Author: Галкова И.
Tags: периоды и фазы развития архитектуры стили, направления и влияния архитектура искусствоведение история архитектуры церкви новое литературное обозрение романский архитектурный стиль
ISBN: 978-5-4448-0229-8
Year: 2015
Text
ОЧЕРКИ ВИЗУАЛЬНОСТИ
Ирина Галкова
ЦЕРКВИ
и
ВСАДНИКИ
Романские храмы Пуату
и их заказчики
НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
МОСКВА 2015
УДК 72.033.4(446.2/.5)
ББК 85.113(4Фра)4
В76
Редактор серии
Г. Елыиевская
Галкова, И.Г.
1Ю I Церкви и всадники. Романские храмы Пуату и их заказ¬
чики / Ирина Геннадьевна Галкова. — М.: Новое литера¬
турное обозрение, 2015. — 400 с.: ил. — (Серия «Очерки
визуальности»).
ISBN 978-5-4448-0229-8
И.Г. Галкова — искусствовед, медиевист, кандидат исторических
наук (Институт всеобщей истории РАН). Ее книга представляет со¬
бой попытку реконструировать ситуацию создания двух романских
церквей в регионе Пуату — Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле.
Два конкретных случая рассмотрены на фоне общего анализа интен¬
ций и действий заказчиков церквей XII века, запечатленных в текстах
дарственных грамот, хроник, писем, надписей и впервые системати¬
чески изученных в таком ключе. В целом исследование выявляет про¬
цесс становления в европейской культуре феномена родовой церкви,
которая в эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени
станет практически непременным атрибутом репрезентации рода для
высших кругов аристократии.
УДК 72.033.4(446.2/.5)
ББК 85.113(4Фра)4
© И.Г. Галкова, 2015
© Е. Габриелев. Оформление, макет серии,
фотографии на обложке, 2015
© ООО «Новое литературное обозрение». 2015
ОТ АВТОРА
Мель и Ольнэ — не самые оживленные города западной
Франции. Хотя об их храмах XII в. пишут все туристические
справочники, мало кто заходит внутрь, когда нет мессы. Боль¬
шую часть времени церкви безлюдны, их наполняют тишина и
полумрак. Время там как будто вовсе не течет, а внешний мир
легко ставится под сомнение. Если пробыть в одной из церк¬
вей достаточно долго, вглядываясь в ряды каменной кладки,
следы резца на рельефах и метки каменотесов, знание о совре¬
менниках постепенно размывается и уходит на второй план.
Запечатленные восемьсот лет назад следы чьей-то мысли и
работы заставляют ощутить реальность тех, кто их оставил.
И тогда стремление дотянуться до них возникает как что-то
самое простое и естественное.
Церкви Ольнэ и Меля в этой книге — и объект изучения,
и исторический источник, и непосредственная причина появ¬
ления ее главного вопроса: кто и зачем пожелал, чтобы они
были выстроены именно так. Оба храма возникли в ходе вол¬
ны перестроек XII в., когда на смену прежней традиции стро¬
ительства пришла новая — с необычным плоским фасадом
и большой фигурой всадника над входом.
До сих пор попытки истолковать эти особенности обхо¬
дили вниманием ключевую, как кажется, проблему: чья воля
стояла за созданием этих церквей, кто пожелал именно такого
их облика и почему. Иными словами, не был должным обра¬
зом поставлен вопрос об их заказчике, а между тем ответ на
него мог бы скорректировать и увязать между собою те вы¬
воды, которые были сделаны ранее исследователями архитек¬
туры и иконографии, вывести на реконструкцию некой соци¬
альной модели, вызвавшей к жизни саму традицию. Именно
такая попытка предпринимается в этой книге.
Немаловажную роль в том, как был поставлен главный
вопрос и выстроена стратегия исследования, сыграла замеча¬
тельная работа американского искусствоведа Линды Сейдел
6
От автора
(Seidel L. Songs of Glory: the Romanesque Facades of Aquitaine.
Chicago, Lnd., 1981), посвященная анализу конструкции и де¬
кора фасадов аквитанских церквей. Ряд соображений, выска¬
занных в ней, пробудил желание рассмотреть их более при¬
стально не в искусствоведческом, а в социальном плане, что
мною и было сделано.
Текст настоящего исследования был защищен в качестве
кандидатской диссертации в секторе исторической и куль¬
турной антропологии Института всеобщей истории РАН.
Я искренне благодарна коллегам, принимавшим участие в об¬
суждении работы на разных стадиях ее завершенности, и очень
ценю гог особый творческий и интеллектуальный настрой, ко¬
торый всегда существовал на семинаре по исторической антро¬
пологии, основанном А.Я. Гуревичем. Вне этой среды работа
вряд ли бы состоялась. Особую признательность хотелось бы
выразить С.И. Лучицкой, которая была моим научным руко¬
водителем и которой я во многом обязана своим опытом ис¬
следовательской работы. Также я очень благодарна Ю.Е. Арна¬
утовой за ценные историографические консультации и советы.
Огромную важность для работы имели несколько поездок
во Францию, одна из которых была осуществлена по стипен¬
дии Дома наук о человеке в Париже, а две других — по при¬
глашению Центра высших исследований средневековых циви¬
лизаций в Пуатье (CESCM). Крайне полезным было участие в
летних сессиях медиевистов Университета Пуатье и в семина¬
рах Высшей школы социальных исследований (EHESS) в Па¬
риже, не говоря уже о работе в библиотеках Парижа и Пуатье
и посещении множества романских памятников. Отдельную
благодарность за советы и консультации хотелось бы выска¬
зать Жан-Клоду Шмитту (EHESS), Эрику Палаццо и Сессиль
Треффор (CESCM).
Также в работе над исследованием и выправлении его тек¬
ста мне в разное время помогли П.Ш. Габдрахманов, М. Сот,
О.И. Тогоева, О.Ф. Кудрявцев, А.В. Пожидаева, В. Агригороаей.
Всем им я выражаю мою искреннюю признательность.
ВВЕДЕНИЕ
06 исследовании
Основание и строительство церквей, монастырей, а также
госпиталей, университетов и прочих институций, — словом,
деятельность человека, направленная на создание некой соци¬
альной, культурной и эстетической целостности, способной к
самостоятельному существованию и развитию, — в последнее
время были осмыслены как единый социальный и культурный
феномен, подлежащий изучению. Сложность этого явления,
отдельные аспекты которого могут быть рассмотрены в рам¬
ках истории искусства, истории права, социальной истории,
истории религии, сделала его, по выражению М. Боргольте,
одним из «всеобъемлющих социальных феноменов»1.
Отдельного внимания в рамках этой деятельности за¬
служивает основание родовых церквей. Становясь усыпаль¬
ницами представителей того или иного знатного семейства,
церкви отстраивались и украшались таким образом, чтобы
значимые для заказчиков аспекты внешней репрезентации
рода были сохранены в веках и вынесены на широкий обзор.
В самой церкви складывалась особая ритуальная и литур¬
гическая традиция, благодаря которой регулярная практика
поминовения основателей церквей делалась неотъемлемой
частью жизни церковной общины. Увековеченная таким об¬
разом родовая память была важным фактором социального
позиционирования представителей знатного семейства.
XI-XII вв. — период, когда намеренное строительство и
оформление церквей как родовых усыпальниц только на¬
чинает становиться повсеместным явлением. Это происхо¬
дит на фоне двух важнейших процессов, приведших к суще¬
ственной трансформации средневекового общества. Первый 11 Borgolte М. «Totale Geschichte» des Mittelalters? Das Beispiel der Stif-
tungen. Berlin, 1993. S. 3-13.
8
Церкви и всадники
из них — григорианская реформа, в ходе которой перестраи¬
ваются взаимоотношения влиятельных светских сеньоров и
церковных институтов. Второй — формирование аристокра¬
тического сословия, осознание принадлежности к которому
и манифестация этой принадлежности становятся важными
для его представителей.
Шателены графства Пуату обретали в конце XI и в XII в.
значительную независимость от графа; многие из них прини¬
мали участие в первых крестовых походах, этот факт неред¬
ко становился краеугольным камнем в истории линьяжа —
именно с него она начинала осмысленно формироваться. Все
мелкие феодалы Пуату до середины XI в. были владельцами
местных церквей, которые в годы реформы перешли во владе¬
ние церквей-патронов (главным образом монастырей). В кон¬
це XI и XII в. именно эти храмы подверглись перестройке в
одной и той же манере, сильно отличавшейся от более ран¬
ней традиции. Ее основные черты — плоский западный фасад
с аркатурным декором и монументальная фигура всадника,
расположенная поблизости от входа. Эти и другие внешние
признаки построек сами по себе наводили на мысль о том, что
в них так или иначе запечатлелись черты внешнего оформле¬
ния светской культурной традиции1. Однако подтвердить или
опровергнуть такие догадки невозможно без комплексного
анализа ситуации создания таких церквей.
Если произведения искусства являются неотъемлемой со¬
ставляющей социального порядка1 2, то в наивысшей степени
это утверждение относится к такому произведению, как здание
церкви, обладающему беспримерной значимостью как сакраль¬
ный объект и общественное пространство. Изучение истории
его появления может многое сказать как о его создателях, так
и о тех социальных процессах, в рамках которых происходило
1 Seidel L. Songs of Glory: the Romanesque Facades of Aquitaine. Chicago,
Lnd., 1981.
2 Francastel P. La Figure et le lieu, l’ordre visuel du Quattrocento. P., 1967.
Введение
9
строительство храма и которые так или иначе обусловили это
строительство.
О церквах Пуату XII в. и фактах их перестройки сохранились
лишь отрывочные сведения. Ситуация создания этих построек
никогда не была проанализирована как комплексное явление;
между тем благодаря такому анализу можно прийти к важным
выводам не только в отношении конкретной ситуации, сложив¬
шейся вокруг них, но и в отношении региона и эпохи в целом.
Настоящее исследование посвящено реконструкции ситу¬
ации заказа и строительства двух из этих пуатевинских церк¬
вей — Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле. В ходе него была
сформулирована и обоснована гипотеза о том, что церкви Сен-
Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле были в XII в. осмыслены как
родовые усыпальницы линьяжей, для которых в это время ста¬
ла актуальной такая репрезентация их знатности (в виде родо¬
вой церкви). Именно этой функцией церковных зданий объяс¬
няются главные особенности их конструкции и декора. Вывод,
сделанный в отношении двух пристально изученных случаев,
в основе своей актуален для целого ряда сходных ситуаций, ко¬
торые привели к появлению в Пуату церквей с плоским фаса¬
дом и скульптурой всадника.
Проблематика заказа и строительства церквей долгое вре¬
мя обсуждалась по большей части в рамках искусствознания,
между тем как анализ ее социальной и антропологической
подоплеки может стать ценным вкладом в историческое зна¬
ние. Наиболее перспективным на настоящий момент пред¬
ставляется изучение процесса создания церкви, понятого как
комплексное явление, которое включает в себя созидание хра¬
ма как произведения искусства, организацию общности, вы¬
страиваемой вокруг него, появление и трансформацию церкви
как собственности с прилежащими к ней землями, доходами
и правами, а также реализацию в ходе процесса строительства
религиозных, нравственных и социальных интенций заказчи¬
ка. Импульс к такому усложнению проблематики со всей оче¬
видностью обозначился в исследованиях конца XX в.
10
Церкви и всадники
Ряд примеров продуманного созидания родовых некро¬
полей в периоды позднего Средневековья и раннего Нового
времени был изучен в некоторых междисциплинарных рабо¬
тах, где за основу была взята искусствоведческая трактовка
вопроса1. В русле исторической науки проблематику заказа
и строительства церквей во второй половине XX в. разраба¬
тывали главным образом немецкие ученые, принадлежащие к
направлению так называемой культурной истории. В рамках
этого направления во второй половине XX в. сформировалась
специфическая область исследований, где в качестве предмета
изучения была выделена культура memoria — запечатленная
во множестве форм практика сохранения памяти о мертвых1 2.
Культура memoria нашла свое отражение прежде всего в ли¬
тургической традиции поминовения усопших; другой важной
формой манифестации этой культуры было основание чего-
либо (чаще всего монастыря или церкви) во спасение души.
Кроме этого, сам юридический феномен основания церкви
(а также монастыря, школы или больницы) получил в рабо¬
тах немецких исследователей более сложную и развернутую
трактовку, где уделялось внимание его религиозному, куль¬
турному, социальному осмыслению, а также создаваемому
основателем архитектурному произведению3. Настоящая ра¬
бота следует основным параметрам такого многоаспектного
1 Kent D. V. Cosimo dei Medici and the Florentine Renaissance: the patron's
oeuvre. Yale University Press, 2000; Burke J. Changing Patrons: Social Identity
and the Visual Arts in Renaissance Florence. Pennsylvania State University
Press, 2004.
2 Исчерпывающий обзор этой исследовательской традиции пред¬
ставлен в статье: Арнаутова Ю.Е. От memoria к «истории памяти» //
Одиссей. Человек в истории. М., 2003. С. 170-198.
3 Borgolte М. Stiftungen des Mittelalters im Spannungsfeld von Herrschaft
und Genossenschaft // Memoria in der Gesellschaft des Mittelalters / Hg. v.
D. Geuenich, O.G. Oexle. S. 267-285; Idem. Die Stiftungen des Mittelalters
in rechts- und sozialhistorischer Sicht // Zeitschrift der Savigny-Stiftung fur
Rechtsgeschichte. №105. 1988. S. 71-94; Idem. Petrusnachfolge und Kaiserimi-
tation. Die Grablegen der Papste, ihre Genese und Traditionsbildung. Gottin¬
gen, 1989; Idem. «Totale Geschichte» des Mittelalters? Das Beispiel der Stiftun¬
gen. Berlin, 1993.
Введение
11
разговора о феномене заказа; вместе с тем она имеет некото¬
рые только ей присущие особенности.
Во всех упомянутых исследованиях, как правило, речь
идет об уже существующем феномене, который в полном
смысле сложился только в XIII в. Тогда в каноническом пра¬
ве получил окончательное оформление раздел jus patronatus,
а на практике закрепились формы взаимоотношений влия¬
тельных и состоятельных мирян с церковью, которая в ответ
на учреждаемые ими новые церкви и богоугодные заведения
брала на себя задачу сохранения семейной памяти в форме
литургического поминовения и заботы о родовых усыпаль¬
ницах. Совершенно особый интерес, однако, представляет пе¬
риод XI-XII вв., когда традиция едва начинает складываться
и о ней имеет смысл говорить еще не как об оформившемся
социальном явлении, но как о тенденции, которая более или
менее явно вырисовывается на фоне многочисленных случаев
церковного строительства, инициируемого как мирянами, так
и прелатами. Такой разговор сложнее выстроить из-за самой
зыбкости ситуации, пока еще не обретшей постоянной фор¬
мы; он во многом вынужден ограничиваться предположения¬
ми и общими умозаключениями; однако он возможен и даже
необходим для полноценного осмысления феномена заказа
и строительства церквей в его развитии.
Другой особенностью настоящего исследования является
то, что здания церквей в нем предстают не только как резуль¬
тат деятельности заказчика, но и как ключевой источник, не¬
сущий информацию о той многоаспектной ситуации, в кото¬
рой они создавались. Изучение произведений искусства как
исторических источников стало в последние десятилетия од¬
ним из ведущих направлений в обновлении историографии,
и средневековое искусство осмысливается в этом ключе, пожа¬
луй, наиболее активно1. В диалоге двух дисциплин — истории 11 См. некоторые ключевые работы по этой проблематике и разработ¬
ке методики исторического анализа изображений: Baschet /. Inventivite et
serialite des images medievales. Pour une approche iconographique elargie //
12
Церкви и всадники
и искусствознания — выработаны основные принципы и при¬
емы исследования, позволяющие так или иначе раскрывать
сложную семантику средневековых изображений и выявлять
аспекты, значимые для понимания социальной и культурной
ситуации, вызвавшей их появление. Раскрытие этого смысла
может дополнить и усложнить наше знание о Средних веках,
сформированное на базе письменных источников, а порой
и заполнить существующие в нем лакуны.
Наконец, следует упомянуть о том, что церкви, к которым
относятся рассматриваемые случаи Меля и Ольнэ, — неболь¬
шие подчиненные храмы, об истории которых, как правило,
известно очень мало. Между тем именно вокруг таких храмов
строилась жизнь провинциальных общин и феодальной знати
средней руки, составлявших основную массу средневекового
общества.
Хронологические рамки исследования охватывают период
с конца XI по третью четверть XII в. В эти сроки были осу¬
ществлены строительные работы в двух интересующих нас
церквах; в этот же период по большей части укладываются
перестройки подобных им церквей региона.
Географически исследование сосредоточено на южных ре¬
гионах графства Пуату, затрагивая отчасти Сентонж — именно
Annales. HSS. Р., 1996. Т. 51. №1. Р. 93-133 (рус. пер.: Баше Ж. Средне¬
вековые изображения и социальная история: новые возможности ико¬
нографии// Одиссей. Человек в истории. 2005. М., 2005. С. 152-190);
Baschet /., Bonne J.-C., Schmitt J.-C. Pour une analyse des images medievales //
Annales E.H.S. 1991. Vol. 46. №2; Die Methodik der Bildinterpretation.
Les methodes de Interpretation des images / fid. J.-C. Schmitt & A. Von
Hiilsen-Esch. Vol. 1-2. Gottingen, 2002; Gamier F. Le langage de l’image au
Moyen age. T. 1,2. P, 1982, 1990; Белътинг X. Образ и культ. М., 2002;
Шмитт Ж.-К. Историк и изображения // Одиссей: человек в истории,
2002. М., 2002. С. 9-29; Гинзбург К. От Варбурга до Гомбриха. Заметки об
одной методологической проблеме // Гинзбург К. Мифы — эмблемы —
приметы. С. 51-106. Из русскоязычных публикаций отдельного упоми¬
нания заслуживает рубрика «Историк и изображения» в ежегоднике
«Одиссей», где на протяжении последних двух десятилетий печатаются
статьи отечественных и зарубежных исследователей, посвященные этой
проблематике.
Введение
13
в отношении этой территории имеет смысл говорить о суще¬
ствовании традиции в ее целостности, когда конструктивные
и иконографические особенности памятников отвечали мемо¬
риальной функции церкви, в определенном ключе осмыслен¬
ной их заказчиками.
Повествование развернуто в двух планах. Один из них
представляет собой описание самого феномена заказа в
XI-XII вв. и роли заказчика, контуры которой обозначены
с учетом многомерности ситуации, где строительство или
перестройка церкви были связаны с созданием или реорга¬
низацией церковной общины, с утверждением социального
статуса заказчика, с его заботой о сохранении памяти о себе и
своих близких, с прогнозированием своей посмертной участи.
Второй план — собственно исследование конкретной ситуа¬
ции, связанной с перестройкой в конце XI и в XII в. упомяну¬
тых храмов. Части первого и второго планов чередуются по
мере рассмотрения разных аспектов темы, требующих анали¬
за как в рамках интересующего нас случая, так и в широком
контексте сходных ситуаций.
Основной текст исследования состоит из двух частей,
в первой из которых, «Заказчики церквей в XI-XII вв.», раз¬
личные аспекты заказа и строительства храмов рассматрива¬
ются и анализируются на материале письменных источников;
во второй, «Церковь как произведение заказчика», в центре
внимания находятся сами здания, отдельные конструктивные
и изобразительные элементы которых разобраны в свете их
значимости для заказчиков. На основе анализа письменных
источников и церковных конструкций делается вывод о том,
что обе церкви были созданы по воле местных шателенов,
для которых они служили семейными некрополями. Отличи¬
тельные черты традиции, к которой принадлежат данные хра¬
мы — плоский фасад и монументальная скульптура всадника
у входа, — обусловлены особенностями позиции и мотивации
светского сеньора как заказчика церкви. Также приводится
несколько умозаключений относительно сети родственных
14
Церкви и всадники
связей, соединявших многих аристократов региона Пуату и,
возможно, сыгравших ключевую роль в распространении мо¬
тива и его закреплении как региональной архитектурной тра¬
диции. Исследование сопровождают приложения, в которых
представлены генеалогические таблицы и краткие справки по
семьям, связанным с историей храмов Меля и Ольнэ, а также
каталог иллюстраций.
Заказ произведений искусства: история изучения
Разговор о заказчиках произведений искусства возник и
долгое время продолжался в рамках искусствознания. Это
надолго определило традиционный ракурс осмысления фено¬
мена заказа и фигуры заказчика. Я постараюсь описать здесь
основные черты данной исследовательской традиции и про¬
следить этапы ее трансформации. Особое внимание в обзоре
будет уделено тем исследованиям, в которых речь идет о за¬
казчиках средневековых церквей; но, поскольку они являются
лишь частью большого корпуса работ, так или иначе затраги¬
вающих проблематику художественного заказа, ограничиться
только этими рамками было бы невозможно.
Тема заказа в искусствознании изначально служила до¬
полнением к основной проблематике, каковой являлось ис¬
следование самих произведений. Заказчик представлял инте¬
рес лишь в той мере, в какой он мог повлиять на художника.
Тем не менее эта тема присутствовала с самых первых шагов
становления искусствознания как науки. Фигура заказчика
занимает важное место в таком краеугольном для этой дис¬
циплины произведении, как «Жизнеописания наиболее зна¬
менитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари,
где подробно описаны порой непростые взаимоотношения
художника и его патрона. Собственно, для жанра жизне¬
описаний эпохи Возрождения люди, которые выступали за¬
казчиками и покровителями, были более характерными пер¬
сонажами, и новаторство Вазари заключалось именно в том,
что в его повествовании они оказались отодвинутыми на
Введение
15
второй план. Ренессансная система отношений мастера с за¬
казчиком и сама фигура покровителя искусств, одновременно
поддерживающего художника и ограничивающего его рамка¬
ми своего запроса, во многом стала матрицей для понимания
феномена заказа вообще. Так, в XVIII в. основоположник ис¬
кусствознания И. Винкельман в своей «Истории искусства
древности» накладывал ренессансную традицию описания на
сведения об античных художниках и правителях, которые ста¬
рался представить в их взаимосвязи. Вторая часть сочинения
Винкельмана посвящена связи искусства с историей Антич¬
ности, и практически каждый выделяемый период взлета или
упадка искусства увязывался им с характером власти и покро¬
вительства того или иного правителя (Перикла, Птолемеев в
Египте, римских императоров). По стилю изложения этот рас¬
сказ перекликается с жизнеописаниями эпохи Возрождения,
а Перикла как покровителя искусств автор напрямую сравни¬
вает с папами Юлием II и Львом X1.
При этом подлинная система отношений ренессансных
художников и заказчиков авторами XVIII-XIX вв. часто пе¬
реосмысливалась в духе своего времени, в сторону повыше¬
ния творческой самостоятельности художника и умаления
роли заказчика. Одной из важнейших составляющих культу¬
ры романтизма XVIII-XIX вв. была апология творческой ин¬
дивидуальности и свободы творчества; в связи с этим роль
заказчика в сочинениях того периода осмысливалась как
маргинальная, вспомогательная или даже негативная. Один
из основоположников романтизма В.-Г. Вакенродер в фан¬
тазийной истории из неопределенного прошлого предельно
возвышает трагический образ художника, а в уста заказчика
вкладывает следующие почтительные слова: «Вы мой благо¬
детель, а не я ваш <...> Я даю то, что вы могли бы получить
от всякого, вы же дарите мне самые драгоценные сокровища 11 Винкельман И. История искусства древности. Малые сочинения.
СПб., 2000. С. 235.
16
Церкви и всадники
своего сердца»1. Такое соотношение задним числом проеци¬
ровалось и на отношения авторов и заказчиков в прошлом,
в том числе средневековом.
Также стоит отметить, что разговор о заказчике долгое
время обусловливала определяющая для искусствознания па¬
радигма, а именно изучение сменяющих друг друга стилей и
развития формы. Влияние заказчика на творчество художника
понималось главным образом как эстетический запрос, выра¬
жавшийся во вкусовых предпочтениях. В таком ключе рассма¬
тривалось и понимаемое в более отстраненной перспективе
влияние социальной подоплеки на развитие искусства такими
исследователями, как Дж. Эванс, Ф. Антал, Ж. Дюби, о чьих
работах речь пойдет ниже.
На ранних этапах исследования средневекового зодчества,
при недостаточной освоенности базы письменных источни¬
ков все эти факторы (ренессансная модель, романтическая па¬
радигма, стиль как определяющая категория искусства) спо¬
собствовали складыванию той интерпретационной системы,
которая затем долгое время задавала основные векторы раз¬
говора о средневековом заказчике, хотя была не очень хорошо
приспособлена для того, чтобы уловить и описать специфи¬
чески средневековый феномен.
Одна из главных черт этой системы — проблематизация
отношений автора и заказчика, понимаемых как столкновение
свободы самовыражения и внешнего диктата. Она восходит
главным образом к ренессансной модели, или, точнее говоря,
к ее более поздней (прежде всего романтической) интерпрета¬
ции. Подобно этому и средневековая ситуация осмысливалась
как противостояние творческой воли художника установкам
заказчика, и вопрос, адресованный самой фигуре заказчика,
долгое время состоял прежде всего в том, как и насколько
сильно он ограничивал деятельность мастера. 11 Вакенродер В.-Г. Рассказ, переведенный из старой итальянской кни¬
ги // Фантазии об искусстве. М., 1977. С. 130.
Введение
17
В XVIII-XIX вв. романтическая апология творчества
i очеталась с романтическим же интересом к готической
архитектуре, которая необычностью форм, вызывавших
эмоциональное представление об их произвольности, есте-
1 I ценности, разительно контрастировала с рациональным
лаконизмом классического ордера. Все это способствовало
появлению мифа о свободе готического мастера. Соображе¬
ния насчет заказа и заказчиков произведений искусства у ро¬
мантиков носили, как правило, полупрезрительный характер
и с вязывались скорее с собственной эпохой, чем с идеализи¬
рованным ими Средневековьем: Гете в фантазийном эссе о
мастере Эрвине, строителе Страсбургского собора, противо¬
поставлял его свободный гений современной ситуации, ког¬
да «причуды художника угождают сумасбродству богача»1.
В начавшемся тогда же научном изучении средневековых
древностей значительное внимание уделялось информации
о готических мастерах, при этом определяющим направле¬
нием таких работ был поиск доказательств их свободы (как
личной, так и творческой) и независимости от догматиче¬
ских установок церкви1 2. Большое значение имели почерпну¬
тые в архивах сведения о городских гильдиях строителей и
художников. Готический мастер считался выразителем духа
и чаяний свободного бюргерства, к которому принадлежал и
сам. При этом самостоятельная рефлексия как о церкви, так
и о бюргерстве в роли заказчика на начальном этапе, как пра¬
вило, отсутствовала.
Интерес к романским постройкам появился несколько
позже и был не столь эмоционально насыщенным. Романи-
ка, в отличие от готики, считалась монашеским искусством;
1 Гете И.В. О немецком зодчестве. Собрание сочинений: В 10 т. М.,
1980. Т. 10. С. 9.
2 См. например, серию статей, опубликованных в журнале «Архео¬
логические анналы»: Didron М. Artistes du Moyen age// Annales archeo-
logiques. 1844. T. 1. P. 258-268; M. le baron de Girandot. Artistes du Berry au
Moyen age // Annales archeologiques. 1844. T. 1. P. 395-399 и др.
18
Церкви и всадники
ее расцвет связывался с подъемом монастырей, а строгость
и тяжеловесность романской архитектуры — с суровостью
нравов реформированного монашества. По словам Виктора
Гюго, от романских церквей «веет папой Григорием VII»1. Та¬
ким образом, если готические церкви считались итогом само¬
выражения мастера-архитектора, а сама готика — «светским»
искусством, отвечающим вкусам и запросам свободных горо¬
жан, то романские церкви слыли произведением церковного
заказчика, а романика в целом — искусством монастырским,
подчиненным доктрине и уставу в лице настоятелей1 2.
Эта генерализация, соотносящая два основных стиля
средневековой церковной архитектуры с преобладающим
типом заказа, была не столько следствием изучения конкрет¬
ных случаев создания тех или иных церквей, сколько неким
обобщенным внешним взглядом на средневековую культуру,
сформированным в большей степени литераторами-роман-
тиками, чем исследователями. Однако данная парадигма стала
определяющей и для общих исследовательских установок. Ро¬
манский и готический стили в архитектуре были соотнесены
1 «И действительно, мысль того времени целиком вписана в мрач¬
ный романский стиль. От него веет властностью, единством, непроница¬
емостью, абсолютизмом, — иначе говоря, папой Григорием VII; во всем
чувствуется влияние священника и ни в чем — человека; влияние касты,
но не народа». И далее — контрастное рассуждение о готическом стиле:
«Самый храм, это некогда столь верное догме сооружение, захваченное
отныне средним сословием, городской общиной, свободой, ускользает
из рук священника и поступает в распоряжение художника. Художник
строит его по собственному вкусу. Прощайте, тайна, предание, закон!
Да здравствует фантазия и каприз! Лишь бы священнослужитель имел
свой храм и алтарь, — ничего другого он и не требует» (Гюго В. Собор
Парижской богоматери. М., 1976. С. 149).
2 Стоит отметить, однако, что, несмотря на неизменное мнение о ро-
манике как «церковном» искусстве, просвещенность и самостоятельность
романского художника тоже вскоре начинают декларироваться исследова¬
телями; немалую роль в этом сыграло изучение такого значимого текста
XII в., как сочинение монаха Теофила «Список различных ремесел» (7Ъео-
philus. Schedula diversarum atrium. Wien, 1874). См., например, размыш¬
ления Э. де Брюйна о самосознании романского художника: Bruyne Е. de.
fitudes desthetique medievale. T. 2. Uepoque romane. Brugge, 1946. P. 406-420.
Введение
19
с двумя наиболее значительными социальными явлениями
Средневековья — григорианской реформой церкви и разви¬
тием средневековых городов. В соответствии с этим романи-
ка считалась стилем бенедиктинских монастырей, готика —
искусством соборов. И хотя при более пристальном взгляде
это отождествление во многом обнаруживало свою несосто¬
ятельность1, оно служило в целом действенной парадигмой
соотнесения социальной истории Средневековья с историей
искусства. Вообще параллельное исследование развития со¬
циума с развитием искусства становится с начала XX в. той
схемой, в рамках которой обсуждаются вопросы, ближе всего
подходящие к проблематике заказа. Панорамный обзор сред¬
невекового искусства в такой перспективе был представлен
в книге Дж. Эванса, имевшей подзаголовок «Исследование
патронажа» (хотя в строгом смысле о патронаже художни¬
ков речь в ней не шла)1 2. Основные направления архитектуры
и прочих искусств рассматривались автором в перспективе
нужд и запросов, исходивших от определенного социально¬
го круга. Подобный подход применялся и исследователями
1 Так, например, Э. Панофски в своем эссе о готической архи¬
тектуре (Panofsky Е. Gothic Architecture and Scholasticism. Latrobe,
Pennsylvannia, 1951; рус. пер.: Панофский Э. Готическая архитектура и
схоластика // Панофский Э. Перспектива как «символическая форма».
СПб., 2004) проследил связи в организации основных элементов готи¬
ческой конструкции и строения схоластического текста, выявив тем са¬
мым исключительно строгую продуманность этой архитектуры; такая
параллель сильно мешает отождествлению искусства готики с запро¬
сами свободного бюргерства (не говоря уже о романтической версии
о свободном самовыражении готического мастера). Довольно плохо
вписывался в вышеозначенную обобщающую модель случай аббата Су-
герия (см. ниже в тексте). С одной стороны, Сугерий — аббат-рефор¬
матор, глава бенедиктинского монастыря; с другой — приближенный
короля и его сподвижник в делах управления государством. Его цер¬
ковь — монастырский храм, а вовсе не собор — стала первым готиче¬
ским сооружением Франции. Традиционные представления о «романи-
ке» и «готике» с их социальными предпосылками приходили в данном
случае в столкновение.
2 Evans /. Art in Mediaeval France. 987-1498. A Study in Patronage.
Oxford, 1948.
20
Церкви и всадники
более поздних эпох1. Своеобразный итог этой традиции под¬
вел Ж. Дюби в своем обзорном эссе (французское издание
которого представляло собой иллюстрированный альбом)
«Время соборов», где три эпохи Средневековья осмыслива¬
лись в комплексе присущих им социальных характеристик
и соответствовавших им магистральных линий развития
культуры и искусства: «Монастырь. 980-1130»; «Собор. 1130—
1280»; «Дворец. 1280-1420»1 2.
Парадигма соотнесения определенных стилистических
чер т с заказом той или иной социальной категории была углу¬
блена и конкретизирована в исследованиях, посвященных бо¬
лее частному взгляду на вопрос, — например, специфике ис¬
кусства, созданного в рамках одного из монашеских орденов.
Такая конкретизация была проделана уже упоминавшимся
Дж. Эвансом3; в отношении клюнийской архитектуры необхо¬
димо также отметить работы К. Конанта4; в целом продолжа¬
ющая эту линию книга Ж. Дюби о цистерцианском искусстве5
представляет собой культорологическое эссе, где основные
принципы организации архитектуры и книжной графики
предстают частью духовно-эстетической направленности
1 См., например, об искусстве флорентийского Ренессанса: Antal F.
Florentine Painting and its Social Background. Lnd., 1947; в соответствии с
той же парадигмой выстроена работа Ф. Хэскелла «Покровители и жи¬
вописцы», посвященная эпохе барокко: Haskell F. Patrons and Painters.
A Study in the Relations between Italian Art and Society in the Age of the
Baroque. Yale University Press, 1980 (1st ed. 1962).
2 Дюби Ж. Время соборов. Искусство и общество (980-1420). М., 2002
(Duby G. Le Temps des cathedrales. L'art et la societe, 980-1420. P, 1976).
3 В его исследовании отдельно были рассмотрены характеристики ис¬
кусства, созданного в рамках клюнийского, картезианского, цистерциан-
ского орденов; городской среды, королевского двора и т.д. (Evans }. Op. cit.);
ему же принадлежит работа, специально посвященная клюнийскому ис¬
кусству: Idem. Cluniac Art of the Romanesque Period. Cambridge, 1950.
4 Conant K. Cluny: Les Eglises et la maison du chef dordre. Cambridge,
1968; Idem. Cluny, 1077-1088 // Melanges offerts a Rene Crozet a ^occasion de
son 70e anniversaire. Poitiers, 1966. T. I. P. 341-345.
s Duby G. Saint Bernard: l’art cistercien. Arts et metiers graphiques. P.,
1976.
Введение
21
ордена Сито. Однако обобщающая перспектива, присущая та¬
кого рода исследованиям, не предполагала специального вни¬
мания к фигуре заказчика и анализа его стратегии.
Другая линия исследований средневекового заказа офор¬
милась в начале XX в. и была связана с появлением нового
метода в искусствознании — иконографического анализа.
В рамках этой парадигмы первоочередное внимание уделя¬
лось не форме произведения, а его смыслу. Смысл церковного
декора восходил к Библии и богословским текстам, причем
в изображениях находили воплощение довольно сложные
теологические категории. Следовательно, смысловая основа
произведения не могла быть выстроена без участия учено¬
го клирика или монаха. Так начала переосмысливаться роль
заказчика-прелата: теперь его вкладом считалась не только
инициатива по созданию произведения и выражение общих
предпочтений по его внешнему виду, но и продумывание
смысловой канвы произведения, то есть по сути соучастие
в творческом процессе.
Не в меньшей степени этот новый этап можно было бы
связать со вспышкой интереса к конкретной личности — аб¬
бату Сугерию — и его деятельности по перестройке главной
церкви аббатства Сен-Дени, настоятелем которого он являл¬
ся. Интерес в немалой степени был обусловлен самой лично¬
стью аббата — яркой, деятельной, оставившей по себе множе¬
ство творений, одно из которых — подробное описание своих
деяний на пользу монастыря, где среди прочего большой раз¬
дел посвящен перестройке аббатского храма. Немаловажным
обстоятельством было и то, что сама церковь и некоторые
предметы утвари, упоминаемые аббатом, сохранились и были
доступны для изучения. Исследование этого конкретного ка¬
зуса поставило вопрос о заказчике во главу угла, тогда как
прежде он был скорее маргинальным. К нему обратились два
ведущих исследователя, чьи имена связывают с закладыва¬
нием основ иконографического метода: Эмиль Маль и Эрвин
Панофски.
22
Церкви и всадники
Э. Маль посвятил Сугерию статью в журнале Le Моуеп
age1, а также обстоятельный раздел в своем обобщающем
труде, посвященном религиозному искусству XII в. во Фран¬
ции1 2. Опираясь отчасти на текст Сугерия, но больше — на
анализ произведений, связанных с его активностью (витражи,
скульптурные композиции портала, церковная утварь), ис¬
следователь сформулировал тезис о ключевой роли аббата не
только в отношении архитектурных новшеств, приведших к
рождению нового стиля, но и в создании новых иконографи¬
ческих схем, оказавших влияние на дальнейшее развитие ис¬
кусства (так, например, им была выдвинута гипотеза о том,
что темы Иессеева древа и Коронования Богоматери впервые
были реализованы именно в Сен-Дени и являлись изобрете¬
нием аббата). Э. Маль фактически сформулировал то пони¬
мание роли заказчика, которое стало характерным для ико¬
нографического подхода в анализе средневекового искусства:
заказчик — создатель иконографической программы изобра¬
жений. Надо сказать, что такой взгляд вызвал критику — во
многом обоснованную — у сторонников версии о творческой
самостоятельности мастера3.
Подход Э. Панофски был, с одной стороны, более глубок в
отношении рефлексии по поводу самой личности и деятель¬
ности заказчика; с другой — его выводы о роли Сугерия для
развития искусства в целом не заходили так далеко. Внимание
исследователя было сосредоточено главным образом на тек¬
стах аббата, относящихся к строительству Сен-Дени. Их пере¬
вод, снабженный обстоятельным комментарием4, во многом
облегчил и стимулировал дальнейшую работу исследователей.
1 Male Е. La part de Suger dans la creation de Г iconographie du Moyen
age // Le Moyen age 1914-1915. №35. P. 91-349.
2 Male E. L’art religieux du XHe siecle en France. 5e ed. Paris, 1947.
P. 151-186.
3 Lethaby W. The Part of Suger in the Creation of Medieval Iconography //
The Burlington magazine. 1914. №25. P. 207-211.
4 Abbot Suger on the Abbey Church of Saint-Denis and its Treasures / Ed.
E. Panofsky. Princeton, 1979.
Введение
23
В сопроводительном эссе1 его рассуждения о роли аббата как
заказчика более глобальны и относятся не столько к техниче¬
ским аспектам создания произведений, сколько к общекуль¬
турной значимости этой личности. В эссе Панофски заметна
интуитивно нащупанная специфика фигуры средневекового
заказчика-прелата, для описания которой пока не было уста¬
новленных схем, поэтому автор пользовался ренессансной
моделью, показывая ее несовпадение со средневековой ситу¬
ацией, и уподоблял Сугерия скорее «архитектору-любителю»,
чем собственно заказчику-патрону.
В целом понимание деятельности заказчика, которое было
сформировано иконографической парадигмой, имело ту же
слабость, что и обусловленное стилистическим подходом: его
роль была определена в большей степени императивами мето¬
да (в данном случае — делением произведения на смысловую и
эстетическую составляющие), чем исследованием собственно
специфики заказа, присущей эпохе. В более поздних работах
такое безапелляционное приписывание заказчику смысловых
формулировок изображения порой выглядит натяжкой1 2, осо¬
бенно на фоне рее чаще звучащей критики самого иконогра¬
фического метода3. Кроме того, разъяснение получала только
1 Abbot Suger on the Abbey Church of Saint-Denis... P. 1-37 (рус. nep.:
Панофский 3. Аббат Сюжер и аббатство Сен-Дени // Богословие в культу¬
ре Средневековья. Киев, 1992. С. 80-117).
2 См., например, статью Полы Либер Джерсон, где роль Сугерия
обозначена как «иконограф» и ему априори приписывается авторство
смысловой концепции главного портала Сен-Дени: Gerson P.L. Suger as
Iconographer: The Central Portal of the West Facade of Saint-Denis // Abbot
Suger and Saint-Denis. A symposium / Ed. P.L. Gerson. NY, 1987.
3 См., например, статьи Ж.-Кл. Бонна и Д. Арраса в программном
сборнике, посвященном переосмыслению толкования средневековых
изображений. В обоих случаях в ходе анализа конкретных примеров вы¬
ясняется, что так называемая декоративная составляющая изображения
тоже несет значительную смысловую нагрузку и полнота его значения
может быть осмыслена только в неразрывной связи формы и содержа¬
ния (Bonne J.-Cl. Penser en couleurs; Arasse D. Fonctions et limites de l’ico-
nographie // Les methodes de Interpretation des images / £d. J.-C. Schmitt &
A. Von Hulsen-Esch. Gottingen, 2002). См. также методологическую
24
Церкви и всадники
роль церковного заказчика, миряне же, чей вклад в созидание
церквей был не менее велик, оставались вне поля зрения. Од¬
нако существенным было уже то, что этот подход позволял
сфокусировать внимание на фигуре заказчика, стимулируя
тем самым его изучение. Среди работ первой половины XX в.
трудно переоценить вклад Э. Панофски, который ввел в ак¬
тивный научный оборот такой значимый источник, как со¬
чинение аббата Сугерия1, и чьи рассуждения о его роли вы¬
ходили за рамки собственно искусствоведческой рефлексии,
предвосхитив дальнейший комплексный подход.
Новый виток рефлексии о заказчике можно связать с гло¬
бальным обновлением методологии гуманитарных наук, от¬
меченным их стремлением к выходу за рамки конкретной
дисциплины. Именно в междисциплинарном поле (главным
образом — на стыке искусствознания и социальной истории)
роль заказчика стала вырисовываться во всей полноте ее со¬
циальных и культурных характеристик.
Здесь в первую очередь следует сказать об исследовани¬
ях, посвященных не Средневековью, а периодам Кватрочен¬
то и высокого Ренессанса в Италии. Они гораздо лучше до¬
кументированы и с момента появления самой темы заказа 1статью Ж. Баше о необходимой трансформации иконографического
подхода: Baschet /. Inventivite et serialite des images medievales. Pour une
approche iconographique elargie // Annales. HSS. R, 1996. T. 51. №1. P. 93-
133 (рус. пер.: Баше Ж. Средневековые изображения и социальная исто¬
рия: новые возможности иконографии / Пер. с франц. И.Г. Галковой //
Одиссей. Человек в истории. М., 2005. С. 152-190).
1 Приведем лишь некоторые из появившихся вслед за этим исследо¬
ваний, посвященных Сугерию и Сен-Дени: Rockwell A.F. Glass, Stones &
Crown: the Abbot Suger and the Building of St. Denis. Lnd., 1968; Grodecki L.
Les vitraux de Saint-Denis: etude sur le vitrail au XHe siecle. P, 1976. Vol. 1;
Hoffmann K. Sugers Anagogisches Fenster in Saint-Denis // Wallraf-Richartz
Jahrbuch. №30. 1968. P 55-88; Grant L. Abbot Suger of St.-Denis: church and
state in early twelfth-century France. NY, 1998; Abbot Suger and Saint-Denis.
A symposium / Ed. P-L. Gerson. NY, 1987; L’abbe Suger, le manifeste gothique
de Saint-Denis et la pensee victorine. Colloque organise a la Foundation Singer-
Polignac... / £d. Dominique Poirel// Rencontres Medievales Europeennes.
Turnout, 2001.
Введение
25
произведений искусства были приоритетными для ее изуче¬
ния. Обилие сведений, не принимаемых во внимание в чисто
искусствоведческой перспективе, побудило в последние деся¬
тилетия XX — начале XXI в. многих исследователей сместить
фокус своего внимания и переориентировать вопросы, адре¬
суемые источникам. Тема заказа, до того звучавшая как яркое
дополнение к истории искусства Возрождения, в целой серии
фундаментальных работ была раскрыта как сложное явление,
связанное с особой структурой итальянского общества и су¬
ществовавшими в XV-XVI вв. социальными и культурными
нормами1. Исследователи столкнулись с необходимостью пере¬
осмыслить понятие «покровителя искусств» (patron) и осо¬
бенностей отношений заказчика и мастера. Подоплеку этих
отношений во многом объясняет структура общества того
времени с его установившейся традицией псевдородствен-
ных связей (мастеров и подмастерий, крестных и крестников
и т.д.1 2), где контакт патрона и художника носил характер та¬
кого псевдородства и специфика их взаимной привязанности,
как и желания от нее избавиться, была более сложной, чем
эстетический запрос, с одной стороны, и творческая свобода,
с другой. Кроме того, был переосмыслен сам характер дея¬
тельности заказчика: его стратегия по созданию тех или иных
объектов искусства в целом была расценена как творчество
и одновременно как социально значимый факт, связанный не
1 См. такие исследования, как: Kent F.W., Simons Р.} Eade J.-K. Pat¬
ronage, Art and Society in Renaissance Italy. Oxford University Press, 1987;
Hollingsworth M. Op. cit.; Burke /. Changing Patrons: Social Identity and the
Visual Arts in Renaissance Florence. Pennsylvania State University Press, 2004;
Kent D.V. Cosimo dei Medici and the Florentine Renaissance: the patron's
oeuvre. Yale University Press, 2000 и др. Из отечественных исследований
особо следует отметить замечательную книгу В.П. Головина, посвящен¬
ную социальной подоплеке искусства раннего Возрождения, где отдель¬
ная глава посвящена взаимоотношениям художников и заказчиков: Голо¬
вин В.П. Мир художника раннего итальянского Возрождения. М., 2003.
2 См. об этом статью: Клапиш-Зубер К. Творческие родословные ху¬
дожников в «Жизнеописаниях» Вазари / Пер. с франц. И.Г. Галковой //
Образы прошлого. Сборник памяти А.Я. Гуревича. СПб., 2011. С. 530-543.
26
Церкви и всадники
только с сиюминутными предпочтениями заказчика, но и с ос¬
мыслением значимости своей семьи и собственной персоны,
с сознательным созиданием длительной памяти о себе. Иссле¬
довательский импульс к усложнению темы, получавшей кроме
искусствоведческого социальное и антропологическое изме¬
рения, в данном случае исходил главным образом от искус¬
ствоведов. Однако параллельный процесс можно отметить и в
русле исторической науки — и здесь большего внимания удо¬
стоилось Средневековье (правда, по преимуществу позднее).
Проблематика заказа средневековых церквей (вернее,
главным образом самого факта их основания) нашла наи¬
более глубокое осмысление в русле так называемой культур¬
ной истории в немецкой историографии — истории, ориен¬
тированной на осмысление не столько событий и личностей,
сколько социальных групп, коллективных представлений и
миросозерцания, — направления, родственного французской
Nouvelle histoire. В рамках этого направления во второй поло¬
вине XX в. сформировалась специфическая область исследова¬
ний, где в качестве предмета изучения была выделена культура
memoria — запечатленная во множестве форм практика сохра¬
нения памяти о мертвых. Основные положения этой области
исследований были обозначены и сформулированы Г. Тел-
ленбахом, К. Шмидом и другими историками фрайбургской и
мюнстерской школ, значительный вклад в разработку исследо¬
вательской проблемы внес О.Г. Эксле1. Культура memoria на¬
шла свое отражение прежде всего в литургической традиции 11 Tellenbach G. Der Liber memorialis von Remiremont. Zur kritischen
Erforschung und zum Quellenwert liturgischen Gedenkbucher// Deutsches
Archiv fur Erforschung des Mittelalters. 1969. Hft. 25. S. 64-110; Schmid К.
Gedenk- und Totenbucher als Quellen / Hg. v. K. Schmid. Mittelalterliche Tex-
tiiberlieferungen und ihre kritische Aufbearbeitung. Munchen, 1976; Oexle O.G.
Memoria und Memorialuberlieferung im fruheren Mittelalter// Fruhmitte-
lalterliche Studien. 1976. Bd. 10. S. 70-95; Idem. Die Gegenwart der Toten //
Death in the Middle Ages / Hg. v. H. Braet, W. Verbeke. Lowen, 1983. S. 21-77.
Исчерпывающий обзор этой исследовательской традиции представлен в
статье: Арнаутова Ю.Е. От memoria к «истории памяти» // Одиссей. Чело¬
век в истории. М., 2003. С. 170-198.
Введение
27
поминовения усопших; другой важной формой манифестации
мой культуры было основание чего-либо (чаще всего монасты¬
ря или церкви) во спасение души. Закладывая церковь, человек
формировал основу для собственной memoria: создаваемый
им микромир должен был пережить его земное существова¬
ние; само здание (где часто присутствовал один или несколько
портретов заказчика и где он нередко завещал упокоить свой
прах) было зримым напоминанием о нем и о его заслугах, а ре-
|улярная практика поминовения постоянно возобновляла и
оживляла эту память в кругу ответственных за нее. Разбирая
ключевые моменты, связанные с основанием капеллы семьей
Фуггер1 — исключительно влиятельной, но имевшей незнатное
происхождение,— О.Г. Эксле отмечает, что в данном случае
юздание закрепленной таким образом традиции memoria со¬
относилось с желанием Фуггеров повысить статус своего рода,
примкнуть к аристократии. Мемориальная традиция была
напрямую связана с понятием благородства происхождения:
человек слыл тем благороднее, чем дальше в глубь веков про¬
стиралась память о его предках. Таким образом, факт основа¬
ния и строительства церкви (то есть собственно деятельность
церковного заказчика) был осмыслен как важный предмет из¬
учения для понимания основ средневековой культуры как в ее
религиозном, так и в социальном аспекте.
Еще более пристальное внимание основателям церквей
было уделено другим исследователем, М. Боргольте1 2. Он оттал¬
кивался от юридического аспекта вопроса: основание церкви
1 Эксле О.Г. Аристократия, memoria и культурная память. Несколь¬
ко замечаний по поводу мемориальной капеллы Фуггеров в Аугсбурге //
Эксле О.Г. Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до
начала Нового времени. М., 2003. С. 38-51.
2 Borgolte М. Stiftungen des Mittelalters im Spannungsfeld von Herrschaft
und Genossenschaft// Memoria in der Gesellschaft des Mittelalters/ Hg. v.
D. Geuenich, O.G. Oexle. S. 267-285; Idem. Die Stiftungen des Mittelalters in
rechts- und sozialhistorischer Sicht // Zeitschrift der Savigny-Stiftung fur Rechts-
geschichte. №105. 1988. S. 71-94; Idem. Petrusnachfolge und Kaiserimitation. Die
Grablegen der Papste, ihre Genese und Traditionsbildung. Gottingen, 1989; Idem.
«Totale Geschichte» des Mittelalters? Das Beispiel der Stiftungen. Berlin, 1993.
28
Церкви и всадники
или другой институции (монастыря, госпиталя, страннопри¬
имного дома, университета и т.д.) было правовым актом, доку¬
ментально фиксируемым и имевшим свою основу в средневе¬
ковом законодательстве. В этом смысле факт основания давно
уже изучался в рамках истории права. М. Боргольте значитель¬
но усложнил и расширил трактовку этого явления, указав, что
кроме правовой стороны дела огромную значимость имело его
религиозное, культурное и социальное осмысление; он же об¬
ратил внимание и на то, что материальный объект, в котором
воплощалась воля основателя — в первую очередь архитек¬
турное сооружение, — являлся произведением искусства, со¬
зидание которого тоже должно быть осмыслено в комплексе
с другими аспектами. Так рефлексия о феномене основания
церквей и других институций, зародившаяся в рамках право¬
вой и социальной истории, соединилась с искусствоведческой
рефлексией о заказчиках произведений искусства. В целом же
феномен заказа в интерпретации Боргольте оказался своего
рода сквозным («тотальным» в терминологии автора) явлени¬
ем, которое было причастным сразу к столь многим аспектам
средневековой действительности, что его комплексное изуче¬
ние должно было, по мысли Боргольте, способствовать скла¬
дыванию целостного представления об этой эпохе.
Проблематизация основания институций и заказа воплоща¬
ющих их произведений как «тотального феномена» послужила
поводом для множества публикаций1, а также систематических
обсуждений в рамках научного сообщества. Излюбленным пе¬
риодом для таких исследований стало позднее европейское 11 Schmid К. Stiftungen fur das Seelenheil // Gedachtnis, das Gemeinschaft
stiftet. Miinchen, Zurich, 1985. S. 51-73; SchleifC. Donatio et memoria: Stifter,
Stiftungen und Motivationen an Beispielen aus der Lorenzkirche in Niirnberg.
Miinchen, 1990; Lusiardi R. Stiftung und stadtische Gesellschaft. Berlin, 2000;
Staub M. Memoria im Dienst von Gemeinwohl und Offentlichkeit. Stiftungs-
praxis und kultureller Wandel in Niirnberg um 1500 // Oexle O.G. Memoria
als Kultur. Gottingen, 1995. S. 285-334; Sauer Ch. Fundatio und memoria:
Stifter und Klostergriinder im Bild: 1100 bis 1350. Gottingen, 1993; Schmid W.
Stifter und Auftraggeber im spatmittelalterlichen Koln. Koln, 1994; Treffort C.
La memoire du due... P. 249-270.
Введение
29
< редпевековье, хотя в практике других эпох и культур (на¬
пример, в исламской и иудейской традициях) была выявлена
щ-лли сеть параллельных явлений. В 2000 г. М. Боргольте была
«к кована специализированная серия Stiftungsgeschichten в из-
д.нсльстве Akademie, в рамках которой издаются монографии1
м сборники статей1 2, посвященные основателям и проблема-
шке основания, опубликована сравнительная подборка ла-
шиеких и византийских источников, освещающих феномен
ыклза и основания3. Многоаспектность темы, по всей види¬
мости, сыграла свою роль в том, что наиболее удачной фор¬
мой ее осмысления стали междисциплинарные симпозиумы
и коллоквиумы, где на рассмотрение выносятся конкретные
1 л у чаи основания и заказа в разных перспективах их исследо¬
вания. Обсуждение довольно быстро вышло за рамки немец¬
кой историографии, подобные коллоквиумы в 1990-2000-х гг.
проходили в Италии, Франции, Англии, и сборники опублико¬
ванных материалов дают представление об этой теме как о сло¬
жившемся поле общеевропейской историографии с широким,
поболее или менее устоявшимся перечнем основных вопро-
i он, выносимых на обсуждение (в числе которых — личность
ыказчика, его мотивация и созидательная стратегия; изучение
произведений, их стилистических и иконографических черт,
связываемых с волей заказчика; мемориальные аспекты про¬
изведений и практики их бытования; возможность использо¬
вать произведения как исторический источник в отношении
заказчика; изучение сообщества — семейного, религиозного,
1 Lusiardi R. Stiftung und stadtische Gesellschaft. Religiose und soziale
Aspekte des Stiftungsverhaltens im spatmittelalterlichen Stralsund. Berlin,
2000; Scheller B. Memoria an der Zeitenwende. Die Stiftungen Jakob Fuggers
des Reichen vor und wahrend der Reformation (ca. 1505-1555). Berlin, 2004.
2 Stiftungen und Stiftungswirklichkeit / Hg. v. M. Borgolte. Berlin, 2000; Stif¬
tungen in Christentum, Judentum und Islam vor der Moderne / Hg. v. M. Bor¬
golte. Berlin, 2005; Islamische Stiftungen zwischen juristischer Norm und sozialer
Praxis / Hg. v. A. Meier, J. Pahlitzsch, L. Reinfandt. Berlin, 2005.
3 Stiftung und Staat im Mittelalter. Eine byzantinisch-lateineuropaische
Quellenanthologie in komparatistischer Perspektive / Hg. v. T. Geelhaar, J. Tho¬
mas. Berlin, 2011.
30
Церкви и всадники
профессионального, — связанного с основанием той или иной
институции И Т.Д.)1.
Таким образом, возникнув как вспомогательный вопрос
искусствознания, разговор о заказчике в полной мере обрел
самостоятельную значимость и в последнее время сделался
комплексной темой, изучение которой объединяет исследо¬
вателей разной специальности. Традиционно большая часть
внимания в изучении феномена основания и заказа уделяется
роли заказчика в создании произведения искусства. Однако
здесь трудно говорить о существовании определенного ис¬
следовательского поля с устоявшейся проблематикой и терми¬
нологией: рамки темы и сам ее предмет сильно варьируются
в зависимости от целей конкретного исследования.
Терминологическая проблема
Одна из сложностей темы заключается уже в выборе того,
каким термином следует обозначить предмет ее изучения.
В рамках самой средневековой культуры роль инициаторов
создания церквей не была осмыслена так, чтобы в ней выра¬
ботался свой комплекс понятий, отвечающий всем аспектам
явления (средневековым терминам и причинам их многообра¬
зия будет уделено отдельное внимание в первой части работы). 11 Отметим лишь несколько таких коллоквиумов, проходивших
в последние годы в разных странах, по итогам которых были изданы
сборники материалов: Fiir irdischen Ruhm und himmlischen Lohn: Stifter
und Auftraggeber in der mittelalterlichen Kunst / Hg. v. H.-R. Meier. Berlin,
1995; Settimane di studio del Centro Italiano di Studi sull’arto Medioevo.
Commitenti e produzione artistico-letteraria neU’alto medioevo occidentale:
4-10 aprile 1991. Spoleto, 1992; на двух коллоквиумах, организованных
Парижским университетом, акцентировалась традиционная искусство¬
ведческая проблематика отношений художника и заказчика, которая,
однако, была трактована в более сложной социально-культурной пер¬
спективе: L’artiste et le commanditaire aux derniers siecles du Moyen age
(XIII-XIV siecles) / fid. Fabienne Joubert. R, 2001. P. 271-288; LArtiste et le
Clerc. Commandes artistiques des grands ecclesiastiques a la fin du Moyen Age
(XlVe-XVIe siecle) / fid. Fabienne Joubert. P., 2006; значительный интерес
представляет недавняя попытка комплексного пересмотра фигуры Суге-
рия и его роли — как аббата, реформатора, политика и заказчика: Suger
en question / fid. R. Grofie. R, Miinchen, 2004.
Введение
31
I In и ому и исследованиях выбор термина нередко задавал и ту
им I ери ротационную перспективу, в которой разворачивалось
• m и »учение. Отдельной трудностью следует признать также
• и, 'но в каждом из основных европейских языков сложился
• mm комплекс терминов, отвечающий национальной исследо-
M.t I о л 1*с кой традиции, и их не во всем можно соотнести.
( .л мое ходовое понятие для обозначения находящейся в
ц» ш ре внимания персоны — заказчик (commanditaire (фр.),
Aulli aggeber (нем.)) — характерно для искусствоведческого
p.tкурса и изначально соотносилось скорее с современной ис-
• лсдователям ситуацией создания произведения искусства на
и к л к где отношения автора и заказчика имели в основе своей
/и ловой экономический характер. С появлением рефлексии о
фш у ре средневекового заказчика термин стал требовать ого-
im рок (так как инициатор строительства церкви все чаще пред-
• 1лвлл не отстраненной персоной, а своего рода соавтором).
Другой недостаток этого термина в том, что подразумеваемая
мм роль охватывает только создание церковной постройки
к лк материального объекта и произведения искусства. Другие
л* мскты деятельности инициатора строительства (его поведе¬
ние как субъекта права, его религиозные и нравственные уста¬
новки и формы их реализации, его роль в создании памяти
о себе лично и о своей семье, его отношение к созидаемому
микросоциуму и т.д.) не находят в нем отражения. Термин тем
не менее широко используется в современной историогра¬
фии (больше всего во французской, где проблематика заказа
как такового — не только объектов искусства, но и надписей,
и литературных произведений — является устойчивой темой
для обсуждения1).
Еще один вариант — использование терминологии, сло¬
жи вшейся в рамках других культур (patron of arts (англ.), тёсё-
ne (mecenat) (фр.))* Первый термин восходит к обсуждавшейся 11 См., например, материалы коллоквиума: Auctor et auctoritas:
invention et conformismedans lecriture medievale, actes ducolloquede Saint-
Quentin-en-Yvelines (14-16 juin 1999) / fid. Michel Zimmermann. P., 2001.
32
Церкви и всадники
выше ренессансной модели заказа, второй — к Античности
(то есть к имени известного покровителя поэтов времен им¬
ператора Августа Гаю Цильнию Меценату). Приложение дан¬
ных понятий к средневековым реалиям проблематично в пер¬
вую очередь потому, что исторически их значение связано не
столько с нацеленностью на созидание чего-либо, сколько с
поддержкой и покровительством, оказываемым творческой
личности. Э. Панофски термин patron очень мешал еще и из-за
подразумеваемой им отстраненности инициатора от творче¬
ского процесса, контрастировавшей с разбиравшимся случа¬
ем Сугерия; тем не менее лучшего варианта у исследователя не
нашлось. Вообще в англоязычной историографии не вырабо¬
тался термин, которым бы — пусть с условностями и натяжка¬
ми — можно было обозначить роль заказчика как созидателя.
Термин patron в англоязычных исследованиях по-прежнему
остается ведущим для обсуждения ситуации средневекового
заказа и на современном этапе ее изучения — с учетом вы¬
шеозначенных аспектов — требует от исследователей весьма
обстоятельных оговорок о несоответствии его традиционного
смысла изучаемому феномену. Понятие же тёсёпе в еще боль¬
шей мере нагружено ассоциативными смыслами (во-первых,
отсылкой к личности Мецената как покровителя, во-вторых,
его привязкой к благотворительной деятельности в современ¬
ном понимании), и его применение для описания средневеко¬
вой ситуации требует значительного абстрагирования от них1.
Сложность с использованием того или иного термина, как
кажется, часто побуждала авторов вовсе отказаться от ка¬
кой-либо терминологии в этом отношении и говорить о роли 11 Термин встречается довольно редко; тем не менее можно отметить
его использование автором труда по средневековой эстетике Э. де Брюй-
ном (Bruyne Е. de. fitudes desthetique medievale. T. 2. Uepoque romane.
Brugues, 1946. P. 407) и — среди относительно недавних исследований —
в работе М.-Т. Камю о романской скульптуре Пуату (Camus М.-Th. Sculp¬
ture romane du Poitou. Les grands chantiers du Xle siecle. P, 1992. P. 225-228).
Стоит оговориться тем не менее, что в обоих приведенных случаях тема
заказа находится не в центре внимания авторов.
Введение
33
человека, выступавшего с побудительной инициативой, лишь
ниш агольно. Так, Э. Маль, рассуждая о деятельности Суге-
1*11*1. не использовал никакого обобщающего понятия (как
• nmmanditaire), стремясь, по всей видимости, избежать того
рода сложностей, с которыми столкнулся Э. Панофски, пы-
I л и* ь соотнести роль аббата в строительстве церкви с тра-
лициоипым смыслом понятия patron; Р. Крозе также пред¬
почитал говорить о «социальных аспектах искусства Пуату»,
л не о светских «заказчиках» или «основателях»1 11. В других
• лучаях исследователи пытались предложить новый термин,
отечающий избранной ими перспективе: таково понятие
|« опощ арЬег (англ.) (автор иконографической программы),
ш пользованное П.Л. Джерсон2; сходно с ним по смыслу, хотя
и несколько шире, понятие concepteur (фр.) (автор концеп¬
ции), предложенное Б. Бренком и подхваченное некоторыми
друшми исследователями3.
Тем не менее в ходе комплексных исследований феномена в
пт лед нее время, как кажется, выработалось достаточно адек-
и.| I мое описываемой ситуации использование терминов (речь
|дес ь идет прежде всего о работах на немецком языке).
I (ептральное понятие для правовой и историко-культурной
пе|ч I к'ктивы изучения явления — Stifter (нем.) — в основе своей
• от ветствует средневековому понятию «основатель», fundator
(m.il). В деталях же оно было развернуто и определено в ходе
практики историко-культурных исследований. Этот термин
|оже охватывает не всю область значений, присущих феноме¬
ну: восходя по своей сути к юридическому факту основания, он
1 Male Е. L’ art religieux du ХНе siecle...; Crozet R. Aspects sociaux de Г art
<ln Moyen age en Poitou // BSAO. IV ser., №3. Poitiers, 1955. P. 7-19.
Clerson P.L. Op. cit.
' Brenk B. Le Texte et l’image dans la Vie des saints au moyen age: Role du
и >/u cpteur et role du peintre // Texte et image: Actes du Colloque international
tic (ihantilly. P, 1984. P. 30-35; Pace V Der Dom von Aversa. Miserfolg eines
U.mkonzepts und seines Concepteurs // Fur irdischen Ruhm und himmlischen
11 >lm: Stifter und Auftraggeber in der mittelalterlichen Kunst / Hg. v. H.-R. Meier.
Ucilin, 1995. S. 108-115.
34
Церкви и всадники
не соотносится впрямую с созиданием произведений искусства
(каковое, собственно, и не всегда происходило). Поэтому в не¬
мецкой традиции часто можно встретить парное употребление
терминов «основатель» и «заказчик» (Stifter und Auftraggeber) —
именно на пересечении этих понятий находится то явление, ко¬
торое было обозначено как «тотальный социальный феномен».
Такое двойное обозначение представляется хотя и несколько
громоздким, но наиболее адекватным определением явления,
присущего средневековой культуре, в его целостности.
Отдельную проблему составляет вопрос о том, какой тер¬
мин следует использовать в русскоязычном исследовании.
Я остановилась на термине «заказчик», что должно быть оче¬
видно по использованию его в названии и вводной части ра¬
боты. Логика выбора была довольно простой. Это понятие,
известное русскоязычному читателю по другим исследова¬
ниям, должно сформировать в целом верное представление
о предмете повествования, тогда как другие варианты («ини¬
циатор строительства», «попечитель» и т.д.), возможно, более
тонко улавливающие особенности средневековой ситуации,
звучали бы слишком непривычно и мешали бы пониманию
сути. Однако применение этого термина с его слишком оче¬
видным современным подтекстом, отсылающим к прагматике
экономического контракта, в отношении Средневековья, ко¬
нечно, требует оговорки. Его использование в моей работе в
достаточной мере условно. Здесь он является неким исследо¬
вательским инструментом, абстрагированным от современно¬
го культурного фона, но и внеположным реалиям изучаемой
эпохи, вычленяющим из многогранности рассмотренных си¬
туаций только один аспект: намеренное волеизъявление в от¬
ношении строительства церкви.
Очерк региональных исследований
Систематическое изучение средневековых построек Пуату
и их истории началось с основанием в 1834 г. Шарлем Маньо-
ном местного Общества антикваров (Societe des Antiquaires de
Введение
35
h hirst), объединившего эрудитов Пуатье и окрестностей, оза-
ипчгмиых сохранением и изучением исторических древностей
Im’inoiiа. Так как средневековая история Аквитании и Пуату
м1Ш1'1лется особой яркостью и насыщенностью и оставила по
. «■<>с множество следов — в форме памятников и документов, —
ю тучение Средневековья естественным образом сделалось
т-цущсй темой ученых занятий Общества. В регулярном бюл-
• и -1 тис, издаваемом им, публиковались результаты архивных
и лрчсологических изысканий, исторические, филологические,
м« к\ч ствоведческие исследования. Значительное внимание
ni,i;io уделено социальной истории региона, истории церкви,
. |>сдпоисковым церковным постройкам, их археологическому
и ( i илистическому изучению, истории бытования. То есть, по
• yin, многостороннее изучение средневековых (в том числе ро-
млнс ких) памятников региона ведется уже давно; тема заказчи¬
ком н этих рамках как отдельная проблема сформулирована не
oi.i/i.i, однако целый комплекс присущих ей вопросов так или
нплчс затрагивался исследователями. К середине XX в. Обще-
• том был накоплен солидный опыт по изучению истории
I им иона, сбору и систематизации фактических сведений о его
прошлом. Вклад некоторых его авторов заслуживает отдельно-
in упоминания в контексте интересующей нас проблематики.
V. Крозе, один из ведущих специалистов по исследованию
романского искусства Пуату (возглавлявший в 1940-60-е гг.
( Хлцество антикваров) уделял в своей работе значительное
меч то истории, стоящей за произведениями, в том числе ини-
цпагиве по их созиданию. Он составил сборник архивных и
и in графических источников, которые так или иначе касаются
in тории создания или бытования архитектурных сооружений
Пуату в Средние века1. Сборник является неоценимым под-
• порьем в исследовании заказа храмового строительства; не¬
которые закономерности социальной ситуации, стоявшей за 11 Textes et documents relatifs a l’histoire des arts en Poitou / fid. R. Cro¬
ze i // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1942. T. LIII.
36
Церкви и всадники
созданием церквей региона, были затем развернуты автором в
статьях. Так, например, исключительную важность имеют два
его наблюдения, подкрепленные широкой сетью визуальных и
документальных источников: во-первых, о том, что в Средние
века создание произведений (главным образом архитектур¬
ных) в регионе было в очень значительной мере инспириро¬
вано светскими кругами, прежде всего герцогской семьей и ее
окружением1; во-вторых, о том, что архитектура монастырей
и церквей, принадлежавших к Клюнийской конгрегации в ре¬
гионе (в данном случае речь идет о Сентонже), практически не
обнаруживает традиционных черт клюнийской архитектуры1 2.
Крозе отличает исключительная осторожность в отношении
выводов, однако о важности его наблюдений свидетельствует
уже то, что они стали отправной точкой для более простран¬
ных размышлений других исследователей, обращавшихся уже
непосредственно к проблеме заказа3. Вопрос о строительстве
церквей затрагивал также Р. де ля Кост-Мессейер, основной
темой исследований которого была история традиции па¬
ломничеств в Сантьяго-да-Компостела: он разбирал множе¬
ство частных вопросов, касавшихся траектории дорог, про¬
ходивших по территории Пуату4. Проблематика заказа не
1 Crozet R. Aspects sociaux de Г art du Moyen age en Poitou // BSAO.
IV ser., №3. Poitiers, 1955. P. 7-19.
2 Crozet R. Les etablissements clunisiens en Saintonge // Annales du Midi.
Toulouse, 1963. T. 75. N64. P. 575-581.
3 На работы P. Крозе в значительной мере опирается Л. Сейдел в сво¬
их умозаключениях о светских заказчиках (см. ниже в тексте); любопыт¬
но также отметить, что наблюдения относительно клюнийской архитек¬
туры в Сентонже, представленные в виде сообщения на коллоквиуме в
Муассаке в 1963 г., повлекли за собой весьма содержательную дискуссию
о светском и церковном заказе (Crozet R. Les etablissements clunisiens en
Saintonge // Annales du Midi. Toulouse, 1963. T. 75. №64. P. 575-581, дискус¬
сия: P. 582-586).
4 Coste-Messeliere R. de la. Chemins medievaux en Poitou // Bulletin phi-
lologique et historique du Comite des travaux historiques et scientifiques. P,
1960. P. 207-233; Idem. Chemins et sanctuaries medievaux // BSAO. №7. Poi¬
tiers, 1964. P. 388-392; Idem. Note pour servir a l’histoire de Melle// BSAO.
Poitiers, 1957. P. 269-315.
Введение
37
•|м *1 »м\ ;iирована эксплицитно в его работах, но многие из раз-
'•м|м*м1,1\ исследователем деталей вносят ясность в ситуацию,
и I попавшую созданию архитектурных сооружений.
< >ди*ичо в более определенном смысле проблематика заказа
"ми 1.1ммлена позже, и скорее в работах иностранных иссле-
м.и.пелен. Американская исследовательница Линда Сейдел в
г»м| I Ч осрсдоточила свое внимание на группе романских па-
*101 пиков Пуату, традиционно относимых к периоду поздней
I • м ,i 1111 к и и значительно отличающихся по своей конструк-
особенностям декора от церквей, построенных в XI в.
• иицими герцогской семьи и их приближенных. Она впервые
и.., |.|пила вопрос о том, что художественная специфика этих
и Iми I пиков может быть связана с новым кругом светских за-
• I пи ков — мелких феодалов, для которых в XII в. стала ак-
• \ .оплюй задача церковного строительства и саморепрезента-
м и и и lex или иных видах церковного декора. Тем самым под
мн|Iрос было поставлено традиционное (но по сути импли-
мнение о том, что эта группа памятников была вы-
• I роем.i с подачи церковных институций, которым они на тот
м•»мг 111 были переданы. Эта позиция была оспорена другой
• мгриканской исследовательницей, А. Чериковер, обратив-
in. li внимание на особенности светского владения церквами
и момента их перехода под патронат высших церквей (мона-
. I i.i реи и соборов): будучи разделенными между несколькими
. цепкими владельцами, церкви, по ее мнению, только тогда
«юре I ал и подлинного хозяина, способного позаботиться об
и \ внешнем виде, когда переходили в церковное подчинение1 2.
Конрое о роли бывших владельцев-мирян и актуальных
владельцев— монастырей и соборов— в отношении этой
I руины церквей остается спорным и, по всей видимости,
не может быть разрешен однозначно. Однако проблема того,
1 Seidel L. Songs of Glory...
icherikover A. High Romanesque Sculpture in the Duchy of Aquitaine,
< 1090-1140. Oxford, 1997. P. 7-10.
38
Церкви и всадники
что специфика данной группы памятников должна быть свя¬
зана с особой ситуацией заказа, сложившейся в регионе в тот
период, была заявлена и высказывания оппонентов Л. Сейдел,
отстаивающих принципиальную роль прелатов в их создании,
ее никак не снимают. При этом в обоих случаях вопрос заказа
опять-таки не является центральным и требует дальнейше¬
го, более сосредоточенного рассмотрения. Такой углублен¬
ный анализ ситуации создания церкви на стыке изменения
традиции заказа и одновременно архитектурной традиции
был проведен С. Треффор в отношении аббатской церкви
монастыря Монтьернеф, построенной по заказу герцога
Ги-Жоффруа Гийома в конце XI в.1 Согласно выводам автора,
создание церкви должно было послужить зримому укрепле¬
нию значимости герцогского рода и выделению его особого
статуса. Проблематике светского заказа в Аквитании XII в.
посвящена моя статья, которая во многом заложила основу
настоящего исследования1 2. Возможность строительства церк¬
ви ее бывшим владельцем в ней рассмотрена с точки зрения
канонического права и особенностей средневекового понятия
собственности. Главный вывод поддерживает мнение Линды
Сейдел: бывший владелец церкви после отчуждения прав соб¬
ственности мог оставаться покровителем церкви и проявлять
инициативу по ее перестройке.
В отношении основного корпуса памятников Пуату XII в.
анализ ситуации заказа представляется довольно трудным
из-за отсутствия источников, более или менее внятно ука¬
зывающих на фигуру заказчика и параметры его активности.
Тем не менее его нельзя считать невозможным. Во-первых,
потому, что некоторыми (пусть косвенными) письменными
данными, которые могут сыграть значительную роль при по¬
пытке реконструировать ситуацию, мы все-таки располагаем;
1 Treffort С. La memoire du due... P. 249—270.
2 Галкова И.Г. «Аквитанский всадник» и аквитанские аристократы:
к вопросу о светском заказе церквей в XII в. // Одиссей. Человек в исто¬
рии. М., 2008. С. 275-301.
Введение
39
ми пгорых, в попытке понять логику действий заказчика мы
мп/ксм опереться на другие, лучше документированные при¬
меры того времени; в-третьих, во многих случаях мы распо-
ч.п л см важнейшим источником, который, собственно, стоит у
hi I оков проблемы и способен дать ответы на многие вопросы
и I лмом себе: это сохранившееся здание церкви.
11оиытке осуществить такой анализ в отношении двух хра¬
мов I Iyary XII в. — Сент-Илер в Меле и Сен-Пьер в Ольнэ —
ппиипцено настоящее исследование. Ряд затронутых в нем
ирпо/юм обсуждался мною ранее в статьях, отдельные поло¬
мят и и выводы которых с некоторыми коррективами вошли
и данную работу или предварили сделанные в ней умозаклю¬
чения. Кроме уже названной работы о проблематике светско-
здесь нужно упомянуть статью, посвященную фено¬
мену паломничеств в Сантьяго-да-Компостела и тому, как он
няня я па стратегию заказчиков (мирян и прелатов), строив¬
ши ч церкви на паломнических путях1. Анализу здания и де-
м>|м церкви (прежде всего архитектурного и скульптурного
оформления входа в церковь) как исторического источника
пт мящено несколько статей, написанных за последние десять
и-1; и центре внимания всякий раз оказывались церкви Юго-
1.И1ЛДПОЙ Франции, в том числе Мель и Ольнэ1 2. Наблюдения
1 1'апкова И.Г. Остановка в пути: Романские церкви на паломниче-
• mix дорогах в Сантьяго-да-Компостела // Homo viator. Путешествие как
и. трмко-культурный феномен. М., 2010. С. 66-71.
Галкова И.Г. Изображения как исторический источник // Новое
прошение источника: история Древнего мира, Средних веков, Ново-
|н и Новейшего времени. М., 2004. С. 20-30; Она же. Церкви Сен-Пьер
и Ольнэ и Сен-Лазар в Отене: аквитанская и бургундская модели ор-
I .ШИ 1лции входа // Науки о культуре: шаг в XXI век (материалы конфе¬
ренции). М., 2004. С. 55-78; Она же. Иконография романских порталов:
и мл «двойного» пришествия // Иерархия и власть в истории цивилиза¬
ции. Третья международная конференция (материалы конференции).
М . 2004. С. 19-22; Она же. Нравственная ориентация христианина и ее
воплощение в программе портала Сен-Пьер в Муассаке // Антропология
(л лы уры. Вып. 3. М., 2005. С. 91-111; Она же. Космология в романских
impiiwiax: воплощенная память о мистическом опыте (на примере пор-
i.i лов Аквитании XII в.) // Искусство как сфера культурно-исторической
40
Церкви и всадники
и выводы, сделанные в этих текстах, были систематизирова¬
ны, расширены, отчасти переосмыслены на основе более тща¬
тельной работы с источниками и в попытке целостного пред¬
ставления проблемы.
Источники
Сведений о желаниях и предпочтениях, а также о форме
их высказывания и собственно действиях заказчиков церквей
интересующего нас периода не так уж много. В XI-XII вв. ис¬
ключительно редок такой документ, как контракт заказчика с
мастером, и процесс созидания церкви как произведения, как
правило, не являлся предметом специального внимания хро¬
нистов и биографов. Тем не менее деятельность заказчиков
оставила свой след в источниках разного характера, и их раз¬
нородность — при всей фрагментарности содержащихся в
них сведений — все же позволяет осмыслить феномен заказа
объемно, с разных точек зрения. Все письменные источники,
так или иначе помогающие этому осмыслению, можно разде¬
лить на четыре группы: документальные, повествовательные,
эпистолярные и эпиграфические.
Документальные источники. Наиболее массовым источни¬
ком, содержащим сведения об основании и строительстве церк¬
вей, являются хартии монастырей и соборов. В монастырских и
соборных картуляриях, как правило, имеется ряд документов,
относящихся к основанию самой институции, строительству и
реконструкциям ее главной церкви и прочих построек, а также
к основанию (или присоединению) и строительству подчинен¬
ных церквей. По своему характеру это дарственные, согласно
которым тот или иной человек передавал церкви часть своих
памяти (материалы конференции). М., 2007. С. 123-135; Она же. Иконо¬
графия портала Сен-Жиль в Аржантон-Шато: воплощенная память о ми¬
стическом опыте // Антропология культуры. Вып. 4. М., 2008. С. 135-151;
Она же. Портал церкви Сен-Пьер в Муассаке: визуальная проповедь//
Язык искусства как система символов. Распознавание и интерпретация.
М., 2010. С. 46-67.
Введение
41
м млений для строительства монастыря, приората или подчи¬
ни mini о храма (как, например, дарение герцогом Ги-Жоффруа
1н||пмом леса, земель и мельниц для строительства монасты¬
ри! ( гм Жан и Сент-Андре в Пуатье1, графом Невера Гийомом
• •vpi.t для основания монастыря Св. Стефана1 2, сеньором Лу¬
ши мм ы Гуго IV земель для строительства аббатства Бонно3).
11* ргдко при этом к подаренным землям присоединялись уго¬
ль и, которые должны были послужить источником материала
mm i I рои гельства: леса под вырубку или каменные карьеры4.
Предметом дара могла быть и уже существующая церковь,
тиодишпаяся в частном владении. Нередко в таком случае в
кип м»с условия ее передачи оговаривалась перестройка зда¬
нии монахами и канониками, иногда с конкретизацией пара¬
ми I рои этой перестройки (таковы хартия Гийома из Партел-
Ii.i о дарении церкви монастырю Сен-Жан д’Анжели5, Готье
11 It i мели о передаче церкви Сен-Пьер монастырю Сен-Дени в
Милане'’ и др.). Таких дарственных было особенно много во
и I«»р< >й половине XI в., то есть в период активной фазы церков¬
ник реформы. С XII в., когда начинает вступать в силу запрет
на mu I мое владение церквами, грамоты об их передаче прак-
iii'iri ки исчезают. Дарственные грамоты важны как источник
фаыической информации о том, кто являлся волеизъявите-
лем мирянин или прелат; выступал ли он один или вместе
. членами семьи (капитула, братии); о его мотивации (или по
меньшей мере об устоявшихся формах ее выражения); о его ос-
i питых действиях, иногда — о более конкретных пожеланиях
и «и ношении исполнителей и внешнего вида будущей церкви.
1 Mortet I. №73. R 241-242.
Mortet I. №93. Р. 281-282.
1 Oozet. №165. Р. 44.
1 Crozet. №95. P.25; №103b. P.27; №116. P.30; Cart. Angely I. №128.
Г IM 162.
Cart. Angely I. №56. P 83-85.
‘ Mortet I. №99. P. 287-288; см. также: Mortet I. №108. P 300-301; №113.
Г l()H 309.
42
Церкви и всадники
Еще один важный вид грамот — разрешение на постройку
церкви (а также основание приората или монастыря), выдава¬
емое заказчику церковными иерархами — папой (разрешение,
выданное приору Гильельму на строительство приходской
церкви1), архиепископом или епископом (Лизиард, епископ
Суассона, выдает такое разрешение аббату Сен-Бартелеми де
Нойон на строительство капеллы1 2, Ришар, ключник Нотр-Дам
де Пуатье, обращается с просьбой о нем к епископу Альбои-
ну3), аббатом монастыря, в ведении которого находилась на¬
званная церковь (аббат Бетюна Иоанн разрешает Клементии,
владелице замка Шок, выстроить капеллу4). В этом случае
также могли оговариваться параметры постройки — в боль¬
шинстве случаев это ограничения по размерам и по характе¬
ру конструкции (особенно част запрет на возведение башен5
и фортификационных элементов6).
Интерес представляют также документы, относящиеся к
конфликтным ситуациям и их разрешению. Таков, например,
случай с захватом графом Бретани Конаном угодий, подарен¬
ных некогда монастырю Сито для строительства приората,
когда явившийся к нему Бернард Клервоский попреками и
увещеваниями заставляет его возвратить дары, закрепив факт
возврата хартией7.
Дарственные хартии являются основными источниками
по истории церквей Меля и Ольнэ. Прежде всего это грамо¬
ты тех монастырей, которым они в свое время принадлежали:
Сен-Киприан (Ольнэ) и Сен-Жан д’Анжели (Мель). Церкви
несколько раз фигурируют в грамотах этих монастырей, в ос¬
новном это касается перемен в отношении имущественных
1 Mortet И. №33. Р. 91.
2 Mortet I. №144. Р. 370-371.
3 Cart. Cyprien. Р. 151-152.
4 Mortet И. №50. Р. 118-119.
5 Mortet И. №50. Р. 118-119; №39. Р. 100-101.
6 Mortet И. №60. Р. 133.
7 Mortet И. №18. Р. 53-55.
Введение
43
нрав и.i них. Документы, не имеющие прямого отношения к
\помянутым храмам, представляют тем не менее значитель¬
ны и mi порее для осмысления контекста ситуации и обсуж-
(i. iiiiH возможной роли аббата и братии монастыря-патрона
i>.tiv иказчика церкви; также они являются ценным источни-
MiM для выяснения истории семей, связанных с церквами: их
* •' I * * нескольку раз появляются в качестве акторов или
. имдетелей в тех или иных хартиях, и характер этих докумен-
н»н, особенности ситуаций, в которых обозначили себя члены
« гм ем, их окружение — люди, у которых они выступали свиде-
I гаями и которые возвращали им эту услугу, — все это позво¬
лит! сделать некоторые значимые выводы, в том числе в от¬
ношении их возможной роли как заказчиков. Такого же рода
мк венная информация содержится в картуляриях некоторых
дру| их монастырей региона — Нотр-Дам в Сенте, Сен-Флоран
и ( ом юре и аббатства Монтьернеф.
Повествовательные источники. Многие средневековые
повествовательные источники с большими или меньшими
подробностями говорят о заказчиках церквей и об их непо-
« рсдственном участии в процессе созидания или содействии
ему. В исторических хрониках факт основания той или иной
церкви или монастыря нередко заслуживает внимания как
t обмтие исключительной важности. Так, в хронике Адемара
Шабаннского, одном из важнейших источников, повествую¬
щих об истории Юго-Западной Франции X-XI вв. (имеется в
виду ее оригинальная, а не компилятивная часть1), упомина¬
ются случаи основания важнейших церквей Пуату и окрест¬
ностей, а также указывается, кто из наиболее значимых пер¬
сон в какой церкви был похоронен.
Еще большей информативной ценностью обладают хро¬
ники монастырей, где, как правило, описывается история их
основания и возведения первой церкви, а также дальнейших 11 Ademar de Chabannes. Chronique // Lan mille. Oeuvres de Liutprand,
Raoul Glaber, Ademar de Chabannes, Adalberon, Helgaud. P., 1947. P. 151-209.
44
Церкви и всадники
перестроек (таковы, например, истории основания мона¬
стыря Шартрез Бруно Кельнским1, монастыря Сент-Эвруль
в Оше1 2). Перестройки часто были следствием серьезных по¬
трясений в жизни монастыря, пожаров и военных нападений,
восстановление после которых нередко самими авторами
трактовалось как переоснование (как реконструкция мона¬
стыря Сен-Бертен аббатом Иоанном3); не менее серьезные из¬
менения влекло за собой реформирование аббатства, к кото¬
рому часто была приурочена и его перестройка. В качестве
ключевой фигуры, инициирующей все эти существенные
изменения, как правило, выступал аббат; однако не всегда.
Например, в хрониках двух пуатевинских монастырей, Май-
езе4 и Монтьернеф5, в центре внимания оказались их свет¬
ские основатели — графы Пуату: Гийом IV и Ги-Жоффруа
(Гийом VIII). Во втором случае фигуре графа-основателя
уделено столь серьезное внимание, что можно говорить о его
жизнеописании в составе хроники.
Жизнеописания являются не менее важным нарратив¬
ным источником — таковы, например, жития средневековых
святых, в особенности тех из них, кто сам являлся основа¬
телем новой обители (как истории святых Роберта, основа¬
теля Сито6, и Роберта д’Арбрисселя, основателя Фонтевро7).
К ним примыкают жития и деяния (gesta) аббатов и еписко¬
пов, для которых строительство и поновление церквей было
частью обязательств, обусловленных саном, поэтому в таких
текстах, как правило, есть упоминания — более или менее
пространные — о перестройке собора или аббатской церкви,
а часто и о заботе, проявлявшейся в отношении подчиненных
1 Mortet I. №88. Р. 265-267.
2 Mortet I. №43. Р. 149-151.
3 Mortet I. №34. Р 117-123.
4 PL. Т. CXLVI. Col. 1247-1272.
5 Montierneuf. Р. 424-441.
6 Mortet I. №104(2). Р 296.
7 Crozet. №145(j). Р. 38.
Введение
45
церквей (таковы жития Одилона Клюнийского1, Герарда из
1\,»море1 2 и др.).
() гдельно следует упомянуть произведения, написанные
метелями церкви, которые сами выступали в качестве заказ¬
чиков. Наиболее известное из них— сочинение аббата Су-
t « | >11 >1 «О делах, свершенных за время моего правления», где
пилимой раздел посвящен перестройке аббатской церкви Сен-
ЦешГ. Это произведение уникально тем, что в нем подробно
описывается обдумывание и принятие решений, сбор средств,
процесс строительства и отделки в интерпретации заказчика,
mu кильку тот сам являлся автором текста. В подавляющем
полмпинстве других случаев мы имеем дело с историей, рас-
. к л и иной со стороны очевидцем или компилятором, переда¬
ющим скорее стереотипный взгляд на вещи, чем их непосред-
« I венное переживание и оценку.
Эпистолярные источники. Некоторые сведения о стро¬
им* л ьстве церквей и роли инициаторов этого строительства
можно почерпнуть из писем. Конечно, нужно учитывать тот
•|>.|к г, что средневековая переписка не носила характера не¬
ти родственного обмена новостями, а была скорее особым
клиром, обладающим своими условностями. Однако все же
««ивидения о текущих работах по перестройке того или иного
чрлма, или о еще не реализованном замысле, или об уже свер¬
шившемся факте в том случае, когда автор письма имел к нему
прямое отношение, дают более непосредственный взгляд на
• шулцию и ее оценку, чем отстраненное повествование или
гид* более отстраненный юридический документ (см., напри¬
мер, переписку герцога Гийома Аквитанского с Фульбертом
Шлртрским4, письма аббата Сен-Женевьев к архиепископу
Дун да и епископу Шлезвига5, аббата Св. Троицы в Вандоме
1 Mortet I №37. Р. 130-131.
Mortet I. №17. Р. 65-69.
