Военноисторический журнал
Пролетарии рсех стран, соединяйтесъ!
Военноисторический Журнал
ОРГАН ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ
ГОД ИЗДАНИЯ ТРЕТИЙ
№ 4
АПРЕЛЬ
УПРАВЛЕНИЕ ВОЕННОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА НАРКОМАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР МОСКВА-1941
Подполковник Л. ДЕСЯТОЙ
ОПЕРАЦИЯ В НОРВЕГИИ
(Апрель — июнь 1940 г.)
В апреле — июне 1940 г. военные действия между англо-французским блоком и Германией были перенесены в северную часть Европы — на Скандинавский полуостров.
Вторжение германских войск в Ютландию и Норвегию преследовало цель овладения исключительно важной стратегической позицией, экономическими ресурсами скандинавских стран. Включение этих стран в систему своего военного хозяйства или хотя бы сохранение доступа к ним имело огромное значение как для англо-французского блока, так и в особенности для Германии. При этом особо важную роль -играла шведская железная руда.
Шведская руда содержит 60—7О°/о железа. Добыча руды в Швеции в 1937—1938 гг. достигала в среднем 14 млн. тонн ежегодно, что составляет примерно половину потребности германской промышленности. Главными потребителями шведской руды являлись Германия (40% потребности) и Англия. Значительная часть английских металлургических заводов была приспособлена к работе только на шведской руде. Во время войны 1914—1918 гг. Германия вывозила из Швеции до 5 млн. тонн руды ежегодно. В связи с утерей Германией ряда рудных районов по Версальскому договору значение шведской руды для немецкой промышленности еще более возросло.
Обладание шведской рудой и явилось фактически одной из главных целей борьбы между Англией и Германией за Скандинавский полуостров. Стратегическое положение Скандинавских стран и Ютландии по отношению к установившемуся в 1939 г. фронту в Западной Европе также являлось важнейшим фактором этой борьбы.
Дания, Швеция и Норвегия контролируют выходы из Балтийского моря в Севернее. Западное побережье Норвегия и северная часть английских островов господствуют -над выходом из Северного моря в Атлантический океан. Выступление Скандинавских стран на стороне англо-французского блока чрезвычайно стеснило бы действия военно-морских сил Германии. Южное побережье Швеции находится в 100— 1J50 км от побережья северной Германии и в 300 км от Берлина. Удержание за собой даже только южного берега Скандинавского полуострова позволило бы союзникам широко использовать свои военно-воздушные силы для нападения на внутренние области Германии. Скандинавия и Ютландия, при известных обстоятельствах, могли явиться исходными районами для вторжения на германскую территорию сухопутных сил союзников, в обход «линии Зигфрида». Наконец, образование на Скандинавском полуострове противогерманского военного фронта отрезало бы Германию от экономических ресурсов Швеции и Норвегии.
В свою очередь и Германия, устанавливая свое господство над Ютландским и Скандинавским полуостровами, получала стратегические позиции первостепенной важности. Западное побережье Норвегии находится в 500 км от Скала Флоу, базы главных сил английского военно-морского флота, и в 600 км от северной Англии, в то время как эти районы от германского побережья отделяет расстояние в 800—900 км.
Овладение западным побережьем Норвегии ставит в весьма выгодные условия германскую авиацию при ее нападении на северную часть Англии и на ее тыловые морские сообщения. Побережье Норвегии может использоваться военно-морскими силами Германии, в частности, ее подводным флотом для действий против Англии. Наконец, эта зона может явиться исходным районом для подготовки и переброски к берегам Англии морских десантов. «Один лишь взгляд на карту показывает,— говорил бывший английский военный министр Хор-Белиша,— что Норвегия владеет одной из фланговых позиций Великобритании. Норвегия является пистолетом, направленным в сердце Великобритании».
Таковы причины, заставившие воюющие страны перенести военные действия весной прошлого года на Скандинавский полуостров.
ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Норвегия — типичная горная страна. Только 4% ее территории пригодны к обработке под сельскохозяйственные культуры. Четвертая часть поверхности покрыта лесом. Значительная часть территории лежит за полярным кругом и носит характер суровой тундры. Горные образования расположены преимущественно в южной части Норвегии. Их отдельные вершины достигают высоты 1 400—2 000 м. Горные хребты имеют меридиональное направление, расположены ближе к морскому побережью и отделяют внутренние районы страны от береговой линии. Сухопутные пути сообщения (железные и шоссейные дороги) не развиты. Они проходят преимущественно по долинам рек или берегу реки (на юге). Вся территория Норвегии вытянута узкой полосой по берегу моря. С севера на юг она тянется на 1 756 км, наибольшая ширина не превышает 400 км, ширина территории к северу от Тронхейма не превышает 100 км. Береговая линия изрезана массой заливов (фиордов), которые глубоко вдаются внутрь страны и облегчают доступ в нее с моря, но затрудняют сухопутные сообщения вдоль побережья. У берегов расположено большое количество островов.
Важнейшие сухопутные пути сообщения Норвегии тяготеют к ее столице — Осло. Здесь сходятся железные дороги и почти все шоссе. Поэтому все операционные направления, начинаясь в различных пунктах морского побережья, также ведут к району столицы. Важнейшими операционными направлениями сухопутного театра являются:
1.	Ставангер, Кристиансанд, Осло — проходит по побережью южной Норвегии. Наземные войска могут взаимодействовать здесь с морскими силами. Направление обслуживается линией железной дороги и шоссе. Ставангер, Кристиансанд и другие порты способствуют высадке крупных морских десантов. Длина направления — около 400 км.
2.	Берген, Мирдаль, Гуль, Хенефос, Руа, Осло — в значительной части проходит по труднодоступной горной местности. Расстояние от Бергена до Осло — свыше 300 км.
3.	Хауге, Фагернес, Осло. До района Фагернес это направление опирается на шоссейную дорогу, а далее — на шоссе и железнодорожную линию. Местность гориста и труднодоступна. От Хауге до Осло — 260— 300 км.
4.	Ондальснес, Лиллехаммер, Осло — проходит по долине Гудбранс-дален. Имеет шоссейную и железную дороги. Одно из наиболее удобных направлений с западного побережья внутрь страны. Длина — около 350 км.
5.	Тронхейм, Стурен, Рёрус, Эльверум, Конгвингер, Осло — проходит по долине Эстердален. Обслуживается шоссейной и железной до
рогами. Это второе наиболее удобное направление от западного побережья в район Осло. Железная дорога из Тронхейма в Домбос соединяет это направление с направлением Ондальснес, Осло, Длина направления — около 500 км.
6.	Тронхейм, Стенхьер, Нарвик и далее вдоль побережья до Варенцова моря. Железных дорог на этом» 'направлении (кроме участка Тронхейм, Медье, Намсас) нет. Весь участок от Медье к северу весьма труднодоступен из-за бездорожья и малой обжитости района. Участок от Намсаса до Тронхейма, имеющий железную и грунтовую дороги, является как бы продолжением операционного направления Тронхейм, Осло.
Операционные направления не связаны между собой рокадами, кроме района Осло. Боевые действия могут развиваться только по отдельным самостоятельным направлениям. Маневр войсками с‘ одного из этих направлений на другое сильно затруднен. Большая протяженность береговой линии, наличие массы крупных и малых портов благоприятствуют высадке морских десантов на весьма широком фронте. Малая глубина территории в северной части страны позволяет высадившимся На морском побережье десантам быстро перерезать страну от моря до государственной границы и, таким образом, разъединить ее на отдельные части. Захват района, прилегающего к Осло, как важнейшего жизненного центра Норвегии, является решающим! для обороны страны в целом. Слабо развитая ✓ сеть сухопутных путей сообщения, наличие их только в определенных направлениях, не связанных между собой, делают сухопутные сообщения Норвегии весьма уязвимыми с воздуха. Удары бомбардировочной авиации по важнейшим узлам и участкам этих путей, захват их парашютными десантами сразу же нарушают сообщения внутри страны, затрудняют мобилизацию населения, разбросанного на огромной территории, и маневр войсками.
ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ НОРВЕГИИ
Армия Норвегии строилась по милиционной системе. В мирное время Норвегия имела небольшую кадровую армию в составе около 16 тыс. человек. Последняя состояла из 6 пехотных дивизий, каждая в составе 2—3 пехотных, 1 кавалерийского (в 3 дивизиях) и 1 артиллерийского (из них 2 горных) полков. Пехотные дивизии имели следующую дислокацию: 1-я — в юго-восточной части страны (штаб в Хальдене), 2-я — в районе Осло (штаб в Осло), 3-я — в юго-западной части страны (штаб в Кристиансанд), 4-я и 5-я — в центральной части Норвегии (штаб 4-й в Бергене, 5-й — в Тронхейме), 6-я — на севере (штаб в Харстадте). Срок пребывания норвежского солдата в армии колебался от 48 до 90 дней, а вместе с учебными сборами—120—140 дней. После отмобилизования первого эшелона норвежская армия должна была насчитывать свыше 100 тыс. человек. Максимальная численность армии могла быть доведена до 250—300 тыс. человек.
Норвежская авиация состояла из 4 разведывательных отрядов (43 самолета), 4 отрядов истребителей (39 самолетов) и 1 отряда бомбардировщиков (6 самолетов). К началу военных действий в стране имелось 10 аэродромов (Осло, Ставангер, Берген, Тронхейм, Харстадт и др.). В Ставангере располагалась основная авиационная база.
Военно-морской флот имел в> своем составе 4 броненосца береговой обороны, 3 эскадренных миноносца, 25 торпедных катеров, 9 подводных лодок, 8 патрульных судов и 15 других военных судов. Основные базы флота — Осло, Берген, Хортен и Тронхейм. В морской военной авиации имелось 4 разведывательных отряда, 4 истребительных и 2 бомбардировочных с общим числом самолетов до 100 единиц.
Береговая оборона состояла из ряда отдельных фортов и батарей, прикрывавших подступы с моря к важнейшим портам страны. Для этой цели были созданы три морских укрепленных района. Первый (штаб в Хортен) охватывал побережье от границы с Швейцарией на юге до Иэрексрев и включал в свой состав укрепления на островах, прикрывающих вход в Осло-фиорд, торпедо-минную оборону Оскарборских укреплений и несколько батарей береговой артиллерии, расположенных в глубине фиорда, ведущего в Осло. Несколько артиллерийских батарей прикрывали подступы к Кристиансанду, Ставангеру и другим портам южного побережья Норвегии. Второй штаб (в Берген) охватывал побережье от Иэрексрев до границы между северным Тренделагом и Норд-лэнд-Фюльнером. Наиболее значительными средствами береговой обороны в этом районе прикрывались Берген и Тронхейм. Третий (штаб в Тромсё) охватывал побережье от границы между Северным Трандела-гом и Нордлэнд-Фюльнером до границы с Финляндией.
Норвежская сухопутная армия не была современной, ее солдаты по своей подготовке отставали от передовых армий Европы. Она не имела танков, противотанковой и зенитной артиллерии. Слабая береговая оборона при огромной протяженности побережья не могла рассчитывать на успешную борьбу против крупных сил морского флота противника, пытающегося высадить десанты на побережье. Не могла оказать серьезного сопротивления сильному воздушному противнику и малочисленная истребительная авиация. Но вооруженные силы Норвегии, при условии своевременного развертывания и поддержки извне, могли играть значительную роль в борьбе с вторгнувшимися войсками противника.
ПЛАНЫ СТОРОН
Скандинавским странам выгоднее было уклониться от активного участия в войне. Буржуазия этих стран рассчитывала оставаться в роли поставщиков военных и других материалов для воюющих сторон, как эго было в войну 1914—1918 гг. Но желание Скандинавских стран остаться на позициях «нейтралитета» не соответствовало намерениям англо-французского блока, нарушило бы их план блокады Германии. Поэтому уже с самого начала войны в Европе Англия и Франция предпринимали меры к тому, чтобы втянуть Скандинавские государства в вооруженную борьбу на своей стороне. Для этого использовались экономическое давление, политическое влияние на определенные круги плавящих классов этих стран, угрозы, обещания помощи и, даже, соблазн дележом добычи после успешного окончания войны. Так, бывший премьер-министр Англии Чемберлен предупредил Норвегию и Швецию, что они ничего не получат из «имперских источников до тех пор, пока не дадут гарантий, что ограничат свою торговлю с Германией». «Выигрывает тот, кто игнорирует право нейтральных государств; уважения последних заслуживает тот, кто пренебрегает1 их правами»,— угрожал английский министр Стэнли. Французская газета «Журналь де Деба» выступала по адресу нейтралов со следующей угрозой: «настанет день, когда Англии и Франции придется заговорить другим языком, чтобы их скорее поняли» \
Позиция Скандинавских стран с самого начала была весьма неустойчивой, и нажим Англии и Франции имел некоторый успех. Во всяком случае значительная часть руководящих кругов Норвегии во главе с королем к весне 1940 г. определенно решила стать на сторону союзников, дала согласие на ввод в страну англо-французских войск и на мобилизацию своей армии.
Союзники решили оккупировать Норвегию. В качестве первого эшелона оккупационных войск был сформирован «экспедиционный корпус»,
1 «Большевик» № 8 за 1940 г., стр. 78—79.
который предполагалось отправить якобы в качестве помощи белофиннам в их войне против Советского Союза. Высадка англо-французских экспедиционных частей на норвежском побережье должна была произойти в период между 6—8 апреля. 7 апреля предполагалось произвести мобилизацию норвежской армии. Англия и Франция считали, что их безусловное превосходство на море обеспечит выполнение крупной и сложной операции по перевозке и высадке десанта/ Если бы немцы решили вывести свой флот в открытое море, то английские военно-морские силы должны были использовать это обстоятельство, чтобы в мср-ском сражении разбить своего противника.
Германия внимательно следила за действиями союзников по втягиванию в войну Скандинавских стран и тщательно готовилась к принятию контрмер. Подготовка Германии выразилась, с одной стороны, в чисто военных мероприятиях — подготовка войск к действиям в особых условиях норвежского сухопутного театра, выработка плана переброски их в Норвегию, плана взаимодействия между сухопутными, морскими и воздушными силами, привлекаемыми для операции, и т. д.—и, с другой стороны, в мерах дипломатического характеоа. Немецкая дипломатия наибольших успехов добилась в отношении Дании; несомненно, Германия имела своих сторонников и в среде правящих кругов Норвегии, но здесь англо-французское влияние оказалось сильнее.
Когда стало очевидным, что вооруженная борьба за Скандинавские страны становится неизбежной, Германия перешла к открытым действиям. Она решила упредить союзников в захвате норвежской территории. Для этого необходимо было овладеть и территорией Дании. Вопрос о том, что германские войска не должны встретить вооруженного сопротивления на датской территории, был обусловлен заранее путем дипломатических переговоров. Намечая действия по захвату Норвегии, германское командование должно было считаться с тем, что норвежские вооруженные силы, безусловно, окажут сопротивление. Но по ряду причин нельзя было ожидать, что они немедленно будут поддержаны сильными соединениями сухопутных войск Англии и Франции. Необходимо было учитывать также, что десантная операция против Норвегии будет происходить в условиях господства союзников на море, и что военно-морские силы Англии и Франции не останутся пассивными. Исходя из этой обстановки, германское командование решило: боевые действия против Норвегии и оккупацию Дании начать одновременно; ввод войск в Данию произвести сухопутным путем и высадкой морских десантов в важнейших пунктах островов Зеланд, Фюн, Фальстер. Оккупировав датскую территорию, немедленно использовать ее как плацдарм для действий против Норвегии; одновременно с высадкой десантов морским флотом, в ряде главных портов Норвегии, поддерживаемых действиями авиации, предполагалось также произвести высадку воздушных десантов. Удары авиации и воздушных десантов направить на важнейшие железнодорожные узлы, аэродромы и другие пункты внутри страны, имеющие крупное оборонное значение. Главный удар намечался по району Осло. Борьба с военно-морским флотом Англии и Франции возлагалась на авиацию и главные силы морского-флота. Последнему рекомендовалось избегать «генерального сражения» с морскими силами союзников, выполняя узкую задачу непосредственного прикрытия высаживающихся на берег сухопутных войск.
Силы обеих сторон вводились в дело не одновременно. В начале операции на сухопутном театре немцам противостояла только норвежская армия — 6 пехотных дивизий. Начиная с 14 апреля,, т. е. через 5 дней после того, как развернулись боевые действия, на норвежский берег высадились головные части англо-французского экспедиционного корпуса. Его сосредоточение (переброска морем и высадка) длилось
7—8 суток. Немцы в первые дни боев также ввели в дело только первый эшелон десантов. В последующий период их силы возрастали за счет постепенно перебрасываемых из Германии новых войсковых частей. До конца операции немцы перебросили на территорию Норвегии группу войск, численностью до 120 тыс. человек, в том числе танковые и моторизованные части 2. К действиям в Норвегии был привлечен 2-й воздушный флот в составе 800 тяжелых и 200 легких бомбардировщиков и 300 истребителей.
Англия и Франция перебросили в Норвегию экспедиционный корпус в составе 3 пехотных дивизий (2 английских и 1 французская) общей численностью в 50—60 тыс. человек. Война застала норвежскую армию в самом начале мобилизации, которую ей до конца боевых действий 'гак и не удалось закончить. Общая численность норвежских войск, находившихся под ружьем, *не превышала 70—80 тыс. человек. Следовательно, со стороны Англии, Франции и Норвегии участвовало в общем 9 пехотных дивизий численностью в 120—140 тыс. человек3. Танковых частей союзники не имели. Их военно-воздушные силы состояли из норвежской авиации и группы «береговой авиации» английских ВВС. Всего англичане могли привлечь до 1 тыс. самолетов, из них 300 самолетов на авианосцах, 150 — на кораблях морского флота и 500—600 — действовали с аэродромов английского побережья.
О составе военно-морских сил, привлеченных Англией и Францией к участию в операции, данных нет. Со стороны немцев в операции в той или иной форме принял участие весь флот. Несмотря на то, что Англия и Франция держали крупные военно-морские силы в Средиземном море и в портах колоний, они имели полную возможность создать подавляющее превосходство В водах Северного и Норвежского морей. Общее соотношение сил на море в апреле 1940 г. было примерно следующим:
	Англия	Франция	Норвегия	Всего у союзников	Германия
Линейные корабли 		19	7	—	26	2
Броненосцы		—	—	4	4	3
Крейсеры		65	18	—	83	8
Миноносцы		182	65	3	250	35
Подводные лодки 		56	75	9	140	70
Авианосцы .... 		8	2	—	10	-—
Боевые качества сухопутных сил сторон были далеко не одинаковыми. Немецкие войска имели подготовку для действий в особых условиях норвежского театра, они имели в своем распоряжении артиллерию и танки и, кроме того, некоторый боевой опыт, полученный в результате польской кампании. Иначе дело обстояло у союзников. Война не вызвала патриотического подъема у населения Норвегии. Часть командного состава норвежской армии относилась отрицательно к участию в этой войне на стороне союзников. Английские дивизии экспедиционного корпуса укомплектовывались малообученным составом. Не лучше были и французские части, в составе которых находились и польские «добровольцы» и даже испанские «волонтеры».
Численное соотношение сил в процессе операции можно характеризовать следующим образом: на суше — силы сторон были равными с превосходством в качестве подготовки войск и вооружения у немцев; в воздухе — примерно полуторное превосходство на стороне немцев; на море — полное превосходство сил союзников в надводном флоте и равные силы в числе подводных лодок.
4 «Латвияс Карейвис» (Латвия) 1940 г. Швейцарская «Националь Цейтунг» от 25 апреля 1940 г. называет цифру в 60 тысяч.
8 «Националь Цейгунг» (Швейцария) от 22 апреля 1940 г.
Район военных действий.
ХОД ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Боевые действия в Норвегии продолжались 60 дней. Они могут быть подразделены на три этапа: первый этап (с 9 по 19—20 апреля) характеризуется вторжением немцев на территорию Норвегии и нанесением тяжелого поражения главным силам норвежской армии. В начале этого этапа военно-морской флот Германии провел операцию по переброске и высадке десантов на западном побережье Норвегии, но к середине апреля вынужден был уступить господство в водах этой зоны флоту союзников. К концу этого этапа была закончена высадка на норвежский берег первого эшелона частей англо-французского экспедиционного корпуса. Второй этап (20 апреля — 3 мая) характерен попыткой союзников развить наступательные действия и остановить дальнейшее продвижение сухопутных сил немцев в глубь Норвегии. Этот этап закончился полным поражением англо-франко-норвежской армии, эвакуацией англичанами и французами своих войск из средней части Норвегии и перенесением борьбы на ее крайний север, в район Нарвика. Третий этап — борьба за овладение Нарвиком при отказе англо-французов продолжать активные действия в других районах.
Для того чтобы держать под усиленным наблюдением морские пути из Англии в Норвегию, отвлечь внимание английских морских сил от норвежского побережья и стеснить их боевую деятельность, начиная с 1 апреля немцы произвели несколько нападений силами своей авиации на главную базу английского флота в Скала Флоу и развернули актив ные действия своих подводных лодок у берегов Англии и Франции; вели систематическую разведку английских морских баз на Оркнейских и Шетландских островах и на восточном побережье Англии. В ночь на 3 апреля германские самолеты обнаружили у английского восточного по-, бережья караван транспортов, конвоируемых боевыми кораблями. Этот караван, как предполагалось, направлялся к берегам Норвегии с частями экспедиционного корпуса. Днем 3 апреля он был атакован германскими бомбардировщиками. Были потоплены 3 сторожевых корабля, 1 транспорт и повреждены 1 миноносец, 2 сторожевых корабля и 5 пароходов4. Немцы потеряли 3 самолета. В тот же день подверглась бомбардировке с воздуха английская база в Скала Флоу. В ночь на 7 апреля германская авиаразведка обнаружила выход английского отряда морских сил, направлявшегося для постановки минных заграждений у берегов Норвегии. 8 апреля германские бомбардировщики снова произвели налет на Скапа Флоу, в результате которого 5 английских боевых кораблей получили повреждения°.
Действия германских ВВС и подводных лодок в направлении английского и французского побережий производились и раньше* * поэтому в дни, предшествующие германскому вторжению в Норвегию, обычный режим в Северном море немцами не нарушался и особых подозрений у англичан и французов вызвано не было. Немецкая воздушная разведка и наблюдения подводных лодок за первые дни апреля собрали достаточно данных, уточняющих начало действий союзников против Норвегии. Германское командование уже провело к этому времени все подготовительные мероприятия. На сухопутной границе с Данией стояли мото-механизированные войска; в портах были сосредоточены транспорты и боевые корабли для того* чтобы принять на борт сухопутные войска; последние также находились в пунктах посадки на суда.
Утром 7 апреля эскадра германского флота вышла в море. В течение двух ночей (на 7 и 8 апреля) грузились десантные войска. Утром они отплыли к норвежским берегам. Скрытность подготовительных мероприятий к операции была выдержана до последнего момента. Так, экипажам судов перед посадкой на них сухопутных войск было объяв
4 Морской сборник № 8 за 1940 г.» стр. 26.
* «Militarwissenschaftliche Mittci lung», Mai 1940.
лено. что предстоит произвести тренировочное учение. Войска также не зияли о предстоящих действиях. О том, что они направляются в Норвегию, им объявили уже после выхода в море.
7 и 8 апреля германские десанты находились на путях к норвежским портам. Они прикрывались боевыми кораблями, часть которых вышла в море еще раньше. Над Северным и Норвежским морями действовали крупные силы немецкой авиации.
Союзники рассчитывали 9 апреля произвести высадку в Норвегии частей своего десантного корпуса. Поэтому 8 апреля их транспорты, сопровождаемые эскадрой боевых кораблей, вышли из английских портов. Английская эскадра, вышедшая в море ночью 6 апреля, к этому времени закончила постановку мин у берегов Норвегии. Минные заграждения были поставлены при входе в Вест-фиорд (закрывает вход и выход в гавань Нарвика), у Бюд и у Статланда —- эти два поля должны были воспрепятствовать движению германских кораблей непосредственно вдоль побережья.
Эскадра немцев, вышедшая в море 7 апреля, была обнаружена английской воздушной разведкой. Командование английского флота отдало приказ своим морским силам, состоявшим из двух отрядов, направившихся в сторону Бергена и Нарвика, найти и атаковать немецкую эскадру. Однако английским военным кораблям не удалось обнаружить немецкую эскадру. Англичане эту неудачу объясняют штормами и туманами. Английский эскадренный миноносец «Glowworm», отставший от главных сил эскадры, ставившей минные заграждения, в 8 часов утра 8‘апреля обнаружил два германских миноносца и вступил с ними в бой. «Glowworm» был потоплен. Таким образом германские десанты, не тревожимые противником ни с моря, ни s воздуха, благополучно приближались к намеченным пунктам высадки.
В 5 часов утра 9 апреля, когда германские корабли подходили к важнейшим портам Норвегии, германский посол в Осло вручил норвежскому правительству ультиматум с требованием о пропуске германских войск к основным базам (портам, аэродромам, железнодорожным узлам и др.). Правительство Норвегии ответило отказом. В тот же день на рассвете немцы начали высадку в районе Осло, у Кристиансанда, Ставангера, в Бергене, Тронхейме и у Нарвика.
Наиболее сильное сопротивление норвежская береговая оборона оказала немцам у Осло и Кристиансанда. В портах западного побережья немцы встретили лишь слабое сопротивление. Норвежцы, ожидая прибытия английских десантов, иногда принимали германские корабли за англо-французские.
Во время боев с норвежской береговой артиллерией 9 апреля в Осло-фиорде немцы потеряли тяжелый крейсер «Блюхер» и у Кристиансанда крейсер «Карлсруэ», первый водоизмещением до 18 тыс. и второй около 7 тыс. тонн. «Блюхер» шел в голове отряда, состоявшего из нескольких крейсеров, миноносцев и транспортов. Отряд имел задачей произвести высадку десанта в районе Осло для захвата столицы. Отряд был Обнаружен норвежцами ночью, когда он проходил мимо островов Рэуэй и Булэненс. Норвежские батареи обстреляли корабли противника, но не сделали ни одного попадания. Норвежцы объясняют это тем, что немцы ослепили артиллеристов своими прожекторами. Не отвечая на огонь норвежской артиллерии, германские корабли продолжали движение дальше в глубь фиорда и подошли к укреплениям Оскарборга, составлявшего главный опорный пункт всей обсроны Осло-фиорда. Комендант крепости уже был осведомлен о приближении германских кораблей. Завязалась артиллерийская дуэль. Немцам удалось подавить своим огнем норвежские батареи. В процессе этого боя крейсер «Блюхер» получил несколько серьезных попаданий, кроме того, наскочил на мину (по некоторым данным был торпедирован норвежской торпедной
батареей, установленной на берегу) и затонул. Примерно третья часть людей, находившихся на борту крейсера, погибла. Остальные корабли высадили десантные части в окрестностях, прилегающих к Осло. После короткой боевой стычки к вечеру 9 апреля столица Норвегии уже находилась в ^руках немцев-. Быстрый захват Осло явился следствием того, что норвежцы не организовали непосредственной обороны города, а появление немецких войск для них оказалось неожиданным.
Германские корабли при подходе к району Кристиансанда также были встречены огнем береговой артиллерии. Для подавления их немцы использовали, кроме корабельной артиллерии, также и бомбардировочную авиацию, в том числе пикирующие бомбардировщики. В результате тяжелых повреждений здесь затонул крейсер «Карлсруэ». Наряду с действиями корабельной артиллерии и бомбардировщиков немцы для захвата норвежских, батарей высаживали на берег небольшие штурмовые группы в составе 1—2 взводов пехоты, усиленных саперами с подрывными средствами. Норвежцы оказывали крайне неорганизованное сопротивление. Так, например, для захвата форта Олдер (Оадере) немцы высадили на берег небольшой отряд в составе усиленного взвода во главе с офицером. Отряд с большой осторожностью продвигался по поселку, приближаясь к форту. На одной из улиц ему встретился норвежский офицер в чине майора. После короткого разговора между германским и норвежским офицерами последний дал согласие выступить в качестве посредника в переговорах с комендантом форта. Немцы не преминули припугнуть норвежского коменданта превосходством своих сил. Форт Олдер сдался. Аналогичные случаи имели место в других пунктах побережья, а также и во время продвижения германских частей в глубь Норвегии.
В предрассветной темноте 9 апреля германские боевые корабли вошли и в гавань Нарвика. Здесь находились 2 норвежских броненосца «Норге» и «Эйдсвольд». Командир германской эскадры подал сигнал о том, что он хочет, переговорить с норвежским командованием о цели своего прибытия, и направил для переговоров своего офицера. Корабли обеих сторон находились друг от друга в нескольких сотнях метров. Германский парламентер норвежцами был принят. Пока шли переговоры, германские корабли приготовлялись к бою. Предложение немцев о пропуске войск в город норвежским командованием было отвергнуто. Германский офицер-парламентер возвратился. Тогда в один из норвежских броненосцев была пущена торпеда. Попадание оказалось удачным, торпедированный броненосец затонул. Второй броненосец пытался открыть огонь, но тоже был быстро потоплен. После этого немецкая пехота высадилась на берег и приступила к занятию города. Подразделения десантных частей, направленные для захвата казарм, застали части норвежского гарнизона совершенно неготовыми к бою и начали их разоружать. Часть норвежских войск бежала за пределы города.
Высадка десантных частей с боевых кораблей и транспортных судов на берег удалась в полной мере. В течение 9 апреля десанты были высажены в Осло, Арендале, Эгерсунде, Кристиансанде, Ставангере, Бергене, Тронхейме и Нарвике. Все эти пункты уже 9 апреля находились в руках германских войск.
Утром того же дня немецкие мото-механизированные войска перешли сухопутную границу на юге Дании и начали продвигаться в глубь страны. Одновременно в нескольких пунктах островов Зеланд, Фюн и Фальстер высадились десантные части. К концу дня все важнейшие пункты Дании, в том числе и ее столица Копенгаген, оказались оккупированными. Согласно распоряжению правительства датские войска не оказывали сопротивления; через несколько дней датская армия была демобилизована. Оккупировав территорию Дании, немцы немедленно приступили к оборудованию и использованию ее как плацдарма для дей
ствий против Норвегии. На датском побережье немцы установили дальнобойную береговую артиллерию и подготовили к эксплоатации аэродромную сеть. Впоследствии крупную роль в норвежской операции сыграл аэродром в Ольборге, используемый как база германских ВВС. Отсюда, в частности, немцы производили крупные переброски войск, вооружения и боеприпасов в Норвегию воздушным транспортом.
Военно-воздушные силы немцев, взаимодействуя с высаживавшимися на побережье войсками, проводили, начиная с 9 апреля, и самостоятельные операции по захвату норвежских аэродромов, бомбардировке районов расположения частей норвежской армии, разрушению железнодорожных узлов и т. д. В результате этих операций удалось захватить аэродромы в окрестностях Осло, в Ставангере и Тронхейме. Аэродромы противника захватывались обычно следующим методом: в районе аэрод* рома выбрасывался небольшой парашютный десант, который быстро захватывал посадочную площадку, подавляя сопротивление оказавшихся здесь людей и преграждая пути подхода к аэродрому. Вслед за этим на аэродроме садились германские транспортные самолеты, доставлявшие подразделения «воздушной пехоты». Часть немецких самолетов была подбита норвежцами. Некоторые машины терпели аварии при посадке. Но в целом и эта операция прошла удачно. Бомбардировка путей сообщений в районе расквартирования войск имела существенное влияние на срыв мобилизации норвежской армии. Для захвата одного из самых крупных железнодорожных узлов — Домбоса — немцы выбросили парашютный десант. Такой же десант был высажен и в районе Конгсвингера.
В районе Бергена германские суда с десантом прибыли рано утром 9 апреля. Но в тот же день сюда подходил и отряд английских кораблей, имевший на борту десантные части. Англичане подошли через 10 часов после захвата побережья этого района немцами. В это время в- порту стояло несколько боевых кораблей германского флота. Английский отряд, обнаруженный немецкой воздушной разведкой, был встречен крупными силами бомбардировочной авиации. Англичане отошли в сторону Шетландских островов. В результате неоднократных атак германских бомбардировщиков получили повреждения английский линкор «Rodney» и 2 крейсера, миноносец «Gurkha» затонул.
Англичане учитывали, несомненно, возможность вторжения немцев в Норвегию с юга, через Каттегат и Скагеррак, но появление германских десантов на западном побережье Норвегии явилось для них полнойг неожиданностью. В результате англичане не были готовы или оказались неспособными развить немедленный и эффективный контрудар. Решительные действия со стороны союзников могли оказать немедленную помощь норвежской армии и не допустили бы поражения ее по частям. Эту задачу союзники начали осуществлять 9 апреля, но они не’ввели в дело достаточных сил и не показали необходимой быстроты действий.
10 апреля в Нарвикский фиорд вошли 5 английских эскадренных миноносцев: «Hunter», «Hardy», «Hotspur», «Hostile», «Havock», которые атаковали находившихся здесь 5 германских эсминцев. В результате происшедшего боя английский эсминец «Hunter» затонул, серьезные повреждения получили «Hotspur» и «Hardy» (последний выбросился на берег), оказался легко поврежденным «Hostile» и только один «Havock» вышел из боя без повреждений. Английские эсминцы во время боя потопили несколько германских торговых судов, доставивших оружие экспедиционным частям. Одновременно англичане расстреляли и свои пароходы, ранее направленные ими в Нарвик и тоже имевшие на своем борту материалы для английских войск, которые намечалось высадить здесь. На стороне немцев повреждения получили 3 эсминца и один был потоплен. Английские эсминцы «Hotspur», «Hostile» и «Havock» на обратном пути встретили германский пароход «Rawenfels», следовавший в Нарвик с военными материалами. Этот пароход также был потоплен.
12 апселя англичане произвели воздушный налет на порт и город Нарвик. Их попытки высадить десантные части в районе Нарвика успеха не имели. 13 апреля в полдень сюда подошл^ английская эскадра в составе 2 линкоров, нескольких крейсеров и флотилии эсминцев, сопровождаемая авианосцами. Германские минные заграждения, прикрывавшие вход в порт, были прорваны, и находившиеся здесь германские эсминцы подверглись нападению. Немцы приняли бой^ Но англичане имели большое превосходство. Их корабельная артиллерия подавила огонь немецких батарей, установленных на берегу. Германские эсминцы, израсходовав боеприпасы, были затоплены своими командами. Один эсминец, загородивший своим корпусом узкий проход в фиорд и, таким образом, преграждавший вход в гавань, англичанами был потоплен. На этом корабле погиб и командир отряда немецких эсминцев'.
С этого дня морское сообщение немцев с их экспедиционным отрядом, высаженным в Нарвике, прекратилось. В районе Харстадта (60 км севернее Нарвика) англо-французы высадили десант, образовав здесь исходный район для наступательных действий в направлении Нарвика. Состав нарвикского отряда немпев вместе с командами затопленных эсминцев насчитывал до 4 тыс. человек. В последующие дни он усилился выброской парашютистов. Снабжение отряда производилось воздушным транспортом. Немцы, закрепившись в районе Нарвика, развили наступательные действия в полосе железной дороги, идущей к железнорудному району Швеции, и, подавляя сопротивление небольших групп норвежских частей, 16 апреля достигли шведской границы.
Начиная с 10 апреля, союзники начали активные действия и в центральном секторе западного побережья, на участке Намсас, Тронхейм, Ондальснес. 12 апреля в Фольден-фиорде, в районе Намсаса появились 2 английских линейных корабля, 4 крейсера и 4 эскадренных миноносца. В этом же секторе появилось до 20 французских боевых кораблей. Немцы имели в районе Тронхейма 5 военных кораблей, в том числе 1 линкор. Этот отряд не развивал боевых действий в открытом море и оставался в фиорде, прикрывая действия десанта с моря. Англо-французские морские силы поддерживались сильной авиацией, произведшей ряд налетов на аэродромы в Ставангере и Тронхейме, занятые соединениями германских ВВС. Под прикрытием морских сил й авиации союзники 13—14 апреля приступили к высадке десантов в Намсасе и Ондальснесе. Эти десанты имели следующую задачу: наступая с севера и юга, разбить немецкие силы в районе Тронхейма и, таким образом, создать в центральной части Норвегии обширный плацдарм для наступления против главных немецких сил, действующих с юга, из района Осло.
Отряд немцев силою до полка пехоты, высадившийся у Тронхейма и закрепившийся здесь, развернул наступление, задержать которое не смогли слабые части норвежцев. Продвигаясь на восток в полосе железной дороги, немцы уже к 14 апреля вышли к шведской границе. Этот отряд ввиду господства флота союзников на море также снабжался и получал подкрепления преимущественно с помощью воздушного транспорта. Таким путем были доставлены в Тронхейм артиллерия и танки. Положение тронхеймского отряда было более прочным потому, что он поддерживался крупными силами германских ВВС, действовав1-ших с аэродромов в .районе Осло и Ставангера; непосредственно в окрестностях Тронхейма немцы оборудовали посадочные площадки. Кроме того, тронхеймский отряд поддерживался судовой артиллерией с кораблей, которые оставались в процессе всей операции в Тронхеймском фиорде.
Обосновавшись в Намсасе и Ондальснесе, англо-французские десантные части повели наступление в сторону Тронхейма и вынудили немцев очистить железную дорогу из Тронхейма в Швецию. Но здесь решительных результатов союзники не добились. Тронхейм остался за
немцами. Последние постепенно усиливались и готовились к контрудару. Из Ондальснеса англичане начали выдвигаться через Домбос и далее на юг в сторону Лиллехаммер, стремясь оказать помощь норвежским частям.
Чтобы помешать переброске войск из Германии морским путем, союзники сделали попытку развить активные действия в Скагерраке и Каттегате. Так, 10 апреля в Скагеррак вышел крупный отряд англий-ских кораблей, сопровождаемый боевой авиацией. Ему удалось перехватить караван немецких транспортов, перевозивших войска и боевое имущество. Транспорты следовали под прикрытием боевых кораблей в составе до 10 единиц. В результате боя были потоплены (английские данные) 4 германских крейсера и 2—3 транспорта. Один транспорт укрылся в шведском порту, другой, получивший повреждения, был отведен в один из портов Швеции шведским крейсером. На борту обоих транспортов находились войска, которые были интернированы.
Начиная с момента закрепления первого эшелона десантных войск в районах высадки, немцы приступили к массовым переброскам сил и боевого имущества в Норвегию морем и воздухом. Так, например, уже 11 апреля в Осло на морских транспортах было доставлено 20 тыс. человек. В тот же день крупные части высадились в Ставангере и Бергене. Главный поток перевозок направлялся в Осло. Высадки войск производились также и на юго-восточном побережье Норвегии, вблизи шведской границы (например в Швеберге). Воздухом из Германии в Норвегию было переброшено до 2 дивизий пехоты и некоторое количество артиллерии и танков. Последние доставлялись в изолированно действующие отряды.
Германские войска, высадившиеся 9 апреля в районе Осло, Кри-стиансанд и Ставангер, немедленно приступили к расширению захваченной территории. Наиболее крупные боевые события «разыгрались в районе Осло, затем к юго-востоку от него, а также у Кристиансанда и Ставангера. В этой части Норвегии располагались войска 3 норвежских дивизий, сосредотачивались основные запасы вооружения и снаряжения армии. Способность норвежской армии оказывать сопротивление в дальнейшем решалась результатом боев здесь, на юге Норвегии. Срыв мобилизационных мероприятий, неготовность норвежских частей, их слабая боевая выучка, отсутствие стимула к борьбе и т. д.— все это предопределило весьма быстрый разгром южных дивизий норвежской армии. Ослаблению боеспособности войск способствовало и различнее отношение к войне в самих правящих кругах Норвегии. С захватом столицы немцами норвежское правительство и главное командование переехало в Домбос. Но в Осло образовалось второе правительство. Это правительство вскоре издало приказ о прекращении мобилизации, а мобилизованным предложило разойтись по домам.
В боевых столкновениях с 9 по 20 апреля была полностью ликвидирована 1-я норвежская дивизия. Оказавшись зажатой между побережьем, шведской границей и немецкими войсками, наступавшими с севера, дивизия была частично пленена, остальные ее силы отошли на территорию Швеции. Части 2-й дивизии, понеся тяжелые потери, основными силами отошли на Лиллехаммер. 3-я дивизия в неудачных для нее боях у Кристиансанда и Ставангера потеряла 2 150 человек только пленными и большую часть своей артиллерии. В результате, к 20 апреля германские войска полностью очистили от противника территорию к юго-востоку от Осло до шведской границы, расширили район, занимаемый ими к северу от Осло, до линии Эльверум, Хамар, Гьевик, Хенефос, утвердились во всех важнейших пунктах (Лаурвик, Арендаль, Кристиан-санд, Ставангер) южного побережья Норвегии и в общем подготовили на юге страны обширный плацдарм для развития наступления на север.
Эти наступательные действия проводились с целью окончательной ликвидации норвежских войск, группировавшихся в средней части Норвегии и прибывавших им на помощь англо-французских частей.
Сосредоточение крупных сухопутных сил, перебазирование авиации на аэродромы Норвегии и приближение ее таким образом к полю боя -и, наконец, успехи, одержанные в борьбе против норвежцев, создавали уверенность германского командования в том, что и второй этап операции увенчается успехом. 19 апреля оно объявило через печать, что боевые действия в Норвегии близятся к концу.
Англо-французские войска в свою очередь утвердились в двух районах центральной Норвегии — у Намсаса и Ондальснеса. Действия союзников из района Намсаса в сторону Тронхейма имели некоторый успех. Им удалось захватить Стенхьер и вынудить немцев к очищению полосы железной дороги, идущей от Тронхейма к шведской границе. Группа английских войск, силою до 1 бригады, наступавшая из района Ондальс-неса, продвинулась до Лиллехаммера. Но положение союзников оставалось непрочным. В то время как немцы перенесли свои базы непосредственно на территорию Норвегии, у союзников они оставались на английском побережье, в 500—600 км морского пути от района военных действий. Превосходство их морских сил оказалось не в состоянии обеспечить безопасность коммуникаций. Морские силы союзников находились под непрерывными ударами немецкой бомбардировочной авиации. Союзники не могли создать баз для своей авиации на норвежском побережье и господство в воздухе оставалось в руках противника. Инициатива явно была упущена союзниками. Так закончился первый этап операции в Норвегии.
С 19 апреля немецкие войска на всех участках фронта и в воздухе начали проявлять повышенную активность. Их основная группировка вела наступление по долине Эстердален на Тронхейм и по долине Гудбрансдален на Домбос, Ондальснес. На обоих направлениях имелась моторизованная пехота и танковые части. Эта группировка имела задачей уничтожение норвежских войск, отошедших из района Осло на север и пытавшихся закрепиться на линии Эльверум, Лиллехаммер, выйти в район Намсас, Тронхейм, Ондальснес и уничтожить здесь англо-французский десант. Небольшая группа немецких войск наступала из района Гьевик на Фагернес и далее к восточной оконечности Согне-фиорда; отряд, высадившийся в Бергене, повел наступление на Мирдаль, Хенефос, а навстречу ему от Хенефос выступил второй отряд; до 2 полков пехоты развивали наступление из района Ставангер против частей 3-й норвежской дивизии, удерживавшихся еще к востоку от этого города.
Наступление наземных войск поддерживалось крупными силами авиации, которая выполняла и самостоятельные задачи оперативного характера. Авиация должна была воспрепятствовать дальнейшей высадке войск союзников и подвозу боеприпасов в район Намсаса и Ондальснеса, нарушить их связь с группой норвежских войск, действовавших в районе Лиллехаммер, не допустить соединения частей союзников, наступавших от Намсаса на юг, с частями, высадившимися в Ондальснесе. 19 апреля германские бомбардировщики атаковали крупный караван английских судов, подходивший к норвежскому берегу с запада. Два транспорта и крейсер получили повреждения. На следующий день в Намсасе и Ондальснесе жестокой бомбардировке подверглись войска, высаживавшиеся на берег, была отбита попытка высадить десант в Ромсдал-фиорде, разрушены вокзалы в Намсасе и Ондальснесе, повторно выброшен парашютный десант в районе Домбоса (25 апреля здесь был выброшен третий по счету парашютный десант), подверглась разрушениям железная дорога, соединявшая Ондальснес с Лиллехаммером, в частности, разрушен мост через реку у поселка Рена между Трисилом и Лиллехаммером и
высажен на лед воздушный десант в составе 400 человек в районе Нам-саса. Германская авиация в течение 10 часов непрерывно бомбардировала позиции союзников. Англо-французские войска понесли большие потери в личном составе, крупные потери понес их флот — несколько транспортов, доставивших вооружение и, в частности, зенитную артиллерию, было потоплено германскими бомбардировщиками. В эти дни снова подверглась бомбардировке английская морская база в Скапа Флоу.
Наступлению немецких войск в долине Эстердален противостояли слабые части норвежцев, и 26 апреля немцы уже достигли Рёрус, а 30 апреля они у Стурена вошли в связь с тронхеймской группой. Здесь на пути их наступления находилась старая крепость Эльверум, расположенная на горе, в силу чего овладеть ею можно было только после предварительной артиллерийской или авиационной бомбардировок. Но крепость удалось взять головному батальону наступавшей немецкой колонны без боя. Выйдя в район крепости, батальон остановился. Его командир направился к коменданту и заявил, что сопротивление бесполезно, и предложил сдаться без боя. Гарнизон, насчитывавший несколько сот человек, сложил оружие.
Колонне немцев, наступавшей по долине Гудбрансдален, серьезное сопротивление было оказано лишь в районе Лиллехаммер. Здесь норвежцы подготовили оборонительные позиции. Сюда же выдвинулась из Ондальснеса часть английских войск. Немцы при поддержке артиллерии, бомбардировщиков и танков сломили сопротивление противника. Им сдались в плен остатки 2-й норвежской дивизии в составе до 4 тыс. человек; немцы захватили в плен 300 англичан со штабом бригады. Дальнейшее наступление в этом направлении носило характер преследования и ликвидации небольших групп противника, спешно отходивших на Домбос и далее к Ондальснесу. 1 мая немцы заняли Домбос, а на следующий день их передовые части достигли Ондальснеса. Англичане эвакуировали этот район, погрузились на суда и в ночь на 2 мая покинули побережье Норвегии.
Тронхеймский отряд немцев, усиленный артиллерией и танками, перешел в наступление и 24 апреля снова занял железную дорогу, идущую в Швецию. Между этим отрядом и войсками союзников, наступавшими из района Намсаса, у Стенхьера произошло решительное столкновение. Наступление немецких войск поддерживалось огнем боевых кораблей, оперировавших в тронхеймском фиорде. В тылу у союзников действовал отряд парашютистов силою до батальона. Потерпев поражение в бою у Стенхьера, союзники начали спешно отходить к Намсасу. Как и у Ондальснеса, отряд англо-французских войск, действовавший в районе Намсаса, погрузился на суда и в ночь на 3 мая ушел в море. Германский отряд, наступавший от Фагернес на Хауге, 2 мая достиг этого пункта. В тот же день в районе Гуль соединились отряды немцев, наступавшие в полосе железной дороги Берген—Хенеерос. Слабые норвежские отряды, действовавшие здесь и пытавшиеся усилиться за счет мобилизации местного населения, были ликвидированы.
К 21 апреля немцы восстановили сухопутное сообщение между Осло, Кристиансандом и Ставангером. Остатки частей 3-й норвежской дивизии, укрывшиеся в горном районе к востоку от Ставангера, 27 апреля прекратили всякое сопротивление и сдались. С начала операции в районе Ставангера немцы взяли в плен 240 офицеров и до 3 тыс. солдат норвежской армии.
После оставления англо-французскими войсками Ондальснеса и Намсаса оставшиеся в этих пунктах норвежские войска по приказу своих старших начальников сдались. В Намсасе капитулировала группа в составе 1 генерала, 124 офицеров и 2 500 солдат. Часть норвежских и англо-французских войск из района Стенхьера отошла на север в сто-
2. Военно-исторический журнал Кз 4
рону Мушеэна. Таким образом, к 2—3 мая основная часть территории Норвегии находилась в руках немцев, и всякое сопротивление в центре и на юге страны прекратилось.
Боевые действия во втором этапе операции прошли под знаком окончательной ликвидации союзнических сил, пытавшихся еще оказать сопротивление германскому наступлению. И на этом этапе немцам противостояли преимущественно норвежцы. Части англо-французского экспедиционного корпуса, не успев закончить полного сосредоточения, в частности, не получив артиллерийского вооружения и авиационной поддержки, не решились втянуться в глубь Норвегии, и их главные силы так и не выступили из района высадки. После высадки на берег войска союзников подверглись сильным ударам немецкой авиации. Союзники делали попытки захватить господство в воздухе. Они подвергли многочисленным бомбардировкам аэродромы в районе Осло, в Ставангере и Ольборге (Дания). Пытались перебазировать свою истребительную авиацию на территорию Норвегии, избрав в качестве посадочной площадки поверхность одного из замерзших озер. Но этот импровизированный аэродром не был прикрыт надежной ПВО, и германские бомбардировщики его быстро разрушили. Борьба союзников за господство в воздухе потерпела неудачу.
Закрепление союзных войск в районе Нарвика могло решить и судьбу железнорудных районов Швеции, находящихся в 200 км от Нарвика. Твердо укрепившись в этом районе, Англия и Фрайция могли решиться на оккупацию шведских рудников. Труд недоступность театра на севере Норвегии и Швеции, господство союзников на море давали основание надеяться на успех такого плана. Поэтому союзники, хотя и потерпели полное поражение в южной и средней Норвегии, не прекратили борьбы за Нарвик после эвакуации Намсаса и Ондальснеса и, сосредоточив здесь крупные силы, решили выбить немцев из нарвикского района.
Против четырехтысячного отряда немцев, закрепившегося в Нарвике, со стороны союзников действовали части англо-французского экспедиционного корпуса, высадившиеся в Харстадте, и части 6-й норвежской дивизии в составе нескольких слабых батальонов. Наступление союзников на суше поддерживалось артиллерией английских боевых кораблей. 20 апреля крупный отряд английских кораблей вошел в Нарвикский фиорд. Город и порт подверглись обстрелу. С этого времени Нарвик и позиции германских войск почти ежедневно находились под артиллерийским огнем. Но попытки англичан высадиться на берег окончились неудачно. В последующий период действия на суше союзники решили развивать отрядом, высадившимся в Харстадте. Боевые корабли, стоявшие в Нарвикском фиорде, должны были поддержать это наступление. Чтобы оградить корабли от германских подводных лодок, союзники минировали входы в фиорд. Первое столкновение между немецкими и англо-французскими войсками, наступавшими с севера (со стороны Хар-стадта), произошло 23 апреля в 30 км к северу от Нарвика, куда немцами был выброшен небольшой отряд прикрытия. Наступление союзников на суше развивалось крайне медленно. Только во второй половине мая они сумели сосредоточить достаточные силы для атаки германских позиций у Нарвика. Город и порт в результате длительного артиллерийского обстрела сильно пострадали. 28 апреля англичане ворвались в северную часть города. Немецкие войска, разрушив портовые сооружения, отошли.
Германское командование предприняло ряд мер к тому, чтобы изменить положение на севере Норвегии. Действовавшему в районе Нарвика отряду воздухом доставлялись продовольствие и боеприпасы, сбрасывались группы парашютистов. Германские бомбардировщики производили налеты на английские корабли в Нарвикском фиорде. Непосредственно в районе Нарвика немцам не удалось организовать аэродром и перебросить сюда авиацию. Это обстоятельство исключало непосредственную
помощь наземным войскам с воздуха. Невозможно было направить сильные подкрепления к Нарвику и морским путем. Немцам удалось высадить небольшой отряд в Тромсё, который союзники быстро обнаружили, и его действия дальше Тромсё не распространились.
Германское командование располагало еще одной возможностью — продвинуть сухопутные войска в район Нарвика по побережью из средней части Норвегии. После занятия Гранга (4 мая) уже на другой день германский моторизованный отряд выступил отсюда на север в направлении Мушеэн, Му, Фауске. Он доджей* был очистить зону побережья между Нарвиком и Намсасом от небольших отрядов противника, овладеть небольшим портом в Буде, где англичане образовали своеобразную базу для своих войск, и войти в связь с нарвикским отрядом. Первоначально действия моторизованного отряда развивались весьма быстро. Его передовые части достигли Мушеэна уже 6 мая. Труднодоступная местность и сопротивление противника, которое стало постепенно возрастать, замедлили дальнейшее продвижение, а на путях к Му и Стор-фосхей отряд приостановил наступление. 21 мая, после подхода подкреплений, немцы овладели этими пунктами, 29 мая с боем заняли Фауске и 1 июня — Буде. Сопротивление противника на путях к Нарвику с юга таким образом к 1 июня было сломлено. Но ввиду труднодоступной местности и бездорожья немцам так и не удалось выйти к Нарвику с юга. И только в первых числах июня в связи с переходом германской армии в наступление на западноевропейском театре союзники решили прекратить борьбу за Нарвик и эвакуировали этот район.
Потери сторон за период операции в Норвегии характеризуются следующими данными. Норвежская армия потеряла убитыми и ранеными около 9 тыс., и пленными до 60 тыс. человек ’. Общие потери немецких войск составили 5 300 человек, в тем числе 1 317 убитыми, 1 604 ранеными и около 2 400 человек потонувшими. 11 судов норвежского военно-морского флота были потоплены, остальные почти полностью попали в руки немцев. Английский флот потерял потопленными 1 авианосец, 1 крейсер, 10 эсминцев, 1 истребитель подводных лодок и 19 подводных лодок общим водоизмещением около 65 тыс. тонн. Потери германского флота — 3 крейсера, 10 эсминцев, 1 торпедный катер, 6 подводных лодок (по другим данным до 20 подводных лодок). Англичане потеряли 87 самолетов, не считая потерь на авианосцах; потери немецкой авиации исчисляются в 90 самолетов, сбитых в бою и погибших при вынужденных посадках в море, 27 самолетов, разбившихся во время вынужденных посадок на суше и сбитых норвежской зенитной артиллерией.
❖
Операция в Норвегии окончилась серьезной неудачей для англо-французского блока. Здесь в полной мере«проявилась несостоятельность английской политики бить своих противников силами союзников*. Англии не удалось втянуть в борьбу с Германией, кроме Норвегии, другие Скандинавские страны. Но даже и норвежская армия не проявила желания оказать немцам серьезное сопротивление, хотя правительство этой страны и выступило на стороне Англии.
Союзники оказались неподготовленными к тому, чтобы оказать норвежцам реальную помощь, когда немцы раскрыли англо-французский план вторжения и, упредив события, атаковали Норвегию. Командование союзных армий недооценило возможностей Германии и ошибочно считало, что десантная операция может быть успешна только в том случае, если противник имеет полное господство на море, что ей обязательно должно предшествовать завоевание этого господства в результате «генерального морского сражения», на которое слабый немецкий
7 «Чайна пресс» (Китай) от 28 августа 1940 г.
флот не мог, конечно, решиться. Недооценили союзники и значения нового фактора, играющего ныне огромную роль в борьбе на морском театре,— авиации. Упустив инициативу, англичане, хотя и с опозданием, пытались восстановить положение. Но для успешных действий на сухопутном театре Норвегии требовалось создание прочного плацдарма, переброска морем крупного экспедиционного отряда, артиллерии, танков, сильных средств- ПВО, перебазирование авиации и т. д. Выполнить подобную задачу союзникам не удалось. Этому в первую очередь воспрепятствовала германская авиацйя.
Рассматривая действия англо-французских сил в средней части Норвегии, следует подчеркнуть, что здесь союзники в полной мере продемонстрировали несостоятельность десантной операции, когда упущена инициатива и необеспечены морские коммуникации. Войска союзников зацепились за побережье, но, не имея средств современного вооружения, авиационной поддержки, средств ПВО, так и не успели по-настоящему развернуть боевых действий. В Нарвике союзники создали перевес в средствах подавления. Немцам не удалось снабдить свой отряд мощным вооружением, поддержать его сильной авиацией, и поэтому англо-французские войска имели здесь успех.
Недооценив силы и возможности немцев, союзное командование че сумело обеспечить скрытность задуманной им операции по овладению территорией Норвегии. Оно раскрыло свои планы, и это обстоятельство сказало решающее влияние на последующие действия.
Успеху немецких войск способствовала прежде всего хорошая подготовка операции. Уже к началу ее немцы подготовили все для того, чтобы произвести массовую переброску войск морскими судами и средствами авиации и сразу ввести в дело крупные силы в решающих пунктах. Следует отметить, что, как показали боевые действия, немецкое командование еще в мирное время тщательно изучило особенности театра, вооруженные силы, расположение и свойства основных элементе® обороны Норвегии.
ОднИхМ из главных факторов, обеспечивших успех, явилась также внезапность действий, которую немцам удалось осуществить в полной мере. Одновременный удар по всем* важнейшим объектам* обороны Норвегии, — высадка десантов, охватившая все побережье, удары с воздуха, выброска парашютистов — все это в первые же дни парализовало и без того слабое сопротивление норвежцев.
Нежелание и неспособность норвежских войск оказать сопротивление немцам и переход на сторону последних определенной части правящих кругов Норвегии в первые дни операции также имели огромное значение, так как силы немцев, высаженные на территории Норвегии, не могли быть достаточно многочисленными. Как мы уже видели выше, норвежская армия по существу не вела боя, а сдалась немецким войсками
Десантная операция обеспечивалась: скрытностью ее подготовки; развертыванием действий авиации и подводных лодок в сторону берегов-Англии и Франции, главным образом в целях разведки (в подготовительный период) и борьбы с флотом противника и его перевозками (когда десанты немцев вышли в море); постановкой минных заграждений в Скагерраке и Каттегате; сопровождением транспортов с десантными войсками боевыми кораблями и бомбардировочной и истребительной авиацией.
В свою очередь союзники прикрывали переброску десантов: воздушной разведкой морских сил немцев; минированием побережья Норвегии; действиями подводных лодок в Скагерраке и Каттегате на путях выхода морских сил Германии в Северное и Норвежское мо-ря; нападением бомбардировочной авиации на аэродромы немцев в- Ставангере, Осло, Ольборге и конвоированием транспортов с войсками боевыми кораблями.
Первый эшелон десантов в1 Данию, где действия боевого флота противника исключались, немцы перевозили преимущественно на транспортных судах, на южное побережье Норвегии — на транспортах и боевых кораблях. Десанты на западное побережье Норвегии, где встреча с морскими силами противника была весьма вероятной, войска перевозились боевыми кораблями. Это обеспечивало также более быструю (примерно в два раза) доставку войск от пунктов посадки к местам высадки.
Во всех случаях суда с войсками подходили к берегу ночью; высадка десантов начиналась на рассвете. Для предварительного захвата, местности на побережье высаживались небольшие «ударные группы^ Действия сухопутных войск происходили в условиях сложного, труднодоступного для маневра крупных войсковых соединений горно-лесистого театра. Но наступление немцев не встретило ни сильной современной обороны, ни встречных маневров противника, и поэтому норвежская операция не показала в развернутом виде боевую работу современных войск на горно-лесистой местности. Характер действий норвежских войск носил преимущественно характер партизанской борьбы: засады в горах и лесах, расположение стрелков на деревьях, нападения на тылы. Против такого метода борьбы немцы с успехом использовали танки. Последние легко подавляли группы норвежской пехоты, действовавшие в засаде и неприкрытые противотанковыми средствами.
Из всех родов оружия, привлеченных немцами на норвежском театре, особого внимания заслуживает авиация. Она решала самые разнообразные и многочисленные задачи и, примененная в: массовом масштабе, главным образом и обеспечила успех операции. Немецкая авиация вела разведку на всем пространстве Норвегии, Северного и Норвежского морей, являлась главным оружием в борьбе с военно-морскими силами союзников, обеспечила господство в воздухе; оказала помошь наземным войскам на поле боя; держала под эффективным воздействием тыл противника; оказала огромную помощь в захвате аэродромов Норвегии. Транспортная авиация немцев.произвела крупные переброски войск и материалов.
Операция в Норвегии показала, что бомбардировочная авиация способна на определенном расстоянии от берега свести на-нет господство на море флота противника, если она владеет методом точного бомбометания. Нужно заметить, что борьба самолетов1 против морских кораблей практиковалась и в первую мировую империалистическую войну. Но, например, при бомбардировке «Гебена» в Дарданеллах в 1914 г. на него было сброшено 270 бомб, из них в цель попали только 2 бомбы. Неточность бомбометания так снижала значение авиации, как средства борьбы на море, что тогда она не являлась опасным противником для морского флота.
На норвежском театре немцы ввели в дело крупные силы пехоты, танковых частей, авиации и морского флота. Операция носила сложный характер. Она требовала хорошей организации взаимодействия между различными родами оружия, действовавшими на огромном сухопутном и морском театрах. Немцам удалось обеспечить их взаимодействие, и это обстоятельство явилось одним из основных факторов, решивших исход операции в их пользу.
Успешный исход борьбы за Норвегию обеспечил Германии доступ к экономике Скандинавских стран, позволил ей завоевать фланговую стратегическую позицию в борьбе против Англии. С выходом немцев на западное побережье Норвегии английский морской флот вынужден был покинуть свою стоянку в зоне Оркнейских островов и укрыться на западном побережье Англии. Он, таким образом», отказался от безраздельного господства в Северном и Норвежском морях.
Полковник А. НОСКОВ
ПЕРВАЯ БАЛКАНСКАЯ ВОИНА
(1912 г.)
(Оперативно-стратегический очерк)
Галканские войны 1912—1913 гг. являлись преддверием первой мировой империалистической войны 1914—1918 гг. Они не только представляли собой серьезную пробу сил, но и вместе с тем завершали процесс расстановки и размежевания участников двух империалистических блоков — Тройственного Союза и Антанты, на пороге величайшей мировой катастрофы. Тот факт, что самая проба сил накануне первой мировой войны развертывалась на Балканском полуострове, отнюдь не является случайностью. На Балканах, заслуживших печальную славу «порохового погреба Европы», империалистические противоречия сталкивались особенно резко.
Борьба за гегемонию на Балканском полуострове, расположенном на перекрестке средиземноморских путей, на подступах к Ближнему Востоку, приобрела к 1914 году особую напряженность. Каждая крупная капиталистическая держава накануне первой мировой империалистической войны имела свои собственные интересы на Балканах. Австро-Венгрия, стремившаяся к укреплению своего влияния в этой части Европы, исходила прежде всего из соображений сохранения лоскутной Габсбургской многонациональной империи, для которой существование независимых славянских государств на Балканах являлось опасной взрывающей силой. Кайзеровская Германия, провозгласившая в начале XX века экспансию на Восток одной из важнейших задач своей внешней политики, естественно, рассматривала балканские страны как плацдарм для достижения этой цели. Царская Россия, не имевшая доступа в проливы и традиционно связанная с юго-славянским вопросом, претендовала на господство на Балканах, рассматривая их как трамплин, к Босфору и Дарданеллам. Крайнюю заинтересованность в Балканах проявляли также Англия и Франция, имевшие крупные интересы в Болгарии и Греции. Англия была заинтересована также и в том, чтобы не дать России свободного выхода в Средиземное море.
Накануне балканских войн обширные пространства Балканского полуострова — Македония, Фракия, Албания — входили в состав Оттоманской империи. Славянские народности, проживавшие на этих территориях, подвергались жесточайшему национальному гнету со стороны господствующих классов султанской Турции. Эти народности стремились освободиться от турецкого гнета и объединиться с родственными народами Сербии, Болгарии, Греции.
На этой почве в 1912—1913 гг. развернулась борьба славянских народностей за свою независимость. Однако, вследствие слабости и раздробленности народного движения, национальный вопрос на Балканах разрешался не революционным путем, а посредством войн. Объективное значение этих войн имело прогрессивный характер. Ленин называл Балканскую войну новой главой всемирной истории, одним из звеньев в цепи мировых событий, знаменующих крах средневековья в Азии и в Восточной Европе. Однако эти задачи балканским народностям полностью не удалось осуществить, ибо национально-освободительное движение было широко использовано империалистическими державами для втягивания балканских стран в орбиту своего влияния. 13 марта
1912 г. при содействии царской России был оформлен сербско-болгарский союз, направленный против Турции. 29 мая 1912 г. аналогичный договор о союзе был подписан между Грецией и Болгарией. Таким образом был создан балканский блок под покровительством держав Антанты.
В октябре 1912 года балканские союзники — Сербия, Греция, Болгария,— к которым присоединилась и Черногория, начали войну против Турции.
Уже в самом начале войны выявились резкие противоречия между империалистическими державами. Царская Россия, стремившаяся к укреплению Сербии, натолкнулась на сильное противодействие Австрии, Италии и Германии, не желавших допустить выхода Сербии к Адриатическому морю. Итальянские и австрийские интересы резко столкнулись в Албании. Более того, в ходе войны выявились противоречия между Россией и Болгарией. Опасавшаяся продвижения болгар к Константинополю, Россия стремилась не допустить господства Болгарии в проливах. Нарастали и все более обострялись противоречия в лагере самих балканских союзников под влиянием Тройственного Союза и Антанты и на почве раздела турецких территорий и взаимного размежевания интересов между Болгарией и Сербией. Грецией и Болгарией из-за Македонии, Румынией и Болгарией из-за Добруджи и т. д.
Такова была обшая политическая обстановка, в которой началась Первая Балканская война.
ТЕАТР ВОЙНЫ
Театром Балканских войн явилась европейская часть Турции. Она резко делилась на две части: восточный (фракийский) и западный (или македонский) театры военных действий.
Восточный (фракийский) театр имел для Турции очень важное значение, как выводящий к Босфору и столице Оттоманской империи, и поэтому считался главным театром. Занимая значительную площадь, он напоминает собой вытянутый с запада на восток четырехугольник неправильной формы. Расположен он в юго-восточной части Балканского полуострова, имея в длину от линии р. Места (Карасу) у Якурды до Черного моря (у Аэстофанос) до 350 км>, с севера на юг вдоль Черного моря — до 200 км; наиболее узкая часть его — о-т южной границы Болгарии с Турцией до Кара-Агач — около 100 км, В восточной части Фракия растягивается полуостровом к Босфору, а в юго-западной части — длинным и узким (от 6 до 20 км) Галлиполийским полуостровом. Оба эти полуострова имеют исключительно важное стратегическое значение, так как они связаны с обороной Константинополя, Босфорского пролива и Дарданелл.
