сов.
секретно

Дмитрий
/Читинский
Москва
«Яуза»
«ЭКСМО»
2005

ББК 66.4
Л 64
Оформление художника С. Силина
Интинский Д.
Л 64 Достать Америку. Сражения холодной войны. — М.:
Эксмо, Яуза, 2005. — 352 с.
ISBN 5-699-09936-0
Сразу после победы в 1945 году «линия фронта» между недавними
союзниками пролегла через секретные конструкторские бюро, секрет -
ные службы, корпуса огромных заводов; разделила нейтральные и
территориальные воды, воздушное пространство и даже космос.
Это была настоящая война, со своими героями и жертвами. Сра -
жения вспыхивали в разных частях света. И гибли люди... Гибли от
чудовищного перенапряжения конструкторы, гибли летчики-испыта -
тел и, гибли экипажи субмарин, гибло мирное население стран третье -
го мира...
О неизвестных страницах этой тайной войны и рассказывает эта
книга.
ББК 66.4
ISBN 5-699-09936-0
© Д. Литинский, 2005
© ООО «Издательство «Эксмо», 2005
© ООО «Издательство «Яуза», 2005

Часть 1
Сражения холодной войны
1.1	Крах операции «Pinkroot»
Холодным серым январским утром 1968 года из порта
Йокосука — главной базы военно-морских сил Японии,
расположенной в Токийском заливе, в шестидесяти пяти ки¬
лометрах к юго-западу от Токио, вышло небольшое, водоиз¬
мещением около семисот тонн, судно под американским
флагом.
На его светло-шаровом борту в районе полубака были
накрашены большие белые литеры и цифры — GER-2. Это
«казенное» обозначение вместо имени (хотя имя у него бы¬
ло — «Pueblo») и окраска говорили о принад лежности судна к
вспомогательному флоту американских военно-морских сил.
Согласно официальной классификации корабельного
состава ВМС США, аббревиатура AGER означала принад¬
лежность к группе вспомогательных судов (об этом говори¬
ла литера А — Auxiliary), подгруппе судов и плавсредств об¬
щего назначения (G — General) и классу исследовательских
(ER — General Environmental Research).
В этом морском семействе в те годы числились не только
давно известные всем морякам и столь необходимые и граж¬
данскому, и военному флоту работяги, «черная кость» — су¬
да-гидрографы (AGS), служба которых заключалась в основ¬
ном в поддержании порядка в навигационном обеспечении
своего морского театра, и благородные путешественники
далеких морей, «белая кость» — океанографические науч¬
но-исследовательские суда (AGOR), но и появившиеся со-
5

Дмитрий Литинский
всем недавно представители совершенно новых, ранее неве¬
домых флотскому люду морских профессий: корабли ре¬
трансляции радиосвязи (AGMR), радиолокационного дозо¬
ра (AGR), суда слежения за космическими объектами (AGM)
и суда для запуска космических объектов (AGSL). Внешний
вид последних был весьма экзотическим и вызывал ассо¬
циации с научно-фантастическими романами: диковинные
антенны — подвижные и неподвижные, параболические и
лучевые, зачастую огромных размеров, делали их похожими
на какие-то парусники-мутанты.
Как это ни странно, но в военно-морском флоте первые
плоды научно-технической революции, начавшейся в сере¬
дине века, появились «на публике» спустя примерно десяти¬
летие, прежде всего именно на кораблях и судах вспомога¬
тельного назначения. Ведь, например, американские стра¬
тегические подводные ракетоносцы, впервые вышедшие на
боевое патрулирование еще в конце 1960 года, скрывались
от нескромных глаз глубоко под водой, а могучие ударные
авианосцы лишь изредка показывали праздным зевакам и
журналистам при возвращении из «рекламных» походов
(вроде операции «Sea Orbite», когда летом 1964 года такти¬
ческое соединение атомных боевых кораблей во главе с авиа¬
носцем «Enterprise» совершило кругосветное плавание). Иное
дело — странные и малопонятные плавучие сооружения, ре¬
гулярно появлявшиеся то там, то тут и страшно раздражав¬
шие своим нелепым видом многочисленных представите¬
лей классической профессии моряка, с гордостью называв¬
ших себя «old salt» (старая соль)...
Хотя большинство таких «судов науки», окрашенных
обычно в белый цвет, считались принадлежащими к различ¬
ным гражданским научным организациям, на самом деле
все они так или иначе работали «на войну». И не знали об
этом разве что задумчиво глядящие с берега вдаль романти¬
ческие девушки, случайно увидевшие на горизонте подоб¬
ное плавучее сооружение...
6

Внешность у «Pueblo» была, прямо скажем, неказистая.
Построенный в 1944 году как безымянный транспорт для
снабжения армейских подразделений1, FP-344 — так он
именовался в документах — напоминал многие тысячи дру¬
гих морских работяг-каботажников, под всевозможными фла¬
гами бороздящих прибрежные воды практически всех мо¬
рей. Почти два десятка лет изрядно потрудившись «по спе¬
циальности», избежав аварий и катастроф, так и дожил бы
он «до пенсии», чтобы умереть, тихо ржавея где-нибудь на бе¬
регу, или до более благородной судовой смерти — под беспо¬
щадной струей автогена на судоразделочной базе, если бы в
начале шестидесятых годов одна совершенно секретная ор¬
ганизация не начала осуществление одной своей (естествен¬
но, тоже совершенно секретной) программы.
Эта организация к тому времени функционировала уже
более пятнадцати лет, но мало кто в Соединенных Штатах
знал о ее существовании. В отличие от Центрального разве¬
дывательного управления, успехи и неудачи которого прак¬
тически с самого начала его деятельности сопровождались
довольно шумными кампаниями в прессе, новая разведыва¬
тельная структура, скромно названная Агентством нацио¬
нальной безопасности (АНБ), свою деятельность не афиши¬
ровала.
Создание АНБ было строго засекреченной информа¬
цией. Вплоть до 1957 года о его существовании вообще не упо¬
миналось в официальных документах. Это дало повод ост¬
рословам расшифровывать аббревиатуру NSA1 2 как No Such
Agency (нет такого агентства) или Never Say Anything (никог¬
да ничего не говори).
Формально АНБ принадлежало Министерству обороны
1	Small army cargo ship.
2	NSA — National Security Agency — NSA. Ее непосредственным
предшественником было Агентство безопасности вооруженных сил (Ar¬
med Forces Security Agency), созданное в 1949 г.
7

Дмитрий Литинский
США, а своим появлением было обязано корейской войне —
у американского руководства созрело недовольство тем, на¬
сколько в условиях ведения полномасштабных боевых дей¬
ствий оказалась неэффективной работа вечно соперничав¬
ших между собой разведывательных служб видов вооружен¬
ных сил. Агентство появилось на свет 24 октября 1952 года,
когда президент Гарри Трумэн поставил свою подпись под
соответствующей секретной директивой.
Главной функцией АНБ, как и любой другой разведыва¬
тельной структуры, являлся сбор информации о потенци¬
альном противнике. Однако в штате агентства не было ни
универсальных шпионов — «оперативников» типа Джеймса
Бонда, способных проникнуть на любой сверхсекретный
объект, ни обольстительных красавиц «надомниц» вроде
Маты Хари, легко получающих военные тайны в обмен на
доступ к собственным прелестям, а в арсенале средств не
было ничего стреляющего — ни авторучек, ни «люгеров»,
ни реактивных систем залпового огня. Большую часть со¬
трудников АНБ составляли «очкарики» (в погонах и без
оных), поскольку разведывательную информацию они до¬
бывали радиоэлектронным шпионажем.
Дань времени — от простого прослушивания кабельных
линий связи и радиоперехвата, возможности которого развед¬
ки воюющих держав оценили сполна, пора было переходить
на новый уровень — благо последние достижения электро¬
ники и кибернетики давали такую возможность. Чувстви¬
тельная аппаратура, фиксирующая все виды электромагнит¬
ных излучений, в сочетании с накапливающей и анализи¬
рующей их мощной электронно-вычислительной техникой
давали огромное количество информации о потенциальных
и реальных противниках.
Именно АНБ являлось заказчиком первого в мире ком¬
пьютера с памятью на магнитном барабане «Atlas» (1952),
экспериментальной ЭВМ нового поколения «Stretch» (1962),
на создание которой правительство США с 1957 года выде¬
8

лило фирме IBM фантастическую сумму в двадцать пять
миллиардов долларов! Именно в АНБ в пятидесятые годы
начинал свою карьеру всемирно известный разработчик
супер-ЭВМ Сеймур Крей, проектируя машину для решения
задач дешифровки*.
Перехватом и обработкой информации занималось Уп¬
равление радиоразведывательных операций АНБ, которое
возглавлял заместитель директора агентства по оперативной
работе. Поскольку работа именно этого подразделения оправ¬
дывала существование всей организации, сотрудники АНБ
называли его «производственным управлением» (Production
Department, или просто Prod). Структурно это управление
подразделялось на три аналитические группы (по географи¬
ческому признаку) и две группы обеспечения. Наибольшая
из них, группа «А», занималась СССР и его союзниками, груп¬
па «В» — Китаем, Кореей, Вьетнамом и другими странами
«коммунистической» Азии, группа «G» — странами «третье¬
го мира». Задачей группы «С» являлась обработка добытой
информации на ЭВМ, а группа «W» отвечала за координа¬
цию и управление всеми операциями по перехвату1 2.
К ведению АНБ, кроме прочего, относился «взлом» воен¬
ных и дипломатических шифров вероятного противника и
защита собственных шифров и кодов, а также обеспечение
скрытности работы средств различных видов связи (этим за¬
нималось специальное управление агентства — Communica¬
tion Security Department, или ComSec).
Имея к 1968 году штат в двенадцать с половиной тысяч
человек3 и неподконтрольный Конгрессу бюджет, размер
которого был столь же секретен, как и сама организация,
1	Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. М.: Международные отноше¬
ния, 1996. С. 100.
2	Шпионаж Дворца головоломок. М.: Издательство политической
литературы, 1990. С. 109—110.
3	В 1969 г. штат АНБ увеличился до 95 тысяч человек, что в пять раз
превышало численность персонала ЦРУ!
9

	Дмитрий Литинский
АНБ организовало по всему миру более четырех тысяч по¬
стов радиоэлектронного прослушивания и перехвата. Агент¬
ство использовало самые современные технические средст¬
ва, вплоть до искусственных спутников Земли, в его интере¬
сах периодически действовали и самолеты ВВС, и корабли
ВМС.
Но однажды его руководители решили создать свой
флот.
Обосновали такое решение просто: мол, проанализиро¬
вали результаты работы и пришли к выводу, что некоторые
районы (например, Африканский континент) вследствие
особенностей своего географического положения не «про¬
слушиваются» наземными станциями перехвата, да и с воз¬
духа к ним подобраться трудно. А вот ежели послать к афри¬
канским берегам неприметное суденышко...
Разведывательный флот АНБ начался с корабля-шпиона
T-AG-169 «Valdez». Точнее, полное имя судна, названного в
честь героя-рядового американской морской пехоты, звуча¬
ло так: «Private Jose F. Valdez»1. В свое первое плавание сразу
после окончания переоборудования из сухогрузного транс¬
порта типа Т-АРС разведывательный корабль действительно
отправился к берегам Африки, а впоследствии базировался
на Кейптауне. Согласно распространенной среди руковод¬
ства африканских стран информации, в его задачи входило
слежение за испытательными пусками советских баллисти-*
ческих ракет, и некоторую часть времени он действительно
провел в южной Атлантике у побережья Намибии, куда при¬
воднялись головные части запущенных из Капустина Яра
советских ракет дальнего действия. Однако не менее важ¬
ной задачей корабля-шпиона являлся сбор всей возмож¬
ной к электронндму перехвату информации о деятельности
прокоммунистических режимов на Африканском конти¬
1 Вторым стал T-AG-171 «Sgt. Joseph Е. Muller».
10

ненте и возможном участии в ней советских военных специ¬
алистов1.
Идею заимствовали у Советского Союза. Это наша флот¬
ская разведка, которой своевременно (или, как говорят воен¬
ные, несколько раньше) поставили задачи, соответствую¬
щие амбициозным планам строительства могучего океан¬
ского военно-морского флота, еще в конце сороковых —
начале пятидесятых годов придумала использовать для сбо¬
ра разведывательной информации об интересовавших ее объ¬
ектах с виду вполне обычные рыболовные траулеры, в соста¬
ве немногочисленного экипажа которых, однако, борозди¬
ли моря и океаны не только промысловики, но и офицеры
разведки ВМФ, и технические специалисты, обслуживав¬
шие довольно скромную шпионскую технику.
Задачи и цели наших судов-шпионов в то время отлича¬
лись от стоявших перед американцами. Главная задача со¬
ветской флотской разведки заключалась в сборе максимально
возможного объема сведений о навигационных и военно¬
географических особенностях незнакомых морских театров,
ибо наш флот намеревался воевать в океане, а опыт плава¬
ния (за исключением отдельных походов отдельных кораб¬
лей) отсутствовал. В те годы весьма эффективно работала
наша агентурная разведка, и, например, сверхактуальная тех¬
ническая информация, интересовавшая наш ВМФ, посту¬
пала регулярно. Поэтому разведчики, по существу, заменя¬
ли или усиливали флотскую гидрографию и океанографию.
Американской же флотской разведке прежде всего нуж¬
но было отслеживать фактическое состояние техники и ору¬
жия нашего флота. Поэтому, получив общие инструкции и
задачи от АНБ, они нашпиговали свои суда-шпионы сверх¬
современной радиоэлектронной аппаратурой, способной
обнаруживать, классифицировать и записывать самые раз¬
1 Бэмфорд Дж. Дворец головоломок (АНБ) // Шпионаж Дворца го¬
ловоломок. С. 136.
11

Дмитрий Литинский
нообразные электромагнитные излучения, анализ которых
позволял им получать информацию не только о береговых
объектах, но и технических характеристиках установленных
на наших боевых кораблях систем оружия.
С точки зрения обеспечения безопасности страны важ¬
нейшей задачей АНБ, решаемой совместно с ВМС, явля¬
лось отслеживание советских ракетных подводных лодок,
несущих боевое дежурство вблизи побережья США и в рай¬
онах американских военно-морских баз. Для документов
АНБ, связанных с этими вопросами, использовалось особое
кодовое обозначение — «Сигма»1.
Намерение АНБ поначалу встретило активное сопро¬
тивление в Пентагоне, однако в 1960 году «добро» было полу¬
чено, и агентство начало искать подходящие суда для осущест¬
вления своих замыслов. Командирами кораблей-шпионов
назначали тщательно отобранных офицеров ВМС, военно¬
служащими являлись и специалисты, обслуживающие сверх¬
секретную технику. А вот с остальной командой дело обсто¬
яло сложнее. Поскольку по первоначальному замыслу ко¬
рабли-шпионы должны были официально подчиняться не
командованию ВМС, а транспортному командованию фло¬
та, их команды комплектовали из гражданских лиц, а сами
суда не приписывались к какой-либо определенной военно-
морской базе.
Для того чтобы как-то завоевать если не симпатии, то
хотя бы благосклонность будущих своих моряков, служба
которых «и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не
видна», агентство не скупилось при оборудовании жилых и
общественных помещений, создав на борту условия, кото¬
рым могли позавидовать служившие на новейших боевых ко¬
раблях.
Поскольку размещение огромного количества «шпион¬
ской» радиоэлектронной аппаратуры требовало немалых
1 Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. С. 105.
12

объемов внутри корпуса судна, создать полноценный ко¬
рабль радиотехнической разведки (Technical Research Ship —
AGTR) удалось только с использованием сухогрузов типа
«Liberty» и «Victory», имевших длину около ста тридцати
метров, ширину около семнадцати метров и водоизмещение
порожнем более семи тысяч тонн. На борту без особых уси¬
лий удалось создать комфортные условия для жизни и дея¬
тельности экипажа из двухсот семидесяти пяти человек —
одноместные каюты с кондиционированием воздуха и ин¬
дивидуальным санитарным блоком для технических специ¬
алистов, спортзалы с тренажерами, плавательный бассейн,
курительные и музыкальный салоны, бары, кафетерии и
прочее великолепие, невиданное на боевых кораблях и вспо¬
могательных судах ВМС. Конечно, суда имели на борту ог¬
ромный запас разнообразной провизии и пресной воды, ко¬
торую даже в тропиках можно было расходовать без всяких
ограничений.
В 1961—1963 годах переоборудование в корабли радио¬
технической разведки прошли пять судов: AGTR-1 «Ox¬
ford»1, AGTR-2 «Georgetown», AGTR-3 «Jamestown», AGTR-4
«Belmont» и AGTR-5 «Liberty». Два последних, в отличие от
трех предыдущих, оборудованных паровыми машинами
мощностью две с половиной тысячи лошадиных сил, имели
паровые турбины и могли развивать ход восемнадцать узлов.
Согласно официальной «легенде прикрытия», суда предна¬
значались для «научных исследований в области связи и
электромагнитной радиации».
При всех своих возможностях эти корабли обладали од¬
ним весьма серьезным недостатком — развитые антенны ра¬
диоэлектронных средств разведки невозможно было замас¬
1	Первый корабль-шпион пригодился уже очень скоро: в октябре
1962 г. во время Карибского кризиса AGTR-1 вел непрерывное наблюде¬
ние за всеми прибывающими на Кубу советскими судами с военными
грузами (Ричысон Джеффри Т. История шпионажа XX века. М.: ЭКСМО-
Пресс, 2000. С. 400).
13

Дмитрий Литинский
кировать, а огромный надводный борт делал из судна прекрас¬
ную цель не только для радиолокаторов, но и для обычных
сигнальщиков, вооруженных морскими биноклями.
Короче говоря, свои функции они могли осуществлять
только открыто, даже демонстративно, а следовательно, —
только из международных вод.
Для скрытного решения аналогичных задач американцы
решили использовать маленькие суда прибрежного плава¬
ния, которые, однако, пришлось не только «нашпиговать»
спецаппаратурой, но и обеспечить хотя бы минимальный,
но по сравнению с требованиями ВМС все же очень высо¬
кий уровень комфорта вольнонаемному экипажу.
В качестве наиболее подходящего объекта для переобо¬
рудования выбрали малые транспорты, строившиеся во вре¬
мя Второй мировой войны для снабжения армейских частей
на побережье — small army cargo ships (freight and supply). Суд¬
но полубачной архитектуры водоизмещением чуть более се¬
мисот тонн с кормовым расположением машинного отделе¬
ния, где был установлен тысячесильный дизельный двига¬
тель, имело длину 53,8 метра и десятиметровую ширину.
Первым стал AKL-25 «Banner», построенный в 1943 году
и переоборудованный в AGER-1, затем последовал AGER-3
«Palm Beach». К этому типу принадлежал и «Pueblo».
Пожилой армейский снабженец FP-344 на двадцать тре¬
тьем году своего трудового стажа вместо пенсии обрел вто¬
рую молодость и получил новое имя.
Внешность его тоже изменилась: на верхней палубе меж¬
ду полубаком и ютом появилась громоздкая надстройка, в
которой скрывались помещения для сверхчувствительной
аппаратуры радиоэлектронной разведки, шифровального
оборудования средств спецсвязи, а на палубе торчали изряд¬
ных размеров направленные антенны. Силуэт «РиеЫо» до¬
полнили две довольно высокие мачты, на которых размес¬
тились непонятные на первый взгляд цилиндры. Между тем
именно в них находились чувствительные всенаправленные
14

антенны комплексов радиотехнической разведки. Судно
оборудовали гидроакустической аппаратурой для записи
шумов боевых кораблей и специальной системой ультра-
низкочастотной радиосвязи для передачи в случае необхо¬
димости кодированной информации на подводные лодки,
находящиеся в погруженном положении1.
Лишь немногие посвященные знали, что «РиеЫо» под¬
чинялся командованию Управления безопасности ВМС на
Тихом океане (Naval Security Croup Pacific, или, сокращен¬
но, NavSecGruPac, в Камисейя, Япония), а еще меньше на¬
роду имело представление о том, чем занималась флотская
структура с таким странным названием. Между тем именно
там служили офицеры и сотрудники АНБ.
В декабре 1967 года на борт «Pueblo» прибыла группа
«ученых-океанографов». Так залегендировали появление на
заморской военно-морской базе высококвалифицирован¬
ных криптоаналитиков АНБ, которым предстояло работать
над «вскрытием» новых шифров, использующихся в закры¬
том радиообмене советских боевых кораблей.
Однако многие и в Америке, и в Японии были осведом¬
лены о том, что «РиеЫо» всего три месяца назад вступил в
строй в своем новом качестве и его недавно закончившееся
первое плавание в Японском море было учебным. Знали об
этом и в Советском Союзе, но сам факт предстоящего выхо¬
да корабля-шпиона «на охоту» не беспокоил Москву. А вот
когда нашим «компетентным органам» каким-то образом
удалось узнать о появлении на «РиеЫо» нескольких «уче¬
ных-океанографов», отношение к его будущему плаванию
радикально изменилось.
Выйдя из Токийского залива, корабль-шпион направ¬
лялся в Сасебо — другую японскую военно-морскую базу,
расположенную на северной оконечности острова Кюсю.
Там его снабдили всем необходимым для продолжительного
1 Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. С. 156—157.
15

	Дмитрий Литинский
похода и закрасили большие белые литеры на бортах. Одна¬
ко забыли убрать небольшую по размерам надпись GER-2 на
корме судна и маркировку на спасательных шлюпках. Впос¬
ледствии это сыграло роковую роль...
Американцев, получавших по различным агентурным
каналам информацию о перевооружении и модернизации
армии Северной Кореи за счет поставок оружия и техники
из Советского Союза и практически не имевших возмож¬
ности использовать свою агентуру в тоталитарной стране с
весьма эффективной контрразведкой, интересовало состоя¬
ние технических средств обнаружения надводных и воздуш¬
ных целей, береговой и противовоздушной обороны КНДР.
Получать эту важную информацию традиционным спосо¬
бом — направляя в территориальные воды и в воздушное
пространство свои боевые корабли и самолеты и надеясь на
срабатывание оборонительных рефлексов «противника»,
который обязательно должен привести в действие свои ра¬
диолокаторы обнаружения и управления стрельбой и т.п., —
янки опасались. Им хватало военных забот во Вьетнаме, и
возникновение нового очага военной напряженности в том
же регионе, да еще отделенном от Кореи огромным и совер¬
шенно непонятным, но все же коммунистическим Китаем,
было для них лишним.
Тщательно готовившийся (в том числе для оказания не¬
медленной помощи в случае проявлений любой агрессив¬
ности противника) первый рейд корабля-шпиона «Banner»,
которому были даны строгие инструкции не обнаруживать
себя и ни в коем случае не провоцировать северокорейцев,
не дал практически никаких результатов.
* * *
Одиннадцатого января «РиеЫо» покинул Сасебо, взяв
курс в Цусимский пролив. Далее его путь лежал на север —
вдоль восточного побережья Корейского полуострова, точ¬
16

нее — Корейской Народно-Демократической Республики,
она же — Северная Корея.
Боевым распоряжением командующего группировкой
ВМС США в Японии1 номер R 180752Z во исполнение опе¬
рации «Pinkroot One» задачи командиру «РиеЫо» были по¬
ставлены следующие:
«1) соблюдая полное радиомолчание и оставаясь вне
территориальных вбд1 2 КНДР, вести радиотехническую раз¬
ведку и запись излучений береговых радаров обнаружения в
районах крупных портов восточного побережья Чхончжин и
Сончжин (северокорейское название — Ким Чак), острова
Маяндо3 и главной базы военно-морского флота КНДР Во¬
нсан;
2) обнаружить и вести наблюдение за боевыми корабля¬
ми ВМФ СССР, находящимися в Цусимском проливе, для
выяснения целей их появления в этом районе начиная с фев¬
раля 1966 года».
Второстепенной задачей, согласно этому приказанию,
являлось изучение реакции северокорейцев и Советов соот¬
ветственно на деятельность замаскированного корабля-
шпиона вблизи побережья КНДР. О любых проявлениях
враждебности противника командиру следовало немедлен¬
но радировать.
В случае отсутствия серьезного «улова» «РиеЫо» предпи¬
сывалось 27 января покинуть район слежения и 4 февраля
прибыть в Сасебо.
Для американского флота побережье Корейского полу¬
острова было не просто объектом военного интереса, но и
морским театром боев, вспыхнувших здесь всего через пять
лет после победоносного для США завершения длительной
и тяжелейшей битвы на Тихом океане. Хотя основные бое¬
1	ComNavForJapan.
2	12 морских миль от береговой черты.
3	Другое название — остров Гончарова. Лежит на 40-й параллели.
17

Дмитрий Литинский
вые действия корейской войны 1950—1953 годов происхо¬
дили на суше, а Северная Корея флота фактически не име¬
ла, у американцев здесь были и военные неудачи, и боевые
потери. В войне участвовало множество кораблей — от
ударного авианосца до тральщика, от линкора до десантного
плашкоута. А северокорейцы сражались с ними... полевыми
пушками и морскими минами времен Первой мировой
войны.
Парадоксы морской войны в Корее заслуживают отдель¬
ного рассказа. Отметим лишь то, что в КНДР действовали сот¬
ни военно-морских советников из СССР и корейская война
стала первым «локальным конфликтом», в котором произо¬
шло столкновение американских и советских моряков, —
конечно, не прямое, что называется, «через прицелы ору¬
дий», но уже как непримиримых врагов, а не временных со¬
юзников...
Несмотря на то что слежение за кораблями советского
Тихоокеанского флота в боевом распоряжении на поход
AGR-2 было на втором месте, именно им уделялось главное
внимание. При этом достигнуть крайней северной точки сво¬
его маршрута — района порта Чхончжин — «РиеЫо» должен
был, по возможности избегая обнаружения этими самыми
кораблями.
Боевое распоряжение на поход подробно регламентиро¬
вало поведение в случае встречи с советскими кораблями:
не мешать их маневрированию, вести наблюдение, держась
не ближе пятисот ярдов1; разрешалось приблизиться на дис¬
танцию двести ярдов в случае необходимости детальной фо¬
тосъемки. Подразумевалось, что «противник» не будет обра¬
щать внимание на близкое соседство «мирного судна» и уж
тем более — предпринимать какие-либо враждебные дейст¬
вия...
В это время года Японское море между сорок первой и
1 Около 460 метров (1 ярд равен трем футам, т.е. 0,915 м).
18

сорок второй параллелью (этот район обозначался в плане
операции «Area Pluto») весьма негостеприимно — оно встре¬
тило «РиеЫо» штормом.
Для него это было весьма опасно. Дело в том, что судно,
в полном соответствии со своим назначением, изначально
имело ограниченный район плавания, то есть проектирова¬
лось для эксплуатации вблизи берегов, при незначительном
волнении, а переоборудование, как это обычно бывает, лишь
ухудшило его мореходные качества. А ведь судну-шпиону,
что называется, по определению запрещалось подходить к
«вражескому» берегу ближе двенадцати миль. Соблюсти
стандартные требования непотопляемости при размещении
разведывательной и шифровальной аппаратуры и множест¬
ва жилых и общественных помещений оказалось невозмож¬
ным, и пришлось смириться с тем, что нормальная работа
«шпионов» на борту была возможна только при спокойном
море и прекращалась, едва на ходовом мостике возникало
серьезное беспокойство о погоде.
Безлюдные палуба и надстройки судна, для которого штор¬
мовой переход вполне мог оказаться последним, обледене¬
ли. Лед, намерзший на палубе и надстройках, увеличил вес в
надводной части корпуса и стремился помешать «РиеЫо»
возвращаться в вертикальное положение из все увеличиваю¬
щихся кренов.
Однако для выполнения задания шторм пока был на
руку — меньше шансов «засветиться» до начала работы.
Достигнув «Area Pluto» (так в документах на поход обо¬
значалась первая операционная зона, расположенная между
сорок вторым и сорок первым градусами северной широты),
«РиеЫо» начал галсировать, дожидаясь окончания штормов.
Через двое суток погода улучшилась, «спуки» — так на флот¬
ском сленге именовали специалистов по радиоэлектронной
разведке — открыли свою вахту, и все пошло по плану.
Когда однажды к полудню выглянуло солнце, палубная
команда, закончив скалывание льда, занялась одним из не¬
19

Дмитрий Литинский
многих доступных развлечений — «огневой подготовкой»:
Наверх вынесли крупнокалиберный пулемет, установив его
в турель правого борта, затем на длинном штерте за борт бро¬
сили мишень — красную пластиковую канистру. С дистан¬
ции двадцать ярдов короткими очередями по ней открыли
огонь сначала нештатные комендоры, а затем и желающие из
команды. Попасть в цель не удалось ни первым, ни вторым...
Заметим, что упражнения с оружием разрешалось про¬
водить только в случае отсутствия в районе каких-либо дру¬
гих судов — один вид пулемета, не говоря уже о стрельбе, с
головой выдавал военную принадлежность «Pueblo».
Изначально сама концепция корабля-шпиона строилась
на полном отсутствии на его борту какого-либо оружия в
традиционном понимании — артиллерии, пулеметов либо
чего-нибудь подобного (исключение делалось только для
личного огнестрельного оружия офицеров). Эго давало воз¬
можность «кудесникам» от международного морского права
в случае предъявления претензий к сомнительной деятель¬
ности судна ссылаться на туманное определение принад¬
лежности данного плавучего сооружения к «нонкомбатан-
там», поскольку этого самого оружия на борту и нет.
Указание же вооружить разведывательные корабли пу¬
леметами (точнее, разрешение иметь их на борту), что ранее
категорически запрещалось, было дано командованием по¬
сле инцидента с американским разведывательным кораблем
«Liberty» у берегов Израиля в октябре 1967 года, когда в ре¬
зультате атак израильских боевых самолетов и торпедных
катеров погибли американские моряки...
С точки зрения выполнения поставленных «Pueblo» ко¬
мандованием задач в северной части оперативного района
не было положительно ничего интересного: в эфире — ни
звука, кроме обычных радиопереговоров гражданских су¬
дов, специальная аппаратура не фиксировала специфичес¬
ких излучений радиоэлектронных средств боевых кораблей
20

или самолетов; в обе стороны, на норд и на зюйд, прошли
трамповые «торгаши»1 под японским и советским флагами.
Работа нашлась только для гидрографов (настоящих, а не
легендированных) — они сделали так называемый гидроло¬
гический разрез, измерив температуру воды на различных
глубинах и взяв пробы для определения ее солености. По
этим данным вычисляется скорость распространил звука в
воде, что необходимо подводникам — имея такую информа¬
цию, они будут точно знать дальность действия своих и вра¬
жеских гидролокаторов.
Однако главного, ради чего судно вторую неделю болта¬
лось в море, не было — признаков присутствия советских бое¬
вых кораблей. Поэтому «РиеЫо» развернулся на обратный
курс и направился в «Area Venus», расположенный между
сороковым и сорок первым градусами северной широты.
Вечером 21 января, когда уже начало темнеть, примерно
в восьми кабельтовых1 2 от американского корабля, шедшего
в двадцати пяти милях от берега, вдруг очутился североко¬
рейский патрульный корабль.
Обычно в этом районе, где побережье пустынно, мор¬
ские пограничники КНДР появлялись крайне редко, а если
и появлялись, то держались недалеко от берега, в пределах
полутора-двух миль. Более чем странно было такое внима¬
ние к «мирному судну, идущему в международных водах».
Впрочем, на этом судне не было флага.
Отметку цели, неспешно двигавшейся вблизи береговой
линии, конечно, уже давно наблюдали на экране индикато¬
ра навигационного радара, однако, посчитав ее корейским
1 «Т р а м п» — нерегулярное (в отличие от регулярного, или линей¬
ного) судоходство. «Торгаш» — сленговое собирательное название гру¬
зовых гражданских судов у военных моряков.
2«Кабельтов» — десятая часть морской мили, равной 1852 мет¬
рам, то есть 185,2 метра.
21

Дмитрий Литинский
сампаном1 с уголковым отражателем, не придали этому се¬
рьезного значения.
— Смотрите-ка, шкипер, — произнес вахтенный, обра¬
щаясь к помощнику командира корабля, — чарли1 2, похоже,
доросли до цивилизации — по крайней мере, они уже веша¬
ют на свои лайбы отражатели.
— Может, они поставили на свою деревяшку жестяной
сарай, — не поддержав шутливого разговора, настороженно
ответил тот. — Посматривай за ним, мы все-таки не на про¬
гулке...
Стремительный подскок «лайбы», которая при визуаль¬
ном опознании оказалась довольно внушительным «комба¬
тантом» с артиллерийским орудием среднего калибра на ба¬
ке, был неожиданным.
«Кажется, это «сабчейзер» типа SO-P, — подумал вах¬
тенный офицер, вспоминая фотографию из соответствую¬
щего раздела справочника «Janes Fighting Ships». — С чего
бы это? По-моему, это не береговая охрана, а регулярный
флот — если у них вообще есть флот...»
Получив доклад, что никаких излучений, характерных
для боевого корабля, да и радиообмена, чувствительная ап¬
паратура не зафиксировала, вахтенный офицер успокоился,
решив, что ими не заинтересовались. Радиомолчание сохра¬
нялось, поскольку никаких запросов со стороны «чарли» не
последовало. В случае любого проявления любопытства «про¬
тивника» следовало тщательно маскировать истинное на¬
1 «Сампан» — плоскодонное деревянное судно, передвигающееся
при помощи кормового весла и паруса. Достигает девяти метров длины и
двух с половиной — трех метров ширины. Имеет иногда в середине и на
корме навес из циновок.
2«Чарли» — презрительное прозвище корейцев, утвердившееся у
американцев во время корейской войны 1950—1953 гт.
3«Сабчейзер» (Subchaser) — охотник за подводными лодками.
SO-1 — «кличка» советского противолодочного катера проекта 201 по
классификации NATO.
22

значение разведывательного корабля, для чего был разрабо¬
тан целый ряд демонстративных действий.
«РиеЫо» проследовал дальше на зюйд, спустившись в
«Area Mars», расположенный в районе порта Вонсан — глав¬
ной военно-морской базы КНДР. Здесь ему, в случае отсут¬
ствия дополнительных указаний, следовало оставаться до
полудня 23 января, после чего корабль должен был возвра¬
щаться в Сасебо через Цусимский пролив.
Город и порт Вонсан, расположенный у основания по¬
луострова Кальма, находится в глубине удобного залива Йон-
хынмань1, который с северной стороны защищен с моря
полуостровом Ходо, а вход в него контролируется острова¬
ми Йодо, Тэдо и Садо1 2.
Эти небольшие острова во время корейской войны ис¬
пользовались американцами для организации маневренных
пунктов базирования легких сил флота, а ныне по ним про¬
ходила передовая линия охраны и обороны главной базы
военно-морского флота КНДР. Естественно, что именно
здесь американцы ожидали получить наиболее интересую¬
щую их информацию и именно здесь морская граница охра¬
нялась наиболее тщательно.
День 22 января выдался необычайно солнечным, а у
«спуков» наконец появился хоть какой-то «улов». Теперь
было о чем доложить в штаб-квартиру.
Вскоре в пределах прямой видимости показались два ок¬
рашенных в темно-шаровый цвет рыболовецких траулера
под северокорейским флагом. Они подошли на пятьсот мет¬
ров, начав описывать циркуляцию вокруг судна. Круги су¬
жались, борт одного из траулеров оказался всего метрах в
двадцати от борта «РиеЫо». Такое любопытство показалось
подозрительным, но никакой враждебности суда, вскоре
отошедшие на почтительное расстояние, не проявляли.
1	Другое название — залив Юнгхин.
2	Другие названия: остров Никольского и острова Анненкова.
23

Дмитрий Литинский
Фотограф сделал несколько снимков траулеров (они
были советской постройки — это определили сразу), и на
американском корабле решили подготовить и отправить по
специальному, защищенному от перехвата радиоканалу пер¬
вое сообщение своему непосредственному начальству, штаб-
квартира которого находилась в Камисейя, в Японии. Но
ионосфера капризничала, и радисту никак не удавалось ус¬
тановить устойчивую связь. После нескольких попыток по
просьбе базы сменили частоту, и лишь четырнадцать часов
спустя, в десять утра 23 января, первый оперативный доклад
был принят на Японских островах. Никаких радиограмм для
«Pueblo» не было, за исключением короткого сообщения со
счетом последнего матча национальной баскетбольной лиги...
Всю ночь «Pueblo» маневрировал малыми ходами, нахо¬
дясь примерно в 25 милях от береговой черты и в пятнадца¬
ти милях от острова Йодо.
Новый день с утра был пасмурным, а часам к одиннадца¬
ти, когда корабль лег в дрейф (приходилось экономить топ¬
ливо, поскольку значительная его часть была израсходована
во время борьбы со штормом), похолодало, температура упа¬
ла до нуля. Часть аппаратуры работала, но ничего заслужи¬
вающего внимания не было. Отправив второй оперативный
доклад, довольно быстро получили квитанцию*.
Командир «РиеЫо» Ллойд Бучер, как и все на борту, оде¬
тый в безликую униформу, но носивший воинское звание
капитан-лейтенант, находился в кают-компании (было вре¬
мя ланча), когда от трапезы его оторвал доклад вахтенного
офицера о том, что в восьми милях обнаружено судно, сле¬
дующее курсом на «РиеЫо».
Бучер, безусловно, знал, что трактовка границ собствен¬
ных территориальных вод КНДР может отличаться от аме¬
риканской, но все же чувствовал себя в безопасности, памя¬
1 Подтверждение приема радиограммы.
24

туя признанные большинством морских держав принципы
международного права.
Пока он раздумывал, стоит ли подниматься на мостик,
прозвучал второй доклад:
— Судно в пяти милях, быстро приближается.
Основной «легендой» прикрытия операции «Pinkroot»
было производство гидрографических работ, и двум гидро¬
графам, которые уже считали свою миссию в этом походе
выполненной, пришлось быстро подняться на верхнюю па¬
лубу, к лебедке, и привычно заняться своим ремеслом. Од¬
новременно на сигнальной рее мгновенно появилось соче¬
тание флагов, означающее по международному своду: «Веду
гидрографические работы».
Как только вахтенный офицер понял, что лежащий в
дрейфе «РиеЫо» стал предметом чьего-то очевидного инте¬
реса, он немедленно проверил по индикатору навигацион¬
ной РЛС место корабля, убедившись, что находится вне две¬
надцатимильной зоны территориальных вод. Однако это
убеждение, очевидно, не разделяла северокорейская сторо¬
на, не без основания считавшая прокладку границы террито¬
риальных вод на морских картах исключительно своей пре¬
рогативой.
Приблизившись на дистанцию восемьсот метров и резко
сбросив ход с полного, корабль лег в дрейф. На гафеле не¬
большой мачты ясно был различим флаг — красный с двумя
продольными синими полосами сверху и снизу и пятико¬
нечной звездой в белом круге.
Из ходовой рубки «РиеЫо» с тревожным интересом наблю¬
дали за представителем флота «коммунистической» Кореи.
Это был небольшой корабль со стальным корпусом дли¬
ной чуть меньше сорока метров и водоизмещением около
ста пятидесяти тонн. Ёго артиллерийское вооружение со¬
стояло из одного носового орудия калибра сорок пять мил¬
лиметров и спаренного двадцатипятимиллиметрового зе¬
нитного автомата в корме. На юте находились четыре арха¬
25

Дмитрий Литинский
ичных противолодочных бомбомета, которые англичане
изобрели еще во время Первой мировой войны, и малые
глубинные бомбы. Три дизеля позволяли кораблю развивать
полный ход двадцать четыре узла.
Корабли, построенные небольшой серией в начале пя¬
тидесятых годов и оказавшиеся неудачными и совершенно
неэффективными в решении основной своей задачи — борь:
бы с подводными лодками, — Советский Союз подарил
флоту «товарища Ким Ир Сена», для которого они вполне
сгодились, поскольку после «победоносного завершения
войны с американским империализмом» вражеские подвод¬
ные лодки Северную Корею не беспокоили.
Хотя облик «сабчейзера» до боли напоминал американ¬
цам их собственные корабли, строившиеся четверть века
назад и массово поставлявшиеся бывшим союзникам во
время Второй мировой, в данной ситуации соревноваться с
ним было бессмысленно — его скорость ровно в два раза пре¬
вышала то, что, напрягая свой единственный дизель, мог вы¬
жать «РиеЫо», а сорокапятимиллиметровые снаряды «севе-
рокорейца» вполне имели шансы быстро отправить бывший
армейский транспорт на дно.
По международному своду сигналов северокорейский
корабль запросил национальность судна.
На гафеле «РиеЫо» немедленно появился звездно-поло¬
сатый флаг, а на ходовом мостике произошел оживленный
обмен репликами...
♦ * *
Капитан-лейтенант Ллойд М. Бучер предчувствовал, что
этот поход добром не кончится. Об этом говорило слишком
многое.
Недавний йнцидент в Средиземном море с судном-шпи¬
оном AGTR-5 «Liberty», которое бравые израильские пило¬
ты-штурмовики в июне 1967 года едва не отправили на дно,
26

якобы ошибочно приняв его за французский сухогруз, до¬
ставлявший оружие их противникам — арабам, показал, что
подготовка к проведению разведывательных операций на¬
ходится, мягко говоря, не на должном уровне. В противном
случае оставалось предположить, что ни АНБ, ни ЦРУ, ни
разведки видов вооруженных сил США ничего не знали о
грузе оружия и о намерении израильтян утопить его в море1.
На «Liberty» было много погибших и раненых (тридцать два
человека убиты, две трети остального экипажа получили ра¬
нения), хотя 6-й американский флот довольно быстро при¬
шел на выручку.
Находившийся примерно в пятистах милях авианосец
«America» мог бы послать свои самолеты и быстрее, но сто¬
явшие «пристегнутыми» к челнокам катапульт и готовые к
немедленному вылету «фантомы» имели на внешней под¬
веске тактические ядерные бомбы, которые пришлось сна¬
чала экстренно снимать. Так готовность американского фло¬
та к ядерной войне стала препятствием к спасению жизни
своих граждан...
Одной же из главных причин больших человеческих жертв
на «Liberty» стало то, что действовавшие инструкции и воз¬
можности средств связи не позволяли разведывательному
кораблю связаться непосредственно с высшим командова¬
нием. Пока информация о критической ситуации проходи¬
ла по инстанциям, израильские реактивные штурмовики
дырявили снарядами своих двадцатимиллиметровых пушек
палубу и надстройки «Liberty», убивая союзников — амери¬
канских моряков...
После этого американским судам-шпионам было разре¬
шено установить на открытой палубе турели д ля пулеметов,
чтобы в случае необходимости обороняться.
1 На самом деле израильтяне прекрасно знали о миссии «Liberty» и
сознательно атаковали американский разведывательный корабль, чтобы
лишить американцев оперативной информации о глубине проникнове¬
ния своей армии на арабские территории.
27

Дмитрий Литинский
«Коллега» «РиеЫо», разведывательный корабль «Banner»,
совсем недавно выполнявший аналогичную миссию у севе¬
рокорейских берегов, прикрывался двумя эсминцами 7-го
флота, державшимися от него не далее пятидесяти миль.
Наготове находились и самолеты 5-й авиагруппы ВВС США
в Японии, на авиабазе Футю. Тогда командование решило,
что операция рискованна, и позаботилось о поддержке на
случай возникновения чрезвычайных обстоятельств.
Когда же Бучер получил приказ на выполнение опера¬
ции «Pinkroot One» и высказал удивление по поводу отсутст¬
вия «группы моральной поддержки», ему ответили: посколь¬
ку на протяжении всей операции «РиеЫо» будет находиться
в международных водах, степень риска минимальна.
Из штаба 5-й авиагруппы ВВС, обычно обеспечивавшей
воздушное прикрытие спецмероприятий флота и проинфор¬
мированной о запланированной операции, прислали запрос,
почему нет заявки на сопровождение предстоящей миссии
«РиеЫо». Им ответили: нет необходимости.
Капитан-лейтенант Ричард МакКиннон, отвечавший за
северокорейское направление в разведывательном управле¬
нии 7-го флота, пошел на невиданную дерзость, «наплевав»
на субординацию и обратившись к главнокомандующему
ВМС США на Тихом океане адмиралу Джону Хайленду уже
после утверждения им директивы на проведение операции и
заявив, что он считает ее слишком рискованной...
Между тем в ночь на 22 января, когда миссия «РиеЫо»
уже близилась к завершению, между безнадежно враждовав¬
шим «коммунистическим» Севером и «империалистичес¬
ким» Югом Кореи в очередной раз возникло «высокое на¬
пряжение».
Группа из тридцати командос северян, переодетых в
форму южнокорейской армии, незамеченной проникла
чВрез все заграждения и посты демилитаризованной зоны,
проходившей по тридцать восьмой параллели, и направи¬
лась в Сеул, прямо к «Голубому дворцу» — резиденции пре¬
28

зидента Южной Кореи Пак Чжон Хи. Естественно, с самыми
решительными целями. Несмотря на известный и признан¬
ный в узкой среде специалистов высочайший профессиона¬
лизм бойцов разведывательно-диверсионных подразделе¬
ний северокорейской армии, их все же обнаружили, хотя и
недалеко от заветной цели. В перестрелке большая часть бое¬
виков погибла, а пленных в таких случаях, как всегда, не бы¬
ло. Впрочем, от единственного случайно уцелевшего бойца
(он остался жив лишь потому, что не успел подорвать себя
последней ручной гранатой, запал которой не сработал) уда¬
лось узнать кое-что о неудавшейся операции, и вскоре ин¬
формация об этом рейде появилась в прессе...
Конечно, в американских разведсводках сведения об ин¬
циденте были, и в бункере «стуков» в Камисейя обсуждалась
необходимость информировать коллег об обострении си¬
туации. Однако, поразмыслив, дежурные офицеры решили,
что для «РиеЫо», которому подходило время возвращаться,
эта информация уже не актуальна.
Как выяснилось позже, уже в ходе работы американской
следственной комиссии по поводу захвата «РиеЫо», еще до
начала операции «Pinkroot One» АНБ направило в Комитет
начальников штабов вооруженных сил США послание с ре¬
комендацией пересмотра или отмены операции. Однако ко¬
митет этот документ не получил, как и штаб командования
ВМС в зоне Тихого океана...
* * *
Как уже говорилось, одной из задач «РиеЫо» было выяв¬
ление реакции северокорейцев на появление вблизи их тер¬
риториальных вод невооруженного судна, очевидно веду¬
щего разведку. Иными словами, Бучер и его экипаж согласно
приказу должны были выступать «подопытными кролика¬
ми», нравилось им это или нет.
Хотя этим же приказом командиру «РиеЫо» предписы¬
29

Дмитрий Литинский
валось не провоцировать противника и немедленно сооб¬
щать о любых враждебных действиях, даже мысль о том, что
Северная Корея через полтора десятилетия после оконча¬
ния войны, в которой ее главным противником стали Со¬
единенные Штаты, способна проявить агрессию по отноше¬
нию к американскому флагу, не укладывалась в головах аме¬
риканских военных.
Когда Бучеру доложили о приближении боевого корабля
Северной Кореи, он еще не испытывал особого беспокойст¬
ва. Инструкция предписывала ему держаться не ближе од¬
ной мили к границе территориальных вод, поэтому, согласно
положениям международного морского права, безопаснос¬
ти судна, в случае необходимости поднимающего американ¬
ский флаг и находящегося в международных водах, ничего
не угрожало. Экстерриториальность — вещь серьезная. Уди¬
рать от приближающегося сторожевика он не собирался, да
и остаток топлива не располагал к излишним маневрам.
На «крайний случай» инструкции тоже существовали,
но вспоминать о них причин пока не было. Поэтому Бучер,
спокойно наблюдая за «сабчейзером», с мостика которого
«РиеЫо» внимательно изучали в бинокли, лишь пытался по¬
нять, чем вызвано его несколько необычное поведение.
В 12.10 северокорейский катер передал своим по радио:
«Цель именуется GER-2. Предполагаю, что ведет разведку.
Это американцы. Вооружения на борту не видно, похоже,
это гидрографическое судно».
Бучер и не подозревал, что эта радиограмма уже предре¬
шила его собственную судьбу, судьбу его корабля и команды...
Время шло, но никаких признаков агрессивности севе¬
рокорейский корабль пока не проявлял, поэтому радировать
в базу пока не стали.
Памятуя о том, что парней из NavSecGruPac почему-то
особенно интересовало, как будут реагировать «чарли» на
работу «РиеЫо» в международных водах, Бучер удовлетво¬
ренно подумал: «Вот и посмотрим». «Спуки» были заняты
30

работой, и он не собирался им мешать — в конце концов,
именно их «улов» определял успешность или неудачу похо¬
да, а стало быть, и реакцию высокого командования.
А Бучер, уже давно носивший на рукавах своего формен¬
ного кителя под звездочкой «две средних и одну узкую», рас¬
считывал сменить их на «три средних» нашивки, досрочно
получив очередное звание — коммандер1.
Изрядно послужив в подводном флоте, да еще инженер,-
механиком, он с радостью сменил свою специализацию,
когда ему под большим секретом предложили перейти на
создававшийся «разведывательный флот» — успешно прой¬
дя самый рискованный этап, можно было рассчитывать на
быстрый служебный рост и почетную отставку в звании кэпте-
на. Для механика-дизелиста в те годы это оставалось за пре¬
делами реальности...
Конечно, предложение флотских разведчиков не было
случайностью.
Служа на подводном флоте в должности командира
электромеханической службы дизельной субмарины, Бучер
неоднократно участвововал в секретных операциях, когда
его лодка выполняла специальную миссию в территориаль¬
ных водах Советского Союза. Конечно, его не посвящали в
детали операций, но сам факт причастности к ним ставил
его в особое положение. Кроме того, вербовщики умело ис¬
пользовали «слабое место» Бучера — его мечту получить под
свое командование боевой корабль. Взойти в качестве ко¬
мандира на мостик дизелюхи было нереально — их практи¬
чески уже не осталось в боевом составе, об атомных лодках
речь, естественно, не шла, а вне подводного флота такой по¬
ворот карьеры офицера не мог даже присниться. А тут ему
прямо сказали, что с его опытом и степенью допуска к тай¬
нам он может получить должность командира одного из
первых кораблей-шпионов.
1 Соответствует капитану 3-го ранга ВМФ СССР.
31

Дмитрий Литинский
И вот Бучер впервые командовал кораблем — само со¬
знание этого факта заставляло забыть о сомнительном ста¬
тусе «парохода» и думать лишь о весьма почетной записи в
послужном списке.
Вахтенный сигнальщик доложил о приближении с севе¬
ро-запада трех торпедных катеров. «Это уже серьезнее», —
подумал Бучер, но предпринимать ничего не стал.
«Сабчейзер» подошел на дистанцию четыреста метров и
поднял на сигнальной рее желто-синий флаг — «Kilo». По
международному своду сигналов это означало: «Немедлен¬
но застопорить ход». Через мгновение флаг «КИо» сменился
трехфлажным сигналом, смысл которого был более угрожа¬
ющим: «Немедленно остановиться, в противном случае от¬
крываю огонь».
Некоторая пикантность ситуации заключалась в том,
что «РиеЫо» находился в дрейфе, то есть хода не имел. Бучер
был озадачен: как реагировать на сигнал? Ему не пришло в
голову, что сигнальщики-«чарли» могли просто ошибиться
в международном своде. Возможен и другой вариант — се-
верокорейцы сами пока не знали, что им делать дальше.
Получив доклад радиометриста: «Дистанция до берега —
15,8 мили», Бучер приказал поднять сигнал: «Я нахожусь в
международных водах». Затем он отдал приказ подготовить¬
ся к борьбе за живучесть судна. Всем, кроме вахтенных хо¬
дового поста, командир приказал оставаться во внутренних
помещениях — необходимо было создать впечатление без-
людности на борту.
Позже, во время работы следственной комиссии, одним
из главных обвинений командиру «РиеЫо» было необъявле-
ние на корабле боевой тревоги. Он оправдывался тем, что
поведение команды могло выдать тот факт, что на борту на¬
ходятся военные моряки. Однако без объявления боевой тре¬
воги люди внизу, в особенности занятые своим делом и изо¬
лированные от остальной команды «спуки», до последнего
момента не подозревали о том, что происходит наверху...
32

Одновременно в эфир ушло сообщение о критической
ситуации, сложившейся вокруг «РиеЫо». Согласно практи¬
ке проведения специальных операций оно должно было
«автоматически» направляться высшему командованию —
вплоть до Белого дома.
Подошедшие два торпедных катера заняли позиции впе¬
реди и по правому борту «РиеЫо», застопорив ход в полусо¬
тне метров. Третий находился поодаль.
Со стороны берега в ореоле брызг приближался четвер¬
тый торпедный катер, за ним поспешал второй «сабчейзер».
Подойдя к «РиеЫо», он занял позицию мористее, с левого
борта, на котором двое гидрографов убирали свои приборы.
Коммандер Бучер, так и не решившийся объявить бое¬
вую тревогу, теперь думал только об одном: судну угрожает
опасность вооруженного нападения, скорее всего, предсто¬
ит борьба за живучесть, а двери в водонепроницаемых пере¬
борках не задраены — «спуки» сидят на вахте...
В 13.06 первый «сабчейзер» радировал в базу: «Согласно
полученной инструкции мы должны закрыть на судне-нару¬
шителе радиовахту, снять с него команду и буксировать на¬
рушителя к входу в порт Вонсан. Действую...»
С борта «сабчейзера» на подошедший к нему торпедный
катер один за другим перепрыгнули несколько моряков —
досмотровая группа, вооруженная автоматами «АК-47».
Торпедный катер направился к корме продолжавшего
дрейфовать судна, попытавшись высадить людей на ют с пра¬
вого борта. «РиеЫо» дал малый ход, препятствуя осущест¬
влению этого намерения, затем увеличил ход до максималь¬
ного — двенадцать узлов. Впоследствии Бучер утверждал,
что в тот момент он продолжал считать, что северокорейцы
блефуют, однако курс взял к берегу, а не в открытое море.
Скорее всего, он надеялся, что в их намерения входит снача¬
ла отконвоировать захваченное судно в свой порт, а уж по¬
том производить его досмотр. Он был уверен, что оснований
для несоблюдения норм международного морского права у
33

Дмитрий Литинский
них не было. Подобная наивность обошлась американскому
офицеру дорого...
Чтобы прояснить ситуацию для непонятливых янки,
низко над водой рядом с судном прошла пара реактивных
«МиГов» с опознавательными знаками ВВС КНДР — пяти¬
конечные красные звезды в красно-синем кольце. Торпед¬
ные катера начали описывать циркуляции вокруг «РиеЫо».
В течение пяти минут северокорейцы ничего не предприни¬
мали, затем первый «сабчейзер», на котором по-прежнему
был поднят сигнал «Немедленно застопорить ход...», реали¬
зовал его вторую половину, открыв огонь из сорокапяти¬
миллиметровой пушки.
Стреляли по мачтам, на которых находились антенны
радиоэлектронной разведки. Эго многое объяснило Бучеру,
которого вместе с двумя другими находившимися в ходовой
рубке легко ранило осколками снарядов. Им пришлось лечь
на палубу. Тем временем торпедные катера, зайдя с обоих
бортов, поливали ходовой мостик из пулеметов.
Наконец американцам стало ясно, что уйти им не дадут.
Только теперь Бучер объявил боевую тревогу и приказал
немедленно уничтожить всю секретную документацию и
аппаратуру, находящиеся в надстройке.
Стрельба с кораблей прекратилась — «цепляясь» за мач¬
ты, над американским кораблем прошли «МиГи», которые
на этот раз выпустили неуправляемые ракеты впереди по
курсу «РиеЫо». На одном из торпедных катеров демонстра¬
тивно расчехлили одну из четырех торпедных труб, сняв с
нее переднюю крышку.
В это время была установлена радиосвязь с Камисейя —
там наконец проявили обеспокоенность судьбой корабля,
передав: «К вам летят несколько птичек».
Эго было последнее полученное сообщение.
Понимая, что каждая минута продолжения погони будет
стоить жизни команды, Бучер медлил с приказанием «стоп
машина» — «спуки» лихорадочно запихивали в захлебываю¬
34

щиеся уничтожители целые охапки документов, пытались
сжечь их, невзирая на разъедающий глаза дым и ожоги от
пламени, разбивая первыми подвернувшимися под руку тя¬
желыми предметами аппаратуру. Но времени, чтобы унич¬
тожить все, оставалось слишком мало.
Принимая свой первый корабль, пунктуальный Бучер
обратил внимание своего непосредственного командования
на то, что на борту недостаточно средств для быстрого унич¬
тожения всех секретных документов в экстренных случаях,
и даже написал соответствующую докладную. Не получив
реакции, он некоторое время спустя повторил свой рапорт,
выразив обеспокоенность невниманием к столь серьезным
изъянам в обеспечении корабля специального назначения.
Реакция последовала, однако необходимую аппаратуру под
каким-то странным предлогом установить отказались. Впос¬
ледствии, когда уже после возвращения из плена Бучера пы¬
тались обвинить в служебных нарушениях, эти два рапорта
спасли его от трибунала...
Бучер вызвал старшего механика, спросив его о возмож¬
ности затопления тех отсеков, где находилась секретная ап¬
паратура и документация. Затопив их, можно воспрепятст¬
вовать немедленному захвату противником «секретов». Ме¬
ханик ответил, что в случае затопления «гнезда спуков» судно
исчерпает весь свой запас плавучести. Если же решиться
пустить «РиеЫо» на дно, то состояние судовых систем не га¬
рантирует, что это удастся сделать быстро. Кроме того, пер¬
выми окажутся затоплены помещения электрогенераторов,
что лишит судно радиосвязи.
Решили не идти на крайние меры, надеясь дождаться по¬
мощи.
Командир «РиеЫо» быстро обошел судовые помещения.
Он решил, что еще остается шанс выиграть время, чтобы на
выручку успели корабли 7-го флота или самолеты с ближай¬
шего авианосца, которым до этого района требовалось ме¬
нее часа полета. Для этого надо было, усыпив бдительность
35

Дмитрий Литинский
преследователей, попытаться развернуться на противопо¬
ложный курс и идти от берега.
Как только «РиеЫо» застопорил ход, первый «сабчейзер»
поднял сигнал: «Следовать за мной. Принять на борт лоц¬
мана».
«РиеЫо» начал движение в сторону берега, дав сначала
малый, затем средний ход, и вдруг резко переложил руль на
борт. Северокорейцы немедленно снова открыли огонь. Трое
американцев, пытавшихся сбросить за борт секретную доку¬
ментацию, были ранены, один из них — Дуэйн Ходжес
смертельно...
«Сабчейзер» поднял сигнал, приказывающий остановить¬
ся, а подскочивший к борту застопорившего ход «РиеЫо»
торпедный катер высадил досмотровую партию.
Американскую команду собрали на юте и на баке, завя¬
зав всем глаза и связав руки. Любая попытка неповиновения
пресекалась ударом приклада или поднесенным к лицу
штыком.
Это произошло примерно в 14.45. С момента передачи
critic message прошло почти два часа, но Америка так и не
пришла на помощь своим парням.
Как только «РиеЫо» оказался в пределах территориаль¬
ных вод Северной Кореи, с подошедшего торпедного катера
на борт судна перешла группа высокопоставленных офице¬
ров и лоцман. После того как не скрывавший своей радости
от увиденного полковник северокорейской армии осмотрел
все помещения судна, команду заперли в носовом кубрике.
Уже вечером, после семи часов, ставший пленником
«РиеЫо» ошвартовался в порту Вонсан.
Несколько десятков американцев на долгие одиннад¬
цать месяцев превратились в «мучеников свободного Запа¬
да, попавших в лапы коммунистических варваров»...
Тем времецем северокорейские спецслужбы, передав в
руки советских коллег несчастных криптоаналитиков, в отли¬
чие от флотских разведчиков из штатной команды «РиеЫо»,
36

совершенно не подготовленных для правильного поведения
на жестких допросах и сразу же проваливших свою «леген¬
ду», занимались демонтажем целехонькой шифровальной
техники, среди которой были практически не поврежден¬
ные шифрмашины KW-7 и KWR-37, использовавшиеся в
закрытых правительственных линиях связи и однонаправ¬
ленных линиях «берег—корабль»1.
О такой удаче советские спецслужбы могли только меч¬
тать! Но эта удача была спланирована заранее, а действи¬
тельное везение имело место примерно тремя месяцами
раньше, в один из осенних дней 1967 года, когда в советское
посольство в Вашингтоне пришел странный посетитель, по¬
требовавший встречи с офицером службы безопасности и
оказавшийся Джоном Энтони Уокером, унтер-офицером
ВМС США, служившим: в Центре управления подводными
силами Атлантического флота США в Норфолке.
Он-то и стал причиной провала операции «Pinkroot».
1.2	Гнев супердержавы
Когда о ситуации с «РиеЫо» доложили президенту Лин¬
дону Джонсону, он пришел в бешенство. Да и было от
чего — подобного позора Америка еще не испытывала!
Тот факт, что судно, числившееся в составе вспомога¬
тельного флота ВМС США под обозначением AGR-2, зани¬
малось выполнением специальной операции у берегов чу¬
жого государства и маскировалось, не поднимая флага, ни¬
чуть не смущал американцев. Корабль Соединенных
Штатов под командованием морского офицера в мирное
время захвачен силой — такого еще не было в истории вели¬
кой державы! Ну, по крайней мере, последние полторы
сотни лет...
1 Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. С. 311.
37

Дмитрий Литинский
О факте захвата в различной редакции сообщили все ми¬
ровые информационные агентства.
В коммунистическом лагере внимание акцентировали
на шпионской сути миссии и на вторжении в территориаль¬
ные воды КНДР, поддерживая действия Северной Кореи,
которые трактовались как защита ее суверенитета. «Импе¬
риалисты» всех мастей обвиняли КНДР в провоцировании
серьезного международного конфликта, чреватого военным
столкновением, и видели за спиной Пхеньяна Москву. Раз¬
бираться в том, кто прав, а кто виноват, никому в голову не
приходило — слишком уж отличались «весовые категории»
участников спора.
Америка, погрязшая во Вьетнаме, где она уже четыре
года вела боевые действия против этой маленькой страны,
поддержанной всей военной мощью Советского Союза, еже¬
годно теряя тысячи своих военнослужащих, десятки боевых
самолетов и сотни миллионов долларов, испытала шок, ко¬
торый объективно был на руку Вашингтону.
Кампания бомбардировок Ханоя и Хайфона — столицы
и крупнейшего порта ДРВ1, предпринятая американцами
как крайняя мера, чтобы заставить коммунистическое пра¬
вительство Хо Ши Мина сесть за стол переговоров, выста¬
вила США в весьма невыгодном свете в глазах мирового об¬
щественного мнения.
Военную помощь, оказываемую ДРВ Советским Союзом
и Китаем, в мире воспринимали как, в общем-то, справед¬
ливую акцию, закрывая глаза на то, что фактически в бое¬
вых действиях участвует не только советская военная техни¬
ка, но и многочисленные военнослужащие Советской Ар¬
мии, маскируемые определением «военные советники». Хотя
американцы предпринимали все усилия, чтобы исключить
возможность гибели многочисленного советского военного
персонала, обслуживавшего десятки доставленных из Со¬
1 Демократическая Республика Вьетнам.
38

ветского Союза и развернутых в районах расположения
стратегических объектов Северного Вьетнама зенитных ра¬
кетных комплексов, радиолокационных станций и систем
наведения истребительной авиации, и в Белом доме, и в
Кремле прекрасно осознавали, что между супердержавами
идет необъявленная война.
А протесты против войны во Вьетнаме к тому времени
накалили обстановку и внутри США.
Отвлечь внимание соотечественников от Вьетнама, за¬
клеймить позором коммунистическую Северную Корею, за¬
ставив нацию почувствовать себя оскорбленной, — вот наи¬
более важная задача для Белого дома.
Итак, события 23 января 1968 года в случае умелой пода¬
чи общественному мнению как нельзя лучше подходили для
использования в качестве пощечины всему американскому
народу, которая заставит оскорбленную нацию сплотиться
вокруг непопулярного правительства.
Казалось бы, действовать надо было немедленно1, не
давая северокорейцам возможности опомниться и посове¬
товаться со «старшим братом», заручившись поддержкой
Москвы. Но именно в последнем американцы почему-то были
уверены с самого начала — жесткое и совершенно неуступ¬
чивое поведение Пхеньяна не оставляло ни у кого в Ва¬
шингтоне малейших сомнений в том, что и сам захват, и по¬
следующая линия поведения согласованы с Кремлем. Се¬
верная Корея просто никак не отреагировала на первые
попытки неофициальных обращений американцев по тай¬
ным каналам, а затем выдвинула в качестве непременного
условия любых дальнейших переговоров официальное при¬
1 Ближайшим к Вонсану американским боевым кораблем оказался
находившийся в Японском море ракетный эсминец DDG-8 «Lynde
McCormick» (типа «Charles F. Adams»). Получив приказ, он полным
ходом направился в район инцидента, но прибыл к месту захвата
«РиеЫо» с опозданием в несколько часов.
39

Дмитрий Литинский
знание США в том, что их корабль проводил в территори¬
альных водах КНДР незаконную шпионскую операцию.
Подобный ультиматум Америка принимала только от
Советского Союза, да и то только тогда, когда ее «прижима¬
ли к стенке» неопровержимыми доказательствами1. В дан¬
ном случае эти самые доказательства интересовали амери¬
канцев даже больше, чем любые последствия инцидента, а
северокорейцы не проявляли ни малейшего желания что-
либо им доказывать.
Дело в том, что в штаб-квартире АНБ поначалу считали,
что святая святых государственных секретов США — авто¬
матическая аппаратура закрытой связи — уничтожена эки¬
пажем «РиеЫо». Поэтому директор АНБ генерал-лейтенант
Маршалл С. Картер, до своего назначения на этот пост слу¬
живший первым заместителем директора ЦРУ, не спешил
докладывать президенту обо всех возможных последствиях
захвата, но приложил все усилия, чтобы выяснить истинное
положение дел. Но это оказалось непросто.
Четырехсуточная задержка с официальной реакцией США
на захват «РиеЫо» объясняется главным образом именно су¬
дорожными попытками всех спецслужб получить достовер¬
ную информацию о масштабах провала.
И вот когда главе АНБ стало ясно, что капитан-лейте¬
нант Бучер позволил противнику захватить сверхсекретную
аппаратуру, и генерал Картер был вынужден наконец доло¬
жить об этом президенту, последствия президентского гнева
не заставили себя ждать.
Выступив с заявлением о том, что имел место факт за¬
хвата северокорейскими боевыми кораблями американско¬
го судна в международных водах, Линдон Джонсон обратился
в Совет Безопасности ООН и сообщил о своем намерении
привести вооруженные силы США в повышенную боевую
1	Инцидент со сбитием над Свердловском самолета-разведчика
«Lockheed U-2» в мае 1961 г.
40

готовность. Уже 28 января в США был объявлен призыв на
военную службу резервистов.
Это было как нельзя более кстати, поскольку командо¬
вание вооруженных сил, ссылаясь на катастрофическую не¬
хватку подготовленных солдат и военных специалистов во
Вьетнаме, не раз обращалось к президенту с такой про¬
сьбой, но тот не решался, опасаясь нежелательного между¬
народного резонанса. А тут такой подарок судьбы — даже
географически новая «горячая точка» рядом с Вьетнамом!
Поскольку все дипломатические демарши американцев
северокорейцами, требовавшими от США официального
признания незаконности своих действий, отвергались, Пхе¬
ньяну по неофициальным каналам дали понять, что, если
«РиеЫо» и его экипаж не будет возвращен, американские
корабли войдут в порт Вонсан и сделают это силой.
Прошло почти два десятилетия с того времени, когда
именно здесь, в районе порта Вонсан, провалилась тактичес¬
кая десантная операция ВМС США. Тогда почти непреодо¬
лимым препятствием для высадки части сил американского
10-го армейского корпуса, которая должна была воспрепят¬
ствовать отступлению к северу войск КНДР и к которой
были привлечены более двухсот восьмидесяти кораблей и
судов, стала минно-артиллерийская позиция, созданная при
помощи советских военно-морских советников. Организо¬
вав достаточно эффективную береговую артиллерию, севе-
рокорейцы надежно блокировали подходы к порту минны¬
ми заграждениями.
Поэтому заявление американцев о возможности занятия
Вонсана приобретало для обеих сторон некий особенный
смысл.
Командующий Тихоокеанским флотом США адмирал
Джон Хайленд получил приказ Верховного главнокоманду¬
ющего вооруженными силами Соединенных Штатов Аме¬
рики — поставить зарвавшихся северокорейцев на место.
Некоторая пикантность ситуации состояла в том, что глав¬
41

Дмитрий Литинский
ной военной фигурой был главнокомандующий вооружен¬
ными силами США в зоне Тихого океана адмирал Шорп, на
которого возлагалась вся полнота ответственности за веде¬
ние боевых действий против Вьетнама. Но он решился даже
на то, чтобы использовать в акции устрашения оказавшийся
в его оперативном подчинении самый мощный в мире ко¬
рабль.
«Enterprise» был первым и тогда единственным в амери¬
канском флоте (и на всей планете) атомным авианосцем.
Носивший обозначение CVAN-65, корабль вступил в
строй более шести лет назад (25 ноября 1961 года) и нахо¬
дился в прекрасном состоянии, чему весьма способствовало
отношение к нему как к предмету национальной гордости.
Он был приписан к Атлантическому флоту, но в октябре
1965 года нехватка авианосцев, необходимых для непрерыв¬
ного проведения операций во Вьетнаме, заставила командо¬
вание ВМС направлять туда корабли с Атлантики, нарушая
ранее незыблемые стратегические каноны — самый мощ¬
ный надводный боевой корабль должен был угрожать Со¬
ветскому Союзу на традиционном направлении «великого
противостояния».
Гигант длиной более трехсот сорока метров и полным
водоизмещением около девяноста тысяч тонн, приводимый
в движение четырьмя главными турбинами общей мощнос¬
тью свыше трехсот тысяч лошадиных сил, мог «лететь» со
скоростью эсминца — тридцать пять узлов, но при этом
нести в ангаре и на полетной палубе полноценный авиаполк
смешанного состава из доброй сотни боевых самолетов раз¬
личного назначения.
В первом ударе, то есть за один вылет, четыре штурмо¬
вые эскадрильи, охраняемые эскадрильей истребителей (при
этом остававшаяся вторая истребительная эскадрилья обес¬
печивала постоянный боевой воздушный патруль над самим
авианосцем), вполне могли уничтожить солидное вражес¬
кое корабельное соединение или сровнять с землей целый
42

город, а размещенного в многочисленных цистернах и по¬
гребах авианосца авиатоплива и авиационного боезапаса
хватало на две-три недели ведения боевых действий средней
интенсивности, причем в штатную номенклатуру входило и
достаточное количество тактических ядерных боеприпасов.
Уникальный, как и сам корабль, радиолокационный ком¬
плекс, которым «Enterprise» был обязан своим неповтори¬
мым экстерьером (бойкие на язык журналисты мгновенно
окрестили кубическую надстройку — «остров» авианосца с
венчающей ее сложной объемной конструкцией —«пальмой
в кадке»), мог обнаруживать даже весьма малоразмерные
воздушные цели на удалении свыше семисот километров!
А боевая живучесть корабля была столь велика, что даже
взрыв нескольких торпед не угрожал авианосцу гибелью.
Командовал всем этим боевым великолепием и людьми,
которых на борту авианосца насчитывалось четыре тысячи
восемьсот человек, капитан первого ранга Кент Л. Ли. «En¬
terprise» с 9-м авиакрылом на борту направлялся в свой вто¬
рой боевой поход к берегам Индокитая, чтобы действовать в
составе Task Force 77 — постоянного оперативного соедине¬
ния 7-го флота США.
Итак, в качестве доказательства серьезности намерений
Америки в Восточно-Китайском море у входа в Цусимский
пролив через двое суток после инцидента появился «Enter¬
prise» в охранении двух атомных фрегатов и трех эсминцев.
Заметим, что сразу же после захвата «Pueblo» в район Во¬
нсана был направлен ударный авианосец CVA-61 «Ranger»1,
с начала ноября 1967 года действовавший в Тонкинском за¬
ливе в составе Task Force 77.
Первого февраля в Японское море вошел еще один раз¬
1 На борту «Ranger» находилась эскадрилья новейших всепогодных
палубных штурмовиков Gruman А-6 «Intruder», которые убедительно
продемонстрировали свою эффективность нанесением ударов по столи¬
це ДРВ, прикрываемой мощнейшей ПВО и считавшей себя в безопас¬
ности на период дождей.
43

Дмитрий Литинский
ведывательный корабль, но уже в сопровождении отряда бое¬
вых кораблей в составе флагманского корабля 7-го флота
легкого крейсера УРО1 CLG-6 «Providence» и противолодоч¬
ного авианосца CVS-10 «Yorktown» с боевым охранением1 2.
Последний как раз 23 января вышел из Перл-Харбора,
чтобы сменить однотипный «Kearsaige» у берегов Вьетнама,
однако получил приказ срочно следовать в Йокосуку, по¬
полнить там запасы и через Цусимский пролив направиться
к месту захвата «РиеЫо».
На следующий день воды Японского моря приняли удар¬
ный авианосец CVA-62 «Independence» со своим боевым ох¬
ранением, а в Сасебо прибыл CVA-41 «Midway».
В составе группировки действовали самые крупные (пол¬
ное водоизмещение — 17 500 тонн) ракетные крейсеры аме¬
риканского флота — CG-11 «Chicago» и СА-10 «Canberra»,
фрегаты УРО3 DLG-23 «William F. Helsey» и DLG-14 «De¬
wey».
О том, что американцы решили предпринять не просто
демонстрацию силы, а всерьез подготовились к ведению бое¬
вой операции, говорило присутствие в боевых порядках транс¬
порта спецбоеприпасов АОЕ-1 «Sacramento» и корабля уп¬
равления и связи AGMR-2 «Auriington».
Таким образом, в Японском море сосредоточилась круп¬
нейшая со времен корейской войны корабельная группировка,
1	УРО — управляемое ракетное оружие. Подкласс американских
крейсеров УРО, в отличие от наших ракетных крейсеров, к тому времени
характеризовался наличием только зенйтного ракетного оружия.
2	Одним из эскортировавших «Yorktown» был сторожевой корабль
УРО «Brook» (DEG-1). Согласно действовавшей классификации корабли
этого типа, вооруженные зенитным ракетным комплексом «Tartar» и
противолодочным ракетным комплексом ASROC, именовались Guided
Missile Escort Ship, a c 1975 г. стали именоваться фрегатами УРО —
Guided Missile Frigate.
3	До 1975 г. в ВМС США к фрегатам относились крупные корабли
водоизмещением до 10 тыс. тонн, позже отнесенные к классу крейсеров.
44

насчитывающая тридцать два боевых корабля, включая три
ударных и два противолодочных авианосца.
Забегая вперед, заметим, что один из авианосцев, а имен¬
но «Yorktown», оставался в непосредственной близости от
порта Вонсан в течение сорока шести суток! Все это время,
невзирая на погоду, его неотступно сопровождал советский
боевой корабль, не отходивший от «супостата» дальше чем
на пять тысяч ярдов. Эту тяжелую долю с большим противо¬
лодочным кораблем проекта 61 «Одаренный» делило и скром¬
ное, напоминавшее рыболовный траулер судно под совет¬
ским флагом, носившее название «Гидролог». Это был раз¬
ведывательный корабль Тихоокеанского флота...
1.3	Вызов принят
Для советского Тихоокеанского флота каждый случай
обнаружения американского авианосца в своей операцион¬
ной зоне автоматически означал повышение оперативной
готовности — слишком велика была угроза внезапного ядер-
ного удара палубной авиации. Поэтому в воздух немедленно
поднималась наша ракетоносная и истребительная авиация,
в район обнаружения развертывались дополнительные под¬
водные лодки и выходили ударные надводные корабли.
Конечно, все это старались делать без лишнего шума —
говоря военным языком, с соблюдением скрытности.
Впервые после окончания войны в Корее это произошло
весной 1964 года, когда в Японское море впервые вошла
американская авианосная ударная группа во главе с авиа¬
носцем CV-12 «Hornet». Ее обнаружил самолет-разведчик
Ту-16Р 304-го отдельного разведывательного авиаполка,
взлетевший с аэродрома в районе поселка Хороль Примор¬
ского края. «Hornet» с боевым охранением из двух эсминцев
45

Дмитрий Литинский
на высокой скорости следовал от Цусимского пролива в на¬
правлении Цугару.
Командующий Тихоокеанским флотом решил прове¬
рить в деле, использовав для непосредственного слежения
за авианосцем, точнее, за его самолетами, техническую но¬
винку — подводную лодку радиолокационного дозора про¬
екта 640.
Поскольку американцы застали нас врасплох, пройдя
вдоль всего побережья советского Приморья, оставалось
лишь догонять АУС у острова Хоккайдо. Поэтому С-62, еще
не успевшую отработать курсовую задачу № 3, срочно «вы¬
гнали» в район близ Сангарского пролива.
Совершив скрытный переход под водой, лодка всплыла,
развернув в рабочее положение почти пятиметровую антен¬
ну радиолокационной станции обнаружения воздушных
целей «Касатка», и сразу же была засечена сначала патруль¬
ным самолетом «Neptune» берегового базирования, затем
палубным «Tracker». После этого ее взяла в «клещи» пара про¬
тиволодочных вертолетов «Sea King». Наконец подошла па¬
ра блиставших свежей краской эсминцев боевого охранения
авианосца.
Лодка в надводном положении с вращающейся антен¬
ной под дизелями полным ходом пошла на сближение с авиа¬
носцем, который производил взлетно-посадочные опера¬
ции. С обоих бортов на дистанции не более пяти кабельто¬
вых ее «вели» эсминцы, буквально над ходовым мостиком
висел вертолет. Авианосец уходил, а эсминцы мешали лодке
маневрировать.
Так продолжалось двое суток, затем американцам, види¬
мо, надоело развлекаться. Эсминцы ушли, и С-62 в течение
трех суток наблюдала «Hornet» своей радиолокацией, пере¬
давая сообщения на береговой командный пункт флота.
Лишь когда авианосная группа Сангарским проливом поки¬
нула Японское море, С-62 дали «добро» вернуться в базу.
46

После этого случая министр обороны СССР маршал
Р.Я. Малиновский требовал от командующего Тихоокеан¬
ским флотом адмирала Н.Н. Амелько, чтобы на следующее
утро после появления в Японском море американского удар¬
ного авианосца фотография «супостата», сделанная с мини¬
мального расстояния нашим Ту-16Р, лежала у него (мини¬
стра) на столе!
Поскольку для постоянного слежения авиацией у нас
просто не было средств1, да и рассчитывать на успех удара
самолетов-ракетоносцев можно было только в случае дости¬
жения тактической внезапности, демонстративное сопро¬
вождение «супостата» всегда было делом надводных кораб¬
лей (дизель-электрические подлодки обычно использова¬
лись позиционно или в подвижных завесах).
Специально для этой роли лучше всего подходили впол¬
не современные ракетные крейсеры типа «Грозный», воору¬
женные противокорабельными крылатыми ракетами П-35.
Но их как могли берегли для настоящей войны. Поэтому
обозначать угрозу авианосному соединению приходилось
обычно либо ракетным кораблям проекта 57 с их архаичным
и лишь веселившим американцев комплексом КСЩ, либо
работягам-эсминцам.
С выходом сначала на радиолокационный, а затем и на
визуальный контакт они переходили в режим слежения в го¬
товности к применению оружия по получении приказания.
Для обычного эсминца это означало, что до того момента,
когда корабли охранения авианосца отправят его на дно, он
должен, развив максимальный ход, успеть занять наивыгод¬
нейшую позицию (желательно вблизи траверза авианосца
так, чтобы сделать невозможной стрельбу по нему ближай-
•15 июля того же года Ту-16Р, находившийся в 200 км к востоку от
побережья Японии, доложил об обнаружении американской авианосной
ударной группы. После этого связь с самолетом прервалась...
47

Дмитрий Литинский
ших кораблей эскорта) и попытаться всадить в борт «супос¬
тата» торпедный залп, одновременно на пределе техничес¬
кой скорострельности своих стотридцатимиллиметровых
артиллерийских установок обрушив на «остров» максималь¬
ное количество снарядов.
До 1965 года руководящие документы Главного штаба
ВМФ не требовали обязательного визуального контакта ко¬
рабля слежения с авианосцем. Однако американцы однаж¬
ды в Средиземном море продемонстрировали один трюк,
который заставил внести этот пункт в наставления.
Как-то наш крейсер «Дзержинский» сопровождал флаг¬
манский корабль 6-го флота США — крейсер «Springfield»,
следовавший по своим делам с боевым охранением. Обе
стороны вели себя прилично, демонстрируя друг другу пред¬
сказуемость своего поведения. Когда начало темнеть, «Дзер¬
жинский» и шедший с ним эсминец отстали от «супостата»,
увеличив дистанцию и продолжая наблюдать его ордер на
экранах своих радиолокационных станций. Отметки были
стабильны, ордер несколько раз производил какие-то эво¬
люции, меняя скорость, но наши не беспокоились. Только
когда с рассветом отметки целей на радарах вдруг разом на¬
чали бледнеть и исчезли, эсминец по команде флагмана пол¬
ным ходом рванул проверить, в чем дело.
Каково же было удивление командира советского эс¬
минца, когда в том месте, где должен был находиться амери¬
канский крейсер с охранением, не оказалось ничего, кроме
спокойного моря — ни гражданских судов, ни плавающих
уголковых отражателей! А через полчаса радиоразведка за¬
фиксировала демонстративные переговоры крейсера «Spring¬
field» в итальянском порту Гаэта, который находился в сут¬
ках хода от того места.
После этого наши адмиралы поняли, что средства ра¬
диоэлектронной борьбы американцев позволяют им легко
обмануть наши радары, а бедные наши корабли слежения,
48

