ББК 84.7США
3-35
3-35 Зарубежный криминальный роман: Вып. 13.
Росс Томас. Обмен времен «холодной войны»; Жел¬
тая тень; Дневники Прокейна; Щит Компорена:
Романы/Перевод с англ. В. Вебера.— Нижний Нов¬
город: «Фидес», 1993.— 656 с.
ISBN 5-88374-014-6
Росс Томас — один из самых значительных остросюжетных
литераторов США. Дважды его произведения были удостоены
премии Эдгара По (в том числе роман «Обмен времен «холод¬
ной войны», вошедший в эту книгу).
Серию романов, связанных с посреднической деятельно¬
стью Филипа Сент-Ива, Росс Томас выпустил под псевдонимом
Оливер Блик.
3.4703040100-003
Д72(03)-93
ББК 84.7США
ISBN 5-88374-014-6	© В. А. Вебер. Перевод. 1991, 1993
© Составление, оформление. «Фи¬
дес», 1993

THE COLD WAR
SWAP
© Ross Thomas, 1966

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ГЛАВА
Таких кафе, вернее салунов, как «У Мака», в Нью-
Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе можно насчитать
тысячи две. В них царят полумрак и тишина, мебель не
новая, но и не разваливающаяся, первоначальный цвет
ковра указать уже сложно из-за сигаретного пепла и
бессчетного количества пролитых бокалов, бармен на¬
строен дружелюбно, обслуживает быстро и не обращает
внимания, если вы пришли с чужой женой. Льда не эко¬
номит, спиртного тоже, но напитки стоят недешево.
Выбор блюд небогат, обычно курица и бифштексы,
но и первое, и второе вам приготовят по высшему раз¬
ряду.
В Вашингтоне, чтобы найти салун «У Мака», доста¬
точно пройти пару кварталов вверх по Коннектикут-
авеню от Кей-стрит и повернуть налево. В зале стоит
легкий запах копченой колбасы, а старший бармен гово¬
рит на безупречном английском и разъезжает по городу
на «Линкольн-континентале». Метрдотель принадлежит
к старой школе и руководит подчиненными, будто те
солдаты вермахта.
Владелец салуна, изрядно поседевший, с наметив¬
шимся брюшком, появляется в половине одиннадцатого,
бывает и в одиннадцать, первым делом бросает взгляд
на бар, и на его лице, как ему не раз говорили, появля¬
ется легкое разочарование, ибо человека, которого он
хотел бы там увидеть, нет. Иногда в дождливые дни
садится за стойку и пропускает пару стопок виски.
Ленч он обычно проводит в компании блондинки, похо¬
жей на молодую Марлен Дитрих, которую всем пред¬
ставляет как свою жену. Но для семейной пары они
слишком любят друг друга.
5

От других подобных заведений салун «У Мака» отли¬
чается разве что одной достопримечательностью: рядом
с баром на специальном возвышении, выполненном
в виде подноса, подпираемого тремя колоннами ко¬
ринфского стиля, покоится здоровенный бесформенный
кусок бетона, обычного серого бетона с рваными краями
и торчащими из них кусками арматуры, словом, такого,
какой встретишь на любой строительной свалке. Слу¬
чайный посетитель равнодушно скользнет взглядом по
этой странной конструкции и пожмет плечами. Зав¬
сегдатай, возможно, пояснит вам, что это не просто
кусок бетона, а часть (пусть и весьма несущественная)
известной в свое время Берлинской стены, и вы, удовлет¬
ворившись ответом, допьете что-нибудь вроде сухого
мартини и выйдете вон, тут же забыв сказанное.
И лишь один человек из тысячи, возможно, попыта¬
ется увязать воедино эти разрозненные детали: про¬
жженный и залитый напитками ковер, ленивые и умиро¬
творенные движения хозяина салуна, ничуть не вяжу¬
щиеся с его мимолетным, но достаточно внимательным
взглядом, которым он одарит очередного входящего,
тут же, впрочем, отвернувшись к блондинке, сидящей
рядом с ним за столиком, кусок бетона на возвышении
подле бара, и станет ясно, что о сочетании этих
разрозненных деталей хозяин салуна может рассказать
очень много занятного. Особенно для тех, кто вырос
в мире, где уже, слава Богу, нет ни Берлинской стены,
ни Восточной Германии, ни ее штази и полиции...
ГЛАВА 1
В самолет, вылетающий из Темпельхофа * в Кельн —
Бонн, он поднялся последним. Да еще долго не мог найти
билет, оказавшийся во внутреннем кармане пиджака.
Он весь вспотел, лицо раскраснелось, а англичанка-стю¬
ардесса терпеливо ждала окончания поисков.
Наконец, бормоча извинения, он протянул ей билет,
и стюардесса одарила его ослепительной улыбкой. Си¬
денье рядом со мной пустовало, и он направился ко мне,
задевая пухлым «бриф-кейсом» локти пассажиров, си¬
девших вдоль прохода. На сиденье он буквально рухнул,
невысокого роста, приземистый, пожалуй даже толстый,
♦ Аэропорт в Берлине.
6

в коричневом, ужасно сшитом костюме из толстой
шерсти и темно-коричневой бесформенной шляпе, на¬
двинутой на уши.
«Бриф-кейс» засунул между ног, застегнул ремень
безопасности, шляпу не снял. Наклонившись вперед,
уставился в окно. Как раз в этот момент тягач потянул
самолет к началу взлетной полосы. При разгоне он так
крепко сжимал подлокотники, что побелели костяшки
пальцев. Когда же он понял, что пилот не впервые под¬
нимает машину в воздух, откинулся на спинку сиденья,
достал пачку сигарет, сунул одну в рот и прикурил от
деревянной спички. Выпустил струю дыма и оценивающе
взглянул на меня, как бы прикидывая, расположен ли
сосед к светской беседе.
Я провел в Берлине три дня, уик-энд плюс пятница,
потратил много денег и возвращался с больной головой.
Останавливался я в отеле «Зоопарк», где смешивали
точно такие же мартини, как и по всей Европе, за ис¬
ключением разве что бара «У Гарри» б Венеции. Теперь
меня мучило похмелье, и я надеялся подремать час или
около того, пока самолет, взлетев в Берлине, не призем¬
лится в Бонне.
Но мужчина, плюхнувшийся на соседнее сиденье,
настроился на разговор. Даже с закрытыми глазами, чуть
ли не кожей, я ощущал его стремление подобрать под¬
ходящий предлог. Надо отметить, ничего оригинального
он не придумал.
— Вы летите в Кельн?
— Нет.— Глаз я не открывал.— Я лечу в Бонн.
— Как хорошо! Мне тоже в Бонн,— то есть мы тут
же оказались в одной лодке.
— Моя фамилия Маас,— он схватил и крепко пожал
мою руку.
Пришлось открыть глаза.
— Я — Маккоркл. Рад познакомиться.
— Ага! Так вы не немец?
— Американец.
— Но вы так хорошо говорите по-немецки.
— Я прожил здесь довольно долго.
— Лучший способ выучить язык,— одобрительно
покивал Маас.— Надо пожить в стране, где на нем
говорят.
Самолет летел заданным курсом, а мы с Маасом не¬
спешно беседовали о Бонне и Берлине, об оценке не¬
которыми американцами ситуации в Германии. Голова
7

у меня по-прежнему болела. Чувствовал я себя ужасно.
Маас, похоже, понял, в чем дело. Порылся в пухлом
«бриф-кейсе» и выудил поллитровую бутылку «Стейн-
хаузера» ♦. Предусмотрительный мне попался сосед.
«Стейнхаузер» лучше пить охлажденным и запивать
пивом. Мы пили его теплым из двух серебряных ста¬
канчиков, также оказавшихся в «бриф-кейсе». И когда
внизу показались шпили кафедрального собора Кельна,
между нами уже установились дружеские отношения. Во
всяком случае, я предложил Маасу подвезти его в Бонн.
— Вы очень добры. Я, конечно, обременяю вас. Но
премного благодарен. Не будем останавливаться на пол¬
пути. Раз уж открыли бутылку, надо ее добить.
За этим дело не стало, и вскорости Маас засунул в
«бриф-кейс» уже ненужные серебряные стаканчики. При
посадке самолет несколько раз тряхнуло, и мы затру¬
сили к трапу под осуждающими взглядами двух стюар¬
десс. Моя головная боль бесследно исчезла.
У Мааса был только «бриф-кейс», и, дождавшись,
когда выгрузят мой чемодан, мы направились к авто¬
стоянке. К моему удивлению, машину свою я нашел
в целости и сохранности. Немецкие малолетние пре¬
ступники умеют, как никто, вскрывать оставленные без
присмотра машины и в этом деле дадут сто очков форы
своим американским одногодкам. В тот год я ездил на
«Порше», и Маас рассыпался в комплиментах: «Ка¬
кая чудесная машина... Какой мощный двигатель... Такая
быстрая...» Он продолжал нахваливать мой автомобиль,
пока я открывал дверцу и засовывал чемодан на так на¬
зываемое заднее сиденье. По некоторым характеристи¬
кам «Порше» превосходит прочие марки автомобилей,
но доктор Фердинанд Порше создавал машины не для
толстяков. Если кто и будет в них ездить, полагал
он, так это худощавые джентльмены, вроде таких авто¬
гонщиков, как Мосс и Хилл. Герр Маас сунулся в кабину
головой, хотя следовало — задницей. Его коричневый
двубортный пиджак распахнулся, открыв на мгновение
«люгер» в наплечной кобуре.
В Бонн мы поехали по автобану. Дорога эта чуть
длиннее и не столь живописна, как та, что выбирают
президенты и премьер-министры разных стран, коих по
* Марка рейнского вина.
8

каким-то причинам заносит в столицу Западной Герма¬
нии.'Двигатель едва слышно мурлыкал, и скорость наша
не превышала скромных ста сорока километров в час.
Герр Маас что-то напевал себе под нос, когда мы об¬
гоняли «Фольксвагены», «Капитаны», а иногда и «Мер¬
седесы».
Наличие у него пистолета меня не встревожило.
Закон, разумеется, запрещал ношение оружия, но ведь
другие законы запрещали убийство, прелюбодеяние,
поджог и даже плевки на тротуаре. Законы писаны на
все случаи жизни, и я решил — похоже, «Стейнхаузер»
помогал примиряться с человеческими слабостями,—
что толстячок немец носит с собой пистолет не просто
так, а имея на то веские причины.
Я как раз поздравлял себя с этим выводом, от коего
за версту веяло здравым смыслом, когда лопнуло заднее
левое колесо. Отреагировал я автоматически. Не снял
ноги с педали газа, даже нажал чуть сильнее, и выров¬
нял машину. Нас вынесло на встречную полосу движе¬
ния, к счастью, на этом участке автобана не было разде¬
лительного барьера, но мы не перевернулись и не слетели
под откос. Да и из Бонна в это время никто не ехал.
Маас переживал случившееся молча. Я же ругался
секунд пять, гадая при этом, заменят ли мне колесо по
гарантийному талону.
— Мой друг, вы — прекрасный водитель,— разле¬
пил наконец губы Маас.
— Благодарю.— Я дернул за ручку, открывающую
капот, где лежала запаска.
— Если вы скажете мне, где инструменты, я сам
заменю колесо.
— Это моя забота.
— Нет! Когда-то я был первоклассным механиком.
Если вы не возражаете, я хочу таким способом рас¬
платиться за проезд.
Через три минуты он снял спустившее колесо. На его
месте оказалась запаска, поддомкраченный «Порше»
снова встал на четыре колеса. Маас завернул гайки и
удовлетворенно шлепнул ладонью по шине, как бы по¬
казывая, что доволен результатами своего труда. Эти
операции заняли у него не более двух минут. Он даже
не снимал пиджака.
Маас повесил снятое колесо на крюк под капотом,
уложил на место инструменты, захлопнул капот, вновь
залез в кабину, на этот раз задницей вперед. Когда мы
9

выехали на автобан, я поблагодарил его за помощь.
— Пустяки, герр Маккоркл. Я рад, что смог хоть
чем-то помочь. И я останусь у вас в долгу, если по при¬
езде в Бонн вы высадите меня у вокзала. Там я без труда
найду такси.
— Бонн не так уж велик, Я могу отвезти вас куда
нужно.
— Но я еду в Бад Годесберг. Это далеко от центра.
— Отлично. И мне туда же.
Через мост Виктории мы выехали на Ройтерштрассе
и далее на Кобленцштрассе, бульвар, прозванный мест¬
ными острословами дипломатическим ипподромом.
По утрам по нему в «Мерседесе-300», в сопровождении
двух полицейских на мотоциклах и «белой мыши», спе¬
циально построенного для этого дела фирмой «Порше»
автомобиля, проезжал канцлер ФРГ, направляясь во
дворец Шомбург.
— Где вас высадить в Годесберге? — спросил я.
Из кармана пиджака он достал синюю записную
книжку. Нашел нужную страницу и ответил:
— Возле кафе. Оно называется «У Мака». Вы знаете,
где это?
— Конечно,— я затормозил перед светофором.—
Я — хозяин этого кафе.
ГЛАВА 2
Таких кафе, вернее салунов, как «У Мака», в Нью-
Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе можно насчитать
около двух тысяч. А вот в Бонне и Бад Годесберге в тот
год нашлось бы лишь несколько заведений, где могли
приготовить сносный коктейль. Скажем, клуб американ¬
ского посольства, где обслуживали только членов клуба
да их гостей, или бар на Шаумбергер-Хоф, но цены там
были аховые.
Я открыл салун годом раньше, когда Эйзенхауэра ♦
впервые избрали президентом. В самый разгар предвы¬
борной кампании, полной обещаний одержать безого¬
ворочную победу в Корее, армейское руководство ре¬
шило, что безопасность Соединенных Штатов не постра¬
дает, если группе анализа военной информации, распо-
• Эйзенхауэр Дуайт Дейвид (1890—1969), тридцать четвертый
президент Соединенных Штатов в 1953—1961 гг.
10

ложившейся в быстро разрастающемся американском
посольстве на берегу Рейна, придется обходиться без
моих услуг. В общем-то, я и сам уже гадал, когда же
меня выставят за дверь, потому что за двадцать меся¬
цев довольно-таки приятного пребывания в посольстве
никто не обратился ко мне с просьбой о проведении
какого-либо анализа той или иной военной проблемы.
Через месяц после демобилизации я вновь оказался
в Бад Годесберге, сидя на ящике пива в зальчике с низ¬
ким потолком, когда-то служившем Castatte *. Зальчик
сильно пострадал от пожара, и я подписал с его вла¬
дельцем долгосрочный договор об аренде, исходя из
того, что он обеспечивает лишь общий ремонт. Все же
изменения в планировке и мебель идут за мой счет.
Вот я и сидел на ящике с пивом, окруженный коробками
и контейнерами с консервами, выпивкой, столами, стуль¬
ями, посудой, и на портативной машинке печатал шесть
экземпляров заявления с просьбой разрешить мне про¬
давать еду и напитки. При свете керосиновой лампы.
На пользование электричеством требовалось отдельное
заявление.
Я не заметил, как он вошел. Он мог находиться
в зальчике минуту, а может — и десять. Во всяком
случае, я подпрыгнул от неожиданности, когда он за¬
говорил.
— Вы — Маккоркл?
— Я — Маккоркл,— ответил я, продолжая печатать.
— Неплохое у вас тут гнездышко.
Я повернулся, чтобы посмотреть на него.
— О Боже! Нью-Хэвен. Выпускник Йеля.— Судил
я, разумеется, по выговору.
Роста в нем было пять футов одиннадцать дюймов,
веса — сто шестьдесят фунтов ♦*. Он подтянул к себе
ящик пива, чтобы сесть, и своими движениями очень
напомнил мне сиамского кота, который когда-то жил
у меня.
— Нью-Джерси, не Нью-Хэвен,— поправил он меня.
Я пригляделся к нему повнимательнее. Коротко стри¬
женные черные волосы, юное, загорелое, дружелюбное
лицо, пиджак из мягкого твида на трех пуговицах,
рубашка, полосатый галстук. Дорогие ботинки из кор¬
довской кожи, только что начищенные, блестевшие
• Пивная.
♦♦ 180 сантиметров, 72 килограмма.

в свете керосиновой лампы. Носков я не увидел, но пред¬
положил, что они — не белые.
— Может, Принстона?
Он улыбнулся. Одними губами.
— Уже теплее, приятель. В действительности я по¬
лучил образование в «Синей иве», баре в Джерси-Сити.
По субботам у нас собирался высший свет.
— Так что я могу вам предложить, кроме как при¬
сесть на ящик пива и выпить за счет заведения? —
Я протянул ему бутылку шотландского, стоявшую рядом
с пишущей машинкой, и он дважды глотнул из нее, не
протерев горлышка перед тем, как поднести ко рту.
Мне это понравилось.
Бутылку он отдал мне, теперь уже я глотнул виски.
Он молчал, пока я не закурил. Похоже, недостатка вре¬
мени он не испытывал.
— Я бы хотел войти в долю.
Я оглядел обгорелый зал.
— Доля нуля равняется нулю.
— Я хочу войти в долю. Пятьдесят процентов меня
устроят.
— Именно пятьдесят?
— Ни больше ни меньше.
Я взялся за бутылку, протянул ему, он выпил, я по¬
следовал его примеру.
— Может, вы не откажетесь от задатка?
— Разве я уже согласился на ваше предложение?
— Во всяком случае, пока вы мне не отказали.—
Он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал
листок бумаги, очень похожий на чек. Протянул его мне.
Действительно чек, сумма в долларах. С указанием моей
фамилии. Выданный уважаемым нью-йоркским банком.
По нему я мог получить ровно половину тех денег, что
требовались мне для открытия лучшего гриль-бара
Бонна.
— Компаньон мне не нужен. По крайней мере, я его
не ищу.
Он взял чек, оторвался от ящика с пивом, подошел
к столу, на котором стояла пишущая машинка, поло¬
жил на нее чек. Повернулся и посмотрел на меня.
Лицо его оставалось бесстрастным.
— А не выпить ли нам еще?
Я отдал ему бутылку. Он выпил, возвратил ее мне.
12

— Благодарю. А теперь я расскажу вам одну исто¬
рию. Не слишком длинную, но, когда я закончу, вы
поймете, почему вам необходим новый компаньон.
Я глотнул виски.
— Валяйте. Если кончится эта бутылка, я открою
другую.
Его звали Майкл Падильо. Наполовину эстонец, на¬
половину испанец. Отец, адвокат из Мадрида, в граж¬
данскую войну оказался в стане проигравших, и его
расстреляли в 1937 году. Мать была дочерью доктора
из Эстонии. С Падильо-старшим она встретилась в
1925 году в Париже, куда приезжала на каникулы.
Они поженились, и годом позже родился он, их сын.
Мать его была не только красивой, но и исключительно
образованной женщиной.
После смерти мужа благодаря эстонскому паспорту
ей удалось добраться до Лиссабона, а потом — до
Мехико. Там она зарабатывала на жизнь, давая уроки
музыки, а также французского, немецкого, английского,
а иногда и русского языков.
— Если человек говорит на эстонском, он может
говорить на любом языке,— пояснил Падильо.— Мама
говорила на восьми без малейшего акцента. Как-то она
сказала мне, что труднее всего даются первые три языка.
Один месяц мы, бывало, говорили только на англий¬
ском, другой — на французском. Потом на немецком, или
русском, или эстонском, или польском, переходили на
испанский или итальянский, а затем все повторялось сна¬
чала. По молодости мне казалось это забавным.
Мать Падильо умерла от туберкулеза весной 1941года.
— Мне стукнуло пятнадцать, я свободно владел
шестью языками, поэтому послал Мехико к черту и от¬
правился в Штаты. Добрался я лишь до Эль-Пасо ♦,
работал коридорным, гидом, не брезговал контрабан¬
дой. Овладевал основами барменского искусства.
середине 1942 года я решил: с Эль-Пасо больше
Мне взять нечего. Я получил карточку социального
страхования, водительское удостоверение и зарегистри¬
ровался призывном пункте, хотя мне было всего
шестнадцать. Украл в двух лучших отелях фирменные
бланки и написал на них рекомендации, в которых
подчеркивались мои достоинства как бармена. И под¬
делал подписи обоих управляющих.
* Город границе Мексики и Соединенных Штатов.
13

На попутках и по железной дороге через Техас он
добрался до Лос-Анджелеса.
— Сумасшедший город,— Падильо покачал голо¬
вой.— Кишащий мошенниками, проститутками, солда¬
тами, психами. Я получил работу в маленьком баре.
Место мне понравилось, приняли меня хорошо, но
идиллия продолжалась недолго, потому что за мной
пришли.
— Кто же?
— ФБР. Случилось это в августе 1942-го. Я только
открыл бар, как появились два джентльмена. Вежли¬
вые, как проповедники. Они показали мне удостове¬
рения, из которых однозначно следовало, что их облада¬
тели — агенты ФБР, и предложили мне проехать с ними,
потому что призывной пункт уже давно посылает мне
повестки, а они возвращаются назад со штемпелем «ад¬
рес неизвестен». Они уверены, что тут какая-то ошибка,
но им.понадобился не один месяц, чтобы найти меня...
И мы отправились в их контору. Я дал показания
и подписал их. Меня сфотографировали, сняли отпе¬
чатки пальцев. Прочитали мне лекцию на патриоти¬
ческую тему и предложили на выбор: пойти в армию
или сесть в тюрьму.
Падильо выбрал первое и попросил отправить его
в училище поваров и пекарей. И к концу 1942 года
хозяйничал в офицерском баре в небольшом Центре
подготовки пехоты на севере Техаса, неподалеку от Дал¬
ласа и Форд-Уорта. А» потом кто-то из. кадровиков, про¬
сматривая личные дела, обнаружил, что он может го¬
ворить и писать на шести языках.
— Они заявились ко мне ночью. Старший сержант,
дежурный офицер и какой-то тип в штатском. Далее
все было, как в плохом фильме. Защитного цвета «Пак¬
кард», зловещая тишина в кабине мчащегося в аэропорт
автомобиля, сурового вида пилоты, то и дело погля¬
дывающие на часы, вышагивающие взад-вперед под кры¬
лом С-47. Смех, да и только.
Самолет приземлился в Вашингтоне, и Падильо
начали гонять из кабинета в кабинет.
— Некоторые из них были в штатском, другие —
в форме. Но в тот год все они курили трубки.
Они проверяли его языковые знания.
— Я мог говорить по-английски, с миссисипским или
оксфордским акцентом. Я мог говорить, как берлинец
и марсельский сутенер.
14

Они послали меня в Мэриленд, где научили кой-
каким приемам. Я же научил их другим, которые были
в ходу в Хуаресе. Каждый из нас пользовался «леген¬
дой», Я заявил, что разносил чистые полотенца в одном
из борделей Мехико. Всех живо интересовал круг моих
тогдашних обязанностей.
По завершении тренировочного цикла в Мэриленде
Падильо вернули в Вашингтон. Привели в непримет¬
ный особняк на Эр-стрит, к западу от Коннектикут-
авеню Его желал видеть полковник.
— Выглядел он совсем как актер, играющий полков¬
ника в голливудских фильмах. Его, похоже, это раздра¬
жало. Он сказал, что я могу внести значительный
вклад в «борьбу за национальную безопасность». Если
я соглашусь, меня демобилизуют, дадут американское
гражданство и даже будут ежемесячно вносить опре¬
деленную сумму на мой счет в «Амерйкэн секьюрити
энд траст компани». Деньги я смогу получить по воз¬
вращении. Я, естественно, спросил, откуда мне придется
возвращаться. «Из Парижа». Он пососал нераскуренную
трубку, посмотрел в окно. Как я потом узнал, до
войны он преподавал французский в университете
Огайо.
Падильо провел во Франции два года, главным обра¬
зом в Париже, обеспечивая связь маки с американ¬
цами. После окончания войны его вернули в. Штаты.
В банке он получил деньги, ему выдали регистра¬
ционную карточку, в которой значилось, что он не годен
к строевой службе, а генерал одобрительно похлопал
его по плечу.
— Я отправился в Лос-Анджелес. За время моего
отсутствия город изменился, но не намного. Люди по-
прежнему жили там так, будто играли роль на съемоч¬
ной площадке. Меня это вполне устраивало. На реаль¬
ную жизнь я уже насмотрелся.
Денег мне хватало, но я все равно начал искать
работу и вскоре устроился барменом в маленьком клубе
в Санта-Монике. Я уже подумывал, а не стать ли мне
совладельцем клуба, когда за мной вновь пришли. Опять
два молодых человека, в однобортных костюмах, в
шляпах.
Для меня есть небольшая работа, сказали они. На
две, максимум на три недели. В Варшаве. Никто
знать не будет, куда я уехал, зато по возвращении
меня будут ждать две тысячи.
15

Падильо бросил окурок на пол и закурил новую
сигарету.
— Я поехал. В Варшаву, а потом еще в дюжину месть
а может и две дюжины, но в последний раз, когда
они заявились ко мне в темных костюмах и с приклеен¬
ными улыбками на физиономиях, я ответил отказом.
Улыбки стали шире, они приводили все новые доводы,
но я стоял на своем. Тогда они намекнули, что в
Вашингтоне задаются вопросом, а стоило ли давать
мне американское гражданство, поэтому я должен вы¬
полнить и это задание, чтобы рассеять недовольство
властей предержащих.
Я забрал из банка все деньги и двинулся на восток.
Работал в Денвере, Кол факсе, но они нашли меня и там.
Я удрал в Чикаго, оттуда перебрался в Питтсбург,
потом в Нью-Йорк. Там я прослышал об этом баре в
Джерси. Тишина и покой. Студенты, жители близле¬
жащих городков, более никого. Я внес задаток.
За окном уже стемнело. Керосиновый фонарь све¬
тился мягким желтоватым светом. Виски в бутылке оста¬
валось все меньше. Тишина густела.
— Но они пришли снова, и вежливые нотки исчезли
из их голосов. Я, мол, обязан делать то, что мне при¬
кажут. Мне требовалось прикрытие в Бонне, а вы, не зная
о том, подготовили его для меня.
— Я могу и отказаться.
Падильо цинично усмехнулся.
— Здесь не так-то легко получить необходимые раз¬
решения и лицензии, не правда ли?
— Полностью с вами согласен.
— Вы и представить себе не можете, как все упро¬
щается, если обращаться к нужным людям. Но, если
вы будете упрямиться, даю полную гарантию, что в Бонне
вам не удастся продать ни одного мартини.
— Вы, значит, так ставите вопрос?
Падильо вздохнул.
— Да. Именно так.
Я глотнул виски и обреченно пожал плечами.
— Хорошо. Похоже, без компаньона мне не обой¬
тись.
Падильо уставился в пол.
— Не уверен, что я хотел услышать от вас эти слова,
ну да ладно. Вы воевали в Бирме?
— Да,— кивнул я.
— За линией фронта?
16

Я подтвердил и это.
— Может пригодиться.
— Для чего?
Он широко улыбнулся.
— Чтобы смешивать коктейли по субботам.— Он
встал, подошел к столу, взял чек и вновь протянул
его мне.— Пойдемте-ка в клуб и напьемся как сле¬
дует. Им это, конечно, не понравится, но поделать-то
они ничего не смогут.
— Могу я спросить, кто эти «они»?
— Нет. Просто помните, что вы — плащ, а я кин¬
жал ♦.
— Не забуду, будьте уверены.
— Тогда в путь.
В тот вечер мы нализались до чертиков, но перед
тем как войти в бар, Падильо снял телефонную труб¬
ку и набрал номер.
— Все в порядке.— Он положил трубку на рычаг
и задумчиво посмотрел на меня.— Бедняга. Наверное,
вы этого не заслужили.
ГЛАВА 3
В последующие десять лет мы процветали, обра¬
стая символами успеха, сединой на висках, дорогими
автомобилями, которые меняли чуть ли не ежегодно,
обувью, изготовленной по индивидуальному заказу,
костюмами и пиджаками, сшитыми в Лондоне, жирком
по талии.
Бывали дни, когда, приходя на работу к десяти утра,
я заставал Падильо за стойкой бара. С бутылкой в руке,
он сидел, уставившись в зеркало.
— Получил задание,— говорил он.
— Надолго? — спрашивал я.
В ответ следовало: «две недели», или «десять дней»,
или «месяц», и я кивал: «Хорошо». Короткие, скупые
фразы — мы напоминали Бэзила Рэтбона и Дэвида Най¬
вена из «Ночного патруля». Потом я наливал себе из
бутылки, и мы сидели рядом, разглядывая зеркало.
У меня сложилось впечатление, что в такие дни всегда
лил дождь.
0 Рыцарями плаща и кинжала у нас, да и у них, величают агентов
спецслужбы.
2 Росс Томас
17

Как компаньоны, мы отлично дополняли друг друга,
особенно после того, как Падильо научил меня основам
салунного дела. Он показал себя радушным хозяином,
благодаря его знанию языков наше заведение стало
любимым местом отдыха иностранных дипломатов в
Бонне, включая и русских, которые иногда заглядывали
к нам по двое или по трое. Я же больше преуспе¬
вал по хозяйству, и наш счет в Дойче Банк в Бад Годес¬
берге постоянно пополнялся.
В промежутках между «деловыми поездками» Па¬
дильо я иногда летал в Лондон или Штаты, как счи¬
талось, в поисках новых идей. Возвращался нагру¬
женный каталогами кухонного оборудования, ресторан¬
ной мебели, каких-то хитроумных приспособлений. Но
в нашем заведении мы ничего не меняли. Оно стано¬
вилось все более обшарпанным и более уютным. Нашим
клиентам, похоже, нравилось и то, и другое.
В Берлин я тоже летал по делу. На переговоры
с барменом, который умел смешивать коктейли по-
американски. Работал он в берлинском «Хилтоне» и от¬
казался от моего предложения, как только узнал, что
придется переехать в Бонн.
— Все рейнцы — пройдохи,— пояснил он, продол¬
жая резать апельсины.
Мило беседуя с герром Маасом, я кружил по узким
улочкам Годесберга, пока не поставил машину у тротуара
перед нашим салуном: Падильо выбил у отцов города
два стояночных места, на которых могли парковаться
только его и моя машины. Когда мы вылезли из
кабины, герр Маас все еще рассыпался в благодар¬
ностях, и я придержал дверь, приглашая его войти пер¬
вым. Часы показывали половину четвертого, так что
время первого коктейля еще не подошло. Внутри,
как всегда, царил полумрак, и герр Маас несколько раз
мигнул, приспосабливаясь к недостатку освещения. За
столиком номер шесть в дальнем углу сидел одинокий
мужчина. Герр Маас еще раз поблагодарил меня и
направился к нему. Я же двинулся к бару, где Па¬
дильо наблюдал, как Карл, наш бармен, протирает и
без того чистые бокалы.
— Как Берлин?
— Сплошной дождь, и он не любит рейнцев.
— Из родного города ни на шаг, да?
18

— Совершенно верно.
— Выпьешь?
— Только кофе.
Подошла Хильда, наша официантка, и заказала по
бокалу «Стейнхаузера» и кока-колы для герра Мааса
и мужчины, на встречу с которым он прилетел из Бон¬
на. Других посетителей в этот час не было.
— Кого это ты привел? — Падильо мотнул головой
в сторону Мааса.
— Маленький толстячок с большим пистолетом. Го¬
ворит, что его фамилия — Маас.
— Оружие — это его личное дело, но мне не нравит¬
ся, с кем он водит компанию.
— Знаешь этого типа?
— Знаю, кто он. Как-то связан с посольством Иор¬
дании.
— От него только лишние неприятности?
— Именно.
Карл поставил передо мной чашечку кофе.
— Вы когда-нибудь слышали о семислойном мятном
фрапэ *?
— Только в Новом Орлеане.
— Может, та девчушка приехала оттуда. Зашла на¬
медни и заказала такой коктейль. А Майк не учил
меня смешивать семислойный мятный фрапэ.
Осиротевший в войну, Карл учился английскому ря¬
дом с большой армейской базой около Франкфурта,
где, будучи подростком, зарабатывал на жизнь, поку¬
пая сигареты у солдат, а затем продавая их на черном
рынке. Говорил он практически без немецкого акцента и
отлично знал свое дело.
Далее наша дискуссия неожиданно оборвалась. Па¬
дильо схватил меня за левое плечо, сбил с ног и шмяк¬
нул о пол. Падая, я повернулся и увидел двух пар¬
ней, с лицами, закрытыми носовыми платками, бегу¬
щих к столику, за которым сидели Маас и его приятель.
Раздались четыре выстрела, от грохота которых у меня
едва не лопнули барабанные перепонки. Падильо рухнул
на меня. Мы, однако, успели встать и увидеть герра
Мааса, метнувшегося к выходу. Пухлый «бриф-кейс»
бился о его толстые ноги. Хильда, наша -официантка,
замерла в углу, держа в руках поднос. Затем она за¬
орала как резаная, и Падильо велел Карлу подойти к
* Взбитый коктейль (фр.).
2*
19

ней и успокоить. Карл, сразу побледневший, обошел
стойку и начал что-то говорить девушке, наверное,
пытался успокоить. Но его слова, похоже, еще больше
расстроили Хильду, хотя орать она и перестала.
Падильо и я приблизились к столу, за которым
сидели герр Маас и иорданец. Тот откинулся на спинку
стула, его невидящие глаза смотрели в потолок, рот
раскрылся. В темноте крови мы не заметили. Я пригля¬
делся к нему. Гладкие черные волосы, зачесанные
назад, мелкие черты лица, крючковатый нос, безволь¬
ный подбородок.
— Наверное, все четыре пули вошли в сердце,—
бесстрастно заметил Падильо.— Стреляли профессио¬
налы.
В воздухе пахло порохом.
— Мне позвонить в полицию?
Падильо пожевал нижнюю губу.
— Меня здесь не было, Мак. Я отправился в Бонн
выпить кружечку пива. Или в Петерсберг, узнать, как
идут дела у конкурентов. Так что все произошло мое
отсутствие. Им бы не хотелось, чтобы я оказался сви¬
детелем убийства, да к тому же вечером у меня самолет.
— С Карлом и Хильдой я все улажу. А поваров
еще нет, не так ли?
Падильо кивнул.
— У нас есть время пропустить по стопочке, а потом
ты позвонишь.— Мы вернулись к бару, Падильо прошел
за стойку, взял початую бутылку виски, плеснул два
бокала. Карл все еще успокаивал Хильду, и я заметил,
что его руки поглаживали ее в нужных местах.
— Я вернусь через десять дней, максимум через
две недели,— пообещал Падильо.
— Почему бы тебе не сказать им, что свалился
с высокой температурой?
Падильо глотнул виски, улыбнулся.
— Нет нужды артачиться. Обычная поездка, ни¬
чего сверхъестественного.
— Ты хочешь сказать мне что-то еще?
Похоже, он хотел, но лишь пожал плечами.
— Нет. Ничего. Главное, не впутывай меня в это
дело. Дай мне еще две минуты, а потом звони. Идет?
Он допил виски и вышел из-за стойки.
— Удачи тебе.
— И тебе тоже,— кивнул Падильо.
Мы не обменялись рукопожатием. Всегда обходи¬
ло

лись без этого. Я проводил его взглядом. Шел он
не так быстро, как когда-то. И чуть горбился, чего
я не замечал ранее.
'Допил виски и я, поставил бокал на стойку, подошел
к Хильде, вдвоем с Карлом мы окончательно успокоили
ее. Я предупредил их, что Падильо не довелось увидеть,
как маленький черноволосый иорданец выпил свой по¬
следний бокал кока-колы. Затем снял трубку и позвонил
в полицию.
Дожидаясь их приезда, я думал о Падильо и его
очередном задании, герре Маасе и его знакомце, двух
профессионалах в масках...
ГЛАВА 4
Они прибыли во всем блеске, с мерцанием маячков
и воем сирен. Первыми в зал влетели двое полицей¬
ских в зеленой форме, в сапогах. Какое-то время они
привыкали к полумраку, а затем один из них прошагал
к бару и спросил меня, я ли звонил в полицию. Получив
утвердительный ответ, он сообщил об этом второму поли¬
цейскому и мужчинам в штатском, вошедшим следом.
Один из штатских кивнул мне, а затем все они об¬
ступили тело.
Я глянул на часы. Маленького иорданца застрелили
семнадцать минут назад. Пока полицейские осматривали
тело, я закурил. Карл уже стоял за стойкой, а Хильда
у двери комкала в руках фартук.
— С Хильдой ты все уладил? — тихо спросил я.
Карл кивнул.
— Сегодня она его не видела.
Детектив в штатском отделился от группы и двинул¬
ся к стойке.
— Вы герр Маккоркл? — спросил он.
— Совершенно верно. Я позвонил, как только это
произошло.
— Я — лейтенант Венцель.
Мы пожали друг другу руки. Я спросил, не хочет
ли он чего-нибудь выпить. Он ответил, что не отказался
бы от бренди. Карл налил ему рюмку, которую лей¬
тенант и выпил за наше здоровье.
— Вы видели, как это случилось? — спросил Вен¬
цель.
— Что-то видел. Но не все.
21

Лейтенант кивнул, его синие глаза не отрывались
от моего лица. В них не читалось ни симпатии, ни
подозрения. С тем же успехом он мог спрашивать,
видел ли я, как погнули бампер моего или чужого
автомобиля.
— Пожалуйста, расскажите мне, что вы видели. Ни¬
чего не опускайте, даже самых тривиальных подробно¬
стей.
Я изложил ему всю цепочку событий, начав с от¬
лета из Берлина, не упомянув лишь о присутствии в
баре Падильо, хотя и не считал эту подробность три¬
виальной. Пока я говорил, появились эксперты. Убитого
фотографировали, с пальцев снимали отпечатки, тело
уложили на носилки, набросили на него одеяло и унесли.
Скорее всего, отправили в морг.
Венцель слушал внимательно, но ничего не записывал.
Вероятно, полностью доверял памяти. Не пытался пе¬
ребивать меня вопросами. Просто слушал, изредка по¬
глядывая на свои ногтя. Идеально чистые, как и бело¬
снежная рубашка под темно-синим костюмом. Похоже,
он недавно побрился, и от него пахло лосьоном.
Наконец поток моих слов иссяк, но он продолжал
слушать. Тишина сгустилась, и я не выдержал. Пред¬
ложил ему сигарету.
Венцель не отказался.
— Гм... этот мужчина... Маас...
— Да?
— Раньше вы никогда его не видели?
— Никогда.
— И тем не менее ему удалось попасть на тот же
самолет в Темпельхофе, наладить дружеские отноше¬
ния и даже доехать на вашем автомобиле до Годес-
берга. Более того, до нашего салуна, откуда он сбе¬
жал после того, как его собеседника застрелили. Не
удивительно ли это?
— Все произошло, как я вам рассказал.
— Разумеется,— промурлыкал Венцель.— Разумеет¬
ся. Но не кажутся ли вам, герр Маккоркл, не кажутся
ли вам странными все эти совпадения? Незнакомый
мужчина садится рядом с вами в самолете, вы пред¬
лагаете довезти его до Годесберга, он, оказывается,
едет туда же, куда и вы, то есть в ваше заведение, где
должен встретиться с человеком, которого убивают.
— У меня тоже сложилось впечатление, что он под¬
сел ко мне не случайно.
22

— Вашего компаньона, герра Падильо, в баре не
было?
— Нет. Он уехал по делам.
— Понятно. Если этот Маас попытается связаться
с вами, вас не затруднит незамедлительно уведомить
нас?
— Уведомлю, можете не беспокоиться.
— А завтра вы сможете подъехать в участок и
подписать ваши показания? Хотелось бы, чтобы при¬
ехали и ваши сотрудники. Одиннадцать часов вас уст¬
роит?
— Хорошо. Вас интересует что-либо еще?
Он пристально посмотрел на меня. Наверное, хотел
запомнить мое лицо на ближайшие десять лет.
— Нет. На сегодня достаточно.
Я предложил выпить и остальным полицейским,
двоим в форме, одному — в штатском. Они повернулись
к Венцелю. Тот кивнул. Заказали они бренди и выпили
одним глотком. Правда, Карл и налил им что поде¬
шевле. После многочисленных рукопожатий Венцель
увел свою команду на улицу. Я посмотрел на угловой
столик, за которым сидели Маас и его ныне покойный
собеседник. Ничто не напоминало о трагедии. Наоборот,
за этот столик так и хотелось сесть.
Если бы не деньги, сказал я себе, продать бы все да
уехать куда-нибудь в Санта-Фе или Калиспелл, открыть
там маленький бар да жить не тужить. Уж там-то не
будет никаких проблем, кроме как в субботу вечером
доставить домой перепившего фермера. Не то что здесь,
на семи холмах, где когда-то жили Белоснежка и семь
гномов, а еще раньше Зигфрид победил страшного дра¬
кона. Но здесь я неплохо зарабатывал и, возможно,
уже к сорока пяти годам мог бы отойти от дел, обес¬
печив безбедную старость. К тому же мне льстило,
что мой компаньон выполняет какие-то задания секрет¬
ной службы, возможно добывает чертежи русского кос¬
мического корабля для полета на Сатурн. И мне нра¬
вилось, что в наш салун заглядывают шпионы всех
мастей, едят бифштексы, пьют коктейли, а по ходу обме¬
ниваются своими секретами.
И само появление двух убийц в масках, посланных
в салун, чтобы убить маленького иорданца, на встречу
с которым я привез толстяка незнакомца, лишь добав¬
ляло известности нашему заведению.
Оно приносило хорошие деньги, на которые покупа¬
23

лись отличные машины. И дорогие костюмы, толстые
бифштексы, марочные вина из Мозеля, Ара, долины
Рейна. И женщины, в которых Бонн не испытывал
недостатка. В итоге я отогнал от себя мысль о про¬
даже, велел Карлу следить за кассой, убедился, что шеф-
повар трезв, вышел на улицу и поехал на квартиру
к одной интересной даме. Звали ее Фредль Арндт.
ГЛАВА 5
Примерно в половине седьмого я прибыл в квартиру
фрейлейн Арндт, на верхнем этаже десятиэтажного дома,
из окон которой открывался прекрасный вид на Рейн,
семь холмов и красный кирпич развалин замка Драхен-
фельс.
Вдавил кнопку звонка домофона, прокричал в микро¬
фон свое имя и толкнул дверь после того, как щелк¬
нул замок, который она открыла соответствующей
кнопкой в прихожей. Она ждала меня у двери, когда я
вышел из лифта, который в этот день, на мое счастье,
работал.
— Добрый день, фрейлейн доктор,— прошептал я,
галантно склоняясь над ее рукой. Мой поклон и поце¬
луй отличались особой элегантностью, ибо учила меня
светским манерам одна пожилая венгерская графиня,
любившая заходить в наш салун в дождливые дни.
Я не возражал, потому что она исправно платила по
счету.
Фредль улыбнулась.
— Каким ветром л’ебя занесло сюда, Мак? Да еще
трезвого.
— От этого есть лекарство! — Я протянул ей
бутылку «Чивас Регал» *.
— Ты как раз успел на раннее представление.
Я собираюсь вымыть голову. А потом лечь в кровать.
— То есть на сегодня у тебя вечер занят?
— Этот вечер я рассчитывала провести в одиночест¬
ве. Обычное дело в этом городе для девушки, раз¬
менявшей четвертый десяток.
Действительно, в тот год женское население Бонна
числом значительно превосходило мужское. И многие
дамы, как и Фредль, сидели у телефона в надежде,
* Марка виски.
24

что он зазвонит и вытащит их из квартиры в более
многочисленную и шумную компанию. Следует сразу
отметить, что Фредль отличала не только красота,
но и ум. Она действительно защищала докторскую
диссертацию и вела раздел политики в одной из влия¬
тельных газет Франкфурта, а до того год провела в
Вашингтоне, работая в пресс-центре Белого дома.
— Налей нам по бокалу. Виски помогает забыть о
возрасте. Ты почувствуешь себя шестнадцатилетней.
— Шестнадцать мне было в сорок девятом, и в
подростковой банде я промышляла сигаретами на чер¬
ном рынке, чтобы платить за учебу.
— По крайней мере, в те дни ты не могла пожа¬
ловаться на одиночество.
С бутылкой в руках она удалилась на кухню. Квар¬
тира состояла из большой комнаты с балкончиком,
выполнявшим роль солярия.-Одну стену от пола до по¬
толка занимали полки с книгами. Перед ними возвы¬
шался огромный антикварный письменный стол. Я мог
бы жениться на Фредль только ради него. Пол устилал
светло-бежевый ковер. Обстановку дополняли две крова¬
ти, хорошие шведские стулья и обеденный стол. Вдоль
балкона тянулась стена из стекла, а две другие, по
бокам, украшали весьма недурные репродукции и кар¬
тины. Чувствовалось, что в этой квартире не просто
ночуют, но живут.
Фредль поставила бокалы на низкий эбонитовый
столик для коктейлей, который, казалось, плыл в воз¬
духе, потому что ножек не было видно. Она села рядом
со мной на дивал и поцеловала в висок.
— Седины все прибавляется, Мак. Ты стареешь.
— И скоро у меня не останется ничего, кроме
воспоминаний. Через несколько лет мы, старая гвардия,
будем собираться в каком-нибудь баре, чихать, кашлять
и рассказывать друг другу о тех женщинах, с которыми
когда-то спали. И я, с навернувшимися на глаза сле¬
зами, буду шептать: «Бонн, о милый, милый Бонн».
— Кого ты знаешь в Штатах, Мак?
Я задумался.
— Пожалуй, что никого. Во всяком случае, ни с кем
не хочу увидеться вновь. Двоих-троих репортеров, со¬
трудников посольства, но с ними я познакомился в
Германии. У меня была тетушка, которую я очень лю¬
бил, но она давно умерла. От нее мне достались деньги,
на которые я смог открыть салун. Вернее, часть денег.
25

— И где сейчас твой дом?
Я пожал плечами.
— Я родился в Сан-Франциско, но не могу ска¬
зать, что это мой родной город. Мне нравятся Нью-
Йорк и Чикаго. Нравится Денвер. И Вашингтон, а
также Лондон и Париж. Падильо полагает, что нет
города лучше Лос-Анджелеса. Будь его воля, он проло¬
жил бы автомагистраль через центр Бонна и обсадил
бы ее пальмами.
— Как Майк?
— Отлично. Уехал по делам.
— А что новенького в Берлине? Ты же знал, что
у меня два свободных дня.
— Съездил я неудачно, выпил слишком много мар¬
тини, а к возвращению мне припасли убийство.
Фредль сидела, положив головку мне на плечо. Ее
светлые волосы щекотали мое ухо. Пахло от них чисто¬
той, женственностью, свежестью. Я никак не мог взять
в толк, почему их снова нужно мыть. От моей послед¬
ней фразы она дернулась, убрала голову. Я чуть не
расплескал виски на ковер.
— Ты опять шутишь.
— На этот раз нет. Двое мужчин зашли в салун
и застрелили третьего. Он умер.
Я достал сигарету, закурил. А Фредль в мгновение
ока обратилась в репортера, она засыпала меня вопро¬
сами, так же ничего не записывая, и я уже не мог
решить, кто лучше разбирается в убийствах, фрейлейн
доктор Арндт или лейтенант Венцель.
— Майк знает? — спросила она напоследок.
— Я его не видел сегодня,— солгал я.— Он, на¬
верное, скажет, что это хорошая реклама. Представ¬
ляешь, сколько корреспондентов заявится к нам завтра
на ленч. А уйдут они с дюжиной версий, от поли¬
тического убийства до разногласий между бывшими
эсэсовцами.
— Все зависит от того, для какой газеты они пи¬
шут,— подтвердила Фредль.
— И от количества выпитого,— добавил я.
— Как интересно. Пригласи меня завтра на ленч.
— Буду рад, если ты приедешь.
— А теперь ты можешь снова поцеловать меня.
— Сегодня я еще ни разу не целовал тебя.
— Я слишком горда, чтобы сознаться в этом.
Я поцеловал ее, и, как всегда, у меня возникло ощу¬
26

щение, что это наш первый поцелуй, и мы очень-очень
молоды, и у нас все-все впереди.
— Погаси свет, дорогой,— прошептала Фредль.
— Обе лампы?
— Только одну. Ты знаешь, мне нравится видеть,
что я делаю.
В четыре утра я с неохотой покинул Фредль. Она
спала с легкой улыбкой на губах, с чуть раскраснев¬
шимся, умиротворенным лицом. Теплая постель манила
к себе. Но я устоял перед искушением вновь нырнуть
в нее и босиком потопал на кухню. Глотнул виски,
вернулся в гостиную-спальню, быстро оделся. Накло¬
нился над Фредль и поцеловал ее в лоб. Она не поше¬
вельнулась. Мне это не понравилось, и я поцеловал ее
снова, на этот раз в губы. Она открыла глаза и
улыбнулась.
— Ты уходишь, дорогой?
— Я должен.
— Ложись ко мне. Пожалуйста.
— Не могу. Утром у меня встреча с полицией.
Не забудь про ленч.
Она ответила улыбкой, и я вновь поцеловал ее.
— Досыпай.
Она продолжала улыбаться, сонная и удовлетворен¬
ная. Я же вышел из квартиры, спустился на лифте вниз,
сел в машину.
В четыре утра Бонн выглядит как покинутая съемоч¬
ная площадка в Голливуде. Подавляющее большинство
добропорядочных бюргеров запирают двери на засов еще
в десять вечера, словно и не зная о том, что их город —
столица мирового уровня. Собственно, в этом Бонн очень
напоминает Вашингтон. До своего дома я добрался всего
за десять минут, достаточно быстро, если учесть, что мы
живем в добрых шести милях друг от друга. Поставил
машину в гараж, опустил, и запер дверь, по лестнице
поднялся в квартиру.
За восемь лет я переезжал пять раз, пока не нашел
то, что полностью меня устроило. Двухэтажный дом,
построенный на холме близ Маффендорфа владельцем
велосипедной фабрики в Эссене, разбогатевшим в нача¬
ле пятидесятых годов, когда велосипеды являлись основ¬
ным средством передвижения для жителей послевоенной
Германии. Овдовев, большую часть времени он проводил
с девушками под жарким солнцем. Вот и теперь уехал
то ли во Флориду, то ли в Мексику. Его частые
27

и длительные отлучки только радовали меня, да и, на¬
ходясь в Германии, большую часть времени он проводил
в Дюссельдорфе, вспоминая былые дни с давними
приятелями или просто глазея на девушек. Он был
социал-демократом, и иной раз мы сидели за пивом,
прикидывая, когда же Вилли Брандт станет канцлером.
Дом был построен из красного кирпича, под чере¬
пичной крышей. Вдоль двух стен тянулась крытая ве¬
ранда. Квартира владельца дома находилась на первом
этаже, моя — на втором. Состояла она из спальни,
маленького кабинета, кухни и просторной гостиной с ка¬
мином. К входной двери вели двенадцать ступеней.
Я преодолел их, вставил ключ в замок и повернулся
на голос, раздавшийся из тени слева от меня.
— Доброе утро, герр Маккоркл. Я давно дожидаюсь
вас.
Маас.
Я толкнул дверь.
— Вас разыскивает полиция.
Он выступил из тени. Со знакомым «бриф-кейсом»
в одной руке, «люгером» — в другой. Пистолет не был
направлен мне в грудь. Маас просто держал его в руке.
— Я знаю. Печальная история. К сожалению, мне
придется напроситься к вам в гости.
— Пустяки. Ванная справа. Чистые полотенца в
шкафчике. Завтрак в десять. Если хо^те заказать что-
нибудь особенное, предупредите служанку.
Маас вздохнул.
— Вы очень быстро говорите по-английски, мистер
Маккоркл, но, кажется, вы шутите. Это шутка, да?
— Вы совершенно правы.
Маас вновь вздохнул.
— Давайте пройдем в дом. Вы первый, если не
возражаете.
— Не возражаю.
Мы вошли, я — первым. Направился к бару, налил
себе виски. Маас смотрел на меня с неодобрением.
Возможно, потому, что я не предложил ему выпить.
Ну и черт с ним, подумал я. Мое виски, что хочу, то
и делаю.
За первой стопкой я налил вторую, сел в кресло,
забросил ноту на подлокотник, закурил. Я буквально
любовался собой. Само спокойствие, хладнокровие. Обра¬
зец мужского достоинства. Маас застыл посреди ком¬
наты, сжимая в одной руке ручку «бриф-кейса», в дру-
28
гой — «люгер». Толстый, средних лет, усталый. Коричне¬
вый костюм изрядно помялся, шляпа исчезла.
— О черт,— выдохнул я.— Уберите пистолет и на¬
лейте себе чего-нибудь.
Он глянул на «люгер», будто только сейчас вспом¬
нил о его существовании, и засунул в наплечную ко¬
буру. Налил себе виски.
— Можно мне сесть?
— Пожалуйста. Располагайтесь как дома.
— У вас отличная квартира, мистер Маккоркл.
— Спасибо за комплимент. Я выбрал ее потому,
что здесь не докучают соседи.
Он отпил из бокала. Огляделся.
— Наверное, вас интересует, чем вызван мой столь
поздний визит.
Вопросительной интонации я не заметил, поэтому
промолчал.
— Полиция разыскивает меня, знаете ли.
— Знаю.
— Это неприятное происшествие...
— Оно особенно неприятно, потому что имело место
в моем салуне. Позвольте полюбопытствовать, кто
выбрал место встречи: вы или ваш почивший в бозе
приятель?
Маас задумчиво посмотрел на меня.
— У вас отличное виски, мистер Маккоркл.
Я заметил, что его бокал опустел.
— Если есть на то желание, повторите.
Он подошел к бару и, наливая виски, встал спиной
ко мне. Я смотрел на его спину и думал, какая отлич¬
ная цель для ножа, если б у меня был нож и я помнил,
как его бросать. Конечно, я мог огреть его кочергой.
Или уложить на землю хамерлоком ♦. Но все эти аг¬
рессивные мысли так и не материализовались. не
сдвинулся с места, лишь отпил виски да глубоко затя¬
нулся сигаретой. Классический пример бездействия,
помноженного на нерешительность. Маас повернулся, с
полным бокалом пересек комнату, чтобы плюхнуться
в кресло. Глотнул виски, одобрительно кивнул. В ко¬
торый уж раз тяжело вздохнул.
— Трудный выдался день.
— Раз уж вы затронули эту тему, не могу с вами
не согласиться. Очень сожалею, но должен признаться,
Борцовский прием.
что чертовски устал. Завтра утром меня ждут в поли¬
ции, чтобы задать несколько вопросов. Кроме того, у
меня много дел в салуне. Мое благосостояние целиком
зависит от дохода, который он приносит. Так что, если
вы не возражаете, я буду вам премного благодарен,
если вы окажете мне любезность и выкатитесь отсюда.
Маас чуть улыбнулся.
— К сожалению, не могу. Во всяком случае, в бли¬
жайшие часы. Мне нужно. поспать, а ваша кушетка так
и манит к себе. К полудню меня здесь не будет.
— Отлично. К одиннадцати часам я вернусь с поли¬
цией. Я не из молчунов. Люблю поболтать. И не откажу
себе в удовольствии сообщить им, что вы свернулись
калачиком на моей кушетке.
Маас всплеснул руками.
— Но это невозможно. Мне очень жаль, что при¬
ходится стеснять вас, но я должен задержаться здесь
до полудня. На этот час у меня назначена встреча.
У вас я в полной безопасности.
— До тех пор, как я не заявлю в полицию.
— Вы этого не сделаете, герр Маккоркл,— мягко
заметил Маас.— Я в этом уверен.
Я уставился на него.
— На чем основывается ваша уверенность?
— У меня есть источники информации, герр Мак¬
коркл. В том числе и в полиции. И мне известно
содержание донесения некоего лейтенанта, расследовав¬
шего убийство в вашем салуне. Вы все указали пра¬
вильно, за исключением одной детали. Запамятовали
упомянуть о присутствии вашего компаньона... герра Па¬
дильо, не так ли? Это, мистер Маккоркл, серьезное
упущение.
— Серьезное, но недостаточное для того, чтобы я
предоставил вам постель и крышу над головой. Я просто
скажу, что забыл об этом. Даже признаюсь, что солгал.
Маас вновь вздохнул.
— Позвольте мне предпринять еще одну попытку
уговорить вас. Но сначала можно мне выпить еще ка¬
пельку вашего чудесного виски?
Я кивнул. Он оторвался от кресла, проковылял
к бару, снова повернулся ко мне спиной, вызвав те же
мысли о ноже, кочерге и хамерлоке. А может, об обыч¬
ном пинке под зад. Но и на этот раз я остался в кресле,
наблюдая, как толстый немец пьет мое виски, оправ¬
дывая бездействие нарастающим любопытством.
зо

Маас прошествовал к креслу.
— Так вот, вы не удосужились сообщить полиции
о том, что ваш компаньон присутствовал при этом
печальном событии. И теперь мне достаточно позвонить
в полицию, даже не меняя голоса. Всего-то нужно
сказать три-четыре слова. Это, по шахматной термино¬
логии, шах.— Маас чуть наклонился вперед. Его лицо
лоснилось и покраснело от виски и усталости.— Но мне
известно и другое, герр Маккоркл. Я знаю, куда от¬
правился герр Падильо и почему. А вот это, и вы,
я думаю, согласитесь со мной, уже мат.
ГЛАВА 6
Если он и блефовал, я не стал выводить его на
чистую воду. Дал одеяло, предложил катиться к чер¬
товой матери и пошел спать. И выспался, как ни¬
когда, хорошо.
Следующим утром я прибыл в кабинет Венцеля.
Лейтенант сидел за столом с телефоном и двумя оди¬
наково пустыми папками для входящих и исходящих
документов. В том же костюме, чистой белой рубашке и
зеленом галстуке. Ногти его сверкали чистотой, и утром
он вновь побрился.
Знаком он предложил мне сесть на стул перед сто¬
лом. Другой мужчина, я видел его впервые, распо¬
ложился на стуле у окна. На меня он не взглянул,
поскольку неотрывно всматривался в окно. Из окна
открывался дивный вид на кирпичную стену то ли фаб¬
рики, то ли склада. Возможно, он пересчитывал кирпичи.
Я продиктовал показания стенографистке, которую
тут же пригласил Венцель. В подробности не вдавал¬
ся, говорил коротко, только по существу. Когда я выго¬
ворился, Венцель, извинившись, вместе со стенографист¬
кой вышел из кабинета. Я остался сидеть с дымя¬
щейся сигаретой, стряхивая пепел на пол, поскольку
пепельницы не обнаружил. Стены кабинета выкрасили
зеленой краской, того оттенка, что очень любят карто¬
графы. Пол цвета темного дерева, грязно-белый потолок.
Комната, предоставляемая государством для работы тем,
кого оно нанимает. Чувствовалось, что это обитель вре¬
менщиков, людей, или поднимающихся вверх по служеб¬
ной лестнице, или спускающихся вниз, отдающих себе
отчет, что их пребывание здесь ограничено, пусть и не
31

четкими, но рамками. Поэтому не было в кабинете
ни фотографии жены и детей, ни других свидетельств
того, что его хозяин обосновался всерьез и надолго.
Венцель вернулся с секретарем, когда от сигареты
остался крошечный окурок. Прочитал мне мои пока¬
зания, записанные по-немецки. Как выяснилось, наго¬
ворил я довольно много.
— Все правильно, герр Маккоркл?
— Да.
— Ваши сотрудники, бармен и официантка, уже
приезжали к нам и дали показания. Желаете озна¬
комиться с ними?
— Нет, если они не отличаются от моих по существу.
— Не отличаются.
Я взял предложенную ручку и подписал все три
экземпляра. Перо чуть царапало бумагу. Отдал ручку
Венцелю.
— Как я понимаю, Маас не дал о себе знать.
— Нет.
Венцель кивнул. Другого он, похоже, и не ожидал.
— Ваш коллега, герр Падильо. Его встревожил вче¬
ра шний, инцидент?
Не имело смысла попадаться в расставленную ло¬
вушку.
— Я еще не говорил с ним. Но думаю, ему не
понравится происшедшее в нашем салуне.
— Понятно.— Венцель встал. Поднялся и я. Муж¬
чина на стуле у окна остался сидеть, лицезрея кир¬
пичную стену.
— С вашего разрешения, герр Маккоркл, мы свяжем¬
ся с вами, если потребуется что-нибудь уточнить.
— Разумеется,— кивнул я.
— А если этот Маас попытается выйти на вас, вы
не забудете известить нас об этом?
— Обязательно извещу,— пообещал я.
— Хорошо. На сегодня, пожалуй, все. Благодарю
вас.— Мы обменялись рукопожатием.— До свидания.
— До свидания,— ответил я.
— До свидания,— попрощался со мной мужчина
у окна.
Маас спал на диване, когда я выходил из квартиры.
Скорее всего он и теперь пребывал там, потому что
полдень еще не наступил. Выйдя из полицейского
32

участка в центре Бонна, я направился в ближайшую
пивную, благо для этого мне пришлось лишь обогнуть
угол.
Я сел к стойке среди других любителей утренней
выпивки, заказал кружку пива и рюмку коньяка. Взгля¬
нул на часы. Одиннадцать двадцать пять. В кабинете
Венцеля я пробыл менее двадцати минут. Рюмка опу¬
стела, кружка стояла почти полная. Я решил, что вто¬
рая порция коньяка мне не повредит.
— Noch ein Weinbrand, bitte ♦.
— Ein Weinbrand• **,— эхом откликнулся бармен и
поставил передо мной вторую рюмку.— Zum Wohlsin ♦♦♦.
Пришло время трезво оценить ситуацию, обдумать
дальнейшие ходы. Маккоркл, доброжелательный вла¬
делец салуна, против одного из исчадий европейского
ада. Мааса. Дьявольски хитрого Мааса. Но, как ни ста¬
рался, я не мог вызвать в себе злобу, не то что не¬
нависть, к этому низкорослому толстяку. Продвигаясь
в этом направлении, я, должно быть, нашел бы доста¬
точно доводов в его оправдание. И Падильо, уехав¬
ший Бог знает куда. Хорошо ли я знал Падильо?
Ничуть не лучше родного брата, которого у меня не
было. Вопрос громоздился на вопрос, и едва ли я мог
отыскать ответы на них на дне пивной кружки. Поэтому
я вышел на улицу, сел в машину и поехал в Годесберг.
Следующие полчаса ушли на подготовку салуна к
открытию, просмотр счетов, заказ недостающих про¬
дуктов. Карл уже стоял за стойкой, более мрачный,
чем обычно.
— Я никогда не лгал фараонам.
— Ты получишь премию.
— Какой с нее прок, если меня упекут за решетку.
— Не упекут. Не такая ты важная птица.
Карл прошелся расческой по длинным светлым во¬
лосам.
— Я вот обдумал случившееся и никак не могу по¬
нять, почему мы должны лгать насчет Майка.
— Что значит «мы»? — спросил я.— Ты опять бол¬
таешь с прислугой?
— Вчера вечером я провожал Хильду домой. Она
была расстроена, начала задавать вопросы.
• Еще один коньяк, пожалуйста (нем.).
•• Один коньяк (нем.).
На здоровье (нем.).
3 Росс Томас
33

— До и после того, как ты ее трахнул? Я говорил
тебе, держись подальше от прислуги. Ты же, по су¬
ществу, входишь в правление.— Я знал, что ему это
нравится.— Если она опять раскроет рот, скажи ей, что
у Падильо неприятности из-за женщины.
— Это похоже на правду.
— Скажи, что он уехал из-за ревнивого мужа. Скажи
ей что угодно, лишь бы она угомонилась. И держись
подальше от ее юбки.
— О Боже! Чего я ей только не говорил, но она
все еще тревожится.
— Найди чем успокоить ее. Послушай, в Берлине
я встретил одного парня, который знает, где находится
«Линкольн-континенталь» выпуска 1940 года. В Копен¬
гагене. Его привезли туда до войны, и владелец спря¬
тал его от наци. Разберись с Хильдой, и я прослежу,
чтобы автомобиль стал твоим.
Карл обожал старые машины. Подписывался на все
журналы, пишущие на эту тему. Ездил он на двух¬
местном «Форде» модели 1936 года, который купил у
американского солдата за тысячу пятьсот марок. На нем
стоял двигатель «Олдсмобиля», и, я думаю, «Форд»
Карла мог легко обогнать мой «Порше». Предложи
я ему золотую жилу, едва ли он обрадовался бы больше.
— Вы шутите?
— Отнюдь. Мне говорил об этом один капитан ВВС.
Владелец готов продать «Линкольн» за тысячу баксов ♦.
Когда закончится эта история, я дам тебе эту сумму,
ты сможешь съездить туда и пригнать «Линкольн»
в Бонн. Вроде бы он на ходу.
— Вы одолжите мне тысячу долларов?
— Если ты успокоишь Хильду.
— Будьте уверены. Какого он цвета?
— Займись лучше «манхэттэнами»
Карл сиял от счастья, а я сел за столик, закурил.
Прикинул, не выпить ли мне, но решил воздержаться.
Посетителей еще не было — кто пойдет в салун в первом
часу дня,— поэтому мне не оставалось ничего иного,
как считать, в скольких местах прожжен ковер слева
от моего стула. Как оказалось, в шестнадцати, на
четырех квадратных футах. Я подумал, сколько будет
стоить новый ковер, и пришел к выводу, что игра не
• Доллары — от bucks (амер. жарг.).
♦♦ Название коктейля.
34

стоит свеч. Тем более что в городе была фирма, спе¬
циализирующаяся на ремонте ковров. На прожженные
места они ставили аккуратные заплаты из материи
того же цвета. Созрело решение незамедлительно по¬
звонить им.
Открылась дверь, в салун вошли двое мужчин. Од¬
ного, сотрудника посольства США, я знал, второго ви¬
дел впервые. Из-за темноты меня они, естественно, не
заметили. И прямиком направились к бару, отпуская
обычные реплики насчет катакомб.
Они заказали по кружке пива. Когда Карл обслу¬
жил их, сотрудник посольства спросил:
— Мистер Маккоркл здесь?
— Он сидит по вашу правую руку, сэр,— ответил
Карл.
Я повернулся на стуле.
— Я могу вам чем-то помочь?
С кружками они подошли к моему столику.
— Привет, Маккоркл. Я — Стэн Бурмсер. Мы встре¬
чались у генерала Хартселла.
— Я помню.— Мы обменялись рукопожатием.
— Это Джим Хэтчер.
Я пожал руку и второму мужчине.
Предложил им сесть и попросил Карла принести
мне кофе.
— Отличное у вас заведение, мистер Маккоркл,—
говорил Хэтчер, чеканя каждое слово, как в верхнем
Мичигане.
— Благодарю.
— Мы с мистером Хэтчером хотели бы погово¬
рить с вами.— А вот Бурмсер, похоже, рос в Сент-
Луисе. Он огляделся, словно подозревал, что его подслу¬
шивает дюжина посторонних.
— Всегда к вашим услугам. У меня есть отдель¬
ный кабинет. Пиво возьмите с собой.
Гуськом, со мной во главе, мы прошли в кабинет,
комнатушку с письменным столом, тремя бюро, пишу¬
щей машинкой и "гремя стульями. На стене висел ка¬
лендарь, подаренный мне одним дортмундским пиво¬
варом.
— Присаживайтесь, господа.— Я занял место за сто¬
лом.— Сигарету?
Бурмсер взял одну, Хэтчер покачал головой. Какое-то
время они пили пиво, я — кофе. Бурмсер еще и об¬
куривал Хэтчера. Последний, впрочем, не возражал.
3*	35

— Давненько не видел вас в посольстве,— прервал
молчание Бурмсер.
— Салун превращает человека в отшельника.
Хэтчер, похоже, посчитал, что светские приличия
соблюдены и пора переходить к делу.
— Мы заглянули к вам, мистер Маккоркл, чтобы
обсудить вчерашнее происшествие.
— Понятно.
— Возможно, для начала нам следует представить¬
ся,— они протянули мне забранные в черную кожу удо¬
стоверения, и я внимательно их прочел. Служили они
не в ЦРУ, но в аналогичном учреждении. Я вернул
удостоверения владельцам.
— Так чем я могу вам помочь? — вежливо поинте¬
ресовался я.
— Так уж получилось, но нам известно, что во время
перестрелки ваш компаньон, мистер Падильо, находил¬
ся в салуне.
- Да?
— Я думаю, с нами вы можете говорить откро¬
венно,— вставил Бурмсер.
— Я стараюсь.
— Нас не интересует убитый. Мелкая сошка, что
с него взять. Нам важен человек, с которым он встре¬
чался. Некий герр Маас.
— Вы встретили его в самолете, возвращаясь из
Берлина,— напомнил Бурмсер.— Он разговорил вас, а за¬
тем вы предложили подвезти его до вашего ресторана.
— Все это я рассказал полиции, лейтенанту Венцелю.
— Но вы не сказали Венцелю, что Падильо был
здесь.
— Нет. Майк попросил не впутывать его.
— Полагаю, вам известно, что Падильо иногда
выполняет наши поручения?
Я глотнул кофе.
— Давно вы в Бонне, мистер Бурмсер?
— Два с половиной — три года.
— А я — тридцать, не считая службы в ГАВИ *.
Загляните в ваши архивы. Вам следует знать, как
открывалось это заведение. Меня заставили взять ком¬
паньоном Падильо. Я не сожалею об этом. Он — от¬
личный парень, пока не берет в руки расписание авиа¬
полетов. Я знаю, что он работает на одно из ваших
• Группа анализа военной информации.
36

агентств, правда, никогда не спрашивал, на какое
именно. Не хотел этого знать. Не хотел вешать на
грудь табличку: «Я — шпион».
Кажется, Хэтчер чуть покраснел, но Бурмсер никоим
образом не смутился.
— Мы тревожимся из-за Падильо. Вчера он должен
был вылететь самолетом во Франкфурт. Оттуда —
в Берлин. Но во Франкфурт он поехал поездом. И не
улетел в Берлин.
— Возможно, опоздал к рейсу.
— Он не имел права опаздывать, мистер Маккоркл.
— Послушайте, если исходить из того, что мне из¬
вестно, он мог лететь рейсом 487 в Москву, чтобы
оттуда отправиться в Пекин. А получив секретные до¬
кументы, за которыми ехал, собирался переодеться кули
и на сампане добраться до Гонконга. Не исключаю
я и вариант, что он встретил во Франкфурте смаз¬
ливую бабенку, отдал должное «мартелю» и свил с ней
уютное гнездышко в «Савиньи». Я не знаю, где он.
Хотя хотел бы знать. Он — мой компаньон, и мне
нравится, когда он на месте и помогает вести дела.
Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мой
компаньон летает на самолетах чаще, чем любой ком¬
мивояжер. И я не могу пожелать ему ничего иного,
как бросить эти шпионские игры и заняться составле¬
нием меню и закупками спиртного.
— Конечно, конечно,— покивал Бурмсер,— мы вас
понимаем. Но у нас есть веские основания полагать,
что этот Маас причастен к опозданию Падильо на
рейс в Берлин.
— Мне представляется, что основания ваши не такие
уж веские. В четыре утра Маас сидел у меня в квар¬
тире, с «бриф-кейсом» и «люгером», и пил мое виски.
Когда я уходил в одиннадцатом часу, он все еще храпел
на моем диване в гостиной.
Возможно, их посылали в особую школу, где учат
никоим образом не выражать удивление, да, пожалуй,
и иные чувства. Может, они кололи друг друга иголками,
и тот, кто вскрикивал от боли, оставался без ужина.
Во всяком случае, лица их остались бесстрастными.
— И что сказал вам Маас, Маккоркл? — из голоса
Хэтчера исчезли дружелюбные нотки.
— Сначала я сказал ему, что побуждает меня дать
ему пинка и вышвырнуть из моей квартиры, а уж
потом он объяснил, почему делать этого не следует.
37

Заявил, что знает, куда и почему отправился Майк,
и готов сообщить об этом боннской полиции, при¬
совокупив, что Майк находился в салуне, когда там на¬
чалась стрельба, если я не разрешу ему переночевать
у меня. Я принял его условия.
— Он говорил о чем-нибудь еще? — спросил
Бурмсер.
— В полдень у него была назначена встреча. Где,
он не сказал. А я не спрашивал.
— И больше вы ни о чем не говорили?
— Он похвалил мое виски, а я предложил ему
катиться к чертовой матери. Теперь все. Абсолютно все.
— После того как Падильо прибыл на вокзал Франк¬
фурта,— заговорил Хэтчер,— он выпил кружку пива. По¬
звонил по телефону. Поехал в отель «Савиньи» и снял
номер. Поднялся в него, пробыл там восемь минут,
затем спустился в бар. Подсел за столик к двум аме¬
риканским туристам. Было это в восемь пятнадцать.
В половине девятого он извинился и отправился
в мужской туалет, оставив на столе портсигар и зажи¬
галку. Из туалета он не выходил, и больше его не
видели.
— Значит, он исчез,— констатировал я.— Так что я
должен делать? Чего вы от меня хотите?
Бурмсер затушил окурок в пепельнице. Нахмурился,
его загорелый лоб прорезали четыре глубокие морщины.
— Маас играет в этом деле ключевую роль,—
пояснил он.— Во-первых, потому, что только он, за
исключением нас, знал, что Падильо должен улететь
тем рейсом. Во-вторых, потому, что Падильо не уле¬
тел.— Помолчав, он продолжил: — Если Маас знает, что
поручили Падильо на этот раз, мы должны отозвать
его назад. Все равно выполнить задание Падильо не
удастся. Он раскрыт.
— Как я понимаю, вы хотите, чтобы он вернулся.
— Да, мистер Маккоркл. Мы очень хотим, чтобы
он вернулся.
— И вы думаете, Маас знает, что произошло?
— Мы думаем, что ему известно куда больше, чем
нам.
— Хорошо, если Маас объявится, я попрошу его сна¬
чала позвонить вам, а уж потом лейтенанту Венцелю.
А если Падильо даст о себе знать, я скажу ему, что
вы интересуетесь его самочувствием.
Их физиономии вытянулись.
38

— Если кто-то из них свяжется с вами, пожа¬
луйста, сообщите об этом нам,— выдавил из себя
Хэтчер.
— Я позвоню вам в посольство.
Теперь на их лицах проступило нескрываемое раз¬
дражение.
— В посольство не надо, мистер Маккоркл,— от¬
чеканил Хэтчер.— Позвоните вот по этому номеру,—
он вырвал из записной книжки листок, написал несколь¬
ко цифр, протянул листок мне.
— Я выучу номер, а листок сожгу,— пообещал я.
Бурмсер чуть улыбнулся. Они поднялись и вышли из
кабинета.
Я допил кофе, закурил, размышляя над причинами,
побудившими двух высокопоставленных агентов столь
внезапно открыться мне. За долгие годы существования
нашего заведения никто из них не удосужился даже
представиться. А вот теперь они ввели меня в свой круг,
я вошел в состав команды, задача которой — раскрыть
загадку исчезновения американского агента. Маккоркл,
с виду невинный владелец гриль-бара, а на самом
деле — резидент шпионской сети, щупальца которой
протянулись от Антверпена до Стамбула.
А более всего мне не нравилось, что меня держат
за дурака. Маас видел во мне шофера да квартиро¬
съемщика, у которого можно переночевать. Бурмсер и
Хэтчер не считали нужным поделиться какой-либо ин¬
формацией. Хорошенькая история. Да еще это загадоч¬
ное исчезновение компаньона, отправившегося в Берлин,
с капсулой цианистого калия, замурованной в коренном
зубе, и гибким метательным ножом, вшитым в ширинку.
Я выдвинул ящик, достал банковскую ведомость за
прошлый месяц. В сумме, значившейся на нашем счету,
недоставало одного, пожалуй даже двух нулей, и я
убрал ведомость обратно. С такими деньгами я не мог
вернуться в Штаты, не мог отойти от дел. Конечно,
их хватило бы на два-три года в Париже, Нью-Йорке
или Майами. Номер в хорошем отеле, обеды в дорогих
ресторанах, одежда из лучших магазинов, выпивки хоть
залейся. Но не более того. Я вдавил окурок в пепель¬
ницу и вернулся в бар.
39

ГЛАВА 7
Зал уже заполнялся народом. Репортеры оккупи¬
ровали стойку, изгоняя похмелье пивом, виски, джином.
В основном англичане, разбавленные редкими американ¬
цами, немцами, французами. На ленч они обычно со¬
бирались в клубе американского посольства, где цены
были пониже, но иногда радовали своим присутствием
и нас. Ежедневно, к полудню, они все сбивались вместе
и отсутствующего тут же обзывали сукиным сыном,
поскольку он задумал раскопать что-то особенное.
Никто из них не перетруждал себя. Во-первых, все
они состояли в штате и не умирали с голоду. Во-вто¬
рых, самое тривиальное убийство в Чикаго или, для
Англии, в Манчестере превращало обстоятельный отчет
о шансах социал-демократов на ближайших выборах в
ФРГ в три абзаца колонки «Новости мира». Они многое
знали, но в статьях не чурались вымысла и догадок
и не делились с коллегами полученной информацией,
предварительно не заслав ее в номер.
Я дал сигнал Карлу угостить всех за счет заведе¬
ния. Поздоровался с некоторыми, ответил на несколько
вопросов, касающихся вчерашней стрельбы, сказал, что
понятия не имею, политическое это убийство или нет.
Спрашивали они и о Падильо. В деловой поездке, ко¬
ротко отвечал я.
От стойки я прошел к столикам, перекинулся парой
слов с Хорстом, нашим метрдотелем, строгим, но спра¬
ведливым предводителем официантов и поваров. Пожал
еще несколько рук. Замкнув круг, вернулся к стойке.
Я заметил Фредль, едва она вошла в дверь, и по¬
спешил ей навстречу.
— Привет, Мак. Извини, что задержалась.
— Хочешь присоединиться к своим друзьям за
стойкой?
Она глянула на репортеров и покачала головой.
— Не сегодня. Благодарю.
— Я оставил для нас столик в углу.
Мы сели, заказали коктейли и еду, после чего Фредль
одарила меня холодным взглядом.
— Что ты затеял?
— О чем ты? — искренне удивился я.
— Утром мне позвонили от лица Майка. Из Берлина.
Некий Уитерби.
Я отпил из бокала, всмотрелся в кончик сигареты.
40

— И что?
— Попросил передать тебе, что дело — швах. Это
первое. Во-вторых, сказал, что один Майк не справится
и ему нужна рождественская помощь, причем как можно
скорее. В-третьих, он хочет, чтобы ты остановился в
берлинском «Хилтоне». Там он сам тебя найдет. Если
не в номере, то в баре.
— Это все?
— Все. Мне показалось, что он очень спешил. О, и
еще. Он полагает, что в салуне и в твоей квартире
установлены подслушивающие устройства. И Кук Бейкер
знает, кому тебе следует позвонить, чтобы избавиться
от них.
Я кивнул.
— Займусь этим после ленча. Как насчет конья¬
ка? — Я дал сигнал Хорсту. Хорошо все-таки иметь
собственный ресторан. Обслуживают на высшем уровне.
— Что все это значит, черт побери? — пожелала
знать Фредль.
Я пожал плечами.
— Полагаю, это уже не секрет. Падильо и я поду¬
мываем о том, чтобы открыть еще один салун р Берлине.
Много туристов. Ещё больше военных. В последнюю
поездку туда я нашел подходящее местечко. Но, похоже,
у Майка что-то не сложилось. Поэтому он и просит
меня приехать.
— При чем тогда Рождество? На дворе апрель.
— Падильо тревожится, как бы нас не опередили
конкуренты.
— Ты лжешь.
Я улыбнулся.
— Потом я тебе все расскажу.
— Ты, разумеется, едешь.
— Ну почему «разумеется»? Скорее всего я позвоню
Майку или напишу ему письмо. Я же обо всем дого¬
ворился. Раз он смог все испортить за один день, пусть
сам и поправляет.
— Ты опять лжешь.
— Послушай, один из нас должен оставаться здесь,
вести дела. Я не так люблю путешествия, как Падильо.
Я — домосед. Не страдаю избытком энергии или често¬
любия. Поэтому я — управляющий и владелец салуна.
Работа не пыльная, а на хлеб и воду хватает.
Фредль встала.
— Ты слишком много говоришь, Мак, и не умеешь
41

врать. Лгун из тебя никудышный.— Она открыла сумоч¬
ку и бросила на стол конверт.— Твой билет. Счет я
пришлю после твоего возвращения. Самолет вылетает
из Дюссельдорфа в восемнадцать ноль-ноль. Времени
тебе хватит.— Она наклонилась и потрепала меня по
щеке.— Будь осторожен, дорогой. Поговорим, когда
вернешься.
Поднялся и я.
— Спасибо тебе.
Взгляд ее карих нежных глаз встретился с моим.
— Я знаю, что ты мне все расскажешь. Скорее
всего в три часа утра, когда полностью расслабишься
и у тебя возникнет потребность выговориться. Я по¬
дожду. Мне спешить некуда.— Она повернулась и мед¬
ленно пошла к выходу. Хорст обогнал ее, чтобы открыть
дверь.
Я сел, глотнул коньяка. Фредль не допила рюмку,
поэтому я перелил ее коньяк в свою — не пропадать же
добру. В тех редких случаях, когда Падильо касался
своего, как он его называл, «другого занятия», он се¬
товал, что одним из недостатков этого рода деятельности
является необходимость работать с рождественскими
помощниками. Кого он подразумевал, я не знаю, но,
вероятно, под этим термином фигурировал широкий
круг лиц, от сотрудников армейской разведки до тури¬
стов, вооруженных фотоаппаратами с мощными объек¬
тивами, обожающих фотографировать чехословацкие
оружейные заводы. Почему-то их всегда ловила бдитель¬
ная охрана, а на допросах все они, как один, прики¬
дывались бедными студентами. Так что под «рождествен¬
ской помощью» Падильо подразумевал тех, кого Бог
пошлет, то есть дилетантов.
Однако сложившаяся ситуация требовала немедлен¬
ного решения. Я мог плюнуть на авиабилет и на SOS
Падильо, остаться в моем уютном салуне и как сле¬
дует набраться. Или позвать Хорста, передать ему ключи
от сейфа и всех дверей, поехать домой, собрать чемо¬
дан и отправиться в Дюссельдорф. Коньяк я оставил
на столе и подошел к бару. Репортеры уже смотались,
и Карл преспокойно читал «Тайм». Он полагал, что
это развлекательный журнал. Я склонялся к тому, чтобы
согласиться с ним.
— Где Хорст?
— На кухне.
— Позови его.
42

Карл всунулся в кухню и позвал Хорста. Тощий,
невысокий мужчина обошел стойку и вытянулся передо
мной. Я даже подумал, что он щелкнет каблуками.
За те пять лет, что он работал в салуне, наши отноше¬
ния оставались строго формальными.
— Да, герр Маккоркл?
— На несколько дней вы останетесь за старшего.
Мне надо уехать.
— Хорошо, герр Маккоркл.
— Куда это? — встрял Карл.
— Не твоего ума дело,— отрезал я.
Хорст неодобрительно глянул на него. Он получал
пять процентов прибыли и, соответственно, куда с боль¬
шим почтением воспринимал решения руководства.
— Что-нибудь еще, герр Маккоркл? — спросил
Хорст.
— Позвоните в фирму, что реставрирует ковры, и
узнайте, сколько они возьмут, чтобы заштопать все дыры,
прожженные окурками. Если не слишком много, наймите
их. Решение примите сами.
Хорст просиял.
— Будет исполнено, герр Маккоркл. Позвольте спро¬
сить, надолго ли вы отбываете?
— На несколько дней, возможно на неделю. Падильо
тоже не будет, так что командовать придется вам.
Хорст едва не отдал мне честь.
— О Господи, да разве так ведут дела? — не унимал¬
ся Карл.— А как же мой «Континенталь»?
— Подождет моего возвращения.
Я повернулся к Хорсту.
— К вам придет человек, может двое, чтобы про¬
верить телефоны. Думаю, завтра. Обеспечьте им все
условия для работы.
— Разумеется, герр Маккоркл.
— Раз с этим все ясно, до свидания.
— До свидания, герр Маккоркл,— вытянулся в
струнку Хорст.
— С нетерпением ждем вашего возвращения,— до¬
бавил Карл.
Выйдя из салуна, я сел в машину и проехал шесть
кварталов до многоэтажного дома, точь-в-точь такого же,
как у Фредль. Оставил машину у тротуара и поднялся
на шестой этаж. Постучал в квартиру 614. Через не¬
сколько мгновении дверь приоткрылась на дюйм. На
меня глянуло бледное лицо.
43

— Заходи,— дверь распахнулась.— Выпей, если хо¬
чется.
Я вошел в квартиру Кука Джи Бейкера, боннского
корреспондента международной радиослужбы новостей,
называвшейся «Глоубол рипортс, Инк.». Кроме того,
Бейкер был единственным представителем «Анонимных
алкоголиков» * в стане журналистов, да и то с каждым
днем сдавал свои позиции.
— Привет, Куки. Как идет борьба с зеленым змием?
— Я только что проснулся. Не желаешь пропустить
по стопочке?
— Спасибо, я — пас.
В квартире чувствовалось отсутствие женской руки.
Неубранная постель. Два заваленных книгами стола.
Огромное кресло с встроенным в один из подлокот¬
ников телефоном. У второго подлокотника — портатив¬
ная пишущая машинка на вращающейся подставке. И бу¬
тылки виски, расставленные по всей комнате. Некоторые
наполовину пустые, другие — на четверть. Куки при¬
держивался теории, что бутылка должна находиться на
расстоянии вытянутой руки, когда бы у него ни возникло
желание выпить.
— Иной раз, когда я уже на полу, чертовски долго
ползти на кухню,— однажды объяснил он мне.
В тот год Куки исполнилось тридцать три, и Фредль
утверждала: более красивого мужчину видеть ей не дово¬
дилось. На пару дюймов выше шести футов, гибкий,
как тростинка, с открытым лбом, классическим носом,
губами, на которых, казалось, вот-вот заиграет улыбка.
И безупречный вкус. Встретил он меня в темно-синей
рубашке спортивного покроя, галстуке в сине-желтую
полоску, с широкими, как у шарфа, концами, серых
брюках, стоивших не меньше шестидесяти баксов, и
черных мягких кожаных ботинках типа мокасин.
— Присядь, Мак. Кофе?
— Не откажусь.
— С сахаром?
— Если он у тебя есть.
Он поднял с пола бутылку и направился на кухню.
Несколько минут спустя протянул мне полную чашку
и сел сам. Поднял одной рукой рюмку виски, другой —
бокал молока.
* Общественная организации, занимающаяся лечением алкого¬
ликов.
.44

— Пора и позавтракать. Твое здоровье.
— Твое тоже,— отозвался я.
Он опрокинул рюмку, тут же запил спиртное молоком.
— Неделю назад опять начал пить,— сообщил он.
— Скоро бросишь.
Он покачал головой и грустно улыбнулся.
— Может, и так.
— Что слышно из Нью-Йорка? — спросил я.
— За прошлый год прибыль составила тридцать семь
миллионов, и денежки сыплются на мой счет.
Семь лет назад Бейкер прослыл гением Мэдисон-
авеню среди руководства рекламных компаний и ин¬
формационных агентств, основав новую фирму — «Бей¬
кер, Брикхилл и Хилсман».
— Я переезжал с места на место и никак не мог
оторваться от бутылки,— рассказывал он мне одним
дождливым вечером.— Они хотели выкупить мою долю,
но каким-то чудом адвокатам удалось застать меня
трезвым, и продавать я отказался. Мне принадлежит
треть акций. И упрямство мое росло по мере того, как
росла их цена. Однако мы пришли к соглашению. Я не
принимаю участия в работе фирмы, а они переводят
треть прибыли на мой счет. Мои адвокаты подготовили
необходимые бумаги. Теперь я очень богат и очень
пьян и знаю, что никогда не брошу пить, потому что
мне не нужно писать книгу, которую я собирался на¬
писать, чтобы заработать кучу денег.
Куки пробыл в Бонне три года. Несмотря на частные
уроки, выучить язык он так и не смог.
— Психологический блок,— говорил он.— Не люблю
я этот проклятый язык и не хочу его учить.
Требовалось от него ежедневно заполнять одну мину¬
ту новостей и иногда выходить в прямой эфир. Информа¬
цию он черпал у личных секретарей тех, кто мог знать
что-то интересное. Секретарш помоложе соблазнял, по¬
старше — просто очаровывал. Однажды я попал к нему
как раз в тот момент, когда он собирал новости. Он
сидел в кресле, заранее улыбаясь.
— Сейчас зазвонит телефон,— объявил он.
И не ошибся. Первой вышла на связь девчушка
из боннского бюро лондонской «Дейли экспресс». Если
ее боссу попадало что-либо интересное, она сообщала
об этом и Куки... Телефон звонил и звонил. И каждый
раз Куки рассыпался в комплиментах и благодарил,
благодарил, благодарил.
45

К восьми часам звонки прекратились. За это время
мы успели раздавить бутылочку. Куки осмотрелся, убе¬
дился, что рядом с креслом стоит еще одна, полная,
протянул ее мне.
— Разливай, Мак, а я пока запишу эту муть.
Развернул к себе пишущую машинку и начал пе¬
чатать, изредка сверяясь с записями, произнося вслух
каждое слово.
— «Канцлер Людвиг Эрхард сказал сегодня,
что...» — В тот день ему дали две минуты эфира, а текст
он печатал пять.
— Поедешь со мной на студию? — спросил Куки.
Уже изрядно набравшись, я согласился. Куки сунул
початую бутылку в карман макинтоша, и мы помчались
на радиостанцию. Инженер ждал нас у дверей.
— У вас десять минут, герр Бейкер. Уже звонили
из Нью-Йорка.
— Еще успеем.— Бейкер достал из кармана бутылку.
Инженер поднес ее ко рту первым, за ним — я, потом
Куки. Я уже едва стоял на ногах, Куки же лучился
обаянием. Мы прошли в студию, и Куки по телефону
соединился с редактором в Нью-Йорке. Редактор начал
перечислять материалы, уже полученные по каналам
АП и ЮПИ.
— Это у меня есть... и это... это тоже. Об этом у
меня поболе. Плевать я хотел, что АП это не сообщило.
Обязательно сообщит после десяти.
Бутылка еще раз прошлась по кругу. Куки нацепил
наушники и спросил у инженера в Нью-Йорке:
— Как слышимость, Френк? Нормально? Это хо¬
рошо. Тогда поехали.
И Куки зачитал текст. Прекрасно поставленным го¬
лосом. Будто неделю не брал в рот спиртного. Язык
не заплетался, фразы строились четко, без лишних слов.
Лишь однажды он глянул на часы, чуть сбавил темп
и закончил ровно через две минуты.
Мы добили бутылку и отправились в салун, где
Куки и я назначили встречу двум секретаршам из мини¬
стерства обороны.
— Только этим я и держусь,— говорил мне Куки
по пути в Годесберг.— Если б не ежедневный выход
в эфир и не возможность спать допоздна каждое утро,
мне бы давно мерещились черти. Знаешь, Мак, тебе
нужно бросить пить. Иначе жизнь в роскоши тебя по¬
губит.
46

— Меня зовут Мак, и я — алкоголик,— механически
ответил я.
— Это первый этап. Ко второму перейдем, когда я
протрезвею. Нам будет о чем поговорить.
— Я подожду.
Через перепелочек, как Куки называл секретарш,
он знал Бонн как никто другой. К нему поступала
информация и о проблемах с обслуживающим персона¬
лом в посольстве Аргентины, и о внутренних трениях
в христианско-демократическом союзе. Он ничего не
забывал. Однажды даже сказал мне: «Иногда мне ка¬
жется, что в этом причина моего пьянства. Я хочу узнать,
смогу ли отключиться. Пока мне этого не удавалось.
Я помню все, что делалось или говорилось при мне».
— Сегодня у тебя совсем не дрожат руки,— заме¬
тил я.
— Добрый доктор каждый день делает мне вита¬
минную инъекцию. Новый метод лечения. Он полагает,
что я могу пить сколько душе угодно при условии,
что буду получать витамины. Он составил мне компа¬
нию и перед тем, как уйти, решил, что такой же укол
необходим и ему.
Я пригубил кофе.
— Майк полагает, что наш салун необходимо про¬
верить. И мою квартиру. Нет ли подслушивающих
устройств. Он считает, что ты можешь помочь.
— Где Майк?
— В Берлине.
— Как скоро это нужно?
— Чем быстрее, тем лучше.
Куки снял телефонную трубку и набрал десятизнач¬
ный номер.
— Этот парень живет в Дюссельдорфе^
Он подождал, пока на другом конце провода возьмут
трубку.
— Конрад, это Куки... Отлично... В двух местечках
Бонна требуется твой талант... <У Мака» в Годесберге...
Ты знаешь, где это? Хорошо. И квартира. Адрес...—
он глянул на меня. Я продиктовал адрес, а он повторил
его в телефонную трубку.— Что именно, не знаю. На¬
верное, телефоны и все остальное. Подожди.— Он опять
обратился ко мне: — А если они что-то найдут?
Я на мгновение задумался.
— Пусть оставят все на месте, но скажут тебе,
где что находится.
47

— Оставить все на месте, Конрад. Ничего не трогать.
Позвони мне, когда закончишь, и расскажи что к чему.
Теперь, сколько это будет стоить? — Он послушал, спро¬
сил меня: — На тысячу марок согласен? — Я кивнул.—
Хорошо. Тысяча. Получишь их у меня. И ключ от
квартиры. Договорились. Завтра я тебя жду.
Куки положил трубку и ухватился за бутылку.
— Он проверяет мою квартиру раз в неделю. Однаж¬
ды, когда позвонила какая-то перепелочка, мне показа¬
лось, что в трубке посторонний звук.
— Он что-нибудь обнаружил?
Куки кивнул.
— Перепелочка потеряла работу. Мне пришлось
найти ей другую.
Он глотнул шотландского, запил молоком.
— Мак угодил в передрягу?
— Не знаю.
Куки посмотрел в потолок.
— Помнишь девчушку, которую звали Мэри Ли Хар¬
пер? Из Нешвилля.
— Смутно.
— Раньше она работала у одного типа по фамилии
Бурмсер.
— И что?
— Ну, Мэри и я подружились. Стали просто не
разлей вода. И как-то ночью, после энного числа марти¬
ни, прямо здесь, Мэри Ли начала «петь». И «пела»
главным образом об одном милом человеке, мистере
Падильо. Я споил ей еще несколько мартини. И утром
она уже не помнила, что «пела». Я, естественно, заверил
ее, что ночью нам было не до разговоров. Потом она
скоренько уехала.
— Значит, ты знаешь.
— Знаю, и немало. Я сказал Майку, что мне многое
известно, и предложил без всякого стеснения обращать¬
ся ко мне, если возникнет необходимость.— Куки по¬
молчал.— Похоже, она и возникла.
— Что можно сказать о Бурмсере, помимо напи¬
санного в удостоверении, которое он показывает тем,
кто хочет его видеть?
Куки задумчиво уставился на бутылку.
— Твердый орешек. Продаст собственного ребенка,
если сочтет, что предложена стоящая цена. Очень често¬
любивый. А честолюбие — штука коварная, особенно в
тех делах, какими он занимается.
48

Куки вздохнул» поднялся.
— За те годы, что я здесь, Мак, перепелочки мне
много чего нарассказали. И если сложить одно с другим,
получится солидная куча дерьма. Одна перепелочка из
команды Гелена * как-то «пела» здесь едва ли не всю
ночь. Она... ну да ладно...— Он ушел на кухню и вернулся
со стаканом молока и рюмкой шотландского.— Если
ты увидишь Майка... за этим ты и едешь, так? —
Я кивнул.— Если ты увидишь его, предупреди, что от
него требуется предельная осторожность. Совсем не¬
давно до меня дошли кой-какие слухи. Пока я не
могу сказать ничего определенного и не хочу, чтобы
у тебя создалось впечатление, будто я чего-то недогова¬
риваю. Просто скажи Майку, что идет грязная игра.
— Обязательно,— пообещал я.
— Еще кофе?
— Нет, не хочу. Спасибо, что нашел того парня.
Вот ключ от квартиры. Я скажу Хорсту, чтобы он при¬
слал тебе тысячу марок.
Куки улыбнулся.
— Не спеши. Отдашь ее сам, когда вернешься.
— Благодарю.
— Не волнуйся, все образуется,— успокоил он меня
на прощание.
Я приехал домой. На этот раз меня не ждали с
«люгером» наготове. Не было там ни толстяков с пухлы¬
ми «бриф-кейсами», ни каменнолицых полицейских в
накрахмаленных рубашках и с чистыми ногтями. Я до¬
стал из шкафа чемодан, поставил на кровать, откинул
крышку, уложил вещи, оставив место для двух бутылок
шотландского, выбрал их из моей более чем богатой кол¬
лекции, уложил, а затем достал из потайного места,
на полке шкафа под рубашками, кольт тридцать вось¬
мого калибра и тоже сунул в чемодан. Защелкнул замки,
спустился к машине и поехал в Дюссельдорф, чувствуя
себя круглым идиотом.
К девяти часам того же вечера я уже сидел в
номере берлинского «Хилтона», ожидая телефонного
звонка или стука в дверь. Включил радио, послушал,
как комментатор на все лады честит русских. Еще через
пятнадцать минут я понял, что пора уходить: рука
невольно тянулась к Библии, заботливо положенной
на ночной столик.
• В те годы глава разведывательного ведомства ФРГ.
4 Росс Том«с
49

На такси я доехал до Кюрфюрстендамм и сел за
столик в одном из кафе, наблюдая за снующими взад
и вперед берлинцами. Когда за мой столик присел не¬
знакомый мужчина, я лишь вежливо поздоровался:
«Добрый вечер». Среднего роста, с длинными черными
волосами, синий костюм в мелкую полоску, сильно при¬
таленный пиджак, галстук-бабочка. Подошла офици¬
антка, и он заказал бутылку пива. Когда принесли пива,
выпил не спеша, маленькими глотками, его черные глаза
перебегали от одного прохожего к другому.
— Вы так поспешно покинули Бонн, мистер Мак¬
коркл.— Выговор как в Висконсине, автоматически
отметил я.
— Я забыл снять с зажженной конфорки мо¬
локо?
Он улыбнулся, блеснули белоснежные зубы.
— Мы могли бы поговорить и здесь, но инструкция
это запрещает. Лучше следовать инструкции.
— Я еще не допил пиво. Что предусмотрено ин¬
струкцией на этот случай?
Опять белозубая улыбка. Давненько мне не доводи¬
лось видеть таких отменных зубов. Должно быть, по¬
думал я, он имеет успех у девушек.
— Вам нет нужды подначивать меня. Я лишь вы¬
полняю указания, поступающие из Бонна. Там пола¬
гают, что это важно. Возможно, вы с ними согласи¬
тесь, выслушав, что я вам скажу.
— У. вас есть имя?
— Можете звать меня Билл. Хотя обычно я отзыва¬
юсь на Вильгельма.
— Так о чем вы хотите поговорить, Билл? О том,
как идут дела на Востоке и насколько они пойдут лучше,
если там созреет хороший урожай?
Блеснули зубы.
— Насчет мистера Падильо, мистер Маккоркл.
Он пододвинул ко мне бумажную подставку под
бутылку, которыми снабжали кафе немецкие пивоварен¬
ные фирмы. На ней значился адрес. Не могу сказать,
что он мне понравился.
— Высший класс,— прокомментировал я.
— Там безопасно. Жду вас через полчаса. Вам хва¬
тит времени, чтобы допить пиво,— он оторвался от
стула и растворился в толпе.
На подставке значился адрес кафе «Сальто». Там
собирались проститутки и гомосексуалисты обоих полов.
50

Как-то я попал туда с приятелями, которые полагали,
что тамошние завсегдатаи их развлекут.
Я посидел еще пятнадцать минут, потом поймал
такси. Шофер красноречиво пожал плечами, когда я
сказал ему, куда ехать. «Сальто» ничем не отличалось
от аналогичных заведений Гамбурга, Лондона, Парижа
или Нью-Йорка. Располагалось оно в подвале. Восемь
ступеней вели к желтой двери, открывающейся в зал с
низким потолком, освещенный розовыми лампами, с
уютными кабинками. По стенам и с потолков свисали
рыбачьи сети, раскрашенные в разные цвета. Билл
Сверкающие Зубы сидел у стойки бара, занимавшего
две трети левой стены. Он беседовал с барменом. Тот
изредка кивал, глядя на него грустными фиолетовыми
глазами. А роскошным вьющимся волосам бармена
могли бы позавидовать многие женщины. Две или три
девицы у стойки цепким взглядом пересчитали мелочь
в моем кармане. Из кабинок долетал шепоток разго¬
воров и редкие смешки. Негромко играла музыка.
Я прошел к бару. Молодой человек, назвавшийся
Биллом, спросил по-немецки, не хочу ли я выпить.
Я заказал пива, и грустноглазый бармен тут же обслу¬
жил меня. Билл расплатился, подхватил бокал и бу¬
тылку и мотнул головой в сторону кабинок. Я последо¬
вал за ним в глубь зала. Сели мы у самого автома¬
тического проигрывателя. За музыкой нашего разговора
никто бы не услышал, а мы могли разобрать слова друг
друга, не переходя на крик.
— Насколько мне известно, в инструкции сказано,
что в эти машины ставят подслушивающие устройства,—
я указал на автоматический проигрыватель.
Он недоуменно посмотрел на меня, а затем его губы
разошлись в широкой улыбке, в какой уж раз демон¬
стрируя мне великолепные зубы.
— Ну и шутник вы, мистер Маккоркл.
— Так зачем я сюда пришел?
— Мне предложили приглядывать за вами, пока вы
будете в Берлине.
— Кто?
— Мистер Бурмсер.
— Где вы меня нашли?
— В «Хилтоне». Вы и не пытались спрятаться.
Я поводил по влажной поверхности стола бокалом.
— Не сочтите меня грубияном, но откуда мне знать,
что вы тот, за кого себя выдаете? Из чистого лю-
4*
Я

бопытства — есть ли у вас та черная книжечка, что
подтверждает ваши полномочия?
Опять сверкающая улыбка.
— Если и есть, то я мог бы предъявить ее вам в
Бонне, Вашингтоне или Мюнхене. Бурмсер попросил
назвать вам телефонный номер...— Он назвал. Тот са¬
мый, что Бурмсер утром написал на листке.
— Этого достаточно,— признал я.
— Как вам это нравится?
— Что?
— Образ. Костюм, прическа.
— Убедительно.
— Так и должно быть. Как сказали бы наши англий¬
ские друзья, я — темная личность. Провокатор, сутенер,
распространитель марихуаны.
— Где вы учили немецкий?
— Лейпциг. Я там родился. А рос в Ошкоше.
— И как давно вы этим занимаетесь? — Я чувство¬
вал себя второкурсником, расспрашивающим проститут¬
ку, когда она познала грех.
— С восемнадцати. Более десяти лет.
— Нравится?
— Конечно! Мы боремся за правое дело! — Такого
я не ожидал даже от него.
— Так что вы хотели мне рассказать? Насчет Па¬
дильо?
— Мистер Падильо получил задание прибыть в Во¬
сточный Берлин. Еще вчера. Там он не появился. А вот
вы прилетели в Западный Берлин. И мы решили, что
вы поддерживаете с ним связь. Логично?
— В ваши рассуждения могла закрасться ошибка.
— Более я ничего не могу сказать, мистер Маккоркл.
Действия мистера Падильо совершенно бессмысленны и
не укладываются в какую-то схему. Вчера ушел из-за
стола, за которым сидел с двумя туристами, оставив
портсигар и зажигалку. Этим маневром он нас оза¬
дачил, готов в этом сознаться. Далее, мистер Бурмсер
не понимает, есть ли у вас иная причина для прибытия
в Берлин, кроме как встреча с Падильо. То есть ключ
к разгадке у вас, поэтому мы всегда рядом.
— Вы думаете, Падильо затеял с вами игру? Стал
двойным агентом, или как это у вас называется?
Билл пожал плечами.
— Едва ли. Для этого он ведет себя слишком вы¬
зывающе. Мистер Бурмсер смог уделить мне лишь не¬
52

сколько минут, чтобы объяснить что к чему. Из ска¬
занного им следует, что он просто не понимает, что
в настоящий момент движет Падильо. Может, у него
есть на то веские причины, может, и нет. Мне пору¬
чено не спускать с вас глаз. Мы не хотим, чтобы
с вами что-либо произошло до того, как мы найдем
мистера Падильо.
Я встал, наклонился над столом, долго смотрел на
него.
— Когда вы будете вновь говорить с мистером Бурм-
сером, скажите ему следующее. Я в Берлине по личному
делу и не потерплю слежки. Мне не нужна его забота,
и мне не нравится он сам. И если кто-то из его под¬
ручных окажется у меня на пути, я могу переступить
через них.
Я повернулся и прошагал к двери мимо бармена
с фиолетовыми глазами. Поймал такси и попросил шо¬
фера отвезти меня в «Хилтон». По пути я дважды
оборачивался. Слежки я не заметил.
ГЛАВА 8
Наутро, когда я проснулся, шел дождь. Нудный,
обложной немецкий дождь, от которого одиноким ста¬
новится еще более одиноко, а число самоубийц растет
стремительными темпами. Я посмотрел на Берлин через
окно. От веселого, остроумного города не осталось
и следа. Сплошной дождь. Я снял телефонную трубку
и заказал завтрак. После третьей чашки кофе, проглядев
«Геральд трибюн», оделся.
Сел в кресло-качалку, закурил уже седьмую сигарету
с утра и стал ждать. Ждал я все утро. Пришла горничная,
застелила постель, очистила пепельницы, попросила
меня поднять ноги, когда пылесосила ковер. В одинна¬
дцать я решил, что пора и выпить. Первую порцию
виски я растянул на двадцать минут. К полудню при¬
ступил ко второй. Так что утро выдалось скучным.
Телефон зазвонил в четверть первого.
— Мистер Маккоркл? — спросил мужской голос.
— Слушаю.
— Мистер Маккоркл, это Джон Уитерби. Я звоню
по просьбе мистера Падильо.— В том, что со мной го¬
ворит англичанин, я не сомневался. Он глотал согласные
и смаковал гласные.
53

— Понятно.
— Позвольте узнать, свободны ли вы в ближайшие
полчаса? Я хотел бы подскочить к вам и перекинуться
парой слов.
— Валяйте,— ответил я.— Я никуда не уйду.
— Премного благодарен. До свидания.
Я тоже попрощался и положил трубку.
Уитерби постучал в дверь двадцать минут спустя.
Я предложил ему войти и указал на кресло. На вопрос,
что он будет пить, Уитерби ответил, что не отказался бы
от виски с содовой. Я посетовал, что содовой у меня
нет, а он предложил заменить ее водой. Я налил нам
по бокалу и сел в другое кресло, напротив него. Мы
пожелали друг другу всего наилучшего и пригубили
виски. Затем он достал из кармана пачку сигарет, про¬
тянул ее мне. Я взял сигарету, он тут же чиркнул за¬
жигалкой.
— «Хилтон» — хороший отель.
Я согласился.
— Видите ли, мистер Маккоркл, иной раз попадаешь
в такие места, что потом и вспомнить страшно. Но та¬
кова уж доля связного...— Не договорив, он пожал пле¬
чами. Одежду он покупал в Англии. Коричневый твидо¬
вый пиджак, темные брюки. Удобные ботинки. Черный
шелковый галстук. Его плащ я положил на стул. Он
был моего возраста, может, года на два старше. Длин¬
ное лицо, орлиный нос, волевой подбородок. Тонкая
полоска усов, длинные темно-русые волосы, влажные
от дождя.
— Вы знаете, где Падильо?
— О да. Точнее, я знаю, где он провел прошлую
ночь. Он не сидит на месте, по известным вам причинам.
— Как раз причины эти мне не известны,— возра¬
зил я.
Он пристально посмотрел на меня, задержавшись
с ответом.
— Пожалуй, тут вы правы. Наверное, лучше начать
с преамбулы. В недалеком прошлом я находился на
службе у государства. Поэтому сблизился с Падильо.
Мы занимались одним и тем же делом, участвовали
в нескольких совместных проектах. У меня и сейчас
есть доверенные люди на Востоке, несколько очень хо¬
роших друзей. Падильо связался со мной, я связал его
с моими друзьями. Он и сейчас находится у них, правда
переезжает с места на место, как я уже и говорил.
54

Насколько я понял, вы получили его послание, передан¬
ное через мисс Арндт?
— Да.
— Отлично. Мне поручено встретиться с вами в
«Хилтоне» сегодня днем, а в десять вечера мы должны
быть в кафе «Будапешт».
— В Восточном Берлине?
— Совершенно верно. Да это не беда. Машину я
раздобуду, и мы съездим туда. Паспорт при вас, не
так ли?
— При мне.
— Хорошо.
— И что потом?
— Потом, я полагаю, мы будем дожидаться мистера
Падильо.
Я встал и потянулся к бокалу Уитерби. Он допил
остатки виски, отдал мне бокал. Я налил по новой
порции спиртного, добавил воды.
— Большое спасибо,— с этими словами он принял
у меня полный бокал.
— Буду с вами откровенен, мистер Уитерби. Мне вся
эта возня до лампочки. Скорее всего, потому, что я
ничего в этом не понимаю. Вы знаете, почему Падильо
в Восточном Берлине и не может приехать сюда через
контрольно-пропускной пункт «Чарли»? У него тоже есть
паспорт.
Уитерби поставил бокал, закурил.
— Я знаю только одно, мистер Маккоркл: мистер
Падильо платит мне долларами за то, что я делаю или
делал. Я не интересуюсь его мотивами, целями или
планами. Любопытства у меня, по сравнению с прежними
временами, поубавилось. Я лишь исполняю порученную
мне работу... ту, с которой я еще справляюсь достаточно
умело.
— Что произойдет сегодня вечером в том кафе?
— Как я уже упомянул, мы должны встретиться
там с мистером Падильо. И он скажет вам все, что
сочтет нужным. Если скажет.— Уитерби поднялся.—
Я позвоню в девять. Премного благодарен за виски.
— Спасибо, что заглянули ко мне.
Уитерби перекинул плащ через руку и откланялся.
А я уселся в кресло, гадая, голоден я или нет. Решил,
что поесть-таки стоит, достал из шкафа плащ и спу¬
стился вниз. Поймал такси и назвал ресторан, в котором
бывал не раз. С его хозяином мы дружили с давних
55

пор, но оказалось, что он болен, и его отсутствие ска¬
зывалось на качестве еды. После ленча я решил про¬
гуляться по городу. Такое случалось со мной редко,
я не любитель пешеходных прогулок, но другого спо¬
соба убить время я не нашел. Неторопливо шагая по
незнакомой улице, разглядывая товары, выставленные
в витринах маленьких магазинчиков, совершенно неожи¬
данно для себя, периферийным зрением, я заметил
Мааса. Ускорил шаг, свернул за угол и остановился.
Несколько секунд спустя появился и он, чуть ли не
бегом.
— Куда вы спешите? — вежливо осведомился я.
Коротконогий, в том же, только еще более смявшем¬
ся, коричневом костюме, с тем же пухлым «бриф-кей-
сом», запыхавшийся от быстрой ходьбы, Маас попытал¬
ся улыбнуться.
— А, герр Маккоркл, я пытался связаться с вами.
— А, герр Маас. Держу пари, пытались.
На лице его отразилась обида. А большие спание-
личьи глаза разве что не наполнились слезами.
— Мой друг, нам нужно о многом поговорить. Тут
неподалеку кафе, которое я хорошо знаю. Может, вы
позволите пригласить вас на чашечку кофе?
— Лучше на рюмку коньяка. Кофе я уже пил.
— Конечно-конечно.
Мы обогнули еще один угол и вошли в кафе. Кроме
владельца, там никого не было, и он молча обслужил
нас. Мне показалось, что Мааса он видит впервые.
— Полиция так и не нашла вас? — осведомился я.
— О, вы об этом. Пустяки. Мы просто не поняли
друг друга! — Он стряхнул с рукава невидимую глазом
пылинку.
— Что привело вас в Берлин? — не унимался я.
Он шумно отпил из чашки.
— Дела, как обычно, дела.
Я выпил коньяк и знаком попросил принести еще
рюмку.
— Знаете, герр Маас, вы доставили мне массу хло¬
пот и неприятностей.
— Знаю-знаю и искренне сожалею об этом. Все
получилось так неудачно. Пожалуйста, извините меня.
Но скажите мне, как поживает ваш коллега герр Па¬
дильо?
— Я-то думал — вам это известно. Мне сказали,
что вся ключевая информация в ваших руках.
56

Маас задумчиво уставился в. пустую чашку.
— Я слышал, что он в Восточном Берлине.
— Об этом не слышал только глухой.
Маас слабо улыбнулся.
— Я также слышал, что он... как бы это сказать...
у него возникли трения с работодателями.
— Что еще вы слышали?
Маас посмотрел на меня, глаза стали жесткими,
суровыми.
— Вы принимаете меня за простака, герр Маккоркл?
Может, думаете, что я шут? Толстяк немец, который
ест слишком много картошки и пьет слишком много
пива?
Я усмехнулся.
— Если я и думаю о вас, герр Маас, то лишь как
о человеке, который приносит мне одни неприятности
с того самого момента, как мы познакомились в само¬
лете. Вы вломились в мою жизнь только потому, что
мой компаньон подрабатывает на стороне. В итоге в моем
салуне застрелили человека. Я думаю, герр Маас, что
от вас можно ждать только новых неприятностей, а мое
кредо — избегать их, поелику возможно.
Маас заказал еще кофе.
— Неприятности — моя работа, герр Маккоркл.
Этим я зарабатываю на жизнь. Вы, американцы, живете
словно на острове. Да, насилие вам не в диковинку.
У вас есть воры, убийцы, даже предатели. Но вы шля¬
етесь по свету, стараясь доказать всем, что вы — хо¬
рошие парни, и вас презирают за вашу неуклюжесть,
ненавидят за ваше богатство, хихикают над вашим
позерством. Ваше ЦРУ было бы всеобщим посме¬
шищем, если б не располагало суммами, достаточными
для того, чтобы купить правительство, финансировать
революцию, отстранить от власти правящую партию. Вы
не глупцы и не упрямцы, герр Маккоркл, но вы как бы
отстранены от того, что делаете, кровно не заинтересо¬
ваны в исходе того или иного начинания.
Все это я уже слышал от англичан, французов,
немцев, всех остальных. В чем-то ими двигала зависть,
где-то они говорили правду, но их слова ничего не
меняли. Давным-давно я перестал гордиться или чув¬
ствовать вину за американский народ, хотя имел до¬
статочно поводов и для первого, и для второго. Жизнь
у меня была одна, и я старался прожить ее, сохраняя
веру в несколько понятий, которые полагал для себя
57

важными, хотя со временем они, похоже, выхолащива¬
лись и затирались.
— Герр Маас, сегодня я не нуждаюсь в лекции
по гражданственности. Если у вас есть что сказать,
говорите.
Маас привычно вздохнул.
— Меня уже не удивляет, что делают люди в отно¬
шении себе подобных. Предательство не вызывает у
меня отвращения, измену я воспринимаю как правило,
а не исключение. Однако из всего этого можно извлечь
и прибыль. Собственно, именно этим я и занимаюсь.
Смотрите,— он подтянул вверх левый рукав, расстегнул
пуговицу рубашки, обнажил руку выше локтя.— Види¬
те? — Он указал на несколько вытатуированных цифр.
— Номер концентрационного лагеря,— предполо¬
жил я.
Маас натянул обратно рукав сначала рубашки, потом
пиджака. Невесело улыбнулся.
— Нет, это не номер, который давали в концентра¬
ционном лагере, хотя и похож на него. Эту татуиров¬
ку я получил в апреле 1945 года. Она несколько раз
спасала мне жизнь. Я был в концентрационных ла¬
герях, герр Маккоркл, но не узником. Вы меня по¬
нимаете?
— Естественно.
— Я был наци, когда это приносило прибыль. Когда
же принадлежность к национал-социалистической пар¬
тии перестала расцениваться как достоинство, превра¬
тился в жертву фашистского режима. Вы шокированы?
— Нет.
— Хорошо. Тогда нам, быть может, пора перейти
к делу?
— А оно у нас есть?
— Нас обоих заботит герр Падильо. Видите ли,
я отправился в Бонн главным образом ради него.
— А кто сидел с вами за столиком?
Маас пренебрежительно махнул рукой.
— Мелкая сошка. Хотел купить оружие. По мелочам,
денег у него было негусто. Но, повторю, приехал я,
чтобы поговорить с герром Падильо. И тут начинается
самое забавное, если б не трагический финал. Ваше
заведение плохо освещено, не так ли? Там царит чуть ли
не ночь?
— Совершенно верно.
— Как я и говорил, тот человек ничего из себя
58

не представлял, поэтому я могу предположить, что про¬
изошла ошибка. Два джентльмена, ворвавшиеся в зал,
застрелили не того человека. Им поручали убить
меня.— Маас рассмеялся.
— Ваша история не так уж и забавна,— сухо отме¬
тил я,— хотя и не без изюминки.
Маас вытащил длинную сигару.
— Кубинская. Хотите?
— Я не могу предать родину ♦.
Маас раскурил сигару, несколько раз затянулся.
— Я располагал информацией, касающейся очеред¬
ного поручения герра Падильо, которую и хотел продать
ему. Видите ли, герр Маккоркл, герр Падильо — че¬
ловек редкого таланта. Таких людей трудно найти, обыч¬
но их оберегают как зеницу ока. Своими действиями
они наживают массу врагов, потому что их основная
задача — срывать тщательно подготовленные операции
противной стороны. Герр Падильо благодаря знанию
языков и необычайным способностям чрезвычайно
успешно выполнял поручавшиеся ему задания. Он го¬
ворил вам о них?
— Мы никогда их не обсуждали.
Маас кивнул.
— Он отличался и скромностью. Но его успехи не
остались незамеченными. По ходу деятельности он счел
необходимым убрать несколько довольно заметных по¬
литических фигур. О, не тех, кто фигурирует на страни¬
цах газет. Других, которые, как и герр Падильо, дей¬
ствуют за кулисами международной политики. А он,
как я слышал от надежных людей, в своей области
один из лучших специалистов.
— Он так же отлично готовит ромовый пунш,—
ввернул я.
— Да, конечно. Его прикрытие — кафе в Бонне.
Лучше и не придумаешь. А вот вы, герр Маккоркл,
не представляетесь мне человеком, связанным с миром
тайных политических интриг.
— Вы правы. Я не имею к ним ни малейшего
отношения. Меня взяли за компанию.
— Понятно. Вы знаете, сколько могут заплатить
наши друзья с Востока за первоклассного американского
агента, который является краеугольным камнем всего
здания разведки?
* Маккоркл имеет в виду американо-кубинский конфликт.
59

— Не знаю.
— Речь, разумеется, идет не о деньгах.
— Почему?
— Честолюбец в разведывательном агентстве США,
для которого герр Падильо выполняет отдельные зада¬
ния, никогда не клюнет на деньги. Ему нужно другое.
Операция, которая упрочит его репутацию, поднимет на
следующую ступеньку служебной лестницы. Об этом я и
собирался рассказать герру Падильо. Разумеется, за
определенную цену.
— Но вас прервали.
— К сожалению, да. Как я уже упоминал, у меня
превосходные источники информации. Естественно,
обходятся они в копеечку, но я ручаюсь за их на¬
дежность. Я узнал, что работодатели герра Падильо
и наши русские друзья из КГБ пришли к взаимовы¬
годному соглашению.
— Какому соглашению?
Маас глубоко затянулся. На кончике сигары уже
образовалась горка пепла.
— Вы помните Уильяма Мартина и Вериона Мит¬
челла?
— Смутно. Они перебежали к русским четыре или
пять лет назад.
— Пять,— уточнил Маас.— Математики-аналитики
из вашего Управления национальной безопасности.
Уехали в Мехико, перелетели на Кубу, а оттуда на
траулере добрались до России. В Москве они «пели»
как соловьи, к великому неудовольствию Управления
национальной безопасности. В результате все крупные
державы поменяли коды, которыми пользовались, а
управлению пришлось заказывать новые компьютеры со
всем программным обеспечением.
— Что-то такое припоминаю.
— Возможно, вы вспомните, что они оба были гомо¬
сексуалистами. Эта пикантная подробность произвела
фурор. А в итоге начальник отдела кадров подал в
отставку. Даже некоторые члены конгресса склонялись
к мысли, что именно гомосексуализм стал причиной
измены этой парочки, а не ужас, вызванный у них мето¬
дами шпионажа, используемыми вашей страной.
— Наши конгрессмены зачастую отстают от сегод¬
няшнего дня.
— Возможно. Но дело в том, что в прошлом году
к русским перебежали еще два математика из УНБ.
60

