Text
                    КРИТИКА
БУРЖУАЗНЫХ
ВОЗЗРЕНИЙ
НА ЭКОНОМИЧЕСКУЮ
СИСТЕМУ
СОЦИАЛИЗМА

КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ И РЕВИЗИОНИЗМА КРИТИКА БУРЖУАЗНЫХ ВОЗЗРЕНИЙ НА ЭКОНОМИЧЕСКУЮ СИСТЕМУ СОЦИАЛИЗМА Под редакцией В.В.Голосова МОСКВА ЭКОНОМИКА 1984
ББК 65.018 К82 РЕЦЕНЗЕНТЫ: профессор А. П. ГОЛЕВА профессор Е. В. ЮФЕРЕВА 0603010300-082 К —_______________Свод. пл. подписных изд. 1984 011(01) -84 ©Издательство ’’Экономика”, 1984
ПРЕДИСЛОВИЕ На международной арене происходит резкое, небывалое за все послево- енное время обострение борьбы двух полярных социальных систем, двух противоположных мировоззрений1. В противовес достижениям реального социализма, марксистско-ленинскому экономическому учению о социализ- ме как экономической системе буржуазные идеологи выдвигают концеп- ции экономики социализма, искажающие объективное содержание, цели и тенденции ее развития. ”В стремлении как-то обосновать свою опасную, человеконенавистническую политику они же нагромождают горы клеветы на Советский Союз, на социализм как общественный строй, причем тон задает сам президент США. Надо прямо сказать — неприглядное это зрели- ще, когда, задавшись целью очернить советский народ, руководители такой страны, как США, прибегают чуть ли не к площадной брани впере- межку с фарисейскими проповедями насчет морали, человечности”2. Согласно марксистско-ленинскому учению экономическая система социализма — это прежде всего социалистические производственные отно- шения, рассматриваемые со стороны составляющих эту систему элементов, их взаимозависимости и взаимосвязи, источников движения, которые исторически обусловливаются в каждой отдельной стране развитием произ- водительных сил. Основными характеристиками социализма как экономи- ческой системы являются: отсутствие эксплуатации человека человеком, сотрудничество и взаимопомощь трудящихся, сообща ведущих обществен- ное производство; объективная направленность социалистического произ- водства на развитие главной производительной силы общества — людей; всестороннее удовлетворение потребностей, обеспечение полного благосос- тояния и свободного всестороннего развития; планомерность социалисти- ческого производства и совершенствование производственных отношений соответственно достигнутому уровню динамично развивающихся произ- водительных сил; управление общественным производством из единого экономического центра, которым выступает социалистическое государст- во; социальная однородность общества, равенство всех его членов в соци- 1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14-15 июня 1983 года. М.: Политиздат, 1983, с. 68. ’Коммунист, 1983, № 15, с. 14.
4 ально-экономическом отношении; высокая социально-экономическая эф- фективность общественного производства. Научное сравнение двух противоположных социальных систем с позиции общечеловеческого прогресса — важный аспект анализа противоборства социализма и капитализма. Опыт последнего десятилетия показал, что разъедаемый внутренними антагонизмами империализм не выдерживает соревнования с социализмом в условиях разрядки международной напря- женности. Именно этим прежде всего и объясняются попытки реакционных сил США и НАТО вернуться к стратегии ’’холодной войны”. Однако такая политика в отношениях между государствами никогда не приносила поло- жительных результатов. ”Но те, кто ослеплен антикоммунизмом, по-види- мому, не в состоянии задуматься над этим. Начав с пугала ’’советской военной угрозы”, дошли сейчас до объявления ’’крестового похода” против социализма как общественной системы. Людям стараются внушить мысль, что социализму вообще нет места в мире. Правда, не договаривают, что речь идет о мире, каким его желал бы видеть Вашингтон”1. Коренное изменение соотношения мировых сил в пользу социализма, являющееся необратимо действующим фактором разрядки, создает усло- вия для все более полного раскрытия преимущества социализма как со- циальной системы, направленной на благо человека. Современные буржуазные концепции экономической системы развитого социализма преследуют две основные задачи. С одной стороны, эти концепции нацелены на то, чтобы извратить реаль- ный исторический смысл борьбы двух противоположных систем, ложно представить природу и тенденции социализма, ’’опровергнуть” марксистс- ко-ленинское учение о социалистическом общественном производстве. С другой стороны, они подчинены разработке стратегии правящих кругов игйпериализма, которые пытаются: активно воздействовать на развитие социалистического общества пос- редством внешнего экономического, политического, военного и идеологи- ческого давления; оказать негативное влияние на отношения социалистических стран; поставить под контроль империализма эволюцию экономических струк- тур развивающихся стран; учитывая в той или иной мере реальные преимущества экономической системы социализма, стремятся ослабить их воздействие на трудящихся капиталистических государств путем проведения определенных реформ (в области занятости, распределения доходов, социальных услуг и т.п.); заимствовать отдельные элементы народнохозяйственного планирова- ния в интересах укрепления государственно-монополистического капита- лизма. Эволюция буржуазных теорий социализма определяется в конечном сче- те ходом экономического соревнования двух мировых систем и его отра- жением в стратегических доктринах империализма. Однако это определяю- щее влияние опосредствуется эволюцией тех теоретических концепций, ’Коммунист, 1983, № 15, с. 15.
5 которые выдвигаются различными направлениями буржуазной политичес- кой экономии. Построение развитого социализма в СССР, выдающиеся успехи социаль- но-экономического развития стран социалистического содружества при одновременном углублении противоречий мирового капитализма обуслови- ли новый этап кризиса вульгарной политической экономии (начавшегося одновременно с эпохой общего кризиса капитализма). На этом этапе буржуазные экономисты почти перестали уделять внимание вульгарным противопоставлениям капитализма и социализма как системы децентрали- зованного управления хозяйством системам ’’бюрократической централи- зации”, ’’рыночной демократии”, ’’политизированного”, ’’командного” хозяйства. В основе этих противопоставлений лежит методология неоклас- сического и близкого к нему неолиберального направлений буржуазной политической экономии. В 1960 — 1970 гг. были выдвинуты и получили распространение теории ’’стадий экономического развития”, ’’единого индустриального” и ’’постиндустриального общества”, ’’смешанной эконо- мики”, ’’рыночного социализма”, ’’конвергенции” двух систем и т.п. Эти теории опираются прежде всего на методологию институционально-социоло- гического (неосоциального) направления, методологическими принципами которого являются технологический детерминизм, социологизм, вульгар- ный историзм. В конце 70-х — начале 80-х годов происходит еще одна существенная перегруппировка в буржуазном ’’социализмоведении”, которая отражает поражение империализма в социально-экономическом, политическом и идеологическом противоборстве двух систем. В результате концепции социализма, отражавшие специфику пацифистского либо умеренного крыла буржуазии, отодвинуты на второй план, а преобладающей стала откровенно реакционная, фальсификаторская концепция ’’кризиса” социа- листической системы. Эта концепция занимает существенное место в акти- визации современных буржуазных нападок на реальный социализм, дос- тигших беспрецедентных масштабов. ”Не гнушаясь ложью и клеветой, буржуазная пропаганда стремится очернить социалистический строй, подор- вать социально-политическое и идейное единство нашего общества. Поэтому особую важность сегодня приобретают классовая закалка трудящихся, бескомпромиссная борьба против буржуазной идеологии”1. В основе ложных буржуазных трактовок экономики социализма лежат антинаучные представления о природе его социально-экономической систе- мы, в которых поверхностный эмпиризм сочетается с псевдотеоретичес- кой схоластикой. 1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14-15 июня 1983 года, с. 68.
Глава I КРИТИКА БУРЖУАЗНЫХ ФАЛЬСИФИКАЦИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОСНОВ СОЦИАЛИЗМА § 1. Экономическая система развитого социализма в интерпретации буржуазных экономистов Буржуазные трактовки понятия экономической системы основываются на идеалистической и механической методологии анализа общественного развития. Предметом вульгарной буржуазной политической экономии является не внутренняя природа экономического базиса общества, а сово- купность внешних форм организации и функционирования хозяйственной деятельности, т.е. конкретный хозяйственный механизм, причем этим внеш- ним формам хозяйственного механизма придается ложная теоретическая интерпретация. Указанные внешние формы хозяйственной деятельности и преподносятся (в разных буржуазных толкованиях) в качестве ’’экономической системы”. Как отмечает западногерманский экономист П.Книрш, ’’под экономической системой по существу понимаются формы организации экономических действий, или, что то же самое, формы взаимодействия экономических институтов”1. Причем буржуазные авторы имеют весьма туманное предс- тавление о предмете своих исследований. П.Книрш констатирует; ’’Понятие ’’экономическая система” употребляется в литературе в весьма различных значениях и характеризуется существенными неясностями”* 2. Несмотря на это^ буржуазные теоретики претендуют на анализ ’’элементов” экономи- ческой системы, ’’системных взаимосвязей” и даже ’’общехозяйственной картины”3. О том, что это за ’’элементы”, ’’связи” и общая ’’картина”, можно судить по публикации американских экономистов Э.Нойбергера и В.Даффи. ”Мы рассматриваем экономическую систему, — пишут они, — как социально устанавливаемый механизм принятия экономических решений (что, как, где, когда и Для кого) в трех ключевых сферах: производстве, потребле- нии и распределении. Экономическая система состоит из трех взаимосвя- *Beitrage zum Vergleich der Wirtschaftssystemen. В (W), 1970, S. 18. 2Ibid., S. 14. 3 ”B рамках этой особой области рассматриваются в сравнении элементы и отно- шения элементов, состоящие в системной взаимосвязи и благодаря этому характери- зующие общехозяйственную картину” (Beitrage zum Vergleich der Wirtschaftssystemen, S. 16).
7 занных составляющих: структур принятия решений (D), информации (7) и мотивации (М)9,1. Далее выясняется, что экономическая система являет- ся всего лишь одним из ряда факторов, определяющих функционирование экономики. В их числе: 1) социальные отношения; 2) наличие ресурсов; 3) технология; 4) система институтов и правил, управляющих использова- нием ресурсов (представленная структурами D, I, М); 5) экономическая политика1 2. И далее: ’’Среда, в которой действует экономическая система и принимаются экономические решения, включает наличие известного количества людских и материальных ресурсов, уровень технологии, разме- ры и географическое положение страны, вкусы и предпочтения населения, включая его идеологию и превалирующие социальные и политические системы”3. Социальная система и экономическая политика согласно Э.Нойбергеру и В.Даффи не входят в ’’систему институтов и правил, управляющих исполь- зованием ресурсов”, а также в ’’структуры принятия решений, информации и мотивации”. Очевидна противоречивость и несостоятельность такого подхода. Однако эта методология имеет весьма ясную цель теоретически ’’разрушить”, ’’разложить” объективное явление, именуемое ’’социально- экономической системой”, на социальную систему и систему экономичес- кой политики, с одной стороны, и ложно представленные поверхностные формы хозяйственного механизма — с другой. Но такое метафизическое ’’разложение” приводит к тому, что буржуазные теоретики явно не в сос- тоянии свести концы с концами. Антинаучное отождествление экономической системы с внешними фор- мами хозяйственного механизма, искаженная интерпретация самого хозяй- ственного механизма — все это служит основной задаче — затушевать проти- вопоставление капитализма и социализма как двух противоположных социально-экономических систем, подменить проблему исторической смены капитализма социализмом рассуждениями о ’’конструировании” наилучшей системы организации хозяйственной деятельности. ’’Страны мира не укладываются строго в жесткие рамки такой классификации, как капитализм, социализм и коммунизм. Вместо этого правильнее говорить о спектре системы, начиная с тех ее элементов, которые покоятся в основном на рыночном механизме, и кончая теми, которые базируются на команде из центра. В сущности все страны этого спектра имеют экономические систе- мы, представляющие смесь рынка и команды”4. Уже упоминавшиеся Э.Нойбергер и В.Даффи излагают ту же установку: ’’Термин ’’социализм” еще менее пригоден для классификации, чем капитализм. Он применяется к централизованно планируемым командным системам советского типа, централизованным системам китайского типа, основанным на солидар- ности, венгерской системе видимой руки, югославской системе рабочего са- моуправления и шведской системе планируемого рынка”5. 1 Neuberger Е., Duffy W. Comparative Economic Systems. A Decision-Making Approach. Boston, 1976, p. 6. 2Ibid., p. 9. 3Ibid„ p. 11. 4Schnitzer M., Nordyke J. Comparative Economic Systems. Cincinnati ets., 1971, p. 111. * Neuberger E., Duffy W. Op. cit., p. 116.
8 Как видно, буржуазные экономисты для ’’подкрепления” своих напа- док на противопоставление капитализма и социализма с методологических позиций используют также отождествление реального социализма, вопло- щающего принципы научного, пролетарского социализма, с ’’социализмом” буржуазным и мелкобуржуазным. Экономист неосоциального направления В.Холесовски нападает одновре- менно и на противопоставление капитализма социализму, и на ’’тради- ционное” разделение систем, предлагаемое неоклассическими и неолибе- ральными теоретиками. ”В последние годы все более проявляется неудов- летворенность классификацией экономических систем при помощи таких стереотипов, как ’’капитализм”, ’’социализм” (предположительно демокра- тический) и коммунизм (предположительно деспотический). Не менее устарела и классификация систем в соответствии с преобладающей ролью ’’традиций”, ’’рынка” и ’’плана”1. Реформистская направленность книги В.Холесовского состоит в том, что он пытается доказать, будто капитализм трансформируется в ’’демократический социализм”, а последний якобы соответствует некоторым ’’верным” тезисам К.Маркса, и противопоставить все это ’’коммунизму”. Согласно В.Холесовскому ’’серьезное смешение понятий и идеологическая мистификация... достигают высшей степени в подходе к системам, именуемым ’’социализмом” в той мере, в какой они противопоставляются коммунистической системе”2. В.Холесовски сетует: ”. . . Пересмотр подхода к классификации и терминологии уже дав- но назрел, особенно если учесть, скольких политических заблуждений и путаницы удалось бы избежать в этом случае человечеству за период с 1917 г.” Автор считает достоинством своей книги строгое разграничение между идеями К.Маркса о посткапиталистических системах и современной реальностью экономик советского типа и аналогичных им систем3. С целью ложного истолкования экономической системы социализма буржуазные авторы извращают прежде всего роль собственности на средст- ва производства как системоопределяющей категории. Это проявляется, во-первых, в том, что собственность трактуется как один из многочисленных факторов, определяющих экономическую систе- му (т.е. наряду с формами организации, управления экономикой, целями, которые перед ней ставятся). Во-вторых, во многих работах неоклассического и неолиберального направлений собственность вообще не включается в состав экономической системы. При этом авторы впадают в очевидное логическое противоречие, используя собственность как один из критериев классификации экономи- ческих систем и в то же время выводя эту категорию за рамки понятия ’’экономическая система”4. В-третьих, во всех случаях (в том числе и тогда, когда категория собст- венности включается в экономическую систему, как это делают теоретики 1 Hollessovsky V. Economic Systems Analysis and Comparison. N.Y., 1977, p. 4. 2Ibid., p. 5. 3Ibid., p. 10. 4 Так поступают, оаприммэ, упоминавшиеся выше Э.Нойбергер и В.Даффи.
9 неосоциального направления) эта категория трактуется ими не как эконо- мическая, а как правовая либо политическая1. Оторвав понятие ’’экономическая система” от собственности как катего- рии, выражающей способ соединения рабочей силы со средствами произ- водства, превратив экономическую систему в совокупность поверхностных форм хозяйственного механизма, буржуазная политическая экономия представляет дело таким образом, будто данная система является либо объектом свободного идеологического, политического и социального вы- бора, либо детерминируется автоматически стадией технологического раз- вития. ’’Идеология, воздействуя на выбор системы управления и на моти- вационную структуру, влияет также и на цели агентов, принимающих решения. . . Если целью является эгалитаризм, свободный рынок нежелате- лен, но если целью является полная свобода выбора, то наиболее подходит свободный рынок”2. Философия ’’выбора” — столь же идеалистическая, сколь и предшество- вавшая ей философия ’’заданности” человеческой психологии и системы ’’ценностей”, которые якобы предопределяют и ’’единственность” капита- листической экономической системы. Вместе с тем сам сдвиг от идеалисти- ческого монизма к плюрализму, от детерминизма к индетерминизму гово- рит о глубоком кризисе буржуазной методологии. Показательно, что Э.Нойбергер и В.Даффи, претендующие на разработ- ку основ неоклассической теории экономических систем, солидарны с во- люнтаристским тезисом кейнсианца А.Этциони: ’’Все в большей степени современное общество рассматривается. . . как альтернатива, как лишь один из возможных видов организации”3. Таким образом, перед буржуазной теорией выдвигается задача — слу- жить неким руководством при выборе наилучшей экономической системы. Какие же критерии предлагаются для сравнительной оценки различных систем? Сотрудники Института международных экономических исследова- ний в Стокгольме Р.Эйдем и С.Виотти считают, что наступил новый этап буржуазной теории экономических систем, на котором меняются сами за- дачи этой теории: если раньше данная теория использовалась для прогнози- рования системы и для целей пропаганды, то в течение ’’последнего деся- тилетия происходит поворот к сравнениям, цель которых — выяснить, какая система лучше с точки зрения благосостояния людей”. Авторы считают, что с этих позиций следует сразу же отбросить критерий свободы предпринимательства и выдвигают следующие семь критериев: 1) объем производства; 2) его темпы; 3) его структура (использование выпуска для потребления, инвестирования, военных программ, деление потребления на индивидуальное и коллективное); 4) эффективность; 5) стабильность ^.Линдблом пишет: "Собственность - это система власти, созданная правитель- ством, точно так же как то, что мы называем правительством, само является системой власти" (Lindblom Ch. Politics and Markets. The World Political-Economic Systems. N. K, 1977, p. 8). * Neuberger E., Duffy W. Op. cit., p. 119. *Etzioni A. Towards a Keynsian Theory of Social Processes. - World Politics, 1969, Oct., p. 139.
10 (производства, занятости, цен); 6) равенство и экономическая обеспечен- ность индавида; 7) способность адаптироваться к изменениям1. Однако Э.Нойбергер и В.Даффи на первый план выдвигают именно критерий свободы, поясняя, что под ’’свободой” имеется в виду и рыночная свобода вообще и свобода капитала в частности. ’’Экономическая система по существу является средством достижения определенных фундаменталь- ных целей общества, таких, как свобода, равенство, демократия, экологи- ческое выживание и определенные материальные стандарты для населе- ния”2 . Видимо, чтобы ’’помочь” западному читателю в выборе наилучшей экономической системы, подавляющее большинство представителей бур- жуазной теории дают грубо искаженные представления об экономической. системе реального социализма. Это вынуждены признать и сами буржуаз- ные авторы. Так, ГЕКнирш и П.Гензель объясняют такое положение недос- таточной изученностью системы. П.Книрш пишет: ’’Подлинное сравнение систем возможно при условии, если мы располагаем достаточными эмпи- рическими сведениями о реальных формах — а для изучения экономичес- кой системы в коммунистических странах еще многое нужно сделать”. Книрш солидарен с П.Гензелем, по мнению которого ’’страны с рыночной организацией исследуются наукой на протяжении более 200 лет. Страны с центрально-управляемым типом хозяйства изучаются в течение последних десятилетий. Это неравновесие в научных исследованиях затрудняет срав- нение двух основных систем”3. Насколько грубо искажают буржуазные теоретики существо экономи- ческой системы социализма, можно судить по их рассуждениям о тех целях, которым подчиняется ее функционирование. Известно, что цель социалистического производства, определяемая действием его основного экономического закона, состоит во все более полном удовлетворении растущих материальных и культурных потребнос- тей всех членов общества. Ддже в суровых условиях предвоенного и после- военного развития, когда огромные средства отвлекались на индустриали- зацию, послевоенное восстановление народного хозяйства, оборону, со- циалистический строй обеспечил наивысшие в мире темпы роста средне- душевого потребления. Еще больший простор получило действие основ- ного закона в условиях развитого социализма. На данном этапе главная цель общественного производства ведет к построению высшей фазы ком- мунизма. Первоначально буржуазные теоретики по-своему пытались изображать цели социализма и капитализма, искажая и то, и другое. Социалистической экономической системе приписывалась подчиненность целям ’’наращива- ния мощи”, ’’удерживания власти”, ’’сохранения централизма”, а капита- лизму — забота о ’’благосостоянии” населения, ’’демократии”. При этом буржуазные теоретики беззастенчиво путают цели и средства, lEidem R., Viotti S. Economic Systems, N. Y., 1978, pp. 91, 94, 95. 2Neuberger E., Duffy W. Op. cit., p. 4. ^Beitrdge zum Vergleich der Wirtshaftssystemen, S. 33.
11 смешивают потребности общества, продиктованные внешними и историчес- ки преходящими условиями, и цели, вытекающие из внутренней природы социально-экономического строя. Указанные представления в той или иной мере сохраняются и в новей- ших работах. Однако под воздействием внушительного роста народного благосостояния в странах социалистического содружества буржуазное ’’социализмоведение” вынуждено было пересмотреть свои позиции. Общая тенденция ныне состоит в том, чтобы сблизить или даже отождествить цели, стоящие перед экономическими системами капитализма и социализма. Американские авторы М.Шнитцер и Я.Нордайк считают, что цели двух систем различаются лишь очередностью: ’’Полная занятость, стабильность цен и экономический рост являются основными целями любой экономи- ческой системы. К ним можно добавить четвертую цель — справедливое распределение дохода... Очередность этих целей различна у разных стран”1. Любому непредвзятому наблюдателю ясно, что перечисленные в цитате цели в условиях капитализма можно лишь провозгласить в качестве демо- гогических предвыборных лозунгов — они не только не вытекают из приро- да капитализма, но и прямо ей противоречат. Однако буржуазных теоре- тиков это не смущает. Более того, именно реальные черты социалистичес- кой системы, соответствующие ее содержанию, они объявляют ’’обещания- ми” и ’’пожеланиями”. ’’Экономические законы социализма, — считают американские экономисты, — провозглашают то, чего советская экономика еще не смогла достичь, хотя они могут выражать цели и обещания партии на будущее, а также оправдание прошлых действий”2. Что же согласно бур- жуазным критикам не достигнуто, а является лищь ’’целью” и ’’пожела- нием на будущее”? Оказывается, к ’’обещаниям” они относят такие реально существующие тенденции, как устойчивый рост производства в целях улучшения благосостояния советского народа, равномерность экономичес- кого развития, устойчивость плановых цен, справедливое распределение доходов. Цели научно понимаемой экономической системы объективно вытекают из ее социально-экономической структуры. Однако в поверхностно-идеа- листической интерпретации буржуазной методологии сама экономическая система строится в зависимости от того, какие цели ей предложено решать. Э.Нойбергер и В.Даффи считают, что целевыми установками общества, которые обусловили выбор централизованно планируемой системы, яви- лись ’’быстрый рост и индустриализация”, а также ’’централизация, однов- ременно являющаяся и целью, и принципом функционирования системы”3. Свидетельством того, насколько запутались буржуазные теоретики, является отождествление ими целей и средств, экономического базиса, хозяйственного механизма, политики, идеологии. Эти авторы насчитали шесть ключевых элементов централизованно планируемой экономики советского типа, вытекающих из основных целей руководства системы и характеризующих как экономическую систему, так и стратегию развития. 1 Schnitzer М., Nordyke J. Op. cit., р. 607. 2 Comparative Economic Systems. Ed. by Pry by la J. N.Y., 1969, p. 84. 3Neuberger E., Duffy Ж Op. cit., p. 169.
12 Первый —. государственная собственность и контроль над средствами про- изводства — ’’представляет самостоятельную цель, вытекающую из идео- логических воззрений, а также средство для достижения цели концентрации экономической власти в руках центрального руководства”. Для концент- рации экономической власти необходим второй элемент — ’’централизо- ванное административное управление экономикой с детализированным экономическим планированием и снабжением”. Следующие четыре элемен- та якобы отображают советскую ’’стратегию развития”: ’’напряженная экономика”, характеризуемая ’’высоким уровнем принудительных накоп- лений и напряженным планированием выпуска, снабжения и запасов”; ’’планирование, основанное на приоритетах, отражающих господство поли- тических и идеологических критериев над экономическими соображениями при формировании экономической политики”; экстенсивное р>азвитие; ’’закрытая экономика”1. Во всей этой цепи рассуждений, столь типичных для новейшей буржуаз- ной теории экономических систем, ложная, откровенно идеалистическая и поверхностно-прагматическая методология перемешана с самым прими- тивным обскурантизмом в отношении советской ’’стратегии роста”. Во-первых, выделенные Э.Нойбергером и В.Даффи элементы искажают подлинное существо экономической стратегии социализма на предшествую- щих этапах его развития, ибо эта стратегия опирается прежде всего на научно-технический прогресс, планомерное, пропорциональное развитие основных секторов экономики, предусматривает развитие внешнеэконо- мических связей. Во-вторых, за много лет до выхода их книги в СССР провозглашен и успешно реализуется курс на интенсификацию социалистического расширен- ного воспроизводства на базе достижений НТР, на сбалансированность пропорций развития отдельных отраслей и сфер народного хозяйства, реализуется программа международной социалистической интеграции, расширяются экономические связи с капиталистическими и развивающи- мися странами. Однако все это Э.Нойбергер и В.Даффи во внимание не принимают. Глядя на СССР сквозь кривое стекло американской ’’совето- лдгии”, они пишут об ’’экстенсивном развитии”, ’’закрытой экономике”, ’’принудительных накоплениях”, не замечая, что становятся смешными. В таком же положении оказывается ЧЛиндблом, когда пускается в рассуждения о системе социализма. Он претендует на разработку принци- пиально нового подхода к сравнению систем. Этот ’’новый подход” убе- дил его в том, что социализм не отличается от капитализма. ”Мы видим, что европейские коммунистические системы. . . сохранив рыночный строй для потребительских товаров и рабочей силы, развив чрезвычайную зависи- мость от бюрократии и формальной организации, совершили всего лишь консервативную революцию. . . Они остались пленниками старых, хорошо известных форм социальной организации”. Чем же доказывает Ч.Линдблом вздорные утверждения о ’’рыночном строе” и ’’старых формах”? ’’Жизнь в европейской коммунистической системе для огромных масс 1 Neuberger E.t Duffy W. Op. cit., р. 170.
13 людей такова же, как и жизнь везде, — утверждает он, — потому что ком- мунисты не нашли нового стиля жизни для своих граждан. Поместите обычного человека в коммунистический Киев или капиталистическую Вену. Если отвлечься от языка, он будет в затруднении определить, какой из этих городов коммунистический. В обоих он увидит одно и то же: улицы, по которым снуют озабоченные покупатели; мужчин и женщин, спешащих по своим делам; людей, идущих на работу и с работы”1. Оказывается, если по улицам социалистических городов люди ходят за покупками и на работу, то социалистический строй не отличается от капиталистического. Чтобы быть буржуазным профессором, не нужна элементарная наблюдательность. Она даже повредила бы Ч.Линдблому: он увидел бы, что среди прохожих социалистических городов нет безработ- ных, цены в магазинах не подвержены галопирующей инфляции, деловая жизнь не прерывается банкротствами, забастовками, локаутами. Буржуазные экономисты претендуют на анализ экономических систем не только в статике, но и в динамике. Здесь очевидна несостоятельность буржуазных взглядов на перспективы развития социалистической эконо- мической системы. ’’Сравнительная динамическая теория” первоначально разрабатывалась сторонниками концепции ’’конвергенции” капитализма и социализма, но в дальнейшем эта концепция становится лишь одним из вариантов буржуазной трактовки динамики систем. Как отмечает П.Книрш, в целях сопоставления данамики систем выде- ляются две группы ’’системных элементов”: а)технологические и эконо- мические (технический уровень, структура производства, формы органи- зации, квота и структура инвестиций, темпы роста, направленность техни- ческого прогресса, структура доходов, жизненный уровень и структура потребления, доступ к образованию, степень урбанизации, роль внешнеэко- номических связей, тенденции в экономической науке); б) экономико-по- литические (роль государственного воздействия на хозяйственную деятель- ность, цели экономической политики, системы экономического регулиро- вания, прочие экономические инструменты). П.Книрш отмечает, что в отношении всех этих элементов большинство западных экономистов считает, что они сближаются. Он выделяет три элемента, по которым оценки буржуазных теоретиков расходятся. Это — характер собственности на средства производства, степень хозяйственной демократии и степень индивидуальной экономической свободы2. Как мы видим, вопрос о динамике экономических систем не получил ответа. Об этом свидетельствуют и сами буржуазные экономисты. И дело не только в том, что среди буржуазных теоретиков имеются разногласия в оценке динамики спорных системных элементов — собственности, хозяй- ственной демократии, индивидуальной экономической свободы. Проблема также в том, что не ясна роль остальных системных элементов в формиро- вании системы. Эти вопросы оказались не под силу буржуазной политичес- кой экономии. Касаясь двух буржуазных позиций в оценке факторов динамики систем 1 Lindblom Ch. Op. cit., pp. 245 - 246. 2 Betrage zum Vergleich der Wirtschaftssystemen, S. 95 - 96.
14 (определяющая роль ’’окружающих условий” или ’’стремления к рацио- нальности”), П.Книрш пишет: ’’Проблема состоит, с одной стороны, в том, детерминируют ли окружающие условия экономическую систему настоль- ко однозначно, что возможна только одна единственная системная форма. С другой стороны, во втором случае добавляется вопрос о том, является ли стремление к рациональности действительно мощной силой при форми- ровании системы”1. Кроме того, добавляет он, ’’экономические системы находятся под сильным влиянием внеэкономических... факторов”2. Короче говоря, буржуазная теория динамики экономических систем находится в плачевном состоянии. В.Холесовски считает возможным заявить, что таковой вообще пока не существует. ’’Долгосрочная динами- ка экономических структур представляет собой, к сожалению, одну из игнорируемых линий исследования — и именно поэтому как историческая ретроспектива, так и футурологические прогнозы являются слабым местом исследуемой области. Нам свойственна тенденция насмешливо относиться к претензиям К.Маркса на открытие ’’законов движения”- капитализма, но мы сами ничего не можем предложить взамен”3. Позиции буржуазных экономистов по данной проблеме, по их собствен- ным признаниям, даже не претендуют на научную обоснованность. Это скорее предложения, гипотезы, выражающие наличие специфических идео- логических тенденций в буржуазной мысли. Первая позиция — надежда на постепенное превращение экономической системы социализма в капиталистическую систему. Под давлением сорев- нования с рыночной системой и собственных внутренних потребностей страны социализма якобы все более будут опираться на ’’вечные” законы индивидуальной и коллективной психологии; последние якобы требуют замены планового хозяйства рыночной конкуренцией и кредитно-финан- совыми методами государственного регулирования, превращения прибы- ли в основной двигатель экономики и т.д. Такая позиция характерна для ряда теоретиков неоклассического и кейнсианского направлений буржу- азной политической экономии. Вторая позиция (П.Гензель) заключается в том, что никакой динамики экономических систем не существует; центрально-планируемая система может сменить децентрализованную и наоборот; возможны рыночные варианты в рамках той и другой системы, но ни та, ни другая не могут развиваться как по экономическим, так и в особенности по идеологичес- ким причинам. Третья позиция заключается в том, что две противоположные экономи- ческие системы постепенно сближаются, в результате возникает новая, третья система. Движущими силами этого сближения (’’конвергенции”) называют либо определяющую роль современной техники по отношению к экономической системе (Д.Голбрейт), либо усиливающийся экономи- ческий рационализм (Я.Тинберген), либо то и другое вместе. По существу третья позиция есть лишь буржуазно-реформистский вари- 'Beitrdge zum Vergleich der Wirtschaftssystemen, S. 100. 2Ibid., S. 104. 3Hollesovsky V. Op. cit., p. 9.
15 ант первой. В методологическом плане различие между ними состоит в том, что представители неосоциального направления, выдвигающие концепцию ’’конвергенции”, делают упор на технико-организационные аспекты эконо- мической системы и принцип технологического детерминизма, а сторонни- ки первой позиции — на товарно-денежные формы функционирования сис- темы и их субъективно-психологическое толкование. Подавляющее большинство буржуазных теоретиков все более склоня- ется в пользу промежуточной, эклектической позиции, согласно которой динамика экономических систем (по существу хозяйственного механизма) состоит в их частичной, неполной конвергенции. В той мере, в какой эконо- мические системы определяются общим развитием техники, ’’вечными” законами психологии и рационализма, они ’’конвергируют”; в той мере, в какой эти системы зависят от политики, идеологии, исторических и куль- турных традиций, они не только не сближаются, но даже расходятся, ”де- вергируют”. Тем самым допускается, что разные элементы экономической системы претерпевают эволюцию в противоположных направлениях. С точки зрения методологии такая позиция по существу означает отри- цание не только причинного подхода, но и самого принципа системности в развитии как общества в целом, так и экономической системы в частности и свидетельствует о деградации, разложении буржуазной экономической теории. Эта теория оказалась не в состоянии логично, без вопиющих внутрейних противоречий, объяснить тот факт, что хозяйственный механизм ГМК отражает антагонизм производительных сил и производственных отно- шений современного капитализма. Тем более не в состоянии она раск- рыть и диалектику развития хозяйственного механизма экономики социа- лизма. Построение развитого социализма в СССР, опыт других стран социализ- ма убедительно опровергают буржуазные домыслы о ’’трансформации” экономической системы социализма и служат подтверждением марксис- тско-ленинского учения о развитии способа производства и обществен- но-экономической формации. Создание мощных современных производительных сил, развертывание НТР привели к качественно новому уровню обобществления производст- ва, укрепили и развили далее основы социалистического базиса — общена- родную собственность, подчиненность производства повышению благо- состояния масс, планомерность, распределение по труду и др. Соответст- венно произошли качественные сдвиги и в социальной структуре общества, в природе социалистического государства, ставшего общенародным, еще шире и глубже вошла в сознание масс идеология научного коммунизма. Используя сложную, многофакторную и подвижную структуру конк- ретного хозяйственного механизма, буржуазные теоретики пытаются представить его как сочетание отдельных самостоятельных форм и элемен- тов, абсолютизируют, преувеличивают зависимость хозяйственного меха- низма от технических, демографических, географических условий, с одной стороны, и от политики, культуры, психологии — с другой; в то же время всячески замалчивается либо фальсифицируется определяющая зависи-
16 мость механизма хозяйствования от системы коренных производственных отношений, образующих экономический базис общества. Поскольку хозяйственный механизм включаете себя не только социаль- но-экономические отношения и связи, но и отношения технико-организа- ционные, характеризующие натуральную сторону производства, определен- ные его элементы зависят непосредственно от характера и уровня развития производительных сил. По мере того как страны социализма догоняют наиболее развитые капиталистические государства по уровню развития производительных сил, технико-организационные формы социалистичес- кого и капиталистического производств приобретают ряд схожих эле- ментов. Однако это ни в коей мере не относится к социально-экономичес- кому содержанию хозяйственного механизма, как считают приверженцы теории ’’конвергенции”. К.Маркс писал: ”... Вульгарный экономист не мо- жет представить ‘ себе форм, развившихся в недрах капиталистического способа производства, отделенными и освобожденными от их антагонисти- ческого капиталистического характера”1. В отличие от стихийно и фрагментарно формирующегося хозяйственного механизма капитализма развитие его при социализме осуществляется сознательно и комплексно, охватывая все подсистемы планирования, ор- ганизации и стимулирования. В материалах XXVI съезда КПСС, июньского (1983 г.), апрельского (1984 г.) Пленумов ЦК КПСС выдвинута задача дальнейшего совершенст- вования системы социально-экономических отношений развитого социализ- ма. Такое совершенствование предполагает все более полную реализацию основополагающих принципов социализма, таких, как общенародная собственность на средства производства, распределение по труду2. Именно на этой основе развивается и укрепляется хозяйственный меха- низм зрелого социалистического общества. § 2. Искажение сущности социалистической собственности и использования экономических законов социализма Отношения собственности составляют ’’самую глубокую тайну, скры- тую основу всего общественного строя...”3. Теоретические и практические проблемы собственности являются наиболее важными и существенными для понимания общественного развития, революционной борьбы проле- тариата, строительства социализма и коммунизма. Форма собственности, с одной стороны, определяет экономический строй общества и характер действующих в этом обществе объективных экономических законов, с другой стороны, обусловливает соответствующую этому экономичес- кому строю систему надстроечных отношений, социальную структуру об- щества. Марксистско-ленинская политическая экономия понимает под собствен- 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. I, с. 426. 3 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 ~ 15 июня 1983 года, с. 12. 3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч/2-е*Азд4 т. 25, ч. П, с. 354.
17 ностью исторически определенную общественную форму присвоения людь- ми средств производства и продуктов производства. Собственность являет- ся той основой, в соответствии с которой формируются и развиваются все отношения данного способа производства — отношения непосредственного производства, распределения, обмена и потребления. Важнейшая проблема, решаемая рабочим классом в ходе социалистичес- кой революции, — ликвидация буржуазных отношений собственности. Классики научного коммунизма указывали в ’’Манифесте Коммунистичес- кой партии”, что ’’коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности...”1. Как и раньше, так и в настоящее время, для которого характерно обост- рение идеологической борьбы, в антимарксистских фальсификациях эконо- мической системы социализма важная роль принадлежит искаженным представлениям о сущности социалистической собственности на средства производства. Неспособность к объективному анализу собственности как экономичес- кой категории представителей буржуазной экономической науки обус- ловлена, во-первых, апологетическим характером этой науки и, во-вторых, сложностью анализа самой категории собственности, отражающей не только экономику, но и право. Анализ собственности как экономического отно- шения буржуазные идеологи, как правило, подменяют анализом собствен- ности как юридического, волевого, отношения. При таком одностороннем подходе отношения собственности сводятся к отношениям человека к вещи, под собственностью понимается право собственника распоряжаться принадлежащими ему вещами. Для данного подхода характерно заявление американских экономистов Е.Фурубота и С.Пейовича: ’’Собственность на средства включает три элемента: а) право пользования средством; б) право присвоения дохода с этого средства; в) право изменения формы средст- ва”2 . Подобная трактовка принимает во внимание лишь сам факт принад- лежности средства производства определенному лицу, что не является экономической категорией в собственном смысле слова, поскольку не отвечает на кардинальные вопросы — как распределены средства производ- ства в обществе и почему они распределены именно так, а не иначе. Слабость правовой трактовки собственности понятна и некоторым буржуазным экономистам. Пытаясь как-то модифицировать ее, они факти- чески усложняют и запутывают существо вопроса, синтезируя часто несов- местимые положения различных концепций собственности. Так, в 50-е годы XX века в буржуазной экономической литературе распространилось мнение, что понятие собственности на средства производства не связывает- ся с физическим отношением человека к вещи, а определяется как ’’способ- ность немедленного распоряжения средствами производства”. Это уточне- ние не вносит никаких принципиальных изменений в юридическую кон- цепцию собственности, поскольку не предполагает анализа содержания экономических отношений, возникающих в процессе производства. 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т.4, с. 446. 2 The Economic of Property Rights. Ed. by Furuboth E. and Pejovich Sv. Cambr., 1974, P- 4.
18 В настоящее время можно встретить более трезвую оценку правовой трактовки собственности со стороны некоторых буржуазных авторов. Так, американский экономист Ф.Прайэр обвиняет сторонников данной трактовки в поверхностном взгляде на собственность, в непонимании ее экономической сущности. Он справедливо указывает, что для них этот вопрос не представляет никакого интереса. Отмечая, что буржуазная ’’эко- номическая наука еще недостаточно продвинулась в разработке общей теории собственности”, ФЛрайэр предлагает свое определение собствен- ности, по его мнению, более широкое, чем у других экономистов. Он утверждает, что рассматривает собственность как экономическую катего- рию и акцентирует внимание ”на отношениях между людьми, а не между товарами, услугами и вещами, вовлеченными в экономический процесс”1. Он дает следующее определение собственности: ’’Собственность — это совокупность прав или система отношений между людьми по поводу това- ров, услуг или вещей”2. Что такое собственность в данном определении? Эта вся экономика в целом. Какой признак отличает собственность от других экономических категорий? Такого признака здесь нет, качествен- ный анализ категорий отсутствует. Как видим, автор отождествляет право собственности и собственность как экономическое отношение. Проблема разграничения собственности и права собственности получила научное освещение только в марксистско-ленинской политической эконо- мии. К.Маркс писал: ”... Правовое представление, свойственное определен- ным отношениям собственности, хотя и вырастает из них, с другой сторо- ны, все же не совпадает и не может совпадать с ними”3. Следовательно, юридическое представление о собственности лишь отражает экономическую форму собственности в виде волевых отношений людей к средствам произ- водства, права собственности. Волевые отношения регулируются правом. По поводу использования К.Марксом термина ’’право собственности” Ф.Энгельс писал: ”В теоретических исследованиях Маркса юридическое право, являющееся всегда только отражением экономических условий определенного общества, играет лишь самую второстепенную роль”4. В советской экономической литературе юридическая концепция собст- венности йодверглась серьезной критике. Марксистско-ленинская поли- тическая экономия рассматривает отношение человека к вещи, юриди- ческое отношение как внешнее, содержание которого обусловлено эконо- мическим отношением. Если отношения между людьми по поводу вещей во- обще и средств производства в частности объективны, то отношения людей к вещам, в том числе к средствам производства, выступают как осознан- ные, проходя через сознание людей. Отношение людей к вещам выступает как результат их отношений друг к другу в процессе непосредственного производства, распределения, обмена и потребления. Немарксистские же теории собственности по существу рассматривают только то, что лежит на 1 Pryor F. Property and Industrial Organization in Communist and Capitalist Nations. Bloomington, L., 1973, p. 9. 2Ibid., p. 3. 3Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 30, с. 504. 4 Там же, т. 21, с. 506 - 507.
19 поверхности явлений, абстрагируясь от их сущности. Эти теории едины в своем стремлении отрицать вторичный, производный характер юри- дических отношений по сравнению с экономическими. Буржуазная огра- ниченность не позволяет критикам правовой трактовки собственности быть последовательными при анализе собственности как экономической ка- тегории. Апологетическая направленность буржуазных экономических теорий приводит, по меткому выражению В.И.Ленина, к тому, что у их авторов получается ’’вместо анализа и изучения определенной системы производст- венных отношений, — ряд банальностей, приложимых ко всяким поряд- кам, вперемежку с сентиментальной водицей мещанской морали”1. Это ленинское положение определяет и суть буржуазных взглядов на место отношений собственности в системе производственных отношений. Марксистско-ленинская политическая экономия рассматривает отноше- ния собственности на средства производства как важнейший признак любой общественно-экономической системы, поскольку они определяют систему производственных отношений, складывающихся во всех сферах — производстве, распределении, обмене и потреблении. Если частная собствен- ность на средства производства объективно обусловливает эксплуатацию наемного труда капиталом, то социалистическая собственность исключает любую эксплуатацию человека человеком. Общественная социалистическая собственность как антипод частно- капиталистической собственности означает общественное присвоение средств производства и продуктов труда обществом в целом или коллек- тивами трудящихся. Социалистическая собственность на средства произ- водства означает, что все трудящиеся равны по отношению к средствам производства, являются сохозяевами общественного богатства; рабочая сила не является товаром и соединяется со средствами производства непос- редственно; производство осуществляется планомерно, согласованно в масштабах всего общества и в интересах общества в целом; распределение материальных благ осуществляется в интересах всех его членов. Определенная часть западных экономистов до сих пор пытается доказать зависимость отношений собственности при социализме от политических отношений. Прежде всего это защитники теорий ’’центрально-управляемого хозяйства”, ’’командной экономики”, рыночного социализма. Как уже отмечалось, для буржуазной экономической науки вообще характерно отсутствие какого-либо научно обоснованного критерия, определяющего сущность экономической системы. Если же ее отдельные представители и соглашаются с тем, что ’’существуют экономические системы, определяе- мые формой собственности на средства производства”, то это вовсе не зна- чит, что они признают объективную роль собственности на средства произ- водства как основы экономической системы. Об этом вынуждены иногда писать и сами буржуазные экономисты. Так, Ф.Прайэр в книге "’Собствен- ность и индустриальная организация в коммунистических и капиталисти- ческих нациях” указывает, что определитель системы выбирается авторами 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 222.
20 различных концепций экономических систем произвольно. Сам же он считает, что ’’социалистические и капиталистические нации различаются по числу показателей, отличных от собственности на средства производства”1. Точку зрения Ф.Прайэра разделяют многие экономисты. Образцом субъективного подхода к решению столь важного вопроса является ’’ана- лиз” различий экономических систем в курсе ’’Экономикс” Р.Липси и П.Штайнера. С одной стороны, авторы пытаются систематизировать совре- менные государства, отделив капиталистические от социалистических. С другой стороны, они отмечают, что каждое государство может характери- зовать свою экономику произвольно, основываясь на чисто внешних, воз- можно, не имеющих никакого экономического смысла показателях2. Даже в том случае, когда собственность включают в число определяющих пока- зателей, ей не отводят ведущей роли, а выделяют наравне с другими. Так, авторы книги ’’Современные экономические системы” пишут: ’’Экономи- ческие системы можно классифицировать согласно показателям: 1) кто владеет средствами производства; 2) кто принимает экономические ре- шения по поводу того, что, как и для кого производить; 3) какие меха- низмы используются для выполнения этих решений”3. Такой подход позволяет отрицать необходимость ликвидации частной собственности на средства производства или хотя бы умалить значение одного из корен- ных преимуществ социализма — общественной собственности на средства производства. Суть антимарксистских взглядов на роль отношений собственности в экономической системе сводится к утверждению, что формы собственнос- ти, каково бы ни было их политическое значение, не имеют решающего значения для экономической системы. Основываясь на этой псевдонаучной посылке, буржуазные теоретики под общественной собственностью подра- зумевают собственность любого государства независимо от его классовой сущности. Это позволяет некоторым авторам определять как социалисти- ческие наряду с Советским Союзом такие капиталистические страны, как Великобритания, Швеция и другие4. В их представлении огосударствление некоторых отраслей экономики (капиталистическая национализация) есть закономерный для всех стран результат обобществления производства, который естественным путем приведет к социализму. Так, Ф.Прайэр пишет: ”... По мере развития экономики возрастает относительная степень обоб- ществления собственности... — автоматический ’’марш в социализм”5. Миф о ’’социализации” собственности в условиях ГМК питает теории ’’трансформации”, ’’конвергенции”, ’’демократического социализма”, сог- ласно которым в современном буржуазном государстве ’’обнаруживаются” черты социализма. Несостоятельность и утопичность этих идей показаны В.И.Лениным задолго до того, как они оформились в современные концеп- ции. Он писал: ”... Самой распространенной ошибкой является буржуаз- 1 Pryor F. Op. cit., р. 21. 2Lipsey R., Steiner P. Economics. N.Y., 1978, p. 831. 3 Contemprorary Economic Systems. A Comparative View. N.Y., 1974, p. 10. 4 Chisholm R., McCartey P. Principles of Microeconomics. Glenview, 1978, p. 38. 5Pryor F. Op. cit., p. 16.
