/
Author: Марьянов Б.М.
Tags: религия научный атеизм журнал наука и религия
ISBN: 0130-7045
Year: 1984
Text
ISSN № 0130-7045
В этом номере
Т. АХУНЗЯНОВ,
секретарь Башкирского обкома КПСС
ПОСЛЕ
ИЮНЬСКОГО ПЛЕНУМА
С. МУСЛИМОВ
ЧТО ВОЛНУЕТ
ПРОПАГАНДИСТ
Г. ГРИБАКИН
КАК МЫ СПАСАЛИ
ЧЕЛЮСКИНЦЕВ
О. ГАЗЕНКО, Г ПАРФЕНОВ
ЖИЗНЬ
СТРЕМИТСЯ
в космос
М. СКИБИЦКИЙ
ЧАРЛЗ ДАРВИН И
ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ
ФАЛЬСИФИКАЦИИ
С. ЦВЕЙГ
КАСТЕЛЛИО
ПРОТИВ КАЛЬВИНА..
Главы из книги
В БОГДАНОВ
«ТРУБАДУРЫ»
КРЕСТОВОГО ПОХОДА
198
из книг
ИЗ АЕНИНИАНЫ
В.Н. АЛЕКСЕЕВА
ЛЕНИНГРАДСКОГО
УНИВЕРСИТЕТА
LATVIJAS Р S R
REVOLUCIJAS MUZEJS
МУЗЕЙ РЕВОЛЮЦИИ
к Л* Г - ИСК И с С р
Г А
Л. А. ФОТИЕВОИ
ИЗ книг*
ГФ. СЕЛЕЗНЕВ
4-1984
НАША ОБЛОЖКА
НАСЛЕДИЯ
2
4
Издается с сентября 1919 года
8
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
11
15
19
24
41
42
45
48
56
59
61
Г.
И.
Художественный редактор
С. И. Мартемьянова.
Технический редактор
Корректор
Р. Ю. Грошева.
На
ложки
В. Лукьянца «Мироздание».
третьей странице об-
картина художника
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗНАНИЕ»
© Журнал
«Наука и религия», 1964.
Советский народ, все прогрессивное
человечество торжественно отмечают
114-ю годовщину со дня рождения Влади-
мира Ильича Ленина.
Шесть десятилетий прошло с того
времени, как перестало биться сердце
Ленина, но его имя, его дело, его мысль
бессмертны в наших сердцах, и вслед за
поэтом мы повторяем снова и снова:
«Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет
жить!» Всепобеждающее ленинское уче-
ние служит делу революционного обнов-
ления мира, созиданию нового, социалис-
тического общества. Во всех сферах нашей
жизни ленинские идеи и сегодня служат
маяком и ориентиром, руководством к
действию.
Неоценим вклад Ленина в теорию
и практику марксистского атеизма. Он
развил далее, применил к новым истори-
ческим условиям атеистическое учение
Маркса и Энгельса, всесторонне разрабо-
тал философские основы научного атеиз-
ма, выдвинул положение о подчинении
борьбы против религии общим задачам
строительства социализма, учил, как надо
бороться с религией, видеть ее реальные
социальные корни.
Формировать коммунистическое миро-
воззрение у новых поколений советских
людей помогает не только богатейшее
ленинское идейное наследие, но и сам
бессмертный образ Ильича, его яркая
жизнь, нравственный пример беззаветного
служения народу. Этот образ ярко запе-
чатлен в советской литературе, в кино, на
театральной сцене, в живописи, скульпту-
ре, прикладном искусстве.
Обратился к нему и такой специфичес-
кий раздел миниатюрной графики, как
книжный знак — экслибрис. Из известных
сегодня экслибрисов ленинской тематики
первым был книжный знак, созданный
художником А. Янченко в 1921 году для
библиотеки Клинического военного госпи-
таля Военно-Медицинской академии; на
нем запечатлены ленинские слова: «Трудя-
щиеся тянутся к знанию, потому что оно
необходимо им для победы».
В 1925 году появились два экслибриса
с изображением Мавзолея Ленина. Тогда
же график П. Шиллинговский отгравиро-
вал на дереве для Ленинградской биб-
лиотеки имени В. И. Ленина первый
экслибрис с портретом вождя.
С тех пор художники-графики создали
многие десятки книжных знаков ленинской
тематики. Некоторые из них мы воспроиз-
водим на второй странице обложки.
Они взяты из книги С. Вуля и Е. Минаева
«Образ В. И. Ленина в экслйбрисе»,
изданной в 1970 году, к 100-летию со дня
рождения вождя революции.
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ
АТЕИСТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
ОРДЕНА ЛЕНИНА
ВСЕСОЮЗНОГО ОБЩЕСТВА
«ЗНАНИЕ»
И. Ш. АЛИСКЕРОВ,
А. В. Б Е Л О В,
В. И. Г А Р А Д Ж А,
М. М. Д А Н И Л О В А.
И. И. ЖЕРНЕВСКАЯ
(ответственный секретарь!,
А. С. И В А Н О В,
Н. А. КОВАЛЬСКИЙ,
Э. И. Л И С А В Ц Е В,
Б. М. МАРЬЯНОВ
(зам. главного редактора!,
В. П. М А С Л И Н,
С. И. Н И К И Ш О В,
М. П. Н О В И К О В,
И. К. П А Н Т И Н,
И. Д. П А Н Ц X А В А,
В. Е. Р О Ж Н О В,
В. Ф. Т Е Н Д Р Я К О В,
В. В. Ш Е В Е Л Е В.
Г. Г и д о н и. Из книг биб-
лиотеки Ленинградского уни-
верситета. 1929.
А. Калашников. Лени-
ниана С. Вуля. 1967.
Т. Белоцветова. Из книг
Г. Ф. Селезнева. 1926.
Г. Кравцов. Книга
Л. А. Фотиевой. 1967.
В. Бойченко. Из книг
Б. М. Тенина. 1966.
В. Фролов. Из ленинианы
В. Н. Алексеева. 1968.
А. Ю п а т о в. Экслибрис Му-
зея революции Латвии. 1967
Ляшенко. Библиотека
А. Масеева. 1967.
28
30
50
51
52
ИЗ ЛЕНИНСКОГО
АТЕИСТИЧЕСКОГО
Вечно живое учение
ПРАКТИКА: ОПЫТ,
Т. Ахунзянов.
духовный мир человека
С. Муслимов. Откровенный
разговор
ПРОБЛЕМЫ
Обогащая
ГОРИЗОНТЫ НАУКИ
С. Иванов. Единые ритмы
природы
О. Г а з е н к о, Г. Парфенов.
Арена биологической эволюции
ТЕОЛОГИЯ И НАУКА
М. Скибицкий. Нуждался ли
в боге творец «Происхождения
видов»?
К 50-ЛЕТИЮ
СПАСЕНИЯ ЧЕЛЮСКИНЦЕВ
Г. Грибакин. Самолеты до-
летели...
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО
«Не верю я»
С. Цвейг. Кастеллио против
Кальвина...
Л. Чернец. Смерть Сизифа
ДУХОВНЫЙ МИР ЧЕЛОВЕКА
В. Малов. Письма о морали
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Н. Гордиенко. «Крещение
Руси»: факты против легенд
М. Дмитриев. Белорусский
скептик XVI века
Из «Анкеты-83»
А. Ш а м а р о. Летающие венцы
Е. Парнов. Воскрешение не-
чистой силы
РЕЛИГИЯ, ЦЕРКОВЬ,
ВЕРУЮЩИЙ
И. К р ы в е л е в. Во что же ве-
рует православный епископ?
В СТРАНАХ СОЦИАЛИЗМА
В. Махин. Встречаются изда-
тели
ЗА РУБЕЖОМ
В. Богданов. Джихад по-ва-
шингтонски
1
Из ленинского идейного наследия
Минуло 114 лет со дня рожде-
ния и 60 лет со дня смерти
В. И Ленина, а его бес-
смертное теоретическое наследие
продолжает служить основой всей
теоретической и практической де-
ятельности КПСС. Наша партия руко-
водствуется им при решении вопро-
сов в любой сфере жизни — социаль-
но-экономической, политической, ду-
ховной. Применительно к идеологи-
ческой сфере ярким примером тому
служит июньский (1983 г.) Пленум
ЦК КПСС, обсудивший актуальные
вопросы идеологической, массово-
политической работы партии.
Прежде всего отметим, что все
положения материалов июньского
Пленума исходят из основопола-
гающих принципов марксистско-ле-
нинского учения, являются их даль-
нейшим развитием и имеют прямое
отношение к теории и практике атеис-
тического воспитания, являясь мето-
дологической основой развития те-
ории научного атеизма и совер-
шенствования атеистического воспи-
тания. Укажем на одно из этих
положений.
В постановлении Пленума говорит-
ся о необходимости последовательно
строить идейно-воспитательную рабо-
ту на прочном фундаменте социаль-
но-экономической политики партии.
Эта работа должна быть наполнена
глубокими идеями, тесно связанными
с реальностями сегодняшней жизни
и указывающими путь дальнейшего
движения вперед. Данное положение
всецело относится и к атеистической
работе. Проиллюстрируем это не-
сколькими примерами.
На XXVI съезде партии и в мате-
риалах Пленума большое внимание
уделено проблеме социально-классо-
вой структуры советского общества.
Делается вывод, что становление
бесклассовой структуры нашего об-
щества в главном и основном про-
изойдет уже на этапе зрелого со-
циализма, и формулируются ос-
новные закономерности и особеннос-
ти этого сложного процесса: ведущая
роль рабочего класса в становлении
социальной однородности, влияние на
этот процесс дальнейшего сближения
двух форм социалистической
собственности, изменения в характе-
ре труда, образования и культуры
и т. д.
Учитывая, что существенные разли-
чия между городом и деревней,
между умственным и физическим
трудом, между трудом квалифициро-
ванным и неквалифицированным, раз-
ница в социальном положении рабо-
чего и крестьянина оказывают замет-
ное влияние на сохранение религиоз-
ности, необходимо обратить самое
серьезное внимание на указанные
пути ликвидации этих различий.
ВЕЧНО
Исследование динамики и диалектики
процесса становления бесклассового
общества поможет раскрыть, какое
воздействие окажет этот процесс на
сужение религиозности, размывание
религиозного сознания, на формиро-
вание научного мировоззрения и
атеистических убеждений.
В постановлении Пленума указано
также на необходимость вести целе-
направленную работу по формирова-
нию разумных потребностей и инте-
ресов личности, исходя из того, что
мы располагаем уже большими мате-
риальными и духовными возможнос-
тями для все более полного их
удовлетворения. И это положение
нужно обстоятельно осмыслить и
исследовать с позиций теории и прак-
тики атеизма: как сам процесс актив-
ного и целенаправленного формиро-
вания интересов и потребностей
влияет и будет влиять на размывание
религиозного сознания человека и
формирование материалистических
убеждений? Почему в условиях воз-
растания материальных и духовных
возможностей, благотворных для раз-
вития личности, удовлетворения ее
реальных потребностей и интересов,
возникают у человека потребности
в иллюзорных, мнимых ценностях?
Каковы причины и мотивы этого?
Документы Пленума обращены и к
конкретным проблемам атеистичес-
кого воспитания трудящихся, которые
должны решаться на основе примене-
ния и развития ленинских принципов
отношения к религии и церкви в соот-
ветствии с современными условиями.
В постановлении Пленума указано на
необходимость активнее вести пропа-
ганду научно-материалистических
взглядов, уделять больше внимания
атеистическому воспитанию. Здесь
в единый комплекс с атеистическим
воспитанием объединена пропаганда
научных и материалистических взгля-
дов, на что в свое время неоднократ-
но обращал внимание Ленин. В кон-
центрированной форме это выражено
в статье «О значении воинствующего
материализма». Ленин писал, что, ес-
ли журнал «Под знаменем марксиз-
ма» хочет быть органом воинствую-
щего материализма, он должен быть
боевым органом, во-первых, в смысле
неуклонного разоблачения совре-
менных «дипломированных лакеев
поповщины», все равно, выступают ли
они в качестве представителей офи-
циальной науки или в качестве
вольных стрелков, и, во-вторых, орга-
ном воинствующего атеизма, вести
неутомимую атеистическую пропа-
ганду и борьбу1. Из этого ленинского
высказывания следует, что преодоле-
вать религию и успешно осуществлять
ЖИВОЕ
атеистическое воспитание можно
только в единстве с пропагандой
научных и философских знаний. И на-
оборот, развитие и пропаганда фило-
софских и научных знаний, формиро-
вание материалистического миропо-
нимания зависят от решения проблем
теории и практики атеизма.
Указывая на единство философии
марксизма и научного атеизма, на то,
что атеизм является составной частью
марксистского мировоззрения, Ленин
в работе «Об отношении рабочей
партии к религии» писал, что атеизм
марксистов «есть прямой и неиз-
бежный вывод из диалектического
материализма», что политическая ли-
ния марксизма в отношении религии
«неразрывно связана с его фило-
софскими основами»* 2.
Это ленинское положение о
единстве философии марксизма, ма-
териалистического мировоззрения и
научного атеизма имеет большое
теоретическое, политическое и прак-
тическое значение в современных
условиях. Практика показывает, что
плодотворное развитие атеизма как
отрасли знания возможно лишь в тес-
ном единстве со всем содержанием
марксистской философии и на ее
методологической основе и, наобо-
рот, мировоззренческая неразборчи-
вость, отход от классовых позиций
в оценке роли атеизма и религии
в истории народа и его духовном
наследии, «богоискательские» мотивы
связаны с отрывом от этой методоло-
гической основы. В то же время
верность ей помогает в разоблачении
буржуазной идеологии, фальсифика-
ции ею теории и практики марксист-
ского атеизма, особенно утвержде-
ний, будто он обусловлен исключи-
тельно политическими целями.
Активное формирование научного
мировоззрения возможно только на
основе единства философии диалек-
тического и исторического матери-
ализма и атеизма. Религиозное миро-
понимание тормозит этот важный
процесс, затрудняет духовное разви-
тие советских людей. В материалах
Пленума ЦК КПСС говорится, что под
влиянием религии еще находится не
такая уж малая часть трудящихся,
поэтому формирование марксистско-
ленинского мировоззрения как
незыблемой основы коммунистичес-
кого воспитания во многом связано
с преодолением религии и ее воспро-
изводства в новых поколениях.
Говоря о необходимости единства
пропаганды атеизма и научных знаний
о природе и обществе, Ленин подчер-
' См.: В. И. Ленин. Поли. собр. еоч., т. 45,
стр. 25.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. еоч., т. 17, стр. 418.
2
УЧЕНИЕ
кивал, что «материалист возвышает
знание материи, природы, отсылая
бога и защищающую его философ-
скую сволочь в помойную яму»3, что
«учению религии, например, о прош-
лом земли и о сотворении мира не
соответствует никакой объективной
реальности», а «учению науки о том,
что земля существовала до всякой со-
циальности, до человечества, до орга-
нической материи... соответствует
объективная реальность»4 5, что «надо
материалистически объяснить источ-
ник веры и религии у масс»6, что
«бессилие эксплуатируемых классов
в борьбе с эксплуататорами так же
неизбежно порождает веру в лучшую
загробную жизнь, как бессилие дика-
ря в борьбе с природой порождает
веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.»в.
Эти ленинские мысли злободневны
и сейчас. Научная достоверность, а
стало быть, убедительность теории
и практики атеизма зависят не только
от их философской обоснованности,
но и от использования современных
обществоведческих и естественнона-
учных знаний. Теоретическое разви-
тие атеизма может осуществляться на
основе обобщения последних дости-
жений человечества в познании мира
и в критике религиозного объяснения
природных и общественных явлений,
истолкований современными теолога-
ми как успехов в развитии науки, так
и не решенных, не познанных ею
проблем. Достижения различных 'от-
раслей науки в их мировоззренчес-
ком, атеистическом осмыслении не-
обходимо использовать и в практике
атеистического воспитания. Людям
нужно показывать, как сама жизнь,на-
ука о природе и обществе опровер-
гают религиозное миропонимание,
знакомить их с диалектикой научного
познания мира в противовес слепой
религиозной вере.
Известно, что Ленин связывал
преодоление религии с общими зада-
чами борьбы за экономическое, поли-
тическое и духовное освобождение
трудящихся, которая воспитывает
массы больше всего и лучше всего,
с практикой классового движения,
устраняющего социальные корни ре-
лигии, с борьбой за социализм.
«...Атеистическая пропаганда социал-
демократии,— писал он,— должна
быть подчинена ее основной задаче:
развитию классовой борьбы эксплу-
атируемых масс против эксплуатато-
ров»7.
Это ленинское положение
раскрывает решающее значение ре-
волюционного переустройства жизни
и участия в этом переустройстве
народных масс для освобождения их
сознания от религиозных взглядов
и представлений. Наша партия неиз-
менно руководствуется этим ле-
нинским указанием, организуя атеис-
тическую работу. Она никогда не
рассматривала преодоление религии
как самоцель,! а подчиняла его ос-
новным задачам борьбы за победу
социалистической революции, прак-
тике строительства социализма и ком-
мунизма, вовлечению в него ве-
рующих людей, ибо религиозные
иллюзии эффективнее всего преодо-
леваются в процессе активного учас-
тия в коммунистическом стро-
ительстве Примером гр£\у служит
требование июньского Пленума ЦК
КПСС — шире вовлекать верующих
в общественную жизнь.
Верующие граждане нашего госу-
дарства, как и все советские люди,
являются активными тружениками,
однако в общественную жизнь они
вовлекаются слабо, что, естественно,
не способствует освобождению их
сознания и поведения от религиозных
пережитков. Развитие советской
гражданской обрядности как одной из
граней социалистического образа
жизни, на что нацеливает постановле-
ние Пленума, также способствует
преодолению религии и той обряд-
ности, которая связана с религи-
озным культом.
Во всех работах Ленина, где он
касается положения религии и церкви
в эксплуататорском обществе, крас-
ной нитью проходит мысль, что
в руках господствующих классов она
является одним из самых искусных
и испытанных веками средств угнете-
ния трудящихся. В одном из писем
к А. М. Горькому Ленин писал: «Бог
есть... прежде всего комплекс идей,
порожденных тупой придавленностью
человека и внешней природой и клас-
совым гнетом,— идей, закрепляющих
эту придавленность, усыпляющих
классовую борьбу»8.
В статье «О значении воинствующе-
го материализма» он говорил об
особой важности использования в
атеистической пропаганде книг и
брошюр, «которые содержат много
конкретных фактов и сопоставлений,
показывающих связь классовых инте-
ресов и классовых организаций совре-
менной буржуазии с организациями
религиозных учреждений и религиоз-
ной пропаганды». Характерно, что
Ленин обращал внимание на
чрезвычайную важность материалов,
относящихся к Соединенным Штатам
Америки, где меньше проявляется
официальная, казенная, государствен-
ная связь религии и капитала, зато
«яснее становится, что так называемая
«современная демократия»... пред-
ставляет из себя не что иное, как
свободу проповедовать то, что бур-
жуазии выгодно проповедовать, а
выгодно ей проповедовать самые
реакционные идеи, религию, мрако-
бесие, защиту эксплуататоров и т. п.»9.
То, что говорил Ленин, как никогда
актуально сейчас. Современный пе-
риод характеризуется интенсивным
и острым противоборством двух по-
лярно противоположных мировоззре-
ний, двух политических курсов —
социализма и капитализма В этом
противоборстве широко используется
религия, и что характерно — исполь-
зуется прежде всего идеологами
и политиками США для оправдания
самых реакционных античеловеческих
целей и планов
Внутри этого государства религия
служит испытанным средством отвле-
чения народных масс от борьбы за
решение злободневных социальных
И политических вопросов, для подав-
ления сил прогресса и демократии,
против распространения передовых
взглядов, научного миропонимания
и просто свободомыслия Ее исполь-
зуют необычайно широко — для
прикрытия идеологических диверсий
против СССР и стран социалистичес-
кого содружества, для оправдания
«крестового похода» против соци-
ализма как общественной системы,
в антикоммунизме и антисоветизме,
против международного коммунис-
тического и рабочего движения, про-
тив национально-освободительной
борьбы, для оправдания гонки воору-
жений, подготовки термоядерной
войны, для подрыва единства ве-
рующих и неверующих в борьбе за
мир и международную безопасность.
Обращение ко всем этим пробле-
мам должно занимать сейчас боль-
шое место в атеистической работе.
Советским людям, верующим и неве-
рующим, нужно глубже и полнее
раскрывать гуманистическую сущ-
ность марксистского атеизма, консти-
туционные гарантии свободы совести
в нашей стране. Нужно разоблачать
фальсификации империалистических
идеологов, показывать, как реакци-
онные силы используют религию
в антинародных целях и интересах.
Пропагандистам атеизма необходимо
вносить свой вклад в решение задачи,
поставленной на июньском Пленуме
ЦК КПСС, в доходчивой и убедитель-
ной форме нести людям правду
о социалистическом обществе, его
преимуществах и достижениях, ми-
ролюбивом ленинском внешнеполи-
тическом курсе, умело разоблачать
лживую, подрывную империалисти-
ческую пропаганду.
В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 153
’ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 194—
195.
5 В. И. Ленин. Поли. собр. соч т. 17, стр 418
“ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 12, стр. 142.
7 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 419—
420.
в В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 48, стр. 232.
9 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, стр. 28.
3
Практика:
опыт,
проблемы
• Хорошее
настроение у
работниц
трикотажной
фабрики.
• Танцует
Юлий
Давлетбаед, ученик
средней специальной
музыкальной школы при
Уфимском
институте искусств.
Фото В. Фомина.
т. АХУНЗЯНОВ,
секретарь Башкирского обкома КПСС
ОБОГАЩАЯ
духовный мир
ЧЕАОБЕКА
Секретарь Башкирского обкома
КПСС Тагир Исмагилович Ахунзяиов не
впервые выступает на страницах «Науки
и религии». Он дважды рассказывал
нашим читателям (см. № 2 за 1972 г. и
№ 4 за 1977 г.] о многогранной де-
ятельности партийних организаций ав-
тономной республики в сфере комму-
нистического воспитания, идейной за-
калки трудящихся, обогащения и углуб-
ления их духовного мира-
После июньского (1983 г.) Пленума
ЦК КПСС, поставившего перед партией
и народом новые задачи в деле
подъема уровня, качества и действен-
ности идеологической работы, форми-
рования многогранной и совершенной
личности строителя коммунистическо-
го общества, повсеместно разверну-
лась работа по претворению в жизнь
его решений. В канун 25-летия нашего
журнала мы вновь обратились к
Т. И. Ахунзянову с просьбой расска-
зать, как сегодня решаются в Башкирии
проблемы коммунистического воспита-
ния, что изменилось здесь со времени
публикации его статей, как реали-
зуются последние установки партии по
совершенствованию идеологической,
воспитательной, пропагандистской де-
ятельности.
12 лет назад в журнале «Наука
и религия» была опубликована моя
статья «За научный подход, конкрет-
ность, массовость». Рассказывая об
опыте партийных организаций Башки-
рии в атеистическом воспитании насе-
ления, я отметил тогда, что важную
роль в преодолении религиозных
пережитков играет сложившаяся в на-
шей стране братская дружба народов.
Прошло немного времени, и я узнал:
пресловутая антисоветская радио-
станция «Свобода» с крайним раздра-
жением обругала коммуниста Ахунзя-
нова за «измену нации».
Для меня из этого «упрека» следует
один вывод: надо еще лучше служить
интересам интернационального еди-
нения советских людей, отдавать еще
больше сил дальнейшему росту ду-
ховного уровня трудящихся автоном-
ной республики, базирующемуся на
экономических, социально-политичес-
ких и культурных достижениях всех
народов нашей многонациональной
Родины.
Задача эта — сложнейшая, особен-
но в современных условиях стреми-
тельного движения Советской страны
вперед, к прогрессу, к коммунизму.
Время повышает свои требования
к каждому из нас, ко всем коммунис-
там. И одной из самых насущных
задач сегодня, делом всей партии,
каждого коммуниста названа на
июньском Пленуме ЦК КПСС идеоло-
гическая работа в ее тесном единстве
с организационно-партийной и соци-
ально-экономической деятельностью.
Да, непростое это понятие — ду-
ховность, духовный мир человека!
Народный поэт Башкирии Герой
Социалистического Труда Мустай Ка-
рим, с которым мы давно дружим,
при встречах неизменно спрашивает:
— Как душевное состояние?..
Так и кажется, что для него прежде
всего важно душевное здоровье —
спокоен ли ты, уверенно ли делаешь
свое дело. Задавая вопрос, он, види-
мо, проверяет и свое душевное co-
4
стояние, свой творческий настрой —
ведь все, что он написал и пишет,
посвящено людям. Крылатыми стали
его строки:
...Ежедневно утром распахиваю я окно
в »тот мир
И из груди своей птиц выпускаю.
Отчаянных, н робких, и недужных —
Всех одарю я, всех вас птицы ждут...
Нет только ничего для равнодушных.
Пускай без птиц — как знают, так живут.
Широко известная трагедия Мустая
Карима «В ночь лунного затмения»
построена на событиях из жизни
башкирского народа, отодвинутых от
нас веками. Но в главном она обраще-
на к сегодняшнему дню, потому что
всем своим содержанием утвержда-
ет человек должен быть свободен от
оков, им созданных, от придуманных
догм, в том числе и от пут шариата,
унижающих личность. Пока люди не
освободились от них, при самом
прекрасном социальном строе они не
смогут быть по-настоящему сво-
бодными и счастливыми, способными
к одухотворенному труду и вдохно-
венному творчеству.
Великая Октябрьская социалисти-
ческая революция не только дала
человеку все экономические блага
и социальные свободы, но и расковала
его мысль, душу. Думается, в этом
суть нашего советского образа жизни.
Вот почему и борьба с религиозным
миропониманием для нас, коммунис-
тов,— та же борьба за подлинную
свободу человека. Она не самоцель,
а составная часть более общей зада-
чи — коммунистического воспитания,
формирования активного творца но-
вой жизни.
Сегодня для парторганизаций Баш-
кирии главной программой на пути
дальнейшего совершенствования
коммунистического воспитания тру-
дящихся стали решения июньского
(1983 г.) Пленума ЦК КПСС. В-соот-
ветствии с его требованиями у нас
были проанализированы основные на-
правления идеологической работы.
В их числе и атеистическое воспи-
тание. Парторганизации республики
разработали и осуществляют комп-
лексные планы мероприятий по его
улучшению Здесь главное внима-
ние уделено совершенствованию ду-
ховного мира людей, выработке у них
не только правильного, материалисти-
ческого мировоззрения, но и чувства
обостренной ответственности за свое
дело и за свою Родину. Особое
внимание при этом обращается на
соединение интернационального и
атеистического воспитания. Для нас,
в наших конкретных условиях, это
очень важно.
Башкирия — республика многона-
циональная, где дружной семьей
живут и трудятся представители почти
ста национальностей. Понятно, что
у каждой — свои традиции, обряды,
обычаи. И лучшие из них необходимо
использовать в целях тесного сближе-
ния народов, взаимообогащения куль-
тур, традиций быта, преодоления
религиозных пережитков и консерва-
тивных привычек.
Для дореволюционной Башкирии
была характерна религиозная пестро-
та. Кроме густой сети общин мусуль-
ман суннитского направления и пра-
вославных христиан здесь действова-
ли католические и лютеранские,
баптистские и иудаистские объедине-
ния, сохранились и пережитки древ-
них культов и верований.
Традиционные для ислама пропо-
ведь неприязни и вражды к иновер-
цам, представление о тождестве на-
циональной и конфессиональной при-
надлежности служили основой самых-
реакционных религиозно-националис-
тических течений — панисламизма и
пантюркизма. Веками на уровне
обыденного сознания масс закрепля-
ли они ложные представления о на-
циональной и религиозной исключи-
тельности мусульман. И такие взгляды
в первые годы Советской власти очень
затрудняли утверждение среди насе-
ления Башкирии интернациона-
листских, общесоветских ценностных
ориентаций, черт быта и культуры. Да
и сейчас еще иногда мы сталкиваемся
со своеобразным переплетением ре-
лигиозного и национального: есть
верующие (и не только они), которые
полагают, будто ислам выражает суть
национальной специфики, символизи-
рует национальную принадлежность.
Это требует от нас постоянного вни-
мания к проявлениям религиозно-
националистических предрассудков.
Мы исходим из того, что социалис-
тический интернационализм и на-
учный атеизм — эти важные черты
современного духовного облика со-
ветского человека — обусловливают
и стимулируют друг друга, спо-
собствуют преодолению националь-
ной и религиозной замкнутости, со-
действуют сплочению трудящихся
всех национальностей на основе ком-
мунистического мировоззрения
При формировании чувств патри-
отизма и интернационализма, твер-
дой атеистической убежденности у
нас широко используется богатое
историческое прошлое края. Не так
давно, например, торжественно было
отмечено 425-летие добровольного
присоединения Башкирии к России.
Это событие, как известно, открыло
путь к сближению русского и баш-
кирского народов, а совместная их
борьба против общего врага —
царского самодержавия — привела к
установлению между ними отноше-
ний братской дружбы. В летописи
такой борьбы выдающееся место за-
нимает великая Крестьянская война
под предводительством Емельяна Пу-
гачева. Отношения Пугачева с его
виднейшим сподвижником — башки-
ром Салаватом Юлаевым олицетво-
ряют собой классовый союз трудя-
щихся русского, башкирского, татар-
ского и других народов.
Особое место в наших воспита-
тельных мероприятиях отведено
двукратному пребыванию в Башкирии
Владимира Ильича Ленина в 1900 го-
ду. Он создал в Уфе один из первых
и наиболее мощных опорных пунктов
«Искры». На базе Дома-музея
В. И. Ленина в Уфе силами трудящих-
ся создан мемориал, который реше-
нием ЦК КПСС преобразован сейчас
в филиал Центрального музея
В. И. Ленина.
В атеистическом воспитании масс
широко используются документы,
рассказывающие, как в годы граж-
данской войны в партизанской армии
В. К. Блюхера, в легендарной диви-
зии Е И. Чапаева тысячи трудящихся
края — башкиры, татары, чуваши, ма-
рийцы и другие — плечом к плечу
с русскими рабочими прошли школу
классовой закалки и интернациональ-
ного воспитания.
Важным направлением в массово-
политической работе стало воспита-
ние советского патриотизма и интер-
национализма на примерах славной
истории Великой Отечественной
войны. Лекторы рассказывают слуша-
телям о том, как Башкирия участвова-
ла в снабжении фронта горючим,
боеприпасами и продовольствием,
как разместила на своей территории
свыше 110 эвакуированных заводов
и фабрик, около 300 тысяч человек
многих национальностей из более чем
20 братских республик и областей.
Сотни тысяч наших земляков за
ратные заслуги награждены орденами
и медалями, 311 воинов стали Ге-
роями Советского Союза и полными
кавалерами ордена Славы. Символом
мужества и отваги, боевого братства
народов Советской страны служат
самоотверженные подвиги наших
земляков — русского Александра
Матросова и башкира Миннигали Гу-
байдуллина, закрывших вражеские
амбразуры своими телами. В Уфе
сооружен памятник, олицетворяющий
эти подвиги.
Немалый атеистический потенциал
несут в себе экспозиции республи-
канского музея интернациональной
дружбы, освещающего деятельность
Исполкома Коминтерна в период его
пребывания в Уфе в 1941—1943 годах,
также клубы дружбы народов, музеи
боевой и трудовой славы. Их посети-
тели наглядно видят: в исторических
изменениях, происшедших в Башки-
рии за годы Советской власти, вопло-
щены не только вдохновенный труд
населения республики, но и постоян-
ная помощь, созидательная сила
дружбы и братства всех наций и на-
родностей нашей Родины. Их мате-
риальной основой является сложив-
шийся в пределах страны единый
хозяйственный организм.
Средствами наглядной агитации,
массовой информации показывается,
как в Башкирию со всех концов страны
нескончаемым потоком поступают
5
различные грузы: из Москвы, Ле-
нинграда, Челябинска, Волгограда,
Перми, с Украины, из Казахстана
и Грузии сюда идет металлопрокат; из
Свердловска, Новосибирска, Азер-
байджана поставляются трубы; из
Ставрополя, Армении, Латвии, Чува-
шии — электрооборудование; из
Литвы и Татарии — контрольно-изме-
рительные приборы, автомобили. Ме-
таллурги Урала, Липецка, Криворожья
во все возрастающем объеме обеспе-
чивают сырьем машиностроительные
предприятия и т. д.
Большое внимание уделяют наши
парторганизации глубокому раскры-
тию процесса интернационализации
общественной жизни, развитию об-
щесоветских черт в хозяйствен-
ной, социальной и духовной сфе-
рах. Пропагандисты, лекторы ши-
роко разъясняют марксистско-ле-
нинское учение по национальному
вопросу, рассказывают о сути проле-
тарского интернационализма, разоб-
лачают антигуманную сущность на-
ционализма и шовинизма, часто освя-
щаемых религией.
Многонациональные трудовые и
прежде всего рабочие коллективы —
это именно та среда, где лучше всего
воспитывается интернационалистский
дух, укрепляются братство и дружба
народов СССР.
В последнее время сооружение
в Башкирии комплексов предприятий
таких современных отраслей, как не-
фтехимия и нефтепереработка, ма-
шиностроение и приборостроение,
энергетика и строительная индустрия,
привело к усилению урбанизации
и росту миграции населения, к
складыванию многонациональных
трудовых коллективов. Сегодня у нас
практически все трудовые коллективы
интернациональные. А это открыло
большие возможности для обеспече-
ния единства процесса формирования
интернационалистских взглядов и ате-
истической убежденности.
Совместный труд в интернаци-
ональных коллективах сближает
людей различных национальностей и,
конечно же, способствует изживанию
религиозной обособленности и на-
ционалистических предрассудков.
При этом партийные организации
справедливо считают одним из наибо-
лее эффективных средств формиро-
вания интернационалистской идеоло-
гии и психологии социалистическое
соревнование. Оно ведь еще более
усиливает межнациональные кон-
такты и взаимное доверие людей,
способствует их товарищеской вза-
имопомощи и поддержке. Вспомним
хотя бы практику передачи передово-
го опыта трудовые коллективы Баш-
кирии соревнуются с предприятиями
25 автономных республик и областей
РСФСР, Украины, Азербайджана, Ка-
захстана и Латвии.
Совместный труд и социалистичес-
кое соревнование создают также
условия для более тесного сближения
моральных ценностей, взаимообога-
щения ими. Все это ведет к падению
влияния религиозных предписаний,
особенно у мусульман Это выражает-
ся, в частности, в увеличении числа
межнациональных браков. Кстати, та-
кому явлению весьма способствовало
и вовлечение женщин-башкирок в об-
щественное производство. Сейчас
удельный вес женщин в общей чис-
ленности рабочих и служащих респуб-
лики составляет 52,1 процента. А каж-
дая третья семья в Башкирии состоит
из людей разных национальностей.
Социологические исследования по-
казывают: межнациональные семьи
быстрее освобождаются от религи-
озных и националистических предрас-
судков, их образ жизни носит интер-
национальный характер. Это прояв-
ляется во взглядах, в бытовой сфере,
прежде всего в организации жилища,
питания, досуга. Весьма наглядный
показатель процесса преодоления на-
циональных и религиозных предрас-
судков — массовое стремление баш-
кир и татар уходить от укоренившего-
ся обычая непременно называть
своего ребенка именем, этимологи-
чески связанным с вероучением исла-
ма. В настоящее время не только
в межнациональных, но и в однона-
циональных семьях предпочитают
считавшиеся в прошлом непри-
личными, недопустимыми имена ин-
тернационального происхождения,
часто встречающиеся у русских и у
других наций.
Партийные комитеты творчески
переосмысливают лучшие бытовые
традиции и обряды, стремятся созда-
вать новые, сочетающие националь-
ное и интернациональное, и в то же
время бережно сохранять националь-
ную самобытность. Возродился, на-
пример, освободившись от консерва-
тивных элементов и мусульманских
наслоений, древний праздник башкир
карга буткахы, посвященный приходу
весны, прилету птиц, появлению пер-
вой зелени и цветов. Раньше он
отмечался только как женский (ведь
по законам шариата мусульманки не
смели петь и плясать при мужчинах),
теперь же в нем участвуют все
желающие. То же произошло и с каз
умэхэ — праздником благополучия,
прославления тех, кто живет полно-
кровной жизнью крестьянина, облаго-
раживает приусадебный участок, раз-
водит скот и птицу. Сейчас этот
праздник выливается в своеобразный
смотр культуры быта. По-новому стал
у нас проводиться популярный на-
родный праздник сабантуй. В его
обширной программе — выступления
художественной самодеятельности,
спортивные состязания, игры. .
Уже найдены современные обря-
довые формы чествования ветеранов
войны и труда, передовиков произ-
водства Это — многолюдные шест-
вия к памятникам погибших в граж-
данскую и Великую Отечественную
войны, слеты, встречи ветеранов
войны и труда с молодежью, вечера
трех поколений, трудовой славы и
другие
Лучший опыт работы наших
районных и городских комиссий по
внедрению социалистической обряд-
ности систематически изучается, об-
общается и распространяется пар-
тийными органами. Издана, напри-
мер, книга «Новые времена — новые
обряды».
Лекторы, агитаторы в настоящее
время усиливают противодействие
попыткам ревнителей религии выдать
религиозные обряды за старинные
национальные обычаи. Пропагандисты
атеизма учитывают что за многие
века религиозные праздники и об-
ряды довольно тесно переплелись
с национальными обычаями, поэтому
и поныне у части населения бытуют
иллюзии, будто соблюдение предпи-
саний религии — это лишь проявле-
ние верности национальным тради-
циям.
Следует прямо сказать, есть у нас
еще такие люди, порою даже комму-
нисты, которые свое участие в рели-
гиозных обрядах, особенно в похо-
ронно-поминальных, в пасхе, в му-
сульманских праздниках мавлюд, ура-
за, курбан-байрам оправдывают на-
циональными и традиционными обы-
чаями. Взять, к примеру, мусуль-
манский обряд джаназу. С соблю-
дением исламского обряда хоро-
нят нередко и тех, кто при жизни
был атеистом, но, умирая, высказал
просьбу похоронить его «по старинно-
му обычаю». А это нередко восприни-
мается так: «по религиозному обря-
ду». Дело в том, что в селах похороны
часто организуют старики. Некоторые
из них приглашают мулл, считая, что
те лучше других знают старинные
обычаи захоронения.
Наш опыт свидетельствует: со-
ветский образ жизни в сочетании
с целенаправленной систематической
работой по пропаганде интернациона-
листских и атеистических взглядов, по
формированию и внедрению новых
обрядов оказывает ощутимое вли-
яние на вытеснение религиозного
подхода к бытовым вопросам, к
соблюдению предписаний шариата,
мусульманских норм повседневной
жизни
В республике, например, почти
изжит такой вредный религиозный
обряд, как ритуальное обрезание
мальчиков; незначителен удельный
вес совершающих наречение имени
ребенка по шариату. Неотвратимо
ушли в прошлое «узаконенные» ша-
риатом отжившие нормы семей-
но-бытовых отношений — приниже-
ние женщины, калым, многоженство,
умыкание невест. Население, испове-
довавшее ранее ислам, почти пере-
6
стало следовать религиозным уста-
новкам, запрещающим носить иную
одежду, кроме мусульманской
чалмы, камзола, бешмета, чапана
и т. д.
Сегодня даже в небольших отда-
ленных аулах не встретишь уже на
одежде детей, женщин нашивок, аму-
летов с выдержками из Корана.
В подавляющем большинстве случаев
предписания ислама, запрещающие
употреблять в пищу грибы, некото-
рые виды овощей, свинину, не соблю-
даются. На рынках, в магазинах
люди «мусульманских наций» спокой-
но покупают мясо животных, забитых
«немусульманами» без соблюдения
надлежащей формулы, диктуемой
шариатом. Квартиры башкир и татар
не украшаются изречениями шариата,
изображениями города Мекки,
«райских садов» и т. д., как это было
прежде.
Важным средством интернаци-
онального воспитания и духовного
обогащения трудящихся, выработки
у них стойких атеистических взглядов
служит у нас пропаганда и изучение
русского языка. Этому способствует
огромная тяга башкир и татар к его
углубленному изучению. В Башкирии
для этого создана система обучения,
охватывающая людей различных воз-
растов и профессий. Приняты меры
для подготовки и переподготовки
учителей, совершенствования про-
грамм и учебников, преподавание
многих предметов переводится на
русский язык, причем одновременно
значительно улучшается преподава-
ние родного языка и литературы.
Сегодня подавляющее боль-
шинство населения республики сво-
бодно владеет русским языком,
свыше 65 процентов башкир, 78 про-
центов татар и чувашей, 64 процента
марийцев считают его своим вторым
родным языком. А ведь сравнительно
недавно, всего несколько десятилетий
назад исламское духовенство активно
выступало против того, чтобы «право-
верные» изучали русский язык. Один
из мусульманских теологов прямо
говорил: «Подражать неверным в
одежде, речи, делах и обычаях —
значит идти навстречу врагам Алла-
ха . Быть похожим на неверных
в мирских делах воспрещается; также
это непозволительно в делах препода-
вания»1.
Русский язык сыграл огромную
роль в приобщении ранее отсталых
народов к сокровищам отечественной
и мировой культуры, в преодолении
национальной ограниченности, в фор-
мировании интернационалистских и
атеистических взглядов. Помог он
и в развитии башкирского языка.
Особое значение имел введенный
в конце 30-х годов новый алфавит на
основе русской графики, который
способствует сближению и взаимо-
действию культур, облегчает усво-
ение русского языка. Башкирские
писатели вышли на всесоюзную и ми-
ровую арену, и это происходит тоже
благодаря русскому языку.
Наша повседневная жизнь со всей
очевидностью опровергает измышле-
ния буржуазных апологетов о некой
«русификации» и «насильственной ас-
симиляции». Именно благодаря до-
бровольному овладению русским
языком любой тоуженик в любом
районе Советской страны может ус-
пешно выполнять свои производ-
ственные и социальные функции. При
Э'.ом национальная политика Комму-
нистической партии постоянно обес-
печивает полную свободу для каж-
дого гражданина говорить и обучать
своих детей на любом языке. У нас,
например, газеты и журналы из-
даются на башкирском, татарском,
русском, чувашском, марийском и уд-
муртском языках. Сегодня башкиры
читают книги, переведенные с
44 языков народов СССР и
69 иностранных языков.
Вообще сегодня в нашей республи-
ке, как и во всей стране, происходит
прогрессивный объективный процесс
взаимообогащения и сближения на-
циональных культур. Этому в значи-
тельной степенй способствуют и про-
чно вошедшие в практику Дни
братских литератур и искусства, вза-
имные гастроли театральных коллек-
тивов, обмен выставками, радио-
и телевизионными передачами, пере-
водами литературных произведений
и другие формы культурного обмена.
Конечно же, все это сближает
культурные и нравственные установки
советских людей различных наций,
усиливает интернационалистские
взгляды, а значит, ведет к неуклонно-
му сужению влияния религии. И при
этом такой процесс интернационали-
зации духовной жизни происходит не
за счет умаления прогрессивных на-
циональных ценностных ориентаций,
а прежде всего за счет переоценки
консервативных моральных устано-
вок, сложившихся в дооктябрьский
период и освящавшихся религией.
В своей работе по интернациональ-
ному и атеистическому воспитанию
наши партийные организации сейчас
особо внимательно учитывают то, что
буржуазная пропаганда, как было
отмечено на июньском (1983 г.) Пле-
нуме ЦК КПСС, стремится насаждать
у нас религиозность, придать ей
антисоветскую, националистическую
направленность. В качестве одного из
объектов для этого наши идейные
противники рассматривают и населе
ние Башкирии. «Татаро-башкирская
редакция» находящейся на содержа-
нии американской разведки радио-
станции «Свобода» извергает на авто-
номную республику потоки лжи и кле-
веты, измышления о «насильственной
русификации башкир» и их «нерав-
ноправном положении», о «подавле-
нии» их национальных обычаев и тра-
диций и т. д.
В Стране Советов, безусловно, та-
кая пропаганда не располагает соци-
альной базой для распространения
своих идей. Однако на некоторых лю-
дей, не имеющих твердых научно-ма-
териалистических убеждений, она мо-
жет оказывать определенное влия-
ние. Поэтому партийные организации
республики в настоящее время усили-
вают идеологическую работу, разоб-
лачая такую злонамеренную ложь,
показывают действительное положе-
ние верующих и церкви в стране,
социалистические принципы свободы
совести.
Воспитательная деятельность не-
мыслима без учета всех факто-
ров жизни общества развитого со-
циализма. Июньский (1983 г.) Пле-
нум ЦК КПСС еще раз подчеркнул,
что она должна опираться на прочный
фундамент социально-экономической
политики. Партийные организации
республики огромное внимание уде-
ляют ее экономическому и социаль-
ному развитию, улучшению условий
труда и быта населения.
В плане развития Башкирии на
одиннадцатую пятилетку и на весь
период 80-х годов предусматри-
ваются сбалансированное, пропорци-
ональное развитие экономики, даль-
нейшее преобразование всех отрас-
лей на основе самых последних
достижений научно-технического
прогресса. Решая эти задачи, пар-
тийные организации особое внимание
сейчас уделяют укреплению дисцип-
лины, совершенствованию техноло-
гии, внедрению прогрессивных форм
организации производственного про-
цесса, повышению производительнос-
ти труда. Каждый работник сегодня
воспитывается в духе высокой требо-
вательности, так, чтобы слово у него
на расходилось с делом. Осуществля-
ется у нас и большая программа
дальнейшего повышения благососто-
яния населения.
Коммунисты Башкирии хорошо по-
нимают, что только успешное осу-
ществление разработанной XXVI
съездом партии социально-экономи-
ческой программы, направленной на
дальнейший рост производительных
сил, совершенствование обществен-
ных отношений, повышение мате-
риального и культурного уровня
трудящихся, создаст ту объективную
основу, которая позволит эффектив-
нее решать сложные задачи комму-
нистического воспитания советских
людей,
г. У ф а
1 Журнал «Мир ислама», 1913, вып. XII, стр.
864
I
7
С. МУСЛИМОВ,
кандидат философских наук
ТНРОВЕННЫИ
РАЗГОВОР
МНЕ КАЖЕТСЯ, я имею право на этот разговор — вот уже
двадцать лет веду атеистическую пропаганду. В каждом
районе Дагестана выступал с лекцией или беседой, а во
многих и не раз. Слушателями моими были колхозники
и рабочие, молодежь и пожилые люди, верующие
и неверующие, школьники и учителя. Когда ежегодно
читаешь по 50—60 лекций, то обязательно встретишь
интересных собеседников как среди единомышленников,
так и среди оппонентов. Иные встречи и разговоры
запоминаются надолго, они помогают в работе, в жизни.
О некоторых вспоминаешь с огорчением. Скажем,
приедешь в колхоз, а председатель на тебя смотрит
с досадой: «У нас верующих нет, зачем же нам атеистичес-
кая лекция?» До сих пор многие считают, что такие знания
нужны только верующему, что атеизм заключает в себе
одну-лишь идею безбожия, а если люди и так в бога не
верят, то атеистическая пропаганда им ни к чему. Я бы
назвал такое представление атеистической безграмот-
ностью, а поскольку оно распространено широко, то
пропагандист атеизма, в отличие от международника или
правоведа, специалиста по эстетике или проблемам
естествознания, часто вынужден преодолевать предубеж-
денность аудитории. Однако буду справедлив, скажу: во
многом такое отношение сложилось из-за нас самих, тех,
кто ведет атеистическую пропаганду. В лекциях и беседах
преобладает критика религиозных догм и обрядов, а суть
научного материалистического мировоззрения, огромные
возможности, которые дает человеку атеистический
взгляд на мир, мы показываем недостаточно.
Мой опыт убеждает, что люди неравнодушны к этим
проблемам, а если выступление затронуло волнующие
вопросы, если есть в нем свежие мысли, слушатели всегда
остаются довольны. Они обязательно проявят свое
отношение — вниманием, вопросами, приглашением при-
ехать к ним еще раз. Откровенный разговор о религии
и атеизме с фактами, примерами всегда помогает
преодолеть предубеждение против атеистической пропа-
ганды, вызывает интерес и тех, кто к этим проблемам был
безразличен.
По своему опыту знаю, что в нашей республике самые
различные аудитории хорошо воспринимают лекции на
темы «Современная идеологическая борьба и религия»,
«Ислам в прошлом и сегодня», «Традиции национальные
и религиозные», «Атеистические мотивы в творчестве
народов Дагестана», «Отношение КПСС и Советского
государства к религии и церкви», «Атеизм и советский
образ жизни», «Культурное наследие прошлого и рели-
гия». Реакция слушателей, их вопросы после этих лекций
свидетельствуют о том, что большинство проявляет
интерес к атеистической теме. В моих записных книжках,
на полях листков с текстами лекций, в отдельных тетрадях
собралось не менее тысячи таких вопросов. Это драго-
ценный для меня материал, лучшее средство контакта
с людьми. Они подсказывают новые темы выступлений,
помогают сделать более интересными и актуальными
лекции и беседы, с которыми выступал уже не раз.
Словом, вопросы эти как нельзя лучше обозначают круг
насущных проблем атеистической пропаганды в наши дни.
Очень точно на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС
вопросы трудящихся к лекторам и пропагандистам наряду
с их письмами и выступлениями, социологическими
исследованиями названы каналами гибкой, оперативной
связи партии с народом, чутким барометром обществен-
ного мнения. Без его учета совершенствование идеологи-
ческой работы невозможно.
В связи с этим я и хочу повести конкретный разговор
о тех проблемах нашей работы, которые, судя по
общественному мнению, по интересу к ним слушателей,
по их реакции, можно считать наиболее острыми. По
моему мнению, они требуют нашего постоянного внима-
ния, более глубокой научной разработки, и, безусловно,
те, кто занимается методикой и практикой атеистической
работы, должны дать по ним рекомендации пропагандис-
там. Я поделюсь некоторым своим опытом. Он, разумеет-
ся, не содержит исчерпывающего ответа. Но к этим
проблемам надо обращаться чаще и на разных уровнях.
Думаю, здесь важен опыт каждого, наблюдения и выводы
всех заинтересованных в своем деле.
Почти в любой аудитории меня спрашивают: «Разве от
религии, от веры в бога нет никакой пользы семье,
обществу, разве она не укрепляет нравственные устои, не
предохраняет от безнравственных поступков?» Спраши-
вают люди разных профессий, уровня образования,
возраста и пола, не только верующие, но и неверующие.
По тону и форме вопрос полемический, в нем как бы уже
высказан положительный ответ того, кто спрашивает.
Социологические исследования, проведенные кафед-
рой философии Дагестанского Государственного универ-
ситета имени В. И. Ленина в 1981—1983 годах, личные мои
наблюдения, опыт коллег говорят о том, что, например,
среди студентов (а подавляющее большинство из них —
неверующие) есть немало таких, кто считает, что религия
поддерживает моральный устои семьи и общества, учит
нравственному поведению, помогает справляться с
пьянством, воровством и другими пороками.
Как отвечают на эти вопросы пропагандисты атеизма?
Мне приходилось слышать, как лектор говорит, что не
только религия, но и атеизм имеет нравственное содержа-
ние, следовательно, высоконравственным может быть как
верующий, так и атеист. А вот в чем же различие между
нравственностью, основанной на религиозных установках,
и нравственностью, не ориентированной на религию? Ведь
именно это обязан объяснить пропагандист.
Тут надо быть очень убедительным, показать слушате-
лям на примерах, которые не вызовут у них сомнения, что
тем, кто по-настоящему честен, благороден, челове-
колюбив, не надо воодушевляться религиозной идеей для
доброго отношения к людям, для нравственного выбора.
Я, например, задаю и встречный вопрос: высока ли
нравственная ценность благородного поступка, совершен-
ного из страха перед божьим наказанием?
Вера в бога не удерживает людей от преступлений. По
данным буржуазной печати, в США среди преступников
верующие составляют 95 процентов. Итальянский ученый
Ферри, обследовавший в тюрьме 200 убийц, не нашел в их
числе ни одного атеиста*.
Думаю, что каждый пропагандист в разговоре на эту
тему должен использовать примеры из истории своего
края, они будут более убедительны для слушателей
У меня, например, есть цифры, свидетельствующие о том,
что преступность в дореволюционном Дагестане была
высокой,— это ответ тем, кто утверждает, что, мол, вот
тогда, в те времена, когда вера в бога не была подорвана,
нравы были лучше. Напоминаю и знакомые многим
с детства поговорки и пословицы, разоблачающие без-
нравственность мусульманских проповедников. А разве
любой мусульманин не знает, что, согласно исламу, нет
преступления, которое не прощалось бы Аллахом (ведь он
милостивый и милосердный!), если человек искренне
раскается в содеянном и совершит жертвоприношение,
будет усердно молиться?
Немало можно привести примеров того, как религиоз-
ная идеология используется для оправдания антиоб-
щественных деяний и даже преступлений. Некоторые
* См.: В. Н. Шердаков. Евангельская нравственность и гуманизм. Л.
1967, стр. 79.
8
наставники мюридских групп в Дагестане внушают ве-
рующим мысль, что воровать государственную собствен-
ность «не грешно». То, что причитается за труд, говорят
они, рабочие получают в виде зарплаты, а все остальное —
ничье, Аллах же велит только частную собственность
считать священной.
Мой опыт показывает, что разговор о религии
и нравственности с подобными аргументами заставляет
слушателей посмотреть на эту проблему по-иному,
с непривычной для многих точки зрения.
Столкнулся я с таким, как оказалось, распространен-
ным представлением: хорошо, согласны, от религии поль-
зы нет, но ведь и вреда никакого, во всяком случае, в на-
шем, социалистическом обществе, ведь у нас в стране цер-
ковь лояльна по отношению к Советской власти, выступает
за добросовестный труд, за развитие науки и просвеще-
ния, поддерживает миролюбивую внешнюю политику
СССР, а верующие совместно с атеистами участвуют в ком-
мунистическом строительстве. Такой точки зрения придер-
живаются, например, 38 из опрошенных нами 160 учителей
сельских школ; 170 студентов-первокурсников из 340,
которых мы попросили высказать свое мнение об этом.
Приходится признать, что атеистическая пропаганда у нас
в республике этого серьезного вопроса почти не затраги-
вает.
Многие пропагандисты ограничиваются общими рас-
суждениями о реакционности религиозной идеологии,
а если приводят примеры, то лишь из истории, чаще всего
далекой, или обращаются лишь к крайним проявлениям
религиозного фанатизма и изуверства, которые боль-
шинству верующих не свойственны и не одобряются ими
самими. Или же пропагандист сосредоточивается на том,
что соблюдение мусульманского поста уразы, праздников
уразы-байрама и курбан-байрама наносит вред здоровью
человека, а похороны по религиозному обряду ложатся
тяжелым материальным бременем на семью, наносят
ущерб и общественному производству. Все это верно, но
идеологического вреда религии не раскрывает.
А разве не главная наша задача — помочь людям
(в особенности молодым) глубоко осознать противопо-
ложность религиозных и научных представлений о месте
и предназначении человека в мире, о смысле его жизни?
Мы должны искать и находить новые пути, эффективные
средства для всестороннего раскрытия этих проблем. По
моему мнению, прежде всего надо показать, что рели-
гиозная вера и в настоящее время духовно обедняет
личность, сдерживает ее творческие возможности, что
ориентация на религию, на потусторонний мир снижает
общественную активность человека, плохо отражается на
его жизненной позиции. И меня очень интересует, как
выполняют эту задачу, например, мои коллеги в районах
традиционного распространения ислама. Какие аргументы
используют, касаются ли они вообще этой проблемы?
Никто не станет спорить, что одним из главных
в атеистической пропаганде в районах традиционного
распространения ислама должен быть разговор о на-
циональных традициях, о соотношении национального
и религиозного, о роли религии в национальной жизни
народов. Мусульманские проповедники объявляют рели-
гию хранительницей национальной культуры, а веру
в Аллаха — признаком принадлежности к нации. Но не
только проповедники и верующие отождествляют ис-
ламские традиции и обряды с национальными. Немало
неверующих (среди них, как показал опрос, есть и сту-
денты разных вузов Дагестана) убеждены, что пост ураза,
выплата калыма, обрезание, похороны по мусульманскому
обряду — национальные традиции аварцев, лезгин,
кумыков и других народов, традиционно исповедовавших
ислам.
Автор статьи в журнале «Мусульмане Советского
Востока», посвященной развитию экономики и культуры
Советского Таджикистана, настойчиво подчеркивает, что
ислам — признак таджикской нации, такой же необхо-
димый, как язык и культура. Он как бы подкрепляет
утверждения мусульманских проповедников о преданнос-
ти народов Советского Востока исламу, об их глубокой
религиозности, которую они наследовали от предков
Такие проповеди, несомненно, оказывают влияние на
представления людей о народном сознании в доре-
волюционный период. Мне не раз задавали такой вопрос:
«А разве в Дагестане до Октябрьской революции были
свои ученые и мыслители, выступавшие против ислама?