' Sugerii liber.
1 Mortet I. №16. P. 62-64 (1020-1024).
Mortet II. №75. P 158-159.
46
Церкви и всадники
к епископу Мана1). Кроме того, в письмах церковных прела¬
тов можно встретить определенного рода указания о том, как
нужно действовать в отношении подлежащих перестройке
церквей (таково письмо Ги I, генерального приора Шартреза,
к монахам Шартрез де Мон-Дье, с наставлением придержи¬
ваться простоты и строгости конструкции1 2), а порой и целую
проповедь на эту тему (как в письме Петра Дамиани сенатору
Остии Петру3).
Эпиграфические источники. Самым лаконичным письмен¬
ным источником, имеющим к тому же самую непосредствен¬
ную привязку к произведению, созданному с подачи того или
иного заказчика, являются имеющиеся на нем надписи. Дале¬
ко не всегда в надписях на деталях церквей и церковной утва¬
ри упоминается имя заказчика; тем не менее такие случаи не¬
редки. Информация, содержащаяся в надписях, как правило,
минимальна: чаще всего она заключается просто в назывании
имени заказчика с пояснением, что именно он «приказал сде¬
лать» (fieri jussit) церковное здание или какое-то менее значи¬
тельное произведение. Иногда говорится, что произведение
кто-то «сделал» (fecit), без уточнения его роли; традиционно
считается, что в таких случаях имеется в виду художник, од¬
нако не исключено, что в ряде случаев речь идет о заказчике4.
Значимой категорией надписей являются эпитафии —
в них нередко содержатся формулировки, призывающие хри¬
стиан молиться за душу усопшего, или мольба о заступниче¬
стве за него в адрес кого-нибудь из святых именно в связи с
его ролью основателя и заказчика. Такие формулы (как и фор¬
мулы зачина в хартиях) косвенным образом проявляют мо¬
тивацию заказчика или по меньшей мере принятые формы ее
выражения.
1 Mortetl. №103. Р. 292-294.
2 Mortet И. №9. Р. 39-41.
3 PLT. 144. Col. 470-472.
4 См. подробнее ниже, раздел «Терминология источников».
Введение
47
Таким образом, надписи нередко дают возможность узнать
ими заказчика и его мотивы и в то же время — при всем их
t.«комизме— проявляют многоаспектность и неотрефлекси-
|чтайность в рамках средневековой культуры той роли, кото¬
рую мы обозначаем словом «заказчик».
Нилуальные источники. Обзор источников был бы непол¬
ным, если бы мы не упомянули еще об одном — исключитель¬
но важном, комплексном и содержательном источнике, како-
иыми являются сами здания церквей в Меле и Ольнэ. Большое
и имение имеют конструктивные черты построек, которые во
многом могли определяться характером заказа. Исключитель¬
но важным информативным элементом являются метки на
каменных блоках и следы имевших место перестроек. Нако¬
нец, принципиальную важность имеет скульптурный и живо-
шкный декор церквей, особенно в том случае, если какое-то
н i изображений можно трактовать как портрет заказчика —
и отношении интересующих нас церквей это скульптурное
н выражение всадника на фасаде.
ЧАСТЬ I
ЗАКАЗЧИКИ ЦЕРКВЕЙ
В XI-XII ВВ.
Небольшие города Мель и Ольнэ расположены в тридцати
километрах друг от друга вдоль дороги, которая еще с рим¬
ских времен соединяет два региональных центра — Пуатье
и Сент. Они являют собой, как кажется, две самые живо¬
писные остановки на этом пути — главным образом из-за
сохранившихся там романских церквей. В Меле их три; наи¬
более изысканная и известная из них — Сент-Илер. Главная
достопримечательность Ольнэ — храм Сен-Пьер. Сейчас эти
церкви, как и раньше, находятся за пределами собственно го¬
родской черты. Чтобы увидеть Сент-Илер (илл. 3.2, 3.3, 3.4),
нужно свернуть с основной дороги и пройти или проехать по
боковому ответвлению до улицы Пон Сент-Илер, которая ве¬
дет в старую часть города — на территорию бывшего замка.
Церковь стоит по правую руку от этой улицы, рядом с речкой
Берон, текущей у подножия замкового холма. Здесь когда-то
располагался один из нескольких входов в замок — ворота
Сент-Илер. Ольнэ находится ниже по дороге в Сент. Церковь
Сен-Пьер невозможно не заметить, проезжая или проходя
мимо: она выходит на главную дорогу своим западным фаса¬
дом, сохранившим, несмотря на несколько перестроек, нена¬
вязчивую и притягательную гармонию пропорций (илл. 2.2,
2.3, 2.4). Ее окружает небольшое старое кладбище. Замок (от
него осталась только башня, вокруг которой сейчас располо¬
жен городок Ольнэ) находился на некотором отдалении от
дороги — церковь как будто выставлена вперед, навстречу
путешественникам.
Эти две церкви в целом напоминают множество подобных
храмов, рассыпанных по территории Пуату, — небольших,
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
51
лику ратных, лишенных входных башен и помпезных порта¬
чим. Все они выстроены в начале — середине XII в. и относят-
. и к позднему этапу развития романского стиля. Их ажурная
пп кость и незащищенность создают ощутимый контраст
м.и сивности и неприступности более ранних романских по-
» I роек региона. Рельефы церквей (которые нередко сводятся
к растительному и геометрическому орнаменту) не останав¬
ливают на себе взгляд, а скорее поддерживают общую мело¬
дию ансамбля. Единственным элементом декора, который
• о всей определенностью обращает на себя внимание, яв¬
ляется горельеф всадника, часто украшающий фасад таких
храмов. Церкви Меля и Ольнэ выделяются из массы подоб¬
ных построек, пожалуй, большей гармонией конструкции и
и нлсканностью декора. Как одно, так и другое здание в свое
время имели на фасадах фигуры всадников — к сожалению,
в обоих случаях утраченные (в мельской церкви скульптура
ныла реконструирована реставраторами XIX в.). Сходство
них построек бросается в глаза даже на фоне однотипности
рстиональной архитектурной традиции, из которой наши
церкви не выбиваются. Этот факт, а также их довольно близ¬
кое соседство и одинаковое расположение (в обоих случаях
храм находится за стенами замка, у дороги) заставляют за¬
думаться о том, что их возникновение может быть связано
< некой общей историей.
Между тем история появления этих двух храмов по боль¬
шому счету остается неясной. Сохранилось несколько хар-
| и й XI-XII вв., в которых оговариваются перемещение прав
на них и делаемые в их пользу дары. По этим данным можно
е удить, что церкви существовали задолго до XII в., и, следо-
нательно, дошедшие до нашего времени здания — результат
их перестройки, а не вновь основанные храмы. Кроме это¬
го, с начала XII в. обе они перешли в подчинение церквам
более высокого ранга: Сент-Илер — монастырю Сен-Жан
д’Анжели, Сен-Пьер — собору Пуатье. В соответствии с
) гим принято считать, что церковь в Меле была перестроена
52
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
монахами Сен-Жан, а в Ольнэ — канониками собора1. Од¬
нако это никак не объясняет их сходство, да и в принципе
является слишком прямолинейной трактовкой ситуации,
которая заслуживает того, чтобы быть развернутой более
подробно. Случаи Сен-Пьер и Сент-Илер еще относительно
благополучны в отношении имеющейся о них документации;
о множестве других небольших храмов региона не сохрани¬
лось никаких упоминаний времени их основания или пере¬
стройки. Восстановить историю создания этих двух церквей
представляется нужным не только ради нее самой, но и для
осмысления ситуации в целом в регионе Пуату — ситуации,
вызвавшей появление этой самобытной архитектурной тра¬
диции, наиболее необычными чертами которой являются
плоский фасад (так называемый фасад-экран) и украшающая
его большая фигура всадника, которая не единожды привле¬
кала внимание искусствоведов1 2, но так и не получила одно¬
значной иконографической трактовки.
1 Chagnolleau /. Op. cit.; Tonnelier P. Aulnay de Saintonge. Saintes, 1977;
Le Roux H. Les origines de Saint-Hilaire de Melle. Contribution а Г etude des
chemins de Saint-Jaques et a celle de Г influence clunisienne en Haut-Poitou //
BSAO. Poitiers, 1969. IV ser. P. 119-138; Tcherikover A. High Romanesque
Sculpture in the Duchy of Aquitaine, C. 1090-1140. Oxford, 1997.
2 Seidel L. Constantine and Charlemagne// Gesta. Essays in Honor of
Sumner McKnight Crosby. N.Y., 1976. Vol. 15. №1/2. P. 237-239; Eadem.
Early Medieval Images of the Horseman Re-viewed // The Study of Chivalry.
Resources and Approaches. Kalamazoo, 1989. P. 373-400; Eadem. Holy War¬
riors: the Romanesque Rider and the Fight against Islam // The Holy War / Ed.
Thomas Patrick Murphy. Columbus, 1976. P. 33-54; LeRouxH. Figures equest-
res et personnages du nom Constantin au XI et XII siecles // BSAO. Poitiers,
1974. IV ser. P. 379-394; Idem. Les enigmatiques cavaliers romans, St. Jaques
ou Constantin? // lArcheologie. №20. 1977. P. 75-78; Leclercq H. Cavaliers
au portail des eglises // Dictionnaire d’archeologie chretienne et de liturgie /
£d. F. Cabrol. 15 vols. P, 1907-1953. Vol. 2. Col. 2690-2700; Eygun F. Un theme
iconographique commun aux eglises romanes de Parthenay et aux sceaux de
ses seigneurs // Bulletin archeologique. P, 1927. P. 387—390; Daras Ch. Refle¬
xions sur les statues equestres representant Constantin en Aquitaine // BSAO.
Poitiers, 1969. IV ser. P. 151-157; Crozet R. Nouvelles remarques sur les cava¬
liers sculptes ou peints dans les eglises romanes // Cahiers de civilisation medi-
ёvale. Poitiers, 1958. №1. P. 27-39.
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
53
Здание церкви — свидетель своего времени; это не просто
произведение искусства, но объект, включенный в важнейшие
процессы социального бытия. Его появление было обусловле¬
но гак или иначе высказанной потребностью его создателей,
л самый факт строительства окружен множеством процессов
и с обытий, с ним связанных. Рассмотренная с таких позиций,
ситуация создания церкви предстает точкой схода многих
ас иектов исторической реальности, соответствующей данной
нюхе и региону, и сообщает им новый ракурс осмысления.
( падание церкви как произведения — социально значимый
факт, и именно в этом ключе оно интересует нас в рамках
настоящего исследования.
В данной работе будет предпринята попытка восстано-
iniTb ситуацию появления зданий церквей Сен-Пьер в Ольнэ
и Сент-Илер в Меле, прежде всего логику действий их заказ¬
ников. Заказчик— именно тот человек, чья воля определяла
с ам факт строительства, чьи решения задавали основные па¬
раметры итогового облика здания. То, как принимались та¬
кие решения и чем руководствовались при этом заказчики,
нудет принципиальным вопросом настоящего исследования,
хотя ответить на него со всей определенностью вряд ли удаст¬
ся. Однако, имея в распоряжении, кроме нескольких скупых
фактов письменных документов, результат их деятельности —
сами здания, — мы получаем некоторое пространство по
меньшей мере для формулирования исходных гипотез. Кро¬
ме этого, создание церкви — не уникальное событие. В раз¬
нородных источниках XI-XII вв. так или иначе нашли ото¬
бражение ситуации, которые можно поставить в параллель с
той, которая интересует нас, и, таким образом, выдвигаемые
нами предположения могут быть проверены на подлинность.
Наконец, строительство церкви происходило в определенном
социальном и культурном контексте. Люди, пожелавшие, что¬
бы она была выстроена именно таким, а не иным образом,
были людьми своего времени, они были включены в сети раз¬
нообразных отношений, в рамках которых их созидательная
54
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв
активность получала соответствующую оценку, а принимае¬
мые решения отвечали присущим эпохе и формирующимся
внутри нее социальным и культурным запросам.
Ситуация создания церквей, таким образом, будет по
возможности реконструирована нами на основе тех данных,
которые можно почерпнуть из письменных документов и из
анализа самих построек; в рамках тех параметров, которые
можно установить для подобных ситуаций на параллель¬
ных примерах; в контексте основных доминант социального
и культурного развития региона.
1. СЕН-ПЬЕР В ОЛЬНЭ
И СЕНТ-ИЛЕР В МЕЛЕ:
ИСХОДНЫЕ ДАННЫЕ
I (сркви Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле находят-
» и п юго-западной части Пуату, недалеко (а Ольнэ — в непо-
i редственной близости) от границы с Сентонжем (ипп. 1.2).
1|мфство Пуату в XI-XII вв. было территорией, единство и
рамки которой в целом определились еще в поздней Антич¬
ное ги, когда появилось территориальное деление под назва¬
нием Pagus pictavus — округ, населенный когда-то галльским
n/юменем пиктонов. Пуату (как и Сентонж) составляло часть
I ерцогства Аквитания, простиравшегося далее на юг, и с кон¬
ца IX в. графы Пуату носили вместе с графским герцогский
I и гул. До середины XII в. власть в графстве и герцогстве при¬
надлежала династии Рамнульфидов, где старшие сыновья по
i ложившейся традиции получали имя Гийом. С середины
X11 в. после брака наследницы аквитанских владений Алие-
пор с анжуйским графом Генрихом Плантагенетом (1152 г.) и
восшествия последнего на британский престол (1154 г.) Пу¬
ату стало лишь небольшой частью обширных французских
владений английской короны, куда кроме Аквитании вхо¬
дили Нормандия, Анжу, Турень и Мэн. Административным
центром этой территории и резиденцией графа был город
11уатье.
Церкви Меля и Ольнэ на момент своей перестройки на¬
ходились во владении более крупных церковных патронов:
()льнэ — соборного капитула Пуатье, Мель — сентонжского
монастыря Сен-Жан д’Анжели.
Соборный капитул был совещательным органом при епи¬
скопе Пуатье, состоявшим из высокопоставленных канони¬
ков, которые участвовали в управлении диоцезом, в органи¬
зации соборных богослужений, в функционировании школы
56
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
и т.д. По всей видимости, в XII в. соборные каноники жили
монастырской общиной1 — в одном из документов имеется
упоминание о клуатре, выстроенном для них епископом Гиль¬
бертом1 2, а в грамоте, оговаривающей передачу нескольких
церквей соборному капитулу, говорится, что доход с них будет
поступать в общинную пребенду3. Школа при соборе суще¬
ствовала еще с раннехристианских времен, и в XII в. она поль¬
зовалась значительным авторитетом, который, по-видимому,
еще сильнее вырос благодаря известному мыслителю Гильбер¬
ту Порретанскому, возглавившему ее в середине XII в. в каче¬
стве епископа и теолога.
Крупные монастыри Пуату и Сентонжа в существенной
мере определяли жизнь региона. Сен-Жан-д’Анжели, осно¬
ванный в IX в. королем Аквитании Пипином I, в интересу¬
ющий нас период был крупным и влиятельным клюнийским
центром региона. Его развитие существенным образом связа¬
но с набиравшей в Х-ХН вв. популярность традицией палом¬
ничеств в Сантьяго-да-Компостела. Через Пуату и Сентонж
проходил участок одного из магистральных паломнических
путей — Турская дорога (илл. 1.1, 2.2). Монастырь был одной
из известных остановок на этой дороге и почитаемым палом¬
ническим центром.
Обе интересующие нас церкви — Сент-Илер в Меле и
Сен-Пьер в Ольнэ — также находились на Турской дороге,
на том ее отрезке, который пролегал между Пуатье и Сен-Жан
д’Анжели.
1 С XI в. начинает распространяться обычай объединения канони¬
ков («белого» духовенства, по определению живущего в миру) в общи¬
ны для регулярного проживания, в основном принимавшие августин-
ский устав, менее строгий, чем монашеский бенедиктинский. Общины
могли возникать как при коллегиях, так и при соборах. О появлении и
развитии этой традиции в Пуату см.: Роп G. L’apparition des chanoines
reguliers en Poitou // BSAO. IV ser. №13. Poitiers, 1975. P. 55-70.
2 Planctus Laurentii // Berthaud A. Gilbert de la Рогге. P, 1892. P. 328
3 Bullaire du pape Calixte II, 1119-1124, essai de restitution, par Ulysse
Robert. Paris, 1891. T. 2, 1122-1124. P. 40-41, №298, 5 Mai 1122.
1. Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле
57
Медь
IК гория Меля восходит к доримским временам: тогда
чем., па пересечении нескольких сухопутных путей, возник-
in исоольшое кельтское поселение. В период римского влады-
чи мм оно обрело особую значимость благодаря имевшимся
иполизости серебряным рудникам1. Рудники сохраняли свою
и.омIость и в Средневековье: в X в. графы Пуату держали
• <»м монетный двор. Однако в XI в. он уже не функциониро-
м.1/1 вероятно, из-за истощения запасов руды; с этого вре¬
мени встречаются упоминания о новом монетном дворе, рас¬
положенном в Сенте. Но на реверсе отчеканенных там монет
продолжали выбивать надпись МЕТАЮ (Мель), ставшую от¬
личительным знаком пуатевинских денье2. В интересующую
и.и нюху (XI-XII вв.) Мель представлял собой средних раз¬
меров поселение, сосредоточенное вокруг укрепленного цен-
ip.i. Замков, собственно, было два. Старый — изначальный
ммок-крепость X в. с возведенной на его территории в нача¬
ле XI в. Мельской башней — и новый, построенный в конце
\ I начале XII в. на некотором удалении от старого. Оба зам¬
ка существовали в XII в., однако сеньориальные полномочия
и отношении региона с появлением нового замка полностью
перешли к его шателенам, одной из ветвей рода Лузиньянов3.
< ей г-Илер же была расположена на подступах к старому зам¬
ку, и именно с его обитателями, судя по сохранившимся гра¬
мотам, проливающим свет на ее историю, она была связана.
Кроме нее поблизости находилось еще по меньшей мере два
храма: Сен-Савиньен (в самом замке, недалеко от башни) и
(.он-Пьер (на северных подступах к замку). С юго-западной
i троны к церкви примыкало кладбище— это был древний
некрополь, превосходивший своим возрастом сам храм: наи-
(>олее ранние захоронения относились к галло-римской эпохе, 11 Coste-Messeliere R. de la. Note pour servir a l’histoire de Melle // BSAO.
Poitiers, 1957. P. 280.
Richard A. Histoire des comtes de Poitou. P, 1903. P. 154, 164-165, 288.
1 Coste-Messeliere R. de la. Op. cit. P. 269-315.
58
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
о чем свидетельствует позднеантичное надгробие, вмонтиро¬
ванное в одну из стен трансепта.
Первые письменные упоминания, со всей очевидностью
относящиеся к интересующей нас церкви, датируются концом
XI в. Существуют и более ранние свидетельства, возможно,
также имеющие отношение к Сент-Илер в Меле. Во всех слу¬
чаях это грамоты монастыря Сен-Жан д’Анжели, приоратом
которого церковь стала в 1080-е гг.
Первое из таких свидетельств относится к середине X в.
Это дарственная грамота1, по которой герцог Аквитанский
(и граф Пуату) Гийом1 2 передает в собственность монастырю
Сен-Жан часть своих земель и прочих владений, где среди все¬
го остального упоминаются церковь, расположенная поблизо¬
сти от замка Мель, и прилежащие к ней земли3. Нельзя, одна¬
ко, с уверенностью сказать, что названная церковь — именно
Сент-Илер. Речь могла идти и о Сен-Пьер, также расположен¬
ной неподалеку от замка, или о каком-либо еще храме, не со¬
хранившемся до нынешнего времени.
Еще одна грамота, в которой, возможно, упоминается ин¬
тересующая нас церковь, относится к 1028 г.4 Некий Эри, по
всей видимости, один из приближенных графа Пуату (дар¬
ственная засвидетельствована самим графом Гийомом III, его
женой Аньес и епископом Пуатье Исембертом), передает мо¬
нахам Сен-Жан в числе прочих владений церковь Сент-Илер,
«в просторечье называемую капеллой»5. Здесь опять-таки
1 Cart. Angely I. №219. Р. 275-276; Gallia Christiana. T. II. Col. 1096.
2 Дата документа точно не устанавливается, и его издатели расходят¬
ся во мнениях относительно личности этого Гийома: по мнению состави¬
телей Gallia Christiana, речь идет о графе Гийоме I Патлатом (934-963); из¬
датель картулярия Сен-Жан д’Анжели определяет дарителя как Гийома II
Железнорукого (963-995).
3 «Rursus infra castrum quod nuncupatur Melatense, ecclesiam unam cum
duodecim jugeribus vinearum et cum farinario uno, pratio terramque arabilem
et omnia que ad ipsam pertinent» (Cart. Angely I. №2. P. 15.)
4 Cart. Angely I. №244. P. 297-299.
5 «...tradidimus... ecclesiam Sancti Petri quae juxta castrum habetur, et
simul omnia quae ad earn pertinere videntur... et, in alio loco, aliam ecclesiam
1. Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле
59
и* псмможно сказать с полной уверенностью, что речь идет
именно о мельской Сент-Илер, хотя это вполне вероятно1.
II с-1 ли гак, то храм в начале XI в. был, по всей видимости, со-
|" • м небольшой постройкой, которую современники считали
I > гг не полноценной церковью, а лишь капеллой.
Гак им образом, возможно, что церковь не единожды ока-
ч.миллсь в собственности аббатства Сен-Жан, возвращаясь
».игм вновь в частное владение. Как следует из другого доку-
мси I л, в котором речь уже со всей определенностью идет об
mi I грееующей нас церкви, к 1080-м гг. она снова была в руках
■ пек ких владельцев: жена мельского сеньора Айна получила
• • и приданое от своего отца2. Дарственная составлена от име¬
ни I роих сыновей Айны — Мэнго, Константина и Гийома, ко-
м .риг передают монастырю «церковь Сент-Илер в Меле, своем
i.iMKi'»’. Это дарение— ключевой момент в истории церкви.
И сильнейшем она надежно закрепляется в составе владений
• i n Жан д’Анжели, становится его приоратом и подвергается
т.иптельной перестройке.
Г 1088 г. Сент-Илер уже была монастырем — именно так
• л ы называется в одной из хартий, датированной этим годом.
•ни h I Iilarii, quae vulgo dicitur capella, et omnia quae sibi pertinere videntur,
и I r\i lerram arabilem, vineas, prata, molendinos quoque duos». Ibid. P. 298.
1 К), ле Ру в качестве аргумента в пользу этой версии указывает на
in. л ю перед этим в хартии упоминается церковь Св. Петра, расположен-
11.14 вблизи замка. Другого замка, рядом с которым находились бы одно-
иргменно церкви Сен-Пьер и Сент-Илер, в регионе нет, следовательно,
IIминирует исследователь, речь идет о Меле (Le Roux Н. Les origines de
nut I lilaire de Melle // BSAO. Poitiers, 1969. IV ser. P. 123). Но, во-первых,
i.i к г в хартии упоминается название замка, и это не Мель, а Дампьер
| .id portam supradicti castri, quod vocatur Dompeire...), а во-вторых, про
Ф |'конь Сент-Илер сказано, что она находится «в другом месте» (...in alio
I» и о...), и, следовательно, ее вряд ли нужно связывать с упомянутым зам-
| «|,ч. Все это, однако, не исключает возможности того, что упоминаемая
церковь — именно Сент-Илер в Меле, особенно если иметь в виду, что
читатели замков Мель и Дампьер, скорее всего, были родственниками
(чо ц ом см. ниже в тексте и в Приложениях 1, 3).
' Cart. Angelyl. №219. Р. 275-276.
‘ «...donaverunt Deo et sancto Joanni ecclesiam sancti Hilarii que est in
Mriulo suo castro». Ibid. P. 275.
60
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Изменение статуса церкви требовало как минимум сооруже¬
ния монашеских келий и клуатра, а также прочих подсобных
построек. По всей видимости, строительные работы начались
сразу после передачи ее аббатству: в той же хартии упомянуто
уже существующее при монастыре «прибежище для монахов»
(hospitalis monachorum)1. Две дарственных конца XI в. состав¬
лены в пользу приората и имеют двойную адресацию: святому
Иоанну и святому Иларию1 2. Не исключено, что эти дарения
сделаны именно ввиду происходящей перестройки церк¬
ви (далее в картулярии дарственных в пользу Сент-Илер не
встречается). Одно из них сделано бывшей владелицей церкви
Айной и ее мужем Беральдом3.
Церковь Сент-Илер была перестроена в два этапа: сначала
реконструирована восточная часть (апсиды, хор и трансепт),
затем— оставшаяся западная часть (неф)4 (илл. 3.1). Такой
вывод следует из анализа самой конструкции здания. Старый
неф был существенно ниже. Разница между прежней и ны¬
нешней его высотой хорошо видна в интерьере: полукруглая
арка, открывающая хор, гораздо ниже находящихся перед ней
заостренных арок нефа (илл. 3.8).
Первая строительная кампания относится к концу XI —
началу XII в. Главным ориентиром для такой датировки
служит надпись на капители хора: FACERE ME AIMERICUS
ROGAVIT (илл. 3.10). Слитное написание ME и AV, две
унциальные буквы — Е и М, отсутствие переплетенных
букв или букв меньшего размера, заполняющих свободное
1 «...donavimus Deo sanctoque Johanni Baptistae, hortum nostrum qui
est situs post hospitale monachorum degentium in monasterio Sancti Hilarii».
Cart. Angely I. №229. P. 286.
2 Ibid. №227. P. 283-284; №228. P. 284-285.
3 «Ideo, Beraldus de Duno, et uxor sua, Ahino Lupa, dederunt sancto
Johanni, ad Sanctum Hilarium de Metullo, unum vivarium, vocabulo Ad Gur-
gitem, et unum molendinum...». Ibid. №228. P. 284.
4 Le Roux H. Les origines de Saint-Hilaire de Melle. Contribution а Г etude
des chemins de Saint-Jaques et a celle de Г influence clunisienne en Haut-
Poitou // BSAO. Poitiers, 1969. IV ser. P. 119-138.
1. Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле
61
• 11и ц I ранство между другими, — все вместе указывает на ко-
н« ц XI — начало XII в.1 Стилистические характеристики вос-
I нм мой части конструкции не противоречат такой датиров-
и (| данная ее деталь— апсида с венцом капелл— элемент,
м. 11.мл характерный для монастырских церквей конца XI в.,
■мчпдищихся на паломнических путях1 2). Такая датировка ло-
| иммо нписывается в историю Сент-Илер, реконструируемую
им документам: получается, что первый этап перестройки
Нм/I осуществлен практически сразу после передачи церкви
.нами гну Сен-Жан и превращения ее самой в монастырь. Эта
I«гконструкция явно расширяла существовавшую ранее не-
• и i.Mi у ю провинциальную церковь и приводила ее в соответ-
• I mu* с новым статусом.
И1 орая кампания, по мнению Ю. ле Ру, была предпринята
и и.iM л ле—середине XII в.3 Каких-либо данных, позволяющих
v I < мшить датировку, не имеется; период определен, во-первых,
ми кютнесению с датировкой восточной части храма (кото¬
ром, мне всяких сомнений, возведена раньше), а во-вторых, по
иощнм стилистическим характеристикам здания: примене¬
нию блзиликального плана, полуциркульной арки, некоторым
ч.цмктеристикам скульптуры капителей и порталов. Обраща-
ми мл себя внимание и типично местные элементы конструк¬
ции и декора: фасад-экран с рядами глухих аркад (западный
м\од, идя. 3.2) и статуя всадника над дверьми (северный вход,
и t 'l 1.5), характерные для середины XII в.
()дьнэ
( джременное название города, к которому относится цер-
мнп», - Ольнэ де Сентонж (Aulnay de Saintonge) — является
димольно поздним. В Средние века оно звучало иначе: Онэ
1 /с RouxH. Op. cit. Р. 137; Corpus des inscriptions de la France Medievale.
I I Poitiers, 1974. P. 134-135.
( !m.: Evans /. Art in Mediaeval France. 987-1498. Lnd., 1948. P. 20-29.
' /с Roux H. Op. cit.
62
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
(Aunay), от латинского Aunedonacum1. Населенный пункт
с таким наименованием существовал уже в галло-римскую
эпоху. В документах Х-ХН вв. этим именем стал называться
замок (castrum Onaii, castrum Auniacum)1 2 и окружавшее его
поселение. Церковь была расположена недалеко от замка,
но все же не вплотную к нему (около 300 м на запад). В 100 м
к югу от нее стояла большая восьмиугольная в плане башня
галло-римской постройки. В средневековых документах и за¬
мок, и башня играли роль ориентиров в определении церкви:
после ее собственного названия — «церковь Святого Петра»
(ecclesia sancti Petri) — обычно добавлялось «вблизи замка
Ольнэ» (juxta castrum Onaii) или «у башни» (de Turre). Баш¬
ня была частью укреплений располагавшегося здесь когда-то
галльского военного лагеря; она просуществовала до XVIII в.
В результате недавно проведенных раскопок был открыт
фундамент башни, руины которой окончательно исчезли
в XIX в. Как ее использовали в XII в. и была ли она каким-
то образом связана с церковью, неизвестно. Со всех сторон
церковь окружает кладбище. Вероятно, оно существовало за¬
долго до возведения нынешнего здания — на его территории
1 Когда в 1790 г. было введено деление на департаменты, новая грани¬
ца пролегла немного иначе — и Ольнэ, бывший несколько веков частью
провинции Пуату (теперь разделенной на департаменты Вандея, Де-Севр
и Вьенн), оказался в департаменте Шарант-Маритим (до 1941 г. — Ша-
рант-Инферьер), почти повторяющем контуры бывшей провинции Сен-
тонж. Буква 1 в его названии впервые появилась в почтовом справочнике
1875 г., куда — случайно или умышленно — он был вписан как Aulnay
вместо Aunay; а в дальнейшем получил приставку de Saintonge, чтобы
избежать путаницы с другими населенными пунктами, носящими такое
же название. Так современное имя не только искажает историческое на¬
звание города, но и приписывает его к провинции, частью которой он
никогда не являлся. Хотя в отношении XII в. правильнее было бы сохра¬
нять старое название, во избежание путаницы я пользуюсь современным
(Ольнэ), общепринятым в историографии.
2 Замок, вероятно, существовал уже в Хв., еще до назначения ви¬
конта. Виконты держали его как фьеф от графа Пуату (см.: Debord А.
La societe lai'que dans les pays de la Charente. X-XII s. P., 1984. P. 145, 158).
До настоящего времени замок не сохранился.
1. Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле
63
пило найдено несколько погребальных стел галло-римского
периода.
(Сохранилось всего несколько документов, в которых упо-
м и мается церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Сведений о ее основании
v мае нет, во всех случаях имеется в виду уже действующая
це рковь. О ее существовании можно говорить по меньшей
мерс начиная с первой половины XI в., но не исключено, как
и и случае с мельской церковью, что на самом деле ее история
\ ходит в прошлое гораздо глубже. Согласно монастырским
I рлмотам XI в., изначально церковь находилась в частном вла¬
дении местных шателенов, вассалов графа, причем права на
нее были, похоже, разделены между несколькими собственни¬
ками — в двух известных нам случаях дарственные составле¬
ны от разных лиц и в пользу разных монастырей.
Впервые речь о ней заходит в дарственной грамоте 1038 г.
м 1 картулярия аббатства Сен-Жан д’Анжели. Виконт Констан-
I им передает монастырю два участка земли в викариате Ольнэ,
один из которых прилежит к церкви «у Башни»1.
(Следующий документ — дарственная братьев Рамнульфа и
М шю Рабиолей монастырю Сен-Киприан в Пуатье, которая
д.иируется примерно 1045 г. Среди прочих даров в ней пере¬
числяется часть прав на «погребение и свечи» (то есть погре-
плльпые сборы и пожертвования свечей) в церкви Сен-Пьер в
< >лы!э2. Этот дар подтверждается затем Гуго Рабиолем, сыном
М шю, в хартии, составленной около 1095 г.
11оследнее дарение имело, похоже, больший вес: далее
церковь упоминается как собственность монастыря Сен-
Is имриан. Об этом свидетельствуют два документа: хартия
епископа Пуатье Петра II3, где перечисляются владения этого
лоблтства, принадлежавшие ему около 1100 г., и булла папы
Клликста II от 30 августа 1119 г., где также подтверждаются 1' «Idcirco ego dimitto duos massos de terra in vicaria castro Auniaco,
n i in in ad eclesia de Turrem...» (Cart. Angely I. №65. P. 92-93).
Cart. Cyprien. №475. P. 291; №484. P. 295.
1 Cart. Cyprien. №9. P. 11.
64
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
монастырские владения, в числе которых названа церковь
(!еи 11ьер м Ольн:)1.
Однако :>тим перемещение прав не закончилось: еще одна
папская грамота, от 5 мая 1122 г., адресованная епископу
Пуатье Гийому, подтверждает принадлежность Сен-Пьер в
Ольнэ и пяти других церквей соборному капитулу Пуатье1 2.
После этого никаких существенных перемен с церковью не
происходило. Нет никаких сведений о том, что она была при¬
оратом капитула (или монастыря Сен-Киприан во время сво¬
его краткосрочного ему подчинения) или приходским хра¬
мом — хотя ни ту, ни другую возможность нельзя полностью
исключить.
По внешним характеристикам настоящее здание церкви
относят к XII в. Все упомянутые документы относятся к более
раннему периоду, и речь в них, следовательно, идет о преды¬
дущей постройке3. Следов этой прежней конструкции в на¬
стоящей церкви не обнаруживается — скорее всего, она была
разрушена и отстроена заново целиком4. Таким образом, при¬
ходится признать, что письменных свидетельств, относящих¬
ся к периоду появления этого памятника, нет. Прочие данные
настолько нечетки, что гипотезы о его датировке расходятся
в весьма широком диапазоне: от 1120-х гг. (Ж. Мюссе5) до
1 Cart. Cyprien. №13. Р. 17; Bullaire du раре Calixte II, 1119-1124 / £d.
Ulysse Robert, R, 1891. Vol. I. №57. P. 79.
2 Bullaire du pape Calixte II. Vol. II. №298. P. 40.
3 На этот счет практически все исследователи единодушны (см.: Сго-
zet R. Observations critiques sur les dates de construction des eglises de Saint-
Savin et d’Aulnay// BSAO. Poitiers, 1945; Chagnolleau J. Op. cit.; Werner F.
Aulnay de Saintonge und die romanische Skulptur in Westfrankreich.
Worms, 1979; etc.). Обзор мнений относительно датировки Ольнэ см. в
статье: Le Roux Н. Problemes d’archeologie romane. Existe-t-il une «ecole
d’Aulnay»? // Bulletin de la Societe historique et scientifique des Deux-Sevres.
II serie, T. XVI. 1983. P. 145-153.
4 Chagnolleau /. Op. cit. P. 106. Ж. Шаньоло считал, что здание при
этом сменило свое местоположение, переместившись дальше на восток.
5 Ж. Мюссе в конце XIX столетия полагал, что перестройка была
осуществлена в тот период, когда церковь принадлежала монастырю
Сен-Киприан; однако это мнение встретило слишком много возражений,
1. Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле
65
I Г> » I.. определенного Ж. Шаньоло в качестве нижней грани¬
мы I (опробуем все же его несколько сузить.
( к мойные характеристики здания указывают на типично
рим.шскую постройку, в отношении которой с достаточной
> игргмиостью можно говорить о XII в. Храм в Ольнэ отличает
. «m/i.iikированность пропорций и продуманность архитек-
• vpm.ix деталей (в отношении многих других романских церк-
и региона можно отметить упрощенную трактовку ряда
• 'и ментов). Структура здания довольно проста, но все же со-
1»/кт некоторые сложные решения, как, например, парусная
пмддержка купола (илл. 2.14), идеально выполненная как в
мми I руктивном, так и в художественном отношении. Иными
• штамп, церковь Сен-Пьер должна быть зрелым произведе¬
нием мастеров, имевших достаточный опыт работы в рамках
рнм.шской традиции, тонко чувствовавших ее законы изну-
• рп. с иособных воплотить их без технических погрешностей.
1акпм образом, опираясь только на данные стиля, дату строи-
I елi.i тпа резоннее было бы сдвинуть ближе к концу XII в., чем
v ею началу2.
К )6ер ле Ру отмечает одну изобразительную деталь, кото¬
рая гоже может послужить ориентиром для датировки. Это
■мчи кий головной убор с лямкой, охватывающей подборо¬
док, изображение которого встречается три раза на сюжетных
• и шип по после того, как была обнаружена булла Каликста II, где церковь
■и in.мы принадлежащей капитулу уже в 1122 г., тогда как Мюссе считал,
ли» передача произошла в 1135 г. (см.: Le Roux Н. Problemes d’archeologie
ими.me... Р. 146).
' ('(tagnolleau /. Op. cit. P. 105-107.
Долгое время считалось, что многие местные церкви выстроены по
пора щу Сен-Пьер в Ольнэ, что заставляло отодвигать датировку этого
нрама на более ранние даты и говорить о существовании так называе¬
ма ш школы Ольнэ. Однако Ю. ле Ру довольно убедительно показал, что
ни произведение следует считать не образцом для прочих подобных
• ч\ сооружений, а скорее итоговым обобщением того опыта, который
iii.di наработан в рамках местной традиции, и, следовательно, датировать
. к» пс раньше, а позже похожих на него построек (Le Roux Н. Problemes
• I .ui licologie romane...).
66
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
рельефах капителей нефа (например, на фигуре Далилы, от¬
резающей прядь волос Самсона, илл. 2.21). Эта деталь одеж¬
ды была весьма популярна в XIII в., а в изображениях XII в.
практически отсутствует1. Таким образом, если в нашем слу¬
чае речь должна идти о XII в., то она указывает скорее на его
конец.
На западном фасаде и трех капителях нефа присутству¬
ют надписи1 2, позволяющие уточнить датировку по начер¬
танию букв. Характерную форму имеют буквы: «Т» в словах
HUMILITAS; VINCIT (согласно таблице П. Дешана3, такое
написание встречается в период 1162-1189 гг.)4, «М» унци¬
альное в HUMILITAS, GEMINI, SEPTEMBER (встречается в
1145-1199 гг.)5. Эти сведения дают дополнительный повод от¬
нести постройку ко второй половине столетия: все указанные
особенности написания встречаются на памятниках не рань¬
ше 1140-х гг.
1 Le Roux Н. Problemes d’archeologie romane... P. 151.
2 На фасаде они расположены в архивольтах портала и являют¬
ся подписями к изображенным там же аллегорическим фигурам —
пороков и добродетелей (IRA: PACIENCIA: LVXVRIA: CASTITAS:
SVPERBIA: HVMILITAS: + + : LARGITAS: AVARICIA: FIDES: IDOL ATRIA:
CONCORDIA: DISCORDIA); названий месяцев и знаков зодиака (.. .ARIES:
[GE]MINI: IVNIVS ... [VIR]GO: AVGVSTVS: LIBRA: SEPTEMBER ...
SAGITTARIVS ... NOVEMBER: CAPRICORNIVS:...). На капителях имеют¬
ся следующие надписи: HI SUNT ELEPHANTES (капитель с изображением
слонов); CAIM ABEL (капитель с изображением жертвоприношения Авеля
и его убийства Каином); SAMSONEM VINCIT СОМА V[I]NC[TV]S CRINE
MO[VETUR] (капитель с историей Самсона: жена Далила и ее сообщник
отрезают прядь волос у спящего Самсона). Написание дается по изданию:
Corpus des inscriptions de la France medievale. T. 1 Poitou-Charente, Poitiers,
1977. P 78-83.
3 Deschamps R Etude sur la paleographie des inscriptions lapidaires de la
fin de lepoque merovingienne aux dernieres annees du XHe siecle / Bulletin
monumental. T. LXXXVIII. P, 1929. P. 74, 79.
4 Ю. ле Ру отмечает наличие такой формы в надписях 1162 г. (Нар-
бонн) и 1165 г. (Арль) (Le RouxН. Problemes d’archeologie romane... Р. 150).
5 Corpus des inscriptions de la France medievale. T. 1 Poitou-Charente,
Poitiers, 1977. P.79, Ле Ру отмечает такое начертание в надписи 1145г.
(Ле Ман) (Le Roux Н. Problemes d’archeologie romane... P. 150).
1. Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле
67
Г.ще одно наблюдение принадлежит Ф. Вернеру. Тщательно
туши метки каменотесов на блоках, из которых сложен храм,
ни насчитал 18 различных знаков и выяснил, что 12 из них со¬
йма дают с маркировкой камней, из которых построен собор
< « и 11 ьер в Пуатье. Следовательно, есть основания полагать,
•пн пи постройки примерно одновременны1. Известно, что
• 11 жительство собора было начато в 1162 г.2
11<>дводя итог вышеизложенным доводам, отметим, что
пи один из них не является абсолютным указанием на пери¬
на возможной постройки, однако все вместе они настойчиво
мод водят к датировке второй половиной XII в. Думается, наи-
ин/кт вероятное время строительства— 1160-е гг. Этого диа-
и.| юна придерживаются Ю. ле Ру и Ф. Вернер. Следовательно,
на момент перестройки церковь в Ольнэ уже около сорока лет
находилась в собственности соборного капитула Пуатье.
Гаковы исходные сведения, которыми мы располагаем в
hi ношении храмов Сент-Илер в Меле и Сен-Пьер в Ольнэ.
IIII один из документов, так или иначе проливающих свет на
н\ историю, ничего не сообщает о том, как и кем были вы-
. фоены их ныне существующие здания. Имеющиеся данные
дают возможность заключить только, что оба сохранившихся
до наших дней храма — результат перестройки, а не нового
• к кования; что их история так или иначе была связана сначала
» младельцами-мирянами, а затем с церковными институция¬
ми. которым обе церкви были переданы; что их перестройка
oi уществилась уже после факта передачи.
11режде чем начинать разговор о том, кто и почему в каж¬
дом из случаев мог оказаться заказчиком церкви, думается,
нудет правильным сначала разобраться в том, что мы имеем
н виду, говоря о заказчиках, и что о них в принципе сооб¬
щают документы интересующей нас эпохи. Нам бы хотелось
Werner F. Aulnay de Saintonge... P. 4-5.
Crozet. №196. P. 51.
68
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв
остановиться на многих аспектах деятельности инициаторов
строительства церквей, рассмотрев их в разных ракурсах со¬
циальной и культурной действительности, — потом это помо¬
жет в понимании интересующих нас ситуаций. Поэтому от¬
ступление будет довольно большим.
2. ЗАКАЗЧИКИ В СРЕДНЕВЕКОВЫХ
ДОКУМЕНТАХ
Дли начала нужно определиться со спецификой той роли,
\\л которой будет сосредоточено наше внимание. Как уже го-
иорилось, понятие «заказчик» в данном исследовании подраз-
\ меилет некую абстрактную, базовую установку, а именно: за-
ьл ник — это человек, по чьей воле церковь (полностью или
ч.и шчно) была создана как материальная постройка и как
произведение искусства.
()днако при этом необходимо учитывать, что сама церковь
и рлмках средневековой культуры осознавалась не только как
произведение, ной— прежде всего— как сакральный объ-
i к I, создание которого обладало большой значимостью и для
i лмого заказчика, и для его окружения. Процесс создания
церкви был нагружен культовым, нравственным и социаль¬
ным смыслом, в основе своей восходящим к архетипическим
\i ыиовкам человеческого сознания, связанным с освоением
ммч внешнего мира, так и внутреннего (мысленного, духов¬
ною) пространства. Кроме этого— если говорить уже о со¬
циальной конкретике, — в рамках средневековой культуры
функция заказчика никогда не была осмыслена как таковая,
к л к и созданию произведений до «эпохи искусства» не при¬
снилась самостоятельная значимость1. Инициатива по созда¬
нию церкви как архитектурного произведения проявлялась в
i <ч I аве деятельности целого ряда лиц, исполняющих разные
социальные роли, связанные с церковью (патрон, донатор,
i вященнослужитель), где она была частой, но не обязательной
i оставляющей. Для понимания подоплеки и логики действий
л к щей в интересующем нас аспекте (то есть как заказчиков)
необходимо учесть и ту ментальную базу, которая подспудно
См. об этом: Бепътинг X. Образ и культ. М., 2002.
70
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
формировала отношение человека к задуманному им произ¬
ведению, и ту социальную действительность, в рамках кото¬
рой это произведение воплощалось в жизнь.
2.1. ТЕРМИНОЛОГИЯ ИСТОЧНИКОВ
Для начала попробуем разобраться в словах. О некоторых
важных для нас аспектах смысла, который скрывался за со¬
зидательной инициативой церковных заказчиков, могут сви¬
детельствовать термины средневековых авторов, которые так
или иначе сообщали об интересующем нас феномене, и осо¬
бенности такого повествования. Смысловой диапазон этих
терминов, вероятно, привычный для самих людей Средневе¬
ковья, в настоящее время, оперирующее другими реалиями,
нуждается в специальном прояснении.
Само понятие «церковь» (ecclesia) исключительно много¬
значно и, конечно, гораздо шире обозначения храмовой по¬
стройки. В документах XI-XII вв., однако, оно широко исполь¬
зовалось для церковных зданий наряду с более конкретными
(то есть относящимися к собственно сооружению) термина¬
ми basilica, oratorium, capella. Многозначность этого терми¬
на делает очевидной и ту сложность, которая проявлялась в
отношении к церкви как к произведению. Мы отметим здесь
только некоторые аспекты его смысла, которые будут важны
в дальнейшем повествовании.
Церковь не единожды упоминается в документах именно
как произведение (opus) в совокупности ее архитектурных
конструкций и элементов декора1. То есть, несмотря на от¬
сутствие выраженного осмысления церковной архитектуры и 11 ... igitur monachis suas officinas aedificantibus, suis episcopus sumptibus
ecclesiae opus faciebat (Mortet I. №98. P. 286); ...ad quod opus disponendum
[Azlo abbas] misit ibi unum ex suis monachum valde industrium nomine
Savaricum (Crozet. №83. P. 22); ...redditus episcopi necessitatibus et operibus
ecclesiae, scilicet sculptoribus, vitriariis, caementariis, et caeteris omnibus
(Mortet I. №18. P. 70).
2. Заказчики в средневековых документах
71
в и»|м как «искусства» в более поздней трактовке, понимание
• иркин как рукотворного объекта и результата интеллекту-
•i'ii.mi.lx и творческих усилий в рамках культуры этой эпохи,
in • пмнснно, существовало.
11 тачальное и основное значение слова ecclesia, как из-
•т пт, соотносится с сообществом верующих христиан1, то
• «и. церковь — это не столько здание, сколько люди, собира¬
ющиеся в нем. Этот смысловой аспект сохраняется в средневе-
МШ1.1Х документах — под «церковью» часто подразумевалась
нощмиа прихожан, монахов или каноников, связанная с опре-
мс лепным храмом. При этом, скажем, понятие «монастырь»
(monastcrium), относившееся прежде всего к монашеской об¬
щине, нередко употреблялось и для обозначения здания мона-
. I м pi кой церкви1 2.
Кроме того, церковь — это святое, почитаемое место (locus
vnierahilis3). История основания церкви нередко содержит
р.н i к аз о некоем чудесном явлении, которое послужило зна¬
мением для строительства храма4. При этом независимо от
•чудесности» основания святое место — это манифестация
• им Iого (которому посвящен храм) на земле. Его мощи в ал-
| аре символизировали присутствие личности святого, новым
и лом» для которого становилось церковное здание5. Место
/щм церкви редко выбиралось произвольно, а обветшавший
чрлм всегда отстраивался заново. Таким образом, материаль¬
ное щание церкви — это в некотором роде вещное оформле¬
ние феномена церкви как сакрального места и как личности
1 Пи Cange. Op. cit. Т. 3. R, 1844. Р. 3.
Пи Cange. Op. cit. T. IV. P, 1845. P. 478, 481.
' Пи Cange. Op. cit. T. 5. P, 1885. P. 135.
1 Гакова, например, легенда о чудесном сне Хлодвига, которому при¬
ми дел ись грифоны, переносящие камни на то место, где франкский король,
и| кинувшись, якобы приказал основать аббатство Муассак (Dictionnaire
• I .iiiheologie chretienne et de liturgie / fid. F. Cabrol, H. Leclerq. T. XI.
i fl. 1704-1705; Rupin E. L’abbaye et les cloitres de Moissac. P, 1897. P. 21-22).
Wood S.The Proprietary Church in the Medieval West. P 729-731.
п
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
» mu от, isompoo оставалось таковым независимо от количе-
* I ил и * гры* иикти перестроек церкви-здания.
Наконец, исключительно важным аспектом является по¬
нимание церкви как собственности. Церковь в интересующую
пас .нюху всегда была ядром некоторых владений, часто до¬
вольно обширных (земель, пастбищ, лесов, прудов, мельниц,
печей и т.д.), которые к ней прилежали. В юридическом смыс¬
ле (то есть на языке документов, оговаривавших продажу или
дарение церквей как собственности) «церковью» именовался
весь этот сложный комплекс владений и права на доходы с
него, а также и права на церковные сборы (десятина, пожерт¬
вования свечей, погребальные сборы и т.д.)1. В идеальном
смысле собственником всех этих владений и прав считался
святой, которому посвящен храм.
Таковы несколько исключительно важных смысловых
аспектов, которые нам показалось необходимым выделить.
Они практически никогда не встречаются в документах в чи¬
стом виде — слово ecclesia сохраняет в них свою многознач¬
ность, хотя может больше склоняться к одному или к другому
из этих определений. Когда ведется разговор о церкви как зда¬
нии, всегда очень близко к нему находится понимание церкви
как человеческой общности; церкви как святого места и лич¬
ности; церкви как совокупности феодальных прав.
Теперь от объекта внимания и усилий заказчика обратимся
собственно к тому, как эти внимание и усилия обозначались в
текстах. Поскольку в обозначенном нами смысле роль заказ¬
чика (волеизъявителя в создании церкви как произведения)
средневековой культурой осмыслена не была, то и специаль¬
ного термина для ее обозначения не было. В целом же деятель¬
ность человека как заказчика определима скорее по контексту 11 Эти два понимания слова «церковь» (как собственности и как свя¬
того места) сталкиваются в дискурсе провозвестников григорианской
реформы, утверждавших, что посвященное Богу не может принадлежать
кому-либо, кроме Бога (см.: Thomas R Le droit de propriete des lai'ques sur les
eglises et le patronage laique au Moyen age. P., 1906. P. 37-50).
2. Заказчики в средневековых документах
73
к » питания, чем по соответствию определенной термино-
Однако некоторый набор понятий для описания такой
* и I у.щии все же можно отметить как применяемый с доста-
I • • * 1111.1 м постоянством. Чаще всего использовались термины
*• • 111 к are и construere. Aedificare в буквальном смысле означает
. I рои 1ь», «возводить», а заказчик определяется как aedificator
| . 11»»>и гель», «созидатель»)1. Вообще, aedificare (от aedo facere —
• I роить дом») имеет более широкий смысл, куда включаются и
.». иг к I м освоения, обживания, обустройства. Близкий по значе¬
нию I лагол construere несколько более конкретен («сооружать»),
им пи гоже используется для определения действий заказчика2,
нцпам) в целом ни aedificare, ни construere не имеют четкой
. мм «и со спецификой позиции инициатора работ: оба могут
nun. применены в отношении как заказчиков, так и мастеров-
.»рчик*кторов, и нередко о роли человека, о котором сказано
. nnsiruxit, aedificavit, можно догадаться только по контексту3.
Глсеге — делать, наиболее общее понятие, которое может от¬
ит и гься и к целой постройке, но чаще к ее деталям (церковным
миграм, алтарям, скульптурным и живописным композициям)
' «Karolus imperator... monasterium in Carcassensi parochia aedificans»
i \ и , V.iissete. T. 4. P. 372); «Willelmus Calvus qui Talemontem castrum primus
i tllfiiavit» (Crozet. №78f. P. 21).
«|Odilo Cluniacensis] construxit columnis marmoreis» (Mortetl. №37.
Г I129); «Agnes comitissa, que eum [ecclesiam S. Hilarii] jussit dedicare, plu-
1111i.iiu partem construxit» (Mortetl. №39. P. 141). Кроме construere встреча-
м. i . я и варианты с другими приставками, образованные от того же корня —
• ч -.11 ucrc: «Vir bonae memoriae Guillelmus vocabatur Nobilis, cui voto extitit ut
i nm.is monasterii extrueret non modico exspensu» (Crozet. №88. P. 24); praest-
i nriг «Die dedicationis presulisbasilicae, quam ego [Willelmus comes Pictavis] et
ni.iU i mea [Agnes comitissa] honorifice praestruxeramus» (Crozet. №86c. P. 23).
' «...Aimericus [Toarcensium] vicecomes, incoans aedificare castrum
• .is.ir, ecclesiam ejusdem loci construendam omnesque res ad earn pertinentes
■ 11 id л m Johanni clerico commendavit» (хартия об основании церкви в
111с» ле-виконт); «...hie qui saepefatum castrum, ipso vicecomite jubente,
Ingclbertus nomine, aedificaverat»; «Johannes canonicus, qui praelibatam
-..nit li Johannis ecclesiam ab ipsis fundamentis construxerat» (хроника при-
пр.иа Шез-ле-виконт) (Crozet. №99. P. 26; Mortetl. №64. P. 201-202). Как
n ni ношении заказчика (виконта Туара Эмери), так и мастеров (Иоанна
и 11игельберта) здесь использованы термины aedificare и construere.
74
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
или предметам церковной утвари (канделябрам, реликвариям
и т.д.). Про заказчика, как и про мастера, может быть сказано
fecit. Этот термин встречается по большей части в надписях
на самих предметах или постройках, обычно весьма кратких:
«имярек сделал»1.
Порой роль заказчика предстает с большей определенно¬
стью, как волеизъявление — когда ситуация обрисована па¬
рой глаголов, один из которых имеет побудительное значение:
inchoavit aedificare1 2, coepit aedificare3, reaedificare coepit4 (взялся,
начал строить / перестраивать)5, commendavit aedificare (пору¬
чил выстроить)6, fieri jussit (приказал сделать)7, facere rogavit
1 Во многих случаях опять-таки бывает невозможно определить, идет
ли речь о заказчике или о мастере: традиционно формулы hoc / me fecit
считаются подписями мастеров; однако возможность того, что они со¬
ставлены от лица заказчика, совершенно не исключена. Такова известная
надпись на портале Сен-Лазар в Отене: «Gislebertus hoc fecit» (по версии
Линды Сейдел, Гислеберт — не скульптор, а светский сеньор, основатель
церкви Сен-Лазар, см.: Seidel L. Legends in Limestone. Chicago, Lnd., 1996),
а также многие другие: «Gofridus me fecit» (надпись на капители церкви
Сен-Пьер в Шовиньи); «Gosbertus me fecit pro anime patris», «Giraudus
Audebertus de Sancto Johanne Angeriaco me fecit», «Guilhelmus fecit hoc»
(Crozet. №141. P. 36); в отношении других надписей с большей опреде¬
ленностью можно говорить о заказчике — так, «переделавший» церковь
священник был наверняка заказчиком работ, а не мастером: «Anscharius
presbyter refecit istam ecclesiam» (Crozet. №141. P. 36) и т.д.
2 «Aimericus vicecomes, incoans aedificare castrum Casae...» (Crozetro
№99. P. 26).
3 «Pater meus... coepit aedificare ecclesiam » (Crozet. №131. P. 33)
4 «Goffredus... basilicam majori amplitudine reaedificare coepit»
(Crozet. №57. P. 16).
5 Термины inchoare и coepere могут использоваться и отдельно в том
же значении: «Eodem tempore inchoata sunt plurima coenobia de institutione
sancti Geraudi de Sala» (Crozet. №147. P. 39); «Eo anno monasterium beati
Adjutoris Maxentii coeptum est a fundamento novum» (Crozet. №124. P 32).
6 «Aimericus vicecomes... ecclesiam ejusdem loci construendam omnes-
que res ad earn pertinentes cuidam Johanni clerico commendavit» (Crozet.
№99. P. 26). Следует отметить, однако, что commendare (к которому вос¬
ходит понятие «заказчик» в современных романских языках — comman-
ditaire, committente) в средневековых документах встречается крайне
редко (собственно, в сборниках Крозе и Морте он встретился всего по
одному разу — кроме уже указанного, Mortet I. Р. 69-70 notes).
7 «...WILLELMUS GRA[TIA] DEI ABBA[S] ISTA OPERA FIERI JUS¬
SIT. ..» (надпись над входом в аббатскую церковь Сен-Жени де Фонтен).
2. Заказчики в средневековых документах
75
imuipoL ия сделать)1. Важность не только самого замысла, но и
• hi претворения в действительность нередко подчеркивается
»• /(нк умейте, когда про заказчика говорится: consummavit1 2 *,
pi I In it
11eмаловажен тот факт, что некоторые из упомянутых тер¬
пи mm соотносились с другой областью значений: они исполь-
•Miu/incb для описания процессов организации, обучения,
нр.нн I венного совершенствования, воспитания. Aedificare
ми/мч быть переведено и как «возделывать» или «упорядочи-
•• .и I. . В отношении к человеку это слово значило «обучать»,
inn мптывать», а определение aedificator давалось не только
|нму. кто строил, но и тому, кто являлся духовным наставни-
|.нм и учителем, подателем доброго примера4. Instrui (глагол,
применяемый и в отношении построек) в прямом значении
имеет смысл «обучать», «наставлять»5. Inchoantia в средневе-
м той латыни означает «помощь», «добродетель»6.
11абор понятий, используемых для обозначения деятель-
in и ти заказчиков, дает возможность почувствовать, что она
понималась скорее как созидательная активность вообще,
пс » четкого осмысления дистанцированности роли заказчика
• и непосредственного процесса созидания. Кроме того, всем
ним терминам присуща общая смысловая нота упорядочива¬
нии , совершенствования, взращивания, свершения — будучи
употреблены в буквально «созидательном» смысле, они могли
но;уразумевать и более развернутую трактовку.
Нще более явственно эти и некоторые другие момен-
I i.i, присущие базовым установкам деятельности заказчика
1 «Facere me Aimericus rogavit» (надпись на капители Сент-Илер в Меле).
«Pontifex magnanimus <...> aedificia praesertim consummaret » (Mor-
iri I. №125. P.338).
' «Quam pater meus ceperat aedificare... ego perficerem» (Crozet. №127.
II *3).
1 Du Cange et al. Glossarium mediae et infimae latinitatis. T. 1. Col. 114b.
Niort, 1883-1887.
1 Ibid. T. 4. Col. 383 c.
6 Ibid. Col. 324.
76
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
(скажем здесь шире — созиданию церквей), показывают себя
в особенностях повествования о церковном строительстве,
позволяющих сделать некоторые выводы о его осмыслении.
Строительство церкви в целом предстает как процесс органи¬
зации и упорядочения вещей материальных и духовных, нала¬
живания, восстановления или укрепления коммуникативных
связей — как между людьми, так и между человеком и транс¬
цендентными сущностями (Богом и святыми). Ряду важных
для нас особенностей этого осмысления посвящены следую¬
щие несколько разделов.
2.2. СТРОИТЕЛЬСТВО ЦЕРКВИ
И ЕГО ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Строительство церкви как упорядочение внешнего мира
Строительство церкви в документах нередко осмысли¬
вается и преподносится как одна из функций власти, сопря¬
женная с установлением закона и порядка. Эта взаимосвязь
характерна не только для Средневековья, она является одной
из базовых установок любой традиционной культуры. Сози¬
дание жилища и святилища всегда было актом, упорядочи¬
вающим хаос внешнего мира и размечающим пространство
существования человеческого общества1. Одновременно
функция упорядочивания — ключевая в деятельности любого
правителя (и во многих культурах именно это способствовало
сакрализации его фигуры). В описании действий средневеко¬
вых заказчиков, облеченных светской и церковной властью,
мы также можем проследить эту взаимосвязь.
Строительство церквей (как и их защита) на протяжении
всего Средневековья было показателем доброго правления,
и упоминание о таких фактах, как правило, присутствует в
жизнеописаниях необходимым штрихом к портрету доброде¬
тельного государя. Об основании и защите церквей королями
См. об этом: Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. С. 39-45.
2. Заказчики в средневековых документах
77
•ни л/in многие хронисты. Так, Эйнхард упоминает о строи-
м IU же Ахенской капеллы и восстановлении разрушенных
н< ркией и аббатств Карлом Великим1; Ригор, историограф ко¬
рн и Филиппа-Августа, говорит о строительстве храмов фран¬
ки и кпми королями как о давней традиции1 2. Церковное стро-
HH 'ikTiio как важная составная часть искусства правления
пиналось не только монархами, ной другими влиятель¬
ными сеньорами. В хронике аббатства Майезе, выстроенного
. умружеской четой — герцогом и герцогиней Аквитании, по
. мним, приписываемым герцогине, строительство монастыря
ним/кип было обеспечить безопасность душ подданных подоб¬
ии тму, как строительство военной крепости — их физиче-
. I* v in безопасность3.
Такая «специализация» людей определенного круга, ко¬
нечно, напрямую связана с имевшимися у них средствами и
полномочиями. Однако в документах встречается другое объ-
•ii пение: созидание церквей — дело избранных, посредством
|.птрых Бог сам строит себе храмы. В Средневековье человек,
in и i двленный над другими людьми, уже в силу этого считался
м юранником, отмеченным Господом. Эту избранность пра-
ц|и ель должен был подтверждать каждым поступком: счита¬
ли ь, что неправильное поведение влечет за собой неудачи и
может привести к утрате власти4. Созидание храмов относи¬
мой. к «правильным» деяниям, и потому пренебрежение им
1 Историки эпохи Каролингов. М., 1999. С. 21-22.
Rigord. Vie de Philippe Auguste // Collection des memoires relatifs
.i I'llisioire de France / fid. J.-L.-J. Briere. P., 1825. P. 43-44.
1 «Восстановим же, если будет на то Божья воля, монастырь для
• mvжсния Господу, да будут на то призваны строители. И, поскольку ко-
рмлеиство и труды войны нуждаются в тебе, моей задачей станет, если
■ I.) прикажешь, заняться работами, а твоей — идти впереди смертных.
11«нктине, будет правильным, если в то время как ты строишь крепость
подле монастыря для защиты земель, я, единая с тобою плоть, воздвигаю
оомгель ради спасения душ». Цит. по: Camus М.-Th. Sculpture romane du
Toilou. Les grands chantiers du XI-е siecle. P., 1992. P. 226-227.
1 См.: Словарь средневековой культуры / Под ред. А.Я. Гуревича. М.,
’()()!. С. 89 («Власть правителя». М.А. Бойцов).
78
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
или недостаточное усердие в этом деле могло вызвать упрек в
несоответствии своему положению.
Именно такой упрек содержит в себе письмо кардинала-
епископа Остии Петра Дамиани Петру — «мужу, облечен¬
ному сенаторским достоинством», который по неизвестной
причине остановил начатое было строительство церкви1.
С самого начала епископ напоминает своему адресату об ис¬
ключительности его положения и связанных с ним мораль¬
ных обязательствах: «Зачинать что-либо есть равное добро
для избранных и для неизбранных; но то, что хорошо заду¬
мано избранными, доводится ими до завершения. Ибо эти
остаются твердыми в том, что начинают, а те всегда колеб¬
лются в своем непостоянстве и быстро меняют намерение»1 2.
Довести до конца начатую постройку, в интерпретации Пет¬
ра Дамиани, — значит подтвердить свою избранность и бо-
гоугодность своей власти, ибо подлинный «автор и созида¬
тель этой церкви — Христос, который есть истинный царь
и священник»3. В похожей ситуации Бернард Клервоский
(знаменитый именно своей активностью в наставлениях
сильных мира сего — как мирян, так и прелатов, включая
папу — относительно праведного исполнения своего долга)
обрушился с «тягчайшими попреками» на графа Бретани Ко¬
нана, называя его «лживым» и «вероломным» за то, что граф
остановил строительство цистерцианского приората, забрав
назад ранее сделанные дары4.
1 PL. Т. 144. Col. 470-472.
2 «Electorum ас reproborum commune est bona quaelibet indifferenter
incipere, sed electorum est specialiter quae bene coepta sunt consummare.
Isti siquidem in eo quod inchoant immobiliter perseverant: illi, dum semper
inconstantiam variant, propositum velociter mutant». Ibid. Col. 470.
3 «Hujus scilicet Ecclesiae auctor atque constructor Christus est, qui verus
est rex et sacerdos». Ibid.
4 «Veniens igitur olim visitationis gratia apud Britanniam domnus
Bernardus, abbas Claraevallis, ad cujus abbatiam Buzeense coenobium spectat,
considerans eumdem locum non juxta promissionem, quam feceramus,
constructum et aedificatum, sed репе desolatum, supramodum vehementer
doluit, et me quasi perfidium et mendacem austerrissimis increpationibus
2. Заказчики в средневековых документах
79
W шкъме-проповеди Петра Дамиани интересны примеры,
н|»ттдимые им для большей убедительности своих наставле-
мнн ()м сравнивает заказчика с Моисеем, а возведение храма
• • .1 ни I и параллель со строительством скинии в пустыне. Это
«и «in признается заслугой даже более значительной, ибо «тот,
ми предписал выстроить себе столь искусно сделанную ски¬
пим». шая, что она вскоре будет сломана, насколько сильнее
• •и м»чет выстроить себе церковь, которая до скончания веков
и|ч пудст нерушимой во спасение всех людей?»1 Сравнение с
Мши сем весьма показательно. В Библии строительству ски¬
нии предшествовала смута и ослепление людей, начавших по-
!< чнмнться золотому тельцу (Исх. 32-40). После этого в тексте
Min .шил созидание скинии предстает процессом восстанов-
-и Mini и фиксации порядка в общине.
Другой упомянутый в письме библейский герой— царь
( шюмон — был знаменит как создатель первого храма; но,
кроме того, и как мудрый правитель, при котором избранный
м,iрод обратился к мирной жизни, обрел покой и правосудие.
Неслучайно царя Давида— его отца, при котором Израиль
постоянно воевал, — Бог не выбрал для этой цели, хотя тот
и - имел на сердце» построить храм (I Пар. 22:7; II Пар. 6:7-8).
Идея связи созидания храма с установлением мира и по¬
рядка, почерпнутая из текстов Ветхого Завета, подкрепляется
и письме и назидательным примером из якобы современной
адресату действительности, где речь идет о византийском им¬
ператоре и его супруге. Императора постигла слепота, что
иоернулось не только личной бедой, но и угрозой безопасности
тсударства. Во сне ему было откровение: он сможет исце¬
литься, если позаботится о церкви Св. Лаврентия. Император 1icclarguens, abbati ас fratribus qui ibidem morabantur ut locum relinquerent
cl apud Claramvallem, unde advenerant, citius redire festinarent, impetravit».
Mortet II. №18. P.53-55.
1 «Porro autem qui tanta fieri praecipiebat industria tabernaculum, quod
cvacuandum in proximo noverat, quanto magis sibi vult ecclesiam construi,
ipiae usque ad finem saeculi ad salutem omnium gentium immobiliter
pcrseverat?» Ibid.
80
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
истолковал это как необходимость совершить паломничество
в Рим, к знаменитой базилике мученика. Однако, боясь опасно¬
стей пути и одновременно непорядков в государстве за время
своего отсутствия, он пошел на хитрость: объявив всем, что от¬
правился в Рим, на самом деле плавал возле византийских бе¬
регов и через некоторое время возвратился в Константинополь.
В это время императрица, рассудив, что святой Лаврентий мо¬
жет помочь ее мужу не только в Риме, выстроила базилику в
честь мученика — ив ней возвратившийся император вновь
обрел зрение1. Поведение императора — образец слепоты не
только физической, но и политической (отправляясь в поезд¬
ку, он бросает государственные дела и подданных на произ¬
вол судьбы), а также и нравственной (мучимый сомнениями и 11 «Contigit, inquit, imperatorem, cujus tamen vocabulum non tenebat,
aliquando plagam caecitatis incurrere, cui nulla medicinalis industriae cura
potuit subvenire. Cumque periculum hoc humano studio nullatenus potuisset
evadere, aggressus est hoc apud Deum fusis precibus impetrare. Audivit itaque
per somnium, quia si B. Laurentii martyris ecclesiam peteret, reparati luminis
claritatem divinitus obtineret. Iturus itaque Romam offert votum, jubet parari
praesto navigium, fixum statuit arripiendi protinus itineris institutum. Uxor
autem dum parvulis adhuc filiis amissionem formidat imperii, dum sub regiae
dignitatis occasum, dum marini discriminis metuit viro periculum, religiosae
fraudis aggreditur argumentum. Dedit ergo remigibus hoc mandatum, ut
nullatenus Romam recta progressione contenderent, sed per diversos portus
ac littorum stationes subsistendo ac reprimendo navigium, iter tantummodo
simularent. Sed dum nautae regem, ut edocti fuerant, varia locorum nomina
permutando, deludunt; ac modo in anteriora procedunt, modo per sinuosos
flexus atque reflexus in eadem loca, per quae processerant, relabuntur; regina,
latomorum ac coementorum adhibita multitudine, augustissimam ac valde
mirificam in honorem B. Laurentii construxit ecclesiam, juxta mensuram
videlicet illius basilicae, quam praefatus martyr habet in ipso Romae suburbio
constructam. Dicebat enim: Si datum est, ut per B. Laurentium vir meus redeat
ad salutem, quidquid Deus Romae potest, et hie nihilominus potest. Sed dum
hinc imperator per diversos anfractus ac stationes littorum spatiando deducitur,
illinc per plurimos artifices operum basilica fabricatur; simul et fabrica mirifice
decorata perficitur, et annus impletur. His igitur hoc modo peractis, praefatus
princeps ad moenia Constantinopolitana reducitur, qui tamen Romam esse, sociis
ita perhibentibus, arbitratur. Provisum est itaque ac diligentius accuratum, ut nulli
nisi Latine loquentes assisterent, qui videlicet inquirenti Romam et B. Laurentii
martyris adesse basilicam suaderent. Ad manus itaque ductus, ecclesiam
imperator ingreditur, et confestim luce recepta, circumstantes sese conspicere
conjugem, clientes atque domesticos admiratur». Mortet II. №18. Col. 472.
2. Заказчики в средневековых документах
81
• 1|ч\.1мм, он не исполняет обета, а лишь создает видимость в
• Ш1\ /иодей). На этом фоне деяние императрицы, в отличие от
• ••. цг/м.иых метаний ее супруга, предстает образцом благораз-
HMHI и праведности: созидание церкви в собственном государ-
• ни восстанавливает нарушенный порядок. Именно оно при¬
ми мп к благополучной развязке истории и должно послужить
|.ч»|ч,1м примером для адресата Петра Дамиани.
< лм ряд героев, выстраиваемых перед сенатором Пет¬
рим. Моисей, Соломон, императорская чета — весьма по-
m.invicii: каждый раз ему предлагается сравнивать себя с
им ю из сильных мира, чье доброе правление сопряжено со
. 1 imhi гельством храма. Построенная сенатором Петром цер-
141111. должна послужить «во спасение всех людей». Значимость
о деяния, подобно действиям Моисея и Соломона, связы-
imcu я с долгом человека, облеченного властью, то есть с его
и | не | е I венностью за подданных.
(Созидание церкви сопряжено и с непосредственной ор-
|.и1И1лцией людей, созданием связанной с храмом общины
(монастырской, приходской). Эта связь подспудно подразуме¬
вали и в любом повествовании о строительстве церкви; ино-
I /(л ома бывает выражена эксплицитно. Так, ее можно уловить
и одном из знаменитых посланий Элоизы к Абеляру, ее быв-
мим у мужу и основателю церкви, посвященной духу-утеши-
и /мо (Параклету). Элоиза на момент написания письма была
и.к юягельницей Параклета, обращенного к этому времени в
монастырь. Помимо постройки церкви Элоиза приписывает
Лосляру и «строительство» монашеской общины: «Ты един-
• тонный после Бога основатель (fundator) этого места, един-
« I ионный строитель (constructor) его молельни, единственный
• о шдатель (aedificator) его общины. Ты ничего здесь не создал
на чужом основании. Все, что здесь есть,— твое творение»1.
I Праклет был основан Абеляром в лесах близ Труа в годы его 11 «Huius quippe loci tu post Deum solus es fundator, solus huius oratorii
. «mslructor, solus huius congregationis ediflicator. Nichil hie super alienum
rdilicasti fundamentum. Totum quod hie est, tua creatio est». PL. T. 178. Col. 183.
82
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
отшельничества, а затем передан Элоизе и группе монахинь
после изгнания их из Аржантейя1. Создание новых монастырей
отшельниками было знамением времени, таковы — из наибо¬
лее известных и, несомненно, знакомых Элоизе — основанные
в конце XI в. и ставшие центрами новых орденов Сито Робер¬
та Молемского, Гранд-Шартрез Бруно Кельнского и Грандмонт
Этьена де Мюре. Во всех случаях основатель ордена поначалу с
горсткой единомышленников выстраивал новое здание церк¬
ви, одновременно продумывая и устанавливая новый поря¬
док монастыря. Процессы строительства церкви и созидания
общины происходили одновременно; Элоиза в своем панеги¬
рике Абеляру также недвусмысленно увязывает их воедино,
называя «творением» Абеляра не только церковь, но и общи¬
ну, созидательная функция в отношении которых обозначе¬
на синонимами (aedificator, constructor). По всей видимости,
Элоиза преувеличивает роль Абеляра, пытаясь представить
его аббатом-основателем Параклета и навязать ему активное
попечение об общине (ее упреки в недостатке пастырской за¬
боты1 2, просьба о написании устава3 — собственно, призыв к
тому, чтобы он «достроил» начатое). Абеляр в «Истории моих
бедствий» ограничивается сообщением о дарении и несколь¬
ких посещениях общины, прекращенных из-за дурной молвы,
отнюдь не претендуя на то, чтобы считать Параклет Элоизы
1 Их оттуда выгнал аббат Сугерий, доказавший права Сен-Дени на
владение этим монастырем См.: Петр Абеляр. История моих бедствий.
М., 1959. С. 52.
2 «Сейчас, у себя в обители, ты ухаживаешь за виноградником, кото¬
рый насадил не ты и который приносит тебе одни лишь скорби, ибо советы
твои не приносят должного плода и наставления твои лишь сотрясают воз¬
дух. Однако ты неуклонно продолжаешь заботиться о чужом виноградни¬
ке. Вспомни же о том, сколько заботы и ухода должен ты своему народу. Ты
учишь народ жестоковыйный, не видя плода трудов своих, и мечешь дра¬
гоценный бисер даров твоих перед свиньями. Однако ты жертвуешь своим
временем и силами ради упрямых. Вспомни же о том, сколько должен ты
послушным. Ты спасаешь врагов своих — вспомни о том, сколько должен
ты верным дочерям» (PL. Т 178. Col. 184. Цит. в пер. В.А. Заславского).
3 PL.T. 178. Col. 213.
2. Заказчики в средневековых документах
83
и**цм духовным детищем1. Однако сам образ аббата-созидате-
• м |мв уемый Элоизой («основатель места, строитель молель¬
ни . *1 шдатель общины»), надо полагать, отвечает установкам
mi. отмеченной активной деятельностью многих аббатов-
|ч фирм.поров и основателей новых монастырей. Реформиро-
И.И1ИГ монастырей в XI-XII вв. кроме переустройства норм и
н|миил жизни почти всегда включало в себя и реконструкцию
и.ивв 1ырской церкви, и источники нередко преподносят эти
• и ргмсим как единое событие. Об аббате-реформаторе Рауле
• pHiiiB I сообщает, что тот решил «выстроить (instruere) своих
I имдгп | и места»1 2, имея в виду преобразование как внешнего
«и.ы монастыря, так и заведенных в нем порядков (здесь вполне
• * * в11111 д 11 а упомянутая выше двойственность термина instruere:
"И* •'< instruere должно быть понято как «обучить», «наставить»);
и реформатор Вальтер из Хирсау в эпитафии назван его
иг рвы м основателем»3. На примерах аббатов — основателей и
реформаторов — с еще большей очевидностью, чем в отноше¬
нии созидателей-мирян, выступает функция «выстраивания»
человеческой общности, ибо монастырская община — гораздо
в.шее упорядоченное сообщество, чем круг прихожан, а кури-
рни.шие этой общности аббатом более непосредственное, чем
в * л у чае светского правителя и его подданных.
Разрушение храма вело к слому установленного порядка,
•ни угрожало нарушением жизни вплоть до утраты целостно-
• ш самой общины. Неслучайно факты пожаров и разорения
церквей — как и их перестройки, и основания новых храмов —
регулярно встречаются в средневековых хрониках. Такие со¬
нм гия маркируют важный этап в жизни общества, организу¬
ющий или дезорганизующий, тем более важный, чем крупнее
1 Петр Абеляр. Указ. соч. С. 52-53.
«...coepit Radulphus monachus sancti Jovini suos et sua loca instruere»
<< rozet. №126. P.32).
‘ «primus fundator huius coenobii» (Hirschmann F.G. Abbes reformateurs,
.ibbes constructeurs— quelques precurseurs et contemporains de Suger//
Suger en question / Ed. R. Grofie. R, Miinchen, 2004. R 29).
84
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
упоминаемая церковь. Эта значимость вполне ощутима в рас¬
сказе Гервасия Кентерберийского о пожаре и восстановлении
Кентерберийского собора, где эмоционально и с массой под¬
робностей описывается само несчастье; состояние разрухи,
в котором оказалось как здание, так и община; постепенный
процесс восстановления1. Похожим образом в хронике аббат¬
ства Сен-Трон рассказывается о пожаре в монастыре и его по¬
следующем восстановлении аббатом Тьерри, который вместе с
постройкой новых зданий обновил и порядки аббатства1 2.
Таким образом, строительство храма, по сообщениям сред¬
невековых свидетельств, не ограничивалось зданием, будучи
сопряженным с выстраиванием, продумыванием обществен¬
ного организма. Это согласуется с упомянутой выше трактов¬
кой самого понятия церкви не только как здания, но и как со¬
общества верующих, а также с осмыслением «созидательных»
терминов, в которых деятельность заказчика предстает как
процесс организации и наставления людей. Смысловая связь
в данном случае была не метафорической, она существовала в
действительности. Люди, собиравшиеся вокруг того или иного
храма (приход, диоцез, монашеская община), которые без этого
представляли бы собой неуспокоенную человеческую стихию,
с появлением церкви становились общностью, объединенной
магистральными ценностными установками, правилами по¬
ведения, системой членения времени и собственно церковным
пространством, где все они регулярно собирались на мессу.
Строительство церкви как упорядочение внутреннего мира
Созидание церкви в рамках христианской системы нрав¬
ственности являлось, конечно же, благим делом, способству¬
ющим прощению прегрешений и спасению души. Поэтому
строительство многих храмов было обусловлено покаянными
1 Holt Е. A documentary History of Art. Princeton, 1982. Vol. 1. P. 51-62.
2 Mortet II. P. 1-3.
2. Заказчики в средневековых документах
85
м и заказчиков или наложенной на них епитимьей1; нема-
... церквей выстроено людьми, вернувшимися из паломниче-
• м!\ путешествий2, в память о свершившемся нравственном
мчищепии и одновременно для закрепления его результатов.
И документах рассказ о строительстве церкви (в нарратив-
•м.1 ч источниках) или даже краткое сообщение об этом факте
I и I рл мотах) часто увязывается с темой морального совершен-
. I иомлиия заказчика.
1ллгол aedificare мог применяться и в отношении процес-
• .1 внутреннего совершенствования— aedificatio animi, «вы-
. |рливание» души3. Этот процесс нередко сравнивался с воз¬
ведением храма, причем метафора работала как в одну, так
и п другую сторону: нравственный рост осмысливался через
• иик лине строительства церкви, а фактическое строительство
mu принималось как духовное созидание.
(Строительство как метафора, определяющая сознатель¬
ное внутреннее преобразование человека, встречается еще в
енл и гельских текстах. Воспринятое и усвоенное учение Христа
. рл впивается с домом, выстроенным на надежном основании:
• II гак, всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их,
уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой
мл камне. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры,
и устремились на дом тот, и он не упал, потому что был основан
1 Так, мирянин Готье ради прощения ущерба, причиненного им аб-
н.нсгву Сен-Максен, подарил последнему одну из своих церквей, одно-
•Ч.сменно пообещав ее реконструировать: выстроить в ней новый алтарь,
исквященный святому патрону монастыря, и пристроить монашеские
кельи, превратив таким образом церковь в приорат (Crozet. №79. Р. 21);
монастырь Монтьернеф построен герцогом Ги-Жоффруа в покаяние,
дм л прощения своих грехов: «Sed cum horum omnium diceretur patronus
• I csset, voluit tamen sibi peculiare propriumque construere quod in suorum
pcicatorum esset redemption» (Montierneuf. P. 428).
’ Cm.: Cart. Cyprien. P. 136; Mortet I. №29. P. 107-108; №35. P. 123-125
(no всех случаях речь идет о строительстве церкви Гроба Господня после
паломничества в Святую Землю).
' См.: Du Cange. Glossarium mediae et ifimae latinitatis (Aedificare;
Aedificatio; Aedificator). T. 1. P., 1840. P. 115 (Ibid. T. 2. R, 1842. P. 557).
86
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
на камне» (Мф. 7:24-27; Лк. 6:47-49). Идет ли разговор о ду¬
ховном бдении, чистоте помыслов, стойкости — речи Иисуса,
передаваемые евангельскими текстами, изобилуют образами
«дома», который следует держать в порядке, который должен не
пустовать и иметь надежного привратника при отлучке хозяина
(Мф. 24:42; 12:43-44; Лк. 11:24-26). Строительство здания, уход
за ним, поддержание в нем мира и жизни намечены в Евангелии
как действенная метафора внутреннего состояния человека, ду¬
ховного «выстраивания» себя и сохранения нравственной чи¬
стоты и стойкости; эта линия была затем продолжена и развита
в церковных сочинениях о морали. Такова раннехристианская
поэма «Психомахия» Аврелия Пруденция — произведение, со¬
хранявшее большую популярность на протяжении всего Сред¬
невековья. Душевные преобразования там представлены в виде
серии поединков Пороков и Добродетелей, а в конце баталии
победившие Добродетели возводят храм души1. Строительны¬
ми метафорами в XII в. пользовался знаменитый философ и бо¬
гослов Гуго Сен-Викторский (например, в сочинении «О Ное¬
вом ковчеге нравственности»1 2), автор ученых трактатов Гуго из
Фольето («О монастыре души»3). Вообще метафора строитель¬
ства, постепенного преобразования бесформенной материи в
законченное произведение хорошо подходила для проявления
и описания внутренней душевной и интеллектуальной ра¬
боты, выстраивания личности. В «Дидаскаликоне» Гуго Сен-
Викторский использует ее для описания абстрактных катего¬
рий сознания — в частности, для объяснения разницы между
историческим и аллегорическим планом мысли. Строительные
ассоциации доходят до весьма детального описания действий
мастера-строителя, в котором, возможно, оказались запечатле¬
ны наблюдения за реально производимыми работами4.
1 PL. Т. 60. Col. 68-90.
2 PL.T. 176. Col. 618-680.
3 PL.T. 176. Col. 1017-1183.
4 «Взгляни, как поступает каменщик. Когда фундамент воздвигнут,
он вытягивает свою бечевку по прямой линии, устанавливает отвес,
i. Заказчики в средневековых документах
87
И * ною очередь, сообщения о действительном строитель-
• и. мл I триального здания порой сопровождаются метафори-
м. •*мм осмыслением его как внутреннего созидания. Виконт
I» и мок, задумавший перестроить свой замок, обращается за
• ни |пм к монахам близлежащего монастыря, чтобы узнать,
и к л кой день и час, и на каком основании» ему лучше всего
игм 11. ( ною постройку. Монахи же дают ему на это риториче-
. Min оI нот: «Христос есть всему наилучший фундамент, и что
•ил. I росно на нем, не может упасть». Такая фраза может быть
in I л двояко: во-первых, как моральное наставление, призы-
iMininre обратиться от повседневных забот к ценностям веры
и». монах явно угадывается евангельская цитата о «надежном
MiMiicв основании дома); во-вторых, как совет выстроить
и» pivoni, (как следует из грамоты, эти слова нужно трактовать
именно так — далее виконт обещает, расширив замок, отдать
•ы. I к сто под приорат монастыря)1.
и mi гм, один за другим, он укладывает в ряд тщательно обтесанные
» 14 и м Татем ему надобны другие камни, и еще другие, и если случайно
* 1И1с иибудь из них не подойдут к установленному размеру, он берет на¬
ми и.инк, обтачивает выступающие части, сглаживает шероховатые no-
м. |»ч пости, убирает ненужное, приводит камень к нужной форме и затем
при. пгдиняет его к остальным камням, уложенным в ряд... Фундамент
находится в земле, и он вовсе не всегда складывается из тонко обтесан¬
ных камней. Но наружное сооружение подымается над землей, и для
ж 11> потребны тонкие пропорции... Немалую важность имеет и то, что
ш-рпый ряд камней, положенный на фундаменте, укладывается на одном
\ |м ин|с с натянутой бечевой, ведь это те камни, на которых покоится вес
и. . 4 остальных, и все они подгоняются по первому ряду. Ибо он состав-
inn как бы второй фундамент и основание для всей постройки» (Hugo
./«■ s Victore. Eruditio didascalica // PL. Vol. 176. Col. 802. Цит. no: Mypamo-
mi KM. Мастера французской готики ХН-ХШ вв. M., 1988).
1 Mortet I. №11. Р. 51-52. Евангельская цитата о Христе (вере во Хри-
• I л) как надежном камне, закладываемом в основание праведных начи¬
наний, — метафора, довольно часто сопровождающая повествование о
. I цоительстве церквей. См., например, об основании собора в Хильдес-
хаиме: «Quo decreto Karolus Aulicensis ecclesiae primam fundamenti petram
ipse* ponens eandem ecclesiam quasi primitias Saxoniae et desudati Christo
iinimphi titulum fundato supra petram, qui Christus est, celi clavigero
.lulicavit» (MGH SS. T. 30. Pars 2. P. 941).
88
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Спасение души нередко формулировалось заказчиками и
качестве причины, побудившей их к строительству. В неко¬
торых случаях более пространные оговорки дают понять, что
речь здесь не только об ожидаемой награде за благое начина¬
ние: сам процесс созидания храма осмысливался как преоб¬
разующий душу заказчика, приводящий ее в более совершен¬
ное состояние. Так, нередко инициатор строительства находит
нужным заметить, что ему нравилось заниматься этим делом;
что само строительство и украшение церкви было воплоще¬
нием его сокровенных мечтаний1. Такие замечания не имеют
ничего общего с лирическим отступлением, бесцельным опи¬
санием эмоций. Их смысл функционален: они свидетельствуют
о слиянии воли заказчика с Божьей волей и, соответственно,
фиксируют сам ход строительства как процесс выстраивания,
упорядочения, иначе говоря, спасения души. Петр Дамиани
описывает это через сопоставление материального и духовного
храмов: по его словам, тот, кто возводит Господу материальный
храм, получает его помощь в созидании храма внутреннего1 2.
Процессы внешнего и внутреннего строительства оказывают¬
ся связанными, и земное возведение человеком церкви нахо¬
дит прямое отображение в созидательной работе души.
Заказчик старается не только для себя самого, но и для сво¬
ей семьи: ради спасения душ родственников, как живых, так
и усопших — подобные формулы нередко встречаются в до¬
кументах3. При упоминании членов семьи часто специально
1 «Quod, quia etiam in scholis addiscens hoc facere si unquam possem
appetebam, libentius complevi» (Abbot Suger on the Abbey Church of Saint-
Denis and its treasures / Ed. E. Panofsky. Princeton, 1979. P. 42); «Quod quidem
et facio, non tamen decenter sufficiens ad donorum amplitudinem, voluntarie
tamen conscientie afferens hilaritatem» (Mortet I. R 83-84).
2 «Ad hujus itaque spiritualis templi non ambigitur pertinere structuram,
quisquis ad honorem Dei omnipotentis exteriorem quoque satagit aedificare
basilicam». PL. T. 144. Col. 470.