Центральная часть Фракии представляет собой всхолмленную равнину, прорезанную в меридиональном направлении рядом рек. Остальная поверхность Фракии очень холмиста, а северная, северо-восточная и юго-западная — гористы. В северо-западной части проходит горный кряж Странджа, считавшийся труднейшим для движения без дорог. На севере проходит хребет Дервент-Планина. У Саросского залива всхолмленная местность переходит в горные хребты Куру Даг и Текир Даг. Лесами заполнена вся северо-восточная часть Фракии и Странджинские горы. Большой лесной массив находится к северо-востоку от линии Чорлу— Чаталджа, вдоль побережья Саросского залива и в треугольнике между реками Марица и Кизил. Самая большая река во Фракии — Марица с притоками Арда, Тунджа. Эти реки к северу от Адрианополя разделяют оперирующие здесь войска, а к югу р. Марица на протяжений 180 км пересекает все пути, идущие на восток. Тунджа и Марица — шириной от 60 до 300 м, вброд непроходимы. Берега этих рек — высокие; долины <— ши
рокие. Число переправ крайне ограниченное. Река Эргене на протяжении до 80 км является вторым» по значению речным» препятствием'. Ее притоки перехватывают все пути, ведущие с запада на восток. Все эти реки незначительны, но холмистая местность, по которой они протекают, создает из них удобные для обороны рубежи. В’оенное значение им»еют озера Беюк, Чекмедже и Деркос, суживающие фронт обороны на Чаталджинских высотах до 27 км».
Схема 1. Театр военных действий.
С севера из Болгарии идет единственный железнодорожный путь на Адрианополь. Отсюда пути расходятся: на юго-восток — в Константинополь; на юг — по берегу р. Марица на Демотика и Деде Агач от ст. Мандыра, южнее Баба Эски отделяется железнодорожная ветка на Кирк Килисе (Лозенград). Железнодорожные пути во Фракии имеют ту особенность, что все они сходятся в одном узле — Адрианополе. Это обстоятельство вызывает необходимость овладения Адрианополем, чтобы использовать пути для.питания армии.
Из пределов Болгарии идет единственное шоссе через Мустафа Пашу (Свиленград), Адрианополь, Баба Эски, Чорлу, Беюк, Чекмедже в Константинополь. Сеть грунтовых дорог крайне незначительная. Их почти нет в северо-восточной части Фракии. Дороги, идущие с севера между р. Тунджа и горами Странджа, почти не разработаны. Вдоль побережья Черного моря проходит одна дорога, находящаяся под обстрелом с мюря. К югу от р. Арда (к Эгейскому морю) шли преимущественно горные тропы; имелась одна дорога в направлении на Демютику. Узлами грунтовых дорог являлись Демотика, Адрианополь, Кирк Килисе (Лозенград), Баба Эски. К Константинополю, кроме шоссе, шла еще одна хорошая дорога через Кирк Килисе (Лозенград), Бунар Гисар, Виза, Сарай, Черкезкиой, Чаталджа.
Естественными рубежами оперативного значения необходимо считать долины рек Тунджа и Марица, усиливаемые крепостью Адрианополь. Вторым рубежом, имеющим большое тактическое значение, являлась р. Эргене с ее многочисленными правыми притоками.
Турецкое командование намечало использовать для обороны следующие рубежи: 1) за р. Карагач Дере на линии Люле Бургас — Бунар
Гисар; 2) за р. Эргене по линии северо-восточнее Чорлу — Сарай, где в 1911 г. турецкая армия проводила большие маневры; 3) на подступах к Константинополю — рубеж Чаталджинских высот на правом берегу р. Катаржа и левом берегу р. Карасу.
Со стороны Болгарии для действий против турецкой армии могли быть использованы следующие основные направления: 1) между р. Тунджа и Странджинскими горами; 2) между реками Арда и Тунджа через Адрианополь; 3) в обход крепости Адрианополь с юга. Последние два направления не могли быть использованы для действий значительных сил; одно из них закрывалось крепостью Адрианополь и разъединялось реками Марица и Тунджа; направление же в обход Адрианополя с юга проходило через гористую, необеспеченную дорогами местность и при этом пересекаемую р. Марица. Наиболее выгодным и кратчайшим направлением являлось первое, на котором не было препятствий для развития крупных операций.
Средняя плотность населения на этом театре — до 40—45 человек на 1 кв. км. Наиболее густо населены центральная часть и побережье. Ближе к болгарской границе большинство населения составляют болгары, далее на юг преобладают греки и турки. Славянские национальности и греки составляют до 70 проц, населения. Главным занятием населения является земледелие и скотоводство. Большие площади засеваются табаком. Климат здесь умеренный. Колебания температуры на высоких открытых плато и в горах более резкие.
Фракийский театр военных действий, несмотря на слабую и неразвитую сеть путей сообщения, позволял развернуть здесь действия значительных сухопутных сил одновременно по различным операционным направлениям. Но он совершенно не оборудован для крупных маневренных операций и защиты подступов к Константинополю. Здесь нет хороших рокадных путей, не приспособлен он для организации ударов с востока во фланг и тыл наступающему противнику. Не подготовлен театр и для фланговых операций с юга, в направлении на Баба Эски, Кирк Килисе, Адрианополь.
Западный (македонский) театр ограничивался на востоке р. Карасу, юго-запаДной границей с Болгарией, границей с Сербией и Черногорией, Адриатическим морем и границей с Грецией. Протяжение этой границы равно почти 1 600 км. По своему характеру он гористый, причем горы идут в различных направлениях. Этот театр и по своему значению и по ходу действий союзных армий можно разделить на следующие театры: 1) македонский, на котором в основном должны были действовать сербские армии; 2) албанский, имеющий значение для Греции, Сербии и Черногории; 3) фессалийский, на котором должны были действовать греческие войска; 4) Новобазарский санджак, вклинившийся узким коридором между Сербией и Черногорией.
Македонский театр заполнен высокими холмами и горами, повышающимися на север. Вдоль границы с юга на север, от Салоник через Ускюб на Приштина, проходит железная дорога. От Салоник в Монастир идет ветка. Салоники соединяются железной дорогой с Константинополем. К этому театру из Болгарии подходили ветки от Софии на Джума и Кюстендиль и из Сербии от Ниш на Вранье, Куманово и Кур-шумле. Из дорог следует отметить: Салоники—Иштиб—Куманово, Мона-стир — Кручево — Призрен и Монастир — Кручево—Приштина—Митровица, Джума—Кочана—Иштиб—Прилеп—Монастир—Охрида—Дураццо, Джума—Серес. Узловыми пунктами дорог являлись Монастир, Иштиб, Куманово, Приштина, Ускюб (Скопле). Укрепленные пункты намечались в районах Ускюб, Велесе, Иштиб, Ипек и Монастир, но они до войны построены не были. Естественными рубежами являлись долины рек Струма, Вардар и горные хребты, протянувшиеся в меридиональном направлении. Главный рубеж — долина р. Вардар,
Этот театр являлся как бы мостом, связывающим Балканские государства с Адриатическим и Эгейским морями, обладание которыми являлось одним из стимулов борьбы Балканских государств с Турцией. Но он оказался слабо подготовленным к обороне. Речные долины были главными операционными направлениями.
Албанский театр делится на Северную Албанию, прилегающую непосредственно к Черногории, Среднюю Албанию, прилегающую к Македонии, и Южную — к северной границе Греции. Албания заполнена рядом длинных, идущих параллельно с северо-востока на юго-запад цепей гор, возвышающихся на 1 300—1 800 м над уровнем моря. Горные цепи прорезаются глубокими и узкими долинами рек Дрин, Арсен, Скума, Вьёса и Арта. Театр беден дорогами. Они, как правило, проходят по долинам рек, по берегу Скутарийского озера и побережью Адриатического моря. Здесь имелась сильная природная крепость Скутари с фортом Тарабош, которая являлась основным опорным пунктом Турции в Северной Албании. Вблизи Янина, столицы Албании (Эпира), был построен укрепленный лагерь против Греции. Эта крепость была начата постройкой в 1909 г. и к началу войны имела уже ряд фортов.
Фессалийский театр, где должны были действовать греческие войска, хребтом Пинд делится на два самостоятельных района боевых действий: Эпир и Фессалию. Важнейшим из них является последний, так как он выводит к наиболее важным объектам: Салоникам—морскому порту и базе для 2-й западной (македонской) армии — и Монастиру, что создавало большую угрозу с тыла для активной группы турецких войск, действовавших в Македонии против Сербии. Препятствием на пути наступления греческих войск в Фессалии являлись отроги и горы Олимпа и долина р. Вмстрица.
Новобазарский санджак, разъединяющий Черногорию и Сербию, располагался на фланге главных действующих армий в Македонии, но здесь нельзя было ожидать крупных операций. Этот район мог явиться объектом захвата только после разгрома главных сил македонской турецкой армии.
СООТНОШЕНИЕ СИЛ
Болгария, Сербия, Греция и Черногория могли выставить против Турции от 28 до 40 пехотных дивизий (до 600 батальонов), 3 кавалерийских дивизии (до 100—112 эскадронов), 442 пулемета, 425 батарей (до 1 900 орудий); общая численность армий могла быть доведена до 700 000 человек.
После отмобилизования всех своих вооруженных сил Турция могла иметь 43 дивизии низама (первая очередь), 58—59 дивизий редифа (вторая и третья очереди), 42 полка конницы (202 эскадрона) и 24 полка иррегулярной конницы курдов, всего около 1 200 батальонов, 323 эскадрона, 328 пулеметов, 397 батарей (1 432 орудия), 11 инженерных батальонов.
При этом грубом сравнении бросается в глаза превосходство турецких войск по численности пехоты и конницы, тогда как в артиллерии они уступали союзникам. Но Турция не могла выставить на Балканском полуострове всю свою армию. Охрана и обеспечение границ в Малой Азии, Месопотамии, Палестине и на Аравийском полуострове требовали оставления там крупных сил. Это отвлекало почти все войска 4-й, большую часть 3-й инспекций и почти все дивизии третьей очереди (до 19 дивизий). Против Балканских государств могли быть отмобилизованы полностью части 1-й и 2-й армейских инспекций, расположенных на европейском материке, и частично части 3-й инспекции (Малая Азия). При этом условии Турция могла иметь 700—800 батальонов, 120—140 эскадронов, 234—273 батареи (990—1 204 орудия), 218 пулеметов — общей численностью в 1 180 550 человек. Эти показатели, взятые даже как наиболее
выгодные для Турции, все же говорят о том, что превосходство в технике — артиллерии и пулеметах — было на стороне войск союзников.
Слабым местом турецкой армии являлась разнохарактерность ее национального состава. Это имело особенное значение для войны с Балканскими государствами. В европейской части Турции, т. е. там, где должны были отмобилизоваться главные силы и развернуться военные действия, самих турок проживало около 34 проц., остальное население составляли
Схема 2. Дислокация пехотных дивизий в Сербии, Болгарии и Греции в 1912 г.
(Составлена по материалам ЦВИА).
болгары (26 проц.), греки, сербы, румыны (33 проц.) и албанцы (6 проц.). Насыщение войсковых частей славянскими национальностями не могло не сказаться на боеспособности и политико-моральном! состоянии турецкой армии. Среди этих национальностей война с Балканскими государствами не могла быть и не была популярной. Это положение в основном и привело к тому, что в первый месяц войны турецкие войска не отличались особой устойчивостью. Боевая подготовка турецких войск проходила под руководством» германских инструкторов.
После отмобилизования Турцией войск 1-й инспекции для действий на восточном театре, а Болгарией — всей своей армии соотношение сил на этом театре могло быть следующим: турецкая армия — 34 пехотные дивизии (338 батальонов), 52 эскадрона, 112 батарей (466 орудий), не считая крепостной и береговой; болгарская армия — 10 пехотных дивизий (216 батальонов), 37 эскадронов, 197 батарей (930 орудий). Общая штатная численность войск: турецких — 456 650, болгарских — 271 760 человек.
Турки имели здесь огромное численное превосходство в пехоте и коннице, но резко уступали Болгарии в артиллерии. Следует учитывать, что неполное укомплектование пехотных частей до штатов военного времени значительно понижало разницу как в количестве штыков, так и в числе подразделений и соединений.
Соотношение сил на западном (македонском) театре после отмобилизования Турцией войск 2-й инспекции представляется в следующем виде; турецкие войска — 39 пехотных дивизий (390 батальонов), 52 эскадрона, 122 батареи (524 орудия без крепостных); войска союзников (Сербия, Черногория, Греция) — 22 пехотные дивизии (328 батальонов), 75 эскадронов, 194 батареи (908 орудий)* Общая численность: турецких войск — 527 600, союзных — 407 100 человек.
Здесь, как и на восточном (фракийском) театре, качественное превосходство было на стороне союзной армии. Стратегическое положение Турции сводило на-нет превосходство в численности пехоты, так как турецкой армии пришлось начинать военные действия в условиях окружения с севера, запада и востока, что требовало выделения значительных сил на прикрытие и обеспечение второстепенных фронтов и направлений на западном театре: греческого, черногорского и новобазарского.
Ввиду того что в этой войне особое значение имели военные действия на фракийском) театре, где против Турции выступала в основном болгарская армия, мы считаем необходимым более подробно остановиться на составе и организации болгарской и турецкой армий.
Болгарская пехота перед началом войны состояла из 36 полков двухбатальонного состава с пулеметным взводом (2 пулемета). Полки объединялись по два в бригаду, а бригады по две — в пехотные дивизии. С переходом на военное положение каждый полк развертывался в четырехбатальонный и формировал еще 2 батальона второй очереди. Кроме того, при каждом полку формировалась запасная дружина (батальон) шестиротного состава. После мобилизации 1912 г. армия имела 10 пехотных дивизий, из них 7 дивизий трехбригадного состава и 3 дивизии двухбригадного состава.
Конница до‘войны насчитывала 11 кавполков, из них* 4 полка четырехэскадронного, а остальные трехэскадронного состава. При каждом полку во время войны формировался запасный эскадрон. Кавалерийские полки объединялись в кавалерийские бригады: две по 3 полка и одна в составе 4 полков; последняя в военное время реорганизовалась в дивизию в составе 5 полков.
Полевая артиллерия состояла из 9 полков (81 батарея, 364 орудия), каждый из 3 дивизионов по 3 батареи. Батареи — четырехорудийного состава. С переходом на военное положение каждый артиллерийский полк формировал по одному полку шестибатарейного состава нескорострель-
Схема 3, Дислокация турецких войск в 1912 году<
(Составлота по материалам ЦВИА),
ЧИСЛЕННОСТЬ ТУРЕЦКОЙ АРМИИ ПРИ ПОЛНОМ ОТМОБИЛИЗОВАНИИ ЕЕ ПО ШТАТАМ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ (1912 г.)
	Пехота					Кавалерия			Ар т и л		л е р и я			Ч и	с-ленно	с т ь
			О	к £								Всего		0 0		
			м		0									0		
Наименование	низама	редифа	ЫХ ПОЛ1	ь* X св	тальоно		0 о	олевой	•а о о*	яжелой	онной	—		>го сост		
	X S	S X	о ж	о. о	СО ю		X о Си	X	и	н	X	•= о		3		
	X	к	5	с	о	0	ге					CL. 0	X м	X 0	3	2
	Ю К	0 S		н о	<и	X	X		Б а т ;	зрей		н 0		«Е	о	О»
	н		о	о.	0	ю	0					о	о	X	и	0
1-я инспекция		12	22	4	4	338	5	52	84	15	9	4	112	466	11650	445 000	456 650
2-я инспекция		15	24	4	26	390	4	52	—	—	—	—	122	524	13 600	514 000	527 600
3-я инспекция		7	8	1	21	146	3	24	30	6	—	3	39	214	5 300	191000	196 300
4-я инспекция 		4	4	—	—	71	2	24	—	6	—	—	12	72	2 600	93 000	95 600
14-й корпус		3	—	—	—	27	—	4	—	9	—	—	12	72	845	30000	30 845
Триполийская дивизия . .	1	—	—	—	13	—	4	—	—	—	—	11	66	300	6500	6 800
Хеджасская дивизия ....	1	—	—	—	10	—	2	—	—	—	—	3	18	300	12 650	12 950
Запасные войска 		—	—	—	—	186	—	40	—	—	—	—	78	—	3000	187 000	190000
Итого.	43	58	9	51	1 177	14	202	291	74	15	9	397	1432	39 822	1 539 507	—
Примечание, Всего штыков—1 213 S09, сабель—34000, артиллеристов —66000.
ной артиллерии. В мирное время было 3 полка скорострельной горной артиллерии, каждый шестибатарейного состава, по 4 орудия в батарее. Горная артиллерия после отмобилизования имела в своем составе 21 скорострельную батарею (84 орудия) и 9 нескорострельных батарей. Гаубичная артиллерия в мирное время имела 3 дивизиона, каждый в составе 3 четырехорудийных батарей. С объявлением войны дополнительно формировалось 5 нескорострельных гаубичных батарей шестиорудийного состава. Осадная или крепостная артиллерия состояла из ‘3 крепостных батальонов трехротного состава (18 батарей, 78 орудий).
Специальные войска состояли из 3 пионерных (саперных) батальонов (6 рот в каждом), понтонного батальона (5 рот), телеграфного (связи) батальона (3 роты), воздухоплавательного, автомобильного и прожекторного дивизионов. Болгария имела, кроме того, 16 рот пограничной стражи, 9 обозных команд, 9 санитарных рот.
Турция к моменту возникновения Балканской войны не завершил^ реорганизации своих вооруженных сил, которые состояли из войск ни-зама и войск редифа. Войска низама (кадровая армия) состояли из 130 пехотных полков по 3 табора (батальона) и пулеметной роте в каждом. Табор состоял из 6 рот. Пулеметные роты были не во всех полках. Кроме того, имелось 14 егерских полков трехтаборного состава, 43 отдельных егерских табора. Конница состояла из 42 полков четырех- и пятиэскадронного состава (всего 202 эскадрона) и 24 полков иррегулярной курдской конницы (120 эскадронов). Артиллерия состояла из 43 полков (213 батарей, 936 орудий) полевой, 28 отделений (дивизионов) горной, 7 отделений (21 батарея с 84 орудиями) гаубичной, 4 отделений (8 батарей с 32 орудиями) конной и 153 рот крепостной. Всего артиллерии насчитывалось 1 432 орудия, из них 884 скорострельных. Войска низами включали также 52 пионерных роты, 4 железнодорожных табора, I6V2 телеграфных рот, 51 роту пограничных войск, обозные войска (^таборов), санитарные войска (43 роты).
Войска редифа в военное время развертывались на основе содержавшихся в мирное время слабых кадров, соединявшихся по 6—12 батальонов в дивизионном округе. Дивизионные округа распределялись по 5 ре-дифным инспекциям, в которых было неодинаковое число дивизий. С объявлением войны редифные дивизии распределялись по действующим армиям. Войска редифа состояли в основном из пехоты и ограниченного количества артиллерии. Конницу и специальные роды войск, а также и большую часть артиллерии намечалось включать в редифные дивизии из состава войск низама. Редифных таборов было 534 или несколько больше, чем таборов низама. Общая их численность к началу 1912 г. определялась в 17 900 человек командного состава, 265 000 унтер-офицеров и рядовых.
Войска низама объединялись в 14 корпусов, которые (за исключением 14-го корпуса) распределялись по 4 армейским инспекциям: две в европейской части и две — в азиатской части Турции. Каждая инспекция формировала по одной армии. Высшими организационными соединениями являлись дивизии и корпуса. В состав дивизии входило 3 полка .пехоты, 1 егерский табор, 1 отделение (дивизион) артиллерии, 1 пионерная рота. Всех дивизий было 43, которые соединялись по две-три в корпуса. Кроме того, в состав корпуса включалось 2 отделения горной и 1 отделение гаубичной артиллерии, 1 полк конницы, 1 телеграфная рота и ряд частей вспомогательного назначения. В коннице высшим соединением являлась бригада, состоявшая из 2—3 полков.
В европейской Турции было сконцентрировано 7 корпусов низама (по 3 дивизии), восьмой корпус располагался в Палестине, но предназначался для действий на Европейском материке. Кроме того, на этой территории дислоцировались 1-я, 6-я, 2-я и 5-я редифные инспекции.
ПЛАНЫ СТОРОН
.План турецкого командования предусматривал в отношении действий во Фракии сосредоточить главные силы в районе Лозенград (Кирк Килисе), Адрианополь, р. Эргене, Баба Эски, Люле Бургас. Предполагалось на подготовленных здесь позициях встретить болгарские армии, нанести им частичные поражения оборонительными действиями, а затем, после окончания сосредоточения всех войск, перейти в решительное наступление. На западном театре, в Македонии, турки рассчитывали, прикрывшись частью сил со стороны Греции и Черногории, решительными действиями разбить сербскую армию. В Македонии были сосредоточены крупные силы: 3 корпуса (9 дивизий) и 3 отдельные дивизии; 8-й корпус (3 дивизии) переправлялся из Палестины; 2-й йнспекцией формировалось 24 редифных дивизии. Главные силы (2 корпуса) развертывались в районе Иштиб, Куманово, Ускюб и один корпус (5-й) подтягивался по железной дороге Салоники—Ускюб.
Сербско-болгарский договор о дружбе 1 и создание союзного блока, включавшего остальные Балканские государства (Грецию и Черногорию), создавали необходимые предпосылки для активных и решительных наступательных действий вооруженных сил этих стран против турецкой армии. Болгарская армия должна была сосредоточить на восточном (фракийском) театре все силы своей армии и перейти в решительное наступление против 1-й турецкой армии с целью ее окружения и уничтожения. Прикрытие со стороны Кирджали (правый фланг) возлагалось на 2-ю дивизию, что одновременно отрезало 1-ю армию от турецких сил, развернувшихся в Македонии. В самом же начале действий турецкие войска должны были быть лишены и возможности поддерживать оперативную связь с Адрианополем.
Главную роль в разгроме 2-й турецкой армии, сосредоточенной на западном (македонском) театре, должна была сыграть сербская армия. Само начертание сербско-турецкой границы позволяло сербскому командованию направить основные усилия своих войск против главных сил Турции на этом театре, развертывавшихся в районе Приштина, Иштиб, Куманово, Ускюб. Исходя из этого, сербская армия сосредотачивала главные силы в районе Ниш, Вранье (1-я армия). Правый (Ьланг обеспечивала 3-я армия, развертывавшаяся в районе Куршумле. Левому крылу сербской армии (2-я армия) из района Кюстендиль, Дубницы открывалось направление на Салоники, что создавало угрозу коммуникациям всей западной группы турецких сил, базировавшейся на Салоники.
Греческая армия с переходом в наступление должна была оттеснить на север турецкие войска, сосредоточенные в Фессалии и Эпире. При совместных энергичных действиях с сербской армией это выводило ее в тыл главной турецкой группировке в Македонии и на сообщения с Салониками. Черногорская армия своими действиями в новобазарском санджаке и на юге сковывала часть турецких войск македонского фронта, отвлекая тем самым значительные силы и внимание на второстепенные направления.
ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ
Болгария начала общую мобилизацию опубликованием соответствующего указа 30 сентября 1912 г.е. Прикрытие мобилизации возлагалось на конницу, которая выступила к границе за несколько дней до объявления мобилизации. Было призвано 20 возрастов запасных и 6 возрастов ополчения. Явка началась 1 октября. Пехота закончила мобилизацию на четвертый день, а артиллерия — на пятый и шестой день. Перевозки в район
1 См. «Красный Архив» № 9, 1925 г.
8 Даты везде по новому стилю.
сосредоточения начались 5 октября и были закончены к 13 октября. Из-за неготовности союзников начало военных действий было отложено до 18 октября. Турция начала общую мобилизацию 1 октября, Черногория объявила войну 8 октября, Сербия и Греция—18 октября. Ввиду того что наиболее крупные операции развернулись на фракийском театре, в своем оперативном очерке мы более подробно остановимся именно на событиях этого фронта.
Болгарские войска перед наступлением располагались следующим образом: 2-я армия (генерал Иванов) в составе 8-й и'9-й дивизий — в районе Кавакли, Харма-нли, Тырново Сеймен; 1-я армия (генерал Кутинчев) в составе 1-й, 3-й и 10-й дивизий — в районе Кизил Агач, Чаталово, Паша Киой; 3-я армия (генерал Радко-Дмитриев) в составе 4-й, 5-й, 6-й дивизий — уступом за 1-й армией в районе Войники, Ени Махле, Тырново. Кавалерийская дивизия в составе 5 полков прикрывала сосредоточение 1-й и 3-й армий.
17 октября Главная квартира болгарской армии отдала директиву за № 1, согласно которой военные действия начинались 18 октября. 2-й армии ставилась задача «наступать против Одринской (Адрианопольской) крепости с целью сформировать обсервационный корпус около этого укрепленного пункта, имея в виду нейтрализовать его гарнизон и обеспечить операцию наших главных сил на линию Одрин — Лозенград (Кирк Килисе)». 1-я армия должна была наступать между р. Тунджа и дорогой Паша Киой, Малак Боялык, Дере Махле, Оджа Киой, Вайс-ал, Татарлар (вкл.). 3-я армия, оставаясь в распоряжении главнокомандующего, должна была достигнуть «головами главных сил Гюндюлер, Уман Киой, Юмру Киой».
Этой директивой не только открывалось начало военных действий, но и определялся характер наступательного марша на юг. 2-я армия сковывала крепость Адрианополь. 1-я армия обеспечивала правый фланг армий, наступавших восточнее р. Тунджа, а 3-я армия нацеливалась непосредственно на Кирк Килисе.
'18 и 19 октября болгарские армии совершают марш. На следующий день 1-я и 3-я армии проводят дневку. 21 октября совершает марш только 3-я армия. К концу этого дня 2-я болгарская армия заняла рубеж между реками Арда и Тунджа, связь с соседней 1-й армией обеспечивалась мостом, построенным у д. Фикель; 1-я армия находилась на линии Праводия — Татарлар и 3-я армия — на линии Татарлар — Карам*за.
Первоначальные расчеты турецкого командования о том, что они сумеют предупредить болгар в сосредоточении и развертывании, не оправдались. Командующий 1-й армией Абдул-паша решил перейти к обороне и встретить противника на укрепленных позициях. Но с этим не согласился главнокомандующий турецкой армией Назим-паша, который считал, что болгары восточнее Тунджа не смогут выставить армию более 70 000 человек, и таким образом перевес в силах должен быть на стороне турецкой армии, так как она, кроме адрианопольского гарнизона, к этому времени уже имела на этом фронте более чем стотысячную армию. Исходя из этого, он приказал 1-й армии перейти в наступление 22 октября.
Для выполнения этой задачи 3-й корпус (Махмуд Мухтара-паши) выступил тремя колоннами: правая (7-я дивизия) выходила на Елеклер, Карамза; средняя (Карагисарская редифная и 9-я пех. дивизии) — на Раклица, Петра, Эски Полос; левая (8-я пех. дивизия) — на Куюнгаур, Керметлия. Наступление 3-го корпуса началось в 6 часов утра. 1-й корпус (Янвер-паша) выступил частью сил ночью, а остальными на рассвете в составе двух колонн: правая (2-я и 1-я пех. дивизии) — на Ениджи, Гердель, Селиола; левая (3-я пех. дивизия) — на Куджа Адер, Кюкюлер, Гечкенлия. 4-й корпус (Абук-паша) выступил лишь утром двумя колоннами: правая (редифная дивизия без артиллерии) — на Ас Киой, Мусуч,
Военно-исторический журнал № 4
Самурджалия; левая (12-я пех. дивизия) — уступом позади редифной дивизии, на Гебилер, Ортакчи. 2-й корпус (Шевкет-Тургут-паша) наступал во второй линии в армейском) резерве в направлении на Куюнгаур, Ке-реметлия.
Коннице было отдано следующее приказание: «Армия завтра переходит в наступление и атакует противника. Коннице содействовать этой атаке, для чего выйти на левый фланг армии и стать между 4-м корпусом и сводной дивизией Адрианопольской крепости». Комендант Адрианопольской крепости (Шукри-паша) для содействия операциям полевой армии приказал 10-й (низама) и сводной (редифа) дивизиям1 произвести вылазку; первая наступала на Мурачилия, а вторая — на Суфилар и Кайпа.
Наступление турецкой армии было организовано без тщательного учета действительной ббстановки, при отсутствии необходимых разведывательных данных. Правофланговый 3-й корпус подставлялся под удар всей 3-й болгарской армии. Имея превосходство в силах, турецкое командование совершенно не пыталось усилить группировку войск на направлении своего главного удара, создать условия для действий против фланга и тыла противника. Конница, которая могла разведать местность по фронту и в глубину перед наступающими турецкими корпусами и особенно на правом! фланге до Странджинских гор, получила по существу пассивную задачу по обеспечению стыка полевой армии с Адрианопольской крепостью. Она должна была сама, своими действиями обеспечить устойчивость левого фланга армии.
Директивой от 21 октября болгарским армиям на 22 октября ставились следующие задачи: 2-й армии — «наблюдать за крепостью»; 1-й армии — «оставаться на занимаемых позициях и быть готовой действовать в зависимости от того, как будет развиваться обстановка в главной группе армии»; 3-й армии — «атаковать и овладеть укрепленным пунктом Лозенград (Кирк Килисе)»; кавалерийской дивизии — «вести разведку в направлении на Демеранлия Гебилер, Ас Киой, Ениджи, Каваклы». Директива указывала, что «...действия 1-й и 2-й армий должны быть тесно связаны между собой. До взятия г. Лозенграда (Кирк Килисе) никаких действий не предпринимать. Обе армии должны быть готовы встретить противника в случае перехода его в наступление. К крепости — выслать сильные рекогносцировочные отряды». Кавалерийская дивизия перешла в распоряжение командующего 3-й армией.
Эта директива, составленная накануне серьезного столкновения с противником, также не отражает создавшейся на фронте обстановки. Кроме того, две армии обрекались на полное бездействие; наступление 1-й армии ставилось в зависимость от обстановки на фронте. Задача, поставленная 3-й армии на 22 октября — овладеть Лозенградом* (Кирк Килисе), должна была потребовать активного содействия всех болгарских армий. Кроме того, остановка 2-й и 1-й армий на занимаемых позициях резко нарушала соотношение сил.
На основе этой директивы командующий 1-й армией отдал следующий приказ: «Частям оставаться на своих местах и продолжать окапываться». Командующий 3-й армией решил наступление вести по обоим берегам р. Теке-дере, в течение дня выйти на линию Куюнгаур — Петра — Кады Киой и закрепиться здесь; в первом эшелоне иметь две дивизии, а во втором — одну.
Следует отметить, что ночью с 21 на 22 октября, после отдачи директивы № 2, Главная квартира послала командующему 3-й армии телеграмму, в которой указывалось, что можно ожидать наступления крупных сил с юга по долинам рек Арда и Марица и что это может сорвать намеченное наступление. В этой же телеграмме имелись указания о необходимости подготовки тыла для отступательного марша. Командующий
армией, невзирая на эту телеграмму, решил продолжать выполнение своего плана и отданный им» 21 октября приказ оставил в силе.
Направления, данные для наступления корпусам турецкой армии и частям 3-й болгарской армии, приводили к неизбежному их столкновению.
Q
Трново
Ени
Лахле е\ 3 А
X \5 бпд
ВойНИКИ о 1
Условные обозначения
1пд Болгарские войска
Гюндюлер e оУман Know
^^©Юмру Иной
24 io Даты болгарских one -раций Турецкие войска
24. ю. Даты турецких опера -ций
МАСШТАБ О 5	10
15 КМ
5
1
рКизид Агач
I 1A
\	1.3.ЮПД
Читалоei
3kПаш а Иной
\,Малак Боялыи » I
Дере Махле^
\
Оджа-Киой
I I
t i
2A
^8 9пд
/т---
<M*XЛ;. iaV 44«
.д>
рСирсубат
ГШ /г 4 Aw е41 ра^дия/г
>икель'й7	’
1ур%цили/^^Г|°?/з*чи-^е
Vu f < & ССе?/ол4 ° 7* Л JI (ечкенлияЯ I
1г1/\> Демеранли^
Елеклер^ £ > ₽ л концу w r	5пд
Полос
ЗАйшю. 577 за/кирк кили се
Н а1" А -------------
Ce.pfi
lu	HU Л Ж U hi
='Ж
[Ж
£ u
A I

'АДРИАНОПОЛЬ,

П
Схема 4. Наступление 3-й армии и занятие Кирк Килисе.
На правом фланге бой завязался около 11 часов утра между разведывательными отрядами 3-й болгарской дивизии и передовыми частями 10-й дивизии низама, наступавшей из Адрианополя на Гаушан, Мурачи-лия. Передовые части 3-й дивизии приостановили наступление турок и заставили их начать отступление. Части 3-й дивизии продвинулись за д. Мурачилия, но, попав под огонь крепостной артиллерии, принуждены были остановиться и начать окапываться.
Около 15 часов дня было обнаружено наступление турецкой колонны с юга на д. Кайпа. Это наступала сводная редифная дивизия Адрианопольского гарнизона. Отбив атаку этой дивизии с фронта и организовав наступление против ее фланга, болгары заставили турок отступить.
На центральном участке фронта боевые столкновения произошли на линии Гечкенлия — Селиола. На Селиола наступала 2-я дивизия 1-го корпуса, за ней шла 1-я дивизия. Турецкие войска и здесь после непродолжительного боя вынуждены были отступить.
На левом фланге в этот день произошел бой между передовыми частями 3-й болгарской армии и войсками 3-го .корпуса низама. Бои завязались у деревни Эски Полос и Елеклер уже во второй половине дня и продолжались до наступления сумерок.
В результате столкновений 22 октября болгары сумели незначительными силами нанести ряд частных поражений противнику, который, не выдержав этих атак, отступил. Наиболее упорно турки вели наступление у Селиола, но, несмотря на свое численное превосходство, вынуждены были отойти. Связь турецкой армии с Адрианополем была прервана, также и железнодорожный путь Адрианополь — Константинополь. Первые же боевые столкновения показали слабую наступательную способность турецких частей, недостаточно умелое руководство операциями.
Части 1-й и 3-й болгарских армий, которые принимали участие в бою 22 октября, заночевали на позициях. В течение ночи бригада 1-й пех. дивизии, выдвинувшаяся вперед, была отведена назад на 9 км. Части противника, действовавшие против 1-й пех. дивизии в районе Гечкенлия, Селиола, также отошли назад. Причиной отхода явилась паника, охватившая ночью редифную дивизию Измид, которая располагалась у д. Кю-килер вместе с 3-й дивизией 1-го корпуса низами. Паническое бегство этих дивизий увлекло и дивизии 4-го корпуса из д. Гебилер. В результате 1-й турецкий корпус полностью выбыл из строя и не был способен для действий 23 октября; часть 4-го корпуса также оказалась небоеспособной.
Согласно директиве Главной квартиры 1-я болгарская армия должна была 23 октября оставаться на месте, а 3-я армия наступать на Кирк Килисе. Турецкие войска возобновили 23 октября свою активность со стороны Адрианополя. Завязался жестокий бой, во время которого удачно действовала турецкая артиллерия. Но наступление турецкой пехоты было приостановлено начавшимся сильным дождем.
Утром 24 октября дивизии 3-й болгарской армии приготовились к наступлению, но турецкие войска предупредили их и первые атаковали 4-ю болгарскую дивизию у Эски Полос. Атака успеха не имела, и турки начали отход. Вслед за ними медленно наступали части 4-й дивизии. Турецкие войска отходили к Кирк Килисе. Сильный огонь болгарской артиллерии превратил их отход в беспорядочное бегство. К вечеру части 4-й дивизии продвинулись к югу от д. Петра и здесь остановились на ночлег.
Против болгар здесь действовала 9-я дивизия (низама) и Караги-сарская дивизия 3-го корпуса. Болгарские войска (5-я дивизия) повели наступление к высотам) правого берега р. Сирсубат, но их наступление было встречено хорошо организованным пехотным и артиллерийским огнем. Медленное продвижение 5-й дивизии заставило командующего 3-й армией направить на этот участок свой резерв. Для турецких частей создавалось невыгодное положение; появилась угроза охвата обоих флангов. В связи с этим турецкая артиллерия скоро прекратила огонь, и пехота начала отступать за р. Сирсубат. Преследование продолжалось до темноты. Но сильный дождь и буря вынудили болгар прекратить наступление.
Командующий 1-й турецкой армией, получив сведения о неудачном исходе столкновения, 22 октября принял решение отвести свои войска
за р. Эргене на позицию, укрепленную еще во время маневров в 1911 г. Здесь он предполагал привести свои части в полный порядок и дать отпор наседавшему противнику. Отход 2-го корпуса начался в ночь на 24 октября. 3-й корпус получил приказ отойти на Виза, причем некоторые части этого корпуса были охвачены такой же паникой, как 1-й и 4-й корпуса. 23 октября Кирк Килисе был оставлен турецкими войсками.
Вечером 23 октября части 3-й болгарской армии получили приказ штурмовать укрепления Кирк Килисе. Войска приготовились к атаке. Разведка, высланная штабом 5-й дивизии к редуту Скопо, донесла, что «редут, видимо, занят». Но разведка, вернувшаяся из Кирк Килисе, сообщила, что войск в городе нет. Тогда болгарские войска вошли в город. На этом фактически и закончилась Кирккилиская операция, которая для болгарских армий открывала подступы к Константинополю.
Из обзора этой операции напрашиваются следующие выводы. Отсутствие разведки, отсутствие тесного соприкосновения с противником приводило к тому, что войска, как правило, действовали вслепую; руководство высшего командования проходило без учета обстановки, складывавшейся на фронте. Действия болгарских войск были слишком осторожны, что приводило к оставлению большей части сил в бездействии; успех, одержанный в ряде столкновений, не использовался; войска обеих сторон не по-боевому реагировали на изменение погоды. Победа болгарской армии в этой операции явилась не результатом удачных действий их войск, а результатом низкого качества боевой подготовки турецкой армии, слабого руководства ею, низкого морального состояния войск при крайне недостаточном материальном снабжении.
В то время как на восточном (фракийском) театре развернулись активные действия болгарской армии, заставившие турок оставить Кирк Килисе, ® Македонии 20 октября перешли в наступление войска Сербии. Они начали концентрическое наступление против 6-го и 7-го турецких корпусов, сосредотачивавшихся у Куманово. Командующий 2-й турецкой армией (Зекки-паша), не дожидаясь сосредоточения всех корпусов, решил перейти в наступление и разбить сербские армии по частям. 23 октября он атаковал 1-ю сербскую армию, но потерпел неудачу. На следующий день сербы сами перешли в наступление. Части их 2-й армии вышли в тыл турецким войскам». В результате турки потерпели поражение под Куманово, потеряв до 20 000 войск и 196 орудий. Через некоторое время сербы заняли Ускюб. С юга, из Фессалии и Эпира, греческая армия оттеснила турок на север. Турецкая армия отступила к Мона-стиру, где ей вскоре нанесла решительное поражение 1-я сербская армия. После этого турецкая армия в Македонии почти перестала существовать; этот театр был оккупирован союзниками.
Турецкое командование сосредоточило на западном (македонском) фронте до 20 дивизий (против 19 союзных дивизий). Но эти войска были разбросаны на широком фронте начиная от Никополя, вдоль греческой границы, дальше на Иштиб, Куманово, Митровица; одна дивизия кордоном располагалась в Новобазарском санджаке; против Черногории имелись сильные гарнизоны в Скутари и Дураццо (2 корпуса, позднее 3). Наибольшие силы были сосредоточены в районе Куманово. Таким образом, только половина западной армии была сосредоточена компактно, остальные разбросанно. Отсюда союзники имели на каждом участке западного фронта большое превосходство в силах. Кроме того, все эти небольшие группы войск были разъединены горами, что изолировало их друг от друга.
К началу военных действий на этом театре турецкое командование не смогло полностью отмобилизовать все свои редифные дивизии и правильно сгруппировать их. Поражению турецкой армии в первый период
способствовал и тот факт, что силы были распределены равномерно на оба театра, без решительного превосходства на одном из них. Слишком много сил было выделено на второстепенные направления и участки фронта.
Развитие событий на западном театре не могло не сказаться на действиях турецких войск на восточном театре. После поражения у Кирк Килисе часть турецких войск отошла на линию Люле Бургас и Бунар Гисар. Болгарские войска также нуждались в передышке для приведения себя в порядок; этим и можно объяснить тот факт, что они не преследовали турецкие войска в течение трех дней.
Вечером 26 октября в штабе 3-й болгарской армии была получена директива Главной квартиры, которая предписывала 1-й и 3-й армиям перейти в наступление на линию Баба Эски, Люле Бургас с задачей охватить левый фланг противника у Люле Бургас и отрезать его от сообщений с Константинополем. В штабе 3-й армии уже были сведения о том, что турки отходят из Баба Эски к Люле Бургас, а также и об их наступлении от Визы к Бунар Гисар. Это вынудило болгарское командование обратить на это направление особое внимание.
На 28 октября частям 3-й армии ставилась задача достигнуть линии Чифлик—Татаркиой—Туркбей—Карагач—Чонгара—Базарли Киой, с тем чтобы угрожать путям отступ, тения турок к Люле Бургас, Чорлу. 1-я болгарская армия вместе с 6-й дивизией в это время должна была атаковать с фронта.
Выполняя этот приказ, передовые части 4-й дивизии подошли к д. Кулиба, но были встречены сильным огнем; завязавшаяся перестрелка продолжалась до наступления темноты. 2-я бригада 5-й дивизии беспрепятственно перешла р. Карагач-дере и заняла безымянную высоту северо-восточнее с. Тузаклия. 1-я бригада имела бой с турками восточнее д. Мандрица.
К вечеру 28 октября турки укрепились на линии Люле Бургас, Карагач, на восточном) берегу р. Карагач-дере. На всем этом' фронте они успели построить простые стрелковые окопы, местами в два яруса, вытянув их в одну линию по гребню высот; ни одного люнета или редута на всем фронте не было.
На следующий день части 3-й армии должны были перейти в наступление на всем фронте. На левом фланге наступала 5-я дивизия. Но, упреждая наступающих, турецкие войска обрушились против левого фланга 3-й армии, наступая по шоссе от Визы. Бой продолжался весь день, но турецкие части дальше Сауджак-дере продвинуться не смогли.
4-я дивизия 3-й армии должна была в этот день сбить турок с высот к востоку от с. Карагач и достигнуть линии Азбуа—Татарлы, наступая по обеим сторонам дороги Карагач — Кулиба. Болгарские цепи начали энергично наступать, но за гребнем высот между реками Иенно-дере и Карагач-дере были встречены сильным ружейным! и артиллерийским огнем. Это заставило их залечь. Во второй половине дня, не выдержав турецкого огня, они начали отходить. В этот момент командующий 3-й болгарской армией приказал 6-й конной дивизии перейти в наступление. Одновременно он обратился с просьбой к командующему 1-й армией ускорить движение 1-й дивизии. Но еще до реализации этих распоряжений начальник 4-й дивизии начал энергичную атаку, которая увлекла и отступавшие части. Турецкие войска были отброшены за р. Карагач, а затем они оставили свои позиции у с. Карагач и отошли на восток, бросив свою артиллерию.
6-я болгарская дивизия наступала на фронте Туркбей — Карагач. На этом участке шел жестокий бой с переменным успехом, -и к концу дня он закончился успешно* для болгар. Болгарские войска и на этом участке достигли р. Карагач. К -вечеру частями 1-й болгарской армии был взят Люле Бургас.
В результате этого дня, несмотря на упорную оборону, фронт у с. Карагач был прорван, и только недооценка этого события болгарским командованием привела к тому, что частный успех не был развит в решительную победу. Однако задача, поставленная 3-й армии на 29 октября, полностью не била выполнена. ПраЬый турецкий фланг не был обойден. Поэтому командующий армией решил главный удар наносить на следую-
Схема 5. Сражение на линии Л юле Бургас — Бу нар Гисар.
щий день не против правого, а против левого фланга турецкой армии, с тем чтобы отбросить ее к северу и отрезать от главных путей отступления на Константинополь.
30 октября с утра бой завязался на всем фронте 3-й армии. Наиболее тяжелое положение создалось на фронте 5-й дивизии (левый фланг 3-й армии), которую турки принудили отойти за р. Карагач. На центральном участке события развивались более успешно. Здесь турки вынуждены были отойти даже за р. Сауджак, но с. Карагач они обороняли упорно, и все атаки болгар здесь кончались безуспешно. 6-я дивизия весь день вела бой, но дальше р. Карагач продвинуться не могла.7 Действия 1-й армии на правом фланге развивались вяло.
В тот же день вечером Радко-Дмитриев получил из Главной квартиры известие, что ему подчиняется 1-я армия и что его соображения о необходимости обхода левого фланга турок одобрены. В связи с этим он решил продолжить наступление 31 октября 4-й и 6-й дивизиями в прежнем направлении, а командующему 1-й армией приказал начать обход южного фланга турецкой армии.
С утра 31 октября 3-й турецкий корпус повел энергичные атаки на участке 5-й дивизии, направив главный удар против ее правого фланга. Первоначально эта атака была успешной, но энергичная контратака болгар заста вилах турок откатиться назад и начать отступление на восточный берег р. Карагач.
4-я и 6-я болгарские дивизии с утра повели наступление, но противник не оказал им сопротивления. 6-я дивизия к концу дня достигла рубежа между реками Юрук и Кавак. 1-я армия продвигалась крайне медленно и своей задачи не выполнила. Более энергичные действия 1-й армии и 6-й дивизии могли поставить турецкую армию в катастрофическое положение. Но этого не произошло. Болгарское командование действовало излишне осторожно.
Следует отметить, что турецкие войска и в особенности части 3-го корпуса проявили себя в этих боях с хорошей стороны. Их упорные и настойчивые атаки против левого фланга болгарской армии не увенчались успехом только потому, что они ограничивались лобовыми атаками, не пытаясь обойти левый фланг болгар. Такой маневр мог быть вполне возможен при сложившейся обстановке.
31 октября распоряжением Главной квартиры наступление было приостановлено для приведения частей в порядок. План генерала Радко-Дмитриева, предусматривавший энергичное преследование турецких войск, был тем самым сорван. Этой операцией фактически закончился маневренный период Балканской войны на фракийском театре.
После окончания боев у Люле Бургас и Бунар Гисар, завершившихся успешно для болгарских армий, последние продолжали оставаться на месте, не преследуя турок и не делая попыток к наступлению в константинопольском направлении. До 6 ноября болгарские войска бездействовали, имея охранение на линии Сейдлер, Османлы, Демерлер, Виза. К 16 ноября части 1-й и 3-й армий, пройдя походным порядком 75—85 км, расположились непосредственно перед Чаталджинскими высотами на фронте Каликратия — оз. Деркос—Тарфа.
Чаталджинские позиции находятся между мысом Карабурну на Черном море и Беюк-Чекмедже на Мраморном! море. Они расположены в 33—50 км от Константинополя. На флангах позиции имеются два озера: оз. Деркос — на севере, отделенное от моря узкой песчаной полосой, и Беюк-Чекмедже на юге, отделенное от Мраморного моря лиманом*. Через устье последнего проходит длинный мост берегового тракта. Озера укорачивают фронт позиции до 27 км. Отроги Странджинских гор в виде кряжа подходят к самому Босфору. От этого кряжа у восточного края оз. Деркос отделяется на юг отрог, идущий до берега Мраморного моря.
Чаталджинские позиции состояли из 31 старого и 12 новых укреплений; последние располагались на севернОхМ участке. Глубина обороны от переднего края с учетом старых укреплений на правом фланге равнялась 11 км, в центре — до 7 км и на левохМ фланге — до 3 км.
Турецкое командование разделило здесь фронт обороны на три участка: южный — в составе 3 дивизий низама и 3-го корпуса редифа (всего 5—6 дивизий), 4-го арт. полка (102 орудия); средний — в составе 3 дивизий низама и 2-го корпуса редифа (всего 7 дивизий), 26 батарей (112 орудий); северный — в составе 4 дивизий низама, 2У2 дивизий редифа, 77 батарей (100 орудий). Следовательно, для обороны подступов к Константинополю на Чаталджинских позициях турками было сосре-
Схема 6, Расположение сторон у Чаталджинских позиций.
доточено 6 корпусов в составе 12 дивизий низама и около 8 дивизий редифа (180 батальонов, 314 орудий, 18 эскадронов). На 1 км фронта приходилось: 3 батальона — в первой линии обороны (2 000—2 500 штыков); 3,7 батальона— во второй линии (2 500—3 000 штыков); 12 орудий.
В результате неудач моральное состояние турецких войск было подорвано. Болгарскую армию они считали могущественной. Но турецкое командование хорошо воспользовалось предоставленной передышкой. Оно подбросило подкрепления, улучшило питание и снабжение войск и к моменту наступления болгар привело войска в порядок.
Предложение о перемирии, сделанное Турцией, не было принято болгарским правительством. Поздно вечером 16 ноября болгарские войска получили приказ на штурм Чаталджинских позиций, который назначался на 17 ноября. Это решение было принято при наличии острых разногласий в Главной квартире болгарской армии. Против штурма был начальник штаба генерал Фичев, а также и командующий 3-й армией генерал Радко-Дмитриев.
Перед началом штурма болгарская армия занимала следующее положение: 1-я армия (48 батальонов, 144 орудия) должна была атаковать южный участок позиций от Езетин, шириною в 9 км; 3-я армия (88 батальонов, 240 орудий) — фронт атаки — северный участок от Езетин, шириной 17 км. Артиллерийские средства обеих армий состояли из 384 орудий, в том) числе 204 скорострельных; пехота—136 батальонов. Это давало на 1 км фронта 5 батальонов и 14,5 орудия.
Утром 17 ноября был туман, и болгарская пехота двинулась вперед, не дожидаясь открытия огня артиллерии. Артиллерия 1-й армии расположилась в двух группах: одна на правом берегу р. Карасу, против д. Бахчеишкиой, а другая — к северу от с. Чаталджа.
Одна бригада 1-й армии под прикрытием тумана быстро спустилась с высот западного берега р. Карасу. Но река не была разведана, и оказалось, что части не могут переправиться вброд. В это время туман рассеялся, и турецкая артиллерия открыла сильный огонь. Части 1-й дивизии весь день оставались на правом берегу р. Карасу. Бригада 6-й дивизии атаковала Езетин, заняла его и выбила турок из передового люнета к западу от д. Накашкиой. 2-я бригада подошла к р. Карасу и остановилась под огнем противника. Только ночной атакой она овладела Чиф-Эскидже.
Части 3-й армии также не добились большого успеха. Только с наступлением темноты 9-я дивизия после энергичной атаки овладела с. Уржуню и окопами восточнее ее, а 4-й полк штыковой атакой выбил турок из укрепления № 7 и ближних к нему окопов. Части 3-й дивизии еще утром выбили из Лазаркиой слабый турецкий отряд; дальнейшее продвижение было отбито огнем турецкой артиллерии. 11-й полк, действовавший левее, занял Чифлик, но переправиться через р. Катаржи не смог, так как она оказалась непроходимой вброд. 24-й полк после нескольких повторных атак к утру 18 ноября выбил противника из укрепления № 1. В это же время 29-й полк овладел укреплением № 2. Болгары заняли ряд передовых пунктов и на других участках фронта. В резерве у них оставалось 64 батальона. Густой туман позволял скрытно подвести их и с наступлением рассвета развить достигнутый успех. Но это своевременно сделано не было, и передовые части болгар, не получив необходимой поддержки, 18 ноября были выбиты из всех занятых ими пунктов. Болгарские части неоднократно переходили в атаку, но каждый раз отбивались фланговым артиллерийским и пулеметным огнем. Командующий 1-й армией намечал в ночь с 18 на 19 ноября произвести решительную атаку, чтобы прорвать турецкую позицию на участке Хамидие—Ка-ракал-нокта. Он обратился к генералу Радко-Дмитриеву о просьбой поддержать атаку, но поддержка не была оказана.
Турецкое командование использовало в боях 17 и 18 ноября только первый эшелон войск, не трогая своих резервов. При этом следует отме
тить, что наступление 17 ноября для турецкого командования явилось полной неожиданностью, так как оно надеялось, что предложение о перемирии будет принято. У болгар к концу боя оставалось свежих, неиспользованных резервов 40 батальонов или 2 дивизии, турки имели в резерве 10 дивизий или 90 батальонов пехоты и кавбригаду в составе 18 эскадронов. Вечером генерал Радко-Дмитриев решил наступление прекратить и больше атак не возобновлять. Так неудачно для болгар закончилась Чаталджинская операция.
Неудача под Чаталджа объясняется прежде всего полной неподготовленностью болгарских войск и их начальников к такому важному виду боя, как атака укрепленной оборонительной позиции. Атака проводилась при наличии крупных разногласий в главном штабе и отрицательного к ней отношения со стороны исполнителя — командующего армией. Кроме того, политико-моральное состояние болгарской армии было явно неудовлетворительным. Непрерывные дожди лишали войска отдыха, в частях свирепствовала эпидемия холеры, вырвавшая несколько тысяч жизней; подвоз резко сократился. В thkomi состоянии болгарская армия была неспособна выполнить стоявшую перед ней сложную задачу.
20 ноября начались переговоры о перемирии; 3 декабря между Турцией и Болгарией было заключено перемирие, и военные действия во Фракии закончились.
Ко дню перемирия в руках турецких войск оставались Адрианополь, Скутари, Валона и Янина. Между союзниками начались разногласия по вопросу о дележе добычи. Бо;Ггария обратилась за содействием к Австрии. Конфликт осложнялся требованием Румынии к Болгарии о «пересмотре границ», т. е. о передаче Силистрии, обострением противоречий между австро-германским блоком и Антантой. Греки в начале декабря разбили турецкий флот в Эгейском море и стремились захватить как можно больше островов. 16 декабря в Лондоне открылись переговоры о мире, но турецкая делегация отказалась от территориальных уступок союзникам. В это время Австрия выступила с требованием самостоятельности Албании; это было актом, направленным против Сербии.
Все эти противоречия привели к тому, что 30 января 1913 г. последовал разрыв перемирия. 6 марта греки взяли Янину. 25 марта болгары взяли Адрианополь, 23 апреля капитулировало Скутари, 2 мая оно было занято международным десантом». 15 мая союзники заявили о своем; желании подписать мир, который и был заключен 30 мая 1913 г. Этот мир не был долговечным: уже 29 и!оня началась Вторая Балканская война между бывшими союзниками.
* ф
*
Балканские государства долго и тщательно готовились к войне. Несмотря на крупные политические и экономические разногласия между союзниками/ в которых отражались противоречия двух основных империалистических групп: австро-германского блока и Антанты, все же они сумели временно найти общий язык и достигнуть одновременного выступления против Турции. Это привело к ее реЩительному поражению bi первый период войны 1912 г. Однако на ход войны не могло не сказаться экономическое состояние Балканских стран, которое не соответствовало современным требованиям войны (отсутствие военной промышленности и базы для ее создания). Это ставило решение проблемы снабжения вооруженных сил в полную зависимость от крупных империалистических государств^, что в конечном итоге определяло и политическую ориентацию малых Балканских государств'.
Военные действия на фракийском театре позволяют сделать некоторые выводы оперативно-стратегического порядка.
Болгарская армия сумела быстро отмобилизоваться, предупредить в этом отношении турецкую армию, планово провела сосредоточение войск. Но в ведении операций болгарское командование допустило ряд существенных ошибок. Болгарское командование не обеспечило необходимого темпа операций в решительный момент. До Кирккилиской операции темп наступления 3-й армии равнялся 15—20 км в сутки. В период этой операции он понизился до 8—15 км, а затем, когда требовалось решительное и неотступное преследование и развитие успеха, темп наступления снизился до 5—8 -км< в сутки. Такая медлительность в действиях болгарской армии свела на-нет ее первоначальные успехи.
Активно участвовала в операциях (до Чаталджа) фактически одна 3-я армия. Ее части вынесли на себе бои у Кирк Килисе и на линии Люле Бургас—Бунар Гисар. 1-я и 2-я армии выполняли пассивную роль. Их бездействие явилось следствием слабого руководства операциями. Директивы Главной квартиры давали перспективу только на один день вперед, они не ставили общей задачи для всех армий. Это являлось результатом крайней нерешительности, излишней осторожности, что объяснялось, кроме других причин, плохо организованной разведкой. Даже измышления корреспондентов иностранной прессы находили свое отражение в оперативных планах, в постановке задач армиям.
Конница уже с самого начала военных действий не нашла правильного применения. Болгарская кавдивизия выполняла задачи по связи, разведку вела накоротке. Но для действия на флангах, в тылу, для преследования, глубокой разведки она не применялась.
Инициатива, проявляемая нижестоящими начальниками и войсками, не находила поддержки и сочувствия в штабе главного командования. Это пагубно отражалось на боевой активности частей, отучало войска проявлять необходимую энергию, смелость и порыв к одержанию победы над врагом. Сплошь и рядом передовые части, начинавшие преследование отходившего противника, получали приказ остановиться или отойти, и войска противника свободно отступали.
В период наступления из района сосредоточения и до Чаталджин-ских боев для болгарских войск неоднократно складывалась благоприятная обстановка для нанесения решающего удара турецкой армии. Но такие моменты не были использованы. Даже выигранное болгарами с большими усилиями сражение на линии Люле Бургас—Бунар Гисар не дало необходимых результатов. Не сумев установить момент отступления турецких войск, они не развили успеха 30 октября на фронте 3-й армии, не организовали преследования, предоставили противнику возможность свободного отхода на Чаталджинские высоты, где он закрепился и нанес поражение болгарам.
Первоначальный план турецкого командования был построен с расчетом на оборону, не предусматривал никаких наступательных операций до сосредоточения всех сил. Этому способствовал и характер восточного (фракийского) театра. От Адрианополя на восток протекают в меридиональном направлении ряд рек, которые, с одной стороны, содействуют обороне, а с другой — предоставляют возможность для действия по флангам противника. По мере приближения к Константинополю сухопутные турецкие войска имели возможность действовать в полной взаимной связи с военно-морским флотом. Начиная с линии Мидия—Родосто турки могли создать ряд глубоких оборонительных полос с частичным или полным усилением их долговременными оборонительными сооружениями. Тыловой оборонительной полосой могла остаться прежняя Чаталджин-ская позиция, но заново переоборудованная и реконструированная. При этих условиях константинопольское направление в первый период войны могло превратиться во второстепенное, действия здесь могли проводиться с задачей выигрыша времени для полного отмобилизования армий
на .западном- фронте и разгрома сил союзников. При таком плане действий болгарская армия была бы поставлена перед необходимостью выделить часть сил для крепости Адрианополь, а остальные ее войска застыли бы перед укрепленными позициями, защищающими подступы к Константинополю. Тогда Турция смогла бы создать в Македонии двойное превосходство сил.
Но турецкое командование проявило полную оперативную беспомощность, разбросало свои силы. Неподготовленность к активным наступательным действиям на восточном театре и импровизация наступления в последний момент уже после объявления войны привели к тому, что фракийский театр фактически стал главным, и турецким армиям после первого же сражения здесь пришлось переключить все свое внимание йа защиту непосредственных подступов к Константинополю, предоставив западный театр войны самому себе. Только крепости Адрианополь, Скутари, Янина и Чаталджинские позиции долго, упорно и успешно вели оборону против союзных армий, чему способствовала слабость осадной артиллерии союзных армий, несогласованность их действий, неумение организовать атаку укрепленных позиций.
Уже в Балканской войне 1912 г. отчетливо выявилась особенность войны 1914—1918 гг. — возникновение позиционных форм борьбы, влекущих за собой стабилизацию фронтов. Чаталджинская операция показала также, что современный пехотный и артиллерийский огонь вносит коренную поправку в соотношение сил между наступающими и обороняющимися войсками, что для атаки укрепленных позиций недостаточно одной пехотной артиллерии. Опыт Балкан показал, что позиционные формы затягивают войну, вызывают истощение и полное изнурение всей страны, что фактически получилось с Болгарией и ее армией. Она вышла из этой войны более истощенной, нежели побежденная Турция.
Эта война подчеркнула возросшую роль и некоторых тактических элементов, подсказала их огромное значение в будущей войне. К этим элементам следует отнести проволочные заграждения, ручные гранаты, пулеметный огонь.
В. ВАСИЛЬЕВА
ИЗ ИСТОРИИ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЫ НАРОДОВ
ИНДО-КИТАЯ
Голее 80 лет прошло с тех пор, как французский флот появился водах Индо-Китая и Франция приступила к захвату этой 01бширной территории.
Перед французской оккупацией Индо-Китай носил название Аннамской империи, составными частями которой были: Тонкин, Аннам и Кохинхина. Камбоджа находилась на положении вассала как по отношению к Аннамской империи, так и по отношению к Сиаму. Лаос состоял из ряда мелких княжеств1, также почти полностью зависимых как от Аннамской империи, так и от Сиама.
Французский Индо-Китай — третья по величине (740 тыс. кв. км) и самая большая по населению (23 млн. человек) колония Франции *. Индо-Китай занимает восточную и юго-восточную части Индо-Китайского полуострова. Французский Индо-Китай граничит на севере с Китаем (провинциями Гуандун, Гуаней и Юньнань). Эта граница тянется около 2 000 км. На северо-западе и западе Индо-Китай на протяжении почти 2 500 км граничит с английской колонией Бирмой и с государством Таи (Сиам). Протяженность морской границы Индо-Китая, приблизительно, 2 500 км.
По своему географическому положению Индо-Китай — весьма выгодная стратегическая позиция на Тихом океане. Помимо близости к Китаю, недалеко от Индо-Китая расположены Голландская Индия, этот редчайший уголок земного шара по изобилию полезных ископае-мых; Британская Малайя с ее обширными каучуковыми плантациями; американская колония Филиппины, и, наконец, важнейшая военно-морская база английского империализма Сингапур — этот центр британской морской стратегии на Тихом и Индийском океанах — ворота из Европы и Индийского океана на Дальний Восток.
Характеризуя экспансионистские устремления японского империализма в страны «Южных морей», американский бюллетень «Foreign policy reports», в одном из номеров 1940 г. писал: «Владения западных держав расположены концентрическими дугами. Первая дуга охватывает китайское побережье, где находятся иностранные концессии, в частности Тяньцзинь, Шанхай, и включает Гонконг. Вторая дуга включает Филиппины, Индо-Китай, а также Сиам. В районе третьей дуги, в 2—3 тысячах миль к югу от Японии расположены Малайские государства, включая Сингапурскую базу и Восточную Индию». В районе «второй дуги», как показали события последнего времени, столкнулись самые разнообразные империалистические интересы и противоречия.
Столь выгодное расположение, а главное соседство Индо-Китая с Китаем, давно привлекало к нему Францию. Захватив Индо-Китай,
* По данным 1940 года.
Карта Индо-Китая,
империалистическая Франция превратила его в свой опорный пункт на Дальнем Востоке, рассматривая его как подступ к Китаю и неизменно подчеркивая его роль на арене будущих боев в Тихоокеанском! бассейне, в разрешении так называемой тихоокеанской проблемы.
Завоевание Индо-Китая Франция вела на протяжении сорока лет (с 1858 по 1898 гг.). Оно шло в непрерывной борьбе не только с народами Индо-Китая, которые самоотверженно отстаивали свою страну от иноземных захватчиков, но и с французским соперником в- борьбе за колониальное господство — Англией. Учитывая значение Индо-Китая как выгодного плацдарма для захвата Китая, Англия всячески сопротивлялась попыткам проникновения туда Франции. Англия сама одно время пыталась захватить Аннам и другие территории Индо-Китая. Она всячески противилась и тому, чтобы по соседству с ее богатейшей колонией Индией находились колониальные владения Франции. Таким образом, процесс захвата Индо-Китая и закрепления позиций Франции на Дальнем Востоке на первых порах шел не так быстро, как хотелось французским капиталистам. Только позже, когда между Лондоном и Парижем начало устанавливаться «сердечное согласие» против Германии, Англия пошла на некоторые уступки Франции и на Дальнем Востоке. Это способствовало’ окончательному захвату Индо-Китая Францией.
Захват Кохинхины и Камбоджи отнял немало времени и сил у Франции. Он представлял большие трудности прежде всего с военной точки зрения. Французским войскам приходилось сражаться в тяжелых условиях, совершенно отличных от европейских. Военные действия сопровождались огромными потерями с французской стороны. Аннамитский народ оказывал французам жестокое сопротивление. В мае — июне 1861 г. в захваченных французами провинциях Кохинхины прокатилась волна антифранцузских восстаний. И с этого времени народная война против французских завоевателей не прекращалась в течение десятилетий.
Наибольшего размаха эта борьба против колонизаторов достигла в Тонкине. Отпор народных масс французским захватчикам здесь был несравненно более сильным и организованным, чем в Кохинхине и Камбодже. Во главе движения стояли «Черные флаги» — отряды партизан из аннамитов и жителей горных районов- Тонкина, шедшие обычно в бой с черными флажками. К ним присоединились остатки китайских тайпи-нов, влияние которых, несомненно, отразилось на размахе народной борьбы В' Тонкине.
Захват Тонкина был для Франции несравненно' более сложным делом, чем завоевание Кохинхины, Камбоджи и Аннама еще и по той причине, что французы столкнулись здесь не только с сопротивлением аннамитов-, но и с прямым противодействием Китая. Во время оккупации Кохинхины и Камбоджи Китай не оказал решительного сопротивления действовавшим там французским войскам прежде всего потому, что он сам в тот момент подвергся нападению со стороны Англии и Франции. Нападение же на Тонкин привело Францию к военному столкновению с Китаем.
Однако французские войска терпели поражение не столько от регулярных аннамских и китайских войск, сколько от действий «черных флагов». Повстанцы применяли здесь такую же тактику, как в Кохинхине и Камбодже. Небольшими отрядами они совершали налеты на французские части, не вступая с ними в крупные бои. Это изнуряло французские войска, которые принуждены были в труднейших климатических и природных условиях преследовать внезапно появлявшегося и столь же внезапно исчезавшего противника. Партизаны хорошо знали местные условия. Они были тесно связаны с населением, которое укрывало их и снабжало продовольствием. Даже командование французских
войск в Индо-Китае вынуждено было признать беззаветное мужество Тонкинских повстанцев' во главе с их вюждем Лю Юн-фу. «Противник показал себя исключительно храбрым, его позиции были надежно укреплены. Численность противника была велика. Он имел современные ружья и снаряжение в изобилии, но, к счастью, у него не было пушек» *. Так описывали французские офицеры сражения с «черными флагами».
Позже, когда под нажимом Англии, Китай вышел из войны и подписал 9 июня 1885 г. в Тяньцзине договор с Францией, тонкинские партизаны не прекратили борьбы против французских захватчиков. Перед французским командованием в Индо-Китае стояли тогда две задачи: усмирить район дельты Красной реки, который целиком был охвачен восстанием; завоевать горные районы Тонкина.
С 1885 г. вплоть до 1897 г. в* Тонкине .велись военные действия против партизанских отрядов, которые насчитывались десятками в каждой провинции. В боях с французами прославились многие руководители повстанческих отрядов. Имена их, как, например, Де-Тама, Де-Кие, Док-Нью, Люонг-Там-Ку и другие, до сих пор хранятся в памяти индокитайского народа.
Особенно прославился в этой борьбе народный герой Де-Там. Его партизанские отряды то появлялись, внезапно нападая на воинские части французов, то вновь исчезали в горах. Де-Там объединил вокруг себя крупные силы. За ним шли тонкинские крестьяне, считавшие его своим верным защитником; к нему присоедийились горные народности и племена,, у которых оккупанты отбирали землю. Неоднократно французское командование сообщало, что Де-Там уже сдался и «изъявил покорность». Но через несколько месяцев он снова появлялся и наносил тяжелые поражения французским войскам. Наконец, в 1894 г. французы вынуждены были пойти на уступки Де-Таму. Они признали его право на управление рядом районов* в Бак-Нин и освободили на трехлетний период население этих районов) от налогов.