вынужденные вечно экономить топливо из-за отсутствия
плавучего тыла, получили жесткий приказ периодически про¬
верять надежность сопровождения визуальным контактом.
Конечно, у заслуженного «полета шестого»1 с его изно¬
шенными и давно не видевшими настоящего ремонта меха¬
низмами шансов совершить лихой «подскок», да еще если
противник будет держать ход более двадцати двух узлов,
было немного. Но еще сложнее было определить момент,
когда нужно бросаться «в последний и решительный». На
своевременное получение приказания командования рассчи¬
тывать не приходилось, потому что в такой момент против¬
ник подавит радиосвязь на всех опасных частотах.
И поэтому одной из главных задач кораблей разведки,
замаскированных под рыболовные траулеры, являлось оп¬
ределение характерных внешних признаков объявления на
авианосце фактической боевой тревоги и готовности к не¬
медленному применению оружия. Каждый, даже самый
экстренный выход в море для непосредственного слежения
за авианосцем противника предварялся секретным инструк¬
тажем командира корабля слежения, который проводил на¬
чальник флотской разведки: последняя оперативная инфор¬
мация по «характерным признакам»...
В 1966—1967 годах в связи с резким ухудшением японо¬
советских отношений и рядом демонстративных действий
обеих сторон американцы, тоже демонстрируя свою готов¬
ность защищать интересы Токио, усилили свою активность
1 Эскадренный миноносец проекта 56 — последний представитель
классических эсминцев. При водоизмещении около 3600 тонн корабль
нес достаточно мощное торпедно-артиллерийское вооружение: четыре
130-мм универсальных орудия в двух стабилизированных двухорудийных
установках и шестнадцать стволов 45-мм зенитных автоматов, пятитруб¬
ный 533-мм торпедный аппарат. Плюс противолодочные бомбометы.
Котлотурбинная установка (72 тыс. л.с.) обеспечивала наибольшую ско¬
рость 37—38 узлов. Корабли обладали отличной мореходностью, но
малой дальностью плавания (около 2000 миль) и автономностью. Серия
из 26 ед. построена в 1955—1957 гг.
49

Дмитрий Литинский
в Японском море. Прошли совместные японо-американ¬
ские военно-морские учения.
Командование Тихоокеанского флота, испытывавшее
хронический дефицит не только боеготовых, но и просто
технически исправных кораблей, вынуждено было «держать
фасон», направляя для слежения за корабельными группи¬
ровками вероятного противника буквально все, что можно
было «оторвать от пирса».
В июле 1966 года американцы впервые продемонстриро¬
вали, что настроены решительно в отношении советских
«контролеров»: когда наш эсминец, заметив подозритель¬
ную активность на полетной палубе авианосца, решил со¬
кратить дистанцию с «джентльменских» двух с половиной
миль, шедший в охранении авианосца эсминец типа «Flet¬
cher»1 — DD-517 «Walker» — мгновенно увеличил ход до
полного и лег на пересекающийся курс. Советскому кораб¬
лю пришлось застопорить ход, чтобы избежать столкновения.
Весной следующего года тот же «Walker» вновь оказался
«на переднем крае».
Наш эсминец «Веский» с начала апреля находился в Фи¬
липпинском море — «вотчине» авианосцев 7-го флота США.
Восьмого мая корабль начал слежение ударной группой во
главе с «Hornet». Командование советского Тихоокеанского
флота располагало заслуживающими доверия данными, что
на этот раз авианосное соединение имеет задачу провести
демонстративную акцию вблизи наших берегов.
Американцы, которым нужно было скрытно совершить
«рывок» в Японское море, решили избавиться от «согляда¬
тая», и один из трех кораблей охранения, а именно «Walker»,
1 Эсминец массовой военной постройки (129 ед., 1942—1945). При
меньшем водоизмещении (приблиз. 2700 тонн) он нес пять универсаль¬
ных орудий калибра 127 мм в одноорудийных башенных установках и два
пятитрубных торпедных аппарата, обладая несколько меньшей скорос¬
тью (35 узлов), но значительно большей дальностью плавания (приблиз.
6000 миль).
50

как говорят официальные документы, «совершил намерен¬
ный навал на левый борт» «Веского». Проще говоря, таранил,
чтобы заставить из-за полученных повреждений прекратить
слежение. «Вескому» пришлось покинуть район, но в Япон¬
ском море американцев встретил «Бесследный».
Обиду, нанесенную весьма пожилым (двадцатичетырех¬
летним) «флетчером» вдвое более молодому «полета шесто¬
му», наши не стерпели — «Бесследный» ответил на брошен¬
ный вызов. Оба корабля получили незначительные повреж¬
дения: «Walker» потерял антенну, «Бесследный» — вельбот.
По версии Министерства обороны США, 11 мая 1967
года «Walker» вместе с эсминцами «Davidson» и «Taylor», а
также авианосцем «Hornet», «маневрируя в Японском море в
нескольких сотнях миль от Владивостока, выполнял обычные
упражнения по ПЛО. В течение полутора часов второй совет¬
ский корабль опасно маневрировал вблизи американского со¬
единения, приближаясь на расстояние до пятидесяти футов.
«Walker» (командир — Commander Stephen W. McClaran) шел
пятнадцатиузловым ходом, когда «Бесследный» задел его пра¬
вый борт»'.
Но это было еще не все.
На следующий день, 12 мая, когда «Walker» находился в
трехстах милях к зюйд-весту от острова Хоккайдо, то есть
примерно в двухстах десяти милях от места столкновения, в
14.35 на него «наехал» советский ракетный эсминец, повре¬
див ему носовую оконечность с правого борта1 2.
В обоих случаях США заявляли официальный протест, а
советское радио сообщало о «пиратской акции американ¬
ского империализма»...
Словом, моряки-тихоокеанцы постояли за честь совет¬
ского флота. Однако, когда в Москве начали анализировать
«контакты» с американскими кораблями, которые отнесли
1	US Naval Institute Proceedings. 1969. № 2. Р. 144—146.
2	Navy Times. 1967. May 24. P. 28.
51

Дмитрий Литинский
к навигационным происшествиям, выяснилось, что во всех
случаях их корабли наносили нашим удар в район кормовой
оконечности. Узнав об этом, Главнокомандующий ВМФ ос¬
тался недоволен: а почему наши современные корабли, ко¬
торые, как известно, лучшие в мире, в том числе и по скорос¬
ти, позволили совершить такую наглую выходку какому-то
устаревшему американскому эсминцу постройки 1943 года?!
Вызвав главного штурмана ВМФ контр-адмирала АН. Мот-
рохова, адмирал Горшков спросил, почему наши эсминцы,
обладая преимуществом в скорости, не используют его для
уклонения от тарана, и приказал ему отправиться во Влади¬
восток для подробного расследования.
Так вот, выяснилось, что эсминцы проекта 56, которые
действительно должны быть куда современнее (все-таки по¬
строены в середине пятидесятых), по своему техническому
состоянию (половина главных котлов не в строю) не могут
развивать ход более шестнадцати узлов! А на неоднократные
рапорты командира 9-й дивизии надводных кораблей Ти¬
хоокеанского флота поставить корабли в ремонт, а не посы¬
лать их для выполнения задач слежения за американцами
командование неизменно принимало решение: «С ремон¬
том подождать, направить для слежения, определив скорость
хода с учетом технического состояния эсминцев»1.
Остается только заметить, что и тот американский авиа¬
носец, появление которого в зоне ответственности Тихооке¬
анского флота вызвало все упомянутые события, имел от
роду почти четверть века...
* * *
Итак, через полгода, а точнее, 24 января по приказанию
командующего Тихоокеанским флотом адмирала Н.Н. Амель-
ко для разведки авианосной ударной группы, представляв¬
1 Мотрохов А.Н. О службе флотской в шутку и всерьез. СПб.: Наука,
2000. С. 154.
52

шей для нас наибольшую угрозу, вышел ракетный корабль
«Неудержимый».
Это был тот же «полета шестой», но вместо двух стотрид¬
цатимиллиметровых очень неплохих артиллерийских уста¬
новок он нес одну громоздкую пусковую установку проти¬
вокорабельных ракет КСЩ в корме и два счетверенных
пятидесятисемимиллиметровых автомата на носовой над¬
стройке. Что от ракет, что от среднекалиберной артиллерии
прока было мало, но у «Неудержимого» было более важное
в данной ситуации качество — обладая очень неплохой мо¬
реходностью, он мог давать спецификационный полный
ход — целых тридцать пять узлов. Конечно, такую скорость
корабль показывал только на тихой воде, а океанская волна
может заставить сбросить десяток узлов и тяжелый крейсер.
Плавание «Неудержимого», которому было приказано
начать поиск в северной части Восточно-Китайского моря,
проходило в тяжелых штормовых условиях: волнение моря
достигало временами восьми-девяти баллов, ударами волн
были повреждены надстройки, сорвало с креплений спаса¬
тельную шлюпку.
Обнаружив следовавший от острова Окинава курсом норд
двадцатипятиузловым ходом атомный ударный авианосец
«Enterprise» в сопровождении новейшего атомного фрегата
«Truxtun», эсминцев «Higby», «Osborn» и «Collet», советский
корабль прочно сел на хвост авианосному соединению, под¬
держивая непрерывный визуальный и радиотехнический
контакт с его флагманом. Сопровождение велось на дистан¬
ции от двух до четырех миль. Несколько раз авианосец пы¬
тался оторваться, неожиданно меняя курс и увеличивая ход.
Тогда «Неудержимому» приходилось выжимать из своих
машин двадцать восемь — тридцать узлов и удерживать та¬
кой высокий ход продолжительное время, пока он не восста¬
навливал свою позицию слежения...
Тем временем обстановка все больше накалялась. Се¬
53

Дмитрий Литинский
верная Корея явно не ожидала такого поворота событий и
теперь по внешним признакам казалась парализованной
страхом. Фактически страна была блокирована с моря и воз¬
духа, прервалась даже связь по обычным каналам. Все граж¬
данские аэропорты были закрыты, в воздухе не было ни од¬
ного северокорейского самолета — ни гражданского, ни
военного. Из портов не выходило ни одно судно под северо-
корейским флагом, не было их и в море, а те немногие, что
оказались в иностранных портах, затаились...
Казалось, сам воздух над морем, готовый вот-вот взорвать¬
ся грохотом войны, звенел от напряжения. Это ощущали не
только военные: 31 января в Японском море примерно в ста
милях к востоку от южнокорейского порта Поханг амери¬
канский эскадренный миноносец DD-782 «Rowan» столк¬
нулся, с советским сухогрузом «Капитан Вислобоков».
Подробности инцидента неизвестны, но он был явно не
случаен. Жертв, к счастью, не было, но в правом борту эсмин¬
ца образовалась метровая пробоина — стало быть, одной бое¬
вой единицей у американцев на время стало меньше...
* * *
К осени 1967 года советский Военно-морской флот
дорос до создания оперативных эскадр.
На то, конечно, имелись объективные причины, но не¬
маловажную роль сыграл и «человеческий фактор»: Главно¬
командующий ВМФ СССР Сергей Георгиевич Горшков к
семидесятилетию Великой Октябрьской социалистичес¬
кой революции советской властью был удостоен высшего
воинского звания для моряка — адмирал флота Советско¬
го Союза (военные писали и первые два слова с заглавной
буквы!), и отныне «положение обязывало» его обзавестись
оперативными объединениями, которыми можно было бы
54

решать не только сугубо военные задачи, но и геополити¬
ческие.
Эскадры надводных кораблей ранее существовали на
всех четырех флотах1, но из-за патологической неприязни
Хрущева к крейсерам, которые, естественно, составляли их
основу, Главнокомандующему ВМФ пришлось их расфор¬
мировать. В начале шестидесятых годов вместо эскадр были
созданы дивизии сначала противолодочных, а затем (по
мере вступления в строй новых боевых единиц) и ракетных
кораблей.
С введением системы боевой службы (о том, что это та¬
кое, будет рассказано позже) в тех регионах, где по военно¬
политическим соображениям требовалось постоянное при¬
сутствие советских боевых кораблей, высшему командова¬
нию ВМФ стало очевидно, что в случае резкого обострения
ситуации или же при необходимости немедленного начала
боевых действий, то есть с началом войны, присутствие лишь
одиночных кораблей не оставляет нашему флоту шансов вы¬
полнить свои задачи.
Поэтому было решено сформировать новые оператив¬
ные объединения, которые будут действовать на постоян¬
ной основе, но переменным корабельным составом.
Задачи оперативных эскадр формулировались следую¬
щим образом:
—	поиск и слежение за атомными подводными лодками,
авианосными и десантными соединениями;
—	участие в обеспечении развертывания своих подвод¬
ных лодок в районы боевого предназначения;
—	ведение разведки с целью вскрытия состояния и дея¬
тельности иностранных ВМС;
1 В августе 1955 г. с прибытием на Тихоокеанский флот двух крейсе¬
ров проекта 68бис — «Дмитрий Пожарский» и «Адмирал Сенявин» —
была сформирована эскадра надводных кораблей, в которую, кроме
крейсеров, вошли две бригады эсминцев. 1.04.1961 она была переформи¬
рована в 9-ю дивизию кораблей ПЛО.
55

Дмитрий Литинский
—	оказание помощи дружественным странам по реше¬
нию правительства;
—	защита имеющимися средствами торговых и промыс¬
ловых судов страны.
Первой была сформирована Средиземноморская, полу¬
чившая наименование 5-й оперативной эскадры. Это впол¬
не закономерно, поскольку постоянное присутствие здесь
советских боевых кораблей было обусловлено наличием в
Средиземноморском регионе дружественных Советскому
Союзу государств, которые получали в том числе и военную
помощь. Принятие решения ускорил Ближневосточный
кризис, приведший летом 1967 года к скоротечной арабо-
израильской войне.
Ситуация, складывавшаяся на Дальнем Востоке и в Ти¬
хоокеанском регионе, тоже внушала мало оптимизма, и при¬
казом Главнокомандующего ВМФ от 28.07.1967 было пред¬
писано с 1 февраля 1968 года сформировать из кораблей 9-й
дивизии противолодочных кораблей и 175-й бригады ракет¬
ных кораблей Тихоокеанского флота 10-ю оперативную эс¬
кадру.
В состав эскадры, командиром которой был назначен
контр-адмирал Н.И. Ховрин (ранее командовавший 9-й ди¬
визией), передали оба крейсера — «Дмитрий Пожарский» и
«Адмирал Сенявин» и 175-ю бригаду в полном составе: ра¬
кетные крейсеры «Варяг» и «Адмирал Фокин», большие ра¬
кетные корабли «Гордый», «Упорный» и «Неудержимый»,
большие противолодочные корабли «Одаренный» и «Стере¬
гущий».
Один из двух отданных оперативной эскадре крейсеров1,
«Адмирал Сенявин», с декабря 1966 года числился в пере¬
1 Тихоокеанский флот располагал еще двумя крейсерами — «Адми¬
рал Лазарев» и «Александр Суворов». Но первый из них еще весной 1963 г.
вывели из боевого состава в резерв, законсервировали и поставили в
бухте Бяуде в Советской Гавани, а второй тоже был небоеготов, посколь¬
ку готовился встать в «Дальзавод» для переоборудования.
56

оборудовании в корабль управления и стоял в «Дальзаводе».
Второй, «Дмитрий Пожарский», уже давно и безнадежно
ожидавший капитального ремонта и поэтому выполнявший
лишь функции учебного корабля для курсантов военно-
морских училищ, готовился к очень ответственному офици¬
альному визиту и был мало полезен в качестве боевой еди¬
ницы.
«Упорный» находился в капитальном ремонте в том же
«Дальзаводе».
«Одаренный» и «Стерегущий», относившиеся к проекту
61, являлись самыми современными надводными корабля¬
ми Тихоокеанского флота, но после сложного межтеатрово-
го перехода1, пройдя необходимый ремонт, оба они находи¬
лись во второй линии.
Таким образом, из всего великолепия корабельного со¬
става, числящегося за 10-й оперативной эскадрой, боеспо¬
собными были только четыре корабля 175-й бригады: оба
ракетных крейсера проекта 58 — гвардейский «Варяг» и «Ад¬
мирал Фокин» и два ракетных корабля — «Гордый» и «Не¬
удержимый».
Когда началось спешное формирование штаба опера¬
тивной эскадры, последовали кадровые перестановки, затем
передача кораблей и имущества — со всей сопутствующей
этому неразберихой.
И вот в это время прозвучал сигнал боевой тревоги...
♦ * *
Итак, было решено направить к берегам КНДР отряд
под командованием контр-адмирала Н.И. Ховрина в соста¬
ве гвардейского ракетного крейсера «Варяг», ракетного крей¬
сера «Адмирал Фокин», больших ракетных кораблей «Гор¬
1 «Одаренный» и «Стерегущий» прибыли на Тихоокеанский флот
Северным морским путем в октябре 1966 г.
57

Дмитрий Литинский
дый» и «Неудержимый», эсминцев «Вызывающий» и «Веский».
Флагманский командный пункт находился на «Варяге».
Отряду была поставлена задача осуществлять патрули¬
рование в районе в готовности к защите государственных
интересов СССР от провокационных действий. Разведку
авианосцев «Enterprise» и «Ranger» методом сопровождения
и выдачи целеуказания для нанесения ракетного удара осу¬
ществляли эсминцы «Вызывающий» и «Веский».
Первого февраля атомной подводной лодке К-94 (капи¬
тан 1-го ранга Г.В. Таргонин), находившейся на боевой
службе в северной части Филиппинского моря в заданном
районе, поступило приказание командующего Тихоокеан¬
ским флотом сместиться в Восточно-Китайское море — в
район, расположенный восточнее острова Токара. Подвод¬
ный ракетоносец, несший восемь противокорабельных ра¬
кет П-6, наводили на вероятный маршрут движения амери¬
канского атомного авианосца.
Вот как описывал события тех дней сам командующий
Тихоокеанским флотом адмирал Н.Н. Амелько1:
«Я немедленно связался с Главкомом С. Г. Горшковым
и заявил, что в этих условиях необходимо флот привес¬
ти в полную боевую готовность. С. Г Горшков заявил
мне: мол, ты знаешь, что комфлота подчинен министру
обороны маршалу А.А. Гречко. На этом разговор закон¬
чился. Начал звонить министру обороны — не отвечает.
Позвонил дежурному генералу КП Генштаба, коротко
объяснил обстановку. Он ответил, что начальника Ген¬
штаба в Москве нет, а министр отдыхает на даче
(разница во времени Владивосток—Москва — семь ча¬
сов). Попросил у дежурного генерала телефон дачи ми¬
нистра обороны — он отказал, заявив, что это ему за¬
прещено.
1 Амелько Н.Н. В интересах флота и государства. М., 2002. С. 82—86.
58

Дело не терпело отлагательства. Я решил собрать
военный совет флота. Позвонил Василию Ефимовичу
Чернышову — секретарю Приморского краевого коми¬
тета КПСС, тоже члену Военного совета флота, заме¬
чательному человеку, члену ЦК КПСС, Герою Совет¬
ского Союза1. Попросил, чтобы он обязательно был на
заседании Военного совета.
Доложил Военному совету обстановку, о разговоре с
Горшковым, о попытке связаться с министром обороны.
В заключение сказал, что должен принять эффектив¬
ные меры.
Учитывая, что в это время с США шли необходимые
для СССР переговоры (о подготовке соглашения об огра¬
ничении стратегических вооружений), чтобы им не по¬
мешать, решил привести флот в боевую готовность
скрытно, развернуть у входа в Вонсан эскадру1, в районе
маневрирования авианосцев развернуть двадцать семь
подводных лодок, начать разведку авианосцев с фото¬
графированием разведывательной авиацией — самоле¬
тами Ту-95РЦ с аэродрома Воздвиженка.
Все члены Военного совета молчали — обдумывали.
Начал В.Е. Чернышов, который сказал:
— Николай (мы с ним дружили), я считаю, что твое
решение абсолютно правильное. Случись что-либо, тебя
обвинят,.скажут: а зачем ты там был и бездействовал ?
Можешь рассчитывать на полную мою поддержку, я
уверен, что такого же мнения все члены Военного совета. 1 2
1 Во время Великой Отечественной войны руководил партизанским
движением в Белоруссии.
2Два ракетных крейсера — гвардейский «Варяг» и «Адмирал
Фокин», большие ракетные корабли «Упорный» и «Неудержимый», эс¬
минцы «Вызывающий» и «Веский». Флагманский командный пункт на¬
ходился на «Варяге». Отряду была поставлена задача «осуществлять пат¬
рулирование в районе в готовности к защите государственных интересов
СССР от провокационных действий».
59

Дмитрий Литинский
Все согласились, и мы начали действовать. Мини¬
стру обороны послал подробную шифрограмму об обста¬
новке и действиях флота. У меня был телефон для связи
с министром обороны Кореи и нашим посольством, но
связи не было — видимо, была отключена или повреждена
К Вонсану ушел Николай Иванович Ховрин на «Варя¬
ге» с пятью кораблями, ракетными и эскадренными ми¬
ноносцами. От него получил донесение: «Прибыл на мес¬
то, маневрирую, меня интенсивно облетывают «виджи-
ленты»1 на малой высоте, почти цепляют за мачты».
Приказ — открывать ответный огонь при явном на¬
падении на наши корабли. Командующему авиацией
флота Александру Николаевичу Томашевскому приказал
вылететь полком ракетоносцев Ту-16 и облететь авиа¬
носцы с выпущенными из люков ракетами К-10 на малой
высоте, пролетая над авианосцами, чтобы они видели
противокорабельные ракеты с головками самонаведения.
Двадцатью самолетами вылетели, впереди — двад¬
цать первый с самим Томашевским.
Двадцать пятого января, а началось это двадцать
третьего, звонит по ВЧиз Москвы С.Г. Горшков и го¬
ворит, что наш посол Судариков оказался в Москве,
А. А. Громыко спрашивает, могу ли я его на своем самоле¬
те доставить в Пхеньян, так как у корейцев все аэро¬
дромы закрыты. Я ему ответил утвердительно.
Шеф-пилот командующего флотом Иван Василье¬
вич (фамилию запамятовал) был очень опытным, неод¬
нократно бывал в Пхеньяне, пожилой, очень уравновешен¬
ный. На следующий день Судариков прилетел рейсовым
Ту-104 во Владивосток, я его встретил на аэродроме,
мой самолет был уже готов — Ил-14. За обедом там же
1 Тяжелые палубные штурмовики-разведчики North American RA-5C
«Vigilente», входившие в состав разведывательно-штурмовой эскадрильи
RVAH-1 авиакрыла CVW-9.
60

на аэродроме мне Судариков сказал, что везет пакет
Ким Ир Сену.
Суть послания Брежнева заключалась в том, что
мы, Советский Союз, из-за инцидента с «РиеЫо» войну
американцам объявлять не будем, а мои действия сверху
одобрены.
Пообедав и поговорив, я посадил Сударикова в свой
самолет, отправил в Пхеньян, предупредив командую¬
щего ПВО страны на Дальнем Востоке, чтобы они не
сбили его при перелете границы. Но Иван Васильевич,
маневрируя между сопками, на малой высоте, благопо¬
лучно и неожиданно для корейцев сел на аэродроме в Пхе¬
ньяне. О чем я доложил в Москву.
С момента облета нашими ракетоносцами все три
авианосца начали отход в район Сасебо. Их отход фо¬
тографировали Ту-95РЦ. Авианосец «Midway» прошел
Корейский пролив, его было поручено сфотографировать
паре Ту-95РЦ, ведущим был майор Лайков. Эта пара до¬
гнала «Midway» в Восточно-Китайском море и сфото¬
графировала его, да так внезапно, что он не успел даже
поднять истребители.
Потом в Москве министр обороны, рассматривая
фотографии, упрекнул меня, что я писал в телеграмме,
будто авианосец не успел поднять свои истребители, а
вот на снимке над авианосцем виден самолет. Я ему по¬
яснил, что это самолет наш с майором Лайковым, а фо¬
тографировал его ведомый, он на высоте.
Тридцать первого января я получил шифротелеграмму
за подписью начальника Генерального штаба М.В. Заха¬
рова, в которой он приказывал: флот скрытно поднять
по тревоге, выслать корабли к Вонсану — и все, что
мной уже было сделано и доложено в Москву.
Но к этому времени все действия в море прекрати¬
лись, и мы начали сворачивать свои силы, возвращать с
моря».
61

Дмитрий Литинский
А вот взгляд командира средней дизель-электрической
подводной лодки Тихоокеанского флота капитана 3-го ран¬
га Н.А. Теминдарова1:
«Наши дизельные лодки были развернуты в заданных
районах с задачей обнаружения и слежения за группой
американских кораблей в составе атомного авианосца
«Enterprise» и его боевого охранения — атомных фрега¬
тов «Bainbridge» и «Truxtun».
В назначенные сроки мы заняли свои районы и стали
ждать подхода кораблей вероятного противника, ма¬
неврируя в подводном положении. На третьи сутки ожи¬
дания получили оповещение штаба флота, о том, что
«Enterprise» вошел в Японское море. В те же сутки самая
южная наша лодка сообщила остальным в завесе об об¬
наружении группы кораблей и их ЭД1Д.
Отложив на карте полученные координаты цели,
произвел расчеты времени подхода целей в наш район.
Однако «супостат» дал о себе знать значительно рань¬
ше, чем я ожидал.
Утром следующего дня, около шести часов, акустик
доложил, что прослушивается шум работы гидролока¬
тора. Объявил боевую тревогу, приказал штурману на¬
чать определение ЭДЦ и направился в рубку гидроакус¬
тика, чтобы вместе с ним прослушать шумы. Вскоре
четко услышали работу мощного гидролокатора на низ¬
ких частотах.
Мне уже были известны детали технического осна¬
щения американских атомных кораблей — это работа¬
ла новейшая гидроакустическая станция AN/SQS-23,
обладавшая дальностью действия на порядок выше, чем 1 2
1	Теминдаров Н.А. Воспоминания командира С-256 // Тайфун. Вып.
19. 1999. С. 18-21.
2	ЭДЦ — элементы движения цели.
62

гидроакустика наших кораблей. Мы фиксировали пока
только акустические посылки станции одного корабля.
Штурман уточнил ЭДЦ, и мы легли на курс выхода в
расчетную полосу движения противника. По нашим
расчетам, они шли курсом 150 скоростью около двадца¬
ти узлов. Позже получили оповещение штаба флота с
уточнением ЭДЦ кораблей этой группы: они следовали
двадцатиузловым ходом, строем обратного клина, неза¬
кономерным противолодочным зигзагом, генеральным
курсом 180.
На свой страх и риск решил всплыть на перископную
глубину для замера дистанции по РЛС. Но сделать это в
скрытном режиме («одного мазка») нам не удалось, а по¬
терять скрытность было никак нельзя.
И мы продолжали сближение с американцами.
Около одиннадцати утра акустик доложил:
— Шум винтов по пеленгу 2240. Пеленг меняется
вправо.
Я объявил по трансляции:
— Боевая тревога! Торпедная атака!
Решил выполнить условно торпедную атаку со стрель¬
бой из двух торпедных аппаратов, дал команду штурма¬
ну определить курс и скорость цели, а в первый отсек:
«Приготовить аппараты № 1 и № 4 для стрельбы «пу¬
зырем»1. Именно эти аппараты были без торпед.
Пеленг на шум винтов цели начал быстро меняться.
Расчетная скорость цели составляла около двадцати
двух узлов.
Приблизительно в 11.20 штурман доложил:
— Курс цели — 340, скорость — двадцать один узел,
расчетная дистанция — сорок кабельтовых.
1 В этом случае из пустого торпедного аппарата при открытой перед¬
ней крышке вместо торпеды выпускается порция сжатого воздуха — «пу¬
зырь».
63

Дмитрий Литинский
И по моей классификации цели, и по данным гидро¬
акустика, мы обнаружили один из кораблей охранения
авианосца — атомный фрегат. Я принял окончательное
решение атаковать условно, со стрельбой «пузырем», и с
дистанции тридцать шесть кабельтовых по пеленгу
2720, курсовой угол цели 640, произвел условный залп
двумя торпедами.
Впоследствии, при разборе в базе нашей атаки, по¬
лучилось, что мы атаковали атомный фрегат «Trux¬
tun»', который следовал на курсовом угле 350 правого
борта от «Enterprise» на дистанции сорок кабельтовых.
Поражение цели нашими торпедами обеспечивалось с
вероятностью 70%. Подобные условные атаки были вы¬
полнены и другими лодками, и наши действия командо¬
вание флота признало правильными.
Но сам авианосец или хотя бы шум его винтов мы
так и не обнаружили.
Позже, когда по приказанию штаба флота одна из
наших лодок демонстративно всплыла на видимости
американских кораблей, вся группа вдруг повернула на
обратный курс и, увеличив ход до тридцати двух узлов,
быстро удалилась в сторону Корейского пролива и вышла
из Японского моря, после чего мы получили приказание
возвращаться в базу.
По итогам разбора наших действий получалось, что
даже наши дизельные лодки при фактических боевых
действиях могут успешно уничтожить даже самые но¬
вейшие американские надводные корабли — может быть,
1 DLGN-35 «Truxtun» вступил в строй 27 мая 1967 г. и к началу сле¬
дующего года завершил курс боевой подготовки, базируясь на Лонг-Бич.
19 января 1968 г. корабль, которым командовал captain David D. Work,
прибыл в Сасебо, а спустя всего четверо суток по боевой тревоге вышел к
побережью Северной Кореи в боевом охранении единственного атомно¬
го авианосца. Так что советские подводники условно, но успешно атакова¬
ли весьма серьезного — суперсовременного противника!
64

с потерей одной или двух наших лодок. Особенно если
учесть возможность применения при этом самых совре¬
менных торпед...»
♦ * *
♦
Всего через месяц после этих событий, когда из кон¬
фликта между США и Северной Кореей фактически вышла
победителем последняя, заставив американцев публично
признать свои действия неправомерными и объявив захва¬
ченный шпионский корабль со всем содержимым своей соб¬
ственностью, а американские моряки продолжали находить¬
ся в плену, началось следующее сражение холодной войны.
Получив из Москвы неожиданный приказ направить к
западному побережью США подводную лодку с ядерными
ракетами на борту, что нарушало утвержденный в конце про¬
шлого года Главнокомандующим ВМФ график несения бое¬
вой службы, командующий Тихоокеанским флотом еще не
знал, что отправит корабль на смерть.
Ранним утром 24 февраля 1968 года из бухты Крашенин¬
никова на Камчатке вышла подводная лодка К-129, напра¬
вившаяся через Тихий океан...

Часть 2
Начало противостояния
2.1	Послевоенный мир
Ушедшее в историю в начале девяностых годов прошло¬
го века словосочетание «холодная война», наиболее точно и
емко характеризовавшее отношения между бывшими союз¬
никами по антигитлеровской коалиции на протяжении дол¬
гих четырех десятилетий после окончания Второй мировой
войны, впервые произнес Джордж Оруэлл в октябре 1945
года. Автор знаменитой антиутопии, изучавший феномен
коммунизма и Советский Союз, наверное, одним из первых
почувствовал то изменение в атмосфере, которое вскоре
сделало долгожданный послевоенный мир зыбким и эфе¬
мерным...
В Советском Союзе граждан почти полвека учили оце¬
нивать результаты Второй мировой войны исключительно с
идеологических позиций, то есть скорее как торжество ком¬
мунизма над наиболее реакционным проявлением импери¬
ализма (или что-то в этом духе), нежели как военную .победу
одного временного военно-политического союза над дру¬
гим. Такой подход позволял задним числом оправдать
послевоенное принижение роли военной помощи союзни¬
ков и шпионаж против них во время войны, давал основа¬
ния для безмерного преувеличения роли самого Советского
Союза во всей мировой войне. Однако предвоенный сговор
Сталина с Гитлером о разделе сфер влияния, последующий
захват Прибалтики, Западной Украины и Бессарабии, война
с Финляндией плохо вписывались в упомянутую «научную
66

концепцию», поэтому либо отрицались вовсе, либо-замал¬
чивались, либо искажались до неузнаваемости советской
исторической наукой.
Послевоенные же события с участием СССР трактова¬
лись по шаблону: «последовательная борьба Советского го¬
сударства за мир в условиях непрестанных происков импе¬
риалистической военщины». Казалось бы, сейчас это может
вызвать только улыбку, но даже отвергнутые догмы оказы¬
ваются очень живучими. Признав многие факты использо¬
вания военной силы или угрозы ее применения в после¬
военной внешней политике Советского Союза, мы продол¬
жаем утверждать, что в строительстве своих вооруженных
сил и создании вооружений СССР всегда только отвечал на
брошенный вероятным противником вызов. Поскольку все
документы по планам строительства Вооруженных сил СССР
всегда носили высший гриф секретности («Совершенно сек¬
ретно. Особой важности») и без значительных купюр никог¬
да не публиковались, оценивать их историки могли только
по косвенным признакам (именно поэтому столь большой
резонанс в мире получила тема превентивной войны СССР
против Германии).
И только окончательно проиграв в холодной войне, мы
бросились в другую крайность, назвав все свое советское
Прошлое лживым, античеловечным и преступным и загово¬
рив о мифическом «приоритете общечеловеческих ценнос¬
тей» в политике (отличный девиз для разрушения своего го¬
сударства!).
События последующего десятилетия (Югославия и Ко¬
совский кризис, Ирак) убедительно показали, что с исчез¬
новением Советского Союза и «социалистического лагеря»
в мире многое изменилось, но неизменными остались эко¬
номические и геополитические цели Соединенных Штатов
Америки, которые теперь не менее красноречиво, чем в свое
время коммунистическая пропаганда, говорят о своем ми¬
ролюбии...
67

Дмитрий Литинский
И все же есть некая историческая несправедливость в
том, что после Второй мировой войны достоянием гласнос¬
ти стали планы военной экспансии только побежденной
стороны — Германии и Японии, тогда как истинные страте¬
гические намерения победителей-антагонистов, вынужден¬
но объединившихся для борьбы с общим врагом, тщательно
скрывались за политической демагогией о справедливом
послевоенном мире для всех.
♦ ♦ *
Итак, осенью 1945 года судьбы мира зависели от дейст¬
вий и намерений держав-победительниц, только две из ко¬
торых — США и СССР — обладали не имевшей себе равных
военной силой. Ни одно из государств Западной Европы
такой мощью армий похвастаться не могло, а Британия, фак¬
тически уже переставшая быть великой и навсегда превра¬
тившаяся в младшего союзника и должника Америки, само¬
стоятельно в лучшем случае была способна защитить лишь
свою собственную территорию.
Поэтому у Западной Европы на ближайшую перспекти¬
ву не было иного выхода, кроме заключения военного союза
с «дядей Сэмом», в котором последнему, естественно, долж¬
на была отводиться решающая роль.
Для СССР ситуация складывалась по-иному. Посколь¬
ку, начав свою Великую Отечественную войну в июне сорок
первого, через четыре года Советский Союз не только отбро¬
сил оккупантов за пределы своих предвоенных границ, но и
установил полный контроль над всей территорией Восточ¬
ной и частью Западной Европы, Маньчжурией и большей
частью Корейского полуострова, вполне логичным для Ста¬
лина было задуматься о реализации имперских замыслов,
для чего на первом этапе вполне годилась и политическая
демагогия о «социалистическом пути развития освобожден¬
ных от фашизма стран».
68

Учитывая, что идеологическая война коммунизма с ос¬
тальным миром в 1945 году казалась несколько второстепен¬
ной на фоне всеобщей ненависти к нацистам и союзничес¬
ких побед на поле брани, Советскому Союзу более подходил
образ державы — освободительницы Европы, нежели гряду¬
щего завоевателя.
Для нескольких поколений советских людей этот образ
оставался незыблемым, но во всем остальном мире такого
единодушия не было...
Самым серьезным аргументом Советского Союза в заяв¬
ке на статус супердержавы являлась многомиллионная сухо¬
путная армия, остановившаяся в новых границах Восточной
Европы, в Северном Китае и Корее, но готовая в любой мо¬
мент по приказу Верховного Главнокомандующего Генера¬
лиссимуса Сталина продолжить свое неудержимое движе¬
ние. Эта армия, насчитывавшая одиннадцать с половиной
миллионов «штыков» (так говорили раньше, а ныне это и
сотни тысяч танков и артиллерии, и многие тысячи самоле¬
тов), оставалась и в Иране, откуда могла двинуться к Пер¬
сидскому заливу.
Договоренности с союзниками по антигитлеровской ко¬
алиции, достигнутые в Ялте и Потсдаме, носили настолько
компромиссный характер, что являлись скорее временной
условностью, чем прочной основой для послевоенного мира.
Сталин весьма жестко требовал огромных репараций с
побежденных стран, которые большей частью выплачива¬
лись материальными ценностями.
Получив на Потсдамской конференции согласие союз¬
ников на право вывоза с территории своей оккупационной
зоны Германии любого промышленного оборудования (плюс
одну четвертую часть — из «западных» оккупационных зон),
Советский Союз, использовав приобретенный в начале вой¬
ны огромный опыт перебазирования своих предприятий
военной промышленности из европейской части страны за
Урал, начал планомерно не только «эвакуировать» целиком
69

Дмитрий Литинский
некоторые германские заводы1, уникальные станки и обору¬
дование, в том числе предназначенное для производства со¬
временной военной техники, но и реализовывать многие
программы создания вооружений, которые немцы не успе¬
ли запустить до окончания войны.
Но отнюдь не удовлетворение законного права победи¬
теля беспокоило союзников по антигитлеровской коалиции.
Став фактическим хозяином в Восточной Европе, Со¬
ветский Союз недвусмысленно отказался в 1946 году вывес¬
ти войска из Ирана1 2, усилил давление на Анкару, которой
Москва настойчиво предлагала осуществлять «совместную
охрану проливов» путем размещения на берегах Босфора и
Дарданелл советских военно-морских баз3, и заявил претен¬
зии на возвращение двух областей в Восточной Турции, по¬
терянных Россией еще в 1921 году. Приход коммунистов к
власти в Югославии и Албании, сильнейшие их позиции в
Греции, где созревал мятеж против пробританского прави¬
тельства, вхождение коммунистов в коалиционные прави¬
тельства во Франции и Италии и попытки создания сепара¬
тистского государства в Северном Иране вызывали у союз¬
ников самые серьезные опасения.
1	Например, выпуск первой массовой малолитражки «Москвич» на
Московском автозаводе был налажен на целиком вывезенном из Герма¬
нии оборудовании фирмы Opel.
2	Весной 1946 г. это вызвало политический кризис, провалом закон¬
чились конференции великих держав в Париже. Последовала силовая
акция: в начале сентября в порт Пирей прибыл новейший тяжелый авиа¬
носец «Franklin D. Roosevelt» в сопровождении крейсера «Little Rock» и
трех эсминцев. А до этого, в конце марта, через Босфор прошел в Среди¬
земное море линкор «Missouri», встреченный там крейсером «Providence»
и эсминцем «Power» (поводом послужила смерть турецкого посла в Ва¬
шингтоне, тело которого линкор доставил на родину).
3	Речь тогда шла о предоставлении советскому’флоту военно-мор¬
ской базы в Дедеагаче (Фракия) на Эгейском море. Несколько позже
прозвучало настойчивое требование Москвы о передаче СССР протекто¬
рата над Триполитанией. Не случайно Сталин летом 1947 г. побывал на
Черноморском флоте, поставив задачи его командованию ВМС во время
непродолжительного перехода на.едейсере «Молотов».
70

Наконец, Сталин потребовал предоставления Советско¬
му Союзу части территории Японии для оккупации ее со¬
ветскими войсками.
Все это создавало ситуацию, в которой малейший дисба¬
ланс соблюденных интересов мог нарушить хрупкий мир.
И если в Америке и в Европе измученный лишениями
народ мгновенно снес бы с вершин власти любого, кто толь¬
ко попытался заговорить о продолжении войны, то в СССР
одно слово Великого Сталина могло двинуть страну и ее
армию на любого врага — только укажи. В отличие от запад¬
ных демократий, в Советском Союзе правил тоталитарный
режим, созданный на понятной миллионам идеологии. Рас¬
пространение территории коммунизма на Восток и на Запад
и мощь не имеющей себе равных на континенте сухопутной
армии давали достаточные основания для практической
проверки теории неизбежности всемирной победы комму¬
низма.
А если абстрагироваться от идеологической болтовни,
Великая Россия, опираясь на свои военные победы, имела
реальные шансы превратиться в супердержаву — благо глав¬
ными атрибутами таковой в то время считались численность
армии и подконтрольная территория.
Америка, выигравшая военной силой свою войну за
Тихий океан, а в Европе действовавшая больше силой дол¬
лара, нежели огнем и мечом, ожидала от нее полной покор¬
ности и лишь на этих условиях была готова защищать ее «от
нового нашествия» — на этот раз с Востока.
Словом, оба политических полюса мира рядились в тогу
мира, но продолжали готовиться к новой войне.
Поэтому если д ля всех остальных участвовавших во Вто¬
рой мировой войне государств-победителей первой и глав¬
ной послевоенной заботой стало скорейшее сокращение рас¬
ходов на содержание своих армий военного времени, то для
США и СССР ситуация оказалась обратной: превратившись
из союзников в противников, обе державы, претендовавшие
Дмитрий Литинский
в послевоенном мире на исключительный статус, играли
друг перед другом военными мускулами.
На протяжении первых послевоенных лет удельный вес
военных расходов СССР в национальном доходе не сокращал¬
ся, оставаясь на очень высоком уровне — свыше двенадцати
процентов (1945 — 12,8%, 1947 — 12,2%), а с 1947 года они
начали увеличиваться1.
Между тем угрожать Америке, которая уже обладала
wunderwaffe — испытанной на двух крупных японских воен¬
но-промышленных объектах атомной бомбой, Советскому
Союзу было нечем. Тогда, осенью победного сорок пятого, у
Сталина не было ни сверхбомбы, ни средств ее доставки
через океан. А миллионы солдат и танков на другом конти¬
ненте бесполезны, если их невозможно переправить на тер¬
риторию противника.
Стало быть, объективно США находились в более вы¬
годном положении: приняв ядерные бомбы на своих конти¬
нентальных аэродромах (до 1948 года американцы считали
невозможным размещение и хранение ядерного оружия вне
континентальной территории США) и совершив посадку
для дозаправки на промежуточных аэродромах в Тихом океа¬
не, современные стратегические бомбардировщики вполне
могли сбросить свой смертоносный груз на территорию Со¬
ветского Союза. Правда, непосредственно под ударом ока¬
зывался лишь наш Дальний Восток, отделенный от более
цивилизованной части страны многими сотнями километ¬
ров сибирской тайги. В случае же предварительной доставки
атомного оружия, например, на Британские острова задача
США в превентивной войне с СССР многократно упроща¬
лась.
1 Маслюков Ю.Д., Глубокое Е.С. Планирование и финансирование
военной промышленности в СССР// Советская военная мощь от Стали¬
на до Горбачева. М.: Изд. дом «Военный парад», 1999, С. 86.
72

Создать адекватную угрозу даже при самом горячем же¬
лании Советский Союз не мог.
Но что-то предпринять было необходимо. Генералисси¬
мус Сталин, только что победивший мощнейшую военную
машину гитлеровской Германии, просто не мог жить с гне¬
тущим ощущением того, что новый противник безусловно
сильнее. И придумали:
«После войны, когда американцы создали атомную бомбу,
нам пришлось решать, как быть. Тогда Сталин не раз собирал
Политбюро, и оно пришло к выводу: нет другого выхода, кроме
как создать в Европе мощный бронетанковый кулак, который
навис бы над ней. Да, американцы могли нанести нам тяжелый
урон, сбросив атомные бомбы. А мы уничтожили бы Европу. По
сути дела, мы сделали европейцев заложниками нашей, совет¬
ской безопасности — пусть они удерживают США от ядерной
агрессии против Советского Союза»1.
В этих словах маршала Родиона Яковлевича Малинов¬
ского1 2 — поразительная по своей непоколебимости уверен¬
ность в своей правоте, очень похожая на ту,х которой ныне
вершит свою политику Вашингтон...
Оценивая намерения и возможности СССР, американ¬
ские военные отнюдь не считали, что «дядюшка Джо» соби¬
рается воевать непосредственно с ними, и исходили прежде
всего из стремления своего нового стратегического против¬
ника захватить всю Европу и включить в сферу своего влия¬
ния Турцию и Иран, чтобы затем двинуться дальше на Дальнем
Востоке. Ключевым фактором в этом регионе становился
Китай, и от того, который из двух новых военно-политичес¬
ких полюсов будет оказывать решающее влияние на Подне¬
бесную империю, зависело будущее всего Азиатско-Тихооке¬
анского региона.
1	Красная звезда, 1990, 31 августа.
2	Стал министром обороны СССР в 1957 г. после смещения Г.К. Жу¬
кова.
73

Дмитрий Литинский
Пребывая в уверенности, что Советский Союз не полу¬
чит ядерное оружие ранее начала следующего десятилетия,
американцы делали общую оценку нашего военно-промыш¬
ленного потенциала, которая сводилась к отставанию от них
минимум на десять лет. При этом отмечалась наша числен¬
ная военная слабость на Дальнем Востоке, особенно в воен¬
но-морских силах, для устранения которой, по мнению аме¬
риканцев, понадобится пятнадцать-двадцать лет.
Об этом говорилось в документе Объединенного коми¬
тета начальников штабов вооруженных сил США № 1545,
датированном октябрем 1945 года1.
Поскольку ни флота, ни стратегической авиации, то есть
той техники, которая теоретически могла бы перенести че¬
рез океан обычное оружие, у нас фактически не было, без¬
опасности Америки ничто не угрожало. Стало быть, проти¬
водействие США возможной советской экспансии сводилось
к примитивной тактике: немедленная ядерная бомбарди¬
ровка наших городов и стратегических объектов в случае на¬
чала военных действий в Европе или на Ближнем Востоке...
В разработанном Комитетом начальников штабов к лету
1946 года плане «Pincher» речь шла о предупреждении воз¬
можного советского наступления с использованием воен¬
ных баз США на территории Турции, Италии и Китая. Хотя
в смысле использования атомного оружия план носил ско¬
рее экспериментальный характер, поскольку американцы
тогда имели менее десяти ядерных боезарядов, их военные
предлагали уничтожить массированными бомбардировками
около двадцати крупнейших советских военно-промыш¬
ленных центров.
Уже в 1947 году реформированный Комитет начальни¬
ков штабов утвердил новый, детально разработанный план
войны с Советским Союзом, который должен был вступить
1 Стародубов В. Супердержавы XX века. Стратегическое противо¬
борство. М.: Олма-пресс, 2001. С. 44.
74

в действие в случае попытки советской военной экспансии.
Согласно этому плану, носившему кодовое наименование
«Broiler», главный удар должен был наноситься ядерным ору¬
жием по рассредоточенным на громадной территории СССР
ключевым военно-промышленным объектам путем бомбар¬
дировки с воздуха. Для выполнения этой задачи планирова¬
лось использовать американские авиабазы в Англии, Египте
и на японских островах Рюкю1.
2.2	«Симметричный ответ»?
Монополия на обладание ядерным оружием привела аме¬
риканцев к изменению приоритетов в военном строительстве:
основные усилия они направили на стратегическую авиа¬
цию, что зафиксировал подписанный президентом Г. Тру¬
мэном 18 сентября 1947 года Акт о национальной безопас¬
ности, который реформировал вооруженные силы США, в
частности, придав военно-воздушным силам статус само¬
стоятельного их вида1 2.
Удивительно, но факт: хотя к концу Второй мировой
войны американская авиация располагала почти четырнад¬
цатью тысячами тяжелых бомбардировщиков, в том числе
2865 стратегическими машинами дальнего действия, само¬
стоятельности она не имела.
Получив уже к середине 1944 года серийный стратеги¬
ческий бомбардировщик «Boeing» В-29 «Superfortress», прак¬
1	Стародубов В. Супердержавы XX века. Стратегическое противо¬
борство. М.: Олма-пресс, 2001. С. 58.
2	Организация военного министерства США не менялась с 1789 г.
В результате реформы 1947 г. появилось Министерство обороны во главе
с министром, который отвечал и за боевую подготовку, и за материаль¬
но-техническое снабжение войск и которому подчинялись министры
трех видов ВС. Оперативное управление силами возлагалось на подчи¬
ненный министру обороны КНШ видов ВС и на штабы объединенных и
специальных командований.
75

Дмитрий Литинский
тически неуязвимый для большинства существовавших ис¬
требителей1 и способный доставить девять тонн бомб к це¬
ли, удаленной от точки взлета на семь тысяч километров, аме¬
риканцы в боевых условиях в августе 1945 года испытали его
в качестве носителя ядерной бомбы. Через два года страте¬
гическое авиационное командование США имело уже 316 ма¬
шин, несколько десятков из которых были подготовлены к
боевому применению сверхоружия.
Советский Союз в 1947 году еще не располагал ядерным
оружием, но Дальняя авиация (так с апреля 1946 года стала
именоваться АДД — Авиация дальнего действия) у нас име¬
лась. Правда, стратегической ее никто называть не осмели¬
вался, ибо максимальный радиус действия почти двух тысяч
входивших в ее состав самолетов не превышал двух тысяч ки¬
лометров, то есть ограничивался европейским театром. А при
ближайшем рассмотрении и внушительное количество ока¬
зывалось чистейшей фикцией: из 1839 машин только чуть
более шестидесяти являлись хоть и морально устаревшими, но
все же настоящими дальними бомбардировщиками (трид¬
цать два четырехмоторных Пе-8 отечественного производ¬
ства и столько же американских В-17 и В-24), а остальные —
безнадежно устаревшие по бортовому оборудованию и
скромные по летно-техническим характеристикам двухмо¬
торные Ил-4, полученные по ленд-лизу «митчеллы» — фрон¬
товые бомбардировщики В-251 2 и... переоборудованные транс¬
портные Ли-2!
И это в великой авиационной державе, которая всего де¬
сятилетием ранее построила не имевший себе равных в мире
флот тяжелых «бомбовозов» из восьмисот четырехмоторных
цельнометаллических ТБ-3 конструкции А.Н. Туполева!
1	При скорости 560 км/ч его практический потолок превышал 10 км,
а на такой высоте поршневые истребители не обладали ни превосходст¬
вом в скорости, ни маневренностью, необходимой для эффективной
атаки.
2	К сентябрю 1945 г. советские ВВС получили более 850 этих замеча¬
тельных машин (Авиация—Космонавтика. Вып. 13. 1996. С. 39).
76

Конечно, такое положение, объективно обусловленное
невозможностью создания современного сверхдальнего бом¬
бардировщика в воюющей стране, вся авиационная промыш¬
ленность которой работала только на фронтовуюавиацию,
не устраивало государственное руководство.
Проектирование стратегического бомбардировщика на¬
чалось вскоре после того, как Сталину доложили о создании
такой машины в Америке. Обстоятельства подготовки этого
доклада довольно интересны.
Летом 1943 года в СССР прибыл советник американско¬
го президента по авиации Рикенбекер, в прошлом — извест¬
ный боевой летчик, один из асов Первой мировой. Целью
его визита было изучение состояния эксплуатации постав¬
ляемой в СССР по ленд-лизу авиатехники, поэтому гостю
предстояли многочисленные поездки по стране. В этой сво¬
его рода инспекции американца, естественно, должны были
сопровождать советские специалисты. Конечно, извечное
подобострастие российских чиновников перед иностранца¬
ми, желание выслужиться и изобилие тыловых генералов
результировалось в предложении оными своих кандидатур
для выполнения столь ответственной дипломатической
миссии, но их постигло жестокое разочарование. Посколь¬
ку, несмотря на свой высокий пост в администрации прези¬
дента, Рикенбекер имел скромное воинское звание «капитан»,
согласно строгому дипломатическому протоколу сопровож¬
дать его должен был военный в таком же чине. Поэтому в
качестве сопровождающего к советнику президента США
приставили инженер-капитана ВВС РККА^Смолярова —
выпускника Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жу¬
ковского, отлично владевшего английским языком.
Рикенбекер, весьма дружественно настроенный к сорат¬
никам по борьбе с фашизмом, был откровенен с советским
коллегой, с которым ему пришлось провести немало време¬
ни, и среди многого другого рассказал ему и том, что в Аме¬
рике создан и уже запущен в серийное производство супер¬
бомбардировщик, который скоро «завалит Германию бом¬
77

Дмитрий Литинский
бами». Назвал он и примерные летно-тактические данные
совершенно секретной машины.
Советская военная разведка, все усилия которой в США
сосредоточились на добывании «ядерных секретов»1, почти
ничего не знала об этом самолете, поэтому Сталину о нем не
было известно. В своем отчете о выполнении ответственно¬
го служебного поручения, представленном в штаб ВВС
РККА, Смоляров подробно изложил содержание бесед с
американцем, и эта информация заинтересовала командо¬
вание авиации, которое решило отправить его выше. Перед
тем как представлять информацию в высший государствен¬
ный военный орган — Государственный комитет обороны
(ГКО) СССР, ее решили максимально дополнить, для чего
привлекли Главное разведывательное управление Генераль¬
ного штаба. Пройдя через военную разведку, документ не
слишком изменился, но его сочли годным для доклада лич¬
но председателю ГКО — Сталину.
Вскоре состоялось правительственное решение, кото¬
рым в мае 1944 года А.Н. Туполеву поручили в срочном по¬
рядке сделать четырехмоторный поршневой бомбардиров¬
щик (в ОКБ он получил обозначение «64»), способный до¬
ставить груз обычных бомб на максимальное расстояние
шесть с половиной тысяч километров1 2.
Непреодолимых технических препятствий к созданию
машины не было, однако, когда речь зашла о современном
бортовом оборудовании, ситуация оказалась просто катас¬
трофической.
Дело в том, что стимулированные масштабными воен-
1	Распоряжением ГКО от 11.02.1943 начались работы по «урановой
проблеме», координация которых была поручена заместителю председа¬
теля Совнаркома СССР М.Г. Первухину. Внешней разведке было прика¬
зано сосредоточить усилия на проникновении и вербовке агентуры среди
участников американского проекта «Manhattan» и британского «Tube
Alloy».
2	Ильин В.Е., Левин М.А. Бомбардировщики. В 2-х т. Т. 2. М.: Викто-
рия-АСТ, 1997. С. 61-65.
78

ними заказами электротехника и радиоэлектроника в США
настолько ушли вперед, что мы безнадежно отставали не
только в производстве, но и в теоретических исследованиях.
Оснащенные, естественно, не самым современным оборудо¬
ванием (в том числе радиолокаторами) самолеты американ¬
цы поставляли нам в очень небольших количествах, но и
они убедительно демонстрировали свои неоспоримые пре¬
имущества. А когда советские авиационные специалисты по¬
лучили возможность осмотреть более современную технику
союзников, пришлось признать, что масштабы нашего от¬
ставания оценивались слишком оптимистично.
Планируя бомбардировки Японии и Маньчжурии, аме¬
риканцы предусматривали возможность аварийной посадки
своих «суперкрепостей» в советском Приморье, о чем пре¬
зидент Рузвельт предварительно договорился с маршалом
Сталиным. Во второй половине 1944 года три поврежденных
В-29 совершили посадку на аэродромы вблизи Владивосто¬
ка, а еще одна машина (В-29А) разбилась под Хабаровском.
Экипажи бомбардировщиков отправили в США через Иран,
а интернированные самолеты отремонтировали и опробова¬
ли в воздухе. Хотя перед приземлением американцы уничто¬
жили наиболее секретное бортовое оборудование (напри¬
мер, систему опознавания государственной принадлежнос¬
ти), они не посчитали необходимым безвозвратно выводить
из строя наиболее важные приборы — например, панорамный
радиолокатор, сопряженный с бомбардировочным прицелом.
Здесь необходимо сказать, что советская разведка через
завербованную агентуру еще в 1943 году сумела получить
техническую документацию, образцы новейшей совершен¬
но секретной аппаратуры и даже технологию их производст¬
ва1. Все это получало оценку созданного постановлением
Государственного комитета обороны СССР № 3683сс от
4.07.1943 Совета по радиолокации, который с 1944 года воз¬
1 Феклисов А. За океаном и на острове. Записки разведчика. М.:
ДЭМ, 1994. С. 76, 82-89, 91.
79

Дмитрий Литинский
главлял инженер-контр-адмирал А.И. Берг1. Однако к этим
«трофеям» допускались только ученые и инженеры, рабо¬
тавшие в системе спецслужб, а для остальной «оборонки»
они оставались неизвестными.
Поэтому когда научно-исследовательским институтам и
предприятиям авиационного приборостроения летом 1945 го¬
да предложили в кратчайшие сроки создать и наладить про¬
изводство комплекса бортовой аппаратуры, включая, в ны¬
нешней терминологии, систему управления вооружением,
без которой будущий стратегический бомбардировщик был
немногим более эффективен, чем архаичный ТБ-3, они «раз¬
вели руками».
Результатом стали оргвыводы в отношении руководства
Наркомата авиационной промышленности и командования
ВВС1 2, закрытие темы «64» в ОКБ-156 Туполева, хотя воен¬
ные уже успели присвоить изготовленному лишь в деревян¬
1	Аксель Иванович Берг (1893—1979) — адмирал-инженер (1955),
выдающийся ученый в области радиоэлектроники и автоматизации, ака¬
демик АН СССР (1946), Герой Соцтруда (1963). Окончил Морской кор¬
пус (1914) и Военно-морскую академию (1925), участник Первой миро¬
вой войны (штурманский офицер линкора «Цесаревич»), в РК ВМФ ко¬
мандовал подлодками «Рысь», «Волк» и «Змея». С 1927 г. — председатель
секции радиосвязи и радиодевиации НТК УВМС, а с 1932 г. — началь¬
ник НИИ связи ВМС РККА. Арестован в 1937 г., осужден по ложному
обвинению, освобожден в 1940 г. 1943—1944 — зам. наркома связи
СССР, председатель созданного по его инициативе Совета по радиоло¬
кации. С 1951 г. — директор Института радиотехники и радиоэлектрони¬
ки Академии наук СССР. 1953—1957 — заместитель министра обороны
СССР по радиолокационному вооружению.
2	Распространенное среди историков авиации мнение о том, что
нарком авиапромышленности А.И. Шахурин и главнокомандующий
ВВС маршал авиации А.А. Новиков были сурово наказаны именно за не¬
удачу в создании стратегического бомбардировщика, по всей видимости,
не вполне верно. Тогда, летом 1945 г., это не являлось задачей первосте¬
пенной важности. Их лишь сняли со своих постов, а арестованы и осуж¬
дены они были позже, в 1947 г., в связи с конструктивными недостатка¬
ми и высокой аварийностью первых реактивных самолетов. Гнев Стали¬
на был вызван сравнением весьма скромных достижений отечественного
авиапрома с впечатлениями от огромных масштабов серийного произ¬
водства реактивной техники в Германии в конце войны.
80

ном натурном макете стратегическому самолету обозначе¬
ние Ту-10. Второй причиной прекращения работ стало осо¬
знание того факта, что в проекте не предусмотрели возмож¬
ность включения в номенклатуру боезапаса самолета атомной
бомбы, конструктивные особенности и довольно точный
вес которой к тому времени стали известны из донесений
разведки.
Вскоре после успешного осуществления американцами
ядерного испытания советский авиаконструктор В.М. Мя¬
сищев1, опытно-конструкторское бюро которого предлага¬
ло альтернативные туполевским проекты тяжелых бомбар¬
дировщиков и которому теперь угрожало закрытие, обра¬
тился к Сталину с предложением скопировать и запустить в
серию американский В-29, акцентируя его внимание на не¬
обходимости как можно скорее получить носитель атомного
оружия. Обоснование было достаточно серьезным: у нас в
стране никто тогда не мог сказать, как расчетным путем оп¬
ределить нормы прочности для проектирования самолета,
способного выдержать воздействие ударной волны и тепло¬
1 Владимир Михайлович Мясищев с августа 1934 г. под руковод¬
ством Туполева проектировал двухмоторный торпедоносец Т-1 (АНТ-
41), впервые поднявшийся в воздух через два года. В марте 1936 г. в со¬
ставе делегации авиапрома отбыл в США для приобретения лицензий на
производство самолетов, где он хорошо изучил американскую авиапро¬
мышленность. В апреле 1937 г. назначен начальником нового КБ для ос¬
воения выпуска транспортного Douglas DC-3. В январе 1938 г. арестован,
попал в «шарагу» — Спецтехотдел НКВД вместе с Туполевым, Петляко-
вым, Черемухиным и другими репрессированными авиаконструкторами.
Проектировал дальний высотный бомбардировщик «102» (ДВБ-102) с
двумя двигателями М-120ТК по 2500 л.с. и дистанционно управляемым
оборонительным вооружением. Опытный экземпляр машины построен к
весне 1940 г., конструктор освобожден в июле того же года. Во время
войны в эвакуации КБ под его руководством разработало проекты ДВБ-
108 (максимальная скорость — 700 км/ч, потолок — 12 тыс. м), ДВБ-202
и ДВБ-302 (взлетный вес 45 т, 16 т бомб), а также реактивный РБ-17 с че¬
тырьмя ТРД «Jumo-004» (800 км/ч, 12 000 м, дальность — 3000 км). Гене¬
рал-майор инженерно-технических войск (19.08.1944). В феврале 1946 г.
ОКБ В.М. Мясищева закрыли, а его назначили деканом самолетострои¬
тельного факультета МАИ.
81

Дмитрий Литинский
вого излучения ядерного взрыва, а В-29 уже доказал, что спо¬
собен на это.
Сталин предложение Мясищева принял, недоверия ав¬
тору не оказал, отдав распоряжение закрыть его ОКБ (веро¬
ятно, Мясищев рассчитывал, что осуществлять предложен¬
ный замысел, означающий технологическую революцию в
советской авиационной промышленности и смежных от¬
раслях, будет он, поскольку «патриарх» Туполев вряд ли со¬
гласится возглавить технический плагиат, да еще такого
масштаба), а воспроизвести «Superfortress» поручил Туполе¬
ву. Тот, естественно, пытался отказаться, говоря, что сдела¬
ет лучшую машину. И тогда Сталин произнес вошедшую в
историю фразу:
— Не надо лучше, сделайте точно такой же.
Туполеву пришлось согласиться, и он запросил на вы¬
пуск чертежей и постройку первой советской копии «сверх¬
крепости» три года. Сталин дал один, потребовав еще через
год построить двадцать серийных машин.
Необходимо было не просто изготовить точную копию
самолета, но и воспроизвести все использованные в его кон¬
струкции материалы, многие из которых в СССР вообще не
выпускались. Сталин разрешил установить отечественные
двигатели АШ-73К и оборонительное вооружение — в ос¬
тальном В-29 воспроизводился по оригиналу до мельчай¬
ших деталей, включая даже встроенные пепельницы, хотя
нашим летчикам курить в самолетах категорически запре¬
щалось!
Туполев сумел уложиться в полтора года: первый полет
опытного тяжелого бомбардировщика Б-4, который пило¬
тировал летчик-испытатель Федор Опадчий, состоялся 27 но¬
ября 1946 года. На испытаниях с полной нагрузкой (восемь
тонн) при скорости 560 километров в час была получена д аль¬
ность 4900 километров.
Первый изготовленный на Казанском авиазаводе серий¬
ный стратегический бомбардировщик взлетел 19 мая следу¬
82

ющего года (пилот — Н.С. Рыбко), а уже 3 августа на воздуш¬
ном параде в честь Дня авиации в Тушине были продемон¬
стрированы первые три серийные машины, одну из которых
пилотировал командующий Дальней авиацией главный мар¬
шал авиации А. Голованов.
Присутствовавшие на параде иностранные военные ат¬
таше решили, что это восстановленные «суперкрепости»,
совершившие вынужденную посадку на советской террито¬
рии во время войны. Аналитики только что созданного в
США Центрального разведывательного управления пришли
к такому же выводу, успокоив своих военных тем, что ядер-
ное оружие у «дядюшки Джо» появится еще не скоро.
А Сталин потребовал от руководителей советского атом¬
ного проекта маршала Л.П. Берии и генерал-полковника
Б.Л. Ванникова1, чтобы к моменту вступления в строй пер¬
вых двадцати серийных стратегических бомбардировщиков
были готовы не менее двадцати ядерных бомб.
Как вспоминал впоследствии тогдашний заместитель
министра авиапромышленности по опытному самолето¬
строению П. Дементьев, Сталин приказал привезти ему на
«ближнюю дачу» акт государственных испытаний серийных
бомбардировщиков.
Министр М. Хруничев, взяв с собой заместителя, немед¬
ленно отправился в Кунцево. Едва посмотрев привезенный
ему документ с грифом «Особой важности», Сталин хмуро
бросил министру:
— Опоздали ровно на год...
Потом прошел обед в полном молчании, и Сталин ушел,
1 Постановлением ГКО СССР № 9887 от 20.08.1945 был создан Спе¬
циальный комитет под председательством наркома внутренних дел
СССР Л.П. Берии, на который возлагалось руководство «всеми работами
по использованию внутриатомной энергии урана». Несколько позже ко¬
митет преобразовали в 1-е Главное управление при Совете Министров
СССР, руководство которым поручили наркому боеприпасов Б.Л. Ван¬
никову.
83

Дмитрий Литинский
не попрощавшись и не возвратив документ. Уезжая в сопро¬
вождении офицера МГБ, оба «авиатора» были готовы к лю¬
бой судьбе. И только когда их подвезли к зданию Министер¬
ства авиапромышленности и офицер отдал Хруничеву опе¬
чатанный сургучом пакет, коротко сказав: «Вскроете в своем
кабинете», напряжение несколько спало. В пакете оказался
утвержденный Сталиным акт госиспытаний стратегическо¬
го бомбардировщика, в котором обозначение Б-4 его рукой
было исправлено на Ту-41.
Карающая за неисполнение приказа «Хозяина» длань не
опустилась на головы министра и его подчиненных только
по одной причине: не только они не смогли выполнить его
волю — ведь Сталин не стат наказывать Берия и Ванникова
за то, что для готовых серийных самолетов еще не сделаны
сверхбомбы!
Впервые советская атомная бомба все же была испытана
именно с Ту-4, но произошло это только через три с лиш¬
ним года, в октябре пятьдесят первого...
Сталинская премия и звание Героя Социалистического
Труда, вероятно, несколько утешили конструкторское само¬
любие Андрея Николаевича Туполева, но острословы в авиа¬
ционных кругах еще долго язвили, что он получил награды
«за перевод дюймовой резьбы в метрическую»...
Завеса строжайшей тайны над всем связанным с воен¬
ной техникой вообще, а с атомным оружием и средствами
его доставки — в особенности, долгое время скрывала от нас
не только истинные масштабы отечественной составляю¬
щей «гонки вооружений», но и один удивительный факт,
связанный с происхождением первой советской атомной
бомбы и первого стратегического бомбардировщика. И то и
другое было скопировано с американского образца — как
бы ни пытались некоторые псевдопатриоты и «оскорблен¬
1 Кербер Л., Саукке М. Не копия, а аналог: из истории создания само¬
лета Ту-4 // Крылья Родины. 1989. № 2. С. 23—34.
84

ные участники создания» утверждать обратное. Поэтому к
решающему аргументу Советского Союза в начавшемся гео¬
политическом споре с США вполне подходит эпитет «воро¬
ванная мощь».
Так началось противостояние двух супердержав.
* * *
Говоря о дальнейшем противостоянии США и СССР,
необходимо напомнить, что обе стороны изначально рас¬
сматривали тяжелый бомбардировщик в качестве единствен¬
ного средства доставки ядерного боеприпаса к целям на терри¬
тории противника. Это объективно объяснялось следующим.
Во-первых, открывшие новую эру в военном деле ядер-
ные взрывные устройства не отличались миниатюрностью.
Как известно, сброшенная на Хиросиму бомба «Малыш»
(«Little Воу») при мощности четырнадцать килотонн весила
около четырех тонн, а двадцатикилотонный «Толстяк» («Fat
Man»), разрушивший Нагасаки, — около пяти; да и запу¬
щенные в серийное производство боеприпасы примерно
такой же мощности поначалу получались ненамного мень¬
шими. Первая отечественная атомная бомба, которую игри¬
во окрестили «Татьяной», весила пять тонн. На порядок
более мощные термоядерные боеприпасы обладали еще боль¬
шими массогабаритами: например, первая американская
водородная авиабомба Мк17 при мощности двадцать мега¬
тонн имела массу 19 тонн, а «изделие 202» — знаменитая сто-
мегатонная хрущевская «Кузькина мать» при восьмиметро¬
вой длине — 26 тонн!
Однако это не пугало самолетостроителей: если «Super¬
fortress» при полете на полную дальность брал всего девять
тонн боевой нагрузки, то строившийся серийно с 1947 по
1953 год «Convair» В-36 межконтинентального радиуса дей¬
ствия мог поднять уже более тридцати.
Во-вторых, самые миниатюрные ядерные взрывные уст¬
85

Дмитрий Литинский
ройства того времени не годились для последующего боево¬
го применения в случае их транспортировки в любых более
жестких условиях, нежели герметизированный бомбоотсек
самолета с системой создания микроклимата.
Наконец, в-третьих, получившая невиданный рост за
время длительной войны авиационная промышленность
продолжала настоятельно требовать массовых заказов1, и в
этом смысле ее скорейшая загрузка производством новых
стратегических бомбардировщиков была наиболее очевид¬
ным способом удовлетворить запросы.
Все эти обстоятельства, хоть и в различной степени, бы¬
ли актуальными для формирования «ядерной политики»
обеих супердержав. Ее первой реальной демонстрацией
стало появление на Британских островах тридцати амери¬
канских В-29 в августе 1948 года, поводом чему послужил
Берлинский кризис. А возможности новейшего бомбарди¬
ровщика В-36 красноречиво иллюстрировались лозунгом:
«Пятнадцать человек, пятнадцать часов, пятнадцать тысяч
километров, чтобы сжечь Сталинград...»
Между тем на свою роль в американской ядерной поли¬
тике претендовал и флот, без которого победа США в недав¬
ней войне была бы немыслима. Значение флота для Амери¬
ки столь велико, а мощь его, в то время уже не имевшего
равных в мире, была столь внушительна, что адмиралы вос¬
приняли явную попытку ВВС монополизировать использо¬
вание нового оружия как вызов. Командующий Тихоокеан¬
ским флотом США адмирал Рэдфорд публично назвал по¬
стройку В-36 «ошибкой, стоящей два миллиона долларов».
Поскольку на море теперь безраздельно господствовал
«Его Величество Авианосец» и тяжелые авианосцы состав¬
1 На пике перевооружения советских ВВС реактивной авиацией
только за один 1952 г. Министерство авиационной промышленности по¬
ставило 6723 летательных аппарата военного назначения, в том числе
6685 самолетов и 38 вертолетов.

ляли главную ударную силу американского флота, именно
их и решили в первую очередь вооружить атомной бомбой.
Три крупнейших «линейных» авианосца типа «Midway»,
спроектированные еще во время дойны и только что всту¬
пившие в строй, не по всем своим параметрам подходили
для такого эксперимента, поэтому флот решил разработать
новый проект, главным в котором была бы возможность бое¬
вого применения ударных самолетов — носителей ядерного
оружия. Прочность и размеры полетной палубы будущего
авианосца (длина — 310 метров) определялись из условия
возможности взлета и посадки тяжелого палубного бомбар¬
дировщика массой до сорока пяти тонн. Исследовательское
проектирование авианосца для кораблестроительной про¬
граммы 1948 года началось еще весной сорок пятого по при¬
казу тогдашнего министра ВМС Джеймса Форрестола. За
полтора года специалистами Управления кораблестроения
ВМС (General Board) было разработано более семидесяти
вариантов проекта (6А Carrier Project).
Летом 1948 года Конгресс утвердил Naval Appropriation
Act — закон о закупках для ВМС на следующий год, после
чего был заключен контракт на строительство первого тако¬
го корабля.
Итак, пытаясь сохранить статус флота как стратегичес¬
кого вида вооруженных сил, командование ВМС сделало
ставку на оснащение самолетов палубной авиации ядерным
оружием, использовав первый в истории взлет бомбарди¬
ровщика с атомной бомбой с палубы авианосца в качестве
мощного пропагандистского оружия.
Экспериментальные полеты поршневых бомбардиров¬
щиков «Lockheed» P2V «Neptune» начались на борту авианос¬
ца CVB-43 «Coral Sea» в обстановке повышенной секретнос¬
ти в апреле 1949 года. Машины входили в состав эскадрильи
специального назначения VC-5 (командир эскадрильи —
капитан 1-го ранга Дж. Хэйуард), сформированной в сен¬
тябре 1948 года на авиабазе Моффет-Филд с единственной
87

Дмитрий Литинский
целью — для отработки боевого использования палубных
бомбардировщиков — носителей ядерного оружия.
С авианосца летали капитан 2-го ранга Т. Дэйвис и ка¬
питан-лейтенант Дж. Уитли. Поскольку размеры полетной
палубы «Coral Sea» для столь крупных и тяжелых машин бы¬
ли явно маловаты, а недостаточно мощные катапульты не
могли разогнать такую массу, бомбардировщики пришлось
снабдить пороховыми ускорителями. Авианосец маневри¬
ровал в океане в районе Норфолка, а посадка взлетевших с
него «нептунов» производилась на береговой аэродром.
Принципиальная возможность использования самоле¬
тов — носителей атомной бомбы с авианосца была убеди¬
тельно продемонстрирована.
В марте 1949 года первому суперавианосцу дали имя, ко¬
торое Должно было соответствовать его мощи — CVB-58
«United States». Корабль торжественно заложили 18 апреля
того же года, но спустя неделю министр обороны США Лью¬
ис Джонсон дал указание остановить постройку. Министр
ВМС Джон Салливан заявил протест, дав начало так назы¬
ваемому «бунту адмиралов»1.
Осенью 1949 года сторонники «массированного ответ¬
ного удара» и воздушной войны в США одержали победу:
после инициированного командованием ВМС рассмотре¬
ния в Конгрессе ранее принятое решение о направлении
выделенных на постройку суперавианосца «United States»
218 миллионов долларов на развитие стратегической авиа¬
ции осталось в силе.
1 Ряд высших офицеров американского флота, среди которых были и
заслуженные адмиралы, прославившиеся во время войны на Тихом океа¬
не, демонстративно подали в отставку. Президент Трумэн вынужден был
передать спор между ВВС и ВМС на рассмотрение комиссии Палаты
представителей во главе с Карлом Винсоном. Благодаря авторитету ад¬
мирала Рэдфорда, назначенного начальником штаба ВМС США вместо
адмирала Денфельда, и объективности комиссии Винсона удалось сохра¬
нить бюджет ВМС от дальнейших сокращений. Позже, во время войны в
Корее, президент Трумэн потребовал отставки министра обороны Л. Джон¬
сона, недооценивавшего флот.
88

Однако американский флот уже стал обладателем ядер-
ного оружия и вскоре получил более компактные и легкие
палубные бомбардировщики с достаточным радиусом дей¬
ствия, способные нести атомные бомбы, — North American
AJ-1 «Savage». Кроме трех самых крупных авианосцев — «Mid¬
way», «Franklin D. Roosevelt» и «Coral Sea», такими машина¬
ми начали комплектовать авиагруппы нескольких кораблей
типа «Essex».
Подойди такой авианосец к турецким проливам, в Нор¬
вежское или Японское море1 — и взлетевшие с него самоле¬
ты смогут донести свой груз до советских городов, практи¬
чески открытых для массированного удара со стороны моря.
Поэтому, как только американские авианосцы стали при¬
нимать на борт самолеты — носители ядерного оружия, они
стали главными объектами борьбы для советского Военно-
морского флота и Дальней авиации, дав мощный импульс
развитию отечественного управляемого ракетного оружия.
Критическим для обороняющейся стороны рубежом оста¬
вался тактический радиус действия палубных бомбардиров¬
щиков, который и необходимо было перекрыть всеми воз¬
можными средствами — от авиации берегового базирования
и подводных лодок до дальнобойной береговой артиллерии.
Но если хоть как-то защититься, точнее, уменьшить
ущерб, еще можно было попытаться, то ответить агрессору,
не говоря уж о том, чтобы упредить, было нечем.
Дальность полета Ту-4 едва достигала пяти тысяч кило¬
метров, тогда как минимальная дистанция между ближай¬
шими точками на территории СССР и США (исключая Аляс¬
ку и Чукотку) составляет 5500 километров. Даже построив
такое количество самолетов, которое позволяло бы (по тео¬
ретическим расчетам) преодолеть барьеры истребительной
1 Летом 1953 г. американские авианосцы, находившиеся у берегов
Кореи для поддержки наземных войск, имели в своих погребах тактичес¬
кое ядерное оружие для палубной авиации.
89

Дмитрий Литинский
авиации (которые можно организовать и над океаном, ис¬
пользуя палубную авиацию), мы не имели ни систем доза¬
правки бомбардировщиков топливом в воздухе, ни проме¬
жуточных аэродромов на островах в океане.
Правда, довоенные эксперименты по использованию в
качестве передовых авиабаз дрейфующих льдин дали обна¬
деживающие результаты, и, вспомнив об этом, Сталин в
1948 году отдал приказ немедленно начать тренировки пи¬
лотов бомбардировщиков Ту-4А по взлету и посадке на ле¬
довые аэродромы. Естественно, что создание передовых авиа¬
баз для стратегической авиации, сопровождавшееся всеми
необходимыми мероприятиями для обеспечения их снабже¬
ния и обороны, проходило в рамках совершенно секретного
государственного решения и было обставлено всеми воз¬
можными и невозможными мерами по сохранению тайны1.
Но все-таки нанесение ядерного удара по территории США
через Северный полюс оставалось хоть и принципиально
осуществимым, но чрезвычайно сложным делом.
А начавшие поступать на вооружение ВВС США уже с
1948 года бомбардировщики «Convair» В-36 обладали ради¬
усом действия, достаточным, чтобы достичь нашей территории,
перелетев через океан. Запущенные в серийное производст¬
во в 1950 году самолеты «Boeing» В-47 хотя и недотягивали
ю межконтинентальной дальности, но имели возможность
дозаправляться топливом в воздухе и в самое ближайшее
время вполне могли появиться на аэродромах дружествен¬
ных США стран2.
В 1950 году Стратегическое авиационное командование
1 Ни содержание, ни даже номер и дата постановления «о милитари¬
зации советской Арктики» до сего времени не упоминались в отечествен¬
ных публикациях.
t 2 По меньшей мере одно бомбардировочное авиакрыло В-47 (45—50
машин) постоянно находилось в Англии с лета 1953 г. Эпизодически
такие же авиакрылья базировались в Марокко (Сиди-Слиман и Бен-
Герир) и в Тихоокеанском регионе (авиабазы Кадена в Японии и Андер¬
сен на острове Гуам).
90

ВВС США располагало 460 бомбардировщиками, подготов¬
ленными для применения атомного оружия1. Правда, коли¬
чество ядерных зарядов было несколько меньше — всего 349.
Даже не имея точной информация разведки1 2 о количест¬
ве стратегических самолетов и атомных бомб, а также о де¬
талях ставшего позднее знаменитым плана «Dropshot», мож¬
но было сделать вывод о грозящей Советскому Союзу опас¬
ности.
Так что же, может спросить читатель, создать адекват¬
ную угрозу Америке было невозможно?
Адекватную — нет, а вот принципиальную — создали.
Да, отправляясь бомбить Америку, пилоты Ту-4 получа¬
ли «билет в один конец». Но кто сказал, что «сталинские со¬
колы», бросаясь в «последний и решительный бой», должны
из него возвращаться?!
Конечно, это чистая патетика, но был и трезвый расчет.
Раз наши бомбардировщики не могут долететь обратно и
им негде приземлиться на маршруте возвращения, значит,
после сброса своего смертоносного груза они обречены на
гибель. Но у страны слишком мало атомных бомб, чтобы ис¬
пользовать их не наверняка. Значит, экипаж должен убе-,
диться, что бомбы сработали по назначенным целям, и до¬
ложить о выполнении задания, причем как можно скорее и
таким образом, чтобы эта информация немедленно дошла
до товарища Сталина. А он уж будет решать, поднимать в
воздух оставшиеся самолеты или не поднимать...
Поэтому командиру экипажа Ту-4 давался следующий
приказ: отработав по цели и визуально убедившись в достиг¬
нутом эффекте, выбрать один из заранее обозначенных на
полетных картах районов акватории, над которым покинуть
сжигающую в своих двигателях последние литры горючего
1	Стародубов В. Супердержавы XX века. С. 111.
2	К 1949 г. относится первый наш успех в получении документов
NATO с высшим грифом секретности — «Cosmic».
91

Дмитрий Литинский
машину, предварительно дав в эфир кодированный сигнал.
По этому сигналу находящаяся в этом районе подводная лод¬
ка всплывает и немедленно начинает поиск командира эки¬
пажа, который должен непременно попасть на ее борт (на
всякий случай: а вдруг он где-то отошел от буквы боевого
приказа?).
•Верится с трудом, не правда ли? Но совместные учения,
в которых принимали участие несколько специально ото¬
бранных экипажей бомбардировщиков Ту-4А и столько же
субмарин, в условиях строжайшей секретности впервые про¬
водились на Тихоокеанском флоте в 1949 году. Конечно, за¬
ранее спланированные и подготовленные дальние плавания
подводных лодок были весьма искусно залегендированы.
Вот таким образом — и никаким другим — советский
Военно-морской флот мог в конце сороковых годов участ¬
вовать в нанесении ядерного удара по заокеанскому против¬
нику. Но прогресс техники и изощренный ум военных и
конструкторов подсказал и другой путь. Для этого потребо¬
валось еще несколько лет стратегического превосходства про¬
тивника... и появление в СССР термоядерного оружия (об
этом т- чуть позже).
Американцы каким-то образом узнали о планах исполь¬
зования нами подводных лодок для обеспечения аэронави¬
гации дальних бомбардировщиков — «камикадзе» и управ¬
ления их ядерной атакой (или «просчитали» такую возмож¬
ность), и, когда советская атомная бомба стала реальностью,
именно эта возможность послужила первым импульсом для
практического создания океанской системы наблюдения за
подводной обстановкой.
Между тем, оценивая возможности противника, в США
исходили из завышенных как минимум в два раза цифр: со¬
гласно аналитической справке ЦРУ, в середине 1951 года
СССР имел сорок пять ядерных бомб мощностью от трид¬
цати до семидесяти килотонн и от шестисот до семисот бом¬
бардировщиков Ту-4, которые получили на Западе кличку
92

