От индустриального оптимизма к технологическому пессимизму - Коцев И.

Глава I. ИЗМЕНЕНИЯ В МЕТОДОЛОГИИ БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ В УСЛОВИЯХ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
2. СИМБИОЗ ТЕХНОЛОГИЗАЦИИ И СОЦИОЛОГИЗАЦИИ
Глава II. БУРЖУАЗНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ О «ТЕХНИКО-СОЦИАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ» СОВРЕМЕННОГО КАПИТАЛИЗМА
2. ОСПАРИВАЯ ПРОБЛЕМУ «КАПИТАЛИЗМ ИЛИ СОЦИАЛИЗМ?»
Глава III. БУРЖУАЗНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ПЕРСПЕКТИВ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
2. МОДЕЛИ РИМСКОГО КЛУБА И РАЗВИТИЕ ИДЕЙ КОНВЕРГЕНЦИИ
Author: Коцев И.
Tags: основы экономической теории макроэкономика информационная экономика история социология социализм
Year: 1986
Similar
Критика буржуазных теорий политической экономии социализма
Критика антимарксистских теорий в курсе политической экономии
Современный этап кризиса буржуазной политической экономии
Школьникам о политической экономии
Text
                    ИВАН КОЦЕВ
доктор на икономическите науки
от
ИНДУСТРИАЛЕН
оптимизъм
към
ТЕХНОЛОГИЧЕН
ПЕСИМИЗЪМ
ИЗДАТЕЛСТВО
НАУКА И ИЗКУСТВО
София, 1982

КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ И РЕВИЗИОНИЗМА
<9
Иван Коцев
ОТ ИНДУСТРИАЛЬНОГО
ОПТИМИЗМА
К ТЕХНОЛОГИЧЕСКОМУ
ПЕССИМИЗМУ
Ш
МОСКВА ЭКОНОМИКА 1986

ББК 65.018
К75
Рецензент:
Е. В. РУДАКОВ, кандидат экономических наук;
Переводчик:
М. М. ВАГИНА, кандидат экономических наук;
1 Автор предисловия и научный редактор:
Г. С. ХОЗИН, доктор исторических наук
0603010300—087
К 	22—86
011(01)—86
© Перевод с авторской доработкой,
предисловие и оформление из¬
дательства «Экономика», 1986
© Иван Павлов Коцев 1982
с/о Jusautor, Sofia
4

СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ НАУЧНОГО	РЕДАКТОРА	7
Глава I
ИЗМЕНЕНИЯ В МЕТОДОЛОГИИ БУРЖУАЗНОЙ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ В УСЛОВИЯХ
НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ	РЕВОЛЮЦИИ	26
1.	ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕТИ¬
ШИЗМ 1 :		..........	26
Новые явления			27
По пути переустройств				31
Тревожащие наблюдения			35
Поиски выхода			40
Мрачные прогнозы		45
2.'	СИМБИОЗ ТЕХНОЛОГИЗАЦИИ И	СОЦИОЛОГИЗАЦИИ 48
Широкая технологизация ^		48
Ускоренная социологизация .			54
Симбиоз				64
3.	КРИЗИС МЕТОДОЛОГИИ ...	69
Глава II
буржуазная ПОЛИТИЧЕСКАЯ экономия
О «ТЕХНИКО-СОЦИАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ»
СОВРЕМЕННОГО КАПИТАЛИЗМА	79
1.	ПРЕДПОСЫЛКИ «ИНДУСТРИАЛИЗМА» И «ПОСТИНДУ¬
СТРИАЛИЗМА»	79
Идейные корни .			80
Общество управляющих		84
Общество знания				.	87
5

Может ли капитализм уцелеть?	89
«Трехсекторная» эволюция	.	.	93
Большая надежда 				94
2.	ОСПАРИВАЯ ПРОБЛЕМУ «КАПИТАЛИЗМ ИЛИ СОЦИА¬
ЛИЗМ?»	.	.				 ..	99
Общепризнанный основоположник и виднейший представитель	100
Общая картина развития	.			102
Похвалы и критика		112
Глава III
БУРЖУАЗНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ПЕРСПЕКТИВ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА i- 118
1.	ПОСТИНДУСТРИАЛЬНАЯ ЭПОХА — РАСТУЩАЯ ОПАС¬
НОСТЬ 			118
Рассеивая розовые надежды	.	........	118
Абстрактная картина кризиса		’	.	121
*	Вместо заключения . ■ . г .		123
2.	МОДЕЛИ РИМСКОГО КЛУБА И РАЗВИТИЕ ИДЕЙ КОН¬
ВЕРГЕНЦИИ	.	. . 			126
«Критические» границы развития человечества	128
Противоположные оценки					142
3.	УГРОЖАЕТ ЛИ ЗЕМЛЕ ПЕРЕНАСЕЛЕНИЕ? .	147
.Демографический взрыв и проблема продовольствия	147
«Человечество убивает само себя»?		152
С оптимизмом в будущее		157
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ 	162

ПРЕДИСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА
Предлагаемая советским читателям книга известного
болгарского* экономиста профессора И. Коцева выпу¬
щена в серии «Критика буржуазной идеологии и реви¬
зионизма». Автор книги хорошо известен своими
работами, содержащими углубленный анализ современных
концепций буржуазной политической экономии и социоло¬
гии, призванных обосновать жизнеспособность капи¬
тализма на этапе углубляющегося общего кризиса,
сопровождающегося проявлением качественно новых
противоречий этой отживающей общественной формации.
В центре внимания И. Коцева не только работы
современные буржуазных экономистов. Он обращается
к имеющим широкое хождение на Западе произве¬
дениям социологов, футурологов, философов, стремящих¬
ся расширить свои взгляды на события, происходящие
в отдельных странах и во всем капиталистическом
мирё, выявить закономерности развития мировой экономи¬
ки и международных отношений и тем самым «тео¬
ретически обосновать» органическую причастность капи¬
тализма к будущей истории человечества. В этом плане
несомненный интёрес представляет вышедшая в 1979 году
в Софии книга И. Коцева «Конвергенция или
дивергенция».
В данной книге автор сосредоточил внимание на
качественно новых тенденциях в буржуазной экономи¬
ческой мысли, которые не только охватывают широкий
диапазон оценок и выводов — от безгранично опти¬
мистических до откровенно пессимистических, но и пред¬
ставляют собой различные формы ее симбиоза с
философией, социологией, политологией, концепциями
научно-технической революции, а также с буржуазной
7

глобалистикой (этим термином обычно обозначается
система научных взглядов и представлений о проис¬
хождении, сущности и путях решения глобальных проблем,
вобравших в себя противоречия современного этапа
развития производительных сил человечества и вызванных
к жизни в первую очередь антагонистическими проти¬
воречиями капиталистического / способа производства).
Такой подход к исследованию новых тенденций
в развитии немарксистской общественной мысли не только
правомерен, но и насущно необходим. Дело в том, что
сфера проявления общего кризиса капитализма сегодня
существенно расширилась. Она включает теперь не только
углубившиеся, *как никогда ранее, традиционные противо¬
речия между трудом и капиталом в отдельных странах,
усиление эксплуатации трудящихся, жесточайшие присту¬
пы безработицы, инфляции, рост цен и налогов. Налицо
также симптомы структурного кризиса капиталистической
экономики, и прежде всего сбои в системе государ¬
ственно-монополистическою регулирования хозяйства
отдельных стран и капиталистической системы в целом.
Нельзя не видеть и глубочайших, разногласий во
взаимоотношениях капиталистических государств с разви¬
вающимися странами, все решительнее заявляющими
свои права на суверенитет над национальными ресурсами,
на достойное место в системе международных эконо¬
мических отношений. Серьезные трудности для капита¬
листического хозяйства и всей системы мирохозяйственных
связей несут с собой вызванные хищническим отно¬
шением к природным богатствам планеты экологические,
энергетические, минерально-сырьевые, продовольственные
и другие крупномасштабные проблемы, принявшие в ряде
капиталистических государств формы новых затяжн&х
кризисных явлений. Однако самым опасным антагони¬
стическим противоречием современности, несомненно,
является гонка вооружений, форсируемая США и их
союзниками по военно-политическим группировкам,
поглощающая огромные материальные и интеллектуаль¬
ные ресурсы и грозящая лишить человечество жизненных
сил и свести к минимуму темпу экономического
роста.
Обращает на себя внимание и тот факт, что при
всем многообразии проявления традиционных и качествен¬
но новых антагонистических противоречий капитализма,
располагающего сейчас существенно более широкими
научно-техническими возможностями, сумевшего внедрить
8

в повседневную практику самые изощренные формы
эксплуатации трудящихся не только в собственных
государствах, но и в развивающихся странах, общий
кризис мировой капиталистической системы развивается
в строгом соответствии с прозорливой ленинской теорией
о достижении капитализмом своей высшей и последней
стадии — империализма, о его распаде, а затем и полном
крушении под воздействием социалистических революций
в различных районах планеты.
И как бы ни изощрялись буржуазные исследователи,
какие бы новые теоретические концепции они ни выдви¬
гали, как бы ни приукрашали «динамичный и жиз¬
неспособный» капитализм, раскрытая В. И. Лениным
сущность общего кризиса, в процессе которого «весь
капиталистический строй ломается и трещит в основа¬
нии»1, остается полностью адекватной. В трудах В. И. Ле¬
нина убедительно показано, что общий кризис капи¬
тализма — это целая эпоха кризисов самого различного
характера, а также других социальных потрясений и
войн, берущих свое начало еще от первой мировой
войны; это начало эры всемирной пролетарской, ком¬
мунистической революции2; это кризис всего капи¬
талистического общества, в котором уже созрели ма¬
териальные- предпосылки для перехода к качественно
новой прогрессивной форме общественной организации —
социализму; это сочетание внутреннего разложения ка¬
питализма с его давлением на угнетенные народы,
с разгулом милитаризма и агрессивной внешней полити¬
кой; это неслыханное обострение всех капиталисти¬
ческих противоречий. Общий кризис капитализма оказы-
рает влияние на сосуществование — соревнование и про¬
тивоборство — двух противоположных общественных фор¬
маций, являющееся главным содержанием современной
эпохи.
В. И. Ленин указал в качестве исторической
перспективы единственный возможный путь выхода из
создавшейся в мире ситуации, когда проявления общего
-кризиса капитализма пагубно сказываются на состоянии
всего человечества, тормозят прогресс цивилизации, гро¬
зят подорвать естественные основы существования че¬
ловечества. Этот путь революционное преобразование
капиталистического общества в социалистическое.
‘Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 84.
2Там же, т. 35, с. 170.
9

Многообразие кризисных явлений, сложность мировой
политической ситуации, а также нестабильность всей
системы мирохозяйственных связей требуют от буржуаз¬
ных политэкономов, социологов, политологов, философов
новой активности в поиске приемлемых объяснений
причин появления новых тенденций в мировой экономике
и политике, которые никак не содействуют повышению
авторитета капитализма как «предпочтительной» со¬
циально-экономической формации. События в мире ка¬
питала все очевиднее свидетельствуют о том, что
капитализм не только не освобождается от множества
присущих ему антагонистических противоречий, но и зо
все большей степени перекладывает издержки своей
деятельности »а другие страны и тем самым ощутимо
тормозит прогресс человечества. Мало того, бурные
темпы современной научно-технической революции, на де¬
ле действительно открывающей огромные возможности
совершенствования производительных сил во всех госу¬
дарствах, построения гармонических отношений с приро¬
дой, всестороннего развития личности, в условиях ка¬
питализма оборачиваются не только' новыми бедствиями
для трудящихся, но и угрозой мировой ракетно-
ядерной катастрофы, требуют от буржуазной науки
создания все новых и новых концепций и одновре¬
менно новых рецептов совершенствования капитали¬
стической экономики и социальных реформ.
Такой «социальный заказ» обусловлен тем, что в
странах капитала и в ряде развивающихся государств
растут и ширятся мощные антимонополистические дви¬
жения. В новой редакции Программы КПСС по это¬
му поводу говорится: «Люди различной политической
ориентации требуют положить конец милитаризации
общества, политике агрессии и войны, покончить с
расовой и национальной дискриминацией, ущемлени¬
ем прав женщин, ухудшением положения молодого
поколения, с коррупцией, хищническим отношением мо¬
нополий к использованию природных ресурсов и окру¬
жающей среды. Эти движения объективно направлены
против политики реакционных кругов империализма,
вливаются в общий поток борьбы за социальный
прогресс»1
‘Программа Коммунистической партии Советского Союза (Новая
редакция). М.: Политиздат, 1986, с. 18.
10

Тот факт, что буржуазная наука не располагает
надежной методологической базой, на основе которой
можно было " бы во всей полноте исследовать спе¬
цифику современного этапа научно-технической ре¬
волюции, всем своим существом обращенной к широким
массам трудящихся и способной быть максимально
эффективной только в том случае, если она будет
поставлена на службу интересам всех государств,
обусловливает непоследовательность позиции западных
ученых в-интерпретации перспектив научно-технического
прогресса и всего комплекса его социальных послед¬
ствий. Именно притягательность научно-технической ре¬
волюции как основного стимула развития производи¬
тельных сил общества и одновременно неопределенность
ее дальнейшего развития в капиталистических госу¬
дарствах, вытекающая из внутренней специфики госу¬
дарственно-монополистического капитализма, и порож¬
дают одновременно оптимистические техницистские кон¬
цепции будущего и пессимистические предсказания конца
цивилизации в результате мирового термоядерного
конфликта, «ядерной зимы» или «зведных войн»,
под воздействием весьма совершенной техники, вышедшей
из-под контроля человека, или вследствие слишком
глубокого и разрушительного проникновения человека
3 процессы эволюции биосферы.
Содержащийся в книге анализ весьма популярных
на Западе и постоянно совершенствуемых учеными
США и стран Западной Европы концепций «индустриа¬
лизма» и «постиндустриализма», имеющих многочислен¬
ные варианты, знаменателен тем, что И. Коцев
подчеркивает неразрывную связь современных буржуаз¬
ных идейно-теоретических школ с традиционными тео¬
риями немарксистской политической экономии.
Теоретические построения Д. Кейнса, А. Смита,
Дж. Милля, взгляды Е. Хансена, П. Самуэльсона,
Дж. Гэлбрейта, Дж. Робинсон, Л. Туроу и многих
других западных экономистов, усилиями которых буржу¬
азная политическая экономия подошла к формированию
синтетических — «социализированных», «техницирован-
ных», «глобально-модельных» — и других новых концеп¬
ций, предстают в анализе автора логическим про¬
должением постулатов буржуазной политической эконо¬
мии, научная критика которых была начата еще клас¬
сиками марксизма-ленинизма.
И

Большое внимание в книге уделено рассмотрению
тех наПаДок на творческое наследие марксистско-ле¬
нинской науки, с которыми выступают авторы различ¬
ного рода модернистских буржуазных теорий социально-
экономического развития. Знакомство с приводимыми
автором конкретными формулировками, которые буржуаз¬
ные ученые пытаются противопоставить фундаментальным
Положениям марксистской науки, позволяет видеть
прямую свйзь фальсификаторской и ревизионистской
деятельности буржуазной общественной науки с практи¬
кой идеологической борьбы против социализма, в основе
которой лежит оголтелей антикоммунизм.
В книге приведены многочисленные свидетельства
того, что нападки на социализм давно уже стали
неотъемлемым элементом деятельности буржуазной науки,
выполняющей двоякий социальный заказ: доказать вре¬
менный характер, случайность и быстротечность кризис¬
ных явлений- в капиталистической экономике в последние
десятилетия XX века и одновременно найти в развитий
социализма такие процессы и явления, Kotopbie по
технико-экономическим признакам укладывались бы в
концепции «стадий ростам, «индустриализма» и «пост¬
индустриализма» и давали бы основания утверждать,
что и социализм не сБободен 'от антагонистических
противоречий, кризисов и внутренних неурядиц.
Идеологические нападки на новОе общество не огра¬
ничиваются фальсификацией многих аспектов внутренней
жизни стран социализма. Большое внимание апологеты
капитализма уделяют критике с классово-субъективных
позиций Деятельности социалистических государств по
оздоровлению и перестройке всей системы мировых
экономических отношений. Многие из буржуазных концеп¬
ций, рассматриваемых в книге, используются, западными
политическими деятелями Для того, чтобы представить
социализм как силу, якобы препятствующую конструктив¬
ному развитию мировых экономических отношений,
укреплению мирохозяйственных связей. Это делается
с одной целью: опорочить последовательный курс со¬
циалистических государств на неукоснительное соблюде¬
ние принципов уважения национального суверенитета
и независимости всех стран, невмешательства во
внутренние дела других государств. А ведь именно
внешнеэкономическая политика стран социализма учиты¬
вает объективную тенденцию к интернационализации хо¬
зяйственной жизни государств, реализация которой, по
12

словам В. И. Ленина, может характеризоваться «двумя
краткими положениями: повышение производительных сил
общественного труда й обобществление его»1
Из углубленного рассмотрения в первых главах
книги методологических основ буржуазных экономических
и социологических теорий следует, что динамичное
развитие международных экономических отношений на
фоне неустойчивой конъюнктуры капиталистического
хозяйства, ускоренной интернационализации производ¬
ственных и валютно-финансовых отношений, активного
воздействия монополий на систему международных орга¬
низаций самого различного профиля и масштабов
способствует перенесению важнейших противоречий
капиталистического способа производства на всю систему
мирохозяйственных связей. Поэтому буржуазные эконо¬
мисты все настойчивее стремятся детально исследовать
особенности развития международных экономических
отношений под углом зрения^ воздействия на них
капитализма и сформулировать на базе этих иссле¬
дований выводы, игнорирующие реакционную роль импе¬
риализма на современном историческом этапе, а также
предложить рекомендации по преодолению кризисных
явлений за счет дальнейшего наступления на права
трудящихся в самих капиталистических странах и путем
перекладывания многочисленных издержек капиталисти¬
ческого способа производства на «остальное челове¬
чество».
Буржуазные исследователй продолжают не только
модификацию базисных экономических теорий, приспособ¬
ляя их к кардинальным переменам в мировом хозяй¬
стве и международных отношениях, в первую очередь
в развивающихся странах. Они обращают свои взоры
к современной научно-технической революции, влияние
которой на экономику, социальные процессы,, политику
отдельных государств и всего человечества становится
все более универсальным. В центре их внимания ока¬
зались и новые достижения социологии, позволяющие
глубже понять характер происходящих перемен. Именно
с этой точки зрения в книге рассматриваются кон¬
цепции таких буржуазных авторов, которых трудно
причислить только к экономистам, политологам или
социологам,— Ж. Фурастъе, Д. Белл, Р. Арон, У Ростоу,
Г Кан и другие.
'Л^нин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 597!
13

Знакомство со всеми новыми вариантами технократи¬
ческих концепций, призванных учесть все многообразие
современной научно-технической революции и ее социаль¬
но-экономических последствий, позволяет видеть, что
практически все буржуазные исследователи пытаются
оторвать вызванные НТР качественные сдвиги в произ¬
водстве, управлении, социальной структуре общества от
социализма и ограничить все качественные преобразова¬
ния в базисе и надстройке только рамками «инду¬
стриального», в первую очередь капиталистического мира.
Таким образом, налицо продолжение идейно-теоретичес¬
кой и пропагандистской деятельности, имеющей целью до¬
казать, что капитализм остается «обществом всеобщего
благоденствия», в котором трудящимся нет никакого
смысла вести классовую борьбу и изыскивать пути осу¬
ществления социалистической революции.
Нет сомнения в том, что буржуазная общественная
мысль концентрирует свое внимание на научно-техни¬
ческой революции как процессе, имманентно присущем
только капитализму, претерпевающему трансформации,
«освобождающие» его от социальных пороков. Однако
именно социализм последовательно соединяет безгранич¬
ные возможности научно-технической революции с преиму¬
ществами социалистической системы хозяйства, учитывая
при этом объективные законы социалистической форма¬
ции, специфику современного этапа развития мировой
экономики и международных отношений.
Если попытаться выделить те новые моменты в
структуре и функционировании социалистической эконо¬
мики, в совершенствовании организационных форм и
методов управления, которые открываются в связи с
научно-технической революцией, то их перечень окажется
весьма внушительным. Прежде всего появляется реальная
возможность перехода к комплексной автоматизации и
механизации производства, внедрению принципиально но¬
вых технологических процессов и оборудования. Ядерная
энергетика, интенсивное развитие химии, биотехнологии,
создание синтетических материалов с заданными свойства¬
ми, появление ряда новых наукоемких отраслей про¬
мышленности меняют структуру экономики.
Повышаются требования к Научной организации труда,
к организации производства и управлению хозяйственной
деятельностью; становится необходимой разработка комп¬
лексных государственных программ экономического и на¬
учно-технического развития с учетом требований межго¬
14

сударственной интеграции, Резко возрастает роль про¬
фессиональной подготовки кадров: рабочих, техников,
управленческого персонала, инженеров, научных работни¬
ков, совместными усилиями которых можно было бы
обеспечить скорейшее и максимально эффективное освое¬
ние новейших достижений науки и техники. Одной из
актуальных задач становится разработка комплексных
мероприятий по охране природной среды и рациональному
природопользованию, составление достоверных средне¬
срочных и долгосрочный прогнозов развитйя науки и
техники, их вероятных последствий для общества и
природы.
Наконец, использование огромных потенциальных
возможностей, которые таит в себе современная научно-
техническая революция, открывает пути совершенство¬
вания социальной структуры общества, гармоничного
развития личности, расцвета духовной культуры.
Социалистическое государство делает все возможное,
чтобы реализация всех достижений научно-технической
революции имела мирную, созидательную направленность,
ориентировалась на прогресс для человека и во имя
человека. Социалистическому образу жизни чуждо
умышленное использование достижений науки и техники
для целей разрушения, форсирования гонки воору¬
жений.
На совещании в ЦК КПСС по вопросам ускорения
научно-технического прогресса Генеральный секретарь
ЦК КПСС М. С. Горбачев особо подчеркнул, что «необ¬
ходимость ускорения социально-экономического развития
вызывается потребностью в обеспечении нашей полной
экономической независимости от капиталистических стран,
прежде всего на стратегически важных направлениях.
Мы не выступаем за автаркию. Взаимовыгодное между¬
народное разделение труда, в первую очередь в системе
социалистического содружества,— один из реальных путей
повышения эффективности производства. Но допустить,
чтобы наша экономика зависела от поставок западной
продукции, нельзя... Таким образом, как во внутреннем,
так И в международном аспекте задача ускорения
развития страны приобрела сегодня первостепенное
политическое, экономическое и социальное значение»1.
‘Горбачев М. С. Коренной вопрос экономической политики партии:
Доклад на совещании в ЦК КПСС по вопросам ускорения научно-
технического прогресса И июня 1985 г. М.: Политиздат, 1985, с. 6.
15

Все это убедительно свидетельствует о том, что в
своем гуманном стремлении поставить все достижения
науки и техники на службу интересам всего челове¬
чества социализм вынужден прилагать огромные усилия
не только на решение насущных задач в интересах
всех членов общества в социалистических государствах,
но и на противодействие иррациональной деятельности
империализма, тормозящей прогресс цивилизации. И не
случайно • КПС6 призывает советских обществоведов
глубже изучать процессы, происходящие в коммуни¬
стическом, рабочем, национально-освободительном дви¬
жениях, в капиталистическом обществе. «Ход мирового
развития выдвигает перед человечеством немало вопросов
глобального масштаба. Научная »мысль должна давать
на эти вопросы верные ответы. Важной задачей обще¬
ственной науки была и остается борьба против буржу-.
•азной и реформистской идеологии, ревизионизма и догма¬
тизма»1
Опыт показывает, что похожие, а иногда идентичные
по, содержанию научные открытия и технические но¬
вовведения, будучи ориентированы на обеспечение
«национальных интересов» отдельных капиталистических
стран или на реализацию/перспективных планов социаль¬
но-экономического развития стран социализма, превра¬
щаются в конкретные технические системы и орудия,
противоположные по своему назначению. В первом
случае на передний план выдвигаются задачи создания
новых смертоносных средств уничтожения, разрушитель¬
ных по своей главной функции. Во втором главное
внимание уделяется совершенствованию материально-
технической основы производства, обеспечению условий
для творческого труда и разностороннего .развития
личности каждого члена общества, т.-е. решению широко¬
го комплекса созидательных по своему содержанию
задач.
Подтверждением этого может служить использование
атомной энергии или освоение космоса капиталисти¬
ческими и социалистическими странами.
Многие советские исследователи, ученые других
социалистических государств в своих работах давали
отпор апологетическим концепциям представителей бур¬
жуазной науки, показывали их методологическую не¬
1	Программа Коммунистической партии Советского Союза {Новая
редакция), с. 67—68.
16

состоятельность и выявляли классовое содержание тех
или иных книг, которые буржуазная пропаганда пыталась
выдать за новое слово в общественной науке, а их
авторов причислить к классикам политической экономии,
социологии, философии.
Так было в разное время с работами У Ростоу,
Э. Тоффлера, Дж. Гэлбрейта, Д. Белла и других за¬
падных исследователей.
И. Коцев уделил главное внимание в своей книге
критическому анализу концепций «социального мира»,
являющегося следствием бурного технического прогресса
вжапиталистических странах, якобы способного покончить
с социальным неравенством, анализу постулатов тех¬
нологического и управленческого оптимизма, а также
футурологических произведений, рисующих лучезарные
картины общества безграничных возможностей, которое
придет на смену полным ^разочарований, тревог и приз¬
рачных надежд будням сегодняшнего капитализма. Рабо¬
ты этих исследователей рассмотрены с различной сте¬
пенью детализации. Однако И. Коцев при этом
последователен в своих выводах: буржуазные исследова¬
тели не в состоянии ^предложить стройной теории
современного этапа развития капиталистического хозяй¬
ства, и даже симбиоз буржуазной политической экономии
с другими направлениями общественной науки, хотя и
расщиряет рамки анализа, не приносит желаемых ре¬
зультатов.
В этой связи можно сделать лишь одно частное
замечание. Технологический пессимизм и технико-футуро¬
логический оптимизм, взгляды приверженцев которых
достаточно подробно рассмотрены в соответствующих
параграфах книги, довольно редко существуют в
«чистом виде». Они, скорее, присутствуют в работах
буржуазных ученых в различных сочетаниях: самые
оптимистические концепции содержат в качестве второ¬
степенных, иллюстративных положений ссылки на неудач¬
ные технологические решения или отрицательные социаль¬
но-экономические последствия научно-технического прог¬
ресса при капитализме, а открыто пессимистические
концепции «демонизма техники», «экологического кризи¬
са» нередко сопровождаются радужными картинами
общества будущего, сумевшего каким-то образом раз¬
решить свои проблемы.
Большим достоинством книги И. Коцева, несомненно,
является тот факт, что в своем критическом анализе
17

буржуазных концепций общественного развития в пос¬
ледние девятилетия XX века он не оставил без внимания
сравнительно новую область комплексного анализа
современного состояния и перспектив развития мировой
экономики и политики — глобальное моделирование, осо¬
бенно идейно-политические интерпретаций результатов
различного рода глобальных проектов. Объективный
характер и очевидная острота глобальных проблем
современности потребовали от буржуазной науки новых
усилий в исследовании той сферы мирового развития,
где в наибольшей степени ощущаются антагонистические
противоречия капитализма, которые пагубло влияют
уже на все мировое сообщество и грозят серьезными
нарушениями мирохозяйственных связей и даже ката¬
строфическими последствиями дйя будущего человече¬
ства.
В третьей главе книги достаточно подробно рассма¬
триваются наиболее интересные положения и анализи¬
руются выводы большинства из появившихся к настояще¬
му времени докладов Римскому клубу. Отметим сразу же,
что работы по глобальному моделированию, равно как
и исследования буржуазной наукой различных аспектов
глобальных проблем современности, не сводятся только
к научной и пропагандистской деятельности Римского
клуба, а представляют собой уже достаточно обширную
междисциплинарную область буржуазной науки, в которой
существует ряд теоретических школ, отстаивающих самые
различные концепции1
Однако при всей активности немарксистской обще¬
ственно-политической мысли, имеющей целью навязать
мировой общественности теоретическую картину проис¬
хождения, современного состояния и предпочтительных
путей решения глобальных проблем современности, мето¬
дологическая основа и классовая позиция буржуазной
науки не позволяют ей взглянуть на эти проблемы
с позиции всего человечества, необратимо продвигающего¬
ся в своем историческом развитии к формам социальной
организации, более совершенным, чем капитализм.
Марксистская концепция глобальных проблем являет¬
ся органическим компонентом широкой мировоззренческой
1См., например: Будущее в настоящем. М.: Прогресс, 1984; Шах¬
назаров Г. X. Социализм и будущее. М.: Наука, 1983, а. также нашу
работу: Глобальные проблемы современности. Критика буржуазных
концепций. М.: Мысль, 1982.
18

картины мира, отражающей специфику взаимодействия
человека и общества, общества и природы, полити¬
ческих и экономических отношений, идеологической борь¬
бы на весьма высоком уровне развития производи¬
тельных сйл, уже достигнутом в ряде государств.
Только марксизм-ленинизм выступает инициатором анали¬
за кардинальнейших процессов современности в «системе
координат», охватывающей уже не отдельные государства
или крупные регионы, а все человечество в его
V взаимодействии с планетой Земля.
Выявление специфики становления на планете циви¬
лизации нового типа; материальной основой которой
является общество реального социализма* созданное
пока лишь в сравнительно небольшом числе государств,
составляющих м.ировое социалистическое содружество, но
уже играющее заметную роль в мировой политике
и экономике, неотделимо от анализа международных
отношений и мирохозяйственных связей как единой
целостной системы. Марксисты отдают себе отчет в том,
что окончательное построение на планете коммунисти¬
ческой цивилизации потребует довольно длительного
времени, в течение которого будут уничтожены ма¬
териальные предпосылки для возникновения и обостре¬
ния антагонистических противоречий эксплуататорского
строя.
Именно эти противоречия высшей и последней стадии
капитализма — империализма, вырвавшиеся в последние
десятилетия XX века за пределы территорий отдельных
стран и превратившиеся в проблемы крупных регионов
и планеты в целом, и обусловили появление гло--
бальных проблем современности, сделали их актуальными
для всех государств.
Методологические основы глобалистики берут свое
начало в фундаментальных положениях марксистской
теории о единстве природного и социального, о
взаимодействии и взаимовлиянии революционных преоб¬
разований в природе и обществе, об интеграции естест¬
вознания и философии, фундаментальных й прикладных,
технических и общественных наук с целью объяснения
кардинальных процессов развития человечества и разра¬
ботки наиболее эффективных и адекватных методов
прогрессивного преобразования общества.
Говоря о значении марксистской диалектики как о
методе научного анализа, В. И. Ленин особо под¬
черкивал широкий диапазон ее приложения: «Применение
19

материалистической диалектики к переработке всей поли¬
тической экономии, с оснований ее*— к истории, к естество¬
знанию, к философии, к политике и тактике рабочего
класса,— вот что более всего интересует Маркса и
Энгельса, вот в чем они вносят наиболее существенное
и наиболее новое, вот в чем их гениальный шаг
вперед в истории революционной мысли»1 Современная
марксистская наука продолжает эту методологическую
линию, осуществляя дальнейшую интеграцию наук, ранее
редко взаимодействовавших между собой или раз¬
вивающихся вне каких-либо, даже эпизодических
связей.
Эта важная функция современной науки нашла свое
конкретное отражение в задачах, поставленных КПСС
перед советской наукой на текущее десятилетие:
«Своевременно определять и изменять направленность
исследований и разработок, организационную структуру
научных учреждений в соответствии с требованиями
научно-технической революции. Усилить взаимодействие
общественных, естественных и технических наук»2 Именно
совместные усилия общественных, естественных и тех¬
нических наук позволяют наиболее адекватно иссле¬
довать глобальные проблемы современности.
Выход исследований марксистов на систему гло¬
бальных проблем современности свидетельствует, с одной
стороны» об их стремлении проанализировать во всем
многообразии специфику * исторического этапа развития
человечества, который во многом будет определять
характер мировой политики и экономики в XXI веке,
а с другой — воспользоваться опытом предыдущих по¬
колений ученых, дающим ключ к пониманию генезиса
глобальных проблем в долгосрочной исторической ретро¬
спективе. Для чего необходимо включить в научную
концепцию глобальных проблем ряд положений и оценок
из работ ученых капиталистических и развивающихся
стран, далеких от марксизма, но придерживающихся
активной гуманистической позиции и озабоченных судьба¬
ми человечества.
На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС гово¬
рилось: «Однако в сегодняшнем капиталистическом мире
есть и другие тенденции, другие политики, более
1	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 24, с. 264.
2	Материалы XXVI съезда КПСС, М.: Политиздат, 1981, с. 14*4.
20

реалистически учитывающие положение на международ¬
ной арене. Они понимают, что в мире произошли
уже необратимые процессы, понимаю!- необходимость и
обоюдную выгодность Длительного мирного сосуществова¬
ния государств с различным общественным ctpoeM. Мы,
со своей стороны, не раз говорили и повторяем, что
к этому готовы. Мы убеждены, что это отвечает
интересам народов По обе стороны социальной баррикады,
разделяющей мир. Ведь есть немало крупных проблем,
которые касаются всех стран мира и значение которых
все возрастает. Например, сохранение природы на нашей
планете, овладение новыми источниками энергии, освоение
космоса, ресурсов Мирового океана»1.
Исчерпывающая характеристика марксистской пози¬
ции в отношении глобальных проблем современности
содержится в Новой редакции Программы КПСС: «Совет¬
ское государство будет сотрудничать с другими стра¬
нами В решении глобальных проблем, которые осо¬
бенно обострились во второй половине XX века и жизнен¬
но важны д^1Я всего человечества: охрана окружаю¬
щей среды, энергетическая, сырьевая, продовольствен¬
ная и демографическая проблемы, мирное освоение
космоса и богатств Мирового океана, преодоление эко¬
номического отставания многих освободившихся стран,
ликвидация опасных болезней и другие. Их решение
требует совместных усилий всех государств. Оно будет
существенно облегчено, если прекратится растрачивание
сил и средств на гонку вооружений»2
Связывая перспективу окончательного разрешения
глобальных проблем современности с построением на пла¬
нете социализма и коммунизма и одновременно выдвигая
в качестве кардинальнейшей среди глобальных проблем
предотвращение мировой термоядерной войны и реальное
разоружение, марксистская наука ориентирует трудящих¬
ся на решение долгосрочной задачи — осуществление
рабочим классом своей исторической миссии повсеместно
на планете, а все человечество направляет На борьбу
против угрозы нарушения естественных основ суще¬
ствования общества, против отвлечения материальных
и интеллектуальных ресурсов в непроизводительную
'Материалы Пленума Центрального Комитета "КПСС, 14—15 июня
1983 г. М.: Политиздат, 1983, с. 24.
2Программа Коммунистической партии Советского Союза (Новая
редакция), с. 69.
21

сферу разработок и производства новых видов оружия.
По мнению советского ученого В. В. Загладина, именно
идеи коммунистического гуманизма, отвечающие интере¬
сам всего человечества, «выступают в наше время
сильнейшим оружием в борьбе за спасение чело¬
вечества	от тех	угроз,	в том числе в	виде гло¬
бальных проблем современности, которые поистине в
гигантских масштабах зоспроизводятся империализмом.
Предотвратить эти угрозы — значит открыть путь к ком¬
мунистическому будущему цивилизации»1.
Таким образом, одним из важнейших теоретических
положений глобалистики, выдвинутых современной марк¬
систско-ленинской наукой, является тезис об универсаль¬
ном характере глобальных проблем современности, о
наличии	в них	наряду с природно-естественными,
социально-экономическими, политическими, нравственно¬
этическими, идеологическими аспектами еще весьма
существенного по своему удельному весу общечелове¬
ческого, гуманистического аспекта, делающего их близки¬
ми и понятными	всему	человечеству как	проблемы,
без разрешения которых невозможно обеспечение при¬
емлемых	темпов	социально-экономического	прогрес¬
са — главного условия построения будущего цивили¬
зации.
Советские ученые В. Загладин, С. Меньшиков й
И. Фролов подметили весьма существенную для совре¬
менного исторического этапа черту империализма как
главного источника глобальных проблем: «Особое внима¬
ние следует обратить на новую группу противоречий
мирового развития, о которой в общепринципиальной
форме говорили Маркс и Ленин, но которая в конкретном
виде проявилась только в наше время, точнее, в 60—70-е
годы. Речь идет о группе противоречий, которые можно
условно обозначить как протворечия между империализ¬
мом и всем человечеством»2 (подчеркнуто нами.— Г X.).
Не отрицая присутствия в глобальных проблемах
«бремени прошлого» в виде накапливавшихся в процессе
исторического развития неразрешенных противоречий, а
также наличия в них своего рода «вынужденных жертв» —
ущерба природе, на который государства, прежде всего
социалистические, шли ради скорейшего достижения
политических, военных и экономических целей в условиях
1	Правда, 1983, 11 марта.
2	Коммунист, 1983, № 6, с. 42.
22

враждебного окружения, марксистская наука тем не менее
ставит на особое место в генезисе антагонистические
противоречия капитализма. Именно лавинообразное на¬
растание этих противоречий в отдельно взятых капи¬
талистических государствах оказывает влияние на все
мировое развитие прежде всего потому, что моно¬
полистические группировки усилиями правительств не
только продолжают перекладывать основную тяжесть
издержек собственной иррациональной деятельности на
трудящиеся массы в своих государствах, прибегая ко все
более изощренным формам эксплуатации, но и все актив¬
нее стремятся распространить создаваемые ими кризисные
явления на всю систему мирохозяйственных связей,
на другие государства — социалистические и развиваю¬
щиеся и даже на своих конкурентов по капиталисти¬
ческому лагерю.
Таким образом, марксистский анализ событий на миро¬
вой арене в последней четверти XX века свидетельствует
о том, что обострение глобальных проблем современности
выступает как еще один серьезный признак пагубного
воздействия капитализма на всемирный процесс развития
цивилизации.
Необходимость революционного разрешения создав¬
шейся в мире ситуации диктуется сейчас уже не только
проявлениями экономического* и политического кризиса
внутри отдельных капиталистических стран, но и оза¬
боченностью будущим цивилизации, заботами о суще¬
ствовании человечества и самой планеты Земля.
Подводя итоги своего исследования, И. Коцев
предлагает типологию признаков современной буржуазной
политической экономии, которая, хотя и уже подвержена
«технизациями «социологизации», в то же самое время
не способна предложить объективной картины реальных
процессов развития капитализма в последние десяти¬
летия XX века, не говоря уже о перспективах
развития всего человечества и эффективных путях
и методах решения глобальных проблем современно¬
сти.
Качественно новым этапом в развитии теоретической
картины современного империализма, в анализе его углу¬
бляющихся противоречий, в совершенствовании стратегии
социально-экономического прогресса и активизации дея¬
тельности по укреплению мира явился XXVII съезд КПСС.
В Политическом докладе ЦК КПСС дана исчерпывающая
картина современного империализма, главного источника
23

многочисленных угроз всему человечеству: «Современный
мир сложен, многообразен, динамичен, пронизан противо¬
борствующими тенденциями, полон-противоречий. Это мир
сложнейших альтернатив, тревог и надежд. Никогда преж¬
де наш земной дом не подвергался таким политическим и
физическим перегрузкам. Никогда человек не взимал с
природы столько дани и никогда не оказывался столь
уязвимым перед мощью, которую сам же создал...
Современный капитализм, эксплуататорская природа
которого не изменилась, во многом отличается от того, 1
адким он был в начале и даже в середине XX века. Под
влиянием и на фоне научно-технической революции еще
острее становится конфликт между гигантски выросшими
производительными силами и частнособственническим ха¬
рактером существенных отношений. Здесь и увеличение
безработицы, обострение всего комплекса социальных
проблем. Пронизывающий все и вся милитаризм как наи¬
более ходовое средство подстегивания экономики. Нара¬
стающий кризис политических институтов, духовной сфе¬
ры. Гнетущее давление реакции по всем линиям—во внут¬
ренней и внешней политике, экономике и культуре, в ис¬
пользовании достижений человеческого тент. Традицион¬
ные формы консерватизма уступают место авторитарным
тенденциям»1
Серьезные сдвиги в мировой политике и мирохозяйст¬
венных связях, меняющееся в пользу социализма и сил
прогресса соотношение сил в мире делают особенно акту¬
альными уоилия ученых, всех членов общества, направ¬
ленные на повышение эффективности научно-технического
прогресса, на поиски наиболее рациональных методов ре-
4нен»я производственных и социально-экономических про¬
блем, на совершенствование организационно-хозяйствен-
ных^форм интеграции науки и производства. Партия наме¬
тила также широкую программу идейно-теоретичеткй
деятельности экономистов, историков, социологов, фило¬
софов: «Внимание обществоведов следует сосредоточить
на изучении и всестороннем анализе опыта мирового раз¬
вития, создания нового общества в СССР, в других социа¬
листических странах, диалектики производительных сил
и производственных отношений, материальной>и духовной
сфер в условиях социализма, закономерностей становле¬
ния коммунистической формации, путей и средств посте-
1 Горбачев М. С. Политический доклад ЦК КПСС XXVII съезду
КПСС. М.: Политиздат, 1986, с. 7, 15—16.
24

пенного продвижения к ее высшей фазе. Научный анализ
объективных противоречий социалистического общества,
выработка обоснованных рекомендаций по их разрешению,
надежных экономических и социальных прогнозов—неот¬
ложная задача общественных наук на современном этапе
развития»1
Не только экономисты, социологи, представители дру¬
гих общественных наук, но и широкие круги читателей,
интересующиеся актуальными проблемами мировой эко¬
номики и М(еждународны)Г отношений, с пользой1 для себя
познакомятся с этой книгой И. Коцева. Ряд положений
книги, критических оценок и выводов автора окажутся
полезными для дальнейшей разработки теорий современ¬
ного империализма, в идеологической борьбе по актуаль¬
нейшим' проблемам современности в свете цовых задач,
стоящих' в середине 80-* годов перед мировым коммуни¬
стическим' и рабочим движением, перед всеми прогрессив¬
ными силами планеты.
F С. ХОЗИН;
доктор ^исторических наук
1 Программа Коммунистической партии Советского Союза (Новая
редакция), с. 168.
25

Глава 1
ИЗМЕНЕНИЯ В МЕТОДОЛОГИИ
БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ЭКОНОМИИ В УСЛОВИЯХ НАУЧНО-
ТЕХНИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
1.	ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ
ФЕТИШИЗМ
Буржуазная политическая экономия имеет свою
специфическую внутреннюю логику, обусловленную при¬
родой и проявлениями объективных закономерностей
исторического развития капиталистического способа
производства вообще, а точнее, динамикой основного
противоречия буржуазного общества. В эпоху всеобщего
кризиса.капитализма на нее ощутимо влияет состояние
и развитие соотношения сил и противоречий между
двумя социальными системами. Эти объективные факторы
и обстоятельства определяют в «последней инстанции»
направление, характер и масштабы идеологических воз¬
можностей буржуазной экономической мысли, дают ключ
для понимания закономерностей и особенностей ее разви¬
тия на современном этапе.
К. Маркс и Ф. Энгельс раскрыли объективные
закономерности эволюции и трансформации буржуазной
экономической теории1 и указали на реальные причины
утверждения (в 30-е годы XIX в.) и господства
вульгарной политической экономии с ее открытой апо¬
логетикой капитализма2. Классическое учение В. И. Лени¬
на об империализме вооружает нас основополагающими
принципами для изучения закономерностей развития
и особенностей буржуазной экономической науки в усло¬
виях господства монополистического капитализма. Анализ
марксистско-ленинской наукой объективных процессов
эволюции капитализма в новейшую эпоху дает нам
ориентиры для правильного понимания состояния совре¬
менной буржуазной политической экономии.
'Маркс К., Энгельс Ф., Соч. 2-е изд., т. 26, ч. III, с. 524—529.
2Там же, т. 23, с. 15—20.
26