Разве было в народе вольнодумство?» Приходится сожа-
леть, что об атеистических традициях прошлого мы
рассказываем в широкой аудитории крайне редко. Совер-
шенно очевидно, что знакомство наших слушателей
и читателей, верующих и неверующих, с атеистическими
традициями в их национальной культуре, со свобо-
домыслием народов, ярко проявившимся в фольклоре3,
в литературе, общественно-политической и философской
мысли задолго до Октябрьской революции, поможет им
разобраться в соотношении национального и религиозно-
го, отказаться от представления о тождестве этих понятий.
Беседуя со слушателями после лекций, я убеждался:
большинство их уверены, будто ислам всегда был
религией многих народов Северного Кавказа. Между тем
известно, что чеченцы, ингуши, кабардинцы и ряд других
народов приняли ислам только с XVIII века. Следователь-
но, этническая культура этих народов складывалась без
влияния ислама Ислам для народов Северного Кавказа
был преимущественно идеологией, навязанной извне.
Я привел здесь лишь некоторые аргументы. У лектора,
взявшегося за тему о национальном и религиозном, их
может быть сколько угодно. Вот почему только нечасто
беремся мы за эту тему? И нередко молодое поколение
получает сведения об этом не от нас, а от своих верующих
наставников, которые стараются формировать у молодежи
ложные представления, чуждые нашей идеологии.
Не ошибусь, если скажу, что сегодня вопрос об
атеистической пропаганде среди старшего поколения
народов, традиционно исповедовавших ислам, стоит до-
вольно остро. Мнения здесь различные. У меня зашел об
этом разговор с учителем средней школы Ленинского
района нашей республики. Оказалось, он убежден, что
активная антиисламская пропаганда приводит к ненужно-
му конфликту поколений, к неприязни между старшими
и младшими. Есть и другие аргументы в пользу такого
мнения. Хочу привести здесь на суд читателей рассказ
пропагандиста атеизма, врача по профессии (нет необхо-
димости называть его фамилию, ведь в своих сомнениях он
не одинок).
— Моя мать была очень набожной женщиной. Она твердо
верила, что жизнь ее продолжится на том свете. Но я не упускал
случая объяснять ей какие-то явления окружающего мира,
природные процессы. Она была внимательной слушательницей,
я знал, что мои рассказы рождают у нее сомнения в существова-
нии сверхъестественных сил, рая и ада. И вот однажды, тяжело
заболев, она упрекнула меня в том, что я поколебал ее веру, отнял
у нее мечту о райской жизни, а взамен ничего не дал, что она не
боялась умирать, пока верила в потустороннюю жизнь, а сейчас ей
стало очень тяжело и страшно. Она умерла, а я с тех пор не
перестаю ругать себя, что доставил такие страдания самому
близкому человеку. Теперь я глубоко убежден, что атеизм нужен
молодежи, но вовсе не нужен старым людям, если они верующие.
Знаю, что немало людей согласится с этим человеком.
У меня же другая точка зрения. Старшие и молодые
поколения не изолированы друг от друга, они живут
и трудятся рядом, взаимодействуют, молодежь развивает-
ся и воспитывается под непосредственным влиянием
старших. Абсолютное большинство верующих усвоили
религиозные представления в детстве, благодаря семей-
ному воспитанию; семья остается основным источником
воспроизводства религиозности в нашем обществе. Пре-
жде всего по этой причине атеистическое воспитание
старших важно и актуально (речь, конечно, идет не
о каком-то конкретном человеке, а об обществе в целом).
9 См. статью автора об атеистических мотивах в творчестве народов
Северного Кавказа в № 7 нашего журнала за 1983 г. (Прим. рад.).
9
Однако я убежден, что не только из-за молодежи надо
вести атеистическую пропаганду среди представителей
старшего поколения, но и из-за них самих. Как ни привле-
кательна иллюзия вечного рая, я думаю, человеку в любом
возрасте все же лучше знать правду о законах жизни
и смерти.
Другое дело, что вести такую работу с пожилыми
людьми очень сложно по ряду причин. У восточных
народов веками складывалась традиция особого почита-
ния, уважения старших Многие представители сельской
интеллигенции, воспитанные в этих традициях, да и неко-
торые пропагандисты считают даже неприличным высту-
пать с атеистической лекцией перед верующими пожилого
возраста — нельзя учить старших...
В методической литературе мы не встретим убеди-
тельных рекомендаций о формах, средствах, методах
атеистической работы с верующими старшего поколения.
Опытные пропагандисты приходят к выводу, что наиболее
подходящей формой гут может быть индивидуальная
доверительная беседа, проявление заботы и внимания
к нуждам, запросам стариков, приобщение их к об-
щественно полезному труду, вовлечение в общественную
жизнь и т. д.
Хочется обратить здесь внимание на одно немаловаж-
ное обстоятельство: верующие пожилого возраста разли-
чаются по глубине и характеру своей религиозности, не все
одинаково относятся к атеистической пропаганде, по-
разному смотрят они и на воспитание подрастающего
поколения. Иные склонны во что бы то ни стало, пользуясь
своим авторитетом, навязывать свои убеждения детям,
молодежи, другие хорошо чувствуют атеистический на-
строй подрастающего поколения, понимают, что нельзя,
да и бесполезно оказывать религиозное давление на
молодых. В любой индивидуальной работе все эти
особенности каждого пожилого человека надо учитывать.
На наш взгляд, тем из них, кто насильно навязывает
детям свои убеждения, пропагандист атеизма должен
разъяснять не только антипедагогичность, но и противоза-
конность их поведения: ведь нередко требования старших
выполнять обряды, молиться, применение насилия в этих
случаях — не что иное, как посягательство на личность
человека, что противоречит правовым нормам.
Тут, кстати, мне хочется отметить, что многие мои
слушатели — как верующие, так и неверующие — плохо
знают советское законодательство о религиозных культах,
не знакомы с понятием свободы совести. Вот какие
вопросы мне задают очень часто: «Почему в нашей стране
до сих пор есть церкви, мечети, почему их не закроют?»,
«Почему существуют религиозные учебные заведения?»,
«Почему из Конституции страны развитого социализма не
исключен вопрос о религии?» Это одна точка зрения. А вот
другая, тоже основанная на неграмотности в этих вопро-
сах: «Почему у нас нельзя верить в бога?», «Почему
ведется атеистическая пропаганда?», «Почему верующий
должен служить в армии, если ему не позволяют это его
убеждения?» и т. д. В такой плохой осведомленности
о законодательстве нередко повинны те, кто обязан
пропагандировать его среди населения и строго контроли-
ровать его соблюдение.
Несколько лет назад мне пришлось выслушать упреки
одного ответственного работника, который был недоволен
тем, что в своей лекции я слишком подробно и основатель-
но раскрыл перед слушателями основные положения
советского законодательства о культах, показал им не
только обязанности, но и права верующих и религиозных
организаций. Он же был склонен ознакомить слушателей
только с обязанностями верующих и религиозных органи-
заций. При нашей дальнейшей беседе выяснилось, что он,
как я и ожидал, довольно поверхностно знаком с принци-
пами отношения партии и Советского государства к рели-
гии, церкви и верующим. К сожалению, этот работник —
не исключение. Иные хотели бы покончить с религией
просто — закрыть культовые учреждения, запретить
соблюдение обрядов. Надо ли говорить, что они не
имеют представления о сущности религии, не знают
принципов марксистско-ленинского отношения к ней.
Возвращаясь к проблеме взаимоотношений молодого
и старшего поколений, хочу остановиться на еще одном
важном моменте. Почему-то считается в порядке вещей,
когда пожилые люди настойчиво прививают религиозные
убеждения детям, внушают молодым чуждые
марксистской идеологии взгляды. В то же время неве-
рующие стыдятся защищать и пропагандировать свои
атеистические убеждения. В данном случае авторитет
пожилых людей, заслуженный ими благодаря их большо-
му жизненному опыту в вопросах хозяйственных и семей-
но-бытовых, действует и в области мировоззрения, где они
по разным причинам могут и не быть авторитетными.
Нужно ли здесь следовать традиции повиновения стар-
шим? Ведь это — лишь способ консервации в наци-
ональных традициях как раз того, что не соответствует
современной жизни
Нередко молодые люди скрывают свои атеистические
убеждения от верующих родителей, боясь огорчить
и обидеть их своим откровенным признанием. Им
приходится вести как бы двойную жизнь: внутреннюю —
дДя себя и внешнюю — для окружающих. Нельзя читать
без волнения письмо А. Катаева из села Шали Чечено-
Ингушской АССР в республиканскую газету «Комсо-
мольское племя». Приведу его в сокращении:
«Обращаюсь за советом... В прошедшем году я закончил
среднюю школу. Более двух лет являюсь членом ВЛКСМ. Вот уже
2—3 года как перестал верить в бога, но свои убеждения я тща-
тельно скрывал от родителей. В семье я делал вид, что выполняю
религиозные предписания, и все не решался признаться во всем
родителям. После окончания школы я поступил на стройку. И вот
совсем недавно отец и мать узнали, что я перестал молиться
и держать уразу. Конечно, отец ругал. Но главное для меня —
мать. Она теперь все время чего-то боится. И просит меня быть
прежним. Мне искренне жаль отца и мать: они убежденные
верующие, но родителей лучших я никому бы не пожелал. Знаю:
меня они любят сильно, и тем тяжелее им осознавать, что
теряют меня (они считают мой отход от религиозной обрядности
потерей сына). Когда мама начинает упрашивать меня, я жалею
о том, что перестал молиться, держать уразу. И я хочу спросить:
что же делать! Неужели к любимым родителям под конец их
жизни приходится относиться так жестоко!»3
Вопрос этот и сегодня очень болезненный для многих
обошедших от религии молодых людей из верующих
семей. Сложный вопрос, нелегко на него ответить. Но
пропагандист не имеет права обходить его в своих
выступлениях. Что мог бы я сказать своим слушателям об
этом?
Хорошо, когда авторитет родителей, честных тружени-
ков, добрых и любящих, очень высок. Этим надо гордиться
и родителям, и детям. Но правы ли те молодые люди,
которые, боясь обидеть родителей, фактически их об-
манывают, не веря в бога, соблюдают религиозные
предписания? Скрывать свои убеждения безнравственно,
а любовь и уважение к родителям молодой человек может
доказать честным трудом, повседневной заботой о них,
дрбрым и отзывчивым отношением, всеми своими по-
лезными для общества и семьи делами и поступками.
В таком случае религиозные родители увидят, поймут, что
и без веры в бога можно достичь больших успехов в труде,
завоевать уважение людей, быть честным, добрым,
хррошим человеком.
Все затронутые в этих заметках насущные вопросы
лишь поставлены мною, в своей повседневной работе
я продолжаю искать более полные ответы на них, более
эффективные методы и формы пропаганды, более убеди-
тельные аргументы. Обмен мнениями по ним полезен
и| необходим. А как думаете вы, коллеги-пропагандисты,
читатели журнала?
г. Махачкала
Дагестанской АССР
3 Газета «Комсомольское племя» (г. Грозный), 5 февраля 1976 г.
10
ДУХ ЛАПЛАСА Го₽„"“’“
О возникновении и разви-
тии окружающего нас мира
и жизни на Земле идут не-
скончаемые споры едва лине
со времен Демокрита и Пла-
тона. Спорят не только на-
учные школы и направле-
ния — спорят два противо-
борствующих и неприми-
римых воззрения: матери-
ализм и идеализм,
В самом деле, в каком
бы плане ни рассматривалась
проблема — в космологи-
ческом ли, биохимическом
или генетическом, глубокое
и всестороннее ее обсужде-
ние неизбежно приводит к
вопросу об исходной точке:
о том, как появилась наша
Вселенная, как возникла и
эволюционировала жизнь —
в результате ли божествен-
ного творения и сверхъес-
тественных предначертаний
или же в итоге бесконечного
развития материи...
Как-то французский мате-
матик, физик и астроном
Пьер-Симон Лаплас, объяс-
няя Наполеону свою теорию
возникновения Солнечной
системы, с сочувствием отоз-
вался о сходных идеях не-
мецкого философа Имману-
ила Канта. Император глубо-
комысленно заметил:
— Кант признает гипотезу
бога.
— Я в моих занятиях не
нуждался в этой гипотезе, —
ответил Лаплас.
Свой «Трактат о небесной
механике» он завершил в
1825 г. А спустя 34 года уви-
дел свет великий труд Чарлза
Дарвина «Происхождение
видов», на котором знамени-
тая фраза Лапласа могла
быть оттиснута не в качестве
эпиграфа — нет, в качестве
девиза как самого автора, так
и всей биологии, да и всех
наук вообще
О том, что это действи-
тельно так, читатель мог
получить весьма полное
представление из публику-
емой в этом номере под
рубрикой «Теология и наука»
статьи М. Скибицкого «Нуж-
дался ли в боге творец
«Происхождения видов»?»
Она рассказывает о попытках
защитников религии дока-
зать, будто великий натура-
лист исходил в своей теории
из идеи творения, и на ре-
альных фактах прослежива-
ет, как он в своих научных
занятиях все «отодвигал и
отодвигал бога подальше»
(выражение сокрушавшейся
по этому поводу жены учено-
го, Эммы Дарвин). А то, что
в современных науках тор-
жествует дух Лапласа, оче-
видно из перекликающихся
с этой публикацией и друг
с другом статьи О. Газенко
и Г. Парфенова и очерка
С. Иванова.
На первый взгляд, авторы
их пишут о разных вещах.
О. Газенко и Г. Парфенов
показывают, что стремление
человечества вырваться из
земной колыбели — биоло-
гическая необходимость и
что жизнь вне Земли, даже
в далеких галактиках, впол-
не возможна: генетический
аппарат человека в состоя-
нии вынести все тяготы
межзвездных перелетов и
приспособиться к новой об-
становке. С. Иванов осве-
щает, казалось бы, более
частную проблему — открыт
и изучен новый вид при-
родных колебаний. Сейчас,
однако, выясняется, что ко-
лебания эти присущи не толь-
ко химическим реакциям, но
и самым разнообразным
живым системам. Быть мо-
жет, именно им (хотя бы
отчасти) обязан ci >им проис-
хождением наш уникальный
генетический аппарат, быть
может, они и сыграли в свое
время решающую роль в ве-
ликом скачке из неживой
природы в живую?..
Исследуя жизнь со всех
сторон — в данном случае
поведение генетических
структур в условиях Кос-
моса, в так называемой ак-
тивной среде, сопоставляя
столь далекие друг от дру-
га процессы, как образова-
ние галактик, о котором
размышлял Лаплас, и пове-
дение простейших, которое
изучали задолго до Дарвина,
современный исследователь
природы еще и еще раз
убеждается: материя поисти-
не неисчерпаема, в ней са-
мой — несметное коли-
чество свойств и способнос-
тей, в том числе и способ-
ность к саморазвитию и са-
моорганизации (целая от-
расль науки уже специально
изучает эту способность —
синергетика!). И как прежде,
так и сегодня, ученым нет
никакой нужды в гипотезе
бога.
ЛАУРЕАТЫ ЛЕНИНСКОЙ ПРЕМИИ
_ — МАЯТНИК В БЛЮДЦЕ
И стория эта восходит к невообразимо дале-
ким, почти мифическим временам, когда только
начинала бурлить на Земле юная, не знающая
удержу жизнь, а может быть, не было еще и жиз-
ни, даже самой Земли не было, лишь в пекле
расширяющейся Вселенной зарождались первые
неоднородности — намеки на будущие звезды и
галактики.
Но не будем пока углубляться в такие дали,
а поведем рассказ с того дня (было это лет 30
назад), когда московский химик Борис Павлович
Белоусов сделал поразительное открытие. Смешав
растворы лимонной кислоты и бромноватокислого
калия и добавив в качестве катализатора немного
соли церия, он принялся наблюдать реакцию и
вскоре, к изумлению своему, обнаружил, что
окраска раствора периодически меняется. Вот он
желтый, а вот, спустя минуту, бесцветный, еще
через минуту — опять желтый. И так — несколько
часов подряд!
Откуда взялся этот химический маятник, Белоусов
понять не сумел, но наблюдения свои тщательно
описал в статье, каковую без промедления и
послал в химический журнал. Ответ пришел быстро
Такого не бывает и быть не может, писал рецен-
зент. Другой рецензент из другого журнала, куда
Белоусов, получив первый отказ, послал статью,
ответил то же: не бывает.
Через несколько лет статью удалось напечатать,
но в издании, имеющем к химии весьма отдаленное
касательство,— в «Сборнике рефератов по радиа-
ционной медицине». Химики о ней не узнали, спе-
циалистам по радиационной медицине она бы-
ла неинтересна (статья называлась «Периодическая
химическая реакция»). Борис Павлович занялся
другими проблемами, быть может, даже успев
позабыть о странном своем открытии, а вскоре и
умер. И дело могло в лучшем случае кончиться
тем, как заметил журнал «Химия и жизнь», что
периодическая реакция стала бы одним из зани-
мательных опытов юных химиков XXI века, если бы
ею не заинтересовался ученик Белоусова, моло-
дой тогда биохимик Симон Эльевич Шноль и, в
свою очередь, не побудил, даже заставил совсем
юного физика Анатолия Жаботинского заняться
изучением и теоретическим обоснованием зага-
дочного феномена.
Спустя некоторое, хотя и немалое, время в кру-
гах химиков заговорили о «реакции Белоусова —
Жаботинского», а в 1980 году за открытие и иссле-
дование нового класса автоволновых процессов,
к которым, как выяснилось, принадлежала упомя-
нутая реакция, Б П. Белоусов (посмертно),
А. М. Жаботинский, А. Н. Заикин, Г. Р Иваницкий
и В. И. Кринский получили Ленинскую премию
Понять, почему раствор периодически менял
свой цвет, было действительно нелегко; понять
рецензентов, убежденных, что это невозможно
куда легче.
Но отчего все-таки невозможно? В одной из
своих статей 1973 года Жаботинский вспоминает о
«ртутном сердце» — о капельке ртути, которую по-
коление юных химиков первой половины XX века
любило извлекать из градусника, бросать в пе-
рекись водорода и смотреть, что из этого вый-
дет. Выходило игрушечное сердце! Перекись на
поверхности ртути разлагалась, образовыва-
лась пленка окисла, и реакция тормозилась. Вско-
ре, однако, пленка растворялась, и реакция во-
зобновлялась. А так как пленка меняла поверх-
ностное натяжение ртути, капелька пульсировала,
подобно сердцу. И никто из юных естествоиспыта-
телей не подозревал, конечно, ни значения этих
пульсаций, ни, тем паче, многоразличных связей
между пульсациями разной природы; понимание
этого явилось позже, в конце 60-х или в начале 70-х
годов.
Механизм «ртутного сердца» никакой загадки в
себе не содержал; фокус-покус, да и только.
Впрочем, известно было доподлинно, что все
11
«фокусы» подобного рода возможны
лишь в гетерогенных системах, то есть в
системах, состоящих по меньшей мере из
двух фаз (от греческих слов «гетерос» —
«иной» и «генос» — «род»). А может ли
пульсировать гомогенная, однофазная сис-
тема (от греческого же «гомос» — «одина-
ковый»)? Тот же белоусовский раствор,
например? Ясное дело, не может! Не
с чего ему пульсировать!
ОХОТНИКИ У КОСТРА.
ЧАСЫ В ХРАМЕ АРСИНОЭ
другой стороны, теория, которая
нередко опережает практику, а в иных
случаях даже противоречит ей, сначала
описывала одни лишь гомогенные пе-
риодические реакции. В 1910 году амери-
канский биофизик А. Лотка создал первую
математическую модель периодического
процесса и попытался использовать ее для
описания самых разнообразных явлений —
от кинетики химических реакций до коле-
баний численности популяций
По совету самого Жаботинского по-
заимствуем из упомянутой его статьи
сделанное им доходчивое переложение
модели Лотки. Обозначим буквами А, В,
С и D количество корма на территории, где
живут зайцы, количество зайцев, которые
едя-' этот корм, количество лисиц, которые
едят зайцев, и, наконец, количество лисьих
шкурок, добываемых охотниками, а затем
соединим все четыре буквы стрелками,
направленными слева направо, и только
между В и С нарисуем сверху дополни-
тельную дугообразную стрелку, обращен-
ную справа налево Перед нами схема
придуманной Лоткой^модели периодичес-
кого процесса: А-»-Й-+С-»О.
Корма у нас много, так что зайцы могли
бы плодиться сколько угодно. Но природа
в своей бесконечной мудрости изобрела
лисиц. И вот чем больше становится
зайцев, тем быстрее размножаются лисы,
но чем больше становится лис, тем больше
им требуется зайцев. В один прекрасный
день лисы начинают ощущать нехватку
зайцев, и численность их популяции идет
на убыль, что мы и отмечаем обращенной
вспять дугообразной стрелкой. Потом зай-
цам снова становится вольготнее, лиси-
цам — тоже, а охотники, сидя у костре,
почесывают в затылке и толкуют на
вечную как мир тему, что год, дескать, иа
год не приходится.
Таким же образом рождаются колеба-
ния и в химической системе. Если кон-
центрация вещества А достаточно велика,
оно неотвратимо превращается в вещество
В, затем в С и в D Скорость превращения
В в С прямо пропорциональна концентра-
ции С; в то же время чем больше
концентрация С, тем быстрее накапливает-
ся D и исчезает В. И так же, как в истории
с зайцами и лисами, тут могут возникать
колебательные процессы — периодичес-
кие нарастания концентраций обра-
зующихся веществ.
Понятная каждому школьнику модель
Лотки побудила многих исследователей
взяться за поиски периодических процес-
сов в гомогенных (однородных) системах,
но все находки, сделанные до Белоусова,
были наперечет, а главное, почти никто
о них и слыхом не слыхивал. Как раз в ту
эпоху распространилось среди химиков
твердое убеждение, будто в изолиро-
ванных гомогенных системах никакие ко-
лебания концентраций невозможны, по-
скольку в противном случае нарушался бы
знаменитый второй закон термодинамики,
который любили тогда все поминать —
к месту и не к месту.
Простой этот закон, над разработкой
которого потрудились в свое время Сади
Карно, Клаузиус, Кельвин и другие ученые,
гласит, что любая изолированная система
неизбежно приходит в состояние термоди-
намического равновесия, или «тепловой
смерти», как говаривали многозначи-
тельным полушепотом мистически на-
строенные позитивисты. Причем, когда
система приближается к этому равнове-
сию, все изменения в ней, согласно тому
же закону, могут происходить лишь одно-
направленно, без возвращений вспять,
словом, без колебаний
Любому исследователю было ясно:
закон должен распространяться на любые
изолированные системы, в том числе и на
гетерогенные (разнородные). Но когда
речь заходила > гетерогенных системах,
про закон никто не вспоминал: там пе-
риодические реакции были известны дав-
но. Что же до гомогенных систем, тут
решение выносилось без промедления:
ошибка эксперимента! Не гомогенная это
система, а гетерогенная какие-нибудь
частички да попали в нее, получились две
фазы — частички и раствор (как в «ртут-
ном сердце»: ртуть и перекись), а раз так,
то колебания — дело обычное.
По этому поводу Жаботинский вспоми-
нает водяные часы, изобретенные в Древ-
ней Греции. Представим себе их и мы. Вот,
например, клепсидры — часы, сделанные
вП1 веке до нашей эры для храма Арсиноэ
в Александрии мастером Ктезибием. Из
большого водоема вода поступала по
трубе в полую фигурку, изображавшую
плачущую деву, и из ее глаз капала в бак,
постепенно его наполняя. На поверхности
воды держался поплавок с другой фигур-
кой, поменьше, которая палочкой по-
казывала время на колонне, расчерченной
кривыми часовыми линиями, По про-
шествии суток вода при помощи сифонно-
го устройства вытекала из бака и вращала
зубчатое колесо, а с ним и всю колонну. За
сутки колонна поворачивалась на
1/365 часть окружности, за год — делала
полный оборот.
Чтобы часы шли равномерно, нужно
было одно — чтобы объем большого ре-
зервуара (водоема) во много раз
превышал объем малого (бака). В гетеро-
генной системе роль большого резервуара
выполняют дье взаимодействующие фазы
(все те же, допустим, ртуть и перекись) —
неистощимые поставщики «поводов» для
колебаний, а роль малого — граница меж-
ду ними (аналогии для неискушенного
читателя неожиданные, но для физика или
химика — привычные). В гомогенной же
системе на роль большого резервуара
вполне годятся молекулы исходных ве-
ществ, а иа роль малого — молекулы или
ионы катализатора. Никаких двух фаз, одна
ровная смесь молекул, а система будет
работать, как часы.
Вот оно, искомое теоретическое обосно-
вание колебаний в гомогенной системе.
Дело за малым — воспроизвести химичес-
кий маятник в натуре.
КОРОБКА ИЗ-ПОД КИНОПЛЕНКИ
истема — налитый в блюдечко
раствор — и не думала работать. На бума-
ге, испещряемой формулами и значками,
все выходило гладко, а в блюдечке — увы!
Но молодые ученые, сидевшие до первых
петухов в новеньких лабораториях только
что выстроенного в Пущине Института би-
офизики, знакомившиеся друг с другом
и тут же вступавшие в нескончаемые
дискуссии,— эти молодые люди, ныне уже
легендарные «шестидесятники», не сомне-
вались в том, что в один прекрасный день
система заработает. В чем, в чем, а в успе-
хе они не сомневались. И Фортуна,
умеющая ценить верность, баловала их ие
так уж редко.
Но как они узиали, что занимаются
одной и той же проблемой? Жаботинский,
исследовавший реакцию Белоусова,
Кринский, работавший над математичес-
ким описанием сердечных аритмий, За-
икин, изобретавший нейристор (модель
нервного волокна) как они все догадались,
что ищут одно, и объединили свои усилия?
Рассказ Заикина воспроизведен в журна-
ле «Химия и жизнь»; сокращенный его
вариант звучит так:
— Идея нейристора была тогда не-
обыкновенно привлекательна Соедините
между собой группу нейристоров — и вы
получите вычислительную машину! Но в те
годы наши теоретические парения часто
разбивались о технические трудности.
Попытались собрать модель нерва на
радиолампах — не вышло. Слишком вели-
ки различия в характеристиках у ра-
диоламп. Попытались на полупроводни-
ках — еще хуже. Но тут появились работы
Жаботинского, и я подумал: может, эти
растворы и есть та активная среда, в кото-
рой не будет никаких неоднородностей,
и нейристор можно будет сделать на
растворе. Взяли мы с Жаботинским круг-
лую коробку из-под кинопленки, залили
дно воском, наполнили ее раствором
и стали смотреть, что получится. Ничего не
получилось. Мы ведь взяли белоусовский
раствор с ионами церия, а в нем зарож-
даются очень медленные волны — в ма-
ленькой коробке увидеть их невозможно.
Да и цветовые перепады еле заметны.
Стали мы искать другую систему, искали
долго, но нашли Катализатором в ней был
уже не церий, а соединение железа —
ферроин. Ферроин лучше церия: его
окисленная и восстановленная формы
имеют очень контрастирующую окрас-
ку. Первая — красная, вторая — синяя.
Эффектно! Но тоже вышло не сразу,
а лишь когда мы догадались налить тонкий
слой раствора на дно плоской чашки. Вот
тогда появились колебания и побежали
автоволны. Ждали мы их пять лет...
«Тут появились работы Жаботинско-
го...»! Из рассказа Заикина можно
заключить, что он познакомился сначала
с публикациями своего коллеги, а потом
с ним самим. У Кринского и Жаботинского
вышло иначе: они разговорились в коридо-
ре, о чем второй самолично поведал
автору этих строк. Иным читателям такие
подробности могут показаться незначи-
тельными, но историк науки ие вправе
пренебрегать ничем, особенно если речь
идет о рождении концепций, ох-
ватывающих такой круг явлений, границы
которого с каждым годом отодвигаются
все дальше и дальше.
«Побежали автоволны...» Новый и самый
главный термин второй уже раз появился
в нашем повествовании: «автоволны» и
«активная среда» — обратили ли вы внима-
ние на эти понятия? Чтобы разобраться
в них, мы снова должны вернуться к про-
цессам, которые наука называет колеба-
ниями.
АКТИВНАЯ СРЕДА
М ы привыкли к инертности и одно-
направленности физических процессов,
12
к тому, что камень летит, куда его кинули,
вода каплет только сверху вниз, что
вообще «каждое тело стремится сохра-
нить...» и так далее. Но тут другое:
добравшись до крайнего своего положе-
ния, тело или вещество само по себе
поворачивает обратно. Само по себе!
Затем поворачивает вновь. И так не-
прерывно, с неизменной частотой.
Колебательных систем великое мно-
жество — от маятника, с которым мы
встречаемся еще в детстве, либо при-
глядываясь к ходикам, либо читая учебник
физики, где маятник преподносится нам
в окружении знаменитых имен и великих
законов, до экологических цепочек, сос-
тоящих из зайцев и лис, рыб и крокодилов,
сусликов и ястребов. Существуют колеба-
ния акустические, электромеханические,
гидравлические, колебания в мире моле-
кул, атомов и частиц. А со сколькими
колебаниями мы встречаемся в мире
небесных тел! Вот с чисто химическими
колебаниями человек сталкивался редко.
Как это может быть, чтобы вещество
А превратилось в вещество В, потом
реакция сама повернула обратно: ве-
щество В снова стало веществом А, затем
опять А начало превращаться в В и так
далее?!
В хронологическом списке отмеченных
наукой колебаний химические заняли одно
из последних мест, но зато ими открылся
список явлений нового класса — автовол-
новых. Что означает этот термин? Одино-
кий маятник или струна демонстрируют
нам образцы свободных колебаний: по
мере того как запас их энергии расходует-
ся на борьбу с трением и с сопротивлением
воздуха, их колебания затухают. Маятник
в часах — другое дело: его потери воспол-
няются из энергетических запасов заведен-
ной пружины или поднятой гири. По этой
причине часы называют генератором авто-
колебаний. или, коротко, автогенерато-
ром. Так же именуется всякая система,
в которой незатухающие колебания
поддерживаются энергией извне
Но откуда же черпали энергию колеба-
ния в белоусовском блюдечке и в плоской
чашке, где их наконец увидели Жабо-
тинский с Заикиным? Оказывается, ве-
щество А и вещество В превращались друг
в друга, беря энергию у вещества С:
у церия, у ферроина, у любого катализато-
ра переменной валентности. В бело-
усо веной реакции, например, церий был то
церием-4, то церием-3; менялась степень
его окисления — менялась и окраска
раствора.
Раствор, в котором происходят по-
добные колебания,— не что иное, как
бессчетное множество микроскопических
автогенераторов, слившихся в единый и не-
прерывный автогенератор. Это активная,
или, как ее иначе называют, возбудимая,
среда. Чтобы представить себе, что озна-
чает то или иное понятие, иногда лучше
всего вообразить противоположное. Когда
английский физиолог Грей Уолтер пытался
объяснить читателям своей книги «Живой
мозг», что такое сознание, он не придумал
ничего лучшего, как сказать, что сознание
это то, что при неблагоприятных об-
стоятельствах человек может потерять...
Так вот, представим себе, как распростра-
няется волна — допустим, звуковая вол-
на,— в пассивной среде.
Колебания воздуха, возникшие в одной
точке, распространяются с известной ско-
ростью во все стороны и, теряя энергию,
которая превращается в тепло и рас-
сеивается в пространстве, затухают. Сами
собой затухают любые неавтоматические,
не поддерживаемые извне колебания,
если они распространяются в обыкновен-
ной, пассивной среде — в воздухе, метал-
ле, воде, земной коре, ибо и воздух,
и металл, и вода, и кора — все это
пассивные среды.
Но столь безразлично по отношению
к попадающим в нее колебаниям ведет
себя не всякая среде. Существуют среды,
где в каждой точке идут активные про-
цессы, благодаря которым в пространстве
равномерно и постоянно распространяется
запас энергии И когда через такую
активную и легко возбудимую среду
проходит серия колебаний, энергия в ней
не переносится (затухая или не затухая),
а высвобождается. Активной среде нужна
в первую голову не энергетическая
поддержка, а информационная. Энергии
у нее у самой хватает, и в ней с ус-
пехом могут рождаться автоволны, то
есть волны, которые сами поддерживают
свое существование и не затухают по
мере продвижения вперед. Именно
о такой среде и мечтал Заикин, пытаясь
соорудить модель нейристора.
Распространение нервного импульса —
типичный автоволновый процесс. Будучи
раздражен в одной точке, нерв посылает
сигнал, который не затухает: волиа воз-
буждения, попав в соседнюю точку не-
рвного волокна, вызывает в ней ответную
реакцию, которая, в свою очередь,
раздражает следующие точки, всегда го-
товые сыграть роль автогенератора.
РОКОВЫЕ СПИРАЛИ
А втоволны распространяются по-раз-
ному, в зависимости от «качества» среды.
Объясняя это, один из авторов открытия,
директор Научного центра биологических
исследований АН СССР в Пущине член-
корреспондент АН СССР Генрих Романо-
вич Иваницкий предлагает нам вообразить
такую картину -
— Представьте себе высохшую степь.
В одном месте падает горящая спичка, и во
все стороны устремляется огонь. За ним
остается выжженная земля. Проходит вре-
мя, трава вырастает, высыхает, и снова
в нее попадает спичка — степь полыхает!
Все это случается в действительности. Но
вот картинка фантастическая: трава растет
и сохнет с такой же почти скоростью,
с какой бежит огонь. Тогда, глядя на степь,
предположим, с самолета, мы увидим, как
из одной точки распространяются коль-
цевые волны огня. Типичнейшая картина
для активной среды, где волны тоже
распространяются кольцеобразно.
Волны эти отличаются особыми
свойствами. Если обычные волны звука или
света, пересекаясь, интерферируют, то
есть друг на друга накладываются, то
автоволны друг друга только гасят. Спе-
циалисты по борьбе со степными пожара-
ми знают, что огонь иногда можно
погасить встречным огнем. Обычно в ак-
тивной среде находятся несколько источ-
ников автоволн, или, как мы говорим,
зедущих центров. И все они вступают друг
с другом в борьбу, из которой один
непременно выходит победителем — его
волны подавляют всех своих соседок, он
навязывает свой ритм всему, что его
окружает.
Но чисто концентрические волны
наблюдаются, только когда среда одно-
родна,— продолжает Иваницкий,— а это
бывает далеко не всегда. Часто иа пути
ьолны встречается неоднородность, и тог-
да ее фронт разрывается Еще раз пред-
ставьте себе степной пожар. Огонь натал-
кивается на огнеупорную перегородку,
борется с ней, сламывает ее в конце
концов, но часть волны уже ушла дальше,
у нее появился не только фронт, но
и фланг. Двигаясь вперед и вбок, волна
постепенно закручивается в спираль. Эти-
то спирали мы чаще всего и наблюдаем
в активных средах, в том числе и в химичес-
ких.
Источники спиральных волн — ревербе-
раторы — ведут себя подобно источникам
кольцевых: в схватке побеждает сильней-
ший. Ревербератором может стать не
только препятствие, но и даже разрыв,
образующийся в месте столкновения авто-
волн. Так что если среда содержит много
разнообразных неоднородностей, авто-
волны начинают в ней размножаться очень
бурно и хаотически заполняют все про-
странство. Вот почему, кстати, в степи, где
кругом одни бугорки да ямки, огонь
мечется во все стороны сразу...
Хотя история изучения автоволновых
процессов началась с открытия, сделанно-
го Белоусовым, у нее, как и у всякой
истории, есть предыстория, и связана она
не с химией, а с математикой и кибернети-
кой, с тем направлением, по которому в те
годы, когда Жаботинский и Заикин
вглядывались в коробку из-под киноплен-
ки, шел Валентин Израилевич Кринский.
Предыстория же эта началась в те многим
еще памятные но, увы, далекие уже
времена, когда американский математик
Норберт Винер и его друг физиолог
Артуро Розенблют, закладывая основы
кибернетики, обсуждали между прочим
и модель возбудимой среды, которую они
представляли себе в виде множества
отдельных элементов на плоскости. Отчас-
ти это были для них абстрактные элементы,
но отчасти и конкретные: Винер пытался
дать математическое описание автовол-
новых процессов в сердце.
Здесь надо заметить, что в большом
семействе автогенераторов есть и так
называемые ждущие мультивибраторы.
Под действием слабого электрического
сигнала оии выдают мощные импульсы
тока, а затем как бы замирают в ожидании
следующего сигнала. Клетки сердечной
мышцы кое в чем похожи на них. По
мышце, как известно, 50 — 80 раз в минуту
распространяется волна возбуждения, на-
чало которой дает группа клеток, име-
нуемая синусным узлом. Сердечная
мышца — такая же активная среда, как
и белоусовский раствор или нервное во-
локно, а ее сокращение — самый на-
стоящий автоволновой процесс. От того,
как распространяются по мышце авто-
волны, зависит «качество» нашего главного
биоритма — сердечного биения.
— Давайте рассмотрим этот процесс
поближе,— продолжает свой рассказ
Г Р Иваницкий. — По сердечной ткани,
состоящей из клеток-автогенераторов,
распространяется электрохимический им-
пульс возбуждения. Со скоростью до
двадцати метров в секунду бежит он по
клеточной мембране. Когда потенциал
возбуждения достигает определенной ве-
личины, проницаемость мембраны ме-
няется, и клетка генерирует свой
собственный импульс, как бы усиливающий
тот импульс, который к ней прибыл
Рождение импульса означает, что мембра-
на перезарядилась: сквозь нее из клетки
вышли ионы калия, а на их место вошли
ионы натрия. Внутренняя часть мембраны
зарядилась положительно, а внешняя от-
рицательно-
Возбудившаяся клетка отдала весь свой
запас энергии, но восстанавливается он
13
мгновенно: миг — и мембрана возвраща-
ется в исходное положение. Мы видим,
таким образом, как в сердечной ткани
одна клетка возбуждает другую и как
волна возбуждения прокатывается по всей
мышце. И все это как две капли воды
похоже на распространение огня по степи
или на распространение химических волн
по поверхности раствора.
Интерес к математической модели
сердца вспыхивал после Винера не раз, но
первые значительные результаты были
достигнуты в Институте биофизики АН
СССР, где Иваницкий и Кринский создали
в этой области целую теорию, объяснив-
шую некоторые особенности автоволн
и предсказавшую несколько новых явле-
ний, о которых ничего не знали во времена
Винера и Розенблюта. Но самое, быть
может, важное, что в ходе этих исследова-
ний стала вырисовываться роль автовол-
новых процессов в нарушениях работы
сердца. В нездоровом сердце может
внезапно увеличиться частота сокраще-
ний— начинается пароксизмальная тахи-
кардия. А бывает и похуже: ритмические
сокращения сменяются беспорядочной
дрожью и трепыханием. Против тахикар-
дии изобретены надежные и эффективные
средства, а от трепыхания, или, по-научно-
му, фибрилляции, надежной защиты нет, и,
потрепыхавшись, сердце может остано-
виться
Причины этих опасных капризов ритма
объяснила теория автоволновых процес-
сов. Нарушения биохимического характера
создают в сердечных клетках неоднород-
ности, и вместо одной нормальной авто-
волны возбуждения, такой же, каким был
бы, скажем, ровный фронт огня, возни-
кают многочисленные спиральные волны,
«огонь» начинает метаться во все сто-
роны — возникает фибрилляция. Сер-
дечный оркестр перестает подчиняться
своему дирижеру — синусному узлу. При
тахикардии же образуется одна мощная
спиральная волна — ритм сердечных сок-
ращений тоже нарушается полностью.
Какими же должны быть новые лекарства
против аритмии? Прежде всего они
должны быстро гасить беспорядочные
автоволны в сердечной мышце. Вот над
чем и надлежит поломать голову фармако-
логам.
А ВСЕЛЕННАЯ ПОД МИКРОСКОПОМ
втоволны, как выяснилось, рас-
пространяются и по другим органам
тела. Они поддерживают движение крови
по капиллярным сосудам, движение пищи
по желудочно-кишечному тракту, участ-
вуют в мозговых процессах возбуж-
дения и торможения. Не исключено, что
хаотические волны, захлестывающие мозг
во время приступов эпилепсии, тоже рож-
даются в ревербераторах. У эпилепсии
ведь бывают очаги; не обнаружатся ли
в них своего рода «неоднородности»?
Года четыре назад биологи обратили
внимание на одно загадочное, но явно
многозначительное явление. Есть на свете
особая разновидность амебы — Dictiostel-
lum discoideum, и ведет она довольно
странный образ жизни. Сначала ее орга-
низм развивается наподобие гриба, обра-
зуя «плодовое тело», потом это тело лопа-
ется, разбрасывая вокруг себя множество
спор. Споры же, в свою очередь, начинают
вдруг собираться в кучки и образуют но-
вые плодовые тела. Читатель, конечно, до-
гадывается, что движение спор-амеб похо-
же на автоволновой процесс? Не просто
похоже: живая модель, да и только.
Нет, это действительно чудо! Живут себе
разрозненные, не связанные друг с другом
амебы, и вдруг в среде, где они живут,
условия становятся неблагоприятными.
Амебы это чувствуют, и в их организмах-
клетках начинаются соответствующие би-
охимические сдвиги Взгляните в микрос-
коп. По суспензии из амеб, как по
белоусовскому раствору, бегут спи-
ральные автоволны, возникают про-
странственные структуры, колония разоб-
щенных клеток-амеб превращается в мно-
гоклеточный организм. Зачем? Очевидно,
такой организм лучше противостоит не-
взгодам, чем каждое его слагаемое в от-
дельности. А если это так, то не были ли
автоволновые процессы активнейшими
участниками эволюции, которая с таким
упорством и настойчивостью усложняла
и усложняла химические и биологические
структуры? Не служат ли эти процессы
неукротимому стремлению жизни к само-
развитию, самодвижению, заполнению
экологических ниш? И много ли отыщется
столь неотразимых доказательств струк-
турного единства мира: один и тот же тип
колебаний у химической реакции, у пламе-
ни, у импульса, бегущего по живой ткани,
у мозговых биотоков, у простейших, соби-
рающихся в сложный организм, даже
у нашествия вредителей на поля и у наско-
ков вируса гриппа на нас (эти нашествия
и наскоки — тоже, оказывается, автовол-
новые процессы!).
Об этом единстве нам расскажет, по-
видимому, в недалеком времени новая
наука — синергетика (иначе ее можно
назвать современной теорией самооргани-
зации), пытающаяся сейчас математически
доказать, что у процессов, которые
наблюдал когда-го Белоусов, а также
обсуждали Винер с Розенблютом, и у тех
загадочных явлений, которые привели
к образованию первых белков на Земле,
была одна и та же природа. И там, и тут,
например, катализаторы химических реак-
ций играли одновременно и роль проме-
жуточных продуктов. Так думает из-
вестный химик из ФРГ, нобелевский лауре-
ат и иностранный член АН СССР Манфред
Эйген, опирающийся на работы своих
бельгийских коллег, тоже нобелевского
лауреата и иностранного члена нашей
академии И, Пригожина и П. Гленсдорфа,
которые в свое время весьма тонко
и проницательно объяснили некоторые
особенности реакции Белоусова—Жабо-
тинского.
Об автоволновых процессах всерьез
подумывают и космологи, стремящиеся
наглядно представить себе те ранние этапы
эволюции Вселенной, когда вокруг еле
заметных неоднородностей, образовав-
шихся в среде дозвездного вещества,
стали закручиваться в причудливые спира-
ли первые из разбегавшихся во все
стороны галактик
Владас
Юозович
НЮНКА
26 декабря 1983 года скончался участник
революционного движения в Литве, член
ЦК Коммунистической партии Литвы, депу-
тат Верховного Совета республики, заслу-
женный деятель культуры Литовской
ССР, академик-секретарь отделения об-
щественных наук АН Литовской ССР,
председатель Правления республиканско-
го общества «Знание» Владас Юозович
НЮНКА.
Владас Нюнка с юных лет связал жизнь
с борьбой за освобождение трудящихся от
буржуазного гнета. Вступив в 1928 году
в ряды Коммунистической партии Литвы,
он активно включился в подпольное ре-
волюционное движение. За свою деятель-
ность В. Ю. Нюнка неоднократно подвер-
гался аресту и приговаривался к лишению
свободы. После восстановления Советской
власти в Литве Владас Нюнка работал
ответственным редактором газеты «Ти-
еса», руководил главной избирательной
комиссией по выборам в Народный сейм,
в 1940 году его назначили прокурором
Литовской ССР. В годы Великой Оте-
чественной войны он выполнял ответствен-
ную партийную и советскую работу.
В послевоенный период Нюнка был ми-
нистром просвещения республики, замес-
тителем Председателя Совета Министров
Литовской ССР, более 12 лет был секрета-
рем ЦК Компартии Литвы. В 1961 —
1970 годы Нюнка — главный редактор
республиканского журнала «Коммунист».
В 1962 году В. Ю Нюнка избирается
членом-корреспондентом АН Литовской
ССР, а в 1976 году — ее действительным
членом. В. Ю. Нюнка внес большой вклад
в развитие и повышение роли об-
щественных наук в республике. Он опубли-
ковал немало монографий и научных
статей по вопросам марксистско-ле-
нинской теории, экономики и атеистичес-
кого воспитания Несколько статей
В. Ю. Нюнки были опубликованы в нашем
журнале.
В. Ю. Нюнка принимал активное участие
в общественно-политической жизни. Он
неоднократно избирался членом ЦК Ком-
партии Литвы, а в 1944—1961 годы —
членом Бюро ЦК Компартии Литвы.
В 1946—1962 годы был депутатом Верхов-
ного Совета СССР, с 1947 года — депутат
Верховного Совета Литовской ССР.
Владас Нюнка прошел славный путь
гражданина и коммуниста, революционе-
ра, общественно-политического деятеля
и ученого. Его яркая личность оставила
светлую память в сердцах всех знавших
его
14
АРЕНА
БИОЛОГИЧЕСКОЙ
ЭВОЛЮЦИИ ш
Художник Е. Федорова.
О, ГАЗЕНКО,
академик,
Г. ПАРФЕНОВ,
кандидат биологических наук
Жизнь стремится в Космос
w I. । ' -------—“—.*ягаадпгд....'л и, дагваа—иавв
Современной науке хорошо из-
вестно, что живые организмы, а тем
более человек, появились на сравни-
тельно поздних этапах преобразова-
ния материи и энергии. Сначала была
эпоха дозвездного вещества, по-
том — эпоха образования звезд.
В этих гигантских небесных реакторах
из более легких ядер стали синтези-
роваться углерод и кислород — важ-
нейшие элементы живого. Затем, уже
при более низких температурах, в не-
драх звезд образовался азот. Когда
эти звезды, именуемые красными
гигантами, расширялись или когда
рождались сверхновые, элементы —
предшественники биомолекул вы-
брасывались в Космос1.
Водород и другие элементы стали
частью вещества Солнца, планет Сол-
нечной системы, частью нас самих.
Воды юной Земли оставили память
о себе в ионном составе нашей крови.
Впрочем, связь биохимии нынешних
организмов с ранними стадиями би-
ологической эволюции и предбиоло-
гическим распределением вещества
давно известна и очевидна. Менее
очевидна, но, на наш взгляд, бесспор-
на связь между поведением или
интеллектом человека, с одной сто-
роны, и теми же стадиями эволюции,
когда рождались и набирали силу
основные ее тенденции, когда приоб-
ретали непреложный характер ее
требования и закономерности. Все мы
хорошо знаем, как изобретателен
человек в поисках средств к существо-
ванию; знаем и то, что во все века
одним из таких средств было заполне-
ние пространства — экологических
ниш. Но спросим себя, чего в этом
процессе больше — чисто человечес-
кой изобретательности и упорства или
властного требования биологической
эволюции? Что тут первично, что
доминирует? Мало найдется ученых,
которые не признали бы приоритета
и господства эволюции.
Начало жизни и биологической
эволюции связано с появлением ДНК
(дезоксирибонуклеиновой кислоты) —
вещества, способного воспроизводить
себя, и не только себя, а и те измене-
ния, которым оно подвергается. Но
для воспроизводства для размноже-
ния ДНК нужна энергия, и, появив-
шись на свет это замечательное
вещество тут же начинает органи-
зовывать среду так, чтобы из нее
можно было упомянутую энергию
извлекать. В результате этой деятель-
ности возникает растительное и жи-
вотное царство, складываются свя-
занные между собой направления
эволюции; одно из них приводит
к появлению человека.
Но почему именно человека? Все
религии мира рассматривали и
рассматривают человека как творение
божье, хотя ни одна из них не
отвечает на естественный вопрос, для
чего богу понадобился человек. Наука
отвергает эту точку зрения: человек,
говорит она,— дитя биологической
эволюции, результат сложного спле-
тения обстоятельств — благопри-
ятных мутаций, внешних условий.
1 Подробнее см.: И. Григорьев. После «Боль-
шого взрыва». «Неуке и религия», 1981, № 2.
15
взаимозависимого развития мозга и
руки, оптимального воздействия
стрессоров и так далее2. Все это,
безусловно, верно, но всего этого
недостаточно, чтобы понять, почему
же именно человек увенчал собой
одно из направлений эволюции, а не
другое какое-нибудь существо из
семейства приматов.
Разгадку приносит нам все тот же
последовательный эволюционизм,
обогащенный данными об освоении
Космоса Живая материя, обла-
дающая, как известно, способностью
к саморазвитию, просто не могла бы
обойтись без такой своей формы, без
такого организма, который был бы
способен вырваться за пределы Зем-
ли. Жизнь ищет и находит такую
форму в человеке!
Ведь это так и есть: ДНК человека
или любого другого организма может
быть вынесена за пределы Земли
только с помощью технических
средств, а технические средства изоб-
ретают люди. В свете этой очевиднос-
ти освоение космического про-
странства предстает перед нами не
только как интеллектуальная, соци-
альная или экономическая необходи-
мость, о чем опять-таки говорилось не
раз3, но прежде всего как необходи-
мость биологическая.
Всем известно, что земные формы
жизни несовместимы с космической
средой как таковой. Они не переносят
ни длительного пребывания в ва-
кууме, ни царящих там слишком
низких или слишком высоких темпе-
ратур, ни интенсивного ультрафиоле-
тового излучения. Проникнуть в кос-
мическое пространство можно только
защитившись от этих губительных
воздействий, то есть в привычной
среде обитания, которую и несут
с собой созданные человеком косми-
ческие аппараты.
Гравитация и клетка
Существуют, правда, еще два физи-
ческих фактора, от воздействия ко-
торых и внутри космического корабля
избавиться трудно. Это невесомость
и космическое излучение, состоящее
из опасных для организмов частиц,
летящих с околосветовой скоростью.
Совместима ли жизнь с воздействием
этих двух факторов? Ответ ученые
стараются получить с самого начала
космических исследований.
Что касается невесомости, то био-
логов прежде всего интересовало
прямое ее Влияние на клетку. Нет
смысла, да и, по правде говоря,
невозможно анализировать в попу-
лярной статье результаты всех свя-
занных с этой проблемой эксперимен-
тов. Важен вывод, а он таков: прямого
влияния невесомость на клетку не
оказывает. Вторичное, косвенное вли-
яние, проявляющееся, например, че-
рез изменение свойств среды,
наблюдалось не раз, но прямого нет.
Не потому, что не было еще случая
проявиться такому влиянию, а потому,
что его и не может быть: гравитацион-
ная нечувствительность клеток — их
природное свойство, вытекающее из
связи их величины и формы с элемен-
тарными физическими силами.
Четыре вида сил управляют всеми
процессами во Вселенной. Это так
называемые сильные взаимодействия,
проявляющие себя в тяжелых элемен-
тарных частицах, слабые взаимо-
действия, ответственные за боль-
шинство видов радиоактивного распа-
да, электромагнитные силы, обеспе
чивающие взаимодействие между
заряженными частицами, и, наконец,
силы тяготения, или гравитация.
Сильные и слабые взаимодействия
нас интересовать не могут: их
объект — частицы, а наш объект —
биомолекулы. Все молекулы идут «по
ведомству» электромагнитных сил.
Силы же эти настолько интенсивнее
гравитации (на 39 порядков, то есть во
многие миллиарды миллиардов раз),
что перемена в силе тяжести ничего
с молекулярными структурами клеток
(в том числе и с ДНК) поделать не
может
Непосредственно реагировать на
увеличение силы тяжести клетка бу-
дет только в том случае, если интен-
сивность гравитационного воз-
действия на нее будет сопоставима
с прочностью валентных связей в ее
молекулах. Этим-то и объясняется
необычайная устойчивость клеток к
ускорениям. Эксперименты показали,
что даже при 50 000-кратном ускоре-
нии скорость синтеза белков и нук-
леиновых кислот не меняется.
Во всех жизненных процессах моле-
кулы различных веществ должны
проходить через клеточные
мембраны. Переход этот осуществля-
ется при помощи активного или
пассивного транспорта, а также
обыкновенной молекулярной диффу-
зии, в ходе которой в клетки посту-
пают вода, кислород и другие важные
вещества. Диффузия — процесс мед-
ленный; его скорость зависит от
перемен в концентрации диффунди-
рующих веществ и от температуры.
Но каким бы медленным он ни был, на
него возлагается введение в клетку из
окружающей среды и выведение из
клетки в среду определенного коли-
чества молекул. Каким же образом
добиться эффективности диффузии?
3 ходе эволюции этого можно было
добиться лишь одним способом —
ограничением размеров клетки. Раз-
меры клетки должны соответствовать
способу проникновения вещества в
нее. И они соответствуют Размеры
и формы клетки таковы, что ни одна
точка внутри нее не удалена более
чем на миллиметр от поверхности
мембран: миллиметр — максималь-
ное расстояние для хорошо проте-
кающей диффузии в активной клетке.
Невесомость могла бы оказать вли-
яние, как заметил американский био-
физик Э. Поллард, на те клеточные
структуры, для которых воздействие
силы тяжести было бы эффективнее
равновероятной во всех направлениях
диффузии. Но у клеток таких структур
нет. Существуют, правда, клеточные
процессы, зависящие от гравитации,
например конвекция, в результате
которой молекулы распределяются
в определенных средах в соот-
ветствии со своим молекулярным
весом, или седиментация — осажде-
ние частиц под прямым воздействием
силы тяжести. Но величина клеток
такова, что в их объеме диффузия
намного эффективнее и конвекции,
и седиментации. Клетка может сильно
увеличиться и в длину, и в ширину —
таковы, например, грибы-миксоми-
цеты. Однако она никогда не увеличи-
вается сразу в трех измерениях, то
есть еще и в высоту. Клетки-стато-
циты, появившиеся в процессе
эволюции и воспринимающие силу
тяжести,— это естественные исключе-
ния, лишь подтверждающие правило.
Кроме способа проникновения ве-
щества у размеров клетки есть еще
одно ограничение: на каждую едини-
цу объема клетки должно приходить-
ся не менее трех единиц ее по-
верхности — в противном случае об-
мен веществ через поверхностные
мембраны может нарушиться. С уче-
том всех таких ограничений самая
большая простейшая клетка будет
выглядеть как шар с радиусом около
миллиметра. Исключение составляют
половые клетки — яйца рыб, земно-
водных, птиц. Но это исключение
кажущееся, так как подавляющая
часть массы яиц — просто «кладовая»
питательных веществ.
Как же увеличивается объем живо-
го? Эта проблема в ходе эволюции бы-
ла решена появлением многоклеточ-
ных организмов. Но в какую бы систе-
му многоклеточного животного или
растения клетка ни была включена
и какую бы функцию при этом ни
выполняла, процессы обмена ве-
ществом и энергией, обеспечивающие
ее деление, остаются все те же. А это
означает, что любую клетку можно
смело рассматривать как индивиду-
альный организм, находящийся в жид-
кой среде. И влияние невесомости
«с точки зрения клетки» может быть
проявлено только через изменение
этой среды, то есть «на уровне»
большого, многоклеточного организ-
ма. Клеточные же процессы невесо-
мости не подвластны. На этом «уров-
не» путь в Космос для человека чист.
Не так уж медлительна
эта >1 юлюция!__________
Правда, еще не до конца ясно,
каким окажется влияние невесомости
2 Подробна* см.: Д Балаев. Главноа богатство
человечестве. «Наука и ралигиа», 1982, № 1.
3 См., например: В. Перов, Ю. Школеико.
Индустриализация Космоса. «Наука и рели-
гия», 1983, № 4.