«Бык» (Bull). Через год, как считали американцы, у «дядюш¬
ки Джо» будет уже сотня таких бомб, а это уже означало, что
теоретически от десяти до пятидесяти «гостинцев» могут до¬
стигнуть территории США, что вызовет гибель до миллиона
человек и частичное разрушение самых больших городов1.
Если в части количества «нелицензионных копий» В-29
американские разведчики были близки к истине, то объем и
качество, ядерного арсенала они явно переоценивали: фак¬
тически летом 1951 года у нас было не более двадцати боезаря¬
дов (а не принятых на вооружение и готовых к боевому при¬
менению авиабомб).
Весной 1952 года американцы были весьма обеспокоены
сообщениями своих станций радиоперехвата, которые до¬
кладывали, что соединения советских бомбардировщиков
Ту-4 начали совершать полеты на аэродромы, расположен¬
ные в Сибири. Велись работы на аэродромах на острове
Диксон, мысе Шмидта в Чукотском море, на мысе Прови¬
дения и Чукотском полуострове: взлетно-посадочные полосы,
когда-то построенные для приема грузов, доставлявшихся
по воздуху из США по программе ленд-лиза, модернизиро¬
вались для базирования тяжелых бомбардировщиков.
По оценкам ЦРУ, взлетев с Чукотского полуострова, Ту-4
могли достичь целей, расположенных по линии от Сан-Ди¬
его до Великих озер, в том числе ядерных предприятий в Хэн¬
форде (штат Вашингтон), авиазаводов в Сиэтле и вдоль запад¬
ного побережья, а также баз тихоокеанского флота США
Америка испугалась, поскольку сеть радиолокационных
станций раннего предупреждения была рассчитана на обна¬
ружение только современных высотных бомбардировщи¬
ков, а низколетящие морально устаревшие самолеты эти стан¬
ции могли своевременно и не заметить (в июле 1952 года в
США была создана специальная служба наземного наблю¬
дения, в обязанность которой вменялось визуальное обна¬
ружение приближающихся вражеских бомбовозов!).
1 Пиблз К. Тайные полеты. Смоленск: Русич, 2002. С. 44.
93

Дмитрий Литинский
Но со стороны Советского Союза, ни в коей мере не рас¬
считывавшего на то, что противник узнает о сверхсекретном
строительстве, это был скорее жест отчаяния...
Овладев ценой огромных усилий ядерным оружием,
СССР должен был предпринять все меры, чтобы иметь га¬
рантированную возможность применить его на территории
потенциального врага — в противном случае обладание им
просто теряло смысл. Необходимо срочно было создать со¬
временный стратегический самолет, не просто способный
доставить «изделие РДС»1 через океан, но и имеющий высо¬
кие шансы преодолеть эффективную противовоздушную
оборону.
Наша конструкторская мысль, почивавшая на лаврах ус¬
пешного освоения американских авиационных технологий
десятилетней давности, опять отставала от времени. С осени
1949 года в ОКБ Туполева велось проектирование бомбар¬
дировщика «85», рассчитанного на дальность двенадцать
тысяч километров, которым предполагалось заменить Ту-41 2.
Работы начались по заданию командования Дальней авиа¬
ции, где (очевидно, за неимением опыта) совершенно не
представляли себе современную войну в воздухе. Между тем
печальный опыт массированного боевого применения аме¬
риканской тяжелобомбардировочной авиации, понесшей в
небе Кореи серьезные потери от современных советских ре¬
активных истребителей МиГ-15, доказал, что тихоходная и
тяжелая поршневая машина практически не имеет шансов
выполнить стратегическую задачу. Кроме того, скорость
1	В целях дезинформации спецслужб противника в несекретной
переписке для обозначения ядерного боезаряда употреблялась аббревиа¬
тура РДС (с порядковым номером), что означало «реактивный двигатель
специальный» (существовал и вариант «реактивный двигатель Стали¬
на»). Например, первая отечественная атомная авиабомба именовалась
РДС-3.
2	Опытная машина взлетела 9.01.1951, в ходе испытаний подтвердив
проектные данные: максимальная взлетная масса — более 100 т, макси¬
мальная скорость на большой высоте — 630 км/ч.
94

требовалась перспективному бомбардировщику для того,
чтобы как можно скорее уйти из района взрыва сброшенно¬
го им сверхмощного термоядерного боеприпаса.
Все это в полной мере учитывал Мясищев, который
после закрытия его ОКБ преподавал в Московском авиаци¬
онном институте и не оставлял надежд вернуться к практи¬
ческому созданию принципиально новых дальних бомбар¬
дировщиков. Вскоре после того как в иностранной техни¬
ческой периодике, которую у нас тщательно анализировали
авиационные специалисты, появились первые сообщения о
начале проектирования фирмой Boeing высотного реактив¬
ного бомбардировщика межконтинентального радиуса дей¬
ствия со стреловидным крылом — будущего В-521, Мясищев,
как и пять лет назад, обратился в правительство с предложе¬
нием спроектировать и построить стратегический бомбовоз
с максимальной скоростью 950 километров в час и дальнос¬
тью полета более тринадцати тысяч километров. На машину
он предлагал поставить четыре турбореактивных двигателя
АМ-3 с взлетной тягой около девяти тонн, успешно разраба¬
тывавшихся в ОКБ-ЗОО под руководством А.А. Микулина1 2.
Предложение отлученного от работы талантливого авиа¬
конструктора упало на благодатную почву, ибо начало войны
1 Aviation Week. November 1949.
2Александр Александрович Микулин — один из немногих совет¬
ских конструкторов, сумевших создать оригинальные авиационные дви¬
гатели, а не только модернизировать зарубежные. Окончил Киевский
политехнический институт, работал в ЦАГИ у Н.Е. Жуковского, затем в
НАМИ, а с 1930 г. в ЦИАМ разрабатывал двигатель М-34, в 1932 г. запу¬
шенный в серию на московском заводе № 24 им. Фрунзе. В 1934 г. воз¬
главил КБ, разработал высотный двигатель АМ-35 взлетной мощностью
1350 л.с. В феврале 1943 г. специально для выпуска двигателя АМ-42
(2000 л.с.) в Лужниках создан завод № 300, куда переведено ОКБ. С фев¬
раля 1946 г. в ОКБ-ЗОО началось проектирование реактивных двигателей
(АМТКРД-01 с тягой 3300 кгс прошел стендовые испытания в январе
1948 г.). Разработка АМ-3 с тягой 8700 кгс началась летом 1949 г., первый
экземпляр собрали в апреле 1950 г. В январе 1955 г. без видимых причин
А.А. Микулин «освобожден от должности Генерального конструктора и
директора завода № 300».
95

Дмитрий Литинский
в Корее заставило Советский Союз резко активизировать
военные приготовления. Поскольку речь шла о немедлен¬
ном запуске нового бомбардировщика в серийное произ¬
водство, технический риск необходимо было минимизиро¬
вать, и, перед тем как принять решение, Сталин решил по¬
говорить с Туполевым.
Вот как передал этот разговор, происходивший в январе
1951 года, заместитель Туполева JIJI. Кербер, которому со¬
держание беседы пересказал сам Андрей Николаевич:
« — Товарищ Туполев, — спросил Сталин, — а нель¬
зя ли на одном из ваших бомбардировщиков установить
дополнительные двигатели, с тем чтобы он мог достичь
США, выполнить задачу, а затем, вернувшись, доло¬
жить результаты?
Я ответил, что дело не в этом, а в том, что отече¬
ственные двигатели неэкономичны и требуют на такой
полет огромного количества топлива, которое в суще¬
ствующих самолетах разместить негде.
— Значит, по вашему мнению, невозможно?
— Да, товарищ Сталин, именно так.
Сталин немного помолчал, затем подошел к столу,
приоткрыл лежавшую на нем папку, перелистал не¬
сколько страниц и произнес:
— Странно. А вот другой наш конструктор докла¬
дывает, что это возможно, и берется решить задачу.
Он закрыл папку и кивком головы отпустил меня.
Я понял, что он остался крайне недоволен»'.
Итак, верный своему принципу браться только за реаль¬
но выполнимую работу, Туполев фактически отказался сде¬
лать скоростной (не менее 850 км/ч) стратегический бом¬
бардировщик, сославшись на невозможность достижения
1 Ригмант В. Ту-95 //Авиация и Космонавтика. 2000. № 11. С. 9—18.
96

заданных характеристик дальности (не менее 10 000 км) при
современном уровне экономичности турбореактивных дви¬
гателей.
Раздраженный отказом лауреата Сталинской премии и
Героя Соптруда, но помня о том, что однажды Туполев уже
был осужден за «вредительство в деле оснащения ВВС РККА
современными самолетами», Сталин поручил создание стра¬
тегического самолета отвергнутому им пять лет назад и вновь
рисковавшему головой Мясищеву.
Постановление Совета Министров СССР о восстанов¬
лении опытно-конструкторского бюро В.М. Мясищева (те¬
перь оно именовалось ОКБ-23), передаче ему необходимой
производственной базы, разработке проекта и Строительст¬
ве опытного образца межконтинентального бомбардиров¬
щика Сталин подписал 24 марта 1951 года. И снова устано¬
вил жесткий срок — два года. Наученный опытом с опозда¬
нием главного оружия для Ту-4, «Хозяин» подстраховался:
на этот раз «живой» самолет должен был появиться до испы¬
таний водородной бомбы.
Приказ Генералиссимуса был выполнен — стовосьмиде¬
сятитонный четырехдвигательный бомбардировщик М-4,
сборка которого завершилась в декабре 1952 года, впервые
поднялся в воздух 20 января пятьдесят третьего. Самолет
пилотировал Ф.Ф. Опадчий (бортинженер — Г.А. Нефедов).
Согласно заданию, он должен был доставлять пятитон¬
ную термоядерную бомбу на дальность шесть с половиной
тысяч километров и возвращаться обратно. Однако испыта¬
ния показали, что для достижения заданной дальности ма¬
шине все же необходима дозаправка топливом в воздухе, и
запущенный в серийное производство в ноябре 1954 года
мясишевский бомбардировщик фактически стал межконти¬
нентальным лишь двумя годами позже.
Однако Сталин не стал наказывать конструктора, не су¬
97

Дмитрий Литинский
мевшего сдержать свое обещание и решить поставленную
задачу полностью...
Заметим, что к началу 1953 года Советский Союз уже об¬
ладал пятьюдесятью ядерными боезарядами, но стратеги¬
ческой авиации у нас по-прежнему не было. Американцы
же имели более тысячи боезарядов и 329 реактивных бом¬
бардировщиков В-47, каждый из которых был способен до¬
ставить четыре термоядерных бомбы мощностью по полто¬
ры мегатонны на расстояние семь с половиной тысяч кило¬
метров, летя на десятикилометровой высоте со скоростью
более 970 километров в час*.
Поэтому можно понять, почему наша страна, еще не впол¬
не оправившаяся от нанесенных войной страшных ран, по¬
зволила себе расточительство финансировать одновременно
разработку трех (!) стратегических бомбардировщиков.
Боясь потерять свои ведущие позиции в отечественном
тяжелом самолетостроении (не говоря уже о расположении
Сталина), Туполев выступил с инициативой спроектировать
стратегический самолет с турбовинтовой силовой установ¬
кой, и, несмотря на весьма скептическое отношение воен¬
ных, сделавших ставку на М-4, 11 июля 1951 года было при¬
нято правительственное постановление № 2396-1137 о со¬
здании «изделия 95».
В течение восьми месяцев было завершено техническое
проектирование самолета, а постройка прототипа заняла все¬
го полгода. Туполеву удалось доказать Сталину свою право¬
ту — первый полет его опытной машины 95/Р состоялся
12 ноября 1952 года, то есть раньше бомбардировщика Мя-
1	Ильин В.Е., Левин М.А. Бомбардировщики. Т. 2. С. 37.
2	Силовая установка самолета состояла из четырех двигателей 2ТВ-
2Ф мощностью по 12 тыс. л.с., представлявших собой два форсирован¬
ных ТВ-2, расположенных горизонтально в одной гондоле и работавших
на один редуктор конструкции Н.Д. Кузнецова..Эти двигатели создавали
с весны 1947 г. на авиазаводе № 2 под Куйбышевом вывезенные в СССР
немецкие специалисты во главе с доктором Шайбе.
98

сищева. Испытания проходили вполне успешно, однако
11 мая 1953 года в семнадцатом полете самолет потерпел ка¬
тастрофу из-за пожара двигателя, что существенно замедли¬
ло темпы реализации программы.
Но Сталин к тому времени уже умер, и «промашка» Анд¬
рея Николаевича не стала для него роковой.
Второй опытный самолет, бомбардировщик 95/2 с взлет¬
ной массой 168 тонн, был построен лишь в июле пятьдесят
четвертого и совершил свой первый полет 16 февраля следу¬
ющего года.
К тому времени опытный экземпляр М-4 был проде¬
монстрирован всему миру, пролетев над Красной площадью
на первомайском параде в Москве, на авиазаводе в подмос¬
ковных Филях готовились к сдаче заказчику десять серий¬
ных машин, а атомная промышленность изготовила уже
около сотни бомб. Конечно, ни для первого, ни тем более
для ответного ядерного удара по Америке этого было недо¬
статочно, причем положение не спасало и новое, на поря¬
док более мощное термоядерное оружие.
Сообщение о смерти Сталина весной 1953 года вызвало
тревогу на Западе: как отразится смена государственного
лидера на внешней политике Советского Союза? А в Мос¬
кве лихорадочно готовились к возможной агрессии NATO.
Поскольку высшее военное руководство СССР понима¬
ло, что на случай обмена ядерными ударами силы катастро¬
фически неравны, пришлось всерьез заняться подготовкой
к войне.
Маршал Берия, ставший преемником Сталина де-фак¬
то, приказал начальнику Главного разведывательного уп¬
равления Генерального штаба Советской Армии генералу
армии М. Захарову и командующему Дальней авиацией глав¬
ному маршалу авиации А. Голованову разработать меры по
нейтрализации американского стратегического превосход¬
ства в воздухе и проведению диверсий на ядерных и страте¬
гических объектах США и NATO. Прямой приказ Берии на-
99

Дмитрий Литинский
пальнику специального «диверсионного» управления МГБ
генерал-лейтенанту П. Судоплатову: представить план вы¬
вода из строя баз снабжения американских ВВС и ВМС в
Европе. Одновременно Лаврентий Павлович, даже не из¬
вестив об этом Г. Маленкова и Н. Хрущева, потребовал фор¬
сировать проведение испытаний термоядерного оружия1.
Через неделю в кремлевском кабинете Берии состоялось
совещание, на котором с неожиданным предложением вы¬
ступил военно-морской министр адмирал Н.Г. Кузнецов.
По его замыслу, из-за ограниченных возможностей нашей
Дальней авиации по уничтожению американских ударных
авианосцев крылатыми ракетами с ядерным зарядом1 2 — не
более трех-четырех кораблей — необходимо нанести по ним
упреждающие удары, что значительно облегчит последую¬
щее развертывание наших подводных лодок на морских
коммуникациях противника. Одновременно следует произ¬
вести диверсии в основных военно-морских базах и портах
Европы, чтобы воспрепятствовать прибытию подкреплений
американским войскам В Германии, Франции и Италии3.
Маршал Голованов резко выступил против: реалистич¬
нее будет предположить, что противник не даст нанести бо¬
лее одного-двух ударов по своим стратегическим объектам,
поэтому нужно атаковать не корабли в базах, а стратегичес¬
кие бомбардировщики на аэродромах. Генерал Судоплатов
поддержал его, предложив осуществить разведывательный
полет ударного самолета в Северную Европу с целью прове¬
рить, обнаружат ли его радиолокаторы противника. Ставка
делалась на использование добытого агентурой в штаб-квар¬
тире NATO прибора опознавания «свой-чужой», который
установят на нашем бомбардировщике-разведчике.
1	Первое термоядерное устройство РДС-6С (РДС-37) имело расчет¬
ную мощность три мегатонны, испытания показали 1,6 мт.
2	Речь идет о ракете КС, или системе «Комета».
3	Судоплатов П. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 410—412.
100

По свидетельству самого П.А. Судоплатова, эта дерзкая
операция состоялась: в конце мая из района Мурманска вы¬
летел специально подготовленный самолет, который про¬
шел вдоль северной оконечности Норвегии к Британским
островам, приблизившись на расстояние, достаточное для
нанесения удара, и ушел, оставаясь необнаруженным!1
Ядерная война, слава богу, не началась. Последовавший
вскоре арест и устранение Лаврентия Берии, за которым
последовала «политическая чистка» высшего эшелона воен¬
но-политического руководства страны, парализовали эска¬
лацию военной истерии, однако советский Генеральный
штаб долго находился под большим впечатлением от проде¬
монстрированной ему возможности напасть первым...
А американцы тем временем стремительно наращивали
свой ядерный потенциал: к концу 1954 года — более двух
тысяч боезарядов и 795 бомбардировщиков В-47 (кроме
того, в строю оставались еще более двухсот В-36). На учени¬
ях под кодовым наименованием «Post-strike exercise» они от¬
рабатывали полеты с Американского континента до целей
на территории СССР без промежуточной посадки и после¬
дующее приземление на одном из ближайших аэродромов
союзников. В конце 1956 года началось боевое дежурство на
континентальных американских авиабазах с ядерным ору¬
жием на борту в пятнадцатиминутной готовности к взлету.
В ноябре—декабре, когда количество боеготрвых В-47 пре¬
высило тысячу машин, были проведены беспрецедентные
учения: на протяжении двух недель вся эта армада соверша¬
ла с дозаправками в воздухе беспосадочные перелеты сред¬
ней протяженностью 12 800 километров. А летом 1955 года в
США началось серийное производство нового высотного
реактивного стратегического бомбардировщика — «Boeing»
В-52 «Stratofortress».
1 Судоплатов 17. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 413.
101

Дмитрий Литинский
У нас же тогда было всего пятнадцать межконтиненталь¬
ных носителей ядерного оружия и около двухсот боезарядов.
Угрожать Америке реально не получалось, тогда решили
прибегнуть к блефу.
В апреле 1955 года иностранным военным атташе, акк¬
редитованным в Москве, разослали приглашение на демон¬
страционные полеты новейшей советской боевой авиатех¬
ники, которые состоялись месяц спустя. Американцы и анг¬
личане были неприятно изумлены, увидев, как нац их головами
пролетели тридцать уже известных им реактивных стратеги¬
ческих бомбардировщиков1, а затем появился ранее неиз¬
вестный на Западе самолет с четырьмя турбовинтовыми дви¬
гателями, тут же получивший кличку «Медведь» (Bear).
Откуда было знать наивным иностранцам, что тремя
группами над ними последовательно прошли одни и те же
десять машин — вся советская стратегическая авиация!
Результаты совместной операции ВВС и КГБ СССР
«Карусель», имевшей целью дезинформировать зарубежных
военных представителей относительно реального состояния
советской стратегической авиации, превзошли самые опти¬
мистические ожидания: практически все присутствовавшие
на показе военные атташе немедленно отправили доклады с
«дезой».
* * *
Как известно, пришедший к власти после смерти Стали¬
на Хрущев авиацию не жаловал, зато вскоре стал питать сла¬
бость к ракетам.
1 Первые аэрофотоснимки, запечатлевшие опытные М-4 на испыта-
тельном аэродроме, американская разведка получила еще весной 1953 г.,
а 1 мая следующего года самолет был показан на параде над Красной
площадью. Дав самолету прозвище «Bison», американцы пришли к выво¬
ду, что он превосходит по размерам В-47 и, взлетев с Чукотки, способен
без дозаправки доставить атомные бомбы массой 4,5 т до цели на линии
Лос-Анджелес — Денвер — Миннеаполис и возвратиться обратно.
102

Необходимо отметить, что вошедший в историю как ини¬
циатор и исполнитель масштабного сокращения числен¬
ности вооруженных сил — знаменитого сокращения «мил¬
лион двести», — он отнюдь не являлся пацифистом. Наобо¬
рот, именно с одобрения Никиты Сергеевича, считавшего
необходимым создать для США потенциальную угрозу, аде¬
кватную исходившей от них, по инициативе «генералов обо¬
ронки» начали воплощаться в жизнь фантастически дорогие
и бесперспективные проекты стратегических ракетных сис¬
тем оружия, заставившие задрожать от напряжения совет¬
скую экономику.
Осенью 1954 года, когда при активной поддержке недав¬
но назначенного «атомного» министра А.П. Завенягина1 на¬
чались работы по созданию термоядерной бомбы повышен¬
ной мощности (планировалось выйти на сто мегатонн!),
перед конструкторами «оборонки» была поставлена слож¬
нейшая задача: найти способ доставки такой бомбы, расчет¬
ный вес которой первоначально определили в сорок тонн, к
цели на Американском континенте. Даже после уменьше¬
ния расчетной массы «изделия 202», или «Ивана», вдвое она
оставалась почти нерешаемой. Огромная сосредоточенная
нагрузка, которую с точки зрения прочности конструкции
самолета представляла собой «Хрущев-бомба», вошла в про¬
тиворечие с самой природой создаваемого в основном из
легкого дюраля бомбардировщика — такой громадный груз
просто «прорывал» бомбоотсек.
Нужно было изобретать что-то новое, и тогда вспомни¬
ли о ракетах. Сначала о баллистических, а затем и о крылатых.
Мысль о совмещении разрушительной силы ядерного
оружия с межконтинентальной дальностью полета двухсту¬
пенчатой баллистической ракеты впервые пришла в головы
1 Министерство среднего машиностроения было создано в октябре
1952 г. Обязанности министра первоначально исполнял В.А. Малышев,
во время войны являвшийся наркомом танковой промышленности, а с
1946 г. — председателем Госкомитета по внедрению новой техники.
103

Дмитрий Литинский
ученых и конструкторов Третьего рейха. Не прошли мимо и
американцы.
В полученном советской разведкой еще в 1946 году сек¬
ретном отчете о результатах производившихся США страте¬
гических бомбардировок в Европе и Японии наряду с де¬
тальным анализом делались некоторые обобщения и выводы.
Один из выводов, которому тогда не придал особого значе¬
ния Сталин, не собиравшийся воевать с Америкой, впослед¬
ствии весьма заинтересовал его будущего преемника: «Со¬
единение атомной бомбы с реактивным снарядом, который
имеет дистанционное управление и способен пересечь про¬
сторы океана, является вполне возможным и внушит ужас
противнику — необходимо иметь этот проект в виду».
Вот что, превратившись, в общем-то, из частного заме¬
чания американских военных аналитиков в адрес собствен¬
ного правительства в некий ракетно-ядерный фетиш, стало
основой «военной стратегии» Хрущева, причиной множест¬
ва бед для Вооруженных сил СССР, источником которых
служил сам Никита Сергеевич, и... заставило авторов идеи,
американцев, заняться ее срочной реализацией, но уже вслед
за Советским Союзом...
Как это ни покажется парадоксальным, именно «раке-
томания» Хрущева, беспощадно закрывавшего многие опе¬
режавшие время перспективные проекты талантливых оте¬
чественных авиационных конструкторов, сохранила для бу¬
дущего самолет, верой и правдой прослуживший в советских
ВВС более четырех десятилетий.
Ранней весной 1955 года руководителям государства и
вооруженных сил демонстрировали последние достижения
авиационной промышленности. Среди множества самоле¬
тов тактического назначения Хрущеву показали и опытный
бомбардировщик 95/2, причем Туполев, зная критическое
отношение нового главы государства к традиционным ви¬
дам вооружений, весьма предусмотрительно представил вмес¬
те с «живой» машиной материалы по перспективным ее мо¬
104

дификациям — в частности, стратегического ракетоносца.
Это и решило судьбу самолета — через месяц после показа,
еще до окончания государственных испытаний, было при¬
нято решение о развертывании серийного выпуска нового
бомбардировщика, получившего обозначение Ту-95, на куй¬
бышевском авиазаводе № 1 имени Сталина, где раньше стро¬
ились Ту-4. Тогда же решили пустить пыль в глаза и «супос¬
тату»1.
Итак, в 1956 году у нас было двадцать два стратегических
бомбардировщика двух типов (американцы имели 1306 са¬
молетов В-47, сведенные в двадцать восемь стратегических
авиакрыльев по сорок пять — пятьдесят машин в каждом),
более четырехсот ядерных боезарядов... и окрепшее убежде¬
ние, что в таком сочетании уже в ближайшие пять лет они
станут совершенно бесполезными. Создание системы про¬
тивовоздушной обороны Американского континента1 2, со¬
стоявшей из сети радиолокационных станций дальнего об¬
наружения, зенитных ракетных комплексов «Вотагс» с даль¬
ностью поражения более четырехсот километров (а затем и
«Super Вотагс» — 700 км) и вооруженных управляемыми ра¬
кетами класса «воздух—воздух» сверхзвуковых истребите¬
лей-перехватчиков различного радиуса действия, лишало
даже самые совершенные советские бомбардировщики шан¬
сов проткнуть этот «зонтик».
И тогда зеленый свет получили предложения о создании
стратегического самолета-ракетоносца.
Впервые идея совмещения управляемой крылатой раке¬
ты и ядерной боевой части начала реализовываться в США:
еше в 1948 году фирма Bell, использовав собственный задел
1	Интересно отметить, что на состоявшемся в Тушине 13 июля того
же года авиационном параде советскому народу продемонстрировали
только восемнадцать М-4. Тот же трюк, но в меньшем масштабе!
2	Защищавший Вашингтон комплекс объектовой ПВО «Nike-Ajax»
заступил на боевое дежурство с 1953 г., а наш С-25 «Беркут» — только в
1956 г.
105

Дмитрий Литинский
по опытному сверхзвуковому самолету X-1, начала работы
над управляемой авиационной ракетой GAM-63.
Своим появлением идея обязана двум обстоятельствам:
а) низкой точностью первых боевых ракет (даже по сравне¬
нию с крупнокалиберным артиллерийским снарядом), что
не всегда компенсировалось мощной боевой частью; б) опа¬
сениями того, что самолет — носитель ядерной бомбы будет
уничтожен взрывом сброшенного им боеприпаса.
Если уровень развития инерциальных систем управле¬
ния обеспечивал точность попадания в цель, вполне аде¬
кватную разрушительной силе нового «взрывчатого вещества»
(круговое вероятное отклонение — несколько километров),
то дальность полета десятиметровой шеститонной ракеты с
жидкостным двигателем была явно недостаточной (120 ки¬
лометров), чтобы значительно увеличить тактический ради¬
ус самолета-носителя.
Таким образом, с одной стороны, первый опыт создания
ядерной крылатой ракеты в США был изначально обречен
на неудачу из-за недостаточного развития техники, а с дру¬
гой стороны, в ней не было необходимости до тех пор, пока
у Советского Союза не появилась достаточно эффективная
система противовоздушной обороны стратегических объ¬
ектов1.
Американцы вернулись к этой идее в 1956 году, когда у
них появилась достоверная информация о введении в строй
системы противовоздушной обороны Москвы. Фирма
North American приступила к созданию сверхзвуковой авиа¬
ционной крылатой ракеты «Hound Dog» с дальностью около
тысячи километров.
1	Опытные стрельбы проводились на модифицированном самолете
«Convair» В-36Н в 1952 г. В течение 1955—1956 гг. с нескольких Переобо¬
рудованных бомбардировщиков DB-47E было выпущено 40 опытных
ракет, в зарубежной прессе появлялись сообщения о принятии их на во¬
оружение, однако на самом деле эта экспериментальная программа была
окончательно закрыта осенью 1958 г.
106

Выбрав для наведения ракеты на цель автономную инер¬
циальную систему управления, работающую совместно с
навигационно-бомбардировочной системой самолета-но¬
сителя, для повышения точности применили астрокоррек¬
цию. При стартовом весе 4,35 тонны ракета, получившая
после принятия на вооружение в конце 1959 года обозначе¬
ние GAM-77, обычно снаряжалась 750-килограммовой тер¬
моядерной боевой частью Мк28 мощностью в одну мегатонну.
Бомбардировщик В-52 мог нести на внешней подвеске
от двух до четырех таких ракет.
При массированном применении1 (а иного сценария аме¬
риканцы и не рассматривали) и тогдашнем уровне развития
советских средств ПВО это было весьма эффективное оружие.
У нас же эта, в общем-то, плодотворная идея оказалась
реализованной несколько странно.
Когда советские военные специалисты пришли к выво¬
ду, что стратегические бомбардировщики Ту-95 будут не в
состоянии преодолеть создающуюся систему противовоздуш¬
ной обороны Североамериканского континента (NORAD),
решение задачи нанесения ядерного удара по «супостату» с
воздуха стали искать в применении управляемой крылатой
ракеты дальнего действия, чтобы исключить необходимость
проникновения в зону поражения континентальных средств
ПВО.
Комплекс в составе самолета-носителя Ту-95 и ракеты
Х-20 получил обозначение К-20, правительственное поста¬
новление о его создании № 412-182 вышло 11 марта 1954 года.
К тому времени в стране уже имелся некоторый опыт
разработки авиационных крылатых ракет тактического на¬
значения, в том числе и предназначенных для поражения
морских целей, однако стратегическая ракета задумывалась
впервые. Тем не менее создание комплекса поручили тем же
1	До 1964 г. было произведено 590 ракет «Hound Dog» двух модифи¬
каций.
107

Дмитрий Литинский
организациям, которые разрабатывали первую отечествен¬
ную авиационную систему «Комета» (о ней более подробно
поговорим в следующей главе).
Проектирование ракеты поручили филиалу микоянов¬
ского ОКБ-155, который возглавлял М.И. Гуревич. Даль¬
ность полета, согласно заданию, должна была составить
шестьсот километров.
Мощность, а следовательно, и вес ядерной боевой части
(около четырех тонн) определили массогабариты ракеты,
внешне напоминавшей истребитель МиГ-19: почти двенад¬
цать тонн и без малого пятнадцать метров длины. Конструк¬
ция корпуса ракеты не предусматривала энергичного ма¬
неврирования. Лучшей защитой от поражения средствами
ПВО тогда считалась высота полета и скорость, поэтому ос¬
нащенный форсированным турбореактивным двигателем
АЛ-7Ф сверхзвуковой (1700—2000 км/ч) самолет-снаряд по¬
сле пуска с высоты около десяти тысяч метров должен был
забираться вверх еще на пять километров.
Самым интересным в комплексе К-20 была система уп¬
равления, которую разрабатывало московское КБ-1 под ру¬
ководством В.М. Шабанова.
Если американцы считали единственно возможной для
стратегической ракеты автономную инерциальную систему
управления, то у нас пошли по уже проторенному пути созда¬
ния тактических ракет класса «воздух—поверхность», при¬
менив комбинированную: радиокомандную на большей
части траектории с использованием автопилота на конеч¬
ном ее участке. Причина — отсутствие современной техни¬
ческой базы для производства компактных гироскопичес¬
ких устройств, являвшихся основой инерциальных систем
управления.
Поэтому сценарий боевого применения «царь-ракеты» —
так метко прозвали Х-20 летчики Дальней авиации (видимо,
по аналогии с никогда не стрелявшей «Царь-пушкой») —
выглядел следующим образом.
108

Самолет-ракетоносец, стартовав из Анадыря и переле¬
тев через Северный полюс, приближался к Североамери¬
канскому континенту на дистанцию пуска и производил
старт ракеты в сторону наземной цели, которая еще не «про-
сматривалась» его мощным радиолокатором ЯД. В режиме
набора высоты опередив носители за счет более чем в два
раза высокой скорости, на четвертой минуте неуправляемо¬
го палета ракеты получали корректирующие их траекторию
радиокоманды и еще через три-четыре минуты достигали
маршевой высоты, летя далее горизонтально по данным ба¬
рометрического высотомера (благо внизу — морская гладь).
На дистанции около 450 километров РЛС самолета обнару¬
живала цель (например, крупный город), и оператор, опре¬
делив положение самолета и ракеты относительно цели, пе¬
редавал соответствующие команды органам управления по¬
летом ракеты. Участок радиоуправления заканчивался, когда
ракета находилась на расстоянии около семидесяти кило¬
метров от цели. Самолет-носитель же в это время прибли¬
жался к ней примерно на дистанцию триста километров, то
есть уже давно находился в зоне поражения вражеских зе¬
нитных ракетных комплексов дальнего действия. Лишь те¬
перь он мог развернуться и лечь на обратный курс — ракета,
управляемая автопилотом, переходила в пикирование, и на
заранее заданной высоте производился подрыв боевой час¬
ти. Отклонение от цели на десяток километров решающего
значения не имело...
Не нужно быть специалистом, чтобы понять, что у про¬
тивника имеется множество возможностей противодейст¬
вовать не только самолетам, которые неизбежно обнаружи¬
вают себя мощным излучением своей РЛС, но и поставить
помехи командным радиолиниям, по которым корректиру¬
ется полет ракет (для этого надо лишь приблизительно знать
используемые атакующими радиочастоты). Кроме того, при
групповом применении ракет (а только в этом случае можно
рассчитывать на успех) атакующей стороне крайне сложно
109

Дмитрий Литинский
справиться с взаимными помехами радиоаппаратуры. Что
уж говорить о надежности аппаратуры управления комплек¬
са, основанной на электронно-вакуумных лампах...
К моменту окончания в ноябре 1959 года Государствен¬
ных совместных испытаний комплекса, в ходе которых про¬
извели пуски шестнадцати Х-20, ракету пришлось модерни¬
зировать1. До конца 1961 года куйбышевский авиазавод № 18
выпустил сорок восемь ракетоносцев Ту-95К1 2, которые по¬
ступили в 1006-й авиаполк (полковник Ю.П. Павлов) 106-й
тяжелобомбардировочной авиадивизии3 (Узин, Украина) и
1226-й полк (полковник J1. Фалалеев) 79-й дивизии, базиро¬
вавшейся в районе Семипалатинска. Серийные ракеты
(около двух десятков Х-20М) изготавливались в Таганроге
на авиазаводе № 86.
Итак, американцы практически одновременно приняли
на вооружение ракеты «Hound Dog», которые при несколь¬
ко меньшей мощности боевой части, но почти в два раза
большей дальности (максимальная — 1140 километров), точ¬
ности и почти в три раза меньшем стартовом весе (что по¬
зволяло одному В-52 поднимать до четырех ракет) обладали
неоспоримым преимуществом: сразу после пуска с дистан¬
ции до тысячи километров они «освобождали» носитель от
необходимости продолжения опасного полета, летя авто¬
номно и не мешая друг другу. Таким образом, массирован¬
ная атака с нескольких направлений (и ракет, и самолетов
1	Доработали двигатель, применив короткоресурсную модификацию
АЛ-7ФК, высотность ракеты довели до 20 км и снабдили ее более мош¬
ной термоядерной боевой частью (3 мт).
2	Более половины (28 машин) впоследствии прошли дооборудование
системой дозаправки топливом в воздухе. С двумя дозаправками радиус
действия Ту-95КД достигал 9300 км, что позволяло в случае необходи¬
мости быстро перебазировать самолеты из Семипалатинска в Анадырь и
с Украины в район Мурманска.
3	В 1962 г. в состав 106-й ТБАД вошел второй полк стратегических
ракетоносцев — 182-й Гвардейский (полковник Ф.Х. Тумакаев), базиро¬
вавшийся-в Моздоке.
110

для этого у американцев было более чем достаточно) вполне
могла «насытить» самую эффективную ПВО противника.
Ракета оставалась на вооружении почти два десятилетия —
до 1976 года, когда появилась малогабаритная дозвуковая
крылатая ракета ALCM.
А у нас? К моменту принятия на вооружение системы
К-20 осенью 1960 года1 оказалось, что она не обладает пре¬
имуществами по сравнению с поступившими в ракетные
войска стратегического назначения баллистическими раке¬
тами дальнего действия Р-7А, Р-9 и Р-16, тогда как стои¬
мость одного бомбардировщика-ракетоносца Ту-95К вмес¬
те с Х-20М в одну целую и четыре десятых раза превышала
цену самой дорогой отечественной ракеты Р-7А1 2!
И пришлось срочно выяснять возможность боевого при¬
менения Х-20М по ордеру авианосного ударного соедине¬
ния. Несмотря на очевидную несуразность такой «переква¬
лификации» и печальные результаты опытовых стрельб,
проведенных осенью 1960 года, эксперимент волевым реше¬
нием признали удачным...
Таков неутешительный итог одной из попыток получить
возможность «сжечь Америку в ядерном пламени».
Впрочем, мы забежали далеко вперед. Вернемся к нача¬
лу холодной войны.
2.3	Ответ «несимметричный»
Итак, в конце сороковых годов титанические усилия Со¬
ветского Союза получить сверхбомбу могли оказаться на¬
прасными, если в кратчайший срок не будет создан надеж¬
ный носитель, способный доставить ее на вражескую терри¬
1	Постановление Совета Министров СССР № 1000-415 от 9.09.1960.
2	Ангельский Р. «Царь-ракета». О самолете-снаряде Х-20 // Крылья
Родины. 2000. № 3. С. 5-7.
111

Дмитрий Литинский
торию. Пилотируемый носитель давал гарантию достиже¬
ния требуемой точности нанесения ядерного удара, но со¬
здавал дополнительные трудности для конструкторов, по¬
скольку ему необходимо было обеспечить не только двой¬
ную дальность полета для возвращения, но и возможность
преодоления средств ПВО противника.
Управляемые ракеты межконтинентальной дальности за
счет несравненно большей по сравнению с самолетами ско¬
рости облегчали решение последней задачи, но состояние
автономных систем управления не позволяло рассчитывать
на приемлемую точность наведения беспилотных аппаратов
или боеголовки на цель. Правда, точность требовалась до
тех пор, пока мощность ядерного боезаряда не становилась
такой, что промах даже в несколько километров ничего не
менял для нападающей стороны.
Именно поэтому свое наиболее интенсивное развитие
ракетное оружие как средство доставки ядерного боезаряда
на вражескую территорию в СССР получило именно по
линии создания тяжелых межконтинентальных ракет, тогда
как в США до середины пятидесятых годов основные уси¬
лия фокусировались на совершенствовании ракет средней
дальности.
Американцы несравненно больше внимания уделяли
исследованиям в области ядерных зарядов малой и сверх¬
малой мощности, очень быстро разработав компактные
взрывные устройства для тактического применения. Наибо¬
лее логичным с точки зрения всего предшествующего опыта
выглядело размещение «ядерной взрывчатки» в артиллерий¬
ском снаряде, и уже в 1952 году1 армия США получила на во¬
оружение 280-миллиметровое артиллерийское орудие Т-131,
способное стрелять атомными снарядами Т-124 мощностью
пятнадцать килотонн на дальность до тридцати километров.
1 Первый боевой выстрел «Атомной Анни» состоялся 25.03.1953 на
полигоне в пустыне Нёвада.
112

При этом промах от точки прицеливания (то есть характе¬
ристика точности попадания — размеры эллипса рассеива¬
ния) не выходил за пределы двухсот метров. Масса орудия,
транспортировавшегосй двумя мощными тягачами, в бое¬
вом положении несколько превышала сорок тонн. Несмот¬
ря на огромный вес, трудности маскировки и транспортиров¬
ки, длительность инженерной подготовки позиции к стрель¬
бе, на том этапе развития техники сравнительно высокая
точность стрельбы в сочетании с дальностью, сравнимой с
дальностью полета боевых ракет1, делала «атомную пушку»
желанным для сухопутных генералов оружием.
Для того чтобы таким оружием стала управляемая раке¬
та, даже американцам понадобилось почти десятилетие1 2.
В СССР все усилия «атомщиков» сосредоточились на
создании сверхмощной термоядерной бомбы, и массогаба-
риты атомных зарядов малой мощности к моменту их разра¬
ботки оказались значительно больше. Поэтому для фронто¬
вого применения у нас с 1954 года создавался 420-миллимет¬
ровый самоходный миномет «Ока», который мог забросить
ядерную мину весом 720 килограммов на расстояние до со¬
рока пяти километров3.
Интересно, что первопроходцем в области атомной ар¬
тиллерии у нас в стране вполне мог стать Военно-морской
флот, который еще в 1952 году стал заказчиком снарядов ка¬
либра 305 миллиметров (12 дюймов) для корабельных и бе¬
1	Например, советская баллистическая ракета дивизионного звена
ЗРЮ «Луна» летала на 32 км, а ее модификация 9М21 — на 65 км.
2	Начав весной 1946 г. с экспериментальных пусков V-2, только в
1954 г. в США приступили к созданию межконтинентальной баллисти¬
ческой ракеты «Atlas».
3	55-тонную машину на базе шасси тяжелого танка Т-10, которой
присвоили обозначение 2Б2, проектировали в Коломенском КБ под ру¬
ководством Б.И. Шавырина. К 1957 г. были изготовлены три опытных
экземпляра, которые показали на военном параде в Москве в честь
40 летия Октябрьской революции. Но на вооружение «Ока» не принима¬
лась.
113

Дмитрий Литинский
реговых орудий. Заметим, что ВМС США получили на во¬
оружение 406-миллиметровый (16-дюймовый) снаряд М-23
мощностью двадцать килотонн для линейных кораблей
только в 1956 году, а в следующем — пятикилотонный М-422
для крейсерских орудий калибра 203 миллиметра (8 дюймов).
Начав в 1951 году промышленное производство ядерно-
го оружия и продолжая создание термоядерного, Советский
Союз оказался не в состоянии сделать носитель межконти¬
нентальной дальности, а потенциальный противник имел
возможность нанести нам ядерный удар. Это заставляло
хвататься за любую возможность, даже призрачную.
Желание создать неотвратимую угрозу термоядерного
удара по Америке у советского руководства было так велико,
что правительственное решение1 о параллельной конкурс¬
ной разработке баллистической и сразу нескольких меж¬
континентальных крылатых ракет было принято уже весной
1954 года, то есть как только был создан необходимый задел
по термоядерному боезаряду мощностью не менее мегатон¬
ны. Эго Р-7 (ОКБ-1 МОП, главный конструктор С.П. Коро¬
лев), Ла-350 «Буря» (ОКБ-301 МАП, С.А. Лавочкин) и М-40
«Буран» (ОКБ-203 МАП, В.М. Мясищев), П-100 «Буревест¬
ник»1 2 (ОКБ-49, Г.М. Бериев), а также Ту-121 (изделие «С»)
и Ту-123 (изделие «Д») ОКБ-156 А.Н. Туполева. И какие бы
сроки ни устанавливались постановлением от 20 мая, все
понимали, что на создание и отработку боеспособного ору¬
жия уйдет еще не меньше пяти лет.
Так ли необходимо было озадачивать сразу пять опытно¬
1	Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от
20.05.1954.
2	Интересно, что Туполев и Бериев решали проблемы стратегичес¬
кой разведки. Так, П-100 — 65-тонная ракета с прямоточным ВРД мар¬
шевой ступени проектировалась на дальность 8500 км, но в режиме стра¬
тегического разведчика, неся вместо термоядерной БЧ фоторазведыва-
тельную аппаратуру, ракета должна была слетать на 4000 км и
возвратиться. «Изделия» Туполева были реализованы именно в варианте
беспилотного разведчика.
114

конструкторских организаций Министерства авиационной
промышленности проектированием стратегических крыла¬
тых ракет по одному заданию — похоже, никто об этом не
задумался...
В то время открывающиеся возможности «ядерной взрыв¬
чатки» и «ядерного топлива» вызвали странные зигзаги воен¬
но-технической мысли. Чтобы понять их логику, нужно учи¬
тывать все особенности складывавшейся внутри страны и за
ее пределами ситуации.
Одной из таких особенностей, делавшей намерение Ста¬
лина помериться силой с США отчасти напоминающим
вызов Иванушкой на поединок заморского Чуда-Юда на
дом, было отсутствие у нас Военно-морского флота. То есть
флот, конечно, был, но прибрежный, а не океанский. Даже
в страшном сне американцы не могли представить себе, на¬
пример, русский линкор, обстреливающий побережье Ка¬
лифорнии, или советский авианосец, подкрадывающийся к
Перл-Харбору. Да, товарищ Сталин не собирался воевать у
берегов Америки, он хотел построить океанский флот для
других целей. Но когда ему объяснили, каким образом его
флот сможет угрожать Америке с моря, Сталин немедленно
отдал приказ — делайте.
Фантастичность ситуации заключалась в том, что никто
в ВМФ СССР не имел ни малейшего понятия не только о
том, каким образом это будет осуществляться, но и о том, что
это вообще возможно! Действительно, трудно представить
себе морские стратегические ядерные силы Советского Со¬
юза в 1952 году — даже в США они появились только через
восемь лет. Тем не менее именно тогда состоялось государ¬
ственное решение о создании в СССР таких сил.
Немногим известно, что американцы, намереваясь про¬
вести первые ядерные испытания в интересах своих ВМС,
пригласили на тихоокеанский атолл Бикини (Маршалловы
острова), где эти испытания должны были состояться, ино¬
странных, в том числе советских, наблюдателей, среди кото¬
рых оказался и представитель нашего ВМФ инженер-капи¬
115

Дмитрий Литинский
тан 1-го ранга А.М. Хохлов. Сразу по возвращении он опе¬
ративно подготовил соответствующий отчет, который лег на
стол Главнокомандующего ВМФ СССР.
Поскольку суть проведенных американцами испытаний
заключалась в изучении воздействия поражающих факторов
воздушного и подводного ядерного взрыва на боевые кораб¬
ли, а одной из целей приглашения иностранных наблюдате¬
лей — устрашение, наиболее сильным впечатлением оче¬
видцев стали не только полукилометровый огненный шар и
конденсационное облако диаметром около пяти километ¬
ров, но и мгновенная гибель находившихся в районе эпи¬
центра взрыва опытовых кораблей и судов и демонстрация
разрушений удаленных от него на различные расстояния
мишеней.
Однако при ближайшем рассмотрении этого экспери¬
мента трудно избавиться от подозрения, что флот сделал
все, чтобы продемонстрировать свою малую уязвимость от
нового оружия военно-воздушных сил.
Операция под кодовым наименованием «Crossroads»
(перекресток) прошла летом 1946 года. В ней участвовали
девяносто три боевых корабля, в том числе пять линкоров
(ВВ-33 «Arkansas», ВВ-34 «New York», ВВ-36 «Nevada», ВВ-
38 «Pennsylvania» и японский «Nagato»), два авианосца (CV-3
«Saratoga» и CVL-22 «Independence») и семь подлодок.
Во время испытания «АЫе», проводившегося 1 июля,
сброшенная с взлетевшего с атолла Кваджелейн бомбарди¬
ровщика В-29 с собственным именем «David’s Dream» (меч¬
та Давида) двадцатикилотонная бомба «Jilda», за три минуты
опустившись на парашюте с девятикилометровой высоты,
взорвалась на высоте около ста метров над поверхностью
воды, вблизи легкого авианосца «Independence» (целью был
линкор «Nevada», но произошла ошибка в прицельном бом¬
бометании). Во время испытаний «Baker» 25 июля ядерный
заряд, помещенный в водолазный колокол, был взорван на
глубине около десяти метров под корпусом десантного ко¬
рабля.
116

Если в первом случае уже прошедший «огонь, воду и мед¬
ные трубы» линкор «Nevada»1 и авианосец «Independence»,
первый —. с поврежденными надстройками, дымовыми тру¬
бами и котлами, второй — с разрушенной полетной и силь¬
но поврежденной ангарной палубой, все же остались на
плаву, во втором оказавшийся вблизи эпицентра взрыва
(450 метров) «Saratoga» от полученных повреждений зато¬
нул. Погиб и находившийся в трехстах пятидести метрах от эпи¬
центра линкор «Arkansas», выдержавший первое испытание.
Конечно, иностранным наблюдателям детали происхо¬
дившего не раскрывали, и выводы приходилось делать самим.
Исходя из сделанных нашими наблюдателями выводов1 2
важнейшей задачей посчитали скорейшее получение на во¬
оружение флота торпеды, к которой в качестве боевого заряд¬
ного отделения была бы атомная бомба. Но сначала нужно
было сделать и испытать саму бомбу.
А пока — изыскание возможных способов защиты суще¬
ствующих кораблей и их экипажей от атомного оружия, а
также определение тех изменений в конструкции и принци¬
пах проектирования боевых кораблей, которые способны
снизить их уязвимость, — вот главная задача флотской
науки, решение которой, очевидно, потребует немало вре¬
мени на различные эксперименты3.
Уже в сентябре 1946 года Главнокомандующий ВМФ
представил Сталину доклад о проводимых флотом исследо¬
1	Этот линкор был потоплен в Перл-Харборе 7.12.1941, но его вос¬
становили.
2	Наиболее важным для проектирования боевых кораблей было вве¬
дение понятия безопасного радиуса.
3Ядерный полигон ВМФ на острове Новая Земля («Объект № 700»),
подчиненный первоначально командованию Беломорской военной фло¬
тилии, был создан по постановлению правительства № 1556-699 от
31.07.1954. Первый командир полигона — капитан 1-го ранга В. Г. Стари¬
ков. Приказом Главкома ВМФ № 00451 от 12.08.1955 полигон передали в
подчинение начальника 6-го Главного управления ВМФ, а первое испы¬
тание — подводный взрыв ЯБЗО торпеды мощностью 3,5 кт — состоя¬
лось 21 сентября того же года.
117

Дмитрий Литинский
ваниях по методам защиты от атомной бомбы и предложил
создать по этому направлению специальный руководящий
орган при Министерстве Вооруженных сил. Одновременно
предлагалось создать специальный совет «по противоатом¬
ной защите и применению внутриядерной энергии для дви¬
жения кораблей».
Примечательно, что когда в нашей стране возможность
создания атомной энергетической установки для боевого
корабля только обсуждалась (правда, сразу на государствен¬
ном уровне), американцы уже перешли в практическую ста¬
дию1. Что же, главным для нашей страны было получение
бомбы, и все остальные аспекты атомной проблематики
тогда сочли неактуальными.
По мере приближения к главной цели ученые все боль¬
ше задумывались о создании «ядерного котла». Слишком
заманчивым было использовать выделяющуюся при работе
тепловую энергию, которая в промышленных реакторах счи¬
талась вредным фактором. Наиболее очевидным способом
утилизации тепла выглядело его обращение в пар, который
будет вращать ротор турбины1 2.
1	Когда в начале 1946 г. морскому министерству США было предло¬
жено принять участие в строительстве атомного реактора в Oak Ridge
(штат Теннесси), командование ВМС направило для работы над этим
проектом пятерых офицеров, одним из которых был капитан 1-го ранга
X. Риковер. В конце 1947 г. его назначили специальным помощником
начальника Управления кораблестроения ВМС США, а вскоре с фирмой
Westinghouse был заключен контракт на проектирование и строительство
корабельной АЭУ. Разрешение на строительство первой в мире АПЛ
президент США подписал в августе 1950 г., а контракт на строительство
заключили 20.08.1951.
2	О первой в мире атомной электростанции много писали в совет¬
ское время. Не говорилось лишь о том, что с государственной точки зре¬
ния от Обнинской АЭС не было ни малейшей пользы (кроме, конечно,
результатов эксперимента и пропагандистского эффекта). В самом деле,
зачем стране с самыми большими в мире гидроресурсами и запасами ор¬
ганического топлива, да еще с полуразрушенной войной экономикой,
вкладывать огромные средства в создание мирной атомной энергетики?
Ведь очевидно, что полная стоимость киловатт-часа «атомной» электро¬
энергии будет фантастической!
118

В 1948 году в соответствии с планом научно-исследова¬
тельских работ Академии наук СССР первые проработки
возможности применения внутриядерной энергии в кора¬
бельных паротурбинных установках были выполнены в
Научно-исследовательском институте химического ма¬
шиностроения (НИИхиммаш)1. Узнав об этом, руководи¬
тель советского «атомного проекта» маршал Берия катего¬
рически запретил ученым отвлекаться от решения главной
задачи.
Как это ни печально, нужно признать, что в то время в
нашем флоте не нашлось офицера, способного не только
понять, но и убедить командование в перспективности
атомной энергетики в подводном кораблестроении. «Летчи¬
ки» в НИИ ВВС успели «поместить» атомный двигатель на
бомбардировщик, а «моряки», собиравшиеся строить ог¬
ромный подводный флот, задумывались только о том, как
использовать в своих целях «атомную взрывчатку». Объяс¬
нение этому равнодушию есть — ставка на новую энергети¬
ку в подводном кораблестроении была уже сделана, но не
атомную.
С отстранением от командования флотом Н.Г. Кузнецо¬
ва о вопросах противоатомной защиты и ядерных исследо¬
ваний в интересах флота не вспоминали, и только после ус¬
пешного проведения в СССР первых ядерных испытаний, в
сентябре 1949 года, то есть три года спустя после первого до¬
клада высшему государственному руководству, в этой сфере
произошло какое-то движение. В результате настойчивости
офицеров Научно-технического комитета ВМС, неустанно
доказывавших пагубность невнимания к вопросам ядерного
оружия, при Главнокомандующем ВМФ был сформирован
специальный отдел, который возглавил заместитель началь¬
1 В НИИхиммаш, которым руководил Н.А. Доллежаль, проектиро¬
вались первые ядерные реакторы, предназначенные для получения ору¬
жейного плутония (их называли промышленными).
119

Дмитрий Литинский
ника НТК капитан 1-го ранга П.Ф. Фомин1. Первой и важ¬
нейшей задачей отдела являлось обоснование и разработка
тактико-технических заданий, а также вопросы организа¬
ции разработки, производства, испытания и хранения атом¬
ных боеприпасов в системе вооружений ВМФ.
Учитывая массу и габариты первых ядерных устройств,
единственным морским оружием, которое представлялось
возможным снарядить таким боезарядом, была торпеда.
Поскольку никакого опыта боевого применения атомного
оружия не имелось, а эффект ядерного взрыва непосредст¬
венно под крупным боевым кораблем (например, авианос¬
цем), в общем-то, не вызывал сомнений, нужно было лишь
определить, можно ли создать ядерный заряд в габаритах
боевого зарядного отделения обычной 533-миллиметровой
торпеды или же необходимо увеличивать ее размеры. Этим
и занялись офицеры спецотдела.
Разработка и производство ядерного оружия находились
в ведении 1-го Главного управления (ПГУ) Совета Мини¬
стров СССР, выступавшего и в качестве государственного
заказчика. В городе Сарове (тогда он именовался Арзама¬
сом-16) ПГУ имело свой научно-исследовательский инсти¬
тут, занимавшийся теоретическими вопросами создания
ядерного оружия, а при нем функционировало КБ-111 2, в за¬
дачи которого входило претворение теории в жизнь, то есть
конструирование ядерных боеприпасов. Флотской темати¬
1	Петр Фомич Фомин (1904—1976) — вице-адмирал (1958). Окон¬
чил ВВМИУ им. Ф.Э. Дзержинского (1929) и Военно-морскую академию
(1938). Служил на боевых кораблях, затем военпредом на судостроитель¬
ных заводах (1929—1931), в Управлении кораблестроения ВМФ (1931—
1946), в НТК ВМФ (1946—1949). С 1954 по 1966 г. — начальник 6-го уп¬
равления (ядерного оружия) ВМФ. Награжден тремя орденами Ленина,
двумя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Красной Звезды,
орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени.
2	КБ-11 руководил Ю.Б. Харитон, а главным конструктором ядерно¬
го и водородного оружия являлся начальник НИИ-6 генерал-лейтенант
Е.А. Негин.
120

кой в КБ-11 занимался прикомандированный к Минсред-
машу офицер Минно-торпедного управления ВМФ капи¬
тан 1-го ранга В.И. Алферов.
Тем временем советские ученые, которых внешняя раз¬
ведка продолжала питать идеями и некоторыми деталями
практических разработок американцев, успели сделать пер¬
вые эскизы «транспортного атомного реактора» примени¬
тельно к подводной лодке.
Зная о грандиозной кораблестроительной программе, в
которой немалое место занимал подводный флот, директор
Института физических проблем Академии наук СССР член-
корреспондент А.П. Александров1 и директор НИИхиммаш
Н.А. Доллежаль в начале 1951 года отправили свои предло¬
жения по созданию атомной энергетической установки для
подводной лодки Главнокомандующему ВМС, как к буду¬
щему заказчику, но реакции не последовало (из следующей
главы читатель сможет понять почему).
Когда обязанности начальника 1-го Главного управле¬
ния временно принял зампредсовмина В.А. Малышев1 2, ко¬
торый одновременно оставался еще и министром судостро¬
ительной промышленности, в чьей-то светлой голове роди¬
лась идея использовать все эти его ипостаси, объединив
разные экзотические проекты — ядерную торпеду и атом¬
ную подводную лодку — в один.
«Ну и что? — скажет читатель. — Это же обычное дело:
сейчас любая атомная лодка имеет в своем штатном воору¬
жении ядерные торпеды, и не только торпеды».
1 Академик А.П. Александров имел давние связи с ВМФ как созда¬
тель системы размагничивания боевых кораблей, а свою научную работу
в Ленинграде он начал с выполнения заказа ВМФ на разработку сетепе-
ререзателя для подводных лодок.
2В.А. Малышев, который в 1947—1949 гг. отвечал за внедрение
новой техники, будучи председателем специального Госкомитета, являл¬
ся начальником 1-го Главного управления при Совете Министров СССР
(министром среднего машиностроения) с октября 1952 по март 1953 г.
121

Дмитрий Литинский
Сейчас — да, это привычно. А тогда это можно было рас¬
сматривать как единственный альтернативный авиации и
ракетам способ доставить ядерный заряд к другому конти¬
ненту, да еще под водой, то есть незаметно для противника!
Конечно же, обычная торпеда, даже с ядерным боевым заряд¬
ным отделением мощностью более ста килотонн — это все¬
го лишь очень мощное тактическое оружие, способное «ис¬
парить» средних размеров авианосец. Уничтожить город,
даже расположенный на берегу океана, такое оружие не в со¬
стоянии. Но не будем забывать, что с осени 1949 года совет¬
ские ученые занимались водородной бомбой и уже знали,
что ее мощность можно сделать просто фантастической.
И вот один из творцов советского термоядерного оружия
молодой физик А.Д. Сахаров предложил поместить его в ог¬
ромную торпеду, которую можно будет подорвать, скажем,
где-нибудь у побережья Новой Англии. Взрыв чудовищной
силы вызовет огромную волну, наподобие цунами, которая
смоет и порты, и города, потопит корабли — словом, вызо¬
вет катастрофические разрушения военной и гражданской
инфраструктуры на побережье противника. А может быть, —
кто знает? — термоядерный взрыв инициирует еще более
катастрофическое землетрясение...
Вряд ли Андрея Дмитриевича интересовал способ до¬
ставки суперторпеды к точке пуска и технические подроб¬
ности ее устройства — об этом подумают другие. А пока он
рассказал о своей дерзкой идее академику И.В. Курчатову.
Доподлинно неизвестно, кто первый связал идею термо¬
ядерной суперторпеды с помещением ее на борт атомной
подлодки, но именно этого человека следует считать отцом
советского атомного подводного флота.
Изучив докладную записку И.В. Курчатова, А.П. Алек¬
сандрова и Н.А. Доллежаля, Вячеслав Александрович Ма¬
лышев делает гениальный ход.
Как начальник 1-го Главного управления он дает коман¬
ду КБ-11 проектировать сверхмощный термоядерный заряд
122

применительно к торпеде увеличенного калибра, НИИхим-
машу — начать разработку концепции атомной энергети¬
ческой установки для подводной лодки, а НИИ-4001 Мин-
судпрома без всякого согласования с ВМФ выдает заказ на
проектирование дальноходной электрической суперторпе¬
ды. Как министр судостроения — приказывает «своему»
НИИ-400 принять заказ к исполнению и, наконец, высту¬
пает с инициативой проектирования и строительства под¬
водной лодки с ядерной энергетикой.
Оставался только один нюанс. Поскольку Военно-мор¬
ской флот никоим образом не участвовал в этом замысле,
возникала проблема заказчика: кто же будет формулировать
требования к уникальному боевому кораблю, контролиро¬
вать процесс проектирования и постройки, оплачивать вы¬
полнение работ судостроительным заводам и поставки контр¬
агентов и, наконец, принимать корабль?
Девятого сентября 1952 года В.А. Малышев доложил
свои предложения по созданию стратегического морского
носителя ядерного оружия Сталину, предварив его подроб¬
ным сообщением об успешном продвижении работ по тер¬
моядерной бомбе, а также о том, что 14 июня в Гротоне в
присутствии президента США Гарри Трумэна состоялась
церемония закладки’первой в мире подводной лодки с атом¬
ной энергетикой, которую назвали, как и эксперименталь¬
ное судно Роберта Фултона в 1801 году, — «Nautilus».
Надо сказать, что советская внешняя разведка, усилия
различных ведомственных ветвей которой в то время были
объединены под эгидой Комитета информации, не оставила
без внимания этот весьма ревниво охраняемый секретный
проект американского флота. Так, одной из главных задач
нелегала Вильяма Фишера (вошедшего в историю разведки
1 Научно-исследовательский минно-торпедно-тральный институт
образован в Ленинграде распоряжением ГКО СССР от 11.02.1944 путем
слияния бывшего «Осте.хбюро» (ЦКБ-39), ЦКБ-36 и опытного завода
N° 231 НКСП. Первым директором НИИ-400 стал А.М. Борушко.
123

Дмитрий Литинский
под именем Рудольфа Абеля) — резидента советской развед¬
ки в Нью-Йорке с 1948 года, обладавшего разветвленной
агентурой в сфере военного кораблестроения, являлся сбор
информации по атомной подводной лодке, причем это ста¬
вилось на второе место после работ по водородной бомбе.
Пока нет оснований утверждать о каком-либо копировании
технических решений американцев, но добытая разведкой
информация, безусловно, доводилась до высшего руковод¬
ства советского «атомного проекта» и командования ВМФ.
Возможно, докладывали об этом и главе государства.
Сталин принял предложения без раздумий, разом решив
неясные вопросы: заказчиком всех работ будет выступать 1-е
Главное управление Совета Министров СССР1, и приказал
срочно подготовить проект правительственного постанов¬
ления.
Научным руководителем проекта был назначен А.П. Алек¬
сандров, его заместителем — ДИ. Блохинцев, главным кон¬
структором атомной паропроизводящей установки —
Н.А. Доллежаль, главным конструктором проекта подвод¬
ной лодки, которому присвоили номер 657, — В.Н. Перегу¬
дов* 2. Строительство корабля возлагалось на судостроитель¬
1В октябре 1952 г. преобразовано в Министерство среднего маши¬
ностроения.
2 Владимир Николаевич Перегудов (1902—1967) — выдающийся
отечественный инженер-кораблестроитель. Окончил ВВМИУ им. Ф.Э.
Дзержинского и ВМА (1930), с 1932 г. служил в НИИВК (старший инже¬
нер отдела проектирования подводных лодок). В 1934 г. временно отко¬
мандирован в специальное КБ при немецкой фирме Deschimag, где по
тактико-техническому заданию Управления ВМС РККА проектирова¬
лась средняя подлодка (IX серия). С апреля 1936 г. — начальник отдела
проектирования подводных лодок НИИВК. В 1937 г. арестован по лож¬
ному обвинению, но вскоре освобожден. Откомандирован в ЦКБ-18
НКСП (оставаясь в кадрах ВМФ), где с 1943 г. работал в должности глав¬
ного конструктора проектов 608 и 613 средних подлодок. В 1947 г. пере¬
веден в ЦНИИ-45, где возглавил отдел судовых движителей. В 1953 г. —
заместитель директора ЦНИИ-45 по научной работе.
124

ный завод № 402 в Молотовске, который совсем недавно, в
январе 1952 года, возглавил Е.П. Егоров.
Постановление Совета Министров СССР № 4098-16161
«О проектировании и строительстве объекта № 627» с гри¬
фом «Особой важности» за подписью Сталина вышло 12 сен¬
тября 1952 года.
Тактико-техническое задание на проектирование пер¬
вой отечественной атомной подводной лодки формулирова¬
лось дважды и оформлялось двумя правительственными
постановлениями. По первому варианту на борту корабля
должен был находиться реактор для производства «термоя¬
дерной взрывчатки». Да и выбор концепции основной реак¬
торной установки (так называемый водо-водяной реактор)
был сделан только к началу разработки технического проек¬
та корабля...
Специально для будущего подводного атомохода ЦНИИ-48
поручалось в кратчайшие сроки создать новую свариваемую
сталь для изготовления прочного корпуса — с пределом те¬
кучести, в полтора раза превышающим лучшие существую¬
щие судостроительные стали.
Первая отечественная атомная подлодка, сданная флоту
в 1958 году, обошлась нам в 2,215 миллиарда рублей1.
* ♦ ♦
Самое интересное в этой секретной странице истории
отечественных морских стратегических ядерных сил то, что
при их создании обошлись без всякого участия Военно-мор¬
ского флота!
Это, конечно, не означает, что даже Главнокомандую¬
щий ВМФ ничего не знал об «объекте 627». В литературе
1 После реформы 1961 г. миллиарды атомного первенца преврати¬
лись в 22 миллиона, а серийная лодка стоила «всего» 12,76 млн. руб.
125

Дмитрий Литинский
приводится, по крайней мере, одно свидетельство его осве¬
домленности
Напутствуя назначенного командующим Беломорской
флотилией контр-адмирала Н.Д. Сергеева перед его убытием
из Москвы в Молотовск, в начале осени 1952 года Н.Г. Куз¬
нецов проинформировал его о начатой работе по созданию
атомной подлодки, рекомендовав новому командующему
флотилией обратить особое внимание на предстоящее стро¬
ительство принципиально нового корабля1.
Но ниже Главкомата ВМФ никакая официальная ин¬
формация об этом не спускалась. Единственным исключе¬
нием был спецотдел атомного оружия при Главном штабе
ВМФ, но и там знали о проекте только в части, непосредст¬
венно касающейся суперторпеды Т-15.
Торпеда, согласно тактико-техническому заданию пред¬
назначавшаяся для уничтожения стратегических береговых
объектов противника, проектировалась на дальность хода
тридцать километров и должна была нести боевое зарядное
отделение (БЗО) массой около четырех тонн. Габариты БЗО
определили калибр торпеды — 1550 мм, а электрическая энер¬
госиловая установка (точнее, аккумуляторная батарея) — ее
длину и общий вес: двадцать четыре метра и сорок тонн! Ини¬
циировать термоядерное БЗО предполагалось часовым ме¬
ханизмом, то есть оно должно было срабатывать после про¬
хождения заданной дистанции1 2.
Вот этот монстр должен был торпедировать Америку!
Очевидно, что при ближайшем рассмотрении сценарий
боевого применения суперторпеды не выдерживал серьез¬
ной критики, но не будем забывать, что проект стратегичес¬
кого значения утвердил сам Сталин. Это означало, что про-
1	Костев Г.Г. Военно-морской флот страны (1945—1995). Взлеты и
падения. СПб.: Наука, 1999. С. 51.
2	Военно-исторический журнал. 1994. № 4. С. 37—40.
126

явление любых сомнений — это государственное преступ¬
ление!
Однако, будучи хоть и самым главным, но всего лишь
моряком, не пораженным вирусом ядерного безумия, Глав¬
нокомандующий ВМФ не мог не понимать, что создание та¬
кого оружия и его носителя — это вселенская авантюра. А по¬
скольку его никто не заставлял в ней участвовать, адмирал
Кузнецов постарался максимально от нее дистанцироваться.
Существовала для этого и еще одна причина субъективно¬
го характера. Дело в том, что одним из идеологов супертор¬
педы Т-15 от ВМФ являлся тот офицер, действия которого
стали не только поводом, но и одной из причин нанесенно¬
го Кузнецову личного оскорбления и снятия с должности с
понижением в звании. Именно служивший тогда в Минно¬
торпедном управлении ВМФ Алферов был автором письма,
которое фактически обвиняло Главнокомандующего ВМФ
в государственной измене1. И даже если Николай Герасимо¬
вич мог подняться над личной обидой, то над трагедией
своих подчиненных, которых посадили в тюрьму, где один
из них умер, — вряд ли...
1	В письме говорилось, что, передав союзникам-англичанам образец
и якобы секретную техническую документацию на авиационную пара¬
шютную торпеду 45-36АНУ (одним из соавторов усовершенствований
которой являлся П.Н. Алферов), командование ВМФ нанесло серьезный
ущерб обороноспособности СССР. Хотя с момента передачи прошло не¬
сколько лет, а сама она была соответствующим образом санкционирова¬
на и оформлена, это послужило одним из пунктов предъявленного груп¬
пе адмиралов обвинения. Начальник Минно-торпедного управления
контр-адмирал В. Шибаев на следствии утверждал, что торпеда не толь¬
ко несекретна, но и не имеет принципиальных преимуществ перед ино¬
странными аналогами, что подтвердила и техническая экспертиза. Одна¬
ко автор письма продолжал настаивать на своем, дав показания в пользу
обвинения.

Часть 3
Советский Военно-морской
флот середины 50-х —
портрет в интерьере
Когда через десять лет после окончания Второй мировой
войны у советского Военно-морского флота появилось уп¬
равляемое ракетное оружие, он по своему качественному и
количественному составу продолжал оставаться прибреж¬
ным и сугубо оборонительным (каковым он пребывал с двад¬
цатых годов), а его средний технический уровень соответст¬
вовал лучшим мировым достижениям... середины тридца¬
тых годов.
Позже период пришедшегося на это время качественно¬
го скачка в науке и технике, в том числе военной, окрестили
научно-технической революцией.
Искать конкретных виновников того, что в Советском
Союзе некоторые важнейшие направления научно-техни¬
ческого прогресса оказались в загоне, вряд ли имеет смысл,
но приходится признать, что результаты упущений сказыва¬
лись и через несколько десятилетий. Особенно трагично,
что именно в то время тоталитарное государство бескон¬
трольно тратило огромные, просто не поддающиеся исчис¬
лению материальные и финансовые ресурсы на модерниза¬
цию и коренное перевооружение армии, авиации и флота.
Именно в то время создавались немыслимые ранее по своей
смертоносности (и конечно, стоимости) виды и системы
оружия, делать которые «умными» (в сегодняшнем понима¬
нии) мы научились лишь значительно позже.
128

Советский Военно-морской флот научно-техническая
революция середины XX века застала в стадии интенсивно¬
го физического обновления и развития (как это произошло
и во время социальной революции в 1917 году), но ее первые
результаты оказались столь скромны, что только в восьмиде¬
сятые годы по среднему техническому уровню наши кораб¬
ли догнали зарубежные. Овладев (не без помощи Запада —
вольной или невольной) «обычными» передовыми техноло¬
гиями, мы только-только приступили к освоению «высо¬
ких» технологий в производстве военной техники. Мы едва
начали делать современную электронику и оружие, осознав
наконец, что они уже давно неразделимы и что одно без дру¬
гого просто не нужно.
И вот в тот момент, когда нашему флоту снова предсто¬
яло качественное обновление, крах коммунистической идео¬
логии и «социалистической экономики», результировав-
шийся в исчезновении Советского Союза, вновь нанес по
нему сильнейший удар (хотя, конечно, ничуть не меньший,
чем по всем остальным видам вооруженных сил).
Ирония истории, которая нас по-прежнему ничему не
учит, уже проявилась в том, что в военном деле мы снова
почти безнадежно отстали, в своих десятилетних экономи¬
ческих бедах пропустив очередную научно-техническую ре¬
волюцию...
3.1	Планы и реальность
Сейчас мало кто даже подозревает о том, что со смертью
Сталина ушли в небытие поражающие воображение планы
создания мощного океанского флота, который должен был
последовательно поставить на колени сначала Англию с ее
потерявшим былую мощь Royal Navy, а затем и бросить вы¬
зов морскому могуществу Соединенных Штатов Америки.
Официальные историки " 'тского ВМФ, долгие годы
129

Дмитрий Литинский
создававшие миф сначала о пристальном внимании партий¬
но-государственного руководства (сперва В.И. Ленина, да¬
лее — «Партии и Правительства») к вопросам его строитель¬
ства, потом — об огромном вкладе ВМФ в победу в Великой
Отечественной войне, а после этого в течение десятилетий
превознося до небес «создателя океанского ракетно-ядер¬
ного флота» адмирала С.Г. Горшкова, старательно обходили
фактическую сторону дела, особенно программы военного
кораблестроения, поскольку в СССР они хронически не вы¬
полнялись (и не только по вине партии и правительства).
Теперь, когда немногие существовавшие документаль¬
ные свидетельства о стратегических замыслах Сталина унич¬
тожены или спрятаны очень глубоко, только изучение этих
самых неосуществленных программ может дать представле¬
ние о том, как мог бы измениться ход новейшей истории...
Амбициозная программа строительства «Большого фло¬
та», разработка первых эскизов которой началась в декабре
1935 года по инициативе самого Сталина, стала неожидан¬
ностью и для тогдашних «флотоводцев», которые успели
свыкнуться со своей сиротской долей в «славной семье Ра¬
боче-Крестьянской Красной Армии», и д ля «капитанов тя¬
желой промышленности», которой, между прочим, пред¬
стояло теперь эту программу воплощать в металле;
Между тем разговоры о серийной постройке новых ко¬
раблей —до крейсеров включительно — велись еще с 1930 го¬
да, когда страна уже вовсю перевооружала РККА. Даже про¬
фессиональные военно-морские историки редко и неохотно
вспоминают о том, что впервые перспективные планы стро¬
ительства флота в советский период появились не р трид¬
цать восьмом, а пятью годами ранее, когда в соответствии с
решением Комиссии Обороны при Совете Народных Ко¬
миссаров СССР № 9-КО от 10.07.1933 и постановлением
Совнаркома № 58/сс от 11.07.1933 были выполнены подсче¬
ты: до конца 1938 года на постройку 535 боевых кораблей (в
том числе четырех линкоров, одиннадцати крейсеров, ста
130

лидеров и эсминцев1), закупку вооружения для них и созда¬
ние необходимого количества вспомогательных судоЬ стра¬
не предстояло потратить более 6,7 миллиарда рублей (в ценах
1926/27 года)1 2.
Для сравнения: одна серийная подлодка типа «М» VI се¬
рии стоила около миллиона3, а весь военный бюджет СССР в
1928 году, когда началось перевооружение РККА, составлял
724,4 миллиона рублей!
Тем не менее начальник только что созданного Главного
управления Народного комиссариата тяжелой промышлен¬
ности — Главморпрома — И. Кондратьев к концу июля 1933
года представил в правительство согласованный с УВМС4
план строительства боевых кораблей и вспомогательных
судов.
Однако почти за три года (к концу 1935-го) удалось «ос¬
воить» чуть больше одного миллиарда, но вовсе не потому,
что не хватило денег — объем заказов Главморпрома только
на один 1936 год составил 863 миллиона рублей5. Задача ока¬
залась совершенно непосильной для советской промыш¬
ленности.
В соответствии с программой, утвержденной совершен¬
но секретным правительственным постановлением № 134сс
от 26.06.1936, планировалось построить флот общим тонна¬
1В отечественной литературе обычно утверждается, что постановле¬
ние СТО № 58/сс от 11.06.1933 одобрило план на 1933—1938 гг. в такой
редакции: 8 крейсеров, 10 лидеров, 40 эсминцев, 69 больших, 200 сред¬
них и 100 малых подлодок, 42 тральщика и 252 торпедных катера // РГА
ВМФ. Ф. Р-441. Оп. 11. Д. 12. Л. 88.
2	РГА ВМФ. Ф. Р-2041. Op. 1. Д. 72. Л. 2.
3	Плановая стоимость в 1932 г. Цена по калькуляции завода — 1,955
млн., фактическая же стоимость «малютки» к моменту окончания стро¬
ительства серии превысила 3 млн. руб.
4Флот в нашей стране был лишен самостоятельности еше в 1926 г.,
став родом сил РККА.
5 Строительство боевых кораблей поглощало 78% этой суммы — 675
млн. рублей.
131

Дмитрий Литинский
жем более 1,3 миллиона тонн: 24 линкора, двадцать крейсе¬
ров, 199 лидеров и эсминцев и 344 подлодки, не считая бо¬
лее мелких кораблей и вспомогательных судов1.
Воля «отца всех народов» заставила моряков сочинять
сей эпохальный документ при полном отсутствии мало-
мальски связно сформулированных задач, которые будуще¬
му «Большому флоту» предстояло решать. Век больших на¬
чальников в те годы был короток, а программа рассчитыва¬
лась на десятилетие. Поэтому несуществующие линкоры и
крейсеры считали десятками, а эсминцы и подводные
лодки — сотнями. Впрочем, это не помешало исполнитель¬
ным финансистам УВМС РККА скалькулировать, что всего
на ее осуществление потребуется чуть более двадцати мил¬
лиардов рублей в условных ценах1 2.
Вынашивая известные только ему одному планы приме¬
нения могучих эскадр из лучших в мире линейных кораблей
и крейсеров, Сталин делает основательно заброшенный за
два десятилетия и изрядно захиревший Рабоче-Крестьян¬
ский Красный флот самостоятельным видом вооруженных
сил3, приказывает открыть необходимое финансирование и
требует в кратчайшие сроки спроектировать и построить
крупные артиллерийские корабли, во всем мире считавшие¬
ся тогда основой боевой мощи флотов.
Линейные корабли и тяжелые крейсеры, по замыслу —
самые мощные в мире, начинают проектировать (хотя не¬
сколькими годами раньше даже крейсер пришлось «рисо¬
вать» с иностранной помощью), пытаясь заменить отсутст¬
вие знаний и уникального опыта энтузиазмом, и приступа¬
ют к постройке, даже не завершив проектные работы.
Стоимость одного линкора типа «Советский Союз» была
1	РГА ВМФ. Ф. Р-1877. On. 1. Д. 435. Л. 9.
2То есть в иенах 1926/27 г.
3 Наряду с созданным в 1934 г. Наркоматом обороны СССР в декаб¬
ре 1937 г. был образован самостоятельный Народный комиссариат ВМФ.
132

оптимистически оценена в 1,18 миллиарда предвоенных
рублей, а продолжительность строительства — в пять лет.
Головной корабль моряки ожидали получить в 1942 году.
Наивность государственных руководителей СССР, те¬
шивших себя иллюзиями, что возможно указами и поста¬
новлениями материализовать линейные корабли, не стро¬
ившиеся в стране на протяжении почти трех десятилетий,
может вызвать только улыбку. Даже родина «Дредноута» Ве¬
ликобритания, остановившая непрерывный процесс созда¬
ния и обновления своего линейного флота менее чем на де¬
сятилетие, оказалась не в состоянии после такого перерыва
спроектировать и построить боеспособные корабли, что,
впрочем, тщательно скрывалось от соперников...
У Великой Советской Державы проблемы англичан,
стань они известны, вызвали бы только прилив энтузиазма:
СССР построит лучшие в мире линкоры!
И вот на ленинградском заводе «Большевик» спешно со¬
здают сверхтяжелые орудия, которые пытаются заставить
стрелять дальше всех и точнее всех — вопреки теории и прак¬
тике артиллерийской науки. Ученые-металлурги и сталева¬
ры, не сумевшие изготовить качественную пятидесятимил¬
лиметровую броню для двух легких крейсеров, обещают
изобрести рецептуру, а затем выплавить и прокатать многие
сотни тонн броневых плит почти полуметровой толщины1
(заметим, что в 1940 году это отказались сделать даже знаме¬
нитые заводы Круппа, невзирая на предлагавшиеся за это
немцам огромные суммы). Харьковскому турбинному заводу
поручают изготовить сверхмощные турбины по закупленно¬
му за десять миллионов швейцарских франков (более две¬
надцати миллионов «инвалютных» рублей) у фирмы Brown-
Bovery еще в 1937 году «образцу» (который, кстати, до нача¬
1 Броневые плиты толщиной до 495 мм должны были изготавливать
Ижорский и Мариупольский металлургические заводы. Всего в 1940 г.
при потребности 45 тыс. т было поставлено всего 32 тыс. т.
133

Дмитрий Литинский
ла войны так и не удалось доставить в СССР), хотя он не мог
вовремя поставить судостроительным заводам и менее слож¬
ные главные механизмы для почти готовых кораблей.
Наконец, финальный аккорд: чтобы в утвержденные
сроки доложить о готовности корпуса одного из четырех за¬
ложенных на разных заводах линкоров (не выполнишь при¬
каз товарища Сталина — голова с плеч!), на Северном судо¬
строительном заводе в Молотовске, который сам еще не был
завершен строительством, вместо отсутствовавшей специ¬
альной стали для броневых заклепок и гужонов1 используют
обычную судостроительную сталь. Это примерно то же са¬
мое, что пытаться скреплять кирпичную кладку песком вмес¬
то строительного раствора...1 2
Полная неготовность отечественной промышленности к
созданию столь сложных технических объектов очень скоро
стала очевидной, и только железная воля Сталина заставля¬
ла продолжать эту авантюру. Он смог смириться со сверты¬
ванием постройки линкоров и тяжелых крейсеров (о чем
давно мечтали руководители промышленности, прекрасно
понимавшие невыполнимость задачи) только осенью 1940
года, когда возникла настоятельная необходимость перерас¬
пределения государственных ресурсов в пользу более при¬
оритетных направлений военного строительства.
Заметим, что к тому времени расчетная стоимость одно¬
го серийного эсминца проекта 30 для ленинградского завода
составляла сорок миллионов, а крейсерской подлодки XIV
серии — двадцать четыре миллиона рублей. Общие же рас¬
ходы на кораблестроение (включая ремонт и модернизацию
1	Специальный болт с особой головкой для крепления броневых
плит.
2	О незавершенной эпопее создания линкоров типа «Советский
Союз», которые ура-патриоты от истории советского кораблестроения
поспешили окрестить «лучшими в мире», можно писать романы — как,
впрочем, и о любом другом «шедевре» отечественной кораблестроитель¬
ной мысли. Но это выходит за рамки нашего повествования.
134

кораблей) по плану 1940 года исчислялись фантастической
суммой — двадцать четыре с половиной миллиарда довоенных
рублей1!
Тем не менее к лету 1941 года на стапелях судостроитель¬
ных заводов страны оставались десятки незавершенных
подводных лодок, ставка на массовую постройку которых
была сделана еще до появления идеи «Большого флота», в
начале тридцатых1 2. Для них не хватало высококачественной
стали, мощных дизельных двигателей, турбонасосов, акку¬
муляторных батарей и многого другого, чего отечественная
промышленность не могла изготавливать необходимого ка¬
чества и в потребном количестве.
Итак, что получилось из довоенной программы созда¬
ния «Большого флота», теперь известно — ничего!
Если бы нашему флоту пришлось воевать по-настояще¬
му, многие из сложенных после войны легенд не были бы
столь живучими. Это касается и техники, и оценки эффек¬
тивности флота в целом.
В самом деле, можно ли считать эпизодическую артил¬
лерийскую поддержку приморских флангов армий, счита-
ные десантные операции даже не фронтового масштаба и
обеспечение прибрежных коммуникаций3 оправданием для
существования четырех (один из которых до августа 1945
года не воевал) флотов? Даже почти 390 тысяч моряков, вое¬
вавших и погибавших на суше, не смягчили той неприязни,
которую испытывали к флоту армейские генералы.
1	Фактически в 1939—1940 гг. было израсходовано «всего» 3,77 млрд,
рублей.
2	С 1933 по 1938 г. флот получил от промышленности 153 ПЛ. Поста¬
новлением правительства от 10.07.1941 была прекращена постройка 55 ПЛ.
41 из которых разобрали на металл.
3	Заметим, что в активных операциях по прямому назначению с мак¬
симальной интенсивностью использовались лишь эсминцы и подлодки
на Северном флоте. Действия же подводных лодок на Балтике и Черном
море вплоть до середины 1944 г. не имели практического значения для
хода войны.
135

