детский
журнал
с пластинками
F К
Иш рытая маши-
на остановилась на окраине го-
рода. В машине везли флаги,
какие обычно развешивают на
улицах к праздникам. Да толь-
ко здесь все дома ещё строи-
лись. Лишь в одном доме жили
люди.
Машина развернулась и под-
катила к самому углу этого
дома. Из кабины вышел чело-
век, взял один флаг и вставил
конец древка в «гнездо», ещё
шершавое от попавшей туда
штукатурки. Ветер развернул
красное полотнище и заиграл
им, возвещая о завтрашнем
праздничном дне.
Прибежал домой и распахнул
дверь мальчик, который жил в
угловой квартире. Комната по-
казалась ему какой-то необыч-
ной: яркой и тёплой, словно от
солнца, которое на самом деле
давно ушло за дома. Это флаг,
развеваясь, то чуть-чуть загля-
дывал в окно, то совсем засло-
нял его своим крылом-полот-
нищем.
Когда мальчик лёг спать, он
долго не мог уснуть: слушал,
как трепещет за окном флаг.
Как замечательно, думал маль-
чик, что придумали флаги на
домах. И немножко пожалел,
что придумал это не он сам...
Перевела с осетинского
Елена Николаевская
колесом по небу,
люблю
Овец отары
Я на склонах гор вдали.
Как люблю
В пшеничном море
Среди будущего хлеба
Проплывающие гордо
Самоходы-корабли...
Как люблю
Летящий в сини
Самолётик серебристый,
Как люблю
В ущелье узком
Пенье мчащейся реки.
Как люблю
Свистящий ветер,
Тёплый дождик,
Чистый, чистый,
Дуги радуг семицветных,
Что взлетели ввысь,
Легки...
Я люблю
Свой край родимый
С красотой неповторимой,
Радости дающий свет!
Напоследок вам скажу я —
Землю я люблю большую,
Солнечней которой нет!
1
...Пряник конём! Это ж мечта всех
деревенских малышей. Он белый-белый,
этот конь. А грива у него розовая, хвост
розовый, глаза розовые, копыта тоже
розовые. Пряник можно засунуть под
рубаху, бегать и слышать, как конь
лягает копытами в голый живот. Холо-
дея от ужаса — потерял!—хвататься за
рубаху и со счастьем убеждаться, что тут
он, тут конь-огонь!..
Бабушка возвратилась от соседей и
сказала мне, что ребятишки деда Левон-
тия собираются по землянику, и велела
сходить с ними.
— Наберёшь туесок. Я повезу свои
ягоды в город, твои тоже продам и куплю
тебе пряник.
— Конём, баба?
— Конём, конём...
...С таким конём сразу почёту сколько,
внимания! Ребята левонтьевские к тебе и
так и этак ластятся, и в чижа первому
бить дают, и из рогатки стрельнуть, чтоб
только им позволили потом откусить от
коня либо лизнуть его. Когда даёшь
Саньке и Таньке откусывать, надо дер-
жать пальцами то место, по которое
откусить положено, и держать крепко,
иначе Танька или Санька так цапнут, что
останется от коня хвост да грива...
Вот с ребятишками-то дяди Левонтия
и отправился я по землянику, чтобы
трудом своим заработать пряник...
смотри картинку
2
3
чику, КОТС
в королевстве
стражники уйдут?
Если в вашем доме
больше никого нет,
придётся поискать
невесту для принца
в другом месте.
Посмотрите-ка
на эту замарашку,
она тоже мечтает
стать принцессой!
Посиди-ка
лучше
в чулане!
Сударыня, может быть
вашей дочери?
уж не хочешь ли
и ты тоже
примерить?
А вы сомневались?
Туфля почти
уже налезла...
Повсюду искали
девушку,
потерявшую
балу хрустальную
туфельку.
олько кому туфелька
тбуд*т чв Ь0|иый раз?Т:
1еужели <
А бедная Золушка так и
гганется под замком'^—
f Закрою покрепче,
чтоб не вздумала улизнуть.
Все
только и говорили
rj 43^о^тредстоя щей£вадьбе.