16
на эмбриогенез, то есть на развитие
организма от оплодотворенной
женской клетки до рождения и на
дальнейшую его жизнь до наступле-
ния половой зрелости. Ведь как раз
в эти периоды одноклеточные стадии,
на которые невесомость не действует,
переходят к сложным многокле-
точным структурам, на которые она
действовать должна.
Долгое время биологи думали, что
причиной широко распространенной
в животном мире анимально-вегета-
тивной полярности яйцеклеток (клет-
ка делится на головной, анимальный
конец и на хвостовой, вегетативный)
является сила тяжести. Влияние этой
силы в период между проникнове-
нием спермин в яйцеклетку и первым
делением считалось непременным ус-
ловием нормального развития. Одна-
ко эксперименты показали, что разви-
тие может проходить нормально
и при искусственной компенсации
силы тяжести, и в невесомости. По-
лярность яйцеклетки, как выяснилось,
устанавливается задолго до того, как
в нее проникнет спермий,
Как бы то ни было, изменение силы
тяжести не прибавляет, по-видимому,
«экстремальности» тем стадиям
эмбриогенеза, которые считаются для
развития критическими. В полной
мере влияние силы тяжести прояв-
ляется лишь в ту пору, когда организм
достигает значительных размеров и у
него появляются внутренние среды
(в основном жидкости с различным
атомным весом), подчиняющиеся гид-
ростатическим законам. Растение, на-
пример, начинает по-настоящему
ощущать силу тяжести, когда возни-
кает необходимость регулировать де-
ление клеточных пластов с помощью
растительных гормонов. Для него
эмбриогенез — процесс полностью
автономный: все движения клеток
определяются не изменениями
среды, а генетической программой.
Гены же к гравитационным стимулам
глухи, ибо их вещество (ДНК), как
было уже сказано, находится вне
сферы их влияния. Другое дело —
стадии после эмбриогенеза, когда
внутренние стимулы постепенно усту-
пают место стимулам внешним, в том
числе и гравитационным. Благодаря
гормональной регуляции, ориенти-
рующейся на эти стимулы, растение
приобретает наилучшую в данных
условиях форму и занимает опти-
мальное положение относительно ок-
ружающей среды.
Таким образом, зависимость
формы и поведения многоклеточных
организмов от силы тяжести очевид-
на. Это касается как растений, так
и животных. Конечно, на гравита-
ционные стимулы они реагируют
неодинаково. Животные отвечают на
них согласованной работой опреде-
ленных мышечных групп, причем
сжатие и растяжение этих групп обра-
тимо. Растения — растяжением и де-
лением упорядоченных клеточных
пластов, и результаты этих процессов
необратимы; любая реакция растений
на гравитационные стимулы навечно
запечатлена в их форме. Форма
всякого растения, будь то картофель
или тюльпан, ведь не что иное, как
результат взаимодействия врожден-
ной программы движений с реак-
циями на гравитационные стимулы.
Почти у всех организмов есть верх
и низ. Удивительное дело! Процессы
в клетках от гравитации не зависят,
ранние стадии эмбриогенеза к ней не
чувствительны, а форма и поведение
одноклеточных и — на ранних ста-
диях — многоклеточных явно к силе
тяжести приспособлены. Чем это
объяснить?
Отзывается, организмы приспо-
соблены не к самой силе тяжести,
а к средам, сформированным силой
тяжести и имеющим поэтому вектор-
ную физическую организацию Вот
в чем суть. Вот откуда верх и низ.
Приспособление к силе тяжести, та-
ким образом,— явление косвенное,
вторичное (а может, и «третичное»),
и имеет оно филогенетический харак-
тер, то есть уходит своими корнями
в эволюционные преобразования.
Процесс этого приспособления был
и остается единым и непрерывным:
длится он столько, сколько длится
органическая эволюция, а поле его
действия — вся биосфера. Что же
касается его механизма, то он извес-
тен давно: возникновение случайных
изменений (мутаций) и дальнейший
отбор организмов в соответствии с их
приспособляемостью (адаптивной
ценностью) в следующем поколении.
У животных, впрочем, имеется не
только верх и низ, но и спинная
и брюшная стороны. Биологи
называют это дорзовентральной мор-
фологией. Так вот, данная морфоло-
гия, а также присущий животным
геотаксис, то есть движение как по
направлению силы тяжести, так и про-
тив него,— все это проявления фило-
генетической адаптации, все это воз-
никает и осуществляется благодаря
прогрессирующей самостоятельности
генотипа (суммы наследственных за-
датков организма), процессу, который
от силы тяжести нисколько не зависит.
Филогенетические приспособления
чрезвычайно сложны. Сколько же
должно состояться наследственных
изменений на молекулярном уровне,
чтобы сформировалась та или иная
структура со своей дорзовентральной
морфологией и способностью к на-
правленным действиям? Подсчитано
что в процессе эволюции, от возник-
новения первой клетки до появления
человека, произошло не менее 10,R
мутаций и их испытаний в следующем
поколении. Столько же приблизитель-
но секунд (10 с 18 нулями) заняла
биологическая эволюция. Одна му-
тация в секунду! Не так уж медлитель-
на эта эволюция, как нам кажется
иногда; напротив, это очень деятель-
ный и быстрый процесс.
Генетический аппарат
будет действовать так же_____
Вернемся теперь ко второму фак-
тору, который, как мы говорили
в самом начале, следует принять во
внимание при оценке возможности
длительного или неограниченного
пребывания организмов в Космосе,—
к галактическому космическому излу-
чению, состоящему из адронов —
атомных ядер, которые движутся
с релятивистской (околосветовой)
скоростью.
Требования безопасности косми-
ческих полетов придают этому факто-
ру не меньшее значение, чем невесо-
мости. К счастью, интенсивность кос-
мического излучения не слишком
велика. При спокойном Солнце, когда
его активность не выходит за рамки
обычного, человек на Земле погло-
щает в сутки около 10 миллирад этого
излучения, а при неспокойном — око-
ло 50 миллирад. Не будем тратить
время на истолкование этой единицы,
скажем лишь, что смертельной дозой
для человека считается 450 рад, то
есть в 9000 раз больше, чем то, что
ему может преподнести разбушевав-
шееся Солнце. Облучение, которое
получали американские астронавты
при полетах на Луну, составляло не
более 500—600 миллирад в сутки —
в 900 раз меньше смертельной дозы.
Дозиметрические эксперименты,
проведенные во время полетов на
Луну, и основанные на них расчеты
показали: из-за воздействия реляти-
вистских адронов человек в течение
двух лет пребывания в Космосе мо-
жет потерять чуть больше одной
десятой процента клеток своей мозго-
вой коры. Это во много раз меньше,
чем теряет всякий человек старше
30 лет в результате естественного
старения, и заметное влияние на
продолжительность жизни, конечно,
оказать не в состоянии. Ни сокраще-
ния, ни роста продолжительности
жизни человека или других организ-
мов при освоении космического про-
странства не произойдет.
Продолжительность человеческой
жизни при благоприятных внешних
обстоятельствах определяется гене-
тическими причинами. Те же причины
будут действовать и в Космосе. Наш
генетический аппарат и там будет
вести себя так же, как на Земле.
Человек вполне может положиться на
ДНК. Она сохранит свои свойства
и в условиях невесомости, и при
интенсивных ионизирующих излуче-
ниях, пронизывающих Космос (под
свойствами ДНК мы понимаем здесь
прежде всего ее способность созда-
вать специфичные ей нормальные фе-
нотипы4, в том числе и фенотип, при-
сущий человеку).
4 Фенотип — сумма всех признаков организма,
за исключением наследственных задатков.
Библиотека Либрусек lib.rus.ec
17
Но может ли, выражаясь фигураль-
но, положиться на человека ДНК?
Способен ли он выполнить ту «мис-
сию», которую «возлагает» на него
органическая эволюция, решить «за-
дачу» неограниченного распростране-
ния жизни.
Оглядывая то, что сделано за
четверть века, и принимая в расчег
как уже достигнутый уровень косми-
ческой техники, так и основные ее
тенденции, можно предположить, что
первый межзвездный старт состоится
в XXI веке. Правда одно важное
условие для этого пока отсутствует, но
на него вполне можно рассчитывать
в обозримом будущем. Это использо-
вание термоядерной энергии как
основного ракетного топлива. Если
земному космическому аппарату уда-
стся развить скорость, равную одной
десятой скорости света (то есть
30 тысяч километров в секунду), то до
ближайших звезд, где можно найти
планетные системы, он долетит за
50 лет. На это хватит и одной челове-
ческой жизни.
К сожалению, реальные трассы
межзвездных перелетов таковы, что
из подобного путешествия аппарат
вряд ли вернется на Землю. Так что
посылать придется не разведыва-
тельные звездолеты (в разведку мож-
но будет послать автоматы), а кораб-
ли, оснащенные сразу всем необхо-
димым для колонизации. Ученые
думают, что один «космический шаг»
человека займет не менее 500—
1000 лет,- из них 50—100 лет уйдет на
перелет, а остальные — на обживание
новой планеты и создание на ней
технической базы, необходимой для
следующего шага. Такими вот при-
ливными волнами и будет осваиваться
наша Галактика.
На полное освоение всех пригодных
для жизни уголков Вселенной могут,
конечно, уйти десятки и сотни мил-
лионов лет — срок, с индивидуальной
человеческой жизнью, безусловно, не
сопоставимый, но в эволюционном
плане вполне приемлемый. Ведь на
появление вида «гомо сапиенс» тоже
ушли многие миллионы лет.
Астрофизикам известно, что в на-
шей Галактике, именуемой Млечным
путем, существуют крупные области,
не подходящие для колонизации. Это,
например, центральная область, где
плотность звездного вещества в не-
сколько миллионов раз выше, чем
в окрестностях Солнца. Из-за слиш-
ком высокой концентрации пыли
и газа столь же недоступной может
оказаться и центральная плоскость
Галактики. Все же прочие области для
колонизации годятся. И вполне воз-
можно, что там поселятся существа,
имеющие общий статус «сапиенс»
(разумные), но отличающиеся значи-
тельным видовым разнообразием.
Дело в гом, что при отсутствии
регулярных генетических контактов
человеческие группы, осу-
ществляющие колонизацию, по-
двергнутся «разрывающему» отбору
по многим признакам. А это по
истечении определенного количества
тысячелетий неизбежно приведет к
образованию нескольких различных
видов людей.
Главная выгода
Да, различных видов людей! Всего
23 года прошло со времени выхода
человека в Космос. Истинное значе-
ние этого события исчерпывающе
будет оценено лишь в грядущем.
Сегодня же, по мнению биоло-
гов-эволюционистов, роль его
заключается в том, что этот шаг
раздвинул среду обитания живого,
предоставил в распоряжение челове-
ка и других жителей земной биосфе-
ры новую громадную экологичес-
кую нишу. Символично, что как раз
в начале 60-х годов, в период выхода
человека в Космос, сформировались
два важных биологических представ-
ления: был расшифрован генетичес-
кий код и распространилась концеп-
ция о биосфере как о едином живом
организме. Опираясь на эти представ-
ления, мы и можем рассматривать
выход в Космос как звено в эволюци-
онном процессе земной жизни, как
закономерное продолжение биологи-
ческой эволюции.
Новое представление о биосфере
пролило свет на многочисленные свя-
зи между видами, существование
которых совсем еще недавно призна-
валось только как некая абстракция.
Считалось, что виды в определенные
периоды своей эволюции могут нахо-
диться в состоянии относительного
покоя. Будучи хорошо приспособ-
ленными к окружающей среде, они
подвергаются действию «стабилизи-
рующего» естественного отбора,
чтобы он сохранил их адаптивные
характеристики, а отнюдь не изменил
их. Космический век показал, что все
обстоит иначе.
Ни один вид не может позволить
себе ослабить адаптивные усилия хотя
бы на мгновение. Стабильной эколо-
гии не существует. Улучшение адап-
тивной ценности одного вида немед-
ленно меняет положение других
видов; эволюционные изменения у
одного вида вызывают эволюционные
изменения во всей биосфере — тако-
ва диалектическая взаимосвязь в при-
роде. В известной сказке Льюиса
Кэрролла «Алиса в стране чудес»
Королева Червей говорит: «Весь этот
бег и все движения имеют одну
цель — остаться на том месте, кото-
рое ты занимал прежде». Сохранение
адаптивной ценности требует посто-
янного эволюционного напряжения —
постоянного «бега и движения».
Любой акт эволюционного «творе-
ния», и в первую очередь захват
новых областей обитания, может про-
изойти только за пределами области,
где существует стабильность, то есть
за пределами биосферы Земли.
Выход в Космос — событие, таящее
в себе огромные эволюционные воз-
можности. Не исключено, что он при-
обретет такое же значение, ка-
кое имел когда-то выход позвоночных
из воды на сушу. Сам факт космичес-
ких полетов означает, что в генетичес-
кой системе человека были заложены
способности к конструированию таких
фенотипов, которые могут существо-
вать в совершенно новой среде
обитания, с присущей ей невесо-
мостью и повышенным уровнем иони-
зирующих излучений.
Очевидно также, что генетическая
система любого земного вида исполь-
зует лишь незначительную часть ре-
зервов изменчивости, копившихся у
нее миллионы лет. Основная их часть
ждет своего часа. Благодаря этому
прогрессирующие виды находятся в
постоянной готовности к встрече с
новыми условиями среды. И для
приспособления к необычным усло-
виям < >битания нет никакой необходи-
мости в новых мутациях. Резерв
изменчивости у человека и видов,
сопровождающих его в Космос, ко-
лоссален.
Можно не сомневаться, что земные
генетические системы, обеспечив, со
своей стороны, выход человека и дру-
гих компонентов биосферы в косми-
ческое пространство, справятся и со
следующей задачей, которую пред-
ложат им обстоятельства, и отбор
особей в направлении, где нет ни
верха, ни низа и где требуется боль-
шая устойчивость к ионизирующим
излучениям, чем на Земле, будет
успешно проведен.
Решение этих задач — насущная
эволюционная необходимость, самая,
может быть, важная для рода челове-
ческого. Мы привыкли обсуждать
социальные, экономические и прочие
«отдельные» выгоды освоения косми-
ческого пространства. Но есть выгода
всеобщая, универсальная. Это пред-
отвращение гибели вида «гомо са-
пиенс». А гибель, пусть и в весьма
отдаленном будущем, наступить мо-
жет, если человек не освоит другие
звездные системы. Во-первых, через
несколько миллиардов лет (космоло-
ги считают, примерно через пять)
Солнце, источник нашей жизни, ис-
черпает себя и превратится в так
называемый «желтый карлик». А во-
вторых, всякий вид, представляющий
собой неразделимую популяцию, яв-
ляется потенциальным ископаемым.
Постепенно он перестает быть объек-
том прогрессивных эволюционных
изменений и превращается в объект
палеоитологических исследований.
Освоение Галактики с неизбежным
появлением новых видов разумных
существ спасет род человеческий от
«остывания» вместе с Солнечной сис-
темой и вдохнет в него новые живи-
тельные соки для прогрессивной
эволюции.
18
К 175-летию со дня рождения
Чарлза ДАРВИНА
Теология и наука
В преддверии 25-летия журнала мы
обратились к нашим постоянным авторам
с вопросами-
1. Помните ли вы свое первое выступле-
ние в нашем журнале! Что и как измени-
лось с тех пор в трактовке проблемы,
о которой вы писали!
2. Что изменилось в вашей жизни за
время сотрудничества с «Наукой и репи
гиейв!
3. Какие публикации журнала привлекли
ваше внимание!
4. В чем вы видите задачи журнала
сегодня!
Первая моя публикация в журнале
появилась в 1963 году, в третьем номе-
ре — рецензия на книгу Д. М. Угринови-
ча, посвященную анализу специфики рели-
гии. Мне довелось работать в штате
редакции четыре года. Они были для меня
особенно ценными, так как окончательно
определили научные и журналистские ин-
тересы. Редакция рекомендовала меня на
учебу в Академию общественных наук при
ЦК КПСС. Там я защитил кандидатскую
диссертацию и стал заниматься исследова-
тельской работой в области атеизма.
Сейчас преподаю в вузе, с журналом
постоянно поддерживаю творческие кон-
такты, опубликовал в нем ряд материалов.
Уже долгое время работаю над темой
«Мировоззрение, естествознание и теоло-
гия». Исследование это носит полемичес-
кий характер, направлено против попыток
богословов использовать открытия ес-
тествознания для защиты религиозного
мировоззрения. Некоторые сюжеты темы
будут интересны читателям журнала. Кро-
ме того, участвую в рубрике «Огонь
Прометея», подготовил для нее подборки
о М. Ю. Лермонтове, Я. Райнисе. Г. Ту-
кае, М. Эминеску.
Перечислить все хорошие публикации
журнала за 25 лет невозможно. Только за
прошлый год, на мой взгляд, появилось
немало ярких, интересных материалов
Среди них — статьи А. Шамаро «Книга
о русском иконописце» (№ 5, 6) и С. Ста-
ма «Преображение» Рафаэля» (№ 7, 8).
Были, к сожалению, и неудачные статьи —
неубедительные, не несущие новой ин-
формации.
Думаю, главная задача журнала состоит
в эффективной и талантливой пропаганде
научного мировоззрения, гуманистических
идеалов социализма, в развертывании на-
ступательной контрпропаганды. Журнал
много делает для ее решения, но и неис-
пользованных резервов фесь немало
Хочется пожелать коллективу редакции
успехов в этом деле, сохранять свое лицо,
не дублировать другие издания. Читатель
должен знать: то, что он прочтет на
страницах «Науки и религии», в других
журналах получить не сможет.
М. СКИБИЦКИЙ
Нуждался ли в боге
ТВОРЕЦ
«ПРОИСХОЖДЕНИЯ видов»?
21 сентября 1871 года Чарпз Дарвин
писал своему ближайшему другу и спо-
движнику Томасу Гексли: «Будет еще
продолжительная борьба и после того, как
мы умрем и исчезнем»'.
Поистине пророческие слом! Более ста
лет прошло после смерти Дарвина, а борь-
ба вокруг его учения не утихает. Наоборот,
она разгорается с новой силой. «...Ни одна
другая научная теория, за исключением
марксизма, не была предметом такой про-
должительной и такой ожесточенной борь-
бы, как дарвинизм»*.
Как и раньше, против дарвиновского
учения в первую очередь ополчается вся
политическая реакция, особенно в США.
Даже президент Рейган не преминул
примкнуть к этой рати: призмп препода-
вать в университетах и школах «истинное»,
библейское учение о творении. И по-
прежнему любыми средствами пытаются
сокрушить дарвинизм религиозные мрако-
бесы и богосповствующие ученые — либо
ставя под сомнение его научность, либо
выхолащивая из него материвпиэм. Для
всех мракобесов и мистиков, для полити-
ческой и идеологической реакции дарви-
низм — врет непримиримый и вечный.
И это не удивительно: именно он, а не
М. СКИБИЦКИЙ,
кандидат философских наук
есколько лет назад в США
и Англии вышла книга «Чарлз
Дарвин и проблема творе-
ния»* 2 3. Написал ее Н. Джи ла-
пай, профессор университета шта-
та Джорджия. Уже по названию
книги видно: автор рассматривает
формирование естественнонаучных и
философских взглядов Дарвина в их
связи с альфой и омегой религиозно-
го мировоззрения — учением о тво-
рении. Для богословствующего про-
фессора шаг весьма смелый: твор-
чество Дарвина нанесло сокруши-
тельный удар именно по этому
учению, иначе — креационизму (от
лат. creatio — сотворение). Как же
выходит из положения храбрый про-
фессор?
Он не собирается идти по тради-
ционному пути тех апологетов рели-
гии, которые раздувают вымышлен-
ную версию об обращении Дарвина
к вере в последние годы его жизни4.
«Культурный» фидеист, он старается
создать «научную» концепцию, кото-
рая должна «по-новому», «истинно»
библейское учение о творении дает нам
истинно научное, материалистическое ре-
шение фундаментальных проблем живой
природы
Весь процесс эволюции жизни на Земле
Дарвин рассматривал как самодвижение,
саморазвитие, совершающееся под дейст-
вием чисто реальных факторов, без учас-
тия каких бы то ни было сверхъестествен-
ных сил. Теория эта по своей глубинной
сущности — убедительное доказательство
целого ряда диалектике-материалисти-
ческих положений, недаром К. Марис и
Ф. Энгельс видели в дарвиновской теории
эволюции естественнонаучную основу сво-
ей философии.
Уловки современных противников дар-
винизма весьма разнообразны в конце XX
века не так-то просто отвергать научную
теорию, подтвержденную тысячами экспе-
риментов и наблюдений. Вот почему
наряду с атаками на дарвинизм открытых
обскурантов умножаются попытки различ-
ного рода изощренных фальсификаций,
предпринимаемые представителями так
называемого «культурного» фидеизма. Об
одной из таких попыток и рассказывается
в этой статье.
истолковать отношение великого ес-
тествоиспытателя к религии.
Вначале Джилзпай заявляет, что он
отталкивается от работ современного
французского историка культуры и
философа-структуралиста М. Фуко и
американского историка и философа
науки Т. Куна. У первого он берет на
вооружение понятие «эпистема», ко-
торое у того обозначает меняющиеся
в ходе истории системы мысли-
тельных предпосылок познания, соз-
нательно или бессознательно исполь-
зуемые учеными. А у Куна профессор
заимствует понятие «парадигма»,
обозначающее модель, принятую в
качестве образца решения исследова-
тельских задач.
' Цит. по: Г. А. Гурев. Чарлз Дарвин и атеизм.
Л., 1975, стр. 79.
2 Н. Ирибаджаков. Дарвиновская революция
в биологии и ее философские аспект»/. «Ком-
мунист», 1982, № 15, стр. 41
3 N С. Gillespie. Charles Darwin end the problem
of creation. Chicago — London, 1979 (далее
ссылки на страницы этой книги даются а
тексте).
4 См.: Пэт Слоун. Миф о Дврвине. «Наука
и религия». 1960, № 4.
19
Объявив о своем понятийном аппа-
рате, Джилзпай заявляет, что соби-
рается применять его «недогмат и чес-
ки» (читай: в фидеистском духе)
и выступает борцом против «необос-
нованной» модернизации дарвиниз-
ма, «неисторического» подхода к
оценке мировоззрения Дарвина.
Джилзпай говорит, что ему претит
распространившаяся тенденция счи-
тать Дарвина отцом «натуралистичес-
кой биологии» (то есть биологии, даю-
щей основу для материалистических
мировоззренческих выводов) и сов-
сем уж не по душе «неисторическое»
утверждение, будто теологические
обороты в трудах великого естество-
испытателя — всего-навсего ритори-
ческие фигуры, помогающие от-
делываться от докучливых богословов
и обвинений в атеизме.
В основных чертах концепция
Джилзпая состоит в следующем.
Корни критического отношения
Дарвина к религии не следует искать
в его научном творчестве. Они
кроются в исторических обсто-
ятельствах и прежде всего в тради-
циях семьи — ведь его дед, отец
и брат были людьми свободомысля-
щими. А поскольку ко времени
Дарвина конфликт между научным
и религиозным мировоззрением был
якобы в основном исчерпан, то его
учение, по мнению Джилзпая, поле-
мизировало не с самой религией,
а с библейским буквализмом. И толь-
ко с ним — потому что перед наукой
еще стояла задача достигнуть «интел-
лектуальной автономии».
Рассматривая процесс становления
естественнонаучных' и мировоззрен-
ческих взглядов Дарвина, Джилзпай
утверждает: формирование теории
эволюции было связано в науке с пе-
реходом от «эпистемы креациониз-
ма» к «эпистеме позитивизма» (так он
именует научный подход к природе)
Различие между ними «всего лишь»
в том, что первый основывался на
догмате чудесного сотворения жизни
на земле, а второй объяснял природу
с помощью системы естественных
причин, действующих согласно зако-
нам природы. Дарвин, по мнению
Джилзпая, будто бы очень долго
пользовался как креационистским, так
и научным подходом поочередно,
более того — одновременно! Про-
фессор-фидеист категорически заяв-
ляет: «Происхождение видов» — это
произведение Дарвина-теолога в той
же мере, что и Дарвина-позитивиста.
Смешение позитивизма и теологии
составляет одну из самых привлека-
тельных особенностей этой великой
книги» (стр 123).
Превращая таким образом строй-
ное учение, ознаменовавшее собой
революционный материалистический
переворот в естествознании XIX века,
в некую эклектическую смесь из
религиозных и научных представле-
ний, Джилзпай стремится доказать,
будто Дарвин не смог преодолеть
в своем мировоззрении дуализм те-
ологии и науки. А отсюда делается
вывод, что и после «Происхождения
видов» теизм ученого хотя и ослабел,
но не исчез совсем.
Почему же Дарвин никак не мог
избавиться от этого «остаточного те-
изма»? Дело, оказывается, в том, что
он был «крайне необходим» естество-
испытателю в его научном твор-
честве! «Хотя Дарвин был позитивис-
том и настаивал на автономии науки,
он не мог отделаться от идеи бога.
Она была ему нужна в качестве
гаранта объективности науки, ее ра-
циональности, то есть соответствия
научной деятельности истине»
(стр. 124).
По мнению Джилзпая, данных од-
них только естественных наук и чело-
веческой практики ученому было
мало для того, чтобы убедиться в
реальности мира, изучаемого наукой,
и верности открываемых ею законов
природы. Для этого великому ес-
тествоиспытателю и потребовалось
опираться на старый, креационистский
посох — на идею бога, хотя сам Дар-
вин, как замечает Джилзпай, призна-
вал эту необходимость лишь «косвен-
но».
Так, всеми правдами и неправдами,
профессор-фидеист навязывает Дар-
вину настоятельную потребность в
идее бога для его научного твор-
чества — пусть в виде «остаточного
теизма», лишь бы всевышний имел
хоть какое-нибудь отношение к те-
ории эволюции.
Но Джилзпай понимает: догма
о боге без идеи творения — ничто,
без сотворенной природы нет и твор-
ца. Поэтому он стремится навязать
Дарвину еще и признание акта сотво-
рения мира. Профессор тут. снова
обращается к своим любимым «эпис-
темам». Переход от «эпистемы креа-
ционизма» к «эпистеме позитивизма»,
утверждает он, не требует принесе-
ния в жертву основ религии. Речь идет
о замене библейского представления
о творении видов как чуде концепци-
ей творения с прибавлением эволю-
ции и естественного отбора. Такой
«смягченный креационизм» он и при-
писывает Дарвину.
Как видим, несмотря на все науко-
образные выверты и претензии, перед
нами явная фидеистская концепция.
Причем направлена она на достиже-
ние двух целей. Во-первых, зату--
шевывая коренную противополож-
ность между креационизмом и науч-
ной теорией, Джилзпай пытается
фальсифицировать мировоззренчес-
кую сущность революционного пере-
ворота, совершенного Дарвином в
биологии. Во-вторых, он старается
создать непреодолимый водораздел
между дарвиновским учением и мате-
риализмом. «Материализм Дарви-
на,— уверяет профессор,— был, по-
видимому, не более чем позитивиз-
мом. Он делал его не приверженцем
метафизического представления о
материи как окончательной реальнос-
ти, а приверженцем всего лишь
системы науки, натуралистической и
законообразной» (стр. 140)
Такова суть концепции Джилзпая,
если освободить ее от двусмыслен-
ности, полуправды, эклектичности.
Заветную для всех фидеистов цель
преследует и этот претендующий на
объективность профессор: любыми
средствами отделить науку от мате-
риализма.
Как же на деле выглядят взгляды
Дарвина, в чем фактическая суть
переворота, совершенного великим
ученым в науке?
Начнем с того, что утверждение
Джилзпая, будто ко времени Дарвина
конфликт между верой и знанием был
в главном преодолен и речь шла лишь
о критике библейского буквализма,
ничего общего с действительностью
не имеет. Совершенно несостоятель-
но и его утверждение, будто дарви-
новская критика религии обусловлена
лишь семейными традициями, а не
его научным творчеством.
Да, в XIX веке против ученых,
подрывавших своими теориями рели-
гиозное вероучение, церковь уже не
могла действовать так, как во времена
инквизиции. Но это отнюдь не означа-
ло прекращения борьбы между на-
укой и религией, как пытается пред-
ставить дело Джилзпай. Более того,
конфликт между знанием и верой
начал приобретать тогда еще боль-
шую широту и глубину.
Именно в XIX веке не смену «собира-
тельному», эмпирическому периоду в
науке приходит период «объясннтельно-
упорядочивающий» — теоретический. На-
чальный его этап — первая треть столетия,
время до Дарвина. Происходят крупные
открытия в химии (Дальтон), физике (Фа-
радей), в биологии крепнут идеи эволюции
(Ламарк) Быстро развиваются физическая
география, палеонтология, геология5. Осо-
бое значение имело появление книги
английского естествоиспытателя Ч. Лайеля
«Основы геологии» с обоснованием
эволюционных изменений поверхности на-
шей планеты. Эта работа оказала сильное
влияние на формирование научных взгля-
дов Дарвине. Естествознание первой трети
XIX века активно накапливало силы для
ударов по старым, метафизическим, освя-
щенным церковью представлениям о при-
роде как застывшей и неизменной и уже
начало наносить эти удары.
Вторая треть XIX века принесла три
великих открытия: клеточную теорию,
закон сохранения энергии и эволюционное
учение Дарвина. Благодаря им «в ес-
тествознание широко проникла идея все-
общей связи и развития, в результате чего
метафизический взгляд на природу был
подорван уже не локально, а разрушен
в целом»6. И Чарлз Дарвин своей теорией
‘ Подробнее см..-Б М. Кедров, А. П. Огурцов.
Марксистская концепция истории естествозна-
ния — XIX в. М„ 1978, стр. 395—397
Твм же, стр. 397.
20
эволюции внес в этот процесс поистине
гигантский вклад.
Что же касается семейных традиций,
которые Джилзпай выставляет источником
критического отношения Дарвина к рели-
гии, то действительно дед Дарвина, из-
вестный поэт и натуралист, его отец,
известный врач, и брат были людьми
свободомыслящими что, несомненно, ока-
зало влияние на взгляды будущего учено-
го. Еще в молодые годы он относился
к религии весьма безразлично. Но могли
ли только семейные традиции обусловить
ту разрушительную критику религии, кото-
рую осуществил Дарвин в зрелые годы?
Ведь эти традиции не удержали его
от поступления в колледж Христа
Кембриджского университета, когда после
двухлетнего обучения в Эдинбурге он
почувствовал отсутствие призвания к меди-
цине. И, кстати, не кто иной, как
собственный отец, видя, что сын не желает
идти по его стопам уговорил Чарлза
избрать духовную карьеру, дабы тот мог
занять подобающее место в обществе.
И Чарлз не противился; правда, по причине
не совсем обычной: в надежде, что
обязанности приходского священника ос-
тавят ему немало свободного времени для
занятий зоологией.
Как известно, случай круто изменил
всю жизнь Дарвина: в качестве нату-
ралиста он отправился в кругосветное
путешествие на корабле «Бигль». Это
было воистину великое путешествие.
Длилось оно целых пять лет и дало
Дарвину богатейший материал для
совершения революционного перево-
рота в биологии Гениальный ученый
получил в свое распоряжение уни-
кальную лабораторию — практически
весь земной шар, его моря и океаны,
материки и острова, где он собрал
тысячи и тысячи данных, свиде-
тельствующих об особенностях разви-
тия жизни на земле.
Вся последующая жизнь Дарвина,
его фундаментальные труды, письма,
наконец, написанные в 1876—1881 го-
дах биографические заметки «Воспо-
минания о развитии моего ума и ха-
рактера» неоспоримо говорят о том,
что формирование его материалисти-
ческих и атеистических взглядов было
неразрывно связано с научным твор-
чеством. Глубокое осмысление соб-
ранных фактов по геологии, палеонто-
логии, зоологии, этнографии, данных
сельскохозяйственной науки и практи-
ки привело ученого к выводам о ес-
тественном развитии органического
мира, о современном строении орга-
низмов как результате действия
естественного отбора. И что су-
щественно'. чем интенсивнее разра-
батывал он теорию эволюции, тем
быстрее угасали у него религиозные
представления.
Обратимся к записным книжкам
Дарвина. К настоящему времени
опубликованы записи «О человеке,
духе и материализме», относящиеся
к 1837—1839 годам. Если, в отличие от
Джилзпая, читать их непредвзято, то
можно без труда увидеть, как, разра-
батывая в эти годы эволюционное
учение, Дарвин вдохновлялся вполне
определенными материалистически-
ми идеями, делался настоящим сто-
ронником материализма. Именно к
этому времени относится кризис его
религиозных представлений. Он ясно
:идел, что теория биологической
эволюции, опирающаяся на ги-
гантский фактический материал, не-
совместима с учением о божествен-
ном творении. Несовместима!
И тогда перед ученым встал воп-
рос — что же делать? Может быть,
закрыть глаза на вопиющее противо-
речие? Но нет, пойти на компромисс
не позволяли ни его научная
честность, ни интеллектуальное му-
жество, ни высочайшая нравствен-
ность. Мягкий, даже застенчивый
в общении с людьми, он был непоко-
лебим, когда речь шла об истинах
науки. Об этой черте Дарвина пре-
красно сказал Гексли:
«Замечательной была проницательность
его ума, громадны его знания, изумитель-
но упорное трудолюбие, не отступавшее
перед физическими страданиями, которые
бы превратили девять человек из десяти
в беспомощных калек, без цели и смысла
жизни; но не эти качества, как они ни были
бы велики, поражали тех, кто приближался
к нему, вселяя чувство невольного покло-
нения. То была напряженная, почти
страстная честность, подобно какому-то
нутреннему огню освещавшая каждую
его мысль каждое действие»7.
Столь же непоколебимой, как и в
вопросе о происхождении видов,
была его позиция по еще более
острой и сложной, окруженной ве-
ковыми предрассудками проблеме
происхождения человека. 7 января
1860 года, через полтора месяца
после выхода в свет «Происхождения
видов», во время ожесточенных бата-
лий вокруг этой книги Дарвин заметил
в одном из писем: «В отношении
человека я далек от того, чтобы
стремиться навязать свое убеждение;
но я думаю, что было бы нечестно
полностью скрывать свое мнение.
Конечно, каждый волен верить, что
человек появился вследствие особого
чуда, однако я не вижу ни необходи-
мости, ни вероятности этого»8 *.
В 1871 году появился двухтомный
труд Дарвина «Происхождение чело-
века и половой отбор», которым он
доказывал, что человек тоже пред-
ставляет собою естественное звено
в цепи развития живых организмов.
Ученый хорошо понимал, какой атеис-
тический заряд несут его выводы. Но
он защищал Истину.
Примечательно, что жена Дарвина
Эмма, человек верующий, писала дочери
об этом труде мужа: «Думаю, что получит-
ся очень интересно, но мне будет совсем
не по душе — снова отодвигаем бога
подальше».
Еще в конце 30-х годов, в результа-
те описанного выше кризиса рели-
гиозных представлений Дарвин отка-
зался от самого фундамента теиз-
ма — от веры в бога как управителя
всеми мировыми событиями, судьба-
ми и делами людей, от веры в
бессмертие души. Правда, в тот пе-
риод он еще допускал, что некая
разумная первопричина дала начало
миру и законам его последующего
развития, то есть тяготел к деизму.
Но дальнейшая разработка научной
теории эволюции неумолимо вела
ученого к укреплению и развитию его
материалистического мировоззрения.
В 1842 году Дарвин создает неболь-
шую работу — всего 35 страниц («На-
бросок моей теории видов» назвал он
ее впоследствии в автобиографии).
Через два года появляется уже рас-
ширенный ее вариант — 230 страниц.
Именно тогда начинает уходить
вера Дарвина в христианство как
божественное откровение. Чем глуб-
же познаются естественные законы
природы, говорил он сам, тем все
более абсурдными становятся пред-
ставления о религиозных чудесах.
Усиливается скептическое отношение
ученого и к библейским сюжетам с их
многочисленными противоречиями и
несуразицами. И к сорока годам он,
по существу, порывает с религией8
Дарвин весьма обстоятельно и
откровенно описывает в автобиогра-
фии процесс разрушения своих рели-
гиозных представлений: «...Я посте-
пенно пришел к сознанию того, что
Ветхий завет — с его до очевидности
ложной историей мира, с его вави-
лонской башней, радугой в качестве
знамения и с его приписыванием богу
чувств мстительного тирана — заслу-
живает доверия не в большей мере,
чем священные книги индусов или
верования какого-нибудь дикаря... Так
понемногу закрадывалось в мою ду-
шу неверие, и в конце концов я стал
совершенно неверующим. Но проис-
ходило это настолько медленно, что
я не чувствовал никакого огорчения
и никогда с тех пор даже на единую
секунду не усомнился в правильности
моего заключения»10.
Причины отхода Дарвина от религии
хорошо раскрываются в воспоминаниях
английского общественного деятеля, мужа
дочери Маркса Элеоноры — Э. Эвелинга.
Вместе с немецким естествоиспытателем
Л. Бюхнером он посетил Дарвине в
1881 году, незадолго до кончины ученого.
«На наш вопрос, почему же он отверг
христианство, Дарвин дал нам простой, но
много говорящий ответ «Нет фактических
доказательств» И эти слова вышли из уст
человека, который обыкновенно взвеши-
вал доказательства весьма тщательно и бе-
зукоризненно. Если мы припомним, как
бесконечно добросовестно Дарвин иссле-
довал каждое научное доказательство...
как тщательно и точно он взвешивал за
и против, то поймем все сокрушающее
' Цит. по: К. А. Тимирязев. Соч., т. VII. М.,
1939, стр. 14—15
8 Ч. Дарвин. Избранные письма. М., 1950, стр.
117.
в Подробнее см.: Г. А. Гурев. Чарлз Дарвин
и атеизм, стр. 146—152.
10 Ч. Дарвин. Воспоминания о развитии моего
ума и характера. М., 1957, стр. 98—100.
21
значение слов: «Нет фактических доказа-
тельств...»".
Итак, великий естествоиспытатель
отверг христианство не потому, что
это было внушено ему извне и не
в результате какого-то внезапного
внутреннего порыва. Нет, он исследо-
вал его догматы как ученый, спокой-
но, всесторонне и методично, иссле-
довал — и не нашел доказательств!
Чего же после этого стоят утвержде-
ния профессора Джилзпая, будто
Дарвин при создании «Происхожде-
ния видов» пользовался и креаци-
онистским и научным подходом
«вместе» и что «смешение» науки
и теологии представляет «привлека-
тельную особенность» этой великой
книги?!
Естественно, что богословствующе-
му профессору хочется облачить труд
великого ученого хоть в какие-нибудь
теологические одежды. Но как выдать
желаемое за действительное? «Про-
исхождение видов» — действительно
великая, гениальная книга. Но ее
величие в том-то и состоит, что автор
решительно порвал с антинаучным,
креационистским подходом к живой
природе. Лишь безоговорочный отказ
от креационизма позволил Дарвину
совершить революционный перево-
рот в биологии.
Вопреки измышлениям Джилзпая,
не на «библейском буквализме» со-
средоточивал огонь своей критики
Дарвин. И не заменял он чудо биб-
лейского творения всех видов из
ничего «смягченным креациониз-
мом» — тем же творением с добав-
кой эволюции и естественного отбора.
В трактовке американского фидеиста
творение, продолженное эволюцией
и отбором, перестает быть чудом;
так, во всяком случае, хочет он
представить дело. Но любой теолог
скажет всякое учение о творении
есть учение о чуде — о не постижи-
мом разумом действии сверхъес-
тественной силы. Дальнейшая эво-
люция и отбор — разве они меняют
дело?
Дарвиновское учение, конечно,
подрывало и библейский буквализм.
Но острием своим оно было направле-
но против самих основ христианского
вероучения, ибо не оставляло места
для божественного разума, пол-
ностью отвергало всякое представле-
ние о творении живой природы
и всякую связь эволюции органичес-
кого мира со сверхъестественным
Кстати, и сам Дарвин был непримирим
к любым попыткам теологизации своего
учения. Показательна в этом отношении
переписка ученого с друзьями в период
публикации «Происхождения видов». В ней
постоянно присутствует тема критики
«предначертанности», тема протеста про-
тив вмешательства в действие естественно-
го отбора некой «творческой силы».
11 октября 1859 года Дарвин пишет Чарлзу
Лайелю: «Я считал бы теорию естественно-
го отбора абсолютно ничего не стоящей,
если бы она на какой-нибудь из «ступеней»
потребовала прибавления чудес»* 12. В пись-
ме к нему же 17 июня 1860 года Дарвин
вновь обращается к этой теме: «Ни один
астроном, показывая зависимость движе-
ния планет от тяготения, не считает
нужным сказать, что закон тяготения был
предназначен для того, чтобы планеты
следовали по тем путям, по которым они
следуют Я не могу поверить, чтобы
в строении каждого вида было хоть на
крошку больше вмешательства Творца,
чем в движении планет»13.
Весьма примечательно и письмо к Лай-
елю от 2 августа 1861 года: «Взгляд, что
каждое изменение было заранее предоп-
ределено провидением, делает, как мне
кажется, естественный отбор совершенно
излишним и уводит весь вопрос о появле-
нии новых видов за пределы науки»14.
Где же тут «одновременное» ис-
пользование научного и креаци-
онистского подхода, где «смягченный
креационизм»? Джилзпай утвержда-
ет: «Происхождение видов» — это
произведение Дарвина-теолога в той
же мере, что и Дарвина-ученого.
Джилзпаю возражает не кто иной, как
сам Дарвин. Вот его письмо к Ч- Рид-
ли от 28 ноября 1878 года. «Пьюси
ошибается, будто я написал «Проис-
" Э. Эввлинг. Чарлз Дарвин. М., 1923, стр. 17
12 Цит. по: Г. А. Гуреа Чарлз Дарвин и атеизм,
стр. 104.
13 Ч. Дарвин. Избранные письма, стр. 132.
14 Там же. сто. 152.
МУЗЕИ
ЭВОЛЮЦИИ ЖИВОГО
В 1907 году преподаватель
Высших женских курсов в Москве
Александр Федорович Котс создал
при этом учебном заведении Дарви-
новский музей. Для своего детища
он отдал личную коллекцию — соб-
рание документов и экспонатов,
доказывающих основные положе-
ния эволюционной теории.
Это был первый в нашей стране
музей, рассказывающий о законо-
мерностях исторического развития
земных организмов. В дальнейшем
он систематически пополнялся
экспонатами, наглядно под-
тверждающими теорию великого
естествоиспытателя об изменчивос-
ти и приспособлении животных,
о происхождении человека.
После Октября Дарвиновский му-
зей в Москве становится научным
и массовым культурно-просвети-
тельным учреждением, получает
широкое признание. Известный
ученый-эволюционист Д. Гексли,
дважды посетивший музей, писал
его директору А. Ф. Котсу: «Ваши
коллекции птиц и млекопитающих
совершенно уникальные. В подоб-
ранных рядах отклонений много
материала для изучения, резуль-
таты этих исследований будут пред-
ставлять интерес для эволюции»
• Гордость музея — экземпляр
книги Ч. Дарвина «Происхожде-
ние видов» из первого тиража
первого английского издания.
• Основатель музея профессор
А. Ф. Котс (слева), его жена
доктор биологических наук
Н. Н. Ладыгина-Котс и внук
Ч. Дарвина профессор физики
Ч. Дарвин у скульптурного
портрета великого ученого
(1927 г.).
22
хождение видов» в какой-либо связи
с теологией. Мне кажется, что это
должно быть ясно всякому, кто взял
на себя труд прочитать книгу, тем
более, что в первых строках введения
я точно указываю, каким образом
у меня возникла мысль об этом
предмете... Нападки д-ра Пьюси бу-
дут столь же бессильны задержать
хоть на один день веру в эволюцию,
как было бессильно пятьдесят лет
назад сильнейшее противодействие
духовенства геологии и еще более
древняя борьба католической церкви
против Галилея...»15 *.
Попытки Джилзпая и других фи-
деистов доказать мировоззренческую
эклектичность или двойственность
«Происхождения видов» безуспешны.
Это поразительно стройный и ло-
гичный, от начала до конца мате-
риалистический труд, пронизанный
великой идеей эволюции всего живо-
го на основе действия объективных
законов природы, без какого-либо
участия сверхъестественных сил.
В заключительной главе Дарвин ска-
зал, что вся книга представляет собою
одно длинное доказательство — до-
казательство естественного законо-
мерного развития органического ми-
ра.
Нет нужды подробно разбирать
тезис Джилзпая, будто идея бога
понадобилась Дарвину как гарант
соответствия его учения реальностям
живой природы. По мнению
Джилзпая, «рациональность и мо-
ральная честность бога» были для
Дарвина основанием истинности науч-
ного знания, ибо всевышний как
честный творец не может ставить
перед собою цель ввести исследова-
теля в заблуждение, а тем более
обмануть его. Что можно сказать
о столь абсурдном утверждении?
Во-первых, самым надежным дока-
зательством истинности своего учения
Дарвин считал его способность дать
с помощью единого принципа убеди-
тельное объяснение множеству раз-
нообразных фактов, отражающих со-
стояние живой природы. Никакого
иного гаранта, кроме соответствия его
теории реальным процессам органи-
ческого мира и человеческому опыту,
ему и не требовалось. Недаром же
десятилетиями он с фанатичной доб-
росовестностью обрабатывал, сравни-
вал, группировал тысячи и тысячи
фактов из всех областей биологии
и лишь потом формулировал тот или
иной теоретический вывод.
Во-вторых, идея бога-творца, этот
стержень креационистского подхода,
как раз мешала переходу к научному
объяснению явлений живой природы,
ее адекватному познанию. Следова-
тельно, «остаточный теизм» был бы
вовсе не гарантом получения истинно-
го знания об органическом мире,
а его тормозом.
Подчеркнем еще раз: Дарвин по-
лностью отверг теизм. Об этом
свидетельствуют его многочисленные
высказывания в научных работах и
письмах. Особое значение имеет и
его автобиография, где ученый
осмыслил весь свой творческий путь
и связанные с ним перемены в миро-
воззрении.
«Старинное доказательство (су-
ществования бога) на основе на-
личия в природе преднамеренного
плана... доказательство, которое каза-
лось мне столь убедительным в
прежнее время,— писал он,— ныне,
после того как был открыт закон
естественного отбора, оказалось не-
состоятельным... По-видимому, в из-
менчивости живых существ и в
действии естественного отбора не
больше преднамеренного плана, чем
в том направлении, по которому дует
ветер. Все в природе является резуль-
татом твердых законов» И далее:
«...Предположение, что благожела-
тельность бога не безгранична, оттал-
кивает наше сознание, ибо какое
преимущество могли бы представлять
страдания миллионов низших жи-
вотных на протяжении почти беско-
нечного времени? Этот весьма старый
довод против существования некоей
разумной первопричины, основанный
на наличии в мире страдания, кажется
мне очень сильным, между тем как
это наличие большого количества
страданий... прекрасно согласуется
с той точкой зрения, согласно которой
все органические существа развились
путем изменения и естественного
отбора»1®.
Обратимся в заключение к весьма
существенному тезису концепции
Джилзпая: Дарвин был якобы не
материалистом, приверженцем
«представления о материи как окон-
чательной реальности», а позитивис-
том, приверженцем «всего лишь сис-
темы науки». Джилэпай прав лишь
в одном: материализм и позитивизм
несовместимы.
Позитивизм возник в 30-е годы XIX
века как течение буржуазной филосо-
фии. По своим исходным теоретико-
познавательным позициям течение
это было субъек!ивно-идеалистичес-
кое: оно сводило содержание позна-
ния к «явлениям», обусловленным
психическим состоянием человека.
Позитивисты считали подлинным зна-
нием только данные конкретных (по-
зитивных) наук, отрицали ценность
для них философского знания, про-
возглашали лозунг «наука — сама се-
бе философия». Тем самым из ес-
тествознания устранялись его миро-
воззренческие и методологические
основы
Конечно же, Дарвин не был позити-
вистом. Об этом свидетельствует хотя
бы его одобрение той суровой крити-
ки, которой подвергал позитивистов
Гексли17. Характерно, кстати, что мно-
гие позитивисты во главе с француз-
ским философом Э. Литтре не прини-
мали эволюционного учения, обна-
руживая, таким образом, свои анти-
материалистические позиции. Дар-
вин твердо стоял на позициях ес-
тественнонаучного материализма,
был убежден в объективной реаль-
ности внешнего мира и его законов,
признавал возможность их познания
и проникновения в сущность процес-
сов природы. Несостоятельность ре-
лигиозно-идеалистического подхода
к природе представлялась ему само
собой разумеющейся.
Неоценим вклад Дарвина в расши-
рение и упрочение естественнонауч-
ного материализма — того устоя, о
который, по выражению Ленина,
«разбиваются все усилия и потуги ты-
сячи и одной школки философского
идеализма, позитивизма, реализма,
эмпириокритицизма и прочего конфу-
зионизма»18 *. Из естественнонаучного
материализма Дарвина и вытекали,
в сущности, его атеистические убеж-
дения.
28 августа 1881 года Дарвин писал
ботанику Т. Фарреру: «Испытываешь
гордость, когда оглядываешься на то,
чего достигла наука в течение послед-
него полувека» . Что же можем
сказать мы сейчас, спустя столетие?!
На фоне грандиозных успехов науки
наших дней подвиг Дарвина выглядит
еще величественнее. Опираясь на его
учение и на достижения современной
науки, теория эволюции продолжает
свое развитие, оказывая благотворное
воздействие на весь комплекс биоло-
гических наук.
Но, как и в прошлом, это развитие
сопровождается ожесточенной борь-
бой против защитников религиозно-
идеалистического мировоззрения.
Той борьбой, о которой столь ярко
сказал Гексли: «Никто лучше Дарвина
не умел бороться, никто не был
счастливее его в борьбе. Он нашел
великую истину, попираемую ногами,
оскверненную ханжами, всеми ос-
меянную; благодаря главным обра-
зом собственным усилиям он дожил
до того, что эта истина несокрушимо
водружена в науке, что она вошла
в обычный обиход человеческой
мысли, что ее ненавидят и боятся
только те, кто хотел бы ее опозо-
рить...»20.
Защитники религии не унимаются
и по сей день, пытаясь сокрушить
несокрушимое. Фальсификация ми-
ровоззрения Дарвина, предпринятая
профессором Джилзпаем,— одна из
таких попыток.
15 Там же, стр. 268—269.
’® Ч. Дарвин. Сом в 9 томах. М. — Л., 1935,
1959; т. 9, стр. 206—207.
17 См., например: Ч. Дарвин. Избранные пись-
ма, стр. 322.
'* В. И. Ленин. Поли. собр. сон., т. 18, стр. 372.
,в Ч. Дарвин Избранные письма, стр. 287.
20 Цит. по: Г. Голубев. Всколыхнувший мир.
М., 1982, стр. 145.
23
К 50-летию спасения челюскинцев
(3<ала@лэиьа
В 1933 году пароход «Челюскин» за одну
навигацию прошел Северным морским
путем от Мурманска до Чукотского море.
По тем временам это было событие,
имевшее огромное значение для науки
и для хозяйственного освоения Арктики.
В конце пути тяжелые льды сжали корабль
и повлекли его на север. В феврале
1934 года «Челюскин», раздавленный льда-
ми, затонул. Экипаж во главе с
О. Ю. Шмидтом высадился на дрей-
фующую льдину. Как помочь этим людям!
Ведь тогдашние самолеты не могли проле-
тать без посадки многие сотни километ-
ров, отделявшие ледовый лагерь от Боль-
шой земли. Буржуазные газеты писали, что
гибель челюскинцев неминуема, им смо-
жет помочь один только бог.
Они ошиблись. Попавшие в беду поляр-
ники сразу же ощутили горячее со-
чувствие и помощь всего многомиллионно-
го советского народа. Была образована
Правительственная комиссия по спасению
участников арктической экспедиции. Лет-
чики, преодолев огромное расстояние над
почти безжизненными просторами, суме-
ли добраться до челюскинцев и вывезли их
на материк. Важную, хотя и менее замет-
ную роль сыграли авиационные «технари»
и среди них бортмеханик комсомолец
Герман Грибакин, воспоминания которого
мы публикуем.
Наука и религия» однажды уже
рассказывала о семье Грибакиных
(см. очерк А. Розанова «Самые первые
целинники» в Н$ 11 за 1961 г.). В 191В году
из Петрограда на Алтай приехала группа
рабочих Обуховского завода, чтобы соз-
дать там земледельческую коммуну,
вырастить хлеб для голодающих питерцев,
показать крестьянству преимущества кол-
лективного труда на свободной земле.
Этот прекрасный почин поддержал
В. И. Ленин.
Обуховскую коммуну разгромили кол-
чаковцы, ее вожаков, среди них В. С. Гри-
бакина, убили. Но дело коммунаров не
могло погибнуть. Вдова председателя ком-
муны, Л. А. Грибакина, организовала
подпольную партийную ячейку. Их стар-
гибели «Челюскине» я уз-
нал из газет Сразу пред-
ставил себе далеко-дале-
ко, в суровых полярных
льдах терЬят бедствие лю-
ди. Как спасти их?
Служил я в то время на Дальнем
Востоке. И вот вдруг в домик, где
жили техники эскадрильи имени Лени-
на, пришел штурман Ульянов и гово-
рит:
— Ты, Грибакин, назначен в группу
для спасения челюскинцев.
Не поверил я Говорю.
— Шутишь?
Но это была не шутка. В морозную
февральскую ночь мы погрузили ра-
зобранные самолеты на железнодо-
Герман
ГРИБАКИН
ИЗ ЗАПИСОК
УЧАСТНИКА
ЛЕДОВОЙ
ЭПОПЕИ
• Г. В. Грибакин в 1934 г.
ший сын, 13-летний Дмитрий, стал бойцом
партизанского отряда. Другой сын, Гурий,
позже громил фашистов, был командиром
дивизии пикирующих бомбардировщиков.
Третий сын, Вениамин, художник, пулемет-
чиком прошел военный путь от Ленинграда
до Берлина. Младший, Герман, после
челюскинской эпопеи окончил Военно
воздушную академию имени Жуковского,
стал ведущим инженером по летным
испытаниям, поднимал в воздух само-
леты — от пикирующих бомбардировщи-
ков Отечественной войны до сегодняшних
реактивных.
Ныне полковник-инженер в отставке
Г. В. Грибакин работает над воспомина-
ниями о пережитом.
рожные платформы и отправились во
Владивосток.
Здесь узнали, что командиром
сводного авиаотряда, который будет
заниматься спасением челюскинцев,
назначен Николай Петрович Кама-
нин — умелый летчик, требова-
тельный командир, прекрасный ком-
мунист.
Помню, из Владивостока я дал
телеграмму матери в Ростов-на-Дону
«Следите за газетами. Пароходом
«Смоленск» еду в Арктику со спаса-
тельной экспедицией к челюскин-
цам».
С первых дней плавания мы стали
обсуждать: как нам лучше выполнить
задание? Ясно, что двухместные само-
леты-бомбардировщики, которые в
разобранном виде ехали с нами на
пароходе, лучше всего подходили для
дальнего перелета в условиях сурово-
го Севера. Но как перевезти из
ледового лагеря много людей? Не по
одному же человеку возить? Если
снять с самолета вооружение, кабина
становилась значительно свободнее,
и еще одного пассажира можно уса-
дить в фюзеляже Но, оказывается,
есть и другие возможности. Мы,
техники, предложили подвесить под
крыльями самолетов парашютные
контейнеры — в них могли помес-
титься еще два человека. Эту идею
поддержал опытный полярный летчик
Василий Сергеевич Молоков.
Штурман отряда Матвей Петрович
Шелыганов проводил с летным соста-
вом занятия по аэронавигации. Изуча-
лись предполагаемые маршруты по-
летов. Летчиков поджидали многие
трудности, а на картах тех районов
Севера, где нам предстояло действо-
вать, в то время четко были обозна-
чены только береговая линия и ред-
кие поселения, пестрели надписи
«приблизительно», «не исследовано»,
«условно».
В начале марта «Смоленск» прошел
мимо Курильских островов и затем
мимо берегов Камчатки. Полмесяца
плыли мы по штормящему морю, но
однажды, проснувшись утром, ощути-
ли, что качка кончилась. Вышли на
палубу и увидели замечательную кар-
тину. На пологих волнах покачивались
разных размеров и расцветок
льдины — зеленоватые, серые, го-
лубые. Дальше на север пароход
плыть не мог — льды не пускали.
Каманин принял решение разгружать-
ся здесь, у мыса Олюторского, и тут
собирать самолеты
Нашли на берегу подходящее мес-
то, и началась горячая работа. Встава-
ли мы в те дни в пять утра. На
буксирном катере переправлялись на
берег, а вечером возвращались на
пароход. Каждый экипаж собирал
свой самолет. Все помогали друг
другу при навеске крыльев. И вот мы
с летчиком Борисом Пивенштейном
начинаем пробный полет. Командир
дает газ, и машина неожиданно встает
на нос. Обескураженные, мы выскочи-
ли из кабины на снег. Прибежали
товарищи от других самолетов, сооб-
ща бережно опустили хвост на землю.