Вроде бы ситуация ничем не отличалась от побега
Мартина и Митчелла. Но на этот раз ваша страна
и Советский Союз заключили негласное соглашение,
и перебежчиков не выставили в Москве на всеобщее
обозрение, несмотря на всю пользу, которую они могли
бы принести для антиамериканской пропаганды. Кстати,
этих математиков зовут Джеральд Симмс и Расселл
Бурчвуд.
— Если вы сможете это доказать, герр Маас, газеты
за такую историю озолотят вас.
— Смогу, можете не сомневаться. Но я с большим
удовлетворением продал бы эту информацию герру Па¬
дильо. Вернее, обменял бы на те сведения, которыми,
возможно, он располагает. Новая пара изменников,
Симмс и Бурчвуд, тоже гомосексуалисты, в Америке,
похоже, что-то странное творится с институтом семьи,
герр Маккоркл, но в отличие от Мартина и Митчелла,
они не пожелали чудесным образом избавиться от вред¬
ной привычки и взять себе по достойной русской жене.
Во всяком случае, Мартин убеждал журналистов, что
в Москве холостяков просто раздирают на части красот¬
ки, мечтающие о брачном ложе. Симмс и Бурчвуд про¬
должали жить вместе, у них, можно сказать, продолжал¬
ся медовый месяц, одновременно рассказывая КГБ о
деятельности УНБ. По мнению моих информаторов, их
задевало отсутствие той славы, что окружила Мартина
и Митчелла. Но они выложили все, что знали сами.
А знали они немало.
— Мы хотели поговорить о Падильо,— напомнил я.
Маас сбросил пепел с сигары в пепельницу.
— Как я и сказал вам, когда у вас возникло же¬
лание сдать меня боннской полиции, я знал, в чем
заключается задание герра Падильо и где он должен его
выполнить.
Кажется, наши русские друзья решили отправить
двух непослушных мальчиков домой, но за определен¬
ную мзду. Падильо предложили встретить их в Берлине,
вернее в Восточном Берлине. Затем он должен был
доставить их в Бонн на самолете ВВС Соединенных
Штатов.
— Я не эксперт, но задание представляется мне до¬
вольно-таки простым.
— Возможно. Но, как вы уже поняли из моих слов,
герр Падильо за долгие годы работы провернул де¬
сятки операций в разных странах, находящихся под
61

властью коммунистов. И провернул блестяще. Так вот,
за двух изменников русские запросили активно рабо¬
тающего против них агента американской разведки. Ваше
правительство согласилось. Русским предложили Майк¬
ла Падильо.
ГЛАВА 9
Произнося последнюю фразу, Маас не отрывал глаз
от моего лица. Затем дал знак хозяину кафе, который
принес рюмку коньяка мне и чашку кофе Маасу. Он
добавил сливок, три кусочка сахара, начал пить, шумно
прихлебывая.
— Друг мой, вы, похоже, лишились дара речи.
— Да нет, обдумываю подходящий ответ.
Маас пожал плечами.
— Мою. маленькую лекцию о том, что вам, амери¬
канцам, не чуждо предательство, я прочел, чтобы под¬
готовить вас. И вам нет нужды отвечать мне целой
речью. Их я наслушался в достатке, как с одной, так
и с другой стороны. Герр Падильо работает в той сфере,
где нет устоявшегося свода законов. Это тяжелый,
грязный бизнес, развивающийся по собственным кано¬
нам, питаемый честолюбием, жадностью, интригами.
И никто не любит признаваться в совершенной ошибке.
Наоборот, тут прут напролом, громоздят одну на другую
новые ошибки, лишь бы затушевать первую, ключевую.
Попробуйте оценить создавшуюся ситуацию с пози¬
ции логики. Забудьте о том, что Падильо — ваш ком¬
паньон. Итак, есть два человека, которые могут на¬
нести немалый урон престижу Соединенных Штатов,
если их измена станет достоянием общественности.
Более того, если они вернутся, соответствующие ве¬
домства вашей страны узнают, что они рассказали рус¬
ским. И примут надлежащие меры, чтобы защитить
безопасность США. Сколько вы тратите на ваше Управ¬
ление национальной безопасности? Никак не меньше
полумиллиарда долларов в год. Управление занимается
кодированием и дешифровкой. Штаб-квартира в Форт-
Мид, численность персонала составляет десять тысяч
человек. Больше народу лишь в Пентагоне.
— Вы хорошо информированы.
Маас фыркнул.
— Это всем известно. Я хочу сказать другое. Эти
.62

двое предателей могут разбалансировать гигантский
механизм. Выдать принцип составления кодированных
донесений. Донесения эти представляют собой огромную
ценность, не зря за ними так охотятся. По ним можно
определить те военные и экономические акции, которые
США могут предпринять в различных странах. А что
такое один агент, если считать в долларах и центах?
Герр Падильо с лихвой окупил вложенные в него сред¬
ства. Он — амортизированный агент. Поэтому его на¬
чальники жертвуют им, как вы пожертвовали бы слона,
чтобы съесть королеву.
— Расчетливые бизнесмены,— пробормотал я.—
Именно благодаря им Америка стала великой страной.
— Но они еще и обдурили своих коллег с Востока,
о чем те и не подозревают,— продолжал Маас.— Пред¬
лагая герра Падильо, они всучили русским агента, ко¬
торый всегда действовал на переднем крае борьбы. Он
выполнял специальные поручения, знал детали этих
операций, людей, с которыми работал, но его сведения
о системе разведки в целом крайне ограниченны. Потому
что он всегда работал на периферии, а не в центре.
Так что, с точки зрения американцев, это превосходная
сделка, выгодная во всех отношениях.
— И вы думаете, что Падильо все это известно?
— На текущий момент да. Иначе я ле стал бы
вдаваться в такие подробности. Я бы их продал. В не¬
котором роде я тоже бизнесмен, герр Маккоркл. Но
я еще не подошел к моему предложению.
— Из вас выйдет отличный коммивояжер. Вы на¬
поминаете мне одного торговца подержанными машина¬
ми, которого я знавал в Форт-Уорте.
Вновь Маас вздохнул.
— Я часто не понимаю ваших шуток, мой друг.
Однако давайте продолжим. Я подозреваю, что герр
Падильо стремится как можно скорее покинуть Восточ¬
ный Берлин. К сожалению, пограничная служба сейчас
начеку. И Стена, пусть и уродливое сооружение, до¬
статочно эффективно выполняет возложенные на нее
функции. А я могу продать способ выезда из Восточно¬
го Берлина.
Рука Мааса нырнула в «бриф-кейс» и вытащила
на свет божий конверт.
— Это карта. Возьмите,— он протянул мне кон¬
верт.— Разумеется, это всего лишь клочок бумажки без
определенных договоренностей с полицейскими, патру¬
63

лирующими тот участок. Они нашли проход, но оставили
его нетронутым. Находится он под землей. А причина
одна — жадность. Берут они недешево.
— Сколько я должен вам заплатить?
— Пять тысяч долларов. Половину вперед.
— Не пойдет.
— Ваше предложение?
— Если Падильо действительно хочет выбраться из
Восточного Берлина и попал в ту самую передрягу,
о которой вы мне рассказали, его эвакуация стоит
пяти тысяч долларов. Но без задатка. Только в том
случае, если с вашей помощью он переберется в За¬
падный Берлин. И мне нужны гарантии, герр Маас.
К примеру, ваше присутствие. Мне бы хотелось идти
подземным ходом, если он и существует, вместе с
вами.
— Похоже, вы тоже бизнесмен, герр Маккоркл.
— Может быть, несколько старомодный по нынеш¬
ним меркам.
— Пусть это будут купюры по двадцать и пятьдесят
долларов.
— А чек вас не устроит?
Маас отечески похлопал меня по плечу.
— Ох уж ваши шутки! Нет, дорогой друг, обой¬
демся без чека. А теперь мне пора идти. Надеюсь,
что деньги вы достанете. У меня зреет уверенность,
что герр Падильо согласится воспользоваться моим
предложением.
— Что он должен сделать, если ему потребуется
срочно связаться с вами?
— Четыре последующих дня он найдет меня по
этому номеру в Восточном Берлине. Между один¬
надцатью вечера и полуночью. К сожалению, только
четыре дня. Начиная с завтрашнего. Это ясно? —
Он поднялся, с «бриф-кейсом» в руке.— Беседа с
вами доставила мне немалое удовольствие, герр Мак¬
коркл.
— Рад это слышать.
— Меня очень интересует решение герра Падильо.
Разумеется, как бизнесмена.
— Позвольте еще один вопрос. Почему застрелили
того парня?
Маас поджал губы.
— Боюсь, КГБ уже знает то, что известно мне.
И мне теперь нужно замириться с ними. Неприятно,
64

знаете ли, ощущать себя дичью, на которую охотятся
убийцы.
— Нервирует.
— Да, герр Маккоркл, нервирует. Auf Wiedersehen.
— Auf Wiedersehen *.
Я наблюдал, как он вышел из кафе, все с тем же
пухлым, потрепанным «бриф-кейсом». И решил, что
доллары достаются ему нелегко. У столика возник
хозяин кафе и спросил, не желаю ли я чего-нибудь
еще. Я ответил, что нет, и расплатился по чеку. Маас,
должно быть, забыл, что в кафе приглашал меня он,
а не наоборот. Посидел еще минут десять-пятнадцать,
обдумывая услышанное от Мааса. Достал из конверта
карту. Восточного Берлина я не знал, поэтому не мог
сказать наверняка, достоверна она или нет. С учетом
масштаба длина тоннеля составляла шестьдесят метров.
Я сложил карту и убрал ее в конверт. Возможно,
она и стоила пять тысяч долларов.
Я встал и покинул пустое кафе. Остановил такси
и поехал в «Хилтон». Спросил у портье, нет ли для
меня писем или записок. Он глянул в соответствующую
ячейку и отрицательно покачал головой. Я купил све¬
жий номер «Шпигеля», чтобы узнать, что более всего
волнует немцев, и на лифте поднялся в свой номер,
открыл дверь. В креслах сидели двое мужчин. Я бро¬
сил журнал на кровать.
— Кажется, я начинаю понимать, почему в Америке
придают такое значение праву человека на уединение.
Что вам угодно, Бурмсер?
Его сопровождал Билл, или Вильгельм, славящийся
великолепной улыбкой. Бурмсер положил ногу на ногу,
нахмурился. На лбу появились четыре морщины. На¬
верное, они означали, что Бурмсер думает.
— Вы нарываетесь на неприятности, Маккоркл.
Я кивнул.	t
— И хорошо. Это мои неприятности, не ваши.
— Вы виделись с Маасом,— обвинил меня он и наз¬
вал кафе.
— Я передал ему ваши слова. Они не произвели
на него никакого впечатления.— Я сел на кровать.
Бурмсер оторвался от кресла, подошел к окну, гля¬
нул на улицу. Пальцы его сжались в кулаки.
— Чего хочет от вас Падильо?
* До свидания (нем.).
5 Росс Томас
65

— А вот это не ваше дело,— с вежливой улыбкой
ответствовал я.
Он повернулся ко мне.
— Вы слишком много на себя берете, Маккоркл.
Вы ходите по навозной жиже и, того гляди, посколь¬
знетесь и выкупаетесь в пей. Лучше бы вам первым
же самолетом улететь в Бонн и не высовывать носа
из салуна. Вы представляете для нас ценность лишь
тем, что могли вывести на Падильо, прежде чем он
увязнет по уши и не сможет выкарабкаться. Но вы
заявляете, что это не мое дело. Тогда позвольте уве¬
домить вас, что у нас нет времени приглядывать за
вами. А видит Бог, наша помощь сейчас ой как необ¬
ходима.
— Сегодня они следили за ним,— вставил Билл.
Бурмсер презрительно махнул рукой.
— О Господи, да они следили за ним с тех пор,
как он вылетел из Бонна.
— Это все? — спросил я.
— Не совсем. Падильо решил вести свою игру так
же, как и вы. Ему, конечно, виднее, он думает, что
сможет позаботиться о себе сам. Признаю, специа¬
лист он неплохой. Более того, мастер своего дела. Но
и он не всесилен. Еще никому не удалось выкрутиться,
играя против обеих сторон,— тут Билл-Вильгельм под¬
нялся, а Бурмсер закончил свою мысль: — Когда вы
увидите Падильо, скажите ему, что мы его ищем. Ска¬
жите, что он увяз слишком глубоко, чтобы выбраться
самостоятельно.
— В навозной жиже,— уточнил я.
— Совершенно верно, Маккоркл. В навозной жиже.
Я встал и направился к Бурмсеру. Тут же под¬
скочил Билл-Вильгельм. Я глянул на него.
— Не беспокойся, сынок. Я не собираюсь бить
твоего босса. Я лишь хочу ему кое-что сказать,—
и я уперся пальцем в грудь Бурмсера.— Если у кого-то
возникли трудности, так это у вас. Если кто-то вел
свою игру, так это вы. Я скажу вам то же самое,
что говорил вашему спутнику, только не так кратко.
Я приехал в Берлин по личному делу, касающемуся
и моего компаньона. И если он меня о чем-нибудь
попросит, отказывать ему я не стану.
Бурмсер печально покачал головой.
— Вы — болван, Маккоркл. Настоящий болван.
Пойдем, Билл.
66

Они ушли. А я подошел к телефону и позвонил
в Бонн. Трубку сняли после первого звонка.
— Сидишь в своем любимом кресде и наслаждаешь¬
ся любимым напитком, Куки?
— Привет, Мак. Где ты?
— В берлинском «Хилтоне», и мне нужны пять
тысяч баксов купюрами по двадцать и пятьдесят. К вось¬
ми вечера.
Мне ответило молчание.
— Я думаю,— послышался наконец Голос Куки.
— То есть пьешь прямо из бутылки.
— Спиртное стимулцрует мыслительный процесс.
Есть два варианта. Одна перепелочка в «Америкэн
экспресс», другая — в Немецком банке. Денег у меня
много на каждом из счетов. Я богат, знаешь ли.
* — Знаю. Но банк закрыт, не так ли?
— Я — крупный вкладчик. Так что деньги я достану.
— Ты сможешь прилететь сюда к вечеру?
— Конечно. Сообщу в Нью-Йорк, что свалился с
гриппом, и я свободен.
— Я сниму тебе номер.
— Лучше «люкс». В Берлине у меня есть знако¬
мые перепелочки. Нам понадобится место, чтобы по¬
развлечься. Между прочим, мой друг из Дюссельдор¬
фа только что отбыл. Кто-то поставил подслушиваю¬
щие устройства на телефоны в салуне и в твоей квар¬
тире.
— Меня это не удивляет.
— Вечером буду у тебя. С деньгами.
— Жду тебя, Куки.
— До встречи.
Я глянул на циферблат. Ровно четыре. До приезда
Уитерби еще ровно пять часов. Взгляд упал на бу¬
тылку шотландского, но я решил, что пить сейчас
не стоит. Вместо этого я спустился вниз, снял «люкс»
для Куки и, выписав чек, получил наличными две ты¬
сячи марок. Вернулся в номер, выписал второй чек,
на пять тысяч долларов для мистера Кука Бейкера,
положил в конверт и заклеил его. Достал писто¬
лет из чемодана и сунул в карман пиджака. Затем
плеснул в бокал виски, добавил воды и развернул крес¬
ло так, чтобы смотреть на город. И долго сидел, наблю¬
дая, как темнеют тени, переходя от серого к черному.
Такими же серыми и черными были мои мысли. И день
тянулся и тянулся.
5*	67

В восемь сорок пять из вестибюля позвонил Куки.
Я предложил ему заглянуть ко мне, что он и пообещал
сделать после того, как заполнит гостевую карточку
и забросит чемодан в «люкс». Через десять минут он
уже стучался в дверь. Войдя, он протянул мне туго
перевязанный сверток толщиной с дюйм.
— Мне пришлось взять сотенные, десять штук,—
пояснил он.-— Десять сотенных, пятьдесят по пятьде¬
сят, семьдесят пять — по двадцать. Всего пять тысяч
долларов.
Я протянул ему конверт с чеком.
— Вот мой чек.
Он не стал разрывать конверт, я — пересчитывать
деньги.	•
— Я причинил тебе много хлопот?
— Пришлось пригрозить, что закрою счет. Где вы¬
пивка?
— В шкафу.
Он достал бутылку, как_ обычно налил себе пол¬
бокала.
— Хочешь льда?
— И так сойдет. За весь полет не взял в рот
и капли. Со мной рядом сидела перепелочка, которая
боялась посадки. Она хотела держаться за мою руку.
Причем зажала ее между ног. Секретарша из турец¬
кой торговой миссии. Что у тебя нового и к чему этот
оттопыренный карман? Портит силуэт.
— Я ношу при себе крупные суммы денег.
— Мака нагрели на пять тысяч баксов? Да, похоже,
он влип в историю.
Я развернул кресло от окна и сел. Куки улегся
на кровать, подоткнув под голову обе подушки, бокал
покоился у него на груди.
— Меня навестил мистер Бурмсер,— сообщил я.—
Он полагает, что я — болван. Я склоняюсь к тому,
чтобы согласиться с ним.
— Он приводил с собой этого мальчика, сошедшего
с рекламного плаката зубной пасты?
— Ты его знаешь?
— Встречались. Насколько я помню, он очень ловко
управляется с ножом.
— Что соответствует создаваемому им образу.
На губах Куки заиграла улыбка.
— Ты затесался в довольно-таки странную ком¬
панию.
68

В дверь легонько постучали, Я встал, подошел к
ней, открыл. На пороге стоял Уитерби с посеревшим
лицом.
— Наверное, я чуть опоздал,— пробормотал он, шаг¬
нул в комнату и рухнул на пол. Попытался встать,
по его телу пробежала дрожь, и он затих. Со спины
в макинтоше виднелась маленькая дырочка. Я быстро
опустился на колени и перевернул Уитерби. Руки его
были в крови, расстегнув плащ и пиджак, я увидел,
что его белая рубашка стала красной. Он лежал с рас¬
крытыми глазами, перекошенным ртом.
— Он мертв, не так ли? — спросил Куки.
— Должно быть.
Но я попытался прощупать пульс. Сердце, однако,
уже не билось. Уитерби не просто выглядел мертвым,
он умер.
ГЛАВА 10
Отступив назад, я наткнулся на кровать. Сел и,
глядя на безжизненное тело Уитерби, лихорадочно
думал о том, что же делать. Но на ум не шло ничего
путного.
— Кто это? — спросил Куки.
— Он называл себя Джон Уитерби, говорил, что по
национальности англичанин и ранее выполнял задания
государственных учреждений в Берлине. Сегодня вече¬
ром он собирался отвезти меня в кафе «Будапешт»
на встречу с Падильо. Он работал на Падильо. Так,
во всяком случае, он говорил.
— И что теперь?
Я все еще смотрел на Уитерби.
— Ничего. Поеду в кафе один. А тебе лучше вер¬
нуться в свой номер.
— Обойдемся без фараонов?
— Их вызовет горничная, которая придет пере¬
стилать постель. Раз вдт так походя убивают людей,
значит, Падильо сейчас в очень сложном положении.
Я не могу ждать, пока полиция решит, что моей вины
в смерти Уитерби нет. У меня нет времени.
— Пожалуй, я поеду с тобой.
— Зачем тебе лишние хлопоты?
— Я вложил в это дело пять тысяч долларов; а ты,
возможно, сунул мне поддельный чек.
69

— Если ты поедешь со мной, тебе, возможно, уже
не удастся выяснить, так ли это.
Куки улыбнулся.
— Мне только надо заглянуть в свой номер. Жду
тебя там через пять минут.— Он переступил через ноги
Уитерби и вышел в коридор.
Поднялся и я. Надел плащ. Сунул пачку денег в
один карман, пистолет — в другой. Теперь я уже не жа¬
лел, что захватил с собой оружие. Пару минут постоял
у окна, глядя на огни города, а потом отправился
в «люкс» Куки.
— Мечта проститутки,— охарактеризовал он свои
апартаменты. Подошел к раскрытому чемодану, лежа¬
щему на одной из двух кроватей, занимавших боль¬
шую часть комнаты. Взял длинную серебряную фляж¬
ку и опустил ее в карман брюк.
— Берешь с собой самое необходимое? — спросил я.
— Это энзе,— ответил Куки.— Я намерен пользо¬
ваться продуктами местного производства.
Он наклонился над чемоданом, постоял, задумав¬
шись, а потом достал-таки зловещего вида револьвер
с коротким стволом. Похоже, предназначался он для
стрельбы на поражение в ближнем бою, а не для охоты
на кроликов.
—> Что это? — поинтересовался я.
— Это? — Револьвер он держал за ствол, длина
которого не превышала двух дюймов.— Фирма «смит-
вессон», модель «357 мэгнам». Обрати внимание на
отсутствие передней части предохранительной скобы
спускового крючка.- Нет и заостренного наконечника
на ударнике затвора. То есть нечему цепляться за
материю, если потребуется быстро вытащить оружие,—
он осторожно положил револьвер на покрывало, вновь
порылся в чемодане и вытащил кожаную кобуру.
— Придумана отличным малым из Колхауна, что
на Миссисипи, Джеком МартиноМ. Называется она
кобура Бернса — Мартина. Не закрывается сверху и
снабжена пружиной, охватывающей цилиндр револьве¬
ра, точно пригнанной по размеру.— Он вставил револь¬
вер в кобуру.— Вот так. Сейчас я тебе все продемонст¬
рирую.
Куки снял пиджак, пояс, повесил кобуру на пояс,
вдел пояс в брюки. Кобура с пистолетом оказалась
на его правом бедре. Он надел пиджак. Револьвер с
кобурой исчезли без следа. Нигде ничего не выпирало.
70

— Если нужно достать револьвер, требуется лишь
чуть подтолкнуть его вперед. Посчитай по тысячам
до трех...
На «одна тысяча» тело Куки расслабилось, словно
брошенная на пол резиновая лента. На «две тысячи»
правое плечо чуть опустилось. На «три тысячи» он
крутанул бедрами влево, а рука откинула полу пид¬
жака. Дуло револьвера смотрело мне в лицо.
— Ловко это у тебя получается.
— Полсекунды, может шесть десятых. Лучшие
укладываются в три десятых.
— Где ты этому научился?
— В Нью-Йорке, когда отношения с моими парт¬
нерами по Мэдисон-авеню вконец разладились. Я даже
намеревался вызвать господ Брикуэлла и Хиллсмана
из фирмы «Бейкер, Брикуэлл и Хиллсман» на дуэль.
А тут мне попалось на глаза объявление, что специа¬
лист, славящийся быстрой стрельбой, набирает учеников.
Бывало, я запирался в кабинете и часами трениро¬
вался перед зеркалом. Достигнув определенных успе¬
хов, поехал на свою ферму в Коннектикут и начал
стрелять по мишеням. Стрелял и стрелял, не пере¬
ставая, как автомат. Израсходовал не меньше ста тысяч
патронов. Потом нашел себе отличную мишень.
— Какую же?
— Консервные банки томатного сока емкостью в
одну кварту*. Я покупал их ящиками, укладывал в
ряд вдоль амбарной стены донышками ко мне и рас¬
стреливал. Тебе не приходилось видеть, как пуля «357
мэгнам» вскрывает банку с томатным соком?
— Нет,— покачал я головой.— Как ты знаешь,
я не любитель томатного сока.
— Банку разносит в клочья. Чертов сок летит во
все стороны. Окрашивает стену, словно кровь.
— Но дуэли с партнерами не получилось?
— Нет. Вместо этого я провел пару недель в зак¬
рытой клинике, выходил из запоя.
Куки закрыл чемодан, надел плащ.
— Не пора ли нам?
Я посмотрел на часы. Двадцать минут десятого.
В кафе «Будапешт» нас ждали к десяти.
— Куки, тебе ехать совсем не обязательно. Все
может плохо кончиться.
♦ Одна кварта — 0,95 литра.
71

Улыбка мелькнула на его губах.
— Скажем, я хочу поехать потому, что мне уже
тридцать три года, а я еще не сделал ничего такого, с
чем стоило бы познакомить моих радиослушателей.
Я пожал плечами.
— В тридцать три Христа выключили из игры, но
Он сумел вернуться. Не пойму, зачем создавать себе
трудности, а затем пытаться их преодолеть.
На лифте мы спустились вниз, пересекли вестибюль.
Никто не смотрел на нас, не тыкал пальцами. Джона
Уитерби, должно быть, еще не нашли, и он спокойно
лежал в моем номере. Я не мог скорбеть о нем, потому
что познакомиться мы, по существу, еще не успели,
хотя мне нравилось чувствующееся в нем умение до¬
водить порученное дело до конца. Тем более что смерть
его казалась случайной и бессмысленной, как и боль¬
шинство насильственных смертей. Но, возможно, лучше
умирать мгновенно, чем долго и мучительно в темных
тихих палатах, с- обезболивающими уколами, под при¬
смотром бесшумно шагающих и говорящих только ше¬
потом медицинских сестер. Или в окружении родствен¬
ников и двоих-троих друзей, гадающих, сколько ты
протянешь и успеют ли они к первому коктейлю в
половине седьмого.
— Когда ты в последний раз побывал в Восточном
Берлине?
— Давным-давно. Еще до того, как построили
Стену.	«
— А как ты переходил границу?
Я попытался вспомнить.
— Кажется, я был выпивши. Помнится, связался
с двумя какими-то девицами из Миннеаполиса, которые
останавливались в «Хилтоне». Они решили составить
мне компанию. Мы остановили такси и проехали через
Бранденбургские ворота. Никаких проблем.
Куки оглянулся через плечо.
— С тех пор ситуация изменилась. Иностранцы мо¬
гут переходить границу только через контрольно-про¬
пускной пункт «Чарли» на Фридрихштрассе. Проверка
занимает час или больше, в зависимости от качества
обеда фопо *. У тебя есть паспорт?
0 Прозвище сотрудников народной полиции (милиции) ГДР, об¬
разовано по первым слогам слов volks polizei (народная полиция) —
Vopo.
72

Я кивнул.
— Раньше было восемьдесят законных способов по¬
пасть в Восточный Берлин. Теперь их осталось восемь.
И нам нужен автомобиль.
— Есть предложения? — оглянулся и я.
— Возьмем напрокат. Есть тут« одна контора на
Бранденбургхишештрассе. Называется «День и ночь».
На такси мы за три минуты добрались до Бран¬
денбургхишештрассе. Выбрали новый «Мерседес-220».
Я предъявил водительское удостоверение.
— На какой срок вы берете машину?.— спросил
клерк.
— Два-три дня.
— Пожалуйста, внесите залог двести марок.
Я отсчитал деньги, подписал договор об аренде,
еще какие-то бумаги и сунул их все в ящичек на при¬
борном щитке. Сел за руль, проверил, не проваливается
ли педаль тормоза, и завел мотор. Куки уселся рядом
со мной, захлопнул дверцу.
— Шумновато,— заметил он.	-
— Да, раньше их машины были получше.
— Никогда они не умели делать машины,— возра¬
зил Куки.
Выехав из гаража «Tag und Nacht», я свернул на¬
лево, к Фридрихштрассе. Обычно в Берлине не обра¬
щают внимания на ограничение скорости, но я не пере¬
ходил рубежа в пятьдесят километров в час. Машина
хорошо слушалась руля. Чувствовалось, что основное
ее предназначение — доставить сидящих в кабине в
нужное место с минимумом неудобств. Еще один по¬
ворот налево вывел нас на Фридрихштрассе.
— Надо заполнять какой-нибудь бланк? — спросил
я Куки.
— Приготовь паспорт, Джи-ай ♦ захочет взглянуть
на него. —Я подъехал и остановился, когда солдат у
выкрашенной белым сторожки, махнул мне рукой. Он
мельком глянул на наши паспорта и выдал мне листок,
на котором указывалось, что я не имею права сажать
в машину неамериканцев и должен выполнять все пра¬
вила дорожного движения.
— Власти Восточного Берлина ревностно блюдут
свои прерогативы,— пояснил солдат и добавил, что нам
* Прозвище американских солдат, образованное по первым бук¬
вам слов Goverment Issue — GI.
73

не следует вступать в разговор с местными жителями
без крайней на то необходимости.
— А если мне потребуется спросить, где туалет? —
осведомился Куки.
— Для меня без разницы, если вы и нальете в штаны,
мистер,— ответствовал солдат.— Сначала заполните вот
эту графу.
В графе значилось время возвращения через кон¬
трольно-пропускной пункт. Я указал полночь.
— Что-нибудь еще?
— Все, приятель. Будьте повежливее с фрицами.
Восточногерманский полицейский на другой стороне
переезда зевнул и взмахом руки пригласил ехать к нему.
Зигзагом, через проходы в барьерах, я добрался до
него и остановил машину. Фопо предложил заполнить
таможенную декларацию. Мы солгали, написав, что у нас
лишь сотня долларов да пятьсот марок ФРГ. Затем
последовала проверка паспортов. Сзади нас никто не
подпирал, так что фопо никуда не спешил.
— Вы — бизнесмен^— отметил он, пролистывая мой
паспорт.
-	Да-
— И каким же бизнесом вы занимаетесь?
— Ресторанным.
— А, ресторанным.
Наверное, он нашел в паспорте еще что-то интерес¬
ное, но в конце концов закрыл его и сунул в окошечко
за спиной, чтобы кто-то еще узнал, какого я роста и
веса, какие у меня глаза и волосы и в скольких странах
я побывал за последние несколько лет.
Затем пришла очередь Бейкера.
— Герр Кук Бейкер? — спросил фопо.
-	Да.
— Довольно-таки странное сочетание ♦.
— Вы не первый, кто обратил на это внимание.
— Вы — сотрудник информационной службы?
-	Да.
— В чем состоит ваша работа, герр Бейкер?
— Мы несем людям дозированную истину.
Фопо нахмурился. Невысокого роста, гибкий, он
чем-то напоминал терьера, готового броситься на до¬
бычу.
— Вы пропагандист?
♦ Соос (кук)—повар, baker (бейкер)—пекарь (англ.).
74

— Если я и пропагандирую, то самое необходимое —
мыло, дезодоранты, лосьоны. Только предметы обихода.
На правительство я не работаю.
Немец просмотрел еще несколько страниц паспорта
и решил., что нет нужды отдавать его в окошко. Тут же
он получил назад мой паспорт и перешел к священ¬
нодействию. Вдавил резиновый штамп в пропитанную
чернилами подушечку, внимательно осмотрел его, а за¬
тем плотно прижал к каждому из паспортов. Убедился
в четкости отпечатков, мельком глянул на мое водитель¬
ское удостоверение и договор об аренде «Мерседеса»
и пододвинул к нам все документы. Мы сели в машину
и по Фридрихштрассе покатили к Унтер-ден-Линден.
Ехал я медленно. Восточный Берлин показался мне
еще более обшарпанным, чем я его помнил, машин
было мало, а пешеходы шли так, будто выполняли
чей-то приказ, а не прогуливались перед сном. На лицах
лежал отпечаток суровости, никто не улыбался, даже
разговаривая друг с другом. Хотя, с другой стороны,
я мог бы пересчитать по пальцам столицы, на бульварах
которых в те дни гуляли улыбающиеся люди.
— Что произойдет, если мы не вернемся к полу¬
ночи? — спросил я Куки.
— Ничего. Они лишь пометили наши паспорта, и
теперь, если ими захочет воспользоваться кто-то дру¬
гой, они их . задержат. Что же касается - нашего пись¬
менного обещания вернуться к полуночи, это простая
формальность. Никому нет дела, сколько времени мы
проведем в Восточном Берлине.
Мы свернули на Унтер-ден-Линден.
— Проезжай через площадь Маркса — Энгельса,—
Куки взял на себя функции штурмана.— Потом прямо
по Сталиналле... ах да, они же переименовали ее в
Карл-Марксалле, а потом я скажу, где повернуть налево.
— Похоже, ты тут уже бывал,— заметил я.
— Нет. Спросил у коридорного в «Хилтоне». Ко¬
ридорные знают все. Он сказал, что это дыра.
— Другого я и не жду.
— Что тебе обо всем этом известно?
Я закурил.
— Достоверной информации у меня нет. Я знаю,
лишь то, что мне говорят. Сегодня я познакомился
с Уитерби, и он обещал отвезти меня к Падильо, при¬
совокупив, что тот попал в передрягу. После разго¬
вора с Уитерби я столкнулся с Маасом, этой таинст-
75

пенной личностью, Маас утверждал, что работодатели
Падильо решили им пожертвовать — обменять его на
двух изменников из Управления национальной безо¬
пасности. За пять тысяч долларов Маас соглашался
вывести Падильо из Восточного Берлина через тоннель.
Почему-то он уверен, что Падильо клюнет на это пред¬
ложение. Он хотел получить^ половину денег вперед,
но я отказал, а потом позвонил тебе, чтобы ты привез
требуемую сумму. Вот, пожалуй, и все, если не считать
Бурмсера и его помощника с белозубой улыбкой.
— Хочу уточнить.
— Валяй.
— Маас предлагает вам выгодное дело, если тоннель
действительно существует.
— О чем ты?
— С этой стороны в домах практически нет неза-
колоченных подъездов, от которых можно быстро до¬
бежать до Стены. Но жители Западного Берлина берут
две с половиной тысячи баксов за то, что откроют вам
подъезд, в который вы и вбежите, преодолев Стену.
Иначе вас пристрелят.
Есть люди, которые готовы заработать на всем, будь
то война или голод, пожар или желание ощущать себя
человеком.
Многоквартирные дома, мимо которых мы проез¬
жали, строились в спешном порядке в 1948 году. Шту¬
катурка местами осыпалась, обнажив красные кирпи¬
чные раны. Балконы наклонились, а где-то провисли,
грозя скорым обвалом.
— Ты еще можешь вернуться,— предложил я.
— Только вперед,— возразил Куки.— Ты знаешь,
сколько народу переходило в Западный Берлин до
того, как возвели Стену?
— Примерно тысяча в день.
— То есть тридцать тысяч в месяц. В основном
рабочие, но хватало и инженеров, врачей, ученых, раз¬
личных специалистов. В ГДР зрело недовольство.
— Естественно.
— Перебежчики честили республику рабочих и кре¬
стьян на все лады. Ульбрихт слетал в Москву и убедил
Хрущева закрыть границу. ГДР больше не могла терпеть
’такого унижения. Запад вел счет перебежчикам, и с
каждой новой тысячей в газетах появлялись аршин¬
ные заголовки. Так что одним жарким августовским
днем Ульбрихт вернулся из Москвы и отдал соответ¬
76

ствующий приказ. Поначалу появилась лишь колючая
проволока. Затем начали сооружать Стену — из метро¬
вых бетонных кубов. Когда этого оказалось недо¬
статочно, высоту нарастили шлакоблоками. Один из
моих знакомых, он работает в «Лоун стар цемент»,
осмотрел Стену и сказал, что сделана она отврати¬
тельно, с профессиональной точки зрения.
— А что мог предпринять Бонн?
— Поверни налево. Они могли предугадать появле¬
ние Стены. У них отвратительная разведка, но ведь, не
хуже, чем у нас или англичан. Все-таки нужно время,
чтобы отлить бетонные трубы, подвезти цемент. Кто-то
мог и прознать о том, что задумали «красные». Очень
уж сложно провести подготовку к возведению двадца¬
тисемимильной стены в центре большого города, не
допустив при этом утечки информации. Если б на За¬
паде прознали, что их ждет, они бы открыли огонь
из всех пропагандистских орудий. Англичане, амери¬
канцы и французы могли бы направить русским ноты
протеста. В Западном Берлине работали шестьдесят
тысяч немцев из Восточного Берлина. Кто-то из них
мог бы и остаться. Черт, да многое можно было сде¬
лать.	ч
— То есть Западу не хватило хорошего организа¬
тора пропагандистской кампании.
Куки усмехнулся.
— Возможно. Во всяком случае, Восток тут не упу¬
стил своего. Особенно отличилось гэдээровское Обще¬
ство дружбы с другими странами. Наступление велось
в трех направлениях. Во-первых, много говорилось о
тех «изощренных и нечестных методах», которыми за¬
влекают на Запад врачей, инженеров и всех прочих.
Хотя метод был один — высокая зарплата.
Во-вторых, те, кто жил в Восточном Берлине и ра¬
ботал в Западном, получал по четыре марки ГДР за
каждую марку ФРГ. То есть любой мог наняться в
Западном Берлине на самую неквалифицированную
работу и получать при этом больше специалиста с
университетским дипломом, пащущего на Востоке. Об¬
щество дружбы нещадно^ ругало подобное неравно¬
правие.
И в-третьих, много шума вызывала контрабанда.
Восточные газеты вещали, что Стена поможет оста¬
новить «незаконный экспорт» оптики, фарфора, тканей
и тому подобного. Утверждалось, что ГДР теряет от
77

контрабанды тридцать пять миллионов марок в год.
— Наверное, ты прав в том, что Западу не стоило
бравировать тысячами перебежчиков.
— Я бы и сам не смог устоять перед таким иску¬
шением.
— Конечно, жалко пренебречь таким козырем, осо¬
бенно если твердить при этом об объединении. Но это
уже чисто академический вопрос. И если ты готов
выслушать фирменное предсказание Маккоркла, я готов
изречь оное.
— Какое же?
— Эта Стена не рухнет, по крайней мере при
нашей жизни.
— Тут я с тобой спорить не стану. Мы почти
приехали. Поверни налево.
Я повернул на темную, мрачную улицу, название
которой прочесть мне не удалось, да я и не стре¬
мился к этому. Проехав квартал, мы увидели кафе
«Будапешт», занимавшее первый этаж трехэтажного
углового дома. В неоновой вывеске, тянущейся вдоль
фронтона, перегорела половина ламп. Дом явно построи¬
ли до войны, а потом лишь подновляли, не уделяя
особого внимания подбору краски. Место для парков¬
ки я нашел без труда. Мы вылезли из кабины и пошли
к входу, врезанному в угол здания.
Куки толкнул тяжелую деревянную дверь, и мы сту¬
пили в зал, просторную комнату длиной в шестьдесят
и шириной в тридцать пять футов. С высоким потол¬
ком й эстрадой в дальнем конце. Джаз-оркестр из
четырех человек наигрывал какой-то блюз, кажется
«Счастливые дни вернулись вновь», несколько пар кру¬
жились на танцплощадке размером двенадцать на две¬
надцать футов. Одну из пар составляли две девушки.
Вдоль двух стен тянулись кабинки, бар располагался
рядом с входом. Наплыва посетителей не чувствовалось,
три кабинки из каждых четырех пустовали. Снимать
плащи мы не стали.
— Давай сядем за стол,— предложил я.
Мы выбрали кабинку неподалеку от двери.
— Который час?
— Без пяти десять.
— Выпьем, пожалуй, водки. Ничего лучше мы тут
не найдем.
Подошла официантка, и* мы заказали две рюмки
водки. Если мы и привлекали внимание, то не более,
78

чем блоха в собачьей шерсти. Вернулась официантка,
поставила перед нами по полной рюмке, подождала,
пока мы расплатимся. Куки дал ей западногерман-
скйе марки и отказался от сдачи. Она не улыбнулась.
Не поблагодарила. Отошла и устало остановилась у
свободной кабинки, благо их хватало, разглядывая свои
ногти. Потом начала кусать один из них.
Куки пригубил рюмку и улыбнулся.
— Могло быть и хуже.
Я последовал его примеру. В достоинствах водки
я не разбирался. Мог оценить только крепость. В этой,
похоже, содержался высокий процент спирта.
— Что нам теперь делать? — поинтересовался
Куки.
— Ждать.
— А если ничего не произойдет?
— Вернемся в «Хилтон», вызовем полицию и будем
объяснять, каким образом в моем номере оказался
покойник. Ты что-нибудь придумаешь.
Мы даже не успели допить водку. Ровно в десять
открылась дверь и в кафе вошла девушка. В темно¬
зеленом, перетянутом поясом кожаном пальто и чер¬
ных сапогах на высоком каблуке. С длинными чер¬
ными волосами, подстриженными «под пажа». Она пря¬
миком направилась к нашему столику и села"
— Закажите мне бокал вина,— сказала она по-
немецки.
Я подал знак официантке, а когда она дотащилась
до нашей кабинки, заказал бокал вина.
— Где Уитерби? — спросила девушка.
— Убит. Застрелен.
На подобное известие люди реагируют по-раз¬
ному. Одни ахают и начинают повторять «нет» снова
и снова, как будто отрицание случившегося может
что-либо изменить. Вторые выбирают более театраль¬
ный вариант. Лица бледнеют, глаза округляются, они
начинают кусать костяшки пальцев, прежде чем сор¬
ваться на крик или рыдания. Третьи на мгновение
умирают сами. К последним относилась и эта девушка.
Она замерла, кажется, даже перестала дышать. Ка¬
кое-то время напоминала статую, а потом закрыла гла¬
за и выдохнула: «Где?»
В английском языке «где» и «куда» передаются
одним словом, поэтому поначалу я неправильно истол¬
ковал ее вопрос и чуть не ответил: «В спину». Но
79

вовремя сориентировался и вслух произнес то, что и
требовалось: «В Западном Берлине, в «Хилтоне».
Официантка принесла вино, и девушка решила пов¬
ременить со следующим вопросом. Вновь расплатился
Куки, добавив чаевых, но и на этот раз не услышал
ни слова благодарности.
— Как вас зовут? — я перехватил инициативу.
— Марта. Он должен был приехать на машине.
— Кто?
— Уитерби.
— У меня есть машина.
— Вы — Маккоркл?
Я кивнул.
— Это Бейкер, Марта.— Куки ослепительно улыб¬
нулся, как и любой другой девушке. Его знания не¬
мецкого не позволяли активно участвовать в разго¬
воре.
— Падильо ничего не говорил о втором мужчине.
— Он —друг.
Марта глянула на часы.
’	— Уитерби... что-нибудь сказал перед смертью? —
Похоже, она уже взяла себя в руки.
— Нет.
— Какая у вас машина?
— Черный новый «Мерседес». Стоит у тротуара на
другой стороне улицы.
— Допейте то, что осталось в рюмках,— скомандо¬
вала она.— Скажите что-нибудь смешное. Посмейтесь
и уходите. Перед тем как уйти, пожмите мне руку.
Он не говорит по-немецки?
— Нет.
— Передайте ему мои слова.
Я передал.
— Сядьте в машину и заведите двигатель. Я после¬
дую за вами через минуту-другую.
Я повернулся к Куки и хлопнул его по плечу.
— Когда я закончу фразу, давай поглядим, насколь¬
ко громко ты можешь смеяться. Хорошо? Так что
можешь начинать.
Куки засмеялся. Девушка присоединилась к нему,
за ней — я. Мы пожали ей руку, попрощались и дви¬
нулись к двери. Девушка осталась за столом.
Заметно похолодало, и я поднял воротник плаща.
Мы поспешили к «Мерседесу». Но едва ступили на
мостовую, как взревел двигатель другого автомобиля,
80

стоящего у тротуара чуть впереди. Зажглись мощные
фары, автомобиль рванул с места, быстро приближаясь
к нам. Я дернул Куки за руку. Большой черный авто¬
мобиль более всего напоминал послевоенный «Паккард».
Мы едва успели отскочить обратно на тротуар, чтобы
разминуться с ним. Мне показалось, что два чело¬
века сидели на переднем сиденье и один — на зад¬
нем. Двое, что сидели впереди, даже не взглянули
на нас. Задняя дверца распахнулась, из кабины вы¬
валился человек, покатился по мостовой и замер на
спине у бордюрного камня.
Раскрытые глаза, свалявшиеся от грязи длинные чер¬
ные волосы. Лишь белозубая улыбка осталась прежней.
Все зубы были на месте, но самой улыбке недоставало
веселья. Билл-Вильгельм лежал у наших ног, автомо¬
биль набирал скорость, а человек на заднем сиденье
пытался закрыть дверцу.
— Пошли,— я потянул Куки к «Мерседесу».
Завел двигатель и трижды нажал на клаксон. Марта,
похоже, все поняла, потому что тут же распахнулась
дверь кафе и она побежала к «Мерседесу». Я вклю¬
чил и погасил фары. Увидев тело, она чуть сбавила
ход, но лишь на секунду-две. Заднюю дверцу я открыл
заранее, и наша машина уже тронулась с места, когда
Марта захлопнула ее.
— Что случилось?
— Нам подбросили американского агента. Куда
ехать?
— Пока прямо. На втором перекрестке налево. Мне
показалось, он мертв.
— Так оно и есть. Как Падильо?
— Час назад был в полном порядке.
— Для Берлина это большой срок.
— Куда мы едем? — спросил Куки.
— Я лишь выполняю команды.
— За нами следят,— подала голос Марта.	'
В зеркале заднего обзора я увидел свет фар.
— Сейчас мы все уладим,— пообещал я девушке.—
Куки, ты, кажется, хвалился меткостью.
— Стрелять я умею.
— Сможешь попасть в колесо?
— С тридцати футов — без труда.
— Годится. Сейчас я на скорости сверну за угол
и тут же резко тормозну. Выпрыгивай из машины и
показывай свое мастерство.
6 Росс Томас	81

Я резко нажал на педаль газа, «Мерседес» бук¬
вально прыгнул вперед, а я уже выворачивал руль под
протестующий визг шин. Тут же тормознул, Куки
распахнул дверцу и метнулся к углу, сжимая в руке
револьвер. Прислонился плечом к стене. Наши пресле¬
дователи попытались завернуть, практически не снижая
скорости. Чувствовалось, что водитель знает, как пользо¬
ваться тормозами и коробкой передач. Куки тщательно
прицелился и выстрелил дважды. Правые задняя и пе- ,
редняя шины взорвались одномоментно. Автомобиль
бросило к бордюрному камню. Я видел, как водитель
изо всех сил пытается его выровнять. Но чуда не
произошло. Они перевалили через бордюрный камень
и врезались в дом. К тому времени Куки уже сидел
в кабине плавно набиравшего скорость «Мерседеса».
Я мог и не спешить. Куки достал фляжку и глот¬
нул виски. Предложил девушке на заднем сиденье
составить ему компанию, но та отказалась.
— Куда теперь?—спросил я.
— Придется ехать переулками. У них есть рации.
— Куда теперь? — нетерпеливо повторил я.
— Налево.
Я вывернул руль, и «Мерседес» по крутой дуге
обогнул еще один угол. Я уже понятия не имел, где
мы находимся.
— А сейчас?
— Через три квартала направо.
Я придавил педаль тормоза, чтобы проверить,
в порядке ли тормоза, на случай, если нам понадо¬
бится резко поворачивать.
— Слушай, а зачем они подбросили его нам? —
спросил я Куки.
— Помощника Бурмсера?
Я кивнул.
— Может, они думали, что он — наш друг.
— Надеюсь, они ошибались.
ГЛАВА 11
Пока мы петляли по улицам Восточного Берлина,
с губ Марты срывалось лишь «направо», «налево», «впе¬
ред». Пешеходов и машин становилось все меньше.
Жилые дома уступили место промышленным сооруже¬
ниям.
82

— Мы в районе Лихтенберг,— пояснила Марта.—
Осталось немного. Направо.
Я повернул направо и проехал полквартала.
— Сюда. В этот проезд.
Проезд разделял два пятиэтажных здания, уцелев¬
ших при бомбардировках Берлина во время войны.
Две машины в нем не разъехались бы, но для одного
«Мерседеса» ширины хватило. Я осторожно подал ма¬
шину вперед, выключив фары, оставив лишь габарит¬
ные огни.
— За домами будет гараж. Вы можете поставить
туда машину.
— Справа или слева?
— Слева.
Проезд окончился кирпичной стеной, но между ней
и домом притулился гараж со сдвижными воротами.
Я нажал на педаль тормоза, и Марта вылезла из кабины.
— Помоги ей, Куки.
Девушка протянула Куки ключ, тот открыл замок
и откатил створку ворот. Я загнал «Мерседес» в гараж,
заглушил двигатель, погасил фонари. В гараже стояла
еще одна машина — довольно-таки новый «Ситроен
1-19». То ли темно-зеленый, то ли черный, темнота
мешала точно определить цвет.
— Сюда,— прошептала Марта. Открыла дверь, ве¬
дущую из гаража в здание.— В войну здесь шили фор¬
му, но русские вывезли все оборудование. Потом здесь
разместили ночлежку, затем какое-то предприятие.
Сейчас дом пустует. Новые хозяева появятся только
в следующем месяце.— Она раскрыла сумочку и доста¬
ла фонарь-карандаш.— Нам наверх. На пятый этаж.—
Мы двинулись по ступеням, держась за перила. Когда
мы преодолели последний пролет, я уже тяжело ды¬
шал. Лестница оканчивалась маленькой площадкой и
большой дверью. Марта постучала, и дверь тут же
открылась. В проеме стоял Падильо с сигаретой в
одной руке и пистолетом — в другой. Девушка протисну¬
лась мимо него.
— У нас неприятности.
Падильо словно и не услышал ее.
— Привет, Мак,— поздоровался он.
— Уитерби мертв,— пояснил я.— Куки решил
сопровождать меня.
— Привет, Кук.— Падильо никогда не называл его
Куки.
6*
83

— Майк, не мог бы ты направить эту штуку в
другую сторону? — подал голос Куки.
Падильо улыбнулся и засунул пистолет за пояс брюк.
Мы вошли в просторное помещение не менее се¬
мидесяти пяти футов длиной и никак не уже тридцати
пяти футов. Свисавшие на проводах с двенадцати¬
футового потолка две шестидесятиваттные лампочки
едва разгоняли темноту. Окна закрывал рубероид. В од¬
ном конце комнаты находились раковина и двухкон¬
форочная электрическая плитка. На низкой скамье
у раковины стояли деревянный ящик с консервами,
тарелки и чашки. Длинный некрашеный деревянный
стол и табуретки благоразумно поставили под одну
из ламп. У стены рядом с дверью выстроились рядком
шесть кроватей, застеленных серыми одеялами. Один
угол занимало странное, похожее на шкаф сооружение.
— Сортир,— пояснил Падильо.— Давайте прися¬
дем.— Мы расположились за столом.— Что ты ку¬
ришь?
— «Пэл мэлл»,— ответил я.
— Мои кончились еще вчера. Хотите выпить?
— Пожалуй, да.
— Марта,— позвал Падильо.
Наша проводница уже сняла кожаное зеленое паль¬
то, оставшись в юбке и цветастой блузе. Последняя
не скрывала достоинств фигуры девушки. Она при¬
несла бутылку «Столичной». Разлила водку в стаканы
для воды.
Мы выпили. Без тоста.
— Уитерби,— напомнил Падильо.— Что случилось?
— Мы сидели в моем номере, в «Хилтоне». Он
постучал в дверь, переступил порог, рухнул и умер
на ковре. Его застрелили. В спину.
Губы Падильо превратились в узкую полоску, паль¬
цы барабанили по столу.
— О Господи.
Я снова налил себе водки. Спросил:
— Что привело нас в Восточный Берлин?
— Среди моих начальников нашелся один умник.
Решил обменять меня на двоих изменников из УНБ.
Хотя задание я получил другое: вывезти их из Восточно¬
го Берлина в Западный. Приказа никто не отменял, так
что я намеревался его выполнить. Уитерби мне по¬
могал. Теперь, после его смерти, придется отказаться
от первоначального замысла.
84

— Сколько тебе нужно людей? — поинтересовался
Куки.
— Четверо.
— Уитерби, Мак, ты... Получается только трое.
— Должен подойти еще один парень, Макс.
— Со мной будет аккурат четверо,— гнул свое
Куки.
— Ты нарываешься на неприятности, Кук.
Куки улыбнулся.
— А куда мне деваться? Едва ли мы сможем вер¬
нуться через КПП «Чарли». Когда мы вышли из кафе,
к нашим ногам из большого черного автомобиля выб¬
росили покойника. Насколько мне известно, он работал
в твоей конторе. За нами следили, и мне пришлось
прострелить- шины другого черного автомобиля. Так что,
как говаривают наши русские друзья, семь бед — один
ответ.
— Куки ловко управляется с оружием,— вставил
я.— Покажи ему.
Падильо задумчиво посмотрел на Куки.
— Валяй, Кук.
Куки встал.
— Посчитай мне, Мак.
Вновь я начал считать тысячами.
Куки опустил плечо, крутанул бедром, и револьвер
оказался в его руке.
— Здорово у тебя получается,— признал Падильо.—
Что у тебя за кобура? Бернс — Мартин?
Куки кивнул и убрал револьвер.
— То, что я задумал, нужно делать на трезвую
голову,— продолжил Падильо.— Или почти трезвую.
Для тебя это трудно.
— Трудно,— кивнул Куки,— но я выдержу.
— Ты еще не знаешь, что от тебя потребуется.
— Послушай, или ты берешь меня в команду, или.
нет. Я понял, что тебе нужны люди, и вызвался доб¬
ровольцем. А теперь ты, похоже, пытаешься указать
мне на дверь.
— Я лишь хочу дать понять, что не сможешь пе¬
редумать в последнюю минуту, придя к выводу, что
связался с дурной компанией. И если что-то произой¬
дет и наша операция плохо кончится, помни, пожа¬
луйста, что тебя никто не тянул за уши. Я никак
не возьму в толк, зачем тебе это надо. Или тебя уго¬
ворил Мак?

85

— еНикто меня не уговаривал. Я подумал, что у тебя
неприятности и тебе, возможно, нужна помощь.
— Я знаЬал многих парней, у которых возникали
такого рода неприятности, но лишь считанным я выз¬
вался бы помочь, рискуя получить за это пулю. Я не
вхожу в число твоих близких друзей, Кук. Да и Мак,
если что-то не изменилось в самое последнее время,
тоже.
Я махнул рукой.
— Скажи ему, что ты задумал, Майк. Может, он
и откажется.
Падильо глотнул водки, пристально глядя на Куки.
— После того как я ему скажу, обратного хода
не будет. Так как, Куки?
— Я уже все сказал,— на его губах мелькнула
улыбка.— Считай меня добровольцем.
— Ладно,— подвел черту Падильо.— Ты в нашей
команде.
— И еще,— я повернулся к Падильо.— Я опять
столкнулся с нашим толстобрюхим приятелем Маасом.
Он заявил, что приезжал в Бонн ради того, чтобы
продать тебе подробности обмена этих изменников из
УНБ.
— Он рассказал много интересного?
— Более чем достаточно. К тому же он может
вывести нас из Восточного Берлина. Знает тоннель
под Стеной. За это он желает получить пять тысяч
долларов. Поэтому, собственно, Куки и оказался со
мной. Привез мне пять тысяч из Бонна.
— Ты знаешь, как связаться с ним?
— Он оставил телефонный номер. Но, раз он знает
об этом обмене, сколько еще людей в курсе собы¬
тии... А как ты разгадал этот ребус?
Падильо закурил новую сигарету.
— Слишком уж они улыбались, поручая мне это
дело. Речь, мол, идет о пустячке. «Почему бы тебе
не заглянуть в Восточный Берлин и не подобрать этих
двоих,, от которых уже устали русские?» Это не мой
профиль, поэтому я начал наводить справки через
Уитерби и его коллег. Они скоро выяснили, что оппо¬
зиция ожидает пополнения своего зоопарка: тайного
агента, существование которых отрицают Штаты. И все
стало на свои места: парочку из УНБ задумали об¬
менять на меня.
— Маас назвал тебя амортизированным агентом.
86

Они могут списать тебя, не понеся при этом никакого
ущерба.
Падильо кивнул.
— После Пауэрса * в пасть Советам не попадало
ни одного лакомого кусочка. А тут они смогут устроить
полномасштабный показательный процесс, разобла¬
чающий происки империалистов. Наши ребята хотели
без лишнего шума вернуть эту пару засранцев, вот
они и предложили меня, не самую крупную рыбу, но
активно действующего агента.
Падильо рассказал нам, что попал в Восточный
Берлин по чужому паспорту после того, как прилетел
из Франкфурта в Гамбург, а оттуда в Темпельхоф.
Я доложил о встречах с лейтенантом Венцелем и
Маасом, о визите в салун Бурмсера и Хэтчера, раз¬
говорах с Биллом-Вильгельмом, Маасом, Уитерби.
Во рту у меня пересохло, начал урчать живот.
— Я проголодался,— сказал я.
Марта поднялась с табуретки.
— Я что-нибудь приготовлю. Придется обойтись
консервами.— Она отошла к плите и начала откры-;
вать банки.
— Не слишком она разговорчива,— отметил я.
— Думаю, ей сейчас не до разговоров,— ответил
Падильо.— С Уитерби ее связывала не только работа.—
Он быстро встал и подошел к ней. с
Что-то начал ей говорить, но так тихо, что до нас
не долетало ни слова. В ответ на его слова девуш¬
ка решительно покачала головой. Падильо похлопал
ее по плечу и вернулся к нам.
— Она остается с нами. Это очень кстати. С вами
двумя и Максом мы, возможно, сможем выполнить
намеченное.
— А что ты наметил? — спросил Куки.
— Дневной налет. Похищение двух изменников
УНБ,— и поочередно посмотрел на нас. Брови его
вопросительно поднялись. Он широко улыбался.
Я вздохнул.
— Почему бы и нет.
Куки облизал губы.
— Что скажешь, Кук? — полюбопытствовал Па¬
дильо.
— Мне представляется, предложение интересное.
ц Летчик самолета-шпиона, сбитого над территорией СССР.
87

— А что будет после того, как мы похитим эту
парочку? — спросил я.
— Переправим их через Стену. Тем самым я вы¬
полню их задание. Теперь уже последнее. Больше они
ко мне не сунутся. И я смогу все свое время уделять
салуну.
Падильо вновь приложился к стакану.
— Главная причина, по которой Советы не стали
рекламировать очередных изменников,— их активный
гомосексуализм. По крайней мере, такое объяснение
дал мне Бурмсер. Если б их показали по телевидению или
выпустили на пресс-конференцию для западных жур¬
налистов, Москва могла бы превратиться в мекку для
«голубых». Эти парни и не думали скрывать или
прекращать свои отношения. Они стали бы всеобщим
посмешищем, а заодно смеялись бы и над русскими.
Поэтому КГБ и предложил этот обмен: меня на двух
перебежчиков. Роль посредника выполняет Бурмсер.
От него требовалось подобрать подходящую канди¬
датуру, и он остановил свой выбор на мне, потому
что, если я исчезну одним теплым весенним днем, никто
не заплачет, ни один конгрессмен не станет выяснять,
куда подевался его драгоценный избиратель. Мак,
возможно, напьется, но не более того. Й все затих¬
нет до тех пор, пока не заговорят пропагандистские
барабаны Москвы. И Советы покажут всему миру
тайного американского агента, которого, по утверж¬
дению Вашингтона, и быть не может.
— А каким образом эти перебежчики смогут снять
тебя с крючка?
— Просто. Их измена все еще секрет, который хра¬
нят и русские, и американцы. Я перетащу их через
Стену, сдам руководству и пригрожу, что эта история
станет достоянием общественности, если меня не оста¬
вят в покое.
Марта молча поставила перед каждым из нас по
тарелке супа. Принесла нарезанные хлеб и сыр.
— Ты не поешь с нами? — спросил Падильо.
— Я не голодна,— ответила она.— Поем потом.
— Я рассказал им о твоих отношениях с Уитерби.
Она кивнула.
Я раскрыл было рот, чтобы выразить сочувствие,
но вовремя понял, что слова тут не помогут. Й начал
есть суп.
— И где ты собираешься их похитить? — спросил
88

Куки. Его лоб блестел от пота, руки чуть дрожали.
— Лучше выпей, Куки,— посоветовал я.
Он кивнул, налил себе стакан водки, отхлебнул.
— Если их доставят по воздуху, то в Шенефельд,
скорее всего на военном Ту-104. Макс пытается это
выяснить. Охрана меня не волнует. Если они будут
действовать как обычно, те, кто привезет их в аэро¬
порт, тут же улетят в Москву. Так как это совместный
проект, ГДР и Советов, нашу парочку повезут в Ми¬
нистерство государственной безопасности на Нормен-
штрассе.
— Не в советское посольство? — удивился Куки.
— Нет. Во-первых, посольство под постоянным наб¬
людением, во-вторых, восточные немцы хотят быть при
деле.
Падильо расстелил на столе карту Берлина.
— Из аэропорта они поедут на север, вот этим
маршрутом. А на этом перекрестке мы их перехватим.
Ничего особенного, простенькое дневное нападение в
чикагском стиле. Одну машину, твою,— он посмотрел
на меня,— мы поставим здесь,— он указал переулок.—
Их машина будет ехать на север, то есть вы окажетесь
слева от них на улице с односторонним движением.
Ваша задача — выехать на магистраль и столкнуться с
ними, но не слишком сильно, без жертв. Тут очень
важен временной расчет. Я буду следовать, за ними в
«Ситроене». И заблокирую им отступление. После
столкновения мы все выскакиваем из машин. Пере¬
таскиваем обоих педиков в «Ситроен». Одного са¬
жаем на переднее сиденье, второго — на заднее. И сма¬
тываемся. Предварительно лишив их радио. Им потре¬
буется несколько минут, чтобы добраться от этого
места к ближайшему телефону. К тому времени, как
они поднимут тревогу, мы уже вернемся сюда.
— Ты говоришь «вы»,— отметил я.— Хочешь, чтобы
«Мерседес» вел я?
— Ты или Макс.
— Как я узнаю, что пора перегораживать ма¬
гистраль?
— У меня есть две портативные рации. Я подам
сигнал. Кук поедет со мной. Макс — с тобой.
Куки отодвинул тарелку и вновь наполнил стакан.
— Тебе не кажется, что они уже ищут- нас? Не
забывай, они засекли нас у кафе.
— Пусть так. Но они знают, что мы в Восточном
’	89

Берлине, практически у них в руках, поэтому у них
наверняка притупится бдительность. Кроме того, это
единственный шанс перехватить этих парней из УНБ
в чистом поле. Едва ли будет проще выковыривать
их из здания МНБ. Не думаю, что такое нам по
силам.
Мы услышали, как пятью этажами ниже хлопнула
дверь.
— Должно быть, Макс.— Мы подождали, пока шаги
приблизятся к двери. Стук. Пауза. Три быстрых удара.
Падильо подкрался к стене у двери.— Макс?
— 1а *.
Падильо отпер дверь, открыл, чтобы впустить вы¬
сокого сутуловатого мужчину, лет под тридцать, в ро¬
говых очках на могучем, свернутом на сторону носу.
Взгляд синих глаз пробежался по мне, потом по Куки.
Он был в плаще цвета морской волны и серой широко¬
полой шляпе. Пожал руку Падильо, который представил
его как Макса Фесса. Мы обменялись рукопожатием,
и он отошел к Марте, мывшей посуду, обнял ее за
плечи.
— Мне очень жаль,— проговорил он по-немецки.—
Действительно, жаль. Хороший был человек.
Она чуть улыбнулась, кивнула и вновь занялась по¬
судой.
— Ты уже слышал? — спросил Падильо.
Макс пожал плечами.
— По западному радио. Полиция разыскивает не¬
коего герра Маккоркла. В последний раз его видели
на КПП на Фридрихштрассе. Вместе с герром Бейкером.
Более ничего. Уитерби назвали британским бизнесме¬
ном.— Его брови взлетели вверх, он улыбнулся.— Пола¬
гаю, они не погрешили против истины.
— Что ты узнал? — поинтересовался Падильо.
— Они прилетают завтра в полдень. Их встретит
машина — чешская «Татра». Их передадут одному сот¬
руднику КГБ и двум — МНБ. Они поедут в мини¬
стерство на Норменштрассе. Я не упомянул шофера.
— Во сколько тебе все это обошлось?
— Дорого. Пятьсот западногерманских марок.
— Возьми.— Падильо вытащил из кармана толстую
пачку, отсчитал пять банкнот по сто марок каждая.
Макс сунул их в карман.
* Да (нем.).
90

— Я отвезу Марту домой. У нее сегодня тяже¬
лый день.
Падильо кивнул, и Макс помог девушке надеть зе¬
леное кожаное пальто.
— Я вернусь в девять утра. И привезу Марту.—
Он кивнул нам всем, и они отбыли. Девушка с нами
не попрощалась.
— Давайте еще раз обговорим завтрашнюю опе¬
рацию.
Мы обговорили, но не один раз, а, наверное, десять.
К двум ночи мы уже валились с ног от усталости.
Я лег на кровать и мгновенно заснул. Снились мне
замки, которые не отпираются, двери, не желающие
открываться, и машины, не двигающиеся с места,
как бы сильно я ни давил на педаль газа.
ГЛАВА 12
Я проснулся от звука воды, льющейся в кастрю¬
льку. Падильо стоял у раковины. Потом поставил пол¬
ную кастрюльку на конфорку и включил плиту. Я взгля¬
нул на часы. Половина седьмого. Оставалось лишь га¬
дать, светит ли солнце или идет дождь, поскольку окна
чернели рубероидом. Впрочем, едва ли это имело ка¬
кое-то значение. Я поднялся, подошел к столу, сел.
Куки Спал на дальней кровати.
— На завтрак у нас растворимый кофе. И тушен¬
ка, если хочешь,— предложил Падильо.
— Могу и обойтись.—Я потянулся.
— Расскажи поподробнее о Маасе и его тоннеле.
— За пять тысяч баксов он готов провести нас
под землей. Куки привез деньги вчера вечером, как
я тебе и говорил. Вот карта,— из внутреннего кар¬
мана я извлек конверт и бросил на стол.
Падильо взял конверт, вытащил карту, развернул
ее, долго и внимательно изучал.
— Трудно сказать, где он находится. Телефон¬
ный номер у тебя?
Я кивнул.
Падильо прогулялся к плите, насыпал в две чаш¬
ки по ложке растворимого кофе, налил кипятка, по¬
мешал, принес обе чашки к столу.
— Хочешь сахара?
— Если есть.
91

Он передал мне упаковку с двумя кусочками, я со¬
рвал обертку, осторожно опустил сахар в кофе, раз¬
мешал ложкой.
— Если днем все пройдет нормально, через Стену
будем перебираться вечером.
— Вечером?
— В сумерках. Лучшее время, эффективность про¬
жекторов минимальная. Мы используем один из спо¬
собов, отработанных Уитерби. Марта все подготовит
в Западном секторе. Если этот вариант не пройдет,
придется, скорее всего, звонить Маасу. Его цена не
слишком высока, знаешь ли.
— И Куки того же мнения. Ты думаешь, дело
выгорит?
— Не знаю. Клянусь Богом, не знаю. Все это
обходится мне слишком дорого. Заменить Уитерби ой
как нелегко. Я никак не могу свыкнуться с мыслью,
что он мертв.
— Я знал его недостаточно хорошо, но по всему
чувствовалось, что он — мужчина самостоятельный,
привыкший принимать решения, ни на кого не огля¬
дываясь. Наверное, в какой-то момент он переступил
черту допустимого риска.
— А ты нет?
— Не хочу и думать об этом. А если задумаюсь,
то вернусь к кровати и улягусь, укрывшись с головой.
Даже не знаю, смогу ли я хоть чем-то тебе помочь.
Падильо взял у меня очередную сигарету.
— Сможешь. Возможно, я буду использовать тебя
и в дальнейшем. У тебя неплохие задатки.
— Вот уж нет. Это последнее дело Маккоркла.
Берлинский лис удаляется на заслуженный отдых.
Падильо усмехнулся и встал.
— Пора поднимать Кука.— Он прошел к дальней
кровати, потряс Куки за плечо. Тот перекатился на
живот и зажал голову руками.
— Одно утро,— простонал Куки.— Хоть одно утро
без похмелья.
— Выпей кофе,— крикнул я.— Возможно, вторая
чашка даже удержится у тебя в животе.
Куки проследовал в. сортир. Вернулся еще более
бледным. Наклонился над раковиной, плеснул воды
в лицо, затем плюхнулся на табуретку у стола. Падильо
поставил перед ним чашку кофе.
— Сахар?
92

— У меня есть свой.
Он достал фляжку, отвинтил крышку, жадно глотнул
виски. По его телу пробежала дрожь. Он запил спиртное
кофе. И расцвел прямо на глазах.
— Составишь мне компанию? — Куки протянул
фляжку Падильо.
— Спасибо, Кук, не хочу. Я редко пью раньше де¬
вяти.
Куки кивнул и добавил в кофе солидную порцию
виски.
— А теперь перейдем к делу,— скомандовал Па¬
дильо и расстелил перед нами карту Берлина.
Детали предстоящей операции мы уточняли до девя¬
ти утра, пока не услышали, как внизу хлопнула дверь.
Пришли Макс и Марта. Девушка провела ночь, опла¬
кивая Уитерби. Глаза ее покраснели, веки опухли. Они
тоже сели за стол.
— Мы несколько раз прошлись по всем этапам опе¬
рации. Проведем ее, как ты и предлагал,— Падильо гля¬
нул на Макса.— В Западный Берлин попытаемся перей¬
ти сегодня же. То есть Марте нужно незамедлительно
связаться с Куртом и его командой. Воспользуемся
вариантом номер три. В том же месте и в то же время,
как и уговаривались с Уитерби. Ты знаешь, о чем речь,
Марта?
- Да.
— Перейдя в Западный Берлин, оставайся там. Воз¬
вращаться нет нужды. Если что-то пойдет не так, мы
дадим тебе знать, какой вариант выберем в следующий
раз.
— На Запад вы переберетесь, в этом сомнений
нет. Мне пора.— Она посмотрела на нас, на каждом ее
взгляд задерживался на несколько мгновений.—
Удачи вам. Всем и каждому.— И ушла, высокая, краси¬
вая грустная девушка в подпоясанном зеленом кожаном
пальто, несущая на своих плечах груз потери. Я поду¬
мал, что Уитерби, гордился бы ее выдержкой.
— После столкновения мы не спеша вылезем из ма¬
шин,— продолжал Падильо.— Бежать не нужно. Кук и
я пойдем со стороны тротуара. Вы двое — со стороны
водителя. На обратном пути за руль «Ситроена» сядет
Макс. Нам понадобятся пистолеты. Помашем ими для
устрашения. Постарайтесь не выронить их из рук и не
жмите зря на спусковой крючок. Понятно?
Мы дружно кивнули.
93

— Кук и я сядем им на хвост в аэропорту. Рации
японские. Радиус действия — одна миля. Кук будет го¬
ворить по одной, Макс — по второй. Мы сблизимся с
ними в квартале, оканчивающемся переулком, в котором
вы будете их поджидать. Когда Кук даст вам сигнал,
выезжайте на магистраль. По скорости их автомобиля
вы сможете рассчитать и свою, гарантирующую столк¬
новение. Ясно?
Макс и я кивнули.
— Я думаю, все получится, если у них будет только
одна машина, рации будут работать, никто из вас не по¬
лучит при столкновении тяжелой травмы и они не пе¬
рехватят нас по пути сюда. Как видите, есть несколько
«если». Но, полагаю, их не слишком много. Уже десять.
Кук и я уедем в одиннадцать. Ты с Максом — в че¬
тверть первого. В половине первого мы должны вступить
в радиоконтакт, если рации работоспособны. Впрочем,
мы можем проверить их и сейчас.
Рации изготовили в Японии, но назвали валлийским
именем «Ллойд». Работали они отлично.
Падильо спустился на первый этаж.
— Вы меня слышите? — ясно и четко прозвучал из
динамика его голос.
— Все в порядке,— ответил Макс.— А меня
слышно?
Падильо подтвердил, что и у него нет проблем.
Мы подождали, пока он поднимется, а потом -выпи¬
ли водки. Говорить уже было не о чем, поэтому молчали,
курили, занятые своими мыслями, возможно, отгоняя
неприятные видения ближайшего будущего.
В одиннадцать Куки и Падильо уехали. Макс и я
перекинулись парой слов о погоде, обсудили новую
программу кабаре в Берлине, сравнили стоимость жизни
в Берлине и Бонне, обменялись мнениями о фильмах
прошлого и текущего репертуаров. Макс, оказался боль¬
шим поклонником кино. О том, что должно произойти
в половине первого, мы не упомянули. В двенадцать де¬
сять спустились вниз. Я передал Максу ключ от «Мер¬
седеса», получив взамен ключ от ворот. Отомкнул замок,
сдвинул створку. Макс задом выехал из гаража. Я за¬
крыл ворота, запер на замок. Сел рядом с Максом.
— Полиция, возможно, разыскивает эту машину,—
заметил Макс.
— Возможно,— согласился я.— Вы думаете, они
вернут ее в пункт проката?
94

Макс рассмеялся.
— Только не это.
— Что ж, придется покупать новый «Мерседес».
Макс вел машину очень осторожно. Мы выехали
из промышленного района Лихтенберг и начали петлять
по боковым улочкам.
— Мы почти на месте,— объявил Макс в двенадцать
двадцать восемь.— Следующий поворот направо. Скоро
мы их услышим.
Мы повернули направо, на улочку с односторонним
движением, на которой едва могли разъехаться две
машины. Макс остановил «Мерседес» в десяти футах от
угла.
— Они поедут по этой магистрали.— Он снял очки
и начал их протирать.
— Давайте поменяемся местами,— предложил я.
— Необходимости в этом нет.
— Все равно, давайте поменяемся. Глаза у меня зор¬
че ваших, да и мне чаще, чем вам, случалось попадать
в аварии. В молодости я участвовал в автогонках.
Макс улыбнулся.
— Честно говоря, я немного нервничаю. Если что-то
пойдет не так...
— Все будет нормально.— Оставалось лишь наде¬
яться, что моя уверенность не показалась ему наигран¬
ной.
Мы поменялись местами. Макс взял рацию. Полми¬
нуты спустя она заговорила.
— Мы отстаем от них на квартал. До вас четыре
минуты ходу.— Точно таким же голосом Куки переда¬
вал новости в эфир.— Они в черной «Татре». Трое на
заднем сиденье, трое — на переднем. Между нами две
машины. Их никто не сопровождает. Конец связи.
— Мы поняли,— ответил Макс.— Конец связи.
Мы ждали.
— Отстаем по-прежнему на квартал. Ходу три мину¬
ты. Остальное без изменений. Конец связи.
— Поняли. Конец связи.
Я крепко сжимал руль, чтобы прогнать дрожь из
рук. Макс вспотел, вытащил из кармана носовой платок,
протер очки.
— Две минуты. Мы сближаемся,— выплюнула ра¬
ция.— Конец связи.
Я завел двигатель. Вернее, попытался. Загудел стар¬
тер, но на этом все и кончилось.
95

Из рации донеслось:
— Полторы минуты. Мы сближаемся. Конец связи.
— Мы поняли,— голос Макса дрогнул.— Конец
связи.
Я вдавил педаль газа и выждал тридцать секунд.
Они тянулись как тридцать лет.
— Залило свечи,— пояснил я, изображая старшего
механика.
Повернул ключ зажигания, на этот раз двигатель
взревел.
— Одна минута, и мы идем следом. Конец связи,—
услышали мы.
— Понятно. Конец связи.
Я выудил пистолет из кармана плаща и положил
его на сиденье. Макс последовал моему примеру.
Мы переглянулись. Я усмехнулся и подмигнул. Макс
выдавил из себя улыбку. Наверное, она была поуве¬
ренней моей.
— Два с половиной квартала от вас, тридцать се¬
кунд, едут со скоростью пятьдесят миль. Дело за вами.
Удачи.
Я включил первую передачу и медленно двинулся
к углу. По магистрали пробегали редкие машины. Я со¬
считал до пяти и выехал из-за дома, чтобы видеть еду¬
щие слева автомобили. Мимо проскочил «Трабант».
«Татре» оставалось проехать еще полквартала. Чем-то
она напоминала мне «Крайслер» тридцать пятого года
выпуска. «Ситроен» находился от нее в тридцати футах.
Я начал медленно выдвигаться на магистраль, мимо
тротуара. Водитель «Татры» предупреждающе про¬
сигналил, и я нажал на педаль тормоза. Видя мою реак¬
цию, тормозить он не стал. Я выждал три секунды
и решил, что пора. Газанул, и «Мерседес» выкатился
наперерез «Татре». Шофер нажал на клаксон, попытал¬
ся уйти вправо и врезался в заднюю дверь и крыло
«Мерседеса». Нас протащило на пару ярдов.
— Не выставляйте пистолет напоказ и не спешите,—
напомнил я Максу.
Тот кивнул.
Мы вылезли из машины, огляделись, двинулись к
шоферу «Татры». Я заметил, как Кук и Падильо идут
вдоль тротуара. Из радиатора «Татры» вырывался пар.
Шофер, похоже, потерял сознание при ударе. Голова
его упала на руль. Один из мужчин на заднем сиденье
высунул голову в окно и что-то прокричал. Я подскочил
96

к дверце, распахнул ее и одновременно показал ему
пистолет.
—. Сидеть и не двигаться,— приказал я по-немецки.
И тут же перешел на английский: — Американец, вы¬
лезай!
Падильо тем временем открыл переднюю дверцу.
— Вылезай,— рявкнул он.
Я увидел «смит-вессон» Куки, направленный на второ¬
го мужчину на заднем сиденье.
С переднего сиденья вывалились двое. '
— Отведи его в машину,— Падильо указал Куки на
того, что вылез вторым.— А ты полезай обратно,— это
уже относилось к первому.— И положи руки на прибор¬
ный щиток.
Молодой парень, сидевший посередине на заднем си¬
денье, ступил на’ мостовую.
—1 Возьми его,— кивнул я Максу.
Тот схватил парня за рукав и поволок к «Ситроену»,
подгоняя пистолетом.
Падильо наклонился, дернул за какие-то провода,
наверное, выводил из строя рацию, захлопнул дверцу.
— Поехали,— бросил он мне.
Мы побежали к «Ситроену», залезли в кабину.
Я — на заднее сиденье, в компанию к Куки и одно¬
му из американцев, Падильо — на переднее, где сидели
Макс и второй американец. Мотор «Ситроена» уже ра¬
ботал. Машина набрала скорость и свернула за угол.
По слишком крутой дуге, потому что два колеса за¬
лезли на тротуар. Но Макс справился с управлением,
и двадцать футов ёпустя все четыре колеса катили по
мостовой.
— Спокойнее, Макс,— подал голос Падильо.— По¬
гони пока нет.
Оба американца молчали, еще не придя в себя после
аварии и похищения. Затем один из них, на переднем
сиденье, пдвернулся к Падильо.
— Могу я спросить, что это вы затеяли?
— Кто вы, Симмс или Бурчвуд?
— Симмс.
— Так вот, мистер Симмс. Мой пистолет в настоящий
момент направлен вам в живот. Я хочу, чтобы вы заткну¬
лись на ближайшие десять минут. Ни вопросов, ни
реплик. Это относится и к мистеру Бурчвуду на заднем
сиденье. Все ясно? Если да, кивните.
Симмс кивнул.
7 Росс Томас	^7

—А мистер Бурчвуд кивает? — осведомился Па¬
дильо.
— Кивает, кивает,— подтвердил Куки.
— Отлично. Раз в этом у нас полное взаимопони¬
мание, насладимся поездкой по городу.
ГЛАВА ЙЗ
Никто вроде бы не обращал внимания на наш «Ситро¬
ен», мчавшийся по улицам Восточного Берлина. Куки
непрерывно ерзал и курил сигарету за сигаретой, но
ствол его пистолета упирался в бок Бурчвуда. Я взглянул
на часы. Четыре минуты прошло с того мгновения,
как «Мерседес» перекрыл путь «Татре». Почти три из них
мы ехали в «Ситроене». Столкновение, похищение и все
прочее заняло чуть больше минуты.
Макс все еще крепко сжимал руль, но чувствовалось,
что напряжение отпускает его. Падильо сидел.вполоборо-
та, чтобы приглядывать за Симмсом, который смотрел
прямо перед собой. Я прикинул, что роста в Симмсе побо-
ле шести футов. На нем были темно-синий костюм, белая
рубашка, галстук в сине-черную полоску. Длинные
светлые волосы падали на плечи. Черноволосый Бурч¬
вуд, среднего роста, с блестящими черными глазками,
в сером костюме, голубой рубашке и при сером галстуке,
сидел, сложив руки на коленях, уперевшись взглядом
в шею Симмса. Мне показалось, что у него выщипаны
брови.
— Прибавь немного, Макс,— нарушил тишину Па¬
дильо.
Макс придавил педаль газа, «Ситроен» увеличил ско¬
рость.
— Мы почти приехали,— заметил Макс.
Еще два правых поворота, и мы оказались около зна¬
комого здания. Макс свернул в проулок и остановил
машину перед гаражом. Я вылез, открыл замок, откатил
створку ворот. Макс заехал в гараж.
— Я беру Симмса, ты — Бурчвуда.— Падильо гля¬
нул на Куки.
Я задвинул ворота, повернул ключ в замке.
— Вверх по лестнице, господа,— скомандовал
Куки.— Всего пять этажей, и мы у цели.
Мы поднялись по ступеням, вошли в тускло освещен¬
ную комнату. Падильо засунул пистолет за пояс брюк.
98

Симмс и Бурчвуд застыли посреди комнаты, прижав¬
шись друг к другу. Оглядываясь, не зная, куда сунуть
руки.
— Сядьте на кровать,— предложил Падильо.— Если
желаете, можете кричать, вас тут никто не услышит. Не¬
сколько часов вам придется провести здесь. Потом мы
отправимся в другое место.
Они сели. Первым заговорил Симмс, высокий блондин
с маленькими поросячьими глазками.
— Вы — американцы, не так ли?
— В большинстве да,— признал Падильо.
— Вас не затруднит объяснить нам, что вы... я хочу
спросить, почему вы устроили аварию и похитили нас?
Бурчвуд скорчил гримасу, облизал губы.
— Наверное, вы из ЦРУ или другого, не менее ува¬
жаемого учреждения.
— Вы не правы,— ответил Падильо.
— Тогда кто же вы?
— Думаю, это не важно. Пока вы будете делать все,
что вам говорят, с вами ничего не случится.
Бурчвуд что-то пробурчал себе под нос.
— Похоже, вы все о нас знаете,— добавил Симмс.
— Не все. Но многое.
Падильо сел за стол. Куки, Макс и я присоединились
к нему. Мы смотрели на Бурчвуда и Симмса. Они —
на нас.
— Как Москва? — спросил Куки.
— Нам там очень понравилось,— ответил Бурчвуд.—
Нас окружили заботой и вниманием.
— Только не в прессе,— продолжал Куки.— Ни
одной строчки, ни одной фотографии.
— Мы не гоняемся за рекламой. Не то что некоторые
наши знакомцы,— Симмс усмехнулся.— И можете нас
не подначивать. Мы придерживаемся определенных
убеждений, и я сомневаюсь, что вам хватит ума нас
понять.
— Прекрати, Кук,— поддержал его Падильо.
— Да ничего страшного,— вставил Бурчвуд.— Мы
встречали таких, как он, не правда ли, Джеральд?
Симмс раздумчиво глянул на Куки.
.— Встречали, и часто,— он улыбнулся Куки.—
Со временем мы, возможно, и полюбим тебя, Худышка.
— Мне он уже нравится,— добавил Бурчвуд.— Осо¬
бенно если перестанет сдерживать себя и даст волю ис¬
тинным чувствам.
7*	99

Мне они напоминали двух котов. Те же плавные
движения и немигающие взгляды. И, как кошки, они
быстро свыклись с новым жилищем, предварительно
обнюхав все углы и заглянув под кровать.
— Почему бы тебе не подойти и не сесть между
нами,— Симмс похлопал по одеялу.— Я уверен, у нас
много общего.
Куки схватил бутылку водки и налил себе полный
стакан. Выпил половину одним глотком и уставился
на оставшуюся жидкость.
— Иди сюда, Худышка. Мы такие же, как ты, и...—
Симмс не договорил, потому что Куки швырнул в него
стакан.
— Проклятые педеры,— впервые на моей памяти он
говорил заплетающимся языком.— Педеры и коммуни¬
сты. Если они вцепятся в тебя, то никогда не отстанут.
И никуда от них не денешься, никуда, никуда.
— Мы не коммунисты, сладкий ты наш,— провор¬
ковал Симмс.
Бурчвуд хихикнул. Гримаса отвращения перекосила
лицо Макса, он отвернулся.
Куки вскочил и направился к паре «голубых». Те
задрожали в притворном ужасе.
— О... вот идет настоящий мужчина! — заверещал
Бурчвуд. Падильо схватил Куки за руку и отшвырнул
к стене.
— Я сказал, хватит. И просил тебя оставаться
трезвым. Ты не выполняешь ни первого, ни второго.
— Они выводят меня из себя.
— Пытаются,— поправил его Падильо и подошел к
кровати, с которой ему насмешливо улыбались Симмс
и Бурчвуд. Они подталкивали друг друга, не сводя
глаз с Падильо.
— А этот тоже ничего,— отметил Бурчвуд.
Симмс ухмыльнулся.
— Я увидел его первым. Все-таки он спас меня
после аварии.
Они захихикали.
Улыбнулся и Падильо.
— Игры кончились. На закате солнца вы полезете
с нами через Стену. Каждого из вас будет подгонять
приставленный к ребрам пистолет. Если что-то случится,
если вы попытаетесь ослушаться, раздастся выстрел. Как
только мы окажемся в Западном секторе, я намерен
сдать вас властям. Не знаю, как они с вами поступят,
100

мне это до лампочки. Но если вы не выполните хоть
один мой приказ, вас убьют.
Он резко повернулся и пошел к столу. Симмс и Бурч-
вуд несколько мгновений сидели не шевелясь, словно их
парализовала тирада Падильо, затем начали шептаться.
— Ты думаешь, все получится? — спросил я.
— Если нет, я их пристрелю.
— Как просто, а? — подал голос Куки.— Ну до чего
вес просто.
— Для меня — да,— отрезал Падильо.
— А почему бы тебе не сказать нам, где и когда
мы будем перелезать через Стену? Или это тоже просто?
— Ты сильно пьян, Кук? — спросил Падильо.
.— Мне это не помешает.
— Помешает, если ты будешь шататься. Я не просил
тебя помогать мне. Я, конечно, ценю твое участие,
но я тебя ни о чем не просил. И если ты пьян, мы
оставим тебя здесь.
— Его просил я,— заступился я за Куки.
Падильо повернулся ко мне.
— Подумай получше. Неужели просил?
Я подумал.
— Просил.
— Тогда позаботься о том, чтобы он протрезвел.
Пьяного мы его с собой не возьмем.
— Я хочу знать, где и когда мы будем перелезать
через Стену,— гнул свое Куки.— Я имею на это право.
— Нет, не имеешь,— жестко возразил Падильо.—
У тебя вообще нет здесь никаких прав. Но я обрисую
в общих чертах, что мы собираемся делать. Не указывая
ни места, ни времени. Лишь основную идею. Итак,
перед нами Стена высотой в восемь футов. В сумерках,
получив сигнал, мы бежим к ней. Залезаем по одной
лестнице и спускаемся по другой. Затем бежим в подъезд
многоквартирного дома напротив.
-— А чем в это время будут заниматься полицейские
и пограничники? — спросил Куки.
— Их отвлекут.
— Как?
Падильо холодно посмотрел на него.
— К нам это не имеет никакого отношения. Глав¬
ное в том, что их отвлекут.
— Я думаю, мы должны знать и это,— упорство¬
вал Куки, в голосе его слышалось раздражение.
— Нет,— последовал короткий ответ.
101

— Мы уже опробовали этот план,— вмешался
Макс.— Вопрос лишь в том, сколько человек нужно одно¬
временно переправить на Запад. Обычно это один или
двое.
— Мы все слышали,— воскликнул Симмс.— И ни¬
куда не пойдем. Заставить нас вы не сможете. Или
будете тащить на себе? А если мы закричим? Вы не смо¬
жете застрелить нас, этим вы выдадите себя.
Падильо даже не повернулся к ним.
— Закричать вы не сможете,— назидательно объяс¬
нил он,— потому что есть дюжина способов, любым из
которых я могу убить вас голыми руками до того, как
вы откроете рот. А то и полосну по горлу ножом. Имен¬
но так я и сделаю, если вы начнете нам мешать,— вот
тут он посмотрел на парочку.— Может, я выразился не¬
достаточно ясно? Если у вас не хватит духу перемахнуть
через Стену, вы умрете. И если уж вы решили, что вам
со мной не по пути, так и скажите. Я убью вас незамед¬
лительно.
Говорил он таким тоном, будто советовал добежать
до аптеки на углу, чтобы не сильно вымокнуть под
дождем.
Симмс вытаращился на Падильо, шумно глотнул, за¬
тем вновь зашептался с Бурчвудом.
Куки отодвинул стул, поднялся.
— Я не думаю, что кто-то из нас полезет через
Стену.
— Почему? — поинтересовался Падильо.
— Потому что мы все сдадимся.
Встал и Падильо, не спеша, осторожно.
— Боюсь, я не понял тебя, Кук. Вроде бы ты выра¬
зился достаточно ясно, но я тебя не понял.
— Хватит помыкать мной. Все ты понял.
— И все-таки разъясни,— попросил Падильо.
— Ты слышал, что я сказал. Мы сдадимся властям.
— Конечно, слышал. В этом никаких сомнений нет.
Но почему мы должны сдаться? Или ты думаешь, что все
будет простенько и без затей? Мы все спустимся вниз,
выйдем на ближайший перекресток и кликнем поли¬
цейского? •
Я сидел не шевелясь, положив руки на стол. Как,
впрочем, и Макс.
— Меня бы это устроило,— ответил Куки.
— Ты это сам придумал?
— Сам.
102

— А почему мы не сделали этого утром? Почему
мы сразу не вышли на перекресток?
Куки попытался улыбнуться, но вместо улыбки лицо
его перекосила гримаса.
— Потому что тогда я не знал об этом безумном
плане. Мы не сможем перелезть через Стену. Не сможем'
даже добежать до нее. Это безумие. Я не хочу, чтобы
меня убили.
Падильо не спускал глаз с Куки.
— Мак, ты говорил Куку, что вечером ждешь Уитерби
у себя в номере в «Хилтоне»?
- Да.
— А еще кому-нибудь говорил?
— Нет.
— Чем они держат тебя за горло, Кук? — продол¬
жил Падильо.
— Не понял?
— Чем наши восточные друзья держат тебя за горло?
Чем шантажируют? Наверное, ты совершил очень дурной
поступок, если решился на убийство Уитерби. А его
убил ты, потому что никто, кроме тебя и Мака, не знал
о его приходе в «Хилтон».
— Ты рехнулся. Я просто не хочу, чтобы меня при¬
стрелили у Стены.
— Я думаю, ты — «замороженный», Кук. Агент, ко¬
торого приберегают для того, чтобы использовать в кри¬
тической ситуации, как сейчас.
— Чушь какая-то,— пробормотал Куки.
— Отнюдь. Ты делаешь это не за деньги — их у тебя
хватает. Не из убеждений — у тебя их нет. Остается
шантаж. Чем они шантажируют тебя, Кук? Фотогра¬
фиями?
— Мы сдадимся властям,— повторил Куки, но голосу
его недоставало убедительности.
— Сами — нет,— возразил Падильо.— Тебе придет¬
ся заставить нас.
Куки вроде бы хотел что-то сказать, но передумал.
Мне показалось, что сейчас он пожмет плечами, но вме¬
сто этого его правое плечо пошло вниз, он крутанул
бедрами, и пистолет уже почти нацелился на Падильо,
когда нос Куки внезапно исчез, а в шее образовалась
красная дыра. Вот тут грохнул револьвер Куки, но пуля
ушла в пол. Два выстрела Падильо бросили Куки на
стул. На пол он свалился уже мертвым. В нос ударил
запах пороха, заболели барабанные перепонки. Руки мои
103

так и остались на столе, но ладони покрылись липким
потом. Я чувствовал, как капли пота выступают и под
мышками. Падильо покачал головой, выражая то ли раз¬
дражение, то ли отвращение, и засунул пистолет за пояс
брюк.
— Опередил самого быстрого стрелка Восточного
Берлина,— прокомментировал он.— Правда, пьяного.
— Такой темп не по мне,— признался я.
— Обыщи его, Макс,— приказал Падильо.— Деньги
возьми, остальное — сжечь.
Я оторвался от табуретки, пересек комнату, сдернул
одеяло с одной из кроватей, бросил его рядом с телом.
— Надо его прикрыть.
Падильо обошел стол, наклонился, поднял револьвер
Куки. Плеснул водки себе, мне и Максу. Обхватил свой
стакан двумя руками.
— Если заглянуть подальше в его прошлое, мы, на¬
верное, обнаружим то самое, ужасное-преужасное, не
дающее ему жить спокойно,— Падильо вздохнул и глот¬
нул водки.— Наверное, поэтому он слишком много пил,
постоянно врал и бегал за девушками. Как-то он пришел
ко мне, крепко выпивши. Внешне это никак не проявля¬
лось, он умел держаться так, будто не брал в рот ни
капли. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Он ска¬
зал, что знает, какое мне выдано задание, и готов по¬
мочь по моему первому зову. Впрочем, тебе он все это рас¬
сказал. Далее Кук добавил, что у него есть связи и так да¬
лее. Короче, я понял, что раскрыт. И начал ему подыгры¬
вать. Он говорил тебе о девчушке, которая рассказала
ему обо мне?
- Да.
— Девицы могут напиваться и говорить в постели,
но обо мне они ничего не знали. На нашей стороне
узнать о моем основном задании Кук мог только от
троих: Бурмсера, Хэтчера и тебя. Но никто бы из вас
не стал трепать языком. Значит, информация поступила
к нему с Востока. То есть он работал на них.
— Но не за деньги,— ввернул я.
— Нет, потому что они прознали о *его ужасном
секрете, каким бы он ни был. Впрочем, теперь это
неважно. Я попросил тебя обратиться к нему и найти
специалиста по подслушивающим устройствам, потому
что хотел, чтобы ты по мере возможностей присматри¬
вал за ним. Когда он появился здесь вместе с тобой,
я уже не сомневался, что это неспроста. Может, хо¬
104

зяев Кука поразило его умение обращаться с револьве¬
ром.
— Он был «голубым»,— раздался с кровати голос
Симмса.— Вы, возможно, подумаете, что это чушь, но
мы-то знаем, как отличить своего.
— Мы должны принять во внимание мнение спе¬
циалиста,— признал Падильо.
— Меня волнует другое.— Я отпил из стакана.—
Куки не напрашивался на эту поездку. Я сам позвонил
ему.
— По какому поводу?
— Чтобы занять пять тысяч.
— А кто сказал, что тебе нужны пять тысяч?
— Маас... Ну, теперь все ясно. Маас придумал ска¬
зочку о тоннеле, чтобы я позвонил Куки и попросил
у того денег.
— Не торопись вычеркивать толстяка из списка
друзей,— остановил меня Падильо.— Скорее всего,
тоннель существует. Я готов поспорить, что Кук
заключил сделку с Маасом. Такую сумму, да еще быстро,
ты мог достать только у него. И я ставлю последний
доллар, что деньги уже лежали у него в кармане,
когда ты позвонил. Каким бы крупным ни был его счет
в Немецком банке, получить там деньги в четыре часа
дня практически невозможно.
— Но зачем убивать Уитерби?
— Во-первых, чтобы получить предлог напроситься
к тебе в компанию. А возможно, ему просто поручили
убить Уитерби, если возникнет благоприятная ситуация.
— Что будем с ним делать? — спросил Макс.
Падильо пожал плечами.
— Оставим в углу. Кто-нибудь его да найдет.
Макс быстро осмотрел карманы Куки. Затем накрыл
одеялом и оттащил в угол. На полу темнело кровяное
пятно. Макс взял швабру и протер пол. Падильо и я
наблюдали за его неторопливыми движениями. Симмс
и Бурчвуд сидели на кровати, взявшись за руки. Лица их
заметно побледнели. Бурчвуд то и дело облизывал
губы.
Макс вернулся к столу, сел. Потянулся к стакану
с водкой.
— Грязная работа,— пробормотал он.— Ему следо¬
вало подождать, пока мы не выйдем к Стене. Тогда
у него был бы шанс.
— Похоже, он уже не мог ждать,-— возразил
105

Падильо.— Начал сдавать, а спиртное не помогало.
А может, он просто искал выхода. Он мог обойтись без
всей этой театральности, достав оружие, пока сидел
за столом.
— Есть много способов покончить жизнь самоубий¬
ством.
— Наверное, он уже все перепробовал.
Макс проглядел бумаги, которые достал из карманов
Куки. Передал мне конверт с моим чеком на пять тысяч
долларов.
Я вскрыл конверт, достал чек и протянул Падильо.
Тот взял его, мельком взглянул и порвал на мелкие
кусочки.
ГЛАВА 14
Макс встал, надел плащ.
— Пойду поброжу вокруг.
Падильо сидел, закрыв глаза, рот его вновь превратил¬
ся в узкую жесткую полоску. Он лишь кивнул.
— Вернусь через час,— добавил Макс.
Падильо снова кивнул. Макс вышел, осторожно
притворив за собой дверь.
Бурчвуд и Симмс растянулись на двух кроватях.
Симмс, похоже, спал. Бурчвуд лежал на спине, заложив
руки за голову, и разглядывал потолок. Мы ждали.
Наконец Падильо тяжело вздохнул, потянулся.
— Вполне вероятно, что сегодня вечером у нас ничего
не выгорит.
На этот раз кивнул я.
— Если что случится, ты можешь взять мои галсту¬
ки. Я их подбирал очень тщательно.
— А ты — мои золотые запонки,— откликнулся
Падильо.
— С твоими инициалами?
— Вот-вот.
— Что ж, мне останется хорошая память.
Падильо взял со стола водочную бутылку, критиче¬
ски оглядел ее.
— У нас еще четыре часа. Давай-ка добьем остатки.
— Почему бы и нет? — Я пододвинул к нему стакан.
Падильо разлил водку. Каждому досталось по пол¬
стакана.
— Может, Макс догадается прихватить еще бутылку.
106

— И сигареты,— добавил я.— Наши скоро кон¬
чатся.
— Сколько у тебя осталось?
Я достал пачку, сосчитал.
— Шесть.
Падильо сосчитал свои.
— Четыре.
Мы выпили и закурили.
— Если мы переберемся на Запад сегодня вечером,
мне придется ответить на несколько вопросов. Почему,
Уитерби умер в моем номере,-где взятый мною напро¬
кат «Мерседес», что случилось с Куки?
— Ты забыл еще об одной мелочи.
— Какой же?
— Я должен переправить наших новых друзей
в Бонн.
— Ты прав. Я забыл. Но у тебя, естественно, есть
план действий.
— Естественно. Стена — сущий пустяк по сравнению
с границей. Во-первых, мы должны вывезти их из
Берлина. На окраине нам придется преодолеть трехмиль¬
ную зону, где спрашивают пропуск. Затем вторую,
шириной в тысячу пятьсот футов, засеянную травой,
высота которой не превышает фут. Спрятаться в ней не¬
возможно. Следом идут сторожевые вышки. Построены
они в так называемой полосе безопасности, где нет
ни кустика, ни деревца. Одни вышки. Но мы, разумеет¬
ся, с этим справимся.
— Мы же мастера своего дела,— поддакнул я.
— Не просто мастера — асы. За вышками проходит
дорожка постоянного патрулирования. Пограничники
ходят с собаками, доберманами. Если мы разминемся
с патрулем, то без труда преодолеем забор из колючей
проволоки. А после него — минное поле, ширина кото¬
рого не превышает восьмидесяти футов. Но удача на
нашей стороне. Мы не подорвемся. За полем — второй
забор, там, насколько я помню, проволока под напря¬
жением. Потом полоса вспаханной земли шириной сто
тридцать футов, на которой остается любой отпечаток
ноги или лапы. И, наконец, тридцатитрехфутовая по¬
лоса смерти, где стреляют по всему, что движется. После
чего остается сущий пустяк — перелезть через пятна¬
дцатифутовый забор, на который нельзя дунуть, не под¬
няв тревоги. И все это время нам придется помогать
двум нашим новым приятелям.
107

— А что дальше?
— Ничего особенного. Сто десять миль по террито¬
рии Восточной Германии и та же последовательность
операции, но в обратном порядке, на западной границе.
— Знаешь, что я тебе скажу. У меня есть обратный
билет в Дюссельдорф. Пожалуй, я им воспользуюсь.
— Я не думаю, что нам придется прорываться
через границу. Мы, конечно, полетим. Может, зафрахту¬
ем самолет,— размечтался Падильо.
— У меня такое ощущение, что нас скорее всего
будут искать. Я имею в виду твое учреждение.
Падильо почесал подбородок.
— Наверное, ты прав. Мы обсудим это позднее.
Макс, как и обещал, вернулся через час. Принес
сигарет, водку, колбасу.
— Узнал что-нибудь? — спросил Падильо.
Макс пожал плечами.
— Полицейские и пограничники подняты по тревоге.
Они полагают, что сегодня, завтра или послезавтра
кто-то попытается прорваться через Стену. Мой осведо¬
митель оказался не' слишком разговорчивым.
— Едва ли он мог сказать что-нибудь конкретное,—
резонно заметил Падильо.
— Но им надо перекрыть двадцать семь миль. Сегод¬
няшний вечер ничем не хуже завтрашнего. Может, и луч¬
ше. Они не ждут от нас такой прыти.
— У Курта все на мази?
Макс кивнул.
— Они готовы. И сообщили об этом по обычным
каналам.
Мы поели, дали бутерброды и кофе Симмсу и Бурч-
вуду. Они вновь сидели на одной .кровати. Жадно
съели бутерброды и начали шептаться.
Мы молчали. Макс разглядывал кофе в своей
чашке. Падильо -заменил табуретку на стул. Откинулся
на спинку, положил ноги на стол, уставился в потолок.
Я положил на стол руки, на них — голову. От еды
и водки меня сморило. Я заснул.
Падильо разбудил меня, тряхнув за плечо.
— Уходим через пятнадцать минут.
Я кивнул, встал, прошел к раковине. Умылся холод¬
ной водой. Падильо тем временем разбудил Бурчвуда
и Симмса.
— Идите к столу. Я скажу, что вы будете делать.
Макс уже расстелил карту.
108

— Вы двое спуститесь с нами вниз и тихонько зале¬
зете на заднее сиденье. С вами сядет Маккоркл.
Макс поведет машину, я сяду рядом с ним. Ехать
нам двадцать минут, возможно, двадцать пять. Если
нас остановят, молчите. Одно слово, и Мак или я при¬
стрелим вас.
Они кивнули. Поверили ему. Я, пожалуй, тоже.
— Мы остановимся здесь,— он ткнул пальцем в кар¬
ту.— Вы выйдете из машины и пойдете за мной. Мак —
за вами. Вчетвером мы войдем в подъезд. По моему сигна¬
лу вы побежите (не пойдете!) к Стене. Подниметесь
по одной лестнице и спуститесь по другой. Потом побе¬
жите вот к тому подъезду. Оба раза будете бежать изо
всех сил. Если вы сбавите скорость, вас, возможно,
пристрелят немцы. Если вы попытаетесь выкинуть ка¬
кой-либо фортель, я убью вас сам. Надеюсь, вы мне
верите.
— Что будет после того, как мы окажемся по
другую сторону Стены? — спросил Симмс.
— Еще не время говорить об этом. Но с вами не
случится ничего плохого, если вы сами не накликаете
на себя беду.
Симмс и Бурчвуд хмуро переглянулись.
Падильо повернулся к Максу.
— Ты знаешь, что делать?
Макс разглядывал ногти на правой руке.
— Я отъезжаю, ставлю машину и жду три минуты.
Если вы не возвращаетесь, сматываюсь.
Падильо посмотрел на часы.
— У нас еще есть пять минут. Давайте выпьем.
Водку он разлил в пять стаканов. Порция получи¬
лась приличная. Симмс и Бурчвуд жадно выпили. Не от¬
стал от них и я. Оглядел комнату. То, что лежало в углу
под одеялом, напоминало кучу тряпья. Я не испыты¬
вал ни жалости, ни ненависти. Все во мне закаменело.
Макс вывернул обе шестидесятиваттные лампочки,
и мы спустились по лестнице в свете его фонаря. В га¬
раже Макс осветил машину.
— Это «Вартбург». В «Ситроене» ехать слишком
опасно. Его ищут.
Я сел на заднее сиденье за водителем. Падильо
встал у другой задней дверцы, дожидаясь, пока Симмс
и Бурчвуд залезут в кабину. Затем захлопнул дверцу,
прошел к воротам, откатил створку, Макс выехал из
гаража, развернулся. Падильо закрыл ворота, запер
109

на ключ и сел рядом с Максом, Посмотрел на Симмса
и Бурчвуда, показал им пистолет»
— Это вам напоминание. Такой же есть и у Мак-
коркла»
Я тут же вытащил «смит-вессон» и продемон¬
стрировал парочке.
— Он стреляет настоящими пулями.
Макс выехал из проулка, и мы направились на запад.
До половины восьмого оставалось еще несколько минут.
Макс не превышал разрешенной скорости. По мере
приближения к району Митте машин все прибывало.
Падильо сидел вполоборота, переводя взгляд с Сим¬
мса и Бурчвуда то на заднее, то на переднее стекло.
Симмс и Бурчвуд обратились в статуи, держа друг друга
за руки. Мне тоже хотелось опереться на дружескую
руку.
Макс включил подфарники. Наступило то время су¬
ток, для которого эксперты никак не могут дать ре¬
комендаций: предпочтительно ли ездить с освещением
или без оного. Через пятнадцать минут после выезда
из гаража мы остановились на красный свет. А десять
секунд спустя сбоку подкатил патрульный «Трабант»
с четырьмя фопо. Двое пристально посмотрели в наше
заднее стекло. Один что-то сказал водителю. Красный
свет сменился зеленым, и Макс тронулся с места.
«Трабант» тут же пристроился сзади.
— Они едут за нами,— процедил Макс.
— Не оглядывайтесь,— предупредил Симмса и Бурч¬
вуда Падильо.— Поговорите друг с другом. Все равно
о чем. Хоть читайте молитвы. Просто говорите, создай¬
те видимость, что увлечены беседой. Дай мне сигарету,
Мак, и огонька.
Симмс и Бурчвуд заговорили. Сейчас мне не вспом¬
нить ни слова из сказанного, но едва ли они сказали
что-то дельное. Я достал из пачки последнюю сигарету
и похлопал Падильо по плечу. Тот повернулся ко мне,
улыбнувшись, взял сигарету.
— Они все еще за нами.
— Я знаю.— Макс вцепился в руль так, что побелели
костяшки пальцев.— Через квартал нам поворачивать.
— Как у нас со временем? — спросил Падильо.
— Три или четыре минуты в запасе.
— Проезжай три квартала, а потом сворачивай. Если
они последуют за нами, придется принимать меры, что¬
бы отвязаться от них.
110

Наша скорость не превышала сорока миль. Макс
проехал два светофора на зеленый свет, на третьем
подал сигнал правого поворота. Свернул на правую поло¬
су, притормозил, перешел на вторую передачу, наблю¬
дая б зеркало заднего обзора за патрульным «Тра¬
бантом». Облегченно вздохнул.
— Они едут прямо.
Я шумно выдохнул воздух. Только теперь до меня
дошло, что все это время я не .дышал. Падильо покосился
на часы.
— Мы должны прибыть вовремя.
Еще два поворота, и Макс доставил нас на боковую
улицу, куда мы свернули бы сразу же, если б не полицей¬
ские. Остановил машину, заглушил двигатель. Сумерки
уже сгустились.
— Все из кабины,— скомандовал Падильо.
Я показал Симмсу и Бурчвуду пистолет, прежде
чем сунуть его в карман плаща. Предупредил:
— Буду стрелять через ткань.
Падильо выскочил первым и уже поджидал их у двер¬
цы. Я вылез следом за ним.
— Я иду впереди,— напомнил он.— Симмс и Бурчвуд
за мной. Ты — последним, Мак.
Мы нырнули в узкий проход между двумя домами.
Левая моя рука временами касалась кирпичной стены,
правая, с пистолетом, оставалась в кармане. Ночь еще не
наступила, поэтому я легко различал перед собой три
силуэта. Падильо свернул направо. Тот же маневр повто¬
рили Симмс, Бурчвуд и я. Мы оказались в глухой нише,
на месте которой в обычном доме была бы дверь подъ¬
езда. Здесь же дверь заложили кирпичной кладкой.
Прямо перед нами темнела стена, сложенная понизу
из бетонных, метр на метр, кубов, с несколькими
рядами шлакоблоков. Поверху тянулись три или четыре
ряда колючей проволоки. Увидел я и тусклый блеск
бутылочных стекол, вмурованных в верхний слой це¬
мента.
Симмс и Бурчвуд жались друг к другу в уголке
ниши. Падильо не отрывал глаз от семиэтажного жилого
дома напротив нас, уже в Западном Берлине.
— Третий этаж сверху,— прошептал он.— Четвертое
окно слева. Видишь?
— Да.
— Когда жалюзи откроются, мы должны быть
готовы. Когда закроются, ставим рекорд в беге по пересе¬
Ш

ченной местности на дистанции шестьдесят футов.
Колючая проволока, натянутая между нами и Стеной,
перерезана. Просто отведи ее в стороны. На этот раз
ты пойдешь первым, потом Симмс и Бурчвуд,— он
повернулся к ним.— Вы поняли?
Они утвердительно кивнули. Мы прождали пятна¬
дцать секунд. Ничего не произошло. Жалюзи не шеве¬
лились. Двое фопо прошли перед нами, в пятидеся¬
ти футах от нас, в десяти — от Стены. Как часы, про¬
ползли еще пять секунд.
Справа от нас раздались три резких взрыва, сопро¬
вождаемые яркими вспышками.
— Это отвлекающий маневр,— пояснил Падильо.—
Теперь слева.— Две секунды спустя взрывы загре¬
мели слева.— Бутылки с горючей смесью. Коктейль
Молотова. Брошены в ста пятидесяти ярдах справа
и слева, чтобы туда сбежались фопо. Их автоматы
обеспечивают прицельный огонь не далее ста десяти
ярдов. Следи за жалюзи.
Я уставился на указанное окно в ста пятидесяти
футах перед нами. Справа и слева до нас долетали
крики полицейских. Где-то завыла сирена. Жалюзи на¬
чали подниматься. Медленно, медленно доползли они до¬
верху, а потом резко упали вниз.
— Пора! — рявкнул Падильо.
Зажглись прожектора, но в сумерках толку от них
было чуть. Я вытащил из кармана пистолет и побежал.
Слева от меня затрещал автомат. Я бежал, оглядывая
Стену.
— Где эта чертова лестница? — шепнул я Падильо.
Он обвел взглядом темно-серые шлакоблоки.
Неожиданно над верхним рядом показалась светло¬
волосая голова.
— Все нормально, парни. Пришлось перерезать про¬
волоку, только наброшу тюфяк на стекло.— На стену
лег тюфяк, сшитый из двух коричневых одеял и туго
набитый соломой.— Еще секунду,— блондин улыбнул¬
ся.— Надо оседлать Стену, чтобы перетащить лестницу.
Лет ему было не больше двадцати. Он перебросил
через Стену ногу и уселся на тюфяк, как на седло.
— На стекле-то сидеть — никакого удовольствия.
А вот и лестница,— над стеной показались первые сту¬
пени.— Меня зовут Петер. А вас?
Он все еще сидел на Стене, когда в сорока футах
от нас закричали по-немецки. Юношу осветил луч мощ¬
112

ного фонаря. Он хотел сказать что-то еще, но ему поме¬
шала рассекшая его автоматная очередь. Лестница свали¬
лась в Западный сектор. Мгновение спустя юноша упал
на тюфяк лицом вниз, а затем перекатился вниз, вслед
за лестницей.
Падильо повернулся и трижды выстрелил в на¬
правлении фонаря, все еще освещающего верх Стены.
И я трижды нажал на спусковой крючок, стреляя в ту
же сторону. Фонарь погас, кто-то жалобно застонал.
Слева и справа послышались командные крики. Вновь
затрещал автомат.
— Назад, к машине,— сказал Падильо.
— Я не могу пошевельнуться,— ответил Симмс.
— Ранен?
— Нет... просто не могу пошевельнуться.
Падильо отвесил ему звонкую затрещину.
— Шевельнешься или получишь пулю в лоб.— Симмс
кивнул, и Падильо подтолкнул меня.— Ты первый.
Я побежал к зданию, шмыгнул в узкий проход.
Макс сидел за рулем, бледный как смерть. Я рывком от¬
крыл заднюю дверцу, подождал, пока Симмс и Бурчвуд
юркнули в кабину. Падильо задержался у прохода между
домами, трижды выстрелил. Ему ответили автоматным
огнем. Падильо метнулся к машине. Макс уже завел
мотор. Падильо еще не успел захлопнуть за собой двер¬
цу, когда «Вартбург» тронулся с места.
— В гараж, Макс,— скомандовал Падильо.— До
него лишь пол мили.
— Что случилось?
— Или им не повезло, или люди Курта стали
чересчур беспечными. Бомбы взорвались. Они дали нам
сигнал. Мы добрались до Стены, и нас встретил свет¬
ловолосый парень...
— Совсем молоденький?
- Да.
— Должно быть, Петер Феллер.
— Он сидел на Стене, перетаскивая через нее
вторую лестницу, когда появился патруль. Его застрели¬
ли, лестница упала на другую сторону. Мак или я раз¬
били фонарь, и мы умчались, словно за нами гнался
дьявол.
— О Боже, о Боже,— бормотал Макс.
Симмс обхватил голову руками, уткнул лицо в колени.
Тело его сотрясали рыдания.
— Я больше не выдержу. Мне все равно, что вы
8 Росс Томас
113

со мной сделаете... Я больше не выдержу. Вы мерз¬
кие, мерзкие, мерзкие!
— Угомони его? — приказал Падильо Бурчвуду.
Тот развел руками — насколько хватало места в тес¬
ной машине.
— Что я должен делать?
— Мне все равно, лишь бы он заткнулся,—
отрезал Падильо.— Погладь по головке, придумай
что-нибудь.
— Не трогайте меня! — взвизгнул Симмс.
Падильо протянул руку и забрал в кулак прядь свет¬
лых волос. Рывком поднял голову Симмса.
— Сейчас не серди меня, парень,— прохрипел он,
пронзая Симмса взглядом.
— Пожалуйста, отпустите мои волосы,— неожидан¬
но ровным голосом попросил Симмс.
Падильо разжал кулак, и Симмс откинулся на спинку,
закрыл глаза. Бурчвуд ободряюще похлопал его по ко¬
лену.
Полмили Макс промчался за две минуты. Свернул
в переулок и нажал на клаксон, остановившись перед
большим сараем с вывеской «Авторемонтная мастер¬
ская». Ему пришлось еще раз нажать на клаксон,
прежде чем открылись замызганные ворота. Макс загнал
«Вартбург» внутрь, ворота за ним захлопнулись, Макс
заглушил двигатель. Его голова бессильно упала на руль.
— Как и нашему другу на заднем сиденье, мне
уже на все наплевать. Очень уж длинным выдался
день.
Толстяк в белом грязном комбинезоне подошел к
Максу, вытирая руки ветошью.
— Ты вернулся, Макс?
— Вернулся,— пробурчал тот.
— Тебе что-нибудь нужно?
Падильо вылез из кабины.
— Привет, Лангеманн,— поздоровался он с тол¬
стяком.
— Герр Падильо. Я не ожидал вашего приезда.
— Нам нужно место, чтобы провести ночь. Всем чет¬
верым. А также еда, выпивка и телефон.
Толстяк бросил ветошь в мусорный ящик.
— Риск возрастает, соответственно поднимается и
цена. Как долго вы хотите оставаться у меня?
— Эту ночь, возможно, и завтрашний день.
Толстяк поджал губы.
114

— Две тысячи западногерманских марок.
— Где вы нас разместите?
— Прямо здесь, в подвале. Особых удобств не
гарантирую, но там сухо.
— Телефон?
Толстяк мотнул головой в глубь мастерской.
— Там.
Падильо вытащил пистолет из кармана и сунул его
за пояс брюк.
— Вы — грабитель, Лангеманн.
Толстяк пожал плечами.
— С вас все равно две тысячи. Можете обзывать
меня как угодно, если вам это нравится.
— Заплати ему, Макс.— Падильо взглянул на нашего
водителя.— Потом отведи этих двоих в подвал. Просле¬
ди, чтобы Лангеманн снабдил нас едой и выпивкой.
За такую цену он может добавить и сигарет.
Макс, Лангеманн и двое американцев двинулись к две¬
ри в глубине мастерской. Я вылез из кабины, медленно
обошел машину. Чувствовал я себя глубоким стариком,
уставшим от жизни. Ломило суставы. Болели зубы.
Прислонившись к переднему крылу, я закурил.
— Что теперь?
— Телефон Мааса у тебя?
Я осторожно кивнул. Боялся, что от более резкого
движения голова отвалится.
— Давай позвоним ему и спросим, остается ли в силе
его предложение.
— Ты ему доверяешь? — спросил я.
— Нет, но есть ли у тебя другие варианты?
— Откуда? — вздохнул я.
— Он просил пять тысяч баксов, так?
— Да. Но теперь, насколько я знаю Мааса, цена
может возрасти.
— Мы поторгуемся. Давай-ка взглянем на пять ты¬
сяч, что дал тебе Кук.
Я вытащил перевязанный пакет и протянул Па¬
дильо. Вспомнил наш обмен с Куки в моем номере. Он не
взглянул на чек, я не пересчитал деньги. Чертово благо¬
родство. Я закрыл глаза, когда Падильо разорвал обертку.
— Чистые листы бумаги?
— Отнюдь. Разрезанная газета.
Я успел открыть глаза, чтобы увидеть, как бро¬
шенные Падильо газетные листки полетели в мусорный
ящик вслед за ветошью Лангеманна.
8*	115

— Кук знал тебя как облупленного, Мак. К тому же
он полагал, что у тебя нет ни единого шанса потратить
эти деньги.
— Остается утешаться лишь тем, что и мой чек
не предъявят к оплате,— ответил я.
ГЛАВА 15
Мастерская Лангеманна ничем не отличалась от де¬
сятков других что в Восточном, что в Западном Берлине.
Помещение размером двадцать на сорок пять футов, яма,
два ремонтных места с подъемниками, у правой стены
верстак с инструментами. И маленькая клетушка у левой
стены в глубине, служащая кабинетом. Оттуда и вышел
Лангеманн, мусоля в руках стопку западногерманских
купюр. За те несколько минут, что мы не виделись, его
когда-то белый комбинезон стал еще грязнее. И даже на
носу у негоупоявилось какое-то желто-коричневое пятно.
— Я дал им еду и выпивку, герр Падильо.
— А как насчет сигарет?
— И сигарет.— Лангеманн кивнул, и все три его
подбородка расползлись по воротнику.
— Как мы попадем в ваш подвал?
— Через кабинет. Там люк и лестница. Подвал,
конечно, не номер люкс, но в нем сухо. И есть
свет. Телефон в кабинете.
— До одиннадцати вечера он нам не нужен.
Лангеманн согласно покивал.
— Как вам будет угодно. Я сейчас ухожу и вернусь
в восемь утра. У меня два помощника, они подойдут
к этому же часу. Если вам понадобится выйти, я должен
предварительно услать их с какими-либо поручениями.
Работа тут шумная, поэтому вы можете говорить, не опа¬
саясь, что вас услышат. Если захочется по нужде, вос¬
пользуетесь ведром.— Он засунул деньги под комбине¬
зон.— Не ватер-клозет, но гигиенично.
— И дорого,— вставил Падильо.
— Риск должен оплачиваться.
— Это понятно. Допустим, нам придется выйти
этой ночью. Как это сделать?
— В моем кабинете есть дверь на улицу. Она закры¬
вается автоматически. Проблема в другом — как вернуть¬
ся? Вам придется оставить внутри одного человека,
чтобы он открыл вам дверь. Но вернуться вы должны
116