Золушка убежала из королевского дворца. И по доро
<алился принц.. А старый король отдал приказ найти
лька. Эта девушка должна стать женой принца
Золушку, рассказывают разные истории
Э, да я, кажется,
опоздал? Надо
что-то придумать.
Она! Скорее
во дворец!
Эй. Золушка,
давай-ка скорее
свою туфельку!
Желаю счастья!
меня ждут новые
приключения.
Ну, теперь
я могу быть
спокойным!
Слуги короля
уходят, и я никогда
не увижу принца.
Скорее
за посланцами
короля!
Клянусь только что выросшей
на затылке шишкой, девушка,
которую мы ищем,
находится где-то здесь...
Смотри-ка, обе одинаковые,
хрустальные, маленькие.
Нашли!
Что это, приятель?
Неужто это туфелька,
которую мы
так долго ищем?^

Mw aw
Морские пехотинцы/держали обо-, f В один из дней пришёл Яша в скалы с
рону в горах. Одно отделение^- окровавленной головой. Моряки быстро сняли
А. МИТЯЕВ
устроилось очень складно: заняло место сре-
ди отвесных скал. Снизу фашистам взобрать-
ся на эти скалы было почти невозможно.
Правда, часто прилетал к скалам бомбарди-
ровщик, бросал бомбы. Но бойцы забирались в
пещеру. И бомбы не причиняли вреда, только
дробили камень. Облако каменной пыли часа-
ми стояло над позицией отделения. Дышать
каменной пылью было трудно, она скрипела
на зубах, засоряла глаза. Но это не самое
тяжёлое на войне. Такое можно стерпеть и
нужно было стерпеть. Ведь отделение под
огнём своего оружия держало дорогу, по
которой передвигались фашисты. И многих
врагов настигала там гибель.
Хороша была позиция. Одно было там пло-
хо— ни ручейка, ни родничка. А знойным
летом, когда солнце раскаляет скалы так, что
камень жжётся, пить, ох, как хочется. Воду
бойцы ценили на вес золота. Да что золото!
Если человек не жаден, не тщеславен, он
прекрасно живёт и без золота. А вот без воды
прожить нельзя. Вода в скалах отмерялась
строгой мерой. И только для питья.
Однако по прошествии некоторого времени
наладилось и с водой. Как-то матрос Шалва
Давижба, ходивший за продуктами в хозяй-
ственную роту, увидел неподалеку от её
расположения ослика. Ослик стоял в тени
густого дерева, побрыкивал ногами, помахи-
вал хвостом, встряхивал ушами — отгонял
мух. Оказалось, что иного дела у него нет. Он
ничей. Остался из-за войны без хозяина.
Давижба привёл ослика к кухне и накормил
так вкусно, так сытно, как ослику и не
снилось. Потом навьючил на него два термоса
с ключевой водой, на свою спину взвалил
мешок с продуктами. И оба пошагали узкой
тропинкой вверх, в скалы. Всё отделение во
главе с командиром обрадовалось появлению
помощника. А Шалва Давижба сказал, что это
ещё цветочки. Ягодки будут впереди. Надо
только не поскупиться и накормить ослика в
отделении не хуже, чем откушал он в хозяй-
ственной роте. Загадочный совет Шалвы ник-
то не понял, но щедрыми моряки были. И
ослик, улёгшись в тени большого камня, всем
видом показал, что ему тут нравится.
К вечеру, когда жара начала спадать, Шал-
ва Давижба навьючил на ослика пустые тер-
мосы и повёл его по тропинке — в хозяйствен-
ную роту. Там, хотя ноша на этот раз была
пустяковой, ослик снова получил вкусную еду.
1Всю ночь ослик пасся у ручья. А утром моряк
опять навьючил на него воду, снова повёл в
скалы... Это только так говорят, что ослы
глупые. Во всяком случае, тот ослик довольно
скоро сообразил: за каждый рейс он получит
немалое вознаграждение. И стал один, без
провожатого, как самый исполнительный ра-
k ботник, носить воду в скалы и возвращаться с
j пустыми термосами в хозяйственную роту.