Дмитрий Литинский
Но товарищ Сталин счел необходимым оценить вклад
ВМФ в Победу значительно выше, чем армейское командо¬
вание, — и он знал, что делал.
Несмотря на весьма незначительное участие флота (по
сравнению с армией) в Великой.Отечественной войне и ог¬
ромные потери в промышленных мощностях судостроения,
уже в 1946 году начинается осуществление еще более гран¬
диозной программы военного кораблестроения, причем
идеологически копировавшей предвоенную со всеми ее не¬
достатками и диспропорциями.
За десятилетие, до конца 1955 года, измученной и обес¬
кровленной войной стране предстояло построить 5850 бое¬
вых кораблей и вспомогательных судов, в том числе 589 ко¬
раблей основных классов. Для этого (то есть для финанси¬
рования строительства только боевого ядра флота) Госплан
СССР запланировал выделение более двадцати одного мил¬
лиарда рублей (в ценах 1946 года)1, из которых почти де¬
сять — в первые послевоенные пять лет! В этот же период
потребовалось дополнительно привлечь на судостроитель¬
ные заводы полмиллиона человек.
До войны общие затраты на постройку боевого ядра
флота (линейные корабли, крейсеры, эсминцы, подводные
лодки) оценивались суммой около пятидесяти миллиардов
рублей. Для постройки же только крупных артиллерийских
кораблей и авианосцев по послевоенной программе, как по¬
казывает самый приблизительный подсчет, требовалось
более семидесяти пяти миллиардов!
Если учесть, что в первый послевоенный год общие воен¬
ные расходы Советского Союза, еще не успевшего пере¬
строить промышленность на мирный лад, исчислялись сум¬
мой 73,7 миллиарда (18% госбюджета), а вся произведенная
1 13,8 млрд, отводилось на строительство 34 крейсеров, около 8
млрд. — на строительство 352 подлодок. Стоимость серийной большой
подлодки проекта 611 оценивалась в 45 млн., а тяжелого крейсера проек¬
та 82— 1,2 млрд, рублей.
136

страной за год военная техника стоила тридцать восемь милли¬
ардов, становится более понятной масштабность замысла.
Конечно, для этого требовалось огромное напряжение всех
сил, и с 1947 года военные расходы Советского Союза нача¬
ли увеличиваться, а их доля в национальном доходе превы¬
сила двенадцать процентов1.
Перераспределение военного бюджета вызвало обостре¬
ние давнего конфликта между армией и флотом. Для всех
было очевидно, что войну выиграла армия, а флот в ней
участия фактически не принимал. Поэтому у армейцев, от¬
нюдь не обиженных финансированием, возникал законный
вопрос: почему до сих пор сохранилось не оправдавшее свое
автономное от армии существование морское ведомство со
своим совсем не маленьким бюджетом?
Сталин же прекрасно понимал, что междоусобица ар¬
мии и флота в данной ситуации — благо, поскольку его в боль¬
шей степени заботило сохранение контроля над армией и
недопущение к власти пользовавшегося в ней непререкае¬
мым авторитетом маршала Жукова. Поэтому статус флота
после окончания войны был понижен: из самостоятельного
союзного министерства — Наркомата его снова сделали
структурной единицей военного министерства1 2.
Это означало и снижение статуса Главнокомандующего
ВМС, что немедленно использовало министерство судо¬
строительной промышленности: если раньше наркомы су¬
достроения и ВМФ разговаривали «на равных», то теперь
союзное МСП могло ставить своего министра выше Главко¬
ма ВМС, который подчинялся министру Вооруженных сил
(более того — согласование решений происходило еще и че¬
1	Советская военная мошь от Сталина до Горбачева. М.: Изд. дом
«Военный парад», 1999. С. 84, 90.
2	По инициативе самого Сталина 25.02.1946 наркоматы обороны и
ВМФ были объединены в наркомат Вооруженных сил СССР, который с
15 марта стал именоваться министерством. Тогда же ВМФ был переиме¬
нован в Военно-морские силы СССР.
137

Дмитрий Литинский
рез начальника Генерального штаба, который имел замести¬
теля по ВМС — адмирала). На фоне жесткой конфронтации
командования ВМС и руководства судпрома, начавшейся
еще при разработке проекта послевоенной кораблестрои¬
тельной программы, это означало увеличивающееся отста¬
вание нашего флота от мирового уровня.
Дело в том, что советская судостроительная промыш¬
ленность, поставленная перед необходимостью решения
объективно непосильных для нее задач, делала все возмож¬
ное, чтобы облегчить свою тяжелую участь: под любыми
предлогами она отказывалась браться за строительство тех
кораблей, которые хоть чем-то были сложнее в исполнении,
нежели уже освоенные. Не обладая достаточным потенциа¬
лом для быстрого перехода на производство принципиально
новой техники, она опиралась на довоенный задел в кора¬
бельной энергетике и оружии (именно поэтому все разгово¬
ры об авианосцах пресекались ею на корню, а наиболее мас¬
совые крупные корабли — эсминцы — строились по идеоло¬
гии тридцатых годов).
Весьма симптоматично, что некоторые современные ис¬
следователи вообще воспринимают это как некую данность,
констатируя: «План военного судостроения на 194—1955
годы был разработан Наркоматом судостроительной промыш¬
ленности под руководством ВМФ»1. Хорошо еще, что под
руководством ВМФ...
Такая неестественная с точки зрения нормальной воен¬
ной политики государства ситуация в какой-то мере объяс¬
няется возникновением феномена «фронта консервативных
руководителей промышленности»: если до войны личный
контроль Сталина, означавший неизбежную и скорую рас¬
праву за неисполнение приказов, заставлял активно дейст¬
вовать, то после 1945 года военно-промышленная бюрокра¬
1 Костев Г.Г. Военно-морской флот страны (1945—1995). Взлеты и
падения. СПб.: Наука, 1999. С. 25.
138

тия почувствовала такую власть и безнаказанность (особен¬
но после замены наркоматов «старорежимными» министер¬
ствами), что позволяла себе энергично бороться за спокой¬
ное существование, что выражалось в стремлении продол¬
жать производить в серии то, что хорошо получается, а не
то, что объективно необходимо военным.
В отношении флота и его запросов Сталин проявил осо¬
бое внимание, в конце 1946 года приказав комиссии под ру¬
ководством маршала Л.А. Говорова проверить деятельность
Главного морского штаба. Естественно, что в акте проверки
от 13.02.1947 среди прочих «упущений» со стороны адмира¬
лов Н.Г. Кузнецова, Л.М. Галлера, В.А. Алафузова и ГА Сте¬
панова назывались и ошибки в кораблестроительной поли¬
тике1.
Незадолго до этого Главнокомандующий ВМС вполне
четко сформулировал свою позицию по ключевым вопросам:
«...Наука и техника в настоящее время развиваются с
такой быстротой, настолько ускоряют темпы общего техни¬
ко-экономического развития, в том числе темпы развития Во¬
оруженных сил и, в частности, кораблестроения, что упуще¬
ние нескольких лет может оказаться действительно «смерти
подобным»...
Основные вопросы новой техники, влияющие на состав
военно-морской силы, а стало быть, на новое кораблестроение,
это — атом, ракета, новая энергетика и новые средства на¬
блюдения, связи и управления.
По большинству этих вопросов еще не наметились оконча¬
тельные выводы и предложения, которые можно было бы поло¬
жить в качестве достаточно разработанного материала в ос¬
1 Поводом послужило несогласие ГМШ с предложением Сталина о
разделении сил на Балтийском и Тихоокеанском театрах на четыре опе¬
ративных флота (по два на каждом театре). Впоследствии, «вырвав из
контекста», без всяких серьезных контраргументов^эту затею окрестили
ошибочной, но у нее Имелось достаточное обоснование.
139

Дмитрий Литинский
нову строительства нового флота и прежде всего проектиро¬
вания. Можно полагать, что необходимая полная ясность в
этих вопросах создастся у нас не раньше чем через год, через два,
тогда только и можно будет говорить об окончательном пере¬
ходе на постройку новых кораблей.
Однако само собой понятно, что переход на постройку
новых кораблей и новое проектирование представляет собой
громоздкую и сложную задачу, требующую большого времени
на предварительное продумывание и подготовку, а также на
так называемое перспективное проектирование.
Было бы совершенно неправильно, если бы наши конструк¬
торы уже сейчас не работали бы над этими вопросами, а заня¬
лись ими только тогда, когда все будет приведено в оконча¬
тельную ясность...»
Эта цитата из выступления Н.Г. Кузнецова на совеща¬
нии конструкторов-кораблестроителей в октябре 1946 года*.
А 5 января следующего года у министра Вооруженных
сил СССР1 2 состоялось большое совещание, на котором рас¬
сматривались проекты подлежащих постройке кораблей.
Николай Герасимович на этом «форуме» уже не присутство¬
вал, хотя до 19 февраля он формально оставался Главноко¬
мандующим ВМС и заместителем министра3. Кроме пред¬
ставлявших Генеральный штаб маршалов АЛ. Василевского
и И.С. Конева, в работе совещания приняли участие адми¬
ралы И.С. Юмашев, Г.И. Левченко, В.Ф. Трибуц, А.Г. Го¬
ловко, Л.М. Галлер, ВА. Алафузов, вице-адмиралы С.П. Ста-
вицкий, С.Г. Горшков, Г.Н. Холостяков, Л.А. Владимир¬
1	Личный архив Н.Г. Кузнецова. Цит по: Кузнецов Н.Г. Крутые пово¬
роты: из записок адмирала. М.: Мол. гвардия, 1995. С. 154—155.
2	Им стал Н.А. Булганин, которому по этому случаю присвоили зва¬
ние маршала Советского Союза.
3	Во исполнение секретного приказа министра ВС СССР № 0153 (по
ВМС) от 19.02.1947 он отправился в Ленинград исполнять обязанности
начальника Управления военно-морских учебных заведений.
140

ский и Ф.С. Октябрьский. Последний в своем дневнике за¬
писал, что, по общему молчаливому мнению, все рассмат¬
ривавшиеся проекты надводных кораблей обладали серьез¬
ными недостатками: слабая зенитная артиллерия, малый
район плавания, недостаточная мореходность'.
Хотя на примере арестованных в следующем году и осуж¬
денных наркома авиационной промышленности Шахурина
и главнокомандующего ВВС маршала авиации Новикова
Сталин вроде бы показал, что пренебрежение прогрессом
непростительно ни производственникам, ни военным, су¬
достроительную промышленность, еще не изведавшую всех
«прелестей» массового производства, это не слишком испу¬
гало. Тем более что тот же Сталин в конфликтных вопросах
встал на ее сторону, упрекнув моряков в нежелании «при¬
слушаться к промышленности».
Именно здесь следует искать истинные причины воз¬
никновения «дела адмиралов». Расправа, учиненная по на¬
думанному поводу над Н.Г. Кузнецовым, Л.М. Галлером,
В.А. Алафузовым, Г.А. Степановым (и Л.Г. Гончаровым), то
есть именно над теми людьми в высшем эшелоне командо¬
вания флотом, которые наиболее последовательно боролись
за преодоление значительного технического отставания со¬
ветского кораблестроения от иностранного, была использо¬
вана заинтересованными лицами для переключения внима¬
ния Сталина с качества новых кораблей и отсталости их во¬
оружения на мифическое флотское «низкопоклонство перед
Западом»...
Для осуществления кораблестроительной программы
Сталин лично назначил министром судостроительной про¬
мышленности А.А. Горегляда, отлично зарекомендовавшего
себя во время войны в качестве первого помощника нарко¬
ма танковой промышленности. Опыт Горегляда в организа-
1 Октябрьская Р.Ф. Штормовые годы. Киев: Политиздат Украины,
1989. С. 195.
141

Дмитрий Литинский
ции и руководстве массовым производством танков и стал
причиной его назначения. Именно с его приходом в МСП
началась технологическая перестройка судостроительного
производства с использованием ранее хорошо освоенных в
другой отрасли приемов и методов. Однако уже в январе
1950 года Горегляд был снят с должности1, а Минсудпром
возглавил сам «танковый бог» Вячеслав Александрович Ма¬
лышев — член Президиума ЦК КПСС, вскоре ставший и
заместителем председателя Совета Министров СССР, то
есть вторым лицом в правительстве.
Заметим, что с 1947 по 1949 год В.А. Малышев занимал
еще одну, весьма важную в данном контексте должность —
председателя Государственного комитета по внедрению но¬
вой техники.
Этот факт — самое красноречивое свидетельство того,
какое огромное значение Сталин придавал скорейшему осу¬
ществлению кораблестроительной программы. Но еще бо¬
лее очевидно, что его не интересовало качество боевых ко¬
раблей, если оно шло в ущерб их количеству и, главное, ото¬
двигало срок вступления их в строй.
«Дело адмиралов» стало главной причиной, сыгравшей в
последующее десятилетие пагубную роль пассивности и в
некоторых случаях полной беспомощности флота в прин¬
ципиальных, стратегически важных вопросах (подробнее об
этом — несколько позже).
В результате отсутствие в системе ВМФ опытных специ¬
алистов-проектантов, чему в немалой степени способство¬
вала «правильная» кадровая политика1 2, или полное игнори¬
1	Поводом послужили выявившиеся в самом начале эксплуатации
конструктивные дефекты корпусов цельносварных эсминцев проекта
ЗОбис.
2	Достаточно сказать, что заместителем Главнокомандующего по ко¬
раблестроению и вооружению стал один из наиболее влиятельных флот¬
ских недоброжелателей Н.Г. Кузнецова адмирал П.С. Абанькин, ранее в том
же ранге замглавкома руководивший Главным управлением кадров ВМС.
142

рование командованием их мнения, позволило судострои¬
тельной промышленности успешно навязывать флоту свои,
неоптимальные и в наибольшей степени выгодные именно
ей, промышленности, решения.
Именно с этого времени, а вовсе не по воле будущего
Главнокомандующего ВМФ адмирала флота Советского
Союза С.Г. Горшкова, начался пресловутый «национальный
путь советского военного кораблестроения». Впоследствии,
в «эпоху адмирала Горшкова», образовался устойчивый воен¬
но-промышленный альянс, где обе руководящие стороны
оставались довольны, а моряки вынуждены были ходить в
море не на полноценных боевых кораблях, а, как говорили
флотские острословы, «на совместных решениях» ВМФ и
МСП. В результате через пятьдесят лет в придачу к трем уже
умирающим страна по инерции получала четвертый безум¬
но дорогой монстр — «корабль XXI века» «Петр Великий», а
в морских стратегических ядерных силах жутковатыми па¬
мятниками неограниченного диктата промышленности ос¬
тавались фантастически огромные «акулы» — подводные
ракетоносцы водоизмещением более пятидесяти тысяч
тонн! Но это стало возможным, когда на пост министра обо¬
роны был назначен Дмитрий Федорович Устинов — «мар¬
шал оборонной промышленности» и когда любые попытки
военных спорить с разработчиками и производителями воен¬
ной техники и вооружения потеряли всякий смысл. Инте¬
ресно, что сказал бы об этом Сталин?
А тогда, в конце сороковых, Сталин, безусловно, знал,
что делал. В его памяти еще были свежи картины бесконеч¬
ных споров моряков и судостроителей по поводу облика
линкоров, которые в результате так и не удалось построить.
Тогда, перед войной, боясь сталинского гнева, наркомат су¬
достроения делал вид, что выполняет программу «Большого
флота», всеми силами пытаясь «сказку сделать былью» —
построить лучшие в мире линейные корабли. И теперь Ста¬
лин был уверен, что никаких споров между заказчиком и ис¬
143

Дмитрий Литинский
полнителем по проектам кораблей, как и малейших сомне¬
ний в их технической осуществимости, быть не должно, ина¬
че все повторится. А что до разговоров об отставании от За¬
пада — сначала надо практически «с нуля» создать новый
флот, подготовить десятки, сотни, тысячи рвущихся в бой и
умеющих воевать командиров кораблей. А для этого не нуж¬
ны лучшие в мире, но единичные корабли — нужны простые
и надежные, как самолет По-2, и в достаточном количестве.
Только убедившись в том, что промышленность начала
выдавать первые результаты — когда построенные серий¬
ные корабли прошли испытания и начали вступать в состав
флотов, он решил, что пора заняться моряками. Тем более
что назначенный вместо Н.Г. Кузнецова адмирал И.С. Юма¬
шев, за восемь лет командования столь удаленным от Мос¬
квы Тихоокеанским флотом взявший себе за правило не ме¬
шать служить подчиненным, пообвыкнув в столице, явно не
собирался выходить из привычной дремы. А ведь совсем
скоро флот нужно будет вести в бой!
Перебирая в памяти адмиралов, которых сам же поста¬
вил во главе флотов накануне войны, Сталин не находил
среди них ни одного настоящего флотоводца.
Воевавшие на Балтике и Черном море Трибуц и Октябрь¬
ский не годятся — не самостоятельны, привыкли ходить под
командующими сухопутными фронтами. Головко — слиш¬
ком молод, излишне эмоционален, да и не стремится «в не-
льсоны», судя по его бесцветному руководству Главным мор¬
ским штабом.
Кто еще — Басистый, Левченко, Владимирский? Неко¬
торый военный опыт есть только у последнего, как, впрочем,
и собственное мнение, которое может пойти вразрез с при¬
казом «Хозяина»...
Кто же еще? Даже любимец Сталина Иван Исаакян —
адмирал Исаков с его огромными амбициями не подходит —
этот не для морских сражений, опыта никакого, хоть и ум¬
ница. Пожалуй, Галлер бы справился — он остался единст¬
144

венным из «бывших», кто водил в бой линкоры. Может, по¬
ра вытащить его из тюрьмы? Да нет — он уже окончательно
сломлен...
А ведь все эти адмиралы наверняка поняли, что его, Ста¬
лина, мысль о разделении разросшихся Балтийского и Ти¬
хоокеанского флотов на оперативные флоты поменьше вы¬
звано именно желанием как можно скорее вырастить насто¬
ящих флотоводцев! Ведь пока еще наберутся корабли для
полноценных дивизий, пока командиры этих дивизий полу¬
чат опыт командования однородными соединениями, прой¬
дет пять-семь лет, а потом они будут учиться управлять раз¬
нородными силами. Слишком долго! Да, они прекрасно по¬
няли Сталина, но не захотели «своими руками» делать себе
более молодых конкурентов. А открыто осмелился возра¬
зить только один — самый талантливый...
Итак, остается только одна кандидатура. Сталин не ошиб¬
ся, назначив его наркомом, — Кузнецов подготовил флот к
войне. А что наши корабли почти не воевали, не его вина, да
и кораблей-то было — всего ничего... Теперь, после опалы,
можно и вернуть его в Москву.
Но сначала надо разбудить Юмашева...1
Когда 23 января 1950 года на заседании Высшего воен¬
ного совета министерства Вооруженных сил, начавшемся (в
полном соответствии с распорядком работы «Хозяина», без¬
оговорочно исполнявшимся всеми партийными и государ¬
ственными структурами — вне зависимости от часовых по¬
ясов необъятной Родины) в 21.00 в зале заседаний Прези¬
диума ЦК КПСС в Кремле, Сталин вдруг заговорил о флоте,
это стало неожиданным для всех присутствовавших, и преж¬
1 Уже будучи на пенсии, сам Иван Степанович любил рассказывать
анекдот: «В здание Военно-морского министерства входит посетитель и
громко хлопает дверью. Его хватают и обвиняют в покушении на убийст¬
во министра: его бреют, он спит, а от громкого звука может проснуться,
и цирюльник может перерезать ему горло...»
145

Дмитрий Литинский
де всего — для министра Булганина и высшего армейского
командования.
После инициированного и срежиссированного самим
Сталиным смещения Н.Г. Кузнецова флотские вопросы в
Кремле никто не отваживался обсуждать — выше покладис¬
того нового главкома адмирала Юмашева и министра суд-
прома важнейшие документы по строительству ВМС не под¬
нимались. И вот взявший слово «Хозяин» заявляет, что «ВМС
много пострадали от объединения... О ВМС, как правило,
забывают, все время надо напоминать, где же у вас ВМС...»’.
Итак, в 1950 году Сталин возвратил флоту, стремительно
наращивавшему свою численность за счет вступления в строй
новых кораблей, но окончательно терявшему позиции в
борьбе за «свое место- под солнцем» с получившими неви¬
данную власть генералами военной промышленности, са¬
мостоятельность: указом Президиума Верховного Совета СССР
от 26 февраля 1950 года после четырехлетнего пребывания в
едином министерстве Вооруженных сил вновь образуется са¬
мостоятельное Военно-морское министерство.
Внешне все выглядело более чем солидно. На десятках
судостроительных заводов строительство подводных лодок,
эсминцев, тральщиков, торпедных катеров было поставлено
на поток — новые корабли ритмично покидали стапели или
выходили из цехов в заводские достроечные бассейны, про¬
ходили испытания и регулярно пополняли флоты. Казалось,
что флот действительно строит вся страна — ведь только на
одном заводе № 402 МСП в Молотовске работало около со¬
рока тысяч человек! Из вступающих в строй кораблей на
всех четырех морских театрах формировались новые диви¬
зии крейсеров, эсминцев и подводных лодок.
И флот, и судостроительная промышленность интенсив¬
но готовили кадры для продолжающегося увеличивающи¬
1	Октябрьская Р.Ф. Штормовые годы. С. 210.
146

мися темпами строительства и эксплуатации сотен боевых
кораблей.
В дополнение к существовавшим образованы новые
специализированные военно-морские училища (к концу
1952 года были созданы пятнадцать высших и семь сред¬
них), готовившие необходимое количество офицеров всех
специальностей, одновременно функционировали две воен¬
но-морские академии — командная и специализированная
Академия кораблестроения и вооружения1. Кроме того, воен¬
но-морской министр считал необходимым создать на базе
кораблестроительного факультета ленинградского Высшего
военно-морского инженерного училища имени Ф.Э. Дзер¬
жинского самостоятельное Училище корабельной архитекту¬
ры (с размещением его в здании Инженерного замка)1 2.
Стране требовались тысячи морских офицеров всех спе¬
циальностей, и страна была готова обеспечить каждому из
них достойное материальное положение. Между прочим,
даже состоявший на полном государственном обеспечении
курсант Высшего военно-морского училища — сталинский
стипендиат получал немалые по тем временам деньги — ты¬
сячу рублей!
1	Как самостоятельное военно-учебное и научно-исследовательское
учреждение ВМА кораблестроения и вооружения появилась 27.08.1945,
когда состоялось соответствующее решение правительства. Первым на¬
чальником ВМАКиВ, которой присвоили имя скончавшегося в 1945 г.
академика А.Н. Крылова, стал контр-адмирал М.И. Акулин, затем — ад¬
мирал Л.М. Галлер (1947—1948), инженер-вице-адмирал М.А. Крупский
(1948—1950) и адмирал В.Ф. Зозуля (1950—1953).
2	Постановление, проект которого был подготовлен и доложен Ста¬
лину Н.Г. Кузнецовым, не состоялось, но решение о передаче ВМС Ин¬
женерного замка в 1951 г. позволило значительно увеличить прием кур¬
сантов на кораблестроительный факультет училища. В 1952 г. состоялся
рекордный набор — 173 курсанта. Всем будущим корабельным инжене¬
рам обещали перспективную службу в органах военного кораблестрое¬
ния, а когда в 1958 г. «Дзержинка» выпустила 128 инженер-лейтенантрв,
многим уже не нашлось должности по специальности даже на боевых ко¬
раблях...
147

	Дмитрий Литинский
Для подготовки инженеров только для военного кораб¬
лестроения полностью перепрофилировали Ленинградский,
Николаевский имени С.О. Макарова, Дальневосточный
имени В.В. Куйбышева кораблестроительные институты и ко¬
раблестроительный факультет Горьковского политехничес¬
кого института имени А.А. Жданова. Немало инженеров раз¬
личных специальностей готовил Ленинградский корабле¬
строительный институт (заметим, что на корфаке ЛКИ в то
время стипендию четыреста рублей студентам платили и на
вечернем отделении). В результате с 1953 по 1957 год на заводы
и в конструкторские бюро Минсудпрома пришли 8200 вы¬
сококвалифицированных специалистов.
На Севере и Дальнем Востоке велось интенсивное стро¬
ительство столь нужной для нормального базирования флота
береговой инфраструктуры, осваивались новые базы и пункты
базирования на Балтике й Черном море. Высшее инженер¬
но-техническое командное училище ВМФ, дислоцировав¬
шееся в Ленинграде, на трех своих факультетах — берегово¬
го строительства, электромеханическом и химическом —
готовило офицеров различных береговых специальностей.
Наконец, появился даже Морской Генеральный штаб,
который, как и его армейский аналог, должен был разраба¬
тывать и претворять в жизнь стратегию флота. Заместителем
начальника МГШ в апреле 1950 года был назначен опыт¬
ный моряк и кадровый флотский разведчик вице-адмирал
М.А. Воронцов', в послевоенные годы занимавшийся стра¬
тегической разведкой!
1 Михаил Александрович Воронцов (1900—1986) — вице-адмирал
(1951), выдающийся деятель советской разведки. После окончания
Военно-морского училища (1923) плавал на гидрографических судах,
после окончания Военно-морской академии (1931) возглавлял Гидрогра¬
фическую службу Тихоокеанского флота, затем исполнял обязанности
начальника штаба флота. В 1939—1941 гг. — военно-морской атташе в
Берлине, с августа 1941 г. — в центральном аппарате разведки ВМФ,
затем — в руководстве военной разведки.
148

Казалось бы, страна вот-вот отправит свой могучий флот
если не в «последний и решительный бой», то, по крайней
мере, «вперед, за почестями и славой».
Однако наделе и московские (заметим, что численность
только аппарата МГШ в столице превысила 1400 человек!),
и «периферийные» адмиралы давно сжились с мыслью, что
воевать им — по крайней мере, до собственной почетной от¬
ставки — не придется.
Когда в 1949 году наступил кризис с корабельным соста¬
вом флотов, которые в большинстве своем оказались с дву¬
мя-тремя боеспособными надводными кораблями и несколь¬
кими подлодками, некоторые адмиралы в Москве вздохнули
с облегчением: на нет и суда нет, подождем, пока на флоты
поступят новые боевые единицы.
По состоянию на 1 апреля 1950 года списочный кора¬
бельный состав ВМФ СССР выглядел следующим образом:
линейные корабли — 4, крейсеры — 10, эсминцы — 57, сто¬
рожевые корабли — 19, большие охотники — 66, минные за¬
градители — 10. Однако только примерно половина надвод¬
ных кораблей находилась в строю: 1 линкор, 4 крейсера, 29 эс¬
минцев, 11 сторожевиков, 51 большой охотник и 2 минных
заградителя1. Если же посмотреть по театрам, картина полу¬
чается еще более печальной.
Так, на Северном флоте после возвращения союзникам
линкора, крейсера и эсминцев в строю остались только ли¬
дер «Баку» и четыре «семерки», техническое состояние ко¬
торых граничило с аварийным. На Черном море до ввода в
строй итальянских кораблей в первой линии оставались
крейсер «Молотов» и три эсминца.
В планировании боевой подготовки штабы руководство¬
вались документами, разработанными и утвержденными
еще до войны. Хотя скромный опыт боевых действий совет¬
IЦВМА. Ф. 5. Оп. 59. Д. 105. П. 187-189.
149

Дмитрий Литинский
ского флота в Великой Отечественной войне обобщался и
анализировался, а в строю оставалось множество офицеров
с военным опытом, этого было явно недостаточно, чтобы
создать теорию боевого применения флота на современном
этапе. Изучению же и творческому использованию не¬
сравненно большего иностранного опыта был поставлен
непреодолимый барьер — кампания борьбы «с космопо¬
литизмом и низкопоклонством перед Западом»1. Да и сам
термин «стратегия» отсутствовал в лексиконе военных мо¬
ряков.
Боевая подготовка зачастую проводилась формально,
сценарии тактических учений совершенно не отражали воз¬
можный характер боевых столкновений с современными
силами флотов вероятных противников. О реальных воз¬
можностях ядерного оружия на флотах не имели ни малей¬
шего представления (вводная во время корабельных учений
по борьбе за живучесть: «Взрыв атомной бомбы на таком-то
шпангоуте!»)1 2, а новая техника (например, радиолокацион¬
ная) выходила из строя с завидной регулярностью, не позво¬
ляя рассчитывать на нее в бою.
Словом, о реальной боеготовности говорить не прихо¬
дилось. Достаточно привести только один пример.
Когда летом 1950 года началась война в Корее и в зоне
ответственности нашего Тихоокеанского флота появились
мощные авианосные соединения ВМС США, единствен¬
ный крупный корабль — крейсер «Лазарь Каганович» — не
мог использовать свою артиллерию, поскольку изданный еще
1	Три века Российского флота. 1696—1996. В 3-х т. Т. 3. СПб.: Logos,
1996. С. 211-212.
2	Директива всем категориям личного состава Вооруженных сил изу¬
чить особенности воздействия ядерного оружия на сооружения, боевую
технику и людей прошла только в начале 1954 г. Даже во ВВМИУ им.
Ф.Э. Дзержинского введенная по этой директиве «дисциплина № 6» чи¬
талась тогда факультативно.
150

четыре года назад, после трагического происшествия на од¬
нотипном черноморском крейсере1, приказ Главкома ВМС...
запрещал стрельбы главным калибром!
Узнав об этом, Сталин пришел в ярость, чего с ним уже
давно не случалось...
А ведь именно флот Дальнего Востока1 2, где у Советского
Союза в то время появился стратегический союзник —
коммунистический Китай, должен был стать самым мощ¬
ным из четырех оперативных объединений. На Тихом океа¬
не Морской Генеральный штаб планировал сосредоточить
три эскадры крупных надводных кораблей и большинство
океанских подлодок, создав на этом огромном театре силу,
способную соперничать с 7-м флотом Соединенных Шта¬
тов3.
Не в нашу пользу складывалась ситуация и на юге — в
Средиземном море американский флот в очередной раз
продемонстрировал свою силу, которой Сталину было нече¬
го противопоставить. Стоило Москве попытаться оказать
политическое давление на Ливан, и 14 октября 1950 года над
Бейрутом в четком парадном строю пролетели семьдесят
самолетов с американского тяжелого авианосца «Midway»,
недвусмысленно символизируя выбранный испуганным ру¬
ководством страны патронаж США. Произошел очередной
кризис наших отношений с Югославией, и в декабре 1951 го¬
1 Приказ вышел после ЧП на крейсере «Молотов»: 5.10.1946 в погре¬
бе второй башни главного калибра возник пожар, погасить который уда¬
лось экстренным затоплением этого погреба. Тогда погибли 23 человека.
2Тихоокеанский флот, именовавшийся тогда Морскими силами
Дальнего Востока, был воссоздан в феврале 1932 г. по решению Комис¬
сии обороны при СНК СССР. Будучи самым большим из четырех фло¬
тов по зоне ответственности, он располагал весьма скудными силами,
основу которых составляли подводные лодки. В 1946 г. флот разделили
на два — 5-й и 7-й, с главными базами во Владивостоке и Советской Га¬
вани.
3Три века Российского флота. С. 218.
151

Дмитрий Литинский
да на рейде Фиуме появились авианосец «Coral Sea»1 и тяже¬
лый крейсер «Des Moines».
Наш Черноморский флот мог противопоставить амери¬
канским авианосцам лишь недавно полученный итальян¬
ский линкор «Guilio Cezare», названный у нас «Новороссий¬
ском», и новый легкий крейсер «Куйбышев»; только что
принятый в состав флота и не успевший закончить курс
боевой подготовки. Шансы уцелеть в противоборстве с
авианосным соединением (а для этого нашим кораблям
надо было еще пройти проливы!) практически отсутствова¬
ли. Единственная надежда оставалась на Дальнюю авиа¬
цию...
Казалось бы, промышленность уже сдала флоту первые
корабли, построенные по послевоенной программе, но слу¬
чись что, на них нельзя было рассчитывать. Когда в июле
1950 года на бригаду эсминцев Северного флота, недавно
отрапортовавшую в Москву о приеме в свой состав четырех
новых кораблей, прибыл военно-морской министр адмирал
И.С. Юмашев, условно боеспособным оказался только один
из них1 2.
А когда с флотов посыпались жадобы и нарекания сна¬
чала на неудовлетворительное качество постройки боевых
кораблей, а затем и на их плохую мореходность, слабое зе¬
нитное вооружение и т.д., после чего о неустранимых недо¬
статках новых кораблей во весь голос заговорили и ранее
1	Разрыв дипломатических отношений между СССР и СФРЮ, кото¬
рому предшествовала денонсация договора о взаимопомощи, заключен¬
ного в апреле 1945 г., произошел осенью 1948 г. Прожив в течение трех
лет безо всякой помоши Советского Союза, лидер Югославии маршал
Тито не преминул уколоть Сталина, публично посетив самый мощный
американский боевой корабль.
2	«Осмотрительный» проекта ЗОК, только что возвратившийся из га¬
рантийного ремонта. «Сталин» находился в ремонте. «Огненный» и «От¬
четливый» проекта ЗОбис были зачислены в 1-й дивизион бригады при¬
казом командующего Северным флотом № 0024 от 31.01.1950.
152

молчавшие адмиралы1, Сталину пришлось признать, что сня¬
тый им Главком ВМФ, в то время командовавший 5-м фло¬
том на Тихом океане, оказался во многом прав в своей жест¬
кой критике программы кораблестроения,-
Решив, что пришло время вернуть проверенного войной
Кузнецова к руководству ВМС, Сталин предпринял свою
последнюю попытку дождаться того момента, когда его
«Большой флот» наконец пойдет в бой. Он попробовал по¬
гасить конфликт между флотом и промышленностью, пред¬
ложив отменить гарантийный срок для принятых в состав
ВМС кораблей. Но и здесь Кузнецов оказался верен себе —
когда в середине июня его вызвали из Владивостока на пер¬
вое заседание вновь созданного Главного военно-морского
совета министерства, он, продолжая свою линию в отноше¬
нии судпрома, твердо выступил против.
А на следующий день состоялось назначение командую¬
щего 5-м ВМФ вице-адмирала Кузнецова, несколькими ме¬
сяцами раньше обратившегося к Сталину с планом страте¬
гического перевооружения флота, военно-морским мини¬
стром Советского Союза.
Сталин еще в далеком 1935 году, когда он только начал
претворять свой замысел в жизнь, верил, что выбранный им
командир крейсера — это будущий флагман, который пове¬
дет сталинский «Большой флот» в бой!
И Кузнецов разбудил задремавших адмиралов. Для на¬
чала он назначил начальником Управления боевой подго¬
товки своего старого боевого товарища, моряка от бога, имев¬
шего непререкаемый авторитет, вице-адмирала Л.А. Влаци-
1 После увольнения министром маршалом Булганиным в отставку
наиболее принципиального Ф.С. Октябрьского с письмом в Президиум
ЦК КПСС обратился Главный инспектор ВМС адмирал Г.И. Левченко.
Он обоснованно выражал тревогу по поводу «застоя» в перспективном
строительстве флота и ставил вопрос «о неудовлетворительном руковод¬
стве ВМС» со стороны Военно-морского министерства и Морского Ге¬
нерального штаба.
153

Дмитрий Литинский
мирского1. Затем убрал с поста начальника Морского Гене¬
рального штаба адмирала А.Г. Головко* 2, временно заменив
его опытнейшим штабистом вице-адмиралом И.Д. Елисее¬
вым3, который еще перед войной, занимаясь разработкой
Боевого устава РКВМФ, пытался внести в него лучшее из
зарубежного опыта.
Флот ожил, боевая учеба приобрела конкретную направ¬
ленность. Количество артиллерийских и торпедных стрельб
надводных кораблей за одну кампанию исчислялось сотня¬
ми, не отставали в боевых упражнениях и подводные лодки.
За два года недавно сформированные соединения превра¬
щались в четко функционирующие по единому замыслу и
под единым руководством боевые организмы. Однако вско¬
ре эта великолепная инерция совершенствования начала
истощаться...
Увы, как и предыдущая попытка России вернуть себе
статус великой морской державы, предпринятая после по¬
ражения в Русско-японской войне (в 1904 году Российский
!Лев Анатольевич Владимирский (1903—1973) — адмирал
(31.05.1954). Окончив Военно-морское училище (1925) и Специальные
курсы усовершенствования комсостава РКВМФ (1927), долгое время
служил на кораблях Черноморского флота, командовал СКР, эсминцем.
’ 1938 г. обеспечивал доставку оружия в Испанию, в 1939 г. он возглавил
переход ГиСу «Партизан» и «Полярный» из Ленинграда во Владивосток,
затем принимал в Италии построенный для ВМФ СССР лидер «Таш¬
кент». Перед войной командовал бригадой крейсеров, затем эскадрой, а
с мая 1943-го в течение года — Черноморским флотом. Руководил сила¬
ми флота в Новороссийской и Керченско-Эльтингенской десантных
операциях. С мая 1944 г. командовал эскадрой Балтийского флота.
2	Адмирал А.Г. Головко, с 1940 г. командовавший Северным флотом,
возглавил Главный штаб ВМС в феврале 1947 г. 6.08.1952 он вступил в
командование 4-м флотом (Южно-Балтийским).
3	Иван Дмитриевич Елисеев (1901 — 1974) — вице-адмирал (1951).
Окончил Военно-морское училище им. M.B. Фрунзе (1929), курсы ко¬
мандиров эсминцев (1937) и курсы при Военно-морской академии
(1941). Начальник штаба бригады крейсеров, эскадры Черноморского
флота (1941 — 1944). С 1944 г. служил в Главном штабе ВМФ, с 1948 г. —
начальник кафедры Военной академии Генерального штаба.
154

императорский флот занимал третье место в мире!), этот ре¬
цидив создания морской мощи был обречен. Тогда, после
1917 года, выживший в мировой войне и активно строив¬
шийся перед ее началом флот был уничтожен полным рав¬
нодушием новой власти, не понимавшей, зачем он нужен
«стране победившего социализма», а теперь это вполне осо¬
знанно делал новый руководитель государства, злорадно
топтавший великие, но оставшиеся неизвестными ему пла¬
ны и уничтожавший начатое ненавидимым им предшест¬
венником...
Смерть Сталина в 1953 году остановила лихо запущен¬
ную по его распоряжению, но почти сразу же начавшую
пробуксовывать гигантскую кораблестроительную програм¬
му. Объективно не имевшая возможности реализовать дерз¬
кий сталинский замысел судостроительная промышлен¬
ность, обрадованно похоронив наиболее рискованные для
осуществления проекты, «с песнями» продолжала снабжать
флот морально устаревшими кораблями, практически ли¬
шенными всего того нового, что уже прочно «прописалось»
на боевых кораблях других держав — эффективной радио¬
локации, гидроакустики, противолодочного вооружения,
современной энергетики. Даже артиллерия наших кораблей
безнадежно отстала по своей эффективности в борьбе с самым
опасным, как показал опыт минувшей войны, противни¬
ком — авиацией. Впрочем, и основополагающие качества —
прочность и мореходность — оказались у наших кораблей,
строившихся по «откорректированным» (во второстепен¬
ных деталях) довоенным проектам, на первую проверку
океаном никуда не годными.
Словом, руководители флота, который в Великую Оте¬
чественную войну хоть и честно и храбро сражался, но со¬
всем не так, как это мыслилось военно-морским стратегам
до ее начала, получившие от Верховного Главнокомандую¬
щего высокую оценку, в мирное время проиграли свою глав¬
ную битву — с промышленностью...
155

Дмитрий Литинский
Приход к власти Хрущева самым пагубным образом от¬
разился на отечественном флоте. Никита Сергеевич не лю¬
бил флот уже только потому, что им интересовался и хотел
сделать могучим Сталин. Ведь более чем наполовину гото¬
вые тяжелые крейсеры, строившиеся по личной инициативе
и под личным наблюдением Сталина, начали разбирать на
стапелях едва ли не на следующий день после его смерти —
без всякой экспертизы, обоснований и решений! Такого не
было даже в постторбачевской России.
Конечно, кроме субъективных антипатий и привязан¬
ностей действовали объективные факторы. Гигантские рас¬
ходы на строительство флота вступили в противоречие с
нуждами и запросами других видов вооруженных сил, среди
которых зарождались и появлялись новые и весьма дорого¬
стоящие — например, ракетные войска стратегического на¬
значения. Однако специалисты подсчитали, что только «во¬
люнтаристские» решения Хрущева о прекращении строитель¬
ства и сдаче на слом нескольких уже вступивших в строй крупных
надводных кораблей в денежном исчислении стоили стране
ровно вдвое больше, чем все потери в корабельном составе за
Великую Отечественную войну1. Поэтому целесообразность
такой «экономии» вызывает большие сомнения...
Слепая вера в ядерное оружие и ракеты сделала Хрущева
ярым противником не только крупных надводных кораблей,
но и авиации — все это он считал отжившим и ненужным
ни для обороны, ни для нападения.
Хрущёв был готов сохранить флоту только подводные
лодки, которые не так просто поразить ракетой или атомной
бомбой. И это снисхождение не замедлило сказаться на их
развитий, но, как это ни парадоксально звучит, самым отри¬
цательным образом.
1 Грибовский В.Ю. Отечественный флот на «крутых поворотах» исто¬
рии (по опыту XX столетия) // Тайфун. Вып. 2. 1996. С. 2—5.
156

3.2	Флот уходит под воду
Среди исследователей истории отечественного флота
почему-то принято считать, что «уход советского ВМФ под
воду» (речь идет о смещении приоритетов послевоенного
его строительства в сторону подводного флота) начался при
Хрущеве, а идеологию такого военно-морского строитель¬
ства связывают с личностью адмирала С. Г. Горшкова — меж¬
ду прочим, «надводника» по военно-морскому образованию,
всему своему послужному списку.
Это совершенно не соответствует действительности —
«послевоенное погружение» началось при Сталине. Вот
лишь некоторые факты.
Если в десятилетней программе 1946 года сначала фигу¬
рировали строки о строительстве без малого пятисот субма¬
рин1, а затем по указанию Сталина их сократили до трехсот
пятидесяти за счет уменьшения почти вдвое количества боль¬
ших и почти в пять раз — малых лодок, то через пять лет Ста¬
лин почему-то принял предложение вице-адмирала Н.Г. Куз¬
нецова о стратегическом перевооружении флота и о зна¬
чительном изменении соотношения между надводными и
подводными кораблями в сторону последних1 2.
За минувшие десятилетия «эпохи адмирала Горшкова» в
нашем флоте мысль о том, что именно подводным лодкам
принадлежит будущее в войне на море, поскольку это дока¬
зал опыт Второй мировой войны, стала настолько привы¬
чной, что в ее истинности перестали сомневаться. Львиная
доля средств все эти годы доставалась подводникам, и при
создании все новых и новых подводных лодок деньги прак¬
тически не считались (в отличие от надводного флота, где
1	На 1.01.1956 — 168 больших, 204 средних и 123 малых (ЦВМА. Ф. 2.
On. 1. Д. 1143. Л. 17). Для сравнения: в США за всю Вторую мировую
войну построено 203 ПЛ!
2	Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. М. 1996. С. 411.
157

Дмитрий Литинский
каждый новый необходимый флоту корабль приходилось
отстаивать). А ведь при беспристрастном подходе достаточ¬
но очевидно, что опыт Второй мировой войны вовсе не до¬
казал исключительную эффективность и перспективы под¬
водных лодок — по крайней мере, в такой степени, чтобы
делать ставку на подводные силы в ущерб остальным состав¬
ляющим флота1. Есть только один иллюстрирующий этот
спорный тезис пример: «битва за Атлантику», которую, как
известно, Германия проиграла.
Видимо, впечатления от гигантских масштабов так и не
осуществленных, но доведенных до массового производства
новых субмарин планов тотальной подводной войны гитле¬
ровской Германии оказались для нас слишком сильными.
В самом деле, ведь не остановил отечественных идеологов
подводного флота тот очевидный факт, что построить одну
из самых мощных по численности подводных армад еще
вовсе не достаточно, чтобы пожинать плоды победы на мо¬
ре. Контраст между предвоенным количеством субмарин в
составе флотов Германии и СССР, количеством построен¬
ных в обеих странах за время войны подлодок и, конечно,
эффективностью использования подводных сил для дости¬
жения целей войны был слишком разительным. Поэтому
пришлось создавать легенду об эффективности действий со¬
ветских подводных лодок во время войны, которая поддер¬
живалась только усилиями военно-морских политпропа¬
гандистов.
Объяснить этот парадокс между собственным отрица-
1 Если же говорить о ВМФ СССР, то ситуация как раз обратная:
подлодки потопили всего 33 боевых корабля и вспомогательных судна
(5,5% потопленных всеми родами сил) и менее 30% всех уничтоженных
транспортов, причем самыми крупными их жертвами стали СКР (8 ед.)
и... ПЛ (2 ед.). Для сравнения: наша морская авиация отправила на дно
407 боевых кораблей и вспомогательных судов Германии и ее союзников,
т.е. 66,2% суммарных потерь противника, и более половины всего унич¬
тоженного транспортного тоннажа (Басов А.В. Флот в Великой Отечест¬
венной войне. М.: Наука, 1980. С. 33).
158

тельным опытом и стремлением осуществить замысел по¬
верженного противника можно только одним: совпадением
задач и целей Германии и Советского Союза в прошедшей и бу¬
дущей войне на море. Если принять этот тезис, все становит¬
ся на свои места...1
А теперь посмотрим, что происходило в реальной жизни
нашего подводного флота.
Вот как формулировались задачи боевой подготовки на
1951 год только что сформированной 33-й дивизии подвод¬
ных лодок Северного флота:
«1. Подготовить подводные лодки ддя ведения разведки
на морских сообщениях и вблизи баз противника с высад¬
кой разведгрупп на побережье.
2.	Подготовить подводные лодки для постановки актив¬
ных минных заграждений на морских сообщениях и у баз
противника.
3.	Подготовить подводные лодки к выполнению беспе-
рископных торпедных атак с использованием приборов уп¬
равления торпедной стрельбой по данным гидроакустичес¬
ких средств и к производству торпедных стрельб с глубин
более перископных»1 2.
Не правда ли, за исключением носледнего пункта, это
весьма напоминает подготовку к минувшей войне? Что ж,
новое «Наставление по боевой деятельности подводных ло¬
док» (НПЛ-52), в котором «обобщался опыт действий в годы
1	Почему-то принято считать, что главным врагом Сталина после
окончания Второй мировой войны стали США. Очевидно, это следствие
царившего на протяжении долгих десятилетий холодной войны образа
врага в лице «американского империализма». Однако многие факты го¬
ворят, что если советский лидер и собирался с кем-то воевать, то это
была Великобритания (конечно, не только потому, что именно англий¬
ский премьер Уинстон Черчилль произнес свою ставшую Знаменитой
речь в Фултоне).
2	Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение под¬
водных лодок Северного флота // Тайфун. Спец, выпуск. СПб., 2003.
С. 10.
159

Дмитрий Литинский
Второй мировой войны», вступило в силу только в следую¬
щем, 1952 году. А в дивизии, формально состоявшей из двух
бригад, числились всего восемь требовавших неотложного
ремонта больших и дюжина средних лодок довоенной и
военной постройки, ни одна из которых не имела ни совре¬
менной гидроакустики, ни приборов управления торпедной
стрельбой!
Едва заступив на пост военно-морского министра,
Н.Г. Кузнецов сразу же начал «бить тревогу» по поводу ката¬
строфической, по его мнению, нехватки подводных лодок.
Если в 1950 году в списках флота было 182 подлодки, из
которых только 114 находились в строю, то на 1.09.1951, как
он сообщал в своем докладе министру Вооруженных сил
маршалу Н.А. Булганину, осталось уже 1731, причем более
трети из них (69) предстояло вывести из боевого состава к
1955 году.
В случае же выполнения откорректированного десяти¬
летнего плана кораблестроения флот должен был получить
254 новые субмарины, то есть больше, чем было построено
за предвоенное десятилетие.
Для сравнения заметим, что в США за неполных четыре
военных года (1942—1945) было построено двести три под¬
водные лодки (потери составили 52 единицы), а после окон¬
чания войны американцы фактически отказались от разра¬
ботки и строительства новых проектов подлодок и в 1946 году
достроили только семь1 2, одновременно исключив из состава
флота семьдесят три лодки довоенной постройки. Для Аме¬
рики ее подводный флот был избыточен, поскольку предна-
1	Напомню, что к началу Великой Отечественной войны (22.06.1941)
наш подводный флот насчитывал 211 кораблей. Потери за годы войны
составили 98 субмарин, промышленность до конца войны сдала флоту 56
ед. Получается 169 ПЛ. Количество трофейных — 23, построенных после
9.05.1945 — 46, что в итоге дает 238 ед. За это же время было выведено из
боевого состава и сдано на слом 65 ед.
2	Пять типа «Tench» и две типа «Ва1ао».
160

значился он для борьбы с надводными кораблями и транс¬
портами противника, которых ни в Атлантике, ни в Тихом
океане в ближайшее десятилетие не предвиделось.
Иное дело — борьба с торговым судоходством, связыва¬
ющим США с остальным миром.
О том, что Сталина убедили в перспективности подвод¬
ного флота, свидетельствует тот факт, что в январе 1952 года
состоялось Специальное заседание Президиума Совета Ми¬
нистров, на котором рассматривалось состояние постройки
скоростных подлодок с парогазотурбинной энергетической
установкой. На субмарины с «двигателем Вальтера» (ПГТУ),
проектная и технологическая документация на строительст¬
во которых разрабатывалась с использованием трофейных
материалов и с помощью немецких специалистов, возлага¬
лись тогда большие надежды, однако на практике дело шло
с огромными трудностями.
Все началось с того, что летом 1945 года в Берлине при¬
казом Главнокомандующего ВМФ СССР было организова¬
но конструкторское бюро ВМФ под руководством инженер-
капитана 1-го ранга Л.А. Коршунова, куда пригласили на
работу германских специалистов в области кораблестроения
и военно-морского оружия1. Целью создания этой органи¬
зации являлся поиск, сбор и систематизация всей сохранив¬
шейся научной и научно-технической документации, а так¬
же выявление наиболее перспективных направлений. Новое
в германском подводном кораблестроении было одним из
наиболее интересовавших нас вопросов.
После опроса немцев и анализа немалого количества со¬
бранной по крупицам технической документации вышли на
след конструкторского бюро Glueckauf, проектировавшего
подводные лодки с ПГТУ — так называемую XXVI серию.
Этот след привел в расположенный в двухстах километрах от
1 Коршунов Л.А. 70 лет службы на флоте и в отечественном корабле¬
строении. СПб., 1998. С. ИЗ.
161

Дмитрий Литинский
Берлина город Бланкенбург, где находилось это КБ (там об¬
наружили лишь разобранный на части деревянный натур¬
ный макет подлодки), а затем в город Песник, к некоему
Фридриху Статешному, который оказался заместителем
доктора Гельмута Вальтера. Статешный согласился разыскать
работавших в бюро специалистов, назвать заводы-контраген¬
ты и попытаться восстановить весь проект подводной лодки.
Поскольку судостроительные заводы фирм Germania-
verft и Blohm & Voss с недостроенными подлодками, тур¬
бинными установками, техническими архивами, что самое
важное, с самим доктором Вальтером попали под контроль
Великобритании, мы не могли просто доделать начатое не¬
мцами — требовалось немало сил и времени, чтобы восста¬
новить отсутствующие чертежи и расчеты.
Однако после того как наша разведка из Лондона сооб¬
щила о намерении англичан достроить десять заложенных
на гамбургской верфи Blohm & Voss подлодок XXVI серии с
целью освоить производство и эксплуатацию ПГТУ, из Мос¬
квы последовало распоряжение немедленно взяться за это
сложное дело.
Учитывая тот факт, что под контролем советских войск
оказалась верфь в Данциге, где такие лодки можно было стро¬
ить, и специально оборудованные базы на восточном побе¬
режье Балтики, после изучения нашими специалистами тро¬
фейной документации и восстановленного натурного макета
подлодки XXVI серии в 1947 году было решено организовать
специальное конструкторское бюро для воссоздания полно¬
го комплекта технической документации на энергетическую
установку системы Вальтера. Поскольку стало ясно, что про¬
изводство ПГТУ в Советском Союзе наладить нереально из-
за отсутствия свободных мощностей (напомню, что отечест¬
венное турбостроение и без того было загружено «под завяз¬
ку» заказами ВМС) и чрезвычайной сложности некоторых
элементов установки, решили попытаться изготавливать
«хитрые турбины» в Германии. Поэтому бюро оставили в
162

Бланкенбурге, но передали в ведение Министерства судо¬
строительной промышленности СССР. Бюро возглавил на¬
чальник ленинградского ЦКБ-18 А. А. Антипин.
Параллельно в самом ЦКБ-18 началось проектирование
опытной подлодки, на которую решили установить найден¬
ную в Германии «по кускам» и собранную у нас воедино на¬
турную турбинную установку. Англичане, в рвою очередь,
узнавшие о намерениях русских создавать современные
подлодки на территории Германии, сначала предприняли
попытки провести спецоперации, чтобы уничтожить или
выкрасть работавших на нас немцев, но советская контрраз¬
ведка их нейтрализовала. Тогда Лондон учинил ряд дипло¬
матических демаршей, вынудивших Москву отказаться от
первоначальных намерений и ликвидировать КБ в Бланкен¬
бурге. В марте 1948 года в Ленинграде было создано Специ¬
альное конструкторское бюро № 143, которому передали
людей и всю документацию из Германии и поручили зани¬
маться только скоростными подводными лодками1.
Однако закладка на ленинградском заводе «Судомех»
опытной субмарины проекта 617, получившей обозначение
С-99, состоялась только 5 февраля 1951 года.
Со времени начала работ прошло уже три года, моделью
боевого применения «подлодок Вальтера» всерьез увлеклись
советские военно-морские теоретики, но даже опытный ко¬
рабль продолжал оставаться на стапеле. По-видимому, выс¬
шему руководству страны стало ясно, что практический эф¬
фект этой затеи будет ничтожным — по крайней мере, в бли¬
жайшее время.
Необходимо было принимать срочные меры.
По результатам заседания 5 февраля1 2 Совет Министров
1	Антонов А. Корабли, которые обогнало время. СПб.: СПМБМ «Мала¬
хит», 1993.
2	Именно в этот день на заводе № 196 спустили на воду С-99. Приня¬
тая в опытную эксплуатацию только через три года, она так и осталась
единственной в своем роде, а после тяжелой аварии в мае 1959 г. ее сдали
на слом.
163

Дмитрий Литинский
СССР принял специальное постановление «О строительст¬
ве подводных лодок», в соответствии с которым количество
подлежащих сдаче до конца 1954 года дизель-электрических
субмарин значительно увеличивалось, а через два месяца,
4 апреля, была утверждена откорректированная программа
сдачи на 1952—1954 годы, увеличивавшая количество боль¬
ших и средних дизель-электрических лодок со 179 до 277 еди¬
ниц*. Всего за две недели до своей смерти, 19 февраля 1953 го¬
да, Сталин подписал еще одно правительственное постанов¬
ление «Об увеличении строительства подводных лодок»!
Судостроительные заводы, на которых министр В А Ма¬
лышев своей железной рукой внедрил жесткую дисциплину
массового производства, задыхаясь от напряжения, практи¬
чески освоили «конвейер» — поточно-позиционную по¬
стройку подводных лодок, «штампуя» их с темпом несколь¬
ко штук в месяц. В береговых скальных массивах строились
незаметные для разведки противника и неуязвимые для са¬
мого мощного оружия укрытия и ремонтные заводы с дока¬
ми и самым современным оборудованием, куда подлодки
могли входить, не всплывая на поверхность. Специально со¬
зданные специализированные военно-морские училища1 2
готовили выпуски будущих командиров-подводников всех
необходимых специальностей, новые торпедные заводы на¬
ращивали выпуск новейших сверхскоростных и «умных» тор¬
пед, а на флотах готовились штабы и службы уже не диви¬
зий, а подводных эскадр.
Такое могло вызвать зависть даже у гросс-адмирала Эри¬
ха Редера, которому не хватило всего полгода для осущест¬
вления планов тотального подводного террора, по сравне¬
1	Костев Г.Г. Военно-морской флот страны... С. 44.
2	В 1949 г. были сформированы 1-е и 2-е Балтийские военно-мор¬
ские училища, каждое из которых в 1953 г. выпустило по триста офице¬
ров-подводников.
164

нию с которыми будущие деяния сталинского подводного
флота вполне могли показаться карой господней!
Создавалось впечатление, что дата начала неограниченной
подводной войны во всех океанах и морях уже назначена...
Но стоило уйти в вечность «Великому вождю всех вре¬
мен и народов», как эта гигантская машина начала останав¬
ливаться.
В Кремле шла смертельная борьба за власть, и те немно¬
гие, кто должен был помнить о флоте, прочно забыли о нем.
А в министерстве Вооруженных сил, где очень многим стре¬
мительный бюрократический рост равноправного с ним ми¬
нистерства ВМС не давал спокойно спать, радостно потира¬
ли руки в предвкушении предстоящего «избиения младен¬
цев». Там уже расписывали по своим статьям расходов те
десятки миллиардов рублей, которые высвобождались с за¬
крытием имперской кораблестроительной программы.
Между тем наступало время подводить итоги предыду¬
щей десятилетки, а они выглядели весьма пессимистично: к
началу 1954 года фактически было построено всего пять боль¬
ших (из ста шестидесяти восьми запланированных програм¬
мой 1946 года), 92 средних (из двухсот четырех по плану) и
57 малых (вместо ста двадцати трех) подводных лодок. Всего
же к концу 1955 года флот получил от промышленности
двести двадцать две субмарины.
Главнокомандующий ВМС, которому уже пришлось
столкнуться с эфемерностью довоенного «Большого флота»
и труднопробиваемой стеной «второго эшелона» партийно¬
государственных руководителей, вероятно, понимал, что те¬
перь, без поддержки и внимания первого лица государства,
флот ожидает не только лишение перспективы, но и атаки
многочисленных внутренних недругов. Поэтому главной
своей задачей он считал принятие на государственном уров¬
не максимально возможного количества программных за¬
конодательных решений, что, как подсказывал ему опыт,
могло «подстраховать» флот от многих неприятностей.
165

Дмитрий Литинский
Поэтому в конце марта 1954 года, после согласования в
Министерстве обороны, Н.Г. Кузнецов направил свой до¬
клад о десятилетнем гране военного кораблестроения в пра¬
вительство1.
Согласно этому документу, к 1965 году наш флот должен
был располагать 677 подводными лодками пятнадцати ти¬
пов! Надводных же кораблей — всего 352, то есть почти
вдвое меньше. Почти вся эта подводная армада (за исключе¬
нием малых субмарин прибрежного плавания) предназна¬
чалась для действий на океанских коммуникациях — глав¬
ным образом соединяющих Америку с Европой.
Речь в документе шла как об уже строившихся, так и о
только проектировавшихся кораблях.
Предстояло, завершив к 1958 году серию малых лодок с
«единым двигателем» для надводного и подводного хода, в
последующие четыре года закончить строительство 178 сред¬
них и 79 больших дизель-электрических субмарин.
Для достижения качественного превосходства над про¬
тивником основную ставку делали не на атомные лодки, ко¬
торые расценивались скорее как экспериментальные, а на
корабли с парогазотурбинной энергетической установкой.
Они составляли более трети всех запланированных к стро¬
ительству: к завершающему году программы флот должен
был получить 125 средних и 115 больших «вальтеровских»
подлодок с торпедным вооружением.
Два года назад, когда война казалась почти неизбежной
и новые корабли были нужны немедленно, выбор сделали в
пользу строительства традиционных дизель-электрических
подлодок. Теперь появилось время, и в подводной части ко¬
раблестроительной программы вернулись к весьма дорого¬
стоящей «экзотике». Ведь не зря Военно-морская академия
работала над созданием тактики для качественно нового под¬
1 Кузнецов Н.Г. Крутые повороты. С. 234.
166

водного флота! За свои научные труды1 начальник кафедры
тактики подводных лодок профессор контр-адмирал А. В.
Томашевич даже удостоился Сталинской премии (правда,
второй степени).
Столь ярко выраженный оптимизм флота по поводу, пер¬
спектив парогазотурбинных лодок объяснялся тем, что про¬
должавшиеся уже третий год испытания опытной С-99 про¬
екта 617 наконец-то дали обнадеживающие результаты.
Между тем огромные затраты на ее создание заставляли за¬
думаться, не говоря уже о том, что в эксплуатации такие ко¬
рабли оказались крайне сложны и дороги. Но, судя по все¬
му, командование ВМС это не пугало.
Кроме почти пятисот больших и средних океанских,
должны были строиться четыре десятка малых лодок с «еди¬
ным двигателем» и столько же специализированных субма¬
рин радиолокационного дозора.
Отдельно стояли подводные лодки с ракетным вооруже¬
нием. Их количество в программе было впечатляющим —
48 единиц, причем нескольких типов. При полном отсутст¬
вии не только практического, но даже экспериментального
опыта применения ракет с борта субмарины это по меньшей
мере странно! При этом энергетика оставалась традицион¬
ной, а главное оружие — весьма неопределенным по своим
возможностям. Эта неопределенность объясняла и неяс¬
ность задач, решение которых планировали возложить на
эти корабли (о причинах и обстоятельствах появления ракет
на отечественных субмаринах — далее).
Вряд ли стоит говорить о том, что мир еще не знал подоб¬
ной программы строительства подводного флота, но и эти
цифры не были окончательными — в одном из ее вариантов
количество субмарин превысило восемьсот1 2!
1	«Использование скоростных подводных лодок на морских сообще¬
ниях» и «Борьба со скоростными подводными лодками».
2	Три века Российского флота. Т. 3. С. 248.
167

Дмитрий Литинский
Американцы уже анализировали первые результаты экс¬
плуатации своей атомной подводной лодки «Nautilus», всту¬
пившей в строй в 1954 году, и приходили к выводу, что ключ
к успеху — только в оптимальном сочетании неограничен¬
ной подводной автономности, которую дает ядерная энер¬
гетика, и собственной малошумности лодки, к достижению
которой необходимо всемерно стремиться, с максимальной
эффективностью ее гидроакустических средств обнаруже¬
ния. Осознав это, они оптимистично намеревались впредь
строить торпедные субмарины только с ядерной энергетикой.
Наши же подводники, не имея никакого опыта плава¬
ния в океане и не испытав на себе противодействия ком¬
плексных противолодочных сил противника, сами того не
осознавая, переносили в океан свою «прибрежную идеоло¬
гию», или «идеологию внутренних морей», порождением ко¬
торой, собственно, и являлись «вальтеровские» лодки. И глав¬
ная причина невнимания к атомной энергетике заключает¬
ся именно в этом — в отсутствии океанского мышления.
Так что не стоит удивляться, что о разработке проекта
стратегического атомного подводного корабля из предста¬
вителей флота знали единицы, а технических подробностей
из моряков не знал никто! И понятно, что становившиеся за
океаном реальностью перспективы атомного подводного
флота оставались для нас в то время тайной за семью печа¬
тями. Поэтому путь, пройденный американцами за десятиле¬
тие, нам пришлось пять лет спустя пробегать за два-три года
и после этого всячески убеждать себя в том, что мы от них
почти не отстаем.
А пока — две с половиной сотни «вальтеровских», столь¬
ко же «дизелей» — и подводная война выиграна!
Заметим, что годовая сдача подводных лодок в 1955 году
достигла 74 единиц, то есть каждые пять дней этого года
флот получал новую подлодку!
Чтобы подготовить почву для управления будущими
168

боевыми действиями такой подводной армады, требовалось
создать необходимую для этого систему.
С 1956 года на всех четырех флотах появились Подвод¬
ные силы1, а в Москве — Управление подводного плавания
ВМФ, о чем министр обороны издал соответствующий при¬
каз № 0063.
Появился и «советский Дениц» — начальник Подводно¬
го плавания ВМФ в ранге заместителя Главнокомандующе¬
го ВМФ — им стал контр-адмирал В.Н. Иванов. В том же
году состоялись назначения командующих Подводными си¬
лами на флотах — контр-адмиралы Г.К. Васильев (Тихооке¬
анский флот), А.Е. Орел (Северный флот), Н.И. Смирнов
(Черноморский флот) и Н.Ф. Кучеренко (Балтийский флот).
Предусматривались и меры по созданию необходимой
для огромного подводного флота инфраструктуры: в поста¬
новлении Совета Министров СССР от 16 мая 1952 года
«О неотложных мероприятиях по строительству военно-
морских баз» говорилось о строительстве новой главной ба¬
зы 5-го флота в заливе Стрелок (в системе «Дальвоенмор-
строя» трудилось более десяти тысяч человек), базы Север¬
ного флота в Иоканьге, Лиепайской ВМБ на Балтике1 2 и новой
Керчь-Феодосийской на Черном море. Кроме того, весной
1953 года Главнокомандующий ВМС доложил правительст¬
ву о необходимости до 1956 года дооборудовать двенадцать
существующих баз подводных лодок причалами, складами,
мастерскими и другими объектами, а также начать стро¬
ительство семи новых — в Иоканьге и губе Оленья на Север¬
ном флоте, в Палдиски и Балтийске для 8-го и 4-го флотов,
в заливе Стрелок и на озере Голизнай для 5-го и 7-го флотов.
Для ускоренного ввода в строй подлодок специальным пра¬
1	Об их создании говорилось в правительственном постановлении от
13.02.1956.
2	Кроме того, создавалась специализированная база для подлодок
проекта А615 в бухте Батарейной Финского залива.
169

Дмитрий Литинский
вительственным постановлением от 12.04.1955 предписыва¬
лось в срочном порядке завершить строительство достроеч¬
но-сдаточных баз судостроительных заводов в Молотовске,
Таллине, Севастополе и Владивостоке1.
Все эти изменения в ВМФ состоялись уже при новом
Главнокомандующем С.Г. Горшкове, однако готовились
они прежним Главкомом в полном соответствии с масшта¬
бом й направленностью кораблестроительной программы.
Время принятия государственного решения о новой де¬
сятилетней программе военного кораблестроения оказалось
для нее крайне неудачным, поскольку именно тогда влия¬
ние субъективных факторов достигло своего апогея.
3.3	Взгляд с другого берега
Тем временем Запад обеспокоенно наблюдал за стро¬
ительством советского флота, встречая появление почти
каждого нового серийного корабля пространными коммен¬
тариями в прессе о растущей военно-морской мощи Советов.
Особую тревогу США и Великобритании вызывало ин¬
тенсивное оснащение нашего флота современными средни¬
ми и крейсерскими океанскими подводными лодками с боль¬
шой автономностью. Англичане и американцы еще не вполне
оправились от последствий того шока, который они испы¬
тали, воочию убедившись весной сорок пятого в гигантских
масштабах и, главное, — в практической осуществимости
программы массовой поточной постройки субмарин XXI се¬
рии на верфях Германии.
Не без оснований предположив, что СССР сделал долж¬
ные выводы из аналогичных наблюдений, они предусмот¬
рительно ориентировали свои кораблестроительные про¬
1 Костев Г.Г. Военно-морской флот страны... С. 54—55.
170

граммы на создание новых представителей и без того много¬
численного семейства противолодочных кораблей.
Военно-морская разведка США впервые сделала оценку
количественного состава советского подводного флота в
1948 году. Это было связано отнюдь не со стремительным
ростом количества новейших советских субмарин, а с по¬
слевоенным кризисом в американском флоте и судострои¬
тельной промышленности, где после бурного расцвета пос¬
ледних военных лет наметился застой.
Америке понадобился новый противник на море, и она не¬
медленно начала лепить его образ.
Согласно отчету «Силы ВМФ СССР и их дислокация»1,
на 15.07.1948 Советский Союз якобы имел в боевом составе
четырех флотов 259 подводных лодок, в том числе 74 крей¬
серских (ocean going submarines), 76 средних (seagoing subma¬
rines) и 105 малых (coastal defence submarines). Наибольшее
количество — 101 подлодка, в том числе 17 крейсерских и
42 средних — американцы, естественно, числили на Даль¬
нем Востоке — так сказать, поближе к себе. Вторым по мо¬
щи, по их мнению, являлся Балтийский флот, где они на¬
считали 83 субмарины, в том числе 26 крейсерских и 19 сред¬
них. Затем следовали Черноморский — 42 лодки, включая
девять крейсерских и 22 средних, и Северный флоты — 33, в
том числе двадцать крейсерских и шесть средних.
Посмотрим, насколько эта оценка соответствовала дей¬
ствительности.
Необходимо заметить, что к лету 1948 года ни одна из но¬
вых лодок послевоенных проектов (613 и 611) еще не вошла
в состав флота, поэтому речь может идти только о тех, что
числились в составе ВМФ СССР с учетом достроенных до¬
военных и полученных в результате раздела между государ¬
1 Strength and Location of the Soviet Navy. Office of Naval Intelligence.
July 1948.
171

Дмитрий Литинский
ствами-победителями германского и итальянского флотов,
а также трофейных.
Северный флот закончил войну, имея три больших (крей¬
серская К-21 XTV серии и два минных заградителя — Л-20 и
Л-22 серии XIII-38) и пятнадцать средних субмарин (один¬
надцать «сталинцев» IX-бис серии и одну «Щуку» X серии, а
также три английские лодки типа «В»). После окончания
войны были достроены и сданы флоту еще шесть «сталин¬
цев»1. Малых лодок на флоте не осталось, но в 1947 году за¬
вод № 402 в Молотовске сдал флоту достроенную М-214.
В следующем году пять балтийских «катюш» XIV серии со¬
вершили переход на Северный флот вокруг Скандинавии
(о чем американцы, конечно, узнали от союзников). Таким
образом, всего на театре имелось тридцать субмарин, шесть
из которых осенью отправились Северным морским путем
на Дальний Восток.
Черноморский флот закончил войну с одной большой
(минный заградитель Л-4 «Гарибальдиец»), восемью сред¬
ними и шестнадцатью малыми (включая две бывшие ру¬
мынские) лодками. В 1948 году николаевский завод № 444
достроил одну субмарину IX-бис серии (С-35), а три «Щу¬
ки» находились в это время в капитальном ремонте. В сум¬
ме — 26 подводных лодок.
На Балтике к концу войны осталось пять больших (Д-2,
П-2 и П-3, Л-3 и Л-21), десять средних (из них только три «ста¬
линца») и четыре малых лодки (включая опытную М-92).
Две «Щуки» списали, столько же вошли в состав флота в
1945—1946 годах. До конца 1948 года вступили в строй две¬
надцать «малюток» XV серии. Кроме того, в составе Юго-Бал¬
тийского (4-го) флота действовали четыре бывшие немец¬
1С-21, С-22, С-23, С-24, С-25 и С-26 (последняя, зав. № 299, сдана
21.12.1948).
172

кие субмарины XXI серии, а также пять средних VII и IX се¬
рий. Всего получается сорок подлодок.
Тихоокеанский флот в 1948 году насчитывал 77 лодок, в
том числе десять больших (минные заградители) и 39 средних.
Таким образом, в 1948 году на всех четырех флотах чис¬
лилось всего 173 подводные лодки, включая учебные и на¬
ходящиеся в ремонте1.
Следовательно, американцы почти на пятьдесят про¬
центов преувеличили общую численность наших подлодок,
примерно вдвое завысив их количество на Балтике и Черном
море. А вот количество океанских субмарин они преувели¬
чили более чем в два с половиной раза.
Дальше — больше.
Четыре года спустя, в 1952 году, общее количество со¬
ветских подводных лодок оценивалось ими в 370 единиц,
около сотни из которых считались океанскими. Делая про¬
гноз на ближайшие четыре года и исходя из возможностей
советской судостроительной промышленности, аналитики
американской флотской разведки предсказывали количест¬
венный рост Подводных сил ВМФ СССР более чем в три
раза, причем почти половина новых субмарин, по их мне¬
нию, будет обладать неограниченным районом плавания.
Первый лорд Британского адмиралтейства Томас 16 мар¬
та 1953 года спешит заявить: «СССР стал второй морской дер¬
жавой мира!»1 2
Товарищ Сталин уже не мог услышать этих слов...
Получив разведывательную информацию о деятельное-
1 Согласно данным отечественных исследователей, к окончанию Ве¬
ликой Отечественной войны в нашем флоте имелась 171 подводная
лодка — без учета опытных и трофейных кораблей (Шитиков ЕЛ., Крас¬
нов В.Н., Балабин В.В. Кораблестроение в СССР в годы Великой Отече¬
ственной войны. М.: Наука, 1995. С. 294).
2Этот факт можно было считать свершившимся в 1959 г., когда
ВМФ СССР обогнал Royal Navy по суммарному тоннажу.
173

Дмитрий Литинский
ти советских судостроительных заводов и отметив тот факт,
что СССР не загружает свои производственные мощности
постройкой гражданских судов, заказывая их за границей,
11 декабря того же года начальник штаба ВМС США адми¬
рал Р. Кэрни заявил: «В будущем ВМФ СССР может пред¬
ставлять большую опасность, чем его авиация и сухопутные
силы»1.
Адмирала можно понять — корейская война, лишь в не¬
которой степени возвратившая флоту былую благосклон¬
ность правительства и конгресса, но обошедшаяся Америке
более двадцати миллиардов долларов, закончилась, а стои¬
мость новых кораблей за счет появления на них новейшей
техники и вооружения, в первую очередь радиоэлектронно¬
го, возрастала многократно.
Выступая перед журналистами в Новом Орлеане, адми¬
рал Кэрни сказал: «Б один прекрасный день советский флот
может выйти из своих закрытых проливами морей и поста¬
вить под угрозу все мировые морские пути сообщений». И, под¬
тверждая твердость намерений Америки не допустить этого,
добавил патетически: «Потеря господства на морях означала
бы скорый конец свободы во всем мире».
Подводные силы СССР 1948—1956
(Американская оценка и фактическое состояние)
Тихоокеанский
Северный
Черномор¬
ский
Балтийский
Итого
оценка
факт
оцен¬
ка
факт
оцен¬
ка
факт
оцен¬
ка
факт
оцен¬
ка
факт
1948
Большие
17
10
20
8
11
1
26+4
9
74+4
28
Средние
42
39
6
21
9
9
19
15
76
84
Малые
42
28
7
1
22
16
34
16
105
61
1 Баржо П. Флот в атомный век. М., 1956. С. 35.
.174

Продолжение табл.
Тихоокеанский
Северный
Черномор¬
ский
Балтийский
Итого
оценка
факт
оцен¬
ка
факт
оцен¬
ка
факт
оцен¬
ка
факт
оцен¬
ка
факт
Всего
101
77
33
30
42
26
83
40
259
173
1952
Большие
104
22
Средние
98
85
Всего
87
47
66
170
370
172
1954
Большие
311
25
Средние
350
137
Всего
191
66
159
347
763
219
1956
Большие
586
23
Средние
680 .
210
Всего
331/
125
92/
88
278/
105
575/
255
1276/
573
308
Что ж, он искренне считал, что для таких слов достаточ¬
но оснований — ведь его подчиненные из военно-морской
разведки снабжали своего босса сводками, в которых гово¬
рилось о предстоящем шестикратном увеличении числен¬
ности советских подводных лодок, способных преодолевать
отделяющие Америку от Евразии океаны. За четыре года
(1953—1956) русские построят тысячу с лишним субмарин!1
Если убедить общественность и конгресс в том, что эта ар¬
мада может перерезать Америке океанские коммуникации
со всем остальным миром, можно требовать на организацию
противолодочной обороны средства в гораздо больших мас¬
штабах, чем это было во время битвы за Атлантику!
Но это были мечты американского флота, а вот факты.
На начало 1953 года в составе ВМФ СССР оставались
1 Navy International. Feb. 1986. Р. 101—102.
175

Дмитрий Литинский
двадцать две большие подлодки (18 отечественной довоен¬
ной и военной постройки и четыре бывшие немецкие XXI се¬
рии), пятьдесят лодок типа «Щ» и двадцать пять типа «С».
Количество новых лодок проекта 613, которые должны бы¬
ли сдаваться в течение года, составило десять единиц. Итого
вместе с малыми лодками насчитывалось 172 единицы, то
есть практически столько же, сколько и четыре года назад.
Подсчет по состоянию на декабрь 1954 года: двадцать
больших (16 отечественных и четыре XXI серии), двадцать
четыре типа «Щ» и двадцать одна типа «С», пять новых боль¬
ших лодок проекта 611, девяносто две средние проекта 613,
пятьдесят три «малютки» XV серии. Итого 219 единиц.
Декабрь 1956 года: семнадцать «довоенных»1, шестнад¬
цать «шестьсот одиннадцатых», две сотни «шестьсот три¬
надцатых» плюс почти шесть десятков малых1 2. Итого — 308
субмарин.
Четырехкратное преувеличение суммарной мощи совет¬
ского подводного флота кажется лишь цветочками на фоне
двадцатипятикратного (586:23) завышения количества боль¬
ших океанских подлодок! Подойдя к оценке более реалис¬
тично, американцы более чем вдвое сократили прогноз об¬
щей численности, но и этот результат был далек от реаль¬
ности...
Интересно, что они знали о плановых цифрах советской
десятилетней кораблестроительной программы?
3.4	Борьба за выживание
Конфликт с назначенным в феврале 1955 года на пост
министра обороны СССР Г.К. Жуковым стоил Н.Г. Кузне¬
цову, которому маршал не смог простить не только принци¬
1	Семь больших, семь типа «Щ» и три типа «С».
2	Проекты 96 (53 ед.) и А615 (6 ед).
176

пиальность оценок и поведения в служебных вопросах, но и
«личных обид», каковыми он считал*и присвоение Главкому
ВМФ звания адмирала флота Советского Союза1, и пере¬
данные ему «доброжелателями» критические слова о своей
персоне, немалых нервов. Но у Николая Герасимовича за
годы службы в Москве выработался иммунитет против мес¬
ти стоявших выше него.
Но когда он наконец добился личной аудиенции Хруще¬
ва по поводу утверждения кораблестроительной программы
и тот, едва выслушав, раздраженно заявил, что запрашивае¬
мые на строительство флота средства непомерно велики и
лучше их использовать на развитие авиации1 2, а предлагае¬
мые корабли — морально устарели, он не выдержал, ответив
резкостью...
Более всего «подкосило» Кузнецова то, что личные
счеты сводились в ущерб государственным интересам.
Гибель флагманского корабля Черноморского флота —
линкора «Новороссийск», затонувшего после взрыва в Се¬
верной бухте Севастополя 29 октября 1955 года с огромны¬
ми человеческими жертвами, стала поводом не только для
снятия с должности Главнокомандующего ВМФ, который
по состоянию здоровья не мог исполнять свои обязанности,
1	Когда в феврале 1944 г. наркому ВМФ решено было присвоить оче¬
редное воинское звание, оказалось, что такового просто не существует.
Поэтому на погонах введенного нового звания адмирала флота появи¬
лись четыре звезды, как у генерала армии, но законодательно этот «экви¬
валент» тогда не утверждался. Но уже в мае это звание сделали маршаль¬
ским, приравняв его в табели о рангах маршалу Советского Союза. Ко¬
нечно, никакой «вины» самого Николая Герасимовича в этом не было,
но если оценивать и личные военные заслуги, и роль соответственно
армии и флота в достижении Победы, то в мае сорок пятого по отноше¬
нию к Г. К. Жукову это выглядело не вполне корректно. В 1955 г. одним
указом с Н.Г. Кузнецовым высшее в ВМФ звание адмирала флота Совет¬
ского Союза получил и И.С. Исаков.
2	То же самое по поводу программ развития военной авиации Хру¬
щев говорил командованию ВВС и руководству МАП, заявляя, что пило¬
тируемые самолеты должны уступить место ракетам.
177

Дмитрий Литинский
но и для настоящего разгрома всей сложной системы флота,
с таким трудом создававшейся в течение послевоенного де¬
сятилетия.
Незадолго до трагедии «Новороссийска» на борту черно¬
морского крейсера «Адмирал Нахимов» состоялось совеща¬
ние «руководителей Партии и Правительства с флагманами
Черноморского флота». Поскольку именно на этом совеща¬
нии впервые были озвучены взгляды высших руководителей
государства и Вооруженных сил на перспективы Военно-
морского флота, о нем стоит рассказать подробнее.
Инициатива проведения этого совещания в Севастопо¬
ле, вероятно, принадежит С.Г. Горшкову. Бывший коман¬
дующий Черноморским флотом, а теперь — первый замес¬
титель Главнокомандующего ВМФ1, исполнявший его обя¬
занности, не хотел повторять «ошибки» непреклонного в
своих убеждениях и начисто лишенного способностей царе¬
дворца начальника.
Летом 1954 года, еще находясь в Севастополе, он предпри¬
нял попытку завоевать расположение первого лица государ¬
ства, под предлогом доставки Хрущева и других высокопо¬
ставленных отдыхающих из Пицунды в Севастополь орга¬
низовав им шикарную морскую прогулку на своей яхте —
штабном корабле Черноморского флота «Ангара». Никите
Сергеевичу, который ранее никогда не бывал гостем военных
моряков, «на флоте» понравилось, и он решил, что на флоте
есть не только «сталинист» Кузнецов, но и вполне симпатич¬
ные адмирйлы. Это был первый успешный шаг Сергея Геор¬
гиевича к карьере Главнокомандующего. Оказавшись в Мос¬
кве, он, насколько это было только возможно, дистанциро¬
вался от Кузнецова и занялся формированием «команды».
Поскольку в прямые обязанности адмирала Горшкова
1 В марте 1955 г. Военно-морские силы СССР снова переименованы
•в Военно-морской флот. Назначение С.Г. Горшкова в Москву состоя¬
лось 12.06.1955.
178

теперь входило утверждение в правительстве проекта кораб¬
лестроительной программы, чего не смог добиться «негиб¬
кий» Кузнецов, он решил пойти ва-банк.
Хрущев в отличие от Сталина с вопросами строительства
вооруженных сил был знаком лишь в самом общем виде, од¬
нако он доверял суждениям, выработанным коллегиально.
В своих мемуарах, написанных уже в восьмидесятые
годы, С.Г. Горшков рассказывал об этом так:
«■Вскоре после того как мы возвратились из поездки
по флотам с Г. К. Жуковым, меня пригласили на заседа¬
ние Президиума ЦК КПСС. Заседание вел Хрущев. К тому
времени у него уже начала появляться некоторая само¬
уверенность, преувеличенное мнение, что выражалось в
безапелляционных суждениях... Юмор у него быстро пе¬
реходил в твердый тон. Выступая, он говорил подолгу,
порой повторяясь, иногда без всякой системы.
На этот раз он много рассуждал о научно-техничес¬
ком прогрессе, о достижениях науки и техники, в ре¬
зультате чего наша страна получила и атомную, и водо¬
родную бомбы, и средства их доставки — не только
самолеты, но и береговые ракетные установки типа
«катюш» военного времени. Обрисовав перспективы
развития видов вооруженных сил, он обратился ко мне с
вопросом:
— А как будет развиваться флот в эпоху ядерного
оружия?
Я кратко ответил, но, наверно, не очень убедитель¬
но, потому что Хрущев, прервав меня, сказал:
— Вижу, у вас ясности в этом вопросе нет. Обсуди¬
те его сообща — с командующими флотами, флотскими
1 Февраль 1955 г.
179