3 «Hanc autem cessionis perpetue donacionem facio, pro redempcione
anime mee et patris mei Rogerii et matris mee Aladeir et fratris mei Hugonis et
avunculi mei Saxatonis seu omnium parentum meorum sive omnium fidelium
defunctuorum» (Дарственная хартия Уно де Гаваре, будущего аббата
2. Заказчики в средневековых документах
89
inii.ih.wroi их единодушие в желании строительства: заказ-
мм. 111 ч 111 и мает решение по их совету, опираясь на их содей-
• пн. и < »до6рение1. Нечто подобное можно отметить и в отно-
•м. нии церковной (прежде всего монашеской) общины, когда
I мт миг аббата сопровождает оговорка «по совету братьев»2
•• и мине свершается в память предшественников. Вовлекая в
*l'\i « очувствия и единомыслия (а часто и содействия) своих
им, л и ш их спутников и вспоминая об усопших, заказчик де-
м» I и \ соучастниками своего волевого акта, распространяя
»м иич и награду. Кроме того, своим решением он дает воз-
миммк и, мастерам проявить таланты3. Начатое им дело по-
"м,цлег других лиц внести свои пожертвования на строи-
м и., иш. В «Книге о делах, свершенных за время правления»
«мыи Сугерия особенно ярко описан процесс объединения
■ .141.1 ч разных людей вокруг создания новой церкви Сен-Дени,
им центре этой сферы притяжения — деятельная личность
«mi.ii л1. В этом отношении заказчик явственно предстает как
«м|||ка(ог— податель доброго примера, способствующего
• и.пению ближних. Здесь можно отметить соприкосновение
|м игранного выше «внешнего» (в отношении человеческой
мощности) и «внутреннего» (в отношении души) упорядочи¬
ли и и и, одинаково увязанных с возведением здания церкви.
М\ .м , лка, при вступлении его в монастырь. Цит. по: Rupin Е. L’abbaye et les
• I.niit's tie Moissac. R, 1897; Treignac, 1981. R 58); «...pro suorum peccatorum
., im .sione suorumque antesessorum» (Mortet I. P. 295).
«...satagente mecum carissimo genitore meo, Huberto, vicecomite
\ iimIoiinensium,sedetreligiosamatremeastudiosiusallaborareincipiente...»
i Mm u i I. P. 83); «...consentiente uxore sua, Gothelonis ducis filia, restruxit...»
i Mull SS,T. 15. Pars 2. P.962).
«...eciam per vestrum commune consilium seculari cellerario ecclesie
N. .in- prioratum constituit...» (Bullaire dupape Calixte II, 1119-1124. Essai de
и si 11ntion par Ulysse Robert. P., 1891. T. 2. P. 40).
1 Работа мастеров также осмысливается как деяние, ведущее к спа-
- • пик) их душ: «Guillelmus prior... coepit aedificare aecclesiam per manum
I vi 11 ile Mogono, monachi sui, cui hoc opus pro remedio anime sui injunxerat»
iMt.itet I. №33. P.91).
1 Sugerii liber. P. 43.
90
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Строительство церкви как дар
Строительство церкви осмысливалось его инициатором
как дар Богу и святому патрону (если быть точнее — Богу через
посредничество святого) — об этом свидетельствуют многие
источники, как письменные, так и визуальные. Прежде всего
здесь, наверное, стоит вспомнить о надписях. Следуя древне¬
римской традиции, заказчики раннего Средневековья и эпохи
Каролингов нередко оставляли на фасадах зданий (иногда в
интерьере — как в Ахенской капелле) пространные посвяти¬
тельные формулы, где созданный по их воле храм представал
как дар. В раннесредневековых надписях действие заказчика
бывает прямо передано глаголом «дарю» — ofFero1. В этом дей¬
ствии происходило соединение церкви-личности и церкви-
здания: святой как бы принимал творение заказчика и делал
его своим. Сам акт этого соединения свершался во время та¬
инства освящения церкви. Визуально же (в сюжетах церков¬
ных росписей и рельефов) он представал как передача церк¬
ви-произведения заказчиком святому из рук в руки. На таких
изображениях заказчик обычно держит в руках уменьшенную
модель храма (или той детали, которая обязана ему своим по¬
явлением, — алтаря, витража, резной капители), протягивая
ее Христу, ангелам или святому патрону церкви. Таков, напри¬
мер, рельеф капители Нотр-Дам дю Пор в Клермон-Ферране,
изображающий заказчика Стефана, который протягивает 11 См.: Favreau R. Les commanditaires dans les inscriptions du haut Moyen
age occidental // Settimane di studio del Centro Italiano di Studi sulT arto
Medioevo. Commitenti e produzione artistico-letteraria nell’alto medioevo
occidentale: 4-10 aprile 1991. Spoleto, 1992. P. 681-727. В этой статье P. Фав-
po отмечает, что формулировки с глаголом ofFero практически исчезают
в более позднюю эпоху (VIII-IX вв.), предполагая на этом основании,
что акцент в осмыслении действий заказчика постепенно смещается с
«дарения» на «созидание», и внимание, ранее сосредоточенное на самом
произведении как дарственном приношении, теперь захватывает и само¬
го заказчика, отмечая его творческие усилия. Это соображение, однако,
не означает, что осмысление церкви как дара исчезло — так, в отличие от
письменных формул, в иконографии каролингского времени изображе¬
ния заказчиков как дарителей очень распространены.
2. Заказчики в средневековых документах
91
м ii.li I урпую деталь ангелу. Изображение сопровождается
•м 'iniii мо, не оставляющей сомнений в том, что человек, пред-
мм п имый как даритель, именно заказчик: IN ONORE ST
4MUAI. STEPHANUS ME FIERI IUSSIT (Стефан приказал
■i* i.ii i> меня в честь Святой Марии)1.
1 I ротельство церкви и дарения в ее пользу в текстах
•и к) гея как благодеяния одного порядка: так, в истории
»и ми илльной церкви Сент-Обен в Намюре, восстановлен-
HMii I рлфом Альбером, постройка им монастырских зданий
•мм риулярных каноников и пожертвования недвижимости
••• |••■•Iнсляются одно за другим в описании благочестивых по-
. I \ имт графа. Здание храма, выстроенное графом заново, да-
1>м I• »1 им церкви — «святому месту» — точно так же, как зем-
||| и прочая недвижимость2.
Li к им образом, церковь-произведение, интересующая нас
».н> ооьект приложения активности заказчика, при всем отме-
■ы in немея нами выше синкретизме понятия «церковь» может
нм 11. вычленена как отдельная составляющая и в простран-
, I игппо-временном плане: здание церкви является таковым до
оформления «дара» (то есть до освящения храма). Всегда воз-
пиная необходимость в переосвящении церкви после ее
р< конструкции может быть рассмотрена и как необходимость
мкрепления нового или возобновленного дара заказчика.
< 'троителъство церкви и устройство посмертной судьбы
Иернемся к двум упомянутым выше аспектам осмысления
tпи i вий заказчика: строительство церкви как спасение души
и церковь как дар Богу и святому. Эти моменты, как правило,
нолее или менее явным образом связаны в тексте документа:
желаемое спасение души ожидается в виде непосредственного 11 См. подробнее об иконографии изображений заказчиков в разделе
1.1к.ичик как автор».
MGH SS. Т. 15. Pars 2. Р. 962-963.
92
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
воздаяния за дар1. Логика do ut des нередко проявляется во
вступительных формулах грамот о строительстве церквей,
например таких: «...когда мы жертвуем что-либо свое святым
местам, то ожидаем воздаяния и правосудия Господа, сказав¬
шего: “Подавайте милостыню, и да будет мир с вами”.. .»1 2; в од¬
ном из стихов, размещенном Сугерием на алтаре Сен-Дени, он
обращается к святому Дионисию с просьбой облегчить его по¬
падание на небеса (camera coeli) в обмен на новое обиталище
(novam cameram), выстроенное им для святого3.
Спасение после смерти осмысливалось как переход в
Царствие Небесное. Земная церковь считалась его прообра¬
зом (или образом Небесного Иерусалима из «Откровения»
Иоанна Богослова). По всей видимости, эта параллель была
естественна и понятна не только адептам ученой культуры,
но и всякому человеку, посещавшему мессы и проповеди4.
1 О средневековой традиции обмена материальных даров на спи-
ритуальные, где одним из главных объектов обмена выступает молитва
за спасение души, см.: Эксле OS. Memoria и мемориальная традиция в
раннее Средневековье // Действительность и знание: очерки социальной
истории Средневековья. М., 2007. С. 233-269.
2 Mortet I. №53. Р. 178-179.
3 Magne Dionysi, portas aperi Paradisi,
Suggeriumque piis protege praesidiis.
Quique novam cameram per nos tibi constituisti,
In camera coeli nos facias recipi,
Et pro praesenti coeli mensa satiari.
Significata magis significante placent
(Sugerii liber. P. 54).
4 Изображение рая как храма — частый мотив средневекового искус¬
ства, присутствующий и в рельефах церкви Сен-Пьер в Ольнэ (на одном
из архивольтов портала, в сцене с разумными и неразумными девами).
Метафора звучала, судя по всему, и в проповедях. Символика частей церк¬
ви как прообраза Небесного Иерусалима разобрана как нечто априорное,
в частности, Гонорием Августодунским в популярном богословском со¬
чинении «De gemma animae»: «Per ecclesiam ergo Ecclesia figuratur, quae in
ea ad servitium Dei congregatur. Domus haec super petram locatur; et ecclesia
super Christum firmam petram fundatur. Quatuor parietibus surgit in altum;
et Ecclesia quatuor Evangeliis crescit in altum virtutum. Domus haec ex duris
lapidibus construitur, et Ecclesia ex fortibus in fide et operatione colligitur».
Mortet II. №2 P. 14-15; о церковном светильнике (corona), который должен
2. Заказчики в средневековых документах
93
к х атологическим символизмом были проникнуты многие
поычаи и ритуалы Средневековья. Традиция, по которой вся-
iv ий правоверный христианин должен был упокоиться после
v морги если не в самой церкви, то по меньшей мере в приле¬
жащей к ней освященной земле, несет на себе отпечаток этого
v имволизма. Храм, который строил заказчик, был прообразом
чдомого им Царствия Небесного. Возводя его, он не просто
»лиимался благодеянием, ной выстраивал модель желаемой
i удьбы. Нередко заказчик заранее предполагал церковь мес-
|им своего будущего упокоения и строил ее именно с такой
целью1. А если эта цель им и не формулировалась специально,
к» все равно погребение человека в им лично выстроенном
храме казалось современникам наиболее естественным1 2. Сим¬
волические параллели, подразумевающие взаимосвязь риту¬
ализированных действий в дольнем мире и событий в мире
ином, характерны для средневековой культуры (если не ска-
1лть — для религиозной культуры вообще). Локализации тела
напоминать молящимся о Небесном Иерусалиме: «Corona ob tres causas
ш templo suspenditur: <...> tertia ut caelestis Hierusalem nobis ad memoriam
u vocetur, ad cujus figuram facta videtur» (Ibid. P. 16-17). Сопоставление
монастыря с Небесным Иерусалимом проводит Дольский архиепископ
Ьодри при описании аббатства Фекан: «Monasterium altis et decentissimis
in altum parietibus, et magna ex parte plumbo coopertum est: porta caeli
et palatium ipsius Dei aula ilia dicitur et caelesti Hierusalem assimilatur»
(Mortet I. №128. P.345).
1 Так, к примеру, пишется в хронике о графе Намюра Альбере:
«...memor resurrectionis corporis sui, locum hunc sibi requiei elegit »
(MGH SS. T. 15. Pars 2. P 962); Адемар Шабаннский упоминает об основа¬
нии Ришаром Нормандским монастыря Св. Троицы в Фекане как будуще¬
го места упокоения (Ademar de Chabannes. Chronique // L’an mil. QEuvres
ile Liutprand, Raoul Glaber, Ademar de Chabannes, Adalberon, Helgaud /
Ed. E. Pognon. P. 167).
2 См. например, сообщение Эйнхарда о погребении Карла: «Сперва
сомневались, где его надлежит похоронить, ибо сам он при жизни не
оставил об этом никаких распоряжений. Затем все согласились, что ни¬
где для него не найти гробницы достойнее той самой базилики, которую
сам он, из любви к Богу и Господу нашему Иисусу Христу и в честь святой
11риснодевы Марии, Богородицы построил в том поселении на собствен¬
ные средства» (цит. по: Историки эпохи Каролингов. С. 30).
94
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
внутри прообраза Царствия Небесного должно было отвечать
перемещение бессмертной души в рай. О такой «инсцениров¬
ке» посмертной судьбы косвенным образом свидетельствуют
некоторые exempla — поучительные истории, вставляемые
священниками в проповеди. Целая серия этих рассказов по¬
священа своего рода неверным проекциям — то есть случаям,
когда похороненным в церкви оказывался человек, не заслу¬
живший спасения, и это становилось причиной конфликта с
потусторонним миром: тело грешника, похороненного в церк¬
ви, во время богослужения неведомая сила выкидывала вон
из церкви1; призрак ростовщика, похороненного в храме, яв¬
лялся ее служителям с упреками в том, что, несмотря на «пра¬
вильное» захоронение, он попал не в рай, а в ад1 2; святой являл¬
ся во сне священнику с требованием удалить тело грешника из
церкви3 и т.д. Нередко смиренность в сознании собственных
грехов мешала мирянину претендовать на место внутри церк¬
ви, и он завещал хоронить себя в ее преддверии — или такое
решение принималось за него4.
Кроме того, как уже говорилось, возводимая церковь ос¬
мысливалась заказчиком как дар, адресованный Богу через
1 Index exemplorum. A Handbook of Medieval Religious Tales / F.C. Tu-
bach. Helsinki, 1969. №1267. P. 102a.
2 Ibid. №5031. P.380.
3 Ibid. №1267. R 102b.
4 Так, по словам Сугерия, отец Карла Великого Пипин за грехи своего
отца Карла Мартелла был похоронен лицом вниз у входа Сен-Дени (Abbot
Suger on the Abbey Church of Saint-Denis... P. 45); Адемар Шабаннский пи¬
шет о захоронении графа Пуатье и Ангулема Эменона и графа Ангумуа и
Перигора Бугрена у входа в базилику Сен-Сибар (Ademar de Chabannes.
Chronique// L’an mille. Oeuvres de Liutprand, Raoul Glaber, Ademar de
Chabannes, Adalberon, Helgaud. P, 1947. P. 157-158); графа Пуатье Адема-
pa у подножия церкви Сент-Илер в Пуатье (Ibid., Р. 163); граф Гийом VII
(знаменитый Гийом-трубадур), отличавшийся гораздо меньшей правед¬
ностью и усердием в замаливании грехов в сравнении со своим отцом,
был похоронен «в городе Пуатье у нового монастыря» (Мальякский хро¬
никой // Жизнеописания трубадуров / Изд. М.Б. Мейлах. М.,1993. С. 364),
тогда как его отец Гийом VI, основатель означенного монастыря, упоко¬
ился в самом нефе церкви.
2. Заказчики в средневековых документах
95
тк редничество святого. Обмен дарами был важной коммуни¬
зм и иной составляющей в средневековом мире, и общение с
миром иным часто выстраивалось по тем же законам1. Всякий
дар требовал адекватного ответа; сама его форма нередко слу¬
жила подсказкой тому, каково должно быть воздаяние (вспом¬
ним упомянутый выше стих Сугерия: небесное пристанище
ш.и ирашивается им в обмен на земное «обиталище», выстро¬
енное для святого). Потому в дарении образа Небесного Иеру-
• .1/шма было заключено и подспудное ожидание возвратного
дара в виде действительного Царствия Небесного.
Итак, мы попытались выявить некоторые глубинные куль-
I урпые основы, которые проявлялись в деятельности средне-
иековых заказчиков: по меньшей мере они обнаруживают себя
п к*кетах интересующей нас эпохи, представляющих осмысле¬
ние этого феномена. Выявить их было тем более важно, что в
рлм ках самой средневековой культуры специфика конкретной
;ini I ельности заказчика, как правило, не привлекала устойчи-
И1 но внимания, уступая более глобальному осмыслению его
действий как созидания храма. Религиозный характер боль¬
шинства документов, на которые мы сейчас вынуждены опи-
ра I ься, конечно, во многом определяет характер и ориентиры
п ч повествования. Но поскольку здание церкви — объект, не¬
одолимый от религиозной культуры, такая перспектива ос¬
мысления представляется необходимой и для нас. Созидание
чрама предстает исключительно важным деянием для чело¬
века, связанным с осмыслением и внешней репрезентацией
как своей индивидуальной судьбы, так и общественной роли.
> I о г процесс происходит в форме коммуникации с трансцен¬
дентным миром: здание является одновременно даром, при-
шанным вызвать благорасположенность вышних сил, и по-
1 манием, свидетельствующим о нравственном улучшении
шиидателя и его усердии в исполнении своей земной роли. 11 О даре как средстве коммуникации не только с людьми, но и с выс¬
шими силами см.: Мосс М. Очерк о даре// Мосс М. Общества. Обмен.
Личность. М., 1996. С. 103-111 («Подарок людям и подарок богам»).
96
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
Одновременно коммуникативная составляющая присутству¬
ет и в отношении к людям. Созидатель церкви вносит порядок
в человеческую общность, побуждает многих присоединиться
к процессу созидания и — посредством своей деятельности —
адресует людям также некоторое послание, характеру которо¬
го мы уделим внимание в свое время.
2.3. СОЦИАЛЬНЫЕ КАТЕГОРИИ ЗАКАЗЧИКОВ
Обратимся теперь к социальному плану той действитель¬
ности, в рамках которой развертывалась деятельность за¬
казчиков, и постараемся ответить на вопрос о том, кто же,
собственно, мог им стать. Как уже говорилось, функция ини¬
циатора создания церкви как архитектурного произведения
не имела однозначного определения в средневековой лексике,
потому что она не находила самостоятельной значимости в
плане его социальной активности. Заказ церкви как произ¬
ведения был действием, сопутствующим реализации целого
ряда социальных ролей, основные из которых мы разберем
ниже. Оговоримся сразу, что эти роли представляют собой
не однопорядковый перечень в рамках той или иной модели
общества, а скорее ряд стратегий, во многом пересекающихся,
так или иначе обозначенных самой средневековой культурой.
Ближе всего к интересующей нас проблематике подходит
роль основателя (fundator) церкви. Основатель — человек,
решение которого определяло сам факт появления церкви
во всех ее ипостасях, а не только как произведения. Решение
основателя облекалось в некоторые действия, главным из
которых было предоставление необходимых средств1. Цер¬
ковь, как уже говорилось, была не просто зданием, но неким
целостным организмом, обладающим всем необходимым для
самостоятельного бытия в рамках феодального общества. Для
начала ее существования основатель должен был не только
Du Cange. Glossarium mediae et infimae latinitatis. T. 3. P., 1844. P. 434.
2. Заказчики в средневековых документах
97
позаботиться о строительных нуждах, ной выделить новой
церкви угодья, права, хозяйственные строения — так назы¬
ваемое приданое (dos)1. Основателями церквей в этом смысле
могли быть как деятели церкви, так и миряне, особенно если
творить о дореформенной ситуации (начало XI в.). В конце
XI ив XII в. эта роль преимущественно переходит к мирянам.
< >днако основателем мог быть назван и священнослужитель,
0 шботившийся созданием нового храма и (как правило) при¬
влекавший для реализации задуманного средства мирян-до-
илторов. В XI-XII вв. самыми знаменитыми основателями та¬
кого рода становились монахи-отшельники и проповедники,
1 отдававшие монастыри обновленного типа1 2. Также в конце
XI и в XII в. «основателями» нередко назывались аббаты-ре¬
форматоры. Реформирование монастыря, часто сопряженное
i перестройкой его главного храма, нередко осмысливалось
хронистами как начало нового этапа существования церкви,
ее переоснование3.
1 Необходимость «приданого» оговаривалась в постановлениях цер¬
ковных соборов с раннехристианских времен, без него епископ не имел
права освятить новую церковь: «Dos aecclesiae. Quod sacra tecta, et cleri-
iorum in ea deservientium sustentationem ab aedificatione confertur. Neque
mim licet episcopo ecclesiam, aut oratorium, consecrare, nisi dos sufficiens
i lericis in iis deservituris ab aedificatoribus conferatur» (Du Cange. Glossa-
i uim... T. 3. Niort, 1884. P. 187; см. также: Thomas P. Le droit de propriete des
l.uques sur les eglises et le patronage la'fque au Moyen age. P., 1906. P. 56-58).
2 Так, основатель обители Фонтевро проповедник Роберт
л’Лрбриссель в целом ряде документов обозначен как fundator: «Robertus
de Arbrissello... qui Fontem Ebraldi et alia plura divine congrue famulationi
Inca fundavit» (хроника монастыря Сен-Серж д'Анжер); «... Fontis Ebraldi
Basilicam et eiusdem Basilicae quam plures cellas fundavit...» (Эпитафия
Роберта д’Арбрисселя) (Crozet. №145. P. 37).
3 Можно вспомнить уже упомянутый пример эпитафии Вальте¬
ра из Хирсау, где он назван не реформатором, а основателем монастыря
(Hirschmann F.G. Abbes reformateurs, abbes constructeurs — quelques precur¬
sors et contemporains de Suger // Suger en question / Ed. R. Grofie. R, Miin-
i ben, 2004. P. 29). В таких случаях иногда менялось и само посвящение хра¬
ма (так, например, главная церковь монастыря Муассак изначально была
освящена в честь святого Петра; после клюнийского реформирования и
реконструкции она упоминается уже как церковь Петра и Павла, подобно
аббатскому храму Клюни, имевшему такое двойное посвящение.
98
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Владелец церкви — эта роль в интересующий нас пери¬
од постепенно изживает себя. В ходе церковной реформы
владение церквами преобразуется в патронат — форму по¬
печительства, не связанную с собственническими правами.
Однако время, предшествующее XI в., часто называется эпо¬
хой «частной церкви»1. Церковь как хозяйственная единица
(совокупность прав и угодий, прилежащих к ней) осмысли¬
валась как часть владений ее основателя или того, к кому
она впоследствии перешла. В эпоху набегов защита со сторо¬
ны мирян и как следствие подчинение им было для церквей
единственным шансом на выживание. В документах VIII—
IX вв. светский основатель (или его наследник) назывался
владельцем церкви, имея право на присвоение церковного
дохода, которое он мог отчуждать, как и право на любую дру¬
гую собственность1 2. Владельцем мог быть не только светский,
но и церковный сеньор: монастырь, собор, коллегия, то есть,
как правило, крупные церковные институции, относившие¬
ся к рангу высшей церкви; они также предоставляли мелким
церквам защиту и поддержку. В область полномочий владель¬
ца входили поддержание здания церкви в порядке и назначе¬
ние священника3.
Патрон (patron), или попечитель церкви, — эта роль со
всеми присущими ей характеристиками будет обозначена в
1 Thomas Р. Le droit de propriete des laiques sur les eglises et le patronage
la'ique au Moyen age. P., 1906. P. 19-33.
2 Франкфуртский капитулярий (794 г.) оговаривал права собствен¬
ников на продажу, дарение, завещание церквей; ограничение прав
частных владельцев папой Евгением II на синоде в Риме (826 г.) задним
числом признавало эти права (и их законность) за светскими сеньора¬
ми. (см.: Thomas Р. Op. cit. Р. 24-25). Однако церковное законодательство
предпочитало оговаривать это как возможность, которой благочестивый
христианин мог воспользоваться при небрежении епископа: II канон
IX собора в Толедо (655 г) гласил: «Quia ergo fieri plerumque cognoscitur
ut ecclesiae parrochiales vel sacra monasteria ita quorumdam episcoporum
vel insolentia vel incuria orrendam decidant in ruinam» (Magnou-Nortier E.
Op. cit. P. 426).
3 Thomas P Op. cit. P 89-95.
2. Заказчики в средневековых документах
99
полном смысле несколько позже в особой части каноническо¬
го права, известной под названием Jus patronatus1. Патроном
становился чаще всего основатель церкви (если речь идет
о мирянине) или потомок основателя. Патрон имел право
предлагать своего претендента на должность настоятеля; его
обязанностью была забота о насущных потребностях церкви,
в том числе (и в первую очередь) о поддержании в хорошем
состоянии здания храма, при необходимости — о его пере¬
стройке. Попечительство о церкви — форма взаимоотноше¬
ний, установившаяся после отмены права частной церкви.
В интересующий нас период трансформация по отмене вла¬
дельческих прав на церкви и превращению бывших собствен¬
ников в патронов еще не завершилась и не получила внятного
юридического оформления. Тем не менее сам феномен па¬
троната — с весьма частыми собственническими «рецидива¬
ми» — уже можно отметить и для конца XI, и особенно для
XII в.1 2 Патронами могли быть как влиятельные миряне, так и
церковные институции (высшие церкви) — монастыри и со¬
боры в лице своих настоятелей.
Донатор — человек, выделявший часть своих средств или
владений на благо церкви. Дар мог быть никак не связан со
строительством (и тем не менее послужить этим нуждам), а мог
подразумевать его. Донатор мог действовать по собственной
инициативе или откликаться на призыв настоятеля церкви.
Его инициатива могла иметь конкретный характер и касаться
изготовления или поновления определенных деталей (алта¬
рей, витражей, реликвариев и т.д.). Донатором мог выступать
как мирянин, так и прелат — здесь опять-таки надо отметить,
что с течением времени и установлением большей определен¬
ности мирских и церковных полномочий этот род активности
(к середине XII в.) остается в основном за мирянами.
1 Об этом разделе канонического права см.: Thomas R Op. cit. Р. 105—
170; WoodS. Op. cit. P. 883-904.
2 Wood S. Op. cit. P. 904-921.
100
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Наконец, среди тех, кто мог — и должен был — проявлять
инициативу по строительству храмов, следует отдельно упо¬
мянуть священнослужителей всех рангов. Священник при¬
ходской церкви, настоятель монастыря, декан коллегии, епи¬
скоп уже по роду своей деятельности должны были проявлять
заботу о вверенной им церкви (или церквах — в случаях епи¬
скопов здесь надо иметь в виду не только собор, но и в целом
все храмы диоцеза; в случаях аббатов и ректоров — все церк¬
ви, подчиненные монастырю или коллегии). Собственно, все
упомянутые выше роли подразумевали заботу о здании церк¬
ви скорее как нечто возможное, какого бы размаха ни дости¬
гала эта деятельность фактически, для священнослужителей
же это была обязанность, обусловленная непосредственно
их саном.
Таким образом, инициатива по строительству церкви
могла быть обусловлена разными причинами и вписана в
разные социальные стратегии. Думается все же, что в выше¬
перечисленных вариантах, подразумевавших строительную
активность, нужно отметить две принципиально разнящиеся
позиции: первая — когда забота о здании церкви была для за¬
казчика необходимостью, потребностью, вытекавшей из его
рода деятельности и связанных с ней обязательств (случай
священнослужителей, заботившихся о своей церкви и пастве);
вторая — когда она носила скорее внешний характер добро¬
вольно принимаемых на себя обязательств (случай светских
патронов, владельцев, основателей).
Каждая из обозначенных нами ролей касается целого ряда
социальных групп средневекового общества. Особенности
действий человека чрезвычайно сильно зависели от его поло¬
жения в обществе, поэтому такой стратификации заказчиков
следует уделить особое внимание. Ниже будут представлены
социальные категории лиц, упоминаемых в текстах о строи¬
тельстве церквей, и особенности того, как обрисована их по¬
зиция. В их представлении мы постараемся уделить первооче¬
редное внимание интересующему нас региону Пуату.
2. Заказчики в средневековых документах
101
Монархи
Строительство церквей по королевскому (и императорско¬
му) заказу особенно характерно для времени правления Каро¬
ли нгов, то есть эпохи, предшествовавшей интересующему нас
периоду. В централизованном государстве Карла Великого, от¬
дельные части которого управлялись ставленниками импера¬
тора, забота о церквах так же централизованно распределялась
между его приближенными, которые должны были восстанав¬
ливать храмы и возводить новые за счет специально получае¬
мых бенефициев1. Многие аббатства, упоминающие в своих ан¬
налах императора Карла основателем, на деле обязаны ему лишь
самим распоряжением о создании обители, конкретной же де¬
ятельностью занимались аббаты, епископы, графы и герцоги.
«Заказ» в нашем понимании, таким образом, распадался на две
(а то и больше) ступени, где император выступал источником
самого решения о строительстве и подателем средств, а более
конкретные заботы брали на себя его приближенные (как ми¬
ряне, так и прелаты)1 2. В хрониках эта деятельность императора
1 См.: Karoli М. Capitulaire ecclesiasticum // Ilg A. Quellenschriften fur
kunstgeschichte und Kunsttechnik des Mittelalters und der Neuzeit. Bd. 4.
Wien, 1896. В данном капитулярии специально оговаривается запрет на
употребление в собственных нуждах выделенных для церковного стро¬
ительства средств и материалов: «...ut domus ecclesiarum et tegumenta ab
ois fiant emendata vel restaurata, qui beneficia exinde habent. Et ubi repertum
fuerit per veraces homines quod lignamen et petras sive tegulas, qui in domus
ecclesiarum fuerint, et modo in domo sua habeat, omnia in ecclesia fiant
restaurare, unde abstracte fuerunt» (Ibid. P. 11).
2 Такая многоступенчатость заказа, довольно четко прописываемая
в источниках, прослеживается в Каролингскую эпоху не только для ко¬
ролевского заказа и не только в строительстве: об этом свидетельствует,
к примеру, надпись на реликварии из церкви Сен-Морис в Агоне. Люди,
так или иначе принявшие участие в его изготовлении, разделяются на три
ступени: священник Теодорик, который принял само решение о созда¬
нии реликвария (fieri jussit), Нордолаус и Риблиндис, которые его «при¬
казали изготовить» (ordenarunt fabricare), и Ундилио и Элло — мастера,
занимавшиеся непосредственной работой (ficerunt). К инициаторам из¬
готовления реликвария можно причислить сразу троих людей, чьи роли
в создании произведения не совпадали, — Теодорика, Нордолауса и Ри-
блиндиса (см.: Favreau R. Les commanditaires dans les inscriptions du haut
Moyen age occidental... P. 694).
102
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
представала частью его образа главы и носителя идеи христи¬
анского государства. Иначе дело обстояло лишь в том случае,
когда правитель лично был заинтересован в создании храма.
Только Ахенская капелла строилась под особым контролем
Карла Великого, и, по словам хрониста, император стремился
воплотить ее именно в том виде, в каком ему представлялось
нужным (он сам занимался поиском и доставкой римских ко¬
лонн для ее интерьера, заботился об изготовлении бронзовых
ворот и драгоценной утвари и т.д.)1. Такая конфигурация ко¬
ролевского заказа сохранялась и при потомках Карла — боль¬
шинство храмов возводилось по королевскому распоряжению,
в рамках общей заботы о церкви1 2, и до нас не дошло сообщений
о непосредственном контроле и сколько-нибудь деятельном
участии монарха-заказчика в этих предприятиях.
В XI-XII вв. вместе с ослаблением королевской власти забо¬
та о церквах принимает более частный характер. Встречаются
единичные упоминания основания или перестройки того или
иного аббатства или собора (как возведение королем Робертом
Благочестивым аббатства Сент-Эньан3), но в целом нет упоми¬
наний о церковном строительстве как части централизован¬
ной политики, хотя монарх остается «защитником церкви».
Хронисты описывают королевскую заботу о церквах скорее
как военную защиту, прежде всего — освобождение монасты¬
рей от алчных и злонамеренных покровителей4. Столь близкий
и благорасположенный к королю Людовику VI автор, как аббат
1 Эйнхард. Жизнь Карла Великого // Историки эпохи Каролингов. М.,
1999. С 27.
2 Так, в жизнеописании Людовика Благочестивого сказано о множе¬
стве церквей и монастырей, восстановленных им в основном на террито¬
рии Аквитанского королевства (Жизнь Императора Людовика // Истори¬
ки эпохи Каролингов, С. 49-50).
3 Mortet I. Р. 55-57.
4 Так по меньшей мере следует из жизнеописаний Людовика Толсто¬
го и Филиппа Августа (см.: Сугерий. Жизнь Людовика VI Толстого, ко¬
роля Франции (1108-1137) / Пер. Т. Ю. Стукаловой. М. 2006; Rigord. Vie
de Philippe Auguste // Collection des memoires relatifs a l’histoire de France /
Ed. J.-L.-J. Briere. P., 1825).
2. Заказчики в средневековых документах
103
( угерий, ни разу не упоминает в его жизнеописании о каком-
нибудь основанном или перестроенном по королевской воле
монастыре (как позже, в своих записках о строительстве Сен-
Дс'ни, он ни словом не обмолвился о сколько-нибудь активном
участии в этом предприятии его сына, Людовика VII). В жизне¬
описании Филиппа-Августа монах Сен-Дени Ригор упомина¬
ет несколько иной способ основания королем новых церквей:
ют после изгнания евреев обращает синагоги в христианские
храмы1. В той же хронике упоминается монастырь Св. Марии
и Барбо (Barbeaux)1 2, выстроенный заботами Людовика VII —
и нем этот король был похоронен после смерти (позже его
останки были перенесены в Сен-Дени).
Довольно много церквей на территории Франции (и осо¬
бенно в интересующем нас Пуату) было основано и перестро¬
ено английскими королями. В XI в. Эмма Нормандская начала
строительство коллегиальной церкви Сент-Илер в Пуатье3;
Генрих Боклерк основал аббатство Св. Троицы в Тироне (ди¬
оцез Шартра)4. С переходом Пуату и Аквитании к английской
короне многие церкви этого региона оказываются под патро¬
натом Плантагенетов. Генрих Плантагенет, по всей видимо¬
сти, стоял за перестройкой собора Сен-Пьер в Пуатье5, при
поддержке королевской семьи осуществлялось строительство
новых аббатств — Фонтевро и Грандмонт6. Ричард Львиное
Сердце назван основателем нескольких монастырей7. Однако,
по сути, английские короли в этой деятельности продолжали
1 Rigord. Vie de Philippe Auguste... P. 27.
2 Ibid. P.21
3 Об этом говорится в хронике монастыря Св. Макценция (Mortet I.
Р. 140-141).
4 Ордерик Виталь. Церковная история (Mortet I. Р. 279).
5 Crozet. №196, 197. Р. 51.
6 Об основании Грандмонта см.: Mortet I. №134. Р. 353; Фонтевро —
Crozet. №145. Р. 37-38; №169. Р. 44-45; №194. Р. 50. Как уже отмечалось,
Фонтевро затем стал семейным некрополем Плантагенетов — там по¬
хоронены сам Генрих, Алиенор Аквитанская, их сын Ричард Львиное
Сердце, дочь Жанна, внук Раймунд VII Тулузский.
7 Crozet. №215, 216, 218, 219. Р. 55.
104
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
традиционную линию герцогов Аквитанских. Таким образом,
короли в строительстве церквей XI-XII вв., как и во многих
других аспектах, были не более чем «первыми среди равных»,
выступая основателями и донаторами церквей скорее в рам¬
ках общепринятых для своего сословия норм, чем на уровне
государственной политики.
Светская аристократия
Строительная инициатива мирян-аристократов в интересу¬
ющий нас период была довольно частым явлением. Сведения
об этом содержатся и в средневековых историях, и в жизнеопи¬
саниях, и в грамотах. Основателями и донаторами церквей вы¬
ступают как крупные сеньоры (герцоги и графы), так и мелкие
(виконты, нетитулованные шателены). Среди выстроенных или
перестроенных ими храмов — аббатства, соборы, коллегиаль¬
ные и приходские церкви, замковые капеллы, то есть практиче¬
ски все существовавшие на тот момент разновидности церквей.
Множество монастырей в этот период было не только
перестроено, но и вновь основано мирянами. Речь идет пре¬
жде всего о крупных сеньорах — королях, герцогах, графах,
влиятельных виконтах. Герцоги Аквитании (они же — графы
Пуату) на протяжении XI-XII вв. основали и перестроили не¬
мало монастырей, среди которых такие значительные клюний-
ские центры, как Майезе (основан Гийомом IV Аквитанским
в 1003 г.1) и Монтьернеф (основан графом Ги-Жоффруа Гий¬
омом (Гийомом VIII) в 1076 г.1 2). Если отступить немного на¬
зад, то можно вспомнить, что и сам монастырь Клюни обязан
своим основанием герцогу Аквитании Гийому I в 909 г. Бре¬
тонский граф Конан в 1141-1144 гг. на свои средства основал
1 «Anno millesimo tertio, primum donum fuit Maliaco (Maillezais)
coenobium construendi a Willelmo comite» (Crozet. №147b. P. 14).
2 Собрание документов, связанных с основанием и историей мона¬
стыря: Recueil des documents relatifs a l’Abbaye de Montierneuf de Poitiers
(1076-1319) // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1973. Vol. 59.
2. Заказчики в средневековых документах
105
щитерцианский приорат1. Гийом Лысый (Calvus), виконт
1.1льмона, строит в 1040-х гг. аббатство Сент-Круа неподале¬
ку от собственного замка1 2. Гийом Благородный (Nobilis) (чей
I и гул не указан, но прозвище говорит о высоком происхож-
дсиии) в 1050 г. выстроил монастырь Нантей-ан-Валле, что
i тило ему «немалых затрат», как отмечает документ3. Стро-
шольство монастыря было по средствам далеко не каждому
i сиьору, даже и благородному.
11римерно то же самое можно сказать и о коллегиальных
церквах. Герцогиня Аньес Бургундская вместе с сыном (герцо-
юм Пьером Гийомом) продолжает дело, начатое английской
королевой Эммой Нормандской: достраивает коллегиальный
храм Сент-Илер в Пуатье4. Это, пожалуй, самый известный
храм Пуатье в ту эпоху— хранившиеся там мощи раннехри-
» I панского епископа Илария привлекали в город множество
паломников. Анжуйский граф Жоффруа в 1062 г. основал кол¬
легиальную церковь Сент-Круа в Лудене5.
Светский сеньор мог взять на себя и перестройку собора,
как это сделал герцог Аквитании Гийом V в 1018 г.; Адемар
Шабаннский упоминает факт реконструкции собора в переч¬
не строительных кампаний, предпринятых герцогом после
пожара в Пуатье, в числе которых была и перестройка герцог-
i кого дворца6.
1 Выше говорилось о конфликте, связанном с тем, что граф прекра-
| и/1 строительство, узурпировав подаренные ранее владения. Тем не ме-
Ilee под контролем Бернарда Клервоского цистерцианский приорат Бюзе
<>ыл выстроен (Mortet II. Т. 18. Р. 53-55).
2 Crozet. №78. Р. 20.
' «...vir bonae memoriae Guillelmus vocabatur Nobilis, cui voto extitit ut
i uinas monasterii extrueret non modico expensu» (Crozet. №88. P. 24).
' Crozet. №86. P. 23.
s Crozet. №94. P. 25.
6 «Tunc casu civitas Pictavis combusta est et dux sedem sancti Petri
ieterasque ecclesias suumque palatium majori decore ampliavit» (PL. T. 141.
(!ol. 69; Crozet. №58. P. 16). Видимо, Генрих Плантагенет через сто с лиш¬
ним лет следовал примерно той же линии, перестроив одновременно
и собор, и дворец.
106
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Приходские церкви могли быть выстроены лицами менее
значительными. Некий Эд из Монтиньи в середине XII в. обе¬
щает возвести каменную приходскую церковь, которая будет
находиться в ведении монастыря1. В 1152 г. два родича благо¬
родного сословия выражают желание выстроить новую цер¬
ковь, так как до существовавшей им было слишком далеко
ходить1 2. В документах далеко не всегда указывается, что по¬
строенная церковь стала главным храмом прихода. Упоми¬
наний о церквах без какой-либо конкретизации их статуса,
основанных и перестроенных мирянами, особенно много в
монастырских картуляриях. Их заказчики чаще всего — мест¬
ные феодалы.
Кроме этого, владельцы замков строили замковые капеллы
(молельни, домашние церкви). Происходило это, несомненно,
гораздо чаще, чем можно судить по количеству повествующих
об этом источников. Просто данный факт далеко не всегда
фиксировался в документах (мы узнаем об этом только тогда,
когда он по той или иной причине оказывался значимым для
интересов какого-нибудь монастыря). Так, некой знатной даме
из замка Шок аббатом близлежащего монастыря было выдано
разрешение построить себе в замке капеллу3. Виконт Гетенок
обещает монахам аббатства Редон после перестройки замка
отдать часть его под приорат4. Замковые церкви довольно ча¬
сто преобразовывались в приораты монастырей и соборов5.
В ряде случаев это, видимо, являлось первым шагом по пре¬
вращению замка в монастырь6.
1 Дарственная грамота монастырю Мармутье (Mortet II. №35. Р. 94-95).
2 Mortet II. №33. Р. 90-91.
3 Mortet II. №50. Р. 118-119.
4 «Vovit quoque ut, si aliquando castellum ita amplificaretur, quod cella
monachorum in eo posset construi, nulli alii aecclesii daretur nisi ecclesie
Salvatoris» (Mortet I. №11. P. 52).
5 См. подобные случаи: Crozet. P. 16 (основание приората монастыря
Сен-Жуэн де Марн в замке Вийе); Р 26 (приорат аббатства Сен-Флоран
в замке Ольнэ).
6 См.: Crozet. Р. 49 о передаче замка Аржантон монастырю Бургей.
2. Заказчики в средневековых документах
107
• Обращение» светских замков в монастыри было одной
щ форм особенно рьяного проявления мирского благоче-
« ши, достигшего пика в XII в.1 Здесь, однако, нелишним будет
> ним и путь, что в то же время имела место и обратная тенден¬
ции захват и профанация мирянами монастырей, превра¬
тите их в военные крепости, «озамкование» церквей. Это
ми пение было особенно распространено на юге Франции, где
1ы местных соборах неоднократно принимались положения о
мнреге на фортификацию церквей2 (в 1123 г. такое решение
им песет и Латеранский собор3). Таким образом, строитель¬
ные инициативы мирян в отношении храмов далеко не всегда
ми» или благочестивый характер и нуждались в бдительном
ими роле церкви (вспомним здесь и об уже упоминавших-
«и случаях, когда миряне оставляли изначальное намерение
ими доводили его до конца только после угроз и понуканий
прелатов).
Заказчики-миряне нередко проявляли инициативу в от¬
ношении не всего здания, но какой-то его части — например,
• кульптурного декора или витражей. О таких случаях неред-
м» сообщают документы. Мирянин, перестроивший мона-
» 1ырь Древе, в грамоте уточняет границы своей инициати-
иы: его заботами монастырская церковь была выстроена «до
иерхних окон»4 — то есть возведение перекрытий и кровли
и I я л на себя кто-то еще.
Для XI-XII вв. довольно обычна ситуация, когда заказ¬
чиком выступает не один человек, а несколько членов се-
мни. В этом отношении действия заказчика вписываются
1 Ж.-К. Шмитт рассматривает феномен «обращения» замков в мона-
• I мри как сопутствующий подъему религиозности и, в частности, волне
иоращений иноверцев в XII в.: Schmitt J.-CL La conversion d’Hermann le
Inil: Autobiographic, histoire et fiction. P., 2003. P. 207-229.
: См. постановления соборов в Тулуже (недалеко от Перпиньяна) от
ММ 1 и 1065 гг.: Mortet I. Р. 113-116.
' Mortet I. Р. 364.
1 «...cujus monasterium c[onst]ructas ex mea propria facultate usque ad
Miperioras fenestras perduxi» (Mortet I. №14. P. 57-58).
108
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
в парадигму поведения донатора: дар преподносился не столь¬
ко от конкретного лица, сколько от семьи, рода. Даже если в
дарственной указан только один донатор, остальные члены
семьи подспудно выступали содарителями: вступив в наслед¬
ство, они часто подтверждали или оспаривали дар, проявляя
таким образом свою к нему причастность. Нередки упомина¬
ния об инициативах супружеских пар: так, виконт Туара Гоф-
ред и его жена Аденор вдвоем предпринимают строительство
приората Бельну в 1047 г.1; Гуго де Лузиньян в 1025 г. строит
молельню вместе со своей супругой Альдеардой1 2. Родите¬
ли возводят храмы вместе с детьми: Эрберт, виконт Туара,
в 1090-х гг. заканчивает строительство церкви Сен-Николя,
начатое его отцом Эмери IV, погибшим до завершения строи¬
тельства3. Графиня Аньес перестраивает церковь Сент-Илер в
Пуатье вместе со своим сыном4. При этом тот факт, что Аньес
и Пьер Гийом взялись за продолжение кампании, начатой до
них королевой Англии Эммой Нормандской, возможно, был
также определен родством их семей5.
Некоторые примеры такого рода свидетельствуют о до¬
вольно активном участии женщин в церковном строитель¬
стве. Особенно много таких ситуаций отмечается для региона
Пуату, где дамы традиционно принимали деятельное участие
в жизни графства. По инициативе графини Аньес был выстро¬
ен упомянутый храм Сент-Илер и церковь аббатства О-Дам в
Сенте6 (который был ею основан и в котором она закончила
свои дни монахиней); Алиенор Аквитанская упоминается как
донатор и покровительница многих церквей и монастырей
1 Crozet. №83. R 22.
2 Crozet. №66. Р. 18.
3 Crozet. №127. Р. 32-33.
4 Crozet. №86. R 23.
5 О родственных связях пуатевинской династии Рамнульфидов
с королевскими фамилиями Франции, Англии, Германии и Испании
см. в хронике Монтьернеф (Montierneuf. Р. 425).
6 Crozet. №87. Р. 23; Crozet R. L’art roman en Poitou. P, 1948. P. 51-56.
2. Заказчики в средневековых документах
109
и регионе Пуату1; церковь Сен-Пьер в Эрво была построена
имконтессой Альдеардой, дамой Туара1 2. Согласно хронике,
м.шисанной в аббатстве Майезе, строительством этого мона-
i м»фя занимался вовсе не граф Гийом II (который в других
документах называется его основателем3), а его супруга Эмма.
Ьолее того, строительство монастыря— мирное деяние, на¬
правленное на спасение душ подданных, — описывается в
юксте как специфически женская забота, в отличие от строй¬
ка ьства крепости и военной защиты земель, более присущих
мужчине-воину4.
Занимаясь строительством или перестройкой храма, свет-
i кий заказчик часто заранее предполагал его местом будущего
ихоронения для себя и своих близких; с другой стороны, мно-
I не миряне проявляли деятельную заботу (в том числе и по
реконструкции и поновлению декора) о тех церквах, где уже
покоились члены их семей.
Незнатные миряне
О строительных инициативах мирян, не принадлежавших
к нобилитету, источники сообщают довольно мало. В од¬
ной из грамот, упомянутых Р. Крозе, речь идет об основании
церкви врачом-итальянцем, состоящим на службе у графа5.
Однако данный случай выглядит скорее исключением, чем
правилом (кроме того, нам мало что известно о фактическом
1 Crozet. №181 Р. 47; №196 Р. 51.
2 См. статью Рене Крозе о социальных аспектах средневекового ис¬
кусства Пуату, где представлен внушительный список «женских» начина¬
ний в церковном строительстве Х-ХН вв.: Crozet R. Aspects sociaux de Г art
du Moyen age en Poitou // BSAO. IV ser. №3. Poitiers, 1955. P 9.
3 См. в хронике Сен-Максен: «Anno millesimo tertio, primum donum
fuit Maliaco coenobium construendi a Willelmo comite» (Crozet. №47d.
P. 14).
4 Camus М.-Th. Sculpture romane du Poitou. Les grands chantiers du
XI-е siecle. P, 1992. P. 226-227.
5 Crozet. №50. P. 15.
110
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
статусе этого человека). В этом ситуация сильно отличается
от XIII-XV вв., когда в строительстве и декорировании город¬
ских соборов существенно дает себя знать участие гильдий и
ремесленных цехов1. Впрочем, люди неблагородных сословий
все же могли влиять на перестройку церквей. В хартиях вре¬
мя от времени упоминается, что строительство велось при
помощи прихожан — к ней прибегали как церковные, так и
светские заказчики1 2. Простолюдины содействовали возведе¬
нию не только приходских церквей — большие стройки, как
возведение аббатств и соборов, также не обходились без их
поддержки. Для сбора средств на реконструкцию епископы
обращались к пастве в своих проповедях3, реликвии церкви
выставлялись на всенародное обозрение4, иногда монахи и
клирики обходили поселения со святынями церкви, побуждая
людей жертвовать средства на храм; Гвиберт Ножанский рас¬
сказывает о таком сборе средств на ремонт Ланского собора,
пострадавшего от пожара5. Известно об объединениях кре¬
стьян (rustici) в братства, создаваемые специально на время
строительства церкви. Упоминания о таких братствах свиде¬
тельствуют, что их помощь в возведении храма могла быть до¬
вольно значительной. При строительстве аббатской церкви в
Мориньи оно было создано усилиями аббата-проповедника6;
1 См. об этом: Joubert F. La commande laique de vitraux a la fin du Moyen
age // L’artiste et le commanditaire aux derniers siecles du Moyen age (XIII—
XIV siecles) / Ed. Fabienne Joubert. P„ 2001. R 271-288.
2 «...qui [archiepiscopus Vienniensis] sua industria ecclesiam majorem a
fundamentis construxit, cum parochiarum suorum adjutorio» (Mortet I. №23.
P. 86); «...nos autem [Odo de Montiniaco et Agnes uxor mea] auxilio Deo et
parrochianorum edificabimus ecclesiam lapideam» (Mortet II. №35. P. 95).
3 MortetI. №118. P.322 (о проповеди Амьенского епископа); №65.
P. 203-206 (энциклики архиепископа Экса с обращением к верующим
о помощи в строительстве).
4 Mortet I. №118. Р. 322.
5 Ibid. Р. 319-320.
6 «Divina praedicatione populo sibi consiliato, confraternitatem instituit,
per quam et pars ecclesiae cooperta, et vitrea ilia magna, quae in fronte navis
ecclesiae habetur, inter cetera facta fuit» (Mortet I. №127. P. 340-341).
2. Заказчики в средневековых документах
111
оратство простолюдинов помогало и в строительстве церкви
( хнт-Илер де Лож1. В последнем случае упоминаются денеж¬
ные пожертвования его членов и оговаривается условие, со-
1ласно которому помогавшие строительству крестьяне долж¬
ны быть похоронены при церкви. Все это, однако, говорит
i корее о поддержке (в основном финансовой, а может быть,
и физической — путем участия в каких-либо работах) уже на¬
чатой строительной кампании, чем о проявлении инициативы
со стороны таких объединений. Время активности гильдий
и цехов в церковном строительстве еще не пришло.
Епископы и архиепископы
Епископы и архиепископы довольно часто упоминают¬
ся как инициаторы строительных кампаний, прежде всего в
тех случаях, когда речь идет о перестройке соборов. Собор —
главный храм диоцеза, епископская кафедра. Забота о его со¬
стоянии естественным образом входит в круг первостепенных
забот епископа. О епископах Вьенна1 2, Анжера3, Невера4, Лана5,
Солсбери6, Лескара7 и других городов множество хартий и
хроник упоминает как о «строителях» (constructor, aedificator)
соборов. Епископ мог перестроить собор целиком или частич¬
но, мог взять на себя поновление или созидание какой-то его
части (алтарей, витражей, капелл)8.
1 «Et illi omnes rustici convencionem pro eo habent, ut ecclesiam
edificationis adjuvent; et cooperient earn omni tempore illi et ipsi qui post eos
fuerint» (Mortet I. №63. P. 200).
2 Mortet I. №23. P. 86-87.
3 Mortet I. №22. P. 83-84.
4 Mortet I. №20. P. 79-80.
5 Mortet I. №24. P.87-91.
6 Mortet I. №125. P.338-339.
7 Mortet I. №135. P 355.
8 О епископе Невера говорится, что он заказал изготовление алта¬
рей собора (Mortet I. №20. Р. 79-80); о епископе Лескара (Беарн) — что по
его заказу выполнен мозаичный пол собора (Mortet I. №135. Р. 355); роли
112
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Строительство зависимых от соборного капитула церквей
и приоратов тоже могло быть предметом его внимания: так,
о епископе Пуатье Гийоме говорится, что он выстроил при¬
орат, подчиненный капитулу1. Встречаются упоминания и о
строительстве епископами монастырей. Один из самых из¬
вестных примеров такого рода — действия епископа Хильдес-
хайма Бернварда по строительству и декорированию церкви
монастыря Св. Михаила1 2. На фасаде аббатской церкви Моро
неподалеку от Пуатье были расположены рельефные изобра¬
жения двух епископов: Гримоарда и Гильельма Аделельма. Ве¬
роятно, это тоже свидетельство непосредственного покрови¬
тельства епископов возведению монастырской церкви3.
Вообще строительство всех церквей и монастырей диоце¬
за находилось под наблюдением епископа. Никакой храм не
мог быть выстроен и освящен без его санкции. Это положе¬
ние церковного законодательства4 находит подтверждение и
в документах, зафиксировавших следы действительных собы¬
тий: так, ключник пуатевинского собора Ришар обращается к
епископу Альбоину за разрешением на строительство церкви
епископов в изготовлении витражей соборов посвящены статьи П. Кур-
манна и Б. Курманн-Шварц и С. Балкон: Kurmann R, Kurmann-Schwarz В.
Franzosische Bischofe als Auftraggeber und Stifter von Glasmalereien. Das
Kunstwerk als Geschihtsquelle // Zeitschrift fur Kunstgeschichte. Berlin, 1997.
Bd. 60. №4. S. 429-449; Balcon S. Le role des eveques dans la construction de
la cathedrale de Troyes et la realisation du decor vitre d’apres letude des baies
hautes du choeur // L’artiste et le commanditaire aux derniers siecles du Moyen
age (XIII-XIV siecles) / Ёd. Fabienne Joubert. P., 2001. P. 271-288.
1 Bullaire du pape Calixte II, 1119-1124/ fid. Ulysse Robert. T. 2. P., 1891.
R 40.
2 См. статью К. Вульф о деятельности Бернварда: Wulf Ch. Bernward
von Hildesheim, ein Bischof auf dem Weg zur Heiligkeit // Concilium medii
aevi. 2008. R 11-19 (http://cma.gbv.de/dr,cma,011,2008,a,01.pdf).
3 См. об этом: Gaillard G. Deux sculptures de l’abbaye des Moreaux
a Oberlin, Ohio // Gazette des Beaux-arts. R, XLIV, 1954. R 81-90).
1 Оно воспроизводится в декреталиях Грациана, но было сформу¬
лировано еще в законодательстве папы Геласия, а затем неоднократно
повторялось в каролингских капитуляриях и постановлениях соборов
(см.: Thomas R Op. cit. R 1-14).
2. Заказчики в средневековых документах
113
и < обственном аллоде1; монахи монастыря Мармутье получают
|м (решение от шартрского епископа перестроить деревянную
церковь принадлежащего им приората в камне1 2. Множество до-
I' vментов свидетельствует о том, что епископы не только кон-
I рокировали состояние церквей в своих диоцезах, но и вели в
и ом отношении определенную политику, санкционируя или
м прощая возведение тех или иных храмов. Вьеннский архи¬
епископ Ги Бургундский (будущий папа Каликст II) распоря¬
дится о строительстве цистерцианского приората в своем
диоцезе3. Вышеупомянутый епископ Шартра санкционирует
перестройку капеллы приората, разрешая возвести колоколь¬
ню (tintinnabula) и оговаривая, что храм должен стать при¬
ходским4. Строительство приходской церкви, предпринятое
настоятелем клюнийского приората на Иль-д’Экс Гильельмом,
м.шужденно прекращается из-за запрета епископа; оно про¬
должено вновь только после получения разрешения у папы5.
Авторитет папской власти нередко противопоставлялся
местным полномочиям епископа; в XI-XII вв. апелляция к пап-
i кой власти становится явлением, сопутствующим клюнийско-
му реформированию монастырей, в ряде случаев напрямую с
ним связанным. Монастыри, принадлежавшие к ордену, осво-
1 и »кдались от местной церковной власти: их епископом счи-
млея аббат Клюни, асам клюнийский монастырь был подчи¬
нен непосредственно папе. Однако местные епископы часто не
оставляли своих притязаний6. В числе вопросов, по которым на-
i гоятели монастырей вступали с ними в конфликт, встречается
1 Cart. Cyprien. Р. 151-152.
- Mortet I. №140. Р. 363.
3 «Wido, sancte Romane Ecclesie legatus, Viennensis vero archiepiscopus
■ ...> venit ad novum monasterium quod usitato vocabulo Cistercium
nuncupatur, rogavitque domnum Stephanum, abbatem illius loci ut in Viennensi
suo archiepiscopatu monasterium construeret» (Mortet I. №137. P. 361).
1 Mortet I. №140. P. 363.
5 Mortet II. №33. P.90-91.
6 Cowdrey H.E.J. Op. cit. P. 113-120.
114
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
и строительство церквей. Такой конфликт, возможно, имел место
в Муассаке: главный храм этого аббатства был перестроен по¬
сле присоединения Муассака к Клюни; в памятной надписи об
освящении этого храма, где перечисляются имена присутство¬
вавших на церемонии прелатов, имя епископа Каора (Муассак
относился именно к этому диоцезу) Фулька не то что опуще¬
но— о нем специально говорится, что он был «отвергнут»1.
Аббаты и приоры
Настоятели монашеских общин — аббаты и приоры —
чаще всего упоминаются в связи со строительством и ремон¬
том главной церкви собственного монастыря, что является
вполне естественным. Наиболее известный тому пример —
перестройка аббатской церкви Сен-Дени Сугерием1 2. Сочине¬
ние аббата Сугерия — пожалуй, самый содержательный для
своего времени источник, сообщающий о деятельности абба-
та-заказчика. Однако и других свидетельств о строительной
деятельности аббатов существует немало. Из грамот и хро¬
ник становится известно о том, что Гийом, аббат монастыря
Тюль, решил перестроить обветшавшую церковь монастыря,
для чего попросил помощи окрестных сеньоров3. Аббат Жоф-
фруа предпринял перестройку аббатской церкви Шарру4. Петр
Эриспелли, встав во главе вновь образованного приората Фуа-
Монжо, подчиненного Монтьернеф, выстроил его «от первого
камня», после чего управлял общиной более сорока шести лет5.
1 «RESPVITVR FVLCO SIMONIS DANS IVRA CADVRCO» - кроме
того, эпитет SIMONIS, возможно, содержит в себе обвинение епископа в
симонии (хотя не исключено, что это просто часть имени — см. об этом:
Rupin Е. L’abbaye et les cloitres de Moissac. P., 1897; Treignac, 1981. R 51-52).
2 Sugerii liber.
3 Mortet I. №3. P. 15-16.
4 Crozet. №57. P. 16.
5 «Petrus Erispelli nomine... monachus qui, earn, a primo lapide extruxit,
aedificavit et rexit strenuissime plusquam quadraginta sex annis» (Crozet.
№138. P.35).
2. Заказчики в средневековых документах
115
Об аббатах нередко говорится как об основателях мона-
i I ырей, и, пожалуй, в интересующий нас отрезок времени они
и ы ступают в этой роли чаще, чем раньше. XII в. — эпоха по-
и мления обителей нового толка, многие из которых затем ста¬
новились центральными звеньями новых орденов (таковы —
и i наиболее известных — уже упомянутые выше Грандмонт1,
Шартрез1 2, Фонтевро3). Их основателями, в отличие от более
древних монастырей, заложенных по большей части влия-
юльными мирянами, были лица духовного звания: проповед¬
ники, отшельники, становившиеся затем во главе общины в
качестве аббатов. Начало таких монастырей нередко было до¬
вольно скромным: группа монахов-единомышленников уда¬
лялась в пустынные места, где они собственными усилиями
возводили первую церковь4.
Встречаются упоминания о том, что аббат монастыря-па¬
трона инспектировал строительство храмов подчиненных
монастырей и приоратов. Особенно это характерно для мона¬
шеских орденов, где среди прочих отличительных черт (особен¬
ности одежды, литургии, повседневной жизни монахов, закре¬
пленные уставом) выдерживались и определенные принципы
конструкции и декорирования церковных зданий (церкви клю-
иийской конгрегации, в еще большей степени — цистерциан-
ского и картезианского орденов). В житии клюнийского аббата
Одилона упоминается не только предпринятая им перестройка
аббатской церкви Клюни, но и строительство множества под¬
чиненных монастырей; в некоторых случаях говорится, что
Одилон приезжал туда сам и наблюдал за ходом работ5. Бер¬
нард Клервоский, как следует из упоминавшейся выше грамоты
1 Об основании см.: Mortet I. №134. Р. 353.
2 Mortet I. №88. Р. 265-267.
3 Crozet. №145. Р. 37-38.
4 См., например, о монастыре Грандмонт: «Prior et nonnuli de fratribus...
ad locum divina revelatione compertum, nec longe a Muerto distantem,
se contulerunt. Ibi ecclesiam et domos aedificaverunt» (Mortet I. №134. P. 353).
5 Mortet I. №37. P. 130-131.
116
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
графа Конана, также курировал строительство цистерцианских
приоратов, посещая их лично1. В клюнийских «установлени¬
ях» для монастыря Фарфа в Италии подробно оговаривается,
какие постройки должны быть на территории монастыря, как
их следует расположить, каковы размеры церковного здания1 2.
В ряде случаев аббаты действуют так, как если бы они об¬
ладали епископскими полномочиями, разрешая или запрещая
строительство церквей. Видимо, это связано с усиливающейся
в течение XI-XII вв. тенденцией выхода монастырей из-под
контроля епископов. В большинстве случаев речь идет об аб¬
батах клюнийских монастырей. Нередко при этом оговарива¬
ется ряд конструктивных предписаний и ограничений в от¬
ношении здания. Так, аббат дает разрешение владелице замка
на возведение в нем капеллы, оговаривая при этом, что она не
должна иметь колокольни3. Аббат Сен-Жиль дю Гар дает раз¬
решение магистру ордена тамплиеров на возведение капеллы,
которая также не должна иметь колокольни и должна соот¬
ветствовать указанным в грамоте размерам4.
Монахи и каноники
В документах нередко встречаются краткие сообщения о
том, что церковь выстроена или отдана под перестройку мо¬
нахам какого-либо монастыря или коллегии каноников5. Как и
кто именно при этом принимал на себя заботу о строительстве,
бывает трудно понять без сопутствующих уточнений. В неко-
1 MortetII.№18.P. 53-55.
2 Mortet I. №38. Р. 132-139.
3 «...aedificare concessit sibi oratorium in propria domo <...> absque
cimiterio et absque сатрапа» (Mortet II. №50. P. 118-119).
4 Mortet II. №39. P. 100-101.
3 Пример такой формулировки: «Ego Goffridus, Dei gratia, Cartonensis
ecclesiae humilis minister, monachis Beati Martini Majoris Monasterii,
capellam de Villa Berfoldi, qui antea lignea erat lapideam fieri permisi»
(Mortet I. №140. P. 363); см. также сходные свидетельства: Cart. Angely I.
P. 83-85; Cart. Cyprien. P. 183.
2. Заказчики в средневековых документах
117
м»1>ых случаях известно, что этим занимался аббат или приор
монастыря1, декан капитула или кто-либо из монахов или ка¬
ноников, специально назначенных монастырским или собор¬
ным капитулом.
При перестройке собственно аббатских и коллегиальных
церквей из числа монахов или каноников выделялся специ¬
альный человек для курирования работ1 2. Когда речь идет о
перестройке церкви аббатом или епископом, встречаются
упоминания о том, что ключевые решения принимались им
не единолично, но вместе с членами общины (по всей види¬
мости, это были все-таки члены капитула, а не рядовые мона¬
хи и каноники)3. Аббат Сугерий, чья активность и смелость в
принятии неординарных решений была не совсем обычной
для того времени, тем не менее постоянно ссылается на со¬
ме* I ы братии, с которыми он находил или не находил нужным
i оглашаться, и на протяжении всего рассказа о строительстве
церкви чувствуется его подспудный диалог с общиной4.
1 Crozet. №82, 83. Р. 22.
В ряде случаев он назван термином operarius. Однако, как и в от¬
ношении других упоминавшихся терминов, его значение довольно не-
чс1ко: этим словом мог обозначаться и архитектор, и собственно ини¬
циатор строительства. См.: Mortet II. Р. XXX-XXXVI. См. об этом также
v К.М. Муратовой в описании организации труда готических мастеров:
A lypamoea К.М. Мастера французской готики ХН-ХШ вв.: проблемы
нории и практики художественного творчества. М., 1988. С. 147.
’ См., например:«... abbas,communicatiomonachorumsibicomissorum
(unsilio, annuens, venit Viennam et <...> cepit cenobium edificare» (об ос¬
новании монастыря Бонво, Mortet I. №137, P.361); «Guillelmum prior,
mstantibus fratribus, coepit aedificare aecclesiam... Qua de casa, prior
(iniHelm, consilio fratrum suorum...» (о строительстве приходской церкви,
подчиненной приорату Экс, Mortet I. №33. Р. 91).
4 См.: Sugerii liber: «Anno administrationis nostrae vicesimo tertio, cum
m capitulo generali, quadam die, conferendo cum fratribus nostris tarn de
hominibus quam de privatis negotiis consederemus, iidem charissimi fratres
ct filii obnixe in charitate supplicare coeperunt» (P. 40); «Deo cooperante et
nos et nostra prosperante, cum fratribus et conversis nostris tarn sanctum, tarn
gloriosum tarn famosum opus ad bonum perduci finem misericorditer obtinere
meruimus» (P. 48); «Quo facto, cum quorumdam persuasione ad turrim
.interioris partis prosecutionem studium nostrum contulissemus...» (P. 50).
118
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Кроме того, монахи и каноники могли проявлять личную
инициативу в строительстве храма. Прежде всего здесь следу¬
ет говорить о нерегулярных канониках, не стесненных в сво¬
их действиях строгостями устава и поступавших во многом
подобно мирянам. Каноник мог выстроить церковь на свои
средства в собственных владениях, как это сделал ключник
Пуатевинского собора Ришар1. Этот случай характерен скорее
для дореформенного периода. Однако и во время реформы
встречаются упоминания о канониках и монахах, занимав¬
шихся строительством своих церквей, хотя слово «свои» здесь
требует некоторой оговорки. При пострижении в монастырь
(или вступлении в общину регулярных каноников) сопрово¬
дительным даром нередко являлась церковь, принадлежавшая
до этого семье нового монаха. Известны случаи, когда монах
продолжал после этого заботиться о церкви, принадлежащей
теперь монастырю и остающейся для него в какой-то мере
«своей». Интересен в этом отношении случай Уно из Гаваре,
выходца из одного из знатных родов Керси, который вместе
с членами своей семьи основал монастырь Сен-Мартен де
Лейрак и подарил его аббатству Муассак при вступлении туда
монахом в 1060 г. Церковь Лейрака оставалась недостроенной,
и, по всей видимости, Уно продолжал ею заниматься, будучи
членом братии, а с 1072 г. и аббатом Муассака. Его управление
монастырем окончилось скандалом; будучи отстраненным от
должности, он удалился в Лейрак простым монахом. Освяще¬
ние законченной церкви состоялось только через два года по¬
сле этого1 2. С этим случаем перекликается множество других,
о которых сохранилось меньше подробностей. Так, рыцарь
(miles) Вальтер уже после того, как стал монахом аббатства
Сен-Мартен де Турне во Фландрии, основал и выстроил цер¬
ковь, передав ее своему монастырю3. Рауль, монах аббатства
1 Cart. Cyprien. Р. 151-152.
2 Rupin Е. L’abbaye et les cloitres de Moissac. R, 1897; Treignac, 1981.
P. 57-62.
3 Mortet I. №101. P. 290.
2. Заказчики в средневековых документах
119
i си Жуэн де Марн, подарил своему монастырю церковь и
w млю, на которой должен быть выстроен новый приорат1.
И I л кой активности часто прослеживается своего рода «мир-
. м»й след»: монахи и каноники, отстраивая переданную цер-
и>ш» или основывая новую, действовали одновременно как
представители монастыря и своей семьи. Церковь станови-
i.u I» одним из звеньев той цепи, которая соединяла общину
и с кетские семьи монахов и каноников.
Crozet. №122. Р. 32.
3. РЕФОРМИРОВАНИЕ ЦЕРКВИ
И ЦЕРКОВНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
Пытаясь представить некую общую картину церковного
строительства в XI-XII вв., я уже не раз вынуждена была де¬
лать оговорки относительно того, что тот или иной ее аспект
не оставался неизменным. Однако этих оговорок, конечно, не¬
достаточно и представленный здесь обзор будет не до конца
верным, если не уделить в нем специального внимания тому,
сколь динамична на самом деле была эта картина, и не на¬
метить основных траекторий происходивших тогда измене¬
ний. А они были весьма существенными, ведь обозначенный
период был отмечен колоссальной трансформацией самой
церкви и принципов ее взаимоотношений с мирянами, полу¬
чившей название григорианской реформы. Начавшись с вос¬
становления строгости монашеского общежития, она привела
к существенным преобразованиям самого института церкви.
Реформа устанавливала гораздо более четкое разграничение
областей деятельности мира и церкви и полномочий их пред¬
ставителей. Их строительные инициативы, соответственно,
тоже не могли не меняться.
До реформы светская инвеститура клириков приводила
к тому, что высшие слои аристократии и церковные иерархи
представляли собой тесный круг, сплетенный родственными
связями и взаимными обязательствами. То, как в этом кру¬
гу выстраивались отношения, зависело часто уже не столько
от церковного сана или должности принадлежащих к нему,
сколько от сложившейся ситуации1. В строительных инициа¬
тивах епископов, герцогов и графов эта близость также нахо¬
дила свое проявление. 11 «mingling of sacred and secular things»: Southern R.W. The Making of
the Middle Ages. Lnd., 1953. P. 130; Wood S. Op. cit. P. 851-864.
\. Реформирование церкви и церковное строительство
121
И /действиях епископов нередко прослеживаются личные
и i смейные интересы. Строительство собора епископом Ан-
м’|м в начале XI в. осуществлено при поддержке близких (его
• и цл и матери), и грамота, сообщающая об этой перестройке,
мл деле мало чем отличается от документа, составленного от
лица мирянина1. Еще более мирским жестом выглядит стро-
ИК Л1.СТВО церкви Гроба Господня епископом Пуатье Исем-
1м |>юм: он возвел ее неподалеку от своего замка в Шовиньи
шиле паломничества в Иерусалим в 20-х гг. XI в.1 2 Это при¬
мер личной активности, какую нередко проявляли и миряне3.
< >iшедшие этого факта, как и последующей передачи церкви
монастырю, полностью укладывается в парадигму светских
мкалов и дарений. Единственное отличие (на уровне доку¬
мента) состоит, пожалуй, в том, что среди свидетелей, под¬
писавших дарственную, кроме родственников епископа пе¬
речислены все главные члены соборного капитула (в числе
ко1 орых, впрочем, тоже был по меньшей мере один родствен¬
ник — племянник Исемберт, вскоре сменивший его на епи-
i конской кафедре)4.
При этом инициатива светских лиц, облеченных властью,
и XI в. подчас напоминала руководящие действия еписко¬
па. Особенно ярко, пожалуй, это проявилось в деятельности
|рафов Пуату, которые, как упоминалось выше, считали сво¬
ей обязанностью отстраивать собор, восстанавливать церк¬
ви, пострадавшие от пожаров, основывать новые монастыри
1 Mortet I. №22. Р. 83-84.
’ Cart. Cyprien. Р. 136-137.
' Так, поступок Исемберта фактически совпадает с действиями ми¬
рянина Иктора, который тоже строит церковь Гроба Господня в память
0 паломничестве в Иерусалим (Mortet I. Р. 107-108).
4 Следует все же учитывать тот факт, что церковь находилась в под¬
чиненном Исемберту диоцезе, и как в ее строительстве, так и в последую¬
щей передаче монастырю Сен-Киприан можно усмотреть не только пер-
1 опальную инициативу, но и руководящие действия главы епископства.
11л этом, в частности, настаивает Ж. Дюге, специалист по социальной
истории Пуату в Средние века: Duguet J. Chauvigny au Xle siecle // Le Pays
(ihauvinois. №20. T. III. P. 59-61 (http://poitou.ifrance.com/chauvxi.html).
122
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
на территории графства1. Именно граф, а не епископ Пуатье,
состоял в переписке с Фульбертом Шартрским во время стро¬
ительства соборов Пуатье и Шартра, и именно он (судя по
сохранившемуся ответу Фульберта) приглашал последнего
на церемонию освящения главного храма Пуату1 2. Граф даже
мог давать разрешение на строительство приходской церкви
в пуатевинском диоцезе — функция, по определению принад¬
лежавшая епископу3. Такое пересечение епископских полно¬
мочий с действиями светских сеньоров было отчасти призна¬
но церковным законодательством и являлось одной из черт
эпохи «частной церкви»4.
С конца XI — начала XII в. ситуация существенно меня¬
ется. Разительно отличается от упомянутого случая епископа
Исемберта след, оставленный в анналах того же монастыря
(Сен-Киприан) его последователем, епископом-реформато-
ром Петром II: упорядочивая дела диоцеза, он дарит мона¬
хам церковь и просит за это возвести еще одну в оговорен¬
ном приходе5. Подобным же образом в 1117 г. поступает
архиепископ Ги Бургундский, договариваясь с аббатом Сито
о строительстве в своем диоцезе цистерцианской обители6.
В ряде сходных документов XII в. действия прелатов также
1 См.: Crozet. №47. Р. 14 (988-1014 гг.); №58. Р. 16 (1018 г.); №86. Р. 23
(1049 г.); №87. Р. 23 (1050 г.).
2 Mortet I. №16. Р. 62-64 (1020-1024 гг.).
3 Так, в 1059 г. аббат монастыря Сен-Максен и архиепископ Бордо
Аршамбо получает у графа Ги-Жоффруа разрешение перестроить забро¬
шенную приходскую церковь Сент-Радегонд (Crozet. №90. Р 24).
4 См., например: Wood S. Op. cit. Р. 74-79; в статутах VI Толедского
собора (VII в.) говорилось, что сеньоры-миряне должны сами позабо¬
титься о церковном строительстве при небрежении епископов: «Quia
ergo fieri plerumque cognoscitur ut ecclesiae parrochiales vel sacra monasteria
ita quorumdam episcoporum vel insolentia vel incuria orrendam decidant
in ruinam,... decernimus ut quamdiu earumdem fundatores aecclesiarum in
hac vita suppraestes extiterunt, pro eisdem locis curam permittantur habere
sollicitam» (Magnou-NortierE. La societe lai'que et leglise... P. 426).
5 Cart. Cyprien. P. 183.
6 Mortet I. P.360-361.
I. Реформирование церкви и церковное строительство
123
шцчловлены исключительно их саном и связанными с ним
шипанностями1. От мирских форм проявления инициати-
им, если за таковые признать сопряжение строительства с
фактами личной биографии, семейными делами, родовыми
и иденнями (по меньшей мере в фиксации документов) вос-
. Iлпавливается строгость ситуации, где возведение храмов
а ми епископов — необходимость, продиктованная нуждами
церкви и паствы. В то же время сообщения о влиятельных
• си ворах, действующих подобно епископам, в XII в. практи¬
чески исчезают.
Реформирование монастырей наряду с освобождением их
и» под контроля мирян, обновлением монастырского устава и
правил общежития монахов, как правило, было сопряжено с
перестройкой главной церкви1 2; поэтому со второй половины
XI в. фигура аббата-реформатора становится, пожалуй, наи-
(н)лее репрезентативной в отношении строительных иници-
л I ив, будучи описанной в монастырских хрониках и жизне¬
описаниях3, запечатленной в эпитафиях и посвятительных
надписях4. При этом до середины XI в. центральной фигурой
1 См.: Crozet. №164. Р. 44 (1120 г.); Mortet I. №121. Р. 330-331 (1106 г.);
V98. Р. 286-287 (1093-1133 гг.); Mortet II. №45. Р. 113 (1183-1184 гг.).
: См. об этом: Hirschmann Е G. Abbes reformateurs, abbes constructeurs —
(|iielques precurseurs et contemporains de Suger // Suger en question: regards
(loses sur Saint-Denis / Ed. Rolf Grofte. Miinchen, 2004.
1 См., например, хроники: Crozet. №126. P. 32 (Хроника Сен-Максен,
1095 г.); Mortet I. №2. P.12 (Miracula Sancti Benedicts 1000-1095 r.); №4.
I’. 23 (Historia sancti Florentii Salmurensis, 1176 r.); №8. P.39-43 (Historia
ilcdicationis basilicae Sancti Remigii apud Remos, 1005-1049 гг.); №15.
I’. 58-59 (Commemoratio abbatum basilice Sancti Marcialis, 1025-1051 гг.);
жития: Mortet I. №7. P. 32-39 (Vita Gauzlini, abbatis Floriacensis); №84.
Г. 257-260 (Vita Sancti Raimundi, Sancti Saturnini Tolosani canonici, 1080-
1095 гг.); №91. P.271-273 (Vita sanctissimi Hugonis, Cluniacensis abbatis,
1088-1114 гг.); №37. P. 127-131 (Vita Sancti Odilonis, 1049 r.); Mortet II. №7.
\\ 23-30 (S. Bernardi, Clarevallensis abbatis, vita prima, 1133-1145 гг.); №31.
P 86-88 (Vita Sugerii, abbatis S. Dionysii, 1151 r.).
4 Crozet. №145e (эпитафия Роберта д’Арбрисселя, основателя Фон-
ювро), 145к (эпитафия приориссы Фонтевро Эрсанды); Rupin Е. Op. cit.
Р 50 (памятная надпись об освящении церкви Муассака, выстроенной
124
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
истории монастыря (его основателем и созидателем) чаще все¬
го становился покровитель-мирянин, как правило крупный
сеньор, герцог или граф1.
Та же тенденция прослеживается и в отношении мона¬
стырских грамот. В хартиях начала XI в., упоминающих о
строительстве или перестройке церкви при участии светских
лиц, часто акцентируется их активная позиция, заставляющая
говорить именно о них как об инициаторах дела: миряне за¬
являют, что они выстроили или перестроили данную церковь
или монастырь (а не только поспособствовали этому)1 2. Однако
аббатом Дурандом); Sugerii liber. Р. 46-48, 50, 54, 56, 60, 62, 74-76, 78
(стихотворные надписи Сугерия в базилике Сен-Дени) и др. В упоми¬
навшейся выше эпитафии аббата-реформатора Вальтера из Хирсау он
назван «первым основателем» монастыря; при этом стоит отметить, что
на самом деле Вальтер был по меньшей мере третьим в ряду основателей:
монастырь существовал с меровингских времен, а в середине XI в. был
восстановлен (по сути, заново основан) графом Адальбертом из Кальва
(см. об этом: Hirschmann F.G. Abb6s reformateurs, abbes constructeurs —
quelques precurseurs et contemporains de Suger // Suger en question: regards
croses sur Saint-Denis / fid. R. Grofie. R, Miinchen, 2004. P. 21-30).
1 Crozet. №47. P 14 (хроника Адемара Шабаннского; хроники мона¬
стырей Сен-Максен и Сен-Марциал в Лиможе об основании монастыря
Майезе Гийомом Пуатевинским и его женой Эммой, 988-1014 гг.); №78.
Р. 20 (хроника Сен-Максен об основании монастыря Сент-Круа сеньором
Тальмона, 1040-1046 гг.); Mortet I. №5. Р. 24-25 (краткая хроника мона¬
стыря Сен-Мартен де Канигу о его основании графом Гюифредом, 1001 —
1009 гг.); №31. Р. 111-112 (Хроника деяний графов Анжу об основании
аббатства св. Троицы, 1040-1060 гг.); №43. Р 149-151 (история норманнов
об основании монастыря Сент-Эвруль в Оше сеньорами Гранд-Мансиль,
1050 г.). Здесь стоит упомянуть и хронику Монтьернеф: хотя она пове¬
ствует о времени, уже отмеченном реформаторскими преобразованиями
(1070-1080-е гг.), но главным ее персонажем является граф Ги-Жоффруа
Гийом, которого хронист преподносит одновременно и как реформатора:
граф способствует реформированию нескольких аквитанских аббатств,
после чего с особой тщательностью подходит к вопросу о том, каких
именно монахов пригласить во вновь основанную обитель (остановив
свой выбор на Клюни) (Montierneuf. Р 428-429).
2 «Ego Evrardus... monasterium reedificare cepi» (1017 г.) Mortet I. №14.
P. 58; «...Hictor, vir honestissimus... aecclesiam construxit <...>; ipse Hictor,
qui auctor et constructor fuit hujus aecclesiae...» (1036 r.); Mortet I. №29.
P. 107-108;«.. .basilicae quam ego et mater mea honorifice praestruxeramus...»
1 Реформирование церкви и церковное строительство
125
v но второй половине XI — начале XII в. позиция миряни-
н.I iu с чаще сводится к пассивной роли донатора: в подавля¬
ющем большинстве хартий, где так или иначе упоминается
. I роптельство храма, речь идет о дарении монастырям земель
и »ич ов под постройку1. Отдельного упоминания заслуживают
• IVми, особенно характерные для второй половины XI в. (вре-
41 ми активного перемещения церквей из частного владения в
церковное): передача монастырю или коллегии церкви, где до¬
ма юр-мирянин оговаривает необходимость ее реконструкции
mi и la хами или канониками как одно из условий дарения1 2. В та¬
нк случаях позиция заказчика часто утрачивает деятельный
а. Iк*к г, о строительстве говорится нейтрально — «для возведе¬
нии (перестройки) церкви (монастыря)»3 — или созидательная
роль переносится на общину, в пользу которой сделан дар4.
В ряде случаев в хартиях упоминаются как миряне, так и
прелаты, вносящие каждый свою лепту в строительство хра¬
ма, гак что бывает трудно со всей определенностью сказать,
мио в данном случае следует назвать заказчиком. Однако все
»и- обычно созидательная активность одной из сторон, от ко-
троп зависели ключевые решения, акцентируется сильнее.
11 если в первой половине XI в. этот акцент смещен в сторо¬
ну мирян, то во второй половине XI и в XII в. — в сторону
( ИМ9); Crozet. №86. Р. 23. См. также: Mortet I. №11. Р. 51-52; Crozet. №53.
Г I 5; №62. Р. 17; №70. Р. 19; №71. Р 19; №73. Р. 19; №79. Р. 21.
1 См. хартии: Mortet I. №55. Р. 86; №56. Р. 187-188; №73. Р. 241-242;
V’S I. Р. 253; №90. Р. 270-271; №93. Р. 281-282; №104(1). Р. 295; Crozet. №95.
Г 25; №103b. Р. 27; №116. Р. 30; №151. Р. 40; №165. Р. 44; №170. Р. 45.
J См. хартию Гийома из Партеллана (Cart. Angely I. №56. Р. 83-85),
.. I акже: Mortet I. №53. R 178-179; №96. P. 283-284; №99. P. 287-288; №108.
Г НЮ-301; Crozet. №101. P. 26; №133. R 34.
’ «...tantum terrae quantum sufficere potest ad construendum monas¬
tic ium monachorum...» (Crozet. №165. P. 44); «...dedi locum et terram apud
I ontem-Calcis, ad abbatiam faciendam...» (Crozet. №170. P. 45).
1 «Monachis etiam concedo silvas ad omnia que facienda eis nesessaria
inerint» (Mortet I. №14. P.57-58); «Tali quippe tenore eis data fuerat ut
ipsam ecclesiam reedificarent et in melius restaurarent» (Cart. Angely I. №56.
I* 83-85).
126
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
церковнослужителей. Так, в случае основания приората Бель-
ну (1050 г.) активная позиция принадлежит скорее мирянам —
виконту Туара Гофреду и его жене, которые «упрашивали»
аббата монастыря Сен-Мишель Азлона построить приорат1,
после чего тот отрядил для строительства архитектора — од¬
ного из своих монахов1 2, который и воплотил в действитель¬
ность замысел супружеской четы3. В документе, составленном
сто лет спустя (1152 г.) по случаю сходной ситуации (правда,
здесь речь идет о приходской церкви), об активной позиции
мирян говорить трудно, хотя они тоже выступают подателями
идеи, а также, по всей видимости, средств. Задумав выстроить
новую приходскую церковь4, два родственника обращаются
к приору Гильельму, возглавлявшему приход. Далее приор не
только назначает для строительства монаха-архитектора по¬
добно аббату Азлону из предыдущего примера, но и в целом
берет инициативу в свои руки: про него говорится, что он
«взялся построить» (coepit aedificare) церковь5, которая далее
называется его «произведением» (opus); когда же местный епи¬
скоп накладывает запрет на строительство, именно Гильельм
обращается к папе и добивается у него разрешения на про¬
должение работ6. Вообще же для хартий конца XI — начала
1 «...vicecomes Toarcensis Gaufredus uxorque ejus Adenor ... interpella-
verunt domnum abbatem Aszolnem Sancti Michaelis de edificando monasterii»
(Crozet. №83. P. 22).
2 «Ad quod opus disponendum misit ibi unum ex suis monachum valde
industrium nomine Savaricium» (Ibid).
3 «... quas ipse uxorque ejus tribuit, ad finem usque perduxit» (Ibid).
4 «...postulaverunt sibi in campo praedicto ecclesiam fieri...» (Mortet II.
№33. P. 91).
5 «Guillelmus prior, instantibus fratribus, coepit aedificare ecclesiam per
manum Petri de Mogono, monachi sui, cui hoc opus pro remedio animae suae
injunxerat» (Ibid).
6 «Unde iratus Bernardus, Xantonensis eiscopus, in cujus dioecesi est
Rupella, praedictum opus Guillelmo priori interdixit. Qua de causa Guillelmus
prior, consilio fratrum suorum, cum domino abbate Cluniacensi perrexit, et
papae Eugenio, apud Signiam civitatem tunc constituto, rem gestam exponens,
licentiam et concessum et libertatem aedificandi ecclesiam, sicut volebat, ab
eodem papa obtinuit» (Ibid).
3. Реформирование церкви и церковное строительство
127
XII в. более характерна ситуация, когда со строительной ини¬
циативой выступает церковнослужитель, а миряне-донаторы
n I кликаются на его призыв1.
Меняется и сам ранг светских сеньоров, фигурирующих в
документах о строительстве церквей; во всяком случае, это со
не ей очевидностью отражено в материалах, собранных Р. Кро-
\с для региона Пуату. Если в XI в. 40 документов, упоминаю¬
щих светских заказчиков, свидетельствуют об инициативе
крупных сеньоров, прежде всего самих графов1 2 и их наибо¬
лее влиятельных вассалов, сеньоров Лузиньяна3 и Тальмона4,
никонтов Туара5, то в XII в. из 15 таких документов граф упо¬
мянут в двух, крупные сеньоры упоминаются всего в пяти6,
и остальных случаях речь идет о мелких шателенах (вообще
количество дарственных со строительной подоплекой, как
мидно, в XII в. значительно снижается).
Я постаралась представить панорамную картину деятель¬
ности заказчиков в XII в. как в культурном, так и в социаль¬
ном планах; по меньшей мере сказать о ней то, что позволя¬
ют доступные источники. Картина эта настолько пестра, что
сделать на ее основе какой-то обобщающий вывод о фигуре
1 Такова грамота о перестройке аббатской церкви Туля, где аббат Гий¬
ом обращается к окрестным сеньорам с просьбой поддержать начатое
i I роительство: «Willelmo abbate istius Tutelensis monasterii pastoralem curam
.i^ente, idem monasteriam jam репе vetustatem consumptum, coeptum est
i ewedificare novum. Ad cujus constructionem quique comprovinciales coeperunt
.icljutorium impendere, prout cuique facultas et bona voluntas attribuit. Inter
4110s Bernardus vicecomes...» Mortetl. №3(3) (1103 г.). См. также: Mortetl.
№104(2). P.296; Mortet II. №18. P.53-55 (1141-1144 гг.); №5. P.20-21 (1132-
I 147 гг.); №7. P. 23-30 (1133-1145 гг.); №13. P. 45-48 (1136-1171 гг.).
2 №47a, b, c, d. P. 14; №53. P. 15; №58a. P. 16; №86b, c. P. 23; №87. P. 23;
№94a, b. P. 25; №103a, b. P. 27; №111. P. 29-30.
3 №62. P. 17; №65, 66. P. 18.
4 №78a, b, c, d, e. P. 20-21; №84. P. 22-23.
5 №71. P. 19; №83. P. 22; №84. P. 22-23; №99. P. 26; №106. P. 28; №127.
P 32-33; №131. P.33.
6 №151. P. 40-41; №173. P. 45 (граф Пуату); №165. P. 44 (сеньор Лузи-
иьяна); №205. Р. 53 (виконт Туара); №210. Р. 54 (сеньор Тальмона).
128
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
заказчика в целом вряд ли возможно, и такая цель, собствен¬
но, мною не предполагалась. Отмечу, однако, несколько значи¬
мых, на мой взгляд, моментов.
Строительство средневековых храмов в осмыслении совре¬
менников представало одним из важнейших событий в жизни
как индивидуума, так и общества. В обоих отношениях процесс
строительства связывался с упорядочиванием, умиротворени¬
ем, восстановлением нарушенного строя жизни и утраченных
связей. Созидатель церкви становился попечителем и руково¬
дителем людей, связанных с храмом и занятых на строитель¬
стве; он вставал на путь благотворительности, а нередко и по¬
каяния; вступал в коммуникацию с Богом и святыми в качестве
дарителя. Очевидно, что в качестве заказчиков выступали пре¬
жде всего представители благородного сословия, шла ли речь
о мирянах или о священнослужителях; во всяком случае, когда
речь шла о действии, осмысляемом как созидание, и о церкви,
понимаемой как произведение. Создание храма было важно не
только для самого заказчика, но и для его ближайшего окруже¬
ния — семьи (в случае заказчика-мирянина), общины (в слу¬
чае заказчика-прелата), члены которых вовлекались в соуча¬
стие в его действиях, хотя бы и заочное. Нужно акцентировать
еще один существенный момент, который оказался несколько
скрыт за моим стремлением разбить заказчиков на категории:
церковные прелаты и миряне во многом дополняли действия
друг друга в созидании церквей и, играя разные роли (напри¬
мер, священника и патрона), могли каждый в своем ключе про¬
явить себя в качестве заказчиков одного и того же храма.