Что произошло? Оказалось, при
низкой температуре лыжи шасси
сильно прилипают к снегу. Мы этого
не учли.
Снова подготовили машину к поле-
ту. На этот раз поднялись. Под нами
серое море, покрытое льдами, изви-
листые берега, снежные просторы,
горы. «Смоленск» сверху похож на
большого жука, перевернутого на
спину.
Когда опробовали все самолеты,
отряд собрался в путь. Проводить нас
пришли все, кто мог,— и моряки,
24
и наши товарищи, остававшиеся на
«Смоленске». Мы отправлялись в не-
легкий путь, но были молоды, хорошо
знали свое дело, горячо любили свой
народ, свою Родину.
Теперь наш путь вдоль берега будет
продолжаться по воздуху. Ведет от-
ряд Каманин, в его самолете штурман
Шелыганов. На душе спокойно. Ведь
все проверено, все на месте. Само-
леты то взмывают вверх, то провали-
ваются. Ветер бьет в лицо. Внизу
промерзшие горы, речушки. На сотни
километров жилья нет.
Внизу показался поселок Майно-
Пыльгино — первый этап перелета
пройден.
Каманин прошел низко над землей,
нашел площадку для посадки. Сел
первым, за ним остальные.
Зачехлили самолеты, закрепили их
веревками. Немногочисленные жите-
ли поселка встретили нас радостно, но
смотрели со смущением — каждый
день они слышали «прогнозы» зару-
бежного радио: «Авиационная по-
мощь челюскинцам невозможна.
Большевики рискуют жизнями летчи-
ков, но спасти жертвы кораблекруше-
ния им не удастся». Мы же, бодрые
и веселые, не думали ни о чем
плохом. Легкой жизни не ждали,
щадить себя не собирались. Все были
воодушевлены одним: спасти товари-
щей!
Попрощались с гостеприимными
зимовщиками. Надо стронуть самолет
с места, но лыжи опять примерзли
к снегу. Раскачиваю хвост — самолет
с трудом тронулся, начинает вырули-
вать, а мне надо успеть добежать до
кабины и вскочить на ходу. Мороз —
минус тридцать, но набегался так, что
спина мокрая. Самолет, набирая ско-
рость, раскачивается на неровностях
снежного покрова, подпрыгивает на
небольших сугробах. Поднялись!
Собираемся в строй и берем курс
на Анадырь. Медленно уходит назад
поселок. Что нас ждет впереди?
Пал-Пальский хребет встретил нас
неважно. Внизу бушует пурга. Видно,
как снежные вихри срываются с греб-
ней гор. Как будто хотят взмыть выше,
но бессильны — достать нас не могут.
Высота 1500 метров. Попадаем
в облака. Идем как в молоке.
Появилась видимость. Через
разрывы в облаках можно разглядеть
внизу горы. Земля укутана в седую
облачную шубу. Наконец Анадырь.
Жители высыпали на посадочную пло-
щадку. Наверно, сюда никогда не
прилетало сразу столько самолетов.
Началась страшная пурга, лететь
пока нельзя. Мы с Пивенштейном
остановились в домике местного ко-
оператора. Сам он был в это время
в отъезде. Его супруга, учительница,
смотрела на нас, «свалившихся с не-
ба», удивленными глазами. Мы
побывали в редакции газеты «Со-
ветская Чукотка». Журналист Петр
Гаврилович Кулыгин, который
участвовал в спасательной экспеди-
ции, открыл было свой портфель,
и тут редактор Левченко закричал:
«Газета!»
В нее было завернуто полотенце
Кулыгина.
Кулыгин: «Старая ведь!»
Левченко: «Да мы получаем газеты
раз в год!»
И отобрал ее у нас.
В Анадыре мы ждали хорошей
погоды пять дней — до конца марта.
Отсюда до Ванкарема, поселка на
берегу Чукотского моря, куда на
собачьих упряжках уже завезли бен-
зин и продовольствие, близко, часа
3 — 4 лету. Ну, а из Ванкарема до
лагеря Шмидта всего 130 километ-
ров. Однако поднявшись в воздух
и перевалив Золотой хребет, мы
поняли, что у цели в этот день нам не
бывать: Анадырские горы закрыты
сплошной стеной облаков. Просветы
только в районе залива Креста. Не-
ожиданно замечаем на берегу чу-
котские яранги. Если удастся сесть,
найдем тепло, можно будет согреть
воду для моторов.
Каманин низко проходит вдоль
берега. Хорошо, что у нас такой
командир: самое трудное берет нь
себя. Машина его прыгает на неров-
ностях снежного покрова, останавли-
вается. От нее отделяются фигурки:
Каманин с Шелыгановым спешат по-
казать нам, где лучше приземлиться.
Чукчи впервые так близко увидели
самолеты. Славные, прекрасные
люди! Высыпали из яранг все, кто мог
ходить. По-русски понимают плохо.
Улыбаются. Раз улыбаются — значит,
все хорошо!
— Как называется селение?
— Иы-ы-ы! Кайнергин!
Смотрим на карте: есть такое. От
Ванкарема около двухсот километ-
ров. Стараемся рассказать чукчам,
кто мы и зачем летим. Кулыгин
объясняет:
— Там (показал на север рукой)
затонул пароход «Челюскин». Люди
вышли на лед. Надо снимать людей со
льдины. Наши «нарты» (показывает на
самолеты) туда летят, но пурга не
пускает. Эти «нарты» быстро идут, но
нужна хорошая погода.
Чукчи нас понимают, они слышали
о гибели парохода. На Чукотке новос-
ти передаются быстро, хоть и без
телеграфа...
Взяв с самолетов теплую одежду,
спальные мешки, примусы, паяльные
лампы, продукты, мы отправились
к старой полуразрушенной яранге,
в которой решили приютиъся. Попро-
сили у чукчей моржовых и оленьих
шкур. Прикрыли крышу. Воду из
моторов слили в бидоны и поставили
в соседней, теплой яранге.
Утром — пурга. Она утихла только
к концу дня, когда опустились на
землю сумерки. Придется ждать до
утра. Вечером решили устроить пир.
Сварили какао, достали сладости.
В яранге у нас все время находились
два-три чукчи. Приходили они «чай
паурген» (пить чай). Таков закон
гостеприимства на Чукотке. Любой
к любому приходи и говори эти слова.
Тебя будут поить чаем с сахаром
и покормят.
Мы говорим чукчам:
— Идите по всем ярангам, скажите
молодым и старым, пусть приходят
к нам чай паурген!
И вот являются гости — взрослые,
девушки, парни. Угощаем их. Поем
«По долинам и по взгорьям», «Марш
авиаторов», «Прощание». Борис Пи-
венштейн запевает «Калитку». Поет
и Петр Кулыгин. Чукчи не остались
в долгу — спели несколько своих про-
тяжных песен. Затем начались пляски.
Три чукчанки сплясали танец моржей,
издавая гортанные звуки, один моло-
дой чукча — танец ворона. Борис
разошелся, сымпровизировал танец
«Самолет» и заслужил «Какуме!» —
возгласы одобрения.
Неожиданно чукчи стали покидать
нас. За стенами яранги тихо кралась
пурга. Мы еще ничего не чувствовали,
а местные жители узнавали ее при-
ближение по каким-то неведомым
нам приметам.
Ветерок слегка колыхал шкуры на
крыше яранги. Мы ложились спать,
залезали в свои спальные мешки.
Бортмеханик Петр Пилютов надумал
спать в кабине самолета. Взял спаль-
ник, одеяло.
Просыпаюсь ночью — воет ветер.
Он сорвал часть шкур с крыши яранги.
Как не хочется вылезать из мешка! Но
вылезаю, укрепляю шкуры, как могу.
Ночь не темная, но метет снег —
сплошная стена. Самолетов не видно.
Не решаюсь идти к ним один, зная,
что в такую пургу можно вмиг заблу-
диться. Залезаю в мешок и крепко
засыпаю.
Утром чувствую на себе тяжесть.
Поднимаюсь с трудом из-под снега.
Все отряхиваются, а снег снова лип-
нет. Выкапываем из снега свое иму-
щество. Берем друг друга за руки
и движемся к соседней яранге. Чукчи-
соседи высовывают головы из-под
теплого полога. Они тут же начи-
нают нам помогать разместиться в их
целой и невредимой яранге.
Рассвело. Чтобы добраться до само-
летов, нужно снарядить целую экспе-
дицию. Идем кучно, чтобы не поте-
рять друг друга, проваливаемся в суг-
робы. Нижние плоскости бипланов
совсем занесены. Пилютов жив-здо-
ров, он сладко выспался в спальном
мешке под толщей снега.
1 апреля вышло солнышко. С ранне-
го утра зашумели примусы и па-
яльные лампы — мы разогревали во-
ду для моторов. Позавтракали наспех,
собрали вещи. Откапывать самолеты
из-под снега нам помогало вс< насе-
ление поселка.
Попрощались с гостеприимными
чукчами, взлетели. Опять под нами
25
• Посадка в парашютный контейнер самолета В. Молокова.
горы. Казалось, погода будет хоро-
шая, но впереди — вот досада! — все
снова закрыто облаками.
Идем обратно. Садимся на старое
место, собираемся на совет. По расче-
там штурмана Шелыганова, мы были
километрах в шестидесяти от Ванка-
рема. Но не зная высоты хребта, как
пробиваться к земле? Еще врежешься
в гору!
Проверяем остатки бензина. Хватит
часа на два с половиной. Решаем
изменить маршрут и лететь к восточ-
ному краю Чукотки, к бухте Провиде-
ния. Мы знаем, что там есть бензин
и продукты.
Опять в воздухе. Высота 500 мет-
ров. Внизу то горы, то море. День
клонится к вечеру, темнеет. И вот
впереди встали стеной высокие горы.
Вершины их закрыты облаками. Не
пробиться... У нас бензина меньше,
чем на других самолетах. Перед
полетом мы условились с Каманиным,
что как только бензина останется на
20 минут полета, покачаем крыльями.
Это время пришло. Но как нам
повезло! Справа, между высоких гор,
открылась долина. Видим узенькую
голубую лагуну у берега моря, лед
без снежного покрова. Командир
садится первым. Его самолет пробе-
жал по льду, а в самом конце пробега
осел на бок. Видимо, авария! Наш
самолет проносится низко-низко над
осыпью острых камней. Касание, про-
бег. Сидим!
У Каманина действительно полом-
ка. Что делать? На другой день
с помощью чукчей (к счастью, рядом
было селение) поднимаем машину
в нормальное положение. Вместо
сломанного стержня вставляем дере-
вянную распорку. Еще день ремонта,
и «самолет на деревянной ноге»
сможет перелететь в бухту Провиде-
ния, где удастся произвести более
капитальный ремонт. Но двум
исправным машинам нельзя ждать
третью — там, на далекой льдине,
люди. Кроме того, бензина осталось
совсем мало. Бензин из поломанной
машины сливаем в исправные. Коман-
дир отряда Каманин переходит к нам.
а Пивенштейн и бортмеханик К. Ани-
симов остаются с самолетом, потер-
певшим аварию.
3 апреля пришло солнце! Быстро
приготовились к полету. Горько рас-
ставаться с товарищами. П. Г. Ку-
лы ги на на борт своего самолета взял
Молоков. Я понимал безмерную ра-
дость журналиста. Мы подружились
с ним с первого полета. Всегда
остроумный, неунывающий, Кулыгин
готов был помочь в любом деле.
С первого взгляда Петр Гаврилович
казался не приспособленным к су-
ровым испытаниям — в очках, интел-
лигентного вида. Но он терпеливо
переносил все трудности: зверский
холод, болтанку в воздухе. На земле
Кулыгин помогал мне как моторист.
А при первой возможности в эфир
шли переданные им вести.
Сравнительно быстро долетели до
Уэлена. Внизу, на летном поле выло-
жено для нас посадочное «Т». Садим-
ся как в настоящем аэропорту. Нас тут
же окружают люди. Здесь летчики
и механики, прибывшие для спасения
челюскинцев другими путями, началь-
ник Уэленской зимовки (он же секре-
тарь Уэленского райкома партии)
Ф. А. Шоломов, зимовщики, чукчи.
«Пургуем» в культурных условиях
Уэлена, в деревянном доме школы,
обедаем в столовой зимовщиков.
Встретились старые знакомые — Мо-
локов, Слепнев, Куканов. Слепнев
рассказывает о своих полетах на
Севере, о поисках погибших на Чукот-
ке американских летчиков Эйельсона
и Борланда.
7 апреля — знаменательный день.
Стартовали из Уэлена в Ванкарем —
последний этап перелета. В Ванкарем
прибыли летчики Каманин и Молоков,
штурман Шелыганов, бортмеханики
Пилютов и я, механик-приборист
И. Г. Девятников. Кулыгин остался
в Уэлене, ему нужна была сильная
радиостанция для связи с Большой
землей.
Не отходя от самолетов, стали
готовить их для последнего броска —
перелета в лагерь Шмидта: выгрузили
все ненужное, проверили двигатели.
Механики и мотористы останутся
здесь: теперь каждый сантиметр сво-
бодного пространства в самолете —
на вес золота. Каманин договорился
с Молоковым лететь в лагерь парой.
Готовились лететь в лагерь и Слепнев
с Ушаковым на купленном в США
самолете.
Сильный ветер мешает Слепневу
взять старт. Мы с Пилютовым, под-
толкнув хвост самолета, помогли
развернуть его для взлета против
ветра.
Стало тихо на аэродроме, кажется,
можно и передохнуть. Но не успели
присесть в домике, как услышали шум
моторов. Смотрим, Каманин возвра-
щается. Оказывается, мотор стал
давать перебои. Быстро добрался я до
топливного фильтра, промыл его в
бензине, поставил на место. Запусти-
ли двигатель — работает хорошо.
Снова проводили мы летчиков в по-
лет. Долго смотрели на удаляющиеся
самолеты.
Примерно через час радист Евгений
Силов сообщил:
— Слепнев сел неудачно. Самолет
его выкатился за пределы площадки
на неровное место. Произошла по-
ломка. Каманин и Молоков выле-
тают обратно с первыми челюскинца-
ми.
Мы выскочили из домика. Сначала
прилетел Молоков. Он привез из
лагеря трех челюскинцев. Каманин
доставил еще двоих. Тут надо вспом-
нить, что самых первых челюскин-
цев — 12 женщин и детей — еще
5 марта привез на материк летчик
Анатолий Васильевич Ляпидевский, но
потом его самолет потерпел аварию.
В первом полете летчики не хотели
рисковать, брали немного пассажи-
ров, примерялись к посадке на льди-
ну, оценивали возможности самоле-
тов, небольших, по теперешним мер-
кам, хрупких и тихоходных.
8 апреля дул сильный ветер
В районе лагеря Шмидта льды, сжав-
шись, сломали основную посадочную
площадку. Челюскинцы приготовили
запасную, но льды снова сдвинулись.
Поврежденный самолет Слепнева
пришлось перетаскивать уже на
третье место. Только расчистили —
новая трещина, которая отсекла
от взлетной полосы метров сто пять-
десят. Пришлось вновь бросать людей
на удлинение площадки.
11 апреля в Ванкарем прилетел
летчик Иван Доронин с бортмехани-
ком Яковом Савиным. Они завершили
труднейший перелет протяженностью
около 6 тысяч километров, перевалив
через Анадырский хребет, который
нашему отряду перелететь не уда-
лось.
В тот день у Каманина было три,
а у Молокова — четыре рейса в ла-
герь. Они вывезли со льдины
35 челюскинцев! Молоков доставил
на материк тяжело заболевшего
О. Ю. Шмидта.
26
К концу дня, когда мы завершали
подготовку своих машин к очередным
полетам, услышали шум мотора и уви-
дели идущий на солидной высоте
вдоль берега моря самолет. Это летел
М. В. Водопьянов. Он, как и Доронин,
сумел пройти над Анадырским хреб-
том.
12 апреля мой командир сделал три
полета в ледовый лагерь. Кроме
Каманина, на льдину слетали Водопь-
янов и Доронин. Водопьянов за два
рейса вывез семерых. Из Москвы
пришло распоряжение: больного
О. Ю. Шмидта на самолете Слепнева
перевезти на Аляску в город Ном
и оттуда в США, чтобы быстрее
оказать ему медицинскую помощь.
Его лечение прошло успешно, чуть
позже он был отправлен на родину на
пароходе из Сан-Франциско.
Те дни в Ванкареме мы, механики,
спали по три-четыре часа. Подготовка
машин к полету при 25—35-градусном
морозе оказалась делом нелегким
и долгим. Все светлое время дня
использовалось для полетов в лагерь.
Если вылеты задерживались, мы де-
журили на самолетах, время от
времени запуская моторы, чтобы они
не остывали. Помогать нам приходили
американские механики. То ведро
с водой подадут, то помогут провер-
нуть винт, натянуть амортизатор для
запуска.
В ночь на 13 апреля мы готовили
самолеты к последнему полету.
В 12 часов дня на льдину отправились
сразу трое: Каманин, Молоков и Во-
допьянов. В лагере челюскинцев раз-
вели праздничный костер. В него
бросали чемоданы, одеяла — все, что
не взять с собой. Подкатили пустую
бочку из-под керосина, подтащили
смолу. Летчики увидели столб дыма
за несколько десятков километров.
Лагерь заканчивал свое существова-
ние. Шел обмен последними радио-
граммами с Уэленом, Ванкаремом.
Э. Т. Кренкель поблагодарил радистку
Уэлена Людмилу Шредер за блестя-
щее двухмесячное обслуживание ла-
геря Шмидта.
Над лагерем появились три самоле-
та.
Ванкарем запрашивает Кренкеля:
— Ну, как?
Следует ответ:
— Все три самолета сели благопо-
лучно.
Вновь Ванкарем:
— Закрывайте станцию.
Кренкель дает всем, всем, всем по
международному коду: «Прекращаю
действие радиостанции».
Молоков посадил на самолет капи-
тана «Челюскина» В. И. Воронина
и механика А. Е. Погосова. Каманин
взял боцмана А. А. Загорского. Во-
допьянов — Боброва, радистов
Э. Т. Кренкеля и С. А. Иванова.
Самолеты взлетели. Молоков сде-
лал прощальный круг над лагерем,
где на сигнальной вышке остался
развеваться красный флаг Страны
Советов.
И вот мы встречаем машины с по-
следними челюскинцами. Радости нет
предела! Объятия, общее ликование.
Я открываю крышки грузовых па-
рашютных контейнеров, подве-
шенных под крыльями. Из каждого
выскакивают по четыре собаки. Они
хорошо поработали в ледовом лаге-
ре, подвозя к самолетам больных
и слабых. Операция по спасению
челюскинцев позади.
У каждого летчика по-разному
складывались обстоятельства. Одним
везло больше, другим меньше, но их
всех вели упорство, сила воли, несо-
крушимое чувство долга. Молоков
и Каманин вывезли в подкрыльных
контейнерах по 10 человек. У Молоко-
ва в двух полетах вместе с ним на
борту оказывалось по 7 человек. Это
были рекордные полеты.
Москва горячо нас поздравила
16 апреля 1934 года Центральный
Исполнительный Комитет Союза ССР
учредил звание Героя Советского
Союза. Первыми Героями стали лет-
чики А. В. Ляпидевский, С. А. Лева-
невский, В. С Молоков, Н. П. Каманин,
М. Т. Слепнев, М. В. Водопьянов,
И. В. Доронин.
Штурманы Л. В. Петров и
М. П. Шелыганов, а также борт-
механики М. А. Руковский,
П. А. Пилютов, И. Г. Девятников,
В. А. Александров, М. Л. Ратушкин,
А. К. Разин, Я. Г. Савин и я были
награждены орденом Ленина. Орден
Красной Звезды получили летчики
В. Л. Галышев, Б. А. Пивенштейн,
Б. В. Бастанжиев, И. М. Демиров.
Наше государство высоко оценило
помощь двоих граждан Соединенных
Штатов Америки, наградив механиков
Уильяма Левари и Клайда Армистета
орденами Ленина.
Страна Советов показывала всему
миру, что самые почетные награды
она дает за проявление высокой
нравственности — готовность к само-
пожертвованию, способность воспри-
нимать чужую беду как собствен-
ную...
27
Литература, искусство
«НЕ
ВЕРЮ
Я»
ислам используется для разжигания
межнациональной вражды. Уже в пер-
вом политическом стихотворении
«К согражданам мусульманам и армя-
нам» он вскрыл истинные корни,
причины раздора, существовавшего
между азербайджанцами и армяна-
ми, призывая их объединиться в борь-
бе за общую свободу (знаменательно,
что это стихотворение известно и под
названием «Интернационал»). В более
поздних стихах поэт осуждал разделе-
ние азербайджанцев на шиитов и сун-
нитов, показывал, что людей не
следует делить по религиозной при-
надлежности.
Мирза-Алекбер Таир-заде (1862—
1911), известный под псевдонимом
Сабир (Терпеливый),— выдающийся
азербайджанский поэт-сатирик, один
из наиболее ярких представите-
лей революционно-демократическо-
го просветительства. Начинал он со
стихов в духе классической восточной
поэзии и достиг в этом немалых
успехов. Его жизнь была полна лише-
ний и невзгод. Он испытал травлю
мусульманских фанатиков, непонима-
ние родных и близких. Поэт-публи-
цист, поэт-революционер в остро
сатирической форме бичевал пороки
буржуазно-помещичьего строя, изоб-
личал тех, кто поставил ислам на
службу эксплуататорам, кто держал
народ в темноте, в плену суеверий
и предрассудков. С большой болью
писал Сабир о людях труда, придав-
ленных религией, одураченных мул-
лами, внушавшими, что образование
и книги — источник бед.
Сабир по-своему разъяснял классо-
вую сущность религии, указывал, что
Сабир не ограничился критикой
ислама, его обрядов и предписаний,
высмеиванием служителей культа. Он
бросил вызов самому Аллаху, поста-
вил под сомнение его всесилие. Поэт
предъявил строгий счет за «народ,
сносящий тяжкий гнет», за деяния тех,
кто наживается на страданиях трудя-
щихся, сеет раздор и вражду между
братьями.
До таких высот редко кому удава-
лось подниматься в литературе наро-
дов Востока.
К СОГРАЖДАНАМ МУСУЛЬМАНАМ И АРМЯНАМ
Когда идущий век единством осиян,
Когда благая цель не призрак, не обман
И в мыслях нет вражды, нет неотмщенных ран,
Кто родины сынов толкнет во вражий стан?
Откуда ж этот спор армян и мусульман?
Иль не рассеялся тот вековой туман?
Сограждане! Пора! Идем! Нам по пути!
Пора поддержку нам друг в друге обрести!
Когда один сосед нуждается в другом
И мощь родной страны в содружестве благом,
Какой же дьявол злой стучится в братский дом.
Всплывет ли косность вновь? Вот, оглянись кругом:
Резня по городам, убийства и погром...
Довольно! Пощади, Аллах! Мы ждем, мы ждем...
Сограждане! Пора! Идем! Нам по пути!
Пора собратьев нам друг в друге обрести!
На сеть коварных дрязг, возникших вдруг,— взгляни'
То дело наших рук иль ваших рук? Взгляни!
Кто ссорит — друг армян иль наш он друг? — взгляни!
Все дело в косности в одной — вокруг взгляни!
Во всем виновен гнет — вот наш недуг, взгляни!
Сограждане! Пора! Идем! Нам по пути!
Пора нам спутников друг в друге обрести!
Народу правду дать, унылый стон прогнать!
Невежества закон, тупой закон прогнать!
Все мужество собрать, всю мерзость вон прогнать!
Всех сеющих вражду, всех сплетен звон прогнать!
Сабир! Возьмись и ты тяжелый сон прогнать!
Сограждане! Пора! Идем! Нам по пути!
Пора нам родину друг в друге обрести!
1905
Пути не найдешь. И напрасны исканья.
Ну, что ж, оставайся невеждой и спи.
Спит спящий. И к свету и к ночи сплошной
Равно безразличен он до пробужденья.
Но разве лишенный сознанья больной
Сумеет найти для себя исцеленье?
Невеждам цирюльникам не прекословь,—
Толпятся, по-своему каждый врачуя,
И если из жил твоих выпустят кровь.
Ты будешь дремать, ничего не почуя.
Ложись поудобнее на бок и спи!
Словечко «гяур»', заблуждений угар
Не скроются сами, могу предсказать я.
Поверь, что покуда меж нами — Ганбар2,
С тобой не избавиться нам от проклятья
Угодно Мирзе, чтоб мы жили в тисках,
И сможем ли мы распроститься с тисками.
Пока предрассудки о еретиках
Мешают сплотить наш народ для исканий?
Не тешься напрасной надеждой и спи.
1906
БОЖЕ, СЛАВА ТЕБЕ!
За твоих бессердечных дворян, боже, слава тебе!
За набивших до края карман, боже, слава тебе!
За глядящих без дрожи на горе народа всего,
Но почет получивших и сан, боже, слава тебе!
За покой мясорубок живых, тех, что знают одно:
Лишь бы был пожирнее баран,— боже, слава тебе!
За людей, утопивших в крови столько братьев своих.
За твоих мусульман и армян, боже, слава тебе!
СПИ!
Пока покровителям темноты
Угодно, чтоб наше невежество длилось,
О бедный народ мой, узнаешь ли ты.
Что значит сплоченность и справедливость?
Наука, и школа, и сонмища книг
Могли бы взрастить хоть из глины, из камня
Цветы просвещенья... Но в этот цветник
О, за кровь, что по воле твоей затопила Баку,
За страданий и слез океан, боже, слава тебе!
1 Гаур — неверный, немусульманин.
2 Мирза Ганбар — имя нарицательное, обозначающее: реакционер,
фанатик.
28
За рычащих твоих дикарей, за твоих кровопийц,
В чьих глазах лишь кровавый туман, боже, слава тебе!
За честнейших людей, что всерьез помогают лжецам
Замышлять сверх обмана обман, боже, слава тебе!
И за тех, что спокойно крадут в женской бане белье,
За бесчестных таких мусульман, боже, слава тебе!
И за тех, что спокойно глядят на такие дела,—
Их же совесть не тронул шайтан,— боже, слава тебе!
Вопрошая, всевышний, тебя: как не сжег ты земли? —
Говорю я, от радости пьян: боже, слава тебе!
Не решить мне загадки, лежащей скалой на грудиI
Это только начало пути, жизнь еще впереди!
1907
НЕ ВЕРЮ Я
Не верю я, что речь твоя чиста, честна, святой отец!
Коль прав ты, пусть меня возьмет сам Сатана, святой отец!
Тебе религия нужна, чтоб грабить скованный народ,
Как нож в ладони у кочи. она страшна, святой отец!
Ты светлый мир не очернишь по образу своей души,
Не перекрасишь душу ты — она черна, святой отец!
Не суй в глаза мне свой намаз, себя в работе покажи!
Забудь о хитростях своих! Им грош цена, святой отец!
1908
Пред нами — сотни дивных блюд, все остальное пр< к
И жирнь'й плов и чихиртма пред нами на столах
Фирни, терек, долма, пити и фисинджан — для нас!
Ах, на тарелке баклажан, ах, баклажан — для нас!
О нищий, не гляди ты в дверь: ты можешь сглазить нас!
Не подвывай! Ударю так, что вмиг исчезнешь с глаз!
Себе ты пищу поищи — найдется в добрый час!
А нет — голодным ляжешь спать, тебе не в первый раз.
Обилье этих тонких блюд не для дехкан — для нас!
Утеха, слава, вся еда — для тех, к го зван: для нас!
Покамест мы едим и пьем, за дверью ты постой!
Останется, возможно, плов,— стол, видишь, не пустой.
Оглодки наши на полу ты взглядом удостой,
А после — соберешь в суму: ты ж человек простой.
Пока ж и скатерть, и шербет, и твой казан — для нас!
Казан, и чашка, и стакан, большой стакан,— для нас!
Тебе никто не запретил просить у всех дверей.
Одежды нет? Добудь тряпье, прикройся поскорей!
И без приправы сможешь съесть немного сухарей!
А нет — привыкни голодать, крепись, не захирей!
Нас почитают: и шашлык и весь баран — для нас!
Каймак и кофе — все для нас, да и кальян — для нас!
Уйди, оставь в покое нас! Эй, не мешай ты нам!
Легко ль, наевшись, говорить? Прочь, ничего не дам!
Обман — источник наших благ, ты понимаешь сам,
Ведь мы же говорим слова наперекор делам.
Все это — роскошь, и купец, и бек, и хан — для нас!
И полный доверху карман, тугой карман,— для нас!
И важный сан — для нас,
И бек и хан — для нас,
А если рамазан,
То и майдан — для нас!
НА ЧТО ТЕБЕ, АЛЛАХ!
1908
КУРБАН-БАЙРАМ
Чем зло сильней, тем с каждым днем смиренней человек —
Народ сносящий тяжкий гнет, на что тебе, Аллах?
Когда ни искренность, ни честь, ни правда не нужны,
Влсчить позор из года в год на что тебе, Аллах?
Когда из горьких слез людских сливаются моря,
Морей и рек круговорот на что тебе, Аллах?
Зачем на тихие луга олен й выгонять.
Когда охотник их уб|« г.— на что ti i6e Аллах?
Когда от пашен и садов доход имеет бек,
Зерно взлелеявший народ на что тебе, Аллах?
Труд — батрака, ярмо — быка, земля кругом — твоя,—
Лентяя-бека жадный рот на что тебе, Аллах?
Когда владычит вечный мрак над скорбною землей.
Тот, кто страдальцам свет несет, на что тебе, Аллах?.
Прости меня, прости меня, прости меня, Аллах!
При виде мудрости твоей меня объемлет страх!
1908
МЕСЯЦ РАМАЗАН*
Ах, рамазан уже настал, ах, рамазан — для нас!
Таким просторным стал майдан, и весь майдан — для нас!
За трапезой у нас, гляди, сидят владельцы благ.
Они почтенья к нам полны, как повелел Аллах.
’ Рамазан — месяц поста у му-
сульман.
Идет, идет курбан-байрам к нам опять,
И все, кто важен, толстобрюх — наша знать.
Велят барашка изловить и заклать.
У них обряд, Халилуллах, в честь тебя.
А нищие вопят, Аллах, в честь тебя.
Соседи вышли, как всегда, на порог.
У них и нация одна, и пророк.
Но вот у этого — мясцо, и жирок,
И праздник свят, Халилуллах, в честь тебя.
А тот потупил взгляд, Аллах, в честь тебя.
Сын одного идет гулять — разодет.
И галстук и воротничок — краше нет.
Отец с улыбкою глядит сыну вслед,
Глаза блестят, Халилуллах, в честь тебя.
На бедном — тьма заплат, Аллах, в честь тебя
Смотри, смотри, Гаджи-Пири к нам идет.
Не даст н кости никому, живоглот!
Сосед-бедняга палец свой знай сосет.
Гаджи пузат, Халилуллах, в честь тебя.
Распухнет он стократ, Аллах, в честь тебя.
Гаджи,— сказал я толстяку,— загадай:
Куда по смерти попадет скупердяй?
Бараньи шкуры школярам ты отдай!
Согрей ребят (Халилуллах, в честь тебя!).
Зимой они дрожат, Аллах, в честь тебя.
«Обычай не велит,— Гаджи молвил тут,—
Отдам, а женщины начнут пересуд.
Во что тогда они квашню завернут?
Отдать я рад, Халилуллах, в честь тебя,
Но пусть в дому лежат, Аллах, в честь тебя!»
1910
Стихотворения Сабира даются в переводах
П. АНТОКОЛЬСКОГО, А. ЛОСЕВА,
П. ПАНЧЕНКО
29
АСТЕЛЛИО
Стефан ЦВЕЙГ
ПРОТИВ
АЛЬВИНА
или
СОВЕСТЬ
против
НАСИЛИЯ
Творчество Стефана Цвейга — яркая,
своеобразная страница западноевро-
пейской литературы первой половины XX
века. Цвейг обладал редким даром глубо-
кого проникновения в тончайшие структуры
человеческой психики и в их описании
и анализе достигал покоряющей и за-
хватывающей выразительности.
Основной, ведущей идеей его литератур-
ного творчества и общественной деятель-
ности был гуманизм. И хотя гуманистичес-
кие представления Цвейга концентрирова-
лись главным образом в области мораль-
но-этической свободы личности, выражав-
шейся для него в праве каждого человека
на независимость мировоззрения, и были
довольно далеки от реальных задач истин-
но революционного гуманизма, тем не
менее, страстность, с которой Цвейг обли-
чал пороки буржуазного общества, осно-
ванного на всесильной и всепроникающей
власти капитала и полном пренебрежении
к правам народов, его честность и бес-
компромиссность вызывают глубокое ува-
жение к нему как к человеку и писателю.
В ряду самых значительных произведе-
ний Стефана Цвейга, пожалуй, наиболее
заметное место принадлежит историко-
биографическим эссе и романизированным
биографиям выдающихся деятелей про-
шлого и современности — писателей,
ученых, политиков.
Свойственный Цвейгу идеалистический
гуманизм выражен в этих его трудах
особенно четко Исторический материал,
перипетии личных судеб служили не только
и не столько для анализа и показа дайной
личности, социальных условий, в которых
развивалась ее деятельность, и историчес-
кого значения последней, сколько для
выражения идей и мыслей самого Цвейга.
Это идеи и мысли о решающем для со-
циального прогресса значении нравствен-
ного перевоспитания человечества, вера
в силу воздействия гуманизма, в реальную
возможность с помощью слова преобразо-
вать несовершенный, наполненный злом
и несправедливостью капиталистический
мир.
Несмотря на то, что в отдельные периоды
жизни Цвейг под влиянием усложнявшейся
и обострявшейся политической обстановки
приближался к пониманию и принятию
революционного пути освобождения чело-
вечества от капиталистических форм об-
ществеиных отношений, он не смог оконча-
тельно вступить на него. Цвейг высоко
ценил завоевания и достижения Великой
Октябрьской революции, но не представлял
себе их столь же действенными для Запад-
ной Европы.
Естественным следствием этой полити-
ческой ограниченности были, с одной
стороны, все возраставшая убежденность
Цвейга в прогрессивной исторической роли
великих одиночек — просветителей, а с
другой — преувеличенное значение, кото-
рое он придавал некоторым политическим
авантюристам и узурпаторам и их влиянию
на ход истории. Этн две стороны одной
медали ясно показывают, как глубоко
укоренились в сознании писателя индиви-
дуалистические взгляды, которые пол-
ностью отразились в его историко-биогра-
фических произведениях. Не случайно
предпослал Цвейг книге <Кастеллио против
Кальвина...» в качестве эпиграфа слова
Монтеня: <Тот, кто беззаветно смел, кто
перед лицом смертельной опасности не
откажется ни от одной буквы своих убежде-
ний, кто, испуская последнее дыхание,
твердо и с гордостью смотрит в глаза
своему врагу, тот сражен, но не людьми,
а судьбой; он убит, но не побежден: самые
смелые бывают нередко самыми не-
счастливыми. И бывают также тор-
жествующие потерн, которые важнее по-
бед...».
Апология борца-одиночки, отдающего
человечеству все силы своего духа, все свои
знания, свою убежденность в воспитуюшем
влиянии наполненного гуманистическими
идеями слова, была моральным кредо
самого Цвейга. Пусть погибнет одинокий
герой в неравной борьбе с сильнейшей
политической машиной, даже его гибель
будет победой светлых сил разума над
властью тьмы, потому что примером своей
беззаветной храбрости вдохновит он и сов-
ременииков, н потомков.
Но как бы ни недооценивал Цвейг роль
народных масс в борьбе за торжество
социальной справедливости, ои как
крупный художник не мог не ощущать
зыбкости и нереалистичности подобных
убеждений. Эти колебания выразились
и в его общественной, антимилитаристской
деятельности, и в его исторических трудах.
Историко-биографический очерк «Кас-
теллио против Кальвина, илн Совесть
против насилия» был опубликован в сере-
дине 30-х годов, после установления фа-
шистского режима в Германии. Выбор темы
был в этой ситуации совершенно закономе-
рен для Цвейга: слишком ясна была
анало!ия кальвиновского духовного дикта-
та с политическим террором гитлеризма,
несмотря на давность описываемых
событий (XVI в.); слишком близок был
автору нравственный подвиг одинокого
борца Кастеллио, открыто выступившего
против всесильного Кальвина.
Блестящий мастер исторического портре-
, та, великолепно умевший изображать дета*-
ли обстановки и анализировать психологи-
ческие пружины действий своих героев,
Цвейг представил в книге интереснейшую
картину борьбы двух антагонистических
идей — жестокого, бесчеловечного, фана-
тичного религиозного догматизма и гума-
нистической идеи свободы личности.
Видный ученый своего времени, высо-
кообразованный человек, известный теолог,
Себастьян Кастеллио был заметной фигу-
рой в ряду деятелей Реформации, он
поначалу с доверием отнесся к учению
Кальвина, увидев в последнем сильного
теоретика и волевого руководителя, способ-
ного вывести начавшее распадаться на
десятки течений новое религиозное движе-
ние на твердый путь сплоченной и ра-
циональной организации. Но довольно
скоро его постигло тяжелое разочарование:
стало ясно, что меры, предпринятые Каль-
вином для «укрепления веры», не имеют ни-
чего общего с первоначальной идеей «сво-
боды христианина», выдвинутой вождем
Реформации Мартином Лютером. Автори-
тарная натура Кальвина, возглавившего
реформированную церковь в Женеве и по-
льзовавшегося огромным влиянием среди
реформатских богословов не только в
Швейцарии, ио и в других европейских
государствах, не допускала никаких проти-
воречий и возражений против его догм.
Преследуемый Кальвином, Кастеллио
вынужден был переехать из Женевы в Ба-
зель, где со временем благодаря своей
природной одаренности, глубоким по-
знаниям и высоким моральным ка-
чествам приобрел авторитет в уни-
верситетских кругах. Его отношение
к кальвиновскому диктату не изме-
нилось, но потребовался серьезный повод
для того, чтобы Кастеллио открыто высту-
пил против женевского властелина. Таким
поводом послужила жестокая и неправед-
ная казнь Мигеля Сервета, объявленного
Кальвином архиеретиком за то, что Сервет
осмелился критиковать некоторые положе-
ния его учения. В «Манифесте терпимости»,
написанном Кастеллио в связи с разыграв-
шейся в Женеве трагедией, автор выразил
протест против насильственного насажде-
ния кальвиновской идеологии и против
объявленного Кальвином запрета на любое
свободомыслие, под которым подразумева-
лось малейшее отступление от установ-
ленных им религиозных догм.
С силой и блеском написаны главы,
посвященные как Кальвину и Сервету, так
и всему закулисному церковному интри-
ганству, которое мало чем отличалось,
разве что еще большей жестокостью, от
интриганства светских политиков. Антикле-
рикальные страницы книги следует отнести
к наиболее зрелым и удачным мировоззрен-
ческим произведениям Стефана Цвейга.
Публикуемые фрагменты книги Стефана
Цвейга рисуют события, приведшие к тра-
гической гибели Сервета и послужившие
поводом для смелого выступления Себасть-
яна Кастеллио.
30
«Комар против слона». Собственно-
ручная надпись Себастьяна Кастеллио
на базельском экземпляре его
памфлета против Кальвина поначалу
кажется странной, и можно было бы
допустить, что это просто одно из
обычных для гуманиста преувеличе-
ний. Но в словах Кастеллио не было ни
гиперболы, ни иронии Таким резким
сравнением хотел этот мужественный
человек показать своему другу Амер-
баху с той же трагической ясностью,
с какой он сам это понимал, какого
исполинского противника он вызвал,
когда открыто обвинил Кальвина, что
тот из фанатического своеволия убил
человека и тем самым — свободу
совести внутри Реформации.
...Далеко за городские стены про-
стирается власть этого зловещего
человека; города Швейцарской кон-
федерации видят в нем важнейшего
союзника; всемирный протестантизм
избирает неистового христианина сво-
им духовным полководцем; князья
и короли стараются заручиться бла-
госклонностью вождя церкви, ко-
торый создал рядом с римской самую
могучую христианскую организацию
в Европе. Ни одно политическое
событие не проходит больше без его
ведома, едва ли какое — против его
воли: стало уже так же опасно враж-
довать с проповедником собора
св. Петра, как с императором или
папой.
А его противник Себастьян Кастел-
лио, который как одинокий идеалист
во имя свободы человеческой мысли
произносит враждебные речи против
этой и любой другой духовной тира-
нии, кто он такой? На самом деле —
по сравнению с фантастическим могу-
* Великий немецкий
художник Лукас
Кранах (XVI в.)
изобразил
религиозного
реформатора из
Чехии Яна Гуса
(1371-1415)
и вождя
протестантской
реформации
в Германии
Мартина Лютера
(1483 — 1546)
во время церков-
ной службы —
символической,
поскольку они
жили в разное время.
ществом Кальвина — комар против
слона! Никто и ничто в смысле об-
щественного влияния и, кроме того,
еще и бедняк, нищий ученый, который
с трудом содержит жену и детей
переводами и домашними уроками;
беглец на чужбине без права убежи-
ща и гражданских прав, эмигрант
вдвойне: как всегда во времена миро-
вого фанатизма, гуманный стоит бес-
помощно и совершенно одиноко
среди сражающихся зелотов1. Долгие
годы этот великий и скромный чело-
век влачит жалкое существование во
мраке преследования, во мраке бед-
ности, вечно в нужде.
Только когда он после убийства
Сервета чувствует, что его совести
брошен мощный вызов, и когда он во
имя поруганных человеческих прав
отрывается от своего мирного труда
для борьбы против Кальвина, только
тогда его одиночество перерастает
в героизм.
Беспримерное и само служащее
примером мужество этого забытого
человека должно было остаться
нравственным образцом для после-
дующих поколений. Ибо, когда Кас-
теллио, наперекор всем богословам
мира, назвал Сервета, принесенного
Кальвином в жертву, невинно уби-
енным, когда он бросил, в противовес
всем кальвиновским софизмам, свои
бессмертные слова: «Предать челове-
ка сожжению не означает защитить
какое-либо учение, но лишь: убить
человека», когда он в своем «Мани-
фесте терпимости» (задолго до Лок-
ка, Юма, Вольтера и многих, столь же
великих) раз и навсегда провозгласил
право на свободу мысли, он ради
своих убеждений поставил на карту
жизнь.
Кальвин никогда не вступал с Кастеллио
в серьезный разговор; он предпочитал не
давать ему говорить. Книги Кастеллио
рвут, запрещают, сжигают, конфискуют,
с помощью политического шантажа доби-
ваются для него запрещения переписки,
и так как Кастеллио ничего не может
больше ни ответить, ни опровергнуть,
кальвиновские приспешники набрасы-
ваются на него с клеветой: это уже
больше не борьба, а подлое насилие над
беззащитным. Ибо Кастеллио не может ни
говорить, ни писать, его труды лежат
безгласно в столе, тогда как в руках
Кальвина типографские станки и церковная
кафедра, соборы и синоды, весь аппарат
государственного насилия, которым он
пользуется совершенно безжалостно; за
каждым шагом Кастеллио следят, каждое
слово подслушивают, все письма пере-
хватывают — и что удивительного, что
такая стоглавая организация одержала
верх над одиночкой; только преждевре-
менная смерть спасла Кастеллио от изгна-
ния или сожжения. Но даже перед его
трупом не остановилась бешеная нена-
висть торжествующего догматика. И в мо-
гилу ему швыряют яд подозрений и кле-
веты, засыпают пеплом его имя.
И на этот раз сверхнасилие одержало
победу над бессильным: не только де-
ятельность великого гуманиста была по-
давлена систематическим угнетением, но
на долгие годы была загублена его по-
смертная слава; даже в наши дни образо-
ванный человек может не стыдиться того,
что никогда не читал и не слышал имени
Себастьяна Кастеллио... Какую неблаго-
дарность по отношению к этому забытому
человеку надо еще загладить! Какую
чудовищную несправедливость искупить!
Но в действительности ни одно
усилие, затраченное ради чистых
убеждений, нельзя назвать беспо-
лезным, ни одно нравственное деяние
никогда не исчезает полностью. И эти
побежденные, эти слишком рано
явившиеся самим своим поражением
придали внутренний смысл вечному
идеалу. Ибо идея будет жить на земле
только в том случае, если создаст
себе приверженцев и убежденных
последователей, которые ради нее
живут и умирают.
В воскресенье 21 мая 1536 года
жители Женевы, торжественно соз-
ванные фанфарами, собрались на
городской площади и единодушно
заявили, что отныне они хотят жить
только «согласно Евангелию и слову
божию». В бывшей епископской рези-
денции после референдума, этой
сверхдемократической процедуры
голосования и сейчас еще принятой
в Швейцарии, реформированная ре-
лигия были объявлена госу-
дарственным единственно законным
и дозволенным вероисповеданием
Понадобилось всего несколько лет,
чтобы не только заставить отступить,
1 Зелоты — социально-политическое и рели-
гиозно-эсхатологическое течение, возникшее
в Иудее во второй половине I в до н. э.,
руководители восставших в Иудейской войне
(66—73 гг.).
31
но уничтожить и искоренить старую
католическую веру в городе на Роне.
Гонимые чернью, бежали из мо-
настырей священники, каноники, мо-
нахи и монахини, все без исключения
церкви были очищены от икон и про-
чих предметов «суеверия». Этот
праздничный майский день был за-
вершением полного триумфа: отныне
протестантизм в Женеве стал совер-
шенно законно не только высшей
властью и сверхвластью, но и
единственной властью.
Решительное и окончательное
внедрение реформированной рели-
гии в Женеве явилось, в основном,
делом рук одного решительного и
террористически действовавшего че-
ловека, проповедника Фарела. Фана-
тичная натура, узкий, железный лоб,
сильный и к тому же непреклонный
характер («Никогда в жизни я не
встречал такого наглого и бессо-
вестного человека»,— сказал о нем
мягкий, снисходительный Эразм) —
этот «итальянский Лютер» обладал
покоряющей, всеподчиняющей
властью над массами. Маленький,
уродливый, с рыжими усами и растре-
панными волосами, он вызывал в на-
роде лихорадочное смятение, обру-
шивая с кафедры свой громовой голос
и необузданную ярость.
Варварски врывается он со своей
боевой гвардией в католические
церкви, в то время как священник
совершает дароприношение на алта-
ре, взбирается самовольно на кафед-
ру, чтобы под бешеный рев своих
приверженцев снова проповедовать
мерзость Антихриста. Он создает
молодежные команды из уличных
мальчишек, вербует отряды детей,
чтобы они врывались во время богос-
лужения в храмы и криком, визгом
и хохотом нарушали молитву; в конце
концов, осмелев, благодаря все расту-
щей поддержке он мобилизует свою
гвардию для последнего наступления
и заставляет вторгаться в монастыри,
срывать со стен и сжигать иконы. Этот
метод откровенного насилия прино-
сит свои плоды: как всегда, малочис-
ленное, но активное меньшинство,
которое выказывает смелость и не
останавливается перед террором, по-
вергает в страх многочисленное, но
вялое большинство. И хотя католики
жаловались на нарушение закона и
осаждали магистрат, они при этом,
покорно смирившись, отсиживались
в домах, и, лишенный защиты, пору-
ганный епископ в конце концов осво-
бодил свою резиденцию для победив-
шей Реформации.
Но теперь, в период триумфа, стало
ясно, что Фарел, хотя и был способен,
благодаря энтузиазму и фанатизму,
свергнуть старый порядок, но не
обладал призванием к созданию но-
вого. Бессмысленно и бесцельно стоит
он перед развалинами Теперь, когда
на место разрушенной католической
религии нужно ввести в Женеве новый
* Жан Кальвин
устав, Фарел отказывается действо-
вать...
Не один Фарел переживает тогда этот
критический момент неуверенностн после
слишком стремительной победы; и в Гер-
мании, и в остальной Швейцарии вожди
Реформации пребывают в разногласиях
и сомнениях перед выпавшими на нх долю
историческими задачами. Все, чего хотели
поначалу добиться Лютер, Цвингли,
заключалось лишь в очищении су-
ществующей церкви, они хотели возврата
веры от власти папы и собора к забытому
евангельскому учению. Реформация озна-
чала для них, по смыслу этого слова,
действительно только реформу: то есть
улучшение, очищение. Но так как католи-
ческая церковь упорно стояла на своих
позициях и не проявляла готовности идти
ни на какие уступки, перед ними неожи-
данно возникла задача установить усовер-
шенствованную религию не внутри, а вне
католической церкви; но поскольку речь
шла о переходе от разрушения к созида-
нию, мнения тотчас же разошлись. Само
собой разумеется, что логичнее всего
было бы... чтобы Лютер, Цвингли и другие
богословы-реформаторы по-братски
объединились во имя единого вероучения
и практики новой церкви, но... Вместо
всемирной протестантской религии возни-
кают повсюду одиночные, разрозненные
церкви; Виттенберг не желает принимать
закон божий из Цюриха, а Женева —
бернские обряды, зато каждый город
хочет иметь свою Реформацию на свои
цюрихский, бернский или женевский лад;
уже сам этот кризис пророчески отражает
г уменьшенном образе кантонного духа
будущее националистическое самомнение
европейских государств. В мелких дрязгах,
в мелочном богословском копании и рас-
суждениях растратили свои лучшие силы
Лютер, Цвингли, Меланхтон, Буцер,
Карлштадт — все они, кто сообща подтачи-
вал гигантское здание вселенской церкви.
Совершенно обессиленный стоит Фарел
в Женеве перед руинами старого поряд
ка — вечная трагедия человека, который
выполнил предназначенное ему истори-
ческое деяние, но не чувствует в себе сил,
соответствующих его результатам и требо-
ваниям.
И поэтому счастьем было для
трагического триумфатора, когда он
случайно узнал, что Кальвин, знаме-
нитый Жан Кальвин, остановился на
один день в Женеве по пути из
Савойи. Фарел немедленно является
к нему на постоялый двор, чтобы
получить совет и попросить помощи.
Ибо, хотя Кальвин был почти на 20 лет
моложе Фарела, этот 26-летний юнец
был почитаем как неоспоримый авто-
ритет.
Сын епископального сборщика налогов,
нотариуса, родившийся в Нуайоне во
Франции, готовившийся вначале в священ-
ники, а затем в юристы,— Жан Кальвин
(или Шовен) должен был в 24-летнем
возрасте из-за своей приверженности уче-
нию Лютера бежать из Франции в Базель.
Но в противоположность многим, которые
вместе с родиной теряют внутреннюю,
моральную силу, эмиграция пошла ему на
пользу. Именно в Базеле, на этом евро-
пейском перекрестке, где сталкиваются
и вступают в борьбу разные формы
протестантизма, постигает Кальвин с ге-
ниальным прозрением далеко вперед
смотрящего мыслителя насущную потреб-
ность того времени. Уже от ядра евангели-
ческого учения откалываются все более
радикальные теории, пантеисты и атеисты,
мечтатели и фанатики начали превращать
протестантизм в бесхристианскую и
сверххристианскую веру; уже завершилась
кровью и ужасом жуткая трагикомедия
новокрещения в Мюнстере; уже Реформа-
ция грозит распасться на разрозненные
секты, национально ограниченные, вместо
того, чтобы обрести всемирную мощь, как
у ее противника — римской церкви. Про-
тив такого самораспада (это с удивитель-
ной точностью понял 24-летний мудрец)
32
нужно вовремя найти объединяющую
идею, духовную кристаллизацию нового
учения в виде книги, схемы, программы;
должен быть, наконец, создан творческий
очерк евангелической догмы. Вот такую
цель с самого начала поставил перед собой
с вегиколепньм дерзновением юности
никому не ведомый молодой юрист и бо-
гослов, решительно настроенный в отно-
шении всей проблемы в целом, в то время
как признанные вожди все еще копались
в деталях, и через год создал свои «Уста-
новления христианской религии»2, первый
очерк евангелического учения, учебник
и руководство, каноническое сочинение
протестантизма.
Это — одна из десятка или двух десят-
ков книг в мире, о которых без преувели-
чения можно сказать, что они определили
ход истории и изменили облик Европы; это
важнейшее после лютеровского перевода
Библии произведение Реформации сразу
же благодаря своей логической непрек-
лонности, конструктивной твердости ока-
зало решающее влияние на современни-
ков. Любому идейному движению всегда
необходим один гениальный человек, ко-
торый его начнет, и другой гений, который
его закончит. Лютер, вдохновитель, сдви-
нул его с места, Кальвин, организатор,
удержал его, пока оно еще не распалось на
тысячи сект. В известном смысле «Установ-
ление» завершило религиозную ре-
волюцию, подобно тому, как Кодекс
Наполеона — Французскую революцию
оба документа как заключительные штри-
хи подвели окончательные итоги, оба
вобрали в себя из стремительного и бурно-
го движения огненную лаву его начала,
чтобы придать ей форму закона и стабиль-
ность. И таким образом общинные поряд-
ки были заменены догмой, свобода —
диктатурой, душевные порывы — жестки-
ми духовными нормативами. Правда, эта
религиозная революция на своей послед-
ней ступени несколько утратила былую
стремительность; но отныне протес-
тантская церковь противостоит католичес-
кой как духовно единая мировая мощь.
И в этом была сила Кальвина, что он
никогда не смягчал и не менял жесткость
своих первых формулировок; все после-
дующие издания его труда представ-
ляют собой только расширение, но ни
в коем случае не исправление его первых
решающих выводов. В 26 лет он обладал
уже вполне сложившимся мировоззре-
нием, все последующие годы понадоби-
лись лишь для того, чтобы претворить
организационные идеи в жизнь. Он не
изменит больше ни одного существенного
слова и, прежде всего, не изменится сам,
никогда не отступит он ни на шаг от своих
убеждений и никому ни в чем не уступит.
Такого человека можно только уничто-
жить, или он сам уничтожит своего
противника. Любое неопределенное отно-
шение к нему — ни за, ни против —
невозможно. Либо надо отвергнуть его,
либо полностью ему покориться.
Фарел почувствовал это сразу, при
первой встрече, при первом разгово-
ре. И хотя он на 20 лет старше, с этого
часа он полностью подчиняется Каль-
вину. Он признает его своим вождем
и учителем, с этого мгновения он
становится его духовным слугой, его
подчиненным, его рабом. Никогда за
все последующие 30 лет не осмелится
он сказать младшему ни единого
слова возражения.
F1 каждой битве, в каждом деле
будет он на стороне Кальвина, поспе-
шит из любого места на каждый его
зов, чтобы сражаться за него и под его
началом. Фарел первым показывает
пример того несомневающегося и не-
критикующего самозабвенного по-
слушания, которого Кальвин, фанатик
субординации, добивается в своем
учении от всех как высшего долга.
Всего одно только требование выста-
вил перед ним Фарел за всю свою
жизнь, и то — лишь при первой их
встрече: Кальвин должен, как
единственный достойный, взять в свои
руки духовное руководство Женевой
и со свойственной ему энергией за-
вершить дело Реформации, что сам
Фарел выполнить не в состоянии.
Кальвин рассказывал позднее, как
долго, как упорно отказывался он
откликнуться на этот неожиданный
призыв. Интеллектуальной личности
всегда трудно дается решение поки-
нуть чистую сферу умственной де-
ятельности и вступить в мрачную
область реальной политики. И Кальви-
на тоже охватывает тайный страх. Он
колеблется, он сомневается, он ссыла-
ется на свою молодость и не-
опытность; он просит Фарела, чтобы
тот оставил его в творческом мире
книг и проблем. В конце концов
Фарел теряет терпение из-за
упорства, с которым Кальвин сопро-
тивляется его призыву, и с библейской
пророческой силой обрушивается на
колеблющегося: «Ты оберегаешь
свои занятия Но во имя всемогущего
господа я возвещаю тебе: проклятие
божье настигнет тебя, если ты отка-
жешь в помощи делу господа и бу-
дешь печься о себе больше, чем
о Христе».
Только этот призыв заставляет
Кальвина сдаться и решает его судьбу.
Он согласен создать в Женеве новый
порядок: все, что было до сих пор
предначертано в его писаниях и иде-
ях, должно теперь претвориться в
действие и труд. Мысль, изложенную
в книге он попытается воплотить
в организационной форме города,
государства.