Дмитрий Литинский
учеными и наиболее видными и опытными адмиралами и
доложите свои выводы ЦК партии.
Вернувшись в Главный штаб ВМФ, я собрал своих за¬
местителей, руководителей центральных управлений и
проинформировал их о содержании разговора на заседа¬
нии Президиума ЦК и о ближайшей задаче: представить
предложения об основных направлениях строительства
и развития ВМФ. Посоветовал развернуть обсуждение
будущего флота среди командного состава, ученых и
опытных военачальников, а потом обобщить их предло¬
жения и вынести на представительное совещание^.
И вот Горшков решил подготовить «коллективное мне¬
ние» командующих флотами, к которому Хрущев должен
был прислушаться. Однако авторитет Сергея Георгиевича
среди командующих был, мягко говоря, не бесспорен. Поэ¬
тому он решил опереться на флагманов «своего» флота —
Черноморского.
Прекрасно зная открытую неприязнь к адмиралу Кузне¬
цову со стороны Хрущева, Булганина и Жукова и использо¬
вав тот факт, что в Крыму в то время отдыхали пять членов
Президиума ЦК КПСС1 2, он решил в отсутствие Кузнецова
организовать для них «смотрины» новейшего и наисекрет¬
нейшего объекта Черноморского флота, под предлогом ко¬
торых собрать «кворум» для принятия основополагающих
решений по перспективам ВМФ. Для этого он направил
туда начальника Главного морского штаба адмирала В.А. Фо¬
кина и пригласил заместителя начальника Генштаба Воору¬
женных сил СССР по ВМФ адмирала В.Ф. Зозулю.
Прелесть ситуации состояла в том, что выбранный для
показа объект появился при прямом участии Никиты Серге¬
1 Горшков С.Г. Во флотском строю: военные мемуары. СПб., 1996. С. 169.
2Н.С. Хрущев, Н.А. Булганин, А.И. Микоян, Г.К. Жуков и Н.Г. Ки¬
риченко.
180

евича. Год назад, когда Горшков, тогда еще командовавший
Черноморским флотом, организовал Хрущеву морскую про¬
гулку, тот сам предложил вооружить крейсер крылатой ра¬
кетой «Стрела», разрабатывавшейся на основе авиационной
в береговом варианте. И вот всего через одиннадцать меся¬
цев ему показывали реализацию его идеи!
Хрущев прибыл на крейсер «Адмирал Нахимов», только
что вышедший с завода после установки на нем эксперимен¬
тального противокорабельного ракетного комплекса «Стре¬
ла», в сопровождении министра обороны маршала Совет¬
ского Союза Г. К. Жукова, члена Президиума ЦК КПСС
А. И. Микояна и А.А. Косыгина. Сначала высоким гостям
показали «чудо-оружие», а затем пригласили в салон, где их
с трепетом ожидали адмиралы — командующие соедине¬
ниями Черноморского флота.
Открывший совещание Хрущев с поразительной не толь¬
ко для вознесенного на вершину власти специалиста в сель¬
ском хозяйстве, но и д ля большинства присутствующих адми¬
ралов осведомленностью в сложнейших и принципиальных
военно-морских вопросах (очевидно, текст выступления
ему подготовили заранее*) заявил:
«При современных средствах обнаружения, связи,
мощных ракетных средствах поражения могут ли вы¬
полнять свои задачи надводные корабли при своих круп¬
ных размерах?Надводные корабли станут обузой...
Изменяется значение артиллерии при развитии ра¬
кетного оружия. Поэтому башенную корабельную и бе-
1 Можно предположить, что тезисы доклада готовил инженер-адми-
рал Н.В. Исаченков. Интересно, что стенограмма совещания, проходив¬
шего в течение двух дней в салоне крейсера «Адмирал Нахимов», не со¬
хранилась, но основное содержание выступлений изложено в воспоми¬
наниях Н.В. Исаченкова, который прилетел в Севастополь из Москвы
вместе с С.Г. Горшковым (Морской сборник. 1992. № 7. С. 3).
181

Дмитрий Литинский
реговую артиллерию развивать нецелесообразно... Со¬
временная броня не защищает от ракетного оружия...
Верю в подводные лодки. Подводный флот и морскую
авиацию надо сделать главной силой для борьбы на море...
Прикрытие коммуникаций требует создания авиа¬
носца для решения задач ПВО. Но это задача не бли¬
жайшего времени. Возможно, целесообразно спроекти¬
ровать и построить для начала один авианосец с целью
накопления опыта для определения порядка дальнейшего
их строительства, когда это потребуется...
Нужны корабли противолодочной обороны... нужно
совершенствовать противолодочное вооружение эскад¬
ренных миноносцев. Эти корабли должны обладать спо¬
собностью эффективно решать задачи ПЛО и ПВО...
Надо решать вопрос о строительстве баз для разме¬
щения кораблей с необходимой инфраструктурой для
обеспечения ремонтными мастерскими, энергетически¬
ми средствами с берега. Особое внимание — строитель¬
ству вспомогательного флота для обеспечения рассредо¬
точенного базирования кораблей... Нужно строить новые
верфи. Тогда в короткий срок сможем создать сильный
флот...»
Таким образом, речь Хрущева фактически была постро¬
ена в полном соответствии с идеологией, заложенной в про¬
ект программы кораблестроения адмиралом Кузнецовым.
Министр обороны в целом поддержал Никиту Сергееви¬
ча, но со свойственной ему категоричностью отверг некото¬
рые «детали»:
«В будущей войне придется встретиться с против¬
ником, сильным на море... Решающее значение в войне на
море будут иметь действия флотской авиации и могучее
ракетное оружие... Нам нет необходимости вступать в
количественное соревнование с вероятным противником
182

по надводным кораблям. Противник зависит от морских
перевозок — для нарушения морских и океанских сообще¬
ний нужен мощный подводный флот... Наши подводные
силы не получили еще должного развития, это положе¬
ние нужно срочно исправлять... Ставить задачу усиле¬
ния надводного флота неразумно — строительство но¬
вых кораблей должно быть направлено в целях обеспече¬
ния подводного флота и взаимодействия с сухопутными
силами...
Предпочтение следует отдать строительству лег¬
ких быстроходных крейсеров с ракетным вооружением,
эскадренных миноносцев с ракетами ближнего дейст¬
вия, сторожевых кораблей, тральщиков. Для открытых
театров надо иметь корабли ПВО. Авианосцы в бли¬
жайшее время строить не нужно. Наше стратегическое
положение иное по сравнению с вероятным противником,
для которого авианосец является насущной потребнос¬
тью... Не следует развивать строительство десантных
судов — их применение может носить вспомогательный
характер...»
Выступившие затем на совещании флагманы Черномор¬
ского флота1 не решились или не сумели высказаться более-
менее определенно об оптимальных направлениях развития
различных сил флота. «Коллегиальное мнение» свелось к
тому, что флот стране нужен мощный, с перспективой вы¬
хода в океан, а главными родами сил должны стать подводные
лодки и морская авиация, вооруженные ракетами. Главные
же дебаты разгорелись по вопросу о будущем надводных ко¬
1 Высказались командир дивизии подлодок контр-адмирал П.К.
Иванов, командующий ВВС флота генерал-лейтенант авиации А.А. Ми¬
роненко и комендант береговой обороны генерал-майор Коваленко.
Вместо командующего эскадрой надводных кораблей контр-адмирала
П.В. Уварова, находившегося в отпуске, выступил командир крейсера
«Адмирал Нахимов» капитан 1-го ранга Л. Чулков.
183

Дмитрий Литинский
раблей, прежде всего крупных. Некоторые адмиралы и офи¬
церы категорически высказывались против продолжения
строительства крейсеров, утверждая, что они нужны лишь
для обеспечения боевой деятельности подводных лодок.
Очевидно, что Хрущев эти высказывания хорошо запо¬
мнил...
Можно предположить, что, согласившись лично пору¬
ководить «моряками» в Севастополе, глава государства ожи¬
дал услышать от флотских адмиралов дружное и единое
мнение, согласующееся с перспективной картиной, нарисо¬
ванной адмиралами московскими. Оказалось же, что мне¬
ния, если таковые вообще имелись, расходятся между собой
И, что особенно неприятно, каждое в отдельности не несет
печать определенности. Вывод был прост: вы, моряки, сами
не знаете, что вам нужно.
В результате раздраженный Хрущев, отметив, что только
«подводник» и «летчик» произнесли что-то конкретное, и,
обвинив в разброде мнений «моряков» начальника Главного
морского штаба, заявил, что большие надводные корабли —
«пища для акул» и что давно пора освободить верфи от крей¬
серов...
Итак, в январе 1956" года состоялось назначение на долж¬
ность Главнокомандующего ВМФ сорокапятилетнего ад¬
мирала С.Г. Горшкова.
Для укрепления своего авторитета он, во всем подражая
маршалу Жукову (говорят, он даже заказал точно такие же
очки в золотой оправе, какие носил Георгий Константино¬
вич), во время своих первых инспекторских поездок безжа¬
лостно карал и правых, и виноватых, за незначительные упу¬
щения снимал с должностей и увольнял без пенсий заслу¬
женных офицеров.
На флоте нового Главнокомандующего не понимали.
Когда стало известно, что состоится государственный визит
в Великобританию и советскую делегацию во главе с Хруще¬
вым туда доставит крейсер «Орджоникидзе», все ожидали,
184

что Горшков лично возглавит поход, чтобы не упустить уни¬
кальную возможность «заступиться за флот». Однако Сер¬
гей Георгиевич проявил себя как настоящий царедворец:
оставаясь в Москве, он приказал немедленно докладывать
себе по каналам закрытой связи все, что Хрущев, находясь
на крейсере, будет говорить о флоте. Цель очевидна — быть
«в фарватере высочайшего мнения», чтобы ненароком не
вызвать раздражение или гнев...
По итогам работы членов Президиума ЦК КПСС на
флотах 13 февраля 1956 года было принято закрытое поста¬
новление ЦК КПСС «О состоянии дел на Военно-морском
флоте». В нем говорилось, что «командование и Главный штаб
ВМФ, как и командующие флотами, не имеют единых взгля¬
дов на развитие надводных и подводных сил флота и их роль в
будущей войне, на развитие и использование новых видов ору¬
жия, особенно реактивного, которое на флотах не изучается и
большинству офицеров не знакомо. Кроме того, в боевой и опе¬
ративной подготовке флотов игнорируются подводные силы»'.
О знаменитом «хрущевском сокращении» Вооруженных
сил СССР — «миллион двести»1 2 — знают многие, а вот о том,
что флоту тогда было приказано вывести из состава сил по¬
стоянной готовности и отправить в консервацию 375 боевых
кораблей, вспоминают редко. Еще менее известно прави¬
тельственное постановление от 25 марта 1958 года — оно от¬
правило на слом 240 находившихся в строю кораблей и су¬
дов. А в декабре того же года была решена участь семи крей¬
серов проекта 86бис, достройка которых прекратилась еще в
1955 году.
Только вдумайтесь: за три мирных года фактически по
воле одного Никиты Хрущева наш флот лишился более шести¬
1	Цит. по: Костев Г.Г. Военно-морской флот страны... С. 86.
2	Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от
14.05.1956, которым вдополнение к уже проведенному в 1955 г. сокраще¬
нию на 640 тыс. человек увольнению из Вооруженных сил подлежали
еще 1 млн. 200 тыс. военнослужащих.
185

Дмитрий Литинский
сот кораблей и судов, на создание которых понадобилось не
одно десятилетие!
Итак, для нашего флота настало время бороться за само
свое существование.
Видя перед собой судьбу принципиального и честного
предшественника, отстаивавшего прежде всего интересы
флота и за это поплатившегося, новый Главнокомандую¬
щий в первые годы повел политику не просто непротивле¬
ния «хозяину», но и «исполнения желаний» в отношении
флота, который в то время рисковал не только потерять едва
набранный вес в системе вооруженных сил государства, но
и вообще лишиться кораблей и снова превратиться в ненуж¬
ный придаток армии. Вот это адмирал Горшков прекрасно
понимал, как и то, что такое развитие событий повлечет лич¬
но для него.
Поэтому он с готовностью поддержал и безропотно вы¬
полнил указания Хрущева и об уничтожении многих сотен
вполне современных самолетов морской авиации, и о лик¬
видации и сокращении военно-морских училищ1, и об уволь¬
нении в запас и переводе в другие виды вооруженных сил
тысяч офицеров-специалистов.
Судостроительная промышленность лишилась заказов,
но как-то «телепалась» в гражданском секторе, а в военно-
промышленном комплексе флот «перестали замечать», по¬
скольку остальная часть вооруженных сил с лихвой покры¬
вала его (ВПК) основные аппетиты. Да и в сценариях воз¬
можной войны — пока еще неядерной — флот выглядел
как-то несерьезно по сравнению с танковыми и ракетными
войсками, фронтовой, истребительной и бомбардировоч¬
ной авиацией, не говоря уж о проверенной веками пехоте...
В создавшихся условиях овладение новым современным
оружием становилось для отечественного флота не только и не
1 Из двенадцати высших училищ, сохранившихся к 1956 г., было ре¬
шено оставить только пять.
186

столько объективной перспективой ближайшего будущего, обу¬
словленной общим развитием военной техники, а неотложной
жизненной необходимостью и единственной гарантией от
дальнейших сокращениий. А в перспективе это давало воз¬
можность вернуть себе утраченные позиции.
Именно поэтому наш флот, решавший исключительно
задачи обеспечения и поддержки сухопутных войск, кото¬
рый за всю войну ни разу не ходил на Севере дальше острова
Медвежий, а на Тихом океане практически и вовсе не воевал
(понятно, что о закрытых театрах, каковыми являются Бал¬
тийский и Черноморский, говорить в данном контексте во¬
обще не стоит), вдруг заговорил о возможности «нанесения
ударов по военно-морским базам и береговым объектам про¬
тивника», да еще и стратегическим, причем не своей авиа¬
цией, дальность полета которой, мягко говоря, оставляла
желать лучшего, а боевыми кораблями — не только надвод¬
ными, но и подводными.
Звучало это здорово, но вот представить себе наш, совет¬
ский, скажем, крейсер или подводную лодку (даже обыч¬
ную, без wunderwaffe на борту), готовые к нанесению неот¬
вратимого удара, скажем, у берегов Англии, или, прости гос¬
поди, Америки, с трудом могли не только простые граждане
«Великой морской державы — Советского Союза», но, на¬
верное, и подавляющее большинство отечественных воен¬
ных моряков — по крайней мере, здравомыслящих...

Часть 4
Военно-морской флот
и ракетное оружие —
первые шаги
Сегодня ударным ракетным оружием располагают воен¬
но-морские флоты нескольких десятков государств.
В основном это противокорабельные крылатые раке¬
ты — тактическое оружие, создание и производство которо¬
го могут себе позволить лишь высокоразвитые в техничес¬
ком и технологическом отношении страны, а остальные вы¬
нуждены покупать его. На рубеже XX и XXI веков наиболее
распространенными в мире французскими противокора¬
бельными крылатыми ракетами Aerospatiale ММ.38 «Ехо-
cet»1 были вооружены боевые корабли и самолеты тридцати
одного государства. Более совершенная ракета McDonnell-
Douglas RGM-84 «Harpoon» американского производства
находилась на вооружении двадцати пяти стран, а отечест¬
венная П-15, созданная в 1960 году, и ее более поздние мо¬
дификации экспортировались в двадцать четыре государства.
Если добавить к рассмотрению зенитные ракеты, без
применения которых сегодня немыслима оборона от средств
воздушного нападения, круг флотов-обладателей значитель¬
но расширится.
Существует еще стратегическое ракетное оружие мор¬
ского базирования — морские баллистические ракеты, об¬
ладание которыми остается привилегией всего пяти госу¬
1 Принята на вооружение в 1974 г.
188

дарств: России, США, Великобритании, Франции и Китая.
Все они, в разное время решив, что это им необходимо, шли
к цели разными дорогами, но только три державы — Совет¬
ский Союз, Соединенные Штаты Америки и Франция —
смогли создать это сложнейшее и весьма дорогостоящее ору¬
жие самостоятельно. Наиболее трудный, воистину непрото¬
ренный путь прошли мы.
Попробуем разобраться, было ли это вызвано преслову¬
тыми безличными «национальными особенностями», либо
волей или действиями конкретных лиц, и можно ли было
достичь цели быстрее и с меньшими затратами.
Начать следует с того, что идея совмещений управляе¬
мой баллистической ракеты и подводной лодки, столь оче¬
видная сегодня и воплощенная в могучих атомных стратеги¬
ческих подводных ракетоносцах, оказалась чрезвычайно
сложной в реализации.
Ее выдвинули немцы, впервые масштабно применившие
управляемое ракетное оружие1 в боевых действиях во время
Второй мировой войны. Интересны обстоятельства, при ко¬
торых эта идея начала реализовываться.
4.1	Проект «Lafferenz»
Среди немногих офицеров Luftwaffe, допущенных к имев¬
шим очень высокую степень секретности работам Армей¬
ского испытательного центра Пеенемюнде, располагавше¬
гося на острове Узедом в Штеттинском заливе Балтийского
моря1 2, был капитан Эрнст Штайнхоф, опытный летчик и
1	Реактивные снаряды ставшего предметом нашей законной гордос¬
ти гвардейского миномета БМ-13 «катюша» относятся к неуправляемому
реактивному оружию.
2	Heeres Versuchanstalt Peenemunde создан в 1936 г. Там же действо¬
вали испытательные станции Министерства ВВС (Пеенемюцде-Запад) и
Управления вооружений сухопутных войск (Пеенемюнде-Восток).
189

Дмитрий Литинский
авиационный инженер. Его брат Фридрих, офицер военно-
морского флота (Kriegsmarine), командовал подводной лодкой
U-511IXC серии. Находясь под впечатлением от посещения
сверхсекретного ракетного центра и от всего увиденного
там, Эрнст предложил научному руководителю «Реактивно¬
го института» тридцатилетнему доктору технических наук
Вернеру фон Брауну1 провести экспериментальную провер¬
ку возможности боевого применения ракеты с подводной
лодки, находящейся в погруженном положении, а в качест¬
ве опытового корабля использовать субмарину, которой ко¬
мандовал Фриц (ее как раз должны были ставить в ремонт
на верфь в Штеттине).
Неизвестно, каким образом, но этим трем людям, слу¬
жившим в разных родах войск, удалось организовать обору¬
дование субмарины изготовленной в Пеенемюнде экспери¬
ментальной шестиракетной пусковой установкой, которую
смонтировали на палубе надстройки, а кабели от нее прове¬
ли внутрь прочного корпуса лодки. Выйдя в море и погру¬
зившись на пятнадцатиметровую глубину возле небольшого
островка Грейфсвальде-ойе, U-511 впервые выполнила под¬
водный пуск небольшой твердотопливной ракеты массой
около 120 килограмм, которая пролетела несколько кило¬
метров. Затем опыты повторялись — всего было выпушено
24 ракеты.
Начальник ракетного центра генерал-майор Вальтер До-
рнбергер подписал отчет о проведенных экспериментах, в
1 Вернер фон Браун (род. 23.03.1912) происходил из древнего прус¬
ского дворянского рода, где все мужчины были военными. В 1932 г.
окончил Высшую техническую школу в Берлине, получив специальность
авиационного инженера, с осени того же года работал над ракетной те¬
матикой на армейской испытательной станции в Куммерсдорфе под на¬
чалом капитана В. Дорнбергера. Сочетая практику и теорию, в 1934 г. за¬
щитил докторскую диссертацию, а к началу 1937 г. спроектировал и по¬
строил опытную управляемую баллистическую ракету А-3 с ЖРД тягой
полторы тонны, одновременно начав работы над боевой 12-тонной раке¬
той дальнего действия.
190

котором упоминалось о возможности использования ракет¬
ного оружия для обстрела прибрежных объектов США, и
направил его в Управление вооружения ВМФ. Командова¬
ние Kriegsmarine, естественно, отвергло предложение ар¬
мии, заявив, что флот сам справится с этой задачей, если она
действительно возникнет.
Такую версию развития событий, не называя точных дат,
выдвигали фон Браун и Дорнбергер, оказавшиеся после вой¬
ны в США. Поскольку известно, что U-511 под командова¬
нием капитан-лейтананта Фрица Шнивинда погибла в сен¬
тябре 1943 года, эксперименты, скорее всего, проводились в
сорок втором.
Первые исследования возможности атаки восточного
побережья США оперативно-тактическими (в современной
терминологии) ракетами, созданными для войны с Англией',
были предприняты германским военно-морским флотом в
1943 году, когда Гитлер впервые заговорил о нанесении «уда¬
ров возмездия»1 2 не только по Британским островам, но и по
недосягаемым для бомбардировщиков Luftwaffe американ¬
ским городам.
Вряд ли сам фюрер всерьез рассчитывал на успех такой
военной авантюры, а уж тем более — задумывался над спо¬
собами реализации своей идеи, но имперский министр во¬
оружений Альфред Шпеер воспринял это как приказ, и «тех¬
нари» Третьего рейха начали решать поставленную им зада¬
1	Ракета А-4, больше известная как V-2, или, в русском написании,
«Фау-2» (от Vergeltungwaffe — оружие возмездия; обозначение V-1 доста¬
лось самолету-снаряду Fi-ЮЗ). При проектной дальности 300 км она
должна была нести тонну мощнейшего взрывчатого вещества — аммато-
ла. Первое испытание А-4 в присутствии имперского министра вооруже¬
ний А. Шпеера и начальников управлений вооружения всех трех родов
войск (фельдмаршал Э. Мильх, генерал-адмирал П. Витцель и генерал-
полковник В. Фромм) состоялось 13.06.1942 и оказалось не вполне удач¬
ным.
2	Непосредственным поводом послужила бомбардировка Любека
28.03.1942, в которой участвовали более 230 самолетов союзников.
191

Дмитрий Литинский
чу немедленно. Kriegsmarine пришлось забыть о гордыне и
работать в режиме исполнителя.
В перспективе использования двухступенчатой межкон¬
тинентальной баллистической ракеты (проект А-9/А-10)
было мало проку, поскольку при фантастическом стартовом
весе сто тонн она могла доставить к цели не больше взрыв¬
чатого вещества, чем уже созданная и испытанная А-4, об¬
ладавшая дальностью 250 километров. К тому же обеспече¬
ние мало-мальски приемлемой точности, чтобы затея вообще
не потеряла смысл, требовало проведения дополнительных
спецмероприятий (вроде размещения радиомаяков на кры¬
ше нью-йоркских небоскребов). Наконец, военный и поли¬
тический эффект мог быть достигнут только в случае одно¬
временного обстрела крупнейших городов хотя бы несколь¬
кими десятками этих весьма дорогих ракет, для чего уже
было необходимо налаживать их серийное производство.
Выпуск же А-4, стоимость которой не превышала 135 тысяч
рейхсмарок, к концу 1944 года достигал шестисот штук в
месяц.
Однако перелететь через Атлантику она не могла, поэто¬
му стартовую площадку необходимо было приблизить к аме¬
риканскому восточному побережью1. Подходящего необи¬
таемого острова для тайного размещения ракетной базы не
было, поэтому оставалось использовать для этого только пла¬
вучее сооружение.
Ракета взлетным весом двенадцать с половиной тонн, из
которых три четверти приходилось на горючее (этиловый
спирт), имела длину 14,3 метра, несла около тонны взрыв¬
чатки и снабжалась примитивной (конечно, по нынешним
меркам) автономной системой управления, которая обеспе¬
чивала точность попадания с отклонением от цели в несколь¬
1 Имеются упоминания о том, что немцами предпринималась по-
пытка привлечь к осуществлению замысла ракетного обстрела Америки
и Японикц которой предлагалось «обеспечить» западное побережье
США.
192

ко километров. Поэтому оружие в принципе было пригодно
только для стрельбы «по площадям», а высокая единичная
стоимость ракеты1 лишала смысла решение задачи таким
способом. Достаточно сказать, что, по оценке Гельмута Грет-
руппа, ведущего разработчика бортовой аппаратуры для А-4,
для полного разрушения площади полтора на полтора кило¬
метра на расстоянии триста километров от точки пуска не¬
обходимо было израсходовать... шестьдесят семь с полови¬
ной тысяч ракет1 2!
Попытка придания А-4 «аквамобильности» сразу же на¬
талкивалась на серьезные препятствия. Во-первых, никто не
исследовал саму возможность старта ракеты с движущегося
(тем более качающегося) основания. Во-вторых, «морское
исполнение», необходимое для длительной транспортиров¬
ки ракеты в район запуска, подразумевает обязательную ее
защиту от агрессивной влажной среды и от дополнительных
нагрузок, возникающих при качке на волнении. В-третьих,
находящуюся в полностью снаряженном (горючим и окис¬
лителем) состоянии ракету со стартовой позиции транспор¬
тировать вообще было нельзя, следовательно, нужно заправ¬
лять ее окислителем (а им служил жидкий кислород) непо¬
средственно перед стартом. А долговременное хранение
жидкого кислорода — весьма хлопотное дело даже в услови¬
ях сухопутного стационара.
Надводный корабль в качестве носителя ракет исклю¬
чался: во-первых, Гитлер фактически запретил использова¬
ние в Атлантике крайне немногочисленных крупных над¬
1	Согласно контракту на производство 12 тыс. ракет темпом 900 шт.
в месяц с фирмой Mittelwerke от октября 1943 г. цена одной ракеты со¬
ставляла 40 тыс. рейхсмарок, фактическая стоимость ракет первой тыся¬
чи — по 100 тыс., последующих пяти тысяч — по 50 тыс. Полная же сто¬
имость — с учетом боезаряда, аппаратуры управления, горючего и окис¬
лителя — 133 400 рейхсмарок. Для сравнения: серийный истребитель
Me-109 стоил около ста тысяч.
2	Коновалов Б.П. Тайна советского ракетного оружия. М.: ЗЕВС,
1992. С. 92.
193

Дмитрий Литинский
водных кораблей, сделав ставку на неограниченную подвод¬
ную войну; во-вторых, американцы никогда не допустили
бы появления группы вражеских кораблей вблизи своего
побережья.
Поэтому использование подводной лодки для доставки
ракет в район старта оказалось безальтернативным.
Проанализировав все пути решения проблемы, немец¬
кие специалисты пришли к выводу о принципиальной воз¬
можности и технической осуществимости в поставленные
им короткие сроки единственным образом: ракету, кон¬
струкция которой, естественно, вообще не допускает погру¬
жения ее в воду, необходимо поместить в герметичный и
прочный контейнер, который будет буксироваться лодкой.
В контейнере, который придется оборудовать собственной
балластной системой, нужно разместить емкости для хране¬
ния горючего и окислителя, разделив их коффердамом, сис¬
тему заправки ракеты, а также аппаратуру предстартовой про¬
верки и подготовки. В походном положении, обладая нуле¬
вой плавучестью, контейнер должен плавать горизонтально
на глубине буксировки, а перед пуском устанавливаться
вертикально и всплывать. Все операции стартовая команда,
находящаяся на борту подлодки-буксировщика, должна про¬
изводить дистанционно, с передачей команд по кабелю. Вре¬
мя, необходимое стартовому расчету из трех человек для под¬
готовки ракеты к запуску, немцы оценивали в тридцать ми¬
нут с момента прибытия лодки в заданную точку.
С учетом водяного балласта, который необходимо было
принимать для придания ему нулевой плавучести и удиффе-
рентовки, масса тридцатиметрового контейнера получалась
не менее 400—450 тонн, а система гиростабилизации старто¬
вой платформы увеличивала ее до пятисот. Поэтому под¬
лодка XXI серии могла транспортировать не более двух та¬
ких контейнеров.
Проект вооружения подлодок буксируемыми контейне-
194

рами с баллистическими ракетами А-4 получил обозначение
«Lafferenz».
Учитывая печальное положение Германии на фронтах в
Европе, затраты времени и средств на реализацию и воз¬
можный эффект, этот замысел представляется чистейшей
авантюрой. Кроме того, требовалось учитывать, как мини¬
мум, четыре важнейших технических аспекта.
Во-первых, для физического осуществления пуска из
плавающего контейнера нужны идеальные гидрометеороло¬
гические условия, проще говоря, полный штиль.
Во-вторых, особенности работы двигателя «Фау-2» в
значительной степени затрудняли пуск ракеты с нестабиль¬
ного основания даже с использованием гиростабизизиро-
ванной платформы и делали его практически невозможным
из шахтной установки (пуск с наземной установки происхо¬
дил в три этапа, начинаясь с работы двигателя на понижен¬
ной тяге).
В-третьих, при запуске двигателей ракеты в плавающем
контейнере необходимо решить проблему отвода раскален¬
ных газов и воздействия мощного форса пламени реактив¬
ной струи на конструкции, что немыслимо без проведения
длительных и дорогостоящих экспериментов.
В-четвертых, кроме сохранения постоянного положе¬
ния ракеты в пространстве, что пытались решить примене¬
нием системы гиростабилизации, «сухопутной» ракете не¬
обходима точная ориентация ее в плоскости стрельбы. Для
этого либо следует обеспечить возможность поворота тела
ракеты вокруг ее продольной оси внутри контейнера, либо
ориентировать с геодезической точностью сам контейнер. Ну
и, наконец, без знания точных географических координат
места старта, что практически недостижимо в обычных на¬
вигационных расчетах, даже мечтать о попадании в цель не
приходится.
Кроме того, очевидно, что подводная лодка, буксирую¬
щая отнюдь не маленький контейнер в подводном положе-
195

Дмитрий Литинский
нии, в случае обнаружения противником лишена возмож¬
ности маневрировать (если, конечно, она не бросает контей¬
нер на произвол судьбы), что обрекает ее на гибель.
Конечно, даже тогдашний уровень германской техники
позволял решить почти все эти проблемы при наличии не¬
обходимого времени, но требовалось его столько, что, рас¬
полагая им, вполне можно было попытаться реализовать идею
более надежным способом.
В популярной литературе приводятся упоминания о
том, что в августе 1944 года завод фирмы Vulkan в Штеттине
начал изготовление первых трех ракетных контейнеров, а к
койцу войны их готовность составила 65%.
Известно, что верфь в Штеттине должна была занимать¬
ся только стапельной сборкой доставленных из Германии
блоков корпуса подлодок XXI серий. Учитывая производст¬
венную загрузку верфи, размещать на ней такой сравнитель¬
но сложный «непрофильный» заказ нелогично. Более веро¬
ятно, что эти работы выполнялись в ракетном центре Пее-
немюнде. Дорнбергер утверждал, что пауза из-за неполадок,
выявленных в ракетах, закончилась в декабре 1944 года, и
только эвакуация Пеёнемюнде, последовавшая в феврале
сорок пятого, помешала их завершить*.
К контексте изучения истории отечественных морских
баллистических ракет весьма интересно выяснить, кто и как
использовал этот научно-технический задел, который, не¬
сомненно, должен был попасть под контроль советских войск.
Интересно, что никаких упоминаний об этих контейнерах
нет ни в истории связанных с ракетной тематикой предпри¬
ятий судостроительной промышленности, ни в технических
отчетах сооответстгующих организаций ВМФ. Можно пред¬
положить, что они попали в руки сухопутных ученых-ракет¬
чиков, которые решили не делиться трофеем ни с моряка¬
ми, ни с кораблестроителями. Тогда становятся более по-
1	Полмер Н. Атомные подводные лодки. М.: Атомиздат, 1965. С. 120.
196

нятными смутные упоминания историков ракетного ору¬
жия о неких закончившихся неудачей попытках С.П. Коро¬
лева сделать морской вариант ракеты Р-1...
Таким образом, попытка реализации проекта «Lafferenz»
превратилась в жест отчаяния страны, безнадежно проигры¬
вавшей войну, умело превращенный в военно-техническую
дезинформацию, предназначенную для запугивания насе¬
ления и отвлечения сил противника (об этом подробнее рас¬
скажем позже). Но если рассматривать его практическую
часть с точки зрения попытки технического решения воен¬
ной задачи, нужно отдать должное здоровому прагматизму
немцев.
В этом смысле путь к достижению аналогичных целей,
пройденный впоследствии Советским Союзом в условиях
холодной войны, отличался куда меньшей практичностью.
4.2	Выбор пути
Как известно, достижения германской военной техни¬
ки, с которыми советские специалисты смогли ознакомить¬
ся при изучении многочисленных трофейных ее образцов,
оказали огромное влияние на отечественный военно-про¬
мышленный комплекс.
Конечно, то же самое можно сказать и об американцах,
и об англичанах, но нельзя забывать, что их техника и про¬
мышленность, не слишком пострадавшие, а, наоборот, по¬
лучившие невиданное развитие во время войны, далеко опе¬
режали наши. Поэтому они в максимальной степени ис¬
пользовали результаты перспективных научных исследований
и разработки промышленных технологий. У нас же стреми¬
лись прежде всего использовать производственную часть.
Что же касается ракетного, или, как тогда говорили, ре¬
активного, вооружения, то на первом этапе Сталин приказал
просто скопировать, воспроизвести те доведенные немцами
197

Дмитрий Литинский
до серийного производства образцы, которые были опреде¬
лены нашими специалистами как наиболее перспективные.
Для этого предприняты беспрецедентные для мирного вре¬
мени меры.
Вышедшим 13 мая 1946 года правительственным поста¬
новлением № 1017-419сс, которое лаконично называлось
«Вопросы реактивного вооружения»1, создавался Специаль¬
ный комитет по реактивной технике при Совете Министров
СССР под председательством Г.М. Маленкова, в состав ко¬
торого вошли министр вооружений Д.Ф. Устинов, началь¬
ник 1-го Главного управления этого министерства Н.Э. Но¬
совский, начальник Главного артиллерийского управления
Советской Армии генерал Н.Д. Яковлев, заместитель пред¬
седателя Госплана СССР П.И. Кирпичников, заместитель
министра внутренних дел СССР комиссар госбезопасности
2-го ранга И. А Серов, министр сельскохозяйственного маши¬
ностроения П.Н. Горемыкин1 2 и заместитель председателя
Совета по радиолокации контр-адмирал-инженер А.И. БерГ.
В трех общесоюзных промышленных министерствах —
Главные управления по реактивной технике, в Советской
Армии и Военно-морском флоте — управления реактивного
вооружения, а также специализированные научно-исследо¬
вательские институты и полигоны. Определялись головные
исполнители: по «реактивным снарядам с жидкостными
двигателями» — Министерство вооружений, по «реактив¬
ным снарядам с пороховыми двигателями» — Министерст¬
во сельскохозяйственного (!) машиностроения, по «реак¬
тивным самолетам-снарядам»3 — Министерство авиацион¬
ной промышленности.	"
Постановление было поистине всеобъемлющим —.в нем
1	Военно-исторический журнал. 1995. № 1. С. 54—56.
2	Ранее П.Н. Горемыкин являлся заместителем наркома боеприпасов.
3	Термин «крылатая ракета» вместо «самолет-снаряд» был введен
приказом министра обороны СССР от 30.10.1959.
198

предусмотрели все, вплоть до таких «мелочей», как количе¬
ство и конкретные сроки окончания подготовки специалис¬
тов вузами и даже точное число автомашин, необходимых
для обслуживания каждого вновь организуемого научно-
технического и даже вспомогательного подразделения.-
Первоочередной задачей этот государственный доку¬
мент определил полное восстановление технической доку¬
ментации и натурных образцов управляемой баллистической
ракеты V-2 и зенитных ракет «Wasserfal» (водопад), «Reinto-
hter» (дочь Рейна) и «Schmetterling» (бабочка). Ответственным
за это был назначен начальник 1-го Главного управления
Министерства вооружения Н.Э. Носовский, которому было
предписано находиться в Германии1.
Итак, вновь создаваемая отрасль военной промышлен¬
ности занялась выполнением предельно точно сформулиро¬
ванных указаний «Вождя и Учителя». Для этого из совет¬
ской оккупационной зоны вывезли все связанное с боевыми
ракетами (конечно, что удалось обнаружить), включая и спе¬
циалистов-немцев. Группа во главе с Гельмутом Греттру-
пом, в прошлом — ближайшим сотрудником трудоустроен¬
ного американцами фон Брауна, трудилась на благо Совет¬
ской страны в НИИ-88 Министерства вооружения СССР1 2.
Немцы, вывезенные из Германии вместе с семьями, зани¬
мались организацией производства V-2 в Советском Союзе
и изготовлением приборного оборудования для нее3.
Надо сказать, что задача воспроизведения трофейных
ракет даже по комплектной конструкторской и технологи¬
1	«Wasserfal» непосредственно занимался один из отделов НИИ-88,
возглавлявшийся Е.В. Синельшиковым, «Schmetterling» — отдел С.Е. Раш-
кова (позднее документацию на эту ракету передали КБ В.Н. Челомея).
2	Создан на базе завода № 88, располагавшегося в подмосковных
Подлипках. Первым директором стал Герой Социалистического Труда
Л.Р. Гонор, ранее возглавлявший сталинградский завод «Баррикады»,
главным инженером — Ю.А. Победоносцев.
3	Авиационный сборник. № 1. М.: ЦАГИ, 1993. С. 19.
199

Дмитрий Литинский
ческой документации для отечественной промышленности
многократно усложнялась тем, что немцы использовали в
них многие материалы, которые в СССР не только не про¬
изводили, но и вообще не знали. Так что даже вывезенное из
Германии производственное оборудование не всегда помо¬
гало, да и технологическая культура у нас стояла на более
низком уровне. Поэтому даже на копирование ушло два с
половиной года.
Только 10 октября 1948 года «объект «Волга», как назва¬
ли сделанную из отечественных материалов «Фау-2», впе¬
рвые успешно стартовал на полигоне № 4 Министерства
Вооруженных сил СССР в Капустином Яре. Но перед этим
на полигоне произвели серию испытаний, поочередно, с тща¬
тельным соблюдением всей предусмотренной немецкими
инструкциями процедуры запуская все двенадцать вывезен¬
ных из Германии «Фау-1» (первый успешный пуск состоял¬
ся 18.10.1947).
Чтобы превратить «объект» в оружие, понадобилось еще
три года напряженной работы коллективов под руководст¬
вом главных конструкторов С.П. Королева (ракета), В.П. Глуш¬
ко (двигательная установка), В.П. Бармина (стартовое обо¬
рудование), Н.А. Пилюгина и В.И. Кузнецова (системы уп¬
равления). Летные испытания ракеты, которой присвоили
обозначение Р-1, прошли весной 1949 года.
«Изделие 8А11» — так в несекретной служебной пере¬
писке обозначали первую отечественную оперативно-так¬
тическую ракету с максимальной дальностью стрельбы 270 ки¬
лометров — представляло собой (в полном соответствии с
правительственным постановлением от 13.05.1946) воспро¬
изведение немецкой А-4 с некоторыми доработками.
Хотя первые серийные «изделия» завод № 586 в Днепро¬
петровске выпустил только в июне 1952 года, принятие ра¬
кеты на вооружение дислоцированной на полигоне Капус¬
тин Яр 92-й бригады особого назначения Резерва Верховно¬
200

го Главнокомандования состоялось в конце ноября пятиде¬
сятого1.
Конечно, будет неправильно считать, что ставка дела¬
лась только на воспроизведение созданных немцами ракет,
которые появились как средство для достижения вполне
конкретной военной цели. Насколько призрачным это бы¬
ло, уже говорилось в начале главы, но, видимо, мало кто за¬
думывался о соотношении стоимости и эффективности но¬
вого оружия. Да и конкретных целей для него пока не было.
Уже весной 1947 года, когда завершилось тщательное
изучение «Фау-2», наши военные пришли к заключению,
что для «активной обороны СССР нужны более мощные и даль¬
нобойные ракеты». По этому поводу 14 марта в Кремле со¬
стоялось специальное совещание, на котором обсуждались
пути развития отечественной ракетной техники1 2. Присутст¬
вовали председатель Госплана СССР М.В. Вознесенский,
министр вооружений Д.Ф. Устинов, главнокомандующий
ВВС маршал авиации К.А. Вершинин, министр авиапро¬
мышленности М.В. Хруничев, авиаконструкторы А.И. Ми¬
коян и А.С. Яковлев, а также начальник лаборатории Воен¬
но-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского Григорий
Тонатый (интересно, что он впоследствии эмигрировал в
Великобританию, возглавив в Лондоне факультет аэрона¬
втики и космической техники Нортхэмптонского колледжа
перспективных технологий).
Именно тогда в качестве главного направления опреде¬
лили создание тяжелых жидкостных ракет, способных в пер¬
спективе поднять ядерную и термоядерную боевую часть.
Поскольку на совещание даже не приглашались пред¬
ставители армии, очевидно, что перспективы оперативно¬
тактических ракет тогда мало кого интересовали, (хотя за¬
казчиком боевых ракет было определено Главное артилле¬
1	Первое М. Ракетные комплексы РВСН // Техника и вооружение
вчера, сегодня, завтра. 2001. № 5—6. С. 8.
2	Авиационный сборник. № 1. 1993. С. 19.
201

Дмитрий Литинский
рийское управление Советской Армии). Это подтверждает¬
ся эволюцией первых боевых ракет: от Р-1 с максимальной
дальностью двести пятьдесят километров к Р-2 с шестисот¬
километровым радиусом действия.
Следовательно, выбранная стратегия развития ракетно¬
го оружия предусматривала последовательное создание все
более дальнобойных и мощных ракет. Речь о формировании
сразу нового рода войск не шла, а армейской артиллерии, на
которую волевым решением «повесили», в общем-то, чуж¬
дое ей оружие, ракеты тогда казались скорее угрозой безраз¬
дельной монополии пушек, обещавшей в скором времени
сломать складывавшуюся веками империю, чем «подарком
судьбы», революционно увеличивавшим ее боевые возмож¬
ности. Да и теория применения ракет в бою в военной науке
пока отсутствовала, и армейское командование просто не
знало, как и где использовать ракеты с дальностью стрель¬
бы, значительно превышавшей глубину типичной операции
сухопутных войск.
Тем не менее, когда в октябре 1950 года начались испы¬
тания «изделия 8Ж38» — ракеты Р-2, ее предполагалось
принять на вооружение тех же бригад особого назначения
Резерва Верховного Главнокомандования, в которые рань¬
ше сводилась сверхтяжелая артиллерия и которые уже полу¬
чили Р-1.
Итак, можно считать, что через пять лет после оконча¬
ния войны Советская Армия уже обладала ракетным оружи¬
ем, хотя и не имелось мало-мальски определенных взглядов
на его боевое применение. Разброд взглядов иллюстрирует¬
ся переименованием в марте 1953 года бригад особого на¬
значения в инженерные бригады РГВК и почти одновре¬
менным созданием Управления заместителя командующего
артиллерией Советской Армией, которому подчинили ра¬
кетные части1.
1 Военачальники Ракетных войск стратегического назначения. М.:
ЦИПК, 1997. С. 20-21.
202

А что же флот?
Здесь прежде всего необходимо вспомнить о состоянии
ВМФ и его ближайших перспективах, о чем рассказывалось
в предыдущей главе.
Так уж повелось в советское время, что ни высшее госу¬
дарственное руководство, ни внешнеполитическое ведомст¬
во, ни главнокомандование вооруженных сил, ни Генераль¬
ный штаб четких задач флоту не ставил. Поэтому морякам
приходилось лишь догадываться и формулировать их для
своего «внутренного употребления». С задачами же наступа¬
тельного характера по понятным причинам приходилось об¬
ращаться особенно осторожно.
Итак, поскольку каких-либо конкретных задач, да еще
связанных с возможным применением нового оружия, не
просматривалось, разговор о таком оружии мог идти только
в аспектах традиционных задач флота. А основной из них по
опыту минувшей войны оказалась огневая поддержка сухо¬
путных войск на приморском направлении, и для решения
этой задачи корабельная артиллерия подходила как нельзя
лучше. С учетом же планировавшегося массового строитель¬
ства для ВМФ СССР тяжелых артиллерийских кораблей же¬
лать чего-либо еще было просто излишне. Что же касается
борьбы с кораблями противника, то здесь приходилось ба¬
лансировать между подтверждением необходимости разви¬
вать уже проверенные средства и желанием получить новые.
Пожалуй, единственной крупномасштабной и трудно¬
выполнимой имевшимися силами и средствами задачей, по
опыту минувшей войны, была борьба со стратегическим де¬
сантом противника. Не противодесантная оборона, кото¬
рую в принципе можно было возложить и на сухопутные
войска, а операция разнородных сил флота. Высадка союз¬
ников в Европе наглядно показала, что такое стратегическая
десантная операция и насколько трудно ей противостоять.
Летом 1946 года решением командования ВМФ была об¬
разована специальная комиссия во главе с вице-адмиралом
203

Дмитрий Литинский
Л.Г. Гончаровым1, в задачи которой входило определение
целесообразности и возможности использования ракет на
кораблях, в морской авиации и береговых установках для
поражения различных целей — наземных, морских и воз¬
душных, а затем — формулировка тактико-технических тре¬
бований к ракетам.
Группа специалистов ВМФ работала в качестве ведомст¬
венной подкомиссии под руководством Н.Э. Носовского,
который возглавил изучение ракетной техники в Германии
во исполнение правительственного постановления от
13.05.1946.
Руководитель комиссии, доктор технических наук, про¬
фессор, начальник кафедры кораблестроения и вооружения
Военно-морской академии, один из наиболее образованных
адмиралов советского флота, будучи еще со времен Первой
мировой войны лучшим специалистом по боевому приме¬
нению торпедного оружия и тактике, пользовался на флоте
огромным авторитетом, поэтому его мнение как практика
заслуживало самого пристального внимания.
В состав комиссии входили офицеры, окончившие спец¬
курсы при Военно-морской академии кораблестроения и
вооружения имени А.Н. Крылова и МВТУ имени Н.Э. Бау¬
мана, многие из которых только что возвратились из Германии
после ознакомления с ракетным оружием. Активное участие
в работе комиссии принимали О.К. Воронин, М.Г. Иванов,
Г.И. Кузнецов, Л.Б. Нерубай, С.Г. Чернин, Д.П. Ткаченко1 2.
Комиссия тщательно изучила все трофейные материалы
и пришла к выводу, что исходя из имевшегося научно-тех¬
нического задела и приоритетных задач отечественного фло¬
та наиболее рационально вести работы по самолетам-снаря¬
1	В 1948 г. его сменил вице-адмирал М.И. Акулин, ранее возглавляв¬
ший Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения имени
академика А.Н. Крылова, созданную в августе 1945 г.
2	Коршунов Ю.Л. Люди, корабли, оружие (К 70-летию 1-го ЦНИИ
МО РФ). СПб., 2002. С. 70.
204

дам авиационного и берегового базирования. С учетом со¬
стояния и возможностей флотской авиации, а также дальности
полета ракет это означало решение сугубо оборонительных
задач.
Выбор в пользу крылатых ракет вполне логичен как с
технической, так и с психологической точек зрения: само¬
лет-снаряд — это беспилотный аэроплан, то есть по сути
своей достаточно традиционный и понятный объект, тогда
как управляемая баллистическая ракета — по крайней мере,
тогда — малопонятная экзотика. Однако эта же логика за¬
ставила отметить и то, что развитие средств противовоздуш¬
ной обороны неизбежно приведет к падению эффективнос¬
ти самолетов-снарядов, если они не приобретут со временем
высокую скорость и маневренность.
В связи с этим комиссия отметила один важнейший фак¬
тор, делающий баллистическую ракету исключительно при¬
влекательной как оружие нападения: практическая невоз¬
можность борьбы с нею существовавшими средствами ПВО.
В качестве возможных носителей ракетного оружия рас¬
сматривались надводные корабли, подводные лодки и само¬
леты морской авиации.
Размещение управляемых ракет на надводных кораблях
представлялось вполне возможным, однако массогабарит¬
ные характеристики самих ракет, с учетом необходимости
иметь на борту некоторый боезапас, систем их предстарто¬
вой проверки и обслуживания, стартового оборудования (пус¬
ковых установок), наконец, систем управления были таки¬
ми, что даже при условии перспективы их снижения для этой
цели подходили лишь достаточно крупные корабли — от
легкого крейсера до линкора. При этом превращение, на¬
пример, легкого крейсера в ракетоносец ставило проблему
защиты ракет от боевого воздействия противника (спрятать
их ниже ватерлинии в одетый броней погреб, как снаряды и
заряды артиллерии, было практически невозможно) и одно¬
временно лишало его традиционных наступательных свойств
205

Дмитрий Литинский
(уменьшение количества стволов и ограничение углов об¬
стрела артиллерии, снижение боезапаса и т.д.) — стоила ли
такая игр свеч?
Реальности же нашего послевоенного флота оказались
таковы, что экспериментировать можно было, только по¬
жертвовав и без того немногочисленными «традиционны¬
ми» боевыми единицами1.
Что же касается подводных лодок, то здесь мудрствовать
необходимости не было. Исключив паллиативные решения
вроде проекта «Lafferenz» и рассматривая размещение ра¬
кетного оружия непосредственно на борту подводного ко¬
рабля, достаточно было всего одного контраргумента: любая
из существовавших или перспективных ракет, будь то кры¬
латая или баллистическая, могла стартовать только в воз¬
душной среде, то есть на поверхности, а всплытие подлодки
означало утрату ее главного преимущества, которому она
обязана своим появлением, — способности атаковать про¬
тивника, оставаясь им не обнаруженной, то есть скрытнос¬
ти. Поскольку время на подготовку и производство ракетно¬
го залпа исчислялось тогда десятками минут, а то и часами,
а дальность полета ракет — десятками километров, субма¬
рина-ракетоносец подвергала себя настолько серьезному
1 Снова вопрос возможности и целесообразности создания кораб¬
лей, вооруженных двумя типами самолетов-снарядов отечественной раз¬
работки (большого и малого), изучался в 1949 г., когда приказом Главко¬
ма ВМС адмирала И.С. Юмашева снова была создана спецкомиссия.
Группа специалистов ЦНИИВК под руководством инженер-подполков-
ника Л.А. Гордона, завершившая к тому времени тематическую НИР,
пришла к выводу, что целесообразно проектировать два типа ракетонос¬
цев. Предполагалось, что носители управляемого реактивного оружия не
будут принципиально отличаться от существующих кораблей с артвоору-
жением, поэтому их можно использовать в качестве прототипов. В за¬
ключении НИР высказывалась мысль об использовании для ускорения
ввода в строй первого ракетоносца одного из новых крейсеров проекта
68бис и обосновывалась техническая возможность перевооружения его
крылатыми ракетами вместо артиллерии главного калибра.
206

риску быть уничтоженной до производства залпа, что сама
постановка задачи становилась некорректной.
И в этом случае не действовали даже аргументы мощ¬
ности боевых частей ракет, что делало их привлекательными
для артиллерийского надводного корабля. В самом деле:
обычная торпеда тоже несет очень мощный заряд взрывча¬
того вещества, но разве можно представить себе подводную
лодку, которая, выследив лакомую цель и оставаясь для нее
невидимой, перед тем как выстрелить торпеду, всплывет на
поверхность? А с ракетами надводного старта ситуация по¬
лучалась именно такая...
Словом, «скрещивание» и крылатых, и баллистических
ракет надводного старта (а иного тогда не существовало) с
подводной лодкой — чистейшая экзотика, не имевшая для
решения боевых задач нашего тогдашнего флота абсолютно
никакой практической пользы.
А вот самолет-снаряд для авиации и береговых войск —
другое дело.
На суше массогабариты всех элементов жестко не лими¬
тированы, оборонительные задачи вечны, а эффективность
управляемых крылатых ракет при стрельбе ими с берега
выше, чем артиллерии крупного калибра, поскольку теоре¬
тически большее количество взрывчатки может быть до¬
ставлено на большее расстояние с большей точностью. Хотя
технические возможности двигателей обеспечивали даль¬
ность палета ракеты более двухсот километров, моряки посчи¬
тали бессмысленным стрельбу на дистанции далее ста кило¬
метров от береговой черты, поскольку не решалась пробле¬
ма первоначального целеуказания и управления стрельбой.
Что же касается вооружения крылатыми ракетами само¬
летов-торпедоносцев и бомбардировщиков, то тут и мудрст¬
вовать нечего: авиационное оружие есть авиационное, и о
создании новых или приспособлении существующих носи¬
телей для использования самолетов-снарядов голова долж¬
на болеть у ВВС...
207

Дмитрий Литинский
Несмотря на то что вице-адмирал Л.Г. Гончаров вскоре
был арестован по личному указанию министра Госбезопас¬
ности В. Абакумова и погиб от побоев в следственной тюрь¬
ме с клеймом «английского шпиона», результаты работы ко¬
миссии не подверглись пересмотру или сомнению.
Заказчиками и организаторами всех работ по созданию
ракетного оружия в интересах флота сначала были опреде¬
лены Артиллерийское и Минно-торпедное управления ВМФ.
Только в 1948 году на базе Минно-торпедного управления
ВМФ было создано Управление ракетного вооружения
ВМС (4-е управление), начальником которого назначили
контр-адмирала АГ. Брезинского, и флотский Научно-иссле¬
довательский институт реактивного оружия (НИИ-4 ВМС)
в Ленинграде, который возглавил контр-адмирал Н.А. Су-
лимовский. Одновременно организовали испытательный
полигон Южный в Крыму1.
В полном соответствии с выводами «комиссии Гончаро¬
ва» и во исполнение правительственного постановления
№ 1175-440 от 14.04.1948 флот занялся созданием авиаци¬
онных и береговых крылатых ракет, для чего специалистами
4-го управления и НИИ-4 ВМС были разработаны и выда¬
ны конструкторским организациям конкретные тактико¬
технические задания.
Так начались работы над «реактивной авиационной
морской торпедой» РАМТ-1400 «Щука» и самолетом-сна¬
рядом береговой обороны «Шторм». По целому ряду при¬
чин преимущественно субъективного характера, о которых
будет рассказано ниже, ни РАМТ-1400, ни «Шторм» так и
не были доведены до принятия на вооружение, хотя авиаци¬
онная «Щука» почти через десять лет после начала разработ¬
ки в трансформированном виде оказалась первой противо¬
корабельной ракетой советского ВМФ. Поскольку эти кры¬
1 Северный полигон в районе Молотовска (Северодвинска) был со¬
здан только в 1954 г.
208

латые ракеты не имеют прямого отношения к главной теме
повествования, не будем отвлекать внимание читателя (тем
более что о них уже опубликованы весьма подробные иссле¬
дования)1.
Отметим лишь одну важную для нашего рассказа деталь:
если оказавшаяся объективно ненужной флоту в изрядно
упрощенном (по сравнению с первоначальным замыслом и
заманчивыми предложениями проектантов) виде «летаю¬
щая «Щука» вела свою родословную от управляемых плани¬
рующих авиабомб и «воздушных торпед» германской фирмы
Henschel, то несостоявшийся «красный «Шторм» начинался
с «Волны», которая самым непосредственным образом была
связана с наиболее известным, но отнюдь не самым совер¬
шенным реактивным оружием Третьего рейха (там его пыш¬
но именовали terror brechende waffe — оружием устраше¬
ния) — самолетом-снарядом «Фау-1». Поскольку именно
он стал первой трофейной немецкой ракетой, прошедшей
испытания в морских условиях на подводной лодке, необхо¬
димо хотя бы очень кратко напомнить историю его создания.
4.3	О «Фау-1» и ее «наследниках»
Это оружие появилось на свет тогда, когда вооруженные
силы Германии оказались перед необходимостью найти
способ решения задачи, с которой не справлялась одна бом¬
бардировочная авиация. Luftwaffe не располагали достаточ¬
ным количеством высотных бомбардировщиков, способ¬
ных систематическими дневными и ночными налетами на
британские города сломить боевой дух английского народа.
Между Гитлером и командованием штаба военно-воз¬
1 Ангельский Р. Летят «щуки» // Техника и оружие. 1997. № 2. С. 9—
16; Ангельский Р., Коровин В. «Шторм» у берегов Тавриды // Техника и
вооружение. 2001. № 3. С. 7—13.
209

Дмитрий Литинский
душных сил существовали давние разногласия по поводу
приоритетов в производстве боевых самолетов: фюрер, одер¬
жимый идеей поставить Англию на колени, хотел увеличи¬
вать выпуск бомбардировщиков, а штаб Luftwaffe — истре¬
бителей. Поэтому все, что хоть как-то могло заменить бом¬
бардировщики, к середине войны неминуемо должно было
встретить поддержку.
В начале 1942 года по предложению инженера фирмы
Gerhard Fieseler Роберта Люссера, занимавшегося проекта¬
ми реактивных авиабомб, Имперское министерство воен¬
но-воздушных сил (RLM) выдало заказ на разработку авто¬
номно управляемого самолета-снаряда, оснащенного пуль¬
сирующим воздушно-реактивным двигателем (ПуВРД)1 и
снаряжаемого фугасной боевой частью массой около вось¬
мисот килограммов. Специалисты RLM выбрали двигатель
Argus 109-014 конструкции X. Дидриха, с 1930 года работав¬
шего над ПуВРД в берлинской фирме Argus-Motoren GmbH.
Создание аппаратуры бортовой системы управления по¬
ручили старейшей электротехнической фирме Siemens, обла¬
давшей немалым опытом в области гироскопии и промышлен¬
ной автоматики. Автопилот состоял из двух функциональ¬
ных элементов — гироскопического прибора и «магнитного
корректора» (компас с замыкаемыми магнитной стрелкой
электрическими контактами). Последний оказался необхо¬
димым, поскольку тогдашние технологии не позволяли обес¬
печить уход осей гироскопа в требуемых пределах. В полете
ракета стабилизировалась по курсу и тангажу, но канал уп¬
1 ПуВРД — разновидность бескомпрессорного воздушно-реактив¬
ного двигателя, в котором входное устройство отделено от камеры сгора¬
ния дозирующим устройством, вследствие чего тяга создается не непре¬
рывно, а периодическими пульсациями. ПуВРД может работать только
на дозвуковых скоростях. Идея ПуВРД принадлежит французу Лорину,
впервые предложившему схему такого двигателя в 1913 г. В 1938 г. не¬
мецкая фирма Argus-Motoren GmbH изготовила работоспособный
ПуВРД AS109-014 с тягой 300 кГ, а некто П. Щмидт построил в полтора
раза более мощный двигатель (с тягой до 450 кГ), но менее надежный.
210

равления по крену отсутствовал1. Исполнительные меха¬
низмы и пневмоавтоматику поставляла фирма Askania.
Стартовав, ракета должна была лететь на определенной
и заранее установленной с помощью мембранного баромет¬
рического датчика высоте и в заданном ориентацией пуско¬
вой установки направлении. После того как она пролетала
заданное измерителем дистанции (так называемый аэро-
лаг — вращаемый набегающим потоком воздуха небольшой
пропеллер, по количеству оборотов которого задавалась дис¬
танция полета) расстояние, прекращалась подача топлива, а
рули высоты фиксировались в положении для пикирования.
После падения срабатывал один из трех взрывателей, произ¬
водивших подрыв боевой части.
Корпус ракеты, разделенный на шесть отсеков, пред¬
ставлял собой тело вращения веретенообразной формы с
расположенным в средней части прямым крылом размахом
около пяти метров и небольшим кормовым горизонтальным
оперением и рулем направления. Двигатель, весивший 138 ки¬
лограммов и развивавший в полете тягу более четверти тон¬
ны, крепился сверху на пилоне к хвостовой части корпуса.
В носовом отсеке размещался аэролаг и «магнитный кор¬
ректор», для исключения влияния магнитных масс заклю¬
ченный в деревянную сферу. Во втором отсеке размещалась
боевая часть, в третьем — топливный бак, вмещавший око¬
ло шестисот литров низкосортного авиационного бензина,
за которым находились два сферических баллона со сжатым
воздухом под давлением 150 атмосфер. Сжатым воздухом
производилась подача топлива в двигатель, его также ис¬
пользовали в качестве рабочего тела в сервомеханизмах бор¬
1 Этим слабым местом воспользовались британские летчики-истре¬
бители. Они догоняли «Фау-1» в полете, пристраивались несколько ниже
на параллельный курс и поддевали несущую плоскость ракеты своим
крылом. Повернувшись вокруг продольной оси, самолет-снаряд начинал
падать, поскольку резко уменьшалась подъемная сила на его несущих
плоскостях.
211

Дмитрий Литинский
товой системы управления. В следующем отсеке устанавли¬
валась ее аппаратура (автопилот и аккумуляторная батарея
на 30 вольт), а в хвостовой части — приводы рулей.
Масса снаряженного самолета-снаряда, имевшего габа¬
ритную длину 7,9 метра, составляла 2180 килограммов.
Для запуска с суши немцы использовали газовую ката¬
пульту длиной около пятидесяти метров, ферма которой
поднималась под углом 60° к горизонту. Катапульта разго¬
няла самолет-снаряд до скорости 320 километров в час, что
уже давало возможность запустить двигатель, которому для
нормальной работы необходим определенный скоростной
напор воздуха. Стартуя с катапульты, он был способен про¬
лететь около двухсот пятидесяти километров, что обеспечи¬
вало поражение площадных целей не только на побережье
Ла-Манша, но и в глубине английской территории.
Серийное производство самолета-снаряда, именовав¬
шегося Fi-103, поручили разработавшей его фирме Gerhard
Fieseler в Касселе под Берлином. Вскоре «изделию» присво¬
или обозначение FZG 761, что должно было ввести в заблуж¬
дение проявлявшую к нему повышенный интерес агентуру
противника.
Сравнительная дешевизна нового оружия (стоимость се¬
рийной ракеты — 61,2 тысячи рейхсмарок, то есть более чем
вдвое дешевле «Фау-2») и изменение стратегической обста¬
новки на фронтах заставили руководство фашистской Гер¬
мании использовать его немедленно. Было решено, размес¬
тив стартовые позиции вблизи побережья, обрушить на
Британские острова массированные «удары возмездия»
Для этого в районе Кале соорудили двадцать пять стар¬
товых позиций, с которых ежедневно планировалось запус¬
кать несколько сотен ракет. Специально для боевого приме¬
1 Сокращение от Flak-zeilgerat — буксируемая мишень для зенитной
артиллерии. Неофициальные названия «Фау-1» — «Kirschkem» (вишне¬
вая косточка) и «КгаЬе» (ворона).
212

нения Fi-103 сформировали 155-й артиллерийский полк
под командованием полковника Вахтеля. Первый пуск про¬
извели в ночь на 13 июня 1944 года — через неделю после вы¬
садки союзников в Нормандии.
За своеобразный звук пульсировавшего с частотой 47 Герц
реактивного двигателя едва познакомившиеся с новым ору¬
жием англичане вскоре прозвали немецкий самолет-снаряд
«жужжащей бомбой» (buzz-bomb).
Успех стратегической десантной операции союзников
лишил немцев возможности применять сухопутные самоле¬
ты-снаряды — все стартовые позиции оказались захвачен¬
ными англо-американскими войсками. Тогда пришлось сроч¬
но переоборудовать в носители «Фау-1» фронтовые (Не-111
и Ju-88) и тяжелые (FW-200) бомбардировщики, которых и
без того катастрофически не хватало...
♦ ♦ ♦
Советская военная разведка знала о самолете-снаряде
Fi-ЮЗ задолго до начала его боевого применения, но Вер¬
ховному Главнокомандующему И.В. Сталину решили доло¬
жить только в начале лета 1944 года, представив среди других
материалов документ № 4895/41 с грифом «особой важнос¬
ти». Это был перевод доклада Гитлеру министра вооруже¬
ний Германии А. Шпеера, подписанный также генерал -
фельдмаршалом Э. Мильхом, гросс-адмиралом К. Деницем
и генерал-полковником В. Фроммом1.
Поскольку устрашение населения Германии до вступле¬
ния наших войск на ее территорию оставалось актуальным
для советского военного командования, реакция Сталина
последовала быстро: 13 июня на заседание Государственно¬
го комитета обороны СССР были вызваны нарком авиаци¬
онной промышленности А. И. Шахурин, Главнокомандую¬
1 Красная звезда. 1994. 5 февраля.
213

Дмитрий Литинский
щий ВВС маршал авиации А.А. Новиков и сотрудник Цент¬
рального института авиационного моторостроения В.Н. Че¬
ломей1, тема работ которого наиболее близко подходила для
«советского ответа» на немецкие «Фау».
В октябре из Англии доставили один из упавших и не
взорвавшихся самолетов-снарядов Fi-ЮЗ с некомплектной
бортовой системой управления, а недостающие элементы
пневмоавтоматики фирмы Askania и автопилот добыли в
Польше. Именно он был самой главной «начинкой», без ко¬
торой самолет-снаряд не более полезен, чем неуправляемый
реактивный снаряд гвардейского миномета. Поскольку со¬
ветская военная разведка предоставила практически пол¬
ный комплект документации, нужно было просто наладить
в СССР производство «Kirschkem», которому присвоили
обозначение «изделие 10Х».
Интересно, что приоритет отдавался авиационному ва¬
рианту, который для немцев оказался вынужденным. Учи¬
тывая явный дефицит тяжелых бомбардировщиков, пригод¬
ных для доставки самолета-снаряда на дальние расстояния,
очевидно, что перспективы для этого оружия не рассматри¬
вались — речь шла лишь о возможности массированного
применения в операции фронтового масштаба.
Постановлением ГКО СССР № 7350 от 18.01.1945 заводу
№51 поручалось изготовить опытную партию самолетов-
1 Владимир Николаевич Челомей (1904—1984) — конструктор
авиационной и ракетной техники, дважды Герой Соцтруда, академик АН
СССР. Окончил Киевский авиационный институт (1937), защитил кан¬
дидатскую и подготовил докторскую диссертацию, специализируясь в
области теории реактивных двигателей. Возглавив созданный по его
инициативе в ЦИАМ отдел, к 1942 г. разработал проект и построил
опытный образец ПуВРД. Несмотря на то что первоначально Челомей
рассматривался всего лишь в качестве одного из кандидатов на создание
двигательной установки наряду с Микулиным и Стечкиным, приказом
НКАП № 717Кот 19.10.1944 именно его назначили главным конструкто¬
ром самолета-снаряда 10Х и директором опытного завода №51, который
ранее возглавлял Н.Н. Поликарпов.
214

снарядов, которые должны были пройти испытания на
авиационных носителях. Автопилот АП-4 на гироскопичес¬
ких узлах серийных отечественных приборов поручалось из¬
готовить специальному конструкторскому бюро НКАП под
руководством В.М. Соркина.
К марту завод № 51 изготовил девятнадцать «иксов», а
для проведения испытаний оборудовали три тяжелых
четырехмоторных бомбардировщика Пе-8 и два двухмотор¬
ных Ер-2'.
Испытания начались в казахстанской Голодной степи
20 марта. Хотя в опубликованных через сорок лет мемуарах
тогдашнего наркома авиапромышленности А.И. Шахурина1 2
говорилось, что уже в мае сорок пятого советские «Фау» бы¬
ли готовы к боевому применению, это, мягко говоря, не со¬
ответствовало действительности. Правда, до окончания
войны действительно успели произвести более трехсот
ракет (их изготовил авиазавод № 125).
Удивительно, но факт: несмотря на очевидную беспер¬
спективность, доказанную низкой эффективностью боевого
применения самолетов-снарядов немцами и успешной
борьбой с ними традиционных средств ПВО Великобрита¬
нии, развитие «Фау-1» (фактически по линии совершенст¬
вования двигательной установки) в нашей стране продол¬
жалось долгих восемь лет! «Двигателист» Челомей с завид¬
1	Вскоре выяснилось, что в среднеазиатских климатических услови-
ях весной и летом эти машины, спроектированные талантливым ита¬
льянцем-эмигрантом Роберто Бартини под 1500-сильные авиационные
дизели АЧ-30Б конструкции А.Д. Чаромского, заметно терявшие свои
мощностные характеристики при высоких температурах, не в состоянии
поднять слишком тяжелый для них груз на необходимую высоту, и при¬
шлось от них отказаться. Вместо них специально закупили на казанском
авиазаводе № 22 два остававшихся там невостребованными (!) Пе-8.
2	«...Уже в декабре 1944 г. десятки отечественных самолетов-снаря¬
дов были испытаны с помощью Пе-8, а позже — и на самолетах Ту-2 и
Ту-4. ...В начале 1945 г. мы уже были готовы применить его (1 ОХ)» (Ша-
хуринА.И. Крылья Победы. М.: Политиздат, 1985).
215

Дмитрий Литинский
ным постоянством, игнорируя мнение заказчика, продол¬
жал предлагать, изрядно утомленным его возрастающим на¬
пором военным все новые самолеты-снаряды воздушного и
наземного старта с пневматической системой управления,
воспроизводившейся с неизбежными ухудшениями по не¬
мецкому прототипу, — хоть в ПСУ-20 и использовались не¬
которые трофейные комплектующие (пневмоавтоматика
Askania), но в автопилоте пришлось перейти на отечествен¬
ную гироскопию. Авиационная ракета 14Х с увеличенной в
полтора раза тягой двигателя (Д-5) испытывалась летом 194810-
да, а двухдвигательная 16Х (второй двигатель добавился под
предлогом невозможности подвески однодвигательного ва¬
рианта на фронтовом бомбардировщике Ту-2, который пред¬
полагался в качестве основного носителя) 16Х «Прибой» —
до конца 1952 года!
Их точность не выдерживала никакой критики: если
немцы добились максимального отклонения от цели по
дальности и направлению не более пяти километров, то со¬
ветская копия показывала в два раза худшие результаты1.
Справедливости ради надо сказать, что и сам Челомей, и
руководители авиационной промышленности прекрасно
понимали, что без более совершенной системы управления
«иксы» давно обречены. В некоторых публикациях даже
упоминается о том, что по первоначальному заданию на 16Х
должна была стоять радиотелевизионная система телеу¬
правления. Для варианта 16ХА была создана электрическая
система управления ЭСУ-1, обеспечивавшая, в отличие от
пневматической, стабилизацию в трех плоскостях. Для это¬
го же самолета-снаряда в ОКБ-122 разрабатывался автопи¬
лот АП-52, в котором использовались схемные решения не¬
мецкого прототипа: гироагрегат, магнитный корректор, од¬
на электрическая и две пневматические рулевые машинки и
’ 1 Ангельский Р. Как один немецкий «Фау» стал вдруг русским «Десять
X» // Авиация и Космонавтика. Вып. 19. 1996. С. 27—39.
216

электромагнитные часы. Однако работы шли с большим от¬
ставанием от графика, а первые испытания этого автопило¬
та на «сухопутном» варианте 10ХН, проведенные летом 1951
года, дали отклонение по дальности и курсу более сорока
километров!
Тогда заинтересованные в продолжении жизни «иксов»
лица и организации «протолкнули» заказчику идею оснаще¬
ния 16ХН радиокомандной системой управления, возложив
ее разработку на НИИ-885 Министерства приборостроения
и средств связи. Это было закреплено постановлением
№ 3968-1814от 15.10.1951. Но и здесь Челомея подстерегала
неудача: НИИ-885 оказался перегруженным работами по
системам управления баллистических ракет, и на создание
радиоуправления для самолета-снаряда (как и для флотской
«Щуки») у него просто не оставалось времени и сил...
Командование ВВС весьма скептически относилось к
«иксам», справедливо считая это оружие неэффективным
вследствие крайне низкой точности, и отказывалось прини¬
мать ракеты на вооружение. Челомей попытался заинтере¬
совать сухопутные войска и флот. Еще в 1947 году он впе¬
рвые предложил ВМС береговой ракетный комплекс с осна¬
щенным стартовыми двигателями (СД-10ХН разработки
КБ-3 Минсельхозмаша) «изделием 10ХН» дальностью поле
та более двухсот километров. Естественно, от этого предло¬
жения отказались, поскольку боевое применение ракеты
весьма напоминало бы детскую игру в морской бой: по су¬
ществу, предлагалось, не видя цели (береговых РЛС для об¬
наружения надводных целей на такой дистанции не сущест¬
вовало, а авиационное целеуказание в открытом море не
имело смысла), на запредельной для береговой обороны
дальности «лупить» по квадратам со стороной четыре с поло¬
виной мили!
Сухопутные войска тоже не имели понятия о том, как
можно использовать «иксы» в своих интересах — если, ко¬
нечно, речь не шла о систематических ракетных ударах по
217

Дмитрий Литинский
Лондону с французского берега Ла-Манша... Тем не менее
Государственные испытания 10ХН прошли в декабре 1952-
январе 1953 года!
Заметим, что в США уже в 1951 году была создана фрон¬
товая крылатая ракета сухопутного базирования Martin ТМ-61
«Matador», существенно превосходящая «иксы» по всем ха¬
рактеристикам, включая дальность (более чем втрое), точ¬
ность и, главное, спроектированная с учетом возможности
снаряжения ее ядерной боевой частью.
По иронии судьбы именно «иксам» Владимира Челомея
суждено было стать катализатором процесса создания бере¬
говой ракеты для ВМС. Понимая обреченность и своего КБ,
и опытного завода, в глазах руководства Минавиапрома
давно превратившихся в постоянный раздражитель, глав¬
ный конструктор решил срочно занять пока пустовавшую
нишу разработчика нового оружия для флота. Поскольку
ВМС еще не был в состоянии сформулировать свои такти¬
ко-технические требования, а переговоры с представителя¬
ми авиационной промышленности вели не специалисты
морской авиации, а фактически «пушкари» — офицеры Ар¬
тиллерийского управления ВМС, которое выполняло функ¬
ции заказчика, подсунуть им «русский Фау» казалось делом
шгодарным.
И вот с января 1947 года в плане работ КБ авиазавода
№ 51 появились два новых «изделия» — 15Х и 17Х, предна¬
значавшиеся специально для ВМС1. Неудача с 10ХН ничуть
не обескуражила Челомея, хотя самолет-снаряд 15ХМ,
предлагавшийся для стрельбы с береговой катапульты по
линкорам и крейсерам противника, принципиально ничем
от него не отличался. Хотя министр авиапромышленности
М.В. Хруничев настаивал на запуске «русского Фау» в се¬
рийное производство, правительственным постановлением
1 Фомичев А. «Оружие возмездия» для Красной Армии // Самолеты
мира. 1997. № 1-2. С. 2-8.
218

№ 1175-440 от 14.04.1948 работы по береговой ракете для
ВМС передавались КБ авиазавода № 293 в Химках. В рамках
темы «Шторм» в следующем году НИИ-4 ВМС выдал ОКБ-
293 новое тактико-техническое задание, и, слава богу, «Фау-1»
не стал «родителем» первой советской береговой крылатой
ракеты...
С началом работ по теме «Комета», проводившихся в ре-
жиме особой секретности под контролем высшего государ¬
ственного руководства (об этом — чуть позже), 15ХМ «пере¬
кочевал» в эту программу, но и там «не прижился».
Масштабы деятельности Челомея нарастали, и терпение
военных не выдержало: по инициативе командования ВВС
в 1948 году началась проверка деятельности опытного заво¬
да № 51 в части создания самолетов-снарядов и целесооб¬
разности затрат на эти работы.
В начале октября 1952 года, после завершения испыта¬
ний 16Х с автопилотом АП-56, Главнокомандующий ВВС
главный маршал авиации К.А. Вершинин доложил военно¬
му министру маршалу А.М. Василевскому о невозможности
принятия самолета-снаряда на вооружение «из-за невыпол¬
нения требований по точности, надежности и отсутствия
подтверждения работоспособности при отрицательных тем¬
пературах». Министр авиапромышленности, отвергавший
претензии военных как необоснованные, тут же отреагиро¬
вал, обратившись к заместителю председателя Совета Ми¬
нистров СССР Н.А. Булганину (он отвечал в правительстве
за военно-технические вопросы) с требованием принять ре¬
шение о принятии на вооружение или об окончательном за¬
крытии темы. Конфликт разрешить не удалось, и 13 декабря
объяснений потребовал уже сам Сталин.
К тому времени завершились испытания 10ХН ката¬
пультного старта для сухопутных войск, создание которого
шло ни шатко ни валко аж с 1946 года! Несмотря на плачев¬
ные результаты, сухопутный комплекс предъявили к Госу-
219

Дмитрий Литинский
дарственным испытаниям, которые должны были начаться
через два дня.
Как следует из воспоминаний заместителя Челомея
В.Н. Бугайского, вызванный «на ковер» Владимир Никола¬
евич попытался, мягко говоря, приукрасить действитель¬
ность, чему помешали представители бригады военных ис¬
пытателей, приглашенных прямо с полигона. Сталин был
разгневан. Подводя итоги разбирательства, он сказал:
— Мы вам, товарищ Челомей, оказали большое доверие,
поручив руководить работами в столь важной д ля нас облас¬
ти техники. Вы доверие не оправдали. По-моему, вы — аван¬
тюрист в технике, и мы не можем вам больше доверять! Вам
нельзя быть руководителем!
Казалось бы, административная реакция должна была
последовать немедленно, но этого не случилось (возможно,
сыграла свою роль болезнь Сталина). Испытания сухопут¬
ного 10ХН довели до логического завершения — заключе¬
ние Госкомиссии констатировало невозможность принятия
«изделия» на вооружение, и только через месяц после этого,
19. февраля 1953 года, вышло правительственное постанов¬
ление № 533-271, признавшее почти девятилетнюю работу
Челомея... никому не нужной1.
Постановление, принятое при активном участии Л.П. Бе¬
рии, постаравшегося в максимальной степени использовать
свое влияние для продвижения работ по теме «Комета», кон¬
статировало: «Объекты 10ХН и 16Х закончены разработкой,
а дальнейшие работы по созданию крылатых неуправляе¬
мых ракет с ПуВРД, проводимые в ОКБ-51 (конструктор
Челомей), являются неперспективными, ввиду малых точ¬
ностей и ограниченных скоростей, обеспечиваемых указан¬
ными ракетами». Поэтому МАП обязывали до 1 марта 1953 го¬
да передать ОКБ-51 с его опытным заводом в систему ОКБ-155
1 Около полусотни «иксов» использовались в качестве авиационных
мишеней.
220

для усиления работ по заказам 3-го Главного управления
при Совете Министров СССР.
После смерти Сталина и расстрела Берии Челомей полу¬
чил возможность представить себя как «жертву сталинизг
ма», что в то время с немалой выгодой использовали многие
«ранее не признанные таланты» и даже авантюристы от «обо¬
ронки». Это было достаточно просто, поскольку до мозга
костей гражданский человек Н.А. Булганин, с облегчением
сменив мундир маршала Советского Союза и должность
министра Вооруженных сил СССР на гражданский костюм
и пост заместителя председателя Совета Министров СССР,
в конце марта 1953 года возглавил объединенное Министер¬
ство обороны1 и снова оказался перед необходимостью при¬
нимать решения по военным вопросам: на этот раз — по ра¬
ботам в области создания вооружений и военной техники и
для Советской Армии, и для ВМФ. Без заключения и совета
профессиональных военных специалистов — своих помощ¬
ников (для этого у него в штате имелись сухопутные и авиа¬
ционный генералы и контр-адмирал П.Г. Котов) Николай
Александрович не мог ступить ни шагу.
Одним из примеров карьеризма того времени может слу¬
жить попытка возглавить копирование попавшего в СССР
из Северной Кореи американского истребителя North Ame¬
rican F-86 «Sabre», предпринятая по инициативе одного со¬
трудника НАГИ — некоего В. Кондратьева, который прихо¬
дился Булганину дальним родственником. Обратившись в
мае 1952 года с письмом к Сталину, Кондратьев через Булга¬
нина, преодолев упорное сопротивление руководства МАП,
добился решения о создании опытно-конструкторского бю¬
ро специально для этой цели. Постановлением № 2804-157
«Сейбр» от 18.06.1952 при куйбышевском авиазаводе № 1 со¬
1 Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15.03.1953 Ми¬
нистерства Вооруженных сил и Военно-морских сил были объединены в
Министерство обороны СССР.
221

Дмитрий Литинский
здавалось ОКБ-1, а Кондратьев назначался его главным
конструктором. Задача — ровно через год построить два эк¬
земпляра «советского сейбра» для статических испытаний и
один летный с двигателем ВК-11. Однако то, что смог сде¬
лать великий Туполев, оказалось не по зубам Кондратьеву, и
приказом МАП № 233 от 14.05.1953 его с позором сняли, на¬
значив главным конструктором ОКБ-1 П.О. Сухого.
Заметим, что в конце октября того же года авиазавод №51,
при котором функционировало КБ Челомея, был передан
ОКБ-1, а ему после нескольких обращений к новому пред¬
седателю Совета Министров СССР Г.М. Маленкову, в кото¬
рых он объяснял все интригами и происками конкурен¬
тов — Серго Берии и Артема Микояна, разрешили создать
специальную конструкторскую группу (СКГ). Сформиро¬
ванная приказом министра авиационной промышленности
от 9.06.1954 СКГ п/я 010 первоначально разместилась в од¬
ном из корпусов завода № 500 МАП в Тушине. В следующем
году на базе СКГ было создано ОКБ-52.
Вышедшим незадолго до вызова «на ковер» к Сталину
постановлением № 1814-2095 от 4.12.1952 утверждался пе¬
речень НИОКР в области реактивного оружия. Среди про¬
чих там имелась и тема Н-11 — разработка эскизного проек¬
та сверхзвукового самолета-снаряда для вооружения под¬
водных лодок. Хотя работа поручалась ОКБ-301 известного
авиаконструктора Семена Алексеевича Лавочкина, вскоре к
ней подключили Челомея. Это объяснялось тем, что Лавоч¬
кин вынужденно сконцентрировался на более приоритет¬
ной работе — создании зенитной ракеты для системы ПВО
Москвы «Беркут».
А Челомей, вынужденный отказаться от милых его серд¬
цу прямоточных двигателей, начал проектирование сверх¬
звуковой ракеты с турбореактивным двигателем.
Но это уже другая история.
1 Плунский П. Хроника рождения ОКБ-1 // Самолеты мира. 1997.
№ 1/2. С. 9-14.
222