В 1895 г. французское командование вновь начало войну против* Де-Тама, нарушив заключенное с ним соглашение. Французским войскам удалось оттеснить силы повстанцев в горы. Командование объявило высокую награду за голову Де-Тама. Но население охраняло его. Он был неуловим. Его отряды *еще долгое время сражались против) французов. Только в феврале 1913 г. он был убит двумя подкупленными изменниками, вкравшимися в его доверие. Французское командование, которому была доставлена голова убитого Де-Тама, долгое время демонстрировало ее на одном из местных рынков для устрашения народа.
Прямым следствием непрекращающейся народной борьбы явилось усиленное военное укрепление пограничных и горных районов Тонкина. На границах с Китаем было создано пять военных округов1, которые назывались военными территориями: Хай-Нинь — на границе с китайскими провинциями Гуандун и Гуаней (площадь — 3,3 тыс. кв.- км, население — 92 тыс. человек); Као-Банг— также на границе с провинцией Гуаней (площадь — 6,7 тыс. кв. км, население— 171 тыс. человек); Ха-Жианг— на границе с провинцией Юньнань (площадь — 8,3 тыс. кв. км, население — 78 тыс. человек); Лай-Чао — на границе с провинцией Юньнань (площадь — 20,4 тыс. кв. км, население — 67 тыс. человек); Фонг-Сали — на границе с Китаем (площадь—15,8 тыс. кв. км, население — 35 тыс. человек). Военный режим этих горных пограничных территорий оохра-
1 «Военная история Французского Индо-Китая» (Histoire Militaire de Hndochine franchise, v. I, II. Paris. 1931) написана офицерами генеральною штаба верховного командования французских войск в Индо-Китае (1920—1922 гг.). Она дает большой фактический материал, тенденциозно, однако, прикрашивающий подвиги французского оружия.
4. Военно-исторический журнал № 4
няется и в настоящее время. Командующие округами полностью осуществляют военную и гражданскую власть.
Через тонкинско-китайокую границу были проложены шоссейные дороги, а также железная дорога из индокитайского порта Хайфонг в город Куньмин — центр провинции Юньнани. Вдоль границы были построены военные посты и укрепления, позже были созданы аэродромы, посадочные площадки, военные базы. В настоящее время эти базы и аэродромы, равно как и главные административные центры, а также и порты Тонкина уже захвачены Японией.
Несмотря на все меры, принятые оккупантами, национально-освободительная борьба, начавшаяся в Индо-Китае с первых же дней появления там французских завоевателей, продолжала усиливаться. Особенно активно развернулась она в годы первой империалистической войны 1914—1918 гг. В это время Франция усердно использовала ресурсы своих колоний, выкачивая оттуда продовольствие, сырье, людей и деньги. Тысячи индокитайцев в* принудительном порядке посылались во Францию в качестве солдат и рабочих. Из Индо-Китая в метрополию было послано 48 922 солдата— 17 батальонов, в том числе 2 батальона, сражавшихся на фронте, и 15, оставленных в1 тылу; кроме того, 5 тыс. солдат были выделены для автомобильной службы и 8 тыс. в качестве санитаров. На промышленные предприятия во Франции были посланы 48 981 индокитаец.
Тяжесть налогового бремени, принудительная подписка на займы, усилившиеся репрессии и т. п. — все это вызвало массовые волнения. Крестьянские выступления произошли в Тонкине — в Пху-Тхо в январе 1915 г., где 150 повстанцев пытались овладеть военным постом; В' Мон-кэй — в феврале 1915 г., в Та-Лунге— 13 марта 1915 г., в Кохинхине — в феврале 1916 г., в> Верхнем Лаосе — в 1915—1916 гг. На протяжении 1916, 1917 и 1918 гг. крестьянские выступления происходили непрерывно во всех частях Индо-Китая.
Самое крупное крестьянское восстание в годы первой империалистической войны имело место в провинции Таи-Нгуен в Тонкине. Оно началось В’ августе 1917 г. Руководитель его революционер Лионг Нгок-Куен, находившийся В' тюрьме в городе Таи-Нгуен, повел там пропаганду среди солдат. Когда среди заключенных начались волнения, солдаты поддержали их. Восстание охватило провинцию Таи-Нгуен и распространилось на провинции Винь-Иен и Туен-Куанг. Повстанцы овладели городом Таи-Нгуен. Три дня белое знамя с пятью желтыми звездами (знак восстановленной национальной независимости) украшало город. Восстание продолжалось в ряде провинций в течение нескольких месяцев. Встревоженные французы организовали блокаду охваченных восстаниями провинций и уничтожили урожай риса. Они подавили восстание. Руководители его были частью казнены, частью высланы.
Индокитайское крестьянское движение того периода было, как правило, стихийным и разрозненным. Чаще всего оно носило местный характер, охватывая одну-две провинции, и только иногда — более широкие районы. В борьбе против французского гнета принимали участие не только аннамиты, но и многие другие народности и племена. Кроме основной группы — аннамитов, составляющих 72% населения страны, в Индо-Китае находится множество народностей и племен, стоящих на разных ступенях экономического развития, отличающихся друг от друга языком, обычаями и т. д. Специальная монография 2, посвященная описанию 5-й военной территории Индо-Китая, перечисляет следующие населяющие ее племена: кха-бит, кха-кхму, кха-фэ, фу-ной, племена таи, среди которых различаются — лу, нянг, лаотийцы, таи черные, таи
2 G. Аута. Monographic du V territoire militaire, Hanoi. 1930.
белые, там нёа, различные индонезийские и китайские племена — хо-алло, няе, мео, а-кжа или кха-нхо, кха-сенг. В других горных районах Индо-Китая национальный состав населяющих их народностей столь же разнообразен.
Жестоко угнетаемые, они всегда вели борьбу против своих поработителей. Так, в начале 1918 г. имели место волнения среди народности мео, населяющей 4-ю -военную территорию. Руководителем восстания был молодой мео Батчай. В июне волнения повторились. В октябре повстанцы во главе с Батчай захватили район Диен-Биен-Фу. Только в феврале 1919 г. французским воинским частям удалось подавить движение мео, но Батчай скрылся в горах. Летом 1919 г. он возобновил борьбу против французских оккупантов. Расправа с восста^вшими мео длилась до апреля 1920 г. В сентябре 1920 г. волнения перекинулись и на Верхний Лаос. Только в конце 1922 г. Батчай был убит, и французам удалось подавить движение, охватившее и другие народности Верхнего Тонкина и Лаоса.
Хозяйничанье французских империалистов в стране, национальный гнет, захват колонизаторами в свои руки государственного аппарата, оттеснение на задний план туземной интеллигенции — все это способствовало развитию в стране националистического и позже национально-революционного движения. Это движение было направлено как против французских империалистов, так и против их опоры в стране — феодалов, помещиков и мандаринов. На национально-революционное движение оказала огромное влияние антиимпериалистическая борьба и нарастание революции в Китае. На идеях сунятсенизма воспитывались индокитайские революционеры уже в- начале XX в. В Китае всегда существовала большая политическая эмиграция из Индо-Китая, в ее среде воспитывались аннамитские революционеры. А позже, когда возникло коммунистическое движение в Китае, оно дало толчок к развитию коммунистических организаций и в Индо-Китае.
Мировая империалистическая война 1914—1918 гг. способствовала росту в Индо-Китае национальной буржуазии. Во время войны значительно вырос опрос на колониальное сырье и продукты питания, и это привело к тому, что индокитайская национальная буржуазия заняла в стране известные экономические позиции. Во всяком случае, в годы войны французский империализм должен был считаться с этим новым фактором в расстановке классовых сил в своей важнейшей колонии. Для того чтобы обеспечить себе полностью поддержку национальной буржуазии, французский империализм вынужден был пойти на широковещательные обещания политических и экономических реформ, которые позже не были проведены.
В послевоенные годы в Индо-Китае наблюдается заметный рост национально-революционного движения, которое постепенно охватывает все слои населения. На развитие его оказали влияние Великая Октябрьская социалистическая революция, а также китайская революция 1925— 1927 гг. Важнейшим новым моментом в движении этого периода является участие в нем индокитайского рабочего класса. Особо надо отметить два крупных выступления; имевшие большое значение для последующего развития борьбы рабочего класса Индо-Китая: забастовка рабочих Сайгонского арсенала в знак протеста против ареста популярного революционера Нгуен-Ан-Нина в 1926 г. и восстание кули на каучуковой плантации французского общества Мишелей в Фу-Риенге в> Кохинхине в 1927 г.
* « *
Росту национально-революционного движения в Индо-Китае способствовал исключительный режим угнетения и рабства, созданный французским империализмом в этой богатейшей его колонии.
Подавляющая часть -индокитайского -населения — крестьяне (больше 90% населения страны в той или иной степени связано с сельским хозяйством). Положение тружеников- индокитайской деревни — положение рабов, задавленных тисками голода. Индокитайский крестьянин платит около десяти разнообразных налогов-. Косвенные налоги и монополии и, в особенности, налог на соль, буквально разоряют крестьянское население. «Народ проклинает налог на соль»,— писал буржуазный журналист Луи Рубе, посетивший Индо-Китай в 1930 г. Рацион риса, приходящийся на каждого члена крестьянской семьи, составляет максимум 490 г в день. Даже кули каучуковых плантаций Кохинхины получает 800 г риса в день. Индокитайский крестьянин ест рис только один раз в день.
Французская журналистка Андр$ Виоллис писала в своей книге «Индо-Китай зовет на помощь» о потрясающих фактах, свидетельницей которых она была вю время своей поездки по Индо-Китаю. В провинции Винь (северный Аннам) в 1931 г. умерло свыше 10 тыс. человек от голода и несколько десятков- тысяч превратилось в -инвалидов- в результате недоедания. Врач из Виня, с которым беседовала Виоллис на раздаточном пункте, сказал ей: «...Еще в июле молодой аннамит, сравнительно грамотный, которому я доверил запас моего хинина для больных его деревни, пришел ко мне в госпиталь и говорит: «Мне нужен рис, а не хинин. Люди мрут с голоду». Я ответил: «Что ж, пусть придут ко мне завтра самые слабые; сделаю, что могу». И, представьте, на другой день чуть свет 500 голодающих ждали меня на дворе госпиталя. Был сплошной вой. Все теснились к дверям моего кабинета. Самые истощенные падали тут же наземь.
Госпиталь вскоре был переполнен: четверо на каждой кровати, двое под кроватью. Персонал выбился из сил. Я стал требовать спешной помощи из резиденции. Только после этого — через несколько недель — возникли эти пункты. Но для многих помощь уже запоздала» 3.
Исключительно тяжело положение и индокитайских рабочих: в шахтах, на предприятиях текстильной промышленности и на рисоочистительных заводах. Ежегодная смертность рабочих, занятых на плантациях, достигает 40—50%. Заработная плата промышленных рабочих чрезвычайно низка.
Режим нищеты и голода для трудящихся масс дополняется полным политическим бесправием. Специальным гражданским и уголовным кодексом, так называемым «эндиженат», коренной житель Индо-Китая лишен не только права голоса, права организации, свободы печати, собраний, но и даже свободы передвижения по стране. Наконец, в стране существует еще разветвленная система слежки и шпионажа. В деревне, в поезде, на улице, в гостинице, на почте, на базаре полицейские на каждом шагу требуют предъявления документов, целая армия шпиков следит за каждым движением жителей. В годы революционного подъема в стране существовали военно-полевые суды, которые беспощадно расправлялись с революционерами.
Чрезвычайно тяжело также положение и индокитайского солдата. В Индо-Китае, так же как и в других своих колониях, Франция давно уже приступила к формированию войск из местного населения. Французское военное командование начало создавать части из индокитайского населения уже с 1858 г., т. е. с самого начала завоевания Индо-Китая. Это объяснялось тем, что комплектование военных сил для Индо-Китая в самой Франции представляло большие трудности: длительная и тяжелая перевозка французских войск, нездоровый климат Индо-Китая приводили к большой смертности среди солдат, содержание войск обходи
2 Andr£ Viollis. Indochine SOS. Paris, 1935, p. 58.
лось чрезвычайно дорого. Как сообщает в своей книге капитан Кассу4, содержание в колонии европейского батальона в 600 человек обходилось в 965 тыс. фр. в год, а содержание туземного батальона в 1 тыс. человек стоило 1 050 тыс. фр.; таким образом, содержание одного туземного солдата обходилось на 558 фр. дешевле.
Индокитайские солдаты были привычны к климату, заболеваемость среди них была в 4—5 раз меньше, чем среди европейских солдат, они нетребовательны, их рацион весил всего лишь 800 г и состоял из риса — продукта, который можно легко найти на месте; рацион европейского солдата весил 1 кг 780 г и состоял из хлеба, овощей, мяса, сахара, кофе, соли, чая, вина и водки из тростникового сахара. Индокитайских солдат можно было использовать в качестве носильщиков и как рабочую силу на постройке дорог и т. д. Все это делало выгодным формирование местных индокитайских частей. Правда, было одно «неудобство», которое мешало этому мероприятию. «Это неудобство, — заканчивает свои рассуждения капитан Кассу,— заключалось в вопросе о доверии к ним. Это доверие, к несчастью, не может быть абсолютным. Верность аннамитов чрезвычайно спорна и их преданность нашему знамени очень неустойчива». Из этого вытекала необходимость держать в Индо-Китае и европейские войска.
Преобладающая часть индокитайских войск состоит из стрелков. Есть аннамитские, лоатийские, камбоджийские стрелки, а также стрелки из горных народностей. Общее количество французских военных сил в Индо-Китае, так же как и соотношение между французскими и индокитайскими частями, менялось в зависимости от внутриполитического положения в Индо-Китае и международного положения самой Франции.
Во время мировой войны 1914—1918 гг. значительная часть французских военных сил была отозвана из Индо-Кйтая. Так как во время войны в стране происходили многочисленные восстания, Франция снова усилила комплектование индокитайских воинских частей. Постепенно установилось приблизительно такое соотношение между французскими и индокитайскими воинскими частями: на % индокитайских войск приходится Уз французских. Но в отдельные годы количество французских войск возрастало. Это было и во время енбайского восстания Тонкинских стрелков! и подъема революционного движения в- 1930—1931 гг., когда из Франции в Индо-Китай были посланы дополнительные воинские части 5.
Французские солдаты, прибывающие в Индо-Китай, вербуются согласно общим французским законам о воинской повинности, хотя часть из них является вольнонаемными. Что касается воинских частей, вербуемых из индокитайцев, то они составляют наемные, добровольческие части. Однако генерал-губернатор может производить и обязательные призывы в Аннаме, Тонкине, Кохинхине и Камбодже, если добровольцев недостаточно. На практике такие призывы производятся ежегодно. Командный состав и в индокитайских частях состоял из французов. Индокитайцы могли занимать только низшие должности и получать лишь низшие звания. Ни в какие высшие военные школы они не допускались вплоть до последнего времени 6.
* Paul Cassou. La situation militaire de Flndochine, Paris, 1906, p. 182.
5 Общая численность личного состава французских и индокитайских войск на 1 июня 1934 г. по европейскому составу достигала около 11 тыс., а по индокитайскому— около 21 тыс. человек. В 1938 г. количество войск было увеличено вдвое и доведено до 50 тыс. человек. Позже, в момент обострения отношений с Японией, оно возросло еще больше.
6 Только в связи с подготовкой второй империалистической войны в январе 1939 г. было издано постановление о том, что индокитайцы будут допущены к занятию всех чинов в армии и приниматься наравне с французскими гражданами в высшие военные школы.
Кроме регулярной французской и туземной армии, в Индо-Китае имеются специальные части, которые были созданы главным образом для расправы с революционным движением. Это части жандармерии, туземная гвардия, гражданская гвардия, французская полиция и корпус лин-хо (туземные полицейские). В годы революционного подъема в деревнях Индо-Китая существовала еще специально созданная деревенская милиция — зан-дуани. Она состояла из кулацких элементов деревни, оплачиваемых за счет деревенской общины. Эти части были скомплектованы из людей, являющихся верными слугами французского империализма. Особенно прославился расправами с революционным народом воспеваемый апологетами французского империализма так называемый «голубой корпус». В его задачи входит подавление волнений, розыск революционеров и их конвоирование. Эти части широко используются как карательные отряды, но для подавления революционного движения служат и регулярные воинские части, особенно военная авиация.
Увеличивая индокитайскую армию, Франция одновременно строила военные укрепления в Индо-Китае. Это вытекало не только из стремления сохранить богатейшую колонию, но и из того, что во Франции всегда рассматривали Индо-Китай как опорный пункт французского империализма на Тихом океане. Французские империалисты всегда усиленно подчеркивали ту роль, которую должен сыграть Индо-Китай на арене будущих боев в Тихоокеанском бассейне и в первую очередь в борьбе за раздел Китая. Индо-Китай всегда имел громадное значение для французского империализма как подступ к Китаю.
Еще в конце XIX в. представители французской военщины утверждали, что «Индо-Китай может стать добычей всякого, кто захочет его взять»7. Наиболее реальной после 1905 г. считалась японская угроза. Укрепление колонии шло прежде всего по линии создания военных опорных пунктов на морском побережье — из опасения возможной высадки неприятельских десантов крупных морских держав. Это считалось тем более необходимым, что путь судов, идущих из Сингапура в Гонконг, лежит в 5—6 милях от индокитайских берегов. Основное внимание в течение почти трех десятков лет уделялось созданию военных портов в Сайгоне и Хайфонге.
Вопросы укрепления сухопутных границ Индо-Китая встали с особенной остротой для французских империалистов' в период обострения революционных событий в Китае ® 1925—1927 гг. и позже. Тогда были значительно увеличены ассигнования на оборону. Генерал-губернатор «социалист» Варенн развернул широкое военное строительство на границе с Китаем. Позже он заявлял: «Я привел границу в состояние обороны... Еще до моего отъезда из Франции туда были отправлены оружие и снаряды, затем прочее военное снаряжение, а еще позже — подкрепления людьми. С момента моего прибытия начались поспешные работы на границе с Китаем. В настоящее время, имея солидное прикрытие, мы можем методически готовить нашу военную оборону» 8.
Действительно, были созданы военные укрепления в ряде пунктов и образованы многочисленные военные посты. Эти укрепления в основном сосредотачивались в районах военных территорий, описанных выше, и в горных районах, где жило еще «неусмиренное» французами население. Французские хозяева, испуганные событиями в Китае, всячески стремились отгородить от него Индо-Китай. С этой целью и проводится усиленное военное укрепление всей колонии и особенно Тонкина. Тогда же было значительно усилено строительство военно-стратегических до
7 М. Abadie. La defense des colonies. Paris, 1937, p. 170.
8 «La Capitals». 21 fevrier 1928.
рог, так называемых «дорог проникновения» и военной авиации. Практика показывает, что военная авиация в Индо-Китае часто используется для подавления народных восстаний. Французская администрация прибегает к этому тем более охотно, что переброска карательных отрядов-, особенно в горные районы, лишенные удобных дорог, затруднительна и требует много времени.
* * *
В конце 1929 г. и начале 1930 г. Индо-Китай уже вошел в- полосу тяжелого экономического кризиса. Если во Франции в то время еще только появились первые предвестники кризиса, то колониальное хозяйство Индо-Китая уже болезненно реагировало на падение цен на основ-* ные продукты. Резкое падение цены на рис отразилось на прибылях крупнейших индокитайских экспортеров, но особенно тяжело отразилось оно на положении индокитайского крестьянина. Недород в ряде провинций Тонкинской дельты, Северного Аннама и Кохинхины, происшедший в одних местах в результате засухи, в других — в результате наводнений, еще более ухудшил и без того голодное существование трудящихся масс. Кризис потряс не только аграрное хозяйство Индо-Китая, но и промышленность и торговлю. В 1929—1930 гг. сотни мелких промышленных и торговых предприятий потерпели крах. Курсы акций банковских, торговых, плантационных предприятий падали.
Предприниматели и плантаторы Индо-Китая стремились переложить тяжесть кризиса на рабочий класс и трудящихся. Количество рабочих по многим отраслям промышленности сократилось на 50%, их заработная плата упала от 30 до 50%. Все предприятия проводили «рационализаторские» мероприятия, удлиняя рабочий день и интенсифицируя труд рабочих.
Прямым следствием резко ухудшившегося положения масс явился подъем революционного движения. Широкой волной развертывается стачечное движение. В 1929 г. произошло 24 стачки, охватившие 6 тыс. участников, a bi 1930 г. — 98 стачек, причем в 34 из них участвовало 52 тыс. рабочих.
В этих условиях все более растущих экономических трудностей и нужды народных масс вспыхнуло известное енбайское восстание.
В ночь с 9 на 10 февраля в Ен-Бае — укрепленном военном форте на берегу Красной реки в Тонкине — восстал батальон аннамитских стрелков. Начавшееся в, регулярных воинских частях восстание перекинулось на крестьянские районы и быстро охватило почти всю дельту Красной реки. Оно вызвало чрезвычайное беспокойство у французских империалистов и сопровождалось жесточайшими -репрессиями. Коммунистическая партия Индо-Китая в- своем программном документе так оценивала это событие: «Енбайское восстание тонкинских стрелков! и крестьян Красной реки — бессмертная страница в истории индокитайской революции»9.
Для понимания разыгравшихся событий необходимо учесть исключительно тяжелые условия существования Тонкинского крестьянина. Здесь к общему режиму угнетения прибавляются специфические особенности данного района: чрезвычайная плотность населения и др. В провинциях дельты Красной реки плотность населения достигает от 800 до 1 200 человек на 1 кв. км, а в некоторых местах даже и больше 10. Отдельные районы тонкинской дельты по плотности населения могут сравниться с долинами Бенгалии и Малабара в Индии или с наиболее густо населенными районами Китая и Явы.
0 «Коммунистический Интернационал» К? 34 за 1932 г., стр. 54.
10 J. Henry. Economie agricole de 1’Indochine. Hanoi, 1932, p. 8.
Нездоровый климат, большая скученность населения, антисанитарные условия жизни, а главное, хронический голод — все это приводит к непрерывно свирепствующим здесь эпидемиям, уносящим десятки тысяч жизней. Исключительная плотность населения вызывает в свою очередь чрезвычайное раздробление мелкого крестьянского землевладения. Парцелляция земли здесь огромна. Земельные описи (кадастры) зарегистрировали по 15 провинциям тонкинской дельты в 7 637 деревнях 14 461 000 парцелл11. В провинции Бак-Жианг лесное управление, желая арендовать 2,5 га площади, занятой под рисовыми полями, было вынуждено заключить контракты с 76 собственниками, в среднем на каждого из них приходилось 0,033 га11 12.
Тонкинский обезземеленный или владеющий крохотным лоскутком земли крестьянин влачит жалкое существование. Тонкин, насчитывающий 8 700 тыс. населения, не может его прокормить, и потому именно Тонкин является в Индо-Китае главным поставщиком дешевых рабочих рук (кули) не только для каучуковых плантаций Кохинхины и Южного Аннама, но и для плантаций тихоокеанских островов, принадлежащих Франции. Тонкин является также центрОхМ горной промышленности; здесь сосредоточена основная часть индокитайского пролетариата, испытывающего на себе все тяжести колониальной эксплоатации.
Подготовка и ход енбайского восстания тонкинских стрелке® представляются в следующем виде: аннамитские революционеры, подготов, лявшие восстание против французского господства, развернули активную пропаганду в индокитайских воинских частях, расположенных <в Тонкине. Они наметили пунктом начала восстания Ен-Бай, гарнизон которого насчитывал 1 000 индокитайских солдат и 20 человек французского командного состава. Этот пункт был признан наиболее удобным для восстания потому, что в нем не было французских воинских частей и он был удален от больших, хорошо охраняемых городов. По плану организаторов восстания последнее должно было распространиться по всему Тонкину. В окрестностях Ен-Бая, а также и в других районах Тонкина были созданы склады бомб и холодного оружия.
Днем 9 февраля около 60 революционеров — организаторов восстания — прибыли поездом в Ен-Бай. Они скрывались до вечера. Весь день как в городке, так и в казармах царило необычное оживление. Но французское командование, не зная местного языка, не догадывалось о его причинах. Поздно вечером повстанцы вооружились гранатами и ружьями и в ночь на 10 февраля подошли к казармам, где к ним присоединились солдаты.
Восставшие напали на жилища французских офицеров и унтер-офицеров; несколько французских офицеров было убито. Повстанцы захватили нижнюю казарму, где размещались 5-я и 6-я роты, стрелки котовой присоединились к ним. На казарме было водружено красное знамя. После этого были освобождены из-под стражи стрелки, отбывавшие дисциплинарные наказания. Последние также присоединились к восставшим. Восставшим удалось захватить склады с оружием, снаряжением и амуницией. Стрелки 7-й роты также перешли на сторону восставших. Однако организаторы восстания допустили ошибку. Они не сделали даже попытки захватить форт, где находился штаб батальона. Оставшиеся в живых французские офицеры и нижние чины быстро стянули сюда солдат, которые еще не разобрались в происходивших событиях и не присоединились к восставшим. Собрав эти силы, французские офицеры организовали контрнаступление. Во время происшедшего боя было убито и ра
11 Reny. Monographic generale du Cadastre en Indochine, Paris, .p. 32.
12 J. Henry, p. 111.
нено еще несколько французских офицеров*, аннамитских капралов и много солдат. Повстанцы вынуждены были отступить перед более сильным,, а главное перед более организованным в военном отношении, противником. Уже утром известия о восстании были получены в Ханое, находившемся в 150 км от Ен-Бая. В полдень в район восстания по железной дороге были перекинуты колониальная пехота, части туземной гвардии, иностранного легиона, которые «восстановили порядок» в форте. Однако значительная часть повстанцев, в то-м числе и солдат, скрылась в окрестностях.
Одновременно с выступлением в Ен-Бае той же ночью было совершено нападение на посты полиции в Хунг-Хоо; в Ханое на мосту Ду-мера был убит полицейский агент, а также брошены бомбы в здание охраны. Группа людей бросала бомбы на улицах Ханоя, явно преследуя цель отвлечь внимание от событий в Ен-Бае и задержать посылку туда карательных отрядов.
С 9 по 16 февраля восстание стихийно распространяется в нескольких провинциях дельты Красной реки. В провинциях Хаи-Дуонг, Таи-Бинь, Бак-Нинь, Фу-To и Киен-Ан происходят вооруженные столкновения с полицией, повстанцы убивают местных мандаринов, нотаблей13 и полицейских. Власти усиливают репрессии. В район стягиваются карательные отряды, широко применяется авиация. Весь район Красной реки переводится на осадное положение. Преследованию подвергаются не только те деревни, жители которых активно участвовали в восстании, но и те, которые дали убежище повстанцам. На этом основании деревни Ко-Ам, Вонг-Ла и многие другие были полностью разрушены. Так как согласно аннамскому кодексу деревня должна нести коллективную ответственность за своих жителей, то на многие деревни были наложены тяжелые денежные контрибуции и различные принудительные поставки, конфискованы значительные количества земли.
Период с 9 по 16 февраля вошел в историю Индо-Китая под названием «кровавой недели». Тюрьмы в Тонкине переполнились енбайскими повстанцами. Начиная с 28 февраля следуют один за другим судебные процессы участников енбайского восстания. Десятки революционеров погибли на эшафоте, сотни рабочих и крестьян были приговорены к каторжным работам и погибли в далекой Кайенне (Французская Гвиана), недаром получившей прозвище «сухой гильотины». Борцы за освобождение Индо-Китая от гнета иностранных захватчиков шли на смерть с неизменным лозунгом: «Виэт — Нам!»14.
По своему социальному составу первая группа осужденных состояла главным образом из интеллигенции и мелкой буржуазии (1 врач, 1 учитель, 2 мелких торговца, 3 крестьянина, 3 стрелка и 3 капрала). В национально-революционной борьбе Тонкинские стрелки сомкнулись с крестьянскими массами Тонкина, которые стихийно вовлекались в движение. В восстании участвовали и представители городской бедноты (мелкие ремесленники, лотошники, мелкие торговцы и т. д.) и трудовой интеллигенции.
Енбайское восстание было организовано аннамитским гоминданом, национально-революционной партией в Индо-Китае. Эта партия вела работу среди некоторых слоев населения, обращая главное внимание на пропаганду в частях армии. Она рассчитывала, опираясь на воинские части, поднять восстание против французских империалистов. Тяжелое положение солдат и царящее среди них недовольство создавало усло-
13 Нотабли — деревенская власть, являющаяся основной опорой французского империализма в индокитайской деревне.
14 «Виэт—Нам» означает «страна юга». Так назывался Аннам в древнее время. Это название символизирует понятие свободной страны.
вил для развертывания пропагандистской работы. Но с широкими массами аннамитский гоминдан был связан слабо.
Эго положение подтвердилось в ходе восстания. Тонкинское восстание тщательно подготовлялось, о чем свидетельствуют одновременные выступления и террористические акты в ряде мест. Но когда восстание началось, то оказалось, что значительная часть стрелков в енбайских казармах не была подготовлена и не примкнула к нему. Восстание проходило организованно только на самой первой ступени, а затем быстро приняло стихийный характер. Этим объясняется и относительная слабость движения и то, что оно не захватило более широких слоев населения. Хотя партия правильно выбрала момент восстания, но она только в самой незначительной степени использовала недовольство и революционные настроения масс. Она не сумела выдвинуть те основные лозунги буржуазно-демократической революции, которые в действительности могли бы объединить широкие массы Индо-Китая.
Позже компартия Индо-Китая в своей «Программе действия», опубликованной в 1932 г., отмечая большие заслуги аннамитского гоминдана в антиимпериалистической борьбе, указывала на основную его слабость: «...эта партия, состоящая главным образом из чиновников, торговцев и деревенской верхушки, ни в своей программе, ни в своей борьбе и не помышляла о разрешении основных задач революции, особенно аграрной революции. Оторванная от масс, она всегда проводила мелкобуржуазную заговорщическую политику. Уже во время подавления восстания его вожди считали возможным соглашение с империализмом при условии получения некоторых незначительных уступок с его стороны» 15.
Подобное руководство движением вытекало из характера самой партии, которая вместо того, чтобы крепить связи с массами, встала на путь заговоров, террористических актов и т, д.
Енбайское восстание послужило толчком к новой еще более сильной волне национально-освободительного движения, достигшего своего наивысшего подъема в сентябре 1930 г. Это движение приняло массовый характер. Число стачек и их участников непрерывно росло. Особенно большое количество стачек имело место в августе—ноябре 1930 г. Большое число их падает на Тонкин — центр индокитайской промышленности, за ним идут Кохинхина и Аннам. В отличие от прошлых лет рабочие выступают не только с экономическими, но и политическими требованиями.
В сентябре и в последующие месяцы 1930 г. рабочее движение Индо-Китая нередко смыкалось с крестьянским движением, и тогда политические требования рабочих значительно расширялись. Выступления рабочих, крестьян и других слоев трудящихся Индо-Китая в целом принимали ярко выраженный характер антиимпериалистического и антифеодального движения.
15 Характерно в этом отношении посмертное письмо, с которым обратился один из казненных участников енбайского восстания, руководитель аннамитского гоминдана Нгуен Таи Хок к депутатам французского парламента. Изложив основные задачи своей партии — изгнание французских угнетателей из Индо-Китая и создание демократической республики, он пишет: «Если французы хотят спокойно владеть Индо-Китаем... они должны: 1) отказаться от всех бесчеловечных и грубых методов; 2) держаться- по отношению к аннамитам друзьями, а не жестокими хозяевами». Дальше он перечислял ряд элементарных свобод, которыми должны располагать аннамиты. В своем письме Нгуен Таи Хок брал на себя ответственность за все политические события, происходившие в стране. «Я единственный и действительный виновник, — писал он, — потому моей смерти должно быть достаточно. Я прошу помилования для других» (L. Roubaud. Viet—Nam. Paris, 1931, p. 147).
Крестьянское повстанческое движение в 1930 г. активизируется, перекидываясь из одной провинции в другую, не ограничиваясь только провинциями, где был особый недород. Начиная с первомайских выступлений крестьянские демонстрации в течение летних месяцев учащаются, привлекая все большее количество участников. За 1930 г. произошло 400 крестьянских демонстраций. Только в 202 демонстрациях участвовало свыше 303 тыс. человек. Демонстрации проходят под лозунгами отмены налогов, отсрочки уплаты недоимок по подушной подати и земельному налогу, раздела запасов риса, отмены декрета об аресте не имеющих при себе удостоверения личности (carte d’identite), увеличения заработной платы батракам, освобождения осужденных за участие в енбайском восстании. В дальнейшем развитии движение принимает все более ярко выраженный политический характер. Появляются лозунги, требующие изменения общего режима в стране: «Долой французских империалистов», «полная независимость Индо-Китая», «земля— крестьянам», «долой мандаринов, долой помещиков» и т. д. В ряде мест борьба индокитайского крестьянина за рис, против непрерывно растущих налогов и злоупотреблений, переросла в борьбу за землю.
В сентябре 1930 г. крестьяне двух провинций Северного Аннама — Нге-Ана и Хатана — подняли восстание и, по примеру Советского Китая, создали местные советы в трех уездах провинции Нге-Ан: Тьан Чионге, Нам-Дане и Нги-Локе. Они не ограничились захватом и дележом риса, а перешли к захвату и разделу земли. Об этом факте вынуждена была писать и французская пресса. Так, реакционная французская газета «1’Opinion» (от 22 декабря 1930 г.) сообщала: «Наша власть почти не существует в этих двух провинциях. В деревнях Северного Аннама советы организовали свою административную власть... Мы не смогли вооруженной силой остановить это движение, все население было против власти и мандаринов...»
Восстание началось 30 августа 1930 г. в су-префектуре Нам-Дан провинции Нге-Ан. Крестьяне, вооруженные ножами и острыми бамбуковыми палками, с красными знаменами в руках, большими колоннами направились к административным центрам провинции. Они атаковали посты туземной гвардии и полиции, разрушали их и поджигали. Из многих деревень мандарины и нотабли бежали.
Самое большое выступление произошло 12 сентября. Десятки тысяч крестьян, вместе с примкнувшими к ним рабочими, сплоченными колоннами направились в город Винь. Повстанцы прервали сообщение с городом и захватили в свои руки вокзал. В ряде случаев солдаты отказывались стрелять в повстанцев. Французская администрация выслала сюда эскадрилью самолетов из Ханоя, которая начала бомбардировку колонн демонстрантов. За один день было убито 250 и ранено 800 человек.
Французские империалисты железным кольцом оцепили революционные провинции и особенно уезды, где существовали местные советы. Строгая цензура не пропускала никаких сведений о том, что делалось на территории революционных уездов. Только листовки коммунистической партии Индо-Китая дают некоторое представление о деятельности этих революционных органов в охваченных восстанием уездах. Их основными мероприятиями были: изгнание феодалов и крупных^ помещиков из советских деревень, конфискация земель у крупных помещиков и передача их бедным крестьянам.
Все это показывает, что местные советы в революционных уездах Индо-Китая являлись не только органами восстания, но и зачатками революционной власти. Но окружавшие их сэ всех сторон вражеские силы заставляли советы в первую очередь заняться организацией сопротивления империалистам, которые уже стягивали карательные от
ряды и полицейские силы. Нотабли и мандарины — эта агентура французских империалистов в индокитайской деревне — деятельно помогали французам в подавлении восстания. Они доносили властям о возникавших волнениях, выдавали зачинщиков движения. Именно поэтому повстанцы часто сжигали и разрушали дома деревенских нотаблей, бежавших под крыло французских карательных отрядов.
В революционную борьбу, вслед за рабочими и крестьянами, втянулась и городская беднота. На протяжении всего периода 1930—1931 гг. происходят многочисленные выступления городской бедноты в разных центрах Индо-Китая. В борьбе принимала активное участие и интеллигенция.
Крупная национальная буржуазия, уже во время енбайского восстания, напуганная размахом народного движения, переметнулась на сторону французских захватчиков и туземных феодалов, являющихся опорой империалистов.
Компартия, которая ходом событий встала перед необходимостью взять на себя руководство движением, консолидировала свои силы, постепенно изживая многие свои недостатки. 6 января 1930 г. состоялся объединительный съезд коммунистических организаций Индо-Китая, на котором, и была создана единая компартия Индо-Китая («Виет-Нам Конг-Шан-Данг»).
Под руководством компартии индокитайский рабочий класс становился застрельщиком антиимпериалистической борьбы. Под ее руководством трудящиеся добились известных успехов, как, например, отмены во многих провинциях Кохинхины дополнительных сборов, от которых больше всего страдало бедняцкое крестьянство; на ряде предприятий была увеличена заработная плата и сокращен рабочий день и т. д.
Своего кульминационного пункта народное движение достигло в сентябре 1930 г. Восставшие районы были поддержаны крестьянскими и рабочими выступлениями по всей стране. В октябре количество крестьянских и рабочих выступлений, равно как и количество их участников, начинает постепенно уменьшаться. Многие демонстрации кончаются кровавыми столкновениями крестьян с, полицией.
Начиная с января 1931 г. размах революционного движения падает в связи с террором, который развернули французские империалисты по всей стране. В Индо-Китай были посланы дополнительные воинские части, состав полиции был значительно увеличен. Во всех центрах движения были созданы чрезвычайные трибуналы, судившие арестованных революционеров. Особенно пострадали от белого террора революционные провинции Нге-Ан и Хатин. Индокитайские советы погибли. По приказу верховного резидента Аннама Лефоля в революционные районы были направлены карательные отряды. Они сжигали деревни, уничтожали запасы риса, убивали людей.
Жестоко расправляясь с крестьянами, власти требовали от них «раскаяния». Так, после того как карательные отряды, расправившись с населением, уходили из деревни, мандарины и нотабли раздавали крестьянам карточки с заранее напечатанным текстом, в котором нижеподписавшийся приносил свое «раскаяние» французскому правительству и выражал «полную покорность». Крестьянин должен был поставить свою подпись или отпечаток своего пальца. Такие карточки десятками тысяч рассылались по деревням. Крестьянам, отказывавшимся их подписывать, угрожали расправой. Коммунисты, у которых находили листовки компартии с разоблачением кампании «раскаяния», расстреливались на месте.
В провинциях Нге-Ан и Хатин широко применялся так называемый «предупредительный террор». Жандармы разъезжали по деревням с за
ранее заготовленными списками обвиняемых в «сочувствии к коммунизму». В эти списки попадали часто совершенно случайные люди, не имеющие никакого отношения к революционной борьбе. Внесенных в списки обыскивали, подвергали публичной порке и затем предупреждали, что если они последуют за коммунистами, то с ними расправятся с еще большей строгостью.
Кровавые итоги расправы французских «цивилизаторов» с индокитайским народом не поддаются точному учету. Но не подлежит сомнению, что много тысяч людей погибло при массовых расстрелах. По сообщениям даже буржуазной прессы, в тюрьмы Индо-Китая в те годы было брошено 16 тыс. человек.
Компартия Индо-Китая ушла в глубокое подполье и там начала вновь собирать свои рассеянные силы и готовиться к новым боям.
Так закончился мощный революционный подъем 1930—1931 гг. в Индо-Китае. Движение порабощенных народов Индо-Китая, развернувшееся в последующие годы, особенно в 1936 г., показало, что никакими репрессиями нельзя подавить волю народных масс к борьбе за свое освобождение, за свою полную независимость.
Капитан Н. ФОКИН
О ЗАМЫСЛЕ СУВОРОВА В ОРГАНИЗАЦИИ ШТУРМА ИЗМАИЛА
Описанию штурма Измаила великим русским полководцем ” Суворовым посвящены десятки исследований и монографий. Поэтому мы не считаем необходимым излагать ход операции в целом, а остановимся лишь на частном вопросе, который, как нам кажется, не четко, а иногда и совершенно неправильно освещается некоторыми историками. Речь идет о замысле проведения штурма, т. е. о том, каким образом мыслил Суворов овладеть крепостью. Но, прежде чем перейти к анализу имеющихся документов и критике некоторых взглядов на характер решения Суворова, следует кратко остановиться на самой крепости и обстановке накануне штурма.
Крепость Измаил находится на левом берегу Дуная, как раз в том месте, где остров Чатал сильнее всего выдается к северу. Место для возведения крепости было выбрано весьма удачно. Возвышенность, расположенная между двумя большими озерами, узкой косой спускалась к югу и оканчивалась у реки крутым обрывом высотой до 1U—12 м. Только в двух местах берег понижался и отлогие подъемы могли служить местом высадки десанта, на остальном же протяжении он был трудно доступен. С запада подступ к крепости преграждала большая болотистая лощина Вале-Броска с протекавшим по ней ручьем. Восточная часть крепости также прикрывалась болотистой лощиной и только к северу от Измаила простиралась ровная степная возвышенность с открытыми подступами к городским укреплениям. Глубокий и широкий овраг разделял крепость на две части: западная носила название старой, а восточная — новой крепости.
Крепость имела крупное стратегическое значение. Здесь сходились пути из Галаца, Хотина, Бендер и Килии. Она контролировала реку и запирала вход по Дунаю в глубь страны. По своим размерам! она могла вместить большую армию и явиться для нее опорным пунктом при операциях на левом берегу Дуная. Турки называли Измаил «Орду Кале-си», что означало — армейская крепость.
Война 1768—1774 гг. убедила Турцию в необходимости более солидного укрепления этого важного стратегического пункта. В 1774 г. под руководством французского инженера Лафите Клове и немецкого инженера Рихтера начались работы по усилению крепости. К моменту штурма оборонительные работы были закончены, и крепость представляла собой образец военно-инженерного искусства того времени.
Высокий земляной вал опоясывал ее в виде прямоугольного треугольника, обращенного своим основанием к реке. Неравномерно изломанная линия ее очертания с большим числом входящих и исходящих углов и семью выступающими бастионами позволяла защитникам крепости держать под перекрестным артиллерийским и ружейным огнем все
подступы к укреплениям \ Общее протяжение вала доходило до 7 км. Южный фас, обращенный к реке, протяжением в 2 км, западный — около 1,5 км и северо-восточный — более 2,5 км; высота вала колебалась от 6 до 8 м. В том месте, где восточный фас подходил к реке, он образовал кавальер высотою до 14 ’м, обрывавшийся почти отвесно к реке. Вал с внешней стороны опоясывался рвом шириной до 12 м и глубиной до 8 м. Между старой и новой крепостями в том месте, где ров пересекал лощину с рекой, он был по пояс наполнен водой.
На берегу Дуная, где западный фас упирался в реку, возвышался мощный двухэтажный каменный редут «Табия», имевший круговой обстрел и защищавший подступы к крепости со стороны реки. От редута к реке спускался деревянный частокол, затруднявший обход бастиона по речной отмели. Наиболее укрепленной была северная часть крепости. Здесь была цитадель. Трудно сказать, что возникло раньше—цитадель или старая крепость,— но они отделялись друг от друга валом и рвом, обращенными в сторону старой крепости. Внутри цитадели находились различные оборонительные постройки, пороховые погреба, склады, казармы для гарнизона крепости и др. Северный угловой бастион возвышался над всей крепостью. Одетый камнем, он усиливался двумя плечевыми каменными башнями. Ров и вал на участке цитадели, и особенно против бастиона, достигали самых больших размеров.
Крепость имела четыре хода: два из них — Бросские (царьградские) и Хотинские ворота—выходили на запад, Бендерские — на северо-восток и Килийские — на восток. Во время штурма они были завалены бревнами и камнями. Когда вал был захвачен, потребовались большие усилия, чтобы их открыть. На сухо-путных (западном и северо-восточном) фронтах крепости было установлено около 200 орудий, в том числе по 25—30 орудий в редуте «Табия» и северном бастионе.
Надо сказать, что турки меньше всего ожидали нападения с юга, надеясь на неприступность берегов и прикрытие судов своей флотилии. Но флотилия 20 ноября была разбита, а отряды Де Рибаса, высадившись в тот же день на берег против редута «Табия», овладели им. Атака русских была отбита, но турки почувствовали свое слабое место. Учтя возможность повторения атак, они увеличили огневую силу береговых укреплений, и к-моменту штурма вдоль берега было установлено 10 батарей с 85 пушками большого калибра и 15 мортир, из которых одна стреляла 15-пудовыми снарядами. Юго-восточный кавальер был вооружен 22 пушками.
После сдачи ряда северных и дунайских крепостей (Хотин, Бендеры, Аккерман, Килия) турецкие гарнизоны в основном сосредоточились в Измаиле. Общее количество турецких войск, по интендантским спискам, составляло 42 000; на самом деле их было не больше 35 000, в том числе 8 000 конницы, 17 000 янычар и несколько тысяч татар; остальная часть — местные жители. Оборону крепости возглавлял Айдозли Махмет-паша. Имея большой военный опыт, тве'рдый и бесстрашный характер,
1 План крепости Измаил, который приводится обычно в работах историков, нам кажется не совсем точным. В 1900 г. один из офицеров генерального штаба капитан Галкин произвел топографическую съемку крепости. Очертание ее укреплений выглядит несколько иначе, чем это принято обычно изображать. Группа адъюнктов кафедры истории военного искусства Академии имени Фрунзе вместе с начальником проф. полковником Разиным осенью 1940 г. посетила Измаил и по хорошо сохранившимся остаткам крепостных сооружений сверила план Галкина с местностью и нашла его совершенно правильным. В истории Измаила нигде не упоминается о том, что очертание крепостных валов когда-либо после 1790 г. изменилось. Трудно сказать, как и кем был составлен план крепостей, о котором говорит Суворов в письме к главнокомандующему, но так или иначе он не соответствовал тому, что было в действительности. В нашей статье мы наносим обстановку и план штурма на схе-му, составленную Галкиным, несколько уточненную на месте. Так как укрепления новой крепости почти полностью разрушены, мы воспроизводим эту часть по старым схемам.
он крепко держал гарнизон в своих руках и был полон решимости скорее погибнуть, нежели сдать крепость. Основной состав гарнизона был тесно связан с крепостью узами семейного родства. Здесь жили их отцы, матери, жены, дети. Поэтому они были готовы драться до последней капли крови. Многие из защитников крепости являлись солдатами, -бежавшими из других крепостей. Они чувствовали на себе позорное пятно капитулянтов и были готовы смыть его подвигами при защите крепости. Если ко всему этому добавить, что по приказу султана каждому дезертиру или оставшемуся в живых после капитуляции крепости грозила смертная казнь, то будет ясна картина той безысходной решимости, с которой гарнизон был готов защищать Измаил. Полуторамесячный запас продовольствия, полные склады боевых припасов позволяли ему выдерживать продолжительную, осаду.
Численность русских войск под Измаилом составляла до 31 000 человек (в том числе 3 000 человек, прибывших позднее с Суворовььм из-под Галаца). Из них: пехоты регулярной — 33 батальона, спешенных казаков — около 12 000, арнаутов — 2 000, всего — 28 500; конницы: 11 эскадронов, 4 казачьих полка — всего 2 500 человек. Осадной артиллерии не было. Имевшиеся тяжелые орудия из-за отсутствия снарядов были отправлены в Бендеры. Основную массу артиллерии составляли) орудия речной флотилии. Имелось несколько батарей полевой артиллерии. Всего насчитывалось около 600 орудий с крайне ограниченным запасом снарядов.
Регулярная пехота и арнауты были вооружены мушкетами. Казаки, оставшись после Очакова без лошадей, были сведены в пешие полки. Все их вооружение сводилось к коротким пятифутовым пикам. Пики могли быть хорошим средством боя, когда казак был на коне, и совершенно теряли свою боевую ценность в рукопашных схватках с противником, вооруженным саблями.
Моральное состояние армии до приезда Суворова было подавленным. Солдаты, изнуренные продолжительными переходами и боями, терпели большую нужду в продовольствии. Почти разутые и раздетые, они все время находились под открытым небом, располагаясь биваком вокруг крепости. Постоянные опасения вылазок со стороны противника держали людей в напряженном состоянии. Шли непрерывные дожди. Отсутствие топлива не давало возможности обсушиться. Увеличилась заболеваемость. Смерть ежедневно уносила десятки людей. Ропот солдат на без-деятёльность генералов усиливался с каждым днем. Все труднее и труднее становилось удерживать их от открытых возмущений.
И в тот момент, когда всеобщее уныние, деморализация, растерянность охватили всю армию и когда казалось, что не может быть и речи о каких-либо активных действиях, когда по решению военного совета часть войск уже снялась с позиции и двинулась на зимние квартиры, под Измаил прибыл Суворов с твердым намерением взять крепость или погибнуть под ее стенами. Немедленно, со свойственными ему темпераментом и энергией, Суворов приступил к подготовке штурма. Опираясь на свой долголетний боевой опыт, он придавал большое значение моральному фактору; поэтому значительную часть своего времени он уделил подготовке войск. Наряду с этим он принял все меры к их материальному обеспечению и обучению в преодолении крепостных > сооружений, создав для этого вдали от крепости ров и вал, напоминающие укрепления Измаила. В результате напряженной работы полководца армия и ее командный состав в чрезвычайно короткий срок были во всех отношениях подготовлены к предстоящему сражению.
Прежде чем принять окончательное решение на штурм, Суворов Весьма тщательно изучил местность и противника. Первое знакомство с планом крепости и личная рекогносцировка убедили его, что «слабых мест нет». Но это была только начальная, как бы предварительная
оценка. В последующие дни Суворов вместе с генералами тщательно обследовал всю местность вокруг крепости», изучая детально все возможные подступы к укреплениям, глубину рвов, высоту валов. Он подходил к крепости на ружейный выстрел и враг неоднократно открывал огонь по его свите, но так как это повторялось каждый день и подолгу, то турки, в конце концов, перестали обращать на это внимание.
Уже в период рекогносцировок у Суворова созревал план штурма. Он на месте высказывал генералам свои соображения, намечая возможные пути подхода штурмовых колонн, районы их сосредоточения, направление атак и т. д. Тут же разрешались вопросы распределения сил по колоннам, их 'материальное обеспечение; продумывались вопросы взаимодействия между колоннами и т. д.
Наряду с личной и командирской разведкой Суворов организовал широкую сеть агентурной разведки, используя для этой цели перебежчиков из крепости. Из данных, полученных от перебежчиков, ему стали известны следующие подробности: крепость защищают около 15 000— 20 000 человек, в том числе около 10 000 янычар; во главе обороны стоит опытный генерал Айдозли Махмет-паша; янычарами командует их храбрый командир Агаси; в обороне крепости принимают участие татары, а также вооруженные местные жители. Перебежчики сообщили также, что войска расположены в землянках, сооруженных вдоль вала, и разделены на две смены, из которых одна отдыхает, а другая дежурит и, «когда разъезжает Сераскир, выходит из землянок в готовности. Он два и три раза осматривает кругом крепость — в полночь и к рассвету за два часа. За ним .татарские султаны посменно один за другим также осматривают и приказывают часовым крайнюю иметь осторожность»2.
Вдоль всего вала, по данным перебежчиков, было установлено около 16 артиллерийских батарей (свыше 120 орудий); из них: на западном фасе — 30, на северном — 45, на валу новой крепости — 32, на берегу — около 20 орудий. Наиболее мощные батареи расположены: на северном бастионе (20 орудий), командует этой батареей сам Сераскир; у Бендерских ворот (15 орудий), рядом с ними еще 10 орудий, у Килийских ворот (две батареи по 10 орудий каждая). Слабее насыщен артиллерией западный фас: здесь батареи по 3—5 орудий, а в угловом бастионе «Табия» — 7 орудий. У каждой батареи расположены пороховые погреба с большим запасом пороха. Самый крупный пороховой склад был расположен возле северного бастиона. На каждую батарею определен караул в 20 человек, но обычно более 10 человек на посту не бывает. Береговые батареи защищают 2 000 пехоты и 300 конных татар. Из всего состава войска примерно *4 часть экипирована лучше, чем остальные. Основная 'масса войск живет бедно и одета плохо. Съестные и прочие припасы имеются в изобилии, кроме мяса, которое выдается только чиновникам и турецкой знати. Продовольственных запасов хватит на 1^ месяца. Сена нет. Лошадей кормят ячменем. Узнал Суворов и такие детали, как отношение к защите крепости жителей. Последние, в особенности женщины, убеждали командование сдать крепость. Комендант крепости ожидал прибытия по Дунаю подкреплений из Турции. Он решил драться до последнего солдата, хотя, по его данным, русские имели 20 000 пехоты и кавалерии, 50 000 казаков и 15 000 человек на судах флотилии.
Таким образом, в результате разведки Суворов имел довольно полное и ясное представление о характере обороны крепости <й ее защитниках.
ПЛАН ШТУРМА
В распоряжении историков имеется только один официальный документ, который может служить источником для изучения и анализа замысла штурма — это так называемая диспозиция Суворова. Опублико
2 Дело Военно-Ученого архива № 893, лл. 229а, 230а.
5. Военно-исторический журнал № 4
ванная в 1819 г. Ф. Глинкой’ в сборнике документов, написанных Суворовым, она, по словам издателя, представляет драгоценные отрывки плана штурма, найденного в бумагах великого полководца и якобы составленного им лично. На диспозиции нет даты составления ее и неизвестно, являлась ли она одним из вариантов плана штурма или же это действительная диспозиция, по которой готовился и проводился штурм.
Большинство историков принимают этот документ за основной вариант диспозиции, и это, надо думать, действительно тЬк. Правильность
Суворовский план штурма Измаила.
такого взгляда подтверждается тем, что подготовка и ход штурма шли в основном по тому плану, который был намечен в упоминаемом документе. Конечно, вполне возможно, что после составления диспозиции в нее могли быть внесены отдельные мелкие поправки, но они не меняли основной мысли плана. Несомненно также, что эти поправки передавал лись исполнителям устно на месте и письменно в новом документе не оформлялись. Таким образом, можно почти с уверенностью сказать, что этот вариант есть единственный или, по крайней мере, последний, который был изложен письменно. По нему и следует изучать замысел штурма.
Даже при беглом чтении текста диспозиции не может не броситься в глаза особенность ее построения. С какой серьезностью и предусмотрительностью подошел Суворов к оценке и учету каждой мелочи, которая могла повлиять на ход подготовки и сражения и на самое сражение. Текст разбит на три части: первая представляет собой как бы план подготовки к uiTypNfy, вторая — порядок штурма (собственно диспозиция) и третья — дополнения, которые были составлены уже после составления основного текста. Разберем подробнее содержание этого замечательного документа.
3 Ф. Глинка. Жизнь Суворова им самим описанная, ч. I, Москва, 1819 г., стр. 117.
Как мы уже упоминали выше, полевой артиллерии, у русских было мало. Суворов решил поэтому использовать ее главным образом на флангах крепости; с этой целью он приказал возвести против фланговых бастионов по две батареи, каждая на 10 орудий. Построение долговременных батарей должно было, по замыслу полководца, внушать противнику мысль о готовящейся продолжительной осаде, в то время как на самом деле батареи должны были принять активное участие в артиллерийской подготовке штурма, главным образом по фланговым бастионам крепости.
«Декабря 8-го дня, по полудни в 6 часов,— говорится в документе,— открывается работа против правого и левого флангов крепости деланием 4-х батарей, каждую на 10 орудий полевой артиллерии и от них коммуникационные линии. Для чего наряжаются в работу 1000 человек, полагая на две смены по 500 лопаток, 150 кирок, 60 топоров, 20 толкушек и 250 мешков. К построению каждой батареи потребно иметь по 250 туров и по 250 фашин и по 450 фашинных кольев. При строении батареи полагается в резерв по батальону за каждую батарею в 15 шагах, лежа кареями с полковыми орудиями, которым батальоном выставить каждому перед работою в 16 шагах по два пикета, на всяком по 30 человек, и от них впереди в 30 шагах расставить по 4 двойных часовых, расстоянием между собою в 50 шагах. Сверх того впереди пехотной иметь должно конную цепь Козаков, и для того учредить на обеих местах при двух батареях, с правого и левого флангов и в средине между батарей, всего три козачьих пикета, на каждом по 21 человеку, дабы разставить по 3 двойных часовых между собою в 300-х, а от пехотной цепи в 50 шагах, при том еще иметь должно конные резервы, позади кареев в-200 шагах, на правом фланге работы, против Волеброски к берегу, 300 Козаков против карейных интервалов. 2 эскадрона Северских карабинер на левом фланге, от батарей в 200 шагах 2 эскадрона гусар. Онные эскадроны и козаки посылают от себя справа и слева к крепости разъезды. Против новой крепости 3 конные резерва состоять должны каждый из 300 Козаков; они также от себя вправо и влево посылают разъезды».
В диспозиции предусматриваются далее возможные вылазки противника против строящихся батарей и меры по их отражению. То же самое — ив отношении артиллерийского обстрела. «Когда с крепости на работы производиться будут выстрелы, то для помешательства открыть с острова с фланговых батарей канонаду по тем бастионам, кои лежат против работы; также и днем, по открытии канонады с крепости, ответствовать канонадою в острова. При вылазке рабочие батальоны строятся позади резервов кареями^. Работы по возведению батарей согласно плану должны были закончиться в ночь с 9 на 10 декабря-с тем, чтобы с утра 10 декабря начать артиллерийскую подготовку штурма.
План был полностью и в срок выполнен благодаря четкой и продуманной организации работ и их боевому обеспечению. Касаясь артиллерийской подготовки, следует отметить два момента: во-первых, мощный концентрированный артиллерийский огонь по редуту «Табия» и палисаду, идущему от него к реке («сюда, помимо береговых батарей, с 2-х часов ночи должны вести огонь специально выделенные для этого 8 бомбардирских судов из 8-ми трехпудовых орудий и из 8 двухпудовых единорогов»); во-вторых, артиллерийская стрельба до 6 часов утра должна была производиться ядрами, а после этого, до рассвета — холостыми зарядами. Вероятно, предполагалось, что к этому времени штурмующие войска подойдут к валу крепости и дальнейший огонь ядрами будет поражать своих, в то время как холостые выстрелы, не нанося потерь, убедят штурмующих, что артиллерия непрерывно поддерживает их атаки.
В тексте диспозиции мы не видим отдельно сформулированного пункта, где бы ясно и четко была выражена основная идея штурма и
направление главного удара наступающих. Единственное место, на которое могут ссылаться возражающие против данного утверждения, может быть следующее: «Порядок штур'ма.— За два часа перед рассветом по данному сигналу ракетою, войска, расположенные на лодках и гребных судах, числом 8000, подвинутся в одно время к противному берегу с обоих флангов, то есть, с левого фланга крепости Запорожския лодки, дубы и -паромы, подняв на себя 1500 Козаков, 3500 регулярного войска. Предмет сей высадки занимает берег, ковальер и куртину нового укрепления. С правого фланга на паромах, шлюбках, баркасах, частырмях и на маленьких лансонах 3000 регулярного войска, которые, вышед, занимают берег старой крепости. В то же самое время 4 колонны регулярного и одна иррегулярного войска идут к штурму на крепость».
Из диспозиции ясно видно, что штурм крепости мыслился как одновременное концентрическое наступление трех групп: Потемкина — с запада, Самойлова — с севера-востока и Де-Рибаса — с юга. Но ведь и по количеству людей и по их качеству и вооружению группы были неодинаковы, так же как и участки их атак, поэтому и удары, наносимые ими, по всей вероятности, должны были быть различны.
Историки (Смит, Богданович, Петрушевский, Петров, Орлов и др.), которые занимались исследованием военного искусства Суворова, при описании штурма Измаила не задавались вопросами, где же Суворов намечал главный удар, или каков же был суворовский замысел штурма? Все их работы носят по большей части описательный характер и уходят в сторону от анализа диспозиции. И если, скажем, Ланжерон при составлении своего журнала боевых действий, который он вел почти до самой смерти, не имел перед собой диспозиции и поэтому описывал ход военных действий, как будто они абсолютно соответствовали намеченному плану, то Петрушевский, автор капитального труда о Суворове4, имея в своем распоряжении диспозицию, также ничего не упоминает о ней. Он ограничивается лишь общим» описанием/ хода сражения. Петров 5 6 упоминает, что было 9 колонн: б сухопутных и 3 с речной стороны, перечисляет их состав, указывает задачи штурмующих — и все это без учета диспозиции, а лишь так, как это имело место в ходе сражения. Таким образом, и он ни слова не упоминает об общем замысле Суворова. Смит® в основном исходит из диспозиции и задачи атакующих колонн определяет правильно, за исключением третьей колонны, направление которой он указывает севернее, чем это предусмотрено было планом штурма. Колонна Мекноба у него показана там, где она, по описанию, фактически атаковала. Но и здесь также*нет анализа общего замысла. То же самое мы видим у Богдановича 7. Нет ничего о замысле. Суворова и у Орлова8, наиболее полно описавшего штурм, но также мало его исследовавшего. Он совершенно правильно критикует Смита, Богдановича, Петрова, Петрушевского, Ланжерона за то, что они вместо анализа неясных сторон диспозиции по существу отговариваются тем, что диспозиция-де могла быть изменена и т. д. Но и сам Орлов ничего не говорит о том, куда же, в конце концов, думал Суворов направить Мекноба и где полагал сконцентрировать больше сил для нанесения основного удара.
Несколько иначе подошли к этому вопросу советские историки. В 1938 и 1939 гг. у нас вышли в свет три работы о Суворове. Оставляя в стороне их историческую и научную ценность вообще, остановимся лишь на высказывании их авторов по интересующему нас вопросу.
4 Петрушевский. Генералиссимус князь Суворов, том I, С. Петербург, 1884 г.
6 Петров. Вторая русско-турецкая война, том II, С. Петербург, 1880 г., стр. 179.
6 Ф. Смит. Суворов и падение Польши, ч. I, С. Петербург, 1866 г., стр. 333.
7 М. Н. Богданович. Походы Румянцева, Потемкина и Суворова в Турции, С. Петербург, 1852 г.
8 Н. Орлов. Штурм Измаила Суворовым в 1790 г., С. Петербург, 1890 г., стр. 51.
С. Калинин в своей работе, указав состав, действовавших войск, почему-то неожиданно заявляет, что главный удар был нанесен с речной стороны. Может быть, объем труда не позволил автору остановиться подробнее на этом важном вопросе, но во всяком случае он остался у него невыясненным. К. Осипов подошел к этому вопросу несколько иначе. Он просто грубо исказил состав штурмовых колонн, заявив, что «две трети всех наличных сил предназначались для атаки приречной стороны»* 10 11. Если мы включим в «приречную сторону» колонны Львова и Кутузова, которые атаковали фланги крепости с суши, то и в таком случае получается половина всех сил, а фронт атаки занимал половину общего периметра крепости. Наконец, А. Боголюбов 11 почти на одной странице своей работы высказывает две противоположные точки зрения: в одном месте он пишет, что десантные части содействуют наземным войскам (стр. 48). Следовательно, основной удар наносят сухопутные части, а десантные — вспомогательный (содействуют). Несколькими же строками ниже автор утверждает, что «главный удар наносит группа Де-Рибаса с юга и отряды Кутузова и Львова с флангов» (стр. 50). Но если последнее высказывание автора отражает его точку зрения на замысел Суворова, тогда оно совпадает с точкой зрения упомянутого уже нами тов. Осипова!. Однако трудно себе представить, чтобы Суворов решил наносить главный удар с трех направлений — с запада, востока и юга — частями войск, которые входили в подчинение т^ем различным начальникам групп (Де-Рибасу, Потемкину и Самойлову). С другой стороны, наносить главный удар на участке, составлявшем половину всего фронта атаки, при крайне ограниченном количестве сил, как это было у Суворова, просто не представлялось возможным.
Переходя к анализу второй части диспозиции, следует напомнить, что атаку трех колонн правого фланга возглавлял генерал-поручик Павел Потемкин, в распоряжении которого находилось 15 батальонов и 1 000 арнаутов (наемников), всего 7 500 человек. Первая колонна под командованием генерал-майора Львова состояла из 5 батальонов; в их число входили любимый суворовский полк фанагорийских гренадер и 150 апшерон-ских стрелков-добровольцев, привезенных им из-под Галаца. По диспозиции «сия колонна следует, дойдя берегом Дуная, через устье Броска, выломавши палиссадник между каменною батареею и берегом, поспевает в тыл на оную батарею и на куртину к первому бастиону... Впереди находиться будут 150 Апшеронских стрелков с их начальниками, имея 75 фашин семи футовых на случай надобности для переходу через Вали-броска ручья. За ними 50 человек рабочих, из коих 30 с топорами для срубления полиссадов, 10 с лопатками, 7 с кирками, а 3 ломами; за коими 1 баталион Белорусской Егерской, I, 3, 4, Фанагорийские гренодерского полку, за ними резерв в каре Фанагорийский 2-й баталион».
Таким образом, колонна Львова, пройдя по берегу Дуная через лощину Вале-Броска, должна была атаковать на узком участке между угловым редутом «Табия» и рекой, преодолеть деревянный забор и, обойдя редут с востока, развивать наступление вдоль крепостного вала по направлению к Бросским воротам.
«2-я колонна, под командою Г-на Генерал-Майора и Кавалера Лассия, составленная из 4 баталионов Екатеринославского Егерского корпуса; за ними резерв в каре один Белорусской Егерский баталион. Впереди оной колонны: 128 стрелков с их начальниками, за ними 50 человек рабочих, из коих 30 с топорами, 10 с кирками и 10 с лопатами; по флангам у рабочих нести восемь — трех-саженных лестниц, потом 300 семи-футовых
” С. Калинин. Суворов. Москва. Воениздат, 1938 г., стр. 41.
10 К. Осипов. Суворов. Москва. «Молодая гвардия», 1939 г., стр 132.
11 А. Боголюбов. Полководческое искусство Суворова. Воениздат. 1939 r.s стр. 48—50.
фашин для наполнения ими рва по длине в две фашины дабы по них спуститься в восемь рядов. Сия колонна, перешед прямо Валиброска, идет на куртину к воротам крепости; приставя лестницы, всходит на вал, принимая влево до Хотинских ворот, поражая противников штыками, за коей последует и первая колонна».
Как мы видим, эта колонна должна была перейти через Вале-Броска и, взойдя на вал, двигаться влево, до Хотинских ворот, очищая вал от противника. Первая же колонна, овладев валом на своем участке, должна была устанавливать связь со второй колонной. Поскольку направления атак и задачи первой и второй колонн ясны, а фактическое выполнение их совпало с планируемым, то здесь споров не возникает. Наоборот, с задачей и направлением атаки третьей колонны до сих пор имеется много неясностей.
Третья колонна во главе с генерал-майором Мекнобом состояла из 5 батальонов и 1 000 арнаутов, пришедших с Суворовым из-под Галана. Задача этой колонны в диспозиции сформулирована так: «Сия колонна, спустись в ров, приставя лестницы по коим поспешает взойти на куртину к Хотинским воротам, а взойдя на вал, занимает влево до туров, отделяющих по лошине старую от новой крепости». Возникает вопрос: о какой лощине идет речь и какая новая крепость подразумевается здесь — цитадель или ^Молдавское предместье?