Как всегда, современники меньше всех
знают о своем времени. Важнейшие мгно-
вения пролетают мимо них незаме-
ченными и почти никогда решающие часы
не находят должного отражения в их
хрониках. Именно такое ощущение возни-
кает при чтении протокола женевского
совета от 5 сентября 1536 года, в котором
отмечается предложение Фарела и где
Кальвин представлен как «преподаватель
священного писания», но где не указано
даже имя этого человека, который принес
Женеве всемирную славу. Кратко упоми-
нает протоколист предложение Фарела,
чтобы «этот француз» продолжил свою
проповедническую деятельность. И ничего
больше. Зачем утруждать себя,
выписывать по буквам имя и переносить
его в акты? Кажется совершенно ни к чему
не обязывающим решение предоставить
этому нищему иностранному проповедни-
ку небольшое жалованье. Ведь магистрат
города Женевы полагает пока еще, что он
всего лишь пристроил своего подчиненно-
го, который впредь будет столь же
почтительно и послушно исполнять служ-
бу, как какой-нибудь вновь назначенный
школьный учитель, или казначей, или
палач.
Правда, честные советники никакие не
ученые, в часы досуга они не читают ника-
ких богословских трудов, и, конечно, ни
один из них никогда прежде даже не
перелистывал кальвиновского «Установле-
ния христианской религии». В противном
случае они были бы очень напуганы,
поскольку там в ясных выражениях и пове-
лительном тоне определено, какой по-
лноты власти для проповедника требует
«этот француз» от общины: «Здесь сле-
дует точно описать ту власть, которой
должны быть облечены церковные пропо-
ведники.' Поскольку они назначены быть
распорядителями и провозвестниками сло-
ва божьего, они обязаны брать на себя
смелость принуждать всех великих и
сильных мира сего склоняться перед вели-
чием господа и служить ему. Они должны
повелевать всеми, от высшего до низшего,
они должны установить божьи законы
и разрушить царство Сатаны, они должны
наставлять и вразумлять покорных, а непо-
корных наказывать и истреблять. Они
могут лишить свободы, а могут освобо-
дить, могут метать громы и молнии, но все
это в соответствии со словом божьим».
Слова Кальвина: «Они должны всеми
повелевать, от высшего до низшего» —
вне всякого сомнения ускользнули от
внимания господ женевских советников,
иначе они никогда не дались бы так
опрометчиво в руки этого деспота. Но
подозревая, что французский эмигрант,
которого они призвали в свою церковь,
с самого начала полон решимости стать
господином над городом и государством,
они предоставили ему должность и поло-
жение. Но с этого дня их собственная
власть кончается; так как благодаря своей
непреклонной энергии Кальвин захватит
все в свои руки, бесцеремонно обратит
свои тоталитаристские требования ь
действие и тем самым превратит демокра-
тическую республику в теократическую
диктатуру.
Уже первые принятые Кальвином
меры выявили его прозорливую логи-
ку и целеустремленную решитель-
ность. «Когда я впервые пришел в эту
церковь,— напишет он позже об этом
женевском периоде,— там не было
ничего. Читали проповеди, и это все.
Собрали все иконы и сожгли их. Но
никакой Реформации не был о и в по-
мине, все было в полном беспоряд-
ке». Кальвин был прирожденным
гением порядка: все отклоняющееся
от правил и бессистемное противоре-
чит его математически точной натуре.
Если хотят обратить людей в новую
веру, надо сначала объяснить им, во
что они должны верить и что испове-
довать. Они должны уметь четко
2 Стремясь к наибольшемх соответствию
русского перевода тексту С. Цвейга, мы
вынуждены были видоизменить название кни-
ги Кальвина по сравнению с принятым в со-
ветских справочных изданиях названием «На-
ставление в христианской вере». В связи с тем,
что С. Цвейг сопоставляет по созвучию заго-
ловки двух книг — Кальвина и Сервета, напи-
санных на латыни, необходимо было сохранить
адекватное созвучие и в русском тексте
(Прим, перев).
33
различать, что дозволено, а что запре-
щается; каждое духовное царство, как
и всякое земное, должно иметь опре-
деленные границы и законы. Уже
через три месяца Кальвин представ-
ляет городскому совету готовый кате-
хизис, в двадцати одном параграфе
которого ясно и лаконично сформули-
рованы основные положения нового
евангелического учения, и этот кате-
хизис — в некотором роде десять
заповедей новой церкви — принят со-
ветом с полным одобрением.
Но такой, как Кальвин, не может
удовлетвориться одним лишь одобре-
нием; он требует беззаветного послу-
шания до последней черточки. Ему
недостаточно, что сформулированы
основы учения, потому что при этом
для отдельных личностей все-таки
останется некоторая свобода выбо-
ра — следовать ли и насколько новой
вере. Кальвин же никогда и ни при
каких условиях не терпит свободы
в делах веры и жизни. Он не допус-
кает ни малейшего простора для
внутренних убеждений отдельных
людей; церковь, по его мнению, не
только имеет право, но обязана при-
нуждать всех к безоговорочному
послушанию и даже безжалостно на-
казывать за одно лишь равнодушие.
«Пусть другие думают иначе, но я не
считаю, что наша, служба так узко
ограничена, что после прочтения про-
поведи мы можем позволить себе
спокойно сложить руки, как будто мы
этим уже исполнили свой долг». Его
катехизис должен быть не только
руководством для верующих, но и го-
сударственным законом; поэтому он
потребовал от совета, чтобы жители
Женевы были обязаны по долгу
службы все до единого, каждый
лично, человек за человеком, публич-
но признать этот катехизис и присяг-
нуть ему. Десяток за десятком
должны жители, как школьники, под
водительством старейшин явиться в
собор и там, подняв правые руки, дать
клятву под присягой, которую зачи-
тает государственный секретарь. Тот
же, кто откажется принести эту клят-
ву, должен будет немедленно в при-
нудительном порядке покинуть го-
род. Сказано ясно раз и навсегда: ни
один горожанин не может жить в ка-
менной Женеве, если он в духовных
делах хоть на волос отклонится от
установок и воззрений Жана Кальви-
на. В Женеве покончено с требова-
нием Лютера «свободы христианам»,
с представлением о религии как
о личном деле совести каждого;
слово стало выше чувства, буква —
выше смысла Реформации. Со всеми
видами свободы покончено в Женеве
с тех пор, как Кальвин вступил в го-
род; единственная воля господствует
теперь над всем
Кто хочет сохранить власть, должен
иметь в руках орудие власти, кто хочет
управлять, должен обладать правом на-
казывать. И Кальвин не упускал малейшей
возможности издать распоряжение о
высылке из города за проступки против
церкви. Советники призвали «толкователя
священного писания», чтобы он изложил
его верующим, проповедника —чтобы
проповедовал и призывал общество к ис-
тинной вере. Но право наказывать горожан
за нарушение законов и безнравственное
поведение они, само собой разумеется,
полагали своей собственной юрисдикцией.
Ни Лютер, ни Цвингли, ни кто другой из
реформаторов никогда до сих пор не
оспаривали у городского начальства этого
права и этой власти, но Кальвин, как натура
авторитарная, немедленно прилагает всю
свою гигантскую волю, чтобы превратить
магистрат в исполнительный орган своих
приказов и распоряжений. А так как у него
для этого не было никаких законных
средств, он создал их сам на основании
собственного права отлучения от церкви :
с помощью гениального хода он превратил
религиозное таинство причастия в
средство насилия и давления на личность.
Потому что кальвинистский проповедник
допустит к господней трапезе только того,
чья нравственность ему лично кажется
безупречной. Для то; о же, кому проповед-
ник отказывает в причастии,— и здесь
проявляется вся сила этого оружия — все
кончено. Никто не смеет с ним больше
разговаривать, никто ему ничего не про-
даст и не купит у него; тем самым
введенная духовной властью, казалось бы,
чисто церковная мера воздействия превра-
щается тотчас же в общественный и дело-
вой бойкот; если же отлученный не только
не капитулирует, но еще и противится
предписанному публичному покаянию,
Кальвин отдает распоряжение о его изгна-
нии. Противник Кальвина, будь он хоть
самый почтенный гражданин, не может
долго оставаться в Женеве; каждый, кого
не возлюбило духовенство, подвергается
отныне гонениям в своем гражданском
существовании.
С этой молнией в руках Кальвин может
изничтожить каждого, кто противоречит
ему; с помощью единственного смелого
приема он овладел огнем и мечом, что до
него никогда не удавалось городскому
епископу. Потому что по правилам католи-
ческой церкви требовалось проделать
бесконечный путь по инстанциям, все выше
и выше, прежде чем церковь решалась
публично изгнать одного из членов своей
паствы; отлучение же по новым законам
было актом пренебрежения к личности
и целиком зависело от произвола одного
человека; Кальвин, целеустремленный и
непреклонный в своей жажде власти,
предоставил проповедникам и консисто-
риуму полную свободу повседневно по-
льзоваться этим правом, превратил эту
страшную угрозу почти в регулярное
наказание и как психолог, сознавая
действенность террора, с помощью страха
перед наказанием непомерно возвысил
свое могущество.
Лишь с трудом удается магистрату
добиться, чтобы причастия происходили
раз в квартал, а не ежемесячно, как
требовал Кальвин. Но Кальвин теперь уже
никогда не выпустит из рук своего сильней-
шего оружия, так как только с его
помощью может он начать основное сра-
жение: борьбу за тоталитарную власть.
С открытым сердцем приняли горо-
жане Реформацию, добровольно соб-
рались на городской площади, чтобы
как независимые люди открытым го-
лосованием признать новую веру. Но
их республиканская гордость восстает
против того, чтобы их, как каторжни-
ков, под стражей, десяток за десят-
ком вели через весь город, дабы они
в церкви торжественно поклялись
каждому параграфу господина Каль-
вина. Не за тем поддержали они
строгую нравственную реформу,
чтобы теперь ежедневно жить под
угрозой опалы и изгнания только за
то, что за стаканчиком вина споют ве-
селую песню или нарядятся в одежды,
которые господин Кальвин или Фарел
сочтут пестрыми или роскошными.
И кто они, в конце концов, эти люди,
которые держатся, как господа, начи-
нает спрашивать себя народ. Разве
они коренные жители Женевы? Разве
это старожилы, которые сообща тру-
дились над величием и богатством
города, испытанные патриоты, свя-
занные столетним родством с лучши-
ми семьями! Нет, это только что
явившиеся, беглецы, попавшие сюда
из другой страны, из Франции. С ними
обошлись гостеприимно, им дали
хлеб и содержание, и хорошо оплачи-
ваемые должности, а теперь этот сын
сборщика податей из соседней
страны, которого они как брата, как
родственника приютили в теплом
гнезде, осмеливается их, самосто-
ятельных граждан, поносить и устра-
ивать им разнос! Он, беглец, их
служащий, будет решать, кому дозво-
лено, а кому не дозволено оставаться
в Женеве!
В открытую заявляют в Женеве
республикански настроенные гражда-
не, что они не допускают мысли, что-
бы их бранили, «как преступников».
Целые улицы, и в первую очередь
Немецкая, отказываются от требу-
емой присяги, они ропщут громко
и возмущенно, что не будут ни
присягать, ни уходить из родного
города по приказу этого невесть
откуда взявшегося французского го-
лодранца. Кальвину едва удалось
принудить преданный ему малый со-
вет, чтобы тот действительно подверг
изгнанию уклоняющихся от присяги,
но уже никто не решается больше
проводить это непопулярное меро-
приятие, а исход новых городских
выборов ясно показывает, что боль-
шинство в городе начинает восставать
против кальвиновского произвола. Его
надежные приверженцы потеряли
большинство в новом совете с февра-
ля 1538 года; на этот раз женевская
демократия сумела защитить свои
права от авторитарных притязаний
Кальвина.
Кальвин наступал слишком стреми-
тельно... Было бы разумнее с его
стороны теперь, пока он не завоевал
снова светскую власть, действовать
мягче, но дела его, тем не менее,
обстоят все еще довольно благопо-
лучно; вновь избранный совет прояв-
ляет к нему только осторожность, но
34
не враждебность. Даже самые ярые
его противники вынуждены были в
этот короткий период признать, что
в основе кальвиновского фанатизма
лежит безоговорочная воля к усовер-
шенствованию, что для этого неисто-
вого человека важны не узкочес-
толюбивые интересы, а великая идея.
Его соратник Фарел по-прежнему
остается кумиром молодежи и толпы;
и можно было бы слегка ослабить
напряжение, если бы Кальвин хоть
немного обладал дипломатическими
способностями и соразмерял свои
оскорбительно радикальные требова-
ния с рассудительными воззрениями
горожан.
Но здесь мы сталкиваемся с твердока-
менным характером Кальвина, с его
железной непреклонностью. Ничто в жиз-
ни не было так чуждо этому великому
фанатику, как любезная обходительность.
Кальвин не признает никаких компро-
миссных путей; только один, собственный.
Для него существует либо всё, либо
ничего, абсолютная власть или полное
отречение. Никогда не согласится он на
компромисс, потому что иметь право
и быть правым означает для него настоль-
ко одно и то же, что он не может
представить себе, чтобы кто-то другой мог
тоже быть правым. Для Кальвина аксиома,
что учить может только он, а другие
должны учиться у него; с честной и добро-
совестной убежденностью он заявляет:
«То, чему я учу, я получил от бога, и это
подтверждает мне моя совесть». С пу-
гающе откровенной самоуверенностью
приравнивает он свои утверждения к аб-
солютной истине: «Бог оказал мне милость
объявить, что хорошо, а что плохо»,—
и каждый раз этого одержимого заново
озлобляет и потрясает, если кто-нибудь
осмеливается высказать мнение, противо-
положное его собственному. Противоре-
чие ему вызывает у Кальвина нечто вроде
нервного припадка, и даже если противник
преподносит свои возражения убедитель-
но и со знанием дела, уже сам по себе
факт, что он осмеливается думать иначе,
превращает его для Кальвина в личного,
смертельного врага, а следовательно, во
врага всеобщего, в божьего врага. Змеями,
которые шипят на него, собаками, которые
на него лают, чудовищами, негодяями,
слугами Сатаны — так называет он, очень
сдержанный в личной жизни человек,
первых гуманистов и богословов своего
времени Стоит лишь возразить ему в со-
вершенно академическом тоне, как «честь
господа» оказывается оскорбленной в его
«слуге». Вести с кем-нибудь беседу озна-
чает для Кальвина только одно, что некто
должен склониться и признать его мнение:
за всю свою жизнь этот в общем ясный ум
ни на мгновение не усомнился в своем
безраздельном праве толковать слово
божье и быть единственным, кому из-
вестна истина. Но именно благодаря
непреложной вере в себя, благодаря
пророческой одержимости Кальвин удер-
живал власть в реальной действительнос-
ти; только его каменная непоколебимость,
железное, нечеловеческое упорство
объясняют секрет его политической по-
беды. Поэтому его вовсе не волнует, что
большинство нового городского совета
настроено против него и вежливо реко-
мендует ему во имя мира прекратить эти
дикие угрозы и отлучения и присоединить-
ся к умеренным воззрениям бернского
синода: упрямец, вроде Кальвина, не
признает легко доставшегося мира, если
он должен уступить хоть в одном-
единственном пункте. Никакой компро-
мисс совершенно неприемлем для его
властной натуры, и если магистрат ему
противоречит, он, который сам требует от
других абсолютного подчинения, мгновен-
но становится настоящим бунтовщиком
против вышестоящей власти. Он в
открытую с амвона поносит малый совет
и заявляет, «что лучше умрет, чем отдаст
святое тело господне псам на растерза-
ние». Другой проповедник обзывает в
церкви городской совет «сборищем алко-
голиков»; как каменные глыбы, твердо
и незыблемо противостоят властям при-
верженцы Кальвина.
Магистрат не мог терпеть столь провока-
ционного выступления церковников против
своего авторитета. Мятежные духовники
будут смещены со своих должностей
и категорически обязаны в течение трех
суток покинуть город. Наконец-то Кальви-
на самого постигло наказание изгнанием,
которым он за последние полтора года
угрожал стольким горожанам.
Первая атака Кальвина на Женеву
не удалась. В некоторые периоды его
изгнания кажется, будто Кальвин уже
окончательно повержен. Его органи-
зация разгромлена, дело потерпело
полную неудачу и ничего не осталось
от побед, кроме воспоминаний о фа-
натической воле к порядку да
дюжины верных друзей. Но на по-
мощь ему приходят ошибки и его
последователей, и его врагов, как это
обычно бывает с теми людьми поли-
тического склада, которые в крити-
ческую минуту предпочитают скорее
отступить, но не идти ни на какие
соглашения. С трудом удалось ма-
гистрату найти на место двух столь
внушительных личностей, как Фарел
и Кальвин, пару сговорчивых пропо-
ведников, которые из страха оказать-
ся неугодными народу не решаются
применять суровые меры и совсем
отпускают поводья, вместо того чтобы
натянуть их потуже. Их стараниями
дело Реформации в Женеве, так
энергично, даже сверхэнергично на-
чатое Кальвином, вскоре совсем за-
стопорилось, и такие сомнения в воп-
росах веры овладели горожанами, что
потесненная было католическая цер-
ковь понемногу воспряла духом и
попыталась через толковых посредни-
ков снова завоевать Женеву для
римской веры. Положение становится
все более и более критическим; один
за другим те самые обращенные
в Реформацию люди, которым Каль-
вин представлялся слишком суровым
и строгим, начинают волноваться и
спрашивать себя, не лучше ли все-таки
железная дисциплина, чем надви-
гающийся хаос? Уже большинство
граждан и даже некоторые из преж-
них противников Кальвина наста-
ивают на возвращении изгнанника,
и в конце концов у магистрата не
остается иного выхода, как удовлетво-
рить всенародное желание.
Первые послания и письма Кальвину —
это пока еще робкие и осторожные
запросы; но вскоре они становятся более
откровенными и безотлагательными. При-
глашение явно превращается в просьбу:
совет уже пишет не «месье» Кальвину, что
он мог бы вернуться, чтобы помочь
городу, но «мэтру» Кальвину; и наконец
растерянные советники коленопреклонен-
но просят «любезного брата и единствен-
ного друга» снова занять должность
проповедника, и к этому добавляется
обещание «так вести себя по отношению
к нему, чтобы у него были основания
остаться довольным».
Если бы Кальвин был мелочной натурой
и радовался бы дешевому успеху, он мог
быть полностью удовлетворен тем, что его
умоляли вернуться в город, который два
года назад изгнал его с таким презрением.
Но кто требует всего, никогда не согласит-
ся на частичное разрешение конфликта,
и Кальвин в этом самом священном для
него деле печется не о личном тщеславии,
но о победе авторитета. Он не желает,
чтобы какое-то начальство вторично пре-
пятствовало ему в его делах; когда он
вернется, в Женеве может быть признана
только одна законная власть — его
собственная. Пока город со связанными
руками и с обязательством полного подчи-
нения не будет передан целиком в его
распоряжение, Кальвин отказывается от
каких бы то ни было обещаний, и с хорошо
рассчитанным преувеличенным отвраще-
нием он долгое время отклоняет все
настойчивые предложения. «Во сто раз
охотнее я пойду на смерть, чем еще раз
начну прежнюю мучительную борьбу»,—
пишет он Фарелу. Он не делает ни одного
шага навстречу своим бывшим противни-
кам. Когда в конце концов магистрат на
коленях уже умоляет Кальвина вернуться,
даже его ближайший друг Фарел теряет
терпение и пишет ему: «Ты ждешь, нако-
нец, чтобы и камни позвали тебя?». Но
Кальвин продолжает упорствовать, пока
Женева полностью не сдастся на милость
победителя. И только когда город дает
клятву блюсти катехизис и требуемую
«дисциплину» согласно его воле, когда
советники направляют смиренные письма
в Страсбург, братски взывая к тамошнему
обществу помочь им вернуть этого неза-
менимого человека, когда Женева
оказывается униженной не только перед
ним одним, но перед целым светом,
Кальвин уступает и объявляет, наконец, что
он согласен принять свою старую долж-
ность с новой полнотой власти.
Женева готовится к встрече Кальви-
на. как побежденный город — к въез-
ду завоевателя. Сделано все возмож-
ное, чтобы предупредить его недо-
вольство. Наконец, 13 сентября карета
приближается к городским воротам,
и немедленно собираются огромные
толпы людей, чтобы с ликованием
ввести вновь вернувшегося в го-
родские стены. Мягким и податливым,
как глина, стал теперь город в руках
Кальвина, и он не отступит, пока не
превратит этот город в шедевр своей
творческой мысли. С этого часа они
неотделимы больше друг от друга —
Кальвин и Женева, дух и форма,
творец и его творение.
С того часа, как этот сухой и жесткий
человек в черной ниспадающей сутане
вошел в городские ворота, начался один из
35
самых достопамятных за все времена
экспериментов: государство, дышащее
бесчисленными живыми клетками, должно
было стать бездушным механизмом, на-
род со всеми своими чувствами и мысля-
ми — единой системой; это был первый
опыт полной унификации целого народа,
предпринятый здесь, в центре Европы, во
имя идеи. С демонической серьезностью,
с великолепно продуманной систематич-
ностью приступает Кальвин к выполнению
смелого плана превратить Женеву в пер-
вое на земле царство божье: общество без
земных мерзостей, коррупции, беспоряд-
ка, пороков и грехов, истинный Новый
Иерусалим, из которого изойдет благодать
по всей земле,— эта единственная идея
стала теперь его жизнью, а его жизнь —
единственно служением идее. Устра-
шающе серьезен, свято честен этот твер-
докаменный идеолог с его грандиозной
утопией, и ни разу за четверть века своей
духовной диктатуры Кальвин не поколе-
бался в уверенности, что люди становятся
только лучше, если их беспощадно ли-
шают какой бы то ни было личной свободы.
Ведь всеми своими требованиями и
невыносимыми сверхтребованиями этот
благочестивый деспот стремился добиться
от людей только одного — чтобы они жили
правильно, то есть в соответствии с волей
и предписаниями господними.
Это и в самом деле звучит просто
и бесспорно ясно. Но как узнать господню
волю? И где найти его предписания?
В священном писании, отвечает Кальвин,
и только. Там дышит, там живет вечно
живое слово и воля божья. Не случайно
оставлено нам священное писание. Бог
очень ясно изложил в нем свои мысли,
чтобы его заповеди были понятны и чтобы
люди помнили их. Оно было до церкви
и стоит над церковью, и нет правды вне
писания. Поэтому в истинно христианском
государстве слово Библии, божье слово,
должно быть единственной нормой
нравственности, мыслей, веры, права и са-
мой жизни, ибо это книга всей мудрости,
всей справедливости, всей правды. Нача-
лом и концом всего является Библия для
Кальвина, все решения во всех делах
основаны на написанном в ней слове.
При таком понимании писания как
высшего закона для всех земных деяний
может показаться, собственно, что Кальвин
лишь повторяет хорошо знакомые старые
уложения Реформации. В действительнос-
ти же он делает огромный шаг в сторону от
Реформации и, по существу, полностью
отходит от ее первоначального смысла.
Ибо Реформация начиналась как духовно-
религиозное освободительное движение,
она хотела сделать Евангелие доступным
для всех; не папа римский и не собор,
а личное убеждение должно было утвер-
дить в каждом христианскую веру. Но эту
провозглашенную Лютером «свободу
христианина» Кальвин категорически отби-
рает у людей, как и всякую другую форму
духовной свободы; только ему персональ-
но и в полной мере ясен смысл слова
господня, и поэтому он выставляет дикта-
торское требование положить конец даль-
нейшему толкованию и перетолкованию
божьего учения; незыблемо, как каменные
колонны кафедрального собора, должно
быть библейское слово, дабы не пошатну-
лась церковь Не как вечно творчески
развивающаяся истина должно оно отныне
существовать, но раз и навсегда в ин-
терпретации, данной Кальвином.
Этим кальвиновским требованием была
введена новая, протестантская ортодок-
сальность, взамен папской, и с полным
основанием эта новая форма догматичес-
кой диктатуры была названа библиокра-
тией. Потому что лишь одна книга является
теперь властелином и судьей в Женеве,
бог — законодателем, а его проповед-
ник — единственным толкователем этих
законов. Он «судия», выше королей и
выше народа стоит его беспрекословная
власть. Данное консисториумом толкова-
ние Библии определяет теперь, вместо
магистрата и гражданских законов, что
дозволено, а что запрещается, и горе тому,
кто осмелится оказать хоть малейшее
сопротивление этому насилию! Ибо как
божий супостат будет осужден всякий, кто
восстанет против поповской диктатуры,
и комментарий к священной книге будет
в скором времени писаться кровью.
Повиновение и жесточайшая стро-
гость — истинные основы кальвиновской
системы. По убеждению Кальвина, человек
ни в коем случае не имеет права ходить по
земле с открытым взором и спокойной
совестью, напротив, он постоянно должен
пребывать в «страхе божьем», подав-
ленный смиренно-униженным ощущением
своего непоправимого несовершенства.
С самого начала утверждает кальвиновская
пуританская мораль представление о гре-
ховности радостного и естественного на-
слаждения жизнью, и все, что делает наше
земное бытие ярким и живым, все, что
помогает душе расслабиться, воспрянуть,
освободиться от тяжести — ив первую
очередь искусство,— осуждается как сует-
ное и безнравственное излишество.
В этом глубочайший смысл кальви-
новских нововведений: дабы поднять бо-
жественное как можно выше над земным,
вдавливает он земное как можно глубже;
чтобы придать должное величие идее
бога, он унижает и искореняет идею
человека. Никогда не желал этот мрачный
реформатор видеть в человечестве ниче-
го, кроме грязного, распущенного скопи-
ща грехов, и с монашеским ужасом
и отвращением возмущался он всегда
великолепно-безудержной, из тысячи род-
ников бьющей радостью нашего мира...
Раз и навсегда должен он сломить
самоуверенность сынов Адама, и чем
жестче будет сломлено это своеволие, чем
больше человек будет подчинен и обуз-
дан, тем лучше для него. Только никакой
свободы, потому что человек обязательно
злоупотребит ею...
Из миллионных человеческих масс
история выбирает временами ка-
кую-то отдельную личность, чтобы на
ее примере привести в столкновение
мировоззренческие разногласия. Че-
ловек этот совсем не обязательно
должен быть высочайшим гением.
Часто судьба довольствуется совер-
шенно случайным именем, чтобы
вписать его навеки в память поколе-
ний. Мигель Сервет стал знаменатель-
ной фигурой не в силу своей особой
гениальности, а лишь благодаря по-
стигшему его страшному концу.
Разносторонние способности были пере-
мешаны в этом странном человеке в пол-
ном беспорядке: сильный и одновремен-
но слабый, ищущий, упрямый интеллект,
но при этом беспрерывно мечущийся от
одной прбблемы к другой, чистое стрем-
ление к истине, но неспособное к творчес-
кой ясности.
Дилетант во всех науках сразу — в фило-
софии, медицине, теологии, он ослепляет
иногда смелыми наблюдениями, а вслед за
тем раздражает легкомысленным шарла-
танством. Иногда вспыхивает в книге его
пророческих вещаний путеводная звезда
истинного научного открытия, как, напри-
мер, открытие малого круга кровообраще-
ния, но Сервет нисколько не заботится
о систематизации и научном углублении
своих наблюдений; как одинокая пре-
ждевременно засиявшая зарница светит
этот блестящий ум из мглы своего столе-
тия. В нем огромная сила духа, но только
внутренняя целеустремленность может
превратить сильный дух в творца.
Слишком часто принято повторять,
что в каждом испанце есть немного от
Дон-Кихота; Мигелю Сервету это
сравнение чрезвычайно подходит. Не
только внешние черты этого тощего,
бледного, остробородого арагонца
имеют сходство с худым и измож-
денным рыцарем из Ламанчи, он
и внутренне сжигаем той же великой
и нелепой страстью бороться за аб-
сурды и в слепой идеалистической
ярости кидаться на все препятствия
в реальной жизни.
Тот, кто в столь резко преувеличенной
оценке своих сил противопоставляет себя
всем, неизбежно портит отношения со
всеми, будучи примерно одного возраста
с Кальвином, Сервет почти еще мальчиком
переживает первое столкновение с
жизнью: в 15 лет он вынужден бежать от
инквизиции из родного Арагона в Тулузу,
чтобы продолжить там свои занятия. В ка-
честве секретаря Карла V едет он в Ита-
лию, а позднее в Аугсбург; там юный
гуманист, как и все его современники,
попадает под влияние политических страс-
тей великой церковной распри. Его беспо-
койный дух оказывается в полном смяте-
нии перед зрелищем всемирно-историчес-
кого спора между старым и новым
учением. Но там, где все спорит, должен
спорить и он, где все стремится к рефор-
мации церкви, он тоже должен реформи-
ровать, и с радикализмом молодости
считает эта горячая голова все действия
и меры против старой церкви слишком
робкими, вялыми и нерешительными.
Этот 20-летний юнец хочет доказать
вождям Реформации, что они недо-
статочно полно реформировали цер-
ковь и что только ему, Мигелю
Сервету, известна истина. В нетерпе-
нии посещает он крупных ученых
своего времени, Мартина Буцера и Ка-
пито в Страсбурге, Эколампадиуса
в Базеле, чтобы призвать к скорейшей
ликвидации в евангелической церкви
ложного догмата о троице.
Можно себе представить, какой ужас
охватывает достопочтенных проповедни-
ков и профессоров, когда к ним, как снег
на голову, вдруг сваливается безусый
испанский студент и с полным неприли-
чием сильного и истероидного темпера-
мента требует, чтобы они немедленно
отреклись от всех своих воззрений и по-
слушно присоединились к его радикально-
му учению. Как будто сам дьявол заслал
своего собрата в их кабинеты, так открещи-
вались они от этого дикого еретика.
Но как нельзя было бранью и палками
заставить рыцаря из Ламанчи отказаться от
его странствий, так невозможно было
с помощью доводов и возражений заста-
вить дрогнуть в борьбе его соотечествен-
ника-богослова. Если вожди его не пони-
мают, если ученые и мудрые в своих
36
кабинетах не желают его слушать, борьбу
надо продолжить в открытую; пусть весь
христианский мир узнает его аргументы!
Собрав последние деньги, 22-летний Сер-
еет издает в Хагенау свою рукопись. Буря
обрушилась на него. Его проклинают в
церквах, и во всем протестантском мире
считается он с этого часа избранным
посланцем Сатаны.
Само собой разумеется, что для
человека, который восстал против
всего мира, который объявил заблуж-
дающимися сразу обе церкви — и ка-
толическую и протестантскую, для
такого человека на в'сем христи-
анском Западе нет больше ни одного
спокойного уголка, ни одного города,
ни одного дома, ни одной крыши над
головой. Единственно мыслимое для
него спасение — бесследно исчез-
нуть, стать невидимым и неузна-
ваемым, сбросить с себя свое имя, как
горящую одежду.
Правка врачебных книг снова привлекла
его подвижный ум к медицине, и в скором
времени он уже всерьез обучается враче-
ванию; он едет в Париж, чтобы продол-
жить образование, и работает там у Веза-
лия препаратором на лекциях по анатомии
Но опять, не доучившись толком до конца
и, вероятно, так и не получив докторской
степени, рвется эта беспокойная душа, как
прежде в богословии, так теперь в этой
новой области, тотчас же изучить и постиг-
нуть все другие науки.
Он смело берется за математику, ме-
теорологию, астрономию и астрологию, но
такая смесь звездочетства и лекарства да
еще кое-какая его мошенническая де-
ятельность вызвали негодование врачей;
Сервет-Виллановус вступил в конфликт
с властями и в конце концов был обвинен
парламентом в применении астрологии —
науки, осужденной церковными и граж-
данскими законами. И на этот раз Сереет
снова спасается скоропалительным
бегством, только бы не обнаружилось при
официальном следствии его тождество
с повсеместно разыскиваемым архиерети-
ком. Доцент Виллановус внезапно исчез из
Парижа, как некогда исчез из Германии
богослов Сервет.
Долго о нем ничего не было слышно.
И когда он опять всплыл на поверхность, то
носил уже другую маску: кто бы мог
заподозрить, что новый лейб-медик ар-
хиепископа Польмье из Вьенна, этот
благочестивый католик, который каждое
воскресенье ходит к мессе, и есть на-
стоящий архиеретик, осужденный парла-
ментом шарлатан? Во всяком случае,
Мишель де Вильнев благоразумно остере-
гается распространять во Вьенне свои
еретические сочинения. Он держится
вполне тихо и незаметно, навещает и лечит
многих больных, хорошо зарабатывает;
и почтительно, ничего не подозревая,
снимают шляпы честные горожане оьенна,
когда мимо них с достоинством и ис-
панским благородством проходит лейб-
медик архиепископа доктор Мишель де
Вильнев: какой благочестивый, ученый
и скромный человек!
Человек с темпераментом и само-
мнением Сервета не может долго
вынести вынужденного одиночества
в размышлениях над самыми для него
жизненно важными вопросами; ему
непременно нужно, чтобы весь мир
начал, наконец, думать вместе с ним.
И поэтому ежедневной пыткой было
для него наблюдать, как вожди еван-
гелизма провозглашают ложные, по
его мнению, догмы крещения детей
и триединства и как христианство все
еще остается запятнанным этими ан-
тихристовыми заблуждениями.
В этом мучительном состоянии
пытается Сервет — вполне понятное
желание — найти себе единомышлен-
ника, хотя бы вдалеке, с которым он
мог бы вести духовный диалог; и так
как он не решается на близкое
общение здесь, у себя, ни с кем, он
высказывает свои взгляды в письмах.
И роковым образом именно Каль-
вину подарил этот слепец свое полное
доверие. Именно у этого радикаль-
нейшего и отважнейшего новатора
евангелического учения надеялся
Сервет найти понимание еще более
жесткого и дерзкого толкования свя-
щенного писания или хотя бы возоб-
новить прежнюю устную дискуссию.
Ведь сверстники встречались од-
нажды, в университетские времена,
в Париже; и вот теперь спустя годы,
когда Кальвин уже стал властителем
Женевы, а Мишель де Вильнев —
лейб-медиком вьеннского архиепис-
копа, между ними завязывается пере-
писка через одного лионского книго-
торговца. Инициатива исходит от Сер-
вета. С не терпящей отлагательства
поспешностью, даже с излишней по-
спешностью обращается он к Кальви-
ну, чтобы склонить на свою сторону
этого сильнейшего теоретика Рефор-
мации для борьбы против догмата
троицы, и шлет ему письмо за пись-
мом. Поначалу Кальвин ограничивает-
ся в ответах доктринерскими уговора-
ми; считая своим долгом поучать
заблудших и ь качестве главы церкви
возвращать отбившихся в доброе ста-
до, пытается он разъяснить Сервету
ошибочность его представлений; но
Кальвина начинают, наконец, раздра-
жать еретические домыслы, так же,
как и надменный тон, в котором
Сервет их преподносит. Столь автори-
тарной натуре, которую даже малей-
шее возражение по ничтожнейшему
поводу приводит в ярость, писать:
«Я понимал, что ты стоишь на ложном
пути, одобряя чудовищное разделе-
ние трех божьих ипостасей»,— уже
одно это означало вызвать у опасного
противника опаснейшее раздраже-
ние. Но когда, ко всему прочему,
шлет Сервет всемирно известному
автору «Установления христианства»
экземпляр его книги, на полях кото-
рой он, как учитель школьнику,
помечает то, что считает ошибками,
можно себе представить настроение,
с которым женевский властелин
воспринимает высокомерие этого ди-
летанта от богословия.
Но злополучный Дон-Кихот, вместо
того чтобы вовремя понять, против
какой железной брони самоуверен-
ности выступает он со своим тонень-
ким копьем, не придает этому никако-
го значения. Именно того единствен-
ного, который не желает его знать,
хочет он любой ценой привлечь к
своей идее и не отступает, как будто
в него и в самом деле, как писал
Кальвин, вселился Сатана. Вместо того
чтобы остерегаться самого опасного,
какого только можно вообразить се-
бе, противника, он шлет ему для
прочтения еще не напечатанные
отрывки из подготовленного им бо-
гословского труда. Не говоря уж
о том, что само содержание должно
было вызвать раздражение Кальвина,
в какую ярость должно было привести
его название книги! Ведь Сервет
назвал свою исповедь «Восстановле-
ние христианства», чтобы с полной
очевидностью показать всему миру,
что кальвиновскому «Установлению»
противопоставляется «Восстановле-
ние».
Патологическая жажда этого строп-
тивца обратить всех в свою веру и его
дурацкая назойливость — это уже
было слишком для Кальвина. Он
категорически заявляет книготоргов-
цу Фрейлону, который до сих пор
посредничал в переписке, что у него
есть более срочные дела, чем эта
пустая трата времени. Одновременно
он пишет своему другу Фарелу —
и эти слова приобретут потом злове-
щий смысл: «Сервет написал мне
недавно и приложил к письму толстый
том своих измышлений, полагая с не-
вероятной наглостью, что я вычитаю
там удивительные вещи. Он сооб
щает, что готов приехать сюда, если
я того пожелаю. Но я не хочу
бросаться своим словом; ведь если он
приедет, то, пока я еще пользуюсь
каким-то влиянием в этом городе,
я не допущу, чтобы он покинул его
живым».
Узнал ли Сервет об этой угрозе или
(в каком-то утерянном письме) Каль-
вин сам предостерег его — как бы то
ни было, Сервет понял, наконец,
какого смертельного ненавистника он
приобрел; впервые почувствовал он
себя неуютно при мысли, что опасная
рукопись, которую он под величай-
шим секретом переслал Кальвину,
продолжает оставаться в руках чело-
века, так часто выражавшего ему свое
враждебное отношение. «Раз ты счи-
таешь,— пишет он, испуганный, Каль-
вину,— что я для тебя как Сатана,
я ставлю точку. Верни мне мою
рукопись и всего тебе хорошего. Если
ты честно веришь, что папа есть
Антихрист, ты тоже должен быть
убежден, что триединство и крещение
детей, которые составляют часть
папского учения,— это дьявольская
догма».
Но Кальвин не собирается отвечать
и еще меньше думает о том, чтобы
вернуть Сервету изобличающий его
манускрипт. Осторожно, как опасное
оружие, прячет он еретическое пи-
сание в ящик, чтобы в подходящий
37
момент его можно было оттуда
извлечь. Потому что оба они знают те-
перь, когда сказаны все самые резкие
слова, что должна начаться борьба,
и в мрачном предчувствии пишет
Сереет в те дни одному богослову:
«Я отдаю себе сейчас полный отчет
в том, что мне предстоит принять
смерть за свои дела. Но эти мысли не
могут сломить моего мужества. Как
ученик Христа иду я по стопам моего
учителя».
Ненависть Кальвина обладает устра-
шающей памятью. Кальвин не забыва-
ет никогда и никого, и имя, которое он
записал однажды на своей памяти
жестким грифелем, не исчезнет, пока
не исчезнет сам человек из книги
жизни. Поэтому годы, в течение
которых Кальвин не слышал более
о Сереете, ничего не значат: Кальвин
его не забудет.
Сервет действительно держится
в течение долгого времени внешне
вполне тихо. Он отказался от попыток
переубедить неподдающегося и всю
страсть отдает теперь своему творе-
нию. С молчаливой и потрясающей
самоотверженностью продолжает
лейб-медик архиепископа тайно рабо-
тать над своим «Восстановлением»,
которое, как он надеется, должно
намного превзойти в истине старую
Реформацию и освободить души для
подлинного христианства.
О том, что Сервет полностью
сознавал опасность, грозящую ему
после опубликования книги, говорят
особые предосторожности, принятые
им при ее печатании.
Даже типографский станок был
перенесен из типографии в уеди-
ненный дом, специально с этой целью
нанятый Серветом. Там работали
самые надежные люди, поклявшиеся
хранить тайну. И конечно же, на
готовой книге не будет никаких указа-
ний на издателя и местонахождение
типографии. Только на последней
странице, над выходными данными
оставил Сервет, опять роковым для
себя образом, предательские ини-
циалы М. С. В. (Мигель Сервет
Виллановус) и тем самым дал ищей-
кам инквизиции неоспоримое доказа-
тельство своего авторства
Но Сервет мог и не выдавать себя
сам, об этом уже позаботилась с виду
дремлющая, а в действительности на-
стороженно выжидающая ненависть
его злопамятного противника, вели-
колепная шпионская и надзирающая
организация, которую Кальвин все
время совершенствует, работает
повсюду в соседних странах, а во
Франции даже более четко, чем
папская инквизиция Книга Сервета
еще и не появилась, еще почти все
экземпляры из отпечатанной тысячи
либо лежат упакованными в Лионе,
либо катятся в книжных тележках во
Франкфурт, но зато у Кальвина уже
есть один в руках. И уже готов он
уничтожить одним ударом обоих —
еретика и его творение.
Эта первая кальвиновская попытка
убийства Сервета, в сущности, гораз-
до более отвратительна по своему
коварству, чем впоследствии
открытое убийство на рыночной пло-
щади Шампель. Ибо если Кальвин
хотел на основании архиеретического,
как он считал, содержания книги
передать своего противника в руки
духовных властей, он мог избрать для
этого открытый и честный путь. Ему
достаточно было бы с церковной
кафедры предостеречь христианство
от этой книги, и католическая инквизи-
ция схватила бы автора даже в стенах
архиепископского дворца. Но вождь
Реформации помогает папской служ-
бе сберечь усилия по расследованию,
причем делает это коварнейшим об-
разом.
Едва лишь книга Сервета оказалась
в руках Кальвина, как уже 16 февраля
1553 года один из его друзей, протес-
тантский эмигрант по имени Гильом де Три,
пишет из Женевы во Францию своему
кузену Антуану Арней, который столь же
фанатически остался католиком, как де Три
стал протестантом. В своем письме де Три
вначале восхваляет протестантскую Жене-
ву за то, как превосходно здесь подав-
ляются любые еретические происки, тогда
как в католической Франции этот сорняк
пышно разрастается. Но потом неожидан-
* Мигель Сервет
но дружеская болтовня становится угро-
жающе серьезной: там, во Франции,
пишет де Три, есть, к примеру, один
еретик, который заслуживает быть сож-
женным, где бы он ни находился...
И де Три уточняет: «Речь идет об одном
арагонском испанце по имени Мигель
Сервет, который называет себя Мишелем
де Вильнёв и занимается медициной».
И тут же прикладывает к письму титульный
лист книги Сервета, оглавление и первые
четыре страницы.
Все произошло так, как и было задумано
при составлении этого доноса. Ревностный
католик кузен Арней вне себя мчится
с письмом к лионским церковным властям,
кардинал с величайшей поспешностью
отправляется к папскому инквизитору
Пьеру Ори. С ужасающей быстротой
начинает вращаться пущенное Кальвином
колесо. 27 февраля поступил донос из
Женевы, 16 марта Мишель де Вильнёв уже
призван к ответу во Вьенне.
Но к горчайшему неудовольствию рев-
ностно-благочестивых женевских доносчи-
ков искусно сработанная мина не взорва-
лась. Возможно, сам архиелнскоп
вьеннский дал своему лейб-медику весьма
ценный совет своевременно укрыться
И когда появилась вьеннская инквизиция,
печатный станок уже таинственным обра-
зом исчез, рабочие клялись и уверяли, что
никогда не печатали книги такого сорта,
а высокоуважаемый доктор Виллановус
возмущенно отрицал какую-либо связь
с Мигелем Серветом...
И вероятно, это темное дело так
и осталось бы без последствий, если бы
38
Арней не обратился в Женеву, дабы
получить у своего кузена де Три новые и на
сей раз неопровержимые доказательства.
И тут происходит невероятное:
после неудачной попытки втянуть
господа бога в эти человеческие,
вернее, бесчеловечные дрязги убеж-
денный честный протестант предос-
тавляет в руки католической инквизи-
ции убийственные свидетельские до-
кументы, а именно, собственно-
ручные письма Сервета и куски
рукописного текста книги. Теперь уж
католический судья может быстро
и споро выполнить свою работу.
Говорят, что кардинал де Турнон и глава
инквизиции Ори громко смеялись, полу-
чив, благодаря любезному усердию их
смертельного врага архиеретика Кальвина,
буквально навязанные им бесспорные до-
казательства против еретика Сервета,
и можно вполне понять веселое на-
строение князей церкви: слишком уж
неловко прикрыто ханжеским стилем
несмываемое пятно на чести Кальвина,
потому что все-таки, все-таки, все-таки им,
именно им любезнейше помогает вождь
протестантизма сжечь еретика Такие веж-
ливость и услужливость отнюдь не были
приняты между обеими церквами, ко-
торые огнем и мечом, виселицами и чет-
вертованием непримиримо сражались
друг с другом во всех странах земного
шара. Но теперь, после такого приятного,
расслабляющего мгновения инквизиторы
энергично принялись за свое жестокое
дело. Сервет арестован, посажен в тюрьму
и тщательнейшим образом допрошен.
Предоставленные Кальвином письма яв-
ляются такой ошеломляющей и потря-
сающей уликой, что обвиняемый не может
больше отрицать идентичность Мишеля де
Вильнёв и Мигеля Сервета. Дело его
проиграно. Скоро во Вьенне запылает
костер.
Но и во второй раз оказывается
преждевременной страстная надежда
Кальвина, что заклятые недруги изба-
вят его от архиврага. Несмотря на все
его старания, у Сервета, который
долгие годы был высоко уважаем
в округе как врач, нашлись доброже-
латели, или — что вероятнее всего —
церковные власти именно потому
доставили себе удовольствие про-
явить некоторую небрежность, что уж
слишком торопился Кальвин отпра-
вить этого человека на костер; лучше,
думали они, дать улизнуть одному не
очень опасному еретику, чем оказать
услугу такому в тысячу раз более
опасному организатору и пропаган-
дисту всякой ереси, как мэтр Кальвин
в Женеве!
И в то время как других еретиков
держали взаперти в тесных темницах
прикованными цепями к стене, Сервету,
вопреки всем правилам, разрешали еже-
дневные прогулки в саду, чтобы подышать
свежим воздухом. И 7 апреля во время
одной из таких прогулок Сервет исчез.
Надзиратель нашел только его халат и
лестницу, с помощью которой он перелез
через садовую стену; вместо живого
человека на вьеннской рыночной площади
сожгли его портрет и пять тюков «Восста-
новления». Утонченно разработанный же-
невский план — коварно уничтожить ду-
ховного противника с помощью чужого
фанатизма, не замарав собственных рук,—
не удался. С окровавленными руками,
вызвав ненависть всех гуманистов, должен
будет Кальвин сам нести ответственность
за то, что он продолжал свирепствовать
против Сервета и послал человека на
смерть только из-за его убеждений.
После бегства из тюрьмы Сервет на
несколько месяцев бесследно пропал.
Никто и никогда не сможет предста-
вить себе или выразить словами,
какие муки претерпел этот страдалец
вплоть до того августовского дня,
когда он въехал на взятом внаймы
коне в опаснейшее для него место на
земле — в Женеву и остановился там
в гостинице.
И останется необъяснимым также, поче-
му этот влекомый несчастливой звездой
человек, как потом о нем скажет Кальвин,
искал убежище именно в Женеве Действи-
тельно ли провел здесь только одну ночь,
чтобы на следующий день бежать дальше
через озеро на лодке? Надеялся ли он, что
в личной беседе ему скорее удастся
убедить своего главного врага, чем в пись-
мах? Или была его поездка в Женеву
одним из тех безумных действий перена-
пряженных нервов, тем дьявольским и
сжигающим наслаждением игры с опас-
ностью, которое охватывает иногда людей
в состоянии крайнего отчаяния? Этого
никто не знает и никогда не узнает Ни
один допрос или проюкол не объяснил,
почему Сервет выбрал Женеву и именно
Женеву, где он мог ожидать от Кальвина
только самой страшной жестокости.
Но все дальше влечет безумца его
смутный и беспокойный дух. Едва прибыв
в Женеву, Сервет в воскресенье отправ-
ляется в церковь, где собирается все
кальвинское сообщество, и не куда-ни-
будь, а прямо в церковь св. Петра, где
проповедует Кальвин, единственный чело-
век, который знает его в лицо еще по тем
прошлым парижским дням. Здесь властву-
ет какой-то моральный гипноз, не под-
дающийся логическому объяснению: ищет
ли змея взгляда своей жертвы, или в гораз-
до большей степени жертва ищет ее
стального, страшно притягивающего взгля-
да? В любом случае было что-то таинствен-
ное в том, что толкало Сервета навстречу
его судьбе.
Ведь в городе, где каждый офи-
циально обязан следить за каждым,
любой посторонний неизменно при-
влекает к себе любопытные взгляды.
И случилось то, чего следовало ожи-
дать: Кальвин узнает среди своей
богобоязненной паствы беглого волка
и немедленно отдает охранникам
приказ взять Сервета при выходе из
церкви. Час спустя Сервет уже зако-
ван в цепи.
Почему Кальвин так яростно же-
лает, чтобы Сервет был осужден на
смерть? Почему он не довольствуется
скромным триумфом — выслать это-
го спорщика из страны или даже
изгнать его с позором? Поначалу
создается невольное впечатление,
будто таким образом находит выход
его совершенно особая личная нена-
висть. Но на самом деле Кальвин
ненавидит Сервета не больше, чем
любого другого, восставшего против
его авторитета. И если он действует
с той величайшей жестокостью, на
которую только способен, именно
против Сервета, то для этого имеется
не личная, а чисто политическая при-
чина: бунтовщик против его авторите-
та, Мигель Сервет, должен заплатить
за другого противника его ортодок-
сии, за бывшего доминиканского
монаха Иеронимуса Больсека, ко-
торый открыто выступал против само-
го слабого и спорного пункта кальви-
новского учения, его окостенелой
веры в предопределение.
Кальвин потерпел неожиданно досад-
нейшую неудачу в попытке превратить
дело Иеронимуса Больсека в устра-
шающий пример. Потому что слишком
многие в Женеве знали этого ученого
врача как богобоязненного человека, и
возникло подозрение, что Кальвин просто
хочет уничтожить самостоятельно мысля-
щую и не полностью подчинившуюся ему
личность, чтобы оставаться в Женеве
главным и единственным.
Как ни был магистрат запуган Кальви-
ном, советники не осмелились все же
произнести требуемый обвинительный
приговор еретику. Чтобы снять с себя
тяжкое решение, они заявили, что неком-
петентны в духовных вопросах. Сначала
они должны запросить отзывы об этом
сложном деле от других швейцарских
реформатских общин. Но как раз этим-то
запросом Больсек был спасен, так так эти
церкви в Цюрихе, Берне и Базеле, втихо-
молку, с дорогой душой готовые дать
небольшой щелчок их непогрешимому
фанатичному коллеге, единодушно отказа-
лись признать в поправках Больсека выра-
жение ложных убеждений. Итак, совет
вынес оправдательный приговор; Кальвину
пришлось отпустить свою жертву и удов-
летвориться тем, что Больсек по желанию
магистрата исчез из города.
Заставить забыть это явное униже-
ние его теологического авторитета
мог только новый антиеретический
процесс. За Больсека должен распла-
титься Сервет, и при этой вторичной
попытке шансы Кальвина были несрав-
ненно выигрышнее. Ведь Сервет чу-
жеземец, испанец, у него нет друзей,
почитателей и защитников, к тому же
его уже в течение многих лет ненави-
дит все духовенство Реформации за
дерзкие выпады против троицы и
вызывающее поведение Из такого
человека, у которого нет крепкой
«спины», гораздо легче сделать устра-
шающий пример; и с первого же часа
этот процесс был насквозь политичес-
ким, для Кальвина это был вопрос
власти, проба сил, и притом ре-
шающая проба, в его стремлении
к духовной диктатуре.
Сервет не был для него живым
человеком, субъектом, он прежде
всего был объектом, с помощью
которого Кальвин хотел проде-
монстрировать всему миру неприкос-
новенность своего учения.
..Он не допустит, чтобы его вторично
обыграли. На этот раз Кальвин принимает
своевременные и тщательно подготов-
ленные меры.
Пока его злосчастная беззащитная
39
жертва гниет в застенке, Кальвин строчит
послание за посланием руководителям
реформатских общин в Цюрихе, Базеле,
Берне и в Шафхаузене, чтобы заблаговре-
менно повлиять на их заключения. Он
рассылает гонцов во все стороны, приводит
в движение все дружеские связи, чтобы
убедить своих коллег, что они не должны
позволить столь преступному богохульни-
ку уйти от справедливого суда. Его
единоличному влиянию весьма спо-
собствовало то обстоятельство, что Сервет
был широко известным нарушителем спо-
койствия в богословии и что еще со
времени Цвингли и Буцера «дерзкого
испанца» ненавидели в церковных кругах;
все швейцарские синоды и в самом деле
единодушно считали взгляды Сервета
ложными и возмутительными, и хотя ни
одна из четырех общин открыто не требо-
вала и не одобряла смертной казни, они
тем не менее в принципе соглашались
с необходимостью применения строгих
мер. Из Цюриха пишут: «К какому наказа-
нию следует осудить этого человека —
в этом мы полагаемся на вашу мудрость»;
Берн, обращаясь к женевскому магистрату,
призывает господа «дать женевцам дух
мудрости и силы, чтобы вы служили вашей
и другим церквам и очистили их от этой
чумы». Но призыв к насильственному
устранению смягчен предостережением:
«При том, однако, условии, что вы не
сделаете ничего такого, что может пока-
заться ужасным для христианского ма-
гистрата».
Нигде не нашел Кальвин открытой
поддержки смертной казни. Но раз уж
церковники одобрили суд над Серветом,
они одобрят и все остальное, это Кальвин
чувствует, так как своими двусмысленными
высказываниями они развязывают ему
руки для любого решения. А эти руки,
когда они развязаны, всегда бьют сильно
и решительно.
Медленное сожжение на столбе над
слабым огнем — самая мучительная из
всех казней Даже мрачное средневековье
за всю свою страшную историю применяло
ее лишь в редчайших случаях, по большей
части осужденных предварительно душили
у столба или оглушали. Но именно этот вид
казни был предусмотрен для первой ере-
тической жертвы протестантизма. И можно
себе представить, что Кальвин испробует
позднее, но слишком поздно, все возмож-
ности, чтобы снять с себя ответственность
за это сверхжестокое убийство Серьета
В 11 часов утра 27 октября узника,
одетого в изодранные лохмотья,
выволокли из темницы. В первый раз
за долгое время и в последний раз на
вечные времена вновь увидели небо
его отвыкшие от света глаза. Со
спутанной бородой, грязный и худой,
бряцая цепями, шел он, шатаясь, и при
свете осеннего дня его изможденное,
землистого цвета лицо производило
жуткое впечатление. Перед ступенями
ратуши стражники грубо толкнули
с трудом бредущего человека — за
эти недели он разучился ходить — на
колени. С опущенной головой должен
он выслушать приговор, объявленный
перед собравшимся народом и закан-
чивавшийся словами: «Мы присуж-
даем тебя, Мигель Сервет, к тому,
что, закованный в кандалы, ты будешь
отведен на площадь Шампель и зажи-
во сожжен и вместе с тобой также
рукопись твоей книги, как и напечатан-
ная книга, пока тело твое не сгорит
дотла, так должен ты окончить свои
дни, чтобы дать всем другим, которые
могли бы пойти на подобное преступ-
ление, предостерегающий пример».
С ужасом и содроганием слушал
осужденный. В смертельном страхе
подполз к господам советникам и
умоляюще попросил о небольшой
милости быть казненным мечом,
«дабы чрезмерная боль не ввергла бы
его в отчаяние».
В это мгновение между колено-
преклоненным и судьями ступил Фа-
рел. Громко, так что было слышно
далеко вокруг, спросил он обреченно-
го на смерть, готов ли тот отречься от
своего учения, направленного против
триединства, и тем самым заслужить
милостивое смягчение казни. Но —
и тут, именно в последний час,
возвысился дух этого, в общем-то
весьма средних сил человека — Сер-
вет отвергает предложенную сделку
и решительно повторяет свои преж-
ние слова, что он готов вытерпеть все
за свои убеждения.
Теперь осталось только трагическое
шествие. Процессия тронулась с мес-
та.
На протяжении всего пути через
город, мимо испуганно и молча глядя-
щих людей Фарел суетился возле
осужденного. Не переставая, шаг за
шагом, уговаривает он Сервета в по-
следний час сознаться в своих заблуж-
дениях и отказаться от ложных взгля-
дов.
Но Сервет не отвечает ему. Его
провоцируют палачи и надругатели:
ни слова им больше!
Ничего не добившись, Фарел отсту-
пает от своей жертвы. Теперь уже
только другой, профессиональный па-
лач должен исполнить свои обязан-
ности. Железной цепью Сервета под-
вешивают на столбе, к которому
канатом в четыре или пять оборотов
привязывают его истощенное тело.
Между живой плотью и жестко вре-
завшейся веревкой его мучители втис-
кивают еще книгу и рукопись, кото-
рую Сервет в свое время под величай-
шим секретом послал Кальвину, чтобы
узнать его дружеское мнение; в за-
вершение на голову ему издева-
тельски напяливают мученическую
корону, венок из листьев, пропи-
танных серой. После этих жестоких,
бесчеловечных приготовлений работа
палача была закончена. Осталось
только разжечь костер, и убийство
началось...