$ Моряки полюбили ослика. Назвали его ува-
£ жительно — Яша.
•Ах На войне всё переменчиво. Сегодня хорошо,
а завтра вдруг и случится что-нибудь плохое.
с него поклажу. Прибежал санинструктор с
медицинской сумкой. Он обмыл Яшину голову
водой. Оказалось, опасной раны нет. Простре-
лены навылет винтовочной пулей оба уха.
Санинструктор забинтовал Яшины уши бинта-
ми. Печальный, лежал ослик у своего камня.
Он ослаб от потери крови, и уши болели.
К вечеру, когда подошло время спускаться
из скал в хозяйственную роту, Давижба при-
нёс ослику еды — чтобы Яша остался на ме-
сте. Ослик поел немного, а потом подошёл к
термосам и встал, ожидая, когда навьючат их.
— Ну, Яшка! — удивились и растрогались
морские пехотинцы.—Ты и раненый не поки-
даешь поле боя!
— Что делать? — спросил Шалва Давижба у
командира отделения.— Привязать его? Или
пусть идёт?
— Пусть идёт,— сказал командир.— Но
раньше пусть пойдёт на тропу Иван Рубахин.
Это ведь немецкий снайпер стрелял в Яшу.
Яшу-то из-за камней на тропе не видно. Но в
каком-то месте высунулись его уши. На минуту
высунулись, а тот всё же успел их продыря-
вить. Теперь фашист не успокоится, пока не
застрелит осла.
Иван Рубахин был сибирский охотник. Он
стрелял просто замечательно и умел подкра-
дываться к зверю так осторожно, что зверь о
нём не догадывался. Наш снайпер обследовал
тропу и защитную стенку, сложенную из кам-
ней вдоль тропы, и нашёл место, где высуну-
лись Яшины уши. После этого в бинокль
осмотрел горы и определил, откуда мог стре-
лять, где прятался вражеский снайпер. Три
места показались подозрительными. Иван Ру-
бахин приготовился к поединку. Солнце свети-
ло нашему моряку в затылок, врагу — в лицо.
Как только враг приложится к винтовке,
стёклышко её оптического прицела блеснёт
под солнечным лучом Этим враг и выдаст
себя.
Иван Рубахин слушал, как стучат по камням
копытца Яши. Вот они простучали за его
спиной. Через секунду-две ослик окажется у
опасного места. Часть его головы будет видна
немцу. Секунда прошла. Вдали, в низком
кустике, блеснуло на солнце стекло. Рубахин
нажал на спусковой крючок...
Выстрел не испугал ослика. Но он остано-
вился как бы в недоумении. Насторожил уши в
белых бинтах. Иван Рубахин поднялся во весь
рост, подошёл к ослику, потрепал по шее:
— Ну, друг, иди спокойно. Он больше стре-
лять не будет...
Яшины уши зажили, освободились от бин-
тов. Но остались в них дырочки. Однажды
кто-то украсил Яшины уши ромашками, вста-
вил в дырки по цветку.
Морские пехотинцы шутили:
— Яша у нас — модница. Уши нарочно под-
ставил под выстрел, чтобы дырки были, куда
серьги вешать.
Были и другие ослики в других подразделе-
ниях. А самой большой известностью пользо-
вался Яша.
7
ПРИГЛАШД]
много времени проводит дрессировщик Фа
рид Якубов со своими питомцами. Даже когда
нет репетиции, он приходит в цирк задолго до
представления, чтобы побыть вместе со своими
друзьями. Разговаривает с ними, кормит приме
ряет им новые костюмы.
Внешне обезьяны так похожи друг на друга,
что я долго не могла отличить Хила от Шайтана.
Джина от Хила. А потом поняла, что у каждого
из них свои характер, свои привычки, своя
манера общения. И Фарид к каждой из обезьян
находит свой подход, а всех вместе очень
любит. А они платят своему другу-
дрессировщику такой же любовью и преданно
стью.
Много любопытного рассказал мне Фарид о
своих друзьях. Заболела однажды Дона. Врач
прописал ей уколы. Обезьянка категорически
отказывалась их делать. Долго уговаривал её
Фарид убеждал, что это совсем не больно.