В исторических работах мы на эти вопросы не находим ответа. Как только историки подходили к освещению задачи третьей колонны, так они наталкивались на указанные противоречия и, не тратя времени на размышления, говорили: диспозиция много раз изменялась, а Мекноб, вероятно, получил указания от Суворова наступать там, где он наступал. Так, например, Смит, перечисляя задачи колонны, пишет: «Труднейшая задача выпала на долю генерал-майора Мекноба с третьею колонною: он должен был взойти на крепостной вал с северной стороны, где ров был всего глубже, правее большого бастиона с каменной одеждой, взять этот бастион и войти в связь со второю колонной»12, Богданович, перефразируя ту же мысль, говорит: «Генерал-майору Мекнобу, с третьею колонною, вверено было трудное поручение — влезть на вал правее северного каменного бастиона, где ров имел наибольшую глубину» 13.
Почему надо было преодолевать самый глубокий ров, штурмовать самый высокий вал? Какой необходимостью это вызывалось? Об этом ни Смит, ни Богданович не говорят. Повидимому, это утверждение берется у Ланжерона, который, как свидетель, дает описание штурма, но не анализирует замысла Суворова. Аналогичные взгляды на этот вопрос встречаются и у позднейших историков. Следует отметить, что серьезнее всех к этому вопросу подошел Орлов. Он первый, как нам кажется, определил место колонны Мекноба. К сожалению, его анализ не был завершен при дальнейшем описании штурма.
Всем ясно, что колонна должна была атаковать куртину у Хотинских ворот, а взойдя на вал, распространяться влево до туров. До каких туров? Было бы по меньшей степени наивно предполагать, что колонна должна была обойти весь вал, овладев северным бастионом, Бендерскими воротами, Толгарским укреплением, пройти мимо Орлова и остановиться у туров перед лощиной, отделявшей старую крепость от Молдавского предместья. Было бы еще наивнее допустить мысль, что Мекноб, овладев куртиной у Хотинских ворот, должен был двинуться кратчайшим путем, скажем, через старые укрепления, к восточным турам старой крепости. Это привело бы его к отрыву от соседей и полному уничтожению. Нам кажется, что это предположение отпадает без особых доказательств.
Тогда о каких же турах может итти речь? Надо полагать, что речь идет, безусловно, о тех старых, идущих с запада на восток, укреплениях,
“ Ф. Смит, стр. 333—334.
м At, Н. Богданович, стр. 241.
которые отделяют рвом и валом старую крепость от цитадели. Встав на эту точку зрения, мы увидим, что Мекноб получает не какую-то сверхъестественную задачу, а вполне нормальную, подобную задачам остальных двух колонн группы Потемкина. Таким образом, по диспозиции колонна Мекноба атакует вал у Хотинских ворот, а, овладев им, распространяется влево до старых укреплений, отделяющих старую крепость от цитадели. К рассвету все три колонны должны были овладеть Западным валом от берега до старых укреплений, т. е. на фронте до 1 км, и затем по общему сигналу перейти в наступление на город.
Северо-восточную или левофланговую группу войск возглавлял генерал-поручик Самойлов. В его группу входили 5 батальонов, 8 000 казаков, 1 000 арнаутов—всего 12 000 человек. Если мы обратим внимание на состав группы Самойлова, то увидим, что две трети ее падает на казаков, о боевых качествах и вооружении которых мы уже упоминали. Первоначально предполагалось создать одну колонну иррегулярных войск под общим командованием Безбородко, но затем, как мы видим из дополнения, были созданы две колонны—Орлова и Платова. И окончательная расстановка сил в группе Самойлова была произведена следующим образом: 4-я колонна бригадира Орлова состояла из 2 000 казаков и 1 000 арнаутов. Она имела задачей взойти на крепостной вал, «имея с правой руки Бендерские ворота», а взойдя на вал, принять влево в помощь колонне Платова, т. е. овладеть крепостным валом на участке от Бендерских ворот до восточных туров старой крепости. 5-я колонна бригадира Платова состояла из двух батальонов, 5 000 казаков, 160 арнаутов. В диспозиции указывается, что они пойдут «по лощине между старой и новой крепости и срубивши палиссадник, расчистят вход в крепость, а взошед-ши, принимают направо по турам кавальера в помощь высадки с флотилии; а тысяча задних налево по бастионам и куртинам новой крепости». 6-я колонна возглавлялась генерал-майором Голенищевым-Кутузовым. В ее состав входили 5 батальонов и 1000 казаков. По диспозиции батальоны, «приставя лестницы, всходят на куртину к Килийским воротам й взойдя, принимают первые два батальона на-право, а последние на-лево по валу новой крепости». Фронт атаки всей группы Самойлова достигал 2 км. Таковы были задачи сухопутных колонн.
Движению каждой колонны, подобно двум первым, предшествовали группы стрелков и рабочих, в обязанность которым вменялись расчистка и прокладка пути штурмующим и поддержка их огнем во время штурма. Распределение стрелков и рабочих видно в диспозиции. В каждой колонне создавались резервы силой до двух батальонов. В диспозиций указывается и порядок их использования. «Всем резервам, находящимся за колоннами, не прежде входить в крепость, как когда уже отворены будут передними стрелками и рабочими крепостные ворота, и вошед в крепость построить фронт на эспланаде, то есть между вала и строения; перед своею колонною». В то же время начальникам колонн в случае надобности дается право использовать резервы по своему усмотрению. «У колонного командира воля не отнимается употреблять свой резерв, по лестницам или в ворота, как по надобности и отсылать к другой колонне».
Кроме частных резервов, Суворов оставил в общем резерве всю кавалерию в количестве 2 500 человек под командованием бригадира Вест-фалена. Конный резерв был разбит на три группы и предназначался для отражения возможных вылазок противника во время штурма. Они располагались против Хотинских, Бендерских и Бросских ворот вне предела досягаемости картечного выстрела. Кроме того, против Килийских ворот в резерв назначался Донской казачий полк. Как мы видим, вопросу создания резервов и их использования Суворов уделял большое внимание. Он предвидел, что овладение крепостным валом еще не решит победы, а расход сил при этом будет значительный. Поэтому он все время
беспокоился о том, чтобы резервы не расходовались зря и сохранялись до самого критического момента, когда ввод резерва мог решить исход штурма.
Одновременно с наступлением сухопутных частей намечалась высадка десанта с речной флотилии. В состав десантных войск входили 11 батальонов и 4 000 казаков: всего 9 000 человек. Общее руководство этой группой возлагалось на генерал-майора Де-Рибаса. Фронт атаки — 2 км. Группа разбивалась на 3 колонны. 1-я колонна генерал-майора Арсеньева в составе 3 батальонов, 2 000 морских казаков имела задачей высадиться против восточного фаса крепости, овладеть берегом, кавальером и куртиной нового укрепления. Часть казаков должна была штурмовать вал с восточной стороны. 2-я колонна бригадира Чепеги в составе 3 батальонов и 1 000 морских казаков имела задачей высадиться ,в лощине между старой и новой крепостями и в дальнейшем соединиться с колонной Платова. 3-я колонна секунд-майора Маркова в составе 5 батальонов и 100 морских казаков, подходя к крепости с западной стороны, овладевала берегом и в дальнейшем взаимодействовала с западной группой сухопутных войск.
Организация высадки десанта предусматривала построение флотилии в две линии: в первой линии шли 145 легких судов и казачьих лодок с десантными войсками, во второй — 58 судов, вооруженных артиллерией крупного калибра. Назначение второй линии — артиллерийское обеспечение десанта. В диспозиции также предусматривается резерв и для десантных частей. В ней говорится, что «флотилия, имея на судах 2000 войска, растянется вдоль реки и в 20 саженях от противного берега становится на якорь. В такой позиции стоя, очищает берег картечью, будучи в готовности для резерву штурмующим». Такова задача десантных частей.
Атака должна была быть неожиданной для противника и начаться по сигналу одновременно со всех направлений. Овладение крепостным валом предполагалось закончить к рассвету. С этой целью указывалось подвести заблаговременно колонны к крепости и тихо расположить их в 300 саженях от вала. Время выступления из лагеря предлагалось определить начальникам колонн в зависимости от расстояния, которое им предстояло пройти, но все войска за четверть часа до сигнала должны были быть на месте. Раньше выводить войска также не рекомендовалось, так как близкое расположение к крепости привело бы солдат к излишней нервозности и ослабило их порыв к победе. Для дублирования ракетного сигнала атаки предлагалось «учредить на то карманные часы разнообразно, дабы единовременно на крепость напасть по данному сигналу». Чтобы не нарушить внезапность атаки пуском ракет, было приказано «ракетами приучать бусурман, пуская оные в каждую ночь во всех частях перед рассветом». Предвидя, что после овладения валом предстоят еще более ожесточенные схватки с противником внутри крепости и что отдельные колонны или подразделения атакующих могу г быть разбиты по частям, Суворов нанстрожайше запретил кому бы то ни было бросаться в город, а приказал «быть в порядке, стоя на крепости до повеления начальства».
Разобрав содержание диспозиции и задачи штурмующих колонн, попытаемся теперь дать некоторый анализ цифрам диспозиции. В приводимой таблице расположения сил для штурма (составлена по диспозиции Смитом -и несколько исправлена и уточнена Орловым 14), мы видим, что под Измаилом действовало регулярной пехоты 33 батальона. Если грубо считать численность батальона около 500 человек, то это составит 15 000— 16 000 человек, т. е. около половины всех войск, стоявших под Измаилом. Другую половину составляли казаки и арнауты. По направлениям силы распределялись следующим образом. Западный фас от берега
14 Н* Орлов, стр. 53.
до старых укреплений на фронте около 1 км должна была штурмовать группа Потемкина в составе 15 батальонов и 1 000 арнаутов. Иначе говоря, на участке в % общего протяжения фронта наступала половина всех регулярных сил. Если же включить сюда еще колонну Маркова, которая предназначалась для содействия западной группе со стороны реки, то получится, что около % всех регулярных сил должно- было наступать на участке, едва доходившем до % части общего фронта. Напомним при этом, что в колонну Львова входили суворовский полк фана-горийских гренадер и 150 апшеронских стрелков-добровольцев, а в колонну Мекноба 1 000 арнаутов, привезенных Суворовым из-под Гала-ца. Все это дает нам право утверждать, что главный удар по крепости мыслился с западной стороны группой Потемкина во взаимодействии с десантной колонной Маркова.
Не стоит, нам кажется, доказывать, что левое крыло войск под командованием Самойлова, состоявшее почти на % из казаков, по сути дела безоружных, не могло играть решающей роли в сражении. Когда потом Суворова обвиняли в том, что он послал казаков на избиение, он ответил, что только бедность в людях заставила его пойти на это. На долю казаков выпала задача демонстрации, но с исключительно активными целями. Более серьезную силу составили колонны Кутузова и Арсеньева, имевшие задачу атаковать восточный фас крепости и его юго-восточный угол, включая и кавальер. Здесь на участке около 1 км штурмовали 8 батальонов и 3 000 казаков. И, наконец, речная сторона. Здесь на фронте в 2 км атаковали 11 батальонов и 4 000 казаков. Как видно из диспозиции, они должны были содействовать сухопутным частям в выполнении их задач. Неправильно было бы думать, что они выполняли главную задачу, но нельзя и умалять их значения. Они наносили вспомогательный удар, обеспечивающий решение задачи на главном направлении, которым, по нашему мнению, было западное.
В целом операция развивалась согласно диспозиции и к исходу дня 11 (22) декабря крепость пала, покоренная героическими усилиями русских солдат и офицеров, сражавшихся с необычайным мужеством и самоотверженностью.
Некоторым отклонением от плана, приведенного нами в тексте, были действия 3-й колонны Мекноба. Она наступала севернее, чем это было предусмотрено, причем ни один из историков не говорит точно, где же она наступала. Если просмотреть схемы и описания, которые имеются по этому вопросу, то можно заметить, что все схемы различны между собой, а все описания туманны и неопределенны. Диапазон направлений атаки Мекноба колеблется на этих схемах от линии старых укреплений (схема Боголюбова) до укрепления западнее Бендерских ворот (Смит, Богданович).
В плане № 1110, подписанном Суворовым15, эта колонна показана наступающей с севера. Но упомянутый план был составлен спустя несколько дней после штурма и фиксировал только фактический ход штурма, не упоминая ничего о первоначальном замысле.
Принципиальный вопрос сводится, в конце концов, не к тому, где же наступал Мекноб, а к тому, почему он наступал севернее, чем это было предусмотрено планом? Указаний на это в первоисточниках не имеется, а предположения могут быть различны. Нам лично кажется, что не было никаких внешних или внутренних причин, которые вынудили бы Суворова изменить свой первоначальный план, составленный после тщательных рекогносцировок и детально продуманный. Мы скорее склонны считать, что природные, метеорологические условия или просчет во времени или десятки других причин (связанных с темнотой, туманом, грязью, огнем противника и т. п.) привели Мекноба не туда, где он должен был быть по плану.
15 Дела Военно-Ученого архива. План 1110.
БОЕВОЙ ПОРЯДОК ВОЙСК ДЛЯ ШТУРМА ИЗМАИЛА
I- ПРАВОЕ КРЫЛО (генерал П. Потемкин). 1-я, 2-я, 3-я колонны (15 батальонов, 1000 арнаутов) — всего 7 500 человек.
1-я КОЛОННА (генерал Львов) 5 батальонов с 250 фашинами Состав:
150 апшеронюких стрелков
50 рабочих
1	батальон белорусских егерей
2	батальона фанагорийских гренадер
В резерве:
2 батальона фанагорийских гренадер
2-я КОЛОННА (генерал Ласси)
5 батальонов с 300 фашинами и 8 лестницами в 3 сажени длины
Состав: 128 стрелков 50 рабочих
3 батальона екатеринославских егерей
В резерве:
1 батальон екатеринославских егерей
1 батальон белорусских егерей
3-я КОЛОННА (генерал Мекноб)
5 батальонов и 1 000 арнаутов, с 500 фашинами и 8 лестницами длиной s 4 сажени Состав:
128 стрелков
50 рабочих
3 батальона лифляндских егерей
В резерве:
2 батальона троицких мушкетеров
1 000 арнаутов под начальством майора Фалькенгагена
II. ЛЕВОЕ КРЫЛО (генерал Самойлов) 4-я, 5-я и 6-я колонны (7 батальонов, 8003 казаков, 1 000 арнаутов) — всего 12000 человек 4-я и 5-я КОЛОННЫ (генерал Безбородко)
4-я КОЛОННА (бригадир Орлов)
2 000 казаков и 1 000 арнаутов с 6?0 фашинами и 6 лестницами длиной в 5,5 сажени Сое та в:
150 отборных казаков
50 рабочих
1 500 донских казаков
В резерве:
500 донских казаков
1 000 арнаутов под начальством подполковника Соболевского
5-я КОЛОННА (бригадир Платов)
2 батальона, 5 000 казаков, 100 арнаутов с 600 фашинами и 8 лестницами
Состав:
150 казаков
50 рабочих
5 000 казаков
В резерве:
2 батальона полоцких мушкетеров
6-я КОЛОННА (генерал Голенищев-Кутузов) 5 батальонов и 1 000 казаков с 600 фашинами и 8 яестнйцами в 4 сажени Состав: 120 стрелков
50 рабочих
100 охотников
3 батальона бугских егерей
В резерве:
2 батальона херсонских гренадер
1 000 казаков
III. РЕЧНАЯ СТОРОНА (генерал Рибае)
1-я, 2-я, 3-я колонны (11 батальонов, 4000 казаков—всего 9 000 человек)
1-я КОЛОННА (генерал Арсеньев)
3 батальона, 2 300 казаков
Состав:
300 казаков (под начальством полковника Г олова того)
2 батальона николаевских ’гренадер (1 100 человек)
1	батальон лифляндских егерей (546 человек)
2	0*00 черноморских казаков
2-я КОЛОННА (бригадир Чепега)
3 батальона, 1000 казаков
Состав:
2 батальона алексопольских мушкетеров (1 500 человек)
1 батальон днепровских гренадер (200 человек)
1	000 казаков
3-я КОЛОННА (майор Марков)
5 батальонов, 1 000 казаков
Состав:
2	батальона днепровских гренадер (800 человек)’
1	батальон бугских егерей (482 человека)
2	батальона белорусских егерей (810 человек)
1 000 казаков
КАВАЛЕРИЙСКИЕ РЕЗЕРВЫ (бригадир Вестфален)—11 эскадронов и 4 казачьих полка — всего 2 500 лошадей, 6 эскадронов Севского карабинерного и 5 эскадронов Воронежского гусарского полков; 4 полка донских казакоз.
* « *
Подводя итоги всему сказанному, становится очевидным, что никто из генералов не решался взять на себя ответственность за проведение штурма первоклассной крепости в столь позднее время года с утомленной и плохо экипированной армией, при недостатке снарядов и продовольствия. Эта задача могла быть по плечу только Суворову, который в исключительно короткий срок не только блестяще подготовил всю операцию, но и с большим мастерством провел ее, разгромив противника, значительно превосходящего как по численности, так и вооружению.
Суворов учел исключительную роль морального фактора на войне. Он всегда верил в силу и храбрость русского солдата. Поэтому основное внимание при подготовке к штурму он уделял укреплению воинского духа солдат, созданию у них боевого порыва и ве<ры в свои силы. Большую часть своего времени он проводил с войсками., используя все способы и методы воздействия на подчиненных, чтобы внушить им основную мысль: турки сильны, это правда, но нет такой силы, которая могла бы сопротивляться силе русского оружия. В результате армия шла на штурм с полной решимостью победить или умереть.
Суворов трезво оценил реальное соотношение сил и учел возможность упорного сопротивления хорошо вооруженного и материально обеспеченного противника. Это заставило его чрезвычайно серьезно отнестись к составлению плана штурма и детально продумать его организацию. Идея штурма заключалась в следующем: одновременным концентрическим ударом с девяти направлений ввести противника в заблуждение относительно направления главного удара и, заставив, его разбросать свои силы по всему фронту, ликвидировать преимущество его численного превосходства. Главный удар наносила западная группа генерала Потемкина во взаимодействии с десантной колонной Маркова. Вспомогательный удар наносил Кутузов, взаимодействуя с десантной колонной Арсеньева. Остальные колонны, имея активные задачи, наступали на второстепенных направлениях. Их действия имели демонстративно-ско.вывающий характер.
Для обеспечения выполнения этого плана Суворовым были приняты следующие мероприятия. Забота о сохранении внезапности удара: скрытая подготовка войск для штурма, подготовка фланговых батарей, рассчитанная на введение противника в заблуждение о якобы готовящейся блокаде, регулярные ракетные сигналы, чтобы не дать противнику разгадать их значения, предъявление ультиматума о капитуляции только накануне самого штурма и др. Продуманная расстановка сил, соответствовавшая общему замыслу (регулярные и отборные части- на правом фланге, казаки на второстепенном направлении и др.). Полное обеспечение каждой штурмовой колонны необходимыми силами и средствами для преодоления препятствий во время штурма. Правильное сочетание огневой и ударной силы при овладении крепостным валом (выделение егерей для огневого обеспечения штурмовых колонн). Расчет на полное использование всей мощи огня артиллерии в период подготовки и проведения штурма. Создание колонных и общих резервов с выделением в них лучших подразделений. Предоставление права начальникам колонн проявлять инициативу и самостоятельность в действиях соответственно сложившейся обстановке. Тщательно продуманная организация взаимодействия всех родов войск, участвовавших в штурме (пехота, артиллерия, кавалерия, саперы, речная флотилия).
Глубокий замысел, тщательная и продуманная организация, беззаветная храбрость русских солдат и их командиров в сочетании с авторитетом, полководческим мастерством и несокрушимой волей самого Суворова — все эти факторы, вместе взятые, привели русскую армию к блестящей победе.
Павел Журавлев
(Руководитель партизан Восточного Забайкалья)
Переход власти в руки Советов на Дальнем Востоке, охвативший период времени с ноября 1917 г. по февраль 1918 г., встретил немедленное и упорное сопротивление со стороны внутренней контрреволюции и стоявших за ее спиной иностранных интервентов. Зашевелились агенты японских и других империалистов — белоказачьи атаманы Семенов, Калмыков, Гамов, генерал Хорват и др. Сформировав на территории Северной Манчжурии «особый манчжурский отряд», Семенов вторгся в январе 1918 г. в пределы Забайкалья. Захватом этой области интервенты предполагали отрезать Дальний Восток от остальной Советской России. Здесь образовался первый и весьма серьезный фронт гражданской войны на Дальнем Востоке — Даурский или Забайкальский.
Иностранные империалисты энергично помогали Семенову деньгами, оружием, людьми. В середине марта 1918 г. английский военный агент .в Китае полковник Робертсон и французский военный агент капитан Пельо произвели на станции Манчжурия смотр семеновскому отряду. В свсю очередь Семенов без санкции японского капитана Куроки не производил ни одной боевой операции и всегда советовался с этим своим постоянным спутником \ Ллойд-Джордж неслучайно назвал Семенова в своих мемуарах «японской марионеткой»1 2.
Для отпора врагу в Забайкалье, как и на всем Дальнем Востоке, началась усиленная организация революционных сил. 23 февраля 1918 г. Сергей Лазо был назначен Центросибирью (ЦИК Советов Сибири) командующим революционными войсками по борьбе с семеновской контрреволюционной авантюрой 3. Под его руководством красные части отбросили банды Семенова в Манчжурию. В марте 1918 г. Лазо заключил с местными китайскими властями перемирие. Китайцы взяли на себя обязательство до 5 апреля 1918 г. не пропускать Семенова в Забайкалье.
5 апреля во Владивостоке, как известно, были высажены японский и английский десанты. Не случайно, что одновременно и семеновские банды начали вторичное наступление на Читу, заняв станцию Оловянная. В связи с этим Лазо обратился с воззванием к революционному пролетариату и крестьянству: «Товарищи, приближается день решительной борьбы с Семеновым. Предстоит упорная борьба,— говорилось в воззвании. — Спешите послать свои силы и свои орудия. Заканчивайте организацию Красной Армии и выезжайте все, кто может защищать революцию... Время не ждет» 4.
1 См. показания генерала. Шильникова колчаковской следственной комиссии в феврале 1919 г ЦАОР, ф. 178, д. № 1, л. 26 и след., а также журнал «Красный архив», т. 67, 1934 г., стр. 133.
2 Ллойд-Джордж. Военные мемуары, т. VI, стр. 91.
3 См. газету «Власть труда» № 30 от 26 февраля 1918 г. Иркутск.
4 «Власть труда» от 3 апреля 1918 г.
П, Н. Журавлев.
В ответ на призыв из разных районов Забайкалья, из различных мест Сибири и Дальнего Востока стали прибывать на фронт отряды Красной гвардии, революционного казачества, железнодорожников, рабочих* 6 7 угольных копей и др. В сравнительно короткий срок на Забайкальском1 фронте из разрозненных отрядов выросла армия, насчитывавшая свыше 10 000 бойцов.
Для борьбы с бандитом Семеновым поднимались целые станицы. Жители многих станиц и волостей Восточного Забайкалья, и особенно прифронтовой полосы, добровольно объявили мобилизацию последних годов. Раньше всех поднялись станицы Шелопугин-ская, Жидкинская, Ундинская; за ними и станицы, расположенные по Шилке выше Нерчинска и по р. Онону5.
Одним из первых поднявших знамя борьбы с семеновцами в Восточном Забайкалье, в районе Александровского завода, был Павел Николаевич Журавлев6, мужественный и талантливый руководитель забайкальских партизан.
Павел Николаевич Журавлев происходил из бедняцко-крестьянской семьи Александровского завода Нерчинско-заводского уезда. К сожалению, о его жизни и деятельности сохранилось весьма мало доку
ментов и материалов. Известно, что в 1915 г. Журавлев был призван в армию. Затем по окончании Иркутского военного училища он в чине прапорщика попал на Румынский фронт. В период июньского наступления 1917 г., не подчинившись приказу Керенского, Журавлев уехал к себе на родину, в Забайкалье.
В первой половине апреля 1918 г., когда семеновцы захватили часть территории Восточного Забайкалья, карательный отряд под командованием есаула Беломестно»В1а направился в село' Курунзулай, где был создан один из первых революционных отрядов1. Несмотря на отпор, организованный курунзулайцами, белобандитам удалось все же захватить село, откуда они отправились затем на Александровский завод. В течение апреля восстание охватило не только район Курунзулая, но и Онон-Борзи, Верхнее и Нижнее Гирюнино, Газимурский завод и др.
С приближением семеновской банды Журавлев, твердо решивший начать борьбу с белогвардейцами, покинул Александровский завод и приступил к организации революционного отряда, вскоре разросшегося до 400 человек. На Даурском фронте, куда он отправился, его отряд, ставший теперь полком, являлся одной из наиболее стойких и крепких частей молодой Красной Армии.
В мае—июне 1918 г. Красная Армия Забайкальского фронта, которой командовал С. Лазо, сумела разбить семеновские банды. 18 мая была освобождена станция Оловянная, а через три недели — станция Борзя. Бойцы журавлевского полка закалились во время этих боев, еще больше полюбили своего спокойного, бесстрашного командира, которого очень высоко ценил С. Лазо. Впоследствии, будучи уже во Владивостоке, Лазо, вспоминая славные дни 1918 г., отзывался о Журавлеве как об «опытном и бесстрашном командире» 7.
Перед решающими боями, летом 1918 г., обе стороны сосредоточили на Забайкальском фронте значительные силы. В районе железной
й «Забайкальский рабочий» № 91 от 19 мая 1918 г.
6 По некоторым данным, родился в 1893 г.
7 «Красное Знамя» № 11 от 24 февраля 1920 г.
дороги находилась центральная группа красных бойцов численностью около 5 000 человек. Это были крепкие части, сорганизованные из рабо-чих-красногвардейцев' Читы под руководством С. Лазо. Левое крыло занимали полк Журавлева и два других пехотных полка, а также группа, созданная в селениях Копунь, Зоргол и Газимур и носившая сокращенное название «Копзоргаз». На правом фланге находился первый Аргунский революционный казачий полк.
У Семенова в отряде был собран разношерстный наемный сброд: белобандиты русские и китайцы, сербы и монголы (карчены); были и японские артиллеристы. Отряд был неплохо вооружен интервентами.
Руководимые С. Лазо, части Красной Армии неуклонно продвигались к манчжурской границе, тесня белогвардейцев и интервентов. 19 июля семеновцы были выброшены со станции Мациевской. Однако, чтобы продвинуться к самой границе и занять станцию Манчжурия, необходимо было выбить семеновцев с пятиголовой сопки Тавынь-Толо-гой, господствовавшей в этом районе и находившейся в несколькрх километрах от станции Манчжурия. На Тавынь-Тологой семенсвцы создали солидные укрепления и окопы, оплели их несколькими рядами колючей проволоки. Здесь было сосредоточено большое количество орудий и пулеметов, и белогвардейцы могли подвергать постоянному обстрелу железную дорогу и красные части, расположенные © голой степи. Ко всему этому в районе не было воды, так как при отступлении со станции Мациевской белые взорвали водокачку.
Красные части с нетерпением ждали приказа о наступлении. 25 июля на фронт прибыл Лазо. Наступление было назначено на следующий день. Согласно приказу главные силы должны были наступать вдоль железной дороги; полку Журавлева, находившемуся на левом фланге, предписывалось, при поддержке «Копзоргаз», атаковать противника в лоб. С правого фланга, в обхват, должен был итти Аргунский полк.
В ночь с 26 на 27 июля красные части перешли в наступление. После штурма, рано утром, была взята казавшаяся неприступной сопка. Тавынь-Тологой. Оставив немало раненых и убитых, белогвардейцы в панике бежали. В этих боях особенно отличился полк Журавлева, который, преодолев все преграды, выбил семеновцев с высоты. На правом фланге в, это время успешно действовала красная конница. Военный бюллетень Забайкальского фронта за 27 июля 1918 г. сообщал: «Видя только крах своей авантюры, Семенов оказывает отчаянное сопротивление... Ночью семеновцы напали на сторожевую заставу отряда Тетерина и убили семь человек. Наши части пошли в контратаку, семеновцы бежали в панике. Во время преследования их отобрано 4 пулемета, масса патрон и около 60 шинелей японских, брошенных нам пораженной японской ротой. Семенов совершенно изгнан из пределов Забайкалья. Беи происходят в полосе отчуждения, недалеко от, Манчжурии» 8.
Семеновские банды, несмотря на поддержку интервентов, были разбиты наголову и выброшены на территорию Манчжурии. Однако в это время берьба усложнилась, так как с запада, из Сибири, двигались чехословаки, выступившие против советской власти по указке французов и англичан. Ими был захвачен 12 июля Иркутск. Нависла угроза над Прибайкальем. Борьба на два фронта оказалась тогда не под силу молодым, недостаточно еще оснащенным частям Красной Армии. Пришлось отступить под натиском более сильного -врага. 20 августа чехословаками и белогвардейцами был захвачен Верхнеудинск, а 26-го — Чита.
28 августа 1918 г. на небольшой станции Урульга состоялась конференция партийных и советских работников'. Конференция решила пре-крдтить военные действия и перейти к партизанским формам борьбы. Руководящие работники вынуждены были уйти в подполье. Когда Журавлев прощался с бойцами своего отряда, он советовал им не отдавать
8 Газета «Советская власть» № 61 от 30 июля 1918 г.
оружия противнику. «Спрячьте его кто где может, оно пригодится в будущей борьбе»,— говорил Журавлев. Эти слова крепко запали в сознание бойцов революционного полка, около пяти месяцев мужественно сражавшегося о белогвардейцами и интервентами на Забайкальском фронте.
К осени 1918 г-, после падения советской власти, по всей территории Дальнего Востока, при поддержке иностранных штыков, возникали контрреволюционные правительства. В Забайкалье власть захватил есаул Семенов, объявивший себя «походным атаманом всех казачьих войск и главнокомандующим русской армией н'а Дальнем Востоке». Белогвардейские правители чинили жестокую расправу над сторонниками советской власти и в первую очередь над коммунистами. Из памяти трудящихся Дальнего Востока никогда не изгладятся мрачные застенки Читы, Маккавеево, Даурии, где семеновские палачи творили свои зверства.
После падения Советов' в Забайкалье ушедшие в тайгу красногвардейцы, коммунисты и другие активные сторонники борьбы за власть Советов приступили к организации первых повстанческих штабов и «лесных коммун». Одной из первых приобрела известность «лесная коммуна» в пади Алтагачан, неподалеку от Курунзулая. Место здесь было глухое, к нему вели лишь таежные тропы. В начале ноября 1918 г. в деревне Нижне-Гирюнино организовался повстанческий штаб. Подпольные революционные штабы, руководимые большевиками, создавались и в других пунктах Восточного Забайкалья. К весне 1919 г. широкое повстанческое движение охватило значительную часть Восточного Забайкалья. В феврале имело место восстание в Аркинской станице, в марте вспыхнуло верхне-талачинское восстание и восстание на Газимурском заводе.
Весь период после падения советской власти в Забайкалье и до весны 1919 г. Журавлев скрывался от охотившейся за ним семеновской контрразведки. По некоторым данным, он скрывался на одном из разъездов Амурской железной дороги, по другим — находился в одном из селений о районе Богдати.
В тяжелых условиях подполья всегда спокойного, уравновешенного Журавлева ни на минуту не оставляла мысль о необходимости вновь поднять борьбу с японскими захватчиками и их белогвардейскими наймитами. В конце марта 1919 г. в районе Курунзулая окончательно сформировался партизанский отряд,.который в одном из первых же столкновений с семеновцами захватил несколько пулеметов, винтовки, патроны.
Оживились партизаны, готовясь к новым боям. «Весь этот день и следующий прошли В1 настоящей суматохе,—пишет один из участников боев.— Идет спешное формирование отряда: назначается командование, организуется штаб, организационно-агитационный отдел, революционный трибунал, отдел снабжения, реквизиционно-конфискационная комиссия и т. д. Проводятся общие собрания; идет запись добровольцев; организуются новые сотни. Почти в'каждом дворе поселка идет спешная Мобилизация: починяют шубы, рукавицы, готовят ичиги (обувь), седла; выкапывают из-под амбаров винтовки, патроны, бомбы, шашки, куют лошадей; собирают для отряда хлеб и овес» ®.
По мере продвижения отряда, насчитывавшего свыше 400 человек, при двух пулеметах, восстание охватывало и другие села и станицы. В 20-х числах апреля 1919 г. в районе села Богдать к отряду присоединился Журавлев. Один из партизан, участников событий, рассказывает следующее об этой встрече с Журавлевым.
«Находясь еще в селе Верее, он (Журавлев.— Г. Р.) имел частные слухи о прибытии повстанцев в Богдать и поехал проверить их. Только *
• Степан Лесовик. Курунзулай восстал. Сб. «Партизаны», стр. 47. Чита. 1929 г.
успел въехать в край села, как встретил своих поселыциков, которые обрадовавшись его прибытию, закричали «ура». Дело было вечером, одна из наших частей как раз строилась итти в набег. Крики «ура» вызвали смятение в рядах, у всех блеснула мысль: «белые идут в атаку». Была подана команда «приготовьтесь к контратаке». В то же время прибегает партизан, сообщая о прибытии Журавлева. В наших рядах также пронеслось «ура», мы с воодушевлением встретили Журавлева, а часть пошла в набег. Весь путь шли разговоры, что у нас теперь есть хороший командир» 10.
23 апреля на общем собрании отряда популярный и памятный бойцам по 1918 г. Журавлев был избран командующим, а С. Киргизов—начальником штаба. Отряды были реорганизованы в три полка приблизительно в 1 500 бойцов; каждый. Вскоре затем был сформирован и 4-й полк.
Из Бурдюмкана партизаны двинулись на Нерчинский завод. Благодаря превосходству сил противника занять этот пункт партизанам не удалось; они были вынуждены отступить к Большому Зерентую, где подвергались в течение мая неоднократным и упорным атакам белогвардейцев.
Оставив затем этот пункт, часть партизан ушла в район реки Уров, а часть во главе с Журавлевым — В' район Газимурского завода. Здесь, несмотря на усталость, которую испытывали бойцы после тяжелого перехода, под руководством Журавлева был совершен удачный набег на склад огнеприпасов'. Было захвачено около 10 000 патронов, оружие, взята в плен учебная команда. Удачно также атаковали журавлевские партизаны семеновский полк, расположившийся в станице Верхне-Башу-ровой и не подозревавший о их появлении. Две сотни 4-го полка во главе с Журавлевым смяли сторожевые посты и ворвались в- станицу. Растерявшиеся белоказаки в беспорядке метались из стороны в сторону. В ход были пущены приклады, кулаки, так как стрелять было невозможно. Партизаны долго потом вспоминали это закончившееся для них успешно столкновение с белыми.
Укрепив свои поредевшие ряды, журавлевцы в 20-х числах июня закрепились в селе Богдать, называвшемся партизанской «столицей». Белогвардейцы и интервенты предпринимали в июле и августе неоднократные попытки выбить партизан из Богдати, но терпели одну неудачу за другой. Во время этих боев партизанам удалось захватить немало трофеев. Это было тем более важно, что бойцы испытывали большой недостаток в боеприпасах.
Большое значение для укрепления положения партизан имел переход на их сторону в селении Грязном, 15 июля 1919 г. 1-го Забайкальского казачьего семеновского полка. Казаки, перебив своих офицеров и захватив орудия и пулеметы, ушли к партизанам. Из перешедших казаков был создан 5-й партизанский полк.
В первых числах сентября наступление со стороны Урсва на Богдать повел 7-й семеновский полк. «О наступлении нашим частям было заблаговременно известно,— рассказывает по этому поводу в своих воспоминаниях один из участников события,— сам Журавлев руководил операцией: на спуске с Богдатского хребта по обеим сторонам тракта на гривах были устроены засады, которым было приказано пропустить противника дальше, а затем перерезать пути. С фронта были приготовлены (со стороны Богдати) части для встречи. И вот, когда полк, наступающий по дороге колоннами, не встречая наших частей, подтянулся к самой речке и миновал наши засады, то по нем был открыт огонь со всех сторон. В результате в рядах противника получилась полнейшая паника: были брошены орудия, телеги с продуктами и патронами.
10 Сборник Дальистпарта № 3. 1925 г. Воспоминания Н. Аникиева, стр. 118.
Казаки — как после рассказывали крестьяне села Ключи — прибегали из тайги по одному, по два, многие порастеряли шапки в- тайге. Сопротивлялась лишь небольшая часть, находившаяся около орудий и пулемете®, но, благодаря внезапному наскоку, они быстро были уничтожены.
Насколько были одурачены семеновцы, можно судить по следующему факту: когда Журавлев- разместил, как я уже сказал, засады и дозор, противник продвигался близ дороги. Журавлев со своими ординарцами ехал навстречу им, конечно, не подозревая этого и, когда его окликнул дозорный — «стой, кто такой?»,— то Журавлев не растерялся (и он и его ординарцы были в новых офицерских, частью в юнкерских шинелях), а подбежал к нему и говорит: «Что ты, туды твою, своих не узнал». Дозор был в недоумении, но, как видно, признал Журавлева за офицера и пропустил. Проехав через дозор, Журавлеву пришлось своротить с дороги в тайгу и выбираться из создавшегося положения. Действительно, он благополучно вернулся к своей цепи, объехав тайгой» и.
В течение лета 1919 г. восстанием была охвачена значительная часть Восточного Забайкалья. Поднялось также население в районе Нерчинска на реке Шилке и крупной станции Зилово Амурской железной дороги. Большая роль принадлежала здесь железнодорожным рабочим. Для оказания помощи восставшим партизанский штаб и Журавлев, находившиеся в Богдати, направили специальные отряды. В указанных районах удалось создать два новых партизанских полка.
Для борьбы с партизанами белогвардейское командование прибегало к всевозможным мерам. Оно пыталось разложить ряды партизан. Перед богдатским боем генерал Шемелин обратился к партизанам — казакам и крестьянам — с призывом «одуматься» и выдать партизанских командиров и в первую очередь Журавлева. Семеновский генерал хвастался, что на его стороне сила, так как «союзники помогают нам, снабжают нас оружием и обмундированием, мало того, японские войска вместе с нами принимают участие в уничтожении большевиков». В случае отказа он угрожал жестокой расправой с непокорными.
Достойный ответ был послан партизанами белогвардейскому генералу: «...Очень и очень сомнительно, что на вашей стороне справедливость и право. Кто в нее верит, господа составители воззваний? Верим, что на вашей стороне сила, но... но только была. Если вы не слепы и не глухи, то поверите нам, что половина вашего воинства очутилась в наших руках. Надеемся, что и остальная половина будет скоро у нас. Насчет ареста нашего командующего фронтом, начальника штаба и командиров полков — это дело не подойдет. Видите ли, мы не можем Надумать: в какие посылки их поместить. Если зашить их в посылки без цены, то вы будете недовольны, ибо зимой вы очень дорого оценивали их головы. Если послать их ценными, то вероятно не хватит ваших светлых погон, личных капиталов и даже капиталов узкоглазой Японии, не говоря уже о харченских халатах и унтах. Дело, как видите, не подойдет. Усвойте эту мысль себе и объявите всему вашему воинству...»13.
В сентябре 1919 г. командованием белогвардейцев и интервентов был тщательно разработан план окружения партизан в районе Богдати. Силы японцев и семеновцев, по некоторым данным, составляли до 8 000 человек. Решающие бои начались 27 сентября. Они продолжались несколько дней подряд и носили исключительно упорный характер. В результате попавшие в< окружение партизаны сумели успешно отбить Bice 11 12
11 Сборник работ военно-исторической секции Томского гос. университета и медицинского института. 1931 г., стр. 99. Воспоминания К. Перминова.
12 Сборник «Партизаны», стр. 172.
атаки превосходившего их своей численностью и вооружением врага и выйти из окружения.
В сообщениях, посылаемых в течение 29 сентября начальнику штаба С. Киргизову и написанных на клочках бумаги карандашом, Журавлев приводил следующие данные о ходе богдатского боя: «Взято нами два пулемета и один бомбомет,.. Много переколото японцев... Японцы бросали винтовки и убегали, некоторые становились на колени. Командующий фронтом Журавлев». В другом сообщении говорилось о том, что с пепвой позиции противник сбит, убито 18 японцев, взято 10 000 3-ли-нейных патронов ”.
Журавлев, придававший всегда большое значение тылу, во время богдатского боя предлагал начальнику штаба проверить тылы и обозы и выслать всех свободных вооруженных людей. «Вы делайте заслоны и во что бы то ни стало удерживайте противника. Действуйте энергично и держитесь до распоряжения» ”. Далее он предлагал точно выяснить, что творится на участках: «Я только занял хребет, дальше двигаться нет сил; утром если придется что-нибудь предпримем. Предлагаю держать заслон с Култымы. Остальным частям дать распоряжение отходить на Уров, если здоровый напор противника, но по возможности держать» ”.
Численно превосходивший враг заставил командование партизан оставить временно район Богдати и эвакуировать обозы и раненых в более безопасное место. В этой связи нельзя не отметить товарищеское и сердечное отношение обычно сурового Журавлева, которое он проявлял к раненым бойцам. Он уделял большое внимание организации ухода за больными и ранеными, лично беседовал с ними, подбодрял их.
К 30 сентября, прорвав! окружение, партизаны ушли в восточном направлении, на Хомяки, в район рек Уров и Аргунь. Часть же сил была брошена Bi тыл семеновцам. Журавлев умел быстро ориентироваться в сложной обРтановке. Он давал конкретные указания командирам частей, с которыми существовала у штаба постоянная связь. Распоряжения его были всегда четкие, ясные. 3 октября Журавлев писал Киргизову:
«Я пока нахожусь в Алашири. 5-й полк отправил в Асимун. Вам предлагаю оставить одну сотню в Верее для наблюдения, а с. остальными двигаться на Алашири. Предупредить командира сотни, что противник двигается на Илю и возможно наши отступят. Ком. фронтом Журавлев» ”.
«Согласно донесения к-ра 4 полка, которое при сем препровождаю,--писал Журавлев 16 октября 1920 г. Киргизову,-—мне кажется Вам придется отходить при случае напора противника на Юхту, а потому необходимо сейчас же послать сильную засаду в Орочи и охранять тропу на Н. Верею. Предлагаю сообщать о положении ежедневно через Усть-Уро©. Пока я выдвигаю сейчас в помощь 4-му полку 3 сотни 2-го полка...» ”.
Тов'. Журавлев был опытным, волевым и инициативным командиром, который не терялся в тяжелых условиях и умел находить выход. Будучи всегда впереди своего отряда, он умел вселять в бойцах бодрость и уверенность в свои силы. За эти качества и за строгое, но справедливое товарищеское отношение к бойцам любили своего руководителя забайкальские партизаны. Журавлев не был хорошим оратором, он выступал сравнительно редко, но его меткое, живое, во-время сказанное слово доходило до сознания каждого из партизан, уважавших и любивших своего командира.
13 ЦДОР, ф. 3448, д. Ns 7, л, 6.
10 Там ж е, л. 13.
15 Т ам же, л. 9—11.
10 Там ж е, д. 29.
17 Т а м же, л. 47.
К боевым качествам Журавлева надо добавить его личную скромность, исключительную требовательность к себе, глубочайшую веру в победу народа. За спокойной и казавшейся иногда несколько угрюмой внешностью скрывалась страстная, активная натура борца за дело трудящихся, за дело большевистской партии. Журавлев) глубоко ненавидел угнетателей народа — иностранных империалистов и их российских наймитов — белых атаманов и генералов, и он умел внушить эту ненависть к врагу своим бойцам-партизанам.
Если до богдатского боя в> основном преобладал метод «фронтовой» борьбы, то в результате этого боя усилилась чисто партизанская тактика действий в1 тылу у противника. Бесспорно, однако, что только сочетание этих двух методов с учетом конкретной обстановки (что на практике и проводил Журавлев) позволяло вести успешную борьбу с белогвардейцами и интервентами. Много внимания и энергии уделял постоянно Журавлев вопросам объединения партизанских отрядов и подчинения их единому командованию. Это являлось, между прочим, характерной чертой для партизанских отрядов; Восточного Забайкалья. Большая заслуга здесь принадлежит, бесспорно, Журавлеву-
Дисциплине в партизанских отрядах Журавлев придавал огромное значение, В этих делах он бывал неумолим» он строго наказывал, вплоть до расстрела, за отдельные случаи мародерства и насилий. Ниже мы приведем выдержки из двух приказе®, которые характеризуют отношение Журавлева к этим вопросам. 29 ноября 1919 г. был издан следующий приказ за подписью начальника штаба С. Киргизова:
«При сем объявляю выписку из постановления командного состава с представителями от сотен на совещании 26 ноября с. г. под председательством командующего фронтом тов. Журавлева. § 1. По вопросу 7-му об самовольном отпарении групп от отряда партизанить. Постановили признать недопустимым самовольно отпаряться от отряда и уходить что-то разведывать и что-то предпринимать без разрешения штаба отряда, а потому при первой встрече с отрядами, таковые партизанские группы подлежат разоружению» 18.
В протоколе одного из совещаний командного состава партизанских частей под председательством командующего фронтом Журавлева, в связи с разбором донесения 2-го партизанского отряда о его действиях, были отмечены моменты: «1. Несогласованность в боевых действиях командного состава 2-го партизанского отряда. 2. Считать бесполезным иметь Такие силы против какой-то кучки узурпаторов, которых можно разбить хорошей тысячью человек под руководством опытного руководителя. 3. Сильная распыленность частей без всякой пользы...»19. Действия этого партизанского отряда были осуждены командующим фронтом Журавлевым, который всегда энергично боролся за внедрение дисциплины в рядах партизан.
* * *
Поздней осенью и зимой 1919/20 г. Восточное Забайкалье от Аргуни до Шилки было охвачено новой мощной волной партизанского-движения; было организовано несколько новых партизанских полков. Большую роль сыграли в этот период отряды зиловских рабочих.
В конце ноября Журавлеву удалось выбить семеновцев из Богдати и вновь укрепиться в этом районе. Успехи Красной Армии в Сибири и на других фронтах поднимали дух партизан и вселяли в них веру в конечную победу.
В информации Дальневосточного комитета РКП(б), направленной в ЦК РКП(61 и Совнаркому, по поводу положения в Забайкалье указывалось, что во главе всего партизанского движения в Восточном За
^ЦАОР, ф. 3448, д. № И, л. 49.
10 Там же, л. 159. Протокол № 133 от 30 января 1920 г.
байкалье стоит Журавлев. «Имя это хорошо известно. Это александро-заводский крестьянин, бывший командир пехотного полка на Забайкальском (семеновском) фронте, коммунист, человек энергичный и твердый»20.
В декабре 1919 и в январе 1920 гг. бои между партизанами Восточного Забайкалья и белоинтервентами не прекращались. Ряд сохранившихся документов-донесений Журавлева, относящихся к этому периоду, свидетельствует о неутомимой энергии этого талантливого командира партизанского движения. Сообщая начальнику штаба о ходе боевых действий, Журавлев указывал, что день 7 января прошел сравнительно спокойно. Вечером было решено в ночь на 8-е перейти в наступление на пункты Ильдикан и Гандымбой, занятые семеновцами. Выяснилось, однако, что семеновцы отошли в 7 часов вечера 7 января по направлению на Б. Зерентуй, а затем на Грязную. Отступили также части белогвардейцев, стоявшие в Козулино. В результате партизаны заняли Ильдикан и Гандымбой. «Оказалось, что на нас,— доносил Журавлев, — наступал полковник Михайлов с 6-м полком, пешим казачьим дивизионом из 350 человек, 3-мя сотнями кавалерии, столько-то пластунов, два пулемета и три орудия: одно полевое и два горных. По сведениям жителей, два орудия попортилось (полевое и горное). Очень жаль, что мало было нашей кавалерии, некому было преследовать, а то орудия наверняка были бы взяты нами. Мы их загнали в такую трущобу, так что едва выбрались. Комфронт Журавлев...»21.
Белогвардейцы, однако, пытались вновь перейти в наступление. В донесении 14 января 1920 г. Журавлев сообщал, что с 12 часов дня 14 января противник повел наступление на Гандымбой силою в 3 сотни кавалерии. Бой продолжался до вечера, после чего семеновцы были отброшены и отступили на Козулино.
«Если задача противника вести энергичное наступление, то по всей вероятности, поведет утром 15 января,—сообщал он начальнику штаба.— По сведениям пойманных возчиков из Н. Завода, противник из Нерч. Завода вышел, в заводе осталась полусотня кавалерии и сколько-то японцев, одно орудие со сломанным сошником, остальные войска вышли на поперечный Зерентуй. Вечером 14.1 в Б. Зерентуй пришло около 70 подвод (с чем неизвестно), полусотня кавалерии, 3 орудия, 3 пулемета, орудия и пулеметы на лошадях. При пулеметах 6 человек японцев. По сведениям этих же возчиков, противник отходит на Сретеяск. Это возможно потому, что наши партизанские отряды заняли ст. Бян-кина, а раз так, то они эвакуируют Н. Завод, ставят заслон в Козулиной. Отход противника на Сретенск подтверждается еще тем, что нациях было известно, что обоз около ста подвод вышел на Б. Зерентуй, а потому заслон необходим только в Козулиной... Если противник действительно отходит на Сретенск, пусть они (т. е. партизаны) имеют ввиду хорошую разведку по тракту, желательно выслать разведку на Солонцы... Комфронт Журавлев»22.
В своем донесении 16 января Журавлев сообщал о данных им директивах: «Мною дана задача Чугуевскому спешно выйти на Урюмкан и оттуда ударить противнику в тыл на Гандымбой, на Урюмкан он должен выйти 17 января. Этим маневром я заставлю противника оставить теперь занятые им позиции. В худшем случае, если противник поведет наступление на Ключи, то думаю дать ему надлежащий отпор и поселка без бою не отдам» 23.
20 ЦАОР, ф. 342, д. № 7, л. 84. Формально Журавлев не был членом большевистской партии.
21 Там же, ф. 3448, д. № 7, л. 128.
22 Т ам же, лл. 140 и 141.
23 ЦАОР, ф. 3448, д. № 7, л. 142.
В начале февраля 1920 г. в партизанский штаб пришло донесение о гибели под Сретенском одного из популярных партизанских командиров Ф. Погодаева. Тов. Журавлев ставит тогда в срочном порядке на совещании командного состава вопрос о командировании его в район Шилки для руководства операциями под Сретенском, являвшимся важным стратегическим пунктом. Журавлев считал необходимым лично участвовать и руководить этими боями.
8 февраля тов. Журавлев отправился по назначению. Об этом периоде его деятельности сохранился ряд документов—донесений о боевых действиях. Ниже мы приводим одно из последних донесений, написанное мужественным командиром забайкальских партизан за несколько дней до своей смерти. Оно было послано 18 февраля, а на другой день Журавлев был ранен.
«Сообщаю,— доносил Журавлев,— что на фронте Шилки пока спокойно, противник 16 февраля повел наступление на Форкову и Моло-довский силою два полка кавалерии (4—8) одна рота пехоты, два полевые орудия и 3 пулемета; нами это наступление было остановлено и посланные обходные части вышли на указанное место тогда, как противник уже отступил и обход оказался безрезультатным. Противник отступил обратно на Сретенск. Пойман один пленник, который передает, что в Сретенске стоит 4 полка кавалерии, два полка пехоты, 60 человек японцев, два броневика с орудиями и пулеметами, в городе 8 орудий... Я пока нахожусь в Ломах, в 7 верстах от Сретенска. Предлагаю Вам какие есть излишние берданочные патроны, шлите в 7-й полк, так как в них чувствуется острый недостаток. Патроны от 5-го полка затребованы — излишние будут — пошлю на Нерчинско-заводский фронт» 24.
19 февраля в ожесточенном бою под Лоншаково Журавлев был ранен осколком снаряда. Осколок попал в правую ногу, ниже колена. 23 февраля вследствие отсутствия необходимой медицинской помощи он скончался.
Журавлев не знал отдыха в эти последние дни своей жизни, бывал неизменно впереди своего отряда, давал распоряжения, подбадривал бойцов. Раненый, будучи уже в бреду, Журавлев все еще отдавал распоряжения, призывал своих партизан итти вперед. Не хотели верить соратники Журавлева, что нет с ними больше любимого командира, что он не поведет их больше навстречу врагу...
Адъютант доносил в партизанский штаб по поводу гибели Журавлева: «Сообщаю, что наш уважаемый командующий фронтом Павел Николаевич Журавлев 23 февраля в 7 час. 7 мин. 7 сек. утра скончался в Батонском лечебном пункте. Похороны думаю делать завтра 24 февраля, в Зерене будем 26 вечером, день похорон назначайте по своему усмотрению. Дайте распоряжение приготовить могилу, гроб будет сделан в Ботах. Для проводов, мне кажется, нужно вызвать йо взводу от каждой сотни и роты, батарея также должна присутствовать...»25.
На похороны Журавлева собралось, помимо партизан, все окрестное население. Преждевременная- гибель Журавлева явилась большим ударом для участников борьбы за власть Советов в Восточном Забайкалье.
По воспоминаниям участников событий, Журавлев был прекрасным организатором и твердым военным руководителем. «Интересно заметить, как он принимал решения наступать или отступать. Всегда перед решением таких вопросов созывалось совещание командного состава и, подобно совету в Филях, выслушав мнение командиров, он принимал решение и тут же отдавал четкое распоряжение и задачи: Сеньке занять такую то сопку, Макарке — такую-то, а Петьке — ударить туда-то.
24 Там же, д. № 10, л. 25—26.
25 Т а м ж е. л. 236.
Бывало, что мы бой проигрывали, — опять совещание комсостава, где он начинает «клубить», как он часто любил выражаться, подкрепляя свою речь самым крепким русским словечком. Почему N сотня не выдержала, почему N сотня своевременно не открыла огонь и пропустила противника и т. д.
Павел Николаевич любил коллектив, но там, где коллектив колебался, Павел Николаевич умел диктовать и полностью проявить свою волю и силу. Он презирал малодушие, трусость и мародерство. Все партизаны его не только уважали, но и побаивались»гв.
В одном из рассказов, написанных о Журавлеве в Забайкалье, мы читаем: «Журавлев всегда в каждом бою сам лично участвовал. Никогда в тылу не бывает — всегда впереди. В Богдати было: проскакивал в тыл японцам и командовал им отступать. Одежда его позволяла ему это.
Герой-то это — настоящий герой!
Даже вот один случай помню.
Он со взводом держал много белых, пока не подошло подкрепление, из ординарцев было с ним человек 10, да связистов пятнадцать. Это он уж никогда не прятался. На горе всегда стоит, на видном месте. Единственный он герой был. И командир хороший он был. План у него всегда верный, точный. Никогда в боях не проигрывал»87.
* * ❖
Дело, за которое боролся Журавлев в Забайкалье, победило. 22 октября 1920 г. красные бойцы освободили Читу. В середине ноября 1920 г. вся территория Забайкалья была окончательно очищена от белогвардейцев и интервентов.
Вспоминая через 20 лет о гибели Журавлева, хочется повторить слова, произнесенные великим Сталиным:
«Приятно и радостно знать, за что бились наши люди и как они добились всемирно-исторической победы. Приятно и радостно знать, что кровь, обильно пролитая нашими людьми, не прошла даром, что она дала свои результаты»
Г. РЕЙХБЕРГ.
2в М. К. Партизанский вождь Павел Журавлев. Сборник «Партизаны», стр, 154.
г? Фольклор Восточной Сибири, стр. 34.
*’8 Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 534.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
Ленинская «Искра» и революционное движение в царской армии
Среди славных большевистских газет «Вперед», «Пролетарий», «Правда» и других почетное место пионера принадлежит старой ленинской «Искре», сыгравшей огромную историческую роль в создании большевистской партии. При помощи этой газеты Ленин осуществил свой гениальный план построения партии нового типа, создал «самую крепкую и самую закаленную в мире рабочую партию» *.
С первых же дней своего существования «Искра» провозгласила непримиримую принципиальную борьбу оппортунизму и решительно отстаивала революционную, ленинскую лииию. Это была газета, которая впервые осуществила на деле лозунг Ленина, ставший затем основным принципом большевистской печати: «газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор» 1 2. Известный эпиграф в газете «Из искры возгорится пламя» призывал рабочий класс, всех подлинных революционеров к дальнейшему усилению борьбы за освобождение трудящихся.
На первый же призыв «Искры» рабочий класс отвечает революционными делами. Знаменитая обуховская оборона 1901 г., ростовская забастовка 1902 г., крестьянское движение на юге России и другие революционные события, охватившие почти всю страну, свидетельствовали о том, что призывы «Искры» вызывали могучий отклик. Начался исторический процесс собирания всех истинно-марксистских сил под великим знаменем Ленина. Исключительное влияние газета «Искра» оказала на рабочее движение Закавказья. Революционная социал-демократия на Кавказе, возглавляемая товарищем Сталиным, безоговорочно стала на позиции Ленина.
Огромен был круг вопросов, которые ставила жизнь перед первой марксистской газетой. Интересы рабочего класса настоятельно требовали распространения революционной пропаганды и агитаций и на царскую армию, широко используемую самодержавием в качестве орудия борьбы протйв народных масс. И Ленин направил туда взоры партии. «Искра» ведет на своих страницах пропаганду общности интересов солдат и рабочих, призывая солдат не подымать оружия на своего брата— пролетария, борющегося за освобождение от гнета капиталистов и помещиков. Газета ставит насущнейшие вопросы солдатской жизни и на конкретных примерах учит солдат пониманию законов классовой борьбы.
Ниже мы публикуем ряд наиболее интересных, ставших ныне историческими, документов — статей и корреспонденций, опубликованных в различных номерах «Искры» за 1901—1903 гг., посвященных пропаганде среди армии. Они наглядно показывают, какое направление получала тогда пропагандистская работа партии среди солдат. Опубликованная (Хе 9, октябрь 1901 г.) социал-демократи-геская прокламация в про-
1 Сталин. О Ленине, стр. 12, 1940 г.
2 Ленин. Соч., т. IV, стр. Ш.
стих и ярких словах разъясняет гнусную и позорную роль, которую объективно играет солдат, стреляющий в безоружных рабочих и выполняющий тем самым роль палача в руках самодержавия. Интересна корреспонденция большевика Емельяна Ярославского из Забайкалья (опубликованная в № 22 за июль 1902 г.), в которой рассказывается, как волна революционного движения проникает постепенно в ряды царской армии.
«Искра» блестяще использовала всякий повод для разъяснительной работы среди солдат. Так, в том же № 22 «Искры» публикуется приказ командования по Черноморской флотской дивизии. В последнем говорится, что в казармах часто находят «...противозаконные, возмутительные листки, попадающие иногда в руки нижних чинов. Эти листки клевещут на Правительство, призывают народ к непослушанию властям и самовольным действиям...» Публикуя приказ, газета замечает, что даже такой документ полезно читать и разъяснять в кружках; чтобы успешно вести борьбу с врагом, «полезно знать и то, что враг о нас думает и как о нас говорит».
В одном из ноябрьских номеров за 1902 г. помещен аналогичный приказ командующего войсками одного из округов. Приказ не без тревоги говорит о расширяющейся политической пропаганде в войсках и о выступлениях, которые «сделались настолько дерзкими, что вызывают необходимость обратить на них серьезное внимание». В приказе перечислялись при этом полки, в которых были найдены листовки, прокламации и брошюры, в частности отмечался 141-й пехотный Можайский полк, куда были присланы из-за границы две брошюры «возмутительного содержания» под названием «Политика и офицеры» и «Уничтожение постоянных армий».
Революционная пропаганда «Искры» в армии имела крупное значение. Местные события при помощи этой газеты становились событиями всей страны, всего рабочего класса; вести о них проникали также в казармы, пробуждая революционное классовое сознание у солдата.
Революционная пропаганда в войсках ширилась изо дня в день. Социал-демократические организации не только распространяли в казармах листовки и брошюры, но и создавали из среды самих солдат кадры агитаторов, которые вели в армии большую разъяснительную работу. В декабре 1902 г. в России была образована «Военно-революционная группа», которая под влиянием газеты «Искры» и большевистских организаций руководила пропагандистской работой в армии. Этой организацией была выпущена серия листовок, прокламаций и брошюр. В одной из них говорилось: «В серую, «дисциплинированную» солдатскую массу все чаше и чаще проникает правдивое слово жизни и находит себе отклик... Недаром1 военный министр в письме к командующим войсками призывает к охранению армии «от тлетворного влияния противоправительственной пропаганды», считая это делом» «первостепенной важности». Газета «Искра» в специальной статье (№ 35 от 1 марта 1903 г.) отмечает возникновение «Военно-революционной группы», приветствуя эту организацию, на которую ложится большая и ответственная работа «в самой цитадели нашего заклятого врага».
Листовки и прокламации «Военно-революционной группы» в начале 1903 г. широко распространялись среди солдат и офицеров в Петербурге, Москве, Риге, Вильно, Варшаве, Одессе, Харькове, Киеве и других городах. И солдаты все более проникались классовым сознанием. Они еще не переходят открыто на сторону бастующих рабочих, но уже глубоко им сочувствуют. Об этих настроениях среди солдат часто сообщала в корреспонденциях с мест «Искра». Она с неослабным вниманием следила за ростом революционного движения в армии и оказывала на него огромное влияние.
Полковой комиссар П. КОНОНЕНКО.
Документ № /.
В ОТДЕЛЕ «ИЗ ПАРТИИ».
Во время стачки кожевников в Вильне между офицерами вызванных для «усмирения» войск была распространена 3 и 4 августа (в 175 экземплярах) соц.-демократической группой прокламация. Прокламация эта была доставлена всем офицерам четырех пехотных полков, большинству офицеров местной артиллерии, всем казачьим офицерам шести казачьих сотен, некоторым штабным и всем высшим чинам местной дивизии. Впечатление она, по словам корреспондента, произвела громадное. К сожалению, нельзя опубликовать подробности того, что происходило в лагере после ее распространения.
Приводим текст этой прокламации (изданной на гектографе), представляющей первый опыт социал-демократической агитации среди военных. Мы, с своей стороны, рекомендуем товарищам воспользоваться этим удавшимся опытом.
Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия.
К офицерам.
В прошлую субботу, по требованию виленского губернатора, три батальона пехоты внезапно вызваны были в город и размещены в рабочих кварталах. Они поступили в распоряжение полиции и предназначены для подавления рабочих беспорядков... Три батальона, снабженных патронами, чтобы бить, стрелять в безоружных рабочих!.. За что же? Для защиты чьих нарушенных интересов, чьих попранных прав? Во имя какой правды?
Рабочие кожевенных заводов на прошлой неделе, чувствуя, что они выбиваются из сил, решили сократить свой труд и заявили хозяевам, что впредь они будут работать лишь 12 часов. В течение нескольких дней они, не дожидаясь обычного гудка, в 6 час. вечера, вместо 7, бросали работу. Момент был выбран удобный: запасов товара не было, а спрос на него все увеличивался. Заводчики на собрании условились не. уступать рабочим, так как, удовлетворив их справедливые требования, они посягнули бы на свой карман; в противном случае им угрожала стачка, а с нею громадные убытки; поэтому решено терроризировать рабочих, вызвав солдат.
Губернатор, этот высший представитель правительства в крае, охотно согласился на их просьбу — и 1.000 человек солдат идет прекращать «рабочие беспорядки»...
«Искра» № 9, октябрь 1901 г. Документ № 2.
Н и ж н и й - Н о в г о р о д. На рождестве Нижегородским Комитетом Партии было распространено следующее воззвание:
Ко всем офицерам Нижнег о-Н овгорода.
...Мы, обращаясь к вам с этим посланием, приглашаем вас задуматься самым серьезным образом над всем, сказанным в нем. Мы приглашаем вас подумать о вашей роли в предстоящих событиях, которым мы дадим здесь настоящее имя — революции, и рекомендуем уже заранее определить в них свое место. При этом мы напомним вам>, что в Западной) Е(вропе) в эпоху революции войска часто действовали против правительства заодно с народом. Мы напоминаем вам, что на одной стороне стоит шайка воров и грабителей, на другой — все русское общество. Мы напоминаем вам, что 4 марта текущего года некоторые из ваших товарищей обнажили свои шашки в защиту беззащитных граждан, избивавшихся жандармами и казаками...
«Искра» Яд 17 от 15 февраля 1902 г.
Документ № 3.
В ОТДЕЛЕ «ИЗ НАШЕЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ».
Борьба с крамолой во флоте.
Чтобы бороться с врагом, полезно знать и то, что враг о нас думает и как о нас говорит. Мы думаем поэтому, что не без пользы можно будет читать и разъяснять в кружках нижеследующий документик:
Приказ № 27.
Старшего флагмана Черноморской флотской диви зи и.
(Апреля 19 дня 1902 г.).
В последнее время часто находят разбросанными повсюду противозаконные, возмутительные листки, попадающие иногда в руки нижних чинов. Эти листки клевещут на Правительство, призывают народ к непослушанию властям и самовольным действиям... Не должно, не следует слушать этих бессовестных проповедников, так как мы, христиане православные, имеем руководство в жизни божий закон, которому мы с детства научены, что—«всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от бога; существующие же власти от бога установлены. Посему противящиеся власти противятся божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро и получишь похвалу от нее: ибо она не напрасно носит меч: он божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надо повиноваться не только из страха, но и по совести». (Поел. Римл., XIII, ст. 1—5). И до тех пор, пока русский народ будет верен господу богу своему в церкви православной, будет попрежнему чтить своего царя-государя и слушаться поставленных от него властей, русское государство будет попрежнему же сильно, могуче в своем единстве, которому никакой враг страшен не будет...
«Искра» № 22, июль 1902 г. Документ № 4.
В ОТДЕЛЕ «ХРОНИКА РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ И ПИСЬМА С ФАБРИК И ЗАВОДОВ».
Забайкалье.
(1 мая).
Волна рабочего движения перекинулась вместе с железной дорогой через Урал и разлилась по необъятной Сибири. Первый вал этой волны, еще слабый, уже начинает пугать наших правителей. Слйшкбм уже необычная это вещь: вдали от культурных центров, в глуши Сибири, в горах Забайкалья слышится революционная песня, печатаются и распространяются прокламации, шевелится рабочий, привыкший к спокойной, ничем невозмутимой жизни обыватель, начальство, кучка жандармов, присланных к нам для порядка,— все это в страхе великом по поводу самого незначительного факта.
Я опишу вам, как губернатор Надаров сделал революцию. На пасхе среди рабочих железнодорожных мастерских на ст. Чита (около 800 чел.) были распространены прокламации, приглашающие к празднованию 1 мая. Прокламации не были никем подписаны, на рабочих произвели слабое впечатление, но в высших сферах вызвали тревогу и опасения...
Среди солдат распространена была «Солдатская памятка» Л. Н. Толстого. Солдаты резюмировали впечатление таким образом:
получили мы от графа Толстого письмо, и граф нам не велел убивать рабочих, и что они такие же, как и мы, люди, и что в Евангелии запрещено убивать.