Новые явления
Развитие мировой капиталистической системы в по¬
следние десятилетия протекает в условиях дальнейшего
усложнения и обострения ее общих кризисных процессов,
а также появления и углубления ряда новых явлений
и тенденций в странах капитала и на международной
арене. Среди новых общественных феноменов следует
выделить имеющие первостепенное, определяющее зна¬
чение.
Прежде всего необходимо отметить образование
мировой системы реального социализма и превращение
ее в решающий фактор исторического развития,
определяющий основное содержание нашей эпохи; углуб¬
ление'процессов глобального, многоаспектного (социаль¬
но-экономического, политического и идеологического)
соревнования между двумя системами как наиболее
важной формр классовой борьбы между пролетариатом
и буржуазией в международном масштабе. На передний
план в процессе мирного соревнования между социализ¬
мом и капитализмом выдвинулись научно-технические
достижения и их эффективное применение в народном
хозяйстве1 При этом соревнование в экономической
области, центральном звене соревнования между со¬
циализмом и капитализмом, становится тем фактором,
в котором следует искать важный источник изменений
во всей хозяйственной и политической структуре совре¬
менного мира. Именно в. этом факторе, являющемся
результатом изменений в соотношении хозяйственной
мощи двух систем в пользу социализма, проявляется
одна из главных исходных позиций научного пони¬
мания и освещения глубоких изменений в системе
современного капитализма. Его значение для прогрес¬
сивного характера мирового развития сейчас и в будущем
возрастает, происходит ликвидация колониальной системы
империализма и переход ряда развивающихся стран на
путь социалистической ориентации.
Страны «третьего мира» настойчиво борются за ради¬
кальные изменения механизма международных эконо¬
мических отношений империалистических держав с раз¬
‘О роли науки и техники в соревновании социализма и капи¬
тализма писал еще В. И. Ленин. Он призывал «...взять всю науку,
технику, все знания, искусство. Без этого мы жизнь коммунистиче¬
ского общества построить не можем» (Поли. собр. соч., т. 38, с. 55).
(Прим. наунн. ред.)
27

вивающимися странами, за утверждение в между¬
народной жизни принципов мирного сосуществования
государств с различным общественным строем. Они актив¬
но противодействуют попыткам империализма решать
свои внутренние противоречия за счет других стран1
Научно-техническая революция сегодня, переворот в
производительных силах оказывают огромное воздействие
на хозяйственные и социальные процессы, затрагивают
все стороны общественной жизни, включая идеологию,
культуру, быт и психологию людей. Многоплановое,
бурное и противоречивое развертывание научно-техни¬
ческой революции в ведущих буржазных государствах
привело к ускорению в 50-е и 60-е годы темпов
их экономического роста. Технические достижения откры¬
ли новые сферы для капиталовложений, привели к
крупным изменениям в структуре производимой продук¬
ции, в руководстве и организации всей хозяйственной
жизни, что необходимо повлекло и изменения в характере
и организации труда, в составе рабочей силы и со¬
циально-классовой структуре всего общества: положение
и взаимоотношения основных классов и социальных
слоев стали иными, в том числе место и роль
интеллегенции. Переворот в развитии нау^и и техники
на капиталистической базе привел к системе негативных
социальных последствий — чудовищному росту милитари¬
зации, разрушению жизненной среды человечества,
увеличению масштабов хронической безработицы, что
становится причиной появления и утверждения в немарк¬
систской науке социального пессимизма относительно
современной технической базы2 По динамизму и обще¬
ственному масштабу научно-техническая революция ста¬
новится одним из главных направлений исторического
соревнования между капитализмом и социализмом:
‘Важнейшим моментом здесь является достижение Советским
Союзом и странами Варшавского Договора равенства военных воз¬
можностей соответственно с США и агрессивным блоком НАТО, что
лишило капитализм надежд на возможность успешного разрешения
исторического противоборства с социализмом посредством водру¬
женного конфликта. (Прцм. научн. ред.)
23десь автор объединяет, на наш взгляд, разноплановые до
своему масштабу и характеру социально-экономические последствия
современной HTP в капиталистических государствах. На деле мили¬
таризм 80-х годов грозит лишить капиталистические государства
жизненных сил, направить в. военную сферу буквально все материаль¬
ное и интеллектуальные ресурсы, появляющиеся в распоряжении
общества. (Прим. научн. ре<д.)
28

превращается в арену исключительно острой между¬
народной политической и идеологической борьбы.
В результате научно-технического прогресса, гигант¬
ского развития производительных сил, высокой степени
капиталистического обобществления производства, колос¬
сальных масштабов монополизации всей хозяйственной
жизни, а также стремления преодолеть углубляющиеся
политико-экономические и социально-классовые противо¬
речия в целях обеспечения условий для продол¬
жительного гармонического роста капиталистической
экономики после второй мировой войны значительно
ускорился процесс перерастания и окончательного
оформления монополистического капитализма в государ¬
ственно-монополистический капитализм. В. И. Ленин
впервые охарактеризовал это новое явление — установле¬
ние и рост государственно-монополистических тенденций
в недрах капитализма1 Значительно позже полная
современная формулировка государственно-монополисти¬
ческого капитализма была дана в Программе КПСС2
Сейчас империализм вступил в такой период развития,
когда симбиоз государства и монополий оказывает
решающее влияние на процесс воспроизводства обще¬
ственного капитала и производственных отношений
буржуазного общества, когда уже нельзя рассматривать
ни одну категорию политической экономии современного
капитализма без учета мощного воздействия слитой
в единый механизм хозяйственной силы государства и
монополий.
На современном этапе исторического развития бур¬
жуазное государство в отличие от прошлого, когда онр
владело лишь некоторыми средствами сообщения и тран¬
спорта, распоряжается собственностью огромного разме¬
ра: от 1/7 в США до 2/5 во Франции и Австрии
частями национального богатства3 Империалистическое
государство сегодня располагает огромными бюджетными
средствами, владеет целыми отраслями хозяйства и самы¬
ми мощными байками, является крупным инвестором
‘Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 113—114; т. 23, с. 175—176.
2Программа Коммунистической партии Советского Союза. М.:
Политиздат, 1976, с. 26.
3Никитин А., Кузнецов В. Государственно-монополистический
капитализм 70-х годов.— Мировая экономика и международные от¬
ношения, 1975, № 11. См. также: Майборода И. Т. Государствен¬
ная собственность в условиях современного капитализма. М., 1976;
Мочерный С. В. Сущность и эволюция капиталистической собствен¬
ности. М.: Политиздат, 1978.
29

и оптовым покупателем больших количеств товаров.
Рост доли собственности государства среди других
видов буржуазной собственности привел к формированию
государственного хозяйства как относительно самостоя¬
тельного комплекса в национальной экономике капи¬
талистических стран, к превращению буржуазного госу¬
дарства в объект и субъект экономических отношений,
в коллективного монополиста, активно и постоянно
участвующего в процессе воспроизводства.
Сегодня экономическая мощь буржуазного государ¬
ства является основой известной самостоятельности по
отношению к его полномочным представителям1. Это
дает ему возможность в определенной степени поднимать¬
ся над интересами отдельных монополий (До уровня,
впрочем, отвечающего потребностям всей финансовой
олигархии), а также деятельно вмешиваться в отношения
между трудом и капиталом и широко осуществлять
прямые и косвенные меры хозяйственного регулирования
в* национальных и наднациональных рамках.
Таким образом, одновременно с выполнением своей
основной и традиционной функции со времен XIX
века — «ночного сторожа» (охранявшего «священную»
частную собственность и общие внешние условия воспро¬
изводства общественного капитала) —современное бур¬
жуазное государство превращается во внушительную
социально-экономическую силу. Оно становится важным
фактором экономической и социальной жизни в капи¬
талистических странах, фактором приспособления капи¬
тализма к новой обстановке в мире, включая и проведение
реформ «сверху». Но поскольку это государство остается
орудием диктатуры капитала, главной обязанностью
которого является сохранение и по возможности укрепле¬
ние частной собственности, преимущественно позиций
монополий, то его постоянные регулирующие действия
и социальное маневрирование продолжают быть ограни¬
ченными и в преобладающей степени неэффективными2.
‘Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 169; т. 37, с. 417—418.
23десь следовало бы упомянуть о сравнительно новом «инструт
менте» борьбы за сохранение позиций капитализма — транснацио¬
нальных корпорациях, которые пытаются активно внедриться в Сис¬
тему мирохозяйственных связей, препятствуя построению системы
международных экономических отношений, основанной на принципах
равенства и уважения суверенитета всех государств, в том числе
развивающихся. (Прим. научн. ред.)
30

По пути переустройства
Существенно изменившиеся в национальном .и
международном масштабе социально-экономические и по¬
литические условия развития капитализма не могли не
породить попыток соответствующего пересмотра методо¬
логических и идейно-теоретических основ буржуазной
политической экономии, так как ее эволюция органически
связана с развитием и судьбами капиталистического
способа производства1 Будучи отражением хозяйственной
действительности в сознании теоретиков капитала,
буржуазная политическая экономия всегда старалась
учитывать изменения в хозяйственной жизни капитали¬
стического общества, пыталась удовлетворять появившие¬
ся потребности господствующего класса в практических
советах и идеологической защите. Показательным в этом"
отношении является то, что усложнение традиционно
характерных черт и новые особенности общего кризиса
капитализма спустя десятилетия после второй мировой
войны привели к повышению значимости хозяйственно¬
политической функции буржуазной экономической науки.
В послевоенный период представителям теоретико-эко¬
номической мысли в сфере крупного капитала стало
ясно, что в обстановке углубляющегося соревнования-
между социалистической и капиталистической системами
буржуазная политическая экономия не в состоянии удов¬
летворить современные потребности монополистического
капитала2.
Для империалистической буржуазии и ее теоретиков-
экономистов стало очевидно также, что новые потребности
капиталистического развития не могут быть удовлетворе¬
ны и «общей теорией» Дж. М. Кейнса из-за ее
статичности и ограниченности. Во-первых, кейнсианская
теория и критика либерализма с позиций эволюционизма
и реформизма были подчинены требованиям антикризис¬
ной политики^, во-вторых, они определили сравнительно
узкие рамки для экономической активности буржуазного
‘См. интересные историко-экономические обобщения по этому
вопросу у Афанасьева В. С. в работе «Буржуазная экономическая
мысль 30—70-х годов XX века» (М.: Экономика, 1985).
2В действительности наблюдается более универсальный процесс:
не только буржуазная политическая экономия, но и философия, со¬
циология, политология — вся система общественных наук переживает
глубокий кризис, стремясь ограничить свои изыскания только ка¬
питалистическим миром и разрабатывая только «капиталистиче¬
ские альтернативы» будущего человечества. (Прим. научн. ред.)
31

государства; Или, как правильно отмечает Пьер Дюаркур,
«кейнсианская революция» в действительности не порвала
с неоклассической теоретической концепцией, потому что
Кейнс сохранил многие ее постулаты»1
Однако объективная необходимость, регулировать
хозяйственную деятельность, разрабатывать прогнозы и
программы ускоренного и бескризисного развития выдви^
нула перед? буржуазными экономистами практическую
задачу изучения- и прогнозирования реальных народ¬
нохозяйственных процессов. Таким образом, в 40-е и осо¬
бенно в 50-е годь* появились новые теории, преиму¬
щественно неокейнсианского типа, экономической*динами¬
ки и экономического роста (Р: Ф. Харрод, В. Д. Домар,
Е. Хансен, У Фегнер и др.).
Оценивая в должной степени важность вопросов
эффективного спроса, занятости, ресурсов и т: д.,
неокейнсюанцы поставили их исследование в органическую
связь с изучением и поиском решеняй проблем обес¬
печения устойчивых и высоких темпов развития ка¬
питалистического хозяйства. И поскольку научно-техни¬
ческий прогресс быстро становится доминирующим
фактором эволюции производительных сил* то не случайно
именно на основе апологетической' интерпретацит* ее
закономерностей' создавалась буржуазная доктрина эко¬
номического роста2. При этом процесс пересмотра
бурЖузной политической' экономии проходил одновремен¬
но с пересмотром и совершенствованием ее методологии.
Произошел переход от господства «микроэкономики»
(микроанализа), поддерживаемой «неоклассиками»-мар-
жйналистами, к «макроэкономике» (макроанализу):, рас¬
сматривающей величину, соотношение и взаимную связь
показателей, характеризующих состояние народного хо¬
зяйства (национальный доход, занятость, спрос, инвести¬
ции и другие), в массовом, агрегатном, состоянии.
Это новое, макроэкономическое, начало и в современ¬
ной буржуазной политической экономии стало формиро¬
ваться еще в учении Кейнса как «мцакростатика»,
‘Duharcourt P. Les Théories économiques à l’épreuve des faits: un
point de vue marxiste.— Problèmes économiques, 1979, 25 avril, p; 4.
2Одним из центральных элементов этой доктрины явилась «клас¬
сическая» работа У. Ростоу «Стадии экономического роста», которая
стала теоретической основой для многих современных экономиче¬
ских, политических и идеологических теорий «постиндустриального
капитализма». Автор подробно анализирует эту работу в одной из
последующих глав. (Прим. научн. ред.)
32

позднее бурно развивалось по пути «макродинамики»,
охватывая теорию моделирования процесса воспроиз¬
водства и экономического роста1 В связи с использова¬
нием макроэкономического подхода, который, между про¬
чим, можно найти еще в' знаменитой «Экономической
таблице» Фр. Кенэ, буржуазные теоретики широко
включили в свои исследования и модели математи¬
ческие методы и конкретные статистические материалы,
особенно перспективную статистику. Это привело к тому,
что эконометрика обособилась как «самостоятельное и
своеобразное направление современной буржуазной поли¬
тической экономии»2 Теория выделила значительное место
эмпиризму. «Какой бы ни была проблема,— пишет
Лестер М. Туроу,— математические модели и их
эмпирические эквиваленты — эконометрические модели
стали сейчас основными средствами экономической нау¬
ки... В современный период нет ни одного направления
в экономической науке, включая экономическую историю,
в которой бы они ни присутствовали»3
В течение всего послевоенного периода продолжает
развиваться и неоклассическая школа буржуазной поли¬
тической экономии. В противовес неокейнсианским идео¬
логам государственно-монополистической «программиро¬
ванной» экономики неоклассикй выступают за отказ
от'политики дефицитного финансирования, за ориентацию
на механизм рыночной конкуренции и соответственно
за резкое ограничение 'государственного вмешательства в
область экономики. Они утверждают также, что социаль¬
ные проблемы можно было бы решать эффективно, на
микроэкономическом уровне, поскольку национальное
хозяйство представляет собой совокупность экономи¬
‘Одной из фундаментальных работ такого рода является книга
Стерлинга Р. «Макрополитика. Международные отношения в гло¬
бальном обществе» (Нью-Йорк, 1974), в. которой предлагается такое
определение: «Макрополитика отражает деятельность экологов, демо¬
графов, агрономов, политиков, юристов, бизнесменов, социологов,
биологов, физиков, которые способствовали пониманию того факта,
что планета слишком мала и уязвима. Это они обратили внимание
на растущее количество взаимосвязанных опасностей и возможностей,
доступных лишь деятельности людей, решившихся подняться выше
национальных перегородок». (Прим. научн. ред.)
2Никитин С. М. Эконометрика и буржуазная политическая эко¬
номия.— В кн.: Современный капитализм и буржуазная политиче¬
ская экономия. М.: Политиздат, 1967, с. 79.
3Thurow L. С. Les cheminements de la science économique aux
Etats-Unis.— Problèmes économiques, 1979, 13 juin, p. 5.
\
2 Зак. 1296	33

ческих единиц, связанных посредством рынка1 Но
неоклассики (Р. Солоу, А. Бернс, Д. Мид и др.),
создавая свои теоретические конструкции на основе
предпосылки о господстве свободной конкуренции, глубоко
верили во «внутренние возможности капиталистической
системы хозяйствования». Поэтому они, хотя и не считают
необходимым широкое государственное вмешательство
в процессы воспроизводства, все же вынуждены идти
на частичные уступки кейнсианству и неокейнсианству,
выдвигая программу «кредитно-денежной политики при
очень умеренном использовании бюджетного дефицита»2
и предлагая модели экономического роста.
Противоречия между неокейнсианцами и неоклассика¬
ми относительно характера, средств и масштабов эконо¬
мической политики буржуазного государства, обеспечения
стабильного и поступательного развития современной
капиталистической экономики подтолкнули П. Самуэль-
сона на создание (путем сочетания теоретико-прикладных
платформ двух упомянутых школ) теории «неокласси¬
ческого синтеза» Пытаясь найти в «большом синтезе»
рынка и государственного регулирования источник
достижения особой жизнеспособности «смешанной эконо¬
мики», т. е. государственно-монополистического капи¬
тализма, всемирно известный американский экономист
объявил, что эту «смешанную» систему нельзя считать
«системой хаоса и анархии» «Наш макроэкономический
анализ позволяет сделать оптимистический вывод,—
пишет Самуэльсон,—... Путем применения соответ¬
ствующей кредитно-денежной системы и бюджетной поли¬
тики, укрепляющих хозяйственные процессы, наша систе¬
ма смешанного предпринимательства поможет избежать
эксцессов бума и спада и будет способствовать прогрес¬
сивному росту»5
‘Современные взгляды представителей этого направления запад¬
ной буржуазной экономической мысли нашли свое отражение в книге
сотрудника вашингтонского Института всемирной вахты Б. Стоукса
«Помогая самим себе. Локальные решения глобальных проблем».
Рецензия на эту книгу опубликована в бюллетене «Новые книги
за рубежом по общественным наукам», 1982, № 1. (Прим. научн. ред.)
Осадчая И. М. К оценке основных направлений в теории эконо¬
мического роста.— В кн.: Современный капитализм и буржуазная
политическая экономия. М., 1967, с. 161.
3Осадчая И. М. От Кейнс към неокласическия синтез: критиче¬
ски анализ. С., 1976.
4Самуэльсон П. Экономика. М., 1964, с. 54.
5Там же, с. 352.
34

Тревожащие наблюдения
^Но уже в 60-е годы в промышленно развитых
странах Запада, энергично проводивших неокейнсианскую
дирижистскую политику и широко использовавших ха¬
рактерные для нее методы дефицитного финансирования,
устрашающие масштабы стала приобретать «ползучая
инфляция», порождая серьезную озабоченность прави¬
тельственных кругов. Все более осязаемыми становились
основания для выводов о том, что западно-европейская
индустриальная цивилизация прошла свой апогей в
«золотые 60-е годы», когда на базе научно-технических
достижений был обновлен основной производственный
аппарат и, обеспечен значительный рост производства1
Действительно, вопреки активным проповедям о бес¬
кризисном развитии хозяйства в послевоенный период, в
конце 60-х годов, в западных странах зозник новый
феномен— стагфляция, ставивший под сомнение тради¬
ционную догму об альтернативном характере инфляции
и безработицы. Дезорганизация империалистической фи¬
нансовой и валютной систем, мировой циклический
кризис 1974—1975 гг. и последовавшие за ним глубокие
социально-экономические потрясения в этих странах стали
новыми свидительствами дальнейшего углубления не¬
устойчивости капитализма, неспособности # механизма
государственно-монополистического регулирования обуз¬
дать или хотя бы взять под контроль стихийные
силы капиталистического рынка. Всесторонняя оценка
этого кризиса дана в Отчетном докладе ЦК КПСС XXV
съезду партии: «...нынешний кризис необычей. Теперь
все видят:	опровергнут один из главных мифов,
созданных реформистами и буржуазными идеологами,—
миф о том, будто капитализм наших дней способен
избавиться от кризисов. Нестабильность капитализма
становится все более очевидной. Обещания «оздоровить»
капитализм и создать в его рамках «общество всеобщего
’Именно в этот период авторитетные представители деловых и
научных кругов капиталистических стран начали подготовку к ра¬
боте Римского клубд. Подготовленная в 1970 г. Проблематика де¬
кларировала, что «золотой век» послевоенного развития капитализма
закончился и что человечество должно готовить себя к существо¬
ванию в условиях нехватки многих видов ресурсов, загрязнения
окружающей среды и других «глобальны» факторов», которые в
комплексе будут представлять собой «границы роста». Подробно о
работах Римского клуба см. в кн.: Лейбин В. М. Модели мира и образ
человека. М.: Политиздат, 1982. (Прим. научн. ред.)
2*
35

благоденствия» потерпели очевидный провал... Усилился
идейно-политический кризис буржуазного общества»1
Со всей очевидностью проявилась неэффективность
методов регулирования капиталистического хозяйства,
обострение экономических и социальных противоречий
буржуазного общества в последние годы продемонстриро¬
вало провал теорий «планового» и «бескризисного»
развития западной экономики. Это способствовало раз¬
венчанию теоретической концепции Кейнса, усилились
разногласия среди буржуазных ученых, началась «пере¬
оценка ценностей» а современной буржуазной полити¬
ческой экономии — концепций хозяйственного регулиро¬
вания капиталистического хозяйства. Полемика среди
представителей буржуазной экономической мысли о свой¬
ствах кризиса сегодня и путях выхода .из него,
а более всего о практически очевидной и трудно
оспоримой неэффективности ее теоретических постулатов,
схем и моделей для практики хозяйственного развития
стала чем-то обычным для авторитетных форумов и из¬
даний официальных западных экономистов. Так, некото¬
рые буржуазные авторы считают, что «применение кейн¬
сианского лекарства» в его неизменном виде является
этаким лекарством от всех болезней капиталистической
экономики, другие, напротив, оспаривают положения
этой доктрины британского реформатора буржуазной
политической экономии, третьи же атакуют учение Кейнса
и другие буржуазные экономические течения, непосред¬
ственно касающиеся разработки различных аспектов
хозяйственной политики современного буржуазного об¬
щества.
Апеллируя к своему соотечественнику, неолибералу
Жаку Рюэффу, французский экономист Ален Барер
утверждает, что «современные трудности... могут быть
преодолены только при возврате к политике Кейнса».
Однако этот «положительный поворот» предполагается
осуществить прежде всего таким образом, «чтобы тезисы
Кейнса были восстановлены в их достоверности и очищены
от деформаций, которые они претерпели в трактовках
авторов концепций неоклассического роста»2 В свою
очередь американский экономист, представительница ле¬
вого направления кейнсианства Дж. Робинсон определяет
современное состояние неокейнсианства как неоспоримое
‘Материалы XXV съезда КПСС. М.: Политиздат, 1976, с. 28—29.
2Barrére A. Revenir â Keynes.— Le Monde, 24 mars, 1976.
36

доказательство «банкротства экономической теории»,
которая «сегодня, как и раньше, не может ничего дать
для решения таких проблем, которые для всех, кроме
экономистов, выглядят наиболее существенными»1 Подоб¬
но профессору Лотару Чайке, преподавателю теории
экономики во Франкфуртском университете, заявившему
в своей статье «И все-таки Кейнс прав...», что «личное
потребление следует поощрять»2, Робинсон призывает
«экономистов вернуться к кейнсианскому подходу и начать
сначала»3
В противовес сторонникам теории Кейнса (1936 г.)
американский экономист А. Оукен, один из создателей
в середине 60-х годов «новой экономической науки»
(«new economics»), сочетающей экономическую теорию
с экономической политикой, указывает, что «для боль¬
шинства экономистов, не почивающих на лаврах»,
отказ от кейнсианства и неоклассического синтеза
«означает необходимость пересмотреть сущность теории,
построенной на взглядах Кейнса». Более того, Оукен
подчеркивает, что «процесс пересмотра уже завершает¬
ся»4 В аналогичном духе высказывается Рафаэль
Паро в статье «Более ясное будущее?», опубликованной
в финской газете «Хювюдстадсбладет». Он пишет:
«...Все чаще задают вопрос: что извлекли из кризиса
последних лет экономисты и хозяйственные деятели
Запада? Ясно, что международные эксперты, пытаясь
объединиться вокруг единой концепции относительно при¬
чин кризиса и настоящего лекарства от него, встречают
большие трудности. Сейчас все чаще подчеркивают,
что старые методы и приемы не могут более дей¬
ствовать эффективно. Учение британского экономиста
Дж. М. Кейнса, господствовавшее в области экономи¬
ческой мысли после 1930 г.,, все чаще станорится
предметом сомнений»5 Близкую точку зрения высказы¬
вает американский экономист П. Дракер. Подчеркивая,
что сегодня экономика является в значительной степени
«домом, который построил Кейнс», что кейнсианцы
‘Robinson J. The 'Second Crisis of Economic Theory.— The Ame¬
rican Economic Review, May 1972, № 2, p. 1.0 (в русском переводе:
Робинсон Дж. ВторЬй кризис экономической теории.— Мировая эко¬
номика и международные отношения, 1973, № 6).
2Die Zeit, 27 Mai 1977.
3Gahlen В. Nur eine Allenkung von der Problematik.— Wirt —
schaftsdienst, Februar 1977, s. 68.
4Business Week, January 5, 1974, p. 56.
5Huvudstadsbladet, 1976, Nr. 112.
37

«заняли командные высоты и оттуда формулируют зада¬
чи», он поясняет: «И все же кейнсианская экономика
как экономическая теория и экономическая политика
представляет хаос. Она не в состоянии разрешить
центральные политические проблемы развития экономики:
производительность и накопление капитала; по-настояще¬
му кейнсианская экономика должна была бы отрицать
саму возможность существования этих проблем. Она же
не в состоянии ни предложить теории, ни объяснить
существующих реалий»1 Атакуя кейнсианскую «научную
революцию» в буржуазной политической экономии, Дра-
кер в то же время подчеркивает, что «будущая эконо¬
мика», хотя и будет «фундаментально» отличаться от
современной, «не может игнорировать Кейнса», а «долж¬
на его превзойти». И с очевидной горечью заключает:
«Мы все еще не знаем, какими будут завтрашниё
экономические теории»2
Видный американский экономист Д. Белл также
отмечает: «...B продолжение более 35 лет экономи¬
ческая теория... созданная А. Маршаллом, Дж. М. Кейн¬
сом и П. Самуэльсоном, была могучей силой, направляю¬
щей развитие экономической политики. Сегодня существу¬
ет единое мнение, что государственное экономическое
управление и политика находятся-в хаотическом ^состоя¬
нии. Многие экономисты утверждают, что рекомендации,
сформулированные на базе предшествующих исторических
ситуаций, ни на что не годятся, но у них нет общего
мнения относительно новых рекомендаций»3
Влиятельный представитель «новых экономистов» во
Франции профессор Жан-Жак Роза заявляет, что «все
проблемы стагфляции, инфляции и безработицы, с кото¬
рыми сталкивается сегодня большая часть развитых
индустриальных стран, без сомнения, являются непо¬
средственным следствием ошибок, связанных с вме¬
шательством государства с конца, войны и по настоящее
время»4, и поэтому «государство... не должно вмешиваться
в производство товаров и услуг»5 С неолиберальных
антикейнсианских позиций «наиболее известный» из
'Drucker P. Toward the economics.— The Public Interest, 1980,
special issue, p. 5.
2Ibid., p. 6.
3Bell D. Models and Reality in Economic Discourse.— The Public
Interest, 1980, special issue, p. 46.
4Raggi J. Lo stato e il cambiamento.— Rinascita, 1978, Mb 22, p. 15,
5Face â face Attali— Rosa — L’express, 16 juin 1979, p. 91.
38

«новых экономистов» США профессор Мартин Фельдстейн
отмечает: «Поскольку Кейнс воспринят в большей части
правительственных кругов, постольку то, что нас объеди¬
няет, несмотря на его взгляды, заключается в растущей
убежденности в необходимости голосовать за доверие
рынку, а также в том чувстве, что правительство
усложняет некоторые проблемы, утверждая, что рынок
в большинстве случаев лучше»1.
Не высказывая своего непосредственного отношения
к учению Кейнса, но явно разочарованный практической
ценностью теорий политики стабилизации и роста капита¬
листической экономии, Жан-Кристиан Лэмбеле дает им
следующую оценку: «Мы сегодня живем в мире, в котором
рецепты для экономической политики, которые мы до сих
пор считали непогрешимыми, оказались неприемлемыми.
Одним словом, это мир, в котором не знают, как подтолк¬
нуть экономическую машину, чтобы не появилась новая
инфляция...»2 По существу такие же мысли высказывает
видный представитель существующего в США с 30-х годов
«старого» леворадикального течения в политической эко¬
номии Поль М. Суизи. Он оценивает современную бур¬
жуазную политическую экономию как «полностью непри¬
годную и неспособную уловить и еще менее объяснить
углубляющуюся тенденцию стагнации, которая властвует
в самой утробе, в недрах капитализма нашего времени»3
Отсутствие в области буржуазной политической экономии
«оптимального сочетания» теоретических разработок с
конкретной экономической действительностью и потреб¬
ностями хозяйственной политики капиталистических стран
является причиной для беспокойств и разочарований в
официальной экономической политике Запада для
'Lefoumier Ph. Les «nouveaux économistes» aux Etats-Unis.—
Problèmes économiques, 1979, 21 mars, p. 11. В отличие от взглядов
Розы и Фельдстейна «радикальные экономисты» считают, что все
частичныё усилия, которые будут сделаны, чтобы усилить конку¬
ренцию, уменьшить экономическую власть, не будут иметь успеха»
(Thurow L. С. Les cheminements de la science économique aux Etats-
Units.— Problèmes économiques, 1979, 13 juin.). О радиальной поли¬
тической экономии см.: Критика современной буржуазной политэко¬
номии. М.: 1977, гл. XIII; Дворкин И. Н. Современная буржуазная
политическая экономия и марксизм, М., 1979, гл. VI.
2Lambelet J.— Ch. Les prix Nobel à l’économie en 1977; James
Meade et Bertil Ohlin Problèmes économiques, 1977 № 12, p. 11.
3Sweezy F, Une	:t ion de la théorie du capitalisme de monopole
aux réalités du XX mu k. — Problèmes économiques, 3 janvier 1973,
p. 7.
39

Р. А. Гордона1, Дж. Уорсвика2, В. Леонтьева3 и плеяды
крупных буржуазных экономистов. Все они открыто и
недвусмысленно считают слабостью современной буржуаз¬
ной политической экономии оторванность экономистов
от жизни и соответственно их концепций от хозяйствен¬
ной практики и политики (что и обусловливает отсутствие
практической полезности их многочисленных' трудов),
некритическое увлечение математическими формулами,
отсутствие «нормального соответствия» между теорети¬
ческим и эмпирическим анализом, диспропорции между
различными областями экономической науки .
Поиски выхода
Выступая с заявлениями о том, что экономи¬
ческая наука Запада не справляется со своими
практическими функциями, и прежде всего не способна
предложить эффективной экономической политики госу¬
дарству, буржуазные ученые одновременно ведут лихо¬
радочные поиски выхода из глубокого кризиса совре¬
менной вульгарной экономической теории. Смущенный
пессимистическими прогнозами Римского клуба о бу¬
дущем мирового развития и замедлением темпов эко¬
номического роста в промышленно развитых капита¬
листических странах, французский профессор экономики
Лионель Столерю пишет: «Пока во всем мире (капи¬
талистическом.— И. К.) росло структурное неравновесие
и увеличивалась нестабильность, экономисты открыли,
что как бы они ни были эрудированы, они не
способны найти лекарство против этих болезней, кото¬
рые все глубже поражают весь мир. Ожидая возврата
'Гордон Р. А. Научные догмы и действительность в изменяю¬
щейся институциональной среде.— Мировая экономика и международ¬
ные отношения, 1976, № 12.
2Уорсвик Дж. Д. Возможен ли прогресс в экономической науке?—
Мировая экономика и международные отношения, 1973, № 2.
3Леонтьев В. Теоретические допущения и ненаблюдаемые факты.—
США: экономика, политика, идеология, 1972, № 9.
4Говоря о слабостях и неадекватности новейших концепций бур¬
жуазной политической экономии, следует также указать на увлече¬
ние западных исследователей анализом лишь отдельных процессов
в экономике, отдельных сторон деятельности государственно-моно¬
полистического капитализма (с позиции апологетики частного пред¬
принимательства) и нежелание, а вернее, неспособность создать
широкую всестороннюю теоретическую картину экономического
развития в последней трети XX века. (Прим. научн. ред.)
40

к прежним темпам роста, а также в поисках методов
их обеспечения с помощью обычных рецептов, они не
способствовали разрешению этих проблем. И вот теперь
они отступают перед очевидным: последняя четверть
века не станет продолжением экономики предшест¬
вующего периода: она будет отличаться, главным образом,
ритмом и типом роста, следовательно, начиная с сегод¬
няшнего дня и далее следует рассуждать по-иному.
Но как?» Столерю выступает за создание «норой науки»—
«экономики регулирования среднего роста», которая
будет целиком предоставлена в распоряжение правитель¬
ства в целях формирования его «новой экономической
политики», призванной решить «четыре основные проб¬
лемы нашей новой эпохи: инфляцию, занятость, социаль¬
ную гармонию, международное равновесие»1
Уорсвик подчеркивает, что,' несмотря на видимость
прогресса в методах и технике исследований, «достижения
экономической науки выглядят до странности разочаро¬
вывающими». Он не исключает возможность прогресса
в западной экономической науке, но считает, что он будет
медленным. Прогресс будет возможен при условии, что
экономисты займутся прежде всего практическими проб¬
лемами, созданием «полноценных моделей экономической
политики»2 В этой связи интерес представляет мнение
американского футуролога Элвина Тоффлера. По его мне¬
нию, буржуазная экономическая теория «устарела» и этим
она обязана в большей мере «бремени» традиционной
политической экономии, чья «анархическая система мыш¬
ления стала препятствием для преодоления трудностей»
капиталистической экономики. И Тоффлер, подобно
Уорсвику, не верит, что буржуазная политическая эко¬
номия в состоянии быстро устранить «экономические
последствия социальных процессов», не верит в ее заинте¬
ресованность в «исторической тенденции к, социальному
разнообразию и непрерывному ускорению эволюции всей
общественной жизни»
1 Stoleru L. La régulation économique en période de croissance
ralentie.— Problèmes économiques. 1977, décembre, p. 7, 8.
2Уорсвик Дж. Д. Возможен ли прогресс в экономической науке?—
МЭМО, 1973, № 2.
3Toff 1er A. Eco-spasme, Р., 1975, р. 66—67.
Работы Тбффлера, написанные в алармистском публицистиче¬
ском стиле, только на первый взгляд содержат «разрушительную»
критику буржуазной экономической и социологической мысли. Не
менее активно в них обосновываются жизнеспособность и динамизм
«постиндустриального капитализма», якобы готового к многочис¬
41

Перечень аналогичных высказываний можно продол¬
жить1 Все они свидетельствуют о фактическом провале
современного буржуазного обществоведения, т. е. о прак¬
тически проявившейся острой дисгармонии между его хо¬
зяйственно-политическими рекомендациями и реальными
процессами капиталистической экономики. Оно оказалось
полностью непригодным для целостного и стабильного
решения наиболее важных социально-экономических проб¬
лем современного буржуазного общества. И вообще нап¬
рашивается вывод, что буржуазная экономическая мысль
переживает в последние годы очередной кризисный период
своего развития, что ее представители попали в состояние
теоретического хаоса и хозяйственной беспомощности.
В современной тревожной атмосфере быстро растет число
голосов, которые настаивают на «принципиальной пере¬
ориентации» по отношению к утвердившейся в течение
десятилетий теории хозяйственного регулирования и эко¬
номической политики государства.
Среди представителей буржуазной политической эко¬
номии происходит процесс идейной дифференциации, в
котором все ярче вырисовывается наступление идеологов
антирегулятивизма и неолиберализма. Баланс на весах
экономических взглядов все еще не установлен, но начи¬
нает обозначаться тенденция к отклонению от *ейнсиан-
ленным трансформациям и усовершенствованиям. Критический анализ
последних работ Э. Тоффлера содержится в наших статьях: «Иллю¬
зии и реальность: футурологические этюды Э. Тоффлера», «Еще один
гимн постиндустриализму (Э. Тоффлер и его иллюзии)»—Мировая
экономика и международные отношения, 1976, № 19; 1981, № 4. (Прим.
научн. ред.)
'Д. Тобин, профессор Йельского университета, например, заяв¬
ляет: «На горизонте не видно нового Кейнса» (Business Week, 1974,
June 29, p. 59). JI. M. Typoy констатирует: «В течение последней
половины века богатыми рудой источниками, которые разрабатывали
экономисты, стали национальное счетоводство, кейнсианство (кото¬
рое смогли реконструировать и вновь открыть монетаристу), мате¬
матическая экономика и эконометрика. Другими, менее богатыми
источниками были: анализ политики олигополий, экономический рост,
человеческий капитал и рационализация инвестиционных решений
с учетом риска. Во второй половине 70-х годов некоторые из этих
источников все еще эксплуатировали, но в большинстве из них, ви¬
димо, уже появились пласты «со слабой концентрацией минералов».
В последнее десятилетие не было открыто никаких новых источни¬
ков, ни больших, ни второстепенных. Чтобы возродить основы своего
интеллектуального роста, профессионалы (экономисты.— И. К.) нуж¬
даются в открытии новых рудоносных пластов, но, как и с открытием
золотоносных приисков, никто не знает, где и когда это случится»
(Thurow L. С. Les cheminements de la science Economique aux Etats-
Unis.— Problèmes économiques, 1979, 13 juin, p. 12).
42

ской в сторону монетаристской концепции хозяйствен¬
ной политики, первым радетелем и авторитетом которой
стал чикагский экономист М. Фридмен. Однако эта мета¬
морфоза не является однозначной. Одновременно с расту¬
щим влиянием приверженцев свободной конкуренции и
инициативы сильно активизируются представители раз¬
личных течений в\рамках кейнсианства в плане поисков
путей его трансформации и обновления, существенных
модификаций (включая заимствование некоторых рецеп¬
тов из арсенала неоклассиков) и даже основательной
реформации. Не только не ослабевают, но напротив уси¬
ливаются позиции теоретиков социально-институциональ¬
ного направления со свойственными им буржуазно-либе-
ральными взглядами на расширение диапазона государст¬
венного вмешательства в экономическую и социальную
жизнь.
Растет влияние леворадикального направления, пред¬
ставители которого считают долгом политической
экономии исследовать экономические, социальные, по¬
литические, идеологические и психологические проб¬
лемы1
С другой стороны, несмотря на значительное терми¬
нологическое разнообразие и колорит творчества запад¬
ных экономистов, складывается впечатление, что интенсив¬
ные поиски ими эффективного и оригинального выхода
из серьезных кризисных процессов их собственной науки
несут на себе явный отпечаток сознательного или неосоз¬
‘В начале 80-х годов леворадикальное направление в буржуаз¬
ной экономической, социологической и политической науке активи¬
зировало свою деятельность перед лицом дальнейшего углубления
милитаризации экономики и науки в США и других капиталисти¬
ческих странах, а также в ответ на националистическую дискрими¬
национную политику, которую проводит администрация Рейгана и од¬
новременно пытается навязать ее своим союзникам. Представители
этого направления, озабоченные серьезными социально-экономиче¬
скими последствиями такой политики, выдвигают различного рода
альтернативные программы и проекты, которые обеспечили бы более
рациональное использование материальных и людских ресурсов, чем
продолжение отвлечения их в непроизводительную сферу произ¬
водства вооружений. Среди такого рода программ и проектов за¬
служивают внимания альтернативные варианты совместной деятель¬
ности государств в области исследования и использования космоса
в мирных целях, которые в отличие от выдвинутой республиканской
администрацией США программы «звездных войн» могли бы на деле
содействовать решению актуальных социальных и экономических
проблем, стоящих в настоящее время перед человечеством. (Прим.
науч. ред.)
43

нанного заимствования уже известных теоретических
взглядов относительно оздоровления буржуазной поли¬
тической экономии и капиталистического хозяйства. При
этом одни авторы берут на вооружение уже достаточно
широко известные взгляды в их неизменном, чистом виде,
а другие предпочитают их сочетание, сопровождаемое
известным изменением акцента; последнее выдается ими за
«новые» теоретические и методологические позиции. Это,
однако, не означает, что начавшиеся в конце 60-х — нача¬
ле 70-х годов попытки «переоценки ценностей» в западной
экономической науке в направлении улучшения ее хо¬
зяйственной (практической) эффективности лишены пози¬
тивного содержания. Основанием для такого утвержде¬
ния является прежде всего объективный характер процес¬
сов развития капиталистической экономики. Это обуслов¬
лено тем, что буржуазное общество, хотя и не имеет
исторического будущего, все еще располагает немалыми
внутренними силами и что кризис, хотя и определяет
развитие экономического цикла, остается все же одной из
фаз его движения. В то же время необходимо иметь в
виду и то обстоятельство, что в рамках буржуазной
политической экономии также действуют и факторы, ко¬
торые в известной степени противодействуют тенденции
ее вульгаризации1 При изучении внешних форм проявле¬
ния хозяйственных закономерностей «многие буржуазные
исследователи улавливают некоторые важные связи и за¬
висимости, которые, хотя и лежат на поверхности, но
позволяют видеть ряд тенденций в экономических процес¬
сах и воздействовать на них»2 И все же главный вывод,
который вытекает из вышесказанного, может быть только
один — новаторские (с практической направленностью)
теоретические поиски буржуазных экономистов могут
иметь во всех случаях только временный и частично
оздоровляющий эффект. Иначе и быть не может, посколь¬
ку «практическая прикладная функция буржуазной поли¬
тической экономии растет в ограниченных научных
масштабах», что происходит при «подчинении ее реакцион¬
но-апологетической функции»
В полном соответствии со своими классовыми пози¬
‘Афанасьев В. С. Этапы развития буржуазной политической
экономии. М.: Мысль, 1971, гл. IX; К. Григоров. Обновление или
криза. С.: Наука и изкуство, 1979, с. 6—8.
2Альтер Л. Б. Критика современной буржуазной политической
экономии. М.: Мысль, 1972, с. 132.
3Григоров К. Обновление или криза, с. 6.
44

циями буржуазные авторы не отходят от эксплуататорско-
антагонистической природы общественных отношений
производства, не ослабляют, а усиливают внимание к роли
неэкономических явлений, факторов и научных дисциплин
в ущерб собственно экономическим исследованиям.
Впрочем, уже достаточно очевидно, что мнение о неизмен¬
ности кризисного состояния буржуазной политической эко¬
номии вообще и неокейнсианской и неоклассической тео¬
рии экономического роста в частности подкрепляется нема¬
лой дозой пессимизма в прогностических построениях
самих буржуазных ученых относительно реальной эффек¬
тивности экономической теории в будущем, объективной
необходимости разработок рецептов для хозяйственной по¬
литики государственно-монополистического капитализма.
\	Мрачные	прогнозы
Мнение о неспособности и в будущем преодолеть глу¬
бокие социально-экономические кризисы государственно-
монополистического капитализма подтверждается во мно¬
гих работах буржуазных авторов о хозяйственном разви¬
тии после кризиса 1974—1975 гг., а также их эконометри¬
ческими прогнозами о развитии хозяйственной поли¬
тики западных стран в 80-е и 90-е годы. В связи с этим
необходимо подчеркнуть, что послекризисный период ха¬
рактеризовался довольно медленным ростом («зловеще
медленными темпами»1, «минивосстановлением»2) миро¬
вого капиталистического хозяйства, положением, близким
в отдельных странах к застою. Параллельно с этим „про¬
должалось повышение цен и стоимости жизни, со¬
хранились инфляционные тенденции в экономике развитых
капиталистических стран.
Сочетание инфляции с высоким уровнем безработицы
в этих странах резко сузило возможности традиционных
методов регулирования совокупного спроса, В журнале
«Экономист» по поводу оптимизма профессора Уолта Рос-
тоу относительно будущего мировой экономики сообщает¬
ся следующее: «В двух вышедших недавно книгах ,,Миро¬
1 Interview: J. К. Javits., «Too late for Palliatives».— Nowsweek,
1977,	October 3, p. 52.
2The Slippery summit.— The Economist, 1979, June 2, p. 13. Cm.
также: Бюллетень иностранной коммерческой информации, ВНИКИ,
1978,	прил. 1, с. 5—9; 1979, прил. 2, с. 5—9.
45