21 но-реформистское утверждение, будто монополистический или государст- венно-монополистический капитализм уже не есть капитализм, уже может быть назван ’’государственным социализмом” и тому подобное”1. Желание затушевать принципиальные различия между государственной социалисти- ческой и государственно-капиталистической собственностью обусловлено прежде всего отрицанием качественных различий капиталистических и со- циалистических производственных отношений. При этом игнорируется тот факт, что характер государственной собст- венности зависит от классовой природы государства, от того, чьи интересы выражает государственная собственность, в чьих интересах она функциони- рует. Государственная собственность при капитализме не может быть не чем иным, как формой капиталистической собственности, поскольку она создается и используется в интересах господствующего класса капиталис- тов. Такие теории служат целям защиты современного государственно-мо- нополистического капитализма посредством использования социалисти- ческой фразеологии. Идея отождествления отношений капиталистической и социалистической собственности находит свое проявление, с другой стороны, в попытках представить социалистическую, и прежде всего государственную (общена- родную), собственность на средства производства как разновидность государственно-капиталистической собственности. С этой целью антиком- мунисты пытаются доказать, что отношения собственности при социализме носят чисто политический характер. На этой ненаучной абстракции строятся теории ’’командной экономики”, ’’тоталитарного режима”. Американский экономист Р.Шарлет утверждает, что ’’национализация сделала Советское государство наибольшим промышленным собственником в обществе, что неизбежно повлекло за собой развитие бюрократического аппарата для управления обширными владениями”2. Р.Шарлет противопоставляет государство как собственника всему обще- ству. Эта фальсификация находит широкий отклик у многих буржуазных идеологов3. Для них характерно сознательное извращение сущности госу- дарственного управления при социализме. Определяющей чертой управле- ния общественной собственностью при социализме они считают исключи- тельно высокий уровень централизации, почти полностью ликвидирующий товарно-денежные отношения, исключающий экономическую самостоятель- ность предприятий4. Существенный ’’вклад” в искажение экономического содержания со- циалистической собственности на средства производства внес В.Брус. Свою книгу ’’Социалистическая собственность и политические системы” он характеризует как попытку обобщить теории собственности на основе марксистского исторического материализма. В действительности же им перепеваются антимарксистские трактовки социалистической собствен- 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 68. ^Sharlet R. Zan in the Political Development of a Communist System. In Kanet R. (Sd.f The Benavional Revolution and Communist Studies. N. Y., 1971, p. 263. 3Raupach H. Zur Stellung des Betriebes in Kapltalismus und im Socialismus. Munchen, 1970, S. 20. * Salmon L. Economics. Reading. 1975, p. 460.
22 кости. Разграничивая государственную и общественную собственность, он выделяет две модели социализма: этатическую и самоуправляемую. Последняя определяется как динамическое понимание обобществления, на основе которого происходит трансформация экономики в союз само- управляемых производителей товаров и услуг. Только возникшая таким путем коллективная собственность является, по его мнению, действитель- но общенародной собственностью. Выполняя социальный заказ антимарк- сизма, он заканчивает свою работу выводом о том, что обобществление средств производства в европейских социалистических странах в реальнос- ти не было осуществлено, а все проблемы социалистической экономики могут быть решены только путем децентрализации системы ее функцио- нирования1. Сторонники данной точки зрения, провозглашая лозунг борьбы с ’’эта- тизмом”, выступают с требованиями ликвидации государственной формы собственности на средства производства и передачи последних в руки не- посредственных производителей. Классики марксизма-ленинизма усматривали в пропаганде приоритета групповой собственности подрыв экономических основ социализма, его важнейших преимуществ перед капитализмом, При социализме производст- во имеет непосредственно-общественный характер, что вызывает необхо- димость его планомерного регулирования. Централизованное плановое руководство как народным хозяйством в целом, так и отдельными хозяйст- венными звеньями — необходимое условие нормального развития социа- листической экономики. Но оно не исключает определенной экономи- ческой самостоятельности социалистических предприятий, что находит выражение в развитии хозрасчетных отношений. Именно благодаря центра- лизованному планированию и управлению экономикой в социалистических странах созданы высокоразвитые производительные силы, передовая наука и культура, растет благосостояние трудящихся, все более полно решается задача всестороннего развития личности. Что же касается мифа о перерож- дении государственной социалистической собственности в государствен- но-монополистическую, то его можно объяснить страхом антикоммунистов перед успехами социализма и наличием очевидных им самим кризисных явлений в экономике, политике и идеологии капитализма. Этим объясня- ются стремление без всяких на то оснований распространить пороки капи- тализма на экономику социалистических стран, усиление нападок на марк- систско-ленинскую теорию и практику социалистического и коммунисти- ческого строительства. В действительности успехи реального социализма обусловлены прежде всего господством социалистической общественной собственности на средства производства, составляющей основу экономической системы социалистического общества. Ограниченность буржуазного мировоззрения и лженаучность методоло- гии защитников капитализма не способствуют пониманию социалисти- ческой природы и другой формы «общественной собственности — кол- 1 Brus W. Socialist Ownership and Political Systems, L., Boston, 1975.
23 хозно-кооперативной. В большинстве немарксистских работ ее рассмат- ривают как какую-то промежуточную между капиталистической и социа- листической формами собственности на средства производства. Например, Ф.Прайэр утверждает, что всегда имеются ’’три возможные модели собст- венности: преимущественно частная собственность (капитализм), преиму- щественно государственная собственность (социализм) и преимуществен- но не государственная и не частная собственность, представленная коопера- тивами”1. В кооперативной собственности пытаются увидеть черты так называемой смешанной экономики, или, как выражаются некоторые бур- жуазные авторы, ’’удивительный симбиоз коллективного и частного труда”. ’’Коллективное хозяйство... не вызывает полную интеграцию всех элемен- тов производства..., оно является симбиозом элементов кооперации и част- ного предпринимательства”2. Вся аргументация этого абсурдного утверж- дения сводится к существованию личного подсобного хозяйства колхозни- ков и права колхозов на часть прибыли, полученной от реализации произведенной колхозом продукции. Основываясь на ненаучном пред- ставлении о схожести социалистической и капиталистической кооперации, буржуазные экономисты совершенно исключают из своего анализа их со- циально-экономическое содержание. Они усиленно подчеркивают внеш- ние, формально общие черты, все различия сводят к формам распределе- ния произведенного членами кооператива продукта. В.И.Ленин убедительно показал, что сущность кооперации определя- ется социально-экономическим строем общества и кооперативная собст- венность при социализме является одной из форм общественной собствен- ности3. Для немарксистских концепций аграрных отношений в социалистичес- ких странах характерны, как правило, нападки на колхозно-кооперативную собственность. Прежде всего у представителей этих концепций обнаружи- вается стремление опорочить саму идею коллективизации, доказать ее ненужность. Так, автор книги ’’Экономика коммунистического сельского хозяйства” У.Карц, анализируя опыт аграрных преобразований в социа- листических странах, пытается доказать неизбежность низкой эффективнос- ти сельскохозяйственного производства в странах, осуществивших полную коллективизацию. Повышение его эффективности он видит только на пути усиленного развития личного крестьянского хозяйства и частных мелких хозяйств. Реальные успехи колхозного производства он, естествен- но, старается не замечать, усиленно пропагандируя идею ’’смешанной эконо- мики”4. Особенно усердствуют ’’исследователи” колхозно-кооперативной формы собственности, противопоставляя ее государственной форме собственности. Вопреки неопровержимым фактам развития колхозно-кооперативной собственности в социалистических странах выдвигается множество версий об ограничении этой формы собственности, о наступлении на нее со сторо- 1 Pryor F. Op. cit., р. 385. 2 Bergmann Т. Farm Policy in Socialist Countries. Westmead, 1975, p. 35. 3Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 375. AKarcz J.F. The Economics of Communist Agriculture. Bloomington, 1979, p* 469.
24 ны государства и о перспективах ее полного поглощения государственной собственностью1. В действительности государство содействует развитию колхозно-ко- оперативной собственности и ее сближению с государственной. В последнее время за счет перераспределения средств в народном хозяйстве обеспечено резкое увеличение капитальных вложений в аграрный сектор экономики. Так, за период с 1970 по 1980 г. их объем был в 2,3 раза больше, чем в пре- дыдущем десятилетии. На дальнейшее развитие и совершенствование агро- промышленного комплекса ’’...выделяется почти треть всех капитальных вложений в народное хозяйство, из них большая часть — непосредственно на подъем сельскохозяйственного производства...”2 Разработана система мероприятий по укреплению экономики колхозов, требующая от государст- ва существенных дополнительных расходов. Характеризуя проблему совершенствования производственных отно- шений развитого социализма, июньский (1983 г.) Пленум ЦК КПСС отме- тил, что ”их основа — общественная собственность на средства производ- ства. У нас она имеет, как известно, двоякую форму: собственность госу- дарственная и колхозно-кооперативная. Перспективу мы видим в слиянии этих двух форм в единую, общенародную. Разумеется, не путем механи- ческого преобразования колхозов в совхозы. Практика показывает, что есть иные пути, — например, агропромышленная интеграция, развитие межколхозных и колхозно-совхозных объединений”3. Несостоятельность буржуазного анализа форм социалистической собст- венности обусловлена как его антикоммунистической направленностью, так и ограниченностью буржуазной методологии, отрицающей основопола- гающую роль отношений собственности на средства производства в разви- тии общества, подменяющей экономический базис политической надстрой- кой. Объективно необходимые, существенные, постоянно повторяющиеся причинно-следственные связи в производственных отношениях суть эконо- мические законы. Выявление содержания экономических законов представ- ляет высокую ступень абстракции в научном познании экономических явлений. В .И.Ленин определял закон как ’’отношение сущностей или между сущностями”4. Только в процессе глубокого исследования системы объек- тивных производственных отношений могут быть выявлены такие сущест- венные причинно-следственные связи в них, которые представляют содер- жание экономических законов, т.е. выражают наиболее существенные черты функционирования и развития данной системы. Буржуазная политическая экономия подобных задач перед собой не ста- вит. Ограничиваясь исследованием лишь поверхностного слоя экономичес- ких процессов в их конкретных формах проявления, она трактует эконо- мические законы только как выражение количественных зависимостей между различными экономическими явлениями5. 1 Например: Lipsey R., Steiner Р. Op. cit., р. 837. 1 Материалы XXVI съезда КПСС. М.: Политиздат, 1981, с. 116. 3 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 — 15 июня 1983 года, с. 11. 4 Лёнин В.И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 138. 5Encyclopedic de VEconomic. Р., 1978t р. 10.
25 Марксизм не отрицает правомерности применения количественных ме- тодов в исследовании экономики, в тоги числе математического хмоделиро- вания экономических процессов, выявления закономерных количествен- ных зависимостей. Пример тому — Марксова теория воспроизводства, в которой использованы абстрактные схемы движения различных частей совокупного общественного продукта. Но марксизм экономические явле- ния изучает в единстве их количественной и качественной определенности. Только такой подход дает возможность вскрыть их сущность и научно объяснить их причины. Ограничение экономических исследований лишь количественным анали- зом, стремление свести политическую экономию к выявлению ’’универсаль- ных” экономических законов, выражающихся математическими формула- ми и уравнениями без учета специфики системы производственных отно- шений, объясняются апологетическим характером буржуазной экономи- ческой науки. Наряду с таким количественным подходом в последнее время в бур- жуазной экономической литературе наметилось и иное направление в понимании сути экономических законов, отразившееся в термине ’’социаль- но-экономические законы”1. В отличие от упомянутого выше подхода к экономическим законам как выражению количественных функциональных зависимостей в процессе воспроизводства здесь экономические законы понимаются как выражение тех побудительных сил, которые предопределя- ют экономическое поведение хозяйствующего субъекта. В буржуазных и праворевизионистских исследованиях социалистической экономики можно выделить два основных направления в трактовке дей- ствующих социально-экономических законов социализма: их отождеств- ление с экономическими законами капитализма и отрицание действия объективных экономических законов в реально существующих социалисти- ческих странах. По характеру аргументации в первом направлении в свою очередь можно выделить три разновидности. К первой разновидности условно можно отнести тех исследователей социально-экономических законов, которые наиболее откровенно апелли- руют к психологическим факторам в объяснении их сущности. При этом далеко не всегда специально подчеркивается однотипность экономических законов социализма и капитализма, но такой вывод следует сам собой, когда в исследованиях социально-экономических законов как категории общественных наук даже не ставится вопрос об определяющей роли типа производственных отношений, характера собственности. Как правило, определения понятия ’’экономический закон” носят при этом очень расп- лывчатый характер. ’’Социально-экономический закон должен быть прежде всего robust, т.е. должен себя оправдывать при очень различных крайних ситуациях. Это требование означает, что экономический закон должен обла- дать очень высокой степенью обобщения (и соответственно очень незначи- тельным содержанием) как принцип выгоды или рациональности...”2. * 3 'Einfuhrung in die Wissenschaftstheorie fur Nationaldko nomen. Bd. I, St. Gallen, 1979, S. 127 - 153; Zur Theorie marktwirtschaftlicher Ordnungen. Tiibengen, 1980, S. 80 - 123; Zinn K.G. Wirtschaft und Wissenschaftstheorie. B. (W), 1976. 3 Zur Theorie markwirtschaftlicher Ordnungen, S. 121.
26 Видимо, под такими ’’крайними ситуациями” следует понимать капитализм и социализм. Выдвижение универсального ’’принципа выгоды или рациональности” как главного фактора, управляющего поведением людей при ’’распоряже- нии редкими благами”, т.е. выдвижение его на роль универсального эконо- мического закона, базируется на теории ’’предельной полезности”. Гносео- логические корни всех концепций об универсальности экономических законов, как и самой теории ’’предельной полезности”, таятся в экономи- ческих теориях субъективно-идеалистического направления XIX — нача- ла XX веков, которые основой хозяйственной деятельности человека полагали психологические мотивы. В качестве движущих сил такой дея- тельности человека и факторов, определяющих характер складывающихся при этом отношений, выдвигались естественные, якобы самой природой обусловленные инстинкты человека: стремление к выгоде, наслаждению, успеху (Г.Шмоллер, Т.Веблен, У.Джевонс, Л.Мизес, ВЛарето, В.Зомбарт). Из такой трактовки движущих сил производства делался вывод об их вечности и неизменности, поскольку не меняется природа человека в це- лом. В прошлом такой антрополого-психологический подход к объяснению экономических процессов был господствующим и проявлял себя самым откровенным образом. В настоящее время он хотя и перестал играть глав- ную роль, тем не менее охотно используется представителями неосоциаль- ного направления буржуазной политэкономии. Вторая разновидность концепций однотипности социально-экономичес- ких законов социализма и капитализма представлена в тех исследованиях, авторы которых свои аргументы выводят из одинакового уровня развития производительных сил. Хотя они и стараются всячески подчеркнуть объек- тивный характер экономических законов, но по существу остаются в плену старых субъективно-идеалистических концепций в духе теории ’’предельной полезности”, поскольку игнорируют наличие производственных отношений и их специфику. Отличие от старых традиционных концепций поведения человека состоит лишь в том, что здесь поведение человека, его цели и стремления объясняются исходя из индустриального характера производст- ву. Например, американский социолог А.Тофлер пишет: ”... И в капиталис- тическом, и в коммунистическом варианте индустриализм является систе- мой, направленной на максимизацию материального благосостояния. Для технократа, живет ли он в Киеве или Детройте, экономический успех есть первичная цель, а технология — главный инструмент”1. По существу все теоретики ’’индустриального общества”, подчеркивая, что любое общество, достигшее определенной ступени индустриализации, начинает развиваться по однотипным экономическим законам, определяе- мым господством машинной техники и крупного промышленного про- изводства, отождествляют экономические законы капитализма и социа- лизма2 . 1 TofflerA. Future Shock. N. Y„ 1970, p. 397. 2Aron R. Les de ddssilusions du progres. Essai sur la dialectique de la modemite. P., 1969, p. 48; Nove A. The Soviet Economic System. L., 1977, p. 228; Comparison of Economic Systems. Theoretical and Methodological Approaches. University of California Press, 1971, p. 287.
27 Третью разновидность рассматриваемого направления образуют концеп- ции, авторы которых ссылаются не только на индустриальный тип произ- водства, но и на государственную, форму собственности. Создается види- мость, что их сторонники стоят на объективной основе, учитывают и уро- вень производительных сил, и форму собственности. Но это лишь види- мость, так как отождествление государственно-монополистической собст- венности с социалистической государственной собственностью строится на совершенно неправильном методологическом приеме: в качестве главного конституирующего признака берется не содержание экономических отноше- ний собственности, а только ее государственная форма. ’’Таким образом, государственной собственностью на средства производства на основе прису- щей ей власти обусловливается одинаковое или схожее положение непос- редственных производителей к их условиям производства, независимо от того, капиталистическая она или социалистическая”, — утверждается в одной из работ, посвященных проблемам социализма1. И на такой основе делается вывод, что ’’государственно организованный социализм еще не перешагнул барьер буржуазного общества”2, т.е. что в реально существую- щем социализме еще действуют те же экономические законы, что и в современном капитализме. Стремление представителей буржуазной экономической мысли обосно- вать тождественность экономических законов, действующих в капиталисти- ческом и социалистическом обществах, вполне понятно. Оно в значительной степени объясняется ростом притягательной силы социализма,'когда он не только теоретически, но и практически демонстрирует свои явные преиму- щества перед капитализмом. Однако как бы ни было велико желание, нель- зя доказать то, что не существует в действительности: не могут быть одина- ковыми движущие силы, побудительные^ мотивы производственной дея- тельности в антагонистическом капиталистическом обществе, основанном на частной собственности на средства производства, наемном труде и эксп- луатации, и в социалистическом обществе в условиях господства общест- венной собственности. Несостоятельность концепции универсальности экономических законов кроется в методе исследования, исключающем анализ внутреннего содержа- ния производственных отношений и опирающемся лишь на схожесть внеш- них форм проявления. Этот порок присущ не только трем рассмотренным разновидностям данной трактовки, но и целиком теории ’’конвергенции” противоположных социально-экономических систем, в которой концепция экономических законов составляет одно из необходимых звеньев. На ее основе либо капитализм изображается как общество, уже достигшее тех же преимуществ, которые свойственны социализму, либо социализм изоб- ражается как общество, еще не расставшееся с теми противоречиями и по- роками, которые свойственны капитализму, так как они якобы вытекают из самой природы человека и потому вообще неустранимы. В подобных утверждениях проявляется не только теоретическая несостоятельность 1 Lubbe Р. Der staatlichetablierte Sozialismus. Hamburg, 1975, S. 23. 2Ibid., S. 45.
28 буржуазной политической экономии, но и прямое игнорирование фактов как капиталистической, так и социалистической действительности. Второе направление трактовки экономических законов — отрицание их действия при социализме. Имеется много разновидностей данного нап- равления в буржуазных и ревизионистских экономических теориях, но всем им присуще единство исходных методологических позиций — отож- дествление свободы проявления экономических законов лишь со стихий- ностью товарно-денежных отношений и свободным предпринимательством. Среди них можно выделить такие теории, в которых превалирует либо извращение марксистско-ленинского учения, либо искажение экономи- ческой действительности социалистических стран. В первом случае делаются попытки представить учение К.Маркса об объективном содержании экономических законов как якобы относящееся только к капитализму. Поэтому применяемому в советской экономичес- кой литературе термину ’’экономический закон” приписывается иной смысл. В частности, в статье об экономических интересах в сравнительной энциклопедии ’’Марксизм, коммунизм и западное общество” говорится следующее: ’’Русский эквивалент термина ’’экономический закон” (хо- зяйственное право) обычно применяется в СССР для обозначения совокуп- ности тех правил, с помощью которых осуществляется управление плани- рованием хозяйственной системы, отношениями между административны- ми органами и хозяйственными организациями, а также между самими хозяйственными организациями”1. Искажению подвергается и марксистско-ленинское учение об использо- вании объективных экономических законов в сознательно регулируемом, планомерно организованном хозяйстве, когда утверждается, что ’’диалек- тический материализм роль субъекта считает не чем иным, как идеалисти- ческим волюнтаризмом”2. На самом деле это далеко не так. В марксистс- ко-ленинской экономической литературе всегда подчеркивается роль субъективного фактора в реализации экономических законов. Экономичес- кие законы, будучи объективными по своему содержанию, не действуют при социализме автоматически, необходимо их познание и сознательное использование. Июньский (1983 г.) Пленум ЦК КПСС отмечал, что для ус- пешного решения задачи повышения эффективности общественного произ- водства и качества продукции необходимо ’’прежде всего активно форми- ровать новый тип экономического мышления, нацеленного на инициативу и социалистическую предприимчивость, на повышение ответственности, творческий поиск путей, ведущих к наилучшему конечному народнохозяй- ственному результату при наименьших затратах”3. Таким образом, ком- мунисты, руководствуясь марксистско-ленинской теорией, признают ак- тивную роль субъективного фактора в социалистической экономике, а практика социалистического хозяйствования создает необходимые условия для осуществления этой роли. 1 Marxism, Communism and Western Society. A comparative Encyclopedia. Vol. III. N.Y., 1972, p. 29. 2 Zinn K.G. Wirtschaft und Wissenschaftstheorie, S. 30. 3 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14-15 июня 1983 года, с. 40.
29 Волюнтаризмом же в экономике диалектический материализм считает не всякое проявление субъективного фактора, а лишь такое, которое ’’состоит в попытках отыскать внутренние причины экономического разви- тия общества в волевых (психологических) мотивах деятельности лю- дей”1. Прямым искажением социалистической действительности, практики строительства социализма и коммунизма являются и утверждения о том, что действие объективных экономических законов в социалистических странах признается только на словах, а на практике они не используются2. Преградой для их действия изображается централизованное планирование, особенно его директивный характер. Типичным приемом, используемым буржуазными и праворевизионистскими критиками социализма для отри- цания действия объективных экономических законов, является противо- поставление некоего ’’политического центра” с особыми политическими интересами и остальной массы производителей. Централизованное планиро- вание при этом изображается инструментом подчинения непосредственных производителей произволу этого ’’центра”, не оставляющим места для действия экономических законов3. Здесь, с одной стороны, совершенно игнорируется ленинское учение о соотношении экономики и политики, о политике как концентрированном выражении экономики. Политика противопоставляется экономике, а ди- рективное планирование — экономическим методам. С другой стороны, не принимается во внимание, что в условиях социализма сознательное регу- лирование общественного производства путем целенаправленного планиро- вания само является объективной необходимостью, т.е. экономическим законом, а директивный характер — это форма действия и использования данного объективного закона, обусловленная особенностями социалисти- ческой стадии коммунистической формации. При социализме еще сохра- няются различия между классами и социальными группами общества, социально-экономические различия в труде и различие экономических интересов. В этих условиях директивный характер планирования служит гарантией соблюдения общенародных интересов. Всесторонний учет и глубокий анализ всех многообразных объектив- ных условий каждого данного периода развития страны, выработка форм и методов управления в соответствии с этими условиями означают пра- вильный политический подход к экономике. Именно в этом смысле В.И.Ленин говорил о первенстве политики над экономикой. Однако кри- тиками социалистической системы совершенно игнорируется, что государст- венные плановые задания, правовые и организационные нормы, регламен- тирующие деятельность хозяйственных единиц, разрабатываются на основе объективных экономических законов и представляют лишь формы их Политическая экономия. Словарь. М.: Политиздат, 1979, с. 42. ^SpuiberN. Organizational Alternatives in Soviet-type Economies. Cambr., 1979, p. 42. 3Nove A. Political Economy and Soviet Socialism. L., 1979, p. 145; Mellerowiez K. Sozialorientiere Untemehmensfuhrung. Freiburg, 1976, S. 18; Haffner Fr. Systemkontrdre Beziehungen in der sowjetischen Planwirtschaft. B. (W), 1978, S. 226.
30 сознательного использования. В нашей стране, как и в других социалисти- ческих странах, всегда придавалось большое значение экономической теории, раскрывающей содержание и объективный механизм действия экономических законов, а волюнтаризм и субъективизм в управлении народным хозяйством, игнорирование этих законов подвергались резкой критике. Некоторыми особенностями отличаются праворевизионистские кон- цепции экономических законов социализма. В отличие от буржуазных экономистов правые ревизионисты отрицают действие экономических законов не вообще при социализме, а только в реально существующей практике социалистического строительства1. Вопрос об экономических законах ставится ими в связи с теориями ’’рыночного социализма”. Пы- таясь дискредитировать централизованное планирование, они выдвигают идею о ’’тоталитарном характере”, ’’командном характере” экономики реального социализма, в котором якобы нет условий для действия объек- тивных экономических законов, поскольку нет свободного предпринима- тельства. Согласно их утверждениям, для того чтобы открыть путь объек- тивной необходимости, социалистическим странам следует отказаться от планомерности в развитии экономики и ввести анархию рыночных отно- шений. Следование этим рекомендациям означало бы отказ от главных преимуществ социализма и в конечном счете могло бы привести к пере- рождению социализма. Игнорирование марксистско-ленинской теории, научно обосновавшей объективный характер экономических законов и возможность их сознатель- ного использования, и практики строительства социализма, демонстри- рующей явные преимущества перед капитализмом, объясняется острым желанием буржуазных и праворевизионистских идеологов дискредити- ровать экономическую систему социализма в глазах всех народов, осо- бенно в глазах народов, завоевавших политическую независимость и стоящих перед выбором дальнейшего пути развития. § 3. Антинаучные взгляды на планомерность и управление в социалистическом обществе Теория и практика социалистического планового хозяйствования давно стали объектами пристального внимания со стороны немарксистов. Обычно интерес к экономике социализма усиливается, когда ее динамич- ное развитие происходит на фоне резкого обострения кризисных процес- сов в капиталистическом хозяйстве. В современных условиях этот инте- рес обусловлен построением развитого социализма и совершенствованием социалистической экономики в СССР, становлением развитого социалис- тического общества во многих социалистических странах, в то время как буржуазное общество переживает глубокий кризис. ’’Все более теря- *Sik О. Ftir eine Wirtschaft ohne Dogma. Munchen, 1974, S. 115; Bachro R. Die Alterna- tive (Zur Kritic des real existierenden Sozialismus). Koln - Frankfurt a. M., 1977. Sozi- alistische Marktwirtschaften. Hrsg. LeipoldH., Munchen, 1975, S. 9 - 11.
31 ют эффективность методы, с помощью которых капитализму удавалось поддерживать относительную стабильность своего развития в послевоен- ный период... Империализм, — отмечалось на июньском (1983 г.) Плену- ме ЦК КПСС, — запутался во внутренних и межгосударственных анта- гонизмах, потрясениях, конфликтах”1. Следовательно, то внимание, которое оказывается немарксистами социалистической планово-управляе- мой экономике с точки зрения эмпирико-прагматического подхода к ре- гулированию капиталистической экономики, вполне обоснованно. В то же время они либо отвергают принципы научного социалистического управле- ния, либо извращают их так, чтобы в конечном счете дискредитировать последнее в глазах несоциалистического мира и в особенности в глазах молодых национальных государств. В условиях резкого обострения международной обстановки второй подход, как правило, получает прио- ритет в идеологической борьбе двух противоположных социально-эконо- мических систем. Поэтому, выполняя социальный заказ буржуазии — не допустить распространения идей научного социализма в странах капитала и в молодых национальных государствах, буржуазные идеологи пытаются конструировать концепции, которые, не отрицая возросшей силы соци- ализма, извращали бы его сущность и перспективы развития. Проявляя пристальное внимание к социалистической экономике, бур- жуазные экономисты утверждают, что марксистско-ленинской теории социалистического планирования не существует, поскольку для нее нет достаточной теоретической базы. По их мнению, решение задач социалисти- ческой плановой экономики в масштабе народного хозяйства на базе марксизма невозможно, поскольку сам К.Маркс специально этими вопро- сами не занимался и не уточнял, какого типа должно быть планирование - централизованное или децентрализованное2. Действительно, основоположники марксизма не ставили и не могли ставить перед собой задачу детального исследования конкретных форм функционирования хозяйственного механизма социалистического общест- ва. Тем не менее, исследуя коренные основы коммунистического способа производства, К.Маркс и Ф.Энгельс высказывали основополагающую идею замены анархии внутри общественного производства планомерной, созна- тельной организацией и контролем. ’’Общественные силы, подобно силам природы, действуют слепо, насильственно, разрушительно, пока мы не познали их и не считаемся с ними, — писал Ф.Энгельс, — ... Но раз понята их природа, они могут превратиться в руках ассоциированных производите- лей в покорных слуг... Когда с современными производительными силами станут обращаться сообразно с их познанной, наконец, природой, общест- венная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности”3. Следовательно, планомер- ность надо понимать как необходимую форму развития производительных Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 24. *Nove A. Khappeit, Allokation undMacht. - Macht und okonomishes Gesets В. I. B. (W), 1973, S. 57. 3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 290 - 291.
32 сил и производственных отношений при социализме. Исходя из этого, К.Маркс рассматривал различные формы проявления планомерности. Важнейшие из них: применение индивидуальных рабочих сил как совокуп- ной общественной рабочей силы; сознательное установление пропорцио- нальности между расходованием рабочего времени, затрачиваемого на производство данного продукта, и размерами общественной потребности в нем; распределение ресурсов общества по разным отраслям и сферам производства на основе заранее заданного плана; установление обществен- ной полезности разных продуктов, непосредственный учет потребности об- щества в различных продуктах и затрат труда на их производство. Характерные черты планомерной формы процесса воспроизводства находят свое отражение в заранее разработанных народнохозяйственных планах, определяющих объем и структуру ресурсов и произведенного продукта, а также процессы распределения, обмена и потребления. Произ- водство, основывающееся на общественной собственности, предполагает, писал К.Маркс, что само общество по плану ’’распределяет свои средства производства и производительные силы в той степени и той мере, как это необходимо для удовлетворения его различных потребностей-..”1. Эту же мысль высказывали Ф.Энгельс2, В.И.Ленин3. Однако немарксисты, как правило, не связывают объективный экономи- ческий закон планомерного и пропорционального развития народного хозяйства с планированием, а планирование — с общественной собствен- ностью4. Некоторые из них прямо заявляют, что отличия ’’капиталистичес- кого режима” от ’’коллективистского режима” лежат не в принципиально различных формах собственности, а в различной степени централизации планирования”5. Образец типично буржуазного, лишенного всякого со- циально-экономического содержания определения плановой экономики дают французские неоклассики Ж.Аттали и М.Гийом: ’’Всякая плановая система теоретически характеризуется введением в модель общего рав- новесия дополнительной подсистемы, планового бюро, которое играет центральную роль, по крайней мере, на уровне движения информации. Но его роль может быть различной в зависимости от уровня централизации власти”6. Но о каком планировании эффективной деятельности плановых органов, установлении пропорций в масштабе всего общественного производства может идти речь, если исключить общенародную собственность, централи- зованное управление экономикой и допустить, чтобы каждое предприятие функционировало на свой страх и риск, исходя из собственной выгоды? Практика буржуазного программирования показывает, что предпринима- тели не считаются с государственными планами. Государственное планиро- 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 26, ч. П, с. 587. 2Там же, т. 19, с. 229. 3 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 300. 4 Например: В. Андрефф, П.Грегори, Р. Стюарт. 5 Gregory Р., Stuart R. Comparative Economic Systems. Boston, 1980, p. 146; And- re ff W. Vers une theorie de la congruence les systemes. - In: Travail et monnaie en systeme socialiste. P., 1981, p. 290. 6AttaliJ., Guillaume M. L’ anti-economique. P., 1974, p. 50.
33 вание эффективно либо в тех национализированных отраслях и секторах экономики, куда буржуазное государство направляет капиталовложения, либо в таких, где оно покупает продукцию, так как это непосредственно связано с государственной собственностью, хотя и капиталистической. Как известно, капитализм не может обеспечить планомерность в масшта- бе общества. ’’Полной планомерности, ~ писал В .И. Ленин, — конечно, трес- ты не давали, не дают до сих пор и не могут дать. Но поскольку они дают планомерность, поскольку магнаты капитала наперед учитывают размеры производства в национальном или даже интернациональном масштабе, поскольку они его планомерно регулируют, мы остаемся все же при капитализме, хотя и в новой его стадии, но несомненно при капитализме”1. Стихийные рыночные процессы, обусловленные самим существованием частной капиталистической собственности, остаются господствующими в масштабах всего общества и при государственном регулировании. Анархия, конкуренция и планомерность при империализме диалектически связаны. Они сталкиваются друг с другом, ущемляют друг друга. В этом сочетании планомерности и анархии, конкуренции и планомерности отражается огра- ниченный, глубоко противоречивый характер государственного регулиро- вания в условиях современного капитализма. В этом вынуждены иногда признаваться и сами буржуазные идеологи. Так, неолибералы, подчеркивая возросшую остроту таких проблем капиталистических стран, как дефицит финансовых средств государства, необходимых для осуществления инвес- тиционной политики в общественном секторе, хронически высокий уровень безработицы, осложнения в финансировании системы социального страхо- вания, вызванные ростом числа безработных, кризис городов и т.д., счита- ют, что лишь эти трудности обусловливают ’’относительно малую эффектив- ность государственного планирования и регулирования”2. В подобного рода высказываниях обнаруживается один из типичных методологических пороков буржуазных авторов - выдавать следствие за причину. На самом деле очевидно, что основополагающим фактором, ограничивающим возможности планирования в капиталистическом обществе, выступает частная собственность на средства производства, которая обусловила существование этих трудностей и невозможность их разрешения. По своей природе государственно-монополистическое регулирование неспособно стать средством планомерного управления процессом произ- водства в масштабах государства и в интересах всего общества. Поэтому все формы планомерности, возможные в рамках капитализма, являются материальными предпосылками для осуществления планомерности в мас- штабах и интересах всего общества, полностью реализуемой только на основе общенародной собственности на средства производства при социа- лизме. На позициях буржуазных идеологов по существу оказываются соци- ал-реформисты и правые ревизионисты. Так, например, последние на протяжении многих лет без устали обвиняют планомерную организацию 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 68. 2 Velsigner R. Zur Machbarkeit Staatlicher Planting. - In: Politik und Markt:Wirtschafts- polit. Probleme der 80 et уahre. Stuttgart etc., 1980, p. 264.
34 общественного производства в ’’отчуждении” трудящихся от средств производства и создаваемого ими продукта, от управления производст- вом1 . То же самое утверждает один из лидеров социалистов США М.Хар- рингтон2. Если следовать логике их рассуждений, выходит, что планомер- ность не позволяет реально утвердиться общественной собственности, и это выражается в существовании ’’проблемы отчуждения”. Не желая признать реально существующие социалистические отношения, основанные на общественной собственности, за действительность, они пред- лагают решить ’’проблему отчуждения” в рамках концепции ’’социализма самоуправления” и ’’демократического социализма”. Правые социал-реформисты в своей модели ’’демократического со- циализма” и не помышляют об установлении общественной собственности на средства производства как главном условии решения ’’проблемы отчуж- дения”. Они указывают лишь на необходимость введения ’’демократическо- го контроля над средствами производства и распределением благ и ресур- сов”3. Демагогически разглагольствуя о ’’демократии” и ’’социализме”, они тем не менее выступают против всякой национализации. Левые социа- листы в отличие от правых, хотя и признают необходимость установления общественной собственности на средства производства, но отвергают решительное уничтожение частной собственности, допуская лишь буржуаз- ную национализацию. По существу рассуждения социалистов о ’’демокра- тическом социализме”, ’’демократическом планировании” выливаются в пустые слова, рассчитанные на наивных людей, поскольку ни о каком социализме, планомерном ведении хозяйства не может быть и речи в усло- виях господства частнокапиталистических отношений. Ревизионисты же рекомендуют передавать рабочим коллективам социа- листических предприятий ’’право собственности и распоряжения прибавоч- ной стоимостью”, чтобы они самостоятельно принимали решения, опреде- ляли ’’характер, объем и качество продукции и после выполнения обяза- тельств перед обществом решали вопрос о распределении доходов (капи- таловложений, уровня заработной платы и т.п.)”4. Попытки немарксистов дискредитировать планомерную организацию общественного производства обвинением последней в ’’отчуждении” тру- дящихся несостоятельны. В действительности планомерная форма ведения народного хозяйства не только не вызывает ’’отчуждения”, но, напротив, способствует полному устранению этого явления. Социализм ликвидирует противоречие между частным и общественным трудом, следовательно, исчезает и товарный фетишизм, так как основной формой общественной связи здесь становится не вещная товарная, а прямая, планомерно регули- руемая связь между ассоциированными производителями. Рекомендации же ревизионистов по преодолению ’’отчуждения” не имеют ничего общего с действительным решением этой проблемы и по существу способны привес- ти к ликвидации социалистической собственности, реставрации рыночной 1 Garaudy R. Garaudy par Garaudy. P., 1970, p. 73; L’alternative. P., 1972, pp. 220 — 221. 1 HarringtonM. Socialism. N.Y,, 1973, p. 162. 3 Rustin B. Strategies for Freedom. N.Y., 1976, p. 7. 4Garaudy R. Legrand tournant du Socialisms. P., 1969, pp. 177,192.
35 стихии, увековечиванию ’’отчуждения” трудящихся. Ведь продукт индиви- дуального производителя при капитализме (даже если речь идет о целом коллективе работников предприятия) есть продукт частного труда, совер- шающегося в рамках системы общественного разделения труда и включаю- щегося в общественный труд не иначе, как через обмен товаров на рынке. Даже если продукт будет продан, т.е. будет доказана его общественная необходимость, это еще не будет означать, что условия, в которых был произведен этот продукт, в дальнейшем останутся теми же и продукт коллектива получит общественное признание и в новых условиях произ- водства. Несомненно, что в такой ситуации связи между производителями приобретают ярко выраженный вещный характер, а сами производители оказываются во власти слепой рыночной стихии. Только планомерная организация, основанная на максимально точном расчете и централизо- ванном управлении общественными ресурсами, обеспечивает трудящимся реальную возможность принимать действенные решения и постепенно освобождаться от стихийных действий природных и общественных сил. Разрабатывая концепцию ’’социализма самоуправления”, ревизионисты пытаются модернизировать давно известную и вновь пропагандируемую на Западе теорию ’’рыночного социализма”. Они предлагают ограничить чрезмерное своеволие производителей, имеющее место в рыночной эконо- мике, с помощью "различных экономических средств типа системы ’’затра- ты - выпуск” В.Леонтьева1 и специально созданной системы взаимного информирования предприятий, принимающих то или иное решение, исполь- зуя для этого различные средства связи и электронно-вычислительную тех- нику. Это позволит, по их мнению, предотвратить нежелательные явления рыночной экономики, которые могут возникнуть в результате неопреде- ленных действий предприятий2. ’’Самоуправление” лежит и в основе варианта ’’социализма” французских социал-демократов. По их мнению, самоуправление предполагает ’’орга- низованных, информированных индивидуумов, способных ответственно принимать решения там, где они живут* и работают”3. Социалисты также негативно относятся к централизованному планированию, хотя в отноше- нии рынка они проявляют сдержанность. Ревизионистская модель ’’социализма самоуправления” от начала и до конца надуманна и не имеет ничего общего с научным социализмом. В ней желаемое принимается за действительное, делаются попытки ограничить стихию рынка с помощью того же рынка. Бесполезными оказываются и 1 Метод экономического анализа ’’затраты-выпуск” ( input - output), разработан- ный американским экономистом В.Леонтьевым, направлен на исследование конкрет- ных процессов замещения одних частей общественного продукта другими (по стои- мости и по натуральной форме) между отраслями капиталистической экономики (межотраслевые балансы), взаимосвязанными предприятиями, районами и странами. Этот формально-математический анализ не вскрывает взаимосвязи диспропорций и противоречий капиталистической экономики и вместо объективного исследования дает апологетическую картину капиталистической экономики (Экономическая энци- клопедия. Политическая экономия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1975, с. 350 - 351). 2Garaudy R. Le projet esperance. P., 1976, pp. 115 - 116. 3 Цит. no: Aftalion F., Socialisme et economie. P., 1978, p. 164.
36 матрицы В.Леонтьева, поскольку они рассчитаны на идеальные условия производства, без наличия каких бы то ни было диспропорций, вызывае- мых частнокапиталистической стихией. Таким образом, не принимая во внимание с самого начала реальные условия функционирования капиталис- тического хозяйства, ревизионисты по существу превращают свою концеп- цию ’’социализма самоуправления” во вредную для революционной борьбы трудящихся капиталистических стран, иллюзорную теоретическую констру- кцию. Постоянная, сознательно поддерживаемая пропорциональность возмож- на лишь в условиях производства, основанного на общественной, социа- листической собственности, когда весь производственный процесс плани- руется из единого центра. Но это условие как раз и неприемлемо для анти- марксистов, так как даже самая современная электронно-вычислительная техника, система информации могут лишь фиксировать, но не устранять диспропорций развития рыночной экономики. Согласно трактовкам представителей неоклассического, неолибераль- ного, неокейнсианского течений в современной буржуазной политической экономии социалистическая плановая система хозяйства по своей природе якобы ’’антидемократична”, ’’экономически неэффективна”, в ней будто неизбежно нарастание политических и экономических противоречий. Более того, начиная с середины 60-х годов, буржуазные экономисты все чаще стали выступать с заявлениями о ’’кризисе центрально-управляемой эко- номики советского типа”1, ’’кризисе социалистического планирования”2, ’’деградации советского экономического роста”3 и т.п. Некоторые сове- тологи, ’’проанализировав” планы экономического и социального развития СССР на одиннадцатую пятилетку, заявляют о том, что советскую экономи- ку потрясает ’’кризис”, что ’’напряжение” в ней должно увеличиться4. Главными доказательствами этого ’’кризиса”, ijo их мнению, являются некоторые снижения темпов экономического роста, невыполнение отдель- ных плановых показателей, появление длительных перебоев в снабжении. Для многих буржуазных экономистов, стоящих на методологических позициях теории ’’командной экономики”, причина подобных кризисов кроется в том, что советская модель ведения хозяйства в меньшей степени отражает экономическое руководство и в большей степени является ’’поли- тическим действием”. В связи с этим утверждается, будто советские планы являются результатом не научных исследований, а администрирования. Так, американский экономист Г. Гроссман утверждает, что советские пятилетние планы - это ’’коммунистическая пропаганда”, ’’миф”, посколь- ку они постоянно корректируются, ’’выполняются стихийно”. Реальными же являются годовые планы5. Французский советолог Ж.Грелле считает ’’абсурдным делом” составление пятилетних планов, в которых якобы 1 Thalheim К. Die Wirtschaft der Sowjetzone in Krize und Umbau, 1964, S, 21; 2 Grellet G. Tendances nouvelles de I "economic politique. P, 1979, p. 126 - 128; Marczewski J. Grise de la planification socialiste. 1973. 3Wild G. Perspectives de Veconomie sovietique 1977 - 1985: Elements de reflexion - Economies et societes, Serie G., t. XIII, №3-5, P., 1978, p. 936. 4 The Times, 1980, 4 Dec.; La Stampa, 1981, 25 Febr. 5Problems of Communism, 1976, Mar. - Apr., Vol. XXV, p. 25.
37 ’’невозможно планировать производство всех материальных благ, географи- ческое распределение всех видов трудовой деятельности людей...”1 Амери- канский советолог А. Бергсон, оценивая меры по улучшению хозяйствен- ного механизма, предпринятые в СССР, утверждает, что они себя якобы не оправдали, что в бюрократической системе централизованного планиро- вания глубоко укоренились трудности, которые никакие реформы реально не устраняют2. Можно встретить и высказывание о социалистическом планировании как о ’’волюнтаристском акте”3. Смысл подобных утверждений сводится к тому, что социалистическое плановое хозяйство функционирует не под воздействием экономических законов социализма, а в результате волюнтаристских решений государст- венных органов. Отрицается и функционирование закона планомерного, пропорционального развития народного хозяйства при социализме. Ошибка немарксистов заключается в непонимании того, что состояние экономики того или иного способа производства зависит не только от уровня развития производительных сил, но и от производственных отноше- ний в тот или иной исторический период времени, которые в свою очередь основываются на определенной форме собственности на средства произ- водства. Разрывая две диалектически связанные стороны способа произ- водства, игнорируя анализ производственных отношений и отношений собственности, они не могут дать объективной оценки теории и практики планирования и управления, перспектив развития социалистического об- щества в целом. Отсюда вульгаризация понятий планирования и управле- ния, спекуляции на трудностях современного этапа социалистического строительства в СССР. Что касается высказываний буржуазных экономистов о ’’волюнтаризме” социалистического планирования, то здесь можно сказать следующее. Как уже отмечалось, планомерность экономического развития предполагает и активную роль научно обоснованной экономической политики госу- дарственных органов руководства народным хозяйством, которая опирает- ся на познание и использование объективных экономических законов. Однако реализация ее в тот или иной период времени связана не только с тем, в какой мере познаны и использованы, экономические законы, но и с существующими внутренними и внешними условиями. Примером тому может служить экономическая политика государства диктатуры пролета- риата в переходный период от капитализма к социализму. В 1918 г. В.И.Ле- нин сформулировал научные основы этой политики, направленной на побе- ду социализма. Но в исключительно трудной обстановке гражданской войны и иностранной интервенции, разрухи реализация этой политики в полном объеме была затруднена. Это субъективный фактор, но не считаться с ним было невозможно. В настоящее время США и их партнеры по НАТО стремятся поставить СССР и другие социалистические страны в фарватер гонки вооружений, 1 Grellet G. Op. cit., р. 126. 2Bergson A. Soviet economic Slowdown. - Problems of communism, 1981, May - June, p. 30. 3 Economic politique de la planification en systeme socialiste. P., 1978, p. 15.