Ситуации перестройки интересующих нас церквей, как бы
мало мы о них ни знали, должны так или иначе вписаться в эту
общую картину.
4. ЦЕРКВИ В МЕЛЕ И ОЛЬНЭ:
ВОЗМОЖНЫЕ ЗАКАЗЧИКИ
Кто мог стоять за строительством зданий Меля и Ольнэ?
И представленной выше панорамной картине речь шла о церк¬
вах разных уровней, и, конечно же, больше всего информации
пило об институциях высшего ранга, крупных аббатствах и
< оборах, которые в рамках существовавшей иерархии вы-
• I упали в качестве церквей-сеньоров. Именно их перестрой¬
ка становилась значимым как в социальном, так и в творче-
i ком плане актом и находила отображение в тех или иных
письменных документах эпохи. Мель и Ольнэ представляют
• обой в этом отношении несколько иную ситуацию: это не-
оольшие подчиненные церкви, одна из которых в интересую¬
щий нас момент была приоратом. Случаи перестройки этих
церквей, с одной стороны, должны были быть гораздо более
массовым и рядовым событием, чем реконструкции соборов
пли аббатств. С другой стороны, такие события гораздо бед¬
нее документированы— если о них вообще имеются какие-
и> сведения. Собственно, многие из этих зданий, видимо, по
мере обветшания элементарно ремонтировались под руковод-
• I пом священника и, возможно, при участии прихожан (если
церковь была приходской) и патрона. Ситуация вовсе не соз¬
давала бы повода для серьезного разговора, если бы храмы
Меля и Ольнэ не были столь выдающимися произведениями,
а их конструктивное и декоративное решение не вызывало бы
ряда нерешенных вопросов. Созидание их было явно осмыс-
лепным и значимым фактом для их заказчиков, но вот зачем
п кому потребовалось уделять столь пристальное внимание
рядовым подчиненным церквам, остается вопросом, который
лежащие на поверхности ответы отнюдь не разрешают.
Весь перечень социальных групп, рассмотренных выше
па предмет их возможной активности в качестве заказчиков,
130
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
можно разделить на два больших массива: прелаты и миряне.
При всем разнообразии стратегий как тех, так и других клю¬
чевая разница их позиций очевидна, и итоговое произведение
должно было сохранять в себе некоторые черты, обусловлен¬
ные ее спецификой. Поэтому вопрос в отношении средневе¬
кового заказчика нередко ставится именно так. Относительно
церквей Ольнэ и Меля (и в целом церквей Пуату XII в.) про¬
блема определения заказчика вставала в таком ракурсе, если
она вообще вставала. В большинстве искусствоведческих ис¬
следований (где вопрос о заказе не проблематизирован) за¬
казчиком назывался церковный патрон храма на момент его
перестройки: монастырь Сен-Жан д’Анжели в случае Меля,
собор Пуатье в случае Ольнэ — владелец церкви автоматиче¬
ски отождествлялся с его заказчиком1.
Такая прямая логика была подвергнута сомнению в иссле¬
довании Л. Сейдел, посвященном иконографии порталов ак¬
витанских церквей (среди которых — храмы Ольнэ и Меля)1 2.
В рельефах церквей она обнаружила мотивы, отсылающие
к светской рыцарской культуре и к актуальной в эпоху кре¬
стовых походов идее о немедленном загробном воздаянии в
случае мученической смерти. Инициаторами создания таких
сюжетов (а следовательно, и самих храмов) должны были
выступить, по ее мнению, миряне — бывшие собственники
церквей. Отмечая высокую активность светских заказчиков
в регионе в предшествующий период, Сейдел предполагает,
что связь бывшего владельца с церковью могла сохраняться
и после ее передачи монастырю3. Но социальный аспект во¬
проса в ее книге затронут слишком слабо (почему за свет¬
скими мотивами обязательно должны стоять миряне, какова
1 Chagtiolleau J. Op. cit.; Tonnelier P. Op. cit.; Le Roux H. Les origines de
Saint-Hilaire de Melle. Contribution а Г etude des chemins de Saint-Jaques
et a celle de Г influence clunisienne en Haut-Poitou// BSAO. Poitiers, 1969.
IV ser. P. 119-138; Tcherikover A. Op. cit.
2 Seidel L. Songs of Glory...
3 Ibid. P. 15.
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
131
пыла логика их созидательной инициативы, остается неяс¬
ным), и критика такой позиции звучит гораздо более убеди-
1ГЛ1.НО.
Критические замечания на этот счет высказала, в част¬
ности, А. Чериковер в своем исследовании романской скуль-
туры Аквитании1. Именно переход храмов из частных рук
и недение монахов обусловил, по ее мнению, их массовую
реконструкцию. Находясь в собственности мирян, церковь
пыла, как правило, разделена между несколькими владель¬
цами, что затрудняло управление ею в хозяйственном отно¬
шении. Храмы ветшали, и передача в руки церкви спасала их
<>| полного разрушения. В нашем случае о таком разделенном
иладении следует говорить по меньшей мере в отношении
()льнэ — известные нам дарственные на разные части церкви-
с обственности составлены от представителей разных семей.
) I а версия хорошо согласуется и с отмеченным нами смеще-
м нем акцента в строительной активности священнослужите¬
лей и мирян: в XII в. она в целом ощутимо смещается в сто¬
рону первых. Так что гипотеза о том, что наши церкви были
перестроены прелатами, исходно более основательна.
Все доводы за то, что заказчиками могли выступить миря¬
не, касаются исключительно внешнего вида построек. Однако
не будем отметать и эту версию, ведь на ряд вопросов, дик-
I уемых произведением, действительно трудно ответить, пред¬
полагая заказчиками деятелей церкви. Если перестройка была
обусловлена их утилитарным стремлением спасти разрушаю¬
щиеся здания, почему они оказались столь прихотливо отде¬
ланы и необычно украшены? Почему главным изображением
церквей, вынесенным на фасад, оказалась монументальная
скульптура всадника, не имеющая внятной трактовки, но уж
I очно не соотносимая ни с Христом, ни со святыми, которым
посвящены храмы? В конце концов, вовсе не обязательно
рассматривать активность мирян и церковнослужителей как
Tcherikover А. Op. cit.
132
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
взаимоисключающие факторы — они вполне могли действо¬
вать согласованно.
Поэтому рассмотрим для начала имеющуюся информацию
как о прелатах, так и о мирянах, которые могли выступить с
инициативой по перестройке обоих храмов, и попробуем вос¬
становить возможную логику ситуации. Начнем со служите¬
лей церкви.
4.1. МЕЛЬ: МОНАСТЫРЬ СЕН-ЖАН Д’АНЖЕЛИ
Как уже говорилось, с конца XI в. церковь Сент-Илер в Меле
перешла во владение монастыря Сен-Жан д’Анжели. Мель рас¬
положен на довольно значительном расстоянии от аббатства
(50 км), однако это отдаление все же приемлемо для того, чтобы
предположить непосредственное участие аббата и монахов в ре¬
конструкции церкви. Судя по сообщениям некоторых хартий,
в аббатстве Сен-Жан уделяли немалое внимание перестрой¬
ке подчиненных церквей: по меньшей мере в двух случаях —
в одном светский сеньор, бывший владелец церкви, в другом
епископ Сента — передают монастырю обветшавшие или раз¬
рушенные церкви специально с тем, чтобы монахи их восста¬
новили1. Может быть, при монастыре были собственные мона¬
хи-архитекторы, хотя доподлинно об этом ничего не известно.
На одной из капителей хора церкви сохранилась надпись:
FACERE ME AIMERICUS ROGAVIT («меня просил сделать
Эмери») (илл. 3.10). Надпись не оставляет сомнений в том, что
упомянутый Эмери — заказчик или по меньшей мере один из
заказчиков церкви. Согласно версии, высказываемой некото¬
рыми исследователями, это имя аббата Сен-Жан д’Анжели1 2.
1 Cart. Angely I. №56, Р. 83-85 (передача церкви Сен-Пардульт Гийо¬
мом из Партеллана, ок. 1088 г.); Cart. Angely II. №364. Р. 8 (ок. 1098 г. —
передача церкви Сент-Эри в Мата епископом Сента).
2 Эту версию высказал в XIX в. РФ. Рондье (Rondier R.F. Notice sur une
inscription de Saint-hilaire de Melle // Memoires de la Societe de Statistique
des Deux-Sevres. Ire ser. T. VI. Poitiers, 1842-1843. P. 156-165); ее придер¬
живается и современная исследовательница А. Чериковер (Tcherikover А.
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
133
()дмако в действительности это маловероятно: известно все-
ю два аббата, носивших такое имя, и оба они жили гораздо
|миьше времени реконструкции церкви (Эмери I (конец X в.);
)мери II (1012 — до 1038 г.))1. С интересующим же нас перио¬
дом (конец XI — начало XII в.) могло соотноситься правление
I |>сх аббатов: Одона (1060-1086 гг.), Аускульфа (1086-1103 гг.)
и Генриха (1104-1131 гг.)I 2.
Одон стал аббатом в 1060 г. Аббатство Сен-Жан было ре¬
формировано и присоединено к Клюни в начале XI в., и пер¬
вые аббаты после этого назначались настоятелем Клюни.
11о Одон был уже не назначен, а избран капитулом Сен-Жан.
11осле 1060 г. он подписал ряд грамот, касающихся как своего
собственного монастыря, так и других — Нотр-Дам в Сенте,
(:еп-Максен и Монтьернеф в Пуатье, Сен-Сибар в Ангулеме3.
И 1068 г. Одон присутствовал на церковном соборе в Тулузе,
в 1078-м — в Пуатье, а в 1079-м и в 1080-м — на двух соборах
в Бордо. В 1077 г. он засвидетельствовал грамоту об основа¬
нии обители Монтьернеф, заменив отсутствовавшего аббата
Клюни4; в 1081 г. поставил свою печать под письмом графа Пу-
.1 гье Ги-Жоффруа Гийома о передаче Клюни монастыря Сент-
)■троп в Сенте5. Вообще этот аббат был, по всей видимости,
весьма близок графу: он выступал свидетелем (возможно,
и советчиком) в ряде его важнейших решений, и именно он
в 1086 г. дал последнее причастие графу и присутствовал при
ею кончине в замке Шизе — незадолго до своей собственной
I ligh Romanesque Sculpture... R 20), отмечая все же временной разрыв ок.
ГД) лет, разделяющий время правления аббата по имени Эмери и время
с издания капители; по ее мысли, надпись была сделана в память об этом
аббате и его стремлениях относительно перестройки церкви. Однако при
отсутствии параллельных случаев такого «отложенного» посвящения и
каких-либо сведений о деятельности аббата Эмери в отношении Сент-
Илер эта версия кажется слишком натянутой.
1 Cart. Angely II. Р. XXV-XXVIII.
2 Ibid.
3 Ibid. Р. XXXIII.
4 Ibid. Р. XXXIV.
5 Ibid.
134
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
смерти. Аббатство во время его правления было образцом
порядка и благонравия: папа Урбан II, стремясь упорядочить
жизнь монахов в монастыре Сен-Сибар в Ангулеме, предпи¬
сывал им взять за образец устав аббатства Сен-Жан1.
Преемник Одона Аускульф ничем особенным в анналах
монастыря отмечен не был — его правление было, судя по все¬
му, временем спокойного процветания. Число дарений Сен-
Жан д’Анжели за время его аббатства существенно возросло,
и, кроме всего прочего, именно при нем две упомянутые выше
церкви — Сен-Пьер в Мате и Сен-Пардульт в Кириаке — были
переданы аббатству с условием их перестройки1 2.
Следующий аббат — Генрих — встал во главе общины в
1104 г. Человек авантюрного и амбициозного склада, прямой
родственник графа Пуатье3, он оставил в монастырских ан¬
налах сложную и противоречивую память. Будучи избран¬
ным на свою должность по настоянию графа, он сам неред¬
ко поощрял светскую инвеституру, заслужив неодобрение
Ива Шартрского и других прелатов4. Руководство Сен-Жан
д’Анжели он пытался совместить с управлением английским
монастырем Бёрч, что вызвало возмущение церковных иерар¬
хов и стало в итоге причиной его низложения. Свою политику
в Сен-Жан он строил, стараясь еще более сократить контакты
с Клюни и действовать независимо, за что также удостоился
многочисленных упреков. Однако отношения с метрополией
играют все же важную роль в деятельности и личной судь¬
бе этого аббата. Довольно красноречив тот факт, что Генрих
начал свою сознательную жизнь и закончил ее клюнийским
монахом: он был им до избрания аббатом Сен-Жан; будучи
1 Cart. Angely II. №435.
2 Ibid. Р. XXXV.
3 По одним данным, он был сыном Гийома Трубадура, по другим —
его двоюродным братом по материнской линии (Ibid. Р. XXXVI, note 4).
4 Ив Шартрский адресовал ему письмо с порицаниями; о неподобаю¬
щих светских интересах аббата сообщала также англосаксонская хроника
(Ibid. Р XXXVII).
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
135
п| странен в ходе конфликта с братией от аббатского престола,
тишь удалился в Клюни.
Таким образом, единственное упоминание о строитель-
инициативах монастыря относится ко времени абба-
i.i Дускульфа; поскольку речь идет именно о подчиненных
щ рквах (более того, переданных в подчинение с условием их
перестройки), это существенные для нас сведения. Именно ко
иремени правления Аускульфа относится первый этап рекон-
i I рукции церкви Сент-Илер (дарение, датируемое примерно
1080-ми гг., могло быть сделано еще при Одоне, но сама пере-
( I ройка наверняка была осуществлена уже при Аускульфе).
W дарственной не оговаривается, что церковь передается на
уч ловиях ее реконструкции, но по факту этот случай вполне
i равним с упомянутой передачей и перестройкой церквей в
Мате и Кириаке. О том, какое участие в таком деле мог при¬
нимать сам аббат, нам, к сожалению, неизвестно. Однако то
немногое, что сохранилось о нем в анналах Сен-Жан, говорит
и пользу его образа как аббата-строителя (во всех отмечав¬
шихся выше смыслах): его правление отмечено спокойным
олагоденствием и порядком в монастыре, а также ростом да¬
рений. Что касается его последователя, который в дошедших
до нас сообщениях выглядит скорее авантюристом, чем co¬
il щателем, представить его в такой роли несколько трудно.
11оэтому в отношении второго этапа перестройки Сент-Илер
(произошедшего во время правления аббата Генриха) у нас,
пожалуй, нет дополнительных доводов для подтверждения
активной роли церковного заказчика, хотя нет их и для ее
опровержения.
4.2. ОЛЬНЭ: СОБОРНЫЙ КАПИТУЛ ПУАТЬЕ
Храм Сен-Пьер в Ольнэ на момент перестройки находился
по владении соборного капитула Пуатье, поэтому со стороны
I церкви в качестве заказчика с наибольшей вероятностью долж¬
ны были действовать епископ Пуатье и каноники капитула.
136
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
Если церковь была перестроена примерно в 60-е гг., то пу~
атевинскую кафедру в этот период занимал епископ Иоанн
Бельмэн (1162-1184 гг.). Возможно, строительство было на-
чато раньше, при Гильберте Порретанском (1142-1155 гг.) или
в краткий период правления его преемников Калона (1155-
1159 гг.) и Лорана (1159-1162 гг.). О строительных инициа¬
тивах этих епископов мы знаем, к сожалению, немного1. Из¬
вестно, что под руководством Гильберта Порретанского были
поновлены подсобные здания капитула, находящиеся вокруг
собора, и весь комплекс этих построек вместе с епископским
дворцом обнесен защитной стеной1 2. Иоанн Бельмэн, епископ-
англичанин, был не избран членами капитула, а поставлен на
эту должность Генрихом Плантагенетом. В год его рукополо¬
жения началась перестройка собора Пуатье. Какова была роль
епископа в руководстве строительством, неизвестно, так как
ни один документ об этом не сообщает3; в то же время целый
ряд свидетельств указывает на непосредственное отношение
к нему четы Плантагенетов4. Вряд ли строительство собора
могло вестись в обход епископа, однако, как и в своей поли¬
тике, в этом предприятии он был, похоже, в первую очередь
лояльным ставленником короля и герцога. Если строительная
активность этих епископов реализовалась за пределами тер¬
ритории, непосредственно связанной с их кафедрой, то сведе¬
ний об этом до нас не дошло.
1 Документы капитула, относящиеся к интересующей нас эпохе, к со¬
жалению, утрачены, в сохранившемся картулярии (Cartulaire de ГёуёсЬё
de Poitiers // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1881. T. X) самая ран¬
няя хартия датирована 1185 г.
2 Berthaud A. Gilbert de la Роггё. R, 1892. P. 328.
3 Pouzet Ph. Г anglais Jean dit Bellesmains (1122-1204?), ёvёque de
Poitiers, puis archevёque de Lyon (1162-1182 — 1182-1193). Lyon, 1927. P. 23.
4 Crozet. №196. P. 51 — сообщение Ж. Буше, автора XVI в., о строи¬
тельстве собора по приказу «мадам Алиеноры и ее супруга»; кроме того,
нужно еще раз упомянуть о витраже, изображавшем королевскую семью
как донаторов {илл. 8.3), и о конструктивных особенностях выстроенного
в 1062 г. здания — собор стал первой для Пуату постройкой, выполненной в
стиле «анжуйской готики», зародившемся на родине Генриха Плантагенета.
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
137
Таким образом, в отношении Ольнэ имеющаяся информа¬
ции не дает особых поводов порассуждать о конкретике воз-
ми/мюго участия епископа и капитула в перестройке церкви.
Ии ее в принципе так мало, что отсутствие таких сведений
••1'ид ли можно считать показательным. В любом случае епи-
• ьим и члены капитула имели целых два повода, чтобы так или
иначе уделить внимание факту этой перестройки: во-первых,
him находилась в диоцезе Пуату и не могла быть перестроена
• и-11 анкции епископа и освящена без его участия; во-вторых,
• •на принадлежала собору и, возможно, обслуживалась его ка¬
нониками1.
11редполагать заботу церкви-патрона о перестройке хра¬
ни вполне оправданно: в череде разобранных выше случаев
мм встречаем несколько подобных примеров, причем аббат
ими епископ мог принять в этом личное деятельное участие
I |.пч поступали аббаты Одон Клюнийский, Бернард Клерво-
imiii, епископ Бернвард Хильдесхаймский). В случае Сент-
II лер и монастыря Сен-Жан д’Анжели имеется дополнитель-
|||.in резон для такого предположения — монахи Сен-Жан
л Апжели занимались перестройкой подчиненных церквей,
пол ее того, именно с такой целью некоторые церкви переда¬
ми л ись монастырю (и это наилучшим образом подтверждает
мерсию А. Чериковер). Первый этап перестройки был начат
• р.иу после передачи церкви, которая к тому же изменила
• ном статус, став приоратом. Такая трансформация в любом
« л у чае требовала дополнительных сооружений, монашеских
I.елий и клуатра. Вместе с этим, вполне вероятно, монахи
перестроили и часть здания церкви. В отношении второй
фи u.i строительства, случившейся через два или три десяти-
ле I ия (когда был переделан неф и вся западная часть), эта 11 Церковь, принадлежавшая собору, могла обслуживаться его ка-
однако это условие было необязательным (см. об этом:
Mtiyjiou-Nortier Е. La societe la'ique et leglise dans la province ecclesiastique de
' J.ti bonne de la fin du VIII-е a la fin du XI-е siecle. Toulouse, 1974).
138
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
логика уже не прослеживается с такой очевидностью, что,
разумеется, не отменяет возможность инициативы аббата
и монахов монастыря. Сказанное косвенным образом под¬
тверждают и сведения об аббатах — Аускульфе и Генрихе,
первый из них (время его правления совпадает с первым эта¬
пом перестройки церкви) с большей вероятностью мог ока¬
заться деятельным созидателем. Таким образом, у нас есть
доводы в пользу активного участия церковных заказчиков
в перестройке Сент-Илер, но это касается только первого ее
этапа.
В случае Сен-Пьер и собора Пуатье можно сказать только
то, что у епископа имелся двойной резон обратить внимание
на этот храм — как на собственность капитула и как на один
из храмов диоцеза. Возможно, что перестройкой его озабо¬
тился не сам епископ, а кто-то еще из членов капитула. Одна¬
ко более по этому поводу здесь сказать нечего. Несомненно,
перестройка не могла осуществиться без ведома и той или
иной степени участия соборного капитула. Но исходила ли
от него инициатива и чем она была продиктована, сказать
невозможно. В любом случае строительство нового здания
не было связано с изменением статуса церкви, как в случае
Сент-Илер: перестройка произошла спустя тридцать—сорок
лет после того, как церковь попала в собственность капитула.
Обратимся теперь к светской стороне и рассмотрим под¬
робнее те сведения, которые возможно собрать о мирянах, так
или иначе связанных с историей интересующих нас церквей.
4.3. МЕЛЬ: ЛИНЬЯЖ МЭНГО
Мирянами, более всего причастными к истории церкви
Сент-Илер, были сеньоры замка Мель1, у стен которого рас¬
полагался храм.
См. Приложение 1.
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
139
Замок появился в Хв.; он был выстроен графом Пуатье
it и шачально служил резиденцией виконта1 * * * V. Известен всего
пдип виконт Меля — Аттон, упоминавшийся в хартиях мона-
рей Сен-Максен и Нуайе в период с 904 по 925 г. Возмож-
1И>, его назначение было связано с необходимостью контро¬
лировать серебряные рудники и действовавший тогда в Меле
монетный двор2. ВХ — начале XI в. обитатели замка упоми¬
наются как викарии: по хартиям известны викарии Каделон
ГЖ8-992 гг.) и Константин (первая половина XI в.)3.
(' середины XI в. и в течение по меньшей мере двух после¬
ду ющих столетий замком владели представители одного рода,
| де из поколения в поколение старшие сыновья получали имя
М >пго (Maingaud, Maingot); в ряде случаев оно встречается
it.iK второе имя или как родовое прозвище младших сыно-
мгп: Константин Мэнго, Гийом Мэнго. В течение нескольких
поколений Мэнго (по меньшей мере до Мэнго IV, то есть на
протяжении XI-XII вв.) были приближенными графов Пуатье,
мнимая прочные позиции при их дворе4. Замок Мель был их
фьефом, полученным в держание от графа. Именно члены
мой семьи в свое время являлись владельцами церкви Сент-
II дер. Мэнго II был женат на Айне Волчице (Lupa), которая
подучила ее в приданое. Об этом становится известно из дар-
* I ионной хартии: их сын, Мэнго III, вместе с братьями Кон-
* мнтином и Гийомом в 1080 г. подарил церковь монастырю
< с и-Жан д’Анжели с согласия и при одобрении еще живой
1 Garaud М. Les chatelains de Poitou et Г avenement du regime feodal, Xle et
\ 11 siecles // Memoires de la societe des antiquaires d’ Ouest. Poitiers, 1964. P. 61.
PainterS. Op. cit. P. 21; Garaud M. Les circonscriptions administratives du
* «mile de Poitou et les auxiliaires du comte au Xe siecle // Le Moyen age. 1953.
V1-Д9. R 11-61. P. де ля Кост-Мессейер, однако, оспаривает эту версию и го-
иприт о том, что назначение мельского виконта, как и виконта Ольнэ, было
к|>| шано исключительно потребностью в военной защите региона (Coste-
A lew'Here R. de la. Note pour servir a l’histoire de Melle... P. 283-285).
' Исчерпывающий анализ данных монастырских хартий, где упомина-
1НКЯ персонажи, причастные к управлению замком, см.: Coste-Messeliere R.
./< la. Note pour servir a l’histoire de Melle // BSAO. Poitiers, 1957. P. 269-315.
1 Ibid. P. 301-306.
140
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
матери и отчима Беральда1. Как уже говорилось, буквально
вслед за хартией о дарении церкви появляется еще одна, со¬
ставленная от имени членов той же семьи, а именно Айны и
ее мужа Беральда, в пользу Сент-Илер, уже относящейся к мо¬
настырю. В церкви или вокруг нее должны были начинаться
строительные работы — если не по перестройке самого храма,
то по возведению необходимых монастырских помещений.
Весьма вероятно, что бывшие владельцы, делая этот дар, при¬
нимали во внимание именно нужды церкви, связанные с ее
реконструкцией.
В целом ряде хартий Сен-Жан д’Анжели конца XI — нача¬
ла XII в. упоминаются дарители, после имени которых имеет¬
ся добавление «из Меля». Кроме известных нам членов семьи
Мэнго это Гиреберт (Girebertus de Metullo)1 2, Эмери (Aimericus
de Metullo)3 и Бернар (Bernardus de Mellessio)4. По всей види¬
мости, они были родственниками или приближенными сеньо¬
ров Меля, также жившими в замке.
Сын одного из них (Гиреберта), также выделявший свои
пожертвования в пользу Сен-Жан д’Анжели, уточняет в гра¬
моте, что в ответ на свой дар он желает быть похороненным в
мельской церкви Сент-Илер5.
Имя другого донатора — Эмери — заставляет вспом¬
нить о надписи на одной из капителей хора: FACERE ME
AIMERICUS ROGAVIT. Датировка дарственной, в которой
он упоминается, — 1091 г. — согласуется со временем пере¬
стройки восточной части церкви (конец XI в.). Возможно,
пожертвования именно этого Эмери пошли на поновление
церкви Сент-Илер6.
1 Cart. Angely I. Р. 275. №219.
2 Cart. Angely I. №224.
3 Cart. Angely II. P. 99. №435.
4 Cart. Angely I. №46, 59, 66.
5 Cart. Angely I. №230. P. 286-287.
6 В пользу этой версии (в отличие от упоминавшейся выше гипотезы
об аббате Сен-Жан д’Анжели Эмери II как о заказчике) высказался Ю. ле Ру
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
141
Итак, нам известно о нескольких случаях, когда донатора¬
ми Сен-Жан выступали члены семьи Мэнго или их прибли¬
женные и при этом так или иначе фигурировал их интерес в
ошении церкви Сент-Илер (или этот интерес можно пред¬
полагать). По меньшей мере это говорит о том, что бывшие
м'идельцы не оставляли церковь своим вниманием, даже
им да она им уже не принадлежала.
4.4. ОЛЬНЭ: РАВИОЛИ И КАДЕЛОНЫ
К истории церкви Сен-Пьер в Ольнэ были причастны
представители двух семей: виконтов Ольнэ и шателенов замка
Нлмпьер, имевших родовое прозвище Рабиоль (лат. Rabiola).
Именно они фигурируют в документах XI в. как собственники
и oii церкви, по меньшей мере частичные.
Виконты Ольнэ1 известны с X в. С 904 г. эту должность за¬
нимал некий Мэнго. Затем виконтство переходит к линьяжу с
родовым именем Каделон (Калон). Каделон I впервые упомя¬
нут в 928 г., и, по версии Р. де ля Кост-Мессейера, он сосредо-
I ом ил в своих руках полномочия, до того разделявшиеся меж¬
ду никонтом Мэнго и мельским виконтом Аттоном1 2. Виконты
< >/п»нэ упоминаются в грамотах близлежащих монастырей до
началаXII в. После этого титул «виконтов Ольнэ» практически
нигде не фигурирует3. Храм Сен-Пьер был расположен совсем
(/ с Roux Н. Les origines de Saint-Hilaire de Melle.. .P. 136—137), ее же придер-
к 11 маются составители Свода надписей средневековой Франции (Corpus
• les inscriptions de la France medievale. Charente, Charente-Maritime, Deux-
‘x-vres. Poitiers, 1977. T. 3. P 138—139).
1 См. Приложение 2.
Coste-Messeliere R. de la. Note pour servir a l’histoire de Melle... P. 285-286.
1 Некая Жанна, виконтесса Ольнэ, появляется в документах середи-
и м XIII в. Она вышла замуж за Жоффруа де Ранкона, и, таким образом,
ипконтство и замок перешли к роду Ранконов, одному из наиболее вли-
и к'льных на тот момент. Но была ли сама Жанна из рода Каделонов или
нс I, сказать трудно (Duguet/. La succession de Geoffroy de Rancon, seigneur
de Taillebourg. 1258—1270 // Roccafortis. Bulletin de la Societe de Geographic
• lc Rochefort. 3-e serie. T. II. 1993. P. 152—155).
142
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
близко к принадлежавшему этой семье замку — фактически
у его стен (ситуация весьма сходна с Мелем). Кроме того, один
из виконтов — Константин — в начале XI в. (1038 г.) упомяну!
как даритель земель, прилежащих к церкви. В хартии не уточ
няется, что Константин — виконт Ольнэ, однако его вполне
можно идентифицировать с одним из представителей этого
рода, младшим братом Каделона III1.
Другая семья — Рабиоли1 2, обитатели замка Дампьер, распо
ложенного в семи километрах к западу от Ольнэ. Некий Рам*
нульф Рабиоль упоминается в ряде хартий Сен-Жан д* Анжел и
начала XI в.3 В одной из них он назван викарием Ольнэ4. Его
семье церковь в Ольнэ принадлежала, по меньшей мере отча¬
сти, до середины XI в. В 1045 г. двое его сыновей, Рамнульф и
Мэнго, дарят часть прав на церковь монастырю Сен-Киприан
в Пуатье5; эту дарственную в 1095 г. подтверждает сын Мэн¬
го Гуго Рабиоль6. Рабиоли фигурируют в картуляриях Сен-
Киприан и Сен-Жан д’Анжели до конца XI в. В них кроме
Гуго Рабиоля упоминаются его родные братья (Рамнульф и
Гофред) и сводные (Константин, Бельом и Мэнго Рабиоли).
1 У ушедшего в монастырь в 1026 г. (и, вероятно, вскоре скончавше¬
гося) виконта Каделона был брат Константин и сын Гийом. Не исключе¬
но, что в такой ситуации виконту мог наследовать младший брат, — та¬
кая схема существовала в других линьяжах Аквитании (см.: Duguet /. La
question de la succession dans la famille de Thouars aux Xle et XHe siecles //
Bulletin de la Societe Historique et Scientifique des Deux-Sevres. IH-e serie,
T. II. 1994. P. 11-20). Однако дарственная Константина подписана «Гий¬
омом виконтом», и во всех последующих документах виконтом назван
Гийом; виконт Константин не упомянут больше ни в одной хартии. Воз¬
можно, дядя и племянник в течение короткого времени одновременно
носили титул виконта. Не исключено, что в начале XI в. он воспринимал¬
ся еще не как титул, а как должность. Для сравнения: один из документов
X в. приписывает должность (титул) виконта не только виконту Кадело-
ну, но и его брату Эбблу (Cart. Cyprien. Р. 286).
2 См. Приложение 3.
3 Cart. Angely I. №65; Cart. Angely II. №445.
4 Cart. Angely II. №445.
5 Cart. Cyprien. №475. P 291.
6 Ibid. №484. P. 295.
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
143
Ч-идише Рабиоли в ряде документов названы «рыцарями
мчк.| ( )льнэ»1.
Никонты Ольнэ и Рабиоли являлись, судя по всему, со-
♦♦ м дельцами церкви; во всяком случае, согласно имеющимся
-и одному из виконтов принадлежали права на доход с
и* |»мшиых земель, Рабиолям — права (или часть прав) на цер-
м мн | ыс сборы. Вообще члены этих семей были довольно близ¬
ки Множество документов засвидетельствовано Рабиолями
♦•че» к* с виконтами Ольнэ; они нередко выступали свидетеля¬
ми друг у друга, а однажды действовали вместе в тяжбе про-
н1и монастыря Сен-Жан д’Анжели2. Заслуживает внимания
и мн факт, что несколько Рабиолей фигурируют как рыцари
им к л Ольнэ. Все это говорит о том, что семьи виконтов Ольнэ
и шлгеленов Дампьер были не только соседями, но и ближай¬
шими союзниками. Вполне вероятно также, что они состояли
и родстве3.
()6о6щая все, что нам известно о бывших сеньорах обеих
церквей, следует упомянуть еще одно немаловажное обстоя-
и /м.с гво. Не только шателены Ольнэ и Дампьера находились
м t иойских или родственных отношениях — такие же связи
нм дне семьи имели и с сеньорами мельского замка. В пользу
ною говорит прежде всего целый ряд документов, засвиде-
мчп.ствованных одновременно виконтами Ольнэ и сеньорами
Мели; сеньорами Меля и Рабиолями4.
()6ращает на себя внимание имя первого виконта Ольнэ —
М и п о: это родовое имя шателенов, которые несколько поз-
ке появятся в Меле. В то же время первый и единственный
Iи 1 конт Меля Аттон, а также викарии Каделон и Константин, 11 Debord A. Op. cit. Р. 523.
Cart. Angely I. №135. Р. 168. См. также: Estermann D.B. St. Pierre of
Aulnay. History. Brooklyn, 1974. P. 3-4; Notes, P. 3-4.
1 Такое предположение делает, в частности, А. Дебор: Debord A. Op. cit.
Г '>20-523.
1 См.: Cart. Angely I; Cart. Angely II; Cart. Cyprien; Montierneuf.
144
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
жившие в конце X — начале XI в., судя по всему, принадлежа¬
ли к роду виконтов Ольнэ (Каделон — родовое имя виконтов;
викарий Константин был вассалом виконта Ольнэ и одновре¬
менно наследником некоторых его владений1). Первый сеньор
Меля из династии Мэнго — Мэнго I — наследовал Константи¬
ну и, следовательно, являлся его родственником. В то же вре¬
мя первый виконт из линьяжа Каделон упоминается в хартии
монастыря Сен-Максен 928 г. как владелец аллода, располо¬
женного в Меле1 2.
О возможном родстве шателенов Меля с Рабиолями гово¬
рит тот факт, что по меньшей мере двоих членов этой семьи
звали родовым именем мельских сеньоров (Мэнго). Кроме
того, известно, что в XIII в. Дампьер находился в подчине¬
нии замка Сюржер, а его владельцами были представители
рода Мэнго3. Все это указывает на стабильную многоаспект¬
ную систему связей трех семей, продолжавшуюся не менее
двух столетий, и вполне вероятно, что их союзничество было
обусловлено узами крови.
Таковы семьи, которым, судя по их дарственным грамо¬
там, церкви Меля и Ольнэ изначально принадлежали как соб¬
ственность. После отчуждения владельческих прав храмы все
же продолжали находиться поблизости от их замков; в отно¬
шении обитателей замка Мель можно отметить по меньшей
мере два дарения, которые, вполне вероятно, были связаны
со строительными нуждами первого этапа реконструкции
Сент-Илер. В отношении Ольнэ у нас вовсе нет поводов, даже
косвенных, говорить о строительной активности Рабиолей и
виконтов Ольнэ. Хотя в принципе предполагать их участие
также как возможных донаторов было бы естественно: церкви
находились рядом с замками, а дарения церквам были обыч¬
ной практикой. Но если мы обсуждаем вопрос о том, что
1 Coste-Messeliere R. de la. Op. cit. P. 291. Note 73.
2 Ibid. P. 285.
4 Debord A. Op. cit. P. 523.
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики
145
нывшие владельцы, возможно, выступили заказчиками вновь
i о жданных храмов, — то есть что здания были выстроены по
их воле, а внешнее воплощение отвечало их желаниям, — речь
должна идти не просто о возможности выступить в качестве
пассивного донатора. Могли ли члены этих семей проявить де-
шсльную активность в перестройке церквей, от собственно-
i ж на которые они уже отказались? Попробуем рассмотреть
подробнее эту возможность.
5. ЗАКАЗЧИК-МИРЯНИН
И ЕГО ОТНОШЕНИЕ К ЦЕРКВИ
КАК К СОБСТВЕННОСТИ И ПРОИЗВЕДЕНИЮ
Скажу с самого начала: такая возможность представляется
мне реальной. Как кажется, сам сложный характер средневе¬
ковой собственности обусловливал гибкость ситуации, позво¬
лявшую мирянам при желании проявлять значительную меру
созидательной активности. Ниже будет представлен ряд об¬
щих соображений, которые должны помочь внести ясность в
разбираемые ситуации — перестройки церквей Меля и Ольнэ.
Для начала еще раз вспомним, что нам известно о действиях
бывших владельцев обеих церквей.
Три дарственных, в которых упоминается церковь Сент-
Илер, одинаково фиксируют ее передачу монастырю Сен-Жан
д’Анжели. В первом случае дарителем (а следовательно, и соб¬
ственником) выступает сам граф Пуату (середина X в.), во вто¬
ром— один из его приближенных по имени Эри (1028 г.),
в третьем — три брата, шателены мельского замка, Мэнго,
Константин и Гийом (1080 г.). Ситуация на первый взгляд па¬
радоксальная: одна и та же церковь трижды дарится одному
и тому же монастырю разными собственниками. Объяснений
ей может быть по меньшей мере два. Во-первых, в отношении
первых двух дарений у нас нет стопроцентной уверенности в
том, что речь идет именно о том храме, который выступает
предметом нашего интереса. Во-вторых, если это все же так,
то получается, что значительная часть истории церкви от нас
скрыта: выходит, что она, оказываясь в собственности мона¬
стыря, через какое-то время вновь возвращалась к частным
владельцам, причем разным. Как это происходило (путем вы¬
купа, обмена, насильственного захвата мирянами), неизвест¬
но, как неизвестны и мотивы мирян, претендовавших в свое
время на эту церковь как на собственность. Единственное,
5. Заказчик-мирянин и его отношение к церкви...
147
о чем можно говорить в данном случае, — о том, что церковь
и течение по меньшей мере столетия регулярно переходила из
рук в руки, несколько раз оказываясь в собственности одного
и того же монастыря, и в конце концов утвердилась в этом со-
* I оянии, будучи преобразованной в его приорат.
Какой-либо информацией о церкви Ольнэ мы располага¬
ем только начиная с XI в. В начале XI в. церковь находилась в
мжместном владении нескольких собственников (из которых
нам известны виконт Константин и братья Рамнульф и Мэнго
Илбиоли). Далее источники— дарственные грамоты— дают
мпшь отрывочную информацию: владельцы дарят церковь по
частям, но оставались ли остальные части у них же или при¬
надлежали кому-то еще, узнать невозможно; кроме того, два
и тестных нам дарения сделаны в пользу разных монасты¬
рей (в одном случае это Сен-Жан д’Анжели, в другом — Сен-
Киприан). В 1100 г. церковь целиком принадлежит монастырю
Сен-Киприан, в 1122 г.— соборному капитулу Пуатье. Веро¬
ятно, она надолго оказывалась в одновременном владении
нескольких собственников, а перейдя, наконец, целиком в
иедение Сен-Киприан, довольно быстро снова сменила хозяи¬
на — им стал соборный капитул Пуатье. Как видим, вплоть до
перехода в ведение капитула церковь как собственность долго
«блуждала» между владельцами, находившими нужным посто¬
янно передавать ее — полностью или частями — из рук в руки.
Случаи Меля и Ольнэ скорее закономерны, чем ис¬
ключительны: судьба множества других частных церквей
и Х-ХН вв. была примерно такой же. Они постепенно пере¬
ходили от светских владельцев к церковным (монастырям,
коллегиям каноников, капитулам)1. С середины XI в. поток
дарений значительно возрастает: они становятся важнейшим 11 По картуляриям нередко можно восстановить «хронику» поэтап¬
ного дарения церквей и прилежащего к ним имущества, растянутого на
несколько десятков лет. См., например, комплекс документов на церковь
и Варезе, где процесс ее передачи монастырю Сен-Жан д’Анжели длился
по меньшей мере с 1037 по 1089 г.: Cart. Angely I. №96, 97, 98,100, 101,102.
148
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
механизмом претворения в жизнь григорианской реформы,
одним из принципиальных положений которой было прекра¬
щение светского владения церквами1. Однако зафиксирован¬
ный в документах акт дарения не означал резкого обрыва су¬
ществующих связей церкви с ее бывшим хозяином — об этом
свидетельствуют прежде всего сами дарственные грамоты,
сохранившиеся в монастырских картуляриях. Церкви неред¬
ко вновь захватывались самими дарителями или их потомка¬
ми и часто заново дарились с покаянием1 2 (не исключено, что
нечто подобное имело место в случае с мельской церковью).
Процесс трудного расставания с бывшей собственностью от¬
разился и в наиболее характерной форме дарения: владельцы
предпочитали отдавать церковь не сразу и целиком, а удер¬
живая у себя какую-то часть (стоит отметить, что во всех
дарственных, где упоминается Ольнэ, речь идет именно о
частичном дарении); нередко в дарственной оговаривалось,
что она вступит в силу только после смерти владельца3: цер¬
ковь как будто и дарилась, но не сразу или не до конца. Ино¬
гда бывший владелец оставлял за собой право распоряжаться
дальнейшей судьбой подаренной церкви — выкупая ее назад
и передаривая другому монастырю4. Собственнические «ре¬
цидивы» окончательно прекращались, по всей видимости,
только через несколько поколений. В конце XI и в XII в. церк¬
ви (а равно и монастыри), переходившие из личной в цер¬
ковную собственность, находились скорее в некотором про¬
межуточном (или неустойчивом) состоянии, сохраняя связь
1 Церкви дарились мирянами и до реформы, однако в ходе ее количе¬
ство таких дарений резко возросло. Так, в отношении монастыря Клюни
Б. Розенвайн приводит следующие цифры: за первые двадцать лет рефор¬
мы (1049-1069 гг.) доля дарений церквей и монастырей составила 40%,
тогда как в предыдущее двадцатилетие (1028-1048 гг.) она равнялась 17%
(см.: Rosenwein В. То be the Neighbor of Saint Peter: the Social Meaning of
Clunys Property, 909-1049. Lnd., 1989. P. 9-10).
2 См. об этом: Rosenwein B. Op. cit.
3 Cart. Angely I. №48. P. 75; №60. P. 87.
4 Cart. Angely I. №56. P. 83-85.
5. Заказчик-мирянин и его отношение к церкви...
149
i прежними владельцами, даже если по праву они им больше
не принадлежали. Таким образом, говоря о принадлежности
церкви в Ольнэ капитулу Пуатье, а мельской церкви— мо¬
настырю Сен-Жан д’Анжели, следует учитывать сложность
« и I уации, которая на деле могла быть гораздо менее опреде¬
ленной; иначе говоря, «собственническое» отношение к церк-
IUI в течение XII в. в той или иной мере могло сохраняться
и i емьях бывших владельцев.
Таким образом, бывшие владельцы могли иметь свой ре¬
ши на то, чтобы озаботиться перестройкой ранее принадле¬
жавшего им храма. Но имели ли они на это право?
Изначально (в раннехристианском церковном законо¬
дательстве) такие действия со стороны мирян оговорены не
как право собственника, а как возможность свершения дара.
(Согласно законодательству папы Геласия, вопрос о строитель-
* I ве нового храма и о посвящении его тому или иному свя-
юму должен быть согласован заранее не только с епископом,
по и с папой1 (что по мере увеличения христианизированных
юрриторий становилось все менее возможным). После освя¬
щения храм переходил под контроль епископа, назначавшего
i иященника (хотя уже тогда в этом вопросе могли учитывать-
i >i пожелания основателя)1 2. Построенное здание рассматрива¬
лось как безвозмездный дар Богу и святому, в честь которого
оно освящено3. Кроме того, основатель должен был дополнить
н от дар «приданым»4, обычно в виде земельного надела, вы¬
деляемого церкви из собственных владений. Церковь была
(или должна была быть, поскольку речь идет об идеальной
с итуации) самостоятельной хозяйственной единицей, где цер¬
ковные сборы и доходы с прилежащих земель обеспечивали
1 Thomas R Op. cit. Р. 14-18.
2 Постановления соборов в Оранже (441 г.) и в Арле (443; 452 гг.)
(см.: Thomas R Op. cit. Р. 11-14).
3 См. выше, раздел «Строительство церкви как дар».
4 Необходимость «приданого» оговорена, в частности, в постановле¬
ниях III собора в Толедо, 589 г. (см.: Thomas R Op. cit. Р. 56-57).
150
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
жизнь священника и позволяли ему ремонтировать по необ¬
ходимости церковное здание.
Трудно сказать, насколько эта идеальная схема соответ¬
ствовала действительности, но если это имело место, то, по
всей видимости, недолго: иная ситуация, где церковь в хозяй¬
ственном отношении не выходила из-под контроля своего ос¬
нователя, отмечена церковным законодательством уже в VI-
VII вв.1 В документах VIII—IX вв. светский основатель (или его
наследник) стал называться владельцем церкви, имея право
на присвоение церковного дохода, которое он мог отчуждать,
как право на любую другую собственность1 2. На то имелись се¬
рьезные основания: в эпоху набегов защита со стороны мирян
и, как следствие, подчинение им было для церквей необходи¬
мостью, гарантировавшей само их существование. Поддержа¬
ние здания церкви в порядке и назначение священника теперь
входили в область полномочий владельца-мирянина. Однако
церковное законодательство предпочитало оговаривать это
как возможность, которой благочестивый христианин мог
воспользоваться при небрежении епископа3.
Вообще, хотя право собственности и было признано офи¬
циально, память об изначальном, «правильном» положении
вещей сохранялась в формулировках церковных документов:
светский владелец представал в них скорее смотрителем при
церкви и ее землях, чем ее хозяином4, а сама церковь и все
1 См., например, II канон IX собора в Толедо (655 г.), опубликован:
Magnou-Nortier Е. Op. cit. Р. 426.
2 Франкфуртский капитулярий (794 г.) оговаривал права собствен¬
ников на продажу, дарение, завещание церквей; ограничение прав част¬
ных владельцев папой Евгением II на синоде в Риме (826 г.) задним чис¬
лом признавало эти права (и их законность) за светскими сеньорами
(см.: Thomas R Op. cit. Р. 24-25).
3 II канон IX собора в Толедо (655 г.): «Quia ergo fieri plerumque
cognoscitur ut ecclesiae parrochiales vel sacra monasteria ita quorumdam
episcoporum vel insolentia vel incuria orrendam decidant in ruinam»
(Magnou-Nortier E. Op. cit. P. 426).
4 См. об этом и критику необоснованно широкой трактовки понятия
«частная церковь»: Ibid. Р. 354-356.
5. Заказчик-мирянин и его отношение к церкви...
151
прилежащее к ней описывалось как принадлежность святого1.
11 родажа или дарение касались прав на доходы церкви, но не
подразумевали ее передачу как материального объекта. То есть
различие между церковью-зданием (произведением) и церко-
иью-собственностыо (две из упоминавшихся нами в начале
работы ипостаси) в церковных документах прослеживалось
довольно четко. Это особенно очевидно в случаях частично¬
го дарения, когда передаваемая собственником часть описы¬
вается как перечень отчуждаемых прав1 2. Нигде в церковных
документах не говорится о принадлежности здания церкви
собственнику-мирянину или о его праве этим зданием распо¬
ряжаться. Будучи построенным, храм отчуждался при освяще¬
нии: с этого момента он принадлежал святому и никому более.
11ередача прав на доход церковным институтам восстанавли¬
вала чистоту экономической ситуации, когда церковные день¬
ги возвращались церкви (теперь в лице монастыря-патрона),
в отношении же здания перемен не происходило.
Таким образом, с точки зрения церкви мирянину было есте¬
ственно заботиться о здании основанного им (или его пред¬
ками) храма и перестраивать его, но не по праву собственника
(ибо здание никогда не было его собственностью), а по логи¬
ке продолженного дара. Здание церкви было личным даром
светских заказчиков Богу и святому — и эта коммуникация
1 Земля, прилежащая к храму Св. Марциала, в одной из дарственных
называется «территорией св. Марциала»: «In nomine sanctae et individuae
Trinitatis, ego, Isdrael, do et concedo sancto Joanni Baptistae territorium Santi
Martialis» (Cart. Cyprien. P. 89). Эта позиция в XI в. обосновывалась цер¬
ковными авторами: так, в сочинении Плацида из Нонантолы говорит¬
ся о принадлежности освященных объектов, в том числе здания храма,
Ьогу: «Quod semel Ecclesiae datum est in perpetuum Christi est, nec aliquo
modo alienari a possessione Ecclesiae potest in tantum, ut etiam idem ipse
fabricator Ecclesiae, postquam earn Deo voverit et consecrari fecerit, in ea
deinceps nullum jus habere possit. Non enim per eum ordinari non ivestiri
ulterius potest. Testantur haec non solum novi sed etiam veteris instrumenti
sacratissimae scripturae» (Placidus Nonantulanus. Liber de honore ecclesiae,
caput VII. Цит. no: Thomas P. Op. cit. P 47).
2 Так, в дарственных на церковь Сен-Пьер в Ольнэ говорится о праве
па доход с пожертвований свечей и погребальных сборов.
152
Часть I. Заказчики церквей в XI-XII вв.
в Средние века была гораздо значительнее связей, устанавли¬
ваемых экономическим обменом. Соответственно и поновле-
ние здания бывшим собственником (и его потомками) было
бы вполне естественным жестом — как логично реализуемая
возможность актуализации дара. Отчуждение владельческих
прав на церковь становилось дополнительным даром, кото¬
рый одновременно и обновлял память о сделанном ранее —
но не менял сам принцип коммуникации.
Целый ряд примеров, упомянутых нами в разделе о со¬
циальной подоплеке заказа, свидетельствует об активных
действиях мирян в отношении церквей, на которые у них
уже не было собственнических прав. Граф Ги-Жоффруа Гий¬
ом выстраивает аббатский храм Монтьернеф в соответствии
со своим собственным замыслом, хотя монастырь с момента
основания был передан им Клюни и собственностью графа
не являлся1; Гийом Партеллан выбирает монастырь, мона¬
хам которого он хотел бы поручить реконструкцию церкви,
переданной им клюнийской конгрегации (выкупив ее назад
у приората на Иль-д’Экс, он передает ее общине Сен-Жан
д’Анжели), и оговаривает, какие именно работы должны быть
в ней проведены1 2; виконт Туара с супругой обращаются к аб¬
бату Сен-Мишель ан ль’Эрм с желанием основать его приорат,
и отряженный аббатом монах-архитектор выстраивает здание
в соответствии с пожеланиями супругов3, и т. д.
Отношения собственности, распространяясь только на
одну из обозначенных нами ипостасей церкви — церковь как
совокупность феодальных прав, — не могли затронуть напря¬
мую две другие ее ипостаси — церковь как персонификацию
святого и церковь как материальный объект. Соответствен¬
но, осмысление здания церкви как произведения и как дара
1 De constructione monasterii novi Pictavis (a Martino monacho) //
Montierneuf. P.424-441; Montierneuf. №8. P.16-17; №14. P. 24-25; №16.
P. 27-29; №17. P 29-30.
2 Cart. Angely I. №56. R 83-85.
3 Crozet. №83, 84. P 22.
5. Заказчик-мирянин и его отношение к церкви...
153
щ кизались не затронутыми теми изменениями, которые про-
iu ходили с ней как с собственностью. Более того, отчужде¬
ние прав на церковь и периодическое поновление ее здания
можно рассматривать как однопорядковые явления, так как
и го и другое осмысливалось и преподносилось как дар. Это
i оображение несколько корректирует версию А. Чериковер о
юм, что переход в церковную собственность «спасал церкви
oi разрушения» — сам этот переход ничего не менял в отно¬
шении здания.
Таким образом, как у прелатов, так и у мирян — бывших
иллдельцев — в целом были как возможность, так и повод
проявить свою созидательную инициативу в отношении этих
церквей. К сожалению, данные письменных источников не
дают возможности продвинуться дальше в этих размышлени¬
ях — их для этого явно недостаточно. Поэтому после всех воз¬
можных предварительных умозаключений далее речь пойдет
о гой информации, которую содержат сами сохранившиеся
церковные здания. Но прежде чем перейти к этой части пове-
» тования, я сделаю еще одно общее отступление. Поговорим
о том, зачем, собственно, заказчикам было нужно перестраи-
илть церкви. Этот вопрос уже так или иначе затрагивался ра¬
нее; теперь же мы постараемся услышать голос самих заказчи¬
ков — насколько это вообще возможно.
6. МОТИВАЦИЯ К СТРОИТЕЛЬСТВУ
ЦЕРКОВНЫХ И СВЕТСКИХ ЗАКАЗЧИКОВ
О причинах, побудивших человека к возведению или ре¬
конструкции церкви, нередко непосредственным образом
сообщают сами документы. Вряд ли мотивацию заказчика
можно целиком и безоговорочно сводить к таким высказы¬
ваниям; однако, задаваясь вопросом о мотивации заказчиков,
этим непосредственным ответам, думается, нужно уделить
первоочередное внимание. Чаще всего эти причины сформу¬
лированы в рамках религиозного благочестия: упоминается
желаемое воздаяние — прощение грехов, спасение души, об¬
ретение Царствия Небесного после смерти. Обо всем этом уже
говорилось выше, и сейчас мы хотели бы сосредоточиться на
более конкретных особенностях, которые можно отметить в
отношении мотивации мирян и служителей церкви. Речь пой¬
дет в основном о хартиях и надписях (эпитафиях, посвяще¬
ниях), где формула, оговаривающая причину деяния (в нашем
случае — строительства или иных форм материального сози¬
дания), часто является необходимой составной частью текста.
В нарративных источниках о мотивации говорится более про¬
странно, но и там можно обнаружить сходные черты.
В душеспасительных посылках, составленных от имени
духовных лиц, нередко присутствует и обращение к людям,
забота о которых связана с пастырским долгом. Заказчик-свя¬
щенник, как всякий христианин, стремился обеспечить свое
посмертное благополучие и строительство церкви осмысли¬
вал как деяние, которое могло этому способствовать. Но вме¬
сте с тем создание храма в его случае — жест пастырской за¬
боты об общине (монастырской, приходской), вверенной его
попечению, то есть это действие, обращенное не только к
Богу, но и к людям, нацеленное на их воспитание, просвеще¬
ние — в конечном счете, спасение их душ. Посмертная судьба
6. Мотивация к строительству церковных и светских заказчиков
155
i мищенника осмысливалась как напрямую связанная с судь-
олми вверенных его попечению христиан: в бенедиктинском
уставе говорится, что на Страшном суде аббат будет держать
0 гнет за души всей общины1, эта истина подчас проявляется в
описываемых коллизиях взаимоотношений настоятеля и па-
1 I вы1 2. То есть в конечном счете эти две мотивации (забота о
i обе и о подопечных) оказываются взаимосвязанными. Фор¬
мула нередко распадается на два обращения: к Богу с прось-
оой о милосердии и к пастве с назиданием.
Эта двойственность вектора мотивации, характерная для
духовных лиц, особенно явно ощущается в сочинении аббата
Сугерия «De rebus...» — она буквально пронизывает его, по¬
скольку Сугерий раскладывает на такое «во-первых» и «во-
вторых» причины не только своей активности по преобразо¬
ваниям в монастыре и перестройке храма, но и собственно
написания текста об этом3. Практически каждый из цитируе¬
мых им стихов, воспроизведенных в той или иной части храма,
состоит из двух (или более) частей, одни из которых содержат
высказывание наставника и проповедника, другие — упование
1 «Et quantum sub сига sua fratrum se habere scierit numerum, agnoscat
pro certo quia in die iudicii ipsarum omnium animarum est redditurus Domino
i ationem, sine dubio addita et suae anima» (Regula S.P.N. Benedicti. Caput 2 //
http://www.thelatinlibrary.com/benedict.html).
2 Так, предполагаемый диалог между аббатисой Параклета Элоизой
и монахиней, который приводится в одной из рукописей, посвященных
истории аббатства, вполне отражает мысль о прямой связи судеб насто¬
ятельницы и ее подопечных. Согласно преданию, Элоиза однажды ска¬
зала своим монахиням: «Вот если я согрешу, то умру; но грех каждой из
вас тоже угрожает мне смертью. Позаботьтесь же, чтобы и я из-за вас не
умерла». На что одна из преданных ей сестер якобы ответила: «Мадам,
даже и без Господа, а только ради вас мы останемся тверды в своем при¬
звании» (Lobrichon G. Heloise. L’amour et le savoir. P., 2005. R 325).
3 В начале «Книги» Сугерий говорит о двух причинах, побудивших
его к ее написанию: во-первых, забота о спасении собственной души; во-
вторых, стремление пробудить в братии ревность к заботе о церкви: «...ех
hoc uno nobis duo repromittentes, tali notitia fratrum succedentium omnium
jugem orationum pro salute animae nostrae mereri instantiam, et circa ecclesiae
Dei cultum hoc exemplo eorum excitare bene zelantem sollicitudinem» (Sugerii
liber. P. 40).
156
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
на Божье милосердие в отношении самого себя1. В грамотах
встречаются упоминания о том, что аббат, предпринимающий
реконструкцию церкви, движим «пастырской заботой»1 2. Такие
1 Таковы три стиха, воспроизведенные в книге как составной текст:
первый (над дверьми) содержит обращение к святому Дионисию —
просьбу о заступничестве в спасении души Сугерия; второй (на самих
дверях) — является обращением к тому, кто созерцает украшенные две¬
ри, с призывом направлять свой ум от сияния произведения к истинному
свету и от дверей церкви к истинной Двери, которой является Христос;
третий (на притолоке (superliminare)) — просьба Сугерия, обращенная
к Господу, о благосклонности к его молитвам. В таком порядке Сугерий
цитирует эти стихи в своей книге, перемежая их ремарками о том, где тот
или иной фрагмент был расположен:
Ad decus ecclesiae, quae fovit et extulit ilium,
Suggerius studuit ad decus ecclesiae.
Deque tuo tibi participans martyr Dionysi,
Orat ut exores fore participem Paradisi.
Annus millenus et centenus quadragenus
Annus erat Verbi, quando sacrata fuit
Versus etiam portarum hi sunt:
Portarum quisquis attolere quaeris honorem,
Aurum nec sumptus, operis mirare laborem,
Nobile claret opus, sed opus quod nobile claret
Clarificet mentes, ut eant per lumina vera
Ad verum lumen, ubi Christus janua vera.
Quale sit intus in his determinat aurea porta:
Mens hebes ad verum per materialia surgit,
Et demersa prius hac visa luce resurgit.
Et in superliminari:
Suscipe vota tui, judex districte, Sugeri;
Inter oves proprias fac me clementer haberi
(Sugerii liber. P. 46-48).
Хотя в книге Сугерия обращения скомпонованы в единый текст,
на деле (как следует из описания) каждое из них представляло собой от¬
дельный стих: векторы обращений «вверх» (к Богу и святому заступни¬
ку) и «вниз» (к пастве) были разведены. Любопытно отметить, что, если
следовать ремаркам Сугерия, порядок расположения стихов на базилике
был иной, чем воспроизведенный в книге: первым должно было идти
двустишие с обращением к Богу (так как оно расположено выше двух
других). Тогда обращения выстраиваются сверху вниз в иерархическом
порядке, следуя «высоте» того, к кому каждое из них адресовано: к Богу;
к святому Дионисию; к пастве.
2 «Domno Willelmo abbate istius Tutelensis monasterii pastoralem curam
agente, idem monasterium jam репе vetustate consumptum, coeptum est
reaedificari novum» (Mortet I. P. 15-16).
6. Мотивация к строительству церковных и светских заказчиков
157
формулы ориентируют само деяние (создание церкви) в двух
направлениях: к людям (призыв, назидание) и к Богу (прось-
о,1 о спасении — своем и своих подопечных). Сходный вари¬
ли i — напутствие паствы и призыв ее к молитве, в том числе
м душу заказчика и проповедника: эпитафия на могиле Берн-
млрда Хильдесхаймского, похороненного в церкви Св. Михаи¬
ла, выстроенной им самим и ставшей наилучшим памятником
<то благочестию, призывает молиться в ней Богу и вспомнить
и этих молитвах о епископе Бернварде1.
В мотивационных посылках мирян обращения к людям
ме г: все, кого они привлекают к разделению собственных за-
с луг (в первую очередь родня), как бы присоединяются к ним
и ситуации молитвенного предстояния. Такие формулы, как
уже говорилось, часто объединяли членов семьи, как живу¬
щих, так и уже усопших, и созидание церкви, таким образом,
представало закреплением осмысленного родственного един¬
ив а1 2. Нельзя не обратить внимание и на то, что дистанция
между собственно мыслями и желаниями заказчика и их ин¬
терпретацией в документах здесь гораздо больше, чем в случае
церковной инициативы. Когда заказчиком является духовное
лицо, можно предположить, что посылка формулируется им
самостоятельно, так как он сам является автором документа.
В тех случаях, когда трудно с точностью говорить об автор¬
стве, нельзя все же отрицать того, что документ создан в среде,
к которой принадлежал церковный заказчик, и его мысли —
если они были так или иначе высказаны — не подверглись
сильному искажению при фиксации. В грамотах заказчиков-
мирян такие оговорки чаще имеют вид застывших штампов.
Как представляется, подлинные (изначальные) мотивы мирян
1 «VENITE CONCIVES NOSTRI DEVM ADORARE VESTRIQ[VE]
PRAE[S]VLIS BERNVV[ARD]I [ME]MENTOTE» (цит. no: Wulf С. Op. cit.
S. 12).
2 «...pro suorum peccatorum remissione suorumque antecessorum»
(Mortetl. №104(1). R 295); «...pro anime suae ac sui fratris Iterii salute»
(Mortet I. №108. P. 300-301); «...pro anima mea et pro animabus parentum
meorum» (Mortet I. №71. P. 238-239).
158
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
могли сильно расходиться с тем, как они впоследствии были
сформулированы.
Миряне в большинстве своем были неграмотны и не вла¬
дели богословской риторикой, которая часто присутствует в
объяснении причин. Клирики, составители документов, явно
домысливали изначальную мотивацию заказчика-миряни-
на, укладывая ее в русло, установленное церковным учением
(а часто и пользуясь стандартными клише — можно заметить,
что одни и те же формулы кочуют из грамоты в грамоту, осо¬
бенно когда речь идет о документах одного монастыря1). Ино¬
гда такие вступительные пассажи звучат подобно маленькой
проповеди: «В приближении конца мира и грядущей разру¬
хи, чему уже явлены несомненные знамения, когда мы жерт¬
вуем что-либо свое святым местам, то ожидаем воздаяния и
правосудия Господа, сказавшего: “Подавайте милостыню, и да
будет мир с вами”. Посему мы, во имя Христа...»1 2 и т.д. Вряд
ли авторами этого увещевания были владельцы церкви, пере¬
дающие ее на условиях перестройки монахам монастыря Леза.
Думается, более правильным будет предположить, что текст,
составленный от их имени, завершающийся личными подпи¬
сями, — свидетельство того, что они усвоили и приняли дан¬
ную интерпретацию своего деяния, сформулированную мона¬
хами — составителями грамоты.
Изначальная мотивация мирян, по всей видимости, носи¬
ла довольно смутный характер, и потому, чтобы их устремле¬
ния стали действительно благочестивыми, необходимо было
1 Во многих дарственных монастырю Сен-Жан д’Анжели повторяет¬
ся следующая вступительная формула (иногда с незначительными вари¬
ациями): «Dum unusquisque in hoc saeculo proprio vacat arbitrio, oportet ut
de rebus sibi acquisitis taliter agat qualiter in futuro vitam aeternam mereatur
praecipere» (cm.: Cart. Angely I. №65, 67, 68, 70, 111, 172, 180 и т.д.).
2 «Appropinquante et enim mundi termino et ruinis crebrescentibus, jam
certa signa manifestantur quod, si aliquid de rebus nostris ad loca sanctorum
condonaverimus, retributorem Deum in judicio non diffidimus haberi, qui
dixit: Date helemosinam, et ecce omnia munda sunt vobis...» Quamobrem nos
enim, in Christi nomine...» (Mortet I. P. 178-179).
f). Мотивация к строительству церковных и светских заказчиков
159
«юращение к служителям церкви. Весьма интересно это обсто-
н I сльство проявляется в упоминавшейся выше хартии викон-
1л Гетенока из монастыря Редон1. В отличие от большинства
подобных текстов эта грамота отмечает момент коммуника¬
ции между мирянином и служителями монастыря. Задумав
иыстроить замок, виконт решил посоветоваться с монахами
0 том, как и когда это лучше всего сделать («в какой день и
час и на каком основании»). Желание выяснить момент, «бла-
тприятный» для строительства, и «основание», на котором
1 а сдует выстроить замок, выдает овеществленность мирской
мысли: «правильность» выстроенного здания обусловливают,
по его мнению, материальные координаты — правильно вы-
оранные место, время, фундамент постройки. Ответ монахов,
просвещающий и корректирующий изначальное желание Ге-
юнока, переводит разговор из материального русла в духов¬
ное с помощью метафоры: «Христос есть фундамент всех до-
орых начинаний». Далее виконт дает обещание отдать часть
кшка под приорат — видимо, это происходит под влиянием
разъяснений монахов: изначально такого желания у него не
было, речь шла только о перестройке замка. Само обращение
ииконта в монастырь за советом трактуется как благо — он
сделал это, «направляемый духом Божьим». Нельзя, однако,
не заметить, что его изначальные побуждения оказываются
переосмыслены. В обращении виконта угадывается желание
заручиться поддержкой свыше путем соблюдения неких кон¬
кретных предписаний, которые виконт и желает получить от
монахов. Однако их ответ дискредитирует сам вопрос, вернее,
гот уровень мысли, на котором он сформулирован. Вместе
с тем мирянину все же дан требуемый совет: строительство
приората монастыря и есть то деяние, которое должно обеспе¬
чить благополучие его начинаниям. Так довольно смутные по¬
буждения виконта — при его стремлении поступить правиль¬
но — получают надлежащее воплощение и трактовку.
Mortetl. №11. R 51-52.
160
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
С этим случаем до некоторой степени перекликается одна
из известных историй, приводимых в сборнике exempla Це-
зария Гейстербахского. Она повествует о человеке, который,
дабы уравновесить тяжесть своих грехов на Страшном суде,
подарил церкви Святых апостолов груду камней. Несмотря
на курьезное обоснование дара (буквальная «весомость» кам¬
ней), он действительно обернулся весомой заслугой, потому
что камни были использованы при перестройке церкви1. Этот
короткий рассказ, который, как и все exempla, должен был от¬
сылать к обычной, узнаваемой жизненной ситуации, представ¬
ляет хоть и сильно упрощенную, но все же, думается, вполне
стандартную позицию заказчика-мирянина, основные черты
которой прослеживаются и в источниках, повествующих о
реальных людях и храмах. Мирянин из «примера» не вполне
осознает суть своих действий: выбирая камни в качестве дара,
он думает об их весе, который на самом деле вовсе не важен.
Но он движим желанием спасти свою душу, и потому его по¬
ступок, неразумный в своей мотивации, доосмысливается до
благодеяния. Здесь как нельзя лучше выражена ситуация ос¬
мысления церковью мирской инициативы: она поощряется
как таковая, но ее нужно «довести до ума»1 2.
Вообще материальность мирской мысли, вступавшая в
противоречие с христианской духовностью, дает себя знать
в том, как проявлялась строительная активность мирян, — уже
1 «In Colonia burgensis quidam erat, homo dives ac potens, Karolus nomine
<.. .> Hie cum audisset, quia Apostoli iudicaturi essent orbem, cogitavit intra se
dicens: Peccatum grave est, et lapides anchorarei valde sunt ponderosi. Emam
igitur lapides tales ad futuram fabricam sanctorum Apostolorum, ut cum in die
iudicii opera mea bona, nec non et mala posita fuerint in statera, Apostoli qui
iudices erunt, lapides istos lanci opera mea bona continenti immitent, et mox
praeponderabunt. Emit ergo navim plenam lapidibus, quos per currus portari,
et iuxta Apostolorum ecclesiam deponi fecit <... > Non multo post cum ecclesia
extenderetur, occasione ut puto eorundem lapidum, in fundamento positi
sunt» (Caesarii Heisterbachensis monachi Dialogus miraculorum / Ed. Joseph
Strange. Coloniae, Bonnae, Bruxellis, 1851. Vol. 2. P. 135).
2 См. об этом подробнее: Гуревич А.Я. Дух и материя. Об амбивалент¬
ности повседневной средневековой религиозности // Гуревич А .Я. Исто¬
рия — нескончаемый спор. М., 2005. С. 227-235.
6. Мотивация к строительству церковных и светских заказчиков
161
к м, что одной из главных ее форм были материальные по¬
жертвования. Нередки уточняющие упоминания суммы, ис-
I раченной мирянином на строительство, или просто указания
па ее «значительность»1. В случае дарения под строительство
н мель, лесов, недвижимости размеры благочестия получали
иещное выражение. Мирянин, подаривший в 1090 г. монасты¬
рю Сен-Мавр вместе с церковью «две скалы» для строитель¬
ных работ1 2, буквально воспроизводит ситуацию упомянутого
мыше «примера».
Надо сказать, что в признании материального пожерт-
мования заслугой, ведущей к спасению души, заключалась
осознаваемая уступка христианской доктрины мирскому co¬
in анию. Мирянам в принципе была более понятна и удобна
икая форма благочестия, которую можно приобрести дара¬
ми, не случайно их строительная инициатива заключалась
прежде всего в пожертвованиях. Это не вполне согласовалось
^ чистотой христианской доктрины, согласно которой спасе¬
ние заслуживается молитвами и сокрушением души. Упрекая
аббата Сен-Тьерри в своем знаменитом послании за роскошь
и излишества в декоре храма, Бернард Клервоский добавлял,
что это ведет к развращению мирян: «Ибо, едва взглянув на
п и бесценные и чудесные никчемности, люди более склонны
делать дары, чем молиться»3. Однако такой вид благочестия
был все же лучше вероломства и дикости; он был выгоден
церковнослужителям, получавшим таким образом средства
1 «...vir bonae memoriae Guillelmus vocabatur Nobilis, cui voto
t xtitit ut ruinas monasterii extrueret non modico expensu» (Crozet. №88.
P. 24); «Quod ego, Vuillelmus De Partellam..., eclesiam Santi Pardulphi de
(liriaco... redetui, pretio centum solidorum <...>. Dono etiam quatuor libras
.id boves emendos et centum solidos ad caput ecclesiae faciendum» (Cart.
Angelyl.№56. P.83-85).
2 «... capellam in honore sancte Mariae <...> cum duabus rochis capiti
cjusdem capelle contiguis» (Crozet. P. 30).
3 Holt E. Op. cit. P. 7. Тут же Бернард обвиняет монахов в стяжатель-
с гве, то есть в том, что они подталкивают мирян к дарению средств вме¬
сто побуждения их к молитвам (упуская, впрочем, тот очевидный факт,
что одними молитвами храм выстроить невозможно).
162
Часть I. Заказчики церквей в XI—XII вв.
на строительные и прочие нужды; кроме того, устанавлива¬
емый с помощью даров контакт мирян с церковью или мона¬
стырем был исключительно важен в социальном плане для
обеих сторон1. Аббат Клерво, с его ригоризмом в отношении
такого рода компромиссов, выступал против существовавше¬
го в течение столетий жизненного симбиоза, хоть и расходив¬
шегося с чистотой религиозных принципов, но получавшего
молчаливое одобрение большинства церковнослужителей.
Таким образом, волеизъявление светского заказчика, ото¬
браженное в церковных документах, следует принимать не
столько за формулировку его собственных интенций, сколько
за компромисс, когда не до конца осмысленные или иначе мо¬
тивированные побуждения принимались как таковые, отчасти
выправлялись, обрамлялись соответствующими риторически¬
ми формулами, приобретая вид христианского благочестия.
Очевидна колоссальная разница позиций заказчиков-прела-
тов и мирян. В первом случае можно говорить не только об
осмысленности религиозных побуждений заказчика (речь не
идет об их искренности — она могла присутствовать как в цер¬
ковном, так и в мирском волеизъявлении, однако рассуждать
о ней трудно), но и о том, что в них в более или менее явной
форме заложена стратегия религиозного воздействия на па¬
ству и воспитания ее; во втором следует предполагать скорее
неполноту и неотрефлексированность религиозных интенций,
которые обретали «правильный» вид только в формулировках
священников. В случае светской инициативы действенными
факторами, влиявшими на решение заказчика, были, по всей
видимости, мотивы, связанные с социальным статусом, род¬
ственными связями и памятью об усопшей родне, необходи¬
мостью создавать и поддерживать контакт с религиозными
институциями, прежде всего монастырями. 11 Rosenwein В. То Be the Neighbor of Saint Peter: the Social Meaning of
Clunys Property, 909-1049. Lnd., 1989. P. 35-48.
ЧАСТЬ II
ЦЕРКОВЬ КАК ПРОИЗВЕДЕНИЕ
ЗАКАЗЧИКА
Итак, теперь вопрос о заказчиках церквей Ольнэ и Меля
будет адресоваться не письменным источникам, а самим
церквам. Путем анализа сохранившихся зданий я постараюсь
уточнить и дополнить те выводы, которые были сделаны на
основании документов. Но прежде чем приступить к разбору
их черт, представляется важным более подробно остановить¬
ся на той культурной и художественной традиции, в которую
они вписаны. Поэтому ниже я поочередно уделю внимание
феномену паломничеств в Сантьяго-да-Компостела и неко¬
торым аспектам его влияния на строительство и оформление
церквей, а также особенностям романской архитектуры реги¬
она Пуату, чтобы потом на этом фоне с большим основанием
говорить о внешних характеристиках зданий и об их возмож¬
ных истоках.
1. ПАЛОМНИЧЕСТВА
В САНТЬЯГО-ДА-КОМПОСТЕЛА
И СТРОИТЕЛЬСТВО ЦЕРКВЕЙ
К моменту перестройки церквей Ольнэ и Меля традиция
паломничеств в Сантьяго-да-Компостела уже сложилась и
обрела устойчивую популярность. Интересующие нас храмы
располагались на одном из магистральных паломнических
путей, и их бытование, несомненно, во многом определялось
:)тим фактом. Возможно, заказчики тоже имели его в виду, и их
предпочтения относительно архитектурного и скульптурно¬
го решения здания были заранее обусловлены пониманием
специфики той роли, которую должен был играть такой храм.
Предполагая эту возможность, ниже я остановлюсь на палом¬
нической традиции и ее влиянии на церковную архитектуру.
Путешествие к гробнице апостола Иакова в северной Ис¬
пании было одним из самых известных паломнических пред¬
приятий, существовавших в средневековой Европе. После
обретения мощей апостола в начале IX в. его культ в Галисии
развивался быстрыми темпами и к XII в. достиг пика популяр¬
ности. Наряду с более древними традициями путешествий в
Иерусалим и Рим путь в северную Испанию осмысливается
как наиболее подходящий для духовного подвига. Паломни¬
ки стекались в Галисию из всех частей христианской Европы;
особенно важной эта традиция оказалась для Франции. Зна¬
чительная часть путей, ведущих в Сантьяго-да-Компостела,
проходила по французским территориям. По пути паломники
посещали множество церквей, которые чаще всего были мест¬
ными святынями, объектами локальных культов. Путеше¬
ствие к могиле апостола и посещение святых мест во Франции
довольно скоро слились в единую парадигму, где принципи¬
альную важность обретал сам путь. Его этапами становились
главным образом места захоронения раннехристианских
166
Часть II. Церковь как произведение заказчика
святых: их последовательное посещение представало ступеня¬
ми восхождения к главной святыне.
Одна из частей «Книги святого Иакова», сборника, со¬
ставленного в прославление апостола (его главный список —
кодекс Каликста — хранился в соборе Святого Иакова в го¬
роде Компостела), известная под названием «Путеводитель
паломника в Сантьяго-да-Компостела», была написана, как
считается, около 1140 г. пуатевинцем, монахом Эмери Пико
из Партенэ-ле-Вье1, и отражает впервые сформулирован¬
ное целостное осмысление этой традиции. В «путеводителе»
перечислены наиболее важные этапы, которые паломнику
рекомендуется пройти на пути следования, и впервые опи¬
сываются четыре главных пути, проходивших по территории
Франции: Турская дорога (via Turonensis), дорога Пюи (via
Podiensis), Лиможская дорога (via Lemovicensis) и Тулузская
дорога (via Tolosana). Турская дорога шла через Париж, Тур,
Пуатье и Бордо, соединяясь в районе французско-испанской
границы с остальными путями, от Пуэнте-ла-Рейна перехо¬
дившими в единый маршрут (илл. 1.1). Церкви Ольнэ и Меля
расположены вдоль этой дороги чуть ниже Пуатье (илл. 1.2),
сами они не отмечены в «путеводителе» как значимые оста¬
новки на пути, однако находились в окружении почитаемых
паломнических этапов.
Двумя такими этапами Турской дороги, каждый из кото¬
рых сложился изначально как место почитания своего ло¬
кального святого, были города Пуатье и Сент. В каждом из
них находился храм, хранивший мощи раннехристианского
епископа-мученика: святого Илария в Пуатье и святого Евтро-
пия в Сенте. Между ними располагался еще один значимый
паломнический центр, монастырь Сен-Жан д’Анжели (кото¬
рому принадлежала Сент-Илер в Меле). В отличие от Пуатье
и Сента, он не связан с древней памятью о местном святом, 11 Gicquel В. La legende de Compostelle. Traduction franchise integrate et
commentaires du Codex Calixtinus (vers 1160). P., 2003.
1. Паломничества в Сантьяго-да-Компостела...
167
л t формировался как паломнический этап уже в XI в., и в его
i мповлении, судя по всему, сыграла свою роль целенаправ¬
ленная политика Клюни.
Именно конгрегации Клюни паломническая традиция в
( 'лнтьяго во многом обязана своим оформлением в грандиоз¬
ный социальный, культурный и религиозный феномен в жиз¬
ни средневековой Европы1. Клюнийские монастыри распола¬
гались на важнейших паломнических направлениях, монахи
регулировали движение паломников, устраивая для них боль¬
ницы и гостиницы на пути следования. Конгрегация преуспе¬
ла не только в оформлении старых, но и в продуманном созда¬
нии новых святых мест: в удачно расположенные монастыри,
присоединявшиеся к ордену, привозились новообретенные
реликвии, храм перестраивался в свете новых целей — что-
оы быть удобным для посещения большими массами верую¬
щих и впечатлять их своим великолепием. Такими намерен¬
но созданными паломническими центрами стали, например,
шаменитые церкви Сен-Мадлен в Везле и Сен-Пьер в Муас-
<. аке1 2. По всей видимости, к ним нужно отнести и монастырь
('ен-Жан д’Анжели — обретение его знаменитой реликвии
(ковчега с головой якобы самого Иоанна Крестителя) и при¬
соединение к Клюни произошли практически одновременно,
н 1010-1012 гг., в период, когда паломничества в Сантьяго
набирали популярность3. Именно с этого момента аббатство
начало обретать свою известность как значимая остановка
па пути паломников. Сен-Жан д’Анжели был важным опор¬
ным пунктом конгрегации в Сентонже— этот монастырь,
основанный в IX в. королем Аквитании Пипином I, разви¬
вался под патронатом сеньоров Аквитании и обладал славой
1 См. например: Lambert Е. Histoire de pelerinage // Idem. Etudes
meidievales. T. 1. P., 1956. P. 121-224.
2 См.: Галкова И.Г. Остановка в пути: романские церкви на паломни¬
ческих дорогах в Сантьяго-да-Компостела // Homo viator. Путешествие
как историко-культурный феномен. М., 2010. С. 66-71.
3 Cart. Angely II. Р. XXVII-XXIX.
168
Часть II. Церковь как произведение заказчика
и многовековыми традициями еще до присоединения к Клю-
ни. После него эти слава и влиятельность возросли еще более:
как уже упоминалось, его порядок служил примером для вы¬
правления ситуации в других монастырях; его аббат мог осу¬
ществлять представительство Клюни в важнейших событиях
(таких, как освящение нового монастыря — Монтьернеф)1;
он также способствовал присоединению к конгрегации еще
одного важнейшего паломнического центра Сентонжа — мо¬
настыря Сент-Этроп1 2. Появление в аббатстве столь значимой
реликвии обусловило притяжение многочисленных паломни¬
ков, монахи Сен-Жан устраивали для них больницы и гости¬
ницы вдоль ведущего к монастырю участка Турской дороги3.
Паломническая традиция и, в частности, активная роль
Клюни в ее формировании оказали существенное влияние на
облик церквей, строившихся вдоль путей передвижения пи¬
лигримов4. Клюнийская традиция не выработала таких четко
сформулированных правил в отношении конструкции и деко¬
ра церковных зданий, какие сложились несколько позже, на¬
пример, в картезианском и цистерцианском орденах5. Однако
существуют некоторые конструктивные принципы, характер¬
ные для бенедиктинской, и прежде всего клюнийской архитек¬
туры (хотя они и не являются присущими исключительно ей).
Дж. Эванс отмечал в качестве таковых простоту и строгость
постройки; отсутствие лишнего декора (он сосредоточен на
капителях и в портале с тимпаном); сложную организацию
входа, часто включающую в себя буферное пространство
(аван-неф, нартекс, галилея) и две башни; базиликальный
1 Cart. Angely II. R XXXIV.
2 Ibid. P. XXXV.
3 Coste-Messeliere R. de la. Chemins medievaux en Poitou// Bulletin
philologique et historique du Comite des travaux historiques et scientifiques.
P, 1960. P. 207-233.
4 См. об этом: Kingsley Porter A. Romanesque sculpture of the Pilgrimage
Roads. Boston, 1923.
5 В обоих случаях эти правила оговорены в уставе ордена, см.: Mortet I.
№136. Р. 358 (картезианцы); Mortet II. №8. Р 30-38 (цистерцианцы).
1. Паломничества в Сантьяго-да-Компостела...
169
план храма с двумя и более боковыми нефами; завершение
восточной части тройной апсидой, которую часто дополняют
лмсидиолы, примыкающие к трансепту1.
В XII в. широкое распространение получает конструкция
гак называемой паломнической церкви, которая являлась
одним из вариантов развития типа бенедиктинского храма,
широко применявшимся в рамках клюнийской конгрегации1 2.
Утверждение этого типа во многом обязано именно клюний-
скому влиянию. Храмы, которые становились объектами вни¬
мания паломников, оказывались переполненными, и рекон¬
струкция в XII в. учитывала прежде всего сильно возросшую
их посещаемость. Именно этими нуждами обусловлено появ¬
ление церковных зданий нового характера. Такую церковь от¬
личали широкие боковые нефы, круговой обход хора и венец
капелл вокруг апсиды. Подобная конструкция позволяла па¬
ломникам проходить по храму непрерывной чередой, не тре¬
ножа при этом собрание молящихся в центральном нефе;
обряд пресуществления во время богослужения свершался
не только на главном алтаре, но и в каждой из капелл, давая
возможность причаститься святых даров большему количе¬
ству верующих. Эта архитектурная традиция, как считается,
зародилась в Оверни. Одной из первых построек такого типа
была церковь Св. Мартина в Туре; другие знаменитые церкви,
выстроенные, по всей видимости, по ее образцу, — Сент-Фуа
в Конке и Сен-Сернен в Тулузе. Все храмы были почитаемыми
этапами на паломнических путях в Сантьяго-да-Компостела3.
Тип паломнической церкви становится очень распространен¬
ным в XII в. — в таком ключе отстраивались многие соборы,
аббатские и коллегиальные храмы.
С типом паломнической церкви соотносим план колле¬
гиального храма Сент-Илер в Пуатье, хотя говорить здесь
1 Evans /. Art in Mediaeval France. 987-1498. Lnd., 1948. P. 123-126.
2 Evans J. Op. cit. P. 126.
3 Romanesque (Auvergne and the major pilgrimage churches) // The dicti¬
onary of art / Ed. Jane Turner. N.Y., 1996. Vol. 26. P. 585.
170
Часть II. Церковь как произведение заказчика
о следовании этой традиции было бы поспешно: храм был ос¬
вящен в 1049 г., когда тип паломнической церкви только скла¬
дывался, и архитектором его был англичанин. Однако все важ¬
нейшие принципы этой конструкции здесь уже присутствуют:
обход хора с венцом капелл, трансепт с дополнительными
апсидиолами и широкие боковые нефы. Широта трех изна¬
чальных нефов была действительно необычайной: централь¬
ный — 15,5 м, боковые — по 8,5 м1. Архитектор, судя по всему,
экспериментировал, исходя из необходимости максимально
расширить пространство, чтобы храм мог принять всех же¬
лающих поклониться могиле святого Илария. Центральный
его неф оказался все же слишком широк: при замене в XII в.
сгоревших деревянных потолочных перекрытий каменным
сводом его пришлось дополнить рядами внутренних колонн,
принявших на себя часть тяжести новой кровли.
С клюнийской стратегией оформления паломнической
традиции также связывают складывание программы мону¬
ментального скульптурного портала, иногда называемого
«бенедиктинским» или «клюнийским»1 2, хотя уже в XII в. этот
тип встречается не только в церквах бенедиктинских аб¬
батств, но и в других монастырях и соборах. Конструкция и
основные семантические элементы такого оформления входа
к концу XII в. сложились в устойчивую модель, нашедшую за¬
тем дальнейшее развитие в перспективных порталах гранди¬
озных готических храмов. Важнейшими составными частями
этой конструкции являлись расположенный над главным
входом рельефный тимпан с монументальной фигурой Хри¬
ста в центре, скульптурный столб (трюмо), разделявший
вход на два проема, скульптурные композиции на боковых
стенах входной ниши. Иконографическая программа таких
1 Base de donnees internationale du patrimoine du genie civil (http://
fr.structurae.de/structures/data/index.cfm?id=sOO 11818).
2 Actes du Colloque international organise par le Centre d’Etudes
Superieures de Civilisation Medievale. Poitiers, 26-29 septembre 1990 //
Cahiers de civilisation medievale. Poitiers, 1991. An. 34.
1. Паломничества в Сантьяго-да-Компостела...
171
порталов была, как правило, сложной, изобиловавшей смыс¬
ловыми ассонансами, метафорической перекличкой сюжетов
и форм, воплощавших в себе сложный характер библейских
истин. Ее содержание и структура перекликались с содержа¬
нием и структурой проповедей1. Паломника, приближавше-
I ося к подобной церкви, встречал огромный по размерам и
впечатляющий по образности визуальный рассказ-назида-
и ие, иногда сопровождавшийся и текстовым комментарием,
как в Сент-Фуа в Конке1 2 (илл. 16.3). Впечатления от созерца¬
ния таких произведений порой значили не меньше, чем сам
факт соприкосновения со святынями: в хронике Муассака го¬
ворится, что многие считали портал главной церкви этого аб-
патства (илл. 5.2) скорее божественным творением, чем делом
рук человеческих3. Наиболее известные из сохранившихся
памятников такого типа — порталы соборов и аббатств: Сен-
Мадлен в Везле (илл. 16.1), Сен-Пьер в Муассаке (илл. 5.2),
(Д'н-Лазар в Отене, Сент-Фуа в Конке (илл. 16.3). К ним также
часто относят и созданные несколько позже Сен-Трофим в
Арле (илл. 16.4), Сен-Дени под Парижем (илл. 16.2) и Нотр-
Дам в Шартре.
Таковы вкратце основные черты, появление которых мож¬
но отметить в романской церковной архитектуре Франции
как результат влияния паломнической традиции; во многом
1десь, как и в складывании самой этой традиции, ощутима на¬
правляющая роль конгрегации Клюни.
1 Галкова И.Г. Портал церкви Сен-Пьер в Муассаке: визуальная про¬
поведь // Язык искусства как система символов. Распознавание и интер¬
претация. М., 2010. С. 46-67.
2 Bonne J.-Cl. Organisation architectonique et composition plastique des
I у inpans romans: les modeles de Conques et d’Autun// Artistes, artisans et
production artistique au Moyen age / fid. Xavier Barral I Altet. Vol. II. P., 1987.
я «.. .lapis medius portalis, inter ceteros lapides harum precium, reputantur
pulcherrima magnitudine et subtilii artificio fuisse construed, et cum magnis
suniptibus asportari et labore: ymo pocius extimatur miraculose ibidem fuisse
|construed], quod opera hominis (Aymery de Peirac. Chronique. Цит. no:
ttttpin E. Labbaye et les cloitres de Moissac. P, 1897. P. 66).
2. ДВА ПЕРИОДА РОМАНСКОЙ
АРХИТЕКТУРЫ В ПУАТУ
Как уже говорилось, церкви Ольнэ и Меля — не уникаль¬
ные произведения, основными своими чертами они вписыва¬
лись в региональную архитектурную традицию, которой мы
уделим внимание, прежде чем перейти к анализу собственно
интересующих нас построек.
Исследователи романского монументального искусства
Пуату, как правило, выделяют две его фазы: первый и вто¬
рой романские периоды1, каждый из которых характеризуют
определенные конструктивные особенности и принципы де¬
корирования. Прежде чем обратиться к особенностям наших
зданий, представляется нужным дать краткое описание этих
двух периодов и черт, им присущих.