вая экономика” и ,,Отсюда и далее” профессор Ростоу
утверждает, что в ближайшем будущем цены на продукты
питания и на энергию сохранятся высокими. В результате
этого экономический рост по сравнению с сегодняшними
нашими представлениями будет низким»1 На основе прог¬
нозов 1977 г. ассоциации эконометрического прогнозиро¬
вания «Хуартен» при Пенсильванском университете США
журнал делает следующие выводы: во-первых, «нельзя
терять время — развитые индустриальные страны должны
незамедлительно вкладывать средства в свою экономику,
иначе наступит замедление экономического роста во всем
мире», и, во-вторых, «главными проблемами и впредь
будут оставаться растущая безработица и низкие темпы
экономического развития», к разрешению этих проблем
«следует приступить срочно»2.
В статье «Америка в 2000 году — трезвый прогноз»3
Луис Йенг также предостерегает, что в 80-е годы ожи¬
дается мёдленный темп роста американской экономики —
менее 3% ежегодно, что будет сопровождаться «чрезвы¬
чайно высокой безработицей» и «сравнительно высоким
темпом инфляции». «До сих пор,— поясняет Йенг,— ни
кейнсианская модель управления спросом, ни валютная
политика не привели к каким-либо успехам, в борьбе
против инфляции: стимулирование в духе Кейнса может
ускорить экономическое развитие, но это неизбежно прои¬
зойдет за счет более высоких цен; политика ограниче¬
ния денежного обращения ведет к политически неприемле¬
мой рецессии». «Экономика действительно находится в тя¬
желом состоянии. И если вообще произойдет какое-либо
ожншдеше, то оно будет весьма недолгим»4,— подтвер¬
‘Forecasts of the future.— The Economist. 1979, May 12, p. 35.
2The Newsweek WEFA Forecast. Newsweek, February 28, 1977,
p. 26.
frankfurter Allgemeine, 1976, 18 Mai. См. также: Подузов A. A.
Перспективы развития экономики США (обзор американских прогно¬
зов).— США: экономика, политика, идеология. 1979, N° 4, с. 84—85.
В середине 1979 г. журнал «Экономист» констатировал: «Угроза
стагфляции усилилась, инфляция ускоряется везде, а в самом сердце
мировой экономики — в Соединенных Штатах Америки — уже суще¬
ствует реальная опасность и новых рецессий». Рассматривая в связи
с этим результаты пятой (Токийской) экономической встречи на вы¬
соком уровне промышленно развитых капиталистических стран (28 и
29 июня 1979 г.), редакция журнала отмечает, что «им трудно разу¬
бедить наблюдателей в том, что продолжавшееся в течение послед¬
них трех Лет_ минивосстановление не переходит ускоренно к минире¬
цессиям» (The slippgry summit.— The Economist, 1979, June 2, p. 13).
4Newsweek, 1980, 15 February, p. 57.
46

ждает Дж. Шульц, руководитель группы экономических
советников президента Р. Рейгана. (С 1982 г.—государст¬
венный секретарь США.—Прим. науч. ред.).
Впрочем, эти экономические процессы и перспективы,
совсем не утешительные для деловых и правительственных
кругов США, применимы и к другим промышленно разви¬
тым капиталистическим странам. Так, например, Раймон
Арон предупреждает: «...Передовые промышленные дер¬
жавы Западной Европы должны подготовиться к переходу
в следующие годы к темпам роста 3—4% вместо 5—6%
предшествующей «прекрасной эпохи»1 «Из всех индуст¬
риально развитых стран,— подчеркивает также Арон,—
наиболее уязвимыми в новой обстановке являются Фран¬
ция и Италия... Пpeдпoлafaeтcя основательный пересмотр
национальной экономики. Ожидается рост числа безра¬
ботных»2. В докладе «Западная Европа в последующие
два десятилетия», подготовленном рабочей группой фран¬
цузского Министерства просвещения во главе с Жаком
Пелтье (государственным секретарем министерства),
Ж. Тарди пишет: «Полученные нами результаты отнюдь
не обнадеживают. Мы сделали вывод, что в следующие
несколько лет в Западной Европе будет отмечен крайне
медленный, экономический рост, который выдвинет на по¬
вестку дня исключительно серьезную проблему занятости.
Принимая во внимание выводы различных исследований
и учитывая последний нефтяной кризис, число безработ¬
ных в странах ЕЭС увеличится с 6—7 миллионов до
9—10 миллионов в 1985 году»3
В конечном счете хозяйственная практика капита¬
листических стран подтвердит, какое из этих направлений
или какая комбинация «рецептов» будет взята на воору¬
жение буржуазными правительствами и насколько они
окажутся эффективными в попытка* апологетов и облада¬
телей капитала «излечить» западное хозяйство от его тя:
желых недугов. Но поскольку эти недуги внутренне прису¬
щи, а не случайные явления капитализма, то, как уже гово¬
рилось, они никогда не могут быть полностью устранены.
'Aron R. Le Temps du malaise.— L’Express, 197$, 13 janvier,
p. 33,
2Aron R. 1973—1979: d’üne crise à l’autre.— L’Express, 1979,
♦	23 juin, p. 49.
3Tardy G. L’Europe: les vingt prochaines années.— Problèmes
économiques. 1980, 8 octobre/ p. 29.	v-
47

2.	СИМБИОЗ ТЕХНОЛОГИЗАЦИИ
И СОЦИОЛОГИЗАЦИИ
Закономерным следствием действия факторов, опреде¬
ляющих развитие капиталистической системы и глобаль¬
ного социального развития после второй мировой войны,
стало ускоренное развертывание процессов технологиза-
ции и сдциологизации буржуазной политической экономии.
При этом характерным является то, что эти процессы
становятся внутренне присущими не только теориям «гар¬
монической экономической динамики», обслуживающим
хозяйственные и политические потребности капиталисти¬
ческих государств и отдельных монополий, но также
(и даже в большей степени) и традиционной политической
экономии в целях успешного выполнения ею основной
социальной задачи — защиты и оправдания капита¬
листического способа производства, апологии господ¬
ства крупных монополистических корпораций. Буржуаз¬
ные идеологи политической экономии, фетишизируя роль и
значение технологических и социальных факторов и явле¬
ний, сумели создать многообразный арсенал концепций
«трансформации» капитализма в послевоенные десятиле¬
тия и его эволюции. Именно путем методологического
«совершенствования» буржуазной политической экономии
ее представители были вынуждены, особенно в начале
70-х годов, начать насыщать свои оптимистические неока-
питалйстические теорйи и взгляды дозой социального
критицизма и технико-социального пессимизма.
Широкая технологизация
После второй мировой войны в буржуазных и других
немарксистских академических кругах под воздействием
динамичного развития научно-технической революции и
применения ее достижений в различных .сферах общест¬
венной практики, а также в результате лихорадочных
поисков выхода из кризиса буржуазной политической эко¬
номии и новых апологетических аргументов развернулся
широкий процесс технологизации экономических знаний.
Этот процесс, получивший популярность среди 'буржуаз¬
ных политэкономов, продолжает развертываться по сле¬
дующим основным.направлениям. Во-первых, это попытки
учета в эконометрических моделях воздействия техни¬
ческого прогресса на структурные связи капиталисти¬
ческой экономики, на ее состояние, динамику и направле-
48

ния изменений. Во-вторых, улучшение теоретических фор¬
мул и обогащение инструментария экономического ана¬
лиза, формирование больших массивов подробной (необ¬
ходимой для монополий) экономической информации.
В-третьих, стремление буржуазных ученых применять тех¬
нологический подход к анализу экономических феноменов,
интерпретировать явления, тенденции и перспективы го¬
сударственно1 монополистического капитализма через
призму научно-технического прогресса, т. е. в отрыве от
его специфических общественно-экономических отноше¬
ний, рассматривать технику как автономную силу совре¬
менного исторического процесса, которая подчиняется
только собственным законам развития. Эта техника поз¬
волит якобы успешно решать «социальные вопросы» ка¬
питализма и утверждать жизнеспособность его дальней¬
шего движения и сохранения в будущем.
Окончательно ушло в прошлое то время, когда аме¬
риканский экономист и социолог У Бакингем имел осно¬
вание утверждать: «В современную эпоху мировой исто¬
рии, когда везде доминирует технический прогресс, просто
удивительно, как мало внимания уделяется последствиям
технического прогресса»1 Активное и массовое изучение
буржуазными экономистами воздействия науки и техники
на экономику и другие сферы социальной жизни при капи¬
тализме привели к формированию в буржуазной поли¬
тической экономии нового направления — технологическо¬
го2 По сути дела сегодня нет ни одного буржуазного,
экономиста, кто не чувствовал бы влияние научно-техни¬
ческой революции и не дал более или менее научное опре¬
деление ее социальных последствий, сущности, роли и
исторической обусловленности.
Извращение действительной роли и значения техники
и технологии в общественной жизни, попытка представить
технический прогресс и инженерно-техническую интел¬
лигенцию в качестве творцов и реформаторов экономи¬
ческих отношений и социального строя еще более опре¬
деленно представлены в трудах основоположника инсти¬
туционализма Т. Веблена3 Веблена с полным основанием
9 'Buckinham W. Automation, N. Y., p. 3.
2Дворкин И. Н. Научно-техническая революция и буржуазная
политическая экономия.— Мировая экономика и международные отно¬
шения, 1972, № 3; Он же. Научно-технический переворот и буржуаз¬
ная политическая экономия.— М.: Политиздат, 1964; Современная*бур¬
жуазная политическая экономия и марксизм. М.: Политиздат, 1979.
3Коцев И. Капитализъм в нови одежди. С.: Наука и изкуство,
1971, с. 50—60.
49

называют первым среди буржуазных экономистов, высту¬
пивших в пользу научно-технического прогнозирования и
обосновавших теоретические постулаты технологического
детерминизма1 Они и положили начало процессу техно-
логизации немарксистской политической экономии. В кон¬
це 40-х годов французский инженер Жан Фурастье создал
свой вариант шумпетеровской доктрины «творческого
саморазрушения» капитализма на основе главной исход¬
ной позиции: фактором, изменяющим в корне тради¬
ционное (капиталистическое.— И. К.) производство и
потребление, является технический прогресс2. Именно он—
определяющая и социально-преобразующая сила челове¬
ческой истории.
Два десятилетия спустя профессор Виктор Феркисс
заявил: «Все общества, их экономические и политические
структуры, их интеллектуальная культура зависят от тех¬
нологических предпосылок»3 Созвучны им и слова извест¬
ного французского социолога и политолога Жака Эллюля:
«Техника предопределяет и обусловливает социальные,
политические и экономические изменения. Она — основная
движущая сила... Техника не определяется внешней необ¬
ходимостью. Определяющим является внутренняя необхо¬
димость техники»4. И вновь подчеркивает далее: «Тех¬
ника, или, точнее, различные виды техники, являются
движущей силой экономики»5
Известный американский экономист й социолог
Дж. Гэлбрейт также утверждает: «Требования, диктуемые
техникой и организацией производства, а не идеологи¬
ческие символы, вот что определяет облик Экономического
общества»6 Шесть лет спустя онА снова подчеркнул:
«Технология, т. е. развитие и применение научных или
систематизированных знаний к практическим задачам, яв¬
ляется центральной характеристикой современного эконо¬
мического развития»7 «Машины и сложная современная
технология» являются для Гэлбрейта детерминирующим
‘Сорокина С. Институционализм как направление буржуазной
политэкономии.— Экономические науки, 1978, № 2, с. 83.
2Fourastié J. Le grand espoir du XX siècle. P., 1949, p. 1.
3Ferkiss V. Technological Man: The Myth and the Reality. N. Y.,
1969, p. 28.
4Ellul J. The Technological Society, N. Y., 1964, p. 133— 134.
5Ibid., p. 149.
6Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М.: Прогресс,
1969 с. 42.
Гэлбрейт Дж. Экономические теории и цели общества. JNJ.:
Прогресс, 1976, с. 67.
50

фактором, силой, создающей и развивающей производ¬
ственные отношения. Они создают экономические законы,
порождают новые явления в современном капитализме,
в частности вызывают появление и обусловливают мощь
«крупных хозяйственных организаций» («зрелых корпора¬
ций»). А последний Гэлбрейт рассматривает как решаю¬
щий инструмент для изменений экономики и обществен¬
ных институтов, «социальной трансформации» капитализ¬
ма. «Фактически,— пишет он,— происходит преобразова¬
ние самой природы экономического общества. Решающим
инструментом преобразования является не государство и
не отдельная личность, а современная корпорация. Она
представляет собой движущую силу это.го изменения»1
Эти и другие подобные взгляды Гэлбрейта дакзт С. Соро¬
киной основание для следующей сравнительной оценки:
«Если программу Веблена можно охарактеризовать как
первую попытку перенесения технологического детерми¬
низма в буржуазную политэкономию, то идеи Дж. Гел¬
брейта — это пример последовательного применения тех¬
нологического подхода ко всем областям экономики»2.
Явно преувеличивая роль и значение современной
научно-технической революции в общественно-экономи¬
ческом развитии, буржуазные теоретики оптимистично
оценивали ее возможность превращения государственно-
монополистического капитализма в форму «беспрепят¬
ственного» развития производительных сил3 На базе
превратно-апологетической трактовки социальных послед¬
ствий качественного переворота в науке и технике предста¬
вители буржуазной политичёской экономии уже в середине
50-х годов пытались изобразить технический прогресс в
качестве «независимой» от способа производства и об¬
щественных отношений силы, «определяющего» фактора
социально-экономического развития. Более того, они пыта¬
лись создать в этой связи новые идеологические концепции
гуманистического перерождения буржуазного общества.
‘Гэлбрейт Дж. Экономические теории и цели общества, с. 67.
2Сорокина С. Институционализм как направление буржуазной
политэкономии.— Экономические науки, 1978, № 2, с. 88.
3Ускорение в начале 50-х годов научно-технического прогресса
вызвало у господствующего класса Запада оптимистический настрой.
Оно подтолкнуло буржуазную мысль к рассмотрёнию экономиче¬
ского роста на базе научно-технических достижений как панацеи
от всех социальных бед. Конкретным выражением этой идеи является
следующее оптимистичное заявление Ж. Фурастье: «Прогресс альтруис¬
тичен: он позволяет увеличивать пирог и раздавать всем большие
куски».
51

Плодом этих усилий стали широко распространенные в
современной буржуазной литературе вульгарные теЬрии
«индустриального», «интегрального», «постиндустриаль¬
ного», «технотронного» и прочих обществ, наличие кото¬
рых обосновывалось с позиций «технологического детер¬
минизма» с его центральной идеей о решающей роли
техники для социального развития1
Однако одновременно с активностью западных авторов,
оптимистически оценивающих новые тенденции в совре¬
менном капитализме, в рядах других немарксистских тео¬
ретиков все более ясно проявлялось беспокойство отно¬
сительно реальных негативных последствий научно-тех¬
нической революции в капиталистическом обществе и его
способности их преодолеть или хотя бы нейтрализовать.
В буржуазных концепциях роли научно-технического
прогресса и его социального значения множатся факты,
отражающие процесс перехода буржуазных теоретиков от
«индустриального оптимизма» к «технологическому песси¬
мизму». Пессимистические аспекты технологической рево¬
люции, получившие более определенное и систематизиро¬
ванное выражение в манифесте, обращенном Л. Джонсону
и названном тройственной революцией2, более детально
были обоснованы в докладах Римскому клубу. Конечно,
обоснованная тревога буржуазных ученых за последствия
научно-технической революции в условиях государствен¬
но-монополистического капитализма является одновре¬
менно выражением фетишизма техники и фатализма в
их теоретических построениях. В данном случае идеологи
буржуазного класса пытаются рассматривать эти послед¬
ствия вне общественной системы, в рамках которой разви¬
вается технический прогресс, охарактеризовать их как не¬
зависимые от ее природы, как неизбежный продукт дина¬
мичного развития науки и техники вообще.
‘Такого рода концепции появились в развитых капиталистиче¬
ских государствах в конце 50-х — начале 80-х годов. Среди них за¬
служивают упоминания концепции «постбуржуазного» (Г. Лихтгейм)
или «посткапиталистического» (Р. Дарендорф) общества, «нового
индустриального» (Дж. Гэлбрейт), «супериндустриального» (Э. Тоф-
флер) или «постиндустриального» (Д. Белл) этапов развития капи¬
тализма, вступления цивилизации в «постсовременный» (А. Этционй)
или в «постцивилизованный» (К. Боулдинг) этап развития. Все они
любыми средствами пытаются игнорировать социально-экономиче¬
ские и идейно-политические императивы необратимого движения ис¬
тории к социализму и коммунизму. (Прим. научн. ред.)
2Тройственная революция (пер. с английского).—Мировая эконо¬
мика и международные отношения, 1965, № 4.
52

Впрочем, развернувшийся процесс технологизации
официальной политической экономии Запада получил раз¬
личные оценки в трудах буржуазных теоретиков. Напри¬
мер, «при рассмотрении основной проблематики — со¬
циальных последствий научно-технической революции —
их взгляды колеблются в широком диапазоне техноло¬
гического детерминизма: от оптймистических представле¬
ний, согласно которым развитие техники само по себе
является достаточной предпосылкой для развития обще¬
ства и может обеспечить «земной рай», до крайне песси¬
мистических, которые с позиций антропологического
субъективизма обвиняют науку и технику в том, что они
превратились в орудие подчинения человека чуждым ему
институтам и структурам»1
Между этими двумя крайними полюсами в оценке
воздействия научно-технической революции на движение
современного капиталистического общества встречаются
взгляды тех авторов (Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу), которые
занимают промежуточную позицию по данному вопросу2
Признавая, что развитие современной техники создает
проблемы, порой весьма острые, они* одновременно утвер¬
ждают, что решение этих проблем возможно путем боль¬
шей активизации и целесообразной деятельности публич¬
ной власти. Но из-за своей классовой ограниченности и
они, и выразители крайнего оптимизма и крайнего пес¬
симизма не в состоянии вникнуть в сущность научно-тех¬
нической революции, увидеть ее историческую обуслов¬
ленность, социальную роль и последствия. Поэтому бур¬
жуазные исследователи не могут дать Новым явлениям
полного научного объяснения и на этой основе обрисо¬
вать реальные перспективы, капитализма, признав объек¬
тивную неизбежность социализма. Даже тогда, когда
буржуазные экономисты и пытаются объективно осмыс¬
лить процессы, связанные с революцией в науке и технике,
даже когда они не стоят на позициях открытой и безуслов¬
ной апологии капитализма, они не могут подняться до
уровня истинно научного обобщения характера, причин и
направления развития буржуазного общества в условиях
современного научно-технического прогресса.
^ейда В. Научно-техническата революция и идеологическият
фронт.— Проблеми на мира и социализма. 1975, № 10, с. 119.
2Следует упомянуть также работы Т. Куна, X. Брукса и Н. Ко¬
лина о структуре и социальных последствиях НТР в капиталисти¬
ческих странах, а также Ю. Сокольникова, В. Базьюка, Р. Фолка
и других о влиянии НТР на систему международных отношений.
(Прим. научн. ред.)
53

Ускоренная социологизация
Ряд факторов послевоенного развития обусловил появ¬
ление «целостного синтеза экономической науки с социо¬
логией»1, т. е. все более тесного сближения и взаимного
«обогащения» экономического и социологического анали¬
зов* все более тесного переплетения экономических и со¬
циальных исследований. Мотивами для перехода буржуаз¬
ных экономистов, к широкомасштабной и ускоренной со-
циологизации теоретико-экономических знаний явились
следующие факторы. В последние десятилетия проявилось
растущее несоответствие между характером реального
развития капиталистического хозяйства и взглядами бур¬
жуазных экономистов, появилось разочарование в эффек¬
тивности неокейнсианской и неоклассической теорий сба¬
лансированной экономической динамики. Это в значитель¬
ной степени отразилось в пессимистических прогнозах
о развитии капиталистического хозяйства, в чрезмерно
формализованных моделях экономической науки . В этот
период отмечается рост «социализации» хозяйственных
секторов и функций, связанных с распределением и исполь¬
зованием экономических ресурсов и формированием дохо¬
дов в капиталистическом обществе. Одновременно растет
мощь социалистического содружества и других револю¬
ционных сил современности. Актуальным поэтому остается
вопрос о перспективах общественного развития и судьбах
капитализма. Увеличивается роль буржуазной полити¬
ческой экономии в идеологической борьбе to ширится ее
открытое участие в разработке стратегии и тактики поли¬
тических партий3. Многие представители немарксистской
'Трендафилов Т. Методологически проблеми на критиката на
съвременната буржуазна политическа икономия.— Методологически
проблеми на критиката на буржоазната политическа икономия. С.:
Партиздат, 1974, с. 17—19.
2Чрезмерное увлечение западных экономистов математической
формализацией социальных процессов создает реальную опасность,
что буржуазная политическая экономия растворится в неоабстрак¬
ционизме, не имеющем практической полезности. По этому поводу
профессор Кирилл Й. Гриеров пишет: «В современной буржуазной
экономической науке возникает: ряд неосоциологических и неокон-
ституциональных теорий как -реакция против крайней квантифика¬
ции метода и общей теорйи* (Григоров К. Несоциологические ме¬
тоды исследования экономического цикла.— Съвременни антикризис-
ни теории. С.: Б АН, 1967^: & 213).
3На наш взгляд, вряд ли уместно ставить в один ряд «внут¬
ренние» факторы и противоречия развития капитализма и кардиналь-
54

политической экономии открыто говорят о своей неудов¬
летворенности «чисто экономическим» анализом и на этой
основе отстаивают необходимость «более тесной коопе¬
рации между экономистами и социологами», «преодоление
традиционных границ, которые отделяют сегодня экономи¬
ческие науки от близких отраслей знаний» и «установле¬
ние систематического сотрудничества между ними»1 Они
советуют экономистам уступить «территорию — социоло¬
гам, исследователям политических проблем и т. д.»2 Эти
экономисты подчеркивают необходимость социологизации
экономического анализа и всей буржуазной7 политической
экономии, создания плодотворных взаимоотношений меж¬
ду экономическим анализом и социологическими исследо¬
ваниями и даже замены экономического анализа экономи¬
ческой социологией. «В западной немарксистской эконо¬
мической литературе в настоящее время,— пишет профес¬
сор К. Григоров,— широко распространяются разнообраз¬
ные неосоциологические концепции, которые в различных
вариантах выступают за тесное сотрудничество между
экономическими и социологическими исследованиями, да¬
же за их переплетение. Наблюдается тенденция кристал¬
лизации двух родственных наук: экономической социоло¬
гии и социологической политической экономии»3.
Буржуазная экономическая теория сегодня все яснее
вырисовывает социальный характер хозяйственных про¬
цессов, полнее учитывает растущее влияние социально-
политических факторов на процесс капиталистического
воспроизводства, взаимосвязь различных институтов
(например, монополий и государства). Уже нельзя более
игнорировать роль капиталистического государства в обес¬
печении условий «эффективной конкуренции» и «гармони¬
ческого» экономического роста, развитие научных иссле¬
дований, образования, здравоохранения, социального
обеспечения и охраны окружающей среды, в совершен¬
ный процесс современности — противоборство и взаимодействие социа¬
лизма и капитализма, определяющие основное содержание совре¬
менного этапа развития цивилизации. (Прим. научн. ред.)
‘Леонтьев В. Теоретические допущения и ненаблюдаемые факты.—
США: Экономика, политика, идеология, 1972, № 9, с. 103.
2Уорсвик Дж. Возможен ли прогресс в экономической науке.—
Мировая экономика и международные отношения, 1976, № 12, с. 107.
3Григоров К. Съвременната социология и марксистската поли-
тическа икономия.— Поглед върху социологията днес. С.: Наука и
изкуство, 1969, с. 76. См. также: Григоров К. Съвременни буржоазни
теории върху проблемите на социологизация на икономическата
наука.— Трудове на ВИИ «К. Маркс». С., 1976, кн. III..
55

ствовании управления и контроля за общественными
процессами. По этому поводу профессор Г Мюрдаль зая¬
вил: «В официальной экономической политике все больше
проявляется тенденция руководствоваться рыночной эко¬
номикой. По моему мнению, рынок становится все более
несовершенным и не может служить инструментом для
обеспечения стабильности. Конечно, основным моментом,
отличающим мое мнение от мнения других, является
следующий: существует круговая причинная связь между
всеми социальными факторами, включая и экономические,
а также и другими — здравоохранением, образованием,
социальным обеспечением. Среди этих факторов есть кру¬
говая причинная связь, означающая, что при изменении
одного из них должны измениться все другие и так далее.
Я — из тех экономистов, которые учитывают все эти мо¬
менты»1
Поэтому некогда неоклассик, а в действительности
истинный институционалист2 в отличие от представителей
традиционных буржуазных политико-экономических тече¬
ний не видит основы социально-экономического развития
капитализма в закономерностях функционирования рынка
и конкуренции. Он ставит на одну плоскость экономи¬
ческие и неэкономические, социальные факторы,.хотя и в
зависимом положении вторых от первых.
Для шведского экономиста и социолога нормативный
подход и оценочные суждения имеют определяющее зна¬
чение при-построении теоретической концепции и при поис¬
ке решения той или иной хозяйственной проблемы. Недо¬
оценивая определяющую роль системы производственных
отношений в генезисе капитализма, Г Мюрдаль высту¬
пает за превращение политической экономии в науку, спо¬
собную играть конструктивную роль в управлении эконо¬
мическими процессами, в осуществлении обеспечивающих
социальный прогресс буржуазно-демократических ре¬
форм3
Французский профессор Кристиан Гу, взгляды ко¬
торого отличаются от утверждений Г Мюрдаля отно¬
'А View from Sweden — Gunnar Myrdal talks to John Vaizey.—
The Listener, 1975, September 11, p. 326.
2Институционалисты — сторонники первостепенного внимания к
постоянному ^пересмотру организационных форм государственно-
монополистического регулирования и методов управления по мере
развития капиталистической экономики и таким путем снижения ос¬
троты или отсрочки кризисных явлений. (Прим. научн. ред.)
3Критика современной буржуазной политэкономии. М.: Наука,
1977, с. 332.
56

сительно роли экономических отношений в жизни общест¬
ва (без^ пренебрежения «социальным элементом»), ука¬
зывает, что «структурные преобразования развиваются» и
начинают «всецело определять нашу ежедневную жизнь.
...Теперь необходимо разработать новый статистический
аппарат, который должен ясно обозначить новые пробле¬
мы: сопоставлять заработную плату с прибылью и уравно¬
вешивать их соотношение при учете производительности
труда и цен; исследовать земельную ренту, межотрасле¬
вые связи в двух больших подразделениях: производство
средств производства и производство средств потребле¬
ния»1
Социологическое направление в современной буржуаз¬
ной политической экономии выросло на интернациональ¬
ной почве, усвоив ряд методологических приемов и теоре¬
тических положений таких известных авторов, кзк
Г. Шмоллер, В. Зомбарт, Фр. Опенгеймер, Т. Веблен,
Дж. Коммонс, Дж. Б. Кла,рк, Дж. Гобсон, Фр. Симианд, и
других представителей «новой» исторической школы и
социальных и социологических течений Германии, амери¬
канского институционализма и французского социологи¬
ческого позитивизма. Оно оформилось и стало преобла¬
дающей, и прежде всего официальной, экономической
мыслью Франции, закономерным результатом специфи¬
ческих условий развития французского капитализма2 В
послевоенный период именно во Франции, где экономи¬
ческая наука всегда имела определенные социологические
черты, появилась достаточно гомогенная группа эконо¬
мистов во главе с профессорами Андре Маршаллом и
Жаном Маршаллом. Экономисты этой школы не только
откровенно выразили свое недовольство господствующей
на Западе политической экономией и признали ее кризис,
но и поставили вопрос о настоятельной необходимости
генеральной реформы традиционной экономической науки
и создании на новых принципах и основах новой полити¬
ческой экономии3. Начиная пересмотр буржуазной полити¬
ческой экономии с критики взглядов английского эконо¬
миста Лионела Робинса, оспаривая, в частности, его огра¬
ниченное, маржиналистское определение политической
экономии как науки о редкости и выборе, французская
‘Goux Ch. Les illusions d’une génération d’économistes.— Le
Monde, 1972, 12 décembre*
2Критика современной буржуазной политэкономии, с. 362—365.
3Marchal A. La persée économique en France dépuis 1945. P., 1953,
p. 4—14.
57

социологическая школа поставила перед собой задачу
дать политической экономии намного более широкие фи¬
лософские, социологические, исторические, психологи¬
ческие и политические рамки, чтобы таким путем «подго¬
товить базу для новой социальной экономии, которая стала
бы не просто дополнением к механизму количественных
величин, а общей теорией общественной экономии»1 В
соответствии с.таким широким подходом к экономической
науке Андре Маршалл видит предмет политической эко¬
номии в изучении способов, с помощью которых люди
организуются и сотрудничают в процессе производства
и распределения материальных и нематериальных благ
и услуг в целях удовлетворения своих потребностей или
пожеланий. В связи с этим он поясняет, что в отличие
от традиционно проявляемого экономической наукЙЩ осо¬
бого интереса к материальному аспекту взаимного сотруд¬
ничества политическая экономия должна изучать и немате¬
риальный, психологический аспект этого сотрудничества,
более того, будто бы именно этот момент и является причи¬
ной производства материальных благ2
Андре Маршалл, поставив в центр всех экономических
процессов человека, утверждает, что в общественных нау¬
ках вообще, а значит, и в политической экономии человек
является одновременно и субъектом, и объектом, т. е. и
участником, и инициатором всех экономических явлений,
объектом исследования экономической науки3 Однако в
данном случае речь идет не об общественном человеке в
марксистском смысле, не об индивидуальном человеке,
т. е. обособленном индивиде, изолированном от общества,
который «фигурирует» в большинстве направлений мар-
жинализма. Стремясь заменить социальные классы об¬
щественными группами и таким образом скрыть классовый
характер и антагонистические противоречия современного
капитализма, А. Маршалл рассматривает человека как
«тотального, объединенного» человека4 А поскольку такой
человек включен в определенную динамичную и элас¬
тичную общественную группу, то только «массовая дея¬
1	Marchai J., Lecaillon J. La répartition du Revenu national, t. 1,
P., 1958, p. 40.
2Marchal A. Méthode scientifique et science économique, t. 1. P., 1952,
p. 163; Systèmes et structures économiques. P., 1961, p. 18, 119.
3Marchal A. Méthode scientifique et science économique, t. 1. P.,
1952, p. 29.
4Marchal A. L’objet de l’économie politique.— Révue économique,
1952, № 2, mars, p. 287—290.
58

тельность» этой группы в состоянии эффективно влиять на
все экономические процессы.
Буржуазное государство, по Маршаллу, также являет¬
ся общественной группой, группой особой, привилегиро¬
ванной, потому что она будто бы выполняет роль «бес¬
пристрастного» арбитра в конфликтных отношениях меж¬
ду социальными группами. И поскольку, рассуждает он,
общественная группа является движущей и автономной
силой в экономической жизни, то ее следует считать необ¬
ходимой категорией не только экономической науки, но и
хозяйственной; политики. Таким образом, А. Маршалл
отбрасывает традиционную буржуазную концепцию,
утверждающую, что через механическое движение цен,
спроса и потребления автоматически устанавливается
экономическое равновесие. В духе этой вульгарной пси¬
хологизации предмета политической экономии, тенден¬
циозной подмены экономического анализа психологи¬
ческим (что Андре Маршалл проделывает под влиянием
своей исходной идеи о том, что -«субъективные факторы
теперь везде играют решающую роль в эволюции»1 и что,
следовательно, - решающее влияние на экономическую
жизнь принадлежит не объективным,-а субъективным фак¬
торам, главным образом психологическому) он утвержда¬
ет, что политическая экономия должна заниматься изуче¬
нием не индивидуальной психологии, а коллективной, т. е.
социальной, психологии. Таким образом, политическая
экономия превращается из «простой логики» в «психоло¬
гию с социологической базой»2. Только таким путем, счита¬
ет поборник государственного вмешательства в хозяй¬
ственную область, современная экономическая наука смо¬
жет создать достаточно приближенную к действительности
теорию, которая станет основой для конкретной полити-
ки3 Более того, этот известный буржуазный теоретик под¬
черкивает, что «новая» политическая экономия означает
также переход от простой констатации явлений к дей-_
ствию, что основной областью ее усилий как активной
экономической науки является влияние на «довольно боль¬
шую психологическую шкалу ценностей (движущие моти¬
вы) экономического субъекта», определяющих его пове¬
дение. Следует подчеркнуть: уже один только этот мо¬
мент наиболее полно и непосредственно раскрывает глу¬
бину апологетики Андре Маршалла.
‘Marchai A. Systèmes et structures économiques, P., 1961, p. 86.
2Marchal A. Méthode scientifique et. science économique, p. 30.
3Marchal A. Méthode scientifique et, t. 11. P., 1955, p. 23, 44.
59

Далее он выдвигает тезис, согласно которому периоди¬
зация и названия отдельных периодов капитализма опре¬
деляются прежде всего ролью и значением общественных
групп в них, что, например, период с 1914 по 1929 г. озна¬
чал завершение первого этапа капитализма —«индиви¬
дуального капитализма» и одновременно начало его ново¬
го этапа —«ассоциативного капитализма», где в рамках
крупных экономических организаций в полную силу раз¬
вертывается деятельность общественных групп1 В соот¬
ветствии с этим А. Маршалл утверждает, что, поскольку
«индивидуальный капитализм» основывался на концепции
ограниченной прибыли, ассоциативный капитализм имеет
другие движущие мотивы, которые могут взаимно перепле¬
таться. Так, переход от первого ко второму этапу капи¬
тализма сопровождается заменой идеологии прибыли на
идеологию услуг, поэтому при «ассоциативном капи¬
тализме» крупные магнаты ведут себя не как люди; единст¬
венной целью жизни которых является прибыль, а как
люди, которые бескорыстно выполняют общественную
функцию2
Таким образом, утверждение государственно-монопо¬
листического капитализма сопровождается утверждением
общества «всеобщего благоденствия» и «классового
мира», радикальными изменениями в целях производства
и в мотивах бизнесменов. И хотя все еще существует
база для конфликтных отношений между различными
общественными группами, она связана не с отношениями
по поводу производства, а с проблемами распределения
национального дохода. Но и в решении данной проблемы
те, кто выступают за социологизацию политической эко¬
номии, остаются «капиталистическими оптимистами». Они
обосновывают возможность «справедливого обществен¬
ного распределения» независимо от основного экономи¬
ческого закона капиталистического способа производства.
Таким образом, эти экономисты советуют реформировать
сферу распределения в духе известного вульгарного те¬
зиса Дж. Ст. Милля, т. е. при содействии государства и
под давлением других заинтересованных социальных
групп.
Самым видным представителем социологизации бур-
жазной политической экономии современной Франции яв¬
ляется академик Франсуа Перру. Пытаясь дать ответ на
‘Marchai A. Systèmes et structures économiques, p. 47, 470.
2Ibid., p. 458—459.
60

фундаментальные вопросы экономики, он называет «явле¬
ния, которыеследует изучать в первую очередь: инфляция,
стачки, дезорганизация международной экономики, власть
техноструктуры и др.». Изучение этих явлений позволит
«создать новые концепции в экономической теории»1
Задача, которую ставит перед собой Перру, основы¬
вается на его исходной идее о том, что блага не должны
отделяться от человека, который их создает, потому что
они имеют свою собственною независимую гравитацию2
Фр. Перру выступает против разграничения эконо¬
мики и политики, против отделения экономики от социаль¬
ных V проблем и исключения власти (т. е. государства)
из сферы изучаемых политической экономией вопросов.
Поэтому он предлагает «объединенную» теорию макро¬
экономического равновесия и власти, или, точнее, «общую
теорию власти и ее взаимоотношений с экономической
жизнью». Он критикует при этом «внесоциальный» под¬
ход Кейнса и отсутствие в его учении анализа микроэко¬
номических величин, а также неоклассические теории,
преимущественно концепцию «общего равновесия»
Л. Вальраса и В. Парето.
Либерально настроенный профессор подчеркивает свое
негативное отношение к одной из двух обобщенных моде¬
лей хозяйственной деятельности — модели «свободного
обмена благ» («чистого обмена»), «разрушающей реаль¬
ную действительности». Он\ выступает пропагандистом
«модели смешанного'обмена», т. е. «соединения* свобод¬
ного обмена благ с проявлением власти»3, как наиболее
отвечающей действительности в условиях государственно-
монополистического капитализма. Развивая «схему сме¬
шанного обмена» в духе своих теорий «доминирующей
экономики» и «гармонического роста», Перру поясняет,
что данная экономическая система состоит из подсистем,
различных по активностями объединенных в одно целое
посредством смешанного обмена4
Как микроэкономическое равновесие в подсистемах,
так и микроэкономическое равновесие во всей хозяйствен¬
ной системе следует рассматривать, считает Перру, прежде
всего как продукт власти и силы. Именно власть, а не
'Stoffaes Ch. Pour une révision de la théorie de l’équilibre écono¬
mique: le point de vue de François Perroux.— Problèmes économiques,
2	mars 1977, p. 15, 16.
2Perroux Fr. Science de l’économie politique. P., 1951, p. 74.
3Perroux Fr. Pouvoir et économie. P., 1973, p. 5, 13, 20, 48.
4Ibid., p. 102.
61

какой-либо иной фактор «оказывает решающее влияние
как на взаимоотношения между отдельными фирмами и
группами, так и на взаимоотношения между государства¬
ми и нациями»1 По его мнению, современное буржуаз¬
ное государство обязано не только проводить антицикли¬
ческую политику, но и осуществлять координацию планов
подсистем, разрабатывать долгосрочные программы эко¬
номического развития. Таким^образом, капиталистическое
государство является «монополистом для коллективного
принуждения», который «может все».
Не учитывая закономерностей капиталистического раз¬
вития и недостаточную собственную экономическую базу
буржуазного государства, Перру сильно преувеличивает
возможности активного и целенаправленного воздействия
государства на хозяйственную жизнь. Более того, он не
видит классовой сущности капиталистического государ¬
ства. Перру последовательно развивает свой апологети¬
ческий тезис о том, что проводимая современным «за¬
падным» государством политика «гармонизации» эконо¬
мического роста и общественных отношений означает в
перспективе превращение современного капитализма в
«гуманный капитализм», который якобы охватит все чело¬
вечество, включая и социалистические страны, как его
особую составную часть2.
Ускоренная и широкомасштабная социологизация бур¬
жуазной политической экономии сегодня происходит и
путем «социологизирования» политической экономии и
«экономизирования» социологии. Она выражается в по¬
пытках интегрировать экономический и социальный ана¬
лиз на порочной методологической основе. Пытаясь дать
вульгарную социологическую интерпретацию хозяйствен¬
ных феноменов и закономерностей, буржуазные эконо¬
мисты используют тезисы немарксистской социологии в
экономической теории, чтобы представить природу и
хозяйственные процессы зависимыми или определяемыми
главным образом внеэкономическими преимущественно
надстроечными факторами (государство, политика, право,
идеология, культура; мораль и прочее).
'Политико-экономические исследования на Западе в ка¬
честве существенной части их общих принципов содержат
анализ социальных последствий научно-технического
‘Perroux Fr. Pouvoir et économie. P., 1973, p. 123.
2Фадеева T. A. Программирование во Франции и теории Франсуа
Перру.— Современный капитализм и буржуазная политическая эко¬
номия. М.: Мысль, 1967, с. 245—249.
62

прогресса, его воздействия на изменения в производстве
и распределении национального дохода. Для «оздоровле¬
ния» и использования внутренних сил и резервов капита¬
лизма, для изменения сознания людей исследователи сов¬
ременного буржуазного общества предлагают мероприя¬
тия по улучшению «качества жизни», модификации
социальной структуры общества, союзов и организаций,
правовых отношений, жизненной позиции и социальной
активности общественных групп и классов. Использование
немарксистскими учеными «социального подхода» к эко¬
номическому анализу, т. е. изучение влияния на эконо¬
мику различных аспектов общественной жизни и ее проти¬
воречий, или, более широко, социальной и политической
сферы, индивидуальной и общественной психологии, эти¬
ческих взглядов и проблем, является важным свидетельст¬
вом их попыток расширить методологическую базу и пред¬
метные рамки традиционных школ и течений в буржуаз¬
ной политической экономии. Это — решительная попытка
извлечь западную экономическую теорию из трясины глу¬
бокого кризиса.
nptf этом в рамках широкой социологизации буржуаз¬
ной экономической мысли в единстве выступают обще-
социологические теории, критикующие отдельные явления
не статично, а в развитии капиталистического общества
в целом, во взаимосвязи с основными тенденциями его
социальной эволюции. На этой основе, извращая характер
реальных процессов современного капитализма, в, рамках
разработки общей теории буржуазной политической эко¬
номии продолжается интенсивное совершенствование ме¬
тодов идеологической защиты капитализма, фабрикуются
апологетические взгляды и концепции, касающиеся со¬
циально-экономической сущности и перспектив современ¬
ного «западного» общества, изменений его природы и
путей его трансформации в некий «некапиталистический
строй». Здесь, с полным основанием отмечает В. Афа¬
насьев, «мы имеем именно этот типичный для метафизики
современной буржуазной политической экономии случай,
когда движение теоретических понятий отрывается от дви¬
жения реальных экономических процессов»1
Для официальных кругов Запада рост социологических
тенденций в буржуазной политической экономии, включая
долгосрочное прогнозирование и программирование хо¬
'Афанасьев В. С. Этапы развития буржуазной политической
экономии, с. 35.
63

зяйственного развития1, приобретает особую значимость
вследствие того, что тесное сотрудничество, взаимное
проникновение и соединение буржуазной политической
экономии и социологии выполняют сегодня довольно важ¬
ную задачу: формирование новых теорий «социального
преобразования» капитализма. Буржуазные идеологи пы¬
таются представить марксистско-ленинское учение о неиз¬
бежности перехода к бесклассовому коммунистическому
обществу посредством социалистической революции уста¬
ревшим, неприемлемым для промышленно развитых стран
Запада.
Симбиоз
Характерной чертой буржуазной политической эконо¬
мии сегодня становится тесная связь и переплетение тех¬
нологической и социологической трактовок экономических
явлений и процессов государственно-монополистического
капитализма, социализма и даже всего человечества.
Можно наблюдать сосуществование «технологического»
подхода и буржуазной социологии, социологии и бур¬
жуазной политической экономии. Отмечается тенденция
усиления роли технологического направления в буржуаз¬
ной социологии2, она становится доминирующим течением
в немарксистской политэкономии3 Можно утверждать,
что в современных условиях налицо сформировав¬
шийся процесс связи и взаимного проникновения тех-
нологизации и социологизации в рамках буржуазных эко¬
номических теорий в целом и концепций «трансформа¬
ции» капитализма.
Этот симбиоз типичен прежде всего для институцио¬
1По этому поводу А, Милейковский пишет: «В условиях сорев¬
нования двух систем, острейшей идеологической борьбы против со¬
циализма уже нельзя строить прогноз долгосрочного развития стра¬
ны, не пытаясь выдвинуть альтернативу социализму. Вот почему
буржуазные экономисты и социологи стали все более тесно сотруд¬
ничать между собой, а внутри самой политической экономии значи¬
тельное развитие получило социологическое направление» (Милейков¬
ский А. Буржуазная политэкономия в системе ГМК.— Мировая эко¬
номика и международные отношения, 1970, № 7, с. 17).
2Епископосов Г. Л. Техника и социология. М.: Наука, 1967, с. 65.
3Литвиненко О. «Социологизация» современной буржуазной
политической экономии как проявление ее кризиса.— Экономиче¬
ские науки, 1976, №.8, с. 104—105.
64

налистов1 Он является продуктом фетишизации места,
значения и функций науки и техники в жизни современного
капиталистического общества, чисто технического подхода
к социально-экономическим закономерностям капитализ¬
ма. Масштабное методологическое и идейно-теоретическое
взаимопроникновение буржуазной политической экономии
и социологии растворяет политическую экономию в вуль¬
гарной социологии, сводит на нет решающее значение
системы производственных отношений в жизни общества.
Социологизация современной буржуазной политической
экономии происходит на основе концепции «технологи¬
ческого детерминизма», идеи «всесильности» новых техно¬
логий и вывода социологических форм из законов техники,
последние рассматриваются в качестве главного фактора
в анализе экономических закономерностей.
Так, например, Дж. Гэлбрейт, рассматривал «само¬
движение» техники в качестве основной движущей силы,
порождающей новые явления и процессы в современном
капитализме и далее влияния социально-политических и
морально-этических факторов и проблем на экономику.
Стремясь создать идеологическую альтернативу марксиз¬
му-ленинизму,, У. Ростоу конструирует свою теорию «ста¬
дий экономического роста», в которой, с одной стороны,
придает решающее значение технико-экономическим пока¬
зателям общественного развития вообще, а с другой сто¬
роны, подчеркивает, что изменения в сознании известных
личностей обусловливают переход от одной стадии к дру¬
гой, что мотивы людей определяют экономические преоб¬
разования и что культура оказывает непреходящее влия¬
ние на ход истории и т. д.2 Подобная технико-социологи-
ческая направленность буржуазных теорий свойственна и
Фр. Перру
‘Литвиненко О. «Социологизация» современной буржуазной по¬
литической экономии как проявление ее кризиса.— Экономические
науки, 1976, № 8, с. 109; Сорокина С. Институционализм как на¬
правление буржуазной политэкономии.— Экономические науки,
1976. No 2, с. 83—84.
Грзал Л., Попов С. Критика современных буржуазных социо¬
логических теорий. М.: Мысль, 1976, с. 112—114.
3Кузнецов В. «Три экономики» Франсуа Перру.—Мировая эко¬
номика и международные отношения, 1970, № 1; Фадеева Т. Еще
раз о теории «трех экономик» Франсуа Перру.— Там же, с. И.
Здесь автор рассматривает лишь те буржуазные концепции,
которые непосредственно постулируют «стадии роста» капитализма.
Однако в действительности идею поступательной трансформации
капитализма, минующей замену его более высокой формой социаль¬
ной организации в той или иной форме и в конкретных реформа^
торских вариантах, отстаивают большинство западных философов,
3	Зак. 1296
65