38 которая, как известно, является непроизводительным расходованием огромных материальных, трудовых и финансовых ресурсов. Естественно, что в этих условиях реализовать экономическую политику социалистичес- кого государства в полном соответствии с научными принципами хозяйст- вования значительно труднее. Буржуазные идеологи прямо заявляют, что СССР не сможет действовать сразу в двух направлениях: не отстать в гонке вооружений и выполнять главную задачу пятилетних планов ~ обеспечить дальнейший подъем материального и культурного уровня жизни советского народа. Навязываемая гонка вооружений — это неприкрытая экономическая диверсия против социалистических стран. Поэтому сейчас весьма остро стоит задача выявления материальных и трудовых резервов, ликвидации имеющихся недостатков в хозяйствовании, повышения эффективности социалистического производства. На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС отмечалось, что ’’совершенствование производственных отно- шений требует также коренного улучшения планирования и управления. У нас сформирован единый народнохозяйственный комплекс страны, накоп- лен определенный опыт комплексного планирования по регионам и по узловым проблемам экономию!. Последние примеры этого — Продовольст- венная программа и Энергетическая программа — крупнейший документ перспективного значения, своего рода ГОЭЛРО в современных условиях. Реализация этих программ потребует огромной работы партии, государства и всего народа. Но хорошо известны и недостатки в нашем планировании: неоправданное распыление ресурсов, несбалансированность планов, разрыв между товарной массой и доходами населения. Устранить такие явления — задача и хозяйственная, и политическая”1. Советские руководители не отрицают наличия отдельных недостатков, а порой и просчетов в планировании, недостаточной оперативности в реализа- ции народнохозяйственных планов. Однако недостатки в планировании никоим образом не связаны с понятием экономического кризиса, который присущ капитализму и сопровождается резким падением производства, массовой безработицей, ростом стоимости жизни трудящихся, массовым разорением мелких и средних товаропроизводителей и т.п. Недостатки, на существовании которых спекулируют буржуазные идеологи, смогли поя- виться вследствие некоторого несоответствия хозяйственного механизма непрерывно развивающемуся и совершенствующемуся народному хозяй- ству. Несмотря на имеющиеся трудности, гипертрофируемые советологами, социалистическая плановая экономика продолжает динамично развиваться. Если рассматривать итоги экономического развития за более продолжитель- ный, чем пятилетний, период времени, то будет отчетливо видно преиму- щество планомерно организованной социалистической экономики, которая достигла значительно более высоких темпов роста, нежели капиталистичес- кая. На XXVI съезде КПСС отмечалось, что ’’темпы экономического роста 1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14-15 июня 1983 года, с. 12.
39 членов СЭВ за десятилетие были вдвое выше, чем у развитых стран капита- ла. Члены СЭВ оставались наиболее динамично развивающейся группой стран мира”1. Ни один из объективных экономических законов не может действовать без соответствующего механизма его функционирования. Так, использо- вание закона планомерного, пропорционального развития народного хозяй- ства предполагает формирование системы плановых органов в стране, начиная от центрального планирующего органа и кончая работниками, осуществляющими функцию планирования в цехах и на участках. Следо- вательно, проблема планомерности в социалистическом обществе нераз- рывно связана с разработкой вопросов управления общенародным произ- водством. Большинству немарксистских теорий свойственно искаженное представ- ление об экономической роли и сущности централизованного управления экономикой в условиях социализма. В них буржуазные и ревизионистские теоретики априорно заявляют о ’’неэффективности” социалистического управления, проливают ’’крокодиловы слезы” по поводу некоего ’’ущем- ления” прав членов социалистического общества в управлении эконо- микой. Характерной чертой управления при социализме буржуазные экономис- ты считают чрезмерно высокий уровень его централизации, якобы почти полностью ликвидирующей товарно-денежные отношения. В результате подобных утверждений немарксисты приходят к выводу о существовании в СССР ’’тоталитарной”, ’’политизированной”, ’’бюрократической” системы управления, якобы ’’неспособной... оптимизировать производство благ и удовлетворение потребностей индивидов”2. Представители неоклассического направления считают, что для обеспе- чения эффективного экономического роста в значительной мере необхо- димы децентрализация управления, свобода действия рыночных сил, ис- пользование прибыли как главного стимула, движение цен в зависимости от спроса и предложения3. Но поскольку этого не наблюдается в СССР, то централизованное управление объявляется нецелесообразным, так как оно якобы ’’содержит серьезные внутренние дефекты”4. В этой концепции обращает на себя внимание неправильное понимание ими взаимосвязи экономики и политики, что в конечном счете приводит к извращению сущности социалистического управления. Они, как правило' идеалистически понимают фактор социально-экономического развития социалистического общества и ищут его не в экономическом базисе, а в различных элементах надстройки. Так, например, английские советологи А.Джон и АДауберман утверждают: ’’Для ученых, воспитанных в старых европейских традициях... идеи могут существовать независимо от мате- риальных условий... Вполне возможно, что выбор плановой или рыночной экономики в конечном счете зависит именно от этих факторов, т.е. что наиболее важными детерминантами развития являются именно со- 1 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 7. 2Aftalion F. Op. cit., р. 154. 3Nove A. Political Economy and Soviet Socialism, pp. 156 -157. 4Nove A. Does the Soviet Union have a planned economy? - Soviet Studies, 1980, №l,p. 135.
40 циальные факторы, а не экономические”1. Чаще других в числе опре- деляющих факторов называется политика, превалирующая над эконо- микой. Таким образом искажается действительное взаимодействие эконо- мики и политики при социализме, что ведет к ложному пониманию сущнос- ти экономических функций социалистического государства. В.ИЛенин в ’’Первоначальном варианте статьи ’’Очередные задачи Советской вла- сти” писал: ’’Задача управления государством, которая выдвинулась теперь на первый план перед Советской властью, представляет еще ту особенность, что речь идет теперь — и, пожалуй, впервые в новейшей истории цивили- зованных народов — о таком управлении, когда преимущественное зна- чение приобретает не политика, а экономика. Обычно со словом ’’управ- ление” связывают именно и прежде всего деятельность преимущественно, или даже чисто, политическую. Между тем самые основы, самая сущность Советской власти, как и самая сущность перехода от капиталистического общества к социалистическому, состоит в том, что политические задачи занимают подчиненное место по отношению к задачам экономическим”2. В ленинских словах содержится достойный отпор тем, кто в нынешних условиях деятельность социалистического государства по управлению экономикой пытается объяснить чисто политическими мотивами прави- тельства. В политико-экономическом смысле экономические функции государст- ва суть функции общественно-экономического центра и как таковые к надстройке не относятся. С другой стороны, те же самые органы государст- ва по плановому управлению народным хозяйством призваны служить действенным рычагом проведения в жизнь политики, выражающей корен- ные интересы общества. В этом проявляется диалектическое единство эко- номики и политики при социализме. Искаженные представления немарксистов об управлении социалистичес- кой экономикой вызваны субъективистским, чисто механистическим под- ходом к рассматриваемым явлениям и процессам реального социализма. Механизм управления при социализме они рассматривают вне всякой связи с общенародной природой социалистического государства, действием экономических законов социализма, сущностью экономических отношений между государством и социалистическими предприятиями. Именно этими недостатками характеризуется, например, определение механизма социалис- тического управления, данное буржуазным экономистом Я.Зелинским: ’’Управленческий механизм — это система взаимосвязанных инструментов экономической политики, цель которой заключается в регулировании деятельности экономических звеньев, относящихся к одной и той же форме собственности и административной субординации, находящихся на одинако- вом уровне иерархического административного управления. Этот механизм включает в себя следующие элементы: информационно-передаточную сис- тему (в которой система цен является одним из ведущих компонентов) ; принцип работы предприятия (формула управления) и макроэкономичес- 1 Marxism, Communism and Western Society. A Comparative Encyclopedia. Vol IV. 2 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 130.
41 кую систему (финансово-кредитная, материально-поощрительная систе- мы)”1. В такой упрощенной трактовке социалистическое управление лишается своей сущностной характеристики, специфической цели. Наряду с такими относительно самостоятельными элементами системы управления, как осуществление управленческих функций, методы управления, структура органов управления, кадры, информационная база, техника управления, следует различать цели и принципы управления, обусловленные специфи- кой экономического строя общества и являющиеся определяющим началом системы управления. Цели управления определяют направленность всей системы. Последняя подчинена выполнению поставленных перед нею задач. В этой связи цель есть исходный момент всей системы управления. С целями управления в СССР неразрывно связана экономическая политика партии, которая занима- ет особое место в механизме использования экономических законов со- циализма. Стремление социалистических стран к расширению и улучшению плано- мерного использования товарно-денежных отношений, в том числе и цен, в процессах планового управления народным хозяйством изображается буржуазными экономистами как отказ от принципов экономического ре- гулирования на основе централизованного планирования и замена его не- ким ’’смешанным” экономическим механизмом, сочетающим противопо- ложные принципы экономического регулирования — план и рынок. В част- ности, американский институционалист П.Уайлз полагает, что социалисти- ческая система управления должна выглядеть так: ’’Развитая и довольно централизованная экономика с достаточно сложным государственным планированием, рынком на микроуровне, невысокой долей частных акцио- неров в капитале предприятий, высоким уровнем жизни, но довольно неравными трудовыми доходами, значительным участием рабочих во владении акциями предприятий при приблизительном равенстве пакетов акций”2. То, что предлагает П.Уайлз, есть не что иное как один из много- численных вариантов ’’смешанной экономики”, в условиях которой неиз- бежным станет господство рыночных методов в экономическом механизме. Но подобная модель социализма не имеет ничего общего с реальным поло- жением дел в социалистической экономике. Планомерность и товарно-денежные отношения, план и хозяйственный расчет выражают социалистические производственные отношения, основан- ные на социалистической форме собственности. Рынок при социализме является необходимым условием планового ведения хозяйства, поскольку созданная на социалистических предприятиях потребительная стоимость и стоимость товара могут реализоваться лишь посредством товарного обме- на. Поэтому нет никаких оснований утверждать, что ’’синтез” плана и рын- ка должен рассматриваться как доказательство движения социалистической экономики к капиталистической системе хозяйствования. Именно так ча- 1Цит. по: Кризис антимарксистских концепций социализма на современном этапе соревнования двух систем. Киев: Наукова думка, 1979, с. 24. 2 Wiles Р. Economic Institutions Compared, Basil Blackweel, 1977, p. 543.
42 ще всего поступают немарксисты. Если говорить о проблеме плана и рынка, то здесь следовало бы говорить не о некоем антагонистическом противоре- чии рынка идеалам социализма, а о дальнейшем его совершенствовании в интересах строительства социализма, о приведении его в соответствие с возросшим уровнем производительных сил социалистического общества. В связи с этим, естественно, должна решаться и проблема совершенствова- ния социалистического управления народным хозяйством. ’’Следует... заме- тить, что совершенствование организационных структур управления не терпит косности. Нельзя приспосабливать живой, развивающийся орга- низм управления хозяйством к устоявшимся, привычным формам. Наобо- рот, формы должны приводиться в соответствие с изменяющимися хозяйст- венными задачами. Только так может ставиться вопрос”1. Однако изменения в хозяйственном механизме не являются ’’исправле- ниями” тех пороков, которые приписывают ему антимарксисты. Решения Коммунистической партии и Советского правительства по совершенство- ванию методов хозяйствования отражают закономерный процесс развития социалистической экономики и соответствуют требованиям этапа совер- шенствования зрелого социализма. На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС указывалось, что необходимо ’’нам всем сконцентрировать силы на решении ключевых задач, стоящих перед партией и народом. Если мы хорошо справимся с ними, это будет новый громадный шаг в развитии страны, в улучшении жизни народа. И тогда наш социалистический строй еще убедительнее продемонстрирует всему миру свои преимущества, свою притягательную силу”2. § 4. Вульгарные представления о сущности, функциях, и месте товарно-денежных отношений при социализме До начала 60-х годов в буржуазной экономической литературе почти безраздельно господствовало прямое противопоставление плана рынку. Буржуазные экономисты, как правило, исходили из положения о том, что общественная собственность на средства производства, социалисти- ческое планирование народного хозяйства исключают возможность исполь- зования товарно-денежных отношений. При этом они трактовали и тракту- ют директивное планирование как сверхцентрализованное, всеохватываю- щее, а товарно-денежные отношения только как отношения стихийно функционирующего рынка. В действительности социализм несовместим с товарным производством и обращением, основанными на частной собственности на средства произ- водства, со стихийно-рыночным регулированием экономики. Общенарод- ное обобществление средств производства, относительное экономическое обособление структурных звеньев народного хозяйства обусловливают необходимость планомерного использования отношений товарного произ- водства и обращения. * 3 1 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 51. 3Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 26.
43 В процессе расширения и улучшения использования товарно-денежных форм в странах социалистического содружества альтернатива ’’план или рынок” претерпевает известную модификацию. Буржуазные теоретики вынуждены признать, что прямое, ”в лоб”, противопоставление плана рын- ку идет вразрез с действительностью, не отражает реальных отношений. В связи с этим в советологии все чаще раздаются призывы к пересмот- ру устаревшего противопоставления. Французский экономист В.Андрефф пишет: ’’Ныне дихотомия ’’план-рынок” кажется давно мертвой”1. Многие западные экономисты исходят из факта существования в социалистическом хозяйстве товарно-денежных отношений в условиях усложнения структу- ры народного хозяйства социалистических стран, перехода к интенсивному экономическому росту. Об этом пишут английские экономисты А.Ноув и М.Эллман, американские экономисты Р.Айдем и С.Виотти, западногер- манский экономист Ф.Хаффнер, французские экономисты Ф.Сюро и Ж.Ас- селэн и др.2 Признавая наличие товарно-денежных отношений в социалистической экономике, буржуазные теоретики превратно истолковывают их содержа- ние и функции, а также место в хозяйственном механизме социализма. В этих целях используется весь арсенал буржуазных (как старых, так и новейших) теорий экономики социализма. С позиций теорий ’’центрально-управляемого хозяйства”, ’’командной экономики” стоимостные категории по-прежнему рассматриваются как чуждые экономической системе социализма, привнесенные в нее извне. Сторонники данных теорий продолжают отрицать возможность эффектив- ного использования отношений товарного производства и обращения в условиях господства общественной собственности на средства производст- ва и централизованного планирования. Поэтому товарно-денежные катего- рии выступают в их трактовке как формы, которые будто бы лишены ре- ального содержания (т.е. не выражают отношений эквивалентного обмена между товаропроизводителями), выполняют только учетные, вспомога- тельные функции и играют роль инструментов административного управле- ния. Так, американские советологи Р.Гринслейд и Г.Шредер, развивая идеи Л.Мизеса и М.Вебера о якобы неизбежной бюрократизации социалистичес- кого хозяйства, конструируют еще одну ложную модель советской эконо- мики, именуемую ими ’’бюрократической экономикой”. Рассматривая государственные социалистические предприятия (нижний уровень экономического управления) как бюрократические организации, эти авторы отрицают наличие хозяйственных связей между ними, а также между торговыми предприятиями и членами социалистического общества. Они считают, что стоимостные показатели только тогда служат выражением товарно-денежных отношений, когда цены складываются в условиях сти- 'Andreff W. Op. cit., р. 290; Economic Journal, 1968, June, p. 377; Osteuropa-Wirt- schaft, 1974, N 4, S. 273 - 274; American Economic Review, 1977, N1, p. 67. *Mdcht und okonomisches gesetz. B. (W), 1973, S. 206; EUman M. Socialist Planning. Cambr. (Engl), 1979, p. 256; Eidem R., Viotti S. Economic Systems, pp. 56, 59; Haffner F. Systemkontrate Bezlechungen in der sowjetischen Planwirtschaft. Ein Beitrag zur Theorie des mixed Economy. B. (WJ, 1978, S. 192; Travail et monnaie en systeme socialiste, P., 1981, p. 178; Asselain J. - Ch. Plan et profit en economic socialiste. P., 1981, p. 64.
44 хийно-рыночной конкуренции, а ’’рыночная оценка” и прибыль служат главными критериями эффективности предприятий. Отсюда делается вы- вод, что даже потребительские товары продаются на ’’квазирынке”, не го- воря уже о продукции производственного назначения, оборот которой носит не экономический, а административный характер. Не признавая пла- номерной формы движения товарно-денежных отношений, Р.Гринслейд и Г,Шредер усматривают в переходе на новые условия хозяйствования ’’попытку имитации рыночных форм, без заимствования их сущности... Производственные предприятия не реагируют по типу фирм на ’’экономи- ческие рычаги”, поскольку они продолжают действовать в условиях бюро- кратического планирования, а не в рыночном окружении”1. Действительно, содержание товарно-денежных форм, как и характер их действия, при социализме принципиально отличаются от категорий стихийного капиталистического рынка, ибо они выражают в корне иные отношения — отношения между социалистическими товаропроизводите- лями — и функционируют планомерно. Вместе с тем отрицание экономической природы товарно-денежных связей, их объективного характера, наличия у них общих признаков, свой- ственных товарно-денежным отношениям всех общественно-экономических формаций, в которых действует закон стоимости, неправомерно. Ведь речь идет об обмене между относительно обособленными первичными звеньями хозяйства (объединениями, предприятиями), между ними и членами обще- ства. В этом обмене происходит смена форм стоимости, в нем проявляются специфические неантагонистические противоречия непосредственно общест- венного труда, еще не достигшего на стадии социализма полной социальной однородности. Хотя товарная, т.е. косвенная, форма связи производителей не является при социализме единственной и господствующей формой свя- зи, она служит неотъемлемым элементом социалистического хозяйствен- ного механизма, выражает сущностные характеристики йланомерно разви- вающейся экономики социализма. Это обусловлено тем, что отношения то- варного производства и обращения являются составной частью системы социалистических производственных отношений. Исходя из теории ’’центрально-управляемого хозяйства”, советологи объявляют отличительной чертой социалистического планового хозяйства административное регулирование потоков благ и услуг между предприятия- ми. Имманентной социализму провозглашается такая взаимосвязь между производителями и потребителями, при которой не потребитель, а произ- водитель диктует свои условия2. Д.Берлинер признает, что ’’советская экономическая структура представляет широкую автономию менеджерам в рамках самого предприятия”, но отрицает возможность их самостоятель- ных действий в отношениях с другими хозяйственными звеньями3. Реальный ход совершенствования социалистического хозяйственного 'Greenslade R. and Schroeder G, The Bureaucratic Economy, - Soviet Union, 1977, vol 4, part 2, p. 328, 2 Travail et monnaie en systeme socialist e, p, 169; Greenslade R. and Schroeder G, Op, cit, 3 Berliner J, The Innovation Decision in Soviet Industry, Cambr, (Mass,), L„ p, 522,
45 механизма опровергает эти утверждения. Как и весь этот механизм в це- лом, формы планомерного использования товарно-денежных отношений не являются неизменными. Современный этап их развития характеризуется тем, что в рамках централизованного распределения материальных ресур- сов складываются прямые устойчивые связи между предприятиями—произ- водителями и потребителями продукции. В результате усиливается влияние потребителей на формирование планов производства и внедрение новой техники предприятий-поставщиков, ускоряется обновление ассортимента, повышается качество продукции. В СССР в 1980 г. поставки продукции на основе прямых хозяйственных связей увеличились в 1,5 раза и соста- вили 45 млрд, рублей1. Ныне между объединениями и предприятиями, переведенными на прямые длительные хозяйственные связи, заключено свыше 136 тыс. долгосрочных договоров, охватывающих около 90% поста- вок продукции по прямым связям, в начале десятой пятилетки таких договоров было всего 8,5 тыс.2 Задача дальнейшего улучшения организации экономического оборота вообще, оборота средств производства и предметов потребления в част- ности требует развития таких прогрессивных форм взаимосвязи производи- телей и потребителей, при которых потребитель получает возможность выбора лучших средств производства и предметов потребления. Эти формы (к числу которых относится оптовая торговля средствами производства) послужат действенным средством совершенствования техники, повышения качества продукции у предприятий-изготовителей и усилят требования к нему со стороны потребителей. Тезис о том, что подлинным является лишь рынок, подчиняющийся законам конкуренции, является основополагающим в буржуазной полити- ческой экономии. Развивая его применительно к экономике социализма, Ф.Хаффнер вводит два понятия рынка: техническое и экономическое. Рынок в экономическом смысле предполагает децентрализацию принятия экономических решений, ориентацию на индивидуальные целевые установ- ки. ’’Понятие рынка в экономическом смысле получает полное развитие в условиях конкуренции”3. Ему можно противопоставить чисто техничес- кое понятие рынка в ’’центрально-управляемом хозяйстве”, где рынок превращается просто в технического исполнителя приказов плана и пред- ставляет лишь заключительную фазу экономического оборота. Ф.Хаффнер вопреки истине утверждает, что именно техническое понятие рынка лежит в основе большинства его определений советскими авторами4. В марксистско-ленинской политической экономии социализма рынок рассматривается как экономическая категория, выражающая отношения, складывающиеся в сфере обращения товаров. Эти отношения суть плано- мерные отношения, но их конкретная характеристика в качестве таковых находится в зависимости от типа рынка, субъектов товарного обмена. Наибольшей планомерностью характеризуются рыночные связи между 1 Правда, 1980, 3 апреля. 2 Хозяйство и право, 1982, № 4, с. 29. 3Haffner F. Marktbeziehungen in sowjetischen Wirtschaftssystem. In: Haffner F. (Ed.) Beitrdge zur Theorie und Praxis von Wirtschaftssystemen. B. (W.), 1970, S. 92. AIbid.
46 государственными предприятиями — поставщиками и потребителями про- дукции, основой которых служат хозяйственные договоры, заключаемые в рамках централизованно установленных параметров. Но и на неоргани- зованном колхозном рынке связи между покупателями и продавцами складываются под регулирующим влиянием государственных цен, они так- же находятся под воздействием планомерного экономического регулирова- ния. Советологи отрицают возможность существования рынка на базе специ- фической для социализма формы экономического соперничества пред- приятий — социалистического соревнования. В.И.Ленин указывал, что ’’конкуренция... является особенной формой соревнования, свойственного капиталистическому обществу... Уничтожение конкуренции... нисколько не означает уничтожения соревнования...”1. Социалистическое соревнование принципиально отличается от капиталистической конкуренции, основанной на антагонизме интересов агентов капиталистического производства и по- гоне за прибылью. Ставя материальное положение предприятий и их кол- лективов в зависимость от успехов в достижении наилучших хозяйствен- ных результатов, реализации хозяйственных планов, оно не ведет к гибель- ным последствиям для отстающих и убыточных хозяйственных звеньев и их коллективов. Являясь государственной (общенародной) собственно- стью, функционируя на началах хозяйственного расчета, предприятия ведут производство не за свой счет , а за счет общества в целом. Поэтому социализму свойственен иной, чем капитализму, более гуманный путь приведения их деятельности к общественно необходимым нормам. Это - концентрация и специализация производства, изменение профиля предприя- тий с ориентацией на выпуск необходимых обществу видов продукции, реконструкция производства, активизация рационализаторства и изобрета- тельства и другие меры. Отношения социалистического соревнования служат неотъемлемым элементом системы производственных отношений социализма. Они играют важную роль в хозяйственном механизме социа- листической экономики. Придавая развитию социалистического соревнования между предприя- тиями большое теоретическое и практическое значение, советская экономи- ческая наука ставит и решает вопросы о совершенствовании экономическо- го оборота на путях сочетания фондового распределения ресурсов с эконо- мическим соревнованием между производителями за формирование порт- феля поставок на началах выбора заказчиком более технически совершен- ной и высококачественной продукции. Признавая существование товарно-денежных связей между структурны- ми звеньями социалистического хозяйства, буржуазные теоретики по-преж- нему отвергают возможность планомерного функционирования товар- но-денежных отношений. Последние изображаются непременно стихийны- ми и противостоящими плану. Это ведет по сути дела к возрождению в модифицированной форме той самой альтернативы ’’план или рынок”, к пересмотру которой призывают буржуазные теоретики, критикующие теорию ’’центрально-управляемого хозяйства”. 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 150.
47 В работах Б.Варда, Р.Беккера, В.Холесовского, Ч.Линдблома (США), Е.Залесски (Франция), Ф. Хаффнера (ФРГ), А.Ноуваи М.Эллмана (Англия) хозяйственная самостоятельность предприятий противопоставляется плану, а товарно-денежные отношения рассматриваются, с одной стороны, как непременно стихийные, а с другой — как инструменты, единственное назна- чение которых состоит в том, чтобы корректировать централизованное планирование и служить преодолению его недостатков и трудностей. Ф.Хаф- фнер пишет, что у планирования есть ’’бреши” или ’’люки”, которые исполь- зуют предприятия в собственных интересах, принимая самостоятельные решения, и прежде всего относительно ассортимента и качества продукции. ’’Здесь возникают процессы рыночного поведения, которые не планируются центром, содержат элементы стихийности и могут быть объяснены лишь максимизацией субъективных целевых установок (предприятий и отдель- ных личностей)5,1. Р.Беккер утверждает, что ’’традиционная плановая экономика никогда не управлялась полностью без конкурентного рыночного регулирования”. Регулирование посредством конкуренции выполняет важную функцию в контроле над распределением труда и предметов индивидуального потре- бительского спроса, служит опосредствующим звеном между централизо- ванным планированием и действиями частных лиц1 2. На деле планомерная в целом форма экономического движения при социализме не исключает полностью возможность возникновения элемен- тов стихийности. Эга возможность порождается рядом объективных и субъективных факторов. Среди них важнейшим является нарушение дейст- вия экономических законов социализма в данных конкретных внутренних и внешних условиях в результате недостаточного познания и учета их требо- ваний, использования внеэкономических факторов, а также непредусматри- ваемых последствий действия стихийных сил природы. Использование товарно-денежных отношений в процессе планового руководства социалис- тическим народным хозяйством не служит и не может служить поэтому главной и единственной причиной сохранения элементов стихийности при социализме. Напротив, товарно-денежные связи в конечном счете также осуществляются планомерно на основе плановых заданий предприя- тий и заключенных между ними хозяйственных договоров и косвенно регулируются социалистическим государством. Для современной эволюции немарксистских трактовок товарно-денеж- ных отношений характерны возникновение и усиленная разработка кон- цепции так называемой второй экономики. Французский экономист Г.Дю- шен пишет: ’’Новое открытие, которое называется ’’неофициальная”, ’’вто- рая экономика”, ’’параллельный рынок”, занимает все больше места в сове- тологических исследованиях”3. Эта концепция разрабатывается Гроссма- ном, Левиным, Шредер, Гринслейдом (США), Дюшеном и другими совето- логами. Гроссман, Шредер, Гринслейд определяют ’’вторую экономику” как ’’всякую деятельность, которая касается поисков частной выгоды или 1 Haffner F. Op, cit., S. 101. 2Becker R. Op. cit., p. 320. 3 Travail et monnaie en systeme socialiste, p, 259.
48 идет вразрез с законом”1. По мнению Дюшена, ’’при всех различиях опреде- лений второй экономики общим является то, что она выходит из-под контроля государства”2. Считая ’’вторую экономику” неотъемлемым побочным продуктом существования товарно-денежных отношений и использования выражаю- щих их экономических категорий, советологи относят к ней так называе- мый черный рынок, включающий часть операций на колхозном рынке, связанных с использованием личного подсобного хозяйства в целях извле- чения спекулятивных доходов, спекуляцию дефицитными товарами, рас- хищение социалистической собственности, взяточничество и некоторые дру- гие еще встречающиеся в жизни социалистических стран антиобщественные явления. Во ’’вторую экономику” включаются также отдельные действия в низовых хозяйственных звеньях, протекающие вне рамок плана: приобре- тение сырья, материалов и полуфабрикатов в обход централизованного материально-технического снабжения, приписки. Эти негативные явления отнюдь не являются неизбежным следствием функционирования товарно-денежных отношений при социализме. Они связаны с имеющимися еще недостатками в функционировании хозяйст- венного механизма, и в частности в использовании товарно-денежных форм, с трудностями и узкими местами в развитии социалистической экономики: несбалансированностью планов производства, распределения и потребле- ния; несоответствием темпов роста производительности труда и доходов населения; недостаточно высоким качеством потребительских товаров и отставанием производства их от требований моды; нерешенностью ряда проблем развития розничной торговли и сферы услуг. На преодоление указанных недостатков направлена система мер по совершенствованию хозяйственного механизма. Как указывается в материалах XXVI съезда КПСС, ’’нужно всеми организационными, финансовыми, юридическими средствами накрепко закрыть всякие щели для тунеядства, взяточничества, спекуляции, для нетрудовых доходов, любых посягательств на социалис- тическую собственность”3. Советологи значительно преувеличивают масштабы действий ’’второй экономики” и ее роль в хозяйственном механизме социализма. Г. Гроссман утверждает, что без изучения ’’второй экономики” невозможно составить правильное представление о функционировании советской экономической системы, что она придает ей необходимую гибкость и приспособляемость. Как и многие другие буржуазные идеологи, он уподобляет использование стоимостных форм в антиобщественных целях ’’смазке”, которая позволя- ет вертеться колесам ’’командной экономики”4. В действительности процессы и явления, которые западные теоретики 1 Travail et monnaie еп systeme socialiste, p. 258. 2Ibid., p. 260. 3 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 59. * problems of Communism, 1977, N 5, pp. 38, 40; American Economic Review, 1977, Nl,p. 63.
49 объединяют понятием ’’вторая экономика”, обнаруживая отдельные недос- татки некоторых устаревших форм и методов управления, их несоответст- вие новым условиям развития народного хозяйства, подчеркивают необхо- димость преодоления этих недостатков, а не консервируют и увековечива- ют сложившиеся организационные структуры. Важнейшими средствами устранения этих недостатков служат повышение научного уровня планиро- вания и управления, достижение сбалансированности планов производства и их тесная увязка с общественными потребностями, совершенствование распределительных отношений, улучшение использования товарно-денеж- ных форм и инструментов косвенного экономического регулирования. Увековечивание стихийной формы действия товарно-денежных связей, рынка в качестве главного регулятора экономического процесса особенно наглядно выступает в буржуазно-реформистской теории ’’рыночного социализма”. По словам американского экономиста ДЮнкера — автора одной из новейших моделей ’’рыночного социализма”, выдвинутой им в книге ’’Со- циализм в условиях свободного рынка”, принципы социализма и рынка не только совместимы, но и их сочетание достаточно эффективно. У этого автора социалистический рынок выступает как аналог капиталистического рынка свободной конкуренции, на котором получает неограниченный простор действие анонимных сил спроса и предложения1. Методологическая несостоятельность теории ’’рыночного социализма”, неадекватность механизма стихийного рынка социалистическому обоб- ществлению производства достаточно раскрыты в марксистско-ленинской экономической литературе2. Бесплодность попыток совместить общест- венную собственность с механизмом стихийного рыночного регулирования тем более очевидна, что эффективность этого механизма оспаривается ныне многими буржуазными теоретиками даже применительно к условиям современного капитализма. В частности, ими подчеркивается неспособность стихийного рынка обеспечить удовлетворение растущих коллективных потребностей в невещественных благах, в области социальной инфраструк- туры, защиты окружающей среды, создать условия для устойчивого эконо- мического роста, стабильности производства, цен и занятости и т.д. В современных вариантах теории ’’рыночного социализма” хозяйствен- ный механизм социализма конструируется по ’’смешанному типу”: рынок дополняется в них централизованным экономическим регулированием по существу в его государственно-монополистических формах. С позиций ’’смешанной экономики” подходят к товарно-денежным отношениям при социализме и представители идеологии ’’индустриализма” и ’’постиндустриализма”, сторонники теории ’’конвергенции”. Ставя знак равенства между государственной (общенародной) и государственно-ка- питалистической собственностью на средства производства, они также 1 YunkerJ. Socialism in the Free Market, N.Y,, 1979, pp. 10, 15, 110. 2 Буржуазные и мелкобуржуазные экономические теории социализма 1917 - 1945 гг. Критические очерки. М.: Мысль, 1975; Буржуазные и мелкобуржуазные экономические теории социализма (после второй мировой войны). Критические очер- ки. М.: Мысль, 1978.
50 отождествляют сущность, форму действия и роль товарно-денежных отно- шений в условиях противоположных экономических систем. При этом, поскольку под рынком понимаются лишь стихийно склады- вающиеся товарно-денежные связи, ’’смешанный” механизм хозяйственно- го функционирования социализма выступает либо как ’’скорректирован- ный” и приукрашенный в духе буржуазного реформизма аналог государст- венно-монополистического регулирования, либо как нежизнеспособная и неэффективная модель, так как последняя пытается совместить два взаи- моисключающих друг друга принципа: централизованное планирование и стихийное функционирование товарно-денежных отношений. На международном симпозиуме исследовательского центра по сравне- нию экономических систем управления, состоявшемся в 1982 г. в Марбур- ге (ФРГ), был подтвержден основополагающий тезис теории ’’смешанной экономики” о том, что экономический строй (имеется в виду экономичес- кая система в узком смысле, т.е. хозяйственный механизм) современного капитализма и развитого социализма носит ’’смешанный” характер. ’’Реаль- ные типы экономического строя являются смешанными, поскольку они опираются на оба вида координации экономической деятельности, поэтому относить их к тому или иному типу нужно по критерию доминантности”1. Доминантность же, т.е. преобладание плана или рынка, пропорции, в кото- рых комбинируются оба принципа регулирования экономического процес- са, оказываются зависимыми лишь от достигнутого уровня и целей эконо- мического развития, конкретных условий, характеризующих динамику народного хозяйства в целом и его отдельных сфер и отраслей, соображе- ний экономической целесообразности, наконец, от господствующей идео- логии. Советологи прибегают к теории ’’смешанной экономики”, чтобы пред- ставить дело так, будто хозяйственный механизм реального социализма базируется на двух противоположных принципах распределения ресурсов. Именуя строй стран социалистического содружества ’’государственным социализмом”, английский советолог М.Эллман пишет, что во всех этих странах, так же как и в капиталистических, ’’имеет место как планиро- вание, так и рынок”. Он говорит о ’’капиталистической и социалистической смесях планирования и рынка” и, отрицая принципиальные различия между ними, сводит эти различия также к чисто количественным2. Между тем социалистический хозяйственный механизм не может вклю- чать антагонистические принципы регулирования, так как его отдельные элементы (планомерность и товарно-денежные отношения, прямая и кос- венная формы связи производителей и экономического регулирования, план и хозяйственный расчет? выражают отношения, являющиеся состав- ными частями единой системы социалистических производственных отно- шений. Господствующая роль прямой планом рной формы экономической связи, вытекающая из государственной общенародной^ собственности 1 Neue Ziircher Zeitung. 1982, 9 Juni, S. /?. 2Ellman M. Op. cit., p. 273.
51 на средства производства, определяет принципиально новое содержание и характер действия косвенных, т.е. товарных, связей, на основе которых осуществляется планомерное движение общественного продукта. Вместе с тем, поскольку прямое, т.е. безэквивалентное, движение факторов произ- водства переплетается с эквивалентным движением общественного про- дукта, прямая экономическая связь также имеет денежную форму выраже- ния. Таким образом, экономический механизм социализма представляет собой сложное единство взаимообусловливающих и взаимодополняющих друг друга противоречивых, но не антагонистических принципов и форм регулирования. Эта противоречивость разрешается путем совершенство- вания планирования на всех его уровнях, более тесной увязки и согласова- ния планов по вертикали и горизонтали, улучшения системы плановых по- казателей и нормативов, критериев оценки деятельности структурных звеньев хозяйств, системы плановых цен. Решениями XXVI съезда КПСС, последующих Пленумов ЦК КПСС пре- дусмотрен комплекс мер, устраняющих те недостатки хозяйственного ме- ханизма, при которых нередко предприятиям-изготовителям оказывается выгодным то, что не отвечает интересам потребителей и общества в целом. Эти меры направлены на ликвидацию явлений дефицитности одних изделий наряду с затовариванием других. В используемых теориях ’’индустриального общества”, ’’постиндуст- риального общества”, ’’конвергенции” буржуазные идеологи исходят из неверного положения о том, что необходимость использования товар- но-денежных форм диктуется якобы неадекватностью централизованного планирования достигнутому на стадии зрелого социализма уровню эконо- мического развития. Они утверждают, что единственным и ’’универсаль- ным” механизмом удовлетворения текущих потребностей в предметах лич- ного потребления в условиях высокоразвитого индустриального хозяйства является свободный, т.е. конкурентный, рынок потребительских товаров1. Его необходимость обусловливается невозможностью получения информа- ции, потребной для централизованного распределения ресурсов в целях удовлетворения диверсифицированных потребностей в крупномасштаб- ной развитой экономике. Отсюда делается вывод, что якобы в будущем в ответ на требования экономической эффективности роль такого ’’уни- версального” рынка в СССР будет возрастать, а роль централизованного планового распределения ресурсов падать2. Коренные сдвиги в объеме, структуре и качестве личного потребления в соответствии с ростом и усложнением личных потребностей представляют собой характерную черту развитого социалистического общества. Эти сдвиги, как отмечалось в решениях XXIV, XXV и XXVI съездов КПСС, требуют решительного изменения отношения к удовлетворению повседнев- ных потребностей советских людей. Важную роль в их реализации призван сыграть организованный рынок потребительских товаров. 1 American Economic Review, 1977, N 1, p, 66, Ward B. The Ideal World of Economics, Radical and Conservative Economic World Views, N.J. 1977, pp. 73, 349. ^Lindbeck A. The Political Economy of the New Left. An Outsider's View. N. Y., 1971, p. 36; American Economic Review, 1977, N1, p. 66.
52 Задача увеличения производства товаров и услуг (особенно улучшения их качества и ассортимента в целях наиболее полного удовлетворения потребительского спроса) диктует новые требования к его функциониро- ванию. Среди них: учет в планировании особенностей рынка потребительс- ких товаров, более правильное согласование централизованного плана с требованиями рынка, учет в плановой деятельности предприятии, произ- водящих предметы личного потребления и услуги, спроса по отдельным группам товаров, гибкое приспособление планов производства к изменяю- щимся запросам потребителей, систематический анализ конъюнктуры и улучшение организации служб информации, дифференциация цен на новые (модные) товары и товары повседневного спроса. Однако все эти и другие меры по совершенствованию сферы обращения, усилению ее влияния на производство не отнимают специфики рынка потребительских товаров в условиях развитого социализма. Его отличите- льной чертой является плановое регулирование, состоящее в планировании производства потребительских товаров, объема розничного товарооборота, роста денежных доходов населения и в плановом ценообразовании. Несостоятельность теорий ’’центрально-управляемого хозяйства”, ’’вто- рой экономики”, ’’рыночного социализма” и других теоретических кон- струкций, применяемых советологами к анализу товарно-денежных катего- рий при социализме, обусловливает порочность их трактовок сущности и характера этих форм, а также места последних в хозяйственном механизме социалистического общества. § 5. Несостоятельность буржуазных трактовок распределения материальных благ при социализме Распределение материальных благ непосредственно затрагивает корен- ные интересы всех классов общества. Его глубокое научное исследование наглядно показывает преимущества социализма перед капитализмом. Со- циалистическая собственность на средства производства предполагает такие способы и формы распределения материальных благ, которые по ме- ре роста производства способствуют все более полному удовлетворению постоянно возрастающих потребностей трудящихся. Этого не в силах признать буржуазная экономическая мысль. Поэтому, анализируя социа- листическое распределение, апологеты капитализма отрывают его от со- циалистического производства, извращают его характер. Многочисленные исследования в этой области отражают разнообразие и противоречивость буржуазных воззрений на социалистическое распределение, использование материальных стимулов в СССР и других социалистических странах, рост народного благосостояния в странах социализма. Одни, скользя по поверх- ности фактов и явлений, ’’видят” тождественность распределения при ка- питализме и социализме, другие начисто отрицают объективный характер социалистического распределения и изображают его как субъективный произвольный акт государства. Некоторые буржуазные экономисты приз- нают рост жизненного уровня советского народа, но считают его пря-
53 мым следствием технического прогресса, свойственного любому обществу; другие же социалистическую практику использования материальных стиму- лов к труду трактуют как отход от ’’истинно марксистских” идей равенства и справедливости при социализме. Общим для различных школ буржуазной политэкономии является те- зис о преимуществах капиталистической системы распределения над социа- листической. Буржуазные экономисты безуспешно стремятся доказать, что якобы капитализм отвечает постоянно возрастающим потребностям человека, удовлетворяя их ростом производства, соответствующим спросу населения; только капитализм, по их мнению, способен решить проблему справедливого распределения доходов, оптимального потребления и в целом общественного благосостояния. Извращая марксистско-ленинскую теорию, идеологи капитализма припи- сывают ей свои собственные домыслы и суждения, а затем подвергают их сомнению и нападкам. Они не пренебрегают различными антинаучными средствами, в том числе и прямой фальсификацией фактов. Марксистско-ленинская теория распределения материальных благ при социализме глубоко научна, поскольку ее положения обоснованы зна- нием экономических законов и подтверждены практикой реального со- циализма. Прежде всего распределение нельзя отрывать от производства. До пост- роения полного коммунизма, до создания изобилия продуктов и превра- щения труда в первую жизненную потребность следует распределять мате- риальные блага так, чтобы наилучшим образом стимулировать их произ- водство. В.И.Ленин учил, что прежде чем думать о том, чтобы распределять справедливо, надо думать о том, что распределение есть метод, орудие, средство для повышения производства1. Руководствуясь этим положением, социалистические страны осуществляют свою политику распределения в период строительства социализма и в развитом социалистическом общест- ве. Само же распределение по труду, согласно марксистско-ленинской тео- рии, не являясь до конца справедливым, потому что предполагает неравен- ство доходов, допускает зависимость материального положения от талантов и способностей отдельных индивидов. Именно это имел в виду К.Маркс, когда указывал в ’’Критике Готской программы”, что распределение по труду, как и буржуазное право, ведет к неравенству, ибо предполагает применение равной меры к неравному труду2 3. ’’...Маркс показывает, - писал В.И.Ленин, — ход развития коммунистического общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту ’’несправедливость”, что средства производства захвачены отдельными людьми, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распреде- лении предметов потребления ”по работе” (а не по потребностям)” . На низшей фазе коммунистического общества, — особо подчеркивает В.ИЛе- нин, — ’’неравенство распределения еще сильно”. ’’Узкий буржуазный горизонт права” еще не вполне превзойден”4. Стало быть, ’’несправедли- 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 359. 2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19, с. 19. 3 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 93. 4 Там же, с. 187.
54 вость” социалистического распределения — в предоставлении единого права всем трудящимся, разным по развитию и способностям, по образованию и семейному положению. ”Мы ...живем в социалистическом обществе, разви- тие которого должно регулироваться коренными принципами социализма, в том числе, конечно, принципом распределения по труду. У нас все имеют равные права и равные обязанности перед обществом. Полное же равенство в смысле одинакового пользования материальными благами будет возмож- но лишь при коммунизме... Тут требуется гораздо более высокий уровень и экономики, и сознания людей”1. Игнорируя марксистско-ленинскую концепцию распределения, буржуаз- ная политэкономия не в силах разработать и научно обосновать свои собст- венные, единые для всех школ положения. Взамен их выдвигается масса критериев и принципов социалистического распределения. Одной из наиболее распространенных буржуазных концепций является концепция авторитарного характера социалистического распределения. По этой концепции частная собственность на средства производства устанавли- вает ’’естественные” отношения людей, а ликвидация такой формы собст- венности сопровождается потерей экономическими процессами своего объективного характера. Так, законы рынка (например, закон спроса и предложения рабочей силы) утрачивают свои функции. В то же время социалистическое государство произвольно насаждает ’’удобные” формы и методы распределения материальных благ. В результате разрываются связи производства и распределения, производства и потребления. Общест- венная собственность рассматривается этой концепцией не как объективная экономическая категория, а как субъективная, правовая, вследствие чего и социалистическое распределение предстает как субъективный процесс, порождаемый этой собственностью. Так, американские экономисты В.Бау- мол и А. Блин дер полагают, что, поскольку социалистическая экономика якобы лишена собственных стимулов, возникает необходимость их искус- ственного привнесения в производство: ”Не имея мотива прибыли, социа- листическое общество должно обеспечивать стимулы либо материальные, либо какие-то иные, чтобы заводское руководство вело дело оптимальным образом”2. Р.Липси и П.Штайнер утверждают: ’’Распределение доходов в СССР очень во многом является делом сознательных политических ре- шений”3. Тоска по утраченной в социалистических странах частной собственности вызывает у буржуазных экономистов превратное восприятие и отождеств- ление понятий объективности и стихийности. Частная собственность нераз- рывно связана со стихийностью процессов, а если ее нет, то не существует и объективности явлений. В действительности же объективность и стихий- ность — разные понятия. Замена частной собственности общественной, планомерное развитие процессов и явлений не ликвидируют объективный характер этих процессов. Планирование народного хозяйства, руководство 1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 1 -12. 2Baumol W., Blinder A. Economics; Principles and Policy. N.Y., 1979, p. 793. 3Lipsey R., Steiner P. Economics. 1978, p. 840.