Наверное, по голосу своего друга, спокойному,
ласковому. Дона что-то поняла. И когда врач
пришел ещё раз. она не стала капризничать. С
тех пор Дона любит полечиться. Увидит вра
ча — сама бежит к нему и просит, чтобы ей
сделали укол или тёплую ванночку.
А вот с Хилом Дона в ссоре. Как-то случайно в
клетку Хипа попал кончик её хвоста. И ХиП
укусил его. Не со зла. а просто играя Но Дона не
простила ему этой обиды... Хип очень любит
наряжаться в новые костюмы. И если ему
случалось показаться Доне на глаза, она разры-


вала новый костюм Хипа в клочья. Бывало, и
перед самым представлением. . Много сил сто
ило Фариду убедить «артистку»', что -на работе•
этого делать нельзя!
Во время представления я всё время помнила
об этой ссоре Доны и Хипа и волновалась: ведь
обезьянки участвуют в одном аттракционе! Но
волнения мои были напрасными. Взаимопони
мание у обезьян было полным. Работа есть
работа!
У собачки Джимми — свой характер. Она лю-
бит порядок. Во время прогулок Джимми стере
жёт пони Филиппа. А когда ей приходится
пробегать мимо конюшни, где стоят большие
лошади, она тоже смотрит, все ли там в поряд
ке. И если вдруг лошадь выходит из стоила,
громким, заливистым лаем Джимми загоняет её
обратно. Порядок она наводит и здесь.
А теперь послушай пластинку. Дрессировщик
цирка Фарид Якубов, которого ты видишь на
фото вверху с обезьянками, расскажет тебе о
своих четвероногих друзьях ещё много интерес
ного.
Л. БАЛАКИРЕВА
Фото А.ЛИДОВА
•У 2 л-
CAtOHipU кирш инку
Александр БАРКОВ
/ш/ш
Туман отделялся от воды и растворял-
ся, исчезал прямо на глазах. Бледно-серое
небо светлело, подёргивалось зыбкой
рябью облаков. Постепенно развиднелось.
Озеро, поросшее с одной стороны сосня-
ком, лежало тёмно-голубой чашей.
Рыболовы не спеша брели вдоль берега.
Судя по всему, денёк обещал быть
светлым и кротким, и потому всё кру-
гом—и плакучие ивы, и гряда стройного
камыша, и капли росы, сверкающие в
траве,— радовало глаз.
Отец с сыном облюбовали глухой ому-
ток и остановились, наслаждаясь утрен-
ней свежестью. Вынули из чехлов удочки.
— Иди-ка сюда! — позвал отец, приса-
живаясь на ствол полузатопленной ветлы.
А сын между тем разглядывал торча-
щую из воды корягу, похожую на голову
диковинного зверя, радовался каждому
цветку, гладил рукой влажный бархатный
мох.
— Курлы!—прозвучало на болоте.
Сын вздрогнул от неожиданности.
— Курлы! Курлы! Курлы?—издалека
донеслись протяжные звуки и спустя нес-
колько мгновений повторились...
Сын взглянул вверх и увидел летящих
невдалеке больших серых птиц. Птицы
начали тормозить крыльями, выбрасывать
ноги вперёд и бесшумно садиться на зем-
лю. Потом они расхаживали по кочкам,
потягивались, чистили клювами перья, а
когда ступали в трясину, то, казалось,
их долговязые ноги складывались попо-
лам.
— Журавли...—Отец нагнулся и легонь-
ко поправил удочку.
Тем временем птицы приосанились и
стали в круг. Затем высокий, статный
журавль протрубил:
— Ту-ру-ру!
И, точно по команде дирижёра, плясуны
и музыканты встрепенулись, взмахнули
крыльями, стали высоко вскидывать голе-
настые ноги.
Журавли курлыкали, подпрыгивали, вы-
делывали отчаянные «па», кланялись до
самой земли... Некоторые же птицы, забыв
про танец, начинали с азартом ловить
лягушек.
Наконец, вожак вышел из круга, взгро-
моздился на кочку и снова протрубил:
— Ту-ру-ру!