Но где же был Кальвин в час этого
ужаса? А он, чтобы выглядеть непри-
частным или поберечь свои нервы,
предусмотрительно остался дома. Он
сидит за запертыми окнами в своем
кабинете, возложив страшное дело на
палача и на по-звериному неистового
собрата Фарела. Когда надо было
преследовать невинного, обвинять, из-
деваться над ним и отправить его на
костер, Кальвин был неутомимо впе
реди, но в час казни на виду только
платные палачи — того, кто воистину
виновен в этом «благочестивом
убийстве», кто жаждал его и всем
распорядился, того здесь нет. Только
в следующее воскресенье поднимется
он в черной сутане, торжествуя, на
кафедру, чтобы восславить это
действо как необходимое и справед-
ливое, перед молчащей общиной,
которой он не смеет свободно и
открыто взглянуть в глаза.
Перевела с немецкого
Мая ГОЛЕМБА
Со всего света
ФУТБОЛЬНЫЕ ГОРОСКОПЫ
Руководство испанского
футбольного клуба «Барсе-
лона» пользуется услугами
астрологов. Они подряди-
лись составлять предсказания
о том, какой игрок в каком
матче забьет гол и кто из
них в данный момент в фор-
ме, в кто нет.
БУНКЕР СВЯТОГО ПЕТРА
В Ватикане принято реше
ние о строительстве бунке-
ра, в котором будут хранить-
ся особо ценные церковные
документы и другие сокро-
вища. Его площадь составит
600 квадратных метров, и он
будет заложен на глубине
6 метров. На сооружение
этого хранилища Ватикан по-
лучил кредит от ФРГ —
3,5 миллиона марок
ОБЫЧАЮ — 400 ЛЕТ
Каждый год в Испании
справляются «похороны сар-
дины»: рыбку кладут в ма-
ленький гробик и ходят с
ним по городу. Этому обы-
чаю уже 400 лет. Считается,
что если сардину «отпеть»
таким образом, то рыбаки
в течение всего года будут
иметь богатый улов.
ЧУДЕС НА СВЕТЕ НЕ БЫВАЕТ
Нелегкий путь проделал
бразилец Жоржи Перейра
душ Сантуш: за 10 месяцев
он. прошел пешком 4000 ки-
лометров от родного города
Какоаль в штате Рондония
до «святых мест» в штате
Сан-Паулу На спине брази-
лец нес распятие весом 77 ки-
лограммов. Таким способом
он решил отблагодарить все-
вышнего, оставшись в живых
после тяжелой автомобиль-
ной катастрофы.
«Меня не остановили ни
зной, ни проливные дожди,
ни песчаные бури»,— сказал
после своего перехода Пе-
рейра журналистам. Однако
когда он вернулся домой, то
нигде не мог устроиться на
работу. Тут и всевышний ока-
зался бессильным!
«СЕКРЕТ» БОГОРОДИЦЫ
На имя падре Альфредо
Паскуале пришел в Америку
подарок из Европы — двух-
метровая статуя девы Марии.
В Нью-Йорке подарком за-
интересовалась полиция. Как
ни возмущался святотатст-
вом падре, полицейские
все-таки тщательно осмотре-
ли статую и обнаружили в
ней... шесть килограммов ге-
роина.
40
Мучения начались так
давно, что никто не может
счесть годы и века, про-
шедшие с тех пор, как
Сизиф начал вкатывать на
гору этот камень! Это был
обычный камень, не очень
круглый, с не очень
острыми углами. Частые
скатывания не измени-
ли его первоначальной
формы. И самого Сизифа
не изменил бесконечный
труд. Он напрягся, упи-
рался мускулистыми нога-
ми, толкал камень пле-
чом, обхватив его руками.
И сантиметр за сантимет-
ром преодолевал крутой
подъем. Сизиф взбирался
на высоту, казавшуюся
ему бесконечной, и не от-
чаивался... Сантиметр за
сантиметром он медленно
поднимался к вершине, на
которой ничто не могло
находиться в состоянии
равновесия. И все-таки Си-
зиф надеялся укрепить
и пользовался их располо-
там свой камень. Послед-
Расскаэ перепечатан из журнала
«Румынские горизонты», 1981,
№ 3.
жением, или же взывал
к ним, призывая их в сви-
детели, обличая новые
нравы.
Рисунок
И. Ваграмовой.
Лауренциу
ЧЕРНЕЦ
ним усилием он поднимал
его на вершину, но тот
скатывался вниз —- и Си-
зиф на минуту замирал.
Он был одновременно ра-
зочарован и несказанно
рад. В бесконечном
скатывании было нечто ве-
личественное, ухабистый
путь с длинными и неожи-
данными изгибами гипно-
тизировал его. В этот ко-
роткий миг Сизиф
чувствовал себя ребен-
ком. Затем спускался,
отдыхал, отыскивал ка-
мень и с прежней надеж-
дой принимался за рабо-
ту-
Прошло так много вре-
мени, что боги неизвестно
как исчезли, и люди нача-
ли их забывать. Изредка
какой-нибудь старик вспо-
минал и жалел, что их
больше нет, стремясь соз-
дать впечатление, будто
в молодости ЗНоЛСЯ с ними
На Сизифа никто не
обращал внимания. Люди
привыкли к нему, переста-
ли им интересоваться, и
незаметно в их созна-
нии он превратился в
древнюю легенду. Они
видели его поднимавшим
камень, но притворялись
слепыми: им больше нра-
вились мифы, чем живые
люди, которые претендо-
вали на признание, требо-
вали права на существова-
ние, а это, надо сказать,
все очень сложно.
Однажды утром там
прогуливалось несколько
туристов со своими жена-
ми или подругами, они
сфотографировали пей-
заж, с аппетитом поели и,
поднявшись на вершину,
распевали во весь голос,
слушая эхо. Затем они
увидели Сизифа и предло-
жили ему сфотографиро-
ваться с ними. Разумеется,
это был бы интересный
кадр: они и Сизиф, или,
как выразился один, люди
и воплощение вечной му
ки, люди и природа, Си-
зиф и они, или они с при-
родой и Сизифом. Идея
показалась им эффектной,
и они зааплодировали...
Но Сизиф не согласился,
ему захотелось спустить
камень на их головы.
Туристы рассердили
его, и ему внезапно на-
доел бессмысленный
труд, надоело быть веч-
ной иллюстрацией мифа.
Он решил покончить с
этим, но покончить с
достоинством, установив
камень на самой вершине.
Разумеется, такая идея
была абсурдна, но ни-
кто не мог опровергнуть
факта: камень находился
наверху в невозможном
равновесии.
И тогда он воскликнул:
— Я сделал это!
Его крик услышали
люди всей земли. Нахо-
дившиеся поблизости соб-
рались к подножию горы,
но плохо видели из-за
тумана, облаков или
солнца и поэтому подня-
лись ближе к вершине,
чтобы убедиться. И убеди-
лись.
Но они знали, что Сизиф
никогда не должен оста-
навливаться в своем бес-
конечном усилии, и не
хотели поверить увиден-
ному. И начали протесто-
вать.
Они привыкли к леген-
де и не могли смириться
с тем, что она ложна.
Сизиф мог быть Сизифом,
только если все время
вкатывал на гору камень.
— Это несправедливо,
Сизиф, ты не можешь
быть иным, чем мы тебя
представляли,— сказали
они. — Не разочаровывай
нас!
Но Сизиф был слишком
счастлив, чтобы слушать
их.
Тогда они подумали, что
смерть одной легенды мо-
жет привести к постепен-
ной смерти других, это
взволновало их, они в гне-
ве накинулись на Сизифа
и сбросили его в пропасть.
Я бродил по базару.
Вдруг один знакомый под-
бегает ко мне и говорит:
— Не хочешь поступить
на работу?
— Хочу!
— Тогда пошли!
С тех пор я каждый день
вкатываю на вершину
горы камень, но не на-
стоящий, а сделанный из
картона. У меня хорошая
зарплата плюс надбавки
за высоту, за риск, мне
платят сверхурочные (в
двойном размере!), если
группа туристов приходит
после окончания работы.
Я получаю бесплатное, бо-
гатое витаминами питание
(5000 калорий!). Лишь од-
но условие в контракте
меня не устраивает: от-
зываться на имя Сизиф!
41
Духовный мир человека
В. МАЛОВ
Уважаемый Леонид Сергеевич! Зна-
чение нравственной нормы, как я
стремился показать в предыдущих
письмах, выходит за пределы непос-
редственной целесообразности, как
в личной, так и — хотя и значительно
реже — в общественной жизни.
Бывают ситуации, когда нравствен-
ность, веление долга заставляют чело-
века совершать поступок, ведущий
его к гибели, физической смерти.
Порой ценой своей жизни он до-
казывает справедливость идеи, за
которую идет на верную смерть.
Подобно вам, Леонид Сергеевич,
я решительно отвергаю мораль, осно-
ванную на «арифметическом» расче-
те, корыстном интересе, узко понятой
пользе. Да и вообще, я уже писал об
этом, мораль — не способ достиже-
ния чисто практических целей, как
полагало большинство буржуазных
просветителей до Маркса (скажем,
Бентам, французские материалисты
XVIII в.). У нее иное назначение, она
имеет в виду нечто более высокое:
смысл жизни, назначение человека
и т. п. Нравственное сознание начи-
нается там, где человек не до-
вольствуется фактом своего су-
ществования, где он хочет свою
естественную принадлежность к
действительности превратить в духов-
ную, увидеть в своей жизни смысл,
идею, цель. И пусть вопрос о смысле
жизни уже поставлен и решен други-
ми людьми, для данного человека
этого недостаточно. Даже в том
случае, если он у кого-то заимствует
ответы на свои вопросы, они должны
быть «переработаны» им самим, стать
его собственными мыслью и
чувством.
И вот здесь мы с вами, Леонид
Сергеевич, кардинально расходимся.
Вам представляется, что лишь религия
способна самым удобным и коротким
путем привести современного чело-
века к нравственному существованию,
приобщить его к духовности, освобо-
Первое, второе н третье письма см. в №№ 1,
2. 3
дить от внутреннего разлада. Набо-
левшие наши души нуждаются в уте-
шении, но не хлеб, а камень, считаете
вы, предлагает нам материализм. Вам
кажется, что только религия способна
укрепить этическое сознание в об-
ществе, обострить моральное чувство
человека, восстановить нарушенную
душевную гармонию.
Странно, говоря о религиозной
морали, не принимать во внимание
комплекса идей, чувств, традиций,
составляющих религию; нельзя отри-
цать воздействие на нравственность
верующего человека той совокупнос-
ти прав, обязанностей, обычаев, ко-
торые содержатся в религии. Но одно
дело признавать роль религии в
нравственной жизни верующего, дру-
гое — обосновывать ее исключитель-
ную способность осуществлять духов-
ную, моральную реформу в совре-
менном мире.
Вы считаете, что атеизм по своему
существу неморален. Он-де ставит
человека по «ту сторону добра и зла»,
делает для него «дозволенным все на
свете». «Эгоистическое величие чело-
века», которое, по вашему мнению,
проповедуют атеисты и матери-
алисты, исключает чувства долга и
любви, нравственность как таковую.
Прочной нравственности без религии,
утверждаете вы, не может быть. Лишь
верующий способен судить себя и
других, опираясь на нечто более
высокое, идеальное, чем он сам и его
интересы,— на идею бога, высту-
пающую для него символом
нравственного абсолюта, безусловно-
го морального закона. Абсолютная
воля бога исключает своеволие чело-
века. Материализм же отнимает по-
чву у морали, поскольку отрицает
бога. Объясняя законы морали
исключительно внешними социаль-
но-экономическими условиями, мате-
риальными потребностями людей,
мы, материалисты, по вашему убеж-
дению, не приемлем таких понятий,
как совесть, долг перед ближним,
сострадание и т. п. Если поступки
каждого человека определяются сре-
дой, окружающими условиями, то он
не несет, полагаете вы, никакой от-
ветственности за них: разврат, тру-
сость, разгул, себялюбие, зависть
и другие пороки человек может
оправдать ссылкой на среду или
условия.
Говорят, когда древнегреческому
мудрецу Диогену пытались доказать
теоретическую невозможность дви-
жения, он встал и молча стал ходить,
опровергая тем самым практикой
утверждение теории. Мне не хотелось
бы в споре с вами прибегать к по-
добным доводам — доказывать на
жизненных примерах, что нравствен-
ность отнюдь не является уделом
только религиозных людей. Сейчас
у нас спор — о теории.
Разумеется — и тут вы правы —
есть два мировоззрения: религиоз-
ное, признающее высшее начало
мира, абсолют, бога, воля которого —
закон для человека, и атеистическое,
материалистическое, которое при-
нципиально исключает все сверхъес-
тественное и для которого человек
(общество) объявляется мерой ве-
щей. Но ответьте мне, пожалуйста,
почему «пограничным знаком» для
атеистического направления служит
для вас Ницше? Вы говорите: он
заглянул в бездну, которой не замеча-
ли другие атеисты, выразил «истину
материализма». Неужели мне нужно
объяснять вам, что индивидуализм
Ницше стал концом буржуазного ма-
териализма, а не материализма вооб-
ще? И как-то странно мне напоминать
вам, что человек Ницше, потерявший
общественные связи, аморален вовсе
не потому, что он атеист, а потому,
что он и его класс утратили со-
циальный оптимизм и веру в об-
щественное развитие.
Вы полагаете, будто современный
атеизм не способен обновить ду-
ховный мир человека. Такое мнение,
мне думается, у вас сложилось пото-
му, что материализм вы понимаете
обедненно, однобоко, сводя все дело
к примату плотского над духовным,
необходимости — над свободой и
т. д. Ну, а религия для вас, само собой
разумеется, означает веру в доброде-
тель, любовь к ближнему, строгое
следование нравственным постулатам
и т. п. На самом деле материализм,
и в первую очередь марксизм, есть
нечто совершенно иное, неизмеримо
более высокое.
Марксизм вовсе не считает, что при
решении нравственных проблем нуж-
но исходить из интересов одного
человека, его «естественных» потреб-
ностей и устремлений В обществе,
где каждый индивид повиновался бы
только своим личным интересам, ве-
лась бы нескончаемая борьба всех
против всех, такое общество долго
существовать не может. Точно так же
нравственность нельзя свести к «при-
роде» отдельного человека, индиви-
да. Маркс впервые предложил прин-
42
Ципиально иной способ объяснения
сущности морали — исторической,
общественной. С точки зрения
марксизма, мораль превращает об-
щие социальные нормы во внутренний
мотив' самого действующего лица
и тем утверждает его свободу. Для
того чтобы какая-то норма поведения
стала для человека его собственным,
личным мотивом, он должен сделать
выбор. Способность человека к сво-
бодному выбору и означает как раз
индивидуальность личного действия,
возможность совершения человеком
поступков (притом должных,
нравственных), отличающихся от со-
циально-массового поведения, кото-
рое определяют другие стимулы.
Н. Г. Чернышевский, например,
совершил поступок, когда, будучи
в ссылке в Вилюйске, наотрез отказал-
ся от предложения просить власть
о помиловании. «Мне кажется,— ска-
зал он,— что я сослан только потому,
что моя голова и голова шефа жан-
дармов Шувалова устроены на разный
манер,— а об этом разве можно
просить помилования?!» Он предпо-
чел остаться в ссылке, но не предавать
свои идеалы. Другой пример. Кому не
известен подвиг советского солдата,
который спас, рискуя собственной
жизнью, немецкую девочку, попав-
шую в зону огня? Война — это всегда
смерть, кровь, страдания. И все же
человеку надо обладать особой
нравственной силой, чтобы в самом
конце войны, когда близко избавле-
ние от крови и страданий, решиться на
подвиг самопожертвования. Поступки
такого рода выпадают из простой,
«механической» обусловленности
причин и следствий, из логики жи-
тейского благоразумия, которые вы
имеете в виду, говоря о материализ-
ме. Эти поступки просто не ук-
ладываются в рамки общего, обыден-
ного, повседневного правила.
Не говорите мне, пожалуйста, ува-
жаемый Леонид Сергеевич, что люди,
о которых идет речь, имели «бога
в душе», что они, атеисты, вели себя
по-христиански. В эту нехитрую схему
трудно поверить, не говоря уже о том,
что в нее никак не укладывается все
многообразие жизни. Если способ-
ность человека поступать по внутрен-
нему убеждению, противопоставлять
свою волю внешним обстоятельствам
поставить по ту сторону разума,
действительности, законов истории,
подчинить эти способности чьей-то
«высшей» воле, тогда «должное»,
«доброе», «справедливое» в нашем
мире обречены, вопреки вашим на-
деждам, на жалкое прозябание.
К счастью, нравственный выбор («сво-
бода воли»)оказывается для человека
возможным как раз в силу прямой
причастности к социальной жизни,
к истории. Внутренне-принуди-
тельный характер морального выбора
выражает, как правило, отнюдь не
своеволие, а историческую, об-
щественную потенцию: действитель-
но нравственный поступок способен
прорвать порочный круг жизненных
обстоятельств, переломить настро-
ение окружающих, стать началом
нового хода событий.
Стремление использовать в интере-
сах идеализма противоречия между
исторической необходимостью и
нравственным поступком личности
имеет давнюю историю, давно при-
влекает внимание. К. Маркс, говоря
о категориях политической экономии,
замечал, что люди испытывают на
себе принуждение «естественного за-
кона, действующего подобно закону
тяготения». В этой связи ученый обя-
зан, пользуясь методами научной
абстракции, подводить индивидуаль-
ное под общее, выносить за скобки
«свободу воли» отдельного человека.
Совсем другой подход _ существует
у этики. Тот же К. Маркс писал:
«У морали один масштаб, у полити-
ческой экономии — другой...» Пока
человек действует по общему прави-
лу, «подлежит законам и силам», как
выражался один из персонажей
М. Горького, он — слепое орудие
необходимости, он, скорее, объект
изучения социологии, антропологии,
политической экономии, но не этики.
Но как только он становится способен
критически относиться к действитель-
ности, взглянуть на нее более широко,
он поднимается на уровень морально-
го отношения к миру. И тогда уже он
не может сказать ни себе, ни другим:
«Невиновен, даже если я подлец,—
таковы обстоятельствам. Он внутрен-
не, духовно свободен, он выше окру-
жающей его обстановки, хотя ему
еще долго приходится мириться с нею
на практике. Вспомним афоризм:
«Раб, осознавший свое положение
раба, уже перестает быть рабом».
Марксизм не только не отнимает
почву у морали, как это полагаете вы,
Леонид Сергеевич, он впервые ставит
проблему нравственности на надле-
жащую основу, показывает, при каких
условиях нравственный поступок ин-
дивида, по словам В. И. Ленина, «не
останется одиночным актом, тонущим
в море актов противоположных»,
«вписывает» нравственную идею до-
бра в реальный исторический кон-
текст. Вера в нравственные идеалы,
любовь ко всему человечеству,
стремление к лучшему и т. п. сами по
себе еще ни о чем не говорят.
Объективной меркой нравственных
идеалов всегда служила и служит
общественная практика* В противном
случае мы будем оценивать людей на
основании того, что они сами о себе
думают, а склонность некоторых
людей к мечтам о неосуществимых
идеалах превратится в высшую чело-
веческую добродетель.
Своей теорией исторического мате-
риализма Маркс научно доказал, что
подлинное достоинство человек мог
жет обрести, не убегая в пустое,
бездейственное фантазирование,—
на пути сознательной борьбы за новое
общественное устройство, такое, где
развитие каждого является условием
развития всех, а развитие всех —
условием развития каждого. Вы, Ле-
онид Сергеевич, пытались доказать
мне, что идея исторической необхо-
димости подрывает значение свобод-
ной, нравственной деятельности чело-
века. Но стбит ли еще раз напоминать
о том, что история борьбы за со-
циализм, за прогресс слагается из
выборов, действий отдельных людей,
суммирующихся в действиях соци-
альных групп, классов, масс. В этой
борьбе разум, совесть, воля человека
выверяются на весах истории, а чело-
век утверждает себя, свою свободу
и достоинство в жестокой схватке со
своим прошлым, с силами инерции.
Советские люди, строящие комму-
низм, в большинстве своем живут
полнокровной, активной, творческой
жизнью. Они не возводят в ранг
святыни уже добытые истины, а ищут
для себя новые — научные, фило-
софские, эстетические, нравственные.
Многого мы еще по-настоящему не
знаем, многого не умеем, бесчислен-
ные опасности подстерегают культуру
и нравственность человеческого об-
щества. Но я верю, каждое новое
поколение людей будет задавать себе
«вечные» вопросы о смысле жизни,
достоинстве человека и т. п., пытаться
их разрешить, отказываться от истин
устаревших, изживших себя (к ним,
Леонид Сергеевич, относятся также
истины, когда-то провозглашенные
религией, сыгравшие на определен-
ном этапе развития человеческого
общества немаловажную роль, но
затем превзойденные), чтобы идти
вперед. Только в вечном движении,
развитии, обновлении не оскудевает
нравственность человека — звено в
вечной цепи, соединяющей прошлое
с настоящим, настоящее с будущим.
Вслед за другими вы, Леонид
Сергеевич, упрощаете позицию
марксизма, когда говорите, будто
нравственный прогресс личности и об-
щества мы, материалисты, связываем
исключительно с победой атеистичес-
кого начала в сознании человека. То,
в чем марксизм расходится с рели-
гией, с религиозной моралью, почему
он отрицает их, принадлежит не
морали как таковой, а апелляции
к божественным ценностям, якобы
превосходящим по своей значимости,
весомости все земные идеалы. Мы,
материалисты, говорим: представляя
особые, исторически изменчивые ин-
тересы определенных слоев, классов
во всеобщей универсальной форме,
в форме нравственных абсолютов, не
подлежащих изменению, религия
маскирует их социальную природу,
стирает социально-классовые, соци-
ально-политические условия, которые
их порождают. Для нас, сторонников
социализма, это неприемлемо. Раз-
43
личные, а то и противоположные
интересы, особенно тогда, когда речь
идет о господствующих, эксплуата-
торских классах, не могут и не
должны представляться в качестве
универсальных, единых для всего об-
щества интересов. Марксизм высту-
пает за научное осознание побуди-
тельных мотивов общественной де-
ятельности классов и индивидов,
а социализм дает возможности для
развития тех подлинно нравственных
норм и правил человеческих взаимо-
отношений, которые выкристалли-
зовываются в ходе исторического
развития человеческого общества и
служат социально-нравственному
прогрессу.
Марксизм гем и отличается от
предшествующего материализма, что
он не ограничивается «срыванием
масок», установлением реальных ин-
тересов, стоящих за теми или иными
религиозно-моральными воззрени-
ями. Материалистическая теория
Маркса позволила определить пути
и средства совершенствования людей,
в том числе и нравственного.
Марксизм впервые доказал (не толь-
ко теоретически, но и на практике)
возможность изменения духовного
мира человека путем включения
людей в новые системы политической,
трудовой, производственной, куль-
турной, семейно-бытовой деятельнос-
ти, в новые системы социальных
взаимоотношений, способные форми-
ровать высоконравственных людей.
Маркс никогда не отрицал значения
нравственных идеалов, он относился
к ним со всей серьезностью. Он
выступал лишь против того, чтобы
в моральной ориентации человека,
независимо от того, религиозная она
или нет, усматривать единственное
и всемогущее средство разрешения
всех общественно-исторических про-
блем. Он показывал, что моральные
нормы так же историчны, как и эконо-
мические, политические, правовые
и другие, и что в человеческих силах
их изменять, поправлять.
Все это я напоминаю вам, Леонид
Сергеевич, потому что предрассудок,
согласно которому моральный про-
гресс общества будто бы сводится для
марксистов к простому разрушению
религиозной этики, к сожалению, до-
статочно распространен и у нас и за
рубежом, хотя ничего общего с уче-
нием Маркса он не имеет. Преодоле-
ние ограниченности религиозной мо-
рали и утверждение коммунистичес-
кой, конечно же, связано с выработ-
кой новых средств, форм, способов
внутренней регуляции человеческих
взаимоотношений, с развитием, со-
вершенствованием социалистическо-
го общества и расширением горизон-
тов духовного мира людей. Но задача
создания новой морали заключается
отнюдь не в том, чтобы просто
отбрасывать, зачеркивать религиоз-
ную мораль, доказывать ее вред-
ность, а в том, чтобы преодолевать ее,
возвышая человека, очищая, разви-
вая, гуманизируя его внутренний мир
Нелепо отрицать, что для неко-
торых советских людей религия все
еще выступает в качестве важного
регулятора нравственности. Религиоз-
ная мораль будет отмирать по мере
развития новой коммунистической
морали. Но расходиться с верующими
политически только потому, что они
возводят свое понимание морали
к Нагорной проповеди Христа, комму-
нисты не собираются.
Альберт Швейцер как-то остроум-
но сравнил нравственные понятия
добра и зла с бумажными деньгами,
реальная ценность которых опреде-
ляется не напечатанными на них
цифрами, а их отношением к золото-
му курсу. В мире существует великое
множество религиозных и светских
моральных катехизисов. Они могут
быть подчас весьма убедительными,
однако, тем не менее, оказывают на
житейскую практику весьма слабое
влияние. Нравственная система ока-
жется действенной только в том
случае, если она затрагивает ко-
ренные проблемы жизни индивида
и общества, дает верный ответ на
животрепещущие вопросы, служит
руководством к действию, помогает
людям делать верный выбор в
сложных ситуациях. Таковой в наше
время является социалистическая
нравственность.
Не буду говорить о том, что мораль
безусловного служения абсолютам
может оказаться совершенно бес-
сильной, беспомощной, бесполезной
(при всей возвышенности чисто
нравственной программы),— для вас
этот довод не имеет смысла. Но не
тревожит ли вас, Леонид Сергеевич,
то, что нравственность индивида, не
учитывающая общественную значи-
мость моральной позиции, обрекает
человека на раздвоение личного и об-
щественного. В личной, духовно-
интимной жизни он — примерный
христианин, соблюдающий мо-
ральные заповеди, а в общественных
делах, в практической жизни лич-
ностно-духовное начало утрачивает
для него свои права. Здесь нет
должного, справедливого, здесь толь-
ко необходимое. Но коль скоро
человек мирится с двойственностью
своего духовного мира, его мораль
и реальные поступки пребывают в
двух замкнутых и отделенных друг от
друга сферах Реальная практическая
жизнь становится, по существу, вне-
моральной.
Сколько людей, верующих и неве-
рующих, довелось мне встречать на
своем жизненном пути, далеко не все
они были действительно цельными
личностями. Но запомнились мне
лишь те, которые соблюдали тре-
бования нравственности в любых об-
стоятельствах, которые порой в весь-
ма драматических ситуациях умели
превратить общую моральную норму
во внутренний мотив своего по-
ступка.
Способность испытывать стыд, рас-
каяние, угрызения совести, и наобо-
рот, гордость, удовлетворение — не-
обходимое условие совершения нрав-
ственного поступка, хотя выраже-
ние этих чувств может происходить
и на религиозной основе. В этом
смысле верующий, как и атеист,
способен к высокому, гуманному,
справедливому. Но нравственный по-
ступок, имеющий общественное зна-
чение, предполагает нечто боль-
шее — живую заинтересованность че-
ловека в общем деле, как в своем,
способность выбрать свою собствен-
ную позицию и поступать сообразно
с ней.
Вера без дела мертва. Более того,
у кого кровь холодна, горячи лишь
одни речи, кто привык к высоким
словам, не имеющим никакого вли-
яния на дело, тот любую систему
морали, атеистическую или религиоз-
ную — все равно, приспособит к узко-
му мирку своих эгоистических интере-
сов. Таких людей не выправишь, не
достучишься им в душу. Но ведь не им
и писались эти письма.
ИТОГИ
Всесоюзного конкурса
научно-популярной литературы
Президиум Правления Всесоюзного об-
щества «Знание» подвел итоги XIX Все-
союзного конкурса на лучшие произведе-
ния научно-популярной литературы. На
конкурс 1983 года поступило 455 изданий
(230 книг и 225 брошюр), выпущенных
в 1982 году 21 центральным и 49 местными
издательствами.
Из представленных на конкурс отмечено
129 книг и брошюр, в том числе по
атеистической тематике:
К Н И Г И о
М. П. М ч е д л о в. РЕЛИГИЯ
И СОВРЕМЕННОСТЬ. М., Политиздат —
диплом II степени и денежная премия
300 руб.;
В. Н. Шердаков. ИЛЛЮЗИЯ ДО-
БРА. Моральные ценности и религиозная
вера. М., Политиздат — поощрительный
диплом;
Сборник «ОТРЕЧЕНИЕ» (рассказы
бывших верующих, порвавших с религией).
Составитель В. Л. Харазов. М., Политиз-
дат — поощрительный диплом;
АТЕИСТИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ, вып. 12. М„
Политиздат — поощрительный диплом.
брошюры:
М. Рахимов. Формирование и разви-
тие новых обычаев и традиций (на
таджикском языке). Душанбе, «Ирфон» —
поощрительный диплом;
Я. Ф. Трофимов. Христианские
мифы о «конце света» Алма-Ата, «Ка-
захстан» — поощрительный диплом.
Президиум Правления Всесоюзного об-
щества «Знание» принял решение о прове-
дении в 1984 году очередного, XX Все-
союзного конкурса на лучшие произведе-
ния научно-популярной литературы, из-
данные в 1983 году. С условиями конкурса
можно ознакомиться в местных правле-
ниях общества «Знание»
44
История и современность
«KpftUFHHF руГИ<
* 'ФАКТЫ* I
ПРОТИВ
ЛЕГЕНД
ПРОЦЕСС, РАСТЯНУВШИЙСЯ НА СТОЛЕТИЯ
Н. ГОРДИЕНКО,
доктор философских наук
О начальном периоде «крещения
Руси» известно очень мало. Све-
дения, сообщаемые летописями и
другими литературными памятника-
ми, не только скудны, но и противо-
речивы. Глухо упоминают об этом
событии византийские, арабские и
армянские источники.
«Повесть временных лет» утверж-
дает, что сам Владимир крестился
в захваченной им Корсуни1. Но
из труда монаха Иакова «Память
и похвала Владимиру» мы узнаем
о том, что Корсунь была взята
Владимиром лишь на третий год
после крещения, и поэтому многие
историки и некоторые церковные
авторы сомневались в достоверности
корсуньской версии начала христианизации Древней Руси.
Однако и сторонники и противники данной версии
сходятся на том, что реальным началом «крещения Руси»
следует считать не корсуньское событие, то есть крещение
самого князя, а обращение в новую веру киевлян,
предпринятое Владимиром уже после возвращения Кор-
суни византийцам.
Нет в древнерусских источниках и достаточно детали-
зированного описания самого процесса принятия хрис-
тианства киевлянами. «Повесть временных лет» сообщает
об этом предельно кратко.
Возвратив Корсунь византийцам, Владимир вернулся
в Киев. «И когда пришел, повелел опрокинуть идолы —
одних порубить, а других сжечь Перуна же приказал
привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву
взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить
его жезлами Вчера еще был чтим людьми, а сегодня
поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру,
оплакивали его неверные, так как не приняли еще они
святого крещения. И, притащив, кинули его в Днепр...
Затем послал Владимир по всему городу со словами:
«Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый,
или бедный, или нищий, или раб,— да будет мне враг».
Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря:
«Если бы не было это хорошим, не приняли бы это князь
наш и бояре»* 2.
Еще лаконичнее описал крещение киевлян митрополит
Иларион, автор «Слова о законе и благодати».
Крестившись сам, Владимир «заповеда по всей земли
своей креститися.. и всем быти крестьянем, малыйм
и великиим, рабом и свободным, юным и старым, богатым
и убогим; и не бысть ни единого же противящася благо-
честному его повелению, да еще кто не любовию, но
страхом повелевшего крещахуся, понеже бе благоверие
его с властию сопряжено»3.
Из этих повествований, сообщающих о далеко не
однозначном отношении киевлян к религиозной реформе
своего князя, современные церковные авторы вырывают
лишь фразы о том, что «с радостью пошли люди», «не
Окончание. Начало см. в № 1 и 2.
бысть ни единого же противящася», и утверждают, будто
крещение жителей Киева прошло при всеобщем ликова-
нии. Наши предки «со слезами радости принимали
крещение» («Журнал Московской патриархии». Далее —
ЖМП, 1947, № 8, стр. 12). «Все шли по зову своего вождя,
ибо верили ему» (ЖМП, 1954, № 7, стр. 11). «Русский народ
с радостью принимал христианство» («50-летие восстанов-
ления патриаршества». Специальный выпуск ЖМП, 1967,
стр. 31). «Новая религия сразу же была воспринята»
(«Православний вкник». Далее — ПВ, 1972, № 2, стр. 22)
и т. д.
Но при внимательном чтении приведенных выше
древнерусских текстов картина начала «крещения Руси»
предстает перед нами совсем не такой идиллической,
какой она изображается на страницах современных
изданий русской православной церкви. Как ни идеализиро-
ван в этих текстах процесс обращения в новую веру,
авторы их вынуждены были признать, что крещение
жителей Киева не обошлось без угроз и принуждения со
стороны властей. Не желавшим креститься заявляли, что их
будут рассматривать как противников князя («Если не
придет кто завтра на реку... да будет мне враг»), а значит,
какая-то часть киевлян оказалась в водах днепровских
отнюдь не по доброй воле — «не любовию, но страхом».
Даже и некоторые церковные историки не отрицали
принудительного характера крещения. «Не все, принявшие
тогда у нас святую веру, приняли ее по любви,— писал,
например, архиепископ Макарий (Булгаков),— неко-
торые— только по страху к повелевшему... не все
крестились охотно, некоторые —г неохотно»4. «Не желав-
ших креститься,— признавал Е. Е. Голубинский,— было
весьма много как в Киеве, так и вообще во всей Руси»5.
Такого же мнения на этот счет был и архиепископ Филарет
(Гумилевский)6.
Потребность в новой религии, как уже было отмечено,
ощущали лишь социальные верхи Руси. Владимиру и его
ближайшему окружению она была нужна для укрепления
великокняжеской власти. Сословие феодалов искало в ней
оправдание своего привилегированного положения в
древнерусском обществе и идеологическую узду для
челяди и смердов Купцам христианизация Руси сулила
расширение торговых связей с другими странами Все
вместе они получали возможность с помощью новой веры
насаждать в массах покорность, примирять угнетенных
с тяготами подневольной жизни и тем самым удерживать
народ от протеста.
В ином положении находились социальные низы. Ни
смерды-крестьяне, ни ремесленники, ни челядь
(бесправные холопы-рабы) не получали от вводимого
христианства, давно переставшего быть религией обездо-
ленных, ничего такого, что отвечало бы их устремлениям
и надеждам
Не приспособленная к условиям жизни приднеп-
ровских славян и потому не находившая отклика в их душах
идеология Византийской империи воспринималась на-
родными массами Киевской Руси как нечто глубоко
чуждое. Поэтому они принимали новую религию неохот-
но, уступая не столько уговорам, сколько угрозам
и принуждению.
«Всякое правдоподобие требует предполагать,— отме-
чал Е. Е. Голубинский,— что было некоторое, а может быть
и немалое, количество таких, которые остались глухи
к проповеди и в глазах которых князь и бояре были
отступниками от староотеческой веры. Одни из таких
людей могли быть заставлены повиноваться угрозами или
' Корсунь — древнерусское название античного города Херсонесе,
развалины которого находятся на окраине современного Севастополя.
2 «Повесть временных лет», ч. I. М.—Л., 1950 стр. 279—280. Далее
ссылки на страницы этой книги даются в тексте.
“ Цит. по: А. Ф. Замалеев, В. А. Зоц. Мыслители Киевской Руси. Киев,
1981, стр. 128—129.
4 Макарий (Булгаков). История русской церкви, г. I. СПб., 1868, стр. 27.
* Е. Е. Голубинскнй. История русской церкви, т. 1, ч. I. М., 1901, стр. 175.
6 См.: Филарет (Гумилевский). История русской церкви. СПб., 1895, стр.
31.
4S
даже прямо силой, а другие, вероятно, не были заставлены
никакими средствами или искали спасения в бегстве или
сделались, так сказать, языческими мучениками»'.
Крещение киевлян явилось всего лишь началом
процесса христианизации древнерусского государства.
Новую религию, ставшую государственной, надо было
распространить по городам и деревням Руси. И хотя
привезенным из Византии священнослужителям повсе-
местно и самым решительным образом содействовали
княжеские власти, достичь поставленной цели оказалось
не так-то просто. Согласно летописным свидетельствам
и житийным текстам, насаждение христианства редко где
обходилось без сопротивления народных масс, без
насилия и принуждения. Вот лишь несколько фактов.
Вторым по величине и значению городом Киевской
Руси во время княжения Владимира Святославича был
Новгород. Его жители отнеслись к новой вере отрицатель-
но. Причем наиболее резко, явно и открыто демонстриро-
вал такое отношение простой люд. Когда началась
процедура принятия христианской веры, воинам княжес-
кой дружины пришлось силой загонять упорствовавших
новгородцев в реку7 8 9.
С большим трудом удалось миссионерам приобщить
к новой вере жителей Ростова. Первые два епископа —
Федор и Иларион (XI в.) ничего не могли поделать
с «язычниками» и убрались из города. Против третьего —
Леонтия — Ростов взбунтовался. Лишь четвертый епис-
коп — Исаия смог добиться некоторого успеха, да и то не
в самом Ростове, а в окрестных землях. Но и ему не
удалось заставить всех ростовчан принять новую веру.
Такие же трудности возникли при христианизации
населения Мурома. К новой вере не смогли приобщить
муромцев ни сын киевского князя Владимира — Глеб, ни
его преемник.
Случалось, что население устраивало самосуд над
особо ревностными миссионерами. Так поступили, напри-
мер, вятичи, убившие монаха Кукшу, который в середине
XII века прибыл в их края из Киево-Печерского мо-
настыря.
Историческая реальность заставила считаться с собою
и церковных литераторов, выступавших в дореволюцион-
ное время на страницах многочисленных церковных
периодических изданий.
«Язычество,— читаем, например, в статье «Политичес-
кая и общественная деятельность высших представителей
русской церкви (X—XV вв.)» в журнале «Звонарь» (1907,
№ 8, стр. 32),— было еще сильно, оно не отжило еще
своего времени у нас на Руси, оно сопротивлялось
введению христианства; поэтому правительство прини-
мает насильственные меры в деле распространения
христианства, прибегает к огню и мечу с целью внедрения
евангельского учения в сердца язычников. И служители
Христа не вооружаются против таких средств; напротив,
они их оправдывают и на трупах воздвигают крест
Христов».
Что же касается современных православных богосло-
вов и проповедников, то они либо замалчивают эти факты,
либо выступают с заявлениями, явно им противоречащи-
ми. «Привлечение язычников и инаковерующих в Киевской
Руси к церкви Христовой совершалось не путем насилия,
а силой убеждения, при содействии благодати божией, жи-
вой и чудесной» (ЖМП, 1982, № 5, стр. 50).
В статьях и проповедях современных православных
богословов фальсифицируется не только характер хрис-
тианизации населения Киевской Руси, но и темпы этого
процесса, его сроки. Лишь очень немногие из нынешних
поборников русского православия признают (да и то как
бы мимоходом), что «распространение христианства на
Руси было длительным процессом» (ЖМП, 1981, № 3, стр.
48). Обычно же на страницах изданий Московской
патриархии мы встречаем утверждения, будто «крещение
Руси» прошло не только гладко, мирно, бесконфликтно, но
и быстро, прямо-таки стремительно. «Конец X и первая
половина XI века,— писал Н. Волнянский,— период триум-
фального шествия христианства по Русской земле, вплоть
до ее глубин и ладожско-ростово-суздальских дебрей»
(ЖМП, 1945, № 9, стр. 59).
Другие богословы и церковные историки так четко
временные границы предпочитают не обозначать, но тем
не менее тоже пишут о сжатых сроках. Вот наиболее
типичные заявления такого рода за последние годы.
«Христианство быстро было воспринято русскими племе-
нами»у. «Из Киева... христианство быстро распространи-
лось по всей нашей стране» (ЖМП, 1978, № 12, стр. 53).
«В период княжения Владимира после крещения, несом-
ненно, христианство было занесено во все концы земли
Русской» (ЖМП, 1982, № 5, стр. 51).
У всех этих и им подобных высказываний все та же
подоплека — стремление придать процессу христианиза-
ции Руси видимость провиденциального явления. Идеоло-
ги русской церкви полагают, что скорость протекания
данного процесса имеет принципиальное значение. Если
признать, что обращение Руси в христианство длилось
века, рассуждают они, то его воспримут как плод челове-
ческих усилий. А если читателей и слушателей уверить,
будто христианизация древнерусского общества заверши-
лась за несколько десятков лет, то этот процесс предстанет
в их сознании как явление «промыслительного» характера,
осуществленное под воздействием «благодати божьей».
Обратимся к тому материалу, который содержится
в современном курсе церковной истории, в некоторых
изданиях Московской патриархии, а также в доре-
волюционной богословской печати.
Как свидетельствуют древнерусские источники, во
времена Владимира Святославича (а умер он через 27 лет
после крещения киевлян) была христианизирована — да
и то в значительной мере формально — лишь малая часть
Руси. Приобщили к новой религии киевлян, принудили
принять христианство какую-то часть новгородцев, соору-
дили христианские храмы в Чернигове, Владимире-
Волынском, Белгороде, Переяславле, Турове, Полоцке
и нескольких других городах. Остальную территорию
Киевской Руси реформаторская деятельность князя Влади-
мира не затронула даже поверхностно.
Но и в городах, где прошло массовое крещение,
христианами пусть не убежденными, но даже номи-
нальными стали далеко не все жители. Одни приняли
новую веру лишь для того, чтобы избежать неприятностей,
другие принять приняли, но не усвоили, а третьи вообще
не принимали: ударились в бега или затаились.
Не только при Владимире, но и при его сыне
и преемнике Ярославе, который княжил с 1019 по 1054 год,
христианство еще не утвердилось повсеместно. Ставлен-
ник Ярослава митрополит Иларион в своем «Слове
о законе и благодати» сетовал, что русские христиане
составляют «малое стадо». Летописец отмечает, что лишь
при Ярославе, то есть три десятилетия спустя после
«крещения Руси», вера христианская начала «плодитися
и расширяти».
Иначе говоря, даже в центре Киевской Руси новая
религия завоевывала свои позиции крайне медленно. Что
же говорить о периферии. Куда сложнее, чем в Киеве,
обстояли дела с христианизацией Новгорода. Вопреки
утверждениям современных церковных авторов, будто
«христианская культура шире и глубже, чем в других
центрах Древней Руси, проникла здесь в массы населения»
(«Православный церковный календарь», 1983 г., стр. 2),
христианство долго не могло утвердиться в этом городе.
Новая религия не проникла «в массы населения» на
здешней земле не только в X, но и в XI веке. Летопись
7 Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. I, ч. I, стр. 168, 169.
" Подробно об этом см: В. Янни. Как и когда крестили новгородцев.
«Наука н религия», 1983, № 11
9 Московский патриархат. 1917—1977. М., 1978, стр. 2.
46
сообщает, что когда в 1071 году в Новгороде появился
«волхв» — жрец языческого культа, который «хулил веру
христианскую», он нашел поддержку у значительной части
горожан: «многих обманул, чуть не весь город». Ему
противостоял епископ, которого сторонники волхва «соби-
рались убить». Лишь князь Глеб и его дружина сохранили
верность христианству и поддержали епископа, а «люди
все пошли и стали за волхвом». «Такое отношение народа
к епископу и волхву,— отмечал Е. Е. Голубинский,—
показывает, что он (народ.— Н. Г.) был еще настоящий
полуязычник с перевесом сочувствий на сторону язычества
и что последнее у него еще вовсе не начало растворяться
в христианстве» °.
Неизвестно, к чему привело бы это столкновение, если
бы не коварство князя-христианина. Спрятав под плащ
боевой топор, Глеб пошел к волхву якобы для спора. Князь
задал волхву провокационный вопрос: «Знаешь ли, что
утром случится и что до вечера?» «Знаю наперед все»,—
отвечал ничего не подозревавший волхв. «А знаешь ли, что
будет с тобою сегодня?» «Чудеса великие совершу»,—
был ответ. «Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и тот
пал замертво, и люди разошлись» (стр. 321).
Есть все основания утверждать, что и в конце XI века
христианизация Новгорода еще не была завершена.
Церковный автор пространной и основательной статьи
«Положение новгородских владык от крещения Новгорода
(991—92) и до подчинения его Москве (1478)» так
охарактеризовал новгородцев исследуемого им периода:
«Официально они числились христианами, но в частном
домашнем быту оставались прежними язычниками...
Холодно относились к новой вере, мало интересовались
делами церкви и индифферентно смотрели на ее
предстоятеля-епископа». Лишь в XII—XIII веках «новго-
родцы сроднились с христианством» («Вера и разум», 1913,
№ 1, стр. 55—57).
Если в самом Новгороде потребовалось так много
времени для насаждения христианства, то в его обшир-
нейших владениях этот процесс растянулся на несколько
столетий. «Чудь Водской пятины" в Новгородской
области,— писал Е. Е. Голубинский,— крещенная, может
быть, еще в период домонгольский и едва ли позднее
XIII века, оставалась двоеверною до половины XVI ве-
ка»10 * 12.
О том, когда и как обращали в христианскую веру
жителей чудского, ижорского, ореховского и других
уездов Новгородской земли, красноречиво рассказал
архиепископ Макарий (Булгаков) в «Истории русской
церкви». Узнав о том, что жители, формально считаясь
христианами, фактически «не переставали держаться
грубых языческих суеверий», новгородский архиепископ
прибегнул к типичным для миссионеров решительным
мерам. В 1534 году он повелел «по всем чудским и
ижорским местам, в селах, деревнях и лесах разорять
и истреблять огнем языческие мольбища, священные
деревья и камни, а население кропить святой водой
и «вразумлять». Тех же, которые «останутся упорными
и непослушными», надлежало «брать и препровождать
в Новгород на суд владыки и гражданской власти»13.
За пределами Киевской Руси новая религия
распространялась еще медленнее. Этот факт, призна-
ваемый большинством дореволюционных историков
церкви, дружно отрицают современные православные
богословы и церковные проповедники.
Вот основные хронологические рамки христианизации
народов Руси, начатой при князе Владимире.
Лишь в XI। веке началось обращение в христианство
славянского племени вятичей — тех самых, которые
умертвили миссионера Кукшу. Все сведения о вятичах,
писал Е. Е. Голубинский, заставляют предполагать, что
христианство «распространялось между ними весьма
медленно и окончательно водворилось весьма нескоро»14.
Примерно в то же время и с теми же трудностями
христианство стало проникать в Вологодскую землю, на
берега Северной Двины и Камы.
Только во второй половине XIII века началась
христианизация чуди заволжской, а в XIII—XIV веках
подверглись крещению карелы и прочее население
Олонецкого края.
К середине XIV века относится начало деятельности
христианских миссионеров среди лопарей (саами), прожи-
вавших по берегам Онежского озера.
Еще позднее стали приобщаться к христианству
коренные жители Пермской земли — зыряне.
Язычество и в XV веке продолжало удерживать свои
позиции на Пермской земле.
Только в XV веке крестили большинство лопарей,
кочевавших по побережью Ледовитого океана
С XVI века начали обращать в христианство народы
Поволжья. О том, как крестили татар бывшего Казанского
ханства, рассказал в своем курсе истории церкви профес-
сор-протоиерей А. В. Горский: «После мятежнических
волнений, усмирению которых содействовали сами но-
вообращенные, наступило время, более благоприятное
для распространения христианства. Некрещеным татарам
воспрещено было оставаться в Казани — городе, посвя-
щенном имени бога христианского, им отведена была
особая слобода, и они не имели здесь мечетей» (ЖМП,
1976, № 4, стр 70).
В XVIII веке и вплоть до начала XX века крестили
калмыков, народности Сибири и Камчатки.
Будучи не в состоянии отрицать факты сопротивления
крещению, современные церковные авторы утверждают,
будто противодействие оказывали социально реакцион-
ные силы. «Миссионеры всюду встречались со мно-
гими противлениями и препятствиями как со сто-
роны языческих жрецов и вещих стариц, так и со
стороны тех, кому выгоднее было использовать труд
темного люда, чем иметь дело с просвещенным хрис-
тианином, которому внушили, что богатые и бедные
одинаковы пред богом, а в земной жизни должны видеть
друг в друге своего брата» (ЖМП, 1982, № 5, стр. 52).
На самом же деле не древние верования, сложившиеся
в доклассовом обществе, оправдывали социальное нера-
венство, а оправдывало его христианство — религия
классового строя Поэтому противились введению хрис-
тианства не те, кто «использовал труд темного люда» (им
новая религия была на руку), а широкие народные массы,
для которых смена религии означала ухудшение их
положения.
Таким образом, ни один богословский тезис, ка-
сающийся начального этапа христианизации древне-
русского общества, не выдерживает сопоставления с фак-
тами отечественной истории.
Введение христианства в качестве государственной
религии Киевской Руси отвечало классовым интересам
социальных верхов древнерусского общества. Народным
массам христианская религия несла новые беды, что
и породило широкую оппозицию крещению со стороны
киевлян, новгородцев, жителей других городов и сел. На-
ших предков обращали в новую веру не мирно и бла-
гостно, как утверждают современные православные
богословы и церковные проповедники, а с применением
силы, посредством принуждения.
Процесс насаждения новой веры, вопреки утвержде-
ниям церковных идеологов, занял не десятилетия,
а столетия, а кое-где затянулся до начала XX века.
Ленинград
10 Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. I, ч. II. М. 1904, стр. 852
"Пятины новгородские — территориально-административные райо-
ны, на которые делилась Новгородская земля с конца XV по начало
XVIII в. По пятинам велся учет населения, проводилась раскладка
податей и повинностей
,!Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. I, ч. II, стр. 651.
13 Макарий (Еулгаков). История русской церкви, г. VI, кн. I,- стр. 331 —
332.
14 Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. I, ч. I, стр. 209.
47
БЕЛОРУССКИЙ
В ОФИЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИИ русской
православной церкви можно, с одной
стороны, встретить безоглядное восхвале-
ние мучеников, аскетов и страстотерпцев,
а с другой — замалчивание деятельности
бунтарей, еретиков, чья жизнь отмечена не
житийными славословиями, а кострами
и острогами. Но как ни старались цер-
ковные апологеты вытравить из сознания
народа всякую память о мятежных выступ-
лениях, сделать это не удалось. В ней
запечатлелись и стригольническая ересь
XIV века, и движение новгородско-мос-
ковских еретиков XV века, и проповедь
холопа Феодосия Косого в XVI веке.
Среди еретиков и реформаторов того
времени сохранилось имя Андрея Ко-
ло дынского.
...В 1567 году в Спасской церкви, на
Перемышльской земле, бывший правос-
лавный дьякон из Витебска Андрей Ко-
лодынский нашел медные пластины с выца-
рапанным текстом на древнеславянском
языке Он перевел текст на русский язык.
Находка оказалась сенсационной: это было
письмо половца Ивана Смеры, «врача,
ученого и достойного человека», послан-
ного в 980 году в Византию великим князем
киевским Владимиром с заданием описать
обычаи и состояние «греческой», то есть
христианской, веры. В 990 году, находясь
в Александрии, Смера составил донесение
князю Владимиру.
Более ста лет русский текст письма,
переведенного Андреем Колодынским,
пылился в архивах. Лишь в 1670-е годы он
был переведен на латынь и опубликован —
сначала в сочинении по церковной истории
X. Сандиуса, затем — в «Четырех книгах
о славянской Реформации» протестантско-
го писателя Андрея Венгерского.
Чем же примечательно послание Ивана
Смеры киевскому князю? В первых же его
строках автор уведомляет князя Владими-
ра, что не расположен возвращаться
в Киев, потому что в Александрии он
нашел то, что искал: людей, испове-
дующих истинную религию, подлинных
праведников. В их «молитвенных домах нет
никаких идолов, а только столы и скамьи»
Сами хозяева и посетители этих домов —
«богословы, которые честны, более всего
ценят мирный покой, подлинно как бы
агнцы божии... Здесь все люди назьвают
их святым народом», а учению праведни-
ков «следуют и некоторые цари со своими
учеными».
Однако жизнь этих идеальных людей,
истинных христиан, отнюдь не безмятежна.
Они подвергаются преследованиям и на-
падкам со стороны «здешних греков»,
которые «хитры в словах, надменны, ложь
могут выдать за истину, подражая в этом
некоторым учениям и установлениям рим-
лян и стараясь таким коварством завлечь
людей в свои церкви.. Кесарь и патриарх
принуждают подлинных праведников слу-
жить себе и платить дань. . запрещают им
заниматься свободными искусствами».
«Церкви греков построены роскошно, и
они велят приходить туда с фимиамом,
свечами и всякого рода яственными прино-
шениями, называя это праздниками, и та-
кие праздники увековечили они своими ус-
тановлениями... Во время богослужения
они топают ногами, плещут руками и из-
дают разноголосое пение, ведут себя так
48
СКЕПТИК
XVI века
М ДМИТРИЕВ
бесстыдно, что это трудно пересказать или
описать».
Своими нравами греки напомнили
Ивану Смере «аспидов и василисков», а их
главную цель он видел в том, чтобы
«держать великий народ в рабстве». По-
скольку они наказывают всех, преступив-
ших их лицемерный закон, многие «ис-
тинные праведники» вынуждены скрывать-
ся в горах, в ущельях, лесах, чтобы
«избежать нечестивой неволи». В своих
пророчествах они предрекают «над-
менным грекам погибель в вечном огне»,
а тем, кто перенимает их нравы,— осужде-
ние «как лжецов, бесчестных, бесславных
и достойных отвращения». «Среди них
будешь и ты, и твой род»,— обращаясь
к князю Владимиру, пророчит уже сам
Иван Смера.
Будут люди, продолжает Смера, ко-
торые осудят «греков» и их последовате-
лей, «называя их псами, изобретателями
басен, отпавшими от бога и заблудшими от
истины». Но среди осудивших найдется
немало таких, которые подвергнутся
«опасностям по причине своих позорных
разногласий и порочной гордыни». И лишь
некоторые «кроткие сердцем» праведники
получат награду за свое учение и образ
жизни.
В конце послания Иван Смера призывал
Титульный лист книги польского проте-
стантского историка А. Венгерского «Че-
тыре книги о славянской Реформации»,
содержащей «Письмо половца Иванн
Смеры».
ANDRE7E WENGERSCII
LIBRI Q.U АТО О R
SLAVONIC
REFORMAT Ж,
Ошаммо
H1STORIAM ECCLESIASTICAM
Ecdefitram Sbrooicanm,
Syria t
POLONICARUM, BOHEMICARUM,
LITHUANICARUM, RUSS1CARUM. PRUS.
SICARUM, MORAVICARUM, Bre.
Л tatftn tffa tl urfrt tatpn.
Qbai atfnr
князя Владимира не принимать «греческой
веры и обычаев», а польский переводчик
письма на латынь добавил к этой фразе:
«и римской»,— видимо, желая по-
дчеркнуть возможность его использования
для борьбы и с католицизмом
Хронисты и публицисты XVI—XVII
веков безоговорочно верили в подлин-
ность «Письма Смеры». Н. М. Карам-
зин первым предположил, что это фаль-
сификация, а в 70-е годы XIX века про-
фессор Киевской духовной академии
И. И. Малышевский доказал, что письмо
подложно и что автор его — сам Андрей
Колодынский Будучи православным
дьяконом в Витебске, он в конце 50-х годов
XVI века испытал на себе влияние бежав-
ших сюда русских еретиков, идейным
предводителем которых был Феодосий
Косой. Андрей Колодынский включился
в белорусско-литовское реформационное
движение, участвовал в синодах бело-
русско-литовских антитринитариев
Сам ли Колодынский решил сочинить
«Письмо половца Ивана Смеры» или ини-
циатива принадлежала его соратникам —
неизвестно. Бесспорно, что оно было
задумано как пропагандистский документ
большой взрывной силы. Чтобы понять
глубинный смысл его содержания, необхо-
димо представить себе ту конкретно-
историческую обстановку, в которой
действовал Андрей Колодынский.
Реформационное движение XVI века
охватило не только Западную Европу, но
и восточноевропейские страны: кроме
Венгрии, Чехии и отдельных южносла-
вянских областей в него оказались вовле-
чены и восточные районы Речи Посполи-
той, белорусские, украинские и собственно
русские земли с православным населе-
нием. Здесь реформаторы нашли на-
дежных союзников в лице местных воль-
нодумцев, а также московских ерети-
ков, скрывшихся за литовским рубежом
от церковных преследований
Более того, именно на восточных
окраинах шляхетской Речи Посполитой
широко распространялось течение так
называемой радикальной Реформации.