55 им, как и распределение предметов потребления, осуществляется на основе изучения и использования объективных экономических законов. Следова- тельно, деятельность государства не подменяет и не* устраняет действие этих законов, а способствует их отражению и проявлению в социалистичес- ком воспроизводстве. В соответствии с этим распределение при социализ- ме происходит на объективной основе, отражая требования основного экономического закона социализма, закона распределения по труду. Неверно и утверждение об отсутствии ’’мотива прибыли” на социалисти- ческих предприятиях. Но прибыль здесь выступает не целью производства, а в значительной степени средством выполнения задач, стоящих перед кол- лективом, источником развития производства и улучшения бытовых условий трудящихся, а также повышения их доходов, материального сти- мулирования. Широкое распространение на Западе получили концепции, отождествляю- щие распределение доходов при капитализме и социализме. Сторонники данных концепций обычно ссылаются на однотипность в любом обществе заработной платы, выполняющей ’’сходные функции” по стимулированию работников к затратам труда. Нередки утверждения буржуазных идеоло- гов о том, что социалистическая экономика якобы заимствует капиталисти- ческие стимулы. Так, например, П.Самуэльсон считает одинаковой капита- листическую и социалистическую систему перераспределения доходов, отождествляет изменения в структуре доходов населения в США и СССР в связи с научно-технической революцией1. Главным пороком указанных воззрений является сопоставление лежа- щих на поверхности процессов и явлений, категорий и терминов, анализ социалистического распределения через призму вульгарных буржуазных трактовок. Антикоммунисты игнорируют различие характера капиталисти- ческого и социалистического производства, предопределяющее коренные отличия как в самом производстве, так и в распределении. Производствен- ные отношения капитализма, с одной стороны, и социализма, с другой, в конкретных рамках которых совершается развитие общества, подчиняют его определенным целям, обусловленным действием различных основных законов этих формаций. При капитализме система материального стимули- рования служит делу обогащения капиталистов, отражая различную роль и место предпринимателя и рабочего в общественном производстве. Капи- тализм дает полный простор частному обогащению и наживе, стимулирует частнокапиталистическое предпринимательство, основанное на эксплуата- ции наемного труда. В то же время он ограничивает возможность стимули- рования наемного труда рамками стоимости и цены рабочей силы. Здесь господствует экономическое принуждение к труду. При социализме материальное стимулирование труда осуществляется на базе общественной собственности на средства производства и свободного от эксплуатации труда, действует воедино с моральными стимулами, незна- комыми капитализму, способствует росту благосостояния каждого трудя- щегося и общества в целом. В сочетании материального и морального инте- 1 Samuelson Р. Economics, 1980, N. Y., р. 817.
56 ресов В.И.Ленин видел возможность максимального применения и разви- тия способностей человека на благо всего общества. Социализм не наследу- ет и не заимствует, капиталистические стимулы, а создает и использует совершенно новые на принципиально иной экономической основе. Некоторые буржуазные экономисты, утверждая однотипность обеих систем распределения, приписывают социализму те или иные черты, свойст- венные капиталистическому обществу. Они находят, что в СССР ’’трудя- щиеся получают доходы в двух формах, одна из которых соответствует стоимости их рабочей силы, другая — части прибыли, служащей личному потреблению, получаемой работниками как коллективными собственника- ми средств производства”1. Но заработная плата является превращенной формой стоимости и цены рабочей силы лишь при капитализме, при соци- ализме же рабочая сила перестает быть объектом купли и продажи и стои- мости не имеет. Здесь весь созданный национальный доход принадлежит трудящимся, а часть его, распределяемая между ними по количеству и ка- честву труда, принимает форму заработной платы, выражающей социалис- тические производственные отношения, единство личных, коллективных и общенародных интересов. Некоторые буржуазные экономисты определяют материальные стимулы как субъективное явление, свойственное человеческой натуре вообще и не- зависимое от общественного строя. Конечно, экономические интересы проходят через сознание людей, эти процессы изучает психология. Однако из этого не следует, что материальный стимул - порождение сознания, субъективной активности индивидов или классов. Марксистско-ленинская политэкономия рассматривает его как строго объективное, материальное явление. По определению К.Маркса, содержание и формы интересов предо- пределяются общественными условиями, независимыми от индивидов. Р.Липси и П.Штайнер находят ’’чрезмерным” разрыв в размерах зара- ботков различных категорий работников в СССР. Они полагают: ’’Доход семей проистекает, главным образом, в виде заработных плат и жалований. ’’Каждому - по потребностям” - было марксистским идеалом, но в Со- ветском Союзе ученым и инженерам, балеринам и спортсменам, очевидно, требуется больше, чем чернорабочим и учителям. Различия в заработной плате являются фактически большими, чем в Соединенных Штатах; квали- фицированные рабочие обычно получают в 3 — 4 раза больше, чем неквали- фицированные (в противоположность разнице в 50% в США)”2. Буржуазные авторы не только показывают свое невежество в вопросах теории, но и искажают факты. Принцип распределения коммунистического общества произвольно внесен в развитой социализм, а соотношение между заработками квалифицированных и неквалифицированных работников попросту извращено: в СССР даже с переработкой норм, обычно более вы- сокой у квалифицированных рабочих, оно не превышает 2:1. В.Баумол и А.Блиндер в противовес своим коллегам придерживаются других взглядов на рассматриваемый вопрос: ’’Распределение доходов при 1 Economic politique de la planification en systeme socialiste. P., 1979, p, 191. 2Lipsey R., Steiner P. Op. cit., p. 839.
57 социализме, естественно, более равное, чем при капитализме, просто пото- му, что прибыли промышленности не идут маленькой группе держателей акций, а распределяются среди рабочих или среди населения в целом”1. В то же время авторы допускают одинаковую степень неравенства доходов в капиталистических и социалистических странах, ’’если спрос и предложе- ние управляют рынком труда”2. Но при социализме нет рынков труда, рабочая сила не является товаром и действие закона спроса и предложе- ния на нее не распространяется. Сторонники теории ’’конвергенции” утверждают, что в капиталистичес- ких и социалистических странах происходит выравнивание доходов у насе- ления, что при капитализме и социализме государство проводит одни и те же мероприятия по ликвидации социально-экономического неравенства, а это ведет к сближению обеих экономических систем. Они уверены, что у буржуазного правительства ’’есть много путей изменить распределение доходов, не разрушая ни свободных рынков, ни частной собственности. Например, через прогрессивное налогообложение доходов или негативные налоги на доходы...”3. Как видим, современные буржуазные идеологи, как и их идейные пред- шественники прошлого века, пытаются доказать возможность изменения отношений распределения, не меняя способа производства, путем пере- распределения доходов различных слоев общества. Давая отповедь подоб- ным взглядам, Ф.Энгельс указывал: ’’Ждать от капиталистического способа производства иного распределения продуктов имело бы такой же смысл, как требовать, чтобы электроды батареи, оставаясь соединенными с ней, перестали разлагать воду и собирать на положительном полюсе кислород, а на отрицательном — водород”4. Неравенство доходов при капитализме порождено экономическим неравенством, т.е. различным отношением классов к средствам производства. Социализм упраздняет прежде всего эту несправедливость, создавая равное отношение всех классов и общест- венных групп к средствам производства, к национальному богатству. Неверным является утверждение о выравнивании доходов в современ- ном капиталистическом обществе. Даже исходя из официальных данных американской статистики, почти на 1/3 занижающей реальные доходы буржуазии (официальная статистика не учитывает ’’нераспределенные прибыли”, исчисляет доходы по налоговым документам, составляемым самими плательщиками, что создает возможность для крупных бизне- сменов систематически уклоняться от уплаты налогов, преуменьшая свои доходы), можно констатировать, что за последние полвека в США доля высших по доходам 20% населения во всем внутреннем доходе страны уменьшалась незначительно (примерно на 10%). Доля же низших 20% населения (где большинство составляют рабочие и служащие, крестьяне и безработные) практически не изменилась. В то же время резко возросли абсолютные разрывы в доходах различных групп населения. Так, в 1975 г. 1Baumol W., Blinder A. Op. cit., р. 793. 2 Ibidem. zIbid.,pp. 790- 791. * Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 286.
58 разница между средними доходами ’’самой высокой” и ’’самой низкой” 20-процентных групп населения составила 15 123 долл, против 10 431 долл, в 1970 г., а средний доход семьи, принадлежащей к ’’высшим” 5% населения, превысил средний доход американской семьи в 1975 г. на 20 425 долл, против 14 383 долл, в 1970 г.1 Неверно утверждение буржуазных апологетов об одинаковой направлен- ности мероприятий государства по снижению неравенства доходов при капитализме и социализме. Буржуазное государство стоит на страже интере- сов крупных капиталистов, способствуя их обогащению. Деятельность социалистического государства направлена на создание условий для всесто- роннего развития человека, совершенствования его физических и умствен- ных способностей. На этой основе и происходит сближение доходов членов социалистического общества при постоянном снижении малоквалифици- рованного и ручного труда. О росте доходов трудящихся в СССР говорят следующие данные: в 1965 г. только 4% населения имело доход свыше 100 руб. в месяц на каждого члена семьи, в 1970 г. — 18, а в 1980 г. - более 50%. Важное значение для идеологических атак антикоммунистов имеют концепции необходимости уравнительного распределения доходов при социализме. Справедливое распределение материальных благ всегда счита- лось идеалом наилучшей организации общества. Многие буржуазные идео- логи философствуют о том, в чем эта справедливость выражается, каковы ее критерии при социализме. Они утверждают, что равенство получаемых доходов — главная справедливость, основная цель развития общества. Объявляя К. Маркса и Ф. Энгельса сторонниками равенства в распределении материальных благ в социалистическом обществе, они твердят о том, что реальный социализм в своей практике отступает от этой идеи и не мо- жет поэтому быть идеалом того общества, на знамени которого начертано: ’’Справедливость”. Идея уравнительного распределения в будущем социализме принадлежит французскому мелкобуржуазному экономисту и философу XIX века Ж.Прудону, который считал его высшей справедливостью человеческого , общества. В дальнейшем буржуазные идеологи и ревизионисты всех мастей не раз возвращались к Прудону, используя его лозунг равенства в распре- делении всех богатств страны поровну между различными группами населе- ния. Подобное положение выдвигалось анархо-синдикалистским течением, а сегодня оно является платформой современного правого ревизионизма, проповедующего идеи ’’рыночного социализма”. Взгляды Прудона были подвергнуты резкой критике К.Марксом в работе ’’Нищета философии”. В.И.Ленин нещадно высмеивал вредные для рабочего движения идеи Пру- дона. Впоследствии понятие ’’прудонизм” вошло в историю как олицетво- рение мелкобуржуазного прожектерства, несбыточных мечтаний утопис- тов. Однако многих современных буржуазных идеологов и поныне привле- кают прудоновские идеи равенства. Т.Сураньи-Унгер, фальсифицируя Рассчитано по: Statistical Abstract of the United States. Wash., 1978, p. 455.
59 марксистское учение, приписывает К.Марксу требование равного распреде- ления в социалистическом обществе; в советской действительности он ви- дит отход от идей научного коммунизма. Его вывод таков: при социализме индивиды как члены общества ’’одинаковы и равны, даже если их функции различны. Все в принципе имеют равную долю в социальном продукте”1. Подобная трактовка напоминает троцкистский лозунг ’’Ударность в труде, равенство в потреблении”, начисто отвергнутый В.И.Лениным, который писал: ’’Это совершенная путаница теоретически. Это совершенно неверно. Ударность есть предпочтение, а предпочтение без потребления ничто. Если меня так будут предпочитать, что я буду получать восьмушку хлеба, то благодарю покорно за такое предпочтение. Предпочтение в ударности есть предпочтение и в потреблении. Без этого ударность — мечтание, облачно, а мы все-таки материалисты. И рабочие — материалисты; если говоришь ударность, тогда дай и хлеба, и одежды, и мяса”2. В социалистических странах трудящиеся равны не в доле произведен- ного продукта, а в отношении к средствам производства, к национальному богатству, что не имеет ничего общего с требованием уравнительного рас- пределения. Свобода и справедливость при социализме имеют совершенно определенное выражение. Социалистическая общественная собственность на средства производства обеспечила свободу от эксплуатации всех членов общества. Социализм уничтожил свободу буржуазии присваивать плоды чужого труда. Свобода в буржуазном понимании всегда связывалась с част- ной инициативой, предпринимательством, предполагающим наличие средств производства в руках меньшинства. Идеологи буржуазии, писали К.Маркс и Ф.Энгельс в ’’Манифесте Коммунистической партии”, — ’’под свободой, в рамках нынешних буржуазных производственных отношений, понимают свободу торговли, своббду купли и продажи”3. Понятие свободы и равенст- ва они рассматривают безотносительно к тому или иному классу, отделы- ваясь общей фразой. Тогда как основоположники научного коммунизма учат: ”... Понятие равенства, будучи слейком с отношений товарного произ- водства, превращается в предрассудок, если не понимать равенства в смыс- ле уничтожения классов. Эту азбучную истину об отличии буржуазно-де- мократического и социалистического понятия равенства постоянно за- бывают”4. Рассуждения буржуазных идеологов о ’’несправедливости” социалисти- ческого ’’неравного” распределения лишены научных обоснований. Сообра- зуясь с главной задачей - опорочить социализм, они не стесняются пред- ставить его в искаженном виде. Социализм приходит на смену отживающе- му капитализму как строй, открывающий перед каждым трудящимся невиданные ранее равные возможности для развития своих способностей и талантов, которые, по выражению В.И.Ленина, капитализм мял, давил, душил тысячами и миллионами. Социализм впервые предоставил равное 'Suranyi- Unger Т. Ecomonic Philosophy of the XX-th century. De Kalb, Illinois, P. 1972, p. 171. 2 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 212. 3Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 4, с. 439. 4 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 281.
60 право на получение трудящимися своей доли в общем продукте согласно трудовому вкладу. Справедливость социалистического распределения не в обеспечении равенства доходов всего населения, а в создании таких ус- ловий, при которых только труд определяет величину получаемого дохода каждого работника и его место в обществе. Итак, уравнительность в распределении не является целью социалисти- ческого общества, и распределение по труду полностью согласуется с глав- ной задачей социалистического производства — полнее удовлетворять растущие потребности трудящихся, создавать условия для их свободного всестороннего развития. Вместе с тем переход к коммунизму предпола- гает постепенное выравнивание доходов у различных групп населения. При этом курс на сближение уровней доходов трудящихся не противо- речит мероприятиям правительства по усилению стимулирования труда, ибо он осуществляется не на основе пресловутой уравниловки, пропо- ведуемой буржуазными учеными, а на базе роста общественного произ- водства, в соответствии с изменениями в характере и организации труда. Буржуазные экономисты не едины в своей оценке ’’равенства в доходах” как идеала социалистического общества. Некоторые считают этот принцип нежелательным и невозможным в любом обществе. Так, по мнению фран- цузского экономиста Р.Барра, ’’советское общество, как и капиталистичес- кое, не игнорирует иерархию вознаграждения... распределение в СССР подчинено факту неравенства доходов” . Подобные высказывания буржуаз- ных экономистов преследуют цель ’’доказать” однотипность капиталисти- ческого и социалистического распределения, где ’’общей платформой” якобы является неравенство в распределении. В действительности плат- формы совершенно разные. Неравенство в капиталистическом распределе- нии порождается господством капиталистической частной собственности, которая определяет форму участия каждого класса и индивида в произ- водстве и формирует соответствующую форму распределения по величине капитала и стоимости рабочей силы. Общественная собственность на средст- ва производства создает необходимость тщательного учета и контроля за производством и потреблением продуктов, использования специфической категории социализма — материальной заинтересованности в целях общест- венного производства. В основе утверждений буржуазных экономистов о наличии зависимости заработной платы от уровня квалификации в любом обществе лежат положения старой (XIX в.) теории заработной платы американского экономиста И.Кэри, полностью раскритикованные К .Марк- сом в ’’Капитале”1 2. По мнению буржуазных авторов, неравенство в доходах свойственно любому обществу и задача заключается только в определении границ справедливости и несправедливости в неравном распределении доходов. Таким образом, буржуазные концепции распределения материальных благ при социализме имеют вполне определенную антикоммунистическую направленность, отражая при этом внеисторический, субъективно-идеа- листический подход к важной политэкономической проблеме. Подобные концепции, рассмотренные на основе марксистско-ленинской теории и практики реального социализма, оказываются совершенно несостоятель- ными. 1 Barre R. Economic politique, t. 11. P., 1970, pp. 308, 307. ’Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 574.
Глава II КРИТИКА БУРЖУАЗНЫХ ВОЗЗРЕНИЙ НА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ РАСШИРЕННОЕ ВОСПРОИЗВОДСТВО § 1. Буржуазная политическая экономия о социалистическом расширенном воспроизводстве В экономической литературе Запада усилился интерес буржуазных экономистов не только к отдельным проблемам социалистической эконо- мики, но и к теории и практике социалистического расширенного воспроиз- водства в целом. Особое место в их исследованиях отводится характеристи- ке его цели, темпам и пропорциям, а также изучению категорий совокупно- го общественного продукта. Повышенный интерес к названным проблемам связан с фактором существования мировой системы социализма, более чем 60-летним поступательным развитием СССР. Ряд буржуазных эконо- мистов стремится найти пригодный ’’рецепт” в опыте социалистической экономики для решения возрастающих трудностей экономического роста в капиталистических странах. Неслучайно реалистически мыслящие эконо- мисты выступают сторонниками развития экономических связей со страна- ми мировой системы социализма, обладающими устойчиво развитой эконо- микой, видя в этом своеобразное средство для уменьшения безработицы, загрузки производственных мощностей. Но у многих советологов интерес к развитию социалистической эконо- мики ограничивается выполнением социального заказа, сводящегося к идеологической диверсии против коммунистического строя. Выполняя этот заказ, они пытаются приуменьшить общеизвестные достижения стран социа- лизма в развитии теории и практики расширенного воспроизводства, стре- мятся найти ’’брешь”, мнимые противоречия между теорией и практикой последнего. В итоге делается попытка навязать читателю идею об ограничен- ных возможностях социализма, показать якобы существующий приоритет буржуазных экономистов в решении ряда теоретических проблем воспро- изводства. Немаловажное значение придается доказательству невозможнос- ти решения проблем пропорциональности при социализме, удовлетворения населения теми или иными продуктами. Отдельные изменения в экономи- ческой политике трактуются как результат якобы неразрешимых труднос- тей социалистической экономики. Так, в связи с курсом нашей партии на интенсификацию производства, повышение его эффективности и качества работы, ориентацию развития экономики на конечные народнохозяйствен- ные результаты буржуазные экономисты дают искаженную оценку этим
62 явлениям, стремясь показать, что данный курс — чуть ли не кризис социа- листической экономики. Особые усилия предпринимаются в извращении цели развития социа- листического производства. Ультрареакционные силы империализма, и прежде всего американского, взяли резкий курс на милитаризацию, дости- жение военного превосходства, подготовку к войне. Буржуазные экономис- ты изображают такие действия как ответ на подобную направленность социалистического расширенного воспроизводства, которое представляет- ся ими как милитаристское, военное. Так, старший специалист исследова- тельской службы конгресса США Дж.Хардт, один из ведущих американских экспертов по экономике Советского Союза, утверждает, что развитие со- ветской экономики подчинено производству военной продукции. Он, в частности, пишет, что советская экономика якобы ’’все больше ориенти- руется на военные области”, а ее основным ’’конечным продуктом” явля- ется не что иное, как военное производство1. Подобные заявления находятся в явном противоречии с объективной целью социалистического общества, более чем шестидесятилетней практикой развития советской экономики и опыта других социалистических стран. В государстве, экономической основой которого является общественная собственность, целью производства становится удовлетворение потребнос- тей человека, его всестороннее развитие. Реализация этой цели социалисти- ческого производства находится в противоречии с гонкой вооружений. Практика развития народного хозяйства СССР — убедительное подтверж- дение этому. В стране произошли крупные изменения, затронувшие все стороны общественной жизни. ’’Двадцатый век принес с собой больше перемен, чем любое предшествовавшее ему столетие, — отмечалось на XXVI съезде КПСС. — И ни одна страна не внесла в эти перемены более весомого вклада, чем Союз Советских Социалистических Республик — родина Вели- кого Октября, первая страна победившего социализма”2. Общеизвестны достижения СССР и других социалистических стран в области развития производительных сил, науки, техники, здравоохранения, образования, повышения материального и духовного уровня людей. Эти достижения связаны с тем, что развитие народного хозяйства, производство совокупного общественного продукта подчинено интересам человека и удовлетворению его потребностей. ’’История, пожалуй, не знает столь стремительного взлета от состояния усталости, бедствий и разрухи к могу- ществу современной великой державы с высочайшим уровнем культуры и постоянно растущим благосостоянием народа”3, — говорил Ю.В.Андро- пов в докладе на торжественном заседании Центрального Комитета КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвященном 60-ле- тию образования СССР. Буржуазные экономисты пытаются ’’подкрепить” свои теории статисти- ческими данными и любыми средствами приписать Советскому Союзу стремление к росту военных расходов. Ради достижения этой цели Нацио- 1 Soviet Economy in a Time of Change. Wash., 1979, p. 328. ’Материалы XXVI съезда КПСС, с. 79. 3 Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М.: Политиздат, 1983, с. 7.
63 нальный центр США по международным оценкам готов включить в затраты на оборону, осуществляемые в СССР, и расходы на науку, и на капитальные вложения, и на образование, и на здравоохранение, и на физическую куль- туру, и на другие цели1. Социализм и мир неразделимы не только потому, что социализм по своей сути отвергает войны, милитаризм, но и потому, что реализация коренных преимуществ социализма в наибольшей степени происходит в мирных условиях. В этом легко убедиться, сравнив экономические показа- тели развития нашей страны в годы войны и в мирное время. Послевоенный период рассматривается буржуазной экономической мыслью с негативных позиций. ’’Структура советской экономики драматически изменилась с 1950 г.”2, — пишут авторы книги ’’СССР: измерение экономического роста и развития, 1950 — 1980 гг.”, полагая, что изменение произошло в худшую сторону вследствие слишком быстрого роста промышленного производст- ва. В действительности, не создав соответствующей индустриальной базы, страна не могла бы успешно развивать свои производительные силы, дина- мично осваивать новые районы, создавать и вводить в строй территориаль- но-производственные комплексы, Байкало-Амурскую магистраль, нефте- газовые районы Западной Сибири, преображать районы Нечерноземья, обеспечивая одновременно повышение материального и культурного уров- ня жизни трудящихся. Основные направления развития СССР на 80-е годы ставят задачу дальнейшего роста благосостояния советских людей. ’’Исход- ным пунктом... подхода к экономике, — отмечалось на XXVI съезде КПСС, — служило и служит неизменное программное требование - все во имя человека, все для блага человека”3. Буржуазные экономисты пытаются убедить своих читателей в том, что якобы социалистическая экономика развивается односторонне. Народно- хозяйственное развитие противопоставляется росту благосостояния тру- дящихся. ’’Вместо того, чтобы равномерно развивать, -- пишет Дж.Томас, - экономическую, политическую и общественные сферы, это развитие стано- вится все в большей степени военным”4. Что касается развития отраслей, обеспечивающих потребительские нужды, то они получают ресурсы в пос- леднюю очередь, развивает эту мысль У.Диболд5. Развитие социалистического воспроизводства, формирование народно- хозяйственных пропорций и темпов роста подчинено решению комплекс- ных задач, включающих в первую очередь задачу более полного удовлетво- рения материальных и культурных потребностей общества. В условиях социализма неправомерно противопоставлять развитие тех или иных отрас- лей народного хозяйства повышению жизненного уровня народа, ибо общест- венное производство развивается в интересах всех трудящихся, а не отдель- 1 USSR: Toward a Reconciliation of Marxist and Western Measures of National Income. 1978, pp. 11. 12. 2 USSR: Measuring of Economic Growth and Development, 1950 - 1980. Wash., 1982, p. 16. 3 Материалы XXVI съезда КПСС, с 31. 4 Soviet Economy in a Time of Change, p. 69. 5Ibid., p. 78.
64 ных групп или классов. Даже в период индустриализации, к которому в основном апеллируют буржуазные экономисты, в стране уделялось значительное внимание росту благосостояния советских людей. Неслучайно в СССР, который по уровню развития производительных сил намного усту- пал в то время развитым капиталистическим странам, многие потребности трудящихся удовлетворялись несравненно лучше, чем в последних. Речь идет прежде всего о получении всеобщих реальных прав на труд, получение образования, здравоохранение, приобщение к культуре, другим ценностям социалистического образа жизни. Все это стало возможным благодаря созданию общественных фондов потребления. Буржуазная политическая экономия рассматривает темпы экономичес- кого роста без учета типа производственных отношений, особенностей развития общества в соответствующий период. Современное состояние социалистической экономики, некоторое снижение темпов экономичес- кого роста объявляется чуть ли не кризисом советской экономики1. В дей- ствительности социалистическая экономика — одна из самых динамичных экономик в современном мире. Она развивается темпами, превышающими темпы роста населения. В оценке темпов экономического роста на этапе развитого социализма буржуазная экономическая наука не заметила перехода нашей экономики на преимущественно интенсивный тип воспроизводства, ориентации общест- венного производства на достижение высоких конечных результатов. Интенсивный тип социалистического расширенного воспроизводства предполагает достижение именно высоких конечных результатов2. Послед- ние, если подходить к их определению с количественной стороны с позиции отрасли, не включают в себя внутриотраслевой оборот, а с позиций всего народного хозяйства — и межотраслевой оборот. Поэтому для общества выгодно получать максимум конечной продукции из исходного сырья. Рас- сматривая достижение высоких конечных результатов с качественной стороны в каждой отдельной отрасли, важно получать больше готовых изделий. Иными словами, ориентация на достижение высоких народнохозяйствен- ных результатов способствует повышению эффективности социалистичес- кого производства и качества продукции, снижению материалоемкости, а тем самым уменьшению расхода сырья и энергии на единицу конечной продукции. Несостоятельность буржуазной экономической науки ярко проявилась в определении таких категорий социалистического расширенного воспроиз- водства, как совокупный общественный продукт и его формы. Еще в неда- леком прошлом буржуазные исследователи практически отвергали валовой общественный продукт как категорию воспроизводства, принятую в плано- вой и учетной практике СССР и других социалистических стран. Критика ими валового общественного продукта основывалась главным образом на том факте, что последний как показатель общественного произ- 1 Fusfeld D.R. Principles of Political Economy. Glenview (Ulin.), 1982, p. 616. 2Категория ’’конечный продукт” рассматривается на с. 66.
65 водства содержит в себе повторный счет средств производства. Эта специ- фика валового общественного продукта вытекает из особенностей эконо- мических процессов, в которых он формируется. Валовой общественный продукт неразрывно связан с системой общественного разделения труда, которое при социализме выражается в специализации относительно эконо- мически обособленных предприятий на изготовлении отдельных продуктов, их частей и выполнении отдельных работ. Продукт, прежде чем оказывается пригодным к потреблению, совершает экономический оборот в системе общественного разделения труда. В этих условиях результаты производства одних звеньев общественного разделения труда выступают в качестве исходного материала в других. Затраты труда предыдущих звеньев при этом выступают в качестве части материальных затрат вновь созданных потребительных стоимостей. Валовой общественный продукт как объек- тивная экономическая категория отражает всю совокупность движения создаваемых обществом потребительных стоимостей в масштабе всего народного хозяйства, в нем материализуется вся совокупность экономичес- ких связей, возникающих на базе этого движения между предприятиями и отраслями по производству, обмену и потреблению материальных благ. Негативное отношение буржуазных критиков к валовому обществен- ному продукту имеет свои причины. Отсутствие общественной собствен- ности при капитализме делает невозможным сознательное управление совокупностью экономических связей, возникающих в общественном производстве на уровне предприятий, отраслей и всего хозяйства в целом. Поэтому буржуазная политическая экономия в оценке итогов обществен- ного производства вынуждена использовать показатели воспроизводства, которые формируются не на основе объективных процессов, а чисто меха- ническим путем. В результате к категориям буржуазной политической экономии, относящимся к производству, можно отнести так называемый валовой национальный продукт (ВНП) и ’’чистый национальный продукт”, или национальный доход1 2. Абсурдность отрицания категории валового общественного продукта подтверждается не только теоретически, но и практически. Разработка в капиталистических странах так называемых схем ’’затраты — выпуск”, отражающих движение межотраслевых потоков продукции, по существу вынудила практиков (в противоположность утверждению буржуазных теоретиков) перейти к показателю валового продукта, ибо в межотрасле- вом балансе отражается внутриотраслевой оборот материальных ресурсов, образующий каркас этого баланса1. Если в прошлом буржуазная критика категорий социалистического воспроизводства ограничивалась проблемой так называемого повторного счета средств производства в валовом продукте общества, то за последнее время в ней появился ряд новых моментов. По мнению американского советолога С.Бехера, в Советском Союзе в последние годы происходит эрозия марксистской концепции материального производства3. В резуль- 1 Samuelson Р. Economics. N.Y., etc., 1973, рр. 179 - 187. 2Ibid., рр. 760 - 762. 3 Statistical Abstract of the United States. Wash. 1977, p. 425.
66 тате этой ’’эрозии” и происходит якобы приближение методологии определе- ния общественного продукта социалистического общества к методологии изучения его, применяемой в капиталистических странах. Это сближение категорий воспроизводства буржуазные экономисты усматривают в том, что в социалистических странах в разработке межотраслевых балансов используется показатель конечной продукции, которая по величине равна сумме годовых амортизационных отчислений и национального дохода. Исходя из внешнего совпадения составных частей конечного продукта и ВНП, буржуазные экономисты делают вид, что произошло сближение категорий общественного продукта. Для доказательства этого тезиса они умышленно искажают взгляды советских экономистов на систему категорий воспроизводства совокупного общественного продукта. В их публикациях настойчиво подчеркивается идея, что якобы категория об- щественного продукта стала известна советским экономистам совсем недавно. Подбросив читателю эту, полностью не соответствующую истине идею, буржуазные экономисты преследуют две цели. С одной стороны, они стремятся показать якобы существующий приоритет буржуазной экономи- ческой науки в разработке проблемы конечного продукта. А с другой, тот факт, что, по мнению западных советологов, советская наука и практика стали использовать показатели конечного продукта недавно, якобы дока- зывает заимствование этой категории у буржуазной политической эконо- мии. Научное > обоснование категорий воспроизводства дано К.Марксом. На фактическом материале он показал процесс формирования натураль- но-вещественной и стоимостной форм общественного продукта. КЛ1арксу принадлежит приоритет и в характеристике составных частей этих форм продукта, обособившихся в процессе воспроизводства1. Во втором томе ’’Капитала” и в ’’Теориях прибавочной стоимости” он использует категорию общественного продукта для раскрытия закономерностей капиталистичес- кого воспроизводства. Практическое применение показатели конечного общественного продук- та в нашей стране впервые нашли при разработке народнохозяйственного баланса (1923 — 1924 гг.). В советской литературе не раз отмечался тот факт, что еще АЛетров и Б.Смехов ставили вопрос об использовании как валового, так и конечного продукта в практике социалистического хозяйст- вования2 , а в послевоенные годы об этом же писали С.Струмилин и В.Кол- ганов. В последующие годы эта идея развивалась как теоретически, так и в плане практического использования. В СССР этим проблемам была посвя- щена широкая дискуссия. Таким образом, в политической экономии социализма конечный продукт появился впервые как инструмент для ана- лиза наиболее общих закономерностей воспроизводства, а лишь затем стал использоваться в качестве инструмента плана. Для рассмотрения так называемой проблемы сближения содержания совокупного общественного продукта при капитализме и социализме 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 24, с. 423 - 424,576; т. 26, ч. I, с. 121. ’Проблемы экономики, 1939, № 2; 1940, № 7.
67 необходимо четкое понимание таких категорий буржуазной политической экономии, как ’’валовой национальный продукт” и ’’чистый национальный продукт”, или национальный доход. Последний определяется как ’’сумма денежной стоимости потока конечных продуктов общества”1, созданных основными факторами производства — землей, трудом и капиталом. Этим определением буржуазные экономисты стремятся создать иллюзию равен- ства всех слоев и классов капиталистического общества. Валовой нацио- нальный продукт ’’есть общая стоимость конечных продаж по рыночным це- нам товаров и услуг, произведенных трудом и собственностью данной нации и в данный период времени”2. Он отличается согласно трактовке буржуазных экономистов от национального дохода на сумму стоимости созданных средств производства, предназначенных для возмещения износа основного капитала, т.е. на величину амортизации последнего. В количест- венном отношении такое определение национального дохода завышает его объем и объем произведенного общественного продукта, по данным советс- ких экономистов, примерно на 25%. Судить о том, насколько это понятие отражает объективные экономические процессы, присущие общественному производству, является ключом к познанию последних, можно только выяснив его методологические основы. Приведенное определение валового национального продукта не отвечает на вопрос, что из себд представляет ’’общая стоимость конечных продаж товаров”, почему включаются услуги и какие услуги. Данное выражение неопределенно потому, что общество производит разнообразные по своему экономическому назначению продукты. Это и средства производства, предназначенные для производительного потребления, и предметы пот- ребления, которые в отличие от первых, покинув процесс производства, не возвращаются в него. В.Баумол и А.Блиндер, уточняя содержание ’’валового национального продукта”, пишут, что ВНП есть сумма стоимостей всех конечных товаров и услуг, произведенных за определенный период времени, обычно за один год3. П.Самуэльсон также утверждает, что и чистый, и валовой националь- ные продукты включают только конечные продукты4. Хотя приведенные утверждения и уточняют, что понимается под ’’совокупной продукцией товаров”, но они полностью не проясняют содержание категории ’’валовой национальный продукт”, ибо эта категория определяется через другие, нуждающиеся в свою очередь в пояснении. Буржуазные авторы конечный продукт определяют по конечному спро- су, в который включаются потребительские товары, валовые инвестиции и правительственные закупки5. С методологической точки зрения оказывает- ся, что, во-первых, понятие ’’валовой национальный продукт” не выводится из экономического оборота, реальных отношений, складывающихся в про- 1 Samuelson Р. Op. cit., р. 181. 2 USSR: Toward a Reconciliation of Marxist and Western Measures of National Income, P-2. *Baumol W., Blinder A. Op. cit., p. 315. 4Samuelson P. Op. cit., pp. 181, 187. sUSSR: Toward a Reconciliation of Marxist and Western Measures of National Income, p. 2.
68 цессе производства материальных благ, а конструируется путем механи- ческого соединения отдельных понятий1. Во-вторых, в определении конечного продукта используются определен- ные дефиниции технологической концепции. Согласно последней отдельный продукт относится к категории конечной продукции в том случае, если он характеризуется технологической завершенностью или технологической готовностью. В противном случае продукт не включается в состав конеч- ной продукции и, следовательно, в состав ВНП. Если товар приобретен ’’для применения в производстве другого товара”, то он включается в сос- тав так называемой промежуточной продукции, а в состав валового нацио- нального продукта не включается2. Механистический подход к определению понятий, а также технологичес- кий принцип в определении конечной продукции и определяют качествен- ные параметры ВНП. Продукт производства создается людьми при помощи средств труда, которые используются для преобразования предметов труда. При этом и орудия труда, и предметы труда совершают свой экономический оборот. Дня непрерывного процесса производства необходимо их ежегодное возме- щение. Ограничение понятия ВНП только рамками национального дохода с годовой суммой амортизации, а конечного продукта только орудиями труда и предметами потребления может обеспечить лишь возмещение пот- ребленных орудий труда. Технологическая концепция буржуазной эконо- мической науки в определении ВНП логически привела к игнорированию экономического оборота вообще и исчезновению предметов труда как составной части годового воспроизводственного процесса. В процессе про- изводства рабочая сила осуществляет соединение средств труда с предмета- ми труда, в то время как отсутствие последних делает невозможным существование самого акта производства, и тем более воспроизводства. Механически сконструированная на основе технологического принципа категория так называемого валового национального продукта вступает в противоречие с реальными процессами воспроизводства общественного капитала. Нетрудно заметить, что в основу современных моделей ВНП положена догма воспроизводства А.Смита, в которой стоимость постоянного капи- тала, затраченного на производство общественного продукта, полностью исчезает. Здесь, как отмечалось, смешивается стоимость годового продук- та со вновь созданной за год стоимостью. Они же существенно отличаются друг от друга. Во-первых, перенесенная стоимость связана с затратами конкретного труда производителя, вновь созданная — с затратами абстракт- ного. Во-вторых, хотя перенесенная и вновь созданная стоимости реально существуют в органическом единстве в каждом товаре и годовом продукте в целом, с точки зрения их происхождения они относятся к различным *Это отчетливо видно при рассмотрении составных элементов ВНП, в который, по определению В.Баумола и А.Блиндера, входят все доходы: заработная плата, про- цент, рента, прибыль. 2 Очевидно, что такие товары (употребляемые ’’для применения в производстве другого товара”) и есть предметы труда.
69 отрезкам времени. Вновь созданная стоимость в годовом продукте предс- тавляет собой только продукт истекшего года, а перенесенная стоимость заключает в себе, кроме того, элементы стоимости, потребленные на произ- водство годового продукта, но произведенные в предыдущем (а возможно, и ранее) году средства производства. Определение ВНП, связанное с суммированием доходов, пространствен- но расширяет сферу, где создается общественный продукт. Это видно из перечня отраслей, доходы которых включаются в состав продукта. Напри- мер, Х.Колер в этот перечень наряду с отраслями материального производ- ства включает доходы от владения жилыми домами, доходы отраслей обслуживания культуры и искусства, доходы лиц свободных профессий, правительства, церквей, учреждений, существующих на пожертвования1. Следовательно, определение ВНП объединяет в одно целое разнопорядко- вые процессы: с одной стороны, включаются материальные блага в виде созданных товаров, с другой — результаты труда по производству услуг, которые по экономическому содержанию в значительной степени представ- ляют собой потребление уже произведенного общественного продукта. По характеристике Национального центра международных оценок США, ”ВНП включает личные и правительственные расходы на товары и услуги по рыночным ценам. Поэтому ВНП больше, чем советский нацио- нальный доход, идущий на потребление и накопление, за счет добавленной стоимости услуг, проданных населению и правительству, и стоимости других услуг, которые были куплены, чтобы создать данные услуги”2. В действительности не всякий труд, затраченный обществом, если даже он и приносит доход, участвует в создании общественного продукта. Обще- ственный продукт создается трудом, затраченным в сфере материального производства, и главным признаком его является производительный, продуктивный характер, поскольку затраты этого труда увеличивают материальное богатство. Как показывает анализ определений ВНП через конечный спрос, буржуазная политическая экономия производительным трудом считает труд, приносящий доход. Что касается сферы услуг, то здесь затраты труда носят непроизводи- тельный характер. Для затрат данного труда характерно, что они соверша- ются одновременно с потреблением, например, в области предоставления услуг концертная или художественная, научная, военная и тому подобная деятельность объединяет в себе одновременно и затраты труда, и потребле- ние их результата. Результаты подобных затрат труда не могут существо- вать в виде определенного фонда, потребление которого было бы отделено во времени и в пространстве от их производства. Производство услуг таким образом представляет деятельность потребительскую, связанную с потреблением уже произведенного общественного продукта. Анализ затрат труда в материальном производстве и непроизводствен- ной сфере показывает, что в одном случае речь идет о создании продукта, в 1 Kohler Н. Scarcity and Freedom. An Introduction to Economics. Lexington, 1977, pp. 213 - 214. 2 USSR: Toward a Reconciliation of Marxist and Western Measures of National Income, p. 5.
70 другом - о его потреблении. К уже отмеченным порокам в методологии определения ВНП следует добавить неправомерность в методологическом и в практическом отношении смешения затрат труда производительного и непроизводительного, сферы материального производства и непроизводст- венной, что, с одной стороны, не соответствует методологии научного иссле- дования, а с другой — ведет к искажению показателей объема общественно- го продукта. Включение в состав ВНП всех доходов, в том числе и непроиз- водственной сферы, завышает его показатели, а также показатели нацио- нального дохода и отражает определенные классовые интересы. Смешение сферы материального производства с непроизводственной сферой затуше- вывает вопрос первичного распределения и перераспределения национально- го дохода, маскирует источники существования различных классов и групп капиталистического общества и используется для теоретического обоснова- ния участия всех лиц капиталистического общества в создании обществен- ного продукта и национального дохода, а также для неоправданного разду- вания капиталовложений в непроизводственную сферу, военно-промышлен- ный комплекс. Поэтому для социалистического общества подобная система исчисления общественного продукта неприемлема. Ничем не обосновано и включение буржуазными экономистами в опреде- ление ВНП и дохода понятия ’’поток” . Последний употребляется здесь в потребительско-меновом значении. По определению буржуазных исследова- телей, в этот ’’поток” включаются затраты труда и таких работников сферы услуг, как маникюрши, работники судов, полицейские и им подобные. Отождествление буржуазными экономистами конечного продукта с ВНП есть результат рассмотрения этих понятий не как объективных экономи- ческих категорий, отражающих реальные процессы, присущие материаль- ному производству, а как чисто количественных показателей, определяе- мых путем простого механического суммирования отдельных величин. Этот механистический подход буржуазные экономисты переносят на кате- гории социалистического воспроизводства. Если сравнить марксистско-ленинскую и буржуазную концепции конеч- ного продукта, то в этой области нет и не может быть сближения, ибо буржуазные экономисты рассматривают конечный продукт односторонне, понимая его только как условно-чистую продукцию. Рассматривая принятую в советской экономической литературе трактов- ку категории конечного продукта, А.Бекер пишет: ’’Как видно, конечный материальный продукт больше чистого материального продукта на величи- ну амортизации”1 2. Той же точки зрения придерживается П.Самуэльсон. Он отмечает, что ’’единственное различие в размерах между ВНП и ЧНП (чистый национальный продукт — Авт.) вызывается учетом в первом сум- мы амортизационных отчислений”3. Основоположники марксизма-ленинизма на основе научного анализа не только показали составные части конечного общественного продукта, но и разработали методологию их определения. Они доказали, что перене- 1 Samuelson Р. Op. cit,, рр. 180 - 181. 2 Statistical Abstract of the United States, 1977, p, 425. 3 Samuelson P. Op. cit., p. 188.
71 сенная стоимость годового конечного общественного продукта не может ограничиваться только износом средств труда, созданных в прошлые годы и использованных в текущем году. Каждое предприятие, отрасль и народ- ное хозяйство в целом, вступая в новый годовой цикл, использует предме- ты труда из запасов предыдущего года и более отдаленных лет. Совместное потребление в текущем годовом производстве средств и предметов труда образует материальную основу перенесенной стоимости годового конечного продукта. Поэтому конечный общественный продукт по стоимостному составу нельзя свести только к условцо-чистой продукции. • Ограниченное представление буржуазных экономистов о конечном про- дукте связано с тем, что в исследовании этого понятия они ограничиваются только количественным анализом. Такой подход отражает общую черту, характерную для всей буржуазной политической экономии, отмеченную В.И.Лениным, — это скольжение по поверхности фактов, без проникнове- ния в суть явлений, без раскрытия их причинно-следственных связей. Отсюда понятно, почему буржуазная экономическая наука при анализе процессов воспроизводства отдает предпочтение статистическому анализу перед социально-экономическим, а категории воспроизводства выступают в трактовке буржуазных экономистов только как статистические показате- ли. Таким образом, критикуя концепции советских экономистов по проблемам воспроизводства, буржуазные экономисты невольно раскры- вают всю ограниченность своего антинаучного подхода к анализу явлений экономической жизни. § 2. Ложная интерпретация механизма реализации НТП при социализме Расширенное социалистическое воспроизводство в условиях развитого социализма предполагает обеспечение максимальной эффективности научно-технического прогресса как главного средства достижения наиболь- шей эффективности общественного производства. Единая научно-техничес- кая политика социалистического государства направлена на решение клю- чевых народнохозяйственных проблем, кардинальные изменения в про- изводительных силах, всемерное развитие научно-производственного потенциала социалистического общества. ’’Главный путь к качественному сдвигу в производительных силах — это, конечно, переход к интенсивному развитию, соединение на деле преимуществ нашего социалистического строя с достижениями научно-технической революции. Причем ее самого последнего этапа, который сулит технологический переворот во многих сферах производства”1. Достижение оптимальных темпов воспроизводст- венного процесса, повышение эффективности социалистического произ- водства в решающей мере зависят от развития науки и техники, степени применения их результатов непосредственно на производстве. В настоящее время это приобретает особую актуальность. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 10-11.
72 Над совершенствованием механизма интеграции науки с производством работают Госплан СССР, Академия наук СССР, Государственный комитет СССР по науке и технике. Поэтому не случайно, что эти процессы оказались в центре внимания советологов, изучающих вопросы научно-технического прогресса при социализме. Данной проблеме посвящены специальные бур- жуазные исследования, а также многочисленные статьи в сборниках и жур- налах. ”В течение последнего десятилетия, — пишет английский советолог Б.Паротт, — западные ученые начали уделять больше внимания роли, кото- рую играет технология в функционировании советской системы”1. Интерес к механизму реализации достижений НТР объективно обуслов- лен общепризнанными научно-техническими и экономическими достиже- ниями СССР и других стран социалистического содружества. В частности, английский экономист А.Ноув считает, что пристальное изучение советской экономической системы объясняется тем, что ’’экономика советского типа оказалась относительно стабильной во все более нестабильном мире... Централизованное планирование влияет на большую часть мира и распрост- раняется на многие страны. Мы лучше поймем собственные экономические теории, если будем наблюдать за действием экономических законов в дру- гом институциональном мире”2. У.Хевер (ФРГ) пишет, что ’’ныне на передний план в буржуазной эконо- мической науке во все большей мере выступают попытки объяснить про- цесс технических и социальных изменений... Ввиду большого сопротивле- ния, с которым сталкиваются планирование и регулирование технического прогресса в капиталистической общественной системе, имеет смысл иссле- довать, каким образом, какими методами и посредством каких инструмен- тов экономической политики планируется и реализуется технический прогресс в социалистической общественной системе”3. Еще одним фактором, обостряющим интерес к проблемам реализации достижений НТР в производстве, служит их актуальность. Практика со- циалистического хозяйствования убедительно доказывает первостепен- ное значение этих проблем в современных условиях. На их решение на- правлен комплекс мер по совершенствованию хозяйственного механизма в СССР. Экономическая наука в СССР, других странах социализма, рассматривая многие вопросы улучшения системы социалистического хозяйствования, занята решением сложных задач совершенствования хозяйственного меха- низма в условиях НТР. Данные проблемы широко обсуждаются научной общественностью и практиками в периодической печати, монографических изданиях. Вместе с тем еще ре все из них получили удовлетворительное решение. Насущность стоящих перед социалистической экономикой задач в облас- ти улучшения управления НТП находит преломление в ’’исследованиях” советологов. При этом искажаются природа и направленность происходя- щих процессов, гипертрофируются и возводятся в ранг имманентных 1 Survey, 1977 - 1978, № 2, р. 39, 2Nove A, The Soviet Economic System, L., 1977, p. 8. 3Hever U, Zentrale Plannung und technischer Fortschritt, B, (W) 1977, S, 11.