до восьми утра, пока не придут мои помощники.—
Лангеманн помолчал, потом добавил: — А не опасно ли
вам выходить этой ночью?
Падильо ответил не сразу.
— Вам платят не за то, чтобы вы волновались о нас.
Толстяк пожал плечами.
— Как скажете. Я ухожу. Свет в моем кабинете
горит всю ночь. В мастерской я его выключаю.
Не попрощавшись, Падильо и я двинулись к кабинету.
Всю обстановку составляли обшарпанный дубовый стол,
вращающийся стул за ним да бюро с бухгалтерскими
книгами и каталогами запчастей. Освещался кабинет
лампой под зеленым абажуром. Телефон стоял на столе.
Окна не было, лишь дверь с автоматическим замком.
Прислоненная к стене крышка люка открывала верхние
ступени лестницы, ведущей в подвал. Падильо спустился
первым, я — за ним.
Мы оказались в комнатушке двенадцать на двена¬
дцать футов под семифутовым потолком. Сорокаватт¬
ная лампочка свисала с потолка. У стены на сером одея¬
ле Симмс и Бурчвуд ели хлеб с колбасой. Напротив,
на другом одеяле, с бутылкой в руке сидел Макс.
— Вот одеяло, вон еда и сигареты.— На рассте¬
ленной газете лежали полбатона колбасы, краюха хле¬
ба, четыре пачки сигарет восточногерманского произ¬
водства.
Я сел рядом с Максом, взял предложенную бу¬
тылку. Этикетки не было.
— Что это?
— Дешевый джин. Гонят его из картофеля,—
ответил Макс.— Но крепкий.
Я глотнул. Спиртное ожгло горло, пищевод, желу¬
док, рванулось было обратно, но потом успокоилось,
и по телу начала разливаться теплота.
— О Господи! — Я передал бутылку Падильо.
Он выпил, закашлялся, сунул бутылку Максу. Макс
поставил ее на газету.
— Вот еда,— напомнил он.
Я скользнул взглядом по хлебу и колбасе, стараясь
решить, рискнуть мне еще на один глоток картофель¬
ного джина или нет. Чувство самосохранения победило,
и я ограничился тем, что раскрыл пачку- сигарет,
достал одну, закурил и протянул пачку Падильо. Мы
покашляли, привыкая к горлодеру, выпускаемому восточ¬
ными немцами.
117

— И каковы ваши планы? — спросил Бурчвуд.—
Этой ночью нас ждут новые приключения?
— Вполне возможно,— пробурчал Падильо.
— Вероятно, в нас снова будут стрелять, а вы озве¬
реете и будете вымещать на нас свою злость?
— Если и на этот раз ничего не получится, то сле¬
дующей попытки не будет наверняка. Об этом можете не
волноваться. Откровенно говоря, еще одна неудача, и вол¬
новаться более не придется. Нам всем.
Он посмотрел на часы.
— У нас два часа до того, как тебе нужно зво¬
нить, Мак. Вы с Максом можете поспать. Я их посто¬
рожу.
Макс что-то пробурчал, завернулся в одеяло, подтянул
колени к груди, положил на них руки и тут же заснул.
Падильо и я остались сидеть, прислонившись спиной
к стене, с дымящимися сигаретами. Бурчвуд и Симмс
последовали примеру Макса.
Время тянулось медленно. Я подумал, какого черта
я вообще влез в эту историю, пожалел себя, а потом
начал составлять меню салуна, день за днем, на сле¬
дующие пять лет.
— Одиннадцать часов,— прервал молчание Падильо.
— Пошли.
Мы поднялись по лестнице, и я набрал номер, по¬
лученный от Мааса.
Трубку сняли после первого гудка.
— Герра Мааса, пожалуйста.
— А! Герр Маккоркл,— послышался в ответ знако¬
мый голос.— Должен сознаться, я ждал вашего звонка,
особенно после происшествия сегодня вечером. Ваша ра¬
бота, не так ли?
-	Да.
— Никого не ранили?
— Нет.
— Очень хорошо. Герр Падильо с вами?
-	Да.
— И теперь, как я понимаю, вы готовы заключить
соглашение, которое мы обсуждали вчера?
— Мы хотели бы поговорить об этом.
— Да-да, нам есть о чем поговорить, учитывая,
что с герром Бейкером вас теперь пятеро. Поэтому
возникает необходимость пересмотреть мое первоначаль¬
ное предложение. Бы понимаете, что цена устанавли¬
валась из расчета...
118

— Торговаться по телефону нет смысла. Не лучше
ли обсудить наши дела при личной встрече?
— Разумеется, разумеется. Где вы сейчас находи¬
тесь?
Мои пальцы непроизвольно сжали трубку.
— Я не ожидал услышать от вас столь глупого
вопроса.
Маас хохотнул.
— Я понимаю, мой друг. Я буду исходить из
того, что вы находитесь в радиусе мили от того места,
где пытались перелезть через Стену.
— Хорошо.
— Могу предложить кафе, где меня знают. Там
есть отдельный кабинет. Вы в пять минут доберетесь
туда пешком.
— Подождите.— Я зажал рукой микрофон и пере¬
сказал Падильо предложение Мааса.
Тот кивнул.
— Узнавай адрес.
— Какой адрес?
Слова Мааса я повторял вслух, а Падильо записы¬
вал адрес на клочке бумаги, склонившись над столом
Лангеманна.
— Время? t
— Полночь вас устроит?
— Вполне.
— Вы придете втроем?
— Нет, только я и герр Падильо.
— Конечно, конечно. Герр Бейкер должен остаться
с вашими двумя американскими гостями.
— Увидимся в полночь.— Я положил трубку.
— Он знает, что Куки был с нами, и полагает,
что нас по-прежнему трое.
— Не будем разубеждать его. Подожди здесь,
а я спрошу у Макса, как найти это кафе.— Па¬
дильо нырнул в подвал, а несколько минут спустя
вернулся с Максом.
— Макс говорит, что кафе в девяти кварталах. Он
подежурит у двери до нашего возвращения. Наши
друзья спят.
До кафе мы добрались за четверть часа, встречая
по пути лишь редких прохожих. Перешли на другую
сторону улицы, укрылись в нише подъезда какого-то
административного здания.
Маас появился без четверти двенадцать. За то время,
119

что мы стояли в нише, из кафе по одному вышли
трое мужчин. Вошел только Маас. За оставшуюся чет¬
верть часа состав посетителей кафе не изменился.
— Пошли,— скомандовал Падильо.
Мы пересекли улицу и вошли в зал. Бар напротив
двери. Три кабинки слева. Справа — столики. За одним
сидела парочка. За тремя — одинокие любители пива.
Еще один мужчина читал газету, утоляя жажду кофе.
Бармен приветливо кивнул, поздоровался.
— Нас должен ждать приятель,— объяснил Па¬
дильо цель нашего прихода.— Герр Маас.
— Он уже в кабинете... пожалуйста, проходите
сюда,— бармен указал на занавешенный дверной про¬
ем.— Не хотите ли заказать прямо сейчас?
— Две водки,— ответил Падильо.
В кабинете Маас сидел за круглым столом, лицом
к двери. Все в том же коричневом костюме. Перед
ним стоял бокал белого вина. Рядом лежала новая
коричневая шляпа. Увидев нас, он поднялся.
— А! Герр Маккоркл.
— Герр Маас, герр Падильо,— представил я их.
Маас пожал Падильо руку, засуетился, отодвигая
стулья.
— Герр Падильо, как я рад встретиться с вами. Такой
•известный человек.
Падильо молча сел.
— Вы заказали что-нибудь выпить? — спросил
Маас.— Я сказал бармену, чтобы он обслужил вас по
высшему разряду. Для меня это такой праздник.
— Мы заказали,— кивнул я.
— Сегодня у вас выдался очень трудный день.—
Маас попытался изобразить сочувствие.
Теперь помолчали мы оба. Вошел бармен, поставил
перед нами по рюмке водки.
— Проследите, чтобы нас не беспокоили,— прика¬
зал Маас.
Бармен пожал плечами.
— Через час мы закрываемся.
После его ухода Маас поднял бокал.
— Давайте выпьем за успех нашего предприятия,
друзья.
Мы выпили.
Падильо закурил, выпустил к потолку струю дыма.
— Я думаю, пора переходить к делу, герр Маас.
Мы готовы выслушать ваше предложение.
120

— Вы видели карту, которую я передал герру
Маккорклу?
— Видел. Такое место может быть где угодно. Или
его нет вовсе.
Маас улыбнулся.
— Оно есть, герр Падильо. Можете не сомневаться.
Позвольте рассказать историю этого тоннеля.— Он
отпил из бокала.— В ней переплелись романтика, пре¬
дательство, смерть. Захватывающая мелодрама.— Вновь
он поднес ко рту бокал, затем вытащил три сигары, не
стал настаивать, когда мы отказались, сунул две обратно
в карман, раскурил третью. Мы терпеливо ждали.
— В сентябре 1949 года шестидесятилетняя вдова,
назову ее фрау Шмидт, умерла от рака. Свое един¬
ственное достояние, трехэтажный дом, практически не
поврежденный бомбежками, она оставила любимому
сыну Францу, инженеру, в то время работавшему в За¬
падном Берлине на одной из . американских военных
баз. С жильем тогда было туго и в Восточном, и в За¬
падном Берлине, поэтому Франц вместе с женой и че¬
тырехлетним сыном перебрался в дом матери — старое,
но выстроенное на совесть здание.
В те дни между Восточным и Западным секторами
не существовало Стены, поэтому Франц продолжал ра¬
ботать на американцев. По выходным он подновлял дом.
На это он получал субсидии от магистрата Восточ¬
ного Берлина. В 1955 году герр Шмидт перешел в част¬
ную инженерную фирму, тоже в Западном Берлине.
К тому времени закончился и ремонт дома. Он сменил
все трубы, всю сантехнику, установил электрическое
отопление. Дом стал его хобби. Разумеется, герр Шмидт
подумывал над переездом в Западный Берлин, но его
удерживал дом. И потом, ничто не мешало ему жить
в Восточном Берлине, а работать в Западном.
У Шмидтов появились друзья. Среди них — семья
Лео Бемлера, служившего фельдфебелем на Восточном
фронте, попавшего в плен к русским и вернувшегося
в Восточный Берлин в 1947 году в чине лейтенанта
народной полиции. К тому времени, когда Бемлеры
подружились со Шмидтами, Лео уже получил звание
капитана. Но и жалованье капитана не шло ни в какое
сравнение с тем, сколько получал инженер в процве¬
тающей западноберлинской фирме, поэтому у меня
есть веские основания подозревать, что капитан Бемлер
завидовал отличному дому Шмидтов, их маленькой лег¬
121

ковушке и той роскоши, которая встречала их в доме,
куда капитан, его жена и очаровательная дочурка часто
приходили на кофе с пирожными.
Шмидт гордился своим домом и показывал капитану
все новшества. У Лео, мягко говоря, текли слюнки,
поскольку его семейство проживало в маленькой квар¬
тирке в одном из торопливо построенных в 1948 году
жилых домов. Конечно, многим жителям Восточного
Берлина не снились и такие жилищные условия, но по
сравнению с апартаментами Шмидтов квартирка Бемле-
ров тянула разве что на конуру.
К 1960 году, может, чуть раньше или позже, сын
Франца Шмидта, Хорст, подросток лет пятнадцати, начал
интересоваться девушками, вернее девушкой, дочерью
капитана Бемлера. Ее звали Лиза, и родилась она на
шесть месяцев позже Хорста. Родители благосклонно
смотрели на их роман, и к 1961 году все свободное
время юноша и девушка проводили вместе. Капитан
Бемлер не возражал против такой выгодной партии, как
сын богатого инженера, пусть этот инженер и не инте¬
ресовался политикой. Но при всей своей аполитичности
Франц Шмидт оставался реалистом и не мог не понимать,
что совсем неплохо породниться с офицером народной
полиции. В общем, молодые краснели при шутках родите¬
лей, но никто не сомневался, что по достижении поло¬
женного возраста они пойдут под венец.
Однако в один прекрасный августовский день
1961 года Западный Берлин отделила Стена, и герр
Шмидт остался без работы. Он обговорил сложившуюся
ситуацию со своим лучшим другом, капитаном Бемлером,
который посоветовал найти подходящее место в Восточ¬
ном секторе. И действительно, инженер Шмидт быстро
нашел работу. Правда, при этом жалованье его составля¬
ло четверть того, что ему платили в Западном Берли¬
не. И теперь ему пришлось обходиться без мелочей,
к которым он привык, как то: американских сигарет,
настоящего кофе, шоколада.
Вот тут самое время упомянуть о том, что дом Шмид¬
тов располагался напротив одной из вершинок треуголь¬
ного парка в западноберлинском районе Кройцберг.
Стена прошла буквально по вершинке парка, от которого
подъезд Шмидта отделяли лишь пятьдесят метров.
Шмидтов всегда радовал этот зеленый пятачок среди
камня городских домов и улиц.
Маас прервался, чтобы промочить горло глотком
122

вина. Похоже, ему очень нравилась роль рассказчика.
— Проработав несколько месяцев на низкооплачи¬
ваемой должности, герр Шмидт взял в привычку прово¬
дить много времени в спальне третьего этажа, глядя
на зеленый островок по ту сторону Стены. Потом
начал подолгу задерживаться в подвале, постукивая
тут и там молотком. Иногда он работал до позднего
вечера, вычерчивая за столом какие-то диаграммы.
В июне 1962 года он собрал семейный совет. Известил
жену и сына, что намерен взять их с собой на Запад,
где он сможет получить прежнюю должность. А дом...
дом придется оставить. Ни жена, ни. сын спорить не
стали. Лишь потом юный Хорст улучил момент, остав¬
шись с отцом наедине, и признался, что Лиза беремен¬
на, они должны пожениться, и без Лизы на Запад он не
пойдет.
Старший Шмидт воспринял эту новость без особых
эмоций. Возобладал инженерский практицизм. Он спро¬
сил сына, давно ли та забеременела. Оказалось, два ме¬
сяца назад. Шмидт посоветовал Хорсту не жениться
немедленно, но взять Лизу с собой. Он посвятил Хор¬
ста в свои планы — прокопать тоннель из подвала в
треугольный парк. По его расчетам, они могли управиться
за два месяца, работая по четыре часа в будни и по
восемь — в субботу и воскресенье. Он сказал также сыну,
что Бемлеры будут постоянно крутиться в доме, если он
прямо сейчас женится на Лизе. Хорст спросил, можно
ли ему рассказать Лизе об их планах, чтобы она не
волновалась о будущем. Старший Шмидт неохотно согла¬
сился.
Следующей ночью Шмидт и его сын начали копать
тоннель. Задача оказалась не такой уж сложной, если не
считать трудностей с землей. Ее насыпали в мешки, кото¬
рые фрау Шмидт сшила из простыней, и по выходным
вывозили на многочисленные пустыри города.
Вход в тоннель герр Шмидт замаскировал ящиком
для инструментов, который при необходимости легко
сдвигался в сторону. Тоннель освещался электрическими
лампами. Крыша поддерживалась стойками, которыми
герр Шмидт запасся совсем для других целей еще
до того, как появилась Стена между Востоком и Запа¬
дом. На пол он постелил линолеум. К началу августа
строительство практически закончилось. И если б не опыт
и мастерство герра Шмидта, сегодня я не рассказывал
бы вам эту‘историю.
123

По расчетам Шмидта, тоннель должен был выйти
на поверхность в крошечной туевой рощице. Лаз
закрывал металлический щит. Над ним оставался тонкий
слой земли, который разлетелся бы при хорошем толчке
снизу. Из-за столь педантичного подхода прокладка
тоннеля заняла чуть больше времени, чем намечалось.
У Лизы шел четвертый месяц беременности, и она все
больше нервничала, допытываясь у Хорста о его наме¬
рениях. Наконец он привел ее в дом и показал
вход в тоннель. Возможно, сказалась ее беременность,
возможно, страх расставания с родителями, но молодые
поссорились. Случилось это за сутки до той ночи, на кото¬
рую герр Шмидт запланировал побег на Запад.
Короче, Лиза прибежала домой и обо всем рассказа¬
ла отцу. Наш добрый капитан быстро смекнул, что
к чему, и посоветовал Лизе помириться с Хорстом. Во-
первых, сказал он, вы любите друг друга, а во-вторых,
для нее, может, и лучше родить на Западе, где она
сможет жить с мужем.
Следующим вечером, уладив отношения с Хорстом,
Лиза собрала маленький чемодан, попрощалась с родите¬
лями и направилась в дом Шмидтов.
Они выпили по чашечке кофе, а затем спустились
в подвал, взяв с собой лишь самое необходимое. Но
едва герр Шмидт сдвинул ящик для инструментов,
открыв зев тоннеля, в дверном проеме возник капитан
Бемлер с пистолетом в руке. Сказал, что сожалеет,
но не может поступить иначе, потому что он — слуга
народа и не должен изменять принципам, даже если
речь идет о самых близких друзьях. Лизе он велел
подняться наверх и идти домой. Перепуганная, она
подчинилась. Шмидтам капитан Бемлер приказал повер¬
нуться к нему спиной, а затем хладнокровно застрелил
всех троих. Вытащил их наверх в гостиную и напра¬
вился на поиск фопо, охранявших этот участок Стены.
Отправил их на выполнение какого-то мифического за¬
дания, пообещал, что сам будет патрулировать Стену.
А когда фопо ушли, выволок тела на улицу, под¬
тащил ближе к Стене. Между ними разбросал не¬
хитрые пожитки, которые Шмидты хотели взять с со¬
бой. Трижды выстрелил в воздух, перезарядил пистолет,
выстрелил еще дважды. Прибежавшим на выстрелы фопо
капитан заявил, что перестрелял семью Шмидтов, пы¬
тавшихся бежать на Запад. Дом он приказал запереть
и опечатать, чтобы на следующий день провести обыск.
124

Тела увезли. На следующее утро капитан Бемлер
осмотрел дом, уделив особое внимание подвалу. В рапор¬
те он указал, что дом находится слишком близко от
Стены, чтобы оставлять его незаселенным, но отдать его
можно лишь людям, в чьей лояльности нет ни малей¬
ших сомнений. Начальник Бемлера использовал свои
связи, и капитан вместе с семьей вселился в дом, кото¬
рым он столь восхищался, получив впридачу тоннель
на Запад.
Маас допил вино.
— А что случилось с девушкой? — спросил я.
— Ей не повезло,— вздохнул Маас.— Умерла при
родах.
Он позвал бармена, и минуту спустя* тот принес ему
бокал вина, а нам — по рюмке водки. Едва он вышел
с пустым подносом, Маас продолжал:
— Не повезло и капитану Бемлеру. Ему не при¬
своили очередного звания. Более того, магистрат наметил
снести квартал, в котором находился дом капитана,
и построить там большой склад. Без окон, с глухими
стенами. Вот капитан Бемлер и решил получить с тоннеля
хоть какую-то прибыль. К счастью, о его намерениях
я узнал раньше других.
— Вы хотите пять тысяч долларов? — спросил Па¬
дильо.
Маас сбросил пепел с кончика гаванской сигары.
— К сожалению, герр Падильо, цена несколько выше
той, что я называл ранее моему хорошему другу, герру
Маккорклу. Поднялась она лишь пропорционально ак¬
тивности, с которой вас ищут ваши друзья с Востока...
и, должен добавить, с Запада.
— Сколько?
— Десять тысяч долларов,— он выставил вперед
руку, предупреждая наши возражения.— Не возмущай¬
тесь, пожалуйста, я не требую невозможного. Вы рас¬
платитесь со мной в Бонне после вашего возвращения.
Естественно, наличными.
— Откуда такое великодушие, Маас? В прошлый
раз вы требовали, чтобы я принес деньги с собой.
— Времена меняются, мой друг. Я узнал, что моя
популярность в Восточном Берлине, а это мой дом, знаете
ли, заметно снизилась. Должен признать, что меня тоже
ищут, хотя и не так активно, как вас.
— Какую они назначили за нас цену? — спросил
Падильо.— Естественно, неофициально.
125

— Сумма предложена немалая, герр Падильо. Сто
тысяч восточногерманских марок. То есть двадцать
пять тысяч западногерманских или семь с половиной
тысяч долларов. Как видите, я отнюдь не жадничаю.
Я глотнул водки.
— Где доказательства, что вы не обманываете нас,
Маас? Где гарантии того, что мы не попадем в объ¬
ятия капитана Бемлера и шестнадцати его подручных?
Маас с готовностью покивал, одобряя мои вопросы.
— Я не только не виню вас за подозрительность,
герр Маккоркл, но восхищаюсь ею. Мою добрую волю
я могу продемонстрировать двумя способами. Во-пер¬
вых, мне нужно выбраться из Восточного Берлина, а сей¬
час это ой как нелегко, особенно в эту ночь. Поэтому
я намереваюсь уйти с вами. Таким образом, я сбегу
с Востока и смогу приглядывать за моими капитало¬
вложениями на Западе. То есть за вами. Во-вторых,
я могу сообщить вам новость, достаточно для
вас неприятную, но, надеюсь, вы встретите ее с прису¬
щим вам самообладанием.
— Валяйте,— процедил я.
— С глубоким сожалением я должен информировать
вас, что ваш друг мистер Кук Бейкер не заслуживает
ни малейшего доверия.
Падильо отреагировал, как того и требовала ситуация.
Даже чуть приоткрыл рот, а брови изумленно взлетели
вверх.
— Что-то я вас не понял.
Маас печально покачал головой.
— Признаюсь, я тоже вложил свою лепту. Если вы
помните, герр Маккоркл, вы великодушно разрешили мне
переночевать на вашем диване, потому что на следую¬
щий день у меня была назначена встреча в Бонне.
Встретился я с герром Бейкером. Я расскажу все, как
есть. Мне не удалось побеседовать с герром Па¬
дильо, а я как бизнесмен не мог упустить прибыль.
И продал имеющуюся у меня информацию герру Бейкеру.
— За сколько? — поинтересовался Падильо.
— За три тысячи.
— В тот день я был в хорошем настроении. Возмож¬
но, заплатил бы и пять.
— Действительно, я уступил по дешевке, но, кроме
герра Бейкера, других покупателей у меня не было.
— Почему он купил? — спросил умник Маккоркл.
— Ему приказали. Видите ли, господа, герр Бейкер —
126

агент Москвы.— Как хороший актер, он выдержал
паузу.— Разумеется, до самого последнего времени он
«лежал на дне», ничем не проявляя себя. Вероятно,
несколько лет назад он совершил что-то позорное. Его
сфотографировали. Снимки попали к определенным лю¬
дям. У герра Бейкера фирма в Нью-Йорке, крупное
состояние. Там его не трогали, но в Бонне взяли в
оборот. Действовал он не по убеждению, но из страха.
Шантаж поставил герра Бейкера на колени.
Маас вздохнул.
— Именно герр Бейкер предложил мне подкатиться
к герру Маккорклу и придумать предлог для поездки
герра Бейкера в Западный Берлин. К счастью, я подумал
о тоннеле и предложил ему вариант с пятью тысячами
долларов, который и был использован. Но герр Бейкер
полагал, что существование тоннеля — миф. Я не пытал¬
ся разубедить его. А теперь он может доставить нам
немало хлопот.
— Об этом мы позаботимся,— успокоил его Па¬
ди лъо.— Когда мы можем спуститься в тоннель?
Маас посмотрел на часы.
— Сейчас без четверти час. Я могу договориться на
пять утра. Вас это устроит?
Падильо глянул на меня. Я пожал плечами.
— Чем быстрее, тем лучше.
— Мне нужно встретиться с капитаном,—продол¬
жал Маас.
— Заплатить ему,— уточнил Падильо.
— Конечно. Потом надо найти машину. Будет луч¬
ше, если я заеду за вами. Пешком идти далеко и опасно,
особенно в такой час. Вы должны дать мне адрес.
Падильо вытащил из кармана листок, написал адрес
мастерской Лангеманна и протянул Маасу.
— Дверь с черного хода, в переулке.
Маас спрятал бумажку.
— Я буду там в четыре сорок пять утра. А за этот
промежуток времени, герр Подильо, вы должны решить
вопрос с герром Бейкером. Он опасен для нас всех
и очень хорошо стреляет.
Падильо встал.
— Стрелял, герр Маас.
— Простите?
— Он мертв. Сегодня я его убил.
127

ГЛАВА 16
Удача отвернулась от нас на обратном пути к мастер¬
ской Лангеманна. Вдвоем они вышли из темной ниши и
осветили фонарем лицо Падильо.
— Пожалуйста, ваши документы.
— Сию минуту,— и Падильо бросил сигарету в лицо
тому, кто держал фонарь.
Руки фопо инстинктивно дернулись вверх, и тогда
Падильо сильно ударил его в живот. Вторым полицейским
пришлось заниматься мне. Ростом он был с меня, пожа¬
луй, даже шире в плечах, но раздумывать об этом
времени у меня не было. Поэтому ногой я ударил его
в пах, а когда он вскрикнул и согнулся пополам,
выставил правое колено навстречу его челюсти. Что-то
хрустнуло, его зубы впились мне в ногу, со стоном он
упал на мостовую, я дважды двинул его по голове, и он
затих. Второй фопо к тому времени тоже лежал на земле
с зажженным фонарем. Падильо наклонился; поднял
фонарь, выключил его, сунул в карман плаща. Затем
присел, присмотрелся к обоим фопо.
— Твой тоже мертв,— констатировал он, вставая.
Потом оглядел пустынную улицу.
— Давай-ка избавимся от них.
Зигзагом он несколько раз пересек мостовую, пока
не нашел то, что требовалось: люк канализационного
колодца с тремя прямоугольными, дюйм на полдюйма,
отверстиями для подъема крышки. Падильо вытащил
нож, снял галстук, обвязал им нож, просунул его в
щель. Когда нож встал поперек щели, начал тянуть
за галстук. Едва краешек крышки люка поднялся, я
ухватился за него руками и вывернул крышку на мо¬
стовую.
.Мы вернулись к фопо и за ноги поволокли их к люку.
Без лишних церемоний сбросили вниз. Падильо осветил
фонарем место, где они спросили у нас документы.
Нашел две фуражки и отправил их вслед за хозяевами.
Затем мы быстро установили крышку люка на место.
Падильо сунул нож в карман и уже на ходу завязал
галстук.
Я все еще дрожал, когда мы подошли к мастерской
Лангеманна; Очень хотелось выпить, и я уже был согла¬
сен даже на этот ужасный картофельный джин, которым
потчевал нас Лангеманн. Падильо тихонько постучал в
дверь, что вела в кабинет. Она чуть приоткрылась,
128

и Макс прошептал имя Падильо. Тот отзетил, дверь
распахнулась, и мы скользнули внутрь.
— Все в порядке?
— Да,— кивнул Макс.— Эти все еще спят.
— Закрой люк. Нам надо кое-что обсудить.
Макс осторожно опустил крышку люка. Я сел на стол,
Падильо — на вращающийся стул. Макс остался стоять.
— По дороге сюда нарвались на двух фопо,— начал
Падильо.— Они спросили наши документы. Мы бросили
их в канализационный колодец.
Макс одобрителщо кивнул.
— Их не найдут*До утра. Но начнут искать через
час или два, как только они не выйдут на связь с
участком.
— Ну, с этим ничего не поделаешь. Как ты думаешь,
тебя по-прежнему ни в чем не подозревают? Ты можешь
пройти в Западный сектор?
— Если я предварительно побываю дома, приму
ванну и побреюсь,— ответил Макс.— К моим документам
не подкопаешься. Они же не поддельные, настоящие.
— Это хорошо. Карта у тебя с собой.
Макс сунул руку во внутренний карман плаща и
вытащил карту, на которой мы пометили маршрут
Симмса и Бурчвуда из аэропорта. Казалось, мы занима¬
лись этим по меньшей. мере месяц назад. Макс рас¬
стелил карту на полу. Падильо опустился на колени,
и палец его уперся в район Кройцберга.
— Вот. Этот парк. Треугольной формы.
— Я знаю, где это,— кивнул Макс.
’— Мы вылезем здесь, в центре туевой рощицы. Тон¬
нель идет отсюда,— палец его скользнул к кварталу, зак¬
рашенному светло-коричневым цветом, что означало сог¬
ласно приведенной внизу расшифровке «строительную
зону».
Макс пожевал нижнюю губу.
— Какие там дома, я не помню. Только парк.
Но Стена проходит рядом с парком. Буквально за¬
девает одну из его оконечностей.
— Совершенно верно,— подтвердил . Падильо.—
Я хочу, чтобы ты был там в рцловине шестого с неболь¬
шим автофургоном. Нам вполне хватит «Фольксвагена».
Жди нас здесь. Найди место, где мы можем провести
день, и свяжись с парнями Курта. И запиши, .что я тебе
сейчас скажу.
Макс достал блокнот и шариковую ручку.
9 Росс Томас
129

— Четыре комплекта а?лериканской армейской фор¬
мы. По одной с нашивками сержанта по снабжению
техническим имуществом, старшего сержанта, капрала и
рядового. Добудь также два нагрудных знака участника
боевых действий. И не промахнись с размерами. Сержан¬
тами будем мы с Маком, капралом и рядовым — Симмс
и Бурчвуд.
— Форма нужна вам в половине шестого? — спросил
Макс.— Боюсь, это невозможно.
— Нет, попроси заняться этим людей Курта, и пусть
они притащат все в ту дыру, гд^ разместят нас. Не
забудь про обувь и рубашки.
— Скорее всего, все это у них уже есть,— Макс
сделал пометку насчет рубашек и обуви.
— Как насчет военных билетов?
— Нет проблем.
— Увольнительных?
— Справимся и с этим. На четырнадцать дней?
— Пойдет. Еще нам нужны четыре билета до Франк¬
фурта и обратно. Фамилии пусть придумают сами, но
мудрить не надо. Томпсон, Миллер, Джонсон, ничего
вычурного. Чтобы не откладывалось в памяти.
Макс быстро водил ручкой по листу.
— Как у вас с деньгами?
Макс нахмурился, покачал головой.
— Лангеманн обчистил меня. Осталось не больше
двух сотен марок.
— Сколько у нас денег в Западном Берлине?
— Двенадцать, максимум четырнадцать тысяч марок
да с полтысячи долларов.
— Годится. Скажи Курту, чтобы забронировал би¬
леты на завтрашний вечер и обеспечил машину, которая
встретит нас во Франкфурте. В аэропорту. Машина
нужна быстрая. Поедем в Бонн.
— Это все? — Макс поставил точку.
— Кажется, да. Тебе пора идти.
— Я спущусь вниз и возьму бутылку. Если меня
остановят, прикинусь пьяным, скажу, что возвращаюсь от
подружки.— Он- откинул крышку люка, спустился в под¬
вал, тут же вернулся с, бутылкой, открутил крышку,
глотнул джина, поболтал во рту, проглотил.
— О Боже, ну и гадость.
Моя рука уже тянулась к бутылке.
— Еще одно,— Макс посмотрел на Падильо.— Как
долго мне ждать вас у парка?
130

— До шести.
— А если вы не появитесь?
— Забудь о нашем существовании.
Макс сквозь очки всмотрелся в Падильо, улыбнулся.
— Думаю, до этого дело не дойдет.
Он открыл дверь и скрылся за ней.
Я уже успел отхлебнуть джина и протянул бутыл¬
ку Падильо. Тот выпил и на этот раз даже не по¬
морщился.
— Кто такой Курт? — спросил я.
— Курт Вольгемут. Честный жулик. Тот блондин,
которого застрелили на Стене, работал на него. Он
оказывает разнообразные услуги. Быстро, но дорого.
Ты еще встретишься с ним. Первые деньги он заработал
на черном рынке. Потом умножил их на немецких
акциях, которые резко поднялись в цене. Он помогает
людям перебраться через Стену, обеспечивает их новыми
паспортами, одеждой, оружием, занимается всем, что
может принести прибыль. Мне уже доводилось работать
с ним.
— Насчет армейской формы и сержантских нашивок
мне все ясно. Для рядовых мы с тобой уже староваты.
Но почему Франкфурт? Почему сразу не вернуться в
Бонн?
— Американские солдаты не ездят ни в Бонн, ни
даже в Кельн. Их путь лежит в Мюнхен, Франкфурт или
Гамбург, где много женщин и выпивки. Много ты видел
в Бонне американских солдат?
— Двоих или троих,— признал я.— Но как мы уго¬
ворим наших спящих друзей подняться на борт самолета
и сойти на землю?
— Пистолет все еще у тебя?
Я кивнул.
— Держи его в кармане плаща и почаще щекочи
одного из них стволом. Они будут как шелковые. Едва они
окажутся по другую сторону Стены, идти им будет неку¬
да. Подняв шум, они все равно окажутся в том же месте,
куда привезу их я. Весь вопрос лишь в том, в чьей компа¬
нии они попадут туда. Я постараюсь опередить конку¬
рентов.
Я взялся за бутылку.
— Мне кажется, тебе будет этого не хватать.
— Чего именно? •
— Вояжей в дальние края.
Падильо усмехнулся.
9*
131

— Когда ты последний раз убил человека, Мак9
Я посмотрел на часы.
— Не прошло и двадцати минут.
— А до того?
— Более двадцати лет назад. В Бирме.
— Ты испугался?
— Еще как.
— И что ты делал последние двадцать лет?
— Сидел на заднице.
— Тебе это нравилось?
— Приятное времяпрепровождение.
— Допустим, мы вернемся в Бонн, месяца два будем
заниматься салуном, а потом тебе позвонят и скажут,
что ты должен еще раз сделать то же самое, но в оди¬
ночку. А может, и чего похуже. Ты подойдешь ко мне
и в двух-трех словах поставишь меня в известность
о твоем отъезде на неделю или на десять дней. Выпьешь
со мной по рюмочке, выйдешь из салуна, чтобы успеть
на поезд или на самолет. Ты будешь один, и никто не
встретит тебя в конечном пункте. Никто не будет ждать
тебя и по возвращении. Проведешь на этой работе лет
двадцать, и как-нибудь в три часа ночи попробуй сосчи¬
тать всех покойников, которых ты когда-то знал живыми
людьми. Вот когда охватывает паника, ибо ты не можешь
вспомнить их фамилии и как они выглядели. А после
двадцати лет добросовестной службы тебя не награжда¬
ют золотыми часами и роскошным обедом. Тебе дают
новое поручение, говоря при этом, какой ты молодец и
сколь заурядно задание, которое ты должен выполнить.
Но к сорока годам тебя пора отправлять на пенсию,
и работодатели списывают тебя в тираж, полагая, что
ты уже сдаешь, возможно, не без оснований. А ты
говоришь, что мне этого будет не хватать.
— Наверное, я сказал так лишь потому, что ты чер¬
товски хорош в деле. Я тому свидетель.
Падильо хмыкнул.
— Проанализируй все еще раз. С самого начала все
шло наперекосяк. Я позвонил тебе лишь из-за твоей
сентиментальности.. Ты все еще думаешь, что дружба —
не только поздравительная открытка к Рождеству. Кро¬
ме того, ты можешь постоять за себя, если в баре нач¬
нут бросаться бутылками. Я использовал тебя, желая
вовлечь в этб дело Кука и поставить нашего приятеля
в такие условия, чтобы я мог контролировать его дей¬
ствия. Тем самым возросли мои шансы на возвращение
132

в Бонн с этими педиками. Я использовал тебя, Мак, и не
исключаю того, что тебя могут убить. Убили же Уитерби,
далеко не новичка в подобных делах и куда более осто¬
рожного и осмотрительного, чем многие. Как ты пом¬
нишь, я пообещал тебе мои золотые запонки. Можешь
просить меня еще об одной услуге. Какой хочешь.
— Я что-нибудь придумаю. А сейчас скажи, что ты
намерен делать с этой парочкой, что дрыхнет внизу?
— Они — наш страховой полис. УНБ не сообщала
об их измене, и едва ли ребятки, работающие в новом
здании в Виргинии, перед поворотом к которому красу¬
ется указатель «Бюро общественных дорог», во всеуслы¬
шание объявят об их возвращении. Но, если они не
утрясут все неувязки, включая труп Уитерби в твоем
номере в «Хилтоне» и наши расходы, я соберу пресс-
конференцию в нашем салуне и расскажу обо всем.
— Им это не понравится.
— Зато репортеры будут в восторге.
— А что случится с Симмсом и Бурчвудом?
— Исчезнут без лишнего шума.
— Их убьют?
— Возможно, но необязательно. Вдруг кто-то начнет
раскапывать эту историю. Тогда придется показывать
их живьем.
— Ты уверен, что все будет, как ты наметил?
— Нет, но, не имея плана действий и не пытаясь его
реализовать, нет смысла выходить отсюда. А раз цель
поставлена, к ней надо стремиться.
Я посмотрел на часы.
— До прихода нашего спасителя еще есть время.
Не хочешь ли поспать? Я-то вздремнул днем.
Падильо не стал просить себя дважды, соскользнул
со стуДа и вытянулся во весь рост на полу, положив
голову на крышку люка.
— Разбуди меня недели через две,— попросил он.
Я уселся на стул, откинулся на спинку, положил
ноги на стол. Хотелось принять теплый душ, побриться,
потом слопать яичницу с ветчиной, ломоть мягкого
ржаного хлеба, щедро помазанный маслом, большой
красный помидор, запить все галлоном кофе. Но приш¬
лось ограничиться глотком мерзкого джина и сигаретой
сомнительного качества. В полной тишине я сидел на
стуле и ждал. Не звонил телефон, никто не стучался
в дверь...
В половине пятого я тронул Падильо за плечо. Он
133

быстро сел, сразу же проснувшись. Я сказал ему, сколько
времени.
— Пора поднимать тех, внизу.—Он открыл крышку
люка, спустился по лестнице.
Первым появился Симмс, за ним — Бурчвуд, треть¬
им — Падильо. Я закрыл люк.
— Через десять минут нам предстоит небольшая
прогулка,— начал Падильо.— Вы должны делать лишь
то, что вам скажут. Никому ничего не говорите. Рас¬
крывать рот лишь в том случае, если он или я зададим
вам прямой вопрос. Это понятно?
— Мне уже все равно,— пробормотал Симмс.—
Я лишь хочу, чтобы все это кончилось. Хватит убийств.
Я не желаю, чтобы меня шпыняли, как нашкодившего
мальчишку. Покончим с этим раз и навсегда.
— Хотите что-нибудь добавить, Бурчвуд? — спросил
Падильо.
Черные глаза стрельнули в его сторону, язык нервно
облизал губы.
— Мне на все наплевать. Я слишком устал, чтобы
о чем-то думать.
— Через два часа у вас будет возможность отдох¬
нуть. А пока делайте то, что вам говорят. Ясно?
Они стояли бледные, помятые, с бессильно повис¬
шими руками. Симмс закрыл глаза и кивнул.
— Да, да, да, о Господи, да,— ответил Бурчвуд.
Падильо глянул на меня и пожал плечами. Я при¬
слонился к стене. Он сел на стул. Бурчвуд и Симмс
остались стоять посреди комнаты, чуть' покачиваясь.
Симмс так и не открыл глаз. .
В четыре сорок пять мы услышали шум подъехав¬
шей машины. Падильо выхватил пистолет и приоткрыл
дверь. Достал пистолет и я. Мне уже начало казаться,
что я не расстаюсь с ним с рождения.
У двери возник Маас. Выключать двигатель он не
стал.
— А, герр Падильо.
— Все готово?
— Да-да, но нужно торопиться. Мы должны быть
на месте в пять.
— Хорошо,— кивнул Падильо.— Идите к машине.
Мы — за вами,— и он повернулся к нам.— Вы двое —
на Заднее сиденье вместе с Маком. Быстро.
Он вышел первым. Я — вслед за Симмсом и Бурчву-
дом. Падильо уже открыл дверцу коричневого «Мерсе-
134

деса» модели 1953 года. Бурчвуд и Симмс залезли на
заднее сиденье. Я последовал за ними. Падильо за¬
хлопнул дверцу машины, закрыл дверь, через которую
мы вышли из кабинета, сел рядом с Маасом.
— Поехали.
Маас медленно тронулся вдоль темного переулка.
Фары он погасил, оставив лишь подфарники. У выезда
на улицу «Мерседес» замер. Не говоря ни слова,Падильо
вылез из кабины, вышел за угол, посмотрел в обе сто¬
роны. Затем дал сигнал Маасу, «Мерседес» подкрался
к нему, Падильо сел на переднее сиденье, и мы выкати¬
лись на улицу. Маас включил ближний свет.
— Где вы взяли машину? — спросил Падильо.
— У приятеля.
— Приятель забыл дать вам ключ зажигания?
Маас хохотнул.	'
— Вы очень наблюдательны, герр> Падильо.
— За пятьсот марок мы могли бы обойтись без
кражи автомобиля.
— Его не хватятся до утра. Я же не взял первый
попавшийся. Кроме того, у этой модели легко соединить
провода зажигания.
Поездка заняла у нас двадцать одну минуту. Восточ¬
ный Берлин спал. Правда, Маас держался боковых
улиц, не выезжая на центральные магистрали. В пять
ноль девять мы остановились у какого-то дома~
— Этот? — спросил Падильо.
— Нет. Нам нужно за угол. Но машину оставим
здесь. Дойдем пешком.
— Ты берешь Симмса,— скомандовал мне Па¬
дильо.— Бурчвуд пойдет со мной. И давайте изобразим
группу, а не колонну.
Вперед мы двинулись кучкой, а не гуськом. Маас
подвел нас к трехэтажному дому, поднялся по' трем
мраморным ступеням и тихонько постучал.
Дверь приоткрылась.
— В дом, быстро,— прошептал Маас.
Мы вошли. В полутьме неясно виднелась высокая
фигура. В холле не горела ни одна лампа.
— Сюда,— раздался мужской голос.— Идите прямо.
Осторожнее, за дверью начинается лестница. Пройдите
на нее мимо меня. Когда мы все будем на ступенях,
я зажгу свет.
В темноте мы медленно пошли на голос. Я — первым,
выставив перед собой руку.
135

— Вы у самой двери.— Мужчина стоял рядом со
мной.— Перила справа. Держитесь за них, будет легче
спускаться.
Правой рукой я нащупал перила, спустился на шесть
ступеней и остановился. Я слышал шаги остальных.
Слышал, как закрылась дверь. Тут же зажегся свет.
Еще несколько ступеней вели к площадке, за ней лестни¬
ца уходила под прямым углом вправо. Я посмотрел
наверх. Выше всех стоял долговязый мужчина с крючко¬
ватым носом и кустистыми бровями, в белой рубашке,
расстегнутой на груди, лет пятидесяти — пятидесяти
пяти на вид. Его рука еще лежала на выключателе. Маас
находился рядом с ним. Ниже — Падильо, Бурчвуд и
Симмс.
— Вниз,— подал команду мужчина.
Я спустился на лестничную площадку, затем еще на
пять ступеней, в подвал с выкрашенными в белый цвет
стенами. Пол устилал линолеум в бело-синюю клетку.
Вдоль одной стены тянулся верстак. Над ним рядком
висели полки. В узком торце подвала, выходящем, как
я догадался, к улице, высился целый шкаф с четырьмя
открытыми полками наверху и несколькими ящиками
внизу. Ящики блестели медными ручками. Руку с писто¬
летом я держал в кармане. Падильо велел Бурчвуду
и Симмсу встать к стене. Последовал за ними.
Долговязый мужчина сошел с последней ступени
и посмотрел на нас.
— Они американцы! — воскликнул сердито.
Маас вытащил руки из карманов плаща, который я
не видел на нем раньше, взмахнул ими, пытаясь успо¬
коить его.
— Их деньги ничуть не хуже. Менять сейчас приня¬
тое решение неблагоразумно. Пожалуйста, откройте
вход в тоннель.
— Вы говорили, что они немцы,— гнул свое
мужчина.
— Тоннель,— настаивал Маас.
— Деньги,— потребовал мужчина.
Маас выудил из кармана плаща конверт, протянул
его мужчине.
Тот отошел к верстаку, разорвал конверт, пересчитал
деньги. Засунул деньги и конверт в карман брюк, на¬
правился к шкафу, привлекшему мое внимание. Вы¬
тащил первый ящик, задвинул его, проделал то же самое
с третьим, затем выдвинул нижний ящик. В ящиках
136

ничего не было, так что действия, производимые в такой
последовательности, вероятно, отключали какой-то бло¬
кировочный механизм. Догадка моя оказалась верной,
потому что в следующий момент весь шкаф легко по¬
вернулся на хорошо смазанных петлях, открыв вход
в тоннель.
Мужчина наклонился к проему, размерами три на два
фута, включил свет. Я увидел, что и в тоннеле пол за¬
стлан линолеумом, правда, не в клетку, а однотонным,
коричневым.
Наверное, я уделил тоннелю слишком много внима¬
ния, потому что не заметил, как в руке Мааса появился
«люгер». Маас наставил пистолет на мужчину. Я было
сунул руку в карман, но Падильо остановил меня:
— Это не наше дело.
— Пожалуйста, капитан, верните мне деньги.
— Лжец! — воскликнул мужчина.
— Пожалуйста, деньги.
Мужчина вытащил деньги и передал их Маасу. Тот
запихнул их в карман.
— А теперь, капитан, прошу вас заложить руки за
голову и отойти к стене. Нет, не поворачивайтесь, встань¬
те ко мне спиной.
Мужчина повиновался, и Маас удовлетворенно
кивнул.
— Вы помните, герр Падильо и герр Маккоркл, мой
рассказ о некоем Шмидте? — продолжал Маас.— Ра¬
зумеется, он был таким же Шмидтом, как я — Маас.
Но он был моим братом, и я чувствую себя обязанным
вернуть должок. Думаю, вы понимаете, капитан.
Он дважды выстрелил мужчине в спину. Симмс
вскрикнул. Мужчина ткнулся лбом в стену, затем мед¬
ленно осел на пол. Маас убрал «люгер» в карман и по¬
вернулся к нам.
— Вопрос чести,— объяснил он.
— Вы закончили? — спросил Падильо.
- Да.
— Тогда пошли. Вы первый, Маас.
Толстяк опустился на четвереньки и исчез в тоннеле.
— Теперь ты, Мак.
Я последовал за Маасом. Симмс и Бурчвуд ползли
за мной. Линолеум на полу. Стойки из горбыля. Сорока¬
ваттные лампы через каждые двадцать футов. Я на¬
считал их девять. Иногда головой я задевал за деревян¬
ную обшивку. Земля сыпалась мне за шиворот.
137

— Мой брат строил на совесть,— донесся до меня
голос Мааса.
— Будем надеяться, что он не забыл вывести его на
поверхность,— пробормотал я.
По моим расчетам, тоннель тянулся на шестьдесят
метров. Продвигаясь вслед за Маасом, я пытался при¬
кинуть, сколько кубических ярдов земли пришлось пере¬
таскать семье Шмидта в мешках, сшитых из простыней.
Но скоро запутался, перемножая большие числа.
Маас остановился.
— Тоннель кончился.
Это радостное известие я передал Симмсу.
— Есть люк? — крикнул сзади Падильо.
— Пытаюсь открыть его,— прохрипел Маас.
Он уже стоял. Передо мной были лишь коротенькие
ножки, видневшиеся из-под плаща. ' Я прополз чуть
дальше и сунул голову в небольшое расширение, в ко¬
тором находился Маас. Его голова, шея, плечи упира¬
лись в круг ржавого железа. Пока усилия оставались
безрезультатными.
— Не двигается,— выдохнул Маас.
— Давайте попробуем поменяться местами,— пред¬
ложил я.— Я выше ростом. И смогу надавить сильнее.
С трудом мы протиснулись друг мимо друга. Изо рта
Мааса воняло как из помойки. Я глянул вверх. Метал¬
лическая плита находилась в пяти футах от пола. Я как
можно шире расставил ноги. Разогнулись они только
наполовину. Уперся плечами, шеей, головой в крышку,
приложил к ней ладони. Начал медленно подниматься,
нагружая мышцы ног и рук. В последнее время я не
баловал их физическими упражнениями. Оставалось
лишь надеяться, что они еще не забыли о своем пред¬
назначении.
Люк стоял мертво. Кровь стучала в висках. На лбу
выступили капельки пота, начали собираться в ручейки
и скатываться по лицу. Я перестал давить, согнулся,
чтобы немного передохнуть. Затем занял прежнюю по¬
зицию и удвоил усилия. Что-то подалось, к счастью,
не моя шея. Пот уже заливал глаза. Но крышка сдви¬
нулась с места. Самое трудное осталось позади. Ноги
начали выпрямляться, плита все быстрее шла вверх.
Раздался легкий хлопок, и меня окатило волной холод¬
ного воздуха. Уже руками я подтолкнул металличе¬
скую крышку, и она отлетела в сторону. Я поднял голо¬
ву. Но звезд не увидел.
138

ГЛАВА 17
Из тоннеля я вылез в гущу податливых веток и жест¬
ких листочков. Выбравшись из туевой рощицы, в ста
пятидесяти футах от себя различил стену, огибающую
парк по одному из его трех углов. Отвратительную,
приземистую стену. Рука коснулась моего плеча, и я
подпрыгнул от неожиданности. То был Макс Фесс;
— Где остальные? — спросил он.
— Сейчас выберутся.
— Значит, тоннель существует.
- Да.
Появился Маас, вытирающий лицо и руки, стряхи¬
вающий грязь с плаща. За ним последовали Симмс,
Бурчвуд и Падильо.
— Фургон там,— Макс указал направо.
Маас повернулся к Падильо.
— Яс вами прощаюсь, герр Падильо. Уверен, что
люди, с которыми вы сотрудничаете, переправят вас и
вашу команду в Бонн. Но, если возникнут какие-либо
трудности... вы сможете найти меня по этому номеру,—
он протянул Падильо листок бумаги.— Но я буду там
только сегодня. Завтра я загляну в ваше кафе, и мы
рассчитаемся.
— Наличными.
— Десять тысяч.
— Они будут вас ждать,— заверил Мааса мой ком¬
паньон.
Маас кивнул.
— Разумеется. Я в этом не сомневаюсь. Auf wieder-
sehen ♦,— и он растворился в темноте и тумане.
Как и просил Падильо, Макс подогнал к парку авто¬
фургон «Фольксваген». Через боковую дверцу мы забра¬
лись в грузовой отсек без единого окошка.
— Вы ничего не увидите по дороге, зато никто не
увидит вас,— философски отметил Макс, прежде чем
захлопнуть дверцу.
— Сколько нам ехать? — спросил Падильо.
— Пятнадцать минут.
Ехали мы семнадцать минут. Симмс и Бурчвуд сидели
по одну сторону, положив головы на поднятые колени.
Мы — напротив, докуривая последние восточногер¬
манские сигареты.
* До свидания (нем.).
139

Автофургон остановился; и мы услышали, как Макс
вылезает из кабины. Он открыл дверь, я и Падильо
спрыгнули на землю. Симмс и Бурчвуд молча после¬
довали за нами. В сумраке рассвета лица их казались
мертвенно-бледными, на щеках и подбородке Бурчвуда
вылезла черная щетина.
Я огляделся. Макс привез нас в какой-то двор, с трех
сторон огороженный высокой стеной из красного кир¬
пича. Въехали мы через крепкие дубовые ворота Двор
был вымощен брусчаткой, а стена замыкалась четырех¬
этажным серым зданием с окнами в нишах. На первом
этаже ниши были забраны железными решетками.
Макс повел нас в коридор, перегороженный в десят¬
ке шагов стальной плитой, без петель и ручки. Над пли¬
той темнела круглая дыра, защищенная сетчатым экра¬
ном. Макс остановился перед плитой, мы выстроились
ему в затылок. Постояли секунд пятнадцать, а затем
плита бесшумно скользнула в стену. Я отметил про
себя, что толщиной она около двух дюймов и изготов¬
лена из цельного листа.
Мы прошли другим коридором, в конце которого нас
ждала открытая дверь лифта, рассчитанного как раз
на пять человек. Едва мы оказались в кабине, дверь
закрылась. Кнопок с указанием этажей я не обнаружил,
так что едва ли кто мог выйти там, где пожелал бы.
Кабина быстро пошла вверх, как я понял, на последний
этаж. После остановки дверь бесшумно открылась, вы¬
пустив нас в приемную, выкрашенную в нежно-зеленый
цвет. Стены украшали виды Берлина, выполненные как
кистью, так и пером. Две софы и три кресла приглашали
сесть. На кофейном столике стояла пепельница из ли¬
того стекла. Ноги утопали в густом ковре. По обста¬
новке чувствовалось, что наш хозяин не стеснен в сред¬
ствах.
Напротив лифта была еще одна дверь. Макс встал
перед ней, и она, как и стальная плита внизу, мягко
скользнула в стену. И здесь над дверью имелась круглая
дыра с проволочным экраном. Я догадался, что экран
предназначен для защиты объектива телекамеры. Мы
переступили порог, миновали холл и свернули налево,
в вытянутый овальный зал с горящим камином в даль¬
нем конце. У камина, спиной к нему, стоял мужчина.
С чашкой и блюдцем в руках. Пахло кофе, а на комоде,
слева от мужчины, булькала электрическая кофеварка
в окружении блюдец, тарелок, чашек.
140

С первого взглп/ia зал более всего напоминал библио¬
теку. Темное дерево стен, стол с лампой под абажуром,
бежевые портьеры, кожаные диваны, кожаные же крес¬
ла, два из них с подголовниками, темно-зеленый ковер
и, конечно же, полки с книгами.
Мужчина улыбнулся, увидев Падильо, поставил блюд¬
це и чашку на стол, направился к нам. Пожал руку
Падильо.
— Привет, Майк,— сказал он по-английски.— Рад
тебя видеть.
— Привет, Курт,— и Падильо представил меня
Курту Вольгемуту, который тепло пожал мне руку.
Выглядел он моложе своих пятидесяти с небольшим
лет. Тщательно причесанные, чуть тронутые сединой
длинные волосы, темно-карие глаза, прямой нос, ма¬
ленький, но волевой подбородок, открытая улыбка.
Встретил он нас в тем но-бордовом халате поверх темно¬
серых, почти черных брюк. Худощавый, подтянутый.
— Этим двоим нужна еда, постель и душ.— Падильо
мотнул головой в сторону Симмса и Бурчвуда.
Темные глаза Волъгемута пробежались по неразлуч¬
ной парочке. Он шагнул к камину и нажал на кнопку
цвета слоновой кости.
Мгновением позже открылась дверь и в библиотеку
вошли два здоровенных парня. В них чувствовалась спо¬
койная уверенность, присущая тем, кто осознает свою
силу.
— Вот этих двоих джентльменов надобно помыть,
накормить и уложить спать. Позаботьтесь об этом, по¬
жалуйста.
Здоровяки внимательно оглядели Симмса и Бурчву¬
да. Один кивнул на дверь. Симмс и Бурчвуд исчезли
за ней. Следом ушли и люди Вольгемута.
— Ты процветаешь, Курт.— Падильо огляделся.
Тот пожал плечами и подошел к комоду.
— Давайте выпьем кофе, и примите мои извинения
в связи со случившимся вчера у Стены. Мы дали маху.
— С кем не бывает,— великодушно простил его
Падильо.
Вольгемут взял с комода чистое блюдце и чашку.
— Я приготовил для тебя полный отчет, Майк. Ты
можешь ознакомиться с ним после завтрака.
Макс объявил, что валится с ног и пойдет спать.
— 'Я вернусь к четырем,— пообещал он и поки¬
нул нас.
141

Падильо и я наложили полные тарелки вареных яиц,
ветчины, сыра и колбасы. Ели мы на маленьких столи¬
ках, которые Вольгемут пододвинул к креслам с подго¬
ловниками, что стояли по сторонам от камина. Уминали
за обе щеки, не отвлекаясь на разговоры, и лишь
после третьей чашки кофе я с благодарностью принял
от Вольгемута американскую сигарету.
— Ты подобрал все, что нам нужно? — спросил Па¬
дильо, тоже взяв сигарету.
Вольгемут кивнул и рукой отогнал дым.
— Американская форма, отпускные документы, би¬
леты. Машина, чтобы отвезти вас во второй половине
дня в Темпельхоф. Вторая машина, с форсированным
двигателем, будет ждать вас во Франкфурте,— он вы¬
держал паузу, улыбнулся.— В связи с тем, что, по моим
сведениям, ты на вольных хлебах, Майк, кому я должен
послать счет?
— Мне,— ответил Падильо.— Макс может внести
задаток.
Вольгемут вновь улыбнулся.
— Мне «всегда казалось, что ты слишком уж чувст¬
вителен для этого дела. Ты можешь послать мне чек,
когда вернешься в Бонн... Если вернешься.
— Они действительно задергались?
Вольгемут взял с каминной доски две синие папки.
Одну протянул Падильо, вторую — мне.
—* Почитайте на сон грядущий. Здесь собрано все,
что нам удалось выяснить, с некоторыми достаточно ло¬
гичными догадками. Но отвечаю на твой вопрос — да,
они задергались. Даже англичане выражают недоволь¬
ство смертью Уитерби. Ты не задел лишь французов.
Падильо пролистнул папку.
— Придется что-нибудь придумать. Но теперь нам
нужно поспать.
Вольгемут вновь нажал на кнопку цвета слоновой
кости. Появился один из здоровяков.
— Герр Падильо и герр Маккоркл — мои личные
гости. Проводите их в комнаты. Они приготовлены, как
я и просил?
Здоровяк кивнул. Вольгемут посмотрел на часы.
— Сейчас четверть седьмого. Я попрошу разбудить
вас в полдень.
Я кивнул и последовал за нашим проводником.
Падильо — за мной. Мы прошли холл и повернули на¬
право. Здоровяк открыл дверь, вошел в спальню, про¬
142

верил, открыты ли окна, включил свет в ванной, указал
на бутылку шотландского и две пачки «Пэл мэлл» и про¬
тянул мне ключ. Я с трудом подавил желание дать ему
на чай. Прошел в ванную, взглянул на сверкающую
ванну. Пустил воду, присел на край унитаза и рас¬
крыл отчет. Мне досталась копия, напечатанная на не¬
мецком через один интервал. Всего три странички.
«ВОЛЫЕМУТУ. КАСАТЕЛЬНО МАЙКЛА ПА¬
ДИЛЬО И ЕГО КОМПАНЬОНА.
Майкл Падильо^ сорока лет, под именем Арнольд
Уилсон прилетел в среду в20.30из Гамбурга рейсом 431
авиакомпании ВЕА. Проследовал в, кафе в доме 43 по
Кюрфюрстендамм, где, как и договаривался, встретился
с Джоном? Уитерби. Они. говорили тридцать три минуты,
после чего Падильо на такси поехал на? КПП в Восточный
Берлин на Фридрихштрассе. Границу он перешел по
английскому паспорту, выданному Арнольду Уилсону.
Уитерби вернулся в свою квартиру и позвонил в Бонн,
фрейлейн Фредль Арндт, попросил ее связаться с дело¬
вым партнером Падильо и сообщить о том, что Падильо
нужна «рождественская помощь» (мы не нашли немец¬
кого аналога этой идиомы).
В Восточном Берлине Падильо до темноты: оставался
в квартире Макса Фессах. Затем на «Ситроене» они. по¬
ехали к дому 1'17 по Керлерштрассе, промышленному
зданию, из которого временно? съехала пошивочная
фабрика. Падильо и Фесс оставались там всю ночь.
Герр Маккоркл прибыл в Темпельхоф в 17.30 рейсом
319 ВЕА из Дюссельдорфа. По пути в «Хилтон» за ним
следили агенты американской службы безопасности и
один агент КГБ. В 18.20 ои заполнил регистрационную
карточку и получил ключ от номера 843. В номере он
оставался два часа, никому не звонил, затем пешком
отправился на Кюрфюрстендамм, зашел в кафе и провел
там некоторое время;. К нему присоединился? Вильгельм
Бартельс; 28 лет,, американский, агент, проживающий в
доме 128 по Майренпгграссе. Они обменялись несколь¬
кими фразами, и Бартельс ушел. Маккоркл вернулся
в отель.
Джон Уитерби вошел в номер Маккоркла в 12.00
следующего дня, как и было условлено с Падильо. В но¬
мере он провел 37 минут, после чего ушел. Маккоркл
на такси поехал в «Штротцельс», где и пообедал. За ним
наблюдали Бартельс и неопознанный агент КГБ. В 13.22
143

Маккоркл вышел из ресторана и решив прогуляться
пешком Пока он ел, агента КГБ сменил Франц Маас,
46 лет, он же Конрад Клайн, Руди Зольтер, Йоханн
Виклермаин и Петер Зорриг. Маас работал буквально
на всех (в том числе и на нас в 1963 году в Лейпциге)
и доказал компетентность, ум и решительность Свое
истинное лицо он искусно скрывает под маской дере¬
венского простака.
Он свободно говорит на английском, французском и
итальянском, владеет диалектами племен Западной Ни¬
герии, где он провел три года, с 1954-го по 1957-й. Много
путешествовал по Европе, Южной Америке, Африке и
Ближнему Востоку. На его левой руке вытатуирован
номер концентрационного лагеря (В-2316), но это фаль¬
шивка. О Маасе ничего не известно до того дня, как он
появился во Франкфурте в 1946 году.
Маас догнал Маккоркла, и они вместе вошли в кафе.
Коротко поговорили (21 минуту), и перед тем, как
уйти, Маас передал американцу листок бумаги. Содер¬
жание записки осталось неизвестным. Маккоркл вер¬
нулся в отель, позвонил герру Куку Бейкеру в Бонн,
попросил того достать и привезти в Берлин тем же вече¬
ром 5 000 долларов. Бейкер согласился.
Бейкер зарегистрировался в «Хилтоне», позвонил по
внутреннему телефону, разговор длился лишь несколько
секунд, затем из кабины телефона-автомата (5 минут).
После чего уселся в холле.
Когда приехал Уитерби, Бейкер вошел в тот же лифт.
В кабине, кроме них, никого не было. Лифт останавли¬
вался на шестом и восьмом этажах. Когда кабина вер¬
нулась, наш сотрудник вошел в нее один, представившись
остальным пассажирам инспектором службы проверки
лифтов.
В кабине он нашел гильзу двадцать второго калибра.
Мы полагаем, что Бейкер застрелил Уитерби в спину
и вытолкнул на шестом этаже, а сам поднялся на вось¬
мой к Маккорклу. Пятна крови указывают, что Уитер¬
би по лестнице добрался до номера Маккоркла, где
и умер.
В 21.21 Бейкер и Маккоркл покинули отель, взяли
напрокат «Мерседеса и поехали к КПП на Фридрих¬
штрассе. В 21.45 они въехали в Восточный Берлин,
предъявив подлинные американские паспорта,
Тут же они попали под наблюдение агента Бартельса.
Отчет о его смерти и успешном похищении двух амери-
144

канских перебежчиков, осуществленном Падильо и его
компаньонами, вами получен ранее.
Однако нам удалось узнать от Макса Фесса, что Па¬
дильо застрелил Кука Бейкера перед попыткой пере¬
браться в Западный сектор через Стену. Тело Бейкера
до сих пор не обнаружено.
Инцидент у Стены — наша неудача. Мы не преду¬
смотрели возможности появления у Стены случайного
патруля. Но бензиновые бомбы отвлекли большую часть
полицейских и пограничников, и очень жаль, что схема,
которую не использовали уже три года, не привела к
успеху. Макс Фесс докладывает, что Падильо и осталь¬
ные укрылись в мастерской Лангеманна, заплатив за
это 2 000 западногерманских марок. Полагаю, с Лан-
геманном следует переговорить насчет его цен.
Падильо и Маккоркл встретились с Маасом в вос¬
точноберлинском кафе. За 10 000 долларов Маас пред¬
ложил вывести всю группу на Запад через тоннель.
Падильо и Маккоркл согласились. На обратном пути
в мастерскую Лангеманна им пришлось убить двух фопо
и сбросить тела в канализационный колодец.
Макс Фесс должен был встретить Падильо и его
компаньонов в шестом часу утра и доставить сюда.
Он же устно доложил вам о том, что им потребуется
в ближайшем будущем.
Дополнение: все наши автомобили, участвовавшие
в операции, вернулись в гараж. Я послал соответствую¬
щую справку в финансовый отдел обо всех дополни¬
тельных расходах».
Я выключил воду и вернулся в спальню. Положил
папку, взял бутылку виски, раскупорил ее, налил в бокал,
жадно выпил, постоял в маленькой чистой комнате
с расстеленной постелью и городским пейзажем на стене.
Поставил пустой бокал и открыл стенной шкаф. Там
висела армейская форма с нашивками сержанта,
с нагрудным знаком участника боевых действии и лен¬
точками, свидетельствующими, что их обладатель сра¬
жался с японцами на Тихом океане. Я закрыл
дверцу, наполнил бокал и с ним прошел в ванную.
Поставил бокал на крышку унитаза. Снова прогулялся
в спальню, на этот раз за пачкой сигарет и пепель¬
ницей, разместил их рядом с бокалом. Затем разделся,
лег в горячую, чуть ли не кипяток, воду и уставился
в потолок, дожидаясь, пока расслабятся мышцы.
10 Росс Томас
145

Я лежал в ванне, потягивая виски, с сигаретой в
зубах, пока вода не начала остывать, стараясь ни о чем
не думать» Добавил горяией воды, намылился, встал под
душ. Побрился, почистил зубы, выкурил последнюю
перед сном сигарету и наконец забрался в постель.
Оказывается, я уже порядком пвдзабыл, что такое
хорошая постель.
ГЛАВА $8
Я бежал по длинному коридору к ярко освещенной
двери, видневшейся в его дальнем конце. Однако дверь
все никак не приближалась, и тут я угодил ногой в
какую-то петлю; Петля затянулась и начала дергать
мою ногу, но вдруг оказалось, что это не петля, а
Падильо в форме старшего сержанта, с лентами, зна¬
ками отличия, золотыми нашивками. Чувствовалось, что
он не из тех сержантов, у кого легко получить трех¬
дневный отпуск. Увидев^ что я проснулся^ он перестал
дергать меня и налил себе виски.
— Сейчас принесут кофе..
Я перекинул ноги на пол, взял сигарету.
— Сон — великое благо. А ты суров в форме.
— Свою ты нашел?
— Висит в шкафу.
— Пора одеваться. Нас ждут в салоне красоты.
Я достал форму из шкафа, начал одеваться.
— После звания капитана это шаг вниз, знаешь ли.
— Тебе следовало оставаться на службе. В этом году
ты уже мог бы выйти в отставку.
В дверь постучали, и Падильо крикнул: «Входите!»
Один из здоровяков внес большой кофейник и две
чашки. Поставил их на столик и удалился. Я завязал
галстук, подошел и налил себе чашку. Затем надел китель
и полюбовался собой в зеркале.
— Я помню парня, который выглядел точь-в-точь
как я двадцать один год назад в Кэмп-Уолтерс. Как же
я ненавидел его тогда. Что теперь?
— Вольгемут беспокоится насчет аэропорта. Он хо¬
чет, чтобы нас загримировали. Всех четверых.
— У этого парня есть мастера на все случаи жизни?
— Ты прочел отчет?
— Похоже, с нами все время кто-то был, хотя мы об
этом не знали.	\
146

— Как и Уитерби.
— Все еще печалишься?
— И еще долго буду. Хороший был человек.
Я допил кофе, и мы прошли в отделанную деревом
комнату, в которой нас встретил Вольгемут. Он тоже
переоделся: синий однобортный костюм, тщательно за¬
вязанный черно-синий галстук, белая рубашка, начи¬
щенные черные туфли. Из нагрудного кармана выгляды¬
вал кончик белоснежного платка.
Он дружески кивнул мне, спросил, хорошо ли я
спал, и явно обрадовался, получив утвердительный ответ.
— Будьте любезны' пройти сюда,— от указал на
дверь.
Коридор привел нас в комнату, заставленную шка¬
фами и туалетными столиками. На одном из них вы¬
сокая, светловолосая, очень бледная женщина расстав¬
ляла какие-то баночки, расчески, ножницы. По пери¬
метру зеркала матово блестели незажженные лампы.
— Это фрау Коплер,— представил Вольгемут жен¬
щину. Она повернулась к нам, кивнула и продолжила
прежнее занятие.
— Этот участок находится на ее попечении.
Вольгемут открыл один из шкафов.
— Здесь у нас формы различных армий и полиций.
В этом шкафу — форма всех размеров народной поли¬
ции ГДР, вместе с обувью, рубашками, фуражками.—
Он закрыл этот шкаф и открыл следующий.— Тут воен¬
ная форма Америки, Англии, Франции, Западной Гер¬
мании. А также ГДР. Далее форма полиции Западного
Берлина. А вот женские платья, сшитые в Нью-Йорке,
Лондоне, Берлине, Чикаго, Гамбурге, Париже,. Риме.
И ярлыки, и материалы настоящие. Пальто, белье, туфли,
полный гардероб. Далее мужская одежда, уже граждан¬
ская. Костюмы из Франкфурта, Чикаго, Лос-Анджелеса,
Канзас-Сити, Нью-Йорка. А также Парижа, Лондона,
Марселя, Восточного Берлина, Лейпцига, Москвы —
отовсюду. Шляпа и ботинки, рубашки под галстук и с
отложными воротниками. Пиджаки на трех пуговицах,
двубортные, фраки и так далее.
Увиденное произвело на меня немалое впечатление,
о чем я незамедлительно уведомил. В ольге му та. Тот гор¬
до улыбнулся.
— Если б у нас было побольше времени, герр Мак¬
коркл, я бы с удовольствием показал вам нашу копи¬
ровальную технику.
ю*
147

— Он имеет в виду мастерскую по подделке цокуме^ •
тов,— вставил Падильо— Мне довелось ее видеть, рабо¬
тают они первоклассно. Возможно, лучше всех.
— Я поверю тебе на слово.
— Я готова,— возвестила фрау Коплер.
— Хорошо, кто идет первым? — спросил Вольгемут.
— Давай ты,— посмотрел я на Падильо.
Он сел на стул перед туалетным столиком, фрау
Коплер накинула на него простыню, как принято в па¬
рикмахерских, зажгла лампы и пристально вгляделась
в отражение его лица в зеркале. Надела на волосы рези¬
новую шапочку. Что-то пробормотала себе под нос,
покрутила головой, затем взяла на палец мягкий воск.
— Нос у нас прямой и тонкий. Сейчас мы сделаем его
приплюснутым, а ноздри чуть увеличим,— и руки зале¬
тали нал лицом Падильо. Она хлопала, прижимала, раз¬
глаживала. Когда она закончила, у Падильо появился
новый нос. Я еще мог узнать моего компаньона, но черты
его лица заметно изменились.
— Глаза у нас карие, волосы черные. Скоро вы ста¬
нете шатеном, поэтому изменим цвет бровей.— Она
взяла какой-то тюбик и выдавила его содержимое на
брови Падильо. И они разом посветлели.— Теперь рот.
Это очень важная часть лица. Могу я взглянуть на ваши
зубы?
Падильо растянул губы.
— Они очень белые и выделяются на фоне нашей
довольно-таки смуглой кожи. Сейчас мы придадим им
желтый оттенок, как у старой лошади.— Она выжала
какую-то пасту на зубную щетку, которую вынула из
пакетика, и протянула ее Падильо.— Почистите, по¬
жалуйста, зубы. Через два дня налет сойдет бес¬
следно.— Он почистил зубы.— Теперь форма рта и
щек,— она всунула ему в рот кусок розового каучука.—
Накусите. Откройте. Так, накусите еще. Откройте. Теперь
у нас чуть выпяченная нижняя губа, более круглые
щеки и рот постоянно приоткрыт, как у человека, кото¬
рый не может дышать носом из-за какого-либо респи¬
раторного заболевания. Мы также осветлим вашу кожу и
добавим расширенные сосуды, характерные для пьяниц.
Фрау Коплер открыла маленькую белую шкатулку,
окунула пальцы в серую пасту и начала втирать ее в
щеки Падильо. Кожа приобрела нездоровый оттенок,
словно он провел немало времени в госпитале или в
баре. На щеки, от висков, она наложила липкий тра¬
148

фарет и потыкала в него палочкой с ваткой на конце,
которую она предварительно окунула в жидкость, нали¬
тую в пузырек. Дала жидкости высохнуть и сняла тра¬
фарет. С таким лицом Падильо могли бы показывать
студентам медицинского института. То же самое фрау
Коплер проделала с другой щекой, а затем с носом.
— Теперь каждый скажет, что мы дружили со шнап¬
сом как минимум пятнадцать последних лет. И никак
не выпивали меньше, чем полбутылки в день.— Когда
она сняла трафарет, нос Падильо заметно покраснел.
А фрау Коплер сдернула с его головы шапочку, поры¬
лась в ящике и достала парик, который осторожно
надела, засунув под него все волосы. Падильо стал тем¬
ным блондином. С правой стороны появился пробор, где
сквозь волосы проглядывала розовая кожа.
Фрау Коплер придирчиво осмотрела свою работу.
— Может, маленький прыщик на подбородке, какие
бывают от плохого пищеварения.— Палец ее нырнул
в какую-то коробочку и прижался к подбородку Па¬
дильо, и он приобрел прыщик в довершение к опухшему,
нездорового цвета лицу, редеющим волосам и желтозу¬
бому незакрывающемуся рту. Падильо встал.— Шагайте
тяжело. Человек вашей наружности при малейшей воз¬
можности старается избежать тягот военной службы.
Падильо прошелся по комнате, подволакивая ноги.
— Сразу видно, что ты отдал армии тридцать лет
жизни,— прокомментировал я.
— Думаете, я сойду за старого служаку, сержант? —
И голос-то у него изменился.
— За красавца тебя не примешь, но ты стал другим.
— Если б у нас было побольше времени...— Фрау
Коплер обмахнула стул и вздохнула.
— Следующий.
Я сел, и она занялась мною.
Щеки у меня стали более загорелыми, чем у Падильо,
но с такими же венами. Появились аккуратно подстри¬
женные усики, круги под глазами и маленький, но за¬
метный шрам у правой брови.
— Лицо воспринимается так же, как картина,— по¬
яснила фрау Коплер.— Взгляд автоматически поднима¬
ется в верхний левый квадрат. Там мы помещаем шрам.
Мозг регистрирует его, взгляд перемещается ниже и
утыкается в усы. Вновь неожиданность, потому что ра¬
зыскиваемый не имеет ни шрама, ни усов. Просто,
не так ли?
149

— Еы мастер своего деле — похвалил я фрау Коплер.
— Лучший: из лучших,— добавил Вольгемут.— С дву¬
мя другими такая тщательность не нужна, поскольку
их знают только по фотографиям. А теперь мы должны
сфотографировать вас для удостоверения личности.
Мы попрощались с фрау Коплер. Когда мы уходили,
она сидела за туалетным столиком и задумчиво смотрела
на себя в зеркало.
После того как мы сфотографировались, Вольгемут
пригласил нас на ленч. Ели мы осторожно, помня о кау¬
чуковых прокладках, которые фрау Коплер поставила
в наши рты. Впрочем, проблем с ними было не больше,
чем со вставной челюстью. Они не скользили и не ело¬
зили, но все равно ощущались инородным телом. Навер¬
ное, поэтому мы налегали не так на еду, как на питье,
благо Вольгемут угощал нас отменным вином.
— Знаете, герр Маккоркл, я давно уговариваю
Майка остаться и поработать с нами. В его довольно-
таки сложной профессии ему практически нет равных.
— У него есть работа,— ответил я.— Между по¬
ездками.
— Да, кафе в Бонне. Прекрасное прикрытие. Но
теперь, боюсь, толку от него — ноль. Майк раскрыт.
— Это не имеет значения,— вмешался Падильо.—
После моего возвращения они не пошлют меня даже
за кофе в уличное кафе. Я на этом настою.
— Ты еще молод, Майк,— улыбнулся Вольгемут.—
У тебя богатый опыт, первоклассная подготовка, ты
знаешь иностранные языки.
— У меня недостаток воображения. Иногда мне
кажется, что я добился бы немалых успехов, занимаясь
контрабандой виски в годы сухого закона. А сейчас
мог бы достаточно успешно в одиночку грабить по
вторникам банки в «спальных» районах или маленьких
городах. Я знаю иностранные языки, но методы мои
старомодны, а может, я стал ленивым. Во всяком слу¬
чае, полые монеты и авторучки, превращающиеся в
моторные лодки, уже не по мне.
Вольгемут разлил по бокалам вино.
— Хорошо, будем считать, что твои прошлые успехи
определялись простотой применяемых тобой методов.
А не заинтересуют ли тебя отдельные поручения, разу¬
меется хорошо оплачиваемые?
Падильо отпил вина, улыбнулся желтыми зубами.
— Нет, благодарю. Двадцать, даже двадцать один
150

год — большой срок. Быть может, еще давным-давно,
когда я учился в университете, мне следовало пред¬
ложить свои услуги ЦРУ или государственному де¬
партаменту, благо основными курсами у меня были
политология и иностранные языки. И теперь бы я сидел
в отдельном, достаточно большом кабинете и объяснял
бы газетчикам, что происходит во Вьетнаме или Гане.
Но не забывай, Курт, если я что-то и умею, так это
вести дела в салуне. Языки я знаю лишь потому, что
учили меня с детства. Причем хорошо я только говорю,
ибо не знаком даже с азами грамматики. Я лишь умею
произносить звуки. Я слаб в истории, давно забыл
политологию, не слишком разбираюсь в мировом ба¬
лансе сил. Двадцать лет я вижу во сне кошмары и
просыпаюсь в холодном поту.— Он вытянул перед собой
руки. Пальцы слегка дрожали.— Нервы у меня ни к
черту, я слишком много пью, еще больше курю. Я вы¬
работал свой ресурс и ухожу на покой. Решение мое
непоколебимо, и ничто в мире не заставит меня изме¬
нить его.
Вольгемут внимательно выслушал монолог Падильо.
— Разумеется, ты недооцениваешь себя, Майк. Ты
обладаешь редким качеством, которое заставляет твоих
работодателей раз за разом приходить к тебе с просьбой
выполнить еще одно задание. У тебя дар актерского
перевоплощения. Ты без труда становишься новым
человеком, со всеми его личностными особенностями.
В Германии ты ходишь, как немец, ешь, как немец,
куришь, как немец. А ведь даже после двадцати лет
оккупации европеец может узнать американца по его
толстой заднице и походке. У тебя уникальная мимика,
а наряду с решительностью и уверенностью в собствен¬
ном превосходстве тебе свойственны хитрость и цинизм
процветающего адвоката по уголовным делам. За такое
сочетание я готов заплатить очень высокую цену.
Падильо поднял бокал.
— Я принимаю комплимент, но отказываюсь от
предложения. Тебе следует поискать кого-нибудь по¬
моложе, Курт.
— Не поддашься ли ты на искушение отомстить
своим бывшим работодателям?
— Ни в коем случае. Они полагали, что им пред¬
ложили хорошую сделку. Русским требовался действую¬
щий агент, которого они могли бы показать всему миру,
клеймя американский империализм. Мои работодатели,
151

благослови их Бог- желали. 'ггсбы им по-тихому
нули Симмса и Бурчвуда. Поэтому они с легкой душср-?
отдали А за В и S, тем более что А, по их мнению,
уже выдохся. Кто готовил операцию на Востоке —
наш добрый полковник?
— Насколько я знаю, да,— кивнул Вольгемут.—
Он вернулся несколько месяцев назад и теперь вроде
бы занимается пропагандой.
— Он поднаторел в такого рода обменах, а у нас
есть парни, которые не упустят своей выгоды. Вот они
и подсунули меня.
В дверь постучали. Вольгемут разрешил войти, и на
пороге появился один из здоровяков с большим конвер¬
том из плотной бумаги. Он отдал конверт Вольгемуту
и удалился. Немец разорвал конверт и вытащил два
потрепанных бумажника.
— Я знаю, что ты не любишь такого старья, но
в данной случае они могут оказаться весьма кстати»
Я раскрыл свой бумажник. Девяносто два доллара,
250 западногерманских марок, армейское удостоверение
личности, подтверждающее, что я — сержант по снабже¬
нию техническим имуществом Фрэнк Дж. Бейли,
аккуратно сложенные отпускные документы, пара порно¬
графических открыток, армейское водительское удосто¬
верение, письмо на английском языке с грубыми ошиб¬
ками от девушки по имени Билли из Франкфурта,
карточка члена Клуба любителей детектива, упаковка
презервативов.
Вольгемут достал еще два бумажника.
— Это для ваших подопечных.
Падильо отодвинул стул и встал.
— Билеты?
— У водителя,— ответил Вольгемут.
Падильо протянул руку.
— Спасибо за все, Курт.
Вольгемут отмахнулся от благодарностей.
— Я пришлю тебе счет.
Мне он пожал руку, сказав, как он рад тому, что
познакомился со мной, и по тону чувствовалось, что
он говорит искренне.
— Ваши подопечные ждут вас внизу.
Падильо кивнул, и мы направились к лифту.
В холле у лифта стоял Макс. Он критически огля¬
дел нас и одобрительно кивнул.
— На днях я подскочу в ваше кафе в Бонне.
152

— Скажи Марте...— Падильо запнулся.— Скажи,
что я очень ей благодарен.
Мы обменялись рукопожатиями и вошли в кабину,
доставившую нас на первый этаж. Симмс и Бурчвуд
поджидали нас, чисто выбритые, в форме рядовых.
Рядом подпирал стену один из здоровяков Волъгему-
та. Падильо протянул Симмсу и Бурчвуду их бумаж¬
ники.
— Ваши новые имена и фамилии вы запомните по
пути в Темпельхоф. Симмс идет со мной, Бурчвуд —
с Маккорклом. Через регистрационную стойку «Пан-
Америкэн» проходим без суеты, как и раньше. Полагаю,
новая лекция вам не нужна. Вы оба хорошо выгля¬
дите. Мне нравится ваша прическа, Симмс.
— Нам обязательно говорить с вами? — недовольно
спросил Симмс.
— Нет.
— Тогда обойдемся без слов.
— Нет возражений. Поехали.
Во дворе стоял «Форд-седан» модели 1963 года.
Водитель, высокий негр с нашивками рядового первого
класса, протирал лобовое стекло. Завидев нас, он бросил¬
ся открывать дверцы.
— Прошу садиться, господа. Уезжаем, как только
вы рассядетесь. Все к вашим услугам, господа.
Падильо включился в игру и на подчеркнутую ус¬
лужливость слуги-негра ответил голосом хозяина-
белого:
— Кончай лизать нам задницы, парень. Вольгемут
сказал, что наши билеты у тебя. Давай-ка взглянем
на них.
Негр улыбнулся.
— Знаете, я не слышал техасского акцента с тех
пор, как уехал из Минерэл-Уэллэ.
Падильо улыбнулся в ответ.
— Кажется, так разговаривают в Килгоре,— тон его
стал обычным.— Ты готов?
— Да, сэр,— и негр, обойдя машину, сел за руль.
Я — рядом с ним, Бурчвуд, Симмс и Падильо за¬
лезли на заднее сиденье. Негр открыл ящичек на при¬
борном щитке и передал мне четыре билета «Пан-Ам».
Я выбрал один, выписанный на сержанта Бейли, а
остальные передал Падильо.
— Что делаем в аэропорту? — спросил он.
— Я высаживаю вас из машины и быстро отгоняю
153

ее в сторону. Неважно куда, потому что назад меня
повезет полиция, гражданская или военная. Во время
регистрации ваших билетов произойдет неприятный
инцидент на расовой почве. Американский турист из
Джорджии заявит, что я оскорбил его жену. Он ударит
меня, а я полосну его оружием, с которым, как известно,
не расстается ни один негр,— он показал нам бритву.—
Если этот тип ударит меня чересчур сильно, я пущу
ему кровь.
— Кто этот турист?
— Вольгемут завербовал его во Франкфурте года
два назад. Стопроцентный американец. После того как
полицейские разведут нас и упрячут меня за решетку,
он в участок не явится, так что обвинять меня будет
некому.
— А какое у тебя прикрытие? — поинтересовался
Падильо.
— Играю на саксофоне в оркестре одного из ресто¬
ранчиков Вольгемута. Выполняю мелкие поручения.
Когда необходимо,, затеваю драки.
— Что нас ждет во Франкфурте?
— Вас встретит человек, даст вам ключ от машины,
и вы поедете по своим делам.
— Как он узнает нас?
— Никак. Вы узнаете его. Он — мой брат-близнец.
ГЛАВА 19
Капитан военной полиции в сопровождении штаб-
сержанта с ярко-синими глазами и обветренной физио¬
номией подошли к Падильо, едва тот зарегистрировал
авиабилет у стойки «Пан-Ам».
— Позвольте взглянуть на ваши документы, сержант.
Падильо медленно расстегнул плащ и полез в задний
карман брюк за бумажником. Но не успел достать его,
как обычный шум аэропорта прорезал пронзительный
женский крик. Дама вопила в дюжине ярдов слева
от нас. Естественно, все окружающие повернулись к ней.
И увидели дородного мужчину в светлом плаще, пы¬
тающегося ударить нашего негра-водителя. Тот отпрыг¬
нул назад и выхватил бритву. А затем начал кружить
вокруг белого мужчины, показывая, что в любой момент
может броситься, на него. Белый мужчина не спускал
с негра глаз, одновременно снимая плащ. Рядом стояла
154

женщина, прижимая к подбородку черную сумоч¬
ку. Пухленькая, светловолосая, с неподдельным.испугом
на лице. Вокруг начала собираться толпа.
Негр, казалось, изготовился к решающей схватке.
Руки широко разошлись, ноги напружинились.
— Иди сюда,— позвал он.— Иди сюда. Мы сейчас
не в Штатах, белая тварь.
Белый мужчина замер, как бы в нерешительности,
а затем быстрым движением швырнул негру плащ в
лицо, И тут же, вслед за плащом, бросился негру под
ноги. Для своих габаритов он оказался очень подвиж¬
ным. Они оба рухнули и покатились по полу. Негр что-то
выкрикнул. Капитан полиции и штаб-сержант уже пы¬
тались их разнять. И тут по системе громкой связи
объявили, что до окончания посадки на самолет авиа¬
компании «Пан-Америкэн», вылетающий во Франкфурт,
осталось пять минут. Падильо и я подтолкнули Бурч-
вуда и Симмса к коридору, ведущему на летное поле.
Самолет рейса 564 авиакомпании «Пан-Ам» по
расписанию вылетал из Темпельхофа в 16.30 с при¬
землением в аэропорту Франкфурт-Майн в 17.50. Взле¬
тели мы на три минуты позже, а на борт поднялись
последними. Я сидел, с Бурчвудом, Падильо — с Сим¬
мсом. Никто из нас не произнес ни слова.
Полет прошел без происшествий. Плаща я так и не
снял. В кармане лежал пистолет, и я старался вспомнить,
сколько раз я выстрелил и сколько пуль осталось в
обойме. Потом решил, что все это и не важно, потому
что более стрелять мне не придется, во всяком случае,
в ближайшее время. Оставалось только смотреть в
спинку кресла перед собой, а когда это надоедало, пере¬
водить взгляд на стройные ноги стюардесс.
Во Франкфурте мы приземлились в .17.52 и вышли
из самолета вместе с остальными пассажирами. Всех
их ждала теплая встреча. Кому-то пожимали руку, дру¬
гих обнимали и хлопали по спине, нам же чуть кивнул
негр, как две капли -воды похожий на нашего водителя,
который привез нас в Темпельхоф полтора часа назад,
а потом учинил драку перед стойкой «Пан-Ам».
Падильо подошел к нему.
— Нас послал Вольгемут. Мы только что расстались
с вашим братом в Берлине.
Высокий негр не торопясь оглядел нас всех. Чувство¬
валось, что у него масса свободного времени. Одет он был
в белую рубашку, черный толстый кашемировый джем¬
155

пер, светло-серые брюки без отворотов, черные туфли.
В одной руке держал длинную тонкую сигару, вставлен¬
ную в мундштук из слоновой кости. Он задумчиво
затянулся, выпустил дым через ноздри.
— Я только что говорил с Вольгемутом. Вы по¬
лучите мою машину, быстрее ее вам не найти. Единствен¬
ная просьба — я бы хотел получить ее обратно в целости.
— Машина особенная? — спросил я.
Он кивнул, вновь выпустил дым через ноздри.
— Для меня — да. Я вбил в нее сто двадцать два
часа моего личного времени.
— Вы ее получите,— ответил Падильо.— Если нет,
Вольгемут купит вам новую, точно такую же.
— Угу.— Он повернулся, и мы последовали за ним.
Он подвел нас к новенькой двухдверной «Шевроле-
Импале». Черной, с прижавшейся к земле задней частью.
Без колпаков на колесах. С большим, похожим на
плавник рыбы, воздушным рассекателем на.багажнике.
Негр достал из кармана ключи и передал Падильо,
тот, в свою очередь, мне.
— Вокруг аэропорта все тихо? — спросил Падильо.
— Военной полиции чуть больше, чем обычно, но
такое характерно для этих чисел каждого месяца, сразу
после выплаты жалованья. Агентов секретных служб я не
заметил. Хотя и пытался их найти.
Падильо покачал головой, нахмурился.
.— Ладно, Мак, пора в путь. Машину поведешь ты.
Вы двое — на заднее сиденье.
Симмс и Бурчвуд молча выполнили команду. Падильо
обошел машину и сел рядом с водителем.
— Чем отличается эта пташка? — спросил я негра.
Он широко улыбнулся, словно я спросил, какие у него
ощущения после выигрыша 400 000 западногерманских
марок в лотерею.
— Двигатель мощностью четыреста двадцать семь
лошадиных сил, коробка передач Хурста, муфта сцеп¬
ления Шифера. Усиленные рессоры и амортизаторы,
гидравлический привод рулевого управления. Двенад¬
цать клапанов.
— Не машина, а конфетка,— похвалил я, усажи¬
ваясь за руль.
Он наклонился, посмотрел на меня.
— Вам доводилось водить машины?
— Пару раз гонялся на Нюрбургринге. На спортив¬
ных моделях.
156

Он кивнул, переполненный печалью. Будь его золя, он
не подпустил бы меня к «Импале» на пушечный выстрел.
— Да,— с любовью похлопал он по дверце.— Пос¬
мотрим, что вы сможете сделать. Будьте осторожны.—
Думал он, конечно, только о машине.
— Вы тоже.
Я вставил ключ в замок зажигания, повернул, заур¬
чал двигатель, я чуть подал «Импалу» назад и вырулил
со стоянки, держа курс на автобан.
— Что мы имеем? — спросил Падильо.
— Форсированный «Шеви» с полицейским радио, ко¬
торый может разогнаться до ста двадцати пяти миль, под
горку — даже до ста тридцати. С какой скорости начнем?
— Ограничься восемьюдесятью. Если окажется, что
мы не одни, решишь сам, что делать дальше.
— Идет.
Все внимание я сосредоточил на машине и дороге.
Другого выхода не было. Ручка коробки передач ходила
туго, массивная педаль газа требовала, чтобы жали на
нее от души. Машина эта предназначалась для быстрой
езды, во всю мощь урчащего под капотом двигателя.
Стрелка спидометра не заходила на цифру 90, но и не
отступала за черту, разделявшую сектор между цифрами
80 и 90 пополам. Один за другим мы обгоняли грузовики
с прицепами, ползущими из Франкфурта на север.
В двадцати милях от Франкфурта мы остановились у
придорожной закусочной, купили сигарет и бутылку
«вайнбранда». Отпустили Симмса и Бурчвуда в туалет.
— Что-то не так,— сказал мне Падильо, когда мы
вновь выехали на автобан.
Я сбросил скорость до семидесяти миль, потом до
шестидесяти.
— О чем ты?
— Что-то должно было произойти во Франкфурте.
Не знаю .что именно, но не по нутру мне все это.
— Прием показался тебе недостаточно теплым? —
Я нажал на педаль газа, и стрелка спидометра качнулась
к отметке 85 миль.
— Странно, что нами до сих пор никто не заинтере¬
совался.
Я добавил газа. «Импала» мчалась уже со скоростью
девяносто пять миль в час.
— Я думаю, ты признаешь свою неправоту, если
обернешься. Большой зеленый «Кадиллак» следует за
нами после остановки в кафе.
157

Падильо оглянулся. Симмс и Бурчвуд последовали его
примеру.
— Их трое. Если они не будут приближаться, дер¬
жись восьмидесяти миль. Если начнут догонять, придется
прибавить. Каковы их предельные возможности?
В зеркало заднего обзора я глянул на зеленый «Ка¬
диллак», державшийся в сотне ярдов от нас.
— Встать с нами вровень и прижать к обочине
они не смогут. А вот преследовать нас, с учетом
транспортного потока, им вполне по силам. Если как сле¬
дует отрегулировать двигатель «Кадиллака», он может
разогнаться до ста десяти, даже до ста двадцати миль.
Но я не знаю, на что способен их автомобиль. Наш
шанс оторваться от них — после поворота на Бонн. До¬
рога там извилистая, да еще с подъемами и спусками.
Их рессоры для гонок по такой дороге не годятся.
А у нас сойдут. Реку мы пересечем по мосту, вместо
того чтобы воспользоваться паромом, а уж в Бонне зате¬
ряемся окончательно. Если ты уже наметил, куда ехать,
скажи.
— Поговорим об этом позже. А пока давай посмот¬
рим, на какую скорость они способны.
— Тут есть ремни безопасности. Пожалуй, нам сле¬
дует ими воспользоваться.
— Они могут перерезать нас надвое,— пробурчал
Падильо, но ремень застегнул. Повернулся к Симмсу и
Бурчвуду.— Пристегните ремни. Нам предстоит неболь¬
шая поездка.— Они промолчали, но команду выполнили.
Готовы? — спросил я.
— Приступай.
Я вдавил педаль газа чуть ли не до упора, и
«Шевроле» выстрелил мимо двух «Фольксвагенов». Ма¬
шин было немного, поэтому я постоянно шел по
левой полосе, изредка переходя на правую, чтобы обог¬
нать плетущиеся грузовики и легковушки. «Кадиллак»
тоже прибавил. Мы мчались, как привязанные, сохраняя
между собой стоярдовый просвет.
— Что ты скажешь? — спросил я Падильо.
— На ста двадцати милях он отстанет.
Я глянул на таксометр. Стрелка дрожала у красной
черты. Я двинул педаль газа на последнюю четверть
дюйма. Водитель большого синего «Мерседеса» воспри¬
нял обгон как личное оскорбление и вывалился на левую
полосу, чтобы начать преследование. «Кадиллак» прогнал
его обратно клаксоном и фарами.
158

Воздух с ревом проносился мимо. «Шевроле» трясло
мелкой дрожью, несмотря на усиленные амортизаторы.
На холме, в двух сотнях ярдов впереди, «Опель» решил
обогнать «Фольксваген». Его передний бампер едва по¬
равнялся с задним бампером «Фольксвагена», когда я
нажал на клаксон и сверкнул фарами. «Опель» уже не мог
вернуться в правый ряд, не хватало ему и мощности,
чтобы быстро обогнать «Фольксваген». Водитель принял
единственно правильное решение — вывернул на разде¬
лительную полосу. «Фольксваген» прижался к обочине.
Мы пролетели посередине, и мне показалось, что я чуть-
чуть зацепил «Опель» левым крылом. «Кадиллак» стлался
следом.
— Я не позволял себе ничего подобного с шестнад¬
цати лет,— прокричал я Падильо.
Падильо сунул, руку в карман, достал пистолет, про¬
верил, заряжен ли он. Я передал ему свой, из коробки
он добавил патронов и вернул пистолет мне. В зеркало
заднего обзора я видел, что «Кадиллак» сохраняет дис¬
танцию. Симмс и Бурчвуд застыли на заднем сиденье,
закрыв глаза. Их рты напоминали узкие щелочки. На¬
верное, они держали друг друга за руки.
Нам потребовалось чуть больше сорока минут, чтобы
преодолеть шестьдесят миль от придорожного кафе, где
мы купили коньяк, до поворота на Бонн. Я переключился
на третью скорость, не нажимая на педаль тормоза.
Теперь наша «Импала» тормозилась двигателем. Так как
тормозные огни не зажигались, водитель «Кадиллака»
понятия не имел о моих намерениях и мгновение
спустя едва не врезался в нас.
Но не успел, потому что я вывернул руль, свернув
к Бонну. В поворот я вписался на слишком большой
скорости, но на третьей передаче, тормозя двигателем.
Шанса последовать за нами у «Кадиллака» не было.
Он пролетел мимо поворота. Я перешел на вторую
скорость, а после поворота — вновь на третью.
— Они пытаются вернуться задним ходом,— пре¬
дупредил меня Падильо.
— Чертовски рискованно на этом автобане.
Мы уже ехали по шоссе на Фенусберг, к парому
через Рейн. Извилистая дорога взобралась на холм.
— Я их не вижу,— сказал Падильо.
— Мы уже выиграли несколько минут. Еще пять илр
десять добавим на поворотах.
«Шевроле» проходил их по самой кромке, в визге
159

шин, протестующем скрипе рессор. Так я ездил когда-то
на старенькой «MG-ТС». Тем временем мы вошли в
S-образный поворот. На прямом участке я чуть добавил
скорости. Плавно вписался в изгиб, вышел из него и уви¬
дел перед собой баррикаду: два «Мерседеса» выпуска
пятидесятых годов, поставленных поперек дороги.
Я одновременно вдавил в пол педали газа и тормоза,
надеясь развернуть «Импалу» на 180 градусов, но свобод¬
ного участка не хватило, «Импала» врезалась в один из
«Мерседесов», а меня бросило на рулевое колесо.
Казалось, десятки людей метнулись к нашему «Шев¬
роле». Открыли дверцы, вытащили нас наружу. Я еще
не пришел в себя, болел живот в том месте, где в него
впился ремень безопасности. После того как из моего
кармана вытащили пистолет, я соскользнул на землю,
меня вырвало. В основном вином. Лежал я долго, потом
посмотрел на Падильо. Его поддерживали двое мужчин в
серых широкополых шляпах и подпоясанных плащах.
Один вытащил из его кармана пистолет. Другой похлопал
рукой по всем остальным карманам, нашел нож. Меня
снова вырвало.
Еще двое поставили меня на ноги, помогли доплестись
до автомобиля и затолкнули на пол у заднего сиденья.
Я лежал там, тяжело дыша, борясь с тошнотой. Мне
удалось схватиться за сиденье, подняться на колени.
Казалось, на это ушел целый день. Падильо распла¬
стался на заднем сиденье, приоткрыв рот. Он "глянул
на меня, пару раз мигнул и закрыл глаза. Я поднял
голову еще выше и посмотрел в заднее стекло. Оба
«Мерседеса» и «Шевроле» стащили на обочину. Один
«Мерседес» готовились отбуксировать в близлежащую
рощу. Трос подцепили к «Форд-таунусу». Во всяком
случае, мне показалось, что это «Форд-таунус». В сумер¬
ках я мог и ошибиться. Мужчина плюхнулся на перед¬
нее сиденье и наставил на меня пистолет. Его
длинный нос покрывали угри с черными головками.
— Посадите своего приятеля.— Он говорил по-
немецки, но с сильным акцентом.
' Я повернулся, спустил ноги Падильо на пол, поса¬
дил его, но он сразу повалился вперед. Мне пришлось
помочь ему откинуться на спинку сиденья. Его вырвало
прямо на форму, а под правым ухом я увидел рваную
рану, из которой сочилась кровь. Я сел рядом с Па¬
дильо и посмотрел на мужчину с пистолетом и угрями
на носу.
160

— Пожалуйста, никаких глупостей,— предупредил
он.— Не пытайтесь изображать героя.
— Никаких глупостей,— согласился я и выплюнул
кусочек губчатой резины, болтающийся у меня во рту.
Затем выковырял воск из носа. Тут уж было не до свет¬
ских манер. Выплюнул я и другой кусок резины. Сорвал
усы.
Мужчина с пистолетом с любопытством наблюдал
за мной, но ничего не сказал. Я уже отметил, что
сидели мы в «Хамбере», автомобиле английского произ¬
водства, с деревянными панелями, встроенными в спинки
передних сидений, легко трансформирующихся в чайные
столики. Или столики для коктейлей, если не хотелось
чая. Модель эта изготавливалась на экспорт, потому что
руль находился слева. Рядом с рулем я заметил пере¬
носную рацию в корпусе из серого металла. И поспорил
сам с собой, что точно такой же рацией оснащен и зе¬
леный «Кадиллак». Я выглянул в заднее окно. Теперь
в рощицу оттаскивали «Шевроле». Кто-нибудь найдет
его завтра, а может, через неделю. Высокий негр
из Франкфурта предчувствовал, что больше не увидит
своего железного коня, и нам следовало принять это
к сведению. И не рваться в Бонн, а поехать с ним,
выпить пива и поговорить о достоинствах автомобилей
различных марок.
Второй мужчина уселся за руль. Повернулся, оглядел
нас, хмыкнул и - завел мотор. Мы ехали следом за
другим «Хамбером». В нем тоже сидели четверо. На
заднем сиденье — Симмс и Бурчвуд.
У Рейна мы повернули налево и поехали вдоль бе¬
рега. Через полмили съехали на автостоянку с несколь¬
кими столиками и мусорным баком. Каменные ступени
вели к маленькой пристани, у которой покачивался
катер длиной в восемнадцать футов. Зеленый «Кадил¬
лак» приехал на площадку раньше нас.
Наш шофер остановил машину, вылез из кабины,
о чем-то поговорил с водителем другого «Хамбера»,
на котором привезли Симмса и Бурчвуда. Тот также
покинул рабочее место и прогулялся к «Кадиллаку»,
доложиться мужчине, что сидел на заднем сиденье. Не¬
приятный тип с пистолетом и угрями на носу оставался
с нами. Еще один мужчина сидел на переднем сиденье
второго «Хамбера». Наверное, с двумя пистолетами.
Наш шофер вернулся и что-то произнес на абсолют¬
но незнакомом мне языке. Тип с пистолетом, однако,
11 Росс Томас
161

все понял и велел мне помочь Падильо выйти из
машины. Падильо открыл глаза и пробормотал: «Я могу
идти сам»,— но без должной убедительности. Я обошел
«Хамбер», открыл дверцу, помог ему сойти на землю.
Тип с пистолетом дышал мне в шею.
— Вниз по лестнице. Усаживайтесь в катер.
Я перекинул руку Падильо себе за шею и полу-
снес-полусвел его вниз.
— Ты прибавил несколько фунтов,— заметил я, по¬
могая ему перебраться в катер.
Он тут же плюхнулся на одно из сидений. Уже
совсем стемнело. Симмс и Бурчвуд спустились на при¬
стань, перешли на катер. Посмотрели на Падильо,
согнувшегося в три погибели.
— Он сильно расшибся? — спросил Симмс.
— Не знаю,— ответил я.— Он почти ничего не гово¬
рит. Как вы?
т— С нами все в порядке,— и он сел рядом с Бурч-
вудом.
Наш шофер прошел на нос, встал за штурвал. За¬
вел мотор. Он кашлянул и мерно загудел на нейтраль¬
ных оборотах. Мы просидели пять минут, вероятно, чего-
то ожидая. Я проследил за взглядом человека за штур¬
валом. На другом берегу Рейна триады зажегся и погас
свет. Мужчина взял фонарь, укрепленный на приборном
щитке, и также триады включил и выключил его. Это
сигнал, решил умник Маккоркл. В кабине зеленого
«Кадиллака» вспыхнули лампочки. Кто-то открыл зад¬
нюю дверцу, вылез из машины и направился к лестнице.
Спустился на пристань. Невысокого росточка, толстый,
коротконогий. В темноте я не мог разглядеть лица,
впрочем, необходимости в этом не было. Мааса я узнал
и так.
ГЛАВА 20
Маас приветственно помахал мне рукой с пристани
и залез в катер. Водитель второго «Хамбера» отвя¬
зал причальный конец, и катер выплыл в Рейн, взяв
курс к верховью.
Я подтолкнул Падильо в бок.
— Нашего полку прибыло.
Он поднял голову, глянул на Мааса, весело улыбнув¬
шегося ему с сиденья на корме.
162

— О Боже! — и Падильо вновь уронил голову на
руки, лежащие на коленях.
Маас о чем-то переговаривался с водителем второго
«Хамбера». Еще двое мужчин расположились у
другого борта катера и курили. У них на коленях ле¬
жали пистолеты. Симмс и Бурчвуд сидели рядом и
смотрели прямо перед собой.
Наш рулевой сбросил скорость и подвел катер к
какому-то судну гораздо больших размеров. Вниз по те¬
чению, в полумиле от нас, светились окна американ¬
ского посольства. Зовущие, обещающие полную безо¬
пасность, но, к сожалению, недоступные для нас. А под¬
плыли мы к самоходной барже, стоящей на якоре в
пятидесяти футах от берега и, судя по высоте ватер¬
линии, тяжело нагруженной. Такие баржи постоянно
курсируют по Рейну между 'Амстердамом и Базелем,
с выстиранным бельем, радостно полощущимся на ветру.
Они принадлежат семьям. На них рождаются дети и уми¬
рают старики. Их обитатели едят, пьют, совокупляются
в компактных каютах под палубой на корме, общий
размер которых не превышает размера небольшого аме¬
риканского дома на колесах. Длина баржи, к которой
мы подплыли, была не более 150 футов. Наш рулевой
заглушил двигатель, и течением нас понесло мимо кормы
к носу баржи.
Кто-то осветил нас фонарем и бросил канат. Мужчина
на корме, сидевший рядом с Маасом, поймал его и
подтянул катер к веревочной лестнице с деревянными
перекладинами. Маас поднимался первым. С одной из
перекладин нога его соскользнула. Я надеялся, что
он упадет, но на барже его подхватили и затащили
на борт. Двое мужчин с пистолетами уже встали, и один
из них указал на лестницу Симмсу и Бурчвуду. Они
сразу все поняли и последовали за Маасом. Падильо*
поднял голову и смотрел, как Симмс и Бурчвуд ка¬
рабкаются по лестнице.
— Сможешь залезть? — спросил я.
— Нет, но придется,— ответил Падильо.
Мы встали, и я пропустил Падильо первым. - Он
схватился за перекладину и начал тянуть себя вверх.
Я поддерживал его снизу, а чьи-то руки подхватили
его сверху. Я тоже едва ли поднялся бы сам, но те
же руки, пусть и не слишком нежные, помогли мне.
На барже горели лишь габаритные огни, ручной фо¬
нарь отбрасывал на Палубу светлое пятно.
И*	л	163

— Вперед,— скомандовал голос над ухом.
Маленькими шажками, вытянув руки перед собой,
я осторожно двинулся в указанном направлении. Вне¬
запно возник светлый прямоугольник — открылась дверь,
ведущая в жилые помещения на корме. Я увидел спину
Мааса, спускающегося по трапу, держась рукой за пе¬
рила. За ним последовали сначала Симмс и Бурчвуд,
затем — Падильо и я. Катер тем временем отвалил
от баржи. Двое мужчин с пистолетами остались на
борту. Они замыкали нашу маленькую колонну.
Трап привел нас в комнатку размером семь на десять
футов. Головой я едва не задевал потолка. У пере¬
борки притулились две койки, покрытые клетчатыми
пледами. Падильо стоял рядом с ними. Я обратил вни¬
мание, что он уже избавился от парика и прочих ма¬
леньких хитростей фрау Коплер. Лицо его стало таким
же, как всегда, если не считать цвета кожи. Бурчвуд
и Симмс держались вместе, не отходя далеко от Па¬
дильо.
Маас сидел у торца складного стола, который при
необходимости убирался в стену. Он улыбнулся и кив¬
нул мне, а его колени нервно стукались друг о друга,
как у толстого мальчика, пришедшего в гости, которому
хочется в туалет, но он боится пропустить мороженое
и торт. У другого торца стола стоял еще один стул,
а за ним виднелась дверь.
— Привет, Маас,— поздоровался я.
— Господа,— он хихикнул и вновь покивал.— По¬
хоже, мы встретились вновь.
— Позвольте задать вам один вопрос?
— Разумеется, герр Маккоркл, сколько угодно.
— В «Кадиллаке» была такая же рация, как и в
«Хамбере», да?
х — Совершенно верно. Мы просто загоняли вас с
автобана в нашу маленькую западню. Просто, но эф¬
фективно, не правда ли?
Я кивнул.
— Вы не будете возражать, если я закурю?
Маас картинно пожал плечами. Я достал пачку
сигарет, дал одну Падильо, вторую взял сам, мы при¬
курили от спички. Маленькая дверь в глубине комнат¬
ки открылась, и спиной вперед вошел мужчина в чер¬
ном пиджаке и серых брюках. Он все еще что-то го¬
ворил по-голландски человеку, оставшемуся в другой
комнате. Затылок - его покрывали черные блестящие
164

волосы. Он закрыл дверь и обернулся, блеснули рого¬
вые очки. По внешнему виду я мог бы дать ему и
тридцать, и сорок, и пятьдесят лет, но в одном сомне¬
ний у меня не было: перед нами стоял китаец.
Он остался у двери, пристально глядя на Падильо.
— Привет, Майк,— наконец прервал он повисшую в
комнатке тишину.
— Привет, Джимми,— тот едва шевельнул губами.
Маас сорвался со стула, привлекая внимание ки¬
тайца.
— Все прошло как по-писаному, мистер Ку,— за¬
тараторил он по-английски.-— Никаких неожиданно¬
стей. Это — Симмс, а это — Бурчвуд. А тот — Мак¬
коркл, деловой партнер Падильо.
— Сядь и заткнись, Маас,— китаец даже не взгля¬
нул на него.
Маас сел, и его колени начали вновь постукивать
друг о друга. Китаец опустился на второй стул, достал
пачку «Кента», сунул сигарету в рот, прикурил от зо¬
лотого «ронсона».
— Давненько не виделись, Майк.
— Двадцать три года,— подтвердил Падильо.—
Теперь ты называешь себя Ку.
— Тогда мы встретились в Вашингтоне, кажется,
в отеле «Уиллард»?
— Да, и тебя звали Джимми Ли.
— Мы еще успеем поговорить о тех временах.
Я, конечно, специально не интересовался твоими делами,
но знал, что ты все еще работаешь.
— Последнее не совсем верно,— возразил Па¬
дильо.— Я уже давно выполняю лишь отдельные пору¬
чения.
— Как в Будапеште, в марте 1959-го?
— Что-то не припомню.
Ку улыбнулся.
— Ходят слухи, что ты там побывал.
— Должно быть, тебе пришлось просидеть тут не¬
сколько дней,— сменил тему Падильо.— Но в это время
года Рейн особенно красив.
— Скажу честно, полюбоваться природой не удалось.
Хватало других забот. И расходов. Могу представить,
какой скандал закатят мне в финансовом отделе.
— Но ты получил то, что хотел.
— Имеешь в виду этих двоих? — Ку указал на
Симмса и Бурчвуда.
165

Падильо кивнул.
— Действительно, не каждый день к нам попадают
перебежчики из УНБ.
— Может, им не нравится пекинский климат.
— К нему привыкаешь. Со временем.
— Ты не будешь возражать, если я сяду? — спро¬
сил Падильо.— У ?леня еще кружится голова.
— Не стоит, я распорядился, чтобы вам пригото¬
вили место для отдыха.— Ку поднялся и прошел к двери
у трапа. Повернул ключ в замке и открыл ее.— Те¬
сновато, но спокойно. Вы сможете тут отдохнуть.
Один из мужчин с пистолетом спустился на не¬
сколько ступенек, махнул пистолетом в сторону двери,
которую открыл Ку. Я двинулся первым, остальные —
за мной. Ку выдвинул ящик комода, достал бутылку
и протянул Падильо.
— Голландский джин. Выпейте за мое здоровье.
Мы вошли в клетушку с двумя койками, располо¬
женными одна над другой у стены. Дверь за нами
закрылась, щелкнул замок. Над головой, забранная про¬
волочным экраном, горела красная лампочка.
— Опять этот ужасный толстяк! — воскликнул
Симмс, не обращаясь ни к кому конкретно. Возможно,
он давал понять, что их сторона считала утратившим
силу договор о молчании.
— Возможно, вы в самом начале долгого путешест¬
вия в Китай,— пояснил Падильо.— Извините, я не мог
ему перечить.
— Наверное, потому, что этот парень с миндалевид¬
ными глазами привел очень убедительные доводы.
Падильо и я сели на пол, уступив Симмсу и Бур-
чвуду нижнюю койку. Сделали мы это инстинктивно,
словно находились у них в долгу. Падильо поднял
бутылку и посмотрел ее на просвет.
— Эти китайцы очень хитры. Наверное, он подмешал
в джин волшебного эликсира, от которого развязывается
язык. Но я готов выступить подопытным кроликом.—
Он открутил крышку, отхлебнул джина, передал бутыл¬
ку мне.— Пока никаких подобных эффектов.
Я глотнул обжигающей жидкости и предложил бу¬
тылку Симмсу и Бурчруду. Они переглянулись, потом
Бурчвуд взял бутылку, вытер горлышко рукавом и сде¬
лал маленький глоток. Симмс повторил его действия
и передал бутылку Падильо.
— Этот лукавый уроженец Востока во время второй
166

мировой войны вместе со мной проходил курс под¬
готовки на базе в Мэриленде. Потом я слышал, что
его послали на какую-то операцию против частей Мао,
и он не вернулся. Сейчас, наверное, он один из боссов
тамошней разведки.
— Трудолюбие и приверженность делу всегда при¬
носят плоды,— назидательно отметил я.
— К тому же он еще и умен. Окончил Стэнфорд¬
ский университет в девятнадцать лет. А вы двое,—
он посмотрел на Симмса и Бурчвуда,— должно быть,
гадаете, как он оказался на голландской барже, плы¬
вущей по Рейну?
— Почему? — спросил Симмс.
Падильо приложился к бутылке, закурил.
— Мистер Ку — ключ к разгадке того, что происхо¬
дило с нами на этой неделе. С его появлением все
становится на свои места. Операцию он провернул
блестяще. Правда, обошлось ему это в кругленькую
сумму.
— Мы тоже потратились,— вставил я.
— Сейчас речь не об этом. Давай вернемся к са¬
мому началу, твоей встрече с Маасом в самолете, вы¬
летевшем из Берлина. Он навязался к тебе в друзья,
чтобы таким образом выйти на меня и продать све¬
дения о готовящейся сделке: обмене меня на Бурчвуда
и Симмса. Но ему не поручали продавать эту инфор¬
мацию. Ку просто хотел предупредить меня. Маас же
пожадничал и решил продать то, что ему сообщили,
а перед этим провернуть еще одно дельце с любителем
кока-колы, которого застрелили в нашем салуне.
Падильо помолчал, пару раз затянулся.
— Ку хотел заполучить Бурчвуда и Симмса. Каким-
то образом он прознал о готовящемся обмене между
русскими и нами. Возможно, ему дали знать из Москвы,
но это и неважно. Когда он выяснил, что обменять их
хотят на меня, его осенило: почему бы не ввести меня
в курс дела, чтобы я сам нашел способ перекинуть
Симмса и Бурчвуда из Восточного Берлина в Бонн.
А когда мы окажемся в удобном месте, неподалеку от
Бонна, он нас встретит, погрузит на баржу и по Рейну
доставит в Амстердам. А уж там перевезти нас на
корабль — сущий пустяк. Есть тут, правда, одна тон¬
кость.
— Какая же? — спросил я.
— Мне кажется, что мы с тобой проделаем лишь
167

часть пути, а до Китая доберутся только Симмс и Бурч¬
вуд.
— Мы не коммунисты,— подал голос Бурчвуд.—
Сколько раз я могу твердить вам об этом. Уж во
всяком случае, не китайские коммунисты.
— Поэтому-то вы — лакомый кусочек,— продол¬
жал Падильо.— У китайцев не было подобной добычи
со времен корейской войны, а тех, кто попал к ним ра¬
нее, они уже превратили в идиотов. Они опутали щу¬
пальцами весь мир, пытаясь найти перебежчиков.
И совсем не для пропагандистских целей. Они нужны,
чтобы учить английскому, готовить радиопередачи на
Америку, проверять переводы, короче, выполнять те ра¬
боты, которые под силу только коренным американцам.
И внезапно им представляется шанс прибрать к ру-
кам двух образованных парней, которые удрали в Рос¬
сию, о чем, однако, молчат и Москва, и Вашингтон.
К тому же, ну не пикантная ли подробность, парни
эти работали в отделе кодирования Управления нацио¬
нальной безопасности.
Можно представить, как они обрадовались. Во-пер¬
вых, эту парочку можно было показывать всем и вся
как настоящих перебежчиков с хваленого Запада. Воз¬
можно, потребовалось бы применить некоторые меры
принуждения, но уж в этом китайцы проявили себя
непревзойденными мастерами еще в незапамятные вре¬
мена. Во-вторых, они получали всю кодовую информа¬
цию, известную Симмсу и Бурчвуду. Пусть.рна немного
устарела, пусть уже не используется, но лучше что-то,
чем ничего, а я могу поспорить, что подобными све¬
дениями Москва с Пекином не делилась. В-третьих,
появлялась возможность нанести пропагандистский удар
не только по Вашингтону, но и по Москве. Двум
сотрудникам Управления национальной безопасности
опротивели порядки в Соединенных Штатах, и они
перебежали в Китай. Если же русские начнут вопить,
что захватили их первыми, китайцы скажут, что аме¬
риканцы убежали дважды. Сначала от родного импе¬
риализма янки, а затем от ревизионистов Москвы.
А после того как они полностью выдоят Симмса и Бурч¬
вуда, их отправят преподавать английский в какой-
нибудь из привилегированных детских садиков.
— В целом ты нарисовал довольно ясную картину.
Осталось лишь несколько темных пятен. К примеру,
каким образом в эту игру втянулся Куки? — спросил я.
168

— Куки — подсадная утка КГБ. Работал не за день¬
ги, не по убеждениям, его просто шантажировали. Маас
это знал и, не имея более возможности встретиться
со мной, пошел к Куку и продал ему сведения о на¬
меченном обмене. Кук связался со своим резидентом
в Бонне. Тот приказал Куку выйти на меня. Сразу же
встал вопрос, как заставить тебя вызвать Кука в Бер¬
лин. КГБ нажал на Мааса, и тот придумал вариант
с тоннелем и пятью тысячами долларов. Так что Маас —
двойной агент. Китайцы поручили ему уговорить меня
переправить Симмса и Бурчвуда через Стену для Джим¬
ми Ку. КГБ приказал позаботиться о том, чтобы ты
вызвал в Берлин Кука. Где еще ты мог в спешном
порядке добыть пять тысяч баксов? Русские пола¬
гались на Кука и его славу быстрого стрелка. Если бы
все вышло по-ихнему, они. получили бы Бурчвуда,
Симмса и меня, а моим нынешним работодателям по¬
казали бы фигу.
— Когда ты все это вычислил?
— Несколько минут назад, увидев входящего Джим¬
ми. Большую часть, во всяком случае.
— Дай-ка бутылку.
Я выпил джина, предложил бутылку Бурчвуду и
Симмсу. Те вежливо отказались.
— Разве у КГБ не возникло подозрений отно¬
сительно Мааса, который продал информацию об обмене
Куки?
— Могли бы возникнуть, если б Кук сказал, от
кого он ее получил. Но он не сказал. Иначе они уже
не обратились бы к Маасу. И как только Кук прилетел
в Берлин, я, ты, Макс и бедняга Уитерби стали пеш¬
ками в чужой игре.
Я все гадаю, знает ли Ку о Маасе и всех его
делишках. Наш толстячок может сдать нас Ку, а затем
перейти на другую сторону улицы и рассказать о его
проделках русским.
Впрочем, я сомневаюсь, что Джимми отпустит Мааса
с баржи до того, как мы пришвартуемся к какому-
нибудь сухогрузу в Амстердаме. Как я уже говорил,
Джимми далеко не дурак.
— А тебе не кажется, что Маас работал еще и на
Штаты?
Падильо нахмурился.
— Именно это и тревожило меня во Франкфурте.
Я думал, нас там встретят. Честно говоря, у меня была
169