Оно выходило далеко за пределы протес-
тантского ортодоксального вероучения,
и его представители нередко объединя-
лись с представителями народно-рефор-
мационного лагеря. Именно таким тече-
нием был антитринитаризм, или движение
литовских братьев, в котором получила
развитие антифеодальная тенденция.
Весьма возможно, что почва для
восприятия смелых антицерковных, а иног-
да и антирелигиозных идей антитринита-
риями была подготовлена не только
сильным здесь кальвинизмом, но и русски-
ми еретиками-эмигрантами и местными
вольнодумцами.
Однако серьезной и прочной опоры это
радикально-реформационное движение в
Речи Посполитой не имело: крестьянство
было к нему равнодушно, городские низы
слишком малочисленны и слабы. Поэтому
движение подпало под влияние шляхты,
которая, разумеется, старалась заглушить
1 Антитрииитарии отрицали троичность бога,
считали Христа обычным человеком и тем
самым ставили под сомнение главные Догматы
христианского вероучения.
A MITEt OBikMI,
А(Ы JA<SSONI«-WAESBlKpiOS, MAGUCXtX.
ростки антифеодальных настроений.
Русские же ереси во второй половине XVI
века также переживали спад и не могли,
как прежде, вдохновлять реформаци-
онные течения Речи Посполитой. Поэтому
после неудачной попытки создать в мес-
течке Раков в 1569—1570 годах идеальную
христианскую общину на уравнительно-
коммунистических началах реформация
в Речи Посполитой пошла на убыль,
а вскоре сменилась торжеством иезу-
итской контрреформации.
Деятельность Андрея Колодынского
совпала с подъемом белорусско-литовско-
го антитринитаризма. Активно действовали
там в это время и русские еретики.
Антиклерикальные взгляды Феодосия Ко-
сого и его преемников были во многом
глубже и радикальнее учения белорусско-
литовских антитринитариев. А в своей
критике религиозной догматики Косой
часто переходил грань, отделявшую хрис-
тианство от других вероисповеданий, на-
пример, утверждал превосходство Ветхого
завета над Новым.
Последовательная критика христи-
анства логически подводила к отказу от
признания его превосходства над другими
религиями. И Косой не боялся такого
вывода, он даже шел дальше, выдвигая
вслед за идеей веротерпимости и равноп-
равия религий идею равенства всех наро-
дов, провозглашая: «Все люди едино суть
у бога и татарове, и немцы и прочил
языцы».
Восточноевропейским реформаторам
было чему поучиться у их русского еди-
номышленника, а самому Андрею Ко-
лодынскому было что сказать в сочинен-
ном им «Письме»
Правда, избранный Андреем Ко-
лодынским жанр сковывал возможности
самовыражения: ведь в «Письме»-поддел-
ке нельзя было открыто критиковать
учение о троице, нападать на крепостни-
чество; социально-реформационные иде-
алы требовалось облекать в раннехрис-
тианские одежды.
Зачем вообще приписал он сочинение
половцу X века, а не сам выступил его
автором?
Андрей Колодынский решил нанести
возможно более чувствительный удар по
авторитету и привилегиям православной
церкви, показать ошибочность выбора,
сделанного в свое время великим князем
Владимиром, и тем поставить под сомне-
ние все исторические права русского
православия. В эпоху, когда культура
смотрела в прошлое, когда все силы
мышления сосредоточены были на подра-
жании древним непререкаемым образцам
и авторитетам, когда древнее считалось
равнозначным истинному, с устоявшимися
традициями можно было бороться, только
противопоставив им не менее древние,
а потому не менее убедительные сужде-
ния. Так и поступил Колодынский, созна-
тельно идя на определенное ограничение
собственных возможностей. И все-таки он
отразил в своем произведении опыт совре-
менных ему десятилетий.
То, что «надменные греки» и кесарь,
поддерживающий лицемерную и
корыстолюбивую церковь,— вымышлены
(хотя и имели исторические прототипы),
становится очевидным при первом же
прочтении письма. А в образе праведни-
ков, противостоящих официальной церкви
и воюющих с нею, запечатлены не только
апостольские идеалы, свойственные мно-
гим еретическим и реформационным
движениям но и характерные черты бело-
русско-литовских антитринитарных общин.
В царях, следующих за подлин-
ными праведниками-христианами, легко
угадываются покровительствующие ради-
кальной Реформации магнаты и шляхтичи.
Можно разгадать и образы непоследова-
тельных противников церкви, которым
грозит та же участь, что и их врагам: это
белорусские и литовские кальвинисты,
которые, по мнению антитринитариев,
остановились на полдороге в критике
и католической церкви, и христианского
вероучения. Возможно, автор предвидел
и не все эти аналогии, однако он не мог,
хотя бы полуосознанно, не отразить ре-
альных черт окружавшей его жизни.
В то же время ассоциации, возни-
кающие при чтении «Письма», должны
были служить избранной Колодынским
цели — утверждать святость первоначаль-
ной «апостольской церкви», идеалы кото-
рой стремилась воскресить антитринитар-
ная проповедь, и обличать порочность
и гнилость реально существовавшего тогда
православия.
Обличения рабства, насаждаемого и за-
щищаемого православной церковью,— это
явные отзвуки воинственной проповеди
Феодосия Косого и антифеодально на-
строенных идеологов белорусско-ли-
товской радикальной Реформации, их
энергичного протеста против неравен-
ства и эксплуатации. Одновременно это и
попытки поисков новой модели человечес-
ких отношений, гуманистического социаль-
ного идеала.
Как понимать пророчества «Письма»?
Почему именно такую форму избрал
Колодынский для изложения своих взгля-
дов? Да потому, что пророчества
сбываются! Одно из них — о гибели «над-
менных греков» в «вечном огне»,— поме-
ченное Андреем задним числом, X веком,
свершилось в 1453 году: пал Константино-
поль, «второй Рим». Но и «третий Рим» —
Москва, провозглашает пророк, не устоит
и погибнет, потому что он перенял от
Константинополя его нравы и обычаи.
Белорусский еретик восстал против
твердыни всей официальной российской
идеологии, утверждая, что русская правос-
лавная церковь и освящаемая ею самодер-
жавная власть — наследники не святости,
а пороков императорской Византии. Обра-
щение от имени Ивана Смеры к великому
князю Владимиру с призывом не прини-
мать «веры и обычаев греков» — это отказ
от многовековой церковной традиции.
«Крещение Руси» предстает не благода-
тью, а несчастьем, не добродетелью, а гре-
хом, не благословением, а проклятием.
Конечно, бунт Андрея Колодынского
против русского православия наивен и од-
носторонен. Но эмоциональная сила этого
протеста, готовность разрушить до основа-
ния все здание официальной церковности
отразили народную ненависть к духовному
закабалению и социальной несправедли-
вости, прикрываемой фальшивой пропо-
ведью христианской любви.
Интересно пророчество Ивана Смеры
о грядущем объединении «последнего
славянского поколения» с другими народа-
ми. Оно было достойным продолжением
идей Феодосия Косого о равенстве наро-
дов и религий. Пророчество показывало,
что этнические, вероисповедные, госу-
дарственные и другие преграды находили
резкое осуждение в учениях реформато-
ров и еретиков, ломавших замшелые
традиции феодального сепаратизма.
У объединившихся народов и враг об-
щий — всякая религия, поддерживающая
власть имущих, «нечестивое рабство».
Поэтому римляне — католические иерар-
хи — осуждаются Иваном Смерой наравне
с православными иерархами. «Письмо по-
ловца Ивана Смеры» — это одно из ранних
отражений идей славянской и вырас-
тающей на ее основе более широкой
общности народов, идей, расцветших в
XIX веке, но, заметим, не имевших ничего
общего с реакционными утопиями славя-
нофилов.
Кому адресовалось «Письмо»?
И русский язык первоначального перево-
да, и история создания, и само содержание
говорят, что предназначалось оно правос-
лавному населению Речи Посполитой.
Главная цель сочинения — дискредитиро-
вать русскую православную церковь, раз-
рушить миф о ее исторической святости.
«Письмо» отразило зарождение скепти-
ческого отношения ко всей истории
русского православия. Оно было попыткой
неапологетического ее осмысления,
попыткой переоценки факта «крещения
Руси» в X веке.
Отрицание существующей действи-
тельности облечено Андреем Ко-
лодынским в форму религиозной пропове-
ди. Но что особенно важно: он упоминал
о праве христианина употребить оружие
для предохранения себя от «внутренней
вражды». Он допускал, что суд «последне-
го поколения» над «греками» будет апел-
лировать к силе, а не к кротости. Однако
вокруг себя автор послания не видел
реальной силы, готовой к мщению. Поэто-
му, прибегая к пророчеству, он отодвинул
акт борьбы в отдаленное будущее. Герой
своего времени, он не мог шагнуть за
пределы современной ему эпохи и борол-
ся против исторического, реального хрис-
тианства, противопоставляя ему другое
христианство — «истинное», вымышлен-
ное, идеальное, далекое от реальности,
ибо в реальной жизни христиане всегда
мирились с царящей вокруг несправедли-
востью.
Нельзя ставить в вину Андрею Ко-
лодынскому религиозную форму его про-
теста. В эпоху, когда «чувства масс
вскормлены были исключительно рели-
гиозной пищей»2, нападки на религию
неизбежно принимали форму религиоз-
ной же проповеди. Однако логика истории
такова, что порой религиозные по форме
стремления выражают процесс борьбы
с религией, ее, так сказать, внутренней,
скрытой секуляризации. Именно с такого
рода явлениями мы сталкиваемся при
изучении истории реформационных и ере-
тических движений. Примером противоре-
чивого, но исторически неотвратимого
развития общественного сознания, высво-
бождения его из-под гнета религиозных
догм и является «Письмо Ивана Смеры».
Радикальные реформаторы и еретики
XVI века, и среди них Андрей Ко-
лодынский, были не первыми и не
единственными критиками религии. Навер-
ное, и не они первыми отрицательно
оценили принятие христианства Русью. Но
отражая передовой духовный уровень
своей эпохи, они сумели в смелой и ради-
кальной форме выразить сомнение в цен-
ности христианства. Деятельность русских
еретиков, белорусско-литовских реформа-
торов, самого Андрея Колодынского, их
борьба с клерикализмом стали яркой
страницей в истории европейского свобо-
домыслия.
2 К. Маркс к Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 314.
49
ИЗ «АНКЕТЫ-83»
Читаем журнал вдвоем
с мужем. Подписались лет
десять назад и не жалеем,
много интересного для се-
бя находим в «Науке и ре-
лигии». Внимательно сле-
дим за серией публикаций
«Чти отца своего» Н. Да-
нилова. Ждем продолже-
ния.
Работница торговли
и слесарь
Не могу забыть очерк
В. Долговой «Танины
письма», опубликованный
в № 10 за 1983 год. Жизнь
героини очерка во многом
схожа с моей. Моя бабуш-
ка верит в бога, начала
приобщать меня к рели-
гии читала мне Библию.
Мама с папой и брат стали
деликатно и терпеливо
переубеждать меня. С тех
пор и читаю ваш журнал.
Он мне очень помогает.
Юлия 15 лет, учащаяся
химико-технологи-
ческого техникума
г. Красиоводск
По-моему, в первую оче-
редь надо писать о воспи-
тании нравственности у
молодежи. «Уроки нрав-
ственного прозрения»
Л. Айзермана — один из
достойных материалов в
вашем журнале. Поболь-
ше бы таких.
Повар, 24 года
Мое поколение прожило
' богатую событиями, но тя-
| желую жизнь. Мы пережи-
* ли войны, голод, холод,
| потерю близких, разруху
страны, восстановление
/ хозяйства. В общей слож-
f ности я проработала
40 лет. Участвовала в по-
лярных экспедициях на
«Персее», работала на
больших химических заво-
дах, в исследовательских
лабораториях. Всегда за-
нималась общественной
деятельностью. 30 лет про-
жила в коммунальных
квартирах. Сейчас люди
живут хорошо. Отдель-
ные квартиры, добротная
одежда, вкусная еда. И за
другое болит душа. Горько
видеть тунеядство, стя-
жательство, мещанство,
пьянство. Бездуховность.
Почему она? Откуда?
Любить, беречь Родину —
это прежде всего любить
и беречь человека. А как
мы порой небрежны, рав-
нодушны к близким. Мы не
должны терять то самое
дорогое, что есть в жиз-
ни,— человеческую ду-
шевность. Мое пожелание
редакции журнала — по-
больше писать о духовной
жизни, о внутреннем мире
современного человека.
А. КИРЕЕВА, 85 лет,
по профессии химик-
аналитик, пенсионерка
г. Москва
Истинное наслаждение
получили моя семья и на-
ши друзья, читая впервые
переведенный на русский
язык роман С. Моэма «Ка-
талина». Огромное спаси-
бо редакции за эту публи-
кацию.
С. ВОЛОДИН,
инженер, 34 года
пос. Карагайлы
Карагандинской области
Выписываю ваш журнал
с прошлого года. Честно
говоря, ожидала больше-
го. Многие статьи имеют,
на мой взгляд, чисто фор-
мальное отношение к про-
филю журнала, водянисты
по содержанию. И еще:
прямолинейный атеизм
вряд ли найдет своего чи-
тателя. Пропаганда атеиз-
ма нужна на более интел-
лектуальном уровне. Ду-
маю, что статьи об этичес-
ких учениях различных
религий были бы инте-
ресны для многих.
У меня предложение.
В настоящее время выхо-
дит серия книг «Мыслите-
ли прошлого», тиражи ко-
торой не удовлетворяют
спрос. Кроме того, эти
книги сложны для широко-
го читателя. Почему бы
«Науке и религии» не
взяться за публикацию
статей на эти темы, но
в более простом (конечно,
не упрощенном) изложе-
нии?
Г КЕРЖЕНЕВИЧ, 58 лет,
образование высшее
гуманитарное, работала
переводчицей,
теперь пенсионерка
г. Москва
Я ваш постоянный чита-
тель из Югославии. При-
ветствую «Анкету-83».
Считаю полезным вести
откровенный разговор с
читателями на актуальные
темы. Вот одна из таких:
влияние религии на мо-
лодых образованных
людей. В чем состоит это
влияние и как объяснить
его? Как существенно из-
менить и поднять на новый
качественный уровень ра-
боту с молодыми людьми,
сделать ее интересной?
Приведу пример из
своей жизни, из детства.
Когда я еще учился в 5-м
классе, люди, у которых
я в то время жил, застав-
ляли меня ходить в цер-
ковь. До сих пор помню
проповедь священнослу-
жителя накануне Нового
года — о надежде в жизни
человека. Несмотря на не-
нависть и к церкви, и к
моим тогдашним хозя-
евам, я слушал очень вни-
мательно, Поп не читал по
бумажке, говорил хорошо,
откровенно, проникновен-
но, с мастерством оратора.
А у нас, атеистов, бывает,
к сожалению, наоборот:
лекции сухие, неинте-
ресные. Мы должны par
забраться в наших недос-
татках, стараться их
уменьшить. В этом ваш
журнал играет полезную
роль.
Миролюб МАРЬЯНОВИЧ,
преподаватель
г. Аранджеловад
Югославия
Честно говоря, многие
мои знакомые удивлялись
тому, что ваш журнал я
предпочитаю другим. А те-
перь сами выписывают
«Науку и религию», и при
встрече мы обсуждаем не
только очередную серию
телефильма, но и напеча-
танные у вас материалы.
Хочу высказать вам
свою давнюю мечту и по-
желание — печатать в до-
ступной и увлекательной
форме, исходя из специфи-
ки журнала, статьи и очер-
ки по истории русской
культуры, искусства. Как
было бы хорошо прочесть
на его страницах о старин-
ной церковной музыке,
церковной архитектуре,
живописи. Необходимы
систематизированные пуб-
ликации о смысле симво-
лики, о разных творческих
школах, стилях. Хорошо
бы знать терминологию,
потому что на экскурсиях,
например, трудно воспри-
нимать насыщенные спе-
цифическими терминами
разъяснения экскурсово-
дов. Сейчас огромен инте-
рес к древнерусской жи-
вописи, но порой не хвата-
ет самых элементарных
знаний, чтобы по достоин-
ству оценить искусство
Феофана Грека, Андрея
Рублева. Восхищаешься
архитектурой прекрасной
церкви, но затрудняешься
в определении времени ее
постройки. Хотелось бы,
чтобы эти статьи или цикл
статей были хорошо про-
иллюстрированы.
Особенно полезны пуб-
ликации по искусству
были бы молодежи, у кото-
рой, к сожалению, заметно
ощущается пробел в зна-
ниях такого рода.
В. К., 42 года,
образование высшее
г. Москва
50
А. ШАМАРО летающие венцы
В Церковь на улице
Чернышевского значи-
тельно перестроена, и
при беглом взгляде на нее
не сразу поймешь, что
перед тобой — памятник
первой половины XVIII
века Храм этот, возве
денный в 1734 году, назва-
ли Воскресением в Бара-
шах.
Бараши — слобода
царских шатерников и ша-
терничьих (смотрителей
за рядовыми шатерника-
ми), которые устанавлива-
ли и содержали в надле-
жащем порядке походные
шатры. В память об этой
слободе, возникшей еще
в XVI веке, остался корот-
кий Барашевский пере-
улок, отходящий от
бывшей Покровки — сов-
ременной улицы Черны-
шевского.
Храм Воскресения в
Барашах овеян легенда-
ми По одной из них,
императрица Елизавета
Петровна, возвращаясь из
Перова после тайного вен-
чания с Алексеем Разу-
мовским, решила отслу-
жить молебен во встре-
тившейся им на пути
церкви, а позже распоря-
дилась украсить кресты
над храмом коронами —
венцами... Так ли это
было — установить, види-
мо, невозможно. Старые
фотоснимки не передают
такую деталь, как венцы
на крестах, но, судя по
другой легенде, они, воз-
можно, существовали.
Легенду эту и сохранила
нам книга «Доброе старое
время», написанная ко-
ренным москвичом А Ми-
люковым и изданная
в 1872 году. В церкви на
Покровке шло венчание.
«Когда священник повел
жениха и невесту вокруг
налоя, брачные венцы
сорвались у них с головы,
вылетели из окон церков-
ного купола и опустились
под наружные кресты, ут-
вержденные на главах
церкви и колокольни
Слух этот пошел в ход;
к церкви начали сходиться
толпы любопытных, стали
съезжаться экипажи. Под
крестами в самом деле
оказались золоченые ко-
* Церковь Воскресения в Барашах. Снимок 1910 г.
роны, похожие на сва-
дебные венцы. И вот по
Москве стала ходить ро-
мантическая повесть с
том, будто жених и невес-
та, о которых шла речь,
были родные брат и
сестра, что они росли и
воспитывались в двух от-
даленных концах России,
никогда не знали и не
видали друг друга, но как-
то случайно съехались,
познакомились... и безза-
конный брак готов уже
был свершиться, когда
провидение остановило
его таким чудесным об-
разом».
Эта сказка разлетелась
по Москве в различных
вариантах. Прошло не-
сколько недель, пока
выяснилось, что все это
чистая выдумка* церковь,
как вспомнили, так и была
построена — с коронами
на куполах.
Кто же ввел в заблужде-
ние почтенное общество?
На удочку с такой нажив-
кой оно попадалось не
раз.
— Колокола льют! —
говорили обманутые
москвичи, разводя рука-
ми.
«Колокола льют» —
старинное русское при-
словье, в котором отрази-
лось столь же старинное
поверье, бытовавшее сре-
ди мастеров колоколо-
литейного дела: они вери-
ли, что изделия их будут
звучать ясным, чистым
звоном лишь в том случае,
если во время отливки по
городу или посаду разне-
сется какая-нибудь неве-
роятная выдумка- «Коло-
кола отливают, так вести
распускают» — гласит
русская пословица. Вот и
распустили слух о чуде
с брачными венцами, ле-
тавшими, как голуби.
Какие бы нагоняи ни
получали колокольники,
обычай был неистребим.
И небылица с летающими
венцами — еще не самая
любопытная в этом
своеобразном фолькло-
ре. Бывали вымыслы и по-
богаче, об одном из них
сообщил читателям тот же
автор в той же книжке.
«Дело . было зимою
в трескучие морозы.
Рассказывали, что гене-
рал-губернатор накануне
большого праздника, ка-
жется, Николина дня, да-
вал бал, на который при-
глашено было полгорода.
Дом (надо полагать, дво-
рец генерал-губернатора
на Тверской, ныне здание
Моссовета.— А. Ш.) горел
огнями иллюминации
Всю ночь продолжались
танцы. И вот, во время
полного разгара удо-
вольствий, при громе
бальной музыки, раздался
с Ивановской колокольни
(в Кремле.— А. Ш.)
первый удар благовеста
к праздничной заутрене
При том торжественном
звуке люстры и канде-
лябры в губернаторском
зале в одну минуту погас-
ли, струны на инструмен-
тах лопнули, стекла из
двойных рам звеня попа-
дали на улицу, и в страш-
ной темноте волны мороз-
ного воздуха хлынули на
обнаженные шеи и плечи
танцующих дам. Музыка
и говор замолкли, и толь-
ко вдали звучали пере-
ливы священного звона.
Раздался крик ужаса. Ис-
пуганные гости бросились
толпою к дверям, но они
с громом захлопнулись,
и никакие усилия не могли
отворить их до тех пор,
пока не кончился в Крем-
ле благовест к заутрене
Прибавляли, что в баль-
ном зале найдено было
несколько замерзших и
задавленных и в том числе
сам хозяин праздника».
Можно представить, ка-
ким гневом, какой
яростью распалился гене-
рал-губернатор, когда до
него дошла гулявшая по
Москве небылица.
Собирал ли кто-нибудь
выдумки колокольников?
Нет, наверное: по крайней
мере, мне ни разу не
встречалось даже упоми-
нание о подобных изыска-
ниях.
И вот что примечатель-
но! Семена озорных выду-
мок московских коло-
кольников падали на бла-
годатнейшую почву, кото-
рую церковь веками
удобряла проповедью та-
ких же, в сущности,
небылиц — всевоз-
можных «чудес» и «зна-
мений».
51
На средневековых ведовских процессах инквизиторы
пытками заставляли обвиняемых выдумывать всевоз-
можные подробности нечестивого веселья, в котором
вместе с колдунами и ведьмами участвовали и черти. Если
добавить к подобным вымыслам гравюры Ганса Бальдунга
Грюна, Альбрехта Дюрера или монументальные полотна
Гойи, то вырисовывается следующая картина.
Шабаши устраивались ночью в каком-нибудь уединен-
ном месте: в горах (Брокен — в Германии, Блокула —
в Швеции, Лысая гора — под Киевом и т. п.), в лесу иди на
пустоши. С помощью дьявола ведьмы и ведуны переноси-
лись туда по воздуху в мгновение ока. Часто они
усаживались на кочергу или метлу, иногда же враг
человеческий предоставлял им для этого козлов и драко-
нов. Булгаковская Маргарита, например, летала на
половой щетке, а ее прислуга — на обращенном в борова
соседе.
После традиционного поцелуя, коим колдовская рать
изъявляла свою преданность мессиру Леонарду, начина-
лась раздача адского снадобья, из которого изготовлялись
потом всевозможные отравы и приворотные зелья. Для
этого дьявол (у него меж рогами всегда играет синее
пламя) сжигал самого себя, а его подданные собирали
образовавшуюся золу. По свидетельству демонологов, она
считалась крайне опасной для простого человека.
Представ вновь невредимым, увитый гирляндами роз
черный козел — иным он казался прекрасным принцем —
выводил в центр круга обнаженную красотку. Совершив
обход гостей, он укладывал ее на алтарь, который тут же
обращался в брачное ложе. Однако перед этим «детей
посылали пасти лягушек», а духи воздуха деликатно
закрывали сцену непроницаемой паутиной. Шабаш закан-
чивался роскошным пиром, на котором, разумеется,
Окончание. Начало см. a NS 2, 3.
вовсю лакомились человечиной. В перерывах между
возлияниями ведьмы и колдуны скакали, повернувшись
друг к другу спинами. «Мессир, мессир, дьявол, дьявол,
прыгни здесь, прыгни там, скакни здесь, скакни там, играй
здесь, играй там». Под эту разудалую песенку каждый бес
находил приглянувшуюся ему ведьму. Так плодилась
и множилась на земле сатанинская сила.
Хотя авторы «Молота ведьм» и прочих инквизиторских,
инструкций ни на йоту не сомневались в абсолютной
реальности описанного действа, оккультисты нового вре-
мени вынуждены были пойти на компромисс. «В боль-
шинстве случаев видения и сцены шабаша объясняются
просто воображением колдуний и колдунов,— стыдливо
пояснял, например, австриец С. Тухолка. — Для отправле-
ния на шабаш они мазали свое тело особыми мазями,
содержащими травы, которые, усыпляя, в то же время
возбуждают воображение и чувственность. Затем они
засыпали и во сне видели в астрале созданные ими
и другими суеверными лицами образы...»
Технология средневекового шабаша исчерпывающе
изложена в «Легенде об Уленшпигеле» Шарля де Костера,
кропотливо собиравшего предания фламандской старины.
«Что касается моего светящегося лица,— читаем мы
там,— то вам известна его тайна. Я не колдун и никогда не
был колдуном: я только прикинулся дьяволом, а состав
мази, не считая белены, растения ядовитого, исключитель-
но снотворный. Когда эта женщина, подлинная колдунья,
применяла снадобье, она погружалась в сон, и тут ей
виделось, что она летит на шабаш, кружится там спиною
к середине вращения и поклоняется дьяволу в образе
козла, стоящему на алтаре. По окончании хоровода — так
ей казалось —она, как делают все колдуны, целовала его
под хвост, чтобы затем предаться со мною, ее
возлюбленным, противоестественным наслаждениям, пле-
нявшим ее извращенный дух».
Костеровский Гансик сказал правду, хоть и оговорил
при этом Каталину, назвав ее колдуньей. Кого только не
обвиняли охотники за ведьмами в смертном грехе
сатанизма! Богомилов, катаров, тамплиеров, манихеев
и просто бедных знахарок вроде Каталины. Между тем
отдельные тайные секты, практиковавшие служение дьяво-
лу, действительно существовали, укрываясь большей
частью под сенью дворцов и монастырей. Повальное
увлечение сатанизмом началось, однако, с середины XVII
века, когда поставка жертвенных младенцев для «черных
месс» превратилась в Париже в доходный промысел.
И это еще один парадокс исследуемого предмета.
Ужасы, которые упорно приписывают «мрачному средне-
вековью», стали чуть ли не будничными именно в Новое
время.
В книгах итальянского демонолога XVII века Франчес-
ко-Марии Гуаццо мне удалось найти описание пакта,
который заключали с дьяволом его поклонники. Перечис-
ленные в договоре 11 статей дают обильную пищу для
размышлений. Они излагаются в следующем порядке
отречение от христианского учения; наречение нового,
дьявольского имени; символическая перемена крестных
святынь дьявольским прикосновением; отречение от
крестного отца и матери и получение новых покровителей;
приношение клочка одежды дьяволу в знак поклонения
ему; клятва верности дьяволу, данная в магическом круге
посредством отречения от прежних идеалов; включение
имени посвященного в «Книгу смерти»; обещание посвя-
тить дьяволу детей; обещание платить дань дьяволу в виде
угодных ему предметов и деяний; ношение знаков
посвящения дьяволу и, наконец, особая клятва хранить
тайну шабашей и осквернения христианских реликвий.
АЛТАРЬ САТАНЫ
Этот схоластический кодекс лежит и в основе
гротескного ритуала нынешних дьяволоманов. Полностью
игнорируя моральную, нравственную сторону проблемы,
они все сводят к подобию, вернее — антиподобию дьяво-
ла богу. На такой игре в перемену полюсов как раз
52
и построены вызвавшие невиданный ажиотаж фильмы,
живописующие изуверскую практику сатанинских, кол-
довских, каннибальских и прочих сект. «Ребенок Розмари»
Романа Поланского, «Экзорцист» Уильяма Фридкина,
«Ужасная судьба Гийомета Бабе на» Гийома Радо, «Духи
дамы в черном» Франческо Баррили, «Гонки с дьяволом»
Старрета — вот далеко не полный перечень таких кино-
боевиков. Порок этих лент — не в избранной теме,
а в нарочитой схоластической отстраненности от морали,
причем не обязательно христианской — любой. Стоит
лишь сменить алтарь, как сменяют фирму,— и все, что
считалось запретным, отвратительным, позорным, станет
дозволенным. 11 пунктов приведенного пакта не только
оправдывают любой аморальный поступок, но и вме-
няют его в обязанность, превращают в моральный.
У писателя Уильяма Блэтти, по чьему роману голли-
вудский режиссер Уильям Фридкин поставил нашумевший
«Экзорцист», есть рассказ, в котором группа учеников
колледжа приносит в жертву дьяволу своего учителя-
девственника. Автор дает понять, что общество, которое
руководствуется дьявольской моралью, не только имеет
право на существование, но и ничуть не хуже нынешнего.
Казалось бы, стоило сделать определенные выводы,
чтобы оградить молодое поколение от этого страшного
духовного наркотика. Реакция официальных церквей,
однако, оказалась довольно-таки своеобразной.
«Как можно скорее,— заявил еще в 70-е годы епископ
Роберт Мортимер,— необходимо открыть училища, в ко-
торых будут обучать людей, могущих изгонять дьявола
и злых духов». Год спустя экзорцист-профессионал аббат
Дебурже уже принял участие в телевизионной дискуссии
по поьоду очередного сатанинского фильма. Это все тот
же порочный круг, в котором неразличимо слились
и следствия и причины. Привлечение дьявола и его
изгнание — явления одного порядка.
«Экзорцисты, как и представители «черного искусства»,
становятся распространенным явлением»,— бесстрастно
констатировала лондонская «Санди телеграф». Активная
деятельность сатанинских групп Бирмингема, в частности,
вынудила епископа сстонского открыть специальные курсы
заклинателей. Епископ лондонский поручил сделать это
преподобному Гарри Куперу, 65-летнему настоятелю
собора святого Георга в Блусбери.
Английский мистик Алистер Кроули, стоявший у
колыбели современного дьяволопоклонства, не уставал
повторять: «Сатана — не враг человека. Он — Жизнь,
Любовь, Свет». Так мог говорить о Христе какой-нибудь
благонамеренный баптистский проповедник.
Ныне легальные объединения сатанистов существуют
во многих городах США и Англии, Франции и Италии.
Основные центры «церкви бога Сатаны», как она себя
называет, расположены в Манчестере и Сан-Франциско.
Примечательно, что в ее ритуалах используются все
атрибуты христианства, равно как и расхожие лозунги
о милосердии и любви.
Так называемые «ортодоксальные дьяволисты» в поис-
ке острых ощущений продолжают придерживаться ри-
туалов, разработанных Кроули, который первым при-
соединил к священным символам разных эпох пере-
осмысленные фашистами индоарийские и римские
эмблемы. Излюбленной «кроулианской иконой» стало
изображение креста с распятым на нем отвратительным
змеем.
И хотя вместо живых младенцев современные сата-
нисты пользуются куклами, это вовсе не значит, что
с ритуальными убийствами ныне покончено. Кстати,
заменяющие детей фигурки поставляет «черный пастор»
Сесил Уильямсон. По просьбе оккультного журнала он
продемонстрировал все стадии своей работы: добычу
воды и земли с кладбища, вдувание «духа» через трубочку
для коктейля, «крещение» в купели, «намагничивание»,
сожжение и т. д.
Нормальные люди сторонятся сатанистов, справедливо
причисляя их к подонкам общества, сексуальным мань-
• Дьявол и святой Вольфганг (XV в.).
• Оккультная символика розенкрейцеров, возрожденная в нашем
веке английским магом Кроули.
53
• Англо-американский маг.
якам, наркоманам, фашистам. Но недооценивать опас-
ность дьяволопоклонства было бы близорукостью. В Кали-
форнии, например, «церковь Сатаны» Антона-Шандора Ла
Вея (он выступает то в облегающем трико с рожками, то
с железным венцом на бритой голове) насчитывает
7000 активных членов Щеголяя фашистскими эмблемами
«агрессии и силы», они наряду с восхвалением дьявола
повсюду сеют плевелы классовой и расовой ненависти. Как
это было уже множество раз в далеком и близком
прошлом, личность Ла Вея окружается уголовно-мистичес-
ким ореолом. Его тщатся изобразить новоявленным
поороком, этаким сверхчеловеком, воплощенным демо-
ном.
Бывший полицейский фотограф, затем укротитель
львов, Ла Вей «обогатил» деятельность сатанистов соб-
ственным пониманием проблем жизни и смерти, he только
с рядовыми приверженцами, но и с членами «совета
девяти», в котором он первенствует, Ла Вей ведет себя, как
на арене с хищниками, явно предпочитая плетку магичес-
кому мечу. Его храм, где, как в криминалистическом
музее, расставлены витрины с высушенными мумиями
и всякого рода костями, декорирован черным и красным.
Дочь Ла Вея — Карла пошла по стезе отца и быстро
выдвинулась в первые жрицы ада.
Сатанисты Ла Вея предпочитают выступать в зверопо-
добных, как у древнеегипетских богов, масках и по
примеру своего главаря увешивают себя регалиями
времен третьего рейха. Молодым головорезам, по-
видимому, до умопомрачения нравится нагонять страх на
прохожих. Это льстит их самолюбию, поднимает в
собственных глазах на некий «сверхчеловеческий» уро-
вень — перед нами классический синдром нацизма.
Одна из такого рода «дьявольских лож», «семья»
«сатаны Мэнсона», снискала позорную славу зверским
убийством киноактрисы Шарон Тэйт, на которую пал
преступный жребий. Она была женой режиссера Романа
Поланского, поставившего в Голливуде целую серию
«фильмов ужасов», в том числе «Бал вампиров», в котором
снялся вместе с супругой. Когда же публика потянулась
к сатанинской теме, Голанский создал фильм «Ребенок
Розмари»—о женщине, зачавшей от дьявола. В нем
показана деятельность сатанинской секты, считавшей ее
своей «богородицей».
Мог ли знать режиссер, что затронутая им тема, вполне
актуальная для американской действительности, обернет-
ся для него такой трагедией? Ребенку, которого носила
Шарон Тэйт, не суждено было появиться на свет. «Гонки
с дьяволом» (так называется еще один фильм, в котором
озверевшие колдуны преследуют автобус с двумя супру-
жескими парами, случайно видевшими акт жертвоприно-
шения) далеко не всегда удается выжрать. Зло, как
правило, приходит к финишу первым. В известном смысле
«Ребенок Розмари» потребовал кровавой жертвы, не успев
сделать первые шаги. Так ли уж случаен был выбор
«сатаной Мэнсоном» жертвы для ритуального убийства?
ВЕДОВСКОЙ БАЛАГАНЧИК
В одном из книжных магазинов, торгующих ок-
культными изданиями, мне всучили анкету под интри-
гующим, набранным жирным готическим шрифтом заго-
ловком «Хотите стать волшебником?». Желающим предла-
галось ответить на 20 вопросов. Не знаю, как и с помощью
какого компьютера обрабатываются такие листки, но
анкету составили со знанием «дела» и психологии.
«В новейшей мистике нет принципиально ничего
нового,— писал известный советский религиовед
М И. Шахнович. — Под видом «новой науки» оккультисты
предлагают старую лженауку — эту гальванизацию, каза-
лось бы, давно похороненного трупа». Словом, от чего
шли, к тому и пришли Не наука с ее развитым математи-
ческим аппаратом и захватывающими дух свершениями,
а боги и суеверия всех времен и народов— вот «теорети-
ческая» основа магии.
Поэтому современные оккультисты, в частности уже
упоминавшийся Кроули, оставили в неприкосновенности
магическую тарабарщину и положения астрологической
«науки» вроде чудотворного проявления взаимосвязи,
будто бы существующей между созвездиями, судьбой,
частями тела, цветами, металлами, числами, животными,
растениями, запахами, камнями.
Нужно, скажем, вызвать дух планеты Меркурий? Нет
ничего проще. Его труднопроизносимое обозначение
Тафтхартхаратх, придуманное оккультистами, находят,
словно в телефонном справочнике, в ведовских таблицах и,
как через систему коммутаторов, соединяют через номер
8, оранжевый цвет, белое вино, змею, рыбу и множество
других вещей с искомым абонентом. Я ничего не утрирую,
а лишь добросовестно воспроизвожу рекомендации,
содержащиеся в справочнике, изданном в 1977 году.
Сравнительно недавно четверо англичан решили
вызвать упомянутого Тафтхартхаратха к себе на лон-
донскую квартиру. Душой магического предприятия был
Чарлз Роше, подвизавшийся одно время в качестве врача
при марокканском королевском дворе, где он оставил по
себе память как усовершенствователь ватерклозета. Ему
помогали биржевой маклер Фредерик Гарднер, одер-
жимый страстью к алхимии, которая в конце концов
разорила его; актриса Флоренс Ферр, совмещавшая
увлечение астрологией с велосипедным спортом, и инже-
нер-электрик Алан Баннет, решивший сделаться буд-
дистским монахом.
Они действовали точно по «науке». Нарисовали
оранжевым мелом не слишком правильный, но зато
просторный восьмиугольник, в углах которого поместили
лампады, заправленные оливковым маслом, смешанным
с жиром змеи. За его пределами с юго-западной стороны
изобразили положенный треугольник с тремя кадильница-
ми, куда надлежало прибыть вызываемому духу, в кадиль-
54
ницах на горящих угольях испарялась ртуть. Для пущего
эффекта в центре восьмиугольника поместили медный
котелок с пылающим спиртом, настоянным на змеиных
головах. Этот адский бульон олицетворял субстанцию
Меркурия, которая должна была обрести плоть в ри-
туальных, окутанных ртутными испарениями огнях. Кровь
змей символизировала мессию. Особые надежды возлага-
ли на жуткое заклинание, зашифрованное в буквах. Короче
говоря, Роше и его единомышленники соблюли все
тонкости, но, увы, Меркурия так и не дождались.
Гораздо чаще в США и Западной Европе можно
встретить приверженцев так называемой «Абрамелин-
магии», которая обходится без обязательного магического
круга, довольствуясь деревянным алтариком где-нибудь
в уединенном уголке садика или комнатой, ведущей на
террасу. Правда, для беспрепятственного общения со
святой ангельской гвардией и тут нужна подготовка.
Полгода занятий йогой плюс чтение священных текстов
считается «техминимумом».
«Ангельские» послания такие маги принимают через
посредство медиумов, которыми обычно служат дети —
лучшие «генераторы оккультных сил». Их тоже учат
«искусству» читать загадочные слова и фигуры. Не
удивительно, что этот духовный опиум необратимо
калечит еще неустойчивую психику ребенка.
О случаях умопомешательства в среде магов сооб-
щают даже их собственные издания вроде «Оккультного
ревю». Сетуя на «несоблюдение строгих условий опыта»,
маги-наставники предупреждают о необходимости талис-
манов и советуют прибегнуть к помощи «хорошего друга,
который знает, как это делается».
А вот Джордж Агапс и Джек Парсонс из Калифорнии
подвели под сексо-магические шоу коммерческую базу.
Парсонс, в частности, так сформулировал свое кредо: это
«культ Солнца, Мужской и Женской силы, древние
языческие обряды в прекрасной стране, которую вы
можете создать у себя дома». За выспренними фразами
скрываются тесные квартирки, где голые парочки скачут
вокруг уставленных магическими атрибутами столиков.
Две, три, четыре такие пары в одной колдовской
«семье» — вот и весь секрет дешевой популярности
современных магов. Представители состоятельных классов
занимаются более изысканными секс-играми.
Начало возрождению колдовских вакханалий в совре-
менной Англии положил некий Джералд Гарднер, которо-
го тамошняя пресса охарактеризовала как садиста-
мазохиста. Он объединил сексуальных маньяков всех
мастей, перед которыми колдовство открыло широкие
возможности. Мужеподобные львицы с набором плетей
и роскошные «вампиры» в кожаных жилетах со стальными
шипами обрели в нем своего кумира. Но Гарднер пошел
дальше Кроули, издав в 1954 году учебник «Колдовство
сегодня». И теперь на Британских островах группы
пещерных колдунов в стиле Кроули — Гарднера
распространены повсеместно.
В современном чародействе три ступени посвящения:
жрец и волшебник великой богини; королева-волшебница,
а если это мужчина, то маг и, наконец, верховные жрица
или жрец. При начальном посвящении обнаженным канди-
датам связывают за спиной руки, завязывают глаза и затем
по знаку верховного жреца вводят в «круг силы». После
произнесения различных заклинаний жрец четырежды
целует вновь посвященных. Затем следуют четыре удара
кожаной плетью и принятые повторяют за верховным
жрецом страшную клятву свято хранить секреты магичес-
кого «искусства».
На поверку, впрочем, клятва совершенно бессмыслен-
на, так как эти «тайны» давным-давно разглашены
миллионами книг, прессой, кино и телевидением. Равно
как и слова самой клятвы. Пока кандидат отбарабанит
• ребуемое, ему успеют вручить атрибуты магического
«искусства» в виде ножа с черной рукояткой (атаме)
и чертежа, сделанного по рисункам Кроули — Гаоднера
и известного как «ключ Соломона». Верховный жрец
поясняет, что с помощью этих талисманов можно порабо-
щать и карать всех мятежнь.х духов и демонов и убеждать
ангелов и добрых духов.
В конце церемонии объявляется, что кандидат стал
жрецом и волшебником великой богини.
Вторая ступень посвящения требует уже своего рода
«очищения», если такое определение приложимо к черной
магии. Жреца и волшебника спрашивают, желает ли он
«страдать и очищаться, постигая орденское учение».
В случае утвердительного ответа ему тут же наносят сорок
ударов плетью по мягкому месту. Закончив экзекуцию,
исполнитель со словами: «В колдовстве нужно троекратно
воздавать за полученное»,— тут же вручает посвященно-
му плеть и покорно подставляет собственную спину.
Исполнив предписанные действа, тот обходит круг и при-
нимает поздравления в качестве нового мага или
королевы-волшебницы.
Третья ступень посвящения сводится к обряду, симво-
лизирующему родство душ мага и высшего волшебника.
Современные колдуны ежегодно справляют восемь
«шабашей»: Вальпургиеву ночь — 30 апреля; освящение,
или ночь в канун дня всех святых — 31 октября; срете-
ние — 2 февраля; праздник урожая — 2 августа; оба
равноденствия — 21 марта и 21 сентября; дни летнего
и зимнего солнцестояния — 21 июня и 21 декабря.
Как правило, такие шабаши начинаются за час до
полуночи. Появляется верховная жрица в прозрачном
одеянии, имитируя полет ведьмы на метле. Голые
колдуны, тоже с метлами и фонарями, танцуют и скачут
вокруг нее. Церемония сопровождается трапезой, пароди-
рующей христианское причащение. Обычно для этого
используют сладкий шерри, то есть вишневую наливку,
и освященный верховной жрицей пирог, выпеченный
в виде полумесяца в честь лунной богини. В него замеши-
вают соль, мед, вино и кровь всех членов ведовского
* Современные британские оккультисты, наряженные язычески-
ми кельтскими жрецами-друидами, на развалинах святилища в
Стоунхендже (Англия). На их хоругви — астрологический символ
созвездия Весов.
братства. Такое же угощение готовят и для оргий в честь
лунной богини. Вот, собственно, и все колдовские «тайны»,
нечистые, глупые и убогие, как и само «черное искусство».
Просматривая журналы, могущие иметь хоть какое-то
отношение к оккультизму, я натолкнулся на такое вот
объявление: «Я — демоница. Я — колдунья, я — сестра
первой волшебницы Лилит и чародейки Цирцеи. Я —
кузина рейнской Лорелеи. Я — волшебная женщина всех
спектральных сил. Дочь Эльфона и Эльвиры, моей матери
которая передала мне секреты еще в колыбельке. Я также
просто ЖЕНЩИНА. Я могу любить, ненавидеть, плакать
и смеяться. И я пришла на эту землю с любовью и посвяти-
ла себя борьбе с силами, которые приходят время от
времени из Космоса и астральных миров, так Как хочу
спасти мир от страшной опасности, которая угрожает
нам от этих планет и этих людей...»
Попробуйте угадать, кто эта кудесница? Может,
очередная великая жрица новой секты? Ничего подобного
всего лишь звезда стриптиза. Но какова сила моды!
Наряду с участниками сексо-«готических» радений
в стиле Кроули — Гарднера в Англии существуют кол-
довские группы, практикующие древнекельтское, друиди-
ческое волхвование. Костюмированные пляски, ежегодно go*»'
устраиваемые ими в день летнего солнцестояния среди * z
величественных мегалитов Стоунхенджа, стали здесь чуть S § д’
ли не главной приманкой для туристов. Нечто подобное 3 ч
происходит и в Оксфордшире, где сохранился выло- |
женный камнями круг, ставший храмом местных колдунов. • д.
Некая миссис Бони в белоснежных одеждах наставляет их
по части исконно английского чародейства, придававшего
особое значение омеле, трилистнику и остролисту. На
холме Брекшир Даунс, снискавшем известность циклопи-
ческим изображением «белой кобылы», приносят жертвы
богине луны, в Гластонбери вызывают дух волшебника
Мерлина. Колдуны-традиционалисты, возглавляемые Мо-
никой Уилсон, известной в мире современных магов как
леди Олвен, открыли свой храм в Шеффилде'.
Сама «леди» собрала целую библиотеку гарднеровских
изданий и редкую коллекцию магического «холодного
оружия»: мячей, шпаг, ножей с белыми и черными
рукоятками. После нескольких успешных выставок она
открыла постоянно действующий музей чародейства
переписку с колдунами всего света.
За последние 20 лет лагеря, кемпинги и ярмарки
всевозможных «колдунов» стали неотъемлемой частью
английского пейзажа.
Один из последних опросов, проведенных в странах
Западной Европы Институтом общественного мнения
Гэллапа, показал, что в существование дьявола и ада там
верят от 17 — 22 (Франция) до 36 — 38 (Норвегия)
процентов опрошенных. Греция, где на предложенные
вопросы утвердительно ответило большинство (62 —-
67 процентов), в этом смысле нетипична. И хотя сегодня
акции на адской бирже котируются уже не слишком
высоко, ее массовая база, как видим, к сожалению, еще
достаточно представительна. Ведь демонов и богов питает
вера — значит, пока существует спрос, будет существовать
и предложение.
Еще на заре Нового времени великий французский
мыслитель и гуманист Блез Паскаль сравнивал человека
с «мыслящим тростником». Если же его лишить этого
бессмертного начала, как того хотели бы воинствующие
буржуазные мистики, то род людской обратился бы
в простую траву, которую рано или поздно вытопчет скот
либо испепелит термоядерный смерч.
Вот почему столь жгучий и всеобъемлющий смысл
придает современная эпоха известнейшим пушкинским
словам, с детства вошедшим в нашу плоть и кровь: «Да
здравствует разум!.. Да скроется тьма!» В человеческих
взаимоотношениях, в научном и художественном твор-
честве, в международной политике — всюду должно
восторжествовать разумное начало.
>х
г и и
ПРЕЖДЕ ВСЕГО объясню смысл двойного имени
Родзянко. Был он в свое время просто Владими-
ром, потом стал отцом Владимиром, право-
славным протоиереем, потом постригся в мона-
хи и, как это полагается, сменил имя. Затем
в кратчайший срок стал епископом сан-фран-
цисским и западноамериканским'. Будучи про-
тоиереем, Родзянко служил на радиостанции Би-
би-си в штатной должности богослова и диктора;
он писал религиозные радиопроповеди на
русском языке и сам их читал. Переехав в США,
не прекратил радиодеятельность и продолжает
регулярно выступать по той же Би-би-си.
В 1968 году журнал «Наука и религия»
опубликовал мою статью с критикой двух выступ-
лений Родзянко, посвященных обоснованию исто-
ричности Иисуса Христа. Выступления поразили
меня искусственностью своего построения и со-
державшимися в них историческими и прочими
ошибками и натяжками.
Построены они были как явно инсценированный
диалог между протоиереем Владимиром и неким
русским парнем Колей, якобы недавно приехав-
шим из СССР и потому, следовательно, представ-
ляющим собой продукт зловредного советского
воспитания. В первой передаче парень вел себя
разухабисто, его реплики производили впечатле-
ние малограмотности и мало культурности. Ко
второй передаче Коля уже перевоспитался, стал
держать себя более прилично, а главное, признал,
что Христос действительно существовал как
историческая личность. Привели его к такому
признанию, конечно, аргументы отца Владимира.
Само собой разумеется, рассчитаны они были
отнюдь не на подставного «Колю», а на радиослу-
шателей.
Сомневаться в историчности Христа, утверждал
Родзянко, начали только со времен Штрауса
и Бруно Бауэра, то есть с середины XIX века. Но
это неверно, ибо такие сомнения высказывались
еще в литературе II века. В Новое время дело
дошло до решительного отрицания историчности
Христа в работах Дюпюи и Вольнея, писавших за
полвека до Штрауса. Сомневались же еще
раньше многие.
«Молчания века» по поводу Христа, заявлял
проповедник, не было, ибо писали о нем Тацит,
Светоний. Иосиф Флавий, Плиний Младший
и талмудисты. Но даже если соответствующие
тексты и не являются плодом позднейших фаль-
сификаций и интерполяций, как полагают многие
исследователи, то все они, кроме Флавия, отно-
сятся не к I веку, а к более поздним временам.
До сих пор, говорил Родзянко, не верили
и в историческое существование Понтия Пилата,
а теперь-де найдена каменная плита, надпись на
которой бесспорно свидетельствует, что Пилат
был. Пустое: никто никогда не сомневался
в существовании Пилата и в том, что он был
прокуратором Иудеи с 26 по 36 год нашей эры.
Всех сторонников мифологической школы
протоиерей причислял к «направлению Бруно
Бауэра» и приписывал этому направлению пози-
цию, согласно которой христианство возникло
лишь в конце 11 века
Так можно говорить либо по незнанию, либо
в намеренном стремлении «солгать во спасение».
Более правдоподобно первое предположение,
ибо трудно рассчитывать на то, что никто не читал
работ Энгельса о раннем христианстве, где
1 В США существует русская православная
греко-кафолическая церковь в Америке с
центром в Нью-Йорке; в 1970 г. она получила
автокефалию от Московской патриархии
S6
первый по времени документ Нового
завета — Апокалипсис — датируется
68 годом нашей эры, то есть именно
I веком. А Энгельса Родзянко безого-
ворочно причисляет к «направлению
Бруно Бауэра»!
Таким же конфузом оборачивается
и противопоставление Бауэру Альбер-
та Швейцера: он-де полностью опро-
верг «главу направления». Но Швей-
цер писал так: «Критика Бауэром
евангельской истории стоит целой
дюжины хороших жизнеописаний
Иисуса, ибо только теперь, по про-
шествии полувека (Швейцер писал это
в 1906 г. — И. К.), мы в состоянии
признать в ней самый гениальный
и совершенный анализ трудностей
в описании жизни Иисуса, какой когда-
либо существовал». Что же касается
исторического образа Христа, то
Швейцер констатировал факт его
«распада», причем писал, что он «не
разрушен извне», а «рухнул, расшатан
и расколот в самом себе фактически-
ми историческими проблемами,
всплывавшими одна из другой вопре-
ки всем применявшимся здесь хит-
ростям, искусству, произволу и наси-
лию». Обращение Родзянко к Швей-
церу оказывается, следовательно,
совершенно необоснованным.
Так выглядела научная доброт-
ность радиопроповедей протоиерея
Родзянко еще полтора десятилетия
назад.
Родзянко не оставил без ответа
статью в «Науке и религии». В очеред-
ной религиозной передаче Би-би-си
было объявлено: на следующей неде-
ле отец Владимир даст ответ на
критику. Обстоятельного ответа, од-
нако, не последовало Несколько раз
Родзянко высказывался по поводу
моих критических замечаний, но
именно по поводу, а не по их
существу: все ходил вокруг да около
и делился воспоминаниями о своем
дедушке — председателе Государст-
венной думы.
Дважды через «Литературную газе-
ту» (24 июля и 14 августа 1968 г.)
я взывал к моему оппоненту, предла-
гая ему обратиться к сути дела, но
и это но помогло. В очередных
передачах Родзянко выражал только
свои обиды по поводу того, что перед
ним ставят вопросы, на которые он не
может или не хочет отвечать. И вдруг
последовало сообщение о том, что
протоиерей Родзянко уходит из Би-
би-си. Пришлось, подведя итоги на-
шей дискуссии, констатировать в
заключительной статье («Литератур-
ная газета» № 3 за 1969 г.), что
исторические и историко-богослов-
ские построения протоиерея не
выдержали критики.
Через ряд лет Родзянко, уже под
именем Василия и в новом качестве
преосвященства и епископства, про-
должил радиопроповедническую де-
ятельность. В серии передач он читал
главы из написанного им «Апологети-
ческого катехизиса», излагая свой
вариант истолкования основ право-
славного вероучения.
Выслушав ряд таких передач, в
своей совокупности освещающих со-
держание основного вероисповедно-
го документа христианства — Никео-
Цареградского Символа веры, я ото-
звался на них статьей в «Комсомоль-
ской правде» (4 февраля 1983 г.),
где рассмотрел трактовку этого доку-
мента, предложенную владыкой Васи-
лием. Епископ немедленно отклик-
нулся на эту публикацию, притом по
двум каналам: прислал письма в ре-
дакцию газеты и мне лично, а также
специально выступил по «Голосу Аме-
рики» Что же противопоставляет
епископ Василий критике его сужде-
ний?
Главным предметом спора явилось
содержание Никео-Цареградского
Символа веры. Нет нужды подробно
характеризовать здесь этот основопо-
лагающий документ христианского
вероучения — его критическому раз-
бору была посвящена моя статья,
недавно напечатанная в «Науке и ре-
лигии» (1983, № 8). Напомним лишь,
что в основной своей части он был
принят I Вселенским собором в горо-
де Никее в 325 году До сих пор
Символ веры почти все христианские
церкви считают непреложным и не
подлежащим никаким изменениям
выражением абсолютных богооткро-
венных истин христианства.
Как же быть, однако, с тем, что
в глазах человека конца XX столетия
«истины» Символа выглядят прими-
тивно-фантастическями? Епископ
Родзянко нашел выход из этого поло-
жения.
Он исходит из буквальной, в его
понимании, трактовки слова «сим-
вол». Поскольку документ именуется
Символом, рассуждает он, все его
содержание следует понимать симво-
лически, то есть иносказательно.
В Символе веры, якобы, заключен
скрытый, таинственный, недоступный
нам смысл.
Уже в этом своем исходном поло-
жении владыка Василий занимает
весьма шаткие позиции. Слово «сим-
вол», которое теперь употребляется
как знак, условно обозначающий не-
кое предметное содержание (может
быть, и скрытое), в те времена, когда
формулировался Символ веры, имело
иной смысл. Оно обозначало по-
гречески (на этом языке был написан
Символ веры) отличительный специ-
фический признак какого-либо явле-
ния или предмета — не скрытый,
а, наоборот, открытый, дающий воз-
можность распознать это явление
и отделить его от других. В данном
случае речь шла о том, чтобы хрис-
тианином считать лишь человека
признающего Символ веры. Самый
же смысл этого документа считался
отнюдь не скрытым, и в христианских
катехизисах последующих времен
вплоть до Филаретовского (вторая
половина XIX века) он прямо имено-
вался «точным».
Определение содержания Символа
как таинственного и «символичного»
открывает перед епископом широкие,
хотя и довольно опасные, возможнос-
ти маневрирования в вопросах ве-
роучения. Прежде всего это относится
к понятию «бог». Оказывается, по
категорическому заявлению еписко-
па, бог есть не что иное, как символ:
«Ь несимволического бога и христиа-
нин не верит»; «о несимволическом
боге говорят лишь материалисты и
язычники». Для православного бого-
слова такое заявление выглядит не-
сколько экстравагантно. Церковь
всегда считала непреложной истиной,
что бог есть личность, хотя и духов-
ная. «Прежде всего,— писали ее иде-
ологи,— бог есть определенная Лич-
ность.. Без веры в лич него бога
немыслима религия»2. А является ли
символ личностью? Ведь он может
символизировать все что угодно,
вплоть до природы (на такой позиции
стояли всегда еретики-пантеисты). Да-
леконько зашел епископ в своем
стремлении любыми средствами со-
хранить в духовном обиходе совре-
менных людей веру в бога...