Журавли опустили головы и разом при-
тихли.
Пляска кончилась.
Одна за другой птицы медленно подня-
лись на крыло, вытянулись в небе цепоч-
кой и образовали треугольник.
Отцу и сыну надолго запомнился косяк
журавлей, поднимающихся над водной
гладью в первых проблесках занимающе-
гося дня.
Т. РОЖДЕСТВЕНСКАЯ
Жила на одном пригорке паучиха, которую проз- лесная молва. Прощай,’добрая Паучиха! И счастли-
вали Паучиха-Серебряные Нити.	вого тебе пути!
Почти на каждой травинке этого пригорка висе- Вышла Паучиха на крыльцо и увидела множе-
ла серебряная паутинка. Время от времени ветер ство паутинок, парящих в воздухе. Собрала Паучи-
надувал эти чудо-паутинки, и весь пригорок стано-
вился похожим на корабль под серебряными пару-
сами. Вот поэтому и назвали его «Серебряный
парус». Парус к этому кораблю-пригорку сплела
Паучиха-Серебряные Нити.
Она была очень доброй. Если кому-нибудь нужен
был домик —плела домик-паутинку, а если нужна
была фата невесте — плела фату, да такую затей-
ливую по рисунку, что глаз нельзя было оторвать.
Но состарилась Паучиха и не могла больше
плести серебряную паутинку.
Однажды утром кто-то постучал ей в окно.
— Кто там?—тревожно спросила Паучиха.
— Это я, Жук-Солнечная Спинка.
— Тебе я всегда рада,— сказала Паучиха и
открыла дверь, чтобы впустить гостя.
Жук-Солнечная Спинка каждый раз, когда от-
правлялся в соседний лес по своим делам, заходил
к сыну Паучихи, чтобы передать ему от матери
подарок — кусочек серебряной паутины. Желаннее
гостя для Паучихи не было.
— Собирайся поскорее в путь,— решительно
сказал Жук.— Сегодня свадьба твоего сына. Я всю
ночь летел, чтобы сообщить тебе об этом.
— Ах, спасибо, милый Жук. А в котором часу
свадьба?
— Как только солнце высушит последнюю ро-
синку, а цветы раскроют свои лепестки, сто па-
уков. запряжённых в карету, помчат жениха и
невесту к месту свадьбы. Дорога будет выстлана
ковром из твоей серебряной паутины, и стол
накрыт серебристой скатертью. Так утверждает
ха эти паутинки, связала в одну длинную паутину и
про запас взяла. Закрепила конец на ближайшем
сучке и взметнулась высоко над деревьями, под-
хваченная попутным ветром. А вот и старый дуб.
Здесь надо сделать остановку... Только хотела
Паучиха метнуть в небо остаток паутины, как вдруг
услышала чей-то тоненький голосочек:
— Ах, добрая Паучиха, подожди’
Оглянулась вокруг, видит — Комарик над ней
вьётся.
— Что случилось, малыш? — спросила Паучиха.
— Ох, беда! У невесты-паучихи фата порвалась,
а залатать нечем Ведь серебряную паутину сот-
кать только ты можешь. Выручай, добрая Паучиха!
Вздохнула Паучиха, и несколько печальных сле-
зинок упало на оставшуюся паутинку — ту самую
паутину, на которой должна была долететь она до
места свадьбы И вдруг... простая паутина стала от
паучихиных слёз серебряной.
— Лети, Комарик,— сказала Паучиха,— потом,
когда возвратишься, обо всём мне расскажешь...
Взял Комарик эту паутину, поблагодарил сердеч-
но и улетел.
И вот солнце высушило последнюю росинку, а
цветы раскрыли свои лепестки и накормили насе-
комых сладким нектаром. Зашумел лес. Это сто
пауков, запряжённых в карету, примчали жениха и
невесту к месту свадьбы. И дорога была выстлана
ковром из серебряной паутины и была на невесте
серебристая фата необычайной красоты.