идея подъехать к зданию бывшей «И. Г. Фарбен» и
сдать нашу парочку в военную комендатуру. Может, их
одурачили наши армейская амуниция и грим. Может,
они думают, что мы все еще в Восточном Берлине,
и ждут, что мы пройдем через КПП «Чарли». Не за¬
бывай — мы проползли под Стеной в пять утра. Об этом
знают только человек, которому принадлежал дом и
тоннель, но он мертв, и еще Маас и люди Вольгемута.
Последние никому ничего не скажут, я должен им слиш¬
ком много денег.
Я закурил еще одну сигарету, прислонился спиной
к стене. Живот все еще болел, но голландский джин
помог прийти в себя.
— Не хотелось бы сдаваться так близко от дома.
Если б мы могли найти такси, то через четверть часа
сидели бы за коктейлями, пересчитывая дневную вы¬
ручку.
— Мысль интересная.
— И единственная, что пришла ко мне за последнее
время. У тебя, естественно, есть план.
Падильо потер подбородок. Вытянул перед собой
руку, пристально посмотрел на нее. Она дрожала.
— Я в плохой форме. Думаю, треснуло несколько
ребер. Так что ты не прав. Плана у меня нет, может,
одна-две идеи. И нам потребуется помощь.
Он глянул на Симмса и Бурчвуда.
— Как вы, горите желанием попасть в Китай?
— Что мы там позабыли? — буркнул Бурчвуд.
— Они применяют специальные психотропные пре¬
параты,— вставил Симмс.— Мы слышали об этом в
Москве. Потом человек превращается в дебила.
Вам это не грозит,— покачал головой Падильо.—
Вы произнесете несколько речей, вас снимут на плен¬
ку. Попросят рассказать обо всем, что вам известно о
деятельности УНБ, а потом дадут вам работу. Будете
где-нибудь преподавать.
— Нет, нам это не подходит,— отрезал Симмс.
— Как же вы надеетесь избежать такого исхода?
— Вы затянули нас в эту историю, вам и вытя¬
гивать. Вы за нас отвечаете,— добавил Бурчвуд.
Взгляд Падильо переходил с одного на другого.
— Я могу предложить вам сделку.
— Какую же?
— Вы помогаете мне и Маккорклу, и, если нам
удается выбраться с этой посудины, каждый волен де¬
по

лать то, что ему вздумается. И вы в том числе. Рус¬
ское посольство в миле отсюда. Вы можете прийти туда
и попросить политического убежища. Разумеется, они
собирались обменять вас на меня, и ваш приход может
поставить их в неловкое положение, но почему бы вам
не рискнуть? Или вы можете сдаться нашим спецслуж¬
бам, а я попытаюсь вам помочь. Конечно, это шантаж,
но я думаю, что наши парни заплатят по всем счетам.
Другого выхода у них просто нет.
— О каком шантаже вы говорите? — спросил его
Бурчвуд.
— Как вы поняли, я уже не живу душа в душу
с моими бывшими работодателями. И могу предложить
им на выбор: или они оставляют вас в покое, в чем я
буду убеждать их каждые шесть месяцев, или я собираю
пресс-конференцию, после которой им придется объяс¬
нять, каким образом два высокопоставленных сотруд¬
ника УНБ побывали у русских.
— Не были мы высокопоставленными,— возразил
Симмс.
— Значит, станете ими в моем изложении собы¬
тий,— невозмутимо ответил Падильо.
Симмс и Бурчвуд переглянулись. Похоже, поня¬
ли друг друга без слов,, потому что кивнули одно¬
временно.
— Нам придется кого-то бить? — спросил Бурчвуд.
— Возможно. И если такое случится, бейте изо
всей силы. Если под рукой окажется что-нибудь тяже¬
лое, допустим бутылка, бейте бутылкой. Их на барже
четверо — Ку, Маас и два албанца.
— А я все гадал, кто они такие,— непроизвольно
вырвалось у меня.
— В комнате, откуда вышел Ку, находился кто-то
еще, должно быть, голландская супружеская пара —
владельцы баржи.
Падильо поделился с нами своим планом. Как и
большинство его предложений, он отличался исключи¬
тельной простотой. Мы не намеревались затопить баржу
или залить Рейн горящей нефтью. Но нам предостав¬
лялся шанс получить пулю в лоб и оказаться на дне
реке.
— Что вы на это скажете? — спросил Падильо Сим¬
мса и Бурчвуда.
— Нет ли какого-нибудь другого варианта? — от¬
ветил Симмс вопросом.— Так много насилия.
/171

— Если вы придумали что-то получше, говорите.
Вновь Симмс и Бурчвуд переглянулись, затем синх¬
ронно кивнули. Я пожал плечами.
— Тогда начнем, Мак. Вот бутылка.
— Нет смысла тратить джин попусту,— я отхлеб¬
нул из горлышка, вернул бутылку Падильо.— Потом
подашь ее мне,— и забрался на верхнюю койку.
Падильо выпил и передал мне бутылку. Я просу¬
нул горлышко в ячею металлического экрана и разбил
красную лампочку. Затем вытянулся на койке, от которой
до потолка было не больше восемнадцати дюймов. Дверь
находилась справа от меня, и бутылку я держал в правой
руке.
— Ну? — прошептал Падильо.
— Готов,— ответил я.
— Начинайте, Симмс,— подал команду Падильо.
Я слышал, как Симмс подходит к двери. Потом он
выкрикнул что-то нечленораздельно, но довольно-таки
громко, и забарабанил кулаками в дверь. Я еще креп¬
че сжал горлышко-бутылки.
— Выпустите нас! — завопил Симмс.— Его рвет
кровью. Выпустите нас! Ради Бога, выпустите нас от¬
сюда! — Крики перемежались у него стонами и всхли¬
пываниями. Получалось убедительно.
— Что такое? Что происходит? — спросил через
дверь по-немецки один из албанцев.
— Этот человек... Падильо... он залил все кровью.
Он умирает.
До нас донеслись невнятные голоса. Повернулся ключ
в замке, дверь открылась, и свет из другой комнаты
осветил затихшего, свернувшегося в углу в комочек
Падильо. Албанец шагнул вперед, выставил перед собой
руку с пистолетом, взгляд его не отрывался от Падильо.
С короткого замаха я ударил его бутылкой по шее.
Зазвенели падающие на пол осколки. Падильо одним
прыжком оказался рядом с албанцем, ребром ладони
врезал по кадыку, выхватил пистолет. Албанец рухнул
на пол. Я скатился с верхней полки и заломил Симмсу
левую руку за спину, да так, что пальцы едва не ка¬
сались волос. Он завопил, на этот раз действительно
от боли. Правой рукой я приставил к его горлу за¬
зубренный торец бутылочного горлышка. Падильо при¬
жал дуло пистолета албанца к голове Бурчвуда, чуть
пониже правого уха.
— Мы выходим, Джимми,— предупредил он.—
172

Стой спокойно и жди. Если ты мигнешь, я застрелю
Бурчвуда, а Мак перережет горло Симмсу.
Через плечо Симмса я видел Ку и Мааса, стоящих
у стола. Рот Мааса чуть приоткрылся, Ку держал руки
в карманах пиджака, лицо его напоминало маску.
— Как ты имитировал кровь, Майк? — спросил Ку.
Мы медленно вошли в комнату, повернулись и по¬
пятились к трапу.
— Я не имитировал, сунул палец в горло, она и
пошла. У меня пара треснувших ребер и внутреннее
кровотечение. Позови своего человека с палубы, Джимми.
Ку позвал, и второй албанец спустился по трапу
спиной вперед. Падильо с силой ударил его по шее
стволом пистолета. Албанец упал лицом на ступени,
сполз и застыл.
— Это было лишнее,— прокомментировал Ку.
— Я уравнял шансы,— ответил Падильо.
— Ты знаешь, что у меня в руке пистолет?
— В этом я не сомневаюсь. Но стрелять через
карман не так-то просто, Джимми. Ты можешь попасть
в меня, но скорее всего угодишь в Бурчвуда. А я все
равно успею нажать на спусковой крючок, и он оста¬
нется без уха и без лица. Что касается Мака, то он пере¬
режет Симмсу сонную артерию, в крайнем случае — го¬
лосовые связки, так что до конца дней Симмс сможет
разве что шептать.
— Стреляйте,— просипел Маас, глаза его чуть не
вылезли из орбит.— Стреляйте, идиот вы этакий.
— На твоем месте, Джимми, я бы пристрелил Мааса,
а потом попытался договориться со мной.
Губы Ку расползлись в широкой улыбке, обнажив
золотые коронки.
— Твое предложение, Майк.
— Мы оставим этих двоих на палубе после того,
как закроем дверь снаружи.
Ку медленно покачал головой.
— Ты расскажешь о нас, Майк, едва сойдешь с
баржи. Так не годится.
Я чувствовал, как ходит кадык Симмса над иззуб¬
ренным стеклом, и чуть дернул его левую руку. Он
взвизгнул, как обиженный котенок.
— Пожалуйста, прошу вас, сделайте, как они гово¬
рят. Я знаю, они меня убьют. Я видел, как они уже
убили многих людей.
— Застрелите их,— гнул свое Маас.
173

Рука Ку чуть шевельнулась в кармане.
— Перестань, Ку. Тебе надо целиться, мне — нет.
— Заткнись, толстяк,— бросил Ку Маасу.
— Пошли,— скомандовал мне Падильо, и мы дви¬
нулись к трапу. Он держал пистолет у шеи Бурчвуда,
не отрывая взгляда от Ку. Я следил за Маасом.
Внезапно распахнулась дверь у стола, и в комнату
ворвался светловолосый мужчина с дробовиком. Повер¬
нуться к нам лицом он не успел: Падильо пристрелил
его. Я оттолкнул Симмса и бросился к трапу. Заметил,
что Маас пытается вытащить «люгер». Падильо выстре¬
лил вновь, но никто не закричал. Раздался еще один вы¬
стрел, Падильо у меня за спиной охнул, но продолжал
подниматься по ступеням. Я был уже на палубе. Падильо
вывалился через дверной проем и растянулся на досках.
Я взял его пистолет, переложив бутылочное горлышко в
левую руку. Прижался спиной к стене палубной над¬
стройки и, когда Ку вышел на палубу, ударил его по руке
с пистолетом рукояткой своего. Он вскрикнул от боли,
выронил пистолет, споткнулся о лежащего Падильо и
нырнул в темноту. Падильо уже стоял на коленях. Левая
рука висела плетью. Он повернулся ко мне.
— Займись Маасом.
С трудом он встал, и тут. же на него налетел Ку.
Выстрелить я не успел. Ребром левой ладони Ку попы¬
тался раздробить нос Падильо. Тот блокировал удар
правой рукой и выбросил вперед левую ногу. Но угодил
Ку не в пах, а в бедро. Ку отскочил в темноту, и Падильо
последовал за ним. Я хотел было помочь Падильо, но ус¬
лышал, как заскрипели ступени. И вновь прижался к
стене надстройки. Со ступеней больше не доносилось ни
звука. Зато на палубе слышались глухие удары. Глаза
мои уже привыкли к темноте, и я различил силуэты
двух человек, схватившихся на корме у низкого ограж¬
дения. А потом раздался крик, и оба исчезли за бор¬
том. Последовал всплеск, что-то тяжелое шлепнулось в
воду, и наступила тишина. Я побежал на корму, и тут
же прогремел дробовик. Сотни раскаленных иголок вон¬
зились мне в левое бедро. Я рухнул на палубу, повер¬
нул голову и увидел Мааса, стоящего в дверном проеме.
Поднял пистолет, прицелился и нажал на спусковой
крючок. Легкий щелчок известил меня об осечке.
Маас улыбнулся и двинулся ко мне. Я бросил в
него пистолет, но он увернулся. Легко'й непринужден¬
но. Ствол дробовика был направлен на меня.
174

— Итак, герр Маккоркл, мы остались вдвоем.
Я постарался сесть, прижавшись спиной к огражде¬
нию кормы. Левое бедро горело огнем.
— Вы ранены,— посочувствовал Маас.
— Пустяки. Беспокоиться не о чем.
— Уверяю вас, герр Маккоркл, я ни о чем не бес¬
покоюсь. Все обернулось как нельзя лучше.
— Что случилось с Симмсом и Бурчвудом?
— Сейчас они мирно спят. Легкий удар в нужное
место, знаете ли. Потом, возможно, у них поболит
голова, но не более того.
— Блондин с дробовиком?
— Владелец баржи? Мертв.
— И что дальше?
— Дальше я найду другой способ перевезти герра
Буочвуда и герра Симмса в Амстердам. Там, где Ку
потерпел неудачу, я добился успеха и вправе рас¬
считывать на соответствующее вознаграждение.
— Вы можете управлять баржей?
— Разумеется, нет. Я посажу их в автомобиль
и отвезу в Амстердам. На границе проблем не будет.
Вы снабдили их превосходными документами.
— То есть вы подумали обо всех, кроме меня.
— К сожалению, герр Маккоркл, наше сотрудни¬
чество подошло к концу.
— А мы ведь уже стали друзьями.
Маас чуть улыбнулся.
— Вечно вы шутите, даже в такой момент.
— Вы еще не слышали моей лучшей шутки.
— Неужели?
— Дробовик однозарядный. И, насколько я помню,
вы его не перезаряжали.
Маас поспешно потянул на себя спусковой крю¬
чок, но выстрела, как я и предсказал, не последовало.
Он перехватил дробовик за ствол и по широкой дуге
опустил на мою голову, но я успел увернуться,
и приклад угодил в ограждение. Я же правой ногой
врезал ему в живот. Удар у меня получился. И достиг
цели. Маас икнул, покачнулся, рухнул на ограждение.
Дробовик полетел в воду. Я придвинулся и вновь ударил
Мааса правой ногой. Он перевалился через поручень,
но успел схватиться за него руками. Теперь он висел
над водой.
— Пожалуйста, герр Маккоркл, я не умею плавать.
Вытащите меня. Ради Бога, вытащите меня!
175

Я подполз к ограждению и посмотрел на него. Что-
то скреблось о металл палубы. Моя левая рука. Я все еще
сжимал горлышко разбитой бутылки.
Я смотрел на Мааса. Он на меня. Он пытался под¬
тянуться на руках, но масса тела тянула вниз. Голова
моталась из стороны в сторону. Башмаки скользили по
борту баржи. Вылезти на палубу он не мог, но и падать
в воду пока не собирался.
— Чтоб тебе утонуть.
Я поднял бутылочное горлышко и провел зазубрен¬
ным краем по пальцам, раз, другой, третий, пока они
не обагрились кровью и не отцепились от поручня.
ГЛАВА 21
Санитары запихивали меня в смирительную рубашку
и рассуждали, каким узлом завязать рукава, когда вер¬
нулась боль и к горлу подкатила тошнота.
Симмс и Бурчвуд пытались надеть на меня спасатель¬
ный жилет.
— Он истечет кровью,— предположил Симмс.
— Лодки-то все равно нет, а в этих летних лаге¬
рях меня кой-чему научили,— ответил Бурчвуд.
— Знаю я, чему тебя там научили,— хохотнул
Симмс.
— В каком мы городе? — спросил я.
— Он очнулся,— прокомментировал Бурчвуд.
— Сам вижу,— ответил Симмс.
— Мы собираемся переправить вас на берег вплавь,
мистер Маккоркл,— пояснил Бурчвуд.
— Это хорошо.— Я не возражал.
— Поэтому мы и надеваем на вас спасательный
жилет,— добавил Симмс.— Расс одно время работал спа¬
сателем.
— Отлично. А вы приготовили еще один для Па¬
дильо? Он ранен.— Тут я и сам понял, что сморозил
глупость.
•— Мистера Падильо здесь нет,— в голосе Симмса
слышались извиняющиеся нотки.
— Кроме нас, на борту нет ни души, мистер Мак¬
коркл. Все куда-то подевались.
— Все куда-то подевались,— повторил я.— Уитерби
куда-то подевался. Билл-Вильгельм. Блондин на Стене.
Он тоже куда-то подевался? Капитан. Маас, Ку. И ал-
176

банцы подевались. И мой давний компаньон Падильо.
Черт побери, это уже кое-что. Давний компаньон Па¬
дильо.
Вода привела меня в чувство. Кто-то поддерживал
меня за шею и куда-то тянул. Я лежал на спине. Левая
нога гудела от боли, кружилась голова, Я не сопротив¬
лялся и смотрел на звезды. Вода, должно быть, была
холодной, потому что мои зубы выбивали дробь. Но меня
это не отвлекало. Я считал звезды, не думая ни о чем
другом.
Они вытащили меня на берег Рейна и остановили
грузовик, направляющийся на рынок Бонна с грузом
битой птицы. С водителем пришлось говорить мне, по¬
тому что ни Симмс, ни Бурчвуд немецкого не знали.
Я пытался изложить водителю какую-то замысловатую
историю насчет того, как мы гуляли вдоль берега и ока¬
зались в воде. Наконец сдался и вытащил все деньги
из бумажника, которым снабдил меня Вольгемут. Пере¬
дал их водителю и назвал свой адрес. За 154 доллара
он позволил нам сесть в кузов меж ящиков с битой
птицей.
Симмс и Бурчвуд сняли меня с грузовика и вознесли
на двенадцать ступеней, ведущих к двери моей квартиры.
— Ключ под ковриком,— пррбормотал я.— Лучшего
тайника не найти, не так ли?
Бурчвуд нашел ключ и открыл дверь. Они напо¬
ловину внесли, наполовину втолкнули меня в гостиную и
усадили в мое любимое кресло, которое я тут же ис¬
пачкал кровью.
— Вам нужен доктор,— изрек Симмс.
— Виски,— прошептал я.— В баре. И сигареты.
Симмс прогулялся к бару, принес полстакана виски
и зажженную сигарету. Я схватился за стакан, даже смог
поднести его ко рту. Он начал стучать мне по зубам.
Но я сумел-таки глотнуть. Симмс налил мне бербона ♦.
Отказываться я не стал. Бербон так бербон. Еще глот¬
нул виски, глубоко затянулся. Очередной глоток, еще
одна затяжка.
— Дайте мне телефон,— попросил я Бурчвуда.
— Кому вы собираетесь звонить?
— Доктору.
• Кукурузное или пшеничное виски.
^2 Росс Томас
177

Он передал мне телефонный аппарат, и я выронил
его. Бурчвуд поднял его с ковра.
— Какой номер?
Я назвал, и он должное число раз крутанул диск.
Трубку сняли нескоро.
— Вилли?
— Ja.— Заспанный голос.
— Маккоркл.
— Ты опять пьян, ты и твой ни на что не годный
партнер.
— Нет. Еще не пьян. Только подстрелен. Ты можешь
помочь?
— Уже еду,— и он бросил трубку.
Я выпил еще виски. Боль не уходила.
— Наберите еще один номер,— попросил я Бурчвуда.
Он посмотрел на Симмса, тот кивнул.
На этот раз довольно долго никто не отвечал.
— Фредль. Это Мак.
— Где. ты? — спросила она.
— Дома.
Проснулся я в собственной постели под чистой про¬
стыней. В щелочку меж портьерами просачивался днев¬
ной свет. Фредль сидела на стуле у кровати с дымя¬
щейся сигаретой и чашкой кофе. Я попробовал ше¬
вельнуться, и от ноги по телу тут же прокатилась
волна боли. Ныл и живот, словно кто-то хряпнул по
нему бейсбольной битой.
— Ты проснулся,— улыбнулась Фредль.
— Но жив ли я?
Она наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
— Еще как. Доктору Клетту потребовался час, чтобы
вытащить все дробины. Он сказал, что тебя задело толь¬
ко краем. Живот у тебя будет болеть еще неделю, и
ты потерял много крови. И, наконец, скажи, ради Бога,
где тебя носило?
— По городам и весям. Сразу и не вспомнить.
Где Симмс и Бурчвуд?
— Эти двое! — Она пренебрежительно фыркнула.
— Ты ревнуешь?
— Нет, они такие усталые, потерянные.
— Им пришлось 'многое пережить, но испытание
они выдержали. И я не хочу, чтобы с ними что-нибудь
случилось.
178

— Один спит в кабинете, второй — на диване в
гостиной.
— Который час?
— Почти полдень.
— Когда я позвонил тебе?
— В три утра. И, по их словам, сразу потерял
сознание. Затем прибыл доктор и начал вытаскивать
дробины. Он полагает, что из-за большой потери крови
тебе нужно несколько дней полежать.
Я провел рукой по лицу.
— Кто меня побрил?
— Я... и искупала тебя. С каких это пор ты стал
сержантом?
— Со вчерашнего утра... или дня. Давным-давно.
— Длинная история?
— Это точно. Я расскажу тебе, пока буду одеваться.
— Куда? На свои похороны?
— Нет. Чтобы выйти из дома. Повидать мир. За¬
ниматься делами. Зарабатывать на жизнь. Взять в свои
руки управление салуном.
Фредль поднялась, подошла к шкафу, выдвинула
ящик, достала рубашку. Повернулась, прижала ее к гру¬
ди и как-то странно посмотрела на меня.
— Его больше нет.
— Кого?
—: Твоего салуна. Позавчера его взорвали.
Я откинул простыню и попытался перекинуть ноги
через край кровати. Они отказались подчиниться, и я
упал на подушку, весь в липком поту. Закрыл глаза.
Мой маленький, уютный комфортабельный мирок раз¬
летелся вдребезги.
— Преступников еще не нашли. Случилось это рано
утром.
— Когда именно?
— Около трех часов.
— Чем они его взорвали? Шутихами?
— Динамитом. Подложили шашки там, где взрыв
причинял наибольший ущерб. Герр Венцель полагает,
что мстили за человека, которого застрелили в вашем
салуне. Кто-то возложил вину за его смерть на тебя
и Падильо. Так сказал Венцель. Он разыскивал вас
обоих.
— Ты говорила с ним?
— Нет. Я узнала все это из газет.
— Надо посоветовать ему поискать в реке.
12*
179

— Кого?
— Падильо. Он покоится на дне Рейна.
Я открыл глаза. Фредль все так же стояла, прижав
рубашку к груди. Затем положила ее на кровать, села
рядом со мной. Ничего не сказала. Я и не ждал от
нее слов. Ее глаза, движения рук, закушенная ниж¬
няя губа, оказались достаточно красноречивыми.
— Ты хочешь поговорить о том, что произошло?
Я на мгновение задумался и понял, что другого слу¬
чая рассказать все, ничего не упуская и не утаивая,
не представится. Я заговорил, и с каждым словом ста¬
новилось все легче, а когда я дошел до финальной
сцены на борту баржи, по щекам моим покатились
слезы.
Потом мы долго молчали в полутемной комнате.
Я попросил сигарету, и она раскурила ее для меня.
Глубоко затянувшись ароматным дымом, я вслух за¬
дал риторический вопрос, а не выпить ли мне кофе
с коньяком. И пока Фредль возилась на кухне, думал
о том, что предстоит сделать и хватит ли у меня на это
сил.
Фредль вернулась. Я выпил чашку кофе, щедро
сдобренного коньяком, затем вторую.
— Они проснулись? — спросил я.
— Кажется, да.
— Почему бы не дать им что-нибудь из моей одеж¬
ды. Она им не помешает.
— Уже дала. И выглядят они вполне пристойно.
— Тогда помоги мне одеться.
Ценой немалых усилии я заставил себя втиснуться
в брюки и рубашку. Фредль, присев на корточки, на¬
дела на меня носки и туфли. Я пробежался рукой
по ее волосам. Она подняла голову и улыбнулась.
— Пойдешь за меня замуж?
— Не вызвано ли твое предложение руки и сердца
тем, что ты еще не пришел в себя?
— Возможно, но ничего другого я не хочу.
— Хорошо,— Фредль кивнула.— Я согласна.
Я с трудом поднялся.
— Пошли расклеивать объявления о свадьбе.
Какое-то время спустя мы добрались до гостиной.
Симмс сидел на диване.
— Позовите, пожалуйста, Бурчвуда,— попросил я.—
Нам нужно кое-что обсудить.
— Как вы себя чувствуете? — справился он.
180

— В полном порядке.
— Выглядите вы ужасно, словно сама смерть.
Он сходил в кабинет и вернулся с Бурчвудом.
Вместе они сели на диван. Моя одежда пришлась
Симмсу впору, мы были одного роста, я — разве что
чуть толще. На Бурчвуде костюм висел как на вешалке.
Сидели они близко друг к другу, точь-в-точь как в под¬
вале мастерской в Восточном Берлине.
— Позвольте поблагодарить вас за то, что сняли
меня с баржи. Вы могли этого не делать, .особенно
после того, что вам пришлось пережить.
— Мы же договорились с вами и Падильо, пом¬
ните? — спросил Бурчвуд.
— Об этом-то мы сейчас и поговорим. В присут¬
ствии мисс Арндт. Она станет вашей дополнительной
гарантией. Сейчас все зависит от вас.
— В каком смысле? — не понял Симмс.
— От того, что вы сделаете. Вы можете уйти в эту
дверь с моим благословением и направить ваши стопы,
куда вам заблагорассудится. Или можете сдаться, и
тогда я попытаюсь выполнить обещание, данное вам
Падильо.
Они помолчали. Фредль внесла поднос с кофейными
принадлежностями и поставила на столик перед нами.
Сама села на стул рядом со мной.
— Между собой мы уже все обсудили,— заговорил
Симмс.— И решили вернуться. Мы по-прежнему уве¬
рены, что были правы,— торопливо добавил он.— Не
подумайте что мы — раскаявшиеся грешники.
— Как скажете. Я не знаю, как бы поступил, окажись
на вашем месте.
— Видите ли, мистер Маккоркл, больше идти нам
просто некуда. Говорим мы только на английском. У нас
нет ни денег, ни друзей, а теперь, наверное, и родствен¬
ников. Сама мысль о новой поездке в Москву, если
представить, что для этого потребуется, кажется непе¬
реносимой. Но мы не хотим возвращаться в США лишь
для того, чтобы нас там убили. За последние дни мы
увидели, что цена человеческой жизни — грош в базар¬
ный день.
— То есть вы хотите, чтобы я договорился об этом.
Они кивнули.
— Тогда начнем?
Они переглянулись. Молча решили, что не стоит от¬
кладывать на завтра то, что можно сделать сегодня; и
181

Симмс кивнул за обоих. Я снял телефонную трубку
и набрал номер, который мне дали несколько дней
назад.
— Слушаю-— ответил мужской голос.
— Мистер Бурмсер? — осведомился я.
— Он самый.
— Это Маккоркл. Звоню вам по поручению Па¬
дильо.
Последовало молчание. Должно быть, он подключил
диктофон.
— Где вы, Маккоркл?
— Падильо просил передать, что он мертв,— и я
бросил трубку.
Им потребовалось лишь четверть часа, чтобы добрать¬
ся до моего дома. Для Бонна это довольно быстро.
На стук дверь открыла Фредль. Я подниматься не
собирался.
Хэтчер вошел первым. Бурмсер следовал за ним.
В серых, хорошо сшитых костюмах, со шляпами в
руках. Остолбенели, увидев Симмса и Бурчвуда. Те
удостоили пришедших лишь мимолетным взглядом.
— Это Джеральд Р. Симмс и Расселл С. Бурчвуд,
а это мистер Бурмсер и мистер Хэтчер,— представил
я их друг другу.— Если вы хотите, они покажут вам
удостоверения в черных корочках, где написано, в каком
управлении они работают.
Бурмсер шагнул к Симмсу и Бурчвуду.
— Что вы собираетесь делать? Надеть на них на¬
ручники?
Он остановился и растерянно посмотрел на Хэтчера.
— Не хотите ли кофе... или чего-нибудь покрепче? —
вмешалась Фредль.
— Это мисс Арндт, моя невеста, мистер Бурмсер
и мистер Хэтчер.
— Я бы чего-нибудь выпил,— ответил Бурмсер.
Хэтчер согласно кивнул.
— Пожалуйста,— добавил он.
— Где Падальо? — перешел к делу Бурмсер.
— Как я уже говорил, умер. Вы можете его выловить
из.Рейна. Вместе с неким Ку и Маасом. Они все мертвы,
да еще вы найдете двух покойников на голландской
барже, что стоит в миле отсюда вверх по течению.
— Вы сказали — Ку?
- Да, Ку.
Хэтчер потянулся к телефону, набрал номер, начал
182

что-то говорить тихим голосом. Я не обращал на его слова
ни малейшего внимания.
— Теперь мы подходим к проблеме, что стоит перед
мистером Симмсом и мистером Бурчвудом. Падильо
предложил им сделку. Я намерен проследить, чтобы ее
условия были выполнены.
— Мы не играем в эти игры, Маккоркл,— отре¬
зал Бурмсер.— Падильо мне жаль, но он действовал не
по нашим указаниям.
— Вы лжете, Бурмсер,— твердо заявил я.— Вы по¬
ручили Падильо перевезти Симмса и Бурчвуда в Запад¬
ный Берлин. Не так ли? Разве вы не сказали ему, что
это обычное задание и он должен показать им дорогу
к контрольно-пропускному пункту «Чарли», а все необ¬
ходимые документы и пропуска лежат в карманах их
новеньких пиджаков? И не вы ли договорились с КГБ
об обмене Падильо на Симмса и Бурчвуда? Вы рас¬
считывали поиметь на этой затее немалые дивиденды.
О Господи, Бурмсер, ну и грязную же сделку вы за¬
ключили. А Падильо спутал вам все карты и почти до¬
бился своего, используя те средства, что оказались
под рукой. Ему надоело работать на вас. Больше всего
он хотел хозяйничать в баре где-нибудь в Лос-Андже¬
лесе, но согласился бы даже на то, чтобы его просто
оставили в покое. Вас это никак не устраивало. Вы ре¬
шили продать Падильо, а в итоге его убили, и убийцы —
вы, хотя и не приставляли лично пистолета к его спине
и не нажимали трижды на спусковой крючок, чтобы
гарантировать его смерть.
Фредль принесла два бокала. Бурмсер сидел с ка¬
менным .лицом. Взял предложенный ему бокал, но не
поблагодарил Фредль. Отхлебнул и поставил бокал на
стол. Едва ли он заметил бы разницу, будь в бокале
чистое виски или пепси-кола.
— Едва ли вы можете разобраться в этих опера¬
циях, Маккоркл. Такое не под силу и Падильо. В Бер¬
лине я советовал вам держаться от всего этого подальше.
Все этапы операции планировались с точностью до
минуты. А вы вломились, как слон в посудную...
— Я никуда не вламывался. Мой компаньон попро¬
сил помочь ему. Между прочим, в последнее время вас
не интересовало местонахождение Кука Бейкера? Он
мертв, знаете ли. Падильо убил его в Восточном Бер¬
лине. Убил, .когда узнал, что этот Бейкер застрелил
человека по фамилии Уитерби. И еще потому, что Бей¬
133

кер работал на русских, хотя я не думаю, что послед¬
нее было главным мотивом.
Хэтчер вновь схватился за телефонную трубку.
Тяжелый у него выдался денек.
— И помните вашего берлинского шпика — Билла-
Вильгельма? Маас и Бейкер раскрыли его, кто-то вса¬
дил в него несколько пуль, а тело бросили мне под
ноги у кафе «Будапешт». Все это тоже этапы вашей
тщательно продуманной операции?
Бурмсер глянул на Хэтчера, тот кивком головы
показал, что все слышал и сейчас проверит изложен¬
ные мною факты.
— А теперь я предлагаю вам вежливый шантаж.
— Мы не платим шантажистам, Маккоркл.
— Вы заплатите, или эта пикантная история будет
опубликована во франкфуртской газете за подписью
мисс Арндт. Она знает ее досконально, до мельчай¬
ших подробностей.
Лоб Бурмсера покрыла тонкая пленочка пота. Он
пожевал верхнюю губу, вспомнил, что в 0окале еще
есть спиртное, и осушил его до дна.
— Так что вы можете сказать насчет Симмса и
Бурчвуда?
— Эти молодые люди совершили невозможное, пе¬
рехитрили похитителей и, проявив чудеса храбрости
и решительности, вырвались из коммунистических за¬
стенков, пробравшись под Берлинской стеной в свобод¬
ный мир.,
Симмс хихикнул. Бурмсер заглянул в пустой бокал,
сожалея, что поспешил опорожнить его.
— Вы хотите, чтобы мы превратили их в героев?
Симмс вновь хихикнул. На этот раз вместе с Бурч-
вудом.
— Побег организовали вы. Можете оставить себе
все почести.
Выражение лица Бурмсера изменилось. Напряжение
спало.
— Возможно, нам удастся сделать кое-что в соот¬
ветствии с вашими предложениями.
— Перестаньте хитрить, Бурмсер. Я хочу получать
от них весточку каждые три месяца. Возможно, буду
настаивать на регулярных встречах. Эта история еще
долгие годы будет сенсацией. Особенно после вашего
заявления о побеге из Москвы доблестных Симмса и
Бурчвуда.
184

Бурмсер вздохнул. Повернулся к Хэтчеру.
— Как по-твоему?
— Вариант выполнимый. Организуем утечку инфор¬
мации.
— Позвони в контору.
— Сначала давайте утрясем некоторые мелочи,—
вмешался я.— Тогда вам не придется звонить лишний
раз. Во-первых, эта берлинская авантюра обошлась мне
в кругленькую сумму. Далее, полиция наверняка же¬
лает спросить у меня, каким образом в моем -номере
оказался мертвый Уитерби. Я хочу, чтобы вы уладили
это недоразумение. И насчет денег. Кто-то взорвал
мой салун, и я мог бы заставить вас заплатить за
ущерб, но не стану этого делать. Потому что страховка
покроет все убытки. Падильо позаботился об этом. Но
я потратил наличными...— цифру пришлось брать с по¬
толка,— пятнадцать тысяч долларов. И хотел бы полу¬
чить их от вас. В мелких купюрах.
Бурмсер ахнул.
— Да где нам взять такие деньги?
— Это ваша проблема.
Он задумался.
— Хорошо. Пятнадцать тысяч. Что еще?
Я смотрел на него никак не меньше двадцати се¬
кунд.
— Запомните: я собираюсь жить долго и, так или
иначе, буду приглядывать за вами. А в какой-то момент
могу и передумать, лишь для того, чтобы Падильо по¬
радовался на том свете. Возможно, желание будет им¬
пульсивным, или его обусловят какие-то обстоятель¬
ства. И я хочу, чтобы вы не забывали об этом, пры¬
гая по ступенькам служебной лестницы. Особенно когда
будете принуждать человека сделать то, чего делать
ему не хочется. Думайте обо мне, мирном хозяине
салуна, и гадайте, как долго я буду держать язык за
зубами.
Бурмсер встал.
— Это все?
- Да.
— Они должны пойти с нами,— он мотнул головой в
сторону Симмса и Бурчвуда.
— Пусть решают сами. Ваше мнение не в счет, как
они скажут, так и будет.
Обдумав мои слова, он повернулся к парочке.
—• Ну?
185

Они разом встали. Я тоже сумел оторваться от кресла.
Они застенчиво кивнули мне и Фредль. Кивнул и я.
Пожимать друг другу руки мы не стали. Выглядели
они совсем юными и безмерно уставшими, так что я
даже пожалел их.
Больше мы никогда не виделись.
ГЛАВА 22
Так вот, таких кафе, вернее салунов, как «У Мака»,
в Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе можно на¬
считать не меньше двух тысяч. В них, как уже было
сказано, царят полумрак и тишина, мебель не новая, но
и не разваливающаяся, первоначальный цвет ковра
указать уже сложно из-за сигаретного пепла и бессчет¬
ного числа пролитых бокалов, бармен настроен друже¬
любно, обслуживает быстро и не обращает внимание,
если вы пришли с чужой женой. Льда не экономят,
спиртного — тоже, но напитки стоят недешево. Выбор
блюд небогат, обычно курица и бифштексы, но и пер¬
вое, и второе вам приготовят по высшему разряду.
Ну а если вы не сочтете за труд поинтересоваться
лицензией на продажу спиртного, то узнаете, что вы¬
дана она владельцу салуна, фамилия которого Мак¬
коркл, и некоему Майклу Падильо, проживающему в
номере отеля «Мэйфлауэ». Однако, позвонив в отель,
вы услышите в ответ, что в данный момент мистер
Падильо в отъезде.
Будь вы более близки с владельцем салуна, вы бы
знали, что однажды он получил открытку, отправленную
из Дагомеи, государства в Западной Африке, с един¬
ственным словом: «Порядок». И подписью — «П».
После чего в колонке «РАЗНОЕ» лондонской «Таймс»
еженедельно начало появляться одно и то же объяв¬
ление. Текст его гласил:
«Майк, все забыто. Возвращайся домой.
Рождественская помощь».

CAST A YELLOW
SHADOW
© Ross Thomas, 1967

ГЛАВА 1
Мне позвонили в тот самый момент, когда я убеж¬
дал конгрессмена, проигравшего накануне очередные
выборы, заплатить по счету, а уж потом сжигать кре¬
дитную карточку «Америкэн экспресс». Конгрессмен
задолжал нам 18 долларов 35 центов, крепко набрался
и уже спалил кредитные карточки, полученные от «Карт
бланш», «Стандарт ойл» и «Диннерз клаб». Он сидел
за стойкой, пил шотландское и чиркал спичку за спич¬
кой, поджаривая кредитные карточки в пепельнице.
— Два голоса на избирательный округ,— наверное,
в двенадцатый раз повторил он.— Два паршивых го¬
лоса на избирательный округ.
— Если вас назначат послом, вам не удастся обой¬
тись без кредита,— говорил я ему, когда Карл протя¬
нул мне телефонную трубку.
Конгрессмен задумался над моими словами, нахму¬
рился и покачал головой. Вновь помянул два голоса,
стоившие ему победы, и поджег карточку «Америкэн
экспресс».
— Слушаю,— бросил я в трубку.
— Маккоркл? — Мужской голос.
- Да.
— Это Хардман.— Голос басистый, с бульдожьим
рокотом.
— Чем я могу вам помочь?
— Вас не затруднит оставить мне столик на ленч?
Что-нибудь на час, минут пятнадцать второго.
— Для вас предварительный заказ не обязателен.
— Я лишь хотел в этом убедиться.
— Лошади меня больше не интересуют. Я уже два
дня не делал ставок.
189

— Мне передали. Вам что, не нужны деньги?
— Пока я больше проигрываю. Так что вы звоните?
— Так вот, я ездил по делам в Балтимору.— Он
замолчал, и я приготовился ждать. Ждать и ждать.
Детство и_ юность Хардмана прошли то ли в Алабаме,
то ли в Миссисипи или Джорджии. Короче, в одном из
тех южных штатов, где не привыкли спешить, так что
до сути нам еще предстояло добраться.
— Вы ездили по делам в Балтимору, и вы хотите
заказать столик на завтра, в час или четверть второго.
Вас также интересует, почему я более не ставлю на
лошадей. Что-нибудь еще?
— Мы собирались забрать кое-что с одного судна,
там, в Балтиморе, но приключилась небольшая заварушка,
и этого белого парня порезали. Как и Маша... вы знаете
Маша?
Я ответил утвердительно.
— Маш сцепился с двумя громилами, и те крепко
прижали его, но этот белый парень неожиданно помог
ему выкрутиться... Вы понимаете, что я имею в виду?
— Естественно.
— Что, что?
— Продолжайте, я слушаю.
— Так вот, один из этих громил достал перо и
порезал белого, но лишь после того, как тот вступился
за Маша.
— А почему вы звоните мне?
— Так ведь Маш привез его в Вашингтон. Он уда¬
рился головой, потерял много крови и отключился.
— И вам срочно потребовалась донорская кровь?
Хардман хохотнул, по достоинству оценив мою шутку.
— Ну вы и даете.
— Так почему вы позвонили мне?
— У этого белого парня ничего не было. Ни денег...
— Я не сомневаюсь, что Маш первым делом это
проверил.
— Ни золота, ни удостоверения личности, ни бу¬
мажника. Ничего. Лишь смятый клочок бумаги с ва¬
шим адресом.
— Вы можете описать его, или все белые для вас
на одно лицо?
— Ростом пять футов одиннадцать дюймов ♦. Мо¬
жет, даже все шесть. Коротко стриженные волосы.
• 1 фут — 30,5 см, 1 дюйм — 2,5 см.
190

С сединой. Загорелый дочерна. Наверное, много времени
провел на солнце. Примерно вашего возраста, только
более тощий.
Я постарался ничем не выдать волнения.
— И куда вы засунули его?
— Сюда, к нам, на Фэамонт,— он назвал мне
номер дома.— Я решил, что вы его знаете. Он все еще
без сознания.
— Может, и знаю. Сейчас приеду. Вы вызвали док¬
тора?
— Он уже перевязал его.
— Я поймаю такси и сразу к вам.
— Так не забудьте насчет столика на завтра.
— Будет вам столик, не волнуйтесь,— и я положил
трубку.
Карл, бармен, которого я привез из Германии, бе¬
седовал с конгрессменом. Знаком я подозвал его к дру¬
гому концу стойки.
— Позаботься о нашем уважаемом госте. Вызови
такси, позвони в ту компанию, что специализируется
на пьяных. Если у него не будет денег, пусть под¬
пишет счет, а мы отправим его почтой.
— Завтра в девять утра у него заседание коми¬
тета в Рейберн-Билдинг,— просветил меня Карл.—
Насчет восстановления лесов. Речь пойдет о секвойях.
Я собирался послушать, так что завтра заеду за ним
и доставлю на заседание в целости и сохранности.
Некоторым нравится тереться у коридоров власти.
Карл терся у Конгресса. В Штатах он прожил меньше
года, но уже мог перечислить по памяти фамилии ста
сенаторов и четырехсот тридцати пяти конгрессменов
в алфавитном порядке. Он знал, как они голосовали
по любому вопросу. Знал, где, когда и по какому по¬
воду заседают те или иные комитеты и будут ли слу¬
шания открытыми или закрытыми. Мог сказать, в какой
стадии находится любой законопроект, как в сенате,
так и в палате представителей, и с вероятностью от
девяноста до девяноста пяти процентов определял его
шансы на прохождение через Конгресс. Он работал
и в моем салуне в Бонне, но бундестаг не вызывал
у него ни малейшего интереса. Конгресс же притя¬
гивал Карла, как магнит — железную стружку.
— Главное, чтобы он попал домой. Мне представ¬
ляется, что он вот-вот свалится со стула.— Конгрессмен
уже уткнулся носом в бокал.
191

Карл оценивающе глянул на конгрессмена.
— Он примет еще пару стопок, а потом я сварю
ему кофе. Не волнуйтесь, ночевать он будет дома, а не
в канаве.
Я оставил его за старшего, попрощался с несколь¬
кими завсегдатаями и двумя официантами, вышел из
бара и, попав на Коннектикут-авеню, повернул на¬
право, к отелю «Мэйфлауэ». У отеля поймал такси,
сел на заднее сиденье и назвал водителю адрес. Тот
повернулся ко мне:
— Я не поеду туда ночью.
— Об этом вам лучше говорить не мне, а муни¬
ципальному инспектору, который ведает вашей братией.
— Моя жизнь стоит дороже восьмидесяти центов.
— Я готов заплатить целый доллар.
По пути к Фэамонт-стрит меня практически убе¬
дили, что следующим президентом должен стать
Джордж Уоллес. Наконец такси остановилось у нужного
мне дома, относительно нового, если сравнивать с сосед¬
ними, построенными никак не меньше пятидесяти лет
тому назад. Я расплатился с водителем и сказал, что
ждать меня не надо. Он кивнул, быстро заблокировал две¬
ри и рванул с места. Я же зашел в подъезд, поднялся по
лестнице, нажал кнопку звонка указанной мне квартиры.
Дверь открыл Хардман.
— Заходите. Будьте как дома.
Не успел я переступить порог, как из глубины квар¬
тиры донесся женский голос: «Скажи ему, пусть снимет
ботинки».
Я посмотрел под ноги. Пол устилал белоснежный
ковер с длинным ворсом.
— Она не хочет, чтобы пачкали ее ковер.— Хард¬
ман стоял в носках.
Я присел и снял ботинки. А когда поднялся, Хард¬
ман протянул мне полный -бокал.
— Шотландское с водой. Сойдет?
— Спасибо.
Я оглядел гостиную: угловой диван, обитый оран¬
жевой материей, кожаные кресла, обеденный стол из
тисса, разбросанные тут и там яркие подушки,
призванные создать атмосферу уюта. Яркие эстампы
по стенам. Чувствовалась рука опытного дизайнера.
В комнату вошла высокая темнокожая девушка в
красных слаксах, на ходу встряхивая термометр.
— Вы знакомы с Бетти? — спросил меня Хардман.
192

— Нет,— я мотнул головой.— Добрый вечер, Бетти.
— Вы — Маккоркл,— она кивнула.— Тот парень бо¬
лен, и сейчас говорить с ним смысла нет. Он придет
в себя только через час. Так сказал доктор Ламберт.
Еще он сказал, что его можно увозить отсюда, когда
он очнется. А раз уж он ваш друг, пожалуйста, за¬
берите его. Он лежит на моей кровати, а я не собираюсь
спать на кушетке. Там будет спать Хардман.
— Но, дорогая...
— Я тебе не дорогая, поганец ты этакий,— произ¬
нося эту тираду, она даже не повысила голоса.—
Приводишь какого-то пьяницу с порезанным боком и
укладываешь в мою постель. Почему ты не повез его
в больницу? Или домой? Знал ведь, что твоя жена
этого не потерпит.— Бетти повернулась ко мне, теат¬
ральным жестом указывая на Хардмана.— Вы только
посмотрите на него. Шесть футов и четыре дюйма рос¬
та, одевается с иголочки? представляется всем «Хард¬
ман» *, но слова не скажет поперек этой карлице, не
выросшей и на пять футов. Налей мне чего-нибудь.—
Бетти плюхнулась на диван, а Хардман торопливо сме¬
шал ей коктейль.
— Как насчет мужчины на вашей кровати, Бетти? —
спросил я.— Можно мне взглянуть на него?
Она пожала плечами и махнула рукой в сторону двери.
Я поставил бокал на серебряный поднос на
столике, прошел в спальню и посмотрел на человека,
лежащего на большой овальной кровати. Я не видел
его больше года. На лице появились новые морщины,
в волосах добавилось седины. Звали его Майкл Падильо,
он говорил без малейшего акцента на шести или семи
языках, мастерски владел пистолетом и ножом и сме¬
шивал едва ли не лучшие мартини в Европе.
Многие считали его мертвым. Или хотя бы надея¬
лись, что так оно и есть.
~ ГЛАВА 2
Последний раз я видел Майкла Падильо, когда он
падал с баржи в Рейн **. Дрались тогда не на шутку.
♦ Hard man — сильный человек, силач (англ.).
*♦ Подробнее в первом романе сериала о Маккоркле и Падильо
«Обмен времен «холодной войны».
13 Росс Томас
193

В ход шли пистолеты, кулаки, даже разбитые бутылки.
Падильо и китаец — звали его Джимми Ку — перева¬
лились за борт. В тот момент в меня целились из
дробовика, а потом выстрелили, так что я не знал,
утонул Падильо или нет, пока не получил от него от¬
крытку.
Отправил он ее из Дагомеи, из Западной Африки.
Написал одно слово: «Порядок», и подписался одной
буквой — «П». Писать^он никогда не любил.
Получив открытку, я не один вечер провел за бутыл¬
кой виски, раздумывая, каким образом Падильо удалось
перебраться с Рейна в Западную Африку и нравится
ли ему тамошний климат. Вообще-то он любил переле¬
тать с места на место. И в те времена, когда мы в
Бонне держали салун, он частенько разъезжал по Ев¬
ропе, выполняя поручения некоего государственного
агентства, предпочитавшего не афишировать себя. Бы¬
вал он и в Лодзи, и в Лейпциге, и еще Бог знает где.
Я не спрашивал, что он там делал. Сам он мне ничего
не рассказывал.
Когда же агентство решило обменять Падильо на
двух предателей, удравших на Восток, Падильо пред¬
принял попытку разорвать связывающий его контракт.
И ему это удалось в ту весеннюю ночь, когда он
свалился с баржи в Рейн, в полумиле от американского
посольства в Бонне. Агентство вычеркнуло его из своих
списков, и никто из сотрудников посольства не поин¬
тересовался, что же случилось с человеком, которому
принадлежала половина салуна «У Мака» в Бад Годес-
берге.
Попытка Падильо вырваться из-под пяты агентства
вылилась в нашу поездку в Восточный Берлин и обратно.
Во время нашего отсутствия неизвестные взорвали
салун в отместку за наши то ли действительные, то
ли воображаемые прегрешения. Я получил страховку,
женился и открыл новый салун «У Мака» — уже в
Вашингтоне, в нескольких кварталах от Кей-стрит, в за¬
падной части Коннектикут-авеню. В зале всегда полу¬
мрак, тихо, а высокие цены отпугивают выпускников
средних школ и студентов первых курсов.
Я стоял в спальне и смотрел на Падильо. Раны
его я не видел: над покрывалом виднелась лишь голова.
Он лежал спокойно, дыша через нос. Так что мне не
оставалось ничего другого как повернуться и выйти в
гостиную, застланную белым ковром.
194

— Сильно его порезали? — спросил я Хардмана.
— Лезвие скользнуло по ребрам. Маш говорит, что
он едва не приложил их обоих. Легко и быстро, словно
всю жизнь только этим и занихмался.
— Ваш друг?
— Мой партнер.
— И что вы намерены с ним делать? — спросила
Бетти.
— У него маленький номер в «Мэйфлауэ». Отвезу
его туда, когда он придет в себя, и найду кого-нибудь,
чтобы посидел с ним.
— Маш посидит,— предложил Хардман.— Он у ва¬
шего друга в долгу.
— Доктор Ламберт полагает, что рана пустяковая,
но он совсем вымотался,— вмешалась Бетти- Она взгля¬
нула на часы,, усыпанные бриллиантами.— Он проснется
примерно через полчаса.
— Как я понимаю, доктор Ламберт ничего не сооб¬
щал в полицию? — на всякий случай спросил я.
Хардман фыркнул.
— Что за дурацкий вопрос?
— Действительно, дурацкий. Могу я воспользоваться
вашим телефоном?
Бетти кивнула.
Я набрал номер, подождал, но трубку на другом конце
все не снимали. Телефон был кнопочный, поэтому я
попробовал еще раз, на случай, что нажал с непри¬
вычки не на ту кнопку. Звонил я жене, и естественно,
меня не радовало, что в столь поздний час, без четверти
два ночи, ее нет дома. После девяти гудков я положил
трубку.
Моя жена работала корреспондентом одной франк¬
фуртской газеты, той самой, что часто печатала обсто¬
ятельные передовицы. В Штаты она приехала во второй
раз. Я познакомился с ней в Бонне, и она знала, что
Падильо раз от разу выполняет поручения не слишком
удачливого конкурента ЦРУ. Звали ее Фредль, и до за¬
мужества она носила фамилию Арндт. Фрейлен доктор
Фредль Арндт. Докторскую диссертацию по политологии
она защитила в университете Бонна, и некоторые из
ее нынешних знакомых обращались ко мне «герр доктор
Маккоркл», на что я в общем-то и не обижался. И после
года семейной жизни я очень любил свою жену.
Я набрал номер салуна. Трубку взял Карл.
— Моя жена не звонила?
13*.	195

— Сегодня — нет.
— Как конгрессмен?
— Закрывает заведение кофе и бренди. Выпил уже
на двадцать четыре доллара и восемьдесят пять цен¬
тов и по-прежнему ищет два голоса.
— Может, тебе помочь ему в поисках? Если позво¬
нит моя жена, скажи ей, что я скоро приеду.
— А где вы?
— У приятеля. Не забудь передать Фредль, если
она позвонит, что я скоро буду.
— Обязательно передам. До завтра.
— До завтра.
Хардман поднялся, шесть футов и четыре дюйма
крепких костей и могучих мышц, на почтительном рас¬
стоянии обошел Бетти, словно опасался, что та его
укусит, и скрылся на кухне, чтобы вновь наполнить
бокалы. Полагаю, в иерархии преступного мира Ва¬
шингтона он занимал не последнее место. Хардман
командовал покрывшей Вашингтон сетью букмекеров,
приносящих немалый доход, имел под рукой много¬
численных специалистов, всегда готовых утащить тре¬
буемое из лучших магазинов города. Костюмы он
носил по триста-четыреста долларов, туфли — за восемь¬
десят пять и разъезжал по Вашингтону в «Кадил¬
лаке» бронзового цвета с откидным верхом, беседуя
с друзьями и знакомыми по радиотелефону. Негритян¬
ская молодежь смотрела на него как на Господа Бога,
а полиция не очень донимала, ибо он не жадничал
и щедро делился добычей с кем положено.
Как это ни странно, я познакомился с ним через
Фредль, написавшую большую статью о негритянском
обществе Вашингтона, в которой и был отмечен вы¬
сокий статус Хардмана. А после того как статью опу¬
бликовали, Фредль послала ему экземпляр. Газета
была на немецком, но Хардман распорядился перевести
ее, а потом прислал в салун не одну дюжину роз для
моей жены. С той поры он стал нашим завсегдатаем,
а в вестибюле расположился один из его букмекеров.
Хардману нравилось показывать друзьям перевод статьи,
подчеркивая тем самым, что он — знаменитость меж¬
дународного масштаба.
С тремя бокалами в огромной руке он направился
сначала к Бетти, обслужил ее, затем принес бокал мне.
— Мой партнер прибыл на судне? — спросил я.
— Так точно.
196

— На каком именно?
— Оно пришло под либерийским флагом из Монро¬
вии. «Френсис Джейн». С грузом какао.
— Едва ли Маш приехал в Балтимору за фунтом
какао.
— Ну, поболе, чем за фунтом.
— И что произошло?
— Маш поджидал кого-то из пассажиров и проха¬
живался по тротуару, когда те двое набросились на
него. Он и охнуть не успел, как оказался на асфальте.
Но тут на сцене появился ваш приятель и отвлек их
на себя. И дела у него шли неплохо, пока они не
достали ногжи. Один из них нанес точный удар, но
Маш уже вскочил на ноги, врезал ему, и они оба
дали деру. Ваш приятель упал, Маш вывернул его кар¬
маны и нашел лишь клочок бумаги с вашим адресом.
Позвонил мне. Я велел ему поболтаться у пристани
еще минут десять, а потом возвращаться в Вашингтон,
захватив с собой этого белого парня. Кровь текла из
раны и в машине Маша.
— Попросите его прислать мне счет.
— Ерунда, какой еще счет.
— Я понял.
— Маш сейчас приедет. И отвезет вас и вашего
приятеля в отель.
— Отлично.
Я встал и вновь прогулялся в спальню. Падильо
лежал в той же позе. Я постоял, глядя на него, с ды¬
мящейся сигаретой и полупустым бокалом в руке. Он
шевельнулся и открыл глаза. Увидел меня, чуть кив¬
нул, обвел взглядом комнату.
— Удобная кровать.
— Хорошо выспался?
— Нормально. Я живой или не совсем?
— Все будет в порядке. Где тебя носило?
Он улыбнулся, облизал губы, вздохнул.
— По странам и континентам.
Хардман и я помогли Падильо одеться. Белую ру¬
башку выстирали, но не погладили. Как и брюки цвета
хаки. За ними последовали белые носки, черные ботин¬
ки и пиджак из грубого твида.
— Кто твой новый портной? — поинтересовался я.
Падильо оглядел свой наряд.
19.7

— Пожалуй, на дипломатический прием в таком
виде не пустят.
— Бетти постирала рубашку и брюки,— пояснил
Хардман.— Кровь еще не засохла, поэтому легко
отошла. Погладить не успела.
— Кто такая Бетти?
— Ты спал в ее постели.
— Поблагодари ее за меня.
— Она в соседней комнате. Ты сделаешь это сам.
— Вы сможете идти? — спросил Хардман.
— В соседней комнате, кроме Бетти, найдется что-
нибудь выпить?
— Обязательно.
— Я смогу идти.
И действительно смог — пошел, осторожно перестав¬
ляя ноги. Ботинки я .нес следом. В дверях он остано¬
вился, оперся о косяк. Затем прошел в гостиную.
' — Позвольте поблагодарить вас за то, что уложили
меня в свою постель, Бетти,— улыбнулся он высокой
негритянке.
— Всегда рада помочь. Как вы себя чувствуете?
— В голове еще туман, но, я думаю, это от лекарств.
Кто меня перевязывал?
— Доктор.
— Он сделал мне укол?
— Да.
— Человек хочет выпить,— вмешался Хардман.—
Что вам налить?
— Шотландского, если оно у вас есть.
Хардман щедро плеснул в бокал виски и передал
его Падильо.
— Вам, Мак?
— У меня еще есть.
— Маш будет с минуты на минуту. От отвезет вас
в отель.
— Где я остановился? — спросил Падильо.
— В своем «люксе» в «Мэйфлауэ».
— Моем «люксе»?
— Я снял его на твое имя и оплачиваю ежеме¬
сячно из твоей доли прибыли. «Люкс» маленький, но
уютный. Деньги, пошедшие на оплату, ты сможешь вы¬
честь из суммы, облагаемой подоходным налогом, если
тебе придется заполнять налоговую декларацию.
— Какхфредль?
— Мы поженились.
198

—	leoe повезло.
Хардман посмотрел на часы.
— Маш будет с минуты на минуту,— повторил он.
— Благодарю за помощь, вас и Бетти,— Падильо
глянул на него, потом на девушку.
Хардман махнул рукой.
— Вы избавили нас от многих хлопот в Балти¬
море. С чего вы вступились за Маша?
Падильо покачал головой.
— Вашего приятеля я не заметил. Обошел угол и
сразу наткнулся на них. Решил, что они поджидают
меня. Тот, кто ткнул меня ножом, знал, как им поль¬
зоваться.
— Вы сошли с судна?
— Какое вас интересует?
—	«Френсис Джейн».
— Да, плыл на нем пассажиром.
— Вам не попадался на глаза старичок- англича¬
нин, по фамилии Лендид, лет пятидесяти-пятидесяти
пяти, косоглазый?
— Я его помню.
— Он тоже сошел?
— Не в Балтиморе. Через четыре дня после выхода
из Монровии у него начался гнойный аппендицит. Его
положили в корабельный морозильник.
Хардман нахмурился, потом выругался. От души.
Звякнул звонок, и Бетти пошла открывать дверь. В го¬
стиную вошел высокий негр в черном костюме, бе¬
лой рубашке, тем но-бордовом галстуке и солнцезащит¬
ных очках, хотя часы показывали половину третьего
ночи.
— Привет, Маш,— кивнул я.
Он кивнул в ответ — одновременно мне, Бетти и
Хардману—и направился к Падильо.
— Как вы себя чувствуете? — Голос мягкий, произ¬
ношение четкое.
— Нормально,— ответил Падильо.
— Это Мустафа Али,— Хардман представил вошед¬
шего Падильо.—Он привез вас из Балтиморы. Он —
«черный мусульманин», но вы можете звать его Маш.
Мы все так его зовем.
— Вы действительно мусульманин? — Падильо при¬
стально смотрел цд .Маша.
— Да,— с достоинством ответил негр.
Падильо сказал что-то на арабском. Брови Маша
199

удивленно взлетели вверх, но он ответил на том же язы¬
ке. И на его губах заиграла довольная улыбка.
— На каком языке ты говоришь, Маш? — спросил
Хардман.
— На арабском.
— Где это ты выучил арабский?
— А для чего, по-твоему, существуют пластинки?
Разве я смогу поехать в Мекку, не зная языка?
— Такого я от тебя не ожидал,— в изумлении
покачал головой Хардман.
— А где вы выучили арабский? — спросил Маш
Падильо.
— Помог один приятель.
— Вы говорите очень хорошо.
— В последнее время часто им пользовался.
— Нам пора в отель,— напомнил я Падильо.
Тот кивнул и с трудом поднялся.
— Еще раз спасибо за помощь,— поблагодарил он
Бетти.
Та промолчала, а Хардман сказал, что заедет завтра
на ленч. Поблагодарил Бетти и я, после чего после¬
довал за Падильо к машине Маша — «Бьюику» послед¬
ней модели с телефоном между передними сиденьями'
и телевизором «Сони» с экраном в пять дюймов, дабы
пассажиры на заднем сиденье не отвлекали водителя.
— По пути в отель я хотел бы заглянуть в свою
квартиру. Буквально на минуту.
Маш кивнул, и мы тронулись с места. Падильо
долго молчал, глядя в окно.
— Вашингтон изменился,— он наконец разлепил
губы.— Куда подевались троллейбусы?
— Их сняли с линии еще в шестьдесят первом,—
ответил Маш.
Мы с Фредль жили в одном из новых кирпичных
домов, что выросли как грибы после дождя к югу от
площади Дюпон в том районе, где когда-то стояли трех-
и четырехэтажные пансионы, облюбованные студентами,
официантами, мойщиками машин, пенсионерами. Спеку¬
лянты недвижимостью сносили эти пансионы, асфаль¬
тировали освободившееся пространство и обзывали его
автостоянкой. Когда автостоянок набиралось достаточно
много, спекулянты обращались в муниципалитет за зай¬
мом и строили многоквартирный цом, называли его
«Мелани» или «Дафни», в честь жены или любовницы.
Ежемесячную плату за квартиру с двумя спальнями в
200

таких домах исчисляли исходя из того, что муж и жена
не только занимают высокооплачиваемые должности, но
и с успехом играют на бирже.
И никто не задумывался, куда подевались студенты,
официанты, мойщики машин и пенсионеры.
Маш поставил машину на полукруглой подъездной
дорожке под знаком «Стоянка запрещена», и на лифте
мы поднялись на восьмой этаж.
— Фредль обрадуется, увидев тебя,— сказал я Па¬
дильо.— Возможно, даже пригласит к обеду.
Я открыл дверь. Гостиную освещал большой торшер,
только кто-то свалил его на пол. Я наклонился и под¬
нял его. Заглянул в спальни, хотя и так понимал, что
никого там не найду. Когда я вернулся в гостиную,
Падильо стоял посреди комнаты с какой-то бу¬
мажкой в руке. Маш так и остался у двери.
— Записка,— предположил я.
— Она самая.
— Но не от Фредль.
— Нет. От тех, кто увез ее отсюда.
— Насчет выкупа? — Читать записку мне не хотелось.
— В некотором роде.
— И сколько они просят?
Падильо понял, что читать записку я не буду. По¬
ложил ее на кофейный-столик.
— Деньги, их не интересуют. Им нужен я.
ГЛАВА 3
Я опустился в. свое любимое кресло и уставился
на ковер.
Падильо тем временем повернулся к Машу.
— Вы можете ехать. Похоже, мы тут задержимся.
Посмотрел на Маша и я.
— Может, я вам понадоблюсь? — спросил он. Уез¬
жать ему не хотелось.
— Сейчас едва ли,— ответил Падильо.
Маш кивнул.
— Вы знаете, где меня найти.
— Знаю,— заверил его Падильо.
Маш повернулся и вышел из квартиры. Закрыл
дверь, замок едва слышно щелкнул. Я оглядел гостиную.
Картины по-прежнему висели по стенам. Некоторые
Фредль привезла из Германии, другие купил я, были- и
201

такие, что мы выбирали вместе в Нью-Йорке и Вашинг¬
тоне. Книги стояли на полках, полностью занимавших
одну стену. Мебель стояла на своих местах. Лишь
торшер оказался на полу. Я встал и направился к
маленькому бару в углу.
— Шотландского? — спросил я Падильо.
— Шотландского,— согласился тот.
— Что в записке?
— Тебе бы лучше прочесть ее самому.
— Хорошо. Прочту.
Я передал ему бокал с виски. Он взял записку и
протянул ее мне. Отпечатанный на машинке текст,
в один интервал, без даты и подписи.
«Миссис Маккоркл мы увезли с собой. К этому часу
вы уже переговорите с вашим коллегой, мистером
Майклом Падильо, который этим вечером должен при¬
быть в Балтимору на борту «Френсис Джейн». После
того как мистер Падильо выполнит наше поручение,
мы освободим миссис Маккоркл целой и невредимой.
Мы, однако, должны предостеречь вас от контактов с
полицией, Федеральным бюро расследований или иным
правоохранительным учреждением. Если вы это сделае¬
те или мистер Падильо потерпит неудачу, нам не оста¬
нется ничего другого, как избавиться от миссис Мак¬
коркл.
Суть нашего поручения вам расскажет мистер
Падильо. Жизнь миссис Маккоркл полностью зависит от
его желания содействовать нам. До сих пор такого жела¬
ния он не выказывал. Мы сожалеем, что вынуждены
прибегнуть к этому методу убеждения, но все прочие
не привели к требуемому результату».
Я прочел записку дважды и положил на кофейный
столик.
— Почему Фредль?
— Потому что я не пошел бы на это за деньги,
а ничем другим прижать меня они не могли. Хотя и
пытались.
— Они ее убьют?
Он пристально посмотрел на меня.
— Убьют в любом случае, соглашусь я на их пред¬
ложение или нет.
— Она уже мертва? Они уже убили ее?
Падильо покачал головой.
202

— Нет. Пока не убили. Она им еще нужна, чтобы
держать меня на коротком поводке.
Я подошел к книжным полкам, рассеянно провел
рукой по корешкам книг.
-— Наверное, я должен кричать. Кричать, голосить,
биться головой о стену.
— Может, и должен,— не стал спорить Падильо.
— Я читал, что в подобных случаях лучше всего
заявить в полицию/Просто позвонить им или в ФБР, и
пусть они берут поиски на себя. Они накопили нема¬
лый опыт и знают, что нужно делать.
— Если ты позвонишь, ее убьют незамедлительно.
Они будут следить за тобой. Скорее всего, поставили
«жучок» на твой телефон. Тебе придется где-то встре¬
титься то ли с копами *, то ли с агентами ФБР, Стоит
тебе это сделать, она умрет. И у тебя не останется
ничего, кроме этого письма, отпечатанного на взятой
напрокат пишущей машинке.
Я вытащил книгу, посмотрел на нее. Поставил на
место и две секунды спустя уже не мог вспомнить
названия.
— Ты лучше расскажи, в чем, собственно, дело. А по¬
том я решу, звонить в полицию или нет.
Падильо кивнул, прогулялся к бару, вновь наполнил
свой бокал.
— Я готов на все, лишь бы вернуть ее тебе. На все.
Могу сделать то, о чем они меня просят, или пойти с
т.обой в полицию или в ФБР, если ты примешь такое
решение. А может, мы придумаем что-нибудь еще. На¬
лить тебе?
Я кивнул.
— Но решение должен принять ты. А потом мы при¬
кинем, как осуществить задуманное.
Бокалы он поставил на кофейный столик, а сам осто¬
рожно опустился в кресло. Скривился от боли. Ножевая
рана давала о себе знать.
— Ты, конечно, помнишь ту ночь на Рейне, когда я
и Джимми Ку перевалились через борт. Джимми пла¬
вать не умел. Он утонул. Мне прострелили левую руку,
но я добрался до берега. Я слышал, как тебя вытаски¬
вали из воды. Неподалеку от меня. Вам удалось пой¬
мать грузовик?
Я кивнул.
* Коп — прозвище полицейских {амер.)
203

— Так вот, лежа в кустах, я и решил, что некоторое
время мне следует почислиться в мертвых. А мертвым
лучше всего быть в Швейцарии. И я отправился в Цю¬
рих. Как я туда добирался, расскажу в другой раз.
— Во всяком случае, не вплавь.
— Вот именно. Сначала я нашел доктора в Рамагене,
а уж потом, подлечившись, уехал в Цюрих. Кое-какую
информацию я все-таки получал. Узнал, что наш салун
взорвали, и предположил, что ты получишь страховку,
после чего вернешься в Штаты. В Цюрихе я просидел
два месяца. Остановился я у приятеля, который и обра¬
тился ко мне с интересным предложением.
— Насчет поездки в Африку?
— Совершенно верно. В Африку. Западную Африку.
Мы сидели в его кабинете перед огромной, во всю стену,
картой. Кабинет тоже был не из маленьких. Так вот,
мой приятель предположил, что вскорости в некоторых
странах Западной Африки появится спрос на стрелковое
оружие, от которого у него ломились несколько скла¬
дов. Страны он мне перечислил:. Гана, Нигерия, Того,
Дагомея, Камерун и еще пара-тройка других. И ему
требовался легкий на подъем коммивояжер. Перед ним
.лежал список потенциальных клиентов, и оставалось
лишь наладить с ними связь. Если они покупали, от¬
лично. Если нет, следовало продолжить поиск. Жало¬
вание он мне положил очень высокое.
— И ты поехал.
Падильо кивнул.
— Я прилетел в Гвинею и начал колесить по по¬
бережью. Товар у меня был превосходный, а время мой
цюрихский приятель выбрал очень удачное. Я продавал
карабины и автоматы калибра 7,62. Мой приятель
твердо стоял за стандартизацию. С покупателями проб¬
лем не возникало. Кому и что я продал, ты мог узнать,
читая газеты.
— Теперь я кое-что припоминаю.
— В одну из стран я попал как раз перед про¬
возглашением независимости ♦. Там царили тишина и
покой, но мой приятель предложил подождать месяца
три-четыре и предоставил в мое распоряжение -салун,
принадлежащий одному из его деловых партнеров.
Располагался он у шоссе, вдали от человеческого
жилья, так. что я порядком заскучал, но цюрихский
• Подробнее в романе Росса Томаса «Выборы».
204

приятель раз за разом повторял мне, что все окупится.
— И что, окупилось?
Вновь Падильо кивнул.
— Да. Военные совершили переворот, а те, кому
удалось избежать расстрела, увезли с собой чуть ли не
всю казну. И я получил самый крупный заказ. А по¬
следней страной в моем списке значилось Того. После
убийства Олимпио в,шестьдесят третьем там тоже было
спокойно, но мой приятель полагал, что спокойствие это
обманчивое.
Он помолчал, отпил из бокала.
— В Того я ехал через Дагомею. И послал тебе
открытку.
— Похоже, в тот день твою правую руку свело су¬
дорогой.
Падильо улыбнулся.
— Наверное, тут ты прав. В Ломе, это столица Того,
они меня и нашли, в отеле, где я остановился.
— Те самые, что написали записку?
— Возможно. По каким-то причинам они выдавали
себя за немцев. Во всяком случае, предложение я
услышал на немецком. Получили отрицательный ответ,
на английском, и более про немецкий не вспоминали.
Потом они подняли цену, с пятидесяти тысяч дол¬
ларов до семидесяти пяти, но ответ остался прежним.
Тогда они поделились со мной имеющейся у них
информацией. Рассказали обо мне много интересного,
даже то, о чем я уже начал забывать. Знали они практи¬
чески все — обо мне, о салуне, о тебе, о моих прежних
работодателях. Даже о двух перебежчиках, из-за ко¬
торых я оказался в Рейне.
— Где они это добыли?
— Вероятно, кто-то из сотрудников Вольгемута ре¬
шил отойти от дел и удрал, захватив с собой кое-какие
досье. В том числе и наше.
Они заговорили о шантаже, но я рассмеялся им в
лицо. Сказал, что мне проще вернуться в Швейцарию
и вновь прикинуться мертвым. Шантажу поддается лишь
тот, кто боится что-то потерять, так что в моем случае
этот номер не проходил. Поэтому они решились на край¬
нее средство, полагая, что тут я не устою. Или я выпол¬
ню их поручение, или проживу не более сорока восьми
часов.
— И кого ты должен убить?
— Их премьер-министра. Время и место они выбрали
205

сами. Пенсильвания-авеню, в полутора кварталах к
западу от Белого дома. Какой сегодня день?
— Четверг.
— Покушение намечено на следующую пятницу.
Я даже не удивился. Падильо я знал достаточно
давно, и его умение убивать не составляло для меня
тайны. Одним покойником больше, пусть даже это и
премьер-министр, одним меньше,— смерть эта не шла
ни в какое сравнение с тем, что мог потерять я. Я очень
боялся за Фредль, более того, из головы не выходила
мысль о том, что я ее уже не увижу и до конца дней
останусь в одиночестве. И с ее уходом все прожитые
годы пошли бы прахом. Но я не поддался панике,
не забегал по комнате в бессильной ярости, не застыл,
как изваяние. Просто сидел и слушал рассказ Падильо
о человеке, которого он должен убить ради спасения
моей жены. Сидел и гадал, как там сейчас Фредль, есть
ли у нее сигареты, спит ли она, не мерзнет ли,
покормили ее или нет.
— На следующую пятницу,— тупо повторил я.
— Вот именно.
— И что ты им ответил?
— Пообещал связаться с ними и удрал из Того.
Улетел с одним пятидесятилетним летчикам, из немцев,
который полагал, что все еще сидит за штурвалом
истребителя. За полет в Монровию он взял с меня ты¬
сячу долларов. Я сел на первый же теплоход и на нем
приплыл в Балтимору.
— И они все это знали,— продолжил я.— Знали
и о Монровии, и о Балтиморе, и обо мне с Фредль.
— Знали,— подтвердил Падильо.— Мне следовало
-вернуться в Швейцарию. А так за мной тянется шлейф
неприятностей.
— Кого ты должен убить?
— Его зовут Ван Зандт. Премьер-министр одной
маленькой страны на юге Африки, одной из тех, что
последовали за Родезией и провозгласили независи¬
мость. Англичанам это не понравилось. Они заговорили
о предательстве и ввели экономические санкции.
— Я помню. Сейчас этот вопрос как раз рассматри¬
вается в ООН. Страна с населением в два миллиона
человек, из которых сто тысяч белых. Чем еще она
знаменита?
— Там полно хрома. Штаты получают оттуда треть
импорта.
206

— Тогда мы не можем упустить ее.
— В Детройте полагают, что нет.
— Кому понадобилось убивать Ван Зандта? Он же
старик.
— Со мной вели переговоры двое из его кабинета
министров. Он прибывает сюда через пару дней, чтобы
выступить в ООН. Но сначала остановится в Вашингто¬
не. Торжественного приема не будет. Его встретит за¬
меститель государственного секретаря и по авеню Кон¬
ституции отвезет в отель. В Белом доме принимать его
не собираются.
— А что требуется от тебя?
— Застрелить его из ружья. Всю подготовку они
обеспечивают сами.
— А не возникнет ли у старика подозрений?
— Вряд ли. Собственно, идея принадлежит^ему. Ви¬
дишь ли, при этом он ничего не теряет, потому что
умрет от рака в ближайшие два месяца.
В газетах не упускали случая упомянуть о том,
что восьмидесятидвухлетний Хеннинг Ван Зандт, премь¬
ер-министр маленькой африканской страны, там и ро¬
дился, в числе первых детей белых переселенцев. На
его глазах территория, на которой хозяйничала Южно¬
африканская компания, превратилась сначала в коло¬
нию, а затем — в самоуправляемое государство. И на¬
конец провозгласила независимость, впрочем не при¬
знанную метрополией. Хром послужил причиной того,
что Соединенные Штаты не присоединились к эконо¬
мическим санкциям, но и не спешили с признанием
независимости.
— Излагая мне свое предложение, они не скрывали,
чего ждут от моего выстрела. Я не уверен, что они
добьются желаемого результата. Но шум поднимется
наверняка.
В Соединенные Штаты Ван Зандт ехал, чтобы с
трибуны ООН просить поддержки для своей страны.
В Вашингтоне он намеревался провести переговоры,
касающиеся межгосударственной торговли.
— Они в курсе того, что происходит в Штатах,—
продолжил Падильо.— Вину за убийство Ван Зандта
возложат на неопознанного негра, и общественное мне¬
ние заставит Белый дом и государственный департа¬
мент поддержать режим Ван Зандта.
— Ловко они это придумали,— прокомментировал я.
— Распланировано все четко. Охранять Ван Зандта
207

не будут, это не де Голль или Вильсон. Машину ему
подадут открытую. Когда его застрелят, в Америке он
станет мучеником, сложившим голову в борьбе за белую
идею. Неплохой конец для человека, прожившего во¬
семьдесят два года, желудок которого на три четверти
съеден раком.
— Почему они обратились к тебе?
— Они искали профессионала, который не попадет¬
ся полиции, потому что у них есть свидетели, гото¬
вые показать под присягой, что видели негра с ружьем.
А профессионал всегда найдет способ остаться незаме¬
ченным. Вот они и остановили свой выбор на мне.
— Ты можешь это сделать?
Падильо поднял бокал и несколько мгновений раз¬
глядывал его содержимое, словно обнаружил в виски
таракана.
— Наверное, да. Застрелю его и ничего не почув¬
ствую. Этого-то я и страшусь. Внутри у меня словно
пустота. Но ты только кивни, и все будет сделано в
лучшем виде. Меня не поймают, а ты, возможно,
получишь свою жену.
— Возможно?
— Разумеется, мертвую, но ты проживешь достаточ¬
но долго, чтобы похоронить ее.
— То есть я буду знать слишком много, чтобы хо¬
дить по этой земле.
— Они прикончат и Фредль, и тебя, и меня. Те
двое, что обратились ко мне, и будут свидетелями,
видевшими негра с ружьем. Если добавить к ним Ван
Зандта, получаем. Заговор троих, а это уже чертовски
много для такого тонкого дела.
— С нами получается шесть.
— Потому-то они и отделаются от нас.
Я посмотрел на: часы. Почти три утра. Падильо
сидел в кресле, обхватив голову руками, уставившись
в ковер. Бокал стоял на кофейном столике.
— Мне следовало вернуться в Швейцарию,— по¬
вторил он.
— Но ты не вернулся.
— Да, сглупил. Должно-быть, старею.
— Ты на два месяца моложе меня.
— Так чего ты от меня хочешь? Пойти с тобой в
ФБР или взять ружье с оптическим прицелом и
уложить старика?
— Если я обращусь в полицию, они ее убьют.
208

— Это точно.
— Я не хочу, чтобы ее убили. Я не хочу, чтобы
убили и тебя. Но они убьют нас всех, если ты застре¬
лишь его.
— Я могу гарантировать, что они убьют Фредль и
тебя. Со мной им придется повозиться подольше, но и
спешить им нужды нет, потому что я не из тех, кто сам
сдастся полиции, взяв на себя вину за убийство заез¬
жего премьер-министра. Терпения им не занимать, а на¬
емный убийца улучит момент, когда я потеряю бдитель¬
ность.
— Они же знали, что я разгадаю их замысел,—
медленно, словно думая вслух, произнес я.— Должно
же до меня дойти, пусть и не сразу, что после убийства
Зандта мы с Фредль живыми им не нужны. У меня,
конечно, не семь пядей во лбу, но я же и не дурак.
И им это известно.
Падильо поднял голову и посмотрел на меня.
— Теперь твоя очередь наливать. У меня болит бок.
Я встал, прошел к бару, наполнил бокалы.
— Им известно, что ты не дурак. Просто они думают,
что ты будешь цепляться за надежду. Будешь надеять¬
ся, что они не убьют Фредль после того, как я застрелю
Ван Зандта, надеяться, что не убьют тебя, надеяться,
что ты сможешь их перехитрить. Надеяться даже на
то, что в последний момент они передумают и откажут¬
ся от своего плана-из-за сильного дождя, который об¬
рушится на Вашингтон в следующую пятницу. Но глав¬
ная твоя надежда, и они делают на это основную
ставку, состоит в том, что я его убью.
— А ты убьешь?
— Если ты попросишь об этом.
— Но есть ли другой выход?
Падильо вновь принялся изучать содержимое бокала.
— Пожалуй, да.
— Просвети меня.
— Мы должны освободить Фредль до того, как
ее убьют.
— Вашингтон — большой город,— я покачал голо¬
вой.— Да надо прибавить половину Виргинии и Мэри¬
ленда. Где начинать поиски, в соседнем квартале или в
пятидесяти милях отсюда? А может, позвонить в их
посольство или торговое представительство и попросить
разрешения поговорить с моей женой до того, как ее
отправят в мир иной?
14 Росс Томас	2^9

— Люди Ван Зандта далеко не глупы. И постара¬
ются спрятать Фредль там, где мы не будем ее искать.
К примеру, в негритянском квартале.
— Что ж, нам придется заглянуть всего лишь в
сотню, может две сотни тысяч квартир, не считая част¬
ных домов.
— Мы можем искать Фредль, а можем сидеть здесь
и пить виски.
— Так что ты предлагаешь?
— Этот Хардман. Ты хорошо его знаешь?
— Неплохо. Он — мой ^постоянный клиент, а я —
его.
— В каком смысле?
— Трачу деньги, на лошадей', которые никогда не
приходят первыми.
— Он знаком с Фредль?
— Да. Очень уважает ее. Она написала о нем
статью.
— Ты увидишься с ним завтра?
— В четверть второго.
— Тогда утром мы успеем заехать в другое место.
— К кому?
— К человеку, который сведет меня с моими тремя
должниками.
Я уставился на Падильо.
— И что они тебе задолжали?
Он усмехнулся.
— Свои жизни. И завтра я попрошу их рассчитаться.
ГЛАВА 4
Я проснулся в семь утра. В нашей большой дву¬
спальной кровати с лампами по обе стороны. Проснулся
с ощущением, что на этот день у меня намечено какое-
то важное дело, подумал о том, чтобы спросить у Фредль,
какое именно, но вспомнил, что ее нет рядом со мной.
Один человек терялся на нашей кровати. Заказывая ее,
мы преследовали три цели: любовные утехи, сон и чте¬
ние. Кровать оправдала наши ожидания во всем, за
исключением последнего: лампы перегорали в самый не¬
подходящий момент.
Одна перегорела буквально накануне, и я дал себе
зарок купить сразу несколько штук, про запас, тем
более что оптовая партия могла обойтись дешевле.
210

Потом мысли мои переключились на Вьетнам, но
ненадолго, ибо скоро я уже лежал, глядя в потолок,
и думал о Фредль. Легко горевать, когда кто-то умер.
Когда же смерть только нависла над человеком, словно
дамоклов меч, остается маленький, но шанс, что приня¬
тое тобой верное решение позволит избежать неизбеж¬
ного. Я нащупал на столике пачку сигарет, вытащил
одну, закурил. Оставался самый пустяк — найти это
решение. Я решил, что обращусь в ФБР. Минуту спустя
передумал, полагая, что лучший выход — позволить Па¬
дильо застрелить премьер-министра. Затем начал обду¬
мывать свой визит в Белый дом, в ходе которого
намеревался поделиться своими трудностями с прези¬
дентом. На том я и порешил, после чего встал и напра¬
вился в ванную.
Посмотрел на свое отражение в зеркале, выпустил
в него струю дыма. Но дым вернулся ко мне, и я за¬
кашлялся. Надсадно, с хрипами, как при раке или эм¬
физеме. Наконец приступ кашля прошел, и я вновь гля¬
нул в зеркало. Отражение сказало мне: «Ты совсем рас¬
кис, Маккоркл». Я кивнул и включил душ.
Одевшись, прошествовал на кухню. По пути посту¬
чал в дверь спальни для гостей, где я уложил Падильо.
Я уже вскипятил воду и доканчивал первую чашку
растворимого кофе, когда он появился на кухне. В том
самом костюме, в котором прибыл в Америку. Я указал
на чайник и банку растворимого кофе. Он кивнул, на¬
сыпал в чашку ложечку, залил кипятком, сел за стол,
пригубил кофе.
— В своем номере в «Мэйфлауэ» тебя дожида¬
ется полный гардероб.
— Фредль? — спросил Падильо.
— Она собрала все, что нашла в твоей квартире
в Бонне, и переправила сюда. Большая часть лежит в
камере хранения, но кое-что висит в шкафу или разло¬
жено по полкам. Фредль говорит, что у тебя вкус лучше
моего.
— У нее острый глаз.
— Тебе также принадлежит половина салуна, распо¬
ложенного неподалеку отсюда. Если выберешь время,
можешь заглянуть туда.
Падильо тщательно размешал кофе, затем закурил.
— Я ни на что не претендую, Мак.
— Возможно, некоторые придерживаются другого
мнения, но ты два года управлял нашим боннским
14*	211

салуном, когда не гонялся за каким-нибудь шпионом.
И где в твоем возрасте ты найдешь другую работу?
— Тут ты прав. И что у нас за салун?
— Зал на сто двадцать посадочных мест, не считая
бара. Я привез с собой Карла, он старший бармен,
и герра Хорста, он метрдотель. Я поднял его долю
прибыли до шести процентов и не жалею об этом. Он
того стоит. У нас двенадцать официантов, две раз¬
носчицы коктейлей, мальчики на побегушках и повара.
Шеф-повара я выписал из Нью-Йорка. Если он
трезвый, равных ему нет, а пьет он редко. Официанты
работают посменно. Открываемся мы в половине две¬
надцатого, закрываемся в два часа ночи, за исключе¬
нием пятницы, когда мы открыты только до полуночи.
— Салун приносит прибыль?
— И неплохую. Потом я покажу тебе все цифры.
— Кто к нам ходит?
— Цены я заложил высокие, но они готовы платить
за качественное обслуживание и еду. Туристов почти не
бывает, только во время каких-нибудь конгрессов.
Журналисты, чиновники из Капитолия, члены палаты
представителей, заглядывают и сенаторы, военные, высо¬
копоставленные сотрудники рекламных агентств, юри¬
дических контор, корпораций, а также их скучающие
жены. Завсегдатаи — немецкие дипломаты и посольская
братия. У нас они чувствуют себя, как в Германии.
— Без тебя салун обойдется?
— Если у руля встанет Хорст, то да.
Падильо кивнул.
— А зачем понадобился номер в «Мэйфлауэ»?
— Для тебя. Он записан на твое имя. Это идея
Фредль. Она с самого начала не верила, что тебя
слопали рейнские угри, и когда пришла открытка из
Африки, предложила снять тебе номер в отеле. Он при¬
шелся весьма кстати. Иной раз мы могли поселить там
наших друзей, если им не удавалось устроиться в дру¬
гом месте. К тому же с этих денег не берется по¬
доходный налог. Обычные деловые расходы. Не возра¬
жает даже департамент налогов и сборов. И потом, дол¬
жен же ты иметь вашингтонский адрес.
Наверное, мы говорили о салуне потому, что не
хотели говорить о Фредль и о ее возможной участи.
Мы выпили еще по чашечке.
— Ты всегда встаешь так рано?
— Я вообще сплю мало.
212

— Волнуешься?
Просто в панике.
Падильо кивнул.
— Не удивительно. Даже хорошо, что мы рано под¬
нялись. Дел у нас хватает.
— С чего мы начнем?
— С отеля. Сегодня утром мы должны посетить
одну даму, а она придает большре значение внешнему
виду.
— Как твой бок?
— Болит. Но рана неглубокая. Днем сделаем пере¬
вязку.
Я поставил чашки в раковину, выключил плиту, и
на лифте мы спустились в вестибюль.
— Я вижу, лифт идет в подвал,— заметил Па¬
дильо.— Что там?
— Гараж.
— Со служителем?
— Нет, машину ставишь сам.
— Наверное, они пришли и ушли этим путем.
С Фредль.
— Вероятно, да.
— Какая у тебя машина? Что-нибудь модное?
— «Стингрей». Фредль из патриотических чувств
остановилась на «Фольксвагене».
— Вообще-то автомобиль тебе нужен?
— Нет. Но в Америке принято иметь машину.
— А как ты добираешься до работы?
— Пешком.
— Далеко ли отсюда до «Мэйфлауэ»?
— Минут десять-пятнадцать прогулочным шагом,
но, учитывая твою рану, мы возьмем такси.
Мы остановили машину и проползли шесть кварта¬
лов до «Мэйфлауэ» под ворчание водителя, честящего
едущих на работу государственных служащих, автомо¬
били которых запрудили улицу.
— Из-за этих , мерзавцев я опоздаю на работу,—
закончил он гневную тираду, затормозив у отеля.
— А где вы работаете? — поинтересовался я.
— В министерстве сельского хозяйства.
И, получив деньги, рванул с места, воспользовав¬
шись разрывом в транспортном потоке.
Я представил Падильо заместителю управляющего
отелем и решил не извиняться за мятую одежду и трех¬
дневную щетину моего приятеля, резонно рассудив, что
213

мы без труда найдем другой отель, если их оскорбит
появление в вестибюле бродяги. Но помощник управ¬
ляющего ничем не выразил не только неудовольствия,
но даже удивления и радушно приветствовал Падильо.
Я попросил прислать нам завтрак на двоих, мы прошли
в кабину лифта и поднялись наверх.
Я снял Падильо двухкомнатный «люкс». Первым
делом он открыл стенной шкаф. Там висели несколько
костюмов, два пиджака, трос брюк, свитер и лег¬
кое пальто.
— Она выбрала мои любимые,— прокомментировал
Падильо.
— Рубашки, носки и все остальное в ящиках. Там
же и бритвенные принадлежности.
Он нашел все необходимое и скрылся в ванной.
В гостиную вернулся в белой рубашке с черным гал¬
стуком, однобортном сером костюме и черных туфлях.
— С таким загаром обычно приезжают из Майами,—
отметил я.
— Я понаяалу оставил усы, но потом решил, что
это перебор.
— Наши юные матроны будут от тебя в восторге.
Падильо оглядел гостиную. Ничего особенного.
Диван, кофейный столик, три кресла, телевизор, пись¬
менный стол, накрытый стеклом, два-три стула, лампы,
ковер на полу, деревенские пейзажи по стенам.
Я также насчитал восемь пепельниц.
— Дома,— вырвалось у него.
— Когда ты уехал?
— Более десяти лет тому назад.
— И тебя пырнули ножом, едва ты сошел с теп¬
лохода.
— Только тогда я и понял, что действительно
вернулся домой.
В дверь постучали, и я не преминул сказать Падильо,
что службы отеля работают как часы. Он открыл дверь,
но на пороге возник отнюдь не официант со столиком
на колесах, а двое дружелюбного вида мужчин. Один
даже улыбнулся и спросил, может ли он поговорить с
мистером Падильо.
— Я — мистер Падильо. _
— Я — Чарльз Уинрайтер, а это — Ли Айкер,—
говоривший возвышался на голову над своим спутни¬
ком.— Мы из Федерального бюро расследований,—
оба они извлекли из карманов бумажники с удосто¬
214

верениями и протянули их Падильо, точно следуя
должностной инструкции.
Падильо взглянул на часы. Должно быть, Фредль
положила их вместе с бритвенными принадлежностями.
Раньше на его руке их не было.
— Вам потребовалось двадцать минут, чтобы доб¬
раться сюда после звонка из отеля. Отличный резуль¬
тат, учитывая транспортные пробки.
— Мы хотели бы поговорить с вами, мистер
Падильо,— продолжил Уинрайтёр.
— В этом я не сомневаюсь.
— Лучше бы сделать это наедине.
— Нет,— Падильо улыбнулся.— Абсолютно не¬
возможно. Кроме того, вы должны радоваться, что буде¬
те говорить со мной при свидетеле. Его зовут мистер
Маккоркл, и он — мой деловой партнер.
Я сидел в кресле, закинув ногу на подлокотник.
Помахал им рукой.
— Рад с вами познакомиться.
Они кивнули мне от двери, но на их лицах уже
не читалось дружелюбия.
— У вас есть какие-нибудь документы, удостове¬
ряющие вашу личность, мистер Падильо? — спросил
Айкер.
— Нет,— качнул головой Падильо.— Но вы заходи¬
те. Если вы будете задавать правильные вопросы,
все прояснится и без документов.
Они вошли. Падильо указал им на диван, а сам
осторожно опустился в кресло. Бок, похоже, еще болел.
— Мы послали за кофе,— он вновь улыбнулся.—
Его сейчас принесут.
— Так у вас нет документов? — переспросил
Айкер.
— Нет. Разве вы находите в этом что-то необычное?
Разумеется, мой партнер может удостоверить мою лич¬
ность. Если вы поверите, что он тот, за кого себя выдает.
— Я уж наверняка знаю, кто я - такой,— под¬
твердил я.
— Есть и другой вариант. Я сейчас вернусь.—
Падильо встал, скрылся в ванной и вышел из нее с
пустым стаканом из-под воды.— Держите,— и бросил
стакан Айкеру.
Тот поймал стакан, проявив завидную реакцию.
— Не смажьте отпечатки пальцев,— предостерег его
Падильо.— Если вы прогоните их через ваш централь-
215

ный компьютер, то найдете мое досье. Кстати, отпеча¬
ток большого пальца я совершенно случайно оставил
на донышке. Компьютерная проверка не займет много
времени, а уж в досье вы найдете исчерпывающую
информацию.
Айкер поставил стакан на кофейный столик.
— Вы, похоже, не слишком высокого мнения о ФБР,
мистер Падильо.
— Это один из вопросов, которые вы намеревались
задать мне?
— Нет. Просто комментарий.
— Вы покинули страну довольно давно,— Уинрайтер
взял инициативу на себя.
— Более десяти лет тому назад.
— А вернулись только вчера?
— Да.
— Где вы ступили на территорию Соединенных
Штатов?
— В Балтиморе.
— Вы прибыли на судне или самолете?
— На судне.
— Каком именно?
В дверь вновь постучали. На этот раз открыл ее я,
чтобы впустить в номер официанта. Тот споро вкатил
столик и весело поздоровался со всей честной компа¬
нией.
— Мне сказали, завтрак на двоих. Только на двоих.
Но я захватил четыре чашки. Я всегда так делаю.
Одну минуту.
Он тут же разложил столик, расставил чашки,
взялся за кофейник.
— Как я понимаю, все хотят кофе. Если хочешь,
чтобы день выдался удачным, именно с этого надо
начинать. Это вам, сэр,— первая чашечка досталась
Айкеру. Тот взял ее с таким видом, словно его по¬
ступок оставлял несмываемое пятно на безупречной
репутации Бюро. Вторым получил кофе Уинрайтер, а
последними — мы с Падильо. Официант предложил
сливки и сахар. Падильо согласился на первое, я —
на второе. Айкер и Уинрайтер йредпочли кофе без
разбавителей.
Непрерывно тараторя, официант разложил по та¬
релкам яйца и ветчину, убедился, что масло, обло¬
женное льдом, не растаяло, а гренки достаточно охла¬
дились, чтобы не обжигать рот. После чего протянул чек
216

Уинрайтеру, который отпрянул от него, как от змеи.
Мне пришлось прийти на помощь.
— Чек подпишет этот господин,— я указал на
Падильо, и официант весело затрусил к нему.
Падильо подписал чек и протянул его официанту.
— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните
мне. Номер сорок два.
— А имя у вас есть? — полюбопытствовал Падильо.
— Эл, сэр.
— Если нам что-нибудь понадобится, мы вам по¬
звоним, Эл.
— Благодарю вас, сэр.
После его ухода я направился к столику на колесах.
— Вы не возражаете, если мы перекусим? —
спросил я Айкера и Уинрайтера.
Те покачали головами, показывая, что возражений
у них нет. Падильо присоединился ко мне. Намазал
масло на гренок. Я принялся за яйца. Они мне понра¬
вились.
— На каком судне вы прибыли, мистер Падильо?
—	«Френсис Джейн».
— Вы плыли пассажиром?
-	Да. *
— В списке пассажиров вас нет.
— Я путешествовал инкогнито. Как Билли Джо
Томпсон.
— Могу я взглянуть на ваш паспорт?
Падильо взял с тарелки кусок ветчины, откусил,
пожевал. Запил ветчину глотком кофе.
— Паспорта у меня нет.
— Как вы попали на борт судна без паспорта?
— Паспорта у меня не спрашивали. «Френсис
Джейн» — не пассажирский лайнер, приятель. Это сухо¬
груз.
— А что случилось с вашим паспортом, мистер Па¬
дильо?
— Я его потерял.
— Вы заявили о потере в государственный департа¬
мент?
— Нет. Подумал, что их это не заинтересует.
— А мне кажется, что государственный департамент
заинтересовала бы потеря вашего паспорта, мистер
Падильо,— голос Уинрайтера сочился сарказмом. Я за¬
ранее пожалел его.
Падильо же взял у меня сигарету, закурил, откинулся
217

на спинку стула и посмотрел на Айкера и Уинрайтера.
Как подобает хорошему актеру, выдержал паузу.
— Если вы хотите известить государственный де¬
партамент об утере паспорта, выданного Майклу Па¬
дильо, попутного вам ветра. Только такой паспорт ни¬
когда не выдавался. А если бы мне требовался паспорт,
я бы обратился в некое заведение б Детройте и в
двадцать четыре часа получил бы его вкупе с новеньким
водительским удостоверением, регистрационной кар¬
точкой и номером службы социального обеспечения, ко¬
торый совпадает с тем, что заложен в большой
компьютер в Балтиморе. Но вы, скорее всего, знаете
все это и без моей маленькой лекции, а если это
так, то вам известно, что мои адвокаты в Бонне еже¬
годно заполняли за меня налоговую декларацию. По
этим вопросам вам лучше обратиться к ним. Или вас
интересует что-то еще?
— На кого вы работаете, мистер Падильо? — спро¬
сил Уинрайтер.
— На себя. Помогаю управлять баром и рестораном.
— Я имел в виду другое.
— Что именно?
— Кто посылал вас в Африку?
— Ездил туда в отпуск. Потратил чуть ли не все
свои сбережения, но поездка того стоила.
— У нас имеется иная информация.
— Любопытно.
— В Африке вы торговали оружием.
— Тут какая-то ошибка.
— Это серьезное обвинение, мистер Падильо. А вы,
похоже, воспринимаете его как шутку.
— Будь все это действительно серьезно, вы не сидели
бы здесь и не мямлили, как школьник, плохо выучивший
урок. Вы бы принесли с собой ордер на мой арест и*
в это время мы уже ехали бы в тюрьму. Ордера у
вас нет, и я подозреваю, что вы браконьерствуете на
чужой территории, и если хозяева узнают об этом,
может разразиться крупный скандал.
— Ты имеешь в виду...— начал я, но Падильо не
дал мне договорить.
— Именно, инспектор. Знаменитое ЦРУ-*.
— Так это в. корне меняет дело,— ухмыльнулся я.
• Правоохранительные органы США имеют четко ограниченные
зоны действия: ФБР — внутри страны, ЦРУ — за ее пределами.
218

— Вы, я вижу, большие шутники,— пробурчал Ли¬
кер.— И нам нет нужды более терять на вас время. Мы
все знаем и о вас, Падильо, и о вашем деловом партнере.
Вы правы. У нас есть досье на вас обоих. И довольно
обширное.— Он встал. Уинрайтер последовал его при¬
меру.— И у меня такое ощущение, что вскоре оно ста¬
нет еще толще.
Они двинулись к двери. Открыли ее, но тут их
остановил голос Падильо.
— Вы забыли вещественное доказательство,— и он
бросил стакан с отпечатками пальцев. Реакция вновь
не подвела Ликера. Стакан он поймал. Посмотрел на
него, на Падильо, покачал головой. Поставил стакан
на стол.
— Большие шутники,— повторил Ликер.
После чего они вышли в коридор, бесшумно при¬
творив за собой дверь.
ГЛАВА 5
— Что это все значит? — спросил я.
— Вероятно, администрация отеля получила ука¬
зание незамедлительно сообщить о моем прибытии. Они
заглянули сюда, чтобы убедиться, что это действительно
я. И время от времени будут, возвращаться.
— Такой визит может убить Фредль.
— Я в этом сомневаюсь. Их учат не привлекать
внимания, но в дальнейшем мы постараемся обойтись
без нежелательных встреч. А потому не будем терять
времени.
Он подошел к телефону, набрал номер. Когда ему
ответили, быстро заговорил по-испански. Разбирать сло¬
ва я не успевал, но определил, что говорит он на чистей¬
шем кастильском наречии. Разговор длился три минуты.
Падильо положил трубку и повернулся ко мне.
— Нас ждут через полчаса.
— Та самая женщина^ которая любит хорошо оде¬
тых гостей?
Он кивнул.
— Она стареет, но по-прежнему отдает предпочте¬
ние красивым вещам. А краше денег для нее ничего нет.
— То есть она обойдется нам в энную сумму?
Падильо покачал головой.
— Едва ли-. Думаю, она поможет нам из сентимен¬
219

тальности. Давным-давно она любила моего старика.
:— В Испании?
Вновь он кивнул.
— Когда его убили в Мадриде, она переправила
мою мать и меня сначала в Португалию, а потом в
Мексику.
Мать Падильо, эстонская красавица, вышла замуж за
испанского адвоката, которого победители расстреляли
в 1937-м. Мать и сын эмигрировали в Мексику.
Мать давала уроки музыки и иностранных языков. Зна¬
ла она их шесть или семь, и всем научила Падильо.
Умерла она в начале сороковых, от туберкулеза. А вот
на пианино он играть так и не научился. Рассказал
он мне все это еще в Бонне, при нашей первой встрече.
Именно уникальное владение иностранными языками и
привлекло к нему внимание разведывательных ведомств.
— И что сейчас поделывает бывшая пассия твоего
отца?
—. Приглядывает за моими коллегами, которые все
еще при деле.
— Ты хорошо ее знаешь?
— Отлично. За эти годы мы виделись несколько раз.
— Она не делилась с другими тем, что узнала от
тебя?
— А мы не будем рассказывать ей то, что знаем.
Такси доставило нас .в Чеви Чейз, тихий, спокой¬
ный район, где и проживала сеньора Маделена де Ро-
манонес. В двухэтажном кирпичном особняке, выкра¬
шенном белой краской. Построили его в тридцатых
годах, так что краска немного облупилась.'Терраса на¬
ходилась слева, в тени высоких елей, и в жаркий день
на ней, несомненно, царила прохлада. Я заплатил во¬
дителю, и . мы подошли к парадной двери. Падильо
нажал кнопку звонка. Изнутри донеслась переливчатая
трель, залаяла собака. Как мне подумалось, маленькая.
Дверь приоткрыла чернокожая служанка.
— Мы хотели бы увидеться с сеньорой де Рома-
•нонес. Я — мистер Падильо. А это — мистер Маккоркл.
— Миссис Романонес ждет вас,— она сняла цепоч¬
ку и распахнула дверь.
Вслед за ней мы пересекли холл и остановились
перед раздвижными дверьми.-Служанка,, пропуская нас,
отошла в сторону. Падильо вошел первым.
220

К моему удивлению, нас встретила далеко не старуха.
Должно быть, ей едва перевалило за двадцать, когда
она полюбила отца Падильо, а теперь не исполнилось
и шестидесяти, причем в полумраке гостиной она легко
сходила за пятидесятилетнюю. Выпрямившись, она
сидела в кресле и улыбалась, пока Падильо шел через
комнату, чтобы поцеловать ей руку.
— Позвольте представить вам моего коллегу, мисте¬
ра Маккоркла.
Я поклонился, также поцеловал ей руку, выслушал
вежливые слова о том, что она рада нашей встрече.
На руке проступали голубые вены. Кольца стоили никак
не меньше десяти тысяч долларов.
— Полагаю, ты, Майкл, и вы, мистер Маккоркл,
выпьете со мнод кофе?
— С удовольствием,— в унисон ответили мы.
— Можете подавать кофе, Люсиль,— приказала она
стоящей у порога служанке.
— Да, мадам.
Служанка отбыла на кухню, а мы с Падильо заняли
два стула по другую сторону уже накрытого скатертью
столика на изогнутых ножках, оканчивающихся львины¬
ми головами со стеклянным шаром в пасти. Остальная
мебель принадлежала тому же историческому периоду,
правда, я затруднялся определить, какому именно. По¬
лированное темное дерево тускло блестело. Пол покры¬
вали восточные ковры. На стенах висели написанные
маслом фамильные портреты. Так мне, во всяком слу¬
чае, показалось, хотя изображенные на них люди могли
и не иметь ни малейшего отношения к предкам сеньоры
де Романонес. В углу стоял кабинетный рояль с под¬
нятой крышкой и нотами на подставке. Создавалось
впечатление, что хозяйка закончила играть только перед
нашим приходом. От внешнего мира гостиную отгоражи¬
вали плотные темно-бордовые портьеры. Вероятно, сол¬
нечный свет никогда не падал ни на восточные
ковры, ни на покрытые паутиной морщинок лицо и
шею сеньоры де Романонес.
— Как давно мы не виделись, Майкл,— продолжала
улыбаться она.— Я уже начала терять надежду.— Го¬
лос у нее был удивительно мелодичный, не громкий,
но повелительный.
— Три года тому назад, в Валенсии,— уточнил он.
— Вы говорите по-испански, мистер Маккоркл?
— К сожалению, недостаточно хорошо.
221

— Зато он прекрасно владеет немецким,— пришел
мне на помощь Падильо.— Если вы отдаете предпочте¬
ние...
— Я по-прежнему осторожна, Майкл. Мы будем го¬
ворить на немецком.
Улыбка стала шире.
— Обычно, Майкл, ты заглядываешь ко мне, когда
у тебя возникают серьезные осложнения.
— Я благодарю ’за них Бога, ибо они дают мне
возможность увидеться с вами.
Она рассмеялась.
— Дай мне сигарету. Комплиментами ты напоми¬
наешь мне отца. Он всегда был такой обходительный,
хотя и абсолютно не разбирался в политике.
— Однако вы часто помогали ему, Маделена. И моей
матери.
Она помахала рукой с сигаретой, которую дал ей
Падильо.
— Помогала, потому что без памяти влюбилась в
него, хотя он уже был женат. А твоей матери я по¬
могала ради тебя. Она мне, откровенно говоря, не нрави¬
лась. Слишком красивая, слишком интеллигентная,
слишком добрая.— Она помолчала, заулыбалась.—
Опасная конкурентка, знаете ли.
Вошедшая служанка поставила поднос перед сень¬
орой Романонес. Из серебряного кофейника та разлива¬
ла кофе в чашечки из тончайшего фарфора, которые
затем служанка передавала нам.
— Пока все, Люсиль.
— Да, мадам.— Служанка вышла, закрыв за собой
сдвижные двери.
— Так как вам нравится мое гнездышко на окраине?
— Признаться, я удивился, узнав, что вы покинули
Мадрид. И удивление мое еще более возросла, когда
мне сказали, что вы поселились в Вашингтоне. Я могу
представить вас в Нью-Йорке, Маделена, но не в
Вашингтоне.
Опять она помахала рукой с сигаретой. Очень
грациозно.
— Мой милый юноша, именно здесь вершатся сей¬
час судьбы мира. Когда-то это был Берлин, потом Мад¬
рид, Лондон. Сегодня это Вашингтон или Гонконг. Я от¬
дала предпочтение Вашингтону.
— Как я понимаю, дела ваши идут хорошо?
— Превосходно. Я встретила тут много давних дру-
222

зей и нашла новых. Кстати, среди них немало наших
общих знакомых, так что нам есть о чем поговорить.
— Я бы с удовольствием, но времени у нас в обрез,
а мне вновь необходима ваша помощь.
Она вздохнула, аккуратно положила сигарету в пе¬
пельницу.
— На этот раз тебе придется заплатить, Майкл.
Раньше я помогала тебе из сентиментальных воспо¬
минаний, но теперь ты так легко не отделаешься. Цена
такова: в самом скором времени ты проведешь у меня
час и послушаешь мои воспоминания.
— Это не плата, а награда,— возразил Падильо.—
Для нас это большая честь, и мы непременно восполь¬
зуемся этим поводом, чтобы вновь заглянуть к вам.
Она улыбнулась.
— Ты даже лжешь в точности так, как твой отец.
Ты еще не женился?
— Нет.
— Тогда я поработаю свахой. Ты — знатная добы¬
ча, и я берусь найти тебе богатую невесту.
— Я буду у вас в неоплатном долгу. Полностью
доверяю вашему вкусу.
— А что тебя интересует сейчас?
— Я бы хотел найти, если это возможно, трех
человек.
— Они в Штатах?
— Так мне говорили
— Их имена?
— Филип Прайс, Ян Димек и Магда Шадид.
— Странная компания, Майкл,— она перешла на
английский.— Англичанин, поляк и Магда, полувен¬
герка-полусирийка. Я це Подозревала, что ты ее знаешь.
— Мы встречались. Они в городе?
— Двое. Магда и Прайс. Димек временно в Нью-
Йорке.
— Вы можете связаться с ними?
— Могу.
— Сегодня?
— Нет проблем.
— Тогда скажите им, что я в «Мэйфлауэ» и прошу
вернуть долг.
— Вы знакомы с этими людьми, герр Маккоркл?
— Нет. Они — друзья Майка.
— Мой вам совет: и в будущем держитесь от
них подальше.— Она повернулась к Падильо: — Ты зна¬
223

ешь, Майкл, что по натуре я любопытна и со временем
все узнаю.
Падильо ответил улыбкой, которую приберегал для
дам и змей.
— Чем меньше людей в курсе подобных дел, тем
лучше, Маделена. Во-первых, можно избежать неже¬
лательных последствий, во-вторых, сохранить дружбу.
Я обещаю вам, при первой возможности...
— Ах, Майкл, ты уже столь раз обещал мне то же
самое, но подробности я узнавала из «Ди Вельт»,
«Таймс» или «Ле Монд». Когда ты появишься вновь,
новости эти уже устареют. Ты же знаешь, как меня ин¬
тересуют подробности, для которых не находится места
на газетных страницах.
— Я клянусь, на этот раз...
— Пусть будет по-твоему. Я свяжусь с Прайсом,
Димеком и Шадид. Так как ты знаешь, кто они такие,
тебе известно, чего от них ждать. Так что не буду
предостерегать тебя. Комбинация получается исклю¬
чительная. Они-то друг с другом знакомы?
— Понятия не имею.
— То есть ты — связующее звено?
— Да.
— И мне не нужно говорить, кому еще я звонила
или должна позвонить?
— Не нужно.
— Все будет сделано в лучшем виде.— Маделена
встала.— Я вас провожу.— Она остановилась возле Па¬
дильо, положила руку ему на плечо, повернулась ко
мне.— Мистер Маккоркл, люди, с которыми просит
связаться меня Майкл, опасны. И, более того, им нельзя
доверять.
Падильо усмехнулся.
— Она пытается сказать тебе, что все они —
подонки и без зазрения совести продадут собственную
тетушку. У Мака нет подобных знакомых, Маделена. Он
живет среди честных и добропорядочных граждан.
— По его лицу этого не скажешь, Майкл,— она
смотрела на меня ясными, черными глазами.— На нем
написано, что его обладателю довелось многое повидать.
Я вновь склонился над ее рукой.
— Я у вас в долгу,— напомнил Падильо.
— А я — у тебя, мой юный друг. Не забудь о
своем . обещании.
— Никогда,— заверил ее Падильо.
224

Служанка открыла нам дверь, и я попросил ее выз¬
вать такси.
— До свидания, мистер Маккоркл,— попрощалась
со мной сеньора Романонес.— Мне понравился ваш
костюм.
Мы постояли на тротуаре, ожидая такси.
— Она стареет,— вздохнул Падильо.— А ведь рань¬
ше мне казалось, что она единственная, кто не под¬
властен возрасту.
— Она знает тех людей, которых ты попросил найти?
— Она знает всех.
— Потому-то и стареет.
ГЛАВА 6
Я попросил водителя такси отвезти нас в салун
«У Мака», и он тронул машину с места, не спросив
адреса. Настроение у меня несколько улучшилось. Мы
проехали чуть ли не всю Коннектикут-авеню, и Па¬
дильо то и дело поворачивался к окну, надеясь уви¬
деть что-то знакомое. Но улица изменилась до неузнава¬
емости.
— Тут же стояла церковь,— воскликнул он, когда
мы миновали пересечение Коннектикут-авеню с Эн-
стрит.— Страшная, как смертный грех, но запоминаю¬
щаяся.
— Первая пресвитерианская,— подтвердил я.—
Шли разговоры о том, чтобы причислить ее к памят¬
никам национальной культуры, но ничего из этого не
вышло. Святым отцам предложили слишком крупную
сумму, и они не устояли. Наверное, Господь Бог хотел,
чтобы на этом месте располагалась автостоянка.
По моему указанию водитель высадил нас на про¬
тивоположной стороне улицы. .
— Я хочу, чтобы ты взглянул на наш салун,—
пояснил я.
Мы вышли из машины. Падильо постоял, наслаж¬
даясь предложенным зрелищем.
— Мило, очень мило.
Двухэтажное здание построили сотню лет назад.
Из кирпича. Я очистил его от многочисленных слоев
краски. Каждое окно с обоих боков охраняли черные
ставни. Серо-черный навес шел от двери до мостовой. По
торцу навеса белела надпись «У Мака».
15 Росс Томас
225

Мы пересекли улицу, вошли в зал, отворив толстую,
в два дюйма, дубовую дверь.
— Вижу, мы по-прежнему экономим на электри¬
честве,— первым делом отметил Падильо.
Действительно, в зале царил полумрак, но света впол¬
не хватало для того, чтобы жаждущий нашел путь к
стойке бара, занимающего левую стену. Пол устилал ко¬
вер, а столы со стульями стояли достаточно свободно
для того, чтобы обедающие не задевали друг друга
локтями и могли разговаривать достаточно громко, не
опасаясь, что их услышат соседи.
— А что наверху? — спросил Падильо.
— Отдельные кабинеты. От шести до двадцати че¬
ловек.
— Толковая идея.
— К тому же и выгодная.
— И каков наш недельный доход?
Я назвал цифру.
— А сколько ты заработал на прошлой неделе?
— На полторы тысячи долларов больше, но это
скорее исключение, чем правило.
— А Хорст сейчас здесь?
Мы подошли к дневному бармену, я представил его
Падильо, а затем попросил позвать Хорста. Тот поя¬
вился из кухни, где, вероятно, проводил очередную
инспекцию. Завидев Падильо, он сбился с шага, но бы¬
стро пришел в себя.
— Герр Падильо, как приятно видеть вас вновь,—
заговорил Хорст по-немецки.
— Ия рад тому, что вернулся, герр Хорст. Как
вы поживаете?
— Очень хорошо, благодарю вас. А вы?
— И у меня все в порядке.
— Герр Хорст, я попрошу вас напомнить персоналу,
что герр Падильо — мой партнер и полноправный вла¬
делец нашего салуна.
— Разумеется, герр Маккоркл. Позвольте сказать,
герр Падильо, что я очень рад вашему приезду.
Падильо улыбнулся.
— Хорошо вновь оказаться среди друзей, герр
Хорст.
Хорст просиял, и я уже молил Бога, чтобы он не
отсалютовал нам, как было принято в нацистской
Германии. Но он ограничился тем, что поклонился и
щелкнул каблуками. В вермахте Хорст имел звание
226

капитана. Родился он в Пруссии и, по моему разумению,
состоял в нацистской партии, но ни я, ни Падильо ни¬
когда не спрашивали его об этом. А метрдотелем он
был замечательным, с феноменальной памятью на имена.
И подчиненных держал в строгости.
— А где Карл? — спросил меня Падильо.
— На Капитолийском холме. Он зачарован Кон¬
грессом. Приходит около пяти и постоянно прикиды¬
вает, как закончится то или иное голосование.
Падильо взглянул на часы.
— Уже половина двенадцатого...
— Я как раз собирался предложить тебе выпить.
Надеюсь, ты не сочтешь за труд наполнить наши бокалы?
Падильо обошел стойку бара.
— Что будете пить, приятель?
— Мартини.
— Сухой?
— Так точно.
— Сколько мы берем за мартини?
— Девяносто пять центов, девяносто восемь с на¬
логом.
— А чаевые?
— Редко у кого в кармане находятся десяти-
или пятнадцатицентовики. Так что обычно они остав¬
ляют четверть доллара. Совесть не позволяет им ограни¬
читься двумя центами.
Падильо смешал мартини, разлил по бокалам, подо¬
двинул ко мне мой. Я пригубил*напиток.
— Мастерство осталось при тебе.
Падильо вновь обошел стойку, и мы сели с краю,
наблюдая за прибытием первых посетителей. Они при¬
глашали кого-то на ленч к двенадцати часам, но появля¬
лись на четверть часа раньше, чтобы пропустить
рюмку-другую.
К половине первого наше присутствие уже ограни¬
чивало пропускную способность бара, а потому я увел
Падильо на кухню и представил его шеф-повару, после
чего мы прошли в маленькую комнату, которую я приспо¬
собил под кабинет. Всю обстановку составляли письмен¬
ный стол, три стула и бюро. А также диван, на котором
я любил прикорнуть часа в три пополудни.
Я сел за стол.
— Я собираюсь позвонить в корпункт газеты Фредль
и сказать, что она будет отсутствовать несколько дней.
Не посоветуешь, какой мне изобрести предлог?
15*
227

— Грипп? Простуда?
— Отлично.
Я позвонил, переговорил с шефом Фредль, заверив
его, что все обойдется, и пообещав передать ей его
пожелания скорейшего выздоровления.
— Что теперь? — спросил я, положив трубку.
— Самое трудное. Ожидание.
Я подошел к бюро и выдвинул ящик.
— Тогда тебе пора узнать, где я покупаю гамбур¬
геры.
Следующий час мы провели за документацией.
Поставщики, меню, сотрудники и их личностные осо¬
бенности. Я показал Падильо, кому мы должны и сколь¬
ко, отметил тех, кто делает двухпроцентную скидку,
если мы платим до установленного срока, то есть перед
десятым или пятым числом следующего месяца.
— О скидке я стараюсь договориться сразу, макси¬
мум через три месяца. Если поставщик на это не идет,
я начинаю искать нового.
Еще проходя через кухню, я велел герру Хорсту про¬
вести Хардмана в кабинет, едва он покажется в салуне.
Двадцать минут второго в дверь постучали.
— Пришел мистер Хардман,— возвестил Хорст.
Хардман переступил порог, и без того маленькая
комната разом уменьшилась вдвое.
— Привет, Мак,— сказал он и обратился к Па¬
дильо: — Как ваше самочувствие?
— Отлично.
— Вы выглядите куда лучше, чем вчера. И у вас
хороший портной.— Последнее означало, что Хардману,
который знал толк в одежде, понравился костюм Па¬
дильо. Он сел на диван и водрузил свои черные, за
восемьдесят пять долларов, башмаки на один из
стульев.
— Не желаете ли выпить? — спросил Падильо.
— С удовольствием. Шотландского с водой.
— Как мы его раздобудем? — Падильо повернулся
ко мне.
— Нет ничего проще.— Я снял телефонную трубку и
один раз повернул диск.— Два мартини и шотландское
с водой. Хорошее шотландское.
Мы поболтали о пустяках, пока официант не при¬
нес бокалы.
— Вы совсем осунулись, Мак.— Хардман одним
глотком ополовинил бокал и посмотрел на меня.—
228

Должно быть, что-то произошло, когда вы вернулись
домой. Вероятно, с Фредль.
— Совершенно верно.
— Она убежала от вас с другим?
— Нет. Кто-то увел ее. Она не хотела уходить.
Здоровяк-негр медленно покачал головой.
— Это плохо. Могу я чем-нибудь помочь?
— Пока мы не знаем. Наверное, сейчас нас
интересует другое — хотите ли вы помочь?
— А вы догадайтесь, хочу или нет? Черт, Фредль
я почитаю за друга. Посмотрите,— обратился он к
Падильо,— что она написала обо мне во франкфурт¬
ской — это в Германии — газете.
— Покажите ему оригинал,— предложил я.— Он чи¬
тает по-немецки.
— Ясно.— Хардман достал из внутреннего кармана
пиджака ксерокопию статьи.— Вот здесь.
Падильо то ли быстро прочел статью, то ли при¬
творился, что прочел.
— Отлично написано. Отлично.
— Вот и я того же мнения.
До появления Хардмана мы обсудили с Падильо,
что нам следует сказать ему, а что — опустить.
И решили, что любые недомолвки только повредят делу.
И рассказали ему все, от первой встречи Падильо с
людьми Ван Зандта в Ломе до записки, которая ждала
нас в моей квартире. Не упомянули мы лишь о сеньоре
де Романонес.
— Так вам не кажется, что лучше всего не перечить
им и пристрелить этого старикашку?
— Нет.
— И вы не можете пойти на угол Девятой и Пен-
сильвания-авеню, чтобы рассказать все ФБР?
— Нет.
— А почему не пойти мне? Меня эти африканцы не
знают.
— Я в этом не уверен.
— Так я могу позвонить, благо есть откуда. Раз мы
платим на содержание ФБР немалые деньги, то можем
ожидать от них и хорошей работы. Я никогда не воз¬
ражаю, если закон работает на меня.
— Допустим, вы звоните в ФБР из телефонной
будки, или я, или Маккоркл. И говорим примерно сле¬
дующее: премьер-министр Ван Зандт приезжает в Ва¬
шингтон, а члены его кабинета хотят, чтобы я застрелил
229