Офицеры получили «Офицерскую памятку» Л. Н. Толстого с воз-звание!и местного комитета Сибирск. Соц.-Дем. Союза.
Теперь только и разговоров об этом. Характерная вещь: за несколько времени Надаров ассигновал (правительство очень охотно дает такие ассигновки) порядочную сумму на усиление тайной полиции; наняты шпионы, усилен штат городовых.
Полиция усердствует и, конечно, не по разуму, подражая В' этом генералу Надарову. За первую прокламацию полиция платила 10 руб. за экземпляр.
Полицмейстер с важным и таинственным видом говорил: «Никак, знаете, нельзя без войска: готовится грандиозный бунт: хотят поджечь город... вероятно будут жертвы с той и другой стороны...» Во всем этом очень много смешного, но рабочие из этого должны почерпнуть поучительное указание на то, что самый мирный даже путь проявления их чувств и желаний наталкивается на кулак наших правителей и угнетателей, на штык, пулю и тюрьму.
Социалист (Ярославский).
«Искра» № 22, -июль 1902 г. Документ № 5.
В ОТДЕЛЕ «ИЗ НАШЕЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ».
К вопросу о пропаганде в войсках.
Копия С КОПИИ Секрете
Военный Министр Главному Военно-Судному Управлению. 12 авг. 1902 г, № 236.
М. Г.
(Командующий войсками округа).
Попытки политических агитаторов к распространению в войсках пропаганды, составлявшие ранее сравнительно редкое явление, за последнее время участились и сделались настолько дерзкими, что вызывают необходимость обратить на.них серьезное внимание. Так, из донесений военных начальников и сообщений М.В.Д. и Юстиции видно, что в мае 1901 г. были найдены прокламации в казармах 116 пех. Малоярославского полка; в том же месяце на имя штабс-капитана 141 пех. Можайского полка Шереметьева были присланы из-за границы две возмутительного содержания брошюры, под заглавием «Политика и офицеры» и «Уничтожение постоянных армий»; в августе того же года всем офицерам 27 пех. дивизии были доставлены подставными почтальонами воззвания к «офицерам» от «Виленской с.-д. группы», упрекающие офицеров в том, что они являются по приказу начальства «палачами честных тружеников» и призывающие их «отказаться от этой позорной роли»; копия с этого воззвания была затем (в февр. 1902 г.) разослана по почте офицерам московского гарнизона и доставлена, также по почте, в офицерскую стрелковую школу... Признавая ограждение армии от тлетворного влияния политических лжеучений делом первостепенной государственной важности... долгом считаю просить... сообщить мне Ваше мнение о том, какие меры Вы, с своей стороны, признавали бы в сем случае наиболее целесообразными и необходимыми.
Циркуляр разослан командующим войсками всех военных округов.
«Неблагоприятные следы» правительственной мудрости.
«Искра» № 27 от 1 ноября 1902 г.
Документ № 6.
Знаменательное явление.
Нами получена вышедшая в России в декабре печатная прокламация «К офицерам», за подписью «Военно-Революционная Организация». Приводим целиком текст прокламации для того, чтобы товарищи, имеющие к этому возможность, ознакомили с нею (напр., путем воспроизведения) те военные округи, в которых ее не удалось распространить издателям...
«В серую, «дисциплинированнук^» солдатскую массу все чаще и чаще проникает правдивое слово жизни и находит себе отклик; участие армии совместно с полицией в прекращении беспорядков, близкое соприкосновение ее с рабочими и сознание солдатом своей кровной связи с ними ставит перед ним целый ряд вопросов и кто может ручаться, какая мысль роится, какое решение сложится в этих с виду покорных головах? Недаром военный министр в письме к командующим войсками призывает к охранению армии «от тлетворного влияния противоправительственной пропаганды», считая это делом «первостепенной важности»...
От всей души приветствуем новую революционную организацию и желаем ей успеха В' ее трудном и очень важном деле. С удовольствием отмечаем серьезность тона и убедительность и ясность изложения, характеризующие это литературное произведение. И с полным удовлетворением мы констатируем, что наши военные товарищи с самым серьезным вниманием и с глубоким сочувствием отнеслись к революционному пробуждению пролетариата и сумели оценить политическое значение русского рабочего движения. Это обстоятельство позволяет надеяться на то, что революционное дело, начатое «Военно-Революционной Группой», будет ею вестись в тесном согласии с русской соц. демократией.
Сведения, которыми мы располагаем о новой организации, позволяют утверждать, что поднятое ею знамя находится в надежных руках и что она приступила к открытой агитации не прежде, чем укрепила свои силы и стала твердо в организационном отношении.
Нам пишут, что прокламация была распространена среди офицеров в городах: Петербурге, Москве, Риге, Ковне, Вильне, Двинске, Гродне, Гомеле, Варшаве, Житомире, Одессе, Харькове и Киеве.
Привет от партии русского-пролетариата пионерам революционной идеи в самой цитадели нашего заклятого врага!
«Искра» № 35 от 1 марта 1903 г. Документ № 7.
Борьба с крамолой.
Приказание по Казанскому военному округу.
№ 102.
Казань. Августа 5 дня 1902 года.
«Командующий войсками округа приказал обратить Начальникам частей серьезное внимание на выбор людей в учебные команды, делая самый внимательный подбор нижних чинов, так как туда легче всего, как более развитые и грамотные, попадают фабричный и городской элементы, в большинстве случаев испорченные в корень еще до поступлений на службу».
Подписал: Нач. Штаба генерал-лейтенант Зандер.
(По окружному штабу).
Еще раз унтер-офицерша высекла самое себя... Рабочие испорчены в корень,' потому что они более развиты и грамотны! Волей-неволей приходится обратить серьезное внимание на то, чтобы в учебные
команды попадала лишь неграмотная и неразвитая деревенщина. Правительство в лице г. Косача 1 («либерал!») официально, хотя и по секрету, признается, что народное образование — его враг. Но политическое самосознание охватывает уже и деревню, и этот циркуляр еще раз указывает нам, социал-демократам, на необходимость усилить и систематизировать пропаганду и агитацию среди войска и среди крестьян. Что наши труды и здесь не будут политически непроизводительны, ручается признание г. командующего войсками, что ему уже теперь приходится обращать серьезное внимание на пропагандистов-агитаторов в войсках.
«Искра» № 45 от 1 августа 1903 г. Документ № 8.
Солдаты и рабочие.
(Письмо из Киева).
После стачки мне как то пришлось беседовать с солдатами по поводу этих событий. Солдаты жалуются и плачутся: «И что это рабочие против нас? Нет, мы им совсем не враги. Нас заставляют так с ними обращаться». — «Ну, — говорю я, — вы не хотите, а все же стреляете в ваших братьев и сестер». «Да разве мы стреляем?!!» — говорят солдаты. — «А как же? — удивился я.— Если вы не стреляете, то кто же во время забастовки убил стольких людей?!» — «Какая это стрельба? Подумайте, если бы мы хотели, то с одного залпа разбили бы всю толпу! Конечно, кое-кто убит и ранен. Это потому, что среди нас есть темные люди, которые целятся. Но большинство в толпу не стреляло. Разве мало места для пуль вверху? Слушайте, мы ничем не виноваты; но вы старайтесь организовать наших офицеров, все зависит от них, а мы уж на все согласны и готовы».
В другой раз мне пришлось беседовать -с солдатами по поводу прокламации от Киевского Комитета «К солдатам Киевского военного округа». Прокламация была написана хорошо и трогательно и сильно взволновала солдат. Они мне рассказывали, что они все читали ее и перечитывали, некоторые даже выучивали ее наизусть. Когда весть о прокламациях дошла до офицеров, то произошло смятение. Был обыск во всей казарме и почти у каждого солдата нашли по одному листку. Начали делать дознание, как они сюда попали, но ничего не открыли. Дневальные были оштрафованы и учрежден за солдатами сильный надзор. Но, несмотря на это, солдаты просят и умоляют не забывать их и давать им почаще прокламации.
Рабочий.
«Искра» Мг 51 от 22 октября 1903 г.
Документ № 9.
Военно-революционная организация распространила в августе следующую печатную прокламацию:
К увольняемым в запас.
«Солдаты! Кончилась ваша служба. Кончились ученья, караулы, зуботычины, аресты, кончилось все, что стесняло вашу свободу, что делало из казармы тюрьму, и вы опять на воле... А воля ли там, за стенами казармы, свободнее ли будете, снявши солдатский мундир? К сожалению, нет, и на воле вы не станете вольными; избавившись от казарменного гнета, вы наденете на себя цепи нужды. Опять вернетесь вы к вашей убогой полосе, опять с утра до вечера будете ковырять ее вашей сохой... Мало кого прокормит она, не говоря уже о достатке. Нужда придавит вас и погонит в город, на заработки, и опять вы попа
1 Был командующим войсками Казанского военного округа.
даете в душные мастерские, на фабрики, заводы, в шахты, в артель, к помещику, где, работая за грошовую плату с утра до вечера, вы будете создавать лишь богатство вашему хозяину и новые цепи для себя, оставаясь все теми же бедняками. А случилась беда — заболели ли вы, наступила ли преждев!ременная старость, или в безработицу — и выбросят вас на улицу, как негодную вещь, на голодную смерть... Так пойдет ваша тусклая, серая, полуголодная жизнь... Разве это воля? Разве может быть воля там, где над трудящимся людом всякий городовой — начальник и может чинить над ним суд и расправу, где имеющему мозолистые руки нельзя найти правду, где всякая попытка потребовать ее топится в крови, как это случалось, особенно за последний год, во всех местах России. Такова ваша жизнь и такова наша родина, таковы в ней порядки и наша воля! Сто тридцать миллионов трудового люда в кабале! Сто тридцать миллионов работают, не разгибая спины, чтобы небольшая кучка богачей жила в роскоши, чтобы на деньги народа царь мог содержать громадную армию и свору начальников и при их участии держать народ в подчинении! Но так не должно быть. Трудящийся должен иметь человеческие права, и, если их не дают, он должен взять их силой, миллионы людей не должны быть рабами. Понял это городской рабочий, начинают понимать и крестьяне. Уже закипела борьба, уже слышится негодующий голос народа, льется кровь, и тюрьмы наполняются борющимися за правду — это бьется авангард великого рабочего братства — социал-демократическая рабочая партия. Нас, солдат, заставили принять присягу и обязали защищать теперешний порядок. Четыре года поддерживали мы его нашими штыками, и не раз, если не мы, то наши товарищи кровью рабочих и крестьян заливали улицы городов и деревень, помогали засекать до смерти, присутствовали на разного рода экзекуциях и бесчинствах полиции, производимых по приказу и с ведома царя. Мы сами готовили цепи народу и себе и в них сами же заковывали себя! А завтра вы вернетесь в вашу деревню или к вашим товарищам, станете в их ряды, в число тех, кого царь и богачи называют «внутренними врагами», «бунтовщиками» и вместе с ними должны будете бороться за них и ваши интересы, и завтра-же, быть-может, оставшийся в полку ваш товарищ или брат пошлет пулю в вас же и вашей кровью обагрит поля вашей родины и улицы вашего города! Солдаты! Оставляя полк, идя на «волю», оставьте завет вашим товарищам по службе — не поднимать братоубийственную руку на тех, кто находится за стенами казармы и борется за правду. В некоторых местах отец, отправляя на службу сына, берет с него клятву, что в народ он стрелять не будет. Отправляя на службу брата или товарища, поступайте и вы также и разъясните ему, что он и там должен быть сыном народа; что лучше самому умереть, чем вернуться назад братоубийцей, что присягает он не только царю, но и народу; что идет он не для исполнения обязанностей палача и что не стрелять в народ — это его право и священная обязанность. Счастливого пути, товарищи! Желаем вам, вернувшись на родину, скорее примкнуть к рабочей партии и под ее красным знаменем, как подобает солдату, быть первому в передних. Пусть не страшат вас ни кары, ни смерть; в> борьбе за правду, за ваше кровное дело можно пожертвовать своей свободой и жизнью. Дружными усилиями рабочих будут свергнуты гнет и насилие и завоевано счастье и воля! Спешите же к ним, скорее на поддержку борцам! Счастливого пути, товарищи! Прочесть во всех ротах, эскадронах и батареях».
«Искра» № 51 от 22 октября 1903 г.
Волнения среди солдат Николаевской крепостной артиллерии
(1882 г.)
Г| ри составлении обзора фонда Николаевского военного губер-** натора в Николаевском областном архиве среди группы дел о привлечения к дисциплинарной и судебной ответственности матросов Черноморского флота за ряд отдельных нарушений военной дисциплины было обнаружено дело, заголовок которого ничем особенным не выделялся. Подробное ознакомление с ним показало, что на второй странице имеется уже другой заголовок: «О военном восстании 6-й роты Николаевской крепостной артиллерии в 1882 г. и о ссылке в Сибирь на каторжные работы в рудниках Марчука, Бажуры, Мазура, Довга-нюка, Шкуренко и Костишина».
Так как фонд Николаевского военного губернатора (1803—1900 гг.) разрабатывался впервые, следует, безусловно, считать этот материал нигде не опубликованным.
Выступление солдат 6-й роты Николаевской крепостной артиллерии против своего начальства и существовавших в армии порядков представляет особенный интерес потому, что оно происходило на территории Николаевского военного губернаторства, этого оплота царизма на юге России, спустя несколько месяцев после введения (14 августа 1881 г.) «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Реакционная политика Александра III, революционное движение в России, «холерные бунты», крестьянские волнения — все это послужило причиной введения «Положения». У представителей же царского правительства на местах малейшие проявления революционного движения часто вызывали панику. Интересной в связи с этим является шифрованная телеграмма Николаевского военного губернатора Пещурова в штаб Одесского военного округа:
«Одессу. Окружной штаб. Барону Розену. На № 508 Николаевский военный губернатор приказал уведомить ваше превосходительство что он находит настоятельную необходимость оставлении на все лето казачьей сотни ввиду нахождения города положении усиленной охраны вывода из него летом войск на маневры стечения сюда как портовой город массы пришлого рабочего люда большой разбросанностью города и малочисленности полиции. 9 июля 1882 г. Правитель канцелярии Осмоловский» Ч
Введение «Положения» предоставляло военным губернаторам почти неограниченную власть над всеми гражданскими учреждениями, полностью развязывало руки в борьбе с малейшим проявлением «крамолы» путем военных судов и пр.
Положение рабочих и крестьян, одетых в солдатские мундиры, было исключительно тяжелым. Реформа 1861 г. вызвала крестьянские волнения в ряде губерний на Украине, в том числе в Херсонской, на территории которой и находилось Николаевское военное губернаторство.
Приговор «Временного военного суда в г. Николаеве» на 10 листах подробно знакомит нас с официальными причинами и самим моментом выступления, с судьбой его участников, лишний раз показывая полное бесправие рабочих и крестьян в царской армии. В деле, помимо официальных документов: приговора, приказов по артиллерии Одесского военного округа и по Николаевской крепостной артиллерии, имеется кассационная жалоба осужденных и, наконец, послужные и «статейные» списки осужденных на каторгу.
1 Николаевский облархив, ф. № 97, д. № 12943, л. 3.
Наспех собранный «Временный военный суд» состоял из офицеров частей Николаевского гарнизона, при обвинителе — помощнике военного прокурора подполковнике Шлетынском и защитнике — военном чиновнике Карузо.
В настоящей статье мы приводим наиболее интересные извлечения из документов.
«Февраля 7-го дня 1883 г., Временный военный суд слушал дело о нижних чинах 6-й роты Николаевской крепостной артиллерии... (следует перечисление 24 фамилий, имени, отчества, возраста и военного звания активных участников восстания.— М. Ш.). Означенные подсудимые преданы военному суду начальником артиллерии Одесского военного округа по обвинению в явном восстании, с намерением нарушить долг службы, в предъявлении жалобы по службе с нарушением установленного законом порядка, а Марчук и Мазур сверх того в подстрекательстве к неповиновению...
Суд признал доказанным, что некоторые нижние чины 6-й роты Николаевской крепостной артиллерии, согласись между собою потребовать от начальства смены своего фельдфебеля Стразина, они 18 августа 1882 года на вечерней перемене заявили фельдфебелю Стразину на его злоупотребления в роте и требовали от него послать за ротным командиром; когда же фельдфебель объявил, что об этой жалобе он доложит на другой день ротному командиру утром, и приказал дежурному по роте бомбардиру Шелю скомандовать роте налево, на молитву, то они не исполнили этой команды и, подняв шум, кричали, что не тронутся с места, пока не позовут к ним командира роты, повторив этот отказ и при вторичном приказании фельдфебеля.
Когда после сего призвав фейерверкера Останняго, фельдфебель приказал ему дать знать о случившемся ротному командиру штабс-капитану Ордынскому, то в это время они стали кричать, чтобы послали и бомбардира Марчука, и хотя фельдфебель объявил, что посылает фейерверкера, тем не менее крики с тем же требованием возобновились, и Марчук, самовольно выйдя из фронта, уехал вместе с Останним.
По прибытию командира роты штабс-капитана Ордынского, а затем и штабс-капитана Воскресенского, принимавшего в тот день от штабс-капитана Ордынского 6 роту, когда упомянутые офицеры по предварительному увещанию тех нижних чинов с указанием на ответственность, по которой подвергаются по закону за отказ повиноваться начальству, приказали фельдфебелю Стразину скомандовать роте налево, на молитву, то они не исполнив команды, стали кричать и требовать смены фельдфебеля.
Когда же штабс-капитан Ордынский, заметив канонира Мазура, более других проявившего дерзость во фронте, криками и настойчивостью требований смены фельдфебеля, приказал дежурному бомбардиру Шелю арестовать Мазура и Шель подошел к Мазуру, чтобы вести его под арест, то прочие нижние чины, выйдя из фронта, закричали: «арестуйте нас всех!».
После чего штабс-капитан Ордынский, крикнув «по местам», оставил канонира Мазура на свободе, а. нижние чины стали во фронт, предъявив вновь требование сменить фельдфебеля, .а когда вслед за сим, по внезапной болезни фельдфебеля Стразина, был назначен и. д. фельдфебеля старший фейерверкер Плясуля, то по команде Плясули налево, на молитву все исполнили приказание...
Суд признал всех подсудимых виновными в том, что тогда же будучи недовольны злоупотреблениями по службе своего фельдфебеля Стразина, как то: его пользование даровым трудом подчиненных ему нижних чинов, обременение нижних чинов усиленной казенной работой, пользование артельной лошадью, ротными волами, увольнение некото-
рых нижних' чинов в отпуск в неуказанное время и т. п.» они заявили на это жалобу без соблюдения установленных правил...
Обнаружено участие в оном преступлении некоторых фейерверкеров, что не могло не служить соблазнительным примером для прочих нижних чинов... Для Марчука, Мазура и Довганюка характерно их легкомыслие, для прочих виновных — вовлечение в преступление Марчуком, Мазуром и Доьганюком, которые... своими решительными и настойчивыми действиями приобрели преобладающее влияние над остальными нижними чинами...
Ввиду вышеизложенного и руководствуясь ст. НО XXII Св. Военных Пост. 1869 г. изд. 2-е означенное деяние составляет явное восстание... с намерением нарушить долг службы... Имея ввиду, что число участников значительное, суд нашел справедливым принять к руководству ст. 75 XXII Св. Воен. Пост., по которой в настоящем случае наказанию будут подлежать только подстрекатели, зачинщики и сообщники...
Временный Военный Суд в г. Николаеве на основании вышеизложенного и принимая к руководству ст. 118, 119 и 120 Уложения о наказаниях постановил: бомбардира А. Марчука, канониров У. Мазура и К. Довганюка за участие в явном восстании и подстрекательстве к неповиновению лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в рудники на пятнадцать лет каждого.
Бомбардира О. Бажура, Г Шкуренко и канонира М. Костишина за участие в том же восстании, при чем они были сообщниками, — лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в рудниках на двенадцать лет каждого...»
Так военный суд разделался с наиболее активными организаторами выступления. Остальные участники в числе 18 человек были по этому же приговору лишены «некоторых, особенных прав» и отданы в дисциплинарные батальоны сроком до четырех лет, с переводом в «разряд штрафованных», с содержанием «на хлебе и воде» в военной тюрьме на три недели каждого.
Военный суд постановил дополнительно привлечь к уголовной ответственности 4 фейерверкеров «за непринятие никаких мер к усмирению».
Командир 6-й роты Воскресенский получил пять суток ареста «за подачу рапорта о восстании только через день».
Осужденные подали кассационную жалобу. В деле имеется полный текст этой жалобы. Осужденные указывают, что они «не имели намерения нарушить долг службы, а единственно, что не были в состоянии перенести злоупотреблений со стороны своего фельдфебеля. Что при сокращенных сроках на вызов’свидетелей в суд они были лишены возможности вызвать свидетелей, уволенных в запас армии, которые могли бы показать в их пользу.
Что на всех 24 подсудимых судом был назначен 1 защитник, в то время, когда Военный суд мог за дополнительными защитниками обратиться в местный Военно-Морской Суд. Нижние чины, как не имеющие никаких средств своих защитников иметь не могли, а посему просят об отмене приговора».
Особое присутствие Одесского военно-окружного суда в составе полковника Кррдиналовского, полковника князя Урусова и флигель-адъютанта полковника, Худякова вынесло решение, по которому «мотивы, выставленные подсудимыми, не заслуживают уважения, приговор оставить в силе».
М. ШУЛЬМЕЙСТЕР.
7. Военно-исторический журнал № 4
Военно-топографическая служба в царской армии
(1904—1905 гг.)
Основными факторами, влияющими «а развитие военно-топогра-фической службы в начале XX в., являлись прежде всего техническая оснащенность армии и условия театра военных действий. Артиллерия повысила дальнобойность и скорострельность и, обогатившись новыми образцами орудий, перешла в ходе войны на стрельбу с закрытых позиций. В армиях появились пулеметы. Техника инженерной подготовки операции также шагнула вперед. Все эти факты говорили о том, что войскам от военно-топографической службы нужна1 была в первую очередь точная карта, которая уже переставала существовать лишь как средство для вождения войск и превращалась в средство, обеспечивающее успешное ведение самого боя. Требование точной карты неразрывно связано с требованиями организации измерительной службы для родов войск, которая оказалась тогда необходимой в первую очередь для артиллерии. Степень необходимости такой организации топографической службы, при которой можно было бы выполнить только что указанные задачи, определялась также и тем, что армиям пришлось действовать не только на незнакомом театре военных действий.
К 1904 г. та часть территории Манчжурии, которой суждено было стать театром военных действий, с точки зрения геодезической, топографической и картографической ее обеспеченности, имела следующие особенности. Триангуляций на этой территории не было (за исключением крепостного района Порт-Артура). Основой для съемок, производившихся в 1901 —1902 гг., а также и более поздних, служили астрономические пункты, определенные хронометрическими рейсами и располагавшиеся главной своей массой к югу от Мукдена и востоку от железной дороги Харбин—Порт-Артур. Топографические съемки в верстовом и в двухверстовом масштабах к началу войны были произведены в районе, ограниченном: с севера — Ляояном, с востока — Соматунь, Синочжан, р. Пужихэ, Ичжоу, с запада — Фучжоу, Инкоу. В районе крепости Порт-Артур были произведены съемки полуверстной карты, севернее Ляояна съемок не было, и никаких мер к съемке района Ляоян, Мукден, Телин, который в случае отступления должен стать районом военных действий, высшим командованием вплоть до падения Ляояна принято не было.
На основе только что указанных съемок были составлены две карты, которыми войска могли воспользоваться как картами тактическими: карта Ляодунского полуострова, к югу от линии Пулондян, Бинцзиво, масштаб верста в дюйме, и двухверстная карта Южной Манчжурии на остальной район съемки, до линии Инкоу, Ньючжуань, Ляоян. Из более мелких масштабов армия имела в своем распоряжении четырехверстку, двадцативерстку, сорокаверстку, пятидесятиверстку и стоверстную карты, которые ни в какой мере не удовлетворяли ее потребности в точной карте.
Казалось бы, что четырехверстная карта могла быть использована войсками в качестве тактической карты за неимением более крупных масштабов. Но карта эта была составлена по маршрутам глазомерной съемки, произведенной вдоль основных грунтовых путей, на основе астрономических пунктов. При фактической проверке ее войсками «она оказалась настолько неточной и не полной, что пользоваться ею не представлялось возможным». Такую оценку четырехверстной карте дал генерал-квартирмейстер 3-й манчжурской армии \ Остальные карты также
не имели точной основы в виде инструментальных съемок, и, кроме того, составленные в мелких масштабах, годились только для штабов крупных соединений.
Этот краткий обзор раскрывает перед нами картину полной беззаботности командования царской армии в отношении топографического обеспечения предполагаемого театра военных действий, явившейся следствием непонимания всей сложности обстановки, которую может создать война на этом театре.
Царские генералы не поняли тех требований, которые могут предъявить современные войсковые операции к карте. Они считали, что, исходя из принципов ведения прежних войн (главным образом наполеоновских), и четырехверстная карта может удовлетворить действующую армию, а поэтому и не видели большой необходимости в форсировании топографических и картографических работ на Дальнем Востоке, что было вполне возможно за счет снятия части сил и средств военно-топографической службы с западных границ, внутренних округов и с работ гражданских ведомств.
Топографическая служба в действующей армии должна была представляться органами, указанными «Положением о полевом управлении войск», утвержденным в 1890 г. Это «Положение» предусматривало следующие органы топографической службы при штабах соединений: в армии — топографическое отделение управления генерал-квартирмей-стера, имеющее в своем составе 5 топографов во главе с офицером генерального штаба; в корпусе — 1 топограф при штабе корпуса, в отдельных корпусах — 2 топографа. Больше никаких органов топографической службы в действующей армии «Положение» не предусматривало. В задачу топографического отделения штаба армии по «Положению» входило: а) собирание топографических сведений о театре войны, содержание их в полной исправности и возможной полноте; б) переписка по организации и исполнению геодезических, топографических и картографических работ, предпринимаемых в районе расположения армии; в) своевременное требование, заготовление, хранение и рассылка в войска карт и планов.
Такая организация ни в коей мере не соответствовала ни требованиям к топографической службе, выдвинутым практикой войны, ни масштабам ее применения. Практика войны сразу же показала, что организованные по «Положению» органы топографической службы с их задачами, главным образом канцелярского и снабженческого порядка, оказались нежизненными, и начала вносить в эту организацию целый ряд поправок. Будучи консервативно-схематичным, командование русской армии, стоя перед лицом необходимости введения этих поправок, вводило их крайне медленно и неумело, держась за старую, отжившую схему организации, что и привело к большой путанице и бестолковщине в использовании и без того слабых сил топографической службы.
Практика выдвинула перед командованием в первую очередь вопрос о создании органов топографической службы, могущих в короткий срок дать армии более или менее подходящую карту районов военных действий. Создание этих органов вылилось в формирование отдельных съемок (1-й, 2-й манчжурской и хабаровской).
Пример создания 1-й манчжурской съемки дает яркую характеристику русского командования, его недопустимой медлительности в проведении этого мероприятия. Телеграмма командующего манчжурской армией начальнику главного штаба о необходимости командирования 25 топографов и 10 чертежников была дана только 26 августа 1904 г. Штат съемки утвержден военным советом только 10 сентября. Личный состав съемки выехал к месту работ 26 сентября и начал работы только в конце ноября.
Одновременно с этим появилась необходимость в создании общего оперативного центра топографической службы в действующей армии.
Таким органом должно было явиться топографическое отделение при штабе главнокомандующего, появившееся в ходе врйны. Но фактически эти задачи указанным отделением не выполнялись, и съемки, прибывающие в район действующих армий, считались независимыми от командования этих армий, как имеющие специальную задачу из Петербурга. Отсутствие общего руководства привело к тому, что на одном и том же участке одновременно производили работы штабы корпусов, штаб армии, штаб главнокомандующего и 1-я манчжурская съемка, район работ которой не был известен штабам армии. Такое положение создалось в районе 3-й армии при ее расположении на Сыпингайских позициях. Вопрос о необходимости объединения и согласования всех топографических работ возник перед командованием только с прибытием 2-й манчжурской съемки и был разрешен приказом главкома от 23 июля 1905 г. за № 1475, по которому съемки подчинялись непосредственно генерал-квартирмейстеру при главнокомандующем.
Армейское топографическое отделение и особенно корпусные топографы в первый период войны, т. е. до падения Ляояна, кроме распределения карт, использовались командованием главным образом для работ по перечерчиванию результатов рекогносцировок офицеров генерального штаба. Это положение вытекало из взглядов командования на топографическую службу как на службу мирного времени. Некоторые командиры корпусов вообще не представляли себе, зачем им нужен топограф, и уж раз его давали как штатную единицу — ничего большего на первое время придумать не могли, как поручить ему перечерчивать схемы.
Все сведения о местности в этот период командование получало в описаниях и в графическом оформлении через офицеров генерального штаба. Топографы для производства рекогносцировок почти не использовались. Весьма незначительные топографические силы манчжурской армии (11 топографов, включая корпусных) сидели в штабах и канцеляриях. Единственной реальной работой этого периода является съемка Ляоянского укрепленного лагеря, которая производилась 5 топографами штаба армии с начала мая до 1 августа 1904 г.
Сложившаяся оперативная обстановка настоятельно требовала принятия срочных мер по топографическому обеспечению района ст. Шахэ, Ляоян, Мукден, Телин, ибо в этом районе назревали серьезные бои. Но только к концу августа из Хабаровска высылаются 4 топографа, которые пытаются снять район Шахэ, Мукден (вдоль железной дороги). Но эта попытка оказалась совершенно бесполезной для войск, ибо к концу работ русская армия из пределов снятого района отступила.
При расположении армии под Мукденом она не имела никаких тактических карт, кроме никуда негодной четырехверстки. Такое положение заставило, наконец, главнокомандующего подумать о том, что карта может быть в войсках тогда, когда будут произведены съемки, и что для производства их на такой большой площади он не имеет у себя в армии ни сил, ни средств. 26 августа генерал Куропаткин шлет телеграмму в главный штаб о командировании топографов, а пока дает распоряжение приступить к рекогносцировке и полуинструментальным съемкам в районе Мукден, реки Шахэ, Хуньхэ и Гайдзыхэ, материалами которых исправлять и добавлять четырехверстку и обновлять ее путем переиздания исправленных листов. Этим делом должно было заниматься сначала топографическое отделение штаба манчжурской армии, переформированного в октябре 1904 г. в штаб главнокомандующего, а затем и топографические отделения штабов созданных позднее армий для нужд своих армий. Так, в течение двух месяцев было предпринято и выполнено 6 изданий четырехверстной карты, переведенной после второго издания на двухверстный масштаб и все-таки не удовлетворившей войска по полноте и по точности и потребовавшей выполнения новых работ в этом районе силами 1-й манчжурской съемки. Тем не менее
наличие такого сравнительно большого объема составительских и издательских работ внесло поправку и в организацию топографического отделения штаба армии, разделив его деятельность на три части: литографскую, чертежную и фотографическую, что в> свою очередь вызвало увеличение числа топографов в отделении с 5 до 11 человек.
Основным средством размножения в начале войны у топографического отделения штаба армии был печатный станок. К августу 1904 г. в отделении было уже 2 станка, а к июню 1905 г.— 4 станка и 32 камня. Кроме того, весь состав и средства топографического отделения были разделены на две части (что сделано правильно): первая часть — стационарная, имеющая в своем составе 4—7 топографов, с печатными средствами и выполняющая работы по составлению и изданию карт, а также перепечатыванию старых изданий и хранению запаса карт, и вторая часть — «летучая», с 1—4 топографами, следовавшая непосредственно за штабом армии и имевшая своей задачей выполнение спешных чертежных работ для штаба армии и для войск, сбор материала от войск и хранение небольшого запаса карт, которые могли потребоваться постоянно для нужд войск и штаба армии. Средством размножения для этой части являлся главным образом шапирограф.
Основными графическими документами, которые приходилось издавать топографическому отделению штаба армии, были кроки маршрутов, переправ, позиций, схемы расположения своих и неприятельских войск и схемы сосредоточения огня своей артиллерии.
Использование корпусных и армейских топографов для производства быстрых глазомерных и полуинструментальных работ показало, что большинство из них оказались плохо подготовленными к выполнению этих задач. При отсутствии требуемых навыков в глазомере, в правильной оценке местности с точки зрения использования ее элементов войсками топографы впадали то в одну, то в другую крайность. Иногда они стремились применять при полуинструментальных работах методы инструментальной съемки, и тогда план давался* с опозданием и представлял нагромождение излишних деталей, без выделения того, что крайне необходимо командованию и войскам для данной операции. В других случаях прибегали к' нанесению подробностей исключительно на-глаз, и тогда все, что нужно войскам и командованию, немилосердно обобщалось или выпускалось совсем.
Необходимость в освещении промежуточных путей привела командование к мысли о высылке конных рекогносцировщиков на переход вперед, которые, рекогносцируя дороги в течение дня, вечером посылали бы материал в штабы, где он размножался «и рассылался бы в войска. Казалось, что для топографа это дело совсем несложное — произвести такого рода работы. В действительности же почти все эти рекогносцировки, в результате которых только в 3-й армии было члелано 300 верст маршрутной съемки, были произведены в этой армии офицерами генерального штаба; топографы же если и участвовали в этой работе, то большей частью как чертежники, не умея производить глазомерную съемку на переменных аллюрах. На основе этого опыта генерал-квартирмейстер 3-й манчжурской армии в своем отчете сделал тогда правильный вывод: «необходимо офицере® корпуса военных топографов еще в училище серьезно обучать верховой езде» 2.
Отсутствие четкой организации и руководства топографическими и картографическими работами часто приводило к тому, что результаты значительных работ, производимых корпусными и армейскими топографами в период подготовки операции, не использовались войсками при проведении самой операции. Так, при подготовке операции у Сандепу (декабрь 1904 г.) 7 топографов 2-й манчжурской армии (3 армейских и 4 корпусных) сняли инструментально за 7 дней в двухверстном мас
штабе 600 кв. верст по правому берегу р. Хуньхэ. По материалам съемки была составлена карта и уже издана в небольшом количестве экземпляров, которые получили штабы корпусов. Несмотря на это, войска во время боя указанной карты не имели вследствие того, что штаб главнокомандующего в это время категорически запретил штабам армий издавать и исправлять карты своими силами. Боясь разнообразия в транскрипции названий одних и тех же пунктов, штаб главнокомандующего потребовал присылки всех материалов для издания и исправления карт только силами своего топографического отделения; произведенная работа по топографическому обеспечению этой операции не имела для нее никакого значения3.
Снабжение войск картами производилось по нормам, доводившим карту только до командира роты. В ходе войны эти нормы были изменены в сторону увеличения более чем вдвое. Порядок снабжения был таков, что войска получали все карты, причитающиеся им по “ табели, по мере присылки последних из топографического отдела главного штаба. Никакого эшелонирования снабжения в глубину не было. И только когда опыт показал, что при таком порядке снабжения войска в нужный момент могут остаться без карт, штаб главнокомандующего выделил в своем поезде вагон-теплушку, где помещался литографский станок и некоторый запас карт для войск. Такое же примерно мероприятие проводится и в штабах армий, где также создаются некоторые запасы карт. Это были зачатки организации снабжения войск картами путем создания баз снабжения.
Никаких расчетов в отношении организации районов снабжения отдельных соединений и частей, в зависимости от характера операции, не производилось. Штабы стремились дать в войска как можно больше ка.рт по количеству, не считаясь с полезностью их для войск, что приводило только к излишнему обременению последних ненужным им материалом.
Измерительные работы, производившиеся топографами для родов войск, имели целью главным образом удовлетворение нужд артиллерии в определении мест нахождения батарей, ориентиров и дистанций до важнейших целей путем графической триангуляции. Эти работы выполнялись топографическими отделениями штабов армий для артиллерии всей армии, причем в первую очередь обеспечивалась осадная артиллерия. Результаты работ наносились на карту, которая графилась на квадраты, облегчающие пользование ею главным образом при целеуказаниях. Впервые такие работы были произведены топографами штаба 2-йг армии в декабре 1904 г. при подготовке операции у Сандепу. В дальнейшем они велись не систематически, а в зависимости от наличия свободных топографов в штабе армии.
Наличие фотоаппаратуры в составе топографических отделений штабов армий и главнокомандующего ничего существенного для улучшения топографического обеспечения боевой деятельности войск не дало. Средства этих фотографий, состоящие из 2—8 аппаратов, использовались главным образом для фотографирования быта командиров, солдат и отдельных эпизодов из боевых действий для выполнения «очень важной», по словам генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего, задачи по составлению альбома для государя и военного министра. На это- «дело» были брошены в основном *все силы и средства фотографий, если не считать мизерных работ по уменьшению двухверстки для пользования ею штабами армий.
Воздухоплавательная рота пыталась произвести работы по фотографированию неприятельских позиций с аэростата. Для этой цели предполагалось использовать панорамограф Тилле — агрегат из 7 фотокамер, который, будучи подвешенным к аэростату, дает перспективный снимок большой площади. Указанная попытка ни к чему не привела вследствие
того, что сами производители этих работ просто не овладели техникой их выполнения и постарались их поскорее прекратить, дав заключение О непригодности аппарата для работ в условиях боевой обстановки. В своих заключениях по использов-анию фотографии генерал-квартирмейстер 3-й армии пишет, что «результаты ее могут быть полезными только как иллюстрации к карте, и ни в коей мере не может быть применена в целях исправления, а тем более составления карт».
Основой технического вооружения топографа были мензула и кипрегель, которых штаб армии имел до 5 комплектов, а штабы корпусов— по 1 комплекту. Опыт работ сразу же показал, что тяжелая мензула при производстве быстрых полуинструментальных работ крайне неудобна и что для этих работ нужна блок-мензула. Несмотря на наличие блок-мензул в распоряжении топографического отдела главного штаба, последние были в штабах армии в 1—2 экземплярах, а корпусные топографы их почти не имели.
Все эти факты говорят о том, что организация военно-топографической службы с началом русско-японской войны явно не соответствовала ее задачам. Изменения в организации, производимые во время войны, отличались крайней медлительностью действий со стороны командования и нежеланием произвести коренную перестройку сверху донизу; в результате вся служба не .имела единого руководящего центра, а работы, производимые ее органами, часто не давали нужного эффекта. Органы топографической службы в штабах армий и корпусов использовались главным образом для выполнения чертежных работ. Попытки
использования их по специальности показали неподготовленность военных топографов для производства быстрых работ в различных условиях боевой обстановки.
Сравнительно большой масштаб топографических работ (до 1 октября 1905 г. было покрыто съемками 76 000 кв. верст) вызвал к жизни систему составления и издания карт во фронтовых условиях. Практика этой войны показала необходимость эшелонирования снабжения в глубину, с организацией подвижных складов! карт.
Командование русской армии в организации и использовании топографической службы исходило главным образом из «неизменных» принципов ведения прежних войн и считало эту службу в основном службой мирного времени, призванной во время войны только снабжать армию картами.	Военинженер 2-го ранга А. КАРУЗСКИЙ.
Заметки из истории воздухоплавания в России
рассказы и воспоминания о попытках совершения воздушных * полетов! в1 России восходят к самой глубокой древности. Хорошо известна история о холопе Никите, который в царствование 14оанна Грозного, в конце XVI в., поплатился головою за свое дерзкое намерение подняться в воздух при помощи деревянных крыльев. Достоверно известна, со слов очевидца, другая попытка полета в конце XVII в. В дошедших до нас «Дневных записках» Желябужского описан такой случай: «В 1695 году, 30 апреля, закричал мужик караул и сказал за собою государево слово и приведен в стрелецкий приказ и расспрашивай: а в расспросе сказал, что сделав крылья станет летать как журавль, и по указу великих государей сделал себе крылья слюдвен-ные, а стали те крылья в 18 рублей из государевой казны. И боярин князь Иван Борисович Троекуров с товарищи, и с иными вышед стал смотреть, и тот мужик обе крылья устроя по своей обычности перекрестился и стал мехи подымать и хотел лететь, да не поднялся и ска
зал, что он те крылья сделал тяжелы, и боярин на него кручинился, и тот мужик бил челом, чтоб ему сделать другие крылья иршеные (кожаные); и на тех не полетел; а другие крылья стали в пять рублей. И за это ему учинено наказанье: бить батоги, и те деньги велено допросить на нем и продать живот его и статки».
Неслучайно указывал еще в начале XIX в. Н. М. Карамзин (в своем «Вестнике Европы», в связи с полетами в то время француза Гарне-рена), что в России давно знают о таких «чудесах»: «Недавно видела Москва Гарнерена на воздухе, и народ удивлялся чуду; но о таких чудесах давно уже имели в России понятие»
Но особенно жгучий интерес к проблеме воздухоплавания русское общество начинает проявлять в XVIII в. Русская печать на всем протяжении века пристально следит за развитием воздухоплавания в Европе, в частности за полетами французских аэронавтов братьев Монгольфьер и др. Воздушный шар Монгольфьер был использован даже как художественная метафора поэтом Державиным в его оде «На счастье». Счастье уподобляется поэтом шару, носящемуся в пространстве и случайно опускающемуся в первом попавшемся месте. В пояснительном примечании к оде Державин пишет: «Шар воздушный, выдуманный в то время французом Монгольфьером, несколько опытов тогда в летании сделавший, был в великой славе, которому счастье здесь тем уподобляется, что упадет куда случится» 1 2 3. Зачастую в газетных и журнальных сообщениях о воздухоплавателях сквозит определенное чувство иронии и неверия. Вот, например, в каком тоне описывается полет Жан-Пьер Бланшара в 1783 г.: «г. Бланджард приуготовив небольшой воздушный корабль, учинил первый над оным опыт в одном загородном саду. Он поднялся уже и в самом деле с оным на 40 футов в вышину, но как пружины кораблика сего были деревянные, то не сдержали тягости своей и переломились, и изобретатель претерпел от того равную с Икаром участь. Он хотя от удара сего и размозжил себе голову, несмотря на то, однакож, весьма доволен был тем, что имел случай показать публике отличный дар свой в механике»
Иронически отнесся к полетам Гарнерена в начале XIX в. Карамзин. «Новый Икар, Гарнерень,—пишет он в «Вестнике Европы»,— едет в Петербург, а оттуда будет и к нам в Москву. Увидим, найдет ли он между русскими охо’тников летать по воздуху! По крайней мере мы готовы следовать за ним глазами. Француз на воздухе в своем элементе» 4.
Свои полеты в Петербурге и Москве Гарнерен подробно описал в книге «Подробности трех воздушных путешествий, предпринятых в России», Москва 1804 г.5 *. Сохранились и некоторые реликвии его полета. В имении Вяземских под Москвой, в Остафьеве, долгое время хранилась гондола аэростата Гарнерена. Вот что писал по это-му поводу в 1865 г. сам князь П. А. Вяземский: «Помню еще и Гарнереня, известного воздухоплавателя. Он первый познакомил Москву с аэростатом и в первое свое плавание спустился у нас в Остафьеве. Но к сожалению, мы не были свидетелями этого зрелища. В самый этот день мы переезжали из Подмосковной в город: дорогою любовались полетом воздушного странника, не подозревая, что он к нам собирается в гости.- Памятником этого первого воздухоплавания хранится у нас и доныне в подмосковной лодка, в которой сидели Гарнерень и Московский французский торговец Обер» °.
1 «Вестник Европы» № 20 за 1803 г., стр. 290.
Державин. Сочинения, 1866 г., том III, стр. 627.
3 С.-Петербургская Библиофика журналов, 1783 г., июль, стр. 190.
4 «Вестник Европы» № 7 за 1803 г., стр. 242.
Сопиков. Опыт Российской библиографии. СПБ, 1816 г. № 8452.
П. Вяземский. Собрание сочинений, т. VII, стр. 111.
Ироническое отношение к полетам на воздушных шарах неудивительно. Достаточно указать, что полеты французских воздухоплавателей были встречены градом язвительных насмешек в Англии. Лондонские карикатуристы в журналах и комики на театральных подмостках наперебой изощрялись в вышучивании «новых Икаров» и «летателей». Однако наряду со всем этим в России проводилась и серьезная работа по изучению проблем воздухоплавания. Полетами воздушных шаров заинтересовалось правительство Александра I, имея в виду использование их в военных целях. В полетах Гарнерена в Петербурге принимал участие по заданию правительства генерал С. Л. Львов.,Изучением полетов занималась и петербургская Академия наук. Летом 1804 г. по ее заданию был предпринят специальный полет с научными целями академика Я. Д. Захарова с приехавшим в Россию воздухоплавателем Робертсоном.
В начале XIX в. при Московском университете были организованы публичные лекции, привлекшие широкую аудиторию из самых разнообразных слоев населения. Особенно много слушателей привлекали лекции по опытной физике профессора Страхова, в числе которых, как указывает Карамзин, делались и опыты аэростатические 7.
В Москве появляются и свои воздухоплаватели. До нас дошли известия о полетах Кашинского. Вот что пишет об его полетах С. П. Жихарев: «Воздушные путешествия входят у нас в моду. Вот и еще новый воздухоплаватель, какой-то Кашинский, объявляет о своем полете и приглашает с собою попутчика. Но если с самим Гарнеренем никто из москвичей летать не решался, то кто же вверится мало известному человеку?» 8 *. Однако к полету Кашинского население Москвы отнеслось с чрезвычайным интересом.
Особенно знаменательным является факт теоретической разработки проблемы управления полетами воздушных шаров профессором Московского университета Андреем Харитоновичем Чеботаревым. К сожалению, об его опытах не сохранилось почти никаких материалов, так как архив Чеботаревых сгорел во время пожара Москвы в 1812 г. Единственным мемуарным свидетельством являются «Записки» Жихарева — товарища А. X. Чеботарева. В них мы находим указание о том, что Чеботарев и его друзья пускали для опытов воздушные шары и однажды на Девичьем поле едва не сожгли Грачевский дом, на крышу которого упал воспламенившийся шар °.
Несмотря на скептицизм окружающих, Чеботарев: все же, по-видимому, продолжал работать над своим проектом. В записи в октябре 1805 г. Жихарев сообщает: «Андрей Харитоньевич Чеботарев, прочитав в какой то иностранной газете, что двум механикам в Париже, Полю и Лемересье, удалось, наконец, решить задачу управления полетом воздушных шаров, находится в величайшем отчаянии, уверяя, что эта тайна давно уже им открыта и что он «обокраден, кругом обокраден! Даже фигура шара самая та, какую изобрел я (говорит он почти со слезами), форма птицы в пропорциях десять сажен ширины й трех саженей вышины с коыльями по бокам» 10.
Судя по словам мемуариста, можно сделать вывод, что управляемый аэростат Чеботарева, возможно, не был технически оригинален. Однако это ни в какой мере не должно умалять значения проекта Чеботарева, как первой попытки создания в России управляемого воздушного корабля.	Л. ЛЕХТБЛАУ.
7 Н. М. Карамзин. Сочинения. СПБ, 1835 г., стр. 135.
8 Жихарев. Записки современника, т. I, стр. 147.
Там ж е, стр. 186.
10 Там ж с, стр. 170.
Лужско-Гдовская операция 15-й армии
(Октябрь — ноябрь 1919 г.)
Лужско-Гдовская операция 15-й армии происходила с 27 октября по 22 ноября 1919 г. Она являлась одним из важнейших звеньев общей операции 7-й и 15-й армий по разгрому белой армии Юденича. Эта операция носила характер удара в слабо прикрытый фланг противника в условиях борьбы на широком фронте, где вопросы планирования и управления приобретали особенно большое значение.
* « *
Наступление Юденича, предпринятое им осенью 1919 г., имело целью оказать пбмОщь главной силе второго похода Антанты — армии генерала Деникина. Несмотря на то, что армия генерала Юденича в сентябре 1919 г. к наступлению была еще не готова, английское правительство приказало начать операцию как можно скорее» чтобы оказать содействие Деникину. Глава военно-политической миссии английского правительства и представитель генерального штаба Англии генерал Гоф еще в августе 1919 г. послал Юденичу телеграмму следующего содержания:
«С имеющимися у вас силами, подкрепленными аэропланами, боевыми припасами и танками, которыми вас снабжаем, и с теми трофеями, которые будут взяты у неприятеля, вы имеете полную возможность взять Петроград. ...И если не будет... выражено искреннее желание, то мне придется серьезно подумать о том, не лучше ли послать боевые припасы, предназначенные для вас, на другой фронт, где они будут использованы в борьбе против большевиков... Начальник всех союзных военных миссий в Финляндии и Прибалтийских штатах — Генерал-Лейтенант Гоф. Гельсингфорс, 4 августа 1919 года»1.
Генерал Юденич не посмел ослушаться. Утром 28 сентября его вспомогательная группировка (2-й корпус генерала Арсеньева), имея целью отвлечь силы 7-й армии от главного (Нарвско-Ямбургского) направления, перешла в наступление на Струги Белые, а 1-я пех. дивизия генерала Дзержинского — на Лугу. Несмотря на упорное сопротивление частей 19-й и 10-й стр. дивизий, белые основательно потеснили их, и 4 октября Струги Белые ими были взяты. Спустя несколько дней пала и Луга. Демонстрация вспомогательной группировки сделала свое дело.
Командование 7-й армии перебросило 3-ю бригаду (лучшую из состава 6-й стр. дивизии) на свой левый фланг и тем самым основательно ослабило главное направление, где основная группировка Юденича—1-й корпус графа Палена, отряд полковника Хомутова и английский танковый батальон полковника Карсона — перешла 11 октября в решительное наступление.
В короткий срок белые захватили огромное пространство и отбросили части 7-й армии более чем на сотню километров, захватили 16 октября Гатчину и создали угрозу Петрограду. Большевистская партия и лично В. И. Ленин немедленно же приняли меры к тому, чтобы организовать оборону Петрограда и разгром Юденича. Уже 14 октября В. И. Ленин дал директиву2 по обороне Петрограда, призывая петроградский пролетариат, партийную организацию и войска 7-й армии дать решительный отпор наступлению Юденича. На следующий День состоялось заседание политбюро ЦК РКП (б), которое дало строжайшую директиву руководителям петроградских орга
1 В. Горн. Гражданская война на Северо-Западе России, Берлин, 1923 г., стр. 101
8 См. Ленин. Соч., т. XXIV, стр. 486.
низаций и командованию: города не сдавать, и подтвердило необходимость отправки туда соответствующих подкреплений. 16 октября Совет рабочей и крестьянской обороны вынес специальное решение о защите Петрограда. Об этом постановлении В. И. Ленин 17 октября в 7 час. 30 мин. утра телеграфировал в Петроград:
«Постановление Совета обороны от 16 октября 1919 года дает, как основное предписание, удержать Петроград во что бы то ни стало до прихода подкреплений, которые уже посланы... Поэтому защищать Петроград до последней капли крови» \ В тот же день В. И. Ленин обратился к рабочим и красноармейцам Петрограда с воззванием3 4, призывая их биться до последней капли крови и разгромить белогвардейцев. Постановление политбюро ЦК партии, директива и воззвание В. И. Ленина легли в основу военно-политической работы по мобилизации всех сил и средств для обороны Петрограда и организации решительного наступления против зарвавшегося врага. В короткий срок была проведена мобилизация среди' рабочих Петрограда. В войсках 1-й армии развернулась активная политическая работа. В результате принятых мер повысилась боеспособность частей, окрепла дисциплина. В соответствии с указаниями В. И. Ленина приказом главного командования от 17 октября была сформирована в районе Колпино, Тосно оперативная группа общей численностью в 8 307 штыков (включая 707 человек командного состава), 531 саблю, 147 пулеметов и 33 орудия. Общая численность войск 7-й армии возросла к 29 октября до 40 000 штыко-в и сабель при 453 орудиях и 713 пулеметах. Непосредственно на Нарвском направлении из этого общего состава было сосредоточено 24 743 штыка и сабли при 84 орудиях и 433 пулеметах5.
В 23 часа 20 октября Командование 7-й армии отдало приказ № 073, который ставил следующие задачи частям армии (схема 1):
6-й стр. дивизии атаковать противника на фронте Разбегай, Новоселье, Константиновка, имея Целью выход на Линию Ропша, Красное Село;
2-й стр. дивизии упорно оборонять позицию Туйпола, Шушары, сковывая противника на этом участке;
Колпино-Тосненской группе атаковать противника на фронте Детское Село, Ван* гамыза, полуст. Владимирская, имея целью выход на линию Красное Село, Гатчина.
В основу приказа была заложена идея двустороннего охвата группы противника, вышедшей к Пулковским высотам, при сковывании его с фронта. В соответствии с этими указаниями были отданы приказы по 6-й и 2-й стр. дивизиям и Колпино-Тосненской группе.
С 21 октября на всем фронте 7-й армии завязались упорные бои. Исход этих боев привел к тому, что противник был отброшен от Петрограда, чем были созданы предпосылки для окончательного его разгрома. Эта задача должна была решаться общим наступлением 7-й и 15-й армий и перерастала, таким образом, во фронтовую операцию.
ПЛАНИРОВАНИЕ ОПЕРАЦИИ
Окончательное решение разбить армию Юденича одновременным ударом 7-й и 15-й армий с последующим окружением ее в районе к востоку от меридиана Молоско-вицы, Копорье возникло у командования Западного фронта после 15 октября в результате директив В. И. Ленина, Политбюро ЦК РКП (б) и Совета обороны. Первоначально же командование фронта, не уяснив угрожающей обстановки, которая создалась под Петроградом, предполагало ограничиться только небольшим усилением 7-й армии на Псковском направлении. С этой целью командованием фронта в 20 часов 11 октября была дана директива № 068/оп6, согласно которой надлежало перебросить в район Пскова на усиление 7-й армии две неполные бригады. Не имея представления об истинном положении на фронте 7-й армии; командование фронта той же директивой предписало последней «нанести противнику удар с юга, со стороны Пскова». В действительности же ни сил, ни средств для такого удара в 7-й армии не имелось. 19-я и 10-я стр. дивизии были основательно потрепаны. В особо тяжелом состоя-
3 ЦАКА, ф. 4, д. № 79'с, л. 379.
4 См. Ленин. Соч., т. XXIV, стр. 488.
5 ЦАКА, ф. 190, д. № 3—152, лл. 120—121.
8 ЦАКА, ф. 104, д. № 2490.
нии находилась 19-я стр. дивизия, отброшенная к юго-востоку на линию ст. Оредеж, Передольская и северо-западнее и западнее Городище. Свободных резервов в армии к этому времени фактически не было.
В последующих директивах и телеграмме главкому от 23 октября командование фронта вынуждено было признать тяжелое положение войск 7-й армии, а следовательно, и нереальность своей директивы № 068/оп. Но только после указаний
Схема 1. План наступления 7-й армии по приказу № 073 от 20 октября 1919 г.
из Москвы от 14 и 15 октября и последующей директивы Совета обороны от 16 октября командование фронта в тот же день отдало новый приказ за № 071/оп7. Согласно этому приказу 15-я армия была почти целиком повернута на Псковское направление и ей придавались 10-я и 19-я стр. дивизии 7-й армии, оторванные в результате наступления белых от левого фланга 2-й стр. дивизии и находившиеся на Лужско-Псковском направлении.
Приказ командования Западного фронта № 071/оп ставил армиям следующие задачи (схема 2):
7-й армии, передав 15-й армии 19-ю и 10-ю стр. дивизии с приданными им 2-й бригадой 53-й дивизии, 3-й бригадой 1-й дивизии и 2-й бригадой 3-й дивизии, разбить прорвавшегося в гатчинский сектор противника, имея ближайшей задачей выход на линию Керново, Бегуницы, ст. Волосово, ст. Мшинская и установление связи с правофланговыми частями 15-й армии. Последующая задача — энергичное наступление в общем направлении Волосово, Ямбург.
15-й армии разбить противника в районе Струги Белые, устье р. Черной, Гдов и выйти на линию ст. Преображенская (Толмачево), р. Вердуга, Подберезье, р. Желча с целью очищения железнодорожной линии Петроград — Псков и установления связи с левофланговыми частями 7-й армии.
Этой же директивой устанавливались границы между 15-й и 7-й армиями по линии истока р. Наровы, озеро Красногорское (30 км северо-западнее г. Луги), ст. Спасская Полнеть, г. Валдай—все для 15-й армии.
В данной директиве обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, задача 15-й армии ограничивалась овладением железнодорожной линией Петроград — Псков и очищением ее от противника. По существу это был удар не по основным силам врага с целью выхода на его главную коммуникацию Ямбург, Гатчина, Петроград, а удар по его лужской группе, т. е. по количественно небольшим силам. Во-вторых, не было определено' время наступления. Здесь немалую роль играло то обстоятельство, что части 15-й армии, предназначенные для операции, находились еще в процессе перегруппировок и сосредоточения, что не позволяло установить точный срок начала операции. Последнее вытекало из неправильной оценки положения «а Петроградском фронте.
В последующей директиве за № 06594/оп8 * от 22 октября, отданной фронтом в развитие приказа № 071/оп, задачи 15-й армии были конкретизированы, но отмеченные нами оба обстоятельства не изменились. Согласно этой директиве для проведения операции 15-й армии было предназначено 15 000 штыков, 1 000 сабель и 100 орудий. Главный удар возглагался на 11-ю стр. дивизию с задачей наступать в направлении «Луга, Мшинская и вспомогательный в направлении Передольская, Мшинская, Гдов на 19-ю и 10-ю стр. дивизии. Все перегруппировки, связанные с операцией, было предложено закончить к вечеру 25 октября. Части должны были сосредоточиться в следующих районах: 11-я стр. дивизия (без одной бригады) — в районе ст. Новоселье, Лапино, Ситный, Цапельки; 10-я стр. дивизия с приданной ей 3-й бригадой 6-й стр. дивизии — в районе западнее ст. Новоселье. Бригада 19-й стр. дивизии, 8-й и 9-й стр. полки были оставлены в армейском резерве и сосредоточены в районе Пскова. Так постепенно оформлялся в штабе фронта замысел операции.
Вопросы уточнения срока начала операции и глубины ее продолжали еще оставаться открытыми. Более того, командование фронта только 23 октября обратилось к главному командованию Красной Армии с просьбой о присылке новых пополнений, чтобы «укомплектовать развалившуюся 19-ю дивизию, весьма потрепанные части 10-й дивизии и обеспечить своевременно подготовленными пополнениями ее операцию» (15-й армии. — И. К.) °. В последующих указаниях начало операции -намечалось на 26 октября. И, наконец, 24 октября командование фронта отдало директиву № 06657/оп об общем наступлении 10 11.
Директива ставила перед армиями следующие задачи:
«Седьмой армии на всем фронте, а 15 армии на участке «Луга, Псков, 26 сего октября во исполнение приказа моего № 071/оп перейти в самсе решительное наступление. Задача — полный разгром армии Юденича должна быть выполнена во что бы то ни стало при полном напряжении всех сил красноармейцев, комиссаров и командного состава...»
На этом, по существу, заканчивалось оформление идеи, замысла и планирование операции во фронтовой инстанции. Последующие директивы фронта не вносили новых корректив в поставленные армиям задачи, предоставляя им полную инициативу. Так, директива фронта № 06671/оп от 25 октября 11 ориентировала командование 15-й армии о начавшейся переброске противником из Лужского района под Петроград 9-го Чудского и 4-го Гдовского полков и предложило использовать этот момент для форсирования решительного удара, что, однако, командование армии не учло. Директива фронта № 121/лд от 1 ноября12 отмечала овладение частями ll-й стр. дивизии Лужским районом и от лица службы, выносила им'благодарность. Таким образом, основньш документом фронтового командования, согласно которому был выработан общий план действий, явилась директива № 071/оп от 16 октября. Телеграмма комзапфронта от 24 октября только подтверждала необходимость перехода
8 ЦАКА, ф. 190, д. № 5'с, лл. 161—162.
° Телеграмма комзапфронта главкому № 06118/оп от 23 октября 1919 г. ЦАКА, ф. 104, д. № 2498, лл. 85—87.
10 ЦАКА, ф. 190, д № 5/с, оп. 2, л. 160.
11 ЦАКА, ф. 200, оп. 4, д. № 15.
12 ЦАКА, ф. 190, оп. 2, д. № 5/с.
15-й армии в самое решительное наступление на участке Луга, Псков, не указывая в пространственном отношении конечной цели операции. Это не могло не сказаться на постановке задач частям и в армейской инстанции.
По условиям обстановки операцию 15-й армии можно разделить на три периода: — Подготовительный — с 16 по 26 октября. Этот период складывался из мероприятий по планированию операции: боевого обеспечения исходного района для наступления, постановки дивизиям ближайших и конечных задач и проведения связанных с операцией перегруппировок частей армии.
— Боевые действия — с 27 октября по 3 ноября, до выхода частей 15-й армии на линию Чолова, Луга, оз. Вердуга, устье р. Люта (р. Желча).
— Последний этап операции, который заканчивается овладением Ямбургом, Гдовом и выходом частей армии на линию Кривая Лука (18 км южнее Нарвы), устье р. Наровы, ГдО’В.
ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ
К 17 октября части 15-й армии занимали следующее положение: 19-я стр. дивизия достигла линии Великое, Кастронь, Торошино, ст. Батецкая, Бор, Заречье, За-плюсье, Запиеанье, Сеглицы, Феофилова Пустынь; части 10-й стр. дивизии отошли на линию Люта, Залесье, Соседно, Пожетово, Гредино, Сельцо, Усадище; часта 11-й стр. дивизии, предназначенные для главного удара, были еще разбросаны и находились: 1-я и 3-я бригады на позициях к югу от Пскова, а 2-я бригада перебрасывалась из 16-й армии и должна была сосредоточиться в районе Идрица, Режица, где поступала в армейский резерв. Директивой комфронта № 06585/оп от 21 октября командованию армии было приказано и эту бригаду включить в состав ударной группы для действий в Лужском районе с целью дальнейшего развития операции. Следовательно, в период с 17 по 26 октября перед командованием 15-й армии стояли две задачи: сосредоточить части ударной группы в исходный район для наступления и обеспечить район выгодного исходного положения для предстоящей операции. Последняя задача могла быть выполнена двумя путями: обороной 10-й и 19-й стр. дивизий на занимаемой ими линии или наступательными действиями этих дивизий с целью отбросить противника перед собой. Не зная истинного положения на фронте этих дивизий и их состояния, командование армии избирает второй путь.
В соответствии с директивой фронта от 16 октября 1919 г. командарм 15 для обеспечения предстоящей операции приказом по армии № 036/оп, отданным в 23 часа 45 мин. 17 октября13, поставил дивизиям следующие задачи. Начдиву 19, приведя расстроенные части в порядок и произведя необходимую перегруппировку, в 14 часов 18 октября перейти в энергичное наступление с целью очищения железнодорожной линии Петроград—Псков на участке станций Преображенская, Плюсса и установления связи с левым флангом 7-й армии. Дивизии ставилась следующая ближайшая задача: выйти на линию ст. Преображенская, Темные Ворота, Липшицы, ст. Плюсса. Начдиву 10 приказывалось своими правофланговыми частями к вечеру 18 октября занять линию Струги Белые, оз. Ширское, оз. Черное, Борки, Гвоздянский, р. Черная, войдя в связь с левым флангом 19-й стр. дивизии. На Изборском направлении 10-я дивизия должна была, приведя в порядок части 3-й бригады 1-й дивизии и усилив их 471-м полком, немедленно перейти в наступление с целью восстановления утраченного здесь положения и дальнейшего продвижения в направлении Изборск.
Прибывающие части 2-й бригады 53-й пограничной дивизии должны были сменить 3-ю бригаду 1-й дивизии, которая выводилась в армейский резерв в район ст. Новоселье, Псков.
О противнике было известно, что на Лужском и Гдовском направлениях он располагал 1-й и 4-й пех. дивизиями и отдельной бригадой (которую белогвардейское командование предполагало развернуть в 6-ю дивизию), т. е. всего около 5 270 штыков и сабель, 15—20 орудий, 100 пулеметов и 2 бронепоезда. В 20-х числах октября Юденич значительную часть этих сил перебросил к Петрограду, оставив на Лужском направлении 13-й Нарвский и 14-й Литовский полки, усиленные запасным батальоном, при 6 орудиях, а на Гдовском направлении 21-й деникинский, 22-й Псковский и 23-й
Качановский полки при 3 орудиях и 2 бронепоездах, усилив их также запасным полком. Всего, таким образом, противник в 20-х числах октября имел на обоих направлениях около 3 300 штыков и сабель, 9 орудий и 2 бронепоезда.
15-я армия имела подавляющее превосходство в силах. Но если учесть разбросанность частей 15-й армии, значительную измотанность 10-й и 19-й стр. дивизий (особенно последней) и более компактное расположение частей противника, то ста-
Схема 2. План наступления 7-й и 15-й армий по директивам Западного фронта.
нет сразу понятной нереальность постановки 19-й дивизии 17 октября активных задач. В одинаковой степени это относится и к 10-й стр. дивизии. Обе дивизии перешли в подчинение 15-й армии в 20 часов 17 октября, и в тот же день, через. 3 часа 45 мин., командование армии, не ознакомившись с состоянием этих дивизий, отдает вышеупомянутый приказ.
К утру 18 октября стало известно об ухудшении обстановки на левом участке 10-й стр. дивизии (Изборское направление), где противник потеснил ее части и занял деревни Боярщина и Кислова. Это обстоятельство заставило командование армии принять в отношении левого фланга дивизии новое решение, ограничив первоначальную задачу 10-й дивизии. Приказом командарма 15 за № 037/оп, отданным в 14 час.
40 мин. 18 октября 14, задача дивизии на Изборском направлении ограничивалась занятием и удержанием линии Дворец, Логозовичи, Моглин, Филатова, д. Шепец, р. Шепец от устья до Васильева. Тем же приказом 10-я стр. дивизия усиливалась 93-м и 98-м стр. полками, 9-й отдельной ротой РВС армии и одним бронепоездом. Задачи правого фланга 10-й дивизии оставались прежние. Не изменились и задачи 19-й стр. дивизии, но приступить к их выполнению в указанный срок она не могла. Приказ по армии был отдан в 23 -часа 45 мин. 17 октября, а в 14 часов 18 октября 19-я дивизия должна была перейти «в энергичное наступление». На передачу приказа (штаб армии находился в Великих Луках, т. е. более чем за 180—200 км от штаба 19-й дивизии), его проработку в штабе дивизии, постановку частям задач и подготовку к наступлению оставалось всего 14 часов. Никаких предварительных распоряжений штабом армии дано не было. Если учесть разбросанность дивизии на 90-км фронте, слабую связь частей между собой, их усталость от предшествующих боев, пониженное моральное состояние и почти полное расстройство снабжения, то станет понятной нереальность поставленной ей задачи. Командование дивизии попыталось, однако, выполнить ее и 19 октября (вместо 14 часов 18 октября) приказом № 24 поставило следующую задачу: частям дивизии при поддержке бронепоезда и броне-летучки перейти в тот же день в решительное наступление по всему фронту.