Типичным примером технико-социологического подхо¬
да и интерпретации социально-экономических явлений и
процессов в системе государственно-монополистического
капитализма являются также политико-экономические
взгляды Жака Атали, видного идеолога французской
социалистической партии.
Показательной в этом смысле является его книга
«Новая экономика Франции» и его интервью «Кризис.
Почему кризис?», в которых он стремится провести разгра¬
ничительную линию между собственными идейно-теорети¬
ческими рассуждениями и анализом концепций «лени-
нистов» и «либералов» совр^еменной Франции. В духе
апологии современного буржуазного общества с позиций
социал-реформизма Атали отмечает, что экономический
кризис «не является ни осечкой», как проповедуют бур¬
жуазные экономисты, «ни признаком предстоящей ка¬
тастрофы». По его мнению, экономический кризис, «это
не столько проблема, сколько начало решения», он «явля¬
ется прежде всего лекарством», поэтому его следует опре¬
делить «как условие преодоления или, точнее, способ
исправления допущенных ошибок», который якобы усилит
и возродит капитализм1 «Мы не должны,— подчеркивает
Атали,— обманывать сами себя: через сегодняшний кри¬
зис, благодаря сегодняшнему кризису капитализм очень
хорошо знает, куда идет, и его будущее еще никогда не
было настолько радужным»2.
Очевидно, что Атали не признает научной трактовки
причин и сущности экономического кризиса. Он не рас¬
сматривает кризис как органический порок и неизбежный
спутник буржуазного общества, как разрушение части
производительных сил и насильственное и при этом только
временное разрешение имманентных капиталистическому
хозяйству противоречий. Он рассматривает экономический
кризис црежде всего как некую благодать для общества
и определяет его в идеалистическом духе — как результат
«допущенных ошибок» со стороны государства и хозяйст¬
венных субъектов.
Утверждая жизненность буржуазного строя, Ж. Атали
также подчеркивает, что каждый кризис заканчивается
созданием «нового капитализма», что современный капи¬
политологов, идеологов, а не Только экономисты и социологи, о ко¬
торых говорится в данном разделе книги. (Прим. научн. ред.)
‘La Crise. Pourquoi faire? (Une interview de Jacques Attali).—
Le Nouvel Observateur 1978, 16 janvier, p. 73.
2Ibid.
66

тализм «не похож уже на портрет, нарисованный несколь¬
кими поколениями марксистов», так как его отличитель¬
ной чертой является не производство предложения, а
производство спроса» и поэтому большая часть его инвес¬
тиций направляется на производство спроса»1. Что это
означает? Для ответа Атали принимает за исходную точку
капитализм конца XIX' века и поясняет: «Тогда у людей
была очевидная и простая потребность в жилище, одежде,
еде и др. Параллельно с увеличением их доходов изме¬
нялись нормы потребления, и люди стали потреблять то¬
вары и услуги, необходимость которых не была столь
очевидна, например, транспорт, безопасность, образование
и т. д. Капитализм, который был заинтересован в том,
чтобы люди потребляли больше новых товаров, стал соз¬
давать потребность в них. Например, стал создавать до¬
роги, чтобы у людей появилось желание покупать легко¬
вые автомобили, разобщил семьи, чтобы создавать заме¬
нители, услуг, которые спонтанно происходили в семьях
(например, разобщение семьи порождает одиночество, ко¬
торое в свою очередь превращает телевизор в желанный
заменитель бесед) . Таким же образом капитализм создает
неравенство, чтобы создать потребность в образовании
или здравоохранении и т. д.»2
Атали улавливает некоторые процессы и отдельные
приемы монополистической буржуазии, обусловленные
развитием технического прогресса, ее мощной рекламной
индустрии, расширением образования, но оставляет без
внимания или извращает существенные характеристики
государственно-монополистического капитализма. Иными
словами, налицо попытка обойти объективные перво¬
причины экономического и социального неравенства на
Западе и скрыть противоречивый характер развития
«производства спроса»— стремление к максимизации
прибыли и ограничение платежеспособного спроса насе¬
ления.
В духе своей позиции, будто бы каждый кризис завер¬
шается созданием «нового капитализма», Ж. Атали
заявляет, что экономический кризис середины 70-х годов
ведет к созданию «капитализма самонаблюдения», что
якобы заставит людей потреблять товары, не нужные им.
В подтверждение этой мысли он пишет: «Возьмем в ка¬
честве примера здравоохранение. Я думаю, что мы нахо¬
‘La Crise. Pourquoi faire? (Une interview de Jacque Attali).—
Le Nouvel Observateur 1978, 16 janvier, p. 75—77.
2Ibid„ p. 77.
3*
67

димся на такой стадии развития, когда капитализм с
помощью идеологических и технических средств может
заставить нас заняться самолечением... Создавая страх
смерти, капитализм создает и соответствующие от него
средства. Первым средством, очевидно, будут лекарства...
В дальнейшем мы обзаведемся небольшими домаш¬
ними компьютерами, малыми средствами самонаблюде¬
ния, что даст нам возможность ставить самим себе диагно¬
зы, делать сложные анализы мозговой деятельности,
заниматься самолечением и т. д.»1 Все это, продолжает
автор, заставит нас покупать новейшие электронные аппа¬
раты для наблюдения за различными сторонами домашней
жизни. Атали категоричен: «Капитализм, который породит
кризис, заставит нас потреблять технологию контроля. Эта
система заставит нас радоваться нашему собственному
рабству»2 Этот процесс якобы означает, что современный
кризис будет долгим, а перед вышедшим из него капита¬
лизмом раскроется новое, прекрасное будущее. Но в то же
время этот кризис якобы означает также то, что наступает
«окончательная смерть человека как действующего лица
историй»3 «Окончательная смерть» наступает вместе с
приближением к «капитализму самонаблюдения», где
будет господствовать информатика и где индустриальная
мощь организаций, контролирующих информационное
производство, будет определять потенциал общества в
целом. Эта техническая мощь, как и мировая власть, вну¬
шает Атали, будет сосредоточена в США и Японии. Что
касается места Франции в «капитализме самонаблюде¬
ния», то, поскольку «Франция не создала своей индустрии
информатики, она вступит в послекризисный капитализм
в качестве неразвитой страны, превращенной в филиал
Соединенных Штатов»4. Французский экономист и общест¬
венный деятель, поставив таким образом в основу своих
социал-трансформаторских пониманий настоящего и бу¬
дущего капитализма «демоническую» мощь научно-техни¬
ческих достижений и их практическое использование,
проповедуя в этой связи «исчезновение» революционной
силы рабочего класса и установление «социального мира»,
пытается представить; в чем состоит «социалистический
'La Crise. Pourquoi faire? (Une interview de Jacque Attali).—
Le Nouvel Observateur 1978, 16 janvier, p. 78.
2Ibid., p. 79.
3Ibid., p. 80.
4La Crise. Pourquoi faire? (Une interview de Jacque Attali).—
Le Noivel Observateur 1978, 16 janvier, p. 80.
68

выход» из кризиса в отличие от начертанного выше «капи¬
талистического выхода». Его ответ гласит: «Социалисти¬
ческий выход из кризиса приведет нас к обществу, в кото¬
ром каждый будет иметь контроль над возрастающей
частью своего времени. В этом обществе время творчества
все меньше будет отличаться от времени потребления.
Следовательно, речь идет не о том, чтобы отбросить техни¬
ку, которую нам завещает капитализм, а о том, чтобы
использовать ее иначе и с пользой»1 Таким образом,
«социалистический выход» Жака Атали не предполагает
коренных изменений социально-экономических отношений
в пользу трудящихся, а представляет собой лишь улучшен¬
ный вариант государственно-монополистического капи¬
тализма.
Симбиоз технологизации и социологизации современ¬
ной буржуазной политической экономии кристаллизуется
в полной мере в серии немарксистских теорий «трансфор¬
мации» капитализма и «эрозии» социализма под воздей¬
ствием научно-технической революции. В разрез с объек¬
тивно развертывающимся историческим процессом пере¬
хода к социализму все они представляют будущее чело¬
вечества как нечто среднее между противоположными
социальными системами.
	3. КРИЗИС МЕТОДОЛОГИИ
Методологическое и общетеоретическое обновление
буржуазной экономической мысли на базе ее широкой
технологизации и социологизации не лцшено некоторой
научной ценности. Что касается конкретно попыток отве¬
тить на новые хозяйственные и практические потребности
государственно-монополистического капитализма, это
обновление содержит некоторые рациональные моменты,
хотя и фрагментарного характера, которые учитывают
представители "марксистско-ленинской политической эко¬
номии. Анализируя новые явления в буржуазной эконо¬
мической науке, Л. Альтер обоснованно пишет: «Но нельзя
упускать из виду того, что работы многих буржуазных
экономистов, продиктованные практическими потребностя¬
ми экономической политики и регулирования, нередко
содержат в себе не только обильный фактический мате¬
риал, но и анализ (хотя и ограниченный буржуазным
кругозором), тех или иных сторон экономических процес¬
са Crise, Pourquoi faire? (Une interview de Jacque Attali).—Le
Nouvel Observateur 1978, 16 janvier, p. 80.
69

сов. Все полезное, что содержится в такого рода анализе,
а также и некоторые методы этого анализа должны учи¬
тываться и критически перерабатываться»1.
В подобном духе высказывается и А. М. Румянцев:
«Буржуазные экономические теории, изучающие глобаль¬
ные народнохозяйственные процессы в динамическом ас¬
пекте, имеют рациональные элементы в том отношении,
что улавливают некоторые общие закономерности, свой¬
ственные большим индустриальным комплексам независи¬
мо от их общественной формы. Такой анализ необходимо
не отбрасывать заранее... только на том основании, что
он осуществлен буржуазным экономистом. Тщательно учи¬
тывать все рациональное — обязанность экономистов-
марксистов. Образцы того, как следует учитывать рацио¬
нальные, научные моменты в буржуазной экономической
литературе, дали Маркс в «Капитале» и «Теориях приба¬
вочной стоимости» и Ленин в «Развитии капитализма в
России» и в работе «Империализм, как высшая стадия
капитализма» .
Полезные советы буржуазной политической экономии
по организации производства и повышению производи¬
тельности общественного труда, решение ею ряда частных
задач хозяйственного характера свидетельствуют о том,
как отмечает профессор К. Григоров, что в сложной.внут¬
ренней и международной обстановке капитализма «дей¬
ствуют фактор#, позволяющие в ограниченных пределах
преодолевать слабости вульгарной экономической теории,
мешающие государственно-монополистическому регули¬
рованию»3 Мнение Григорова по существу совпадает со
взглядами В. С. Афанасьева о наличии двух типов факто¬
ров, противодействующих тенденции усиления вульгариза¬
ции буржуазной политической экономии. Во-первых, это
формирование политической экономии немонополйстиче-
ской буржуазии и, во-вторых, обособление микроэкономи¬
ческого анализа4.
'Новые тенденции в современной буржуазной политической
экономии в связи с экономической политикой. Материалы Между¬
народной конференции экономистов-марксистов, состоявшейся в
Софии 6—12 мая 1964 г. С.: Изд-во лит. на иностр. языках, 1965,
с. 21, 27.
Современный капитализм и буржуазная политическая экономия,
М., 1967, с. 11.
3Методологически проблеми на практиката на буржоазната поли-
тическа икономия. С.: Партиздат, 1974, с. 40.
Афанасьев В. С. Этапы развития буржуазной политической
экономии, с. 342 и др.
70

Не следует пренебрегать и тем обстоятельством, что
множество социологических публикаций на Западе содер¬
жит обилие фактических данных, на основании которых
можно делать важные теоретические выводы о развитии
решающих сфер общественной жизни. Эти публикации
известным образом отражают некоторые области острых
социальных противоречий. Эмпирические социологические
исследования способствуют установлению не только раз¬
личных взаимосвязей, но и некоторых частичных законо¬
мерностей развития отдельных сфер общественной жизни.
Они поставляют монополистической буржуазии необходи¬
мые ей данное и инструменты для совершенствования ру¬
ководства и управления различными хозяйственными
звеньями, а также капиталистическим обществом в целом1.
Но в теоретико-методологическом отношении в попыт¬
ках дать научное обобщение действительного состояния
капитализма и направлений общественного развития, соз¬
данные на «технологической» основе современные социо-
лого-экономические концепции терпят неудачи. Они с са¬
мого начала лишь слегка модифицируют старые социоло¬
гические и институционалистские взгляды и теории (Ф. Си-
мианда, Т. Веблена, Дж. Коммонса, И. Шумпетера и
других). Именно эти теории и взгляды давали наиболее
эклектичное вульгарно-социологическое объяснение эконо¬
мических процессов.
Подобно им и новые социологи-экономисты нем“арксис-
ты механически сочетают политические, социально-эти-
ческие и другие социальные явления в комбинации с
экономическими и технологическими процессами и фе¬
номенами. Они не рассматривают хозяйство как базу
целостного общественного процесса, а ищут сочетания
социальных и экономических явлений, взятых обычно в эм¬
пирическом, поверхностном аспекте. Таким образом, их
теории подходят к социально-экономическому анализу хо¬
зяйства с позиций вульгарно-экономической социологиза-
ции. Так, легко фабрикуются тезисы о «социальном» капи¬
тализме, «всеобщем благоденствии», «конвергенции»,
«индустриальном» и «постиндустриальном обществе».
Указанные теории в этом отношении только дополняют
взгляды более старых социологических и институционали-
стических школ в буржуазной политической экономии,
‘Штейнер Г. Место и функции социологии в современной бур¬
жуазной экономической теории.-^ Новые тенденции в современной
буржуазной политической экономии. М.: Политиздат, 1965.
71

включая и социально-этическое течение в немецкой истори¬
ческой школе, трактующее возможности социального, эти¬
ческого и прочих улучшений отношений между трудом и
капиталом. В новых социальных концепциях буржуазных
экономистов, построенных на гиперболизации роли техни¬
ческого прогресса в общественном развитии, эти моменты
рассматриваются как радикальная движущая сила пере¬
устройства капитализма.
Однако несмотря на схожесть старых и новых социо¬
логических взглядов и теорий в буржуазной политической
экономии, вопреки тому, что и те, и другие в идеалисти¬
ческом направлении извращают экономические отношения
й далеки от действительного социологического анализа
экономики, между ними имеются важные методологичес¬
кие и теоретические различия. В старых теориях большей
социологизации подвергался сверхабстрактный тезис об
«экономическом человеке» (Homo economicus), в совре¬
менных теориях применяются большие масштабы социо¬
логической интерпретации экономических процессов, хо¬
зяйственные явления изучаются и оцениваются в макро¬
масштабе и в органической Связи с глобальным разви¬
тием капиталистического общества. В отличие от старых
социологических взглядов, - которые формировались глав¬
ным образом на гегелианской и романтико-исторической
гносеологической основе, новые теории склоняются к гно¬
сеологической базе неопозитивизма. Социологические тео¬
рии конца XIX и, первой половины XX века имели слабое
влияние на экономическую науку и в некоторых отноше¬
ниях были даже изолированными от хозяйственной прак¬
тики, хотя их представители и боролись против господство¬
вавших неоклассических и маржиналистских концепций1.
Современные макроэкономические теории быстро увеличи¬
вают число своих приверженцев, стремясь к господству в
современной буржуазной политической экономии в бйрьбе
против неоматематических и экономических течений2. Если
в старых социологических теориях лишь косвенно
учитывалось воздействие технических нововведений на
‘Маржиналистские концепции основываются на принципе бур¬
жуазной политической экономии, предусматривающем использование
предельных величин для исследования экономических законов и ка¬
тегорий, например, предельная полезность, предельная производи¬
тельность и т. д. (Прим. научн. ред.)
2Более подробно см. К. Григоров. Съвременни буржоазни теории
върху проблемите на социологизация на икономическата наука.—
Трудове на ВИИ «К. Маркс». С., 1967, кн. III, с. 4—5.
72

социально-экономические процессы, то для взглядов боль¬
шинства современных буржуазных экономистов-социоло-
гов типичным является влияние «технических императи¬
вов» на их теоретические конструкции. И наконец, в отли¬
чие от предыдущих социологических трактовок социально-
экономических изменений, представлявших капитализм
гуманным социальным организмом (Г Шмоллер, В. Зом-
барт, Р. Гильфердинг) или выдвигавших идею о его воз¬
можных в будущем трансформациях в этом направлении
(Т. Веблен, Дж. Коммонс), обычно модные социологи¬
ческие теории немарксистской политической экономии не
ограничиваются рассмотрением одних только отличий сов¬
ременного буржуазного общества от капитализма XIX и
начала XX зека. В них делается акцент на эволюцию
государственно-монополитического капитализма и совре¬
менного общества в целом, они пропагандируют неизбеж¬
ное установление в результате научно-технической рево¬
люции «нового» общества, качественно отличающегося не
только от социализма, но и от буржуазной системы.
Обострение социально-экономических противоречий
капитализма, усиление его классового антагонизма на
базе углубления процесса индустриализации в условиях
современной научно-технической революции вынудили
многих буржуазных экономистов и социологов признать,
что внедрение новой техники порождает ряд трудностей
в «царстве капитала»: вызывает рост социального нера¬
венства и безработицу, обостряет кризис в области
сельского хозяйству и системе образования, ведет к дегра¬
дации в морально-этической области и др.1 Но западные
авторы не признают антагонистического характера этих
трудностей и поэтому предлагают решить их эволюцион¬
ным путем, т. е. в рамках капитализма. Некоторые теоре¬
тики считают, что решение этих проблем может быть по¬
лучено в развитии самой техники, дальнейшего углубления
индустриализации (Г Кзн, р. Брюсс-Бриггс), а другие
возлагают ответственность нз буржуазное государство и
видят путь их разрешения в усилении роли государствен-
‘Здесь автор оставляет в стороне такие противоречия и послед¬
ствия НТР в капиталистических странах -в начале 80-х годов, как
глубокая милитаризация НИОКР, нарушающая сбалансированное
развитие экономики, ухудшение качества окружающей среды и ис¬
тощение запасов многих видов минерального сырья, отчуждение
личности, разгул национализма и шовинизма в США и некоторых
'других напиталистических странах. (Прим. научн. ред.)
73

ной власти в социально-экономической жизни капита¬
листических стран (Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу).
В то же время растет число тех эконо^истов-социоло-
гов, которые в рассуждениях о негативных явлениях и
тенденциях в современном буржуазном обществе выра¬
жают сомнение относительно перспектив капиталистичес¬
кого общества. Перед экономистами, заявил в 1975 г.
тогдашний президент Американской ассоциации эконо¬
мистов Р. А. Гордон, стоит «главный вопрос, которым за¬
нимались не только Маркс и его последователи, но и Шум¬
петер. Как будет формироваться будущее капитализма
в развитых странах в условиях дальнёйшего роста масшта¬
бов и степени бюрократизации фирм, увеличения мощи
организованных групп давления, борющихся за сохра¬
нение уже достигнутых темпов роста государственного
вмешательства? Мне кажется, что тот капитализм, кото¬
рый мы наблюдаем в США или даже в Западной Европе,
имеет мало перспектив в «третьем мире». А каково его
будущее в самих развитых странах?».
Именно в связи с этой генеральной для немарксистских
идеологов проблемой о будущем капиталистического строя
большое значение на Западе придается футурологии,
представляемой наукой о своеобразном «третьем пути»
общественного развития, теорией «третьей силы» между
капитализмом и социализмом. Но и сам Гордон, и другие
.буржуазные исследователи, будущего, находясь в плену
своих классовых интересов и мировоззрения, не в состоя¬
нии провести действительно научный анализ тенденций
общественного движения, объективных закономерностей
исторического процесса, потому что такой анализ непре¬
менно привел бы их к выводу, что у человечества есть
единственно реальная перспектива — социализм. Вместо
этого они предпочитают оставаться в границах эволюцион¬
ных представлений о социально-экономическом развитии,
сохраняя в прогностических проектах основные элементы-
капиталистической системы.
В этом же духе звучит и ответ Гордона на: вопрос,
который он сам себе задает: «В каком направлении дви¬
гаться?». Пытаясь представить марксисткое учение «уста¬
ревшим», он все же вынужден обратиться к своим кол¬
легам с призывом брать все, что они «найдут подходящим
у Маркса и его последователей, а также и у других», чтобы
построить модель, которая «содержала бы некоторые све¬
дения об эволюции’и будущем этого типа экономики и7
общества, в котором мы живем».
74

Однако пЬпытки «западных» теоретиков найти выход
из усложняющегося кризиса буржуазной политической
экономии, укрепить ее фундамент технологическими и со¬
циологическими идеями не уменьшает, а увеличивает
ее мётодологическую порочности, придает вульгарный ха¬
рактер ее идёйно-теоретическому арсеналу. Верно, что в
отличие от вульгарной буржуазной политической экономии
XIX в., методом которой в борьбе против марксизма было
последовательное отделение анализа экономики от полити¬
ки, современные буржуазные экономисты решительно
уничтожают барьеры между этими сторонами обществен¬
ной жизни. Вместе с тем развитие статистический иссле¬
дований, применение методов экономической кибернетики
и системного анализа и усовершенствование методо.в
макроэкономического анализа, методов сбора, обработки
и быстрой передачи информации дали им возможность
принимать в ряде случаев правильные хозяйственные
решения.
Они также стремятся учитывать воздействие но¬
вой техники на изменения в экономической жизни и со¬
циальной структуре, придать масштабность социологичес¬
кому анализу и социологическим исследованиям в сфере
экономической науки,
В то же время и марксистско-ленинская политическая
экономия не уходит от анализа развития производитель¬
ных сил, от влияния техники и технологии на экономику
и производственные отношения1. Эти исследования имеют
подчеркнуто социологический характер на основе истори¬
ческого материализма. Политическая экономия является
также и социологической наукой и как таковая не отбра¬
сывает, а применяет социологический метод исследования
экономических процессов и использует результаты социо¬
логических анализов2.
Однако симбиоз технологизации и социологизации
современной' буржуазной политической экономии основан
на внеисторическом фетишизированном представлении о
социальной роли технического прогресса и ненаучной
идеалистическо-позитивистской теоретической базы. Этот
симбиоз, хотя и является шагом вперед по сравнению с
предыдущими буржуазными экономическими теориями,
поскольку выделяет технику как внутренний фактор хо¬
зяйственной и общественной жизни, тем не менее не
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 382 и др.
2Там же, с. 492; Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 36—45.
75

строится на базе исследования закономерностей развития
производительных сил и производственных отношений в
их совокупности и взаимосвязи. Авторы этих концепций
не анализируют конкретно и по существу социально-эко¬
номические явления и процессы «западного» общества и
современного мира, а лишь описывают реально сущест¬
вующие «императивы техники», выделяя научно-техничес-
кие достижения в качестве едва ли не единственных и
главных детерминант экономики, ее современной структу¬
ры и дальнейшей эволюции системы производственных
отношений.
В рамках технико-социологического симбиоза игнори¬
руется закон смены общественных формаций, система
экономических отношений и классовый антагонизм. Про¬
возглашение определяющей роли «императивов техники и
организации» обычно сопровождается отрицанием значи¬
мости «императивов идеологии», отражающих интересы
конфликтующих классов и групп, а также различия между
капитализмом и социализмом1
Авторы социолого-экономических теорий пренебрегают
глубинной сущностью объективных экономических процес¬
сов, отрицают примат экономики в общественном разви¬
тии, рассматривают социальные факторы и изменения в
хозяйстве как непосредственный продукт преимуществен¬
но новой техники и технологии в производстве. С позиций
неопозитивистской социологии и идеалистического реляти¬
визма буржуазные социологизаторы экономической тео¬
рии исходят из неправильного понимания социологии
как * науки2. Не признавая ведущей роли в экономико¬
социологическом анализе первичных закономерностей хо¬
зяйственных процессов, они сильно преувеличивают зна¬
чимость воздействия технических факторов и иных факто¬
ров надстроечного характера в хозяйственном развитии
капитализма.
Они замалчивают тот факт, что разработанные марк¬
систской политической экономией категории — стои¬
мость, прибавочная стоимость, прибыль, рента, средняя
прибыль, монопольная прибыль и т. д.— являются в
‘Замошкин Ю. А., Мотрошилова Н. В. «Техницистское» созна¬
ние и его эволюция.— США: экономика, политика, идеология, 1975,
N* 6, с. 19.
2См. характеристику научной социологии у Ленина В. И. (Полн.
собр. соч., т. 1, с. 135—137) См. также: Ленин как философ. М.:
Политиздат, 1969, гл. XII.
76

сущности социологическими категориями, представляют
собой овеществленные в материальных благах истори¬
чески определенные общественные отношения1
Впрочем, типичное для современной буржуазной социо¬
логии абстрагирование от основных качественных харак¬
теристик капиталистической формации является важней¬
шей чертой ширящихся в ее рамках двух видов теорий,
оказывающих непосредственное влияние на буржуазные
общетеоретические модели социального развития. Первые
описывают составные части или элементы общества*, ис¬
пользуя для этой цели понятия «социальная система»
и «социальное взаимодействие». Вторые на базе одно¬
стороннего, поверхностного подбора фактов социальной
и экономической действительности оправдывают су¬
ществование (а по существу пропагандируется «неру¬
шимость») капиталистической системы. Различия же меж¬
ду двумя противоположными общественными системами
современности сводятся до возможного минимума (напри¬
мер, в концепциях «единого индустриального» и «конверги*?
руемого» общества).
Хотя симбиоз технологизации и социологизации совре*
менной буржуазной политической экономки сопровожда*
ется расширением системы изучаемых явлений и связей
между ними, даже в отдельных случаях с установлением
их причинно-следственного характера он не ослабляет, а
углубляет вульгарно-апологетическую природу буржуаз¬
ной экономической теории, кризис ее методологии. На
практике такой симбиоз не приближает, а удаляет поли¬
тическую экономию от ее собственного предмета иссле¬
дования. Он расширяет сферу применения ненаучного
метода логического начала в поверхностном исследова¬
ний экономических отношений. Среди сторонников этого
симбиоза в официальной политической экономии Запада
преобладает интерес к функциональному, а не к сущ¬
ностному анализу хозяйственных явлений..
Конечно, в лице этих исследователей буржуазная по¬
литическая экономия как система знаний об экономи¬
ческих процессах получила новый импульс для своего
развития. Но поскольку их исследовательская деятель¬
ность не направлена на проникновение в глубины капита¬
листической экономики, а протекает в русле списания и
'Грнгоров К. Съвременни буржоазни теории върху проблеми-
те на социалогизация на икономическата наука.— Трудове на ВИИ
«К. Марко. С., кн. III, 1967, с. 27.
77

систематизации поверхностных феноменов экономической
жизни в условиях научно-технического прогресса, раство¬
рения закономерностей в функциональных эмпирических
связях, то получается, что экономическая теория совре¬
менных немарксистских авторов развивается формально.
По сути дела современное развитие и взаимная связь
технологизации и социологизации в границах современной
буржуазной политической экономии означают растворение
экономического анализа производительных сил в разно¬
образных социальных и морально-этических явлениях
независимо-от качественно определяющей их базы — при¬
роды производственных отношений, и прежде всего соб¬
ственности как главного компонента, В конечном счете
этот «новый» методологический прием — социолого-эко-
номическая трактовка на основе производственного
фетишизма (акцентирующего внимание не на социально-
экономическом, а на технико-экономическом аспекте раз¬
вития производительных сил буржуазного общества)1—
вызван к жизни для того, чтобы удовлетворить возросшие
потребности буржуазно-реакционной апологетики в более
эффективных формах защиты капитализма в усложняю¬
щейся внутренней и международной современной обста¬
новке.
'Афанасьев В. С. Буржуазная экономическая мысль 30—70-х
годов XX века, с. 266—267.

Глава II
БУРЖУАЗНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ
ЭКОНОМИЯ О «ТЕХНИКО-СОЦИАЛЬНОЙ
ТРАНСФОРМАЦИИ» СОВРЕМЕННОГО
КАПИТАЛИЗМА
1.	ПРЕДПОСЫЛКИ «ИНДУСТРИАЛИЗМА»
		И «ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМА»
Буржуазные экономисты и политические деятели в
борьбе против социализма возлагают большие надежды
на обновление (на базе технико-социологической полити¬
ческой экономии) теорий развития капитализма и социа¬
лизма и человечества в целом. Эти теории «индустриаль¬
ного», «постиндустриального» и прочих обществ являются
непосредственным продуктом социально-экономических и
политических условий развития капитализма после второй
мировой войны, т. е. второго и третьего этапов углубления
его общего кризиса1. И хотя их создатели и исходили
из некоторых реальных явлений и процессов в двух со¬
циальных системах, они, однако, делали ошибочные выво¬
ды. В действительности теории «индустриализма» и «пост¬
индустриализма» были вызваны к жизни интересами моно¬
полистического капитала, чтобы защитить буржуазный
общественный порядок в новую историческую эпоху пе¬
рехода от капитализма к социализму2. Только опираясь
на эту конкретно-историческую позицию (не отрицая,
естественно, в теоретико-методологическом плане влияния
немарксистских идеологов предшествующих эпох), сле¬
дует искать конкретных предшественников современных
буржуазных идеологических конструкторов «технико-со-
*На наш взгляд, теоретической основой «индустриализма» и
«постиндустриализма» является не только и не столько буржуазная
политэкономия в любых ее проявлениях, а, скорее, весь комплекс
буржуазных общественных наук, включающий также филдсофию,
социологию, социальную психологию и др. (Прим. научн. ред.)
2Речь идет о теоретическом обосновании милитаристской, на¬
ционалистической и антинародной политики национальных и меж¬
дународных монополий в послевоенные десятилетия, о развитии
НТР, породившей новые глубокие противоречия и кризисные по¬
трясения. (Прим* научн. ред.)
79

циологической» трансформации капитализма (подобная
же «трансформация» приписывается и социалистическому
обществу). Такорыми можно считать прежде всего аме¬
риканских экономистов Дж. Бернхема и П. Драк^ра,
австро-американского экономиста И. Шумпетера, англо¬
австрийского экономиста и статистика К. Кларка и фран¬
цузского инженера и экономиста Ж. Фурастье. Однако
наиболее целостный теоретический фундамент для новых
социальных доктрин на научной основе был создан Дра-
кером и более всего Фурастье1
Идейные корни
В" широком историческом плане зародыши идеологии
«индустриализма» и «постиндустриализма», с которым
органически связаны теории «индустриального», «конвер¬
гентного» и «постиндустриального» или «технотронного»
общества2, можно найти еще в экономических теориях
первой половины прошлого столетия — в идеях Сен-Симо¬
на об «установлений промышленной и научной системы»
‘Следует в этой связи напомнить о довольно многочисленном
и разнообразном по идейной направленности Технократическом те¬
чений в западной общественно-политической мысли. Сторонники тео¬
рии так называемого «истинного сосуществования* (или «истин¬
ной разрядки») всячески стремятся доказать, что действительной
нормализации отношений между социалистическими и капиталис¬
тическими государствами не может быть в силу «глубокой враж¬
дебности» советской идеология основным принципам капитализма.
Приверженцы теории «жесткого торга» настаивают на увеличении
использования различного рода «рычагов» давления на СССР и дру¬
гие социалистические страны. Авторы теории «соревновательного
сосуществования» исходят из того, что в современных международ¬
ных условиях нормализация отношений между государствами с раз¬
личным социальным строем представляет собой наиболее рацио¬
нальную альтернативу для внешней политики капитализма. Теория
«совместного сосуществования» исходит из того, что в настоящее
время необходимы конструктивные меры по ограничению вооружений
и активное сотрудничество государств с различным социальным
строем в решении крупномасштабных экономических, а также энер¬
гетических, продовольственных, экологических и иных глобальных
проблем современности. (Прим. научн. ред.)
23десь автор несколько нарушает логику классификации: раз¬
личные варианты теории конвергенции имеют ярко выраженный
политический характер и развиваются обособленно от теорий «индус¬
триализма» и «постиндустриализма», «технотронного», «кибернетиче¬
ского» и других видов техннцированноро общества. (Прим. научн.
ред.)
80

как более справедливого общественного строя1 Препода¬
ватель Сорбонны Пьер Ансар подчеркивает, что начертан¬
ный чисто интуитивно Сен-Симоном образ будущего об¬
щества не перестает удивлять и сегодня, так как мы
непрерывно открываем в нем реальности и идеологические
корни современных обществ. Именно Сен-Симон описал
общие принципы «индустриального общества» и дал поня¬
тие о «компетентных», являющихся современной техноло¬
гической элитой. Он же указал, что их задачей является
определение коллективных целей и моделирование общест¬
ва по определенным рациональным параметрам2.
В середине XIX века генетические корни идеологии
индустриализма проявились в теоретической системе
французского философа и социолога Огюста Конта, осно¬
вателя школы позитивизма, автора термина «социология»,
бывшего в течение шести лет секретарем и сотрудником
Сен-Симона. Подражай в некоторых аспектах диалекти¬
ческой триаде французского социалиста-утописта, соглас¬
но которой будущее общество (третья, «позитивная» <^аза
гражданской история) будет отличаться от предшествую¬
щих научно управляемой и планово-организованной
крупной индустрией, а ведущая роль будет дана ученым и
промышленникам, Конт также определял третью стадию в
развитии общества как «позитивную» (или научно-про¬
мышленную), в которой будет преобладать промышлен¬
ность и все будет объясняться с позиций науки3 По сути
дела эта стадия тождественна капиталистическому об^
ществу, путем его частичной реформации, по уверениям
автора, можно достигнуть высшей и непреходящей ступени
общественного развития, т. е. завершения эволюции чело¬
веческой истории. В третьей главе своего труда «Социоло¬
гия прогресса» {1972), названной «Прогресс через уста¬
новление порядка и прогресс через революцию: „Конт и
Маркс“», английский социолог Лесли Склейр пишет, что
«идея прогресса является краеугольным камнем в системе
Конта»., «фундаментом его трехстадийного закона и его
понимание иерархии наук было бы немыслимо без этой
идеи»4. По мнению Конта, подчеркивает Склейр, «инду¬
‘Великите социалиста-утописти — Сен-Симон и Фурие (Избран¬
ные страницы). С.: Народна култура, 1946, с. 114 и др.
2Sklair L. Die Soziologie des Fortschritts, List Verlag, München,
1972 s. 61.
Ыонт О. Система позитивной политики.— Родоначальники по¬
зитивизма, вып. II, СПБ, 1919, с. 134; Философская энциклопедия,
т. 3. М., 1964, с. 52.
4Sklair L. Die Soziologie des Fortschritts, S. 61.
81

стриальное и научное общество следуют после теологи¬
ческого также неизбежно, как и, по мнению К. Маркса,
неизбежно коммунистическое общество следует после ка¬
питалистического» 1.
Сам социальный прогресс Конт определяет с позиций
эволюционизма как «постепенное улучшение некоторого
фундаментального порядка путем ряда изменений, целью
которых является совершенствование некоего плана»2.
В связи с этим он активно проповедует необходимость
«солидарности» различных классов буржуазного обще¬
ства.
В то же время в соответствии со своим идеалистическим
пониманием истории (поскольку считает источником об¬
щественного развития совершенствование разума и на¬
копление знаний) О. Конт говорит о трех идеях прогресса:
практическом прогрессе (почти, но не полностью совпа¬
дающем с материальным), осуществляемом путем «дело¬
вой активности», теоретическом прогрессе, осуществляе¬
мом с помощью «интеллекта», «и моральном прогрессе —
прогрессе «чуветв»3. Склейр далее поясняет, что, по мне¬
нию Конта, практический прогресс не является действи¬
тельной целью человека. Для основоположника^буржуаз¬
ной социологии «основными целями» прогресса являются
«чувство», «душевное волнение», «нравственность». «Чув¬
ство,— пишет в субъективно-идеалистическом духе
Конт;— является не только началом истинного прогресса,
но и его основной целью, так как улучшение нашей морали
в общественной и частной жизни намного важней какого
бы то ни было прогресса в мысли и действиях».
В середине и второй половине XIX столетия идеология
индустриализма развивалась в трудах немецкого историка
и экономиста Лоренца фон Штайна. В его книге «Социа¬
лизм и коммунизм в современнбй Франции» (1842) впер¬
вые употребляется понятие «индустриализм» в буржуаз-
но-апологетическом смысле4, а в позитивистской социоло¬
гии Герберта Спенсера выдвинут метафизический тезис о
том, что капитализм и социализм являются двумя разно¬
видностями «индустриального типа» общества .
‘Skiair L. Die Soziologie des Fortschritts, S. 61.
2Ibid.
3Ibid., S, 65.
4Майснер Г. Теория конвергенции и реальность. М., 1973; с. 36—
37; История политических учений, ч. I. М., 1971, с. 281—283.
^Спенсер Г. Основания социологии. М., 1898, т. I, с. 377, т. 2.,
с. 699.
82

В первые десятилетия XX века аналогичные идеи вы¬
сказывал немецкий социолог Макс Вебер (который рас¬
сматривал технику как ^социальный феномен, а не аб¬
страктно, саму по себе)1. Более конкретно их высказал
мелкобуржуазный реформаторски настроенный американ¬
ский экономист и социолог Торстейн Веблен, книга кото¬
рого «Инженеры и системы цен» (1921 г.) стала своеоб-
разным^манифестом технократизма в буржуазной полити-
леской экономии и социологии. Для Веблена характерна
полемика о продуктивности «индустриальной системы»
против «духа прибыли» и финансовой олигархии. Он ука¬
зал на возрастающий отрыв капиталиста от «труда» и на
формирование непроизводительного класса, класса без¬
действующих, которым «противопоставляется» личность
техника, инженера, рассматриваемого в качестве эффек¬
тивного производителя и образцового, сверхквалифици-
рованного представитёля рабочего класса.
Технократичная идеология Т. Веблена, в которой про¬
сматривается понимание объективного противоречия
между развитием производительных сил и их капиталис¬
тической организацией, содержит изобличительную крити¬
ку некоторых пороков монополистического капитализма,
объясняемых им как плод деятельности «мастеров финан¬
совых махинаций». Приверженец «мира индустрии», где
трудятся технически подготовленные специалисты; про¬
тивник «мира бизнеса», где распоряжаются собственни¬
ки монополий (рассматриваемые как главное препятствие
для использования новых технических достижений и воз¬
можностей производства в интересах общества), он высту¬
пает за передачу техникам контроля над функционирова¬
нием «индустриальной системы» из рук бизнесменов.
«Индустриальная система,— подчеркивает Веблен,— дей¬
ствует на базе механической действительности, а не при¬
были. Поэтому было бы разумным ожидать, что
контроль над нею будет передан тем» кто знает технику...
В соответствии с этим было бы более целесообразно
‘Freund J. Soziologie de Мах Weber. P., 1966, p. 244—248. «Иногда
кажется странным,— пишет Ж. Френд,— что Вебер не посвятил ка-
кой-либо статьи или специального произведения проблеме техники.
Было бы несправедливым понимать эту пустоту, этот пропуск как
слабость его мысли как социолога. Наоборот, налицо эволюция и
последствия технических явлений, они проанализированы почти во
всех его произведениях, потому что они представляют собой один
из определяющих факторов растущей рациональности общества и
это относится ко всем его -областям как экономики, так и религии
и искусства» (там же, с. 244).
83

передать управление индустриальной системой от финан¬
систов — инженерам»1
Итальянский социолог Аугусто Илуминати отмечает,
что Т. Веблен видит политический выход из разрыва между
указанными сферами общественной и хозяйственной дея¬
тельности в создании совета инженеров, т. е. «научно-тех¬
нической элиты для центрального руководства экономиче¬
ской системой, освобожденной от финансовой спекуляции,
от непроизводительных расходов и производственных
ограничений, которые вытекают из погони за монополис¬
тической прибылью»2. Впоследствии вебленова защита
«капитализма, контролируемого инженерами» и идеология
индустриализма получили законченное выражение в труде
А. Берли и Г Минза «Современная корпорация и частная
собственность» (1933 г.)3.
Однако взгляды указанных авторов нельзя назвать
непосредственным идейным побуждением и причиной для
появления современной теории «индустриального общест¬
ва». Как правильно отмечает Герберт Майснер, это проис¬
ходит потому, что понятие «индустриальное общество»
хотя и употреблялось в различные исторические эпохи,
но каждый раз оно относилось к совершенно определенным
и часто различным экономическим и историческим усло¬
виям»4 Однако различное социально-политическое содер¬
жание взглядов современных, и старых идеологов инду¬
стриализма не означает, что между ними нет теоретической
связи. Известно, например, что часть современных буржу¬
азных теоретиков унаследовала некоторые идеи Сен-Симо¬
на об экономике, управляемой на основе научных данных.
Однако они придают этим идеям волюнтаристический
характер.
Общество управляющих
Бывший троцкист, профессор философии Джеймс
Бернхем, который в начале 50-х годов настаивал на замене
в США «пассивной политики сдерживания... наступа¬
‘Veblen Т. The Vested Interests, N. Y., p, 89.
2Uluminati A. Soziologia a classi soziali. Torino, 1967, p. 85.
3Далнн C. Теории «индустриального общества*.— Мировая эко¬
номика и международные отношения, 1969, № 10, с. 12; Майснер Г.
Теории конвергенции и реальность. М., 1973, с. 35—39; Rose G. Indu-
striageselschaft und Konvergenztheorie. В., Wissenschaften, 1974,
S. 16—33.
4Майснер Г Теория конвергенции и реальность, с. 37.
84

тельной политикой освобождения»1 социалистических
стран от «диктата» СССРЛ издал в 1941 г. книгу «Револю¬
ция менеджеров», опубликованную на французском языке
в 1947 г. под заглавием «Эра организаторов»2. В своем
труде Бернхем стремился доказать, что социализм не яв¬
ляется единственной или наиболее вероятной альтернати¬
вой капитализму. В этих целях он разработал теорию за¬
мены капитализма технобюрократией, которую должны
установить режимы тоталитарного типа. Автор указал
на многочисленные симптомы близкого конца капитализ¬
ма, под воздействием технического прогресса капитализм
эволюционирует и вступает уже в «переходный период, в
котором с исключительной быстротой меняются главные
экономические институты, социальные, политические и
культурные ценности общества». Этот переход, по мнению
Бернхема, начался в период первой мировой войны, «будет
без сомнения достаточно кратким» (до 1990 г.) и «охватит»
общество буржуазного типа или капиталистического и тип
общества, называемого «директивным»3.
Более конкретно Бернхем говорит о следующем. «Пере¬
ходный период» характеризуется возрастающей ролью
технических руководителей предприятий, которые не обя¬
зательно должны быть его собственниками. Настоящими
руководителями производства являются «менеджеры»,
руководители хозяйственных подразделений и их сотруд¬
ники, т. е, те, кто занят организацией и координацией
производства. С развитием концентрации и разделения
труда возрастает роль и значение способных и обладаю¬
щих необходимыми знаниями работников, которые могут
обеспечить дальнейшее развитие усложняющегося произ¬
водства. Эти специалисты уже начинают постепенно
вытеснять как владельцев предприятий, играющих важ¬
ную роль на начальных стадиях развития капитализма,
так и держателей капитала. В то же время возросло значе¬
ние экспертных органов, которые все больше вытесняют
парламент во внутреннем руководстве экономикой и в ор¬
ганизации международных связей. Эти «менеджеры» уже
начинают превращаться в могущественный класс в систе¬
ме капиталистической экономики, где они берут под свой
‘Burnham J. Containment or Liberation? N. Y., 1952, p. 27, 29,
34—35.
2Burnham J. The Managerial Revolution. N. Y., 1941; Trad, franc.—
L’ere des organisateures, Préface L. Blum, Galmann-Lévy. P., 1947.
3Цит. no: Wollf J. Capitalisme et croissance (Textes — Bibliog¬
raphies). P., 1969, p. 79.
85