его, дабы вызвать симпатию к их независимости.
С этого придется начать. Но подобные ситуации для
них не редкость. «С этим все ясно, мистер Падильо,
но хотелось бы знать некоторые подробности». Да,
разумеется, продолжу я, при этом они похитили жену
моего партнера, мистера Маккоркла, и обещают разде¬
латься с ней, если я не застрелю премьер-министра.
Вот и все, господа, за исключением последнего.
Премьер-министр должен умереть в следующую пятни¬
цу, между двумя и тремя часами пополудни, на углу
Восемнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню, совсем ря¬
дом с Информационным агентством Соединенных
Штатов.
— Из этого ничего не выйдет, Хардман,— доба¬
вил я.— Если позвонить в ФБР, они усилят охрану
Ван Зандта, и окружение последнего догадается, чем
это вызвано. Ван Зандт останется в живых, но Фредль
наверняка погибнет.
— Вы скажете им время и место, а они ничего не
смогут сделать?
— Отнюдь,— покачал я головой.— Смогут они мно¬
гое. Премьер-министра уберегут, а вот мою жену —
нет. Меня такая сделка не устраивает.
— Так вы хотите найти их сами?
— Во всяком случае, попытаемся.
— Как насчет того, чтобы еще выпить и пере¬
кусить? — Хардман, похоже, вспомнил, что заглянул в
наш салун на ленч.
— Я приберег для вас хороший бифштекс:— Я снял
трубку и попросил принести еду и выпивку.
Виски и мартини прибыли первыми.
— Что требуется от меня? — спросил Хардман по¬
сле того, как за официантом закрылась дверь.
— Вы знаете город,— ответил я.— У вас есть
друзья, которые знают его еще лучше. Нам представ¬
ляется, хотя, возможно, это не так, что они прячут
Фредль в негритянском квартале. Исходя из того, что
уж там-то мы ее искать не будем. Это только догадка,
но у вас есть контакты со служанками, посыльными
винных магазинов, различными ремонтниками, то есть
людьми, которые ежедневно бывают в десятках домов.
Может, они заметят что-то необычное, а то и увидят
Фредль.
— Тут мы можем задействовать Маша.
— Но вам придется ввести его в курс дела?
230

— Только частично. И лишь потому, что вчера ве¬
чером он заезжал к вам домой.
— Так что вы об этом думаете? — спросил Падильо.
Хардман наклонился вперед, какое-то время смотрел
в пол.
— Я сомневаюсь, что ее прячут в негритянском
квартале. Но проверить это несложно. Куда труднее
искать ее в белых районах.-Но, как вы правильно заме¬
тили, мы сможем наводить справки через обслугу. А у
этой компании есть какое-нибудь пристанище? По¬
сольство или консульство?
— Только торговая миссия.
— Что ж, придется их пощупать. Что-то они должны
знать.
— И мы того же мнения.
Официант принес ленч, и за едой мы практически
не говорили. После второй чашки кофе Хардман от¬
кинулся на спинку дивана и удовлетворенно вздохнул.
— Мак, у вас едва ли не лучшие в городе биф¬
штексы. Наверное, за такое мясо приходится дорого
платить.
— Зато к нам не заходит всякая рвань.
Здоровяк встал, потянулся.
— Мне пора. Вечером я свяжусь с вами. Где я
вас найду?
Падильо написал ему телефон своего «люкса».
— У нас, возможно, возникнет необходимость встре¬
титься с друзьями. В каком-нибудь тихом, неприметном
месте. Вы нам ничего не посоветуете?
— Как насчет квартиры Бетти? Вы там вчера были.
— А она не станет возражать?
— Какие могут быть возражения, если квартиру
оплачиваю я?
— Отлично.
— Я вам позвоню... Вы думаете, они прослушивают
ваш телефон в «Мэйфлауэ»?
Падильо пожал плечами.
— Лишнего я не скажу. А может, даже пришлю к
вам Маша,— и Хардман отбыл, помахав на прощание
рукой.
— Начало положено,— подвел я итог ленча.
— Похоже, что так. •
— Какие будут предложения?
— Вернуться в отель и ждать звонка.
— Самое трудное.
231

— Совершенно верно,— подтвердил	Падильо.—
Ожидание. Труднее не придумаешь. ••
До «Мэйфлауэ» мы дошли пешком, поднялись наверх
на лифте. Падильо вставил ключ в замочную скважину,
повернул, открыл дверь, и мы вошли в гостиную. На
диване сидел человек, руки его лежали на коленях,
дабы мы видели, что в них не зажаты ни нож, ни
пистолет.
—- Я — Ивлин Андерхилл,— представился он.— Я не
причиню вам вреда, оружия у меня нет. Я лишь хочу
поговорить с вами.
Падильо положил ключ на кофейный столик.
— Вы открыли замок.
— Замки — мое хобби. А этот совсем простой.
— Кто вы, мистер Андерхилл?
— Соотечественник Хеннинга Ван Зандта.
Я быстро подошел к нему.
— Вы знаете, где моя жена?
— Вы — мистер Маккоркл?
— Да. Кто вы?
— Ивлин Андерхилл. Был членом парламента,
пока премьер-министр Ван Зандт не распустил его.
Полагаю, вы можете назвать меня голосом разума.
Нас совсем мало. Меньшинство меньшинства.
— Не могли бы выразиться яснее? — подал голос
Падильо.
— Вы — мистер Падильо, не так ли? Я видел вас в
Ломе, издалека.
— Я — Падильо, вы — Андерхилл, он — Маккоркл.
Мы знаем, почему мы здесь. А почему вы — нет.
Он чуть улыбнулся.
— Обычно я изъясняюсь достаточно связно, но путе¬
шествие донельзя вымотало меня.
Роста он был невысокого, телосложения хрупкого.
Длинные, зачесанные назад седые волосы. Твидовый
поношенный костюм. "Он выудил из кармана трубку и
кисет с табаком.
— Вы не будете возражать, если я закурю? —
Светло-синие глаза за очками в золотой оправе взгляну¬
ли сначала на меня, потом — на Падильо.
— Нет, конечно.— Я понял, что поторопить его не
удастся. И говорить он будет так, как привык, никуда
не спеша.
Чтобы раскурить трубку, ему хватило трех спичек.
— Пожалуй, поначалу я изложу суть проблемы,
232

а потом перейду к деталям. Несколько моих сооте¬
чественников финансировали мою поездку в Штаты. Мы
полагаем себя партией здравого смысла,— он выдох¬
нул струю ароматного дыма.— А поручено мне сле¬
дующее: удержать мистера Падильо от убийства премьер-
министра.
ГЛАВА 7
Я повернулся к Падильо, не скрывая раздражения.
— Ты говорил, что это заговор трех: Ван Зандта и
двух его дружков. С нами число посвященных рас¬
ширилось до шести. А теперь, похоже, о намеченном
убийстве знает весь избирательный округ Андерхилла.
О Господи, это не заговор, а конгресс.
— Чего ты разбушевался? — осадил меня Падильо.
— Я нервничаю.
— Это заметно.
Он подтянул стул, сел напротив Андерхилла, закурил.
— Вы видели меня в Ломе?
Тот кивнул.
— В отеле, после того как те двое поговорили с вами.
— Вы их знаете?
— Мы вместе выросли.
— И вы думаете, что они предлагали мне убить
вашего премьер-министра?
— Это я знаю наверняка.— Вновь его окутали клубы
дыма.— Видите ли, мистер Падильо, белых в нашей
стране немного, сто тысяч, не более. А государственные
чиновники — еще более тесный мирок. Мы не сильны в
шпионаже, знаете ли. Нет опыта. Но информация,
касающаяся вас, поступила из очень надежного источ¬
ника.
— Что же это за источник?
Вновь Андерхилл улыбнулся.
— Вы помните того мужчину, из беседовавших с
вами в Ломе, что назвался Краусом? Повыше ростом,
который сначала прикидывался немцем, а потом при¬
знал, что он — министр транспорта?
— Помню,— кивнул Падильо.
— Бедняга не умеет хранить секреты. Вернувшись,
он рассказал обо Bceitf жене, разумеется заставив ее
поклясться, что она никому ничего не скажет.
— Но она сказала.
233

— Естественно.
— Кому?
— Своей сестре... моей жене.
Падильо встал, прошелся по комнате.
— Можем мы заказать выпивку в номер?
— Сними трубку и попроси бюро обслуживания
принести сюда бутылку и лед.
Падильо последовал моему совету, а положив труб¬
ку, вновь повернулся к Андерхиллу.
— Вы сказали, что видели меня в Ломе... издалека.
Как вы там оказались?
— Я приглядывал за парочкой, что заявилась к
вам. Еще раз хочу подчеркнуть, что белых в нашей
стране совсем немного. И среди них есть группа лю¬
дей, которые не хотят, чтобы упрямство, ненависть
и жестокость других белых привели к социальному
и экономическому хаосу. Мы собрали некую сумму
денег — кто внес свои сбережения, кто заложил дом,—
и намерены использовать эти средства, чтобы воспре¬
пятствовать старому дураку Ван Зандту умереть смертью
мученика. Если вы убьете его, страна превратится в
кровавую баню. Я — профессор романских языков
в нашем университете и не силен в подобных перего¬
ворах, но готов предложить вам семнадцать тысяч
фунтов за отказ от убийства Ван Зандта. Возможно,
противоположная сторона предложила вам больше, но
это все деньги, которые нам удалось собрать. Если
вы отвергнете наше предложение и согласитесь убить
премьер-министра, мне придется изыскать возможность
убить вас.
— А почему вы не обратились в полицию? — спро¬
сил я.— Или в ФБР? Неужели к их помощи уже
никто не прибегает?
— Сказать по чести, я не обратился к ним лишь
потому, что мы не хотим вмешивать их, да и любое
другое государственное учреждение в это дело. Если
ваше правительство узнает о подробностях этого за¬
говора, они первым делом обратятся за разъясне¬
ниями к Ван Зандту. Тот, естественно, будет все отри¬
цать, и на этом будет поставлена точка.
Но, господа, дело в том, что мы за покушение. Но
закончиться оно должно неудачно. Более того, нам
необходимо получить доказательства того, что покуше¬
ние это подготовлено и осуществлено на деньги Ван
Зандта и его приспешников. Вот за это мы и готовы
234

предложить семнадцать тысяч долларов вам, мистер
Падильо, и, разумеется, вам, мистер Маккоркл.
— 'Ваши друзья в Ломе действовали точно так же.
Они пообещали убить меня, если я не убью премьер-
министра. И обещание их последовало за моим отка¬
зом убить Ван Зандта за деньги, причем названная
ими цифра значительно превышала вашу.
Андерхилл покивал.
— Да, человеческая жизнь для них не стоит и
пенни. Должен признать, пока я и представить себе не
могу, как это сделать. В смысле — убить вас. А какова
их последняя цена?
— Они пообещали убить мою жену, если Падильо
не убьет Ван Зандта,— сказал я.— Они ее похитили.
— О Господи. Вы оказались в щекотливом поло¬
жении, не так ли?
В дверь постучали, и Эл, официант бюро обслу¬
живания, внес в номер бутылку шотландского, лед
и бокалы. Справился, не нужно ли нам чего еще, и мы
заверили его, что теперь у нас есть все необходимое.
Падильо подписал чек, и Эл ретировался, рассыпаясь
в благодарностях. Я разлил виски и спросил Андер¬
хилла, добавить ли ему льда. Он отрицательно пока¬
чал головой.
— Мистер Андерхилл,— прервал затянувшуюся па¬
узу Падильо,— у меня нет ни малейшего желания уби¬
вать вашего премьер-министра..
— Рад это слышать. Хотя должен отметить, что
в подобных делах ваша репутация чрезвычайно высока.
— С чего вы это взяли?
— Один тип из Берлина предложил продать нам
информацию, которую уже купили люди Ван Зандта.
Взял с нас двести фунтов. Ван Зандт, похоже, запла¬
тил куда больше. Информация касалась вас, мистер
Падильо. Досье у него подобралось обширнейшее.
Упоминались в нем и вы, мистер Маккоркл. Если я
не ошибаюсь, вам принадлежал ресторан в Бонне.
Далее разговор перескакивал с темы на тему. То
ли Андерхилл умело вел его, то ли у него разбегались
мысли. И я предпринял попытку вернуться к интере¬
сующему меня вопросу..
— Мистер Андерхилл, не знаете ли вы, кто по¬
хитил мою жену и где ее сейчас держат?
— Кто — я знаю почти наверняка. И скорее всего,
могу сказать, где ее держат. Но, судя по всему, за
235

эти сведения я могу получить высокую цену, не так ли?
— Полагаю, вам не следует торговаться с мистером
Маккорклом, когда дело касается его жены,— заме¬
тил Падильо.
— Наверное, не стоит. Это жестоко.
— Если вы не скажете мистеру Маккорклу, где его
жена, боюсь, он выбьет из вас эти сведения.
— Кто ее похитил? — повторил я.
— Вероятнее всего, это сделали Уэнделл Боггз и
Льюис Дарраф.
— Кто они?
— Один — министр транспорта, второй — внутрен¬
них дел. Те самые, кто встречался с мистером Па¬
дильо в Ломе.
— Вы хотите сказать, что два члена вашего каби¬
нета министров похитили мою жену?
— Скорее всего. Они довольно-таки молоды. Вашего
возраста. И способны на все. Я знаю, что сейчас они
в Соединенных Штатах.
— Вам известно, где они остановились?
— У них дом в Вашингтоне. Адрес у меня есть,
но я оставил его в отеле. К сожалению, назвать по
памяти не могу. Цифры и названия в моей голове не
держатся.
— Как вы узнали об этом доме?
— Мне сказала жена. Мы с Боггзом женаты на
родных сестрах. Его жена поняла, что задуманное им
к добру не приведет, и решила посоветоваться с сест¬
рой. Уэнделл, похоже, делится с женой всем. А адрес
я записал, потому что знал наверняка, что забуду его,
а он может пригодиться.
— Где вы остановились?
— В «Ласалле». Через дорогу.
— Так давайте перейдем на другую сторону ули¬
цы, поднимемся в ваш номер и взглянем на адрес.—
Голос мой звучал сурово и решительно.
— И тогда мы могли бы обсудить, как предотвра¬
тить убийство Ван Зандта?
— Мы поговорим и об этом,— кивнул Падильо.
— Я не знаю, сколько вы обычно получаете за
такую работу, мистер Падильо, но семнадцать тысяч
фунтов в моей стране — большие деньги.
— Ив других тоже.— Падильо открыл дверь.
Коннектикут-авеню мы пересекали по «зебре».
Андерхилл шел чуть впереди, попыхивая трубкой, его
236

тонкие руки болтались из стороны в сторону. Падильо
чуть кривился, словно от боли.
— Бок все еще беспокоит? — спросил я его.
Ответить он не успел. Стоявшая у аптеки машина
резко рванула с места и разогналась уже до тридцати
пяти миль, когда ее бампер ударил по коленям Андер¬
хилла, капот — по груди, распластав его по мостовой.
Падильо, отставший на полшага, схватил меня за руку
и потащил назад. Нужды в этом не было. Зеленый
«Форд» и я разминулись как минимум на два фута.
Колеса его размазали по мостовой худого седоволо¬
сого мужчину, который преподавал романские языки
и понятия не имел, что надо делать, если возникает
необходимость убить человека. Автомобиль же, не сни¬
жая скорости, свернул на Эль-стрит и скрылся из
виду. Мужчина, сидевший рядом с водителем, один
раз оглянулся.
Падильо тут же забыл про боль в боку и скло¬
нился над Андерхиллом. Вокруг уже собралась толпа,
и все повторяли одну фразу: «Надо вызвать «скорую».
Но никто не спешил к телефонной будке. Трубка,
которую курил Андерхилл, еще дымилась в футе от его
головы, по которой проехалось заднее левое колесо.
Падильо быстро провел рукой по карманам Ан¬
дерхилла. Потом поднял голову, оглядел лица уставив¬
шихся на него людей, выбрал одного.
— Вызовите «скорую помощь»,— обратился он к
приглянувшемуся ему молодому человеку.— Он еще
жив.
Мужчина повернулся и побежал к аптеке. Падильо
встал и попятился в толпу. Я последовал за ним.
Несколько секунд спустя мы уже шли по направ¬
лению к Кей-стрит.
— Его ключ у меня,— сообщил Падильо.
— Давай посмотрим,, что у него в номере.
Треть помещений «Ласалля» занимали различные
фирмы, еще треть — постоянные жильцы, и лишь оста¬
льное отводилось приезжим. В вестибюле не было
удобных кресел, и никто не следил за пассажирами
автоматических лифтов. Мы вышли на седьмом этаже
и нашли нужную дверь. Андерхилла поселили.в одно¬
комнатном номере, который обходился ему в девять
долларов в сутки, с двуспальной кроватью, конди¬
ционером и телевизором. Чемодан, довольно потре¬
панный, стоял в стенном шкафу, под еще одним тви¬
237

довым костюмом и плащом. В карманах адреса мы не
обнаружили, так же, как и в чемодане.
Падильо заглянул в ящики комода, я обследовал
шкафчик в ванной. Помазок, мыло, зубная щетка, паста,
расческа. Все аккуратно разложено. Мысли у Андерхил¬
ла, возможно, и путались, но вещи свои он держал
в полном порядке.
Адрес нашел Падильо, в одном из ящиков. В ма¬
ленькой записной книжке. Я переписал адрес, а потом
Падильо пролистал книжку.
— Более ничего интересного,— он бросил ее в
ящик.— А вот и деньги,— он протянул мне папку
с замочком. Внутри лежали пачки пятифунтовых банк¬
нот. Каждая с бумажкой, свидетельствующей о том,
что в пачке ровно пятьсот фунтов.
— Семнадцать тысяч,— предположил я.
— Вероятно.
— Мы их возьмем?
— Лучше мы, чем люди Ван Зандта. Может, отпра¬
вим их его жене? Она поймет, что это за деньги.
— Еще бы, ей же все известно.
— В том числе и адрес их тайной резиденции.
Кстати, где она располагается?
— Квартал 2900 по Кэмбридж-плейс, Северо-Запад.
— Ты знаешь, где это?
— Приблизительно. В Джорджтауне.
— Какой же это негритянский район?
— Да, негров там нет уже лет тридцать пять.
— Давай-ка вернемся ко мне. Мне нужно кое-
куда позвонить.
Вниз мы спустились на том же лифте и пересекли
Коннектикут-авеню. У тротуара, почти напротив «Мэй-
флауэ», стояли две патрульные машины с включен¬
ными маячками. Трое полицейских задавали вопросы
каким-то людям, которые качали головами, показы¬
вая, что ничего не знают. Четвертый полицейский
что-то измерял рулеткой. Еще один посыпал то ли
песком, то ли опилками темное влажное пятно на мосто¬
вой. Ивлина Андерхилла уже увезли. «Впервые ли
он приехал в Соединенные Штаты?» — почему-то поду¬
малось мне.
Падильо только поворачивал ключ в замке; когда
зазвонил телефон. Он быстро подошел к столу, взял
трубку.
238

— Слушаю,— и тут же передал ее мне.— Это тебя.
Я поздоровался и услышал:
— Вас, похоже, не очень заботит благополучие
вашей жены, мистер Маккоркл?
— Наоборот, еще как заботит. Она у вас?
— Да. Пока она в полном здравии. Но вы не сле¬
дуете полученным инструкциям. Мы не потерпим ни¬
каких отклонений.
— Дайте мне поговорить с моей женой.
— Вас же просили никому не говорить о задании
мистера Падильо.
— Мы никому не говорили. Передайте трубку
моей жене.
— Вы разговаривали с Андерхиллом.
— В номер отеля может зайти кто угодно.
— Чего хотел от вас Андерхилл, мистер Мак¬
коркл?
— Прежде всего, он хотел остаться в живых. Пе¬
редайте трубку моей жене.
— Вы рассказали ему о задании мистера Падильо?
— В этом не было необходимости. Он и так все
знал. Чья-то жена ввела его в курс дела. Возможно,
ваша. Теперь я могу поговорить с моей?
— Мистер Падильо собирается выполнять наше за¬
дание? Вновь хочу вас предупредить, мы настроены
серьезно.
— Да, собирается. Но лишь при условии, что вы
передадите трубку моей жене. Я должен убедиться,
что она жива.
— Очень хорошо, мистер Маккоркл. Вы можете
перекинуться парой слов с миссис Маккоркл.
— Фредль... как ты?
— Все нормально, дорогой. Только ужасно устала.—
Ровный голос человека, смирившегося с неизбежным.
— Я сделаю все, что смогу. Майк со мной.
— Я знаю. Мне сказали.
— Они обращаются с тобой хорошо?
— Да, дорогой, но...— Она вскрикнула, и тут же
раздался мужской голос:
— До сих пор мы обращались с ней хорошо, мистер *
Маккоркл. Сами видите, мы шутить не намерены.
И в трубке послышались гудки отбоя.
239

ГЛАВА 8
Я стоял посреди комнаты, уставившись на зажа¬
тую в руке трубку. Потом положил ее на рычаг и по¬
смотрел на Падильо.
— Они заставили ее закричать. Причинили ей боль,
и она закричала.
Он кивнул и отвернулся к окну.
— Больше они не будут мучить ее. Они лишь де¬
монстрировали тебе серьезность своих намерений.
— Фредль не из крикливых. Она не стала бы кри¬
чать, если б увидела бегающую по полу мышь.
— Я знаю. Ей причинили боль. Возможно, зало¬
мили руку. Но не более. Им нет никакого смысла
мучить ее.
— Не знаю, долго ли я смогу тут высидеть.
— Мы должны ждать,— возразил Падильо.
— Я хотел бы ждать, одновременно что-то делая.
— Так не бывает,— он подошел ко мне.— Одно ты
должен уяснить раз и навсегда: или они ее убьют,
или мы ее выцарапаем. Но для этого нужны ясный
ум и твердая рука. А если ты будешь все время думать
о том, как ей плохо, у тебя поедет крыша.
— Возможно, и поедет, потому что я им верю.
Они меня убедили. Крики моей жены действуют на
меня. Я бы поверил им, если бы они даже сказали,
что намерены выбрать ее «Мисс министерства тор¬
говли».
— Мы подождем,— говорил Падильо отрывисто,
словно рубил.— Ожидание — один из методов их воз¬
действия на нас. Они знают, как это тяжело, и рас¬
считывают, что крик Фредль заставит тебя дрогнуть,
а потому ты будешь хвататься за соломинку, вместо
того чтобы методично готовиться к ее спасению. А го¬
товиться нужно, иначе ты не увидишь ее живой. Мы
вдвоем теперь уже не такая большая сила. Несколько
лет тому назад — возможно, но не теперь. Нам нужна
помощь. И мы должны ждать, пока она прибудет.
— Мы подождем,— откликнулся я.
— Вот и отлично. Подождем.
Я заставил себя разлить по бокалам виски и вклю¬
чил телевизор. Показывали викторину для домохозяек.
Им предлагалось определить общую стоимость глиссера
без мотора, настольного трехцветного ксерокса, ящика
крема для загара, а также кетчупа, потребляемого
240

среднестатистической семьей за год. Я предположил,
что все это стоит двадцать девять тысяч четыреста
пятьдесят восемь долларов и сорок два цента, но побе¬
дила домохозяйка из Мемфиса, положившая на все
тридцать шесть тысяч долларов. От многоцветное
ксерокса я бы не отказался.
— Ты часто смотришь телевизор? — спросил Па¬
дильо.
— Случается. Телевидение как Китай. Если его не
замечать, оно только становится хуже.
Падильо попытался оценить следующую группу то¬
варов, но оказался лишь третьим, пропустив вперед
блондинку из Галвестона и бабулю из Сент-Пола. Ба¬
буля выиграла доску для серфинга, ходули любопыт¬
ной конструкции, годовое обучение в школе фото¬
графии, глобус диаметром в четыре фута и японскую
спортивную машину. Падильо отметил, что с удоволь¬
ствием взял бы себе глобус.
Зазвонил телефон. Падильо потянулся к трубке,
а я выключил телевизор. Звонили по межгороду, и,
когда телефонистка убедилась, что говорит с Падильо,
он смог поздороваться с абонентом на другом конце
провода. А послушав какое-то время, добавил: «Это
насчет должка. Я хотел бы получить его сегодня,—
и после паузы: — Хорошо. Жду тебя по такому адре¬
су»,— и назвал номер дома и квартиры на Фэамонт-
стрит, где жила подружка Хардмана. Затем попрощался
и положил трубку.
— Ян Димек звонил из Нью-Йорка. Он в Ла Гар-
дия *. Чуть опоздал на самолет, так что прилетит сле¬
дующим.
В течение получаса телефон звонил дважды, и каж¬
дый раз разговор продолжался лишь две-три минуты.
Падильо йе приходилось ни объяснять, ни уговаривать.
Он лишь напоминал про должок и называл место
встречи.
— Твои друзья? — поинтересовался я.
— Нет, конечно.
— Так кто же?
— Агенты, с которыми мне приходилось иметь дело.
Димек — поляк и работает на польскую разведку. Он
приписан к польской миссии в ООН, но - большую
часть времени проводит в Вашингтоне. Магда Шадид
♦ Аэропорт Нью-Йорка.
16 Росс Томас
241

работает и на Венгрию, и на Сирию, обе стороны
это знают, но продолжают сотрудничать с ней, потому
что обходятся ее услуги недорого, да и секретов что
у Венгрии, что у Сирии немного. Последний, Филип
Прайс, англичанин, и его прикрытие — компания по
производству прохладительных напитков.
— А чем они обязаны тебе?
— Все они — двойные агенты. Я их завербовал, и
они работают на Дядю Сэма.
— И, если они взбрыкнут, ты шепнешь пару слов
их основным работодателям?
— Совершенно верно, только шептать мне не при¬
дется. Для этого есть письма, которые отправит при
необходимости наш адвокат в Бонне. Прием старый,
но действует безотказно.
— Но он же полагает, что ты умер? Он так со¬
крушался о твоей смерти.
— По моей просьбе. Я звонил ему из Швей¬
царии.
— Но он же и мой адвокат.
— Сам видишь, интересы клиентов для него пре¬
выше всего.
— Англичане не убьют Прайса за то, что он —
двойной агент?
— Не убьют, но он потеряет полторы тысячи дол¬
ларов, которые мы платим ему из месяца в месяц.
А деньги он будет получать лишь находясь на службе
у Англии.
— Они знакомы друг с другом?
— Если не лично, то понаслышке. Они же не люби¬
тели. А профессионалы в любом деле должны знать,
кто есть кто.
— Должно быть, они тебя крепко любят.
Падильо пожал плечами и усмехнулся.
— Они не перебегут на другую сторону только
потому, что этого захотела их левая нога. Двойными
агентами они стали из-за денег. Работа эта непыльная,
и они не хотели бы терять их. Так что я могу обра¬
титься к ним с просьбой. Один раз. Второго уже не
будет.
В дверь постучали.* Падильо впустил в гостиную
Мустафу Али, и они приветствовали друг друга на
арабском.
— Вы отлично знаете язык,— перешел Маш на
английский.— Как поживаете, Мак?
242

— Все нормально.
— Хард просил привезти вас к Бетти. Вы готовы?
— Готовы,— кивнул Падильо.— Я только положу
вот это в сейф,— и он взял со стола папку с сем¬
надцатью тысячами фунтов, которые мог бы зарабо¬
тать, не убив Ван Зандта.
Мы спустились в вестибюль, нашли помощника
управляющего, убедились, что папка оставлена в надеж¬
ном месте, и проследовали к «Бьюику». Он стоял под
знаком «Стоянка запрещена», но на ветровом стекле
мы не обнаружили штрафной квитанции.
— Телевизор и телефон в кабине наводят их на
мысль, что владелец машины достаточно влиятелен,
чтобы отмазаться от штрафа,— пояснил Маш.— Они
ничем не хуже дипломатических номеров.
С Семнадцатой улицы мы свернули на Массачу-
сетс-авеню, объехали площадь Скотта, взяли курс на
Джорджия-авеню. В половине пятого дня машины еще
не запрудили улицы, а потому ехали мы достаточно
быстро.
— Если возникает необходимость защищаться, ка¬
ким пистолетом вы посоветовали бы воспользоваться? —
неожиданно спросил Падильо.
Маш искоса глянул на него.
— Для ближнего боя или на дальнюю цель?
— Для ближнего боя.
— Лучше «смит-вессона» калибра 38 с укорочен¬
ным стволом не найти.
— Вы можете достать две штуки?
— Нет проблем.
— Сколько с нас?
— По сотне за каждый.
— Заметано. А к кому мне обратиться, если я за¬
хочу приобрести нож?
— Раскладной или финку?
— Раскладной.
— Будете бросать?
— Нет.
— Я его достану. Пятнадцать долларов.
— Тебе нужен нож, Мак? — повернулся ко мне
Падильо.
— Только с перламутровой рукояткой. Я всегда
мечтал о таком.
— А если перламутр будет искусственный? — спро¬
сил Маш.
Тб-
243

— Ничего страшного,— заверил его Падильо.
Маш высадил нас перед домом Бетти и умчался,
вероятно, на поиски нашего арсенала. Мы поднялись
по лестнице, Падильо постучал, а я присел, развязы¬
вая шнурки.
— Белый ковер,— напомнил я Падильо.
Дверь открыл Хардман, в носках. Развязал шнур¬
ки и Падильо.
— Маш приехал не слишком рано? — осведомился
Хардман.
— В самое время,— заверил его я.
— Есть хороший вариант в четвертом забеге на
Шенандоу Даунз *. На Верную Сью ставят девять
к двум.
— На таких условиях я готов расстаться с десятью
долларами.
— Вы их приумножите,— и Хардман что-то черк¬
нул в маленькой записной книжке.
— Ты когда-нибудь выигрывал? — поинтересовался
Падильо.
— Прошлой весной... или зимой?
— Вы же часто выигрываете, Мак,— укорил меня
Хардман.
— Он хочет сказать, что долгов за мной нет.
Из спальни появилась Бетти, поздоровалась, глянула
на наши ноги, дабы убедиться, что ее белому ковру
ничего не грозит, и уплыла на кухню.
— Я отправляю ее в кино,— пояснил Хардман.—
Вы хотите, чтобы я остался или пошел с ней?
— Мы бы предпочли, чтобы вы остались,— отве¬
тил Падильо.
— А кто должен прийти?
— Трое моих друзей — поляк, полувенгерка-полу¬
сирийка и англичанин.
— Сборная солянка.
— Они могут помочь.
Бетти вновь продефилировала через гостиную, на
этот раз в спальню. И тут же вернулась в великолеп¬
ной норковой накидке. Остановилась перед Хардманом,
вытянула правую ру^у. В левой она держала туфли.
— Мне нужны пятьдесят долларов.
— Женщина, ты же идешь в кино!
— Я могу заглянуть и в магазин.
* Название ипподрома.
244

— Понятно.— Хардман вытащил из кармана пач¬
ку денег.— Только не заходи в тот, где продавались эти
накидки. А то хозяева захотят ее вернуть.
— Так она краденая?
— Как будто ты этого не знала.
Бетти повела плечами.
— Все равно я пойду в ней.
— Вот тебе пятьдесят долларов. Ты можешь вер¬
нуться к девяти.
Бетти взяла деньги, привычным жестом сунула
их в сумочку. Направилась к двери, открыла ее, обер¬
нулась.
— Ты будешь здесь? — в голосе послышались про¬
сительные нотки.
— Еще не знаю.
— Мне бы этого хотелось,— вновь те же нотки.
Хардмана буквально расперло от гордости.
— Поживем — увидим. А теперь иди.
— Кофейник на плите.— И она отбыла.
Мы решили выпить кофе, и Хардман умело обслу¬
жил нас.
— Наверное, вы не знаете, что в свое время я ра¬
ботал в вагоне-ресторане?
Но о своей работе на железной дороге он рас¬
сказать не успел, потому что в дверь позвонили. Хардман
пошел открывать, и мужской голос осведомился, здесь
ли Падильо. Хардман ответил, и мужчина пересту¬
пил порог.
— Привет, Димек.— Руки Падильо не протянул.
— Привет, Падильо.
— Это Хардман. Маккоркл.
Димек поочередно кивнул нам и огляделся.
— Вас не затруднит разуться? — спросил его
Хардман.
Мужчина посмотрел на него. Лет тридцати четырех
или тридцати пяти, с грубым, словно вырубленным из
бетона лицом, серой кожей, за исключением двух пят¬
нышек румянца на скулах. То ли от ветра, то ли от
туберкулеза. Скорее всего от ветра. Димек не произ¬
водил впечатления больного.
— Зачем? — спросил он Хардмана.
— Ковер дорогой. Хозяйка дома не хочет, чтобы
его пачкали.
Димек глянул на наши ноги, сел на стул, снял
туфли.
245

— Как поживаешь, Димек?
— Я сльппал, вы умерли.
— Хочешь кофе?
Димек кивнул. Светлые, коротко стриженные волосы,
большие уши, маленькие серые глаза.
— Со сливками.— Он говорил, едва разлепляя губы.
Хардман принес ему чашку кофе, и Димек поста¬
вил ее на подлокотник кресла.
— А что поделываете вы, Падильо?
— Мы подождем двух других. Чтобы мне не пов¬
торяться.
— Здесь и так двое лишних.
— Ты, я вижу, в совершенстве освоил английский.
— Вы имели право позвонить мне в этот раз,—
продолжил Димек.— Но впредь я бы этого не делал.
Падильо пожал плечами, откинулся на спинку крес¬
ла, приложил руку к боку. Повязку следовало бы пере¬
менить.
Опять звякнул звонок. Хардман открыл дверь, и я
услышал незнакомый мужской голос:
— Если не ошибаюсь, меня ждет мистер Падильо.
— Проходите.
— Это Филип Прайс,— представил его Падильо.—
У двери — Хардман, в этом кресле — Димек, в том —
Маккоркл. Как идут дела, Прайс?
— Нормально,— ответил мужчина.— Полный по¬
рядок.
— Вас не затруднит разуться? — повторил Хард¬
ман.— Нам влетит, если мы запачкаем ковер.
— Привет, Димек,— Прайс кивнул поляку.— Не
ожидал увидеть вас здесь.
— Туфли, дорогой,— настаивал Хардман.
— Я свои снял,— Димек пошевелил пальцами ног.—
Как и говорит этот господин, мы стараемся сохранить
ковер в чистоте.
Прайс присел, разулся,^аккуратно поставил туфли
у стула.
— Где же мы встречались последний раз? — Он
вопросительно посмотрел на Димека.— В Париже, не
так ли? Если не ошибаюсь, что-то связанное с НАТО?
Но тогда вы представлялись не Димеком? .
— И вы были не Прайсом.
— Совершенно верно. Ну, Падильо, раз вы воскрес¬
ли. из мертвых, позвольте узнать, как вам: жилось все
это время?
246

— Отлично. Хотите кофе? .
— Не откажусь. Где мне сесть?
— Выбирайте сами.
Англичанину приглянулось кресло напротив двери,
сидя в котором он мог видеть нас всех. Хардман при¬
нес из кухни чашку кофе.
— Вам со сливками или с сахаром?
— Благодарю, предпочитаю черный.
Мы молча пили кофе, изредка поглядывая друг на
друга. Англичанин, похоже, процветал. Дорогой сине¬
вато-серый твидовый костюм, белая рубашка, галстук
в сине-черную полоску. Черные туфли, черные же носки.
Хрупкого, казалось бы, телосложения, но широкие пле¬
чи говорили о том, что силы ему не занимать. Карие
глаза, полуприкрытые веками. Я прикинул, что ему
никак не меньше сорока пяти, но седина еще не тро¬
нула его каштановые волосы. А может, он их красил.
— Мне действительно говорили, что вы пропали
без вести, а может, и погибли,— прервал затянувшуюся
паузу Прайс.— Не могу сказать, что я сильно горевал.
— Устроил себе небольшой	отпуск,— ответил
Падильо.
— Судя по загару, побывали в южных странах.
— Побывал,— не стал отрицать Падильо.
— В Африке?
Губы Падильо разошлись в улыбке.
— Не вы ли...
— В Западной Африке,— вмешался Димек.— Я слы¬
шал об этом. Кто-то продал там гору оружия. Авто¬
маты и карабины калибра 7,62.
— Тебе легко даются языки, Димек. Сейчас ты
говоришь как американец. А когда мы впервые встре¬
тились, ты более напоминал уроженца Манчестера.
— Он говорит не хуже меня,— внес свою лепту
в беседу и Хардман.
Прайс демонстративно посмотрел на золотые наруч¬
ные часы.
— Мы кого-то ждем или...
— Ждем,— подтвердил Падильо.
Так мы и сидели, разутые, в уютной квартире в
северо-западной части Вашингтона, округ Колумбия,—
негр, сын испанца и эстонки, поляк, англичанин и
ресторатор шотландско-ирландского происхождения,—
ожидая прибытия полувенгерки-полусирийки. Прошло
пятнадцать минут, прежде чем в дверь позвонили.
247

— Я сам.— Падильо встал, направился к двери,
открыл.
— Привет, Мэгги, заходи.
Она вошла, и мне сразу стало ясно, что ждали
мы не зря. Лет двадцати шести, с длинными темны¬
ми волосами, огромными черными глазами, разом оки¬
нувшими всех присутствующих. Идеально прямой нос,
губы, растянутые ослепительной улыбкой, ради которой
многие продали бы душу дьяволу. Вязаное шерстяное
пальто свободного покроя, в крупную черную, коричне¬
вую и белую клетку. Она поздоровалась с Падильо и по¬
вернулась, чтобы он помог ей снять пальто. Оказавшее¬
ся под ним белое облегающее платье только подчерки¬
вало совершенство фигуры Мэгги. Она знала, как стоять,
как ходить, как показать себя в лучшем виде.
Падильо положил пальто на стул.
— Позвольте представить вам мисс Магду Шадид.—
При этих словах Падильо мы все встали.— Мистер
Маккоркл, мистер Хардман, мистер Димек и мистер
Прайс.
Она кивнула каждому и повернулась к Падильо.
— Я кое-что припасла для тебя, Майк.
— Что же?
— Вот это.
Никогда ранее я не видел, чтобы женщина била
мужчину по лицу левой рукой после того, как сделала
обманное движение правой.
ГЛАВА 9
Ей следовало бы знать, к чему это приведет. Воз¬
можно, она и знала. Падильо отвесил ей затрещину,
после которой на ее щеке загорелось красное пятно.
Магда откинула голову назад и рассмеялась, дав нам
возможность убедиться, что в ее коренных нет ни
единой пломбы.
— Я мечтала об этом два года. Может, теперь
ты крепко подумаешь, прежде чем опять продинамить
меня. Я прождала тебя два дня в том вонючем амстер¬
дамском отеле.
— Извини, что не смог явиться на назначенную
встречу. А вот за затрещину я извиняться не собираюсь.
— Я знала, что ты меня ударишь.— Она потерла
248

щеку.— Даже удивилась бы, если б ты этого не сде¬
лал. Но к чему бить со всей силы? Кто эти люди?
— Деловые партнеры.
— И среди них есть очень интересные, не так ли? —
теперь она улыбалась Хардману. Тот, естественно, улыб¬
нулся в ответ. И я порадовался, что Бетти ушла в кино.
— Вроде бы ты должна помнить меня, Магда.—
Димек по-прежнему говорил, едва шевеля губами.
Она посмотрела на него и фыркнула. ч
— Помню, но безо всякого удовольствия. Если б
мне понадобилось вспоминать кого-либо с шаловли¬
выми ручонками, я бы остановила свой выбор на твоем
грустнолицем соседе,— при этих словах она улыбнулась
мне. Я ответил ей тем же.
— Отключай свои чары, Магда,— вставил Па¬
дильо.— Мы уже поняли, что ты неотразима.
— Тогда ты можешь предложить мне выпить, Майкл.
Я не откажусь от шотландского со льдом.— Она по¬
вертела головой, словно выбирая, кто достоин чести
сидеть рядом, и отдала предпочтение Прайсу. Тот хо¬
лодно ей кивнул.
— Шотландское я принесу,— пообещал Хардман.—
Может, кто-то хочет еще? У меня есть еще бербон
и джин.
Все, однако, пожелали шотландского.
— Пока нам не принесли выпить, не могли бы вы,
Падильо, выйти на сцену и ввести нас в курс дела,
дабы мы не гадали зазря, ради чего нас сюда по¬
звали. Мы ведь здесь, не так ли? — Прайс холодно
улыбнулся.
— Вы здесь, потому что я попросил вас приехать,—
сухо ответил Падильо.
Хардман вернулся, неся по три бокала в каждой руке.
Вначале он подошел к женщине, получив в награду
еще одну улыбку.
Падильо отпил виски и наклонился вперед. Заго¬
ворил, обращаясь к Прайсу:
— Будь у меня такая возможность, я никогда в
жизни не привлек бы вас к этой операции. Я вам
не доверяю. Вы мне не нравитесь.
— Но я-то чуть-чуть да нравлюсь, не так ли,
Майкл? — проворковала Магда.
— Особенно мне понравилось, как ты три года
назад подставила меня в Будапеште. Меня до сих пор
мучают ночные кошмары, когда я вспоминаю об этом.
249

Магда пожала плечами и положила ногу на ногу,
чтобы мы могли в полной мере насладиться их видом.
— Я позвал вас лишь потому, что держу вас в
кулаке, а вы так жадны, что готовы на все, лишь бы
сохранить статус двойного агента.
Трое знакомцев Падильо переглянулись.
— Мне представляется,— процедил Прайс,— что вы
сболтнули лишнее.
— Неужели? Что ж, я предоставляю вам возмож¬
ность организовать Ассоциацию взаимной защиты от
посягательств Майкла Падильо. Другими словами, вам
дается шанс сорваться с крючка и продолжать по¬
лучать каждый месяц по полторы тысячи долларов
от «Кроссхэтч корпорейшн». Чек подписывает именно
эта организация, не правда ли, Димек?
— Мой — да,— кивнул поляк,— но не на полторы
тысячи, а на тысячу триста.
— А мне пересылают только тысячу,— поддакнула
Магда.
Лишь Прайс промолчал.
Падильо усмехнулся, глянул на меня.
— Жадности им не занимать.
— Что мы должны сделать, чтобы сорваться с
крючка, Падильо? — поинтересовался Прайс.— И как
мы узнаем, что мы свободны не на словах, но на деле?
— По завершении нашей операции вы столько
узнаете обо мне, да и о моих друзьях, что я более
не смогу чего-то требовать от вас. Если мне захо¬
чется выдать вас, вы с головой выдадите меня. По¬
этому мне поневоле придется помалкивать.
Димек медленно покачал головой.
— Мне бы хотелось, как вы говорите, сорваться
с крючка. Я не знаю, зачем вы позвали этих двоих,
Падильо, но ко мне вы бы не обратились, если б вам
не требовался исполнитель на грязную работу, выпол¬
нение которой гарантирует кратчайший путь на тот
свет.
— Ты опять заговорил, как манчестерец, Димек.
Вероятно, я выразился недостаточно ясно. Поэтому
повторю для непонятливых. Если вы трое в точности
не сделаете то, что мне нужно, я доложу о вас кому
следует. И не пройдет недели, как двоих из вашей
троицы убьют, а Прайс окажется за решеткой.
— Чертовски убедительный довод,— пробурчал
Прайс.	/
250

— Я рассчитывал на ваше понимание.
— Переходи к делу, Майкл,— воскликнула Магда.—
Ты знаешь, что держишь нас за горло, иначе мы не
собрались бы здесь. И нет нужды долдонить об одном
и том же.
— Димек?
— Я согласен.
— Прайс?
— Нет возражений.
Падильо удовлетворенно кивнул.
— К делу так к делу. Ты прав, Димек. Я побы¬
вал в Западной Африке. Объездил ее вдоль и поперек.
А когда оказался в Ломе, два типа предложили мне
кругленькую сумму за убийство их премьер-ми¬
нистра.
-г- В Того нет премьер-министра,— удивился
Прайс.— Там же президент, или я ошибаюсь?
— Ты действительно отстал от жизни. Теперь там
верховодит генерал. Но речь идет не о Того. Они лишь
обратились ко мне в Того,— и Падильо * назвал ма¬
ленькую южноафриканскую страну, правительство ко¬
торой возглавлял Ван Зандт.
— Черт побери,— вырвалось у Прайса.
— И сколько они вам предложили? — осведомился
Димек.
— Семьдесят пять тысяч, а получив отказ, по¬
обещали убить меня, если я не пристрелю Ван Зандта,
когда в следующую пятницу он будет проезжать по
Пенсильвания-авеню.
— Значит, ты взял деньги и удрал? — предположила
Магда.
— Нет, просто удрал. Но они выследили меня
и похитили жену Маккоркла. Если я не пристрелю
Ван Зандта, они убьют ее. Если я обращусь в по¬
лицию или ФБР, результат будет тот же.
— Ее убьют в любом случае,— уверенно заявил
Димек.
— Это точно,— поддакнул Прайс.
— А кто тебе этот Маккоркл? — в лоб спросила
Магда.
— Мой деловой партнер. Мы оба владельцы одного
салуна.
— Он был с тобой и в Бонне?
- Да.
— Через Бонн они и вышли на его жену. Я-рада,
251

что не нравлюсь тебе, Падильо. Мне не хотелось бы
входить в круг твоих друзей.
Падильо не отреагировал на ее шпильку.
— Димек прав. Они убьют ее, застрелю я Ван
Зандта или нет. Потому-то я и подумал о вас. О вас
всех. Мы попытаемся спасти ее.
— Вы знаете, где ее прячут? — спросил Прайс.
— Нет. Ее держали в одном доме в Джорджтауне,
но теперь наверняка перевезли в другое место.
— Вам известно, кто ее похитил? — снова вопрос
Прайса.
— Нет. Конкретных исполнителей мы не знаем.
Но есть основания подозревать, что ее похитили ми¬
нистры Ван Зандта.
— Ради чего? Чтобы взять власть после убийства
главы правительства? — теперь пришел черед спра¬
шивать Димеку.
— Нет. Идея принадлежит самому Ван Зандту. Он
хочет возложить вину за убийство на американского
негра и таким образом склонить общественное мне¬
ние Америки на свою сторону. Цель же их ясна —
независимость только для белых.
— Цветных нигде не считают за людей,— бурк¬
нул Хардман.
— В Польше к ним относятся очень хорошо,—
возразил Димек.
— Правда? — Хардман сразу оживился.
— Вы говорите, что идея принадлежит Ван Занд¬
ту,— Прайс вернул разговор в нужное русло.— Он что,
жаждет умереть насильственной смертью?
— Ему восемьдесят два года и он умирает от
рака. Более шести недель он все равно не протянет,
а потому предпочитает мученический конец. Он же уве¬
рен, что его дело — правое.
— Какова наша роль? — спросил Прайс.
— Во-первых, вы поможете вызволить жену Мак-
коркла.
— А во-вторых?
— Мы займемся подготовкой покушения.
— Разумеется, за прежнюю цену,— уточнила Маг¬
да.— То есть за семьдесят пять тысяч, не так ли,
дорогой?
— Совершенно верно, Мэгги. За семьдесят пять ку¬
сков.
— А наше вознаграждение? Полагаю, помимо этих
252

глупых угроз, ты припас для нас что-нибудь более
существенное?
— Каждый из вас получит по пять тысяч фунтов.
Или по четырнадцать тысяч долларов.
— То есть вы останетесь с неплохой прибылью,—
покивал Прайс.— Но не с максимально достижимой.
Вы стали мягче, Падильо.
— Вы слышали еще не все, Прайс.
— Позвольте уточнить, правильно ли я все понял,—
вмешался Димек.— Мы... я полагаю, речь идет о нас
шестерых, спасаем эту женщину, жену Маккоркла.
А затем вы соглашаетесь убить Ван Зандта за огово¬
ренную ранее сумму.— Он помолчал, изучая содержимое
бокала.— Что-то здесь не сходится. Почему просто не
связаться с этими африканцами и не сказать им, что
вы передумали? Мол, вы готовы выполнить их требо¬
вание при условии освобождения женщины и выплаты
вознаграждения.,
— Они не выпустят женщину, пока я не убью Ван
Зандта,— возразил Падильо,— а потом расправятся с
ней. Они также отделаются от Маккоркла и любого
другого, посвященного в их первоначальные планы.
— То есть и от вас?
— Естественно. Но если их премьер-министра
убью я, то они не будут особенно спешить.
Прайс кивнул.
— Вы, похоже, затеваете одну из своих сатанин¬
ских игр, Майкл,— вступила в дискуссию и Магда.—
В итоге кто-то остается калекой. А то и умирает.
— За возможный риск вам хорошо заплатят,—
напомнил Падильо.— Но сложности действительно есть.
Премьер-министр прибывает уже на следующей неде¬
ле. И за оставшееся время мы должны не только
освободить миссис Маккоркл, но и подвести африкан¬
цев к тому, чтобы они заменили меня Димеком.
— Почему мною?
— У тебя репутация классного специалиста.
— Если исполнитель получает большую долю,—
Прайс откашлялся,— позвольте заметить, что и у меня
есть определенный опыт в подобных делах.
— На англичанина они не согласятся.
— Американец-то их устроил,— гнул свое Прайс,
— Американец, который продавал оружие и скры¬
вался от прежних работодателей. Так, во всяком
случае, они полагали.
253

— Я получу большую долю? — Димека интересо¬
вали практические аспекты.
— Ты оставишь себе половину полученного от них.
Остальное поделят Магда и Прайс.
— Ваша доля?
— Скажем так: нам уже заплачено.
— Ты все еще не работаешь, не так ли, доро¬
гой? — проворковала Магда.
— Нет, не работаю.
— Вознаграждение по-прежнему составит семьде¬
сят пять тысяч долларов? — Димек желал полной яс¬
ности.
— Вероятно, да.
— И эти деньги приплюсуются к тем четырнадцати
тысячам, что вы уже обещали заплатить нам? — вста¬
вил Прайс.
— Да. Надеюсь, теперь все довольны? Есть еще
вопросы?
Вопросы иссякли. Они посидели, не перегляды¬
ваясь, уйдя в себя. Возможно, уже тратили еще не
отработанные деньги.
— Когда я должен это сделать? — нарушил тиши¬
ну Димек.
— В пятницу. На следующей неделе.
— Где?
— Угол Пенсильвания-авеню и Восемнадцатой ули¬
цы. В полутора кварталах от Белого дома.
— Ружье предоставят они? Я, знаете ли, отдаю пред¬
почтение фирме...
— Какое будет ружье, тебе без разницы, Димек.
Потому что ты его не убьешь. Наоборот, промах¬
нешься, чтобы потом всем стало ясно, что покушение
придумал сам Ван Зандт.
— Святой Боже! — воскликнул Прайс.
Магда ослепительно улыбнулась.
— Дорогой, не зря ты говорил, что нас ждут не¬
которые сложности.
— И вы продолжаете утверждать, что не работаете,
Падильо? — подозрительно глянул на него Димек.
— Продолжаю.
— А у меня такое впечатление, что это типич¬
ная операция американской, разведки. Только многое
может пойти наперекосяк и, скорее всего, пойдет.
— Вы все равно будете в плюсе, даже если что-то
и пойдет не так. Я заранее заплачу вам по четырнад-
254

цать тысяч, и вы будете свободны от обязательств
передо мной. Разве этого мало?
Прайс облизнул губы.
— Честно говоря, я бы хотел получить и мою долю
от семидесяти пяти тысяч.
— Когда мы получим деньги, Майкл? — спросила
женщина.
— Завтра.
— Где?
— Об этом я еще должен подумать. Буду все знать
в одиннадцать утра. Позвоните мне в салун. Какой
номер? — он повернулся ко мне, и я назвал номер.
— Кто же платит нам по четырнадцать тысяч, если
вы не работаете? — полюбопытствовал Прайс.
— Вы его не знаете.
— Мы с ним встретимся?
— Нет. Он умер.
ГЛАВА 10
— Мне нравятся твои друзья,— сказал я Падильо,
когда мы вновь остались втроем (Бетти еще не вер¬
нулась) .— А более всего меня радует, что вскорости
мы отделаемся от них.
— Да и они не прочь побыстрее заработать де¬
нежки.
— По крайней мере, они не привередливы. Димек,
правда, огорчился, узнав, что убивать ему не придется.
— За доллар эти люди готовы на все, не так ли? —
спросил Хардман.
— Вы их недооцениваете. Они готовы содейство¬
вать нам за четырнадцать тысяч долларов. И до поры
до времени мы можем рассчитывать на них.
— До поры...— начал я, но Падильо перебил,
предвосхищая мой вопрос:
— До той самой секунды, пока кто-то не предло¬
жит им более крупную сумму.
— А не выпить ли нам? — Хардман встал.
Мы согласились, что мысль дельная, и он отпра¬
вился на кухню, чтобы наполнить наши бокалы. Вернув¬
шись, раздал их нам.
— Вы можете найти другое место для встречи? —
спросил Падильо.
— Я как раз думаю над этим. Есть одно местечко
255

на Седьмой улице, неподалеку от Главной публичной
библиотеки.
— Это же район баров и увеселительных заведе¬
ний,— заметил я.— А нам нужно безопасное место.
Падильо пожал плечами.
— Если есть черный ход, проблем не будет.
Хардман задумался, видимо, набрасывая в уме план
дома. Затем кивнул.
— Комната на втором этаже, лестница ведет в
холл, а оттуда можно попасть и на улицу, и, через
черный ход, в проулок.
— Телефон есть?
— Да, не указанный в справочнике. Раньше мы
считали там деньги.
— Что-то помешало?
— Нет. Нам нравится перебираться с места на место.
Падильо приложил руку к раненому боку, помор¬
щился.
— Надо бы сменить повязку. Мы можем снова
вызвать доктора?
— Конечно. Он живет наверху. Должен уже вер¬
нуться с работы.— Хардман потянулся к телефону,
семь раз нажал на кнопки, коротко переговорил.—
Сейчас придет.
— Он что, у вас на жалованье?
— В общем-то, да.
Пять минут спустя в дверь позвонили, и Хардман
ввел в гостиную негра лет пятидесяти, небольшого
росточка и очень черного. Растянутый в улыбке широко¬
губый рот обнажал крепкие большие зубы. Рубашка
спортивного покроя и джинсы совсем не гармони¬
ровали с домашними шлепанцами и черным доктор¬
ским чемоданчиком.
— Привет, док. Это мистер Маккоркл, а. мистера
Падильо вы видели вчера. Доктор Ламберт. Он вас
перевязывал.
— Добрый день, добрый день,— улыбка стала
шире.— Должен отметить, сегодня вы выглядите получ¬
ше. Как ваш бок?
•— Случается, что беспокоит. Позвольте поблаго¬
дарить за заботу.
— Пустяки. А беспокоить бок будет. Но не слиш¬
ком долго, если . не начнется воспаление. Пройди
нож в нескольких дюймах правее, все было бы куда
хуже. Где Бетти?
256

— Пошла в кино,— ответил Хардман.
— Так давайте взглянем, что тут у нас.
Падильо снял пиджак и рубашку. На его левом боку,
в шести дюймах ниже подмышки, белела накладка,
закрепленная на теле лейкопластырем. Доктор прошел
в ванную, помыл руки, вернулся и снял повязку. Рана
шириной не превышала дюйма, но выглядела ужасно.
Доктор почистил ее, чем-то смазал, наложил новую
повязку.
— Недурно,— покивал он.— Очень даже недурно.
— Подживает? — спросил Падильо.
— Несомненно. С этой повязкой походите два дня.
Дать вам что-нибудь обезболивающее?
Падильо покачал головой.
— Таблеток стараюсь не употреблять.
Доктор вздохнул.
— Побольше бы мне таких пациентов.— Он повер¬
нулся к Хардману: — А ты, я вижу, все толстеешь,—
и похлопал здоровяка по животу. Я инстинктивно по¬
добрал свой. Доктор Ламберт вновь прогулялся в ван¬
ную и обратно, пристально посмотрел на Падильо.
— В подобных случаях я не посылаю счета.
Падильо кивнул.
— Нет вопросов. Сколько .с меня?
— Двести долларов. По сотне за визит.
— Цена приемлемая. Мак?
— Слушай, у меня нет наличных.— Я посмотрел
на Хардмана.— Вас не затруднит заплатить ему, а сум¬
му внести в мой счет?
Здоровяк кивнул, достал уже знакомую нам пачку
денег, вытянул изнутри две стодолларовые купюры.
Сверху и снизу у него лежали десятки и двадцатки,
указывая на то, что Хардман не кичится своим бо¬
гатством.
Доктор сунул деньги в карман, подхватил чемо¬
данчик, посмотрел на Падильо.
— Через два дня жду вас на перевязку.
— Обязательно приеду. Между прочим, а на дом
вы выезжаете?
Доктор кивнул.
— Иногда. В экстренных случаях.
— Вы не хотите дать мне номер вашего телефона?
— Сейчас запишу.
— Достаточно и сказать.
Доктор продиктовал номер.
17 Росс Томас
257

— Вы сможете запомнить?
— Будьте уверены.
— У вас превосходная память.
— Не жалуюсь. Возможно, мы позвоним через
несколько дней. Вам придется срочно приехать. Вознаг¬
раждение в этом случае, естественно, повысится.
— Я понимаю.
— Так вы согласны приехать?
Доктор Ламберт кивнул.
— Да. Согласен.
— На сборы у вас будет лишь несколько минут.
— Я понимаю.
— Отлично.
Доктор ушел, Падильо оделся. Мы допили виски
и обсуждали, не повторить ли нам, когда опять зазвенел
звонок. Вошел Маш, в светло-коричневом плаще, чер¬
ных очках и коричневой замшевой шляпе, украшенной
тесьмой и заткнутым за нее перышком.
— Пожалуй, обойдемся без виски,— решил я.—
Нам лучше вернуться в салун.
— Маш вас отвезет,— пообещал Хардман.
— Отлично.
— Я выполнил ваш заказ,— вставил Маш.
— Какой заказ? — спросил Хардман.
— Насчет ножей и пистолетов.— Маш извлек
из карманов плаща два короткоствольных пистолета
и протянул нам.— Не новые, но и не рухлядь.
Мы тут же проверили, заряжены ли они. Оказалось,
что нет. Мне достался «смит-вессон» тридцать восьмого
калибра, полицейская модель. Ствол аккуратно отпилили,
и теперь его длина не превышала дюйма. Рукоять была
закруглена и буквально прилипала к ладони. Мушку
срезали, чтобы пистолет не цеплялся за материю, если
возникнет необходимость быстро достать его из кар¬
мана. Короче, если бы я хотел подстрелить кого-то
с четырех дюймов, то наверняка не сыскал бы луч¬
шего оружия.
Падильо быстро осмотрел пистолет и засунул его
за пояс. Мне подумалось, что он нашел не самое удоб¬
ное место, а потому я бросил свой в карман пиджака.
Когда-то давно меня учили пользоваться пистолетом,
карабином и автоматом. Я научился, и даже неплохо,
но после окончания войны потерял к ним всякий инте¬
рес. Еще менее интересовали меня ножи, хотя в курс
обучения входил и такой предмет.
258

А Маш тем временем снова сунул руки в карма¬
ны плаща и выудил из них два ножа. Мне он дал
нож с рукояткой, отделанной перламутром. Я раскрыл
его и провел пальцем по лезвию, словно подросток:
в скобяной лавке. Убедившись, что кромка острая,
я закрыл нож и положил его в другой карман.
Маш и Хардман наблюдали, как Падильо изучает
свой нож. С простой черной рукояткой. Он раскрыл
и соответственно сложил его раз шесть.
— Пружину надо бы подтянуть. Немного разбол¬
талась,— вынес он вердикт, а затем протянул нож,
рукояткой вперед, Машу.— Я хочу понять, где я вчера
ошибся. Попробуйте ударить меня справа под ребро.
Бейте наверняка.
Маш посмотрел на Падильо, потом на Хардмана,
словно прося совета в столь щекотливом деле. Хардман
откашлялся.
— Вы хотите, чтобы Маш ударил вас ножом?
— Совершенно верно. И пусть целит мне под ребра.
— Гм... в этом Маш мастер...— Хардгиан не догово¬
рил и повернулся ко мне.
— Они говорят, что он знает, как это делается,—
растолковал я Падильо смысл слов Хардмана.
— Если не знает, то я сломаю ему руку.
Маш покачал головой.
— Вы хотите, чтобы я бил по-настоящему?
— Именно так.
— Но, начав, я уже не смогу остановиться.
— Я знаю.
— Хорошо. Вы готовы?
— Готов.
Маш обошелся без прелюдии. Не начал кружить
вокруг, отвлекая внимание Падильо ложными зама¬
хами. Нет, низко пригнулся и пошел вперед, держа нож
параллельно полу. Двигался он невероятно быстро. Но
Падильо оказался проворнее. Повернулся к Машу левым
боком, ухватил руку с ножом и заломил ее вверх и
назад. Маш завопил й рухнул на белый ковер. Тут я
заметил, что он забыл разуться.
Падильо наклонился, поднял нож левой рукой,
а правую протянул Машу. Помог ему встать.
— Вы молодец.
— Что это за прием? Дзю-до?
— Дзю-до Хуареса, если существует такая разновид¬
ность.

— Вы могли бы вышибить из меня мозги.
— Не без этого.
— Как же тот хмырь в Балтиморе сумел вас пыр¬
нуть?
Падильо сложил нож и сунул его в карман брюк.
— Вам повезло, что пырнул. Ножом он владеет
лучше.
Хардман пообещал выяснить, нет каких-либо изве¬
стий о Фредль. Впрочем, без особого энтузиазма, ибо
ему сразу бы позвонили, если б что-то стало известно.
По дороге в салун Маш не произнес ни слова. И лишь
остановив машину, повернулся к Падильо.
— Вы меня этому научите?
— Чему?
— Этому боковому уходу.
— Разумеется, научу,— он добавил что-то по-
арабски, и Маш просиял.
Мы вышли из машины, Маш укатил.
— Что ты ему сказал? — полюбопытствовал я.
— Процитировал строку из четвертой суры Кора¬
на: «Борись за религию Бога».
— А к чему этот балет с ножами? Ты же и так
знал, что справишься с ним.
— Я — да, а вот он — нет. Как, впрочем, и Хардман.
А теперь им ясно, с кем они имеют дело. Кстати,
о Хардмане. В разговоре с моими друзьями упоми¬
нались крупные суммы. Хардман пока не получил ни¬
чего. Я не знаю, сколь крепки узы вашей дружбы, но
полагаю, что его стоит взять в долю.
— Мы тратим на это трио деньги Андерхилла?
— Мы дадим им по пять тысяч фунтов. Собствен¬
но говоря, они будут потрачены в соответствии с жела¬
нием Андерхилла — чтобы предотвратить убийство Ван
Зандта. Остается еще две тысячи для Хардмана.
— Можно бы и . добавить.
— Хорошо. Я все равно собираюсь переводить день¬
ги из Швейцарии.
Мы. миновали тяжелую дубовую дверь и вошли в
зал. Столики не пустовали, в баре совсем не было
свободных мест. Падильо поздоровался с Карлом, на¬
шим старшим барменом.
— Вы хорошо выглядите, Майк,— Карл улыбался
во весь рот.— Хорст сказал мне, что вы вернулись.
— Ис тобой, вижу, все в порядке. Какой у тебя
сейчас автомобиль?
260

— «Линкольн-континенталь» довоенной модели. Его
нашел мне Мак.
— Красивая машина. Я слышал, у тебя новое
хобби. Конгресс.
— Да, захватывающее действо, знаете ли.
— Конгрессмен вчера добрался до дому? — спро¬
сил я.
Карл кивнул.
— Утром я отвез его на заседание комитета,
а' потом этот сукин сын подвел меня, проголосовав
не так, как я предполагал.
— И что теперь ждет секвойи?
— Боюсь, перспективы не радужные.
Подошел герр Хорст.
— Вам звонили, герр Маккоркл. Не оставили ни
номера, ни фамилии. Просили передать, что это афри¬
канский знакомый, и он позвонит снова.
— Распорядитесь, чтобы нам с Падильо принесли
поесть в кабинет,— попросил я.
— Что-нибудь особенное?
— Решите сами. И бутылку хорошего вина. Не
возражаешь? — посмотрел я на Падильо.
— Отнюдь.
Герр Хорст пообещал лично проследить за нашим
заказом, и мы с Падильо направились в кабинет,
чтобы я смог поговорить по телефону "с моим афри¬
канским знакомым и, возможно, вновь услышать крик
моей жены.
ГЛАВА 11
Телефон зазвонил четверть часа спустя, и я взял
трубку.
— Маккоркл слушает.
— Добрый день, мистер Маккоркл. Ваша жена пре¬
красно себя чувствует, и вы сможете поговорить с ней
через несколько минут.’ Но сначала я должен сооб¬
щить вам об изменениях в наших планах. Проект,
выполнение которого поручено мистеру Падильо,
переносится на более ранний срок — во вторник.
— Хорошо.
— ’Далее, джентльмен, также задействованный в
этом проекте, выразил желание встретиться с мистером
Падильо. А также и с вами.
261

— Он в Вашингтоне?
— Прилетел сегодня, раньше, чем ожидалось. Его
выступление в Нью-Йорке также перенесено на четверг,
потому и возникла * необходимость сдвинуть сроки.
— Я бы хотел поговорить с моей женой.
— С временными изменениями вам все понятно?
— Да. Когда он хочет встретиться с нами?
— Завтра.
— Где?
— В нашей торговой миссии. На Массачусетс-
авеню.— Он назвал адрес.
— В какое время?
— В три пополудни. Пожалуйста, не опаздывайте.
— Дайте мне поговорить с женой.
— Да, разумеется.
— Фредль?
— Да, дорогой.
— Как ты?
— Все нормально. Только немного устала.
— Они тебя не мучают?
— Нет, дорогой. Только раз заломили руку. Она
уже не болит.
—	-Так у тебя все в порядке?
— Да, я...
На том наш разговор и закончился. Я положил
трубку на рычаг, посидел, потом вновь снял трубку,
один раз повернул диск.
— Принесите мартини с двойной водкой,— я по¬
смотрел на Падильо. Он кивнул.— Два мартини.
— Как Фредль?
— Нормально. Сегодня она не кричала, но говорит,
что устала. Немного устала.
— С тобой говорил тот же тип?
-	Да.
— Чего он хотел?
— Они перенесли дату покушения. С пятницы на
вторник. А завтра мы должны встретиться с Ван
Зандтом.
— Когда?
—- В три часа дня в их торговой миссии на Мас¬
сачусетс. ,	'
— Ты знаешь, где это?
— Адрес у меня есть.. Наверное, я проезжал мимо
не один десяток раз, но не могу вспомнить, что это
за дом.
262

— И что надобно Ван Зандту?
— Он хочет встретиться со своим убийцей.
Падильо поднялся с дивана, прошелся по малень¬
кому кабинету. Пять шагов в одну сторону, пять —
в другую. Более места не было.
— Тут не разбежишься,— посетовал я.
— Способствует мыслительному процессу.
— Я бы присоединился к тебе, но двоим здесь не
разойтись.
В дверь постучали, я крикнул: «Войдите»,— и
официант внес два бокала мартини. Поставил их на стол.
Я поблагодарил его, и он отбыл.
.— Водка иногда помогает.— Я поднял бокал.
— Самые светлые идеи приходят после двух-трех
мартини.	’
— Меня осеняло и после четырех.
Падильо закурил, вдохнул дым, закашлялся.
— Как ты думаешь, есть от фильтра хоть какая-то
польза?
— Понятия не имею.
— Я бросал курить в Африке.
— И надолго тебя хватило?
— На два дня. Даже чуть больше. На два дня плюс
три с половиной часа, если быть точным.
— Что последовало за этим?
— Я признал, что у меня нет силы воли. Испытав
при этом безмерную удовлетворенность.
Падильо вновь сел, рассеянно перекатывая пальцами
сигарету. Я посмотрел на мой бокал, на полированную
поверхность стола, на бюро. Более интересных объектов
для созерцания в кабинете не нашлось.
— Как там Фредль?
— По голосу определить трудно. Звучал устало,
как она и говорила.
— Ты, похоже, расстроен.
— Я нервничаю. Это новое ощущение. Раньше я
никогда так не нервничал из-за другого человека. Может,
причина в том, что я поздно женился. Наверное, такое
же чувство испытывают родители, когда беда угрожает
их детям. Кажется, что я втянут в гигантский за¬
говор. Весь мир против Маккоркла.
— Если ты еще скажешь, что весь мир против Па¬
дильо, я, пожалуй, соглашусь с тобой. Не все так просто,
знаешь ли.
— Что? Ты . о мире? Естественно, не просто.
263

— Нет. Я о том, что нам предстоит завтра.
— Не понял.
— Я дам задний ход и предложу им Димека.
— Ты нашел вескую причину?
— Причина есть. А уж какой она им покажется,
роли не играет.
— И что это за причина?
— ФБР.
Вновь в дверь постучали. На этот раз герр Хорст
и официант принесли ужин. Герр Хорст уже собрался
налить мне марочного вина, оно шло у нас по тридцать
долларов за бутылку, но я остановил его.
— Пусть пробует герр Падильо. Я после мартини
ничего не различаю.
Падильо пригубил вино, одобрительно кивнул, и герр
Хорст наполнил наши бокалы. Официант положил еду
на тарелки. Что мы ели, я не помню, за исключением
того, что пища была горячей, а масло — твердым как
камень.
— При случае скажи герру Хорсту, что он пере¬
мораживает масло,— попросил я Падильо.
— Мы продаем много вина? — он указал на бокал.
— Не слишком. Бутылка обходится клиенту в три¬
дцать долларов.
— А нам?
— Девятнадцать долларов и семьдесят пять центов,
но мы покупаем ящиками.
— Хорошее вино.
— Так чем нам поможет ФБР?
— Мы прикроемся их вниманием к нам, чтобы под¬
сунуть Ван Зандту Димека.
— Откуда ты черпаешь свои идеи?
— Адреса нет. Только абонентный ящик в почтовом
отделении.
Я кивнул, допил вино, отодвинул тарелку и закурил.
Пятьдесят седьмую сигарету за день. В рот мне словно
сунули клок гнилой соломы.
— Мы говорили о ФБР... о мистере Гувере и его
молодых, обходительных сотрудниках. Теперь они на
нашей стороне?
— Да. Во всяком случае, на несколько ближайших
дней. Я намерен попросить у них защиты.
—Защиты от кого?
— Мне есть кого назвать.
— Мне тоже, но на ком ты остановишься?
264

— На торговцах оружием.
— Это ребята шустрые. Естественно, из Африки?
— Ты абсолютно прав.
— А из-за чего они окрысились на тебя? Карабины
со спиленным бойком или песок в космолине *?
— Космолин уже не применяют. Его заменили ка¬
кой-то графитовой пастой. Она легче сходит.
— Любопытно. Но ФБР надо бы предложить что-то
более весомое.
— Я собираюсь рассказать им об Анголе.
— Ага.
Падильо откинулся на спинку дивана, уставился
в потолок.
— Что тебе известно об Анголе?
— Португальское владение в Западной Африке.
В Южном полушарии. Не слишком ладит с Конго.
— Потому-то я как-то раз и переадресовал партию
оружия. Уже оплаченную партию.
— Понятно.
— Оружие предназначалось для наемников, которых
готовили в Анголе для боевых действий в Конго.
— Не следовало их вооружать.
— Я подумал о том же. Кроме того, мне не хотелось
создавать лишние трудности для дипломатов Португа¬
лии и Конго.
— Тем более что отношения между странами и
так напряженные.
— Вот именно.
— И надолго ФБР поверит тебе?
— По меньшей мере, на несколько дней.
— И кто же нацелился на тебя?
— Португалец, заплативший за оружие и подго¬
товку наемников. Он действительно существует. Я даже
имел с ним дело.
— И ФБР будет защищать тебя от него?
— От его агента... или агентов.
— С какой стати?
— Потому что в благодарность за это я расскажу
им о моих сделках с оружием. Тех, что я довел до
конца.
— И если Ван Зандт спросит, почему ты не можешь
убить его, ты ответишь, что попал «под колпак» ФБВ.
— А чтобы найти доказательства, им потребуется
* Оружейная смазка.
265

лишь оглянуться. Мальчиков Гувера не заметит только
слепой.
— Но мы предложим им замену.
— Димека. И выйти на него они смогут лишь через
меня, гарантировав жизнь Фредль.
— Чего стоят их гарантии!
— Ничего лучшего я придумать не могу. Мы потре¬
буем, чтобы тебе предоставили возможность говорить
с Фредль каждый вечер, вплоть до вторника. Или они
соглашаются, или на сделке ставится крест.
— Торговаться-то нам не с руки.
— Я это знаю.
— Если ФБР сядет нам на хвост, они попытаются
возложить на нас вину за покушение. В этом деле
они — лишние.
— Я думаю, мы сможем избавиться от них, как
только африканцы убедятся, что ФБР взялось опекать
нас, как наседка — цыплят. Большего нам от них и не
нужно.
— Ты возьмешь семьдесят пять тысяч?
— Конечно. Нам же расплачиваться с этой троицей.
— А как ты задействуешь оставшуюся пару —
Прайса и Шадид?
— Один будет работать с Ди меком, второй —
с нами, когда мы поедем за Фредль.
— Если выясним, где они ее прячут.
— Об этом можешь не беспокоиться.
Я покачал головой.
— Мне бы твою уверенность.
Мы договорились встретиться в десять утра. Па¬
дильо решил остаться в салуне, а я отправился дбмой.
Благо пошел уже двенадцатый час ночи. На Коннекти-
кут-авеню повернул налево. Пешеходы встречались ред¬
ко, погода стояла сухая и прохладная. Октябрь —
Не лето. Легкий ветерок гнал по асфальту мусор. Муж¬
нина в солдатской шинели времен второй мировой
войны пожаловался, что голоден, и я дал ему четверть
Доллара. Он поблагодарил и зашагал' прочь. Я же думал
0 том, что скажу Фредль при встрече, чтобы она по¬
смеялась и побыстрее забыла о случившемся.
Но в голову лезли совсем другие мысли, ибо в
тот момент я ничем не мог помочь Фредль, да и бла¬
гополучный исход казался весьма и весьма проблема-
*66

тичным. А потому мне не оставалось ничего другого,
как переставлять ноги да прислушиваться к звукам ве¬
чернего города и скрежету собственных зубов. Идти я
мог только домой. Слушать — только себя. И ждать,
мучаясь неизвестностью.
Они выступили из-под арки административного зда¬
ния. Трое. Молодые, года по двадцать два, не более.
В свете уличного фонаря я различил их длинные волосы.
В куртках со множеством «молний» и джинсах. Руки
они держали в карманах. Один заступил мне дорогу.
Двое держались по бокам.
— Да здесь человек,— заговорил тот, что стоял
передо мной. Ростом повыше остальных, пошире в пле¬
чах.
— И правда, человек, Джилли.
Джилли воспринял последнюю фразу как шутку и
громко рассмеялся, продемонстрировав мне свои зубы.
Похоже, чистил он их не слишком часто. И без особого
усердия.
— Извините,— пробормотал я и попытался обойти
Джилли.
Он вытащил руку из кармана, ухватил меня за
левое плечо и толкнул назад. Несильно.
— Вы торопитесь?
— Совершенно верно.
— Отделай его, Джилли. Вы с ним в одной весовой
категории,— послышалось слева от меня.
— Вы припозднились,— заметил Джилли.
— Я работаю допоздна.
— И где же вы работаете?
— Поговорили, парень, и хватит. Дайте мне пройти.
— Вам придется подраться со мной, приятель,—
процедил Джилли.
— Я не хочу с вами драться.
— И тем не менее придется.
Но я решил начать с того, кто стоял слева от меня.
Возникло предчувствие, что у него в кармане нож. Изо
всей силы ударил его в солнечное сплетение. Он от¬
шатнулся, сел на асфальт, его вырвало. Я повернулся к
оставшимся. Джилли ударил меня левой. Я нырнул,
но его кулак задел мое левое плечо. Второй парень
тоже бросился ко мне, но я пнул его в колено, и он за¬
прыгал на одной ноге, потеряв интерес к исходу сраже¬
ния. Я достал из кармана нож, раскрыл его и двинулся
на Джилли. Тот попятился. И пятился до тех пор,
267

пока не уперся в стену. Одной рукой я взял его
за грудки, а второй поднял нож, чтобы он видел, как
блестит лезвие.
— Так какой глаз тебе менее дорог, приятель?
Он закрыл глаза и замотал головой.
— Не надо, мистер! Ради Бога, не- надо!
Потом он заплакал. Хорошо еще, что не наложил в
штаны. Я его отпустил. По стенке он добрался до угла,
затем бросился бежать. Остальные двое последовали за
ним. Похоже, они напали на меня от скуки. Один
из способов поразвлечься в пятницу вечером. Наверное,
не только в Вашингтоне.
Футах в двадцати от меня стояли трое мужчин и две
женщины. Затормозили несколько машин: драка инте¬
ресует всех. Один из мужчин подошел ко мне.
— Их же было трое.
— Вроде бы.
— Вы всегда носите с собой нож?
— Конечно. А вы — нет?
— Клянусь Богом, отличная идея. Он спас вам
жизнь, не правда ли?
Я взглянул на нож, который все еще держал в руке,
сложил его, сунул в карман.
— Вижу, вы на моей стороне. Благодарю.
И пошел к своему дому. Поднялся на лифте, открыл
ключом дверь, снял пальто, налил виски, добавил воды,
включил телевизор. Понаблюдал, как один гангстер
мутузит другого, гадая, когда же утихнет бьющая меня
дрожь.
ГЛАВА 12
Заснуть мне удалось только в шесть утра, и глаза
я открыл без пятнадцати десять. Постель по-прежнему
была велика для одного. Я встал, прошел на кухню, по¬
ставил на плиту воду. Когда я оделся, она уже заки¬
пела. Налил чашку кофе, закурил. Сходил за газетой,
позвонил в салун, предупредил Падильо, что задержусь.
Он заверил меня, что торопиться некуда. А потому я не
спеша выпил вторую чашку и пролистал газету. Выхо¬
дить из дома не хотелось; .
На первой странице сообщалось о более раннем,
чем ожидалось, прибытии Ван Зандта в Вашингтон, вы¬
званном изменением даты его выступления в ООН.
268

В статье говорилось о его переговорах с какой-то
сошкой из государственного департамента, беседе с чле¬
нами консульства и торговой миссии, а также пресс-
конференции, намеченной на четыре дня, через час после
обсуждения с нами подробностей покушения на его
жизнь. Чувствовалось, что Ван Зандт приехал в Штаты
не отдыхать, но работать. Впрочем, и времени у него
было немного.
Короткая заметка на двенадцатой странице инфор¬
мировала внимательного читателя об Ивлине Андерхил¬
ле, пятидесяти одного года, днем ранее погибшем под
колесами автомобиля на Коннектикут-авеню. Других
подробностей об убитом в заметке не содержалось.
Я подумал об идее Падильо посадить себе на «хвост»
ФБР, дабы африканцы решили, что брать его в испол¬
нители опасно, и согласились обратиться к Димеку.
Репутация Падильо могла убедить ФБР, что португа¬
лец — не плод фантазии, по крайней мере на короткое
время. А примут ли эту версию Ван Зандт и его
братия? Вот тут у меня возникали сомнения. Народ это
тертый, решительный. Они похитили мою жену, убили
Андерхилла, вложили столько сил в подготовку покуше¬
ния. И предсказать их реакцию едва ли представля¬
лось возможным.
Я сидел над чашкой холодного кофе, стараясь не
думать о Фредль, но без особого успеха. А потом встал,
спустился на лифте вниз и пешком направился к салуну.
Когда я переступал порог, Падильо как раз прощался
с кем-то по телефону.
— Магда,— пояснил он.— Она позвонила послед¬
ней. Мы встречаемся в одиннадцать на Седьмой улице.
— Ты намерен раздать им семнадцать тысяч фунтов?
— Пятнадцать. Они получат по пять.
— Хардман там будет?
— Нет. Нас впустит Маш. Уходя, мы сами за¬
кроем дверь. И оставим ключ у себя.— Он посмотрел
на часы.— Нам пора.
— Хорошо.	‘
— Что ты делал вечером? Улегся в кровать с
бутылкой?
— Нет. А что?
Падильо критически оглядел меня.
— У тебя ужасный вид. Еще хуже, чем вчера.
— Ко мне пристали какие-то пьяные подонки. Трое.
- Где?
269

— В трех кварталах отсюда.
— И что потом?
— Ничего. Я помахал перед ними ножом с перла¬
мутровой рукояткой, и они дали мне пройти.
— Хорошенький райончик.
— Один из лучших. Никакого сравнения с Седьмой
улицей.
Если в Вашингтоне и есть район притонов, то это
территория между Седьмой и Девятой улицами. На
север она тянется до Эн-стрит, на юг — до Эйч. Публич¬
ная библиотека Карнеги, занимающая там два кварта¬
ла, служит прибежищем обитателям этого вашингтон¬
ского дна. Они могут посидеть на скамьях, постав¬
ленных Эндрю Карнеги в 1899 году, читая выбитый
на стене лозунг, объясняющий всем и каждому, что
призвание библиотеки — стать «университетом для
народа». Но сидящий народ обычно или уже на взводе,
или думает, где раздобыть бутылку.
Библиотека находится посреди парка с деревян¬
ными скамейками, травой, деревьями, стайками воробьев.
Есть там и общественный туалет. Зимой любой может
зайти в библиотеку погреться, кемаря над газетой или
журналом. С севера библиотека граничит с пустующим
семиэтажным зданием. Когда-то его занимала штаб-
квартира одного из вашингтонских профсоюзов, но по¬
том она переместилась поближе к Белому дому. К за¬
паду от библиотеки высится церковь, с юга подпирают
бары и лавчонки, где торгуют подержанными вещами,
с востока — винные магазины.
Наверное, в скором времени этот район включат в
городской план реконструкции, но пока бродяги греются
в парке на солнышке, гадают, где бы выпить, гла¬
зея еще на один лозунг, указывающий, что библиотека
существует для «распространения знаний».
Контору, которую предоставил в наше распоряже¬
ние Хардман, отделял от библиотеки один квартал.
Мы поднялись на второй этаж и там натолкнулись
на Маша, прислонившегося спиной к двери. Он и Па¬
дильо обменялись несколькими фразами на арабском.
Затем Маш открыл дверь и передал мне ключ.
— Хард велел передать,, что вы можете держать
его у себя сколько захотите.
— Благодарю.
— Если что-нибудь понадобится, звоните. Номер те¬
лефона в его машине у вас есть.
270

-т- Есть,— подтвердил я.
— Он сегодня ездит по городу.
— Скажите ему, что мы заглянем к нему попозже.
Маш кивнул и поспешил вниз. Мы вошли в един¬
ственную комнатку. Окна выходили на Седьмую улицу.
Их, похоже, не открывали и не мыли с'тех пор, как
Рузвельта второй раз выбрали президентом. Обстановка
не радовала глаз; Обшарпанный письменный стол с те¬
лефонным аппаратом на нем, шесть складных метал¬
лических стульев. Пол из крашеных досок, без ковра.
Безликое конторское помещение, годящееся как для
продажи дешевых акций, так и для создания обществен¬
ных организаций. Успехом тут и не пахло, скорее мно¬
гими и многими неудачами и крушением мечты. Хард¬
ман пересчитывал в нем деньги, полученные от любите¬
лей острых ощущений, да иногда сдавал его друзьям,
которым требовалось укромное местечко, чтобы поде¬
лить сорок две тысячи долларов между тремя шпио¬
нами.
Филип Прайс прибыл первым. Поздоровался, огля¬
делся, выбрал стул, стер с него пыль и сел.
— Я не рано?
— Вовремя,— успокоил его Падильо.
— Хорошо.
Димек появился пять минут спустя. Сел, даже не
поглядев, есть на стуле пыль или нет. Обстановка ни
в малой степени не заинтересовала его.
Магда пришла через три минуты после Димека.
В белом, свободного покроя, пальто и туфлях из кро¬
кодиловой кожи.
Скорчила гримаску:
— Как тут грязно.
Падильо протянул ей носовой платок.
— Пыль можно и стереть.
— Я испачкаю пальто.
— Больше мы никого не ждем? — осведомился
Прайс.
— Нет.
— А где ниггер?
— Он занят.
— Нашими делами?
— Или чем-то еще.
— Деньги мы получим сегодня, так? — в лоб спро¬
сил Димек.
— Деньги вы получите сегодня,— подтвердил Па-
271

дильо.— Но сначала я вам кое-что скажу. Сумеете
подождать?
— Если только это необходимо,— вставил Прайс.
— На три часа у нас с Маккорклом назначена
встреча с Ван Зандтом и его командой.
— В газете написано, что он прибыл раньше, чем
намечалось,— добавил Прайс.
— Ас чего он пожелал встречаться с тобой? —
полюбопытствовала Магда.— Ты же должен его убить?
— Мы не спрашивали,— ответил ей я.— Ситуация
такова, что мы не вправе задавать вопросы. Если он
хочет нас видеть, мы не возражаем против того, чтобы
увидеться с ним. Пока наше общение ограничилось за¬
пиской и парой телефонных звонков.
— На нашей встрече я намерен предложить вместо
себя Димека,— пояснил Падильо.
— И чем вы объясните необходимость замены? —
спросил Димек.
— Должен ли я разъяснять тебе свои мотивы?
Димек задумался.
— Обычно вы этого не делаете. Предлагаете
деньги, и все.
— Тогда причину тебе знать не обязательно?
— Согласен.
— Скорее всего, они захотят проверить, кого им
предлагают. Это возможно?
— У меня солидная репутация, правда под другой
фамилией.
— Я назову им именно ее.
Димек кивнул.
— Захотят они и встретиться с тобой. То ли сегодня,
то ли завтра. Будь у телефона, чтобы я или они могли
связаться с тобой в любой момент.
— Хорошо.
— Что вы приготовили для нас? — вмешался Прайс.
— Вы будете работать с Димеком, после того как
африканцы наймут его. Не забывайте главного —
покушение должно провалиться. Подробности вы узнае¬
те позже.
— А я? — подала голос Магда.
— Ты будешь со мной и Маккорклом. Поможешь
освободить миссис Маккоркл. Женщина в такой ситуа¬
ции может прийтись весьма кстати.
— Но моя доля будет такой же, как и у остальных,
не так ли, Майкл?
.272

— Естественно.
— То есть до вашего звонка нам делать нечего.
Разве что сидеть у телефона да пересчитывать наши
денежки? — спросил Прайс.
— Совершенно верно.
— Когда мы встретимся вновь?
— Завтра. Здесь, в это же время.
— Завтра воскресенье.
— И что?
На этом Падильо открыл папку, в недалеком прош¬
лом принадлежавшую Андерхиллу, и выложил на
пыльный стол три стопки банкнот.
— Пятнадцать тысяч фунтов, по пять каждому. Вы
не будете возражать, если мы покинем вас в ответствен¬
ный момент пересчета денег.
Магда уже схватила свою стопку и развязывала
бечевку. ,
— Позвони мне в салун в половине шестого, Ди¬
мек,— обратился Падильо к поляку. Тот молча кивнул,
губы его шевелились в такт пальцам.
— Уходя, закройте дверь,— на этот раз кивнул
Прайс, не отрываясь от денег.
— Пошли.
Мы с Падильо спустились в проулок, вышли на
Седьмую улицу, прогулялись до Девятой, там пой¬
мали такси и доехали до салуна.
— Теперь будем ждать нового гостя.— Падильо
открыл дверь.
— Кого?
— Кто-то должен приехать, чтобы выяснить, что
случилось с Андерхиллом и его семнадцатью тысячами.
Мы прямиком направились в кабинет. Провели
короткое совещание с герром Хорстом, высказали не¬
сколько предложений по улучшению работы его под¬
чиненных, одобрили пять оптовых заказов, подсчитали
доход за пятницу.
— Похоже, в нашем квартале богаче нас нет.
— Выручка выше средней,— кивнул я.— Да и сред¬
няя цифра постоянно повышается.
— Тебе уже звонили насчет Андерхилла? — спро¬
сил я после ухода Хорста.
— Нет, но теперь они знают, что он мертв, и
должны прислать замену.
— Если ты окажешься прав, первым делом- они
навестят нас.,.
18 Росс Томее
273

— И что мы им скажем?
— Ты думаешь, они объявятся во множественном
числе? — уточнил я.
— Не знаю. Скорее всего, нет. Едва ли они на¬
скребут денег на два билета.
— Возможно, прилетит его жена.
— Только этого нам и не хватало.
Падильо снял трубку и набрал номер.
— Мистер Айкер?
В трубке что-то заверещало, но слов я не разобрал.
— Это Майкл Падильо. Я бы хотел поговорить
с вами.— Снова верещание.— Касательно того дела, что
мы обсуждали в моем номере.— Падильо выслушал от¬
вет Анкера.— После покушения на мою жизнь мне слу¬
чается менять точку зрения.— Верещание усилилось.—
Я не блефую, Айкер. Жду вас в вестибюле моего
отеля в шесть часов. Мы поднимемся ко мне, и я покажу
вам ножевую рану,— и он положил трубку.
— Интересно, жива ли еще та Мудрая Леди из
Филадельфии? — задумчиво протянул я.
— Кто?
— Случилось так, что в одной семье вместо сахара
в чай положили соль. Кажется, фамилия их была Пе¬
те ркин. Так они пошли к доктору, аптекарю, бакалей¬
щику и еще Бог знает к кому, спрашивая, как сделать
так, чтобы соль по вкусу не отличалась от сахара.
В конце концов они добрались до Мудрой Леди из
Филадельфии.
— И?
— Она сказала им, что нужно сделать.
— Что же?
— Налить новую чашку чая.
Падильо откинулся на диванные подушки, положил
ноги на стол, уставился в потолок.
— Жаль, что ты не помнишь ее фамилии. Мы бы
обязательно ей позвонили.
ГЛАВА 13
Примерно в четверть третьего мы подошли к моему
дому, спустились в гараж, сели в мою машину. Падильо
взглянул на счетчик километров на спидометре.
— Похоже, ты ее бережешь.
— По воскресеньям мы ездим по окрестностям.
274_

— Тогда тебе нужен другой автомобиль, для кото¬
рого сто пятьдесят миль в час — сущий пустяк.
— Я уже подумывал над этим.
Двенадцатая улица вывела нас на Массачусетс-аве-
ню. Там мы свернули налево, проехали мимо клуба
«Космос», обогнули площадь Шеридана, оставили поза¬
ди иранское посольство. Торговая миссия располагалась
в четырехэтажном доме, ранее жилом, теперь перестро¬
енном в административное здание. С ним соседствовали
два точно таких же дома, в которых находились по¬
сольства двух небольших южноафриканских стран.
У тротуара, под знаком «Стоянка запрещена», застыли
несколько «Кадиллаков», и нам понадобилось пятнад¬
цать минут, чтобы найти свободное место для моего
«Корветта».
Квартал до торговой миссии мы прошли пешком.
Дом строился в двадцатых годах, скорее всего удачли¬
вым бизнесменом. Добротный красный кирпич, цемент¬
ный раствор, выступающий из швов. Черепичная крыша.
Такая тогда была мода. В доме должно чувствоваться
что-то деревенское. Но покажите мне хоть одну деревню
с четырехэтажными домами.
Надпись на бронзовой табличке указывала, что тут
действительно расположена торговая миссия, а потому я
смело нажал ца кнопку звонка. Мы подождали, пока
дверь откроет тощий мужчина в черном костюме и
пригласит нас войти.
— Вы мистер Падильо и мистер Маккоркл?
- Да.
Мужчина кивнул.
— Пожалуйста, присядьте. Вас ждут.
Длинный холл уходил в глубь дома, вероятно в ту
часть, которую в свое время занимала кухня. Двери в
левой и правой стенах, закрытые, вели в комнаты.
Примерно посередине располагалась витая лестница.
Пол устилал коричневый ковер. У стен стояли диваны и
стулья. Мужчина скрылся за сдвижными дверями в ле¬
вой стене. Пять минут спустя он широко раздвинул их.
— Премьер-министр вас ждет.
Падильо прошел первым, я — следом за ним. Биз¬
несмен, построивший дом, вероятно, принимал здесь
гостей. Торговая миссия использовала зал для перего¬
воров. Большой, черного дерева письменный стол важно
расположился напротив двери. К нему узким торцом
примыкал второй стол, за который усаживали членов
18*	275
делегаций. Сейчас за ним сидело двое мужчин. Третий,
по виду усталый, очень больной и невообразимо старый,
восседал за письменным столом.
— Садитесь, пожалуйста,— старик указал на два
стула у свободного торца второго стола. Голос низкий,
безо всякой дрожи.
Мы сели. От двух мужчин, сидевших у самого
письменного стола, лет тридцати пяти — сорока, блон¬
дина и брюнета, нас отделяли два пустых стула.
Чувствовалось, что роста они высокого, да и ширина
плеч внушала уважение.
— Вы — Ван Зандт,— констатировал я.
— Верно. Кто из вас будет стрелять? Я надеялся,
что смогу угадать, но вы оба в равной степени похожи
на охотников.
— Где моя жена? — я сразу начал атаку.
Старик ответил долгим взглядом глубоко посажен¬
ных глаз, затем кивнул и повернулся к Падильо.
— Значит, вы.
— Где его жена? — разлепил губы Падильо.
Ответил блондин:
— Она в полной безопасности.
— Я не спрашивал, в безопасности ли она,—
процедил я.— Меня интересует, где она сейчас.
— Этого мы вам сказать не можем.
Ван Зандт посмотрел на блондина.
— Достаточно, Уэнделл,— и взгляд его вернулся
к Падильо.— Редко кому, мистер Падильо, выпадала
возможность детально изучить биографию человека,
который должен его убить. Надеюсь, вы простите мое
любопытство, но вы заинтриговали меня.
— Раз уж никто не собирается представить нас
друг другу, я возьму это на себя. Справа от тебя, Мак,
Уэнделл Боггз. Министр транспорта. Слева — Льюис
Дарраф, министр внутренних дел. Мы встречались в
Ломе.
— Ваша жена слишком много говорит,— сообщил я
Боггзу.
Тот покраснел и посмотрел на Ван Зандта. Старик
уперся ладонями в стол, приподнял локти — так, что
они оказались вровень с плечами, наклонился вперед.
Он напоминал рассерженного индюка, приготовивше¬
гося взлететь.
— Мы собрались не для того, чтобы препираться,—
проревел он.— Мы собрались, чтобы подготовить мою
276

смерть, и я приложу все силы, чтобы осуществить
задуманное.
— Извините, сэр,— потупился Боггз.
Дарраф, второй министр, повернулся к Падильо.
— Вы готовы начать?
— Что именно?
— Обсуждение нашего плана.
Падильо откинулся на спинку стула, достал сигарету,
закурил, выпустил струю дыма.
— Конечно. Обсуждать так обсуждать. Если не
ошибаюсь, покушение намечено на вторник.
— Совершенно верно,— старик опустился на
стул.— То есть мне осталось меньше трех дней.—
Мысль эта, похоже, безмерно радовала его. Боггз и
Дарраф, наоборот, заерзали на стульях.— Какие чув¬
ства возникают у вас, мистер Падильо, при подготовке
такого убийства? — продолжил Ван Зандт.— В циви¬
лизованной обстановке, за кофе и сигарами, которые я
прикажу подать чуть позднее. Как я понимаю, такого
рода работа вам не в диковинку?
— Говорят, что да.	'
— У вас это написано на лице. Вы — прирож¬
денный охотник. Мне восемьдесят два года, и я ниско¬
лечко не жалею, что меня ждет такой конец. Скажите,
каким оружием вы намерены воспользоваться?
— Как-то не думал об этом. Наверное, вполне
подойдет «Гаранд М-1», испытанный карабин второй
мировой войны.
— То есть обойдетесь без спортивной винтовки?
— Все зависит от того, что удастся достать. Я не
отдаю предпочтения какой-либо марке.
— А я вот хпомню мою первую боевую винтовку,—
старик откинулся на спинку стула.— «Ли-Метфорд,
Мк П». С десятьюзарядным магазином и шомполом
длиной в полствола. Весом больше десяти фунтов,
длиной — более четырех футов.
Тут Ван Зандт закашлялся. Кашлял он долго,
с надрывом. Лицо покраснело, на лбу выступил пот. На¬
конец приступ кончился, и старик печально покачал
головой.
— Давайте продолжим. Во-первых, позвольте ска¬
зать, что дело это грязное. И я, и вы это знаете. Похи¬
щение чужой женщины... мне бы не хотелось иметь с
этим ничего общего. Но сделанного не вернешь. При¬
чина моего убийства — политика, но такие убийства, не
277

редкость, не так ли? А моя смерть принесет немалую
пользу. Мне ведь все равно крышка, не через месяц,
так через два. Рак желудка. Чертовски неприятная
штука,— старик уставился в противоположную стену.
В комнате повисла тишина.— Главное, помнить,— Ван
Зандт пригладил рукой седые волосы,— помнить, какая
это была страна шестьдесят лет тому назад, до того,
как построили дороги, по которым мчатся эти вонючие
автомобили, до того, как города начали наползать на
природу. Страна все еще хороша, и ради этого стоит
отдать жизнь. Чтобы сохранить хорошую страну.
Он посмотрел на меня.
— Черные живут здесь, и из-за них у вас полно
проблем, не так ли, мистер Маккоркл?
— Проблемы у нас разные,— пробурчал я.— Стра-
на-то большая.
— Вы нашли решение проблемы цветных? Нашли?
Разумеется, нет. И не найдете. Черные и белые не могут
ужиться вместе. Не уживались ранее и не уживутся в
будущем. Потому-то я и умираю. Моя смерть замедлит
продвижение черных. Не остановит, я это понимаю. Но
замедлит. Она потрясет людей.
Моя страна желает получить независимость и само¬
стоятельно вести свое хозяйство. Выбирать правитель¬
ство, заключать союзы с другими странами, торговать с
выгодными партнерами. Черные не смогут этого сделать.
Они — не нация.
Он помолчал.
— Моя смерть послужит только одному — придер¬
жит проникновение черных в государственную машину.
Она вызовет сочувствие. Соединенные Штаты, посколь¬
ку меня убьют именно здесь, уже не будут возражать
против нашей независимости. Моя смерть от руки черно¬
го даст нашей стране двадцать лет, чтобы окрепнуть.
А потом мы уже сможем говорить с черными с по¬
зиции силы. Мы, Родезия, Южная Африка. И никому не
позволим вмешиваться в наши внутренние дела. Так что
моя смерть — не напрасная жертва.— Вновь пауза.—
Отдельное развитие для белых и черных. Это единствен¬
ное решение. И вам давно следовало бы остановиться на
нем.
Падильо пододвинулся ближе к столу.
— Я’ не знаю, повлияет ваша смерть на будущее
вашей страны или нет. Мне представляется, что вы
преувеличиваете эффект ее воздействия. Возможно,
278

она изменит политический климат и заставит Бри¬
танию признать вашу независимость. И тогда сто ты¬
сяч белых смогут удерживать два миллиона черных на
положенном им месте. Вероятно, у двери черного хода.
Возможно, все получится, как вы и задумали. А воз¬
можно, и нет. Но, прежде чем мы пойдем дальше, по¬
звольте заметить, что не я нажму на спусковой крючок.
Старик коротко взглянул на Падильо, потом —
на Боггза и Даррафа. Заговорил Дарраф. ,
— Мне бы не хотелось упоминать миссис Маккоркл,
но...
— Упоминать ее нет нужды,— прервал его Па-
дильо.— Я лишь сказал, что не смогу этого сделать. Но
мои слова отнюдь не означают, что покушение не
состоится.
— Почему вы не можете этого сделать? — спросил
Ван Зандт.
— Потому что мною заинтересовалось ФБР. Их
внимание привлекли мои африканские забавы с оружи¬
ем. За мной следят с той минуты, как я ступил на
американскую землю.
— Мы тоже следили за вами, Падильо,— вставил
Боггз.— И не заметили конкурентов.
— Потому что не подозревали об их существовании.
Перед тем как прийти сюда, мы оторвались от «хвоста».
Тем самым только разожгли их интерес к нашим осо¬
бам. И, будьте уверены, в следующий раз они нас не
упустят.
— Очевидно, вы не сможете выполнить порученное
вам дело, находясь под наблюдением,— признал Ван
Зандт.— Но где гарантии, что за вами действительно
следят?
— Я вернусь в отель в шесть часов,— ответил
Падильо.— Посадите кого-нибудь в вестибюле. Он на¬
верняка увидит двух агентов ФБР, может и больше.
Отличить их не составит труда.
— Мы кого-нибудь пошлем,— заверил его Дар-
раф.— Будьте уверены.
— Вы можете заглянуть в отель и в шесть утра.
Они никуда не денутся.
Ван Зандт покачал головой.
— Мне это не нравится, Уэнделл. Мне не нравится,
когда рушатся намеченные планы.
— Не так уж они и порушены,— возразил Па¬
дильо.— Пусть не я, но вас убьют.
279

— Кто?
— Профессионал.
Ван Зандт вновь закашлялся.
— Но сможем ли мы довериться ему? — наконец
спросил он.
— Контракт вы заключите со мной. Я лишь пере¬
адресую его. Разница в том, что вам придется от¬
дать мне семьдесят пять тысяч долларов, упомянутых
в Ломе. Человек, о котором я веду речь, стоит недешево.
— А ваша заинтересованность в успехе по-преж¬
нему гарантируется жизнью миссис Маккоркл?
— Да, но опять же с условием. Вы предоставите
Маккорклу возможность поговорить с ней в понедель¬
ник вечером. И непосредственно перед покушением.
— Вы, похоже, не доверяете нам, мистер Падильо,—
процедил Ван Зандт.
— Не доверяю. Я думаю, что вы в отчаянном поло¬
жении и к тому же напуганы. Убийство Андерхилла
тому доказательство. И вы оставляете следы. Боггз
рассказывает все жене, которая, в свою очередь, делится
полученными сведениями с сестрой, женой Андерхилла.
И это называется у вас заговором. Я согласен с Мак-
корклом. У вас не заговор, а конгресс.
— Мы приняли меры, дабы воспрепятствовать
миссис Боггз говорить с кем-либо еще,— вмешался
Боггз.
— Естественно,— покивал Падильо.— Но уже после
того, как она рассказала все, что знала. А после
покушения останутся Маккоркл, его жена и я. Мы
будем знать подоплеку случившегося. Как вы намерены
поступить с нами?
Дарраф развел руками.
— Но вы же замешаны в этом деле, мистер
Падильо. По существу, вы — соучастник убийства. Так
же, как и мистер Маккоркл.
— А его жена?
— Я сомневаюсь, что она подставит под удар своего
мужа.
— Этот человек, которого вы упомянули,— Ван
Зандт вернул разговор к главной теме,— кто он?
— Профессионал.
— У него есть фамилия?
— Несколько.
Ван Зандт посмотрел на Даррафа.
		 Я не люблю, когда приходится ломать планы.
28р

А именно так и случилось. Теперь мы должны вовле¬
кать еще одного человека. Все операция под угрозой
срыва.
— Может, и нет,— попытался успокоить старика
Дарраф.— Мы хотели бы встретиться с этим профес¬
сионалом, мистер Падильо. Это возможно?
— Да.
— Сегодня?
— Пожалуй.
— И вы могли бы назвать нам одну из его фамилий,
чтобы мы убедились, что вы нашли себе достойную
замену?
— Фамилия будет зависеть от того, в какой стране
вы намерены наводить справки.
— Как насчет Испании? Мадрида?
— Спросите о человеке, который в 1961 году пред¬
ставлялся как Владислав Смол кеки.
Дарраф попросил Падильо произнести имя и фами¬
лию по буквам и записал их на листке.
— Мы дадим телеграмму нашему представителю.
С просьбой ответить незамедлительно. Если ответ нас
устроит, мы захотим встретоться с этим человеком.
— Он будет наготове.
— Как нам с вами связаться?
— Позвоните Маккорклу или мне. Встретимся на
Седьмой улице.— Падильо продиктовал адрес, и
Дарраф .записал его рядом с другой фамилией Димека.
— Полагаю, вам пора собирать деньги,— добавил
Падильо.
— Нам бы не хотелось платить все сразу,— за¬
упрямился Боггз.
— Только половину. И заплатите их мне, а не чело¬
веку, с которым встретитесь.
Ван Зандт хохотнул.
— Вы собираетесь нажиться на моей смерти, мистер
Падильо.
— Лишь покрыть текущие расходы. Возможно,
после покушения мне придется отправиться в дли¬
тельное путешествие.
— Вы считаете, что все пройдет нормально? —
деловито спросил Ван Зандт.
— А что может помешать? Охранять вас не соби¬
раются. Правительство Соединенных Штатов не считает
вас важной персоной.
— Мир содрогнется от моей смерти.— При этих
281

словах Дарраф и Боггз вновь заерзали на стульях.
Похоже, их раздражала патетика Ван Зандта.
— Вечером мы уточним наши планы,— вставил
Боггз.
— Место, время и все остальное,— кивнул Па¬
дильо.— И еще.
— Что еще? — вскинулся Дарраф.
— Миссис Маккоркл. Вы должны позаботиться о
том, чтобы после покушения она вернулась к мужу це¬
лой и невредимой.
— Мы сдержим слово,— заверил его Боггз.
Падильо поднялся.
— И правильно. Потому что в противном случае
вы не успеете пожалеть о том, что не сдержали его.
ГЛАВА 14
Боггз и Дарраф проводили нас в холл. Ван Зандт
так и остался сидеть за большим, черного дерева,
письменным столом. И его светло-зеленые глаза под
кустистыми седыми бровями видели не нас, но его
страну, какой она была шестьдесят лет тому назад, до
появления автомобилей, самолетов и кока-колы. А мо¬
жет, он раздумывал, принимать ему обезболивающую
таблетку или нет. "
— Не угрожайте нам, Падильо,— прошипел Боггз,
когда за нами сошлись створки дверей.
— Я не угрожаю. Лишь предупреждаю, что прои¬
зойдет, если Фредль Маккоркл после покушения не
вернется домой. Вы пытались подкупить меня, потом за¬
пугать, но ничего не сработало. Поэтому вы решили
прижать меня, применив силу к другому человеку. Тут
вы допустили ошибку.
— И теперь вам придется брать в расчет разъярен¬
ного мужа,— добавил я.— Вы убедили меня, что можете
ее убить, если я обращусь в полицию или вам не удастся
организовать покушение на Ван Зандта. Я согласен
терпеть вас еще какое-то время, ради ее благополучия.
Но недолго. Особенно, если вы будете заставлять меня
слушать по телефону ее крики. Это ваша вторая
ошибка.
Боггз оглядел холл. И заговорил, удостоверившись,
что посторонних нет.
— Кого вы вздумали учить? — Голос звучал хрипло,
282

лицо налилось кровью.— Речь идет о будущем нашей
страны, и смерть старика в Штатах — козырной туз.
Если его не убьют во вторник, ни мне, ни Даррафу, ни
еще пяти-шести парням нет нужды возвращаться до¬
мой,— он говорил так быстро, что в уголках рта запузы-
рилась слюна. Дарраф согласно кивал.— И нам плевать
на ваши чувства, мысли или угрозы. Вы для нас —
ничто, как и ваша женщина. Вы — лишь палец, который
нажмет на спусковой крючок, и всем будет лучше, если
произойдет это в нужный момент.
Мы стояли в холле, друг против друга. Дарраф
набычился, подался вперед.
— Вы. для нас — что пара ниггеров, а с ними у нас
разговор короткий.
Падильо глянул сначала на Боггза, потом на Дар-
рафа.
— Это все?
Боггз достал из кармана носовой платок, вытер угол¬
ки рта. Его щеки все еще пламенели. Он кивнул.
— По-моему, я выразился достаточно ясно.
— Несомненно,— согласился Падильо и по¬
вернулся ко мне.— Ты понял, что имели в виду эти
господа?
— С такими, как мы, разговор у них короткий.
— Вот-вот,— и Падильо широко улыбнулся афри¬
канцам.— Приятно было с вами познакомиться.
Боггз вновь начал свирепеть.
— Держите этого человека наготове, Падильо.
— Будьте уверены,— Падильо вновь улыбнулся.—
Пошли.
Мы покинули четырехэтажный дом и зашагали к
нашему автомобилю.
— Нам не слишком удалась роль крутых парней.
— Мы держались на равных,— возразил Падильо.—
Но текст у них был получше. .
Я развернулся на Массачусетс-авеню, и мы поехали к
центру. Машину я гнал быстро, переходя с одной
полосы на другую, дважды обругал женщин-водителей,
полагавших, что скорость двадцать миль в час —
признак хорошего тона. Падильо оглянулся, посмо¬
трел через заднее стекло.
— Зеленый «Шевроле»?
— Ага.
— За рулем девушка.
— Она отъехала вслед за нами от торговой миссии.
283

— Не отрывайся от нее.
— Я лишь хотел убедиться, что ее интересуем
именно мы.
— Давай поговорим с ней.
- Где?
— Твои предложения?
Я задумался.
— Парк Рок-Грик. Деревья как раз сбрасывают
листву.
— Самый сезон для прогулок.
Я повернул направо, на Уотерсайд Драйв. Зеленый
«Шевроле» повторил мой маневр, въехав в парк Рок-
Грик, я затормозил у первой же площадки со столи¬
ками для пикника, свернул на нее и выключил мотор.
«Шевроле» проскочил мимо, затормозил, дал задний
ход. Мы с Падильо вышли из машины. «Шевроле» тем
временем подъехал к нам, скрипнули тормоза, затих
двигатель. Девушка смотрела на нас, оставаясь за
рулем. Наконец открыла дверцу и ступила на землю.
Блондинка. Карие глаза. Волосы, подстриженные
так коротко, что казались шлемом, надетым на голову.
Медленным шагом она направилась к нам, не вынимая
руки из кожаной сумки, что висела у нее на правом пле¬
че. В коричневом твидовом пальто и бежевой юбке.
Высокие сапоги подчеркивали стройность ее длинных
ног. Карие глаза задержались на моем лице, потом на
лице Падильо, вновь вернулись ко мне. Широко раскры¬
тые и немного испуганные. Я бы не дал ей больше
двадцати двух лет.
— Кто из вас Майкл Падильо? — спросила она.
Нижняя губа ее заметно дрожала. Нежный мелодич¬
ный голос напоминал другой, который мне уже дово¬
дилось слышать.
— Если вы собираетесь застрелить этого типа
из пистолета, что лежит в вашей сумочке,— ответил
Падильо,— то его здесь нет,— с этими словами он шаг¬
нул вправо, а я — влево. Девушка попыталась удержать
нас обоих в поле зрения, но мы разошлись слишком
широко.
— Черт, черт, черт! — она топнула ножкой, достала
руку из сумки.— Хорошо. Стрельба отменяется.
— На самом деле вы и. не собирались стрелять в
меня, не так ли? Я — Майкл Падильо.
— Что случилось с моим отцом?
— А я имел чёсть знать вашего отца?.
284

— Он приезжал сюда, чтобы свидеться с вами, и
теперь он мертв.
— Как ваша фамилия? Андерхилл?
— Сильвия Андерхилл.
— Ваш отец попал под машину.
— Я знаю. И, сбив его, машина не остановилась.
— Совершенно верно. Не остановилась.
— Почему?
— Это мистер Маккоркл. Мисс Андерхилл.
Она посмотрела на меня.
— Он упоминал и вашу фамилию.
— Мы с ним встречались.
— Я летела день и ночь. Можно я сяду?
Мы присели на деревянные скамьи у столика для
пикника, и девушка огляделась с таким видом, будто
пыталась оценить, видит ли она именно то, что и обе¬
щали ей в туристическом бюро, отправляя на экскур¬
сию за двенадцать тысяч миль от дома.
— Тут очень мило. Прекрасный парк.
— Не хотите ли выпить? — предложил Падильо.
— Выпить?
— Что у нас есть? — Он повернулся ко мне.
— Неприкосновенный запас на случай чрезвычай¬
ных обстоятельств. Бутылка бренди в багажнике.
— Бренди? — спросил он девушку.
— С удовольствием.
Я достал из багажника бутылку и три пластмас¬
совых стаканчика. В тени деревьев пробирало от холо¬
да — октябрь все-таки — и бренди пришлось весьма
кстати. Оно согревало и вселяло уверенность.
— Как вы узнали, что это мы? — спросил Падильо.
— Догадалась. Я прилетела утром, пошла в поли¬
цию, а потом в ваш ресторан. Они сказали, что вы уехали,
и я спросила, на какой машине. Не зная, что делать
дальше, я поехала к торговой миссии. И увидела
«Корветт», который, судя по.описанию, мог быть вашим.
Я подождала. Когда вы вышли из миссии и сели в ма¬
шину, поехала следом.
— Вам известно, по какому поводу ваш отец
хотел встретиться со мной? — спросил Падильо.
Сильвия кивнула.
— Да. Он успел переговорить с вами?
— Успел.
Она помолчала, вновь огляделась, потом уставилась-
в пластмассовый стаканчик.
285

— Вы согласились?
Падильо посмотрел на меня. Я чуть кивнул.
— Да. Мы согласились.
Сильвия облегченно вздохнула.
— Дело в том, что у меня нет денег. В полиции мне
сказали, что их не было в его вещах.
— Деньги у нас.
Она допила бренди.
— Честно говоря, я и не знала, что же мне делать.
Я была в отчаянии, когда нам сообщили о смерти
папы, но они собрали совещание и решили, что я должна
лететь в Вашингтон.
— Кто собрал совещание?
— Единомышленники папы. Несколько фермеров,
два-три профессора, адвокаты, врачи... обычные люди.
Некоторые заседали с отцом в парламенте, пока их не
разогнали. Организации у них нет. Все они не согласны
с задуманным Ван Зандтом и не могут смириться с
тем, что он реализует свой замысел.
— Почему они решили, что именно вы должны за¬
менить отца? — спросил Падильо.
— Не было выбора. Никто из них не мог быстро
получить визу. Кроме меня и мамы. Папа погиб. Кто-то
из нас имел право приехать.
— Сколько вам лет?
Она посмотрела на Падильо.
— Двадцать один.
— И что бы вы сделали, узнав, что я отклонил
предложение вашего отца?
— Все, что угодно, лишь бы заставить вас пере¬
думать, мистер Падильо. Все, что угодно.
— Вы слишком молоды для всего, что угодно.
— Может, в этом мое преимущество.
Он кивнул.
— Похоже, вы не так молоды, как мне показалось.
Она достала из сумки сигарету, и я щелкнул зажи¬
галкой. С сигаретой она не стала старше.,
— Вы можете ввести меня в курс дела?
— Что вам уже известно?
— Я знаю, что папа поехал на встречу с вами. Он
и его друзья собрали семнадцать тысяч фунтов. Все,
что сумели. Их точка зрения не пользуется широкой
поддержкой, да и дела в нашей стране идут не так
хорошо, как хотелось бы. Папа собирался предложить
вам эти деньги в обмен на раскрытие заговора. Он хо-
286

тел, чтобы Ван Зандт остался жив и все узнали, что он
сам руководил подготовкой покушения.
— Они похитили жену мистера Маккоркла,— вста¬
вил Падильо.— И сказали, что убьют ее, если покуше¬
ние провалится.
Девушка повернулась ко мне. Ее глаза широко
раскрылись.
— Это же ужасно. В это невозможно поверить.
Я взглянул на часы. Двадцать минут шестого.
— Где вы остановились?
— Нигде. Я пошла в полицию, потом в ресторан,
взяла напрокат машину и поехала за вами.
— Мы должны найти ей безопасное место.
— Твоя квартира подойдет?
Я кивнул.
— Но я не могу...— начала Сильвия.
— Бояться вам нечего. Он влюблен в свою жену,—
успокоил ее Падильо.
— Но я не пущу вас на порог, если вы свистите
за завтраком,— предупредил я девушку.
Она улыбнулась и сразу очень помолодела.
’— Извините. Я просто... Я не буду свистеть.
Теперь на часы посмотрел Падильо.
— У меня в шесть часов встреча.
— Возьми мою машину,— предложил я.— А мы шь
едем на ее.— Я снял с кольца ключ зажигания и про¬
тянул Падильо..— Сколько тебе понадобится времени?
— Час, может, два. Все будет зависеть от того,
как хорошо я умею врать.
— Позвони мне домой.
— Пообедаем вместе.
— Хорошо.
Падильо сел в «Корветт» и уехал. Я собрал ста¬
канчики, бутылку бренди.
— Вы не могли бы положить все это в сумку, рядом
с вашим пистолетом?
— Это очень маленький пистолет.
— Больше всего я боюсь маленьких пистолетов,
разумеется заряженных.
Она попросила меня сесть за руль, и я не отказался.
Мы выехали на Пи-стрит и повернули на восток.
— Пожалуйста, расскажите мне все как есть,—
прервала Сильвия затянувшееся молчание.— Ничего не
скрывая. Я должна знать, что делал мой отец, почему
он умер. Я ничего не могу понять.
287

— Откровенно говоря, мы тоже,— ответил я, свора¬
чивая в подземный гараж.
Я взял с заднего сиденья ее чемодан, и на лифте мы
поднялись в мою квартиру. Я показал ей комнату для го¬
стей, ванную и сказал, что подожду в гостиной. Она
появилась довольно быстро и выглядела уже не такой
уставшей. А может, просто подкрасилась. Пальто она
сняла в прихожей, и я убедился, что длинные стройные
ноги не единственное ее достоинство. Я спросил, не
хочет ли она выпить. От спиртного Сильвия отказалась,
но попросила кофе. Я прошел на кухню и выкурил сига¬
рету, ожидая, пока закипит вода. Кофейник у нас был, но
мы им никогда не пользовались. Фредль выросла на
американском растворимом кофе и не признавала ника¬
кого другого. Я придерживался иного мнения, но ради
такого пустяка, естественно, не стоило нарушать семей¬
ный покой.
После того как Сильвия Андерхилл выпила первую
чашку кофе, я рассказал ей, как умер ее отец и что он
хотел от нас.
— И вы согласились?
-	Да.
— Но после его смерти вы могли более ничего не
делать.
— Совершенно верно.
— Вы могли бы взять деньги и умыть руки.
— Мы могли бы только взять , деньги,— уточ¬
нил я.
— Мой отец не годился для таких дел.— Она
печально покачала головой.
— Тех, кто годится, очень немного.
— И вы в их числе?
— Отнюдь.
— А мистер Падильо?
— Ему приходилось заниматься и этим.
— Странный он человек. Я прочитала досье,
которое где-то раздобыл мой отец. Неужели он сделал
все, о чем там написано?
— Я не видел досье, но Падильо с юных лет жил
полнокровной жизнью.
— Вы знакомы с ним давно, не так ли?
-	Да.
— Наверное, мне никогда не догадаться, что у него
на уме. Он делал все это сознательно, по убеждению,
или ему нравился такой образ жизни?
288

Я посмотрел на часы. Половина седьмого. Самое
время для коктейля.
— Так вы по-прежнему не хотите выпить?
— Нет, благодарю.
— А я, пожалуй, выпью.
— Конечно.
Я подошел к бару и смешал себе мартини с
водкой.
— С шестнадцати лет у Падильо было одно жела¬
ние — хозяйничать в небольшом уютном салуне. В этом
мы одинаковы. Но, как владелец салуна, он обладал тре¬
мя серьезными недостатками: удивительно быстрым
умом, потрясающей способностью к языкам и пре¬
восходным контролем над телом, куда более эффектив¬
ным, чем у большинства спортсменов. Он не развивал
ни первого, ни второго, ни третьего. Родился со всем
этим букетом, который даровала ему природа — точно
так же, как вы получили от нее ослепительную красоту.
Такое сочетание не прошло незамеченным для не¬
которых, и Падильо использовали там, где от него
могли получить наивысшую отдачу, как используют хи¬
рурга или адвоката. Когда выяснялось, что где-то что-то
идет не так, туда посылали Падильо, дабы привести все
в норму. И он выполнял порученное не потому, что на
то было его желание. Причина заключалась в другом:
в награду в промежутках между заданиями ему дозво¬
лялось заниматься любимым делом, то есть хозяйничать
в салуне. Он хотел бы держать его в Лос-Анджелесе,
но из этого пока ничего не вышло.
— Под «некоторыми» вы подразумеваете прави¬
тельство?
— Нет. Я говорю о конкретных людях. Они рабо¬
тают в государственных учреждениях. Им не чужды че¬
столюбие, жажда власти, страсть командовать. Они-то и
использовали Падильо в своих целях.
— В досье сказано, что он убивал людей.
— Вполне возможно.
— Потому что ему приказывали?
- Да.
— Эти люди, что посылали Падильо, они всегда
были правы?
— Едва ли.
— Тогда он убивал невиновных?
— Он убивал тех, кто занимался такими же делами,
что и он сам. На них ставился крест, потому что
19 Росс Томас	289