Наступление, как и следовало ожидать, потерпело неудачу. Противник перешел в контратаку и при поддержке сильного артиллерийского огня отбросил части 19-й дивизии к ст. Батецкая, а затем и к востоку от нее. Неудаче наступления 19-й стр. дивизии в немалой степени способствовало отсутствие сколько-нибудь ясно выраженной тактической группировки. Части наступали сплошной линией, стремясь только оттолкнуть противника прямо перед собой. В последующие дни вплоть до 26 октября включительно на фронте 19-й стр. дивизии шли непрерывные бои с переменным успехом, причем особенным упорством они отличались в районе станций Батецкая, Передольская и Феофилова Пустынь. С 21 октября нажим белых в этом районе начал ослабевать, так как к тому времени завязались ожесточенные бои на подступах к Петрограду, где части 7-й армии перешли в решительное наступление. Это обстоятельство заставило Юденича ослаблять свой правый фланг и за отсут-ствиехМ свободных резервов перебрасывать свои части в район Гатчина и Детское Село. Были переброшены части 1-й пех. дивизии и Чудский пехотный полк, а затем и конный полк Булак-Балаховича. На Лужско-Новгородском направлении белые перешли к активной обороне. Переброска частей 1-й пех. дивизии и конного полка Булак-Балаховича с фронта 19-й стр. дивизии командованием последней не была своевременно обнаружена. Она осталась не замеченной и для армейского командования, что впоследствии отрицательно сказалось на темпе наступления частей всей армии в период решающих боев.
Правый фланг 10-й стр. дивизии в период с 18 по 20 октября, не встречая серьезного сопротивления противника, вышел в район Струги Белые, оз. Широкое, Гочегоща, Мошино, Дворище, но в результате боев 21 и 22 октября противник отошел в район полуст. Лаптево, Кузнецове. Полученные сведения (сильно преувеличенные) о движении значительных сил белых по шоссе Луга — Псков, обходивших правый фланг дивизии, заставили командование дивизии направить к д. Ситный свой последний резервный полк с целью задержать противника. Наступление левофланговых частей 10-й дивизии в направлении Елешна, Городня, р. Черная развивалось еще менее успешно. 21 и 22 октября они овладели селениями Гредино, Сутоки, Сержа, Гверадонь, Дудино, понеся в этих боях значительные потери. На Изборском направлении сколько-нибудь серьезных боевых событий с 20 по 25 октября не происходило.
В период с 23 по 25 октября белогвардейское командование дополнительно перебросило на Петроградское направление 14-й Вознесенский и 15-й Великоостров-ский полки 4-й пех. дивизии и этим еще более ослабило правое крыло своей Северо-западной армии. Два других полка той же дивизии—13-й Нарвский и 16-й Литовский— тогда же были переброшены в район г. Луги. Так же как и предыдущие перегруппировки белогвардейских частей на Петроградском направлении, эта переброска
« ЦАКА, ф. 104, д. Ns 2887, л. 15.
полков 4-й пех. дивизии с фронта 10-й стр. дивизии не была своевременно обнаружена армейской и дивизионной разведками. Не ожидая и не зная об этих перегруппировках, командование 10-й стр. дивизии поставило правофланговым частям задачу— начать наступление на Струги Белые. Не встречая сопротивления, части 10-й дивизии прочно заняли 24 октября Струги Белые и выдвинулись на линию селений Лу-доня, Жупаново, Сазоново, Посадница, оз. Широкое и здесь вошли в непосредственную связь с левым флангом 19-й стр. дивизии. Левофланговые части 10-й стр. дивизии вели в этот период безуспешные бои с отдельной бригадой белых на линии Соседно, Пожетово, Сельцо.
На этом закончились боевые действия 10-й и 19-й стр. дивизий в подготовительный период, имевшие целью обеспечение исходного района для наступления. Выполнение дивизиями этих задач осложнялось рядом трудностей. Обе дивизии были измотаны предшествующими боями, разбросаны на широком фронте и испытывали значительные затруднения в снабжении. Кроме того, командованию 10-й дивизии приходилось раздваивать свое внимание между двумя направлениями — Изборским и Лужско-Гдовским.
В докладе командованию фронта 21 октября15 врид. командарма 15 намечал следующий план операции (схема 3).
Сосредоточить в районе Лапино,' Ситный, Цапельки, Новоселье ударную группу армии в составе 1-й и 3-й бригад 11-й стр. дивизии и, усилив ее артиллерией левофланговой бригады 19-й стр. дивизии и одним бронепоездом, нанести главный удар в направлении Новоселье, г. Луга, ст. Мининская. Части 19-й стр. дивизии (без 162-го, 163<о и 164-го полков, которые выводились в армейский резерв) наносили вспомогательный удар в направлении ст. Передольская, ст. Мшинская, а три правофланговые бригады 10-й стр. дивизии (в том числе 3-я бригада 6-й стр. дивизии) нацеливались в общем направлении на Гдов. Конечной целью операции ставилось овладение г. Лугой и уничтожение группы противника в этом районе с последующим выходом всех частей армии на линию Остров, оз. Белье, ст. Мшинская, оз. Красногорское, оз. Сяберское, Ляхской, Подберезье, р. Желча. В случае успешного выполнения этой задачи предполагалось развить удар на Гатчину или ст. Волосово*.
Ударная группа под командованием начдива 11 должна была действовать в полосе, ограниченной справа: д. Лудоня, оз. Врево, г. Луга, ст. Мшинская (все вкл. для 11-й стр. дивизии), слева: ст. Новоселье, Выборово, Должницы, р. Вердуга, оз. Вердуга, оз. Сяберское (в«се вкл. для 11-й стр. дивизии). Начало операции — 26 октября. Операция ударной группы обеспечивалась: а) усилением 19-й стр. дивизии 1 000 бойцов из свежего пополнения, которое шло на доукомплектование наиболее пострадавших во время отхода 165-го, 170-го, 171-го и 52-го стр. полков; данное мероприятие и-мело в виду усиление правого фланга 15-й армии; б) армейскими резервами (162-й, 163-й и 164-й стр. полки), сосредоточенными за ударной группой. Сюда же сосредотачивались 8-й и 9-й стр. полки.
Расположенная в районе Идрица, Режица 2-я бригада 11-й стр. дивизии получила задачу — быть готовой для действий в том направлении, где потребует обстановка.
Был принят ряд мер по снабжению всем необходимым частей армии и особенно ее ударной группы. Командование фронта утвердило этот план. Некоторые изменения он претерпел в приказе армии № 038/оп от 25 октября, но основная идея осталась прежней.
Анализ вышеприведенного плана заставляет обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, «развитие удара на Гатчину или Волосово» ставилось в зависи мость от успешного выполнения частями армий своих ближайших задач. Во-вторых, командование армии ни в своих соображениях, представленных фронту, ни в своем последующем приказе № 038 почти ничего не говорит о противнике, данные о кото-
15 Телеграмма № 776/к. ЦАКА, ф. 200, д. № 15, лл. 330—334.
8. Военно-исторический журнал № 4
ром должны были бы лечь в основу плана подготавливаемой операции. Следовательно, выход на главную коммуникацию Северо-западной армии генерала Юденича ставился в зависимость от успешного разрешения частями армии своих ближайших задач. Это было бы закономерно, если бы командование фронта располагало данными о таком противнике, который мог бы оказать серьезное противодействие нашим войскам при выполнении ими ближайшей задачи. Этих данных, однако, как мы уви-
Схема 3, Планирование наступления частей 15-й армии согласно доклада командарма 15 командованию фронта от 21 октября 1919 г. и приказа по армии № 038 от 25 октября 1919 г.
дим далее, ни у армейского, ни у фронтового командования не было. Таким образом, выход на главную коммуникацию Северо-западной армии белых и их окружение при взаимодействии с 7-й армией зависели от того, насколько дивизии 15-й армии справятся с задачей разгрома частей правого крыла Северо-западной армии Юденича. А раз так, то на этом этале нельзя было говорить о взаимодействии обеих армий и координации их действий в одном направлении. Это только намечалось и ставилось в зависимость от условий, а не планировалось как решающая задача.
В последующем приказе 15-й армии № 038/оп, отданном в 12 часов 25 октября 1в, мы находим подтверждение вышеуказанного. В приказе отмечается, что «дивизия князя Долгорукого (начальник 4-й пехотной дивизии белых, основная часть которой была
Переброшена под Петроград.—И. К.), видимо, отошла в северо-восточном направлении и соприкосновение с ней потеряно». Таким образом, в штабе армии уже перед началом операции не было достаточных данных о противнике. Не было этих данных и в штабе фронта, управление которого общей операцией 7-й и 15-й армий свелось только к постановке общей задачи, без конкретизации ее по рубежам, и конечной цели — выход на главные сообщения белых с целью их окружения. Во-вторых, упомянутый нами приказ армии № 038/оп снова ограничился постановкой только ближайшей задачи частям — «скорейшее овладение гор. Лугой и выход на линию ст. Преображенская — оз. Вердуга — д. Подберезье — р. Желча».
В соответствии с этой общей задачей дивизиям было приказано: 11-й дивизии — «не ожидая окончательного сосредоточения всех частей дивизии, нанести противнику главный удар, наступая не менее как двумя бригадами вдоль жел. дороги Псков — Луга и шоссе Псков — Луга с целью разгрома противника, оперирующего в Лужским районе». 19-й дивизии — «нанести вспомогательный удар в направлении от ст. Батецкая на Лугу... по овладении Лужским районом временно закрепиться на линии Чолова — ст. Преображенская — д. СабЦы включительно». 10-й дивизии — «нанести вспомогательный удар в общем направлении ст. Струги Белые, гор. Гдов». 4-й стр. дивизии, действовавшей на Изборском и Пыталовском направлениях, задача оставалась прежняя — «активная оборона на всем фронте».
Последующую задачу частям армии Лужско-Гдовского направления предполагалось поставить по выполнении ими вышеперечисленных задач в виде дополнительных указаний «о перегруппировке сил для продолжения операции». Эти «дополнительные, указания» последовали, как увидим дальше, только 2 ноября, когда приказом армии Ке 041/оп 19-й и 11-й стр. дивизиям была поставлена задача выйти на фронт станций Волосово, Молосковицы, т. е. в тот момент, когда на фронте 7-й армии решался исход боев за Гатчину и противник уже начинал отступать по всему фронту. В итоге получалось не окружение, а выталкивание противника.
В постановке задач частям армии приказом № 038 заслуживает внимания образование кавалерийской группы в составе кавполка 11-й стр. дивизии, кавполка эстонской бригады, кавдивизиона 6-й стр. дивизии (очевидно, входившего в состав 3-й бригады 6-й стр. дивизии), под общим командованием командира кавполка 11-й дивизии, и нацеливание этой группы в рейд на г. Гдов. Но, будучи совершенно правильным в смысле организации и поставленной задачи, это мероприятие в практическом его осуществлении не дало ожидавшихся результатов. Таким образом, в постановке командованием армии своим дивизиям ближайших и конечных задач мы можем отметить: 1) отсутствие точных формулировок конечных задач операции, которые ставились в зависимость от выполнения частями ближайшей задачи; у командования армии была в этом отношении полная неясность, куда направить в последующем главный удар; 2) как фронтовое, так и армейское и дивизионное командование не имели достаточно полных данных о противнике; 2 ноября командование армии делает окончательное заключение о том, что «противник перебросил значительную часть своих сил под Петроград, где видимо готовился перейти в решительное наступление»17. Но в этот момент противник готовился не к решительному наступлению, а, наоборот, к отступлению.
Вопрос о перебросках и перегруппировках частей армии, связанных с проведением операции, намечался директивами командования Западного фронта от 11, 16 и 22 октября 1919 г. По первой директиве предполагалось перебросить на Петроградский фронт только 2-ю бригаду 3-й дивизии, заняв ее участок 2-й бригадой 11-й дивизии, и 2-ю бригаду 53-й пограничной дивизии, причем эта бригада в момент отдачи фронтом указанной директивы находилась еще в процессе формирования. В последующие дни командование фронта приказало перебросить из фронтового резерва Петроградскую бригаду на Изборское и Пыталовское направления для смены 3-й бригады 53-й пограничной дивизии, которая отводилась в резерв фронта в район Орша, Витебск. 2-ю бригаду 11-й стр. дивизии первоначально предполагалось сосредо-. точить в армейском резерве в районе Идрица, Режица, но затем она была направлена на присоединение к остальным двум бригадам 11-й дивизии, предназначенной в ударную
группу. В дивизиях 15-й армии в этот период также происходили перегруппировки, •имевшие целью привести части в порядок после отступления и занять удобные рубежи. Суть всех этих перегруппировок заключалась, однако, в том, что командование фронта и армии своевременно не уяснило себе угрожающего положения под Петроградом и исключительной важности задач, возлагавшихся на 15-ю армию, которая в тесном взаимодействии с 7-й армией должна была уничтожить белую армию Юденича.
В результате рассмотрения подготовительного периода операции 15-й армии мы должны сделать следующие выводы:
1.	Наступление 19-й и 10-й стр. дивизий, предпринятое в целях выполнения указанной задачи, привело по существу к ненужной трате сил и средств и без того измотанных дивизий, а в конечном счете — к неуспеху. В свою очередь и командование указанных дивизий в значительной степени повинно в неудаче предварительного наступления, так как, получив приказ командования армии, они не организовали должной разведки перед фронтом своих соединений и не знали сил и состава противника.
Только в результате решительного сражения, которое с 21 октября развернулось на фронте 7-й армии, удалось обеспечить необходимые условия для наступления 15-й армии. Исход этого сражения привел белогвардейское командование к вынужденному решению — оголить свой правый фланг и значительную часть его сил перебросить в район Гатчина, Детское Село. Это решение явилось не только большим риском, но и крупной оперативной ошибкой, результатами которой, однако, командование фронта и 15-й армии не сумело воспользоваться.
2.	Все отмеченное выше было обусловлено недооценкой командованием фронта всей серьезности создавшегося под Петроградом положения и из рук вон плохо поставленной разведкой всех видов и всех инстанций. Только ко 2 ноября командование армии поняло, что перед их фронтом находятся по существу ничтожные силы противника. В таком же неведении относительно противника находилось и фронтовое командование.
3.	Как командование фронта (Смоленск), так и командование армии (Великие Луки) находились слишком далеко от своих частей и соединений и не могли поэтому надлежащим образом имй руководить. Командование фронта находилось в 350—370 км от Псковско-Лужского направления и в 500 км от 7-й армии. Командование 15-й армии отстояло от 10-й и 19-й стр. дивизий на расстоянии 180—200 км и не могло достаточно полно следить за развертывавшимися на их участках боевыми событиями. В результате управление частями свелось к периодическим директивам, не дававшим нужного времени на подготовку оперативных мероприятий, не учитывавшим боеспособности «и боевой готовности войск, их морального состояния и материальной обеспеченности. Предварительные распоряжения отдавались весьма редко. За выполнением директив не было надлежащего контроля.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ФРОНТЕ 15-й АРМИИ
(27 октября — 3 ноября)
В развитие приказа командарма № 038/оп от 25 октября начальники дивизий отдали свои приказы, причем начдив 19 отдал приказ только в 20 час. 20 мин. 26 октября и наступление мог начать не ранее утра 27 октября.
Причины запоздавшего наступления вынужден был отметить начальник штаба 15-й армии, который вместе с членом РВС накануне объехал фронт18 и вынужден был констатировать, что «26.Х можно считать для операции потерянным». При объезде обнаружилось, что командиры 1-й и 3-й бригад 11-й стр. дивизии (ударная группа армии) не были ориентированы в обстановке и не знали расположения соседних дивизий. Связь между бригадами отсутствовала, а к налаживанию ее никаких
18 Командование 15-й армии нередко практиковало выезды на фронт по железной дороге и на различных станциях прямо из вагона отдавало приказы и распоряжения. Это часто приводило к утере регулярной связи с частями и лишало командование возможности систематически следить и руководить их боевой деятельностью.
мер не было принято. Штаб дивизии проявил полную пассивность. Штаб армии в свою очередь ограничился только инспекционными функциями, не вмешался решительно в управление и только уныло сообщал: «наступление, следовательно, начнется фактически 28 октября». В действительности наступление началось 27 октября—19-й стр. дивизией.
Согласно приказу начальника 19-й стр. дивизии 3-я и 1-я бригады, имея поддержку 2 бронепоездов и бронелетучки, должны были овладеть ст. Батецкая и в дальнейшем наступать на Лугу. 2-я бригада 19-й стр. дивизии, сосредоточившись в районе Заполье (восточнее оз. Песно), должна была следовать уступом за правым флангом 11-й дивизии. Коммунистический батальон и 167-й полк отводились в район ст. Уторгошь в дивизионный резерв, а 162-й стр. полк — в армейский резерв.
11-я дивизия силами 1-й и 3-й бригад должна была овладеть г. Лугой, а' 2-й бригадой следовать в полупереходе за 1-й бригадой по шоссе Луга — Псков. Части 10-й дивизии получили задачу: 3-й бригадой перейти в решительное наступление с целью выхода на линию д. Струйск, р. Плюсса, д. Турец, реки Люта, Желча и занять на этой линии все мосты и переправы; остальными бригадами (1-й бригадой 10-й дивизии и 3-й бригадой 6-й дивизии) выйти на линию р. Желча, овладеть переправами на ней и быть готовыми для дальнейшего наступления.
27 октября 19-я стр. дивизия перешла в наступление, но оно развивалось медленно, несмотря на слабое сопротивление противника. Эта вялость наступления объяснялась усталостью частей, не вполне оправившихся от предыдущих боев и понесенных в них потерь, и отсутствием данных о противнике, находившемся перед фронтом дивизии. В итоге к 30 октября, за три дня своего наступления, дивизия вышла только на линию деревень Ясковицы, Городня, Упошковицы, Мроткино (3 км западнее ст. Батецкая), Жабино, Русыня, Н. Село. В среднем при слабости сопротивления противника было пройдено 20—25 км, или 5—6 км в сутки.
Составлявшие ударную группу части 11-й дивизии к указанному для наступления сроку находились еще в процессе сосредоточения и приступить к выполнению поставленной задачи смогли только 27 октября. Наступление 11-й стр. дивизии началось вне соприкосновения с противником. Только 28 октября имело место столкновение у ст. Плюсса, в результате она была оставлена противником. Не встречая сопротивления белых, отошедших в район Луга, ст. Преображенская для обороны этих пунктов, 11-я дивизия к исходу 29 октября достигла линии Б. Конозерье, Юбра, Волосово, Липшицы, Дубровка. В наступлении 11-й стр. дивизии наблюдается та же вялость действий и медленность движения вперед, что и у 19-й дивизии.
На фронте 10-й стр. дивизии ее правофланговые части (3-я бригада), по смене их 1-й бригадой 11-й дивизии, выдвинулись к 29 октября на фронт Турец, р. Люта. Противник почти не оказывал сопротивления, только в районе д. Дубок имело место столкновение, в результате которого наши части были выбиты из указанной деревни. Левофланговые части 10-й дивизии встретили упорное сопротивление отдельной бригады противника и, несмотря на неоднократные попытки отбросить ее, остались на месте. К 30 октября части 10-й дивизии достигли линии Зовки, Соковицы, Борки, Симанский Лог (6 км южнее Борки), Подол, Высоково (3 км западнее Подол), Елешня, Подлудовичье, 28 октября командование армии отдало приказ о скорейшем продвижении частей на Лужско-Гдовском направлении. Одновременно начдиву 10 снова было подтверждено о необходимости принятия мер к быстрому сосредоточению конной группы в Струги Белые для рейда в район Гдова.
30 и 31 октября части 19-й стр. дивизии продолжали наступление, охватывая Лугу с востока и юго-востока. К 31 октября передовые части дивизии вышли на линию озер Мерево и Черемнецкое.
Противник, почувствовав, вероятно, угрозу перерыва шоссе и железной дороги Луга — Петроград, стремился остановить наступление наших частей. Одновременно он начал эвакуацию г. Луги, которая к 31 октября не была еще закончена. К исходу дня 31 октября деревни Мерево и Ветково были нами взяты. Противник отошел за р. Оредеж, на линию Робжицы, Пречицы, Замошье. Но упорное сопротивление запасного батальона противника в районе Мерево, Ветково позволило его частям совершить фланговый марш из Луги до ст. Преображенская.
30 октября части 11-й стр. дивизии вошли в соприкосновение с противником и вели с ним бой за овладение селом Городец и ст. Серебрянка. К исходу дня дивизия достигла линии Домкино, С. Середка, Враги, ст. Серебрянка, Толошницы, Утичье, прбйдя в среднем 10—15 км. Учитывая, что сопротивление противника ограничивалось только районом с. Городец, ст. Серебрянка, приходится признать, что темп наступления продолжал оставаться все еще недостаточным. Командование дивизии, получив сведения о начавшейся эвакуации Луги и учтя слабость сопротивления противника, .^подтвердило частям поставленную задачу: быстро занять г. Лугу. С рассветом 31 октября наступление дивизии возобновилось, и ее части подошли, наконец, к Луге. В 15 час. 20 мин. того же дня начинается сражение за Лугу, причем особенно упорные бои развернулись в центре города.
Бои за г. Лугу имели большое значение для исхода операции. Фактически впервые с начала ее части 15-й армии нанесли противнику сравнительно крупное поражение. Белые лишились важного в оперативном отношении пункта, служившего для них базой и являвшегося железнодорожным узлом. Кроме того, с захватом Луги прочно обеспечивался левый фланг 19-й стр. дивизии, которая получила теперь возможность наступать в направлении ст. Волосово, т. е. в тыл главной группировке противника. С потерей белыми Луги их петроградская и гдовская группировки теряли между собой связь. Перед ударной группой 15-й армии открывались возможности для более стремительного наступления при взаимодействии с 19-й стр. дивизией. Необходимо, однако, отметить, что командование армии не воспользовалось положением, создавшимся в результате овладения нашими частями г. Лугой, и не сделало из этого соответствующих оперативно-тактических выводов.
Части 10-й стр. дивизии в период с 29 по 31 октября вели бой на своем левом, фланге, особенно в районе деревень Елешня, Дубровщина. Правый фланг дивизии, не имея соприкосновения с противником, вышел на линию д. Турец, устье р. Люта, Заречье, Дубровщина. По отношению к частям бригады противника правый фланг 10-й дивизии занял охватывающее положение, выгодами которого, однако, командование дивизии не воспользовалось. Части, предназначенные в конную группу 10-й стр. дивизии, к указанному сроку еще не сосредоточились и не могли начать рейд.
Заключительные дни второго периода операции 15-й армии, 1—3 ноября, протекали следующим образом. Части 19-й стр. дивизии продолжали продвижение вперед, форсировали р. Оредеж и 3 ноября заняли станции Оредеж и Преображенская. Сквозные грунтовые и железнодорожные пути Псковского и Петроградского направлений были перерезаны, части 19-й дивизии получили возможность развивать наступление в направлении станции Волосово или Молосковицы (в зависимости от обстановки). Но связь с левым флангом 7-й армии не была еще установлена. После занятия Луги в условиях, когда части 7-й армии уже завязывали бои под Гатчиной, командованию 15-й армии вряд ли нужно было настаивать на ранее принятом решения—продолжать удар на Волосово. Оно рисковало ударить здесь впустую. Назревал момент, когда центр усилий армии надо было перенести в направлении Луга, Ямбург, что приводило к более глубокому охвату правого фланга белых. Как раз в этот период части 7-й армии вступили в решительные бои за Гатчину, Красное Село. Исход этих боев привел к поражению белых. Но одна из главных задач правофланговой 19-й стр. дивизии — соединиться с левым флангом 7-й армии — не была выполнена, и разрыв между флангами армии продолжал оставаться незаполненным,
В целях усиления ударной группы 15-й армии командование фронта включило в ее состав 3-ю бригаду 17-й стр. дивизии, переброшенную из 16-й армии (директива комзапфронта от 26 октября № 06642/оп). Указанная бригада сосредоточилась к 31 октября в районе ст. Передольская, имея в виду нанесение в будущем глубокого удара по тылам белой армии Юденича.
Продолжая наступление, части 19-й стр. дивизии форсировали р. Оредеж и 3 ноября заняли станции Чолова и Преображенская. Части 11-й стр. дивизии после занятия Луги вышли на линию Будки (10—14 км восточнее оз. Вердуга), оз. Вердуга, М. и Б. Житновицы, Струйск. До 3 ноября части дивизии оставались на указанной линии и лишь 2-я бригада была подтянута в район Гробова, Игомель, Полуякова, где и находилась во втором эшелоне дивизии. Правофланговые части 10-й стр. дивизии, выдвинувшиеся вместе с левым флангом 11-й дивизии, оставались
до 3 ноября в районе д. Ту реи, р. Люта и имели соприкосновение с противником только в центре фронта дивизии. Левофланговые части дивизии (1-я бригада 10-й дивизии и приданная ей 3-я бригада 6-й дивизии) прошли лесисто-озерно-болотистый район севернее р. Черная и подошли 3 ноября к рубежу р. Желча. Части отдельной бригады белых, не приняв боя на р. Черная и севернее ее, отошли на рубеж р. Желча, где временно и закрепились. Попытка левофланговых частей дивизии форсировать р. Желча успеха не имела, только у д. Карытинка удалось переправиться на северный берег реки и там закрепиться. Особенно упорный характер бои носили в районе ст. Ям.
Схема 4. Последовательность наступления частей 15-й армии в Лужско-Гдовской операции.
Выходом частей 15-й армии на линию ст. Чолова, г. Луга, оз. Вер дуга, устье р. Люта, р. Желча заканчивается второй период операции. Части армии выполнили свою задачу, за исключением набега конной группы на Гдов, который предполагалось провести до 3 ноября. В течение 8 дней (с 27 октября по 3 ноября) части армии прошли следующие расстояния: 19-я стр. дивизия — от 20 до 50 км, 11-я стр. дивизия — от 40 До 60 км, 10-я стр. дивизия — от 20 до 35 км. Части этих трех дивизий, продвп-нувшись на 40—50 км, прошли это расстояние фактически вне соприкосновения с противником. Таким образом, темп наступления армии был в среднем 4—6 км в сутки. Причины столь медленного темпа продвижения частей объяснялись не отсутствием у дивизий возможностей для более быстрого движения, а заключались в серьезных недочетах в планировании операции фронтовым и армейским командованием. Как то,
так и другое переоценили силы противника, что явилось результатом слабо организованной разведки и отсутствия ясного представления о ходе операций на фронте 7-й и 15-й армий в целом. Белое командование, стремясь выполнить свою главную задачу — захват во что бы то ни стало Петрограда, шло не только на риск, но и допускало явную и серьезную ошибку, производя перегруппировку основной части своих сил на Петроградское направление. Характерно в этом отношении признание генерала Родзянко А. П„ являвшегося в то время помощником Юденича. В своей книге «Воспоминания о Северо-Западной армии» 19 Родзянко писал: «Таким образом, сняв с Лужского направления 1-ю дивизию и большую половину 4-й (пехотной дивизии.— И. К.), Главнокомандование наше само открыло большевикам полную возможность для нанесения удара по нашему правому флангу: в распоряжении ген. Арсеньева (командир 2-го корпуса белых. — И. К.) оставалась одна бригада ген. Ижевского, а у Луги оперировали всего два полка 4-й дивизии под командой полковника Григорьева. Конечно такие силы на таком большом франте могли вести только наблюдение и никакому нажиму противника противостоять не могли».
При таком положении на правом фланге противника представлялось вполне возможным усилить темп наступления частей 15-й армии и с целью нарушения работы тылов белой армии бросить в рейд конницу. Но решение о создании при 10-й стр. дивизии конной группы и рейде ее на Гдов не было быстро реализовано. Только 3 ноября конная группа сосредоточилась в районе д. Сербино, откуда спустя день была нацелена на выполнение поставленной ей 26 октября задачи.
Действия 15-й армии во второй период операции свелись к отдельным столкновениям с противником, выталкиванию его и завершились небольшими территориальными приобретениями. Между флангами 7-й и 15-й армий продолжал оставаться разрыв шириною до 70 км. Боевые события на Лужско-Гдовском направлении в этот период первоначально мало волновали противника, и он не ослабил Петроградского направления, где в этот период белые потерпели серьезное поражение и 3 ноября оставили Гатчину. Только с 4 ноября белое командование начало серьезно беспокоиться за свой правый фланг и с этой целью произвело соответствующие перегруппировки. Войска 7-й армии, заняв Гатчину, вышли к вечеру 3 ноября на линию деревень Ильино, Сокули, Волосово, Б. Кипень, Химози20. Создались необходимые предпосылки для соединения флангов армий с целью их дальнейших совместных действий, что и было осуществлено 7 ноября 1919 г. в районе ст. Волосово.
В действиях 7-й армии также был ряд серьезных недочетов. Ее командование не использовало надлежащим образом колпино-тосненской группы, действия которой свелись в конечном счете к фронтально-лобовому удару вместо охвата правого фланга петроградской группы противника. В результате и 7-я армия не смогла своевременно выполнить поставленную ей фронтом задачу и установить связь'с правым флангом 15-й армии.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ФРОНТЕ 15-й АРМИИ
(4—20 ноября)
Только к концу второго периода операции командование 15-й армии уяснило, что перед фронтом армии находятся незначительные сиды противника — около 3 300 штыков и сабель против 20 708 штыков и сабель 15-й армии 21. Приказ командования 15-й армии № 41/оп, отданный в 9 часов 2 ноября 1919 г.22, можно считать началом третьего периода операции. В этот день командование фронта телеграммой № 123/кф, указало, наконец, на вялость и медлительность выполнения частями армии задач, поставленных приказом фронта № 071/оп, и на отсутствие надлежащего руководства и инициативы со стороны начдивов и командиров бригад. Нам кажется, что этот упрек в значительной степени касался и самого командования 15-й армии. Той же
19 Берлин, 1921 г., стр. 116.
20 Журнал боевых действий 7-й армии, ПАКА, ф. 190, д. № 3—151, лл. 3—41.
21 По данным на 29 октября 1919 г. ЦАКА, д. № 43—494, лл. 26—54.
ЦАКА, ф. 104, д. Ks 1949.
директивой 15-й армии ставилась задача наступать на фронт Волосово, Молосковицы, Гдов.
Директива фронта легла в основу приказа по армии за № 41/оп, согласно которому 19-я стр. дивизия получила задачу «продолжать самое энергичное наступление, преследуя отступающего из Лужского района противника». Главными силами дивизия должна была наступать вдоль шоссе Луга—Гатчина и железной дороги Луга — Мшинская — Волосово. Наиболее слабые и расстроенные части дивизии командование приказало сосредоточить в районе деревень Турово, Слапы, Че-гол, Колодня (все пункты 5 км юго-восточнее Луги) и привести их в порядок. 19-я стр. дивизия должна была в трехдневный срок овладеть рубежом ст. Чаша, ст. Мшинская, оз. Красногорское.
11-я стр. дивизия получила задачу наступать 1-й бригадой в общем направлении Темные Ворота, Сабины, Елемно, Ослино, Мышкина, ст. Молосковицы, а 3-й бригадой в направлении Струйск, Олескино, Пустое, Чертово, Рудной, Гавриловская. 2-я бригада выводилась в дивизионный резерв и должна была, следуя за 1-й бригадой, выйти в район Осьмино, Лесище, Залустижье. Дальнейшее ее направление и боевое использование предполагалось в зависимости от обстановки. Начдив 10 получил приказ «продолжать наступление и овладеть в кратчайший срок гор. Гдовом, после чего направить часть сил в северном направлении для очистки от противника всего восточного побережья Чудского озера». Находившаяся в армейском резерве 3-я бригада 17-й стр. дивизии переводилась от ст. Передольская в Лугу. Конная группа 10-й стр. дивизии после проведения рейда на Гдов должна была перейти в распоряжение начдива 11 для выполнения особых задач. В тот же день отдельным распоряжением передавались из 11-й в 19-ю стр. дивизию'бронепоезд № 4 и автоброне-отряды № 23 и 50 23.
На следующий день (3 ноября 1919 г.) была получена телеграмма главкома № 290/л24, которая указывала как ближайшую задачу правого фланга 15-й армии — овладение ст. Мшинская и дальнейшее продвижение на ст. Волосово. Этой же телеграммой главком предлагал изменить разграничительную линию между 7-й и 15-й армиями. Указания главкома показывают, что и главное командование Красной Армии также было не в курсе происходивших под Петроградом событий и ограничивалось спорадически отдаваемыми директивами, суть которых не отражала полноты всей обстановки.
В тот же день в соответствии с телеграммой главкома командование фронта отдало новую директиву25, которая изменяла приказ № 071 /оп и устанавливала новую разграничительную линию между 7-й и 15-й армиями: устье р. Нарова, Ильеши, ст. Елизаветино, ст. Сиверская, ст. Спасская Полнеть, Валдай — все пункты включительно для 15-й армии. Установление новой разграничительной линии было подтверждено затем и директивой командования 15-й армии за № 800/6 20.
19-я стр. дивизия 4 ноября перешла в наступление и выдвинулась на линию ст. Новинка, Заозерье, ст. Соспицы, Ракова, выполнив задачу, поставленную ей приказом по армии № 041/оп. 4 и 5 ноября столкновения с противником имели место в районе ст. Соснины, Ракова. Указанные пункты с боем взяли части 19-й стр. дивизии. Дальнейшее продвижение 19-й стр. дивизии в направлении ст. Волосово натолкнулось на сильное сопротивление противника, который начал серьезно беспокоиться за правый фланг своих войск, оперировавших в Ямбургско-Гатчинском направлении, на линии Балтийской железной дороги.
Части 11-й стр. дивизии, продвигаясь в указанном им направлении, 5 ноября достигли линии Б. и М. Хотнежи, Сабек. За исключением небольших столкновений их продвижение проходило фактически вне соприкосновения с противником. На фронте 10-й стр. дивизии в этот период велась борьба за переправу через р. Желча. Но бои здесь не носили уже такого упорного характера, как раньше, так как отдельная бригада белых, не оказав серьезного сопротивления, начала отходить. Только
23 ЦАКА, ф. 104, д. № 2892.
™ ЦАКА, ф. 190, оп. 2, д. № 5/с.
25 № 128/кор/оп. ЦАКА, ф. 190, оп. 2, л. 132.
2П ЦАКА, ф. 104, д. № 2949, л. 22.
около ст. Ям противник оказал сильное сопротивление, очевидно, стремясь выиграть время для эвакуации Гдова.
Быстрый отход противника перед фронтом 10-й стр. дивизии можно объяснить рядом причин. Войска 10-й стр. дивизии упорно сражались с противником, стремясь выполнить поставленную им задачу. Кроме того, противник, очевидно, почувствовал угрозу охвата своего левого фланга на р. Желча частями 11-й стр. дивизии, которая продвигалась, фактически не встречая сопротивления. Наконец, к этому времени начался рейд конной группы на Гдов. Нечеткость задачи, поставленной кавгруппе, недостаточность выделенных в ее состав сил не позволили ей выполнить поставленную задачу. Но тем не менее рейд дал положительные результаты. Конная группа нарушила связь противника, внесла дезорганизацию в его управление, работу тыла.
В период с 3 по 5 ноября части 10-й стр. дивизии продвинулись вперед и достигли линии деревень Славотина, Афанасово, Мишина Гора, Завадова, Рудница. Противник, отходивший перед фронтом 10-й дивизии, начал оказывать сопротивление только 5 ноября. За это время несколько ухудшилась обстановка на Псковском направлении. Части 4-й стр. дивизии, прикрывавшие подступы к Пскову, были потеснены и отошли на линию Куев, Егорьевское, Подосье, Ритома, Бабаева. Создалась угроза Пскову.
На правом фланге армии 166-й полк 19-й стр. дивизии в 23 часа 3 ноября занял ст. Мшинская. Противник отошел к северу от этой станции. Командование армии в 2 часа 4 ноября директивой № 802/к 27 еще раз подтвердило начдиву 19 необходимость «развития главного удара вдоль железной дороги на ст. Волосово», оставив «без внимания» правый фланг 19-й дивизии—направление на ст. Вырицу.
На следующий день командование фронта директивой № 6897/оп28 поставило армиям новые задачи: 7-й армии продолжать преследование противника на -Ямбург, а 15-й армии нанести главный удар в общем направлении на Б. Житковицы. Справа этот удар обеспечивался занятием района М. Сабек, оз. Самро, а слева — занятием частями 10-й стр. дивизии г. Гдова. Части 19-й стр, дивизии выводились в армейский резерв к Луге, за исключением приданных войск, которым предписывалось дальнейшее наступление в направлении Волосово. 3-я бригада 17-й стр. дивизии перебрасывалась в район Пскова на усиление 4-й стр. дивизии. Наряду с этим вносились некоторые коррективы в разграничительную линию 7-й и 15-й армий. Устанавливалась следующая разграничительная линия: исток р. Нарова, М. Сабек, ст. Дивенская, Остров, и далее прежняя.
В развитие этой директивы фронта командование армии отдало 5 ноября приказ № 42/оп, который ставил дивизиям следующие задачи. 19-я стр. дивизии продолжать своим правым флангом (2-я бригада) решительное наступление в направлении ст. Волосово с целью соединения с левофланговыми частями 7-й армии. Остальные части дивизии сосредотачивались в армейском резерве. Начдиву 11 еще раз указывалось на необходимость более энергичного выполнения возложенных на дивизию задач. Начдиву 10 было приказано во что бы то ни стало не позднее 7 ноября овладеть г. Гдовом, предварительно бросив в рейд конницу с задачей разгромить тыловые учреждения противника в районе Гдова.
Части армии, выполняя данные им задачи, продолжали наступление, причем сопротивление противника начало возрастать. Опасаясь за свой правый фланг, ген. Юденич перебросил ряд частей с Петроградского направления на Лужское и Гдов-ское. Действовавшие на Лужском направлении два полка 4-й пехотной дивизии противника усиливались остальными полками этой дивизии и получили задачу прикрыть направление на ст. Волосово. На Гдовское направление белое командование спешно перебросило 22-й Псковский и 24-й Печерский полки, а с 4 ноября начали прибывать полки 1-й пех. дивизии, из которых своевременно прибыл только 3-й Колыванский полк. После падения ст. Волосово (7 ноября) в район Гдова перебрасываются 4-я дивизия, остатки 1-й, конно-егерский полк и две сотни Булак-Балаховича.
В период с 6 по 8 ноября части 19-й стр. дивизии продолжали наступление вдоль дороги Мшинская — Волосово. На подступах -к ст. Волосово, в районе дере
27 ЦАКА, ф. 104, д. № 2949.
28 ЦАКА, ф. 190, оп. 2, д. 5/с.
вень Лиможи, Заполье, дивизия встретила сильное сопротивление и только после упорного боя заняла эти пункты. В ночь на 7 ноября правофланговые части 19-й дивизии подошли к ст. Волосово и вступили в бой. На помощь 19-й дивизии подоспели левофланговые части колпино-тосненской группы 7-й армии, и- исход боя был решен в пользу красных войск. В районе ст. Волосово состоялось соединение частей 7-й и 15-й армий, т. е. то, что должно было бы совершиться значительно раньше, причем в условиях охвата противника частями 15-й армии при самом тесном взаимодействии для этой цели с 7-й армией. Потерпевший серьезное поражение и понесший большие потери противник все же увел значительную часть своих сил и даже готовился дать бой под Ямбургом и Нарвой.
Части 11-й стр. дивизии, не встречая сопротивления, к 7 ноября вышли на линию: 1-я бригада — Б. и М. Сторонье, имея задачей наступление на ст. Веймарн; 3-я бригада — на линию Н. Заицкая, Попкова Гора, Б. и М. Руя. Находившаяся во втором эшелоне 2-я бригада 11-й дивизии следовала за 3-й бригадой и 7 ноября достигла головными частями д. Шавкова. Таким образом, ударная группа 15-й армии— 11-я стр. дивизия — выполняла поставленную ей задачу вне соприкосновения с противником.
Части 10-й стр, дивизии продолжали наступление и успешно продвигались вперед. В 10 часов 7 ноября они заняли Гдов и вышли на линию деревень Ветцы, Ше-пицы, Вязки, г. Гдов. Противник оказал сопротивление лишь в районе железной дороги Псков—Гдов, т. е. на левом фланге дивизии. После овладения ст. Волосово и Гдовом командование армии приказало?в: сосредоточить 3-ю бригаду 19-й стр. дивизии и 162-й полк в районе д. Сорочкино, ст. Мшинская, а 2-ю бригаду оставить в занимаемом ею районе—Б. Сяглицы, ст. Волосово, д. Лисино и Заполье. 1-ю бригаду той же дивизии по овладении ею ст. Молосковицы было приказано оставить в районе Молосковицы, С. Смолеговицы, Остроговицы. Все три бригады 19-й стр. дивизии оставались в армейском резерве, причем предлагалось привести их в боеспособное состояние и снабдить всем необходимым. Для 11-й стр. дивизии оставалась прежняя задача: наступление 1-й бригадой на ст. Веймарн и г. Ямбург. 3-я бригада той же дивизии выдвигалась на участок правого берега р. Наровы от д. Вятки до д. Скамья у истока р. Наровы. 2-ю бригаду 11-й дивизии по прибытии ее в район Гавриловская предлагалось двинуть по шоссе на Нарву. Начдиву 10-й стрелковой было приказано оставить в Гдове гарнизон и установить наблюдение на восточном побережье Чудского и Псковского озер. Освобождавшиеся части оттягивались на Псковский участок, где на Изборском направлении белоэстонские войска уже в течение нескольких дней проявляли боевую активность.
В период с 8 по 10 ноября наступление войск 15-й армии развивалось следующим образом. Части 1-й бригады 19-й стр. дивизии, действуя совместно с частями 7-й армии, решительным ударом во фланг противника у ст. Молосковицы овладели этой станцией и вышли на линию Коложицы, Хревицы, Молосковицы, Беседа, Вы-ползова. 169-й полк 10-й стр. дивизии, наступавший на ст. Веймарн, был окружен двумя полками противника в районе д. Имяницы (в 5 км юго-восточнее ст. Веймарн). Несмотря на большие потери, полк пробился и отошел к д. Ястребино (2 км севернее Беседа). С 10 ноября части 19-й стр. дивизии начали сменяться частями 7-й армии.
Части 11-й стр. дивизии к вечеру 8 ноября вышли к деревням Попкова Гора и Гостицы, где столкнулись с частями белых и завязали с ними упорный бой. 1-я бригада 11-й дивизии начала наступление в направлении ст. Веймарн и совместно с частями 19-й стр. дивизии к вечеру 10 ноября заняла эту станцию. Левофланговая 3-я бригада 11-й дивизии вела в это время упорные бои с переменным успехом на линии Н. Заицкая, Б. и М. Вербита, Б. и М. Руя. Находившаяся в резерве 2-я бригада 11-й дивизии подтягивалась за наступавшими частями. Части 10-й стр. дивизии с 8 по 11 ноября вели упорные бои с переменным успехом в районе Б. и М. Руя.
Прибытие в район Пскова 3-й бригады 17-й стр. дивизии, 23-го и 50-го броне-отрядов и одного бронепоезда помогло восстановить положение на Изборском направлении, где белоэстонские части пытались взять в свои руки инициативу и захватить Псков. Части 19-й стр. дивизии были направлены с 12 ноября из района Беседа, Вы- *
20 Приказ 15-й армии № 43/оп от 8 ноября 1919 г. ЦАКА, ф. 104, д. № 2892.
ползова вдоль правого берега г. Луга на Ямбург и заняли деревни Сережино, При-луга, охватывая Ямбург с юго-востока, а затем с юго-запада. В 14 час. 30 мин. 14 ноября части 19-й дивизии приняли участие в атаке на Ямбург. Последний был взят 15-м и 478-м полками колпино-тосненскОй группы при взаимодействии с частями 19-й и 11-й стр. дивизий. При этом части Красной Армии захватили 600 пленных, 20 пулеметов и знамя Талибского полка30. По овладении Ямбургом части 19-й стр, дивизии были направлены на деревни Монастырей, Сухонос, Имльина, Тихвинка и далее на линию р. Нарова, где заняли деревни Усть Черново, Низы и перерезали железнодорожный путь Гдов — Нарва. В этом районе (особенно у раз. Поля) части дивизии вели бои с переменным успехом, причем белые оказали здесь упорное сопротивление.
Части 11-й стр. дивизии, двигаясь в указанном им направлении, 18 ноября с боем заняли деревни Гавриловская, Никольский и Карповщина, а 19 ноября вышли к раз. Поля. Сопротивление противника все более ослабевало, и остатки его частей отступили к Нарве. К этому времени части 10-й стр. дивизии вышли на линию Гости-цы, Б. Переволока, отбросив белых за р. Нарова. К 22 ноября части 15-й армии совместно с частями 7-й армии подошли к Нарве и рубежу р. Наровы, на подступах к которым начиналась новая, Нарвская операция, продолжавшаяся до 1 января 1920 г.
В результате рассмотренной нами операции частями 15-й армии было взято 2 130 пленных, 7 орудий, 41 пулемет и другие трофеи. Общие потери армии убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили около 1 900 человек. За период операции (с 27 октября по 22 ноября) части 15-й армии в среднем прошли: 19-я стр. диви зия—150—170 км, 11-я стр. дивизия—170—185 км и 10-я стр. дивизия—100—110 км. Таким образом, в среднем части армии проходили по 4—5 км в сутки. Такой темп наступления армии следует признать недостаточным, особенно если принять во внимание, что в ряде случаев некоторые дивизии не имели боевого соприкосновения с противником. Наиболее благоприятный для ускорения наступления второй период операции, когда противник почти совершенно оголил свой правый фланг, не был использован. Части за 8 дней продвинулись максимально на 50 км, в то время как темп наступления можно было с успехом развить до 10—15 км в сутки и к 4 ноября выйти в тыл отходящим от Петрограда частям противника, нанося удар уже не на Волосово, а на Ямбург или даже несколько западнее его, чтобы перерезать против пику путь отступления. Этого сделано не было. В итоге боевые действия затянулись до конца ноября. При этом необходимо отметить, что тяжесть боев в первую очередь легла на 10-ю и 19-ю стр. дивизии. Командование фронта, а в развитие его директивы и командование армии придавали решающее значение наступлению 11-й стр. дивизии, выделенной в ударную группу. Сосредоточение ее в районе Струги Белые и нацеливание первоначально на Лугу были правильными. Но действия 11-й дивизии, которая должна была бы задавать тон всей операции, не привели, однако, к желаемым результатам. Единственным имевшим оперативно-тактическое значение боевым успехом 11-й стр. дивизии было взятие Луги. Значительно лучшие результаты дало наступление 19-й стр. дивизии и выход ее к ст. Волосово, где состоялось соединение внутренних флангов 7-й и 15-й армий, правда, запоздалое,- так как значительная часть сил противника избежала опасности окружения и ушла в район Нарвы и к югу от нее.
Главной задачей обеих армий было окружение и разгром живой силы противника. Решение этой задачи требовало четкого взаимодействия обеих армий, а это в свою очередь предопределяло необходимость единого управления ими. Находясь в 500 км от оси наступления частей 7-й армии и в 350 км от частей 15-й армии, действовавших против Юденича, командование фронта оказалось не в состоянии осуществлять регулярное руководство и систематически следить за ходом операции. Необходимо было, на наш взгляд, выделение из штаба фронта специального штаба для руководства действиями 7-й и 15-й армий, проводивших фронтовую операцию,
30 ЦАКА, ф. 190, д. № 3—151.
и расположение этого штаба в Новгороде или Петрограде. Но командование фронта ограничивалось только нерегулярно отдаваемыми директивами, не зная настоящего расположения частей 15-й армии.
Командование 15-й армии в свою очередь допустило ряд серьезных ошибок, которые в основном способствовали противнику выйти из-под угрозы окружения. К этим ошибкам надо прежде всего отнести крайнюю вялость, медленность действий и отсутствие твердого руководства частями. Этому способствовало удаление штаба армии от дивизий на 180—200 км. Расположение частей армии на 200-км фронте требовало соответствующей оперативной группировки, сочетания фронтальных действий с флангово-маневренными. Метод управления из поезда и отдачи указаний командирам частей непосредственно на месте, из вагона, нельзя огульно порицать, так как он диктовался в ряде случаев условиями тогдашней обстановки, но и признать его единственно правильным было бы ошибкой. Отдав приказание, командование армии уже не следило за выполнением его, да и не могло делать этого, так как в отрыве от частей (например, во второй и третий периоды операции) более чем на 200 км связь была крайне ненадежна. В результате маневр со стороны 15-й армии отсутствовал, она осуществляла фронтальное наступление от рубежа к рубежу, которое свелось к выталкиванию противника. Внутренние фланги армий сомкнулись только в районе ст. Волосово, причем со стороны ударной группы 15-й армии не было даже и намека на охват противника. Возможности для маневра были.
Плохо была разрешена и проблема резервов. В подготовительный период в резерв армии было выделено свыше пяти стрелковых полков, что в условиях того времени составляло довольно внушительную силу. Однако использование этих резервов свелось преимущественно к «затыканию дыр», а не к нацеливанию их на важнейшие направления. Кроме того, вряд ли было целесообразно изъятие из 19-й стр. дивизии трех полков, в которых сама дивизия нуждалась и могла бы их более эффективно использовать. Соединение внутренних флангов 7-й и 15-й армий могло состояться значительно раньше, если бы 19-я стр. дивизия имела больше сил и средств или более правильно использовала имеющиеся силы.
На ходе боевых действий сильно сказывались плохая организация разведки всех видов и инстанций, отсутствие надежной связи, что при большом удалении штабов армии и дивизий от боевой линии сильно отражалось на управлении войсками и выполнении ими боевых задач. Слабо были использованы имеющиеся силы, в частности конница. Все это вместе взятое растянуло выполнение задачи разгрома армии Юденича на более длительный срок.
Доцент полковник И. КОРОТКОВ.
л
А
из документов прошлого
Штурм турецкой крепости Измаил в 1790 г.
(Неопубликованный рапорт А. В. Суворова)
Русско-турецкая война 1787—1791 гг. характерна рядом блестящих побед русской армии, крупнейшие из которых одержаны под руководством великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. После побед над турками при Фокшанах и Рымнике (21 июля (1 августа) и 11 (22) сентября 1789 г.) русские войска, в связи с перемирием, заключенным между Австрией и Турцией, могли действовать на сравнительно узкой полосе между р. Серет, Галацом, р. Дунай и черноморским побережьем. Местность здесь была весьма неудобна для движения и действий войск. Река Дунай представляла собой труднопреодолимую преграду, так как она защищалась рядом крепостей. Наиболее сильной из них была крепость Измаил, которая прикрывала пути с левого берега Дуная на правый. Эта крепость служила оплотом, основным опорным пунктом турецкой армии.
К концу ноября 1790 г. русскими войсками были взяты крепости Килия, Тульча, Исакча, Сулинские укрепления, уничтожена часть турецкой флотилии у самого Измаила, который еще продолжал оставаться грозной турецкой твердыней. И так как верховный визирь не давал положительного ответа на предложение о мирных переговорах, надеясь на несокрушимость крепости Измаил, русское командование решило овладеть крепостью.
Взять крепость Измаил штурмом считалось невозможным. От выполнения этой задачи отказались князь Репнин и ген. Гудович. Тогда штурм Измаила был поручен А. В. Суворову.
25 ноября главнокомандующий князь Г. А. Потемкин писал Суворову: «Измаил остается гнездом неприятеля и хотя сообщение прервано чрез флотилию, но все он вяжет руки для предприятий дальних. Моя надежда... на вашу храбрость. Поспеши мой милостивый друг. По моему ордеру к тебе присутствие там лично твое соединит все части. Много тамо разночинных генералов, а из того выходит всегда некоторый род сейма нерешительного...» (ЦВИА, ф. 52, оп. 194, св. 191, д. № 16, л. 4).
До прибытия Суворова к Измаилу на военном совете, состоявшемся 26 ноября, было решено: «...как успех сего [штурма] сомнителен, и хотя бы последовал, то стать может нескольких тысяч войск, чего ради оной передать на высокое рассмотрение его светлости главнокомандующего. По сим затруднениям ежели не быть штурму, то по правилам воинским должно обложение переменить в блокаду...» (ЦВИА, ф. 52, оп. 194, св. 191, д. № 16, л. 20). Через три дня Потемкин сообщил Суворову, что по распоряжению находящихся под Измаилом генералов войска начали отступать. «Получа сей час о том рапорт,— писал он,— представляю вашему сиятельству поступить тут по лучшему вашему усмотрению, продолжением ли предприятий на Измаил или оставлением оного. Ваше сиятельство будучи на месте и имея руки развязанные, не упустите конечно ничего того, что только к пользе службы и славе оружия может способствовать...» (ЦВИА, ф. 52, оп. 194,.св. 191, д. № 16, л. 6).
Суворов, получив назначение, немедленно отправился к Измаилу и осуществил то, что казалось невозможным. Под его водительством русские войска овладели считавшейся неприступной крепостью.
Публикуемый нами рапорт Суворова о победоносном штурме Измаила хранится в ЦВИА (ф. ВУА, д. № 2413, лл. 1—10, 43) в деле вместе с ранее опубликованном
донесением Г. А. Потемкина Екатерине II и рапортами отдельных генералов, участвовавших в штурме.
Рапорт написан разборчивым почерком на 43 листах. В помещаемой ниже публикации мы опускаем ту часть рапорта, где перечисляются отличившиеся генералы и офицеры.
Научный сотрудник ЦВИА Е. ЕФИМОВА.
РАПОРТ ГЕНЕРАЛ-АНШЕФА А. В. СУВОРОВА КНЯЗЮ Г. А. ПОТЕМКИНУ
Измаил, 21 декабря 1790 г.
Предварительно донес я вашей светлости, что крепость Измаильская, храбростию порученного мне войска взята. Приступ был мужествен, неприятель многочислен, крепость к обороне способна. Отпор был сильный и отчаянная оборона обратилась на гибель и совершенное сокрушение неприятеля.
Здесь подношу вашей светлости о всех обстоятельствах сей знаменитой победы донесение, взяв с самого вступления начальства моего над войсками от вашей светлости мне порученными.
В первый день сего месяца прибыл я к Измаилу и нашел войска трем частным начальникам вверенные и в прежних местах остров Четал заняты, батареи противу города в готовом состоянии и флотилию в блиском от крепости расположении. Пребывание мое было на правом крыле начальства господина генерал-порутчика и ковалера Потемкина *.
На утро приезду моего начаты были приуготовлении к построению батарей на обеих крылах войск, на берегу Дуная. Фашин потребное число делали, лестницы частию привезены из Галаца, частию на месте дополнены и работа сия окончена 5-го числа.
В тот день войска расположены вокруг города лагерем, 6-го числа прибыл полк гранодерский Фанагорийский сто пятьдесят мушкатер Апшеронского полку, несколько донских казаков и арнаутов.
Время благоприятствовало нашим приуготовлениям, погода была ясная и теплая.
До начатия действ, нужно было отправить письмо вашей светлости к сераскеру измаильскому и требовать от него сдачи.
7-го числа оное отправлено с офицером и двумя трубачами и высланными из крепости чиновниками принято вежливо. В тот же день наряд был к сооружению на обеих крылах по две батареи на десять орудий каждую. С правой стороны во сто шестьдесяти саженях, с левой в двухстах. И первые две построены под пушечными выстрелами; все оные были деланы в присутствии господ генерал-порутчиков и кавалеров Потемкина и Самойлова.
8-го числа на вечер получен от сераскера ответ, заключавшей единое упрямство и гордость неприятеля, полагавшего твердую надежду на силы свои.
9-го числа утром отправлен был на письмо сераскера словесно объявить, что пощады им не будет и того ж утра созваны были господа генералитет на военный совет. Когда предложено было им намерение и обстоятельства и требовал от каждого из них мнения, все единогласно, видя невозможность по позднему годовому времени продолжать осаду и почитая постыдным победоносному ея императорского величества оружию отойти от крепости, положили быть приступу. День, ко оному назначен, диспозиция была от меня дана, шесть колонн определены были с Сухова пути, и три колонны с резервом со стороны Дуная для высадки.
Правое крыло в трех колоннах поручено господину генерал-порутчику и кавалеру Потемкину. В первой из них под начальством генерал-майора и кавалера Львова были назначены: первый баталион белорусского егерьского корпуса, два баталиона Фанагорийского гранодерского полку, а вместо стрелков сто пятьдесят мушкатер полку Апшеронского в команде полковника князя Лобанова-Ростовского. Остальные два баталиона Фанагорийского полку назначены были в резерв сей колонне. Вторая колонна под начальством генерал майора и кавалера Лассия составлять долженствовала из трех первых баталионов Екатеринославского егерьского корпуса., имев
1 Потемкин П. С.
с собою сто дватцать восемь стрелков, а 4-й- баталион онаго и 4-й баталион Белорусского егерских корпусов в резерв сей колонне. Третия колонна под начальством генерал-майора н кавалера Мекноба составлялась из трех баталионов Лифляндского егерьского корпуса со сту двадцатью восемью стрелками впереди и в резерв оной пехотной Троицкой полк.
Конные полки правого крыла: Северский карабинерный, Воронежский гусарский и полк донских Козаков подполковника Сычева должны были прикрывать колонны.
Левое крыло поручено было господину генералтпорутчику и кавалеру Самойлову. Три колонны оные составлять положено было, и именно четвертая колонна под командою бригадира и кавалера Орлова из тысячи пятисот донских Козаков и пятй сот донских Козаков в ее резерв. Пятая колонна под командою бригадира и кавалера Платова составлялась из пятй тысяч Козаков, а для резерву обеих сих колонн назначен Полоцкий пехотный полк. Начальство же обеих сих колонн генерал-майору и кавалеру графу Безбородко. Шестая колонна под начальством генерал-майора и кавалера Голенищева-Кутузова составлялась из трех баталионов со ста дватцатыо стрелками Бугского егерьского корпуса и в -резерв тысяча казаков и два баталиона Херсонского гранодерского полку.
На флотилии для десанта умножены были войска в начальство генерал-майора и кавалера Де-Рибаса и за день до приступа отправлены были с правого крыла вторый и третий баталионы Белорусского егерского корпуса, а с левого крыла два баталиона Херсонского полку. С сим отделением составляло число регулярного войска на флотилии одиннатцать баталионов, опричь черноморских козачьих войск и расположены были на три колонны; первая под начальством генерал-майора Арсеньева составлялась из приморского Николаевского гранодерскаго полку, одного баталиона еге-рьскаго Лифляндского корпуса и две тысячи черноморских Козаков, в авангард оной полковник и кавалер Головатой с четырьмя стами Козаков. Вторая колонна под командою бригадира и кавалера Чепиги составлялась из Алексопольского пехотнаго полку, Днепровского приморского двести человек и тысяча Козаков. Третия колонна под командою гвардии г-на секунд-майора и кавалера Маркова из восьми сот человек Днепровских приморских гранодер, одного баталиона Бугского- и двух баталионов Белорусского егерских корпусов и тысяча Козаков.
По сему предположению сделанная диспозиция отдана была частным и колонным начальникам и объявлена всем чинам и благовременно как фашины, так и лестницы по колоннам розданы.
10-го числа по восхождении солнца с флотилии с острова и с четырех батарей на обеих крылах в берегу Дуная устроенных, открылась по крепости кононада и продолжалась беспрерывно до самых пор, как войска на приступ прияли путь свой. В тот день из крепости сначала ответствовано пушечною пальбою живо, но к полудню пальба умалялась, а к ночи вовсе пресеклась и чрез всю ночь было молчание и токмо слышан был глухой шум, изъявляющий внутреннюю заботу и осторожность.
С 10-го на 11-е число в три часа по полуночи все войска выступили устроенными колоннами к назначенным им пунктам, а флотилия по Дунаю плыла к назначенным местам. А в пять часов с половиною все колонны как с Сухова пути так и водою двинулись на приступ.
Небо облечено было облаками и расстланный туман скрывал от неприятеля начальное наше движение. Но вдруг с приближением первой и второй колонн, неприятель открыл пушечную картечами пальбу и ружейный огонь вокруг всего вала загорелся. Жестокий сей отпор по присутствию господина генерала-порутчика и кавалера Потемкина, стремление наших войск не удержал и мгновенно вторая колонна приближась ко рву, спустилась в оный. Генерал-майор и кавалер Лассий, поруча секунд-майору Неклюдову отражать стрелкам неприятеля дал повеление лейб-гвардии Измайловского полку прапорщику князю Гагарину приставить лесницы, по которым быстро взошли на вал, опрокинули неприятеля и бастионом овладели. Твердость и мужество генерал-майора Лассия живо творили храбрость первых на бастион вскочивших воинов. Секунд-майор Неклюдов быв впереди с стрелками, поражая неприятеля храбро из первых взошел на вал тяжело ранен. А лейб-гвардии прапорщик с первыми вскочил на бастион, куда вся колонна прибыв, простирала поражение* в левую сторону по валу и разсеявшихся от первого импету егерей собрал
я с ними храбро атаковав стремящиеся кучи отразил и присоединился к колонне. В ту же самую минуту первая колонна под начальством генерал-майора и кавалера Львова, приближась ко рву и палисаду, преграждающему путь от каменной каза-матной батареи к Дунаю и усмотря, что сильное только стремление может отринуть защищавшего то место неприятеля, приказал бросить фашины и стремлясь кинулся и первый перескочил полисад. Таковой пример ободрил подчиненных и смешал неприятеля. Перешед палисад, усмотрел толпу готовящуюся атаковать его на саблях, предупредил, ударив в них штыками. Апшеронского полку стрелки и Фанагорийского гранодерского полку передовые как львы дрались, поразив первую стремительность неприятеля, обходил каменную казаматную батарею под картечами неприятеля. До трех сот человек в сей батареи засевшие бросили гранаты, но храбрость войск наших нимало не поколебали. Колонна обойдя оную батарею и оставя ее позади поражала всюду встречавшагося неприятеля, овладела первыми батареями и стресмительно шла к Броским воротам. Тут посреди успехов получил он раны, а с ним купно ранен полковник князь Лобанов Ростовский и поручил команду над колонною полковнику и кавалеру Золотухину.
С левого же крыла под присутствием господина генерал-порутчика и кавалера Самойлова шестая колонна под начальством генерал-майора и кавалера Голенищева-Кутузова единовременно с первою и второю колонною, преодолев весь жестокий огонь картечных и ружейных выстрелов, дошла до рва, где бригадир Рыбопьер положил живот свой. Скоро опустясь в ров, взошли по лестницам на вал, несмотря на все трудности и овладела бастионом. Достойный и храбрый генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов мужеством своим был примером подчиненным и сражался с неприятелем, но множество оного остановило на первый миг распространение по валу, и для сего призвал он Херсонский полк в резерве бывший, оставя двести человек при пушках на контраскарпе. С прибытием резерва неприятель нетокмо отражен, но и знатною частию побит. Твердая в той строке нога поставлена и войска простирали победу по крутине и другим бастионам.
Все сии три колонны исполня мужественно, храбро и с удивительною быстротою по данной диспозиции первое стремление — положили основание победы.
Флотилия в то же время приближась к крепости прикрывала трех колонн десант и хотя за туманною погодою большие суда мешались, но предусмотрением начальствующего генерал-майора и кавалера Де-Рибаса замедление то исправлено тем, что снято с оных войско на- легкия суда. Присутствие начальствующего возбуждало храбрость подчиненных и несмотря на упорное и невероятное от неприятеля защище-ние, войска оказали удивительную храбрость и усердие и по засвидетельствованию частного начальника в минуту выступили на берег.
В сие время третия колонна под начальством генерал-майора и кавалера Мек-ноба, встреченная картечными выстрелами и ружейным огнем, поощряема будучи мужеством своего начальника спустилась в ров, где глубина оного оказалась более других мест, и высота на бастион выше других,, так что лес ницы в полшести сажени бывшие принуждены были ставить одна на другую под жестоким от неприятеля огнем и несмотря на все толь сильные препоны и урон своих, сия колонна взошла на вал, отразила неприятеля твердо оборонявшегося, овладела тем главным бастионом и продолжая жестокий бой взяла резерв и опрокинув неприятеля пошла по куртине, как генерал-майор и кавалер Мекноб получил тяжкую рану в ногу и принужден был отдать команду полковнику Хвостову. В сие время, получа рапорты, что все батальонные командиры Лифляндского егерьского корпуса ранены, отправлен был подполковник Воронежского гусарского полку Фризь оными командовать.
Четвертая и пятая колонны под начальством генерал-майора и кавалера графа Безбородко, оказавшего опыты мужества и храбрости, служившей много примером его подчиненным в затруднениях случившихся. Первая из сих двух колонн под командою бригадира и кавалера Орлова под жарким от неприятеля огнем достигла до рва, приставила лесницы и часть оной взошла на вал и овладела бастионом. Тут неприятель с правой стороны от Бендерских ворот зделав вылазку, спустился в ров и вдоль по оному пустясь, хотел разрезать оную. Сие стремление вылазки остановило наших, но мужеством начальника и ему помощных чиновников неустрашимостью подполковника и кавалера Грекова, премиер-майора Ивана Иловайского и храбростию Козаков,
9 Военно-исторический журнал № 4
вылазка отражена; неприятель составляющий оную частию погиб, а остальные про-гнаты в крепость, и колонна взошел вся на вал от завладенного бастиона далее простирала свои успехи. Пятая колонна под командою бригадира и кавалера Платова, при коей сам генерал-майор и кавалер граф Безбородко находился, встречена была как и прочие сильным огнем и будучи между двух с боков перекрестных вы* стрелов при всей трудности в порядке дошла до рва и хотя оный нашла с водою, но не ©становясь нимало перешла и храбростию начальников влезла на предстоящий вал, овладела на куртине пушками, где присутствовавший при ней генерал-майор и имевший над сею колонною команду граф Безбородко ранен в руку тяжело и по изнеможению отдал команду бригадиру и кавалеру Платову, мужеством и подвигами которого распространила поверхность оружия и овладела справа бастионом, а влево, прогнав неприятеля, неимевшего способу ко спасению, поражала повсюду оного храбро и мужественно и способствовала колонне генерал-майора Арсеньева.
Между тем, когда первые две колонны были в полном и жестоком бою, господин генерал-порутчик и кавалер Потемкин привел в крепость гранодерские Фанагорий-ские баталионы, и два баталиона егерей, подкрепил и ободрил войско наше, которое в сильном сражении будучи, начинало утомляться и подкрепленное войск© простерло далее свои успехи. В сие время по дошедшему сведению о встретившихся четвертой колонне затруднениях отряжены были по моему приказанию от реченного генерал-порутчика Потемкина полк Воронежский гусарский, за третью колонною в резерве бывшие, два эскадрона Северского карабинерного полку и казачий полк подполковника Сычова. С левого же крыла от генерал-порутчика и кавалера Самойлова конные его резервы.