4.4	Первые подводные
корабли-ракетоносцы:
проекты и реальность
Несмотря на то что в 1948 году наш флот не собирался
заказывать ни надводные, ни подводные корабли с ракетным
вооружением, поскольку создание такового для них тогда не
планировалось, в проектных организациях судостроитель¬
ной промышленности выполнялись первые проработки. Они
делались в рамках исследовательского проектирования.
Практической цели, если рассматривать в этом качестве
последующее проектирование и строительство кораблей,
эти работы не имели. Они предпринимались лишь для того,
чтобы руководство отрасли в случае надобности могло с
чистой совестью доложить, что проверило возможность раз¬
мещения на боевых кораблях различных классов существу¬
ющих образцов боевых ракет сухопутных войск1.
Проектированием подводных лодок в то время занима¬
лась единственная организация — ленинградское ЦКБ-18,
и оно, естественно, не осталось в стороне: в качестве плано¬
вой работы в 1949 году под руководством главного конструк¬
тора Ф.А. Каверина был выполнен аванпроект под обозна¬
чением П-2.
Примечательно, что уже тогда в инициативной прора¬
ботке конструкторы, не имея оперативно-тактического за¬
дания флота, сами определяли состав вооружения, под ко¬
торый потом кораблю придумывались боевые задачи. Напри¬
мер, обстрел прибрежных районов противника1 2.
На специально спроектированной для этой цели под¬
1	Ведущее проектное бюро по надводным кораблям ЦКБ-17 выпол-
няло такие проработки в рамках темы СК-17, руководителями которой
были главный инженер В.В. Ашик и начальник отдела Д.И. Загайкевич.
2	История отечественного судостроения. В 5 т. Т. 5. СПб.: Судо¬
строение, 1996. С. 140.
223

Дмитрий Литинский
водной лодке пытались разместить сразу дюжину (!) баллис¬
тических ракет Р-1 или полсотни «ласточек» — так во флот¬
ских документах именовали самолет-снаряд 10Х — совет¬
ское воспроизведение «Фау-1». Ракеты должны были хра¬
ниться на борту в горизонтальном положении в трех блоках
прочной конструкции со снятыми консолями крыла и хвос¬
товым оперением, которые предполагалось присоединять
непосредственно перед пуском.
Такое количество ракетного боезапаса тактически впол¬
не оправдывало его доставку к месту пуска под водой, но оз¬
начало и увеличение подводного водоизмещения корабля
до величины более пяти тысяч тонн*, что в то время было бес¬
прецедентным для мирового подводного кораблестроения.
Для достижения 18-узлового надводного хода конструкто¬
рам пришлось использовать шесть (!) серийных дизелей 37Д
(12 000 л.с.), а 17 узлов под водой должны были обеспечить
две парогазотурбинные установки мощностью пятнадцать
тысяч лошадиных сил.
Проектные дальность плавания в надводном положении
(12 тысяч миль) и стосуточная (!) автономность недвусмыс¬
ленно указывали на то, что лодка предназначалась для дей¬
ствий у американского побережья. Естественно, что наш
флот в 1949 году никак не мог официально подписаться под
оперативно-тактическим заданием с подобной формули¬
ровкой. Но проект П-2 следует отнести к разряду научно-
фантастических, поскольку в нем не решались вопросы ре¬
ального боевого применения ракетного оружия.
Пуск предварительно заправленной жидким кислоро¬
дом Р-1 в надводном положении предлагалось осуществлять
из индивидуального прочного контейнера со стабилизиро¬
ванного стартового стола, исключавшего влияние бортовой
и килевой качки на 7—10 секунд, в течение которых двига¬
тель ракеты выходил на стартовый режим. Таких устройств
1 Нормальное объемное водоизмещение — 5360 м. куб.
224

тогда не существовало. Для старта самолетов-снарядов с
раздвижной разгонной направляющей длиной около двад¬
цати метров требовалось стабилизировать ее по бортовой
качке, чего проект не предусматривал (а вот попытка раз¬
местить на борту «чудо-корабля» сверхмалые диверсионные
подлодки предпринималась).
Заметим, что одна только чрезмерная сложность комби¬
нированной четырехвальной (!) энергетической установки
вряд ли позволила бы реализовать такой замысел.
Между тем задуманная в проекте П-2 оригинальная мно¬
гокорпусная архитектура (семь прочных корпусов, объеди¬
ненных общим легким) через четверть века была реализова¬
на конструкторами той же проектной организации (ЦКБ
МТ «Рубин») в знаменитой «Акуле» — тяжелом атомном ра¬
кетном подводном крейсере проекта 941. Справедливости
ради стоит добавить, что в проекте П-2 присутствовала еще
одна «изюминка», к которой конструкторы-подводники об¬
ращаются лишь сегодня: модульная схема заполнения отсе¬
ков вооружения, позволявшая (теоретически) в зависимос¬
ти от конкретной боевой задачи загружать три одинаковых
по размерам отсека либо крылатыми, либо баллистическими
ракетами, либо сверхмалыми подводными лодками.
Так обстояли дела с этим «наследием Третьего рейха» в
СССР. А что происходило в США?
Получив трофейные образцы, американцы, как и мы,
воспроизвели «Kirschkem», обозначив ее у себя JB-2 (армей¬
ское обозначение — KUW-1). Вместо «родного» двигателя
Argus 109-014 в ней использовался ПуВРД фирмы Ford с уве¬
личенной тягой.
Заметим, что за счет более совершенного двигателя мак¬
симальная дальность полета «Loon» с 850-килограммовой
боевой частью достигала трехсот двадцати километров, то
есть существенно больше, чем у советских аналогов. Каза¬
лось бы, при условии создания бортовой аппаратуры управ¬
ления, что для американцев не являлось большой пробле¬
225

Дмитрий Литинский
мой, и соответствующей организации целеуказания можно
было попытаться сделать мощное тактическое авиационное
оружие для поражения точечных защищенных целей. Одна¬
ко практичные янки оказались верны себе, отказавшись от
«плохой сделки»: после испытаний JB-2 с тяжелых бомбар¬
дировщиков В-17 и В-29, учитывая огромный авиапарк
дальней авиации, специалисты ВВС пришли к выводу о не¬
целесообразности использования и без того сравнительно
сложного и дорогого оружия (стоимость одной ракеты, из¬
готовленной в США, составляла 65 тысяч долларов), как не
имеющего существенных преимуществ перед обычными и
управляемыми авиабомбами1. Поэтому уже в марте 1946 го¬
да ВВС прекратили все работы по данному направлению, а
JB-2 занялся американский флот, присвоив ракете собствен¬
ное имя «Loon» (гагара) и изменив обозначение на LTV-N-P.
Напомним, что в отличие от стратегической авиации,
получившей атомную бомбу и с окончанием войны не ожи¬
давшей значительных сокращений финансирования, аме¬
риканский флот оказался в куда более щекотливой ситуа¬
ции. Ему предстояло сжиматься подобно шагреневой коже,
переводя большую часть кораблей в резерв, а ассигнования
на перспективные проекты утверждались конгрессом край¬
не скупо. Поэтому интерес ВМС США к ракетному оружию
следует рассматривать не только как дань прогрессу воен¬
ной техники у недавних противников, но и как жизненную
необходимость: как можно скорее получить то, чего нет у 1 2
1	В рамках проекта MX-108 американцы уже в конце 1942 — начале
1943 г. разработали и испытали пятисотфунтовую корректируемую авиа¬
бомбу AZON с аэродинамическими несущими поверхностями и автопи¬
лотом. До конца войны было использовано около трех тысяч таких бомб,
в ряде случаев доказавших свою эффективность. Созданные к 1945 г.
более совершенные планирующие бомбы RAZON и TARZAN не успели
повоевать.
2	Работами занималась фирма Link-Temco-Vought (ранее известная
как Chance-Vought), а литера N (Naval) означала принадлежность к
ВМС.
226

остальных видов вооруженных сил, и тем самым доказать
налогоплательщикам необходимость сохранения и даже
увеличения финансирования.
С другой стороны, в США частные авиастроительные
компании, разросшиеся во время войны, чтобы избежать
банкротства вследствие неизбежного резкого уменьшения
количества заказов армии и флота, начали щедро финанси¬
ровать собственные исследования и разработки в области
ракетной техники. Желание получить жизненно важный заказ
вооруженных сил заставляло американскую частную промыш¬
ленность самостоятельно создавать и предлагать военным все
новые и новые системы оружия. Это делалось в поисках но¬
вых. рынков, и здесь важно было не упустить ни один его сег¬
мент.
Трудность для разработчиков состояла в том, что отсут¬
ствовали четко сформулированные оперативно-тактичес¬
кие требования к перспективным системам вооружения,
поскольку армия и флот понимали, что их задачи после окон¬
чания войны кардинально меняются, а с какими угрозами
нового потенциального противника предстоит бороться,
никто пока не знал. Так что военной промышленности, что¬
бы не лишиться смысла своего существования, приходилось
предлагать способы решения всего возможного спектра
задач — авось что-нибудь да пригодится! Благо технические
возможности США за время войны ушли далеко вперед.
В таких условиях производство морально устаревшей и
совершенно не отвечавшей возможным в ближайшем буду¬
щем задачам ВМС ракеты «Loon» не имело никаких пер¬
спектив. Но именно в США возникла идея «скрестить» ее с
подводной лодкой. Объяснить это можно избыточным ко¬
личеством построенных по программам военного времени
субмарин, эксплуатация которых в мирное время представ¬
лялась им совершенно неразумной. Поэтому, выведя боль¬
шую часть своего подводного флота в резерв, они вполне
227

Дмитрий Литинский
моглй заняться экспериментами — благо для этого хватало и
«боезапаса».
Одним из инициаторов и последовательным сторонни¬
ком оснащения американского флота крылатыми ракетами
для стрельбы по береговым целям был капитан 2-го ранга
Томас Клакринг (Commander Thomas Klakring) — извест¬
ный в США подводник, командовавший субмариной во вре¬
мя минувшей войны.
' Перед этим пришлось решить проблему старта с ограни¬
ченных размерами палубы надстройки субмарины в услови¬
ях без длинных разгонных направляющих. Решение предло¬
жил немецкий инженер-эмигрант В. Фидлер (Willie Fiedler),
ранее работавший в Пеенемюнде: с использованием твердо¬
топливных стартовых ускорителей — JATO — ракета взлета¬
ла с устойчиво работающим маршевым двигателем в преде¬
лах шестиметровой длины палубы, что было вполне прием¬
лемо в условиях крейсерской подлодки.
Первый успешный пуск «Гагары», снабженной твердо¬
топливными стартовыми ускорителями, состоялся 12 фев¬
раля 1947 года на морском полигоне Пойнт-Мугу у побере¬
жья Калифорнии с борта находившейся в надводном поло¬
жении подлодки SS-348 «Cusk».
Серийную крейсерскую лодку типа «Ва1ао», с которой
предварительно демонтировали артиллерийское вооруже¬
ние и сняли запасные торпеды, а также поменяли дизель-ге-
нераторы и аккумуляторную батарею, для проведения ис¬
пытаний оборудовали короткими пусковыми направляю¬
щими с подъемным механизмом, которые располагались в
корму от ограждения рубки на палубе надстройки. Ракета со
снятыми плоскостями хранилась в цилиндрическом проч¬
ном контейнере, установленном тоже на палубе надстройки.
Проводя первые опытные морские пуски «Loon», ВМС
одновременно экспериментировали с собственной систе¬
мой телеуправления, которая позволяла рассчитывать на
достижение мало-мальски приемлемой точности пораже¬
ния береговых целей, что при размещении на переоборудо¬
228

ванных подлодках не более двух-трех крылатых ракет было
совершенно необходимым условием. Лаборатория электро¬
ники ВМС (Naval Electronics Laboratory) с использованием
штатной радиолокационной станции обнаружения воздуш¬
ных целей, которыми снабжались все американские субма¬
рины, разработала радиокомандную систему на основе го¬
тового комплекта аппаратуры TROUNCE, ранее разрабо¬
танного для дистанционного управления беспилотными
самолетами. Максимальная дальность действия системы не
превышала 125 миль.
Высокая взрывопожароопасность ракет, проявившаяся
в нескольких взрывах в процессе испытаний, окончательно
убедила американские ВМС в бесперспективности дальней¬
шего использования «Loon» (крайне капризные и ненадеж¬
ные жидкостные ракетные двигатели не проходили через
барьер твердо стоявшего на страже безопасности эксплуата¬
ции морского оружия Управления вооружения ВМС США),
и решено было ограничиться переоборудованием еще одной
«лишней» субмарины — SS-337 «СагЪопего». Обе они в 1952—
1954 годах вновь были превращены в торпедные, пройдя мо¬
дернизацию по программе Fleet Snorkel и прослужив до
конца шестидесятых годов1.
Заметим, что американский флот в первые послевоен¬
ные годы экспериментировал не только с самолетами-сна¬
рядами. Поскольку все равно требовалось как-то утилизи¬
ровать трофейные ракеты, вывезенные из своей оккупаци¬
онной зоны Германии и не использованные в армейской
программе «Bumper»* 2, американцы провели опытный пуск
А-4 с полетной палубы своего новейшего авианосца «Mid¬
way». Эксперимент, получивший название «Operation Sandy»,
• Alden J.D. The Fleet Submarine in the U.S. Navy. Annapolis. 1977. P. 163.
2 Американцы вывезли из своей оккупационной зоны Германии
более семидесяти готовых «Фау-2», а также двигателей, деталей корпусов
и комплектующих бортового оборудования еще на несколько десятков.
По программе «Bumper» было выполнено 69 пусков.
229

Дмитрий Литинский
состоялся 6 сентября 1946 года в районе Бермудских остро¬
вов и имел целью практическое подтверждение возможнос¬
ти запуска баллистической ракеты с борта движущегося бое¬
вого корабля — и не более того. Пролетев всего в нескольких
метрах от «острова», «Фау-2» взорвалась в опасной близости
от авианосца.
Для американцев не было секретом, что в конце войны в
Германии велись работы, направленные на создание даль¬
нобойных баллистических ракет, оснащенных в качестве
боевой части атомной бомбой. Прогресс, достигнутый в
США в области ядерного оружия, позволял рассчитывать на
скорое получение взрывного устройства такой массы и габа¬
ритов, которые не превышали бы размеры и вес обычной бое¬
вой части с тонной взрывчатки. И вот тогда ракета с даль¬
ностью полета несколько сот километров приобретала совер¬
шенно новое качество. Однако уникальность и баснословная
стоимость первых ядерных зарядов не позволяли даже бога¬
той Америке рисковать, доверяя их беспилотным носителям,
не гарантировавшим достижение решительной цели — ведь
даже осуществление печально знаменитого плана «Drop¬
shot» было возможно только в случае, если США будут рас¬
полагать необходимым количеством атомных бомб свобод¬
ного падения.
Борьба между ВМС и ВВС за почетное звание стратеги¬
ческого вида вооруженных сил, о которой говорилось в пре¬
дыдущей главе, заставляла и моряков, и авиаторов думать о
новых формах решения стратегических задач. И в ВМС пер¬
выми осознали, что решение проблемы доставки сверхмощ¬
ной боевой части на территорию противника иным, нежели
палубный бомбардировщик, способом существует. Однако
американский флот, гигантские военные программы стро¬
ительства которого уже подверглись резкому сокращению, в
отличие от авиации, располагал весьма скромным бюдже¬
том для финансирования новых разработок в области оружия.
Уже через полтора года после окончания войны в США
вплотную занялись управляемыми крылатыми ракетами боль¬
230

шой дальности, предназначенными исключительно для по¬
ражения крупных целей на вражеской территории. При этом
ставка делалась только на огромную разрушительную силу
ядерного оружия, что компенсировало сравнительно невы¬
сокую точность попадания. Оптимальным для управления
ракетой в полете считалась автономная инерциальная сис¬
тема, исключавшая возможность воздействия на ракету ра¬
диотехническими средствами противника, а использование
телеуправления (например, радиокомандного) допускалось
только на начальном участке полета.
Хотя американцы с самого начала шли к решению про¬
блемы нанесения со своих надводных и подводных кораб¬
лей максимально точного ядерного удара по вражеской тер¬
ритории без их вхождения в зону действия противолодоч¬
ной и береговой обороны флота противника, не говоря уже
о зоне досягаемости авиации берегового базирования, воз¬
можности даже американской техники были небезгранич¬
ны. Обеспечить доставку тяжелой и, главное, чрезвычайно
дорогой ядерной боевой части с высокой скоростью, на не¬
досягаемой для истребителей и зенитной артиллерии высоте
на необходимую дальность она уже вполне могла, а вот га¬
рантировать точное наведение на заданную заранее цель без
корректировки траектории в процессе полета — еще нет.
Сделав ставку на скорейшее развитие электроники и инер¬
циальных навигационных систем, которые вполне можно
было миниатюризировать, на этом этапе они вынужденно
пошли на применение радиоуправления.
Одной из главных причин такого допущения, означав¬
шего возможность радиотехнического противодействия
противника, стала неопределенность в модели боевого при¬
менения ракеты, которой флотские стратеги хотели пора¬
жать не только береговые цели (морские, то есть надводные
корабли, вообще не рассматривались), но и расположенные
в глубине вражеской территории. Система, в одинаковой
степени пригодная для управления автономным движением
ракеты и над водной поверхностью, и над разнообразным и,
231

Дмитрий Литинский
главное, неизвестным рельефом суши, что означало необхо¬
димость обеспечения режимов полета на различной высоте
(от нескольких десятков метров над водой до десятков кило¬
метров над сушей), была слишком сложной в реализации.
Нужен был компромисс, чтобы надежно «застраховать» ра¬
кету от сбитая средствами ПВО противника, и американцы
пошли простым путем, задав ей максимальную высоту поле¬
та, превышавшую потолок истребителей противника (в пер¬
спективе планировалось сделать ракету неуязвимой за счет
сверхзвуковой скорости, а «потолок» увеличить вдвое).
Предполагалось, что безопасность носителя крылатых
ракет и гарантию достижения точности их попадания в цель
даст последовательное использование радиокомандной
линии управления ракетой сначала подводной лодкой, а
затем самолетом наведения, находящимся вне досягаемости
средств ПВО-противника.
Конкурс на проектирование дозвуковой крылатой раке¬
ты морского базирования с воздушно-реактивным двигате¬
лем, способной нести боевую часть массой не менее трех
тысяч фунтов (1362 кг), был объявлен Управлением воору¬
жений ВМС США в июне 1947 года.
Моряки окрестили будущую ракету «Регулом» (Regulus).
Имя римского полководца, одного из «авторов» победы
флота римлян над карфегенянами при мысе Экном и несо-
стоявшегося победителя Карфагена1, в качестве названия
'Регул, Марк Атилий (год рождения неизвестен — 248 г. До
н.э.) — римский полководец и общественный деятель, консул 267 и 256
гг. до н.э. Происходил из плебейского рода Атилиев. Во время 1-й Пуни¬
ческой войны (264—241 гг. до н.э.) римский флот, предводимый консу¬
лами Регулом и Луцием Манлием Вульсоном, одержал крупную победу
над Карфагенским флотом у южных берегов Сицилии при мысе Экном
(256 г. до н.э.), после чего римские войска высадились в Африке. Часть
армии во главе с Вульсоном отозвали в Рим, а Регул со своим войском,
одерживая победы, дошел до Карфагена. Карфаген не принял унизитель¬
ные условия мира, предложенные Регулом, и усилил свою армию. Воз¬
главивший эту армию спартанский наемник Ксантипп нанес Регулу жес¬
токое поражение, Регул попал в плен и вскоре был убит.
232

первой ядерной ракеты флота звучало двусмысленно: ведь
предъявивший противнику неприемлемый ультиматум Ре¬
гул был разбит в бою, попал в плен и погиб...
Работы над ракетой, предназначавшейся для доставки
ядерной боевой части МК-5 с боезарядом W5 мощностью
около восьмидесяти килотонн1 на максимальную дальность
триста миль, были начаты осенью 1947 года фирмой Chan-
ce-Vought Aircraft (несколько позже, пройдя реорганиза¬
цию, она стала именоваться Link-Temco-Vought).
Эта авиастроительная компания имела давние партне¬
рские связи с флотом1 2, однако наибольшую известность по¬
лучил созданный ею палубный истребитель F5U «Corsair»,
выпущенный в количестве более одиннадцати тысяч. В на¬
чале 1947 года закончилось его серийное производство, и
Chance-Vought, не работавшая над реактивными самолета¬
ми, как другие авиастроительные корпорации США, сразу
лишалась и финансирования, и перспектив. Поэтому не¬
большой заказ флота на изготовление самолетов-снарядов
«Loon», ранее выданный ей Управлением вооружения фло¬
та, следует рассматривать лишь как попытку ВМС таким
способом спасти от разорения проверенного войной парт¬
нера.
Выбор фирмы, в отличие от конкурентов (McDonnell,
Martin, Bell, North American) практически не обладавшей опы¬
том разработки ракетной техники, представители Управле¬
1	Ее масса составляла 1360 кг. В перспективе в такую, даже в чуть
меньшую (1270 кг) величину «укладывался» термоядерный боезаряд
W-27 мегатонного класса.
2	Начав еще в 1919 г. с легких гидропланов-разведчиков, в 1926 г.
Chance-Vought создала для ВМС палубный разведчик-корректировщик
O2U-1, а к середине следующего десятилетия — проект палубного раз¬
ведчика-бомбардировщика V-142A, принятого на вооружение ВМС под
обозначением SBU-2. В 1937 г. появился пикирующий бомбардиров¬
щик-разведчик V-157, именовавшийся в морской авиации SB2U-1 «Vin¬
dicator», а в конце 1941 г. — первый палубный бомбардировщик-торпе¬
доносец TBU-1 «Sea Wolf».
233

Дмитрий Литинский
ния вооружения ВМС объяснили очень просто: Chance-
Vought предложила оборудовать свои опытные образцы уби¬
рающимся шасси, что позволит повторно их использовать,
экономя на каждой ракете от четырехсот до пятисот тысяч
долларов! Кроме того, предлагалось широко использовать
агрегаты, уже производящиеся серийно, — например, турбо¬
реактивный двигатель J-33 истребителя Lockheed F-80 «Sho¬
oting Star».
Да и внешне ракета представляла собой небольшой ре¬
активный самолет с веретенообразным фюзеляжем длиной
10,52 метра, небольшими стреловидными крыльями разма¬
хом 6,4 метра (в сложенном состоянии он уменьшался до че¬
тырех метров) и небольшим килем с рулем направления. Го¬
ризонтальное оперение отсутствовало — рули высоты, обес¬
печивавшие управление по углу тангажа, располагались на
крыле, между элеронами и фюзеляжем.
Стартовая1 масса каждой из десяти опытных ракет, изго¬
товление которых началось в декабре 1948 года на заводе фир¬
мы в Далласе, достигла одиннадцати тысяч фунтов (4,99 тон¬
ны). Маршевый двигатель J33-A-18-A, входное отверстие
канала забора воздуха для которого располагалось в носовой
части фюзеляжа, развивал тягу около 2100 кГ, что должно
было обеспечить ракете скорость полета на маршевом участке
траектории около 270 метров в секунду (прибл. 965 км/ч).
Вес серийной ракеты, у которой не было шасси, был меньше,
что позволило несколько увеличить скорость и дальность.
Первый официальный испытательный полет «Regulus»
состоялся 22 ноября 1950 года, но только в июле следующего
самолет-снаряд впервые достиг высоты десять тысяч футов
и развил скорость четыреста узлов. В последний день января
1952 года запущенная с берега и управлявшаяся с борта под¬
1 Старт осуществлялся с помощью работавших в течение 2,2 секунды
двух твердотопливных ускорителей тягой по 14 т, крепившихся под воз¬
духозаборником и сбрасывавшихся после срабатывания.
234

лодки «Cusk» и самолета сопровождения ракета в получасо¬
вом полете показала крейсерскую скорость, соответствовав¬
шую числу М=0,93, на высоте тридцать тысяч футов.
Несмотря на все ухищрения, не удалось получить задан¬
ную дальность1, но под обозначением SSM-N-8 (позже его
изменили на RGM-6B) крылатую ракету все же запустили в
серийное производство, а в марте следующего года Минис¬
терство ВМС публично признало факт ее существования,
правда, никак не комментируя ядерное снаряжение.
Первый успешный пуск «Регула» с борта подводной
лодки «Tunny» состоялся 20 июля 1953 года, но только 1 де¬
кабря следующего года официальные представители ВМС
на специально собранной пресс-конференции сделали об
этом заявление.
До снятия с производства (1958) американский флот по¬
лучил 514 экземпляров1 2 «Regulus». Хотя реальная ее даль¬
ность не превышала четырехсот километров, а дозвуковая
скорость давала противнику возможность сбить, «Регул» все
же можно считать первой морской стратегической ракетой.
Наличие во флотских арсеналах огромного количества уп¬
равляемых самолетов-снарядов, значительная часть кото¬
рых имела ядерное снаряжение, означало, что с 1954 года
ВМС готовы к нанесению стратегических ударов и без ис¬
пользования авианосцев.
Появление SSM-N-8, вслед за которой немедленно на¬
чалось создание сверхзвуковой (М=2,0) «Regulus II» (про¬
должение работ с сохранением понравившегося названия
1	Фактически «Regulus I» летала на 400 км, что лимитировалось не
столько энергетикой ракеты, сколько возможностями системы телеуправ¬
ления. Для оправдания очевидного преувеличения реальной дальности в
рекламных публикациях, а заодно — для технической дезинформации
вероятного противника американцами целенаправленно распускались
слухи о возможности использования подвесных топливных баков, что в
конкретном контексте является технической ересью.
2	В том числе 96 учебных.
235

Дмитрий Литинский
потребовало присоединить к имени первой ракеты римскую
единицу) вдвое большей дальности, вызвало к жизни более
масштабный, но все же эксперимент.
В течение 1952 года на военно-морской верфи Маге Is¬
land в носитель самолетов-снарядов «Регул» переоборудова¬
ли находившуюся в резерве подводную лодку SS-282 «Tun¬
ny» типа «Gato». Для этого с корабля демонтировали артил¬
лерийское вооружение и кормовые торпедные аппараты, а
также два из четырех дизель-генераторов, заменили ограж¬
дение прочной рубки, а позади него установили прочный
контейнер, в котором друг над другом размещались две ра¬
кеты. Пусковые направляющие в походном положении уби¬
рались заподлицо с палубой надстройки. Согласно заявле¬
ниям флота, для пуска одной ракеты, включая время всплы¬
тия и погружения лодки, вполне хватало десяти минут.
В 1955 году появился еще один подводный ракетоно¬
сец — SSG-317 «ВаЛего».
Модель боевого применения субмарин-ракетоносцев
представлялась следующей.
Находясь в длительном скрытном патрулировании в на¬
значенном районе, с получением условного сигнала лодка в
подводном положении направляется к одной из известных
ей точек. Приблизившись на дистанцию стрельбы к заранее
определенной береговой цели, лодка всплывает в надводное
положение на боевом курсе и производит пуск ракеты, ко¬
торую сначала «ведет» передающая аппаратура субмарины.
В момент, когда ракета минует примерно половину пути к
цели, она переходит под управление оснащенного анало¬
гичным комплектом аппаратуры самолета, который заранее
выходит к границе зоны радиолокационной видимости це¬
ли. Команда с самолета окончательно направляет ядерную
ракету в пикирование на назначенную цель.
Именно неотложной необходимостью уточнить радио¬
локационный портрет целей и определить границы безопас¬
ных зон выхода объясняются массовые случаи нарушения
236

советского воздушного пространства в районах расположе¬
ния военно-морских баз и других стратегических объектов в
начале пятидесятых годов. Особенно интенсивно такие
рейды проходили на Дальнем Востоке, который считался
противником, наименее защищенным.
До получения этой информации американцы не риско¬
вали отправлять лодки на боевое патрулирование, ибо это
грозило не только возможной потерей подводных ракето¬
носцев, но и бесполезной утратой ядерных зарядов, что счи¬
талось более опасным для исхода войны...
Основные тактико-технические элементы первых ракетных
подводных лодок СССР (проекты) и США
SSG-337
«СагЬопего»
SSG-282
«Тшшу»
Проект
624
Б-5
(проект
628)
Проект
646
Год разработки
проекта
1947
1951
1949
1953
1957
Год вступления в
строй/переоборуд.
1945/
1949
1942/
1952
-/
1945/
-/
Водоизмещение
норм,
надводное/подводж
е, тонн
2110/2440
•
2130/2450
2230/2790
1580/2740
2730/.
Размеры, м:
длина х ширина х
осадка
95,Ох
8,30x5,30
95,2х
8,30x5,20
90,5х
7,80x5,80
97,8х
7,40x4,00
93,Ох
9,00x5,60
Глубина
погружения,
рабочая/предельн.,
м
120/?
90/?
200/?
100/120
240/300
Двигатели
надводн./подводн.
хода: кол-во х
мощность, л. с.
4x1350*/
4x1375
2x1350*/
2x1375
2x2000+
1x6500**/
2x2700+
1x500
2x4200/
2x1200
3x2000/
1x2700+
2x1350
Скорость полного
надводн./подводн.
хода, узлов
20/10
13,5/10
15,0/18,0
22,5/10,3
15,5/13,0
237

Дмитрий Литинский
Продолжение табл.
SSG-337
«СагЬопего»
SSG-282
«Tunny»
Проект
624
Б-5
(проект
628)
Проект
646
Дальность плава¬
ния экономии,
ходом надводн./
подводи., миль
11000/
100
12 000/
70
17 000/
400
3330/
175
./
820***
Торпедное воору¬
жение: кол-во X
калибр (боезапас)
10x533
(Ю)
6x533
(12)
6x533
(12)
8x533
(8)
4x533 (4)
4x400(12)
Тип
самолета-снаряда
Способ хранения
LTV-N-1
«Loon»
Стацио¬
нарный
прочный
контей¬
нер на
палубе
над¬
стройки
LTV-N-2
«RegulusI»
Стацио¬
нарный
прочный
контей¬
нер на
палубе
над¬
стройки
ОКБ-301
Два
стацио¬
нарных
прочных
контей¬
нера
внутри
над¬
стройки
10ХН
«Ласто¬
чка»
Стацио¬
нарный
прочный
контей¬
нер на
палубе
над¬
стройки
П-10/
П-5
Два ста¬
ционар¬
ных
прочных
контей¬
нера на
палубе
надстр.
или 4
подъемы,
внутри
над¬
стройки
Количество само¬
летов-снарядов, шт.
1
2
10
1 •
2/4
Стартовая масса,
тонн
2,20
4,65
3,20
2,13
./5,20
Масса БЧ, кг
Тип БЧ
850
обычная
1350
ядерная
обычная
840
обычная
900
ядерная
Макс, дальность
стрельбы, км
320
400
300
240
600/500
Время запуска,
минут
—
10
—
—
20/.
* Дизель-генераторы
** Дизели на бортовые валы и ПГТУ на средней линии вала
♦♦* ** С серебряно-цинковой аккумуляторной батареей
238-

Находясь в боевом составе ВМС до середины шестиде¬
сятых, «Tunny» и «ВагЬего» совершили в общей сложности
семнадцать боевых патрулирований возле побережья Совет¬
ского Союза. По времени вступления в строй именно эти две
американские ракетные субмарины следует считать первы¬
ми объектами из тех, поиск и уничтожение которых надолго
станет основной задачей советских противолодочных сил.
В то время, когда американцы готовились принять в экс¬
плуатацию новый комплекс управляемого ракетного ору¬
жия на специально, построенных подводных лодках-носителях,
у нас «доросли» только до проверки возможности запуска
сухопутного (!) самолета-снаряда 10ХН с борта крейсерской
субмарины довоенного проекта — в поисках заинтересован¬
ного заказчика конструктор Владимир Челомей вновь обра¬
тил внимание на моряков, «реанимировав» заброшенные
как бесперспективные работы над «Ласточкой». Объяснялось
это, скорее всего, лишь тем, что к 1950 году ОКБ-301 С А Ла¬
вочкина в инициативном порядке спроектировало самолет-
снаряд дальнего действия (300 км) специально для подлодки.
Об этой ракете С.А Лавочкина, которую в некоторых ра¬
ботах ошибочно именуют П-40, известно очень мало. Ско¬
рее всего, именно она послужила основанием для включе¬
ния в утвержденный правительственным постановлением
№ 4814-2095 от 4.12.1952 план проектных работ эскизного
проектирования сверхзвуковой крылатой ракеты для воору¬
жения подводных лодок.
В отличие от челомеевских «иксов» имевшая больший
полетный вес (3200 кг против 2500 кг у 10Х) и длину (девять
метров против семи с половиной), складывавшиеся для со¬
кращения габаритов при хранении стреловидные крылья (раз¬
мах в стартовом положении — 4040 мм) и верхнерасполо¬
женный киль со стреловидным горизонтальным оперением,
машина Лавочкина проектировалась под прямоточный воз¬
душно-реактивный двигатель. Старт должен был осущест¬
вляться при помощи трех твердотопливных ускорителей,
239

Дмитрий Литинский
два из которых крепились к фюзеляжу под несущими плос¬
костями, а третий — в сопле маршевого двигателя. Хранение
трех ракет одна за другой со сложенными плоскостями пред¬
полагалось в цилиндрическом прочном контейнере диамет¬
ром около двух метров, расположенном в надстройке под¬
лодки1.
А месяцем раньше, в ноябре 1952 года, в ответ на настой¬
чивое желание Минавиапрома «пристроить» хоть где-нибудь
совершенно не нужный ни ВВС, ни сухопутным войскам
челомеевский «ремейк» немецкой «Фау-1»1 2 первый замес¬
титель Военно-морского министра адмирал Н.Е. Басистый
предложил разработать технический проект переоборудова¬
ния специально выделенной для этой цели крейсерской
подлодки XIV серии.
В следующем году в ЦКБ-18 в рамках темы «Волна» под
руководством И.Б. Михайлова была разработана докумен¬
тация проекта 628 применительно к большой подводной
лодке Б-5 (бывшая К-51) Северного флота, которую ВМС с
готовностью предоставили для испытаний. Все технические
решения, предлагавшиеся для «изделия 10ХМ» (эскизный
проект морского варианта 10Х разрабатывался в ОКБ Чело¬
мея с 1950 по 1952 год!) на борту субмарины, до смешного
похожи на использованные американцами для «Loon» шес¬
тью годами раньше. Однако они давно «закрыли тему», а в
СССР «доросли» только спустя шесть лет. Воистину, здесь нас
разделяли не годы отставания от американцев, а целая про¬
пасть!
Понадобилось еще несколько лет, чтобы вступивший в
1	Впоследствии идею разместить контейнер именно там, но сделать
его подъемным и использовать в качестве пусковой установки, Челомей
реализует в своей новой ракете П-5.
2	МАП обратилось с письмом к Н.А. Булганину, в котором предлага¬
лось провести пять-шесть опытных пусков I0XH с подводной лодки — «в
целях проверки работоспособности автопилота АП-52 в корабельных ус¬
ловиях».
240

альянс с ВМФ В.Н. Челомей к концу 1958 года создал П-5 —
аналог американской «Regulus II», а затем оригинальную
противокорабельную П-6, после чего эти две ракеты над¬
водного старта надолго «прописались» на отечественных
субмаринах. Странное с позиций здравой логики совмеще¬
ние подводного корабля и крылатых ракет надводного стар¬
та определило «столбовую дорогу» развития отечественных
ударных субмарин уже в следующем десятилетии.
4.5	«Regulus II» как источник
вдохновения для Владимира
Челомея
Поскольку с точки зрения возможности противодейст¬
вия противника сравнительно маломощная «Regulus I» оста¬
валась крайне уязвимой, надежную ракету с термоядерным
боевым снаряжением можно было делать только с автоном¬
ной инерциальной системой управления. Созданной в опыт¬
ном образце в 1954 году крылатой ракете «Regulus И» пред¬
стояло ее получить.
Согласно заданию требовалось обеспечить отклонение
от курса не более шестисот ярдов (550 метров) на пятьсот миль
(930 км) полета с использованием коррекции по радиолучу и
не более шести тысяч ярдов (5,5 км) без оной. Однако пер¬
вые летные испытания системы состоялись только в январе
1958 года.
Тем временем, получив тактико-техническое задание,
вооруженные опытом создания «Regulus I» специалисты
Chance-Vought рьяно взялись за дело. Группа под руковод¬
ством Джорджа Сатерлэнда (George Sutherland) с середины
декабря 1952 года работала в Бостоне, поскольку в штаб-
квартире фирмы в Далласе все были по горло заняты конкурс¬
241

Дмитрий Литинский
ным проектированием палубного истребителя (будущий
F8U-3 «Crusaider»).
Проектируя сверхзвуковую ракету для доставки термоя¬
дерной боевой частью W-27 мощностью три с половиной ме¬
гатонны, конструкторы заложили в нее двойной запас проч¬
ности1. Контракт на сумму около восьми миллионов долла¬
ров был подписан в апреле 1954 года, когда завершились
продувки в аэродинамической трубе. Фирма обязалась изго¬
товить четыре опытных образца XSSM-N-9 для летных ис¬
пытаний.
Первоначальный выбор маршевого двигателя Wright
Aeronautical J-65 оказался неудачным — он не смог обеспе¬
чить длительный полет в крейсерском режиме на высоте трид¬
цать пять тысяч футов с М=1,8, как того требовал заказчик.
Двигатель General Electric J-79, развивавший на уровне моря
тягу более семи тонн, позволял ракете лететь вдвое быстрее
звука на высоте 65 тысяч футов (около двадцати километ¬
ров). Расчеты показывали, что при М=0,94 на высоте 32 ты¬
сячи футов (прибл. 9,7 км) дальность полета составит тыся¬
чу миль, а на максимальной высоте при М=2,0 — 635 миль.
Однако согласно заявлению фирмы-разработчика J-79
обещал стать работоспособным не ранее весны 1957 года.
Первый экземпляр ракеты для летных испытаний, изго¬
товленный на заводе фирмы в Далласе, привезли на авиаба¬
зу Эдвардс 6 февраля 1956 года, а первый получасовой полет
в сопровождении оборудованного спецаппаратурой легкого
учебно-тренировочного самолета Т-33 состоялся 29 мая.
Звуковой барьер был преодолен во время седьмого полета.
Первый пуск со стартовыми ускорителями состоялся только
в середине ноября 1957 года1 2, а 16 июля следующего года ра¬
1	Это было сделано впервые. Ракеты «Snark», «Navaho», «Масе»,
«Matador» имели 50% запас.
2	Всего же программа испытаний предусматривала 48 пусков как с
наземной установки, так и с борта переоборудованного танкодесантного
корабля «King County». Успешность превысила 80%.
242

кета с двигателем J-79 впервые выполнила полет по расчет¬
ному профилю. В январе 1958 года пришел черед тестов бор¬
товой инерциальной системы управления, но здесь первые
результаты не внушали оптимизма.
В 1958 году по специально разработанному проекту по¬
строили два дизель-электрических (SSG-573 «Grayback» и
SSG-574 «Growler»), а затем даже один атомный подводный
ракетоносец — SSGN-587 «Halibut». На последнем, всту¬
пившем в строй в 1960 году, впервые была установлена инер¬
циальная навигационная система, что значительно повы¬
шало точность наведения на цели ракет «Regulus II». Уже од¬
но это оправдывало столь дорогостоящий эксперимент.
Первый успешный пуск «Regulus II» с борта «Grayback»
под командованием капитана 2-го ранга Хью Нотта (Com¬
mander Hugh Nott) состоялся 16 сентября 1958 года.
Базируясь в японском порту Йокосука, «Grayback» и
«Growler» ходили на боевое патрулирование, до весны 1964
года совершив по восемь автономных плаваний с боевыми
ядерными ракетами на борту. Четыре таких похода успела
сделать и «Halibut», которая базировалась в Перл-Харборе.
Серийное производство «Regulus II» завершилось, едва
начавшись, в 1958 году (было выпущено всего два десятка
ракет), но она была грозным оружием и оказалась «под ру¬
кой» как раз тогда, когда это было необходимо.
В декабре 1958 года американцы отказались от дальней¬
ших работ по оказавшимся очень дорогими (одна серийная
«Regulus II» обходилась почти в миллион долларов, тогда
как «Regulus I» — не более двухсот тысяч) крылатым ракетам
дальнего действия в пользу баллистических на твердом топ¬
ливе, разом решая две ключевые проблемы: обеспечение скрыт¬
ности и практической неуязвимости носителя и гарантирован¬
ное достижение назначенной цели ракетой, также неуязвимой
для средств обороны противника.
Хотя до 1957 года в планы ВМС США входило переобо¬
рудование под стратегические крылатые ракеты «Regulus II»
еще более двух десятков дизель-электрических субмарин, а
243

Дмитрий Литинский
перспективной крылатой ракетой «Triton»1 собирались во¬
оружать атомные лодки, здравый смысл возобладал, как толь¬
ко наметилась альтернатива.
Для американского флота появление таких кораблей
стало лишь эпизодом, поскольку суммарные возможности
ВМС, основу которых составляли десятки ударных авианос¬
цев, многократно превосходили ударный потенциал немно¬
гочисленных подводных носителей крылатых ракет надвод¬
ного старта.
Но, как уже говорилось, все введенные в строй ударные
субмарины ВМС США, вооруженные ядерными крылатыми
ракетами «Regulus», использовались на скрытном боевом пат¬
рулировании у берегов Советского Союза. С учетом четырех
тяжелых крейсеров, которые, как и подводные лодки, несли
ядерные крылатые ракеты и оперировали на Тихом океане,
это была уже недвусмысленная демонстрация реальной угро¬
зы с моря, которую создавали теперь не только авианосцы1 2.
Тогда же, в конце пятидесятых годов, Советский Союз
попытался изобразить нечто подобное для Америки — полу¬
чилось неважно...
4.6	«Комета» отбирает
у флота хлеб
Продолжая рассказ о ракетном оружии советского флота,
нельзя не сказать о том, что на сроки его появления самое
пагубное влияние оказало так называемое «дело адмиралов»
1	Стратегическая ракета «Triton» разрабатывалась фирмой McDon¬
nell. При стартовом весе около девяти тонн оснащенная двумя прямоточ¬
ными воздушно-реактивными двигателями и инерциальной системой
управления ракета обладала расчетной дальностью 2400 км:
2	Проводились и эксперименты по запуску самолетов-снарядов с
авианосцев с использованием штатных катапульт. Практические пуски
«Regulus» были выполнены с авианосца «Randolph» в 1957 г.
244

(«нацеленное» на Н.Г. Кузнецова, но куда сильнее ударив¬
шее по его ближайшим сподвижникам), возникновение ко¬
торого во многом стало следствием интриг именно в среде
самих разработчиков военно-морского оружия.
Смерть в заключении обладавшего уникальным видени¬
ем перспектив развития флота и морского оружия адмирала
Л.М. Галлера в сочетании с трагической судьбой вице-адми¬
рала Л. Г. Гончарова1 и его коллеги по Военно-морской ака¬
демии вице-адмирала С.П. Ставицкого нанесла сильней¬
ший удар военно-морской науке вообще и развитию оружия
флота в частности. Во всех ведущих управлениях ВМФ
после устранения ставшего неугодным Системе высшего
командования тоже началась «охота на ведьм» и, как следст¬
вие, возник неизбежный организационный и интеллекту¬
альный застой, определивший печальную судьбу первых
разработок ракетного оружия.
Главное отрицательное последствие «дела адмиралов» —
не только упущенное время, но и попадание флота под дик¬
тат промышленности, которая, пользуясь отсутствием четко
сформулированных и, главное, жестко отстаиваемых фло¬
том требований, получила возможность навязывать ему ту
продукцию, которую было легче и выгоднее производить.
Конечно, это стало возможным только после смены коман¬
дования ВМФ и с усилением «корпуса генералов промыш¬
1 Его арестовали 10.04.1948 без предъявления санкции прокурора.
Следователям была поставлена задача: добиться показаний арестованно¬
го о шпионаже в пользу английской разведки. Очевидно, его «разрабаты¬
вали» именно для запланированного судебного процесса над командова¬
нием ВМФ. 63-летний адмирал, участник Русско-японской войны, кава¬
лер шести только советских орденов и лауреат Сталинской премии
1942 г. умер во время допроса на 17-й день после ареста. В постановле¬
нии о прекращении уголовного дела в связи со смертью обвиняемого от
29.05.1948 было сказано: «умер от грудной жабы» (Военно-исторический
журнал. 1994. № 2. С. 69). Реабилитировали Л.Г. Гончарова в 1953 г. пос¬
ле соответствующего обращения Главнокомандующего ВМС Н.Г. Кузне¬
цова.
245

Дмитрий Литинский
ленности», которые получили возможности и власть, срав¬
нимые только с системой МВД—МГБ. В таких условиях ге¬
нералы промышленности, чутко реагируя не только на каж¬
дое слово, но и на нюансы настроения «вождя», сами реша¬
ли, чем их подчиненным стоит заниматься, а чем — нет. А уж
коли флот попал в опалу, так лучше с ним вообще дел не
иметь...
Поэтому неудача была как бы запрограммирована и объ¬
яснялась не столько сложностью задачи, сколько отсутстви¬
ем общего желания ее решить, что определялось более чем
прохладным отношением большинства фирм-исполните¬
лей к заказам ВМФ. Сложность кооперации при отсутствии
твердого, целенаправленного руководства и контроля со
стороны заказчика довершила дело.
В результате основные практические усилия в области
противокорабельного управляемого ракетного оружия вплоть
до середины пятидесятых годов безальтернативно сосредо¬
точились на создании ракет авиационного базирования, ко¬
торыми рассчитывали поражать крупные корабли против¬
ника — линкоры и авианосцы. Видимо, через три года после
окончания Второй мировой войны именно от них ожидали
самой страшной угрозы Советской стране, которая только
могла исходить с морских направлений. И что особенно
симптоматично — борьбой с морской угрозой занялись от¬
нюдь не моряки.
И здесь опять главным определяющим фактором высту¬
пал немецкий опыт. Однако при принятии решения о вос¬
производстве в СССР перспективных немецких разработок
(в том числе и непосредственно с участием вывезенных из
Германии специалистов) не учитывался стремительный про¬
гресс средств и методов борьбы с воздушной угрозой у веро¬
ятного противника.
Казалось бы, парадоксальный факт: первая принятая на
вооружение отечественная противокорабельная управляемая
крылатая ракета авиационного базирования создавалась без
246

какого бы то ни было участия ВМФ, хотя предназначалась
она для борьбы с крупными надводными кораблями и в пер¬
вую очередь — с американскими авианосцами. Это весьма
красноречиво свидетельствует о том, что советский флот в
первые послевоенные годы исключался из рассмотрения в ка¬
честве силы, способной противодействовать наступательным
операциям ВМС США.
Между тем статус и приоритетность работ по теме «Ко¬
мета», которые начались в Специальном бюро № 1 (СБ-1,
позднее — КБ-1 Министерства вооружений СССР), были
столь высоки, что курировались они лично маршалом Л.П.
Берией — заместителем главы правительства СССР. Отчас¬
ти это объяснялось тем, что в основу «электронной части»
авиационного ударного комплекса был положен диплом¬
ный проект выпускника Ленинградской Военной академии
связи майора технической службы Сергея Лаврентьевича
Берия, который вскоре был назначен главным инженером
СБ-1.
Работы по теме «Комета» начались с совершенно сек¬
ретного, особой важности правительственного постановле¬
ния № 3140-1028, вышедшего 8 сентября 1947 года, которым
предписывалось создать для винтомоторного дальнего бом¬
бардировщика Ту-4 радиоуправляемый самолет-снаряд, пред5
назначенный для поражения крупных морских целей. Точ¬
нее, сразу создавался целый авиационный комплекс. По¬
скольку инициатива исходила не от военного ведомства, а
от представителей военной науки и промышленности, а го¬
сударственное решение о необходимости разработки систе¬
мы уже было принято, оставалось не вполне ясным, кто же
является заказчиком1.
Пожалуй, в послевоенное время это был первый преце¬
1 Позднее, когда в СБ-1 начались работы над системой ПВО Москвы
«Беркут», было создано 3-е Главное управление при Совете Министров
СССР, которое возглавил В.М. Рябиков. Оно и выполняло функции за¬
казчика.
247

Дмитрий Литинский
дент, когда изначально военные не только не выставляли сво¬
их требований к системе оружия, но оказывались перед фак¬
том ее создания, даже не успев убедиться в ее необходимости.
Специальное бюро № 1, которое разместилось в огром¬
ном новом здании НИИ-201 помпезной «сталинской» архи¬
тектуры, возведенном у развилки Ленинградского и Воло¬
коламского шоссе (позже в разговорах посвященных его
именовали «домом у метро «Сокол»), было оригинальным
не только по названию. Всемогущее ведомство Лаврентия
Павловича Берии передало туда группу специалистов-ра¬
диоэлектронщиков, долгое время работавших в системе
спецслужб и пользовавшихся информацией и образцами,
добытыми внешней разведкой. Многое из созданного там —
например, первый отечественный радиолокационный при¬
цел для самолетов-бомбардировщиков и прибор ночного
видения — ранее уже использовалось для военных целей.
Эту труппу возглавлял доктор технических наук генерал-май¬
ор П.Н. Куксенко* 2, которого назначили научным руководи¬
телем новой организации. ^Директором СБ-1 стал А.С. Елян,
ранее возглавлявший горьковский артиллерийский завод
№ 92 и во время войны совершивший вместе с конструкто¬
ром артсистем В. Г. Грабиным настоящую революцию в тех¬
нологии артиллерийского производства.
Режим секретности в этой проектной организации, унас¬
ледованный от спецслужб, был столь жестким, что изумлял
'Создан в 1937 г. на основе Остехбюро (В.И. Бекаури). В 1954 г.
переименован в НИИ-224, с 1964-го — Яузский радиотехнический ин¬
ститут, с 1972 — ВНИИ радиотехники.
2 Павел Николаевич Куксенко (1896—1980) — поручик Русской
армии, начальник связи Северо-Западного фронта. Работал в Остехбю¬
ро, в 1937—1939 гг. репрессирован. Автор радиолокационного прицела
для бомбардировщиков, лауреат Сталинской премии 1946 г. Профессор
ленинградской Военной академии связи. В 1947 г. возглавил Специаль¬
ное бюро № 1, с 1950 г. — Генеральный конструктор зенитного ракетно¬
го комплекса ПВО Москвы С-25 «Беркут». Академик Академии артилле¬
рийских наук.
248

даже ко всему привычных и видавших виды «оборонщи¬
ков». Поэтому неудивительно, что ни один человек в ВМС
СССР, включая Главнокомандующего, долгое время вооб¬
ще ничего не знал о «Комете».
Задачу заблаговременного обнаружения цели на даль¬
ности более ста километров предполагалось решать уста¬
новленной на самолете-носителе радиолокационной стан¬
цией К-1 («Кобальт»)1 в полете на высоте до четырех тысяч
метров, а пуск ракеты производить с дистанции около шес¬
тидесяти километров.
Далее она должна была лететь по командам аппаратуры
телеуправления (причем передатчик должен был размещать¬
ся на ракете, а приемник — на самолете) способом «телеори¬
ентирования по лучу» (автопилот АП-23 реагировал на от¬
клонения ракеты от равносигнальной зоны радиолуча), за¬
тем снижалась до двухсот метров, и на дистанции до цели
около двадцати километров вступала в действие полуактив-
ная радиолокационная система самонаведения, захватывав¬
шая отраженный от цели луч самолетной РЛС. Последний
участок траектории ракета должна была лететь в автоном¬
ном режиме.
Над системой управления комплекса, идеология кото¬
рой поначалу встречала скептическое отношение профессо¬
ра Куксенко, трудились ученые и инженеры Э. Ненартович,
B.	Моисеев, В. Шабанов, А. Богданов, Я. Павлов. Теорети¬
чески обосновал принципы ее работы Г. В. Корнеев1 2.
Первоначально предполагалось, что сама ракета (она
тогда обозначалась «Комета III»), максимальная скорость
которой задавалась равной 950 километров в час, а дальность
полета — шестьдесят километров, будет представлять собой
несколько усовершенствованный самолет-снаряд 10Х или
1	Отечественная копия американской станции AN/APQ-13.
2	Казьмин В. «Комета» почти не видна // Крылья Родины. 1991. № 6.
C.	22-23.
249

Дмитрий Литинский
14Х, что и зафиксировало постановление от 7.09.1947. Объ¬
яснялось это понятным стремлением использовать имев¬
шийся задел по авиационным крылатым ракетам. Однако
энергетические и, главное, маневренные возможности рус¬
ского «Фау» (14Х К-1) не годились Для данного применения.
К окончанию эскизного проекта системы в последних
числах ноября 1948 года выбрали более перспективный ва¬
риант. Рассматривалась компоновка ракеты со стреловид¬
ными (350 по передней кромке) крыльями с большим (6,23 мет¬
ра) размахом, несколько смещенными в носовую часть фю¬
зеляжа, и подфюзеляжным воздухозаборником маршевого
двигателя РД-201. При стартовой массе 2100 килограммов и
запасе горючего 210 литров максимальная дальность полета
при пуске с высоты четыре тысячи метров достигала ста де¬
вяноста километров.
Однако эскизный проект был отклонен, и через год СБ-1
представило второй его вариант.
Предложенная ОКБ-155 ракета с модернизированным в
ОКБ В.Я. Климова двигателем РД-500К1 2 компоновалась на
основе только проектировавшегося в то время истребителя
МиГ-15, но стреловидность крыльев увеличили до 57,50, а
их размах, наоборот, уменьшили до 4,72 метра. Полетная
масса возросла до 2730 тонн, скорость — до 1060 километров
в час, но за счет роста массы бортовой аппаратуры, несмот¬
ря на увеличение объема топливных баков до трехсот трид¬
цати литров, максимальная дальность сократилась до вось¬
мидесяти километров. Была также принята измененная
«философия» системы управления с автопилотом АПК-5В.
1	Немецкий Jumo-004 (тяга — 800 кг), под который создавался истце-
битель МиГ-9.
2	Английский Rolls-Royce «Dervent» (максимальная тяга — 1600 кг,
на РД-500К уменьшена до полутора тонн). Использовался на истребите¬
лях Як-23 и Ла-15.
250

Макетная комиссия по ракете и ее носителю (Ту-4К) ра¬
ботала в октябре 1949 года.
Поскольку наиболее сложной задачей являлась отработ¬
ка бортовой системы управления ракеты, специальным по¬
становлением от 25.03.1949 было решено использовать для
этой цели специально созданный филиалом микояновского
ОКБ в Дубне под руководством А.Я. Березняка пилотируе¬
мый самолет-аналог («самолет К»).
Машина имела «велосипедное» шасси, пилот размещал¬
ся в отсеке боевой части. Изготовили четыре экземпляра,
первые рулежки на аэродроме ЛИИ в подмосковном Чка¬
ловском состоялись в декабре 1950 года, а первый полет с
разбегом 4 января следующего года совершил летчик-испы¬
татель майор Ахмет-хан Султан.
Программа испытаний, проходивших с участием пило¬
тов Ф.И. Бурцева, С.Н. Анохина, В.Г. Павлова и П.В. Казь¬
мина, завершена в мае того же года, затем «аналоги» вместе
с оборудованным аппаратурой «Комета II» бомбардировщи¬
ком Ту-4К (командир экипажа — майор В. Моргунов) пере¬
бросили в Крым1.
Лабораторные испытания всех систем крылатой ракеты
были завершены к концу 1950 года, для отработки элемен¬
тов системы управления в воздухе использовались транс¬
портный Ли-2, а затем МиГ-9Л (ФЛ).
Первый боевой пуск по реальной мишени, которой по¬
служил крейсер «Красный Кавказ», состоялся 21 ноября
1952 года, то есть через пять лет после начала работ.
Согласно записи в акте Государственной комиссии, «бое¬
вые возможности Ту-4К по сравнению с самолетами, воору¬
женными свободнопадающими бомбами, минами и торпе¬
дами, возросли в семь-десять раз»...
1 Якубович Н. ...А «Комета» взошла в зенит // Крылья Родины. 1995.
N° 10. С. 8-11.
251

Дмитрий Литинский
Итак, максимальная дальность полета «Кометы» не пре¬
вышала ста километров, а аппаратура системы управления
обладала крайне низкой помехозащищенностью и исключа¬
ла возможность скрытного применения оружия (как и одно¬
временную атаку с нескольких направлений).
Кто и когда сказал создателям «Кометы», что вражеский
авианосец со своим корабельным охранением и заранее
поднятыми в воздух самолетами «боевого воздушного пат¬
руля» (САР — combat air patrol), выдвинутыми в опасном на¬
правлении на расстояние не менее двухсот километров1, до¬
пустит выход в атаку советских ракетоносцев, обнаружить
которые на этой дистанции даже мощной корабельной ра¬
диолокацией не составляло большого труда? Да и летно-так¬
тические характеристики и без того тяжелого и маломанев¬
ренного Ту-4К с подвешенной ракетой резко ухудшались:
скорость приходилось снижать по условиям прочности об¬
текателя РЛС, а высоту — из-за невозможности запуска мар¬
шевого двигателя ракеты.
Словом, к моменту окончательного принятия «Кометы»
на вооружение (1953) этот венец тогдашней отечественной
военно-технической мысли представлял собой вполне до¬
ступную цель для рядового американского палубного истре¬
бителя (а «не рядовые» уже тогда получали на вооружение
первые самонаводящиеся ракеты класса «воздух—воздух»),
не говоря уже о стремительно развивавшихся средствах ра¬
диоэлектронной борьбы, позволявших легко «сбить с толку»
могучую ракету...
1 Дальность полета основного американского палубного истребителя
того времени Grumman F9F «Panter» превышала 2000 км, то есть радиус
длительного патрулирования мог достигать трехсот километров. В штат¬
ный состав авиагрупп авианосцев входил и оснащенный РЛС AN/APQ-
35 тяжелый двухместный ночной перехватчик Douglas F3D «Skyknight»,
созданный в 1948 г. специально для борьбы с поршневыми бомбардиров¬
щиками.
252

Вспомнив о разрабатывавшейся по заданию ВМС для
борьбы с крупными надводными кораблями авиационной
ракете РАМТ-1400 «Щука», которая по первоначальному
замыслу должна была иметь близкую по концепции систему
управления, можно констатировать следующее.
Будучи вдвое легче «Кометы», при тех же принципиаль¬
ных недостатках системы управления «Щука» хоть и облада¬
ла втрое меньшей дальностью (30 км против девяноста) и
менее мощной боевой частью (620 против 1100 кг), но при
использовании в качестве носителя реактивного бомбарди¬
ровщика Ил-28 при прочих равных условиях была бы ни¬
чуть не менее эффективна, особенно при групповой атаке.
Именно этот факт — явная конкуренция по боевым воз¬
можностям, да еще при значительно меньшей стоимости —
стал главной причиной отказа от принятия на вооружение
уже прошедшей войсковые испытания «Щуки».
Вторая причина — нежелание Министерства вооруже¬
ний и ВВС оставлять флоту реальную возможность самосто¬
ятельного решения боевой задачи оперативно-стратегичес¬
кого характера, к которым, безусловно, относилась борьба с
ударными авианосцами противника. В этой борьбе у «Коме¬
ты» был только один козырь — ее хотели оснастить ядерным
боезарядом, и в игру вступил еще один могущественный
участник — Министерство среднего машиностроения, ко¬
торое не то чтобы имело что-то против флота, а просто «не
замечало» оного.
Высшее командование ВМС узнало о ядерной «Комете»
только в разгар войны в Корее, когда на совещании у Стали¬
на обсуждалась возможность применения этих ракет по во¬
шедшим в Японское море американским авианосцам. При¬
сутствовавший на этом совещании министр ВМС адмирал
Н.Г. Кузнецов попытался воспользоваться предлогом для
спасения береговой ракеты «Шторм», которую, руководст¬
вуясь своими соображениями (следствие внутренних ин¬
триг «авиаторов»), очень хотело «закрыть» руководство Ми¬
253

Дмитрий Литинский
нистерства авиационной промышленности1. Однако эф¬
фект оказался обратным, поскольку Сталин не возражал про¬
тив создания береговой ракеты дальнего действия с ядерной
боевой частью, а из «Шторма» сделать такую было невоз¬
можно.
Министерство авиапромышленности сделало из этого
свои выводы и сразу после успешных испытаний «Кометы»
в начале 1953 года предложило ВМФ сделать на ее основе
береговой ракетный комплекс. В результате постановлени¬
ем Совета Министров СССР № 531-271 от 19.02.1953 рабо¬
ты по «Шторму» были прекращены, а ОКБ-293 М.Р. Бисно-
вата расформировано. Но только более года спустя, уже по¬
сле смерти Сталина, распоряжением Совета Министров
№ 3346/РС от 21.04.1954 начались работы по стационарному
защищенному береговому ракетному комплексу «Стрела»1 2.
Интересно, что на флоте об этом тоже практически ни¬
кто не знал: когда осенью 1954 года во время отдыха в Кры¬
му Хрущев встретился с командованием Черноморского фло¬
та и попытался выяснить мнение моряков о «Стреле», ока¬
залось, что никто из флагманов ничего об этом не слышал.
Осведомленность самого Никиты Сергеевича о строго за¬
секреченных работах по крылатым ракетам, которые велись
под эгидой отличавшегося особым режимом КБ-1 (оно раз¬
рабатывало систему управления комплекса), неудивитель¬
на — кроме того, что без его подписи не выходило ни одно по¬
становление по вопросам военной техники, этой тематикой
увлекся его сын Сергей, заканчивавший обучение на «ра¬
кетчика» в МВТУ имени Н.Э. Баумана.
Рассказав черноморским адмиралам о «Комете» и «Стре¬
ле», Хрущев сам высказался за то, чтобы подобное оружие
1	Об этом он писал в своем докладе председателю Совета Министров
СССР № 2222 от 1.09.1951, но никаких практических шагов тогда не пос¬
ледовало.
2	Ангельский Р.Д. Первые отечественные противокорабельные ракет¬
ные комплексы // Невский бастион. 1997. С. 3—10.
254

более широко использовалось на флаге (береговых комплек¬
сов строили всего два — по одному на Черноморском и на
Северном флоте). Расценив это как прямое указание, ко¬
мандование ВМФ срочно подготовило проект правительст¬
венного постановления о разработке корабельного варианта
комплекса с ракетами «Стрела» и системой управления «Кол¬
чан», размещение которого предусматривалось на крейсе¬
рах типа «Свердлов» вместо главной артиллерии. Документ
был подписан в декабре 1954 года.
Но это происходило уже после смерти Сталина.
Нужно сказать, что он не понимал или не желал пони-
' мать перспектив ракетного оружия на кораблях, возможно,
расценивавший все разговоры об этом как попытку отвлечь
его от строительства традиционных артиллерийских кораб¬
лей. В этом взгляды Сталина разделял и Н.Г. Кузнецов, счи¬
тавший, что пока место крылатых ракет — берег. Но Глав¬
нокомандующий ВМС СССР изменил свое мнение, когда
окончательно понял, что об осуществлении масштабной ко¬
раблестроительной программы можно забыть. Иначе трудно
понять, почему он подписал тактико-техническое задание
на разработку проекта 67, реализация которого обрекала
столь любимые Кузнецовым крейсеры на демонтаж всех че¬
тырех башен главного калибра.
Известно, что Сталин отрицательно относился к авиа¬
носцам, игнорируя невозможность успешных операций
крупных надводных кораблей без авиационного прикрытия.
Одним из путей решения проблемы без создания палубной
авиации и ее носителей было размещение на крупных надвод¬
ных кораблях управляемого зенитного ракетного оружия.
Именно этот аспект внедрения ракетного оружия на флоте
объективно был наиболее важен, ибо по своим возможнос¬
тям борьбы со средствами воздушного нападения наш флот
сильнее всего отставал от вероятных противников. Зенит¬
ные управляемые ракеты корабельного базирования — со¬
вершенно необходимый новый вид морского оружия, по¬
255

Дмитрий Литинский
зволяющего решить жизненную проблему, тогда как крыла¬
тые ракеты, в общем-то, лишь расширяли уже имевшиеся
возможности.
Для обоснования необходимости проведения работ в этом
направлении Главнокомандующий ВМС решил использо¬
вать возможности своей разведки — успехи советских раз¬
ведчиков настолько подняли авторитет спецслужб, что даже
«Вождь и Учитель» прислушивался к их мнению по принци¬
пиальным вопросам развития военной техники.
По приказанию Кузнецова начальник Разведывательно¬
го управления ВМС контр-адмирал Л. Бекренев подготовил
специальный доклад в ЦК КПСС, в котором на основании
обобщения донесений агентуры и анализа публикаций в
иностранной технической периодике констатировалось, что
американцы не только успешно провели с боевых кораблей
нескольких классов испытательные пуски управляемых ра¬
кет различного назначения, но уже приняли решение о пе¬
реоборудовании новейших тяжелых крейсеров «Boston» и
«Canberra» с целью вооружения их зенитными управляемы¬
ми ракетами дальнего действия1.
Доклад представили в ЦК КПСС 18 января 1952 года.
Учитывая тот факт, что одной из наиболее приоритетных
оборонных программ тогда являлось создание системы про¬
тивовоздушной обороны столицы, документ был как нельзя
более своевременен, так как переоборудование нескольких
крупных кораблей (например, крейсеров проекта 68бис) в
носители зенитных ракетных комплексов дальнего действия
вполне могло обеспечить ПВО стратегических объектов на
1 В 1950 г. на экспериментальном артиллерийском корабле «Missis-
sippi» был установлен опытный образец зенитного ракетного комплекса
среднего радиуса действия «Terrier». С 1951 г. были выполнены в обшей
сложности более 400 пусков ракет. Это позволило не Только устранить
недостатки и усовершенствовать ракету и системы управления, но и на¬
чать переоборудование двух тяжелых крейсеров. Они вступили в строй в
1955 г.
256

Севере и Дальнем Востоке, где строительство стационарных
систем обошлось бы на порядок дороже. .
К сожалению, подсказку наверху тогда не поняли...1
В своем докладе начальник военно-морской разведки
также говорил об опасности, которую представляют собой
для наших приморских городов и военных объектов запус¬
кающиеся с надводных кораблей и подводных лодок (в над¬
водном положении) управляемые крылатые ракеты «Regu¬
lus», оснащенные ядерной боевой частью.
По иронии судьбы, именно это направление, осущест¬
вление которого для Советского Союза не носило характер
жизненной необходимости и которое не входило в планы
командования ВМФ, стало уже через три года претворяться
в жизнь.
Когда после выхода постановления Совета Министров
СССР № 2944-1226 от 30.12.1954 началось срочное переобо¬
рудование новейшего легкого крейсера «Адмирал Нахимов»
для испытаний противокорабельной ракеты КСС (кора¬
бельный снаряд «Стрела»), утверждающая подпись адмира¬
ла Кузнецова уже «благословила» проектирование серийных
крейсеров-ракетоносцев.
Таким образом, система «Комета», появление которой
на свет можно рассматривать как попытку «отобрать хлеб» у
военно-морского флота, само существование которого (по
крайней мере, в том виде, в каком это было спланировано)
сразу после смерти Сталина оказалось под вопросом, как бы
помогала флоту выжить. Сама же «Комета» приобретала но¬
вый статус, поскольку ее решили сделать ядерной. Для раз¬
работчиков системы управления — СБ-1 — это снимало
«головную боль» с достижением необходимой для обеспече¬
ния гарантированного поражения авианосца точности по¬
1 Об этом вспомнили только через три с половиной года, когда
вышло правительственное постановление № 1601-892 «О защите кораб¬
лей ВМФ от авиации» от 25.08.1955.
257

Дмитрий Литинский
падания, а заодно — и шанс получить нового могуществен¬
ного покровителя в лице i-го Главного управления при Со¬
вете Министров СССР, в ведении которого находилась со¬
ветская ядерная программа1. Его руководитель БЛ. Ванников
присутствовал на Государственных испытаниях «Кометы».
4.7	Внедрение баллистических
ракет — необходимость.
Для кого?
Как уже говорилось, Советская Армия к концу 1950 года
уже вооружалась управляемыми баллистическими ракета¬
ми, которые позже стали называть оперативно-тактически¬
ми.
Однако артиллерия не спешила сдавать свои позиции —
между ее сторонниками в вооруженных силах и могучим
кланом «пушкарей» в военной промышленности, с одной
стороны, и пока еще немногочисленными «технарями-ра¬
кетчиками», с другой стороны, развернулась жесткая борьба
за передел сфер влияния. Сложность и оригинальность но¬
вого оружия позволяли рассчитывать на скорое появление
новой и, главное, самостоятельной отрасли промышлен¬
ности, а значит — на создание нового министерства. А это —
новые государственные должности, материальные фонды,
миллиардные средства и т.д., словом, в условиях предельно
милитаризованного тоталитарного государства — власть.
Когда речь шла о создании сверхмощного стратегичес¬
кого оружия, которым должна была стать ракета межконти¬
нентальной дальности с ядерным боезарядом, никто не пы¬
1 Эго делалось не зря: вскоре после смерти Сталина, расстрела Л.П.
Берии и увольнения главного инженера СЛ. Берии СБ-1 перешло в сис¬
тему Министерства среднего машиностроения.
258

тался оспаривать важность и высший приоритет работ. Но
каких бы баснословных денег ни стоила одна такая ракета,
их количество исчислялось десятками, если не единицами.
А чтобы победить «пушкарей» и создать свою «ракетную им¬
перию», необходимо было массовое производство, а для
этого нужно было сделать так, чтобы вооруженные силы вос¬
принимали ракеты так же естественно, как пушки и танки, и
генералы сами требовали поставлять им все больше и больше.
Поэтому если бы даже генералы и сами не знали, что им
жизненно необходимы оперативно-тактические ракеты, кон¬
структоры и производственники все равно подсказали бы
им. Собираясь разворачивать массовое производство, гене¬
ралы ракетной промышленности искали повод для наращи¬
вания мощностей своих заводов. А тут как раз возникло новое
министерство — Военно-морское, да еще с огромным бюд¬
жетом. Создавать новые ракеты моряки не просили, но и не
закупали уже запущенные в производство.
Надо их подтолкнуть, решили «генералы от оборонки» и
предложили Военно-морскому министерству подумать, как
оно может использовать их продукцию. Крайне удачно (для
первых) сложилось, что министром судостроительной про¬
мышленности, которая, как мы знаем, до той поры не спе¬
шила проектировать для флота новые корабли, был почти
всемогущий В.А. Малышев, а министром ВМС — не слиш¬
ком притязательный И.С. Юмаше^.
Приказом министра судостроительной промышленнос¬
ти от 11.12.1950 по исходным данным, предоставленным 4-м
управлением Министерства Вооруженных сил СССР, веду¬
щим проектным организациям МСП предписывалось вы¬
полнить проработки размещения на строящихся надводных
кораблях и подводных лодках трех типов баллистических
ракет, предложенных конструкторами НИИ-881 Министер¬
1 Директором НИИ-88 был в то время К.Н. Руднев. С.П. Королев
сначала возглавлял СКВ 3-го отдела института, а с 25.04.1950 — ОКБ-1.
259

Дмитрий Литинский
ства вооружений СССР. Речь, естественно, шла об уже со¬
зданных Р-1 и Р-2, а также о зенитной радиоуправляемой
ракете Р-101. Если две первые представляли собой воспро¬
изведение и дальнейшее развитие «Фау-2», то третья — со¬
ветскую копию «Wasserfal».
Чтобы представить себе тяжелый крейсер «Сталинград»
(проект 82), у которого вместо, например, кормовой артил¬
лерийской башни главного калибра устроен огромный по¬
греб-ангар для уложенных в ряд поперек корабля восьми ракет
Р-1, которые, будучи извлеченными оттуда и поставленны¬
ми на попа, будут стартовать из расположенных вдоль бор¬
тов крейсера ниш, в общем-то, особой фантазии не нужно1.
А вот зенитная ракета на подводной лодке проекта 611 —
это другое дело!
Эрудированный читатель может подумать: неужели уже
тогда в Советском Союзе решалась проблема вооружения
зенитным ракетным комплексом подводных лодок, не ре¬
шенная до настоящего времени?
Конечно же нет. В 1950 году только было принято реше¬
ние о создании системы ПВО Москвы на основе зенитных
управляемых ракет, но их проектировали заново, поскольку
«Wassfal» оказалась непригодной для борьбы с современны¬
ми высотными бомбардировщиками. Но несколькими года¬
ми раньше кое-кто из получивших в свое распоряжение тро¬
фейную документацию и натурные образцы «Wasserfal» вмес¬
те с задачей ее воспроизвести, видимо, рассчитывая на быстрый
успех, поспешил объявить ракету «оружием ПВО будуще¬
го». В войсках ПВО, которые готовились перевооружаться
стомиллиметровой «чудо-пушкой» КС-19 с досягаемостью
по высоте одиннадцать километров и 76-миллиметровым
1 Карпенко А.В. У истоков создания ракетных кораблей // Гангут.
Вып. 18. СПб., 1999. С. 54-64.
260

орудием с фантастической скорострельностью сто выстре¬
лов в минуту1, «юмора не поняли»...
Короче говоря, указание Сталина выполнили, а практи¬
ческой пользы нет. Что делать? Не докладывать же ему, что
указание было непродуманным! Поэтому решили попробо¬
вать Р-101 куда-нибудь «пристроить» — а хоть и на подвод¬
ную лодку!
Самое интересное, что именно такое сочетание в Мин-
судпроме и посчитали наиболее перспективным, не забыв
упомянуть в отчете, что Р-101 имеет наименьшее время
предстартовой подготовки (по сравнению с Р-1 и Р-2), до¬
пускает при пуске ветер до 25 метров в секунду, а наличие на
подлодке «системы управления ракетами в полете позволяет
применять их для поражения воздушных и надводных це ¬
лей». Правда, для размещения на борту субмарины двух ра¬
кет со снятыми воздушными рулями (для уменьшения габа¬
ритов) требовалось установить на палубе надстройки проч¬
ный водонепроницаемый цилиндрический ангар длиной
17,5 и диаметром 2,2 метра, а также изобрести стабилизиро¬
ванный пусковой стол, куда ракета из ангара с предвари¬
тельно пристыкованными рулями будет доставляться и ус¬
танавливаться вертикально при помощи «специального ла¬
фета».
Не правда ли, от таких формулировок веет техническим
авантюризмом середины двадцатых годов, когда подводные
лодки пытались вооружать тяжелой артиллерией и самоле¬
тами?
Вполне естественно, что такое предложение, как и пред¬
ложение «засунуть» на подлодку проекта 611 ракету Р-1, не
вызвало ни малейшего энтузиазма у военных моряков...
1 Несмотря на превосходные характеристики пушек и использова¬
ние РЛС управления огнем, эффективность зенитной артиллерии на
больших высотах была довольно низкой из-за отсутствия радиолокаци¬
онных взрывателей для снарядов.
261

Дмитрий Литинский
Но вот прошло «всего» пять лет, и все резко изменилось:
так и не получив на вооружение ни единого образца крыла¬
той ракеты (ни на берегу, ни в воздухе, ни на надводном ко¬
рабле), ВМФ заявил о своем желании увидеть баллистичес¬
кую ракету на подводной лодке, причем именно «шестьсот
одиннадцатого проекта»!
4.8	У разбитого корыта, или
«От добра добра не ищут»
В конце 1955 года вместе с отправленным в отставку и
сниженным в звании до вице-адмирала Главнокомандую¬
щим, к великой и нескрываемой радости Министерства обо¬
роны и тихому удовлетворению руководства судостроитель¬
ной промышленности, «в отставке» оказался и еще не по¬
строенный «Большой флот».
Первое весело потирало руки в предвкушении дополни¬
тельного финансирования, ожидавшего армию и авиацию
после закрытия программ ВМФ. Второе было озабочено по¬
терей перспективы, но эту озабоченость пересиливало об¬
легчение: теперь можно забыть о кошмарных снах, в кото¬
рых выдрессированным Сталиным в течение почти двух
десятилетий высшим министерским чиновникам виделось
неизбежное наказание за полный провал в реализации при¬
нятой к исполнению, но совершенно непосильной задачи
массовой постройки боевых кораблей. По крайней мере,
крупных надводных — преемник Сталина ненавидел их
столь же сильно, как любил предшественник.
Новый советский лидер не преминул сказать об этом,
даже находясь за границей. Выступая в Гринвичском воен¬
но-морском колледже во время своего официального визита
в Великобританию в апреле 1956 года, Хрущев уже на весь
мир заявлял:
262

«Ваша страна — владычица морей, но в прошлом.
Сейчас нужно реально смотреть на вещи. Все измени¬
лось, другая техника, иное положение ВМФ. Раньше он
был плавающей артиллерией, и она наводила страх, про¬
кладывая путь морской пехоте. Сейчас, когда имеются
самолеты-ракетоносцы и ракеты, которые можно за¬
пускать на цель на большом расстоянии, недосягаемом
для артиллерийских кораблей, сложилось новое положе¬
ние. Можно сказать, что линкоры и крейсера — это пла¬
вающие гробы, они морально устарели... Теперь выходит
на арену как главное оружие на море подводный флот, а
в воздухе — ракеты, которые могут наносить удар по
целям'на большом расстоянии, а в будущем — на неогра¬
ниченном расстоянии»1.
В Великобритании и США после такого заявления се¬
рьезно задумались о скорейшем создании системы борьбы с
советскими подлодками в Атлантике и на Тихом океане, а в
Генеральном штабе Вооруженных сил СССР, забыв о кош¬
марных прожектах «адмиралов-сталинистов», с глубоким
удовлетворением вернулись к привычной модели использо¬
вания флота как «помощника Красной Армии» и прочно за¬
были о том, что у него могут быть самостоятельные задачи.
Чтобы обосновать проектирование и строительство прин¬
ципиально новых ударных кораблей (что само по себе стало
делом почти безнадежным), к которым, безусловно, относи¬
лись подводные лодки с ракетным вооружением, в первую
очередь необходимо было сформулировать их задачи. А при¬
думывать было довольно трудно.
Нет, с поддержкой приморских флангов армии, высад¬
кой тактических десантов и охраной морских коммуника¬
ций все было ясно, и Генеральный штаб не возражал. Но
1 Вопросы истории. 1992. № 8—9. С. 82.
263

Дмитрий Литинский
ведь если «тянуть» могучую ракету на крейсер или подвод¬
ную лодку, то стрелять надо по серьезному противнику.
А где он?
Вражеские корабли у наших берегов? Так вы и без ракет
собирались с ними воевать, а если с ракетами, то мы их и так
угробим, авиационными или береговыми.
У берегов Америки? А доплывете?
По Германии или Норвегии хотите стрельнуть? Так су¬
хопутные ракеты достанут. С подводной лодки хотите? А за¬
чем, разве проще нельзя?
Согласитесь, трудно придумать ответ на последний во¬
прос.
Поэтому дальнейшие действия флота и завлекаемой в
сотрудничество с ним оборонной (а это уже не только кон¬
сервативная и, по мнению ВМФ, чванливая без особых на
то оснований судостроительная) промышленности можно
расценить как некую игру, в которую договорились поиг¬
рать — конечно, к взаимной выгоде — некие «взрослые
дяди».
Итак, флот «захотел поставить ракету на подводную
лодку». Зачем? «Дядям из промышленности» объяснили. Те
сделали вид, что поверили (хотя, наверное, подивились
флотскому замаху — Советская Армия еще только мечтает
угрожать Америке через океан, а они уже...), и сказали, что
готовы помочь и поделиться. Но когда моряки вдруг, поче¬
му-то забыв о правилах игры, стали требовать «всамделиш¬
ную» морскую ракету, которая, оказывается, должна старто¬
вать из-под воды, чтобы, как они снисходительно пояснили
«сухопутным», не лишать подводную лодку ее главного так¬
тического качества — скрытности, «дяди из промышлен¬
ности» сначала возмутились: вы что, думаете, нам делать
больше нечего, как проектировать для вас «эту хреновину»?!
Но тут же сами вспомнили про правила игры и сказали: нет,
ребята, вам надо ракету уже завтра — враг у ворот, а мы но¬
264

вую вам быстро не сделаем. Поэтому берите-ка лучшее, что
у нас для вас есть, и экспериментируйте сами...
А теперь давайте посмотрим на ситуацию с несколько
иной стороны.
♦ * *
В середине XX века среди всего созданного человечес¬
ким гением многообразия оружия и вооружения боевой ко¬
рабль был единственным техническим сооружением, пред¬
ставлявшим собой сложную систему, в которой на одной
платформе-носителе, обеспечивавшей движение и физи¬
ческую живучесть (то есть противодействие физическим яв¬
лениям и факторам, способным уничтожить или вывести
всю систему из строя), объединялись несколько наступатель¬
ных, оборонительных и обеспечивающих подсистем, каж¬
дая из которых в принципе рождалась как отдельный вид ору¬
жия или вооружения, производилась специализированным
производством и могла в той или иной степени функциони¬
ровать самостоятельно.
Ни межконтинентальный бомбардировщик, ни самая
сложная сухопутная техника не могли тогда соперничать с
надводным кораблем или подводной лодкой по номенкла¬
туре и стоимости составляющих их «боевого организма». Это
означает, что на создание боевого корабля работали тысячи
различных производств. Сейчас этим «может похвастаться»
любой самолет-истребитель или даже основной боевой танк,
но всего полвека назад картина была иной.
Соответственно этому развивалась и система судострои¬
тельной промышленности, в которой кроме базовых тради¬
ционных производств, создающих непосредственно плат¬
форму-корабль, появлялись и росли собственные проектные
и промышленные предприятия, создававшие оружие и во¬
оружение для боевых кораблей. Однако они занимались лишь
специфическими «изделиями», которые применялись толь¬
265

Дмитрий Литинский
ко в ВМФ (торпеды, мины, приборы управления артилле¬
рийской и торпедной стрельбой, морская радиолокация и
т.д.). Большую же часть оружия и вооружения производили
«сухопутные» предприятия.
Если для наглядности предельно упростить ее, говоря
только об основных классах кораблей и их главном оружии,
можно сказать так: на протяжении всей первой половины
двадцатого столетия основу военно-морских флотов состав¬
ляли крупные артиллерийские корабли, к которым позже
присоединились вооруженные торпедами подводные лодки
(поскольку дальше речь пойдет только о советском флоте,
авианосцы, главным оружием которых являются палубные
самолеты, в рассмотрение брать не будем).
А коли так, то с точки зрения общего военно-морского
потенциала страны, и положение и внутреннее влияние в
военно-промышленном комплексе разработчиков и произ¬
водителей артиллерийского и, в меньшей степени, торпед¬
ного оружия, было доминирующим. С учетом остальных
видов вооруженных сил — и подавно. Огромное количество
средств, сотни тысяч людей производили пушки и снаряды,
являвшиеся синонимом войны и на суше, и на море, и в воз¬
духе.
Вспомним о планировавшихся к постройке по первой
послевоенной кораблестроительной программе суперлин¬
корах, многих десятках крейсеров и сотнях эсминцев и по¬
пытаемся представить, какое количество артиллерийских
орудий, снарядов, приборов управления и т.п. требовалось
для этого изготовить. И все это было не только запланирова¬
но в виде соответствующих разделов программы, но начина¬
ло реализовываться в виде расширения существовавших и
строительства новых предприятий. Достаточно вспомнить
планы реконструкции ленинградских Металлического и
Обуховского заводов (завод №232 «Большевик») и постро¬
енный гигантскийг башенный цех (цех № 42) на судострои¬
тельном заводе № 402 в Молотовске, где должны были соби¬
266

раться артиллерийские башни главного калибра для линей¬
ных кораблей и тяжелых крейсеров. Но если их количество
исчислялось десятками, то универсальных артиллерийских
установок калибра 130 и 100 мм требовались многие сотни,
37- и 25-миллиметровых автоматов — тысячи1, а снаря¬
дов — миллионы!
А цена одной 130-миллиметровой двухорудийной уни¬
версальной стабилизированной установки СМ-2-1, которая
использовалась в качестве главного калибра на эскадренных
миноносцах и должна была производиться серийно на двух
заводах Министерства оборонной промышленности1 2, со¬
ставляла почти шесть с половиной миллионов рублей! Ум¬
ножьте на сотни запланированных к постройке кораблей,
затем удвойте это число — ведь на каждый эсминец нужно
было две установки...
И вот представьте себе, что все это гигантское производ¬
ство, уже развернутое для удовлетворения нужд амбициоз¬
ной кораблестроительной программы, вдруг остается без за¬
казов, причем навсегда. Корабельная, да и сухопутная ар¬
тиллерия объявляется «вчерашним днем», а на ее место
приходят ракеты.
Существующие судостроительные заводы, которые ус¬
пели подготовиться к масштабному строительству, хоть и
«сжимаются», подобно шагреневой коже, но все же продол¬
жают выпускать основную продукцию. Где-то место линко¬
ров и крейсеров заняли эсминцы, где-то — подводные лод¬
ки, которых в сокращенной программе все равно хватает на
годы (а раз так, то загружены и торпедные заводы).
А что же делать тем людям, благополучие которых ранее
зависело от масштабов артиллерийской составляющей сис¬
темы вооружения флота?
1	Цена одной серийной 25-мм спаренной АУ.2М-ЗМ составляла 151
800 рублей.
2	Ленинградский завод № 232 и Старокраматорский машинострои¬
тельный завод.
267

Дмитрий Литинский
Производственной части, то есть предприятиям про¬
мышленности, работу рано или поздно найдут — это государ¬
ственная забота. А как быть флотской составляющей, снача¬
ла созданной адекватно масштабам «похеренной» програм¬
мы, а потом брошенной на произвол судьбы?
Впрочем, ситуация во всей артиллерийской промыш¬
ленности, которая во время войны, естественно, получила
развитие, вполне соответствующее ее огромной роли для
действующей армии, складывалась невеселая. Кроме того,
что резкое сокращение производства, обусловленное сни¬
жением на порядок заказов армии, создавало массу техни¬
ческих и социальных проблем, ее еще лихорадило от столк¬
новения личных амбиций двух руководителей, двух генера¬
лов промышленности — генерал-полковников В.Г. Грабина
и Д.Ф. Устинова.
Василий Гаврилович Грабин, с 1942 года возглавлявший
созданное на артиллерийском заводе № 92 в Горьком Цент¬
ральное конструкторское артиллерийское бюро (ЦКАБ), стал
к тому времени личностью поистине легендарной и в своем
деле был непререкаемым авторитетом для самого Сталина.
Дмитрий Федорович Устинов — тоже конструктор-артилле¬
рист по образованию, причем работавший в области мор¬
ской артиллерии, начав свою стремительную карьеру в
предвоенные годы на ленинградском заводе «Большевик»,
проявил недюжинный организационный талант, завоевал
доверие и даже симпатию «Хозяина» и вскоре после оконча¬
ния войны оказался во главе могучего Министерства воору¬
жений. Конечно, многие профессионалы хотели видеть на
этом посту другого человека.
Пока был жив Сталин, Грабин, по свидетельству совре¬
менников1, просто игнорировал Устинова, и тот не простил
такого к себе отношения. После смерти Сталина, в 1954 году,
1 Черток Б.Е. Ракеты и люди. Фили — Подлипки — Тюратам. М.:
Машиностроение, 1996. С. 268—271.
268

Устинов без особой на то причины отдал именно горьков¬
ский завод № 92 и ЦНИИ артиллерийского вооружения (так
с 1945 года стало именоваться ЦКАБ) Министерству сред¬
него машиностроения, и министр Б.Л. Ванников приказал
организовать на заводе производство промышленных ядер¬
ных реакторов, во главе перепрофилированного на атомную
тематику института поставили академика А.П. Александро¬
ва, а Грабина перевели на должность начальника отделения1.
В своем министерстве Д.Ф. Устинов1 2, руководствуясь
государственными интересами, всемерно поощрял «ракет¬
чиков», перед которыми была поставлена задача создать
стратегическое оружие — носитель ядерного заряда, но
перестал жаловать «артиллеристов». Одними из первых это
почувствовали создатели морской артиллерии и чиновники
Управления артиллерийского вооружения ВМФ.
Становилось все более очевидно, что флотские структу¬
ры, которые занимались разработкой, заказом и оплатой из¬
готовления опытных образцов и промышленных поставок, а
также эксплуатацией и ремонтом вооружения, в одночасье
лишались львиной доли финансовых средств и соответству¬
ющего влияния. Конечно, достигнутого положения и влия¬
ния не вернуть, поскольку кораблестроительная программа
свернута. Но оставался один способ — заполучить новые,
несравненно более дорогие виды оружия, причем в массо¬
вых количествах. Пример роста «ракетных структур» армии
был более чем наглядным.
1	Хотя в 1955 г. ЦНИИАВ передают из МСМ в Госкомитет по обо¬
ронной технике (так в результате хрущевской реформы стсЛо называться
Министеоство вооружений), переименовав его в ЦНИИ-58 и восстано¬
вив В.Г. Грабина в должности директора и главного конструктора, кон¬
фликт продолжался. В 1959 г. ЦНИИ-58 объединили с О’<Б-1 С.П. Ко¬
ролева.
2	Сразу после смерти Сталина Устинову удалось ненадолго «под¬
мять» под себя и Минавиапром: с апреля по август 1953 г. оно входило в
состав единого Министерства оборонной промышленности, а М.В. Хру¬
ничев являлся заместителем министра Д.Ф. Устинова.
269

Дмитрий Литинский
Дело оставалось «за малым»: убедить командование сна¬
чала флота, а затем и вооруженных сил в том, что флоту та¬
кое оружие необходимо. Но на этом пути возникала серьез¬
нейшая, почти непреодолимая проблема.
Адмирал Н.Г. Кузнецов, оставаясь и в должности Глав¬
нокомандующего ВМФ до мозга костей артиллеристом крей¬
сера и всю свою службу готовясь к очень скорой войне, воль¬
но или невольно мыслил такими же категориями и в поли¬
тике строительства флота. Отсюда — вполне естественное
недоверие к новому, ненадежному и не проверенному в бою
оружию. Его нельзя обвинить в непонимании роли подвод¬
ных лодок и недооценке перспектив ракетного оружия, но,
исходя из государственных интересов и поставленной перед
ним задачи скорейшего создания океанского флота, Нико¬
лай Герасимович не мог приветствовать рискованные экс¬
перименты без гарантии результата.
Ракеты? Да ради бога, но только крылатые и на берегу.
Они мощнее и дальнобойнее береговой артиллерии — толь¬
ко попадите в цель. У авиации они уже есть, причем для «Ко¬
меты» делается ядерный боезаряд — так что можем попы¬
таться сразиться даже с американскими авианосцами. А вот
баллистические, да еще на подводной лодке — извините,
нет. Нужен практический эффект, а то, что предлагается, —
беспочвенные фантазии, да к тому же очень дорогие.
Поэтому когда под демагогическим предлогом эконо¬
мии государственных средств фактически было погублено
дело всей его жизни — кораблестроительная программа,
Кузнецов не посчитал возможным отрывать солидные кус¬
ки финансирования на программу создания подводных ло¬
док с баллистическими ракетами, жестко приказав больше к
нему с такими проектами не обращаться.
С появлением и развитием в СССР ядерного оружия си¬
туация несколько изменилась — у флота появилась перспек¬
тива повысить свой статус путем овладения ядерной состав¬
ляющей военной мощи государства. Но сначала флот ее от¬
верг...