73 социализму закономерностей еще сохранившиеся в этой сфере недостатки и трудности. Методологической основой буржуазных трактовок экономических проб- лем реализации достижений НТП в производстве служат теории ’’цент- рально-управляемого хозяйства”, ’’командной экономики”. У.Хевер пишет, что характерными чертами центрально-управляемой системы, адекватной стратегии экстенсивного роста, является ’’прямая аллокация ресурсов в физических единицах с помощью системы материаль- ных балансов и строго иерархической системы планирования. Подобно тому, как на долю государства в менее развитых странах приходится функ- ция общего стимулирования экономического роста..., так же нельзя более не думать о роли государства в высокоиндустриализованных странах в сфере науки и исследований, технологической и инновационной полйтики. Это относится в особой мере и к социалистической общественной системе, где государство не ограничивается регулирующим вмешательством в хо- зяйственный процесс, а функционирует как главное действующее лицо общеэкономического развития. При этом государство в центрально-управ- ляемой системе советского типа играет двоякую роль. С одной стороны, оно пытается настолько директивно, насколько эго возможно, опреде- лить направления и структуру хозяйственного развития, с другой, оно вынуждено реагировать на отклонения от запланированных наметок раз- вития”1 . В современной буржуазной экономической науке все большую попу- лярность завоевывает теория ’’смешанной экономики”. Она получила ши- рокое распространение как в буржуазной компаративистике, где служит базой сравнения экономических систем, так и в советологии. Отказываясь от применения к рассмотрению экономических проблем реализации дости- жений НТР в условиях развитого социализма моделей ’’совершенного центрально-управляемого хозяйства”, ’’чистой командной экономики”, советологи приходят к необходимости построения своего анализа на мето- дологической базе теории ’’смешанной экономики”. ”По мере роста масш- табов экономики, — пишет Д.Берлинер, — возможность эффективного контроля центра над предприятиями сокращается и роль решений пред- приятий усиливается. Где-то в будущем в ходе экономического роста может быть достигнута точка, в которой доля результатов, полученных на основе решений предприятий, превысит прямые централизованные решения. В этой точке модель централизованного принятия решений станет менее полезной, чем модель, объясняющая решения как центральных плановых органов, так и предприятий”. Берлийер, хотя и ”не ставит перед собой за- дачу сконструировать такую формальную модель”, но полагает, что ’’его исследование влияния решений предприятий на нововведения может при- вести к созданию последней”2. Игнорирование диалектического единства начал, образующих хозяйст- венный механизм, делает методологию теории ’’смешанной экономики” 'Hever U. Op. cit., рр. 8, 13, 14. 2 Berliner J. The Innovation Decision in Soviet Industry. Cambr., 1978, p. 18.
74 неприменимой к анализу экономических проблем реализации достижений НТР в условиях развитого социализма. Если при оценке сложившегося механизма управления научно-техничес- ким прогрессом советологи пользуются методологией теорий ’’централь- ноуправляемого хозяйства”, ’’командной экономики”, ’’смешанного хо- зяйства”, то разрабатываемые ими рекомендации в области ускорения темпов внедрения новой техники в производство основаны на методоло- гии ’’рыночного социализма”. Характеризуя варианты ’’институциональных изменений”, направленных на ускорение технического прогресса, Б.Паротт рассматривает три возможных типа: 1) рационализированный централизм; 2) частичную децентрализацию; 3) радикальную децентрализацию1. Под ’’рационализированным централизмом” по существу понимается модель ’’чистой” или ’’совершенной командной экономики”, вооруженной элект- ронно-счетной техникой. Сторонники этой модели считают, по оценкам Б.Паротта, что применение ЭВМ ’’позволит серьезно повысить информаци- онную способность центра, улучшить действие центральных институтов и устранить препятствия техническому прогрессу”2. К формам ’’частичной децентрализации” Паротт относит введение новой системы планирования и экономического стимулирования в СССР в 1965 г., а также формирование научно-производственных и производственных объединений. ’’Сущность этого подхода, — утверждает он, - в ограниченном разрыхлении экономической власти центра, за которым сохраняется извест- ная степень директивного планирования при отсутствии свободных рыноч- ных отношений”3. По существу ’’частичная децентрализация” выступает здесь как разновидность ’’смешанной экономики”, сосуществование двух полюсов которой — высшего и низшего уровней управления — обусловли- вает будто бы их недостаточную эффективность в сфере технического прог- ресса. Наконец, ’’радикальная децентрализация” предполагает резкое сокраще- z йие директивных элементов централизованного плана, создание условий для конкуренции на рынке, стихийно-рыночного сопоставления результа- тов производства отдельных хозяйственных единиц. Как видим, ’’радикаль- ная децентрализация” представляет собой еще один вариант ’’рыночного социализма”. В соответствии с этой теорией ’’рыночная” эволюция социа- листической экономики объявляется единственно эффективным путем ускорения научно-технического прогресса. Решение важных и сложных проблем реализации достижений НТР в производстве требует планомерной увязки и координации деятельности отдельных производственных единиц в масштабе всего народного хозяйст- ва в целом. Централизованное планирование научно-технического прогрес- са имеет серьезные преимущества. Главным из них является возможность разработки и последовательной реализации единой государственной науч- но-технической политики, долгосрочных научно-технических программ на всех стадиях цикла ’’наука — производство”. Эти преимущества призна- 1 Survey, 1977 - 1978, № 2, рр. 49, 50, 53. 3Ibid., р. 49. 3Ibid., р. 50.
75 ются даже самими буржуазными исследователями. Так, Д.Берлинер под- черкивает наличие в странах социализма крупных потенциальных сил для осуществления НТП. К важным факторам, способствующим его дальнейше- му развитию, он относит большую армию ученых и инженеров, значитель- ные финансовые ресурсы, предназначенные на развитие науки и техни- ки, широкое распространение изобретательства, планомерное внедрение новых технологий на вновь строящихся предприятиях на основе планов раз- вития науки и техники, отсутствие коммерческой тайны и др.1 В условиях стихийного регулирования общественного производства не могут быть обеспечены требующие колоссальных капитальных вложений и связанные с риском перспективные потребности развития науки и техни- ки, в частности в области фундаментальных научных исследований, затруд- нено введение новых технологий, замедляется ’’индустриализация науки”.' Неспособность капиталистического хозяйства решать коренные задачи, выдвигаемые НТР, его неадекватность даже достигнутому при империализ- ме уровню обобществления производства подтверждают и многие советоло- ги. При этом они отождествляют государственно-монополистическое регу- лирование научно-технического прогресса, его организацию в рамках капиталистических корпораций с централизованным планированием НТП в странах социализма. У.Хевер пишет, что и ”в капиталистической системе хозяйства инновационный процесс уже давно не4 протекает на основе сво- бодного развертывания конкуренции, а организуется, т.е. планируется”2. В другом месте он пишет, что ’’постулаты общеэкономического планирова- ния и управления наукой, процессом исследований и разработок, техничес- ким прогрессом являются общим достоянием политической теории и прак- тики также и в такой общественной системе, где доминирует рыночный принцип организации хозяйства”3. Хевер приходит на этом основании к выводу, что, ’’несмотря на все недостатки процессов исследований и раз- работок в промышленности СССР, часто употребляющийся тезис о невоз- можности научно-технического прогресса для хозяйства, основанного на централизованном планировании и организации, представляется необосно- ванным”4. Реальная действительность, таким образом, опровергает как попытки буржуазных идеологов трактовать экономические проблемы использова- ния достижений НТР с позиций теорий ’’центрально-управляемого хозяйст- ва”, ’’командной экономики”, так и противопоставление реальным процес- сам совершенствования экономического механизма НТП ’’рыночной” альтернативы. Выдвижение на передний план в методологическом арсенале буржуазной политической экономии (в первую очередь это относится к ее институцио- нально-социологическому направлению) так называемого технологическо- го детерминизма тесно связано с развитием НТР. На основе методологии ’’технологического детерминизма” конструируется ’’универсальная” эконо- 1 Berliner J. Op. cit., pp. 503, 510. 'Hever U., Op. cit., S. 207. 3Ibid., S. 11. 4Ibid., S. 207.
76 мическая система, основанная на технике, технологии, крупном машинном производстве и якобы не зависящая от отношений собственности на средст- ва производства. Американский экономист Ф.Флерон определяет ’’технологический детерминизм” как ’’одну из наиболее распространенных интерпретаций взаимосвязи технологии и общества”. Эта интерпретация исходит из ’’су- ществования определенной формы организации современной технологии, которая имеет одинаковые социальные последствия независимо от сущест- вующей системы”1. ’’Технологический детерминизм” упрощает сложное взаимодействие научно-технического, экономического и социального прогресса. Провозгла- шая тезис о решающей роли науки и технологии в развитии современного общества, теоретики ’’индустриализма” опускают в этом взаимодействии .важнейшее звено — производственные отношения. Между тем именно взаимодействие производственных отношений и производительных сил определяет специфику каждого данного способа производства. ’’Технологический детерминизм” подвергается резкой критике даже самими представителями буржуазной экономической науки. Этот методо- логический принцип, по определению представителя радикального крыла институционально-социального направления Р.Хейлбронера (США), ”не согласуется с тем фактом, что изобретения и нововведения являются результатом деятельности, которая сама служит атрибутом данного обще- ства. Очевидно, направление технического прогресса зависит от системы вознаграждений и стимулов, т.е. частично само является результатом социальной политики. Общий уровень технологии должен быть совмещен с существующими экономическими и другими институтами общества”2. Необоснованность методологии ’’технологического детерминизма” приз- нают и советологи, занимающиеся проблемами реализации достижений НТР при социализме. У.Хевер констатирует отсутствие у буржуазной науки концепции, ’’убедительно раскрывающей течение технического прогресса и взаимосвязь между экономическим ростом и общественной системой”. Он отмечает, что ’’общий знаменатель всех попыток в этой области, касаю- щихся как социализма, так и капитализма, сводится к положению, что взаимодействие технического прогресса и социальных изменений не мо- жет быть раскрыто однозначно: оно требует множественных подходов”3. Констатируя необходимость изучения взаимосвязи технических и со- циальных процессов, английский советолог Г.Галлахер пишет: ’’Механизму, шахте в рыночной экономике присущи небольшие, но имеющие важное значение отличия от тех же элементов фабрики в плановом хозяйстве... Важные технологические различия могут быть результатом различных экономических условий”4. 1 Technology and Communist Culture. The Socio-Cultural Impact of Technology under Socialism. N.Y,, 1977, p. 495. 2 Technology and Human Affairs. Ed. by Z. Hickmann and A Al.Hibri, Mosky, 1981, p. 413. 3Hever U. Op. cit., S. 11. 4Soviet Studies, 1974, №4, pp. 505, 604.
77 Пытаясь построить формализованную модель экономического механиз- ма НТП, буржуазные советологи используют методологию системно-струк- турного функционализма. На основе последней этот механизм выступает как система, образуемая общим для любого экономического строя набо- ром фундаментальных структур. В зависимости от социально-экономичес- ких условий меняется лишь форма данных структур, которая и определяет результаты функционирования экономической системы в целом. ’’Различ- ные экономические системы (имеется в виду экономическая система в узком смысле. — Авт.) различаются, — по словам Д.Берлинера, — не от- сутствием или наличием тех или других определенных структурных свойств, а точной формой последних, изменяющейся от системы к системе. Другими словами, все экономические системы можно рассматривать как вариации одного и того же ряда фундаментальных структурных свойств; вариации результатов любой экономической системы могут быть объяснены вариа- циями тех же структурных свойств. К ним относятся и структурные свойст- ва, объясняющие процесс нововведений в советской экономике”1. Как известно, правомерность применения системно-структурного анали- за в политической экономии зависит от того, в какой мере общие струк- туры и образуемая ими система рассматриваются как выражение единой исторически определенной системы производственных отношений. В про- тивном случае возникает угроза такой формализации, при которой выхо- лащивается содержание общих экономических форм и реальных экономи- ческих отношений. Существует множество различных моделей, описывающих экономичес- кий механизм НТП при социализме. К ним относится и модель экономи- ческого механизма нововведений Д.Берлинера, в которой, по мнению ав- тора, предприятие ставится в центр процесса принятий решений в советской экономике аналогично его месту в капиталистическом хозяйстве. Но, несмотря на все ’’новшества” Берлинера, сложный и многообразный процесс социалистического планирования и управления научно-техническим прогрессом на уровне народного хозяйства не охватывается рассматривае- мой моделью. А между тем именно централизованное планирование разви- тия науки и техники, внедрение их достижений в производство представля- ют важнейшее преимущество социализма, его коренное отличие от капита- листического строя. В данном случае использование методологии систем- но-структурного анализа, не приведя к выявлению подлинного соотноше- ния общего и специфического в экономическом механизме НТП при со- циализме, придает модели последнего в значительной мере формальный характер. Сама порочная методология буржуазной политической экономии исклю- чает возможность научного анализа диалектики как общих и специфи- ческих законов и выражающих их категорий в системе социалистического хозяйствования, так и их конкретного использования в условиях науч- нс-технической революции. Отражением современного этапа НТР в буржуазной политической эконо- 1 Berliner J. Op. cit., р. 9.
78 мии служит чрезвычайно широкое распространение теории нововведений. Один из родоначальников этой теории ИДИумпетер еще в 1911 г. дал опре- деление термина ’’нововведение”, в качестве решающего критерия которо- го он выдвинул элемент новизны. И .Шумпетер разработал классификацию нововведений, в которой главное место отводится внедрению новых про- дуктов и новых методов производства1. В книге ’’Теория экономического развития” ,И.Шумпетер возвеличивал ’’динамического предпринимателя”, осуществляющего нововведения, которого апологетически рассматривал как главного и единственного носителя технического прогресса, Как указывают В .Хартман и В.Шток (ГДР) в монографии, посвященной критическому анализу буржуазных теорий и практики управления про- мышленными исследованиями и разработками, книга ИЛ1умпетера ”в нас- тоящее время как бы переживает свое второе рождение, прямо или кос- венно влияя на многие теоретические построения и практические выводы буржуазных авторов, которые пытаются в апологетическом духе истолко- вать факторы роста и кризисные явления в современной капиталистической фирме и капиталистической системе в целом”2. Буржуазная теория нововведений служит основой работ советологов, посвященных проблемам практической реализации достижений НТР при социализме. По мнению западногерманского советолога И.Брады, ’’эта область советской инноваторской деятельности является предметом обшир- ных западных исследований”3. В советологической литературе термином ’’нововведение” обозначается одна из стадий цикла ’’наука — производство”. Этот цикл, как правило, расчленяется на следующие основные фазы: 1) научное исследование, т.е. развитие теоретического знания; 2) опытное производство — разработка опытного образца на основе полученных знаний; 3) нововведение, т.е. переход к серийному или массовому производству новых продуктов или освоению новых технологических процессов. Группа экономистов из Центра русских и восточно-европейских исследований при Бирмингемском университете разбивает цикл развития новой технологии на 4 стадии: 1) ис- следование; 2) экспериментальная разработка образца в производстве; 3) коммерческое (т.е. для продажи) производство первых серий изделия, или нововведение; 4) распространение новой технологии или новых видов продукции в народном хозяйстве4. Весьма важной и даже определяющей фазой цикла ’’наука — производст- во” западные исследователи считают стадию нововведений. Д.Берлинер, книга которого так и называется ’’Решения о нововведениях в советской промышленности”, пишет: ’’Процесс нововведений является важным, если не решающим звеном в цепи технологических изменений. По-русски — это внедрение, на которое влияет иная система фактора по сравнению с пре- дыдущими стадиями технического прогресса. Нововведения относятся как 1 Schumpeter J. Theorie der wirtschaftlichen Entwicklung, В. (WJ, 1957, S. 100 - 101. 2 Хартман В.Д., Шток В. Критический анализ буржуазных теорий и практики управ- ления промышленными исследованиями и разработками. М.: Прогресс, 1979, с. 55 -56. 3 Osteuropa, № 5, 1981, S. 421. • Amann R., Cooper J., Duvies R. The Technological Level of Soviet Industry, Wen Ha- ven, 1977, p. 35.
79 к продукту, так и к процессу; они включают появление нового продукта не только в стране, но и на предприятии”1. Выделив в качестве решающей стадии цикла ’’наука — производство” нововведения, буржуазные теоретики пытаются доказать, что реальный социализм лишен экономического механизма, способного обеспечить эффективное осуществление НТП в этом его звене. Они утверждают, что социалистической экономической системе, основанной на общественной собственности на средства производства и централизованном планировании народного хозяйства, якобы внутренне присуща неспособность быстро и эффективно внедрять достижения НТР в производство, осваивать новую технику, технологию и получать на этой базе новые продукты. У.Хевер пишет: ’’Планирование и внедрение новых продуктов и методов произ- водства считаются хроническими недостатками советской экономической системы. Последнюю, по его словам, выделяет ярко выраженная враждеб- ность к нововведениям”2. Р.Хатчингс заявляет,что”социалистическая эконо- мическая система страдает внутренними пороками в ассимиляции техничес- кого прогресса”3. О том, что экономической структуре социализма имманентны будто бы серьезные препятствия нововведениям, твердят Д.Берлинер, А.Бергсон и другие советологи. Буржуазные авторы делают вывод, что стадии исследо- вания и эксперимента в СССР относительно более успешны, чем замыкаю- щие стадии цикла ’’наука — производство”. Они отмечают, что ’’технический консерватизм во многом обусловлен экономическим механизмом, не сти- мулирующим диффузию новой технологии”4. Матерый антисоветчик А.Сэттон (США) пишет, что после 1928 г. СССР имел достаточно времени, чтобы догнать Запад в области фундаментальных нововведений в промыш- ленности, и что этого не произошло не вследствие отставания науки, а якобы из-за слабости системы, ее неспособности превращать результаты научных исследований в новые продукты и процессы5. Тезис о принципиальной неспособности системы социалистического хозяйствования обеспечивать внедрение достижений НТР в производство находится в вопиющем противоречии с действительностью. Об этом свиде- тельствует создание в СССР за последние десятилетия совершенно новых отраслей промышленности и производств: космической и электронной промышленности, ядерной энергетики, атомного машиностроения, лазер- ной техники, производства ЭВМ, станков с числовым управлением и т.д. Многие виды продукции этих отраслей производятся на уровне мировых стандартов. Развитие советской экономики в условиях развитого социализма ха- рактеризуется неуклонным прогрессом в области промышленного освое- 1 Berliner J. Op. cit., р. 8. 2Hever U. Technischer Fortschritt als Problem der sowjetischen Wirtschaftsplannung, Koln, 1977, S. 1. 3Hutshings R. Soviet Science, Technology, Design. Interaction and Convergence., L., 1976. 4Berliner J. Op. cit, p. 503, Amann I., Cooper I., Davies R. Op. cit., pp. 59, 58. 5 Setton A. Western Technology and Soviet Economic Development. 1945 - 1965, vol. 3, 1973.
80 ния новой техники. За счет этого, а также за счет проведения мероприятий по научной организации труда в 1971 - 1980 гг. обеспечено 67% общего /Прироста производительности труда. Создано 38,5 тыс. образцов новых ти- пов машин, оборудования, приборов, аппаратов, 26,9 тыс. из которых ос- воено и запущено в серийное производство. Всего за указанный период освоено производство и начат серийный выпуск 34 тыс. наименований новых видов промышленной продукции1. Вместе с тем в области практической реализации достижений НТР, ус- корения внедрения новой техники в производство имеется еще много труд- ностей. ”... С внедрением в практику достижений науки и техники у нас... дело, обстоит еще плохо, — отмечалось на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, — ... Разработать такую систему организационных, экономических и моральных мер, которая заинтересовала бы в обновлении техники и руководителей, и рабочих, и, конечно, ученых и конструкторов, сделала бы невыгодной работу по старинке, — вот в чем задача”2. Отрицание возможности существования при социализме эффективного экономического механизма интеграции науки и производства зачастую облекается в советологической литературе в форму следующих рассужде- ний. Хозяйственный механизм социализма был способен якобы обеспечить внедрение новой техники и технологии в производство лишь на ступенях становления и упрочения социализма, когда социалистическая экономика развивалась преимущественно экстенсивно, в соответствии с ’’классической стратегией экономического роста”. Хозяйственный механизм будто бы не в состоянии реализовать материализацию достижений НТР в условиях перехода к интенсивному экономическому росту, усложнения производст- ва и укрупнения его масштабов. В сборнике материалов, подготовленных для конгресса США ’’Новые перспективы советской экономики”, говорится: ’’Советская экономичес- кая система была предназначена для классической стратегии экономичес- кого роста - централизованного планирования. Теперь эта система должна выполнять другую функцию — генерировать высокие темпы технического прогресса. Если СССР серьезно хочет перейти к новой стратегии роста, необходима новая структура экономической системы, подходящая для этой задачи”3. Сходные положения развивают также Р .Кэмпбелл, Е.За- лесски, Г.Винерт и другие советологи4. При этом понимаемое под ’’клас- сической стратегией экономического роста” централизованное планирова- ние народного хозяйства теориями ’’центрально-управляемого хозяйства”, ’’командной экономики” выводится за рамки экономического механизма. Оно превратно толкуется только как совокупность чисто административ- ных методов управления НТП и противопоставляется экономическим ме- тодам его реализации на уровне низовых звеньев хозяйства. 1 Рассчитано по: Народное хозяйство СССР в 1980 г. Стат, ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1981, с. 100 - 101. 2 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14-15 июня 1983 года, с. 10-11. 3 Soviet Economy in a New Perspectives, A compendium of Papers Submitted to the Joint Economic Congress of USA. Wash., 1976, p. 436. 4 Campbell R. Economic Problems of Technical Progress in the USSR. - The Soviet Economy. Homewood., 1974, p. 354; ZaleskiE., Vienert H. Technology Transfer between East and West. P., 1980, p. 207.
81 На деле осуществляемое в странах социализма в условиях интенсифи- кации общественного производства совершенствование хозяйственных механизмов имеет одной из своих главных задач ускорение научно-тех- нического прогресса, практическую реализацию достижений НТР. Указан- ный процесс охватывает улучшение как централизованного планирования НТП, так и хозрасчетного механизма, обеспечивающего внедрение откры- тий науки и техники в производство. . Признавая это, наиболее серьезные буржуазные исследователи пишут о том, что ’’хозяйственные реформы нацелены на усиление инноваторской функции предприятий”1. Понимание необходимости создания адекватного интенсивному экономическому росту экономического механизма НТП привело в СССР, по мнению У.Хевера, в ходе экономической реформы 60-х годов к попыткам наладить эффективное действие существующего механизма регулирования на общехозяйственном уровне, и в особенности на уровне отдельных предприятий2. Вместе с тем буржуазные идеологи отрицают возможность сколько-ни- будь значительного ускорения темпов реализации достижений НТР на осно- ве системы мер по совершенствованию социалистического хозяйствования, последовательно осуществляемой в нашей стране с середины 60-х годов, так как они не мыслят иного пути повышения эффективности интеграции науки и производства, кроме перехода к стихийным рыночным формам ре- гулирования инновационного процесса. Так, в упомянутом выше сборнике конгресса США констатируется, что десятый пятилетний план экономического и социального развития СССР ликвидировал в основном наиболее крупные причины антиноваторской деятельности, характерные для классической экономической структуры, что применение новой стратегии, основанной на поощрении технического прогресса, является позитивным явлением. В то же время авторы делают вывод, что ’’желаемые результаты не будут получены, пока фундаменталь- ная экономическая структура не будет изменена в направлении, более соответствующем новым функциям, которые она должна выполнять”3. Между тем совершенствование хозяйственного механизма в целом и экономического механизма связи науки с производством в частности в социалистических странах не только не закончилось, но, более того, всту- пило в новый этап. В СССР за 1970 - 1980 гг. число ежедневных мероприя- тий по внедрению новой техники увеличилось в 1,8 раза; дополнительная прибыль от них в расчете на год возросла в 1,6 раза; годовой эффект от внедрения новой техники превысил уровень 1970 г. в 1,8 раза. Число осво- енных в производстве и запущенных в серийный выпуск наименований но- вых видов промышленной продукции увеличилось с 8,4 тыс. за годы вось- мой пятилетки до 17,5 тыс. за годы десятой пятилетки, т.е. более чем в 2 раза4. lHever U, Zentrale Plannung,.., S. 68. 2 Never U, Technischer Fortschritt..5. 6. 2 A Soviet Economy in a New Perspectives, p. 446. 4Рассчитано по: Народное хозяйство СССР в 1980 г. Стат, ежегодник, с. 100 - 101.
82 Защищая тезис о неспособности основанного на централизованном пла- нировании хозяйственного механизма обеспечить внедрение новой техники в производство, т.е. осуществлять инновационную функцию, советологи ссылаются на марксистско-ленинское учение о научно-техническом прогрес- се. Они приписывают марксизму-ленинизму концепцию ’’автоматической” реализации достижений НТП. Столь необоснованный вывод делается из известного положения К.Маркса о превращении науки в непосредственную производительную силу, из которого будто бы вытекает, что процесс раз- вития науки и техники должен осуществляться при социализме ’’сам собой” и поэтому нет необходимости в специальном экономическом механизме соединения его с производством. Отсюда же делается ложный вывод о неиз- бежности отставания экономической науки в социалистических странах в области изучения закономерностей НТП. ’’Позиция, чтд научные исследо- вания и разработки являются интегрированной составной частью общест- венного производства, привела в социалистических странах к тому, — пи- шет У.Хевер, — что не считалось необходимым анализировать специальные вопросы планирования и организации промышленного процесса исследо- ваний и не прилагались достаточные усилия, чтобы получить результаты, годные для использования на практике”1. Д.Берлинер заявляет, что ’’структура советской экономики (под кото- рой он понимает экономический механизм социализма вообще и экономи- ческий механизм реализации НТП в частности — Авт.) основана на маркси- стской интерпретации специфического характера технического прогресса при социализме. Последняя исходит из joro, что замена рыночной анархии централизованным планированием приведет к более или менее автомати- ческому прогрессу техники и технологии... Как марксисты они (советские руководители — Лет.) считают, что социалистическое общество не должно специально заботиться о техническом прогрессе и его стимулировании...”2 В действительности, рассматривая процесс развития науки и ее место в обществе, основоположники марксизма-ленинизма разработали научно обоснованную концепцию роли науки в развитии производства. К.Маркс подчеркивал, что по мере развития крупной промышленности создание действительного богатства во все большей мере зависит от общего уровня науки и прогресса техники или от применения этой науки к производству3. ’’Современная промышленность никогда не рассматривает и не трактует существующую форму производственного процесса как окончательную, — писал он. — Посредством внедрения машин, химических процессов и других методов она постоянно производит перевороты в техническом базисе производства...”4. Характеризуя рост производительной силы труда,Маркс отмечал, что она ’’развивается непрерывно с прогрессом науки и техники^. На место старых машин, инструментов, аппаратов и т.д. заступают новые, более эффективные и сравнительно с размерами своей работы более деше- вые”5 . 1 Hever U. Zentrale Plannung..., в. 204. 2Berliner J. Op. cit., pp. 520, 295. 3Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 46, ч. II, с. 218. 4Там же, т. 23, с. 497 - 498. 5Там же, с. 619.
83 Основоположники марксизма-ленинизма исследовали экономический механизм НТП при капитализме, действующий в соответствующих господ- ству частнокапиталистической собственности на средства производства антагонистических формах. В III томе ’’Капитала” К.Маркс рассматривает экономию в применении постоянного капитала, достигаемую благодаря изобретениям. Он указывает, что только при организации производства в крупном масштабе механические и химические изобретения могут быть применены, не повышая цену товара, а последнее обстоятельство является всегда conditio sine qua non (непременным условием — Авт.). Именно ’’опыт комбинированного рабочего открывает и показывает, где и как надо экономить, как проще всего воспользоваться уже сделанными открытиями, какие практические затруднения приходится преодолевать, следуя требо- ваниям теории, — применяя ее к производственному процессу, и 1г.д.”1 Характеризуя конкретный капиталистический механизм реализации дости- жений науки в производстве, К.Маркс пишет: ”... Издержки, которых требует ведение предприятия, применяющего впервые новые изобретения, всегда значительно больше, чем издержки более поздних предприятий, возникших на его развалинах, ex suis ossibus ( на его костях — Авт.). Этот момент настолько значителен, что предприниматели-пионеры в своем большинстве терпят банкротство и процветают лишь их последователи, которым строения, машины и т.п. достаются по более дешевым ценам. Именно поэтому наибольшую выгоду из всякого прогресса всеобщего труда и человеческого разума, из общественного применения этого прог- ресса комбинированным трудом в большинстве случаев извлекают самые ничтожные и жалкие представители денежнсго капитала”2. К.Маркс и Ф.Энгельс не ставили и не могли ставить перед собой задачу разработки конкретной системы экономических рычагов, реализующих интеграцию науки и производства, при социализме. Тем не менее в их уче- нии содержится методологическая база анализа данной проблемы. К ней относятся, в частности, раскрытие объективного характера экономических форм, реализующих соединение науки с производством: их специфика, вытекающая из отношений собственности на средства производства, харак- тера общественного производства и труда, преимуществ планомерного использования этих форм по сравнению со стихийным их действием и т.д. В работах В.И.Ленина, посвященных экономике переходного периода, главная задача создания материальной основы социализма — крупной машинной промышленности, способной реорганизовать и земледелие, непосредственно связывается с использованием новейших достижений науки и техники. Именно они легли в основу первого научно обоснован- ного перспективного плана развития народного хозяйства Советской России — плана ГОЭЛРО. Известное ленинское положение о необходимости строить социализм и коммунизм ”не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтере- 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. I, с. 115 - 116. 2Там же, с. 116.
84 сованности, на хозяйственном расчете...”1, выдвинутая В.И.Лениным зада- ча ’’учиться хозяйствовать” в полной мере относилась и к соединению науки с производством. Увеличение масштабов развития науки и техники в условиях современ- ной НТР на этапе развитого социализма диктует необходимость усиления теоретической разработки вопросов интеграции науки и производства, перехода к системному исследованию объективных закономерностей, управляющих этими процессами, и конкретных форм их реализации. Перед советской экономической наукой стоит задача на основе последовательной разработки теории этих процессов создать ’’цельную систему мер эконо- мического поощрения технического новаторства и действенных финансо- во-организационных принципов, преграждающих дорогу применению отсталой техники, пресекающих внедрение технологии вчерашнего дня”2. На этой теоретической основе разработаны методические пособия и нор- мативные документы. Проведена экспериментальная проверка предлагае- мых мероприятий по укреплению интеграции науки и производства на предприятиях Минприбора СССР, Минэлектротехпрома СССР, Минтяжмаша СССР и других отраслей, переведенных в числе первых на новую систему планирования и стимулирования внедрения новой техники. § 3. Проблемы соотношения накопления и потребления в искажении буржуазных ’’критиков” В воспроизводственном процессе развитого социалистического общества значительную роль в росте эффективности производства играет оптимиза- ция нормы накопления. Планомерное формирование фонда накопления создает необходимые условия для развития и совершенствования социалис- тической экономики, является основой для расширения производства и последующего увеличения фонда потребления. Ойо непосредственно влияет на темпы воспроизводства. Поэтому буржуазная политическая эко- номия, стремясь очернить социалистический строй, уделяет большое внима- ние попыткам фальсифицировать проблему накопления в социалистичес- кой экономике. Анализируя масштабы и норму накопления в условиях социализма, буржуазные экономисты, как правило, изображают проблему накопления в виде фатальной дилеммы, перед которой стоит экономика социалисти- ческих стран, и прежде всего экономика Советского Союза. По их мнению, в стране либо* растет накопление и тогда ограничиваются возможности потребления, либо, наоборот, увеличивается доля потребления и тогда ставится под сомнение способность экономической системы социализма осуществлять накопление. Показательна в этом отношении опубликованная в США в 1979 г. книга ’’Принципы экономической теории и политики”, в одном из разделов 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 151. 2 Федосеев П.Н. Зрелый социализм и общественные науки. - Коммунист, 198а № 16, с. 45.
85 которой, озаглавленном ’’Накопление капитала путем жертвования потреб- лением: пример Советской России”, авторы пишут: ’’Через сбережение общество сокращает потребление. Такой ценой государство должно платить за накопление предприятий, оборудование, инфраструктуру. Без этой жертвы рост не может иметь места”. И далее: ’’Еще в революции 1917 года советское руководство предопределило быстрый экономический рост и наложило на все общество жертвование текущим потреблением, что было необходимо для быстрого развития”1. Нетрудно заметить, что за истекшие десятилетия взгляды на проблему соотношения накопления и потребления при социализме в буржуазной политической экономии не претерпели практически никаких перемен. Повторяются все те положения, которые встречались в буржуазной эконо- мической литературе на протяжении всего периода возникновения и станов- ления социализма, построения развитого социалистического общества. Так, в начале 70-х годов Д.Фасфельд, наделяя социализм свойственным капита- листической экономике антагонистическим противоречием между фондом потребления и фондом накопления, в категорической форме утверждал, что якобы ’’советская экономика, поддерживая высокие темпы роста, тем самым удерживает жизненный стандарт на низком уровне”2. В начале 60-х годов П.Уайлз тоже полагал, что ’’выбор между накопле- нием и потреблением в центральной плановой системе явно иррациона- лен”3. В этих положениях с некоторыми изменениями повторяются взгля- ды В.Базарова, Н.Бухарина, Е.Преображенского, которые на заре Советс- кой власти, абсолютизируя и возводя в ранг общих закономерностей социалистического расширенного воспроизводства диспропорции между фондом потребления и фондом накопления, имевшие место в напряжен- ных условиях начального периода социалистической индустриализации, безапелляционно утверждали, будто молодая Страна Советов применяет методы первоначального накопления капитала. Существенный методологический недостаток трактовок механизма действия экономического закона социалистического накопления, проти- вопоставляющих ’’донорагпотребление” и ’’реципиента-накопление”, обус- ловлен отказом их автора от применения диалектико-материалистического метода к анализу конкретно-исторических типов экономических систем. По мнению буржуазных экономистов, масштабы, динамика и норма накоп- ления определяются политическими, нравственными, психологическими и многими другими субъективными факторами. Так, У.Ростоу, объясняя методологическую базу своего понимания проблемы экономического рос- та, пишет: ”Я не мог согласиться с основной идеей Маркса о том, что поли- тические отношения и институты — это, по существу, надстройка над эко- номической жизнью”4. Позиция марксистско-ленинской теории о соотношении между экономи- ческим базисом и идеологической надстройкой четко определена в трудах 1Baumol W„ Blinder A, Economics. Principlesand policies, р. 659. *Fusfeld D. Economics. Lexington, 1972, p. 104. 3 Wiles P. The Political Economy of Communism. L., 1962, p. 130. 4 Rbstow W. Politics and Stages of Growth. Cambr., 1971, p. X.
86 классиков марксизма-ленинизма: ’’Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т.д. развитие, — пишет Ф.Эн- гельс, — основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономический базис. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение является причиной, что только оно является активным, а все остальное — лишь пассивное следствие. Нет, тут взаимодействие на основе экономической необходимости, в конечном счете всегда прокладывающей себе путь”1. Возможность достижения оптимальной массы и нормы накопления в социалистическом обществе обусловлена объективно существующими экономическими отношениями — общественной собственностью на средства производства и планомерностью общественного производства. Материаль- ные факторы лежат и в необходимости существования сравнительно высо- кой нормы накопления в период построения развитого социалистического общества. Внутренние причины неразрывно связаны с созданием высокоразвитой промышленности, в первую очередь тяжелой индустрии - безусловной предпосылки решения всех народнохозяйственных проблем, задачами обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества, построением материально-технической базы ком- мунизма. Внешними причинами являются быстрое развитие социалистичес- кой экономической интеграции, достижение социализмом значительных успехов в экономическом соревновании с капитализмом, упрочение и расширение экономических связей социалистических государств со страна- ми, освободившимися от колониального гнета. Другим методологическим пороком буржуазных взглядов на проблему социалистического накопления является метафизический внеисторический подход, отождествляющий критерии определения оптимального варианта сбалансированности между фондом потребления и фондом накопления при капитализме и социализме. Так, например, Д.Голбрейт считает, что в проб- леме сбалансированности фондов потребления и накопления во всех индуст- риальных странах (социалистических и несоциалистических) акцент дела- ется на относительное увеличение фонда накопления, что в первую очередь ведет к ’’беспрецедентным запросам на экономические ресурсы”2. В действительности действие экономического закона социалистического накопления обусловлено спецификой исторически определенного типа производственных отношений и принципиально отличается от действия экономического закона капиталистического накопления: оно базируется не на ’’беспрецедентных запросах на экономические ресурсы”, как полага- ет Д.Голбрейг, а на отношениях общественной собственности на средства производства, создающих возможность концентрации и планомерного рас- пределения ресурсов и обеспечивающих сбалансированность всех отраслей экономики, а также устойчивые и высокие темпы их развития. Меняются также цель и характер накопления — при социализме имеет место не ”дав- * 3 г Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 39, с. 175. 3 Galbreith J. The Age of Uncertainty. Boston, 1977, p. 256.
87 ление конкурирующих требований”, как утверждает ДГолбрейт, а плано- мерное осуществление расширенного воспроизводства совокупного об- щественного продукта в интересах все более полного удовлетворения пос- тоянно растущих потребностей общества в целом и каждого члена общества в отдельности. Буржуазные ученые, противопоставляющие накопление и потребление в социалистическом обществе, исходят из следующих теоретических поло- жений неоклассического направления буржуазной политической экономии: 1) основой любой экономической системы выступает редкость природных, финансовых, трудовых и других ресурсов; 2) редкость ресурсов предпо- лагает ’’источник принятия решений”, который выступает своеобразным критерием, отличающим одну экономическую систему от другой. В част- ности, если имеет место ’’выбор потребителя”, то страна относится к ’’эко- номической системе свободного предпринимательства”; если же имеет место ’’выбор центрального органа власти”, то страна относится к ’’тоталь- ной экономической системе”; 3) концепция ’’выбора центрального органа власти” приводит буржуазных ученых к выводу, будто советские планови- ки обеспечивают высокие темпы роста путем отвлечения большей доли дохода от потребления в сторону накопления1. Главный теоретический порок буржуазных экономистов^противопостав- ляющих накопление и потребление, состоит в отрыве экономической сис- темы от типа собственности на средства производства. Классики марксиз- ма-ленинизма неопровержимо доказали, что основой любой экономической системы выступает не пресловутая ’’редкость ресурсов”, а конкретно исто- рическая форма собственности на средства производства. ’’Каковы бы ни были общественные формы производства, — пишет К.Маркс в ’’Капита- ле”, — рабочие и средства производства всегда остаются его факторами... Для того чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает раз- личные экономические эпохи общественного строя”2 3. Другая типичная ошибка авторов концепций о несовместимости социа- листического накопления с ростом потребления состоит в том, что закон накопления, или закон расширения социалистического производства, регулирует якобы главным образом рост тяжелой индустрии. Так, В.Бау- мол и А.Блиндер пишут: ’’Чтобы достигнуть такого быстрого роста и ин- дустриализации, было совершенно необходимо, очевидно, ограничивать пстребление, так что советский потребитель был вынужден, или, вернее сказать, заставлен принести жертву”3. Между тем социалистическое накоп- ление не только не исключает, а, напротив, предполагает дальнейший подъ- ем материального и культурного уровня жизни советского народа. Часть фонда накопления, идущая в сферу материального производства (фонд производственного накопления) и реализующаяся через капиталь- ные вложения, не только не порождает существование резервной армии труда, как это имеет место при капитализме, а, наоборот, обусловливает 1 Wonnacot Р., Wonnacot R. Economics, N. Y., 1979, p. 705. 2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 24, с. 43 - 44. 3Baumol W., Blinder A. Op. cit., р. 801.
88 потребность в дополнительных рабочих местах, обеспечивает полную заня- тость трудоспособного населения, формирует материально-техническую базу коммунизма, способствует перерастанию социалистических производ- ственных отношений в коммунистические, создает необходимые материаль- ные предпосылки для дальнейшего неуклонного роста благосостояния советских людей. Другая часть фонда накопления, идущая в сферу нема- териального производства (фонд непроизводственного накопления, или фонд накопления потребительского назначения) и реализующаяся через капитальные вложения в строительство объектов непроизводственного назначения, непосредственно способствует удовлетворению потребностей всех членов общества в услугах просвещения, здравоохранения и культу- ры. Кроме того, известная часть национального дохода направляется на уве- личение государственных резервов и пополнение страховых запасов, необ- ходимых для бесперебойного осуществления расширенного социалистичес- кого воспроизводства. ’’Это — единственная часть дохода, — поясняет К.Маркс, — которая не потребляется как доход и не служит обязательно фондом накопления. Служит ли она фактически фондом накопления или лишь покрывает пробелы воспроизводства, это зависит от случая”1. Размеры производственного накопления нельзя расширять не только за счет сокращения накопления потребительского назначения, но и за счет уменьшения личного потребления. Точка зрения, согласно которой ’’рус- ская экономика характеризуется ударением на рост, индустриализацию и военную силу с соответствующим уменьшением потребления”2, основыва- ется на недооценке диалектической взаимосвязи стоимостной и натураль- но-вещественной структур совокупного общественного продукта. Как известно, все произведенные за определенный период (обычно за год) материальные блага, т.е. совокупный продукт, состоят из трех частей. Во-первых, из фонда возмещения потребленных в процессе производства средств и предметов труда, который обеспечивает непрерывное возобновле- ние процесса производства в прежних размерах. Во-вторых, из необходимо- го продукта, являющегося главным источником фонда потребления. Необ- ходимый продукт выступает в виде личных доходов, идущих на восстанов- ление работоспособности и всестороннее развитие работников сферы материального производства. Наконец, в-третьих, прибавочный продукт по своей натурально-вещественной форме делится на две части: потребляе- мая часть прибавочного продукта состоит из средств существования, кото- рые могут быть потреблены только лично (непроизводительно), т.е. могут служить источником удовлетворения возрастающих потребностей работни- ков нематериальной сферы производства и основой увеличения фонда за- работной платы и прироста общественных фондов потребления для до- полнительно вовлекаемых в общественное производство работников; накопляемая часть прибавочного продукта состоит из средств производст- ва, которые могут быть потреблены только производительно, т.е. должны служить источником расширения производства. Именно производительное 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд, т. 25, ч. П, с. 416. *Baumol W., Blinder A. Op. cit., р. 801.
89 использование определенной части прибавочного продукта для развития и совершенствования социалистического производства, образования резер- вов и страховых запасов, а также расширения фондов в сфере нематериаль- ного производства называется собственно накоплением в традиционном значении этого термина. Вместе с тем следует специально подчеркнуть, что повышение эффективности использования фонда производственного накопления создает объективные условия для снижения самой нормы накопления и соответственно абсолютного и относительного увеличения той части национального дохода, которая предназначена для потребления. Нетрудно заметить, что многочисленные сторонники максимизации накопления за счет минимизации потребления целиком переняли теорию воспроизводства мелкобуржуазного экономиста Ж.Сисмонди, взгляды которого были убедительно раскритикованы В.И.Лениным. ”Мы мбжем теперь вполне оценить точку зрения Сисмонди на накопление, — писал В.И.Ленин. — Его утверждения, что быстрое накопление ведет к бедствиям, совершенно ошибочны и проистекают лишь из непонимания накопления, точно так же, как многократные заявления и требования, чтобы производ- ство не перегоняло потребления, ибо потребление определяет производство. На деле происходит именно обратное, и Сисмонди просто-напросто отвора- чивается от действительности в ее особой, исторически определенной фор- ме, подставляя на место анализа мелкобуржуазную мораль”1. Опыт развития советской экономики убедительно свидетельствует о том, что народное хозяйство может успешно развиваться только на основе научно обоснованного соотношения между накоплением и потреблением, тогда как буржуазные экономисты по-прежнему отрицают даже саму постановку вопроса об оптимальности в марксистско-ленинской теории и практике социализма, почему-то полагая, что ’’советское планирование никогда не придавало проблемам оптимальности того внимания, которое они заслуживают”2. Такое утверждение обычно иллюстрируется цифрами: ’’Даже теперь инвестиции в СССР достигают 25% валового национального продукта, в то время как в США эта цифра достигает 12%. Как резуль- тат — советский уровень жизни растет очень медленно. В частности, потреб- ности в военной силе, объединенные с необходимостью быстрого роста, отвлекают ресурсы, которые могли бы пойти на потребление”3. Во-первых, приведенное сопоставление инвестиций методологически весьма некорректно, ибо по СССР приводится отношение фонда накопления к национальному доходу, рассчитанному по советской методике, а по США — по методике, принятой во многих буржуазных государствах. Если же сделать расчет по единой методике, например по советской, то инвестиции в США окажутся выше по крайней мере в 1,5 раза. Во-вторых, более высокие инвестиции при социализме по сравнению -с инвестициями при капитализме объясняются не тем, что ’’советская экономика в противовес американской экономике попросту сосредо- точивает большую долю своего валового национального продукта 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 147. 2 Campbell R. The Soviet-tyре Economics. Boston, 1974, p. 39. 3Baumol W., Blinder A. Op. cit., p. 801.