Первый период охватывает диапазон с конца X в. по ко¬
нец XI в. Это время грандиозных строительных кампаний, по
преимуществу — возведения монастырских и коллегиальных
церквей. Постройкам были присущи массивность и боль¬
шие размеры; их нефы перекрывались коробовыми сводами,
основным конструктивным элементом выступала полуцир¬
кульная арка. Во второй половине XI в. такие церкви неред¬
ко строились по типу паломнического храма или по меньшей
мере с использованием его важнейшего элемента — обхода
хора и венца капелл вокруг центральной апсиды. Скульптур¬
ный декор этих храмов довольно скуп и не отличается тща¬
тельной проработкой; он сосредоточен по большей части на
капителях и представляет собой композиции из раститель¬
ных и животных мотивов; сюжетные сцены с человеческими 11 См., например: Crozet R. L’art roman en Poitou. P., 1948. P. 107-109;
Idem. L’art roman en Saintonge. P, 1971; Tcherikover A. High Romanesque
Sculpture in the Duchy of Aquitaine, C. 1090-1140. Oxford, 1997; Camus M.-Th.
Sculpture romane du Poitou. Les grands chantiers du Xle siecle. P, 1992.
2. Два периода романской архитектуры в Пуату
173
фигурами встречаются довольно редко1. Еще одной особен¬
ностью церквей первого романского периода является башен-
мли организация входа. Башня была, как правило, одна (как в
( спт-Радегонд и Сен-Поршер в Пуатье) (илл. 6.1, 15.1). Вход¬
или конструкция с двумя башнями почти не встречается —
|дссь можно упомянуть лишь нартекс монастыря Майезе и
планировавшиеся (но так и не возведенные) башни Монтьер-
нсф. В верхнем ярусе обычно располагалась звонница (то есть
оашня служила колокольней); ее архитектура нередко имела
фортификационные элементы, и, судя по всему, эта конструк¬
ция использовалась как оборонительная в случаях нападения
на монастырь.
Ко второму романскому периоду относятся постройки
XII в. Большинство зданий, выстроенных или перестроенных
и этот период, — небольшие церкви, приходские провинци¬
альные храмы, приораты, подчиненные церкви тех или иных
монастырей. Среди них встречаются и аббатские (Сен-Жуэн
до Марн, Сент-Аманд де Буакс), и коллегиальные (Сен-Пьер
и Эрво, Сен-Жак в Обетере) храмы, но основная их масса —
церкви незначительные по своей роли, многие из которых из¬
начально были выстроены как частные молельни или капел¬
лы. Среди них нередко встречаются храмы, состоящие всего
из одного нефа (Сен-Жан в Бур-Шарант, Нотр-Дам в Шатре,
Сент-Коломб), а также так называемые зальные церкви, в ко¬
торых центральный и боковые нефы имеют одинаковую вы¬
соту (Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье). Большое внимание в этих
церквах, как правило, уделяется декору: скульптурное оформ¬
ление имеют капители, причем они представляют широкий
спектр мотивов, как растительных и животных, так и включа¬
ющих человеческие фигуры, сцены на библейские сюжеты при
этом относительно редки; широко применяются фигурные
консоли и модильоны; вход в храм часто оформлен скульптур¬
ными архивольтами. Скульптуры во многих случаях имеют
Camus М.-Th. Op. cit.
174
Часть II. Церковь как произведение заказчика
довольно тонкую проработку. Одним из особенно заметных
декоративных элементов таких церквей является большая фи¬
гура всадника (так называемого Святого Константина), рас¬
положенная на фасаде (илл. 10.2, 10.3, 12.2, 13.2, 14.2). Органи¬
зация входа здесь кардинальным образом отличается от того,
что имело место в церквах первого романского периода: на
смену входным башням пришел так называемый фасад-экран
(илл. 2.2, 3.2, 7.1, 10.1, 12.1, 14.1 и др.). Западная оконечность
храма решена в виде плоской стены, которая как будто обру¬
бает анфиладу нефа, не оставляя никакого переходного про¬
странства. Фасад-экран потому и получил свое необычное на¬
звание, что плоскость западной стены кажется приложенной
к последнему пролету нефа и нередко выдается вверх и в сто¬
роны за его пределы (поэтому щипец — верхняя треугольная
часть фасада — часто оказывается разрушенным или восста¬
новленным в ходе позднейших реставраций). Как фасад, так
и боковые стены нередко украшает разделка плоской аркадой,
расположенной в один или несколько ярусов. Компактность и
прихотливое декорирование этих зданий делают их похожими
на шкатулки из слоновой кости, и многие исследователи, ука¬
зывая на такое сходство, называют их церквами-ларцами или
церквами-реликвариями1.
Традиция «клюнийского» скульптурного портала осталась
совершенно неизвестной в Пуату и Сентонже. Ни в первый,
ни во второй период развития романской архитектуры такая
организация входа не нашла должного применения в регио¬
не, хотя клюнийских монастырей там существовало немало1 2.
Порталы церквей XII в. вовсе не имели тимпана. Скульптур¬
ный декор здесь был сосредоточен на капителях и архиволь¬
тах — каменных дугах, охватывавших полукруглое заверше¬
ние двери (илл. 2.7, 2.9, 3.6, 11.3). Постепенно сужаясь, ряды
1 Crozet R. L’art roman en Poitou. P„ 1948. P. 168. Rupprecht B. Romanische
Skulptur in Frankreich. Miinchen, 1975. S. 52; Seidel L. Songs of Glory... P. 18.
2 См. об этом: Crozet R. Les etablissements clunisiens en Saintonge //
Annales du Midi. Toulouse, 1963. T. 75. №64. P. 575-581.
2. Два периода романской архитектуры в Пуату
175
лрхивольтов (три—семь рядов) уходили вглубь стены. Сюже-
I ы, представленные на них, нередко соотносились с основны¬
ми библейскими и нравоучительными темами (двенадцать
.шостолов; двадцать четыре старца Апокалипсиса, поклоняю¬
щиеся Агнцу; притча о разумных и неразумных девах; Пороки
м Добродетели). Однако говорить о такой сложной, разверну-
юй и репрезентативной программе, какую представлял клю-
мийский портал, здесь не приходится. Скульптурный декор
пыл в целом подчинен самой конструкции, которую он допол¬
нял, украшал, в которой акцентировал семантически важные
части. Рельефы архивольтов, как правило, состояли из одно-
in иных, многократно повторяющихся элементов, и если они
с оотносимы с каким-либо конкретным сюжетом, то он скорее
намечен, чем художественно представлен. Не случайно пред¬
почтение здесь отдается многофигурным композициям (про¬
роки, апостолы, старцы Апокалипсиса и т.д.) — персонажи,
как правило, представлены фронтально и статично, как эле¬
менты узора. Рельефы подчеркнуто орнаментальны, а во мно¬
гих случаях декор ограничивается собственно орнаментом,
геометрическим или растительным, и сюжетных изображе¬
ний вовсе нет.
Во второй половине XII в. в Пуату появляется новый ар¬
хитектурный стиль — так называемая анжуйская готика. Его
еще называют протоготическим, так как он сочетал в себе
многие элементы романской архитектуры с явственно оформ¬
ляющимися готическими элементами. Главный из этих эле¬
ментов — стрельчатый свод, пришедший на смену романскому
коробовому. Однако стены еще не имели готической ажурно¬
сти и обеспечивающих ее поддерживающих конструкций из
контрфорсов и аркбутанов. Обычно они массивные (вполне
романские) и плоские, разделанные тонкими пилястрами1.
Стиль зародился в Анжу и в Пуату впервые проявился во вто¬
рой половине XII в. (именно в это время после женитьбы на 11 Blomme Y. Anjou gothique. R, 1998.
176
Часть II. Церковь как произведение заказчика
наследнице западнофранцузских земель Алиенор Аквитан¬
ской сеньором Пуату стал анжуйский граф Генрих Плантаге-
нет). Первое здание в этом стиле — собор Сен-Пьер в Пуатье
{илл. 8.1, 8.2), перестроенный в 1160-е гг. Также в стиле анжуй¬
ской готики был выстроен графский дворец в Пуатье {илл. 9.1,
9.2) и отчасти перестроена почитаемая церковь Сент-Радегонд
(илл. 6.2).
Таков контекст, в котором появились интересующие нас
здания церквей Ольнэ и Меля. Теперь настало время обра¬
титься непосредственно к ним.
3. АРХИТЕКТУРА И СКУЛЬПТУРНЫЙ ДЕКОР
ЦЕРКВЕЙ МЕЛЯ И ОЛЬНЭ:
СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ
Мель: конструкция и декор
Конструктивно церковь Сент-Илер в Меле представляет
собой трехнефную романскую базилику с поперечным не¬
фом (трансептом) (илл. 3.1). Пересечение центрального нефа
II трансепта венчает купол на тромпах, над которым возвыша¬
ется башня-колокольня (илл. 3.9). Храм сравнительно невелик
по размерам. Длина основного здания 48 м, трансепта — 18 м.
Как уже говорилось, восточная часть храма — апсиды, хор
и трансепт — была реконструирована в ходе первой строи¬
тельной кампании в конце XI в. Еще две малые апсиды при¬
строены справа и слева к восточной стене трансепта (илл. 3.1).
Таким образом, в церкви всего пять апсид, и в каждой из них
некогда находилось по отдельному алтарю, не считая главного
алтаря в хоре. При скоплении публики обряд пресуществле¬
ния во время мессы мог производиться не только на главном
алтаре, но и на малых. Следовательно, несмотря на сравни¬
тельно небольшие размеры, в Сент-Илер могло принять при¬
частие одновременно довольно большое количество верую¬
щих. Таким образом, здесь мы встречаем несколько ключевых
конструктивных элементов так называемых паломнических
храмов. Кроме того, заслуживает внимания еще один мо¬
мент: конструкция этой части как в плане (сочетание венца
капелл с апсидиолами трансепта) (илл. 3.1), так и во внешнем
исполнении (кровля центральной апсиды и апсидиол решена
в виде ступенчатого каскада) (илл. 3.3) заставляет вспомнить
о знаменитой церкви Сент-Илер в Пуатье (илл. 4.2). Кон¬
структивное различие двух церквей заключается главным
образом в размерах — пуатевинский храм значительно шире
и массивней — и в количестве капелл, окружающих апсиду:
178
Часть II. Церковь как произведение заказчика
в Сент-Илер в Пуатье их не три, а четыре. Мельская церковь
посвящена тому же святому — пуатевинскому епископу Ила-
рию, так что такое сходство, скорее всего, не было случайным.
Западная часть мельской церкви и, собственно, весь ее ос¬
новной объем были перестроены в ходе второй строительной
кампании. Эта часть решена в полном соответствии с мест¬
ной традицией XII в. Храм имеет три нефа, и боковые нефы
слишком узки, чтобы здесь говорить о следовании принципам
паломнического храма (илл. 3.1). В длину нефы насчитыва¬
ют шесть пролетов, арки опираются на колонны, имеющие в
плане форму четырехлистника; в стенах прорезаны окна с по¬
луциркульным завершением. С внешней стороны стены раз¬
деланы пилястрами, отвечающими логике внутреннего члене¬
ния конструкции (илл. 3.4). Внешне церковь вполне отвечает
характерному для региона типу «храма-реликвария».
Фасад решен в виде плоской стены — упоминавшийся
выше тип фасада-экрана (илл. 3.2). Он декорирован двухъ¬
ярусной аркадой с перспективными архивольтами: на нижнем
уровне таким образом решен дверной проем, фланкирован¬
ный с обеих сторон глухими арками, на верхнем — три окна.
Декор нижнего яруса не сохранился (эта часть почти полно¬
стью была реставрирована), архивольты вокруг окон украше¬
ны геометрическим узором.
По всей видимости, новый неф отчасти инкорпорировал
остатки старой конструкции, существовавшей еще до обсуж¬
даемых нами перестроек. Об этом можно говорить в отноше¬
нии его западной части — пролета, примыкающего к фасаду.
Столбы, поддерживающие арки, здесь более массивны; свод
над этим пролетом приподнят по сравнению с общим уров¬
нем; всю его длину занимает лестница, спускающаяся в неф
(илл. 3.7). Все эти элементы, по всей видимости, являются
остатками существовавшей некогда входной башни, переде¬
ланной позже в пролет нефа1. Спускающаяся лестница внутри
Le Roux. Op. cit. P. 135, note 80.
3. Архитектура и скульптурный декор церквей Меля и Ольнэ
179
входной башни нередко встречается в церковных сооруже¬
ниях XI в., например в башне церкви Сент-Радегонд в Пуатье
(илл. 6.3). Следовательно, предыдущее здание церкви содержа¬
ло в себе эту архитектурную деталь, характерную для постро¬
ек первого романского периода.
Во время первой или второй строительной кампании к
церкви был пристроен клуатр, следов которого до настоящего
времени не сохранилось. Однако заметка о нем, датированная
1679 г., имеется в архивах департамента1; кроме того, на его
наличие указывает еще один — южный — дверной проем хра¬
ма, который должен был выходить именно в клуатр1 2, и полное
отсутствие каких-либо декоративных элементов на внешней
i тороне южной стены (илл. 3.3).
В настоящий момент церковь имеет три входа: централь¬
ный (западный) портал, а также малые порталы в южной и
с еверной стенах. Западный вход (илл. 3.2) был отреставриро¬
ван в XIX в., и в настоящее время ни центральная, ни боко¬
вые арки нижнего яруса аркады фасада ничем не украшены.
(Существующая ныне южная дверь (как мы выяснили) откры¬
валась в клуатр, и с внешней стороны дверной проем почти
совершенно не отделан. Иначе с северной дверью, выходя¬
щей к дороге и находившейся в поле постоянного обзора лю¬
дей, которые направлялись в церковь или просто проходили
мимо (илл. 3.5). Она украшена скульптурными архивольта¬
ми, рельефы которых довольно сильно пострадали и отчасти
реставрированы (уцелевшие изображения интерпретиру¬
ются как аллегорические образы Пороков и Добродетелей3).
1 См.: Canal S. Leglise de Saint-Hilaire de Melle en 1679 // Bulletin de
societe historique de Deux-Sevres. T. II. 1913. P. 79-88.
2 По некоторым предположениям, церковь имела еще один — чет¬
вертый — выход, ведущий к кладбищу (Le Roux. Op. cit. P. 125, note 33).
3 См. об этом мотиве как о детали скульптурного декора церков¬
ных архивольтов: Bouffard R La Psychomachie sur les portails romans de la
Saintonge // Zeitschrift fur schweizerische Archaologie und Kunstgeschichte.
1962. №22. P. 19-21; Houlet J. Les combats des vertus et des vices: la Psycho¬
machie dans Tart. P, 1969.
180
Часть II. Церковь как произведение заказчика
Выше, в арочной нише над дверным проемом, некогда рас
полагался самый крупный и значимый декоративный элс
мент храма — статуя всадника. Изображение было утраче
но; оно восстановлено реставраторами XIX в., и сходство
нынешнего всадника с оригиналом довольно сомнительно,
Однако существующая скульптура воспроизводит, по мень
шей мере в общих чертах, основные характеристики изо
бражений такого типа: мужчина восседает на коне, который
попирает передним копытом маленькую человеческую фи
гурку.
Интерьер церкви также украшен скульптурными изобра-
жениями. Это капители, декорированные геометрическим ор¬
наментом, растительными и животными мотивами, сценами
борьбы, охоты, музицирования и танцев без явного соотне¬
сения с какими-либо известными сюжетами (илл. 3.11-3.14).
Довольно необычным элементом является внутренний декор
одной из боковых дверей (северной): над ней расположен
скульптурный архивольт — деталь, характерная скорее для
наружного оформления портала. На архивольте изображен
Христос в окружении апостолов и пророков; нижняя его сто¬
рона также украшена рельефами (животные мотивы, так на¬
зываемый бестиарий) (илл. 3.15, 3.16).
Отметим еще раз наиболее существенный момент в отно¬
шении конструкции церкви: в ней оказались совмещены две
традиции — паломнических храмов (так выстроена более ран¬
няя восточная часть) и местная традиция «храмов-ларцов» с
плоским фасадом (которой отвечает структура и декор нефа).
Кроме того, в ходе второй строительной кампании оказалась,
по-видимому, упразднена существовавшая в предыдущей
церкви входная башня. Две части вновь возведенного здания
не вполне согласуются друг с другом (так, теснота боковых не¬
фов не соответствует развернутой восточной части с обходом
хора). Они выполнены в разное время и, как можно предпо¬
ложить, по заказу лиц, по-разному представлявших себе цели
этой перестройки.
I. Архитектура и скульптурный декор церквей Меля и Ольнэ
181
()пьнэ: конструкция и декор
I [ерковь Сен-Пьер в Ольнэ, как и Сент-Илер в Меле, пред-
« миляет собой трехнефную романскую базилику с трансеп-
|им и башней-колокольней, возведенной на пересечении цен-
I рлльного и поперечного нефов {илл. 2.1, 2.3). Хор расположен
иг иод куполом, а смещен в сторону апсиды и не имеет обхода.
I Митральная апсида без венца капелл, но ее дополняют две ап-
i ид иолы, примыкающие к восточной стене поперечного нефа.
I Митральный неф состоит из пяти арочных пролетов. Общие
Iм шеры церкви — 45 м в длину, 13,6 м в ширину (централь¬
ный и боковые нефы). Длина трансепта — 22,5 м. Небольшой
по нем храма, узость боковых нефов, хор без обхода, отсут-
» I иие капелл — все это говорит скорее о том, что храм не был
i иециально рассчитан на прием большого количества людей.
Храм очень гармоничен в своих пропорциях и декоре и по
праву считается одной из самых красивых романских постро¬
ек региона Пуату—Сентонж. Наиболее изящным элементом
внутренней конструкции, пожалуй, является купол, над кото¬
рым надстроена башня. Переход от квадрата средокрестия к
кругу сделан при помощи парусов, то есть в виде плавно из-
I и бающихся плоскостей, довольно сложных в инженерном от¬
ношении и выполненных в Ольнэ с безупречной точностью.
Опоры, несущие купол, решены в виде пучков полуколонн,
каждая из которых, переходя в ребра паруса или поддерживая
cm угол, проявляет логику распределения тяжести (илл. 2.14).
(,'лм свод купола разделан круглыми в сечении нервюрами —
прием, нехарактерный для местной традиции и соотносимый
i корее с принципами протоготического анжуйского стиля1.
Нефы церкви (илл. 2.15) перекрыты коробовыми сводами,
которые опираются на четыре пары колонн, соединенных ар¬
ками. Они решены не как круглые опоры, а как «связки» из че¬
тырех колонн и в плане представляют собой четырехлистник 11 На эту особенность обратил внимание Ю. ле Ру: Le Roux Н. Prob-
Icmes d’archeologie romane... P 148-149.
182
Часть II. Церковь как произведение заказчика
(такое же решение применено и в церкви Сент-Илер). Капи¬
тели, отвечая форме колонн, имеют также сложную четырех¬
частную конфигурацию.
Капители нефа украшены рельефами, тематика которых
довольно разнообразна: растительные и животные мотивы;
изображения акробатов, рыцарей, сцен борьбы с дикими зве¬
рями и монстрами; гигантские маски (илл. 2.16-2.19). Среди
прочих изображений есть две библейские сцены: убийство
Каином Авеля (илл. 2.20) и предательство Далилы, отрезаю¬
щей прядь волос у спящего Самсона, сопровождаемые пояс¬
нительными надписями (илл. 2.21).
У храма два фасада: центральный (западный) и боковой
(южный). Оба они являют собой характерный пример фаса¬
да-экрана1. Плоскость западного фасада (илл. 2.2) делится на
верхнюю и нижнюю части поясом с модильонами. В нижнем
ярусе находятся три перспективно решенные арки, одна из ко¬
торых открывается входом в храм, две боковые образуют глу¬
хие ниши. Два панно низкого рельефа расположены в тимпа¬
нах боковых арок: слева (в ориентации зрителя) распятие св.
Петра, справа — Христос Вседержитель с двумя фланкирую¬
щими его фигурами святых. Перспективный портал (илл. 2.9)
состоит из четырех архивольтов, каждый из которых украшен
сюжетными композициями: знаки зодиака и аллегории меся¬
цев (этот архивольт имеет значительные утраты); мудрые и
неразумные девы из библейской притчи (Мф. 25:1-12); алле¬
горические фигуры Добродетелей в рыцарских доспехах, по¬
пирающие изображения Пороков; ангелы, несущие медальон
с изображением Агнца. В центральной арке второго яруса не¬
когда располагалась монументальная фигура всадника, попи¬
рающего скорченного противника; судя по сохранившемуся
фрагменту (илл. 2.13), это был высокий рельеф, приближаю¬
щийся к круглой скульптуре. О внешнем виде этого рельефа, 11 Подробно об этом типе фасадов см.: Heliot Р Observations sur les
facades decorees d’arcades aveugles dans les eglises romanes // BSAO. Poitiers,
1958. P. 367-458.
3. Архитектура и скульптурный декор церквей Меля и Ольнэ
183
разрушенного во время Революции, можно судить по зарисов¬
ке, сделанной в XVIII в. (ипп. 2.12).
Южный фасад значительно уже; всю его плоскость охваты¬
вает, словно рама, большая увенчанная щипцом арка, которая
»н шрается с каждой стороны на пучки полуколонн {ипп. 2.5У 2.6).
Кнутри нее стена разделена карнизом на два яруса; в нижней
•мсти расположен собственно портал — дверной проем с рас¬
ходящимися вокруг него перспективными архивольтами и по¬
луколоннами. Четыре архивольта посвящены следующим те¬
мам: бестиарий (изображения животных и монстров); старцы
Апокалипсиса; апостолы и пророки; растительный орнамент с
вплетенными в него фигурками зверей {ипп. 2.7). У двух архи¬
вольтов (со старцами Апокалипсиса; с апостолами и пророка¬
ми) рельефы имеет и внутренняя их сторона — та, которая на¬
ходится непосредственно над головой входящего, а не перед его
глазами {ипп. 2.8): фигурки атлантов, число которых соответ¬
ствует количеству персонажей на фронтальной стороне (этот
же прием мы отмечали в отношении архивольта Сент-Илер,
расположенного в интерьере). В верхней части находятся три
арочных ниши, и самая большая из них (центральная) имеет
перспективное решение. Один из ее архивольтов выполнен в
виде аллегорических образов четырех Добродетелей — фигур
воинов со щитами, — попирающих Пороки в образе монстров.
В церкви Сен-Пьер не обнаруживаются следы более ран¬
ней конструкции — она целиком была построена в XII в.
Учитывая то, что упоминания об этом храме встречаются в
гораздо более раннее время, можно сделать заключение, что
церковь была выстроена заново взамен прежней — на месте
разрушенной старой или, как предположил Ж. Шаньоло, ря¬
дом со старым зданием, которое разрушили после того, как
новое было готово к освящению1.
Здание не понесло значительных утрат, не подверглось
кардинальным перестройкам, и его облик не был так искажен
Chagnolleau }. Op. cit. R 106.
184
Часть II. Церковь как произведение заказчика
археологическими реставрациями XIX в., как в массе дру¬
гих случаев. Но некоторые его части дошли до нас все же не
в том виде, в каком они существовали в XII в., и это прежде
всего относится к западному фасаду. В XV в. к нему были при¬
строены контрфорсы, два спереди (по обе стороны портала)
и два по краям фасада, придав ему тяжеловесность и скрыв
разделявшие аркаду пилястры. Наибольшему искажению под¬
верглась верхняя часть фасада: она была разрушена в конце
XVIII в. и потом заново надстроена (илл. 2.1, 2.2). Навсегда
утраченной оказалась скульптура всадника, располагавшаяся в
центральной арочной нише; две боковые арки были заменены
маленькими окнами. Был также срыт порог из пяти ступеней,
который в XIX в. показался нелепым сооружением: при входе
на него надо было взойти, а затем вновь спуститься, поскольку
пол церкви находился на одном уровне с землей (такой порог,
однако, сохранился в южном портале). Верхний ярус колоколь¬
ни был добавлен в XV в., а его конусообразная крыша, идущая
вразрез с нормами романской архитектуры, в XIX в.
В приведенных выше сведениях о внешних особенностях
храмов Ольнэ и Меля без особого труда можно заметить це¬
лый ряд параллелей. Это сходство, а также не в меньшей степе¬
ни и те моменты, где его нет, будут иметь для нас в дальнейшем
большое значение. Поэтому еще раз остановимся на совпаде¬
ниях и расхождениях, которые, думается, неслучайны.
Храмы близки по размерам. Заметную близость можно от¬
метить в том, как решен основной объем зданий — сходство
прослеживается как в общем конструктивном решении, так и
в деталях. В обоих случаях это трехнефная базилика с пони¬
жением уровня боковых нефов (на фоне распространенных в
регионе однонефных и так называемых зальных церквей, где
все три нефа имеют одинаковую высоту); арки свода слегка за¬
острены; колонны и их капители имеют в плане форму четы-
рехлистника; западная часть заканчивается фасадом-экраном,
который, как и внешняя сторона стен нефа, украшен аркадой.
). Архитектура и скульптурный декор церквей Меля и Ольнэ
185
Сходство заканчивается там, где в Сент-Илер встречаются
•лсменты более ранних конструкций (их лучше всего просле¬
дить по планам обеих церквей — илл. 2.1, 3.1). Это восточная
половина: в Меле — упоминавшиеся как элементы «паломни¬
ческого храма» венец капелл и обход хора, купол на тромпах
(илл. 3.9); в Ольнэ — купол на парусах (илл. 2.14) и небольшая,
имкнутая с трех сторон алтарная часть. Даже при наличии
двух боковых апсид восточная часть Сен-Пьер не имеет ха¬
рактера объединяющего пространства, обычного для палом¬
нических церквей: вместе с крыльями трансепта эти апсиды
образуют два отдельных придела, почти изолированных от
основного объема храма. Боковой фасад церкви Ольнэ на¬
ходится в одном из торцов трансепта; в мельской же церкви
I рансепт с обоих концов завершается глухой стеной, и оба
ооковых портала прорезаны непосредственно в стенах нефа.
Различия можно отметить и в западной оконечности храмов:
1ам, где в Сент-Илер мы находим предполагаемые остатки
раннего аван-нефа (входной башни) с лестницей, в Сен-Пьер
неф начинается сразу за входом, без всякого намека на какое-
либо переходное пространство.
Скульптурный декор в своей стилистике не обнаружива¬
ет большого сходства— в Ольнэ он гораздо разнообразнее
и выполнен с большей тонкостью и мастерством. Можно,
однако, говорить о повторении некоторых принципов деко¬
рирования и иконографических решений: скульптурный ар¬
хивольт, образующий в сечении не полукруг, а «ступеньку»,
две поверхности которой украшены барельефами, — прием,
который встречается в обеих церквах, причем в обоих случа¬
ях в оформлении южного входа (только в Ольнэ с внешней,
в Меле— с внутренней стороны) (илл. 2.8, 3.15). Более того,
сам сюжет единственного архивольта в Меле — апостолы и
пророки — повторяется в одном из архивольтов Ольнэ. Еще
один сюжет — триумф Добродетелей над Пороками — при¬
сутствует в оформлении порталов обеих церквей, в Ольнэ —
западного (илл. 2.9) и южного, в Меле — северного (илл. 3.5)
186
Часть II. Церковь как произведение заказчика
(как уже говорилось, этот мотив в целом широко распростра¬
нен в скульптуре архивольтов храмов второй романики).
Отдельно следует сказать об изображениях всадников.
В целом этот мотив — не редкость для церковных фасадов
Пуату и Сентонжа, однако в случаях Меля и Ольнэ можно
отметить ряд существенных параллелей, нехарактерных для
других рельефов такого рода. Обе скульптуры, к сожалению,
утрачены, и говорить об их возможном иконографическом и
стилистическом сходстве приходится лишь гипотетически —
хотя, по свидетельствам XVIII в., они в самом деле были по¬
хожи «как два брата»1. По оставшимся воспроизведениям —
рисунку скульптуры Ольнэ и восстановленному в XIX в.
рельефу Меля — можно сказать лишь о том, что по меньшей
мере основные элементы композиции в обоих случаях совпа¬
дали: спокойная вертикальная посадка всадника, поднятое
копыто коня, скорченная фигурка под ним1 2. В обоих случаях
скульптура находилась непосредственно над дверью, по цен¬
тру портала. Это следует отметить, поскольку практически во
всех остальных известных случаях всадник размещен в боко¬
вой арке, как правило, слева от входа3. Различались всадники
Ольнэ и Меля тем, что были размещены на разных фасадах: в
Ольнэ — на западном (фронтальном), в Меле — на северном
(боковом). Однако за этим различием кроется еще одна весь¬
ма важная параллель: оба портала с всадниками были обра¬
щены к дороге, обеспечивая скульптурам наилучший обзор со
стороны проходящих путников.
Таким образом, церковь в Ольнэ очень похожа на ту часть
мельской церкви, которая построена в XII в. Сходство это
1 Tonnelier Р Op. cit. Р. 26.
2 В других случаях встречаются вариации этой композиции: всадник
представлен не в спокойной позе, а в энергичном движении (Сен-Пьер в
Партенэ-ле-Вье, Нотр-Дам в Сюржере), он держит в руке сокола (Сен-Пьер
в Партенэ-ле-Вье), его встречает женская фигура (Сен-Пьер в Шатонефе).
3 Le Roux Н. Figures equestres et personnages du nom Constantin au XI et
XII siecles // BSAO. Poitiers, 1974. IV ser. P. 379-394.
1. Архитектура и скульптурный декор церквей Меля и Ольнэ
187
касается основных черт конструкции, а также организации
и размещения декора; можно отметить параллели и в иконо-
I рафии декора, хотя в его стилистике имеются существенные
различия. При этом те части конструкции и декора Меля, ко-
к>рые были выполнены в ходе первой перестройки или яв¬
ляются остатками еще более раннего строения, не находят
никаких параллелей в церкви Ольнэ, целиком построенной
и середине XII в.
Для того чтобы понять, о чем могут говорить отмеченные
пыше особенности интересующих нас церквей и в соответствии
i этим сделать те или иные выводы об их заказчиках, обратимся
омять к более широкому контексту. В двух следующих разделах
оудут разобраны сведения из доступных источников (в основ¬
ном хартий и хроник), которые сообщают что-либо о том, ка¬
кие действия в принципе мог предпринимать заказчик и как
они могли сказаться на внешнем виде церкви-произведения.
4. УЧАСТИЕ ЗАКАЗЧИКОВ
В СОЗДАНИИ ЦЕРКВИ
Упоминания источников о действиях, предпринятых за¬
казчиками, как правило, фрагментарны и почти никогда не
охватывают всей ситуации целиком. Кроме того, в разных
случаях заказчики могли проявлять разную степень деятель¬
ного участия в созидании храма. Поэтому определить спектр
действий, характерных для роли заказчика как таковой, вряд
ли возможно. В нижеследующем разделе представлен скорее
набор возможных дел и забот, сопровождавших решение о
строительстве, который мог сильно варьироваться (от почти
полного отстранения от конкретного участия до деятельного
проникновения в мельчайшие детали и насущные проблемы
строительства) и разделяться между несколькими персонами.
В нижеследующем обзоре я сосредоточу внимание на специ¬
фике участия в деле заказчиков-мирян и заказчиков-прелатов.
Перечень необходимых действий при возведении храма
(помимо собственно принятия решения об этом) выглядел
примерно так:
• финансирование строительства;
• организация работ и общий контроль за их ходом;
• составление проекта и руководство работами;
• исполнение работ.
Деятельность заказчика чаще всего касалась первых двух
пунктов из указанного перечня; последние два принадлежат,
как правило, их исполнителям — главному архитектору и ря¬
довым мастерам. Но при желании заказчик мог в той или иной
мере принять участие во всех этих действиях.
Обеспечение необходимых средств для реализации стро¬
ительства — несомненно, важнейшая составляющая для пре¬
творения идеи в действительность, и никакой заказчик не мог
совершенно не задумываться над этим вопросом, независимо
4. Участие заказчиков в создании церкви
189
• и loro, жертвовал ли он на храм собственные средства или
• •праща лея к кому-то за помощью. Когда речь идет о мирской
инициативе, сама идея строительства неотделима от предо-
. I а мления средств на нее. В редких случаях это выражается в
им делении собственно какой-то денежной суммы (хотя такие
• мучай тоже есть1), чаще речь идет о недвижимости — землях,
па которых, во-первых, была бы выстроена сама оговоренная
церковь (или перестроена, если она уже существовала) и, bo-
mi орых, доход с которых обеспечил бы необходимые средства
ал я строительства. Часто при передаче земель какому-либо
монастырю донатор оговаривал строительство на ней церкви
монахами как необходимое условие заключения дарственной.
11одобных документов XI-XII вв. сохранилось немало1 2; во mho-
mi х случаях само такое дарение было формой волеизъявления
• иетского заказчика и становилось ключевым действием для
появления храма. В отношении светского заказчика часто от¬
мечается обеспечение строительства не только средствами,
по и материалами. Угодья, передаваемые ими по дарственным,
нередко представляли специальную ценность как их источник:
часто упоминался лес, который передавался без оговорок, или
(что бывало чаще) предметом дара выступало право на выруб-
к у деревьев для строительных нужд3. К таким пожертвованиям
примыкают дарения каменных карьеров и прав на добычу кам¬
ня в определенной местности4. Заботы о поисках подходящих
материалов иногда оговариваются особо— так, для строи¬
тельства монастыря в память о битве при Гастингсе Вильгельм
Завоеватель снаряжает корабли в Кан (Нормандия)5.
В случае церковной инициативы перестройка уже суще¬
ствующего здания — будь то приходская церковь, монастыр¬
ский храм или собор — производилась прежде всего за счет
1 Cart. Angely I. №56. Р. 83-85.
2 См., например: Mortet I. №123. Р. 334; Crozet. Р. 25.
3 Mortet I. №90. Р. 270-271; №68. Р. 232-233; Crozet. №78d. Р. 20.
4 Crozet. №116. Р. 30; №203. Р. 52.
5 Mortet I. №61. Р. 196.
190
Часть II. Церковь как произведение заказчика
собственных ресурсов церкви, доходов с прилежащих к ней
владений, десятины и прочих сборов, пожертвований при¬
хожан. Управление церковными владениями было неотъем¬
лемой частью забот главы церкви (аббата, декана, приход¬
ского священника)1. Рачительное хозяйствование само по
себе становилось существенным вкладом в финансирование
строительства — аббат Сугерий не случайно приступил к ре¬
конструкции Сен-Дени только после того, как уладил все про¬
блемы, связанные с владениями аббатства, и существенно по¬
высил его доходы1 2. Но все же собственных средств, особенно
в случае масштабной строительной кампании, было недоста¬
точно.
Необходимой заботой прелатов всегда было изыскание до¬
полнительных ресурсов для строительства. Иногда (такие со¬
общения характерны прежде всего для дореформенного пери¬
ода) они выделяли для строительства собственные владения и
средства своих семей3. Для постройки собора епископы обра¬
щались за помощью к членам соборного капитула, к влиятель¬
ным мирянам и королям4, к жителям своего диоцеза, призы¬
вая их в проповеди делать пожертвования5. Так же поступали
и аббаты. Сугерий рассказывает, как в Сен-Дени многие пре¬
латы и миряне, вдохновленные его примером, наперебой
жертвовали золотые перстни и прочие драгоценности — в его
1 Право частной церкви несколько видоизменяло эту ситуацию: по¬
скольку владелец присваивал себе церковные доходы, то перестройку
храма он осуществлял за свой счет.
2 Хотя, как показывает одно из недавних исследований, Сугерий
несколько преувеличил свои хозяйственные заслуги; точнее, он умол¬
чал о тех важных преобразованиях, которые были сделаны его предше¬
ственниками (см.: Grofie R. L’abbe Adam, predecesseur de Suger // Suger en
question... P. 31-44).
3 Например, случай епископа Анжера и его семейства (Mortet I. Р. 33-
34). Епископ Невера за свой счет заказывает изготовление двух алтарей,
оговаривая, что само здание должно быть поновлено на средства канони¬
ков (Ibid. Р. 79-80).
4 Ibid. Р. 62-64.
5 См. выше, раздел «Незнатные миряне».
4. Участие заказчиков в создании церкви
191
«•писании все это выглядит как единый порыв, охвативший в
пдин момент всех, кто присутствовал в храме1. Выше уже го¬
ворилось и о специальных экспедициях монахов или канони¬
ков по сбору средств, которые обходили окрестности с релик¬
виями церкви.
Далеко не все заказчики, позаботившись о материальном
ооеспечении работ, брали на себя заботу по их организации.
Инициатива заказчика-мирянина, по всей видимости, часто
по доходила до непосредственного участия в процессе. В мно-
тчисленных дарственных монастырям, соборам, коллегиям,
I дс оговорено желание того или иного сеньора выстроить
церковь, как правило, само строительство и связанные с ним
и боты перекладываются на монахов или каноников1 2. Однако
i ной пожелания относительно создания храма заказчик мог
иыражать и далее— они могли быть более или менее про-
« гранными. Иногда в таких грамотах есть определенные пред-
писания в отношении будущего здания: в одном из докумен¬
тов заказчик указывает желаемые размеры церкви3, в других
называется материал, из которого она должна быть выстро¬
ена4, порой же просто высказано пожелание, чтобы храм был
отстроен «наилучшим образом»5. Следует все же отметить,
что в некоторых случаях участие светского заказчика описа¬
но и как деятельный контроль за строительством. В хронике
аббатства Майезе рассказывается о том, что герцогиня Эмма
«.ама выбирала место для будущей постройки, приглашала
1 «Videres reges et principes multosque viros praecelsos imitatione
nostra digitos manuum suarum exanulare, et anulorum aurum et gemmas
margaritasque preciosas, ob amorem sanctorum Martyrum eidem tabulae
mfigi praecipere» (Suger on the Abbey Church of Saint-Denis... P. 54).
2 Cart. Angely I. №56. P. 83-85.
3 «...ut sit ipsa ecclesia constructa de novem statos de longum et quinque
bugalos de altum» (Mortet I. №53. P. 179).
4 «...in quo campo semel facient monachi capellam ligneam; nos autem
auxilio Dei et parrochianorum edificabimus ecclesiam lapideam» (Mortet II.
№35. P. 95).
5 Cart. Angely I. №56. P. 83-85.
192
Часть II. Церковь как произведение заказчика
разных мастеров и обсуждала с ними предлагаемые вариан¬
ты1. Донатор монастыря Сент-Фуа в Конке не только огова¬
ривает, что на подаренных землях должна быть выстроена
церковь, но и указывает, кому из мастеров-монахов следует
поручить строительство1 2. Хроника Монтьернеф свидетель¬
ствует о повышенном внимании графа Ги-Жоффруа Гийома
ко всему, что касалось строительства аббатской церкви. Граф
не дожил до окончания работ, и хронист подробно описывает
этап постройки, на котором завершилось его непосредствен¬
ное руководство, называя те детали, которые Ги-Жоффруа
Гийом планировал и не успел осуществить3.
Однако в отношении деятелей церкви поводов говорить
о непосредственном и активном курировании строительных
работ гораздо больше. Епископ Шартра Фульберт в письмах
к герцогу Аквитанскому неоднократно ссылается на свою
колоссальную занятость в связи с перестройкой собора, ко¬
торая не дает ему возможности не только приехать в Пуатье,
но даже и написать более длинного письма4. Столь же, если
не более, деятельным предстает и вклад аббатов. Аббат Су-
герий, судя по оставленным им детальным описаниям того,
что и как было сделано мастерами, вникал в каждую деталь
их работы. Он сам руководил многими операциями, решая
проблемы, возникающие по ходу строительства, такие как
1 Camus М.-Th. Sculpture romane du Poitou. Les grands chantiers du
Xle siecle. P., 1992. P. 226-227.
2 «Ego Amancuus... do Sancti Salvatoris de Conchas et sanctae Fidis duos
mansos de terra... per talem convenientiam ut Deusdet monacus aut Petrus
aut Odolricus faciant unam ecclesiam ibi...» (Mortet I. №71(1). P.238-239).
Церковь в итоге была выстроена одним из вышеупомянутых мона¬
хов — Деусдетом, упоминание о чем есть в «Книге чудес святой Фиды
Конкской» («Sancte Fidis in honore, monachus nomine Deusdet ecclesiam
que Sardanum dicitur, ligneo edificio in pago Basatensi prius construxit...»)
(Mortet I. №71(2). P.239).
3 Montierneuf. P. 434 (подробнее см. ниже, раздел «Заказчик как автор»).
4 «Scripsissem vobis latius, si occupatus non essem cum aliis multis, turn
etiam restauratione civitatis et ecclesiae nastrae, quae tota nuper horrendo
incendio conflagravit...» (Mortet I. №16. P. 63).
4. Участие заказчиков в создании церкви
193
поиск подходящих деревьев для балок и строительного кам¬
ня. Одилон Клюнийский, по сообщению его агиографа, тоже
не оставлял ведущееся в Клюни строительство своим внима¬
нием и лично решал проблему, связанную с поиском подхо¬
дящего мрамора для церковных колонн (такого рода забота
отмечалась выше и в отношении мирян). Более того, он на¬
блюдал за строительством не только в собственном аббатстве,
но и в подчиненных ему церквах: в житии приводится рассказ
о чудесном исцелении каменщиков, работавших в монастыре
Вольта. Во время работ обрушилась часть стены вместе с ле¬
сами, на которых находились мастера. Присутствовавший на
строительстве клюнийский аббат, увидев это, стал молиться
о людях, и они поднялись с земли живыми и невредимыми1.
Независимо от степени достоверности этого рассказа тот
факт, что строительство дочерней церкви описано как дей¬
ствие, вызывающее активное участие, сопереживание и со¬
действие аббата, думается, заслуживает внимания. Святой
Бернард тоже энергично реагирует на проблемы, возникшие
при строительстве одного из цистерцианских приоратов: пре¬
кращение работ заставляет его приехать и вступить в гнев¬
ную перепалку с графом, захватившим земли, ранее подарен¬
ные под строительство1 2.
Описание переживаний за наилучший исход дела с эмо¬
циональным осмыслением каждого этапа строительства
мы встречаем почти исключительно в отношении церков¬
ных заказчиков. Наиболее ярким примером здесь является
рассказ Сутерия о неожиданных удачах, сопутствовавших
1 Mortet I. №37. Р. 130-131.
2 «...Veniens igitur olim visitationis gratia apud Britanniam domnus
Bernardus, abbas Claraevallis, ad cujus abbatiam Buzeense coenobium spectat,
considerans eumdem locum non juxta promissionem, quam feceramus,
constructum et aedificatum, sed репе desolatum, supramodum vehementer
doluit, et me quasi perfidium et mendacem austerrissimis increpationibus
redarguens, abbati ac fratribus qui ibidem morabantur ut locum relinquerent
et apud Claramvallem, unde advenerant, citius redire festinarent, impetravit»
(Mortet II. №18. P.53-55).
194
Часть II. Церковь как произведение заказчика
строительству: чудесным образом в лесу Ивелин находится
нужное количество подходящих деревьев; в Сен-Дени при¬
ходят цистерцианские монахи, предлагающие за полцены дра¬
гоценные геммы, необходимые для украшения креста, и т. д.
Строительство храма предстает процессом, который заказчик
не просто контролирует, но которым он занимается непосред¬
ственно, развитием которого он руководит, и малейшее собы¬
тие в этом плане сопряжено с его прямым участием. Мирская
инициатива, как правило, описывается без таких подробно¬
стей. Причиной тому является, возможно, уже упомянутый
разрыв между заказчиком и автором документа: миряне не
писали сами о своих действиях, и, соответственно, не могли
передать в деталях степень своей вовлеченности. Но кроме
этого, вероятно, процесс строительства действительно затра¬
гивал светских сеньоров, охваченных потоком мирских дел
и стремлений, существенно меньше.
Вообще дистанцирование светских заказчиков от конкрет¬
ного исполнения замысла, по всей видимости, было гораздо
большим, чем в случае церковного заказа. Эту разницу от¬
мечал Р. Крозе, называя ее естественной, ведь церковный за¬
казчик, занимаясь постройкой церкви, не выходил за рамки
своей социальной роли (каковая заключается в религиозном
служении) и действовал в соответствии со своим призванием.
В то же время взявшийся за строительство церкви мирянин
занимался немного не своим делом — сам этот отход от его
естественных забот уже трактовался как благодеяние1. Поэто¬
му церковный заказчик всегда конкретнее в своих действиях и
ближе к моменту непосредственного исполнения заказа. Нель¬
зя, конечно, не учитывать и того, что прелат (аббат, епископ,
священник), не только будучи более образованным, но и имея
опыт свершения церковных обрядов и хорошо зная повсе¬
дневность церковной жизни, обладал чисто практическим * IV1 См.: Crozet R. Aspects sociaux de Г art du Moyen age en Poitou // BSAO.
IV ser. №3. Poitiers, 1955. P. 8.
4. Участие заказчиков в создании церкви
195
пониманием многих вещей, которого не могло быть у миря¬
нина. Так, священнослужители не раз упоминают, что к пере¬
стройке их побудила не только ветхость церкви, но и ее ма¬
лые размеры и плохая планировка, создающие неудобства для
прихожан и паломников1; Сутерий говорит об устройстве стол
и Сен-Дени таким образом, чтобы монахам во время службы
не приходилось мучиться от холода1 2. Такое понимание, похо¬
же, во многом обусловливало активное вмешательство в ход
работ, о котором говорилось выше.
Церковный заказчик порой сам отчасти брал на себя
функции главного мастера. Бернвард Хильдесхаймский, по
сообщению агиографа, сам работал над продумыванием кон¬
струкции и декора церкви Св. Михаила — в частности, он са¬
мостоятельно, «никому не показав, составил» рисунок моза¬
ики пола3. Хильдесхаймский епископ, кроме того, что он, по
всей видимости, был личностью творческого склада, обладал
и знанием художественного ремесла. В его житии говорится,
что в юности он прошел соответствующее обучение, полу¬
чив навыки живописного и строительного мастерства, изго¬
товления эмалей и мозаики4. Аббат Сугерий также предстает
1 Аббат Жоффруа в 1017 г. решил перестроить церковь Св. Марци¬
ала в Лиможе, так как в праздничные дни к могиле мученика стекались
толпы народа и многие люди гибли в давке (см.: Ademar de Chabannes.
Chronique... P. 189); широко известен также пассаж Сугерия о тесноте
прежней церкви Сен-Дени, заставлявшей во время мессы женщин про¬
бираться к алтарю «по головам мужчин» (Sugerii liber. Р. 42).
2 Ibid. Р. 72.
3 «Musivum praeterea in pavimentis ornandis studium necnon lateres ad
tegulam propria industria, nullo monstrante, composuit» (цит. no: Bruyne E. de.
Btudes desthetique medievale. T. 2. Lepoque romane. Bruges, 1946. P. 407-408).
4 «Ad quamquam vivacissimo igne animi in omni liberali scientia deflagraret,
nihilhominus tamen in levioribus artibus quas mechanicas vocant studium
impertivit; in scribendo vero adprime enituit, picturam vero limate exercuit,
fabrili quoque scientia et arte clusoria omnique structura mirifice excelluit, ut in
plerisque aedificiis quae pompatico decore composuit post quoque claruit (c.l).
Picturam vero et sculpturam et fabrilem atque clusoriam artem ... nunquam
neglectam patiebarur (cap. 6)» (цит. no: Bruyne E. de. £tudes desthetique medi¬
evale. T. 2. Uepoque romane. Bruges, 1946. P. 407-408).
196
Часть II. Церковь как произведение заказчика
активным руководителем работ, который решал в том числе
и художественные задачи и с величайшей придирчивостью
относился к найму мастеров, выискивая и подбирая их особо
для каждого типа работ — живописцев, ювелиров, резчиков,
литейщиков1. А об аббатах вновь основанных отшельниче¬
ских обителей известно, что они нередко сами занимались
ручным трудом при строительстве церкви1 2.
Принятие заказчиком решения о строительстве всегда
требовало некоторых действий, направленных на его реализа¬
цию. Их характер и интенсивность, как мы видим, могли быть
очень различными. Однако, если расставлять самые общие
акценты, можно отметить, что для светского заказчика прин¬
ципиальным действием, сопровождающим решение, было
финансирование предприятия; для священнослужителя —
его организация. При этом священнослужитель, как правило,
внимательнее относится к исполнению заказа, лучше понимая
связанные с ним прагматические задачи. Во всем прочем труд¬
но установить какие-либо рамки: степень активности заказчи¬
ка, по всей видимости, сильно зависела от его личных качеств,
собственного осмысления начатого дела и сопутствующих ему
обстоятельств.
В следующем разделе мы рассмотрим, каким образом эта
деятельность сказывалась на внешнем виде церкви.
1 См. подробнее в разделе «Заказчик как автор».
2 Mortet I. №84. Р. 257-260.
5. ЗАКАЗЧИК КАК АВТОР
Современное понимание авторства (сформированное на
оазе многовековой традиции, начиная с эпохи Возрождения)
отдает предпочтение художнику — человеку, непосредственно
причастному к акту творчества. Однако мнение, существовав¬
шее внутри интересующей нас культуры, было иным. Доку¬
менты XI-XII вв., если в них каким-либо образом затрагива¬
ется этот вопрос, обычно приписывают авторство постройки
именно заказчику1. Такое отношение — тоже наследие давней
традиции. О том, что автором сооружения должен считаться
именно тот, кто его задумал и приказал выстроить, а не тот,
кто исполнил, говорил еще Боэций, напоминая, что это их
имена пишутся на фасадах зданий1 2. Р. Фавро, исследуя посвя¬
тительные надписи от лица заказчиков, отмечает, что начи¬
ная с Каролингской эпохи в них делается заметный акцент на
творческих усилиях инициатора строительства3. Возведенное
здание церкви называется произведением (opus) заказчика,
а не мастера, который выступает скорее орудием деятельной
мысли первого — заказчик действует его руками4.
Постараемся разобраться в том, каковы особенности этой
приписываемой заказчику функции авторства в интересую¬
щий нас период. Авторство заказчика обозначается термином
1 См. об этом: Mortet I. Р. 107, notes.
2 «Eorum namque nominibus vel aedificia inscribuntur, vel ducuntur
triumphi, quorum imperio ac ratione instituta sunt, non quorum opere
servitioque perfecta» (De Musica, lib. 1. Цит. no: Mortet I. P. 107-108, notes).
3 Favreau R. Les commanditaires dans les inscriptions du haut Moyen
age occidental// Settimane di studio del Centro Italiano di Studi sull’arte
Medioevo. Commitenti e produzione artistico-letteraria nell’alto medioevo
occidentale: 4-10 aprile 1991. Spoleto, 1992. P 681-727.
4 См., например: «Guillelmus prior... coepit aedificare aecclesiam per
manum Petri de Mogono, monachi sui <...> Bernardus episcopus... opus
Guillelmi priori interdixit» (Mortet I. №33. P. 91).
198
Часть II. Церковь как произведение заказчика
auctor1, значение которого имеет некоторые важные характе¬
ристики. Согласно определению словаря Дю Канжа, auctor —
обладатель вещи или идеи, носитель замысла, всячески спо¬
собствующий его воплощению1 2. Понятие auctor, родственное
термину auctoritas (власть, авторитет), сопряжено с определя¬
ющей творческой волей. Авторство заказчика — это автор¬
ство идеи, подкрепленное руководящими действиями для ее
исполнения.
Рассмотрим далее, какие формы принимало волеизъявле¬
ние заказчика и на что оно преимущественно было направле¬
но. Очевидно, что светский и церковный заказы в этом отно¬
шении должны несколько расходиться.
Выше говорилось о том, что дистанция между светским
заказчиком и процессом возведения здания была больше, чем
в случае церковного заказа; что принципиальным действием
мирянина, направленным на осуществление предприятия,
было его финансирование. Но это не значит, что деятель¬
ность мирян вовсе не была сопряжена с активным творче¬
ским волеизъявлением. «Диктат» заказчика мастеру обычно
подразумевается в отношении церковнослужителей, однако
в некоторых случаях формулировки документов отчетливо
акцентируют направляющую роль и в отношении мирян3. Та¬
кие моменты проявляют ценность замысла заказчика. Если
он умирает, не воплотив задуманного, завершение работ в
соответствии с изначальной идеей нередко становится делом
1 См., например: «Hictor... auctor et constructor fuit hujus aecclesiae»
(Mortet I. P. 107).
2 Du Cange et al. Glossarium mediae et infimae latinitatis. Niort, 1883—
1887. T. 3. Col. 466a.
3 Как и в отношении заказчиков-прелатов, встречаются упоминания
о том, что заказчик-мирянин строит церковь руками мастера, предстаю¬
щего своего рода инструментом его воли: «construxerat regina Anglorum
per manus Gauterii Coorlandi» (Mortet I. №39. P. 141); что он выполняет
в точности то, что задумано заказчиком «... monachum valde industriam
nomine Savaricum qui persistens operi... de his rebus, quas ipse uxorque ejus
tribuit, ad finem usque perduxit» (Crozet. №83. P. 26).
5. Заказчик как автор
199
мести его еще живых родственников. Так, строительную
ктафету» после усопшего отца Эмери IV принимает виконт
Гуара Эрберт: замысел церкви Сен-Николя принадлежит
oi цу (ceperat aedificare), его воплощение в жизнь — сыну (ego
perficerem)1.
После смерти заказчика изначальная идея могла быть на¬
рушена; но то, как преподносится этот факт, например, в хро¬
нике Монтьернеф, говорит скорее об осмыслении ее ценно-
11 и, чем о пренебрежении ею. Судя по тому, что говорится о
i I роительстве монастырской церкви и о смерти Ги-Жоффруа
Гийома, произошедшей до его завершения, у графа был опре¬
деленный план в отношении постройки. Среди задуман¬
ных им элементов, которые он не успел воплотить, названы
две входные башни1 2. Фасад церкви не сохранился до наших
дней; но, как показывают археологические исследования, эти
башни у него так и не появились, вместо них был осущест¬
влен более простой вариант — фасад-экран, один из первых
в Аквитании3. Следовательно, смерть графа повлекла за со¬
бой существенное изменение изначального проекта. Мы не
{паем, в каком состоянии находились постройки аббатства
па момент написания хроники (она была создана в начале
XII в., то есть по меньшей мере через 20 лет после смерти Ги-
Жоффруа) — строительные работы были продолжены и, ско¬
рее всего, к тому времени уже доведены до конца. Автор хро¬
ники об этом не пишет, однако он с дотошностью перечисляет
все те части и детали ансамбля, которые граф, остановленный
1 «Statui quatinus ecclesiam Sancti Nicolai de Casa, quam pater meus
ceperat aedificare sed, morte preventus, non potuit consummare, ego
perficerem, honorarem, de his que michi ipse dimisit ampliarem...» (Crozet.
P. 32-33).
2 «Monasterium tamen, ex aliqua parte remansit imperfectum, quantum
ad hoc quod ipse facere diposuerat. Nam turres duas ad signa dependenda, in
Ironte ecclesiae facere voluerat» (Montierneuf. P. 434).
3 Camus М.-Th. De la facade a tour(s) a la facade ecran dans les pays de
I’Ouest: L’exemple de Saint-Jean-de-Montierneuf de Poitiers// Cahiers de
civilisation medievale. Poitiers, 1991. An 34. P. 237-254.
200
Часть II. Церковь как произведение заказчика
смертью, не успел реализовать1. Таким образом, изначальный
замысел графа, не будучи в точности воплощенным в кам
не, нашел свою реабилитацию в пространстве текста. Столь
трепетное отношение к замыслу заказчика свидетельствует и
том, что его представления о будущей церкви обладали несо
мненной важностью, хотя бы они и не были воплощены в дей
ствительности.
Наиболее значительные постройки, выполненные по свет
скому заказу в XI в. — церкви, не перестроенные, а целиком
возведенные мирянами, чаще всего для основанных ими же
монастырей1 2. Кроме того, мирянин, принимая на себя функ
цию заказчика в отношении уже существующего монастыря,
иногда не ремонтировал сохранившуюся церковь, а разрушал
ее, чтобы затем выстроить новую на прежнем месте. О пре¬
латах, как бы радикально они ни подходили к перестройке,
таких сообщений не встречается3.
Так поступает граф Намюра Альбер4. Избрав местом сво¬
его посмертного пристанища монастырь Сент-Обен, он осу¬
ществляет его реконструкцию, при этом сначала приказывает
1 «.. .terciam [turram] vero jam super chorum inceperat. Muruspercircuitum
officinarum imperfectus mansit, quem eciam turribus munire disposuerat, sicutl
ipse incepte demonstrant. Нес de oficinis» (Montierneuf. P. 434).
2 Таковы аббатские церкви Майезе (основана графом Пуату Гийо¬
мом IV) (Crozet. Р. 14), Монтьернеф (граф Ги-Жоффруа Гийом VIII) (Mon¬
tierneuf. Р. 16-29; 424-441), приорат Сен-Николя в Пуатье (графиня Аньес
Бургундская и ее муж Жоффруа Мартелл) (Crozet. Р. 23), монастырь регу¬
лярных каноников Сент-Круа (Жоффруа, граф Анжу) (Crozet. Р. 25) и др.
3 Стремление сохранить как можно больше от здания, выстроенного
предшественниками, вообще характерно для церковной инициативы —
так, аббат Сугерий, с явной радикальностью подошедший к реконструк¬
ции монастырской церкви Сен-Дени, в описании своих преобразова¬
ний особенно подчеркивает их постепенность и стремление оставить
на каждом этапе так много от старой конструкции, как это возможно,
постоянно указывая на фрагментарность своего вклада, упоминая осно-
вателей-предшественников и будущих продолжателей своего дела. При
разрушении деталей старого храма всякий раз приводится подробное
обоснование того, почему это необходимо было сделать (см.: Sugerii liber.
Р. 42-44; 48-52).
4 MGH SS. Т. XV. Pars II. Р. 962-964.
5. Заказчик как автор
201
|ч тбрать ранее существовавшую церковь, а потом строит на
• • месте новую. Не исключено, что это было продиктовано
ипчостью постройки, но нельзя не отметить, что церковь в
ыком случае имела все шансы стать ничем заранее не стес¬
ненным воплощением замысла графа. Интересно, что после
• мер ги Альбера его вдова тоже занялась строительством,
предпочитая для собственного погребения выстроить от¬
ельную маленькую церковку. В краткой истории монасты¬
ри. запись которой сохранилась в картулярии, рассказ об
ной небольшой постройке изобилует подробностями о ее
ипешнем и внутреннем устройстве, где упоминаются окна и
п.опенки, а также и предметы внутреннего убранства — ков¬
ры, завесы и прочее, как будто выдающие женский вариант
иооты о здании, прихотливый в отношении деталей1. По¬
добные пассажи совершенно отсутствуют при упоминании
церкви, построенной графом — не потому ли, что каждый
м I супругов по-своему выразил себя в созданном по его воле
произведении?
Такие подробности далеко не всегда присутствуют в доку¬
ментах, фиксирующих мирскую активность. Когда мирянин
мыступает только как донатор и особенно когда его действия
ипляются скорее откликом на призыв прелатов, поводов гово¬
ри 11> о его авторском вкладе, как правило, не возникает. Упо¬
минание деятельного участия встречается в основном тогда,
ми да строительство было так или иначе связано с судьбой за¬
казчика: когда оно являлось обетом или епитимьей, увекове¬
чивало память о каком-либо важном для него событии, когда
\рдм предполагался местом будущего погребения для самого
ыказчика или членов его семьи. В упомянутом примере как
I раф, так и графиня заранее были нацелены на возведение не
просто церкви, но храма, который стал бы их последним при-
i I а нищем. То же самое можно сказать и об упоминавшейся 11 «Ornavit locum hunc ornatu egregio, tapetibus et auleis, albis et crucibus
.и casulis, fenestris, thuribulis et universa supperlectili, qua indiget ecclesias¬
tic us usus» (MGH. Ser. 10. T. 15. Pars 2. P. 964).
202
Часть II. Церковь как произведение заказчика
церкви аббатства Монтьернеф (заказчик — герцог Аквита
нии Ги-Жоффруа Гийом; основание монастыря — епитимья,
наложенная на герцога, по исполнении которой церковью
был признан его последний брак и наследные права сына;
монастырский храм стал местом погребения Ги-Жоффруа и
его ставшего законным наследника Гийома Трубадура), и о
множестве других церквей и монастырей, построенных ми¬
рянами. Такая ситуация должна была сильно повышать ак¬
тивность заказчика в создании «авторского проекта»: ведь
в этом случае возводимый храм становился неотъемлемой
частью его судьбы.
В отношении церковнослужителей тоже имеется нема¬
ло оснований для разговора об авторстве, и здесь есть свои
особенности. Как уже говорилось, аббаты и епископы имели
более непосредственное отношение к руководству работа¬
ми — церковь представляла для них важность не только как
произведение, но и как функциональная постройка, которая
должна была отвечать необходимым нуждам и требовани¬
ям, быть удобной для клира и прихожан. Художественное
воплощение тоже обладало функциональной значимостью.
То, каким образом выстроено и украшено здание, оказывало
существенное влияние на мысли и настроения людей, при¬
ходивших в нее молиться, монахов, каноников, прихожан,
паломников. Наставление и просвещение паствы, естествен¬
ный долг служителей церкви, переносился ими и на задачу
декорирования храмов. Широко известная формула «pictura
est quasi scriptura...» из письма Григория Турского марсель¬
скому архиепископу Серену1 не единожды повторяется и 11 «Est dum nos ipsa pictura quasi scriptura ad memoriam filium Dei
reducimus» (Gregorii Magni Epistula ad Serenum Massiliensem // PL. T. 77.
Col. 1128). См. об этом: Chazelle C.M. Pictures, books, and the illiterate: Pope
Gregorys letters to Serenus of Marseilles // Word & Image. №6. 1990. P. 139;
Camille M. The Gregorian definition revisited. Writing and the medieval
image // L’image. Fonctions et usages des images dans [’Occident medieval.
Actes du 6. International workshop on medieval societies (Erice, 1992) / Ed.
J. Baschet et J. Cl. Schmitt (Cahiers du Leopard d’Or, 5). P, 1996. P. 89-107.
5. Заказчик как автор
203
и юминениях церковных авторов XI-XII вв.1 В житии архи¬
епископа Гуго Линкольнского большой пассаж отведен беседе
I Vi о с его духовным чадом — принцем английским Иоанном
(будущим королем Иоанном Безземельным), входе которой
прелат не только прочитывает принцу наставление, пользу-
•U к в качестве наглядного пособия изображением Страшного
• уда на тимпане церкви, но и объясняет ему назначение таких
рельефов, помещаемых над церковными дверями: «... такие
. кульптуры или картины не случайно помещены над входами
церквей, так как те, кто собирается войти и попросить Гос¬
пода о своих нуждах, должны знать о своей главной нужде
и молить о прощении за проступки; вымолив же его, могут
пребывать в безопасности от наказания и радоваться непре¬
ходящей усладе»1 2.
Влияние скульптурного и живописного декора на зрите¬
лей -прихожан состояло не только в том, что он наглядно пред-
i I лвлял библейские истины и нравственные уроки, но и в его
красоте. Притягательная сила искусства была вполне осмыс¬
лена священнослужителями, находившими в ней как пользу,
I л к и опасность. Наиболее показательны здесь прямо проти-
иоположные позиции аббата Сугерия в «Книге о делах...» и
Ьернарда Клервоского в его послании к Гийому из Сен-Тьерри.
Сугерий находит в красоте произведений исключительную
пользу, говоря, что она привлекает взор и заставляет слабый
1 Ж.-К. Шмитт показывает, как этот тезис развивают и подкрепляют
i i o толкованиями многих фрагментов ветхозаветных текстов целый ряд
церковных интеллектуалов XI-XII вв. (Руперт Дойцкий, Гвиберт Ножан-
i кий, Петр Криспин и др.) в русле так называемой «полемики с иудеями»,
и ыступая в защиту христианских образов против действительных или мни¬
мых обвинений христиан в идолопоклонстве (Schmitt J.-Cl La conversion
сГ Hermann le Juif: Autobiographic, histoire et fiction. P., 2003. P. 152-173.
2 «... celeturam seu picturam huiuscemodi in ipsis ecclesiarum aditibus
congrua satis ratione pretexi, quatinus intraturi et pro necessitatibus suis
Dominum rogaturi hanc summam et supremam necessitatem suam esse sciant,
ut impetrent ueniam pro delictis; quia impetrata securi permaneant a penis et
gaudeant in deliciis sempiternis» (Magna Vita Sancti Hugonis. / Ed. L. Douie,
H. Farmer. Lnd., 1962. P. 140).
204
Часть II. Церковь как произведение заказчика
рассудок подниматься к созерцанию Божественной красоты'
Такое восхищение духа аббат описывает на собственном при
мере, когда окружающее великолепие церковного интерьер#
и утвари приводит его в подобие транса1 2, и он настаивает H#
том, что сокровища церкви должны быть показаны людям,
а не упрятаны в сакристию3. Бернард же, напротив, обруши
вается с упреками на художественное великолепие церкии
Сен-Тьерри, говоря, что оно способно только соблазнять и
отвлекать монахов от молитвы4. Несмотря на противополож
ность мнений, аббаты сходятся в одном: для них одинаков»
важна полезность устройства и декора церкви для тех, кти
1 Nobile claret opus, sed opus quod nobile claret
Clarificet mentes, ut eant per lumina vera
Ad verum lumen, ubi Christus janua vera.
Quale sit intus in his determinat aurea porta:
Mens hebes ad verum per materialia surgit,
Et demersa prius hac visa luce resurgit
(Sugerii liber. P. 46-48).
2 «Unde, cum ex dilectione decoris domus Dei aliquando multicolor
gemmarum speciositas ab exintrinsecis me curis devocaret, sanctarum etium
diversitatem virtutum, de materialibus ad immaterialia transferendo, honcuU
meditatio insistere persuaderet, videor videre me quasi sub aliqua extranm
orbis terrarum plaga, quae nec tota sit in terrarum faece nec tota in cocll
puritate, demorari, ab hac etiam inferiori ad illam superiorem anagogico mot»
Deo donante posse transferri» (Ibid. P. 62-64).
3 «Ammiranda siquidem et fere incredibilia a viris viridicis quampluribux,
et ab episcopo Laudunensi Hugone, in celebratione missae de Sanctae Sophia*
ornamentorum praerogativa, necnon et aliarum ecclesiarum audieramus. Qua*
si ita sunt, imo quia eorum testimonio ita esse credimus, tarn inaestimabillx
quam incomparabilia multorum judicio exponerentur. Abundet unusquisqu*
in suo sensu» (Ibid. P. 64).
4 «А далее, в галерее, прямо перед глазами братьев, занятых благоче
стивым чтением, зачем понадобилось помещать эти нелепые чудовищно
сти, эти удивительные, безобразные образы и эти образные безобразия?
Зачем нужны там изображения этих нечистых обезьян? Этих свирепы*
львов? Этих чудовищных кентавров? Этих полулюдей-полузверей? Этих
полосатых тигров? Этих охотников, трубящих в горны? <...> Словом, со
всех сторон является такое богатое и поразительное разнообразие форм,
что созерцание их доставляет большее удовольствие, чем чтение ману
скриптов» (S. Bernardi Apologia ad Willelmum. Цит. по: Богословие в куль
туре Средневековья. Киев, 1992. С. 104).
5. Заказчик как автор
205
« игн молится. Особенности аудитории того или иного храма
• ••■кг не обойдены вниманием: негодование Бернарда вызва-
всего тем, что столь богато украшенной оказалась
••чпию монастырская церковь. Он готов признать пользу изо-
/копий для просвещения мирян, но строгость монашеской
им»/ш от этого, по его мнению, существенно страдает1. Как
• мсрий, так и Бернард выступали в этом вопросе не только
и иргтиками — оба проявили себя и как заказчики церквей,
и 11 и л 11 с осуществив эти установки на практике (цистерциан-
• ► мс церкви традиционно лишены скульптурного и живопис¬
ною декора и отличаются строгостью и простотой форм, что
представляет разительный контраст с теми установками на
■•■и лгетво и изысканность декора, которыми руководствовал-
• и ( угерий и которые станут принципиальными для готиче-
• иш архитектуры).
Кроме того, в отношении церковных заказчиков в ряде
• iviaeB можно говорить о творчестве в непосредственном
.числе слова: их действия в некоторых текстах предстают
► лк подлинное сотрудничество с мастерами. Яркий тому
пример — упоминавшийся выше епископ Бернвард Хиль-
/ы хаймский, самостоятельно разработавший проект церкви
монастыря Св. Михаила и ее декора. Епископ-художник —
пиление вряд ли ординарное, и, во всяком случае, говорить
и подобной активности в отношении церковных заказчиков
и целом представляется не вполне правомерным. Но нельзя и
• и рицать ее возможность. Неизвестно, учился ли аббат Суге-
рми когда-либо художественному мастерству, однако колос-
пи.пая всесторонняя одаренность этого человека— поли-
И1 к а, рачительного хозяина, писателя и поэта, эстета, тонко 11 О дискурсе клириков относительно церковного декора и его осо¬
бенностях — повышенном внимании к функциональной значимости и
преобладающей аудитории (монахи, каноники, миряне) той или иной
и. ркии — см. статью Ж. Юбера: Le caractere et le but du decor sculpte des
. p.lises, d’apres les clercs du Moyen age// Annales du Midi. Toulouse, 1963.
I r>. №64. P. 375-386.
206
Часть II. Церковь как произведение заказчика
чувствующего и понимающего красоту, — вполне очевидно,
Сама организация работ решалась им как творческая задача:
он не шел простыми путями, но во всем (выборе мастеров,
поиске материалов и т.д.) искал наилучших решений. Он про¬
являл активность и в собственно художественных вопро¬
сах — так, мозаичный тимпан над одним из входов базили¬
ки был выполнен по его распоряжению, несмотря на то что
это не вязалось с традицией и многим, по его словам, каза¬
лось старомодным1. Очевидно, что оба упомянутых прелата
(епископ Бернвард и аббат Сугерий) были неординарными
личностями, и творческий вклад, вероятно, в каждом случае
отвечал мере их способностей и увлеченности делом. Вряд
ли можно, опираясь на эти два примера, говорить в целом о
сотворчестве мастеров и заказчиков как характерном явле¬
нии — далеко не всякий аббат или епископ мог обладать та¬
кими же талантами и деятельным нравом, но сама возмож¬
ность проявить непосредственную творческую инициативу
у них, несомненно, была.
В большинстве же случаев (как светской, так и церковной
инициативы) авторская воля заказчика, по всей видимости,
не выливалась в непосредственное творчество; более того,
пожелания заказчиков вряд ли были произвольны. Задаваясь
вопросом о формах их волеизъявления, мы находим инфор¬
мацию скорее о решении или о серии решений, которые за¬
казчик должен был принимать в рамках ограниченного тра¬
дицией выбора1 2.
1 «...sub musivo, quod et novum contra usum hie fieri et in arcu portae
imprimi elaboravimus» (Sugerii liber. P. 46).
2 Фабьенн Жубер в отношении позднесредневековых заказчиков
отмечает отсутствие в документах каких-либо художественных предпо¬
чтений, высказываемых ими; при этом они принимают решения в от¬
ношении содержания произведения, запечатления своей личности в нем
(в виде портрета, подписи, фамильного герба или девиза); они выбирают
художников, и в этом выборе большое значение имеет репутация масте¬
ра (см.: L’artiste et le commanditaire aux derniers siecles du Moyen age... P. 3,
271,285).
5. Заказчик как автор
207
В первую очередь здесь стоит сказать о наборе мастеров.
1.1казчик реализовывал свои идеи через искусство, создава-
гмое другими; выбор архитектора (особенно если заказчик
нс был стеснен в своих возможностях) становился при этом
кIчине важным. Крупные сеньоры, затевавшие большое
i I роительство в начале—середине XI в., часто хранили при¬
ме рженность одному архитектору— таков, например, Готье
(Вальтер) Курланд, строивший для королевы Эммы Нор¬
мандской, который начал возведение Сент-Илер в Пуатье1.
Возможно, здесь есть смысл говорить о придворных архи-
Iгкгорах, новообще о статусе таких мастеров трудно ска¬
чи» что-либо определенное. Известно, что многие из них
пыли монахами1 2. Постройки, исполненные одним и тем же
I л а иным мастером, как правило, обладают рядом общих кон-
i I руктивных и декоративных черт. Иногда нам неизвестно
имя архитектора, но мы знаем, что здания созданы с подачи
одного заказчика, как в случаях с рядом церквей, выстроен¬
ных герцогиней Аквитанской Аньес3 или Генрихом Плантаге-
истом, с правлением которого в Аквитанию пришел стиль так
называемой анжуйской готики. Резонно предположить, что
i I илистическое единство памятников в таких случаях опре¬
деляется работой одного и того же мастера или группы масте¬
ров, которым заказчик отдавал свое предпочтение. В случае
Генриха Плантагенета «перенос» стиля обусловлен, скорее
всего, тем, что новый сюзерен привез с собой в Пуату анжуй-
с к их мастеров. Сама приверженность заказчиков одним и тем
1 Crozet. №86. Р. 23; Mortet I. №39. Р. 140, Р. 141, note.
2 Таковы Понс, архитектор Монтьернеф (Mortet I. №82. Р. 254-255);
I юинаманд, скульптор из аббатства Шез-дье (Mortet I. №74. Р. 242-243);
Хумберт, монах аббатства Монмажур и строитель приората Корренс
(Mortet I. №111. Р. 304-305), и др.
3 Р. Крозе отмечает черты сходства коллегиальной церкви Сент-Илер
п церкви монастыря О-Дам в Сенте, отстроенных примерно в одно время
но воле графини Аньес (Crozet R. L’art roman en Poitou. P, 1948). Это, веро¬
ятнее всего, обусловлено тем, что заказчица прибегала к услугам одного
н того же архитектора.
208
Часть II. Церковь как произведение заказчика
же архитекторам говорит о том, что творчество данных ма¬
стеров, по всей видимости, наилучшим образом отвечало их
ожиданиям и вкусам. Весьма возможно, что в таких устойчи¬
вых тандемах мастер приспосабливался к вкусовым склонно¬
стям заказчика и корректировал свой стиль в соответствии
с ними.
Сеньоры поскромнее, по всей видимости, чаще всего об¬
ращались в монастыри и коллегии, при которых жили мона¬
хи-строители. Во всяком случае, часто встречающиеся фор¬
мулировки о поручении строительства церкви монахам или
каноникам такого-то монастыря, видимо, нужно трактовать
именно так1.
Выбор мастера важен и для церковных заказчиков. Как
уже говорилось, аббат Сугерий был весьма придирчив в этом
вопросе, он собирал «наилучших» мастеров «со всех концов
света». Одним из них был Годфруа де Клер, мастер по изго¬
товлению эмалей и витражей, действительно весьма извест¬
ная личность для своей эпохи. Авторитет мастера в то время
уже был важен для заказчика, и его приглашение должно было
основываться на понимании того, что и как он может сде¬
лать1 2. Целевое приглашение мастеров, обладающих знаниями
1 См., например: Mortet I. №106. Р. 298-299. Хотя не исключено, что
речь идет лишь о передаче обязательств и община далее занималась по¬
иском мастеров.
2 В иконографических исследованиях прошлого века выработалось
мнение, родоначальником которого был Э. Маль (Male Е. L’art religieux du
ХНе siecle en France, fitude sur les origines de l’iconographie du Moyen age.
P., 1947 (5e edition). P. 151-185), что структурно-смысловая основа вит¬
ражных композиций Сен-Дени была разработана Сугерием, а Годфруа де
Клер лишь воплотил ее художественно. Однако эта гипотеза объективно
недоказуема: о подробностях работы Годфруа с аббатом мы ничего не зна¬
ем, и она с самого начала подвергалась сомнению. Так, У.Р Летаби, срав¬
нивая витражи Сен-Дени с другими работами мастера, выполненными
уже не для Сугерия, обнаруживал множество повторяющихся иконогра¬
фических схем, отчасти традиционных, отчасти таких, которые можно
было бы отнести к личному стилю Годфруа и его мастерской (Lethaby W.R.
The Part of Suger in the Creation of Mediaeval Iconography // The Burlington
Magazine. Lnd., 1914. Vol. 25. №137. P. 206-211).
5. Заказчик как автор
209
II опытом исключительного свойства, можно отметить и для
других случаев церковного заказа. Так, для перестройки собо¬
ра в Компостеле (где обреталась почитаемая могила апостола
11акова) епископом был приглашен французский мастер Бер¬
нар, который осуществил ее в соответствии со сложившимся
по Франции и неизвестным тогда в Испании типом паломни¬
ческой церкви, удобным для принятия непрерывных людских
потоков. Очевидная практичность такой конструкции, по
всей видимости, заставила епископа самого Сантьяго заду¬
маться о перестройке собора в этом ключе1.
Вряд ли все аббаты с тем же рвением, что и Сугерий, ра-
иаскивали художников1 2 — многие, по-видимому, довольство¬
вались теми мастерами, которых было легче найти, полагаясь
более на традицию, чем на поиск новых решений. Большин¬
ство мастеров было монахами и канониками (во всяком слу¬
чае те, кто упоминается в связи со строительством церквей,
а пе мирских сооружений3); при некоторых монастырях су¬
ществовали художественные мастерские, особенно это харак¬
терно для Клюни и вновь образуемых монашеских конгрега¬
ций. В документах XI-XII вв. уже встречаются упоминания о
мастерах, которые работали в разных местах и порой имели
группу помощников, хотя говорить о складывании свободных
артелей строителей и художников в этот период еще не прихо¬
дится. Такие мастера чаще всего были клириками и монахами,
1 Le Codex de Saint-Jaques de Compostelle. Livre IV / £d. P.F. Fita avec le
ioncours de J. Vinson. P., 1882. R 45.
2 Активность Сугерия, впрочем, не была уникальным явлени¬
ем — так, еще в конце XI в. аббат монастыря Сен-Шафр-дю-Монастьер
проявлял сходное рвение по призванию мастеров из других регионов:
■<...abbas ex aliis regionibus peritos conduxit artifices, qui, sua industria locum
lundamenti, licet cum ingenti fodientium labore quaestium, repererunt, ubi
stabile fundamentum locantes, ex imis ad superiora consurgere coeperunt»
(Mortet I. №69. R 233-235).
3 Так, в хартии виконта Эмери специально указывается, что строи¬
тельство замка им было поручено мастеру-мирянину (Ingelbertus nomine),
церкви при нем — клирику (cuidam Iohanni clerico commendavit) (Crozet.
№99. P. 26).
210
Часть II. Церковь как произведение заказчика
и их перемещение, конечно, было не свободным, а определи
лось волей аббата или епископа1.
Таким образом, у заказчика в зависимости от его во.1
можностей, институциональной принадлежности и рвении
в задуманном деле существовало несколько путей подбори
мастеров: он мог их искать сам, руководствуясь своими вкуси
ми и знаниями; мог положиться на компетенцию монастыр
ских мастеров; мог, наконец, воспользоваться услугами одной
из работавших в регионе артелей. В отношении романской
архитектуры следует все же отметить некоторую консерна
тивность в этом вопросе: в большинстве случаев предпочтс
ние явно отдавалось местным архитекторам или мастерам,
перемещавшимся в рамках конгрегации1 2. Конечно, мастера
переходили с места на место и обмен опытом и традициями
происходил, чему немало способствовало набиравшее силу
паломническое движение. Но все же эта практика еще нс
имела такой свободы и такого размаха, как в грядущую эпо¬
ху, со складыванием художественных и строительных цехов
и преимущественным обмирщением строительного ремесла.
В этом отношении опыт Сугерия в призвании «наилучших
1 Об обмене мастерами свидетельствуют некоторые конфликтные
ситуации, зафиксированные документально: таковы жалоба капитула
собора Нотр-Дам в Авиньоне на каноников аббатства Сен-Руф, которые
обещали прислать мастеров для работ по дереву и не выполнили обеща¬
ния, при этом насильно удерживают у себя юного клирика, обученного
соборными канониками искусству живописи (Mortet I. №112. Р. 305-308);
письма Жоффруа, аббата св. Троицы в Вандоме, к Хильдеберту Лаварде-
ну с повторяющейся просьбой о возвращении мастера-монаха Иоанна,
который был на некоторое время отправлен к епископу (Mortet I. №103.
Р. 292-294). Оба примера относятся к концу XI в. и свидетельствуют о
перемещении мастеров-специалистов с места на место как об обычной
практике, а также о востребованности такого обмена мастерами.
2 Свидетельством тому выступают конструктивные и декоративные
особенности построек того времени: в рамках романского искусства до¬
вольно явственно выделяются две разновидности стилистических тради¬
ций — локальная (характерная для определенной местности) и орденская
(присущая постройкам того или иного монашеского ордена) (см., напри¬
мер: Romanesque / Ed. Jane Turner // The dictionary of art N.Y., 1996. Vol. 26.
P. 582-587).
5. Заказчик как автор
211
M.U юров со всех концов земли» показателен скорее не для
им к*ресующего нас периода, а для того, что последует за ним
Hv.ik и созданный Сугерием храм принадлежит уже к готиче-
• м>й традиции).
Отдельно следует сказать об орденской архитектуре, то
м> о тех случаях, когда храмы определенного монастыр-
. кою ордена строились силами мастеров, принадлежащих к
ши же конгрегации. В уставах цистерцианского и картези¬
анского орденов есть упоминания о художниках, живших в
• нмиели1. Строительные и художественные артели, сформи¬
ровавшиеся в монастырях, не только владели техническими
и художественными навыками, но и усваивали и разрабаты-
iu/ш определенную идейно-эстетическую традицию, соот-
ис I ствующую установкам ордена. Такие специально обучен¬
ные группы мастеров работали на многих стройках ордена.
( t хранился ряд свидетельств о том, что для строительства
подчиненных церквей из монастыря-патрона специально от¬
ряжался архитектор1 2 или целая артель мастеров3. Единство
1 В статутах цистерцианского ордена не только подробно огова¬
риваются параметры церковных построек— в них упоминаются соб-
• I ценные мастера, которым поручается строительство, а процесс возве-
киия нового монастыря контролируется непосредственно капитулом
ордена (см.: Mortet II. №8. Р. 30-38). В статутах ордена картезианцев
ю/ке упоминаются мастера-художники: хотя и с оговоркой, что братья,
инимающиеся каким-либо прикладным искусством, среди картезиан¬
це и редки (quod apud nos raro valde contingit), тем не менее указывается,
•но они должны быть обеспечены всем необходимым для своего искус -
t | на (habebit artis suae instrumenta convenientia) (Mortet I. №136, P. 358).
Вероятно, однако, что при картезианских монастырях (как при клю-
ппйских и цистерцианских) жили мастера-конверсы (об этом: Mortet I.
Г. 360, note 1), и данная оговорка относится только к мастерам, бывшим
полноправными монахами.
2 Для строительства приората Бельну аббат Сен-Мишель ан ль’Эрм
отравляет одного из своих монахов (Crozet. Р. 22).
3 Отправка трех монахов Шез-Дье для основания приората Сент-
/Кемм: «Anno ipso V post transitum gloriosissimi patris nostri Rotberti
misit dominus Durannus, abbas Casae Dei, tres viros religiosos, honestos
et sanctos, fratres monachos ad aedificandum, regendum et custodiendum
locum ipsum Sancte Gemmae... Quorum monachorum haec sunt nomina:
212
Часть II. Церковь как произведение заказчика
принципов клюнийской архитектуры обусловлено, по
видимому, не только идейными установками ордена и эстети
ческими принципами, так или иначе формулировавшимиси
конкретными заказчиками-аббатами, но и миграцией внутри
него действующих мастеров (вероятно, при этом происходи
ло и обучение подмастерьев). В таких случаях бывает трудно
говорить о личном вкладе заказчика — в широком смысле и
заказчиком, и исполнителем произведения выступал сам ор¬
ден, внутри которого складывались определенные культур¬
ные установки и вырабатывались конструктивные и художе¬
ственные приемы. Но все-таки и в рамках традиции ситуации
заказа и строительства не подлежали какому бы то ни было
жесткому стандарту и оставляли место для собственных ини¬
циатив и решений.
Одним из самых ходовых способов выражения заказчиком
своих идей было, по всей видимости, указание на уже суще¬
ствующие образцы. Такую форму волеизъявления Фабьенн
Жубер отмечает как превалирующую для заказчиков XIV в.
(от которых сохранились соответствующие записи в контрак¬
тах с мастерами)1. Трудно представить, что этот прием, наибо¬
лее наглядный и естественный, не существовал ранее. Кроме
того, что указание на образец позволяло самым простым
способом выразить эстетические предпочтения, оно могло
заключать в себе особый смысл. Такое указание несомненно
присутствовало в пожеланиях заказчика тогда, когда речь шла
о воспроизведении почитаемой святыни, чаще всего после
dominus Artaudus qui fuit prior, et dominus Theodardus, qui fuit praeceptor
et magister, et dominus Rothbertus, qui fuit reclusus» (Mortet I. №77. P 248-
249); Бернард Клервоский отправляет монахов и конверсов для строи¬
тельства монастыря Вийе в Брабанте: «Monachi doudecim, cum Laurentio
abbate et quinque conversis, a beato Bernardo ex Clarevalle, in Bracbantum
missi, Villariense monasterium edificarunt» (Mortet II. №5. R 20-21) По всей
видимости, речь в приведенных случаях идет не только о мастерах,
но и (прежде всего) о монахах, которые должны были наладить жизнь
в новой обители.
1 Joubert F. La commande laique de vitraux a la fin du Moyen age // L’artiste
et le commanditaire... P. 285.
5. Заказчик как автор
213
mm, как заказчик совершил к ней паломничество1. Как уже
шпорилось, память о посещении Палестины многие паломни-
MI i I ремились закрепить возведением церкви Гроба Господня.
Нередко такие церкви воспроизводили центричную в плане
■.инструкцию иерусалимской святыни1 2. Таковы церковь Сент-
Круа в Кемперле, аббатский храм в Флавиньи, Неви Сент-
< спулькр, построенная виконтом Буржа после путешествия
и Палестину. Говорить о точном копировании почитаемых
чрамов здесь не приходится— чаще всего воспроизведение
спалось самых общих черт. Дж. Эванс отмечал, что период
наиболее активного копирования иерусалимской святыни
приходится на вторую половину XI в. Этот храм запоминали
и старались воспроизвести французские паломники вплоть
до начала крестовых походов, когда мирные путешествия туда
прекратились3.
Кроме особенностей конструкции могли воспроизводиться
размеры существующего храма (заказчиками в грамотах ино-
I да бывают заявлены длина, ширина, высота, в соответствии
i которыми следует выстроить церковь; вряд ли эти цифры
ныли результатом теоретических вычислений и не соотноси¬
лись с размерами какой-то уже существующей постройки)4.
1десь вновь можно вспомнить «пример» об императорской
1 См.: Mortet I. №35. Р. 123-125; №29. Р. 107-108; Cart. Cyprien. Р. 136-
I \7. Такие случаи не всегда связаны с паломничеством заказчика: при¬
мечателен в этом отношении случай епископа Конрада из Констанца,
который церенаправленно занимался воспроизведением почитаемых
i иятынь Палестины и Рима в своем диоцезе. По его инициативе были
иыстроены: церковь Гроба Господня, храмы Св. Иоанна (оригинал —
(,ан-Джованни ин Латерано), Св. Лаврентия (Сан-Лоренцо), Св. Павла
(Сан-Пауло Фуори ле Мура) (см.: Романское искусство. Архитектура.
(Скульптура. Живопись. (Томан Р. Введение). Кельн, 2001. С. 17).
2 Так, о Жоффруа, виконте Буржа, в одной из хроник специально
уточняется, что он выстроил церковь Гроба Господня, воспроизведя ее
форму: «...fundata est in Bituria, ad formam Sancti Sepulcri Ierosolimitani»
(Mortet I. №35. P. 123-125).
3 Evans J. Art in Mediaeval France. 987-1498. Lnd., 1948. P. 29-30.
4 Cm.: Mortet I. №121. P. 330-331; №53. P. 178-180 («...de novem statos de
longum et quinque bugalos de altum»).
214
Часть II. Церковь как произведение заказчика
чете из письма Петра Дамиани: то, что базилика, возведенная
императрицей, была не хуже почитаемого храма Святого Лав¬
рентия, аргументируется в том числе соответствием ее разме¬
ров римской святыне1.