Это тем более знаменательно, что
еще совсем недавно он стоял на
других позициях, правда, по иному
поводу. Несколько лет назад немец-
кий католический богослов Хааг опуб-
ликовал книгу, в которой трактовал
дьявола не как личность, а как некое
символическое воплощение самого
принципа зла и нечестия. Тогда против
этого решительно выступили офици-
альные инстанции едва ли не всех
ответвлений христианства. Папа Павел
VI резко осудил позицию Хаага и на-
стаивал на том, что дьявола надо
трактовать как личное существо, про-
тивоположное и противостоящее
столь же личному существу — богу.
Счел нужным отозваться и Родзянко,
тогда еще протоиерей: он сказал
в очередной передаче Би-би-си, что
православная церковь безоговорочно
рассматривает дьявола не как
абстрактный символ зла, а как лич-
ность. А теперь, однако, и бог
оказывается символом. Но ведь такая
трактовка ставит бога в смысле при-
знания реальности его личности в ме-
нее выгодное положение, чем то,
которое предоставляется дьяволу!
Что подразумевает Родзянко под
понятием «символический», можно
видеть из его рассуждений, содержа-
щихся в личном письме ко мне. Он
упрекает меня в том, что я «ставлю
знак равенства и даже тождества
между языком и тем, что этот язык
выражает». Он-де говорит о «симво-
личности человеческого языка», а я —
«о символичности и метафоричности
самого бога».
* Христианское учение о боге и его свойствах
М., »907. стр. 89—90.
57
Признаю, я действительно ставлю
знак равенства между тем, что чело-
век говорит (разумеется, языком),
и тем, что сказанное им означает.
И если мы хотим заниматься содержа-
тельным размышлением, то нужно
отказаться от разделения того, что
язык говорит, и того, что сказанное
значит. А в этом случае мы обнаружи-
ваем в словах богослова подлинные
несуразности
Можно, правда, став на место
епископа Василия, посочувствовать
ему, ибо его положение действитель-
но трудное. Одно из затруднений,
например, заключается в том, что не
все он может трактовать символичес-
ки. Дошел до третьего члена Символа
веры, а там сказано: Иисус Христос
сошел с небес, воплотился от духа
святого-и девы Марии и вочеловечил-
ся. Признать, что это надо понимать
символически, значит, отвергнуть уче-
ние об историческом существовании
Христа. На это идти нельзя. Приходит-
ся сказать, что все члены Символа
веры надо понимать символически,
а один — третий — буквально. Так и
заявил епископ в своей радиопропо-
веди. Но когда я в «Комсомольской
правде» обратил на это внимание
моего оппонента, он отделался отго-
воркой. И процитировал мои же слова
в письме ко мне: «Выходит, что руки
и ноги божии .. надо понимать симво-
лически, а самого Христа — истори-
чески». И здесь вместо объяснений
своей концепции епископ отдает до-
лжное остроумию формулировки и
добавляет, что «всякий комизм возни-
кает из шуточного подхода к вопросу,
хотя и мастерски представленного».
А я вовсе не шутил! В самом деле,
представим себе: Христос во плоти
поднялся на небо и сел (сел!) по
правую руку (!) бога-отца... Поднялся
символически и сел по правую симво-
лическую руку отца своего С какого
же момента прекратилось его реаль-
ное существование и началось симво-
лическое? Может быть, с момента
крестной смерти? Казалось бы, вот
выход жил человек реально, пока
был жив, а потом стал символом. Но
если так, то его воскресение и после-
дующее сорокадневное хождение по
земле опять-таки в человеческом
образе надо считать недействи-
тельными. Для христианской ортодок-
сии это вряд ли приемлемое решение.
Все трудности и логические зло-
ключения епископ Василий пытает-
ся снять заявлением о том, что у него
«речь идет о Символе веры», а не
о «символе учения» или «знания».
«Без веры,— говорит он дальше,—
нет и Символа веры», поэтому, повто-
ряет и подчеркивает он, «надо ве-
рить».
Остается выяснить самую малость:
во что надо верить? Смысл того, что
сказано в символическом плане, не-
постижим и недоступен для челове-
58
ческого сознания. Вера, как учит
христианство, дана человеку бо-
жественным откровением. Но откро-
вение, которое выражено так, что его
невозможно понять, не открывает,
а скорей прикрывает смысл того, во
что следует верить. Отвечая на это,
епископ в письме ко мне возражает:
«Вы не правы, потому что Символ не
затемняет, а открывает подлинный
смысл. Откровение же не рациона-
листическое «прикровение», как пи-
шете Вы, а путь к свету, путь
к подлинному смыслу жизни, путь
к вечному спасению, постигаемый не
ограниченным умом человека, а всем
человеческим существом — опытом
веры и любви, а с ними и разумом,
премудростью, духом».
Позволю себе назвать вещи своими
именами: перед нами набор слов —
традиционно благочестивый и
возвышенный, но лишенный реально-
го смысла. Нам ясно говорят, что
постигнуть смысл сказанного невоз-
можно, но тут же добавляют, что этот
смысл открыт и ясен. Как это можно
понять?
Допустим, однако, что мы согласи-
лись уверовать в некую истину, < ели
она даже остается непонятной. Но
дело в том, что перед нами большой
набор таких истин, причем каждая
религия претендует на то, что лишь ее
учение истинно. Роднит эти учения то,
что все они в одинаковой мере
фантастичны, алогичны и противоре-
чивы. И как же выбрать, какому богу
поклоняться — Христу, Яхве, Саваофу
или Аллаху, Буддё, африканскому
Ункулункулу, индийским Кришне,
Брахме, Вишну и Шиве, парсистскому
Ахурамазде?
То, что вы, господин Родзянко,
христианин и стали православным
епископом, обусловлено обсто-
ятельствами вашего рождения в опре-
деленной среде в определенное вре-
мя, а родись вы, скажем, в мусуль-
манской семье, были бы, может быть,
теперь муллой или ишаном. К вопросу
об истинности христианства случай-
ность вашего рождения в семье той
или иной религиозной принадлежнос-
ти имеет весьма отдаленное отноше-
ние Хотелось бы услышать от вас
указание на более существенные кри-
терии истинности той религии, кото-
рую вы проповедуете.
Вы даете такой критерий. Им
является, как вы утверждаете, ин-
туиция. Ваша интуиция и та, которой
обладали «отцы церкви», та интуиция,
которой, по-вашему, монопольно вла-
дела церковь, и именно православная.
И снова тот же вопрос: а интуиция
создателей Корана и Сунны, Махабха-
раты и Трипитаки, интуиция талмудис-
тов и современного американо-ко-
рейского пророка Муна? Чем они
хуже? Только тогда ваши проповеди
могли бы быть в какой-то степени
убедительны, если бы они основыва-
лись на реальных и объективных
доказательствах, а не просто на
призывах, обычных для конкури-
рующих проповедников: верьте мне,
а не ему.
Такая позиция освобождает от не-
обходимости основательно аргумен-
тировать свои утверждения и дает
весьма сомнительное право изрекать
самые, мягко говоря, спорные сужде-
ния. Вот, например, Родзянко нашел
в моей позиции не что иное, как ересь
евномианства «В Евномии,— пишет
он мне,— авторе этой ереси, Вы,
доктор Крывелев, неминуемо узнаете
самого себя. Евномий был своего
рода предшественником сегодняшних
материалистов».
Был такой деятель христианской
церкви начала IV века Евномий. Он
следовал учению Ария и подвергся за
свои взгляды церковному осуждению
как еретик. В соответствии с вероис-
поведной концепцией арианства Евно-
мий настаивал на том, что бог-сын не
единосущен богу-отцу, а только подо-
бен ему, значит, указанный сын, то
есть Иисус Христос, был не богом,
а человеком. Но об этом ли идет
у меня спор с епископом Родзянко?
Он хорошо знает, что я не признаю не
только бога-сына, но и бога-отца со
всем его сонмом ангельских чинов,
как не признаю и Сатану с его армией
бесов, и существование всех других
мыслимых и немыслимых сверхъес-
тественных персонажей. Кажется, не
таких взглядов придерживался старый
Евномий. Кстати, следуя учению сво-
его основателя, секта евномианцев
практиковала обряд водного креще-
ния только в отношении верхней части
тела крещаемого, считая, что нижняя
часть есть достояние дьявола.
Надеюсь, что мой оппонент не припи-
шет мне, как евномианцу, такие
взгляды?
Епископ Родзянко советует мне
заняться обстоятельным изучением
писаний богословских авторитетов и
перечисляет при этом целый их ката-
лог, начиная С Василия Великого и до
Григория Паламы. Это явный уход от
полемики по существу: вместо того
чтобы ответить на мои возражения,
оппонент отсылает меня к автори-
тетным для него именам тысячелет-
ней давности
А теперь можно вернуться к вопро-
су, который вынесен в заглавие
статьи* во что, собственно, верует
епископ Родзянко? Оказывается, он
сам этого не знает, притом основыва-
ет свою веру на самом этом незнании.
Непостижимо-де и непонятно, ибо
символично. Надо читать сочинения
Василия Великого, Дионисия Ареопа-
гита и прочих обладателей интуитив-
ной истины. Но они сами утверждали,
что смысл этой истины для них
непостижим. И епископ верит в то,
чего не понимает, и от нас требует
верить в это же самое. Должны верить
потому, что обязаны верить. Ничего
не скажешь—железная логика!..
В странах социализма
ВСТРЕЧАЮТСЯ ИЗДАТЕЛИ
Для социалистического содружества
стран характерны не только растущая
интеграция в области экономики, полити-
ки и обороны, но и всестороннее культур-
ное сотрудничество Ныне для этих го-
сударств «прочной нормой стали духов-
ное общение, тесные связи в области
идеологии и культуры»*,— отмечалось в
Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду
партии.
Одно из проявлений такого сотрудни-
чества и обмена опытом — совещания
издателей общественно-политической ли-
тературы братских стран, вот уже 10 лет
ежегодно проводимые в их столицах.
В декабре прошлого года очередная
встреча такого рода состоялась в Москве.
На этот раз в центре внимания ее участни-
ков было издание литературы по атеизму
и религиоведению. Состоялся также об-
мен мнениями о публикациях междуна-
родных серий «Реальный социализм. Те-
ория и практика», «Критика буржуазной
идеологии и ревизионизма». Впервые в со-
вещании участвовали не только руководи-
тели издательств социалистических госу-
дарств Европы, но и ответственные
издательские работники из Анголы, Вьет-
нама, Кампучии. Кубы. Никарагуа и Эфи-
опии.
Открывая совещание, первый замести-
тель председателя Госкомиздата СССР
И. И. Чхиквишвили напомнил о том, что
В. И. Ленин придавал первостепенное
значение идейному содержанию об-
щественно-политической литературы, в
особенности массовой, призванной широ-
ко пропагандировать научное, марксист-
ское мировоззрение. Был заслушан также
доклад члена-корреспондента АН СССР
И. Р. Григулевича «Марксизм-ленинизм о
религии. Положение и роль религии в
современном мире».
Как сообщила главный специалист гос-
объединения «Болгарская книга и печать»
Станка Величкова, в 1981—1983 годах в
НРБ вышло 22 названия научно-атеистичес-
кой литературы, в том числе несколько пе-
реводов, среди которых, например, рабо-
ты советских ученых М. М. Шейнмана «От
Пия IX до Павла VI» и И. Р. Григулевича
«Папство. Век XX», а также «Библейские
сказания» и «Сказания евангелистов» поль-
ского автора Зенона Косидовского. В
ближайшие два года в Болгарии выйдут
переводы книг В. И. Корнева «Буддизм
и его роль в общественной жизни стран
Азии» (М., 1983) и 3. Моравского (ПНР)
«Ватикан издали и вблизи». Коллектив
болгарских исследователей готовит двух-
томник «Борьба БКП против религии
и церкви в условиях капитализма и со-
циализма». Мы отдаем себе отчет в том,
сказала С. Величкова, что, хотя книг по
научному атеизму с каждым годом выхо-
дит все больше, некоторым из них,
к сожалению, еще присущи академич-
ность, недостаточное осмысление фактов.
Несмотря на тяжелый экономический
и общественно-политический кризис,
переживаемый в последние годы Поль-
шей, заявил дирек-ор Государственного
экономического издательства ПНР Збигнев
Гайчик, империалистическим центрам иде-
ологических диверсий не удалось раско-
лоть народ по мировоззренческому при-
знаку. Руководствуясь директивами IX
чрезвычайного съезда партии и XI11 плену-
ма ЦК ПОРП, сказал Докладчик, наши
издательства уделяют большое внимание
выпуску литературы, показывающей не-
состоятельность любого фидеистического
мировоззрения и неоспоримое превос-
ходство научного материализма. При этом
мы стараемся напоминать и о прогрес-
сивных традициях польского свобо-
домыслия и антиклерикализма, сложив-
шихся еще в первой половине прошлого
века. Кстати, сочинения польских просвети-
телей служат еще- одним убедительным
доказательством несостоятельности сте-
реотипа «поляк значит католик», и поныне
упорно распространяемого реакционной
пропагандой
Издаваемую в ПНР атеистическую лите-
ратуру, по мнению 3. Гайчика, условно
можно подразделить на несколько групп.
Прежде всего это теоретические работы,
рассчитанные на специалистов, например
такие, как «Социально-политическая до-
ктрина католической церкви при папах
Павле VI и Иоанне-Павле II» В Мыслэка,
«Политическая философия» П. Шид-
ловского или коллективный труд «Идеоло-
гические тенденции современной католи-
ческой мысли и философии» под редак-
цией Д Танальского (выйдет в 1984 г.).
Далее следуют издания для более широ-
кого читателя, в том числе молодого,
интересующегося проблемами религии и
атеизма. Среди литературы такого рода,
вышедшей за последние годы, можно
назвать монографии С. Маркевича «Госу-
дарство и церковь в Народной Польше»,
Э. Цюпака «Религия и религиозность»,
В. Тылоха «История книг Ветхого завета»,
а также сборники «Религии Ближнего
Востока и старой Европы» и «Религии Азии,
Африки, Америки, Австралии и Океании».
В Польше издается немало популярной
атеистической литературы, предназначен-
ной для самых разнообразных категорий
читателей. Как и прежде, широким спро-
сом пользуются книги ныне покойного
3. Косидовского. анализирующие биб-
лейские легенды. В ближайшие годы
читатель получит также книги К. Яблонь-
ского «Право и религия» и Д. Кулаковской
«Достоевский: диалектика неверия». Будет
продолжен выпуск основанной в 1960 году
серии «Мысли и люди», популяризи-
рующей принципы научного материализ-
ма. Атеистические взгляды помогают фор-
мировать и пособия для сети партийного
просвещения брошюры в помощь лекто-
рам, издаваемые Обществом распростра-
нения светской культуры.
Но мы отдаем себе отчет в гом,
заключил докладчик, что польская католи-
ческая церковь оказывает значительное
влияние на верующих, пока еще состав-
ляющих большинство населения страны,
и что она располагает солидной изда-
тельской базой, ведет активную пропаган-
ду своего мировоззрения, используя
любой просчет с нашей стороны. Вот
почему какими бы впечатляющими ни
были списки марксистской мировоззрен-
ческой литературы, выпускаемой нашими
издательствами, сделать предстоит еще
много.
По мнению руководителя делегации
издателей ЧССР сотрудника Отдела агита-
ции и пропаганды ЦК КПЧ Ярослава
Шафаржа, выходящую в ЧССР атеистичес-
кую литературу можно разделить на две
категории Во-первых, это философские
и методические работы, рассчитанные на
теоретиков и преподавателей научного
атеизма, лекторов и пропагандистов.
В 1983 году, например, вышли исследова-
ния И. Годовского и С. Губика «Мир
и религия», Й. Каролы «Католицизм и сов-
ременный мир», а в 1984 году увидит свет
учебник «Основы научного атеизма», напи-
санный Т. Галечкой. Во-вторых, это литера-
тура массовая, в основном переводы книг,
вышедших в братских странах, прежде
всего в СССР. В 1983 году чехословацкие
читатели смогли ознакомиться с книгами
И. Р. Григулевича «Папство. Век XX»
и «Инквизиция», И. А. Крывелева «История
религий», П. Ф. Колоницкого «Атеизм
и формирование социалистической лич-
ности». В 1984 году выйдут переводы работ
М. В. Андреева, Л. Н. Be ли ковича, И. Я. Кан-
терова.
Сообщение Я. Шафаржа дополнил
редактор братиславского издательства
«Правда» Мартин Ушиак За последнее де-
сятилетие в Словакии вышло около 60 наз-
ваний атеистической литературы, сказал
он. Это и много, и мало. Все еще недостает
книг, развенчивающих ненаучные взгляды
и предрассудки Докладчик рассказал о
подготовке словацкого издания «Атеисти-
ческого с поваря», выпущенного в Москве
Политиздатом в прошлом году Когда
книга поступила в Братиславу, изда-
тельство «Правда» привлекло пять лучших
в республике специалистов, которые
исключили из словаря примерно 50 статей,
менее актуальных в условиях ЧССР, и зна-
чительно расширили статьи, отражающие
национальную специфику. В результате
такой оперативной работы к сентябрю
1984 года перевод «Атеистического слова-
ря» поступит в продажу
С момента образования Венгерской
Народной Республики здесь вышло 338 на-
званий атеистической литературы, сообщи-
ла старший референт Главного управления
издательств ВНР Юдит Тимар. Только за
последние 10 лет появилось 45 книг по этой
тематике, в том чигле 20 переводных
Среди них исследования процессов секу-
ляризации, труды по критике и истории
религии. Наибольшую известность получи-
ли пять монографий академика И. Лукача,
работы Д. Балажа, М Мурани, Э. Анчел,
Г. Гече (журнал «Наука и религия» знако-
мил читателей с отрывками из произведе-
ний этих авторов). Несколько изданий
выдержал «Словарь по истории религии».
Среди переводов пользуются успехом
книги итальянского марксиста А Донини
«Эпохи религии, боги» и советских ученых
Д. М. Угриновича «Введение в теоретичес-
кое религиоведение», С. А. Токарева
«Религия в истории народов мира» и дру-
гие.
Идеологическим работникам нашей рес-
публики, в том числе и тем, кто трудится
в печати, отметил заместитель начальника
"«Материалы XXVI съезда КПСС». М., 1981,
стр. 5
59
Главиэдата Министерства культуры ГДР
Карл-Хайнц Зееле, приходится действо-
вать в условиях значительно более
сложных, чем в других братских странах.
Ведь мы не отделены от империалистичес-
кой ФРГ языковым барьером, и достаточно
поворота переключателя телевизора или
радиоприемника, чтобы смотреть и слу-
шать западногерманские программы. Дру-
гой постоянный канал буржуазного, в том
числе клерикального, влияния — западные
родственники, которые есть у каждой
второй семьи в ГДР. Вот почему вся наша
политико-воспитательная работа направле-
на на то, чтобы привить людям, так сказать,
иммунитет против вируса чуждой соци-
ализму идеологии.
Около половины населения ГДР, про-
должал докладчик, все еще формально
считает себя христианами, хотя посеща-
емость храмов очень низкая и продолжает
падать, а крестят лишь одного из 50 ново-
рожденных Поэтому главный упор в на-
шей идеологической, в том числе изда-
тельской, работе, подчеркнул он, делается
сейчас на то, чтобы превратить верующих
трудящихся в сознательных участников
создания развитого социалистического об-
щества. Мы считаем, что они могут стать
активными строителями социализма и не
будучи атеистами, но признавая руководя-
щую роль марксистской партии. Именно на
таких принципах СЕПГ строит свое сотруд-
ничество с Христианско-демократическим
союзом ГДР как политической организа-
цией верующих трудящихся.
Пресса и издательства ХДС также при-
держиваются этого принципа, сказал
К.-Х. Зееле, и значительная часть выпус-
каемых ими книг освещает проблемы
единства верующих и атеистов в общем
деле построения развитого социалистичес-
кого общества, борьбы за мир, против
империалистической гонки вооружений,
в вопросах охраны окружающей среды
и т. п.
Большинство же мировоззренческой
литеретуры, отметил докладчик, выходит
в издательствах ЦК СЕПГ и Союза свобод-
ной немецкой молодежи, в «Ауфбау-
ферлаг», «Урании» и других госу-
дарственных издательствах. И хотя там нет
специальных атеистических редакций, од-
нако они выпускают большое число книг по
научно-материалистической философии, в
том числе и марксистские религиоведчес-
кие работы. Среди вышедших — моногра-
фия Р. Штайгервальда «Марксизм, рели-
гия, современность», шеститомный труд
Г. Лая «История просвещения и атеизма»,
его же «Атеизм, материализм, политика»,
книга М. Роббе «Исламская религия, об-
щество и государство». В рамках междуна-
родной серии «Критика буржуазной иде-
ологии и ревизионизма» скоро выйдет
книга М. Ура, разоблачающая идеологи-
ческие диверсии в религиозной упаковке.
Успехом у читателей пользуются работы,
изданные в последние годы к 500-летию со
дня рождения Мартина Лютера и
раскрывающие с марксистских позиций
историческое значение Реформации как
первой буржуазной революции Нового
времени. Переиздаются, притом кар-
манным форматом, антиклерикальные со-
чинения просветителей и энциклопедис-
тов, труды Людвига Фейербаха. Изда-
тельства ГДР опубликовали переводы
моногрефий И. Р. Григулевича «Инквизи-
ция», С. А. Токарева «Религия в истории
народов мира» и другие работы советских
авторов.
Хотя кубинский народ и до революции
не отличался набожностью, а за четверть
века, минувшие с тех пор, социальные
корни религии на острове Свободы были
и вовсе подорваны, мы уделяем значитель-
ное внимание пропаганде научно-мате-
риалистического мировоззрения, сказал
заместитель директора Издательства по-
литической литературы ЦК Компартии
Кубы Орландо Гутьеррес Лопес. В стране
читаются атеистические лекции, научно-
материалистическое мировоззрение фор-
мируется у молодежи в процессе обучения
в средней и высшей школе. Вместе с тем
неукоснительно и повсюду соблюдаются
принципы свободы совести, ни священнос-
лужители, ни верующие никогда не пре-
следовались за свои религиозные убежде-
ния, как клевещет империалистическая
пропаганда. Что касается некоторых
экстремистских религиозных сект, напри-
мер свидетелей Иеговы, то их деятель-
ность одно время была ограничена лишь
потому, что они стали прибежищем
контрреволюционных элементов.
Так как кубинские авторы пока еще мало
выступают по проблемам научного атеиз-
ма, продолжал докладчик, наши изда-
тельства познакомили читателей с рядом
работ советских ученых («Инквизиция»
И. Р Григулевича и др.). Готовятся также
переводы книг по критике христианства,
< взаимоотношениях церкви и государства,
курса лекций по научному атеизму.
В заключение О Лопес обратился с про-
сьбой к издательствам братских стран
предложить свои лучшие атеистические
публикации для их перевода и распростра-
нения на Кубе.
Директор издательства общественных
наук Социалистической Республики Вьет-
нам Фам Хыу отметил, что выходящая
в других государствах СЭВ антирели-
гиозная литературе весьма актуальна для
идеологической работы на его родине, где
католическая церковь несколько веков
играла роль авангарда колониализма. И хо-
тя разгром американского империализма
и его ставленников навсегда положил
конец чужеземному господству ао Вьетна-
ме, Ватикан, сказал докладчик, все еще
стремится использовать католическое ду-
ховенство для укрепления своего влияния,
в особенности на юге страны. По словам
Фам Хыу, вьетнамская католическая цер-
ковь получила из Ватикана большое коли-
чество бумаги для развертывания изда-
тельской деятельности, равно как и звуко-
записывающую аппаратуру и музыкальные
инструменты Теперь они установлены
в костелах, где устраиваются мессы с поп-
музыкой, рассчитанные на привлечение
молодежи. Все это, заключил докладчик,
диктует необходимость активизации атеис-
тической пропаганды, что можно будет
сделать прежде всего путем перевода
книг, выходящих в европейских странах
социализма.
После освобождения от четырехлетиего
господства кровавого режима Пол Пота
иам практически пришлось все начинать
с нуля, заявил заместитель министре ин-
формации и культуры Народной Республи-
ки Кампучии Чей Сопхие. В ремках
всеохватывающих мер по возрождению
нации было создано четыре издательства:
одно — ЦК партии и три — министерств
информации и культуры, просвещения
и обороны. Сейчас они уже выпускают не
только пропагандистскую и учебную лите-
ратуру, но и книги по искусству и для
детей. И этими достижениями кампу-
чийские полиграфисты обязаны бес-
корыстной помощи социалистических
стран.
Поскольку подавляющее большинство
населения НРК, продолжал докладчик, все
еще находится под влиянием религии,
главным образом буддизма, а отчасти
ислама, партия придает важное значение
пропаганде научно-материалистических
взглядов. Вместе с тем закон обеспечивает
гражданам полную свободу совести и
отпревления культов. Эти гарантии приоб-
ретают тем больший смысл, что при
полпотовцах религия находилась под за-
претом, почти все храмы и монастыри
были разрушены, а большинство священ-
нослужителей — уничтожено. Сейчас на-
ряду с памятниками истории и культуры
восстанавливаются культовые сооружения,
имеющие архитектурную ценность. Ду-
ховенство получило возможность зани-
маться своей деятельностью. Однако в ус-
ловиях нехватки рабочих рук — «красные
кхмеры» истребили три миллиона чело-
век — буддистскими монахами теперь
могут становиться лишь мужчины пен-
сионного возраста.
Мы возлагаем большие надежды, закон-
чил свое выступление Чей Сопхие, на
литературу, которую нам здесь пореко-
мендуют для перевода.
С подробным докладом о состоянии
и перспективах выпуска антирелигиозных
книг в Советском Союзе выступил заве-
дующий редакцией литературы по научно-
му атеизму Политиздата А. В. Белов. По
его словам, только в 1982 году в СССР
вышло около 200 работ такого рода,
рассчитанных как на ученых и пропагандис-
тов, так и на широкие круги читателей
Советские издательства регулярно публи-
куют переводы лучших произведений
зарубежных авторов. Общим тиражом
800 тысяч экземпляров, например, в По-
литиздате дважды выходили «Библейские
сказания» и «Сказания евангелистов»
3. Косидовского. Вышли книги А. Тэнасе
«Культура и религия», С. Маркевича
«Христианская демократия», Р. Штайгер-
вальда «Марксизм, религия, современ-
ность». В 1983 году 200-тысячным тирежом
напечатан перевод биогрефического ро-
мана известного американского писателя
Ирвинга Стоуна о Чарлзе Дарвине —
«Происхождение». На выходе — перевод
монографии венгерского академика Я. Лу-
кача «Пути богов». В последние годы
Политиздат выпустил три совместных изда-
ния: советско-польское — «Католи-
цизм-77», советско-болгарское — «Гума-
низм, атеизм, религия» и подготовленный
с участием коллег из ГДР сборник «Науч-
но-техническая революция и религия»
Подводя итоги совещания, председа-
тельствовавший на нем главный редактор
главной редакции общественно-политичес-
кой литературы Госкомиздата СССР
В. С- Молдаван предложил его участникам
подготовить перечень лучших атеистичес-
ких произведений, рекомендуемых для
перевода в братских странах. В результате
обсуждения был принят список,
включающий более 30 названий, вышед-
ших в ВНР, ГДР, НРБ, ПНР, СССР и ЧССР
Участники совещания договорились о
совместной подготовке издания, разобла-
чающего использование религии в борьбе
против социализма. Кроме того, решено
оказать помощь в выпуске атеистической
литературы издательствам Анголы, Кампу-
чии, Кубы, Никарегуа и Эфиопии.
Совещание заслушало сообщение со-
ветской делегации о подготовке междуна-
родной библиотечки «Человечество на
рубеже XXI века», первые выпуски кото-
рой должны выйти в следующем году.
Очередную встречу издателей социалис-
тических и народных государств намечено
провести в нынешнем году в Варшаве.
60
За рубежом
* Эта демонстрация протеста против ми-
литаристского курса Р. Рейгана была
приурочена к национальному празднику
США — Дню матери. Ее участники приз-
вали всех американок встать на защиту
мира, не допустить развязывания ядер-
ной войны.
На снимке: одна из демонстранток со
своим ребенком у ограды Белого дома.
Телефото АП — ТАСС.
ДЖИХАД
ПОВАШИНГТОНСНИ
В. БОГДАНОВ
Журнал «Тайм» как-то напечатал на
обложке символический снимок: раско-
лотый деревянный крест, часть которого
изображена в виде американского флага.
Почти весь номер был посвящен католи-
кам, роль которых в прошлой и нынешней
жизни США довольно велика. Сегодня эта
обложка приобретает особый смысл: цер-
ковные круги все решительнее высту-
пают против политики Белого дома, кото-
рая грозит превратить не только всю
страну в Содом и Гоморру с их библейским
концом, но и земной шар — в радиоактив-
ную пустыню.
«ГОД БИБЛИИ» или «ГОД РАКЕТ»!
«...Настоящим провозглашаю 1983
год годом Библии в Соединенных
Штатах». Подпись: Рональд Рейган.
Похоже, что президент решил возло-
жить на себя еще и бремя духовного
наставника американцев. Не многова-
то ли? Ведь по конституции хозяин
Белого дома и без того уже выпол-
няет несколько функций: главы госу-
дарства, главы правительства, верхов-
ного главнокомандующего. Справед-
ливости ради, впрочем, следует
признать, что в своих непомерных
претензиях на роль духовного настав-
ника целых народов Рейган отнюдь не
оригинален. Ведь еще задолго до него
некоторые клерикалы утверждали,
будто «царство божье начинается
в Америке» и «бог вложил в руки
любезных ему англосаксонских наций
атомный меч, чтобы обрушить его на
головы погрязших в коммунизме вра-
гов Христа».
Ученые подсчитали: приняв
среднюю продолжительность жизни
человека за 60 лет, всю историю
цивилизации можно уложить в 800 по-
колений. Причем 600 из них одевались
в звериные шкуры и пользовались
каменными орудиями. Письмен-
ностью владели менее 100. Три-
четыре поколения применяли силу
пара, два — освоили электричество
И всего одно — из 8001 — поставило
себе на службу авиацию, телевиде-
ние, космонавтику, атомную энергию.
За всю историю цивилизации десятки
тысяч войн унесли более ста мил-
лионов жизней. Сегодня же для их
уничтожения хватило бы всего не-
скольких часов, а может, и того
меньше.
Нынешняя стратегия Вашингтона направ-
лена на подготовку войны до последнего
европейца, азиата, африканца или лати-
ноамериканца. Сенатор Р. Рассел заявил
как-то: все будет хорошо, если на земном
шаре выживут хотя бы два человека —
Адам и Ева. Главное, чтобы «они были
американцами, а не русскими, и чтобы они
сохранились на американском континенте,
а не в Европе».
Но нынешний президент США
не только выдвинул лозунг «биб-
лейского года», но и, по примеру
средневекового папы Урбана II, при-
звал к «крестовому походу на Вос-
ток». Советский же Союз он при этом
назвал «империей зла».
«Если это так,— писал по данному
поводу в «Уолл-стрит джорнэл» известный
американский историк Артур Шлезин-
гер,— то это знаменует собой возрожде-
ние оценки «холодной войны» как войны
священной... Такая концепция, если только
президент не шутит, исключает идею
сосуществования, ибо как можно идти на
компромисс или сосуществовать со злом?
Она не предлагает никакой другой
перспективы, кроме «войны до последнего
вздоха».
Сегодняшний хозяин Белого дома
возродил в «походе против комму-
низма», ныне уже ядерном, и рели-
гиозные мотивы. Первую атомную
бомбардировку Хиросимы известный
английский ученый Блэкетт в конце
40-х годов назвал «не столько послед-
ней операцией второй мировой
войны, сколько первой операцией
холодной, дипломатической войны с
Россией». Теперь «холодная война»,
по словам Рейгана, становится борь-
бой «между добром и злом, справед-
ливостью и несправедливостью».
В этой связи тот же А. Шлезингер пишет:
«Нашему президенту не мешало бы почи-
тать перед сном притчу Достоевского
о великом инквизиторе, прежде чем по-
двергнуть весь мир испытанию на рели-
гиозность. А прежде чем делать вывод, что
его вера в бога решит все наши проблемы,
ему не мешало бы принять к сведению,
сколько крови в наши дни, будь то на
Ближнем Востоке, в Персидском заливе
или Северной Ирландии, проливается в
священных войнах между людьми, ко-
торые все поголовно верят в бога, только
толкуют его веления по-разному».
Рейгановские призывы к «крестово-
му походу» встретили с опасениями
и тревогой даже союзники США. Но
если провозглашение президентом
страны всевышнего своим сторонни-
ком воспринимается кое-кем в мире
как издержки американской полити-
ки, то большинство мировой об-
щественности отнюдь не восприни-
мает эти слова как дурной анекдот,
ибо за ними стоит угроза ядерной
войны, которую не удастся сделать ни
61
«ограниченной», ни «затяжной». По
сути дела, заявления главы Белого
дома — не что иное, как ультиматум,
завуалированный «благочестивой»
словесной шелухой: если, мол, Со-
ветский Союз не сдаст своих позиций,
то развитие международных отноше-
ний пойдет по наклонной плоскости.
Столь непомерная уверенность в своей
правоте и «провиденциальной миссии»
вообще опасна, а у кормила власти такой
державы, как Соединенные Штаты,—
в особенности. Выступая в Орландо
(штат Флорида) на съезде Националь-
ной ассоциации евангелистов (где он и дал
оценку Советскому Союзу как «империи
зла»), президент США, похоже, был пол-
ностью осведомлен о «точке зрения
творца на сложные проблемы современ-
ности»: «бог с нами, бог — сторонник
холодной войны», «бог против заморажи-
вания ядерного оружия», одним словом,
бог — республиканец-рейгановец. Этот
апломб, по словам А. Шлезингера, «как
правило, бывает свойствен фанатикам,
которые всегда уверены, что делают то,
что сделал бы бог, знай он конкретные
обстоятельства».
Благоразумные политические де-
ятели не путают свои партийные
платформы с библейскими заповедя-
ми и уж во всяком случае не
интерпретируют их на свой лад. Один
из первых американских президентов
и творцов конституции США Томас
Джефферсон заметил: «Главная и
единственная задача хорошего прави-
тельства— заниматься жизнью и
счастьем людей, а не их уничтоже-
нием».
К сожалению, сегодня в Белом
доме эти рекомендации не в почете.
Более того, здесь пытаются выдать
политический экстремизм за мудрый
замысел всевышнего, что не только
самонадеянно, но и опасно.
ДУБИНКОЙ ПО КРЕСТУ
Включив в «год Библии» и «крес-
товый поход» против нашей страны,
Рейган фактически объявил его и про-
тив американского народа, боль-
шинство которого выступает за мир,
против гонки ядерных вооружений.
Но и это еще не все: с именем бога на
устах президент фактически идет в
атаку против священнослужителей
США, все большее число которых
присоединяется к антивоенным
выступлениям, нередко становится во
главе их, настаивая на замораживании
ядерных арсеналов.
Издавна крест и меч сопровождали
всех участников «крестовых походов».
И хотя заповедь «не убивай!» в созна-
нии верующих людей всегда связыва-
лась с религией, та, однако, слишком
долго была служанкой именно тех,
кто убивал во имя богатства и власти.
Из речей Рейгана видно, что и поныне
не перевелись те, кто пытается пре-
вратить религиозное чувство в дубин-
ку, поставить его на службу «ядерно-
му дьяволу». Один американский
теолог из числа протестантских фун-
даменталистов, поддерживающих
нынешнего президента США, напри-
мер, высчитал, будто безудержный
рост населения нашей планеты приве-
дет мир к гибели, и не когда-нибудь,
а в пятницу, 18 ноября 2026 года. Дабы
избежать конца света, считает он,
надо добиться, чтобы численность
населения Земли не увеличивалась.
И реальное средство для этого одно:
атомная война!
Вспомним мрачную статистику.
Крестовые походы за освобождение
«гроба господня» привели к
бессмысленному истреблению мил-
лионов людей. Мало! Еще больше
«ведьм» и «еретиков» замучила и
сожгла в средние века «святая» инкви-
зиция. Мало! Европейская Тридцати-
летняя война (1618—1648 гг.) стоила
жизни уже пяти миллионам человек,
первая мировая — 20, а вторая —
более чем 55. Сегодня «ядерный меч»
поставил под вопрос само существо-
вание креста. И многие американцы,
в том числе священнослужители, пре-
красно это понимают.
Сегодня люди не жгут друг друга
на кострах. Некоторых на Западе это
явно не устраивает. Им нужен все-
ленский костер. Притом освященный
именем господа.
А. Шлезингер писал в этой связи
«Убеждение в своем предназначении как
партнера всевышнего — опасная вещь.
Рейган, по-видимому, полностью уверен
в том, на каких позициях стоит бог относи-
тельно сложных проблем нашего века.
Рейган слишком уж явно, использует рели-
гию в своих интересах, и это производит
отталкивающее впечатление .» Шлезин-
гер дал президенту такой совет: «Пусть же
он последует примеру своих предшествен-
ников и вспомнит, что избран президентом
республики, то есть на мирской пост, а не
архиепископом или папой».
Разумеется, не нам растолковывать
президенту США, как и когда ему
ссылаться на Библию. Но поскольку
его «богословские» высказывания
имеют реальный антисоветский ха-
рактер, мы не можем проходить
мимо этих упражнений в схолас-
тическом красноречии.
Судите сами. Еще в 1980 году в одной из
своих предвыборных речей Рейган заявил:
«Проблема... состоит в том, что русские —
чудовища, что они не питают такого
уважения к человеческой жизни, как мы,
и поэтому могут примириться с потерей 20,
30 или 40 миллионов людей». Глядите,
мол, какие они кровожадные безбожники,
эти русские, пугал избирателей кандидат
в поезиденты
«Вразуми его, господи!» — попыта-
лись урезонить Рейгана американские
священнослужители. 23 мая прошлого
года к вашингтонскому Капитолию
пришли Представители различных
конфессиональных организаций, что-
бы призывами к прекращению гонки
вооружений, предотвращению ядер-
ной катастрофы и сохранению мира
отметить христианский праздник
троицы. В Белом доме воздержались
от дежурных поклонов в сторону
всевышнего, Зато подключили к этому
празднованию крупные подразделе-
ния полиции.
О масштабах операции и отнюдь не
религиозном фанатизме, проявлен-
ном представителями властей, свиде-
тельствует лишь одна цифра: блюсти-
тели порядка арестовали 242 челове-
ка, в том числе ряд священников. 6
месяцев за решеткой и штраф 500
долларов с каждого — вот вс что
обошлось им участие в мирной де-
монстрации.
Так строят в Вашингтоне взаимоотноше-
ния с духовенством и верующими, которых
Рейган на съезде евангелистов назвал
«простофилями», обманутыми Советским
Союзом. Но как быть, например, с участни-
ками национальной конференции католи-
ческих епископов, проголосовавшими в Чи-
каго за пастырское послание, в котором,
в частности, говорилось: «Ни один хрис-
тианин не может выполнять приказы или
проводить политику, преднамеренна на-
правленную на истребление людей... Мы
не представляем себе ситуацию, в которой
преднамеренное развязывание ядерной
войны, даже в ограниченных масштабах,
было бы морально оправданно».
Как быть с отцами церкви, отвер-
гающими «саму идею, что ядерную
войну можно ограничить, сдержать
или выиграть»? Ведь подобная кон-
цепция под корень режет рейга-
новскую доктрину, согласно которой
создание, например, ракет «МХ» спо-
собно помочь «вести яДерную войну
и не допустить ее перерастания в за-
тяжной ядерный конфликт». Кстати,
президент Рейган назвал их «стражем
мира», а это, употребляя расхожее
в США выражение, все равно, что
причислить Гитлера к лику святых.
Было бы ошибочно, указывают, в
частности, епископы, полагать, будто
единственная цель советской политики —
«завоевать планету любой ценой». Нельзя
дать себя «заворожить», считают они, той
«формой антисоветизма», которая способ-
на заслонить опасность ядерного конфлик-
та. «Теперь нельзя говорить, что движение
за замораживание вдохновляется комму-
нистами»,— привела газета «Нью-Йорк
гейме» высказывание одной католической
активистки.
Позицию Национальной конферен-
ции католических епископов США
целиком поддержало католическое
духовенство Канады.
Одним словом, Белому дому при-
ходится нелегко. Ведь в Соединенных
Штатах около 55 миллионов католи-
ков, и к ним обращено в первую
очередь предостережение епископов
о смертельной опасности политики,
допускающей и фактически оп-
равдывающей курс на ядеоный
конфликт в расчете его выиграть.
Сколько же наручников понадобится,
чтобы остановить волну протестов
в собственной стране? Да и возможно
ли это?
Позицию американских епископов под-
держали многие религиозные деятели
мира. Генеральный секоетарь Всемирного
совета церквей (ВСЦ), объединяющего
62
свыше 300 протестантских, православных
и старокатолических конфессий, доктор
Филипп Поттер в интервью французскому
журналу «Актюалитэ релижьёз» заявил:
«Когда президент Рейган объявляет ком-
мунизм воплощением зла с целью оправ-
дать свою политику конфронтации и гонки
вооружений (у нас и так уже достаточно
средств, чтобы уничтожить человечество),
мы должны сказать «нет». Избежать войны
можно лишь посредством политики пере-
говоров, а не конфронтации».
Съезд евангелической церкви ФРГ
летом минувшего года в Ганновере
также поддержал послание амери-
канских епископов.
Представители пресвитерианских
общин США на своей конференции
в Атланте летом прошлого года также
подавляющим большинством голосов
приняли резолюцию в поддержку'
достижения договоренности между
СССР и США о замораживании
ядерных арсеналов и призвали Белый
дом наложить мораторий на разра-
ботку и создание новых систем атом-
ного оружия.
КАКОЙ диалог мы выбираем
На Всемирной ассамблее «За мир
и жизнь, против ядерной войны»
(Прага, июнь 1983 г.) состоялась
встреча принимавших в ней участие
религиозных деятелей. Их высказыва-
ния достаточно красноречивы.
«Мир стоит перед альтернативой —
катастрофа или диалог? Мы выбираем
диалог»,— заявил, например, амери-
канский священник Джозеф Лаури, преем-
ник Мартина Лютера Кинга в руководстве
крупнейшим объединением черных аме-
риканцев — «Конференции христианского
руководства на Юге». «Церковь, пожалуй,
не заслужила Нобелевской премии мира:
слишком часто религия была источником
кровопролития»,— сказал другой священ-
нослужитель из США Брюс Ригдон. «Мы
должны со всем христианским смирением
признать, что религиозные деятели отста-
ли от марксистов в постановке проблемы
борьбы за мир. Нам следует многому у них
поучиться»,— признал венгерский епископ
Тот. «Мы согласились в том, что сама жизнь
человеческая, которую многие из нас
считают даром божьим, находится под
угрозой,— совместно заявили в Праге
представители различных конфессий. —
Призвание церкви — сохранить этот дар
отвести опасность, нависшую над челове-
чеством».
Религиозные деятели, в отличие от
«библеиста» Рейгана, Точно определили
и источник этой опасности. «В США многие
считают, что угрозу миру несут социализм
и коммунизм. Мы считаем, что это не так
Подлинные истоки этой угрозы — в теории
ведения «ограниченных» и других войн
против иных народов, в концепциях «сдер-
живания», в политике расизма и импе-
риализма. Эта политика противоречит
христианскому идеалу»,— к такому обще-
му выводу они приходят.
«Я был в Италии и посетил Комизо,—
рассказал позднее на пресс-конференции
в Праге Дж. Лаури. — Мне Показали вино-
градник, перепаханный под площадку для
будущих американских ракет. Тот, кто
перековывает орала на мечи, поступает
вопреки учению Христа. Вот от кого
исходит опасность».
Недавно в одном из номеров журнала
«Коммонуэл» епископ Роджер Маэни из
Стоктона, штат Калифорния, писал:
«Нынешняя политика в области вооруже-
ний заставляет нас не только пренебрегать
нашими бедняками. Есть разумное основа-
ние полагать, что она разрушит экономику.
Чьим интересам может отвечать наша
нынешняя «военная экономика»? Она не
в интересах миллионов мужчин, женщин
и детей в нашей стране и в Советском
Союзе, на чьи дома и города нацелено это
страшное оружие...»
Что касается альтернативы «ка-
тастрофа или диалог», то, как не раз
подчеркивали советские руководите-
ли, убеждать нас в полезности и целе-
сообразности диалога необходимос-
ти нет. Это наша политика. Но диалог
должен вестись на равных, а не с по-
зиций силы. Диалог не должен быть
ради диалога. Он должен быть на-
правлен на достижение конкретных
договоренностей. Вести его нужно
честно, а не пытаться использовать
в конъюнктурных целях1.
Как это еще раз подтвердил Гене-
ральный секретарь ЦК КПСС
К. У. Черненко в беседе с вице-пре-
зидентом США Дж. Бушем 14 февра-
ля нынешнего года, политика Совет-
ского Союза в международных делах
будет и впредь ориентироваться на
предотвращение ядерной войны и
упрочение мира. Советско-американ-
ские отношения, сказал К У. Чер-
ненко, должны строиться на основе
равенства и одинаковой безопасности,
взаимного учета законных интересов
и невмешательства во внутренние
дела друг друга. Проявление амери-
канской стороной практической го-
товности придерживаться этих прин-
ципов позволило бы приступить к
выправлению отношений между дву-
мя странами2.
1 См.: «Правда», 25 января 1984 г.
5 См.: «Правда», 15 февраля 1984 г
Однажды Вольтера спроси-
ли, не хотел бы он написать
книгу о своем короле.
— Ни в коем случае! —
запротестовал тот. — Вы хо-
тите, чтобы я лишился коро-
левской пенсии?
Однажды Томаса Эдисона
спросили:
— Скажите, сэр, это вы
создатель говорящей ма-
шины?
— Нет, не я,— ответил ве-
ликий изобретатель,— гово-
рящая машина существует
очень давно. Она появилась
из ребра Адама.
— Почему бог создал
сперва мужчину, а лишь за-
тем женщину? — спросила
одна дама Бернарда Шоу
— Потому что он не хотел,
чтобы во время сотворения
мужчины женщина помогала
своими советами.
Во время обеда при дворе
Людовика XIV поэт и критик
Никола Буало сказал по како-
му-то поводу, что все люди
рано или поздно умрут. Од-
нако, встретив грозный
взгляд короля, поэт тут же
поправился:
— Я хотел сказать: почти
все...
Собрал А. РУНКИН
яя-м»ая*<мкянм
63
НА
овинни ж Шитературы
АРГУМЕНТЫ. М., Политиздат, 1983,
144 стр., 200 000 экз., 25 коп.
Очередной выпуск хорошо знакомого
читателям ежегодника содержит мате-
риалы, раскрывающие сущность враж-
дебных акций религиозно-пропаган-
дистских центров капиталистических стран,
фальсификации ими положения религии
и церкви в СССР В сборнике представлена
новая рубрика для ответов на вопросы
читателей по проблемам современной
жизни, связанным с использованием импе-
риалистической реакцией религии в борь-
бе Против сил мира и прогресса.
О. Г. Будная. АТЕИСТИЧЕСКОЕ
ВОСПИТАНИЕ МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ.
М., «Педагогика», 1983, 80 стр., 50 000 экз.,
25 коп.
В монографии рассматриваются содер-
жание, формы и методы атеистического
воспитания младших школьников в процес-
се учебной и внеклассной работы, анализи-
руется роль труда и общественно полез-
ной деятельности в формировании их
атеистических взглядов и убеждений.
Ирвинг Стоун. ПРОИСХОЖДЕНИЕ. Ро-
ман-биография Чарлза Дарвина. Пер.
с англ. М., Политиздат, 1983, 480 стр.,
200 000 экз., 3 руб. 30 коп.
Имя Ирвинга Стоуна не нуждается
в рекомендациях. Он автор худо-
жественных биографий Ван Гогб, Мике-
ланджело, Шлимана, Джека Лондона,
хорошо известных советскому читателю.
Новое его произведение, впервые переве-
денное на русский язык, повествует о жиз-
ни и деятельности Чарлза Дарвина, основа-
теля эволюционной теории, нанесшей
сокрушительный удар по религиозной
картине мира (в сокращенном варианте
роман был опубликован в нашем журнале
в 1982 г.)
А. Бепов. О РОЖДЕСТВЕ ХРИСТОВОМ.
3-е изд., испр. и доп. Пермь, книжн. изд-во,
1983, 90 стр., 5000 экз., 10 коп.
БЕСЕДЫ О ПРИРОДЕ, ОБЩЕСТВЕ
И ЧЕЛОВЕКЕ. 3-е изд., перераб. и доп.
Минск, «Беларусь», 1983, 303 стр ,
20 000 экз., 95 коп.
Г. И. Вздорнов. ФЕОФАН ГРЕК. Творчес-
кое наследие. М., «Искусство», 1983,
339 стр. с илл., 25 000 экз., 19 руб. 50 коп.
А. Б. Доев. СОВРЕМЕННЫЙ ИУДАИЗМ
И СИОНИЗМ. Фрунзе, «Кыргызстан», 1983,
68 стр., 4000 экз., 10 коп.
В. А. Зайцев. БЕЛОМОРСКИЙ СЕВЕР:
РЕЛИГИЯ, СВОБОДОМЫСЛИЕ, АТЕИЗМ.
Архангельск, Сев.-Зап. книжн. изд-во,
1983, 208 стр., 5000 экз., 75 коп.
П. И. Косуха. НАУЧНЫЙ АТЕИЗМ
В СИСТЕМЕ ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
СОЦИАЛИЗМА. Киев, «Вища школа», 1983,
72 стр., 5000 экз 10 коп.
Ю. В. Кримус. НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ
Сдано набор 19.01.84. Тираж 345.000.
Формат издания 60X90'/»- Зак. 0425.
Подписано к печати 27.02.84.
А 04346.
Адрес редакции:
Глубокая печать. Кр. отт. 9,75 109004, Москва, Ж-4,
Условных печатных листов — 8 Ульяновская, 43, корп 4.
Учетно-издательских Телефоны:
листов — 12. 19. 297-02-51, 297-10-89.
БАПТИСТСКОЙ КОНЦЕПЦИИ «ОБЩЕСТВА
БУДУЩЕГО». Киев, об-во «Знание» УССР,
1983, 32 стр., 21 744 экз., 10 коп
Я. Н. Мараш. ПОЛИТИКА ВАТИКАНА
И КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В ЗАПАДНОЙ
БЕЛОРУССИИ 1918—1939 Минск, «Бела-
русь», 1983, 96 стр., 5000 экз., 80 коп.
НАСТОЛЬНАЯ КНИГА АТЕИСТА. 7-е
изд., испр. и доп. М., Политиздат, 1983,
448 стр. с илл., 100 000 экз., 1 руб. 60 коп.
И. П. Тюриков, А. И. Фролов. КИЖИ.
3-е изд., испр. и доп Петрозаводск,
«Карелия», 1983,135 стр. с илл., 50 000 экз.,
60 коп.
В. С. Чернышев СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ
ОБРЯДНОСТЬ В СИСТЕМЕ ФОРМИРОВА-
НИЯ КОММУНИСТИЧЕСКИХ ИДЕАЛОВ.
Патриотические традиции, советские
праздники и обряды в жизни студенчества.
Киев, «Вища школа», 1983, 79 стр.,
4000 экз., 10 коп.
СТАТЬИ В ЖУРНАЛАХ И СБОРНИКАХ,
РАЗДЕЛЫ В КНИГАХ
В. М. Брабич. Некоторые мифологичес-
кие сюжеты античных монет и две тенден-
ции в античной культуре. В кн.: «Эконо-
мика, политика и культура в
свете нумизматики». Г осу-
дарственный Эрмитаж. Л., 1982, стр.
201—208.
Е. А. Будннова. Социально-психологи-
ческие проблемы в русской науке. М.,
1983. Из содержания: гл. 6. «Православная
церковь и проблемы социальной психоло-
гии», стр. 176—201.
В. Гараджа. Атеизм и современная
идеологическая борьба. «А г и т а-
тор», 1983, № 21, стр. 30—33.
Л. Дубовицкая. Общественный долг ме-
дицинских работников. «А г и т а-
т о р», 1983, № 19, стр 57—58
Ю. Н. Клевенский. Атеистическое воспи-
тание в курсе астрономии. «Вестник
высшей школ ы», 1983, № 5, стр.
55—58.
Н. И. Клочихин, С. Б. Коган. Единство
нравственного и атеистического воспита-
ния студентов в процессе преподавания
курса «Основы марксистско-ленинской
этики». «Вестник Харьковского
политехи, и н-т а» 1983, № 201, вып. 2,
стр. 35—41.
Д Плоткина. Об атеистическом воспита-
нии школьников. «Народное обра-
зе в а н и е», 1983, № 6, стр. 92—93.
Е. Сергиенко. Крестик на шее.
«Советский вой н», 1983, № 20, стр.
45.
Текст: семантика и структу-
ра. М., 1983. Из содержания: А. В. Лебе-
дев. Демиург у Фалеса? (к реконструкции
космогонии Фалеса Милетского), стр 51 —
60; Е. Г. Рабинович. Атлантида (контексты
платоновского мифа), стр. 67—84;
Т. Н. Свешникова. Об одной группе
румынских заговоров с вопросо-ответной
структурой, стр. 179—184; Т. М. Судник.
К описанию структуры одного белорусско-
го (восточно-полесского) заговора, стр.
184—192; А. К. Байбурин. К описанию
структуры славянского строительного ри-
туала, стр. 206—226.
Ордена Леиинв комбинат печати
издательства «Радяиська УкрвТна»
252047, Киев-47,
Брест Литовский проспект, 94.
Текст набран
с применением отечественного
фотонаборного
комплекса «Каскад».
+ Все в руках человека — не только мо-
литвенник)
ф Запретный плод вывел не селекцио-
нер, а греховодник.
ф Боги, конечно, бессмертны. Зато
смертные живут дольше.
ф Удивительные прогнозы записаны в
священном писании: сколько лет
прошло, а они как новенькие!
Геннадий МОСКВИН
г. Е л г а в а
Латвийской ССР
ф- Как зорко следят защитники веры за
тем, чтобы она была слепой!
ф- Детей приучают не бояться темноты. А
взрослых?
ф- «Бог не выдаст!» Жулик говорил это
так, будто бог был его сообщником.
А. СТАСС
г. Иваново
ф- Религия полезна, Пожалуй, только тем,
что помогает утратить веру в бога.
ф- Если бы не человек, бог так и не имел
бы своего храма.
ф- Чудеса тем и хороши, что они не
происходят в действительности.
ф По божьему свету распространилась
тьма религий.
Никнта ЗОЛОТАРЕВ
с. Варна
Челябинской области
ф Бога охотно призывают в свидетели:
ведь молчание — знак согласия...
ф Задумав всемирный потоп, бог пре-
дусмотрительно уничтожил динозав-
ров: одна их пара потопила бы Ноев
ковчег.
ф Если пути господни неисповедимы, то
остерегайтесь следовать этими путями
Игорь ОЛЕНИЧЕНКО
г. Рени
Одесской области
ф- Разум и вера порой общаются по ис-
порченному телефону.
ф- Не каждая обезьяна, задумавшись над
своим будущим, решится стать чело-
веком.
ф- Собственные грехи охотно отпускал на
все четыре стороны.
Леонид СУХОРУКОВ
г Киев
ф- Почему я сомневаюсь в святости Иего-
вы? Как раз потому, что у него есть
свидетели...
Владимир ДАНИЛОВ
г. Мозырь
Гомельской области
ф Бог все видит. Но только при том усло-
вии, что вере слепа.
ф- В век электрификации богу уже не до
свеч а до лампочки
Михаил МИГЕНОВ
64
воспитание
Цена 40 коп.
70602
В следующих номерах
ПАМЯТИ ВОЕННЫХ ЛЕТ
Военно-патриотическое
трудящихся — важная часть воспитатель-
ной, идеологической работы. О том, как
проходит она в Крымской области, ста
тья кандидата фил офски наук В. Г е
расименко.
ПРОБЛЕМЕ СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ,
его месту в духовном мире личности
посвящена подборка очерков и коррес-
понденций.
ПОДВИГ В ГОРАХ
О советских альпинистах, покоривших са-
мую высокую гору мира — Эверест, вы
прочитаете в корреспонденции Ф. С в е ш
никова.
СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ АРХИВЫ
Как похитили сокровища Патриаршей
ризницы и как их искали, рассказывает ис-
торик Г. Богуславский.
СПЯЩИЕ ПРОБУДЯТСЯ
Отрывок из исторической повести Р. Ф и-
ш а о шейхе Бедреддине Симави. В начале
XV века он Поднял в Османской империи
народное восстание под лозунгом «всеоб-
щей справедливости не на том а на
свете».
этом
поп-
мил-
ВОЗРОЖДЕНИЕ
многострадальной Кампучии после
потовского геноцида, «несшего три
пиона человеческих жизней,— тема путе-
вого очерка литовского писателя А. Л а у-
ринчюкаса.