90 на инвестициях”1, а неоспоримыми преимуществами социалистической системы хозяйства. В Советском Союзе около 3/4 национального дохода составляет ныне фонд потребления, а с учетом затрат на жилищное и социа- льно-культурное строительство непосредственно на подъем благосостояния народа направляется примерно 4/5 его общего объема. В-третьих, в условиях сосуществования двух общественных систем социалистические страны действительно вынуждены выделять некоторую часть совокупного общественного продукта в фонд укрепления оборо- ны — на материальное оснащение армии и на удовлетворение индивидуаль- ных потребностей военнослужащих. Но природа расходов на оборону проистекает не из самой сущности социализма, его стремления применять ’’ресурсы к цели быстрого промышленного развития с ударением на тяже- лую промышленность и особенно вооружение”2, а обусловлена военной угрозой со стороны империалистических государств, ставших на путь ми- литаризма и осуществляющих крупномасштабные увеличения ресурсов на гонку вооружения, сужая тем самым возможности для дальнейшего разви- тия экономики своих стран. В условиях когда милитаристские круги во главе с американским им- периализмом развернули небывалую по масштабам гонку вооружений, социалистические страны, в том числе и Советский Союз, вынуждены обеспечивать фонд обороны, ограничивая тем самым возможности расши- рения производства и народного потребления. Магистральным же направле- нием внешнеполитической деятельности стран социалистического содру- жества была и остается борьба за прекращение гонки вооружений, за ослаб- ление угрозы войны. ”... Мы принципиальные противники соревнования в производстве и накоплении оружия массового уничтожения. Это не наш путь. Он не может привести к решению ни одной проблемы, которые стоят перед человечеством: экономического развития государств, сохранения окружающей среды, создания просто элементарных условий жизни людей, их питания, здоровья, образования. Высвобождение материальных ресурсов, бессмысленно растрачивае- мых на гонку вооружений, раскрытие неисчерпаемых творческих возмож- ностей человека — вот что может объединить людей, вот что должно опре- делять политику государств на рубеже XX — XXI веков”3. Многие представители буржуазной политической экономии, отмечая в своих работах успехи социализма, не признают их закономерный харак- тер. Действительность вынуждает их констатировать, что социалистическое общество намного превзошло капиталистическое по объему накопления, но основой этого преимущества объявляют ’’тотальную дисциплину”, ’’коман- ду центрального органа власти”. Так, Д.Фасфельд утверждает, что ’’советс- кие плановики были способны инвестировать большую долю своего вало- вого национального продукта, чем это могла делать американская эконо- 1 Fusfeld D. Op. cit., p. 104. 2Baumol W., Blinder A. Op. cit., p. 801. 3 Коммунист, 1983, № 15, c. 16 - 17.
91 микa”1. На самом же деле успехи социализма в экономическом соревнова- нии с капитализмом порождены не субъективным произволом плановиков, а объективными преимуществами социалистической системы хозяйства — общественной собственностью на средства производства, планомерным развитием народного хозяйства и др. Практика хозяйственного строительства показывает, что ущемление лич- ного потребления может иметь своим результатом лишь замедление темпов роста производительности труда, что ведет к уменьшению общественного производства. С другой стороны, если общество направит на текущее потребление больше ресурсов, чем того требует объективная необходи* мостъ, это вызовет диспропорциональность воспроизводства, приведет к снижению его темпов. Речь, следовательно, идет о поиске оптимального, т.е. наилучшего, соотношения между фондом накопления и фондом потребле- ния в условиях развитого социализма. От успехов на этом пути в значитель- ной мере зависит ускорение темпов развития социалистического производ- ства, повышение его эффективности, что в конечном счете обеспечит даль- нейший подъем материального благосостояния и культурного уровня жиз- ни советского народа. rFusfeldD. Op. cit., р. 104.
Глава III КРИТИКА БУРЖУАЗНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СИСТЕМЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ХОЗРАСЧЕТНЫХ ОТНОШЕНИЙ § 1. Социалистическое предприятие и хозяйственный расчет в оценке буржуазной политической экономии Основным первичным звеном единого народнохозяйственного комплек- са, функционирующего в условиях развитого социализма, является пред- приятие1, интересы и потребности которого объективно подчинены интере- сам общества в целом, а деятельность осуществляется на основе хозяй- ственного расчета. Взаимодействие общественного хозяйственного организма и его струк- турных звеньев, условия, обеспечивающие эффективность деятельности предприятий, движущие мотивы социалистического производства не могут не привлекать внимания буржуазных экономистов и советологов самого различного толка. Хотя при рассмотрении этих проблем термин ’’хозяй- ственный (или экономический) расчет” упоминается сравнительно редко, детальному анализу по существу подвергается вся система хозрасчетных отношений и ее элементы: регулирование деятельности предприятий госу- дарством, экономическая самостоятельность и ее границы, материальная ответственность предприятия, его руководителей и работников за резуль- таты хозяйствования, степень распространения товарно-денежных отноше- ний и использования соответствующих категорий (цены, себестоимости, прибыли). Интерпретация сущности хозяйственного расчета и условий хозрасчетной деятельности предприятий буржуазными экономистами в значительной мере определяется их представлениями об экономической природе соци- алистического предприятия, о его функциях и месте в системе производ- ственных отношений социалистического общества. Соответственно этим взглядам трактуются причины и сущность дальнейшего обобществления производства, выражающегося в создании производственных и промышлен- ных объединений. По мнению представителей неоклассического направления буржуазной политической экономии, ’’роль рсновного компонента всякой развиваю- щейся экономической системы — предприятия — значительно различается 1 Везде в тексте термин ’’предприятие” употребляется расширительно, имеются в виду его разновидности: производственные объединения, комбинаты, фабрики.
93 в регулируемой рыночной экономике и центрально-управляемой экономи- ке советского типа”1. Социалистические предприятия, как считают нео- классики, являются простыми технико-производственными звеньями, выполняющими прямые приказы, команды* 2, и имеют слишком мало прав для того, чтобы быть экономическими ячейками. В основе подобных взглядов лежит избитое представление, что экономический характер но- сят только отношения ’’свободного рынка”, строящиеся на отсутствии всякого централизованного регулирования, предполагающие ’’свободу” принятия экономических решений, необходимость риска и конкурентную борьбу в качестве важнейших их атрибутов. Отсутствие таких элементов в социалистической экономике якобы означает, что отношения между предприятиями и государством, а также между отдельными предприятиями носят административный или технический характер. Поэтому социалисти- ческие предприятия не имеют побудительных мотивов для развития и со- вершенствования производства, осуществления технического прогресса. Так, французский экономист Ж.Марчевски пишет, что в социалистических странах отсутствует ”то, что составляет самый эффективный стимул для предприятий - это действительная и потенциальная, национальная и между- народная конкуренция фирм, производящих товары, удовлетворяющие од- нородные потребности”3. Пытаясь опорочить социалистическую систему хозяйствования, подоб- ные теоретики говорят о ’’невозможности централизованного планирования на микроэкономическом уровне, поскольку субординированные единицы приспосабливают свои действия к плановым заданиям, а не к нуждам других предприятий и потребностям населения”4. Централизованное государственное управление, считают они, не может обеспечить высокую эффективность хозяйствования ни на уровне народ- ного хозяйства, ни на уровне предприятий, поскольку ’’предприятия не имеют обычно в своем распоряжении необходимой информации для опре- деления объемов производства и политики цен, которые бы соответство- вали требованиям экономики в целом; центральные же плановые органы не обладают, с другой стороны, соответствующими знаниями об особенно- стях экономического положения отдельных предприятий”5. Тем самым деятельность предприятий противопоставляется функционированию народ- ного хозяйства в целом. Несостоятельность взглядов буржуазных экономистов, отрицающих экономическую природу социалистических предприятий, реальность произ- водственных отношений, складывающихся на их уровне, заключается преж- де всего в преувеличении технического (технологического) аспекта дея- тельности предприятий. Являясь частью единой социалистической экономи- ческой системы, предприятие представляет прежде всего первичное струк- xSpulberN. Organizational Alternatives in Soviet-type Economics. Cambridge, 1979, p. 46. 2 Marxism, Communism and Western Society. Vol. I, N. Y., p. 345. 3Marczewski J. Crisis in Socialist Planning. N. Y.: 1974, p. 237. 4Nove A. The Soviet Economy: Problems and Prospects. - New Left Review, 1980, p. 14. 5Marxism, Communism and Western Society. Vol I, p. 190.
94 турное звено производительных сил социалистического общества. И в этом смысле его можно рассматривать как ’’техническую ячейку” народного хозяйства, отдельный элемент в системе общественного разделения труда. Но в то же время социалистическое предприятие — это первичное структур- ное звено системы социалистических производственных отношений, где осуществляются непосредственноа.производство, первичное распределение, обмен и потребление общественного продукта. В искаженном свете трактуют буржуазные экономисты процессы кон- центрации общественного производства при социализме, выражением кото- рых являются и возникновение современной формы социалистического предприятия — производственного объединения, и формирование средних звеньев системы управления — промышленных объединений. Эти явления, по их мнению, показывают ’’очевидную трудность создания на практике типа объединения, которое соответствовало бы советской централизован- ной экономике”1. Причины создания объединений буржуазные экономисты сводят к необходимости ограничения независимости предприятий, сохра- нения возможности жесткого контроля над ними. При этом подчеркивает- ся, что объединения в ’’командной экономике” не имеют никакой само- стоятельности, ’’являются не объектом принятия свободных руководящих решений, а сферой для выполнения государственных планов”2. В своем стремлении опорочить систему централизованного планирования и управле- ния деятельностью социалистических предприятий буржуазные экономисты доходят до такого вывода, что ’’все стороны деятельности объединений в основном определяются центральными властями и обусловливаются политическими факторами, в результате чего в некоторых случаях наносит- ся вред объединениям”. В итоге возникает ’’конфликт интересов между политическим управлением и контролем государства и экономическим управлением и контролем предприятия”3 4. В действительности превращение производственных объединений в основное хозрасчетное звено народного хозяйства, а также создание про- мышленных объединений, в состав которых входят самостоятельные хозрасчетные предприятия, отражают потребности современного этапа развития социалистической экономики, в том числе и необходимость совершенствования организационной структуры управления народным хозяйством. ’’Объединения — это качественно новое явление в управлении промышленным производством. Они представляют собой не механическое соединение предприятий, а единый производственно-хозяйственный ком- плекс, в котором органически слиты наука и производство, широко раз- виты специализация и кооперирование”"1. В результате их создания проис- ходит углубление специализации це только основного, но и вспомогатель- ного и обслуживающего производств, что является одним из важнейших факторов повышения производительности труда, объединение ресурсов отдельных предприятий позволяет наиболее эффективно использовать 1 Marxism, Communism and Western Society. Vol. HI, p. 206. 2Ibid., Vol. I p. 345. 3Ibid. 4Материалы XXV съезда КПСС. M.: Политиздат, 1976, с. 131.
95 их для решения производственно-хозяйственных вопросов, осуществлять единую техническую политику в масштабе подотраслей и отраслей народ- ного хозяйства. С позиций представителей институционально-социологического направ- ления буржуазной политической экономии предприятие является экономи- ческой категорией, но его сущность и функции не зависят от социально-эко- номической системы: и в социалистическом, и в капиталистическом об- ществе ему свойственны общие черты, закономерности и цели развития. Американский экономист П.Дракер пишет, что предприятие ’’существует не только для того, чтобы добиться собственной цели, но и для удовлетво- рения социальных нужд общества или отдельных коллективов и их чле- нов”1. Поскольку ”в капиталистической рыночной экономике... гарантия общественного благосостояния и индивидуальной занятости находятся главным образом в руках частных предприятий”2, последние якобы играют более важную роль в развитии экономики, несут за него большую ответ- ственность, чем при социализме. Буржуазные экономисты, .рассматривая соотношение капиталистического и социалистического предприятий, ста- рательно обходят вопрос о сущности экономических отношений, склады- вающихся на капиталистическом предприятии, об эксплуатации наемных рабочих капиталистами и действительном движущем факторе капиталисти- ческого производства — погоне за прибылью. Главным пороком подобных воззрений на социалистическое предприя- тие является внесоциальный, внеисторический подход к анализу экономи- ческих отношений: игнорируется тот факт, что общие закономерности развития имеют специфические формы проявления в разных экономичес- ких системах и ведут к различному социально-экономическому результату. Признание предприятия в качестве экономической категории означает, что оно является не только производственным комплексом, но и звеном в системе производственных отношений. Коренное различие основы этих отношений - собственности на средства производства - при капитализме и социализме определяет их неодинаковое содержание на капиталистичес- ких и социалистических предприятиях, противоположность целей развития последних. Процессы концентрации и централизации производства, соз- дание на этой основе производственных и промышленных объединений рассматриваются сторонниками теорий ’’конвергенции” и ’’индустриально- го общества” в качестве нового аргумента в пользу тезиса о сближении ка- питалистической и социалистической экономик. Отмечается, что ’’как в соответствующей капиталистической, так и в социалистической литературе проблемы концентрации рассматриваются как проблемы оптимизации с целью обеспечения оптимального функционирования экономики в целом”3. Абсолютизируя производственно-технический аспект проблемы, бур- жуазные экономисты пытаются доказать, что тенденции развития общест- венного разделения труда, концентрации и централизации производства являются одинаковыми и не зависят от социально-экономического строя 1 Drucker Р. Management Tasks, Responsibilities, Practices. L., 1974, p. 39. 2Marxism, Communism and Western Society. Vol. III., p. 195. 4bid. Vol. II, p. 154.
96 общества. В действительности при сходстве технической основы, отража- ющей современный уровень научно-технического прогресса, эти процессы при капитализме и социализме имеют различное социально-экономическое содержание. В условиях капитализма они служат целям дальнейшего повы- шения уровня монополизации производства, обеспечению на этой основе получения монопольных прибылей. При социализме концентрация и цен- трализация производства способствуют лучшему учету общественных пот- ребностей, созданию условий для осуществления технического прогресса, повышению эффективности производства на отдельных предприятиях и во всем народном хозяйстве, достижению его наивысших конечных ре- зультатов. Неверные представления о сущности социалистического производствен- ного предприятия логически подводят буржуазных экономистов и различ- ного рода ревизионистов к неправильному пониманию экономических отношений, выражаемых категорией ’’хозяйственный расчет”. Хозяйственный расчет рассматривается ими как система ’’независимого исчисления затрат на производство”1. Объявляется также, что хозяйствен- ный расчет — это общее понятие для большого количества различных спе- цифических финансовых, организационных и юридических действий, кото- рые в СССР развились из практики в качестве наиболее соответствующей формы руководства предприятиями и которые должны рассматриваться как средства для наблюдения за деятельностью последних2. Наиболее характерным в этих определениях является то, что сущность хозяйственно- го расчета сводится к системе расчетов, а отношения предприятия (’’дей- ствия” в терминологии буржуазных авторов) — только к организационным и юридическим, чем отрицается их экономический характер. В основе такого представления лежит признание экономическими тех отношений, которые строятся на основе критериев ’’свободного рынка” и являются ’’рыночными отношениями”. При этом сам хозяйственный расчет обычно трактуется буржуазными экономистами как система администрирования, наблюдения и контроля за предприятиями со стороны вышестоящих орга- нов, направленная на ограничение их действий. Хозрасчетный характер функционирования социалистических предприя- тий, по мнению буржуазных авторов, определяется не внутренними объек- тивными факторами, свойственными социалистической экономике, а яко- бы трудностями, возникающими из-за отсутствия ’’единого критерия” хозяйствования. Такая трактовка хозяйственного расчета является логическим следст- вием представления о социалистической экономике как иррациональной системе, строящейся на основе произвольных действий вышестоящих орга- нов, монополизирующих хозяйственную деятельность. Характерным для подобных трактовок хозяйственного расчета является его противопоставление централизованному плановому руководству, ко- торое не может якобы в достаточной мере учитывать интересы и потреб- 1 World Communism at the Crossroads. Military Ascendancy; Political Economy and Human Welfare. Ed. by Rosefield S. Boston, L., 1980, p. 276. 2Marxism, Communism and Western Society. Vol. I, p. 17.
97 ности ни предприятий, ни общества в целом. ’’Народнохозяйственные пла- ны, спущенные властями, — считает, например, Ж.Марчевски, — даже если они многократно изменяются, не могут учесть все различия в требованиях и условиях производства”, государство же безразлично к тому, насколько эффективно хозяйствует предприятие. Поскольку оно ’’заинтересовано лишь в количественных показателях деятельности предприятия, то и пред- приятия ищут наиболее легкие пути для их достижения. Вопрос о том, будет ли продукция соответствовать нуждам потребителя, имеет второ- степенное значение”1. Плановое руководство деятельностью предприятий со стороны государ- ства теоретики ’’командной экономики” сводят к системе ’’многочисленных указаний”, что производить, кому следует поставлять, от кого и когда получать необходимое для производства. Все это должно быть увязано с планами по труду, заработной плате, прибыли, капиталовложениям, фи- нансированию, нормам затрат материалов, качеству, производительности труда для каждой из многих тысяч производственных единиц. ”На практи- ке, — делают они вывод, — эта задача никогда не может быть полностью осуществлена”2. Подчеркивая ’’командный” характер действий государ- ства, буржуазные экономисты в то же время считают, что сами предприятия лишены всякой самостоятельности, а их ’’управление вознаграждается прежде всего за выполнение планов, т.е. за повиновение приказам”3. ’’Са- мый принцип инициативы руководителей предприятий, определяемый системой независимого исчисления затрат (хозрасчетом), свидетельствует в пользу неадекватности командного принципа”4. ’’Явным преувеличением” считают представители этого направления ’’возможное расширение взаимоотношений между предприятиями внутри централизованного каркаса”5. Они тем самым отрицают объективность таких принципов хозяйственного расчета, как относительная экономичес- кая самостоятельность предприятий, материальная заинтересованность в итогах хозяйственной деятельности и материальная ответственность за них. Буржуазные экономисты, естественно, не могут оставить без внимания те изменения, которые происходят в социалистической экономике в связи с совершенствованием системы планирования и экономического стимули- рования. Однако они расценивают их не как выражение дальнейшего посту- пательного движения, расширения сферы хозрасчетных отношений и после- довательного использования хозрасчетных принципов в деятельности пред- приятий, что уже отмечалось ранее, а как ’’кризис социалистического пла- нирования”, доказательство неэффективности социалистических методов руководства хозяйством. В действительности хозяйственный расчет — это реальная экономическая категория, выражающая систему объективных экономических отношений 'Marczewski J. Op. cit., р. 233. 2Nove A. Art. cit., p. 4. 3Ibid., pp. 6-7. 4 World Communism at the Crossroads, p, 376. *SpulberN. Op. cit., p. 57.
98 планомерного воспроизводства социалистических предприятий (и других хозяйственных звеньев). Хозяйственный расчет реализуется в товарно-де- нежных формах, предполагающих самоокупаемость и рентабельность пред- приятий, их материальную заинтересованность и ответственность за резуль- таты хозяйственной деятельности. Хозрасчетные отношения — это экономи- ческие отношения между предприятиями и обществом, между отдельными предприятиями и внутри последних, возникающие в процессе непосред- ственного производства, обмена, распределения и потребления материаль- ных благ. Концепция о хозяйственном расчете как о внеэкономических действиях, контроле и ограничении самостоятельности предприятий исполь- зуется буржуазными апологетами для доказательства нежизнеспособности социалистического строя, невозможности рационального хозяйствования при социализме. Сторонники внесоциальной, внеисторической трактовки хозяйственно- го расчета при социализме считают, что он выражает общие принципы хозяйствования, которые якобы присущи человеку от природы, а потому свойственны всем эпохам общественного развития и заключаются в том, что необходимо ’’больше производить, чтобы больше распределять” и ’’хорошо распределять, чтобы больше производить”. Связывая существова- ние хозяйственного расчета с наличием товарно-денежных отношений, они отмечают, что ’’очевидным выражением денежных и ценовых элементов системы (плановой экономики — Авт.) являются принципы хозяйственно- го расчета и материальной заинтересованности. Под первыми понимается, что предприятия должны покрывать свои издержки и сокращать их, на- сколько это возможно в пределах поставленных плановых показателей и — с недавних пор - добиваться специфической прибыльности. Это явля- ется, таким образом, чем-то вроде управленческого расчета”1. Тем самым хозяйственный расчет приравнивается к коммерческому (’’управленческо- му”) расчету капиталистических предприятий. Затушевывая принципиаль- ные различия в характере функционирования экономики в целом и ее отдельных звеньев (предприятий), буржуазные экономисты утверждают, что ”в условиях идеального социализма должны решаться те же уравне- ния, что и в условиях конкурентного капитализма”2. Осуществление мероприятий КПСС и Советского правительства по со- вершенствованию планирования, укреплению хозяйственного расчета рассматривается как ’’децентрализация руководства”, как определенные шаги, предпринятые по пути сближения социалистических методов управле- ния с капиталистическими, которые в свою очередь характеризуются увеличивающейся централизацией и ростом вмешательства государства в экономику. Сравнивая эффективность управления при капитализме и социализме на разных уровнях, буржуазные экономисты вынуждены признать, что ’’социалистическая экономика находится в благоприятном положении в решении микросоциальных вопросов”, но она якобы ’’пренебрегает 1 Marxism, Communism and Western Society. Vol. V, N.Y., 1973, p. 309. • 2 Samuelson P. Economics. N. Y., p. 642.
99 проблемами руководства и использования ресурсов на оперативном уров- не”1. Этот тезис используется для доказательства неэффективности хозяй- ственного расчета в его ’’социалистическом варианте” ввиду отсутствия ’’свободы предприятий” и ’’недостаточно эффективной конкуренции, что относится как к предприятию, так и к персоналу”, поскольку при социа- лизме нет ’’тяжелого страха безработицы”2. Осуществление ’’общих прин- ципов хозяйствования” теоретики ’’конвергенции” видят в привнесении в систему хозрасчетных методов управления при социализме таких элемен- тов рыночной экономики, как существование частных предприятий, свобо- да рыночных связей и конкуренция. Методологическую основу подобных концепций хозяйственного рас- чета составляет затушевывание принципиальных различий между социалис- тической и капиталистической системами, а также присущими им экономи- ческими отношениями. За внешним сходством методов хозяйствования, проявляющимся в том, что капиталистические предприятия должны воз- мещать издержки производства и получать прибыль, а хозрасчетные соци- алистические предприятия должны возмещать за счет результатов своей деятельности все затраты и обеспечивать обществу получение чистого до- хода, кроется коренное, принципиальное различие, заключающееся прежде всего в сущности тех производственных отношений, которые выражаются категориями ’’коммерческий расчет” при капитализме и ’’хозяйственный расчет” при социализме. Коммерческий расчет выражает отношения эксплуатации в процессе непосредственного производства (отношения по производству и присвое- нию прибавочной стоимости, обмена между частными обособленными товаропроизводителями при купле-продаже товаров), хозяйственный рас- чет — отношения, возникающие в планомерных процессах производства, распределения и обмена материальных благ, основу которых образует общественная собственность на средства производства, исключающая возможность возникновения антагонистических противоречий, свойствен- ных капиталистической экономике: безработицы, кризисов, ожесточенной конкурентной борьбы. Социалистический хозяйственный расчет отличается целями и задачами, решению которых он служит, и обеспечивает непре- рывный рост общественного производства для всестороннего удовлетво- рения постоянно растущих материальных и культурных потребностей народа. С позиций теоретиков так называемого рыночного социализма хозрасчет- ные отношения ассоциируются с рыночными отношениями, предоставляю- щими предприятиям неограниченную свободу и экономическую независи- мость. По существу дилемма ’’план и рынок” модифицируется в противо- поставление плана и хозяйственного расчета. Народнохозяйственный под- ход к определению основных направлений деятельности предприятий и критериев ее эффективности, по мнению авторов моделей ’’рыночного социализма”, противоречит целям и интересам предприятий. ’’Экономичес- 1 WilczynskiJ. The Economics of Socialism. L., 1977, p. 211. 2Ibid., p. 212.
100 кие расчеты, на которых основываются центральные решения, — подчер- кивают они, — имеют народнохозяйственную природу и исключают рас- смотрение этих расчетов с точки зрения отдельных секторов, отраслей и предприятий”1. Тем самым ими абсолютизируются такие принципы хозяй- ственного расчета, как относительная экономическая самостоятельность и материальная заинтересованность предприятий, а единственным движу- щим мотивом их деятельности объявляется прибыль. Определяющей чертой подобных представлений о хозяйственном расчете является отри- цание важнейшего внутреннего момента, характеризующего содержание хозрасчетных отношений, — планомерности. Централизованное определение основных параметров деятельности пред- приятий, народнохозяйственный подход к принятию управленческих реше- ний не противоречат интересам отдельных предприятий, поскольку соче- таются с определенной хозяйственной самостоятельностью последних. Важнейшим хозрасчетным инструментом является хозяйственный договор, заключаемый между предприятиями. В современных условиях его роль особенно возрастает, так как он обеспечивает конкретизацию народнохо- зяйственного плана, способствует доведению продукции до потребителя в соответствии с его требованиями. Поэтому система оценки хозяйственной деятельности предприятий предусматривает выполнение обязательств, принятых ими по всем хозяйственным договорам. В связи с этим на XXVI съезде КПСС поставлена задача ’’всемерно развивать и укреплять хозяй- ственный расчет на основе заданий пятилетнего плана и долговременных экономических нормативов... Совершенствовать формы хозрасчетных отношений и взаимной экономической заинтересованности и ответствен- ности за выполнение плановых заданий и договорных обязательств... ”2. Большое внимание при анализе социалистической экономики в целом, хозрасчетных отношений и прибыли в частности западными экономистами и советологами уделяется проблемам цен. Можно отметить общие момен- ты, характеризующие их исследования в этой области. К ним относятся: субъективная методологическая основа, классово-буржуазный подход, навязывание различного рода рекомендаций по улучшению ценообразова- ния, ведущих по существу к ’’капиталистической эволюции”. Такое толко- вание цены при социализме связано с отрывом ее от социалистических экономических отношений, выражением которых она является. Глубинной основой движения цен является стоимость, количественно определяемая величиной затраченного на производство товаров обществен- но необходимого рабочего времени. В каждый данный момент под дей- ствием ряда факторов цена как денежное выражение стоимости может ко- личественно с нею не совпадать. Конкретный механизм и формы отклоне- ния цены от стоимости зависят от характера производственных отношений, от степени влияния спроса и предложения товаров, а также от ряда других факторов. Рассматривая цены как вечные, устоявшиеся формы, противники марк- 1 Bruss W. Op. cit.tp. 568. 2 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 198 - 199.
101 сизма-ленинизма критически относятся к сознательному применению трудовой теории стоимости в качестве объективной основы цен, необходи- мой для функционирования хозрасчетных отношений. При этом либо утверждается, что теория и практика социалистической системы цен нахо- дятся в противоречии с теорией Маркса1, либо делаются попытки доказать неприменимость к социализму трудовой теории стоимости, которой они пытаются приписать все недостатки плановой цены. При этом оценка ра- циональности социалистической системы цен дается с точки зрения теории ’’предельной полезности”, равновесия спроса и предложения. Примером может служить высказывание Ж.Брабанта, который, отмечая иррациональ- ность системы цен центрально-управляемой экономики, писал, что ’’ос- новная проблема ’’социалистических цен” состоит в том, что они не выра- жают стоимостей, определяемых редкостью”2 3. Другой экономист — Э.Мэнсфилд — пишет: ’’Здесь (в функциях цен. — Лет.) нет отличий от капитализма. Но в СССР цены не отражают относительной редкости зат- рат на производство каждого товара, как при капитализме. Я.Вильчин- ски также отмечает, что ’’советские цены обычно не являются показателем редкости...”4 Марксистско-ленинская теория основывается на том, что цены должны отражать не ’’редкость товаров по отношению к плановым заданиям”, а общественно необходимые затраты труда и их изменения. Вместе с тем неверно считать, что трудовая теория стоимости вообще не учитывает пот- ребностей общества в тех или иных благах и их полезности. Подобные взгляды отражают непонимание сущности понятий ’’общественно необхо- димый труд”, ’’общественно необходимое рабочее время”, обоснованных К.Марксом. Принципиально иное толкование придают западные экономис- ты категориям полезности, потребительной стоимости. Они необоснованно обвиняют К.Маркса в ’’невнимательном отношении” к ним. А между тем в ’’Капитале” К.Маркс абстрагировался от потребительной стоимости лишь при исследовании субстанции стоимости, отмечая, что ’’потребительная стоимость... выступает здесь лишь как вещественная предпосылка стоимос- ти, предпосылка, которая временно совершенно устраняется из экономи- ческого определения формы”5. Предостерегая от определения величины стоимости товара его потреби- тельной стоимостью, К.Маркс лишь отделял в потребительной стоимости ее внешнюю оболочку от экономической формы. Рассматривая же общест- венную потребительную стоимость во всей ее сложности и исторической обусловленности, К.Маркс подчеркивал ее важность для экономического исследования, оперировал ею как экономической категорией. ”... У меня потребительная стоимость играет важную роль совершенно по-иному, lLeipold Н. Planungskomplexitat und okonomischer Entwicklungsstand. Bemerkungen zur ideologischen kritik der wirtschaftsreformen im Sozialismus. Ost Europa- Wirtschaft, 1976, № 2, S. 136. 2Brabant J. The program for Socialist Economics Integration. OstEuropa-Wirtschaft, 1974, №4, p. 287. 3 Mansfield E. Economics. Principles, Problems, Decisions. N.Y., 1974, p. 705. 4 Wilczynski J. Comparative Monetary Economics. L., 1978, p. 65. 5Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 29, с. 254 - 257?
102 чем в прежней политической экономии, но — и это надо заметить — она принимается во внимание всегда лишь там, где такое исследование выте- кает из анализа данных экономических образований, а не из умствований по поводу понятий или слов ’’потребительная стоимость” и ’’стоимость”1. Для буржуазных экономистов характерно отрицание объективного ха- рактера полезности и признание лишь ее субъективной, психологической основы, зависящей только от отношения потребляющего субъекта к свой- ствам потребляемого блага и не зависящей ни от объективной природы про- дукта, ни от исторически определенного способа производства. К.Маркс и Ф.Энгельс рассматривали полезность не как чисто субъективную оценку потребляющего индивида, а как отношение, определяемое объективными процессами общественного развития. Классики марксизма-ленинизма выработали научный подход к исследованию общественной полезности, противопоставив его не только вульгарно-материалистическому взгляду, сводящему ее к простой совокупности естественных свойств вещей, но и взглядам субъективистов, которые считали оценку полезности основан- ной исключительно на психологии — переживаниях, вкусах и наклонностях субъектов. Особое место отводится потребительной стоимости и полезности в те- ории стоимости К.Маркса при рассмотрении процессов формирования рыночной стоимости и цены производства. ’’Общественная потребность, то есть потребительная стоимость в общественном масштабе, - вот что определяет здесь (в товарном производстве — Авг.) долю всего обществен- ного рабочего времени, которая приходится на различные особые сферы производства, — писал К.Маркс. — Но это — все тот же закон, который обнаруживается уже по отношению к отдельному товару... хотя необходи- мое рабочее время приобретает здесь иной смысл... Ограничение проявля- ется здесь при посредстве потребительной стоимости”2. Многие представители немарксистских теорий, отрицая преимущества социализма, вытекающие из обусловленной общественной собственностью на средства производства возможности планомерного использования объек- тивных экономических законов, отождествляют действие последних со сти- хийностью и объявляют социалистические цены произвольно устанавливае- мыми. Так, Дж.Робинсон пишет, что ’’одним из наиболее резких возраже- ний против существующей системы цен является их произвольность”3. При этом ценам приписывается пассивная роль ’’счетных единиц”, не даю- щих информации для принятия решений. К этому же мнению присоединя- ются Ж.Марчевски, А.Ноув и Э.Боуден4. 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19, с. 385, 386. 2Там же, т. 25, ч. И, с. 186. 3Robinson J. Contributions to Modem Economics. Oxford, 1979, p. 248. 4 На основе материалов хозяйственных реформ, проводимых в ряде социалистичес- ких стран, Ж.Марчевски пишет: ”... Цены продолжают играть по существу пассивную роль счетных единиц” (Marczewski J. Crise de la planification socialiste? P., 1973, p. 145); А.Ноув отмечает, что ”цены, грубо основанные на средних затратах прошлых лет, иг- рают весьма пассивную роль и кажется безрассудным придавать таким ценам ка- кой-либо весьма точный смысл” (Nove A. Political Economy and Soviet Socialism. L., 1979, p. 103); Э. Боуден замечает, что ’’советская система цен традиционно не дает информации для принятия решений, связанных с управлением... Цены являются пассивным, неэффективным элементом” (Bowden Е. Economics: The Science of Com- mon Sence. Cincinnati, 1977, p. 213).
103 Причиной существования подобных мнений является, на наш взгляд, то, что многие западные экономисты, не признавая действия в социалисти- ческой экономике товарно-денежных отношений, отрицают стоимость в качестве основы цены и закон стоимости в качестве закона движения цен. Регулятором общественного производства объявляется закон спроса и предложения, действующий якобы в совокупности с законами предельной полезности и убывающей предельной производительности, а единственно рациональными ценами — цены равновесия спроса и предложения. При со- циализме, однако, и эти законы, по представлениям буржуазных теорети- ков, не могут определять цену, так как они действуют только в условиях стихийного рынка. Таким образом, цена при социализме лишается реаль- ного содержания и не может выполнять экономических функций. В действительности продукты социалистических предприятий произво- дятся и реализуются как товары, хотя социально-экономическое содер- жание последних коренным образом меняется. Сохраняется поэтому и такой инструмент товарно-денежных отношений, как цена, которая высту- пает не просто ’’счетной единицей”, а имеет конкретное экономическое содержание. Основой цен при социализме является стоимость товара. Планомерное, сознательное управление как народным хозяйством в целом, так и ценообразованием в частности осуществляется не произ- вольно, а опирается на познание объективных экономических законов. Тем самым задаются и рациональные критерии хозяйствования относитель- но обособленных производственных единиц. Сама необходимость созна- тельного, из единого центра регулирования экономики объективно воз- никает на определенной стадии развития общественного разделения труда уже при капитализме. Элементы планомерности характерны и для совре- менной капиталистической экономики, в том числе в области ценообра- зования (трансфертные цены, устанавливаемые транснациональными корпорациями), но полная планомерность, как уже отмечалось, возможна только в рамках всего народного хозяйства, она возможна лишь с уничто- жением частной собственности и переходом средств производства в руки самих трудящихся. Перед учеными-экономистами и работниками органов ценообразования стоит проблема дальнейшего совершенствования системы цен в направлении приближения их к общественно необходимым затратам труда, усиления их хозрасчетного стимулирующего воздействия на качество продукции, сниже- ния ее материалоемкости, ускорения внедрения достижений научно-тех- нической революции. Такое совершенствование возможно лишь на основе марксистско-ленинской экономической теории, на базе централизованного планового ведения хозяйства. § 2. Буржуазные домыслы о прибыли в социалистическом хозяйстве Буржуазные взгляды на прибыль в социалистическом хозяйстве в кон- центрированном виде отражают методологические схемы и категории буржуазной политической экономии.
104 Внимание буржуазных экономистов к проблемам прибыли в условиях социализма обусловлено ролью, которую она играет в капиталистическом обществе. Несмотря на неоднозначный подход к трактовке сущности и роли прибыли в социалистической экономике, представителей различных направлений буржуазной политической экономии объединяет стремление подчеркнуть преимущества и увековечить систему, движущим мотивом которой является получение прибыли. Основные буржуазные трактовки сущности прибыли при социализме можно подразделить на два направления: первое отрицает возможность существования прибыли в социалистической экономике, второе трактует прибыль как внеисторическую категорию, доказывая идентичность ее при капитализме и социализме. До середины 60-х годов для представителей теорий ’’командной эконо- мики” были характерны отрицание прибыли при социализме в качестве экономической категории, признание за ней чисто символической роли, противопоставление ’’плана и прибыли”. Так П.Уайлз утверждал, что в ’’централизованно планируемом хозяйстве центральный плановый орган может потребовать от предприятия любых действий, любой политики, и этот орган обеспечит сохранение существования предприятия, какова бы ни была прибыль”1. Развитие и углубление в 60-х годах системы хозрасчетных отношений в социалистической экономике, явившееся следствием осуществления мероприятий по совершенствованию системы планирования и экономическо- го стимулирования производства, вынудило сторонников этой теории признать как ’’несомненный прогресс” существенное возрастание роли прибыли в социалистической экономике. ’’Прибыль действительно сущес- твует в Советском Союзе, - вынуждены признать буржуазные экономис- ты, — и может быть подсчитана, как и в любом другом хозяйстве, где даны цены издержек производства и готовой продукции. Однако прибыль скорее является частью счетной информации и часто даже не очень значи- тельной, поскольку она вычисляется на основе цен на продукцию, устанав- ливаемых планирующими органами”2. Высказывается также ’’сожаление” о том, что ’’предприятие не является совершенно свободным в выборе выпуска продукции. Оно не имеет пол- ного контроля над максимизацией прибыли”3. В целом же, как считают буржуазные экономисты, ’’прибыль не обеспечивает те побудительные мотивы к производству, которые существуют в нашей (капиталистичес- кой. — Авт.) системе, тем самым не играет ключевую роль в распределении ресурсов”4. Неверно трактуют они направления распределения и использо- вания прибыли социалистических предприятий. ’’Государство, — пишут они, ~ забирает львиную долю (прибыли — Авт.) в форме налогов”5. Тем самым интересы предприятий якобы противоречат интересам государ- 1 Wiles Р. Political Economy of Communism, p. 76. 2 Wonnacott P., Wonnacott R. Economics, p. 704. 3Marczewski J. Crisis in Socialist Planning..., p. 233. 4 Wonnacott P., Wonnacott R. Op. cit., p. 704. *HeertjeA., Robinson B.R, A Basic Economics, p. 289.
105 ства. Предприятия не заинтересованы в эффективности производства потому, что вся ’’плановая прибыль идет государству, и лишь часть сверх- плановой прибыли может остаться предприятию и использоваться для по- ощрения его работников”1. Подобные рассуждения о сущности и роли прибыли при социализме базируются на представлениях о существовании здесь только учетных, технических категорий, лишенных реального экономического смысла. Из отрицания или преуменьшения роли прибыли при социализме делается вывод, что социалистическая экономика не имеет перспектив для развития, поскольку в ней отсутствуют объективный критерий и движущий мотив производства, в качестве которого может выступать исключительно при- быль. Категория прибыли при социализме имеет объективные основы. Нали- чие товарно-денежных отношений в социалистическом хозяйстве ведет к появлению прибыли как превращенной формы социалистического приба- вочного продукта, образующейся в результате кругооборота производ- ственных фондов предприятий. Прибыль при этом выступает как разница между оптовыми ценами предприятия (без налога с оборота) и себестои- мостью продукции. Следовательно, прибыль является необходимой, объек- тивной категорией социалистического хозяйства. Все это опровергает домыслы буржуазных экономистов об ’’отсутствии” или ’’волюнтаризме” прибыли в социалистической экономике. Хотя прибыль не является целью социалистического производства и не служит движущим мотивом его развития, она играет важную роль в социалистическом хозяйстве. При социализме прибыль выступает сред- ством распределения прибавочного продукта в интересах трудящихся, а также источником социалистического накопления. С ее помощью форми- руются как часть доходов государственного бюджета, так и хозрасчетные фонды предприятий. В советской экономике прибыль тесно связана с хозрасчетной системой экономического стимулирования. Прибыль являет- ся важным показателем экономической деятельности предприятий. Она выражает экономическую эффективность работы предприятий, поскольку зависит от уровня издержек производства и общественной производитель- ности труда. В материалах XXVI съезда КПСС говорится о необходимости ’’доби- ваться повышения рентабельности, ликвидации убыточности производства, увеличения прибыли, и прежде всего за счет снижения себестоимости, роста производительности труда и улучшения качества продукции”2. В то же время прибыль не может служить единственным или главным пока- зателем оценки деятельности предприятий, поскольку на величину прибыли влияют цены, ассортимент продукции и другие факторы. Отсюда работа предприятий оценивается с помощью таких показателей, как чистая про- дукция, номенклатура изделий, их качество и т.д. Важнейшее значение прибыли при социализме состоит прежде всего 1 Lipsey R., Sparks G., Steiner Р. Economics, N. Y., 1973, p. 756. 2 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 199.
106 в том, что она является основным источником накоплений социалисти- ческого государства. Так, в 1980 г. доля прибыли в общих накоплениях государства составила 49,6%. Заинтересованность предприятий в повышении рентабельности производ- ства во многом определяется тем, что вопреки буржуазным измышлениям значительная часть плановой (а не только сверхплановой) прибыли остается в их распоряжении и используется для материального стимулирования работников, на социально-культурные нужды и совершенствование произ- водства, его модернизацию и техническое перевооружение. Например, в 1980 г. 40% прибыли, созданной в промышленности, было предоставлено в распоряжение предприятий, в том числе 17% ее было отчислено в фонды экономического стимулирования. С позиций сторонников концепций ’’смешанной экономики”, ’’конвер- генции”, ’’единого индустриального общества” общий принцип рацио- нального хозяйствования свое наиболее реальное, выражение находит в прибыли. Так, Я.Вильчински пишет, что прибыль - ’’главный источник экономической активности... В погоне за прибылью и в стремлении к достижению этой цели производство объективно становится средством, при помощи которого бережливость распространяется на труд в соедине- нии с другими ресурсами”1. При этом сама прибыль рассматривается не только как источник и цель, но и как ’’ориентир’’, по которому можно ’’количественно оценивать деловую активность”2, критерий эффективнос- ти капиталистического производства. По мнению представителей данных теорий, существенным недостатком социализма является отсутствие такого ориентира. С этих позиций осуществление в социалистических странах мероприятий по совершенствованию планирования и управления производством, предус- матривающих повышение роли таких хозрасчетных инструментов, как при- быль и рентабельность, ’’вызвало огромную сенсацию на Западе”, рас- сматривалось как ’’провал социалистической экономики”, ее обуржуази- вание, отказ от марксизма. В то же время буржуазные экономисты вынуждены признать, что надеж- ды на то, что возросшая роль прибыли при социализме явится возвратом к капитализму, не оправдались. Сама прибыль при социализме отличается от капиталистической, в частности, тем, что она является гибким инстру- ментам в руках государства, которое может манипулировать финансовыми рычагами воздействия на производство, обеспечивая его устойчивость. Имеется два различных варианта ’’конвергентной” концепции прибыли в социалистическом хозяйстве: традиционная (неоклассическая) и институ- циональная. Традиционная концепция исходит из неоклассических пред- посылок об эффективном размещении экономических факторов посред- ством рыжа. Она абсолютизирует товарно-денежные отношения, считая их наиболее важным компонентом любой экономики, как капиталистической, так и социалистической. Голландский экономист Я.Тинберген изображает * 3 1 WilczinskiJ. The Economics of Socialism, L., 1974, pp. 55 — 56. 3Marxism, Communism and Western Society. Vol. I, p. 345.
107 ’’конвергенцию” как ’’унификацию” централизованного планирования и конкурентной экономики, действующей на основе прибыли и постепенно подчиняющей себе план. В связи с этим отрицаются коренные различия между прибылью при социализме и капиталистической прибылью. Так, английский экономист П.Уайлз, автор ’’Политической экономии коммуни- зма”, подчеркивает, что проблемы обмена и прибыли одинаковы в любом обществе. Французский советолог Мари Лавинь отождествляет категорию прибыли при капитализме и в социалистическом хозяйстве1. Использование прибыли и других стоимостных категорий в социалисти- ческой экономике буржуазные теоретики стремятся изобразить как ’’раз- витие” и ’’восстановление” капитализма. Они выступают с рекомендациями социалистическим странам о ’’расширении” рыночных сил, мечтают о ’’реформировании” советской экономики путем развития ’’стихии” то- варно-денежных отношений, пропагандируя идеи о ’’трансформации веч- ного капитализма” в ’’новый” строй. С помощью ’’конвергентных” кон- цепций буржуазные экономисты фальсифицируют проблемы развитого социализма. Сторонники традиционной ’’конвергентной” концепции выступают за то, чтобы придать функционированию прибыли стихийный характер и пре- доставить ей регулирующую роль. С этих позиций под предлогом ’’недо- статочной эффективности” они подвергают критике систему мер, направ- ленную на улучшение планирования и усиление воздействия хозяйственного механизма на качество всей работы2 3. Традиционные ’’конвергентные” схемы используются буржуазией для борьбы против теории и практики научного социализма. Попытки отождествить капиталистическую прибыль с прибылью в соци- алистическом хозяйстве делаются буржуазными экономистами также на основе институциональной методологии, т.е. такого подхода, который подчеркивает роль социальных факторов, к которым институционалисты относят политические, идеологические, технологические, психологические. Искажая роль технологических факторов (в частности, научно-техни- ческого прогресса), приверженцы институционализма заявили о ’’тран- сформации” капитализма в ’’индустриальное общество” и о сближении, или ’’конвергенции”, двух противоположных систем. При этом важным элементом концептуальной схемы институционалистов (ДТолбрейт, Р.Хейльбронер) стала теория о ’’новых мотивах и целях”, применяемая в качестве ’’доказательства” сближения капитализма и социализма. В шкале этих ’’новых мотивов”, выдвигаемых как для социализма, так и для капи- тализма, на первое место выдвигаются такие цели, как рост производства, увеличение торгового оборота, ’’коллективное благосостояние”, ’’социаль- ная ответственность”3. Идеологи буржуазии стремятся замаскировать коренные различия 1 Economic politique de la planiflcation en systeme socialiste. P., 1978, pp. 271 -277. 2Hohman H. - H. Seitenstecher G. Anderungen in sowietischen Plannungssystem. Koln, 1979. 3Business and Public Policy. Ed. by Dunlop T.T. Boston, 1980; Ethical Theory and Business. Ed. by T.L.Beauchamp. Gulewodt Cliffs, N.Y., 1979.