контроль все хозяйственные механизмы. «Директоры,—
пишет Бернхем,—это социальная группа, стремящаяся
достигнуть положения управляющего класса... В конце
переходного периода директоры образуют класс управ¬
ляющих. Это явление имеет всемирное значение, оно
развивается во~многих странах».
Экономические рамки, в которых установится социаль¬
ное господство директоров, основываются на собственно¬
сти государства на важнейшие средства производства.
В этих рамках индивиды как таковые не будут обладать
«правами непосредственных собственников на основные
средства производства»1. Отталкиваядь от своей концеп¬
ции, согласно которой «управляющий класс» представляет
собой группу людей, которые, благодаря особым общест-
венно-экономическим связям, контролируют средства
производства, чтобы «получать особое вознаграждение
при распределении продуктов»2, автор поясняет, что «ди¬
ректоры распространяют свой контроль над средствами
производства и будут получать «предпочтительное право
при распределении продуктов не прямым способом, как
индивиды, а через контроль государства, которое станет
собственником средств производства»3.
Одновременно «контроль государства через директоров
будет гарантирован политическими институтами* анало¬
гичными имеющимся при капиталистическом режиме,
которые гарантируют буржуазии ее господство»4. «За¬
хват» экономической власти управляющими и организа¬
торами хозяйственной жизни является, по мнению Бернхе¬
ма, генеральным, основным направлением в эволюции ка¬
питализма. Автор «находит» эту власть везде.
Явная спекуляция на объективной тенденции исполь¬
зования государственно-монополистическим капитализ¬
мом компетентных лиц для выполнения исполнительных
и распорядительных функций в экономической сфере необ¬
ходима Бернхему как отправная позиция для придания
бесспорной «научной» значимости его главному положе¬
нию — о «неизбежном» утверждении в условиях техни¬
ческого прогресса «общества управляющих» и, следова¬
тельно, о бесперспективности коммунистического общест¬
венного строя. Такова в конечном счете цель этой утопии-
'ЦиГ. по: Wollf J. Capitalisme et croissance, p. 79.
2Ibid., p. 79—80,
3Ibid., p. 80.
4Wollf J. Capitalisme et croissance, p. 80.
86

мистификации, технократической теории, представляющей
собой одну из первых попыток представить бюрократию
как класс, который распоряжается средствами производ¬
ства.
Общество знания
Исследование социально-экономического развития
через призму техницизма было развернуто в трудах аме¬
риканского экономиста австрийского происхождения Пи¬
тера Ф. Дракера. Свои взгляды он изложил впервые в 40-е
годы и продолжал их развивать, главным образом в аспек¬
те прогнозирования будущего на основе вероятных послед¬
ствий современной научно-технической революции. Дра-
кер, в частности, утверждает, что промышленно развитые
государства, и прежде всего США, движутся к «обществу
знания». «Индустрия знания,— пишет он,— которая про¬
изводит идеи и информацию вместо товаров и услуг, пред¬
ставляла в 1955 г. четверть номинального национального
продукта Соединенных Штатов»1 Характерной особенно¬
стью «новой эпохи», которая, начала теперь развертывать¬
ся, является также рождение «общества организаций», в
котором каждая значительная социальная задача будет
передаваться для решения некоей большой организации.
Это ведет к новому плюрализму и широкому распределе¬
нию власти. В подкрепление своего тезиса Дракер приво¬
дит многочисленные примеры роста числа администрато¬
ров в различного рода учреждениях, подчеркивая форми¬
рующуюся «концентрацию духовной силы», наряду с тем,
что число университетов и обучающихся в них студентов
увеличивается. Если существует какая-либо разумная об¬
щественная теория, считает Дракер, она должна исходить
из реального факта институционного плюрализма, стро¬
иться на взаимной зависимости организаций. Он пишет:
«Однако новая всеобщая теория общества организаций
отличается от теорий об обществе, которые мы знаем.
Здесь ни Руссо, ни Локк неуместны. Неуместны также ни
Джон Стюарт Милль, ни Карл Маркс» .
Вместе с тем П. Дракер подчеркивает, что «новая фаза,
в которую мы вступаем», опирается на руководителей
промышленности. От них сейчас требуется способность
‘Drucker Р. F. Die Zukunft bewältigen (Aufgaben und Chancan
im Zeitalter der Ungewissenheit). Düsseldorf — Wien, 1970, S. 331.
2Drucker P. F. Die Zukunft bewältigen, S. 241.
87

«создавать организацию для достижения чего-либо ново¬
го и «руководить» прозорливо и компетентно. «Хозяйствен¬
ный деятель,— указывает Дракер,— должен прежде всего
научиться понимать и предварительно оценивать дина¬
мику техники, направления и темпы технических измене¬
ний»1 От хозяйственного руководителя также во see боль¬
шей степени будут требовать: а) знания направления раз¬
вития, чтобы предотвратить потери от внедрения техни¬
ческих достижений; б) понимания путей создания новой
творческой организации и того, как ею руководить; в) уме¬
ния формировать группы людей и руководить ими; г) уме¬
ния распознавать новое й видеть его претворенным в техни¬
ке. Особенно Дракер выделяет в этом ряду свойств спо¬
собность генерировать идеи, это становится одновременно
и важной задачей руководящей верхушки. Однако, предос¬
терегает Дракер, «великолепным идеям» свойственна ис¬
ключительно высокая «смертность». А поскольку идеи яв¬
ляются «частью природы», рассуждает он, а она расточи¬
тельна, то необходимо 1000 идей, чтобы из них «вывести»
одну-единственную жизнеспособную. Знакомство с после¬
дующими публикациями видного американского эконо¬
миста, социолога и специалиста по теории менеджементз2
раскрывает, с одной стороны, присутствие в них порож¬
дающих законный интерес выводов относительно совре¬
менных тенденций в развитии науки, техники и производ¬
ства в ведущих капиталистических державах и, с другой,
игнорирование их автором главного: действительной при¬
роды социально-экономических последствий научно-техни¬
ческой революции в условиях государственно-монополис¬
тического капитализма, обострения его социальных проти¬
воречий и увеличения предпосылок для качественно нового
способа производства.
В противовес объективным закономерностям современ¬
ного «западного» общества Дракер ставит свои прогности¬
ческие рассуждения в зависимость от увековечивания со¬
циально-экономической системы, в которой живет. Более
того, в своих апологетических увлечениях он дошел в
1976 г. до сенсационного утверждения, что под воздействи¬
ем главным образом частных пенсионных фондов корпо¬
раций США якобы стали «истинно социалистической
страной», что «строительство социализма» в них началось
‘Drucker Р. F. Die Zukunft bewältigan, S- 63.
2Дракер П. Ф. Роль управления в hqbom мире.— Современные
тенденции в управлении в капиталистических странах. М.,	1972.
88

будто бы 25 лет тому назад, когда самый могучий среди
монополий тогдашнего капиталистического мира «Джене-
рал моторе» положил первый камень в «фундамент социа¬
лизма»1.
Может ли капитализм уцелеть?
Созданные на техницистской основе современные бур¬
жуазные теории о «трансформации капитализма» сфор¬
мировались под сильным влиянием также социологичес¬
кого и технократического учения Йозефа А. Шумпетера
(родившегося, как и Дж. Кейнс, в год кончины К. Маркса)4.
Уже здесь следует подчеркнуть, что все теоретические рас¬
суждения этого крупного буржуазного мыслителя направ¬
лены на «элегантный» отказ от марксизма. Он называет
Маркса «пророком^ а «марксизм — религией»2.чШумпе-
тер заявляет, что сделанные им заключения «приближают¬
ся по сути к догмам крупного социалистического мысли¬
теля»3 Карла Маркса. «Маркс,— по его мнению,— ошибся
в своих прогнозах о формах краха капиталистического
общества, но имел право в своих предсказаниях утверж¬
дать, что оно в конце концов рухнет'»4 Стремясь умень¬
шить роль и извратить научный подвиг Маркса в области
политической экономии и всего обществознания Шумпетер
писал, что «марксистский социализм... обещает рай ,на
земле», что «Маркс никогда бы не завоевал бессмертия...,
если бы не его высокопарные фразы, необоснованные обви¬
нения и гневная жестикуляция». В аналогичном духе ви¬
дится и следующая оценка Шумпетером К. Маркса:
«В действительности то, что его отличает от других эконо¬
мистов — современников или предшественников, это —
его понимание экономического развития как отдельного
процесса, порожденного самой экономической системой.
Во всех других отношениях он тодько использует и приспо¬
собляет отдельные положения экономики Рикардо, но кон¬
цепция экономического развития, в которой он использует
гегелевскую фразеологию, его всецело»
‘Кассирова Е. П. «Невидимый социализм» Питера Дракера.—
США: экономика, политика, идеология, 1976, № 11.
2Schumpeter J. Ten Great Economiste: From Marx to Kuynes.
L., 1954, p. 5.
3Schumpeter J. Capitalisme, socialisme et démocratie, P., 1974,
p. 8
Schumpeter J. Capitalisme, socialisme et démocratie, p. 426—427.
5Schumpeter J. Ten Great Economiste, p. VIII—IX.
89

Для Й. Шумпетера прогресс экономики зависит от
прогресса техники. В своем главном труде «Капитализм,
социализм и демократия» (1942 г.), скорее социологичес¬
ком, чем экономическом исследовании, он отождествляет
капитализм с «системойсвободного предпринимательства»
и отводит техническому прогрессу рЬль базисной силы в
спонтанном развитии и «деградации сбциальных структур»
современного буржуазного общества. Технические изобре¬
тения и нововведения, подчеркивает Шумпетер, намного
лучше усваиваются монополистической практикой, чем
свободной конкуренцией. Они лежат в основе динамич¬
ности капитализма, которая «систематически и уже про¬
должительное время разрушает старые элементы и непре¬
рывно создает новые» в рамках буржуазного обществу
т. е. вызывает процесс его «творческого разрушения и
уничтожения»1.
Технический прогресс, по его мнению, развертывается
в направлении устранения динамического предпринима¬
теля, на инициативе которого он развивался в начале капи¬
талистического развития. Гигантская индустриальная
единица, отлично бюрократизированная, продолжает
автор, не только уничтожает предприятия небольшого и
среднего размера, но и устраняет предпринимателя и экс¬
проприирует буржуазию. Впрочем, именно эта «единица»
выдвигается в качестве главной причины «парадоксаль¬
ного заключения» Шумпетера, что «социалистический тип
общества неизбежно возникает от также неизбежного
разложения капиталистического общества», что при этом
«капитализм находится на пути того, чтобы быть уничто¬
женным своими успехами»2. Поэтому не случайно среди
«причин, позволяющих думать, что капиталистический ре¬
жим клонится к самоуничтожению и что централизован¬
ный социализм... имеет самые большие шансы стать его
предварительно определенным наследником»3, автор ста¬
вит «на первое место силу, с помощью которой класс дело¬
вых людей развил производительные силы США, и тот
факт-, что эти силы создали новые нормы существования
всех классов, которые парадоксально заминировали со¬
‘За подобными рассуждениями о якобы более высокой степени
«приспособленности» капитализма к восприятию новейших дости¬
жений научно-технического прогресса нетрудно видеть ту же аполо¬
гетику отживающей социально-экономической формации, которая
присутствует в концепциях «стадийного» роста капитализма, «пост¬
индустриализма» и т.д. (Прим. научн. ред.)
2Schumpeter J. Capitalisme, socialisme et démocratie, p. 8.
3Ibid., p. 416.
90

циальное и политическое положение упомянутого класса
деловых людей, экономические функции которого, несмот¬
ря на неустарева'ние отрасли, должны уступить место бю¬
рократизации».
Таким образом, Шумпетер подтверждает экономичес¬
кую целесообразность монополистической системы вслед¬
ствие ее высокой эффективности, ее способность к воспри¬
ятию нововведений и удовлетворению потребностей потре¬
бителей сопровождается и подчиняется его основному
тезису — о неизбежной ликвидации «протекционистских
слоев» и в конце концов самой буржуазии, так как она
теряет из-за монополий й «нового класса» оплачиваемых
ими директоров свою личную инициативу и свойственную
ей функцию — внедрять технические новинки. Само раз¬
витие в новых условиях ведет якобы к специализации бур¬
жуазного мышления и непрерывному ограничению сферы
действия буржуазных стимулов.' В это время капитализм
движется к бюрократизированному и социализирован¬
ному обществу, представляющему собой нечто среднее
между монополистическим капитализмом и «государ¬
ственным социализмом».
Экономика переходит в распоряжение безличных
служб общественных и частных технократических групп.
И вообще, считает Шумпетер, бюрократизация необра¬
тима и необходима1.
Социализм Шумпетер понимает как огромную госу¬
дарственную бюрократическую машину, которая отлича¬
ется от капиталистического общества не освобождением
работников, а огосударствлением больших бюрократизи¬
рованных и безличных производственных комплексов мо¬
нополистической эры.
Он пишет: «...Я определяю социализм (централизо¬
ванного типа) как организацию общества, в котором об¬
щественная власть (а не предприятия» поставленные é
режим частной собственности и руководства) контроли¬
рует средства производства и решает, что производить,
как производить и. кому будут принадлежать плоды про¬
изводства. ...Вот почему мы мож:ем считать шагом к со¬
1 Попытки поставить знак равенства между совершенством мето¬
дов управления деятельностью монополистических объединений-и воз¬
можностями государства проводить в жизнь рациональную социаль¬
ную политику, отвечающую интересам широких масс трудящихся,
вообще свойственны многим апологетическим концепциям совре¬
менной буржуазной политической экономии и социологии. (Прим.
научн. ред.)
91

циализму — захват частной промышленности и торговли
государством»1
Подобное вульгарное понимание сущности «больше¬
вистского» социализма означает, что творец пресловутой
в 40-е годы теории о «трансформации капитализма б со¬
циализм» («самоликвидации капитализма»), сконструи¬
рованной с помощью анализа «детерминирующей» роли
технического прогресса и внеэкономических факторов
(политических, психологических и других) в дальнейшей
судьбе капитализма, путается, с одной стороны, поставить
знак равенства между государственно-капиталистической
собственностью и социализмом, а с другой, свести разни¬
цу между ними к централизованному государственному
руководству экономикой.
Важно отметить, что согласно собственному заявлению
Шумпетера- «централизованный социализм» является
одним из возможных направлений эволюции капитализ¬
ма. «Все же,— подчеркивает он,— не следовало бы недо¬
оценивать и другие возможности. Некоторые черты син¬
дикализма, свойственные американской практике, свиде-
дельствуют, что развитие, ориентированное на известный
тип корпоративного социализма (guild söcialism), т. е.
руководство каждой отраслью и предприятием и работни¬
ками в их личных интересах, а не всей общественностью
в интересах всех трудящихся-потребителей, а также дру¬
гие данные говорят о том, что видимые тенденции
(или -хотя бы некоторые из них) могут быть совместимыми
с модальностями реорганизации общества, которые совсем
не являются социалистическими в том смысле, который мы
придаем этому слову»2. Одновременно, несмотря на то что
автор утверждает, будто социологические и психологичес¬
кие симптомы усхаревания капитализма многочисленны,
налицо прежде всего закат предпринимательства, посколь¬
ку прогресс стал почти автоматическим.
Вместе с тем он вовсе не считает, что буржуазный строй
обречен на загйивание в относительно близком будущем и
что он может быть заменен «социалистическим» строем.
Выразитель беспокойства буржуазных экономистов за бу¬
дущее капитализма исполнен чувством восхищения перед
его завоеваниями. Глубоко враждебный «централизован¬
ному социализму», т. е. научному социализму, Шумпетер
поставил вопрос: «Может ли капитализм уцелеть?» — и
‘Schumpeter J. Capitalisme, socialisme et démocratie, p. 413—414.
2Ibid., p. 415.
92

сам же ответил, что это возможно1 С экономической
точки зрения монополистический капитализм,— считает
Шумпетер,— является более эффективным, чем капита¬
лизм чистой конкуренции, и он еще способен на блестящие
технические достижения2.
«Трехсекторная» эволюция
* Колин Кларк приобрел в буржуазной экономической
мысли славу одного из авторов «нового» анализа хозяй¬
ственного прогресса. В своих трудах «Условия экономи¬
ческого прогресса» (1940 г.) и «Экономика в 1960 году»
(1942 г.) он выдвинул тезис, согласно которому причину
различий в эволюции стран следует искать в производи¬
тельности труда, точнее, в ее динамике в соответствии с
категориями деятельности. На основе буржуазно-аполо¬
гетической теории распределения национального дохода и
с помощью двух критериев — технического и демографи¬
ческого, он группировал все виды деятельности по трем
секторам. Согласно его концепции об экономическом раз¬
витии в «первичном секторе» (главным образом сельскохо¬
зяйственном) производительность ограничивается сокра¬
щением урожаев и доходов. Мощность этого сектора быст¬
ро приближается к определенной границе, после которой
население начинает переходить во «вторичный сектор»
(промышленность, где технический прогресс сопровожда¬
ется ростом производства и увеличением доходов). Но
развитие машин и повышение уровня жизни, продолжает
Кларк, неизбежно приводят к росту значимости «услуг»,
что в свою очередь обусловливает перелив рабочей силы в
«третичный сектор». На этой последней стадии в развитии
‘Хотя характер анализа автором соответствующих положений
работ Й. Шумпетера свидетельствует о том, что он видит их мето¬
дологическую несостоятельность и классовую ограниченность, харак¬
терную для большинства новейших Концепций буржуазной полити¬
ческой экономии, тем не менее следовало бы завершить этот автор¬
ский анализ однозначным выводом о том, что никакая модернизация
не способна сделать капитализм жизнеспособным в историческом
плане. (Прим. научн. ред.у
2См. также анализ взглядов Шумпетера: Корчак Л. Влияние
Й. А. Шумпетера на современную апологетику государственно-мо¬
нополистического капитализма.— Новые тенденции в современной бур¬
жуазной политической экономии. С., 1965, с. 548—560; Григоров К.
Нови тенденции в буржоазната критика на марксистската политиче¬
ска икономия. С., 1963, с. 136—151; Трендафилов Т. Кризи, цикли,
регулирана конюнктура. С., 1971, с. 177—180.
93

каждой страны, внушает автор, вновь происходит замед¬
ление темпов роста производительности труда, но одно¬
временно разрастается мелкое предпринимательство и до¬
ходы «выравниваются». Иными словами: «от земли — к
заводу, от завода — к бюро» — таковым будет, по мнению
Кларка, «закон» развития «индустриальных обществ»1.
В этой ненаучной концепции эволюции общества, идейный
зародыш которой по существу можно найти еще у предста¬
вителей немецкой вульгарно-исторической школы в поли¬
тической экономии, государству отводится роль активного
фактора ускорения хозяйственного роста и перехода на¬
циональной экономики на более высокую стадию или в но¬
вый сектор для того, чтобы «содействовать достижению
изобилия товаров и услуг»2. Эти взгляды автора были
живо восприняты и умело использованы его последова¬
телями — экономистами и социологами Запада при фор¬
мировании теорий «индустриального» и «постиндустриаль¬
ного» общества.
/—	Большая надежда
К. Кларк, задавая себе вопрос, какой будет цивилиза¬
ция в конце XX века, подчеркивает, что развитие
современного мира характеризует беспрецендентно вы¬
сокий темп научно-технического прогресса, а научно-тех¬
нические достижения движут в свою очередь экономи¬
ческим и социальным развитием. В лице Жана Фурастье он
нашел энтузиаста-последователя и ученика, который с
оптимизмом трактует глобальный социальный прогресс
человечества. Хотя Фурастье и заимствовал из работ
К. Кларка основы для своего «объективного» анализа за¬
падного общества, каким оно сложилось после второй ми¬
ровой войны (еще неназванного «индустриальным» и
«потребительским»), он отличается от своего учителя тем,
какую исключительную роль он отводит научно-техничес¬
кому прогрессу. В этом смысле показательным является
его перспективный анализ влияния научно-технической
революции на человеческое поведение, качество жизни и
будущие условия развития индустриальных наций3
!Цит. по: Piettre A. Persée économique et théories contemporaines.
P., 1970, p. 442.
2Ольсевич Ю. Я. Теория экономического развития капитализ¬
ма Колина Кларка.— Критика теорий современных буржуазных эко¬
номистов. М.: Мысль, 1963, с. 135—136.
3Fourastié J. Machinisme et bien*efre. P., 1951.
94

Фурастье определяет три экономических сектора или
сферы деятельности, характеризующиеся соответственно
средним уровнем" технического прогресса, более высоким
техническим уровнем и прогрессом слабым, или нулевым1
Он оценивает технический прогресс -не только как движу¬
щую силу всего экономического и социального прогресса,
но и как ключ к основным механизмам хозяйственной жиз-
Htf: цене, ренте, кризисам, безработице, внешней торговле2
Позитивистский метод, который Фурастье позаимство¬
вал у К. Кларка, соответствует его собственной реляти¬
вистской философии об относительности человеческого по¬
знания, т. е. убеждению в «невозможности» понять мир в
его полноте из-за того, что «у нас нет времени для разра¬
ботки научной теории: пока мы ее создаем, изменяются
изучаемые явления»3.
На основе созданного до него JI. Мамфордом, Д. Сими-
андом, К. Кларком и другими буржуазными экономистами
и социологами позитивистского метЪда в экономической
науке Жан Фурастье декларирует, что политическая эко¬
номия «не может оперировать ничем иным, как фактами...
которые можно описать, сфотографировать, зарегистриро¬
вать»4. Ограничивая свое исследование рамками конкрет¬
но созерцаемых хозяйственных--феноменов, он пропове¬
дует полный отказ от принципа объективной взаимозави¬
симости^ экономических процессов и отбрасывает метод
научной абстракции. С этих методологических позиций
Фурастье исключает из поля зрения наиболее важные ка¬
тегории политической экономии, изучая которые можно
раскрыть и определить природу, внутренние противоречия
и историческое место капитализма в поступательном дви¬
жении человечества. «Дискуссии,— заявляет Фурастье,—
о стоимости, прибавочной стоимости.., -о вещах, которые
нельзя увидеть в жизни, меня не интересуют»5
Опубликованный в 1949 г. монографический труд
Жана Фурастье «Большая надежда XX века» господст¬
вующий класс Запада воспринял как довольно удачную
попытку разрешения «социального вопроса» на базе тех¬
нического прогресса, т. е. не ставя под сомнение существо¬
'Fourastie J. Le grand espoir du XXe siècle. P., 1949, p. 42.
2Piettre. A., цит. соч., с. 445.
3Fourastie J. , Le progrès technique et l’évolution économique.—
Annales, 1949, № 1, p. 57.
4Fourastié J. Nouveaux courants de la pensée économique.— An¬
nales, 1949, № 1.
5Fourastié J. Le progrès technique et l’évolution économique, p. 6.
95

вание в перспективе капиталистической системы. Исклю¬
чив из производительных сил истинные движущие факто¬
ры и оставив без внимания общественные производствен¬
ные отношения, Фурастье абсолютизировал роль техничес¬
кого прогресса, считая его вещью, а не общественным от¬
ношением. Он (не употребляя термина «индустриальное
общество») легко сконструировал схему «технический
прогресс — экономический прогресс — социальный про¬
гресс».
Центральная идея Фурастье — фетишизация техничес¬
кого прогресса — является ведущей и при определении
объекта изучения политической экономии. По его мнению,
предмет политической экономии состоит в исследовании
вопроса, как технический прогресс коренным образом
изменяет традиционное производство и потребление и ка¬
ким образом в результате этого эволюционирует современ¬
ная экономика. Он отбрасывает марксистскую политичес¬
кую экономию и предшествующие буржуазные экономи¬
ческие теории как «непригодные» для современной эпохи
и призывает создать «новую политическую экономию»1,
которая должна исследовать технический прогресс и найти
новые экономические, законы послевоенного капита¬
лизма.
Фурастье измеряет технический прогресс ростом инди¬
видуальной производительности труда. Изучив промыш¬
ленную и сельскохозяйственную статистику, он пришел к
выводу, что производительность труда, почти неизменная
веками, значительно выросла за последние 100 лет. При
этом, однако, темпы ее роста различны в зависимости от
сектора экономической деятельности и страны. Этих секто¬
ров, в которые Фурастье сгруппировал виды хозяйст¬
венной деятельности,, всего три, и они, по его мнению, име¬
ют следующие характеристики. В «первичном секторе»
(земледелие и шахты), благодаря среднему темпу техни¬
ческого прогресса продуктивность увеличилась значи¬
тельно, во «вторичном секторе» (перерабатывающая про¬
мышленность и транспорт) отмечен значительно более вы¬
сокий темп технического прогресса и роста производи¬
тельности, в «третичном секторе» (торговля, свободные
профессии, общественные услуги) вообще не наблюдается
никакого технического прогресса или сколько-нибудь за¬
метного роста производительности труда.
1Цит. по: Трендафилов Т. Криэи, цикли, регулирана конюнкту-
ра, с. 312—333.
96

Фурастье также утверждает, что уровень технического
прогресса в этих трех экономических сферах определяет
закон распределения активного населения между ними,
что является показателем уровня хозяйственного развития
народа и его жизненного уровня. У примитивных народов
высок процент занятости в «первичном секторе». С разви¬
тием техники этот процент уменьшается в пользу «вторич¬
ного сектора», достигая некоего максимума. Но в ходе
дальнейшего развития технического прогресса занятость
во «вторичном секторе» начинает уменьшаться, а в «тре¬
тичном секторе» расти, т. е. происходит переход от «про¬
мышленной цивилизации» к «цивилизации услуг». Это оз¬
начает рационализацию и оптимизацию всей хозяйствен¬
ной жизни, «сайентизацию» профессиональной деятельно¬
сти людей1, потому что решающую роль приобретают «ус¬
луги» «представителей науки» — ученых, экспертов, кон¬
сультантов, учителей, врачей. В конечном счете «третич¬
ный сектор» тем более развит, чем больше технические до¬
стижения в какой-либо стране позволяют заменить челове¬
ческий труд в первых двух секторах машинами. И посколь¬
ку Фурастье считает, что уровень потребления в какой-ли¬
бо стране непосредственно связан с уровнем технического
развития, то, по его мнению, в странах с развитым «третич¬
ным сектором» и более высокий уровень жизни. В соответ¬
ствии с этой буржуазной трактовкой технического прогрес¬
са ка|р фактора, способного коренным образом изменить
способ распределения благ в капиталистическом обществе
без преобразования способа производства. Фурастье ука¬
зывает, что материальному прогрессу сопутствуют явно
видимые улучшения условий жизни, сокращение продол¬
жительности рабочего дня, развитие образования и здра¬
воохранения, увеличение средней продолжительности
жизни.
Тезис о том, что «социальный прогресс является не при¬
чиной, а следствием экономического прогресса», а послед¬
ний в свою очередь следствием технического прогресса,
Фурастье положил в основу своих оптимистических про¬
гнозов будущего человечества, и вместо альтернативы
«капитализм—социализм» он' провозгласил перспективу
«третичной цивилизации», будто бы значительно отличаю¬
'Речь идет об увеличении масштабов внедрения достижений
науки в повседневную жизнь буржуазного общества и соответствен¬
но о повышении значимости научных знаний и роли научных работни¬
ков, инженеров, специалистов в области управления всеми сферами
деятельности. (Прим. научн. ред.)
4	Зак. 1296
97

щуюся от послевоенной капиталистической цивилизации
«вторичного сектора». Противопоставляя свою позицию
утверждениям некоторых западных экономистов, исполь¬
зующих новейшие технические достижения для того, что¬
бы «объяснить человечеству, что оно достигло последней
стадии варварства», Ж. Фурастье подчеркивает, что «тех¬
нический прогресс полностью разрушит капитализм»1, он
«несет ясную выгоду каждому индивиду, рассматриваемо¬
му изолированно, и коллективу в целом».
По его мнению, человечество находится в состоянии
«переходного периода», который завершится тогда, когда
лишь небольшая часть активного населения будет занята
деятельностью, связанной с дальнейшим техническим раз¬
витием2 Именно тогда начнется эра «новой», «третичной
цивилизации». Эта «исключительно блестящая цивилиза¬
ция», порожденная революцией в науке и технике, будет
характеризоваться следующими важнейшими позитивны¬
ми чертами: а) 90% населения будет ориентировано на
«человеческую» деятельность в «третичном секторе»;
б) утвердится экономическое равновесие; в) планирова¬
ние станет необходимостью; г} средства производства в
промышленности «перестанут быть объектом классовой
борьбы»; д) человек «не будет уничтожен машиной», он
будет свободен от забот о пропитании и сможет Посвятить
себя более возвышенным занятиям; е) «несколько сотен
техников станут хозяевами судеб миллионов людей»* Хотя
технический прогресс и имеет первостепенное значение для
развития общества, Фурастье тем не менее не считает, что
одного этого будет достаточно, чтобы сделать человечество
«более моральным». Вот почёму, по его мнению, нельзя
пренебрегать политическими, юридическими и моральными
факторами, хотя они имеют второстепенное значение для
всестороннего социального прогресса человечества, в том
числе для создания государства, способного защищать
«общий интерес»; это означает сохранение принуждения.
Как видно, начертанное французским экономистом и
социологом «реальное» будущее человечества как плод
технического прогресса не будет свободно от власти эконо¬
мических явлений и других свойств буржуазного общест¬
ва.Поэтому «третичную цивилизацию» можно квалифи¬
цировать только как частично реформированную или
'Fourastié J. Le grand espoir du XXe siècle, p. 219.
2Ibid., p. 80—83.
3Fourastié J. Le grand espoir du XXe siècle, p. 219.
98

«гуманизированную» разновидность капитализма. Это
основной вывод из анализируемых в книге «Большая
надежда XX века» категорий. Эта работа сделала автора
родоначальником современной буржуазной идеологии
индустриализма в сфере политической экономии и социо¬
логии. Идеи, высказанные в этой работе, были развиты в
последовавших многочисленных сочинениях профессора
Фурастье. В этих работах он .также выдвигает идею о
наступлении «новой» (четвертой) фазы развития челове¬
чества, о зарождении «общества завтрашнего дня», содер¬
жанием которого будет «не капиталистическое, не комму¬
нистическое, не индустриальное, не третичное, а научное
общество»1 Идеи Фурастье продолжают занимать одно из
ведущих мест среди буржуазных социально-экономичес¬
ких концепций эволюций общества, оставляя широкий
простор фальшивым идеям о возможности «перерожде¬
ния» капитализма без глубоких социальных изменений.
2.	ОСПАРИВАЯ ПРОБЛЕМУ «КАПИТАЛИЗМ
		ИЛИ СОЦИАЛИЗМ?»
Развертывание научно-технической революции и стре¬
мительное развитие социализма как научной теории и об¬
щественной практики обусловили формирование и быстрое
распространение в капиталистическом мире концепции
«единого индустриального общества»2. Эта разновидность
буржуазных теорий об историческом развитии завоевала
еще в конце 50-х — начале 60-х годов место в официаль¬
ном западном обществознании. Она и сегодня продолжает
«обогащаться» и выступает3 в качестве основной альтер¬
нативы марксистско-ленинскому учению об общественно¬
экономических формациях.
‘Fourastié J. Essais de morâle prospective. P., 1966, p. 170. Cm.
также Социология и современность, т. 2. М., 1977, с. 274—276.
2Концепция «единого индустриального общества» стала цен¬
тральным элементом идейно-теоретической деятельности буржуазной
общественной науки, которая, отталкиваясь от биологических зако¬
нов приобретения далекими по происхождению организмами одина¬
ковых свойств в процессе эволюции, активно пропагандировала в
50 — 60-х годах неизбежность слияния социализм^ и капитализма
в единый общественно-экономический организм, способный увекове¬
чить существование капитализма. (Прим. науч. ред.)
3Григоров К. Обновление или криза, гл. VI.
4*
99

Общепризнанный основоположник и виднейший
представитель
Основные общие положения и содержание новой анти¬
марксистской концепции «единого индустриального обще¬
ства» были впервые изложены в курсе Лекций Р Арона,
прочитанном в 1955—1958 гг. в Сорбонне. Среди последу¬
ющих работ этого широкоэрудированного и плодовитого
теоретика, в которых детально излагаются уже высказан¬
ные мысли об «индустриальном обществе», особого внима¬
ния заслуживает «Конец идеологий, возрождение идей»,
написанное в 1964 г. и помещенное в книгу «Три исследова¬
ния об индустриальной эпохе» (1966). По собственной
оценке Арона, эссе «представляет собой ответ на распро¬
страненные концепции индустриального общества и конца
идеологий. Эти концепции, поясняет он, вызывают недора¬
зумения, и я хотел бы противопоставить им мою собствен¬
ную интерпретацию этих уже популярных тем»1
В своей концепции «единого индустриального общест¬
ва» этот крупный буржуазный теоретик предлагает такие
толкования явлений и процессов, связанных с научно-
технической революцией, которые должны отвечать воз¬
росшим потребностям в эффективной идеологической
защите основ капиталистического строя и быть оружием в
борьбе современного империализма против марксизма-
ленинизма как научной теории и социальной практики.
Его труды отличает поверхностный анализ, они изобилуют
фальсификациями действительных социально-экономи¬
ческих последствий научно-технической революции. Это
делается для того, чтобы придать убедительную силу лжи¬
вому тезису о преимуществах, жизнеспособности (по срав¬
нению с социализмом) и перспективности «западной капи¬
талистической модели» общественного устройства. Реаль¬
ная диалектика современной эпохи извращенно отража¬
ется в ароновой «диалектике современности». Последняя
«свободна» от раскрытия сущности исторических процес¬
сов, их внутренних законов и тенденций развития. Арон
же признает определяющую роль способа производства
материальных благ в поступательном движении челове¬
чества, игнорирует анализ пяти закономерно обусловлен¬
ных общественных формаций.
Придавая своей концепции внешний вид и подобие на¬
учной теории о диалектике исторического процесса, о деле¬
'Агоп R. Trois essais sur l’âge industriel. P., 1966, p. 10.
100

нии человеческой истории на качественно определенные,
последовательные стадии развития общества, Арон выдви¬
гает идею о том, что в истории хозяйственного развития
человечество прошло два больших периода: 1 ) прединдуст-
риаяьное, традиционное или архаичное, общество и 2) ин¬
дустриальное, научное или современное, общество,, воз¬
никшее в XIX в. на базе промышленной революции и
развившееся в XX столетии1 Чуждый научному понима¬
нию взаимодействия производительных сил и производст¬
венных отношений, тому, что анализ именно способа
производства материальных благ является единственной
основой для верного изображения развития и смены
общественных формаций, Р. Арон попадает в плен техноло¬
гического «детерминизма», считая относительно самостоя¬
тельное развитие техники единственной и главной причиной
развития экономики и общества в целом. Этот факт объяс^
няет господство в философских и особенно социолого¬
экономических взглядах автора техницистского подхода к
факторам исторической эволюции современного общества.
По его мнению, развитие науки, техники и промышлен¬
ности (т. е. вещественной части производительных сил)
является непосредственной причиной «исторической соци¬
альной революции»2, перехода от одного «социального
типа» к другому. Развитие науки и техники привело якобы
в послевоенный период к возникновению сходных в техни¬
ко-экономическом отношении форм производства в про¬
мышленно развитых капиталистических и в социалистичес¬
ких странах. Это дает «основание» рассматривать эти
страны как компоненты или, точнее, «две разновидности
единого индустриального общества»3
В теоретических разработках «диалектики современно¬
сти», проблем демократии и «политического плюрализма»
Р Арон утвердился в качестве наиболее известного бур¬
жуазного социолога и политолога современной эпохи,
незаменимого идеологического защитника интересов круп¬
ных монополий, основных принципов буржуазного общест¬
ва — частной собственности на средства производства,
конкуренции, капиталистической прибыли, многопартий¬
ной политической системы. В своих книгах, статьях, ин¬
тервью Арон сочетает гибкую и маневренную апологетику
капитализма с фронтальной и"обходной борьбой против
‘Aron R. Dimension de la Concience Historique. P., 1961, p. 267;
AronR. Interprétation de notre époque. P., 1965, p. 97.
2Aron R. Trois essais sur l’âge industriel, p. 24.
3Aron R. Dimension de la Concience Historique, p. 263.
10Î

марксистско-ленинского учения и реального социализма.
Нередко он играет основными теоретическими положения¬
ми К. Маркса (представляя их «устаревшими», «не совпа¬
дающими» с сегодняшней реальностью) и в то же время
отрицает жизненную силу ленинизма как марксизма эпохи
империализма, противопоставляет его марксизму.
Несмотря на то что в последние годы Р. Арон усиленно
критикует множество недугов западной «индустриальной
цивилизации» и делает более или менее обоснованный ана¬
лиз отдельных «слабостей» французской экономики, он
рассматривает их как свойства в той или иной степени
обоих типов «индустриального общества», т. е. стремится
доказать, что они не являются результатами научно-
технического прогресса в специфических условиях капита¬
лизма. Для него «современное индустриальное общество»
капиталистического типа остается социальной системой,
сохраняющей свое прогрессивное значение. Вот почему
с неослабевающим упорством Арон продолжает утверж¬
дать, что «классический империализм» начала XX в. уже
«исчез», и поддерживает теорию о «депролетаризации» ра¬
бочего класса и «затухании» классовой борьбы. Применяя
метафизический подход к исследованию социального
развития, Арон отрывает надстройку от экономических и
классовых отношений и конструирует «универсальную
модель» политического и экономического устройства об¬
щества. Проблемы демократии, «политического плюра¬
лизма» и свободы личности он трактует через призму при¬
сущей ему апологии капитализма и негативного отноше¬
ния к социализму.
Общая картина развития
Наглядным выражением буржуазно-апологетической
и антикоммунистической направленности методологичес¬
ких приемов Р. Арона является его концепция «единого
индустриального общества». Это первое конкретное и
оформленное проявление идей индустриализма в немарк¬
систской политической экономии и социологии. Извращая
характер изменений, происшедших в мире в послевоенные
десятилетия, Арон пытается нарисовать общую для двух
типов современного общества картину развития и таким
образом отрицать существование альтернативы «капита¬
лизм или социализм», иными словами, оубросить реаль¬
ность коммунистической перспективы. «Индустриальным
102

обществом», согласно Р. Арону (называемым также
«техническим», «прогрессивным», «рационализирован¬
ным»), является такое «общество, где большие масштабы
индустрии становятся наиболее характерной формой
производства»1. Это понятие объединяет все развитые в
промышленном отношении страны независимо от их со¬
циального строя.
Плод количественного, ярко выраженного технико¬
организационного подхода, этот главный признак «нового»
общества и основной «фактор повышения продуктивно¬
сти»,— «развитая промышленность» — служит отправной
точкой пространных рассуждений Арона вокруг характе¬
ристики того, что он называет «индустриальным общест¬
вом и различными видами этих обществ». В основном его
усилия направлены на «изоляцию общих черт всех инду¬
стриальных обществ и выявление тех свойств, которые
являются специфическими для каждого из них»2, пытаясь
таким образом придать достоверность утверждению, что
«советская и американская экономика — два способа про¬
явления одного и того же социального типа»3
В том же русле находится также и анализ пяти типич¬
ных «для каждой индустриальной экономики» признаков,
т. е. тех, которые «содержатся как в советской экономике,
так и в капиталистической экономике»4. ,Это следующие
признаки: 1) полное отделение предприятия от семейства
владельца; 2) наличие не только разделения труда между
отраслями, но и разделения труда внутри предприятия
по признаку технологии; 3) накопление крупного капитала
на фабрике, что определяет «прогрессивный характер
экономики»; 4) неизбежность рационального, экономичес¬
кого счета; 5) -формирование на промышленных пред¬
приятиях огромной рабочей коалиции5.
Приведенные высказывания позволяют сделать два су¬
щественных замечания. Во-первых, перечисленные призна¬
ки «индустриального общества» не позволяют понять, в
чем конкретно выражается специфика современного «ин¬
дустриального общества», поскольку эти признаки были
характерны для экономики развитых буржуазных стран
еще при утверждении господства империализма. Во-вто-
'Aron R. Dix-huit leçons sur la société industrielle. P., 1962, p. 97;
Aron R. Dimension de la Concience Historique, p. 263.
2Aron	R.	Dix-huit leçons	sur	la	société	industrielle,	p.	97.
3Aron	R.	Trois essais sur l’âge	industriel, p. 23.
4Aron	R.	Dix-huit leçons	sur	la	société	industrielle,	p.	110.
5Ibid.,	p.	97—100, 110.
103

рых, в духе своей цели Арон умаляет роль определяющих
и разграничительных качественных критериев между капи¬
тализмом и социализмом. Он делает попытку извратить
марксову теорию накопления капитала, трактуя ее в одно¬
сторонне техническом или вещественном аспекте, т. е.
надысторически, лишая ее сердцевины — социальной ха¬
рактеристики капиталистического накопления с присущи¬
ми ему общественными антагонизмами.
Наряду с этим Арон подчеркивает, что анализ «раз¬
личных видов индустриальных ббществ» раскрывает яко¬
бы присутствие в них еще ряда сходных черт. Схожесть
некоторых из них сравнительно ограничена, а другие будто
бы полностью тождественны. Последующие рассуждения
приводят его к Следующим важнейшим дополнительным
сходным признакам «индустриального общества западно¬
го и советского типа»: рост городов, уменьшение роли
сельского хозяйства; развитие средств связи и коммуни¬
каций; изменения в профессиональной структуре и секто¬
рах хозяйства, производство одних и тех же машин; созда¬
ние одних и тех же материальных благ, одинаковая насы¬
щенность товарами длительного пользования; рациональ¬
ная организация производства. Из политической области
Р Арон выделяет: стремление «к одной цели» — исполь¬
зованию природных богатств для повышения жизненного
уровня, создания общества изобилия; в области хозяйст¬
ва — планирование производства и регулирование цен;
меняющийся характер собственности на средства произ¬
водства, в результате чего «диалог по проблеме частной
собственности на средства производства сохранил глав¬
ным образом идеологический характер».
Далее он указывает на сходство в распределении тру¬
дящихся по различным видам хозяйственной деятельно¬
сти, в увеличении численности и значения технической
и нетехнической интеллигенции. Арон находит общее, сход¬
ное и в политической структуре «индустриальных обществ
различного типа»: сохранение иерархической систему
власти и руководства; стирание барьеров между теми, кто
получает свои привилегии на основе социальной иерар¬
хии, и теми, кто обладает наследственными и прочими пра¬
вилами, в соответствии с этим в этих обществах сохраня¬
ются различия в уровне жизни и роли в обществе; классо¬
вое деление общества заменяется дифференциацией
социальных слоев. Иными словами, наблюдается общая
тенденция к социальной однородности при сохранении со¬
циальной иерархии; эксплуатация труда человека также
104

выражается в «неравенстве доходов», которое «в запад¬
ном обществе уже не является более значительным, чем в
обществах советского типа». Личный интерес продолжает
быть движущей силой соревнования между индивидами.
Анализируя надстроечные отношения, Арон отмечает
«одинаковую интеграцию общества и государства», су¬
ществование в СССР и в США «политического класса, ко¬
торый... выполняет какую-либо функцию» (и не смешива¬
ется с собственниками или управляющими средствами
производства). И наконец, Арон «не замечает» объективно
непримиримые противоречия между коммунистической и
буржуазной идеологией, поскольку «обе идеологии имеют
много общих черт: обособление надежд, культ техники,
организация масс, рост производства, преобразование
будущего»1
Соврёменное «индустриальное общество», считает
Арон, является закономерным результатом гигантского
технического и йаучного прогресса, роста промышленного
производства и громадных успехов в экономике, развития
новейших видов коммуникаций. «Качественное отличие
современной науки и техники,— пишет он,— очевидно,
является необходимым условием всех других черт, смело
приписываемым современным обществам»2 Для Р. Арона
ни одно явление, характеризующее современную эпоху,
невозможно без расцвета науки и техники. И хотя он вы¬
нужден признать, что «социальные аспекты индустриаль¬
ной цивилизации находятся под воздействием многих
причин», все же «они не определяются только техноло¬
гией»3 Утверждая, что характер данного общественного
строя зависит не только от уровня развития техники и
промышленного производства, он одновременно не отка¬
зывается от своего принципиального подхода: сводить в
конечном счете все проблемы общественного прогресса к
развитию науки и техники. Прогресс техники Р Арон счи¬
тает решающей силой для перехода «промежуточных
‘Aron R. Dix-huit Leçons sur la société industrielle, p. 97—100,
110, 113—116, 358—361, 370, 373: „La planète, vue par un des cerveaux
les plus lucides de notre temps—Raymond Aron” Réalité, 1968, 253,
p. 79; Aron R. Social Structure and the Ruling Glass.— Lewis A. Coser
(ed.) Political Socialogy. Selected Essays, New York, Evanston and
London, 1967, p. 58, 62—63; Aron R. Progress and Disillusion (The
Dialectics of Modern Society), N. Y.— Wash. — L., 1968, p. 183—186;
Aron R. Remarques sur un débat.— Archives européenes de sociologie.
P., 1972, t. XIII, n. 1, p. 64, 70—71.
2Aron R. Trois essais sur l’âge industriel, p. 134.
3Aron R. Progress and Disillusion, p. 65.
105