кто-то из наших чиновников делал вывод, что их уход в
мир иной сделает нашу жизнь лучше. Возможно, они
так думали, и вполне вероятно, что для них жизнь ста¬
новилась лучше, потому что после устранения того
или иного агента противника они получали повышение
или хотя бы одобрительный кивок начальства. Но для
большинства из нас ничего не менялось.
— И какой-то чиновник в моей стране решил, что
мой отец должен умереть?
— Скорее всего. Наверное, чувство патриотизма,
замешанное на стремлении удержаться на вершине, при¬
вело его к такому решению. Он полагал, что это убий¬
ство способствует прогрессу — как он его понимает.
Для вас же это бессмысленная трагедия, потому что
смерть вашего отца никому не принесет пользы. Как,
впрочем, и любая смерть.
— Но смерть Ван Зандта может многое изменить.
— Так думает он. И те, кто его поддерживает. Он
убежден, что его смерть повернет ход истории и обес¬
смертит его имя для потомков. Те же, кто поддерживают
его, полагают, что после его смерти жизнь станет луч¬
ше... для них.
— Одного я.никак не пойму. Почему вы намерены
сделать то, о чем просил вас мой отец? Почему просто
не выполнить их задание, получить назад жену и забыть
обо всем? По-моему, сама по себе чья-то смерть вас
не смущает.
— Как долго проживет моя жена после удачного
покушения на Ван Зандта?
— Не знаю. Они ее убьют?
— Д^маю, да.
— И что вы собираетесь делать?
— Попытаемся вызволить ее.
— А если вам это не удастся?
— Не знаю. Я еще не думал об этом. И не хочу
думать.
Л
ГЛАВА 15
Карл не моргнул и глазом, когда мы с Сильвией
Андерхилл под руку вошли в бар. Такое уж у нас было
правило — ничему не удивляться.
— Падильо уже здесь?
— Он в кабинете.
290

— Позвони ему и скажи, что я пришел. Какой
столик?
— Тридцать второй, в углу,— ответил Карл.— Буде¬
те что-нибудь пить?
— Мы подождем Падильо.
Один из официантов проводил нас к столику, кото¬
рый я распорядился оставить для нас — после того как
Падильо позвонил мне из отеля. Официант подержал
Сильвии стул, дожидаясь, пока она сядет, и вообще суе¬
тился больше обычного. Присутствие хозяина обязы¬
вало. Появился Падильо и быстро пересек зал, по ходу
считая посетителей. Все столики были заняты, а те, кто
не позаботился заказать место, толпились в баре. Бар
наш пользовался популярностью. Карл не только смеши¬
вал отличные коктейли, но и мог поделиться послед¬
ними новостями с Капитолийского холма. Умением
вести светскую беседу он разительно отличался от гер¬
ра Хорста.
— Как дела? — поинтересовался я после того,
как Падильо сел.
— Я и не подозревал, что способен на столь вирту¬
озное вранье.
— Ты их убедил?
— Посмотри на стойку бара. Третий и четвертый
стул от края.
Несколько минут спустя я оглянулся вроде бы в
поисках официанта. Двое мужчин лет тридцати с не¬
большим сидели вполоборота к залу. Перед каждым
стояла бутылка пива и заполненный наполовину высо¬
кий стакан. От жажды они, похоже, не страдали. Не
волновала их и осевшая пена.
— Которые мучают бутылку пива?
— Они следуют за мной от самого отеля.
— Кто? — спросила Сильвия.
— Агенты ФБР.
— Они следят за вами?
- Да.
— Почему?
— Думают, что мне грозит опасность.
— А что было в отеле? — Я попытался вернуться
к главному.
— А не выпить ли нам? — ответил вопросом на
вопрос Падильо.
Я вскинул руку. Тут же у столика возник офи¬
циант. Мы заказали три мартини с водкой.
19*	291

— Ты помнишь круговую скамью у фонтана в се¬
редине вестибюля? — спросил Падильо.
-	Да.
— Я пришел в шесть, и Айкер с Уинрайтером
уже поджидали меня на этой скамье. Отличить их от
•праздношатающихся не составляло труда. С другой сто¬
роны фонтана сидел Дарраф. Он поднялся вместе с
нами в лифте.
— Тебе следовало пригласить его в номер.
— Выглядел он как побитая собака.
— Вы говорите о Льюисе Дарра фе? — встряла
Сильвия.
-	Да-
— А при чем тут Дарраф?
— Расскажи ей,— попросил я Падильо.— Весь ве¬
чер я расписывал, какая же ты умница.
И Падильо несколькими фразами объяснил, что
слежка ФБР — та самая причина, что может заставить
Ван Зандта принять услуги Димека.
— Ты рассказал Уинрайтеру и Айкеру насчет
Анголы?
— Даже нарисовал им карту. И достаточно точную.
— Они осмотрели твой бок?
— Айкер захотел взглянуть. Интересовала их и фа¬
милия доктора.
— Но наживку они заглотили?
— С неохотой. Но им хочется узнать, куда ушло
оружие и в каком количестве.
— Как я понимаю, ты удовлетворишь их любопыт¬
ство на следующей неделе?
— Или неделей позже.
Официант принес мартини. Я велел ему подойти за
заказом через десять минут.
— Значит, ты обзавелся федеральными телохра¬
нителями. И что ты будешь с ними делать?
— Еще не знаю. Они будут держать меня под наблю¬
дением круглосуточно.
— Но не бесконечно.
— Наверное, я рассказал им слишком захватыва¬
ющую историю. Завтра придумаю другую, чтобы отде¬
латься от них.
Подошел герр Хорст, и Падильо представил его Силь¬
вии. Мы как раз решали, что заказать на обед, когда
официант принес телефонный аппарат и воткнул штекер
в розетку у столика.
292

— Вас к телефону, мистер Маккоркл.
Я снял трубку.
— Слушаю.
— Мы согласны на замену,— голос Боггза.— Но
хотим с ним встретиться.
— Когда?
— Лучше бы сегодня вечером.
— Я не уверен, что мы сможем так быстро найти
его. Я хочу поговорить с моей женой.
— Поговорите. Но встретиться мы должны сегодня,
это ясно?
— Одну минуту.— Я зажал микрофон рукой и по¬
вернулся к Падильо: — Это Боггз. Димек их устраивает,
но они хотят встретиться с ним. Судя по его тону,
сегодня или никогда.
— В полночь, на 'Седьмой улице. Димека я найду.
— Мы ждем вас в полночь, на Седьмой улице,—
я назвал Боггзу адрес.
— Скажи ему, чтобы готовил деньги,— напомнил
Падильо.
— И не забудьте про деньги,— добавил я.— Если
он не убедится, что они есть, то развернется и уйдет.
— Деньги будут,— пообещал Боггз.— Но мы отда¬
дим их Падильо, так?
— Так.
— Он получит их завтра.
— Передайте трубку моей жене.
— Увидимся в полночь, Маккоркл. Передаю трубку.
— Фредль?
— Да, дорогой. У меня все хорошо. Только немного
устала и скучаю по тебе.
— Осталось недолго. Конец уже близок.
— Я надеюсь...— И в трубке раздались гудки отбоя.
Я дал знак официанту унести телефонный аппарат,
но Падильо попросил оставить его еще на несколько
минут.
— Как Фредль? — спросил он.
— Не знаю. Голос какой-то странный. Но она не
кричала.
— А раньше кричала? — Глаза Сильвии широко
раскрылись.
— Один раз. Они причинили ей боль, чтобы про¬
извести на меня должное впечатление. Им это удалось.
— Подонки! — воскликнула Сильвия.— Убивают и
мучают, а потом смеются над страданиями других.
293

Я слышала, как они смеялись, когда с кем-то приключи¬
лась беда.
— Может, они смеются от страха,— предположил
Падильо.— Бывают случаи, когда испуганные люди
смеются.
— Вы их оправдываете? — взвилась Сильвия.
— Я никого не собираюсь оправдывать,— покачал
головой Падильо.— Оправдаться бы самому.
Он снял трубку и набрал номер. Прошло немало
времени, прежде чем ему ответили на другом конце
провода.
— Это Падильо. Встреча с твоими будущими работо¬
дателями на Седьмой улице в полночь. Придет также
Маккоркл. Я не смогу,— он послушал несколько се¬
кунд.— Только ты и Маккоркл. Я поговорю с тобой
завтра.
Он положил трубку, и официант отнес телефонный
аппарат к другому столику.. Вероятно, кто-то из сидящих
за ним хотел позвонить в Гонолулу. Если кто дей¬
ствительно звонил в другой город, мы увеличивали счет
на двадцать процентов.
Принесли еду, по виду отлично приготовленную, но
мне есть не хотелось. Герр Хорст остановился у нашего
столика, чтобы спросить, что мне не нравится, но я
заверил его, что все в полном порядке, просто у меня
нет аппетита.
— Ты можешь пропустить обед,— заметил Па¬
дильо.— А еще лучше два или три.
— Ты полагаешь, я слегка растолстел?
— Лишний вес не украшает мужчину. Даже если он
владелец салуна.
— Хотите кофе? — спросил я Сильвию.
— Не откажусь,— кивнула она.
— Закажи ты,— посмотрел я на Падильо.— Я хочу
знать, достаточно ли четко проинструктировал герр
Хорст персонал.
Падильо поднял голову, чуть кивнул и, как по мано¬
вению волшебной палочки, рядом с ним оказался офи¬
циант. Сработали то ли инструкции герра Хорста,
то ли магнетизм взгляда Падильо. Даже если он захо¬
дил в ресторан впервые, официанты повиновались ма¬
лейшему его знаку. У меня, во всяком случае, так
не получалось.
Он заказал только кофе, от сладкого мы дружно
отказались.
294

— Когда ваша встреча закончится, постарайся
сделать так, чтобы Боггз ушел первым,— напутствовал
меня Падильо.— А Димека отпусти минут через десять.
Мне бы не хотелось предоставлять им возможность
пообщаться наедине.
— Вы никому не доверяете? — спросила Сильвия.
— Я осторожен.
— Осторожничая, наверное, чувствуешь себя очень
одиноким.
— Обычно находится кто-нибудь с большими кари¬
ми глазами и желанием хоть чем-то мне помочь.
— На меня можете не рассчитывать.
— Тогда придется на какое-то время смириться с
одиночеством.
Сильвия повернулась ко мне.
— Ваш деловой партнер всегда такой дружелюбный?
— Вы меня удивляете,— улыбнулся я.— Обычно та¬
кой подход сразу приносил успех. И использовался
довольно часто.
— Сказывается отсутствие практики.— Падильо
посмотрел на часы.— Ровно одиннадцать. Не желаете
совершить экскурсию по близлежащим барам?
— В вашей компании? — спросила Сильвия.
— Я такой же безвредный, как и Маккоркл.
— Я отнюдь не покойник, просто у уленя есть
жена,— напомнил я Падильо.
— Я думаю, вы очень милы,— улыбнулась мне
Сильвия.
— Мы сравним, где лучше обслуживают, у нас или
в других местах,— с улыбкой пояснил Падильо.
Сильвия смотрела на меня.
— Мы можем пойти?
— Конечно. Только не забудьте дать ему в час ночи
стакан теплого молока.
Падильо поднялся, отодвинул стул Сильвии. Я снял с
кольца один из ключей и протянул ей.
— От моей квартиры.
— Позвони мне, когда вернешься,— попросил Па¬
дильо.
— Хорошо.
— Куда ты советуешь нам пойти?
— Попробуйте Эм-стрит в Джорджтауне. Там не¬
сколько баров, по крайней мере они работали на прош¬
лой неделе. У них забавные названия, которые меняют¬
ся чуть ли не ежедневно.
295

Я смотрел им вслед — стройной девушке со шлемом
белокурых волос, ангельская внешность которой расто¬
пила бы и сердце палача, и моего партнера, мужчины
в годах, с загорелым, решительным лицом и легкой
походкой, более свойственной кошкам, чем людям.
Как написал бы обозреватель светской хроники, они
составляли запоминающуюся пару, а потому многие из
наших гостей оторвались от бифштексов, чтобы прово¬
дить их взглядом. Двух агентов ФБР, шедших следом,
они, похоже, не заметили. Я заказал еще кофе и
бренди, а оставшееся время понаблюдал за посетите¬
лями нашего салуна. Никто из них не испытывал не¬
достатка в средствах. Многие из мужчин отъели поря¬
дочные животы, женщины предпочитали туалеты, вы¬
ставляющие напоказ их прелести. Смеялись они слиш¬
ком громко и долго, с надрывом. Впрочем, счастливый
смех слышался в нашем салуне редко.
В тот вечер мне не нравились наши гости, да и о
себе я был не слишком высокого мнения. Я гадал, где
сейчас Фредль, что делает, о чем думает. Занимали меня
и мысли о том, куда отправятся сидящие за соседними
столиками после того, как все съедят и выпьют. Есть
ли у них дома, и способны ли они на что-либо еще;
кроме как говорить, жевать, глотать. Ибо в салуне че¬
люсти их пребывали в постоянном движении.
В половине двенадцатого я решил, что пора ловить
такси, чтобы не опоздать на Седьмую улицу, на встречу
с теми, кто собрался убить премьер-министра.
Я попросил водителя остановить машину в двух квар¬
талах от нужного мне дома. До полуночи оставалось
еще десять минут и, шагая по Седьмой улице, я встретил
лишь пару пьяниц, бредущих по противоположной сто¬
роне. Я вошел в знакомую мне комнату, включил свет,
опустил зеленые жалюзи. Сел за стол, ожидая го¬
стей.
Боггз прибыл первым. Огляделся. То, что он увидел,
ему не понравилось. Но у меня не возникло желания
извиниться за убогость обстановки.
— Вы связались с вашим человеком? — спросил он.
— Связались.
— Его здесь нет.
— Он не из тех, кто приходит на три минуты раньше.
Боггз что-то пробурчал, смахнул пыль с одного из
296

железных стульев, сел. Я же курил, положив ноги на
стол и стряхивая пепел на пол.
— Ваш человек знает, что от него потребуется?
— Знает.
— Что я должен ему сказать?
— Скажите ему все. Начните с «где» и «когда». Ему
же придется все проверять. А если вы знаете «как»,
не держите это в секрете. Он у нас — «кто», деньги —
«почему». А вот читать лекцию о том, сколь важную
услугу оказывает он человечеству, не нужно. Он не
поймет, о чем вы говорите.
— Вы о нас невысокого мнения, Маккоркл? И не
только из-за вашей жены?
— Я думаю, вы говнюки,— и я выпустил к потолку
несколько колец дыма.
Вошел Димек и одновременно кивнул нам обоим.
Сел. На тот же стул, что и утром.
— Все в сборе,— я опустил ноги на пол.— Итак,
я — связующее звено. Это Ян, а то — Уэнделл. Обой¬
демся без фамилий. Ян знает, чего от него ждут. Вы
можете уточнить задание.
— А не начать ли нам с денег? — предложил
Димек.
— О деньгах будете говорить с Падильо.
Димек засопел, но смирился.
— Ладно,— пробурчал он.
— У меня с собой карта Вашингтона.— Боггз
достал из кармана карту и расстелил на столе.—
Вы знакомы с городом?
— С северо-западной частью и районом Капитолий¬
ского холма,— ответил Димек.
— Хорошо. Во вторник мы будем осматривать до¬
стопримечательности. Начнем от Государственного
департамента, потом памятник Вашингтону, мемориал
Джефферсона, Капитолий, авеню Независимости, Рей-
берн-Билдинг, поворот налево, на Седьмую улицу —
мы находимся как раз на ней, не так ли? — далее
авеню Конституции. По ней мы доедем до Семна¬
дцатой улицы, свернем на нее и доберемся до Пенсиль-
вания-авеню. На углу Пенсильвания-авеню и Восемна¬
дцатой улицы, как раз у здания Информационного
агентства, мы свернем на Восемнадцатую, держа путь к
Коннектикут-авеню и площади Дюпона,— тут он за¬
пнулся и посмотрел на Димека.— Мы не должны свер¬
нуть на Восемнадцатую.
297

Димек кивнул. Упер палец в квартал между Сем¬
надцатой и Восемнадцатой улицами.
— Я должен находиться здесь.
— Да.
— В какое время?
— От здания Государственного департамента мы
отъедем в два часа. То есть на Пенсильвания-
авеню окажемся где-нибудь без десяти три, плюс-минус
пять минут.
— Сколько машин будет в кортеже?
— Четыре.
— Ваш человек будет в автомобиле с открытым
верхом?
— Именно так.
— А если пойдет дождь?
— Синоптики обещают солнечную погоду.
— А если все-таки пойдет? — настаивал Димек.
Боггз пожал плечами.
— Тогда все отменяется.
— Какая охрана?
— По минимуму.
— И все-таки. Вам это известно?
— Четверо полицейских на мотоциклах. Двое впе¬
реди, двое сзади.
— На его жизнь раньше покушались? Есть ли по¬
вод для усиления охраны?
— Если и есть, то мы ничего об этом не знаем.
Ваши соотечественники, Маккоркл, безразличны к тому, .
что происходит в Африке.
— Большинству наплевать и на происходящее
здесь, если их отделяет от случившегося более одного
квартала.
— На северо-восточном углу Пенсильвания-авеню и
Восемнадцатой улицы расположен отель «Роджер Смит»,
так? — подал голос Димек.
— Так,--- подтвердил Боггз.
— Почему вы выбрали именно это здание?
— Из-за сада на крыше. В это время года он
пустует. И вам не потребуется снимать номер.
— Я хотел бы взглянуть на него.
— Нет проблем.
— Где будет сидеть ваш человек?
— Сзади сядут трое. Он — посередине.
— Кто поведет машину?
— Мой коллега.
298

— Он снизит скорость?
— Он даже объедет квартал, если вы не попадете
с первого раза,— съязвил я.
Боггз, впрочем, не оценил шутки. Как и Димек.
— Каким ружьем вы намерены воспользоваться? —
спросил Боггз.
— Я еще не решил.
— У премьер-министра есть одно пожелание.
— Какое же?
— Он не хочет, чтобы его застрелили из ружья,
изготовленного на английской фабрике.
ГЛАВА 16
У двери Боггз обернулся.
— Я свяжусь с вами завтра.
— Хорошо.
— Вы продолжите подготовку?
— Естественно.
— Ошибок быть не должно.
— Нам неподвластна погода.
Он медленно кивнул.
— Справедливо. Если вы верующий, я советую
вам молиться. Если нет, вам остается только надежда
на ясный день.
— Будем надеяться на лучшее.
Тут он посмотрел на Димёка.
— Возможно, мы больше не встретимся.
Поляк молча кивнул.
— Ваша репутация впечатляет. Я бы советовал вам
не опускаться ниже достигнутого уровня.
— Свое дело я знаю,— разлепил губы Димек.—
Если в остальном будет полный порядок, с завершаю¬
щей фазой я справлюсь.
Вроде бы Боггз намеревался сказать что-то еще,
но в последний момент передумал и открыл дверь.
— Спокойной ночи,— попрощался он с нами и от¬
чалил.
Я подождал, пока на лестнице не заглохли его
шаги.
— Какое вам нужно ружье?
Димек пожал плечами.
— Раз стрелять наверняка мне не придется,
какая разница!*
299

— Допустим, придется. Что бы вы предпочли иметь
на руках?
— Винчестер, модель 70, с оптическим прицелом
четырехкратного увеличения. И два патрона.
— Два патрона?
— В действительности мне достаточно одного.
Но возможна осечка.
— Мы постараемся достать то, что вы просите.
Если не получится, придется довольствоваться чем-
нибудь попроще.	о
Димек зевнул, потянулся. Вся эта история навевала
на него скуку.
— Как долго будет продолжаться этот фарс?
— Пока в этом будет необходимость.
— Вы выяснили, где они держат вашу жену?
— Нет.
— Мне представляется, что от этого зависит весь
ваш замысел. Если вы не найдете ее, вам не останется
ничего иного, как просить меня подстрелить старикаш¬
ку. Я с удовольствием, но стоить это будет дороже.
— Мы постараемся этого избежать.
Димек вновь зевнул. То ли от скуки, то ли он
ложился спать раньше.
— Разумеется. Но, если вы передумаете, я всегда
готов. За дополнительную плату.
— Из чистого любопытства позвольте узнать, что вы
подразумеваете под дополнительной платой?
— Десять тысяч долларов.
— Однако!
— Причем те двое не получат из них ни цента.
— Я это учту. Когда вы собираетесь осмотреть
отель?
— Завтра. Рано утром. Там будет тихо и спокойно.
— Завтра вы встречаетесь с Падильо.
— Он знает, гдеz меня найти.— Димек встал и
направился к двери.— Ваш африканский друг заметно
нервничает.
— Наверное, такими делами он занимается не каж¬
дый день.
— Пожалуй, вы правы,— он опять зевнул, но на
этот раз прикрыл рот рукой.— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи,— ответил я.— И приятных снов.
После ухода Димека я подошел к окну и выглянул
в щель между жалюзи и стеной дома. Черный или
темно-синий автомобиль стоял у противоположного тро¬
300

туара, футах в семидесяти пяти от подъезда. Едва
Димек вышел на улицу, зажглись и погасли фары.
Димек коротко глянул на окно, а затем поспешил к
автомобилю. Он тут же тронулся с места и пронесся
мимо, быстро набрав скорость. Номерного знака я не
разглядел. Да особо и не старался. Хватало и того, что
за рулем сидел Боггз. Из этого я заключил, что более
Димек зевать не будет.
Вернувшись к столу, я набрал номер Падильо. Труб¬
ки он не взял. А потому я погасил свет, вышел из
комнаты, подергал дверь, дабы убедиться, что она за¬
крыта, и спустился вниз. Огляделся в поисках такси.
Но увидел лишь мужчину, который, волоча ноги,
приближался ко мне.
— Друг, не буду врать, очень хочется выпить,—
признался он.
— Мне тоже,— ответил я и протянул ему пол¬
доллара.
Благословляя меня, он двинулся дальше, как мне
показалось, более уверенной походкой. Интересно, по¬
думал я, где же он добудет желанную стопку? Бары-то
уже закрылись. Но долго рассуждать мне не пришлось,
потому что я замахал рукой подъезжающему такси.
Водитель пристально оглядел меня, прежде чем остано¬
вил машину.
— Осторожность не помешает,— поделился он со
мной своими тревогами.— Тут полно разных психов.
На этом его рассказ о тяготах водительской жизни
не окончился, но слушал я невнимательно, поскольку
мне хватало своих забот. Он подвез меня прямо к
подъезду, и я притворился, что не заметил двух муж¬
чин, сидевших в автомобиле, припаркованном напротив
дома.
Я поднялся на лифте и открыл дверь. Падильо и
Сильвия Андерхилл сидели на диване. Сильвия —
пунцовая, Падильо — как обычно, спокойный, хотя и
стирал помаду.
— В следующий раз я постучу,— пообещал я, на¬
правляясь к бару. Плеснул себе виски, добавил воды,
плюхнулся в любимое кресло.— Хорошо провели вечер?
Ваши провожатые ждут у. подъезда.
— В барах на Эм-стрит полно шумных подростков.
Как тебе удается не пускать их на порог?
— Едва они появляются, я поднимаю цены. Они
называют меня эксплуататором и ищут другое место.
301

— А как прошла ваша встреча? — спросил Падильо.
— Отлично. Великолепно. Димек перебежал к про¬
тивнику. Боггз ушел первым. Димека я задержал на
пять-десять минут. А после его ухода подсмотрел,
как он садился в машину Боггза.
Падильо кивнул.
— Я так и думал. Теперь вопрос в том, кого он
возьмет к себе в компанию, Прайса или Магду.
— Ты предполагал, что он снюхается со сворой
Ван Зандта?
— Он висел на телефоне уже через пять минут
после того, как я предложил ему заменить меня.
— Ис кем же он говорил?
— С польским резидентом, разумеется.
— Я-то полагал, что он никому ничего не скажет,
раз ты перевербовал его.
Падильо улыбнулся.
— Перевербовал, это точно. Но слишком уж удоб¬
ный случай. Он не мог упустить его. Тем более что они
не возражали против того, чтобы он пришил старичка.
Пропагандистская ценность этого покушения для них
ничуть не меньше, чем для Боггза и Даррафа. Разу¬
меется, он не сказал резиденту обо мне. Не мог, ибо
иначе выдал свою связь с разведывательными служба¬
ми США. Вероятно, сообщил, что африканцы прямо
вышли на него, и потребовал инструкций. Одна лишь
эта информация на многие недели поднимет настроение
варшавскому начальству резидента. А если Димек убьет
Ван Зандта, так тех просто разопрет от осознания
собственной значимости.
Я вздохнул.
— Иногда, пусть не каждый день, но хоть изредка,
ты мог бы делиться со мной своими идеями.
— Я и поделился, когда попросил задержать Ди¬
мека на десять минут. Если б ты позволил им уйти
вместе, они могли бы подумать, что ты сознательно
сводишь их друг с другом. А так они уверены, что
мысль эта родилась в их головах.
— А если бы я не подсматривал за ними из
окна?
— Ты бы меня разочаровал.
— То есть -особого значения это не имело?
— В общем-то, нет. Я предполагал, что Димек пере¬
метнется к африканцам, хотя и Магда не менее под¬
ходящий кандидат. Скорее всего, он скооперируется с
302

ней, тем самым гарантируя, что мы не доберемся до
Фредль.
Я поставил бокал на столик и закурил.
— Значит, из тех троих, которых ты привлек к спа¬
сению Фредль, двое намерены предать нас.
— Я говорил тебе, что одним нам не справиться.
А если бы я не рассчитывал, что хотя бы один из них
предаст, то не стал бы и обращаться к ним.
— Может, вам лучше рассказать ему? — Сильвия
повернулась к Падильо.
Он улыбнулся в ответ.
— Вы так думаете?
— В этом нет нужды,— я помахал сигаретой.—
Неведение успокаивает.
— Мы разработали план,— пояснил Падильо.— Как
и большинство моих планов, он строится на том, что
кому-то придется рискнуть головой.
— Кому же на этот раз?
— Сильвии.
— Ради чего?
— Благодаря ей мы сможем узнать, где они прячут
Фредль.
— Это прекрасный план.— Сильвия сияла от гор¬
дости. Большая часть помады перекочевала на лицо и
воротник Падильо, так что теперь она выглядела не
старше пятнадцати лет.
— Ты заманил ее,— покачал я головой.
Падильо кивнул.
— Совершенно верно.
— А почему она должна рисковать головой? Жизнь
у нее только начинается.— Я посмотрел на девушку.*—
Не принимайте его обещания на веру. Не поддавайтесь
его обаянию. Если он говорит, что опасность невелика,
можно спорить, что вам предстоит войти в клетку со
львом. А если уж заявляет, что вы рискуете головой,
означает, это одно: вас суют в петлю, вышибают из-
под ног табуретку и остается надеяться лишь на то,
что вас кто-то поймает на лету, пока петля не
затянулась. Других планов он предложить не может.
Он полагает, что все остальные подготовлены к встрече
не хуже, чем он.
— Я знаю,— тихо ответила Сильвия.— Не план
хороший.
— Не просто хороший,— поправил ее Падильо.—
Единственный. Другого у нас нет.
303

— И благодаря ему мы найдем Фредль?
— Должны.
— Хорошо,— кивнул я.— Давайте послушаем, что
вы там напридумывали.
— Сильвия пойдет в торговую миссию и скажет,
что ей все известно о покушении на Ван Зандта.
— И тогда они ее убьют. Для начала неплохо.
— Они ее не убьют.
— Убили же они ее отца.
— Я не говорю, что их остановит ее юный возраст.
Им не хватит ума.
— А если кого-то осенит?
— Она готова рискнуть.
— Сильвия, это та самая петля, о которой я только
что упоминал.
— Я хорошо их знаю,— ответила девушка.— Но
они не убьют меня в присутствии Ван Зандта.
— С моей женой они не слишком церемонятся и в
его присутствии.
— Во всяком случае, меня не убьют в торговой
миссии. Они не закалывают свиней в своем собственном
доме.
— Значит, они отвезут вас куда-то еще. Туда, где
они держат Фредль.
— Истинно так! — воскликнул Падильо.
— А мы последуем за ними?
— Хардман.
Я пробежался руками по волосам, еще раз убедив¬
шись, сколь они поредели.
— Лучшего варианта я предложить не могу. Когда
все это произойдет?
— Во вторник утром.
— Один Хардман не справится.
— Нет, конечно.
— Кто ему поможет? Маш?
— Маш нам понадобится.
— Я бы хотел побеседовать с теми, кто будет с
Хардманом.
— Я тоже,— кивнул Падильо.
— Сколько ему нужно помощников?
— Он их найдет, но за деньги.
— Я заплачу. Если это так важно.
— Нет, конечно.
— Но почему во вторник утром?
— Во-первых, у них не будет времени, чтобы убить
304

Сильвию. А вот изолировать ее им придется и, скорее
всего, они отвезут ее туда, где держат Фредль. А во-
вторых, ты должен найти способ намекнуть Фредль о
наших планах, когда будешь говорить с ней в следующий
раз.
— Я что-нибудь придумаю.
Падильо поднялся, подошел к бару.
— Шотландское?
— Не возражаю.
— Сильвия?
— Не надо, благодарю. Могу я сварить кофе?
— У меня только растворимый.
— Ничего страшного.
Она прошла на кухню, налила воду в кастрюльку,
поставила на плиту. Падильо пересек гостиную и дал мне
полный бокал.
— Ты можешь предложить что-то еще? — он пони¬
зил голос.
Я покачал головой.
— Как тебе удалось очаровать ее?
— Она — милая девчушка. Я бы не хотел, чтобы
с ней что-то случилось. Или с Фредль.
— Но вероятность чертовски велика.
- Да.
— А что ты хотел предпринять до того, как поя¬
вилась она?
Падильо улыбнулся, но улыбка его не светилась
теплотой или весельем.
— Магда.
— То есть схема та же?
— Да, но с одним отличием.
— Каким же?
— Магду, скорее всего, убили бы.
, — Наверное, мне не обязательно знать подробности.
— Полностью с-тобой согласен.
Вернулась Сильвия с чашечкой кофе. Села на диван
рядом с Падильо.
— Если кто-то из вас полагает, что меня исполь¬
зуют, забудьте об этом и думать. Я знаю этих людей
с детства, и меня воспитывали в презрении к ним, но
не учили недооценивать их злобу и коварство. Я видела,
как измывались они над жителями нашей страны,
а рассказывали мне такое, что невозможно и пред¬
ставить,— она повернулась к Падильо, взгляды их встре¬
тились.— В чем-то я, возможно, наивна, скажем * в отно¬
20 Росс Томас	305

шении вас, но когда дело касается этих людей, я отдаю
себе отчет, чего мне от них ждать и чем я рискую.
У моей страны только одна надежда — на тех, кто
послал меня, а потому я должна сделать все что в
моих силах. Поэтому не надо волноваться за меня.
— Хорошо, будем считать, что план принят,—
подвел черту Падильо.— Теперь нам нужен Хардман.
Где он сейчас может быть?
— Кто его знает. Давай попробуем связаться с его
«Кадиллаком».— Я взял трубку, позвонил телефонист¬
ке, обслуживающей беспроволочные телефоны, и про¬
диктовал номер. После нескольких гудков в трубке
послышался голос здоровяка негра.
— Хард-ман слушает.
— Это Маккоркл.
— Как дела, дружище?
— Нормально.
— Что слышно о Фредль?
— Потому-то я и звоню. Где вы?
— На Четырнадцатой. А вы дома?
- Да.
— Хотите, чтобы я заехал?
— Дельная мысль.
— Буду через пятнадцать-двадцать минут.
— Вы один?
— Со мной Бетти. Ничего? Она будет держать язык
за зубами.
— Мы вас ждем.
Я положил трубку, повернулся к Падильо и Сильвии:
— Он приедет минут через пятнадцать-двадцать.
Вместе с Бетти.
Падильо кивнул.
— Похоже, она и без того в курсе.
— Да есть ли в городе хоть один человек, не
знающий о наших делах? — пробурчал я.
ГЛАВА 17
Хардман прибыл к нам в двубортном пальто из
верблюжьей шерсти и ботинках из крокодиловой кожи.
Сняв пальто, он позволил нам полюбоваться его темно¬
зеленым кашемировым пиджаком, светло-коричневыми
брюками и желтым шейным платком в разрезе
светло-зЬленой велюровой рубашки. Так, наверное, оде-
306*
вались все процветающие букмекеры, а потому я по¬
интересовался, как пробежала моя Сью в четвертом
заезде на ипподроме Шенандоу.
— Надежд она не оправдала,— ответил он.— Жаль,
конечно, но такое случается.
Я представил Хардмана и Бетти Сильвии Андерхилл.
Взял норковую накидку Бетти и аккуратно повесил в
стенной шкаф. Падильо смешал им коктейли, и все рас¬
селись по креслам. Бетти была в брючном костюме в
черно-белую широкую полосу.
— Так что у вас делается? — спросил Хардман.
— Кажется, мы нашли способ вызволить Фредль,—
ответил я,— но нам понадобится помощь.
— Продолжайте.
Но объяснения я оставил Падильо. Он быстро и
четко изложил наш план. Хардман слушал внимательно,
не перебивая. И заговорил лишь когда тот закончил.
— Думаю, с этим справятся четверо. Я и еще трое.
Мы сядем к ним на хвост у торговой миссии на Мас-
сачусетс-авеню и не отстанем, пока они не приведут нас
к тайнику. Связь будем поддерживать по радиотеле¬
фонам. Но вы не знаете, куда они могут поехать?
— Нет.
— Нам потребуется еще и автофургон. В каком
обычно перевозят вещи.
— Зачем? — удивился я.
— Если четверо цветных вылезут из легковушек пе¬
ред домом в белом районе, да еще направятся к двери,
полиция появится буквально в ту же минуту. И уж
конечно нам не дадут вывести из дома двух белых жен¬
щин. Другое дело автофургон и четверо грузчиков-нег¬
ров в белых комбинезонах. Может, еще и пикап с
бригадиром за рулем. Тут никаких вопросов не воз¬
никнет: люди приехали по работе.
— Вы найдете нужную вам троицу? — спросил Па¬
дильо.
Хардман уставился на носок левого ботинка.
— Они обойдутся недешево.
— Мы заплатим,— успокоил его я.
— Тысяч в десять — пятнадцать, с учетом возмож¬
ных инцидентов.
— Остановимся на пятнадцати,— вмешался Па¬
дильо,— а если расходы превысят эту сумму, мы до¬
платим.
Хардман посмотрел на Бетти.
20*
307

— Как по-твоему, дорогая?
— Возьми Маша, Тюльпана и Найнболла.
— О них-то я и думаю.
— Маш нам понадобится для другого,— вставил Па¬
дильо.
— Тогда позовем Веселого Джонни,— не стал спо¬
рить Хардман.
— Мы хотим поддерживать с вами постоянный кон¬
такт с того момента, как Сильвию усадят в машину.
Радиотелефоны сгодятся.
— Мы организуем селекторную связь и будем сохра¬
нять ее до конца.
— То есть нас будут слушать и телефонистки? —
задал я резонный вопрос.
— О телефонистках можете не беспокоиться. Эти
радиотелефоны рассчитаны на семьдесят пять каналов.
Час разговоров обходится в месяц в шесть долларов.
Превышение на десять минут обходится в тридцать цен¬
тов за каждую, потом минута стоит десять центов.
— А селекторную связь вы организуете?
— Будьте уверены.
— И время ее работы не ограничено?
— Сколько мы. заплатим, столько она и будет ра¬
ботать.
— Говорить все-таки придется иносказательно,
чтобы нас не поняли.
— Это не составит особого труда.
— Но радиотелефоны еще нужно установить?
Хардман вздохнул.
— В моей машине он уже есть, так что вы можете
взять ее. У Маша тоже. Значит, потребуются только
два — в фургоне и пикапе. Обойдется это недорого.
У меня есть человек в телефонной компании, который
все сделает в лучшем виде,— он помолчал, вновь разгля¬
дывая свои ботинки.— Фургон и пикап мы перекрасим,
придумаем название для фирмы, занимающейся пере¬
возкой мебели. Что-нибудь вроде «Высшей точки».
Как насчет «Четыре квадрата»?
— Отлично,— кивнул я.
— Как, по-вашему, сколько человек будут охранять
Фредль и эту девушку? — Хардман глянул на Сильвию.
— Двое, максимум трое,— ответил Падильо.
— Они могут поднять шум?
— Скорее всего.
— Когда мы должны попасть в дом?
308

— Как только уедут те, кто привезет Сильвию.
— Куда мы должны их отвезти?
— Ко мне, Хард,— вмешалась Бетти.— Доктор
Ламберт сразу же осмотрит его жену.
— Вы хотите встретиться с парнями, что будут
работать на вас?
— А надо? — ответил вопросом Падильо.
— Возможно, они захотят получить задаток.
— Хорошо. Давайте встретимся завтра на Седьмой
улице. Годится?
— В два часа дня? — уточнил Хардман.
— Договорились.
— И еще,— я повернулся к Хардману.— Никаких
краденых машин.
— Нет проблем.
— И обойдемся без услуг полиции.
— Возможно, у меня что-то со зрением, но мне
показалось, что парочка копов обосновалась у вашего
подъезда,— усмехнулся Хардман.— Они дожидаются
вас или кого-то еще?
— Они лишь следят за тем, чтобы Падильо благо¬
получно добрался до дома.
— На патрульных они не похожи.
— Это агенты ФБР,— пояснил я.
— Но они в нашем деле не участвуют, не так ли?
— Нет, конечно. К понедельнику их и след просты¬
нет.
— С «фэбээрами» связываться охоты нет,— пробур¬
чал Хардман.— От них одни неприятности.
— Их не будет, можете не беспокоиться.
Хардман повернулся к Сильвии.
— Мисс, вы что-то очень уж тихая.
Сильвия улыбнулась.
— Я не привыкла к такому темпу.
— Все будет в порядке! — Здоровяк расправил
плечи.— Хардман о вас позаботится.
— И еще, Хардман,— привлек внимание негра
Падильо.
— Да?
— Сильвия подъедет к торговой миссии на Мас-
сачусетс-авеню, выйдет из машины, войдет в дом. Если
ее не выведут через тридцать минут, я хочу, чтобы
вы пошли за ней.
— Понятно,— покивал Хардман.— Главная угроза
исходит оттуда?
309

— Совершенно верно.
— Там будут и эти африканцы?
- Да.
— Тогда цена возрастет,— он поднял руку.—
Речь не обо мне. Я и так пойду за ней. Но вот
остальные могут упереться, если не пообещать им до¬
полнительного вознаграждения.
— Если придется врываться в миссию, вы его по¬
лучите.
— У них есть второй выход? — спросил Хардман.—
Может, в переулок.
— Я не знаю,— признался я.— Надо бы это про¬
верить.
— Завтра я этим займусь,— пообещал Хардман.
— Налить вам еще? — спросил я.
Хардман посмотрел на часы.
— Половина третьего. Нам; пожалуй, пора.
Он и Бетти встали. Поднялся и я, чтобы принести
им пальто.
— Был рад познакомиться с вами,— улыбнулся
Хардман Сильвии.
— Я тоже.
— Ни о чем не волнуйтесь.
— Я постараюсь.
У двери негр обернулся.
— А для чего вам понадобится Маш? — спросил
он Падильо.
— Еще не знаю.
— Он хотел бы освоить тот прием, что вы показали
ему.
— Я его научу.
— А как ведут себя трое ваших друзей?
— Как ожидалось.
— Вы хотите, чтобы/Маш приглядывал за ними?
— Вероятно, так оно и будет.
— Он в этом мастак.
— Я так и думал,— кивнул Падильо.
Хардман посмотрел на меня.
— Фредль мы вызволим, Мак.
— Иначе и быть не может.
— До встречи в воскресенье,— он взялся за ручку.—
Черт, воскресенье уже началось,— и они скрылись за
дверью. -
310

Я подошел к бару и плеснул себе виски.
— Выпьете на посошок?
— Раз ты намекаешь, что мне пора домой, не
откажусь,— ответил Падильо.
Я налил ему виски.
— А вы, Сильвия?
— Нет, благодарю.
Я принес Падильо полный бокал.
— Не слишком ли ты торопишься?
— В смысле тридцати минут?
— Да.
— Думаю, нет. Им придется действовать быстро.
Я считаю, Сильвия не пробудет в миссии и четверти
часа. Если она задержится дольше, боюсь, они найдут
другой способ отделаться от нее.
— Я все удивляюсь двоим твоим приятелям, что
ждут внизу. Если б Хардмана послал этот несуществу¬
ющий португалец, он бы мог подняться на лифте, раз¬
делаться с тобой, пропустить пару стопок, а затем пре¬
спокойно уйти. Они не проявляют должного рвения,
защищая тебя.
— Ты приглядывался к ним? — спросил Падильо.
— Нет.
— Это не та пара, что сидела в нашем салуне.
От них мы удрали в Джорджтауне.
— Ушли черным ходом,— вставила Сильвия.
— Так кто же они?
— Мне это тоже интересно,— он допил виски и
встал.— Составишь мне компанию?
— Особого желания у меня нет, но отказать тебе
не могу.
Мы вышли в коридор, я нажал кнопку вызова
кабины лифта.
— Так они не из ФБР?
Падильо покачал головой.
— Мы скрылись от них в четвертом баре. Сюда
приехали без «хвоста». Я сомневаюсь, что они вот так бы
сидели внизу,-дожидаясь меня. Они бы убедились, что я
в твоей квартире. Они обязаны защищать меня, а не сле¬
дить за моими передвижениями. Полагаю, агенты ФБР,
та самая пара или их сменщики, дожидаются меня
в вестибюле «Мэйфлауэ».
— Так кто же сидит в машине?
Двери раскрылись, мы вошли в кабину. Падильо
достал пистолет из кармана пальто и сунул за пояс.
311

— Сейчас мы все выясним.
Кабина лифта выпустила нас в холл, мы не торопясь
зашагали к дверям из толстого стекла. Машина стояла
следа от подъезда, примерно в тридцати футах. Мужчи¬
ны по-прежнему сидели в кабине, тень, падающая от их
шляп, не позволяла разглядеть лица. Когда они увидели
нас, тот, что сидел ближе, опустил стекло.
— Когда мы дойдем до конца дорожки,— процедил
Падильо,— пожми мне руку и возвращайся к дому.
Я пойду налево. У дверей обернись.
Там, где дорожка влилась в тротуар, мы пожали друг
ДРУГУ руки.
— До завтра,— попрощался со мной Падильо, гром¬
че, чем обычно, и двинулся налево.
Я быстро вернулся к дверям, оглянулся. Падильо
уже поравнялся с автомобилем. Ожив, заурчал мотор.
Падильо отпрыгнул^на лужайку, отделявшую дом от тро¬
туара. Он уже летел в воздухе, когда грохнул выстрел.
Упал на траву, перекатился, выхватил пистолет. Мужчи¬
на, сидевший у открытого окна, выстрелил вновь, но
машина уже двигалась, так что и вторая пуля прошла
мимо цели. Автомобиль, серый «Форд-гэлакси», быстро
набрал скорость. Задние фонари мигнули, когда перед по¬
воротом водитель нажал на тормоза. Машину занесло,
но водитель справился с управлением и «Форд» скрыл¬
ся за углом. В некоторых окнах вспыхнул свет. Па¬
дильо подбежал к дверям, мы вошли в холл, потом в ка¬
бину лифта, благо после нас ею никто не пользовался,
и я нажал кнопку моего этажа. Падильо держался
за левый бок и кусал нижнюю губу.
— Болит? — посочувствовал я.
— Ужасно.
— Быстро же ты сориентировался. Как ты догадался,
что рни будут стрелять?
— Тебе удалось их разглядеть?
— Нет.
— А я кое-что разглядел в тот момент, когда порав¬
нялся с автомобилем.
— Узнал кого-нибудь?
— Только того, кто сидел рядом с шофером.
Кабина остановилась, двери раздвинулись, мы быст¬
рым шагом пересекли коридор. Я вставил ключ в за¬
мок, повернул, открыл дверь.
— Кто же это был?
— Наш английский приятель. Филип Прайс.
312

ГЛАВА 18
Я наблюдал, как Сильвия Андерхилл накладывает
на рану Падильо новую повязку, когда зазвонил теле¬
фон. Я взял трубку, и мужской голос поинтересовался,
не может ли он поговорить с мистером Майклом
Падильо. Я передал тому трубку. Разговор длился не¬
долго. Падильо отвечал односложно, сам вопросов не
задавал, затем попрощался и положил трубку на рычаг.
— Один из наших друзей из ФБР. Им надоело
сидеть в вестибюле, и они позвонили Айкеру и спроси¬
ли, что делать дальше. Он посоветовал им поискать меня
здесь. Я отпустил их по домам.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Сильвия.
Падильо посмотрел на повязку. Чувствовалось, что
Сильвия знала, как это делается.
— Гораздо лучше, благодарю.
Он подхватил лежащую на стуле рубашку, начал
надевать ее. Лишь раз поморщился от боли, просовывая
левую руку в рукав.
— Ты тоже можешь остаться у меня,— заметил я.—
Если Прайс охотится за тобой...— я не договорил.
— Второй раз за ночь подстерегать меня он не
станет.
— Ты полагаешь, он знает, что ты разглядел его?
— Я в этом сомневаюсь. Он ставил на внезапность
и не подозревал, что меня интересуют сидящие
в кабине. Завтра он придет как ни в чем не бывало,
когда мы будем делить деньги... если, конечно, получим
их от Боггза.
— Он обещал.
— Я позвоню этой троице завтра и назначу встречу
на Седьмой улице, в одиннадцать утра.
— И еще...
— Почему он стрелял в меня? — предугадал мой
вопрос Падильо.
— Вот-вот.
— Кто-то, должно быть, попросил его об этом.
— Кто же?
— Список может получиться довольно длинный.
— То есть кто конкретно ты не знаешь?
Падильо покачал головой.
— Нет.
Я поднялся, посмотрел на часы.
— Уже половина четвертого утра. В шкафчике в ван-
313

ной есть новые зубные щетки. Договаривайтесь сами,
кто будет спать на диване в гостиной, а кто — в спальне
для гостей. Я — не джентльмен. И ложусь в собствен¬
ную постель.
— Мы договоримся,— успокоил меня Падильо.
Сильвия выбрала как раз этот момент, чтобы запи¬
хивать бинт и пластырь в аптечку.
Я подошел к бару, вновь наполнил свой бокал.
— Спокойной ночи. Будильник я заведу на восемь ча¬
сов. Остается только надеяться, что я не услышу, как
он зазвонит.
Я удалился в спальню, разделся, сел на край кровати,
выкурил сигарету, выпил шотландского. Потом завел
будильник. День выдался долгим. Я лег и закрыл глаза.
Открыть их заставил меня звон будильника, давая по¬
нять, что пора вставать и начинать все сначала.
Но очень уж не хотелось подниматься.
Я постоял под горячей струей десять минут, затем
выключил воду. Чередовать горячую воду с холодной
я не стал, хотя не раз слышал, что это бодрит. Потом
побрился, почистил зубы, поздравил себя с тем, что до
сих пор обхожусь без вставных. Расчесал волосы, с го¬
дами порядком поредевшие, оделся, приготовившись
встретить новый день, который, я подозревал, будет
хуже предыдущего, но наверняка лучше последующего.
Когда я появился в гостиной, держа курс на кухню,
Падильо уже сидел на диване с чашечкой кофе в одной
руке и сигаретой в другой.
— Воду я вскипятил,— обрадовал он меня.
— Угу,— пробурчал я в ответ.
Я насыпал в чашку ложку растворимого кофе,
залил кипятком, размешал сахар. Затем, поставил чашку
на блюдцр и переместился в гостиную. Сел на диван.
Пригубил кофе.
— Она еще спит?
— Думаю, да.
— Как твой бок?
— Немного саднит.
— Как спалось на диване?
— Попробуй сам, тогда и узнаешь.
Более вопросов у меня не было.
Падильо ушел на кухню, за второй чашкой кофе.
И едва вернулся в гостиную, как, звякнул дверной
314

звонок. Открывать пошел я. На пороге стоял тощий
мужчина, который встретил нас в торговой миссии,
все в том же строгом черном костюме.
— Мистер Боггз попросил меня передать вам этот
пакет,— и он протянул мне пакет из плотной бумаги,
в каком обычно носят продукты.
Я взял его, раскрыл, заглянул внутрь. Деньги.
— Вы хотите, чтобы я написал расписку?
Тощий мужчина улыбнулся.
— Нет, конечно. Мистер Боггз также сказал, что ос¬
тальное он принесет сам.
— Поблагодарите за меня мистера Боггза.
— Обязательно, сэр,— тощий мужчина повернулся
и двинулся к лифту.
Я закрыл дверь.
— Что там? — спросил Падильо.
— Деньги.- Много денег.
Я подошел к дивану и отдал ему пакет.
— У них не хватило времени, чтобы завернуть их.
Падильо взял пакет и вывалил его содержимое на
кофейный столик. Горка из пачек пятидесяти- и сто¬
долларовых банкнот радовала глаз.
— Ты не хочешь пересчитать их? — спросил Па¬
дильо.
— В столь ранний час арифметика мне не rto зубам.
Дальше девятнадцати мне не продвинуться.
Падильо откинулся на диванные подушки, закрыл
глаза, приложил руку к левому боку.
— О-о-х.
— Убедительности недостает.
— Тут должно быть тридцать семь тысяч пятьсот
долларов.
— Хорошо. Я их пересчитаю.
Пятидесятидолларовые банкноты лежали в пачках
по тысяче долларов каждая. Я насчитал их пятнадцать.
Стодолларовые — в пачках по две тысячи. Таких ока¬
залось одиннадцать. Две стодолларовые банкноты и
шесть по пятьдесят долларов в сумме составили ос¬
тавшиеся пятьсот.
— Все сходится. Ты хочешь, чтобы я разделил их
на три части?
Падильо сидел не шевелясь. Бледность проступила
даже сквозь сильный загар.
— Половину — в одну часть, оставшиеся деньги —
пополам. Ты помнишь.
315.

Я произвел в уме необходимые вычисления.
— Деньги слишком крупные. Одна четверть — девять
тысяч триста семьдесят пять долларов.
Падильо по-прежнему не открывал глаз.
— Раздели приблизительно.
Я прогулялся на кухню за кофе, а Падильо тем
временем подтянул к себе телефон. Он набирал какие-то
номера, произносил несколько слов и вновь начинал
крутить диск. И когда я вернулся, он уже заканчивал
последний разговор. Положив трубку, посмотрел на меня.
— Поговорил с Прайсом.
— Какой у него голос?
— Сонный и жадный.
— А как остальные?
— Придут в одиннадцать.
— Ав чем мы их понесем? — я мотнул головой
в сторону кофейного столика.
— У тебя есть какой-нибудь портфель?
— Найдется.
В спальне я открыл стенной шкаф и вытащил «ди¬
пломат». Кто-то когда-то подарил мне его, но я так и не
нашел повода воспользоваться им, а потому убрал с глаз
долой. «Дипломат» внушал уважение. Черная кожа,
хромированные замки. Работай я в какой-нибудь конто¬
ре, обязательно носил бы в нем ленч.
Вернувшись с добычей в гостиную, я поставил «ди¬
пломат» на кофейный столик, рядом с пачками денег.
— А резинки у тебя есть?
:— Фредль их сохраняет. На дверной ручке на кухне.
Я принес три резинки, отдал Падильо, тот обтянул
ими разложенные мной по стопкам деньги, сложил их
в «дипломат», опустил крышку и защелкнул замки.
— Ключ я потерял,— предупредил я.
— Это неважно.
Опять прозвенел дверной звонок, и я вопроситель¬
но посмотрел на Падильо.
— Дом твой,— ответил он на мой немой вопрос.
— Но приходят-то к тебе.
Я пересек гостиную, открыл дверь. Увидел мужчи¬
ну в пиджаке спортивного покроя, синей рубашке с от¬
ложным воротником, серых брюках и с тремя верти¬
кальными морщинами на лбу. Морщины свидетельство¬
вали о том, что мужчина думал. Звали его Стэн
Бурмсер, и в свое время он мог послать Падильо
в Европу и указать, что должен тот делать по прибы-
316

тии. Я не видел его больше года. Последняя наша
встреча произошла в Бонне, и три вертикальные морщи¬
ны присутствовали на его челе и в тот раз. Похоже,
процесс мышления поглощал у Бурмсера немало вре¬
мени.
— Привет, Бурмсер.
Он улыбнулся, и морщины исчезли. Правда, друже¬
любия в улыбке было не больше, чем в пятом по
счету письме банка, напоминающем о просрочке пла¬
тежей.
— Я ищу Падильо.
— Вы у цели.— Я отступил назад, держа дверь от¬
крытой.— К тебе некий мистер Бурмсер,— предупредил
я Падильо.
Он не поднялся с дивана, не произнес ни слова.
С непроницаемым лицом наблюдал за приближающим¬
ся Бурмсером. Тот остановился перед Падильо, засу¬
нув руки в карманы. Покачался на каблуках, сверля
Падильо взглядом.
— Два дня тому назад нам сообщили о вашем воз¬
вращении.
Падильо кивнул.
— По-прежнему дружите с ФБР.
— Вот-вот.
— И вы решили заглянуть ко мне с утра пораньше,
чтобы лицезреть меня лично. Вы опоздаете в воскрес¬
ную школу.
— Я католик.
— Странно, по вам этого не скажешь.
— Все те же старые шуточки.
— Привычка — вторая натура, знаете ли.
— А я припас для вас новую. Такую хорошую,
что мне не терпелось поделиться ею с вами. Потому-то
я и заявился к вам.
— Я слушаю;
— Вас внесли в черный список, Падильо.
— Что тут нового? По-моему, я числюсь не в одном
списке и не один год.
— Но в этот вы попали впервые. Англичане при¬
говорили вас к смерти.
— Если бы они эт,о сделали, то не стали бы ставить
меня в известность.
— Вы не единственный, кто перевербовывал агентов.
— Разумеется, нет.
— В этом-то самое забавное.
317

— Держу пари, сейчас вы поделитесь с нами самым
смешным.
Ухмылка Бурмсера стала шире.
— Совершенно верно. Поделюсь. Они поручили при¬
стрелить вас агенту, которого вы перевербовали. Фи¬
липу Прайсу.
— А чего они так обиделись на меня? — спросил
Падильо. Волнения в его голосе не чувствовалось. С той
же интонацией он мог спросить, почему автобус оста¬
навливается здесь, а не на квартал дальше.
— Не знаю. Да и какое мне, собственно, дело.
— Тогда почему же вы приехали в такую рань из
Маклина?
— Я живу в Кливленд-Парк.
— Осенью там, должно быть, чудесно.
— Прайс — профессионал. Вы с ним работали.
И знаете, что он способен на многое.
— Он также работает на вас.
— Правильно, работает.
— Вы можете зажечь перед ним красный свет.
— Могу, но тогда англичане засыплют его вопросами,
интересуясь, почему он не выполнил поручение. То есть
велика вероятность его разоблачения. А он приносит не¬
мало пользы. И нам бы не хотелось что-либо менять.
— А от меня толку нет,— покивал Падильо.
Бурмсер перестал улыбаться.
— Для нас вы не существуете, Падильо. В архивах
нет нй единого упоминания о нашем сотрудничестве.
Мы об этом позаботились.
— Неужели ни одного?
— Будьте уверены.
Теперь заулыбался Падильо.
— Вам пришлось перелопатить кучу бумаг. За те
годы я много чего понаделал под вашим чутким руко¬
водством. А зачем вы мне все это говорите?
— Выполняю указание.
— Должно быть, в вашем заведении у меня еще
остались друзья.
— Возможно, один найдется.
Падильо пожал плечами.
— Хорошо, Бурмсер, сегодня вам поручили сыграть
роль старого слепого Пью и вручить мне черную метку.
Что-нибудь еще?
— Только одно: мы никогда о вас не слышали. Если
вы попадете в беду, выпутывайтесь сами. Не будет ни
318

телефонных звонкое, ни подмоги. Никто нигде никогда
не замолвит о вас и словечка. Вы давно этого хотели,
Падильо, и добились своего. Для нас вы — мексика¬
нец или испанец, незаконно проникший в страну, хотя
мы не уверены и в этом, ибо, повторюсь, мы вас знать
не знаем,— на том Бурмсер и закончил, тяжело дыша.
Падильо повернулся ко мне.
— Нет ли у тебя вопросов к посыльному?
— Надо бы узнать, что произошло с твоими взноса¬
ми в пенсионный фонд.
Бурмсер одарил нас прощальной улыбкой.
— Я восхищен вашим самообладанием, господа. На
этом позвольте откланяться.— У двери он обернулся.—
Было время, Падильо, когда вы знали свое дело. К тому
же вам еще и везло. Теперь вам потребуются и ма¬
стерство, и везение.
— Всем нашим глубокий поклон,— напутствовал его
Падильо.
Брови Бурмсера взлетели вверх.
— Они никогда о вас не слышали.
С тем за ним и закрылась дверь.
— Роль эта ему понравилась,— прокомментиро¬
вал я.
— Но он раскрыл Прайса.
— Получается, Прайс сказал англичанам, что ты со¬
бираешься застрелить Ван Зандта, а они поручили ему
прикончить тебя.
— Вроде бы так.
— Неужели Прайс хотел, чтобы его похвалили и по¬
гладили по головке?
— Скорее он хотел получить денежки.
— От кого?
— От англичан. Он говорит им, что я готовлю
покушение на Ван Зандта, и они требуют, чтобы он
меня остановил. Что он и делает. Сверхплановая ра¬
бота, разумеется, влечет за собой и дополнительное воз¬
награждение.
— А что потом?
— Он войдет в долю с Димеком, и они прикончат
старика.
— А теперь скажи мне, как это все сочетается
с нашим планом? Тем самым, что ты начертал на
обратной стороне спичечного коробка.
— Более-менее.— Падильо отнес на кухню пустую
чашку с блюдцем.
319

— В каком смысле «менее»? — спросил я его, когда
он вернулся.
— Я не собирался делать из Прайса героя. Теперь
придется.
ГЛАВА 19
Сильвия Андерхилл вышла из спальни для гостей
до того, как Падильо успел познакомить меня с коррек¬
тивами, которые следовало внести в наш план. Он замолк
на полуслове, и мы оба поздоровались с ней.
— Я услышала, что вы с кем-то говорите, и решила,
что проспала.
В то утро она надела голубой костюм из тонкой
шерсти, глаза сияли, лицо дышало умиротворенностью,
и едва ли причиной тому был всего лишь шестича¬
совой сон.
— Заходил наш давний знакомый,— пояснил Па¬
дильо.— Как видите, ненадолго.
— Давайте я приготовлю завтрак,— предложила
Сильвия.
— Мне только гренок,— определил я свое меню.
— Мне тоже,— поддержал меня Падильо.
— Вы не будете возражать, если я сварю яйцо
или два? — Сильвия улыбнулась.— Умираю от голода.
— Яйца в холодильнике.
Падильо последовал за ней на кухню. Вернулись
они минут через пять с гренками, яйцами, ветчиной
и кофе. Мы уселись вокруг кофейного столика. И Па¬
дильо первым делом познакомил Сильвию с распоряд¬
ком дня.
— В одиннадцать часов у нас встреча. Вы остане¬
тесь здесь. Закроетесь на все замки. Дверь никому
не открывать, кроме меня и Маккоркла. Если зазвонит
телефон, трубку не снимайте.
— Когда мне вас ждать?
— Примерно в три... после того, как мы переговорим
с Хардманом и его парнями,— он посмотрел на часы
и повернулся ко мне:—Пожалуй, нам пора. Я оставил
твою машину в подземном гараже. Поедем на ней?
— Почему бы и нет?
— Закройтесь и на цепочку,— потребовал Падильо от
Сильвии.
Он подхватил «дипломат», и мы вышли в коридор.
320

Подождали, пока скрипнули все замки и Сильвия закры¬
ла дверь на цепочку.
— Тех, кто захочет войти, мои замки не остано¬
вят,— заметил я.
— Не остановят,— согласился Падильо,— но задер¬
жат, и она успеет выхватить из сумочки тот ма¬
ленький пистолетик.
Мы выехали из гаража и повернули налево. Путь
наш лежал мимо церкви святого Матфея, в которой
служили панихиду по Кеннеди. Затем последовали
площадь Скотта, тоннель под площадью Томаса, Мас¬
сачусетса веню, и наконец Седьмая улица. Многие ва¬
шингтонцы в этот час ехали в церковь, а потому дорога
заняла у нас довольно много времени. Машину мы
смогли оставить лишь в двух кварталах от нужного
нам дома и вернулись к нему пешком.
По лестнице мы поднялись к обшарпанной комна¬
тенке, открыли дверь, вошли.
— Рекомендую,— я кивнул головой на стул рядом со
столом.— Ты сможешь положить ноги на стол.
Падильо положил «дипломат» на стол и последовал
моему совету. Я тоже выбрал себе стул и сел лицом
к двери. В нее постучали через три минуты.
— Войдите,— крикнул Падильо, и пред нами пред¬
стала Магда Шадид. В легком шерстяном пальто,
которое она тут же сняла, чтобы продемонстриро¬
вать нам вязаное платье цвета ржавчины.
. — Ты очаровательна,— выразил наше общее впечат¬
ление Падильо.
Магда улыбнулась. Сначала ему, потом — мне.
—* Вам нравится? Я надела его специально для вас.
— Оно подчеркивает достоинства твоей фигуры,—
уточнил Падильо.
— Они открыты для более пристального осмотра.
— Буду иметь это в виду.
— А вы, мистер Грустнблицый, ну почему вы так пе¬
чальны? Взбодритесь.	г
— Он не печальный, а грозный,— поправил Маг¬
ду Падильо.
Она подошла, пробежалась рукой по моим волосам.
— Я бы могла поднять вам настроение.
— Осторожно. Я кусаюсь, когда грозен.
Глаза у нее были черные-пречерные, и подкраши¬
вала она их так, чтобы они казались веселыми и по¬
рочными.
21 Росс Томас
321

— Как интересно. С условием, что кусаться J бу¬
дете не слишком сильно.
— Мне представляется, намек ты поняла,— вме¬
шался Падильо.— Почему бы тебе не сесть и не поло¬
жить ногу на ногу, чтобы мы могли полюбоваться ими.
— Тут так грязно. Почему мы всегда должны встре¬
чаться на каких-то помойках?
— Получая такие деньги, тебе грех жаловаться.
— А за что я их получаю, Майкл?
— До этого мы еще доберемся. Лучше скажи, что
ты делаешь со своими деньгами?
— Вкладываю их в государственные облигации Из¬
раиля.
Она раскрыла сумочку, достала сигарету. Мы не
шевельнулись, а потому ей пришлось прикуривать от соб¬
ственной зажигалки.
Затем прибыл Димек. Поздоровался и сел рядом
с Магдой, положив большие сильные руки на колени.
Сидел он, выпрямив спину, уставившись в никуда. По¬
хоже, ждать он привык и не стремился ускорить бег
времени.
Прайс заявился последним, отстав от Димека на не¬
сколько минут. В строгом костюме в серо-черную по¬
лоску с широким муаровым галстуком и в коричневых
ботинках на толстой подошве. Шляпу он положил на
один из пустых стульев.
— Для вас двоих,— Падильо коротко глянул на Маг¬
ду и Прайса,— сообщаю, что наши африканцы согласи¬
лись заменить меня Димеком. Они встречались с ним
и готовы заплатить прежнюю цену — семьдесят пять
тысяч долларов.
— Часть из которых мы должны получить сегод¬
ня,— уточнил Прайс.
— Совершенно верно.
Магда бросила окурок и растоптала его каблуком.
Я с интересом следил за ее движениями.
— Я полагаю; что причитающаяся мне доля, состав¬
ляющая восемнадцать тысяч семьсот пятьдесят долла¬
ров, куда как щедро оплачивает мои услуги, до сих
пор состоящие лишь в том, что мне приходится болтать¬
ся в грязных комнатах да выслушивать твои угрозы,
Майкл. Раньше ты не отличался подобной расточитель¬
ностью. Похоже, мне еще предстоит отработать эти день¬
ги. Так что я должна такого сделать, дабы заслужить
столь крупное вознаграждение?
322

— Ты поможешь нам вызволить миссис Маккоркл
из того места, где ее прячут.
— Понятно. И что от меня потребуется?
— Ты подойдешь к двери и постучишь. Когда
же кто-то подойдет, а подойдут обязательно, потому что
ты — женшина. достанешь пистолет и скажешь, что хо¬
чешь видеть миссис Маккоркл. Твоя задача — заста¬
вить их открыть дверь.
— А ты знаешь, где ее держат?
— Нет.
— Так я буду вашей ширмой?
— Чем-то в этом роде, но, возможно, с более широ¬
ким диапазоном действий.
— К примеру, не исключена стрельба.
— Убивать их не обязательно.
Магда покивала.
— Достаточно и ранить.
— Совершенно верно.
— За те же восел. над дать тысяч семьсот пятьде¬
сят долларов.
— Нет. Ты забыла про уже полученные четыр¬
надцать «кусков». А в этой стране многие согласят¬
ся выстрелить в человека за тридцать две тысячи семь¬
сот пятьдесят долларов.
— Как вы узнаете, где они держат его жену? — спро¬
сил Димек.
— Мы этим занимаемся.
— Что-нибудь выяснили? — полюбопытствовал
Прайс.
— Пока еще нет.
— Допустим, вы не найдете ее. Что тогда? — спро¬
сила Магда.
— Ты не получишь второй половины от восемна¬
дцати тысяч семисот пятидесяти долларов. Первая оста¬
нется у тебя, как задаток.
— Хорошо,— кивнула она.— Я согласна.
Падильо повернулся к ней.
— Что-то у тебя плохо с памятью, Магда. Твоего
согласия и не требуется. Ты будешь исполнять мои ука¬
зания только потому, что выбора у тебя нет. Я мог бы
не платить тебе ни цента, но я согласен вознаградить
тебя за труды, ожидая взамен должной отдачи. Бес¬
платно ты работаешь без энтузиазма.
Он окинул взглядом Прайса и Димека.
— Прежде чем вы начнете говорить о вашем согла-
21*	323

сии или несогласии, учтите, что все, сказанное Магде,
в полной мере относится и к вам. Вы здесь, потому
что я этого захотел. Деньги лишь повышают вашу
заинтересованность в успехе и удерживают от перехода
на сторону противника.
Прайс махнул рукой, словно отгоняя назойливую
муху.
— Пока все так неопределенно. Поневоле в голову
лезут разные мысли.
— Хорошо, перейдем к деталям, чтобы вам понапрас¬
ну не ломать голову. Общая схема такова: Магда,
Маккоркл и я поедем за женой Маккоркла, когда вы
двое будете готовить покушение. Куда мы поедем, пока
неясно, потому что мы не знаем, где ее держат. Это
единственная неопределенность. К сожалению, пока мы
ничего не можем изменить. А вот с вами все ясно.—
Падильо не спеша достал сигарету, закурил.— Главная
наша цель — спасти миссис Маккоркл. Побочная —
выставить банду Ван Зандта на всеобщее посмешище,
рассказать всем, что они заплатили семьдесят пять
тысяч долларов за убийство своего премьер-министра,
причем заплатили мошенникам.
— Это уже перебор,— пробурчал Прайс.
— Чего вы ждете от них в случае провала поку¬
шения? — спросил Димек.— Они побегут в Общество по¬
требителей и напишут жалобу?
— Нет, все гораздо проще. Ты, Димек, задер¬
гаешься.
— В каком смысле?
— Представим себе, что Ван Зандт убит. Где гаран¬
тии того, что ты получишь оставшиеся деньги? Их
нет. А почему африканцам просто не намекнуть властям,
чтобы те поискали некоего Димека и задали ему пару-
тройку вопросов? Если ты скажешь, что тебя наняли те
самые африканцы, кто тебе поверит? Надеюсь, всем
понятно, что за этим последует?
Падильо вновь помолчал.
— И вот что ты, Димек, сделаешь. Попросишь у них
письмо, содержащее все подробности вашего согла¬
шения. На их официальном бланке, с подписью Ван
Зандта, засвидетельствованной Боггзом и Даррафом,
с печатью.
— Мой Бог! — ахнул Прайс.
На лице Димека отразился скепсис. Те же сомнения
посетили и меня.
324

— А зачем нужно такое письмо?
— Страховка,— пояснил Прайс.— Если они укажут
в письме, что наняли тебя убить их премьер-минист¬
ра, ему цены не будет. Разумеется, после покуше¬
ния они выкупят письмо.
— Не так уж они глупы,— покачал головой Димек.
— Есть ли у них основания сомневаться в том, что
ты убьешь Ван Зандта? — спросил Падильо.
Димек посмотрел на него. Лицо ето, как у хорошего
игрока в покер, не выражало никаких чувств.
— Нет.
— Вот и отлично. Пока весь риск ты берешь
на себя. И хочешь разделить его с ними. Тебе
нужно знать наверняка, что они заплатят. Письмо ты
вернешь после того, как убьешь премьер-министра и по¬
лучишь остаток причитающегося тебе вознаграждения.
— Я же могу скопировать его, благо ксероксов хва¬
тает,— упирался Димек.
— С официальной сургучной печатью — нет.
— У кого же будет храниться письмо все это вре¬
мя? — спросил Димек.
— У тебя — до той поры, пока мы не вызволим
миссис Маккоркл.
— Ну и выдумщик вы, Падильо,— покачал головой
Димек.— А" что случится с письмом потом?
— Оно попадет в руки Прайса.
— Так вот для чего я понадобился,— протянул
англичанин.
— Совершенно верно.
— Я отдам письмо моим работодателям, а уж те
познакомят с его содержимым весь мир.
— Именно так. Англичане выигрывают на этом боль¬
ше всех. Вы отдаете письмо им, а они поднимают
скандал.
— Кто обращается с этим предложением к африкан¬
цам? — спросил Димек.
— Ты.
— Что я должен им сказать?
— Мы, мол, не верим, что они освободят Фредль
Маккоркл после покушения, и нам нужны четкие га¬
рантии, что будет так, а не иначе. Письмо служит
такой гарантией. Они получат его назад, когда освободят
миссис Маккоркл. И второе. Ты скажешь, что нервни¬
чаешь и тоже нуждаешься в гарантиях оплаты. Письмо
годится и для этого.
325

— Письмо они вручат мне? — уточнил Димек.
— Да.
— А потом я отдам его Прайсу, который использу¬
ет его с наибольшей выгодой?
— Ты все понял правильно.
— Фантастика! — воскликнула Магда.— Настоящая
фантастика. И ты еще будешь утверждать, что более не
работаешь, Майкл?
— Если б я работал, то отдал бы письмо не англи¬
чанам.
— Но остается одно слабое звено, не так ли?
— Остается.
— И состоит оно в том, что миссис Маккоркл
необходимо вызволить до покушения.
— Потому-то нам и нужно письмо. Если мы не най¬
дем ее, они ничего не смогут с ней сделать. Им при¬
дется обменять ее на письмо.
Прайс поднялся, заходил по комнате.
— Позвольте мне просуммировать сказанное ранее.
Но прежде вот о чем. Если я не ошибаюсь, эта опе¬
рация при благоприятном исходе будет поставлена мне
в заслугу, так?
— Естественно,— невозмутимо ответил Падильо.
Ноток иронии в его голосе я не заметил.
— Значит, получается следующее. Димек заявляется
к людям Ван Зандта. Говорит, что ему нужно письмо,
с подписью и печатью, в котором будет указано, что
его наняли убить премьер-министра, время и место поку¬
шения, а также причитающееся ему вознаграждение —
семьдесят пять тысяч долларов. Я правильно все
понял?
— Правильно,— подтвердил Падильо.
— А необходимость написания вышеупомянутого
письма заключается в том, что Димек тревожится. Не
только о тех деньгах, что африканцы должны ему
выплатить после покушения, но и за свое будущее.
А вдруг они в последний момент передумают и натра¬
вят на него полицию. Волнуетесь и вы с Маккорклом,
так как у вас нет уверенности, что африканцы вернут
миссис Маккоркл живой и невредимой. При наличии
письма ситуация значительно упрощается. Тем более что
для вас, Падильо, после убийства премьер-министра
письмо станет ненужным клочком бумаги, ибо вы участ¬
вовали в подготовке покушения.
— Совершенно справедливо,— кивнул Падильо.—
326

Если Ван Зандта убьют, а письмо окажется у меня, они
не станут церемониться со мной.
— Кто — они? — спросил я.
— Мои прежние работодатели... или нынешние
Прайса.
Прайс довольно хмыкнул.
— Истинно так. Но, если покушение провалится, а вы
каким-то образом выцарапаете миссис Маккоркл, вот
тогда я передам письмо моему правительству, которое
и разоблачит Ван Зандта и его дружков перед прессой,
ООН и всем миром.
— Именно это нам и нужно.
— Осталось только добыть это письмо,— вставил
Димек.
— Да. Но тебе придется соблюсти весь ритуал.
Подняться на крышу отеля, потому что они могут следить
за тобой. Если что-то пойдет не так и мы не сможем
вызволить Фредль до того момента, как покажется
машина Ван Зандта, ты будешь стрелять. Ибо в этом
случае другого способа спасти миссис Маккоркл я не
нахожу.
— А если вы ее вызволите? — спросил Димек.
— Тогда ты отдашь письмо Прайсу.
— Значит, я буду ждать его в отеле?
— Вы подниметесь с ним на крышу.
— Одно уточнение, Майкл,— подала голос Магда.
— Да, дорогая?
— Вероятно, если все пройдет, как ты задумал, аф¬
риканцы не выплатят нам второй половины вознаграж¬
дения. Откуда же возьмутся деньги?
— Из моего кармана.
— Должно быть, ты преуспел в торговле оружием.
— Она приносит неплохую прибыль.
— Раз уж заговорили о деньгах...
Не дав Прайсу закончить фразу, Падильо похлопал
по «дипломату».
— Они здесь.
Он щелкнул замками, откинул крышку и протянул
каждому из троицы по пачке денег. Затем закрыл
«дипломат», встал и направился к двери. Я присоединил¬
ся к нему. Взявшись за ручку, Падильо обернулся.
— Держитесь поближе к телефону. Вечером я вам по¬
звоню.
Они лишь молча кивнули, сосредоточенно пересчи¬
тывая банкноты.
327

ГЛАВА 20
Мы спустились по лестнице, вышли на Седьмую
улицу, зашагали к нашей машине. Падильо посмотрел
на часы.
— Для завтрака уже поздно, для ленча — ранова¬
то. Какие будут предложения?
— Неплохо бы выпить, но сегодня воскресенье.
— А где найти бар, где не слишком чтут законы?
— Лучше нашего салуна не придумаешь.
— Туда мы и поедем.
Воскресная служба еще продолжалась, а потому ма¬
шин существенно поубавилось. По Эйч-стрит мы доехали
до Семнадцатой улицы, когда Падильо предложил взгля¬
нуть на отель «Роджер Смит».
Я повернул налево, к Пенсильвания-авеню, затем
направо.
— Кортеж Ван Зандта поедет этим же путем.
Падильо придвинулся к окну и посмотрел на сад, рас¬
положенный на крыше отеля.
— В это время года он закрыт, не так ли?
— Конечно.
Мы повернули направо, на Восемнадцатую улицу,
и доехали по ней до пересечения с Коннектикут-
авеню. Каким-то чудом свободное место у тротуара
нашлось напротив нашего салуна. В зале я включил
один ряд ламп, но, если стало светлее, то ненамного.
К бару мы продвигались, то и дело натыкаясь на
стулья. Падильо прошел за стойку и зажег подсветку
бутылок и раковин.
— Что будем пить?
— Даже не знаю.
— Мартини?
— Почему бы и нет?
— С водкой?
— С джином.
— Льда добавить?
— Не надо.
Он быстро смешал коктейли и поставил передо
мной полный бокал.
— Этот нектар поможет тебе избавиться от той
печали, что хотела излечить Магда.
— Держу пари, повеселиться с ней можно.
—- Она еще и прекрасно танцует.
— Ты говорил, что Магда отлично стреляет.
328

— Можешь не сомневаться.
— То есть ее мастерство сослужит нам хорошую
службу, когда мы поедем за Фредль?
— При условии, что и на следующей неделе она
будет играть в нашей команде.
— А будет?
— Не знаю. Поэтому тебе лучше поехать с ней.
Я кивнул.
— Собственно, я и хотел это предложить.
Падильо пригубил свой бокал.
— После того как ты вызволишь свою жену и отве¬
зешь ее в безопасное место, я бы хотел, чтобы ты
подъехал к «Роджер Смит».
— Возможны сюрпризы?
— Не исключено.
Я попробовал мартини. Смешивать коктейли Падильо
не разучился.
— Ты думаешь, они напишут письмо?
— Если Димек как следует их прижмет. Сядет на¬
против с привычным для него видом — «я не сдвинусь
с места, пока вы этого не сделаете»,— и едва. ли они
устоят. Да и особого выбора у них нет.
— Для него это письмо — страховка.
— Хорошо бы и ему держаться того же мнения. По¬
тому что он может просто рассказать африканцам,
как мы хотим использовать их письмо.
— Может. Но в этом случае он ничего не выгады¬
вает.
— Будем надеяться. Я думаю, что и Прайс теперь не
будет охотиться за мной.
— Скорее всего нет, хотя не прошло и двенадцати
часов, как он в тебя стрелял.
Падильо потянулся за шейкером, заглянул в него.
— Давай выпьем еще, а потом пойдем и где-нибудь
перекусим.
— Не возражаю.
Вновь он смешал мартини и разлил по бокалам.
— С Прайсом все куда забавнее, чем кажется на
первый взгляд.
— Не понял.
— Письмо письмом, но только из-за него он бы от
меня не отстал.
— А что же еще удержит его?
— Сколько раз стрелял он в меня?
— Дважды.
329

— Он дважды промахнулся. Пять лет тому назад обе
пули сидели бы во мне. Три года тому назад он бы умер
до того, как нажал на спусковой крючок. Ты заме¬
тил, что я в него не выстрелил?
— Я думал, ты решил изобразить джентльмена.
Падильо усмехнулся.
— Дело в другом. Я не мог унять дрожь в руке.
По Коннектикут-авеню мы дошли до ресторана
«Харви», где и перекусили. Затем вновь поехали на
Седьмую улицу, нашли место для стоянки и поднялись
в знакомую комнатенку с металлическими стульями
и пыльным столом. Я спросил Падильо, не беспокоит
ли его рана. Он ответил, что бок побаливает, а потому
я вновь предложил ему место за столом. Сам поставил
стул рядом, второй — так, чтобы положить на него ноги,
и сел. И не было у нас другого занятия, кроме как
ожидать прибытия гангстеров.
Появились они ровно в два, Хардман и трое негров.
В строгих темных костюмах, белых рубашках, при галсту¬
ках и в начищенных ботинках.
— Это Веселый Джонни,— указал Хардман на высо¬
кого, тощего негра с большим ртом и толстыми губами.
Я бы дал ему года тридцать два — тридцать три. Негр
кивнул нам, вытащил из кармана носовой платок, протер
сиденье одного из стульев и сел.
— Это Тюльпан.
В Тюльпане, широкоплечем, коренастом, со сморщен¬
ным личиком, более всего привлекали внимание руки,
с длинными, нервными пальцами. Они не знали ни
секунды покоя, летая от лацканов к карманам, а затем
к волосам и наконец к узлу галстука.
Последним Хардман представил нам симпатичного
мулата, которого звали Найнболл. Из всех четверых
только он носил усы. Найнболл дружелюбно улыбнулся,
когда Хардман назвал его имя.
— Вы будете работать с этими людьми,— подвел
черту под вступительной частью Хардман.— Им же вы
должны уплатить по две тысячи долларов, и я хотел бы
обойтись без лишних приключений.
— Деньги будут у вас утром,— пообещал я.—
Как только откроется банк.
Хардман вытащил бумажник из крокодиловой кожи,
раскрыл его, достал листок бумаги.
330

— Работа будет стоить вам десять тысяч двести
сорок семь долларов. Шесть «кусков» моим друзьям,
по одному — за фургон и пикап, тысячу — моему чело¬
веку в телефонной компании, еще одну — на покраску
двух автомобилей и двести сорок семь долларов — за
комбинезоны и прочие мелочи.
— Придется ли нам пускать в ход ножи? — спросил
Найнболл.
— Будем надеяться — нет,— ответил Падильо.
Найнболл покивал.
— Но может возникнуть такая необходимость?
— Может,— не стал отрицать Падильо.
— Вы уже все распланировали? — спросил Хардман.
— В этих цифрах не хватает одной малости,—
вставил я.
— Какой? — повернулся ко мне Хардман.
— Отсутствует ваша доля.
— Об этом мы еще поговорим,— ответил здоровяк.
Падильо наклонился вперед, положил руки на стол,
который заранее протер.
— Диспозиция предлагается следующая. Во вторник,
к половине двенадцатого утра вы располагаетесь на
Массачусетс-авеню около торговой миссии. Ваши маши¬
ны должны стоять так, чтобы ничего не мешало наблю¬
дать за домом. Если там есть черный ход, поставьте
в проулке фургон. Ровно в половине двенадцатого
в здание войдет белая девушка. Она приедет на новом
«Шевроле» зеленого цвета с номерными знаками округа
Колумбия.' Также в половине двенадцатого вы включите
селекторную связь. Насколько я понимаю, в пикапе будет
Хардман, так что вы замкнетесь на него. Если девушка
не выйдет из здания торговой миссии в двенадцать
часов, вы войдете внутрь и выведите ее.
Падильо замолчал, но вопросов не последовало. Хард¬
ман откашлялся и пояснил:
— Об этом я им уже говорил. Упомянул и о до¬
полнительном вознаграждении, положенном в том слу¬
чае, если придется идти в торговую миссию.
— Вознаграждение будет,— подтвердил Падильо.
— Кто поведет мою машину? — спросил Хардман.
— Маккоркл. С ним будет женщина, которую вы
видели у Бетти.
— Понятно.
— Маккоркл припаркуется в двух кварталах от тор¬
говой миссии на боковой улице. Когда девушку выведут
331

из миссии, пикап и фургон последуют за тем автомо¬
билем, в котором ее повезут. Маккоркл будет держаться
на квартал позади. По селекторной связи вы будете го¬
ворить ему, куда ехать.
Падильо закурил, предложил сигареты нашим гостям.
Те отрицательно покачали головами.
— Когда девушку привезут к их тайному убежищу,
вы подождете, пока они — а я думаю, их будет двое,—
не заведут ее в дом и не уедут. После этого Мак¬
коркл и женщина подойдут к двери...
— Вы еще не знаете, какая это дверь? — спросил
Тюльпан.
— Мы даже не представляем себе, в какой части
города она находится,— ответил Падильо.— Но Мак¬
коркл и женщина все равно подойдут к двери. Они
постараются изобразить новых владельцев дома по сосед¬
ству, которые приехали с мебелью и грузчиками, то
есть с вами, но заблудились в незнакомом для них
районе.
— Дельная мысль,— покивал Хардман.
— Женщина позвонит в звонок или постучит в дверь.
Когда она откроется, вы быстро подтянетесь к Мак-
корклу и женщине. Очень быстро, потому что это ваша
единственная возможность войти в дом.
— Вы думаете, они так просто нас впустят? — уди¬
вился Найнболл.— Только потому, что она их попросит?
— Она не будет ни о чем их просить,— пояснил
Хардман.— Просто тот парень, что откроет дверь,
неожиданно для себя обнаружит, что ему в живот наце¬
лен пистолет. Так, Мак?
— Так,— подтвердил я.
— Внутри у вас будет одна забота,— продолжил
Падильо.— Как можно скорее вывести из дома миссис
Маккоркл и девушку.
— Вы имеете в виду ту крошку, что привезут
из торговой миссии?—уточнил Хардман.— А как же
женщина с пистолетом?
— Повторяю, вы должны увести из дома миссис
Маккоркл и Сильвию Андерхилл. Магда сама позаботит¬
ся о себе.
— А в доме, о котором мы ничего не знаем, может
начаться заварушка? — спросил Веселый Джонни.
— Совершенно верно. Может.
— Куда нам отвезти женщин? — полюбопытствовал
Найнболл.
332

Ответил ему Хардман:
— К Бетти. А потом поболтаетесь поблизости,
чтобы убедиться, что за ними нет погони.
Хардман оглядел свою гвардию.
— Если у вас есть вопросы, задайте их сейчас.
Черные лица остались бесстрастными. Хардман встал.
— Хорошо, я найду вас ближе к вечеру. Вам есть
чем заняться, так что не будем терять времени.
Они поднялась, кивнули нам на прощание и один за
другим скрылись за дверью. Хардман проводил их взгля¬
дом, потом повернулся ко мне и Падильо.
— Как они вам?
— По-моему, крепкие ребята,— ответил я.
Падильо молча кивнул.
— А где будете вы? — спросил его Хардман.
— В отеле.
— А Маш?
— Со мной... если вы не возражаете.
— Нет, конечно. Я говорил ему, что он не останется
без работы. Но вы пока не знаете, что именно от него
потребуется?
— Не знаю.
— Понятно. Маш обходится дорого.
— Если он хорош в деле, я заплачу сколько потре¬
буется.
Хардман уставился в пол.
— Округлим ваши расходы до пятнадцати тысяч.
Я расплачусь за все, а что останется возьму себе.
— Тогда с Машем я договорюсь сам. Я бы хотел
повидаться с ним вечером.
— Где?
— В моем отеле. Он у меня уже был.
— В какое время?
— В девять часов.
— Он приедет.
Хардман встал, шагнул к двери.
— Полагаю, пока все?
Падильо кивнул.
— Утром деньги будут,— напомнил я.
Хардман махнул рукой, показывая, что он в этом
не сомневается.
— Я заеду ближе к полудню и останусь на ленч.
— Вас накормят за счет заведения.
Хардман хохотнул.
— На это я и рассчитываю.
333

On попрощался с нами и последовал за своими
приятелями, этот здоровяк весом в двести сорок фун¬
тов *, под тяжестью которого прогибались ступени.
Шаги Хардмана уже затихли внизу, а Падильо все
смотрел в стол.
— Ты ему доверяешь?
— Что я должен ответить? Как самому себе?
— Не знаю. Мы ведем речь о крупных суммах, а он
получает крохи.
— Может, на уме у него что-то еще.
Падильо поднял голову.
— Может. И если это так, во вторник тебя ждет
много интересного, когда придется решать, нравятся
ли тебе его идеи или нет.
ГЛАВА 21
Не торопясь мы доехали до моего дома, загнали
машину в подземный гараж, поднялись на лифте. Я по¬
звонил в звонок, но никто не подошел к двери, чтобы
поинтересоваться, желанные ли прибыли гости. Поэтому
я вставил ключ в замок, повернул, повторил ту же про¬
цедуру со вторым замком и приоткрыл дверь, насколько
позволяла цепочка.
— Это мы, Сильвия. Впусти нас,— и закрыл дверь.
Она сняла цепочку. Мы вошли. В наше отсутствие
Сильвия прибрала в квартире. Взбила подушки, очисти¬
ла пепельницы, убрала чашки и тарелки. В спальни я не
заглядывал, но, не боясь ошибиться, предположил, что
постели застланы. Похоже, она ни в чем не терпела
беспорядка.
— Как ваши успехи? — спросила Сильвия.
— Все нормально. Мы сказали все, что хотели, и нас
поняли,— ответил Падильо.— Теперь все знают, кому
что делать.
— Вы встречались с теми людьми, о которых мы
говорили?
- Да.'
— Хотите кофе?
— С удовольствием,— ответил я.
Не отказался и Падильо.
Сильвия принесла две чашечки, а потом мы сидели
11 Примерно ПО кг.
334

. в гостиной и пили горячий кофе. Как частенько по
воскресеньям с Фредль. Мне нравился этот день недели,
заполненный неспешным перелистыванием «Нью-Йорк
тайме», «Вашингтон пост» и «Вашингтон стар», обиль¬
ным завтраком и бесконечными чашечками кофе. Если
мы поднимались достаточно рано, я настраивал радио
на церковную программу и мы целый час слушали
псалмы. Фредль иной раз подпевала. Потом я пере¬
ключался на городские новости, и комментатор цитиро¬
вал содержание колонок светской хроники, добавляя
собственный анализ поведения тех, кто, судя по газетным
полосам, вызывал наибольший интерес публики. Днем
Фредль частенько выводила меня на прогулку, а если
лил дождь, мы шли в кино и смотрели какой-нибудь
старый двухсерийный фильм, уминая при этом пакет воз¬
душной кукурузы. Иной раз мы проводили воскресенье
и по-другому, но неизменно в тишине и покое. К приме¬
ру, мы могли весь день посвятить Национальной га¬
лерее, а то сесть в самолет и улететь в Нью-Йорк,
погулять по Манхэттэну, выпить пару коктейлей, а вече¬
ром вернуться домой. Воскресенья принадлежали толь¬
ко нам, и мы уже привыкли ни с кем их не делить.
А потому мне очень недоставало моей жены, и я нервни¬
чал, гадая, что она делает и как себя чувствует.
Еще более нервировало меня собственное бессилие,
невозможность хоть чем-то помочь Фредль.
— Когда же я наконец доберусь до них? — задал
я риторический вопрос.
Падильо повернулся ко мне.
— Нервничаешь?
— Еще как. Может, мне начать кусать губы?
— Лекарства все равно нет.
— И что бы ты посоветовал?
— Чтобы удержаться от криков?
— Да.
— Я кричал бы молча.
— А это поможет?
— Едва ли.
— Так есть ли смысл пробовать?
— Во всяком случае, ты можешь подумать, как
этого добиться.
— У нас есть дела на вторую половину дня или
это время отдыха?
— Никаких дел у нас нет.
Я встал.
336

Тогда пойду вздремну. Лучше кошмарный сон, чем
такое бодрствование.
Падильо нахмурился.
— Ты еще можешь обратиться в ФБР.
— Я уже думал об этом, но решил, что мы зашли
слишком далеко. Я даже не уверен, поверят ли они нам.
— Завтра — крайний срок. Потом будет поздно.
— Если бы я сразу позвонил в полицию, Фредль
была бы уже убита. А так она жива. С другой стороны,
ситуация меняется, и я не уверен, что в нашу пользу.
Задействовано уже много людей. Почему не привлечь
еще нескольких? Почему не позвонить в ФБР, чтобы
их агенты установили слежку за Боггзом и Дарра-
фом, выяснили, где прячут Фредль, проникли в тот
таинственный дом и спасли ее? Казалось бы, так про¬
сто, так легко. Всего один телефонный звонок. Но види¬
мая простота чревата большой вероятностью ошибки в
расчетах.
— Возможно, не очень большой,— возразил Па¬
дильо.— Расчеты таковы. Во-первых, они побеседуют с
тобой, и тебе придется ответить на несколько вопросов.
Ты можешь сказать им о Боггзе, Даррафе и Ван
Зандте. Они все проверят, несмотря на их диплома¬
тическую неприкосновенность. На это у них уйдет по¬
рядка двадцати четырех часов. Ты можешь сказать
им о Димеке, Магде и Прайсе, это они тоже проверят.
Мои бывшие работодатели с радостью поделятся всей
имеющейся в их распоряжении информацией. Пусть
не завтра, но через неделю наверняка. Есть еще Маш,
Хардман и его команда. Ты можешь сказать копам
и о Хардмане. Они и так знают предостаточно, но
кое-что будет для них внове. Хардман и Маш возражать
не будут, разве что немного обидятся на тебя. После
чего тебе придется частенько оглядываться, чтобы избе¬
жать всяческих неприятностей. А все это время Фредль
будет сидеть под дулом пистолета. И роковой выстрел
обязательно прозвучит днем во вторник, в уже назна¬
ченный час. Но ты прав. Возможно, ФБР и сумеет
выцарапать ее из рук африканцев. А потом примерно
с неделю вы сможете провести в компании друг друга.
— И кто нам помешает?
— Выбор тут богатый. На первое место я бы по¬
ставил африканцев, следом — Димека и Прайса. Да не
сбрасывай со счетов людей Хардмана. Ты слишком
много знаешь, Мак.
336

— Они запомнят,— вставила Сильвия.— И Дарраф,
и Боггз. Я знаю, какие они злопамятные.
Я вздохнул.
— Я же сказал, все слишком просто. Все мои идеи
просты, потому что я старался жить просто и спокойно
в этом идиотском мире. Я полагал, что нет более
безобидного занятия, чем продавать еду и питье, а вы¬
шло все наоборот,— я встал и направился к спальне.—
Постучите в дверь часов в шесть. Может, к тому вре¬
мени я устану от кошмаров.
Кровать и на этот раз показалась мне слишком
большой для одного, но, к моему изумлению, я быстро
уснул. Снилась мне Фредль, как я и ожидал, но насчет
кошмара я крепко ошибся. Наоборот, мы плыли на каноэ
по кристально чистой реке в теплый июньский день,
и особенно радовало меня то, что я не должен часто
шевелить веслом. Мы прекрасно проводили время, и
я огорчился, когда меня разбудил стук в дверь.
Я умылся, почистил зубы и вернулся в гостиную.
Часы показывали восемь, и в гостиной я нашел только
Сильвию. Она сидела на диване, подсунув под себя
ноги.
— Где Падильо?
— Ушел в отель. Он с кем-то встречается в девять
вечера.
— С Машем,— кивнул я.
— Вы голодны?
— Кажется, нет.
— Может, мне что-нибудь приготовить?
— Нет, благодарю. Почему вы не разбудили меня
раньше?
— Падильо сказал, что сон позволит вам скоротать
время..
Мы посидели, болтая о пустяках, потом Сильвия
приготовила сандвичи. Только мы их съели, зазвонил
телефон. В половине десятого.
Я взял трубку и услышал голос Боггза.
— Мы дадим Димеку это письмо. Решение не было
единогласным. Я возражал.
— Я рад, что вы оказались, в меньшинстве. Моя
жена здесь?
— Да. Но не пытайтесь ставить новых условий,
Маккоркл.
22 росс Тоызс	337

— Их ставил не я. Димек. Он нервничает. Пола¬
гаю, он вам не доверяет, и я ни в коей мере не ста¬
рался убедить его в обратном, потому что не доверяю
вам сам. Передайте трубку моей жене.
— Если что-нибудь случится с письмом...
— Я знаю. Можете не повторять своих угроз.
— Ая повторю. Письмо должно вернуться к нам.
— Скажите это Димеку. Письмо будет у него.
— Я ему говорил.
— Когда он получит письмо?
— Во вторник.
— Хорошо. Дайте мне поговорить с женой.
— Вы поговорите с ней, когда я закончу. Человек,
у которого окажется это письмо, сможет продать его
за большие деньги. Если у Димека возникнет такая
идея, я бы хотел, чтобы вы убедили его отказаться
от нее.
— Он просит это письмо, потому что не доверяет
вам. Вы не хотите, чтобы письмо оказалось у нас, потому
что не доверяете нам. В этих делах я новичок, но
даже мне представляется, что в обстановке всеобщего
недоверия каждому нужны хоть какие-то гарантии. Это
письмо — гарантия для Димека. И для нас тоже.
— С ним ничего не должно случиться,— отчеканил
Боггз.— Вот ваша жена.
— Фредль?
— Да, дорогой. Со мной все в порядке, и, пожа¬
луйста, не пытайся...
В трубке раздались гудки отбоя. Падильо хотел,
чтобы я предупредил ее о наших планах на вторник.
Но наш разговор закончился слишком быстро. Я поло¬
жил трубку, потом взял ее вновь, набрал номер Падильо.
— Звонил Боггз. Они дадут письмо Димеку.
— Ты говорил с женой?
- Да.
— С ней все в порядке?
— Да, но я не успел ни о чем ее предупре¬
дить. У нее вырвали трубку.
— Что еще сказал Боггз?
— Обменялись любезностями насчет взаимного до¬
верия. Димек, похоже, блестяще сыграл свою роль.
— Я в этом не сомневался. Письмо действитель¬
но необходимо, если он хочет получить вторую половину
вознаграждения.
— И что теперь? — спросил я.
338

— Маш только что ушел. Отправился добывать
винчестер для Димека.
— Ты уже знаешь, что нам делать дальше?
— В основном — да. Многое зависит от Прайса,
Димека и Магды. На чью сторону они решат встать.
Но, думаю, мы справимся.
— Так на вечер особых дел тоже нет?
— Нет. Я позвонил всей троице и велел быть нагото¬
ве во вторник, как мы и уговаривались. То есть им
дается сегодняшняя ночь и завтрашний день, чтобы ре¬
шить, чье же они будут резать горло.
— Сильвии лучше остаться у меня.
— Конечно. Пожелай ей спокойной ночи.
— Обязательно. Я буду в салуне к десяти. Не поздно?
— В самый раз. До завтра.
Я положил трубку и повернулся к Сильвии.
— Падильо просил пожелать вам спокойной ночи.
— Что-нибудь еще?
— Мы решили, что этим вечером вам лучше никуда
не выходить.
Потом я налил себе шотландского виски с водой.
Сильвия меня не поддержала, но забросала вопросами.
— Вы его хорошо знаете, не так ли?
— Падильо?
-	Да.
— Достаточно хорошо.
— Ему никогда никто не нужен?
— Вы имеете в виду себя?
-	Да.
— Не знаю. Этот вопрос вам надо бы задать ему.
— Я задавала.
— И что он ответил?
Сильвия уставилась на свои руки, лежащие на
коленях.
— Сказал, что он с давних пор не знает чувства
одиночества.
— Больше он ничего не говорил?
— Говорил, но, боюсь, я его не поняла.
— Что же?
— Он сказал, что отбрасывает желтую тень. Что это
значит?
— Кажется, такая присказка есть у арабов. Желтую
тень отбрасывает человек, приносящий много горя
своим близким.
— Это так?
22*
339

— Похоже, что да.
— Я в это не верю.
— Падильо тоже. Забавное совпадение, не правда ли?
ГЛАВА 22
С Падильо мы встретились в десять утра и провели
час, решая проблемы, знакомые тем, кто взялся прода¬
вать еду и питье людям, особо не нуждающимся
ни в первом, ни во втором. Мы прошлись по списку
заказов, и Падильо высказал пару-тройку предложений,
которые могли сэкономить нам тысячу, а то и более
долларов в год. Мы вызвали герра Хорста и обсудили
поведение официанта, который уже несколько раз забы¬
вал, когда он должен приходить на работу.
— Думаю, он пьет,— предположил герр Хорст. И до¬
бавил: — Втихую.
— Какой же это секрет, если вам об этом извест¬
но,— покачал головой Падильо.
— Он — хороший официант,— вступился я за своего
работника.— Дадим ему еще один шанс, предупредив,
чтобы более он не ждал поблажки.
— Толку от этого не будет,— заупирался Падильо.
— Зато чувствуешь себя таким благородным.
— Я поговорю с ним,— пообещал герр Хорст.—
В последний раз.
Мы обсудили меню на неделю, решили восполь¬
зоваться услугами нового оптового торговца, поговорили
о достоинствах и недостатках двух схем медицинского
страхования наших сотрудников и остановили свой выбор
на одной из них, а также согласились с предложе¬
нием герра Хорста включить в программу ежевечернего
эстрадного концерта короткие рекламные объявления.
Я один не управился бы с такой работой и за неделю.
Герр Хорст откланялся и прислал нам кофе. Па¬
дильо сидел на столом, я — на диване.
— Как твой бок? — спросил я.
— Лучше, но сегодня нужно сменить повязку.
— Поедем к доктору?
— Нет. Сильвия справится сама.
-—Ис удовольствием. Ей нравится ухаживать за
тобой.
— Кому-то она станет отличной женой.
	 Я думаю, она уже написала на листочке «Миссис
340

Майкл Падильо», чтобы посмотреть, как это выглядит.
— Для этого я слишком стар, а она — молода.
— Она полагает, что ты в расцвете сил.
— Расцвет миновал десять лет назад. Еще чуть-чуть,
и мне понадобится сиделка.
— Она — милая девушка. Едва ли ты найдешь лучше.
Падильо закурил.
— Я-то нет. А вот она может найти.
Он встал, подошел к бюро, выдвинул ящик. За¬
глянул в него, но, не найдя ничего интересного,
задвинул. Выдвинул второй. Думал он, похоже, совсем
о другом.
— Давай прогуляемся,— и он резко задвинул второй
ящик.
— Тебе надо куда-то пойти или не хочется в такой
день сидеть в помещении?
— Мы осмотрим сад на крыше «Роджер Смит».
— Хорошо.
Мы предупредили герра Хорста, что вернемся, и
пешком дошагали до одиннадцатиэтажного отеля «Род¬
жер Смит», возвышающегося на углу Восемнадцатой
улицы и Пенсильвания-авеню. Напротив, в здании с исто¬
рическим номером 1776 *, располагалось Информацион¬
ное агентство Соединенных Штатов.
Отели компании «Роджер Смит» есть и в других
городах. К примеру, в Стэмфорде, Уайте Плейнс
и Нью-Брансуике. Рассчитаны они на туристов и ком¬
мивояжеров со средним доходом. В Вашингтоне «Род¬
жер Смит» особенно популярен, потому что находится
в полутора кварталах от Белого дома, а стоимость
номера не так уж и велика даже во время Фестиваля
цветущих вишен.
На лифте мы поднялись на десятый этаж, а затем,
по ступенькам, к стеклянной двери, закрытой на за¬
движку. Отодвинули ее, открыли дверь и вышли в сад
на крыше.
Со стороны Пенсильвания-авеню темнел полукруг¬
лый навес для музыкантов, которые'играли в летние
вечера для тех, кто хочет потанцевать или просто поднял¬
ся на крышу, чтобы полюбоваться ночным Вашингтоном.
Пол танцплощадки был вымощен мраморными плитами,
стулья, сдвинутые в одно место, стояли у бетон¬
ного куба с лифтовыми механизмами. Крышу окружал
♦ Год провозглашения независимости США.
34!

бетонный парапет, доходящий до уровня груди. Дальше
по Пенсильвания-авеню серела громада Экзекьютив
Офис Билдинг, в котором когда-то хватало места не толь¬
ко государственному департаменту, но и министерству
обороны, со временем перекочевавшему в Пентагон.
В раскраске крыши преобладали красный, желтый
и синий цвета, создающие атмосферу нескончаемого
праздника. Падильо и я облокотились на парапет
и посмотрели вниз.
— Димек справится без труда,— изрек Падильо.
Действительно, перекресток Семнадцатой улицы и
Пенсильвания-авеню лежал как на ладони. А парапет
служил отличной опорой для ружья.
— Он уже побывал здесь?
— Димек?
- Да.
— Приезжал вчера. Я говорил с ним поздно вечером,
после того как Маш привез ему ружье.
— Какое?
— Как он и хотел. Винчестер, модель 70.
— А почему оно потребовалось ему так рано?
— Истинная причина в том, что он хочет пристрелять
его. Но предлог он назвал другой. Вроде бы ему нужно
определиться, как спрятать ружье, когда понадобится
принести его сюда.
— А ты уже решил, как остановить его?
Падильо вновь посмотрел на авеню.
— Думаю, да. Все будет зависеть от того, как пойдут
дела у тебя: сможете ли вы освободить Фредль.
— Ты уже определил наши исходные позиции?
Падильо кивнул.
— Хардман заедет за тобой и Магдой в одиннадцать.
Затем вы, пикап и фургон поедете следом за Сильвией
от торговой миссии. Маш и я будем кружить по городу
в его машине. Прайс остается в холле с двух часов
до тех пор, пока Димек не поднимется на крышу.
— То есть в половине третьего или чуть позже.
— Осмотр достопримечательностей начнется ровно
в два. Машины отъедут от торговой миссии. Сильвия
и Фредль должны быть в ваших руках примерно в поло¬
вине второго. То есть ты успеешь приехать сюда.
— Ты хочешь, чтобы я взял кого-нибудь с собой?
Хардмана?
— Нет.
Я взглянул на часы.
342

— Мне пора в банк. Хардман приедет на ленч...
и за деньгами.
— Хорошо. Я дал телеграмму в Цюрих. Деньги
должны прибыть завтра. Так что твои затраты я возмещу.
По лестнице мы спустились на десятый этаж,
а затем — на лифте в вестибюль. На такси доехали
до моего банка. Я выписал чек на пятнадцать тысяч
долларов и зашел подписать его к вице-президенту,
чтобы получить наличные без лишней суеты. Ему,
конечно, не хотелось выдавать такую сумму, но он не по¬
дал и виду, сложил деньги в большой конверт и вручил
мне.
— Покупаете недвижимость, мистер Маккоркл? —
спросил он.
— Проигрался в карты,— ответил я и отбыл под его
укоризненным взглядом.
Когда мы пришли в салун, Хардман уже ждал в моем
кабинете.
Со словам??: «Извините, что опоздал»,— я протянул
ему конверт.
Он заглянул внутрь, довольно кивнул и засунул его
в просторный накладной карман пальто.
— На ленч остаться не могу. Слишком много дел.
— Но стаканчик-то пропустите?
— Только один.
Я снял трубку и попросил принести три мартини.
— Или вам шотландского? — спросил я Хардмана.
Тот мотнул головой.
— Мартини даже лучше.
— Телефоны готовы? — спросил Падильо.
— Их как раз устанавливают.
— Когда закончат?
Хардман взглянул на часы.
— Минут через сорок.
— Селекторная связь не подведет?
— С какой стати? Мы должны задействовать четыре
телефона: в моей машине, Маша, в фургоне и пикапе,
так?
— Так.
— Маш и я приедем за вами сюда?
Падильо посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— На квартиру Мака.
— Как скажете,— Хардман не возражал.
Принесли мартини, и Хардман рассказал нам о своих
успехах. Пикап и фургон перекрасили. Белые комбине¬
343

зоны • он достал, телефоны устанавливались. Тюльпан,
Веселый Джонни и Найнболл держались подальше от бу¬
тылки. Мы обговорили время, когда он должен заехать
за мной и Магдой, и он заверил нас, что все понял.
Допив мартини, мы последовали за Хардманом в зал,
где посетители избавлялись от похмелья, нажитого за
уик-энд. Я здоровался с завсегдатаями и представ¬
лял им Падильо. В салуне мы оставались до половины
четвертого, а затем поехали ко мне. Я открыл дверь
ключом и подождал, пока Сильвия снимет цепочку.
— Все тихо? — спросил я.
— Так точно.
— Нервничаете? — добавил Падильо.
— Есть немного.
— Мы ненадолго отъедем, но вечером составим вам
компанию,— пообещал он.
Ровно в четыре мы с Падильо спустились вниз
и подождали Хардмана и Маша. Я сел в «Кадиллак»
Хардмана, Падильо — в «Бьюик» Маша. На углу «Бьюик»
повернул направо, а Хардман — налево. Он снял трубку
и послал сигнал телефонистке. Машину он вел левой
рукой, правой прижимая трубку к уху.
— Говорит Уай-эр 4-7896. Мне нужна селекторная
связь со следующими номерами,— он назвал еще три
номера с теми же буквами.— Да, да, побыстрее.
Он положил трубку, и мы продолжили путь к
Джорджтауну.
— Мы куда-нибудь едем? — спросил я.
— Нет, просто кружим по городу. Или вам нужно
в какое-то место?
Я отрицательно покачал головой.
Мы выехали на Висконтин-авеню, когда зажужжал
телефон. Хардман взял трубку.
— Говорит Уай-эр 4-7896. Благодарю,— он протянул
трубку мне.— Готово. Назовитесь и скажите им, где на¬
ходитесь.
— Говорит Маккоркл. Мы на Висконтин-авеню
у перекрестка с Ти-стрит, едем на север.
— Говорит Падильо. Мы на Коннектикут и Эс-стрит,
едем на север.
— Говорит Тюльпан. Мы на пересечении Джорд¬
жия-авеню и Кеннеди-стрит и едем на юг.
-г- Говорит Веселый Джонни. Я на перекрестке
Четырнадцатой улицы и Колумбия-роуд. Поворачиваю
на Четырнадцатую и еду на юг.
344

— Не выключайте связь,— я повернулся к Хардма¬
ну.— Все нормально.
— Пусть продолжают говорить. Встретимся через
двадцать минут на пересечении Небраска-авеню и Мили-
тэри-роуд.
— Так им очень далеко ехать.
— Ничего. За это им и платят.
— Встречаемся на пересечении Небраска и Мили-
тэри-роуд через двадцать минут. В четыре сорок ровно.
Как меня поняли?
— Говорит Падильо. Поняли и поворачиваем.
— Говорит Веселый Джонни. Мама миа! Летать
я еще не научился!
— Это Тюльпан. Я подъеду.
— Они все поняли,— сообщил я Хардману.
— Пусть не кладут трубки.
— Не кладите трубки. Продолжайте говорить.
Мы повернули направо, держа курс на Небраска-
авеню. Долго стояли на перекрестке с Коннектикут-
авеню, потом добрались до Небраска и неспешно поехали
по ней к Милитэри-роуд. Мимо нас проскочил белый
фургон, вслед за ним — пикап того же цвета. Обе
машины с надписью «Транспортная компания «Четыре
квадрата» на дверцах. «Бьюик» Маша вырулил из боко¬
вой улицы. Он помахал нам рукой, я ответил ему тем же.
Хардман взял у меня трубку.
— На сегодня все,— и дал команду телефонистке
отключить телефоны.
— Отработали они отлично,— заметил я.
— Завтра будет не хуже,— заверил меня Хардман.
Он отвез меня домой.
— Есть ли еще какие-нибудь дела?
— Думаю, что нет.
— Тогда до завтра.
— Где вас искать, если возникнет такая необхо¬
димость?
— По этому телефону. Или у Бетти.
Подъехал Маш. Падильо вылез из кабины, и мы
вместе поднялись на лифте. Затем Сильвия наложила
на рану Падильо свежую повязку, я смешал коктейли,
и мы включили телевизор, ожидая выпуска новостей,
выходящего в эфир в половине седьмого. О прибытии
Ван Зандта комментатор не упомянул.
В семь Падильо позвонил Магде Шадид,. Прайсу
и Димеку. Коротко дал им последние инструкции.
345

Потом вернулся к дивану и сел рядом с Сильвией.
— Вы звонили сегодня в полицию?
-	Да.
— Они что-нибудь нашли?
— Нет. Не могут определить, какая машина сбила
папу.
— От вас им что-либо нужно?
— Нет. Я уже договорилась об отправке тела
домой,— голос ее ни в малой степени не дрожал.
— Вы должны сообщить близким, как у вас дела?
— Я дала телеграмму маме с этого телефона,—
Сильвия повернулась ко мне.— Счет я оплачу.
— Забудьте об этом,— замахал я руками.
— Пистолет все еще при вас? — спросил Падильо.
-	Да.
— Завтра возьмите его с собой. Вы сможете его
спрятать? В бюстгальтере или где-то еще?
Сильвия чуть покраснела.
— Смогу. Он мне понадобится?
— Не знаю,— ответил Падильо.— Но пусть будет
при вас.
Зазвонил телефон. Я взял трубку.
— Можете поговорить с женой,— порадовал меня
Боггз.
— Фредль?
— Да, дорогой.
— С тобой все в порядке?
— Да, только немного устала и...
Трубку у нее отобрали, и вновь заговорил Боггз:
— Падильо у вас?
— Да.
— На завтра все готово? Время вы не перепутаете?
— Нет.
— Хорошо,— он запнулся, вероятно не зная, что ска¬
зать.— Наверное, мы не в таких отношениях, чтобы
мне желать вам удачи.
— Наверное, нет.
— Тогда спокойной ночи.
Я положил трубку.
— Звонил Боггз.
— Как Фредль?
— Говорит, что все нормально. Жалуется на уста¬
лость.
— А чего хотел Боггз?
— Никак не мог решить, желать нам удачи или нет.
346

ГЛАВА 23
Будильник зазвонил в восемь утра. Я его выключил
и положил окурок в большую керамическую пепельни¬
цу на столике у кровати. За ночь их набралось
тридцать семь штук. Окурки я пересчитал двадцать
минут назад. Проснулся я в три часа и, глядя в по¬
толок, понял, что сна более не будет и мне предстоят
пять часов бодрствования в постели. Моя компания
не доставила мне особого удовольствия. Я был извест¬
ной занудой. Много говорил и мало слушал, жалость
к себе постоянно переполняла меня, а вину за собствен¬
ные ошибки я старался переложить на других. Я старел.
И слишком много пил.
Под такие рассуждения я взял новую сигарету,
чиркнул зажигалкой, поднялся и пошел в ванную, почи¬
стил зубы, выпил стакан воды и долго смотрел в зерка¬
ло. Личность, которую я увидел там, мне не понрави¬
лась, а потому я вернулся в спальню, раскрыл второй
том воспоминаний мистера Папюса и попытался увлечь¬
ся его рассказом о соблазнении служанки. Но четверть
часа спустя отложил книгу, поскольку прочитанное
сразу же улетучивалось у меня из головы. Полежал,
уставясь в потолок. Выключил свет, снова зажег, но
все мои старания ускорить бег времени пошли прахом.
Минуты тянулись и тянулись, а мне не оставалось
ничего иного, как коротать часы, не прибегая к рецепту
мистера Синатры, рекомендовавшего таблетки, молитву
или бутылку виски.
После звонка будильника мне с трудом удалось
одеться, ибо прошедшая ночь состарила меня на десять,
а то и на двадцать лет. А потом я прошел в гостиную,
где уже сидел Падильо с чашечкой кофе и сигаретой,
которая, похоже, не доставляла ему ни малейшего удо¬
вольствия.
— Привет,— поздоровался я.
Он что-то пробурчал в ответ, и я проследовал на
кухню, насыпал в чашку ложку растворимого кофе и за¬
лил его водой.
Выпив первую чашку, я незамедлительно напол¬
нил ее.
— Пистолет у тебя? — спросил Падильо.
— Угу.
— А патроны?
— Патронов нет.
347

— Держи.— Он вытащил из кармана коробку с пат¬
ронами для пистолета тридцать восьмого калибра и вы¬
ложил на кофейный столик шесть штук.
Я прогулялся в спальню, принес пистолет, зарядил
его.
— А ты не думаешь, что мне понадобится больше
шести патронов?
— Если тебе вообще придется стрелять, считай, что
дело дохлое.
В гостиную выпорхнула Сильвия Андерхилл, по¬
здоровалась, спросила, не приготовить ли ей завтрак.
Мы дружно отказались. В то утро она надела туфли-
лодочки цвета слоновой кости и вязаный костюм из синей
шерсти. Улыбнулась она нам обоим, Падильо — с боль¬
шей нежностью, и я поневоле подумал, настанет ли
миг, когда и меня наградят такой улыбкой. Выгляде¬
ла она юной и беспечной, словно ей и не предстояла
смертельная схватка со злодеями из торговой мис¬
сии.
После того как Сильвия позавтракала, а я и Па¬
дильо выпили еще по чашке кофе, мы вновь обсудили
предстоящую нам операцию. Я с каждой минутой нервни¬
чал все больше, Сильвия же и Падильо сохраняли
абсолютное спокойствие, будто готовили какую-то забав¬
ную игру на рождественские праздники. В конце
концов на меня напал неудержимый приступ зевоты,
и на том обсуждение закончилось.
— Бессонная ночь? — спросил Падильо.
— Можно считать, что да.
Он посмотрел на часы.
— Сейчас приедет Магда.
Следующие двадцать минут прошли в блаженной
тишине. Сильвия сидела на диване, держа в руках
чашку с блюдцем. Падильо устроился там же, но
в другом углу. Он откинулся на подушки, вытянул
ноги, курил и пускал в потолок кольца дыма. В проме¬
жутках между сигаретами рот его превращался в столь
тонкую полоску, что у меня возникали сомнения, а есть
ли у него губы. Я же развалился в моем любимом
кресле и, коротая время, грыз ногти, ибо не смог найти
себе более дельного занятия.
Без четверти одиннадцать звякнул дверной звонок,
и я пошел открывать дверь. Магда Шадид пришла
в строгом темно-сером пальто из кашемира. А сняв его,
осталась в платье в бело-серую полосу.
348

— Мистер Маккоркл, да на вас лица нет,— посо¬
чувствовала она.
— Сам знаю,— пробурчал я в ответ.
— Привет, Майкл. Как поживаешь? Как обычно,
суров и недоступен? А это... как я понимаю, не миссис
Маккоркл?
— Нет,— подтвердил Падильо и представил женщин
Друг другу: — Магда Шадид, Сильвия Андерхилл.
— Доброе утро,— поздоровалась Сильвия.
— А что, интересно, вы делаете для моего давнего
друга Майкла?
— Она приказывает, мы — исполняем,— ответил я.
Магда грациозно опустилась на стул, положила
ногу на ногу, начала снимать перчатки. Делала она
это очень аккуратно, освобождая палец за пальцем.
— Вы узнали, где они держат миссис Маккоркл?
— Пока нет, но узнаем наверняка. Мак все объяс¬
нит тебе по дороге.
— Не хотите ли кофе? — спросила Сильвия.
— С удовольствием. Черный, пожалуйста, и поболь¬
ше сахара.
Сильвия встала и скрылась на кухне.
— Тебе всегда нравились молоденькие, Майкл, но до
детей ты еще не опускался.
— Ей двадцать один год. В этом возрасте ты, пом¬
нится, раскрыла в Мюнхене трех агентов и выдала их
Гелену *.
— То была голодная зима. Кроме того, дорогой мой,
я — европейка. Это большая разница.
— Большая,— не стал спорить Падильо.
Сильвия принесла кофе.
— У вас потрясающий костюм,— похвалила Магда
ее наряд.— Вы давно знакомы с Майклом?
— Не очень. А костюм стоит десять фунтов без
шести шиллингов. Примерно тридцать долларов.
— Скорее, двадцать девять,— поправила ее Магда.—
Я должна предупредить вас, что Майкл частенько исполь¬
зует друзей, особенно давних друзей, в своекорыстных
целях. Вы еще с этим не столкнулись, мисс Ан¬
дерхилл?
— Нет, я еще слишком молода, чтобы считаться
давним другом, не правда ли?
* В пятидесятые годы руководитель разведывательного ведом¬
ства Западной Германии.
349

Я счел, что Сильвия выиграла этот раунд по очкам,
и изменил тему разговора.
— Когда должен приехать Хардман?
— С минуты на минуту.
— Я беру его «Кадиллак», и Магда едет со мной,
так? — спрашивал я ради Магды. Мы обговорили это не
единожды.
— Так.
Зазвонил телефон, и я снял трубку. Хардман.
— Я в десяти минутах езды от вашего дома, Мак,
и даю команду включить селекторную связь.
— Где Маш?
— Едет следом.
— А фургон и пикап?
— Фургон уже едет к торговой миссии. Пикап
с нами.
— Мы спустимся вниз через пять минут.
— До встречи.
Я положил трубку и предложил всем собираться.
Прошел в спальню, достал из стенного шкафа
пальто. Положил пистолет в правый карман, достал из
комода нож, открыл, убедился, что лезвие не затупилось,
закрыл и бросил в левый карман. Нож, полагал я,
придется весьма кстати, если понадобится перерезать
веревку на чьей-либо посылке. На лифте мы спускались
вместе. Магда, Падильо и я вышли в вестибюле.
Сильвия осталась в кабине: она ехала в подземный
гараж, где ее ждала машина. Выходя, Падильо повернул¬
ся и посмотрел на девушку. Она улыбнулась, во вся¬
ком случае попыталась изобразить улыбку. Падильо кив¬
нул. Со спины я не мог видеть, улыбается он или
нет.
— Будь осторожна, девочка.
— И вы тоже.
Двери кабины захлопнулись, и мы вышли на подъезд¬
ную дорожку. Две или три минуты спустя к дому подка¬
тил «Кадиллак» Хардмана. Он вылез из машины. В белом
комбинезоне с красной надписью «Четыре квадрата».
Перевозка мебели» на спине Хардман стал еще огром¬
нее. Тут же подъехали «Бьюик» Маша и белый пикап.
За рулем последнего сидел Тюльпан.
— Ключи в замке зажигания,— Хардман оглядел
нашу троицу.— Селекторная связь налажена.
— Отлично,— кивнул я.— Вы следуете за «Шевроле»
Сильвии. Она сейчас выедет из гаража.
350