108 между экономическими стимулами двух противоположных социаль- но-экономических систем, подчеркивают ’’общность” их интересов. Причем аргументация подбирается с двух сторон — как со стороны экономики социализма, так и со стороны капитализма. Целью производства при капи- тализме буржуазные экономисты объявили не погоню за прибылью, а ’’всеобщее благосостояние”. Институциональная концепция ’’новых целей” распространяется буржу- азными идеологами и на социалистическое общество. Так, французский экономист Ф.Перру отождествляет характер производственных отношений (’’эволюцию современных экономических структур”) при капитализме и в социалистическом обществе. С его точки зрения, в обеих системах опти- мальное распределение ресурсов организуется не рынком, а ’’целенаправ- ленной деятельностью руководителей предприятий”1. Он склоняется к трактовке ’’трансформации” капитализма и его стимулов в духе амери- канской доктрины ’’революции управляющих” (А.Берли, Д.Голбрейт) и теории ’’нововведений” И.Шумпетера. В рамках теории ’’конвергенции” Ф.Перру ограничивает сферу действия мотива прибыли вопросами эконо- мического роста и технического прогресса. Он считает, что современная капиталистическая экономика может отклоняться от закона прибыли, например регулироваться интересами занятости или макроэкономического равновесия. Институционалисты считают, что прибыль распределяется управляющи- ми — ’’техноструктурой”, распространяя эту категорию и на социализм. Так, Р.Липси и П.Штайнер считают, что в СССР ’’директора могут проявлять свое всемогущество по отношению к рабочим” и присваивать в свою пользу часть прибыли2. При этом они игнорируют распределение прибыли при социализме в интересах трудящихся и маскируют тот факт, что руководи- тели социалистических предприятий управляют ими в соответствии с народ- нохозяйственным планом в целях наиболее полного удовлетворения по- требностей народа. С позиций институциональной методологии буржуазные экономисты пытаются затушевать коренные различия двух социальных систем и тем самым замаскировать преимущества социалистического планового хозяй- ства. В современных условиях в буржуазные представления о прибыли социа- листического общества вклинились также различные утопические концеп- ции ’’конкурентного” и ’’менеджеристского” социализма (К.Эрроу, Ф.Аф- тальон, ДЮнкер), в которых сочетаются элементы критики государ- ственно-монополистической системы, идеализации прошлой свободной конкуренции и фантастические взгляды на будущее общественное развитие. Нередко концепции ’’конкурентного социализма” ориентированы на борьбу против практики социалистического строительства. Так, амери- канский экономист ДЮнкер на основе категории прибыли построил свою модель ’’менеджеристского социализма”. В ней он соединил неоклас- 1 Hommage a Frangois Perroux. Grenoble, 1978, рр. 221 - 230. 2Lipsey R., Steiner P. Economics, p. 837.
109 сические идеи о роли конкуренции в эффективном размещении экономи- ческих ресурсов с учением о менеджеризме как управленческом строе, основанном на акционерной собственности. В основу своей менеджерист- ской модели ’’рыночного социализма” Д.Юнкер ставит закон прибыли. Он считает, что его теория нацелена на ’’обоснование весьма сильной и жизнеспособной мотивации прибыли в деловой сфере и в экономике в целом”1. В его модели все формы действуют по принципу максимизации прибыли. Он признает лишь связь капиталистической прибыли с акционер- ной системой участия и не замечает обусловленности прибыли закономерно- стями товарного хозяйства, развивающегося на основе капиталистической собственности. Кроме того, ДЮнкер не видит различий между историческими типами товарно-денежных отношений. Для него капиталистические и социалисти- ческие товарные связи принципиально не различаются. Отождествляя капиталистические и социалистические товарные отношения, ДЮнкер рассматривает рынок при социализме как стихийный. Конкурентная борьба между фирмами, заключенная в рамки государственного регулирования, характеризуется им как ’’чрезвычайно благотворная сила”. По его приз- нанию, прибыль при социализме будет обеспечиваться ’’посредством тех же самых процессов рыночного регулирования, что и при капитализме”2. Другими словами, он предлагает ввести конкуренцию со всеми ее отри- цательными последствиями — разорением одних и обогащением других, стихийностью, безработицей, общественными антагонизмами. ДЮнкер исходит из менеджеристской предпосылки о существовании акционерного капитала в условиях социализма. Он считает, что акционер- ная система участия ’’будет поддерживаться при социализме агентурой органов государственной собственности. Каждому агенту последних будет поручена определенная часть капитала, и он сможет располагать легальной силой для влияния на корпоративную администрацию... Причем его доход будет слагаться из определенного скромного процента от прибыли на ка- питал, находящейся в его распоряжении3. В менеджеристской концепции ’’рыночного социализма” описываются чисто капиталистические принципы получения прибыли на капитал в виде процентов и дивидендов. Предполага- ется выплата дивидендов не только агентам общественного капитала, но и всему населению. Получается, что социалистические преобразования сводятся лишь к определенным изменениям сферы распределения доходов. Экономика пронизывается капиталистическим принципом погони за макси- мальной прибылью. Все это показывает, что менеджеристская модель ’’рыночного социализ- ма” является разновидностью мелкобуржуазного утопического социализ- ма. В ней защищается мелкое производство и менеджеристское управление капиталом, искажаются закономерности социализма. Постулируются товарная природа социализма и ’’положительная” роль конкуренции. На самом деле товарно-денежные отношения не выражают сущности соци- 1 Junker J. Socialism in the Free Market, N. Y., 1979, pp. 9, 50. 'Ibid, pp. 10, 52. 'Ibid., p. 16.
110 ализма. Модель ДЮнкера направлена против марксистско-ленинской политической экономии и ее выводов о закономерностях перехода от капи- тализма к социализму. Обращает на себя внимание множественность буржуазных определений прибыли при социализме. Современные буржуазные трактовки прибыли в социалистическом хозяйстве — это сложное переплетение советологических схем, фальсифицированных представлений о реальном социализме, а также политэкономических концепций прибыли различных методологических оттенков (неоклассических, институциональных и др.) и теорий утопичес- кого социализма. В последнее время буржуазные идеологи все чаще при- бегают к эклектическому соединению различного рода немарксистских и советологических концепций прибыли. Буржуазные трактовки прибыли в социалистическом хозяйстве стали составной частью империалистической идеологии, антисоветской и проимпериалисгической пропаганды. Буржуазные экономисты неправильно трактуют и категорию ’’рента- бельность производства”, противопоставляют ее плану и особенно его на- туральным показателям. Рентабельность, например, рассматривается ими как учет спроса потребителя на определенную продукцию. ”В конце 60-х годов, — пишет П.Самуэльсон, — физические показатели начали заменяться критериями ’’рентабельности производства”. Рентабельность включает в се- бя оценку различных товаров с точки зрения их способности удовлетворить спрос, и использование таких критериев является шагом в направлении к западным методам установления цен”1. Представители так называемого рыночного социализма, уповавшие на то, что осуществление мероприятий по расширению экономической само- стоятельности предприятий приведет к превращению прибыли в движущий стимул социалистической экономики, не могут скрыть свое разочарование в том, что ’’прибыль при социализме не стала прямой целью, олицетворяю- щей успех предприятий, как в системе рыночной экономики”2. Нападая на плановый характер образования прибыли, они пытаются доказать, что для л социалистических предприятий сами по себе прибыльность, рентабельность производства в существующих условиях не играют роли, поскольку ’’ре- шающим является выполнение плана прибыли, но не обеспечение полу- чения ее массы”3. Подчеркивая недостаточную, по их мнению, роль прибы- ли в социалистической экономике, представители ’’рыночного социализма” считают, что она ”не может быть реальным движущим мотивом производ- ства, потому что в отличие от своего капиталистического двойника руково- дитель социалистического предприятия не испытывает действительного финансового риска”4. В этом положении звучит призыв к отказу от основ- ных завоеваний социализма — общественной собственности на средства производства и государственного регулирования экономики, к развязы- ванию свободной рыночной стихии. 1 Samuelson Р. Op. cit, р. 879, 2Hohmann Н„ Kaser М,., Thalheim К. The New Economic Systems of Eastern Europe, L„ 1975, p. 37. 3Ibid. 4Economic Development in the Soviet Union and Eastern Europe, Vol, I, p, 60.
Ill Несостоятельность этих взглядов состоит прежде всего в антиисторичес- ком подходе к анализу таких категорий, как товар, деньги, прибыль. По мнению буржуазных экономистов, они являются ’’атрибутами рыночного хозяйства”, а поскольку эти категории существуют при социализме, то, следовательно, социалистическая экономика в принципе не отличается от капиталистической. Антиисторизм проявляется и в отрицании общей приро- ды прибыли, представляющей прирост авансированной стоимости и в этом смысле выступающей как показатель эффективности затрат. Эта общая природа свойственна прибыли не только при капитализме, но и в других экономических системах. К.Маркс показал, что исторически прибыль воз- никла задолго до появления капиталистического производства. Одной из первых ее форм была торговая прибыль. Категорией, выражающей специфику капиталистического способа произ- водства, является не прибыль как таковая, а только капиталистическая прибыль, представляющая результат эксплуатации наемных рабочих, форму проявления прибавочной стоимости на поверхности производства и маски- рующая капиталистическую эксплуатацию, ее источник. Конкретное содер- жание, социально-экономическая природа прибыли при социализме корен- ным образом отличаются от нее. Именно это и пытаются затушевать бур- жуазные экономисты. В социалистическом обществе прибавочный продукт, денежным выражением части которого выступает прибыль, создается тру- дом свободных от эксплуатации трудящихся, совокупных собственников средств производства и производимого продукта. Если при капитализме формирование прибыли происходит в ожесточенной конкурентной борьбе, в результате стихийного колебания рыночных цен, то при социализме при- быль образуется в процессе планомерной реализации продукции социали- стических предприятий по установленным государственным ценам. Рентабельность в социалистической экономике является категорией производства, формируется в производственной сфере, хотя, естественно, на нее оказывают влияние и условия реализации продукции. В ней выра- жается эффективность использования предприятием производственных фондов, что не исключает при установлении рентабельности производства необходимости учитывать выпуск продукции, в наибольшей степени удо- влетворяющей потребности социалистического общества, а следовательно, принимать во внимание спрос на эту продукцию. Коренные различия заключаются и в использовании прибыли. При капи- тализме она является источником накопления капитала, средством расши- рения масштабов капиталистической эксплуатации, а также используется на нужды личного потребления класса капиталистов. При социализме прибыль не выражает антагонистического противоречия между необходи- мым и прибавочным продуктом, она поступает в распоряжение всего об- щества и является источником расширения общественного производства, роста национального богатства. - В связи с этим явно несостоятельными являются попытки представи- телей теорий ’’рыночного социализма” представить прибыль в качестве цели социалистического производства. Конечно, прибыль и рентабельность (как отношение массы прибыли к действующим производственным фон-
112 дам) являются важными плановыми и оценочными показателями хозрас- четной деятельности социалистических предприятий и определения ее эф- фективности. Прибыль служит одной из форм распределения националь- ного дохода, формирования фонда накопления социалистического госу- дарства и накоплений самих предприятий. Однако социалистическому обществу нужна не всякая прибыль, а лишь такая, которая является резуль- татом эффективной работы коллективов предприятий, использующих имеющиеся резервы производства для выпуска продукции, нужной народ- ному хозяйству. Поэтому прибыль при социализме не может формировать- ся в результате стихийного колебания рыночных цен и отношений конку- рентной борьбы между’предприятиями. Она является одним из важных источников роста народного благосостояния, средством осуществления объективной цели социалистического производства — роста удовлетворения потребностей и всестороннего развития всех членов общества.
Глава IV КРИТИКА НЕМАРКСИСТСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ НА МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ СТРАН § 1. Буржуазные фальсификации социалистической экономической интеграции Возникновение и развитие интеграционных процессов на межгосудар- ственной основе стало характерным явлением современности. Успешно развивается интеграция стран СЭВ — важный фактор решения насущных народнохозяйственных проблем социалистических стран. Решая с ее по- мощью задачи более полного удовлетворения своих потребностей в про- мышленных и продовольственных товарах, повышения эффективности общественного производства, страны СЭВ укрепляют свою экономику, социально-экономические и политические позиции социализма на меж- дународной арене. ”Мы стремимся... к качественно новому уровню эконо- мической интеграции. Без нее уже сегодня невозможно представить себе жизнь стран социалистического содружества. В перспективе же интеграция станет все более глубокой, всеохватывающей и эффективной, надежно обеспечивая укрепление национальных экономик стран-участниц. На это направлены наши совместные усилия”1. Экономическая интеграция осуществляется и за пределами социалисти- ческого мира, например в западноевропейских странах ’’Общего рынка”, в различных интеграционных группировках развивающихся государств Азии, Африки и Латинской Америки. Поскольку понятие ’’экономическая интеграция” отражает объективные । тенденции мирового развития, раскрытые классиками марксизма-лениниз- ма в их учении об интернациональном обобществлении производства, постольку необходимо иметь в виду главное: отношения экономической интеграции могут быть правильно поняты только при учете конкретных условий той или иной социально-экономической системы, которая очер- чивает характер, цели и социально-экономические последствия интеграции. Изучая различные варианты буржуазных концепций экономической интег- рации вообще и социалистической экономической интеграции в частности, следует отметить, что в конечном счете интеграционные отношения обус- ловлены господствующей формой собственности на средства производства 1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 22.
114 и всегда подчиняются интересам господствующего класса — собственника последних. При достаточно большом количестве предлагаемых буржуазными спе- циалистами концепций социалистической интеграции преобладающей является ее трактовка в качестве ’’плановой” в противоположность ’’ры- ночной” интеграции капиталистических государств. Таким образом, про- должается традиция критики социализма, начатая в 20-х годах представи- телями либерализма. В том что эта традиция не только жива, но и исполь- зуется для дискредитации социалистической интеграции стран СЭВ, можно убедиться на примере теоретических изысканий буржуазных тедретиков последних лет. Наиболее характерным приемом критики социалистической экономической интеграции является ее трактовка в качестве ’’командной”, нарушающей якобы естественные, т.е. рыночные, связи международного разделения труда. Однако сама эта трактовка обладает довольно широким диапазоном, сочетая крайние приемы грубой фальсификации интеграционного процесса с более тонким, ’’объективным” подходом к его анализу. Однако в обоих случаях интеграция стран СЭВ рассматривается как малоэффективная, ограниченная по масштабам и перспективам из-за своего планового, неры- ночного характера. Главным ’’пороком” интеграции стран социализма считается плановый характер ценообразования на обмениваемую на рынке СЭВ продукцию. Например, один из интерпретаторов социалистической интеграции бельгийский экономист А.Брабант считает, что ’’иррациональ- ная система цен” в социалистических странах, их неспособность стимулиро- вать выбор выгодных направлений международной специализации вынуж- дает ’’центрально-управляемые экономики” принять другую систему цен для торговли между собой (т.е мировые цены). В том же духе высказыва- ется английский советолог А.Ноув, считающий, что произвольный, по его мнению, характер цен в плановой экономике делает невозможным введе- ние в рамках СЭВ обоснованных валютных курсов1. Как приведенные выше, так и некоторые другие высказывания относительно характера планового ценообразования в социалистических странах исходят из пороч- ной и давно устаревшей трактовки рынка как единственно возможного регулятора экономических отношений внутри страны и между странами. Трактовка межгосударственной экономической интеграции как сти- хийного, саморегулирующегося процесса оторвана от реальной действитель- ности. Во-первых, в современных условиях развития государственно-мо- нополистического капитализма так называемый свободный рынок давно стал несвободным, подвергаясь различным методам государственного воздействия в интересах монополий. Во-вторых, не может быть единой системы оценок двух совершенно противоположных типов интеграции. Эта противоположность не сводится к существованию двух типов интегра- ции — ’’плановой” и ’’рыночной”, * а имеет под собой глубокую экономичес- кую основу, обусловленную двумя различными типами собственности на средства производства и системами хозяйствования. Поэтому единственно 1 Экономические науки, 1976, № 2, с. 92.
115 возможный и плодотворный путь исследования сущности интеграции, раци- ональных путей и перспектив ее развития связан с системным подходом, рассмотрением ее аспектов в связи с совокупностью действующих специ- фических закономерностей социализма и капитализма. Плановый характер интеграции стран СЭВ обусловлен действием спе- цифического закона социализма — закона планомерного, пропорционального развития экономики. Поэтому и объективно существующие рыночные связи между странами СЭВ носят планово-регулируемый характер. Плано- вый характер также носят и цены на обмениваемую между странами СЭВ продукцию. Достаточно обратиться к документам СЭВ, и прежде всего к Комплекс- ной программе социалистической экономической интеграции1, к научной литературе стран СЭВ, чтобы увидеть, какое серьезное внимание уделено проблемам оптимизации рыночных связей между ними, совершенствования товарно-денежных отношений. Делается это планомерно, в интересах всех стран, являющихся партнерами по международному социалистическо- му разделению труда. Общность коренных интересов социалистических стран имеет объектив- ную основу, что сознательно игнорируется буржуазными теоретиками. Так, в серии публикаций Федерального научно-исследовательского инсти- тута международных проблем (Кельн) внешнеэкономические отношения социалистических стран, интеграция стран СЭВ рассматриваются с пози- ций противопоставления двух типов экономических отношений: рыночных как обеспечивающих свободу и административно управляемых, исключа- ющих свободу. В качестве образца административно управляемой экономики в негатив- ном смысле берется ’’советская плановая система”, которая, как совер- шенно голословно утверждается в одной из публикаций этого института, во-первых, служит ’’внутри страны инструментом политики русского гегемонизма”, а во-вторых, ”в качестве инструмента интеграционной поли- тики в рамках Совета Экономической Взаимопомощи служит одновремен- но инструментом политики советского гегемонизма”2. Данное абсурдное утверждение принадлежит X. Хеманну, специализиру- ющемуся на изучении советской экономики и посвятившему свою диссер- тацию ее анализу за период 1965 — 1976 гг. Этот ’’специалист по СССР” пытается обосновать тезис, что желаемый для него переход стран Восточной Европы к социалистическому рыночному хозяйству поставил бы под угрозу экономическое, а также внешнеполитическое господствующее по- ложение СССР в сфере СЭВ ввиду связанной с ним возможности для этих стран свободного выбора торговых партнеров на западных рынках3. Как для данного автора, так и для многих других характерной является не только трактовка плановой системы в качестве инструмента политической 1 Комплексная программа дальнейшего углубления и совершенствования сотруд- ничества и развития социалистической экономической интеграции стран - членов СЭВ. М.: Политиздат, 1971, с. 7. 3Hohmann Н. - И Das sowetische Plannungssystem. Koln, 1978, 5. 47, 3Ebenda.
116 власти, но и совершенно откровенная антисоветская интерпретация харак- тера этой власти. В том же русле рассматривает отношения между социалистическими странами антикоммунист Б.Майснер. Во-первых, он использует вместо общепринятого в литературе (в том числе и западной) понятия ’’страны СЭВ” понятие ’’страны системы Восточного пакта”, делая ударение на во- енный аспект отношений между странами СЭВ и пытаясь отвлечь внимание читателей от их экономического содержания. Во-вторых, он стремится полностью исказить смысл термина ’’социалистическая экономическая ин- теграция”, доказывая, что данная ’’формула” понадобилась СССР для того, чтобы с ее помощью добиться не только федеративного государственного объединения на основе тесного хозяйственного содружества, но также и постепенного слияния участвующих наций”1. Все это утверждается вопреки реально существующему положению вещей. Совет Экономической Взаимо- помощи, созданный в 1949 г., никогда не был и не является наднациональным органом, его деятельность носит координационный характер, гарантирую- щий неприкосновенность суверенитета для каждой входящей в него страны. Ни в одном документе СЭВ нет даже намека на возможность или необхо- димость федерации стран СЭВ, и это закономерно, так как противоречило бы целям и существу его деятельности. Переход стран СЭВ к этапу экономической интеграции не изменил основополагающих принципов деятельности СЭВ. Сама экономическая ин- теграция носит межгосударственный характер, не затрагивая националь- но-государственных границ и хозяйственного суверенитета братских стран. Таким образом, ясно видна антисоветская, антисоциалистическая направ- ленность трактовки Б.Майснером социалистической экономической инте- грации, ее грубая фальсификация. И не случайно он предлагает свое объяс- нение принятому в науке термину ’’интернационализация”, доказывая, что в нем и скрывается политика ’’русификации”. Как известно, термин ’’интернационализация” употребляли задолго до образования СССР и мировой системы социализма К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин для обозна- чения процессов обобществления производства, выходящих за националь- ные границы. Указанные тенденции не проходят мимо внимания буржуазных теоре- тиков, создавших концепцию ’’взаимозависимости наций”, согласно кото- рой национальные границы, стремление к суверенитету народов являются тормозом на пути технического прогресса и развития всемирного разделе- ния труда. С позиций этих буржуазных экономистов, главный недостаток социалистической экономической интеграции состоит в том, что она не ’’перешагивает” через национально-государственный суверенитет объеди- няемых ею стран. С позиций противопоставления интеграции суверенитету выступают многие буржуазные специалисты, а те из них, кто занимается проблемами социалистической интеграции, пытаются противопоставить национальный * S. 1 Meisner В, Spezifische Wandlungen im Ost-Pakt-System-Aussenpolitik, 1979, № 3, S. 287.
117 суверенитет стран СЭВ принципам социалистического интернационализма, давая им совершенно искаженное толкование. Например, американский антикоммунист А.Моргентау социалистическое содружество трактует как чисто идеологический союз, ’’который больше провозглашается, чем соблюдается, поскольку он не связан с материальными интересами, и потому вводит в заблуждение, являя видимость солидарности там, где ее не существует”1. Таким образом грубо фальсифицируется подлинное со- держание принципов интернационализма, закономерно включающих не только помощь и взаимопомощь, но и взаимную выгоду. Не желая понять объективного характера единства национальных и интернациональных интересов социалистических стран, буржуазные ’’критики” продолжают доказывать несовместимость интеграции с суверенитетом. Так, например, П.Книрш пишет, что свободное участие той или иной страны в интеграционных мероприятиях хотя и выражает ее хозяйствен- но-политический суверенитет, но ’’существенно затрудняет интеграцию внутри СЭВ”2. Доказывая, что суверенитет является серьезной помехой на пути эконо- мической интеграции, эти и другие буржуазные специалисты по крайней мере признают за социалистическими странами реальность их националь- но-государственных суверенитетов. Любопытно заметить, что одновре- менно высказываются и противоположные суждения — о якобы существу- ющем в СЭВ приоритете Советского Союза, ущемляющем интересы других стран. Так, А.Ушаков (ФРГ) препятствием на пути реальной интеграции стран Восточной Европы считает систему советского директивного плани- рования, распространяемую, по его мнению, на межгосударственные эко- номические отношения в рамках СЭВ, и стремится доказать, что СЭВ создан главным образом для того, чтобы СССР с его помощью имел воз- можность разрешить ’’свои внутренние трудности”3. Расхождения в трактовке соотношения интеграции и суверенитета, когда с одной стороны доказывается, что принцип уважения национального суверенитета каждой страны, являющейся членом Совета Экономической Взаимопомощи, мешает интеграции, а с другой стороны, что суверенитет стран СЭВ в условиях интеграции оказывается нарушенным, говорят сами за себя. У специалистов по социалистической экономической интеграции не сходятся концы с концами. И это объяснимо: лишенные подлинно научной теоретической и методологической базы, теоретики интеграции рассматривают ее поверхностно, упрощенно, упуская из виду главное — ди- алектическое взаимодействие производительных сил и производственных отношений в современном мире, расколотом на две противоположные социально-экономические системы. Научная уязвимость подобного подхода сказалась на характере обсужде- ния проблем развития интеграционных процессов на IV Конгрессе Междуна- 1 Цит. по: Социалистический интернационализм. Теория и практика международных отношений нового типа. М.: Политиздат, 1979, с. 122. 2 Knirch Р, Bemiihngen im eine Wirtschaffsintegration in Osteuropa, - Europa-Archiv, 1972, № 1, S. 23, 3 Uschakov A. Probleme wirtschaffintegration im RGW, Aussenpolitik, 1972, № 3, S, 148,
118 родной экономической ассоциации, состоявшемся в Будапеште в 1974 г. В позиции американского специалиста Б.Баласса проявилось стремление игнорировать социальные различия двух основных типов интеграции — со- циалистической и капиталистической - и подойти к этому процессу с точки зрения этапов его развития выделением стадии ’’тортовой интегра- ции” (с беспрепятственной продажей товаров в рамках интегрирующихся государств) и более высокой ступени интеграции, определяемой как ’’ин- теграция производства и развития” посредством промышленного програм- мирования на региональном (многонациональном) уровне. Данную схему он считал вполне приложимой к сложившимся в мире трем типам интегра- ции: рыночной, или ’’интеграции в странах развитого рыночного хозяй- ства”, интеграции социалистических и развивающихся стран1. В скрытой форме данный подход воспроизводит традицию деления стран, игнорируя тип производственных отношений. Недостатки интеграции стран СЭВ Б.Баласса видит ”в преобладании двусторонних отношений между ними, в недостаточном действии экономи- ческих рычагов, слишком низком уровне процента за кредит”2. Нельзя подходить к оценке двух типов интеграции — социалистической и капиталистической, игнорируя коренные различия этих социально-эконо- мических систем, сводя их к особенностям управления, не вникая в то, чем определяются эти особенности. Плановый характер социалистической интеграции определяется объек- тивными закономерностями социалистических производственных отноше- ний, как национальных, так и интернациональных. В интернациональной сфере форма проявления отношений планомерности не может быть иден- тичной той форме, в которой планомерность проявляется в условиях отдельно взятой страны. Поэтому в практике интеграции стран СЭВ нет единого планирования, а осуществляется координация народнохозяйствен- ных планов стран-участниц. Процесс социалистической экономической интеграции используется и для модификации уже обанкротившейся теории ’’конвергенции двух сис- тем”, которая может произойти через сближение интеграционных процес- сов. Такая концепция ’’конвергенции” через сближение интеграционных процессов была выдвинута на IV Конгрессе Международной экономичес- кой ассоциации в г.Будапеште экономистом из ФРГ Б.Гемпером, который доказывал, что образуется общий процесс интеграции ’’через границы двух существующих систем”3. Для доказательства такого утверждения сторонники этой концепции указывают на характерный для современного мира стремительный рост хозяйственных связей не только внутри регио- нальных группировок, замкнутых в рамках СЭВ или в рамках ЕЭС, но и между ними; на то, что кроме мирового социалистического хозяйства и 1 Economic Integration. Worldwide, Regional, Sectoral - Proceedings of the 4-th Con- gress of the International Economic Association held in Budapest, Hungary. Ed. by F.Mach- hip. L.: Basingstoke, 1976, p. 18. 2Ibid., p. 25. 3 Социалистическая экономическая интеграция. Критика буржуазных и ревизио- нистских теорий. М.: Экономика, 1976, с. 68.
119 мирового капиталистического хозяйства существует всемирное хозяйство как система сложных взаимозависимостей между всеми странами мира; отмечают, что СЭВ является открытой организацией, готовой сотрудничать с другими странами, как это записано в его уставе. Категория всемирного хозяйства отражает наличие тесных экономичес- ких связей между странами всего мира, которые, однако, не тождественны интеграции. Та часть всемирного хозяйства, которая связывает капитали- стические государства и зависимые от них развивающиеся страны в миро- вое капиталистическое хозяйство, раздирается внутренними противоре- чиями, тенденции к интеграции противостоит тенденция к дезинтеграции. Достаточно обратиться к практике ’’Общего рынка”, чтобы убедиться в этом. Совершенно иначе развивается социалистическая экономическая инте- грация. Ее объективной основой является международное разделение труда нового типа. Это разделение труда планомерно регулируется на ос- нове гармоничного взаимодействия национальных и интернациональных интересов. Число членов СЭВ в будущем будет, безусловно, расти, но не за счет капиталистических государств, которые, конечно, могут сотрудни- чать с СЭВ, однако вряд ли могут признать в качестве основополагающих такие организационные принципы, как координация народнохозяйственных планов, взаимопомощи и безвозмездная помощь, так как для капиталис- тических стран неприемлемы принципы социалистического интернациона- лизма. Различные авторы по-разному трактуют пути ’’конвергенции” двух социально-экономических систем посредством интеграции. Одни считают, что для этого достаточно перевести социалистическую интеграцию на ры- ночные рельсы, другие, наоборот, исходят из необходимости создания наднациональных органов интеграции с широкими полномочиями в сфере планирования. В этом ключе рассматривает возможность конвергенции голландский ученый Я. Тинберген. Он дает картину будущего переустрой- ства мира на основе рационального всемирного разделения труда. Для его организации предполагается создание международных учреждений, наде- ленных соответствующей властью. Преобразование общественного поряд- ка, по мнению экономиста, потребует создания новых типов международ- ных институтов и в конечном счете конфедераций международных орга- низаций, децентрализованных на уровне исполнения и централизованны^ на уровне принятия решений1. Отмечая утопичность главной идеи, которая исходит из возможности не только преодоления противоречий в условиях реально существующего международного капиталистического разделения труда с присущими ему антагонизмами, но и создания единых интеграцион- ных институтов для стран, принадлежащих к различным социальным сис- темам, следует отметить, что некоторые другие положения Я.Тинбергена заслуживают внимания. В них дается отрицательная оценка гонки воору- жений, указывается на продовольственный кризис, загрязнение и разруше- ние окружающей среды и т.д. 1 Tinbergen J. (Coordinator) Reshaping the International Order. A Report to the Club of Rome. N.Y., 1976, pp. 83, 84.
120 Правда, в положениях Я.Тинбергена не дается четкого указания на виновников этого — капиталистическую систему эксплуатации, деятель- ность транснациональных корпораций, последствия колониального угне- тения. Нельзя не отметить и того, что его модель перестройки международ- ных отношений предполагает сохранение сложившегося исторического раз- деления труда и конкретные направления специализации для развиваю- щихся стран: производство текстильных изделий, одежды, консервов и т.д. Вместе с тем голландский экономист отрицательно высказывается о рыночных капиталистических отношениях: указывает, в частности, что если ”на национальном уровне рыночный механизм ведет к издевательству над бедностью или просто ее игнорирует... то это еще более верно для международного уровня”1. Но в любом теоретическом построении с доказательствами возмож- ности коинтеграции упускается главное — существующие объективно, т.е. помимо воли и сознания людей, противоположные системы хозяйство- вания и, как следствие этого, полярные по характеру, целям и формам проявления процессы экономической интеграции. Поэтому как в настоящее время, так и в будущем, до тех пор пока существуют два противоположных типа собственности на средства произ- водства, будут существовать и два типа интеграции. Образование мирового кооператива трудящихся, о котором писал В.И.Ленин, возможно только на социалистической основе, что доказывает опыт социалистического развития стран СЭВ, практика их экономической интеграции. § 2. Проблемы внешнеэкономических связей между социалистическими и капиталистическими странами в представлении буржуазных экономистов В современных условиях интернационализации хозяйственной жизни важнейшим фактором интенсификации экономических процессов в стра- нах социалистического содружества становится все большее их включение в международное разделение труда. Расширение внешнеэкономических связей приобретает все большее значение и в повышении эффективности общественного производства, и в росте благосостояния трудящихся соци- алистических стран. Безусловно, решающую роль в этом процессе имеют взаимные внешнеэкономические связи стран социализма, и прежде всего стран — членов СЭВ. Вместе с тем международное социалистическое разде- ление труда, как это отражено в Комплексной программе социалистической экономической интеграции, формируется с учетом всемирного разделения труда2. При всей полярной противоположности мирового социалистическо- го и мирового капиталистического хозяйств они не могут развиваться автаркически, в изоляции друг от друга, ибо это противоречит потребно- 1 Tinbergen J. Op. cit., р. 16. 2 Комплексная программа дальнейшего углубления и совершенствования сотрудни- чества и развития социалистической экономической интеграции стран - членов СЭВ, с. 8.
121 стям развития современных производительных сил. ’’Есть сила большая, чем желание, воля и решение любого из враждебных правительств или классов, — писал В.И.Ленин, — это сила — общие экономические всемирные отношения, которые заставляют их вступить на этот путь сношения с на- ми”1. Появление первой социалистической страны, ее превращение в мощную индустриальную державу, становление и развитие мировой социалистичес- кой системы хозяйства обусловили коренные сдвиги как в социальной структуре всемирного хозяйства, так и в самом уровне производительных сил и их размещении на планете. Всемирная монополия империализма на промышленный и научно-технический потенциал была сначала подор- вана, а затем ликвидирована. С развитием мировой системы социализма, ее превращением в решающий фактор развития человечества всевозраста- ющая часть этого потенциала приходится на социалистические страны. Буржуазная экономическая мысль, вынужденная считаться с этим объек- тивным процессом, значительное внимание уделяет проблеме внешне- экономических связей между социалистическими и капиталистическими странами. Она заняла заметное место в современной буржуазной экономи- ческой литературе. На эту тему издаются монографии, проводятся конфе- ренции на национальном и международном уровне, публикуются материа- лы в периодической печати. Вместе с тем степень внимания буржуазной экономической мысли к проблеме внешнеэкономических связей между странами противоположных мировых систем находится в зависимости от хода их реализации. Так, 70-е годы, отмеченные существенным углублением и расширением эконо- мических связей между странами обеих мировых систем, привели к своего рода ’’взрыву” литературы по этой проблеме. Наоборот, начало 80-х годов, характеризующееся попытками наиболее реакционных кругов на Западе, особенно в США, любыми средствами свернуть политическую разрядку и свести до минимума экономические связи между социалистическими и капиталистическими странами, отмечено заметным спадом интереса к проб- леме, особенно в англо-американской экономической литературе. В настоящее время, отмечалось на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, ”... резко увеличилась агрессивность ультрареакционных сил во главе с империализмом США. Предпринимаются попытки любой ценой повернуть развитие вспять. Конечно, такая политика не принесет империалистам успеха, но своим авантюризмом она крайне опасна для человечества. Поэ- тому она встречает мощное противодействие народов, которое, несомненно, будет возрастать. Однако в сегодняшнем капиталистическом мире есть и другие тенденции, другие политики, более реалистически учитывающие положение на между- народной арене. Они понимают, что в мире произошли уже необратимые процессы, понимают необходимость и обоюдную выгодность длительного мирного сосуществования государств с различным общественным строем. Мы, со своей стороны, не раз говорили и повторяем, что к этому готовы”2. 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 304 - 305. 2 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 24.
122 Представители буржуазной экономической мысли, занимающиеся меж- дународными экономическими отношениями стран противоположных социально-экономических систем, могут быть разбиты на два направления. Представители одного направления выражают интересы наиболее реак- ционных кругов монополистической буржуазии и стоят на позициях полно- го отрицания необходимости развития экономических связей социалисти- ческих и капиталистических стран, усматривая в этом угрозу продолжения гонки вооружений, подрыв условий для получения военно-промышленным комплексом колоссальных монопольных прибылей. Наиболее четко эта мысль выражена одним из сотрудников министерства торговли США Л.Брэди: ”... Мы (т.е. США. — Авт.) будем расходовать намного больше миллиардов на оборону... Мы не можем подорвать эти расходы, экспорти- руя Советам современную технологию и процессы ’’ноу-хау”, поскольку это потребует от нас дальнейшего увеличения затрат на нашу милитари- зацию”1 . Представители другого направления стоят на более реалистических по- зициях и пытаются теоретически обосновать как необходимость экономи- ческого сотрудничества двух систем, так и наиболее выгодные для капи- талистических компаний условия сотрудничества. При обосновании целе- сообразности расширения экономического сотрудничества с социалисти- ческими странами некоторые представители данного направления также исходят из ложной идеи о возможности использования международных экономических связей для преодоления социальных различий между соци- ализмом и капитализмом. Они считают, что по мере расширения таких связей якобы неизбежно происходит сближение отношений собственности в странах обеих систем, что вызывает сближение всего общественного строя этих стран. ’’Экономические отношения Восток — Запад..., — утвер- ждает, например, шведский экономист и социолог Г.Адлер-Карлссон, — ве- дут как к ограничению функционального контроля над частной собствен- ностью на Западе, так и к ограничению функционального контроля общес- твенной собственности на Востоке”2. При этом часто отмечается, что эконо- мические связи с миром социализма жизненно необходимы для капитали- стического общества как важный фактор, способствующий смягчению противоречий капиталистического воспроизводства. На международной конференции по проблемам экономических отноше- ний между Востоком и Западом, проведенной Международной экономичес- кой ассоциацией, значение, которое имеет для капитализма расширение экономического сотрудничества со странами социализма, характеризова- лось следующим образом: ’’Огромные преимущества для рыночной эконо- мики определяются выгодой расширения экспорта, особенно в течение периода рецессии и ослабления внутреннего спроса”3. Но вместе с тем 1 East-West Economic Relations. Hearing Before the Subcommittee on International Economic Policy of the Committee on Foreign Relations. U.S. Senate. Ninety-Seventh Con- gress, September 16,1981. Wash., 1981, p. 15. 2 Adler- Karlsson G. The Political Economy of East-West-South Cooperation, Vienna, N.Y.: 1976, p. 72. 3Economic Relations Between East and West. Proceeding of a Conference held by the International Economic Association at Drezden, DDR/ Ed. by Nita M.Watts. N.Y., 4, 1978, p. 48.
123 многие буржуазные экономисты считают, что угроза сокращения экономи- ческих связей со странами социализма может якобы вынудить последних пойти на ряд уступок капитализму и, более того, вынудит их эволюциони- зировать в сторону капитализма. В одном из исследований прямо указы- вается, что капитализм всегда использует такие связи, чтобы решить” свои собственные экономические трудности, а также попытаться модифициро- вать социалистическую систему в капиталистическом направлении”1. Социалистические страны, по мнению буржуазных экономистов, ради расширения сотрудничества с капиталистической системой мирового хо- зяйства должны пойти на фактическую ликвидацию государственной валютной монополии, подрыв монополии внешней торговли и ограничение собственности на средства производства2. Согласно этим выводам разви- тию экономических связей между двумя социальными системами мешает общественный строй социалистических стран. Подобные представления отражают полное непонимание буржуазной экономической мыслью социальной природы международного разделения труда и адекватных ему форм экономического сотрудничества стран обеих мировых систем хозяйства. Как само международное разделение труда между странами социализма и капитализма, так и соответствующие ему экономические связи между ними носят двойственный, противоречивый характер, отражающий противоположную социально-экономическую при- роду общественного строя социалистических и капиталистических стран. Поэтому экономические отношения между двумя системами характери- зуются одновременно и борьбой, и сотрудничеством. Борьба предопределяется различной целью общественного производства, различными формами протекания экономических процессов — планомер- ной и стихийной, различными отношениями распределения и, наконец, диаметрально противоположными классовыми интересами партнеров. Рост экономических связей между социалистическими странами и капи- талистическими фирмами не означает изменения социальной природы последних. Они по-прежнему являются предприятиями, основанными на отношениях эксплуатации, стремящимися любой ценой к максимизации прибыли, к расширению и упрочению капиталистических отношений во всем мире. Но социалистические страны располагают всеми необходимыми возможностями для того, чтобы полностью парализовать давление круп- ного капитала, в том числе и всей системы ГМК на национальные экономи- ки, использовать торгово-экономические связи как средство укрепления экономического потенциала социализма. Сотрудничество между странами двух мировых систем вытекает из технико-экономической заинтересованности партнеров в использовании преимуществ международного разделения труда во всемирном масшта- бе. Это дает возможность получения для социалистического народного хозяйства отдельных видов сырья, ряда продовольственных товаров, 1 Theory and Society, 1978, May, p. 302. 2 Western Investment in Communist Economy. A Selected Survey of Economic Inde- pendence. Wash., 1974, p. 29; East-West Business Transactions. Ed. by R. Starkr. N.Y., 1974, p. 263.
124 новых современных машин и оборудования. В свою очередь фирмы капи- талистических стран обеспечивают себя крупными долгосрочными заказа- ми, получают из социалистических стран важное промышленное обору- дование и сырье. В то же время рост масштабов экономического сотруд- ничества между двумя противоположными социальными системами явля- ется одним из факторов стабилизации международных отношений, способ- ствует международной разрядке — основной линии внешней политики стран социалистического содружества. Среди форм экономического сотрудничества двух систем наибольшее внимание в западной экономической литературе уделяется внешней торгов- ле, производственной кооперации, научно-техническому сотрудничеству, финансово-кредитным отношениям. Подчеркивая необходимость расширения внешней торговли капиталис- тических фирм со странами социализма, американские экономисты Г.Лау- тор и П.Дики отмечают, например, что это обусловлено наличием в соци- алистических странах обширного и емкого внутреннего рынка, связанного как с интенсивным развитием промышленного производства, предъявля- ющим спрос на современное оборудование и технологию, так и с быстро растущим жизненным уровнем населения, вызывающим повышение спроса на новые качественные предметы потребления1. Однако рассуждения о расширении торговли весьма часто сопровождаются целым рядом ого- ворок. Во-первых, протаскивается идея о необходимости более быстрого экспорта товаров в социалистические страны и, наоборот, замедления роста импорта товаров из них. Преподносится это в разных формах. С одной стороны, утверждается, например, что промышленные товары социалисти- ческих стран ’’мало конкурентоспособны на мировом рынке”2 и поэтому они якобы вообще не нужны западному покупателю. С другой же стороны, раздаются прямо противоположные заявления о том, что промышленный экспорт стран СЭВ подрывает конкурентоспособность капиталистических фирм: ’’Экспорт стран СЭВ угрожает западным производителям,..”3 В таком противоречивом подходе отчетливо проявляется стремление созда- вать разного рода ограничения, которым подвергается экспорт стран социа- лизма в индустриально развитые капиталистические страны. А такие огра- ничения широко практикуются на Западе. Так, в ЕЭС повышенными пошлинами в середине 70-х годов облагалось 329 видов товаров, импорти- руемых из СССР и других социалистических стран Европы4. В дальнейшем ’’западные правительства увеличили протекционистские меры против экспорта стран СЭВ”5. Прогнозируя возможный рост товарооборота между социалистическими и развитыми капиталистическими странами на 80-е годы, даже наиболее трезво мыслящие эксперты, отдающие себе отчет в 'Lautor G., Dickie Р. Multinational Corporations and East-European Socialist Economics, N.Y,, 1975, p, 66. 2 West-Ost Goumal, Wien, 1977, September, №4, p. 30, 3Review Binghamton, Summer 1977, Vol, I, № 1, p, 113, *Acta Oeconomica, Bp,, 1977, № 1, p, 67. 5Askinas B„ Fink G,, Levik F, East-West Trade and CMEA Intebtedness in the Seven- ties and Eighties, Wien, 1979, p. 5.
125 необходимости взаимного расширения торговли, все же исходят из того, что ее развитие, с одной стороны, должно ’’позволить расти западному экспорту на Восток приемлемыми темпами”, а с другой — не должно ’’чрезмерно беспокоить западные рынки излишним импортом с Вос- тока”1. Во-вторых, выдвигается и противоположный тезис о целесообразности ограничения номенклатуры товаров, экспортируемых развитыми капита- листическими странами в страны социалистического содружества, ибо часть из этих товаров может якобы послужить основой для роста военно-промы- шленного потенциала социализма. Свое наиболее завершенное выражение этот тезис получил в реализации политики эмбарго, которую по ряду това- ров проводили США по отношению к социалистическим странам, в первую очередь по отношению к СССР. Пропагандируемое рядом буржуазных экономистов положение о необ- ходимости ограничения импорта из социалистических стран представляет отражение известной кейнсианской догмы о том, что экспорт капиталисти- ческой страны — всегда благо, ибо стимулирует рост национального произ- водства, а импорт, наоборот, — всегда зло, так как якобы всегда препят- ствует этому росту. Подобная догма по отношению к торговле с социалис- тическими странами приобретает завершенное выражение, поскольку полу- чает здесь явную классовую направленность. Часть общего импорта ка- питалистической страны действительно конкурирует с товарами, произве- денными национальным капиталом, и может в ряде случаев сдерживать их производство. Но значительная доля импортируемых товаров, представля- ющих разнообразные виды оборудования, сырья, полуфабрикатов, а также ряда потребительских товаров, сама является необходимым условием рас- ширенного воспроизводства. Товары социалистических стран, особенно сырье, по которым отсутству- ет прямая конкуренция, выступают важным фактором развития производ- ства на Западе. Все большее значение приобретают также оборудование, продукция машиностроения. Я.Вильчински признает, что очень многие в капиталистических странах ’’будут удивлены”, узнав, что крупнейшие корпорации ’’находятся среди импортеров произведенных в социалис- тических странах материалов, станков, машин, средств транспорта и даже промышленных предприятий”". Социалистические страны, в частности СССР, участвуют в реализации крупномасштабных проектов в таких капита- листических странах, как Франция и др. Это осуществляется путем поста- вок технологии, комплексного оборудования, технической документации. Следует особо подчеркнуть совершенную несостоятельность представле- ний, будто, ограничивая экспорт ряда машин, оборудования и других товаров в социалистические страны, капитализм может сдержать развитие экономики социалистического содружества. Социалистическая экономика, опирающаяся на мощную промышленность, может полностью сама, неза- висимо от капиталистических стран, обеспечить производство тех товаров, * 2 'Askinas В., Fink G., Levik F. East-West Trade and CMEA Intebtedness in the Seven- ties and Eighties. Wien, 1979, p. 6. 2 Wilczinski J. The Multionals and East-West Relations. L., Basingstoke, 1979, p. 61.