Колонны с Дуная вскоре к берегу при начатии дела пристали и с невероятною расторопноетию и храбростию высадку, несмотря на жестокий огонь от неприятеля сделали: первая из них под начальством генерал-майора Арсеньева на двадцати судах приплывшая к назначенному ей предмету, мгновенно высадясь, разделена была на четыре части. Одна и затруднительнейшая в команде ея императорского величества флигель-адъютанта Зубова отряжена атаковать ковальер. Храбрый полковник, не взирая на безмерную крутизну оного, на жарчайш-ий огонь неприятеля и его упорство, мужественно атаковал и дав пример твердости другим, влез на вал, опрокинул неприятеля на штыках и овладел ковальером. Вторая часть оной под командою подполковника Скарабели, приняв по берегу, овладела укреплениями и батареями. Третья под командою полковника Матусова предлежащими ему в предмете укреплениями овладела. Четвертая под командою полковника графа Да Маса, высадясь к предлежащему в его предмете берегу, тотчас атаковал батарею, которая анфилировала по берегу всю часть сию нашего войска и мужественно овладев оною, построил войска на берегу и ударил в неприятеля на штыках.
Полковник и кавалер Головатый с своей стороны, с беспредельной храбростию трудами и неусыпностью не только войскам пример подавая, но и лично действуя, высадив на берег вступил с неприятелем в бой и поражал оного.
Вторая из сих колонна под командою бригадира и кавалера Чепиги заняла предстоящий ей на берегу предмет.
Третья колонна в команде лейб-гвардии г-на секунд-майора и кавалера Маркова, проходя мимо каменной казематной батареи под жестоким огнем, картечными выстрелами мгновенно на берег вышла. В сем случае начальник сей колонны изъявил новые опыты мужества, искуства и храбрости, примером его подчиненным служившей. Вышедшие войска быстро батареи и укрепления атаковали, опрокинули неприятеля и овладели оными; подполковник Приморского Днепровского гранодерского полку Ема-нуил Де-Рибас весьма отличился.
День бледно освещал уже предметы, все колонны наши, преодолев и неприятельский огонь и все трудности были уже внутри крепости, но отверженный неприятель от крепостного вала упорно и твердо защищался, каждой шаг надлежало приобрести новым поражением, многия тысячи неприятеля пали от победоносного нашего оружия, а гибель его как будто возрождала в нем новые силы, но сильная отчаянность его укрепляла.
Таковый жестокий бой продолжался 11-тъ часов пред полуднем, господин генерал порутчик и кавалер Потемкин к новому подкреплению войск отправил сто восемьдесят пеших Козаков открыть Броския ворота и послал в оные три ескадрона Северского карабинерного полку в команде полковника и кавалера графа Мелина. А в Хотинские ворота, кои были отворены полковником Золотухиным введены остальные сто тридцать гранодер с тремя полевой артиллерии орудиями под руководством премиер-майора Островского, которого храбрости и расторопности отдаю справедливость, в то же время в Бендерские ворота введены три ескадрона Воронежского гусарского полку и два ескадрона карабинер Северского полку. Сии последние спешась и отобрав ружья и патронницы от убитых вступили тотчас в сражение.
Жестокий бой, продолжавшийся внутри крепости, чрез шесть часов с половиною, с помощию божиею, наконец .решился в новую России славу. Мужество начальников, ревность и расторопность штаб и обер офицеров и беспримерная храбрость солдат одержали над многочисленным неприятелем, отчаянно защищавшимся, совершенную поверхность и в час по полудни победа украсила оружие наше новыми лаврами.
Оставались еще в трех местах засевшие неприятели к единому своему спасению в одной мечете в двух каменных ханах и в казаматной каменной батарее. Все они прислали к господину генерал-порутчику и кавалеру Потемкину своих чиновников при наших офицерах просить пощады. Первые из сих приведены подполковником Тихоном Денисовым, и дежур-майором пример-майором Чехненковым, а те, кои засели в двух ханах, взяты военнопленными генерал майором и кавалером Де-Рибасом; число оных было более четырех тысяч. Равно им же взяты и в казаматной батарее бывшие с Мухафиз трех-бунчужным пашою двести пятьдесят человек.
Таким образом совершена победа. Крепость Измаильская столь укрепленная сколь обширная и которая казалось неприятелю непобедимою, взята страшным для него оружием российских штыков; упорство неприятеля, полагавшего надменно надежду свою на число войск низринуто. Хотя число войска, получающего таинь полагалось сорок две тысячи, но по точному исчислению полагать должно тридцать пять тысяч. Число убитого неприятеля до двадцати шести тысяч. Начальствовавший Измаилом сераскир Аидос Мехмет трех-бунчужный паша, засевший с толпою более тысячи человек в каменном строении >и не хотя сдаться, был атакован Фанагорийскими гра-нодерами в команде полковника Золотухина. И как он, так и все бывшие с ним побиты и переколоты; в числе убитых четыре паши двух-бунчужные и именно Магмут паша Калике, Адалы паша, Мехмет паша и Лавтула паша, который был начальником в Килии. Шесть татарских султанов: Каплан Гирей, Казы Гирей, Селим Гирей, Батыр Гирей, Ахмет Гирей и Мехмет Гирей. В плен взяты: Мухафиз Измаильский, Мехмет трех-бунчужный паша, султан татарский Мехсют Гирей, многие чиновники в числе коих сераскирский сын и более десяти тысяч из числа сего на завтра до двух тысяч от ран померло, более тысячи роздано на пропитание и остальные отправлены в Бендеры для представления вашей светлости.
В крепости Измаильской найдено двести сорок пять пушек, в числе коих девять мортир, да на берегу дватцать, всего двести сорок пять; большой пороховой погреб и разные снаряды. В трофеи взято триста сорок пять знамен, кроме тех, кои в сражении изорваны, бунчуков семь и санжаков два, лансонов восемь. Добычу войска получили весьма знатную в разных вещах и протчем и потерю оных для неприятеля почесть можно более миллиона. Сверх сего взято христиан четыре тысячи двести восемьдесят пять и армян тысячу четыреста, иных сто тридцать пять, которые паки в город введены в их жилище до повеления вашей светлости.
Принося вашей светлости с одержанием толь знаменитой победы поздравление и благодарность за поручение мне толь знаменитого подвига, почитаю себе прямым долгом засвидетельствовать твердость и мужество начальников и беспредельное усердие и храбрость всех чинов и ходатайствовать вашего благоволения и покровительства о воздаянии сотрудникам и товарищам моим2.
2 Дальше следует перечисление предназначенных к награде генералов и офицеров с описанием подвигов каждого.
.►.Урон с нашей стороны в сей столь твердой крепости не более как убитых нижних чинов 1815-ть, раненых 2445-ть. Кто же именно убиты, ранены, господа генералы, штаб и обер офицеры — подношу вашей светлости ведомость.
Неможно превознесть довольно похвалою мужество твердость и храбрость всех чинов и всех войск в сем деле подвизавшихся нигде более ознаменпться не могло присутствие духа начальников, расторопность и твердость штаб и обер офицеров, послушание устройство и храбрость солдат, когда при всем твердость укреплений Измаила со многочисленным войском, составлявшем по меньшей мере в тридцати пяти тысячах при твердой и отчаянной неприятеля обороне, продолжавшейся шесть с половиною часов. Повсюду неприятель поражен был, сохранили всюду порядок. Сие исполнить свойственно лишь храброму и непобедимому российскому войску. Бог, благос-лавляя ревность нашу к престолу, бессмертной славою Екатерины, поборствовал своею мощною рукою в сем подвиге.
Светлейший князь, вашей светлости угодно было поручить мне начальство над войсками на сей знаменитый подвиг сближенными, кто более вашей светлости знает цену ревностной службы, кто более вас ознаменает отличающихся храбростию. Если знаменитая победа над Измаилом заслуживает ваше одобрение, уповаю, что все чины войск мне вверенных соответствуя толь ревностно моему усердию заслужили славу и воспримут достойное воздаяние заслуге. Сие будет одобрением начальства моего, уменьшением старости моей и опытом пред светом, что я одобрение вашей светлости и все чины, заслужившие со мною благоволения вашего и милости ея императорского величества достойны.
Генерал граф Александр СУВОРОВ РЫМНИКСКИЙ
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ВЫПИСКИ МАРКСА ПО РУССКОЙ ИСТОРИИ
В 70—80-х годах прошлого века никто в Европе так пристально не следил за развитием русского революционного движения, никто из крупных европейских умов того времени не уделял столь большого внимания изучению прошлого и настоящего России, как делал это Карл Маркс. Опубликованная в № 3 (за 1940 г.) журнала «Пролетарская революция» часть «Хронологических выписок» Маркса по русской истории представляет собой замечательный документ марксизма и является лишь небольшой частью огромной работы, проделанной им по изучению истории России.
Интерес к прошлому и настоящему России, желание познакомиться с русской научной, революционной и художественной литературой заставили Маркса заняться изучением русского языка. 23 октября 1869 г. Маркс писал Энгельсу: «Из Петербурга мне прислали том Флеровского в 500 страниц о положении русских крестьян и рабочих. К сожалению, п о-p у с с к и. Человек этот работал над книгой 15 лет»1, Речь здесь шла о книге русского публициста Флеровского «Положение рабочего класса в России». Энгельс сразу понял, что раз Маркс выразил сожаление, что книга написана на русском языке, то, следовательно, он решил этот язык изучить.
1869—1870 гг. были очень напряженными в жизни Маркса. Он вел огромную организационную работу в Генеральном совете I Интернационала, много работал и над вторым томом своего великого труда «Капитал». Опасаясь, что изучение русского языка задержит работу Маркса над «Капиталом» (тем более, что он давно уже намеревался детально ознакомиться с вопросом о русских аграрных отношениях, с тем чтобы уделить им значительное место в последующих томах «Капитала»), Энгельс попробовал уговорить своего друга пока отложить это дело. «Хотя,— отвечал 24 октября 1869 г. Энгельс Марксу,— в три месяца можно выучиться и по-русски* настолько, чтобы прочесть такую книгу, но у тебя ведь нет теперь времени для „ этого» < Энгельс, знавший русский язык, обещал. Марксу, что летом он сам ознакомится с книгой и выберет из нее необходимый для него материал.
Но Маркс не послушал своего друга. Вскоре, 19 января 1870 г., Энгельс писал
1 Маркс и Энгельс. Соч., т. XXIV, стр. 239.
2 Т ам же, стр. 240~
Марксу: «Поздравляю тебя с успехом в русском языке». К этому времени Маркс прочел первую русскую книгу — «Тюрьма и ссылка» Герцена — и приступил к чтению Флеровского. К 10 февраля 1870 г. Маркс уже прочитал 150 страниц Флеровского. В письме к Энгельсу он уже свободно выписывает ряд фраз на русском языке. С 1870 г. Маркс перечитал большое количество русских книг, в частности, ряд работ Чернышевского («Письма без адреса», «Пролог», «Кавенъяк», «Дополнения и примечания на первую книгу Политической экономии Д.-С. Милля» и др.). Большое впечатление произвели на Маркса прочитанные нм произведения великого русского писателя-сатирика Салтыкова-Щедрина («Господа ташкентцы», «Дневник провинциала в Петербурге», «Убежище Монрепо», «За рубежом»).
Внимательно изучал Маркс русские статистические сборники и работы русских экономистов. Перечитанные им книги по истории России могли бы составить солидную библиотеку. Здесь мы находим, например, такие книги, как: Беляев «Крестьяне на Руси», Семевский «Крестьяне в царствование Екатерины II», Сергеевич «Вече и князь», Соколовский «Очерк истории сельскохозяйственной общины», Ковалевский «Общинное владение, причины, ход и последствия его разложения» и ряд других.
В конце 1870 и начале 1880 г. Маркс много работал над составлением «для са-моуяснения» хронологии всемирной истог рий. В основу своих выписок по всемирной истории Маркс положил восемнадцатитомную работу немецкого историка Ф. Шлоссера «Всемирная история». В отдельных случаях, когда Шлоссер не удовлетворял Маркса, он привлекал работы других историков (например, Ботта «История народов Италии», Коббета «История протестантской «реформации» в Англии и Ирландии», Юма «История Англии» и т. д.).
«Хронологические выписки» Маркса, как их озаглавил Энгельс, составили четыре больших тетради, каждая из которых составляет полный том (три тетради уже вышли в свет)1 2 3. Помимо этих четырех тетрадей, Маркс заполнил за это время еще ряд тетрадей выписками по отдельным вопросам истории.
Уже в первой тетради «Хронологических выписок», отмечая ряд значительных фактов русской истории, он уделяет особенное внимание героической борьбе русского
3 См. тт. V, VI и VII «Архива Маркса и Энгельса».
народа против иностранной интервенции. Говоря о том, как «доблестный» Торкель Кнутсон, маршал шведского короля Биргера (1290—1318 гг.) после покорения финнов хотел проделать то же самое с русскими; Маркс отмечает: на русских «также часто нападали датские вассалы в Эст-ля н д и и, так что скандинавы и германцы с двух сторон теснят русских своими набегами. Военные походы против русских стоили шведам больших потерь людьми и не дали положительных результатов. Это делает Торкеля непопулярным...» 4 *.
Исключительно высоко оценивает Маркс •русского полководца Александра Невского. Он делает записи двух исторических побед, одержанных Александром:
«1240 Александр (князь Новгород ск и й) разбил шведов на Неве, откуда его прозвание Невский».
«1242 Александр Невский выступает против немецких рыцарей, разбивает их на льду Чудского озера, так что прохвосты (die Lum-pacii) были окончательно отброшены от русской границы» б *.
Составляя в 1881—1882 гг. свою последнюю, четвертую, тетрадь «Хронологических выписок», Маркс в основном пользовался томами XIII—XV «Всемирной истории» Шлоссера. В XIV томе Шлоссера дан обзор истории России XV—XVII вв. Скудность сведений о России, сообщенных Шлоссером в предыдущих томах, краткость и неточность его обзора русской истории не удовлетворили Маркса. Он составил свой обзор хронологии истории России, для которого использовал, кроме Шлоссера, книгу французского историка, адъютанта Наполеона I — Сегюра (1780—1873 гг.) «История России и	Петра	Великого»
(«Histoire de Russie et	la Pierre	le Grand»)
и двенадцатитомную	работу	русского
историка Карамзина	(1766—1826 гг.)
«История государства Российского».
Книгу Сегюра Маркс читал в английском переводе. Двенадцать томов Карамзина были прочитаны им на русском языке. Поэтому ряд слов Маркс написал по-русски, причем, как правило, здесь же давал их немецкий перевод. Кроме Карамзина, Сегюра и Шлоссера, Маркс для своих выписок использовал и прежние записи, в которых накопился уже весьма значительный фактический материал по истории России.
Маркс не предназначал свои выписки для печати. Возможно, что, составляя хронологию всемирной истории, он намеревался в дальнейшем написать большую историческую работу. Но пока он делал лишь предварительные записи, уясняя вопросы для самого себя. Выписывая факты и даты, Маркс дает краткую характеристику событий и лиц. Интересно отметить, что он пользовался не только самим текстом
4 Архив Маркса и Энгельса, т. V, стр.
338.
6 Там же, стр. 344,
Карамзина, но и внимательно читал его примечания к своей «Истории государства Российского».
Весь обзор истории России, составленный Марксом, охватывает эпоху от 862 до 1613 г. Этот отрезок русской истории Маркс, вслед за Сегюром, разделил на четыре периода: первый — 862—1054 гг,; второй— 1054—1236 гг. (многовластие при потомках Рюрика); третий—1237—1462 гг. (до свержения татарского ига); четвертый — 1462—1613 гг.
Отрывок, помещенный в журнале «Пролетарская революция», охватывает конец третьего и начало четвертого периода: от 1362 до 1598 г., когда умер Федор I, последний из Рюриковичейв. Это был период решительной борьбы русского народа Против ^монгольского ига, период, когда создавалось русское национальное государство и Россия начинала складываться уже как многонациональное централизованное государство.
В первой тетради «Хронологических выписок» Маркс дал описание того, как Россия подпадала под чужеземный гнет; он указывал, что основной причиной этого являлась раздробленность русского государства.
В начале XIII в. татаро-монгольские полчища проникли в Европу со стороны Каспийского моря. Здесь они столкнулись с половцами, «которые, кочуя от Азовского моря до порогов Днепра, были в постоянной вражде с русскими, раздробленными на множество государств; половцы просят у русских помощи, последние приходят (1224) под предводительством великого князя Мстислава [женатого на половчанке] (идет на помощь больше чем с 100 000 человек); они понесли поражение на реке Калке; так что монголам был открыт весь юг России» 7. Однако монголы дошли только до Чернигова. Смерть их предводителя Джучи, сына Чингиз-хана, и поражение, которое потерпел сам Чингиз-хан в Хорезме, заставили татаро-монголов отложить свой поход на запад.
Снова громадное войско монголов появляется в пределах России в 1237 г. под предводительством сына Джучи и внука Чингиз-хана Бату (Батыя). Об этом событии Маркс записал в «Хронологических выписках»:
«1237 Бату... уничтожает на реке Воронеже войска великого князя Рязанского, не поддержанного другими русскими; разбивает Юрия (Георгия) II Владимирского (великий князь), покоряет и разрушает М о-с к в у, Владимир и другие города. Тот же самый Юрий II (великий князь Суздальский или Владимирский) отважился (1238) на второе
0 Полностью обзор русской истории, составленный Марксом, будет опубликован в т. VIII «Архива Маркса и Энгельса».
7 Архив Маркса и Энгельса, т. V, стр. 223.
сражение при реке Сити, был разбит, пал на поле битвы вместе со знатнейшими людьми; судьба России была решена на 2% столетия» 8.
Тяжелым гнетом легла на Россию рука цонголо-татарских завоевателей. Страшные набеги на сопротивлявшиеся города, во время которых все на пути сносилось и сжигалось, непосильные подати и унижения испытывал русский народ. «Татарские ханы угнеталп издалека, ...но их послы, откупщики государственных доходов и сборщики податей — баскаки [находились] внутри страны. Кнут был введен в России монголами».
Два с половиной столетия русский народ вел борьбу против монгольских интервентов. К концу XIV в. эта упорная борьба начала давать свои результаты. Маркс внимательно прослеживает ход освободительных войн русского народа.
В 1377 г. монгольский хан Мамай совершил набег на Россию, он нанес поражение московским войскам и ушел обратно с богатой добычей. «При втором его вторжен и и,— записывает » Маркс, — 11 августа 1378 Дмитрий Донской совершенно разбил монголов на реке В о ж е (в Рязанской области). Это первое правильное сражение с Монголами, выигранное русскими». Через два года, в 1380 г., Мамай, желая отомстить Дмитрию за свое поражение на р. Воже, предпринял против него поход. Мамай собрал огромное войско, составленное «из монголов, половцев, ха-разских турок, черкесов, яссов, кавказских евреев, армян, даже крымских генуэзцев. Он заключил союз с Ягелло, литовским князем, и Олегом, рязанским князем». Таким образом, из различных элементов составилось большое союзное войско. «Дмитрий IV,— пишет Маркс,— собрал 150-ты-сячное войско, состоявшее из пехоты и конницы. 6 сентября 1380 он приблизился к Дону, где Мамай находился уже 3 недели; [Дмитрий] перешел Дон. 8 сен-тября 1380 битва на широком Куликовом поле. Полная победа Дмитрия; на той и на другой стороне вместе пало, как говорят, 200 000 человек. Мамай бежал...»
Но победа не может быть удержана в руках того, кто успокоится на достигнутом. Одержав славную историческую победу на Куликовом поле, Дмитрий не проявил в дальнейшем столько же энергии и таланта. В 1381 г. наследник Чингиз-хана, Тохтамыш, прислал к Дмитрию «посла с 700 воинами, чтобы русские князья явились в орду как подданные». Дмитрий отказался исполнить приказ Тохтамыша. Тогда в «1382 хан повел наступление. Дмитрий IV на этот раз обнаружил бездеятельность, он отправился с женой и детьми в Кострому, поручив защиту Москвы беспомощным боярам, пока не взял на себя верховное командование молодой литовский князь Остей.
8 Архив Маркса и Энгельса, т. V, стр. 224.
Монголы устроили в Москве, после трехдневного ее сопротивления, кровавую баню. Москва была сожжена до тла; было укокошено 24 000 москвитян». В следующем году «Дмитрий IV послал в орду своего сына Василия; Русь должна была снова платить тяжелую дань...»
России еще долгое время пришлось испытывать набеги татарских орд. Ей приходилось в то же время обороняться на юге против литовцев, на севере против немецких рыцарей и шведов.
Маркс отмечает каждый шаг роста сил Российского государства, каждое значительное усовершенствование русского оружия, состояние русских вооруженных сил. В 1389 г., пишет Маркс, «еще при Дмитрии IV на Руси начали пользоваться огнестрельным оружием... Постоянного войска не было. Употребление пороха стало известно русским в XIV в е-к е, но главным оружием еще долго оставались копье, меч, стрелы. Главная их сила — конниц а... С XV века в России начали появляться пушки при обороне городов».
Весьма подробно излагает Маркс период княжения Ивана III (1462—1505 гг.), период, когда было образовано русское национальное государство. Сложившаяся в это время политическая обстановка требовала «незамедлительного образования централизованных государств, способных удержать напор нашествия» ®. Маркс показывает, как Иван Ш гдц нужно обманом, а где и силой собирал русские земли в единый государственный организм и постепенно освобождался от монгольской опеки. Маркс записывает: «1462—65—мирное время; Иван III надул русских князей договорами и признанием их владений и прав». «1 4Q9 Иван предпринял поход против казанского хана; он одержал верх; с этого времени он назначал и смещал казанских ханов». «1471 он смирил Новгород».
Военные и политические успехи Ивана III встревожили татар, но на сражение с его войсками они не решались. «1 4 7 2,— записывает Маркс,— вторжение хана Золотой орды Ахмата. Иван с 180 000 ратников двинулся к Оке навстречу татарам, но, когда оба войска уже стояли друг против друга на противоположных берегах, хан отступил — будто бы ввиду эпидемии, начавшейся среди татар». Подготовляя окончательное освобождение России от монгольского ига, Иван III вел активную внешнюю политику. Маркс отмечает его женитьбу на Софии, племяннице последнего византийского императора Константина Палеолога. «Г р о с с м е ft-стер немецких рыцарей договорился с ним о мирном разрешении [конфликтов]; Псков не смел противиться; Л и т в а—оставалась спокойной, с крымским ханом Менгли Гиреем Иван заключил союз, продолжавшийся до самой его смерти. Менгли Гирею он о б е-
9 Сталин. Марксизм и национально-колониальный вопрос», 1939 г., стр. 97.
тал помощь против монголов, тот ему — против литовцев». В то же время Иван внешне продолжал оказывать покорность послам хана Золотой орды Ахмата. Но теперь, после неудачного похода 1472 г., хану Золотой орды было ясно, что он не сможет осуществить власть над русскими землями, опираясь только на собственные силы. В 1480 г. хан решил воспользоваться невыгодно сложившейся для России обстановкой.
В это время с Иваном III поссорились его братья Борис и Андрей, что создало внутреннюю опасность для государственного единства России. В то же время к войне с Россией готовились польский король и литовский великий князь Казимир IV. «Ахмат вооружился против Ивана, подстрекаемый Казимиром Литовским, который обещал ему свою помощь.— Когда же Ахмат, рассчитывая на его помощь, выступил в поход, сам Казимир в Литве подвергся нападению Менгли Гире я. Иван III снова с огромным войском двинулся к О к е...».
Непосредственная угроза Москве объединила вокруг Ивана основные силы феодального общества. Братья Ивана III помирились с ним и соединились с его войском. Вся страна поднялась на защиту своей независимости.
Укрепление единства русского государства напугало хана. Перед монгольскими интервентами встала опасность еще более грозного поражения, чем на Куликовом поле. Не получив ожидаемой помощи Казимира IV, Ахмат счел за лучшее удалиться, не дав боя.
Бегство монголов было еще более позорным, чем в 1472 г. Единый в своей воле русский народ выгнал захватчиков со своей земли, за пределы своей родины. Россия освободилась от монгольского ига.
Теперь Иван III обратил свое основное внимание на окончательное государственное соединение русских земель. «В 1 4 7 7... Новгород стал холопом Ивана»; в «148 5 он подчинил себе Тверь»; в «1 487 он окончательно подчинил себе Казан ь»; в 1489 г. Иван послал войско против вятичей, «...все их вольности полетели к чертям; они были порабощены»; в 1492 г. Иван отобрал у Литвы «некоторые города, принадлежавшие раньше России»; в 1499 г. «Иван вторгся в сибирские об л а-с т и... югоры должны были присягнуть ему...».
Образование русского национального государства укрепляло международный авторитет России. Этому помогла военная сила России, а также хитрая и умелая внешняя политика Ивана III. Маркс отмечает основные успехи Ивана III во внешней политике. В «1 4 8 3 Иван III завязал дружбу с Матвеем, венгерским королем (для защиты от польского короля Казимира), он выписал от него литейщиков, артиллеристов, инженеров, зодчих, золотых дел мастеров и горных мастеров. В то же время он устроил брак своего сына Ивана с Еле
ной, дочерью храброго молдавского господаря Стефана IV».
«С XI век а,— записывает далее Маркс,—в России небывало европейских послов. Теперь поохвост «король-паразит» («1е roi chique») Фридрих III (паршивый император) (de г La user-kaiser) предложил брак между своим сыном Максимилианом- («Рыцарственным»!) и одной из дочерей Ивана; подобное же предложение было сделано относительно маркграфа Баденского, маркграфа Бранденбургского (Ого!) и [сына] курфюрста Фридриха Саксонского!.. Датский король через свое посольство тоже заключил с ним дружественный союз; Иван III был также в дружественных сношениях и с турецким султаном Б а я з и-дом II!».
Так к концу жизни Ивана III укрепилось внутреннее единство и выросло международное значение русского государства.
После смерти Ивана III княжил его сын Василий II10 (1505—1533 гг.). За период его княжения Маркс отмечает девятилетнюю войну России с Польшей. Россия в 1514 г. в результате войны получила Смоленск, «который НО лет находился под польским владычеством». Василию II наследовал его трехлетний сын Иван IV (впоследствии известный как Иван Грозный).
Маркс подробно записывает, в каком положении находилась Россия к началу царствования Ивана Грозного. Особенный интерес представляет его запись о военных силах и торговле русского государства. «Военные силы русского государя,— пишет Маркс,— с начала XVI века состояли из 300000 детей боярских и из 60 000 вооруженных крестьян; бояре должны бы-лислужитьбезвозмездно, за земли, пожалованные государем; только беднейшие получали плату. Конница — как это наилучшим образом соответствовало необозримым пустыням и степям России и соседних стран — была основной военной силой; пехота же, в которой было только 2 000, состояла из немцев и литовцев. Каждый солдат имел при себе несколько фунтов толокна, сала, соли и перца, что служило пищей также и для командиров (Befehb shaber)». Далее в записях Маркса отмечается широкая торговля, которую вела Россия с Европой и Азией, состояние дорог и почтовой связи в России, быт русского дворянства и т. д.
Маркс кратко описывает кровавые перипетии, происходившие в период ранней молодости Ивана IV и во времена, предшествовавшие его восхождению на престол. В 1547 г. Иван Грозный велел митрополиту венчать его на царство и принял постоянный титул царя, который до тех пор употреблялся лишь при сношениях с заграницей.
Одним из первых крупных мероприятий Ивана IV была перестройка военной си
10 Маркс, пользуясь обозначением, принятым современными ему историками, называет его Василием III.
стемы государства. «Иван IV,— пишет Маркс,— учредил постоянную личную охрану (Leibwache), которую он назвал стрельцами, так как она была вооружена пищалями (огнестрельным оружием, вместо луков и колчанов). Часть этой охраны он разослал в остальные войска, чтобы они служили там основным ядром. До сих пор нести военную службу обязано было дворянство; бояре, в о е в о-д ы всегда занимали высшие посты в войске. Второразрядные дворяне служили в нижних чинах и даже рядовыми, безвозмездно, если были состоятельными, за небольшое вознаграждение, если нуждались. Городовые дворяне и дети боярские причислялись к самому низкому рангу и никогда не могли дослужиться до высших чинов. Иван уничтожил эти привилегии. Все владельцы земли, которые высеивали 300 фунтов зерна, были обязаны доставить всадника в полном вооружении или соответствующую сумму денег. Была установлена норма платы солдатам и даже удвоена [для боярских детей, выставлявших лишних ратников! — потом было нанято и содержалось 7 000 немцев; были построены крепости, для того, чтобы держать татар под угрозой».
Перестройка армии и всей военной системы позволила Ивану Грозному продолжить дело, начатое при Иване III. Если при Иване III, в конце XV—начале XVI в., Россия стала единым национальным государством, то при Иване IV, во второй половине XVI в., Россия стала превращаться в централизованное многонациональное государство. Маркс отмечает важнейшие вехи на пути превращения России в многонациональное государство: «2 октября 1 5 5 2, после повторявшихся в течение ряда лет походов против казанских татар, город Казань был взят; Иван IV лично в этом участвовал».
«1556 Астраханское ханство признало русское господство...»
«1556 оашкиры были более или менее покорены».
«1557 донские казаки присоединились к государству».
Иван IV «...был настойчив в своих попытках против Ливонии; их сознательной целью было дать России выход к Балтийскому морю и открыть пути сообщения с Европой. Вот причина, почему Петр так им восхищался!».
Более подробную запись делает Маркс относительно присоединения в последний год жизни Ивана Грозного к русскому государству Западной Сибири. Он описывает, как в 1580 г. беглый казанский атаман Ермак Тимофеев собрал вокруг себя несколько тысяч человек, совершил поход с Дона и Волги на восток, достиг Уральских гор, напал на Сибирское ханство последнего монгольского хана Кучума, разбил его и завладел столицей Сибирского ханства-. Иван IV отпра!в)ил Ермаку подкрепления. Сибирь была присоединена к России. Таким образом, замечает Маркс, была «заложена основа Азиатской России».
Отрывок марксова обзора русской истории, помещенный в № 3 «Пролетарской революции», заканчивается очень краткой записью царствования сына Ивана Грозного Федора I (1584—1598 гг.), последнего из Рюриковичей.
Публикация составленной Марксом хронологии русской истории имеет неоценимое значение для марксистско-ленинской науки и особенно для марксистской исторической науки. Опубликованный отрывок показывает, как нужно изучать и писать историю, как нужно уметь выбирать и выделять важнейшие исторические факты. «Хронологические выписки» Маркса — ярчайшее свидетельство того, что настоящая марксистская историческая наука не имеет ничего общего с той «историей», которая мертвыми схемами старается подменить живую картину исторического процесса, в котором действуют люди, народ.
Оценка событий и подбор фактов, сделанный Марксом в «Хронологических выписках» па основе большого изученного им материала, вносит много нового и важного в развитие марксистской исторической науки.
В. ГИНДИН.
БОРЬБА НАРОДОВ ДАГЕСТАНА И ЧЕЧНИ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ1
Мстория борьбы горцев Кавказа за независимость представляет большой интерес для советского читателя. Свободолюбивые народы Кавказа своей долголетней борьбой с русским царизмом показали, что могут сделать, даже в неравной схватке, мужество, смелость и беззаветная преданность своей родине.
Чтобы понять весь пафос героической обороны кавказских горцев против колони
1 Расул Магомедов. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. Махач-Кала, 132 стр., ц. 4 руб.
зации их царской Россией, беспощадность и жестокость царских колонизаторов, необходимо шаг за шагом проследить за кровавой трагедией, разыгравшейся в течение более чем полувека в дремучих лесах Чечни и горных дебрях Дагестана. Получившая. широкое развитие среди горских народов идея священной войны — «газавата» — против угнетателей сумела под религиозной оболочкой мюридизма объединить узденческие массы Северо-восточного Кавказа и придать им стойкость и упорство в борьбе с царскими захватчиками. Маркс й Энгельс придавали большое значение войне кавказских горцев.
Освободительное движение горцев имело своих вождей — имамов: Гази-Магомеда, Гамзат-Бека и Шамиля. Первые два имама недолго руководили борьбой: Гази-Магомед погиб при осаде царскими войсками аула Гимры в октябре 1832 г., а через два года был заколот в Хунзахской мечети Гамзат-Бек. С сентября 1834 г., в течение 25 лет, во главе горцев Дагестана и Чечни стоял талантливый вождь и полководец Шамиль вплоть до пленения его царскими войсками в Гунибе, в августе 1859 г. Благодаря своим недюжинным административным талантам и военным способностям Шамиль сумел не только успешно обороняться, но и наносить жестокие поражения самонадеянным царским генералам.
Особенно памятными остались для царских войск героическая оборона горцами аулов Ахульго (в 1839 г.) и Салты (в 1847 г.). Ичкерийская экспедиция генерала Граббе в мае’ 1842 г. и Даргинский поход графа Воронцова летом 1845 г., стоившие им больших жертв.
По исчислениям А. Л. Гизетти3, война царского правительства с горцами Кавказа обошлась около 100 тыс. человек убитыми, ранеными и захваченными в плен и более 300 тыс. человек умершими от болезней. По свидетельству военного писателя Фадеева 4 *, к началу Крымской войны (1853— 1856 гг.) общее количество русских войск на Кавказе было доведено до 270 тыс. человек, из которых только 70 тыс. участвовали в обороне Кавказа на русско-турецкой границе, а остальные 200 тыс. были расположены в тылу для борьбы с горскими народами. Фадеев далее пишет: «При высокой стоимости войск на Кавказе, эти 200 тысяч равнялись, для материальных средств государства, по крайней мере 300-м тысячам в России, т. е. почти всей массе наших действующих сил, состоящих из гвардейского, гренадерского, резервного кавалерийского и 6-ти армейских корпусов». Таким образом, можно считать, что почти половина всех действующих вооруженных сил царской России была направлена на борьбу с кавказскими горцами.
Все это раскрывает нам подлинный размах вооруженной борьбы горцев Кавказа, представлявшей одну из наиболее значительных освободительных войн, известных в мировой истории.
Между тем в нашей исторической литературе эта яркая страница из прошлого народов СССР еще почти не освещена. Помимо монографии С. Бушуеваб, мы не имеем других научных исследований по
8 А. Л. Гизетти. Сборник сведений о потерях кавказских войск во время войн Кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае, 1801—1885 гг. Тифлис, 1901 г.
4 Р. А. Фадеев. Шестьдесят лет Кавказской войны, С.-Петербург, 1889 г., стр.
38—39.
6 С. К. Бушуев. Борьба горцев за неза-
висимость под руководством Шамиля. Москва, 1939 г.
этому вопросу Поэтому каждое появление новой книги, посвященной истории освободительной войны народов Кавказа, должно вызвать большое удовлетворение и живейший интерес у советского читателя. С таким чувством мы и подошли, когда раскрывали вышедшую в свет в 1940 г. в издании Дагестанского государственного издательства книгу тов. Магомедова. Это удовлетворение и интерес должны быть еще более понятны, когда мы добавим, что книга выпущена научным учреждением — Дагестанским научно-исследовательским институтом истории, языка и литературы в Махач-Кала.
Характерной особенностью борьбы кавказских горцев за независимость являлся «тот факт, что эта борьба проходила под религиозным флагом разновидности ислама — мюридизма...»в. Однако эта сторона освободительной войны автором книги изложена с недостаточной ясностью и правильностью.
Автор считает, что религиозное учение тариката, или, как его иначе называют, мюридизм, не перенесено в Дагестан извне, а возникло там на месте. Между тем известно, что учение тариката задолго до описываемых событий уже существовало в мусульманских странах Средней и Передней Азии и оттуда проникло на Кавказ. Не исключена возможность, что это учение было известно и некоторым образованным людям в самом Дагестане, но до поры до времени не выявило себя за отсутствием подходящей почвы для распространения среди узденческих масс Дагестана. Когда же колонизаторская политика царизма своей системой грабежей и насилия довела разрозненные горские племена до крайней степени обнищания и озлобления и на очереди стал вопрос о неотложности объединения всех сил горцев для успешной борьбы с царскими войсками, тогда историческая необходимость создала условия к проникновению и быстрому распространению мюридизма в Дагестане. И поэтому «первоначально на Кавказе чисто религиоз* ное учение тариката стало затем, когда оно проникло в среду дагестанского крестьянства, боевым, политическим» и первый имам Дагестана «Гази-Муха1ммед придал тарикату боевую политическую заостренность и выдвинул на первый план идею «газавата»—«священной войны» против нему-сульман...»7. Отсюда ясно что распространение мюридизма в Дагестане является не причиной борьбы горцев за независимость, как это пытались утверждать историографы царской России, а следствием сложившихся в Дагестане и Чечне напряженных классовых противоречий.
Касаясь других сторон работы тов. Ма* гомедова, следует указать еще на ряд существенных недочетов, снижающих общую ценность книги. Прежде всего отметим грубое нарушение автором общепринятых правил пользования литературными источниками. В книге встречается много чужих
6 История СССР, т. П, стр. 275.
7 Там же, стр. 276.
фраз и целых отрывков, приведенных без всяких кавычек или ссылок на источники.
Из многочисленных подобных случаев Мы приведем только несколько выдержек, взятых тов. Магомедовым из книги Эсад-зе8 и перенесенных в свою книгу либо дословно либо с незначительными изменениями. Вот некоторые из них.
В книге Эсадзе: «Лисаневич, зная хорошо чеченский язык, резко стал упрекать их в измене и вероломстве; затем он стал вызывать по списку виновных; очередь дошла до муллы Учар-Хаджи; в зеленом бешмете и белой чалме, с голыми до колен ногами и с большим кинжалом на поясе он стоял в толпе с диким, блуждающим взглядом' и не хотел выходить. Греков приказал его вывести и обезоружить. В один момент мулла выхватил кинжал и Греков, пораженный в живот, упал бездыханный; тогда убийца в один прыжок очутился около ЛисаневИ’ча и нанес ему смертельную рану в грудь. Солдаты поспешно заперли ворота и истребили всех находившихся в укреплении чеченцев и кумыков» (стр. 38).
В книге Магомедова: «Лисаневич на чеченском языке произнес речь и стал упрекать чеченцев в измене и вероломстве. По списку ген' рал стал вызывать виновников восстания. Очередь дошла до чеченца У чар-Гаджи. В зеленом бешмете и белой чалме, с голыми до колен ногами и с большим кинжалом на поясе, он встал в толпе с диким, блуждающим взглядом и не хотел выходить. Греков приказал его вывести и обезоружить. В один момент горец выхватил кинжал и Греков, пораженный в живот, упал бездыханный. Тогда убийца в один прыжок очутился около Ли-саневича и нанес ему смертельную рану в грудь. Солдаты поспешно заперли ворота и истребили всех, находившихся в укреплении чеченцев и кумыков» (стр. 35).
Другая выдержка: «...Пулло, выведенный из терпения несговорчивостью Шамиля, возвысил голос и начал обвинять его в том, что он был виновником всех происходивших смут. Полагая, что Пулло хочет прибегнуть к насилию, Шамиль привстал, притянул к себе полу его шинели и сел на нее так, чтобы генерал не мог встать прежде него» (Эсадзе, стр. 106).
«Тогда, выведенный из терпения несговорчивостью его, Пулло возвысил голос и начал обвинять его в том, что он был •виновником всех происходивших смут. Шамиль, полагая, что генерал хочет прибегнуть к насилию, привстал, притянул к себе полу его шинели и сел на нее так, чтобы генерал не мог встать раньше него» (Магомедов, стр. 78—79).
Такие же заимствования из Эсадзе, без указания источника, встречаются в книге той. Магомедова на стр. 14, 26, 30, 33, 37, 47, 48, 49, 55, 56, 69, 70, 72, 82, 84. Если учесть, что это относится к использованию одной лишь книги Эсадзе, из числа
многих других, давших материал тов. Магомедову, то читателю становится вполне ясным метод, примененный автором при составлении своей книги.
Дальнейшее изучение содержания книги вскрывает ряд искажений исторических фактов, допущенных автором, очевидно, в результате своего поверхностного знакомства с историческим материалом. Иначе, чем объяснить, что тов. Магомедов упоминает (стр. 20) о назначении в 1784 г. астраханским и кавказским генерал-губернатором «известного Потемкина», тогда как на эту должность был назначен граф Павел Сергеевич Потемкин, двоюродный брат «великолепного князя Тавриды» — Григория Александровича Потемкина. Или далее (стр. 33), тов. Магомедов утверждает, что генерал Ермолов в январе 1820 г. в Джен-гутае оставил отряд в составе двух батальонов Кабардинского полка под начальством полковника Верховского; в действительности в этот 'отряд входили также батальон Куринского полка, батальон Апшеронского полка и 13 орудий< Подобное искажение фактов встречается и в дальнейшем изложении книги.
Эта небрежность и невнимательность совместными усилиями автора, редактора и корректора привели к массовому искажению в книге географических названий и фамилий различных лиц. Например, вместо Чумкескент — «Чумескент» (стр. 48), вместо Катехи — «Кахети» (стр. 23 и 24), вместо Аргуани — «Аргуни» (стр. 74), вместо Анчимеею — «Антгимсер» (стр. 113), Вместо Белгатой — «Бултугай» (стр. 115) и т. д.
В некоторых случаях такие искажения приводят к неправильным выводам. Например, на стр. 30 назван аул Эндери, а на стр. 31—Андрей-аул; как будто бы разные аулы, а в действительности два названия одного и того же аула. На стр. 47 мы читаем, что первый Имам Гази-Магомед в июле 1830 г покинул Кимры и скрылся от преследования царских войск в Белоканы. Читатель может удивиться, для чего нужно было Гази-Магомеду совершать столь длинное путешествие из Северного Дагестана в Джаро-Белоканский округ, расположенный в южных предгорьях Главного кавказского хребта. В действительности же ГазИ-Магомед скрылся в аул Балака-ны (а не Белоканы), расположенный недалеко от Гимры, в том же горском обществе.
Корректура книги также не блещет достоинствами. Битва у Леваши вместо 19 декабря 1819 г. датирована «19 октября» (стр. 32); штурм Ахульго вместо 16 июля датирован «1 июля» (стр. 78). Выступление отряда графа Во-ронцова в Андию вместо 11 июня датировано «И мая» (стр. 113). Один из наибов Шамиля, Ташов-Гаджи, превратился в двух лиц «Ташов, Гаджи» (стр. 83) и т. д.
Книга не иллюстрирована ни одной схемой, по которой можно было бы просле-
8 С. Эсадзе. Штурм Гуниба и пленение Шамиля. Тифлис, 1909 г.
А С. Эсадзе. Штурм Гуниба и пленение Шамиля, стр. 31.
лить за событиями, происходившими на Северо-восточном Кавказе. Внешний вид книги не нарушает общего ансамбля — серая бумага, серый переплет.
Подводя итог сказанному выше, мы должны сделать следующий вывод: если автор стал на путь переноса в книгу чужих мыслей и выражений без кавычек, нетвердо знаком с используемым материалом и
в научном исследовании допускает неточности в фактах и выражениях, искажения и опечатки, то его произведение не может рассматриваться как научный труд. Наряду с этим следует отметить и безответственность редактора книги проф. Кокиева, допустившего выпуск книги в таком неприглядном виде
Полковник Г. ШЕЛКОВ-ЕЗОВ.
ДОНСКОЕ КАЗАЧЕСТВО В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1812 ГОДА
Л дням из важнейших событий в ^героическом прошлом донского казачества является, несомненно, его активное участие в Отечественной войне 1812 г., которую великий русский народ вел «против империализма Наполеона» (Ленин). Смелые, инициативные, решительные действия донской казачьей команды в этой войне немало способствовали разгрому наполеоновской армии.
Выпуском книги об участии донских казаков в войне 1812 г.1 Ростовское областное книгоиздательство и автор (преподаватель истории средней школы) сделали весьма полезное и нужное дело, заполнив соответствующий пробел в советской исторической литературе.
Книга в целом оставляет благоприятное впечатление и читается с большим интересом. Автор добросовестно отнесся к поставленной перед собой задаче, стремился подобрать большой материал и дать подробное освещение затрагиваемых событий.
Однако книга не свободна от некоторых недостатков, порою весьма существенных.
Правильно предпослав основной теме своей книги общую историческую справку о войне 1812 г., ее характере и предпосылках, автор обошел почти полным молчанием существенный вопрос об экономическом состоянии и внутреннем положении России в начале прошлого столетия. Вызывает удивление отсутствие даже простого упоминания о таком важном этапе в развитии международных и, в частности, франко-русских отношений, каким явился Тильзитский мир 1807 г., положивший начало завязке событий, результатом которых и явилась война 1812 г. Можно сожалеть, что автор не счел нужным привести замечательные слова Энгельса, давшего краткое и вместе с тем исчерпывающее объяснение причин возникновения войны 1812 г. между Россией и Францией. Энгельс писал: «Россия могла приобретать деньги лишь посредством морской торговли и путем вывоза своих сырых продуктов на тогдашний главный рынок, в Англию; а Россия была уже слишком европейской страной, чтобы обходиться без денег. Торговая блокада (Энгельс
1 П. Бабенышев. Донские казаки в войне 1812 года. Ростоблиздат, 1940 г., 124 стр,, ц. 2 руб., тир. 5 000 экз.
имеет в виду участие России в континентальной блокаде.— Б. Л.) становилась невыносимой. Экономика была сильнее дипломатии и царя, вместе взятых; торговые сношения с Англией были втихомолку возобновлены; тильзитские условия были нарушены, и разразилась война 1812 г.»2.
Очень слабо продумана и архитектоника книги. На протяжении первых 35 страниц излагается история войны 1812 г. Прочитав историю войны, заканчивающуюся разгромом армии Наполеона, читатель затем должен ознакомиться (прочитав еще 30 страниц) со справкой о положении донского казачества в начале XIX в. Только после этого можно узнать о том, какое же именно участие принимали донские казаки в Отечественной войне 1812 г. Все это говорит об отсутствии органического сочетания отдельных глав и разделов книги. В тексте встречается также немало прямых повторений.
Автор следует, далее, ошибке некоторых наших молодых историков, нс отличая в используемых материалах источника и первоисточника от литературного пособия. На стр. 65 автор перечисляет привлеченные им «литературные источники», среди которых фигурируют, однако, отнюдь не одни первоисточники (например, документы, воспоминания участников войны) или источники (исследования вопроса), но и обычные литературные пособия (старые популярные брошюры и др.). Неумеренно часто обращается автор к известной книге акад. Е. Тарле «Нашествие Наполеона на Россию». Ряд важнейших источников остались при этом, видимо, неизвестными автору, и это не могло не сказаться на освещении отдельных событий. Столь замечательный, например, эпизод войны, как сражение 25 октября 1812 г. под Малоярославцем, когда донские казаки едва не захватили в плен самого Наполеона, описан автором бледно, сухо. Между тем этому эпизоду, как известно, посвящена специальная статья славного руководителя партизанских отрядов в войне 1812 г. Дениса Давыдова («Обзор трех статей, помещенных в записках Наполеона»), в которой содержатся и относящиеся к данному эпизоду извлечения из мемуаров
Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 20.
французского генерала Раппа и др. Пытаясь подробно рассказать о партизанских действиях донских казаков, автор остав^ ляет, например, в стороне замечательный «Опыт теории партизанского действия» того же Дениса Давыдова и т. д. Весьма неполно использована. автором и местная (донская) литература, посвященная участию казаков в военных действиях 1812 г.
Досадная и притом уже принципиального характера ошибка содержится в рассуждениях автора о характере казачьей конницы. Как известно, почти все донские казачьи полки в войне 1812 г. входили в состав иррегулярного войска. Это подтверждает и автор, перечисляя характер и основные функции казачьей конницы (обучение в процессе формирования, несение разведки, сторожевой службы, вспомогательные действия, партизанские налеты и пр.). В прямом противоречии с этим находится категорическое утверждение автора (стр. 49), что к отнесению казачьей легкой конницы к иррегулярному войску «не было никаких оснований». Обрисовывая облик казачьих войск как иррегулярной конницы, автор незаметно для себя по существу перестает
проводить грань между действиями регулярного и иррегулярного войска. Преувеличенная же оценка значения действий иррегулярной казачьей конницы в нормальных условиях кавалерийской атаки, требующей максимальной концентрации й организованности сил в момент соприкосновения с нерасстроенными силами неприятеля, неизбежно приводит к игнорированию указания Энгельса о том, что «со времени поражения гуннов при Шалоне (451 г. нашей эры) до восстания сипаев в 1857 г. нельзя найти ни одного примера того, чтобы блестящие, но иррегулярные наездники... сломили атакой хотя бы один полк регулярной кавалерии...» 3.
Автор некритически и недостаточно глубоко подошел здесь к имевшимся в его распоряжении материалам, а вместе с тем не воздержался от некоторых чрезмерно поспешных и непродуманных утверждений. Вообще следует признать, что анализ военной стороны вопроса представляет собой наиболее слабую сторону этой нужной и полезной книги.
Б. ЛУНИН.
ВОИНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ АМЕРИКИ И ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН
Научно-популярный очерк И. С. Юзефовича 1 написан на основании обширной американской исторической литературы и дает яркое и правильное представление об исторической личности Вашингтона, освещая попутно основные проблемы национально-освободительной войны американского народа за свою независимость. Советские историки, к сожалению, еще мало занимались американской историей и, в частности, войной за независимость Америки. На русском языке имеется весьма скудная литература по этому вопросу. А между тем не приходится доказывать, насколько вредной является эта недостаточная осведомленность в области внутренней истории и международной политики такой крупнейшей капиталистической страны, как США.
Интереснейшая тема войны за независимость Америки, которая, по словам Маркса, «прозвучала набатным колоколом для европейской буржуазии», не разрабатывалась нашей историографией. Советские историки много занимались исследованиями французской буржуазной революции, а вопрос о взаимном влиянии этих двух великих исторических событий мало изучен. Очень мало внимания в нашей литературе уделено такому борцу за независимость Америки, как Вениамин Франклин, крупный экономист, философ и физик. Той же участи забвения подверглись и Вашингтон,
1 И. С. Юзефович. Джордж Вашингтон и борьба за независимость Америки. Государственное учебно-педагогическое издательство Наркомпроса РСФСР. Москва,. 1941 г., 138 стр., ц. 2 р. 50 к.
вождь революционной армии и первый президент США, и Томас Джефферсон, автор «Декларации независимости», выразитель чаяний широких масс американской демократии.
Очерк тов. Юзефовича интересен еще п потому, что в работах большинства наших историков, занимавшихся американской историей и касавшихся в той или иной степени проблемы войны за независимость, исторические события и оценка ее деятелей получали нередко искаженное толкование.
Первая глава очерка посвящена детству и юности Вашингтона, принадлежавшего к земельной аристократии и ставшего одним из самых богатых и влиятельных плантаторов штата Виргиния. Вашингтон начал свою военную карьеру с участия в военных действиях против индейцев и французов и вскоре приобрел популярность, выходившую за пределы его родного штата.
В следующей главе автор рассказывает о начальном периоде американской революции до принятия «Декларации независимости» континенталь'ным конгрессом в 1776 г. Здесь отчетливо показаны противоречивые экономические интересы различных английских колоний, способствовавшие их разобщенности.
Третья глава, носящая название «Война американского народа за свою независимость», дает изложение военных действий против англичан с 1776 по 1783 г. Автор излагает ход военных действий, отмечает основные крупные сражения, но надо признать, делает это весьма скупо и недоста
3 Энгельс. Избранные военные произведения, т. I, стр. 240—241.
точно четко. У читателя не остается ясной картины о ходе военных операций.
Американская армия слабо обучена, недисциплиннрована. Ее бойцы, лишенные необходимой одежды и обуви, часто голодали, не получая жалованья. Вооружения и снаряжения нехватало. В то же время англичане прекрасно снабжались всем необходимым из Англии и Канады. В Америку прибыли британские наемники-гессенцы. Были моменты, когда казалось, что борьба за независимость проиграна. В руках врага оказались Чарльстон, Нью-Йорк, Филадельфия — тогдашняя столица Штатов. Поражения, понесенные американцами, использовались повсюду сновавшими британскими агентами. Их агитация находила поддержку в лице крупных землевладельцев, духовенства, королевских чиновников. В самой американской армии, в ее верхушке имелись изменники. Готовилось покушение на жизнь Вашингтона. Английские агенты организовывали заговоры, расстраивали снабжение армии оружием и продовольствием, оставаясь долгое время неразоблаченными.
Но революционная американская армия с честью выдержала все испытания. Она одержала полную победу над более сильным врагом, ибо дело, за которое она боролась, было исторически прогрессивным. Армия была кровно‘связана с широкими народными массами и пользовалась их поддержкой. Борьбу против Англии поддерживала не только прогрессивная колониальная буржуазия и часть плантаторов, но и масса фермеров, ремесленников, рабочих, мелких торговцев. В рядах американской революционной армии сражались такие люди, как Лафайет, Сен-Симон, Тадеуш Костюшко и др.
Американская война за независимость явилась крупной вехой и в развитии военного искусства того времени. Именно американская армия внесла революционное изменение в существовавшую тактику боя, о чем писал Энгельс в своем «Анти-Дюринге»: «Эти-то неуклюжие шеренга (английские войска.—М. 3.) встретились в американской ^ойне за независимость с толпами повстанцев, которые, правда, не учились маршировать, но прекрасно стреляли из своих винтовок, сражались за свое собственное дело, а потому не дезертировали, как навербованные солдаты, и к тому же не имели любезности выстраиваться линиями и вступать в бой с англичанами в открытых местностях, но, наоборот, нападали на них в лесах, рассыпаясь мелкими подвижными отрядами стрелков. При таких обстоятельствах длинные шеренги оказались совершенно бессильными и пали под ударами невидимых и недосягаемых врагов. Изменившийся состав войска вызрал новый способ войны — рассыпной стрелковый строй. Дело, начатое американской революцией, было дополнено французской также и в военной области» *.
После капитуляции английской армии ген. Корява л лис а у Йорктауна 19 октября
2 Маркс и Энгельс. Соч., т. XIV, стр. 171.
1781 г. военный престиж Англии был подорван. Правительство тори потерпело поражение и должно было уступить место вигам. Новое правительство повело переговоры, окончившиеся заключением мирного договора (1783 г.) и признанием независимости Соединенных Штатов.
Следующая глава очерка посвящена анализу результатов войны за независимость, Америка революционным путем освободилась от колониальной зависимости и королевской тирании. Победа над королевской Англией создала возможность образования в США самостоятельной республики. Эта победа имела огромное влияние на борьбу народов Европы, томившихся под гнетом феодализма и абсолютизма. Победа над Англией открыла перед американской буржуазией перспективы самостоятельного экономического и политического развития. Но этим не исчерпываются итоги первой американской революции. Она произвела значительную перегруппировку классовых сил и внутри самого американского общества. Революция нанесла серьезный удар владычеству земельной аристократии. В северных и центральных штатах буржуазия захватила власть, ранее принадлежавшую землевладельцам. Были уничтожены владения британской короны и конфискованы поместья земельных магнатов — сторонников Англии. Огромные земельные богатства распродавались небольшими участками.
В пятой главе автор рассказывает о том, как создавалась американская конституция. Этот раздел очерка дает представление о классовой борьбе внутри самого американского общества, обострившейся под влиянием экономических и финансовых затруднений, с которыми столкнулась американская республика на первых же своих шагах. Американская буржуазия перенесла всю тяжесть финансовых трудностей на плечи трудящихся, чьими усилиями была завоевана победа. Земельные спекуляции, взыскивание долгов и налогов с помощью суда и тюрем вызывали крайнее возмущение масс. В 1786 г. начались волнения среди неимущих слоев населения. Толпы повстанцев освобождали отбывавших тюремное заключение должников. В штате Массачузетс восставшие под руководством ветерана освободительной войны Даниэля Шейса захватили в свои руки несколько городов. Их лозунгом было справедливое распределение национальной собственности, которая общими усилиями была отвоевана у англичан.
Коллективистские тенденции движения насмерть перепугали буржуазию. Вооруженными силами во главе с вождем реакционной федералистской партии Гамильтоном восстание было подавлено. На этом этапе революции Вашингтон уже был с теми, кто подавлял восстание. Реакция использовала восстание для наступления на завоеванные массами демократические свободы. Буржуазия мобилизовала силы для организации твердой государственной власти.
В этой обстановке создавалась американская конституция. При закрытых дверях, без протоколов и отчетов, без какого-либо
участия масс континентальный конгресс 1787 г. под председательством Вашингтона выработал конституцию, которая гарантировала буржуазии полную изоляцию народных масс от участия в государственной власти. Конституция не обеспечила народу даже элементарных демократических завоеваний: свободы слова, печати, союзов и т. д. Только в результате борьбы, проведенной демократической партией во главе с возвратившимся из Франции Джефферсоном, конституция была дополнена «биллем о правах*, который гарантировал упомянутые свободы.
В последней главе очерка подробно разбирается деятельность Вашингтона в каче* стве первого президента США. Вашингтон, являвшийся сторонником реакционной федералистской партии, некоторое время пытался силой своего авторитета примирить враждующие лагери путем включения в правительство вождей обеих сторон — Гамильтона и Джефферсона. Под влиянием французской буржуазной революции раскол общественного мнения в США становился все более углубленным. В лю время как демократический лагерь во главе с Джефферсоном стоял за помощь революционной Франции, своей союзнице в освободительной войне, федералисты были за сближение с Англией, против Франции.
Вашингтон провозгласил нейтралитет США и заключил унизительный торговый договор с Англией. Этот шаг объяснялся тем, что французская буржуазная революция, которую Вашингтон вначале приветствовал, в своем дальнейшем развитии пришла к якобинской диктатуре, власть перешла в руки народных масс — тех масс, от которых Вашингтон отвернулся в своей собственной стране. Национальный герой американского народа, враг королевской деспотии и последовательный республиканец, Вашингтон остался до конца верен интересам своего класса. Таково подлинное историческое лицо Вашингтона, выразителя интересов той буржуазии, которая полтора столетия назад сыграла великую революционную роль в освобождении человечества от феодальных пут. И в этой исторически правильной оценке Вашингтона — достоинство рецензируемой книги.
«Имя Вашингтона,— пишет автор,— неразрывно связано с историей великой борьбы американского народа за свою свободу и независимость... его неиссякаемая энергия, стойкость, выдержка, непоколебимая вера в конечную победу американского народа, уменье сочетать тактику обороны и партизанской войны с тактикой наступления ставят Вашингтона в ряду виднейших военачальников. Вашингтон был одним из крупнейших и признанных основоположников молодой американской республики. Но он не сумел все же подняться выше интересов своего класса. Если в годы войны за независимость Вашингтон сумел шагать вместе с Томасом* Пэном и Джефферсоном в рядах лучших передовых борцов национально-освободительного движения, котовое дало всему «миру образец революционной войны против феодального раб
ства* (Ленин. Соч., т. XXIII, стр. 179), то в годы, последовавшие за победой американской революции, он стал все явственнее скатываться на антидемократические позиции* (стр. 135—136).
Правильная и четкая оценка роли Вашингтона и других деятелей того периода истории США имеет весьма важное актуальное значение. «Буржуазные историки,— пишет автор в заключение своего очерка,— всячески пытаются доказать, что нынешние хозяева США являются подлинными преемниками дела, начатого Вашингтоном и его соратниками, чтобы тем самым оправдать существующие в настоящее время социально-политические отношения. Но в то время, как в эпоху Вашингтона молодая буржуазия и плантаторы—товаропроизводители были объективно носителями прогрессивных тенденций в экономическом и политическом развитии США, в наши дни американская буржуазия, питающая силы империализма и буржуазной реакции, не является больше передовой и творческой силой» (стр. 136).
Отмечая достоинство рецензируемой книги, заключающееся в правильном понимании характера первой американской революции и оценке ее деятелей, следует указать, что эти вопросы неправильно трактовались в таких, например, работах советских историков, как книга А. В. Ефимова «К истории капитализма в США» (изд. 1934 г.), где выдающиеся деятели исторического прошлого американского народа рисуются неверно. Джефферсон показан как первый представитель «династии вирджинских плантаторов». «Внешнему демократизму» автора «Декларации независимости» А. В. Ефимов рекомендует не доверять потому, что «польза демагогии в стране с развитой избирательной системой была рано осознана представителями буржуазных классов...» (стр. 114). Джефферсон показан в труде А. В. Ефимова как «демагог» и «приспособленец».
Полностью в духе концепции Покровского представлена этим автором борьба двух тенденций в американской революции: революционно-демократической и реакционной, федералистской; она объясняется столкновением интересов «производительного (?). капитала и денежно-ссудного» (стр. 113). Приход Джефферсона к власти в результате победы демократической партии на выборах 1801 г. объясняется как победа класса плантаторов в блоке с капиталистическим фермерством и промышленной буржуазией против представителей «торгового и ссудного капитала и крупной земельной собственности Севера» (стр. 114).
Подобные же совершенно неправильные исторические оценки даются в этой книге также борцу за освобождение негров-рабов Джону Брауну, герою войны с англичанами 1812 г. Андрю Джексону и Аврааму Линкольну. В полном противоречии с фактами рисует Джефферсона и Д. О. Заславский в своей книге «Очерки истории Северо-Американских Соединенных Штатов в XVIII
и XIX веках»3, изображая его крупным помещиком, владевшим сотнями негров-рабов. На самом деле Джефферсон не принадлежал к земельной аристократии, он унаследовал от отца, крупного фермера, небольшое имение и никогда им не занимался. Он отпустил на волю своих рабов и умер нищим, распродавая свое имущество в уплату долгов. В том же противоречии с фактами автор объявляет Джефферсона «отцом» американской конституции, в то время как он в течение двух лет боролся против ратификации конституции.
Истинные революционные традиции американского народа восстановил В. И. Ленин в 1918 г. в его письме «К американским рабочим» и коммунистическая партия США. «В американском народе,— писал тогда Ленин,— есть революционная традиция, которую восприняли лучшие представители американского пролетариата, неоднократно выражавшие свое полное сочувствие нам, большевикам. Эта традиция — война за освобождение против англичан в XVIII веке, затем гражданская война в XIX веке»4.
Тем большую ценность, представляет очерк тов. Юзефовича о Джордже Вашингтоне и борьбе за независимость Америки, который правильно трактует эти принципиальные вопросы. Надо добавить к этому, что книжка написана живо, хорошим литературным языком, легко читается, снабжена иллюстрациями. Однако она также не лишена отдельных недостатков.
Мы уже говорили выше о нечетком изложении хода военных действий. Следует сказать, что эта глава (3-я) написана, пожалуй, несколько слабее других глав книги. А между тем для нашего военного читателя она представляет наибольший интерес. При последующем издании очерка следовало бы устранить здесь такие недостатки, как, например, нарушение хронологической последовательности при изложении хода военных операций, восполнить некоторые недостающие важные даты (как, например, взятие американцами Бостона, занятие англичанами Нью-Йорка и т. д.). Совершенно необходимой является карта или схема военных действий, без которой читателю очень трудно ориентироваться в событиях.
3 В «Военно-историческом журнале» № 2 за февраль 1940 г. в статье С. Рафайловила была уже подвергнута критике ошибочная концепция первой американской революции в работе В. Лана «Классы и партии в США» (11-е изд. 1937 г.) и в книге Д. О. Заславского «Очерки истории Северо-Американских Соединенных Штатов XVIII и XIX вв.» (изд. 1931 г.).
4 Ленин. Соч., т. XXIII, стр. 184»
Было бы очень желательно дополнить очерк материалами о деятельности массовых организаций революции Commities of Correspondence (комитетов связи между колониями) и комитетов общественной безопасности, послуживших прообразом комитетов общественной безопасности французской революции.
На стр. 68 приводится утверждение Джона Адамса о том, что лойялисты — сторонники Англии — составляли две трети населения США. Остается непонятным, каким же образом в таком случае могла победить американская революция. Это утверждение опровергается самим же автором на стр. 69, где говорится, что революция победила потому, что ее поддерживали народные массы, составлявшие, конечно, не одну треть населения.
Требуется ббльшая четкость и в характеристике Бенедикта Арнольда, чье имя стало синонимом предательства в американской истории. На стр. 61 об этом изменнике говорится, что он «вновь бросился в атаку и продолжал со всей яростью и мужеством кровопролитную схватку, длившуюся до ночи...». Непонятно, каким образом Арнольд, являясь изменником, мог с такой яростью сражаться за интересы американцев?
При общей правильной оценке Вашингтона у автора есть тенденция объяснить его политическую линию влиянием на него окружавших реакционеров: Гамильтона, Нокса, Джона Джея и др. Автор приводит также не заслуживающее внимания мнение историка Бернарда Фея о том, что Вашингтон якобы не хотел принимать участия в конституционном конгрессе 1787 г. Между тем, он в действительности был его председателем и вдохновителем. Во всей стране не было человека, пользовавшегося большим, чем Вашингтон, авторитетом; его личное влияние на конгресс и на выработку конституции было огромным.
На стр. 103 тов. Юзефович, указывая, что в основу американской конституции были положены принципы английского государственного устройства, ничего не говорит об отличии, и весьма существенном, между этими двумя конституциями. Достаточно сравнить, например, всевластие британского кабинета и роль президента и Верховного суда в США или взять хотя бы принципы федерализма, сыгравшие столь существенную роль в историческом развитии Соединенных Штатов Америки.
Указанные недочеты не уменьшают полезности книги, которую следует рекомендовать длй широких кругов начальствующего состава Красной Армии.
М. ЗАХАРОВА.
|/{3 ЗАРУБЕЖНОЙ ПЕЧАТр]
ГОД ВОЗДУШНОЙ ВОЙНЫ НА ЗАПАДЕ
(1940 г.)
О еферент генерального штаба швед-* ской армии полковник Гейер опубликовал в журнале шведской военнонаучной академии (№ 24 за 1940 г.) исследование о боевой деятельности германской авиации за первый год войны в Европе.
В предисловии шведский обозреватель подчеркивает, что на первый взгляд кажется несколько преждевременным сейчас заниматься поисками и установлением причин победы и поражения воюющих сторон в происходящей войне. Автор пишет: «Однако, поскольку успехи Германии совершенно очевидны, то об их основных причинах можно говорить уже сегодня, не ожидая позднейших военно-исторических исследований. Не только в воюющих странах, но и повсеместно, основные успехи Германии в войне видят в том, что германское военное руководство не оказалось в плену у военных традиций, а избрало новые пути для преодоления сопротивления противника. Германскому военному руководству удалось добиться наилучшего взаимодействия между авиацией и танками, которое и обеспечило успешное проведение маневренной войны».
Далее автор приводит краткое описание событий, развернувшихся на территории Бельгии и Франции, и затем высказывает ряд выводов о действиях авиации в этот период.