— Мы ее не упустим. Фургон встанет в переулке
у торговой миссии.
Я открыл дверцу Магде, подождал, пока она усядет¬
ся, захлопнул дверцу. Обошел «Кадиллак» и сел за руль.
Падильо уже занял место рядом с Машем.
— Оставайся на связи,— напутствовал он меня.
— Не волнуйся.
Я завел мотор, тронул машину с места, проверил
тормоза, убедился, что проблем с ними не будет, и пока¬
тил к выезду на улицу. Тут же из подземного гаража
появился зеленый «Шевроле» Сильвии. Пикап с Тюльпа¬
ном за рулем и Хардманом на пассажирском сиденье
пристроился следом. Я взглянул на часы. Четверть
двенадцатого. Я взял телефонную трубку и поздоровался
со всеми, кто меня слушает.
— Всем выйти на связь,— потребовал голос Падильо.
— Следую за пикапом,— я откликнулся первым.—
По Двенадцатой улице к Массачусетс.
— Хардман. Держимся за «шевви». Направляемся
к Массачусетс по Двенадцатой.
— Говорит Веселый Джонни. Найнболл за рулем,
и мы на Массачусетс, в пяти минутах от места на¬
значения.
— Отлично,— прокомментировал наши успехи Па¬
дильо.— Далее командует Хардман. Что он говорит, то
мы и делаем. Приступайте.
В трубке загремел мощный бас:
— Едем за «Шевроле»... поворачиваем налево, на
Массачусетс... огибаем площадь Шеридана... снова выез¬
жаем на Масс.... сейчас мы в двух кварталах от площади
и в шести от того места, куда едем...
Я вел машину левой рукой, а правой прижимал
трубку к уху. Магда привалилась к дверце и смотрела
прямо перед собой.
— Три квартала от цели.
Миновав квартал, я свернул направо, затем налево,
на подъездную дорожку, вернулся к углу и поставил
«Кадиллак» у самого знака «Стоянка запрещена».
Заглушил двигатель, закурил, не отрывая трубки от уха.
— Девушка ищет место для стоянки,— Хардман
продолжал держать нас в курсе событий.— Нашла, но
в следующем квартале... Поставила машину... Возвра¬
щается... Веселый Джонни, ты где?
— Стоим там, где должны. Все тихо.
— Понятно,— вновь Хардман.— Уже половина две¬
351

надцатого... Девушка подходит к двери... Звонит... Я и
Тюльпан на противоположной стороне, там, где стоянка
запрещена... Мужчина открывает дверь... Белый... Она
входит... Остается только ждать... Как только что-то из¬
менится, я дам вам знать.
Я положил трубку на плечо, опустил стекло, выки¬
нул окурок. Чтобы опустить стекло, мне пришлось повер¬
нуть ключ зажигания. Куда деваться, электрический
привод.
В углу зашевелилась Магда.
— Наверное, пора просветить и меня?
— Пора,— согласился я.— Эта юная блондинка из
той же страны, что и Ван Зандт. На прошлой неделе
ее отца сбили машиной в Вашингтоне. Он знал о пла¬
нах Ван Зандта. Откуда, сейчас не важно. Блондинка
войдет в торговую миссию и пригрозит, что раскроет
их заговор. Мы ставим на то, что они не убьют ее
сразу, но отвезут в какое-нибудь укромное место, где
ее никто не увидит и не услышит. Скорее всего — мы,
во всяком случае, на это надеемся — там же они держат
и мою жену.
— Падильо верен себе,— покивала она.— Все как
обычно. Шкурой рискует не он, но кто-то еще.
— Если она не выйдет из миссии в течение полу¬
часа, мы войдем и вызволим ее.
— Мы?
— Четверо наших друзей и я. Вы можете оставать¬
ся в машине.
— А если ее выведут, то мы последуем за ними.
Так?
— Так.
— Затем я подойду к двери, вежливо постучу,
а когда дверь приоткроется, наставлю на хозяина
дома пистолет и предложу уйти с дороги.
— Я буду с вами. А четверо наших друзей при¬
кроют нам спину.
— Мы войдем в дом, вызволим вашу жену и блон¬
динку Майкла, и на этом все кончится. Мне оста¬
нется лишь пересчитать оставшуюся часть вознаграж¬
дения.
- — Вы все правильно поняли.
— Просто, как апельсин. Все его операции одинако¬
вы. Только кто-то может сломать себе шею.
— Возможно и такое.
— Мы будем хорошо смотреться у той двери. А если
352

им приказано стрелять без предупреждения в любого,
кто постучится?
— Этого я не знаю. И потом — всегда можно успеть
выстрелить первым.
— Уж больно вы решительны.
— Речь идёт о моей жене.
Магда улыбнулась.
— Я бы не отказалась от такого мужа.
— Вы захватили с собой что-нибуль стреляющее, не
так ли?
— Захватила.
На том наша беседа оборвалась. Я закурил очеред¬
ную сигарету и уставился на пробегающие по Масса-
чусетс-авеню машины. Магда вновь привалилась к дверце
и забарабанила пальцами по сумочке. Потом открыла
ее, достала пудреницу, занялась макияжем. Раз уж ей
предстояло идти в гости, она хотела произвести наилуч¬
шее впечатление.
— Хардман на связи,— ожила телефонная трубка.—
Без четверти двенадцать. Они вышли... Девушка и двое
белых. Она между ними... Садятся в машину... темно¬
синий «Линкольн-континенталь»... все трое на переднее
сиденье... «Континенталь» подает назад, выруливает на
Массачусетс...
— В какую сторону? — голос Падильо.
— На восток... мы едем за ними... Ты понял?
— Следую за вами.
— Поначалу я держусь рядом,— Хардман.— Потом
поменяемся.
— Годится,— ответил Веселый Джонни.— Мы уже
на Массачусетс.
— Они направляются к вам, Мак.
— Ясно.— Я завел мотор, выкатился к самому пово¬
роту на Массачусетс.
Синий «Континенталь» промчался мимо. За- рулем
сидел Боггз, рядом с ним —г- Сильвия, за ней .—. Дар-
раф. Все трое молчали. Белый . пикап отставал на
пятьдесят футов. Машину вел Тюльпан. Я пристроился
ему в затылок.
— Где ты, Веселый Джонни? — спросил Хардман.
— В шести кварталах от площади Дюпона.
— Мы в четырех кварталах. На площади меняем¬
ся местами.
На площади Дюпона «Континенталь» повернул на
Девятнадцатую улицу.
23 Росс Томас
353

— Веселый Джонни, он поворачивает на Девятна¬
дцатую. Я еду по Коннектикут.
— Я его вижу.
— Теперь ведешь его ты.
Следом за пикапом я повернул на Коннектикут-
авеню.
— Пересекаем Эм-стрит,— сообщил Веселый Джон¬
ни.— Теперь мы на Кей-стрит... Повернули налево, на
Кей. Красный свет на перекрестке с Восемнадцатой...
Снова поехали... Семнадцатая... Еле успел проскочить
перекресток... Пенсильвания-авеню... Пока едем прямо...
Маршрут, выбранный Боггзом, привел нас в юго-во¬
сточную часть города.
— Я не знаю, куда он едет, но, похоже, бывает
он тут часто,— вставил Веселый Джонни перед тем, как
сказать, что они у пересечения Эм-стрит и улицы Вэна.
— Он поедет мимо Нэйви-ярд? — спросил Хардман.
— Похоже.
— Тогда он сможет повернуть только на Седьмой
улице. Я его перехвачу. Отставай.
— Отстаю,— откликнулся Джонни.
Мы ехали по Эн-стрит. Повернули налево, затем на¬
право, уже на Эм-стрит. Я держался за пикапом
и видел идущий впереди синий «Континенталь».
У Одиннадцатой улицы он перешел на правую полосу,
повернул направо.
— Он едет в Анакостию! — воскликнул Хардман.—
Черт, туда же никто не ездит.
Анакостию от остального Вашингтона отделяла река,
а потому этот район вроде бы и не считался частью
города. Туристы здесь не бывали, да и многие вашинг¬
тонцы, жившие в респектабельных северо-западных райо¬
нах, не знали, где находится этот забытый Богом
уголок, если, конечно, судьба не приводила их сюда
по каким-то делам. Анакостия постепенно превра¬
щалась в гетто. А пока в тихих улочках соседство¬
вали белые и черные. Последние составляли семьдесят
процентов населения, и число их медленно, но неуклон¬
но росло.
— Держитесь ближе, господа,— воскликнул Хард¬
ман.— Я этого района не знаю.
— А кто знает? — откликнулся Веселый Джонни.
Мы пересекли мост и повернули направо. И сопро¬
вождали «Континенталь», пока тот не свернул в одну
из тихих улочек, по обе стороны которой выстроились
354

коттеджи. Я обогнул угол и сразу остановил машину.
Пикап проехал еще полквартала. Фургон, с Найнбол-
лом за рулем и Веселым Джонни с трубкой у уха,
объехал меня и затормозил в двух десятках ярдов.
Я потерял «Континенталь» из виду, но тут в трубке
раздался голос Хардмана:
— Они остановились у двухэтажного дома., кирпич¬
ного, вылезли из кабины. Вместе с девушкой. Подошли
к двери. Стучат. Кто-то им открывает, не вижу кто,
они входят. •
— Дадим им десять минут,— распорядился я.
— Ты видишь их, Мак? — спросил Падильо.
— Нет. Фургон все загородил.
Мы ждали. Магда раскрыла сумочку, заглянула в нее.
— Те же двое выходят,— сообщил Хардман.— Са¬
дятся в машину. Отъезжают.
— Отлично,— я открыл дверцу.— Мы идем к двери.
Вы ждите на тротуаре.
— Пора? — спросила Магда.
— Да. Начинайте отрабатывать ваши денежки.
Она оглядела растрескавшийся асфальт, дома, давно
ждущие покраски, деревья с облетевшими листьями.
— Знаете,— она взялась за ручку,— у меня такое
ощущение, что я отработаю каждый цент.
ГЛАВА 24
Ширина фасада не превышала пятнадцати футов.
Дверь и окно на первом этаже, два окна — на втором.
Крыльцо под навесом. Опущенные жалюзи на всех
окнах.
Шагая рядом с Магдой, я смотрел на окна соседних
домов. Наглухо закрытые, словно закупоренные. В домах
этих никто не жил. Лишь на крылечках лежали старые
газеты. Во дворе одного из них ржавел брошенный
трехколесный велосипед.
По бетонным ступеням мы поднялись к двери. Магда
шла впереди, сжимая в руках сумочку. Я оглянулся.
Найнболл и Веселый Джонни шли по другой стороне
улицы, всем своим видом показывая, что ищут нужный
им номер дома. Хардман и Тюльпан занимались тем же,
только на нашей стороне.
Преодолев четыре ступени, я огляделся в поисках
кнопки звонка. Не обнаружив таковой, постучал в дверь,
23*	356

стоя справа от Магды. Внутри царила мертвая тишина,
поэтому я постучал вновь. Громче. Дверь приоткрылась
на три дюйма.
— Извините,— улыбнулась Магда,— я привезла ме¬
бель, да вот не Могу найти дом 1537.
Дверь открылась шире.
— Это номер 1523,— ответил мужчина.
В мгновение ока в руке Магды оказался пистолет.
— Откройте дверь и отойдите в сторону.
Мужчина не шевельнулся, а потому, выхватив из
кармана пистолет, я наподдал дверь плечом, вырвав
цепочку с корнем. Мужчина, шатен в рубашке с коротки¬
ми рукавами, подался назад, рука его потянулась к пра¬
вому карману.
— Еще один шаг, и вы покойник,— предупредил я.
Он замер. Холл уходил в глубь дома. Дверь в левой
стене, должно быть, вела в гостиную. Она распахнулась,
и на пороге появились двое мужчин, с пистолетами
в руках.
— Следите за шатеном,— бросила Магда и выстрели¬
ла одному из них в живот.
На его лице отразилось изумление, он выронил
пистолет. И опустился на пол, зажимая руками рану.
Второй мужчина, забыв про пистолет в руке, уставил¬
ся на бедолагу.
— Вы его застрелили,— он, похоже, отказывался ве¬
рить своим глазам.
Тут меня отбросило в сторону, и, повернувшись,
я увидел широкую спину Хардмана с красной надписью
«Четыре квадрата». Перевозка мебели». Мужчина в ру¬
башке с короткими рукавами уже достал из кармана
пистолет, но воспользоваться им не успел, ибо нож
Хардмана вонзился ему в бок, и вместо того, чтобы
стрелять, шатен вскрикнул от боли и выронил ору¬
жие.
Хардман посмотрел на нож, покачал головой, огля¬
делся, гадая, обо что бы его вытереть. Не нашел ничего
подходящего, поэтому присел и вытер нож о брюки шате¬
на, свалившегося на пол рядом с пистолетом. Тот
стонал, закрыв глаза.
Я повернулся к единственному оставшемуся на ногах
охраннику, который все еще держал в руке пистолет^
хотя и стволом вниз.
— Где женщины?
— Вы застрелили его,— теперь он смотрел на Маг¬
356

ду.— Он был моим другом,— говорил охранник с тем
же акцентом, что Боггз и Дарраф.
Мужчина, которого ранила Магда, уже не сидел,
но лежал. По его телу пробегала дрожь.
— Тюльпан и Веселый Джонни, возвращайтесь на
крыльцо и крикните нам, если заметите что-то подозри¬
тельное,— распорядился Хардман.
Те тут же вышли за дверь.
— Где женщины? — повторил я.
— Наверху.
Найнболл протянул руку и взял у него пистолет.
Охранник этого словно и не заметил.
— Есть кто-нибудь наверху?
— Нет.
— Я пойду с вами,— вызвалась Магда.
Я кивнул, и мы направились к лестнице, ведущей
на второй этаж, устланной серым вытертым ковром.
В правой руке я по-прежнему сжимал пистолет.
Наверху я повернул направо. Увидел перед собой три
двери. Одна, открытая, вела в ванную. Я толкнул вторую:
пустая спальня. Третья была закрыта, но ключ торчал
в замочной скважине. Я повернул его и быстро вошел.
Сильвия Андерхилл сидела на стуле между крова¬
тями. В руке она держала влажную тряпку. Подняла
голову, в ее глазах я увидел страх и, похоже, ярость.
Фредль лежала на кровати, полностью одетая, не считая
туфель. С закрытыми глазами. Она, похоже, спала.
— С ней все нормально? — спросил я.
— Ей вкололи какую-то гадость. Это было ужасно.
Я перепугалась до смерти,— она нервно вертела тряпку
в руках.
Я подошел к кровати, посмотрел на Фредль, положил
руку ей на лоб. Горячий.
— Мне кажется, у нее температура,— добавила
Сильвия.
Я убрал пистолет в карман, сел на кровать, взял
Фредль за руку, пощупал пульс. Слабый, но ровный. На
лице ее не осталось ни кровинки, белокурые волосы
разметало по подушке.
— А как вы? — спросил я Сильвию.
— В полном порядке.— Но голосу ее недоставало
убедительности.
— Слава Богу, все кончилось,— выдохнул я.
— Не совсем, Маккоркл,— возразил мне голос
Магды.
357

Я повернулся. Она стояла у двери, с пистолетом
в руке. Кажется, с «береттой».
— Нам придется провести здесь еще два часа —
вашей жене, мисс Андерхилл, мне и вам. Остальных
вы отошлете.
Я по-прежнему сидел на кровати.
— Вы заметили, что мой пистолет нацелен не на вас,
а на вашу жену? Один неверный шаг, и я се застрелю.
А evли вы и тогда не угомонитесь, прострелю вам
коленную чашечку. Очень болезненное ранение, знае¬
те ли.
— А через два часа Ван Зандт будет мертв, так?
— Совершенно верно.
— Вы объединились с Димеком,— констатировал я.
— Речь идет о слишком больших деньгах.
— Зачем вы стреляли в того парня внизу?
— Он все равно меня не знает. А другого вариан¬
та вы не предложили.
— Что теперь?
— Не спеша подойдите к двери. Откройте ее и позо¬
вите ваших Друзей* Скажите им, что сами позаботитесь
о своей жене и мисс Андерхилл. Пусть уезжают
и возьмут с собой охранника, который остался цел.
Прикажите подержать его под замком.
Я не шевельнулся.
— Поднимайтесь,— она по-прежнему целилась во
Фредль.
Я встал, подошел к двери, открыл ее. Магда пода¬
лась назад, чтобы держать в поле зрения и меня, и
Фредль. Сильвия оказалась у нее за спиной.
— Хардман!
— Да!
— Они одевают Фредль.
— С ней полный порядок?
— Да. Вы можете ехать. Возьмите с собой того
парня, что остался цел. Других не трогайте. Встретимся
у Бетти. Договорились?
— А что мне с ним делать?
— Посадите куда-нибудь под замок.
— С Фредль вы управитесь?
— Да.
— Тогда мы уезжаем.
Магда кивнула.
— Дверь оставьте откпытпй я улт»,.
°ни уходят.	’	01,У слышать, как
358

Дверь оставалась открытой, пока она не услышала,
как захлопнулась входная дверь.
— А теперь идите в угол, сядьте там и будьте
паинькой, Маккоркл.
— В какой угол?
— Который позади вас. Но сначала выньте из карма¬
на пистолет. Делайте это очень медленно. Положите
пистолет на пол.
— Вы, Магда, ничего не упустите.
Я вытащил пистолет и положил на пол.
— Подтолкните его ногой ко мне.
Я подтолкнул.
— А что произойдет через два часа? Вы спусти¬
тесь вниз и возьмете такси?
— Что-то в этом роде.
— Я придерживаюсь иного мнения. Через два часа
вы уйдете, оставив в этой комнате три трупа. Таков
ваш уговор с Димеком, не так ли?
— У вас есть два часа, чтобы подумать об этом.
— И сколько вы за это получите?
— Много, Маккоркл. Очень много.
— Достаточно для того, чтобы удалиться от дел?
— Вполне.
— Я всегда мечтал уйти на пенсию молодым, особен¬
но после бурной деятельности.
— Вы слишком много говорите.
— Я нервничаю.
Сильвия Андерхилл, за спиной Магды, подняла юбку,
словно хотела подтянуть колготы. А когда опустила,
в ее руках блестел маленький пистолет. В глазах
у нее застыл вопрос. Я чуть заметно кивнул, и Сильвия
Андерхилл дважды выстрелила Магде Шадид в спину.
Первый раз — с закрытыми глазами, второй — с откры¬
тыми.
Магду бросило вперед, но она устояла на ногах и по¬
вернулась.
— Маленькая сучка.
Она попыталась поднять пистолет и выстрелить — то
ли в Сильвию Андерхилл, то ли во Фредль Маккоркл,
но я уже метнулся к ней с раскрытым ножом и со всего
размаху вогнал лезвие ей в спину.
Так она и упала, лицом вниз, с ножом в спине.
Я наклонился, вытащил нож, вытер лезвие о покрывало.
Сильвия плюхнулась на стул, с пистолетом в руках.
По ее щекам катились слезы.
359

— Пора ехать,— сказал я.
Она посмотрела на меня. Лицо перекосила гримаса
отвращения.
— Я ее убила.
— Я тоже приложил руку.
— Я никого не убивала раньше, даже животных.
Даже птиц.
Я поднял Фредль. Весила она совсем ничего.
— Пошли.
Сильвия встала, ее руки, одна с пистолетом, повис¬
ли как плети.
— Положите пистолет в мой карман,— попросил я.—
И тот, что на полу.
Сильвия обошла кровать, подобрала пистолет, кото¬
рый чуть ранее я ногой подтолкнул к Магде, и сунула
в мой правый карман. Свой положила в левый, где
он звякнул о нож. Я подошел к двери и повернулся.
Сильвия застыла посреди комнаты, глядя на безжизнен¬
ное тело.
Дверь открывать вам. У меня заняты руки.
— Я не хотела убивать вас,— сказала она телу.
ГЛАВА 25
К Бетти я мчался, не разбирая дороги и не думая
об ограничении скорости. Сильвия держала Фредль
в своих объятиях. По пути мы не перемолвились
ни словом. Не работала и селекторная связь. Машину
я остановил у подъезда Бетти, чуть ли не под знаком
«Остановка запрещена», вылез из кабины, подошел
к дверце Сильвии, открыл ее. Помог Сильвии выйти.
Ее била крупная дрожь.
— Еще несколько минут, и все кончится,— попытал¬
ся я успокоить девушку.
С Фредль на руках вошел в подъезд, поднялся по
лестнице. Сильвия позвонила. Бетти тут же открыла
дверь.
— Несите ее в спальню. Я позову доктора Лам¬
берта. Он ждет звонка.
Не снимая ботинок; я прошел по белому ковру в
спальню. Осторожно опустил Фредль на овальную кро¬
вать.
— Она очень красивая,— раздался за спиной голос
Сильвии.
360

— Это точно,— даже не знаю, кого она имела в виду,
Бетти или Фредль.
Тут зашла в спальню и Бетти.
— Она больна или ранена?
— Ей вкололи какой-то наркотик,— ответил я.
Бетти кивнула, словно в ее доме такое случалось
каждодневно. Может, так оно и было.
— Доктор уже идет,— она повернулась к Силь¬
вии.— Это кто?
— Сильвия. Она помогала мне спасать жену.
Бетти вгляделась в девушку.
— Похоже, ей нужно чего-нибудь выпить. Она вся
дрожит.
— Я тоже.
Бетти понимающе кивнула. Была она без туфель,
в лимонно-зеленых брюках и белой блузке.
— Где выпивка, вы знаете. Идите в гостиную, а я раз¬
дену вашу жену и уложу в постель. Проснется она
не скоро.
— Спасибо вам.
— И снимите обувь.
Оставшись в носках, я наполнил два бокала и протя¬
нул один Сильвии.
— Выпейте. Дрожь сразу уймется.
Она кивнула и выпила. Мы молча сидели в гостиной,
пока в дверь не постучал доктор Ламберт. Кивнул
мне.
— Кто мой пациент на этот раз?
— Моя жена. Она в спальне.
Он прошествовад через гостиную и скрылся за
дверью. Прошло еще четверть часа, прежде чем он
вновь появился в гостиной. Вместе с Бетти.
— Не могу определить, что они ей дали.-Наркотик
введен внутривенно, на правой руке след укола. Жизнь
ее вне опасности, а потому лучше всего дать ей проспать¬
ся. Полагаю, она очнется через четыре-пять часов.
— Вы уверены, что с ней все в порядке?
— Да.
— Тогда помогите ей,— я посмотрел на Сильвию.
— Она ранена?
— Нет, но сильно напугана. Никак не может прий¬
ти в себя.
Темное лицо доктора осталось бесстрастным.
— Идите к своей жене. А я попробую помочь
вашей подруге.
361

Я подчинился и долго стоял у кровати, глядя на
Фредль. Из-под покрывала виднелась только ее голова.
Помимо воли губы мои разошлись в улыбке. Я улы¬
бался и улыбался, пока не свело челюсти. Потом поста¬
вил бокал на туалетный столик, наклонился и поцеловал
ее в лоб. Фредль не пошевелилась. Взяв бокал, все
с той же улыбкой на лице я вернулся в гостиную.
Доктор Ламберт как раз протягивал Сильвии таб¬
летку и стакан с водой.
— Некоторые думают, что спиртное — панацея от
всех болезней,— недовольно пробурчал он, взглянув на
меня.
Я отпил из бокала.
— Мне известно, что оно помогает в тяжелую минуту.
— Это депрессант,— рявкнул он,— а не стимулятор.
— Едва ли ей нужно что-то возбуждающее.
. — Ей нужно спать, а не думать о том, что произо¬
шло,— отрезал доктор Ламберт.— Эта таблетка помо¬
жет ей уснуть.
— Она может лечь на кушетке,— подала голос
Бетти.— Вы тоже хотите отдохнуть?
— Мне нужно идти,— я покачал головой.
— Вид у вас неважнецкий,— заметил доктор.— Та¬
кое впечатление, что вам крепко намяли бока.
— Пока еще нет. А домашнее средство поможет
восстановить силы,— и я отпил из бокала.
— Печень,— пробормотал доктор Ламберт.— Все на¬
чинается с печени.
— Сколько я вам должен? — подвел я черту под
обсуждением собственного здоровья.
— Триста. .
Я достал бумажник, расплатился.
— Я зайду часа через два,— пообещал доктор Лам¬
берт.
— Благодарю.
Он подхватил черный саквояж и направился к двери.
Остановился. Оглянулся.
— Когда вы в последний раз проходили полное
медицинское обследование?
— Пять или шесть лет тому назад.
Он покачал головой.
— Надо бы повторить.
— Благодарю.
Он открыл дверь.
— За советы, я денег не беру,— и отбыл.
362

Бетти прогулялась в спальню и вернулась с двумя
подушками, простынями и одеялом. Начала стелить по¬
стель на кушетке, <?то-то бормоча себе под нос.
Я подошел к Сильвии, опустился на одно колено. Она
смотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Вам надо поспать.
Сильвия подняла голову.
— Вы уходите?
- Да.
— Я бы хотела повидаться с ним... хотя бы один
раз.
— Я ему скажу.
-— Боюсь, я не усну.
— А вы попробуйте.
Она кивнула. Я встал, шагнул к Бетти.
— Спасибо за помощь.
Она посмотрела на меня, усмехнулась.
— Когда увидите Хардмана, передайте ему, что мне
нужна служанка.
Улыбнулся и я.
— Обязательно передам.
— Идите сюда, Сильвия,— позвала она девушку.—
Пора бай-бай;
Открыв дверь, я оглянулся.
— Все будет в порядке,— заверила меня Бетти.—
Я пригляжу за ними обеими.
— Благодарю.
Я закрыл дверь и спустился по лестнице.
«Кадиллак» Хардмана я поставил на Ай-стрит. От
отеля «Роджер Смит» меня отделяли два квартала,
которые я собирался пройти пешком. Я взглянул на
часы. Два ровно. До выезда кортежа Ван Зандта
на Пенсильвания-авеню оставалось как минимум сорок
пять минут. Интересно, подумал я, сможет ли старик лю¬
боваться достопримечательностями Вашингтона, зная,
что жить ему осталось меньше часа.
Я подходил к перекрестку Эйч-стрит и Восемнадца¬
той улицы, когда из арки выступил человек.
— Ты припозднился.
Падильо.
— Дела, знаешь ли. Они требуют времени.
— За углом бар. Там ты мне все и расскажешь.
Мы обогнули угол, зашли в уютный, отделанный
363

дубом зал. Официантка усадила нас в отдельную
кабинку. Я заказал шотландское с водой, Падильо —
мартини. Мы молчали, пока она не поставила перед
нами полные бокалы и не отошла.
— Мы отключили селекторную связь, как только
Хардман сказал, что ты везешь Фредль и Сильвию
к Бетти,— сообщил мне Падильо.
— Вы поторопились.
— В каком смысле?
— Мне пришлось помочь Сильвии убить Магду
Я рассказал ему о том, что произошло после ухода
Хардмана. Слушал он, как обычно, с бесстрастным
лицом, словно речь шла о купленных мною акциях,
стоимость которых по каким-либо причинам покатилась
вниз.
— Куда Хардман отвез этого охранника?
— Не знаю.
— Как Фредль?
— Вроде бы нормально.
— Сильвия?
— В шоке. Она хочет тебя увидеть. Хотя бы один
раз.
Он кивнул, посмотрел на часы.
— Если мы хотим, чтобы она вышла из игры, сейчас
самое время.
— Другого случая не представится, так?
— Последующее нас, в общем-то, не касается.
— Это точно. Фредль на свободе. Сильвия цела
и невредима.
— До салуна мы можем пройтись пешком. Или
взять такси.
— С этим проблем не будет.
- — Поедим, выпьем бутылку хорошего вина.
— А обо всем узнаем из завтрашних газет.
Падильо взглянул на меня.
— Но тебя это не устроит.
— Нет.
— Почему? Из-за того, что девчушка с большими
глазами спасла тебе жизнь?
— Какая разница, в чем причина? Главное, что она
есть.
Падильо положил на стол две купюры.
— Пошли. Маш ждет в вестибюле отеля.
— На чью сторону встанет Филип Прайс?
— Понятия не имею.
364

— Что нам предстоит?
— Постараемся удержать Димека от убийства Ван
Зандта.
— Каким образом?
— Начнем с уговоров.
— А получится?
— Поживем — увидим.
К отелю «Роджер Смит» мы подошли двадцать
минут третьего. Маш сидел в вестибюле и читал
«Уолл-стрит джорнэл». В черных очках. Он дважды
кивнул, пока мы пересекали вестибюль, держа курс на
лифт. На нас он даже не посмотрел.
Я оглядел вестибюль. Ни одного знакомого лица.
Вместе с нами в кабину вошел мужчина. Нажал кноп¬
ку с цифрой «3» и вышел на третьем этаже. На деся¬
тый этаж мы поднялись вдвоем.
— Я описал Машу и Димека, и Прайса,— пояснил
Падильо.— Двойной кивок означает, что Димек уже на¬
верху. Прайс еще не показался.
На десятом этаже мы вышли из кабины лифта и на¬
правились к двери с надписью «Сад на крыше». Золо¬
тые буквы сияли на красном фоне. Открыли дверь, пе¬
реступили порог и остановились, ибо увидели нацеленные
на нас два пистолета.
Один, как мне показалось кольт, сжимал в огромном
кулаке Хардман. Второй, размером поменьше, Прайс.
Дверь за нами закрылась.
— Сад на крыше не работает,— нарушил затянув¬
шееся молчание Хардман.— Сезон кончился.
Падильо посмотрел на меня.
— Твой протеже.
— Утром он был на нашей стороне,— ответил я.
Мы стояли на небольшой площадке перед лестницей,
что вела на крышу. Хардман и Прайс — на пятой или
шестой ступени, занимая, как говорится, господствую¬
щие высоты.
— Расслабьтесь,— посоветовал нам Прайс.— Дер¬
жите руки перед собой и не спрашивайте, можно. ли
вам закурить.
— Я этого не понимаю, Хардман,— я смотрел на
здоровяка.
— Деньги, дорогой. Пятьдесят тысяч на дороге
не валяются.
— Мы решили объединить наши усилия,— пояснил
Прайс.— А наши африканские, друзья согласились су-
365

щественно увеличить положенное нам вознаграждение.
— И очень существенно,— добавил Хардман.— Я не
смог устоять,— в голосе его звучали извинительные
нотки.
Прайс посмотрел на часы.
— Ждать совсем недолго.
— Мы рассчитывали, что эта маленькая брюнетка
задержит вас, Мак,— продолжил Хардман.— Почему вы
здесь?
— Я ее убил.
Он понимающе кивнул, посмотрел на Прайса.
— Значит, наша доля увеличится.
— Тоже неплохо.
— А как ваша жена? — спросил Хардман.
— С ней все в порядке.
— Фредль мне нравится. Я бы не хотел, чтобы с ней
что-нибудь случилось.
— Можете не волноваться.
— А что случилось с вами, Прайс? — подал голос
Падильо.— Я-то думал, что вариант с письмом вас
полностью устроил.
— Письмо мне ни к чему.
— Хватает одних денег?
Прайс улыбнулся.
— Когда их много — да.
Падильо отступил к стене, привалился к ней спиной.
Руки он держал перед собой.
— Твой приятель Хардман никогда не попадал под
суд. за убийство?
— Тебе придется спросить об этом его самого.
— Так как насчет обвинения в убийстве, Хардман?
— Меня ни в чем не заподозрят, уверяю вас.
— Значит, с Машем вы все уладили?
— Маш работает на меня, не забывайте об этом.
Падильо хмыкнул, всмотрелся в Хардмана.
— Что должен был привезти Маш из Балтимора?
Героин?
— Героином я не балуюсь. Маш ездил за ЛСД. Пять¬
сот граммов.
— Крупная партия. Но зачем тащить ЛСД из Аф¬
рики? Я-то думал, что эту отраву можно приготовить
даже дома.
— Не все так просто. Полиция не дает проходу.
А готовый товар расходится быстро. Пятьсот граммов
вполне достаточно для приготовления пяти миллионов
366

доз. При оптовой продаже за каждую можно взять
тридцать центов.
— ЛСД вез англичанин?
— Вроде бы.
— Но его положили в морозильник. Наверное,
вместе с ЛСД.
— Я этого не знаю.
— Позвольте еще один вопрос, Хардман. Как Маш
узнал, кто я такой?
— Он этого не знал. Лишь нашел в вашем кармане
адрес Мака.
— Вы слишком много говорите, Падильо,— вставил
Прайс.
— Вы — профессионал, Прайс. Как по-вашему,
можно ли найти в моем кармане клочок бумаги с адре¬
сом?
— Разумеется, нет. Но все равно замолчите.
— Если бумажки с адресом в моем кармане не
было, скажите мне, Хардман, откуда Маш узнал обо
мне и Маккоркле?
— Понятия не имею,— ответил негр.
— Вы не так глупы, чтобы не понять, в чем тут
дело,— внес в разговор свою лепту и я.— Даже мне
по силам сообразить что к чему.
— Как давно работает на вас Маш? — добавил
Падильо.
Хардман спустился на одну ступеньку.
— Вы хотите сказать, что Маша ко мне заслали?
— ЛСД вы не получили, не так ли? — Падильо
пожал плечами.— Вместо наркотика к вам попал я.
Почему?
— ЛСД у Маша?
— Замолчите вы, наконец,— разозлился Прайс.—
Мы уйдем* отсюда через несколько минут, тогда и зай¬
метесь розысками вашего ЛСД.
— Товар стоит миллион,— возразил Хардман.—
Я хочу знать, что с ним произошло. ЛСД у Маша? —
спросил он Падильо.
— Нет.
— Тогда у кого?
— В казначействе Соединенных Штатов ♦.
* Ценности, конфискованные федеральными правоохранитель¬
ными учреждениями, подлежат сдаче в министерство финансов (каз¬
начейство) США.
367

ГЛАВА 26
Красная дверь за нашей спиной распахнулась, и на
площадку перед лестницей влетел Маш. Падильо, судя
по всему, только этого и ждал, потому что метнулся
на ступени и сшиб Прайса с ног. Хардман взмахнул
ногой, целя Машу в голову, но промахнулся, и Маш
проскочил мимо него. Я схватил Хардмана за вторую
ногу и дернул изо всех сил. Он упал, вылетевший
из рук пистолет загремел по ступеням. Прайс уже
бежал наверх, Падильо — следом за ним. На спине Хард¬
ман пролежал не более секунды. Для своих габаритов
он обладал завидной подвижностью. Я и в подметки
ему не годился, хотя и весил на пятнадцать фунтов
меньше.
В итоге я так и остался на площадке, а Хардман
на шестой ступеньке. Он достал из кармана нож, раскрыл
его. Прайс, Падильо и Маш уже преодолели лестницу
и скрылись из виду.
— Вам туда не пройти, Мак. Вы останетесь со
мной.
— Мне нужно на крышу.
— Я вас не пропущу.
— Хардман, у вас еще есть возможность выйти сухим
из воды. Уходите. Я вас не. задержу.
Негр рассмеялся.
— Вы джентльмен, не так ли? Он меня не задержит!
Дерьмо собачье!
— Уходите, Хардман. У вас еще есть время.
— Никуда я не уйду, да и вы тоже.
— Мне нужно на крышу.
— По этой лестнице вы не пройдете.
Я сунул руки в карманы пальто, левой достал
нож, правой — пистолет.
— Вы ошибаетесь, Хардман. Я — не джентльмен.
Будь я джентльменом, я бы пошел на вас с ножом.
Но я отдаю предпочтение пистолету, а потому — прочь
с дороги.
—. Стрелять вы не решитесь, Мак. На выстрел сбе¬
жится полиция.
— Стены и дверь звуконепроницаемые,— возразил
я.— Громкая музыка не должна нарушать покой по¬
стояльцев.
— Вам не хватит духу, выстрелить в меня.
— Довольно болтать.
368

Хардман спустился на одну ступеньку, чуть отста¬
вив правую руку. Нож он держал параллельно полу.
Наверное, для того, чтобы лезвие без помех вошло между
ребер.
— Дайте мне ваш пистолет, Мак.— Теперь нас раз¬
деляли только две ступени.
— Вам придется меня пропустить, Хардман.
— Нет.— С улыбкой он поставил ногу на следующую
ступеньку.
И все еще улыбался, когда я выстрелил в него.
Только вторая пуля стерла улыбку с его лица.
— Дерьмо,— пробормотал он, сполз с последней сту¬
пеньки на площадку и затих.
Я бросился наверх. Падильо и Прайс сошлись друг
с другом у раздевалки. Пистолет Прайс где-то потерял,
но нож сберег, и теперь он блестел в правой руке
англичанина. Падильо стоял ко мне спиной, а Прайс
медленно надвигался на него, не сводя глаз с правой
руки противника. Я догадался, что в ней тоже зажат
нож. Похоже, в этот день холодное оружие было в осо¬
бой чести.
— Если ты отойдешь, я его застрелю,— предложил я.
— Я упаду на пол, а ты сможешь его застрелить,—
уточнил мой план Падильо.
Я нацелил пистолет на Прайса.,
— Как только он упадет на пол, я вас застрелю.
У меня еще четыре патрона. Скорее всего, мне хватит
и одного.
— Едва ли он хочет, чтобы его застрелили.—
Падильо убрал нож в карман.
Прайс посмотрел на свой, пожал плечами и бросил
его на пол.
Падильо мотнул головой в сторону стеклянных две¬
рей, ведущих в сад.
— Идите туда, Прайс.
Прайс не стал спорить.
— Хорошо.
— Держи его на мушке,— предупредил меня Па¬
дильо и двинулся к стеклянным дверям.
Пистолетом я указал Прайсу требуемое направление
движения.
Сквозь стекло дверей мы могли видеть смертельный
танец Димека и Маша. Сцепившись, они кружили по
мраморному полу. Ружье лежало у края танцплощадки.
Наконец Машу удалось вырваться, он выхватил пистолет,
24 Росс Томас	369

нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало:
осечка. В следующее мгновение ударом ноги Димек
выбил пистолет из руки Маша, а затем мгновенно вы¬
хватил нож.
— Подпусти его к себе,— пробормотал Падильо, не
отрывая от них взгляда.
— Кому ты даешь советы? — полюбопытствовал я.
— Машу.
Димек двинулся на негра. Тот отпрянул назад.
Поляк имитировал удар, Маш попытался схватить его
за правую руку, но дело кончилось тем, что нож
поляка пронзил пальто и бок Маша. Тот опустился
на колено, распахнул пальто, словно хотел понять, почему
ему так больно.
Димек же подхватил ружье и побежал к парапету,
выходящему на Пенсильвания-авеню, на ходу погляды¬
вая на часы.
— Я думал, Маш его прикончит,— вздохнул Па¬
дильо.
Посмотрел на часы и я. Без двадцати три.
— Мы еще успеем остановить его.
— Я справлюсь один,— ответил Падильо.
Димек проверил, заряжено ли ружье, положил его на
парапет, прицелился. Падильо, как заправский спринтер,
помчался через танцплощадку. Димек услышал шум,
обернулся, но не успел снять ружье с парапета,
как Падильо в прыжке ударил его в бок обеими ногами.
Ружье упало на пол, Димек оказался на четверень¬
ках. Посмотрел на Падильо, что-то сказали, поднимаясь,
выбросил вперед левую руку. Падильо поймал ее, попы¬
тался вывернуть, но Димек предугадал его намерения
и правой рукой ударил Падильо по левому боку. Тот
побледнел как полотно, начал складываться вдвое, и Ди¬
мек взмахнул ногой, целя ему в голову. Падильо,
однако, перехватил ногу и рывком дернул ее вверх.
Димек упал, ударившись головой о бетонный парапет.
И застыл. Падильо наклонился над ним, достал из кар¬
мана пальто конверт кремового цвета. Выпрямился, дал
мне знак подойти.
Маш все еще стоял на коленях посреди танц¬
площадки. Я повел к нему Прайса. Падильо, естест¬
венно, нас опередил.
— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросил
он Маша.
— Могло быть и хуже. Вы остановили его?
370

— Да. Вы — сотрудник государственного учрежде¬
ния?
Маш кивнул, его лицо перекосило от боли.
— Я работаю в Бюро по борьбе с распространением
наркотиков.
— Каким образом вам удалось выйти на меня в
Балтиморе?
— На борту судна вас было двое. Мне дали ваши
приметы. Один был ростом в пять футов три дюйма ♦
и пятидесяти пяти лет от роду.
— Вам сказали, что я моту перевозить ЛСД?
— Один из вас.
— Что вы собираетесь делать с товаром? — спро¬
сил Падильо.
Маша вновь перекосило.
— Вы его видели?
Падильо кивнул.
— Один из набросившейся на вас парочки что-то нес.
И уронил это что-то перед тем, как ввязаться в драку.
Должно быть, тот самый пакет, за которым вы приехали
в Балтимору.
— Вам надо дать мне еще один урок дзю-до
Хуареса. Пока ученье не пошло мне на пользу.
— Вы не сдали добычу, не так ли?
— ЛСД?
— Совершенно верно.
Маш всмотрелся в Падильо.
— Еще нет. Вы хотите войти в долю?
— Хардман говорил, что вся партия может принести
миллион долларов.
— Пожалуй, больше.
—- *Потому-то здесь нет копов?
— Именно так.
— Ладно. Теперь вы богач и герой. ЛСД оставьте
себе.
Маш устало закрыл плаза. Должно быть, рана сильно
болела.
— Не оставлю. Я думал об этом, но...
— Понятно,— кивнул Падильо.— Маш, вы действи¬
тельно мусульманин?
— Да. Эта партия ЛСД могла бы субсидировать
множество поездок.
- Куда?
* Примерно 158 см.
■373
24ф

— В Мекку.
— Но вы сдадите ее в казначейство?
— Сдам.
— Пусть так. Вы не богач, но все-таки герой. Ваша
«легенда» такова: в последний момент вы узнали о поку¬
шении от Хардмана. Застрелили его и остановили
Димека. Маккорклом и мной тут и не пахло. Вам
помогал Прайс. Запомнили?
Маш попытался подняться, и с помощью Падильо
ему это удалось.
— Если я скажу что-то другое, начнутся вопросы.
Других вариантов у меня нет, не так ли?
— Если и есть, то слишком хлопотные,— подтвердил
Падильо.
— А как насчет него? — Маш искоса взглянул на
Прайса.
— Он тоже походит в героях, хотя втайне от
общественности.
Я вытащил из кармана пистолет и вложил в руку
Маша.
— Из него вы застрелили Хардмана.
Маш посмотрел на пистолет.
— Хардман мне нравился.— Он перевел взгляд на
часы.— Он уже подъезжает.
— Вам хватит сил дойти до парапета? — спросил
Падильо.
— Надеюсь.
Я помог Машу добраться до края крыши. Мы посмо¬
трели вниз, на угол Пенсильвания-авеню и Семнадцатой
улицы. В ярком октябрьском солнце редкие машины про¬
бегали мимо Экзекьютив Офис Билдинг. Кортеж Ван
Зандта показался буквально через три минуты. Два поли¬
смена на мотоциклах вывернули с Семнадцатой улицы
на Пенсильвания-авеню. За ними — черный лимузин
и машина с откидным верхом, с тремя мужчинами на
заднем сиденье. На тротуаре не стояли восторженные
толпы горожан. Лишь несколько прохожих с любопыт¬
ством окидывали кортеж взглядом. За машиной с Ван
Зандтом следовали еще два черных автомобиля и двое
мотоциклистов.
— Отменный получился бы выстрел,— прокомменти¬
ровал Падильо.
— И ветра нет,— поддакнул Прайс.
Ван Зандта я видел как на ладони, хотя нас разде¬
ляло одиннадцать этажей. Рядом с ним сидел Дарраф.
372

Второго мужчину я не узнал. Боггз вел машину. Ван
Зандт был без шляпы, и ветер ерошил его седые волосы.
Он поднял голову, чтобы посмотреть на крышу отеля
«Роджер Смит». Машина сбавила ход. Я помахал ему
рукой. Взглянул вверх и Дарраф. Я поприветствовал
его как доброго знакомого. Он, однако, не ответил мне
тем же.
ГЛАВА 27
Мы оставили Маша пожинать лавры за предотвра¬
щение покушения и вместе с Прайсом спустились на
автостоянку. Сели в «Кадиллак» Хардмана.
— Куда едем? — спросил я.
— Где живет английский резидент, Прайс? — поин¬
тересовался Падильо.
— Этот человек не имеет никакого отношения к
нашему делу.
— Теперь имеет.
— Вы все испортите.
— Отнюдь. Письмо поможет наладить взаимопони¬
мание.
— Я доставлю ему письмо.
— Мне представляется, что с ролью почтальона
я справлюсь лучше.
— Ты, похоже, не доверяешь Прайсу? — усмех¬
нулся я.
— А ты?
— Ни в коем случае.
— Так где живет резидент?
Прайс вздохнул.
— Около Американского университета,— и назвал
адрес.
— Он будет дома?
— Он всегда дома. Пишет книгу. Он — историк.
Мы приехали на тихую, обсаженную деревьями ули¬
цу. Большие, комфортабельные особняки стояли далеко
от дороги. По тротуару две мамаши катили коляски
с упитанными младенцами. Мы остановились напротив
двухэтажного дома, без труда найдя место для парковки.
Прошли к крыльцу между ухоженных клумб и аккуратно
подстриженных кустов. Преодолев четыре ступени, под¬
нялись на крыльцо. Я позвонил в дверь. Нам открыл
мужчина.
373

— Однако,— молвил он, увидев Прайса.— Однако,—
повторил он. Последнее, похоже, относилось к нам.
— Я ничего не мог поделать,— объяснил неурочный
визит Прайс.
Мужчина кивнул. Лет пятидесяти, в серых свитере
и брюках, больших очках в роговой оправе, чуть
полноватый, он более всего напоминал университетского
профессора.
— Однако,— в третий раз повторил он.— Не пройти
ли нам в дом?
Первым прошел Прайс, за ним — Падильо и я. Огля¬
нувшись, мы увидели в руке мужчины пистолет. Он не
целился в нас. Просто держал на виду.
— Полагаю, он нам не понадобится? — Мужчина
чуть поднял руку с пистолетом.
— Нет,— подтвердил Прайс.
— Тогда я его уберу.— Он шагнул к маленькому
столику, на котором стояла лампа, выдвинул ящик,
положил пистолет, задвинул ящик на место. Вновь по¬
вернулся к нам.
— Может, вы представите ваших друзей?
— Падильо и Маккоркл,— фамилию резидента
Прайс опустил.
Глаза за очками в роговой оправе при упоминании
фамилии Падильо широко раскрылись.
— Пожалуйста, присядьте.
В гостиной, куда он нас привел, хватало кресел
и кушеток. В камине пылал яркий огонь. Падильо
и я выбрали кресла, Прайс и его работодатель устрои¬
лись на диване.
— Майкл Падильо,— повторил мужчина в свитере.
— Я числюсь в вашем черном списке. И хочу,
чтобы вы вычеркнули меня оттуда.
— Понятно.— Мужчина достал из нагрудного карма¬
на трубку. Пожалуй, он мог обойтись и без нее. Вполне
хватало уютного дома, потрепанного свитера и горящего
камина. Завершающий штрих вроде трубки не требовал¬
ся. Мы подождали, пока он набьет трубку и раску¬
рит ее.
— Говорите, в моем списке?
— Мне сказал об этом Стэн Бурмсер. Вы знаете
Стэна?
— Гм-м.
— Стэн сказал, что вы поручили это Прайсу,
и я знаю, что так оно и есть, потому что Прайс
374

стрелял в меня, но промахнулся. Не так ли, Прайс?
Прайс смотрел в ковер и молчал.
— Откуда об этом известно Бурмсеру?-
— Он завербовал одного из ваших агентов. Какого,
не знаю.
— Интересно.
— Я предлагаю вам сделку. Вы вычеркиваете меня
из списка, а я даю вам письмо.— Падильо достал
кремовый конверт и протянул его мне.— Я хочу, чтобы
Маккоркл зачитал его вам.
Я прочитал письмо. Подписанное Ван Зандтом и за¬
веренное Боггзом и Даррафом. Скрепленное красной
сургучной печатью. В нем указывалось, что некие лично¬
сти наняты для «организации моего убийства», цель
которого — «создать благоприятный климат для пони¬
мания проблем, стоящих перед моей страной». В пись¬
ме было еще много чего, но именно эти две фразы
являлись ключевыми. Я протянул письмо мужчине
в свитере.
Он перечел его сам, и интеллигентные, профессор¬
ские манеры исчезли бесследно. Перед нами сидел
разведчик.
— Письмо подлинное?
— Подлинное,— кивнул Падильо.
— Когда на него покушались?
Падильо взглянул на часы.
— Полчаса тому назад или около этого.
Падильо рассказал обо всем, что произошло.
— В газетах, однако, будет написано иначе,— доба¬
вил он.— Заговор закончился провалом благодаря герои¬
ческим усилиям британской Секретной службы, или отде¬
ла Ми-шесть, или какого-то другого заведения — выбор
остается за вами. И Мустафы Али, члена организации
«Черные мусульмане».
— Перестаньте, Падильо,— вмешался Прайс.
— Остального пресса знать не должна,— добавил
Падильо.
Мужчина в свитере положил кремовый конверт на
кофейный столик и посмотрел на Падильо.
— Хорошо. Пусть будет по-вашему.
— Что теперь?
— Нашему послу в ООН хватит времени на подго¬
товку обличительной речи. Когда старик должен высту¬
пить в Нью-Йорке?
— Завтра,— ответил Прайс.
375

— Он поедет?
— Он знает, что письмо в чьих-то руках.
— Но у кого именно — ему не известно?
— Нет.
Мужчина в свитере снял очки, потер стекла о
рукав.
— Надо еще многое сделать.— Он встал. Поднялись
и мы.— Я думаю, вам лучше остаться, Прайс.
Он проводил нас до дверей.
— Вы более не работаете на Бурмсера, мистер Па¬
дильо?
— Нет.
— А вы не хотели бы поработать в другой «кон¬
торе»?
— Нет. Я удалился от дел.
— Если вы передумаете, пожалуйста, дайте мне
знать. Возможно, мы платим поменьше, но...
— Буду помнить о вашем предложении.
— Пожалуйста.
Мужчина в свитере не закрывал дверь, пока мы
не сели в машину.
— Мне пора на встречу с женой,— сказал я Па¬
дильо.
Он посмотрел на меня и широко улыбнулся.
— Думаешь, она не опоздает?
В следующий раз я увидел Падильо три дня спустя.
Он беседовал в баре с конгрессменом. Перед послед¬
ним громоздилась стопка купюр.
— Теперь я расплачиваюсь исключительно налич¬
ными. Кредитные карточки таят в себе опасность
инфляции.
— Они грозят развалить экономику.— Падильо уви¬
дел меня, извинился и поспешил навстречу.
— Фредль пообедает с нами.
— Отлично. Как она себя чувствует?
— Полный порядок.
— Все еще злится?
— Ничего, перегорит.
— Для журналиста такая ситуация — сущая мука.
Неудачная попытка покушения на Ван Зандта стала
сенсацией. Посол Великобритании в ООН произнес пла¬
менную речь, потрясая письмом, извлеченным из кре¬
мового конверта. Ван Зандт улетел домой, и его кабинет
376

ушел в отставку. Противников экономических санкции
заметно поуменьшилось. Пресса всерьез заинтересова¬
лась Машем, и его сотрудничество с Бюро по борьбе
с распространением наркотиков перестало быть тайной.
Еще через несколько дней он ушел оттуда, чтобы, как
написали газеты, «посвятить все свое время проблемам
«Черных мусульман». Британская секретная служба удо¬
стоилась скромных похвал, и в некоторых передови¬
цах задавался вопрос, а чем, собственно, в это время
занималось ФБР. Но к концу третьего дня история эта
стала медленно угасать.
Падильо и я вернулись к стойке, но расположились
подальше от конгрессмена. К нам тут же подошел Карл.
— Конгрессмен, я вижу, нас не забывает,— за¬
метил я.
— Он намеревается выставить свою кандидатуру
на следующих выборах,— Карл покачал головой.— Я его
отговариваю.
Мы с Падильо остановились на мартини с водкой.
Карл быстро смешал коктейли, поставил перед нами
полные бокалы и отошел, чтобы обслужить другого
клиента.
Падильо водил бокалом по стойке.
— Они объявились вновь. Не Бурмсер. Новая пара.
Во всяком случае, я их видел впервые.
Я смотрел в зеркало за стойкой. И молчал.
— Сильвия просила попрощаться за нее.
— Я думал, она задержится.
Падильо поднял бокал, всмотрелся в его содержимое.
— Об этом упоминалось.
— Но ты убедил ее, что делать этого не следует.
— Да.
— Когда они объявились? Эта новая парочка.
— Сегодня. Прошлое забыто, я снова хожу в любим¬
чиках.
— Как насчет тебя и Сильвии?
— Мы поговорили.
— Интересно, о чем же? О твоей желтой тени?
— Ио ней тоже.
— Иногда ты говоришь слишком много.
Падильо вздохнул, пригубил свой бокал.
— Иногда мне каЖется, что ты прав,— он помол¬
чал, уставившись в зеркало.— Я, возможно, уеду недели
на две.
Я кивнул.
377

— И где тебя искать на этот раз?
Тут он заулыбался.
— Мне кажется, кто-то ищет собственного мужа.
Я обернулся. В дверь вошла Фредль. Остановилась,
огляделась и ослепительно улыбнулась, увидев меня.
Ради такой улыбки стоило жить.
— Так где тебя искать? — повторил я.
— Во всяком случае, не в Вашингтоне.
Я оставил Падильо у стойки и быстрым шагом
направился к Фредль. Ни в малой степени не волнуясь,
какого цвета у него тень.

THE PROCANE
CHRONICLE
© Ross Thomas, 1990

ГЛАВА 1
Без пяти три в сером взятом напрокат «Форде»
я проехал мимо прачечной-автомата на Девятой авеню,
неподалеку от Двадцать первой улицы. Ехал я достаточ¬
но медленно, чтобы заметить двенадцать стиральных ма¬
шин, шесть сушилок и полное отсутствие посетителей.
Никто не хотел стирать белье в три часа ночи с субботы
на воскресенье.
Проехав квартал, я развернулся, поставил «Форд»
во втором ряду напротив прачечной и вышел из кабины.
Штраф меня не волновал. Сейчас я бы с удовольствием
встретился с полицейским. Обойдя машину, я открыл
багажник, достал голубую сумку с эмблемой «Пан-Ам»,
повесил ее на плечо и, захлопнув багажник, взглянул
на часы. Ровно три. Я мог гордиться своей пунктуаль¬
ностью.
Перейдя улицу, я открыл дверь и под мелодичную
трель звонка вошел в прачечную. Сушилки стояли слева
от двери, стиральные машины — справа. Интерьер до¬
полняли две деревянные скамьи без спинок. Тишину
нарушало лишь слабое жужжание люминесцентных
ламп. Я бы предпочел услышать другой звук: мерное
гудение работающей сушилки, в барабан которой вор
обещал положить добычу, аккуратно завернутую в оде¬
яло. Я приник к стеклу первой сушилки. Ничто не шеве¬
лилось в ее серых внутренностях. Я подошел ко второй,
третьей, четвертой... Все сушилки были пусты.
Между стеной и сушилками имелся небольшой за¬
зор, который, при необходимости, можно было исполь¬
зовать в качестве тайника.
Они поработали над стариком, прежде чем втиснуть
его туда.. Его ноги притянули изоляционной лентой
381

к груди так, что подбородок покоился на коленях.
Руки закрутили назад и, вероятно, связали той же лен¬
той; лоб и щеки покрывали темные кровоподтеки. Нос
был сломан по меньшей мере в одном месте, тубы пре¬
вратились в оладьи. Ярко-голубые глаза старика смот¬
рели прямо на меня, но уже ничего не видели.
Я, конечно, сразу узнал Бобби Бойкинса, энергичного
коротышку лет шестидесяти, из которых тридцать он
обчищал карманы многочисленных туристов, круглый
год наводняющих Нью-Йорк.
Я не верил, что искаженный голос, передавший мне
инструкции вчера в одиннадцать утра, принадлежал
Бобби. Скорее всего, со мной говорил сам вор, опытный
взломщик сейфов. Бобби Бойкинс не обучался этому
искусству. Ему не хватило бы духу влезть в чужой дом,
не то чтобы вскрыть сейф.
Я начал подниматься на ноги, когда звякнул звонок
и раздался громкий голос: «Полиция, парень. Не ше¬
велиться!»
Я застыл, стараясь даже не дышать. Голос при¬
надлежал юноше, а от молодого и неопытного поли¬
цейского можно ждать чего угодно.
— О’кей, повернись к стене и подними руки. Расставь
ноги пошире.
Я беспрекословно выполнил его указания. Он напра¬
вился ко мне.
— Это твой серый «Форд»...—он шумно глотнул,
так и не закончив вопроса.— О Господи! — вероятно,
он принял Бобби Бойкинса за нашего создателя. А мо¬
жет, он всегда обращался к покойникам с этими словами.
— Он мертв?
— Да.
— Ты его убил?
— Нет.
— Ладно, парень, стой тихо.— Он быстро обыскал
меня.— А теперь — руки назад.
Тут же на моих запястьях замкнулись наручники.
Со мной такое случилось впервые и, надо отметить,
ощущение не доставило мне большого удовольствия.
— Повернись,— приказал голос.
Я повернулся, чтобы увидеть высокого ирландца,
весом под двести фунтов, в защитном шлеме и- высоких,
до колен, шнурованных кожаных ботинках —. обмунди¬
рование нью-йоркской моторизованной полиции.
— Как тебя зовут, парень? —он достал из кармана
382

записную книжку и карандаш и записал мои имя и фа¬
милию, продиктованные мной по буквам.
— Где ты живешь?
— «Аделфи», восточная часть Сорок шестой улицы.
— Что ты тут делаешь?
— Кое-что ищу.
— В прачечной? В три часа утра? — скептицизм го¬
лоса юноши прекрасно гармонировал с изумленным вы¬
ражением, появившимся на его лице.
— Совершенно верно.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
Мне пришлось подумать, прежде чем ответить на
этот вопрос. -
— Я посредник.
— Посредник?
— Да. Я помогаю улаживать различные конфликты.
— Между профсоюзами и предпринимателями?
— Нет, в основном между частными лицами.
Взгляд его темно-карих глаз упал на сумку.
— Что у тебя там? Грязное белье?
Сумка все еще висела у меня на плече, и он не мог
взять ее, не сняв наручники. Подумав, он приказал мне
повернуться к нему спиной, отомкнул левый наручник,
сдернул сумку и вновь защелкнул его на моем запястье.
Обернувшись, я наблюдал, как он отнес сумку к сти¬
ральной машине, положил ее на крышку и расстегнул
«молнию». Выражение его лица подсказало мне, что он
никогда не видел девяноста тысяч долларов. Во всяком
случае, наличными.
Сначала он покраснел, затем пробормотал: «Черт по¬
бери!» Он хотел сказать что-то еще, но звякнул звонок,
и в прачечную ворвались двое мужчин с пистолетами
наготове.
По внешнему виду им едва перевалило за тридцать,
но один уже совершенно облысел. Второй, правда, со¬
хранил светлые, чуть волнистые волосы.
— Что тут происходит? — спросил блондин.
Молодой полицейский круто обернулся на звук звон¬
ка, и его рука метнулась к нерасстегнутой кобуре. Но,
разглядев вошедших, он вытянулся по стойке смирно.
— Я как раз собирался отвести его в участок.
— Кого его? — Пистолет блондина по-прежнему
смотрел мне в живот.
Полицейский махнул рукой в мою сторону.
— Этот крутился здесь, когда я проезжал мимо.
383

Я зашел и увидел, что он разглядывает мертвеца. Тогда
я заглянул в его сумку, а она набита деньгами.
Блондин убрал пистолет в кобуру. Лысый последовал
его примеру.
— Ты говоришь, тут есть труп? — спросил блондин.
— Да, сэр.
— Ты знаешь, что надо делать при обнаружении
тела?
— Да, сэр.
— Так чего же ты стоишь как столб?
Полицейский кивнул и поспешил к выходу.
— Сейчас мы отведем тебя в участок,— сказал блон¬
дин, когда за юношей закрылась дверь.— Меня зовут
Дил. Детектив Дил. Это детектив Оллер. Мы из отдела
убийств южного сектора. Понятно?
Я кивнул.
— Загляни в его сумку, Оллер,— добавил Дил и про¬
шел мимо меня к сушилке, за которой лежало тело Бобби
Бойкинса. Постояв несколько секунд, он присел на кор¬
точки и правой рукой коснулся лба Бобби, будто хотел
убедиться, что у того нет лихорадки.— Что в сумке,
Олли? — спросил он, не сводя глаз с трупа.
— Деньги.
Дил встал и повернулся к своему напарнику.
— Сколько?
— Я их не считал, но, похоже, тысяч пятьдесят,—
ответил Оллер.— А то и больше.
— Пересчитай^— Дил посмотрел на меня.
— Девяносто тысяч,— я попытался облегчить его
труд.
Я уже начал опасаться, что серые глаза Дила пробу¬
равят меня насквозь, когда Оллер оторвался от
сумки.
— Ровно девяносто тысяч, как он и говорил.
— Взгляни-ка за эту сушилку,— предложил Дил.—
Ты не знаешь, кто это?
Оллер оставил сумку на стиральной машине и прошел
мимо меня к сушилке.
— Запаковали его неплохо. Как новогоднюю ин¬
дейку/. z •/:
— Ты его знаешь?
— Первый, раз вижу.— Он подошел к Дилу, и они
принялись разглядывать меня.
При. одинаковом роете, футов под шесть, Оллер был
тяжелее фунтов на двадцать, большая часть которых
3.84

приходилась на жир. Над его черными бегающими глаз¬
ками нависали густые брови.
— Кто он такой? — Оллер кивнул в мою сторону.
— Не знаю,— пожал плечами Дил.— Наверное, он
специально зашел в прачечную, чтобы найти тут труп
и девяносто тысяч долларов.
— О’кей, мистер,— продолжил Оллер.— Как вас
зовут?
— Филип Сент-Ив.
— Где вы живете?
— Отель «Аделфи», восточная часть Сорок шестой.
— Вы знаете этого человека?
— Я знал его раньше. Не слишком хорошо.
— Его имя?
— Бобби Бойкинс.
— Что он делал?
— Насколько мне известно, ушел на заслуженный
отдых.
— Чем он занимался раньше?
— Кажется, обчищал карманы туристов.
— А что делаешь ты?
— В некотором смысле я тоже удалился от дел.
— То есть ты хотел жить на эти девяносто тысяч? —
вмешался Дил.
— Нет.
— Это твои деньги?
— Нет.
Тогда чьи?
— Одного приятеля.
— Кто он?
Я покачал головой.
— На этот вопрос, так же как и на все последующие,
я могу ответить лишь в присутствии адвоката.
Дил безразлично кивнул.
— Прочитай ему его права, Олли.
Оллер раскрыл записную книжку и нудным голосом
зачитал постановление Верховного суда, касающееся
прав гражданина Соединенных Штатов, оказавшегося
в подобном положении.
— Вы арестованы, мистер Сент-Ив,— сказал де¬
тектив Дил.
— За что?
— По подозрению в убийстве и грабеже.
— Хорошо.
— Вижу, вы не слишком огорчены,— заметил Оллер.
25 Росс Томас	385

—	Я огорчен,— сухо ответил я.
—	На вашем месте я бы дрожал как осиновый лист.
—	Вы арестованы впервые? — спросил Дил.
—	Да.
—	Боюсь, вам это не понравится.
—	Полностью с вами согласен.
ГЛАВА 2
Вместе с вернувшимся патрульным, Френсисом X.
Франком, они отвели меня в десятый полицейский учас¬
ток на Двадцатой улице.
— Вы можете позвонить,— сказал Дил, когда по¬
жилой сержант записал мою краткую биографию и снял
отпечатки пальцев.
Я назвал номер в городе Дариэне, штат Коннектикут.
— Кого позвать?
— Майрона Грина.
— Он — ваш адвокат?
— Даже больше.
— Как это?
— Он втянул меня в эту историю.
Все началось в пятницу, когда мне привезли большую
тыкву, а пятнадцать минут спустя появился Майрон
Грин. Я уже срезал верхушку и как раз выбрасывал
в мусоропровод семечки и мякоть, когда раздался стук
в дверь. Закрыв крышку, я отнес тыкву на восьмигран¬
ный столик для покера, загодя накрытый вчерашним
номером «Таймс», и пошел открывать дверь.
— Что ты знаешь о фонарях из тыквы? — спросил .
я, когда он вошел в комнату.
— Все,— ответил Майрон, оценивающе оглядывая
тыкву.
— И что ты скажешь?
— Крупный экземпляр.— Он снял верхушку.— Ты ее
отлично вычистил. Сколько она стоит?
—. Десять долларов.
Грин печально покачал головой.
— Когда ты в последний раз покупал тыкву?
— Довольно давно.
— Она стоит три доллара. Максимум три с полови¬
ной. В Дариэне я бы купил ее за два.
386

— Такую большую?
— Почти.
Он снял пальто, вытащил из-под стола табуретку
и сел.
— О ком ты не мог говорить со мной, по телефону? —
спросил я, повесив его пальто в шкаф.
— Я не сказал, что не мог. Просто не хотел.
— Он очень богат?
— С чего ты взял, что он богат?
— Потому что он — твой клиент, а ты не связыва¬
ешься с бедняками. Если не считать меня.
— Но ты тоже не умираешь с голода.
— Тем не менее я — безработный.
— Ты не работаешь всего девять месяцев.
— Это не так уж мало.
— И у тебя были возможности найти работу.
— Я бы этого не сказал.— Я нарисовал на тыкве
глаза, нос и рот с оскаленными зубами и достал из
ящика острый нож.
— Эта нефтяная компания пользуется заслуженной
репутацией.— Грин встал, обошел стол и остановился
сзади, чтобы следить за моими успехами.
— Не знаю, какова ее репутация, но не так уж много
фирм готовы платить выкуп за похищенного южноамери¬
канского генерала.
Грин снова сел.
— Я по-прежнему убежден, что, получив выкуп, по¬
хитители вернули бы генерала живым.
Я посмотрел на него и покачал головой.
— А я уверен, что у посредника, в конце концов на¬
нятого фирмой, хватило ума сбежать вместе с деньгами.
Иначе похитители шлепнули бы его так же, как и гене¬
рала.
— Ну, на этот раз я предложу тебе совсем другое.
— Будем надеяться.
Я был. клиентом Майрона Грина4 почти шесть лет.
До этого я работал в газете и писал о ныо-йоркцах, за¬
рабатывающих на жизнь не совсем законными способа¬
ми,— ворах, вымогателях,, сутенерах, игрока эона скачках.
Один из моих постоянных читателей, специализирую¬
щийся на квартирных кражах, как-то раз обчистил
квартиру клиента Майрона Грина, а потом .предложил
ему купить украденные драгоценности, при условии, что
25*
387

я буду посредником в этой сделке. Грин связался со
мной, и я согласился. Вскоре после того как я принес
драгоценности, газета закрылась и я оказался на улице.
Но Грин не забыл меня и пару недель спустя предложил
мне передать деньги похитителям ребенка его другого
клиента.
Так как существовала большая вероятность того, что
моя миссия закончится пулей в затылок или купанием
в Ист-Ривер с камнем на шее, мне заплатили десять
тысяч, десять процентов суммы выкупа. Я и представить
не мог, что моя жизнь стоит так дорого.
После этого я стал клиентом Майрона Грина, вер¬
нее, он взял на себя заботу о моих делах. Он оплачивал
счета, улаживал конфликты с налоговым управлением,
представлял меня в бракоразводном процессе и получал
десять центов с каждого заработанного мной доллара.
Нельзя сказать, что я был перегружен работой, но чув¬
ствовалось, что я еще долго смогу заниматься этим де¬
лом; во всяком случае до тех пор, пока продолжались
кражи вещей и людей.
Три или четыре раза в год я выступал в роли посред¬
ника. Полученных гонораров хватало на аренду прилич¬
ного номера на девятом этаже отеля «Аделфи», по¬
зволяло гтосещать лучшие рестораны Нью-Йорка и пу¬
тешествовать по Америке и даже Европе...
И вот, покончив с тыквой, я взглянул на Майрона
Грина.
— Расскажи мне о своем клиенте.
Грин, склонив голову набок, внимательно' разгля¬
дывал будущий фонарь.
— У него есть небольшие сбережения.
— Что значит небольшие?
Грин наконец оторвался от тыквы.
— Полагаю, миллиона два. Может быть, три.
— Ну, с такими деньгами можно перебиться с хлеба
на воду.
— Хорошо, черт побери, он не бедняк. Если б не
было богачей, тебе пришлось бы искать другую работу.
— Ты ошибаешься, Майрон. Мне бы пришлось
искать работу, если бы не было воров.
Грин взял нож, пододвинул к себе тыкву и начал
что-то делать с нарисованным ртом.
— Будем считать, что на жизнь ему хватает. Тебя это
устраивает?
— Вполне.
388

Он повернул тыкву ко мне. Не знаю, что он сделал
со ртом, но тыква стала куда мрачнее.
— Ну как? — спросил Грин.
— Гораздо лучше.
Он откинулся назад, залюбовавшись своей работой.
— Он стал моим клиентом три недели назад, по реко¬
мендации его биржевого маклера, моего давнего друга.
Вчера он позвонил мне, чтобы узнать, нельзя ли вос¬
пользоваться твоими услугами. Я обещал поговорить
с тобой.
— Что ему нужно?
— Видишь ли, когда он уехал на уик-энд, кто-то
влез в его дом и украл некие* важные документы. Два
дня назад вор позвонил ему и предложил продать их
за кругленькую сумму.
— Какую именно?
— Сто тысяч долларов.
— Что это за документы?
— Мой клиент предпочёл бы не говорить об этом.
— Перестань, Майрон, ты же понимаешь, что я дол¬
жен знать, о чем идет речь.
— Ну, скажем, это дневник, который он вел послед¬
ние двадцать пять лет.
— Должно быть, в нем содержатся сведения, ком¬
прометирующие твоего клиента. Вряд ли он стал бы
тратить столько денег, чтобы лишний раз удостоверить¬
ся, болел ли он ангиной в шестидесятом году или
шестьдесят первом.
Майрон нахмурился.
— Человек может оберегать свое прошлое от посто¬
ронних глаз, даже если он не сделал ничего предосу¬
дительного.
Я не стал возражать, хотя и чувствовал, что утвержде¬
ние Грина довольно спорно.
— Хорошо, а кто предложил меня?
— Вор. Или воры.
— И твой клиент согласился?
— Да. Поэтому он и позвонил мне?
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Мне кажется, тут все чисто. Да и тебе не по¬
мешают десять тысяч. Кстати, они входят в сумму вы¬
купа. Вор особо подчеркнул этот момент, когда называл
твое имя.
— Это довольно необычно,— заметил я.
— В общем-то, да.
389

— Ну хорошо,— ответил я после недолгого раз¬
думья,— я согласен. Как зовут твоего клиента?
— Абнер Прокейн.
От неожиданности я поперхнулся и закашлялся.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Грин.
— Ничего,— я достал носовой платок и вытер рот.—
Просто твой новый клиент, вероятно, лучший вор Нью-
Йорка.
ГЛАВА 3
Детектив Дил набрал номер и передал мне трубку.
После десятого звонка на другом конце провода раз¬
дался сонный голос Грина: «Слушаю».
— Это Сент-Ив,— сказал я.— Видишь ли, меня аре¬
стовали.
— О Боже, сейчас же четыре утра.
— Если ты не проснешься, то будет пять, а я по-
прежнему останусь за решеткой.
Последовало короткое молчание.
— Хорошо, я проснулся,— бодро продолжил Грин.
Вероятно, жена окатила его ведром холодной воды.—
Где ты?
— Десятый полицейский участок на Двадцатой
улице.
— В чем тебя обвиняют?
— В убийстве и грабеже.
— О Господи,— простонал Грин.— Что случилось?
Я коротко обрисовал ситуацию.
— Что ты им сказал?
— Мои имя и адрес.
— Ну ладно. Мне надо кое-кому позвонить, и на
это уйдет время. Я не хочу, чтобы имя моего клиента
связывалось с этой историей. Так что тебе придется
побыть в участке еще пару часов.
— Мне тут не нравится,— ответил я.
— Я постараюсь приехать как можно быстрее.
— Постарайся,— и я повесил трубку.
— Вы хотите позвонить кому-то еще? — спросил
детектив Дил.
— Нет,— я отрицательно покачал головой.
Меня отвели в какую-то маленькую комнатку с дву¬
мя столами и четырьмя стульями, закрыли дверь и,
казалось, забыли обо мне. К счастью, мне оставили
390

сигареты и, закурив, я задумался об Абнере Прокейне,
воре, ведущем дневник.
Не так уж много людей подозревало, что Абнер
Прокейн — вор. Несколько детективов, но они не смогли
ничего доказать и махнули на него рукой. Воры, с кото¬
рыми я сталкивался, работая в газете, но их слова никто
не воспринимал всерьез.
Когда я объяснил Грину, почему считаю Прокейна
лучшим вором Нью-Йорка, тот пожал плечами.
— Слухи. Это все, чем ты располагаешь. Только
слухи.
— Иногда репортеру достаточно и этого.
— Сейчас ты не репортер.
— Но я узнал о его существовании, когда работал
в газете.
— Тем не менее ты не написал о нем, не так ли?
Я оставил его шпильку без ответа.
— А если он вор, ты бы все равно представлял его
интересы?
— Я знаю его финансовое положение. Этот человек
не может быть вором.
— Но все-таки?
— Каждый гражданин имеет право на юридическую
защиту,— ответил Грин, поджав губы.— Разумеется, я
стал бы его адвокатом.
— Тогда я стану его посредником...
Впервые я услышал об Абнере Прокейне лет семь
назад, когда Билли Фоулер решил тряхнуть стариной
и попробовать свои силы на новейшем стенном сейфе.
Там лежали двадцать пять тысяч долларов, о которых
хозяин кабинета, врач-отоларинголог, «забыл» сообщить
налоговому управлению.
Билли без труда открыл сейф, но не успел на¬
любоваться добычей, как у него начался сердечный
приступ. Рано утром доктор нашел его лежащим на
полу у открытого сейфа. Он предпочел не обращаться
в полицию, но отвезти Билли в ближайшую больницу.
А Билли, в свою очередь, обещал никому не говорить
о содержимом сейфа.
Это была одна из тех историй, которые не публи¬
куются в газетах, и Билли, чувствуя мое разочарование,
спросил, запахнув больничный халат: «А почему бьт тебе
не написать об Абнере Прокейне?»
— Кто это?
— Я тебе ничего не говорил, понятно?
391

— Разумеется. Так кто он такой?
— Лучший вор города, вот кто. А может, и всего
мира. И знаешь почему?
— Почему?
— Потому что крадет только деньги и никогда не
попадается. Но я тебе ничего не говорил, хорошо?
— Хорошо.
Потихоньку я начал наводить справки, и вскоре
старик Край вен, до сих пор гордящийся тем, что по¬
могал Френку Норфлиту в знаменитом ограблении уни¬
вермага в Денвере в тридцатых годах, заявил, что, по
его мнению, Прокейн украл больше пяти миллионов.
— Ты представляешь, сколько это денег? — заклю¬
чил он, но, пропустив еще по паре стопочек, мы оба
пришли к выводу, что сумма несколько преувеличена.
Один бывший вор, ударившийся в религию, подтвер¬
дил, что слышал об этом несчастном грешнике и даже
молился за спасение его души.
Но, если слухи, касающиеся Прокейна, поражали
многообразием красок, то факты оказались удивительно
бесцветными и сухими.
Он родился в Нью-Канаане, штат Коннектикут, в
1920 году, в 1941-м получил диплом инженера, в 1943-м
был призван на военную службу и послан в Европу,
в 1945-м демобилизовался в Марселе и прожил там
больше года. В конце 1946-го он вернулся в Нью-Йорк
и женился на Вилметте Фоулкс, которая пять лет спустя
погибла в авиационной катастрофе. В связи с этим
печальным событием имя Прокейна первый и последний
раз попало на страницы нью-йоркских газет.
Его ни разу не арестовывали, он никогда не работал.
Жил Прокейн в собственном доме, в восточной части
Семьдесят четвертой улицы. За порядком следила при¬
ходящая домработница-негритянка. Уик-энды Прокейн
проводил на принадлежащей ему ферме в Коннектикуте.
Номер его городского телефона не значился в спра¬
вочнике, на ферме телефона не было совсем.
Как-то днем, спустя шесть месяцев после разговора
с Билли, я пил пиво с Сеймуром Райнсом, вышедшим
на пенсию манхэттэнским детективом, й Говардом
Кэллоу, старшим инспектором крупной страховой ком¬
пании. Когда мы исчерпали все темы, я упомянул
Абнера Прокейна.
— Я слышал, что он — вор.
— От кого? — хмыкнул Райне.
392

— От других воров.
— Они ничего не знают. Держу пари, они не смогут
назвать ни одного его дела.
— Я смогу,— вмешался Кэллоу.
Райне пристально посмотрел на него и кивнул.
— Ты, наверное, сможешь.
— О чем вы говорите? — спросил я.
— Примерно пять лет назад один сенатор заклю¬
чил договор с нашей компанией,— ответил Кэллоу.—
Так вот, каким-то образом у сенатора оказалось сто
тысяч долларов наличными. Он хранил их в чемодане
в своей квартире в Вашингтоне. И как-то раз Прокейн
стучится к нему в дверь, под дулом пистолета ведет
к стене, защелкивает наручники на руке сенатора и
батарее, вставляет ему в рот кляп, открывает шкаф,
достает чемодан с деньгами и уходит.
Через пару часов служанка находит сенатора и вы¬
зывает полицию. Сенатор звонит нам, чтобы узнать, по¬
кроет ли страховка сто тысяч наличными. Мы интере¬
суемся, упомянуты ли эти деньги в договоре. Он отве¬
чает, что нет, потом начинает что-то мямлить и говорит,
что, возможно, у него украли меньшую сумму. Короче,
в полицейском протоколе записано, что грабитель унес
двести долларов и чемодан.
— А как вы узнали, что это дело рук Прокейна?
Кэллоу пожал плечами.
— Случайно. Один из наших агентов летел из Ва¬
шингтона в Нью-Йорк вместе с Прокейном. Тот нес
красивый чемодан, как две капли воды похожий на
тот, в котором сенатор хранил деньги.
— И что дальше?
Кэллоу задумчиво посмотрел на полупустую кружку.
— Мы возместили сенатору двести долларов, укра¬
денных у него, а также стоимость чемодана.
— А Прокейн?
— А что Прокейн? Мы ничего не могли сделать.
— Разве сенатор не мог опознать его?
— Мог,— кивнул Кэллоу,— но не захотел. Раз Про¬
кейн знал о существовании этих ста тысяч, ему было
известно, как они попали к сенатору. Вероятно, се¬
натор понимал, что ему не поздоровится, если об этом
узнают и другие.
Райне взял кувшин и разлил пиво по кружкам.
— Говорят, в шестьдесят четвертом он обчистил
сейф психоаналитика с Парк-авеню, а прошлой осенью
393

перехватил взятку в семьдесят тысяч, предназначенную
члену городского совета. Тот, во всяком случае, не
получил ни цента.
— О взятке я слышал,— кивнул Кэллоу,— а о
психоаналитике — нет.
— Разумеется, официально эти случаи нигде не
зарегистрированы. Так же, как и ограбление сенатора.
— И никто не обращался в полицию? — я удивленно
взглянул на Райнса.
Тот покачал головой.
— В полицию? А кто мог обратиться в полицию?
Член, городского совета, не получивший взятки? Или
психоаналитик, увиливающий от уплаты налогов?
— А почему вы решили, что их ограбил Прокейн?
— Что бы вы сказали о показаниях очевидца? —
спросил Райне.
— Мне кажется, это весомое доказательство.
— Так вот, тот парень, что нес семьдесят тысяч
члену городского совета, пришел к нам. Он полагал,
что человек, давший ему эти деньги, примет его довольно
сурово. А чем мы могли ему помочь? Мы показали
ему несколько фотографий, и он сразу указал на Про-
кейна. Но что из этого следовало? Если бы мы вызвали
его в полицию, он бы рассмеялся нам в лицо и сказал:
«Какие еще семьдесят тысяч?» И тот, кто дарал взятку,
ни в чем бы не признался. В общем, мы отпустили
этого парня.
— И что с ним стало?
Райне отхлебнул пива.
— Он отправился в дальние страны.
— Должен отметить, что этот Прокейн — образцо¬
вый вор,— добавил Кэллоу.— Во-первых, он не крадет
ничего, кроме денег. Во-вторых, он крадет только у тех,
кто не рискнет обратиться в полицию. И в-третьих, мне
кажется, его никогда не поймают.
ГЛАВА 4
В шесть утра за мной пришли и не говоря ни слова
отвели к дежурному. Молоденький полицейский вы¬
ложил на стол содержимое моих карманов.
— Что теперь? — спросил я.
— Проверьте, все ли тут есть, и распишитесь,—
он протянул мне стандартный бланк.
394

Я пересчитал деньги в бумажнике и расписался.
— Все в порядке? — спросил полицейский.
— Не хватает девяноста тысяч,— спокойно отве¬
тил я.
— Странно,— полицейский встал и вышел за дверь.
Меня провели в другую комнату, всю обстановку
которой составляли обшарпанный стол и два стула. Пят¬
надцать минут спустя открылась дверь и вошли детекти¬
вы Дил и Оллер. Дил нес голубую сумку.
— У вас прекрасные связи, Сент-Ив,— сказал он,
положив сумку на стол.— Нам приказано отпустить вас.
— Когда?
— Как только вы пересчитаете деньги,— ответил
Оллер.— Можете начинать.
Я дошел до двадцать первой тысячи, когда Дил
сказал:
— Бедный юноша не сомкнул глаз из-за этих денег.
— Какой юноша? — спросил я, чуть не сбившись
со счета.
— Патрульный Франн. Вы помните Франка? Он на¬
дел на вас наручники.
Я кивнул.
— Он всю ночь переписывал номера банкнот,— про¬
должил Дил.— Пока нам не сказали, чем вы зараба¬
тываете на жизнь. У вас в этом городе солидная ре¬
путация. Надеюсь, вам об этом известно?
— Нет.— Я закончил двадцать третью тысячу и пе¬
решел к двадцать четвертой.
— Мыс Дилом работаем в отделе убийств и поэтому
никогда не слышали о вас,— добавил Оллер.— Пока еще
никто не требовал выкупа за труп.
— Это точно,— протянул Дил.
В молчании я пересчитал оставшиеся деньги и за¬
стегнул сумку на «молнию».
— Ровно девяносто тысяч.— Я подписал другой
бланк, поданный мне Оллером.
— Если деньги все-таки будут переданы, вы скажете,
что мы переписали номера банкнот? — спросил Дил.—
В протоколе вашего ответа не будет. Я задаю этот
вопрос из чистого любопытства.
— Нет,— ответил я.— Я ничего не скажу, но передам
совсем другие банкноты.
— То есть станете сообщником воров?
— В некотором смысле, да.
Дил кивнул.
395

— Вы не будете возражать, если мы с Оллером
как-нибудь заглянем к вам и зададим несколько вопро¬
сов? Естественно, как свидетелю, а не подозреваемому
в убийстве.
— В любое время,— я попытался улыбнуться.
— Пожалуй, мы можем заехать не один раз,—
заметил Оллер.
— А может, вы захотите повидаться с нами? Напри¬
мер, завтра в десять утра?
— Вам нужны мои письменные показания?
— Совершенно верно.
— Где мне вас найти?
— Вы знаете, где находится отдел убийств южного
сектора?
— Да.
— Приезжайте туда и спросите кого-нибудь из нас.
— Оллера или Дила?
— Карла Оллера или Френка Дила,— поправил
меня Дил.
— Теперь я могу идти?
— Несомненно.
Майрон Грин ждал меня у дверей десятого участка.
— Кому тебе пришлось звонить? — спросил я, когда
мы сели в машину и отъехали от тротуара.
— Помощнику окружного прокурора и одному
парню из муниципалитета, с которым я учился в школе.
Иногда мне казалось, что Майрон Грин сидел за
партой с половиной американских чиновников. С другой
половиной он общался в Йельском университете.
— Кому-нибудь еще?
— Да,— кивнул Грин.— Прокейну.
— И что он сказал?
— Он озабочен случившимся.
— Я тоже.
— Он хочет тебя видеть.
— Когда?
— Немедленно, если это возможно.
— Вообще-то я чертовски устал.
— Он считает, что это очень важно, и я с ним
полностью согласен.
— Почему?
— Потому что сегодня утром ему звонил человек,
который хочет продать его дневники.
396

Впервые с Абнером Прокейном я встретился днем
раньше, в субботу, тринадцатого октября, в десять
утра.
— Вы моложе, чем я ожидал,— сказал он, крепко
пожав мне'руку. Зеленоватые широко посаженные глаза,
с интересом разглядывающие меня, хорошо гармониро¬
вали с рыжеватыми, чуть тронутыми сединой, начав¬
шими редеть волосами, крупным носом, узкой полос¬
кой усов над подвижным ртом и круглым подбородком.
Он провел меня в просторный холл и открыл одну
из дверей.
— Я думаю, нам тут будет удобно.
Мы прошли в небольшую комнату, то ли кабинет,
то ли библиотеку. Два окна' выходили на Семьдесят
четвертую улицу. Одну из стен занимали полки с кни¬
гами. На других висели картины, изображающие сель¬
ские пейзажи. У камина, в котором потрескивали го¬
рящие поленья, стояли два кожаных кресла.- Обстановку
дополняли письменный стол, заваленный книгами и
бумагами, и большой глобус, стоящий на полу у
окна.
Прокейн подошел к электрической кофеварке и на¬
полнил две чашечки.
— Сливки и сахар? — спросил он.
— Только сахар.
— Пожалуйста, присядьте. ’
Я выбрал одно из кресел у камина, он передал мне
чашку и сел напротив.
— Я полагаю, что мистер Грин уже ввел вас в курс
дела.
— Он рассказал мне то, что знал,— ответил я.—
Но не упомянул об одном важном обстоятельстве.
— Каком именно?
— Он не сказал о том, что вы, по всей видимости,
лучший вор этого города.
Прокейн холодно улыбнулся.
— Шесть или семь лет назад, работая в газете,
вы интересовались моей особой, не так ли?
— Да.
— Но, к моему удивлению, не написали обо мне
ни строчки.
— Потому что я не нашел ничего, кроме слухов.
— А теперь вы хотели бы узнать некоторые конкрет¬
ные факты?
— Да.
397

Прокейн повернулся к огню и задумался.
— Ну что ж, мистер Сент-Ив,— он широко улыб¬
нулся,— будем откровенны. Я — вор.
ГЛАВА 5
Первый, раз Абнер Прокейн преступил закон в два¬
дцать пять лет. Он служил в армии и украл грузовик
с американскими сигаретами, чтобы продать их на чер¬
ном рынке Марселя. Сигареты он продал некоему
Комежесу и, если бы не Комежес, сейчас сидел бы в
тюремной камере, а не в мягком кресле у камина. Так,
во всяком случае, думал сам Прокейн.
Комежес научил Прокейна краСть только деньги,
причем у тех, кто не мог сообщить об этом в полицию.
Каждой краже предшествовала тщательная подго¬
товка. Информация о будущей, жертве стоила недешево,
но Прокейн никогда не скупился, так как выручка с
лихвой окупала вложенный капитал.
— Воровство ассоциируется у меня с живописью,—
говорил он,, глядя на один из пейзажей: обветшалый
амбар, окруженный раскидистыми деревьями..— Оно вы¬
зывает у меня ощущение... завершенности.
— Это ваши картины? — спросил я.
Он кивнул. Я более внимательно всмотрелся в пейзаж.
Прокейн рисовал летом, и ему очень точно: удалось
передать игру света и тени.
— Должно быть, эти дневники' вам, очень дороги,—
сказал я.
— Скорее, это журнал, а: не дневник,— заметил
Прокейн..— Дневники/ ведут лишь девочки-подростки, да
и то до тех пор, пока реальность жизни не разрушит
их розовые мечты.
— И как выглядит ваш журнал?
— Это пять тетрадей по сто страниц каждая в чер¬
ных коленкоровых переплетах. Такие можно купить
в любом писчебумажном, магазине.
— Как это произошло?
По- лицу Прокейна пробежала легкая улыбка.
— Вероятно, я оказался в положении сапожника,
дети которого бегают без сапог. У меня есть: малень¬
кая ферма в Коннектикуте.:— Он указал на картины.—
Эти пейзажи я рисовал там. Прошлый уик-энд я. провел
на ферме, а вернувшись, обнаружил, что меня обокрали.
393

— Где вы держали тетради?
— В старом сейфе. Его установил еще прежний
владелец дома. Я уже давно собирался заменить его,
но...— Он пожал плечами.
— Сейф взломали или открыли замок?
— Открыли замок.
— Как они попали в дом?
— Через дверь. Просто вошли.
— Разве у вас нет системы сигнализации?
— Есть, но вор сумел отключить ее. Или воры.
— Когда они позвонили вам? Почему-то мне кажет¬
ся, что вор был не один.
— Мне тоже,— кивнул Прокейн.— В среду утром
мужской голос известил меня о том, что я могу по¬
лучить мой журнал в обмен на сто тысяч долларов.
В качестве посредника он предложил вас и особо указал,
что ваши услуги будут оплачены из этих ста тысяч
и составят десять процентов от общей суммы. И до¬
бавил, что с вами я могу связаться через Майрона
Грина. Меня это насторожило, так как я только что
стал его клиентом. Дело в том, что я с большим
недоверием отношусь к подобным совпадениям.
— Полностью с вами согласен. А что он обещал
сделать с тетрадями в случае вашего отказа?
— Он сказал, что передаст их в полицию.
— Вы бы этого не хотели?
— Да, мистер Сент-Ив, я этого не хочу.— Он
встал, взял мою пустую чашку и вновь наполнил ее
ароматным напитком, не забыв положить кусочек саха¬
ру.— Я первый раз вижу профессионального посред¬
ника,— сказал он, передавая мне полную чашку.
— Возможно, и в последний,— ответил я.— Мне еще
не приходилось дважды встречаться с одним и тем же
клиентом.
— Я хотел бы знать, существует ли в вашей про¬
фессии определенный моральный кодекс?
— Так же, как и в вашей. Правила я устанавли¬
ваю сам и не требую их неукоснительного выполнения.
В противном случае никто не стал бы прибегать к моим
услугам. Но, если -бы эти правила не охраняли интере¬
сы человека, который нанял меня, я бы тоже остался
без работы. Пока на меня никто не жаловался.
— Я плачу сто тысяч долларов, чтобы уберечь от
посторонних глаз подробности моей личной жизни.
Я покачал головой.
399

— Вы платите эти сто тысяч, чтобы не попасть
в тюрьму. О том, что вы — вор, знают многие, но не
могут этого доказать. А вот тетради это докажут. Я не
могу дать вам обещания не заглядывать в них после
того, как они окажутся у меня. Для этого я слишком
любопытен. Но уверяю вас, что никому не расскажу
о том, что я в них прочту. Не знаю, удастся ли мне
убедить вас поверить мне на слово, но другого выхода
нет.
— Я понимаю,— вздохнул Прокейн и взглянул на
часы.— Уже десять сорок пять. Он сказал, что позвонит
в одиннадцать, чтобы передать вам инструкции.— Он по¬
молчал»— Вы всегда работаете один?
— Теперь да,— ответил я.— Дважды я пытался ра¬
ботать с напарниками, и оба раза неудачно.
— Комежес, француз, о котором я вам рассказывал,
учил меня действовать в одиночку. Но предупреждал,
что могут возникнуть некоторые заманчивые проекты,
от которых придется отказываться только потому, что
они- непосильны для одного. Я помню, как он говорил:
«Найди кого-нибудь и подготовь его к делу, как я на¬
шел и подготовил тебя». Два года назад я последовал
его совету. Теперь у меня есть помощники, мужчина
и женщина. Они прекрасно знают свое дело. При не¬
обходимости вы можете рассчитывать на них.
— Буду иметь это в виду.
В молчании мы дождались телефонного звонка. Про¬
кейн снял трубку, сказал: «Слушаю» — и тут же передал
ее мне. Неизвестный на другом конце провода первым
делом поинтересовался, есть ли у меня требуемая сумма.
— Я ее достану,— ответил я.
— Тогда слушай внимательно, а еще лучше запиши,
что я тебе скажу.
— Говорите.
— На Девятой авеню, между Двадцатой и Двадцать
первой улицами есть прачечная-автомат, работающая
круглосуточно. Ясно?
- Да.
— Ты возьмешь одну из дорожных сумок с эмбле¬
мами авиакомпаний и положишь в нее деньги.
— Девяносто тысяч.
— Да, девяносто тысяч. Я даю тебе десять процентов
от всей су^мы. Это значит, что ты работаешь и на
меня. Так?
— Так.
400

— Ты положишь деньги в сумку.
— В каких банкнотах? По пятьдесят, двадцать или
десять долларов?
— По сто и пятьдесят,— ответил незнакомец.—
Главное, чтобы они не были новыми. Ровно в три часа
ты войдешь в прачечную. В пять минут четвертого
положишь сумку в барабан одной из сушилок. Все
равно в какую. Там их шесть. Понятно?
— Да.
— В шесть минут четвертого ты бросишь в нее
десятицентовик. Она будет крутиться двенадцать минут
Еще через минуту остановится единственная работаю¬
щая сушилка. В ней ты найдешь пять тетрадей, за¬
вернутых в одеяло. Ты успеваешь за мной?
— Конечно.
— Тебе даются четыре минуты, чтобы убедиться,
что тетради подлинные. Еще через минуту ты должен
уйти. Тебя это устраивает?
— Вполне.
— И не вздумай класть в сумку нарезанную бумагу
или ждать, пока остановится сушилка с деньгами.
— Я не пользуюсь такими методами.
— Да, я знаю. Поэтому я и выбрал тебя. Но хочу
предупредить, что я снял ксерокопии и они читаются
ничуть не хуже оригиналов.
— И что вы собираетесь делать с копиями?
— Если получу деньги, то сожгу, если нет — пере¬
шлю. в полицию.
— А где гарантия, что копии не окажутся в полиции,
даже если вы и получите-деньги?
— Тебе придется поверить мне на слово, Сент-
Ив,— ответил незнакомец, и в трубке раздались ко¬
роткие гудки.
Я пересказал Прокейну полученные инструкции.
— А как насчет денег? Сегодня же суббота.
— Да,— кивнул Прокейн,— тут могут возникнуть
некоторые сложности, но я все улажу.
Я не спросил, как он собирается это сделать. Ве¬
роятно, люди, имеющие на своем счету несколько мил¬
лионов, могут достать сто тысяч в любое удобное для
них время. Лично мне в эти дни, субботу и воскресенье,
с большим трудом удавалось превратить в наличные
чек в двадцать долларов. Возможно, Прокейн собирался
их украсть.
26 Росс Томас
401

ГЛАВА 6
— Я передумал,— сказал я, когда мы пересекли
Сорок пятую улицу.— 51 не могу ехать к Прокейну.
От меня пахнет тюрьмой.
Грин недовольно хмыкнул.
— Но ты же ле был в тюрьме.
— Ты понимаешь, о чем я говорю.
— Но он ждет.
— Майрон, не будем спорить.
Грин надулся, но остановил машину у «Аделфи».
— Спасибо за помощь.— Я открыл дверцу и вылез
из .кабины.
— Не забудь позвонить Прокейну,— напомнил Грин.
— Первым делом я должен принять душ.
В отеле я подошел к портье и попросил его поло¬
жить сумку в сейф. Затем поднялся к себе, открыл
воду, разделся и залез в ванну, вспоминая события-
вчерашнего вечера, когда мужчина и женщина (которых,
будь они моложе на два-три года, я бы назвал юношей
и девушкой) принесли мне сто тысяч долларов...
Я дремал в своем любимом кресле перед включенным
телевизором, когда в половине десятого в дверь постуча¬
ли. На левом плече мужчины висела голубая сумка с
эмблемой «Пан-Ам». Правую руку он держал в кармане
пальто. Женщина стояла чуть сзади, слева от него.
— Вы ъсегда открываете дверь, не спросив, кто к
вам пришел, мистер Сент-Ив? — поинтересовался муж¬
чина.
— Вели только я не принимаю душ,— ответил я.—
Тогда я вообще не открываю дверь.
— Я — Майлс Уайдстейн,— пред ставился он.— Это
Джанет Вистлер. Нас послал мистер Прокейн.
— Заходите,— я отступил в сторону.
Уайдстейн снял сумку и поставил ее на столик для
покера.
— Мы бы хотели, чтобы вы пересчитали деньги.
Нельзя сказать, чтобы они стояли у меня над душой,
однако оба не спускали глаз с моих рук. Среди сотен¬
ных банкнот оказалось несколько новых, но я решил
не обращать на это внимания.
— Вам нужна расписка? — спросил я, убедившись,
что они принесли ровно сто тысяч.
402

— Если вас это не затруднит,— ответила Джанет.
Мне всегда нравились высокие стройные женщины,
особенно с большими карими глазами и длинными, ниже
плеч, распущенными волосами..
Я вставил в пишущую машинку лист чистой бумаги
и напечатал: «Получено от Майлса Уайдстейна и Джанет
Вистлер сто тысяч долларов», затем фамилию и. дату.
Вытащил лист, расписался и отдал его Уайдстейну.
Тот внимательно прочел написанное, кивнул и пере¬
дал лист Джанет. Я решил, что ему двадцать четыре
года, а ей — двадцать три.
— Мистер Прокейн просил узнать, не потребуется ли
вам наша помощь,— сказал Уайдстейн.
— Как я понимаю, вы — те самые ученики, о кото¬
рых он упоминал в разговоре со мной.
Уайдстейн улыбнулся.
— Он настаивал на том, чтобы мы спросили вас
об этом,— добавила Джанет, передавая расписку Уайд¬
стейну. Тот сложил ее вчетверо и сунул в левый карман
пальто.
— Передайте ему мою благодарность за столь лю¬
безное предложение, но я справлюсь один.
Уайдстейн оглядел груду денег, лежащих на покер¬
ном столике.
— Ваша доля — десять процентов, не так ли?
- Да.
— Если у вас откроется вакансия, имейте меня в
виду.
— Вы недовольны своим местом?
Он покачал головой.
— Конечно, доволен. Но ваше занятие выглядит
весьма привлекательным. Никакого риска и высокий
заработок.
— Если вы будете прилежно учиться- у Прокейна,
возможно, мы еще вернемся к этому разговору.
— Возможно,— повторил Уайдстейн и повернулся
к Джанет.— Пошли.
Она улыбнулась мне, и они направились к двери.
На пороге Уайдстейн обернулся.
— На вашем месте, мистер Сент-Ив, я бы вел
себя более осторожно, открывая дверь. С другой сторо¬
ны может оказаться кто угодно.
— Вы имеете в виду воров?
На этот раз они улыбнулись вместе.
— Совершенно верно. Именно воров-
26*
403

ГЛАВА 7
В три часа дня мы собрались в кабинете Прокейна.
Сам он сидел за столом, Джанет Вистлер, в темно¬
зеленом брючном костюме, в кресле перед ним, мы с
Майлсом Уайдстейном расположились у камина.
Телефон зазвонил в половине пятого. Прокейн снял
трубку, послушал и передал ее мне.
— Сент-Ив? — произнес приглушенный мужской
голос.
— Да.
— Как я и сказал Прокейну сегодня утром, усло¬
вия остаются прежними. Меняются только время и
место.
— Где и когда?
— Завтра, в десять утра...
— Десять утра мне не подходит.
— Почему?
— Как раз в это время два детектива из отдела
убийств собираются поговорить со мной о Бобби Бой¬
кинсе и его смерти. Вы знали Бобби, не так ли?
— Хорошо, если понедельник тебя не устраивает,—
ответил голос после короткого молчания,— встретимся
во вторник, тоже в десять.
Где?
Ты знаешь, где находится Вестсайдский аэро¬
вокзал?
— На углу Десятой авеню и Сорок второй улицы.
— Точно. В десять часов ты поднимешься на второй
этаж, в мужской туалет. Войдешь в; крайнюю; левую
кабинку. Если она будет занята, подождешь, пока не
освободится. Зайди в нее, сядь на стульчик и жди. Деньги
принеси в той же сумке с эмблемой «Пан-Ам». Из со¬
седней кабинки тебе под перегородкой просунут другую
сумку. Одновременно и точно таким же способом ты
передашь свою.
— Не одновременно,— возразил я.— Сначала я дол¬
жен посмотреть, что в вашей сумке.
— Ладно, можешь посмотреть. А затем отдавай день¬
ги и быстро выметайся и из туалета, и с аэровокзала.
И не вздумай ошиваться поблизости и ждать человека,
который выйдет с твоей сумкой. Ты это понял?
— Да.
— Деньги принесешь банкнотами по пятьдесят и
двадцать долларов.
404

"— Хорошо.
— И не говори детективам, что ты собираешься де¬
лать во вторник утром.
— Вы знали Бобби Бойкинса, не так ли? — вновь
спросил я.
Мне ответило молчание, секунд через десять сме¬
нившееся короткими гудками. Я положил трубку и пе¬
редал присутствующим содержание нашего разговора.
— Что он сказал насчет Бойкинса? — спросил
Прокейн.
— Ничего.
— Вы думаете, он убил старика?
— Возможно.
— Но вы не собираетесь говорить об этом полиции?
— Пока мне нечего им сказать. Я даже не знаю,
замешан ли Бойкинс в этом деле. Но его тело оказа¬
лось в прачечной-автомате, когда я зашел туда в три
часа утра.
— Тут должна быть какая-то связь,— заметил Уайд-
стейн.
— Возможно. Но Бобби Бойкинс — мелкий карман¬
ник. Он понятия не имеет, как влезть в чужой дом,
не то что вскрыть сейф. А вот среди его. знакомых
есть неплохие специалисты.
— Вы предполагаете, что он мог быть посредником
вора? — спросил Прокейн.
Я покачал головой.
— Я ничего не предполагаю. Но до встречи в
аэровокзале я собираюсь кое-что выяснить. Я знаком
с людьми, которые знали Бойкинса. Возможно, им что-то
известно. Перед смертью Бобби долго били. Он — ста¬
рик. А в старости люди редко отказываются говорить, так
как уже знают, что это ни к чему не приведет. Есть
только одна причина, по которой Бойкинс мог молчать:
он понял, что его убьют, как только он удовлетворит
любопытство тех, кто задавал вопросы.
Прокейн перевел взгляд на один из пейзажей, изо¬
бражавший оленя, стоящего в нерешительности на за¬
литой солнцем опушке. Судя по всему, Прокейн любил
рисовать солнечный свет.
— Я вижу, что этот обмен становится все более
сложным, мистер Сент-Ив,— сказал он.
— Сложным до предела,— ответил я.— Убийства
никогда ничего не упрощают, котя большинство из них
совершается именно с этой целью.
405

Прокейн задумался.
— Но вы по-прежнему настаиваете на том, что бу¬
дете работать в одиночку?
— А что?
— Вы сказали, что собираетесь выяснить, участво¬
вал ли Бойкинс в краже моих журналов. Надеюсь, вы
не станете возражать, если мисс Вистлер и мистер
Уайдстейн займутся тем же самым, разумеется, исполь¬
зуя свои каналы.
— Конечно, нет. Я бы даже хотел, чтобы во вторник
утром они оказались неподалеку от мужского туалета
Вестсайдского аэровокзала. И, если через двадцать —
двадцать пять минут я не выйду оттуда, мистер Уайд¬
стейн мог бы заглянуть в туалет, чтобы убедиться, не
лежит ли мой труп на полу крайней кабинки слева.
— Да, я как раз собирался предложить вам этот
вариант.
— Может быть, вам следовало упомянуть и о вре¬
менном факторе, мистер Прокейн,— заметила Джанет
Вистлер.
Он взглянул на Уайдстейна, который согласно
кивнул.
— Мистер Сент-Ив, журналы должны быть воз¬
вращены мне не позднее среды.
— Я не могу этого гарантировать.
— Да, я знаю. Но, если человек, только что го¬
воривший с вами, позвонит еще раз, чтобы перенести
встречу на более поздний срок, вы должны настоять
на уже достигнутой договоренности.
— А если он будет тянуть время и я не смогу
получить их до среды?
Они обменялись многозначительными взглядами,
которые мне ровным счетом ничего не говорили.
— Тогда, мистер Сент-Ив, нам придется принять
определенные меры и, возможно, обойтись без вашей
помощи.
— Что-то я вас не понимаю,— ответил я.
— Но будем надеяться, что до этого не дойдет.
На Сорок второй улице, сразу после пересечения
с Девятой авеню, есть бар под названием «Нитти Грит-
ти». Несколько лет назад он назывался «Козырной
Туз», еще раньше—«Гинг Хо». Кто-то говорил мне,
что во время второй мировой войны на вывеске было
406

написано «Хабба-Хабба», но я в это не верю. Хотя
название бара постоянно менялось, хозяин и клиентура
оставались прежними. Бар принадлежал Френку Свеллу,
а основной контингент посетителей составляли сутенеры
и проститутки, воры и фальшивомонетчики.
Френк Свелл не любил своих клиентов и менял
название бара в надежде, что они перестанут приходить
к нему. Иногда, когда на душе скребли кошки, я по¬
являлся у Свелла, чтобы уйти от него в значительно
лучшем настроении. Потому что я видел, что мне еще
очень далеко до самого дна.
В воскресенье, в шесть часов вечера, я сидел у стой¬
ки и слушал Френка, который зачитывал мне список
новых предполагаемых названий, которые могли бы от¬
пугнуть завсегдатаев.
— Послушай вот эти, Фил.
— Сначала налей мне шотландского с содовой. .
— Конечно,— он пододвинул мне полный бокал и
продолжил чтение.
—	«Третий Джордж», «Водолей», мне кажется,
вполне уместные названия.
— Это точно.
—	«Голубое Яблоко», «Зеленая Борода», «Тройной
Орел». А вот это мне очень нравится. «Синий- Блейзер».
— Высший класс.
— Да, то, что мне нужно. Чтобы выгнать отсюда
этих подонков. Ты только посмотри на них.
Я посмотрел. За дальним столиком сидели две про¬
ститутки. За другими — три пары, и только одна из них
не ссорилась. У стойки примостились двое. Один, блед¬
ный и худой, казалось, только что вышел из тюрьмы
й не увидел в свободе ничего хорошего. Другой, лет
тридцати восьми, с круглым добродушным лицом, в тем¬
но-сером драповом пальто с меховым воротником и
почти белой фетровой шляпе, напомнил мне бостонских
политиканов моей молодости. Его звали Финли Кам¬
минс. На жизнь он зарабатывал воровством и встре¬
тил мое появление в баре дружеским кивком и улыбкой.
Я повернулся к Свеллу:
— Все те же лица.
— Ты знаешь, кто они? — фыркнул Свелл.— Отбро¬
сы общества, вот кто.— Ему нравилась эта фраза, и я
слышал ее уже раз десять.
— Мне казалось, что Бобби Бойкинс заходит к тебе
в это время. Он все еще при деле?
407

Свелл покачал головой.
— Он слишком стар и может выронить бумажник,
который только что достал из чужого кармана, на
мостовую, прямо у ног хозяина.
— Когда ты видел его в последний раз?
— В пятницу. Он о чем-то долго говорил с Кам¬
минсом. Если ты хочешь что-то узнать о Бобби, спроси
у Камминса. Еще один подонок.
— Я так и сделаю.— Я взял бокал и пересел к
круглолицему подонку.
— Как дела, Финли?
‘— Нормально. Слушай, а что занесло тебя в эту
дыру, Сент-Ив?
— Я думал, что смогу встретить тут Бобби Бой¬
кинса.
— Ты так не думал,— возразил Камминс.
— Не думал?
— Рано утром Бобби нашли мертвым где-то на
1 Девятой авеню. Ты должен знать об этом. Ты там был.
— Новости распространяются быстро.
— Об этом тебе тоже хорошо известно.
— 'О’кей,— я кивнул,— я там был. А как попал
туда Бойкинс?
— Откуда мне знать.
— Свелл сказал, что ты говорил с ним в пятницу.
— Эй, Свелл,— позвал Камминс.
Я взглянул на Френка. Тот с интересом разглядывал
книжку комиксов.
— Что?
— У тебя слишком длинный язык,— проревел Кам¬
минс. Но никто не прореагировал, даже Свелл.
— Если тебе тут не нравится,— процедил он, пере¬
ворачивая страницу,— можешь катиться на все четыре
стороны.
Камминс подозрительно взглянул на меня.
— А что ты там делал?
— Работал.
— Что-то выкупал?
Я кивнул.
— И сколько это стоило?
— Девяносто тысяч.
— Черт побери! Значит, старик не врал.
— О чем?
Камминс нахмурился и покачал головой.
— Я не хочу впутываться в это дело.
408

— Не волнуйся,— ответил я.— Во всяком случае,
я тебя никуда не впутаю.
Камминс задумчиво смотрел на пустую кружку. Если
я хотел что-то услышать, сначала следовало заплатить,
хотя бы за кружку пива. Я заказал виски для себя и пиво
для Камминса.
— В пятницу вечером он намекнул, что обтяпал
выгодное дельце,— сказал Камминс, когда Свелл обслу¬
жил нас и вернулся к комиксам.— Он предлагал всту¬
пить с ним в долю.
— А что он от тебя хотел?
— Отнести что-то в прачечную-автомат. В районе
Двадцать первой улицы и Девятой авеню.
— Он не сказал, что именно?
— Нет. Но я понял, что краденое,— Камминс щел¬
кнул .пальцами.— Бойкинс сказал, что отдал шесть
тысяч, но рассчитывает получить тридцать. Он не говорил
о девяноста. У тебя правда было столько денег?
Я кивнул.
— А где Бойкинс взял шесть тысяч?
— Он получил наследство. В августе у него умер
дядя. В Калифорнии.
— Бойкинс не говорил, что он купил?
Камминс покачал головой.
— После того, как я отказался ему помочь, он не
стал вдаваться в подробности. Но назвал продавца.
— Кого же?
Камминс вновь взглянул на пустую кружку. Я рас¬
крыл рот, чтобы позвать Свелла, но он остановил меня.
— Я не хочу пить.
Я вздохнул.
— Ну ладно. Сколько?
— О Боже, раз ты нес девяносто тысяч, значит,
твои дела идут неплохо.
— Ты же знаешь, Финли, это не мои деньги.
— Сто долларов.
Я покачал головой:
— Семьдесят пять.
— Пятьдесят.
— Дай мне взглянуть на них.
Я достал из бумажника две двадцати- и одну де¬
сятидолларовую купюры и положил их перед Каммин¬
сом. Тот сунул их во внутренний карман пальто.
— Ты слышал о Джимми Пескоу?
— Кажется, да. Он медвежатник?
409

Камминс кивнул.
— Один из лучших. Иначе не получил бы десять
лет. Он только что вышел из тюрьмы. Каким-то обра¬
зом он прослышал об одном сейфе и вскрыл его. Денег
там не оказалось, и он схватил то, что было. А когда
понял, что взял, то занервничал. Я слышал, ему очень
не понравилось в тюрьме и не хотелось попадать туда
снова. И он продал добычу Бойкинсу за шесть тысяч.
По крайней мере, так сказал Бойкинс. Но он любил
приврать.
— Где мне найти Пескоу?
— Я не справочное бюро.
— Вот еще десять долларов за адрес Пескоу.
С видимой неохотой Камминс назвал отель на Три¬
дцать четвертой улице.
— Краденое действительно стоило девяносто ты¬
сяч? — спросил он, когда я записал адрес.
— Так думали по меньшей мере три человека.
Камминс на мгновение задумался.
— Пока я знаю только двоих, Бойкинса и того
парня, что дал тебе девяносто тысяч. А кто третий?
— Тот, кто убил Бойкинса.
Когда я вышел из такси, перед дешевым отелем
на Тридцать четвертой улице уже собралась небольшая
толпа. Они смотрели на распростертое на асфальте
тело. Один из стоящих мужчин, лет пятидесяти, даже
без пиджака, как я понял портье, непрерывно повторял:
«Это мистер Пескоу из восемьсот девятнадцатого».
Я повернулся к высокому старику, пристально раз¬
глядывающему мертвеца сквозь толстые линзы очков.
— Что случилось?
Тот презрительно скривил губы.
— Самоубийство, вот что. Какой-нибудь пьяница.
Их теперь полно. И в правительстве тоже. В Вашингтоне.
В Олбани. Везде.— Он подозрительно взглянул на меня,
будто проверяя, не отношусь ли я к указанному мно¬
жеству.
Если бы я не отвернулся от него, то не заметил
бы мужчину и женщину, спешащих по Тридцать четвер¬
той улице. Я без труда узнал в них: Майлса Уайд-
стейна и Джанет Вистлер.
410

ГЛАВА 8
Два часа спустя, когда я вошел в холл моего отеля,
Джанет, в темно-зеленом кожаном пальто и том же
брючном костюме, бросила в пепельницу недокуренную
сигарету и поднялась мне навстречу.
— Нам надо поговорить,— сказала она.
— У меня или в баре? Нам не помешают ни тут,
ни там.
— В баре,— твердо ответила она.
Мы без труда нашли свободный столик, потому что
в зале не было ни души. Мы сели около двери, она за¬
казала бербон с содовой, я остановился на шотландском.
— Где Уайдстейн? — спросил я, когда бармен обслу¬
жил нас и удалился за стойку.
— Он заедет за мной чуть позднее.
— И на что это похоже?
— Что?
— Работать с Прокейном.
— Мне нравится.
— Ваш ответ не объясняет мне, на что это похоже.
Джанет сняла пальто.
— Во всяком случае, это совсем не то, чем я за¬
нималась раньше.
— Вы учились в колледже?
— Три курса.
— Хотите, отгадаю в каком?
— Не надо. В Холиоуке.
— А потом?
— Ездила по свету. Была манекенщицей. В Париже,
в Лос-Анджелесе.
— А как вы оказались у Прокейна? По объявле¬
нию в газете?
—1 Меня рекомендовал его психоаналитик. Я встре¬
чалась с ним. Он сказал Прокейну, что я обладаю за¬
датками первоклассного вора. Мы познакомились, пого¬
ворили и стали работать вместе.
— И какие у него проблемы?
— Разве к психоаналитику обращаются только те,
у кого возникли какие-то проблемы? У вас удивительно
старомодные взгляды.
— Мне говорили, что я отстал от жизни.
— Разве вы никогда не ощущаете потребности
просто поговорить? У такого человека, как Прокейн,
может появиться подобное желание. А может, он просто
411

боится высоты. Неужели вы никогда не, испытывали
сомнений или страхов, причины возникновения которых
вам не ясны?
— Вероятно, вы правы. Ничто человеческое мне
не чуждо.
— И это совсем не означает, что вы чокнулись
и нуждаетесь в психиатрической помощи.
Я улыбнулся.
— Мне кажется, вы пришли сюда не для того, чтобы
обсуждать различные аспекты деятельности психоана¬
литиков.
— Нет,— она отпила из бокала.— Я хочу погово¬
рить с вами о Джимми Пескоу.— Джанет взглянула
мне прямо в глаза.
— А чем он вас заинтересовал?
— Вы его знали?
— Я слышал о нем.
— Он мертв.
— И?
— Мы думаем, что именно он украл журналы
Прокейна.
— Мы? .
— Майлс и я.
— Почему вы пришли к такому выводу?
—. Майлс нашел человека, которому Пескоу пытался
продать эти журналы.
' — Кто он?
Джанет пожала плечами.
— Это не важно. Он — надежный человек. Пескоу
предлагал журналы за десять тысяч.
— Но он не купил?
— Нет.
— Он знал, что в них написано?
— Нет, по Пескоу сказал, что хозяин журналов с
радостью выложит за них сто тысяч.
— А почему Пескоу сам не предложил их владельцу?
— Он слишком нервничал.
— Однако ему хватило смелости вломиться в чу¬
жой дом.
— Тут требовалось совсем другое.
— А почему этот парень не купил журналы у Пескоу?
— Потому что у него не. было десяти тысяч.
— И вы говорите, что Пескоу мертв?
- Да.
— Когда это случилось?
412

Джанет взглянула на часы.
— Часа два назад. Он выпрыгнул, выпал или его вы¬
кинули из окна отеля. Комната восемьсот девятнадцать
в отеле «Джоплин». На Тридцать четвертой улице.
— Вы были там?
— Сразу же после того, как он выпрыгнул. Или его
выкинули, или...
— Он выпал,— закончил я фразу Джанет.— И что
вы сделали?
— Мы не знали, кто это, и подошли взглянуть на
тело. Несколько секунд спустя на улицу выскочил портье
и воскликнул: «Это мистер Пескоу из восемьсот де¬
вятнадцатого». Он повторял это снова и снова. Мы вошли
в отель, взяли ключ от восемьсот девятнадцатого, под¬
нялись на лифте на десятый этаж, спустились по лест¬
нице на восьмой и осмотрели его комнату. Журналов
там не было.
— Вы нашли что-нибудь еще?
Ее глаза сияли, когда она рассказывала об обыске
номера Пескоу. Тут действительно требовалось немалое
самообладание.
— Мы ничего не нашли. А что там могло быть?
— Шесть тысяч долларов,— ответил я, невольно
улыбнувшись.
— Какие шесть тысяч?
— Которые Бобби Бойкинс заплатил Пескоу за укра¬
денные журналы.
Она взглянула на меня с нескрываемым уважением.
Во всяком случае, я именно так истолковал выражение
ее глаз.
— Однако вы не такая уж соня, как кажется с пер¬
вого взгляда. Как вы узнали об этом?
Я рассказал ей о встрече с Финли Камминсом и о
визите на Тридцать четвертую улицу.
— Однако вы не теряли времени даром.
— Просто я знал, у кого спрашивать. Впрочем^ и вы
довольно быстро вышли на Пескоу. Но нам по-прежнему
неизвестно, у кого сейчас эти журналы. Скорее всего,
именно этот человек убил Бойкинса и Пескоу.
— Зачем ему потребовалось убирать Пескоу?
— Вы выяснили, что, кроме Бойкинса, Пескоу пы¬
тался продать журналы кому-то еще. Я узнал, что Бой¬
кинс предлагал Камминсу войти с ним в долю. И одному
Богу известно, к кому еще обращались Бойкинс и Пес¬
коу. Вероятно, один из них решил получить всю добычу.
413

Он убил Бойкинса и взял журналы. Пескоу знал имя
убийцы или догадался, кто это мог быть. И он выпрыг¬
нул из окна или выпал, или его выкинули.
— Мистеру Прокейну это не понравится,— заметила
Джанет.
— А где сейчас Уайдстейн? Рассказывает ему о
ваших находках?
— Да.
— Ему не следовало торопиться.
— Почему?
— Тогда он мог бы сообщить мистеру Прокейну, что
я тоже не в восторге от создавшейся ситуации.
ГЛАВА 9
Детективы Оллер и Дил без энтузиазма восприняли
мой отказ сообщить им имя человека, давшего мне
девяносто тысяч. .
— Похоже, вы разработали кодекс чести посред¬
ника,— фыркнул Карл Оллер.
— Честь тут ни при чем,— возразил я.— Это моя
работа. Если я буду много говорить, ко мне перестанут
обращаться, а я слишком стар, чтобы ходить на биржу
труда.
— Вам еще нет сорока,— заметил Френк Дил.
— Я говорю не о теле, а о душе.
Мы сидели в маленькой душной комнатушке уже
больше часа. Дил напечатал, а я подписал протокол
допроса, и теперь мы вели светскую беседу.
— Вы же понимаете, что мы можем обвинить вас
в сокрытии тяжкого уголовного преступления,— его
голос звучал не слишком убедительно, будто он сам не
верил в то, что говорил.
— Вам это не удастся, потому что вы не знаете на¬
верняка, совершено ли преступление. Вам известно, что
я принес в прачечную девяносто тысяч и нашел там тело
Бойкинса. Я не должен рассказывать вам, где я взял
эти деньги. Я даже не знаю, нес ли я их Бойкинсу, а не
кому-то еще.
Дил неторопливо достал пачку сигарет, спички и
закурил.
— Бобби Бойкинс проворачивал какое-то крупное
дело. Во всяком случае, крупное для него. Ходят такие
слухи.
414