О копировании почитаемых образцов можно говорить и
в отношении изобразительных деталей: таково изображение
Богоматери Шартрской (деревянной статуи-реликвария, хра¬
нившейся в соборе), воспроизведенное в XII в. на портале са¬
мого Шартрского собора, а также других храмов, в том числе
Парижского собора Богоматери (портал св. Анны) и собора в
Бурже; изображение Иакова Компостельского в портале собо¬
ра Сантьяго, чьи черты повторяет рельеф св. Иакова в церкви
Сен-Сернен в Тулузе. Такого рода повторы расширяли зону
почитания знаменитого святого, напоминая паломникам уже
виденное изображение. Эмиль Маль в своем исследовании мо¬
нументальной скульптуры XII в. подробно останавливается
на феномене таких реплик, которые особенно часто встреча¬
лись в декоре церквей, расположенных вдоль паломнических
дорог: это было, по его мнению, одним из важных путей фор¬
мирования средневековой иконографии1 2. Есть смысл, однако,
взглянуть на это явление и под другим углом: такое визуаль¬
ное «эхо», рассчитанное на вспоминание паломниками недав¬
но увиденной святыни, проявляло сознательную стратегию
заказчика, направленную на увеличение посещаемости храма
и определенное управление движением потока паломников.
Создание этих реплик, как правило, являлось частью замысла
церковных заказчиков.
Как мы видим, заказчик романской церкви действительно
проявлял себя как автор, если понимать под этим авторство
1 «...regina, latomorum ас coementorum adhibita multitudine,
augustissimam ас valde mirificam in honorem B. Laurentii construxit
ecclesiam, juxta mensuram videlicet illius basilicae, quam praefatus martyr
habet in ipso Romae suburbio constructam» (PL. Vol. 144. Col. 472).
2 Male E. L’art religieux du XH-e siecle en France, fitude sur les origines de
l’iconographie du Moyen age. P., 1947. P. 281-297.
5. Заказчик как автор
215
идеи, определяющей созидательной воли. Авторская актив¬
ность характерна как для церковных, так и для светских заказ¬
чиков, хотя в том и другом случае существовали свои особен¬
ности, несовпадающие интенции, сопряженные с разностью
целей и позиций прелата и мирянина. Свою волю в отношении
произведения заказчик, как правило, проявлял опосредован¬
но: приглашением определенных мастеров (а также обсужде¬
нием и выбором предлагаемых ими проектов), указанием на
существующие церкви или детали их декора как на образцы,
которые необходимо воспроизвести.
В отношении памятников Пуату и Сентонжа второго ро¬
манского периода не раз отмечалась их самобытность и устой¬
чивое стилистическое единство. Думается, что этот факт в
немалой степени обусловлен тем выбором, который делали
местные заказчики, раз за разом отдавая свое предпочтение
местным художественным артелям и апеллируя к тем архитек¬
турным образцам, к которым привык их глаз.
6. МЕЛЬ И ОЛЬНЭ И ИХ СОЗДАТЕЛИ
Попытаемся теперь суммировать те наблюдения, которые
были сделаны нами, с одной стороны, в отношении конструк¬
ции и декора церквей Меля и Ольнэ, с другой — в отношении
выделенных нами характерных особенностей созидательной
деятельности заказчиков, и сопоставить их со сделанными ра¬
нее выводами.
Начнем с церкви Сент-Илер. Анализ конструкции это¬
го храма показал его значительное соответствие принципам
бенедиктинской архитектуры и типу «паломнического хра¬
ма» — об этом говорят такие детали, как венец капелл вокруг
апсиды, обход хора и трансепт1. Присутствуют также харак¬
терные для клюнийской традиции апсидиолы, открывающие¬
ся в трансепт. Однако все это касается только восточной части
церкви, возведенной где-то в конце XI в., после передачи церк¬
ви монастырю Сен-Жан д’Анжели. Таким образом, частичная
реконструкция, последовавшая за сменой собственника церк¬
ви, вполне согласовалась с клюнийской традицией, ориенти¬
рованной на прием паломников, и, скорее всего, была пред¬
принята именно с целью реорганизации пространства в связи
с изменившейся ролью храма, а не просто ради поновления
постройки. Восточная часть не только была выстроена в со¬
ответствии с принципами паломнического храма, но и весьма
напоминала почитаемую пуатевинскую церковь, хранившую 11 Кроме этого, здесь можно упомянуть наблюдение Ю. ле Ру — хотя,
быть может, чрезмерно скрупулезное — о том, что все размеры церкви,
взятые в футах (одна из основных мерных единиц того времени), ока¬
зываются кратными семи — принцип, отмечаемый исследователем клю¬
нийской архитектуры К. Конантом как последовательно выдержанный в
конструкции третьего (большого) аббатского храма Клюни (Le Roux Я.
Les origines de Saint-Hilaire de Melle. Contribution а Г etude des chemins
de Saint-Jaques et a celle de Г influence clunisienne en Haut-Poitou // BSAO.
Poitiers, 1969. IV ser. P 136-138).
б. Мель и Ольнэ и их создатели
217
мощи самого святого Илария. Это сходство, учитывая посвя¬
щение мельской церкви также святому Иларию, обнаружива¬
ет следы продуманной стратегии, связанной с традиционным
маршрутом паломников. Покидая Сент-Илер в Пуатье, они
через некоторое время подходили к церкви, посвященной
тому же святому и визуально перекликающейся с пуатевин-
<. кой святыней. Такое своеобразное эхо почитания, отражение
основного культового места в менее значительных, располо¬
женных далее по пути следования, как уже говорилось, от¬
мечается и в отношении других мест поклонения, начиная с
самой могилы св. Иакова. Вполне возможно, что в ходе перво¬
го этапа перестройки пуатевинский храм Сент-Илер был взят
мельскими заказчиками за образец. Решение о реконструк¬
ции здания в таком ключе, чтобы оно, с одной стороны, было
удобным для приема потоков людей, с другой — обладало
функцией напоминания, значимого в контексте перемещения
паломников, должно было исходить от церковного заказчи¬
ка, возможно, от самого аббата, чье правление приходилось
па 80-90-е гг. XI столетия, — Одона или Аускульфа. В пользу
>той версии говорит и то, что практически сразу после пере¬
дачи Сент-Илер монастырю при приорате появился стран¬
ноприимный дом (акт передачи датируется примерно 1080 г.,
хартия, в которой упоминается прибежище для паломников,
составлена в 1088 г.). Сен-Жан д’Анжели, как уже говорилось,
иш являлся одной из важнейших паломнических остановок
и, кроме того, осуществлял своего рода представительство
Клюни в Сентонже. Монахи монастыря контролировали дви¬
жение паломников через сеть подчиненных церквей и приора-
I ов, одним из которых стал Сент-Илер в Меле. По всей види¬
мости, реорганизация церкви с самого начала подразумевала
превращение ее не только в приорат, но и в малый паломни¬
ческий «этап» — промежуточный между Пуатье и Сен-Жан
д’Анжели. При этом вряд ли стоит отметать участие мирян
и этом этапе реконструкции — мы знаем о дарственной в
пользу святого Илария, составленной бывшими владельцами
218
Часть II. Церковь как произведение заказчика
церкви через некоторое время после ее передачи1, а также о
донаторе, который назван в грамоте «Эмери из Меля»1 2. Хотя
стопроцентной уверенности здесь быть не может, вполне ве¬
роятно, что упомянутые пожертвования были сделаны в связи
с перестройкой храма, а Эмери из Меля — именно тот Эмери,
о котором говорит надпись на капители в хоре (илл. 3.10). Од¬
нако участие мирян на этом этапе строительства было, судя по
вышеприведенным соображениям, пассивным (только как до¬
наторов), и заказчиками в полном смысле слова стоит считать
скорее аббата и общину Сен-Жан д’Анжели.
Если же говорить о западной, более поздней, части того
же храма, включающей в себя собственно церковный неф,
то здесь мы вовсе не встретим следов паломнической архи¬
тектуры. Боковые нефы слишком узки, чтобы и здесь можно
было говорить о соответствии этой традиции. Пространство
церкви богато декорировано, рельефы украшают не только ка¬
пители, но и стены как снаружи, так и внутри (скульптурные
архивольты, модильоны, упомянутое изображение всадни¬
ка), что не соответствует принципу клюнийской строгости в
отношении декора. Ни в одном из трех порталов нет тимпа¬
на; вход не имеет отчетливо выраженного переходного про¬
странства и входных башен — фасад решен как плоская стена
(хотя в предшествующей конструкции, по всей видимости,
имелись нартекс и входная башня). Эта часть храма, выстро¬
енная в первой половине XII в., не соответствуя принципам
клюнийской архитектуры, в то же время вполне согласуется с
основными характеристиками местной традиции, присущей
главным образом небольшим провинциальным церквам. Пе¬
рестройка нефа не увеличила размеров храма и не привнесла
каких-либо иных конструктивных решений в свете его новой
функции. Скульптурный декор при своем обилии практиче¬
ски не несет дидактической нагрузки: даже в тех случаях, когда
1 Cart. Angely I. №227. Р. 283-284; №228. Р. 284-285.
2 Cart. Angely II. №435. Р 99.
б. Мель и Ольнэ и их создатели
219
можно говорить об узнаваемом сюжете (как в случае двадцати
четырех старцев Апокалипсиса) и даже когда он имеет некое
нравственное содержание (как в случае с мотивом Пороков
п Добродетелей в архивольте северного портала), сама орга¬
низация этих изображений — бесстрастно-орнаментальная,
оез намека на тот внутренний драматизм, которым изобилу¬
ют программы больших клюнийских порталов. Она, без со¬
мнения, служила украшению храма, о просветительской и
иоспитательной же функции такого декора можно говорить с
I рудом. Также эта функция слабо прослеживается в главном
изображении храма — статуе всадника. Если она и несла не¬
кую дидактическую нагрузку (по одной из версий, всадник,
попирающий скорченную фигурку, должен был олицетво¬
рить борьбу с пороками и соблазнами1), то по меньшей мере
^ мысл ее не так очевиден, как, скажем, в традиционной бене¬
диктинской модели, где заглавным изображением является
монументальная фигура Христа на тимпане. Таким образом,
конструкция храма и его декор подтверждают наше предвари-
юльное заключение «от противного»: в отношении западной
части храма у нас нет поводов говорить о деятельном вкладе
»аказчиков-прелатов. Может ли это значить, что здесь опре¬
деляющую роль играл заказчик-мирянин? Прежде чем попы¬
таться ответить на этот вопрос, рассмотрим ситуацию с хра¬
мом в Ольнэ.
Мы уже отметили, что Сен-Пьер в Ольнэ по основным
конструктивным характеристикам и характеру декора более
чем сопоставим с западной частью мельской церкви — того
ее фрагмента, который был перестроен в XII в. Она также
принадлежит к местной традиции позднероманской церков¬
ной архитектуры. Все сказанное выше в отношении поздней
части Сент-Илер справедливо и в отношении Ольнэ. В ее кон-
l I рукции тоже не прослеживается заботы прелатов об удоб¬
стве большого количества прихожан и паломников. Сам храм
Seidel L. Songs of Glory...
220
Часть II. Церковь как произведение заказчика
еще меньше мельского, его боковые нефы, соответственно,
довольно узки, а алтарная часть не предполагает кругового
обхода. Скульптурный декор, выполненный с большим ма¬
стерством, чем в Меле, опять-таки не дает возможности гово¬
рить о какой-либо продуманной дидактической программе,
хотя несколько библейских сюжетов все же представлены на
капителях, а в двух нижних арках фасада имеются рельеф¬
ные изображения Христа с предстоящими и распятие святого
Петра, то есть изображения святого патрона христианства и
самой церкви здесь все же вынесены на передний план (чего в
большинстве подобных церквей мы не находим). Но главным
изображением фасада был все-таки всадник, который доми¬
нировал над всеми прочими персонажами и превосходил их
размером. Таким образом, говорить о функционально осмыс¬
ленном вмешательстве прелатов в отношении этой церкви
больших поводов не возникает. Некоторую интровертность
организации этого храма отмечал еще Р. Крозе1, рассуждая
о том, можно ли говорить о нем как о намеренно созданном
паломническом центре. При том что церковь очень красива и
расположена так, что эта красота, без сомнения, привлекала
внимание постоянно курсировавших по дороге паломников,
в ней совершенно не принималось во внимание удобство их
размещения внутри и участия в мессе. Кроме того, по версии
Крозе, западный вход, который выходит прямо на дорогу,
в Средние века вовсе не был главным, а использовался в ос¬
новном боковой (южный)1 2. Поэтому, резюмирует исследова¬
тель, паломники наверняка стремились помолиться под пре¬
красными сводами этой церкви; но нельзя сказать, чтобы она
была сделана специально для них.
1 Crozet R. Leglise d’Aulnay et la route de Saint-Jaques // BSAO. Poitiers,
1963. P.311.
2 Эта версия высказана как предположение по аналогии с упоми¬
нанием многих случаев, когда южная дверь служила главным входом
в храм, а также на основании того факта, что в XVIII в. западная дверь
была замурована. Версия представляется спорной, однако заслужива¬
ющей упоминания.
б. Мель и Ольнэ и их создатели
221
Здесь следует отметить, что если в случае Меля церковным
патроном храма был клюнийский монастырь, активно занимав¬
шийся благоустройством паломников на пути их следования,
к) церковь Ольнэ курировал собор Пуатье, который не ставил
перед собой этих задач с той же очевидностью. Может быть,
отсутствие удобства для паломников и впечатляющих визуаль¬
ных нравоучений еще не означает в данном случае бездействия
ижазчиков-прелатов? Попробуем взвесить снова все имеющи¬
еся сведения и оценить возможное участие капитула собора
11уатье, которому принадлежала церковь, в ее перестройке.
Храм был приобретен капитулом в 20-е гг. XII в., перестро¬
ен же (согласно сделанным выше выводам) примерно в 60-е,
I о есть около сорока лет спустя. Строительство явно не было
связано с переходом церкви к новому владельцу (в отличие от
(!ент-Илер), а обусловлено какими-то иными причинами —
возможно, обветшанием постройки. Однако церковным за¬
казчикам в таких случаях обычно бывало достаточно ремон¬
та старого здания. В нашем же случае храм был не поновлен,
а целиком выстроен заново. Храм в Ольнэ находится довольно
далеко от церкви-патрона (около 80 км), и потому прямое ру¬
ководство работами со стороны епископа или приближенных
к нему членов капитула было бы связано с серьезными труд¬
ностями. По версии, которую высказывает Д. Эстерман, он был
приобретен епископом Гийомом для улучшения контроля за
делами диоцеза в числе других пяти церквей, расположенных
па важнейших дорогах, ведущих из Пуатье1. Если это так, то
церковь была несомненно важна, однако вряд ли это был тот
род важности, который заставлял церковнослужителей уде¬
лять непосредственное внимание строительству. Иначе гово¬
ря, мы не можем утверждать, что именно капитул во главе с
епископом выступил с инициативой перестройки храма, и не
имеем особых поводов для того, чтобы предполагать непосред¬
ственный контроль епископа за строительством. Но в какой-то
Estermann D.B. St. Pierre of Aulnay. History. Brooklyn, 1974. P. 7-8.
222
Часть II. Церковь как произведение заказчика
мере этот контроль, конечно, имел место: как уже говорилось,
всякая церковь диоцеза могла быть перестроена только с ве¬
дома епископа, тем более принадлежащая капитулу; вновь по¬
строенный храм освящал опять-таки епископ. Может быть,
кто-то из каноников специально был отряжен для куриро¬
вания работ (если служителями церкви на тот момент были
каноники, связь с капитулом естественным образом должна
была осуществляться через них). На некоторые соображения
относительно участия капитула в строительстве Сен-Пьер мо¬
жет навести археологический анализ самого здания. Как уже
говорилось, немецкий исследователь Ф. Вернер, изучив метки
каменотесов, обнаруженные в церкви, нашел целый ряд совпа¬
дений (12 из 18) с метками на блоках, из которых выстроен со¬
бор Пуатье. Это может быть указанием на близость означенных
строительных кампаний: камни обтесывались либо на месте
строительства, либо на месте добычи1. Соответственно, мет¬
ки ставились либо каменщиками, работавшими на карьерах,
либо мастерами непосредственно на стройке. Таким образом,
возможно, материал для обеих церквей поставлялся с одних и
тех же разработок; с учетом дистанции, их разделяющей, это,
скорее всего, указывает на причастность капитула к строитель¬
ству храма в Ольнэ; вероятно также, что часть мастеров рабо¬
тала на обеих стройках, и это наводит на те же соображения.
Не исключено, что оба обстоятельства имели место. Если при¬
нять версию о мастерах, то, по всей видимости, речь должна
идти о рабочей артели — людях, которые выполняли по пре¬
имуществу простые работы. Вряд ли здесь можно говорить о
скульпторах или о главном архитекторе: стилистически здания
абсолютно разные, и если собор выстроен в традициях новой
тогда анжуйской готики, то храм в Ольнэ принадлежит к усто¬
явшейся местной романской традиции, практически ничем из 11 Camus М.-Th. Sculpture romane du Poitou. Les grands chantiers du
Xle siecle. P., 1992. P. 225; Муратова KM. Мастера французской готики
ХН-ХШ вв.: проблемы теории и практики художественного творчества.
М., 1988. С. 163-164.
6. Мель и Ольнэ и их создатели
223
пс е не выбиваясь. Стоит отметить, однако, одну уже упоминав¬
шуюся деталь, подмеченную Ю. ле Ру: купол церкви разделан
полукруглыми в сечении нервюрами, характерными именно
для анжуйского стиля. Это может быть дополнительным дово¬
дом в пользу версии о частичном использовании одних и тех
же мастеров на обеих стройках.
Таким образом, собор (каноники капитула и сам епи-
i коп), несомненно, был причастен к перестройке церкви в
Ольнэ— как институция, санкционировавшая перестройку
it осуществлявшая общий контроль, возможно, способствуя в
обеспечении ее материалами и рабочей силой. Однако на во¬
прос о том, можно ли подразумевать за ним решающую роль,
определяющую авторство постройки, ответить трудно. Этому
противоречит отсутствие видимой мотивации со стороны ка¬
пп гула. Также стоит отметить полную замену старого здания
па новое — решение, как говорилось ранее, нехарактерное для
церковных инициатив. Кроме того, общая стилистика здания
иполне соответствует региональной традиции, в то время как
и главном строительном предприятии капитула (реконструк¬
ции собора) утверждался новый стиль— анжуйская готика.
11роявление одной из черт этого стиля во второстепенной де-
I али (нервюры купола) скорее выдает причастность капитула
к строительству (возможно, выделение некоторых мастеров-
каменщиков, получивших опыт в ходе строительства собора
11уатье), чем говорит о его руководящей роли.
Мы подошли к главному вопросу: есть ли у нас повод ду¬
мать, что западная часть храма в Меле и весь храм в Ольнэ
оыли выстроены с подачи светских заказчиков? Как кажется,
I а кой повод имеется.
В пользу этой версии говорит прежде всего отмеченное
иыше сходство двух храмов. Церкви принадлежали разным
институциям: одна — собору Пуатье, другая — клюнийскому
монастырю. Они разнесены территориально — Пуатье от Сен-
/Кан отделяет 100 километров. Кроме того, Сен-Жан был рас¬
положен в Сентонже и, следовательно, относился к другому
224
Часть II. Церковь как произведение заказчика
диоцезу. Собор и монастырь слишком многое разнило. От¬
ношение церквей-патронов к интересующим нас храмам, воз¬
можные цели, с ними связанные, и функции, от них ожидае¬
мые, также весьма различны: в одном случае это организация
паломнического «этапа», в другом — представительства епи¬
скопства на границе диоцеза. В каждом из случаев есть повод
говорить об определенной архитектурной традиции, с кото¬
рой связана институция (аббатство — с клюнийской бене¬
диктинской архитектурой, собор — с «анжуйским» протого-
тическим стилем). На фоне всего этого сходство храмов было
бы довольно странным явлением, если бы мы приписали их
авторство церковным заказчикам.
Между тем бывшие владельцы церквей жили в располо¬
женных поблизости замках, постоянно контактировали друг
с другом (о чем свидетельствуют многие монастырские гра¬
моты, заверенные ими вместе), и более того: как отмечалось
ранее, вполне вероятно, что их соединяли родственные узы.
Вообще эти три замка — Мель, Ольнэ и Дампьер — представ¬
ляли собой своего рода правящий треугольник в X-XI вв., так
как именно их обитатели носили титулы виконтов и викариев
и осуществляли графскую власть в регионе. В XII в. их роль
стала значительно менее заметной, однако узы, соединявшие
семьи, должны были сохранять свою значимость — как и па¬
мять об их прежнем могуществе.
Как говорилось выше, вокруг обеих церквей расположены
кладбища, которые уже существовали в Средневековье. Оба
храма были традиционным местом захоронений — прежде
всего, по всей видимости, для обитателей замка. Кроме есте¬
ственной логики на это указывает по меньшей мере одно сви¬
детельство: один из рыцарей Меля оговаривает свое желание
упокоиться в церкви Сент-Илер в обмен на дар в пользу мона¬
стыря Сен-Жан1. В обеих церквах обнаруживаются следы арко-
солиев, погребальных арочных ниш, в которых, видимо, ранее
Cart. Angely I. №230. Р. 286-287.
6. Мель и Ольнэ и их создатели
225
размещались захоронения (ниже я еще вернусь к разговору о
I аких могилах). Вполне вероятно, что в течение X-XI вв., то
есть в период могущества шателенов Ольнэ и Меля, эти церкви
i делались семейными некрополями. Если храм был местом по¬
гребения предков и предполагаемым собственным последним
пристанищем, у заказчика-мирянина имелся серьезный повод
для того, чтобы не просто озаботиться перестройкой здания,
по и осмыслить его как свое произведение, поскольку именно
такие случаи заставляли светских заказчиков уделять повы¬
шенное внимание строительству. Кроме того, как уже говори¬
лось, для светских инициатив характерны случаи перестройки
I церкви целиком, с разрушением старого здания — а именно
I аким образом была выстроена церковь Ольнэ. Следовательно,
если предполагать, что заказчиками второй перестройки Меля
и строительства Ольнэ были миряне, обитатели местных зам¬
ков, то речь идет о создании двух однотипных произведений
шказчиками-мирянами в контексте одной социальной и ро¬
довой общности. Не исключено, что более ранняя постройка
(Мель) в этом случае послужила ориентиром и образцом для
строительства более поздней (Ольнэ).
Итак, хотя сделанные выводы, конечно, не могут выходить
ia рамки гипотезы, она представляется вполне правдоподоб¬
ной и содержит достаточно доводов за то, чтобы предполагать
активную руководящую роль светских заказчиков в отноше¬
нии церкви Ольнэ и западной части церкви Меля. Некоторые
другие конструктивные и декоративные особенности этих
церквей позволяют развить эту гипотезу далее и лучше ее обо¬
сновать. Это, во-первых, скульптуры всадников, которые не¬
когда присутствовали на фасадах обоих храмов, и, во-вторых,
входная башня, которая изначально существовала в Меле,
однако была упразднена в процессе перестройки. Вопросу о
всадниках ниже будет уделено особенно пристальное внима¬
ние, которого он несомненно заслуживает. А сейчас— неко¬
торые соображения насчет исчезнувшей башни.
7. ВХОДНАЯ БАШНЯ И ФАСАД-ЭКРАН: СМЕНА
ТРАДИЦИИ И ТРАНСФОРМАЦИЯ ЗАКАЗА
Как уже упоминалось в разделе о конструкции и декоре
церкви Сент-Илер, этот храм поначалу, скорее всего, имел
иную организацию входа, который осуществлялся через вход¬
ную башню. Об этом свидетельствуют некоторые особенности
конструкции первого (ближайшего к дверям) пролета: боль¬
шая лестница, занимающая всю его длину; более массивные
опоры; повышение уровня свода над этим участком нефа.
В ходе перестройки нефа (вторая строительная кампания)
этот вариант был упразднен и вместо него появился плоский
фасад-экран. Нетрудно заметить, что такая трансформация
постройки отвечает общей траектории развития архитек¬
турной традиции: выше говорилось о том, что фасад-экран
приходит на смену входной башне в конце XI — начале XII в.,
и данная перемена происходит довольно резко. Показателен
в этом отношении пример аббатской церкви Монтьернеф,
чья история фактически запечатлела перелом традиции: вме¬
сто изначально планировавшегося фасада с двумя башнями
там был выстроен фасад-экран. История церкви Сен-Пьер в
Эрво (илл. 14.1) напоминает случай Меля: существовавший
ранее аван-неф с башней был заменен на фасад-экран, при¬
чем в данном случае сохранилось переходное пространство
в виде открытой галереи, которая начинается за фасадом и
предшествует нефу1. Как мы видим, речь идет не только о том,
что входные башни перестали строить, но и о том, что в ряде
случаев они подвергались упразднению (как на уровне про¬
екта, так и в уже существующей постройке). Чем обусловлена
столь резкая перемена традиции, и, в частности, почему воз¬
никла необходимость сменить башню на фасад-экран в случае
Ortiz М., Gensbeitel Ch. Les eglises romanes de Poitou-Charentes. P. 50.
7. Входная башня и фасад-экран
227
мельской церкви? Попытке ответить на этот вопрос и выяс¬
нить, каким образом эта трансформация могла быть связана
с заказчиками церкви, посвящен нижеследующий раздел.
Фасад-экран — исключительно простое в конструктивном
отношении решение западной оконечности храма — пред¬
ставляет собой прямую стену, которой закрывается церков¬
ный неф во всю его высоту. Нередко размер стены-фасада
больше, чем разрез нефа, и это создает ощущение плоского
экрана, как бы приставленного к разрезу нефа. Вход в церковь
в этом случае — просто дверь, прорезанная в плоскости сте¬
ны. Фасад-экран обычно украшался рядами глухих арок (в два
или три ряда), а также скульптурными рельефами. Такой тип
фасада применен во многих церквах региона Пуату: Нотр-
Дам ля Гранд в Пуатье {илл. 7.1), Нотр-Дам в Сенте (илл. 14.6),
Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье {илл. 12.1), Нотр-Дам в Сюржере
{илл. 10.1), Сен-Николя в Сиврэ {илл. 13.1) и многих других.
Об истоках фасада-экрана как архитектурной формы су¬
ществует целый ряд работ, где эта традиция связывается с
очертаниями и символическим смыслом древнеримских три¬
умфальных арок, многие из которых сохранились на терри¬
тории бывшей римской Галлии1, с формами мелкой пластики
эпохи Каролингов1 2, с влиянием некоторых известных ранне¬
христианских построек региона, таких, как баптистерий Сен-
Жан в Пуатье3. Однако все это никак не объясняет причин по¬
явления новой формы и ее столь быстрого и повсеместного
1 Lyman T.W.L integration du portail dans la facade meridionale // Cahiers
de Saint-Michel de Cuxa. №9. 1977. P. 57; Seidel L. Songs of Glory...P. 20-21.
2 Seidel L. Songs of Glory... P. 22-32; Deschamps P. fitude sur la naissance
de la sculpture en France a lepoque romane // Bulletin monumental. №84.1925.
P. 5-98; Conant C. J. Carolingian and Romanesqe Architecture 800 to 1200.
Harmondsworth, 1959. P. 162.
3 Dubourg-Noves R Remarques sur les portails romans a frontons de
Г Ouest de la France // Cahiers de civilisation medievale. Poitiers, 1974. An. 17.
P. 37-39; Orlowski T.H. La facade romane dans l’Ouest de la France // Cahiers
de civilisation medievale. Poitiers, 1991. An. 34. P. 370 (см. там же разбор
ряда других версий).
228
Часть II. Церковь как произведение заказчика
прихода на смену предшествовавшей традиции входных ба¬
шен. Два исследователя задались этим вопросом, сформули¬
ровав некоторые предположения в отношении причин, остав¬
ляющие, впрочем, вопрос в значительной степени открытым.
М.-Т. Камю склоняется к тому, чтобы отнести перемену на
счет естественной эволюции строительной традиции: башня
над средокрестием, поначалу выполнявшая функцию фона¬
ря, освещавшего хор, постепенно становится более высокой
и массивной и начинает служить также колокольней. Таким
образом, необходимость в западной колокольне отпадает и
становится возможным более простое решение входа, то есть
фасад-экран1. Т. Орловски, размышляя о причинах появления
фасада-экрана, отметил, что практически во всех пуатевин-
ских церквах с западной башней она (башня) представляет
собой отдельный архитектурный объем, не столько входящий
в конструкцию церковного здания, сколько пристроенный к
нему вплотную. Неф же при этом завершается плоской сте¬
ной. Если мысленно отделить башню от нефа, то стена, ко¬
торой он будет заканчиваться, окажется в конструктивном
отношении весьма сходной с тем самым фасадом-экраном,
который пришел на смену башенному входу. Значит, делает он
вывод, есть повод говорить о том, что храм с фасадом-экра¬
ном — это своего рода «усеченная» версия традиционной для
XI в. церкви с западной башней и причиной появления такого
фасада должно было стать упразднение — по тем или иным
причинам — входной башни1 2. Т. Орловски, однако, не делает
никаких предположений в отношении этих причин, которые,
возможно, стоит искать не только в изменении архитектурных
вкусов эпохи.
Вообще попытка возвести данную трансформацию к ка¬
кой бы то ни было одной определенной причине, будь она
1 Camus М.-Th. Sculpture romane du Poitou. Les grands chantiers du
Xle siecle. P., 1992. P. 52-56.
2 Orlowski T.H. La facade romane dans l’Ouest de la France // Cahiers de
civilisation medievale. Poitiers, 1991. An. 34. P. 367-379.
7. Входная башня и фасад-экран
229
сформулирована в рамках эволюции архитектурной тради¬
ции, изменения установок культуры или перемен в струк¬
туре общества, по всей видимости, стала бы упрощением
сложного процесса, многие аспекты которого уже невоз¬
можно восстановить. Однако еще одно наблюдение — в от¬
ношении того, как меняется ситуация заказа параллельно с
изменением архитектурной формы, — если и не может по¬
служить абсолютным основанием для объяснения причин,
то, думается, заслуживает достаточно серьезного внима¬
ния. Я уже останавливалась на том, какие перемены проис¬
ходят в социальном составе и действиях заказчиков в ходе
церковной реформы, наиболее активное утверждение ко¬
торой шло как раз во второй половине XI в. Напомню еще
раз некоторые наиболее важные черты этой трансформации.
Во-первых, активность в деле церковного строительства от
крупных сеньоров (герцогов и графов, их ближайших союз¬
ников и родственников) переходит к более мелким феода¬
лам, вассалам правителей — виконтам, местным шателенам.
Во-вторых, вообще руководящая роль мирян-основателей
сильно затушевывается: даже если они сами выступают со
строительными инициативами, а не откликаются на призыв
аббата или епископа, принявших решение о перестройке, бо¬
лее конкретные заботы нередко делегируются ими монахам
и каноникам. В-третьих, если ранее речь шла в первую оче¬
редь об основании и перестройке крупных аббатских церк¬
вей, в отношении которых заказчик-мирянин был сеньором
и собственником, то с конца XI в. среди возводимых церк¬
вей начинают преобладать подчиненные храмы и приораты,
переданные в церковную собственность. Именно эти церкви
оказываются, по версии Орловски, «укороченными» — ли¬
шенными входной колокольни. Все это заставляет задаться
вопросом о том, не является ли замена входной башни на
фасад-экран следствием того, как изменилась роль светского
заказчика в ходе церковной реформы и в целом его позиция
в отношении выстраиваемой церкви (которая ранее была
230
Часть II. Церковь как произведение заказчика
его собственностью, а теперь становилась отчужденным
объектом).
Прежде чем делать какие-либо выводы, нужно, думается,
более подробно остановиться на этом элементе церковной
конструкции — входной башне: его истоках, структуре, функ¬
циях и символической значимости.
Входную башню — элемент, характерный для ранней ро-
маники Западной Франции, прежде всего региона Пуату и
Аквитании, — принято считать наследницей каролингского
вестверка1. Вестверк был довольно массивной конструкцией,
примыкавшей к западной части храма и включавшей в себя
одну или несколько башен. Нижний уровень вестверка об¬
разовывал предхрамовое пространство, на верхних уровнях
обычно располагалась малая церковь и так называемый «ко¬
ролевский зал» (Kaisersaal) — помещение, предположитель¬
но предназначавшееся для коронованной особы (в случае ее
присутствия на мессе) и типологически восходящее к «месту»
Карла Великого в Ахенской капелле. О назначении вестверка
выдвигалось несколько версий, наиболее известная и деталь¬
но разработанная из которых принадлежит К. Хайцу1 2. Он свя¬
зывает такую конструкцию храма с особенностями пасхаль¬
ной литургии, в которой был занят не только основной объем
храма, но и верхняя церковь, расположенная в вестверке. «Ли¬
тургическая» версия, однако, вряд ли исключает возможность
других причин, обусловивших появление западного массива в
каролингских церквах. Вестверк, в поздних вариантах весьма
напоминающий пристроенный к храму донжон, ряд исследо¬
вателей трактовал как конструкцию, непосредственным обра¬
зом связанную с коронованным основателем и покровителем
1 Avant-nefs romans et espaces d’accueil dans leglise / £d. C. Sapin. P.,
2002.
2 Heitz C. Recherches sur les rapports entre architecture et liturgie
a lepoque carolingienne. P., 1963; Idem. Role de leglise-porche dans la
formation des facades occidentales de nos eglises romanes // Cahiers de
civilisation medievale. Poitiers, 1991. An. 34. R 329-334.
7. Входная башня и фасад-экран
231
церкви, обладавшим правом посещения «своих» монастырей
и остановки в них1.
Аквитанская входная башня представляет собой более
простую конструкцию, чем вестверк (илл. 6.1, 15.1). Как пра¬
вило, она имеет три (или более) этажа. Нижний этаж образует
небольшой тамбур (нартекс) перед входом в неф. Второй этаж
обычно занимает зал, назначение которого трактуется не¬
однозначно: предполагается, что он мог использоваться в во¬
енных целях — как оборонительный пост для защиты церкви;
что в нем могла находиться отдельная капелла; что он пред¬
назначался для знатного покровителя (по аналогии с «коро¬
левским залом» вестверка); что он использовался для хране¬
ния монастырских архивов и т.д.1 2 В ряде случаев (Сен-Савен,
Муассак, Флери и др.) верхний зал сообщался с церковным
нефом через прорезанные в его восточной стене арочные про¬
емы, что позволяет уподоблять его Kaisersaal — находящийся
в нем человек мог присутствовать на мессе, будучи незаме¬
ченным и отделенным от основной группы молящихся. Нако¬
нец, верхний этаж обыкновенно занимала звонница — башни
служили колокольнями. Неоднократно отмечалось, что ро¬
манская входная башня напоминает донжон3; иногда она ос¬
нащалась специальными фортификационными элементами.
(' достаточной уверенностью можно утверждать, что одной из
1 См., например: Thummler Н. Zur Architektur und Skulptur des Mittel-
.liters Gesammelte Aufsatze. Beitrage zur Kunstgeschichte des Mittelalters und
tier Renaissance / Hg. v. Joachim Poeschke. Band 7. Munster, 1998; Mann A.
I )oppelchor und Stiftermemoire. Zum kunst- und kultgeschichtlichen Problem
tier Westchore // Westfalishe Zeitschrift. T. 111. 1961. S. 149-262.
2 Cm.: Viollet-le-DucE.-E. Dictionnaire raisonnedelArchitecture Fran^aise
ilu XI au XVI siecle. «Clocher». T. 3. R, 1856; Daras Ch. Les eglises au onzieme
siecle en Charante // BSAO. Poitiers, 1959. IV ser. P. 177-213.
’ Daras Ch. Op. cit. P. 180. Интересен случай с колокольней церкви
( ен-Пьер, расположенной некогда в замке Тальмон: церковная башня-
колокольня в этом случае была перестроена в донжон замка (Ballereau L.
Notice sur le clocher de Г eglise primitive de Saint-Pierre de Talmond (Vendee) //
A nnuaire departemental de la Societe d’ emulation de la Vendee. 2e serie. Vol. 3.
1873. P.73-79).
232
Часть II. Церковь как произведение заказчика
основных функций входной башни была военная. Таким об¬
разом, функционально (назначение верхнего зала и функция
башни-крепости) башня с большой вероятностью была свя¬
зана с мирянином — сеньором, покровителем и защитником
монастыря, в большинстве случаев являвшимся также за¬
казчиком церкви. Храмы, имевшие такой вход, обыкновенно
выглядели подобно крепости, и не исключено, что им прихо¬
дилось выполнять функцию цитадели в военных конфликтах
светского сеньора.
Кроме непосредственно оборонительного значения башня
была исключительно важна как наблюдательный пункт, а так¬
же как средство быстрого оповещения окрестных жителей и
их ориентации во времени (поскольку служила колокольней).
Иначе говоря, она была важнейшим инструментом контроли¬
рования жизни региона и управления им. С этой функцией
(а также, видимо, и с чисто визуальным эффектом доминиро¬
вания над всеми окружающими постройками) связана и сим¬
волическая значимость башни как репрезентации власти. Так
же как замковая и монастырская башни или башня городской
ратуши символизировали власть, осуществляемую на опре¬
деленной территории, башня частной церкви олицетворяла
власть над прилежащими к ней угодьями и связанные с ней
права. При передаче церкви монастырю ее территории стано¬
вились монастырскими, а сама церковь — подчиненной. Баш¬
ня как визуальное воплощение независимой власти делалась
неуместной. Более того, ее существование ставило под угрозу
установленный порядок вещей: находясь на своем месте, она
продолжала оставаться центром того хозяйства, которое те¬
перь утратило автономность, и в случае ее захвата вся «цер¬
ковь» как хозяйственная единица оказалась бы утраченной.
Кроме того, само наличие башни и прочих фортификацион¬
ных элементов — если они имелись у здания — делало воз¬
можным его военный захват и оборону.
Вероятность захвата башни, а с нею и церкви была вещью
вполне реальной и прогнозируемой: случаи насильственного
7. Входная башня и фасад-экран
233
возвращения церквей их бывшими владельцами были от¬
нюдь не редки1. Попытка такого захвата, судя по всему, имела
место в Муассаке в ИЗО г. Об этом происшествии свидетель¬
ствует грамота, запечатлевшая судебное разбирательство ту¬
лузским графом распри двух аббатов Муассака— светского
(мирянина-покровителя) и регулярного (собственно настоя-
I еля монастыря)1 2. Надо сказать, что аббатство в середине XI в.
было реформировано и присоединено к конгрегации Клюни,
,i тогдашний светский аббат отказался от прав в отношении
Муассака за себя и за своих наследников3. Однако в течение
последующих семидесяти с лишним лет покровители-миря-
ме неоднократно пытались вернуть свои права, и описанный
ниже случай — последнее значительное событие в череде та¬
ких притязаний. Поскольку башням монастыря4 в конфликте
уделено специальное внимание, остановимся на этом случае
несколько подробнее.
Светский аббат Бертран де Монтасе захотел, чтобы ему
«вернули» (ut redderent) церковь и колокольни монастыря,
чему воспротивился регулярный аббат Рожер, поддержива¬
емый жителями Муассака. В ответ на что Бертран, видимо,
предпринял попытку вооруженного захвата обители, посколь¬
ку в грамоте указано, что к графскому правосудию стороны об¬
ратились только «после многих бед, причиненных из-за этого»
1 Так, в одной из хартий собора города Ош говорится о разрушении
Ьернаром, графом Арманьяка, самого собора, жилища архиепископа
и жилищ каноников. После этого граф превратил церковь в крепость
(incastellavit), разорив кладбище и устроив на его месте укрепленный
лагерь (castrum). (Mortet II. №51. Р. 119-120).
2 Vic Cl, Vaissete J. Histoire generale de Languedoc. Toulouse, 1844. T. 4.
P. 409.
3 Vic et Vaissete. T. 3. P.518-519 (грамота 1053 г. тулузского графа
11онса о передаче прав на управление монастырем Клюни); Р. 535 (грамо¬
та 1063 г. светского аббата Муассака Госбера, подтверждающая передачу
монастыря Клюни и отказ от прав на управление им).
4 Сохранившаяся башня Муассака отвечает всем параметрам вход¬
ной башни, традиционной для Пуату и Сентонжа. Хотя Муассак распо¬
ложен несколько южнее, здесь есть смысл говорить об одной традиции.
234
Часть II. Церковь как произведение заказчика
(post multa mala inde facta). Свидетели разбирательства показа¬
ли, что Бертран захватил власть в городе Муассак, который до
этого находился под контролем монастыря. Граф решает спор н
пользу церковного аббата Рожера1.
Очевидно, что речь в документе идет не только о захвате
собственно монастырских построек, но и о той власти, кото¬
рую они собой символизировали — захват монастыря означал
ее смену во всем городе. Неслучайным кажется и отдельное
упоминание колоколен: их захват представляет несомненную
важность наряду с захватом самого здания церкви. В заключи¬
тельной формуле, устанавливающей правосудие, вновь огова¬
ривается, что светский аббат впредь не должен притязать ни
на церковь монастыря, ни на его колокольни1 2.
Переход частных церквей под контроль церковных инсти¬
туций являлся одним из главных положений церковной ре¬
формы, и возможность реставрации власти светского сеньора
с ее внедрением постепенно сводилась на нет. Именно в этот
период запрет на фортификацию церквей закрепляется в цер¬
ковном законодательстве; в разрешениях на строительство
церквей конца XI — начала XII в., выдаваемых епископами
1 «Sciendum est quod dominus Rotgerius abbas Moysiacensis, et omnes
burgenses de Moysiaco habuerunt placitum cum Bertranno de Monteincensi
dicto saeculari abbati, in manu comitis Ildefonsi; volebat enim ut redderent sibi
ecclesiam et clocaria, quod domnua abbas et burgenses penitus contradicebant:
unde post multa mala inde facta ad judicium praedicti comitis et aliorum
bonorum virorum utrique Tolosam venerunt. <...> Praedictus comes ...
judicavit praedictum Bertramnum nihil habere debere in monasterio, neque in
clocariis factis vel faciendes, sed semper esse tarn ecclesiam quam ipsa clocaria
facta vel facienda in potestate et dispositione domini Rotgerii abbatis, et omnium
successorum suorum abbatum Moysiacensium» (Vic et Vaissete. T. 4. P. 409).
2 В грамоте говорится «колокольни», хотя на настоящий момент в
комплексе монастырских зданий только одна колокольня — та, которая
одновременно служит входной башней. В Муассаке существовала как
минимум еще одна: она являлась частью храма XI в., будучи встроенной
в правое крыло трансепта (ее фундамент был обнаружен при раскопках
1902-1903 гг., проведенных каноником Поттье; см. об этом: Durliat М.
Ueglise abbatiale de Moissac des origines a la fin du Xle siecle// Cahiers
archeologiques. Vol. XV. 1965. P. 161).
7. Входная башня и фасад-экран
235
и аббатами, становятся особенно часты оговорки о том, что
низводимое здание не должно иметь военных укреплений и
колокольни1. Между тем светские заказчики по инерции про¬
должали желать сооружения этих элементов.
Намерение графа Ги-Жоффруа выстроить входные башни
и Монтьернеф наглядно это демонстрирует — он действует
I а к же, как его предшественники, строившие частные мона-
II ыри. Однако Монтьернеф уже в процессе строительства
принадлежал Клюни, и тот факт, что после смерти графа план
постройки оказался изменен, думается, свидетельствует об
м ой изменившейся ситуации.
Вышеупомянутый конфликт светского и церковного абба-
юв Муассака, по всей видимости, был связан не только с во¬
енным захватом башни и церкви, но и с намерением покро-
иителя-мирянина перестроить башню, укрепив ее и оснастив
фортификационными элементами. Из эпитетов, применяе¬
мых в отношении колоколен (facta vel facienda), можно заклю¬
чить, что в одной из них на момент конфликта велись стро¬
ительные работы. Массивная западная стена сохранившейся
входной башни-колокольни Муассака и пояс оборонительных
укреплений на ее втором ярусе датируются первой третью
XII в. (илл. 5.1), то есть временем, соотносимым с моментом
распри1 2. Вероятно, своеволие светского аббата затронуло и ар¬
хитектурный облик монастыря — вряд ли эти детали можно
приписывать инициативе прелатов; их вмешательство было
направлено скорее на то, чтобы лишить эти новшества их
функциональности. Знаменитый портал Муассака в его окон¬
чательном виде был создан примерно в это же время, причем
нетрудно заметить, что большая открытая ниша, в которой
расположен скульптурный ансамбль (илл. 5.2), врезанная в
защитную стену с южной стороны, значительно ослабляет
1 Об этом говорилось выше, в разделе «Социальные категории заказ¬
чиков».
2 Angle Аи. ПАЬЬауе de Moissac. R, 1926. Р. 33.
236
Часть И. Церков
ь как произведение заказчика
фортификационные качества башни и фактически обессмыс¬
ливает ее военные укрепления. Вероятно, этот проект был ре¬
ализован после того, как аббат Рожер одержал победу в споре
со своим светским оппонентом, и явился воплощением его по¬
нимания роли главной монастырской церкви. Скульптурный
портрет Рожера (или. 5.4), венчающий ансамбль портала, —
свидетельство его триумфа в отношении как управления мо¬
настырем, так и авторства в перестройке его главной церкви.
Сама башня, как видим, в случае Муассака была оставле¬
на. Но, как следует из череды других случаев, колокольня дей¬
ствительно нередко подлежала упразднению на стадии замыс¬
ла или разрушалась. Конечно, это могло быть сопряжено не
только с желанием устранить объект возможных притязаний
светского патрона, но и с ветхостью конструкции, и с ее не¬
удобством. Так, к примеру, аргументирует свое вмешательство
аббат Сугерий, который в процессе реконструкции Сен-Дени
тоже уничтожил аван-неф, выстроенный при Карле Великом1.
Стоит отметить, что во всех упомянутых случаях упразд¬
нение башни (как проектируемой или возможной, так и уже
существующей) или ее трансформация происходили по воле
деятелей церкви, в согласии или в конфликте с пожеланиями
мирян. Такое вмешательство в авторские интенции мирян-за-
казчиков можно назвать знамением времени и отметить как
одну из конкретных форм ограничения их свободы самовы¬
ражения и роста значимости организующей роли заказчиков-
прелатов. 11 При этом Сугерий отмечает, что данный элемент обладал особой
значимостью, так как он был построен над могилой отца Карла Пипина,
похороненного за грехи его отца Карла Мартелла у входа в храм, то есть
имел непосредственное отношение к коронованным основателям церк¬
ви. Тем не менее это не остановило аббата в его желании видоизменить
облик храма, а может быть, наоборот, подстегнуло его реформаторские
амбиции: «Accessimus igitur ad priorem valvarum introitum; et deponents
augmentum quoddam quod a Karolo Magno factum perhibebatur honesta satis
occasione (quia pater suus Pipinus imperator extra in introitu valvarum pro
peccatis patris sui Karoli Martelli prostratum se sepeliri, non supinum, fecerat),
ibudem manum apposuimus» (Sugerii liber. P. 44-45).
7. Входная башня и фасад-экран
237
Упразднение башни в Меле должно было символизировать
ограничение прав бывших сеньоров в отношении церкви: пе¬
рейдя в подчинение монастыря и сделавшись его приоратом,
она становилась для них лишь объектом защиты и благотво¬
рительности, утратив значение собственности. Роль некропо¬
ля, значимого для сохранения родовой памяти, она при этом
не теряла. Однако, несмотря на сохранявшуюся связь, такие
церкви управлялись монахами и полномочия мирянина-
покровителя в их отношении были ограниченными1.
Если мы можем с большой вероятностью предполагать, что
перестройка западной части мельской церкви была осущест¬
влена по инициативе светских сеньоров, то тем не менее есть
резон говорить и о том, что оно происходило при бдительном
контроле монастыря Сен-Жан: упразднение башни, скорее
всего, происходило по согласованию с монахами и могло быть
одним из основных условий, на которых светская инициатива
была санкционирована церковью-патроном, как в ряде упомя¬
нутых случаев. При этом в остальном свобода самовыражения
мирянина могла сохраняться: подобный пример мы находим
в грамоте, оговаривающей условия перестройки собора Сен-
Лазар в Отене герцогом Бургундии Гуго III, где говорится, что
он вправе сделать те изменения в здании церкви, какие ему
захочется, исключая то, что не относится к церковной архи¬
тектуре, то есть возведение башен и военных укреплений1 2.
В случае Ольнэ башня у вновь возведенного здания так¬
же отсутствует; была ли она в предыдущей конструкции —
трудно сказать, так как ее следов совершенно не сохранилось.
1 Об этом явственно свидетельствует эпизод посещения Иоанном
безземельным монастыря Фонтевро, семейной усыпальницы Планта-
1енетов, воспроизведенного в житии его духовника Гуго Линкольнско-
I о: без разрешения настоятельницы он не имеет права даже войти в
храм, чтобы почтить могилы своих предков (Magna vita sancti Hugonis /
I'd. L. Douie, H. Farmer. Lnd., 1962. P. 137-139).
2 «Ad hec in ecclesia Beati Lazari possunt omnia facere, preter turrim
et firmitatem talem que, non ad formam ecclesie, sed ad usum propugnandi
pertineat evidenter» (Mortet II. №60. P. 133).
238
Часть II. Церковь как произведение заказчика
Башня же, которая находилась поблизости от церкви, по всей
видимости, никогда не составляла с ней единого ансамбля (по
крайней мере никаких четких указаний на это нет — она ни
разу не названа колокольней и в документах о передаче церкви
не фигурирует).
Таким образом, суммируя эти наши наблюдения и сделан¬
ные ранее умозаключения, мы предполагаем, что церкви Меля
и Ольнэ были перестроены мирянами, их бывшими собствен¬
никами, принадлежавшими к одному кругу, связанному сосед¬
скими и родственными отношениями; что перестройка была
обусловлена долговременной связью истории семей с означен¬
ными церквами, и эта связь не прекратилась с передачей их
в церковную собственность; что их инициатива в отношении
визуального воплощения храмов была в целом самостоятель¬
ной, однако реализовалась в контакте и под контролем прела¬
тов и воплощала по-новому осмысленное отношение светских
патронов к церкви.
Форма таких церквей, как Мель и Ольнэ, как уже говори¬
лось, сравнивается с ларцами и реликвариями. Еще их можно
сравнить с саркофагами — продолговатый неф, украшенный
регулярной разделкой рельефами, лишенный каких-либо зна¬
чительных доминант, как будто напоминает о своей главной
функции — служить местом последнего упокоения. Если по¬
стройки XI в. своей массивностью напоминают светские зам¬
ки, то церкви Меля и Ольнэ (как и целый ряд других церквей
региона этого же времени) отличает нарочитая открытость и
незащищенность, как будто указывающая на их непричаст¬
ность к бурям и суете этого мира.
8. ВСАДНИКИ НА ФАСАДАХ:
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ЗАКАЗЧИКА?
В скульптурной программе церквей Ольнэ и Меля совер¬
шенно особое место занимала фигура всадника, расположен¬
ная на фасаде. Всадник восседал в спокойной позе, а его конь
передним копытом попирал скорченную человеческую фигур¬
ку. К сожалению, оба изображения на настоящий момент утра¬
чены. Некогда всадники были выполнены в высоком рельефе,
местами переходившем в круглую скульптуру, и значительно
превосходили своими размерами все другие элементы деко¬
ра. В обоих случаях рельеф имел наилучший обзор с дороги,
проходившей рядом с церковью. Монументальное скульптур¬
ное изображение всадника, расположенное на фасаде, как уже
говорилось, встречается и на других церквах региона, подоб¬
ных храмам Меля и Ольнэ. Анализ этого мотива может стать
существенным дополнением к осмыслению архитектурной
традиции поздней романики в Пуату и ее социальной подо¬
плеки. Более подробное рассмотрение на этом фоне рельефов
Меля и Ольнэ и определение их возможной функциональной
шачимости, как кажется, должны многое прояснить в ситуа¬
ции создания храмов и существенно дополнить высказанные
выше соображения насчет их заказчиков. В нижеследующей
главе я постараюсь определить функциональную значимость
скульптур Меля и Ольнэ на фоне анализа регионального
мотива в целом.
Для начала я представлю все, что нам известно о случаях
использования этого мотива в Пуату и Сентонже.
Всадники на фасадах
Фигура всадника на фасаде, очень распространенная в
регионе, как уже говорилось, стала отличительной чертой
240
Часть II. Церковь как произведение заказчика
многих церковных зданий XII в. в Пуату, а также отчасти
в соседних Сентонже и Ангумуа. Все это храмы второго ро¬
манского периода, так называемые церкви-ларцы. Характер¬
ный для них фасад-экран традиционно украшался глухой
аркадой в два яруса. Фигура, как правило, располагалась в
одной из боковых арок второго яруса (обычно левой), зани¬
мая все ее пространство. По сохранившимся изображениям
и их фрагментам, а также по зарисовкам XVIII-XIX вв. мож¬
но определить основные особенности этого мотива, повто¬
ряющиеся в большинстве изображений. Посадка всадника
обычно прямая и спокойная, он не вооружен; под передним
копытом коня находится скорченная фигурка. Голову всадни¬
ка часто венчает корона, иногда в поднятой руке он держит
сокола. В ряде случаев этому изображению отвечает парное,
расположенное в такой же глухой арке по другую сторону
от входа. Среди таких парных рельефов — сцена борьбы
со львом, женская фигура, еще один всадник. Всего мож¬
но с достаточной уверенностью назвать по меньшей мере
14 церквей, где этот иконографический мотив присутствовал
(или до сих пор присутствует) в декоре фасада: кроме инте¬
ресующих нас храмов Ольнэ и Меля это Сен-Николя в Сив-
рэ, Сент-Эри в Мате, Нотр-Дам в Сенте, Нотр-Дам ля Гранд
в Пуатье, Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье, Нотр-Дам в Партенэ,
Сен-Пьер в Эрво, Сен-Жак в Обетере, Сен-Пьер в Шатоне-
фе, Нотр-Дам в Сюржере, Сент-Элали в Бене, Сен-Мартен
в Понсе1. Все церкви построены в XII в. Всадники чаще все¬
го выполнены в высоком рельефе, местами переходящем в
круглую скульптуру. По этой причине они оказались самым 11 Вообще иконографический мотив всадника чрезвычайно распро¬
странен в церковном декоре этого региона: он встречается и в настенной
живописи, и в скульптуре капителей, будучи включенным в более слож¬
ный сюжет и отдельно. Однако, поскольку в наши задачи не входит изу¬
чение иконографического мотива во всех его формальных и смысловых
девиациях, в данном разделе во внимание принимаются только те случаи,
когда изображение всадника помещено в арочную нишу фасада и превос¬
ходит размерами все прочие элементы его декора.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
241
уязвимым элементом декора, и множество их было разру¬
шено в эпоху религиозных войн и в годы Революции. В ряде
случаев всадники полностью уничтожены, и об их прежнем
существовании можно судить по письменным свидетель¬
ствам (в Сент-Эри в Мате, Нотр-Дам в Сенте, Сен-Мартен
в Понсе) или по сохранившимся зарисовкам (это интере¬
сующие нас скульптуры Ольнэ и Меля); в других остались
лишь фрагменты скульптур (Сен-Николя в Сиврэ, Нотр-Дам
в Партенэ, Сен-Пьер в Эрво, Сен-Жак в Обетере). И только
в нескольких случаях (Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье, Сен-Пьер
в Шатонефе, Нотр-Дам в Сюржере) эти изображения дошли
до нас в достаточно хорошем состоянии.
Я остановлюсь кратко на каждом из этих случаев.
Две церкви с всадниками на фасадах были выстроены в
районе замка Партенэ, расположенного к западу от Пуатье.
Нотр-Дам в Партенэ находится в самом замке (ипп. 11.1); Сен-
Пьер в Партенэ-ле-Вье — за его пределами (ипп. 12.1). В Сен-
Пьер фигура всадника расположена в левой от входа арке,
а в правой, парной ей, изображена сцена борьбы со львом,
обычно трактуемая как битва Самсона (Суд. 14:6). Всадник
Сен-Пьер— одно из наилучших изображений такого рода
по состоянию сохранности. Всадник имеет на голове коро¬
ну, в левой руке держит сокола, в правой — удила. Он пред¬
ставлен в движении, с развевающимся плащом. Под копытом
у лошади — маленькая скорченная фигурка.
Скульптура на фасаде Нотр-Дам, в значительной мере
утраченная, судя по всему, была очень близка к изображению
па церкви Сен-Пьер1. Всадник также располагался в арке слева
от входа. Парное изображение было уничтожено почти полно¬
стью, за исключением очень небольшого фрагмента. Судить
по нему о сюжете рельефа довольно трудно. Возможно, вся 11 Ее облик восстановим по зарисовкам и гравюрам XVIII-XIX вв.;
кроме того, существует реконструкция скульптуры всадника, сделанная
ил основе найденных фрагментов.
242
Часть II. Церковь как произведение заказчика
композиция была подобна декору церкви Сен-Пьер и парный
рельеф изображал сцену борьбы со львом1.
Скульптура в Шатонефе сохранилась несколько хуже —
у нее, как и у многих других, оказались утраченными голова и
руки (илл. 14.2). Всадник с развевающимся за спиной плащом
расположен в арке второго яруса, слева от входа. Левая нога
коня не сохранилась — судя по всему (как в большинстве дру¬
гих случаев), она была занесена над поверженной фигуркой,
от которой осталось только два небольших фрагмента. Непо¬
средственно перед всадником различим силуэт женской фигу¬
ры в развевающихся одеждах. На одном уровне с всадником на
фасаде церкви расположены еще четыре вертикально стоящие
фигуры — две в центральной части, непосредственно над вхо¬
дом в церковь, и две в правой арке, симметричной той, в ко¬
торой находится всадник. По центру правой арки прорезаны
два круглых окна. Возможно, композиция фасада была изме¬
нена позднейшими доделками и изначально имела несколько
другой вид (особенно это касается решения правой арки, где
круглых окон в XII в., скорее всего, не было). Не исключено
также, что блок с женским рельефом был перенесен в арку с
всадником, где ему явно не хватает пространства, из другого
места.
Всадник Сент-Эри в Мате был расположен в арке второго
яруса фасада, слева от входа. Фасад церкви подвергся частич¬
ному разрушению, и вместе с ним была утрачена скульптура.
Однако сохранилась женская фигура, которую, судя по всему,
нужно трактовать как часть композиции — она расположена
в парной арке, справа от входа (илл. 14.4).
Всадник Сен-Пьер в Эрво также находился во втором яру¬
се аркады фасада слева от входа. Сейчас от него остался лишь 11 На литографии Э. Конта XIX в., хранящейся в Муниципальном
музее Пуатье, фасад-руина предстает с изображениями двух лошадей
без всадников. Однако эта зарисовка, очевидно искажающая черты ре¬
льефов, даже сейчас различимые по их остаткам, слишком фантазийна,
чтобы быть принятой за документальный источник.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
243
фрагмент фигуры коня. Арка, расположенная справа, пуста;
она значительно уже той, в которой находится всадник — воз¬
можно, там, как в случае Сент-Эри, некогда было изображение
женской фигуры (илл. 14.1).
Всадник церкви Сен-Николя в Сиврэ расположен в арке
слева от входа. Скульптура сильно пострадала, от нее оста¬
лись лишь фрагменты корпуса коня и лежащей под занесен¬
ным копытом человеческой фигурки (илл. 13.2). Входе рас¬
копок 1977 и 1986 гг. рядом с церковью были обнаружены
фрагменты, возможно, принадлежавшие фигуре всадника1.
В парной арке справа размещена композиция из девяти фрон¬
тально стоящих фигур, расположенных в два ряда. Фигуры
верхнего яруса определяются без труда как изображения че¬
тырех евангелистов; пять фигур нижнего ряда идентифициро¬
вать труднее из-за их плохой сохранности. Однако на цоколе
одной из скульптур есть надпись, указывающая на то, что это
изображение святого Николая — патрона церкви. По одному
из предположений, вся нижняя композиция должна являть
собой эпизод из жития святого Николая1 2.
Церковь Сен-Жак в Обетере была разрушена протестанта¬
ми в 1562 г., частично уцелел только ее фасад. Верхний ярус
аркады, в котором располагалась фигура всадника, сохранил¬
ся лишь наполовину. От скульптуры до настоящего времени
дошел довольно бесформенный фрагмент корпуса коня, рас¬
положенный слева от входа (илл. 14.5). Было ли ответное изо¬
бражение в правой арке, в настоящий момент сказать трудно.
В Сент-Элали в Бене фигура всадника размещалась в ниж¬
нем ярусе аркады, на одном уровне с порталом, что в целом
1 Среди них была, в частности, голова с крещатым нимбом, что под-
иигло местных археологов к формулированию версии о том, что всадник
и юбражал триумф Христа, входящего в Иерусалим (Brillaud R. Saint-
Nicolas de Sivray (Vienne). Civray, 1989. P. 38-39). Эта гипотеза все же пред-
i гявляется сомнительной, поскольку изображение Христа верхом на коне,
попирающем копытом противника, — иконографический нонсенс. Резон¬
нее предположить, что этот фрагмент принадлежал другой композиции.
2 Ibid. Р. 14-15.
244
Часть II. Церковь как произведение заказчика
для данного мотива нехарактерно. Это был, судя по всему,
низкий рельеф, в настоящее время практически стесанный,
однако силуэт всадника в движении все еще угадывается в
остатках изображения в нише слева от входа (илл. 14.3). Пар¬
ное изображение в правой арке — фронтально стоящая чело¬
веческая фигура — вызывает трудности с его трактовкой из-за
плохой сохранности.
Аббатская церковь Нотр-Дам в Сенте (илл. 14.6) тоже
когда-то имела скульптуру всадника на своем фасаде, которая
на настоящий момент бесследно утрачена, и судить о ней мож¬
но только по упоминаниям в документах1. Возможно, всадни¬
ку и здесь отвечало парное изображение, расположенное в
нише по другую сторону от портала. Сейчас, однако, никаких
следов этих рельефов обнаружить невозможно.
В церкви Нотр-Дам в Сюржере иное решение: всадников
два, и они расположены по обе стороны от портала. В обо¬
их случаях фигуры всадников имеют значительные утраты,
изображения лошадей сохранились лучше, особенно в ле¬
вой арке, где оно практически не подверглось разрушению
(илл. 10.2, 10.3). Всадник здесь не имеет головы, рук и ног;
хорошо сохранился плащ, развевающийся у него за спиной.
Судя по всему, этот рельеф никогда не имел фигурки повер¬
женного противника. Она присутствует, однако, в парном
изображении в правой арке, и мотив подавления трактован
очень драматично.
В церкви Сен-Мартен в Понсе, практически полностью
перестроенной в XIX в., по сохранившимся свидетельствам,
всадников на фасаде было тоже два, как и в Сюржере1 2.
Всадник коллегиальной церкви Нотр-Дам ля Гранд в Пуа¬
тье располагался на боковом (южном) фасаде непосредствен¬
но над дверью. В настоящее время как фигура всадника, так
1 Cartulaire de ГаЬЬауе royale de Notre-Dame de Saintes, de lordre de St-
Benoit // Cartulaires inedits de la Saintonge. Niort, 1871. T. II. P. 43-44.
2 LeRouxH. Figures 6questres... P. 380-381 (http://www.eglises-en-charente-
maritime.fr/pons%20eglise%20saint-martin.html).
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
245
и сам портал утрачены (существующая ныне конструкция
возведена позже, илл. 7.2) \ Именно такое решение, когда всад¬
ник представал как центральное изображение фасада, без ка¬
кой бы то ни было уравновешивающей его композиции, было
применено в церквах Меля и Ольнэ.
Всадник Сент-Илер располагался на боковом (северном)
фасаде церкви, в полуциркульной нише над входом. Речь идет
не о тимпане, которого, как и большинство церквей такого
типа, Сент-Илер не имеет. Ниша расположена выше, над полу¬
круглым завершением портала, и представляет собой отдель¬
ный от него архитектурный компонент {илл. 3.5). Скульптура
подверглась разрушению дважды — в 1569 и в 1793 гг. (в годы
религиозных войн и Революции), однако ее остатки еще были
видны в начале XIX в. Согласно сохранившимся описаниям,
па всаднике можно было различить плащ и кольчугу, а так¬
же обувь со шпорами; рисунок середины века дает некоторое
представление о об остатках скульптуры1 2. По свидетельствам
того времени, местные жители называли всадника Констан¬
тином Мельским, отождествляя его с бывшим сеньором замка
Мель3. Скульптура была реставрирована — точнее сказать, за¬
ново выполнена — в 1871 г. Нынешний рыцарь {илл. 3.5) пред¬
ставляет собой скорее фантазию на этот региональный мотив,
чем воспроизведение действительно когда-то существовав¬
шей скульптуры.
1 Скульптура была разрушена протестантами в 1562 г. Тридцатью
I одами позже она была восстановлена скульптором Ги Шевалье в сти¬
листике своего времени, однако и этот всадник был уничтожен в начале
XIX в. (см. об этом: Darns Ch. Reflexions sur les statues equestres representant
Constantin en Aquitaine// BSAO. Poitiers, 1969. IV ser. P.156). Рисунок
t кульптуры XVI в. опубликован: Le Roux H. Figures equestres... P. 385.
2 Bulletin monumental. 1844. №10. P. 514 (в этом выпуске был опубли¬
кован рисунок остатков скульптуры); фотография А. Кингсли Портера
I акже запечатлела состояние всадника до реставрации (Kingsley Porter А.
Romanesque Sculpture of the Pilgrimage Roads. Boston, 1923. Vol. VII.
PI. 1011).
3 Archives departamentales de Deux-Sevres. Fonds Briquet. 5F. P. 65. Упо¬
минается в: Le Roux H. Op. cit. P. 389.
246
Часть II. Церковь как произведение заказчика
Всадник церкви Сен-Пьер в Ольнэ был расположен на
главном (западном) фасаде церкви таким же образом, как и в
Меле: в полуциркульной нише над порталом. Эта ниша пред¬
ставляла ранее центральное звено аркатурного пояса, однако
при реставрации фронтона в XIX в. арки по бокам от нее ока¬
зались заменены небольшими окнами. Следов скульптуры,
разрушенной в 1790-е гг., на самом фасаде не сохранилось, но
часть ее (шея коня) была найдена и хранится теперь в церков¬
ном нефе (илл. 2.13). О внешнем виде всадника также можно
судить по рисунку, сделанному в 1788 г. и хранящемуся в Му¬
ниципальной библиотеке Пуатье1 (илл. 2.12). Всадник пред¬
ставлен в спокойной позе, его фигура непропорционально
длинна, что, судя по всему, не является искажением рисунка,
так как такой удлиненный корпус в целом присущ человече¬
ским изображениям романской скульптурной традиции ре¬
гиона Пуату-Сентонж. Его голову венчает корона. Возможно,
это обстоятельство стало причиной того, что в местной тра¬
диции всадника называли Карлом Великим1 2. В нижнем ряду
аркатурного пояса сохранилось два низких рельефа по обе
стороны от входа, размерами значительно уступающих суще¬
ствовавшей некогда скульптуре всадника. Слева — Христос
на троне с двумя предстоящими, справа — сцена распятия
святого Петра, патрона храма.
Поскольку фигуры в большинстве случаев не сохранились
или дошли до нас в полуразрушенном виде, какой-то вывод
о визуальных характеристиках этого мотива можно сделать
только в самых общих чертах, и в основном это будет касаться
композиции и того, какое место в ней занимало изображение
всадника.
В рассмотренных случаях явно выделяются три типа
композиционного решения фасада: когда всадник располо¬
жен по центру, непосредственно над входом (Пуатье, Мель,
1 Bibliotheque municipale de Poitiers. Ms. 547. F. 5.
2 Tonnelier P. Op. cit. P. 26.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
247
()льнэ); когда всадник расположен в боковой арке (Партенэ и
11артенэ-ле-Вье, Шатонеф, Обетер, Эрво, Бене, Мата, Сиврэ);
когда всадников два и они расположены симметрично по обе
i троны центрального входа (Сюржер; вероятно, Понс).
В случае парных рельефов можно отметить лишь два приме¬
ра, где фигура всадника уравновешивается параллельным изо¬
бражением: это Сюржер (где всадников два) и Партенэ-ле-Вье
(I де всаднику отвечает сцена борьбы со львом). Здесь вполне
очевидно, что правая и левая части составляют единую компо-
шцию, расположенную симметрично относительно централь¬
ной оси, и парное изображение по своим размерам, динамике
и проработанности не уступает изображению всадника. Воз¬
можно, такое равновесие и единство композиции было прису¬
ще и фасадам церквей в Понсе и Партенэ, когда они были целы.
В большинстве церквей равновесия в композиции нет:
всадник гораздо крупнее и выразительнее «отвечающих» ему
рельефов. В церкви Эрво сам размер арки подчеркивает до¬
минирующую роль всадника — ниша с этим рельефом вдвое
шире той, что расположена с другой стороны. О композици¬
онном единстве можно говорить, и то предположительно,
еще только, пожалуй, в отношении случаев, когда всаднику
отвечает отдельно стоящая женская фигура. Такой рельеф со¬
хранился только в Мате; при этом утрачена сама фигура всад¬
ника. Но если достроить композицию мысленно на основе из¬
вестных нам образцов, композиция из мужской (всадник) и
женской фигур будет выглядеть вполне связной — как сцена
mi гречи рыцаря и дамы, хотя визуально акцент, несомненно,
будет смещен в сторону всадника. В декоре церкви в Шатоне-
фе такое сочетание всадника и женской фигуры тоже имеет
место, но здесь оба изображения помещены в одну арку, чего,
возможно, не предполагалось изначально.
В случае Сиврэ композиционного равновесия очевидно
пет — всадник в ней доминирует, и группа из девяти статич¬
ных фигур напротив скорее заполняет пространство парал¬
лельной ниши, чем создает ответный акцент. О смысловом
248
Часть II. Церковь как произведение заказчика
единстве композиции здесь тоже вряд ли есть повод говорить,
по меньшей мере оно не угадывается так явно, как в случаях
Сюржера, Партенэ-ле-Вье и Шатонефа.
Ну и, конечно, в случае, когда всадник был размещен в цен¬
тре, над входом в храм (Ольнэ, Мель, Пуатье), он безоговороч¬
но доминировал в композиции фасада.
Таким образом, композиционно изображение всадника яв¬
лялось абсолютной визуальной доминантой церковного фаса¬
да либо представляло собой часть доминантной композиции,
другую часть которой составляла стоящая женская фигура,
либо фигура другого всадника, либо сцена борьбы со львом.
Примечательно, что в Ольнэ и в Сиврэ на том же фасаде при¬
сутствовали библейские сюжеты (деисус в Ольнэ, четыре еван¬
гелиста в Сиврэ) и сюжеты, связанные со святым патроном
храма (распятие св. Петра в Ольнэ, сцена из жития св. Нико¬
лая в Сиврэ). Однако когда все скульптуры был целы, рядом с
всадником они выглядели явно гораздо менее крупными и вы¬
разительными. Эти изображения скорее поддерживали общий
декоративный фон фасада, на котором главной темой являлась
композиция, в которой участвовал всадник.
Толкование: святой Константин, побеждающий язычество
По поводу трактовки фигуры всадника выдвигалось мно¬
жество версий: в ней видели святого воина, святого Иакова,
Карла Великого, короля Аквитании Пипина, аллегорическую
фигуру Добродетели, побеждающей Порок, изображение вои-
на-крестоносца1. Согласно наиболее обоснованной из гипотез, 11 Иконография изображений всадников и различные варианты
их трактовки разбираются в следующих работах: Leclercq Н. Cavaliers
au portail des eglises // Dictionnaire d’archeologie chretienne et de liturgie /
fid. F. Cabrol. 15 vols. R, 1907-1953. Vol. 2. Col. 2690-2700; CrozetR. Nouvelles
remarques sur les cavaliers sculptes ou peints dans les eglises romanes //
Cahiers de civilisation medievale. Poitiers, 1958. №1. P. 27-39; Daras Ch.
Reflexions sur les statues equestres representant Constantin en Aquitaine //
BSAO. Poitiers, 1969. IV ser. P. 151-157; Le Roux H. Les enigmatiques cavaliers
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
249
скульптура представляет римского императора Константи¬
на, побеждающего язычество. Автор этого предположения
:). Маль считал, что прототипом извода стала знаменитая
конная статуя Марка Аврелия в Риме (илл. 18.1), которая в
(Средние века почиталась как изображение первого христи¬
анского императора Константина, попирающего язычество
(статуя тогда имела небольшое добавление в виде фигурки
поверженного противника под занесенным над ней копытом
коня). По его мнению, аквитанские паломники в Святой го¬
род, увидев эту впечатляющую скульптуру, желали затем вос¬
произвести ее на своих церквах1. Действительно, именование
Константином имело место по меньшей мере в отношении
нескольких таких персонажей — на это указывают некоторые
иконографические и письменные свидетельства XII в. Так,
фреску в баптистерии Сен-Жан в Пуатье, представляющую
всадника в короне, очень похожего на скульптурные изобра¬
жения в порталах, сопровождает надпись CONSTANTINUS
(////л. 18.3). Константином Римским называет статую всадника
па портале аббатской церкви Нотр-Дам в Сенте один из дона-
тров аббатства, уточняя, что именно под этим изображени¬
ем он желает быть похороненным1 2. Нелишним будет упомя¬
нуть и о том, что свидетельства XVI и XIX в. зафиксировали
нытование такого названия в устной традиции. В строитель¬
ном отчете 1562 г. в отношении церкви Сен-Жак в Обетере
minans, St. Jaques ou Constantin? // LArcheologie. 20 (1977). P. 75-78; SeidelL.
i nnstantine and Charlemagne // Gesta. Essays in Honor of Sumner McKnight
< msby. N.Y., 1976. Vol. 15. №1/2. P. 237-239; Eadem. Early Medieval Images of
i lu* I Iorseman Re-viewed // The Study of Chivalry. Resources and approaches.
Kalamazoo, 1989. P. 373-400; Eadem. Holy Warriors: the Romanesque Rider
.wul the Fight against Islam// The Holy War / Ed. Thomas Patrick Murphy.
< nlumbus, 1976. P. 33-54.
1 Male E. L’art religieux du Xlle siecle en France. Etude sur les origines de
Гк unographie du Moyen age. P, 1922. P. 245—251.
«Conventionis hujus est intersignum, quod peciit, ut sub Constantino de
Нота, qui locus est ad dexteram partem ecclesiae, tumularetur» (Cartulaire de
I .ibbaye royale de Notre-Dame de Saintes, de lordre de St-Benoit // Cartulaires
nmilits de la Saintonge. Niort, 1871. T. II. P. 43-44).
250
Часть II. Церковь как произведение заказчика
имеется небольшой пассаж о всаднике, где о нем говорится
как о некоем «короле, принце или другом правителе, называ¬
емом обычно Константином»1. Согласно заметке, датирован¬
ной 1810 г., Константином называли изображение всадника
Сент-И лер, тогда еще не окончательно разрушенное, жители
Меля в начале XIX в.1 2
Рельефы аквитанских всадников не совсем точно повторя¬
ют иконографию статуи Марка Аврелия. По сути, воспроиз¬
водится только композиция в ее общих чертах. Позы всадни¬
ков различны, во всех случаях трудно говорить о повторении
властного жеста римской статуи, одежда и аксессуары воспро¬
изводят облик рыцаря XII в.
Среди существующих гипотез в отношении трактовки
этого изображения (а их, как уже говорилось, чрезвычайно
много) я остановлюсь еще на двух, которые, намой взгляд,
заслуживают повышенного внимания.
Изображения всадника, попирающего поверженного
противника, нередко встречаются в Испании. В ряде случа¬
ев они имеют подпись, которая свидетельствует о том, что
этот всадник — не кто иной, как апостол Иаков. Как извест¬
но, в житии апостола совершенно нет эпизодов, которые бы
оправдывали подобную иконографию святого Иакова. Такая
милитаризация Иакова была связана, по всей видимости,
с долгим процессом Реконкисты, когда образ апостола (чьи
почитаемые мощи в Сантьяго стали своеобразным символом
христианской цивилизации на Пиренеях) увязывался с самим
правом христиан на испанские земли. По версии Д. Апраиза,
этот мотив во Франции можно трактовать сходным образом,
учитывая, что через Аквитанию проходит одна из важнейших
1 В строительном отчете 1562 г. в отношении церкви Сен-Жак в
Обетере имеется следующая заметка о всаднике: «...l’ymage figuree en
cheval d un roy, prince, ou autre capitaine que Гоп appeloit communement
Constantin» (цит. no: Le Roux. Op. cit. P. 381).
2 Archives departamentales de Deux-Sevres. Fonds Briquet. 5F. P. 65. Упо¬
минается в: Le Roux H. Op. cit. P. 389.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
251
паломнических дорог в Сантьяго1. Нужно отметить, впрочем,
что иконография испанских рельефов несколько отличается
от аквитанских: там всадник вооружен и в прямом смысле по¬
беждает поверженного противника, вонзая в него копье или
разрубая его мечом. Французские же всадники изображены
и спокойных позах, и видимой сцены противостояния между
ним и поверженной фигурой нет. Думается, что переносить с
испанских рельефов идентификацию всадника как апостола
Иакова было бы слишком прямолинейным и поспешным дей¬
ствием. Этот параллельный случай интересен, однако, другим:
он наглядно показывает, как тема военного торжества христи¬
анства в соответствующей обстановке могла быть привязана к
персонажу, изначально совершенно чуждому такой трактов¬
ки. С началом крестоносного движения такая трансформация
образов, вероятно, стала актуальной и для Франции — незави¬
симо от того, кем считался аквитанский всадник, его антураж
мог был обусловлен в большей степени не иконографическим
прототипом и характеристиками персонажа, но особенностя¬
ми исторического момента. Не исключено при этом, что при¬
мер испанских всадников тоже оказал на них свое влияние.
Чрезвычайно интересна версия Линды Сейдел о всаднике
ил Партенэ-ле-Вье, которого она рассматривает как рыцаря,
сопоставимого с героями средневековых песен, борющегося
с искушениями, представленными вокруг него на архиволь-
ie в виде полуобнаженных женских фигур, сидящих в корзи¬
нах, проводя сравнение в том числе с похожими мотивами в
мусульманском искусстве1 2. Тема духовного совершенствова¬
ния, представленная через метафору борьбы, присутствует в
архивольтах практически всех пуатевинских церквей в виде
образов добродетелей, торжествующих над пороками. Этот
1 ApraizA. de. La representation del caballero en las iglesias de los caminos
dr Santiago // Archivo espanol de arte. Vol. XIV. 1940/41. P. 384-396.
J Seidel L. Early Medieval Images of the Horseman Re-viewed // The Study
<>l Chivalry. Resources and approaches. Kalamazoo, 1989. P. 373-400; Eadem.
'x >ngs of Glory: the Romanesque Facades of Aquitaine. Chicago, Lnd., 1981.
252
Часть II. Церковь как произведение заказчика
сюжет обычно расположен на одном из архивольтов норм**
а в Меле аллегорические образы добродетелей, поп и рай ним
пороки, непосредственно окружают фигуру всадника, 1ми
нравственной борьбы, весьма ярко представленная в дс*н|*
фасадов-экранов, вполне вероятно, не случайно соседстппм
ла с образом всадника, как бы подсказывая, что его триумф
имеет не буквальное (или не только буквальное), а метафн|и«
ческое значение.
Придерживаясь версии о святом Константине, думагиа
стоит учитывать эти трактовки — они способны пролай и
иные пласты смысла данного мотива, который вряд ли ми*
но трактовать однозначно. Кроме того, в каждом конкретмнм
случае следует предполагать особые, только этому изобрел»#
нию присущие смысловые аспекты1.
Так, версию о Константине в значительной мере усложни
ют персонажи, сопутствующие всаднику. Особенно затрудни
тельной она становится тогда, когда на фасаде присутствую!
сразу два всадника, как в Сюржере. Вряд ли можно предпо/ш
жить, что римский император оказался изображенным дниж
ды в одной композиции. Таким образом, поневоле приходите и
признать, что образ всадника мог подразумевать кого-то СЩ9,
даже если один из них и может быть истолкован как святой
Константин. Женская фигура, сопровождающая или встрече
ющая всадника, вызывает меньше проблем: она может быть * Э.1 О смысловой многозначности произведений искусства писал
Э. Панофски, предлагавший разделять объект интерпретации на несколько
смысловых блоков: первичный сюжет (мир художественных мотивов); вш
ричный сюжет (мир образов, историй, аллегорий); внутреннее содержание
(«смысл», мир символических ценностей). В соответствии с этим одно и
то же изображение может иметь сразу несколько трактовок — как Юдифь
(она же Саломея) на картине Ф. Маффеи (Панофски Э. Смысл и толкование
изобразительного искусства. СПб., 1999. С. 43-73). О многозначности сред
невековых произведений и путях их интерпретации см.: Baschet /. Inventivltf
et serialite des images medievales. Pour une approche iconographique elargic //
Annales. HSS. P., 1996. T. 51. №1. P. 93-133 (рус. пер.: БашеЖ. Средневековые
изображения и социальная история: новые возможности иконографии II
Одиссей. Человек в истории. М., 2005. С. 152-190).
• И<адники на фасадах: репрезентация заказчика?
253
4* мимжана как святая Елена (мать императора) или как алле-
• "I'tMi церкви, встречающей победителя. Наконец, связь меж-
• » и поражением всадника и Самсона, борющегося со львом,
• ••••.in Ю1, пожалуй, только в символическом плане: оба моти-
• • и. и v I быть прочитаны как триумф христианства, выражен¬
ии п одном случае через персонаж христианской истории,
• I ом — аллегорически, через ветхозаветный сюжет.
Нужно сделать еще и существенную оговорку в отношении
«>нио| рафического источника, к которому может восходить
«•ними сюжет.
Думается, что уникальность римской статуи как иконогра¬
фии кого прототипа не стоит переоценивать. В регионе, ро-
М4ИН шванном в эпоху поздней Империи, сохранялось множе¬
на античных надгробий с изображением всадника, которые
и послужить образцом для средневековых скульпторов1.
• *>(1к > из них, где уцелевшая часть изображения сильно напо¬
мни,нч очертания аквитанских всадников, хранится сейчас
» .1 реологическом музее Сента (илл. 18.2). Эти изображения
вы ми близки, доступны и могли служить непосредственной
мндглью для воспроизведения романским скульптором. Такой
•прилит вовсе не отменяет ассоциацию аквитанского всадни-
► .I ш святым Константином. Но заслуживает внимания то
• им тятельство, что именно образцы погребальной пластики
и иг далекая статуя императора) стали более вероятным про¬
йм ином интересующего нас мотива.
Все сделанные наблюдения и ремарки все же не отменяют
ни о, что магистральным толкованием аквитанского всадника,
мк кажется, следует признать версию о святом Константине.
1 )дплко кроме того, что это толкование небезоговорочно и
предполагает множество смысловых дополнений, оно еще и не 11 11одробно версию о том, что галло-римские надгробные стелы по-
. i\ /кили иконографическим источником для романских скульптур всад-
mi мт на церковных фасадах, разбирает Ш. Дара: Daras Ch. Reflexions sur
l. • si.itues equestres representant Constantin en Aquitaine// BSAO. Poitiers,
гжч. IVser. P. 151-153.
254
Часть II. Церковь как произведение заказчика
отвечает на принципиальный вопрос: почему образ императо¬
ра Константина для целого ряда церквей, посвященных разным
святым, оказался центральным? Почему он занимает место, ко¬
торое в христианском храме резоннее было бы отвести Христу
или по меньшей мере святому патрону церкви? Ответа на этот
вопрос иконографическое толкование изображения не дает.
Всадник как репрезентация заказчика
Таким ответом, как кажется, должна стать гипотеза, кото¬
рую я далее постараюсь раскрыть и обосновать. Кроме того,
что эта версия объяснит, почему образ святого Константина
оказался столь значимым, она вернет разговор к вопросу о за¬
казчиках и их роли в строительстве церкви.
Константин Римский — не подвижник и не мученик, а им¬
ператор, провозгласивший в IV веке христианство официаль¬
ной религией римской империи. Сам Константин до послед¬
них дней оставался язычником, крестившись только перед
смертью. Строго говоря, он никогда не был официально кано¬
низирован западной церковью, и церквей, посвященных ему
как святому, не было. Популярность этого образа и его осо¬
бая роль на фасадах пуатевинских церквей обусловлены, ско¬
рее всего, не собственно почитанием «святого Константина»,
о культе которого ничего не известно.
Представляется, что изображение Константина Римского
стало способом самопрезентации знатных заказчиков церк¬
ви, многие из которых носили имя Константин (и, соответ¬
ственно, могли считать этого императора своим патроном и
покровителем). Кроме того, способ защиты и пропаганды хри¬
стианства, характерный для императора — не проповедью и
мученическим примером, а властью и силой, — именно в XII в.
получил свое оправдание и сделался одной из основ светской
религиозности. Иначе говоря, император Константин оказался
в этот момент наиболее подходящим образом для выражения
светского варианта праведности и, как следствие, наилучшим
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
255
вариантом самопрезентации заказчика-мирянина. Домини¬
рующая роль всадника во всем ансамбле церкви объясняется
гем, что храмы служили семейными усыпальницами и всад¬
ник оказывался в этом случае не просто репрезентацией за¬
казчика, но и надгробным памятником ему и всем членам его
семейства, погребенным в церкви. Такова вкратце гипотеза о
функции всадника в ансамбле храма и о роли самих храмов-
ларцов, к которым относятся церкви Ольнэ и Меля. Отчасти
она уже была сформулирована в более ранних исследованиях,
ниже я более подробно представлю как собственные рассуж¬
дения, так и умозаключения, сделанные другими авторами.
Мнение о том, что всадник изображает бывшего хозяина
$амка, рядом с которым располагалась церковь, не ново: среди
местного населения Пуату оно бытовало в течение несколь¬
ких столетий. Всадника Меля в XIX в. называли Константи¬
ном Мельским и считали, что это — бывший сеньор замка1.
Всадников Сюржера также порой отождествляли с основа-
I елями церкви, Гуго Сюржером и Жоффруа Вандомом* 1 2. Хотя
и отношении популярных трактовок XIX в. средневековой
с кульптуры известно множество курьезов (как, например,
Христос с тимпана Муассака, которого местные жители на¬
пивали Reclobis, путая с легендарным основателем аббатства
Хлодвигом)3, в данном случае вульгарная традиция, как ка¬
жется, не искажает истину.
Эта версия в середине прошлого века была осмыслена и
и научном ракурсе. Гипотезу о том, что всадники могут быть
портретами покровителей и донаторов церквей, точнее го¬
воря — их репрезентацией через изображение тезоименито-
ю святого, в свое время высказал Юбер ле Ру4. Как само это
1 Archives departamentales de Deux-Sevres. Fonds Briquet. 5F. P. 65. Упо-
мимается в: LeRouxH. Op. cit. P. 389.
Ortiz M., Gensbeitel Ch. Les eglises romanes... P. 46.
' Shapiro M. Romanesque architectural sculpture. Chicago, 2006. P. 109.
1 he Roux H. Figures equestres et personnages du nom Constantin au XI et
\ 11 siecles // BSAO. Poitiers, 1974. IV ser. P. 379-394.
256
Часть II. Церковь как произведение заказчика
предположение, так и его аргументация звучат чрезвычайно
интересно в свете сделанных ранее наблюдений, и потому я
остановлюсь на нем подробнее.
Исходя из наиболее известной трактовки всадника как
святого Константина, Ле Ру попытался выяснить, насколько
популярно было имя Константин в кругах более или менее
значительных феодалов XII в. (то есть тех, кто регулярно упо¬
минается в монастырских хартиях в роли таких церковных
донаторов). Результат анализа серии картуляриев из разных
регионов Франции, а также Германии, Англии и Испании
оказался весьма показательным. Имя было в обиходе, но его
нельзя было назвать популярным; вообще имена греческого
происхождения, распространенные в раннем Средневековье,
затем стали сменяться преимущественно германскими антро¬
понимами. В картуляриях монастырей из разных регионов
Европы, а также большей части Франции оно встречается от
случая к случаю либо не упоминается вовсе. На фоне этого в
монастырях северной Аквитании — регионах Пуату, Ангумуа
и Сентонжа — в каждом из проанализированных картуляриев
персонажи по имени Константин упоминаются не менее чем
по 40-50 раз: именно здесь имя пользовалось исключительной
популярностью, которая должна оправдывать и региональ¬
ный интерес к Константину Римскому как святому покрови¬
телю1. Более пристальный анализ хартий дал возможность
определить целую серию Константинов, живших в XI—XII вв.
и так или иначе связанных с историей церквей, содержащих
в своем декоре рельеф всадника: это прево Пуатье по имени
Константин (возможно, как-то связанный с историей Нотр-
Дам)1 2; сеньоры Меля, Ольнэ, Сюржера и Понса X-XI вв., но¬
сившие такое имя3. Таким образом, заключает автор, есть все
основания полагать, что изображение всадника — святого
1 Le Roux Н. Figures equestres... Р. 381-384.
2 Он фигурирует в одной из хартий монастыря Сен-Максен в 1111 г.
(Ibid. Р. 390).
' Ibid. Р 388-390.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
257
Константина — должно было отсылать именно к мирянам —
покровителям церквей, местным сеньорам.