стадий» от «примитивной экономики» до «современного
индосфиалБного общества».
В порядке дополнительного обоснований своей техни-
ко-социальной теории Р. Арон подчеркивает, что под «ин¬
дустриальным обществом» он понимает «не просто истори¬
чески необыкновенное общество, а такой социальный тип,
который, по-видимому, открывает новую эру человеческого
будущего»1 Продолжая свою мысль, он поясняет: собст¬
венно «индустриальный тип общества» все еще находится
в своей примитивной фазе, общества этого типа следует
рассматривать в историческом плане, так как они пред¬
ставляют собой будущий тип общества. Поэтому понятие
«индустриальное общество» следует заменить выражением
«индустриальный тип общества», «индустриализированное
общество» или, точнее, «индустриальная цивилизация»2
'В данном случае важно подчеркнуть, что Арон не
просто фетишизирует созидательную роль науки и техники
в социальной революции, не просто ищет элементы «оди¬
наковости» или «сходства» у капитализма и социализма.
Его поиски ведутся с позиции страстного, откровенного и
гибкого адвоката государственно-монополистического ка¬
питала, ярого антикоммуниста. С этой позиции он или
приписывает одному из двух видов «индустриального
общества» несуществующие черты, или механически отож¬
дествляет и извращает природу их отдельных общих
черт, сводя на нет качественные различия между «запад¬
ным» и советским «индустриальным» обществом, приукра¬
шивая первое и фальсифицируя характер второго.
Показательны в этом смысле, например, его попытки,
уравнять цели двух типов общества, представить господ¬
ство монополий и государственный сектор в капиталисти¬
ческой экономике как показатель исчезновения буржуаз¬
ной собственности на средства производства и гуманисти¬
ческого перерождения всей социальной системы Запада3.
Арон извращает принципиальные отличия в методах и
характере хозяйственного планирования при капитализме
и социализме, стремясь представить эксплуатацию челове¬
‘Агоп R. Trois essais sur l’âge industriel, p. 132.
2Ibid., p. 132—133.
3« Действительно,— проповедует А|юн,— не существует капита¬
листического общества, которое бы было во всем идеально капиталис¬
тическим. Во французском обществе в настоящее время часть про¬
мышленности находится в коллективной собственности. С другой сто¬
роны, неверно, будто в капиталистической системе все экономиче¬
ские личности (субъекты) находятся в зависимости от единственного
желания — получения прибыли».
106

ческого труда универсальным свойством современного
общества и подменить его изображением «индустриаль¬
ного общества» в двух его «разновидностях» — капита¬
листической и советской, «дифференцированных и страти¬
фицированных»1
В неприкрытом буржуазно-апологетическом духе зву¬
чит утверждение Арона о том, что ни один факт не под¬
тверждает тезиса о «саморазрушении капитализма», что
предсказания марксизма о судьбах капитализма будто бы
опровергнуты индустриализацией, которая якобы ликви¬
дировала бедность, улучшила положение огромных масс
населения и дала вполне обоснованные надежды на его
еще более значительное улучшение2. Но, поскольку умол¬
чать об экономических потрясениях и социальных неспра¬
ведливостях современного капиталистического общества
все-таки невозможно, он замечает, что основной задачей
является не сохранение этого общества в том виде, в каком
оно существует сегодня, и, конечно, не его уничтожение,
а улучшение с помощью некоторых реформ.
Верный своему бескомпромиссно, негативному отноше¬
нию к социалистическому обществу, Р. Арон дает ему сле¬
дующие наиболее существенные характеристики, которые
можно было бы разделить на группы. Грубо искажая исто¬
рию, он стремится «доказать», что это общество установле¬
но в результате «захвата власти организованным мень¬
шинством» (СССР) или «революцией сверху», которые
«привнесены извне» (страны Восточной Европы)3 Социа¬
листическое общество трактуется им как «техника прогрес¬
са людей» от «примитивной экономики» к «современному
индустриальному обществу»4, а не путь к ликвидации ка¬
питализма и утверждению на его месте качественно новой,
более высокой социально-экономической и политической
системы. И хотя Р. Арон признает, что «социалистический
режим превратил советскую Россию во вторую индустри¬
альную державу, тем не менее с помощью отличающегося
(т. е. капиталистического — И. К.) режима можно было
бы смягчить страдания и еще больше повысить жизненный
уровень»5
В области экономики он определяет социализм как
«централизованную бюрократическую^ систему тотально
'Aron R. Progress and Disillusion, p. 8—9.
2Aron R. Trois essais sur l’âge industriel, p. 165—181,
3Aron R. Remarques sur un débat, p. 67—68.
4Aron R. Progress and Disillusion, p. 22.
5Aron R. Dix-huit leçons sur la société industriel, p. 369.
107

планируемой экономики», где «распределение средств пол¬
новластно определяется бюро планирования». Как и при
капитализме, здесь также «создают прибавочную стои¬
мость», но здесь она «удерживается государством» и рас¬
пределяется «согласно решениям бюро планирования», а
не инвестируется «повторно через посредничество индиви¬
дуальных доходов» предпринимателей, как в капиталисти¬
ческом государстве1
В идеологическом плане социализм представляется
Р Арону как режим «тоталитарный», означающий «конец
свободы», где «есть правительство для народа, а не наро¬
да», где управляет «одна единственная партия» — «госпо¬
дин государства и законодатель истины», «мнимый» пред¬
ставитель рабочего класса и «демогогический» выразитель
его интересов2
Арон убежден, что нет основания смотреть на «общест¬
ва советского типа» как на некий большой позитивный
шаг вперед, как на нечто положительно отличающееся от
капиталистического «индустриального типа общества».
И «советский режим,— подчеркивает он,— допускает
почти все виды неравенства, характерные для Запада»3,
и здесь существуют внутренние противоречия и конфлик¬
ты, и здесь разрушается «диалектика равенства и иерар¬
хия». Вот почему, по его мнению, «общества советского
типа» представляют собой «регресс», а не «прогресс» в
историческом движении человечества и они не смогут (как
и вообще социализм) рассматриваться как неизбежное
следствие капитализма4
Однако этот видный буржуазный теоретик и один из
наиболее деятельных антикоммунистов не останавливает¬
ся на своем основном тезисе о том, что социализм и капита¬
лизм, точнее, промышленно развитые страны с различным
социальным строем представляют собой два полюса «еди¬
ной индустриальной цивилизации», или «современного ин¬
дустриального общества». Р. Арон идет дальше. Анализи¬
руя развернувшуюся в середине 50-х годов научно-техни¬
1Агоп R. Dix-huit leçons sur la société industriele, p. 114—116, 370—
371.
2Darendorf R. Classes et conflicts de classes dans la société
industrielle (Introduction par Raymond Aron). P., 1972, p. XIV; Aron R.
Liberté, libéralle ou libertaire?— La liberté et 1‘ordre sociale, Neuchâtel,
Les Edittions de la bacoinniere, 1969, p. 78.
3Aron R. La lutte de classes (Nouvelles leçons sur les sociétés
industrielles). P., 1964, p. 321.
4Aron R. Dix-huit leçons sur la société industriele, p. 302.
108

ческую революцию в двух социальных системах, он задает
такой вопрос: «До какой степени два вида индустриаль¬
ных обществ, развивающиеся параллельно, будут стре¬
миться сблизиться?»1 И сам же отвечает: «В процессе эво¬
люции промышленно развитых стран Востока и Запада
наблюдается возрастающая общность»2
Абсолютизируя науку и технику, подчеркивая, что тех¬
нический прогресс в современных обществах неизбежен,
Арон на этой основе конкретизирует свои прогнозы. Под
воздействием «универсальной науки», «универсальной эф¬
фективности технологии» и «тенденции индустриальной
цивилизации к универсальности» в будущем, утверждает
он, сформируется единое планетарное «универсальное
общество» (единая «планетарная индустриальная циви¬
лизация» или «система»)3 Что касается таких кардиналь¬
но важных, существенных вопросов о двух общественных
формациях, как различные формы собственности и классо¬
вые отношения, характер присвоения продукта и другие,
то в данном случае они сводятся лишь к политико-идеоло¬
гическим и организационным различиям или к разнообра¬
зию в методах и формах индустриализации.
Справедливости ради следует признать, что в отличие
от многих теоретиков «единого индустриального общест¬
ва» Арон принимает тезис о конвергентной эволюции ка¬
питализма и социализма к некоей социально-экономико-
политической однородной системе с известными оговор¬
ками. Этот буржуазный теоретик не может не видеть ряда
черт, общих для капитализма и социализма, что обуслов¬
лено принадлежностью промышленно развитых стран с
различным социальным строем к «индустриальному типу
общества». Верно и то, что при рассмотрении вопроса о
«конвергенции» он еще больше расширяет круг «сходств»
индустриального общества «советского и западного типа»
на базе развития прежде всего науки, техники и произво¬
дительных сил: сближение методов регулирования эконо¬
мической жизни (что выражается в «одностороннем» по¬
степенном усилении «автономии советских предприятий»
м возвращении к «прибыли»), т. е. эволюция ( в СССР) от
«авторитарного централизованного планирования» к более
гибкому планированию с учетом требований рынка».
‘Aron R. Dix-huit leçons sur la société industrielle, p. 362.
2Aron R. La lutte de classe^, p. 16—17, 157;' Aron R. La théorie du
développement et Interpretation historique de l’époque contemporaine.—
Le développement social. P., 1965, p. 99.
3Aron R. Progress and Disillusion, p. 183.
109

В неоднократно цитировавшемся труде Р. Арона «18
лекций об индустриальном обществе» даже содержится
мысль о том, что капитализм', «социализируясь», и социа¬
лизм, «становясь более либеральным», достигают одной
цели. В конечном же счете этот известный буржуазный
идеолог встает на точку зрения, что единая технико¬
экономическая основа «индустриального общества» не ис¬
ключает наличия серьезных различий между странами
двух систем в социально-экономическом и политическом
плане, что политические и идеологические противоречия
между ними делают их непримиримыми друг с другом, и
более всего в области идеологии. «Тезис о конвергенции,—
пишет он,— если рассматривать только экономический
строй, предполагает или сближение статусов собствен¬
ности, способов регулирования и распределения доходов,
или затушевание различий, которые не будут уничтоже¬
ны»1. Оценивая эти «переменные величины» «двух режи¬
мов», он констатирует наличие значительных й даже су¬
щественных различий между ними и одновременно черт
«сходства».
Арон, например, указывает, что речь идет о сближении
форм и методбв регулирования в хозяйственной сфере, но
вместе с тем отмечает, что в данном случае выдвигается-
лишь гипотеза, которая, если она подтвердится, будет
означать, что эволюция двух «режимов» в этом направле¬
нии будет конвергентной. Однако эта конвергенция
должна быть результатом не того, что Запад признал, на¬
конец, превосходство глобального планирования экономи¬
ки, а, напротив, потому что СССР якобы признал, что кон¬
цептуальные инструменты К. Маркса являются «анахро¬
низмом». Следовательно, это предсказание Арона (квали¬
фицированное им как «невероятное», но «желательное и
эффективное») означает, что дальнейшее сближение двух
систем в методах регулирования хозяйства и распределе¬
ния ресурсов будто бы может произойти только на пути
прокапиталистической эрозии социалистического планиро¬
вания (путем его децентрализации и восстановления ры¬
ночных механизмов), а не путем усиления тенденций цент-'
рализованного регулирования действий в капиталистиче¬
ском хозяйстве, активного вмешательства государства в
экономическую жизнь.
Сам же Р. Арон высказывается категорически отрица¬
тельно относительно «конвергенции» капитализма и социа¬
‘Агоп R. Trois_.essais sur l’âge industriel, p. 151.
110

лизма вследствие того, что, во-первых, каждое из «разви¬
тых обществ Востока и Запада» «сохраняет свои некото¬
рые характерные черты, вытекающие из его происхожде¬
ния и метода индустриализации»1, во-вторых,— менендже-
ры—члены партии или беспартийные технические кадры не
являются независимыми от государственной власти» и,
в-третьих, «экономические режимы стран Восточной Евро¬
пы настолько отличаются, что невозможно создать дейст¬
вительно общий с ними рынок», и, наконец, «преждевре¬
менно еще говорить-или предсказывать конвергенцию
двух способов производства» .
Помимо этого, анализируя «проблемы конвергенции»
в трех сферах — экономической, политической Ц-идеоло¬
гической, Арон в то же время с явным пессимизмом отме¬
чает: «...ничего не позволяет утверждать, что сегодняшняя
либерализация (в «обществах советского типа» — И. /С.)
сама по себе ведет ко всем тем свободам, к которым мы
привыкли на Западе»3 Но, продолжает он, «предположим
все'же, что техническая и административная структуры в
том или ином режиме становятся все более сходными:
предположим, что советские плановики откажутся от ирра¬
циональных аспектов централизованного планирования...
будет ли это неизбежно означать распад однопартийного
режима и идеологической, монополии?»4. Ответ автора не¬
двусмысленно отрицателен.
С учетом существенных противоречий и оговорок в
адрес конвергенции, Арон тем не менее воздерживается
давать безусловно утвердительный ответ относительно
жизненной основы «конвергентной» перспектибы «различ¬
ных видов «индустриальных обществ», хотя он и опреде¬
ляет в этой связи «единое индустриальное общество» как
основу и результат эволюционного «выравнивания» двух
режимов «индустриальной цивилизации».
В своей книге «Прогресс и* разочарование» он даже
иронизирует по поводу «оптимистического» стремления
Джона Гэлбрейта «сблизить» социальный строй США и
СССР. Следовательно, имеются все необходимые основа¬
ния для вывода о том, что прогнозируемое Ароном единое
планетарное «универсальное общество» не будет общест¬
вом «чисто» конвергентного типа, хотя и будет намного
'Aron R. Remarques sur un debat, p. 64.
2Aron R. D’une sainte famille à l’autre (Essai sur le marxisme
imaginaire). P., 1969, p. 174.
~Aron R. Trois essais sur l’âge industriel, p. 163, 172.
4Ibid., p. 164.
111

более социально «однородным» по сравнению с двумя со¬
временными видами «индустриального» общества.
По прогцозу Арона, отбросившего теорию «конверген¬
ции»1, «будущее» общество, овладев достижениями науки
и техники, будет представлять собой возможно самую
высокую, последнюю ступень двух разновидностей совре¬
менной «индустриальной цивилизации», при этом не унич¬
тожается, а только уменьшается число и контраст сущест¬
вующих в настоящее время значительных различий между
ними.
Похвалы и критика
В 1960 г. У. Ростоу выдвинул буржуазно-апологетичес¬
кую концепцию «стадий роста»2, ставшую одним из непо¬
средственных и главных источников для футурологической
теории «постиндустриального общества». В основе этой
концепции лежит исходное положение о том, что техника
и наука являются решающими факторами общественного
прогресса и, кроме того, обосновано положение о последо¬
вательных стадиях экономического роста.
Уже тогда (в начале 60-х годов) Ростоу заявил, что со¬
циализм обречен на неизбежное загнивание, а капитализ¬
му во главе с США он прочил непрерывное процветание и
указал, что «американский путь развития» является «об¬
щим путем» для всех стран и народов. Одновременно он
сформулировал и внешнеполитическую задачу США —
помогать, насколько это будет возможным «положить ко¬
нец коммунизму мирными средствами»3 В начале сле¬
дующего десятилетия он сделал безуспешную попытку
объяснить взаимосвязь политики и экономических «стадий
роста»4, сопровождая ее обоснованием тезиса о том, что
цитаделью империализма является страна, которая не
‘Агоп R. Dix-huit leçons sur la société industrielle, p. 8. В год
смерт^ P. Арона (октябрь 1983 г.) вышла в свет его последняя мо¬
нография «Мемуары», в которой вновь и недвусмысленно продемон¬
стрировано отрицательное' отношение ее автора к идее конверген¬
ции. (Араб-Оглы Э. Раймон Арон в зеркале и «зазеркалье» своих
мемуаров.— Мировая экономика и международные отношения, 1984,
N9 9, с. 120—121).
2Rostow W. W. The Stages of Economic Growth (A Non-Communist
Manifesto). Cambridge, 1960.
3Ibid., p. 133. См. также работу У Ростоу „View from the Seventh
Floor” (N. Y., 1964, p. 29, 32).
4Коцев И. Конвергенция и дивергенция. С.: Наука и изкуство,
1979, с. 44—52. Rostow W. W. Politics and the Stages of Growth, Cam*
bridge: The University Press, 1971.
112

только достигла еше в первом десятилетии XX в.
стадии «высокого массового потребления», но уже вступи¬
ла в новую (шестую) стадию развития — «стремления
к качеству» жизни.
Однако последняя стадия порождает у Ростоу и
извёстную озабоченность, бросая тень на его первоначаль¬
но безбрежный «индустриальный оптимизм». Он пишет:
«...спад высокого массового потребления в Соединенных
Штатах в середине 50-х годов уступает место новой ста¬
дии — стремлению к качеству. Эта стадия выдвигает
перед политиками ряд серьезных требований: увеличение
расходов в области образования и здравоохранения;
увеличение средств, предназначенных для борьбы с
загрязнением окружающей среды и городов в авто¬
мобильную эпоху; необходимость программ, связанных
с бедностью и неравенством, которые становятся
зримыми...»1. Обязательность,решения этих проблем (не¬
обходимых для каждой страны, вступающей в шестую
стадию) становится еще более очевидной, считает Ростоу,
учитывая и усиливающиеся голоса оппозиций различных
слоев общественности США, требующих неотложных из¬
менений в политике. «В обществе, вступившем в сложный
переход от высокого массового потребления к стадии
стремления к качеству... — отмечает Ростоу,— звучат го¬
лоса, требующие незамедлительно: улучшения жизни и
правосудия, ряд свобод личности для всего мира»2
Хотя У Ростоу и пытается представить множество по¬
роков американского общества неизбежными при переходе
к новой стадии развития и соответственно считает их неиз¬
бежными для каждого государства в аналогичной «пере¬
ходной» ситуации, все они произрастают на известной поч¬
ве: в данном случае пороком является конкретный источ¬
ник и единственный объект «оздоровительных» политичес¬
ких действий — социальная система США. Перед лицом
бесспорных фактов глубоко болезненного состояния США
и всей современной «западной цивилизации» этот энту¬
зиаст-теоретик все же вынужден признать, что высокий
уровень технического развития и изобилие товаров не
могут решить все социальные проблемы в условиях господ¬
ства государственно-монополистического капитализма.
Это обстоятельство неизбежно приводит к усилению идео¬
логической конфронтации даже в его собственной стране,
'Rostow W. W. Politics and the Stages of Growth, p. 22.
2Ibid., p. 251.
113

что обусловливает широкую и активную «лечебную» ин¬
тервенцию государства в общественную жизнь.
Одновременно Ростоу намечает известную переориен¬
тацию в эволюции потребительской идеологии, пропа¬
гандированной в 60-е годы. В начале 70-х годов он уже
чувствует' себя обязанным усилить внимание к пробле¬
мам духовной сферы буржуазного образа жизни, подчер¬
кивая необходимость повышать социальное значение та¬
ких моральных ценностей, как «честь, патриотизм, досто¬
инство и долг», при укреплении общественной системы
США. Он указал государству на необходимость оказы¬
вать «содействие личности в реализации ее внутренних
мотивов поведения» в рамках, разумеется, буржуазных
представлений о приличиях и морали.
Но как бы ни были общественно значимыми рецепты
Ростоу относительно государственной политики США, они
все же имеют весьма относительную ценность, поскольку
не затрагивают устоев капиталистической системы, а огра¬
ничиваются "распределительной и политической сферой
общественной жизни. Таким образом, в своих теоретичес¬
ких крнструкциях он не только остается верным главной
стратегической цели, откровенно выраженной еще в 1960 г.
в концепции «стадий роста», но и стремится сделать ее
гибкой.
Его целью является доказательство «провала предви¬
дений Маркса». Утверждая фиктивность его учения об
общественно-экономических формациях, Ростоу пытается
доказать тезис об «исторической случайности» р «переход¬
ности» коммунизма, опровергнуть жизненность классичес¬
кой постановки о том, что реальное воплощение научного
социализма представляет собой более высокий и качест¬
венно новый этап в социальном движении человечества,
закономерно идущий на смену капиталистического строя.
Следовательно, отвергнуть неизбежность утверждения со¬
циализма во всем мире.
Не случайно Ростоу еще в своей книге ( 1960 г.) пускает
в обращение открытые антикоммунистические утвержде¬
ния, что «коммунизм является техникой власти невероят¬
ной силы», которая утверждена и «удержана целеустрем¬
ленным меньшинством». Поэтому коммунизм, по Ростоу,
представляет собой «негуманную форму политической ор¬
ганизации», форму «централизованной диктатуры», кото¬
рая может создать необходимые «технические предпосыл¬
ки для старта и продвижения к зрелости», но не более.
114

Вместе с этим он подчеркивал, что «ни в коем случае»
коммунизм не является единственной формой эффектив¬
ной организации государства, а скорее представляет собой
«некую болезнь, которой может заболеть переходное об¬
щество», если оно не успеет эффективно организовать те
силы, которые готовы его модернизировать. Не случайно
также Ростоу ограничивает и извращает научное лонима-
ние факторов и критериев общественного прогресса.
Чтобы опровергнуть представление об «общественно-эко¬
номической формации» как о краеугольном камне научно¬
го обществознания и о «коммунизме» как о будущем че¬
ловечества, он исключает из своей схемы эволюции стадий
общества представление о характере и значении произ¬
водственных отношений, пренебрегает классовой борьбой
и диалектической взаимосвязью между техникой и челове¬
ком в двухфакторном (вещественном и личном) составе
производительных сил как целостной категории.
Вместо этого он абсолютизирует роль орудий труда и
совершенствования техники, считает их решающими (а не
только активными) факторами в социально-экономичес¬
ком процессе. Прогресс общественного развития Ростоу
оценивает главным образом и даже единственно в зависи¬
мости от состояния и величины таких технико-экономичес¬
ких показателей, как инвестируемая доля национального
дохода, соотношение между объемом производимого до¬
хода и увеличением численности населения, изменениями'
в составе ведущих секторов промышленности и всей эко¬
номики, масштабы индустриализации и прочие.
Однако одновременно он видит истоки научно-техни¬
ческих достижений и хозяйственных преобразований во
внутренних импульсах изобретательных и предприимчи¬
вых личностей, в восприятии и распространении среди них
научных и технических идей.
Этот эклектический и вульгарно-субъективный подход
У. Ростоу обнаружен в его-книге «Как все это началось»,
повествующей о том, как углубилась пропасть между стра¬
нами и народами, которая отделяет сегодня «традици¬
онные» общества' от «развитых». В связи с этим он рас¬
сматривает первые две" стадии экономического роста
(«традиционное общество» и «общество предваритель¬
ных условий») и .«объясняет», как взаимное действие
политиков и ученых стимулировало открытия и породило
взаимосвязь между наукой и техникой, как на этой базе
создаются условия для «выхода» (take-off) западных
экономик после 1780 г. Абсолютизируя роль научно-тех¬
115

нического прогресса, этот американский экономист и со¬
циолог не удовлетворяется признанием его действительно
важной роли в установлении буржуазного'способа произ¬
водства, а представляет его как фактор, определивший
утверждение капитализма, спасение европейской цивили¬
зации от упадка, в XVII в. Без научно-технической рево¬
люции, утверждает Ростоу, политические изменения в за¬
падно-европейских странах в позднее средневековье были
бы «не предпосылкой для экономического выхода, а прелю¬
дией к еще одному упадку»1 Поэтому и в современную
эпоху научно-технический прогресс следовало бы назвать
«спасательным поясом» для. государственно-монополисти¬
ческого капитализма. Строго следуя субъективному харак¬
теру своей методологии, Ростоу и в этом труде развивает
идеи, согласно которым в отличие от «переходного об¬
щества» «единственная и^решающая слабость традици¬
онных обществ состояла в отсутствии новаторов, т. е. лю¬
дей, которые активно способствовали бы изменениям в
технологии», движимые экономическими и другими мо¬
тивами и побуждениями2 Что касается таких первосте¬
пенных вопросов, как изменения в социально-классовой
структуре и экономическом положении широких народных
масс, то автор предпочитает обойти их молчанием.
Аналогичному способу исследования У Ростоу, оче¬
видно, следовал и при написании своей объемистой моно¬
графии «Мировая экономика: история и перспективы»3,
где основное внимание сосредоточено на изучении «дина¬
мичных, взаимно проникающих национальных экономик,
которые пытаются довольно неуклюже приблизиться к оп¬
тимальному равновесию между секторами, а также на при¬
менении схемы этапов роста в 20 странах и разработки
«рамок будущей политики»4 Рассуждая в последней части
книги о будущем мировой экономики, он высказывает
предположение о том, что самый критический период для
индустриальной цивилизации наступит в следующей чет¬
верти века. Именно тогда, по его мнению, эта цивилизация
или провалится, или сделает изменения в-области техни¬
ки, общественной политики' и направлении сознания,
которые будут определять характер XXI века. И в этой
‘Rostow W. W. How It All Began (Qrigins of the Modern Economy).
N. Y., McGrowHill, 1975, p. 106.
2Ibid., p. 28.
3Rostow W. W. The World Economy: History and. Prospect. Austin
and L.: University of Texas Press, 1978.
4Rostow W. W. The World Economy: History'and Prospect, p. XI.
116

работе, Ростоу абстрагируется от классового характера
общественного строя, качественной характеристики яв¬
лений и процессов в США й современном мире в целом.
Он продолжает строить свои прогнозы главным обра¬
зом с позиций научно-технического детерминизма, прида¬
вая универсальность порокам «массово-потребительского»
общества в США. И сейчас Ростоу продолжает углублять
аналитические пороки своих ранних концепций «стадий
экономического роста», утвердивших его в роли родона¬
чальника теории «общества массового потребления»1
С позиций чисто количественного анализа технико-эко¬
номических параметров и критериев перехода общества от
одной исторической формы к другой и игнорируя анализ
социальных форм и отношений, У Ростоу ставит свое перо
на службу идеологическим потребностям империализма.
Этому же призван служить его тезис о шести фазах разви¬
тия США, продукт его основного положения о том, будто
современный мир делится не на социально-политические
системы, а в соответствии с уровнем научно-технического
и экономического потенциала различных стран. Новый
тезис Ростоу показывает, что он продолжает рассматри¬
вать «страну неограниченных возможностей» как ведущую
силу общественного прогресса. Одновременно с этим он
стремится внушить, что расширение сферы социального
регулирования государственно-монополистическим капи¬
тализмом позволяет решить ряд актуальных социально-
экономических задач в США, которые, однако, как пока¬
зывает жизнь, могут, получить целостное решен-ие только
в условиях общественной практики социализма.
‘Верность этих утверждений подтверждается также тем, что в
своих книгах „The World Economy” u „Getting from Here to There”
У. Ростоу отстаивает взгляд, согласно которому с помощью новой
сельскохозяйственной техники, более строгого планирования рож¬
даемости, более легкого доступа к богатствам мировых рынков и
при экономическом росте промышленно развитых капиталистиче¬
ских стран в среднем 4,25 % ежегодно бедные страны могли бы уве¬
личить свои доходы до уровня, при котором рождаемость могла бы
быстро уменьшаться („Forecasts of the future”.— The Economist,
1979, May 12, p. 35—36).
Подобное оптимистическое мнение Ростоу выразил и в 1983 г.
С позиций крайнего технологического детерминизма он писал:
«...замена (работников ррботами. — И. К ) не означает увольнений.
Роботам необходимы не только операторы, программирование и уход
за ними, их надо еще и производить... Переквалификация на эксплуа¬
тацию роботов не является трудным процессом... Заканчиваю tçm,
что для передовых индустриально развитых обществ в следующем
поколении нет объективных экономических причин для высокой,
хронической безработицы».
117

Глава III
БУРЖУАЗНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ПЕРСПЕКТИВ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
1.	ПОСТИНДУСТРИАЛЬНАЯ ЭПОХА —
РАСТУЩАЯ ОПАСНОСТЬ
Международная мощь и привлекательность реального
социализма, -масштабы и комплексность трудностей и
противоречий империализма в условиях научно-техни¬
ческой революции, резкое обострение антагонизмов между
промышленно развитыми капиталистическими и разви¬
вающимися странами, неизвестные ранее сложности в
отношениях «общество — природа» вызвали у многих
представителей буржуазной теоретической мысли тревогу
и неуверенность в будущем, пессимистические настроения
относительно перспектив человечества.
Рассеивая розовые надежды
В 50-е и 60-е годы на Западе господствовало убежде¬
ние, что научно-технический прогресс создает неограни¬
ченные возможности для успешного решения обществен¬
ных проблем в системе послевоенного капитализма.
Тогда же буржуазные мыслители обычно рисовали опти¬
мистическую картину будущего на базе дальнейшего
развертывания научно-технической революции и экономи¬
ческого роста. В последовавшее десятилетие среди идео¬
логов капитала определились серьезные разногласия
относительно позитивных социальных последствий дина¬
мичного развития науки и техники. В странах государ¬
ственно-монополистического капитализма начинает раз¬
венчиваться характерная для Г Кана мистическая вера
в науку и технику как автономную и основную
движущую силу социальны^>:^й-Шенений. Преклонение
перед наукой вытесняется у сил и ва ющ и м ся страхом перед
«неизвестностью будущего».

Предупреждением звучат слова X. Ведингтона: «Су¬
ществующие научные организации плохо подготовлены
для кризисных лет, перед которыми стоят наука и
общество. Наступает время научной анархии...»1 Ему
вторит Дж. Платт: «... сейчас проблемы накапливаются
настолько быстро... что становится необходимым мобили¬
зовать нашу интеллигенцию для того, чтобы преодолеть
проблемы и не уничтожить самих себя в последующие
годы»2 «Вера человека во всесилие науки и техники —
трагический миф»,3 — говорит Б. Ловелл.
В статье «Автоматизация и рабочие места» М. Юнг-
блант пишет: «Призрак бродит по германским провинциям
и наводит страх и ужас, призрак „технологической
безработицы“». То, что долгов время считалось гаранти¬
ей благоденствия и восхвалялось как «технический про¬
гресс», теперь становится объектом упреков в том, что оно
«раскрывает свой истинный лик и может быть названо
убййцей рабочих мест»4 М. Элиад утверждает: «... Запад
глубоко верил во всемогущество техники как средство
освобождения мира. Сейчас в это уже никто не верит»5
В свою очередь лауреат Нобелевской премии 1974 г.
Фридрих фон Хайек, который уже более 40 лет про¬
поведует «фундаменталистский тип свободной экономики»,
пишет: «Моя формула заключается в том, что если полити¬
ки в ближайшие двадцать лет не уничтожат мир,
то есть большие надежды на развитие мировой эко¬
номики... Я не уверен в том, что мы сможем уцелеть
после это^о двадцатилетнего периода»6
И более того, известная доза социальной неуверенности
и даже тревоги относительно «благодати» научно-
технической революции в настоящем и будущем для
современного капитализма чувствуется также в позднем
творчестве главных- архитекторов «единого индустриаль¬
ного общества» — У. Ростоу и Р. Арона (например,
в его книге «Разочарование в прогресс», 1969)7,
‘Gefärdete Zukunft — Prognosen angloamerikanischer Wissenschaf¬
tler, München, 1970, S. 147.
2Ibid., S. 157.
3United States News and World Report. 1975, December, p. 53.
4Die Zeit, 1978,. 7 April.
5L’Express, 1979, 1 septembre, p. 68.
6A Period of Middle-Heads (Interview Friedrich von Hayek).—
Newsweek, 1979, February 5, p. 68.
7Коцев И. Конвергенция или дивергенция? С.: Наука и изкуство,
1979, ч. I, §4; ч. III, §5.
119

и прежде всего в трудах автора самого зрелого ва¬
рианта этцй буржуазной концепции Дж. Гэлбрейта.
Конечно, в теории «индустриального общества-»
Дж. Гэлбрейта присутствуют рациональные элементы.
Это относится к анализу качественно нового переворота
в развитии производительных сил, вызвавшего всесто¬
ронние структурные изменения в экономике и в обществе
в целом. Не следует, естественно, недооценивать позитив¬
ного значения содержащихся в этой теории критических
моментов и реформаторских идей, хотя даже «радикаль¬
ная» платформа Гэлбрейта,не выходит за пределы одной
из концепций либерально-буржуазного реформизма, т. е.
определенной рационализации, и сближается с социал-
реформизмом. Оставаясь, однако, глубоко апологетичны-
ми, взгляды трех видных «индустриалистов» подвергаются
известной коррекции под влиянием неблагоприятно изме¬
няющейся для монополистического капитала социальной
действительности. При этом, кроме попыток модернизации
теории «индустриального общества», делаются попытки
сохранить эту теорию в буржуазном идеологическом
арсенале путем «вплетения» образующих ее компонентов
в другие концепции современного и будущего обществен¬
ного развития1
Впрочем аналогичная тенденция наблюдается в послед¬
нее десятилетие и в эволюции идейной наследницы
теории «единого индустриального общества» — абстракт¬
ной конструкции «постиндустриального общества». Здесь
следует подчеркнуть, что целью ее создания официаль¬
ными западными обществоведами является не раскрытие
действительных тенденций социального развития совре¬
менной эпохи на базе качественного переворота в науке
и технике, а опровержение исторической необходимости и
неизбежности социалистической революции, отрицание
роли революционной борьбы рабочего класса, попытка
доказать, что структура будущего общества формируется
будто бы в результате спонтанного развития научно-
технического прогресса. С полным основанием отцовство
этого наивно-оптимистического представления буржуаз¬
'В 70-х — начале 80-х годов концепции «стадийного» совер¬
шенствования «индустриального» капитализма получили дальнейшее
развитие в работах Г Кана, Дж. Фелпса, С. Рамо, Э. Тоффлера,
Дж. Несбита и других западных экономистов, социологов и филосо¬
фов, которые в той или иной форме обращались к перспективам
социально-экономического прогресса и судьбам капиталистическо¬
го общества. (Прим. научн. ред.)
120

ных идеологов (согласно которому «старые индустриаль¬
ные порядки» уступают место новому «постиндустриаль¬
ному» обществу с момента его зарождения в -США
в 1945—1950 гг.)1 приписывается Д. Беллу.
Абстрактная картина кризиса
Большие успехи в 50-е и 60-е годы в области науки
и техники породили у Д. Белла и его приверженцев
оптимизм. Поэтому не случайно, что именно в 60-е
годы появились и быстро приобрели популярность на
Западе утверждения Д. Белла, согласно которым есте¬
ственным результатом научного прогресса и экономи¬
ческого роста современного капиталистического общества
отчасти были и еще будет ряд социальных изменений,
а именно: уничтожение антагонизма между классами
(а также самой идеи о классах и социальных группах),
обеспечение классового «мира и порядка в изобилии»,
т. е. исчезновение экономических конфликтов, прове¬
дение политических дискуссий по вопросам образования,
здравоохранения, жилищных условий и прочее. «Класс
неквалифицированных работников, — -провозглашает
Белл,— все больше уступает место классу научных ра¬
ботников, приобретающему решающую роль в современ¬
ном обществе»2
Д. Белл и другие известные теоретики «постинду¬
стриализма» считают, что первая стадия «постиндустри¬
ального общества» уже достигнута. Эта первая стадия
характеризуется восемью основными признаками: 1) изо¬
билием благ; 2) развитой сферой обслуживания, т. е.
приматом «третичного сектора»; 3) всеобщей урбаниза¬
цией; 4) вмешательством государства в регулирование
рынков, направление производственного и исследователь¬
ского аппарата на развитие технологий; 5) «новой»
административно-управленческой элитой, отличающейся
высоким профессионально-техническим и культурным
уровнем; 6) созданием путем «формализованного анали¬
за» новой «интеллектуальной технологии», которая
«заложит основы дЛя новой рационализации мира»;
‘Transactions of the Seventh World Congress of Sociology, 1970,
vol. 1. S., p. 17, 19.
2Цит. no: Transactions of the Seventh World Congress of Socio¬
logy. S., 1970, vol. 1, p. 17.
121

7) преимуществом теоретических познаний — «фундамен¬
та нововведений» по сравнению с эмпирическими ис¬
следованиями и практикой; 8) новыми ценностями,
которые благоприятствуют развитию личности, уменьшают
значение преуспевания и карьеризма и становятся основ¬
ными критериями благополучия и гуманизма1. Именно
США,— провозглашает Белл,— со свойственным им дина¬
мизмом в экономическом прогрессе, вырвались вперед,
к новой эре богатого общества потребления с высокой
технологией и развитой сферой услуг, именно они
проложили магистраль социального обновления для
остальных частей.света. Таким образом, ведущий теоретик
постиндустриализма одаривает щедрыми комплиментами
«хороший» капитализм США и молчаливо отбрасывает
«плохой» социализм в качестве объективной перспективы
для всего человечества.
Но, как отмечают на Западе, «несчастье» авторов
этой оптимистической картины будущего в том, что «она
была опровергнута фактами в начале 70-х годов»2.
С чувством реализма и научной добросовестности иные
теоретики на Западе подчеркивают, что «общество изоби¬
лия является мифом, а не реальностью», поскольку
«зоны бедности все еще существуют в таких передовых
странах, как США, Франция, Канада». Более того,
«плоды научного прогресса не соответствуют размерам
общественного расцвета», а участие публичной власти
в экономической и научной Области — простой «обман»3
Однако теория Д. Белла и его учеников «сегодня
сталкивается с суровой реальностью, каковой является
энергетический кризис, ограниченность основных ресурсов
и сырья, экспоненциальный рост загрязнения окружаю¬
щей среды, кризис урбанизации, устойчивое сохранение
неравенства, голод и нищета, упадок предпринима¬
тельского духа, эрозия традиционных ценностей и про¬
чее»4
‘Цит. по: Transactions of the Seventh World Congress of Sociology,
p. 17—19. См. также Julien P.-А., Lamonde P. et Latouche D. La
société post-industrielle; un concept vague et dangereux.— Problèmes
économiques, 1977, 2 mars; Où va la société „post-industrielle”?—
Problèmes économiques, 1979, 2 mai.
2Où va la société „post-industrielle”?, p. 3.
3Oû va la société „post-industrielle”?, p. 4—5. Julien P.-A., La¬
monde P. et Latouche D. La société post-industrielle: un concept vague
et dangereux.
4Oû va la société, „post-industrielle”?, p. 4—5.
122

Поскольку «постиндустриальная модель» представляет
собой результат иллюзий «добрых времен индокитайского
бума» и предположений о продолжении в будущем
тенденций последних десятилетий в развитых капита¬
листических странах, то вполне логично звучит следующее
мнение ряда западных авторов. «Если можно доказать,
что наблюдаемые явления действительно приведут страны
к постиндустриальному обществу, тогда мы должны по¬
ставить перед собой фундаментальный вопрос: желаемым
ли будет это общество?»1 В данном случае показательно,
уто и сам создатель теории «постиндустриализма»
обеспокоен и выражает пессимизм относительно обостре¬
ния кризисных процессов в современном американском
обществе2. Эти взгляды нашли выражение в книге
Д. Белла «Культурные противоречия капитализма»
(1976)3
Вместо заключения
Уже накопилось мнрго фактов, свидетельствующих об
идеологической неэффективности теорий «индустриально¬
го» и «постиндустриального» общества. Апогей обще¬
ственного признания двух наиболее типичных социальных
концепций буржуазной политической экономии, рожден¬
ных стремительным ходом современной научно-техни-
ческой революции, уже прошел. Поэтому официальные
теоретики Запада вновь стали искать новые приемы
идеологической защиты государственно-монополисти¬
ческого капитализма.
По мере того как буржуазные экономисты и со¬
циологи прилагали усилия, направленные на модерниза¬
цию. теорий «индустриального» и «постиндустриального»
общества и конструирование «новых» апологетических
'Julien P.-А., Lamonde P. et Latouche D. La société post-indust¬
rielle: un concept vague et dangereux, p. 23.
2Различные ' варианты кризисных потрясений, ожидающих аме¬
риканское общество и капитализм в целом, были впоследствии рас¬
смотрены в книгах Г. Кана и Брюс-Бриггса, Тоффлера, Фолка, Брауна
и других американских экономистов, социологов, политологов. (Прим.
научн. ред.)
3Дилигенский Г. Кризис капитализма и буржуазная идеология
(О книге Д. Белла).— Мировая экономика и международные от¬
ношения. 1977, № 2.
123

концепций1, они все чаще останавливаются на изу¬
чении человека в Абстрактном плане. При этом «доказы¬
вается», что рационализм альтернативных моделей
капитализма и социализма «совсем чужд иррационально¬
му характеру надежды, любви, справедливости и брат¬
ства». Это подтверждает наличие в буржуазной политэко¬
номии пессимистической тенденции и поднимающейся
волны мистицизма как результата крушения наивной веры
в прогресс и разумное историческое развитие на основе
современной науки и техники.
В этом же духе Ж. Барро пишет в своей статье
«Восемь изменений, перед которыми встал мир»:
«В современном сверхрациональном (или стандартизован¬
ном) мире разум и иррациональные импульсы диаметраль¬
но противоположны. Мы уже являемся свидетелями
того, что отчаяние, которое скрывается в мире
рационального, ведет к капитализации надежд в ир¬
рациональных поисках ее отдушины. Не случайно
столь популярны парапсихология и астрология. Малро
сказал, что XXI век будет веком мистики... Глубокие
изменения всегда ведут к гибели, и я боюсь полного
уничтожения, которым нас запугивают сейчас...»2
В статье «Взгляд назад к будущему»3 Т. Зоммер
также отмечает, что в современном буржуазном обще-
'Плодом этих усилий являются и такие оптимистические с бур¬
жуазной точки зрения идеи, как рост «из капитализма нового об¬
щества», «общества завтрашнего дня»: «монополистическое (П. Ен-
гелау) человечество находится у порога третьей промышленной ре¬
волюции», (Й. фон Путкамер). «Есть много видов будущего — все
зависит от того, какого будущего хочет общество» (Дж. Лийч).
«Благодаря информатике постиндустриальное общество будет «сверх-
индустриальным» на базе «информационной революции», которая
открывает путь новому росту, основанному на непрерывном разви¬
тии человека, его самоусовершенствовании, взаимном общении»
(Кр. Стофаэс). «Мы вступаем в большую эру роботики» (Ал. Дюк-
рок). Вместо «умирающей цивилизации «Второй волны» формирует¬
ся цивилизация «Третьей волны», которая «быстро удаляет нас от
однообразия индустриализма», и, хотя ее терзают глубокие пробле¬
мы, это ни в коем случае не «кошмарное линейное расширение» (Э. Тоф-
флер). «Появятся новые возможности для работы вне<-еферы наем¬
ного труда, может быть — в сфере возрожденного ремесленниче¬
ства» (А. Гитон) и т.д. См. также Dagens Nyheter, 1976, № 90;
Frankfurter Rundschau, 1977, 31 Dezember; Der Spiegel, 1979, № 43, S. 47;
Le Figaro magazine, 1980, 14—15 juin; Le Figaro, 1980, 19 fevrier;
Toffler Al. The Third Wave, L., 1980, p. 36—367, 375, 383; Le Figaro,
1981, 22 mars. См. также Современные буржуазные теории обще¬
ственного развития/Под ред. Я. М. Бергера. М.: Наука, 1984, т. 111.
2The Times, 1980, January 8.
3Die Zeit, 1978, 29 Dezember.
124

стве «пущено в оборот понятие культурного кризиса»,
обусловленного развитием «техники, толкающей к осквер-
нительству». Чтобы «доказать» совсем новое качество
кризиса, ой приводит следующие аргументы: во-первых,
уменьшение уверенности из-за огромного ускорения всех
процессов развития; во-вторых, ослабление связей, воз¬
никшее из-за разрушения семьи и включения индивида
в непонятное существование масштабной организации;
в-третьих, чувство бессилия у каждого, кто ощущает
противоречие между рациональностью индустриального
общества и возможностями для автономного существо¬
вания личности и т. п.
Что еще можно добавить к раздающимся голосам
отчаяния и безысходности? Эти голоса, немалая часть
которых поддерживает социальный иррационализм и ми-
.стицизм, являются отражением реальных явлений в
системе современного капитализма и как таковые они
являются существенным показателем углубления его
общего кризиса1 Однако- в то жё время авторы этих
взглядов бессильны увидеть и раскрыть первопричину
этих тенденций. Они открыто стремятся переложить вину
за их появление главным образом и только на
научный и технический прогресс. Конечно, этот факт
легко объясним, учитывая, что в капиталистических
странах господствует убеждение в безграничной силе
науки в обществе,! что современная наука рас¬
сматривается одновременно как «проклятие и благо».
Таким образом, получается противоречивая картина:
в 50-е и 60-е годы на Западе существовала сравни¬
тельно благоприятная для буржуазии хозяйственно-поли¬
тическая конъюнктура, когда негативные социальные
последствия научно-технической революции в условиях
капитализма еще не проявились достаточно резко.
Тогда среди официальных идеологов царили иллюзорные
представления о всесторонне позитивной роли научно-
технического прогресса. Однако, когда конъюнктура в
«царстве капитала» изменилась в результате резкого
обострения кризисных процессов и было доказано, что
'Автор совершенно правильно указывает на то обстоятельство,
что углубление общею кризиса капитализма сопровождается не
только обострением традиционных и новых противоречий, резкими
сбоями в инфраструктуре экономики отдельных государств и во всем
капиталистическом хозяйстве, но также и падением моральных ус¬
тоев общества, деградацией личности, ростом интереса населения к
мистике и «сверхестественным» явлениям. (Прим. научн. ред.)
125