Часть 5
Первые советские
подводные ракетоносцы
5.1	«Поворот все вдруг»
Датированное 26 января 1954 года постановление Сове¬
та Министров СССР № 136-175 с длинным названием, ко¬
торое обычно сокращают до первой запятой («Об исследо¬
вании возможности пусков баллистических ракет с подвод¬
ных лодок»), принято считать документом, положившим
начало строительству в Советском Союзе морских стратеги¬
ческих ядерных сил.
Его безапелляционно принимали за «точку отсчета» и
приводили в качестве примера «сверхпрозорливости Пар¬
тии и Правительства», которые, мол, опередили в этом самих
американцев, как известно, начавших практическое осу¬
ществление своей программы «Polaris» только в 1955 году.
На самом деле все, конечно, было не так1.
О «точках отсчета» рассказывалось в предыдущей главе,
а вот по поводу опережения американцев вообще говорить
не стоит. Потому что возможность решать аналогичные за¬
дачи столь же эффективно Советский Союз получил только
через двадцать с лишним лет.
Впервые в виде документа предложение о создании под¬
1 Например, в СССР упорно утверждали, что Америка «начала пер-
вая», но факты говорят о том, что старт своей программе создания бал¬
листических ракет морского базирования американцы дали, лишь когда
достоверно узнали о первых практических результатах таких работ у нас.
271

Дмитрий Литинский
водного флота, вооруженного баллистическими ракетами и
способного решать стратегические задачи, было сформули¬
ровано и доведено до сведения высшего государственного
руководства в лице Н.С. Хрущева и Н.А. Булганина в февра¬
ле 1956 года, то есть два года спустя после выхода упомяну¬
того постановления.
За это время наш флот успел переместиться из одной эпо¬
хи в другую. Закончилась эпоха «Сталинского флота», кото¬
рый остался в спрятанных в секретных архивах чертежах и
поражающих воображение программных документах, и на¬
чалась эпоха «разброда и шатаний», девизом которой стало
«выжить любой ценой».
Парадоксальная страница истории ВМФ СССР задним
числом была тщательно отретуширована, и именно на ней сле¬
дует искать причины большинства последующих стратегичес¬
ких неудач, диспропорций в строительстве и удивительной жи¬
вучести той искусственной картины мнимого благополучия во
многом неполноценного «океанского ядерного ракетоносного»
флота, которую нарисовал адмирал С.Г. Горшков, проповедуя
идеологию «национального пути» его развития...
Если правительственное постановление № 136-175 было
всего лишь одним из десятков, если не сотен документов по
военно-техническим вопросам, дававшим старт очередной
научно-исследовательской и опытно-конструкторской ра¬
боте, то реакция первых лиц государства на докладную за¬
писку председателя Морского научно-технического коми¬
тета адмирала JI.A. Владимирского означала много больше.
Оказавшись в критический для флота период исполняю¬
щим должность заместителя Главнокомандующего ВМФ по
кораблестроению и вооружению1 и будучи единомышлен¬
ником Н.Г. Кузнецова, адмирал Владимирский выразил свое
1 Адмирал Н.В. Исаченков, бессменно занимавший эту должность с
1945 по 1966 г., не мог выполнять свои обязанности по состоянию здо¬
ровья.
272

несогласие с непродуманными решениями государственно¬
го руководства и своего непосредственного командования в
этой области и мгновенно был переведен новым Главкомом
на «безопасную» (для Горшкова) должность председателя
Морского научно-технического комитета1.
Факт прямого обращения «начальника всей флотской
науки» в правительство через голову своего непосредствен¬
ного начальника — Главнокомандующего ВМФ был бес¬
прецедентным не только потому, что на этой должности
очень давно не оказывалось достаточно смелых людей, что¬
бы так рисковать своей карьерой. Ведь он мог с одинаковой
вероятностью попасть в немилость как к Хрущеву, ненави¬
девшему бывшего Главкома, так и в опалу к нынешнему. И ес¬
ли собственная безупречная репутация и тот глубокий пие¬
тет, который питал к своему бывшему командующему фло¬
том адмирал Горшков, давали адмиралу Владимирскому
основания не опасаться его гнева, то попытка напомнить
Хрущеву о стратегических задачах флота, который он, мягко
говоря, совсем не жаловал, грозила в лучшем случае немед¬
ленной отставкой.
Однако 11 мая по поводу докладной записки председате¬
ля МНТК состоялось специальное заседание Совета оборо¬
ны, который вынес постановление в стиле цехового проф¬
союзного собрания: «Приветствовать инициативную по¬
становку вопроса о развитии Военно-морского флота СССР,
изложенную в записке адмирала Владимирского Л.А. Товари¬
щам Булганину и Хрущеву, министру обороны учесть предло¬
жения товарища Владимирского при подготовке перспектив¬
ного плана военного судостроения^. 1 2
1 Несмотря на свой формально высокий статус, МНТК с середины
двадцатых годов занимался сугубо научными вопросами, совершенно не
затрагивавшими принципиальные направления развития и стратегии
строительства ВМФ.
2Цит по: Костев Г.Г. Военно-морской флот страны (1945—1995).
Взлеты и падения. СПб'.: Наука, 1999. С. 119.
273

Дмитрий Литинский
Читатель может спросить: ну и что? Ну, адмирала Кузне¬
цова не любили, а Владимирского послушали . важен-то
результат!
Вот именно.
Дело в том, что результаты к февралю 1956 года уже бы¬
ли, и они, к сожалению, надолго определили дальнейший
ход событий.
* * ♦
Полное название правительственного постановления
№ 136-175 от 26 января 1954 года, текст которого почему-то
никто из официальных историков морского оружия не при¬
водит полностью и даже не цитирует, звучало так: «Обиссле¬
довании возможности пусков баллистических ракет с подвод¬
ных лодок, проведении проектно-экспериментальных работ по
вооружению подводных лодок баллистическими ракетами
дальнего действия и разработке на базе этих работ техничес¬
кого проекта большой подводной лодки с реактивным воору¬
жением (тема «Волна»)».
Из этой фразы становится ясно, что речь в документе
может идти лишь о НИОКР — научно-исследовательской и
опытно-конструкторской работе. Причем шифр темы —
«Волна», который ранее уже использовался для обозначения
работ по этой тематике (вооружение подводных лодок уп¬
равляемым ракетным оружием), сразу наводит на мысль о
какой-то «военной хитрости».
При внимательном прочтении фразы возникает вопрос:
почему столь решительно говорится о разработке проекта,
да еще сразу технического, ракетной субмарины, если снача¬
ла предстоит всего лишь исследовать возможность пуска
ракет С борта подводной лодки? И почему ничего не сказано
о самих ракетах — каких именно? Разве не стоит конкрети¬
зировать ракету, коль скоро подразумевается, что исследо¬
274

вание будет успешным, а проект подлодки разрабатывается,
минуя стадию эскизного?
Это первая странность.
В документе ничего не говорилось о создании ракеты
специально для подводной лодки. Стало быть, такая задача
постановлением № 136-175 не ставилась.
Это вторая странность.
Продолжая рассказ об «эпохальном» постановлении,
далее официальные историки ракетного оружия флота
пишут:
«Руководство работами по этой теме, получившей наиме¬
нование «Волна», поручили двум выдающимся ученым — глав¬
ному конструктору ОКБ-1 НИИ-88 С.П. Королеву (ракета) и
главному конструктору ЦКБ-16 Н.Н. Исанину (подводная
лодка)»1.
Если это просто НИОКР, то назначение двух научных
руководителей понятно. Но коли речь шла о разработке на
базе этих работ (заметьте: не по результатам, то есть после
завершения, а на базе, то есть параллельно с их проведени¬
ем) сразу технического проекта подводной лодки, то согласно
установленному порядку никак невозможно было обойтись
без обоснования и утверждения задания на проектирование,
то есть того официального документа, который фиксирует
основное назначение будущего корабля.
Очевидно, что в СССР, где не было и могло быть част¬
ных фирм и все работы по созданию оружия и вооружения
выполнялись только государственными предприятиями на
основе плановых решений, для разработки проекта боевого
корабля необходимо было соответствующее юридическое
основание.
Таким основанием служит желание заказчика — ВМФ,
сформулированное сначала в виде оперативно-такгическо-
1 Коршунов Ю.Л., Кутовой В.М. Баллистические ракеты отечествен¬
ного флота. СПб.: Гангут, 2002. С. 4—5.
275

Дмитрий Литинский
го задания. Это утвержденный Главнокомандующим ВМФ
документ, в котором зафиксированы основное назначение
корабля и круг решаемых им задач, то есть то, для чего он ну¬
жен флоту. Далее, опираясь на этот документ, флотские спе¬
циалисты-кораблестроители методами исследовательского
проектирования определяют принципиальную возможность
создания корабля и приблизительные его характеристики —
тактико-технические элементы.
Затем на основании действующих нормативных доку¬
ментов ВМФ требования конкретизируются и составляется
главный документ — тактико-техническое задание, которое
тоже разрабатывается в системе Главного управления ко¬
раблестроения ВМФ и тоже обязательно утверждается Глав¬
нокомандующим ВМФ.
Только окончательно определившись со своими требо¬
ваниями, ВМФ выпускает их «наружу» — в Министерство
судостроительной промышленности, которое должно вы¬
ступать дисциплинированным исполнителем. Найдя кон¬
кретного исполнителя, флот заключает договор на выполне¬
ние работ с проектной организацией Минсудпрома.
Та же процедура обычно происходит перед созданием
нового оружия, только со стороны заказчика выступает дру¬
гое заказывающее управление ВМФ — в данном случае 4-е
управление (ракетного вооружения), а со стороны исполни¬
теля — Министерство вооружений (оборонной промыш¬
ленности).
Чтобы пояснить необычность складывавшейся ситуа¬
ции, напомню, что в Советском Союзе еще с середины трид¬
цатых годов тактико-техническое задание на проектирова¬
ние боевых кораблей основных классов утверждалось на
высшем государственном уровне (читай — лично Стали¬
ным) — постановлением Совета Труда и Обороны, Совета
Министров СССР (подобного не было ни в одной другой
стране — даже в гитлеровской Германии). То же самое можно
276

сказать и об основных тактико-технических элементах ко¬
раблей, полученных в техническом проекте.
Большая (в довоенной терминологии — крейсерская)
подводная лодка с дальнобойными ракетами, безусловно,
попадала в разряд тех систем оружия, создание которых жест¬
ко контролировалось на самом высоком уровне. И даже экс¬
периментальный статус проекта здесь «не спасал». Словом,
ответственность и заказчика (ВМФ), и поставщика (МСП и
МОП) была столь велика, что рисковать никто не хотел —
слишком свежи в памяти оставались сталинские линкоры и
линейные крейсеры...
Памятуя о печальном опыте своих «великих строек ком¬
мунизма», судостроительная промышленность не спешила
выступать с инициативой создания принципиально новых
кораблей, до сих пор не освоив утвержденную правительст¬
венным постановлением пятилетней (!) давности1 серийную
постройку оказавшейся не столь простой для нее океанской
подводной лодки с прочным корпусом из новой стали. И то¬
му имелись весьма серьезные основания.
То, что удалось осуществить немцам в области подвод¬
ного кораблестроения к концу Второй мировой войны, по¬
ражало воображение советских специалистов. Отказавшись
от слишком дорогой и сложной в производстве и эксплуата¬
ции парогазотурбинной энергетической установки Вальтера
в пользу усовершенствованной дизель-электрической с но¬
выми гребными электродвигателями и мощной аккумуля¬
торной батареей, они сумели начать крупносерийную поточ¬
ную постройку цельносварных океанских подводных лодок
так называемой XXI серии, тактико-технические элементы
которых в 1945 году значительно опережали всех возможных
конкурентов.
1 Постановлением Совета Министров СССР от 28.01.1949 утвержда-
лись результаты технического проекта и серийная постройка больших
подводных лодок проекта 611.
277

Дмитрий Литинский
Однако то, что получилось в Германии, не выходило у
нас: выявилось слишком много безнадежно «отсталых
участков» — это и отсутствие конструкционных материалов
(свариваемой стали повышенной прочности), достаточно
мощных главных дизелей и гребных электродвигателей, и
архаичное торпедное оружие (итальянские по происхожде¬
нию прямоходные торпеды начала тридцатых годов с кон¬
тактными взрывателями), и остававшиеся «в зачаточном со¬
стоянии» гидроакустика и радиолокация, и полное отсутст¬
вие автоматизации в управлении торпедной стрельбой...
Предложенная на основании изучения опыта организа¬
ции массовой постройки субмарин XXI серии принципи¬
альная технология строительства путем стыковки на пло¬
щадке стапельной сборки изготовленных в цехе блоков (блок-
секций) корпуса корабля с предварительно установленным
оборудованием и насыщением исключала важнейший этап
гидравлических испытаний прочного корпуса и значитель¬
но сокращала продолжительность строительства. Однако
новый корпусный материал (сталь СХЛ-4) и широкое при¬
менение автоматической и полуавтоматической сварки под
флюсом, технология которой еще не была проверена и отра¬
ботана, заставили заказчика (то есть ВМФ) отказаться от
прогрессивного метода формирования корпуса на стапеле,
потребовав обязательного предварительного испытания сфор¬
мированного прочного корпуса.
Проблематичным выглядело скорое налаживание се¬
рийного производства бескомпрессорных двухтактных ди¬
зелей «37Д» на Коломенском заводе, доводка которых ока¬
залась весьма сложным делом, а очень высокий уровень шума
вообще поставил под сомнение целесообразность их исполь¬
зования на подлодках. Недостаточная агрегатная мощность
(2000 л.с.)1 заставила пойти на применение трехвальной энер-
1 Двигатели унифицировались для применения на больших подлод¬
ках пр.611 (три) и средних пр.613 (два).
278

готической установки, а низкая надежность дизеля вызыва¬
ла справед ливые опасения в возможности обеспечения нор¬
мальной эксплуатации кораблей.
Словом, пять лет, прошедшие от утверждения техничес¬
кого проекта до условной сдачи ВМФ головной подлодки
проекта 611, красноречиво говорили об объективных труд¬
ностях, преодолеть которые удавалось только с использова¬
нием части трофейных материалов (например, гребные
электродвигатели мощностью 2500 л.с., приборы управле¬
ния торпедной стрельбой, перископы фирмы Zeiss), кото¬
рых хватало на полтора-два десятка кораблей.
А согласно решениям двухлетней давности предстояло
строить сотни!
Очевидно, что в такой напряженной обстановке судо¬
строительной промышленности не было никаких резонов
выступать с инициативой серийно строить новые лодки, во¬
оружение которых значительно сложнее. Тут бы «отбиться»
от обязательств по обычным!
Зато возможность под предлогом необходимости выде¬
ления одной или нескольких лодок (естественно, именно
тех, которые являлись самыми неблагополучными с точки
зрения перспектив скорейшей сдачи заказчику) для экспе¬
риментов с ракетами могла стать вполне солидным поводом
для оправдания срыва плановых сроков их строительства.
Но инициатива обязательно должна была исходить от
флота — иначе «торчали ослиные уши»...
А флоту требовалось надлежащим образом оформить
заказ на создание принципиально нового боевого корабля, не
привлекая излишнего внимания первых лиц партии и госу¬
дарства.
Поскольку в данном случае речь шла «как бы» (почему
как бы, будет ясно из дальнейшего рассказа) об опытно-кон¬
структорской работе, связанной с одним видом оружия, да¬
же без указания конкретной ракеты или ее тактико-техни¬
ческих характеристик, оставалась лазейка: утвердить все не¬
279

Дмитрий Литинский
обходимые документы со стороны ВМФ мог не Главком, а
его заместитель по кораблестроению и вооружению.
Эту должность в 1954 году занимал вице-адмирал-инже¬
нер Н.В. Исаченков, ранее длительное время возглавляв¬
ший Главное управление кораблестроения ВМФ. Для него
любая новая работа, имеющая в перспективе заказ и стро¬
ительство нового боевого корабля, была жизненно важной,
поскольку дела в его ведомстве по сравнению с недавним
«громадьем планов» были очень плачевны. А если речь шла
о новом оружии, которое в скором будущем могло оказаться
в серийном производстве и хотя бы частично закрыть собой
гигантскую брешь, образовавшуюся в портфеле заказов с ис¬
чезновением крупных артиллерийских кораблей, то речь
шла уже о жизни и смерти...
Поэтому замглавкома ВМФ по кораблестроению и во¬
оружению не мог не приветствовать тему «Волна». Беда толь¬
ко в одном: ранее ни в каких планах флота — ни в Главном
управлении кораблестроения, ни в документах Главного шта¬
ба ВМФ, ни в проекте кораблестроительной программы,
подписанном Главнокомандующим ВМФ, — не фигуриро¬
вали подводные лодки с баллистическими ракетами.
Интересная получается картина: ракета, а стало быть, и
ее боевые возможности, не определена; Военно-морской флот
вроде бы вообще ни при чем, а боевой корабль — хоть и опыт¬
ный, но с оружием — собираются проектировать, даже не
спрашивая, нужен ли он флоту. То есть два генерала промыш¬
ленности договорились между собой, и дело сделано...
Здесь кроется интрига, которая заключается в том, что
примерно в это время Н.В. Исаченков (который, кстати,
31.05.1954 был произведен в полные адмиралы) по болезни
не мог исполнять свои обязанности, а временно исполняю¬
щим должность заместителя Главнокомандующего ВМФ по
кораблестроению и вооружению являлся адмирал Л.А. Вла¬
димирский — заместитель Главкома и начальник Управле¬
ния боевой подготовки ВМФ...
280

Если вернуться в предыдущую главу, станет ясно, что в
1954 году флоту такой корабль был не нужен — по крайней
мере, никаких заявок на его создание в виде соответствую¬
щим образом оформленного оперативно-тактического или,
тем более, тактико-технического задания на проектирова¬
ние не было. Да оно и логично: сначала всегда появляется
новое оружие с конкретными боевыми возможностями, а
уж потом, исходя из этих возможностей и общих задач фло¬
та, моряки начинают «сочинять» задание на будущий ко¬
рабль.
Возможен и другой путь: если флоту для решения по¬
ставленных перед ним задач необходимо новое оружие, он
выдает соответствующим фирмам задание на его разработ¬
ку, а затем определяет желаемый облик будущего корабля —
носителя этого оружия.
В нашем случае и этот сценарий не подходит.
Учитывая достаточно напряженные отношения между
командованием ВМФ и руководством судостроительной про¬
мышленности, сложившиеся при осуществлении первой
послевоенной кораблестроительной программы, логично
было бы ожидать строжайшего соблюдения обеими сторо¬
нами государственной дисциплины и утвержденной проце¬
дуры создания новой техники. Однако следует учесть тр>
фактора.
Первый: соисполнителем постановления № 136-175 яв¬
лялось новое и стремительно набиравшее вес в советском
военно-промышленном комплексе ведомство «ракетчиков»,
которые, выполняя принятые еще при жизни Сталина ре¬
шения, выдавали военному ведомству свою продукцию, не
спрашивая и не слушая «заказчика».
Второй: вскоре после смерти Сталина и расстрела Берии
осмелевшие генералы промышленности, пользуясь полной
беспомощностью в военных вопросах министра обороны
Н.А. Булганина и расположением или равнодушием новых
первых лиц государства, не только получили возможность
281

Дмитрий Литинский
практически бесконтрольно расходовать средства на выгод¬
ные для себя проекты, но и начали сводить личные счеты,
прикрываясь государственными интересами и соревнуясь в
обвинении друг друга в «сталинизме» (о некоторых проис¬
ходивших тогда событиях уже говорилось, о других — чуть
позже).
С другой стороны, изменение взглядов высшего госу¬
дарственного руководства на ключевые военные проблемы
и отсутствие жесткого контроля позволило «спустить на
тормозах» некоторые нереальные проекты, начатые по воле
Сталина.
Третий: созданная Сталиным государственно-бюрокра¬
тическая система, особенно военно-промышленный ком¬
плекс, оказалась настолько мощной, что попытавшийся ог¬
раничить некоторые ее притязания Хрущев, опасаясь бунта,
вынужден был прибегнуть к государственной реформе, лик¬
видировав многие, прежде всего военно-промышленные,
министерства и заменив их госкомитетами.
5.2	Немного об «отцах-основателях»
ч об их детище
Из воспоминаний непосредственных участников собы¬
тий1 и исторических очерков о научно-исследовательских
организациях ВМФ1 2 можно выяснить, что в 1952 году обра¬
зовалась «инициативная группа» в составе трех офицеров:
контр-адмирала Н.А. Сулимовского, который возглавлял
НИИ-4 ВМС, инженер-капитана 2-го ранга П.Н. Маруты,
1	Запольский А.А. Ракеты стартуют с моря // Подводное корабле-
строение: прошлое, настоящее, будущее. Вып. 2. СПб.: СПМБМ «Мала¬
хит», 1994. С. 15, 19.
2	Коршунов Ю.Л. Люди, корабли, оружие (К 70-летию 1-го ЦНИИ
МО РФ). СПб., 2002. С. 71-72.
282

начальника группы 4-го отдела (отдел реактивного оружия,
вскоре ставший управлением) ВМФ, и сотрудника НИИ-4
инженер-капитана 3-го ранга Н.П. Прокопенко. Затем к этой
работе были подключены офицеры Б.В. Барсов, В.В. Шере¬
метьев, Д.П. Ткаченко, А.А. Булыгин, А.Г. Вызольмирский
и А.С. Авдонин.
Эти люди, руководствуясь благими намерениями осна¬
щения флота самым современным и перспективным оружи¬
ем, уже тогда поставили себе цель организовать проектиро¬
вание и производство баллистических ракет специально для
флота и убедить в необходимости вооружения ими подвод¬
ных лодок.
Цель вполне понятная и благородная, однако ее дости¬
жение сталкивалось с почти непреодолимыми организаци¬
онно-административными трудностями.
Дело в том, что НИИ-4 функционировал уже четыре
года, но никаких практических результатов его деятельнос¬
ти еще не было видно. Управление реактивного вооружения
ВМС1 как заказывающее управление тоже «не котирова¬
лось», что определяло текущий рейтинг НИИ-4 в системе
флотских научно-исследовательских институтов и ставило
под сомнение целесообразность самого его существования.
Между тем два других «оружейных» института — АНИМИ
и НИМТИ — «по инерции» сохраняли свои ведущие пози¬
ции. И если второй, оказавшись «завязанным» в афере с тер¬
моядерной суперторпедой, пока не испытывал серьезных
опасений за свои перспективы, то первый с прекращением
строительства крупных надводных кораблей явно терял
почву под ногами. И в этом контексте «артиллеристы» были
кровно заинтересованы в том, чтобы отделившиеся от них
«ракетчики» снова оказались под их крылом. Отсюда неот¬
1 Управление реактивного вооружения ВМС с момента создания до
1954 г. возглавлял инженер-контр-адмирал А.М. Брезинский, затем
Б.В. Липатов, а с 1956 г. — И.Г. Иванов.
283

Дмитрий Литинский
вратимо прорастали интриги, сопровождавшиеся и ослож¬
нявшиеся происходившей как раз в это время сменой руко¬
водства институтов1 и соответствующих центральных управ¬
лений.
Словом, работа флотских ученых-ракетчиков не находи¬
ла заинтересованных покровителя и заказчика, что требова¬
ло от них особой активности в поисках таковых.
Но сначала, естественно, предстояло досконально разо¬
браться в специфических условиях эксплуатации, боевого
применения этого нового оружия, в котором хватало про¬
блем и без «ядерной взрывчатки», и сформулировать требо¬
вания к нему. Благо для этого в те времена выделялись впол¬
не достаточные средства.
В 1952—1954 годах под руководством инженер-капита¬
нов 1-го ранга А.Т. Мельникова и О.Г. Фомина в НИИ-4
был выполнен ряд научно-исследовательских и экспери¬
ментальных работ, в результате чего удалось сформулиро¬
вать требования к баллистическим ракетам для подводных
лодок1 2.
Сформулировать-то их сформулировали, а вот предъяв¬
лять не получалось, так как флот не заказывал проектирова¬
ние ракет организациям Министерства вооружений. А коли
так, «ракетчикам» флотского НИИ-4 оставалось лишь изу¬
чать продукцию этого министерства в надежде, что когда-
нибудь что-нибудь из нее подойдет под их требования.
1АНИМИ с 1943 по 1954 г. бессменно возглавлял контр-адмирал
В.Н. Мельников, в 1955 г. на эту должность назначили инженер-контр-
адмирала Ю.А. Романовского (в 1957 г. АНИМИ стал филиалом НИИ-4).
Артиллерийским управлением руководил контр-адмирал В.А. Егоров
(в 1958 г. было создано Управление ракетно-артиллерийского вооруже¬
ния ВМФ). НИМТИ с 1939 по 1947 г. руководил инженер-контр-адми¬
рал М.Н. Курнаков, с 1947 по 1954 г. — И.Д. Челышев, которого сменил
Н.Г. Федоров.
2	Оружие Российского флота (1696—1996) / А.М. Петров, Д.А. Асеев,
Е.М. Васильев, В.Г. Ворожцов, Ю.П. Дьяконов и др. СПб.: Судострое¬
ние, 1996. С. 195.
284

Поскольку созданная к тому времени под руководством
главного конструктора С.П. Королева ракета Р-5 («изделие
8А62») с дальностью тысяча двести километров весила в за¬
правленном состоянии более двадцати шести тонн, имела
длину свыше двадцати метров, а в качестве окислителя в дви¬
гательной установке использовался жидкий кислород1, по¬
пытаться запихать эту «малышку» на подводную лодку ни¬
кому в голову не приходило.
В стесненных условиях отсеков субмарины, где каждый
кубический дециметр внутреннего объема на счету, очень
сложно разместить дополнительные цистерны для горючего
и окислителя с системами заправки. А если компоненты
еще и агрессивны, необходимо обеспечить безопасные ус¬
ловия хранения. Поэтому с самого начала флот считал весь¬
ма желательным отказаться от заправки баков ракеты на бор¬
ту лодки. Но все тогдашние ракеты заправлялись горючим и
окислителем непосредственно перед стартом.
Таким образом, после массогабаритных характеристик
определяющим в выборе «кандидатуры» ракеты для разме¬
щения на подводной лодке стал двигатель с двухкомпонент¬
ным топливом, которые можно довольно длительное время
(сравнимое с продолжительностью боевого похода подлод¬
ки) хранить в баках ракеты, то есть иметь ракету в заправлен¬
ном состоянии.
> По мнению разработчиков ракет, для которых работа с
ВМС была только дополнительной головной болью, мешав¬
шей заниматься более серьезными делами, моряки требова¬
ли от них слишком многого — например, чтобы ракета стар¬
товала из заполненной водой шахты! И даже утверждали,
что это вполне реально.
Главный конструктор ОКБ-1 С.П. Королев, полностью
занятый модификацией Р-5М подтермоядерный боезаряд и
работавший над межконтинентальной Р-7, воспринимал
1 Первое М. Ракетные комплексы РВСН. С. 12—13.
285

Дмитрий Литинский
попытки флота отвлечь его от главного дела, что называет¬
ся, в штыки. Резонно ссылаясь на отсутствие теоретических
и экспериментальных данных, он категорически заявлял,
что заполненная водой стартовая шахта и сама ракета будут
разрушены сразу после запуска двигателя. Он даже согла¬
сился на проведение опыта, который полностью подтвердил
опасения. Однако представители НИИ-4 ВМС, изучив от¬
чет о поставленном эксперименте, участвовать в котором их
не пригласили, заявили о его некорректности: ракета была
закреплена в шахте. Разгневанный недоверием Королев не
стеснялся в выражениях, и даже продемонстрированные ему
А.Т. Мельниковым на полигоне НИИ-4 на озере Школьном
успешные пуски макетов ракет из «мокрой» и «сухой» шахт1
не переубедили: старт — только на поверхности и, более то¬
го, с верхнего среза шахты. Единственное, на что он согла¬
сился, — предстартовая подготовка будет начинаться под
водой.
Надо сказать, что Сергей Павлович считал подводный
старт жидкостной ракеты невозможным, да и ненужным.
В этом его, вероятно, убедила собственная неудача в попыт¬
ке создать морской вариант ракеты Р-1. По свидетельству
Ф.И. Козлова, участвовавшего в первом испытании мор¬
ской баллистической ракеты в качестве командира опытной
подлодки, вскоре после первого успешного пуска из надвод¬
ного положения в ответ на его робкое пожелание поскорее
сделать ракету с подводным стартом Королев сказал:
— Зачем, Федор Иванович, стрелять из-под воды? Я сде¬
лаю ракету, которая сможет лететь с середины океана1 2.
Но это происходило через несколько лет, а пока моряки,
которых руководство НИИ-88 весьма неохотно допускало к
своим перспективным разработкам, ожидали подходящую
ракету.
1	Коршунов Ю.Л. Люди, корабли, оружие... С. 72.
2	Красная звезда. 1995. 17 июня.
286

Надежда появилась, когда в 1953 году в ОКБ-1 под руко¬
водством заместителя главного конструктора В.П. Мишина
спроектировали ракету Р-11 («изделие 8А61»), рассчитан¬
ную на доставку 530 килограммов обычного взрывчатого ве¬
щества на дальность до 290 километров и снабженную авто¬
номной инерциальной системой управления, созданной в
НИИ-885, который возглавлял Н.А. Пилюгин.
Ведущим конструктором по Р-11 в ОКБ-1 был двадцати¬
восьмилетний инженер-конструктор В.П. Макеев1.
«Изделие», летные испытания которого начались весной
пятьдесят третьего, получилось куда более компактным, чем
Р-1 и Р-2, а соотношение длины и диаметра корпуса, кото¬
рый стал цилиндрическим, увеличилось. За это создатели
ласково звали ракету, которая в головной части увенчива¬
лась острым конусом, «карандашиком». Конструкторы от¬
казались от развитых управляющих аэродинамических по¬
верхностей, значительно увеличивавших габаритные разме¬
ры ракеты, и оставили только небольшие стабилизаторы, а
для корректировки отклонений применили более эффек¬
тивные газоструйные рули. Эго, с одной стороны, было чрез¬
вычайно-удобно для размещения в ограниченных объемах
корпуса подводной лодки, а с другой стороны, позволяло
1 Виктор Петрович Макеев (1924—1985) — Генеральный конструк¬
тор морских баллистических ракет, академик АН СССР (1976). В 1948 г.
окончил вечернее отделение МАИ, дипломный проект разрабатывал в
ОКБ-1, куда и пришел работать, получив квалификацию «инженер-ме¬
ханик по самолетостроению». Будучи рядовым инженером-конструкто¬
ром, выдвинутым на комсомольскую работу, успел поработать секрета¬
рем комитета комсомола в ОКБ-1, затем в ЦК ВЛКСМ, но в 1952 г. воз¬
вратился в ОКБ-1, где уже был назначен ведущим конструктором, хотя
С.П. Королев и не одобрял это решение. Летом 1955 г., когда уже закан¬
чивались наземные испытания по теме «Волна», Макеев занимался орга¬
низацией серийного производства Р-11 на бывшем артиллерийском за¬
воде № 66 в Златоусте. По возвращении Королев предложил ему долж¬
ность заместителя главного конструктора СКБ-385, созданного
исключительно для технологического обеспечения и малых модерниза¬
ций серийно производимых ракет (Красная Звезда. 1993. 7 декабря).
287

Дмитрий Литинский
управлять ракетой на минимальных скоростях при отрыве
от стартового стола.
Однако изюминкой Р-11 все же был двигатель С2.253А,
создававшийся в ОКБ-2 НИИ-88 под руководством AM. Иса¬
ева для зенитной ракеты. Идея использовать его в оперативно¬
тактической ракете принадлежит С.П. Королеву. Среди иссле¬
дователей истории отечественной ракетной техники сущест¬
вует мнение, что Р-11 «произошла» от зенитной ракеты Р-101
(которая, в свою очередь, являлась воспроизведением немец¬
кой «Wasserfal»), сохранив двигательную установку, но поме¬
няв назначение, вследствие чего стала более тяжелой1.
В двигательной установке отсутствовал сложный турбо¬
насосный агрегат и применялись вытеснительная подача го¬
рючего, в качестве которого использовалась придуманная
немцами «тонка» (или топливо ТГ-21 2) и так называемый вы-
сококипящий (то есть кипящий при высокой по сравнению
со стандартными атмосферными условиями температуре)
окислитель АК-20И на основе азотной кислоты. Из сообра¬
жений взрывопожаробезопасности моряки предложили за¬
менить «гонку» горючим Т-1, говоря проще — тракторным
керосином, который, обладая почти такими же энергети¬
ческими характеристиками, как ТГ-2, стоил несравненно
дешевле. А «гонку» оставили лишь в качестве стартового го¬
рючего.
Это означало возможность длительного хранения ком¬
понентов топлива и окислителя в баках ракеты, что чрезвы¬
чайно важно для корабельных условий3.
Словом, более удачного «изделия» с точки зрения со¬
1	Длина Р-101 — 7,84 м, диаметр корпуса — 0,88 м, стартовый вес —
4,0 т. Р-11 весила 5,4 т.
2	Триэтил-аминксилидин. Аббревиатура ТГ расшифровывалась как
«топливо ГИПХ» (Государственный институт прикладной химии). При
соединении с азотной кислотой оно мгновенно воспламенялось, обеспе¬
чивая быстрый выход двигателя на режим полной тяги.
3	Авиация и космонавтика. 1991. № 8. С. 34.
288

блюдения технических требований военных'моряков не су¬
ществовало.
Однако для того, чтобы «оморячить» ракету в соответст¬
вии со всеми требованиями ВМФ, нужно было еще немало
потрудиться конструкторам-ракетчикам, а среди сотрудни¬
чавших с флотом конструкторских организаций, принадле¬
жавших к нескольким различным министерствам, специа¬
листов по баллистическим ракетам не было. Таковые име¬
лись только у Королева.
Поэтому, как пишут официальные историки морского
оружия, «представители ВМФ обратились с предложением
и просьбой о начале работ по баллистическим ракетам для
подводных лодок» прямо к Королеву в ОКБ-1, и Сергей Пав¬
лович согласился1. Но речь шла вовсе не о создании новой
ракеты, которая по всем своим параметрам и характеристи¬
кам удовлетворяла бы флот (да и сам флот еще не знал, чем
именно ему следует удовлетвориться!), а лишь о попытке во¬
оружить подводную лодку баллистической ракетой Р-11, для
чего предстояло выполнить на ней необходимые доработки.
А это означало, что изначально нужно было подстра¬
иваться под «идеологию» сухопутных ракет, принимая усло¬
вия их разработчика. И первым таким условием стал надвод¬
ный старт. Более того, Королев настоял на том, чтобы при
старте ракета находилась не в шахте, а снаружи, на подня¬
том к ее верхнему срезу стартовом столе. Такая концепция,
в общем-то, делала бесполезной технически изящную идею
шахтной пусковой установки, совмещавшей функции хра¬
нения и транспортировки со стартовым устройством. Хотя,
с другой стороны, иное решение осуществить на практике
было очень сложно.
Мы еще вернемся к этому чуть позже.
Приведенная выше простенькая формулировка — «мо¬
ряки попросили, и Королев согласился» — означала отнюдь
1 Оружие Российского флота. С. ’95.
289

Дмитрий Литинский
не предусмотренное действовавшим в государстве порядком
обращение командования ВМФ в Министерство вооруже¬
ний с соответствующим оформлением заказа, включением в
план, открытием финансирования и т.д., а всего лишь не¬
формальные контакты между специалистами флота, не об¬
ладавшими никакими полномочиями, и -руководителем
ОКБ-1 НИИ-88. Причем ни о каком проектировании под¬
водного ракетоносца не могло быть и речи, пока в разговор
не вступали флотские корабелы, то есть ЦНИИВК, и Глав¬
ное управление кораблестроения ВМФ, через которое шло
финансирование проектных работ. Лишь затем в дело могли
вступать проектные организации Министерства судострои¬
тельной промышленности.
Сделаем снова небольшое отступление.
«Сговор» Королева с флотскими ракетчиками состоялся
летом 1953 года, когда страна еще находилась в шоке после
смерти Сталина. Наступил своеобразный кризис и в госу¬
дарственном управлении, чем не преминули воспользовать¬
ся в своих интересах некоторые министерства и ведомства.
Обстановка была очень подходящей и чтобы «похоронить»
ставшие неудобными или невыполнимыми программы, и
чтобы узаконить новые, выгодные во всех отношениях. Не¬
мало проблем накопилось к тому времени у руководства
Министерства судостроительной промышленности.
Одной из важнейших было сохранение своих позиций в
иерархии и структуре военно-промышленного комплекса,
которые зашатались в связи со скептическим отношением
партийно-государственной верхушки к кораблестроитель¬
ной программе. А желающих увеличить свой кусок «госу¬
дарственного пирога» за счет соседа хватало.
Указом Верховного Совета СССР от 15.03.1953 было об¬
разовано союзное Министерство тяжелого и транспортного
машиностроения, куда вошли четыре ранее самостоятель¬
ных ведомства, включая Министерство судостроительной
промышленности и Министерство среднего машиностроения.
290

Возглавлявший в то время МСП зампредсовмина В.А. Ма¬
лышев стал главой нового «министерства-монстра», но уже
1 июля передал свои полномочия И.И. Носенко1, сосредо¬
точившись на руководстве советским «атомным проектом».
Вторым «монстром» стало возглавлявшееся любимцем
покойного Сталина Д.Ф. Устиновым Министерство воору¬
жений, переименованное в Министерство оборонной про¬
мышленности: ему удалось присоединить к себе даже всю
авиапромышленность!
Одним из обязательных атрибутов «здорового» Военно-
промышленного министерства в послевоенном Советском
Союзе считалось как можно большее количество проектно¬
конструкторских организаций центрального подчинения —
именно в них создавалось новое оружие, которое потом из¬
готавливали куда более многочисленные промышленные
предприятия. Создание каждого очередного ЦКБ поднимало
рейтинг министерства, увеличивало финансирование и т.п.
Вскоре после окончания войны в Ленинграде были со¬
зданы две солидные специализированные проектно-кон¬
структорские организации по классам крупных надводных
кораблей: ЦКБ-53 — по эсминцам и ЦКБ-Л — по линко¬
рам, а за существовавшим ранее ЦКБ-17 оставили крейсера.
ЦКБ-18 являлось единственным в системе МСП проектан¬
том подводных лодок (СКБ-143 имело особый статус).
ЦКБ-51 и ЦКБ-340 занимались противолодочными кораб¬
лями, ЦКБ-19 и ЦКБ-5 — боевыми катерами, ЦКБ-363 и
СКБ-341 — миннд-тральными кораблями, ЦКБ-15 — ледо¬
1 Министерство тяжелого и транспортного машиностроения, в кото¬
рое «генералы ВПК» попытались вытеснить гражданскую составляющую
промышленности (МСМ отдавало туда только производство реакторов),
оказалось в условиях военизированного государства нежизнеспособным
и указанием Президиума Верховного Совета СССР от 27.04.1954 было
расформировано. Снова появились министерства транспортного маши¬
ностроения (министр — С.А. Степанов), тяжелого машиностроения
(Н.С. Казаков) и судостроительной промышленности (И.И. Носенко).
291

Дмитрий Литинский
колами, ЦКБ-50 — десантными кораблями, ЦКБ-32 — вспо¬
могательными судами. Отдельные конструкторские органи¬
зации занимались только проектированием корабельных
котлотурбинных (ЦКБ-4) и электроэнергетических устано¬
вок и радиолокационного вооружения (ЦКБ-54). Имелось и
ЦКБ стандартизации (ЦКБС-4).
Основной отраслевой институт — ЦНИИ-45 разделился
на три самостоятельных подразделения, занимавшихся
вопросами ходкости и прочности конструкции кораблей
(НИИ-1), корабельными энергетическими установками
(НИИ-2) и электрооборудованием кораблей (НИИ-3). От¬
дельные институты занимались только вопросами техноло¬
гии судостроения (ЦНИИ-138) и конструкционных матери¬
алов (ЦНИИ-48).
' В созданном специальным постановлением Совета Ми¬
нистров СССР от 15 октября 1949 года1 с единственной це¬
лью — завершения разработки технического проекта и вы¬
пуска рабочей конструкторской документации для постройки
тяжелых крейсеров проекта 82 — ЦКБ-16 под руководством
Н.Н. Исанина1 2 собрали лучшие конструкторские силы. В бю¬
ро работало более тысячи двухсот высококвалифицирован-
1	«Об улучшении проектирования кораблей и о мерах помощи кон¬
структорским бюро и научно-исследовательским институтам военного
кораблестроения». Приказ МСП об образовании ЦКБ-16 вышел
12.12.1949.
2	Николай Никитич И с ан ин (1904—1990) — выдающийся инже¬
нер-кораблестроитель, академик АН СССР (1970), дважды Герой Социа¬
листического Труда (1963, 1974). Окончил ЛКИ (1935), работал кон¬
структором в ЦКБ-17, занимаясь проектированием крейсеров. В 1942 г.
за участие в создании крейсеров проекта 68 был удостоен Сталинской
премии. Во время Великой Отечественной войны возглавил проектиро¬
вание и крупносерийную постройку унифицированных боевых катеров,
работая главным инженером ЦКБ-32. В 1946 г. был поставлен во главе
самой крупной проектной организации МСП — ЦКБ-17. В декабре 1-949 г.
назначен начальником и главным конструктором ЦКБ-16. В октябре ему
впервые в отрасли было присвоено введенное правительственным поста¬
новлением от 15.10.1949 звание (!) Главного конструктора I степени.
292

них сотрудников, два филиала были организованы на заво¬
дах-строителях — № 444 в Николаеве и № 402 в Молотов-
ске. В них трудились еще около сотни инженеров и кон¬
структоров.
И вот весной 1953 года ЦКБ-16 в одночасье фактически
осталось без работы. С прекращением строительства крей¬
серов, последовавшим сразу после смерти Сталина, нужно
было не только сохранить ЦКБ-16, но и чем-то занять. В про¬
тивном случае бюро пришлось бы расформировать, посколь¬
ку надводное кораблестроение в стране оказалось, мягко го¬
воря, в застое, а в случае появления любых заказов конкурен¬
тов на их получение хватало.
Руководство ЦКБ-16 прекрасно понимало, что единст¬
венный способ сохранить организацию — срочно получить
заказ на разработку достаточного сложного и трудоемкого
проекта от Главного управления кораблестроения, причем
только такого, который немедленно будет реализовываться
«в железе». Значит, лучше всего подойдет проект переобору¬
дования или модернизации «живого» крейсера. Однако
ЦКБ-17, тоже оставшееся почти без работы, не собиралось
делиться возможной перспективой переделки кораблей
проекта 68бис, серийное строительство которых было резко
сокращено, а модернизацией остальных надводных кораб¬
лей (включая крейсеры довоенной постройки) уже занима¬
лось специализированное ЦКБ-57. Ну не подводные же
лодки рисовать коллективу опытнейших проекгантов-«над-
водников»! Да и у единственного «подводного» ЦКБ-18 ра¬
боты не слишком много1.
И тем не менее именно подводным лодкам предстояло
спасать создателей сталинского «крейсера-пирата». Прика¬
1 Наиболее трудоемкий выпуск рабочей документации проектов 611
и 613, по которым началось крупносерийное строительство подлодок,
уже закончился. А о проектировании атомной лодки в СКВ-143 кроме
его сотрудников, министра и его заместителей знали всего несколько че¬
ловек.
293

Дмитрий Литинский
зом министра тяжелого и транспортного машиностроения
И.И. Носенко № 00122 от 23 апреля — одним из первых дея¬
ний нового министра, прекращавшим дальнейшее проекти¬
рование и строительство трех заложенных в 1951—1952
годах тяжелых крейсеров проекта 82, ЦКБ-16 перепрофили¬
ровалось на проектирование подводных лодок1.
Чтобы хоть как-то подкрепить это вынужденное реше¬
ние, уже в мае из ЦКБ-18 был передан проект А615 подлодки
с единым двигателем и переведена группа ведущих конструк¬
торов во главе с А.С. Кассациером1 2. Поскольку эти малые
субмарины, за свою склонность к пожарам сразу же получив¬
шие на флоте прозвище «зажигалки», уже запустили в серий¬
ную постройку на ленинградском заводе «Судомех» (завод
№ 196 МСП), проблему загрузки огромного коллектива это,
естественно, никак не решало — технический проект обес¬
печивающего судна для подлодок небольшая группа кон¬
структоров разработала за три месяца!
Положение становилось просто катастрофическим. Си¬
туация осложнялась тем, что для только что пережившего
разукрупнение министерства закрытие столь солидной ор¬
ганизации, как ЦКБ-16, было просто недопустимо, ибо мог¬
ло привести к дальнейшему падению статуса судостроитель¬
ной отрасли в промышленной иерархии страны.
И вот здесь на помощь Николаю Никитичу Исанину
пришел... Сергей Павлович Королев, которого военные мо¬
ряки из НИИ-4 сделали своим «тараном», зная его способ¬
ность для достижения поставленной цели легко открыть или
даже сломать любые двери.
К тому времени определился круг участников проекта,
необходимых для претворения в жизнь его «ракетной» части
1	История Санкт-Петербургского морского бюро машиностроения
«Малахит». В 4 т. /Под ред. А.В. Кутейникова. Т 2. ЦКБ № 16 — ЦПБ
«Волна». 1949—1974 гг. СПб.: СПМБМ «Малахит»; 1995. С. 14—30.
2	Приказ МСП от 4.08.1955 возвращал и конструкторов, и техничес¬
кую документацию в ЦКБ-18.
294

(сама ракета, двигательная установка, система управления,
теория), для скорейшей реализации всего замысла необхо¬
димо было привлечь квалифицированного проектанта-ко¬
раблестроителя. Королев провел переговоры с несколькими
проектными организациями Минсудпрома, но никто не со¬
гласился взяться за столь рискованный проект, отрицатель¬
ное отношение к которому со стороны Главнокомандующе¬
го ВМФ было известно.
Тогда он обратился к руководству ЦКБ-16, и в декабре
1953 года в ОКБ-1 состоялась его встреча с Н.Н. Исаниным,
который решился «ввязаться в бой»1. Понятно, что в то
время у него просто не было выбора, но он все же поставил
условие: не подключая отраслевой ЦНИИ-45, в стенах ко¬
торого в то время никто не занимался (по крайней мере, «ле¬
гально») подводными лодками с ракетным оружием, рабо¬
тать совместно с ЦНИИВК. В противном случае шансы встре¬
тить понимание в Главном управлении кораблестроения
ВМФ резко сокращались.
Следует предположить, что Исанин знал о том, что в тече¬
ние последнего полугода все внимание руководства ЦНИИ-45
сфокусировано на проекте «Кит» — атомной подлодке с тер¬
моядерной сверхторпедой, поэтому любые другие проекты
«чуда-оружия» не только не интересны, но и могут умыш¬
ленно тормозиться. Знал он й о том, что ВМФ в проекте «Кит»
никак не участвует, а посему флотская наука будет заинте¬
ресована участвовать в другом перспективном проекте —
хотя бы просто в пику «заговору в судостроительной про¬
мышленности».
А если исходить из того, что идея разместить баллисти¬
ческие ракеты на обычной дизель-электрической подвод¬
ной лодке в случае ее реализации могла составить альтерна¬
тиву «Киту», чрезмерную экзотичность которого с точки
1 Запольский А.А. Ракеты стартуют с моря. С. 23.
295

Дмитрий Литинский
зрения военной рациональности осознавали даже ее сто¬
ронники и исполнители (и прежде всего — военный моряк
и главный конструктор корабля В.Н. Перегудов), то работа с
флотскими кораблестроительными структурами сулила куда
больше шансов на успех. А в идеале от флота требовалось еще
солидное военно-научное обоснование, которое мог предо¬
ставить Морской научно-технический комитет. Последний
тоже должен был чувствовать себя уязвленным тем, что стра¬
тегический проект «Кит» начал реализовываться не только
без его одобрения, но вообще без его участия.
* * *
Здесь нужны некоторые пояснения.
В организации проектирования боевых кораблей в Со¬
ветском Союзе имелась одна оригинальная особенность.
В иностранных флотах (США, Великобритания, Герма¬
ния, Франция и др.) процесс проектирования от первых
предэскизных проработок до стадии технического проекта
включительно происходил только в системе ВМФ. Этим за¬
нимались опытные специалисты флотских организаций,
аналогичных нашему Главному управлению кораблестрое¬
ния. Промышленность же, а точнее — судостроительная фир¬
ма, выиграв конкурс на постройку корабля, ни на йоту не
отступая от техпроекта и точно исполняя все заложенные в
нем решения, лишь выпускала рабочую документацию и стро¬
ила корабль. Ничего подобного советским центральным
конструкторским бюро за рубежом не было1.
В России до 1917 года существовала аналогичная систе¬
ма, но в СССР уже с начала тридцатых, как только возобно¬
1 Исключение составляет лишь гитлеровская Германия, где вне сис¬
темы ВМФ функционировало государственное проектное бюро
Glueckauf, созданное для проектирования перспективных подводных
лодок.
296

вилось строительство сравнительно крупных надводных ко¬
раблей и подводных лодок, разработку технического проек¬
та (тогда он назывался общим) отдали промышленности,
причем даже не техническим бюро судостроительных заво¬
дов, а двум специально созданным централизованным про¬
ектно-конструкторским организациям — ЦКБС-1 (надвод¬
ные корабли) и ЦКБС-2 (подводные лодки).
Первопричина банальна: катастрофическая нехватка ква¬
лифицированных специалистов — и гражданских, и воен¬
ных. Первые, оставшись без работы, большей частью эми¬
грировали, вторых истребляли как врагов революции (впро¬
чем, доставалось и первым). В результате практически все
считаные профессионалы-кораблестроители оказались в
руководстве судостроительной отрасли промышленности, а
уцелевшие от уничтожения бывшие господа корабельные
инженеры — трлько в аппарате военной приемки, да еще в
Военно-морской академии. Выпуск новых специалистов
был мизерным, опыт предшественников большей частью
оказался утраченным. Поэтому, когда страна решила снача¬
ла возрождать, а потом и создавать заново «Большой флот»,
нехватка проектантов в ВМФ стала еще острее.
Поиск «вредителей и врагов народа» для оправдания
первых неудач, затем репрессии в ВМФ количество специа¬
листов-проектантов в нем не увеличили, а передача создан¬
ного в 1932 году’ Научно-исследовательского института воен¬
ного кораблестроения, где велось эскизное проектирование,
в систему Наркомата судостроительной промышленности
вообще лишило флот возможности самостоятельно зани¬
маться проектированием (до конца войны предэскизным
проектированием занимался Научно-технический комитет
РККФ с мизерным штатом).
Несмотря на воссоздание в 1946 году НИИ военного ко¬
раблестроения, которому, среди прочего, вменили в обязан¬
ность обоснование и разработку тактико-технических зада¬
ний, техническое проектирование осталось прерогативой
297

Дмитрий Литинский
ЦКБ Минсудпрома. Центральный же аппарат Главного уп¬
равления кораблестроения ВМФ вообще не занимался во¬
просами проектирования, за исключением организацион¬
ных и финансовых.
Такое разделение обязанностей во многом предопределило
все более' возрастающий диктат промышленности, который
постепенно распространился и на систему создания морского
оружия.
* * *
Возвращаясь к главной теме повествования, напомним,
что в постановлении № 136-175 от 26.01.1954 речь шла
именно о техническом проекте большой подводной лодки с ре¬
активным вооружением. Тем самым была найдена лазейка,
теоретически позволяющая обойти установленную проце¬
дуру, оставив «за бортом» противников и несогласных.
Но это было придумано на случай, если встретятся се¬
рьезные препятствия в аппарате Главнокомандования ВМФ.
А пока «инициативники» обходили барьеры, Н.А. Сулимов-
ский переговорил с коллегой — инженер-вице-адмиралом
Л.А. Коршуновым, возглавлявшим ЦНИИВК, и тот пору¬
чил выполнить предварительные проработки начальнику
«подводного» управления своего института инженер-капи¬
тану 1-го ранга М.А. Рудницкому1.
Офицеры ЦНИИВК Б.Ф. Васильев, В.В. Башенков,
Н.И. Петелин, К.Б. Малинин (сын известного конструкто¬
ра-кораблестроителя Б.М. Малинина) и инженер Н.Н. Гри¬
горьев рассмотрели несколько вариантов носителя морских
ракет — от специальной плавучей погружающейся платфор¬
мы до специально спроектированной субмарины, но пред¬
почтение было отдано использованию для этой цели суше-
1 Крутовой Е.М., Серебров П М., Колпаков В.П. Баллистические раке¬
ты подводных лодок // Тайфун. 1999. № 1. С. 22—29.
298

ствующей, но подвергнутой переоборудованию подводной
лодки.
С точки зрения чисто исследовательских целей такое ре¬
шение труднообъяснимо. Даже для неспециалиста очевид¬
но, что спроектировать и построить погружающийся стенд
для отработки принципиальных вопросов морского базиро¬
вания ракет значительно быстрее и дешевле, нежели созда¬
вать специальную подлодку или переоборудовать находя¬
щуюся в составе флота. Именно по пути создания таких стен¬
дов пошли в тех случаях, когда поведение ракет было трудно
предсказать теоретически.
Следующим пунктом проработок стало размещение
ракет на борту корабля. Рассматривались три возможных
варианта: горизонтальное размещение прочных шахт с ра¬
кетами на палубе надстройки или по бортам с последующим
разворотом их перед пуском в вертикальное положение; вер¬
тикальное расположение прочных шахт по бортам прочного
корпуса; вертикальное расположение шахт, прорезающих
прочный корпус лодки в диаметральной плоскости, за бое¬
вой рубкой1.
Собрав будущих участников работы, Королев организу¬
ет у себя совещание с участием представителей Главного уп¬
равления кораблестроения ВМФ — очень важного звена в
цепи, заказчика, необходимого для начала научно-исследо¬
вательских и опытно-конструкторских работ. До последнего
момента в стороне оставалось руководство проектного глав¬
ка Министерства судостроительной промышленности, но
именно оттуда поступило осторожное предложение вспом¬
нить о подзабытой теме «Волна».
Определили окончательный список исполнителей:
ОКБ-1 (С.П. Королев — ракета) и ОКБ-2 (А.М. Исаев —
двигательная установка ракеты) НИИ-88, ЦКБ-34 (Е.Г. Ру¬
дяк — пусковая установка) Министерства вооружений;
1 Запольский А.А. Ракеты стартуют с моря. С. 56.
299

Дмитрий Литинский
НИИ-885 (НА Пилюгин, В.П. Финогеев — система уп¬
равления) Министерства приборостроения и средств связи;
МНИИ-1 (Э.И. Эллер, П.П. Коптяев — навигационное
вооружение и приборы управления движением подлодки)
Министерства точного машиностроения (ранее — МТиТМ);
ЦКБ-16 (Н.Н. Исанин — подводная лодка-носитель) и
НИИ-49 (НА Чарин, В.П. Арефьев, П.М. Зеленцов, В.Ф. Пе-
чурин — бортовые гироскопические и корабельные счетно¬
решающие приборы) Министерства судостроительной про¬
мышленности (МТиТМ).
И как-то ненароком, непонятно откуда, поступило
предложение привлечь к изготовлению отдельных опытных
конструкций судостроительный завод № 402 (Е.П. Егоров).
Ни у кого из присутствовавших возражений это не вызвало.
За дело взялись профессионалы, и текст проекта поста¬
новления Совета Министров был готов через несколько дней.
Кто и как оформил его подписание, вероятно, останется за¬
гадкой...
Весной 1954 года Королев приехал в Ленинград, в ЦКБ-
16, где его познакомили с результатами первых проработок.
Сергей Павлович не вдавался в малопонятные ему детали и
в своем выступлении перед ведущими специалистами бюро
сделал акцент на том, что конструкторские коллективы долж¬
ны работать как один и строго выдерживать сроки. Похоже,
его мало интересовало, каким именно образом прочные шах¬
ты будут размещены на большой подводной лодке проекта
611, которую корабелы предложили переоборудовать в каче¬
стве носителя.
Не спрашивал он и о том, откуда возьмется эта самая под¬
лодка, да и сам переход от конечного продукта НИОКР в ви¬
де технического проекта подводного ракетоносца к переобо¬
рудованию натурной лодки произошел как-то сам собой...
Итак, теперь уже создавался экспериментальный ко¬
рабль-ракетоносец, причем вроде бы с единственной целью:
проверить возможность применения баллистических ракет
300

с подводной лодки и отработать основные технические ре¬
шения.
Как уже говорилось, наиболее важным, основополагаю¬
щим техническим решением, от которого зависела дальней¬
шая судьба не только НИОКР по теме «Волна», но и целого
нового класса боевых кораблей, был выбор способа старта
ракет. Очевидно, что для подводного корабля естественным
является использование оружия без всплытия на поверх¬
ность, поэтому моряки ратовали за подводный старт, имея
определенную уверенность в принципиальной его осущест¬
вимости.
Старт на большой глубине требовал обеспечения проч¬
ности конструкции корпуса ракеты, который должен выдер¬
живать давление воды. Но одновременно он позволял обойти
сложную проблему пространственной стабилизации раке¬
ты, от чего зависел не только безаварийный ее выход из шах¬
ты, но и работа бортовой системы управления.
При надводном же старте, когда корабль качается и рыс¬
кает1 на волнении, требовалось решать проблему либо ста¬
билизации ракеты (пусковой установки), либо делать для
нее специальную систему управления, принципиально от¬
личную от сухопутной.
Все это, цепляясь одно за другое, означало долгие меся¬
цы, если не годы, труда множества специалистов.
Хотя оставались неясные вопросы (например, выход ра¬
кеты из шахты и встреча ее с набегающим потоком от хода
подлодки1 2, движение ракеты на подводном участке), пока
не дошло до практической реализации, НИИ-4 твердо стоял
на подводном старте. Но когда вышло постановление, прин¬
ципиальность морских ракетчиков куда-то исчезла.
1	Различают качку бортовую, килевую и вертикальную. Рысканием в
науке о мореходности (теории корабля) называется периодическое или
нерегулярное отклонение корабля от курса на волнении.
2	Лодка под водой должна двигаться, иначе она не управляется.
301

Дмитрий Литинский
Почему, если целью работы являлось как раз определе¬
ние оптимальных технических решений?!
Стоп, а кто сказал «оптимальных»? Об этом в названии
документа № 136-175 ничего не было. Правильно. Надвод¬
ный старт был одним из главных условий осуществления
«дерзкого замысла», который в терминологии ушедших ста¬
линских времен уместнее назвать злым умыслом.
Решение о надводном старте продиктовал Королев. Бо¬
лее того: не желая рисковать своей конструкторской репута¬
цией и ставить «способности» своей ракеты в зависимость
от пусковой установки, создание которой он считал делом
«моряков» (к которым относил и проектантов корабля, и их
контрагентов), Сергей Павлович категорически настоял на
том, чтобы ракета перед стартом поднималась на верхний
срез шахты. В этом случае ничто не мешало нормальному
запуску и работе двигателя, но нестабилизированная ракета
должна была метаться на качке, как мачта штормующего ко¬
рабля! А изящная идея совмещения пусковой установки и
транспортного контейнера, «автоматически» заложенная в
концепцию шахтной пусковой установки, превращалась в
технический нонсенс.
Без сомнения, эту деталь сразу же подметил главный
конструктор ЦКБ-34 Е.Г. Рудяк, которого привлек в «аль¬
янс» в качестве разработчика пусковой установки контр-ад¬
мирал Н.А. Сулимовский, много лет работавший с ним над
созданием корабельных артиллерийских систем.
Надо сказать, что отношения между Рудяком и Короле¬
вым по какой-то причине были, мягко говоря, натянутыми
(как вспоминал П.Н. Марута, их личная неприязнь друг к
другу доходила до взаимных оскорблений даже на совеща¬
ниях у председателя Госкомитета по оборонной технике
К.Н. Руднева)1. И тот факт, что под предлогом нереальности
поставленных сроков Рудяк отказался проектировать ракет¬
1 Запольский А.А. Ракеты стартуют с моря. С. 38.
302

ную пусковую установку для подводной лодки, можно объ¬
яснить и этим. Однако более вероятно, что он столь же ще¬
петильно, как и Королев, относился к своей профессио¬
нальной репутации, и поэтому не стал реализовывать заве¬
домо ущербную чужую идею (когда впоследствии Е.Г. Рудяк
будет вынужден выполнять подобную работу уже для другой
ракеты, результат наглядно это докажет).
Так Королев заставил «моряков» ради безусловного со¬
хранения своей конструкторской репутации придумывать и
создавать специальный качающийся стенд СМ-49, который
в условиях армейского полигона в Капустином Яру имити¬
ровал качку силой до пяти баллов. Но для участников «альян¬
са» это оказалось только выгоднее, так как в проектирова¬
нии этого сложного устройства все же участвовало ЦКБ-34,
использовав стабилизированную платформу разработанной
им ранее 130-миллиметровой артиллерийской установки
БЛ-109А. А в изготовлении стенда СМ-49 и его монтаже
участвовали завод № 402 в Молотовске, ленинградские Балтий¬
ский и Ижорский, «Судомех», «Большевик» и завод № 710!
Ракетную шахту, снабженную поворотным стартовым
столом с тросовым подъемным устройством, спроектирова¬
ли допущенные к «особо режимным работам» сотрудники
ЦКБ-16 Н.П. Седунов, В.М. Ланговой, Н.В; Катеринский и
А.В. Богданов.
Но и это ещё не все.
Требовалось изготовить устройство, надежно фиксирую¬
щее ракету на стартовом столе в верхнем положении и осво¬
бождающее ее непосредственно в момент старта. Эту рабо¬
ту Королев поручил своим сотрудникам, группу возглавил
П.В. Новожилов.
Устройство представляло собой две шарнирные стойки,
заканчивавшиеся полузахватами. Сведенные вместе, полу¬
захваты кольцом прочно удерживали ракету на стартовой
столе и поднимались вместе с ним в верхнее положение.
При запуске двигательной установки с началом движения
303

Дмитрий Литинский
ракеты срабатывали замки полузахватов, электрический
сигнал от них поступал на пироболты нижних замков, и
удерживающие стойки под действием мощных пружин рас¬
ходились. После старта по команде с пульта они сводились,
после чего стартовый стол опускался.
Конструкторы ОКБ-1 справились с «не своей» работой,
выпустив в срок даже технологическую документацию.
Вообще, создание качающегося стенда СМ-49 стоило
огромного труда и заняло почти год — его смонтировали на
полигоне и подготовили к испытаниям только в апреле пять¬
десят пятого.
Сначала же конструкторами ЦКБ-16 был спроектиро¬
ван неподвижный стенд, который уже летом 1954 года изго¬
товил завод «Судомех». Этот стенд предназначался лишь для
проверки влияния реактивной струи на конструкции и на¬
ружные устройства подлодки. Его перевезли в Капустин Яр
и в октябре «отстреляли» ракетами Р-11.
К тому времени в Молотовске на подводной лодке Б-67
в крытом эллинге завода № 402 уже очистили четвертый
отсек, в соответствии с демонтажной ведомостью выгрузив
из него группу аккумуляторной батареи, срезали кормовую
часть ограждения прочной рубки и выдвижных устройств, а
также надстройку и часть легкого корпуса в районе четвер¬
того отсека.
Работами руководил И.С. Бахтин, уже назначенный
строителем нового заводского «заказа»1.
Неизвестно откуда взявшийся экспериментальный ко¬
рабль стремительно подготовили к переоборудованию,
однако дальше работы встали — почти на год! Зачем такая
спешка?
Самое интересное, что в то время еще не существовало ни
1 Жарков В. Большие ракетные ДЭПЛ на основе проекта 611// Мор¬
ской сборник. 1995. № 9. С. 67.
304

одного межведомственного документа, который бы санкциони¬
ровал переоборудование «живой» подлодки...
Еще в августе 1954 года разработанный ЦКБ-16 техни¬
ческий проект переоборудования подводной лодки, обозна¬
ченный как проект В-611 (литера «В» означала тему «Вол¬
на»), был представлен для рассмотрения в Министерство
судостроительной промышленности и Главное управление
кораблестроения ВМФ и в следующем месяце утвержден
без замечаний.
Пока делали качающийся стенд, конструкторы ОКБ-1 и
НИИ-885 начали работы над «морской версией» ракеты Р-11.
О том, что не все в этом деле было чисто (забегая вперед,
отметим, что решение о разработке специальной морской ра¬
кеты Р-11ФМ состоялось лишь в июле следующего, 1955 го¬
да), можно понять из следующих слов:
«С целью сокращения срока выполнения всей работы меня¬
лась принятая последовательность разработок корабля и его
оружия, отдельные, даже зависимые друг от друга этапы про¬
водились параллельно. Так, уже к концу 1954 года, еще задолго
до летно-конструкторских испытаний ракеты Р-11ФМ с на¬
земного стенда, то есть без опытного подтверждения воз¬
можности ее старта с качающегося основания, была законче¬
на разработка всей проектной документации, включая и рабочую,
по подводной лодке-носителю. Переоборудование подлодки шло
практически одновременно с подготовкой и проведением испы¬
таний ракеты с наземного стенда. Предъявление лодки на лет¬
но-конструкторские испытания ракеты ограничили только
проверками по программам швартовных и заводских ходовых
испытаний корабля. На это могли пойти только эти двое —
великие Главные С.П. Королев и Н.Н. Исанин. Но в итоге уже
к августу 1955года, всего через полтора года после выхода по¬
становления правительства по теме «Волна», и корабль, и ра¬
кетный комплекс были готовы к совместным испытаниям»'.
• Запольский А.А. Ракеты стартуют с моря. С. 25.
305

Дмитрий Литинский
Вот как то же самое можно сказать другими словами.
Все участники «альянса» были кровно заинтересованы
не столько в выполнении НИОКР, о которой говорилось в
«лукавом» постановлении от 26.01.1954 и которая была лишь
«наживкой», сколько в полномасштабных работах для ряда
организаций трех основных ведомств — работах, которые
обеспечивали всем им «хлеб с толстым слоем масла».
Они заранее согласились с тем, что старт будет надводным.
Более того, все заранее знали, что предстоит аврально
переделать несколько сухопутных ракет Р-11 для проведе¬
ния испытаний, столь же аврально «раскурочить» подвод¬
ную лодку для переоборудования в опытную, а потом под
предлогом того, что уже «поздно пить боржом», «протащить»
еще одно правительственное постановление — уже о созда¬
нии специальной морской ракеты для боевых подводных лодок.
А дальше — проще...
5.3	Правда о Б-67
Теперь попробуем разобраться в том, откуда же взялась
та самая подводная лодка, на которой решили поэкспери¬
ментировать.
Напомним, что из запланированных в соответствии с
программой трех с половиной сотен субмарин всех типов к
1954 году удалось построить менее половины, а точнее —
сто пятьдесят четыре*. Наиболее крупных (относившихся
тогда к подклассу крейсерских), способных к длительному
автономному плаванию было всего ничего, причем эти но¬
вейшие лодки проекта 611, сдававшиеся промышленностью
с большим опозданием против плановых сроков, были дале¬
1 На декабрь 1954 г. в составе ВМФ СССР числились 25 больших (в
том числе только пять новых пр.611), 137 средних (в том числе 92 новых
пр.613) и 53 малых подлодки пр.96. Итого 219 ед.
306

ки от состояния боеготовности, не говоря уже о полном от¬
сутствии практического опыта командиров и экипажей в
океанском плавании.
В самых общих чертах расскажем о том, как строились
первые «шестьсот одиннадцатые».
При разработке проекта второй послевоенной корабле¬
строительной программы были определены судостроитель¬
ные заводы, специализировавшиеся на постройке больших
подводных лодок. Такими предприятиями должны были
стать заводы № 196 («Судомех») в Ленинграде и № 402' в Мо-
лотовске. Для реализации амбициозной программы созда¬
ния мощного океанского подводного флота на обоих пред¬
приятиях продолжилось капитальное строительство, но «но¬
вое задание партии и правительства» требовалось выполнять,
не ожидая его завершения.
Если «Судомех» был хорошо знаком с подводным кораб¬
лестроением с довоенных времен, то опыт «четыреста вто¬
рого завода» ограничивался достройкой и сдачей подлодок,
корпуса которых поступали из Ленинграда и Горького. Пер¬
выми сданными таким образом кораблями стали Л-221 2 и Л-20
ХШ-бис серии, которые осенью 1941 года перевели на Се¬
вер по Беломорско-Балтийскому каналу с Балтийского за¬
вода. В первые послевоенные годы завод достраивал серию
больших охотников проекта 122А, ремонтировал корабли
Северного флота, выполнял заказы на изготовление понто¬
нов, барж, небольших партий корабельного оборудования.
В 1947 году сдали флоту заложенный еще до войны и стро¬
ившийся на открытом боковом стапеле эсминец «Осмотри¬
тельный» проекта 30К, в следующем году — однотипный
«Сталин» и горьковскую малую подлодку М-214. Одновре¬
1	Ныне — Федеральный центр атомного подводного кораблестрое¬
ния.
2	Приемный акт подписан 28 августа 1942 г. Л-22 стала первым сдан¬
ным заводом боевым кораблем.
307

Дмитрий Литинский
менно с серийной постройкой эсминцев проекта ЗОбис (18
единиц сданы в 1949—1953 годах) поточно-позиционным
методом завод, который в 1949.году возглавил Г.К. Волик,
строил и гражданские суда. Но сам завод проектировался и
создавался для строительства линейных кораблей и крейсе¬
ров, которые теперь оказались ненужными.
Осенью 1954 года заводчане отправили на ходовые ис¬
пытания крейсер «Молотовск» проекта 68бис, и о крупных
надводных кораблях можно было забыть навсегда.
Итак, после прекращения строительства крейсеров за¬
вод № 402, где, напомню, трудились более шестнадцати
тысяч человек, обладал огромным незддействованным тех¬
ническим потенциалом, который было решено использо¬
вать для строительства больших подводных лодок. И если
начавшаяся в июле 1954 года в режиме чрезвычайной сек¬
ретности постройка первой отечественной атомной подлод¬
ки проекта 627 («заказ № 254»)* позволила использовать пло¬
щади бывшего башенного цеха (цех № 42), который начали
реконструировать по проекту ГСПИ-21 2, и частично — меха¬
нический цех № 8, где на месте демонтированного оборудо¬
вания для изготовления паровых котлов начали собирать
1	Для обеспечения режима секретности детали прочного корпуса из¬
готовлялись не по чертежам, которые имели гриф, а по специально вы¬
пускаемым эскизам. Во всех заводских документах указывался не основ¬
ной заказ, а 12 заказов под другими номерами. Эскизная документация
применялась и в других цехах.
2	Переоборудование разбили на три этапа. В первую очередь (1954—
04.1956) построили стапель-палубу эллинга с горизонтальными стапель¬
ными путями для двух кораблей, служебный корпус, столовую и «крас¬
ный уголок». Затем (1955—07.1957) строились выводной путь из эллинга
и наклонный слип с лебедочной и гидроузлом для спуска АПЛ на воду.
В третью очередь (1956—1957) велась окончательная достройка цеха
№ 42, отделочные работы, насыщение нестандартным оборудованием,
ограждение цеха спецзабором, прокладка автомобильных и железных
дорог (Пашаев Д.Г. История создания первой атомной подводной лодки
на заводе № 402 // Судостроение. 2002. № 6. С. 24—26).
308

первые секции прочного корпуса атомохода, то основные
производственные мощности пока простаивали.
В производственном плане завода «Судомех», ранее стро¬
ившего малые лодки проекта 96 (XV серия), подводный ко¬
рабль нового проекта 611 — технически более сложный,
значительно отличавшийся от предшествующих как водоиз¬
мещением и материалом корпуса, так и энергетической ус¬
тановкой, появился еще в 1949 году. Новая задача требовала
полного технического перевооружения завода, реконструк¬
ции цехов и эллинга. Предстояло освоение полуавтомати¬
ческой и автоматической сварки под флюсом, проектирова¬
ния и изготовления технологических стендов, кантователей
и другого оборудования, внедрение кольцевой сварки. В ог¬
ромной степени решению этих сложных задач помогло
предусмотрительно вывезенное из Германии оборудование
судостроительного завода фирмы Schihau в Эльбинге.
ЗапланированнукГ министерством на конец года техни¬
ческую готовность головной лодки (заказ № 580), опреде-'
ленную величиной не более девяти процентов, удалось до¬
вести лишь до 0,4%, поскольку рабочие чертежи по первым
двум секциям завод получил только в октябре, а технологи¬
ческая документация на обработку и сборку была выпущена
в конце года. Положение завода серьезно осложнялось тем,
что разработанная ЦКБ-18 принципиальная технология по¬
стройки хоть и являлась перспективной, но не соответство¬
вала действительным условиям, в которых начиналось стро¬
ительство. Поэтому специальное конструкторско-техноло¬
гическое бюро завода разработало принципиальный план
постройки кораблей проекта 611с учетом планировки пло¬
щадей и установления перечня необходимой оснастки.
В 1950 году «Судомех», еще продолжая работы по стро¬
ительству XV серии, приступил к постройке головных суб¬
марин сразу трех новых проектов — 611 (заводской № 580),
615 и 617, причем корабли двух последних проектов, по су¬
ществу, являлись опытными (с единым двигателем для над¬
309

Дмитрий Литинский
водного и подводного хода). Поэтому в строительстве голов¬
ной «шестьсот одиннадцатой» сразу наметилось явное от¬
ставание.
Только в декабре, когда наконец поступила новая листо¬
вая сталь CXJI-4 толщиной 22 миллиметра для прочного
корпуса, завод завершил сборку и сварку всех секций проч¬
ного корпуса и оконечностей, и только 10 января 1951 года,
после установки на стапеле третьей секции, была проведена
официальная закладка «заказа № 580» — головного корабля
проекта 611, получившего тактический номер Б-61. Спуск
на воду состоялся 26 июля того же года.
Вскоре стало ясно, что в 1951 году завод не сможет сдать
«заказ № 580». Постройка серийных лодок также тормози¬
лась, поскольку ЦКБ-18 своевременно не внесло необходимых
изменений и дополнений в рабочие чертежи. Вынужденные
переделки повторились и на последующих кораблях. Со¬
гласно плану 1952 года «Судомех» должен был обеспечить сдачу
заказов № 580, 631 и 632, а заказы № 633—639 — продвинуть
по заданной технической готовности. Однако завод не смог
сдать ни одной лодки и не обеспечил заданного продвижения.
Из-за систематического срыва контрагентских поставок
очередной срок сдачи головного корабля проекта 611 был
назначен на третий квартал 1952 года, но завод был лишен
возможности не только сдать лодку к этому сроку, но даже
завершить ее швартовные испытания.
Уже в достройке начали проявляться различные недо¬
статки, наиболее серьезными из которых следует считать
неудовлетворительную работу торпедных аппаратов, повы¬
шенную шумность и уровень магнитного поля, а также не¬
добор спецификационной скорости полного хода.
Поэтому, хотя 31 декабря 1953 года комиссия Государст¬
венной приемки, председателем которой был известный
подводник Герой Советского Союза Н.А. Лунин, подписала
приемный акт подводной лодки Б-611, до боеспособного со¬
1 Командир корабля — капитан 2-го ранга Н.И. Дзинковский.
310