Вывод существенным образом подкрепляется сравнением
рельефа с изображением на печатях местных шателенов —
исадник на печатях сеньоров Партенэ практически идентичен
изображению на портале церкви в Партенэ-ле-Вье1. Вообще
«. равнение всадника на фасаде церкви с изображениями на пе¬
чатях знатных фамилий XII в. исключительно важно не только
для определения того, кто подразумевался под изображением,
по и для понимания значимости этой скульптуры. Действи-
юльно, фигура всадника, очень напоминающая очертаниями
аквитанских всадников, стала одной из самых популярных
форм родового знака знатных семейств, и его изображение
па рыцарских печатях (особенно XIII столетия) встречается
весьма часто. Самими членами рода это изображение могло
соотноситься с кем-то из почитаемых предков (основателем
рода или наиболее ярким его представителем), но в целом это
пыл скорее некий собирательный визуальный образ рода во¬
обще, ориентир для его представителей и часть своеобразного
кредо, формировавшегося из семейного герба, девиза, пре¬
даний и т.д. В XII в. формирование этой аристократической
культуры только началось. Тем не менее вынесение родового
шака как главного изображения на фасад церкви могло зна¬
чить только одно: такая церковь имела особую значимость для
представителей рода, и эта значимость выходила на первый
план даже перед основной функцией церкви как христианско-
I о храма.
Еще более важно в этом сравнении всадников на фасадах
п па печатях — то, что парные изображения, с которыми об¬
раз всадника оказывался связан композиционно, также име¬
ют свои аналоги в средневековых печатях. Так, участи пред-
v I авителей рода Аршевеков — сеньоров Партенэ — знаком, 11 Это сходство впервые было отмечено Ф. Эйгеном (Eygun F. Un theme
к onographique commun aux eglises romanes de Parthenay et aux sceaux de
m\s seigneurs // Bulletin archeologique. P., 1927. P. 387-390).
258
Часть II. Церковь как произведение заказчика
изображаемым на печати, служил не всадник, а Самсон, по¬
вергающий льва. Известны примеры такой печати, принад¬
лежавшей в конце XII в. Гуго I Аршевеку1. Таким образом,
композиция на фасаде церкви Сен-Пьер составлена из двух
родовых знаков, принадлежавших в то время представителям
одного рода — сеньорам Партенэ. Кроме того, печати знатных
дам региона нередко содержат изображение, вполне сопоста¬
вимое с женской фигурой, которая в ряде случаев сопрово¬
ждает всадника. Такое сходство еще в XIX в. один из местных
исследователей отмечал в отношении рельефа в Шатонефе
и печатей графинь Ангумуа1 2.
Таким образом, можно говорить о том, что на фасадах
церквей-ларцов во всех известных нам случаях центральным
изображением являлся родовой знак или композиция из не¬
скольких родовых знаков некоего знатного семейства. Версия
о том, что представители именно этого семейства и являлись
заказчиками означенных храмов, кажется наиболее логичной
и естественной. В дополнение к ней рассмотрим, как наши
всадники вписываются в типологический ряд других портре¬
тов заказчиков, присутствующих в средневековых церквах.
0 портретах заказчиков
Портреты заказчиков в созданной по их воле церкви — яв¬
ление не редкое, и такие случаи уже не раз упоминались в тек¬
сте. Теперь, думается, следует остановиться на них подробнее,
чтобы понять, насколько правомерно вписывать в эту катего¬
рию аквитанских всадников. Расположенные на деталях само¬
го здания или являющиеся неотъемлемой частью его инте¬
рьера, такие портреты были своего рода авторской подписью
на произведении (и нередко их действительно сопровождала
1 http://www.cc-parthenay.fr/parthenay/creparth/caliber-sainque/fil_histoire/
58_Hugues_l .htm
2 Michon J.-H. Statistique monumentale de la Charente. Paris, Angouleme,
1844. P. 297.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
259
такая подпись). Часто изображения заказчиков соседствова¬
ли с портретами мастеров1, однако здесь мы сосредоточимся
только на заказчиках.
Портреты могли быть скульптурными и живописными
и располагаться на стенах здания, на витражах, капителях,
дверях, в композиции портала. Наиболее распространенный
11 узнаваемый тип таких изображений — схема, когда заказ¬
чик представлен с моделью церкви (или какой-то ее детали,
к созданию которой он причастен) в руках. Нередко компози¬
ция представляет ситуацию дарения: заказчик преподносит
н у модель Христу, Богоматери, ангелу или святому патрону
церкви. Таковы портреты заказчика-прелата церкви Сан-
IБенедетто в Маллесе, верхняя Италия {илл. 17.2); рельефный
портрет мирянина Стефана, преподносящего фигурную капи¬
тель ангелу, на капители церкви Нотр-Дам дю Пор в Клермон-
Ферране; портрет архиепископа Ангильберта, передающего
модель алтаря святому Амброзию, на алтаре Сант-Амброджо
и Милане и т.д. Однако нельзя сказать, что такая иконогра¬
фия была обязательной — принципиальным был скорее сам
портрет как подтверждение причастности к появлению зда¬
ния. В упомянутом случае Сан-Бенедетто в Маллесе заказчик-
мирянин изображен рядом со священником без модели храма,
но с мечом в руках (илл. 17.1). Стоит отметить, что этот случай
очень наглядно иллюстрирует разницу церковной и светской
инициатив, которая обсуждалась ранее.
В ряде случаев есть основания полагать, что заказчик сам
желал быть изображенным в своей церкви и выступил, та¬
ким образом, инициатором не только строительства здания,
пои изготовления своего портрета. В этом отношении слу¬
чай Сугерия опять-таки весьма ценен: опираясь на то, что 11 Таковы — из наиболее известных — портреты мастеров Риквина и
И.шсмута, соседствующие с портретами заказчиков, епископа Магдебур-
1 л Вихмана и Плоцкого епископа Александра на Магдебургских вратах
и (!в. Софии Новгородской; портреты епископа Ангильберта и мастера
Иольвиния на алтаре в церкви Сант-Амброджо в Милане и т.д.
260
Часть II. Церковь как произведение заказчика
перестройка и декорирование Сен-Дени по окончании работ
были им собственноручно описаны, можно с уверенностью
говорить, что все портреты выполнены при его жизни. Их
было по меньшей мере четыре, и их обилие и разнообразие
вполне отвечают деятельному характеру аббата, не склонному
оставлять свое имя и дела в безвестности. Один из них — ре¬
льефное изображение на тимпане главного фасада: портрет
Сугерия расположен непосредственно под монументальной
фигурой Христа, у его ног (илл. 17.3). Фигура вписана в сце¬
ну воскресения мертвых — аббат выходит из гроба одним из
первых и, преклонив колена, возносит молитвы Христу. Два
изображения размещены на витражах: в одном случае аббат
представлен упавшим ниц перед Богоматерью в сцене Благо¬
вещения {илл. 17.4)у в другом — преподносящим модель того
самого витража, в который вписан его портрет (с изображе¬
нием древа Иессея) {илл. 17.5); в обоих случаях портрет сопро¬
вождает надпись: SUGERIUS ABBAS. Еще один портрет пред¬
ставлял Сугерия коленопреклоненным у подножия большого
алтарного креста, который был утрачен во время Революции1.
Такое обилие собственных изображений свидетельствует о
том, что фиксация памяти о себе для заказчика XII в. могла
быть вещью не менее существенной, чем собственно реализа¬
ция замысла.
Однако многие из таких портретов определенно не были
прижизненными — к ним можно отнести ряд фигурных над¬
гробий. Таковы надгробие Генриха Льва в Брауншвейгском
соборе {илл. 17.7), где он представлен с моделью церкви в руке,
таким было изображение графа Ги-Жоффруа Гийома над его
захоронением в Монтьернеф (оригинал которого не сохра¬
нился, но упоминается в хронике этого монастыря). Захороне¬
ния заказчиков, помещенные внутрь выстроенной ими церк¬
ви, часто окружались особым вниманием, делаясь центром 11 Gerson Р. L. Suger as Iconographer: The Central Portal of the West Facade
of Saint-Denis // Abbot Suger and Saint-Denis. A symposium / Ed. P. L. Ger¬
son. NY, 1987. P. 192.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
261
номинального литургического действа1, а надгробное изобра¬
жение еще раз акцентировало их созидательную роль.
Портрет знаменитого патрона или настоятеля был важен
и для самой церкви. В некоторых случаях такое изображение
многократно обновлялось или создавалось через много лет
после смерти заказчика: таков, например, портрет Карла Вели¬
кого на витраже Шартра (созданный уже в XIII в.) (илл. 17.6).
11адгробие Ги-Жоффруа Гийома в Монтьернеф переделыва¬
лось много раз (существующий ныне рельеф (илл. 17.8) вы¬
полнен в 1822 г. и уже не связан с какой бы то ни было сред¬
невековой традицией). Аббаты, отстраивая монастырские
церкви, нередко находили нужным изображать на них пор-
1 реты своих предшественников, а не свои собственные, выка¬
пывая к ним почтение и заботясь об увековечивании не столь¬
ко собственной памяти, сколько истории монастыря в целом
(случай Сугерия предстает разительным контрастом таких
инициатив). Так, аббат Муассака Анкетиль при перестройке
клуатра в конце XI в. поместил на одном из столбов рельеф¬
ный портрет Дуранда, первого клюнийского аббата монасты¬
ря, предпринявшего реконструкцию монастырской церкви
{илл. 5.3); при аббате Гийоме или его последователе Жеро в
с средине XII в. над скульптурным порталом появился пор-
I рет их предшественника, аббата Рожера (илл. 5.4), которому,
по всей видимости, Муассак обязан созданием ансамбля пор¬
ыла в его законченном виде1 2. Аббаты-предшественники не
юлько запечатлены, но и возведены в ранг святых — надпись
рядом с портретом Дуранда гласит: SANCTUS DURANNUS
ABBAS, рядом с Рожером: BEATUS ROGERIUS ABBAS3. Об
i инициальной канонизации этих аббатов ничего не извест¬
но, однако такие надписи свидетельствуют по меньшей мере
1 Treffort С. La memoire du due... P. 249-270.
2 Rupin E. Labbaye et les cloitres de Moissac. P., 1897; Treignac, 1981.
Г *51-354.
' Corpus des inscriptions de la France medievale. Ville de Toulouse.
Poitiers, 1982. T. 7. P. 131, 135.
262
Часть II. Церковь как произведение заказчика
о значительности этих фигур в истории монастыря и важно¬
сти сохранения памяти о них1. Видимо, здесь есть повод го¬
ворить об опосредованной репрезентации аббата-заказчика
через портрет аббата-предместника: заказывая портрет по¬
читаемого предшественника, глава обители, с одной стороны,
отдавал должное истории монастыря и выказывал добро¬
детельную скромность в отношении собственной персоны;
с другой стороны, он подчеркивал созидательную активность
аббата в принципе, в разные периоды монастырской истории.
Перечень аббатов в некотором смысле сопоставим с родос¬
ловной, и, вступая в сан, новый глава монастыря должен был
осмысливать себя продолжателем и наследником всего того,
чему посвятили себя его предшественники.
Варианты косвенной репрезентации заказчиков — не
редкость в средневековом искусстве, по меньшей мере мож¬
но отыскать несколько сопоставимых с нашим случаем при¬
меров. Фигура св. Николая на одном из витражей собора в
Труа, по мнению А.-Ф. Арно, должна отсылать к заказчику
витража — его тезке епископу Николя из Бри1 2. Епископ Тур-
пен, участник Ронсевальской битвы, также почитавшийся в
Средние века как мученик, изображенный на фасаде собора
Ангулема, по версии Р. Лежен, должен был напоминать о родо¬
начальнике графов Ангумуа — донаторов собора — Турпио-
не3. Также одним из способов опосредованной репрезентации
1 Оба аббата внесли большой вклад в дело реформирования мона¬
стыря и преобразования его в локальный центр клюнийской конгрега¬
ции, а также активно занимались перестройкой монастырских зданий
(Rupin Е. Op. cit. Р. 62-75).
2 Arnaud А.-Е Voyage archeologique et pittoresque dans l’Aube. Troyes,
1837. P. 45; версия разбирается подробно в статье о епископах-заказчиках:
Balcon S. Le role des eveques dans la construction de la cathedrale de Troyes et
la realisation du decor vitre d apres letude des baies hautes du choeur // L'artiste
et le commanditaire aux derniers siecles du Moyen Age (XIII-XVI siecles) /
£d. Fabienne Joubert. P., 2001.
3 Lejeune R., Stiennon /. La legende de Roland dans l’art du Moyen age.
Bruxelles, 1966. T. 1. P. 29-42. Cp.:. Le Roux H. Op. cit. P. 387.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
263
было, судя по всему, создание кодовых изображений — таких,
в которых тем или иным образом зашифровано имя заказ¬
чика. Согласно гипотезе, выдвинутой еще хронистом конца
XV в., узор в виде рыбьей чешуи на столбах клуатра и портала
Муассака должен напоминать об имени перестроившего их
аббата Анкетиля (в интерпретации позднейших толкователей
)то следует понимать как намек на созвучие латинской формы
его имени — Asquilinus — и названия рыбы, водившейся тогда
в Тарне — squilla)1. Ю. ле Ру полагал также, что изображения
сивилл в декоре портала церкви аббатства О-Дам в Сенте яв¬
ляется намеком на имя аббатисы, при которой был выстроен
храм, — Сибилла1 2. В этом случае изображение являлось не
портретом, а своего рода закодированной подписью.
Конечно, говорить о портрете в его классическом пони¬
мании в случаях изображения заказчиков (да и в принципе в
отношении средневекового искусства) можно только с извест¬
ной долей условности. Как мы видим, принципиальным здесь
было не столько визуальное подобие, сколько само обозначе¬
ние актора и его богоугодного деяния или в целом его значи¬
мости. В ряде случаев такое обозначение обходилось вовсе без
антропоморфных изображений. Важным было само символи¬
ческое присутствие заказчика в ансамбле храма.
Репрезентация заказчика вписывалась в общую систему
храмового декора, попадая таким образом в одно изобрази¬
тельное поле с Христом, Богоматерью и святыми. Визуализа¬
ция в этом пространстве делала его «видимым» с точки зрения
обитателей вышних сфер, призывая к себе их благосклонное
внимание и даже порой недвусмысленно намекая на желаемое
вознаграждение в мире ином: так, Сугерий, изображенный в
с цене Страшного суда на портале Сен-Дени, первым воскреса¬
ет из мертвых и припадает к ногам Христа. Вместе с тем такое
1 Rupin Е. Labbaye et les cloitres de Moissac. P., 1897; Treignac, 1981.
V. 66-67, notes.
2 Le Roux H. Op. cit. P. 387.
264
Часть II. Церковь как произведение заказчика
изображение увековечивало благодеяние заказчика и в глазах
людей, будучи постоянным напоминанием о нем и призывом
молиться за спасение его души (который бывает прямо выра¬
жен в сопроводительной надписи). Таким образом, репрезен¬
тация заказчика становилась постоянным обращением как к
святым о заступничестве, так и к людям о молитвенных хода¬
тайствах.
Подводя итог тому, что было сказано выше, постараем¬
ся соотнести все эти данные с тем, что мы успели понять о
скульптурах всадников на порталах «церквей-ларцов». Как
кажется, они вполне могут быть вписаны в этот ряд.
Во-первых, изображения и другие способы репрезента¬
ции заказчиков могли быть очень разными. Несмотря на су¬
ществующую иконографическую традицию изображения
заказчика, передающего свое творение Христу или святому
патрону, нельзя сказать, что такой способ репрезентации был
единственным или обязательным для всех случаев, когда сам
заказчик или его последователи и потомки хотели увекове¬
чить его роль в созданном по его воле храме или части храма.
Поэтому номинально как сам всадник, так и сопутствующие
ему изображения (женская фигура; человек, борющийся со
львом) вполне могли бы оказаться репрезентацией заказчика.
Во-вторых, как мы видим, репрезентация заказчика может
подразумевать не единый, а собирательный образ (аббаты од¬
ного монастыря в одном образе почитаемого аббата-святого).
Это согласуется с нашим случаем, когда под изображением на
фасаде церкви должен пониматься не конкретный персонаж,
а скорее собирательный и идеализированный образ предста¬
вителя рода.
В-третьих, среди рассмотренных случаев есть изображе¬
ния, предполагающие опосредованную репрезентацию через
тезоименитого святого или закодированное в изображении
имя. Это косвенным образом подтверждает версию о том, что
заказчик церкви мог быть представлен через изображение пер¬
сонажа, одноименного с ключевыми представителями рода.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
265
То, что аквитанские всадники оказываются не только
мписанными в одно семантическое поле с основными персо¬
нажами христианской истории, ной очевидно оттесняют их
па второй план, выглядит несколько необычно, но, думается,
объясняется особой ролью рассматриваемых храмов, о кото¬
рой речь пойдет ниже.
Отдельно следует отметить тот факт, что среди изображе¬
ний заказчиков церквей довольно часто встречаются скульп¬
турные надгробия их основателей. Эти надгробия нередко
являлись значимым компонентом убранства церкви и способ¬
ствовали складыванию особой литургической традиции, со¬
хранявшей память об основателе. В следующем разделе, посвя¬
щенном функциональной значимости как самих церквей, так и
основной детали их декора, я остановлюсь на этом подробнее.
Портрет-надгробие?
Тема погребального искусства уже не раз возникала в
ходе нашего разговора об аквитанских всадниках. Позднеан¬
тичные погребальные стелы с изображением всадников упо¬
минались как возможный иконографический прототип этих
скульптур XII в.; среди портретов заказчиков были упомяну¬
ты скульптурные надгробия, представляющие собой отдель¬
ный тип изображений заказчиков. Думается, что эту линию
имеет смысл продолжить, порассуждав о том, насколько сами
всадники могут оказаться причастными к погребальному
искусству и к мемориальной традиции в целом.
Как уже говорилось, церкви с всадниками на фасаде неред¬
ко были центром некрополя. Как в Ольнэ, так и в Меле цер¬
ковь окружена кладбищем, которое появилось задолго до ин¬
тересующего нас периода и в XII в. продолжало существовать.
Г<сли церковь отстраивалась как семейная усыпальница, то,
но всей видимости, могилы представителей этой семьи долж¬
ны были располагаться в самом храме или по меньшей мере в
привилегированном месте (вспомним о грамоте, где донатор
266
Часть II. Церковь как произведение заказчика
Сент-Илер оговаривал свое желание быть похороненным в
этой церкви — вероятно, это подразумевало нечто большее,
чем просто место на церковном кладбище). Возможно, некото¬
рые из них находились в церковном нефе. Однако, как уже го¬
ворилось в первой части, погребение внутри церкви, особенно
мирянина, являлось знаком особой чести, достойным которой
оказывался не каждый. Граф Ги-Жоффруа Гийом был похо¬
ронен в нефе Монтьернеф как ее основатель; его сын Гийом
Трубадур удостоился погребения только подле этого храма.
Неким компромиссным вариантом — и весьма почетным для
светских патронов — было, видимо, захоронение в стене храма
с внешней стороны. Могила находилась как бы в церкви и все
же за пределами собственно церковного пространства.
Такие захоронения часто имели форму аркосолия — полу¬
круглой ниши в стене с саркофагом, встроенным в фундамент,
в ее основании. Такого рода погребальные камеры известны
еще с эпохи поздней Античности — они широко использова¬
лись в раннехристианских катакомбах1. Следы подобных захо¬
ронений часто можно обнаружить в пуатевинских храмах XII в.
Одно из наиболее хорошо сохранившихся погребений
такого типа находится в стене церкви Сент-Илер в Пуатье
(илл. 4.3). Сохранился не только саркофаг и обрамляющая его
арка, но и эпитафия, сообщающая, что здесь похоронен чело¬
век, который «был богат» и «раздавал свое больным, раздетым,
слепым, вдовам и нуждающимся» (илл. 4.5)1 2. По всей видимо¬
сти, речь идет о личности весьма значительной (достаточно
1 Вёрман К. Европейское искусство Средних веков. М., 2000. С. 17-90.
2 SORS HOMINVM TITVBAT SICVT VACA FLVMINIS VNDA
NAM MODO QVOD VALIDVM МОХ LIQVET OCCIDVVM
CENSV DIVES HOMO PAVPER NON FIDVS ADESTO
NAM TELLVRIS OPES AVFERET VNA DIES
VT CONSTANTINO TVMVLO QVI CLAVDITVRISTO
DIVES HONORE FVIT ET SVA DISTRIBVIT
INFIRMIS NVDIS CECIS VIDVIS ET EGENIS OMNIBVS ET STVDVIT
OMNIA SE FIERI
(цит. no: Corpus des inscriptions de la France medievale. Poitiers.
Poitiers, 1974. T. 1. P. 73).
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
267
мспомнить, какой статус имел храм Сент-Илер), скорее всего,
0 донаторе и покровителе этой церкви (любопытно отметить,
что, согласно эпитафии, его тоже звали Константином, что
лишний раз подтверждает распространенность этого имени
м аристократической среде). Так же или приблизительно так
мыглядели многие другие захоронения, о наличии которых мы
можем судить по сохранившимся следам.
Следы захоронений в аркосолиях встречаются во мно¬
гих пуатевинских «храмах-ларцах». Вообще декорирование
фасада и боковых стен многоярусной аркадой, характерной
для церквей такого типа, позволяло органично вписать по¬
гребальные ниши в ансамбль храма. Не исключено, что та¬
кое решение могло быть продиктовано именно погребальной
функцией таких храмов. Следы погребений обнаруживаются
и в двух интересующих нас церквах.
В нижней части северной стены церкви Сент-Илер в Меле,
1 ой самой, на которой расположена фигура всадника, можно
кшетить следы двух заложенных арок (одна из них примы¬
кала к фасаду справа, другая находилась слева, через про¬
лет) — скорее всего, как и в одноименной церкви Пуатье, это
к\кже остатки ранее существовавших погребальных аркосо-
лпев. Нижний ярус аркады главного— западного — фасада
(]ент-Илер (илл. 3.2) содержит две арочные ниши. Они были
полностью переделаны реставраторами XIX в.; изначально же
они тоже могли быть использованы для погребений. Так, во
мелком случае, было сделано в Ольнэ: в нижней арке запад¬
ного фасада, справа от входа, сохранилась могильная плита с
крестом (илл. 2.10, 2.11). Кроме этого, в Ольнэ еще одна ни-
ша-аркосолий расположена на южной стене, рядом с боковым
порталом — как и в Сент-Илер (илл. 2.5). Во всех случаях сле¬
ды захоронений находятся поблизости от входа в храм — либо
центрального, либо бокового.
Память о мертвых была важной составляющей жиз¬
ни средневекового общества. Прежде всего, как считалось,
она была нужна самим мертвым: до тех пор, пока умершего
268
Часть II. Церковь как произведение заказчика
вспоминают и возносят за него молитвы, его душа имеет за¬
ступников в мире живых. Представления о чистилище как
особом месте загробного мира, где неправедная душа испыты¬
вает временные муки, прежде чем, очистившись, вступить в
рай, в XII в. еще не сложились в оформленную доктрину1. Од¬
нако убежденность в том, что земной и потусторонний миры
связаны и заступничество живых может облегчить положение
души покойника, существовала и ранее. Как свидетельству¬
ют многочисленные «примеры» проповедников1 2, эта мысль
была плотно укоренена в повседневном сознании, и человек
не хотел умереть в безвестности, не оставив после себя тех,
кто мог бы вспомнить о нем. Об этом же часто красноречиво
свидетельствуют надгробные эпитафии, в которых покойник
нередко сам обращается к людям с мольбой о заступничестве
за свою душу, упоминая о своих благодеяниях и зловещим об¬
разом напоминая живым, что их тоже когда-нибудь постигнет
такая же участь3. Очевидно, что человеку, думающему о своей
1 Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. М., 2001. С. 114-129.
2 Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами
современников. М., 1989. С. 75-93.
3 Одна из эпитафий XIII в. некоего Б. де Кюзорна была вмонтирована
в одну из боковых стен портала церкви аббатства Бельперш в Монтабане.
Ее текст гласит: «Ты, прохожий, знай, что станешь тем, что я есть, а тем,
что ты есть, был я, Б. де Кюзорн. Произнеси за меня Отче наш. В лето
Господне 1242 я указал в моем саду в Тулузе, в монастыре Бельперш [да¬
вать] ежегодную трапезу, что должно соблюдаться неукоснительно».
TV QVI MVES SAPIAS QVE TV SERAS
SO QVE SOI E SO Q[VE] ES: EV FVI B. DE
CVSORN DIGAS PER MI PATER NOSTER. ANNO DOMINI
MCCXLII ASSIGNAVI SVPER ORTVM TO
LOSE CONVENTVI BELLE PERTICE CON
VIVUM VNVM ANNVATIM QVOD EST AGEN
DVM NEC OBMITTATUR (цит. no: Corpus des inscriptions de la France
medievale. Ville de Toulouse. Poitiers, 1982. T. 7. P. 185).
Интересно, что первая часть эпитафии, обращенная непосредствен¬
но к входящим в храм и призывающая произнести молитву за душу де
Кюзорна, написана по-окситански — на языке, действительно понятном
многим прохожим, тогда как сообщение о сделанном благотворительном
обете — на латыни.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
269
посмертной судьбе (и понимающему тяжесть своих прегреше¬
ний), одной только памяти родных и знакомых должно было
казаться недостаточным, чтобы избежать печальной участи
мосле кончины. Поэтому он должен был заранее позаботиться
о том, чтобы люди продолжали узнавать о нем и молиться за
него как можно дольше после его смерти. В этом смысл подоб¬
ных эпитафий; по этой же причине само захоронение должно
было находиться на виду, в людном месте — чтобы его увиде¬
ло как можно больше прохожих.
Расположение погребальных арок в церквах Меля и Ольнэ,
думается, отвечает именно этой логике: конечно, место воз¬
ле входа в церковь — самое выигрышное для того, чтобы ока¬
заться в зоне повышенного внимания.
Нужно также отметить близость предполагаемых погре¬
бений к скульптуре всадника: в Меле две упомянутые арки
находятся справа и слева от фасада со скульптурой, в Ольнэ
одно из захоронений расположено непосредственно под ней.
О том, что такая близость могла иметь значение, есть доку¬
ментальное свидетельство — именно так оговаривает место
своего желаемого упокоения донатор церкви Нотр-Дам в
Сенте: «...общине предписано, чтобы он был похоронен по
своему требованию под Константином Римским, который
размещен в правой части церкви»1. Это «под», скорее все¬
го, подразумевало именно такое захоронение в аркосолии,
ii нижней арке фасада, которая находилась непосредственно
под скульптурой. Всадник также фокусировал на себе вни¬
мание — его было видно издалека, даже тем, кто еще не при¬
близился к храму и не решил в него войти. Желание быть
похороненным «под Константином» так или иначе долж¬
но было выдавать стремление донатора отождествить себя
с этим изображением. Если иметь в виду, что всадник был 11 «Conventionis hujus est intersignum, quod peciit, ut sub Constantino de
Roma, qui locus est ad dexteram partem ecclesiae, tumularetur» (Cartulaire de
1’abbaye royale de Notre-Dame de Saintes, de lordre de St-Benoit // Cartulaires
inedits de la Saintonge. Niort, 1871. T. II. P. 43-44).
270
Часть II. Церковь как произведение заказчика
родовым знаком светских патронов, их желание разместить
свое последнее пристанище поближе к нему становится бо¬
лее чем объяснимым и вполне резонным.
Мы уже практически подошли к тому, чтобы констатиро¬
вать роль аквитанского всадника как скульптурного надгро¬
бия над могилами представителей рода заказчиков. Здесь, ви¬
димо, настало время немного остановиться и поразмышлять о
том, насколько такая констатация (которая, конечно, остается
гипотетической) оправданна. Поэтому ниже я уделю внима¬
ние образу всадника в европейском искусстве в целом и тому,
какое место он занимает в мемориальной традиции.
Вообще изображение всадника, особенно попирающего
поверженного врага, — это триумфальный мотив, присут¬
ствующий в искусстве многих культур разных периодов. Упо¬
мянутая статуя Марка Аврелия, почитаемая в Средние века
как изображение святого Константина и явившаяся, по упо¬
мянутой версии Э. Маля, прототипом аквитанских скульп-
тур, — один из вариантов античного извода триумфа импера¬
тора1. Однако триумфальный извод применялся не только для
репрезентации правящих персон. Как триумф осмысливалось
и представлялось в христианской культуре вхождение души
человека в иной мир. В молитве по усопшим, составлявшей
часть римской литургии, вхождение души в Небесный Иеру¬
салим представало как триумфальный вход, параллельный
вхождению в Иерусалим Христа1 2. Корни у этой традиции
еще глубже — Э. Канторович некогда подробно исследовал
этот мотив, который мог иметь, на его взгляд, два смысловых
оттенка, обозначенных им как уход души из земного мира
(Profectio) и ее вхождение в мир иной (Adventus). Много¬
численные примеры таких изображений, где используется
иконография всадника, были им найдены и описаны, начиная
1 См., например: Beard М. The Roman Triumph. NY, 2009.
2 Gougaud L. fitude sur les «Ordines commendationis animae» // Epheme-
rides Liturgicae. T. XLIX. Roma, 1935. P. 3-27.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
271
i этрусских, а затем римских погребальных стел и заканчивая
раннехристианской пластикой1.
Всадник, иногда сопровождаемый крылатым гением, —
мотив, действительно нередко встречавшийся на римских по-
I ребальных рельефах1 2, многие из которых в Средневековье со¬
хранялись на территориях бывших провинций. Немало таких
с тел, как уже говорилось, осталось в бывшей римской Галлии,
в том числе в интересующем нас регионе Пуату. Таким об¬
разом, как в глубинных основах христианской культуры, так
II на поверхности — в виде имевшихся перед глазами людей
XII в. образцов погребальной пластики — образ всадника был
увязан с темой загробного странствия, и этот аспект смысла
вполне можно предполагать в отношении интересующих нас
с кульптур.
Не раз отмечалось, что аквитанские всадники, несмотря
на сопровождающий их мотив попранного врага, в целом ли¬
шены воинственности3. Это скорее путешествующий рыцарь,
чем воин, неистовый борец за христианскую веру. Мотив
i транствия по жизни как духовного поиска был характерен
для формировавшейся как раз в это время светской религи¬
озности, воплотившейся в рыцарских романах и поэмах. Его
логическим завершением должен был стать триумфальный
вход в Царствие Небесное. Завещая похоронить себя в церк¬
ви, заказчик-мирянин прогнозировал именно такое развитие
с воей посмертной участи; неудивительно, если бы оно полу¬
чило соответствующее воплощение в главном изображении
церковного декора4.
1 Kantorowicz Е. The «Kings Advent» and the enigmatic panels on the
doors of Santa Sabina // Idem. Selected Studies. N.Y., 1965. P. 37-75.
2 Kahler H. The Art of Rome and Her Empire. Crown Publishing, 1963.
P. 58-65.
3 Cm.: LeRouxH. Figures dquestres... P 380; Daras Ch. Op. cit. P. 155-156.
4 Такую функциональную роль Л. Сейдел приписывает организации
не его скульптурного декора, и прежде всего рельефов фасадов, аквитан-
i к их храмов XII в., истолковывая большинство представленных моти¬
вов как различные аспекты темы триумфа над смертью и немедленного
272
Часть II. Церковь как произведение заказчика
Примеры использования мотива всадника именно как над¬
могильного памятника мы можем найти как в более ранней,
так и в более поздней традиции европейского искусства.
Как уже говорилось, изображение всадника — один из
характерных мотивов римских погребальных стел и скульп¬
тур, у которых, в свою очередь, были этрусские прототипы1.
Традиция представления умершего в образе всадника, а по¬
смертного путешествия души как странствия имеет глубокие
корни, выходящие, судя по всему, за пределы европейской
культурной традиции. У аквитанских всадников в этом смыс¬
ле было огромное количество типологических параллелей,
как более ранних, так и более поздних. Если же не выходить
далеко за рамки интересующей нас культуры, то вместе с
античными погребальными памятниками стоит упомянуть
еще один, более поздний феномен такого рода, который имел
место в Италии позднего Средневековья и раннего Ново¬
го времени. Речь идет о знаменитых статуях и живописных
портретах итальянских аристократов и кондотьеров XIV-
XVI вв., иконографически тоже весьма напоминающих акви¬
танских всадников. Из наиболее известных здесь можно упо¬
мянуть конный портрет Кангранде делла Скала над порталом
Санта-Мария Антика в Вероне (1330-е гг.) (иля. 18.6), статую
Эразмо да Нарни по прозвищу Гаттамелата в Падуе работы
Донателло (1444 г.) (илл. 18.7), статую Бартоломео Коллеони
работы Андреа дель Вероккьо на площади Санти Джованни э
Паоло в Венеции (1480-е гг.) (илл. 18.8), живописные памятни¬
ки в церкви Санта-Мария дель фьоре во Флоренции — Джона
Хоквуда работы Паоло Учелло (1436 г.) (илл. 18.4) и Никколо
да Толентино работы Андреа дель Кастаньо (1456 г.). Почти 1загробного воздаяния, как награды мученику-крестоносцу. В изображе¬
ниях всадников автор усматривает влияние зарождающейся рыцарской
культуры, а декор церкви в целом связывает с визуальным утверждени¬
ем нового социального статуса ее покровителей (см.: Seidel L. Songs of
Glory... P.70-82).
1 См. об этом: Kantorowicz E. Op. cit. P. 42-54.
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
273
все они служили памятниками над местом погребения озна¬
ченной персоны1.
Один из этих примеров, портрет Кангранде делла Скала,
думается, заслуживает отдельного внимания: сравнение с
аквитанскими всадниками здесь напрашивается само со¬
бой. Знаменитая конная статуя веронского подесты венчает
ансамбль портала церкви, в который встроен его саркофаг
под впечатляющим каменным альковом (илл. 18.5). В годы
правления рода Скалигеров Санта-Мария Антика служила
дворцовой капеллой и фактически сделалась родовой цер¬
ковью этой династии. Иначе говоря, здесь мы видим целый
ряд совпадений с высказанной выше гипотезой относительно
функции изображений всадников на пуатевинских церквах и
роли самих этих церквей. Конная статуя самого знаменитого
представителя династии венчает вход в храм, в котором и по¬
близости от которого расположены гробницы династии Ска¬
лигеров. Могила самого Кангранде делла Скала расположена
непосредственно под статуей. Архитектурное дополнение к
церкви Санта-Мария Антика сделано по воле семьи Скалигер.
Здесь нет, пожалуй, смысла искать нить прямой преем¬
ственности в архитектурной или иконографической традиции
с изображениями всадников в Пуату1 2. От веронской скульпту¬
ры их отделяет немалый отрезок времени, около двух столетий,
а также значительное расстояние. Кроме того, конструктивно и
стилистически портал Санта-Мария Антика слишком сильно
1 Только скульптура Бартоломео Коллеони выбивается из этого
ряда — она поставлена венецианцами просто в память о кондотьере, по¬
хороненном в другом городе. Стоит отметить при этом, что над его моги¬
лой в родовой капелле Коллеони в Бергамо также имеется конная статуя.
2 Более поздние подобия аквитанских всадников можно найти и в
других регионах Европы, значительно удаленных от юго-западной Фран¬
ции; так, среди них можно назвать знаменитую статую всадника в Бам¬
бергском соборе, появившуюся по меньшей мере через столетие после
скульптур на церквах Пуату. О каких-либо прямых влияниях здесь гово¬
рить не приходится, однако функциональная параллель вполне вероятна:
по одной из версий, статуя бамбергского всадника (1237 г.) изображает
короля Конрада III, похороненного в соборе.
274
Часть II. Церковь как произведение заказчика
отличается от пуатевинских церквей. Зато функциональное
подобие этого случая высказанному выше предположению,
думается, вполне подтверждает его истинность. Такой вари¬
ант оформления родовых церквей действительно существовал
в европейской культурной традиции, и вполне вероятно, что
в Пуату мы обнаружили более раннюю его версию.
Таким образом, можно сказать, что изображение всад¬
ника в рамках европейской визуальной культуры регулярно
актуализировалось как форма надгробного памятника; по
всей видимости, такой функциональный аспект присущ и
аквитанским рельефам. Можно отметить, что арочная ниша,
в которой располагалось изображение, практически повторя¬
ла по форме и размерам упомянутые аркосолии, только, буду¬
чи поднятым на второй уровень аркады, всадник не отмечал
одно конкретное погребение, а доминировал над всеми, рас¬
положенными внизу и по сторонам от него.
Изображение всадника, думается, следует трактовать имен¬
но как скульптурное надгробие, памятник над местом захоро¬
нения. На это указывают заложенные и существующие арочные
ниши (бывшие погребальные аркосолии, в некоторых случаях
до сих пор сохранившие следы погребений), расположенные
поблизости от порталов Сент-И лер и Сен-Пьер, а также и дру¬
гих сходных с ними храмов. Донаторы и покровители, принад¬
лежавшие к семейному кругу заказчиков церкви, должны были
иметь привилегированное право на захоронение в таких нишах,
особенно подле всадника. Существовавшая задолго до этого
в европейской культуре традиция надгробных памятников в
виде скульптур или рельефов всадников служит дополнитель¬
ным основанием для этой версии — аквитанские всадники с их
особой ролью и значимостью не были изобретением скульп¬
торов или заказчиков, скорее речь о том, что особенности
времени и ситуации потребовали актуализации этого мотива.
Если церкви Ольнэ и Меля были выстроены по иници¬
ативе представителей упомянутых нами выше семейств —
Каделонов, Рабиолей и Мэнго, сеньоров замка Мель, — то
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?
275
и это главное изображение, несомненно, появилось на фаса¬
дах храмов в соответствии с их пожеланиями. Скорее всего,
речь здесь действительно стоит вести о сознательной органи¬
зации родовых усыпальниц, где многие из предков заказчиков
XII в. уже нашли свое последнее пристанище, а сами они пла¬
нировали упокоиться, окончив земную жизнь. Мотив всад¬
ника, существовавший в искусстве уже многие века, именно
в это время, судя по всему, был осмыслен как репрезентация
представителей знатного рода и в этом качестве вынесен на
фасады храмов-усыпальниц.
9. АРИСТОКРАТИЯ ПУАТУ И РОДОВАЯ ПАМЯТЬ
XII в. — время становления аристократического сословия
в Европе. Именно в это время социальная группа «воюющих»1,
соратников и приближенных правящих персон начинает ут¬
верждаться не только в пространстве собственно социальной
коммуникации, но и в культуре. Рыцарский этос и образ жиз¬
ни, рыцарская поэзия, само изображение конного всадника и
куртуазного придворного воплощали и закрепляли формиро¬
вавшиеся идейные и нравственные установки этой социаль¬
ной группы, присущие ей формы поведения и саморепрезен-
тации, которые должны были маркировать принадлежащих к
ней набором признаков, говорящих об их избранности, эли¬
тарности, причастности к власти1 2.
Одной из важнейших составляющих аристократического
сознания было сохранение памяти о представителях рода на
несколько поколений вглубь — чем глубже уходила такая па¬
мять, тем аристократичнее считался род. Кроме того, эту па¬
мять необходимо было вынести за пределы собственно рода:
причастными к ее сохранению и поддержанию становились
многие, а в рамках элитарной социальной группы она, будучи
вынесенной вовне, становилась свидетельством принадлежно¬
сти к избранным3. В Средние века инструментом объективации
1 Согласно трехчастной модели общества, предложенной самой сред¬
невековой культурой в X в., — «воюющие», «молящиеся», «пашущие»
(Дюби Ж. Трехчастная модель или представления средневекового обще¬
ства о самом себе. М., 2000).
2 См. об особенностях социально-культурного феномена рыцар¬
ства: Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории мора¬
ли. М., 1987. С. 81-126; Витке /. The Concept of Knighthood in the Middle
Ages. N.Y., 1982; Cardini F. Chevaliers et chevalerie au Moyen age. P., 1998;
Лучицкая С.И. Рыцарство // Словарь средневековой культуры / Под ред.
А.Я. Гуревича. М., 2003. С. 431-437.
3 Эксле О.Г. Memoria и мемориальная традиция в раннее Средневеко¬
вье // Действительность и знание: очерки социальной истории Средневе¬
ковья. М., 2007. С. 233-269.
9. Аристократия Пуату и родовая память
277
знания о роде знатных сословий стала традиция сохранения
памяти о мертвых (memoria). Она сформировалась задолго
до XII в. в христианской культуре, во-первых, в форме поми¬
нальных обрядов и литургии, во-вторых, в форме погребаль¬
ных монументов и вообще мемориального искусства. Наибо¬
лее эффективным способом воплощения родовой memoria
для европейских аристократов стала практика учреждения на
собственные средства церквей и монастырей (хотя речь могла
идти также о школах, больницах, приютах и т.д.). Церкви, от¬
данные на попечение монахам и каноникам, становились ме¬
стом погребения своих покровителей; в них формировалась
традиция регулярного поминовения членов рода, особенно по¬
хороненных в храме; поминальные обряды и прочие обычаи,
связанные с памятью об умерших и сохраняющейся связью с
живыми представителями рода, становились частью упорядо¬
ченной жизни того микромира, которым являлся монастырь
или приорат. Надгробные памятники и прочие скульптурные
и живописные произведения также служили сохранению па¬
мяти о роде и ее объективации, будучи выставленными на
публичный обзор и нередко включенными в литургический
ритуал. Само здание становилось средством самопрезентации
рода, и заказчики уделяли повышенное внимание ее внешнему
виду. Более того, когда род не был знатным, но претендовал на
повышение своего социального статуса, для достижения этой
цели мог использоваться именно такой ход: основание церкви,
призванной запечатлеть и сохранить в виде живой традиции
и памятников искусства память о семье.
Мель и Ольнэ как церкви-некрополи
Перестройка интересующих нас храмов относится к тому
периоду, когда европейская аристократия, и пуатевинская в
частности, только начинала себя осмысливать в этом отно¬
шении и задаваться задачами публичной легитимации сво¬
его статуса. Можно ли предположить, что создание церквей
278
Часть II. Церковь как произведение заказчика
Ольнэ и Меля, а также и подобных им построек в Пуату и со¬
седних регионах было связано именно с феноменом станов¬
ления местной аристократии, что перестройка этих зданий
в XII в. была обусловлена осмыслением храмов как родовых,
призванных отныне сохранять и пропагандировать память
о знатном семействе? Если ответить на этот вопрос положи¬
тельно, то многие из отмеченных выше особенностей исто¬
рии этих церквей и их визуального воплощения найдут свое
объяснение.
Прежде всего здесь следует вернуться к вопросу о при¬
чинах, которые побуждали мирян—владельцев церкви сна¬
чала передать ее монастырю и только потом, уже не имея на
нее прав как на собственность, приступить к реконструкции
здания. Выше уже говорилось об особом характере средневе¬
ковой собственности и ее отчуждения в форме дара — когда
осмысление подаренного объекта как «своего» не исчеза¬
ло окончательно при фактической передаче; но это, судя по
всему, только часть причины. Дело еще в том, что память о
роде обретала свой вес и значимость только тогда, когда она
была вынесена за пределы семьи и собственно семейных ин¬
тересов и представляла ценность в культурном пространстве
вообще1. Память, воплощением которой делался храм, долж¬
на была перейти в чужие руки, которые бы о ней професси¬
онально позаботились. И эту роль взяли на себя служители
церкви. Обслуживавшие храм монахи и каноники формиро¬
вали особую традицию заупокойных молитв, состоявшие при
монастырях и соборах мастера запечатлевали память о роде в
монументальном произведении. Сами же представители знат¬
ных семей, хотя и инициировали этот процесс, не работали в
прямом смысле над созданием памяти, но приобщались к ней
в особо значимые моменты своей жизни1 2.
1 Assman /. Das kulturelle Gedahtnis. Schrift, Erinnerung und politische
Identitat in friihen Hochkulturen. Miinchen, 1992. S. 71.
2 Арнаутова Ю.Е. От memoria к истории памяти // Одиссей. Человек
в истории. М., 2003. С. 170-198.
9. Аристократия Пуату и родовая память
279
Именно так обстояло дело в тех случаях, о которых мы зна¬
ем несколько больше, а именно в сформировавшихся в конце
XI и в XII в. как родовые некрополи графов Пуату и герцогов
Аквитанских церквах монастырей Монтьернеф и Фонтевро.
Монтьернеф стал усыпальницей рода Рамнульфидов, приняв
прах своего основателя Ги-Жоффруа Гийома и его сына Гийома
Трубадура. Фонтевро известен как семейный некрополь План-
тагенетов (и, соответственно, имел статус не только графской
и герцогской, но и королевской усыпальницы). Там нашли по¬
следнее пристанище английский король Генрих Плантагенет,
его супруга Алиенор Аквитанская и их дети, среди которых
было еще два короля — Ричард Львиное Сердце и Иоанн Без¬
земельный. Примечательно, что со сменой правящей династии
сменилась и церковь, с которой была связана родовая память:
Монтьернеф, монастырь, основанный прадедом Алиенор Ак¬
витанской, уступил Фонтевро, расположенному поблизости
от границы с Анжу — родиной Генриха Плантагенета. Как сам
Генрих, так и другие члены его семьи уделяли повышенное
внимание этому монастырю, способствуя его значительной
перестройке в XII в. и росту его влиятельности1.
В поминальных книгах Монтьернеф встречается всего не¬
сколько светских имен — все это члены графской семьи, на¬
чиная от основателя монастыря Ги-Жоффруа Гийома и за¬
канчивая его правнучкой Алиенор Аквитанской, последней
представительницей династии Рамнульфидов1 2 (память об
Алиенор, ставшей связующим звеном двух династий, таким
образом, сохранялась в обеих церквах). Судя по сообщениям
хроники, в литургической традиции монастыря особое внима¬
ние уделялось почитанию памяти графа, и по некоторым при¬
знакам можно судить о том, что эта традиция в Монтьернеф
складывалась впервые. Его могила, расположенная изначаль¬
но в зале капитула, была спустя год перенесена в неф церкви,
1 Crozet. №180-194а. Р. 47-50.
2 Treffort С. La memoire du due... P. 249-270.
280
Часть II. Церковь как произведение заказчика
а затем оформлена как небольшой мавзолей. В день поминове¬
ния графа, по свидетельству монаха-хрониста, его надгробие
укрывалось драгоценными тканями, и сам аббат служил над
ним праздничную мессу1. С. Треффор в статье, посвященной
мемориальным аспектам архитектуры и литургии Монтьер-
неф, замечает, что перенос захоронения из зала капитула в
неф, скорее всего, связан именно с формированием в это время
литургической традиции почитания основателя1 2. Явление не
было единичным для региона: примерно в то же время произо¬
шло перенесение праха анжуйского графа Жоффруа Мартелла
из зала капитула в неф аббатской церкви Сен-Николя в Анже¬
ре. Литургическая традиция, формируемая вокруг перенесен¬
ной внутрь церкви гробницы сюзерена, дополнялась обрядом
легитимации самого графского (герцогского) титула, связан¬
ным с передачей титула наследнику: Гийом Тулузец, внук ос¬
нователя, вступая в наследные права, прежде всего должен был
явиться в Монтьернеф, чтобы почтить могилы деда и недавно
умершего отца3. Такой визит был не просто естественным про¬
явлением скорби по усопшему родственнику, но и жестом при¬
общения к родовой традиции (здесь стоит вспомнить, пожа¬
луй, об изначальной истории Монтьернеф, основание которого
было частью покаянных обетов графа Ги-Жоффруа ради при¬
знания наследных прав сына, рожденного от третьей жены4).
О подобном визите принца Иоанна перед вступлением его
на английский престол рассказывается в житии его духовни¬
ка, Гуго Линкольнского; при этом перед коронацией будущему
королю пришлось совершить путешествие из Англии во Фран¬
цию, в Фонтевро. В тексте жития, составленного спустя столе¬
тие после описанных событий, поведение принца (будущего
1 Fragmentum historiae Monasterii novi Pictavensis, auctore Martino
monacho ejusdem monasterii. Thesaurum novus anecdototum. T. III. 1717.
P. 1209-1220.
2 Treffort C. La memoire du due... P. 269.
3 Ibid. P. 259-263.
4 Richard A. Histoire des comtes de Poitou. P., 1903. P. 330-336.
9. Аристократия Пуату и родовая память
281
Иоанна Безземельного) описывается как неправедное: явив¬
шись к воротам монастыря в отсутствие настоятельницы и
получив отказ монахинь, он пытается прорваться в монастырь
силой. Этот поступок в интерпретации автора жития выступа¬
ет своего рода знамением неправедности его правления. Сим¬
волично, что такое проявление сущности будущего правителя
происходит именно у дверей родовой церкви1.
Монтьернеф и Фонтевро — церкви, связанные с наивысшим
кругом аристократии: речь идет о семье графов Пуату и герцогов
Аквитании, которые в случае Фонтевро были еще и английски¬
ми королями. Конечно, родовая память в таком случае получала
наиболее подробное и заметное воплощение, поэтому ее следы
и свидетельства о ней дошли до нас. О том, как эта традиция
складывалась в кругах менее знатных, но все же осознававших
определенную социальную позицию своего рода и чувствовав¬
ших необходимость ее сформулировать как нечто незыблемое,
судить несколько труднее. Тем не менее она должна была су¬
ществовать не только в семье графов Пуату, но и у их вассалов.
В случаях Меля и Ольнэ преобразование в родовой храм
могло произойти достаточно естественным образом. Церкви,
расположенные вне замка, изначально использовались как
традиционное место захоронений (согласно раннехристиан¬
скому обычаю, могилы должны были выноситься за пределы
жилой территории1 2), а затем, когда сложилась соответствую¬
щая культурная необходимость, они могли быть осмыслены
как семейные некрополи.
Родовая память и паломническая традиция
Предположение о том, что интересующие нас храмы мог¬
ли быть родовыми некрополями, в которых фиксировалась и
поддерживалась память о живых и почивших представителях
1 Magna vita sancti Hugonis / fid. L. Douie, H. Farmer. Lnd., 1962. Vol. 2.
I» 138-139.
2 Аръес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992. С. 20-26.
282
Часть II. Церковь как произведение заказчика
семьи, и эта память, сохраненная и обнародованная, ста¬
новилась оправданием и подтверждением их благородного
статуса, заставляет еще раз вернуться к теме паломничеств
в Сантьяго-да-Компостела. Выше уже говорилось о том, что
местоположение церкви на магистральном паломническом
пути было осмыслено заказчиками-прелатами мельского хра¬
ма, для которых этот факт, несомненно, представлял большую
важность. Был ли он важен для мирян с их семейными тради¬
циями? Думается, что да, хотя в данном случае перспектива
осмысления этой важности была иной. Светские сеньоры вряд
ли осмысливали феномен паломничеств целиком как таковой,
в отличие от клюнийских монахов. Но и они не могли никак
не принимать во внимание тот факт, что их церкви постоянно
посещались пилигримами.
Здесь стоит сказать несколько слов об особенностях траек¬
тории перемещения паломников. В XII в. Турская дорога имела
множество ответвлений, и паломники не всегда предпочитали
прямой путь. Один из наиболее популярных обходных марш¬
рутов проходил через монастырь Сен-Максен, где хранились
мощи святого Лежера1. Паломники сворачивали с основного
пути в районе Лузиньяна и возвращались на него, проходя че¬
рез Мель. Примечательно, что отклонившиеся от прямой тра¬
ектории паломники приходили именно к Мелю. Возможно,
в ряде случаев они сознательно выбирали этот маршрут, что¬
бы вновь вспомнить о святом Иларии и вдобавок остановить¬
ся на ночлег. Кроме вышеупомянутого ответвления, палом¬
ники могли пользоваться параллельным маршрутом, идущим
от Пуатье через Ром и смыкающимся с магистральным путем
Турской дороги в районе Бриу — ниже Меля, но выше Ольнэ.
Далее вплоть до Сен-Жан д’Анжели дорога не имела ответвле¬
ний, и все пилигримы, избравшие своим путем via Turonensis,
должны были пройти мимо Ольнэ, не имея других вариантов. 11 he Roux Н. Les origines de Saint-Hilaire de Melle. Contribution a letude
des chemins de Saint-Jaques et a celle de Г influence clunisienne en Haut-
Poitou // BSAO. Poitiers, 1969. IV ser. P. 127-130.
9. Аристократия Пуату и родовая память
; 83
Рели церковь сама по себе и не привлекала заранее их внима¬
ние, миновать ее они не могли. Таким образом, в обоих случа¬
ях храмы были расположены на весьма оживленных участках
пути. При этом в случае Ольнэ, где у путешественников как
оудто не могло быть заранее определенных причин для оста¬
новки именно у этой церкви, не имея других вариантов марш¬
рута, они, должно быть, нередко заходили туда стихийно,
привлеченные красотой и близостью храма. Нужно сказать,
что в XIV в. паломникам уже рекомендуется остановка как в
Меле, так и в Ольнэ1. С этого же времени в земельных када-
t трах встречается упоминание о странноприимном доме, рас¬
положенном недалеко от церкви Ольнэ — напротив нее, через
дорогу1 2. Если в Меле, как мы говорили, можно отметить ряд
i ознательных действий по превращению церкви в паломниче-
с кий этап, то в случае Ольнэ традиция остановки сложилась,
с корее всего, сама собой и была осмыслена как этап паломни¬
ческого пути уже впоследствии.
Захоронения в аркосолиях, находившиеся поблизости от
пхода, несомненно, обращали на себя внимание заходивших в
храм паломников; в еще большей мере, видимо, привлекала их
нзоры фигура всадника. В обоих случаях изображение вынесе¬
но на тот фасад, который обращен к дороге. В случае Ольнэ не¬
посредственно рядом с входом находится одно из упомянутых
шхоронений. В Меле следы аркосолиев также расположены
нблизи портала с всадником. Монументальный размер скульп¬
туры, которая в традициях своего времени была еще и полих-
ромной, должно быть, заставлял на нее оглядываться и просто
проходивших мимо путников. Находившиеся под ней погре¬
бения были очень заметны; не исключено, что в свое время их
также сопровождали эпитафии, призывавшие помолиться за
души усопших, как и в захоронении Константина в Сент-Илер
1 Coste-Messeliere R. de la. Chemins medievaux en Poitou // Bulletin
philologique et historique du Comite des travaux historiques et scientifiques.
Г., 1960. P. 207-233.
2 Ibid. P. 226.
284
Часть II. Церковь как произведение заказчика
в Пуатье. Люди, нашедшие упокоение в этой церкви, могли нс
беспокоиться о своем посмертном забвении: их могилы были
столь же часто посещаемы, как и гробницы известных святых.
В отношении этих двух церквей нам ничего не известно об
установленном литургическом ритуале поминовения похо¬
роненных в ней членов того или иного знатного рода. Очень
возможно, что он существовал; однако, кроме этого, само ме¬
стоположение храма и организация захоронений в нем уже за¬
давали канву для непрекращающегося поминовения тех, кто п
нем похоронен, все новыми и новыми пришельцами.
Местоположение церкви на паломническом пути делало
ее публичным местом, посещаемым путешественниками -
христианами, стекавшимися со всей Европы. Такая практика
была исключительно важна для церкви-усыпальницы аристо¬
кратического рода. Только будучи представленной широкой
аудитории и признанной в обществе, семейная память обре¬
тала объективную ценность и обеспечивала представителям
рода их аристократический статус. Поэтому оживленность
участка, на котором располагались церкви, по-видимому,
не только не мешала им стать желанным местом последнего
упокоения, но и значительно повышала их престиж как семей¬
ных некрополей. В случае Меля, думается, можно говорить об
органичном симбиозе целей, преследуемых церковными и
светскими заказчиками: с одной стороны, церковь служила
опорным пунктом конгрегации, организуя и направляя дви¬
жение паломников, с другой — ее функция паломнического
этапа чрезвычайно удачно согласовалась с существовавшим,
судя по всему, стремлением ее светских покровителей увеко¬
вечить память о себе. Этому функциональному симбиозу от¬
вечает на предметном уровне сочетание двух разновременных
частей постройки, слитых в единый архитектурный ансамбль.
Если так, то Ольнэ и Мель, конечно, не уникальные в своем
роде явления, а частный случай социального и художествен¬
ного феномена, охватившего весь регион. По всей видимости,
тип «церкви-ларца» оказался оптимальным для воплощения
9. Аристократия Пуату и родовая память
285
родовых амбиций представителями второго эшелона аристо¬
кратии Пуату. Впрочем, стоит оговориться, что в фамильных
церквах Рамнульфидов и Плантагенетов, Монтьернеф и Фон-
I сиро, также запечатлелись черты этой местной традиции: по
меньшей мере обе они имели фасад-экран. Если же говорить
и рядовых пуатевинских и сентонжских «церквах-ларцах»,
особенно о тех, которые имели на фасадах изображение всад¬
ника, то их история довольно часто и очевидным образом
i низана с обитателями того или иного замка — таковы, кро¬
ме Меля и Ольнэ, Сюржер, Понс, Партенэ. Три из церквей с
нсадниками связаны с представителями сильнейших линья-
/кей Пуату — Аршевеками, сеньорами Партенэ (церкви Нотр-
Дам в Партенэ и Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье)1 и виконтами
Гуара (Сен-Пьер в Эрво)1 2. Древние кладбища вокруг церквей
м их позиция extra muros отмечается для многих пуатевинских
церквей, перестроенных в XII в. Подобную ситуацию мож¬
но отметить также в отношении Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье
и Сен-Мартен в Понсе. При этом в XII в. присутствие захо¬
ронений внутри стен замка уже не смущало его обитателей,
н вновь основанные церкви, предполагавшие такую функцию,
могли находиться внутри (как церковь Нотр-Дам в Партенэ
п Нотр-Дам в Сюржере). Кроме того, можно отметить, что в
uiKOM ключе могли быть осмыслены и некоторые аббатские
храмы (Нотр-Дам в Сенте, Сен-Пьер в Эрво), и коллегии (Сен-
Жак в Обетере, Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье).
Всадники и память о крестовых походах
Выше уже говорилось, что скульптура всадника и неко¬
торые другие мотивы изображений на фасадах аквитанских
церквей могут быть соотнесены с родовыми знаками местных
аристократов, и, следовательно, их роль в фиксации родовой
1 Ortiz М.у Gensbeitel Ch. Les eglises romanes de Poitou-Charentes.
(londe-sur-Noireau, 1997. P. 59-60.
2 Ibid. P. 50-51.
286
Часть II. Церковь как произведение заказчика
памяти была исключительно важна. При этом относительно
всадника следует сделать еще одну важную ремарку. В XII в.
рыцарь на коне сделался изображением, наиболее адекватно
отражавшим суть формировавшегося сословия: интересую¬
щий нас период — время первых крестовых походов, которые
во многом сформировали внешние атрибуты аристократи¬
ческого образа. Во время строительства интересующих нас
храмов походы еще были не оформившейся традицией, а на¬
сущной и непосредственно переживаемой реальностью. Тем
не менее осмысление значимости события и своего участия в
нем было, надо полагать, достаточным, чтобы у крестоносцев
возникла необходимость запечатления памяти об этом для
своих потомков1. Образ христианского рыцаря — конного во¬
ина, мученика, защитника интересов церкви — в это время
обретал все большую популярность в церковном искусстве1 2.
Появление родового знака в виде рыцаря на церквах вряд ли
никак не связано с этим явлением.
Представители всех ведущих линьяжей Пуату — сеньоры
Лузиньяна, Партенэ, Молеона, Туара, Шательро — участвова¬
ли в крестоносных экспедициях на протяжении нескольких
поколений. Особенно преуспели в своих достижениях на Вос¬
токе Лузиньяны: как известно, Ги де Лузиньян некоторое вре¬
мя был королем Иерусалимского королевства, а затем он и не¬
сколько его потомков правили Кипром. Многие представители
1 П. Дешан рассматривал мотив всадника на фасадах аквитанских
церквей в контексте изображений крестоносцев и прочих мотивов, на¬
веянных крестовыми походами. Этот ракурс осмысления иконогра¬
фического извода, думается, также заслуживает внимания как один из
смысловых аспектов подобных изображений (см.: Deschamps R Combats
de cavalerie et episodes des croisades dans les peintures murales du XII et du
XIII s. // Orientalia Christiana periodica. Rome, 1947. R 454-474).
2 Л. Сейдел отмечает, что в эпоху крестовых походов даже те христи¬
анские сюжеты, где не было намека на какой-либо рыцарский антураж
(как, например, история святого Мартина), начинают его обретать, и свя¬
той нередко изображается в виде конного рыцаря (Seidel L. Early Medieval
Images of the Horseman... P. 385-387). Сэтим феноменом очевидно пере¬
кликается упомянутая в предыдущей главе «милитаризация» образа
св. Иакова, произошедшая на фоне Реконкисты.
9. Аристократия Пуату и родовая память
287
муатевинской знати приняли участие в Первом крестовом
походе — в масштабной кампании европейской знати, начав¬
шейся в 1096 г. и закончившейся взятием Иерусалима, или в
походе Гийома Трубадура 1100 г., получившего нелестную
оценку хронистов как по своей запоздалой реакции на призыв
церкви, так и по результатам организованной им экспедиции1.
В обоих походах участвовал Эрберт II, виконт Туара1 2. Один из
представителей линьяжа Ольнэ— Каделон IV — также был
одним из воинов первой крестоносной экспедиции3. Хрони¬
сты Первого крестового похода упоминают среди участников
еще некоего Пьера из Дампьера4, а также Рено и Пьера из зам¬
ка Понс в Сентонже5 (их потомки Режинальд и Эли примут
участие в третьем походе6). Об участии сеньоров Меля в по
ходах ничего не известно; нет информации и относительно
Рлбиолей, если только упомянутый Пьер из Дампьера не про
исходил из этой семьи.
Таким образом, представители по меньшей мере несколь
к их семей, связанных с историей «церквей-ларцов» с всад ни
ками на фасадах, приняли участие в этих военных кампапи
их, во-первых, обеспечив себе славу защитников церкви или
даже мучеников за христианскую веру (как Эрберт из Туара,
1 Так отзывается о его походе Ордерик Виталь в своей «Церковной
ik тории»: «Герцог Пуатевинский в сопровождении трехсот тысяч воору
земных воителей выступил из лимузенских границ и, чрезвычайно от
и.окно обложив осадою Константинополь, устрашил императора, но за
и м, нищий и обездоленный, едва добравшись до Антиохии, входит в псе
ik его с шестью спутниками». Еще менее лестным выглядит сообщение
хрониста Гальфреда Вожского: «Герцог Аквитанский Гильем перепра¬
вился со многими своими в Иерусалим, но нисколько не возвеличил имя
христианское: он был чрезмерно охоч до женского пола и поэтому от
лпчался непостоянством во всем. Войско его было истреблено сараци-
н.1ми и тогда же погиб Радульф, достопочтенный епископ Перигорский»
(цит. по: Жизнеописания трубадуров. М., 1993. С. 361, 363).
2 Roger Р.A. La noblesse de France aux croisades. P., Bruxelles, 1845. P. 190.
' Bulletin monumental. №59. 1894. P. 48-51. (cp.: Werner F. Op. cit. P. 2,149).
' Ibid. P. 174.
r’ Ibid. P. 186.
h Ibid. P. 214.
288
Часть II. Церковь как произведение заказчика
погибший в походе 1100 г.), во-вторых, заложив краеуголь¬
ный камень в истории своего линьяжа, где на протяжении
нескольких последующих столетий будут почитаться пред¬
ки-крестоносцы, в-третьих, наилучшим образом оправдав
отождествление собственной персоны со святым Константи¬
ном — победителем язычества.
Каделоны, Мэнго и Равиоли
в ранге пуатевинской аристократии
Период, находящийся в центре нашего внимания (конец
XI-XII вв.), характеризуется целым рядом социальных и куль¬
турных процессов, ключевых не только для истории граф¬
ства Пуату, но и для европейской истории в целом. Это время
глубокой внутренней трансформации общества, которое к
началу XII в. начинает выходить к этапу осмысления, форму¬
лирования и фиксации произошедших в нем перемен. Созда¬
ние мемориальных церквей в XII в. — одна из таких внешних
форм закрепления новых ориентиров мироустройства. Оно
оказалось причастным сразу к нескольким вышеупомянутым
глобальным ключевым процессам, из которых в нашем случае
следует выделить два: во-первых, трансформация правовых
и имущественных отношений между мирянами и церковью и
закрепление нового порядка на практике; во-вторых, форми¬
рование благородного сословия и становление аристократи¬
ческих родов. Уделим здесь еще некоторое внимание второму
феномену, сосредоточившись на графстве Пуату.
С ослаблением в XI в. зависимости от центральной власти
и консолидацией власти на местах в форме шателении влия¬
тельность местных сеньоров значительно возрастала. Земли и
замки шателенов Пуату могли быть не только держанием от
графа или наследным владением, но и феодом, полученным от
другого крупного сеньора, например от графа Анжу. Все это
усиливало независимость местной знати, у которой постепен¬
но складывалось соответствующее осмысление самих себя
9. Аристократия Пуату и родовая память
289
и членов своих семей как общности тех, кто правит. Влиятель¬
ным линьяжам в ХН-ХШ вв. могло принадлежать по десять-
пятнадцать замков в регионе1. Граф продолжал быть собствен¬
ником большинства пуатевинских замков; крупные шателены
11уату оставались его спутниками и придворными; тем не ме¬
нее на подвластной им территории шателены обладали значи¬
тельной долей самостоятельной власти, до того невозможной.
('реди этих баронов были потомки должностных лиц, ранее
состоявших на службе у графа. Однако такая трансформация
происходила не всегда: виконты и потомки викариев, обита¬
тели замков Мель, Ольнэ и Дампьер, о которых ниже пойдет
речь, ими не стали.
Благосклонность графа и привязанность его к ближай¬
шему кругу верных вассалов, однако, тоже играли весьма су¬
щественную роль в становлении новых аристократических
родов. Наибольшего успеха добились те, кто сумел обрести
шачительную влиятельность и независимость, не утратив при
п ом расположения сюзерена; это можно отметить в отноше-
II ии блистательных линьяжей Лузиньянов, Партенэ, Молео-
иов, Ранконов1 2. Семьи, попавшие в центр нашего внимания,
к ним не относятся. Судя по тому, как часто и в каком контек-
с те их представители упоминаются в хартиях XII в., они ока-
»ались скорее во втором эшелоне пуатевинской аристократии,
чему, видимо, немалым образом способствовала их не совсем
удачная стратегия лавирования между верностью и независи¬
мостью.
После смерти Гийома III Великого в 1030 г. в истории Пуату
м Аквитании в целом наступил довольно своеобразный пери¬
од: графский и герцогский титул последовательно переходил
к каждому из его четверых сыновей, трое из которых умер¬
ли, не оставив наследников. Старший сын — Гийом Толстый,
1 Hajdu R. Family and Feudal Ties in Poitou, 1100-1300// Journal of
Interdisciplinary Studies. 1977. №8. P. 117-139.
2 Debord A. La societe lai’que dans les pays de la Charente. X-XII s. R, 1984.
290
Часть II. Церковь как произведение заказчика
сын первой жены Гийома III, — правил восемь лет и посто¬
янно враждовал со своей мачехой, Аньес Бургундской. Аньес
через два года после смерти мужа вышла замуж за Жоффруа
Мартелла, графа соседнего Анжу, потребовав возвращения
Сентонжа как своей части наследства. На стороне Аньес вы¬
ступила значительная часть пуатевинской знати, среди ко¬
торых были сеньоры Туара, Партенэ и Лузиньяна, и успех
в затянувшейся вражде с пасынком скорее сопутствовал ей.
Гийом Толстый потерпел два сокрушительных поражения в
попытках отстоять свои права и провел около трех лет в пле¬
ну у своих противников, что, вероятно, стало одной из при¬
чин его скорой смерти. Его преемник и единокровный брат
Эд, сын Приски Басконской, не провел и года в статусе графа:
унаследовав вместе с титулом распрю старшего брата, он по¬
гиб в первом же сражении с анжуйцами. Власть в графстве
и герцогстве перешла к старшему сыну Аньес Бургунской —
Пьеру Гийому, за которого фактически правила мать. Верные
Аньес союзники из кругов пуатевинской знати обрели в сере¬
дине XI в. большую влиятельность, сохранив свои привилегии
и при следующем графе — младшем сыне Аньес Ги-Жоффруа
Гийоме. В 1052 г. Жоффруа Анжуйский расторг брак с Аньес;
по этой причине ее сыновьям снова пришлось отвоевывать
Сентонж (теперь у анжуйцев), и в этом случае поддержка вли¬
ятельных линьяжей снова сыграла не последнюю роль1.
Виконты Ольнэ, по всей видимости, были в XI в. в числе
наиболее богатых и независимых вассалов графа. Их владе¬
ния находились не только в Пуату — значительная часть зе¬
мель и церквей, а также один из замков, Понс, располагались
в Сентонже, который, как упоминалось выше, два раза менял
своего сеньора. Линьяж виконтов не был в числе тех, кого на
протяжении нескольких веков связывали узы личной при¬
вязанности с графским родом, поэтому в перипетиях дележа
наследных земель они, по всей видимости, заботились только 11 Richard A. Histoire des comtes de Poitou. P., 1903. P 220-234.
9. Аристократия Пуату и родовая память
291
о своих интересах. Нет никаких свидетельств того, что ви¬
конты Ольнэ были в числе сторонников Аньес Бургундской.
Скорее наоборот — они неизменно оказывались рядом с дву¬
мя старшими сыновьями Гийома Великого, Гийомом и Эдом,
в моменты принятия ими важнейших решений1; в период
власти Пьера Гийома их участие в придворной жизни заметно
меньше1 2; в годы правления Ги-Жоффруа Гийома представи¬
тели рода Ольнэ вовсе утратили благосклонность сюзерена.
Пьер Гийом и Ги-Жоффруа Гийом, сыновья Аньес, по мень¬
шей мере дважды отбирали у виконтов их держания и пере¬
давали во владение своим вновь основанным монастырям,
Нотр-Дам в Сенте3 и Монтьернеф4, без санкции держателей,
что было очевидным знаком впадения в немилость. В XII в.
представители линьяжа Каделонов уже не встречаются среди
придворных графа.
Более удачными были отношения с графами у Мэнго, сень¬
оров Меля — хотя эта благосклонность тоже дорого им стои¬
ла. В отличие от виконтов Ольнэ, представители рода Мэнго
были прежде всего верными людьми графа, для которых эти
узы, видимо, значили больше, чем возможная независимость.
В противостоянии старших и младших сыновей Гийома Ве¬
ликого они взяли сторону младших и их матери, Аньес Бур¬
гундской. Однако и их это не привело в первые ряды пуате-
винской знати. Для этого им не хватало, видимо, собственных
богатства и влиятельности. Их фортуна полностью зависела
от власти сеньора: в 30-х гг. XI в. благодаря ей они сделались
наследными держателями замка, однако уже в конце столе¬
тия по воле сюзерена лишились в нем сеньориальных прав.
В конце XI — начале XII в. на некотором удалении от старого
1 Ibid. Р. 227, 228, 233-234.
2 Ibid. Р. 234-236.
3 Estermann D.B. St. Pierre of Aulnay. History. Brooklyn, 1974. P 5;
Richard A. Op. cit. P. 253.
4 Richard A. Op. cit. P. 255; Montierneuf. №8,9,10,14,17. P. 16-20,24-25,
29, 47.
292
Часть II. Церковь как произведение заказчика
замка граф Гийом Трубадур начинает строительство нового.
Этот новый замок, а также сеньориальные полномочия в от¬
ношении региона полностью перешли к его шателенам, одной
из ветвей рода Лузиньянов1. Для Мэнго это означало утрату
прежнего статуса; тем не менее члены линьяжа не потеряли
своих позиций при дворе и далее в течение нескольких веков
оставались в числе верных придворных, сохранив за собой
прозвище «из Меля» в качестве родового имени1 2.
Род Рабиолей, занимавших замок Дампьер, был явно бо¬
лее захудалым, чем семьи Ольнэ и Меля. Его представители
тоже встречаются среди союзников сыновей Аньес3, появля¬
ясь несколько раз в числе спутников графа во время правле¬
ния Пьера Гийома и Ги-Жоффруа Гийома. По всей видимости,
они выдвинулись на время именно благодаря своей верности,
но были быстро забыты. Вассальные отношения связывали
Рабиолей с монастырем Сен-Жан: в нескольких грамотах они
названы держателями монастырских земель4. Они не имели
наследных прав на замок (который принадлежал графу), буду¬
чи не держателями его, а только смотрителями. Виконты Оль¬
нэ — их ближайшие и более могущественные соседи, а также,
вероятно, и родичи — были, судя по всему, союзниками и по¬
кровителями Рабиолей. С впадением виконтов в немилость
вскоре прекращаются и какие-либо сообщения относительно
Рабиолей.
Не выйдя в ряды самых первых, семьи Ольнэ, Меля и
Дампьера все-таки принадлежали к среде формировавшей¬
ся знати, для которой в XII в. насущным становится вопрос
фамильной репрезентации и сохранения памяти о предках.
Возможно, сложности, с которыми столкнулись представите¬
ли семей Ольнэ и Меля в конце XI — начале XII в., сыграли
1 Coste-Messeliere R. de la. Note pour servir a l’histoire de Melle // BSAO.
Poitiers, 1957. P. 269-315.
2 Ibid. P.313-315.
3 Richard A. Op. cit. P. 228, 333.
4 Cart. Angely I. XXVIII. P 54-55.
9. Аристократия Пуату и родовая память
293
свою роль не только в постепенном угасании этих родов, но и
в их желании отстоять свои права и проявить свою самость.
Как следует из ряда грамот Монтьернеф, виконт Ольнэ Гийом,
отца которого граф Ги-Жоффруа неправедно лишил наслед¬
ного держания, находил нужным оспаривать это решение и
требовать восстановления справедливости у графа, епископа
и аббата Монтьернеф, которому отошли владения виконта1.
Создание фамильной церкви должно было способствовать
утверждению представлений о значимости своего рода и пра¬
ведности его притязаний.
Montierneuf. №8, 9, 10, 14, 17. Р. 16-20, 24-25, 29, 47.
10. ЭПИЛОГ: КАК ФОРМИРОВАЛАСЬ
ТРАДИЦИЯ?
Наконец, в качестве эпилога мне хотелось бы сосредоточить
внимание на нескольких фактах в отношении церквей с всадни¬
ками и их возможных заказчиков, которые, возможно, добавят
нечто к пониманию того, как складывалась данная архитектур¬
ная традиция. Я уже высказывала свое соображение о том, что
вероятное родство линьяжей Меля, Ольнэ и Рабиолей стало
залогом того, что церкви Сент-Илер и Сен-Пьер выстроены и
декорированы очень сходным образом. Это сходство заметно
даже на фоне отмечавшейся однотипности церковных построек
региона и относится не только к внешним деталям, но и к самим
конструктивным и декоративным принципам. Среди перечис¬
лявшихся ранее церквей, имеющих (или имевших) скульптуры
всадников на фасадах, можно выделить еще по меньшей мере
три, вероятные заказчики которых тоже связаны с линьяжа-
ми Каделонов, Мэнго и Рабиолей узами родства. Это церкви
Сент-Эри в Мате, Нотр-Дам в Сюржере, Сен-Мартен в Понсе.
Историю храма Нотр-Дам в Сюржере связывают с шате-
ленами замка Сюржер, в стенах которого она расположена1.
При этом шателенами Сюржера были представители одной из
ветвей рода Мэнго1 2; их также связывали некие узы — скорее
всего, тоже родственные — и с Рабиолями: по свидетельствам
XIII в., замок Рабиолей Дампьер находился в подчинении
у сеньоров Сюржера3.
Владельцами замка Понс, расположенного в Сентонже,
считались виконты Ольнэ, хотя сами Каделоны в нем не жили,
1 Версия о том, что именно они стали заказчиками храма: Ortiz М.,
Gensbeitel Ch. Op. cit. Р. 46.
2 DebordA. Op. cit. P. 523. См. также Приложение 1.
3 Debord A. Op. cit. P. 523; Coste-Messeliere R. de la. Note pour servir
a Thistoire de Melle... P 269-315.
10. Эпилог: как формировалась традиция?
295
л передавали замок смотрителям. Церковь Сен-Мартен, вы¬
строенная (как и Сен-Пьер в Ольнэ) за стенами замка, принад¬
лежала виконтам: известно, что в 1067 г. виконт Ольнэ Гийом
передал ее монастырю Сен-Флоран в Сомюре1. Судя по описа¬
ниям, церковь Сен-Мартен напоминала храм в Сюржере: по
меньшей мере на ее фасаде тоже были два всадника1 2.
Церковь Сент-Эри в Мате была передана аббатству Сен-
Жан д’Анжели в конце XI — начале XII в. епископом Сента
для реконструкции после пожара3. Никаких сведений о ее
прежних светских владельцах нет. Стоит отметить, однако, что
расположенная поблизости церковь Сен-Пьер, которая, как и
Сент-Эри, была передана аббатству епископом Сента4, нахо¬
дилась некогда в собственности Рабиолей. Об этом известно
из хартии сыновей Мэнго Рабиоля, которые в день его погре¬
бения в Сен-Жан д’Анжели передали аббатству права на эту
церковь5. Документ, упомянутый выше, — хартию епископа о
передаче монастырю этой же церкви — следует трактовать, по
леей видимости, не как собственно дарение, а как жест, санк¬
ционирующий передачу храма монастырю из частного владе¬
ния. В отношении церкви Сент-Эри, возможно, ситуация была
такой же, только дарственная грамота бывшего собственника
не сохранилась. Таким образом, вполне вероятно, что к появ¬
лению обоих этих храмов причастна семья Рабиоль. В церкви
(>ен-Пьер фасад не сохранился; в остальном архитектурное и
скульптурное решение обеих построек обнаруживает значи¬
тельное сходство. Также нередко отмечается сходство обоих
храмов с церковью Сен-Пьер в Ольнэ6.
1 Chartes saintongeaises de labbaye de Saint-Florent pres Saumur//
Archives historiques de la Saintonge et de lAunis. T. 4. Poitiers, 1877. P. 36.
2 Le Roux H. Figures equestres et personnages du nom Constantin au XI et
XII siecles // BSAO. Poitiers, 1974. IV ser. P. 390-394.
3 Cart. Angely II. №344. P. 8.
4 Ibid. №342. P. 7.
5 Ibid. №343. P. 8
6 См., например: Ortiz M., Gensbeitel Ch. Les eglises romanes de Poitou-
(iliarentes. Conde-sur-Noireau, 1997. P. 42.
296
Часть II. Церковь как произведение заказчика
Все упомянутые замки — Ольнэ, Мель, Понс, Сюржер,
Дампьер — находятся сравнительно недалеко друг от друга,
в радиусе 50 км от Сен-Жан д’Анжели по обе стороны юж¬
ной границы Пуату с Онисом и Сентонжем: Ольнэ, Дампьер и
Мель — на юге Пуату; Сюржер — в Онисе, близ двойной гра¬
ницы с Пуату и Сентонжем; Понс — в Сентонже (илл. 1.2). Их
обитатели в XII в. должны были представлять собой довольно
тесную общность (которая, несомненно, не ограничивалась
указанными замками и семьями), объединенную кровными
и соседскими узами, а также отношениями покровительства
и вассальной зависимости. Вероятно, формы внешней ре¬
презентации рода, в отношении которых еще не сложилось
какой-то долгой традиции, перенимались и копировались
внутри этой общности, что и обусловило заметные параллели
в оформлении родовых церквей.
Стоит также остановиться еще раз на антропониме Кон¬
стантин, с популярностью которого Ю. ле Ру связывает выбор
образа святого Константина как визуальной репрезентации
заказчиков церквей. Как уже отмечалось, во всех трех ли-
ньяжах можно найти представителей с таким именем. Среди
хозяев Мельского замка их два — викарий Константин, упо¬
минаемый в 1020-1050-х гг., Константин из линьяжа Мэн-
го — около 1080-1090 гг. Викарий Константин не был прямым
предком Константина Мэнго, но был, видимо, в родственных
отношениях с его дедом, Мэнго I. Кроме этого, он, как уже го¬
ворилось, состоял в родстве с Каделонами из Ольнэ. Виконт
Константин из Ольнэ упоминается в хартии 1038 г., именно
он распоряжался землями, прилежащими к церкви Сен-Пьер.
В семье Рабиоль тоже имелся Константин, который появля¬
ется в качестве свидетеля и фигуранта хартий в 1097-1105 гг.
К ним можно добавить Константина из замка Сюржер, от¬
меченного в дарственной Сен-Жан д’Анжели, датируемой
примерно 1100г.1, а также одного из обитателей замка Понс, 11 Cart. Angely I. №183. R 218.
10. Эпилог: как формировалась традиция?
297
и дарственной монастырю Сен-Киприан (ок. 1087-1100 гг.)
названного Константином Крассом1. Был ли он смотрителем
ымка или одним из членов линьяжа Каделонов, — сказать
трудно.
Таким образом, в отношении целого ряда церквей XII в.
в Пуату мы можем отметить несколько существенных парал¬
лелей. Во-первых, это их визуальное сходство — по меньшей
мере на уровне соответствия местной архитектурной тра¬
диции и наличия всадника в декоре фасада. В отдельно взя¬
тых случаях есть повод говорить о более глубоких конструк¬
тивных и иконографических параллелях— в Меле и Ольнэ
всадники были одинаково размещены по центру фасада над
входом и выходили на паломническую дорогу; в Сюржере и
11онсе присутствовало по два всадника по обе стороны от
портала. Во-вторых, мы можем заметить, что все упомянутые
церкви с большей или меньшей очевидностью обязаны сво¬
им возникновением представителям среднего круга пуате-
винской знати, объединенным кровными и свойскими узами,
чьи владения были сосредоточены на довольно компактной
территории. В-третьих, среди имен представителей этих се¬
мей довольно часто встречается имя Константин, и, следова¬
тельно, они могли рассматривать Константина Римского как
своего святого патрона, чье изображение сделалось рано или
поздно родовым знаком.
Точную датировку церквей с всадниками, как уже говори¬
лось, установить крайне трудно; но все они должны были по¬
явиться в довольно короткий промежуток времени: в первой
половине — середине XII в. Судя по всему, эта традиция, едва
возникнув, была подхвачена и быстро распространилась по
региону именно потому, что она отвечала назревшим к это¬
му моменту амбициям и деятельным устремлениям местной
аристократии. Вполне вероятно, что зерно этой традиции
вызрело внутри именно такой родственной и соседской сети
Cart. Cyprien. №468. Р. 287-288.
298
Часть II. Церковь как произведение заказчика
сеньоров одного круга, где способы родовой репрезентации
перенимались друг у друга и, может быть, в каком-то смысле
формулировались сообща. Не исключено, что ею стал имен¬
но обозначенный нами круг местной знати, в рамках которого
появились и заинтересовавшие нас церкви Сент-Илер в Меле
и Сен-Пьер в Ольнэ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Конкретный вопрос, послуживший отправной точкой дан¬
ного исследования, — кто мог выступить заказчиком церквей
Ольнэ и Меля — обнаружил необходимость фундаментально¬
го разговора о том, кого и почему можно назвать заказчика¬
ми церквей XII в. и каковы были особенности их мотивации и
стратегии. Только выяснив все особенности ситуации в целом,
можно было с достаточным основанием выстраивать ту гипо¬
тетическую картину, которая действительно могла иметь место
в данном случае. Поэтому исследование регулярно переходило
от обсуждения конкретной ситуации к вопросам общего пла¬
на и наоборот. Я надеюсь, что такая стратегия себя оправдала.
С ее помощью удалось если не установить, то предполо¬
жить с большой долей вероятности, что церкви Меля и Ольнэ
были перестроены заказчиками-мирянами, представителями
шатных семейств региона. При этом церкви были задуманы
и выстроены как семейные некрополи, и именно эта функ¬
ция обусловила основные конструктивные и декоративные
черты самих построек. Оба храма подверглись перестройке
в момент, когда семьи заказчиков начали терять влиятель¬
ность. Возможно, строительство церкви-некрополя (которое
служило манифестацией знатности рода) имело значимость
именно для удержания семействами своих позиций при дворе
и в ранге местной аристократии.
Становление аристократических родов Пуату было тесно
с вязано с развитием способов их самопрезентации, и церк¬
ви-усыпальницы с фигурой всадника на фасаде должны были
с тать одной из самых ранних ее форм. Скульптура всадника,
ключевой элемент пластического декора пуатевинских церк¬
вей, вписывается в многовековую иконографическую тради¬
цию погребальной и мемориальной скульптуры, яркие об¬
разцы которой известны в отношении как более ранних, так
300
Заключение
и более поздних эпох. Вместе с тем в рассмотренных случаях
она несла совершенно особую смысловую и функциональ¬
ную нагрузку, будучи родовым знаком знатного семейства и
памятником, выставленным для обзора и поминовения мно¬
гочисленными паломниками, шедшими по Турской дороге
к гробнице апостола Иакова.
Интенции заказчика церкви, во многом определявшие ее
будущий внешний вид, становятся более понятными в кон¬
тексте выявленных представлений людей изучаемой эпохи о
церковном строительстве. Особую значимость здесь имело
осмысление строительства церкви как свершения дара, вы¬
ступавшего актом коммуникации с миром иным и прогнози¬
рованием посмертной судьбы дарителя; как процесса упорядо¬
чивания, направленного вовне — на организацию общности,
формируемой вокруг церкви, — и внутрь — на нравственное
совершенствование тех, кто принимал участие в материаль¬
ном созидании. В случае создания церкви-усыпальницы эти
установки сплетались с родовыми амбициями представителей
знатных семей и служили дополнительными факторами леги¬
тимации знатности рода.
Созидательная активность заказчиков-прелатов была непо¬
средственным образом связана с их саном и сопряженными с
ним нравственно-просветительскими установками и обязатель¬
ствами; для заказчиков-мирян возведение церквей становилось
делом личного благочестия, смыкающегося с сакрализацией
своей родовой памяти. И если прелатам была важна моральная
и просветительская роль церковного декора, привлечение к хра¬
му наибольшего количества прихожан и паломников, удобство
отправления служб и проведения религиозных церемоний, то
мирянам — прежде всего собственное утверждение в катего¬
рии тех, кто правит. В строительных инициативах мирян рав¬
ным образом находило отображение стремление показать себя
«божьим избранником», поставленным над людьми для спра¬
ведливого управления ими, и право на свой социальный статус,
подтверждаемое памятью о нескольких поколениях предков.
Заключение
301
Характер и методы деятельности заказчиков могли значи¬
тельно варьироваться, однако для мирян ключевой и непре¬
ложной функцией становилось финансирование церковного
строительства, для прелатов — его инициация и организация.
При этом как те, так и другие могли проявлять входе дела
шачительные авторские усилия, вплоть до собственных худо¬
жественных и конструктивных разработок. Такие тенденции,
однако, имели место обычно в том случае, когда заказчика с
храмом связывало нечто большее, чем обязательства сана или
необходимой по статусу благотворительности. Аббат Суге-
рий, проявивший особое рвение в перестройке базилики Сен-
Дени, был плотью от плоти своего аббатства: воспитываясь в
нем с ранних лет, он почитал себя его любимым ребенком, ко-
трый теперь мог воздать должное воспитавшей его матери-
церкви. Если в случае прелатов можно отметить упоминания
0 таких метафорических родственных узах, побуждавших за¬
казчика особенно внимательно и деятельно относиться к co¬
ni данию храма, то в случае мирян это были узы действитель¬
ные, кровные — активность заказчика как автора проявлялась
чаще всего тогда, когда он занимался перестройкой церкви,
|де находились могилы его предков или которую он заранее
планировал в качестве собственной усыпальницы.
Будучи сложным организмом в своем появлении и быто¬
вании, церковь запечатлела в себе множество следов, которые
1 I ановятся говорящими при условии понимания этой слож¬
ности. Конечно, они редко дают однозначные и окончатель¬
ные ответы, однако вполне способны сориентировать поиск в
рамках намеченных гипотез или направить его в новое русло.
Б данном исследовании внешний вид и особенности конструк¬
ции зданий в значительной мере задавали направление мысли.
Я попыталась разобраться в ситуации создания церквей
Ольнэ и Меля или по меньшей мере сформулировать резуль-
I а гы осмысления ее на основе всех доступных источников
информации. Конечно, выводы, к которым пришло исследо¬
вание, нельзя считать абсолютными. Однако косвенным их
302
Заключение
подтверждением может служить более поздняя практика ос
нования на собственные средства. К концу Средневековья эта
деятельность становится устоявшейся традицией, оформив¬
шейся как правовой институт, а также как многоплановый
социальный и культурный феномен. Деятельность заказчиков
эпохи Возрождения предстает сложной и продуманной стра¬
тегией целенаправленного формирования образа представи¬
теля знатного рода и его семейства, по-своему запечатленных
и в живописных произведениях, и в основанных ими церквах
и благотворительных заведениях, где складывалась своя тра¬
диция почитания основателя.