научно-техническая революция не является магическим
средством освобождения капитализма от угнетающих
его противоречий, тогда стала распространяться другая
апологетическая крайность.
Очевидна, что теоретики «индустриализма» и «постин¬
дустриализма» не в состоянии признать ограниченные
возможности науки и техники. И хотя они составляют
исключительно важную часть прогресса общества, но
никогда не могут быть абсолютно нейтральными силами.
В конечном счете их эффект всегда .определяется тем,
в какой общественной системе они функционируют. Сама
по себе наука не порождает глубоких социальных
изменений, для этого нужны воля и действия со¬
циальных классов и групп. Основным мотивом раз¬
вития науки в условиях капитализма является не забота
о человеке, а рост прибыли. Наука не сама по себе,
а на службе монополий ведет к усилению классовых
антагонизмов, к росту безработицы и других кризис¬
ных явлений государственно-монополистического капита¬
лизма.
Классическим примером того, что использование дости¬
жений научной мысли в капиталистических условиях
неизбежно порождает глубокие противоречия, является
возникновение на Западе новых трудностей в области
занятости. Эти трудности связаны с начавшимся во
второй половине 70-х годов качественно новым этапом
научно-технической революции — мощным развитием и
широким применением микрокомпьютеров, новых поколе¬
ний электронно-вычислительных машин и роботов, био¬
технологии и чудес информатики. И хотя быстрое распро¬
странение этих достижений научно-технической революции
представляет в известном смысле противодействующий
социальному пессимизму факторТ в целом скептицизм
относительно позитивной социальной роли науки и тех¬
ники в современном капиталистическом обществе не
уменьшается, а продолжает расширяться и углубляться.
2.	МОДЕЛИ РИМСКОГО КЛУБА И РАЗВИТИЕ
ИДЕИ КОНВЕРГЕНЦИИ
Усиленный переход Запада в конце 60-х и начале
70-х годов от национального к интернациональному
масштабу прогнозирования сопровождается переходом от
оптимистических к тревожным и даже мрачным прогнозам
126

будущего развития мира. В буржуазной футурологии
происходит соответственно ускоренная перегруппировка
сил — от психологии «индустриального оптимизма» к
психологии «технологического» (и «экологического»),
социального пессимизма. Уже сейчас можно выявить
тревожность и пессимизм в прогнозах и моделях почти
всех буржуазных исследователей будущёго, включая“' и
теоретические конструкции представителей оптимисти¬
ческого направления.
Этот сравнительно быстрый идейно-методологический
переход точно и убедительно проявился в буржуазных
исследованиях ряда важных явлений и процессов нашего
времени в глобальном, планетарном масштабе и создании
на этой базе долгосрочных мировых моделей. При этом
существенное значение имеет тот факт, что и на
современном качественно новом этапе эволюции буржуаз¬
ной футурологии продолжает применяться достаточно
извёстный маневр немарксистских ученых — ставить, рас¬
сматривать и «решать» проблемы без учета разницы
в социально-экономическом устройстве отдельных стран и
районов.
Первую роль в этом новом, глобальном направлении,
развивающемся под покровом «объективности», играют
участники неправительственного научного центра — Рим¬
ского' клуба. Этот центр создан в 1968 г. по инициативе
известного общественного деятеля, представителя запад¬
но-европейских монополий, итальянского экономиста
Аурелио Печчеи1 Руководители этого частного объеди¬
нения «независимых» ученых, экспертов, бизнесменов,
политических деятелей более чем из 30 стран (вклю¬
чая Польшу и Югославию) заявили, что клуб осу¬
ществляет свою деятельность «вне политики и вне
идеологии», что как таковой он стремится представлять
«все человечество» и видит свое предназначение главным
образом в исследовании природы и динамики тенденций
будущего развития мира, в оказании влияния на
общественное мнение с целью содействия практическому
решению глобальных проблем в наиболее рациональном
и гуманном аспекте. «Тем, кто захочет любой ценой
нас классифицировать,— заявил в свое время президент
‘Печчеи А. Человеческие качества. М.: Прогресс, 1980. Подроб¬
ный анализ деятельности Римского клуба содержится в работе со¬
ветских исследователей: Загладин -В. В., Фролов И. Т. Глобальные
проблемы-современности: научный и социальный аспекты. М.: ИМО,
198 Ц
127

этого клуба А. Печчеи,— скажу, что мы стремимся
стать центром размышлений о судьбах человечества,
т. е. мы стремимся заставить его думать о том,
что оно собой представляет, чем хочет стать...
Необходима глобальная сплоченность. В чем может найти
выражение эта сплоченность, если не в согласованном,
долгосрочном и мировом программировании? Я не имею в
виду непременно сегодняшнее планирование. Необходимо
открыть нечто другое. Думаю, что это должно быть
чем-то вроде социальных нововведений»1
«Критические» границы развития человечества
Среди теоретических разработок и публикаций Римско¬
го клуба особое место занимает вызвавшая широкий
отклик в буржуазном мире коллективная монография
«Границы роста» (1972 г.). Это плод исследований
молодой интернациональной группы ученых Массачусет¬
ского технологического института (США) под руковод¬
ством Д. Медоуза2. Целей, которые преследовали авторы
этого первого доклада Римскому клубу, было главным
образом две: а) получить представление о границах
современной «мировой системы» и ограничениях, которые
они ставят численности населения и человеческой деятель¬
ности; б) способствовать обнаружению и анализу преобла¬
дающих элементов и отношений, влияющих на долго¬
срочное поведение «мировой системы». Результатом
«исследования пяти основных тенденций, представляющих
всеобщий интерес, являются ускоренная индустриализа¬
ция, рост населения, довольно острый недостаток про¬
дуктов питания, исчерпание невосстанавливаемых при-
‘L’humanité va vers un déclin progressif, à moins que... (Un
entretien avec A. Peccei).— Le Monde, 1979, 2 juin.
2B связи с этим произведением X. X. Гетц отмечает: «Когда Рим¬
ский клуб начал развивать свою деятельность, была составлена гран¬
диозная, апокалиптическая всемирная модель, основы которой, од¬
нако, оказались ошибочными. Независимо от этого в современной
истории вряд ли какая-либо нелегкая для чтения специальная кни¬
га приобретает такую поистине мировую популярность. Ее большой
успех в том, что с этих пор и на Востоке, и на Западе — во всех
научных аудиториях широко обсуждаются «границы роста». Кон¬
кретные результаты этих обсуждений оказались весьма скромными...»
«Gotz H. H. Auf le ise Töne hört niemand mehr. Zur Tagung des „Club
of Rome” in Berlin.— Frankfurter Allgemeine Zeitung, 1979, 9 Oktober,
S. 12.
128

родных ресурсов и загрязнение окружающей среды»1.
В книге в изобилии представлены попытки обосновать
главный пессимистический вывод:	если современные
темпы роста населения и потребления ресурсов во всем
мире сохранятся, т. е. если не организовать урав¬
новешенный рост, то человечество неизбежно столкнется
с мальтузианской катастрофой: шахты будут исчерпаны,
промышленность остановится и, что самое ужасное,
наступит массовый голод. В монографии дословно
говорится: «Логическим завершением основного пове¬
дения мировой экологической системы, определенной экс¬
понентным ростом населения и инвестиций, является
катастрофа» .
Не отрицая достоверности множества утверждений
цитируемого доклада, определяемых как «фатальное»
следствие «демографического взрыва» и экономического
роста в условиях головокружительного развития научно-
технического прогресса, его создателям можно адресовать
принципиальный упрек как относительно их абстрактно¬
теоретического подхода, т. е. исследования проблем
и процессов вне и независимо от природы общественного
строя, в рамках которых они порождаются и протекают,
так и относительно их стремления придать «надклассовый»
характер своим установкам, выводам и заключениям,
предлагаемым мерам и возможным направлениям буду¬
щего развития - мира. Их коллективный труд богато
снабжен такими понятиями, как «мировая система»,
«мировая модель», «рост мировой системы», «будущее по¬
ведение мировой системы», которым приписывается уни¬
версальность (и для капиталистических, и для социа¬
листических стран) проблем и путей их возможного
решения. При этом утверждается, что в настоящий
момент мир устремлен к росту населения и повышению
материального уровня жизни каждого человека»4
В то же время, вольно или невольно следуя примеру
идеологов «конвергенции», допускается, что человечество
в своем поступательном экономическом движении будет
'Meadows D. L. et al. The Limits to Growth, N. Y., 1972. Мы ис¬
пользуем французский перевод „Halte à la croissance?” P., 1972,
p. 146.
2Ibid., p. 250.
3Ibid., p. 197.
4Mesarovic M., Ed. Pestel, Mankind at the Turning Point, N. Y.,
1974. Мы используем французский перевод под заголовком: «Stratégie
pour demain», P., 1974, p. 25, 56—61.
5 ЗзКг 1296
129

следовать структуре потребления США как «эталону»
будущего общественного развития. И хотя в работе
«Границы роста» термин «конвергенция» не употребляет¬
ся, но, как и у Дж. Гэлбрейта в «Экономических
теориях и целях обществе» (1973 г.), идеи конвергенции
негласно сопровождают рассуждения группы' американ¬
ских авторов.
В этой связи можно с полным основанием утверждать,
что исследовательская и публицистическая деятельность
Римского клуба фактически знаменует собой появление
совершенно новых взглядов на «экологическую», «демо¬
графическую», «продовольственную», «энергетическую»,
«сырьевую» и прочие виды проблемы «конвергенции».
Подобного рода взгляды продиктованы потребностями
«динамичного роста» на базе научно-технического взры¬
ва в современную эпоху. Данное направление рассужде¬
ний в той или иной степени присутствует в последующих
разработках Римского клуба.
В 1974 г. в США под заголовком «Человечество
на'поворотном рубе^ке» был опубликован второй доклад
Римскому клубу. Два его автбра — М. Месарович
и Эд. Пестель — в отличие от Д. Медоуза и его
сотрудников пытаются внести известное разнообразие
в трактовки «глобальных кризисов и проблем нашей
современности» — демографической, экологической, про¬
довольственной, энергетической, сырьевой, Так, например,
они делят мир на 10 районов, представляя их
как подсистемы «мировой системы». И все же они
исключают из поля зрения главное — качественную раз¬
ницу между капитализмом и социализмом, имеющую
непреходящую значимость при рассмотрении и Оценке
причин и путей выхода из «множества беспрецедентных
кризисов», перед которыми вставало человечество.
Известный представитель экономического направления
в теории «конвергенции» Ян Тинберген возглавил группу
из 22 ученых и специалистов, опубликовавших в 1975 г.
в Голландии проект «Переустройства международного
порядка». Сам Тинберген придерживается взгляда,
согласно которому социальные структуры Востока и За¬
пада изменяются, сближаются и непрерывно развиваются
в направлении оптимума. Классический либеральный
капитализм, по Тинбергену, может стать социалисти¬
ческим, восприняв элементы государственного планирова¬
ния, а марксистский социализм может стать более
130

капиталистическим, вобрав элементы рыночной эконо¬
мики.
Авторы исследования (ставшего известным как третий
доклад Римскому клубу) ставят перед собой большую
и трудную . задачу:	найти ответ на претенциозный,
политический вопрос: «Какой «новый международный
порядок» следует рекомендовать государственным деяте¬
лям и различным общественным группировкам совре¬
менного мира, который «практически и реалистично»
ответил бы на неотложные нужды сегодняшнего по¬
коления и прогнозируемые потребности будущих?»
Сообразно с этой задачей в докладе сформулированы
предложения «справедливого» и «эффективного» решения
актуальных проблем, установления равноправных эконо¬
мических отношений между «богатыми и бедными стра¬
нами»1. Под влиянием энергичных требований стран
«третьего мира» о реформе существующего «междуна¬
родного экономического порядка» в орбите мирового
капитализма этот доклад, разработка и издание которого
финансировались голландским правительством, провоз¬
глашает, что в этих целях желательно' осуществить
«фундаментальные политические, социальные, культурные
и другие изменения в обществе», которые якобы*
закономерно приведут к построению «справедливого
общественного строя*2 Необходимый «новый тип обще¬
ства», уверяют авторы, «отличается от современного
общества потребления»3: «философия роста» должна
быть вытеснена «идеей всеобщего блага», должно
сформироваться «глобальное сознание» (отсутствие его
сегодня является причиной несправедливостей в мире)4.
При этом индустриальные, в том числе и социали¬
стические, государства «заменят современный узко по¬
нимаемый подход экономической прибыли широко пони¬
маемым подходом социальной рентабельности»5
Было бы неправильно утверждать, что проект не
затрагивает важных глобальных проблем или не содержит
‘Детальный анализ основных положений этого доклада содержит¬
ся в предисловии академика Д. М. Гвишиани к русскому изданию
книги Яна Тинбергена «Пересмотр международного порядка» (М.:
Проп>есс, 1980).
^Wir haben nur eine Zukunft. Reform der internationalen Ordnung
(Leitung Jan Tinbergen), Der RIO-Bericht an den Clab of Rome. Opla
den, 1977, S. 16.
3Ibid., S. 270.
4Ibid., S, 121.
5Ibid., S. 88.
5*
131

ряда серьезных реалистических положений для продолже¬
ния дискуссий о переустройстве международных эко¬
номических отношений и дальнейшего оздоровления меж¬
дународной обстановки. Но в целом он логически
приводит к выводу, что его создатели обременены
буржуазными представлениями о «добре» и «зле»,
«полезном» и «вредном», а их «надклассовые реко¬
мендации» несут на себе печать ограниченного буржуаз¬
ного кругозора, заботы об оздоровлении капитализма.
Это подтверждается и конкретными заявлениями авторов,
что, например, «не следует в промышленно развитых
странах предпринимать переворотов, разрушений или
насильственных социально-экономических изменений»1,
а равнение жизненного уровня развивающихся стран
на уровень жизни промышленно развитых капиталисти¬
ческих держав не только «невозможно и нежелательно»,
но даже является прямым «безумием»2, Более того,
пренебрегая какими-либо альтернативами государственно-
монополистической системе, авторы даже выпускают
на простор наивно-оптимистическую идею о создании
«справедливого общественного строя». Но и тогда они
не отступают от апологетической позиции, согласно ко¬
торой этого строя можно достигнуть с помощью
призыва к «справедливости» и при сохранении частной
собственности на средства производства и экспансии
международных концернов.
Оставаясь верными традициям конвергенции в исследо¬
ваниях Римскому клубу, авторы третьего доклада
отмечают: «Характерная для богатого опыта как стран
с рыночной экономикой, так и стран с плановой
экономикой идеология роста оказывается постоянно
действующей движущей силой чрезмерного потребления
товаров. Огромные капиталовложения и расточительное
потребление ресурсов препятствуют справедливому рас¬
пределению богатства и повышению качества жизни»3
Таким образом, коллектив роттердамского профессора
Яна Тинбергена не только широко использует такие
классово нейтральные общие понятия, как «мировые
кризисы», «бедные — богатые», «развитые — неразвитые»
(страны), «новая мировая общность» и другие, не только
представляет общий кризис капитализма «кризисом че¬
1 Wir haben nur eine Zukunft. Reform der internationalen Ordnung
(Leitung Jan Tinbergen), p. 101.
2Ibid., S. 86.
3Ibid., S. 86—87.
132

ловечества», но и стремится очернить экономическое
развитие социализма, приписывая ему пороки современно¬
го капитализма.
После дискуссий «западных» экономистов и социологов
относительно доводов «за» и «против» теории эконо¬
мического роста (начало которой положили два первых
доклада Римскому клубу) и ее углубления при пере¬
оценке существующих международных экономических
отношений в конце 1976 г. появилось четвертое исследо¬
вание клубу — «Конец расточительства», осуществленное
группой экспертов, под руководством Дениса Габора
и Александра Кинга. Авторы нового доклада, в котором
исследуются возможности, предоставляемые наукой и тех¬
никой для преодоления трудностей в сфере производства
энергии и снабжения человечества сырьем и продо¬
вольствием, выступают за переход от «эры отходов», т. е.
современного состояния «потерь и расточительства» в
мире в целом (рассматриваемом кйк «очевидно не¬
разделенное целое социальных, экономических и куль¬
турных структур нашего времени»), к более сбалансиро¬
ванному, гармоничному социальному развитию путем ра¬
зумного управления использованием природных ресурсов.
Но так как, по их мнению, «границы роста имеют
в меньшей степени технологическую и научную природу,
а в большей — политическую и социальную», то эти грани¬
цы «можно преодолеть с помощью доброй воли и соот¬
ветствующих усилий человечества». Поэтому в конечном
итоге необходимо изменение системы .ценностей в общест¬
ве. Придавая универсальную значимость порокам совре¬
менного капиталистического общества и своим утопи¬
ческим предписаниям по их устранению, эта группа
авторов выступает в духе старого буржуазного тезиса
о «социально-классовом мире»: «Мы должны использо¬
вать наши творческие способности для создания таких
социальных возможностей, которые бы соответствовали
зрелому обществу и эволюция которых не определялась
бы непрерывным ростом потребления. Целью нового
общества должно быть непрерывное улучшение качества
жизни и гармония между народами, между социальными
классами, между отдельными людьми, а также гармония
внутри индивида»1
‘Gabor D., et al. Oltre l’eta dello spreco. Milano, 1976, p. 19.
Идею «гармонии интересов» в современном капиталистическом об¬
ществе отстаивает и сам Аурелио Печчеи. В пояснение своей точки
133

На следующий год вышла в свет пятая работа
Римского клуба — «Цели человечества», плод ' усилий
многочисленной группы ученых, руководимых профес¬
сором философии Нью-Йорского университета Эрвином
Ласло. Авторы этого произведения представляют его как
«доклад о новых горизонтах международного сооб¬
щества», даже «революцию типа Коперника» в изучении
будущего. Это произведение начинается, как и другие
проекты клуба, с анализа^ существующего состояния
человечества и завершается предложениями-сценариями.
И хотя по сравнению с предыдущими проектами
Римского клуба здесь применяется расчленение объекта
(т. е. «человечества») и поэтому большая часть
труда разделена на два «атласа целей» — национальные
и региональные, а также национальные и транснацио¬
нальные, фактически же действует механический принцип
деления, а не действительно научная классификация.
В отличие от первых исследований авторы пятого
доклада подчеркивают, что «критические границы, кото¬
рые противостоят человечеству, являются не физическими,
а человеческими»1, т. е. «внутренними» по отношению
к обществу. Но и они не отрицают капитализма как
социальной системы и не допускают даже мысли о
социалистической альтернативе общественного развития.
И хотя действительность все же не забывают и в
докладе упоминаются, например, войны, кризисы, выступ¬
ления трудящихся, но эти конфликты отражены только
как очевидные феномены, без выяснения их причин
и значения для будущего, а критика событий сводится
к критике поведения людей и не затрагивает полити¬
ческий и экономический- режим, да и то дается всегда
осторожно, с множеством оговорок.
Характеризуя «противостоящие» человечеству «внут¬
ренние границы», авторы не учитывают обусловливающую
зрения, согласно которой общие проблемы человечества должны
вытеснять классовые проблемы, он пишет: «Это не означает, что
внутренняя борьба в обществе будет остановлена или может оста¬
новиться, но она уже не имеет такого значения, как это было раньше.
Остается надеяться, что наше поколение перед лицом угрожающей
нам всем опасности решит взять курс на преодоление противоре¬
чий и внутренних разногласий. Чрезвычайно важным и новым яв¬
ляется тот факт, что современный человек, движимый новой живи¬
тельной силой,/ ищет ответ на вопросы вне своих старых интересов,
классовой структуры и конкретных стран» (Peccei A. Die Qualitàl des
Menschen — Plädoyer für einen Humanismus. Stuttgart, 1977, S. 176).
‘Laszlo Er. et al. Goals for Mankind. N. Y., 1977, p. 258.
134

их природу соответствующего социально-экономического и
политического строя. Авторы подчеркивают, чт^> эти
границы связаны с ограниченностью интересов жителей
Земли, недальновидностью планирования и отсутствием
ответственности за глобальные процессы. Отсюда логи¬
чески следует и утопический рецепт — «революция миро¬
вой солидарности», которая будто бы представляет собой
«великий императив нашей эпохи»1: осознание «глобаль¬
ных целей длительной пользы». «Новый мировой порядок
наступит,— говорится в докладе,— когда люди всех
наций потребуют от своих руководителей принять
участие в построении общего человеческого будущего;
когда возникнет новая глобальная этика, основанная
на доверии и солидарности; когда установится новое
понимание гуманизма как нормы поведения во всех
областях общественной политики»2
Подтверждением того, что в современных условиях
происходит процесс конвергенции, авторы доклада
приводят довод, согласно которому в движение к дости¬
жению «справедливой человеческой общности включилось
большинство коммунистических стран, вступивших на путь
индустриализации». Эти страны, как считают авторы
доклада, столкнулись сегодня с проблемами, аналогичны¬
ми тем, которые имеются в капиталистических странах:
недостаток сырья, урбанизация, низкая продуктивность
сельского хозяйства, высокие цены на энергоресурсы
и необходимость охраны человечества от угрозы ядерной
войны и нестабильности. В этом положении, заключают
авторы доклада в духе буржуазного реформизма,
«средствами, достижения мирного и гармоничного разви¬
тия мирового сообщества могут быть не насильственная
конфронтация, а новая этика гуманизма и взаимной
солидарности»3. Следовательно, в этом «мировом атласе
современных целей» мы видим непростительное смещение
народов и правительств, их различных целей и действий,
вольное или невольное стремление авторов доклада
скрыть политическую основу главных проблем, которые,
по их мнению, встали перед человечеством сегодня.
Тезис о необходимости в большей степени сосредото¬
чить усилия на «внутренних» возможностях человека,
чем на ограничениях, связанных с ограниченностью
'Laszlo Er. et al. Goals for Mankind, p. 415.
2Ibid., p. 366.
3Ibid., p. 406.
135

природных ресурсов и размерами нашей планеты,
получил в 1977 г. дополнительное «обоснование» в
книге А. Печчеи «Человеческие качества (В защиту
нового гуманизма)»1
Специально проблемам знания и его роли в решении
глобальных проблем будущего посвящен шестой доклад
Римскому клубу — «Нет границ знаниям» (1979). Под¬
черкнув, что в центре рассматриваемых проблем должен
быть человек, «человеческий элемент», а «поддерживаю¬
щее обучение» «продолжает оставаться необходимым
для функционирования и стабильности каждого общест¬
ва», авторы доклада одновременно заявляют: для-того
чтобы человек уцелел в будущем, особенно в период
«изменений и перерыва преемственности», необходим
другой тип обучения (образования и знания). Этот
новый вид знаний необходим для подготовки человека
и общества к согласованным действиям при появлении
новых ситуаций, которые могут «привести к изменениям,
обновлениям, переструктурированию и переформированию
проблем»2 Этот способ познания назван в докладе
«новаторским обучением» и имеет две характерные
черты — «предвидение» («взгляд в будущее») и «участие»
(в самом широком смысле слова). Заключение доклада
недвусмысленно: «Человеческий фактор является цент¬
ральным и преобладающим, чем само решение проблемы.
Развитие и раскрытие человеческого потенциала опреде¬
ляют в конечном счете успех или провал экономи¬
ческого, социального или какого-либо другого вида
развития».
Изучению этого вопроса было посвящено заседание
Римского клуба в сентябре 1979 г. в Западном Берлине,
на котором подчеркивалось, что «внешние» ресурсы
Земли скоро будут исчерпаны, но «внутренние»'ресурсы
человека в мировом масштабе еще далеко не исполь¬
!См. русский перевод: Печчеи А. Человеческие качества. М.:
Прогресс. 1980. В своем «завещании» членам Римского клуба 76-
летний Печчеи писал: «Прогресс... не может быть остановлен. Вот
почему единственный выход, который остается человечеству,—это
улучшить характер и качества своих членов... К счастью обычного
человека, даже когда он живет в лишениях и невежестве, он одарен
способностью мыслить и может понять, что способен развиваться
в большей степени, чем в настоящее время» (Peccei A. Le Club de
Rome: Ordre de jour pour la fin de siecle.— Futuriles, 1984, N. 76,
p. 12).
Botkin J., Elmandjra M., Malitza M. No Limits to Learning.
Oxford, 1979, p. 10, 12.
136

зованы. Только если мы активизируем человеческий
потенциал, мы сможем разрешить будущие проблемы
человечества. В человеческом существе, а не в мате¬
риальных ресурсах кроется ключ к будущему. В эпоху
дефицита мы имеем в изобилии человеческую фантазию
и творчество, которые распылены, но с помощью
которых мы можем «взять под контроль развитие
событий» (Печчеи)
В документах Римского клуба подчеркивается, что
«для человеческих возможностей нет границ», поэтому
«все более необходимы инвестиции в самих людей».
«Политика... которая пользуется только экономическими
категориями, уже не является современной и достойной
человека... в качестве отправной точки она должна
иметь человека, его надежды и страхи, его веру и его
потребности»2.
Анализ исследований западных ученых, в частности
в рамках Римского клуба, свидетельствует об известной
эволюции их взглядов, более того, наметился поворот
от негативной («Границы роста», 1972) к «позитивной»
утопии, игнорируются сложности реальных глобальных
проблем. Авторы исследований продолжают и сегодня
рассматривать «мировые» проблемы независимо от обще¬
ственных систем. В этих исследованиях полностью
игнорируются социально-классовый подход и критерий
при определении глобальной проблематики, решение же
существующих проблем видится прежде всего через
призму адаптационных, этических я творческих возмож¬
ностей человека вообще,, т. е. без учета его классовой
и национальной принадлежности. По этому поводу следует
также заметить, что современный «абстрактный» человек
все больше формируется как центральная прицельная
точка, на которую направлены усилия буржуазных
идеологов в борьбе против социализма как научной
теории и социальной практики. v
Подтверждением верности этих выводов является так¬
же тот факт, что в опубликованном в 1982 г. докладе
Римскому клубу, посвященном актуальной теме «Микро¬
электроника и общество», идее человеческого фактора,
'Dettling W. Keine Grenzen der inneren Reserven.— Frankfurter
Allgemeine Zeitung, 1979, 9 November.
‘Такого рода рекомендации, выдержанные в духе глобального
социального реформаторства, не затрагивающего сущности капи¬
талистического общества, свойственны и многим другим документам
Римского клуба. {Прим. научм. ред.)
6 За к. 1296
137

развертывающегося нового этапа научно-технической ре¬
волюции, также отводится важное, даже центральное
место.
«Новый феномен, продолжительное время оказываю¬
щий влияние на нашу жизнь, в ближайшем будущем
станет массовым явлением. Речь^ идет о социально-
экономическом анализе влияния техники, основанной
на микроэлектронике»1, сопровождающемся показом как
положительных, так и многих негативных последствий
практического использования открытий в области электро¬
ники. В докладе говорится: «Микроэлетроника приводит
к существенным улучшениям во всех областях техники
и коммуникаций. ...Однако существующие возможности
ее применения неизбежно приводят и к отрицательным
явлениям, которые могут вызвать новые конфликты,
привести к усилению экономического неравенства и поро¬
дить определенные социальные и политические проблемы.
Но перспективные направления ее развития имеют
позитивные стороны: микроэлектроника может сделать
исключительно много для смягчения проблем, стоящих
сегодня перед всем миром, помочь справиться с мировым
энергетическим кризисом, улучшить снабжение продоволь¬
ствием и сырьем, предсказывать естественные ка¬
тастрофы и пути борьбы с ними, углубить наши
знания и повысить уровень коммуникаций»2.
Подчеркивая, что одним из последствий расширенного
применения информационной техники является дальней¬
шая бюрократизация общества, что воздействие микро¬
электроники на международное разделение труда прояв¬
ляется в том числе в усилении конкурентной борьбы
между высркоразвитыми промышленными державами,
особенно США и Японией, что при этом открытия и
усовершенствования в области микроэлектроники исполь¬
зуются прежде всего в области ядерного вооружения,
в докладе тем. не менее отстаивается буржуазно-
пропагандистский тезис «о равной ответственности»
США и СССР за гонку вооружений. Более того,
протаскивается идея, что главную опасность для всеобще¬
го мира представляет Советский Союз, а не США.
Авторы доклада пишут: «Чем больше две сверхдержавы
запасаются компьютерами, предохраняющими их от
‘Friedrichs G., Schaff A. (Hrsg) Auf Gedeih und Verderb. Mikro¬
elektronik und Gesellschaft. Bericht an den Clab of Rome. 1982, S. 7.
2Ibid., S. 128—129.
138

ядерного удара и управляющими их собственным
ядерным оружием, тем большё опасность случайного
развязывания войны». Более вероятна эта опасность
с.о стороны СССР, «поскольку советские компьютеры
не столь совершенны, как американские, и, следовательно,
увеличивается опасность фатальной ошибки»1.
Когда в докладе рассматривался вопрос о влиянии
современного гигантского скачка в науке и технике
на занятость, то отмечалось, что «в современных условиях
микроэлектроника приведет к сокращению занятости
в промышленности, управлении и сфере услуг, к зна¬
чительной по своим размерам безработице»2. Выход из
этой тревожной перспективы видится главным образом
в расширении среднего, высшего и профессионального
образования как средства повышения «социальной мо¬
бильности», т. е. способности работников менять свою
профессию в соответствии с обусловленными научно-
техническими достижениями изменениями в производ¬
ственной и непроизводственной сферах. В этой связи
авторы доклада предлагают создать систему непрерывного
совершенствования образования, которая «позволит чере¬
довать труд в обычном смысле слова с другими
занятиями и в которой должны принять участие все
люди до их выхода	на пенсию»3. В	данном случае
научно-технический прогресс определяется как нейтраль¬
ное явление, а его социальные последствия — как некая
фатальность, не зависящая от общественных условий
жизни. В этих выводах ясно видна выдвинутая еще
в первой половине XIX века буржуазными экономистами
Дж. Миллем, Дж.	Мак-Куллохом,	Р. Торренсом,
Н.	Сениором и, разоблаченная К. Марксом теория
о возможности «компенсировать» ликвидированные рабо¬
чие места за счет	создания новых	рабочих мест
в других отраслях и сферах труда.
Следовательно, и	авторы одиннадцатого доклада
Римскому клубу не выходят за либерально-критические
рамки: научно-технический прогресс не может быть
нейтральным в условиях современного классового об¬
щества, безработица остается неизбежным спутником
капитализма. История свидетельствует, что технические и
технологические нововведения порождают старые антаго-
'Friedrichs G, Schaff A. (Hrsg) Auf Gedeih und Verderb. Mikro¬
elektronik und Gesellschaft, p. 260.
2Ibid., S. 216.
3Ibid„ S. 363.
6*
139

иизмы, усиливают эксплуатацию рабочего класса и резко
увеличивают число безработных.
В докладе Римскому клубу «Путь в XXI век»
(1983;)» индонезийский профессор Соэджатмоко; пре¬
зидент Университета ООН в Токио, отмечает: «Не
следует недооценивать следующего важного фактора,
характеризующего каши представлеиюя о XXI столетии:
все большие иле» и идеологии, которые формировали
мировоззрение первой половины этого века и его
историю, потеряли свою силу. Мы не располагаем
их заместителями; у нас нет концепций, отвечающих
требованиям современности»1
Аналогичные попытки принизить притягательную силу
марксистско-ленинского учения буржуазные идеологи
обычна сочетают с пресловутой теорией о «классово^
мире», соглашаясь с идеей сотрудничества между
всеми государствами независимо от социального строя.
В работе «Построение симбиозной’ экономики — социал-
экономическая концепция будущего» X. Перлмуттер
пишет: «Для того чтобы избегнуть атомной катастрофы,
необходимы новые формы партнерства и сотрудничества
внутри народа и между народами в политической,
экономической и социальной сфере»2 В данном случае
автор «забывает», что как бы ни была очевидной
необходимость и полезность такого сотрудничества между
государствами, оно может иметь в конечном счете
только промежуточное значение для позитивного решения
глобальных проблем человечества.
В то же время под прикрытием необходимости
мирного и активного международного сотрудничества
во имя плодотворного решения глобальных проблем
на Западе продолжает жить идея о происходящей или
предстоящей конвергенции капитализма и социализма
как единственно реальном пути спасения человечества
от грозящей ему опасности. В книге «Маршруты
в будущее» (1980 г.), представляющей доклад Римскому
клубу, швейцарский исследователь Богдан Гаврйлишин
делает переход от скрытой, лишь подразумевавшейся
идеи конвергенции (типичной для разработок клуба в
70-е годы) к открытому утверждению о необходимости
«конвергенции». Он определенно заявляет, что необходи¬
‘Der Weg ins 21. Jahrhundert. Alternative Strategien für die
industriegeseilschaft. Mönchen, 1983, S. 32.
'Ibid., S. 139.
140

мой предпосылкой для наступления справедливой мировой
интеграции является «эволюция и конвергенция общест¬
венных систем». Капиталистическая система постепенно
изменяется: «Налицо — новы$ силы, которые ее вновь
изменят и таким образом будут способствовать ее
«конвергенции» с остальными системами»1 Однако оказы¬
вается, согласно рассуждениям Гаврилишина, что амери¬
канский капитализм уже в преобладающей мере изменил¬
ся, он облагорожен и поэтому нуждается- лишь в
некоторых дополнительных, частных поправках, в то время
как, наоборот, советское общество испытывает неотлож¬
ную потребность в перестройке, т. е. в базисных,
качественных изменениях в его экономической, полити¬
ческой и ценностной системах,2.
Мнение автора здесь выражено недвусмысленно —
конвергенция различных обществ возможна, и ее осу¬
ществление предполагает: «распространение групповых
и коллективных ценностей», «распределение, основанное
на взаимном согласии власти», «некоей формы согласован¬
ной частной инициативы, при которой будет сохранен ди¬
намизм частной инициативы, автоматических регулятив¬
ных механизмов рынка и одновременно будут обеспечи¬
ваться условия, при которых частная собственность слу¬
жила бы общественным целям». «Это,— подчеркивает
Гаврилищиц,— модель, которая выглядит наиболее жиз¬
неспособной»3 В заключение он с оптимизмом деклари¬
рует: «Человечество еще десятилетия будет продолжать
свой нелегкий путь. Но, по всей вероятности, оно соберется
однажды. Мы не можем не думать о нашей планете.
Мм не хотим ее уничтожить, никакая часть человечества
не должна ее приспособить только для себя. Мы должны
уживаться в ее границах, подчиняться правилам, удобным
для всех, в рамках одного социального строя, нашей
общей судьбу»4.
Отсюда следует, что предложенная Гаврилищиным
модель будущего устройства человеческого общества,
хотя она и не лишена миролюбивых и даже гумани¬
стических аспектов, в целом строитря на апологе¬
тических представлениях о социализированном и демокра¬
тизированном капитализме, т. е. помещается в широких
рамках современного буржуазного социал-демократи¬
ческого реформизма. Впрочем, при конструировании
будущего сообщества «смешанного» типа все западные
‘Hawrylyshyn В. Road Maps to the Future. Qxford, 1980, p. 145.
2Ibid., p. 36—40.
3Ibid-, p. 1*1.
4Ibid., p. 182.
141

авторы основываются на необходимости эрозии социализ¬
ма и сохранения капитализма лишь при некоторых
косметических коррекциях его структурно определяющих
черт. Но если это так, то напрашивается вывод,
что данное «общество», хотя оно представляется чистой
утопией, не может быть квалифицировано как смешанное,
то есть как нечто среднее между двумя противо¬
положными социальными системами современной эпохи.
Противоположные оценки
Мнение членов Римского клуба и других буржуазных
ученых о том, что если современный мир будет продол¬
жать развиваться как и сегодня, то человечество
столкнется с угрозой своему собственному существозанию,
а также их предписания, как избегнуть «периода мрака»,
который наступит в следующем столетии, для чего
необходимо или вообще остановить экономический
рост (Медоуз и его коллеги), или хотя бы существенно
уменьшить его темпы в «развитых странах» (Месарович
и Пестель), вызвали споры среди специалистов запад¬
ных стран. Подтверждением этого явилась проведенная
в конце октября 1975 г. недалеко от Хьюстона (США)
конференция на тему «Границы роста» ( 1972 г.), в которой
приняли участие 350 ученых, * экспертов, политиков,
руководителей .многонациональных компаний, а также
и публицистов1
Так, например, в статье «Каким будет экономи¬
ческий рост в 80-е /оды» П. Килес отменает:.
«Экономический рост — это ключевые слова для всех по¬
литических речей, имеющих экономическую окраску!
&сего несколько лет тому назад официальные эконо¬
мисты утверждали, что он должен быть «быстрым»,
«японским», чтобы лучше распределять богатства.
Сейчас нас уверяют, что из-за наступивших в междуна¬
родных экономических отношениях изменений экономи¬
ческий рост должен быть «умеренным», «слабым»,
даже «нулевым»2.
Ив Лолан, вторя ему, пишет о необходимости
«создать более уравновешенную мировую экономику»,
указывая, что «в этих целях следовало бы ограничить
рост»3. А Ив Лоди цитирует в статье «Мрачные
‘Ruby М. Visit to a Small Planet.— Newsweek, 1975, p. 51.
2Le Figaro, 1980, 5 janvier.
3Laulan Y. Of Machines and Men.— Hewsweek. 1978, 8 May, p. 44.
142

перспективы будущего» предостережение, содержащееся
в экологическом и демографическом исследовании «Со¬
стояние мира в 2000 году»1: «Внимание! Земля находится
в большой опасности... Проблемы окружающей среды,
природных ресурсов и прироста населения содержат
огромную потенциальную угрозу нашему миру... Если до
2000 года ничего не будет изменено, то наша планета
станет еще более перенаселенной, более загрязненной,
более нестабильной экологически и склонной к беспоряд¬
кам»2.
Но наряду с защитой «границ мирового роста» на
Западе продолжают раздаваться и противоположные го¬
лоса. Например, Герман Кан, решительный противник
подобных выводов и конкретно первых двух докладов,
представленных Римскому клубу3, на встрече в Хьюстоне
он радужными красками нарисовал картины будущего,
заявив между прочим, что для Запада «рост хороший»,
хотя «экономическое развитие постепенно замедляется»,
что «сейчас политика замедления роста обречет бедных
на вечную нищету»4. В следующем, 1976 г. Тео Зоммер
в статье «Будущее вно^ь обретает будущее» отмечает,
что «в своей музыке будущего Герман Кан предпочитает
оптимистические тона» и в качестве иллюстрации этой
оценки цитирует его замечание: «Мы считаем, что набо¬
левшие вопросы современности — насилие, экономический
рост, нехватка энергии, сырья, загрязнение окружающей
среды — неразрешимы в ближайшем и отдаленном буду¬
щем, что они являются переходными проблемами пере¬
ходной фазы... между мировой нищетой и мировым
благоденствием... Мы верим, что умение, руководство
и разумная политика могут превратить эти проблемы
в воспоминания»5 Через два года этот известный
фетишизатор позитивной роли научно-технической рево¬
люции вновь продемонстрировал свои оптимистические
взгляды, утверждая, что «страшные описания будущего...
неправильны по существу», они «бездоказательны» и
«совсем_.не являются вероятными», хотя большинство
проблем (энергетический кризис, безработица, загрязне¬
ние среды, голод, перенаселение и т. д.) «в известном
‘В сущности эта статья является кратким изложением основ¬
ных положений первого доклада Римскому клубу «Границы роста»
(1972 г.) и доклада президенту США «Глобальные проблемы 2000 го¬
да. Вступая в 21-й век» (1980 г. Прим. научн. ред.)
2Libre Belgique, 1980, 3, 4 août.
3Mesarovic juge Herman Kahn.— L’Express, 1977, 6, 12 juin.
4 Newsweek, 1975,3 February, p. 51.
5Die Zeit, 1976, 31 Dezember.
143

смысле не разрешаются сами по себе»1 В отличие от
Многих буржуазных исследователей для автора известных
книг «2000-й год», «Следующие 200 лет», «Мировое
экономическое развитие (1979 и последующее годы)»
и «Наступающий бум» в принципе характерен оптими¬
стический взгляд на будущее. Ему принадлежит ут¬
верждение, что мир вступает в некий «золотой век»,
который он называет «новой delle épogue», т. е. временем,
когда все основные проблемы будут решены, когда
богатые станут еще богаче, а бедные превратятся ö бо¬
гатых0 В противовес мнениям буржуазных и соцйал-
Демократических ученых и политиков относительно при¬
чин, последствий и перспектив устрашающих темпов раз¬
вития современного мира и в связи с рассмотрением вопро¬
сов происхождения, природы и путей решения глобальных
проблем современности с обоснованной позицией выступил
ряд представителей мйрксистко-ленинской мысли социали¬
стических и капиталистических стран3	*
Позиция марксистов дает ключ для раскрытия действи¬
тельных перспектив социально-экономического развития.
Его следует искать в ясном понимании объективных
закономерностей общественного движения, в анализе
социальной структуры общества, в тесной, органической
связи проблем науки, техники и окружающей среды с
общественными проблемами. Эти решающие положения
остались Вне анализа деятелей Римского .клуба.
Доклады Римскому клубу являются убедительным вы¬
ражением глубокого кризиса буржуазного общественного
‘Kahn, Mead and Thompson: A Three-Way Debate on the Future.—
The Futurist, 1978, August, p. 229.
2Там же. «Оптимист по свом взглядам, Герман Кан убежден, что
в течение нескольких столетий человечество будет вступать в эпоху
постиндустриального общества» (Aron R. Le temps du malaise.—
L’Express, 1979, 13 janvier, p. 33). За несколько месяцев до своей
смерти (июль 1983 г.) Г Кан вновь дал простор своему «структур¬
ному оптимизму»: «Наша гипотеза о XXI веке остается в силе» (Kahn Н.
Le boom arrive.— L’Expansion. 1983, mars 4—17, p. 65).
3НаприМер: Пелашо Ги «Нулевой рост»: идеология и политика.—
Проблемы мира и социализма, 1975, № 6; Милейковский А* Рецепты
новые, лекарства старые.— Проблемы мира и социализма, 1975,
№ 7; Рихта Р. Пророците на бъдещето объркани.— Проблеми на
мира и социализма, 1975, № 10; Персевал Л. Кризата на капитализма
и проблемите на природната среда.— Проблема на мира и социализ¬
ма, Ï975, № 11; Федоренко Н. Глобальные прогнозы и реальные ре¬
шения.— Проблемы мира И социализма, 1977, № 5; Бартов В. Неко¬
торые политико-экономические аспекты экологического кризиса.—
Экономические науки, 1975, № 3; Мотылев В. Порочность современ¬
ных буржуазных концепций мировой экономики.— Экономические
науки, 197/, № 7.
144

сознания, усиления его исторического пессимизма, страха
современных идеологов капитала, пытающихся дать опти¬
мистический ответ на вопросы о будущем человеческого
общества. Однако взгляды указанных западных иссле¬
дователей фактически оправдывают действия буржуазных
правительств, направленные на строгий режим экономии,
ограничение потребления и прочее. Вместе с тем их
взгляды в действительности представляют собой разработ¬
ку идейных основ ловко замаскированной новой стратегии
монополий — создание общественного мнения о необходи¬
мости строительства крупным капиталом предприятий,
в наибольшей степени загрязнявших окружающую среду,
главным образом в развивающихся странах, где воз¬
можности для извлечения прибыли остаются высокими.
Острота «мировых проблем», взятых на прицел-
членами Римского клуба,* в конечном счете кроется
в капиталистических производственных отношениях. По¬
ставленные ими проблемы являются закономерным резуль¬
татом антагонистической природы этих отношений и про¬
явлением кризиса государственно-монополистического ка¬
питализма. Потребность решения глобальных проблем пу¬
тем сотрудничества стран, принадлежащих к двум соци¬
альным системам, используется буржуазными идеологами
для наукообразного обоснования «необходимости» отказа
от марксистско-ленинского мировоззрения, замены клас¬
сового подхода к общественным процессам и явлениям
«внесистемным», «общечеловеческим» подходом. По сути
дела авторы докладов Римскому клубу заимствуют
из антикоммунистического идейного арсенала 36. Бжезин-
ского тезисы о «глобализации процессов», «новом плане¬
тарном сознании*, «глобальном политическом процессе»,
«глобальных инициативах сотрудничества», «мировой эко¬
номической справедливости», «стабильном сотрудничестве
мёжду Севером и Югом», «всеохватно# перспективе»,
«новой мировой системе» и прочие.
Как показывает опыт социалистических стран, указан¬
ные глобальные проблемы могут быть успешно решены,
хотя и не без трудностей, если экономическое и
научно-техническое сотрудничество поставлено на службу
благосостояния общества, всеобщего прогресса. Глобаль¬
ные проблемы могут, хотя и неполно, решаться также
и в мире капитала. Но их решение зависит прежде
всего от массовости и наступательной борьбы в импери¬
алистических странах и во всем несоциалистическоМ
мире против господства частных монополий и неоколони¬
ализма, за утверждение равноправного мирового и актив-
145

ализма, за утверждение равноправного мирового и актив¬
ного международного сотрудничества.
Не случайно в Пражской политической декларации
государств — участников Варшавского Договора от 5 ян¬
варя 1983 г. отмечается: «В конце XX века человечество
остро сталкивается с глобальными проблемами социально-
экономического, демографического, экологического харак¬
тера. Современный уровень развития производительных
сил, науки и техники в мире обеспечивает необходимые
материальные и интеллектуальные ресурсы, чтобы присту¬
пить к практическому решению этих грандиозных
задач. Но силы реакции, которые проводят линию на
сохранение отсталости целых континентов, на разъедине¬
ние и противопоставление одних государств другим,
задерживают развитие международного сотрудничества
во имя этих целей. Таким образом, обстановка в
целом становится все более сложной».
Ширрко рекламируемой тревоге специалистов Рим¬
ского клуба об исторических перспективах современного
мира, обусловленных высокими темпами увеличения на¬
селения и неконтролируемым техническим развитием при
капитализме, о хищнической эксплуатации природных
богатств и безрассудном отношении к биосфере в развитых
странах Запада ученые социалистических стран противо¬
поставляют марксистско-ленинское понимание безгранич¬
ных возможностей развития человечества, гармонического
взаимодействия человека и окружающей среды и опыт их
собственных стран. Согласно этой принципиальной пози¬
ции достижения научно-технического прогресса, мощная
база современной индустрии позволяют в условиях
социализма успешно решать важные задачи охраны окру¬
жающей среды, разумно использовать естественные богат¬
ства, целесообразно осваивать энергетические и другие
ресурсы. На основе взаимной выгоды социалистические
страны эффективно строят и расширяют экономические
отношения между государствами.
Следовательно, именно неоднозначность социально-
экономического и политического содержания указанных
проблем, средств и рамок для их разрешения в странах
двух общественных систем не подтверждает, а отбрасы¬
вает конвергентную основу для суждений многих ученых—
экологов, демографов, экономистов, философов и других
о	современном буржуазном мире.
Под влиянием негативных последствий научно-техни¬
ческой революции при капитализме представители Рим¬
146

ского клуба вносят некоторые коррективы в перво¬
начальную теорию «сближающей эволюции»1 Они стали
больше склоняться к идее «взаимной адаптации»,
несколько отойдя от идеи синтеза двух типов общества
(перенося их «слияние» на более отдаленную перспекти¬
ву) . И все же применяемая идеологами «гибридного
общества» и «глобализма» методология остается неизмен¬
ной, как и их классовая сущность, классовые функции
их утопических - конструкций — «освобождение» трудя¬
щихся от революционной идеологии и классовой борьбы,
сохранение господства капитала и его владельцев,
прокапиталистическая эрозия социализма, отрицание
объективных закономерностей общественного развития2.
3. УГРОЖАЕТ ЛИ ЗЕМЛЕ ПЕРЕНАСЕЛЕНИЕ?
' 	■■■■■■—■-	 —	■■■'■■	■
«Человечество на перепутье», «путь, по которому
движется мир, ведет к катастрофе», «исчерпание резервов
продовольствия», «не атомная бомба, а бомба пере¬
населенности угрожает миру», «затянувшаяся агония
человечества», «опасность мирового голода» — таков
далеко не полный перечень тревожных голосов и мрачных
прогнозов многих буржуазных ученых. Законным является
вопрос: достаточно ли оснований для того, чтобы
впасть в уныние и обреченно смотреть на пессими¬
стические картины будущего?
Демографический взрыв и проблема
продовольствия
Демографические оценки свидетельствуют, что 8000 лет
тому назад численность людей на нашей планете
составляла 5—10 миллионов человек. За 6 тысячелетий
численность населения возросла до 200—400 миллионов.
К 1800 году население земного шара насчитывало
1	млрд. и к 1930 удвоилось. Еще через 30 лет
эта цифра возросла до 3 млрд., а еще через 13 лет — до
'Смолянский В. От теории «конвергенции» к «планетарному
сознанию».— Коммунист, 1978, № 8, с. 102.
2В сущности идейно-теоретическая и политическая направлен¬
ность трактовок результатов глобального моделирования, а также
методологическая основа прогностических оценок и футурологиче¬
ских концепций в целом противопоставляются марксистской тео¬
рии и ее главному тезису об исторической неизбежности замены ка¬
питализма более совершенной формой социальной организации.
(Прим. научн: ред.)