стояния ей было еще очень далеко. В тот же день сдавалась
и Б-62 (заказ № 631), считавшаяся первой серийной.
На начало 1953 года на «Судомехе» в постройке находи¬
лись тринадцать лодок проекта 611. Б-63 (заказ № 632) под¬
лежала сдаче в четвертом квартале 1952 года, но не удалось
даже начать швартовные испытания. По остальным лодкам
отставание технической готовности вызывалось главным
образом вследствие отсутствия необходимого металла для
корпуса и несвоевременности контрагентских поставок.
Решением Совета Министров СССР № 536-274 от 19 фев¬
раля и приказом министра тяжелого и транспортного маши¬
ностроения № 000141 от 21 февраля 1953 года серийную по¬
стройку кораблей проекта 611 приостановили — завод обя¬
зали немедленно развернуть работы по строительству малых
лодок проекта А615 с «единым двигателем». Уже своим рас¬
поряжением (!) от 28 февраля министр В.А. Малышев отме¬
нил дальнейшее строительство на «Судомехе» остальных
пяти кораблей проекта 611.
Возникает вопрос: а в чем, собственно, дело? Ведь про¬
грамму военного кораблестроения никто официально не от¬
менял, по крайней мере, в части, касающейся подводных
лодок. Атам, напомню, фигурировали сотни субмарин. И ес¬
ли сразу после смерти «Хозяина» кто-то решился прекра¬
тить строительство тяжелых крейсеров проекта 82, которые,
как вдруг выяснилось, нужны были только почившему в
бозе Сталину, то за массовую постройку подводных лодок
ратовали все, и едва ли не единогласно!
Может быть, как и перед войной, промышленность про¬
сто не справлялась?
Какая-то логика в решении министра была: большие
лодки проекта 611 предназначались для океанских театров,
поэтому их выгоднее было строить на Дальнем Востоке или
на Севере (например, на заводе № 402); малые лодки проек¬
та А615, наоборот, проектировались для закрытых театров,
главным образом для Балтики, поэтому логичнее строить их
ЗТ1

Дмитрий Литинский
в Питере. Тогда следует отдать «шестьсот одиннадцатые» за¬
воду № 402, который, согласно ранее принятому решению,
должен был специализироваться на постройке больших
лодок, а завод № 196 освободить от них.
Вроде все логично: сначала главный эллинг (цех № 50)
завода № 402 освобождается от корпуса недостроенного тя¬
желого крейсера, затем там на горизонтальном стапеле орга¬
низуются работы по поточно-позиционной сборке корпусов
больших подлодок проекта 611. Параллельно, но совершен¬
но независимо будет строиться первая атомная субмарина...
А вот если и те, и другие придется строить крупной се¬
рией — что тогда?
Третья «шестьсот одиннадцатая», Б-63, сдавалась заво¬
дом в конце июня 1954 года, а следующие три — Б-64 (заказ
№ 633), Б-65 (заказ № 634) и Б-66 (заказ № 635) — в декабре.
Дальше наступала пауза.
Вдумайтесь: через десять лет после окончания войны
наш флот готовился выходить в океан сотнями новейших
субмарин, а реально их оказалось всего шесть, точнее, пять
(поскольку головная использовалась только для первичного
обучения экипажей)! Это на четыре флота. Стало быть, каж¬
дая вступившая в строй лодка необходима подводникам как
воздух, а каждую следующую ожидают как дар господний.
Следующей должна была стать Б-67 (заводской № 636).
Если заглянуть в вышедшее к трехсотлетию Российского
флота иллюстрированное издание «Адмиралтейские вер¬
фи», можно узнать, что «в 1951—1955 годах завод «Судомех»
построил всего семь подводных лодок проекта 611», хотя тут
же указаны тактические номера: Б-61 — Б-66, Б-68 и Б-691.
То есть восемь, а не семь.
Возникает вопрос: значит, Б-67 завод не строил? Дейст¬
вительно, в списках она отсутствует. Значит, авторы данно¬
1 Адмиралтейские верфи. Люди, корабли, годы. 1926—1996. СПб:
Гангут, 1996. С. 158.
312

го издания, у которых с арифметикой нелады, что-то еще и
недоговаривают...
Летом 1995 года, когда моряки собирались отметить пя¬
тидесятилетие первого в мире пуска баллистической ракеты
с подводной лодки, газета Министерства обороны России
«Красная звезда»1 рассказывала о Б-67 и ее первом командире.
Капитан 1-го ранга Владимир Урбан, ссылаясь на слова
Федора Ивановича Козлова, писал так:
«Наша лодка строилась как торпедная... В феврале 1954
года меня назначили командиром. После сформирования эки¬
паж отправляют в Кронштадт. Там находилась головная
лодка проекта 611 — Б-61. Нам предстояло изучить ее уст¬
ройство, приобрести навыки управления системами и меха¬
низмами и самим кораблем. На специальном выходе в море ко¬
раблем управлял мой экипаж. Даже помню окончательную
оценку — «хорошо». А в середине мая выехал в Молотовск на
402-й завод, где находилась наша В-61. Задачи выполнялись
обычные при новостройке».
Значит, в мае 1954 года подводная лодка Б-67, еще не
вступившая в строй, уже стояла в Молотовске. Если это
правда, то как и почему она там оказалась?
В пятом томе официальной «Истории отечественного
судостроения» говорится, что «первоначально постройка кс
раблей этого типа велась только в Ленинграде, где были нача
ты работы на тринадцати лодках, из которых переданы
флоту восемь единиц. Кроме того, одна недостроенная лодка
отбуксирована в Молотовск, где переоборудована для испыта¬
ний первых отечественных баллистических ракет».
Она? Читаем дальше: «Туда же передали задел еще по че¬
тырем лодкам. В Молотовске в 1956— 1958 гг. было построено
тринадцать больших торпедных подводных лодок проекта 611.
Это были первые лодки, полностью построенные на заводе 402».
Листаем издание дальше в поисках упоминаний об опы¬
1 Красная звезда. 1995. 17 июня.
313

Дмитрий Литинский
товом ракетоносце и находим: «Переоборудовал лодку, по¬
строенную заводом 196 в Ленинграде, завод 402 в Молотовске»'.
Согласно справочным данным, Б-67 под заводским но¬
мером 636 по проекту 611 заложили на заводе «Судомех» 26 мар¬
та и спустили на воду 5 сентября 1953 года, а сдали ВМФ толь¬
ко 30 июня 1956 года.
Значит, с сентября пятьдесят третьего по май пятьдесят
четвертого, то есть не менее девяти месяцев, лодка находи¬
лась в стадии достройки. Не слишком ли это долго?
Оказывается, вовсе нет — завод «Судомех» затрачивал
на достройку на плаву серийной лодки до полутора лет!
Но если вспомнить, что переоборудование, точнее, вы¬
грузка оборудования четвертого отсека Б-67, состоялось
только в октябре, получается средняя продолжительность
достроечных работ. Только непонятно, были ли они выпол¬
нены. Если да, то корабль следовало принимать в состав
ВМФ и поднимать флаг. Но этого не произошло...
Не повезло Б-67 еще до земного рождения.
Как следует из заводских документов, в 1952 году для
«заказа № 636» не поступили главные валопроводы (изгото¬
витель — Балтийский заводi 2) и приборы управления торпед¬
ной стрельбой (завод № 251). С последними ситуация была
росто катастрофической: опоздание для «заказа №631» со¬
ставило девять месяцев, для «заказа № 632» — семь, а для за¬
казов №№ 633, 634, 635 и 636 приборы не поступили вооб¬
ще. И если выточить из заготовок гребные валы особой про¬
блемы не представляло, то непоставка ПУТС — впервые
появлявшейся на советские подлодки аппаратуры, произ¬
i
1	История отечественного судостроения. В 5 т. Том V. Судостроение
в послевоенный период 1946—1991 гг. СПб.: Судостроение. 1996. С. 84—
85, 141-142.
2	Балтийский завод опоздал с поставками для «заказа № 631» на три
месяца, для «заказа № 632» — на шесть с половиной, для «заказа № 633»
— на четыре с половиной месяца; а для заказов №№ 634, 635 и 636 не по¬
ставил вовсе.
314

водство которой в СССР было сопряжено с огромными
трудностями, лишала дальнейшую достройку перспектив,
поскольку лодка оставалась без «мозгов». Если к этому доба¬
вить напряженную ситуацию с поставкой современной гид¬
роакустики1, то она рисковала еще и «оглохнуть».
Секции корпуса «заказа № 636» подготовили к выводу на
стапель (за исключением секций № 1 и 9, окончание кото¬
рых задерживалось из-за отсутствия сферических перебо¬
рок). После спуска на воду Б-65 25 марта готовые секции
«заказа № 636» вывезли на стапель. 16 мая литые переборки
приварили к прочному корпусу концевых секций, 21 мая
секции № 1 и 9 вывезли на стапель, 21 июня корпус полнос¬
тью состыковали, а 30 июня провели гидравлические испы¬
тания. Сразу же развернулись работы по погрузке, установ¬
ке и монтажу вспомогательных механизмов, устройств, сис¬
тем и. подготовке к спуску.
И тут был получен приказ министра № 00369 от 30 июня
1953 года, который обязывал завод № 196 «в октябре пере¬
дать заказ № 636заводу № 402, обеспечив спуск лодки на воду
до 20 сентября, до 1 октября отгрузить заводу № 402 имею¬
щиеся детали, изделия межзаводской кооперации, вооружение
и оборудование, а также доукомплектовать заказ в четвер¬
том квартале всеми изделиями своего изготовления». Этим же
приказом «Судомех» обязывался в месячный срок отгрузить
заводу № 402 весь задел и полученный для заказов № 639,
657, 658 и 659 материал, а также всю технологическую ос¬
настку, изготовленную им для постройки подводных лодок
проекта 611.
Как и говорят справочные данные, Б-67 спустили на во¬
ду 5 сентября.
А уже 17 сентября увели с заводской акватории и впос¬
ледствии благополучно доставили в Молотовск.
1 Головную лодку сдали с устаревшими ШПС «Марс-24КИГ» и ГЛС
«Тамир-5ЛС».
315

Дмитрий Литинский
Переводу Б-67 в Северодвинск по Беломорско-Балтий¬
скому каналу предшествовала сложная и трудоемкая работа
по обеспечению требуемой осадки и необходимой оснастки
для буксировки. Перевод лодки осуществлялся Северо-За¬
падным речным пароходством. Затем несколькими лихтера¬
ми по водным путям и железнодорожным транспортом от¬
правили значительное количество материалов, арматуры и
прочего оборудования для этой и последующих лодок, под¬
лежавших постройке на заводе № 402.
Серийную постройку кораблей проекта 611 на Севмаш-
предприятии возглавил главный строитель завода А.С. Ба¬
ранов. Заводские службы быстро выпустили необходимую
технологическую документацию, а в цехах освоили работу с
новейшей сталью CXJI-4 (рассказывали, что сначала рабо¬
чие даже боялись ударить кувалдой по металлу). Строились
«шестьсот одиннадцатые» с 1954 по 1957 год, всего было зало¬
жено семнадцать лодок, сдано ВМФ тринадцать (четыре бы¬
ли переоборудованы в ракетоносцы в процессе постройки).
Так вот, волей министра В.А. Малышева ленинградско¬
му «заказу № 636», то есть нашей Б-67, была отведена роль
головного корабля проекта 611 сдачи завода № 402.
Как известно, этого не произошло, и честь носить зва¬
ние головной «шестьсот одиннадцатой» постройки Севмаш¬
предприятия перешла к Б-70 (заводской № 351), сданной
ВМФ 29 июня 1956 года.
Почему не раньше? А вспомните, что для ленинградских
лодок отсутствовали приборы управления торпедной
стрельбой. Даже если ленинградский завод № 251 и сумел-
таки с более чем годовым опозданием изготовить эти слож¬
ные приборы, количество которых по каким-то причинам
было лимитировано, их в первую очередь отправили на лод¬
ки «Судомеха», сроки сдачи которых нельзя было бесконеч¬
но переносить. А пока «Севмаш» спустит на воду корпуса
отданных ему лодок, пока приборы доедут в Молотовск, прой¬
дет еще немало времени, и острота вопроса сгладится.
316

Вот только если не окажется так, что какой-то один из
комплектов ПУТС, или, не дай бог, несколько окажутся во¬
обще неизготовленными?
А когда Совет Министров СССР 22 октября 1955 года
принял постановление о строительстве серии кораблей по
откорректированному проекту 627А, сложилась именно та¬
кая ситуация, потому что на серийные торпедные атомные
лодки предстояло устанавливать те же приборы под наиме¬
нованием «Ленинград».
Можно предположить, что судьбу Б-67 как будущего
опытного корабля решило отсутствие всего одного комплек¬
та приборов управления торпедной стрельбой. Ведь в соот¬
ветствии с демонтажной ведомостью на корабле предстояло
очистить от содержимого четвертый (он же кормовой акку¬
муляторный) отсек, а в смежном отсеке центрального поста
и должна была стоять сия жизненно важная для обычной
подлодки аппаратура.
Остается непонятным, почему за опытной ракетной под¬
водной лодкой Б-67 остался заводской номер ленинград¬
ского «Судомеха». Знакомые с судостроительным производ¬
ством знают, что без открытия заводского заказа невозможно
финансирование работ. А выше уже отмечалось, что глав¬
ный строитель И.С. Бахтин Б-67 осенью 1954 года был на¬
значен на новый заказ.
Здесь все гениально просто.
Для непосвященных в «заговор» переоборудование Б-67
в ракетоносец до поры оставалось «нелегальным», и связы¬
вать с этим рискованным предприятием новый заводской
заказ, соответствующий нумерации переехавших из Ленин¬
града в Молотовск «шестьсот одиннадцатых», было нельзя.
А вот использовать один из «легендированных» заказов, офор¬
млявшихся для прикрытия сверхсекретных работ по перво¬
му атомоходу, — то, что нужно. И проверить бухгалтерию
практически невозможно, и списать затраты на фоне погло¬
щавшихся «Китом» миллиардов очень просто! Ведь корабль
317

Дмитрий Литинский
проекта 627 как раз в это время трансформировался из «стра¬
тега» с единственной гигантской термоядерной «рыбкой» Т-15
в «обычную» атомную торпедную подводную лодку...
5.4	Как заполучить
деревянный меч
Уже через три месяца после выхода постановления о
строительстве экспериментальной подлодки по теме «Вол¬
на», в мае 1954 года, ВМФ подготовил тактико-техническое
задание на разработку проекта дизель-электрического под¬
водного ракетоносца, вооруженного четырьмя-шестью бал¬
листическими ракетами и предназначенного «для нанесения
ударов по военно-морским базам, портам, опорным пунктам,
промышленным и административным центрам противника,
расположенным на побережье и в глубине его территории»1.
Строительство таких субмарин срочно включили в про¬
ект кораблестроительной программы, запланировав окон¬
чание разработки технического проекта на третий квартал
1955 года и назначив количество подлежащих постройке ра¬
кетоносцев (начиная с 1958 года) — ни много ни мало сорок
восемь единиц!
Возникает законный вопрос: кто и когда успел обосно¬
вать и разработать сначала оперативно-тактическое, а затем
и тактико-техническое задание на проектирование специа¬
лизированного подводного ракетоносца, если для него еще
не существовало оружия, а технический проект опытной под¬
лодки был завершен только в августе 1954 года?
Поскольку точность попадания баллистических ракет в
цель оценивалась километрами1 2, всерьез говорить о подоб-
1	Буров В.Н. Отечественное военное кораблестроение в третьем сто-
летии своей истории. СПб.: Судостроение, 1995. С. 383.
2	Расчетное отклонение Р-11ФМ по дальности и боковое —3 км (при
практических пусках удалось получить в три раза меньшее).
318

ной боевой задаче можно было только применительно к воз¬
можностям ядерного оружия. Но решение о создании ядерно¬
го варианта — Р-11М — было принято только в конце июня,
следовательно, речь все же шла об обычных ракетах. Это
подтверждается тем, что, формулируя задание, Главный штаб
ВМФ задавал дальность прицельной стрельбы двести пять¬
десят километров.
Что ж, допустим: подойдя в подводном положении на
расстояние сто тридцать миль к военно-морской базе против¬
ника, лодка, может всплыть и, оставаясь не обнаруженной
воздушной разведкой, выпустить ракеты, помешать которым
поразить цель практически невозможно. Но вот как выбрать
эту цель и попасть в нее, если промах в километр считается
отличным результатом? Стало быть; шарахнуть на удачу?
Даже если на лодке десяток ракет, каждая из которых по
весу взрывчатого вещества равноценна снаряду главного ка¬
либра линкора, стрельба может оказаться безрезультатной.
Тогда это оружие скорее психологическое и для решения
конкретных задач флота, одной из которых можно считать
нанесение ударов по военно-морским базам, бесполезное.
Единственное утешение — возможно, что поначалу против¬
ник и не догадается, откуда и кем нанесен удар.
Но чтобы поразить цель, расположенную в «глубине его
территории» — скажем, в ста пятидесяти километрах от бе¬
реговой черты (а это уже задача, которую флот может ре¬
шать только по заданию армейского командования), субма¬
рине необходимо приблизиться к вражескому побережью на
сотню километров.
Получается, что граница пятидесятимильной прибреж¬
ной зоны противника считалась безопасной для лодки.
Заподозрить операторов Главного штаба ВМФ в том, что
они совершенно не представляли себе возможностей проти¬
володочной обороны вероятных противников, вряд ли будет
справедливо. Следовательно, разрабатывая сначала опера¬
тивно-тактическое, а затем и тактико-техническое задание,
319

Дмитрий Литинский
моряки все же исходили из того, что пуск ракет будет произ¬
водиться в подводном положении.
Однако правительственное постановление № 173-105 об
отработке подводного старта морских баллистических ра¬
кет1 Н.А. Булганин подписал только 3 февраля 1955 года, то
есть спустя полгода после утверждения задания на проекти¬
рование подлодки-ракетоносца.
Значит, раньше об этом не подумали?
Допустим, что обоснованием для включения таких ко¬
раблей в программу строительства все-таки была возмож¬
ность использования ими по сухопутным целям тактическо¬
го ядерного оружия. Тогда можно как-то понять допущение
надводного старта ракет — мол, дело новое, неизведанное,
может, из-под воды вообще ядерными ракетами стрелять
нельзя, зато какой будет эффект, если шарахнуть по Запад¬
ному Берлину из Балтийского моря! Но ведь точно такое же
оружие имелось и у сухопутных войск... А по Лондону?! Вам-
то, «зеленым», для этого надо будет к Ла-Маншу выходить!
Ничего, зато у нас есть дальнобойные ракеты...
В любом случае, постановку такого рода задач, без чего
невозможно появление у флота такого рода сил, обязатель¬
но должен был утвердить Генеральный штаб Вооруженных
сил СССР, а он вряд ли мог пойти на это. Зачем возлагать на
подводные лодки решение задач, которые с большим успе¬
хом и, главное, без дополнительных затрат могут решить су¬
хопутные войска?
Вряд ли кто-либо даже из умудренных опытом высших
партийно-правительственных чиновников, отвечавших за
подготовку решений по новым программам вооружения,
предполагал, во что выльется разрешение на эксперимент с
размещением сухопутной ракеты Р-11Ф (с обычным, а не
• Постановление определяло головным исполнителем работ ОКБ-10
НИИ-88 (главный конструктор Е.В. Чарнко) Минобшемаша, а соиспол¬
нителями — СКБ-626 Минрадиопрома, ЦКБ-16 и НИИ-49 МСП (Ору¬
жие российского флота (1696—1996). СПб.: Судостроение, 1996. С. 204—205)
320

ядерным снаряжением — это очень важная деталь!) на под¬
водной лодке. Блюстители государственнвк интересов не¬
дооценили единое желание некоей нарождавшейся внутри
военно-промышленного комплекса устойчивой группиров¬
ки реализовать к взаимной выгоде свой хитроумный, рас¬
считанный на много ходов вперед замысел.
Кажется, здесь кроется какая-то интрига. Попробуем в
ней разобраться.
* * *
Начнем с того, что летом 1954 года Военно-морской флот
СССР, так сказать, публично отказался от решения страте¬
гических задач, которые были возложены на него волею по¬
койного Сталина.
После того как правительственным решением специа¬
листов ВМФ допустили к материалам технического проекта
627 атомной подводной лодки — носителя стратегической
термоядерной торпеды Т-15 и они ознакомились с проект¬
ной документацией СКБ-143, Главнокомандующий адми¬
рал Н.Г. Кузнецов безоговорочно поддержал заключение
группы специалистов во главе с известным подводником
контр-адмиралом А.Е. Орлом: такая подлодка флоту не нужна.
Поскольку флот оказался отнюдь не в фаворе у нового
главы государства, а средства доставки термоядерной бомбы
в Америку к тому времени уже практически были созданы,
спорить по этому поводу никто не стал. Подлодку, которая
уже строилась, грешили переделать в обычную (в нынешней
терминологии, многоцелевую), вооружив ее противокора¬
бельными торпедами «стандартного» калибра — 533 милли¬
метра. Однако в обиде остались создатели торпеды Т-15, ко¬
торую признали никому не нужной.
Министерство среднего машиностроения и НИИ-400
Минсудпрома лишились уникального заказа, а Управление
ядерного оружия Главного штаба ВМФ — большей части ос-
321

Дмитрий Литинский
нований для своего существования. Количество пущенных
на ветер средств вряд ли кто подсчитывал...
Конечно, меньше в сложившейся ситуации всех теряли
«атомщики»: спецэнергетика для флота «не пропадала»,
скорее наоборот — намечалось серийное строительство под¬
водных атомоходов, а потерю флотского заказчика на сверх¬
мощную водородную боеголовку с лихвой обещали компен¬
сировать ВВС и ракетчики...
В то время достижения науки и атомной промышлен¬
ности, начавшей серийное производство боевых «специзде-
лий» и подошедшей к созданию компактного ядерного бое¬
заряда сравнительно небольшой мощности, позволили воен¬
ным заняться «освоением» тактического ядерного оружия.
Для ВВС сделали тактическую атомную бомбу РДС-4, а для
Сухопутных войск — боезаряд для оперативно-тактической
ракеты.
Первой такой ракетой должно было стать «изделие
8К11» или баллистическая ракета Р-11М, постановление о
разработке которой вышло 26 июня 1954 года. Увеличение
массы головной части ракеты за счет более тяжелого ядер¬
ного боезаряда РДС-4 мощностью десять килотонн и более
жесткие требования к конструкции ракеты привело к умень¬
шению дальности ее полета до ста пятидесяти километров.
Для армии это было вполне приемлемым.
Военно-морской флот по сравнению с другими видами
вооруженных сил долго не проявлял горячего желания стать
обладателем тактического ядерного оружия — не в послед¬
нюю очередь из-за неясности сценария его применения, по¬
скольку не было возможности провести эксперименты. Рабо¬
ты по боезаряду РДС-9 для торпеды калибра 533 миллиметра
были начаты лишь «заодно» со стратегической термоядер¬
ной суперторпедой Т-15. Как показало время, основания
для пессимизма имелись: проводившиеся на Семипалатин¬
322

ском полигоне в 1954 году испытания РДС-9 оказались не¬
удачными — ядерное устройство не сработало1.
Это был первый отказ в истории советского ядерного
оружия!
Между тем, ввязавшись в проект с суперторпедой, Ми¬
нистерство среднего машиностроения само подталкивало
моряков к новым — массовым — заказам.
В октябре 1953 года всемогущий В.А. Малышев предло¬
жил Главнокомандующему ВМС адмиралу Н.Г. Кузнецову
сделать для флота атомные снаряды, то есть разработать
проект артиллерийского боезапаса калибра 280 миллимет¬
ров с тротиловым эквивалентом в одну, пять, десять и двад¬
цать килотонн1 2. Армейцы уже дали «добро», открыв финан¬
сирование работ. Поскольку такого калибра на флоте не было,
артиллеристы предложили командованию ВМФ разрабо¬
тать задания на атомные снаряды для орудий калибров 305 мил¬
лиметров (главный калибр строившихся тяжелых крейсеров
проекта 82), 180 (крейсеры типа «Киров»), 152 (строившиеся
крейсеры проекта 68бис) и 356 миллиметров (береговая обо¬
рона).
Идея снабдить крупные артиллерийские корабли3 атом¬
ным боезапасом увлекла Н.Г. Кузнецова, который давно
вынашивал идею строительства для нашего флота крейсеров
с главной артиллерией калибра 220 миллиметров (проект
65), рассчитывая с их помощью успешно бороться с много¬
численными американскими тяжелыми крейсерами, воору¬
женными восьмидюймовыми орудиями.
Поэтому интересы командования ВМФ и руководства
1	Шитиков Е. Новая Земля: в интересах флота...// Морской сборник.
1994. №9. С. 69-71.
2	Он же // Военно-исторический журнал. 1994. № 4. С. 37—40.
3	Между прочим, по личному указанию Сталина до 1950 г. продол¬
жалось проектирование суперлинкора с 406-мм орудиями, хотя ВМС
всячески пытались «похоронить» этот очевидный военно-морской ата¬
визм.
323

Дмитрий Литинский
МСМ совпали: флот рассчитывал с помощью ядерного бое¬
запаса калибра триста пять миллиметров (для любимого де¬
тища Сталина — линейного «крейсера-бандита») «прота¬
щить» в программу строительство не одобрявшихся Иосифом
Виссарионовичем «средних крейсеров» с двухсотдвадцати¬
миллиметровой артиллерией, а Минсредмаш — получить
огромный заказ на разработку и производство артиллерий¬
ского боезапаса.
Со смертью Сталина надежда на новые крейсеры растая¬
ла, а вскоре на горизонте замаячила угроза и всему надвод¬
ному флоту. Хотя стратегическую атомную подлодку флот
со скандалом уже похоронил, масштабное строительство под¬
водного флота пока по инерции продолжалось, и, чтобы со¬
хранить расположение Минсредмаша, потребовалось сроч¬
но придумывать новые заказы.
Принципиальное решение состоялось в январе 1954
года, когда объект эксперимента — сухопутная ракета Р-11
была еще неядерной и сравнительно дальнобойной, а когда
ее, несколько доработав1, через полтора года, а точнее., 21 сен¬
тября 1955 года успешно испытали, запустив с борта нахо¬
дившейся в надводном положении в Баренцевом море опыт¬
ной подводной лодки Б-67, уже состоялось очередное реше¬
ние — о строительстве серии из пяти боевых подводных лодок,
каждая из которых вооружена двумя ракетами Р-11ФМ —
надводного старта с ядерным боезарядом. Сначала ее голов¬
ную часть хотели снаряжать разрабатывавшимся д ля 533-мил¬
лиметровой торпеды боезарядом РДС-9, чтобы таким обра¬
зом унифицировать морское ядерное оружие, но неудача
I	Использовавшаяся во время первых испытаний Р-11Ф конструк¬
тивно отличалась от сухопутной лишь герметизацией приборного и дви¬
гательного отсеков и специальными усилениями несущего корпуса для
восприятия нагрузок фиксировавшего ее в стартовом положении корсет¬
ного устройства.
324

первого испытания РДС-9 заставила оставить более тяже¬
лый боезаряд, применявшийся в сухопутной ракете Р-11М1.
Постановление Совета Министров СССР о разработке в
ОКБ-1 баллистической ракеты Р-11ФМ специально для
подводных лодок нового проекта АВ-611 датировано 19 июля,
то есть вышло до получения положительных результатов
морских испытаний. Правильно, но ведь и в январском по¬
становлении 1954 года сразу говорилось о разработке техни¬
ческого проекта боевой лодки! Более того, уже в октябре
1954 года, когда сухопутную ракету лишь «отстреляли» с не¬
подвижного наземного стенда, имитирующего пусковую ус¬
тановку субмарины, всем было известно о предстоящем пе¬
реоборудовании в ракетоносец новейшей боевой подлодки,
еще не принятой в состав ВМФ!
Откуда такая уверенность в успехе начатого и одобрения
продолжения работы, если с точки зрения военной целесо¬
образности никакого смысла делать ракету с надводным
стартом и дальностью полета, заведомо меньшей, чем глу¬
бина зоны противолодочной обороны вероятного против¬
ника, не было?
Создается впечатление, что правительственные поста¬
новления о вооружении подводных лодок баллистическими
ракетами выходили по спланированному кем-то графику
вне какой-либо зависимости от реальной жизни флота.
Допустим, что какое-то значение придавалось возмож¬
ностям использования флотом ядерного оружия. Допустим,
что кто-то мог расценивать получение на вооружение ВМФ
ядерных ракет Р-11ФМ как некую компенсацию отказа от
термоядерной торпеды, в качестве носителя которой созда¬
валась наша первая атомная подводная лодка.
Дальность полета Р-11ФМ оказалась в пять раз больше,
1 Сакович М. А. Славное десятилетие морского ракетостроения //
Тайфун. 2000. № 5. С. 10-20.
325

Дмитрий Литинский
чем дальность хода суперторпеды Т-15. Но ведь атомная лод¬
ка проекта 627 имела реальные шансы выпустить свою един¬
ственную «рыбку-монстра» из подводного положения, а по¬
том нырнуть на трехсотметровую глубину и удирать от само¬
дельного Армагеддона тридцатиузловым ходом. Правда,
возникает вопрос: а зачем ей удирать — чтобы, возвратив¬
шись через океан, погрузить в базе вторую торпеду и снова
отправиться к берегам Америки?
Дизелюха же, дотелепавшая до точки пуска в течение не¬
дели и всплывшая в последний и решительный бой, лишь
чисто теоретически, если се не обнаружили до пуска ракет,
могла погрузиться, но уйти в подводном положении — увы...
Значит, ее нужно вооружить как можно большим количест¬
вом ядерных ракет! Но тогда она неизбежно увеличится в
размерах, и без того недостаточно мощная энергетическая
установка просто не сможет обеспечить ей минимально не¬
обходимую подвижность и маневренность.
Чтобы разместить пусковые установки всего двух ракет и
необходимую аппаратуру, из четвертого отсека подводной
лодки пришлось выбросить одну из четырех групп аккуму¬
ляторной батареи, тем самым лишив ее значительной части
запасов электроэнергии для подводного хода: если лодка
проекта 611 могла пройти под водой двухузловым экономи¬
ческим ходом 440 миль, что ракетная проекта АВ-611 —
только 290 миль. Надежда на отрыв под РДП — устройством
для работы дизеля под водой — призрачная, ибо идти «с ды¬
хательной трубкой» на перископной глубине можно лишь
при небольшом волнении, а в этом случае лодку легко обна¬
ружит с воздуха противолодочный самолет. Да и ход пбд
РДП — всего шесть с половиной узлов, то есть быстрый шаг.
Добавим, что подготовка ракет к пуску занимала два
часа, а чтобы можно было ожидать расчетную точность по¬
ражения цели, перед тем как всплыть, лодка должна была
лежать на боевом курсе, не меняя скорости глубины погру¬
зи

жения, не менее четырех часов1! Старт первой ракеты был
возможен через пять минут после всплытия, второй — через
пять минут после пуска первой.
И все это должно было происходить не далее ста пятиде¬
сяти километров от вражеского берега!
Нет, что-то не верится, что военный руководитель, на¬
ходившийся в здравом уме и твердой памяти, согласился бы
на то, чтобы ему в течение целых пяти лет, за которые веро¬
ятный противник успел качественно обновить и в несколь¬
ко раз увеличить свой наступательный потенциал, делали
такое оружие.
Но никого тогда не смутило, что уже не единственная
опытная, а целых пять вооруженных ядерными ракетами
вот таких вот субмарин будут построены без всякой на то
военной необходимости и окажутся экспонатами музея ди¬
ковинок начала ракетно-ядерной эры!
Заметим, что постановление правительства о создании
боевой системы вооружения с ракетой Р-11ФМ было дати¬
ровано 19 октября 1957 года, а принятие ее на вооружение
состоялось 20 февраля 1959 года. Куда же так торопились в
пятьдесят пятом?
Но вот что самое интересное в истории первой отечест¬
венной морской баллистической ракеты: еще летом 1958
года первую и единственную испытательную стрельбу в бое¬
вом ядерном снаряжении, которую планировалось провести
осенью на Новоземельском полигоне, окончательно отме¬
нили1 2.
Но это было позже.
А рождалась эта ракета в 1955 году:
1	Это объяснялось несовершенством навигационной системы, точ¬
нее, системы курсоуказания корабля.
2	Шитиков Е. Новая Земля: в интересах флота // Морской сборник.
1994. №9. С. 69-71.
327

Дмитрий Литинский
—	когда Советский Союз обладал двумя сотнями единиц
ядерных боезарядов;
—	когда авиаконструкторы Туполев и Мясищев уже со¬
здали межконтинентальные бомбардировщики и вовсю шли
работы над термоядерной авиационной «царь-ракетой» Х-20
для Дальней авиации;
—	когда Королев спешно переделывал свою ракету Р-5 в но¬
ситель четырехсоткилотонного ядерного боезаряда РДС-61;
—	когда по инициативе Генерального штаба Вооружен¬
ных сил СССР, поддержанной руководством министерств
среднего машиностроения, общего машиностроения и авиа¬
ционной промышленности, началось параллельное созда¬
ние сразу шести межконтинентальных ракет со сверхмощны¬
ми пятимегатонными термоядерными головными частями1 2;
—	когда одновременно для решения одних и тех же задач
разными конструкторскими коллективами для Сухопутных
войск разрабатывались баллистическая (Р-11М) и крылатая
(ФКР-1)3 ракеты оперативно-тактического назначения в
ядерном снаряжении;
—	когда Никита Сергеевич Хрущев в погоне за лаврами
миротворца удивил мир односторонним сокращением Во¬
оруженных сил СССР на 640 тысяч человек.
При этом, конечно, публично говорилось о непосиль¬
ном бремени расходов на оборону, ложащемся на плечи
мирных строителей коммунизма.
«Ковался ракетный щит державы, — как напишут через
1	Постановление Совета Министров СССР о создании Р-5М (8К51)
датировано 10.04.1954.
2	Напомню: во исполнение постановления ЦК КПСС и Совета Ми¬
нистров СССР от 20.05.1954 разрабатывались: баллистическая Р-7 (ОКБ-
1 МСМ, С.П. Королев), крылатые Ла-350 «Буря» (ОКБ-301 МАП, С.А.
Лавочкин), М-40 «Буран» (ОКБ-23 МАП, В.М. Мясищев), П-100 «Буре¬
вестник» (ОКБ-49, Г.М. Бериев), а также Ту-121 и Ту-123 (ОКБ-156,
А.Н. Туполев).
3	Постановление Совета Министров СССР № 864-372 от 11.05.1954.
328

четыре десятилетия, — и в нем уже тогда появилась частич¬
ка вклада военных моряков...»
Однако стране был больше необходим ракетно-ядерный
меч, от которого нет защиты, — его ковали ракетчики. Все
остальное как-то меркло и отходило на второй план, где в
тени глобальных проектов постоянно происходили какие-
то флюктуации меньшего масштаба. Страна десять лет жила
в мире, но ее военно-промышленный комплекс отказывал¬
ся существовать по законам мирного времени. Для него
война продолжалась!
Читатель, надеюсь, теперь понимает, что двигало участ¬
никами военно-промышленного «альянса», реализовывав¬
ших проект «Волна».
В официальной истории морского оружия1 вскользь
упоминается о том, что в 1955 году «при Совете Министров
СССР образуется специальный комитет по координации
всех работ в стране по созданию ракетной техники во главе
с В.М. Рябиковым» и что заместителем председателя Коми¬
тета по вооружению для ВМФ стал Г.А. Титов1 2.
Известно, что в 1957 году именно эта правительственная
структура, которая фактически являлась «двойником» (а не
преемником) созданного в мае 1946 года по приказу Стали¬
на Специального комитета по реактивной технике под пред¬
седательством Г.М. Маленкова, была преобразована в ко¬
1	Оружие Российского флота. С. 187—188.
2	Георгий Алексеевич Т и т о в (1909—1980) начал свою трудовую ка¬
рьеру после окончания Ленинградского электротехнического института
начальником цеха завода «Электроприбор», вскоре став его главным ин¬
женером, а с 1943 г. работал на «ответственных постах в НКСП». С 1951 г. —
зам. начальника Главного управления при Совете Министров СССР, с
1958 г. — первый заместитель председателя Комиссии Президума Совета
Министров СССР по военно-промышленным вопросам (занимал этот
пост до 1974 г.). С 1974 по 1980 г. — первый заместитель председателя
Госплана СССР. Награжден шестью (!) орденами Ленина, двумя ордена¬
ми Трудового Красного Знамени, орденами Октябрьской Революции и
«Знак Почета».
329

Дмитрий Литинский
миссию Президиума Совета Министров СССР по военно-
промышленным вопросам, на которую уже возлагалась ко¬
ординация работ по всем видам вооружения. Главой новой ко¬
миссии, существовавшей и действовавшей в течение почти
полувека, вплоть до исчезновения Советского Союза, стал
Дмитрий Федорович Устинов.
Проект «Волна» начал становиться реальностью до того,
как был сформирован и начал эффективно работать этот ко¬
ординационный комитет. И только это объясняет (но никак
не оправдывает!) тот факт, что заинтересованные чиновни¬
ки ВМФ и судостроительной промышленности под благо¬
видным предлогом срочной необходимости освоения ново¬
го оружия запустили «долгоиграющую пластинку» дорого¬
стоящих и бесперспективных работ, что обусловило, как
минимум, десятилетнее прогрессирующее отставание наших
морских стратегических ядерных сил от вероятного против¬
ника.
Отправляя в июне 1955 года молодого инженера-кон¬
структора Виктора Макеева для запуска в серийное произ¬
водство ракеты Р-11 на артиллерийском заводе № 66 в Зла¬
тоусте, Сергей Павлович Королев еще не знал, что именно
он, Виктор Петрович Макеев, впоследствии станет руково¬
дителем создания практически всех морских баллистичес¬
ких ракет1.
Но он точно знал, что отныне в его «империи» появится
еще одно маленькое государство — Специальное конструк¬
торское бюро морского ракетостроения. Через два десятиле¬
тия «империя Макеева» уже могла потягаться с детищем Ко¬
ролева.
1 Рассказывают, что по возвращении Макеева из Златоуста Королев
хотел направить его заместителем главного конструктора С КБ-385, но
Макеев заявил: «Поеду только главным». Королев был удивлен, но согла¬
сился...
330

* ♦ ♦
Итак, дело было сделано.
Поставив всех перед фактом создания, успешного испы¬
тания и приемки в опытную эксплуатацию «первой в мире
подводной лодки, вооруженной баллистическими ракета¬
ми», что сначала было келейно оформлено «совместным ре¬
шением ВМФ и МСП» от 11 ноября 1955 года, «инициатив¬
ная группа» решила пойти дальше, но подстраховаться, уве¬
личив количество участников: 6 января следующего года
«совместное решение» принимают уже четыре ведомства —
к военным морякам и кораблестроителям добавляются Мин-
оборонпром и Минрадиопром. Это «сообщество», ничтоже
сумняшеся, фиксирует решительное намерение «с целью на¬
копления необходимого опыта эксплуатации подводных лодок
с ракетным оружием, их боевого использования и подготов¬
ки личного состава выполнить переоборудование по проекту
АВ-611 четырех строящихся подводных лодок проекта 611 и
одной из находящихся в строю ВМФ»'.
И это происходит в стране, где еще совсем недавно без
ведома и разрешения «Хозяина» и военные, и оборонщики
боялись даже пошевелить пальцем, а не то что принимать
решения, по всем признакам относящиеся к компетенции
правительства СССР!
, Некоего капитана 1-го ранга М.И. Доневича, скорее
всего, ведать не ведавшего обо всей этой афере, Главноко¬
мандующий ВМФ уполномочивает возглавить Специаль¬
ную комиссию Государственной приемки подводной лодки
Б-67. Тот, взяв под козырек, 2 апреля 1956 года приступает к
выполнению поставленной ему задачи и три месяца спустя
докладывает об успешном завершении испытаний.
А в конце февраля того же года на имя первого секретаря
ЦК КПСС Н.С. Хрущева и председателя Президиума Вер¬
ховного Совета СССР Н.А. Булганина поступила докладная
1 Жарков В. Большие ракетные ДЭПЛ... С. 68.
331

Дмитрий Литинский
записка председателя Морского научно-технического ко¬
митета адмирала JI.A. Владимирского, в которой якобы он
призывал «ускорить строительство стратегического подвод¬
ного флота»1. Оставим на совести Г. Г. Костева столь крат¬
кую формулировку содержания докладной, но заметим, что
время ее подачи было выбрано удивительно удачно. В сере¬
дине апреля Хрущев и Булганин вместе с делегацией от¬
правлялись с государственным визитом в Англию, да еще на
борту крейсера «Орджоникидзе».
Пока они отсутствовали, правительству решили доло¬
жить лишь о том, что ВМФ и МСП «решили поставленную
перед ними задачу в течение двух лет». Какую задачу — оп¬
ределения возможности создания лодок-ракетоносцев и
разработки технического проекта? Ан нет — у нас уже пла¬
вает «живая» лодка с «живыми» ракетами, только она неза¬
коннорожденная. А давайте ее «удочерим»!
И флот с судостроителями предлагает правительству
«включить Б-67в состав ВМФ в качестве экспериментально¬
го корабля, предназначенного для выполнения работ по даль¬
нейшему совершенствованию ракетного оружия, накоплению
опыта его эксплуатации и подготовки будущих серийных под¬
водных лодок».	*
«Не понимаем, — мотает головой правительство, — что
за Б-67? Она же у вас была головной проекта 611 на моло-
товском заводе, и вы же докладывали, что сдали ее, выпол¬
нив наше решение».
«Так точно, только мы его перевыполнили — вместо
обычной подводной лодки сделали ракетную».
«Что-то не помним мы никаких ракетных подводных
лодок. Вы же недавно просили начать работы по какой-то
морской ракете. Что, у вас она уже летает?»
«А как же! Вот акт Государственной комиссии и под¬
пись: капитан 1-го ранга...»
1 Костев Г.Г. Военно-морской флот страны (1945—1995). Взлеты и
падения. С. 119.
332

«Ну, так получилось...»
«А какие такие будущие серийные?» — спрашивает изряд¬
но удивленное всем только что услышанным правительство.
«А вот, — отвечают, — мы тут уже совместное решение
подготовили, и все согласны».
Смешно? Может быть, но примерно так все и происхо¬
дило.
Когда по возвращении Хрущева и Булганина из Англии
состоялось заседание Совета обороны, посвященное флот¬
ским проблемам, оба руководителя спокойно восприняли
известие о «легализации» первой ракетной субмарины, а
правительственное постановление от 25 августа 1956 года
«подтвердило необходимость создания серии подводных ра¬
кетоносцев».
Все рабочие чертежи проекта АВ-611 к тому времени уже
были готовы1.
В течение следующего года судостроительный завод
№ 402 в Северодвинске, еще недавно именовавшемся Мо-
лотовском1 2, едал флоту Б-73, Б-78, Б-79 и Б-89, которые, в
отличие от опытной Б-67, сразу достраивались по проекту
АВ611. Организация работ была столь высокой, что три ко¬
рабля вышли на подписание приемного акта практически
одновременно — в начале декабря.
Главным строителем серии был К.И. Коробцев.
Флот начал готовиться к приему новых кораблей зара¬
нее, поскольку теперь необходимо было разрабатывать и
новую тактику использования ракетных подлодок и, соот¬
ветственно, вести подготовку командиров, корабельных
боевых расчетов и экипажей в целом.
1	Жарков В. С. 69.
2	К тому времени была «разгромлена антипартийная группировка
Маленкова, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова», что, кстати,
многое объясняет в контексте описываемых событий — борьба за власть
отвлекала внимание от «мелочей» вроде ракетных подлодок...
333

Дмитрий Литинский
Готовясь к приходу на флот первых ракетных субмарин
проекта АВ611, Главный штаб ВМФ своей директивой от 31
октября 1957 года сформировал 140-ю отдельную бригаду
подводных лодок (ОБПЛ) с непосредственным подчинени¬
ем командующему Подводными силами Северного флота.
Во исполнение директивы командующий Северным фло¬
том своим приказом № 0547 назначил командиром 140-й
ОБПЛ капитана 1-го ранга Сергея Степановича Хомчика.
В состав бригады включили Б-73 (командир — капитан 2-го
ранга И.С. Лихарев), Б-78 (капитан 2-го ранга В.В. Горон-
цов), Б-79 (капитан 2-го ранга В.Г. Смирнов) и Б-89 (капи¬
тан 2-го ранга Н.Ф. Ханин), а также плавмастерскую ПМ-12
и береговую базу. Местом базирования бригады была опре¬
делена губа Оленья Кольского залива. Для сохранения воен¬
ной тайны-военной, контрразведкой предпринимались все
мыслимые и немыслимые меры.
До лета 1958 года на «АВ-шестьсот одиннадцатых» про¬
ходили летно-конструкторские испытания серийных ракет
Р-11ФМ.
Один из кораблей постройки завода № 402 должен был
перейти на Дальний Восток, поскольку сдача проходившей
переоборудование на «Дальзаводе» во Владивостоке Б-621
по целому ряду производственных причин откладывалась на
следующий год. Поэтому во исполнение директивы Главно¬
го штаба ВМФ циркуляром начальника штаба Северного
флота от 24 апреля 1958 года Б-89 включили в состав 347-го
отдельного дивизиона, который после завершения необхо¬
1 Б-62 (заводской № 631) — заложена 6.09.1951, спущена 29.04.1952,
приемный акт подписан 31.12.1953. По поступлению от промышленнос¬
ти с 23.10.1954 была включена в состав 161-й бригады 33-й ДиПЛ (ко¬
мандир дивизии — контр-адмирал И.А. Поликарпов) Северного флота.
С начала 1955 г. лодка отработала задачи № 1 и 2 К.ПЛ-52, 24 марта была
передана в состав ЭОН-65 (исключена из состава Северного флота с
7.07.1955 приказом командующего флотом от 21 сентября) и убыла на
Дальний Восток. По совместному решению от 6.01.1956 прошла пере¬
оборудование на владивостокском заводе № 202 по проекту АВ611 и
была вновь передана Тихоокеанскому флоту в сентябре 1958 г.
334

димой подготовки 10 августа отправился Северным мор¬
ским путем на Тихоокеанский флот в составе экспедиции
особого назначения ЭОН-68.
В следующем году Б-73 совершила свой первый авто¬
номный поход, в ходе которого выполнила успешные ракет¬
ные пуски, причем одну ракету с целью проверки живучести
комплекса ракетного оружия запустили после месяца похо¬
да. Совершили автономные походы и выход для несения
«дальнего корабельного дозора» Б-78 и Б-79.
Зачем отправлять ракетоносцы в такой дозор, понять
трудно. Заметим, что Б-79 вышла в море с неисправным спуск¬
ным газопроводом, в результате чего в течение нескольких
суток была вынуждена находиться на позиции в надводном
положении.
Одна из совершенно секретных лодок проекта АВ-611
уже весной невольно стала темой для сенсационных публи¬
каций западной прессы и причиной профессионального
триумфа командира одной американской субмарины.
Но перед тем как рассказать о событиях весны 1959 года,
обратимся к одной малоизвестной истории, имеющей пря¬
мое отношение к главной теме нашего рассказа, но случив¬
шейся весной сорок пятого. Именно тогда, в последний
месяц войны в Европе, американский флот приобрел пер¬
вый опыт организации эшелонированной противолодочной
обороны для нейтрализации угрозы ракетной атаки при¬
брежных городов.
5.5	Ракетный блеф
гросс-адмирала Деница
Первую информацию о такой угрозе американцы полу¬
чили после 20 августа 1944 года, когда один из спасенных с
потопленной самолетами с эскортного авианосца CVE-9
«Bogue» в заливе Мэн немецкой подлодки U-1229 дал пока¬
335

Дмитрий Литинский
зания военно-морской контрразведке. Некто Мантель, аме¬
риканец немецкого происхождения, на допросе сообщил,
что командование Kriegsmarine планирует провести опера¬
цию по обстрелу восточного побережья США боевыми ра¬
кетами, для чего туДа будет направлена целая группа специ¬
ально оборудованных подлодок1.
Военно-морская разведка срочно начала собирать ин¬
формацию, но ничего определенного добыть не удалось.
Толчком к действиям послужил арест ФБР в Нью-Йорке
двух немецких шпионов, как выяснилось, высаженных на
безлюдное побережье в ночь на 30 ноября подводной лод¬
кой U-1230, которая осталась необнаруженной. Весьма ква¬
лифицированные агенты (один из них был немецким радио¬
инженером, а второй американцем, окончившим Массачу¬
сетский технологический институт, а затем военно-морское
училище!), целью засылки которых была установка на кры¬
шах нью-йоркских небоскребов радиомаяков для наведения
ракет, показали, что планы ракетного обстрела американ¬
ских городов с моря близки к осуществлению.
Так американцы узнали об операции «Elster» (сорька).
В середине декабря радиоразведка ВМС США установи¬
ла резкое увеличение активности радиообмена германских
кораблей и судов в обширном районе Северной Атлантики,
что также связали с предстоящей операцией.
Командующий Атлантическим флотом США адмирал
Дж. Ингрем, не будучи уверенным, что имевшиеся в его рас¬
поряжении силы смогут предотвратить нападение, решил
оповестить население и собрал пресс-конференцию. Он со¬
общил, что в течение ближайшего месяца-двух возможно
ракетное нападение, что Атлантический флот готов к поис¬
ку и уничтожению немецких подлодок, однако не исключен
прорыв нескольких из них, способных выпустить десять-
двенадцать ракет. Это заявление опубликовали крупнейшие
1 Орлов А. Обманутые надежды фюрера. Смоленск, 1999. С. 180.
336

американские газеты, а мэр Нью-Йорка призвал граждан
помочь флоту всем необходимым.
Вскоре начальник разведки Атлантического флота ад¬
мирал Ноулс с помощью данных расшифровки оперативно¬
го немецкого радиообмена (знаменитая операция «Ultra»)
получил определенную информацию о предстоящем выходе
из Норвегии группы подлодок «Морской волк».
Адмирал Ингрем смог выделить для поиска семи гер¬
манских субмарин-ракетоносцев немалые силы: сорок два
эскортных миноносца и четыре эскортных авианосца.
Когда в первых числах апреля 1945 года из норвежских
портов последовательно вышли к североамериканскому по¬
бережью семь немецких подлодок1, угроза ракетной атаки
Соединенных Штатов была лишь плодом хорошо организо¬
ванной тактической дезинформации, но Америка этого не
знала.
Поскольку к тому времени вражеские субмарины вы¬
полняли переход с максимальной скрытностью, соблюдая
полное радиомолчание и следуя под «шнорхелем» — уст¬
ройством для работы дизеля под водой, шансы найти их
обычными средствами наблюдения в-надводном положении
были минимальными. Надежда оставалась лишь на новейшую
аппаратуру — поисковые гидролокаторы и радары, способ¬
ные в условиях плохой видимости и ночью обнаружить не¬
большой, едва выступающий над поверхностью воды обте¬
катель «шнорхеля».
Командование Атлантического флота США разработало
план противолодочной операции, которой присвоили кодо¬
вое наименование «Teardrop» (слезинка). Все корабельные
силы разделили на две части, которые образовали два рубе¬
жа — южный (450 N) и северный (район Ньюфаундленда).
•Лодки IX серии: U-518, U-546, U-508, U-858 U-880, U-1235 и U-881.
Первые шесть должны были собраться в две тактические группы, а пос¬
ледней предписывалось действовать самостоятельно.
337

Дмитрий Литинский
На первом, организация которого завершилась к 11 ап¬
реля, патрулировали эскортные авианосцы CVE-59 «Mission
Вау» и CVE-25 «Croatan» с двумя десятками миноносцев, на
втором, который удалось организовать несколькими сутка¬
ми позже, опираясь на полученные расшифровкой «Эниг¬
мы» дополнительные данные о движении группы «Морской
волк», — CVE-13 «Core», CVE-9 «Bogue» и двадцать два ми¬
ноносца.
Эскортные миноносцы типа «Edsall» следовали строем
фронта с интервалом в пять-шесть миль, перекрывая полосу
шириной сто двадцать миль.
Эти новейшие, только что вступившие в строй океан¬
ские корабли полным водоизмещением 1850 тонн, обладав¬
шие отличной мореходностью, имели двухвальную дизель¬
ную энергетическую установку мощностью 6000 л.с., позво¬
лявшую им развивать максимальный ход более двадцати
одного узла, и были оборудованы новейшей гидроакустичес¬
кой и радиолокационной поисковой аппаратурой. Многоза¬
рядный противолодочный бомбомет «Hedgehog» и кормовые
бомбосбрасыватели в сочетании с эффективными средства¬
ми обнаружения делали «эдсоллы», неплохо вооруженные и
артиллерией (три универсальных орудия калибра 76,2 мм,
двенадцать зенитных стволов калибров 40 и 20 мм), опас¬
ным противником для германских субмарин. Большой за¬
пас топлива для главных дизелей обеспечивал огромную
дальность плавания экономическим ходом.
Примерно в пятидесяти милях к осту от линии дозора
«эдсоллов» находились две корабельные поисково-ударные
группы, каждая в составе одного эскортного авианосца и
двух миноносцев.
Первая группа под командованием капитана 1-го ранга
К. Крэйна, состоявшая из CVE-25 (командир авианосца —
капитан 1-го ранга Дж. Р. Уэст), DE-144 «Frost» и DE-247
«Stanton» и следовавшая курсом ост строем фронта с интер¬
валом между соседними мателотами 50—60 кабельтовых,
338

вела поиск к северу от параллели 48030, вторая — к югу от
нее. Перед обеими группами патрулировали базовые проти¬
володочные самолеты.
Первым повезло DE-247, радиолокатор которого в 9.35
15 апреля обнаружил впереди по курсу находившуюся в по¬
зиционном положении подлодку. «Stanton» немедленно от¬
крыл артиллерийский огонь, но снаряды не причинили не¬
медленно погрузившейся субмарине вреда. Но теперь уже
оба миноносца нащупали своими сонарами (гидролокато¬
рами) подводную цель. Преследование продолжалось целый
день — лишь в полночь вынужденная всплыть U-1235 (ка¬
питан-лейтенант Ф. Барш) получила первое попадание ар¬
тиллерийского снаряда, спустя час ее отправили на дно.
Накануне вечером один из патрульных самолетов обна¬
ружил и сбросил весь свой боезапас на U-880 (капитан-лей¬
тенант Г. Шетцау), которая в результате атаки получила по¬
вреждения.
Получив по радио целеуказание, «Stanton» и «Frost»,
вдохновленные одержанной победой, начали поиск, кото¬
рый увенчался успехом около двух часов ночи 16 апреля: в
темноте всплывшую U-880 нащупал радар, затем ее пойма¬
ли корабельные прожекторы. Несмотря на то что лодка пы¬
талась уйти от погони в надводном положении, попытки
DE-144 потопить ее артиллерийским огнем оказались без¬
результатными из-за свежей погоды. Неожиданно лодка раз¬
вернулась на миноносец, очевидно, попытавшись атаковать
его торпедами, но в это время «Stanton» сумел занять пози¬
цию для атаки противолодочным бомбометом «Hedgehog» и
произвел залп. В 4.06 было зафиксировано попадание в цель
сразу четырех бомб, а еще четыре минуты спустя раздался
оглушительный взрыв. Через двадцать минут на поверхнос¬
ти появилось огромное масляное пятно...
Обе уничтоженные субмарины следовали курсом вест к
американскому побережью, что убедило капитана Крэйна в
правильности исходных данных и добавило американским
339

Дмитрий Литинский
морякам энтузиазма. Адмирал Ингрем приказал командиру
второй группы капитану Ризенбергеру, находившемуся на
«Mission Вау», отвести свои силы на южный рубеж.
Атака обнаруженной 18 апреля U-805 палубными само¬
летами, которые могли использовать лишь бортовое пушеч¬
но-пулеметное вооружение и глубинные бомбы, оказалась
безуспешной, поэтому перед тем как выполнить приказ ко¬
мандующего Атлантическим флотом, Рузенбергер решил
произвести еще один поиск.
Двадцать первого апреля DE-214 «Carter» и DE-769 «Neal
A. Scott» обнаружили U-805 и выполнили глубинное бомбо¬
метание, но лодке удалось уйти. Однако преследователям
повезло — они наткнулись на субмарину другой тактичес¬
кой группы, U-518. Та попыталась затаиться на дне, но гид¬
ролокаторы нащупали ее, и в 10.15 залп из бомбомета «Hed¬
gehog» уничтожил корабль и экипаж двадцатитрехлетнего
старшего лейтенанта Ханса-Вернера Офферманна.
Итак, четыре из семи вражеских лодок были потоплены.
Проанализировав поступившие от командиров поиско¬
во-ударных групп доклады, на командном пункте Атланти¬
ческого флота пришли к выводу, что сопровождавшие ги¬
бель лодок мощные взрывы — доказательство наличия на
борту ракет. Поэтому уничтожить остальные субмарины не¬
обходимо было любой ценой.
Силы северного рубежа прибыли к острову Ньюфаун¬
дленд к 21 апреля. Южнее Сент-Джонса они растянулись в
линию вдоль 41-го меридиана.
Рано утром 23 апреля пилот палубного «Эвенджера» с
авианосца «Core» сообщил по радио, что заметил след «шнор¬
хеля». Сбросив противолодочные авиабомбы, летчик доло¬
жил о потоплении цели. Однако прибывшие на место мино¬
носцы обнаружили лишь труп кита...
Когда в 8.40 следовавший в охранении авианосца «Bo¬
gue»1 миноносец «Frederic Davis» неожиданно взорвался и
1 Командир — капитан 1-го ранга Дж. Дюфек.
340

затонул1, стало ясно, что доклад летчика все же имел осно¬
вания — через полчаса DE-135 «Flaherty» обнаружил U-546.
Разъяренные гибелью товарищей американцы в густом ту¬
мане в течение двенадцати часов непрерывно преследовали
лодку, методично атакуя ее глубинными бомбами кормово¬
го сбрасывания и залпами «хеджехогов». В конце концов,
вынужденная всплыть в середине ордера, она подверглась
шквальному артиллерийскому огню, который, однако, сра¬
зу же прекратился, едва команда начала покидать свой оп¬
рокидывающийся корабль:
Поднятый из воды командир U-546 капитан-лейтенант
Пауль Юст сказал, что ему ничего не известно о ракетах и
планах обстрела ими американского побережья, отказав¬
шись сообщить что-либо о других немецких лодках.
Согласно информации военно-морской разведки, оста¬
вались еще три — U-805, U-858 и U-881.
Что касается U-881 (старший лейтенант Хайнц Фриш-
ке), то ее только 6 мая отправил на дно DE-139 «Farquhar» —
он обнаружил лодку как раз в тот момент, когда она готови¬
лась выпустить торпеду по «Mission Вау», и успел дать залп
из бомбомета.
U-805 под командованием корветген-капитана Рихарда
Бернаделли сумела прорваться через барьер и заняла назна¬
ченный район. Узнав о капитуляции Германии 9 мая, ко¬
мандир вышел на связь и запросил американцев, кому он
может сдаться. Спустя четверо суток в районе мыса Рейс
экипаж сдал U-805 американскому эсминцу.
U-858 (капитан-лейтенант Тило Боде) добралась до по¬
зиции в районе залива Делавэр и сдалась только 19 мая.
Учитывая отсутствие точной информации о маршрутах
и времени подхода тактических групп, сложнейшие погод¬
1 Потопленный акустической торпедой Т-5 миноносец, на котором
из 192 человек погибли 126 членов команды, включая командира кораб¬
ля Джеймса Р. Кросби, стал последним американским боевым кораблем,
погибшим в Атлантике во время Второй мировой войны.
341

Дмитрий Литинский
ные условия и опытность противника, эффективность про¬
тиволодочной операции, в которой использовались проти¬
володочные корабли, палубная и береговая авиация, следует
признать весьма высокой.
♦ * ♦
Когда подобную, но более трудную задачу американцам
пришлось решать весной 1959 года, у них было несравненно
больше возможностей.
Получая с лета 1957 года сообщения об обнаружении в
различных районах Атлантики, неизвестных подводных
лодок, командование Атлантического флота США нисколь¬
ко не сомневалось в национальной принадлежности этих
кораблей. Созданием системы наблюдения за подводной
обстановкой, предназначавшейся для своевременного пред¬
упреждения о появлении вражеских субмарин, направляю¬
щихся к берегам Североамериканского континента, наш ве¬
роятный противник всерьез занялся еще в 1949 году, когда
американцам стало кое-что известно о масштабах строитель¬
ства подводного флота в Советском Союзе.
Не то чтобы они так сильно испугались возможности ус¬
тановления подводной блокады — потенциал резервного
флота был вполне достаточен для эффективной противоло¬
дочной обороны. Скорее главным побудительным мотивом
для создания подобной системы стало другое: аналитики
разведки предсказывали, что появление у берегов США со¬
ветских подводных лодок будет первым верным признаком
готовящегося ядерного нападения. Считалось, что у Стали¬
на, обладавшего тогда крайне ограниченным количеством
ядерных боезарядов, нет иного способа гарантированно
точно нанести удар с воздуха, кроме использования для уп¬
равления и наведения своих бомбардировщиков с помощью
заранее развернутых в направлении главных целей субмарин.
До появления самолетов-шпионов «Lockheed» U-2 янки
342

не имели никаких технических средств разведки, способных
заранее, за несколько суток, предупредить о готовящемся
нападении, поэтому очень солидные затраты на создание
системы подводного наблюдения не пришлось «выбивать»
из весьма напуганного появлением у Советов атомной бом¬
бы конгресса.
Полномасштабный проект «Hartwell», названный по име¬
ни профессора Пенсильванского университета и заместите¬
ля председателя Комитета по противолодочной войне1, стар¬
товал в 1950 году, когда компания Western Electric получила
от Научно-исследовательского управления ВМС первый
контракт на создание опытной акустической антенны с шес¬
тью гидрофонами. Именно тогда было положено начало сис¬
теме, значительно позже ставшей известной под обозначе¬
нием SOSUS — аббревиатура от SOund Surveillance System.
Военно-морские силы США присвоили высший при¬
оритет двум осуществлявшимся параллельно и независимо
совершенно секретным программам, упоминавшимся в от¬
крытой переписке как «Code 849». Программу создания
низкочастотных гидроакустических систем дальнего дейст¬
вия под кодовым наименованием «Jezebel» вела известная
электротехническая компания Bell Telephone Laboratories, а
программу «Michael» — Колумбийский университет.
В первых числах января 1952 года в обстановке строжай¬
шей секретности британское судно «Alert» установило в Се¬
верной Атлантике первую сорокаэлементную «боевую» ан¬
тенну. Затем за дело принялись кабельные суда ВМС США
«Neptune» и «Муег»...
Приемные посты системы, представлявшие собой шу¬
мопеленгаторные устройства AN/FQQ-1, помешенные в
пластмассовые звукопроницаемые контейнеры, устанавли¬
вались подобно якорным минам в районе континентально¬
го шельфа на глубинах со сравнительно стабильными гидро¬
I J.P. Hartwell.
343

Дмитрий Литинский
акустическими условиями.(первоначально — на 180-метро-
вой изобате). Информация с постов по подводному кабелю
(он дублирован и проложен в обход основных районов ры¬
боловства) передавалась на берег (откуда подавалось и электро¬
питание для гидрофонов), где подвергалась обработке, клас¬
сифицировалась и накапливалась.
Первая очередь стационарной пассивной гидроакусти¬
ческой системы подводного обнаружения для атлантичес¬
кого театра (ее гидрофоны должны были охватывать зону от
острова Ньюфаундленд до южных границ Карибского мо¬
ря), которой в США присвоили открытое наименование
«Caesar», была сдана в эксплуатацию в 1954 году. В том же
году было утверждено развертывание девяти новых станций:
трех — в Атлантике, шести — в Тихом океане, в том числе
одной — на Гавайях. Тогда же были сданы в эксплуатацию
первые три береговые станции обработки гидроакустичес¬
ких сигналов.
Заметим, что SOSUS изначально была задумана как
комплексная система, работающая во. взаимодействии с
другими, традиционными силами противолодочной оборо¬
ны дальней зоны — базовой патрульной авиацией, надвод¬
ными кораблями и подводными лодками. Однако ее суще¬
ствование американцы держали в строжайшей тайне. Даже
когда уже в начале шестидесятых нам удалось добыть о ней
кое-какую достоверную информацию, у нас продолжали счи¬
тать, что SOSUS начала действовать только в 1958—1959 го¬
дах...
Словом, американцы знали о выходе советских подвод¬
ников в Атлантику и Тихий океан, но не знали об их наме¬
рениях. Конечно, сценарий ядерного нападения конца со¬
роковых годов давно «положили на полку», и теперь амери¬
канцев больше беспокоили советские ракеты дальнего
действия, испытания которых на двух полигонах, располо¬
женных в континентальной части СССР, они отслеживали с
помощью технических средств разведки.
344

Полученная от советских перебежчиков информация о
свертывании программ строительства флота, в частности
подводного, успокоила командование ВМС США, хотя те
же перебежчики сообщали о строительстве атомных подло¬
док. Однако данных об их появлении в океане пока не было.
Поэтому угрозы «супостат» не ощущал и решил превратить
охоту за отдельными советскими дизель-электрическими
подлодками в своего рода спортивное состязание в масшта¬
бах флота.
В штабе командующего Атлантическим флотом США
появился следующий необычный документ:
«Вследствие того факта, что присутствие неустановлен¬
ных подводных лодок на океанских подходах к Соединенным
Штатам стало частым явлением, а также при том, что эти
подлодки не проявляют намерений в раскрытии их националь¬
ной принадлежности и цели действий, как принято в соот¬
ветствии с традициями среди добропорядочных моряков, а
также принимая во внимание необходимость демонстрации
существенного отпора означенным подводным лодкам, участ¬
вующим в тайных операциях против Соединенных Штатов,
настоящим я подтверждаю торжественное обязательство
предоставить ящик старого доброго «Джека Дэниелса», каче¬
ственного виски из Теннесси, употребляемого семью поколениям i
наших предков, начиная с 1866 года, в распоряжение первого
командира на атлантическом театре, который предоставит
очевидные доказательства того, что недружественная под¬
водная лодка поднята на поверхность в ходе преследования.
Джералд Райт, адмирал американского флота»'.
Утром 28 мая 1959 года вахтенный гидроакустик одной
из американских дизельных субмарин типа «Tench», патру¬
лировавших в назначенном районе возле Исландии, зафик¬
сировал в режиме шумопеленгования отчетливый звук ра-
1 Байков Е.А., Зыков Г.Л. Разведывательные операции американского
подводного флота. СПб., 2000. С. 16.
345

Дмитрий Литинский
боты винтов подводной лодки, подходящей с восточного
направления. Он удерживал контакт в течение двадцати ми¬
нут, затем неизвестная цель пропала в зоне акустической
тени. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы определить
курс и скорость противника, который пока не подозревал о
том, что он обнаружен.
Подводная лодка «Grenadier», носившая тактический
номер SS-525, была построена еще в 1944 году, однако это
не означало, что ее можно было считать старой рухлядью.
После спуска на воду на военно-морской верфи Бостона не¬
достроенная субмарина более шести лет простояла закон¬
сервированной, и только в 1951 году ее решили ввести в строй,
модернизировав по программе GUPPY. Во время заводско¬
го ремонта в 1953 году лодка получила новейшую гидроакус¬
тику и после возвращения в строй отрабатывалась в качестве
противолодочной в составе 6-го флота США на Средизем¬
ном море. Сейчас ее привлекли для участия в специальных
учениях по противолодочной обороне, проводившихся в
Северной Атлантике.
Когда вахтенный гидроакустик доложил о контакте,
классифицировав его как подводную лодку противника,
причем не условного, командир «Grenadier» капитан-лейте¬
нант Теодор Дэвис решил, что такую удачу упускать нельзя.
Рассчитав маневр упреждения, он направил свой корабль в
точку, куда должна была выйти русская лодка. Впрочем, для
полной уверенности следовало дать сигнал опознавания — в
соседнем районе за условного противника действовала
атомная лодка «Skate», которая, обладая высокой подводной
скоростью, вполне могла совершить маневр и появиться с
восточного направления. Конечно, гидроакустики не спута¬
ли бы шум турбин атомохода, но ведь «Skate» могла двигать¬
ся и под одними электромоторами.
Погрузившись на глубину полторы сотни метров, чтобы
улучшить условия работы гидроакустических станций,
Дэвис приказал дать условный сигнал звукоподводной связи.
346

Ответа не последовало, а цель сразу увеличила скорость. Со¬
мнений не оставалось, и охота за русской лодкой началась!
Посылка гидролокатора в активном режиме позволила
определить дистанцию до цели — около километра. Русская
лодка, словно подстегнутая звуковым бичом, совершила ак¬
тивный маневр отрыва.
«Grenadier» пыталась занять наиболее выгодную пози¬
цию для слежения, в результате обе субмарины сблизились
на опасную дистанцию в несколько сотен метров. Пользуясь
преимуществами более совершенной гидроакустики, аме¬
риканской лодке удалось зайти противнику в кормовой сек¬
тор на дистанции около двух тысяч метров, что обеспечива¬
ло оптимальный гидроакустический контакт. Растратив зна¬
чительную часть драгоценного запаса электроэнергии в
энергичном маневрировании, лодки двигались экономи¬
ческим подводным ходом, причем преследуемая, очевидно,
не слышала «Grenadier».
Убедившись, что гидроакустики устойчиво «держат»
противника, Дэвис попробовал подвсплыть в приповерх¬
ностный слой — контакт сохранялся. Тогда он решил «в
темпе» всплыть ходом в надводное положение, чтобы бы¬
стро провентилировать отсеки и передать радиограмму об об¬
наружении подлодки противника, а затем снова нырнуть и
продолжить слежение.
Чтобы не расходовать запас электроэнергии, который
необходим для слежения, для питания радиопередатчика
решили кратковременно запустить дизеля в генераторном
режиме. Противник в своем кормовом секторе услышать не
должен, а гидроакустики восстановят временно потерян¬
ный из-за шума дизелей контакт. Конечно, очень хотелось
подзарядить и аккумуляторную батарею — обидно было бы
потерять контакт, если противник сумеет двигаться под
электромоторами дольше «Grenadier». Тогда придется на¬
долго всплывать для подзарядки, и из-за шума собственных
дизелей контакт гидроакустика «оглохнет»...
347

Дмитрий Литинский
Нескольких минут пребывания лодки на поверхности
океана хватило, чтобы проветрить отсеки и передать РДО.
Уже собираясь отдать приказ о срочном погружении, Дэвис
с удивлением услышал доклад из рубки акустиков: они про¬
должали устойчиво слушать цель. Редкое везение!
Приказав запустить дизеля в режим «винт-зарядка», он
решил продолжить слежение в надводном положении и вы¬
звать патрульные противолодочные самолеты, которые без¬
ошибочно выйдут прямо на «Grenadier» по радиомаяку.
А дальше — все как учили!
Ближе к полудню, когда над районом нахождения рус¬
ской лодки уже «висели» самолеты S-2B «Tracker», с кото¬
рыми велся постоянный обмен информацией, она попыта¬
лась всплыть под перископ для оценки обстановки. Но
акустики «Grenadier» настолько уверенно ее «держали», что
безошибочно отслеживали маневр по глубине. И едва пери¬
скоп первый раз показался на поверхности, как один из «Трек-
керов» с воем спикировал на цель, сбросив горевшие в воде
ярким пламенем маркеры.
Русский командир, скорее всего, был очень удивлен столь
стремительной реакцией противника, о силах и возможнос¬
тях которого он пока мог только догадываться.
Перископ тут же исчез, и русская лодка нырнула на двух¬
сотметровую глубину. Но и там оторваться маневрировани¬
ем ей не удавалось. Попытки всплыть под перископ повто¬
рялись несколько раз примерно через час.
И вот около одиннадцати часов вечера обе гидроакусти¬
ческие станции «Grenadier» одновременно потеряли кон¬
такт с целью — она затаилась где то на глубине, выключив
все механизмы.
Дэвис решил тоже остановиться и только слушать. До¬
кладу одного из самолетов о сигналах его аэромагнитометра
он не слишком доверял, да и толку в этом было мало — он и
так знал, что русский с полностью разреженной аккумуля¬
торной батареей где-то рядом.
348

В полночь русская лодка всплыла...
И тут пришел черед удивляться американцам: через объ¬
ективы нескольких фотоаппаратов, разом наведенных на
«загнанную добычу», они отчетливо увидели на крыше ог¬
раждения, которое было больше и полнее обычного, две
большие крышки непонятного назначения!
Это было первое полученное ими изображение советской
ракетной подлодки, о существовании которой они и не подо¬
зревали.
Уже позже, проанализировав многочисленные фотосним¬
ки и записи шумов, аналитики определили, что лодка пред¬
ставляет собой вооруженный двумя неизвестными им раке¬
тами корабль типа «Zulu» (такое обозначение в NATO присво¬
или нашей ДЭПЛ проекта 611), и дали ей «кличку» «Zulu IV».
Капитан-лейтенант Дэвис получил от командующего
Атлантическим флотом США заслуженную награду — ящик
виски «Jack Daniels Old № 7». Вероятно, приз следовало раз¬
делить с экипажами противолодочных самолетов, без кото¬
рых удача могла и отвернуться от подводников.
Впрочем, оставленная «Треккерам» советская лодка («Gre¬
nadier» получила приказ вернуться в район патрулирова¬
ния), совершив зарядку аккумуляторных батарей, через сут¬
ки сумела оторваться от слежения.
* * *
Каждая из сторон сделала из этих событий свои выводы.
Американцы, поняв, что им следует срочно готовиться к
борьбе с новой угрозой, не только предприняли все необхо¬
димые шаги, но и решили использовать факт обнаружения
«Zulu IV» в пропагандистских целях.
Через некоторое время о событиях возле Исландии рас¬
трубили газеты, акцентируя внимание своих читателей на
высочайшем уровне техники американского флота и мас¬
терстве моряков, благодаря которым русский подводный
349

Дмитрий Литинский
ракетоносец вовремя обнаружили и не пустили на просторы
Атлантики. Коварство русских, которые якобы уже отправ¬
ляют десятки таких лодок к берегам Америки, оказалось весь¬
ма кстати, чтобы в очередной раз рассказать обывателю о не¬
обходимости скорейшего строительства своих стратегичес¬
ких атомных подводных ракетоносцев, которые, конечно,
будут неуязвимы для противолодочной обороны Советов.
Кое-что просочилось в американскую печать и о систе¬
ме SOSUS, хотя давать подобную информацию никак не
входило в планы ВМС.
У нас реакция была куда более сдержанная. Разумеется,
советские газеты ни слова не сказали о сенсационных пуб¬
ликациях — ни как о «лживых измышлениях продажной за¬
падной прессы», ни как о примере героизма советских моря¬
ков. Командира той самой подлодки, которая стала добычей
«Grenadier», скорее всего, постигла суровая кара командова¬
ния, которому пришлось надолго смириться с мыслью, что
отправлять через Атлантику подводный ракетоносец бес¬
смысленно.
Каким образом его обнаружили — приходилось только
гадать, но факт оставался фактом: первая попытка — и та¬
кой провал!
Если имя героического командира субмарины проекта
АВ611, первым вышедшего в «океанский ракетный патруль»,
наверняка скоро будет названо, то вряд ли когда-нибудь
кто-нибудь сумеет документально подтвердить тот факт, что
первая попытка отправить подводную лодку с ядерными
баллистическими ракетами на боевое дежурство к восточно¬
му побережью США была одним из главных мероприятий
Генерального штаба Вооруженных сил СССР... по плану
подготовки первого официального визита советского лиде¬
ра Никиты Хрущева в Америку.

Оглавление
Часть 1. СРАЖЕНИЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ	5
1.1	Крах операции «Pinkroot»	 5
1.2	Гнев супердержавы	37
1.3	Вызов принят	45
Часть 2. НАЧАЛО ПРОТИВОСТОЯНИЯ	 	 66
2.1	Послевоенный мир	 66
2.2	«Симметричный ответ»?	75
2.3	Ответ «несимметричный»	111
Часть 3. СОВЕТСКИЙ ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ
СЕРЕДИНЫ 50-Х - ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ	 128
3.1	Планы и реальность 		 129
3.2	Флот уходит под воду	157
3.3	Взгляд с другого берега	170
3.4	Борьба за выживание.	 176
Часть 4. ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ
И РАКЕТНОЕ ОРУЖИЕ - ПЕРВЫЕ ШАГИ	 188
4.1	Проект «Lafferenz»	 189
4.2	Выбор пути	 197
4.3	О «Фау-1» и ее «наследниках» . 		 209
4.4	Первые подводные корабли-ракетоносцы: проекты
и реальность . . 		223
4.5	«Regulus II» как источник вдохновения
для Владимира Челомея	241
4.6	«Комета» отбирает у флота хлеб	244
4.7	Внедрение баллистических ракет — необходимость. Для кого?. . . 258
4.8	У разбитого корыта, или «От добра добра не ищут»	262
Часть 5. ПЕРВЫЕ СОВЕТСКИЕ
ПОДВОДНЫЕ РАКЕТОНОСЦЫ	271
5.1	«Поворот все вдруг» 		 271
5.2	Немного об отцах-основателях» и об их детище	282
5.3	Правда о Б-67 	 306
5.4	Как заполучить деревянный меч	318
5.5	Ракетный блеф гросс-адмирала Деница	335

Дмитрий Литинский
ДОСТАТЬ АМЕРИКУ
Издано в авторской редакции
Художественный редактор С. Силин
Компьютерная верстка Е Кумшаева
Корректор Н. Хаустова
Ответственный за выпуск А. Светлова
ООО «Издательство «Яуза»
109507, Москва, Самаркандский б-р, 15, к. 4
Для корреспонденции: 127 299, Москва, ул. Клары Цеткин, 18, к. 5.
Контактный тел.: (095) 745-58-23
ООО «Издательство «Эксмо»
127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18, корп. 5. Тел.: 411-68-86, 956-39-21.
Home раде: www.eksmo.ru E-mail: infoCeksmo.ru
По вопросам размещения рекламы а книгах издательства чЭксмо»
обращаться в рекламный отдел. Тел. 411-68-74.
Оптовая торговля книгами «Эксмо» и товарами «Эксмо-канц»:
ООО «ТД «Эксмо». 142700, Московская об л., Ленинский р-н, г. Видное,
Белокаменное ш., д.1. Тел ./факс: (095) 378-84-74, 378-82-61,745-89-16,
многоканальный тел. 411-50-74.
E-mail: receptionOeksmo-sale.ru
Мелкооптовая торговля книгами «Эксмо» и товарами «Эксмо-канц»:
117192, Москва, Мичуринский пр-т, д. 12/1. Тел./факс: (095) 411-50-76.
127254, Москва, ул. Добролюбова, д. 2. Тел.: (095) 745-89-15, 780-58-34.
www.eksmo-kanc.ru e-mail: kancOeksmo-sale.ru
Полный ассортимент продукции издательства «Эксмо» в Москве
в сети магазинов «Новый книжный»:
Центральный магазин — Москва, Сухаревская пл., 12
(м. «Сухаревская»,ТЦ «Садовая галерея»). Тел. 937-85-81.
Москва, ул. Ярцевская, 25 (м. «Молодежная», ТЦ «Трамплин»). Тел. 710-72-32.
Москва, ул. Декабристов, 12 (м. «Отрадное», ТЦ «Золотой Вавилон»). Тел. 745-85-94.
Москва, ул. Профсоюзная, 61 (м. «Калужская», ТЦ «Калужский»). Тел. 727-43-16.
Информация о других магазинах «Новый книжный» по тел. 780-58-81.
В Санкт-Петербурге в сети магазинов «Буквоед»:
«Книжный супермаркет» на Загородном, д. 35. Тел. (812) 312-67-34
и «Магазин на Невском», д. 13. Тел. (812) 310-22-44.
Полный ассортимент книг издательства «Эксмо»:
В Санкт-Петербурге: ООО СЗКО, пр-т Обуховской Обороны, д. 84Е.
Тел. отдела реализации (812) 265-44-80/81/82/83.
В Нижнем Новгороде: ООО ТД «Эксмо НН», ул. Маршала Воронова, д. 3.
Тел. (8312) 72-36-70.
В Казани: ООО «НКП Казань», ул. Фрезерная, д. 5. Тел. (8432) 70-40-45/46.
В Киеве: ООО ДЦ «Эксмо-Украина», ул. Луговая, д. 9.
Тел. (044) 531-42-54, факс 419-97-49; e-mail: sale@eksmo.com.ua
Подписано в печать с готовых диапозитивов 04.04.2005.
Формат 84x108 ’/з2 - Гарнитура «Таймс». Печать офсетная.
Бум. тип. Усл. печ. л. 18,48.
Тираж 3000 экз. Заказ № 4502250.
Отпечатано с готовых монтажей
на ФГУИПП «Нижполиграф».
603006, Нижний Новгород, ул. Варварская, 32.

Дмитрий
Литинский
ДОСТАТЬ
АМЕРИКУ
Сразу после победы в 1945 году
«линия фронта» между недавними
союзниками пролегла через
секретные конструкторские бюро,
секретные службы, корпуса
огромных заводов; разделила
«нейтральные» и «территориальные»
воды, воздушное пространство и
даже космос.
Это была настоящая война, со
своими героями и жертвами.
Сражения вспыхивали в разных
частях света. И гибли люди... Гибли
от чудовищного перенапряжения
конструкторы, гибли летчики-
испытатели, гибли экипажи
субмарин, гибло мирное население
«стран третьего мира»...
О неизвестных страницах этой
тайной войны и рассказывает эта
книга.
ISBf
N 5-699-09936-0
9 785699 099368 >