В настоящем случае следует говорить об истоках этой тра¬
диции, о ее первых шагах, еще не оформившихся в четко раз¬
работанную стратегию, однако уже вполне осмысленных и
становящихся именно тем образом действий, который марки¬
ровал благородство статуса актора. Традиция эта еще не по¬
лучила внятного юридического оформления и не была отреф-
лексирована самой культурой в такой степени, чтобы вполне
отразиться в письменных источниках того времени. Скорее
всего, создание обозначенных церквей было не единственным
шагом в данном направлении, предпринятым семьями их за¬
казчиков. Вероятно, здесь удалось проявить только отдельные
составляющие этой деятельности, которая должна была иметь
комплексный характер. Судить об остальных звеньях цепи
тем более сложно, что семьи, попавшие в центр моего внима¬
ния, не относились к высшему рангу местной знати, а храмы
были не почитаемыми аббатствами, а небольшими дочерними
церквами. Однако сделанные предположения, думается, вно¬
сят некоторый вклад в осмысление как социальной ситуации
Пуату XII в., так и самобытной традиции церковной архитек¬
туры, сложившейся в регионе в этот период.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
МЭНГО, СЕНЬОРЫ МЕЛЯ
Обозначения:
® Семейная линия виконтов Ольнэ
Ш Мэнго, шателены Меля
□ Мэнго, линия сеньоров Гакуньоля
о Мэнго, линия сеньоров Ооржера
В составлении схемы использованы материалы:
Cartulaire de labbaye de Saint-Jean d’Angely (I) // Archives
historiques de la Saintonge et de lAunis. P., 1901. T. 30. №XXVII.
P. 53-54; XLV. P. 71-72; XLVI. P. 73-74; LIII. P. 81-82; LIX. P. 87;
LXVI. P. 93-94; CXXVIII. P. 93-94; CXXXI. P. 164-165; CLXXXI.
P. 215-216; CCXVIII. P. 273-274; CCXIX. R 275-276; CCXXI.
304
Приложение 1. Мэнго, сеньоры Меля
R 277-278; ССХХИ. Р. 279-280; CCXXIV. Р. 281-282; CCXXVIII.
R 284-285; CCXXIX. Р 286-287;
Cartulaire de ГаЬЬауе de Saint-Jean dAngely (II) // Archives
historiques de la Saintonge et de lAunis. P, 1903. T. 33.
№CCCCXXXV. P. 99;
Cartulaire de lAbbaye de Saint-Cyprien de Poitiers // Archives
historiques du Poitou. Poitiers, 1874. T. III. №489;
Recueil des documents relatifs a lAbbaye de Montierneuf de
Poitiers (1076-1319) // Archives historiques du Poitou. Poitiers,
1973. Vol. 59. №9. P. 17-18; 10. P. 19-20; 14. P. 24-25; 15. P. 25-27;
Coste-Messeliere R. de la. Note pour servir a l’histoire de Melle //
Bulletin de la societe des Antiquaires de TOuest. Poitiers, 1957.
P 269-315.
С замком Мель оказываются так или иначе связанными
несколько родственных линьяжей. Первый из них — линьяж
Каделонов, виконтов Ольнэ, к которому, по мнению, выска¬
занному Р. де ля Кост-Мессейером, относился и единственный
известный виконт Меля Аттон, и некоторые из викариев Меля
X-XI вв., в том числе Константин Мельский, один из самых
влиятельных придворных при пуатевинском дворе, прибли¬
женный Аньес Бургундской. Представители этой линии были
только смотрителями замка, полновластным сеньором кото¬
рого оставался граф.
Первый представитель линьяжа Мэнго, родственного Ка-
делонам, появился в середине XI в. как ставленник графа и
сеньор замка, который на сей раз был передан в держание.
Сеньориальное право на замок и прилежащие к нему владе¬
ния оставалось за этой семьей на протяжении трех поколений,
пока в начале XII в. поблизости графом не был выстроен но¬
вый замок, переданный им в держание вместе с шателенией
Меля одной из ветвей линьяжа Лузиньянов. Однако линьяж
Мэнго сохранил за собой право оставаться в «старом» зам¬
ке Мель, а также сам этот топоним в качестве родового про¬
звища, хотя в добавление к нему они начинают называть себя
Приложение 1. Мэнго, сеньоры Меля
305
сеньорами Гакуньоля — по имени другого принадлежавшего
нм замка. Эту линию Мэнго можно проследить по меньшей
мере до XIV в. (см.: Coste-Messeliere R. de la. Р. 304-306).
В то же время из линьяжа Мэнго в конце XI в. выделилась
другая линия — сеньоров Сюржера, так как один из младших
сыновей Мэнго II, Гийом, стал наследником Гуго из Сюржера.
В конце XI в. в целой серии документов свидетелями и
дарителями выступают персонажи, к чьему имени добавле¬
но прозвище «из Меля» и которые, однако, не встраиваются
в семейную линию Мэнго: Бернар, Гиреберт, Эмери. По всей
видимости, это рыцари-вассалы, жившие в замке, возможно,
нх связывали с шателенами Меля и родственные узы.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
КАДЕЛОНЫ, ВИКОНТЫ ОЛЬНЭ
В составлении схемы использованы материалы:
Cartulaire de ГаЬЬауе de Saint-Jean dAngely (I) // Archives
historiques de la Saintonge et de lAunis. P., 1901. T. 30. №XII. P. 32-
33; XLII. P. 67-68; XLIII. P. 69-70; XLV. P. 71-72; XLVIII. P. 75-
76; LIX. P. 77-78; LXI. P. 89-90; LXV. P. 92-93; CIX. P. 139-140;
CXXX. P 163-164; CXXXII. P. 165-166; CXXXV. P. 168; CXXXVI.
P. 169; CXXXVIII. P. 169-170; CLXII. P 191-192; CLXXX. P. 214-
215; CLXXXI. P. 215-216; CCXLIV. P. 297-299;
Cartulaire de ГаЬЬауе de Saint-Jean dAngely (II) // Archives
historiques de la Saintonge et de lAunis. R, 1903. T. 33. №11. P. 12-17;
Cartulaire de lAbbaye de Saint-Cyprien de Poitiers // Archives
historiques du Poitou. Poitiers, 1874. T. III. №459. P. 284-285; 460.
Приложение 2. Каделоны, виконты Ольнэ
307
Р 285; 461. Р. 285; 463. Р. 286; 464. Р. 286; 466. Р. 287; 474. Р. 291;
475. Р. 291;
Recueil des documents relatifs а ГАЬЬауе de Montierneuf de
Poitiers (1076-1319)// Archives historiques du Poitou. Poitiers,
1973. Vol. 59. №9. P. 17-18; 10. P. 19-20; 14. P. 24-25; 27. P. 45; 49.
P 75-76;
Debord A. La societe laique dans les pays de la Charente.
X-XII s. P, 1984. P 80-83, 145, 216-222, 461;
Coste-Messeliere R. de la. Note pour servir a Thistoire de Melle //
Bulletin de la societe des Antiquaires de TOuest. Poitiers, 1957.
P. 269-315.
Мэнго — первый из известных виконтов Ольнэ. Считает¬
ся, что наследовавший ему Каделон I был его сыном (Debord А.
Р. 216). Согласно версии Р. де ля Кост-Мессейера, Каделон на¬
следовал не только ему, но и единственному виконту Меля Ат-
тону, время правления которого (ок. 904-925 гг.) поразитель¬
ным образом совпадает с периодом, в который упоминается
виконт Мэнго (Coste-Messeliere R. de la. Р. 285-286). Таким об¬
разом, титул виконта он унаследовал одновременно у Мэнго и
у Аттона, никаких виконтов Меля с этой поры более не упоми¬
налось. Казус двойного виконтства в начале X в. может объ¬
ясняться тем, что Аттон и Мэнго, возможно, были братьями
(или родственниками). В более поздних хартиях, упоминаю¬
щих виконтов Ольнэ, по меньшей мере дважды встречается
ситуация, когда сразу два члена семьи одновременно названы
виконтами: в одном случае это Каделон II и его брат Эббль в
966 г. (Cart. Cyprien. №464. Р. 286), в другом — Гийом I и его
дядя Константин в 1038 г. (Cart. Angely I. №LXV. P. 92-93).
До появления в Меле шателенов из рода Мэнго (1030-е гг.),
вероятно, действительно можно говорить о существовании
двойного виконтства (такой версии придерживается Р. де ля
Кост-Мессейер, Coste-Messeliere R. de la. Р. 285-287), хотя эта
двойственность относительна, так как, по сути, власть при¬
надлежала одному линьяжу. К концу XI в. виконты Ольнэ
308
Приложение 2. Каделоны, виконты Ольнэ
утрачивают свои позиции при дворе, а вследствие этого ли¬
шаются значительной части своих владений (несколько хар¬
тий свидетельствуют о принудительном отказе Каделона IV
на владения в Сентонже — земли, церкви и обычаи, которые
держались им в качестве феода от графа Пуату (Montierneuf.
№9. Р. 17-18; 10. Р. 19-20; 14. Р 24-25; 27. Р. 45; 49. Р. 75-76)). Со
второй трети XII в. упоминания о виконтах исчезают — они
более не упоминаются ни как самостоятельные акторы в отно¬
шениях с монастырями, ни как сподвижники графа. По всей
видимости, род постепенно угасает, уступая место более
удачливым линьяжам. Последний раз его представительни¬
ца — Жанна, виконтесса Ольнэ, — упоминается в 1235 г. как
супруга Жоффруа Ранкона, отпрыска одной из наиболее вы¬
дающихся семей Пуату. В результате брака шателения Ольнэ
перешла к Ранконам (Duguet /. La succession de Geoffroy de
Rancon, seigneur de Taillebourg. 125-270 // Roccafortis. Bulletin
de la Societe de Geographie de Rochefort. 3-e serie. T. II. 1993.
P. 152—155).
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
РАВИОЛИ ИЗ ЗАМКА ДАМПЬЕР
В составлении схемы использованы материалы:
Cartulaire de ГаЬЬауе Saint-Jean d’Angely (I) // Archives
historiques de la Saintonge et de l’Aunis. P., 1901.T. 30. №XXVIII.
R 54-55; LIV. P. 82-83; LVI. P. 83-85; LVII. P. 85-86; LX. P. 87-88;
LXV. P. 92-93; CXXXV. P. 168; CCXLIV. P. 297-299;
Cartulaire de ГаЬЬауе Saint-Jean d’Angely (II) // Archives
historiques de la Saintonge et de l’Aunis. P., 1903. T. 33.
№CCCXLIII. R 8; CCCCXLV. P. 106-108; CCCCXLIX. P. 110-111;
CCCCLXXVII. P. 139-140;
Cartulaire de ГАЬЬауе de Saint-Cyprien de Poitiers // Archives
historiques du Poitou. Poitiers, 1874. T. III. №475. P. 291-292; 476.
P. 292; 477. P. 292-293; 478. P. 293; 480. P. 293; 481. P. 294; 482.
P. 294; 483. P. 294; 484. P. 295; 485. P. 295-296;
Recueil des documents relatifs а ГАЬЬауе de Montierneuf de
Poitiers (1076-1319)// Archives historiques du Poitou. Poitiers,
1973. Vol. 59. №14. P. 24-25;
Debord A. La societe laique dans les pays de la Charente.
X-XII s. R, 1984. P. 460, 521-523.
Линьяж известен по ряду юридических документов, со¬
ставленных преимущественно во второй половине XI в.
310
Приложение 3. Рабиоли из замка Дампьер
Рамнульф I Рабиоль, впервые упомянутый в 1028 г., в одной из
хартий (1044 г.) назван викарием (судебным представителем
графа). Институт викариев к тому времени уже практически
исчез, и эта должность звучит некоторым анахронизмом. Сы¬
новья Рамнульфа ни разу не названы викариями ни в одном
из документов, хотя их претензии на отправление судебной
власти в регионе заявлены по меньшей мере в одной из хар¬
тий 1064 г. (Angely I. CXXXV. Р. 168), где братья Рамнульф II и
Мэнго совместно с виконтом Ольнэ оспаривают у аббатства
право суда в бурге Шербонньер.
Наиболее активным представителем семьи, очевидно, яв¬
лялся Мэнго Рабиоль — в период с 1045 по 1095 г. он упоминает¬
ся в семнадцати хартиях монастыря Сен-Жан д’ Анжел и, с кото¬
рым семейство поддерживало наиболее тесную связь. Рабиоли
были не только донаторами аббатства, но и держателями мона¬
стырских фьефов (Angely I. XXVIII. Р. 54-55), а сам Мэнго Ра¬
биоль был похоронен в этом монастыре (Angely II. CCCXLIII.
Р. 8). В отношении третьего поколения Рабиолей существует
некоторая сложность. В грамоте, составленной в 90-х гг. XI в.
(Angely I. XXVIII. Р. 54-55), Гуго Рабиоль назван сыном Мэнго
Рабиоля (он явно старший, так как в грамоте 1095 г. (Сург. 484.
Р. 295) фигурирует как наследник), тогда как трое других сыно¬
вей Мэнго — Константин, Бельом и Мэнго — названы сыно¬
вьями его жены Аквилины; кроме этого, в грамоте упомянуты
еще некие Рамнульф и Жоффруа, которые названы братьями
Гуго. Такая сложность в представлении братьев обусловлена, по
всей видимости, тем, что они были не полностью родными; та¬
ким образом, у Мэнго Рабиоля должна была быть первая жена,
мать Гуго, о которой ничего не известно. Константин, Бельом
и Мэнго — братья Гуго по отцу. Рамнульф и Жоффруа — воз¬
можно, тоже дети первой жены (родные или единоутробные
братья Гуго) или дети брата Мэнго Рамнульфа (двоюродные
братья Гуго). Последней версии придерживается А. Дебор, от¬
нося почему-то и самого Гуго к сыновьям Рамнульфа, хотя он
неоднократно упоминается как сын Мэнго (Debord А. Р. 522).
Приложение 3. Рабиоли из замка Дампьер
311
Прозвище «Рабиоль» дается не всем членам семьи — в от¬
ношении младших сыновей Мэнго Рабиоля (Бельома и Мэнго)
оно ни разу не встречается. В целом представители линьяжа
чаще всего упоминаются вместе с виконтами Ольнэ как их
свидетели и союзники. С угасанием рода виконтов всякие упо¬
минания о Рабиолях также прекращаются — последнее свиде¬
тельство датировано 1105 г.
ИЛЛЮСТРАЦИИ
Илл. 1.1. Основные паломнические дороги
в Сантьяго-да-Компостела, проходившие в XII в.
по территории Франции и Испании
1. Карты
313
Монкутви
Moncoulerrt
Л Шаг мьере
n Chataignerste
Secondigny
I
Шовиньи
Chauvigny
Вапьднвье
Valdtvienne
Л'Иль-Журдэм
L'lsle urdai
AHmle Конф<
oue Confotens
Сен-Жум
Saint-Juru
Potueuiyap
Rochechouart
Монброн
Mo» tbrorv
Мартов
Marthon
Диньяк
Dignac
Нонтрон
Nontron Шал
Chala
Тивь
Thiviei
Брантом
Обетер
B»ant6me
Aubetme
*
. Сорж
Sorges
Сен-Савен
Saint-Savin
Монморийо
.JMontmorillor
Ипп. 1.2. Южное Пуату. На карте отмечена траектория
Турской дороги и места расположения церквей,
имевших на фасаде скульптуру всадника
314
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
Западный портал
(с всадником)
Заштриховано:
доделки XV в.
Ипп. 2Л. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. План
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
315
Илл. 2.2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Западный фасад
Илл. 2.3. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Вид на северную стену
316
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
Илл. 2.4. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Апсиды и южный фасад
Илл. 2.5. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад.
Ниша-аркосолий в южной стене
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
317
Илл. 2.6. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад.
Фото CESCM-BROUARD
Илл. 2.7. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад.
Архивольты портала. Фото CESCM-BROUARD
318
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
Ипп. 2.8. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад.
Архивольты портала, вид снизу. Фото CESCM
Ипп. 2.9. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Западный фасад.
Центральный вход. Скульптурные архивольты портала.
Фото CESCM
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
319
Илл. 2.10. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Западный фасад.
Арочная ниша справа от входа
Илл. 2.11. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Западный фасад.
Захоронение в арочной нише справа от входа
320
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
Илл. 2.12. Рисунок всадника Ольнэ, 1788 г.
Poitiers, Mediatheque Fran<;ois-Mitterrand. Olivier Neuille
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
321
Илл. 2.13. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Сохранившийся фрагмент скульптуры всадника — шея коня
Илл. 2.14. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Купол над средокрестием. Вид снизу
322
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
Или. 2.15. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Центральный неф
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
323
Илл. 2.16. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
Илл. 2.17. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
324
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
Илл. 2.18. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
Илл. 2.19. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ
325
Илл. 2.20. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Капитель нефа. Каин и Авель
Илл. 2.21. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Капитель нефа. Самсон и Далила
326
3. Церковь Сент-Илер в Меле
Портал с
всадником
Хор,трансепт
и апсида:
конец XI в.
(заштриховано)
Первый пролет —
остатки раннего
аван-нефа (башни)
Неф:
начало XII в.
Идя. 3.1. Церковь Сент-Илер в Меле. План
3. Церковь Сент-Илер в Меле
327
Илл. 3.2. Церковь Сент-Илер в Меле. Западный фасад
Илл. 3.3. Церковь Сент-Илер в Меле. Апсиды и южная стена
328
3. Церковь Сент-Илер в Меле
Идя. 3.4. Церковь Сент-Илер в Меле. Северная стена
Иля. 3.5. Церковь Сент-Илер в Меле. Северный портал.
Скульптура всадника (реконструкция XIX в.)
3. Церковь Сент-Илер в Меле
329
Идя. 3.6. Церковь Сент-Илер в Меле. Северный портал.
Скульптурные архивольты
Идя. 3.7. Церковь Сент-Илер в Меле.
Лестница, ведущая вниз, и массивные столбы — возможные
следы существовавшей ранее входной башни
330
3. Церковь Сент-Илер в Меле
Илл. 3.8. Церковь Сент-Илер в Меле. Центральный неф
3. Церковь Сент-Илер в Меле
И|
Идя. 3.9. Церковь Сент-Илер в Меле. Купол над средокрестием
Идя. 3.10. Церковь Сент-Илер в Меле.
Капитель хора с надписью: FACERE ME
AIMERICUS ROGAVIT («меня просил сделать Эмери»)
332
3. Церковь Сент-Илер в Меле
Илл. 3.11-3.14. Церковь Сент-Илер в Меле. Капители нефа
Илл. 3.15. Церковь Сент-Илер в Меле.
Архивольт южного портала (интерьер церкви). Вид снизу
3. Церковь Сент-Илер в Меле
Ш
Ипп. 3.16. Церковь Сент-Илер в Меле.
Южный портал (интерьер церкви)
334
4. Церковь Сент-Илер в Пуатье
Илл. 4.1. Церковь Сент-Илер в Пуатье. Общий вид
Илл. 4.2. Церковь Сент-Илер в Пуатье.
Восточная часть (апсиды и трансепт)
4. Церковь Сент-Илер в Пуатье
335
Илл. 4.3. Церковь Сент-Илер в Пуатье.
Южная стена. Могила Константина
Илл. 4.4. Церковь Сент-Илер в Пуатье.
Могила Константина. Надгробная плита
336
5. Церковь Сен-Пьер в Муассаке
Илл. 4.5. Церковь Сент-Илер в Пуатье.
Могила Константина. Эпитафия
Илл. 5.1. Церковь Сен-Пьер в Муассаке. Входная башня
5. Церковь Сен-Пьер в Муассаке
U7
Илл. 5.2. Церковь Сен-Пьер в Муассаке. Портал
338
5. Церковь Сен-Пьер в Муассаке
Илл. 5.4. Церковь Сен-Пьер
в Муассаке. Портрет аббата
Рожера справа над порталом
Илл. 5.3. Церковь Сен-Пьер
в Муассаке. Портрет аббата
Дуранда на столбе клуатра
6. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье
339
Илл. 6.1. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье.
Входная башня XI в.
6. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье
Илл. 6.2. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье.
Элементы анжуйской готики в одной из капелл, XII
Илл. 6.3. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье.
Лестница в интерьере входной башни
7. Церковь Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье
341
Иля. 7Л. Церковь Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье.
Западный фасад
342
7. Церковь Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье
Илл. 7.2. Церковь Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье.
Южный фасад. Реконструкция XIX в.
8. Собор Сен-Пьер в Пуатье
343
Иля. 8.1. Собор Сен-Пьер в Пуатье. Вид на восточную часть
Иля. 8.2. Собор Сен-Пьер в Пуатье. Интерьер
Иля. 8.3. Собор Сен-Пьер в Пуатье. Витраж с изображением
донаторов — Алиенор Аквитанской и Генриха Плантагенета.
Реконструкция XIX в. по оригиналу XIII в.
344
9. Дворец Плантагенетов в Пуатье
Илл. 9.1. Дворец Плантагенетов в Пуатье
(ныне Дворец правосудия). Торцевой фасад
Илл. 9.2. Дворец Плантагенетов в Пуатье
(ныне Дворец правосудия). Интерьер главного зала
10. Церковь Нотр-Дам в Сюржере
345
Иля. 10.1. Церковь Нотр-Дам в Сюржере. Главный фасад
Иля. 10.2. Церковь Нотр-Дам в Сюржере.
Всадник на фасаде (слева от входа)
Иля. 10.3. Церковь Нотр-Дам в Сюржере.
Всадник на фасаде (справа от входа)
346
11. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ
Ипп. 11.1. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ.
Нижняя часть западного фасада (все, что на нынешний
момент уцелело от здания храма)
Ипп. 11.2. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ.
Арочная ниша с остатками фигуры всадника
11. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ
347
Илл. 11.3. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ.
Капители и архивольты портала. Фото CESCM
348
12. Церковь Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье
Илл. 12.1. Церковь Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье
Илл. 12.2. Церковь Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье.
Всадник в арочной нише слева от входа
13. Церковь Сен-Николя в Сиврэ
349
Илл. 13.2. Церковь Сен-Николя в Сиврэ.
Остатки фигуры всадника на фасаде
350
14. Церкви Пуату, имевшие в XII в. скульптуру всадника,
Илл. 14.1. Церковь Сен-Пьер в Эрво
Илл. 14.2. Церковь Сен-Пьер в Шатонефе.
Остатки фигуры всадника
14. Церкви Пуату, имевшие в XII в. скульптуру всадника...
351
Илл. 14.3. Церковь Сент-Элали в Бене
Илл. 14.4. Церковь Сент-Эри в Мате
352
14. Церкви Пуату, имевшие в XII в. скульптуру всадника...
Илл. 14.5. Церковь Сен-Жак в Обетере
Илл. 14.6. Церковь Нотр-Дам в Сенте
Илл. 15.1. Церковь Сен-Поршер в Пуатье
354
15. Входные башни XI в.
Илл. 15.2. Церковь Сен-Савен сюр Гартамп
Илл. 15.3. Церковь Сен-Бенуа, аббатство Флери
16. Бенедиктинские порталы
355
Илл. 16.1. Портал Сен-Мадлен в Везле
356
16. Бенедиктинские порталы
Илл. 16.2. Портал Сен-Дени
16. Бенедиктинские порталы
357
Илл. 16.3. Портал Сент-Фуа в Конке
Илл. 16.4. Портал Сен-Трофим в Арле
358
17. Портреты заказчиков в церквах
Илл. 17.1. Церковь Сан-Бенедетто, Маллес.
Портрет заказчика-мирянина. IX в.
Илл. 17.2. Церковь Сан-Бенедетто, Маллес.
Портрет заказчика-прелата. IX в.
17. Портреты заказчиков в церквах
359
Илл. 17.3. Аббат Сугерий среди воскресающих из мертвых.
Тимпан церкви Сен-Дени, XII в.
Илл. 17.4. Сугерий у ног Богоматери в сцене Благовещения.
Витраж церкви Сен-Дени, XII в.
*»* IWJ
360
17. Портреты заказчиков в церквах
Илл. 17.5. Аббат Сугерий с моделью витража.
Церковь Сен-Дени, XII в.
Иля. 17.6. Карл Великий, наблюдающий за строительством
церкви. XIII в. Собор Нотр-Дам в Шартре
17. Портреты заказчиков в церквах
361
Илл. 17.7. Надгробие Генриха Льва. Ок. 1230 г.
Брауншвейгский собор
Илп. 17.8. Надгробие герцога Гийома VIII.
Рельеф, сделанный в 1822 г.
362
18. Мотив всадника в европейском искусстве
Идя. 18.1. Конная статуя Марка Аврелия. II в. н.э.
Рим, музеи Капитолия. Фото Н.Ю. Самойленко
Идя. 18.2. Фрагмент галло-римской погребальной стелы.
Сент, археологический музей
18. Мотив всадника в европейском искусстве
363
Илл. 18.3. Святой Константин. Фреска баптистерия
Сен-Жан в Пуатье, XII в.
Илл. 18.4. Фреска Паоло Учелло над могилой Джона Хоквуда
в Санта-Мария дель Фьоре, Флоренция, 1436 г.
364
18. Мотив всадника в европейском искусстве
Илл. 18.5. Церковь Санта-Мария Антика в Вероне.
Портал-усыпальница Кангранде делла Скала. 1330-е гг.
Илл. 18.6. Памятник Кангранде делла Скала.
Музей Кастельвеккио, Верона
18. Мотив всадника в европейском искусстве
365
Млл. 18.7. Эразмо да Нарни по прозвищу Гаттамелата.
Скульптура работы Донателло. Падуя, 1444 г.
Илл. 18.8. Бартоломео Коллеони. Скульптура работы
Андреа дель Вероккьо. Венеция, 1480-е гг.
Irina Galkova
figlises et cavaliers
Ce livre est une tentative de reconstituer Fhistoire et le contexte
de la construction de deux monuments de lart roman poitevin
du Xlle s. — des eglises Saint-Pierre dAulnay et Saint-Hilaire de
Melle. Au milieu du Xle siecle, en pleine reforme gregorienne,
elles ont ete transmises au monastere Saint Jean dAngely et au
chapitre cathedral, — tout comme beaucoup dautres eglises privees
devenues la propriete de la petite noblesse pendant la periode
precedante. A la fin du Xlle siecle ces eglises ont ete reconstruites
de maniere tres differente par rapport a la tradition anterieure.
Le nouveau style architectural se caracterise par une facade plate
(nommee fa^ade-ecran) ornee dune grande figure du cavalier.
Selon l’hypothese avancee dans le livre, les anciens proprietaries,
devenus ainsi patrons laiques des eglises, ont largement participe
a la reconstruction de ces monuments malgre la perte de leurs
droits de propriete.
Le nouveau statut des eglises a occasionne des changements
dans lattitude des commaditaires laiques et, en consequence,
dans larchitecture et decoration des monuments. Dune part, les
initiatives des aristocrates etaient limitees par les ecclesiastiques,
dautre part, a un moment donne les nobles ont commence
a concevoir ces batiments comme leurs necropoles familiales.
Les eglises devenaient ainsi les lieux de memoire de families
seigneuriales et les manifestations visuelles de leur noblesse.
La representation du cavalier sur la facade du batiment, tres
similaire aux images que Ion peut voir sur les sceaux de XIHe siecle
de l'aristocratie locale, peut etre consideree comme portrait du
commanditaire de leglise et meme comme le monument funeraire
de son lignage. Le present livre essaie de reconstituer dans la mesure
du possible l'histoire des families dont les membres etaient tres
probablement les commanditaires des eglises dAulnay et de Melle.
II sagit des Cadelons, vicomtes dAulnay, Maingots, seigneurs de
Melle, et Rabioles, habitants du chateau Dampierre.
L’interet de l’auteur consiste aussi a introduire les exemples
d’Aulnay et de Melle dans un contexte historque et culturel plus
vaste en etudiant les intentions et les activites des commanditaires
des eglises de Xlle siecle: celles-ci se refletent dans les chartes de
donation, les chroniques, les lettres, les inscriptions. Les resultats de
cette demarche sont aussi pertinentes pour les situations similaires
a la region de Poitou, ou des eglises de ce genre ont paru dans les
conditions semblables. En general, letude revele les premieres
etapes de la formation du phenomene de leglise-necropole familiale
qui devient vers la fin du Moyen Age un element indispensable de la
representation symbolique de la noblesse feodale.
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
1. КАРТЫ
Илл. 1.1. Основные паломнические дороги в Сантьяго-да-
Компостела, проходившие в XII в. по территории Франции
и Испании
Илл. 1.2. Церкви XII в. с мотивом всадника на фасадах
в южном Пуату
2. ЦЕРКОВЬ СЕН-ПЬЕР В ОЛЬНЭ
Илл. 2.1. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. План
Илл. 2.2. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Западный фасад
Илл. 2.3. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Вид на северную стену
Илл. 2.4. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Апсиды и южный
фасад
Илл. 2.5. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад. Ниша-
аркосолий в южной стене
Илл. 2.6. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад. Фото
CESCM-BROUARD
Илл. 2.7. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад. Архи¬
вольты портала. Фото CESCM-BROUARD
Илл. 2.8. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Южный фасад. Архи¬
вольты портала, вид снизу. Фото CESCM
Илл. 2.9. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Западный фасад.
Центральный вход. Скульптурные архивольты портала. Фото
CESCM
Илл. 2.10. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Западный фасад.
Арочная ниша справа от входа
Илл. 2.11. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Западный фасад. За¬
хоронение в арочной нише справа от входа
Илл. 2.12. Рисунок всадника Ольнэ. Оливье Нейе, 1788 г.
Poitiers, Mediatheque Fran^ois-Mitterrand
Список иллюстраций
369
Илл. 2.13. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Сохранившийся
фрагмент скульптуры всадника — шея коня
Илл. 2.14. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Купол над средокре-
стием. Вид снизу
Илл. 2.15. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Центральный неф
Илл. 2.16. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
Илл. 2.17. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
Илл. 2.18. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
Илл. 2.19. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа
Илл. 2.20. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа. Каин
и Авель
Илл. 2.21. Церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Капитель нефа. Сам¬
сон и Далила
3. ЦЕРКОВЬ СЕНТ-ИЛЕР В МЕЛЕ
Илл. 3.1. Церковь Сент-Илер в Меле. План
Илл. 3.2. Церковь Сент-Илер в Меле. Западный фасад
Илл. 3.3. Церковь Сент-Илер в Меле. Апсиды и южная стена
Илл. 3.4. Церковь Сент-Илер в Меле. Северная стена
Илл. 3.5. Церковь Сент-Илер в Меле. Северный портал.
Скульптура всадника (реконструкция XIX в.)
Илл. 3.6. Церковь Сент-Илер в Меле. Северный портал.
Скульптурные архивольты
Илл. 3.7. Церковь Сент-Илер в Меле. Лестница, ведущая
вниз, и массивные столбы — возможные следы существовав¬
шей ранее входной башни
Илл. 3.8. Церковь Сент-Илер в Меле. Центральный неф
Илл. 3.9. Церковь Сент-Илер в Меле. Купол над средокре-
стием
Илл. 3.10. Церковь Сент-Илер в Меле. Капитель хора с над¬
писью: FACERE ME AIMERICUS ROGAVIT («меня просил сде¬
лать Эмери»)
Илл. 3.11. Церковь Сент-Илер в Меле. Капитель нефа
Илл. 3.12. Церковь Сент-Илер в Меле. Капитель нефа
370
Список иллюстраций
Илл. 3.13. Церковь Сент-Илер в Меле. Капитель нефа
Илл. 3.14. Церковь Сент-Илер в Меле. Капитель нефа
Илл. 3.15. Церковь Сент-Илер в Меле. Архивольт южного
портала (интерьер церкви). Вид снизу
Илл. 3.16. Церковь Сент-Илер в Меле. Южный портал
(интерьер церкви)
4. ЦЕРКОВЬ СЕНТ-ИЛЕР В ПУАТЬЕ
Илл. 4.1. Церковь Сент-Илер в Пуатье. Общий вид
Илл. 4.2. Церковь Сент-Илер в Пуатье. Восточная часть
(апсиды и трансепт)
Илл. 4.3. Церковь Сент-Илер в Пуатье. Южная стена.
Могила Константина
Илл. 4.4. Церковь Сент-Илер в Пуатье. Могила Константи¬
на. Надгробная плита
Илл. 4.5. Церковь Сент-Илер в Пуатье. Могила Константи¬
на. Эпитафия
5. ЦЕРКОВЬ СЕН-ПЬЕР В МУАССАКЕ
Илл. 5.1. Церковь Сен-Пьер в Муассаке. Входная башня
Илл. 5.2. Церковь Сен-Пьер в Муассаке. Портал
Илл. 5.3. Церковь Сен-Пьер в Муассаке. Портрет аббата
Дуранда на столбе клуатра
Илл. 5.4. Церковь Сен-Пьер в Муассаке. Портрет аббата
Рожера справа над порталом
6. ЦЕРКОВЬ СЕНТ-РАДЕГОНД В ПУАТЬЕ
Илл. 6.1. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье. Входная башня XI в.
Илл. 6.2. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье. Элементы анжуй¬
ской готики в одной из капелл, XII в.
Илл. 6.3. Церковь Сент-Радегонд в Пуатье. Лестница в инте¬
рьере входной башни
Список иллюстраций
1/1
7. ЦЕРКОВЬ НОТР-ДАМ ЛЯ ГРАНД И 11\ ATM
Илл. 7Л. Церковь Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье. А.нмдмын
фасад
Илл. 7.2. Церковь Нотр-Дам ля Гранд в Пуатье. Южным
фасад. Реконструкция XIX в.
8. СОБОР СЕН-ПЬЕР В ПУАТЬЕ
Илл. 8.1. Собор Сен-Пьер в Пуатье. Вид на восточную часть
Илл. 8.2. Собор Сен-Пьер в Пуатье. Интерьер
Илл. 8.3. Собор Сен-Пьер в Пуатье. Витраж с изображени¬
ем донаторов — Алиенор Аквитанской и Генриха Плантагене-
та. Реконструкция XIX в. по оригиналу XIII в.
9. ДВОРЕЦ ПЛАНТАГЕНЕТОВ В ПУАТЬЕ
Илл. 9.1. Дворец Плантагенетов в Пуатье (ныне Дворец
правосудия). Торцевой фасад
Илл. 9.2. Дворец Плантагенетов в Пуатье (ныне Дворец
правосудия). Интерьер главного зала
10. ЦЕРКОВЬ НОТР-ДАМ В СЮРЖЕРЕ
Илл. 10.1. Церковь Нотр-Дам в Сюржере. Главный фасад
Илл. 10.2. Церковь Нотр-Дам в Сюржере. Всадник на фаса¬
де (слева от входа)
Илл. 10.3. Церковь Нотр-Дам в Сюржере. Всадник на фаса¬
де (справа от входа)
11. ЦЕРКОВЬ НОТР-ДАМ ДЕ ЛЯ КУДР В ПАРТЕНЭ
Илл. 11.1. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ. Ниж¬
няя часть западного фасада (все, что на нынешний момент
уцелело от здания храма)
372
Список иллюстраций
Илл. 11.2. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ. Ароч¬
ная ниша с остатками фигуры всадника
Илл. 11.3. Церковь Нотр-Дам де ля Кудр в Партенэ. Капите¬
ли и архивольты портала. Фото CESCM
12. ЦЕРКОВЬ СЕН-ПЬЕР В ПАРТЕНЭ-ЛЕ-ВЬЕ
Илл. 12.1. Церковь Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье
Илл. 12.2. Церковь Сен-Пьер в Партенэ-ле-Вье. Всадник
в арочной нише слева от входа
13. ЦЕРКОВЬ СЕН-НИКОЛЯ В СИВРЭ
Илл. 13.1. Церковь Сен-Николя в Сиврэ. Западный фасад
Илл. 13.2. Церковь Сен-Николя в Сиврэ. Остатки фигуры
всадника на фасаде
14. ЦЕРКВИ ПУАТУ, ИМЕВШИЕ В XII В. СКУЛЬПТУРУ
ВСАДНИКА НА ФАСАДЕ
Илл. 14.1. Церковь Сен-Пьер в Эрво
Илл. 14.2. Церковь Сен-Пьер в Шатонефе. Остатки фигуры
всадника
Илл. 14.3. Церковь Сент-Элали в Бене
Илл. 14.4. Церковь Сент-Эри в Мате
Илл. 14.5. Церковь Сен-Жак в Обетере
Илл. 14.6. Церковь Нотр-Дам в Сенте
15. ВХОДНЫЕ БАШНИ XI В.
Илл. 15.1. Церковь Сен-Поршер в Пуатье
Илл. 15.2. Церковь Сен-Савен сюр Гартамп
Илл. 15.3. Церковь Сен-Бенуа, аббатство Флери
Список иллюстраций
373
16. БЕНЕДИКТИНСКИЕ ПОРТАЛЫ
Илл. 16.1. Портал Сен-Мадлен в Везле
Илл. 16.2. Портал Сен-Дени
Илл. 16.3. Портал Сент-Фуа в Конке
Илл. 16.4. Портал Сен-Трофим в Арле
17. ПОРТРЕТЫ ЗАКАЗЧИКОВ В ЦЕРКВАХ
Илл. 17.1. Церковь Сан-Бенедетто, Маллес. Портрет заказ-
чика-мирянина. IX в.
Илл. 17.2. Церковь Сан-Бенедетто, Маллес. Портрет заказ-
чика-прелата. IX в.
Илл. 17.3. Аббат Сугерий среди воскресающих из мертвых.
Тимпан церкви Сен-Дени, XII в.
Илл. 17.4. Сугерий у ног Богоматери в сцене Благовещения.
Витраж церкви Сен-Дени, XII в.
Илл. 17.5. Аббат Сугерий с моделью витража. Церковь Сен-
Дени, XII в.
Илл. 17.6. Карл Великий, наблюдающий за строительством
церкви. XIII в. Собор Нотр-Дам в Шартре
Илл. 17.7. Надгробие Генриха Льва. Ок. 1230 г. Брауншвейг¬
ский собор
Илл. 17.8. Надгробие герцога Гийома VIII. Рельеф, сделан¬
ный в 1822 г.
18. МОТИВ ВСАДНИКА В ЕВРОПЕЙСКОМ ИСКУССТВЕ
Илл. 18.1. Конная статуя Марка Аврелия. II в. н.э. Рим,
музеи Капитолия
Илл. 18.2. Фрагмент галло-римской погребальной стелы.
Сент, археологический музей
Илл. 18.3. Святой Константин. Фреска баптистерия Сен-
Жан в Пуатье, XII в.
Илл. 18.4. Фреска Паоло Учелло над могилой Джона Хокву-
да в Санта-Мария дель Фьоре, Флоренция, 1436 г.
374
Список иллюстраций
Илл. 18.5. Церковь Санта-Мария Антика в Вероне. Портал-
усыпальница Кангранде делла Скала. 1330-е гг.
Илл. 18.6. Памятник Кангранде делла Скала. Музей Ка-
стельвеккио, Верона
Илл. 18.7. Эразмо да Нарни по прозвищу Гаттамелата.
Скульптура работы Донателло. Падуя, 1444 г.
Илл. 18.8. Бартоломео Коллеони. Скульптура работы
Андреа дель Вероккьо. Венеция, 1480-е гг.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
BSAO — Bulletin de la Societe des antiquaires de Г Ouest et des
musees de Poitiers.
Cart. Angely I — Cartulaire de labbaye de Saint-Jean d’Angely (I) //
Archives historiques de la Saintonge et de lAunis. P., 1901. T 30.
Cart. Angely II — Cartulaire de labbaye de Saint-Jean dAngely (II) //
Archives historiques de la Saintonge et de lAunis. P., 1903. T. 33.
Cart. Cyprien — Cartulaire de l’Abbaye de Saint-Cyprien de
Poitiers // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1874. T. III.
CESCM — Centre d’ etudes superieures de civilisation medie-
vale, Poitiers.
Crozet — Textes et documents relatifs a l’histoire des arts en Poi¬
tou / Ed. R. Crozet // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1942.
T. LIII.
Gallia Christiana — Gallia Christiana: in provincias ecclesias-
ticas distributa. Vol. 1-16. 1715-1865.
MGH SS — Monumenta Germaniae Historica, series Scriptores.
Montierneuf — Recueil des documents relatifs a ГАЬЬауе de
Montierneuf a Poitiers (1076-1319) // Archives historiques du
Poitou. Poitiers, 1973. Vol. 59.
Mortet I — Mortet V. Recueil de textes relatifs a l’histoire de
l’architecture en France au Moyen age. XI-XII siecles. T. I. R, 1911.
Mortet II — Mortet V, Deschamps P. Recueil de textes relatifs
a l’histoire de l’architecture en France au Moyen age. XI-XII siecles.
T. II. P., 1929.
PL — J.-P. Migne. Patrologiae cursus completus. Series latina.
Sugerii liber — Sugerii abbatis Sancti Dionysii liber. De rebus in
administratione sua gestis // Abbot Suger on the Abbey Church of
Saint-Denis and its treasures / Ed. E. Panofsky. Princeton, 1979.
БИБЛИОГРАФИЯ
ИСТОЧНИКИ
Ademar de Chabannes. Chronique // L’an mille. Oeuvres de Liut-
prand, Raoul Glaber, Ademar de Chabannes, Adalberon, Helgaud.
P., 1947. P. 151-209.
Bullaire du pape Calixte II, 1119-1124. Essai de restitution par
Ulysse Robert. R, 1891. T. 1, 2.
Caesarii Heisterbachensis monachi Dialogus miraculorum / Ed.
Joseph Strange. Coloniae, Bonnae, Bruxellis, 1851. Vol. 2.
Cartulaire de lAbbaye de Saint-Cyprien de Poitiers // Archives
historiques de Poitou. Poitiers, 1874. T. III.
Cartulaire de labbaye de Saint-Jean dAngely (I) // Archives
historiques de la Saintonge et de lAunis. P, 1901. T. 30.
Cartulaire de labbaye de Saint-Jean dAngely (II) // Archives
historiques de la Saintonge et de lAunis. P, 1903. T. 33.
Cartulaire de labbaye royale de Notre-Dame de Saintes, de
lordre de St-Benoit // Cartulaires inedits de la Saintonge. Niort,
1871. T. II.
Cartulaire de leveche de Poitiers // Archives historiques du
Poitou. Poitiers, 1881. T. X.
Cartulaires du chapitre de leglise metropolitaine Sainte-Marie
dAuch // Archives historiques de la Gascogne. P, 1899. II ser. Fasc. 3-4.
Chartes poitevins de labbaye de Saint-Florent pres Saumur //
Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1873. T. II.
Corpus des inscriptions de la France medievale. Poitiers. Poi¬
tiers, 1974. T. 1.
Corpus des inscriptions de la France medievale. Charente,
Charente-Maritime, Deux-Sevres. Poitiers, 1977. T. 3.
Corpus des inscriptions de la France medievale. Ville de Tou¬
louse. Poitiers, 1982. T. 7.
Fundatio ecclesiae Hildensemensis // Monumenta Germaniae
Historica, series Scriptores. T. 30. Pars 2. P. 939-946.
Библиография
377
Holt Е. A Documentary History of Art. Princeton, 1982. Vol. 1.
Ilg A. Quellenschriften fur Kunstgeschichte und Kunsttechnik
des Mittelalters und der Neuzeit. Bd. 4. Wien, 1896.
Lehmann-Brockhaus O. Lateinische Schriftquellen zur Kunst in
England, Wales und Schottland, vom Jahre 901 bis zum Jahre 1307.
2 Bde. Mimchen, 1955.
Idem. Schriftquellen zur Kunstgeschichte des 11. und 12. Jahr-
hunderts fur Deutschland, Lothringen und Italien. 5 Bde. New
York, 1971.
Le Codex de Saint-Jaques de Compostelle. Livre IV / Ed. P.F. Fita
avec le concours de J. Vinson. P, 1882.
Magna vita sancti Hugonis / Ed. L. Douie, H. Farmer. Lnd., 1962.
Monumenta Germaniae Historica, series Scriptores. T. 15. Pars 2.
Mortet V Recueil de textes relatifs a l’histoire de l’architecture
en France au Moyen age. XI-XII siecles. T. I. P, 1911.
Mortet V., Deschamps P. Recueil de textes relatifs a Thistoire
de l’architecture en France au Moyen age. XI-XII siecles. T. II P,
1929.
Recueil des documents relatifs a lAbbaye de Montierneuf
a Poitiers (1076-1319) // Archives historiques du Poitou. Poitiers,
1973. Vol. 59.
Regula S.P.N. Benedicti (http://www.thelatinlibrary.com/
benedict.html)
Rigord. Vie de Philippe Auguste // Collection des memoires
relatifs a l’histoire de France / Ed. J.-L.-J. Briere. P, 1825. P. 43-44.
Schlosser J.R., von. Quellenbuch zur Kunstgeschichte des
abendlandischen Mittelalters. Ausgewahlte Texte des vierten bis
fimfzehnten Jahrhunderts. Wien, 1896.
Idem. Schriftquellen zur Geschichte der karolingischen Kunst.
Wien, 1896.
Sugerii abbatis Sancti Dionysii liber. De rebus in administratione
sua gestis // Abbot Suger on the Abbey Church of Saint-Denis and
its treasures / Ed. E. Panofsky. Princeton, 1979.
Textes et documents relatifs a l’histoire des arts en Poitou / Ed.
R. Crozet // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1942. T. LIII.
378
Библиография
Vic Cl, Vaissete J. Histoire generate de Languedoc. Toulouse,
1840-1844. T 2-4.
Жизнеописания трубадуров // Изд. М.Б. Мейлах. М.,1993.
Петр Абеляр. История моих бедствий. М., 1959.
Сугерий. Жизнь Людовика VI Толстого, короля Франции
(1108-1137). М., 2006.
Эйнхард. Жизнь Карла Великого // Историки эпохи Каро-
лингов. М., 1999. С. 7-35.
ЛИТЕРАТУРА
Abbot Suger and Saint-Denis. A symposium / Ed. P. L. Gerson.
NY, 1987.
Adams R. J. The Virtues and Vices at Aulnay re-examined // The
12th century / Ed. B. Levy and S. Sticca. Binghampton, NY, 1975.
P. 53-73.
Andrault-Schmitt Cl. Les premiers clochers-porches limousins
(Evaux, Lesterps, Limoges) et leur filiation au Xlle siecle // Cahiers
de civilisation medievale. Poitiers, 1991. An. 34. P. 199-224.
Apraiz A. de. La representacion del Caballero en las iglesias
de los caminos de Santiago // Archivo espanol de arte. Vol. XIV.
1940/41. P. 384-396.
Artistes, artisans et production artistique au Moyen age / Ed.
Xavier Barral I Altet. Vol. 1-3. P, 1986-1988.
Balcon S. Le role des eveques dans la construction de la cathedrale
de Troyes et la realization du decor vitre d apres letude des baies hautes
du choeur // Lartiste et le commanditaire aux derniers siecles du Moyen
age (XIII-XIV siecles) / Ed. Fabienne Joubert. P, 2001. P.271-288.
Baschet J. Inventivite et serialite des images medievales. Pour une
approche iconographique elargie // Annales. HSS. P, 1996. T. 51. №1.
P.93-133.
Baschet/., Bonne J.-C, Schmitt J.-C. Pour une analyse des images
medievales // Annales E.H.S. 1991. Vol. 46. №2.
Beech G. A Rural Society in Medieval France: the Gatine of
Poitou of the XI and XII Centuries. Baltimore, 1964.
Библиография
379
Bequet }. La paroisse en France aux Xle et XII siecles// Le
Istituzioni ecclesiastiche della «Societas Christiana» dei secoli XI-
XII: diocesi, pievi e parrocchie. Milan, 1977. P. 199-229.
Berthaud A. Gilbert de la Porre. P., 1892.
BorgolteM. Die Stiftungen des Mittelalters in rechts- und sozial-
historischer Sicht 11 Zeitschrift der Savigny-Stiftung fur Rechts-
geschichte. №105. 1988. S. 71-94.
Idem. Petrusnachfolge und Kaiserimitation. Die Grablegen der
Papste, ihre Genese und Traditionsbildung. Gottingen, 1989.
Idem. Stiftungen des Mittelalters im Spannungsfeld von Herr-
schaft und Genossenschaft // Memoria in der Gesellschaft des Mitte¬
lalters / Hg. v. D. Geuenich, O.G. Oexle. Gottingen, 1994. S. 267-285.
Idem. «Totale Geschichte» des Mittelalters? Das Beispiel der
Stiftungen. Berlin, 1993.
Bouffard P. La Psychomachie sur les portails romans de la Sain-
tonge // Zeitschrift fur schweizerische Archaeologie und Kunst-
geschichte. №22. 1962. P. 19-21.
Idem. Sculpteurs de la Saintonge romane. P., 1962.
Boussard J. Les origines de la vicomte de Turenne // Melanges
offerts a Rene Crozet а Г occasion de son 70e anniversaire. Poitiers,
1966.T. I.P. 101-109.
Brillaud R. Saint-Nicolas de Sivray (Vienne). Civray, 1989.
Brisset F. Guillaume le Grand et leglise // BSAO. IV serie. T. XI.
Poitiers, 1972. P. 441-460.
Brooke C. The twelfth-century Renaissance. N.Y., 1970.
Bruyne E. de. fitudes desthetique medievale. T. 2. Lepoque
romane. Bruges, 1946.
Burgos A., Nougaret }. Preliminaries а Г etude de la decoration
figuree des eglises romanes de Bas-Languedoc // Melanges offerts
a Rene Crozet а Г occasion de son 70e anniversaire. Poitiers, 1966.
T. I. P. 487-499.
Camus М.-Th. De la facade a tour(s) a la facade ecran dans
les pays de TOuest: L’exemple de Saint-Jean-de-Montierneuf de
Poitiers // Cahiers de civilisation medievale. Poitiers, 1991. An 34.
P. 237-254.
380
Библиография
Eadem. L’architecture religieuse dans les departements de la
Vienne et des Deux-Sevres // Le paysage monumental de la France
de Fan mil. №30. P., 1987. P. 649-651.
Eadem. Sculpture romane du Poitou. Les grands chantiers du
Xle siecle. P, 1992.
Eadem. Tours-porches et fonction d’ accueil dans les eglises du
Poitou au Xle siecle // Avant-nefs romans et espaces d’ accueil dans
Г eglise / Ed. C. Sapin. P, 2002. P. 260-271.
Canal S. L’ eglise de Saint-Hilaire de Melle en 1679 // Bulletin de
societe historique de Deux-Sevres. T. II. 1913. P. 79-88.
Carruthers M. The Book of Memory. A Study of Memory in
Medieval Culture. Cambridge, 1990.
Caskey }. Whodunnit? Patronage, the Canon, and the
Problematics of Agency in Romanesque and Gothic Art // A Com¬
panion to Medieval Art: Romanesque and Gothic in Northern
Europe. Cornwall, 2006. P. 193-212.
Chagnolleau J. L’eglise d’Aulnay de Saintonge. Grenoble, 1938.
ConantK.J. Cluny, 1077-1088 // Melanges offerts a Rene Crozet
a l'occasion de son 70e anniversaire. Poitiers, 1966. T. I. P. 341-345.
Constable G. The Reformation of the Twelfth Century. Cambrige,
1996.
Coste-Messeliere R. de la. Chemins et sanctuaries medievaux //
BSAO. №7. Poitiers, 1964. P. 388-392.
Idem. Chemins medievaux en Poitou // Bulletin philologique
et historique du Comite des travaux historiques et scientifiques. R,
1960. P. 207-233.
Idem. Importance reele des routes dites de Saint-Jaques //
Bulletin philologique et historique. P, 1969.
Idem. Note pour servir a l’histoire de Melle 11 BSAO. Poitiers,
1957. P.269-315.
Cowdrey H.E.J. The Cluniacs and the Gregorian Reform.
Oxford, 1970.
Crozet R. Aspects sociaux de Г art du Moyen age en Poitou //
BSAO. IV ser. №3. Poitiers, 1955.
Idem. Histoire du Poitou. P, 1970.
Библиография
381
Idem. Itineraires de pelerins de Saint Jaques entre Loire et
Gironde// Bulletin de la Societe historique et scientifique des
Deux-Sevres. 1957. P. 339-343.
Idem. L’ art roman en Poitou. P., 1948.
Idem. L’ art roman en Saintonge. R, 1971.
Idem. L’ eglise d’Aulnay et la route de Saint-Jaques // BSAO.
Poitiers, 1963. P. 311.
Idem. Les etablissements clunisiens en Saintonge // Annales du
Midi. Toulouse, 1963. T. 75. №64. P. 575-581.
Idem. Nouvelles remarques sur les cavaliers sculptes ou peints
dans les eglises romanes // Cahiers de civilisation medievale.
Poitiers, 1958. №1. P 27-39.
Idem. Observations critiques sur les dates de construction des
eglises de Saint-Savin et d’Aulnay // BSAO. Poitiers, 1945.
Idem. Poitou roman. R, 1957.
Idem. Recherches sur les sites de chateaux et de lieux fortifies
en Haut-Poitou au Moyen age // BSAO. IV ser. №11. Poitiers, 1971.
Daras Ch. Les eglises au onzieme siecle en Charante 11 BSAO.
Poitiers, 1959. IV ser. №5. P. 177-213.
Idem. Reflexions sur les statues equestres representant
Constantin en Aquitaine // BSAO. Poitiers, 1969. IV ser. P. 151-157.
Debord A. La societe lai'que dans les pays de la Charente. X-XII s.
R, 1984.
Dechamps P. Combats de cavalerie et episodes des croisades dans
les peintures murales du XII et du XIII s. // Orientalia Christiana
periodica. Rome, 1947. P. 454-474.
Idem. Le combat des Vertus et des Vices sur les portails romans
de la Saintonge et de Poitou // Congres archeologique LXXIX.
Vol. 2. P, 1912. P. 309-321.
Dictionnaire d’archeologie chretienne et de liturgie / fid. F. Cab-
rol. 15 vols. R, 1907-1953.
Die Methodik der Bildinterpretation. Les methodes de Inter¬
pretation des images // Ed. J.-C. Schmitt & A. Von Hiilsen-Esch.
Vol. 1-2. Gottingen, 2002.
Dilange M. Vendee Romane: Bas-Poitou roman. P., 1976.
382
Библиография
Du Cange et al Glossarium mediae et infimae latinitatis. Niort,
1883-1887.
Duby G. Lart cistercien. P., 1979.
Duguet J. Chauvigny au Xle siecle // Le Pays Chauvinois. 1981.
№20, T. III. P. 59-61 (http://poitou.ifrance.com/chauvxi.html).
Idem. La question de la succession dans la famille de Thouars aux
Xle et Xlle siecles // Bulletin de la Societe Historique et Scientifique
des Deux-Sevres. Hie serie. T. II. 1994. P. 11-20.
Idem. La succession de Geoffroy de Rancon, seigneur de
Taillebourg. 1258-1270// Roccafortis. Bulletin de la Societe de
Geographie de Rochefort. 3e serie. T. II. 1993. P. 152—155.
Idem. Lentourage feminine des comtes de Poitiers et le couvent
de sainte-Marie de Saintes entre 1047 et 1153 // Roccafortis. 1998.
3e serie. T. 3. №21. P. 228-232.
Durliat M. Labbaye de Moissac. Rennes, 1985.
Estermann D.B. St. Pierre of Aulnay. History. Brooklyn, 1974.
Evans }. Art in Mediaeval France. 987-1498. Lnd., 1948.
Evergates Th. Historiography and Sociology in Early Feudal
Society: The Case of Hariful and the Milites of St.-Riquier // Viator.
№6. 1975. P. 35-49.
Eygun F. Un theme iconographique commun aux eglises
romanes de Parthenay et aux sceaux de ses seigneurs 11 Bulletin
archeologique. P, 1927. P. 387-390.
Favreau R. Commanditaire, auteur, artiste dans les inscriptions
medievales / Ed. M. Zimmermann // Auctor et auctoritas: invention
et conformisme dans fecriture medievale, actes du colloque de
Saint-Quentin-en-Yvelines (14-16 juin 1999). P., 2001.
Idem. Les commanditaires dans les inscriptions du haut Moyen
age occidental // Settimane di studio del Centro Italiano di Studi
sull’arte Medioevo. Commitenti e produzione artistico-letteraria
nelfalto medioevo occidentale: 4-10 aprile 1991. Spoleto, 1992.
P.681-727.
Fournier G. Rural Churches and Rural Communities in Early
Medieval Auvergne// Lordship and Community in Medieval
Europe. Huntington, N.Y., 1975. P. 315-340.
Библиография
383
Fur irdischen Ruhm und himmlischen Lohn: Stifter und
Auftraggeber in der mittelalterlichen Kunst / Hg. v. H.-R. Meier.
Berlin, 1995.
Gaillard G. Deux sculptures de labbaye des Moreaux a Oberlin,
Ohio // Gazette des Beaux-arts. R XLIV. 1954. R 81-90.
Garaud M. La construction des chateaux et les destinees de la
«vicaria» et du «vicarius» carolingiens en Poitou / Revue historique
de droit fran^ais et etranger. 1953. №1. P. 32-78.
Idem. Les chatelains de Poitou et Г avenement du regime feodal,
Xle et XII siecles // Memoires de la societe des antiquaires d’ Ouest.
Poitiers, 1964.
Idem. Observations sur les vicissitudes de la propriete
ecclesiastique dans le diocese de Poitiers du IXe au XHIe siecle //
BSAO. Poitiers, 1960. IV ser. №5.
Idem. Recherches sur les defrichements dans la Gatine poitevine
aux Xle et Xlle siecles // BSAO. IV ser. №9. Poitiers, 1967. P. 11-27.
Gamier F. Le langage de l’image au Moyen age II. Grammaire
des gestes. P, 1989.
Idem. Le langage de l’image au Moyen age. Signification et sym-
bolique. P, 1982.
Genicot L. The Nobility in Medieval Francia: Continuity, Break
or Evolution? // Lordship and Community in Medieval Europe.
N.Y., 1975.
Gerson P. L. Suger as Iconographer: The Central Portal of the
West Facade of Saint-Denis // Abbot Suger and Saint-Denis. A sym¬
posium / Ed. P. L. Gerson. NY, 1987.
Hajdu R. Castels, Castellans and the Structure of Politics in Poitou,
1152-1271 // Journal of Medieval history. №4, 1978. P. 27-53.
Idem. Family and Feudal Ties in Poitou, 1100-1300 // Journal of
Interdisciplinary Studies. 1977. №8. P. 117-139.
Heitz C. Recherches sur les rapports entre architecture et liturgie
a lepoque carolingienne. P, 1963.
Idem. Role de Feglise-porche dans la formation des facades
occidentals de nos eglises romanes // Cahiers de civilisation medi-
6vale. Poitiers, 1991. An. 34. P 36-78.
384
Библиография
HeliotP Observations sur lesfacades decorees darcadesaveugles
dans les eglises romanes // BSAO. Poitiers, 1958. P. 367-458.
Higounet Ch. Le Groupe aristocratique en Aquitaine et en
Gascogne, fin Xe — debut XHe siecle // Les structures sociales de
Г Aquitaine, du Languedoc et de l'Espagne au premier age feodal.
P., 1969. P 221-237.
History and Images. Towards a new Iconology / Ed. A. Bolvig,
Ph. Lindely. Turnhout, Brepols, 2003.
Houlet J. Les combats des vertus et des vices: la Psychomachie
dans lart. P, 1969.
Hubert J. Le caractere et le but du decor sculpte des eglises
dapres les clercs du Moyen age // Annales du Midi. T. 75. №64.
1963. P.395-404.
Iconography at the crossroads / Ed. B. Cassidy. Princeton, 1990.
Index exemplorum. A Handbook of Medieval Religious Tales /
Ed. F.C. Tubach. Helsinki, 1969.
Iogna-Prat D. Ordonner et exclure. Cluny et societe chretienne
face a Fheresie, au judaisme et a Tislam. 1000-1150. P., 1998.
Kenaan-Kedar N. L’ eveque, le comte et le carpentier: a propos
de deux monuments commemoratifs du XIHe siecle a Notre
Dame du Puy// Cahiers de civilisation medievale. An. 33, 1990.
P. 205-217.
Kent D.V. Cosimo dei Medici and the Florentine Renaissance:
the patrons oeuvre. Yale University Press, 2000.
Kingsley Porter A. Romanesque sculpture of the Pilgrimage
Roads. Boston, 1923.
Kurmann P.t Kurmann-Schwarz B. Franzosische Bischofe als
Auftraggeber und Stifter von Glasmalereien. Das Kunstwerk als
Geschihtsquelle// Zeitschrift fiir Kunstgeschichte. Berlin, 1997.
Bd. 60. №4. S. 429-449.
Lacroix R.PB. Travailleurs manuels du Moyen age roman: leur
spiritualite // Melanges offerts a Rene Crozet a l'occasion de son
70e anniversaire. Poitiers, 1966. T. I. P. 523-531.
Lartiste et le commanditaire aux derniers siecles du Moyen age
(XIII-XIV siecles) / fid. Fabienne Joubert. P, 2001.
Библиография
385
Le Bras G. L’ activite canonique a Poitiers pendant la reforme
gregorienne (1049-1099)// Melanges offerts a Rene Crozet a
Г occasion de son 70e anniversaire. Poitiers, 1966. T.I. P 237-241.
Le Goff /., Schmitt J.-CL Dictionnare raisonne d’Occident
medieval. P., 1999.
Le Roux H. Figures equestres et personnages du nom Constantin
au XI et XII siecles // BSAO. Poitiers, 1974. IV ser. P. 379-394.
Idem. Les enigmatiques cavaliers romans, St. Jaques ou
Constantin? // FArcheologie. №20. 1977. P. 75-78.
Idem. Les origines de Saint-Hilaire de Melle. Contribution
а Г etude des chemins de Saint-Jaques et a celle de l'influence
clunisienne en Haut-Poitou// BSAO. Poitiers, 1969. IV ser.
P. 119-138.
Idem. Problemes darcheologie romane. Existe-t-il une «ecole
dAulnay»? // Bulletin de la Societe historique et scientifique des
Deux-Sevres. II serie. T. XVI. 1983. P. 145-153.
Leclercq H. Cavaliers au portail des eglises // Dictionnaire
darcheologie chretienne et de liturgie / Ed. F. Cabrol. 15 vols. P.,
1907-1953. Vol. 2. Col. 2690-2700.
Lejeune R., Stiennon J. La legende de Roland dans lart du Moyen
age. Bruxelles, 1966. T. 1. P. 29-42.
Lemarigner J.-F. Political and monastic structures in France at
the end of X — beginning of XI centuries // Lordship and Commu¬
nity in Medieval Europe. N.Y., 1975. P. 100-128.
Lethaby W.R. The Part of Suger in the Creation of Mediaeval
Iconography// The Burlington Magazine. Lnd., 1914. Vol. 25.
№137. P.206-211.
Lewis A.R. The development of Southern French and Catalan
society, 718-1050. Austin, 1965.
Lusiardi R. Stiftung und stadtische Gesellschaft. Berlin, 2000.
Magnou-Nortier E. La societe la'ique et leglise dans la province
ecclesiastique de Narbonne de la fin du VIHe a la fin du Xle siecle.
Toulouse, 1974.
Male E. Lart religieux du XHe siecle en France. Etude sur les
origines de Ficonographie du Moyen age. P., 1947 (5e edition).
386
Библиография
Idem. Lart religieux du XIHe siecle en France. Etude sur l’icono-
graphie du Moyen age et sur ses sources d’inspiration. P., 1948.
Idem. La part de Suger dans la creation de Г iconographie du
Moyen age // Le Moyen age. 1914-1915. №35. R 91-349.
Muratova X. «Vir quidem fallax et falsidicus, sed artifex
praeelectus». Remarques sur l’image sociale et litteraire de lartiste
au Moyen age // Artistes, artisans et production artistique au Moyen
age / Ed. Xavier Barral I Altet. Vol. 1. P., 1986. P. 53-72.
Orlowski T.H. La facade romane dans Г Ouest de la France //
Cahiers de civilisation medievale. Poitiers, 1991. An. 34. P. 367-379.
Ortiz M.y Gensbeitel Ch. Les eglises romanes de Poitou-
Charentes. Conde-sur-Noireau, 1997.
Oursel R. Haut-Poitou roman. P., 1975.
Painter S. Castellans of the Plain of the Poitou in the Eleventh
and Twelfth Centuries / Ed. Fr. A. Cazel // Feudalism and Liberty.
Baltimore, 1961. P. 17-40.
Idem. The lords of Lusignan in the XI and XII centuries //
Speculum. №32. 1957. P. 27-47.
Palazzo E. Liturgie et societe au Moyen age. P., 2000.
Pon G. Lapparition des chanoines reguliers en Poitou // BSAO.
IV ser. №13. Poitiers, 1975. P. 55-70.
Pouzet Ph. L anglais Jean dit Bellesmains (1122-1204?), eveque
de Poitiers, puis archeveque de Lyon (1162-1182 — 1182-1193).
Lyon, 1927.
Richard A. Histoire des comtes de Poitou. P., 1903.
Roger PA. La noblesse de France aux croisades. R, Bruxelles,
1845.
Rosenwein B. To Be the Neighbor of Saint Peter: the Social
Meaning of Clunys Property, 909-1049. Lnd., 1989.
Rupin E. L’abbaye et les cloitres de Moissac. R, 1897; Treignac, 1981.
Rupprecht B. Romanische Skulptur in Frankreich. Miinchen, 1975.
Sandron D. La cathedrale de Laon, la volonte du clerge, la liberte
des architectes // Lartiste et le commanditaire aux derniers siecles
du Moyen age (XIII-XIV siecles) / Ed. Fabienne Joubert. R, 2001.
P.271-288.
Библиография
387
Sanfacon R. Defrichements, peuplement et institutions
seigneuriales en Haut-Poitou du Xe au XHIe siecle. Quebec,
1967.
Sauer Ch. Fundatio und memoria: Stifter und Klostergriinder
im Bild: 1100 bis 1350. Gottingen, 1993.
Sauerlander W. Facade ou facades romanes? // Cahiers de civili¬
sation medievale. Poitiers, 1991. An. 34. P. 393-401.
Schleif C. Donatio et memoria: Stifter, Stiftungen und Motiva-
tionen an Beispielen aus der Lorenzkirche in Niirnberg. Miinchen,
1990.
Schmid K. Stiftungen fur das Seelenheil // Gedachtnis, das
Gemeinschaft stiftet. Miinchen, Zurich, 1985. S. 51-73.
Schmid W. Stifter und Auftraggeber im spatmittelalterlichen
Koln. Koln, 1994.
Seidel L. Constantine and Charlemagne// Gesta. Essays in
Honor of Sumner McKnight Crosby. N.Y., 1976. Vol. 15. №1/2.
P. 237-239.
Eadem. Early Medieval Images of the Horseman Re-viewed //
The Study of Chivalry. Resources and approaches. Kalamazoo,
1989. P. 373-400.
Eadem. Holy Warriors: the Romanesque Rider and the Fight
against Islam // The Holy War / Ed. Thomas Patrick Murphy. Colum¬
bus, 1976. P.33-54.
Eadem. Legends in Limestone. Chicago, Lnd., 1996.
Eadem. Songs of Glory: the Romanesque Facades of Aquitaine.
Chicago, Lnd., 1981.
Southern R.W. The Making of the Middle Ages. Lnd., 1953.
Stiennon J. Hezelon de Liege, architecte de Cluny III // Melanges
offerts a Rene Crozet а Г occasion de son 70e anniversaire. Poitiers,
1966. T. I. P. 345-359.
Stiftungen und Stiftungswirklichkeit / Hg. v. M. Borgolte. Berlin,
2000.
Suger en question / Ed. R. Grofie. P., Miinchen, 2004.
Tcherikover A. High Romanesque Sculpture in the Duchy of
Aquitaine, C. 1090-1140. Oxford, 1997.
388
Библиография
The Dictionary of Art / Ed. Jane Turner. N.Y., 1996.
Thomas P. Le droit de propriete des la'iques sur les eglises et le
patronage laique au Moyen age. P., 1906.
Tonnelier P. Aulnay de Saintonge. Saintes, 1977.
Treffort C. La memoire du due dans un ecrin de pierre. Le tom-
beau du due d’ Aquitaine Guy Geoffroy Guillaume a Saint-Jean-de-
Montierneuf a Poitiers // Cahiers de civilisation medievale. Vol. 47.
Fasc. 3. 2004. P. 249-270.
Treffort C. Le comte de Poitiers, due dAquitaine, et leglise aux
alentours de Tan mil (970-1030) // Cahiers de civilisation medie¬
vale. Poitiers, 2000. An. 43. P. 395-445.
Verdon J. La chronique de Saint-Maixent et Thistoire du Poitou
au IXe — XHe siecles // BSAO. Poitiers, 1976. IV ser. P. 437-472.
Werner F. Aulnay de Saintonge und die romanische Skulptur in
Westfrankreich. Worms, 1979.
Wirth J. L image al’epoque romane. P., 1999.
Wood S. The Proprietary Church in the Medieval West. Oxford,
2006.
Wulf Ch. Bernward von Hildesheim, ein Bischof auf dem Weg
zur Heiligkeit // Concilium medii aevi. 2008. P. 11-19 (http://cma.
gbv.de/dr,cma,011,2008,a,01 .pdf)
Баше Ж. Средневековые изображения и социальная исто¬
рия: новые возможности иконографии / Пер. с франц. И.Г. Гал-
ковой // Одиссей. Человек в истории. М., 2005. С. 152-190.
Бепътинг X. Образ и культ. М., 2002.
Галкова И.Г. «Аквитанский всадник» и аквитанские аристо¬
краты: к вопросу о светском заказе церквей в XII в. // Одиссей.
Человек в истории. М., 2008. С. 275-301.
Она же. Ги Лобришон. Элоиза. Любовь и знание. Париж:
Галлимар, 2005. Guy Lobrichon. Heloi'se. Lamour et le savoir. P:
Gallimard, 2005 (рецензия) // Средние века. №68(3). M., 2007.
С. 139-144.
Она же. Изображения как исторический источник // Новое
прочтение источника: история Древнего мира, Средних веков,
Нового и Новейшего времени. М., 2004. С. 20-30.
Библиография
389
Она же. Иконография портала Сен-Жиль в Аржантон-
Шато: воплощенная память о мистическом опыте // Антропо¬
логия культуры. Вып. 4. М, 2008. С. 135-151.
Она же. Иконография романских порталов: тема «двойно¬
го» Пришествия // Иерархия и власть в истории цивилизаций.
Третья международная конференция. М., 2004. С. 19-22.
Она же. Космология в романских порталах: воплощенная
память о мистическом опыте (на примере порталов Аквита¬
нии XII в.) // Искусство как сфера культурно-исторической
памяти (материалы конференции). М., 2007. С. 123-135.
Она же. Крестовые походы и образы борьбы Пороков и
Добродетелей во французской скульптуре XII в. // Асоциальное в
жизни общества: междисциплинарные аспекты. Российская меж¬
вузовская научно-практическая конференция. М., 2003. С. 20-24.
Она же. Нравственная ориентация христианина и ее вопло¬
щение в программе портала Сен-Пьер в Муассаке // Антро¬
пология культуры. Вып. 3. М., 2005. С. 91-111.
Она же. Остановка в пути: Романские церкви на паломни¬
ческих дорогах в Сантьяго-да-Компостела // Homo viator. Путе¬
шествие как историко-культурный феномен. М., 2010. С. 66-71.
Она же. Портал церкви Сен-Пьер в Муассаке: визуальная
проповедь // Язык искусства как система символов. Распозна¬
вание и интерпретация. М., 2010. С.46-67.
Она же. Церкви Сен-Пьер в Ольнэ и Сен-Лазар в Отене:
аквитанская и бургундская модели организации входа //
Науки о культуре: шаг в XXI век (материалы конференции).
М., 2004. С. 55-78.
Герро А. Фьеф, феодальность, феодализм: социальный за¬
каз и историческое мышление / Пер. с франц. И.Г. Галковой //
Одиссей. Человек в истории. М., 2006. С. 77-113.
Головин В.П. Мир художника раннего итальянского Воз¬
рождения. М., 2003.
Гуревич А.Я. Дух и материя. Об амбивалентности повсе¬
дневной средневековой религиозности // Гуревич А.Я. Исто¬
рия — нескончаемый спор. М., 2005. С. 227-235.
390
Библиография
Он же. Культура средневековой Европы глазами современ¬
ников. М., 1989.
Он же. Начало феодализма в Европе // Избранные труды.
Т. 1.М., 1999.
Даймлинг Б. Средневековые порталы и их роль в истории
права // Романское искусство. Архитектура. Скульптура. Жи¬
вопись. Koln, 1996.
Дюби Ж. Время соборов. М., 2002.
Клапиш-Зубер К. Творческие родословные художников
в «Жизнеописаниях» Вазари / Пер. с франц. И.Г. Галковой //
Образы прошлого. Сборник памяти А .Я. Гуревича. СПб., 2011.
С. 530-543.
Ле Гофф Ж. С небес на землю (перемены в системе ценност¬
ных ориентаций на христианском Западе в XII—XIII вв.) //
Одиссей. Человек в истории. 1991. М., 1991.
Лучицкая С. И.у Талкова И. Г. Les methodes de Interpretation
des images. Ed. J.-C. Schmitt & A. von Hulsen-Esch. T. 1-2.
Gottingen, 2002 (рецензия) // Одиссей. Человек в истории. М.,
2006. С. 428-442.
Мосс М. Очерк о даре // Мосс М. Общества. Обмен. Лич¬
ность. М., 1996.
Муратова К.М. Мастера французской готики ХН-ХШ вв.:
проблемы теории и практики художественного творчества.
М., 1988.
Панофски Э. Аббат Сюжер и аббатство Сен-Дени // Бого¬
словие в культуре Средневековья. Киев, 1992.
Он же. Готическая архитектура и схоластика // Богословие
в культуре Средневековья. Киев, 1992.
Он же. Смысл и толкование изобразительного искусства.
СПб., 1999.
Словарь средневековой культуры / Под ред. А.Я. Гуревича.
М., 2003.
Феллер Л. Стратегии аристократических семейств в отноше¬
нии церкви в центральной Италии (IX-XI века) / Пер. с франц.
И.В. Дубровского // Средние века. 2011. №1-2. С. 225-254.
Библиография
391
Шмитт Ж.-К. Exempla и время / Пер. с франц. И.Г. Галко-
вой // Одиссей. Человек в истории. М., 2009.
Он же. Историк и изображения / Пер. с франц. О.В. Вос¬
кобойникова // Одиссей: человек в истории, 2002. М., 2002.
С. 9-29.
Экспе О.Г. Аристократия, memoria и культурная память
(на примере мемориальной капеллы Фуггеров в Аугсбурге) //
О.Г. Эксле. Образы прошлого и коллективная идентичность в
Европе до начала Нового времени. М., 2003. С. 38-51.
Он же. Memoria Вельфов: домовая традиция аристократи¬
ческих родов и критерии ее изучения // Действительность и
знание: очерки социальной истории Средневековья. М., 2007.
С. 270-303.
Он же. Memoria и мемориальная традиция в раннее Сред¬
невековье// Действительность и знание: очерки социальной
истории Средневековья. М., 2007. С. 233-269.
Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.
СОДЕРЖАНИЕ
От автора 5
Введение 7
Об исследовании 7
Заказ произведений искусства: история изучения 14
Терминологическая проблема 30
Очерк региональных исследований 34
Источники 40
ЧАСТЬ I.
ЗАКАЗЧИКИ ЦЕРКВЕЙ В XI-XII ВВ 49
1. Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле:
исходные данные 55
Мель 57
Ольнэ 61
2. Заказчики в средневековых документах 69
2.1. Терминология источников 70
2.2. Строительство церкви и его интерпретации 76
Строительство церкви как упорядочение
внешнего мира 76
Строительство церкви как упорядочение
внутреннего мира 84
Строительство церкви как дар 90
Строительство церкви и устройство
посмертной судьбы 91
2.3. Социальные категории заказчиков 96
Монархи 101
Светская аристократия 104
Незнатные миряне 109
Епископы и архиепископы 111
Аббаты и приоры 114
Монахи и каноники 116
3. Реформирование церкви и церковное строительство 120
Содержание
393
4. Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики 129
4.1. Мель: монастырь Сен-Жан д’Анжели 132
4.2. Ольнэ: соборный капитул Пуатье 135
4.3. Мель: линьяж Мэнго 138
4.4. Ольнэ: Рабиоли и Каделоны 141
5. Заказчик-мирянин и его отношение к церкви
как к собственности и произведению 146
6. Мотивация к строительству церковных
и светских заказчиков 154
ЧАСТЬ II.
ЦЕРКОВЬ КАК ПРОИЗВЕДЕНИЕ ЗАКАЗЧИКА 163
1. Паломничества в Сантьяго-да-Компостела
и строительство церквей 165
2. Два периода романской архитектуры в Пуату 172
3. Архитектура и скульптурный декор церквей
Меля и Ольнэ: сходства и различия 177
Мель: конструкция и декор 177
Ольнэ: конструкция и декор 181
4. Участие заказчиков в создании церкви 188
5. Заказчик как автор 197
6. Мель и Ольнэ и их создатели 216
7. Входная башня и фасад-экран:
смена традиции и трансформация заказа 226
8. Всадники на фасадах: репрезентация заказчика? 239
Всадники на фасадах 239
Толкование: святой Константину
побеждающий язычество 248
Всадник как репрезентация заказчика 254
О портретах заказчиков 258
Портрет-надгробие? 265
394
Содержание
9. Аристократия Пуату и родовая память 276
Мель и Ольнэ как церкви-некрополи 277
Родовая память и паломническая традиция 281
Всадники и память о крестовых походах 285
КаделонЫу Мэнго и Равиоли
в ранге пуатевинской аристократии 288
10. Эпилог: как формировалась традиция? 294
Заключение 299
Приложение 1. Мэнго, сеньоры Меля 303
Приложение 2. Каделоны, виконты Ольнэ 306
Приложение 3. Рабиоли из замка Дампьер 309
Иллюстрации 312
Резюме 366
Список иллюстраций 368
Список сокращений 375
Библиография 376
Ирина Геннадьевна Галкова
ЦЕРКВИ И ВСАДНИКИ
Романские храмы Пуату
и их заказчики
Редактор Г.Елыиевская
Художник Е. Габриелев
Корректоры Е. Дейкина, О. Семченко
Верстка Д Макаровский
Налоговая льгота — общероссийский
классификатор продукции ОК-005-93, том 2;
953000 — книги, брошюры
ООО РЕДАКЦИЯ ЖУРНАЛА
«НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ»
Адрес редакции:
123104, Москва
Тверской бульвар 13, стр. 1,
тел./факс: (495) 229-91-03
e-mail: real@nlo.magazine.ru
сайт: www.nlobooks.ru
Формат 60 х90 Vie. Бумага офсетная № 1.
Офсетная печать. Печ. л. 25. Тираж 1000. Заказ №К-3344.
Отпечатано в ОАО "ИПК "Чувашия",
428019, г. Чебоксары, пр. И. Яковлева, 13.
Книги и журналы
«Нового литературного обозрения»
можно приобрести в интернет-магазине издательства
www.nlobooks.mags.ru
и в следующих книжных магазинах:
в МОСКВЕ:
• «Библио-Глобус» — ул. Мясницкая, 6, (495) 924-46-80
• Галерея книги «Нина» — ул. Волхонка, д. 18/2 (здание
Института русского языка им. В.В. Виноградова), (495) 201-3645
• «Гараж» — ул. Крымский вал, 9 (Парк Горького, магазин в центре со¬
временной культуры «Гараж»), (495) 645-05-21
• «Медленные книги» — (495) 971-47-92
• «Книги в Билингве» — Кривоколенный пер., 10, стр. 5,
(495) 623-66-83
• «Москва» — ул. Тверская, 8, (495) 629-64-83, (495) 797-87-17
• «Московский Дом Книги» — ул. Новый Арбат, 8, (495) 789-35-91
• «Мир Кино» — ул. Маросейка, 8, (495) 628-51-45
• «ММОМА ART BOOK SHOP» — Петровка, 25 (в здании ММСИ)
• «ММОМА ART BOOK SHOP» — Красная площадь, 3 (ГУМ), 8
(916) 979-54-64
• «ММОМА ART BOOK SHOP» — Берсеневская наб., 14, стр. 5 (Институт
Стрелка)
• «Новое Искусство» — Цветной бульвар, 3, (495) 625-44-85
• «У Кентавра» — ул. Чаянова, д. 15 (магазин в РГГУ), (495) 250-65-46
• «Фаланстер» — Малый Гнездниковский пер., 12/27, (495) 629-88-21
• «Фаланстер» (На Винзаводе) — 4-й Сыромятнический пр., 1, стр. 6
(территория ЦСИ Винзавод), (495) 926-30-42
• «Циолковский» — ул. Большая Молчановка, 8, (495) 691-51-16, (495)
691-56-28
• «Додо» на Солянке— ул. Солянка, 1/2, стр. 1, 8 (926) 063-01-35
• «Додо» в ТЦ «Филион» — Багратионовский проезд, 5
(ТРЦ «Филион»), 8 (929) 579-53-22
• «Додо» в кинотеатре «Пионер» («Омнибус») — Кутузовский
проспект, 21 (кинотеатр «Пионер»), 8 (915) 418-60-27
• «Додо» в КЦ Зил — ул. Восточная, 4, к. 1, (495) 675-16-36
(позовите Додо к телефону)
• Киоск в кафе «АртАкадемия» — Берсеневская набережная, 6, стр. 1
в САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ:
• На складе нашего издательства — Литовский пр., 27/7,
(812) 579-50-04, (952) 278-70-54
• «Академическая литература» — Менделеевская линия, 5
(в здании Истфака СПбГУ), (812) 328-96-91
• «Академкнига» — Литейный пр., 57, (812) 230-13-28
• «Все свободны» — наб. р. Мойки, 28 (второй двор, код 489), (911) 977-
40-47
• Галерея «Новый музей современного искусства» —
6-я линия ВО, 29, (812) 323-50-90
• «Исткнига» — Кадетская линия ВО, 27/5, (812) 986-82-51
• Киоск в Библиотеке Академии наук — ВО, Биржевая линия, 1
• Киоск в фойе главного здания «Ленфильма» —
Каменноостровский,10
• «Классное чтение» — 6-я линия ВО, 15, (812) 328-62-13
• «Книжная лавка» — в фойе Академии художеств, Университетская наб.,
17
• «Книжный Окоп» — Тучков пер., д. 11/5 (вход в арке),
(812) 323-85-84
• «Книжный салон» — Университетская наб., 11 (в фойе филологического
факультета СПбГУ), (812) 328-95-11
• «Книжная лавка писателей» — Невский, 66, (812) 314-47-59
• Книжные салоны при Российской национальной библиотеке — Садо¬
вая ул., 20; (812) 310-44-87
• Книжный магазин-клуб «Квилт» — Каменноостровский пр., 13, (812)
232-33-07
• «Мы» — Невский, 20 (на третьем этаже проекта Biblioteka), (981) 168-
68-85
• «Подписные издания» — Литейный пр., 57, (812) 273-50-53
• «Порядок слов» — Наб. реки Фонтанки, 15 (812) 310-50-36
• «Проектор» — Лиговский пр., 74 (Лофт-проект «Этажи»,
4-й этаж), (911) 935-27-31
• «Росфото» (книжный магазин при выставочном зале) —
ул. Большая Морская, 35, (812) 314-12-14
• «Санкт-Петербургский Дом Книги» (Дом Зингера) —
Невский пр., 28, (812) 448-23-57
• «Свои книги» — 1-я линия ВО, 42, (812) 966-16-91
• «Университетская лавка» — 7-я линия ВО, 38 (во дворе),
(812) 325-15-43
• «Фонотека» — ул. Марата, 28, (812) 712-30-13
в ЕКАТЕРИНБУРГЕ:
• «Дом книги» — ул. Антона Валека, 12, (343) 253-50-10
в ИРКУТСКЕ:
• Интернет-магазин «Лавка чудесных подарков» — ул. Свердлова, 36 (ТЦ
Сезон, офис 514), (3952) 95-44-45, www.lavchu.ru
в КРАСНОДАРЕ:
• Специализированный магазин «Книжный Кабинет» —
ул. Пашковская, 52 (2-й этаж), (861) 255-34-94, 8-918-191-27-53
в КРАСНОЯРСКЕ:
• «Русское слово» — ул. Ленина, 28, (3912) 27-13-60
в НИЖНЕМ НОВГОРОДЕ:
• «Дирижабль» — ул. Б. Покровская, 46, (8312) 31-64-71
в НОВОСИБИРСКЕ:
• Литературный магазин «КапиталЪ» — ул. Горького, 78,
(383) 223-69-73
• Магазин «ВООК-ЮОК» — Красный пр., 29/1, 2-й этаж,
(383) 362-18-24; — Ильича, 6 (у фонтана), (383) 217-44-30
в ПЕРМИ:
• «Пиотровский» — ул. Луначарского, 51а, (342) 243-03-51
в РОСТОВЕ-НА-ДОНУ:
• «Деловая Литература» — ул. Серафимовича, 53Б,
(863) 2-404-889, 282-63-63
в ЯРОСЛАВЛЕ:
• Книжная лавка гуманитарной литературы — ул. Свердлова, 9, (4852)
72-57-96
в МИНСКЕ:
• ИП Людоговский Александр Сергеевич — ул. Козлова, 3
• ООО «МЕТ» — ул. Киселева, 20, 1-й этаж, +375 (17) 284-36-21
в СТОКГОЛЬМЕ:
• Русский книжный магазин «INTERBOK» — Hantverkargatan, 32, Stock¬
holm, 08-651-1147
в ХЕЛЬСИНКИ:
• «Ruslania Books Оу» — Bulevardi, 7, 00120, Helsinki, Finland,
+358 9 272-70-70
в КИЕВЕ:
. ООО «АВР» — +38 (044) 273-64-07
• Книжный рынок «Петровка» — ул. Вербовая, 23, Павел Швед, +38 (068)
358-00-84
• Книжный интернет-магазин «ArtLover» (www.artlover.com.ua):
+38 (067) 91-51-281, info@artlover.com.ua
• Книжный интернет-магазин «Лавка Бабуин»
(http://lavkababuin.com/) — ул. Верхний Вал, 40
(оф. 7, код #423), +38 (044) 537-22-43; +38 (050) 444-84-02
• Магазин умной книги и хорошего винила «Хармс»,
ул. Михайловская 216 (www.xar.ms)
• Интернет-магазин «Librabook» (http://www.librabook.com.ua/)
(044) 383-20-95; (093) 204-33-66; icq 570-251-870,
info@librabook.com.ua
в ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНАХ:
• в разделе «Интернет-магазин издательства
“Новое литературное обозрение” www.nlobooks.mags.ru
• www.ozon.ru
• www.artlover.com.ua
• bestbooks.shop.by
• www.bolero.ru
• www.cafemart.ru
• www.esterum.com
• www.lavchu.ru
• www.lavkababuin.com/shop
• www.librabook.com.ua
• www.libroroom.ru
• www.mkniga.com
• www.ruslania.com
• www.shopgarage.ru
ИЗДАТЕЛЬСТВО
Новое
Литературное
Обозрение
И нте р н ет-ма га з и н
Возможность купить книги НЛО по ценам издательства,
которые значительно ниже цен в книжных магазинах
Доставка в любой регион России
Специальные сервисы
для покупателей интернет-магазина:
Раздел «Раритеты»
Возможность оформить заказ на редкие книги
нашего издательства, тираж которых почти распродан.
Раздел «Print on demand»
Возможность купить книги «НЛО», которые уже давно
стали библиографической редкостью.
Мы специально издадим эти книги для Вас
по уникальной технологии «Print on Demand»,
которая позволяет напечатать любую книгу тиражом
всего в 1 экземпляр.
Раздел «Специальные предложения»
Возможность купить отдельные книги издательства
со значительными скидками
И.Г. Галкова — искусствовед, медиевист, кандидат
исторических наук (Институт всеобщей истории РАН).
Ее книга представляет собой попытку реконструировать
ситуацию создания двух романских церквей в регионе
Пуату (Западная Франция) — Сен-Пьер в Ольнэ
и Сен г-Илер в Меле. Два конкретных случая
рассмотрены на фоне общего анализа интенций
и действий заказчиков церквей XII века,
запечатленных в текстах дарственных грамот,
хроник, писем, надписей и впервые систематически
изученных в таком ключе. В целом исследование
выявляет процесс становления в европейской
культуре феномена родовой церкви, которое
в эпоху позднего Средневековья и раннего
Нового времени станет практически
Серия «Очерки втуаИностиv
задумана как серия «.умных книг»
на темы изобразительного искусства.
каждая из которых предлагает новый
концептуальный взгляд на известные
обстоите \ьства.
Тексты здесь не будут сопровождаться
лишком обширным иллюстративны м
материалом, ни зуальност ь должна быть
явлена через с юви через интерпретации
и версии знакомых, порой, сюжетов.
С м ИешодиНм fcflc ''лыеле 1ьи их
стратегий, жанров и дискурсов призвано
представить и поле самой культуры,
tf поле науки и ней к качеств*, единого
с юж ноорганизовачного пространства,
а нс в привычном виде плоскости со строго
I * vроняемым и территории п>нь! пи
непременным атрибутом
репрезентации рода
для высших кругов
аристократии.
ISBN 978-5-444-80229-8
границами.