126 которые в настоящее время импортируются с Запада, хотя это, естественно, потребует больших затрат средств и времени. Некоторые западные эконо- мисты уже понимают это. ’’Для социалистических государств, — отмечалось на упомянутой выше конференции по проблемам экономических отноше- ний между Востоком и Западом, — импорт западной технологии играет ограниченную роль в общеэкономическом росте”1 2. Более откровенное признание делает Я.Вильчински. Более чем иронией является тот факт, отмечает он, что некоторые товары, импортируемые ныне капиталистичес- кими фирмами из стран социализма, ’’были в свое время включены в запад- ные списки стратегических товаров, запрещенных к экспорту в социалис- тический блок”2. Подобное признание как нельзя лучше характеризует полную абсурдность представлений о том, что с помощью ограничений экспорта в социалистические страны можно сдержать рост их экономичес- кого потенциала. С этих позиций следует оценить и политику, направленную на ужесточе- ние ограничений экономических связей СССР с рядом других стран соци- ализма, усиленно пропагандируемую наиболее реакционной частью буржу- азных экономистов. Рассчитывать на ее успех по меньшей мере нера- зумно, так как она наносит ущерб прежде всего самим капиталистическим странам, что, впрочем, признается и буржуазными экономистами. Так, Г.Адлер-Карлссон, характеризуя последствия политики эмбарго, про- водившейся в свое время США, пишет: ”В отношениях между Востоком и Западом политика эмбарго, несомненно, была весьма значительным раз- дражающим фактором для обеих сторон, и упущенные возможности ли- шили определенных прибылей также и Западную Европу. При этом невоз- можно доказать, что эта политика в какой-то мере улучшила соотношение сил в пользу Запада. Политика эмбарго явно представляла собой источник серьезных разногласий в рамках самого Западного союза, и политическое доверие к Соединеным Штатам потерпело значительный ущерб вследствие упорной настойчивости и грубых методов, применявшихся ими для насиль- ственного навязывания другим своей воли”3. В современных условиях, когда экономическая мощь СССР и всего социалистического содружества, а также политическое влияние стран социализма на мировой арене многократно возросли по сравнению с пери- одом 50-х — начала 60-х годов, попытки проведения по отношению к ним ограничений в экономических связях обречены на провал. Провал попыток сорвать поставки оборудования для газопровода Уренгой — Западная Европа наглядно подтвердил это. Буржуазная экономическая мысль большое значение придает теорети- ческой разработке проблем производственной кооперации между капита- листическими и социалистическими странами. Она включает поставки комплектного оборудования предприятий и технологических линий с опла- той их стоимости продукцией, произведенной на сооружаемых объектах 1 Economic Relations between East and West, p. 48. 2 Wilczinski J. Op, cit., p. 61. 3Цит. no: Janos Szita. Perspectives for alb European) Economic Cooperation. 1977. WSijtnoff. Leyden. Bp.: Akademiai Kiado, p. 52.
127 (компенсационные соглашения); совместное производство продукции и специализированный субподряд; совместные изыскания, проектирование и сооружение объектов и т.п. В 70-х годах в западной экономической литературе к числу важнейших факторов, стимулирующих капиталистические фирмы к производственно- му сотрудничеству с социалистическим содружеством, причислялись следу- ющие: во-первых, плановое развитие народного хозяйства социалистичес- ких стран, обеспечивающее стабильность экономических условий и связей, крупные и долгосрочные заказы, полную ликвидацию какого-либо риска; во-вторых, наличие высококвалифицированных кадров инженеров, тех- ников и квалифицированных рабочих, способных создавать высококачест- венные товары; в-третьих, стабильность цен, отсутствие инфляционных процессов, свойственных экономике капиталистической системы; в-четвер- тых, обширный и емкий внутренний рынок; в-пятых, возможность получе- ния принципиально новой технологии, разработанной в социалистических странах1. Перечень причин, подталкивающих западные фирмы к кооперационным соглашениям с социалистическими странами, представляет по существу признание преимуществ социалистической системы хозяйства. Некоторые буржуазные экономисты заявляют, что производственное сотрудничество не может принять действительно широкие масштабы из-за якобы ущемле- ний интересов капиталистических партнеров. В одном из исследований пишется, например, что с точки зрения капиталистических компаний госу- дарственная собственность ’’является серьезным препятствием осуществле- нию инвестиций для прямого участия в деловой активности в социалисти- ческих странах. До тех пор пока правительства социалистических стран не определят специальных юридических рамок для учреждения предприя- тий с участием иностранного капитала и не гарантируют последнему прав собственности и управления, его правовые позиции остаются неопределен- ными и постоянно опасными”2. Предлагается, следовательно, чтобы страны СЭВ предоставили капиталистическим фирмам право осуществления в своей экономике иностранных прямых инвестиций. Кооперированное производство с участием партнеров из двух противо- положных систем хозяйства создается на территории как капиталистичес- ких, так и социалистических стран. При его организации в капиталистичес- кой стране соглашение о партнерстве осуществляется на базе юридических норм, соответствующих буржуазному экономическому строю, и поэтому приобретает по преимуществу форму акционерного общества. Заключение кооперационного соглашения о производстве в социалистической стране, естественно, исходит из наличия здесь уже иных правовых норм, отража- ющих социалистические производственные отношения. Поэтому предпри- ятия того типа, которые организуются в капиталистических странах, не могут существовать в странах социализма. Преобладающей здесь является форма, основанная на базе договора, с чем буржуазным экономистам lLautor G., Dickie Р. Op. cit., рр. 60 - 73; Zoubeck G. Prospects of East-West. Joint Ventures. Brussels, 1974, pp. 30 - 31; Wilczinski J. Op. cit., pp. 34 - 35, 61 - 62. 2 East- West Business Transactions, p. 363.
128 трудно примириться. Австрийский экономист Я.Станковски считает поэто- му, что ’’когда имеется выбор между обычной внешней торговлей и про- мышленной кооперацией, то Восток предпочитает кооперацию, а Запад тяготеет к предпочтению обычной внешней торговли”1. Большинство форм производственного кооперирования, создаваемых между капиталистическими фирмами и социалистическими странами, не включает раздела права собственности на совместное предприятие или проект, т.е. раздела риска и выгод, а предполагает, что функционирование партнеров в рамках своих социально-экономических систем происходит независимо друг от друга. Но такое производственное кооперирование дает фирмам капиталистических стран возможность косвенно использо- вать результаты производства и, обеспечивая длительные взаимные постав- ки, повышает эффективность производственной деятельности обоих парт- неров. Оно способствует также росту загрузки производственных мощ- ностей западных партнеров, расширению выпуска новой продукции, созда- нию отдельных предприятий, работающих по заказам социалистических стран. Буржуазные экономисты абсолютизируют капиталистические отношения и соответствующие им правовые нормы. Отсюда проистекает и непонима- ние того, что, вступая в отношения экономического сотрудничества с со- циалистическими странами, капиталистические фирмы встречают партнера совершенно иного типа, нежели это имеет место в рамках капиталистичес- кой системы хозяйства. Они заключают соглашения не с другой капита- листической компанией, нуждающейся в более сильном партнере в целях поддержания конкурентоспособности, не с развивающимся государством, пытающимся создать условия для индустриализации страны, а с социалис- тическим государством, имеющим совершенно иную социальную природу и опирающимся на мощный экономический потенциал, плановое народное хозяйство, современную технику и технологию производства. При анализе проблем научно-технического сотрудничества между двумя системами значительная часть буржуазных экономистов исходит из несо- стоятельного тезиса о наличии якобы превосходства капитализма над социализмом в области науки и техники. На базе этого тезиса была выдви- нута концепция поддержания ’’постоянного технологического разрыва”, суть которой в том, что капиталистические корпорации в процессе науч- но-технического сотрудничества предоставляют социалистическим странам лишь ту технологию, которая уже в значительной мере потеряла новизну. Таким путем будто бы ’’можно поддержать технологический разрыв на настоящем уровне и можно даже увеличить его”2. Благодаря этому созда- ются якобы условия, при которых социалистическая экономика становится своего рода технологическим придатком капиталистических фирм, и лю- бые изменения в отношениях между ними ’’могут быть предприняты толь- ко по инициативе или желанию технологически превосходящего западного партнера”3. 1 East-West Economic Interaction: Possibilities, Problems, Politics and Prospects. Stock- holm, 1981, p. 17. 2 Zoubeck I. Prospects of East- West Joint Ventures, 1974, p. 31. 3Ibid., p. 32.
129 Концепция ’’постоянного технологического разрыва” совершенно несо- стоятельна, ибо, во-первых, представляет явную апологию капитализма и, во-вторых, игнорирует закономерности развития научно-технического прогресса. Развитие науки и степень ее технологического применения не могут происходить по всем ее разделам одновременно и равномерно в раз- ных странах даже с приблизительно равным уровнем экономического раз- вития по целому ряду причин. Среди них исторически сложившаяся струк- тура научно-производственного потенциала и разные первоочередные зада- чи, стоящие перед наукой, неодинаковые направления решения сходных научных проблем и путей их технологического внедрения и т.п. Практически нереально, чтобы во всех странах абсолютно одновремен- но происходила реализация одних и тех же технологических новшеств. А отсюда и то огромное значение, которое приобретает в современных условиях международное научно-техническое сотрудничество, дающее возможность исключить излишний параллелизм в научных исследованиях. Отмечая это обстоятельство, исследовательская компания ’’Рэнд корпо- рейшн” (США) в своем отчете о значении научно-технического сотрудни- чества между СССР и США писала, что благодаря кооперации в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ ’’Соединенные Штаты могли бы импортировать значительно больше фундаментальных и прикладных идей и изобретений, в то время как СССР мог бы импортиро- вать больше готовых продуктов и промышленного оборудования”1. Эта идея отчетливо проводится и в сборнике, посвященном проблемам амери- кано-советской торговли и опубликованном в Вашингтоне в 1979 г.: ’’Должна быть увеличена технологическая кооперация между Западом и Советским Союзом. Советский Союз имеет больше ученых, чем любая другая страна, и он производит большое количество базовой технологии... Западные страны придают особое значение применению технологии к произ- водству. Здесь имеется база для... очень продуктивной кооперации”2. Буржуазная экономическая мысль, которой свойственна абсолютизация отдельных сторон экономических процессов и явлений, стремится пред- ставить характерную в международном масштабе разновременность на- учных открытий и их технологических внедрений в разных странах как превосходство капитализма над социализмом и вывести отсюда преслову- тую идею поддержания ’’технологического разрыва”. Особое место в трактовке экономического сотрудничества между стра- нами двух противоположных социальных систем занимают на Западе проблемы финансово-кредитных отношений. Финансовая сторона торго- вых, производственных и научно-технических связей пользуется там уси- ленным вниманием, так как имеет самое прямое и непосредственное отно- шение к главной цели реализации этих связей с точки зрения капиталис- тического партнера — получению прибыли. Именно с финансовых позиций многие буржуазные экономисты стремятся прежде всего критически рас- смотреть, а подчас и просто опорочить экономические связи Восток — За- 1 Science News, 1977, February, р. 140. 2 Common Sense in US - Soviet Trade. Ed. by W.G.Mattias. Wash., 1979, p. 29.
130 пад. Наибольшим нападкам подвергается, как правило, практика кредита внешнеэкономических сделок, связанная в основном с заключением ком- пенсационных и лицензионных соглашений. Часто утверждается, что якобы сделки такого рода противоречат прак- тике международного торгового сотрудничества и увеличивают степень риска внешнеторговых операций. В действительности же изменение товар- ной структуры мировой торговли, связанное с быстрым ростом обмена промышленным оборудованием, повлекло за собой повсеместное повыше- ние удельного веса внешнеторговых поставок в кредит. Более того, конку- ренция кредитов приобретает возрастающее значение и становится важным дополнением к конкуренции цен. Поэтому кредитная форма реализации компенсационных и лицензионных соглашений отнюдь не противоречит общей тенденции развития международной торговли, а, наоборот, соответ- ствует ей. Буржуазные экономисты также часто выступают против предоставления долгосрочного кредита социалистическим странам со стороны государ- ственных кредитных институтов капиталистических стран по сравнительно низким процентным ставкам, утверждая, что это будто бы прямая потеря для капиталистической экономики и неоправданная субсидия для социалис- тической экономики1. Однако на практике кредитование экспортных операций частных фирм, осуществляемое государственными банками, представляет прежде всего субсидирование самих этих фирм, ибо повышает их внешнеторговую конкурентоспособность. Как признал, например, ДРокфеллер, ’’расширение участия Экспортно-импортного банка США в торговле Восток — Запад будет значительно предопределять способность компаний США продвигать продажу средств производства и технологии Советскому Союзу”2. При этом кредитная форма компенсационного или лицензионного соглашения содержит элемент субсидии лишь в том смысле, что ускоряет сроки сделки. Сам по себе кредит как таковой, т.е. как усло- вие накопления, не является, по признанию западных экспертов, фактором, влияющим на экономический рост социалистических стран3. Предметом теоретических спекуляций многих западных экономистов стала проблема государственного внешнего долга. Государственную внеш- нюю задолженность имеют практически все страны мира. Ее возникнове- ние обусловлено разными причинами: кредитными внешнеторговыми операциями, нехваткой внутренних накоплений, задолженностью муници- палитетов крупных городов, регулированием платежного баланса и курсов валют. У социалистических стран внешний государственный долг возникает только по внешнеторговым операциям как в рамках СЭВ, так и по отноше- нию к фирмам и банкам капиталистических стран. В свою очередь у ряда развивающихся государств, у многих фирм и банков капиталистических стран возникает по тем же причинам задолженность по отношению к СССР и другим социалистическим странам. 1 Money and Finance in East and West. Ed, by C.I.Sanders. Vol, 4, Wien,, N.Y,, 1978, p. 102. 2 Common Sense in US - Soviet Trade, p. 18. 3International Economics - Comparisons and Interdependence. Ed. by F„ Levcik. Wien., N.Y., 1978, p. 151.
131 Такая взаимная задолженность носит временный характер. Например, поставки в кредит труб и оборудования для строительства газопровода Уренгой — Западная Европа соответственно компенсационным соглашени- ям с фирмами Австрии, Италии, ФРГ и Франции обусловили временный дефицит торгового баланса СССР. В то же время выручка СССР от про- дажи газа этим странам составит сумму, во много раз превышающую эту временную задолженность. Однако буржуазные экономисты часто недобросовестно подходят к подсчетам размера государственного долга: ”Не делают различия между только что открытым кредитом и кредитом, действительно использованным;... в общую сумму кредита включают и тот, выплата по которому согласно условиям кредита предусмотрена в форме передачи товаров, произведенных на совместно построенных предприяти- ях;... данные не содержат классификации целей и сроков кредитов, что существенно искажает положение дел”1. В расчетах помимо этого, как правило, фигурирует валовая задолженность, т.е. не учитывается то об- стоятельство, что социалистические страны сами выступают кредиторами по отношению к развивающимся государствам, банкам и фирмам капита- листических стран. Действительная причина подобных буржуазных фаль- сификаций весьма далека от проблем экономического сотрудничества и имеет явную политическую окраску. В этой связи следует подчеркнуть, что отношения господства и подчинения, экономического диктата и по- литического шантажа по отношению к социалистическим странам неприем- лемы. Страны социалистического содружества выступают за полную норма- лизацию экономических отношений между двумя общественными систе- мами. Дальнейшее расширение взаимовыгодных торговых, производствен- ных, научно-технических и кредитно-финансовых связей между ними яв- ляется единственно возможной в современной международной экономичес- кой и политической обстановке альтернативой, позволяющей заложить прочный фундамент равноправного экономического сотрудничества и упрочения отношений мирного сосуществования государств с различным социальным строем. § 3. Экономические отношения социалистического содружества с развивающимися странами в интерпретации буржуазной политической экономии Антимарксистские концепции экономических отношений социализма и развивающихся стран являются одним из элементов пропаганды антиком- мунизма, одним из инструментов идеологической борьбы капитализма против мирового социализма, используемых с целью опорочить реальный социализм и отвратить от него народы освободившихся государств. Эти концепции отражают взгляды представителей различных направлений буржуазной политической экономии на экономическую систему социализ- ма в целом. Поэтому разоблачение подобных концепций и взглядов на 1 Money and Finance in East and West, p, 103.
132 экономические отношения стран социализма с освободившимися государ- ствами представляет собой одну из важных задач, стоящих перед марк- систско-ленинской наукой. Реализация данной задачи способствует укреп- лению консолидации сил мирового революционного процесса, указывает освободившимся странам перспективу их дальнейшего развития. Объективная необходимость таких отношений вскрыта основополож- никами научного коммунизма, рассматривавшими в качестве естественных союзников пролетариата передовых государств народы колониальных и зависимых стран. Опираясь на положения, выдвинутые К.Марксом и Ф.Энгельсом по национально-колониальному вопросу, В.ИЛенин обосно- вал необходимость оказания социалистическим государством экономичес- кой и политической помощи народам колониальных и зависимых стран. ”Не может быть никаких споров о том, — писал он, — что пролетариат передовых стран может и должен помочь отсталым трудящимся массам и что развитие отсталых стран может выйти из своей нынешней стадии, когда победоносный пролетариат советских республик протянет руку этим массам и сможет оказать им поддержку”1. Ленинские принципы экономической и политической поддержки народов отсталых и зависимых стран первым социалистическим государством были положены в основу международных экономических отношений нового типа, которые успешно развиваются и в настоящее время. Развитие экономических связей между социалистическими и освобо- дившимися странами происходит на фоне усилий, прилагаемых империали- стическими государствами к сохранению последних в системе капиталис- тического мирового хозяйства, к поддержанию их зависимости и эксплуа- тации методами неоколониализма. Со своей стороны, социализм оказывает освободившимся странам содействие в различных областях в целях укреп- ления их суверенитета. ’’Многие из них видят в связях со странами соци- ализма средство укрепления своей независимости. Естественно, что мы и впредь будем проводить курс на взаимовыгодное сотрудничество с этими государствами при полном уважении их суверенитета и невмешательстве в их дела”2, — отмечалось на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС. В политической области это выражается в поддержке и защите их инте- ресов на мировой арене и в международных организациях. В экономичес- кой области социализм оказывает разнообразную помощь в развитии национальных экономик, в установлении развивающимися странами суве- ренитета над своими природными ресурсами, в борьбе против неоколони- ализма и неравноправных отношений международного капиталистического разделения труда. Овладение учением научного коммунизма, разоблачение буржуазных и реформистских теорий социально-экономического развития освободившихся стран, служащих интересам неоколониализма, представля- ют еще одно направление содействия социализма этим странам — в сфере идеологии. В области науки и образования развивающиеся страны полу- чают помощь в подготовке национальных кадров. В военной области стра- 1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 245. ’Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14-15 июня 1983 года, с. 23.
133 ны социализма содействуют укреплению обороноспособности Тювободив- шихся стран, чтобы последние могли противостоять агрессии империализма. Буржуазная социально-экономическая наука стремится всячески опо- рочить социализм и убедить народы освободившихся стран в привлека- тельности капитализма как единственно возможного пути развития для этих стран в целях преодоления их экономической отсталости, а сотрудни- чество этих стран с социалистическими государствами использует в ка- честве объекта непрекращающихся нападок. Буржуазные исследования мирового социализма и освободившихся государств по своим методологическим конструкциям отличаются эклек- тичностью, противоречивостью, ограниченностью и тенденциозностью суждений. Приемы, используемые для фальсификации сотрудничества этих государств, меняются в зависимости от задач, выдвигаемых импери- ализмом перед буржуазной наукой для наиболее эффективного в каждый данный момент воздействия на развивающиеся страны. При этом главным идейно-политическим оружием империализма неизменно остается анти- коммунизм, ’’основным содержанием которого является клевета на соци- алистический строй, фальсификация политики и целей коммунистических партий, учения марксизма-ленинизма”1. В период наиболее интенсивного распада колониальной системы импе- риализма (в 60-е годы) буржуазная литература, посвященная вопросам формировавшихся в то время отношений освободившихся и социалисти- ческих стран, пестрела открытой антикоммунистической терминологией. Буржуазные идеологи обвиняли социалистические государства, и прежде всего СССР, в ’’неоколониализме”, спекулируя на быстром распростране- нии марксистской концепции неоколониализма в освободившихся странах2. В современных условиях подобным изысканиям придается большая видимость научных исследований, хотя и в них допускаются антикоммунис- тические выпады. Например, Советский Союз представляют в качестве одной из ’’сверхдержав”, стремящейся якобы к ’’мировому господству” (наряду с США)3, а его деятельность в ’’третьем мире” якобы ’’вызывает беспокойство многих стран и имеет следствием значительное усиление международной напряженности”4. Известно, что источником напряженнос- ти в мире является империализм, и прежде всего империализм США, взяв- ший на себя функции мирового жандарма. Рассмотрим буржуазные концепции экономических отношений между социалистическими и развивающимися странами. 1. Можно выделить буржуазные трактовки места социалистических стран в мировом сообществе, теоретическое искажение объективных основ внешнеэкономических связей социализма с освободившимися стра- нами. Буржуазные авторы оценивают их критериями капиталистической программа КПСС. М.: Политиздат, 1976, с. 51. 2Например: Berque J., Chamay J. - Р., Ardant G., e. a. De Vimperialisme a la decoloni- sation. P., 1965, pp. 415 - 416. 9 La France et le tiers-monde. Grenoble, 1979, pp. 343 - 344. 4Problemes politiques et sociaux. P., Documentation frangaise, № 442, 18 Juin, 1982,
134 системы хозяйства. При этом ими сознательно игнорируются коренная про- тивоположность социально-экономической природы двух систем хозяй- ства, различия в подходе к решению проблем развивающихся стран. Для характеристики внешних связей системы социализма с развивающимися странами в их лексиконе применяются такие термины, как ’’господство”, ’’экспансия” и т.д.1 В основу подобных оценок экономических отношений между указанны- ми двумя группами государств положена концепция ’’богатых” и ’’бедных” стран, имевшая широкое распространение еще в 60-х годах, а также теория ’’взаимозависимости”. Особенно наглядно такой подход проявляется при оценке буржуазными идеологами участия социалистических стран в реше- нии проблемы перестройки международных экономических отношений. Стремление развивающихся стран к экономической независимости и ликвидации отсталости вылилось в борьбу за ликвидацию неравноправ- ной системы международных экономических отношений капитализма и, приобретая все более организованный характер, оформилось к середине 70-х годов в движение за новый международный экономический порядок (НМЭП). Марксизм-ленинизм среди других социально-экономических проблем исследует вопросы неравноправных экономических отношений между странами капиталистической системы мирового хозяйства сначала в условиях существования колониальной системы, а затем — ее кризиса и распада. В основе дискуссии о НМЭП по существу лежат проблемы дос- тижения освободившимися странами экономической самостоятельности, которые уже являются предметом исследования марксистско-ленинской науки. Дискуссия, ведущаяся вокруг проблемы установления НМЭП между представителями развивающихся и капиталистических стран, использу- ется буржуазными авторами дня того, чтобы разобщить национально-ос- вободительное движение и мировой социализм. Пытаясь показать свою лояльность по отношению к освободившимся странам и опорочить соци- ализм, они обвиняют социалистические страны в нежелании способствовать установлению НМЭП. В подтверждение данного тезиса приводят следую- щий довод: позиция социалистических стран в этом вопросе якобы зак- лючается в том, чтобы ”не ощущать себя затронутыми требованиями разви- вающихся стран”2 именно в силу их специфического подхода к проблеме нового порядка. Развивающиеся страны сформулировали свои требования по перестройке международных связей, предъявив их одновременно как своим ’’социалис- тическим, так и капиталистическим партнерам”3. Подобные рассуждения отражают порочность буржуазной методологии анализа международных экономических отношений, состоящую в игнори- ровании различий двух систем мирового хозяйства, а также стремление вбить клин между социализмом и развивающимися странами. Так, для 1 La France et le tiers- monde, p. 343. , 2 Strategies des pays socialistes dans Г echange international. (Etudes coordonnees par M. Lavigne). P., 1980, p. 114. yIbid., p. 103.
135 достижения указанной цели утверждается, что социалистические страны будто бы ’’слишком заняты собственным развитием, чтобы действительно интересоваться развитием третьего мира”, ибо, по мнению буржуазных идеологов, для социалистических государств ’’страны Юга — лишь пешки в идеологической борьбе против Запада”1. Кроме того, поскольку соци- алистические страны сами ’’зависимы” от Запада в части получения займов и технологии, постольку они не могут активно поддерживать борьбу разви- вающихся ’’стран Юга” против западных монополий2. В итоге делается вывод, что социалистические государства не могут якобы внести сколько-нибудь ощутимого вклада в реализацию НМЭП. Так, К.Шейсон, член комиссии Европейского сообщества (ЕЭС) утверждал, что ’’страны с государственной экономикой (СССР и страны Восточной Европы) в действительности играют незначительную роль в определении нового экономического порядка”3. При этом забывается, что именно соци- алистические государства первыми поддержали в ООН справедливые требо- вания развивающихся стран, направленные на перестройку существующих международных экономических отношений капиталистической системы. Оценивая сложившийся механизм мирохозяйственных связей с позиции теории ’’взаимозависимости”, буржуазные авторы обращаются к социалис- тическим странам с призывами отдать предпочтение проблемам наиболее отсталой части человечества и объединить усилия в этом направлении с Западом4, поскольку в наши дни, по их мнению, будто бы нет больше места ’’выбору между капитализмом и социализмом”, как во времена К.Маркса5. Поэтому, например, отказ стран социализма от участия в меж- дународных финансовых организациях капиталистических государств, таких, как МВФ, МБРР и других, являющихся орудиями неоколониализма, расценивается ими как устранение от решения проблемы НМЭП6. С тех же позиций ими рассматривается непризнание социалистическими государства- ми тезиса о делении мира на ’’богатые” и ’’бедные” страны, а также отказ отчислять фиксированный процент от валового внутреннего продукта (ВВП) указанных государств на цели развития освободившихся стран. Страны социализма расценивают усилия капиталистических государств как попытку ’’подтолкнуть освободившиеся страны к признанию тезиса об ’’общей ответственности” всех развитых стран за существующее соци- ально-экономическое положение бывших колоний и полуколоний”7. Именно с точки зрения ’’общей ответственности” апологеты империализма рассматривают необходимость привлечения стран социализма к решению проблем экономической отсталости развивающихся государств. Вполне естественно, что социалистические страны отвергают любые попытки пере- 'GuemierM. Tiers-Monde: trois quarts du monde, P., 1980, pp, 93 - 94, 2 Adler-Karlsson G. The Political Economy of East-West-South Cooperation, Vienna- N.Y., 1976, p. 99. 3Revue Tiers-Monde, P„ t, XVIII, № 71, JuilL - Sept,, 1977, p. 556. 4 Tinbergen J. (Coordinator) Reshaping the International Order, A Report to the Club of Rome. Amsterdam - New York, 1976, pp. 54 - 56. sGuernierM. Op. cit., p. 143. 6 Tinbergen J. (Coordinator). Op. cit., p. 55. 7Правда, 1978, 10 февраля.
136 адресовать им требования, вполне обоснованно предъявляемые освобо- дившимися странами развитым капиталистическим государствам. Однако это совсем не равнозначно отказу от содействия освободившимся странам в их развитии, как пытаются представить буржуазные идеологи. Это лишь означает, что всю ответственность за колониальное прошлое и эксплуатацию развивающихся стран в современных условиях должны нести подлинные виновники — империалистические государства, поскольку страны социа- лизма никогда не принимали участия в эксплуатации народов развивающих- ся стран и не имели колоний. В связи с усилением борьбы развивающихся стран за перестройку меж- дународных экономических отношений буржуазные авторы развернули ’’критику” марксистских концепций преодоления экономической отста- лости освободившихся стран, обосновывающих необходимость сотрудни- чества последних с государствами социалистической системы. С одной стороны, подвергаются сомнению теория научного социализма, практический опыт реального социализма в области экономического разви- тия отсталых стран и народов. Так, французский экономист М.Тернье пишет, что социализм в СССР был построен ’’ценой немыслимых жертв..., ценой отказа от основных принципов и элементарных прав человека” и что ни одна страна ’’третьего мира” не способна ’’вынести подобных жертв для достижения столь же незначительных результатов”1. Тем самым замал- чивается факт, что СССР с его отсталыми в недалеком прошлом окраинами, МНР и ряд других стран социализма успешно решили или решают задачи преодоления экономической отсталости. С другой стороны, развивается тезис о некоем ’’третьем пути” развития, делаются попытки доказать необходимость такого пути, отличного от ка- питалистической и от социалистической перспективы. По мнению М.Гернье, ’’необходимо, чтобы третий мир нашел свой собственный путь развития”2. Тезис о ’’третьем пути” развития нашел поддержку у представителей либеральной, мелкобуржуазной мысли в развивающихся странах. Последние полностью отвергают (по крайней мере, на словах) и капита- лизм, и социализм в качестве цели развития своих стран на том основании, что эти модели разработаны в соответствующих группах стран и якобы при- менимы лишь в условиях указанных промышленно развитых государств. Практической реализацией такого подхода явилась идея о том, что ’’гармо- ничное сочетание частной инициативы и участия общества — капитализма и социализма — возможно”3, для чего надо лишь создавать больше предпри- ятий со смешанным капиталом, государственным и частным, т.е. исполь- зовать государственный капитализм. Растущая зависимость развивающихся стран от империализма в услови- ях их существования в мировой системе капиталистического хозяйства, с одной стороны, и успехи развития стран социализма, бывших ранее на по- ложении зависимых или колониальных (Вьетнам, Куба), с другой стороны, показывают освободившимся государствам эффективность некапиталио- 1 Strategies des pays socialistes..., p. 118, 2GuemierM, Op, cit,, pp, 38-39. 3Ibid„ p, 39.
137 тического пути развития. Представители либерально-радикального направ- ления вынуждены иногда признавать невозможность дальнейшего развития отсталых стран в рамках капиталистической системы мирового хозяйства. Так, африканский экономист Самир Амин отмечает, что ”... мировая капи- талистическая система обладает слишком большой мощью, чтобы развива- ющиеся страны могли прогрессировать внутри этой системы; и это озна- чает, что условием самого их развития является выход из этой системы”1. Выход развивающихся стран из капиталистической системы является, по его мнению, средством ее перестройки на иной основе, которая может быть ’’только социалистической, чтобы порвать со структурой, основанной на прибыли и накоплении капитала”2. Реальной внешней силой, способствующей выходу развивающихся стран из капиталистической системы мирового хозяйства, могут быть только страны социализма, которые служат примером установления международ- ных экономических отношений нового типа. Только разносторонняя по- мощь социалистических стран позволяет освободившимся государствам решать свои экономические проблемы на основе подлинного суверените- та. ’’Социалистические страны солидарны с этими прогрессивными государ- ствами, оказывают им помощь в сфере политики, культуры, содействуют укреплению их обороны. Помогаем мы в меру своих возможностей и их экономическому развитию”3. Довольно часто буржуазные идеологи прямо не говорят о ’’недостатках” социализма с точки зрения применимости его опыта в условиях развиваю- щихся стран. Напротив, признаются некоторые успехи социалистических стран в области экономического роста, ’’равного по величине росту эконо- мики в западных странах... Если же рассматривать так называемую эконо- мическую демократию, распределение доходов и благосостояния...”, то первые ”в этом отношении превосходят Запад”4. Поэтому, как пишет Г.Адлер-Карлссон, нельзя утверждать, что ’’бедные государства не могут учиться на опыте социалистических стран”5. Однако тот же автор пытается опорочить международные отношения нового типа, формирующиеся под воздействием мирового социализма. Он стремится доказать, что названные им успехи социалистических госу- дарств в области экономического развития вызваны не чем иным, как ’’неудачей в области внешнеэкономического сотрудничества” между стра- нами СЭВ. По его мнению, если бы это сотрудничество увенчалось успехом, следствием чего якобы явилась ’’более сильная взаимозависимость”, грани- чащая с ликвидацией ’’национального экономического суверенитета” стран СЭВ, то ни о каких успехах экономического роста не могло бы быть и речи. На основании этих рассуждений Г Адлер-Карлссон делает вывод, что ”с точки зрения создания альтернативной эффективной системы международ- ного экономического сотрудничества Восток” не может служить ’’образцом 1L’economists du Tiers-Monde. Р., 1980, Juin, №47, р. 49. *Birou A., Henry Р.-М. Pour ип autre developpement. P„ 1976, p. 131. 3 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 2. 4Adler-Karlsson G. Op. cit., p, 202. *IbicL
138 для бедных стран”, ибо результаты его деятельности в этой области явля- ются ’’крайне скромными”1. Успехи социализма в области экономического роста и международного сотрудничества умаляются им сознательно, чтобы представить в выгодном свете капиталистическую систему хозяйствования как единственно пригодную для развивающихся стран. 2. Другую группу антимарксистских трактовок экономических отно- шений между социалистическими и развивающимися странами объединя- ет фальсификация характера и практических результатов сотрудничества между этими странами. Излагая свои взгляды на характер указанного сотрудничества, буржуазные авторы стремятся исказить его содержание и направленность. В первую очередь в работах буржуазных идеологов, рас- сматривающих проблемы сотрудничества между указанными группами стран, следует выделить тенденциозное освещение его характера. Наи- более резким нападкам подвергается экономическая помощь социалисти- ческих государств развивающимся странам. В сотрудничестве между этими государствами усматривается сугубо политическая или ’’идеологическая” направленность. Делаются попытки доказать, что посредством установле- ния экономических отношений с освободившимися государствами страны социализма стремятся якобы обеспечить себе политическое влияние на ’’третий мир”, ’’размыть влияние Запада и подменить его своим влиянием”2. Например, помощь Советского Союза освободившимся странам изобража- ется как ’’орудие политического господства”3. Извращая сущность экономических отношений социалистических и развивающихся стран, апологеты империализма доходят до обвинения первых, и прежде всего СССР, в стремлении ’’расширить брешь, разделя- ющую развивающиеся страны и индустриальный мир (имеются в виду капиталистические государства. — Авт.) и в долговременной перспективе лишить его жизненно важных сырьевых ресурсов”4. Вопреки объективным процессам международного разделения труда и общности экономических интересов партнеров, предпринимаются попыт- ки либо вообще приуменьшить эффективность социалистической помощи развивающимся странам5, либо доказать ее выгодность только для одной из сторон. Основным объектом нападок является Советский Союз. В сов- ременных условиях, по мнению буржуазных авторов, выгодные для разви- вающихся стран условия сотрудничества якобы больше ”не компенсируют незначительных количественных размеров ’’помощи” социалистических государств”6. Более того, они утверждают, что, например, оказание помо- щи путем создания в развивающихся странах предприятий по советским проектам приводит к возникновению некой ’’индустриальной зависимости от СССР”7. Прежде всего буржуазные идеологи исходят из количественных сопос- 1 Adler-Karlsson G. Op. cit., pp. 201 - 203. 2Problemes politiques et sociaux. P., 1982, 18 juin, №442, p. 31. 3GuemierM. Op. cit., p. 39. ^Problemes politiques et sociaux, p. 18. sPiettre A. Les grands problemes de Г economic contemporaine. P., 1977, t. Ill, p. 329 - 331; Adler-Karlsson G. Op. cit., pp. 168, 201. 6 Strategies des pays socialistes..., p. 103. ’’Le Courrier des pays de VEst. P., fevrier - mars 1979, №№226 - 227, p. 202.
139 тавлений, манипулируя большими цифрами империалистической ’’помо- щи”1. Вместе с тем они не упоминают, что средства, идущие по линии указанной ’’помощи”, представляют собой в известной степени результат эксплуатации самих же развивающихся стран через механизм капиталисти- ческой торговли и вывоза капитала, а значительная часть их расходуется на поддержку реакционных проимпериалисгических режимов, на гонку вооружений в этих странах. Социалистическая помощь осуществляется не ради некоего ’’демонстра- ционного эффекта”, как это пытаются изобразить идеологи капитализма, а для нужд экономического развития освободившихся стран и по своей сущности представляет собой определенную часть национального дохода социалистических стран, отвлекаемую от немедленного использования в их народном хозяйстве. Такая помощь является условием успешного раз- вития освободившихся стран, ибо очевидно, что без содействия системы социализма империализм продолжал бы безнаказанно эксплуатировать на- роды развивающихся стран и ограничивать развитие их экономики. По- мощь государств социалистического содружества соответствует коренным интересам развивающихся стран, так как она не связана ни с какими поли- тическими обязательствами, осуществляется на взаимовыгодной основе и способствует прогрессу указанных стран. Так, в 1982 г. экономическое и научно-техническое содействие со стороны стран СЭВ получили 92 госу- дарства Азии, Африки и Латинской Америки. Оно охватывало сооружение около 5 тыс. промышлежых предприятий и других объектов в указанных государствах, причем около 3,3 тыс. объектов были уже введены в строй к этому времени2. Что касается эффективности связей между социалистическими и разви- вающимися странами, то их нельзя сводить лишь к экономическим аспек- там. В экономическом сотрудничестве с освободившимися странами социа- листические государства учитывают также и политические обстоятельства: выполнение интернационального долга, укрепление авторитета системы социализма, содействие в антиимпериалистической борьбе. Что касается чисто экономических задач, то они заключаются в использовании преиму- ществ международного разделения труда для наиболее полного удовлетво- рения потребностей народного хозяйства стран социализма в экономии общественно необходимых затрат труда. Эффективность сотрудничества развивающихся государств со странами социализма определяется тем, ’’включаются ли новые производственные мощности, созданные с помощью социалистических стран, в систему между- народного капиталистического разделения труда со всеми вытекающими отсюда последствиями или, вступая в строй, они связываются через обмен и производственную кооперацию с мировой социалистической системой общественного разделения труда, что обеспечивает им большую устойчи- вость, независимость и планомерное развитие”3. Концепции экономических отношений между социалистическими и развивающимися странами служат активной пропаганде идеологии нео- колониализма и независимо от расхождений в их методах и приемах на- правлены на апологию империалистической экспансии в развивающихся государствах. 'Piettre A. Op. cit, р. 329; Uri Р. Developpement sans dependance. Р., 1974, рр. 63, 68; Revue Tiers Monde. P., t. XVIII, 1977, JuiL - Sept., № 71, p. 556. ’Азия и Африка сегодня, 1982, № 8, с. 5. 3Ульяновский Р.А. Современные проблемы Азии и Африки. М., 1978, с. 113 - 114.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Современный этап идеологической борьбы развертывается в сложной международной обстановке, в условиях ’’психологической войны”, объяв- ленной американским империализмом Советскому Союзу, социалистичес- кому содружеству. ’’Психологическая война”, возведенная в ранг офи- циальной государственной политики, имеет целью довести борьбу буржу- азной идеологии с социалистической до военной конфронтации между государствами противоположных социально-экономических систем. Острота и сложность процессов мирового развития, масштабность соци- алистического строительства настоятельно диктуют необходимость посто- янно совершенствовать систему идейно-воспитательной работы. ’’Идет борьба за умы и сердца миллиардов людей на планете. И будущее челове- чества зависит в немалой степени от исхода идеологической борьбы. Отсюда понятно, как исключительно важно уметь донести в доходчивой и убеди- тельной форме правду о социалистическом обществе, о его преимуществах, о его мирной политике до широчайших народных масс во всем мире. Не менее важно умело разоблачать лживую, подрывную империалистическую пропаганду. Нам нужна хорошо продуманная единая система контрпропа- ганды - динамичная и эффективная”1. Непреходящее значение для обеспечения высокого идейного уровня пропагандистской работы, глубокого изучения марксистско-ленинской теории и эффективной борьбы с антикоммунистической пропагандой имеет критический анализ современных буржуазных экономических кон- цепций социализма. Одна из целей империалистической пропаганды состоит в том, чтобы опорочить экономический строй реального социализма, его достижения, скрыть коренные отличия социализма и капитализма как полярно противоположных социальных систем, противопоставить буржу- азные представления об ’’экономической системе” марксистско-ленинско- му учению о способе производства. Критический анализ буржуазных воззрений на экономическую систему социализма показывает, что представители всех направлений буржуазной экономической мысли — неоклассического, неокейнсианского, нео- социального - исходят из ложных, апологетических утверждений о соци- 1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 - 15 июня 1983 года, с. 7.
141 ализме как системе, ’’уступающей” капитализму с точки зрения эффектив- ности производства и способности удовлетворить все потребности людей. Ненаучность теоретических посылок, базирующихся на порочной мето- дологии экономического исследования, основывается на субъективно-идеа- листических или вульгарно-материалистических представлениях буржуаз- ных авторов об экономических явлениях и процессах реального социализ- ма, на их антиисторической трактовке. Для буржуазных авторов характер- но отсутствие единого методологического подхода в исследовании эконо- мических явлений вообще и изучении социализма в особенности. В их концепциях присутствует чисто прагматическое отношение к анализу хозяйственной жизни социалистических стран, стремление обращать внима- ние лишь на те ее стороны, которые позволяют обнаружить и ’’раздуть” отдельные недостатки, противоречия. Используя многочисленные критические выступления в прессе социалис- тических стран, направленные на устранение имеющихся фактов безхо- зяйственности, нарушения трудовой и производственной дисциплины, буржуазные идеологи выдают их за собственные открытия, гипертрофиру- ют и пытаются представить в свете антикоммунизма. У буржуазных экономистов, претендующих на ’’объективный” анализ социализма, отсутствует научная система теоретических доказательств. Они исходят из ненужности таковой, оперируют лишь отдельно выхва- ченными фактами, подгоняемыми под ’’удобные” буржуазным экономис- там априорные положения о ’’коренных недостатках” социалистического общества и необходимости его кардинального переустройства. В стремлении извратить теорию и практику реального социализма, социалистический образ жизни буржуазная экономическая мысль не пола- гается на привычные теоретические постулаты вульгарной политической экономии, а все чаще пускает в ход отравленное оружие идеологической диверсии — дезинформацию и клевету, фальсификацию и ложь. Поэтому усиление наступательности критики антимарксистских экономических теорий социализма тесно связано не только с аргументированным опровер- жением буржуазных измышлений, но и с убедительной и умелой пропа- гандой наших исторических достижений, преимуществ социализма как социальной системы. ’’Немало задач выдвигается течением жизни перед идеологическими работниками. Но неизменной среди них было и остается формирование научного, марксистско-ленинского мировоззрения — осно- вы коммунистического воспитания людей. Именно оно делает коммунис- тов, трудящихся сознательными политическими бойцами, способными са- мостоятельно оценивать социальные явления, видеть связь текущих задач с нашими конечными целями, вести аргументированную полемику с любым идейным противником”1. ’Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14-15 июня 1983 года, с. 41 —42.
ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие.............................................................. 3 Глава L Критика буржуазных фальсификаций экономических основ социализма . . 6 § 1. Экономическая система развитого социализма в интерпретации буржуазных экономистов...............................................................6 § 2. Искажение сущности социалистической собственности и использования экономических законов социализма.........................................16 § 3. Антинаучные взгляды на планомерность и управление в социалистическом обществе.................................................................30 § 4. Вульгарные представления о сущности, функциях и месте товарно-денеж- ных отношений при социализме.............................................42 § 5. Несостоятельность буржуазных трактовок распределения материальных благ при социализме......................................................52 Глава П. Критика буржуазных воззрений на социалистическое расширенное воспроизводство...........................................................61 § 1. Буржуазная политическая экономия о социалистическом расширенном воспроизводстве..........................................................61 § 2. Ложная интерпретация механизма реализации НТП при социализме.......71 § 3. Проблемы соотношения накопления и потребления в искажении буржуазных ’’критиков”..............................................................84 Глава Ш. Критика буржуазных представлений о системе социалистических хозрасчет- ных отношений.............................................................92 § 1. Социалистическое предприятие и хозяйственный расчет в оценке буржуазной политической экономии....................................................92 § 2. Буржуазные домыслы о прибыли в социалистическом хозяйстве.........103 Глава IV. Критика немарксистских воззрений на международные экономические отношения социалистических стран.........................................113 § 1. Буржуазные фальсификации социалистической экономической интеграции 113 § 2. Проблемы внешнеэкономических связей между социалистическими и капи- талистическими странами в представлении буржуазных экономистов..........120 § 3. Экономические отношения социалистического содружества с развивающими- ся странами в интерпретации буржуазной политической экономии............131 Заключение..............................................................140
Критика буржуазных воззрений на экономическую К82систему социализма/Под ред. В.В.Голосова. — М.: Экономика, 1984. - 144 с. - (Критика буржуазной идеологии и ревизионизма) Авторы дают критический анализ антимарксистских взгля- дов на социализм как экономическую систему, излагаемых в курсах по экономике для высших учебных заведений в капиталистических и развивающихся странах. Особое внима- ние уделяется критике буржуазных, реформистских и реви- зионистских воззрений на основные категории политической экономии социализма. Критический анализ опирается на марксистские исследования экономики развитого социализма. Для экономистов, преподавателей, научных работников, аспирантов, студентов экономических факультетов, пропа- гандистов. 0603010300-082 К ........—— Свод. пл. подписных изд. 1984 ББК 65 018 011(01) - 84 33.049 КРИТИКА БУРЖУАЗНЫХ ВОЗЗРЕНИЙ НА ЭКОНОМИЧЕСКУЮ СИСТЕМУ СОЦИАЛИЗМА Под ред. В.В.Голосова Заведующий редакцией Б.А.Мясредов Редакторы Б.А.Мясоедов, А.В.Киселева Младший редактор А.В. Киселева Художественный редактор В.П.Пгфальский Технический редактор А.В.Кузюткина Корректор Л. Д.Сысоева ИБ № 2244 Сдано в набор 13.12.83. Подписано к печати 29.04.84. А-08932. Формат 60X90J/i£. Бумага офсетная №1. Пресс-роман. Офсет. Усл.-печ. л. 9,0/9,38 усл. кр.-отт. Уч.-изд. л. 10,83. Тираж 2115 экз. Заказ 1870 Цена 1 р. 60 к. Изд. №5633. Издательство ’’Экономика” 121864, Москва, Г-59, Бережковская наб., 6. Московская типография №9 Союзполиграфпрома при Государ- ственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Москва, 109033, Волочаевская ул., 40.
В 1984 ГОДУ ИЗДАТЕЛЬСТВО ’ЭКОНОМИКА” В СЕРИИ ’’РЕАЛЬНЫЙ СОЦИАЛИЗМ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА” ВЫПУСТИТ СЛЕДУЮЩИЕ КНИГИ: 1. Общественная форма труда при социализме /Под ред. А.Д.Смирнова. — 20 л. — 2 р. 0603010200 Монография ученых СССР и ВНР посвящена мето- дологическим принципам исследования труда при социализме. В ней даются структурные уровни труда при социализме, анализируется проявление законов, управляющих общественной формой труда. Показыва- ются пути повышения эффективности и качества труда, стимулы к труду, становление и развитие непосредст- венно-общественного труда. Большое место уделено критике антимарксистских взглядов на характер труда при социализме. Для экономистов, научных работников, препода- вателей и аспирантов экономических вузов. 2. Проблемы сбалансированности социалистической экономики/Под ред. К.И.Микульского. — 16 л. — 1 р. 60 к. 0603010200 Известные ученые стран СЭВ впервые рассматривают сбалансированность как один из главных аспектов обеспечения планомерного и пропорционального раз- вития социалистической экономики. Большое внимание уделяется мерам экономической политики, направлен- ным на поддержание сбалансированности и устранение ее нарушений. Для экономистов, работников плановых органов, преподавателей экономических дисциплин.
1р. 60к.