Ничего не приукрасила лесная молва. Свадьба
началась, а сказка кончилась
11
смотри картинку
Песенки об игрушках
сполняет младшая группа
Большого детского хора j
Гостелерадио СССР j
под управлением /
Виктора Попова /

С МАРШАК
Старший брат
Сестру баюкал:
Баюшки-баю!
Унесём отсюда куклы,
Баюшки-баю!
Уговаривал девчушку
(Ей всего-то год!):
— Спать пора,
Уткнись в подушку,
Подарю тебе я клюшку.
Встанешь ты на лёд.
Баю-баюшки,
Не плачь.
Подарю
Футбольный мяч.
Хочешь —
Будешь за судью,
Баю-баюшки-баю!
Старший брат
Сестру баюкал:
— Ну, не купим мяч.
Принесу обратно куклы,
Только ты не плачь.
Ну, не плачь,
не будь упрямой.
Спать пора давно...
Ты пойми — я папу с мамой
Отпустил в кино.
Когда ты, наш юный читатель, впер-
вые встретился с музыкой? Наверное, и
не вспомнишь... Конечно, это было так
давно. Ты ведь был совсем маленький и
не всегда сразу засыпал. И мама, а
может быть, и бабушка тебе пели пес-
ню— колыбельную:
Баю. баю. баю-бай.
Спи, малышка, засыпай...
Придёт серенький волчок,
Он ухватит за бочок
И утащит во лесок,
Под ракитовый кусток...
А-а...
От мягкого голоса, нежной мелодии и
плавного, «баюкающего» ритма глаза
как бы сами закрываются, и конца
колыбельной услышать не приходит-
ся—ты уже крепко спишь.
А может, твоя первая встреча с музы-
кой была совсем другой? Это был весё-
лый, шумный день. Беспрерывно зво-
нил звонок у входной двери, и прихо-
дили твой друг или подружка с цветами
и подарками. День рождения! Игры,
вкусный пирог, а вокруг него—хоро-
вод:
Как на Олины именины
Испекли мы каравай.
Вот такой вышины!
Вот такой ширины!..
А уж такой день забыть невозможно:
красные флаги на улицах, красные,
синие, жёлтые шары в небе и музыка,
музыка из каждого открытого окна, из
репродукторов. Ты сидишь высоко, у
папы на плечах, и потому видишь, как
далеко вперёд растянулась колонна
людей. И во главе их—духовой
оркестр.
Сверкают медью на солнце трубы,
голос их звонкий, уверенный, далеко
разносится: «Ту-ру, ту-ру-ру! А ну, выхо-
ди скорей на улицу и за мной поспе-
вай!» Рассыпают мелкую трель, словно
птичий щебет, флейты: «Смотрите, как
весело тут!» Чётко бьют дробь бараба-
ны: «Трам-та-та-там! Кто там сбивает
шаг? В ногу, в ногу!» И вслед им басови-
то ухают, тяжело отдуваясь, тубы: «Пух-
пух! Ух-ух! Какие мы сильные, какие
могучие! Без нас и парад—не парад!»
Вот так, наверное, и произошла твоя
первая встреча с музыкой: с песней, с
танцем и с маршем.
Известный советский композитор
Дмитрий Борисович Кабалевский счита-
ет, что с помощью этих самых популяр-
ных видов музицирования мы, как по
мостикам, со временем попадаем в мир
большой, серьёзной музыки, в мир сим-
фонии, оперы, камерных произведений.
Что общего между песней и, скажем,
симфонией? На первый взгляд кажет-
ся, что мало общего. Песню взял да и
спел, она как бы всегда с тобой—дома,
по дороге в школу. Симфонию «взять»
труднее. Чтобы её слушать, надо прийти
в концертный зал или поставить пла-
стинку, надо отвлечься от всех дел и
постараться внимательно слушать.
Есть ещё многое, что отличает песню
от симфонии. Но гораздо важнее, что их
соединяет. Это—человеческие чув-
ства. Слыша и различая их в песне
(тут тебе помогут и слова песни), ты
смелее войдёшь в мир серьёзной
музыки.
Итак, поставь пластинку. Ты услы-
шишь рассказ Дмитрия Борисовича Ка-
балевского о том, что может выражать
музыка.