4	млрд.1 В 1980 г. население мира достигло 4,4 млрд.,
а в 1984 г.— свыше 4,7 млрд., при "этом только
в последнее десятилетие его прирост составил 700 млн.
Специалисты ООН предсказывают, что к концу века эта
цифра превысит 6 млрд., главным образом 'за счет
прироста населения в развивающихся странах2.
Также базируясь на статистике ООН, Й. Фонтенару
писал в статье «Демографическая политика — существен¬
ный фактор общественно-экономического развития»3, что
население земного шара ежегодно увеличивается прибли¬
зительно на 70—75 млн. человек, или на 2%. Если
этот прирост сохранится, подчеркивает автор, то число
людей на планете может превысить 8 млрд. уже в начале
XXI столетия. Более того, в статье «Новые люди»4
Ж. Фурастье указывает на «тенденцию удвоения населе¬
ния каждые сорок лет». Это «означает его увеличение
к 2015 г. до 8 млрд., а к 2050 г. —16 млрд.». В свою
очередь У Шварц сообщает, что согласно исследованиям
Организации экономического сотрудничества и развития
(ОЭСР) население земного шара к началу XXI века
увеличится до 12 млрд.5 Естественно, этот предполага¬
емый высокий темп увеличения населения следует
воспринимать условно, тем более что намечается тен¬
денция его уменьшения с 1,9% в 1970 г. до 1,6% в 1975 г. и,
по предсказаниям некоторых демографов, он снизится
до 1% к 1995 г. Под воздействием соответствующих
социально-экономических и культурных изменений в стра¬
нах «третьего мира» — регулирования рождаемости, по¬
вышения уровня образования, освобождения женщин,
усиливающейся тенденции к более поздним бракам и про¬
чих — ожидаемый процент уменьшения рождаемости ста¬
нет осязаемой реальностью, и можно ожидать, что
прогнозная цифра—8 млрд.— значительно уменьшится к
началу следующего века
Рассматривая современные демографические проблемы
‘Курьер ЮНЕСКО, 1974, № 6, с. 4.
2Население, занятость и развитие.— Экономическая газета, 1980,
№ 47
3Scînteia, 1974, 7 juillet.
4Le Figaro, 1975, 31 décembre.
5Schwarz W. OECD optimistic on future of the world.— The
Guardian, 1979, 17 December.
буржуазные экономисты, социологи и философы нередко свя¬
зывают демографическую проблему с другими глобальными про¬
блемами, и прежде всего с борьбой с голодом и болезнями. Анализ
такого рода взглядов и некоторых статистических данных содержит¬
ся в книге «Глобальные проблемы современности. Критика буржу¬
азных концепций» (М.: Мысль, 1982, гл. IV). (Прим. научн. ред.)
148

и их предполагаемое состояние в будущем, следует
учитывать, что гигантский прирост населения в мире,
начавшийся с 50-х годов нашего века, неодинаков для
отдельных групп стран. В развивающихся странах, где
сосредоточеноЗД населения мира, годовой процент при¬
роста свыше 2,3 а в некоторых случаях он достигает
3 и даже 4%. Даже в 730-миллионной Индии, где
с 1951 г. проводится контроль за рождаемостью,
население увеличивается более чем на 10 млн. человек
в год вследствие увеличения продолжительности жизни.
Совсем по-иному выглядит демография в промышленно
развитых капиталистических странах Европы: под воздей¬
ствием углубившихся в последние годы экономических
потрясений в них наблюдается спад темпов роста населе¬
ния приблизительно до 0,3% ежегодно. В ФРГ, Велико¬
британии, Италии, Люксембурге, Швейцарии и других
странах отмечается «нулевой» или «отрицательный»
прирост. В отличие от указанных двух групп стран в
общем для европейских социалистических стран средний
темп увеличения населения составляет около 1% ежегод¬
но, в ряде государств проводится активная политика
стимулирования рождаемости1
Нетрудно понять, что быстрый численный рост мирово¬
го населения в последние десятилетия происходит в
основном за счет его увеличения в развивающихся
странах Азии, Африки и Латинской Америки. Поэтому
анализ демографической ситуации современного мира
закономерно приводит к выводу, что тенденции, которые
в течение длительного периода будут определять развитие
народонаселения Земли, будут зависеть в решающей
степени от демографических процессов в молодых
развивающихся государствах2 Именно в этих странах
численность населения увеличилась в 1950—1970 гг. почти
на 900 млн. человек, что составляет почти 80% прироста
всего населения за этот период. Так как население
стран «третьего мира» растет очень быстро и каждый день
появляется 200 тысяч голодных ртов, то есть основания
думать, что именно оно создало так называемый
«демографический взрыв» со всеми сопровождающими его
сложными социально-экономическими проблемами. Имен¬
но многочисленное население, и продолжающийся его вы¬
'Нзселение планеты и социальное развитие (дискуссии и об¬
суждения).— Международная жизнь, 1977, № 2, с. 103—104.
2Араб-Оглы Э. Перспективы роста мирового населения.— Мировая
экономика и международные отношения, 1976, № 11.
149

сокий прирост в молодых национальных государствах
привлекли к себе внимание мировой общественности в
последнее десятилетие, вызвали оживленную полемику
на десятках научных форумов и важных международных
конференциях, на страницах академических и популярных
изданий.
Широкий интерес к современным демографическим
проблемам усиливается также тем обстоятельством, что
именно в странах «третьего мира» наблюдается порази¬
тельная картина массовой нищеты, недостатка жилищ,
продуктов питания, невежество и болезни. Как видно из
статьи Дж. Пауэра «Ожидается ли массовый голод?»,
только в 1978 г. свыше 30 млн. детей в возрасте до
5	лет умерли от голода1 На фоне «зажиточной»
жизни промышленно развитых буржуазных наций
контрастно выступают бедность, нищета и отчаянье
в странах «третьего мира», охватившие половину на¬
селения всего мира. В статье «Бедные против богатых»2
говорится, что 1 млрд. жителей Земли страдает в
различной степени от недостатка продовольствия и многие
умирают от голода, из-за отсутствия воды и элементарных
санитарных условий, инсектицидов и Дезинфицирующих
средств миллионы людей заболевают страшными болез¬
нями — малярией, тифом, холерой и другими, в то же вре¬
мя размеры земли, на которой можно выращивать
продукты питания, уменьшаются из-за расширения горо¬
дов, эрозии почв и наступления пустынь. Даже Р. Макна¬
мара,. будучи президентом Международного банка, был
вынужден признать, что в кредитуемых банком 100 разви¬
вающихся странах с населением в 2 млрд. человек
«800 млн. все еще'живут в абсолютной бедности и так
измучены недоеданием, неграмотностью и болезнями, что
это сверх каких-либо приемлемых человеческих прили¬
чий»3.
На Международной конференции по проблемам наро¬
донаселения в Бухаресте (август 1974 г.) отмечалось,
что в течение 1952—1972 гг. рост объема производства
продуктов питания отставал от роста численности населе¬
ния в 37 развивающихся странах. Не случайно поэтому
в конце 1979 г. продуктов питания не хватало в
больших объемах в 25 странах. И наконец, в статье
'International Herald Tribune, 1979, July 26.
2Time, 1975, December 22.
interview: Robert S. McNamara.— Newsweek, 1979, 27 August,
p. 56.
150

«Международный банк констатирует нулевой рост и бед¬
нейших странах»1 говорится, что «длительное время...
развивающиеся страны вряд ли будут располагать
достаточным количеством продуктов питания». Подобного
мнения придерживается и Организация ООН по. продо¬
вольствию и земледелию (ФАО)2. В статье «Продоволь¬
ствие как политическое оружие» А. Гест утверждает, что,
по прогнозам ФАО, к 1990 г. развивающиеся страны будут
импортировать 90 млн. т продовольствия, на 16 млн.
больше, чем в 1979 г. Эпгот факт дает основание
Гесту для вывода, будто «в отдаленной перспективе
ожидается, что наша (западных стран — Ред.) зависи¬
мость от нефти уменьшится», а от «продуктов питания
наоборот».
Между тем острота и актуальность продовольственной
проблемы в странах «третьего мира» и ее негативные
социально-экономические последствия вызваны также тем
фактом, что многие из этих стран вынуждены выпла¬
чивать огромные суммы за покупку продовольствия за
рубежом вместо того, чтобы технически и структурно
модернизировать свое национальное хозяйство. Подсчеты
показывают, что ежегодно развивающиеся страны ввозят
32—34 млн. т. пшеницы, чтобы хоть частично удовлетво¬
рить первоочередные потребности в зерне, в то же
время несколько сот миллионов гектаров сельскохозяй¬
ственных площадей в этих странах обрабатываются неэф¬
фективно.
В связи с этим следует подчеркнуть, что главной
причиной такого положения во многих странах «третьего,
мира» является не «демографический взрыв», как это час¬
то представляют буржуазные идеологи и политики, а
проводимая продолжительное время крупными империа¬
листическими силами политика господства и угнетения,
колониализма и неоколониализма в целях ограбления
национальных богатств и эксплуатации труда сотен
миллионов людей. Именно эта политика является перво¬
причиной того, что доход развивающихся стран, где
проживает 70% населения Земли, составляет около
30% общего ВНП во всем мире. Даже в наиболее
богатых странах «третьего мира», как, например,
в Саудовской Аравии, крупном экспортере нефти, где
совокупный национальный продукт на душу населения
‘Le Figaro, 1976, 23 fevrier.
international Herald Tribune, 1980, 15 February.
151

сравнительно более высок, массы населения живут
в условиях относительной материальной й духовной бед¬
ности из-за эксплуататорской природы общественных
отношений и реакционности политического режима.
Аналогичным является положение и Федерации объеди¬
ненных арабских эмиратов. По сути дела «демографи¬
ческий взрыв» является одним из последствий имериаля-
стической политики и как таковой он одновременно
является и одним из факторов, затрудняющих на совре¬
менном этапе усилия бывших колониальных и зависимых
стран по созданию материального и духовного
благополучия их народов1	'	^
«Человечество убивает само себя?»
Неблагоприятное развитие в последние десятилетия
демографической й продовольственной ситуации в моло¬
дых и независимых государствах и ее возможное
осложнение в перспективе являются основанием и поводом
для многих авторов на Западе предсказывать чело¬
вечеству мрачное будущее. Советский экономист
Е. С. Лихтеншайн сообщает, что один американский
демограф определил 13 июля 2116 года днем, когда
родившийся человек не найдет себе места на Земле, если
до того времени сохранится современный темп прироста
населения2 «Пропасть, которая разделяет один миллиард
наиболее богатых от трех миллиардов наиболее бедных,
нельзя заполнить»,— заявил французский экономист Мо¬
рис Гернье в статье «Нефть — последний шанс для
Европы». Он дополнил свое утверждение вопросом:
«Кто может инвестировать промышленность, сельское
хозяйство и социальную область миллиардами долларов
в целях обеспечения приличной жизни четырех миллиар¬
дов людей, которые родятся в следующие пятьдесят
лет?»
‘Хотя в буржуазной науке и продолжает господствовать мне¬
ние о том, что современные тенденции развития населения планеты
по-лрежнему ведут к «демографическому взрыву», было бы непра¬
вильным игнорировать тенденции стабилизации численности насе¬
ления, которые со всей очевидностью проявились в ряде государств.
Самые последние статистические данные такого рода содержатся
в очередном исследовании вашингтонского Института всемирной вах¬
ты— State of the World, 1985, N. Y., 1985. (Прим. научн. ред.)
2Лихтеншайн Е. С. Слово о науке. М., 1976, с. 117.
152

Спустя три года в книге «Третий мир — три четверти
мира» (доклад Римскому клубу) Гернье, стремясь
снять ответственность с капитализма за серьезные труд¬
ности развивающихся стран, пишет, что «проблемы
«третьего мира» являются сердцевиной всех проблем,
при этом «демографический взрыв» в этих государствах
является «самым прямым и непреодолимым препятствием
для любой политики развития» .
В апреле 1980 г. генеральный секретарь Организации
африканского единства (ОАЕ) Э, Коджо, объясняя
трагическое положение экономики континента, заявил:
«Сейчас перед нами нет будущего. Нам сообщают с
усмешкой, что если положение не изменится, то только
восемь или девять стран из всех пятидесяти афри¬
канских государств смогут уцелеть через несколько лет.
Да, это' станет для нас апокалипсисом, но эта
перспектива отражает лучше всех речей суровые времена,
которые нас ожидают, а также нестабильность каждого
нашего завтрашнего дня. Да, перед Африкой стоит вопрос
о жизни и смерти!»2 В таком же духе высказывается
и Р. Харкер. Он пишет: «Уже известное время футурологи
нас предупреждают, но похоже, что большая часть
публики остается глухой. Медленно, но верно чело-
вечество убивает само себй. Это потому, что мир не может
и не хочет правильно распределить продукты питания,
которые производит, потому что источники энергии,
от которых зависит производство продовольствия, исчер¬
пываются. Говорят... что уже поздно что-либо предприни¬
мать, остается только наблюдать катастрофу»3 В качестве
выхода из «вырисовывающегося» перед человечеством
«периода мрака» вследствие быстро увеличивающегося
населения и нехватки ресурсов Берри предсказыэает
в монографии «Следующие десять тысяч лет»4 постановку
на повестку дня вопроса о необходимости заселения
других планет Солнечной системы. У людей будущего,
по мнению Берри, появится достаточно легкий способ
решения проблем, смущающих современное челове¬
‘Guernier М. Tiers-Monde' trois quarts du monde. P., 1980, p. 259.
О «решающей» роли демографического фактора в увеличении бед¬
ности развивающихся страл говорится и в подготовленном фран¬
цузским исследователем Р. Ленуаром докладе Римскому клубу.
Lenoir R. Le tiers monde peut se nourir. P., 19в4.
^Problèmes économiques, 1980, 24 décembre, p. 16.
3New Statesman, 1977, 22 April, p. 518.
4Berry A. The Newt Ten Thousand Years. N. Y., f974.
153

чество,— голода, перенаселенности, загрязнения окру¬
жающей среды. Этот способ, поясняет автор, состоит в
переселении на другие планеты и овладении ими,
и он станет реальным благодаря успехам науки и
техники.
Указанные авторы b той или иной степени фактически
признают антигуманную логику и проповедь Т. Р. Мальту¬
са, заявившего, что «банкет природы не для всех».
В своей знаменитой книге «Опыты закона народона¬
селения» (1798 г.) он пытается доказать, что существует
«закон абсолютного перенаселения, согласно которому на¬
селение увеличивается в геометрической прогрессии, а
средства существования — в арифметической. Из-за неиз¬
бежного «конфликта между населением и средствами
существования» не для каждого человека найдется место
на' жизненном поприще. В этом же духе Мальтус
писал, что «с тех пор, как существует м«р, законы,
управляющие населением, не подвергаются каким-либо
изменениям». И поскольку эти «законы» представлены
им как вечные, универсальные законы природы, дей¬
ствующие независимо от воли людей, то следует,
что трудящиеся при -капитализме не должны жаловаться
на судьбу, даже когда они умирают от голода,, так
как источник всех их бед находится в них самих —
в склонности к безграничному размножению, а не в приро¬
де общественных отношений. Спасение ют «более быстро¬
го» роста населения по сравнению со средствами
существования Мальтус видит в войнах, голоде, эпиде¬
миях, эксплуатации рабочей силы и ограничении рожда¬
емости. По сути дела целью рассуждений Мальтуса
является оправдание эксплуататорской общественной си¬
стемы, бедственного положения народных масс, попытка
объявить социальную нищету вечным законом природы,
«спасти» Англию от революции.
Учение Мальтуса не только глубоко ошибочно с науч¬
ной точки зрения, но и содержит ряд неверных кон¬
кретных положений. Так, например, в своей теории
Мальтус базируется на данных о численности населения
США в XVII веке, однако он пренебрегает тем важным
обстоятельством, что число жителей этой страны увели¬
чивалось не столько за счет естественного прироста,
сколько за счет иммиграции.
Мальтус также пророчествовал, что к 1950 г.
население Англии будет насчитывать 1 млрд., а в дей¬
ствительности оно выросло до 50 млн. человек. При
154

этом он проповедовал, что бедность английского народа
в конце XVII века являлась якобы результатом «поло¬
вого влечения», что именно оно привело Англию к
ll-миллионному населению, т. е. уже будто к абсолютной
перенаселенности. Однако сейчас численность населения
Великобритании в 5 раз превышает ее численность
времен Мальтуса, а жизненный уровень масс стал зна¬
чительно выше. Кроме того, оказалось, 4что человеконена¬
вистнические рецепты Мальтуса, как, например, войны,
эпидемии и прочее, могут только ^временно прервать
или задержать численное увеличение населения, но не
способствовать более длительному и эффективному
регулированию его количественного роста. Подсчитано,
например, что если бы человечество не переживало
местных^ и глобальных, катаклизмов (войн, землетря¬
сений, наводнений, голода и эпидемий), то начиная
с 1850 г. его численность в 3,5 млрд. была бы
достигнута не в 1970 г., а в 1960 г., т. е. эти
катаклизмы задержали бы прирост населения лишь на
10 лет.
Но вместе с этим анализ воспроизводства населения и
его обеспеченности продовольствием начиная с 50-х годов
раскрывает, что по отношению к определенным периодам
времени и к отдельным группам государств или геогра¬
фических районов Мальтус все же уловил некоторые
конкретные количественные зависимости — возможность
удвоения численности населения каждые 25 лет, пре¬
вышение демографического роста над продовольственным,
сознательное • ограничение потомства. 4Все это, как
правильно отмечает советский ученый Я. И. Рубин,
относится только к определенным внешним проявлениям
мальтузианской концепции, а ее сущность состоит совсем
в другом1
Теория народонаселения Мальтуса, представляющая
собой в действительности только один частный случай,
только одну из разновидностей концепций, названных
мальтузианскими, в своей основе глубоко реакционна.
Прежде всего следует вспомнить мысль К. Маркса о том,
что каждый исторический4 способ производства имеет
свои особенные, исторические законы населения, т. е.
в человеческом обществе нет и не может быть всеобщих
и вечных законов народонаселения2. Так, например, в бур¬
‘Рубин Я. И. Проблема народонаселения как объект идейно¬
политической борьбы. Минск, 1976, с. 44—45.
2Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с, 639.
155

жуазном обществе относительный избыток населения воз¬
никает как закономерный продукт накопления капитала
и необходимое условие функционирования капиталисти¬
ческого производства. В условиях социализма мы наблю¬
даем обратные процессы. На базе стабильного роста
благосостояния и повышения культурного уровня прово¬
дится эффективная демографическая политика устойчиво¬
го роста населения. В основу своей пресловутой
теории Мальтус кладет закон уменьшающейся произ¬
водительности земли, обретающий действенную силу
лишь в условиях неменяющейся техники сельскохозяй¬
ственного производства, т. е. в данный момент налицо
попытка игнорировать прогресс техники, рост производи¬
тельных сил общества. Мальтус и все «классическое»
мальтузианство полностью игнорируют социальные фак¬
торы и абсолютизируют биологическое начало в демо¬
графических процессах. В отличие от них модернизи¬
рованное мальтузианство (неомальтузианство) учитывает
социальные факторы в закономерностях воспроизводства
и развития народонаселения, но отводит им второ¬
степенную роль по сравнению с биологическими фактора¬
ми. Однако при этом и классическое, и современное
мальтузианство ставят во главу угла негативные со¬
циально-экономические последствия увеличения числен¬
ности людей, видят «непреодолимые» трудности для
роста благосостояния народов в «довольно высоких
темпах роста населения». И те, и другие считают уве¬
личение народонаселения определяющей силой обществен¬
ного развития * и при этом в отрицательном смысле.
И те, и другие в своих анализах и предписаниях
не выходят за рамки капиталистических общественных
отношений, рассматриваемых в традиционно-буржуазном
духе как вечные, исторически непреходящие отношения.
Так, в частично модифицированном виде продолжают
теоретическое дело своего учителя Т. Мальтуса неомаль¬
тузианцы наших дней. Биологи, социологи, экономисты
и демографы объясняют происхождение голода и других
социальных бедствий на Земле главным образом демо¬
графическими причинами, точнее, ростом населения,
рассматривают этот рост как решающее препятствие
для человеческого прогресса. Встав на позиции «демо¬
графического» подхода к вопросам общественного раз¬
вития, они усердно пропагандируют идею о проведении
в международных масштабах политики ограничения
рождаемости как определяющего средства для предотвра¬
156

щения неизбежной в противном случае опасности миро¬
вого голода, истощения природных ресурсов и ка¬
тастрофического загрязнения окружающей среды. Что
касается объективной роли социально-демографических
факторов развития, то они их или обходят молчанием,
или отводят им подчиненную роль1
С оптимизмом в будущее
Б^ло бы ошибочно вместо отповеди буржуазным
идеологам, которые в перспективе предсказывают тра¬
гическое состояние человечества из-за высоких темпов
роста народонаселения, проповедовать идеи о возмож¬
ности и полезности максимального, безграничного уве¬
личения мирового населения. Подобную идею многие
«западные» авторы приписывают марксистам. Не следует
впадать в эту крайность, также ненаучную и вредную
для интересов общества. Верно, что в период, например,
1966—1973 гг., несмотря на то, что на обширных
территориях Земли была страшная засуха, производство
продуктов питания в мире увеличилось в среднем на
4%, а население — приблизительно на 2%. Верно также,
что развитие науки и техники предоставляет новые,
колоссальные возможности для удовлетворения потреб¬
ностей в продуктах питания не только для настоящего,
но и для будущего населения Земли. Но эта принци¬
пиально правильная постановка вопроса подтверждает
в конкретном историческом плане правильность мнения
советского ученого Б. Урланиса. «Каждому разумному
человеку ясно,— пишет он,— что рост численности чело¬
вечества не может быть бескрайним. Ресурсы Земли
ограничены, и этот факт ставит определенную границу
перед численностью населения нашей планеты... Конечно,
возможности для повышения плодородия еще не исчерпа¬
ны, но это совсем не означает, что они велики и что
наша планета может обеспечить питанием во много
раз большее количество людей, чем сейчас»2
‘Программы социально-экономического развития и целевые
программы — продовольственные, энергетические, экологические и т. д.,
которые осуществляют Советский Союз и другие социалистические
государства на основе принципа общегосударственного планирования,
представляют собой в то же самое время действенный инструмент
рационального решения демографической проблемы. (Прим. научн. ред.)
Международная жизнь, 1977, № 2, с. 105.
157

Действительно, теоретически доказана возможность
обеспечить продовольствием несколько десятков миллиар¬
дов людей в будущем, но практически это трудно
осуществимо или невозможно, так как не каждую
научную идею можно реализовать в целом и быстро,
а особенно в масштабах планеты. Кроме того, эта
гипотетическая многочисленность людей в перспективе
неизбежно породила бы другие большие затруднения
для человечества, связанные с охраной окружаю¬
щей среды, наличием необходимых земных ресурсов и
прочим.
Но по сути дела, как установила марксистско-
ленинская наука, законы народонаселения не вечные,
естественные, а являются категориями историческими,
поскольку условия жизни человека непосредственно
зависят от устройства различных социальных организмов,
от природы исторически различных форм общественной
жизни1 Эта социальная обусловленность демографи¬
ческих процессов означает, что как существование проб¬
лем народонаселения, так и эффективность путей и
средств их разрешения определяются прежде всего уров¬
нем развития производительных сил и характером
производственных отношений. И поскольку социально-
экономические факторы непосредственно формируют
условия жизни и работы, то всякое изменение в этих
условиях отражается в том или ином направлении на
поведении людей.
Правильное сочетание и регулирование этих изме¬
нений раскрывают возможности для воздействия в же¬
лаемых направлениях на процессы воспроизводства
населения.
Основой основ разумного решения сложных проблем
прироста и снабжения питанием населения стран
«третьего мира» является ускоренное завершение в них
ряда радикальных социально-экономических и культурных
преобразований для более полного и полезного исполь¬
зования их национальных богатств. Демографическая
политика молодых независимых государств может иметь
успех только в том случае, если она представляет
собой часть единого курса — на коренное переустройство
их общественно-экономических отношений. Именно на та¬
кой базе может быть успешной и система мероприятий
по регулированию рождаемости, по формированию нового
‘Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 475—476.
158

«демографического» сознания у людей—осознания роди¬
тельской ответственности. В то же время следует
учитывать специфические условия, конкретные особен¬
ности каждой развивающейся страны и находить реше^
ния, отвечающие специфическим потребностям их раз¬
вития.
Эти условия приобретают особую значимость, сегодня,
поскольку около 3/4 населения развивающихся стран про¬
живает именно в те£ государствах, которые официально
провозгласили политику ограничения рождаемости. С на¬
чала последнего десятилетия эта политика была объяв¬
лена и в некоторых развитых капиталистических госу¬
дарствах. Можно ожидать, что политика, направленная
на снижение рождаемости в развивающихся странах,
будет углубляться и изменяться с учетом достижения
желаемого социального эффекта.
При этом важное значение для преодоления много¬
вековой отсталости развивающихся стран и соответ¬
ственно для расширения и углубления эффективной
демографической^ политики в них приобретает реали¬
зация их настойчивых требований переустройства между¬
народных экономических отношений на равноправной
и справедливой основе. Об актуальности и важности
этого свидетельствует тот факт, что внешняя задолжен¬
ность государств «третьего мира» развитым капитали¬
стическим странам достигает колоссальной суммы: около
300 млрд. долларов по сравнению с 90 млрд.—в 1972 г.
и 9 MJjpÄ.— в конце 1956 г.1 Установление равноправных
экономических отношений между развивающимися и раз¬
витыми «западными» странами- означало бы устранение
главного внешнего препятствия для выхода молодых
национальных держав на магистраль^ современного со¬
циального прогресса.
Такое же значение приобретает и уменьшение напря¬
женности в мире, гарантия международной безопасности,
рост понимания и сотрудничества между государствами
с различным социальным устройством. Данные статистики,
например, свидетельствуют, что около 40% мировых
средств, выделенных на исследования и развитие, и
около половины научно-технических и инженерных
кадров мира используются в военной области. Так,
например, Международная организация здравоохранения
получила всего 83 млн. долларов для борьбы с оспой,
U. S. News and World Report, 1979, 25 june, p. 53.
159

в то время как расходы, выделяемые США для
содержания одного стратегического бомбардировщика,
равняется приблизительно 88 млн. долларов. При этом
развивающиеся страны также выделяют постоянно уве¬
личивающиеся суммы на военные цели. Их доля
в общих мировых военных расходах составляла в
1970 и 1982 гг. соответственно 9,3 и 16%. В общем*
за 60-е годы нашего столетия военные расходы достигли
2	трлн. долларов, т. е. в среднем не менее 200 млрд.
долларов в год, а в 1979 г.— уже 450 млрд. и в 1983 г.—
800 млрд. долларов. Промышленно развитые страны
Запада ежегодно .расходуют около 280 долларов на
дущу населения на вооружение. Однако в то же время
официальная «помощь» империалистических держав
развитию стран «третьего мира» не превышает 20 млн.
долларов.
Логично считать, что если гигантские средства, идущие
на вооружение во всем мире, направить на мирные
цели, то многие наиболее трудные общечеловеческие
проблемы, включая проблемы в развивающихся странах,
были бы решены. Расчеты показывают^что средствами,
на которые можно купить один танк, можно 30 000 детей
в «третьем мире» обеспечить классами, а на средства,
необходимые на один реактивный истребитель, построить*
40 000 сельских аптек. Только 0,5% мировых военных
расходов за один год может помочь государствам
«третьего мира» приблизиться к самообеспечению про¬
дуктами питания до 1990 г. Вот почему развивающиеся
страны больше всех нуждаются в мире и безопасно¬
сти, чтобы достичь более высокого экономического раз¬
вития.
Прекращение гонки вооружений и всеобщее разору¬
жение позволит выделить огромные средства на осу¬
ществление этой цели, что в свою vочередь благо¬
приятствовало бы в значительной мере установлению
разумных темпов воспроизар дства населения в «третьем
мире».
В декларации стран — членов Совета Экономической
Взаимопомощи «Охрану мира и международное эконо¬
мическое сотрудничество», принятой э Москве 14 июня
1984 г., говорится: «Сейчас нет более важной задачи,
чем сохранение мира на Земле и предотвращение
ядерной катастрофы. Первостепенное значение имеет
прекращение гонки вооружений, переход к сокращению
вооружений, поддержанию военно-стратегического равно-
160

весия на все более низком уровне. Это — самое важное
условие для улучшения мировой экономической об¬
становки... Средства, которые могли бы освободиться
в результате сокращения военных расходов, могут быть
использованы для экономического и социального развития,
включая и помощь развивающимся странам».
Следовательно, тенденции экономического, Полити¬
ческого, культурного и демографического развития совре¬
менного мира дают основание для оптимистических
выводов.
В перспективе перед человечеством будут вырйсовы*
ваться все более осязаемые социально-качественные из¬
менения.
Постепенно снизится и стабилизируется темп есте¬
ственного прироста населения, поэтапно будут преодо¬
лены существующие в настоящее время экономические
и демографические диспропорции в развитии отдельных
стран, районов и континентов.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Бурные темпы научно-технической революции в послед¬
ние десятилетия, расширение хозяйственных и обще¬
ственно-политических функций буржуазного государства,
углубление и усложнение кризисных процессов в системе
государственно-монополистического капитализма, истори¬
ческие завоевания реального социализма и других
революционных сил современности привели к новой рас¬
становке социально-классовых сил в странах капитала
и на международной арене. Все это является объективной
основой для закономерного «обновления» подходов,
критериев и средств идеологической защиты капитализма
и атаки против социализма. Ярким подтверждением
перестройки идеологического фронта современного импе¬
риализма является широкое рассмотрение социально-
экономических явлений и процессов на основе взаимного
переплетения (симбиоза) технологизаций и социологиза-
ции «западной» теоретико-экономической мысли. В бур¬
жуазной экономической науке в пределах этого процесса
сформировались и претерпевают перемены проповеди о
«технико-социальной трансформации» капитализма и все¬
го современного общества (теории «индустриального»,
«конвергентного» и «постиндустриального» общества).
В 70-е годы нашего века именно в пределах
этого симбиоза пессимистические настроения берут верх
над оптимистическими в характеристике настоящего и
преимущесхвенно будущего капитализма и всего мира.
В пределах этого симбиоза проявился очередной
кризис в буржуазной политической экономии, вызвавший
у ее представителей глубокое б$спокойство и заблуждения.
Конечно, технологизация и социологизация буржуаз¬
ной политической экономии не является совершенно
162

новым явлением в послевоенной истории немарксистской
экономической теории. Первооткрывателями этих направ¬
лений были представители вульгарной буржуазной по¬
литической экономии в ее классическом виде. Известно,
например, что Ж. Б. Сэй исследовал производство
главным образом с его технической стороны — как
производство материальных благ вообще. Он и его
ученики распространяли теорию факторов производства,
согласно которой прибыль создается капиталом в его
вещественно-функциональном аспекте — как совокуп¬
ность средств и орудий труда. Известно также, что
Дж. Ст. Милль выдвинул реформистскую программу
«справедливого» социального распределения благ в усло¬
виях буржуазного строя, точнее, сочетания интересов
рабочего класса с «божественным правом капитала»
(эта социально-реформистская линия была продолжена
новой исторической школой в Германий и особенно аме¬
риканским институционализмом), что технологизация и
социологизация буржуазного экономического знания
представляют собой процесс, типичный для периода
конца 50-х — начала 60-х годов, когда уже были налицо
необходимые объективные предпосылки.
Естественным в этой связи является вопрос: каковы
все же новые моменты в процессе технологизации и
социологизации современной буржуазной политической
экономии? В обобщенном виде эти новые моменты заклю¬
чаются в следующем.
1.	Сегодня идет речь не просто о технологизации
и социологизации буржуазной экономической теории как
о широкомасштабных процессах, а об их симбиозе,
характеризующем главные изменения в современной поли¬
тической экономии капитала.
2.	Растущий «технологический» детерминизм в системе
буржуазной политической экономии органически связан не
с промышленной революцией или другими научно-тех¬
ническими достижениями, а с качественным скачком
в эволюции научно-технической мысли, знаменующим
с середины настоящего столетия современную научно-
техническую революцию.
3.	Никогда ранее двойственное отношение буржуазных
экономистов к плодам научно-технического прогресса не
имело такого масштабного характера, как сейчас.
С одной стороны, это оптимизм на основе фетишизации
значения научно-технических успехов и, с другой,
пессимизм вследствие абсолютизации трудностей и проти¬
163

воречий, связанных с осуществлением технического прог¬
ресса при капитализме.
4.	В отличие от «старых» социологических и институ¬
ционалистских теорий в политической экономии, которые
проповедовали, например, «возможность» социального*
этического и прочих улучшений отношений между трудом
и капиталом, современные буржуазные социологи и
экономисты не только развивают и варьируют эти взгляды.
Они одновременно выдают внеэкономические факторы за
движущую силу коренного социального «переустройства»
капитализма.
5.	Теории «неокапитализма» 20—50-х годов были
непосредственно связаны с вопросами личного потребле¬
ния и обычно проповедовали идеи спонтанной «транс¬
формации» буржуазного общества, «новые» концепции
«технико-социальной трансформации» капитализма в не¬
кий «неокапиталистический» строй обычно сопровождают¬
ся социал-реформистскими идеями.
6.	В отличие от старых буржуазно-апологетических
теорий, которые за редким исключением имели в виде
объекта только классический и монополистический
капитализм, новые идеологические конструкции Запада
имеют в качестве предмета развитие и исторические
перспективы государственно-монополистического капита¬
лизма и реального социализма, даже современное состоя¬
ние и будущее всего человечества. Эти теорци пронизаны
стремлением доказать качественную «однородность» капи¬
тализма и социализма на основе поверхностных ацалогий
протекающих ц них процессов и существующих проблем
экономического и неэкономического характера.
7.	В последние два десятилетий прилагается много
усилий для мнимого признания марксизма, щедрого
кокетства с ним и «деликатного» извлечения из него
его революционного содержания путем исключения стро¬
гого научного анализа общественно-производственных и
социально-классовых отношений. Наукообразие абсолюти¬
зации изменений в производительных силах, преувели¬
чение и извращение социально-экономической роли
компонентов буржуазной политической надстройки й со¬
ответствующих ей общественных форм сознания — вот
ударная сила в походе против марксистско-ленинского
экономического и социологического учения.
8.	Возникшие на технико-социологической базе и широ¬
ко распространенные на Западе теории о «технико¬
социальной трансформации» буржуазного общества гсред-
164

ставдядот собой новейшую форму апологетики современно¬
го капитализма. И этот вывод имеет силу не только
тогда, когда с помощью этих концепций изучаются
явления и, процессы в системе государственно-монопо¬
листического капитализма, но и когда рассматриваются
явления и процессы в социалистических странах и в гло¬
бальном масштабе. .В первом случае новейшая форма
буржуазной апологетики может быть квалифицирована
соответственно как прямая или косвенная, во втором
случае этот прием применяется почти исключительно
косвенным образом. В связи с этим можно пред¬
положить, что чем больше усложняются кризисные
процессы капиталистического общества й множатся завое¬
вания реального социализма, тем более косвенным
(«технико-социальным») становится характер апологети¬
ки. Опережающими темпами развивается «неэкономиче¬
ская» проблематика вульгаризации буржуазной политиче¬
ской экономии.
Симбиоз технологического и социального подходов
в буржуазной политической экономии порождает законный
вопрос. Какой элемент получит перевес в будущем —
технологический или социологический? Можно ут¬
верждать, что в ближайшей перспективе будет преобла¬
дать технологическое направление. Основанием для этого
утверждения является то, что научно-техническая рево¬
люция находится все еще в расцвете своих проявлений,
и в. этой связи нельзя исключить качественно нового
этапа ее развития. Ц зависимости от этого будет
углубляться применение вульгарного 'метафизического
подхода к изучению протекающих в капиталистическом
мире социально-экономических процессов.
Одновременно можно предположить, что верх возьмет
социологический процесс. Показательным в этом отноше¬
нии является рост значения экологических и социальных
аспектов экономическогр роста, обострение социальных
конфликтов современного империализма и усиливающееся
переплетение социально-экономических и социально-поли¬
тических факторов.
В последнее время в среде западных экономистов
растет влияние комплексного подхода к исследованию
общественных процессов.
Буржуазные теоретики все чаще стали включать в
свои экономические исследования социальный фактор.
ДЬля так называемой «чистой» экономической науки за¬
метно сократилась.
165

Впрочем, мы имеем достаточно оснований для вывода
о необходимости борьбы с новыми и новейшими
явлениями в теории буржуазной экономической науки.
Нужна борьба — научная, точная, серьезная, без недо¬
оценки противника, без подгонки его тезисов к удобному
для критики виду. Недооценивать противника в научном
отношении несерьезно, а в политическом опасно. Нужна
критика в духе К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина:
острая, беспощадная, против главных тезисов и аргумен¬
тов противника, критика обоснованная и реалистичная,
многосторонняя аргументация на базе недугов капитализ¬
ма и успехов реального социализма.

Коцев И.
К75 От индустриального оптимизма к технологи¬
ческому пессимизму: Пер. с болг.— М.: Экономика,
1986.—166	с.— (Критика бурж. идеологии и ре¬
визионизма).
Объектом критического анализа данной монографии из серии «Критика
буржуазной идеологии ' и	ревизионизма»	является	тенденция перехода от
необоснованного оптимизма по поводу будущего капиталистической системы
на основе научно-технической революции к происходящему на наших глазах
процессу утраты веры в науку и технику как непобедимые преобразующие
силы; способные решить	проблемы современного	буржуазного общества.
Данная работа,	опирающаяся на богатые документальные материалы,
раскрывает органические пороки и принципиальную несостоятельность основных
буржуазных теорий по	кардинальным	проблемам	дальнейшего развития
современной? общества.
Книга рассчитана на	широкий круг	научных	работников, студентов и
пропагандистов.
0603010800—087
К 	 22—86	ББК 65.018
- 011(01)—86
Иван Коцев
ОТ ИНДУСТРИАЛЬНОГО ОПТИМИЗМА
К ТЕХНОЛОГИЧЕСКОМУ пессимизму
Редактор Л. Е. Миронова
Мл. редактор А. И. Филимонова
Ху дож. редактор В. П. Рафадьскнй
Техн. редактор Л.. С. Сазонова
Корректор Л. Д. Сысоева
И.Б. J* 2607
Сдано в набор 20.01.86. Подписано в печать 23.05.86. Формат 84х1р8'/з2’
Бумага типографская № 3. Литературная гарнитура. Офсетная печать. Урл. печ. л.
Ж82/9,14 уел. кр.отт. Уч.изд. л. 9,45. Тираж 5 500 экз. Заказ № 1296. Цена 1 р. 20 к.
Изд № 6005
Издательство «Экономика», 121864. Москва Г-59. Бережковская наб., 6.
Московская типография № 4 Союзполиграфпрома при Государственном
комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли
129041, Москва, Б. Переяславская, д. 46