Этот раздел своего труда он начинает с рассмотрения принципов ведения воздушной войны, разработанных генералом Дуэ, и приходит к тому заключению, что точка зрения Дуэ оказалась неправильной. Полковник Гейер пишет: «Воздушное оружие не может самостоятельно решить войну, а лишь во взаимодействии с другими родами войск. Германская тактика ведения войны изучила все эти возможности и правильно использовала свойства воздушного оружия. С самого начала войны Германия положила в основу тактических и военно-практических задач воздушного оружия следующие принципы: необходимейшей опорой всякой державы, ведущей современную войну, является воздушный флот. Вовлеченная в войну страна, потерявшая свои воздушные силы или имеющая их в скованном состоянии, обречена на поражение, если не на уничтожение. Ни одна оперативная переброска войск не может произойти без' того, чтобы противник н<е узнал о ней во всех подробностях. Никакие резервы не могут быть подтянуты без того, чтобы противник не бомбил и не расстреливал их пулеметным огнем с самолетов. Своим авиационным соединениям не обеспечена безопасность
10. Военно-исторический журнал № 4
даже и в пределах собственной территории. Авиация противника повсюду преследует воздушные силы и уничтожает их. Мосты, через которые разбитые войска могли бы отступить, исчезают под воздействием авиации противника. Положение армии, не имеющей авиации и противопоставленной противнику, полностью господствующему в воздухе над ее территорией, безнадежно во всем трагическом смысле этого слова. Добиться подобного положения и означает завоевать господство в воздухе, к чему необходимо стремиться во всякой войне».
Далее автор говорит о том, что воздушное оружие в 1918 г. было само по себе не плохим, но оно не могло в то время разрешить задачу, которая была разрешена германской авиацией в 1940 г. В конце первой мировой империалистической войны авиация являлась, как правило, лишь вспомогательным оружием армии. Большая часть самолетов в 1914—1918 гг. использовалась для целей разведки. Истребители рассматривались главным образом как средство борьбы с воздушной разведкой противника. Тяжелых и легких бомбардировщиков было очень мало. Исходя из понятий сегодняшнего дня они были в состоянии причинять противнику в тылу только «булавочные уколы».
Рассказав далее о колоссальном техническом прогрессе авиации, полковник Гейер пишет: «Германские пикирующие бомбардировщики достигли точного поражения тяжелыми бомбами даже небольших объектов. Благодаря этому, авиация получила возможность выполнять боевые задания самого различного рода. Ее новые задачи мо,-гут разрешаться как в рамках самостоятельных воздушных операций, так и во взаимодействии с наземными вооруженными силами. В современной войне победа может быть достигнута только той стороной, которая обеспечит себе господство в воздухе. Германская авиация разрешила эту задачу в Польше, в Норвегии и во Франции. Эскадрильи германских истребителей, в тесном взаимодействии с зенитной артиллерией рассеивали воздушные силы противника повсюду, где они появлялись. После завоевания господства в воздухе большая часть самолетов освобождается для выполнения других задач. Боевая мощь, которой они обладают, допускает их вмешательство в наземную войну в целях прямой поддержки своей сухопутной армии».
Автор указывает далее на то, что удачное применение приобретенного в Польше опыта в позднейших боях в Норвегии и на Западном фронте обеспечило германской авиации успешное разрешение всех этих
задач. Соединения германских бомбардировщиков уничтожали бетонные мосты й блиндированные убежища, деморализуя войска обороны Германские парашютисты приземлялись в тылу укрепленных районов, сковывали гарнизоны противника и тем самым экономили германской армии много времени и крови. Операции на Западном фронте показали, что германская авиация взаимодействовала с наземными силами не только в наступлении, но и в обороне. Так, например, германская авиация уничтожала французские танковые части, переходившие в контрнаступление.
Далее шведский полковник упоминает о том, что взаимодействие авиации с сухопутными войсками может выражаться как в прямой их поддержке в ходе боя, так и в косвенной поддержке, например путем блокировки дорог, по которым противник может перебрасывать снабжение и подкрепления.
Германское военное руководство сумело последовательно использовать все преимущества, создавшиеся при проведении наступления с воздуха и с суши. При этом германское командование не могло базироваться на опыте мировой войны, во время которой совместные действия авиации и танков не имели места. Естественно, что застывшая на месте и устаревшая военная тактика западных держав оказалась бессильной перед новыми германскими методами веде
ния войны. 22 мая 1940 г. генерал Вейган заявил на заседании военного совета союзников: «Перед нашими глазами развивается первое германское наступление, проводимое в неизвестной до сего времени форме с применением новых средств борьбы. По моему мнению, за этой первой атакой последует наступление в классическом стиле, с мощной артиллерийской подготовкой». Вейган ошибся, как ошиблись и другие руководящие деятели западных держав.
Полковник Гейер пишет далее: «Осуществленное германским военным руководством взаимодействие между авиацией и танковыми войсками дало возможность произвести операцию прорыва невиданного до сих пор масштаба, придало войне новый характер и поставило ее перед новыми возможностями».
В заключение он указывает, что не одяа лишь новая тактика обусловила победу немцев. К этому надо добавить и техническое превосходство германского оружия, особенно авиации и танков. Следует учесть также, что единое военное руководство позволяло немедленно осуществлять взаимодействие между любыми родами войск, которого требовали тактическая и стратегическая обстановка. Наряду с этим шведский военный обозреватель подчеркивает решающее значение пехоты.
А. ЛЮБАРСКИЙ.
БОЕВЫЕ ЭПИЗОДЫ ИЗ ГЕРМАНО-ПОЛЬСКОЙ ВОЙНЫ
(1939 г.)
В американском журнале «Infantry Journal» за декабрь 1940 г. помещена статья капитана инженерного корпуса Томсона под названием «Бои мелких подразделений». Автор описывает два боевых эпизода из германо-польской войны 1939 г.
«Полк едва не погиб» — так озаглавлен первый эпизод. Останавливаясь на обстановке, в которой произошел этот эпизод, автор указывает, что основные польские силы, загнанные в узкое пространство между реками Вислой и Бзурой, сдались 18 и 19 сентября. 8-я германская армия (под командованием генерала Бласковица), наступавшая на севере по линии Бзуры, вынесла на себе главные удары польских контратак. Тем временем левое крыло 10-й германской армии (под командованием генерала Рейхенау), попытавшись безуспешно взять Варшаву, повернуло на восток и атаковало поляков с этого направления. Это ослабило давление польских войск на 8-ю армию и совершенно закрыло узкий проход' вдоль Вислы, представлявший единственный для поляков выход из окружения.
В ночь на 14 сентября штаб 12-го пех. полка (10-й армии) находился у Заборова (схема 1). Полковой штаб разместился в старом красивом польском замке. Но прежде чем описывать дальнейшие дейст
вия полка, автор знакомит с общей организацией германского пехотного полка. Полк состоит из 3 батальонов (12 рот), гаубичной (13-й) и противотанковой (14-й) рот, взвода связи и кавалерийского отряда. Каждый батальон состоит из 3 стрелковых и 1 пулеметной роты. Нумерация рот идет последовательно через все батальоны, причем 4-я, 8-я и 12-я роты—пулеметные. Гаубичная рота имеет 2 взвода легких и взвод тяжелых гаубиц. Противотанковая рота имеет 3 взвода 37-мм орудий.
14 сентября 12-й пех. полк вместе с приданным ему батальоном дивизионной артиллерии (3 батареи) прикрывал правый фланг 10-й армии. Части 10-й армии двигались в восточном направлении, атакуя почти совершенно окруженные польские силы по линии р. Бзуры. Таким образом, задача 12-го пех. полка заключалась в обеспечении фланга от возможного удара каких-либо польских частей с севера.
15 сентября в 16 часов был получен приказ по дивизии, в котором сообщалось о том, что операции по уничтожению польских сил продолжаются и что дивизия имеет задачей прикрывать германские силы от вылазок се стороны Модлина и Варшавы. Здесь же ставилась задача и 12-му пех. полку, которому надлежало продвинуться к северу через лес «Пуща» (с х е-
Схема I.
м а 2) к р. Висле и, таким образом, отрезать единственный остающийся промежуток, через который могли уйти окруженные польские войска.
После получения приказа по дивизии пришли донесения от различных разведывательных отрядов. Слабые неприятельские силы были замечены к востоку и северу от «Пуща». Разбросанные неприятельские части встречались также на участке Леон-цин, Польский, Гневневице. Дороги по всей разведанной территории—песчаные. Согласно всем донесениям они были проходимы лишь для пехоты и кавалерии.
В 20 часов был отдан приказ по полку. Полк должен был двинуться из Лешно через Горки и Замосц, и далее через лес и отрезать путь тем или иным неприятельским силам, которые попытались бы ускользнуть по узкому промежутку между лесом и р. Вислой. Начало выступления было назначено на 10 часов утра следующего дня.
В назначенное время полк выступил под дождем. Не было никаких надежд на прояснение погоды. Полк двигался двумя колоннами. Первая (главная) колонна двигалась по маршруту Горки — Полесье. Ее состав: кавалерийский отряд; 1-я рота; взвод легких гаубиц; взвод противотанковых орудий; 1-й батальон (со взводом тяжелых гаубиц); дивизион полевой артиллерии; взвод противотанковых орудий; 5-я рота; штаб полка и взвод связи; 6-я рота; 8-я рога; 13-я рота (1 взвод легких гаубиц); 14-я рота (из 2 взводов); 7-я рота; 2-й батальон (штаб). Левая колонна — маршрут: Замосц—Полесье. Состав: 3-й батальон; взвод легких гаубиц; взвод противотанковых орудий; 3-я батарея полевой
артиллерии. Впереди каждой колонны были высланы разведывательные отряды. Связь между колоннами, а также между полком и дивизией поддерживалась радиопередатчиками.
Песчаные дороги, о которых доносила разведка, оказались действительно труднопроходимыми. Но в германских пехотных дивизиях значительная часть транспортных средств еще остается на конной тяге. И именно этому обстоятельству надо приписать то, что 12-й пех. полк смог вообще двигаться. Моторизованный транспорт был беспомощен, когда он предоставлялся лишь собственным силам. Иногда только физическими усилиями солдат удавалось продвигать автомашины вперед. Часто для этого использовали артиллерийских лошадей.
Главная колонна медленно продвигалась через Кампиносский лес. 2-я батарея артиллерийского дивизиона вышла на позицию на хуторе, у самых Горок, к северу, имея задание прикрывать марш колонны через «Пущу». На северной окраине ровной полосы, где дорога шла вверх к более высоко расположенной «Пуще», особенно трудно было продвигаться. Здесь уже необходимо было прокладывать гати; для этой цели заставляли местное население сносить к дороге связки тонких еловых стволов и еловые ветви. Это мероприятие к применение артиллерийских лошадей помогли колонне добраться до опушки «Пущи».
Около 13 часов авангард главной колонны (1-я рота) занял деревню Полесье, отбросив в сторону слабо сопротивлявшегося противника. Остальная часть колонны, толкая и таща повозки, пробиралась еще юж-
Схема 2,
нее Полесья, через лес. В этот момент еще можно было надеяться, что полк будет в состоянии выполнить свое задание по заведенному порядку.
Около 15 часов дня, когда штаб полка приближался к северной окраине леса, было получено радиодонесение (первое) от 3-го батальона: «Вступили в серьезный бой у Замосц. Продвижение задержано». Это сообщение явилось первым указателем на то, что события могут пойти не совсем точно по плану. Дело осложнилось тем, что командир полка уехал верхом вперед в Полесье. Поэтому адъютант вручил донесение ближайшему в порядке командования офицеру — командиру 2-го батальона.
Получив донесение, этот батальонный командир проявил инициативу. Он собрал свой батальон (без 5-й роты) и немедленно пошел на Замосц для выручки 3-го батальона.
К вечеру положение, в котором очутился полк, уже казалось безнадежным. 2-й батальон занимал линию от Чизове до Замосц и подвергался ожесточенным атакам с запада. 3-й батальон сумел выпутаться из столкновения близ Замосц (вероятно благодаря отвлечению неприятеля приближением 2-го батальона) и отступил в направлении Горок. Отступление удалось обеспечить, лишь 'бросив большую часть батальонных перевозочных средств. У Горок батальон, очевидно, установил связь со 2-й батареей артиллерийского дивизиона. Тем временем главная колонна собралась в Полесье, где в течение всего времени после полудня она подвергалась атакам с запада. Силы, находившиеся в Полесье, состояли из: штаба полка, 1-го батальона, 5-й роты, 13-й (гаубичной) роты без 1-го взвода, 14-й (противотанковой) роты без 1-го взвода, полкового кавалерийского отряда и артиллерийского дивизиона без 2-й и 3-й батарей.
В течение всего этого времени взвод связи делал отчаянные усилия связаться по радио с дивизией, но это не удалось. С приближением ночи, однако, работа радиоприемника улучшилась и, наконец, пришло сообщение от дивизии. Полк извещался о том, что дивизионный разведывательный отряд придан 12 му полку и ждет теперь приказов в таком-то месте (повиди-мому, пункт близ Лешню). Офицер — нарочный (это средство сообщения, часто применявшееся немцами в польскую кампанию)— был тогда отправлен по направлению к Лешно с приказом разведывательному отряду быть утром в Грабине, а оттуда установить связь с 3-м батальоном в Горках. Так как германский дивизионный разведывательный отряд представляет собой серьезную боевую единицу, то известия, которые бы пришли от него, должны были несколько облегчить положение полка.
На рассвете 17 сентября поляки возобновили свои атаки на Полесье с запада. Около 7 часов утра 2-й батальон донес, что он все еще удерживает линию Чизове — Замосц против атак с запада. В том же донесении говорилось, что 3-й батальон в Горках в настоящее время подвергается атакам из Кампиносского леса и
что до сих пор ничего не слышно о дивизионной разведке. Позднее выяснилось, что разведывательный отряд сам вынужден был вступить в отчаянную схватку близ Лю-бец. Этому отряду так и не удалось добраться своевременно до полка, чтобы оказать ему поддержку. Тем временем атаки на Полесье уже стали предприниматься не только с запада, но и с юга. Обстановка, создавшаяся утром 17 сентября, показана на схеме 2. В это время полковому командиру уже было ясно, что его полк не только оказался изолированным, но и что его подразделения в Полесье отрезаны от остальных сил полка. Положение осложнялось трудностью поддержания радиосвязи с дивизией.
В первой половине дня разведывательные патрули, действовавшие к северу от Полесья, донесли, что дорога, идущая вдоль р. Висла через Вильковск-Польский, запружена неприятельскими колоннами, движущимися на восток. Эта дорога вела от устья р. Бзуры к Модлину и ею, очевидно, воспользовались поляки, стремившиеся уйти из окружения в районе Бзуры. Задача 12-го полка именно и заключалась в том, чтобы воспрепятствовать этим войскам уйти оттуда. Но выполнить это задание полностью, конечно, было невозможно. Однако полк взял дорогу под заградительный огонь своей артиллерийской батареи и гаубичного взвода. В то же время о движении неприятеля по дороге были посланы повторные донесения дивизии по радио. В 18 часов появление эскадрильи бомбардировщиков подтвердило, что эти донесения были дивизией получены.
Бомбардировщики вша чале направили свое внимание на оказание поддержки батальонам 12-го пех полка, кружа над лесом и сбрасывая бомбы на атакующих поляков. Затем самолеты направились к дороге и начали бомбить ее. После этого движение неприятельских войск происходило по полям и через лес. Но 12-й полк не мог серьезно помешать этому движению, так как все его силы были использованы для отражения непрерывных атак.
В начале вечеря (17 сентября) из дивизии до полка дошли два сообщения. В одном из них (получено в 18 час. 30 мин.) запрашивалось указание, где можно было бы сбросить полку с самолетов боеприпасы и провизию. Во втором (прибыло в 20 часов вечера) передавался приказ батальонам удерживать свои позиции и сообщалось, что другая дивизия двинется на север на выручку их. Тем временем число убитых и раненых возрастало, и забота о раненых (а также о небольшом числе пленных, захваченных в бою), становилась серьезной проблемой.
Вторая ночь, которую полк провел, бу-дучи отрезанным от своих, прошла очень оживленно. На линии обороны солдаты сменяли друг друга и в промежутках урывками спали, как могли. В полковой пункт связи сообщения шли непрерывным потоком — в одном месте атака, в другом движение войск противника, все требовали поддержки; шли донесения 6 потерях. Леса со всех сторон, видимо, были полны ПОЛЬ
ских войск, двигавшихся на восток. В течение ночи небольшое количество поляков просочилось в расположение полка и попало в плен.
Утро 18 сентября застало подразделения полка в Полесье, расположенными кольцом вокруг этой деревни приблизительно в следующем порядке: к югу и юго-востоку — 5-я рота; к востоку—1-я рота; к северо-востоку—1 взвод 3-й роты; к северу—2-я рота; к северо-востоку—3-я рота без 1 взвода; к востоку и юго-востоку—артиллеристы и пр. 3-я рота была назначена в полковой резерв. В течение всего утра польские атаки продолжались, и, хотя они были отбиты, положение с боеприпасами начинало становиться серьезным. Польские снайперы, укрывшиеся на деревьях, наносили обороняющимся большие потери. В конце концов против снайперов были Использованы гаубицы, которые стреляли прямой наводкой по верхушкам деревьев. Через некоторое время огонь снайперов совершенно прекратился.
В то же утро по радио было получено два ободряющих известия. Первое сообщение об успешной внезапной атаке, предпринятой 2-м батальоном, в результате которой он дошел до перекрестка дороги к западу от Замосц и захватил обратно многие из повозок, брошенных здесь 3-м батальоном. Второе сообщало о приближении шедшей на выручку дивизии, авангардные части которой вступили в это утро в Кампиносский лес. Основываясь на этих сообщениях, командир полка отдал по радио приказ 2-му и 3-му батальонам перейти в атаку в северном направлении через Пущинский лес на соединение с нашими силами в Полесье. Но, несмотря на обнадеживающие сообщения, положение у Полесья становилось катастрофическим. Главная опасность состояла в недостатке боеприпасов, который начал становиться критическим как раз в момент, когда атаки с севера, запада и юго-запада достигли максимального ожесточения.
Полк направлял срочные донесения в дивизию, извещая о создавшемся положении, и в 11 час. 20 мин. утра был получен ответ: «Держитесь. Танки в пути. Помощь с воздуха направляется».
В 15 час. 30 мин., когда уже почти иссякли патроны, показались немецкие самолеты и сбросили необходимые боеприпасы. Затем самолеты разгрузили свои запасы бомб по атакующим полякам. После этого натиск поляков ослабел, и промежутки между атаками стали продолжительнее. ТехМ временем 2-й и 3-й батальоны вели атаку в северном направлении. Они продвигались очень медленно и задержались перед высотой 90, в 2,5 км к югу от Полесья. В 17 часов незначительные, разрозненные, группы атакующих батальонов прорвались к Полесью, но их основные силы все еще задерживались перед холмом. Вскоре появился один броневик (возможно, из шедшей на выручку дивизии), который прорвался через линии неприятеля и прибыл в Полесье к ночи.
Когда подразделения, находившиеся у д. Полесье, теснее сомкнулись в ожидании третьей ночи, ситуация все еще оставалась опасной. Однако кризис миновал. Теперь уже казалось несомненным, что соединение подразделений 12-го полка—вопрос нескольких часов. Еще через Несколько часов движущаяся на помощь дивизия будет в Полесье. 19 сентября подошли подкрепления. После этого полк присоединился к своей дивизии у Коморова.
На основании данных разведки и опроса пленных командование 12-го полка пришло к заключению, что польские силы, которые почти уничтожили полк, состояли из целой дивизии. Это была дивизия, отступавшая в порядке, еще сохранившая организованность и экипировку. Но если это и так, то все же 12-й полк обязан своим избавлением от окружения не только хорошо организованной обороне, но тому, что главной целью отступающей дивизии было достигнуть моста у Модлина, а не уничтожить полк, частично стоявший на ее пути.
«События у Илжы» — так называет автор второй' эпизод. 10-я германская армия перешла границу против One л льна в 5 час. 30 мин. утра 1 сентября. В несколько дней польская линия фронта на Варте была обойдена, и польские дивизии отступали к р. Висле. Задача заключалась в том, чтобы отрезать им это отступление. С этой целью бронетанковые дивизии влились в бреши между неприятельскими силами и вырвались далеко вперед на их территорию. Пехотные дивизии, совершая форсированные переходы, следовали вплотную за бронетанковыми войсками, подкрепляя тонкие линии фронта, удерживаемые передовыми частями. К 8 сентября сопротивление польской армии было сломлено. Четыре польские дивизии находились близ Радома, отчаянно пытаясь прорваться через тонкий кордон бронетанковых частей, преграждавших им путь к надежному рубежу на р. Висле. Пехотные дивизии немцев приближались с юга. Автор описывает эпизод, происшедший с моторизованным кавалерийским полком, усиленным танками. Всеми подробностями относительно организации и оснащения этого полка автор не располагает, но в его составе имелись следующие подразделения: батальон мотоциклистов (3 роты), стрелковый батальон (5 рот), подразделения полевой артиллерии, зенитной артиллерии и взвод легких танков.
Район действий полка показан на с х е-м е 3. Дивизия, в которую входил указанный полк, двигалась на север по дороге Островец—Сенно—перекресток в 6,5 км севернее Сенно—Липско—Зволен. Полк выдвинулся вперед с задачей разведки. Головной отряд полка — батальон мотоцикли стов — выступил накануне, ночью и к 6 час. 30 мин. утра 8 сентября приближался к Липско. Здесь командир мотоциклетного батальона получил приказ от полкового командира, который требовал, чтобы батальон немедленно занял позицию, которая прикрывала бы всю часть от нападения
с северо-запада, севера и северо-востока. Час спустя батальон был подкреплен приданной ему батареей полевой артиллерии и должен был составлять авангард полка. Прибыл также приказ изменить направление марша на обратное и двигаться на Скарышев через Илжу. В 11 часов утра батальон уже двигался к Илже. Командир батальона, находившийся на перекрестке дорог, к северу от Сенно, получал разъясне-нения полкового командира, сводившиеся к тому, что новый план состоит в перехвате отступления поляков как раз к востоку от Радома.
В 11 час. 50 мин. утра, когда головной отряд мотоциклетного батальона (6-я рота) показался из Пилатки (с х е-м а 4), он подвергся обстрелу слабым огнем со стороны невысокого холма (Альтэ Шан-цэ) на восток от Илжи. В то же время была замечена неприятельская колонна, дви
гавшаяся на восток по дороге Илжа—Хва-ловице. День был жаркий,, безветреный, земля пересохла. Малейшее движение повозок по дорогам тотчас давало о себе знать тучами густой пыли. Командир батальона тут же принял решение: движущуюся на севере колонну взять под обстрел артиллерии и пулеметов, 6-ю роту двинуть вперед, чтобы сломить сопротивление противника на Альтэ Шанцэ. 6-я рота приступила к выполнению своего задания. Ее
Схема 3.
гая, что таким образом он обеспечит полк от нападений с юга и юго-запада Для этой цели он выделил из основных своих сил одну рогу (2-ю) и послал ее в направлении холма 241 по дороге, проходившей южнее дороги Пилатка— Илжа. Сам же он поехал в автомобиле к Пилатке. Здесь ему стало сразу ясно, что 2-я рота никак не сможет достигнуть холма 241. Ясно было также, что мотоциклетная часть ввязалась в упорный бой. Ввиду этого полковой командир приказал (по радио) 2-й роте присоединиться к мотоциклетному батальону, с тем чтобы принять участие в координированной атаке на неприятельские позиции. Был уже час дня. Командир дивизии, произведя личную разведку, высказал замечание. что сопротивление ему представляется слабым и что оно не должно бы вызвать значительной задержки наступления.
Вскоре тюле этого развернулась общая атака. 6-я рота возобновила свое продвижение на Альтэ Шанцэ; 2-я рота начала обходить южный фланг неприятеля, а один взвод 5-й роты должен был занять холм 246, с тем чтобы прикрывать разрыв между 6-й и 5-й ротами. Пост связи полка был помещен в Доме на западной окраине Пилатки.
В 14 час. 40 мин. полковой командир получил два донесения. Одно, от 2-й роты, извещало о движении какой-то неприятель-
Схема 4.
солдаты сошли с мотоциклов, поставив их в канавах по обе стороны дороги, и двинулись в атаку. Однако, пройдя несколько сот метров, атакующие были остановлены сильным огнем, батальон начал окапываться.
Тем временем, еше до инцидента у Альтэ Шанцэ, командир полка решил занять высоту 241 к западу от Илжи, поли
сной колонны к югу через Блазины в 13 час. 15 мин. Другое, от командира мотоциклетного батальона, извещало о неудачной атаке. Командир батальона высказывал пожелание, чтобы остальные силы полка были введены в дело для исправления положения. Командир полка оценил обстановку и подсчитал свои силы. Мотоциклетный батальон вместе с приданной ротой
(2-й) ведут бой и не в состоянии продвинуться вперед; 1 пулеметная рота (8-я) участвует в бою, поддерживая атаку; артиллерийский отряд также ведет бой, поддерживая атаку и ведя огонь по встречающимся целям; остальная часть сборного батальона (1-я» 3-я и 4-я роты) и взвод танков находились в укрытии к востоку от Пи-латки. Он решил ввести в бой остальную часть сборного батальона и попытаться обойти южный фланг неприятеля.
Командир батальона получил соответствующие приказы в 15 часов близ восточной окраины Пилатки. Он должен был посадить на грузозики все 3 роты и двинуться по направлению к южному флангу неприятеля по маршруту: перекресток на восток от Пилатки — западная окраина Мо-цярже — Котлярка — Блазины. Командир батальона решил принять меры на случай возможных осложнений и занять холм 206 своей пулеметной ротой (4-й).
Батальон двинулся в следующем порядке: 1-я, 4-я и затем 3-я роты. 1-я рота выслала вперед разведывательный дозор, за которым и следовала в небольшом удалении. Командир роты не счел необходимым производить глубокую разведку впереди себя. Этим и воспользовался противник, который в это время занимал внушительными силами леса к юго-востоку от Котлярки. Командир батальона решил наблюдать ход движения войск с холма 206.
Вскоре после 16 часов дня 1-я рота достигла восточной окраины Блазины, где и остановилась, с тем чтобы разведать дорогу через этот поселок. Между тем 4-я рота не получила приказа или неправильно его истолковала и продолжала оставаться в составе колонны, вместо того чтобы отделиться от нее с целью занятия высоты 206. 3-я рота составляла арьергард.
В этот момент (16 час. 20 мин.) по 1-й роте, остановившейся у восточной окраины Блазины, был открыт ожесточенный артиллерийский и пулеметный огонь. Последний исходил с северной опушки леса, к юго-востоку от Блазины. Одновременно колонна была атакована с улиц Блазины 4 броневиками, которые, как это позднее выяснилось, охраняли штаб польского полка, расположившегося поблизости. 1-я рота сошла с автомашин, укрываясь в канавах и за зданиями, вступила в бой.
4-я рота (которой к этому времени следовало быть на холме 206) была примерно в том же положении, как и 1-я рота. Она залегла вдоль южной окраины Котлярки. 3-я рота приближалась к Моиярже, когда началась стрельба. Она немедленно сошла с автомашин и продолжала движение пешим порядком. Но у самого выхода из западной окраины Моцярже рота попала под интенсивный пулеметный огонь из леса, с юго-востока, и вынуждена былй залечь.
Между 4-й и 3-й ротами образовался разрыв примерно в 1,5 км.
В то время как обходное движение приостановилось, положение мотоциклетного батальона несколько улучшилось. Здесь, на северном участке, попытка поляков удерживать позиции на Альтэ Шанцэ вызвала усиленный огонь со стороны приданной батальону артиллерии. Под давлением этого огня поляки начали отступать. Но когда 6-я рота попыталась преследовать отступающих, поляки усилили сопротивление, и продвижение немцев было остановлено почти немедленно.
В 17 час. 30 мин. командир полка после личного ознакомления с обстановкой приказал предпринять последнюю атаку на Альтэ Шанцэ. Но и на этот раз она была остановлена приблизительно в 800 м от объекта атаки.
В 19 часов начало уже темнеть. Видя, что последняя попытка взять Альтэ Шанцэ не удалась, командир полка принял решение — перейти к обороне тотчас после наступления темноты. Рубеж, который предстояло защищать, проходил вдоль переднего склона холма 246, огибал холм 206 и продолжался на восток. Одна батарея зенитных орудий была назначена для непосредственной поддержки мотоциклетного батальона, другая — для поддержки на участке соседнего батальона. Единственная рота, еще не введенная в действие (7-я), держалась пока в резерве, к северо-западу от Пилатки.
Примерно в 20 час. 30 мин. вечера последовала самая'сильная атака поляков вдоль дороги Илжа — Пилатка. Польская, пехота ринулась вперед в темноте большими массами, мощно поддерживаемая артиллерией, танками и огнеметами. Это была последняя, отчаянная попытка вырваться из готовящейся западни.
Линия обороны загнулась назад по направлению к Пилатке. Штабу полка- угрожала возможность захвата. Обстановка казалась командиру полка настолько критической, что он собрал весь состав своего штаба (вестовых, писарей, горнистов, шоферов), дал им винтовки и выслал их на боевую линию.
Но польские войска не смогли использовать создавшуюся обстановку, атакующие подразделения дезорганизовались, их натиск ослабевал. 7-я рота, до этого момента находившаяся в резерве, предприняла контратаку, и, наконец, взвод танков был выслан на линию, чтобы довершить деморализацию поляков. Попытка поляков прорваться была отбита, и в ближайшие несколько дней в общем ходе войны 4 польских дивизии в составе 60 тыс. человек офицеров и рядовых сложили оружие.
Подполковник П. ВЕДЕНИЧЕВ.
НОВЫЕ КНИГИ
Известное в Германии военное издательство Миттлер (Mittler und Sohn; в ознаменование своего 150-летия выпустило книгу под названием «Германские вооруженные силы 1914—1939 гг. Обзор и перспективы» («Deutshe Wehrmacht 1914—1939. Rlick-blick und Ausblick. Der neuen Deutschen Wehrmacht gewidmet». Berlin. 1939).
Это сборник статей различных военных авторов, посвященный истории германской армии непосредственно после мировой войны 1914—1918 гг., накануне второй империалистической войны и, наконец, ее перспективам на будущее.
В первом разделе книги помещены статьи общего характера — о принципах ведения войны, военной технике, борьбе за крепости, об экономической подготовке войны. Генерал Ветцель в статье, посвященной общим принципам ведения войны, излагает историю создания германской армии начиная от Мольтке старшего и дает краткое описание хода мировой войны 1914— 1918 гг. Генерал Макс Людвиг в статье о военной технике подчеркивает растущее значение последней в современной войне. Автор следующей статьи — генерал-майор Томас — останавливается на вопросах подготовки войны, уделяя особое внимание политике современной Германии. Отдельные статьи посвящены описанию различных родов оружия: пехоты, авиации, морского флота. В заключительной статье сборника подполковник Мюллер-Лебниц дает историографический обзор литературы о войне и характеристику наиболее известных военных писателей — от сочинений Ксенофонта до новейших работ, вышедших после 1919 г.
Издательство Ф. Бербера (Германия) выпустило сборник документов «Германия — Англия, 1913—1939 гг. Документы о германском стремлении к миру», Эссен, 1940 г. («Deutschland—England, 1913— 1939. Die Dokumente des deutschen Frie-denswillens». Hrsg. F. Berber. Essen, 1940, s. 250).
Выпуская этот сборник, Ф. Бербер ставил своей задачей доказать, что Германия использовала все возможности, чтобы урегулировать отношения с Англией. Однако всякий раз, по мнению Бербера, эти усилия встречали сопротивление со стороны английских руководящих кругов.
В сборнике 106 документов, расположенных в хронологической последовательности. Большинство из них уже были опубликованы ранее (за исключением документов из германского министерства иностранных дел и архива чехословацкого правительства в Праге, которые публикуются впервые). Основные документы характеризуют англогерманские отношения во время конференции по разоружению, конференции в Стрезе, относятся к вопросу о ремилитаризации
Рейнской зоны, аншлюссу и, наконец, периоду Мюнхена. Большая группа документов касается событий 1939 г.: начиная от аннексии Чехословакии (март 1939 г.) до начала военных действий в Польше (сентябрь 1939 г.). Сборник заканчивается речью Риббентропа, произнесенной им 24 октября 1939 г. в Данциге. В кратком предисловии составитель сборника характеризует документацию, освещая ее с германской официальной точки зрения.
«Объявление войны 1914 г.», том. I—И. Гамбург, 1939 г. («Der Ausbruch des Weitkrieges 1914». Bd. 1—2. Hamburg, 1939, s. XVI, 447; s. XII, 447).
Под таким названием в Германии вышло капитальное двухтомное исследование германского писателя А. Вегерера (A. Wege-rer) по истории июльского кризиса 1914 г. Вегереру принадлежит ряд работ о происхождении мировой войны 1914-—1918 гг. В 1923 г. он был главным организатором общества «Gesellschaft zur Erforshun? der Kriegsursachen», которое ставило своей задачей защитить кайзеровскую Германию .от обвинений в исключительной ответственности за войну. Органом этого общества был созданный Вегерером журнал «Kriegsschuld-fraye», который с 1929 г. был переименован в «Berhner Monatshefte».
Настоящая работа Вегерера посвящена истории дипломатии держав в июле 1914 г. В первых главах описываются взаимоотношения держав в связи с балканским кризисом 1908 г. и балканскими войнами 1912—1913 гг. Здесь же дан краткий очерк истории Сербии, характеристика великосербской пропаганды и описаны обстоятельства, при которых произошло убийство в Сараеве. Далее излагаются австро-сербские переговоры. В первом томе в центре внимания автора — австро-сербский конфликт. Здесь изложены, между прочим, также и такие факты, как попытка английского посредничества, поездка Пуанкаре в Петербург и т. д.
Во втором томе австро-сербские отношения отступают на второй план и основное внимание автор переносит на русско-германские отношения. Он подробно рисует все детали предвоенной дипломатической игры.
Красной нитью через все страницы книги проходит мысль автора о невиновности Австро-Венгрии в возникновении войны. Пэ мнению Вегерера, Австро-Венгрия не могла поступить иначе, а Германия вынуждена была ее поддержать. Главную вину за мировую воину 1914—1918 гг. автор возлагает на царскую Россию, объявившую всеобщую мобилизацию. Это, по мнению автора, спутало все карты и лишило дипломатию ее влияния на дальнейший ход событий. Вину Франции и Англии автор считает второстепенной: первая шла в фарватере русской политики, а Англия хотя и не хотела
войны, но не могла допустить разгрома своего французского союзника.
Автором использован большой документальный материал: официальные публикации держав — участниц войны, мемуары политических деятелей и монографии.
За последнее время на книжном рынке появляется все больше книг, посвященных проблеме Средиземноморья.
«Средиземноморская драма», Берлин, 1940 г. («Der Drama des Mittelmeers». Berlin, 1940, s. 176), написанная некиим Хасселем (Hassell, U.), представляет собой популярный очерк истории Средиземного моря и политических взаимоотношений государств, расположенных в этом бассейне. Особенное внимание автор уделяет послевоенному периоду и главным образом англо-итальянской борьбе за преобладание в Средиземном море.
«Италия — Франция — Англия в Средиземном море». Милан. Институт по изучению международной политики, 1939 г. («Italia — F ancia — Inghilterra nel Medi-terraneo. Milano. Institute per gli studi di politica internazionale», 1939).
Эта книга итальянского автора Сильва, П. (Silva, Р.) представляет собой очерки историй Средиземного моря и борьбы за него со времен распада Римской империи и до наших дней. В ней, как и в первой книге, большое внимание уделено политике держав в последние годы. Автор подходит к освещению всей проблемы с точки зрения
интересов итальянского империализма Средиземном море.
«История морской пехоты США». Нью-Йорк, 1939 г. («А. History of the United States Marine Corps», New-Yo k. Putnam, 1939, XV, 584 p.). Автор книги — Меткаф (Metcalf, С. H.).
В книге излагается история морской пехоты США с конца XVIII века по нынешнее время. Создание ее частей автор относит к периоду войны Североамериканских штатов за независимость (1776—1783 гг.). Далее он подробно описывает операции американской морской пехоты в войне с Англией (18^2—1814 гг.) и в гражданской войне в США в 1861—1865 гг. Значительная часть книги посвящена истории колониальных экспедиций на Гаити, в Никарагуа, а также испано-американской войне. Здесь содержится большой фактический материал.
В последующих главах изложена история операций американской морской пехоты в мировой войне 1914—1918 гг. (под Верденом, у Шато-Тьерри и на других участках Западного фронта). Последняя глава книги посвящена деятельности морской пехоты США послевоенного периода, вплоть до 1938 г.
Автор книги — сотрудник генерального штаба США — принимал участие в операциях на Кубе, Никарагуа, а также в мировой войне 1914—1918 гг. В работе широко использованы материалы из архива Генерального штаба США в Вашингтоне.
НА ИСТОРИЧЕСКОМ ФРОНТЕ
В КАФЕДРЕ ИСТОРИИ ВОЕННОГО ИСКУССТВА ВОЕННОЙ
АКАДЕМИИ ИМЕНИ М. В. ФРУНЗЕ
На заседании кафедры истории военного искусства Академии имени М. В. Фрунзе в конце 1940 г. обсуждался доклад директора Бородинского музея тов. Кожухова С. И. на тему «Бородинское сражение».
Докладчик выдвинул ряд вопросов, относящихся к характеру этого сражения и его роли в ходе Отечественной войны 1812 г.
Большое внимание тов. Кожухов уделил историографии и указал, что на протяжении более 128 лет история войны 1812 г. и, в частности, Бородинского сражения по-настоящему еще не изучена, что историки неправильно поняли Кутузова и не сумели его оценить. Докладчик подчеркнул, что именно в Бородинском сражении наиболее полно выявилось мастерство Кутузова как полководца. И, наконец, давая Бородинское сражение в целях защиты Москвы, Кутузов, по мнению докладчика, намеревался действовать наступательно. Последние два положения и составляют основу всей концепции тов. Кожухова.
Рассматривая историографию Отечественной войны 1812 г., докладчик остановился на известном труде Клаузевица «1812 год» и пытался доказать, что автор этой работы совершенно не понял и извратил не только роль Кутузова, но и его замысел в Бородинском сражении. Последующие же историки — Богдацович, Бернгарди и другие,— по мнению докладчика, слепо шля за Клаузевицем. И даже наши советские историки, указывает далее тов. Кожухов, не внесли ничего нового в этот вопрос, а повторили положения Клаузевица и Богдановича. Исходя из оценки историографии по 1812 г., данной тов. Кожуховым, можно сделать вывод, что ему удалось, наконец, открыть то новое о войне 1812 г. и Бородинском сражении, что до сих пор было не известно и никем из историков не освещено.
Однако доклад показал, что тов. Кожу хов в своем исследовании подошел к решению основных вопросов разрабатываемой темы с излишней тенденциозностью и предвзятостью по отношению к давно установленным и документально доказанным фактам. Эта тенденциозность является следствием того, что тов. Кожухов создал себе определенную, ошибочную точку зрения, которую он пытается обосновать, подбирая для этого соответствующие документы, но не анализируя их, не сопоставляя их с ходом войны и Бородинского сражения. В частности, по его концепции, Кутузов прекрасно понимал, что для спасения не толь
ко Москвы, но и страны в целом необходимо было генеральное сражение, которое он и решил дать под Бородино, надеясь разгромить армию Наполеона. Делая такой вывод, тов. Кожухов не разобрался достаточно глубоко в той обстановке, в которой находилась русская армия в момент прибытия в нее Кутузова. В армии царило возмущение против Барклая и его действий. Все настоятельнее становились требования генерального сражения со стороны солдат, офицеров и всего народа. Многие считали Барклая изменником, каковым он на самом деле не был. В армии под влиянием отступления появились случаи дезертирства, мародерства, падала дисциплина, падало моральное состояние войск и т. д. Наряду с этим Наполеон еще имел превосходство в силах.
Суммируя все это, невольно встает вопрос: мог ли Кутузов при создавшихся условиях и фактическом соотношении сил ставить задачу разгрома армии Наполеона у Бородино? Нам кажется, что в данном случае было бы более правильным считать, что Кутузов, давая это сражение, имел в виду надломить силы Наполеона, с тем чтобы потом окончательно разгромить вторгнувшегося противника.
В доказательство своего утверждения о том, что Кутузов надеялся разгромить армию Наполеона, тов. Кожухов приводит следующее письмо фельдмаршала к его жене: «Я здоров и питаю много надежды, дух в армии чрезвычайный и хороших генералов весьма много». Но это письмо не может явиться веским аргументом, тем более что в итоге Бородинского сражения армия Наполеона не была разгромлена, я имела еще в резерве свежие силы — гвардию — и численное превосходство над русской армией, а Кутузов отступил к Москве.
Ф. Энгельс совершенно прав в своих выводах о том, что такое сражение было крайне необходимо. В статье «Положение на американском театре войны», говоря о бездействующей, по вине Мак-Клеллана, армии, Энгельс писал: «но чтобы не дать этой армии от бездействия превратиться в банды, ее генералы рано или поздно будут вынуждены принять решающий бой — совершенно так же, как русские были вынуждены драться под Смоленском и Бородином против воли генералов, правильно оценивавших положение». Но это указание Энгельса, видимо, не было учтено тов. Кожуховым. Вообще нужно отметить, что докладчик в своем исследовании ела-
бо ознакомился с указаниями Маркса и Энгельса, относящимися к Отечественной войне 1812 г.
Давая оценку Бородинской позиции, тов. Кожухов говорит, что это была лучшая позиция, какую мзжно было найти на подступах к Москве. В подтверждение этого он приводит следующее донесение Кутузова, написанное им за три дня до сражения, 4 сентября: «Позиция, в которой я остановился при селе Бородине, в 12-ти верстах впереди Можайска, одна из наилучших, какую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить посредством искусства. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, в таком случае имею я большую надежду к победе; но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать будет по дорогам, ведущим к Москве, тогда должен буду итти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся».
Документ точен и ясен. Но тов. Кожухов, приводя массу документов, не анализирует их, не сопоставляет с обстановкой и ходом действий, один документ с другим. Так получилось и с этим донесением. Нельзя, конечно, отрицать, что это была сильная позиция, но, вникая в суть донесения, видно, что и Кутузов пишет «одна из наилучших». Энгельс в статье «Бородино», оценивая эту позицию, пишет: «однако, после того как Кутузов отказался от прекрасной позиции у Царева Займища, выбранной Барклаем, у него уже не оставалось иного выбора». Но из донесения также видно, что Кутузов и сам боялся за позицию, гак как она могла подвергнуться обходу. Таким образом, вопрос, затронутый тов. Кожуховым, весьма интересен, но необходимо бмло для подтверждения своих выводов глубже изучить характер этой позиции, сравнить ее с позицией у Царева Займища. Но докладчик этого не сделал. Он говорил также о том, что позиция получила высокую оценку не только Кутузова, но и Наполеона. Основным ее качеством, по его мнению, являлось то, что французы вынуждены были атаковать русских на узком фронте — между селом Бородино и Утипким лесом. На этом узком пространстве Кутузов и намеревался зажать французов. Тов. Кожухов считает Утицкий лес непроходимым, однако, ход боя и приводимый им же самим разговор Нея с Компаном подтвердили, что лес все же' был проходимым.
Вопрос о том, почему Кутузов на своем Правом фланге оставил большую часть сил, тогда как этот фланг был достаточно прикрыт естественными препятствиями, не нашел должного освещения в докладе.
Приводя в доказательство своих выводов ряд выдержек из различных трудов историков и воспоминаний современников, тов. Кожухов не подходит к ним критически. Это приводит его к неправильной оценке некоторых выдающихся участников Отечественной войны, их роли и исторического значения. В частности, о Барклае тов. Кожухов говорит: «Барклай, это морально нечистоплотный человек». Это свидетельствует о несерьезном подходе докладчика к
решению этого весьма существенного воп-роса истории войны 1812 г. Тем более что дав такую характеристику одному из виднейших участников борьбы с Наполеоном, вынесшему на себе всю тяжесть руководства русской армией в первый период войны и сохранившему армию для решающей схватки, тов. Кожухов не счел нужным даже указать, на чем основано подобное мнение.
При оценке Барклая и его роли следовало бы прежде всего исходить из указаний классиков марксизма. «Великой заслугой Барклая-де-Толли,—писал Маркс,—является то, что он не уступил невежественным требованиям дать сражение, исходившим как от рядового состава русской армии, так и из главной квартиры; он выполнил отступление с замечательным искусством, непрерывно вводя в дело то ту, то другую часть своих войск, с целью дать князю Багратиону возможность выполнить свое соединение с ним и облегчить адмиралу Чичагову нападение на тыл неприятеля. Будучи вынужден дать сражение, происшедшее при Смоленске, он занял позицию, которая не позволила сражению стать решительным» (Маркс и Энгельс. Соч., т. XI, ч. II, стр 569—570). Далее Маркс характеризует Барклая как лучшего русского генерала, непритязательного, настойчивого, решительного и т. д. Однако докладчик подошел к решению вопроса слишком легковесно и исказил тем самым историческую правду.
Подобный подход тов. Кожухов допускает и в отношении опенки других деятелей русской армии. Считая Кутузова центральной фигурой великой борьбы русского народа против иноземного нашествия, докладчик совершенно забывает о других заслуженных и боевых генералах русской армии. Кутузов выводится как полководец не на основе анализа документации, завязки, хода и результатов войны 1812 г. и, в частности, Бородинского сражения, а на основе субъективных данных. Нельзя, конечно» отрицать полководческого искусства Кутузова, его огромной роли в разгроме врага, его заслуг перед страной, но нельзя при этом совершенно забывать и таких выдающихся людей, как Багратион, Неверовский, Раевский, Платов и др., которые помогли Кутузову организовать разгром неприятельских сил.
Говоря о цели Бородинского сражения, тов. Кожухов не смог дать ясного освещения разноречивых фактов этого периода: Кутузов давал сражение за Москву; под его руководством армия одержала победу; Кутузов все же отступил и сдал Москву без боя. Не разобравшись в этих противоречивых событиях, докладчик тем самым ставит под большое сомнение основные положения выдвинутой им в начале доклада концепции о целях и значении Бородинского сражения.
Говоря о характере Бородинского сражения. тов Кожухов заявляет: «Кутузов намеревался действовать наступательно». Этому утверждению он также не дает научноисторического обоснования. В доказательствах этой мысли тов. Кожухов исходит из
воспоминаний Болговского, участвовавшего в Бородинском сражении в чине майора в корпусе Дохтурова, по должности дежурного адъютанта. Свои воспоминания Болгов-ский написал в 1836 г. для русского историка Михайловского-Данилевского, написавшего известный труд «Отечественная война 1812 года», основанный на воспоминаниях участников войны. Болговский сам подчеркивает, что «имея мало доверия к моему военному взгляду, я не буду исключительно из него заимствовать». Как участник войны он утверждает, что Кутузов собирался действовать наступательно казаками Платова и корпусом Тучкова. Но Михайловский-Данилевский, сам участник Бородинского сражения, не принял всерьез подобного высказывания. Однако тов. Кожухов счел возможным, опираясь на воспоминания Болговского, невзирая на предупреждение последнего о своей некомпетентности, сделать вывод о наступательном характере Бородинской битвы. Между тем достаточно внимательно прочесть диспозицию и приведенное тов. Кожуховым донесение Кутузова от 4 сентября, как станет ясно, что Кутузов и не собирался действовать наступательно.
Следует отметить кстати, что тов. Кожухов свою концепцию о наступательном характере сражения оформил в виде огромной схемы, которую он вывесил в Бородинском музее. В схеме крупными стрелками показаны охватывающие действия русских войск — Платова и Уварова по левому, а Тучкова — по правому флангу французов. На этой схеме тов. Кожухов замысел Кутузова изображает в виде классического сражения под Каннами, схема которого висит рядом. Подобные схемы лишь вводят в заблуждение посетителей музея.
На самом деле Кутузов не мог замышлять Бородинского сражения как насту нательного. Этого не позволяли сделать ни соотношение сил, ни расположение русских войск с загнутыми внутрь флангами, что говорит о том, что сражение предполагалось как оборонительное. Платов и Тучков не имели достаточных сил, чтобы нанести французам сокрушительные удары во фланг и тыл.
Говоря о результатах сражения, тов. Кожухов указывает, что Кутузов одержал победу, но обосновать этот вывод он не сумел. Единственный его аргумент здесь сводится к тому, что после боя французы ночью отошли на 150—200 саженей от батареи Раевского. Этот вывод также расходится с фактическим ходом событий, ибо известно, что русские войска, так же как и французы, понесшие огромные потери, вынуждены были отойти, а затем и оставить Москву. Таким образом, вряд ли можно говорить о том, что Кутузов одержал полную победу. Было бы вернее сказать, что это сражение явилось переломным моментом в ходе войны, что из этого боя французская армия вышла обескровленной, силы ее бы
ли надломлены, но нужны были еще значительные усилия для того, чтобы окончат тельно разгромить армию Наполеона и изгнать ее из России, что и было сделано Кутузовым, в последующем этапе войны.
В чем же состоят главные ошибки концепции тов. Кожухова, которые в значительной мере обесценивают результаты его большой исследовательской работы?
Они заключаются не только в том, что он поверхностно судит о некоторых документах и источниках. Эти ошибки исходят прежде всего из недостаточно глубокого знания истории военного искусства. Нельзя, например, так механически сравнивать сражения двух совершенно различных эпох—Канны и Бородино. В Бородинском сражении войска были вооружены огнестрельным оружием, в их распоряжении имелась сильная артиллерия. Это определяло иную подготовку войск, их настроение, применяемую ими тактику. Тов. Кожухов не учитывает и особенностей тактики разбираемой эпохи: излюбленным методом Наполеона был или обход одного из флангов или же продавливание центра; у русской же армии еще только зарождалась подобная тактика. Учитывая это, становится непонятным, почему вдруг без наличия достаточных сил Кутузов, как указал докладчик, решил провести охват обоих флангов превосходящего по силам противника.
Тов Кожухов не имеет четкого представления об основных и начальных тактических понятиях: контратаку с Багратионовых флешей он принимает за переход в наступление; отход французов в ночь на 8 сентября после боя на 150—200 саженей от батареи Раевского—за отступление.
Именно эти основные недостатки в докладе были вскрыты участниками совещания. Отмечая, что тов. Кожухов провел очень большую работу, подобрал много исторических документов, выступавшие в прениях вместе с тем указали докладчику на то, что он не сумел их правильно проанализировать, критически сопоставить с ходом событий и после этого сделать ясные и четкие выводы по основным, спорным вопросам Бородинского сражения, выдвинутым в докладе: роль Кутузова, характер сражения, исход сражения, роль корпуса Тучкова, оценка Бородинской позиции и т. д.
Все эти вопросы вызывают несомненный интерес и требуют от советских военных историков детального изучения Бородинского сражения. Возможно, что ряд положений в этом отношении и требует пересмотра. Но концепция тов. Кожухова не вносит ясности в понимание еще слабо разработанных проблем Отечественной войны 1812 г. Выдвинутые им положения не имеют необходимого научного обоснования.
Майор С. ЕРЕМЕЕВ.
Капитан А. КАЦ, В. АФАНАСЬЕВ.
ПИСЬМА ПЕТРА I В ИСТОРИЧЕСКОМ МУЗЕЕ
Эпистолярное наследие Петра I настолько велико, что до сих пор наши научные учреждения обнаруживают новые весьма ценные документы. Среди обрабатываемых отделом письменных источников Государственного исторического музея фондов найдено несколько подлинных писем Петра I и его ближайших сотрудников. Документы относятся к 1703—1721 гг., часть из них публиковалась ранее, некоторые же до сих пор остались неизданными. Переписка Петра I имеет исключительное значение для изучения его государственной и военной деятельности. Ключевский отметил в своих лекциях о Петре I, что «...главной и грозной пружиной управления было перо Петра. Его необъятная переписка с лицами, на которые падали его поручения по текущим надобностям, охватывала весь правительственный механизм. Эти письма заменяли собою законы; лица, которым они посылались, превращались в государственные учреждения».
Содержание переписки Петра I, хранящейся в Историческом музее, крайне разнообразно. В ней мы находим отражение тех насущных вопросов строительства вооруженных сил, которым Петр I уделял огромное внимание. Среди них большое место занимали такие вопросы, как дисциплина и выполнение долга перед родиной.
Интересно письмо, связанное с известным Гангутским сражением. 16 июня неприятельские корабли подошли к рейду. Приказание Петра I немедленно всему флоту сняться с якоря и выйти в море не было выполнено, так как команда и офицеры находились на берегу. Задержка произошла из-за нарушения дисциплины и медленной перевозки людей на суда. По этому случаю Петр I послал генерал-майору Головину следующий указ (от 24 июня 1714 г.): «Преж сего из флота как морские так и солдатские офицеры и прочие морские служители и солдаты все в город ходили без запрещения, но понеже о том во время неприятельского приходу не токмо что конфузия учинилась, но и целое полезное действие потеряно. Чего для ныне морских и сухопутных офицеров также матро-зов и солдат в город пускать не велено и для того офицерам всем, как морским так и сухопутным которые на скампавеях объявят что они для покупки харча и протче-го что им понадобится также и для солдатских и матрозских покупок посылать в город по одному человеку ундер-офицера и за ним по два солдата с каждой скампавеи. И чтоб они тех унд-офицеров наперед посылали к вам, которым надобно тебе для свободного их в город пропуску давать письма за своею рукою, а без писем в город... всякого не отпускать».
В зашифрованном письме от 28 апреля 1711 г. бригадиру Балку Петр I придает большое значение удержанию русскими войсками польского города Эльбинга и требует самым старательным образом защищать этот город от шведов. В письме к обер-
сарвайеру генерал-майору Головину Петр пишет об этом следующее: «...во всяком случае хотя один замок обороняйте оставя город. И ежели паче чаяния кто из офицеров и кто бы ни был в Эльбинге презрев верность свою и нам присягу каким нибудь способом склонился к сдаче того города Эльбинга неприятелю шведам или кому иному, то оного яко изменника повелеваем взять за арест, а команду принять над гарнизоном Эльбинга кому из офицеров по старшинству чина».
Петр 1 придавал немалое значение разведке. В его указе, относящемся к событиям Северной войны, посланном с корабля «Святая Екатерина», говорится: «...послать одну скампавею с добрым офицером ближе к Эстляндскому берегу... и пришед там проведать об наших разставленных по берегу караулах и о неприятельских кораблях. Что те караульные видали ль когда неприятельские корабли и сколько и против которых мест. И потом смотреть ежели будет нам способный ветер которым можно нашему флоту отсель идти Ревелю чтобы и он с скампавеею шел к Ревелю. Буде же не будет туды способнова ветру и будет тихо, то идти к нам сюды во флот...».
Среди найденных документов большой интерес представляют письма, относящиеся к строительству и организации русского флота. 3 октября 1703 г. Петр I писал Татищеву на Сясское устье: «Как сие письмо получишь, тотчас пришли мастеров голландских... для отделки... семи.;, судов.:: также пришли лоцмонов... В письме от 12 августа 1703 г. Петр приказывает прислать в Солонецкую верфь корабельного плотника и выпустить в ближайшее время на Онежское озеро «...три шмака которые побольше сделаны...». 8 июля 1721 г. Петр дает распоряжение переслать Головину письмо капитана Ивана Синявина, в котором последний просит прислать ему мастера для починки и* доделки корабля.
Петр I много внимания и времени уделял устройству тыла армии и, в частности, вопросам снабжения. Эту сторону его деятельности освещают несколько писем. Так, вместе с сопроводительной запиской к письму в Сенат из Копенгагена от 29 сентября 1716 г. в фонде имеется: указ от 9 июня 1715 г. о выдаче жалованья офицерам Преображенского полка «соответственно их рангу»; письмо с приказом о приеме и размещении солдат и лошадей Преображенского и Семеновского полков, в котором коменданту Новгорода Татищеву наказывается принять их «с распиской и беречь и кормить»; письма о посылке в Петербург доставляемого во Псков, Нарву и Новгород провианта и указ о пропуске без задержки судов с провиантом из Твери и Вышнего Волочка.
Среди других документов представляют .интерес: письмо Ф. Ю. Ромодановского Петру I от 31 января 1712 г. о получении царского указа и о принятых им согласно
этому указу мерах по интернированию шведских генералов и офицеров; инструкция, составленная фельдмаршалом Б. П. Шереметевым об отводе в Ригу полков генерала Боура, вернувшихся из Мекленбургского похода; письмо Б. П. Шереметева, адресованное Петру I в Амстердам, 9 расстановке по распоряжению Петра I пехотных полков, готовящихся итти к Риге, в Польше по квартирам; письмо Б. П. Шереметева фельдмаршалу А. И. Репнину о посылке ему указа Петра о
расстановке русских войск в Польше, а также поздравительная речь «виват» за подписью князя Ф. Ю. Ромодановского по случаю взятия русскими войсками Азова.
В фондах отдела письменных источников Государственного исторического музея военные историки могут найти немало ценных документов. Однако большая часть их, к сожалению, еще не только не обработана, но даже и не разобрана.
Е. ТАИРОВА.
★ ★ ★
ХРОНИКА
$ в материалах Центрального архива Красной Армии обнаружен ряд интересных собственноручных документов М. В. Фрунзе: приказ от 23 мая 1919 г. о вступлении п командование войсками Туркестанской армии; документы, относящиеся к освобождению Бухары; записка в Реввоенсовет 1-й армии об «основных положениях нашей политики в отношении казачества» и рукопись, озаглавленная «Слово к казакам-оренбуржцам».
# В N Доме Красной Армии (Уральский военный округ) открылась постоянная выставка, посвященная жизни и деятельности народного комиссара обороны Героя и маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. На выставке отображен славный боевой путь народного комиссара. Фотографии и картины рисуют отдельные этапы этого пути: товарищ Тимошенко — командир 6-й кавдивизии, командующий войсками военного округа, товарищ Тимошенко во время освободительного похода в Западную Украину и на фронте борьбы с финской бе-логвардейщиной. В особом разделе выставки сгруппированы материалы, показывающие, как народный комиссар обороны руководит перестройкой боевой учебы Красной Армии.
JfS 15 марта исполнилось пятнадцать лет со дня смерти Дмитрия Фурманова, боевого комиссара и автора замечательных произведений о гражданской войне: «Чапаев» и «Мятеж». Государственное издательство художественной литературы отмечает память писателя подготовкой однотомника произведений Фурманова. В книгу войдут романы «Чапаев» и «Мятеж», дневники Фурманова (некоторые из них публикуются впервые), варианты «Мятежа» и «Чапаева» и рассказы. Для увековечения памяти Фурманова президиум союза писателей образовал постоянную комиссию. По постановлению президиума союза писателей весь архив Фурманова передан для научной разработки в Институт мировой литературы имени А. М. Горького Академии наук СССР. Специальная комиссия института приступила совместно с постоянной комиссией союза писателей к детальной разработке архива; предполагается издать специальный научно-исследовательский сбор
ник к исполняющемуся в ноябре нынешнего года 50-летию со дня рождения Дм. Фурманова.
й» В Центральном архиве Красной Армии найдены документы, рисующие политическую работу в Красной Армии Дмитрия Фурманова в 1919 и 1920 гг. Значительный исторический интерес представляют подписанные им политические сводки и информационные бюллетени о боевом и морально-политическом состоянии частей фронта в августе — сентябре — ноябре 1919 г. и январе 1920 г. Многие приказы по политотделу Туркфронта даны за совместными подписями Фрунзе и Фурманова. Сохранились расширенные протоколы заседаний съезда политработников Туркестанского фронта, происходившего 21—22 ноября 1919 г., запись выступлений Дм. Фурманова. Фурманов приводит данные о проведенной в частях фронта политико-просветительной работе: создано 480 комячеек, 282 школы грамоты, 419 библиотек, 123 драматических кружка, 28 хоровых кружков, 54 оркестра. Только в октябре 1919 г. издано брошюр, листовок и пр. в количестве 644 000 экземпляров. Сохранился ряд документов, выданных Фурманову за подписью Фрунзе.
При Центральном военно-историческом архиве СССР в Москве создана библиотека, имеющая огромную историческую ценность. Ее фонд-—около 45 000 томов, среди которых много уникальных книг и сборников. В библиотеке полностью подобраны, например, «высочайшие приказы» русских царей по армии с 1796 г. по февраль 1917 г. Имеется редкое издание по историческому описанию «одежды и вооружения российских войск». Это многотомный альбом, в котором даны снимки и описания оружия, снаряжения и формы обмундирования воинов русской армии со времен Ивана IV до 1855 г.
Читатель найдет в библиотеке «Собрание законов Российской империи» и сборник указов Петра I. Пожелтевшие страницы сборника хранят указы о «Циферных школах», переселении «купечества и ремесленников на житье в Санкт-Петербург». Библиотека располагает приказами «Главной квартиры» русской армии р пе
риод Отечественной войны 1812 г. Многие из приказов подписаны фельдмаршалом Кутузовым, генералом от инфантерии Барклай де Толли, генерал-адъютантом Волконским. Широко представлен раздел об аракчеевских «военных поселениях». При библиотеке собраны большая литература и материалы о войнах, котооые вела Россия в XIX столетии, и об империалистической войне 1914—1918 гг.
ф Коллектив преподавателей военной кафедры Среднеазиатского Государственного университета приступил к подготовке труда по истории гражданской войны в Средней Азии. Кафедра поставила перед собой задачу изучить историю борьбы с басмачеством и регулярными частями ставленников британского империализма, а также осветить наиболее важные этапы революционных восстаний против угнетателей. Из утвержденных кафедрой материалов большой интерес представляют разработки старшего преподавателя Мясникова на тему «Бой под кишлаком Алишек». «Боевые эпизоды по ликвидации банд в районе Агата и Аргамчи». Сейчас он подготовил к печати общий тактический обзор операций по ликвидации крупных басмаческих отрядов в Сурхан-Дарьинской области. Кафедра располагает интересными документами об операциях, которыми руководил М. В. Фрунзе.
ф В Горьковской областной библиотеке имени Ленина хранится старинная книга по военному искусству, напечатанная в Москве в 1647 г. под заглавием «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей». Это — пехотный устав, переведенный с немецкого и представляющий собой как бы курс тактики для новых войск иноземного строя того времени.
JjC В архиве Центрального исторического музея Украины (Киев) обнаружено несколько редких исторических изданий Особенную ценность представляет книга, трактующая «о морали государственных деятелей». Экземпляр книги был подарен автором судье войск запорожских Василию Кочубею. На полях книги сохранились собственноручные комментарии Кочубея. При музее открыта выставка, посвященная полководцу Суворову. Выставлены редкие книги, как «Росс в Италии» (издана в 1801 г.) и «Победы князя Италийского графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского» (1315 г.) На выставке имеется много малоизвестных книг XVIII и начала XIX вв. о походах Суворова и о жизни талантливого русского полководца.
$ Семипалатинский областной музей ко
Дню Красной Армии подготовил выставку фотографий и документов, среди которых есть оригинальные документы о формировании в 1918 г. отрядов Красной Армии в Семипалатинске. Эти документы были недавно обнаружены в Семипалатинском областном архиве и переданы музею. Среди них — протокол № I заседания Семипалатинского областного совета в марте 1918 г. за подписью первого его председателя тов. Шугаева. На этом заседании было решено образовать в составе Совета военный отдел социалистической Красной гвардии. Письмом областного совета от 22 апреля 1918 г. было предложено «приступить к организации на местах Красной Социалистической Армии». Телеграммой омского окружного военкома было предложено (приказ № 1 по военному отделу от 9 апреля 1918 г.) упразднить управление военного начальника Был учрежден губернский комиссариат по военным делам. Наконец, в письме военного отдела от 17 мая 1918 г. имеется сообщение о том, что в Семипалатинске «закончена формированием первая Семипалатинская рота Красной Армии», с поименным списком первых бойцов-красноармейцев г. Семипалатинска в количестве 286 человек.
Sf: В Тамбовском областном историческом архиве обнаружены два документа за подписями Багратиона. Один из них, датированный 3 июня 1812 г., представляет подорожную, выданную «7 артиллерийской бригады поручику Завялкину». На подорожной подлинная подпись главнокомандующего 2-й западной армией генерала от инфантерии Багратиона и две его печати с любопытным девизом: «мужеству», «твердости». Второй документ — «Повеление Киевскому и Черниговскому гражданским губернаторам»— относится к июлю 1812 г. В этом «повелении» Багратион предписывает отправить в Тамбов всех военнопленных, взятых его армией, и дает указания об организации отправки. В документе, между прочим, говорится: «сделайте зависящее от вас распоряжение, чтобы пленные сверх определенного им денежного сочержания непременно по. лучили в пути положенный им провиант или натурой, из учрежденных магазинов, или деньгами, по тому самому установлению, по которому довольствуются в России проходящие команды. Между же тем перед отправлением их туда снабдите каждого из них месячным жалованьем по расчету выше означенного постановления и о количестве выданных им денег уведомьте меня и Тамбовского губернатора».
СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Л. ДЕСЯТОВ — Операция в Норвегии (апрель—июнь 1940 г.)...................  3
А.	НОСКОВ — Первая Балканская война (1912 г.)........................... 22
В.	ВАСИЛЬЕВА — Из истории национально-освободительной борьбы народов Индо-Китая.............................................................. 46
Н. ФОКИН — О замысле Суворова в организации штурма Измаила............... 62
Герои гражданской войны
Павел Журавлев —Г. Рейхберг.............................................  76
Исторические заметки
Ленинская «Искра» и революционное движение в царской армии—П. Кононенко 87
Волнения среди солдат Николаевской крепостной артиллерии (1882 г.) И. Шулъмейстер	..................................... 95
Военно-топографическая служба в царской армии (1904—1905 гг.)—А. Карузский 98
Заметки из истории воздухоплавания в России — Л Лехтблау................ 103
Из опыта боев
Лужско-Гдовская операция 15-й армии (октябрь—ноябрь 1919 г.)—И. Коротков 106
Из документов прошлого
Штурм турецкой крепости Измаил в 1790 г. (неопубликованный рапорт А. В. Суворова) — Е. Ефимова.......................................126
Критика и библиография
Хронологические выписки Маркса по русской истории — В. Гиндин........... 133
Борьба народов Дагестана и Чечни за независимость—Г. Шелков-Езов ....	137
Донское казачество в Отечественной войне 1812 года — Б. Лунин .	. . .	140
Война за независимость Америки и Джордж Вашингтон — М. Захарова ...	141
Из зарубежной печати.................................................... 145
На историческом фронте
В кафедре истории военного искусства Военной академии имени М. В. Фрунзе .	154
Письма Петра I в Историческом музее....................................  157
Хроника . . ............................................................ 158
Поправка
В части тиража «Военно-исторического журнала» № 3 в подписи под схемой 1, на стр. 7, вкралась ошибка. Подпись следует читать так: «Сосредоточение сил противников 10 мая 1940 г.».
РЕДКОЛЛЕГИЯ: Н. А. Таленский (отв. редактор). В. А. Меликов, Е. А. Болтин, И. И. Зубков, Е. А. Разин, В. В. Воронин (зам. отв. редактора), С. К. Бушуев, А. С. Ерусалимский.
Адрес редакции: Москва, ул. Фрунзе, 19, 1-й дом НКО СССР. Тел. КЗ-38-81.
Подп. к печ. 9/IV—1941 г. Печ. лист. 10; авт. лист. 15. Формат бумаги 70X1081/t6.
Г 424.	Изд. № 193.	Зак. № 836.
Типография газеты «Правда» имени Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.
Цена 3 руб. 50 коп.