Л. ЗАКОШАНСКАЯ
13
С. РОМАНОВСКИЙ
Я иду по берегу холодного светлого
моря, по белому песку, чисто-начисто про-
веянному ветрами. Рядом со мною—дюны
в соснах. Сосны слабо пахнут смолой и
сильно — йодом и водорослями. Стволы
их — тинно-зелёные от морского дыхания,
а ветви закручены и так, и эдак: они
повторяют очертания ветра, и, если бы
ветер смог застыть на бегу и стать види-
мым, он, вероятно, был бы похож на эти
деревья.
А ветер не собирается застывать. Он
тянет с севера, набирает силу и подстила-
ет мне под ноги пологие волны, кипящие
пеной на гребнях. Гудит море, гудят сосны.
В любую погоду я встречаю здесь трёх
человек в синих спортивных костюмах,
белых кедах и вязаных шапках с помпона-
ми: рослую молодую женщину и её сыно-
вей-школьников. Для здоровья они зани-
маются бегом и бегут всегда цепочкой и по
росту: впереди мама, за ней — старший,
младший—замыкающим.
Беловолосые, красноликие, они бегут
нога в ногу, прижав локти к бокам, и бег
этой троицы плавен и красив.
Я любуюсь ими.
Дети останавливаются и, присев на
точки, роются в песке.
А мама бежит дальше.
Я подхожу к детям и здороваюсь
латышски:
— Лабдйен!—что значит «здравствуй
те!»
Они смотрят на меня и отвечают
вдруг:
— Лабдйен...
— Нашли?—спрашиваю я.
— Найдём,— отвечает старший.
— Нашли! — радуется младший и при-
открывает ладошку. В глубине её, как в
розовой раковине, угадывается жёлтое
зёрнышко. Это янтарь-найдёныш, который
по народной примете приносит счастье.
— Вчера был шторм,— медленно под-
бирая слова, говорит младший.— Море
принесло на берег много янтаря.
— А где он?—спрашиваю я.
— Где?—удивляется младший. Он об-
водит руками небо, море и дюны:
— Он здесь. Ищите и найдёте.
И я ищу.
Щепкой от разбитого весла я разгребаю
песок, водоросли, ил, прозрачные ракуш-
ки. Мне ещё не доводилось находить
янтарь на морском берегу, и временами я
начинаю подумывать, что и другие ничего
тут не находят, а янтарики загодя прино-
сят из дому.
— Я тоже нашёл!—объявляет
старший.
— Сколько?—невпопад спрашиваю я.
— Один янтарь,— говорит он.— Всего
за этот год мы нашли семнадцать янтарей.
А надо тридцать.
14
— Почему именно тридцать? — спраши-
ваю я.
— Потому что маме в мае будет три-
дцать лет,—с гордостью сообщает
старший.
А младший вторит ему:
— Тридцать лет! Мы найдём тридцать
янтарей и соберём маме ожерелье.
— Ой, как хорошо! — радуюсь я.
— Конечно, хорошо, — подтверждает
младший.
А старший проговаривается:
— Если не успеем собрать...
— Мы не успеем?—удивляется млад-
ший.— Это ты серьёзно?..
— Ребята,— говорю я.— Понимаете, у
меня есть янтарь. Хороший! Вот посмотри-
те, пожалуйста. Я не курю, но по недоразу-
мению мундштук этот подарили мне на
день рождения. Мне он совершенно ни к
чему... Вы распилите его на бусины. На
столько бусин, сколько не хватает для
маминого ожерелья.
Г олова к голове мальчики без любопыт-
ства рассматривают мой подарок, нюхают
его, и младший говорит:
— Нет.
А потом прибавляет:
— Это будет неинтересно.
— Совсем	неинтересно,—заключает
старший и возвращает мне мундштук.
Он показывает рукой на море, а млад-
ший говорит за него:
— Вы думаете, у нашего моря не хватит
для нас янтарей?..
Не упуская нас из вида, мама бежит
вдоль моря. Крепнет ветер. Волны и сосны
гудят сильнее. Песок струится по побе-
режью, как травы в степи, где дали
пропахли полынью и мёдом, а небо иное,
чем здесь,— не серое и низкое, а синее и
высокое.
Белыми ковылями песок струится вок-
нас, и ветер относит и гасит слова
беседы.
Мама подбегает к нам, и я первый
здороваюсь:
— Лабдиен...
— Лабдиен,— кивает она мне, бежит на
одном месте и по-латышски говорит с
детьми. Она красива: глаза синие, как
небо моего Прикамья, волосы золотые,
лицо пышет румянцем, а на щеках и на
губах—морские брызги.
— У вас прекрасные сыновья...
Молодые морщинки собираются в угол-
её глаз, и женщина произносит отчёт-
ливо:
— Есть в кого!
Пока я соображаю, что бы ещё сказать,
она спрашивает меня:
— Почему вы не бегаете?
— Я?
-Да!
— Я иногда бегаю...
Женщина уже не слышит меня: она
далеко-далеко. По колено в белых стру-
ящихся песках убегают три синие фигуры.
Впереди — большая мама, за ней—сын
поменьше, за ним — самый маленький...
Они удаляются вдоль моря, и волны
смывают их следы...
15


№ 5 (135)
1983
Год основания—.1969
На картинках 12 различий. Найди их.
maahhaI
ЖИЛА-БЫЛА
ПЕСЕНКА
РАССКАЗ
В. АСТАФЬЕВА
РАЗГОВОР
О МУЗЫКЕ
Беседу ведёт
Д Б. Кабалевский
В. Кмкты
Адрес редакции:
113326. Москва, ул. Пятницкая. 25.
Звуковые страницы изготовлены Всесоюзной
студией грамзаписи фирмы -Мелодия- и ГДРЗ.
Сдано в набор 03.03.83.
Подписано к печати 16.03.83.
Формат 60*84 /в. Офсетная печать.
Усл. п. л. 1.87. Ум.-изд. л 2.60. Усл кр.-отт. 9.83
Тираж 250000 экз. Заказ 334.
Ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции
типография газеты -Правда- имени В. И. Ленина
125865. ГСП. Москва. А-137, ул. «Правды- 24
Цена 65 копеек
аед&т
ПРИГЛАШАЕМ
В ЦИРК
о
ЕЖЕМЕСЯЧНОЕ ДЕТСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
К ЖУРНАЛУ -КРУГОЗОР-
© ИЗДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
КОМИТЕТ СССР ПО ТЕЛЕВИДЕНИЮ И
РАДИОВЕЩАНИЮ 1983 г.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Художник О. А. Кознов
Технический редактор И. А. Кузьмина
На 1-й обложке —вышивка -Клоун-
Ситник Лены Ю лет
слушайте
на пластинках:
16

8 АУШЕВ
Что пока в темноте
Десять солнышек
Чместе сидят,
Десять жёлтых
Писклявых шаров.
Десять шумных
Цыплят-петушков.
То-то будет.
Когда подрастут,—
Запоют,
Закричат.
Заорут,
Загорланят
На все голоса
Чудеса в решете...
Чудеса!
Я несу
Чудеса в решете —
Десять жёлтых
Пушистых цыплят.
В. АЗБУКИН
Днём зацепятся и спят—
Кверху лапами висят.
Снится им до темноты
Страшный сон: летят коты!
У воды застыла глыба.
На обед ей снится рыба.
Ласты есть, да плавать лень.
Рыбку съест другой...
За оградой зоосада
Важно ходит колоннада.
Набирает воду носом.
Будто шлангом и насосом.
Под ребячий визг и хохот
Всех окатит длинный...
Зверь уснул,
укрывшись гривой.
Хвостик с кисточкой игривой
Я бы тронул, осмелев,
Да боюсь, проснётся...
Похожий на пони,
Но слишком ушастый,
Да с места не сдвинешь
Упрямец ужасный.
Похож на оленя,
похож на коня.
Забрался в селенье
и лёг у плетня.
В лесу необъятном
друзей не нашлось,
И в гости к ребятам
пожаловал...
Ответы на загадки
ты найдешь н рисунках