— Не понимаю, какое отношение они имеют ко мне.
— Если вы скажете нам, кто ваш клиент и что у него
украли, мы сможем понять, кто убил Бойкинса и почему.
Я покачал головой.
— Вы ведь не рассчитываете на то, что я скажу вам
его имя.
— Мы не знаем, что вы можете сказать,— ответил*
Оллер.— Поэтому мы задаем так много вопросов. Вдруг
вы ответите на один из них.
Оллер стоял справа от меня, прислонившись к стене.
Засалившиеся на локтях рукава и узкие лацканы' его
темно-синего костюма указывали на то, что детектив
купил его лет пять назад. Чуть ниже узла на его красно-
голубом галстуке темнело какое-то пятно. Вероятно,
у Оллера было много детей и мало денег.
Я встал.
— Если у вас будут доказательства того, что эти
девяносто тысяч предназначались Бойкинсу, я, возмож¬
но, помогу вам.
— Возможно,— хмыкнул Оллер. Ему явно не нра¬
вилось это слово. Он взглянул на Дила.— Френк, мне
пришла в голову одна мысль.
— Какая?
— Когда-нибудь нам позвонят и скажут, что кого-то
застрелили или зарезали и засунули в багажник авто¬
мобиля. Мы откроем багажник и знаешь, кого мы там
найдем?
— Его,— ответил Дил.
— Меня это не удивит. Сент-Ив понесет кому-то
деньги, например, в обмен на драгоценности, а вор
решит, что ему нужно и то, и другое. Поэтому Сент-
Ив и окажется в багажнике.
— Ты забыл упомянуть еще кое о чем,— сказал
Дил, обращаясь к Оллеру, но глядя на меня.
— О чем же?
— Я надеюсь, что на наши вопросы, касающиеся
личности убийцы, мы получим такие же исчерпывающие
ответы, как и сегодня.
Оллер улыбнулся.
— Это было бы неплохо, не правда ли, Френк?
На улице я поймал такси и попросил отвезти меня
в уютный ресторанчик на Лексингтон-авеню, между
Пятьдесят пятой и Пятьдесят шестой улицами. После
двух виски я успокоился, съел сандвич, выпил кофе
и поехал в «Джоплин».
415

В просторном холле стояло несколько обшарпанных
кресел, продавленный диван и сломанный телевизор.
— Вам не нужна комната? — сказал портье, когда я
подошел к конторке.
— Нет.
— Вы хотите задать несколько вопросов о парне,
что выпрыгнул из окна восемьсот девятнадцатого но¬
мера? О Пескоу?
— Я мог бы представиться вам как его брат.
— Могли бы.
— Но вы бы мне не поверили?
Бледно-голубые глаза портье скользнули по моему
пальто, за которое я не так давно заплатил сто пять¬
десят долларов.
— Нет, не поверил бы.
— Тогда считайте, что я из полиции.
Портье нахмурился.
— Вы — не полицейский,— твердо заявил он.—
Вы могли бы сойти за репортера. Вы выглядите, как
репортер. .
— Когда-то я работал в газете.
— А теперь?
— Теперь нет.
— Сколько сейчас платят репортерам? Сотни три
в неделю?
— Примерно. Кому больше, большинству — меньше.
— Значит,.вы не репортер. Человека, получающего
три сотни в неделю, не пошлют собирать сведения
о таком, как Пескоу.
— Давно он тут жил?
— Вы знаете, как я получил эту работу? — неожи¬
данно спросил портье.
— Как?
— Меня выгнала жена, и я переехал сюда. Потом
меня выгнали с работы, я задолжал за номер, и меня
взяли ночным портье. Я пытался найти что-то другое,
но кому нужен работник, которому уже пятьдесят
три года.
— А чем занимался Пескоу?
Но портье, казалось, не слышал моего вопроса, по¬
груженный в собственные проблемы.
— Я получаю шестьдесят шесть долларов в неделю
и жилье. Двадцать пять идут на алименты, еще шесть
на страховку. Остается тридцать пять. Разве можно
прожить на тридцать пять долларов в неделю?
416

— Это довольно сложно.— Я достал из бумажника
двадцать долларов и положил их на конторку. Две
секунды спустя деньги исчезли в кармане портье.
— Пескоу жил тут месяц. Он ничего не делал. Я хочу
сказать, не ходил на работу. К нему никто не приходил,
не звонил, не писал писем. Из номера он выходил, чтобы
поесть. Несколько раз он не ночевал в отеле.
Я достал пачку сигарет и предложил одну портье.
Мы закурили.
— И что сказала полиция?
Портье пожал плечами.
— Выпрыгнул из окна или выпал.
— Но его не выкинули?
Портье прищурился.
— Да кто будет о него мараться?
— Может, он задолжал кому-то немного денег и не
хотел платить.
— Но зачем же тогда было его убивать? Пока он
был жив, оставался шанс на то, что он когда-нибудь
отдаст долг.
— И немалый шанс. Пескоу был взломщиком сей¬
фов. Одним из лучших. Перед тем, как Пескоу выпрыгнул
из окна или выпал, к нему никто не заходил?
Портье опустил глаза.
— Как я уже говорил, прожить на тридцать пять
долларов...
Я положил на конторку еще десятку. Он убрал деньги
в карман и оглядел пустой холл.
— Я не говорю вам ничего из того, что не сказал
полиции.
— Конечно.
— Двое мужчин поднялись наверх как раз перед
тем, как Пескоу вывалился из окна.
— Куда они пошли?
Он покачал головой.
— Не знаю. Они могли подняться и на восьмой этаж;
и на пятый, й на двенадцатый. Я не знаю.
— Они поднялись вместе?
- Да.
— Как они выглядели?
— Не знаю. Клянусь Богом, я их не запомнил. Я не
приглядывался к ним. И упомянул о них только потому,
что не видел, как они спустились вниз.
27 Росс Томас
417

ГЛАВА 10
Во вторник, в восемь утра, Майлс Уайдстейн принес
мне девяносто тысяч, в банкнотах по пятьдесят и
двадцать долларов. Он выпил чашечку кофе., пока я
считал деньги, и получил от меня новую расписку. В де¬
сять часов я входил в мужской туалет на втором этаже
Вестсайдского аэровокзала. На моем плече висела сумка
с эмблемой «Пан-Ам».
Первая кабина слева оказалась свободной. Я закрыл
за собой дверь, сел на унитаз, положив сумку на колени,
и стал ждать.
Через восемь минут соседняя кабинка поменяла по¬
сетителя. Спустя еще тридцать пять секунд под пере¬
городкой показалась дорожная сумка с эмблемой «Юнай¬
тед Эйрлайнз». Я наклонился, поставил свою сумку на
пол, поднял чужую, расстегнул «молнию» и заглянул
внутрь. В ней лежали пять толстых тетрадей. Я вытащил
крайнюю, раскрыл ее и получил полную информацию
о том, как украсть семьдесят пять тысяч долларов у
скупщика краденого из Питтсбурга, который слишком
откровенно беседовал с некоей девицей с Манхэттэна.
Запись, сделанная четким, напоминающим детский, по¬
черком, датировалась девятнадцатым марта тысяча де¬
вятьсот пятьдесят третьего года. В конце указывались
причины, по которым питтсбургский скупщик не мог
пожаловаться на то, что его ограбили. Будь сегодня
девятнадцатое марта указанного года, я бы не устоял
перед искушением.
Я положил тетрадь в сумку, достал вторую и про¬
листал ее. В ней содержались сведения, охватывающие
деятельность Прокейна за пять лет, начиная с шестиде¬
сятого года. Я потянулся за третьей, когда в перегород¬
ку постучали. Я все-таки достал ее. Эта тетрадь помогла
бы мне разбогатеть, попади я сейчас в пятьдесят
пятый год. Я клал тетрадь в сумку, когда повторился
нетерпеливый стук в перегородку. Застегнув сумку с тет¬
радями, я ногой вытолкнул другую, с деньгами, в со¬
седнюю кабинку, встал, открыл дверь и вышел из туалета.
Майлс Уайдстейн стоял метрах в десяти, засунув
руки в карманы пальто. Он взглянул на меня, и я коротко
кивнул. Джанет находилась чуть левее.
— Пошли,— бросил я Уаидстейну.
— Они у вас? — спросил он, пристроившись рядом.
— Да.
418

— Вы уверены?
— Я не прочел всего, что там написано, но несколько
страниц убедили меня, что эти тетради стоят девяносто
тысяч, если Прокейн не хочет попасть за решетку.
Нас догнала Джанет.
— Не надо ли нам подождать и посмотреть, кто вы¬
несет деньги из туалета?
Не сбавляя шага, я покачал головой.
— Оставайтесь, если хотите, но я должен уйти. Уви¬
дев мен?, человек, получивший деньги, может открыть
стрельбу.
— Вы уверены, что журналы у вас? — вновь повто¬
рил Уайдстейн.
— Все пять,— ответил я.
Джанет коснулась моего локтя.
— У нас машина.
Мы вышли на Сорок вторую улицу и сели на заднее
сиденье ждущего лимузина. Уайдстейн назвал шоферу
адрес Прокейна и нажал кнопку, приводящую в действие
стеклянную перегородку. Сумка с журналами лежала
у меня на коленях.
— Можно мне взглянуть? — попросил Уайдстейн.
Я вежливо улыбнулся и покачал головой.
— Сначала я хотел бы отдать их Прокейну.
Уайдстейн задумчиво посмотрел на меня.
— Значит, вы берете на себя всю ответственность?
— Это входит в мои обязанности.
— Он не доверяет нам, Майлс,— вмешалась Джанет.
— Это плохо,— пробурчал Уайдстейн, и больше мы
не обмолвились ни словом, пока не вошли в кабинет
Прокейна и я не передал ему сумку с журналами, полу¬
ченную двадцать шесть минут назад.
Когда он брал сумку, его руки слегка Дрожали. Про¬
кейн положил ее на стол,- расстегнул «молнию», достал
журналы и взглянул на меня.
— Вы просмотрели их?
- Да.
— Достаточно тщательно?
— Во всяком случае, я понял, почему вы хотите их
вернуть.
Прокейн кивнул и, выбрав один из журналов, рас¬
крыл на середине и пролистал несколько страниц. На его
щеках выступили пятна нездорового румянца. Он по¬
вернулся к Уайдстейну и покачал головой.
— Черт побери,— пробормотал тот.
27е
419

— Вы уверены? — спросила Джанет, подходя к
Прокейну.
Он протянул ей журнал.
Джанет взглянула на раскрытую страницу, бросила
журнал на стол и выругалась.
Прокейн медленно обошел стол, осторожно опустился
в кресло, вытащил из кармана пузырек, достал таблет¬
ку и положил ее в рот. Затем взглянул на меня.
— Это не ваша вина, мистер Сент-Ив.
Джанет Вистлер и Майлс Уайдстейн также смотрели
на меня. Судя по выражению их лиц, они не разделяли
мнения Прокейна.
— Это не его вина,— повторил Прокейн, перехватив
их взгляды.— Определенно, не его,— казалось, он хотел
убедить самого, себя.
— Ну хорошо,— заметил я,— тогда чья же?
Они обменялись многозначительными взглядами.
Впрочем, содержащаяся в них информация предназна¬
чалась не для меня.
— Мне кажется, вам лучше присесть, мистер Сент-
Ив,— предложил Прокейн.— Нам надо поговорить.
Хотите что-нибудь выпить?
— С удовольствием.
— Джанет, налейте что-нибудь мистеру Сент-Иву.
— Шотландское с содовой? — спросила она.
Я кивнул.
Джанет принесла мне бокал и села рядом. Уайдстейн
остался стоять, прислонившись к стене около пейзажа,
на котором Прокейн изобразил свою коннектикутскую
ферму в солнечный зимний день.
— Мне следовало довериться вам, мистер Сент-Ив,—
пятна румянца на щеках Прокейна заметно поблек¬
ли.— Я этого не сделал и теперь оказался в крайне
сложном положении.
— Журналы подлинные, не так ли?
— Да, они подлинные. Вы прочли, что в них на¬
писано?
— Я прочел о скупщике краденого из Питтсбурга.
Что-то еще. Это учебное пособие для вора. Но я не по¬
нимаю, как вы могли, с такой тщательностью подготовив
кражу, оставлять столь неопровержимые улики.
Лицо Прокейна порозовело.
— Излагая на бумаге план операции, я еще раз про¬
верял каждый шаг, находил слабые места, вносил не¬
обходимые коррективы.— Он провел рукой по лежащему
420

перед ним журналу.— Потом я не открывал его не¬
сколько недель, затем вновь просматривал план опера¬
ции. Как говорится, свежим взглядом.
— Это стоило вам сто тысяч долларов,— сказал я.—
Но сейчас вас волнует совсем другое?
— Тут не хватает четырех страниц,— вмешался
У ай детей н.
— Где?
— В этом журнале,— Прокейн указал на черную
тетрадь, лежащую на столе.— Я записываю в нее теку¬
щие дела.
— Я обратил внимание, что план каждой операции
занимает четыре страницы.
Он кивнул.
— Как я понимаю, украден план вашего следующего
ограбления. Когда вы собирались провести его? Через
неделю? Месяц?
Прокейн покачал головой.
— Мы готовили его почти полгода.
Я не спеша отпил из бокала.
— Так когда?
— Завтра. Завтра ночью мы хотим украсть миллион
долларов.
ГЛАВА 11
— До свидания,— я встал и направился к двери.
Но не сделал и двух шагов, как Майлс У ай детей н
оказался передо мной. Я не мог выйти из комнаты без
его разрешения. А он, судя по всему, полагал, что мне
не следует торопиться с уходом. Он протянул руку и
взял у меня пустой бокал, который я забыл поставить
на стол.
— Позвольте мне наполнить ваш бокал, мистер
Сент-Ив.
Мне- предстояло выбрать между дверью и виски.
Но и я, и Уайдстейн понимали, что выбор заключался
совсем в другом. Мы улыбнулись друг другу, и я отме¬
тил, что он чуть выше меня, чуть тяжелее и гораздо
моложе. Он вопросительно поднял бокал, казалось,
читая мои мысли.
— Шотландское с содовой,— вздохнул я и вернулся
в кресло, чтобы услышать, почему я должен -делать
то, что мИе совсем не хотелось делать.
421

Эту миссию взял на себя Прокейн.
— Миллион долларов — большие деньги, мистер
Сент-Ив.
Я молча наблюдал, как он откинулся назад, заложил
руки за голову и уставился в потолок, собираясь с
мыслями.
— Миллион долларов в этой стране является сим¬
волом успеха. Имея миллион, человек может уверенно
смотреть в будущее. Только проценты составят сорок —
шестьдесят тысяч в год, а на такую сумму можно
прожить даже в Нью-Йорке,— он улыбнулся.— Мечта
любого вора—украсть миллион. Наличными. За один
раз. Такое случалось. Мне вспоминается бостонское
ограбление в тысяча девятьсот пятидесятом, нападение
на почтовый грузовик в Плимуте, Массачусетс, в шесть¬
десят втором. И, конечно, великое английское ограбле¬
ние в следующем году. Тогда добыча составила семь
миллионов долларов.
Помолчав, Прокейн печально покачал головой.
— Большинство участников этих ограблений ока¬
зались за решеткой, причем до того, как успели потратить
свою долю. Психиатры, разумеется, скажут нам, что они
сами хотели, чтобы их поймали, наказали и так далее.
Должен признать, я никогда не испытывал подобного
желания. Это не только мое мнение, я консультиро¬
вался с опытным специалистом.
Я кивнул.
— То есть вы обращались к психоаналитику, чтобы
выяснить, не движет ли вами подсознательное желание
быть пойманным и понести наказание.
— И вас это удивляет?
— Да, именно удивляет.
Взгляд Прокейна остановился на одном из пейзажей,
одиноком старом дубе, растущем в некотором отдалении
от леса. Судя по всему, Прокейн рисовал весной и вновь
очень удачно уловил игру света. Солнечные зайчики,
казалось, плясали на темной коре.
— Во всяком случае, теперь я уверен, что ворую не
для того, чтобы быть пойманным. Так же, как мистер
Уайдстейн и мисс Вистлер.
— Этот парень проверил и меня,— улыбнулся Уайд¬
стейн.— А Джанет он знал раньше.
— Вы крадете только у тех, кто не может обратить¬
ся за помощью к закону. Но где вы найдете преступ¬
ника, у которого можно украсть миллион?
422

Прокейн усмехнулся.
— Кого бы вы предложили?
— Я еще думаю над этим.
— Если поставить цель просто украсть миллион,
логичнее всего обратить внимание на бронированные
грузовики, которые перевозят деньги из банков. Просто
удивительно, где они берут таких некомпетентных ох¬
ранников. Возьмем, для примера, прошлую осень. Пре¬
ступники захватили бронированный грузовик и уехали
вместе с деньгами. Вот тогда-то я начал думать о том,
как можно украсть миллион.
— Как мне кажется, это произошло в Нью-Йорке?
— Совершенно верно. Три охранника везли недель¬
ную зарплату сотрудникам четырех крупных фирм.
В шесть утра они остановились у закусочной и двое
пошли выпить по чашечке кофе. Когда один из них вер¬
нулся, чтобы сменить третьего, налетчики, застав их
врасплох, захватили грузовик и четыреста шесть тысяч
долларов.
— Кажется, они бросили грузовик где-то на пустыре,
перенесли деньги в две другие машины, и больше о них
не слышали.
— И не услышат, если они будут держать язык за
зубами.
— Или не захотят, чтобы их поймали,— добавила
Джанет.
Прокейн согласно кивнул.
— Во всяком случае, им не придется опасаться
полиции или ФБР. Согласно последним данным, эти
организации раскрывают лишь одно преступление из
двадцати.
— Просто удивительно, что воров не так уж и много.
Прокейн выдвинул ящик стола и достал газетную
вырезку.
— «Таймс» пишет, что только в четырех случаях
из ста, официально зарегистрированных в полиции, про¬
изводится арест предполагаемого преступника.
— Значит, для среднего вора вероятность успеха
составляет девяносто шесть процентов,— заметил я.—
Очень неплохое соотношение.
— К сожалению, шансы на успех резко падают,
когда речь заходит о миллионе. Я бы сказал, украсть
миллион сложнее, чем заработать честным трудом. Осо¬
бенно, если его надо украсть у тех, кто не имеет воз¬
можности пожаловаться в полицию.
423

— Действительно,— усмехнулся я,'— тут могут воз¬
никнуть некоторые сложности.
— Как вы догадались, меня интересовали незакон¬
ные сделки, при которых миллион долларов наличными
мог перейти из рук в руки. Я нашел два возможных
варианта. Первый — торговля оружием, второй — нар¬
котиками. Я остановился на последнем.
— Вы собираетесь украсть миллион у торговцев нар¬
котиками? — я покачал головой, показывая, что не же¬
лаю участвовать в этой безумной затее.
— Пусть он договорит, Сент-Ив,— процедил
Уайдстейн.— Сначала я почувствовал то же самое.
— Я не хочу ничего слушать. Я общался с оптовыми
торговцами героином. Не слишком близко, но общался.
И кое-что слышал об их методах. В них нет ничего
человеческого. У них в голове чего-то не хватает. Я го¬
ворю не о том, чем они занимаются, а какие они есть.
Как они воспринимают окружающий мир. Лучше обо¬
красть ФБР. Тут больше шансов остаться в живых.
Слушая, Прокейн сухо улыбался. Видимо, он уже
задавал себе эти вопросы и нашел нужные ответы.
— Подготовка, мистер Сент-Ив,— он поднял ука¬
зательный палец.— Не забывайте о подготовке. Мы уже
шесть месяцев работаем над этой операцией. Мы учли
все самые мельчайшие детали. Только на информацию
потрачено семьдесят тысяч долларов.
— Забудьте о них и отправляйтесь путешествовать.
Во Флориде сейчас просто рай. И не так много народу.
Я с удовольствием поехал бы туда сам.
— Боюсь, это невозможно,— ответил Прокейн.
— Но почему? Вам же не нужны деньги. Вы уже
украли миллион. Пусть не сразу, но по частям. А теперь
вы хотите схлестнуться с торговцами героином. И вам
известно, что они из себя представляют. Они найдут
вас, даже если им потребуется на это десять лет. Даже
в кошмарном сне нельзя увидеть того, что они с вами
сделают, когда это произойдет.
Прокейн кивнул.
— Если бы журналы вернулись ко мне в полном
объеме, я, возможно, согласился бы с вами. А теперь
мне не остается ничего другого, как действовать согласно
первоначальному плану.
Я встал и, опершись руками о стол, наклонился впе¬
ред. Начал я спокойно, но потом сорвался и перешел
на крик.
424

— По меньшей мере три человека держали в руках
ваши журналы. Вор, укравший их? упал с восьмого эта¬
жа. Старик, который купил их у вора, найден мертвым.
Одному 'Богу известно, с кем еще они говорили о содер¬
жимом журналов перед тем как умереть. Вполне воз¬
можно, что человек двадцать знают о том, как вы соби¬
раетесь украсть миллион. Я понимаю, что вы потратили
много времени и денег на подготовку операции, но теперь
весь Нью-Йорк и половина Чикаго в курсе ваших планов.
— Замолчите, Сент-Ив, и послушайте, что вам
скажут,— рявкнул Уайдстейн.— Может быть, тогда вы
что-нибудь поймете.
— Хорошо.— Я сел.— Я послушаю. Не знаю, должен
ли я слушать то, что не хочу слышать, но я послушаю.
— Ну и отлично,— продолжил Прокейн.— Узнав о
краже журналов, мистер Сент-Ив, я понял, что их
можно использовать не только для шантажа. Мои подо¬
зрения усиливались по мере того, как стало известно
о смерти Бойкинса и Пескоу. А четыре страницы, вы¬
рванные из последнего журнала, подтвердили мои самые
худшие опасения.
— О том, что написано на этих страницах, Бойкинс
и Пескоу могли рассказать кому угодно.
— Я придерживаюсь иного мнения,— возразил
Прокейн.
— Почему?
— Именно потому, что эти четыре страницы вырва¬
ны из журнала. Это означает, Бойкинс и Пескоу ничего
никому не говорили. Человек, вырвавший страницы,
убедился в этом и позаботился о том, чтобы они молчали
и в будущем. Поэтому они и умерли.
— Вы’ в этом уверены?
— Я уверен только в одном. Эти страницы будут
использованы.
— Чтобы шантажировать вас?
— Это одна из трех возможностей. Но дальнейший
шантаж возможен, если только ограбление пройдет ус¬
пешно. Вы со мной согласны, не так ли?
Я кивнул.
— Ав чем заключаются другие возможности?
— Теперешний владелец страниц может переслать
их торговцам наркотиками. Они не откажутся щедро
заплатить за них.
— Заплатят наверняка.
— И, наконец, он может сам воспользоваться моим
425

планом. В этом случае при минимальном риске он по¬
лучит максимальную прибыль. Я убежден, что тот, кто
вырвал страницы, попытается украсть миллион у торгов¬
цев наркотиками. Вернее, те, потому что для выполнения
моего плана необходимы, как минимум, два человека.
— А зачем вырывать их из журнала? — спросил я.—
Не проще ли снять ксерокопию?
— Они хотели, чтобы я знал о том, что эти стра¬
ницы у них.
— И отказались от ограбления?
— Это одна причина. Но, как вы заметили, все записи
в журналах сделаны моим почерком.
Я кивнул, понимая, к чему он клонит.
— Чуть раньше вы совершенно справедливо отме¬
тили, что торговцы наркотиками очень расстроятся, узнав
о пропаже миллиона. Предположим, вы — тот самый
торговец, у которого украли миллион. И тут вы полу¬
чаете по почте четыре страницы, на которых детально
расписана операция по похищению этого миллиона.
А вместе с ними записку с предложением поинтере¬
соваться почерком некоего Абнера Прокейна и сравнить
его с записями на этих страницах. Как бы вы посту¬
пили, Сент-Ив?
— На месте торговца?
- Да.
— Вы бы не увидели следующего рассвета, мистер
Прокейн.
ГЛАВА 12
Прокейн еще минут пятнадцать объяснял мне, почему
он уверен в том, что шантажисты, уже получившие
девяносто тысяч, обязательно предпримут попытку
украсть миллион, а потом постараются убедить потер¬
певших, что виноват он.
— О’кей, мне все ясно,— устав слушать, я прервал
его на полуслове.— Так почему бы вам не обратиться
в полицию, и пусть они отловят и торговцев наркоти¬
ками, и этих шантажистов.
Прокейн упрямо покачал головой,
— Не забывайте, что в эту операцию вложены боль¬
шие деньги.
— Мне кажется, дело не в этом.
— Не в этом?
426

— Нет. Просто вас обуревает желание стать вором,
укравшим миллион. Я слушал вас почти час и понял,
что это желание превратилось в навязчивую идею.
Вы мечтаете о том, чтобы ваш бюст стоял в воровском
зале славы. Вы так стремитесь к признанию, что поте¬
ряли связь с реальным миром.
В комнате повисла тяжелая тишина. Прокейн внима¬
тельно разглядывал свою правую руку. Уайдстейн изу¬
чал что-то на ковре. • Джанет не отрывала взгляда
от любимого пейзажа.
— Разумеется, в ваших словах есть доля правды,—
наконец прервал молчание Прокейн.
— Расскажите ему все до конца и покончим с этим,—
пробурчал Уайдстейн.
Прокейн глубоко вздохнул.
— Мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам,
мистер Сент-Ив.
— Никогда,— не колеблясь ответил я.
— Не в качестве участника.
— Все равно, нет.
— Как сторонний наблюдатель.
— Это противозаконно.
— Вы получите соответствующую компенсацию.
— После смерти мне вряд ли понадобятся деньги.
— Что вы скажете о двадцати пяти тысячах?
— Пожалуй, я вас выслушаю.
— Это все, о чем я вас прошу.
И все-таки мной руководила не жадность, а любо¬
пытство. Я только что заработал десять тысяч, на моем
банковском счету лежали триста двадцать пять долларов;
акции, купленные мной полгода назад за пять тысяч,
все еще стоили, согласно финансовой странице «Таймс»,
не меньше девятисот. Так что я мог спокойно смотреть,
во всяком случае, в ближайшее будущее.
Определив цель — торговцев наркотиками, Прокейну
предстояло найти конкретную жертву. Это оказалось
не так просто и стоило немалых денег. Прежде всего,
Джанет Вистлер и Майлс Уайдстейн стали наркома¬
нами, естественно, только номинально. Они нашли себе
продавца и обеспечили ему надежный источник доходов.
Через три месяца' они объявили себя банкротами
и сами стали продавать героин в одном из кварталов
Ист-сайда.
Товар они получали от пуэрториканца, которого они
знали как Альфредо. За пару месяцев они передали
427

ему сорок шесть тысяч долларов. Героин, будто бы
проданный за эти деньги, они приносили к Прокейну
и выбрасывали в канализацию.
Наконец, Джанет нашла ниточку, ведущую к источ¬
нику героина. Ей повстречался южноамериканский дип¬
ломат, который любил развлекаться в Нью-Йорке, по¬
дальше от жены и официального Вашингтона. Джанет
познакомилась с ним через Альфредо. Дипломат любил
похвастаться близкой дружбой с сотрудником посоль¬
ства, зарабатывающим большие деньги на торговле ге¬
роином. Как-то дипломат намекнул, что намечается
крупная сделка, и Прокейн решил, что пора переходить
к активным действиям.
Уайдстейн ворвался в номер отеля, который зани¬
мали дипломат с Джанет, и сфотографировал их нагишом
в постели. И пригрозил,, что отправит фотографии послу,
который, кстати, являлся братом жены дипломата, если
тот не сообщит им подробности процедуры обмена пар¬
тии героина на шуршащие банкноты, выпущенные каз¬
начейством Соединенных Штатов.
Дипломат ошалел от страха, но предоставил им тре¬
буемую информацию. Он получил ее, установив под¬
слушивающее устройство на телефон своего коллеги.
Он чуть не плакал от радости, когда Уайдстейн отдал
ему негативы фотографий вместе с десятью тысячами
долларов в качестве вознаграждения за оказанные
услуги.
— Итак, мистер Сент-Ив,-— закончил Прокейн,—
потратив семьдесят три тысячи долларов и почти шесть
месяцев, мы знаем, где и когда можно украсть миллион
у неких лиц, причастных к международной торговле
наркотиками.
— Я хотел бы знать, в чем будет заключаться моя
роль. Вы сказали что-то насчет наблюдателя. Я должен
стоять рядом и аплодировать?
Прокейн вновь откинулся в кресле и заложил руки
за голову. Вероятно, это была его любимая поза.
— Я полагаю, что каждый человек, достигнув моего
возраста, неожиданно осознает, что он тоже смертен.—
Заметив прскучневшие лица Джанет и Майлса, я понял,
что они слышали эту фразу не один раз.—А вот кража
миллиона войдет в историю. Во всяком случае, в «Миро¬
вой Альманах».
— Эту заметку вы сможете прочитать в тюрьме.
— Я никогда не прочту ее.
428

— Почему?
— Об ограблении узнают только после моей смерти.
— А,— я, кажется, начал понимать, чего он хотел
от меня.— Вы хотите, чтобы я описал ваш подвиг?
-	Да.
— А потом?
— Отдали бы рукопись мне.
— Чтобы ее нашли в вашем архиве?
Прокейн кивнул.
— В кожаном переплете, если вы не возражаете.
— А ваши друзья? — я кивнул в сторону Джанет
и Майлса.
— Вы можете изменить наши имена,— ответил Уайд¬
стейн.
Идея казалась мне все более привлекательной.
— Ия получу двадцать пять тысяч долларов?
— Совершенно верно,— кивнул Прокейн.
— За полную историю ограбления с упоминанием
вашего подлинного имени?. Только фактический мате¬
риал, никакого вымысла?
-	Да.
— А почему вы не напишете ее сами?
— Мне хотелось, чтобы это сделал профессионал,
причем лицо незаинтересованное.
— И давно вам пришла в голову такая идея?
— В общем-то, да,— ответил Прокейн.— Но я не
мог найти повод обратиться к кому-нибудь из писателей.
— Если бы вы шепнули хотя бы одному о двадцати
пяти тысячах, через час у вашего дома стояла бы очередь
в по л кварта ла.
— Я не хочу огласки.
— Двадцать пять тысяч купят и гробовое молчание.
— Так вы отклоняете мое предложение?
— Конечно, нет. Если вы останетесь живы, позво¬
ните мне. Вы расскажете мне об ограблении* я все за¬
пишу и даже куплю кожаный переплет.
— Мне очень нравилась ваша колонка в газете.
Я уверен, что вы прекрасно справитесь с заданием. Но я
хочу, чтобы ваша статья базировалась не на моем рас¬
сказе, а на свидетельстве очевидца.
— Очевидца?
-	Да.
— Вы шутите?	I
— Отнюдь.	/
— И что я должен делать? Смотреть, как вы тычете
429

кому-то пистолетом в ребра, и потом не забыть упомя¬
нуть о металле, звучащем в вашем голосе, когда вы
скажете: «О’кей, парень, где деньги?»
— Это не слишком занятная история.
— Пусть ее напишет кто-то еще.
— Я бы хотел, чтобы вы выслушали меня до конца.
— Вы и так рассказали больше чем достаточно.
Прокейн улыбнулся.
— Это моя последняя операция.
— Назовите ее «Последний шаг».
— Самое интересное заключается в том, куда пойдут
эти деньги.
— Куда? — я не мог не задать этот вопрос.
— Мне, естественно, они не нужны,— продолжил
Прокейн.— Половину получат мисс Вистлер и мистер
Уайдстейн. После этой операции они начнут работать
самостоятельно.
— А вторая половина?
— Я не знаю, поверите ли вы мне, но я могу попро¬
сить мистера Грина подтвердить мои слова. Я думаю,
он уже подготовил необходимые документы.
— Документы?
— В Гарлеме есть клиника, в которой лечат нар¬
команов.
— И?
— На следующей неделе она получит полмиллиона
долларов от анонимного дарителя.— Прокейн помолчал
и, улыбнувшись, добавил:— От меня.
ГЛАВА 13
Конечно, я согласился. Сначала я сказал себе, что
мне нужны деньги. Потом попытался возложить вину
за свою слабость на наркоманов Гарлема, которым сле¬
довало протянуть руку помощи. Но мне пришлось при¬
знать, что здесь даже два миллиона оказались бы каплей
в море, не говоря уже о пятистах тысячах. И тогда
я смирился с истинной причиной моего согласия. Я хо¬
тел присутствовать при краже миллиона долларов.
Вероятно, у нас с Прокейном было немало общего.
Он хотел украсть миллион, я — наблюдать за кражей.
Все репортеры излишне любопытны, даже те, кто ушел
из газеты и занялся €олее серьезными делами. Никто
не грозил мне пистолетом, не запугивал разоблачением.
430

Меня поманили пальцем, и, поупиравшись для приличия,
я с живостью схватился за предоставленную возмож¬
ность.
Короче, сочетания нормальной человеческой жадно¬
сти, все-таки двадцать пять тысяч на дороге не валяются,
и чрезмерного любопытства оказалось достаточным для
того, чтобы я согласился стать вором. Прокейн выгля¬
дел удивленным, когда я сказал «да». Похоже, он пола¬
гал, что ему потребуется еще минут пять, чтобы убедить
меня, и расстроился из-за того, что я не позволил ему
выложить все аргументы.
— Значит, вы согласны? — переспросил он.
— Мне казалось, что слово «да» имеет только одно
значение.
— И условия вас устраивают?
— Не совсем. Вы упомянули двадцать пять тысяч.
Половину я бы хотел получить сейчас.
Прокейн выдвинул ящик стола, достал жестяную
коробочку и отсчитал двенадцать с половиной тысяч
банкнотами по сто и пятьдесят долларов. Получилась
маленькая стопка высотой не более дюйма. Я накло¬
нился вперед, взял деньги, положил их в карман и
снова сел.
— Теперь вы с нами, Сент-Ив,— сказал Уайд-
стейн.— До конца.
— Я в этом не уверен,— ответил я..
Они вновь переглянулись. Рот Прокейна превратился
в узкую полоску, глаза сузились, и- что-то случилось
с его подбородком. Он стал куда тяжелее. Впервые я
увидел в Прокейне вора. Причем совершенно безжа¬
лостного.
— Не сочтите за труд объяснить ваши слова,—
процедил он.
— С удовольствием. Я с вами, как и говорил Уайд-
стейн, но согласен делать лишь то, за что мне платят.
Если кого-то застрелят, не надейтесь, что я заменю
шофера или помогу нести деньги, или буду прикрывать
ваш отход. Я — просто наблюдатель. .А если мне пока¬
жется, что меня мотут убить, я тут же сбегу. Другими
словами, не рассчитывайте на мою помощь.
На губах Прокейна вновь заиграла улыбка.
— Мы и хотим, чтобы вы внимательно следили за
ходом событий, но ни во что не вмешивались.
— А иначе вы можете нам помешать,— добавил
Уайдстейн.
431

— Ну и отлично. Где вы намерены взять деньги
и когда?
— Как я упоминал ранее, операция назначена на
завтра,— ответил Прокейн.— На вопрос где я могу лишь
сказать, что мы полетим в Вашингтон. Надеюсь, вы
понимаете, почему мне не хочется вдаваться в подроб¬
ности?
— Чтобы я не продал их за кругленькую сумму.
— Я уверен, что вы этого не сделаете.
— Но не хотите и рисковать.
Он улыбнулся.
— Разумеется, нет.
Я тоже улыбнулся. Мы понимали друг друга с полу¬
слова.
— Тогда скажите, куда мне завтра прийти и в какое
время?
На мгновение он задумался.
— Приходите сюда. Около полудня.
— Прекрасно. Что-нибудь еще?
Он взглянул на Джанет Вистлер. Та покачала голо¬
вой. Так же, как и Уайдстейн. Прокейн встал и протянул
мне руку.
— Я рад, что вы с нами, мистер Сент-Ив. Очень
рад.
Мы обменялись рукопожатием.
— До завтра,— сказал я.
— Мистер Уайдстейн отвезет вас домой. Ему все
равно ехать в ту сторону.
— Отлично.
Попрощавшись с Джанет и Прокейном, я. вместе
с Уайдстейном вышел на Семьдесят четвертую улицу.
— Я думаю, что вы псих,— сказал он, когда мы
отъехали от тротуара.
— Потому что согласился?
— Потому что согласились выслушать его.
— Но почему?
— Вполне возможно, что завяжется перестрелка и
кого-то убьют. И вы станете соучастником убийства.
— Разве стрельба входит в планы Прокейна?
— Нет. Он никогда не стрелял. Во всяком случае,
в человека.
— Так почему он должен изменить своей При¬
вычке?
— Потому что ему не оставят другого выхода.
— Qh должен предусмотреть и такую возможность.
432

— Он предусмотрел все.
— Создается впечатление, что вы хотите отговорить
меня.
Уайдстейн искоса взглянул в мою сторону.
— Нет, я стараюсь показать, что вы должны быть
готовы ко всему,— он помолчал.— К любым неожидан¬
ностям.
— А как насчет тех, кто собирается украсть мил¬
лион и возложить вину на Прокейна? Чем они будут
заниматься все это время?
— Следовать плану Прокейна.
— Каким же образом?
— Их вероятные действия — часть общего плана.
— И вы не можете рассказать мне о них?
— Совершенно верно.
— Тогда скажите мне, как он составляет свои пла¬
ны? С помощью компьютера?
— Он пользуется более совершенными методами.
— Какими?
— Своей головой.
Прошло несколько минут, прежде чем я прервал
затянувшееся молчание.
— А что вы собираетесь делать со своей долей?
Уйти на заслуженный отдых в двадцать четыре года?
— В двадцать шесть,— поправил меня Уайдстейн.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Рано думать об отдыхе, имея всего двести пять¬
десят тысяч.
— Где он нашел вас?
— Прокейн?
— Да.
— В канаве,— Уайдстейн усмехнулся.— В девятна¬
дцать лет я окончил Стэнфордский колледж. В два¬
дцать три оказался в канаве.
— Наркотики?
— Нет.
— Женщина?
— Вы слишком романтичны. Спиртное.
•— И куда оно завело вас?
— Очень далеко. Чуть ли не до белой горячки. Про¬
кейн подобрал меня где-то в Грин Виллидж и привез
к себе.
Я недоуменно покачал головой.
— Вы не верите?
— На Прокейна это не похоже.
28 Росс Томас	433

— Он искал меня. Или такого, хак я. Эту идею ему
подкинул психоаналитик.
— Когда-нибудь я с удовольствием побеседую
с ним.
— Он сказал Прокейну’, что из смышленого, бросив¬
шего пить алкоголика может получиться превосходный
вор. Прокейн хотел, чтобы он, к тому же, был и молодым.
Так он нашел меня.
— Но, как я понимаю, в канаве вы валялись мертвец¬
ки пьяным?
— Да, но я чувствовал, что пора завязывать. Или
мне казалось, что я это чувствую. Я жил у Прокейна
полгода. Он начал учить меня своим методам. Еще
через три месяца я напился.
— И что произошло потом?
Уайдстейн свернул на стоянку у моего отеля.
— Прокейн дал мне еще один шанс. Иначе, сказал
он, мы расстанемся навсегда. Еще через месяц он взял
меня на дело, и я вылечился. Меня больше не тянуло
к рюмке. И знаете почему?
— Почему?
— Одна страсть заменила другую. По мне, воровать
лучше, чем пить.
ГЛАВА 14
Майрон Грин не обмолвился ни словом о полумил¬
лионе долларов, предназначавшемся для гарлемской"
клиники, пока не узнал у Прокейна, следует ли ввести
меня в курс дела.
— Мистер Прокейн действительно хочет пожертво¬
вать эти деньги клинике и попросил меня оформить
необходимые документы. Все это несложно, но сущест¬
вуют некоторые тонкости, связанные с уплатой подоход¬
ного налога.
— То есть государству он заплатит на полмиллиОна
меньше?
— Не совсем. Все зависит от того, откуда мы решим
взять эти деньги. Это может быть прибыль с капитала или
другие источники, но я не буду утомлять тебя этими
скучными подробностями.
— Наоборот, мне очень интересно.
— Не понимаю, что могло заинтересовать тебя,
Филип.
434

— Я хочу знать, можно ли заработать деньги, по¬
жертвовав полмиллиона.
— Заработать не.заработаешь, но сохранишь прилич¬
ную сумму за счет уменьшения подоходного налога.
— Каким образом?
— Доходы мистера Прокейна таковы, что каждый
год' он должен. отдавать половину в качестве подоход¬
ного налога.
— Хотел бы я иметь такие доходы.
— У тебя ничего не получится. Так вот, возможно,
мы решим подарить клинике ценные бумаги, стоимость
которых не увеличилась со дня их покупки.
— Вроде тех акций, что лежат у меня?
— Да. Между прочим, я отговаривал тебя от той
покупки. Итак, в этом году мистер Прокейн пожертвует
полмиллиона долларов. Тогда он, согласно соответст¬
вующему постановлению, получит право на пятилетнюю
скидку. Это значит, что в последующие пять лет он
будет списывать половину суммы годового дохода на
благотворительность.
— И каков его годовой доход? Тысяч двести?
— Я не уверен, что тебе следует знать об этом.
. — Учитывая образ жизни Прокейна, я ошибся не
на много. Отдав в этом году полмиллиона, в следующие
пять лет он не будет платить подоходный налог. То есть
этот подарок не стоит ему ни цента.
— Ты все упрощаешь.
— Но в общем я прав?
— Да.
— Он очень великодушен, этот Прокейн, не
так ли?
— Я думаю, что немногие способны на такую
щедрость.
— Прокейн придерживается того же мнения. До
свидания, Майрон.
Я понял, что мне еще долго придется искать чест¬
ного, если хотите бескорыстного, вора. Пятьсот тысяч,
которые Прокейн собирался пожертвовать гарлемской
клинике, ему все равно пришлось бы отдать в виде
подоходного налога. Половину же украденного миллиона
он, вероятно, намеревался вывезти в Швейцарию или
Панаму. Кража миллиона вряд ли могла считаться
законным способом обогащения, но, учитывая, что в
роли жертвы выступали торговцы наркотиками, я не мог
сообразить, какой же закон нарушал Прокейн. Прокон-
28*	435

сультироваться по этому поводу у Майрона Грина я не
решился.
После разговора с Грином я почувствовал, что страш¬
но голоден, и вспомнил, что не ел с самого утра. Я отре¬
зал два куска ржаного хлеба, открыл банку сардин,
нарезал лук и только начал сооружать сэндвич, как
раздался стук в дверь.
Я узнал его не сразу. В сером двубортном костюме
в узкую полоску, голубой рубашке, темно-коричневом
галстуке и сверкающих ботинках, он мог сойти за
агента компании по торговле недвижимостью. В прошлый
раз, однако, я видел его в полицейской форме, с парой
наручников в руках. Я решил, что Френсиса X. Франна,
а передо мной стоял именно он, повысили, переведя
из патрульных в детективы. И причиной столь быстрого
продвижения по служебной лестнице послужила его
оперативность при аресте некоего мистера Сент-Ива.
— Здравствуйте, мистер Сент-Ив,— сказал он.
Я молча кивнул.
— Я бы хотел поговорить с вами.
Я отступил в сторону, он прошел в комнату и огля¬
делся, присматриваясь к обстановке, вероятно, подозре¬
вая, что большая ее часть где-то украдена.
Заперев дверь, я последовал за ним.
— О чем вы хотите со мной поговорить?
— Сегодня у меня выходной.
— Жаль.
— Почему?
— Увидев вас в штатском, я подумал, что вас повы¬
сили и перевели в детективы.
— Поэтому я и пришел к вам. Мне надоел мой
мотоцикл.
— Вас интересует убийство Бобби Бойкинса?
Он кивнул.
— Вы решили расследовать его самостоятельно?
Он снова кивнул.
— Ну что ж, хочу пожелать вам удачи.
Его темно-карие глаза вновь оглядели мою комнату.
— У меня есть друзья в отделе убийств южного
сектора.
.— Друзья — это прекрасно. Я хочу выпить пива.
Вам можно пить пиво по выходным?
После короткого Колебания он согласно кивнул.
Я достал из холодильника две бутылки, открыл их,
разлил пиво по стаканам и пододвинул один Франну.
436

— Благодарю,— сказал он.
— Садитесь, пожалуйста.
Он отодвинул стул, сел и одним глотком выпил
полстакана.
— Хорошее пиво.
— Филиппинское.
Он подозрительно взглянул на стакан, но пиво допил.
— Как я уже говорил, в отделе убийств у меня
есть друзья.
— И что из этого следует?
— Они разрешили мне взглянуть на протокол вашего
допроса, проведенного детективами Оллером и Дилом.
— И?
— Мне показалось, что вы сказали им далеко не все,
что знали.
— Они пришли точно к такому же выводу.
— Да, я прочел их докладную записку. Они отме¬
тили, что вы отказались помочь следствию.
— Мне остается только сожалеть, что я произвел
на них такое впечатление.
Франн покачал головой.
— Ни о чем вы не сожалеете.
— Возможно, вы правы,— улыбнулся я.
— Вы не сказали им, на кого вы работаете.
— Вы пытаетесь расследовать дело Бойкинса в оди¬
ночку?
— Да. Мне никогда не приходилось иметь дело
с убийством. Драки были, но убийство — первый раз.
— Меня радует рост вашей квалификации.
— У меня появился шанс показать, на что я спо¬
собен.
— Насколько я понимаю, вы хотите стать детекти¬
вом?
— Мне надоело ездить на мотоцикле.
— И вы рассчитываете на мою помощь?
Франн кивнул.
— Вы можете мне помочь, но не испытываете такого
желания.
— И, тем не менее, вы решили обратиться ко мне.
— Я хочу задать вам несколько вопросов.
— На которые я не обязан^отвечать.
Он пожал плечами и вытянул вперед ноги. Похоже,
он готовился к долгому разговору.
— Я вижу, быть посредником совсем неплохо. Судя
по всему, вы прилично зарабатываете.
437

— Не очень.
— Ну, не скажите.— Его левая рука описала широ¬
кую дугу.— Номер в приличном отеле, импортное пиво,
столик для покера. Вы, как мне кажется, любите играть
по-крупному и редко проигрываете.
— У вас хорошее воображение.
— Не жалуюсь. Я прикинул, что в ночь с субботы
на воскресенье вы заработали тысяч девять-десять.
Я считал деньги, лежащие в сумке.
— Мне об этом говорили.
— Деньги заставляют меня думать.
— О чем же?
— О деньгах.
Я начал догадываться, что меня собираются шанта¬
жировать.
— Я решил, что смогу найти ниточку, ведущую к
убийце Бойкинса, выяснив имя человека, давшего вам
эти девяносто тысяч.
— Это интересная мысль.
— Поэтому сегодня я следил за вами.
— О?
Франн достал из кармана записную книжку.
— В девять тридцать три вы вышли из отеля, поймали
такси и поехали в Вестсайдский аэровокзал. Вы прибы¬
ли туда в девять пятьдесят одну и некоторое время
прохаживались по улице. На вашем плече висела голубая
дорожная сумка с эмблемой «Пан-Ам».
— Я ждал моих друзей.
— Как бы не так. Ровно в десять вы вошли в здание
и прямиком направились к мужскому туалету на втором
этаже. Оттуда вы вышли в десять тринадцать, с голубой
дорожной сумкой. Только вместо «Пан-Ам» эмблема
принадлежала «Юнайтед Эйрлайнз».
— В полиции вас ждет блестящее будущее.
— В туалете вы отдали деньги и получили то, что
интересовало вашего клиента, не так ли?
— Вы, разумеется, имеете право на собственное
мнение.
— Выйдя из туалета,— продолжал Франн, не отвечая
на мою колкость,— вы встретились с мужчиной и жен¬
щиной. Втроем вы сели в «Кадиллак», который доставил
вас на Семьдесят четвертую улицу. Вас интересует
номер дома?
— Нет.
— Я без особого труда выяснил, что дом принадле¬
438

жит Абнеру Прокейну. О нем, я, правда, еще ничего
не узнал. Но держу пари, вы работаете на него.
— В каком смысле?
— Сегодня утром вы отдали его деньги, получив
что-то взамен.
— Что?
— О Господи, откуда мне знать.
— Вы даже не знаете, работаю ли я на Прокейна.
Он может быть моим старым другом. Сегодня утром
я действительно встретился в аэропорту с мужчиной
и женщиной. Возможно, они только что прилетели из
другого города.
— У них не было багажа.
— Вероятно, его украли.
— А как же голубые сумки? Вы вошли в туалет
с «Пан-Ам», а вышли с «Юнайтед».
— Помыв руки, я случайно взял чужую сумку.
И обнаружил это, только приехав на Семьдесят чет¬
вертую улицу. Вы ошиблись, Франн, и напрасно поте¬
ряли выходной.
Его розовое лицо порозовело еще больше. Он встал,
и поставил на стол пустой стакан.
— Я проверю, кто этот Прокейн, и тогда мы по¬
смотрим, кто из нас ошибся.
— Хотите совет?
— От вас?
— Не спешите с проверкой Прокейна. У него есть
несколько миллионов, и вы можете представить, что
произойдет, если он рассердится на вас.
— Деньги меня не пугают.
— Значит, с нервами у вас все в порядке.
Франн покачал головой и холодно улыбнулся.
— Я сказал вам еще не все, Сент-Ив.
— И что же вы упустили?
— Пока я ждал у туалета, туда вошел человек с
голубой дорожной сумкой с эмблемой «Юнайтед».
— И?
— Так уж получилось, что я его узнал.
— Но вы не собираетесь назвать мне его имя.
Он покачал головой.
— Нет. Я думаю, что для мистера Прокейна оно
представляет несколько больший интерес.
Как только он ушел, я позвонил Прокейну и рас¬
сказал о встрече с Франном.
— И что вы думаете? — спросил он.
439

— Мне кажется, он попытается шантажировать вас,
но я в этом не уверен. Я постараюсь, чтобы он не докучал
вам хотя бы несколько последующих дней. Но за это
мне придется кое-что пообещать.
— Что?
— Назвать имя моего клиента. То есть ваше.
— Когда?
— Не раньше пятницы или субботы.
— Хорошо,— ответил Прокейн.— Поступайте так,
как считаете нужным.
Я позвонил в полицию.
— Детектив Дил слушает,— рявкнули на другом
конце провода.
— Это Сент-Ив.
— Что вы хотите?
— В вашем лесу появился браконьер.
— Кто?
— Вы помните молодого полицейского, который за¬
держал меня в прачечной-автомате в ту ночь? Его
зовут Франк.
— И чем он вас заинтересовал?
— Он тратит свое свободное время на расследование
убийства Бобби Бойкинса.
— Ага,— в голосе Дила мелькнула искорка инте¬
реса.
— Он приходил ко мне. Я не люблю, когда ко мне
приходят полицейские.
— Мне остается только посочувствовать вам.
— Я-то ладно. Это может не понравиться моему
клиенту.
— Если хотите, я пожалею и его. Кто бы он ни был.
— Остудите пыл Франка, и я назову вам его имя.
— Вы меня удивляете, Сент-Ив. Чем насолил
вам этот Франн?
— Во-первых, он следил за мной.
— Когда?
— Сегодня утром... и днем.
Последовало короткое молчание.
— Когда вы хотите заглянуть к нам?
— Не раньше пятницы.
— Хорошо. Пятница нам подходит.
— А как насчет Франна?
— Мы с Оллером позаботимся о нем.
440

ГЛАВА 15
Я, конечно, рисковал, обращаясь к Дилу, но человек,
который принес сумку «Юнайтед», наверняка имел от¬
ношение к тем, кто убил Бобби Бойкинса, выбросил
Джимми Пескоу из окна и теперь намеревался украсть
миллион долларов у торговцев наркотиками, возложив
вину на Прокейна. И я полагал, что, встретившись
с Фра ином, Оллер и Дил узнают имя этого человека.
Патрульный Франк не мог не назвать его детективам,
расследующим убийство, если, конечно, не хотел нажить
серьезные неприятности.
Узнав, кто принес сумку, Оллер и Дил могли бы
перехватить его и помешать украсть миллион у торговцев
наркотиками, освободив дорогу Прокейну.
Настроение у меня значительно улучшилось. Я по¬
хвалил себя за ловкость, с которой мне удалось помочь
Прокейну. И даже набросал несколько строчек, которые
могли бы войти в заказанный мне репортаж о краже
миллиона.
Часов в семь зазвонил телефон.
— Вы заняты? — спросила Джанет Вистлер.
— Нет.
— Я внизу. В холле. И хочу есть.
— Поднимайтесь ко мне. Что-нибудь придумаем.
— Я полагал, что вы готовите завтрашнюю опера¬
цию.— Я помог Джанет снять пальто.
— Подготовка закончена,— ответила Джанет.—
Прокейн считает, что в последний вечер надо рас¬
слабиться.
— И как он это делает?
— Беседует с доктором Констэблом.— Заметив мой
вопросительный взгляд, она добавила: — Доктор Джон
Констэбл — психоаналитик мистера Прокейна.
Я прошел на кухню.
— Хотите что-нибудь выпить?
— Если можно, мартини.
Она опустилась на стул, где не так давно сидел
Франн.
— Ио чем они говорят? — спросил я, передав ей
полный бокал.
— О завтрашнем деле. Прокейну необходимо кому-
то выговориться. Сейчас психоаналитик во многом за¬
441

меняет духовника. Как говорится, тайна исповеди гаран¬
тируется.
— А где Уайдстейн?
— С женой и детьми.
— Я не знал, что у него есть семья.
— У него трое детей. Девочки-близнецы и мальчик.
И жена-итальянка, которая считает его самым энер¬
гичным коммивояжером Нью-Йорка. Поэтому ему уда¬
ется уходить из дома по вечерам.
Она оглядела мою комнату, будто попала сюда
впервые.
— Вы тут неплохо устроились.
— Я получил этот номер благодаря алиментам.
— А что случилось?
— С алиментами? Я перестал их платить. Моя быв¬
шая жена нашла себе богатого мужа.
— У вас есть дети?
— Мальчик. Ему шес-ть лет.
— И что ей не понравилось?
— Смена профессии. Быть женой журналиста —
это одно, посредника — совсем другое. Она думала, что
это шаг вниз.
— А как по-вашему?
— Яс ней полностью согласен.
— Но вы, тем не менее, сделали этот шаг?
— Я не страдаю избытком честолюбия.
— Я вам не верю. Мне кажется, что честолюбия
у вас хватает.
— Может, мне пора обсудить этот вопрос с психо¬
аналитиком Про кейна?
Она искоса взглянула на меня.
— Нет, для него вы слишком нормальны.
— Хотите еще выпить? — спросил я, заметив пустой
бокал Джанет.
— Нет,— отказалась она.— Я умираю от голода.
Мы вышли из отеля и повернули налево. Джанет
предложила пойти в маленький ресторанчик на Четыр¬
надцатой улице, и мы решили прогуляться.
Я заметил его за рулем машины — желтого «Камаро»,
стоящего под знаком «Стоянка запрещена». Он не
посмотрел на меня, вероятно, полагая, что, будучи
неподвижным, он станет невидимым. Я помахал ему
рукой, но он не прореагировал на- мое приветствие.
442

— Подождите, пожалуйста,— сказал я Джанет и
попытался открыть дверцу «Камаро», обращенную к
тротуару. Она оказалась запертой, так же, как и дверца
водителя. Ключ зажигания торчал из гнезда, ремень
безопасности прижимал Франка к сиденью. Его откры¬
тые глаза уже ничего не видели.
— Он мертв? — прошептала Джанет.
— Да.
— Кто это?
— Полицейский по имени Френсис X. Франн.
— Вы его знаете?
— Да, и боюсь, что нам придется обойтись без
обеда.
Джанет кивнула.
— Он имеет отношение к нашему делу?
— Да. Я попрошу вас найти Прокейна и рассказать
ему об этом.
— О чем?
— Скажите ему, что мы нашли Франна мертвым
в машине, рядом с моим отелем. И теперь я должен
позвонить в полицию, и Прокейну, возможно, придется
объяснять, чем он занимался сегодня вечером.
— Что-нибудь еще?
— Хватит и этого.
Она вновь кивнула и быстро пошла вдоль Сорок
шестой улицы. Я обошел машину Франна и записал ее
номер. Затем поднялся к себе и нашел в справочнике
телефонный номер детектива Дила. Трубку сняла жен¬
щина.
— Френк, это тебя,— крикнула она, когда я осведо¬
мился, дома ли мистер Дил.
— Слушаю,— послышался знакомый голос.
— Это Сент-Ив.
— Что там еще?
— Опять патрульный Франн.
— Мы с Оллером не смогли его найти. Оллер сейчас
у меня. Франн все еще крутится вокруг вас?
— В некотором роде.
— Где он?
— В машине, напротив моего отеля.
— Ну ничего, он подождет до завтра.
— Он может ждать вечно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что он мертв,— ответил я и
положил трубку.
443

ГЛАВА 16
Полицейский тягач увез желтый «Камаро», машина
«скорой помощи» — тело патрульного Франна, а детек¬
тивы Оллер и Дил поднялись ко мне.
— Его закололи,— сказал Дил.— Прямо в серд¬
це.— Они сидели за столиком для покера, а я бродил
по комнате, поправляя картины, перекладывая книги,
задергивая занавески.
— Почему бы вам не сесть, Сент-Ив? — пробурчал
Оллер.— От вашего бесконечного хождения у меня рябит
в глазах.
— Выпейте что-нибудь,— предложил Дил.— Вам
сразу полегчает.
— Пожалуй, вы правы.— Я прошел на кухню и
плеснул себе виски.— Вам налить?
— Мне не надо,— ответил Оллер.
-— Мне тоже,— поддержал его Дил.
Я вернулся в комнату, поставил бокал на столик
для покера и сел.
— О патрульном Франне я рассказал вам все, что
знал.
— Похоже, он собирался шантажировать вашего
клиента,— заметил Оллер.
— А вы так и не назвали нам его имя,— добавил
Дил.
— И не сказали, что же вы выкупили для него.
— Личные бумаги,— ответил я.
— Мы хотим поговорить с ним.
Я кивнул.	t
— Я сказал ему об этом.
— И что он ответил? — спросил Дил.
— Ему это не понравилось.
— Hov он согласился встретиться с нами?
- Да.
— Когда?
— Сегодня.
Дил взглянул на Оллера. Тот кивнул.
— Нам это подходит. Кто он?
Я неторопливо отпил виски.
— Прокейн. Абнер Прокейн.
Детективы переглянулись, и Дил картинно пожал
плечами.
— Никогда о нем не слышал.
—Он богат? — спросил Оллер.
444

— Два-три миллиона у него найдется.
— Если бы Франн попытался вытрясти из него
несколько тысяч, мог бы он расстроиться до такой сте¬
пени, чтобы ткнуть того ножом?
— Нет,— я покачал головой.— Подозревая его, вы
только потеряете время.
— С вашего разрешения, мы сами решим, кого следу¬
ет подозревать в убийстве, а кого — нет,— скупо улыб¬
нулся Оллер.
— Разумеется,— согласился я.
— Вы, вероятно, сможете сказать нам, где вы были
после двух часов дня?
— Здесь.
— Один?
— В основном да.
— Кто еще был с вами?
— Во-первых, Франн.
— А во-вторых?
— Во-вторых, женщина.
— Мы хотели .бы знать ее имя,— сказал Оллер.
— Я думаю, оно вам не потребуется.
— Примите к сведению, Сент-Ив, нам наплевать
на то, что вы думаете.
— Я рассказал вам все, что знал. Даже назвал
имя моего клиента. И больше никого не буду впутывать
в это дело. Даже если вы официально предъявите мне
обвинение в убийстве.
— Он у нас настоящий джентльмен, не правда ли,
Френк,— хмыкнул Оллер.— Вам известен телефон Про¬
кейна?
Я продиктовал номер.
— Он дома?
— Скорее всего, да.
Дил подошел к телефону.
— Инспектор Дил из отдела убийств,— представил¬
ся он, когда на другом конце провода сняли трубку.—
Мы хотим поговорить с вами, мистер Прокейн. Навер¬
ное, Сент-Ив сказал вам, по какому поводу.— Не¬
сколько секунд он внимательно слушал.— Мы будем
у вас ровно в десять.— Он положил трубку и. повер¬
нулся ко мне.
— Мы занялись" этим делом, Сент-Ив, так как
уверены в том, что оно связано с убийством Бойкинса.
Но Франн не просто какой-то воришка. Он — полицей¬
ский. На этот раз у нас будет много помощников,
445

потому что полицейские не любят, когда убивают кого-то
из их товарищей. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Конечно.
— Так вот, если вам известно что-нибудь о Франке
или его возможном убийце и вы забыли упомянуть
об этом, а потом выяснится, что вы рассказали нам не
все, вас ждут неприятности. Серьезные неприятности.
На мгновение я задумался.
— Я рассказал вам все.
— Но вы по-прежнему не уверены в том, что он
собирался шантажировать Прокейна?
— Он не говорил мне об этом. Но сказал, что
Прокейн, по его мнению, хотел бы знать, кто принес
дорожную сумку с эмблемой «Юнайтед» в мужской
туалет аэровокзала. Мне показалось, что он намере¬
вался содрать пару тысяч с этого парня. Но, может
быть, он расследовал убийство Бойкинса совсем по
другой причине.
Оллер и Дил остановились на полпути к двери и огля¬
нулись.
— По какой же? — спросил Дил.
— Ему надоело ездить на мотоцикле.
Прокейн позвонил около полуночи.
— Как прошла встреча? — спросил я.
— Неплохо. Они вели себя очень тактично.
— Они спрашивали вас о Франке?
— Да. Знаю ли я его и говорил ли я с ним.
— И что вы ответили?
— Я сказал, что никогда о нем не слышал.
— Они вам поверили?
— Вроде бы да.
— Вы рассказали им о журналах?
— Я сказал, что это личные документы, и я не
хотел, чтобы они попали в чужие руки. Поэтому и
выкупил их у вора.
— Они не просили разрешения взглянуть на них?
—1 Нет, но упрекнули меня в том, что я сразу не
обратился в полицию. Тогда я бы смог сэкономить эти
сто тысяч.
— Долго они были у вас?
— Почти два часа. Они только что ушли. Они осмот¬
рели дом и сейф.
— Они собираются встретиться с вами еще раз?
— Да. Я предупредил их, что завтра меня не будет,

но они не возражали, потому что завтра у них выход¬
ной. Или уже сегодня? В среду.
— И ваши планы остаются без изменений?
— У меня нет другого выхода, мистер Сент-
Ив.— В голосе Прокейна слышались стальные нотки.
— Вероятно, вы правы.
— Надеюсь, вы не передумали? — спросил он после
короткой паузы.
— Мы должны встретиться у вас?
— Да, сегодня в полдень. Вы придете?
Я ответил не сразу, потому что мне пришлось пере¬
брать три дюжины причин моего отказа, пытаясь выбрать
наиболее убедительную.
— Я буду у вас ровно в двенадцать,— услышал я
голос, который, казалось, принадлежал не мне, а кому-
то другому.
ГЛАВА 17
Я думал о том, чтобы завести себе кота и назвать
его Осберг, когда серый рассвет прокрался в мою комна¬
ту. Часы показывали четверть восьмого, и самая длинная
ночь в моей жизни подошла к концу. Самая длинная,
потому что каждую ее секунду я пересчитал, как мини¬
мум, дважды.
Давно уже я не встречал зарю и, встав с кровати,
подошел к окну. Тяжелые облака затянули небо, готовые
разразиться холодным дождем, и я решил, что ничего
не терял, просыпаясь не раньше десяти утра.
Выпив натощак чашечку кофе, я принял душ, по¬
брился и .плотно позавтракал. Затем надел темно-синий
костюм, голубую рубашку, черный галстук и туфли того
же цвета. Такой наряд выглядел пристойно и на похо¬
ронах, и при краже миллиона долларов.
В половине девятого я мог бы пойти куда угодно,
даже на работу. Вместо этого я включил телевизор.
Подремав на программе новостей, я с удовольствием
посмотрел мультфильмы. Особенно мне понравился
фильм с двумя тиграми и медведем, говорящим с брук¬
линским акцентом. Тигры, несомненно, приехали из
южных штатов.
В одиннадцать часов я спустился в холл отеля.
Увидев меня, Эдди удивленно поднял брови.
— О Боже, вы сегодня рано.
447

	 Уже одиннадцать,— возразил я.
—- Для вас это рано. Или вы нашли себе работу?
— Еще нет.
— Ну, я думаю, что-нибудь подвернется.
— Будем надеяться,— ответил я и вышел на улицу.
К Прокейну я решил прогуляться пешком. Долгая
прогулка, двадцать восемь кварталов, должна была, по
всем литературным источникам, пойти мне на пользу.
На полпути я свернул в небольшой бар выпить
шотландского с содовой. Я просидел там минут два¬
дцать, потому что не хотел являться к Прокейну раньше
условленного срока.
Пять минут первого я подошел к знакомому дому.
Прокейн встретил меня у дверей и провел в кабинет.
В камине весело потрескивали дрова.
— Вы пришли первым,— заметил он, когда я сел
в кресло. Он стоял у окна, в сером костюме, белоснеж¬
ной рубашке и полосатом черно-белом галстуке. Каза¬
лось, он собрался идти на совет директоров крупной
фирмы, чтобы сообщить коллегам приятные новости.
Его глаза ярко блестели, а с лица не сходила улыбка.
— Я как раз собирался что-нибудь выпить, мистер
Сент-Ив. Надеюсь, вы составите мне компанию?
— Не откажусь,— ответил я.
Он принес мне бокал и сел во второе кресло.
— Сегодня для вас большой день,— заметил я.
— Это точно.— Он сиял, как начищенный само¬
вар.— Я встал в шесть утра. А вы, я вижу, прекрасно
выспались.
— Да, неплохо,— пробормотал я.
— Ну,— Прокейн поднял бокал,— выпьем за удачу.
Разумеется, удача — далеко не самое главное в нашем
деле,— добавил он, когда мы выпили.
— Подготовка,— кивнул я.
— Тщательная, всесторонняя подготовка,— под¬
твердил он.— Когда действия каждого расписаны по
минутам.
— А что, если ваши... жертвы где-то задержатся
или в чем-то поспешат?
— Мы учли и такую возможность.— Прокейн про¬
сто лучился счастьем. Его планы вот-вот должны были
стать реальностью.
— Что вам больше нравится, подготовка операции
или ее исполнение? — спросил я. ,
На мгновение он задумался.
448

— Пожалуй, что исполнение, но, право, мне трудно
отдать предпочтение чему-то одному; Мне не хотелось
бы сравнивать кражу с написанием картины, но это
единственное, в чем я хоть немного понимаю. Я получаю
огромное наслаждение, выбирая сюжет, всматриваясь
в форму, цвет, игру света и тени, но все это ничто по
сравнению с тем ощущением, которое я испытываю,
когда моя кисть касается девственно чистого холста.
Остальное уже пустяки. Я рисую очень быстро, мистер
Сент-Ив,— он улыбнулся.— Так же, как и ворую.
— А потом?
— Потом? — задумчиво повторил Прокейн.—*Да,
в обоих случаях потом приходит покой, этакая мелан¬
холия.
— А вина?
— Только сожаление. После того, как картина
завершена. После кражи — никогда.
— Ио чем же вы сожалеете?
— Мне всегда кажется, что я мог бы нарисовать ее
лучше. Хотя я и не знаю, что мне следовало для этого
сделать. После кражи я не испытываю ничего похожего.
— И никаких угрызений совести?
— Я не представляю, что это такое,— ответил Про¬
кейн.— Угрызения совести подразумевают чувство вины,
а я незнаком с этим чувством.
— А вас не интересовало почему? Почти каждый
из нас чувствует себя виноватым в том или другом.
— Я думал об этом и пришел к вполне определен¬
ному выводу. Дело в том, что я доволен тем, кто я
есть — превосходный вор и неплохой художник. Я не
стремлюсь быть кем-то другим. Мне кажется, что чувство
вины свойственно людям, которые ставят перед собой
недостижимые цели. Они не могут стать кем-то еще,
но думают, что это им по силам, и в результате возни¬
кает комплекс вины перед самим собой.
— Что вы ощущаете при краже? — спросил я.—
Какие у вас возникают эмоции и возникают ли они?
— Вам это нужно для репортажа, мистер Сент-
Ив? — Прокейну явно нравилось, что разговор в ос¬
новном шел о нем.
— Возможно.
— Мое внимание целиком приковано к операции.
Все остальное как бы отсечено. Мне кажется, что я
держу все нити и в каждый момент знаю, за какую
надо дернуть. Иногда мне хочется по памяти нарисовать
29 Росс Томас	449

картину ограбления. Там было бы на что посмотреть,
особенно на лицо, как вы говорите, жертвы.
— Например, вашингтонского сенатора.
Брови Прокейна удивленно поползли вверх.
— О, разве они знают об этом?
— Во всяком случае, догадываются.
— Он уже умер. Это был совершенно продажный
человек. Но, прикованный к батарее, он поневоле вызывал
жалость.
— Я успел прочесть только несколько страниц,—
заметил я,— но от ваших журналов невозможно ото¬
рваться.
— Вы думаете, они могут заинтересовать широкого
читателя?
— Несомненно.
Прокейн оживился.
— Пожалуй, их стоит опубликовать. К сожалению,
это возможно лишь после моей смерти.
— Не раньше,— согласился я.
— Вы действительно думаете, что их опубликуют?
— Майрон Грин знаком с некоторыми издателями.
Он все устроит.
— Если их опубликуют,— Прокейн скромно поту¬
пил глаза,— то книгу могут экранизировать?
— Конечно,— я с трудом удержался от улыбки.
Он помолчал.
— Главную роль мог бы сыграть Стив Макквин.
Или. Брандо...
Открылась дверь, и это прервало рассуждения Про¬
кейна. В кабинет вошли Джанет Вистлер и Майлс Уайд¬
стейн. К моему разочарованию, Уайдстейн совершенно
безответственно отнесся к такому важному событию,
как кража миллиона долларов, надев твидовое пальто
спортивного покроя, серый шерстяной костюм и рубаш¬
ку с открытым воротом. Правда, его башмаки белели
каучуковыми подошвами. В руке' он держал черный
плоский «дипломат». Поздоровавшись с нами, Уайдстейн
поставил его на пол.
Джанет Вистлер пришла в темном брючном костюме
и невыразительных черных туфлях. По внешнему виду
они напоминали молодую пару, направляющуюся в бли¬
жайший магазин за продуктами.
Они сели, и Джанет ответила отказом на предло¬
жение Прокейна что-нибудь выпить. У ай детей ну он ниче¬
го не предлагал.
450

— Я звонил вам вчера ночью, чтобы рассказать
о встрече с детективами,— сказал Прокейн.— Я пришел
к выводу, что их интерес к моей особе не должен
помешать нам в выполнении наших планов.
— Это дело начинает обрастать трупами,— заметил
Уайдстейн.
— Прошлой ночью мы уже обсудили этот аспект,—
ответил Прокейн.
— Я упомянул об этом только потому, что у Сент-
Ива могли возникнуть какие-нибудь идеи.
— Только одна,— ответил я.— Те, кто убил Бойкин¬
са и Пескоу, могли зарезать и Франка.
— Да, это логичное предположение,— кивнул Про¬
кейн.— Они же намереваются украсть миллион долларов
и возложить вину на нас.
— Я не понимаю, как вы собираетесь удержать их
от контактов с торговцами наркотиками, даже если
вам и удастся опередить их в краже миллиона.
Они переглянулись.
— Я думаю, мистер Сент-Ив,— сказал Прокейн,—
что о каждой последующей стадии нашего плана вы
будете узнавать в самый последний момент. Я уверен,
вы понимаете почему. Но позвольте вас уверить, что
нами приняты все меры предосторожности.— Он повер¬
нулся к Джанет.— Вы звонили в аэропорт?
— Конечно. Самолеты вылетают точно по распи¬
санию.
Прокейн взглянул на часы.
— Лимузин у дома?
— Мы в нем приехали,— ответил Уайдстейн.
— Думаю, нам пора. Прошу вас, Майлс.
Уайдстейн поднял черный «дипломат» и открыл его.
На черном бархате, каждый в отдельной выемке, лежали
четыре пистолета. Длина их стволов не превышала и
шести дюймов.
Право первого выбора получила Джанет Вистлер.
Она взяла пистолет, убедилась, что он заряжен, и бро¬
сила его в сумочку.
— Это семизарядные «вальтеры», мистер Сент-
Ив,— пояснил Прокейн.— Модель тридцать первого
года, хотя эти пистолеты изготовлены совсем недавно.—
Он сунул пистолет во внутренний карман пиджака.
Вероятно, Прокейн шил костюм у опытного портного,
потому что на пиджаке не появилось никаких выпук¬
лостей.
29’
451

Уайдстейн повернулся ко мне.
—	Сент-Ив,— он протянул «дипломат».
—	Благодарю,— ответил я.— Я этим не пользуюсь.
ГЛАВА 18
Черный «Кадиллак», двойник нью-йоркского собра¬
та, встретил нас в Национальном аэропорту Вашингто¬
на. Над Потомаком плыли низкие облака, предвещая
мокрый снег. В Вашингтоне мне вечно не везло с пого¬
дой. Я попадал сюда или в пронизывающий холод,
или в нестерпимый зной.
Прокейн посмотрел на облака и повернулся к Джа¬
нет.
— К пяти вечера должно проясниться,— сказала
она.
Я спросил у Прокейна, почему он интересуется
осадками.
— Если пойдет снег, все отменяется,— ответил тот.
— Снега не будет,— вмешался в наш разговор сло¬
воохотливый водитель.— Мой нос чувствует снег за три
дня. Снега не будет.
Мы ехали на восток по авеню Независимости. Спра¬
ва, в леске, показалось какое-то здание, отдаленно напо¬
минающее греческий храм.
— Что это? — спросил Прокейн у водителя.
— Мемориал всем американцам, погибшим во вто¬
рой мировой войне. Их имена выбиты в камне.
— Красивое здание,— кивнул Прокейн.
— А это мемориальный комплекс Линкольна,— про¬
должал водитель.— Очень знаменитый.
Мы мчались по широкому шоссе, отделявшему
Центр искусств имени Кеннеди от Потомака. Рядом
с Центром располагался жилой комплекс Уотергейт,
самая дешевая однокомнатная квартира которого стоила
сорок четыре тысячи долларов, а цена за трехком¬
натную, с камином и видом на реку, достигала ста
.пятидесяти тысяч.
Вскоре «Кадиллак» свернул направо и, увидев знако¬
мый ресторан «Райв Гоше», я понял, что мы въехали
в Джорджтаун. Минут десять мы петляли по узким
улочкам, обсаженным аккуратно подстриженными де¬
ревьями. Последний поворот на Эн-стрит — и, проехав
два или три квартала, водитель остановил «Кадиллак»
452

у трехэтажного кирпичного особняка, выкрашенного
белой краской.
— Если я не ошибаюсь, Джон Кеннеди жил на
этой улице, когда был сенатором? — спросил я.
— Да, в следующем квартале,— ответил Прокейн
и велел водителю приехать ровно в десять вечера.
Он поднялся по ступенькам, достал ключ, вставил
его в замок и открыл дверь.
— Это вы, мистер Прокейн? — послышался из глу¬
бины дома женский голос.
— Да,— ответил он и повернулся ко мне.— Это моя
домоуправительница, миссис Вильямс. Она прилетела
вчера, чтобы подготовить дом к нашему приезду.
В холл спустилась негритянка лет пятидесяти пяти
в строгом темном платье и белоснежном фартуке. Про¬
кейн представил ее мне, и, взяв наши пальто, она пове¬
сила их в стенной шкаф.
— Кого вы ждете к обеду? — спросила она.
— Кроме нас, никого не будет,— ответил Прокейн
и пригласил пройти в гостиную, освещенную старинным
канделябром со свечами. Пол покрывал восточный ко¬
вер, чей почтенный возраст как минимум не уступал
возрасту канделябра. По стенам висели портреты давно
умерших людей, потемневшие от времени, над каминной
доской — большое зеркало в золоченой раме. Домоупра¬
вительница последовала за нами.
— Я думаю, вы хотели бы выпить кофе.
— Да, с удовольствием,— согласился Прокейн.
Она кивнула и через столовую, отделенную от го¬
стиной высокими резными Дверями, прошла на кухню.
Я заметил длинный, узкий стол черного дерева, несколь¬
ко стульев с высокими спинками, еще один канделябр,
также со свечами.
— Ну, мистер Сент-Ив, как вам это нравится? —
спросил Прокейн.
— Дом принадлежит вам?
Он покачал головой.
— Нет, я снял его на шесть месяцев. Четыре уже
прошло. Я приезжаю сюда раз в неделю и обычно при¬
глашаю на обед кого-нибудь из влиятельных конгресс¬
менов или сенаторов. Видите ли, на время я стал лоб¬
бистом.
— И какой же законопроект вы проталкиваете?
— Мне надо было найти предлог для аренды этого
дома и пребывания в Вашингтоне. И я выбрал зако¬
453

нопроект о защите диких животных. Оказывается, мы
просто варварски уничтожаем их.
— Я слышал об этом.
— Вот я и решил им помочь.
— Ав остальное время вы занимались подготовкой
операции?
— Да, стараясь не упустить ни одной мелочи.
— Это довольно сложно.
— Но необходимо.
— А почему вам не подошел мотель? — спросил я,
положив ногу на ногу и вызвав негодующий скрип
кресла, в котором сидел.
— Если что-нибудь случится и в это дело вмешается
полиция, они проверят все мотели, но не частные дома
на Эн-стрит.
— Вы приказали водителю вернуться в десять часов.
Значит, ограбление назначено на более ранний срок.
Могу я узнать точное время?
— Девять вечера.
— И где это произойдет?
Прокейн на мгновение задумался.
— Полагаю, уже можно сказать вам об этом. В от¬
крытом кинотеатре для автомобилистов.
— Там, где миллион долларов обменяют на партию
героина?
- Да.
— Открытые кинотеатры очень удобны для такого
обмена,— кивнул я.— Я сам пользовался ими три или
четыре раза.
— В вашем деле они просто незаменимы,— согла¬
сился Прокейн.— В открытом кинотеатре постоянное
движение. Ходят люди, ездят машины, темно и доста¬
точно многолюдно, чтобы гарантировать хоть некоторую
безопасность.
Домоуправительница внесла поднос с кофейником,
кувшинчиком сливок, сахарницей и четырьмя фарфоро¬
выми чашечками. Прокейн поблагодарил ее и взглянул
на Джанет. Та разлила кофе.
Наступило неловкое молчание. Казалось, мы обго¬
ворили все, кроме одного, ради чего мы и собрались
в особняке на Эн-стрит, но никто не решался упомянуть
о цели нашей встречи.
— А что случится с нашими конкурентами?
спросил я.
'— Конкурентами?
454

— Он имеет в виду тех, кто попытается украсть
миллион и подставить нас под удар,— пояснил Уайд-
стейн.
— Это зависит от них самих.
— В каком смысле?
— Последуют ли они украденному у меня плану
или нет.
— А если последуют?
Прокейн печально покачал головой.
— Тогда я им не позавидую.
ГЛАВА 19
На обед нам подали свиные отбивные с косточками,
украшенные бумажными розетками, чтобы не испачкать
руки, картофельное пюре, салат и яблочный пирог.
Я съел все, не забыв поблагодарить миссис Вильямс
за вкусную еду и попросить добавки пирога.
После обеда мы вернулись в гостиную. Майлс Уайд-
стейн поднялся на второй этаж и принес переносной
телевизор. Шла программа новостей, и Уолтер Крон-
кайт рассказал нам, что делалось в мире.
— Таково положение на сегодня, семнадцатое ок¬
тября тысяча девятьсот../— Уайдстейн выключил теле¬
визор, не дав Кронкайту договорить, какого года.
— Ну что ж,— Прокейн встал,— я вижу, что сегод¬
няшний день ничуть не лучше предыдущего. Пожалуй,
нам пора собираться.
Миссис Вильямс достала наши пальто, и мы нето¬
ропливо оделись.
— Машина придет за вами в десять часов, миссис
Вильямс,— сказал Прокейн.
— Да, сэр.
— Я вернусь в Нью-Йорк завтра.
— К ленчу или обеду?
— Скорее всего, к обеду.
— Да, сэр.
— Спасибо за обед, миссис Вильямс.— Он повер¬
нулся к нам.— Мы выйдем через черный ход.
По бетонной дорожке, петляющей между клумбами
и кустами, мы подошли к гаражу. Прокейн достал из
кармана ключ, открыл дверь и, подняв правую руку,
щелкнул выключателем. В гараже стояли две «Шевроле-
14 мп алы», одна — темнотзеленая, другая — черная. Про-
455

кеин нажал кнопку в стене, и дверь гаража плавно подня¬
лась вверх.
— Мы поедем на зеленой, мистер Сент-Ив,—
сказал он. Джанет Вистлер и Майлс Уайдстейн уже
садились в черную «Импалу».
Прокейн подождал, пока Уайдстейн выедет из гара¬
жа, и завел мотор.
С Эн-стрит мы свернули на Висконтин-авеню и
далее на Эм-стрит. Уайдстейн ехал в крайнем левом
ряду, мы — за ним. При выезде на Кей-бридж нам
пришлось остановиться перед светофором.
— Куда мы едем? — спросил я.— В Мэриленд или
Виргинию?
— Виргинию,— ответил Прокейн.— Вы там бы¬
вали?
— Один раз.
Зажегся зеленый свет, мы пересекли Потомак и по¬
вернули направо, к мемориалу Джорджа Вашингтона.
Прокейн держался метрах в двадцати от «Импалы»
Уайдстейна.
— Мне показалось, что они нервничали,— заме¬
тил я.
— Разумеется. А разве вы совершенно спокойны?
— Нет, я просто боюсь.
Прокейн довольно хмыкнул.
— А мне все это очень нравится.
— Вероятно, вы — прирожденный вор.
' Он снова хмыкнул.
— Возможно, вы правы.
Пятнадцать минут спустя мы подъехали к развилке
и повернули налево, к Виргинии, затем вновь налево
и оказались на' кольцевой дороге вокруг Вашингтона.
— Вы меня очень удивили, Сент-Ив,— сказал
Прокейн через несколько минут.
— Чем же?
— Тем, что не нашли причины отказаться от уча¬
стия в нашем мероприятии.
— Я нашел три дюжины причин.
— Но тем не менее вы здесь.
— Да, я здесь.
— Своими действиями вы нарушаете закон.
— Полагаю, что да.
— И вас это не беспокоит?
— Не слишком.
— Вам кажется, что кража миллиона долларов у
.456

торговцев наркотиками и ограбление банка на ту же
сумму — две большие разницы?
— Я старался убедить себя в этом.
— И вам это удалось?
— Частично.
— Как это?
— Меня радует, что вы хотите помешать торговцам
наркотиками. Я ненавижу героин. Он загубил слишком
много жизней.
— И этим вы оправдываете свое участие?
— Не оправдываю, но нахожу какой-то смысл в том,
что делаю.
— После этой кражи цена героина, несомненно,
подскочит. Это означает, что наркоманам придется
красть больше, чем теперь, чтобы заплатить за эту
отраву. Уровень преступности повысится. Если кто-то
из них решится на вооруженный разбой, погибнут не¬
винные люди. Вы думали об этом?
— Нет.
— И не надо.
— А вы?
— Я принимаю себя таким, какой я есть. Я — вор.
Но я краду только у тех, кто нарушил закон. Этим я
успокаиваю свою совесть.— Он помолчал.— Если она
у меня есть.
ГЛАВА 20
Проехав шесть или семь миль по кольцевой дороге,
мы свернули на шоссе 27. Уайдстейн по-прежнему дер¬
жался метрах в двадцати впереди. Наступившая ночь
не позволяла разглядеть окрестности. Изредка мелька¬
ли освещенные дома, мы пересекли три речушки, про¬
ехали мимо двух бензоколонок.
Я думал о том, каким же образом я оказался рядом
с вором, готовящимся украсть миллион. Вряд ли он рас¬
считывал получить деньги, приставив пистолет к чьему-то
виску. Дело обстояло гораздо сложнее, поскольку
на этот миллион нацеливался кто-то еще. И не только
нацеливался, но и знал, что для этого надо сделать.
Прокейн предоставил своим конкурентам подробнейший
план ограбления.
Меня подмывало спросить Прокейна, что ждет этих
людей, но, не надеясь получить ответ, я вспомнил Бобби
457

Бойкинса, избитого до смерти за то, что он захотел
жить несколько лучше, чем уготовила ему судьба.
Я вспомнил Джимми Пескоу, выброшенного из окна
из-за того, что он слишком внимательно читал днев¬
ники Прокейна. И гордость моторизованной полиции
Нью-Йорка, Френсиса X. Франна, жаждущего сменить
форму патрульного на штатский костюм детектива. Или
собиравшегося шантажировать Прокейна и кого-то еще,
того, кто принес дневники в туалет аэровокзала.
Слежка за мной обошлась Франну слишком дорого.
Те, кто принес журналы, скорее всего, разделались
с ним так же, как с Бойкинсом и Пескоу.
А убив троих, они,'— я не сомневался, что это они,
а не он,-—не остановились бы перед тем, чтобы отпра¬
вить на тот свет еще двоих, троих или шестерых.
Гораздо больше людей нередко гибло за куда меньшую
сумму, чем один миллион долларов.
И тут мне показалось, что я нащупал ниточку, свя¬
зывающую смерть Бойкинса, Пескоу и Франна, но мои
размышления прервал возглас Прокейна: «Мы почти
на месте».
Кинотеатр располагался слева от шоссе. Красная
неоновая вывеска гласила: «Биг Бен Драйв-Ин». Чуть
ниже следовали названия фильмов, демонстрировавших¬
ся в тот вечер: «Раздень меня», «Венок из незабудок»
и «Ненасытный».
Мои часы показывали восемь пятьдесят.
— Мы приехали чуть раньше,— сказал Прокейн.
— Тем лучше. Я бы не хотел пропустить начало.
— Не волнуйтесь, вы все увидите.
Он сбавил скорость и свернул к открытому кино¬
театру. Уайдстейн уже брал билеты, передавая кассир¬
ше деньги через окно автомобиля. Прокейн притор¬
мозил, ожидая, пока он отъедет от будки.
— Сколько? — спросил он у кассирши, женщины
средних лет.
— Три доллара с человека,— ответила она.— Если
вы поторопитесь, то успеете к началу «Венка из неза¬
будок».
Подъездную дорогу к кинотеатру с двух сторон
ограждал высокий забор. Слева он оканчивался в пятна¬
дцати ярдах, а справа шел вокруг всей площадки, ог¬
раждая экран от взоров безбилетников.
Посреди кинотеатра шла широкая дорога, по обе
стороны которой располагались ряды стоянок с инди-
458

визуальными динамиками и обогревателями. В призе¬
мистом квадратном здании находились киноаппаратура
и буфет.
Пока Прокейн, потушив огни, медленно ехал вдоль
забора, я насчитал три дюжины машин. Судя по всему,
популярность кинотеатра среди вашингтонцев оставляла
желать много лучшего.
Прокейн въехал на стоянку последнего ряда и за¬
глушил двигатель.
— Л где Уайдстейн и Джанет? — спросил я.
— В следующем ряду, справа от нас.
— В машине их нет.
— Они пошли в буфет.
— Куда я должен смотреть, чтобы не упустить
самого главного?
— Третий ряд от нас, левая часть.
— Но- там нет ни одной' машины.
— Они приедут.
— Когда?
Прокейн взглянул на часы.
— У вас есть еще пять минут. Расслабьтесь и по¬
смотрите фильм.
Я взглянул на экран. Одна женщина помогала дру¬
гой снять бюстгальтер. Когда его; наконец, сняли, в ком¬
нату вошел мужчина. Женщина без- бюстгальтера за¬
стеснялась и закрыла грудь руками. Ее подруга улыба¬
лась. Так же, как и мужчина. Они начали говорить
друг с другом, и я отвернулся.
— Если вам не трудно, возьмите динамик в маши¬
ну,— попросил Прокейн.
— Хорошо,— ответил я, открыл окно, поднял дина¬
мик с подставки и перенес его в кабину.
— Вы хотите, чтобы я включил звук?
— Только если вы будете слушать.
— Мне больше нравится тишина,— ответил я.
Прокейн вновь взглянул на часы.
— Через тридцать секунд в третий от нас ряд въедет
голубой «Додж».
— И кто в нем приедет?
— Южноамериканец.
Тридцать секунд спустя третий ряд по-прежнему
оставался пустым.
— Он опаздывает,— пробормотал я.
— Вы нервничаете,— усмехнулся Прокейн.
— Это точно.
459

Прошло еще пятнадцать секунд, и голубой «Додж»
с белым верхом вполз в третий от нас ряд. Вероятно,
водитель тоже предпочитал тишину, потому что динамик
остался на подставке.
Я увидел Уайдстейна и Джанет Вистлер, идущих
к своей «Импале». Уайдстейн нес картонную коробку,
как мне показалось, с пакетом воздушной кукурузы
и двумя бутылочками «кока-колы». Они залезли в кабину
и приникли друг к другу.
— Изображают влюбленных? — спросил я.
- Да.
— Кого мы теперь ждем?
— Автомобиль с четырьмя пассажирами.
— Какой марки?
— Не знаю.
Несколько секунд спустя «Олдсмобиль», черный или
темно-синий, остановился рядом с «Доджем». Их раз¬
деляла лишь подставка с двумя динамиками. Четырех
пассажиров «Олдсмобиля» также не интересовали экран¬
ные разговоры.
— Посмотрите налево,— сказал Прокейн.— Видите
двоих мужчин?
— Они что-то несут.
— Да. Они только что вышли из буфета.
— А чем они вас заинтересовали?
— Именно они собираются украсть миллион дол¬
ларов.
Я не спросил, откуда ему это известно. Я не спускал
. глаз с этих мужчин. Они были в пальто и низко-надви¬
нутых шляпах. Каждый нес в руках по подносу. Подойдя
к «Доджу», каждый из них, как по команде, поднес
к лицу правую руку.
— Маски,— прошептал Прокейн.— Они в точности
следуют плану.
Резким движением мужчины отбросили подносы.
Один, более высокий, метнулся вперед и, схватившись
за ручку, рванул на себя дверцу «Доджа». Второй нырнул
в кабину и через три секунды выскочил обратно. К мое¬
му удивлению, выстрела я не услышал.
— Шелуха мускатного ореха,— пояснил Прокейн.—
Попадая в глаза, она вызывает дикую боль.
Оставив дверцу «Доджа» открытой, мужчины обогну¬
ли его сзади и бросились к «Олдсмобилю», один —
справа, другой — слева. Все четыре дверцы большого
автомобиля открылись одновременно. Кто-то выскочил
460

с заднего сиденья и тут же повалился на землю, прижав
руки к лицу.
— Снова мускатный орех? — спросил я.
— Да.
Один из мужчин вытащил с заднего сиденья «Олдсмо-
биля» небольшой чемодан. Вернувшись к «Доджу», они
достали оттуда еще два, судя по виду, более тяжелых,
и бросились бежать. От «Олдсмобиля» доносились крики
и стоны. Кто-то сполз на землю с переднего сиденья
и стоял на коленях, качаясь из стороны в сторону. Из¬
далека казалось, что он молится.
Двое похитителей бежали к буфету. Тяжелые чемо¬
даны не давали им набрать скорость.
— Они взяли героин,— в голосе Прокейна слыша¬
лось недоумение.
— Похоже, фунтов сто десять,— кивнул я.— Разве
это не входило в ваши планы?
— Нет,— он завел двигатель,— в мои планы это
не входило.
— А что теперь?
— Поставьте динамик на место и следите за Уайд-
стейном.
Тот уже не обнимал Джанет, а, вырулив со стоянки,
мчался к выезду из кинотеатра. Несколько мгновений
спустя его «Импала» исчезла меж высоких заборов.
— Теперь наша очередь.— Прокейн выехал со сто¬
янки.— Правда, придется немного подождать.
Маленький зеленый «Мустанг» показался из-за зда¬
ния буфета. Я не заметил, чтобы его пассажиры куда-то
спешили.
— Надо сказать,' сработали они неплохо,— заметил
Прокейн.
— Как профессионалы.
— Правда, они затратили несколько больше време¬
ни, чем предполагалось.
— Как это?
— Я рассчитывал, что сама кража займет сорок пять
секунд. Они уложились лишь в пятьдесят семь.
Я взглянул на «Додж» и «Олдсмобиль». Там все
осталось без изменений.
— И сколько это будет продолжаться? — спро¬
сил я.
— Еще несколько минут. Или чуть дольше. Потом
они придут в себя. Мускатный орех — штука очень
капризная.
461

— Я слышал об этом. А чем в это время займем¬
ся мы?
— Мы? Мы украдем миллион долларов у двух воров.
ГЛАВА 21
«Мустанг» угодил в ловушку. Я понял это, как только
Прокейн выехал из-за поворота. В тридцати метрах
впереди, там, где оканчивались заборы, Уайдстейн пе¬
регородил дорогу, поставив машину поперек узкой
полОски асфальта.
Сердито вспыхнули тормозные огни «Мустанга», и
он остановился метрах в пяти от «Импалы» Уайдстейна.
Дверцы «Мустанга» раскрылись, и справа из кабины
выскочил мужчина. Я увидел блестящий нейлоновый
чулок, натянутый на его голову. Он что-то кричал.
Уайдстейн выглянул из-за капота, освещенный фара¬
ми «Мустанга», и беспомощно развел руками, как бы
говоря, что не в силах завести мотор. Мужчина в маске
нырнул в кабину и через мгновение появился вновь.
В руке он держал автоматический карабин с обрезан¬
ным стволом.
Прокейн включил фары. Мужчина взглянул в нашу
сторону, крикнул что-то водителю «Мустанга» и пошел
к машине Уайдстейна. Водитель «Мустанга» вылез из
кабины. Его пистолет смотрел прямо на нас.
— Держитесь крепче! — рявкнул Прокейн, вдавливая
в пол педаль газа. Я схватился за ремень безопасности,
и мы врезались в «Мустанг» на скорости пятнадцать
миль в час. Раздался треск и скрежет металла,
«Мустанг» прополз вперед сантиметров двадцать.
Вероятно, водитель поставил его на ручной тормоз.
Тут же раздался выстрел, и в лобовом стекле нашего
автомобиля появилась большая дыра.
— На вашу сторону! — крикнул Прокейн.
Я открыл дверь и вывалился на асфальт, больно
ударившись коленом. Прокейн последовал за мной.
— Закройте дверь! — приказал он.
— Мне ничего не видно,— пожаловался я, захлопы¬
вая дверцу «Импалы».
— Напрягите ваше воображение,— огрызнулся Про¬
кейн. Он уже достал «вальтер» из внутреннего кармана.
Раздалось три выстрела. Мужчина с автоматическим
карабином появился из-за «Мустанга» и, низко согнув¬
462

шись, побежал к машине Уайдстейна, обходя ее спра¬
ва. Я решил, что стрелял его напарник, отвлекая вни¬
мание.
— Стой! — властно крикнул Прокейн.
Мужчина с карабином мгновенно обернулся. Если
бы он нажал на спусковой крючок секундой раньше,
то разорвал бы нас пополам.
Нас отделяло от него метров девять. Прокейн вы¬
стрелил, но промахнулся. Я начал пятиться к багажнику
«Импалы». Прокейн снова выстрелил и вновь неудачно.
Я понял, что стрелять он не умеет.
Как мне показалось, мужчина с карабином улыбал¬
ся. Во всяком случае, сквозь его маску проглядывало
что-то белое. Он поднял карабин к плечу. Я продолжал
пятиться. Прокейн выстрелил в третий раз, но я уже
не надеялся на успех. Мужчина прицелился в Прокейна.
Следующая пуля досталась бы мне.
Джанет Вистлер выступила из-за поднятого капота
машины Уайдстейна и тремя выстрелами в спину уло¬
жила мужчину с карабином.
При первом выстреле тот дернулся назад, и его руки
взлетели, как птицы. Карабин отлетел куда-то в сторону.
Мужчина шагнул вперед, но тут его настигла вторая
пуля. Он уже начал падать, когда третья пригвоздила
его к земле.
— Я плохо стреляю,— попытался оправдаться Про¬
кейн.
— Это заметно,— ответил я.
Джанет Вистлер на мгновение застыла, глядя на
свою жертву, а затем повернулась и скрылась за подня¬
тым капотом.
— За мной,— прошептал Прокейн и на четвереньках
заковылял к багажнику нашей машины.
С левой стороны, освещенной уцелевшей при столк¬
новении фарой «Импалы», никого не было. Дверца «Му¬
станга» оставалась открытой.
Мы добрались до передних колес, когда Прокейн
крикнул: «Нас четверо и мы вооружены. Ваш напарник
мертв. Вам лучше сдаться».
Ответа не последовало. Прокейн поднялся на ноги.
Я — за ним, но гораздо медленнее.
— Положите руки на голову и выйдите вперед, чтобы
я мог вас видеть,— продолжил Прокейн. Я искоса взгля¬
нул на него. Глаза Прокейна сверкали, а усы воинствен¬
но топорщились.
463

Мужчина выступил из-за открытой дверцы «Мустан¬
га», но его руки не лежали на голове. Наоборот, правая
сжимала пистолет, а левая служила ей опорой. Для
устойчивости он чуть присел, как делают профессио¬
нальные стрелки, когда хотят попасть наверняка. Це¬
лился он в меня.
И тут мне все стало ясно, включая тот факт, что мне
предстояло умереть. Интуитивная догадка нашла под¬
тверждение в некоторых мелочах, на которые я сначала
не обратил внимания. Если бы не близкая смерть,
я мог бы похвалиться своей превосходной памятью
и блестящим анализом, который мне удалось провести,
чтобы найти тех, кто убил Бобби Бойкинса и выбросил
из окна восьмого этажа Джимми Пескоу.
Прокейн попытался меня спасти. Он нажал на курок
«вальтера», йо вместо выстрела раздался сухой щелчок.
Мне оставалось лишь смотреть в ствол пистолета, на¬
правленного мне в грудь.
— Эй, приятель! — раздался голос за спиной мужчи¬
ны в маске.
Тот круто обернулся, и тут же его ударила первая
пуля. Ответный выстрел, естественно, не мог попасть
в цель. Уайдстейн шел к мужчине, продолжая стрелять.
Тот повалился на землю, перевернулся на спину и застыл,
раскинув руки. Пиджак и пальто расстегнулись, на
белой рубашке темнели три красных пятна.
Прокейн повернулся ко мне, протягивая руку с зажа¬
тым в ней «вальтером».
— Осечка,— виновато пробормотал он.
— Я знаю.
— Наверное, мне следовало швырнуть в него пи¬
столет.
— Теперь это уже не имеет значения.
Он взглянул на мертвого мужчину.
— Да, разумеется.
Уайдстейн подошел к нам в сопровождении Джа¬
нет. Мне показалось, что с нашей последней встречи
оба они здорово побледнели.
— Он молодец,—- Уайдстейн коснулся носком плеча
мертвеца.
— И его напарник ничуть не хуже,— добавил Про¬
кейн.
— Я не ожидал от них такой прыти,— продолжал
Уайдстейн.— Давайте посмотрим, кто они.
Прокейн присел, чтобы снять маску с лица убитого.
464

Джанет Вистлер отвернулась. Уайдстейн поднял голову
и смотрел вверх, вероятно, чтобы убедиться, что осадков
не ожидается.
— Снимать маску совсем не обязательно,— ска¬
зал я.
Прокейн взглянул на меня.	ш
— Почему?
— Я знаю, кто они,— я старался изо всех сил,
чтобы в моем голосе не слышалось самодовольства.
Кажется, мне это удалось.
— Кто же?
— Это Френк Дил. А тот, с карабином, Карл Оллер.
— Детективы,— кивнул Прокейн.— Они беседовали
со мной. Вчера.
В его голосе звучало недоверие.
— Если вы мне не верите, снимите маску.
Прокейн осторожно стянул нейлоновый чулок. Хо¬
лодные глаза Френка Дила, казалось, смотрели прямо
на меня.
— Вы хотите взглянуть на второго? — спросил я.
— Нет,— Прокейн встал.— Почему они это сде¬
лали?
— По двум причинам,— ответил я.
— Каким именно?
— Во-первых, миллион долларов.
— А во-вторых?
— Сегодня среда.
— И что?
— Это их выходной день.
ГЛАВА 22
Я помог вытащить три чемодана с заднего сиденья
«Мустанга». Мы положили их в багажник машины Уайд-
стейна. Я нес самый легкий, весом не больше тридцати
фунтов.
Миллион долларов наличными весил куда мень¬
ше, чем купленный на него героин.
— И что вы собираетесь; с ним делать? — спросил
я, залезая на заднее сиденье рядом с Джанет.
— С чем? — Прокейн повернулся ко мне.
— С героином.
— Разумеется, уничтожим его. Но я никак не
пойму...
30 Росс Томас
465

Он не успел закончить фразу, потому что Уайдстейн
взглянул назад и крикнул: «Ложись!»
Вместо этого я обернулся и увидел темный «Олдсмо-
биль», подкативший к «Импале» Прокейна. Из него
выскочили четверо мужчин, и я спрятался за заднее
сиденье.
Наша машина рванулась с места одновременно с
первыми выстрелами. Джанет полулежала на сиденье,
с закрытыми глазами. Несколько мгновений спустя,
когда мы выехали на шоссе 27, она открыла глаза и
подмигнула мне. Мы сели.
’— Они попытаются использовать въезд в киноте¬
атр,— сказал Прокейн.
— Я знаю,— кивнул Уайдстейн.— Мне казалось, что
мускатный орех действует дольше.
— Если его правильно использовать.
— Они выглядели очень расстроенными.
— Что же им, прыгать от радости? Мы сможем
оторваться от них?
Уайдстейн покачал головой.
— Вряд ли.
Въезд в кинотеатр мы проскочили на скорости во¬
семьдесят миль в час. Прокейн снова оглянулся.
— Я их вижу. Может, мы все-таки сумеем замести
следы?
— Я не знаю этих дорог,— ответил Уайдстейн.—
И могу заехать в тупик.
Прокейн кивнул.
— Тогда воспользуемся альтернативным вариан¬
том.
— Да,— согласился Уайдстейн.— Другого выхода
нет.
Я хотел спросить, что это за альтернативный ва¬
риант, сколько жизней он должен унести, и не окажусь
ли я в числе тех, кому не повезет, но у Прокейна тоже
накопились вопросы. Ему пришлось кричать, перекрывая
шум воздушного потока, потому что стрелка спидометра
приблизилась к девяноста.. Шоссе 27 давно не знало
таких гонок. Даже днем по нему ездили со значи¬
тельно меньшей скоростью. Я следил за дорогой, меха¬
нически отвечая на вопросы Прокейна. Особенно меня
волновали приближающиеся фары «Олдсмобиля».
— Как вы узнали, что эти двое в масках — Оллер
и Дил?
— Это могли быть только они.
466

	Почему?
	Я догадался, вспомнив некоторые существенные
подробности.
— Какие подробности?
— Например, прачечную-автомат.
— При чем тут прачечная?
— Они появились, как только я нашел тело Бой¬
кинса.
— Возможно, это совпадение. Такое случается.
— Это еще не все. Входя в прачечную, они уже
знали, где находится тело.
— С чего вы это взяли?
— Бойкинса засунули за последнюю сушилку. Его
не было видно. И, тем не менее, Дил пошел прямо
к нему.
— Тогда вас это не взволновало.
Я покачал головой.
— Тогда я об этом не думал.
— Это все?
— Нет.
— А что же еще?
— Вспомните второй телефонный звонок к вам. Ког¬
да мы договорились о встрече в аэровокзале.
— И что вас насторожило?
Прежде чем я успел ответить, Уайдстейн крикнул:
«Пристегните ремни!»
Мы с Джанет тут же выполнили его приказ. Я огля¬
нулся. Расстояние между нами и «Олдсмобилем» неук¬
лонно таяло.
— Так что вас насторожило? — еще раз повторил
Прокейн.
Ремень безопасности не давал ему повернуться, и ему
приходилось кричать в ветровое стекло.
— Он сказал: «Принесите деньги в той же сумке
с эмблемой «Пан-Ам».
— И?
— Значит, он знал, с какой сумкой я пришел в пра¬
чечную. А кто видел сумку? Два детектива, Дил и
Оллер. И юноша-патрульный, Франн.
— И все?
— Еще несколько полицейских в участке, но они
не в счет. Так же, как и Майрон Грин. Он тоже видел
сумку.
— А патрульный Франн опознал кого-то из них в
Вестсайдском аэровокзале.
30*	467

— Совершенно верно.
— И когда вы рассказали об этом детективам, они
убили Франка.
— Нет.
Чтобы обернуться, Прокейну пришлось отстегнуть
ремень.
— Они не убивали Франна?
— Они не могли этого сделать,— ответил я.
— Почему?
— Его убили незадолго до того, как я вышел из
отеля. Когда я позвонил Дилу, он был дома. Вместе
с Оллером. Жил он в Бруклине. Они не успели бы убить
Франна и добраться до Бруклина.
— У них был мотив для убийства.
— Возможно, но я думаю, они предпочли бы взять
его в долю, а не убивать.
— Так кто же убил Франна?
— Этого я не знаю. Вы?
Брови Прокейна удивленно поползли вверх.
— Нет, я его не убивал,— ответил он после корот¬
кого молчания.
— Тогда я не знаю, кто это сделал.
— А кто убил взломщика сейфов?
— Пескоу?
-	Да.
— Они.
— Оллер и Дил?
-	Да.
— Опять догадка?
— Не совсем.
— Объясните.
— Портье в отеле, где жил Пескоу, сказал мне,
что перед тем как тот выпал из окна, он видел двух
мужчин, поднявшихся на лифте.
— Оллера и Дила?
Я покачал головой.
— Он не запомнил, как они выглядели. Но обра¬
тил внимание на одно обстоятельство.
— Какое же?
— Он не видел, как они спустились вниз.
— И?
— После смерти Пескоу отель наводнила полиция.
Они смешались с другими детективами. Трудно было
найти лучшее прикрытие. Никому бы и в голову не
пришло спросить, что они тут делают.' Расследование
468

убийств — их работа. Поэтому портье их и не видел.
Наверх они поднялись обыкновенными людьми, которые
не заслуживают внимания. Вниз они спустились поли¬
цейскими.
— Пристегните ремень,— напомнил Уайдстейн Про-
кейну.
— Да, конечно,— Прокейн пристегнул ремень.—
Пожалуй, ваша версия не лишена смысла, мистер
Сент-Ив.
Я взглянул на спидометр.
— Сколько? — спросила Джанет.
— Девяносто пять,— ответил я и оглянулся. Фары
«Олдсмобиля» по-прежнему приближались.
— Скоро? — спросил Прокейн Уайдстейна.
Тот кивнул.
— Сейчас пойдет извилистая дорога, а потом будет
подходящее место. На поворотах мы немного оторвемся
от них.
Несмотря на резкое торможение, Уайдстейн вписал¬
ся в первый поворот на слишком большой скорости.
Я почувствовал, что задние колеса начало заносить,
но Уайдстейн резко вдавил педаль газа, и мы рвану¬
лись вперед.
Я до сих пор не понимаю, чем он руководствовался,
проходя эти повороты. Их было четыре, и перед каждым
висел знак, предупреждающий о том, что скорость не
должна превышать сорока пяти миль. Днем. Уайдстейн
входил в поворот при восьмидесяти. Ночью. Затем тор¬
мозил до шестидесяти пяти. А на прямом участке вновь
разгонялся до восьмидесяти пяти миль. Тем не менее,
я думаю, что он рассчитывал не на удачу, а на мастер¬
ство.
Проскочив последний поворот, Уайдстейн выключил
фары.
— Зачем он это сделал? — спросил я.
— Сейчас некогда объяснять,— ответил Прокейн.—
Вы все увидите сами.
Некоторое время мои глаза привыкали к темноте.
Облака рассеялись, и на небе появился молодой месяц.
В его бледном свете я видел уходящее вдаль, прямое
как стрела шоссе.
Я оглянулся. «Олдсмобиль» все еще боролся с пово¬
ротами. Мы выскочили на перекресток. И тут Уайд¬
стейн нажал на тормоз и одновременно выжал до отказа
педаль газа. Вывернув руль налево, он отпустил тормоз,
469

и наша машина, в одно мгновение совершив классиче¬
ский поворот, подобный тем, которые так часто пока¬
зывают в гангстерских фильмах, помчалась навстречу
«Олдсмобилю».
Я уверен, что его водитель, справившись с последним
поворотом, не увидел нас, пока Уайдстейн не включил
фары.
Мы находились в двухстах футах от «Олдсмоби-
ля», на его полосе движения, и сближались с ним с
суммарной скоростью сто семьдесят миль в час.
У водителя была лишь доля секунды, чтобы выбрать
между мгновенной смертью в лобовом столкновении
и более определенными шансами остаться в живых,
нырнув в кювет. Он предпочел кювет. Сбив ограждаю¬
щий шоссе рельс, «Олдсмобиль», кувыркаясь, покатился
по пологому склону канавы и застыл на дне, каким-то
чудом встав на колеса. На этот раз двери остались
закрытыми.
— Он загорелся? — спросил Уайдстейн.
— Кажется, нет,— ответил я.
— Пожалуй, нам лучше вернуться в Вашингтон дру¬
гой дорогой.
Никто не произнес ни слова, покамыне добрались
до Джорджтауна.
— Десять минут одиннадцатого,— сказал Прокейн,
взглянув на часы.— Все идет точно по плану.
Он отстегнул ремень безопасности и повернулся
ко мне.
— Ну, мистер Сент-Ив, как вам понравилась кра¬
жа миллиона долларов?
ГЛАВА 23
Уайдстейн остановил «Импалу» перед особняком на
Эн-стрит. Мы вылезли из кабины, Уайдстейн открыл
багажник и достал чемоданы. Прокейн поднял два и
повернулся ко мне:
— Вы мне поможете, мистер Сент-Ив?
— Разумеется.
Я подхватил оставшийся чемодан. Прокейн взгля¬
нул на Уайдстейна.
— Избавьтесь от машины.
— Я оставлю ее вместе с ключами,— ответил тот.—
Ее кто-нибудь украдет.
470

— Я вернусь в Нью-Йорк завтра, наверное, около
полудня.
— Мы к вам заедем,— пообещала Джанет.
— Ну хорошо, до завтра.
Уайдстейн и Джанет сели в «Импалу» и поехали
по Эн-стрит. Мы с Прокейном поднялись по ступенькам
к двери особняка.
— Если хотите, можете переночевать здесь, мистер
Сент-Ив,— сказал Прокейн, доставая ключи.
—	51 подумаю. Возможно, я вернусь сегодня в Нью-
Йорк.
— Как вам будет угодно.
Прокейн открыл дверь, прошел в холл и зажег свет.
Сняв пальто, мы взяли чемоданы и вошли в гостиную.
Прокейн щелкнул выключателем. Комната выглядела так
же, как и два часа назад, если не считать длинноногого
мужчины, сидевшего в кресле с пистолетом в руке,
ствол которого смотрел прямо на нас. На вид ему
было лет сорок шесть.
— Убери пистолет, Джон,— улыбнулся Прокейн.—
Он нам уже не потребуется.
— Поставь чемоданы на пол, Абнер,—ответил
Джон.— Вы тоже, Сент-Ив.
Я все еще не понимал, кто это, но чемодан поставил
без возражений.
— А теперь положите руки на голову.
Я выполнил его приказ, Прокейн—нет.
— Это же нелепо,— сказал он.
— Положи руки на голову, Абнер,— повторил муж¬
чина.
На этот раз Прокейн подчинился.
— Кто это? — наконец спросил я, повернувшись к
нему.
— Джон Констэбл.
— А, психоаналитик.
— Правильно, Сент-Ив,—кивнул Констэбл.— Пси¬
хоаналитик.
— Тот, с которым вы обсуждали свои проблемы,—
я не сводил глаз с Прокейна.— Насчет того, не движет
ли вами в действительности желание быть пойманным
и понести наказание.
Прокейн молча кивнул. Его лицо порозовело.
— Вы, надо полагать, рассказали ему и о сегодняш¬
нем вечере?
-	Да.
471

— Надеюсь, с этим все ясно, Сент-Ив? — спро¬
сил Констэбл, поднимаясь с кресла.
Для столь длинных ног у него оказалось очень
короткое туловище. Он пытался скрыть этот недостаток
удлиненным пиджаком, но все равно напоминал журав¬
ля. Костюм, сшитый из дорогого материала, француз¬
ская рубашка и туфли крокодильей кожи стоимостью
не меньше ста пятидесяти долларов указывали на то,
что гонорары, полученные от благодарных пациентов,
позволяли доктору Констэблу спокойно смотреть в бу¬
дущее.
На клинообразном лице выделялись густые брови,
под которыми прятались глубоко посаженные темно¬
карие маленькие глазки. Из-под вьющихся, тронутых
сединой волос торчали большие оттопыренные уши с
длинными прозрачно-розовыми мочками. Крупный мя¬
систый нос, казалось, нависал над широким тонкогу¬
бым ртом.
— Я задал вам вопрос, Сент-Ив.
— Я помню. Вы спросили, все ли мне ясно.
— Я жду ответа.
— Мне ясно, что вы собираетесь нас убить. И не
испытываете при этом угрызений совести.
— Неужели? А почему?
— Говорят, что совершить убийство во второй раз
легче, чем в первый, а в третий — сущие пустяки.
— И вы полагаете, что я уже кого-то убил?
— Не полагаю, а знаю наверняка. Вы убили поли¬
цейского по имени Френсис X. Франн.
Констэбл искоса взглянул на Прокейна, не упуская
меня из виду.
— Ты говорил мне, что он очень умен, не так ли,
Абнер?
— Я вообще говорил тебе слишком много,— про¬
бурчал Прокейн.
— Ты любил говорить, а я — слушать. До поры
до времени.
В гостиной повисла тяжелая тишина.
— Почему? — спросил наконец Прокейн.
Констэбл ответил не сразу. Сначала он поднялся
на носки и вновь встал на пятки. Поправил волосы
над левым ухом. Погладил подбородок.
— Почему вы думаете, что я убил молодого поли¬
цейского, Сент-Ив? Франна, или как вы его там наз¬
вали?
472

Я с радостью пересказал бы ему цепь умозаключе¬
ний, приведших меня к такому выводу. Я мог бы гово¬
рить всю ночь, если бы он согласился слушать. Я рас¬
сказал бы ему о переделках, в которые мне приходилось
попадать. О моем детстве в Колумбусе, штат Огайо.
О том, как мои родители решили, что я заболел полио¬
миелитом летом 1942 года, и как оказалось, что это
всего лишь грипп.
В третий раз за ночь на меня наставляли пистолет,
но теперь ни Джанет Вистлер, ни Майлс Уайдстейн
не могли прийти мне на помощь. Рядом со мной был
лишь Прокейн, сразу постаревший на десять лет, а на¬
против, с нацеленным на нас пистолетом,— его психо¬
аналитик, который пожелал узнать, прежде чем застре¬
лить меня, почему я решил, что именно он убил Френ¬
сиса X. Франна.
— Кроме нас четверых, Оллера и Дила, только вы
знали о его причастности к этому делу.
Констэбл покачал головой.
— Этого недостаточно.
— Почему же? Джанет была со мной, Уайдстейн —
дома, с женой и детьми, детективы — в Бруклине. Остае¬
тесь вы и Прокейн. Прокейн сказал, что не убивал
Франка. Значит — это вы.
В тот вечер вы обедали с Прокейном. Он, должно
быть, рассказал вам о Франке по телефону.
— Да, я говорил ему,— глухо пробормотал Про¬
кейн.
— Когда в восемь вечера я вышел из отеля, Франн
был мертв. Его убили не позже половины восьмого.—
Я взглянул на Прокейна.— Когда ваш приятель появил¬
ся у вас?
— Около восьми.
— А когда вы рассказали ему о Франке?
— Как только вы сообщили мне о его визите. При¬
мерно в два часа дня.
Я повернулся к Констэблу.
— Значит, у вас было шесть часов. Сначала вы
нашли Франна, затем договорились с ним о встрече,
убили его и отвезли к моему отелю. Очень ловкий ход.
Констэбл усмехнулся.
— Я полагал, что сумею всех запутать.
— Почему? — повторил Прокейн.
Во взгляде доктора сквозило презрение к своему
пациенту.
473

— Потому что ты мог все испортить. Если бы Франн
вышел на тебя, ты бы отказался от операции. Я знаю
тебя, Абнер. О Боже, как хорошо я тебя знаю! И я
позаботился о том, чтобы Франн умер, а ты узнал
о его смерти.
— Он спрашивал не об этом,-— заметил я.
— Не об этом?
— Его не интересуют причины, по которым вы
избавились от Франна.
— О,-— усмехнулся Констэбл.— Я понимаю.
— Ну? Вы собираетесь ответить мистеру Прокейну
на его вопрос?
— Мы и так говорим слишком долго.
— Тогда позвольте ответить мне.
— Не знаю, будет ли у вас время.
— Я вас не задержу.
Констэбл на мгновение задумался.
— Хорошо. Говорите.
— Миллион долларов,— сказал я Прокейну и по¬
вернулся к Констэблу.— Видите? Кажется, я вас не
задержал.
Мой вывод разочаровал Констэбла. Он нахмурился
и покачал головой.
— Нет, это не так. Деньги всего лишь повод, но
не причина.
— Ну хорошо. Скажите ему сами.
— Сколько лет мы знаем друг друга, Абнер? —
спросил Констэбл.— Пять, шесть?
— Примерно так.
— И все это время ты говорил о том, как ты
бесконечно счастлив, будучи тем, кто ты есть. И как
прекрасна выбранная тобой профессия. Целыми часами
ты приводил доказательства того, что быть вором —
высшее счастье на земле. И раз в год, максимум два,
ты вылезал из своей норы и крал больше денег, чем я
зарабатывал за целый год, шесть дней в неделю беседуя
с такими, как ты. А потом ты возвращался ко мне,
чтобы рассказывать, как это просто, и спрашивать меня,
почему другим умным людям не пришло в голову за¬
няться этим прибыльным делом. Поверишь ты мне,
Абнер, или нет, но я тоже человек. Особенно остро я
это почувствовал, когда речь зашла о миллионе долла¬
ров. И я задал себе старый как мир вопрос: «Почему
он, а не я?» Я не находил удовлетворительного ответа
и вот в конце концов оказался здесь. И еще, если
474

говорить откровенно, ты мне сразу не понравился, Абнер.
И за время нашего знакомства мое мнение о тебе
не изменилось.
В подтверждение своих слов он дважды выстрелил
в Прокейна. Тот зашатался и отступил на шаг. Я не
видел, как он упал, потому что прыгнул Констэблу
под ноги. Мое левое плечо ударило по его коленям,
он взмахнул руками и рухнул на пол. Пистолет отлетел
к дверям столовой.
В следующий момент я бросился к телу Прокейна,
Констэбл — к пистолету. Открытые глаза и рот Прокей¬
на указывали на то, что он мертв. Сунув руку во
внутренний карман, я достал «вальтер». Моя рука была
в крови. Все еще на коленях, я повернулся к Констэблу
и наставил на него «вальтер».
Он как раз подобрал с пола свой пистолет и начал
поворачиваться ко мне.
— Не шевелиться,— крикнул я.
Он увидел «вальтер» и на мгновение застыл.
— В вашей рубашке появятся три дырки, прежде
чем вы сделаете хоть один выстрел.
Рука с пистолетом пошла было вниз, но тут же
начала подниматься в мою сторону. Мне не оставалось
ничего другого, как нажать на курок, Я ожидал услышать
лишь сухой щелчок, как у Прокейна на выезде из
открытого кинотеатра. Я даже не целился. Грохот вы¬
стрела удивил меня.
Еще больше удивила меня большая красная дыра,
появившаяся на месте верхней губы Констэбла.
ГЛАВА 24
Прошло еще две секунды, прежде чем Констэбл
упал на пол. На восточном ковре под его подбородком
быстро увеличивалось темно-красное пятно.
Я взглянул на Прокейна, потом на «вальтер». Ве¬
роятно, он перезарядил пистолет в машине. Он не
любил неисправностей.
Я прошел в ванную, оторвал полоску туалетной бу¬
маги и размазал кровь по рукоятке и стволу «вальтера».
Бумагу я спустил в унитаз, оставив лишь маленький
клочок, обернутый вокруг рычажка предохранителя. Дер¬
жась за этот рычажок, я отнес «вальтер» обратно в
гостиную.
475

Наклонившись к Прокейну, я взял его правую руку,
сунул ее под пиджак и вытянул обратно. Окровавлен¬
ная рука упала на ковер. Рядом я осторожно положил
«вальтер».
На руке они бы нашли следы пороха, следствие
выстрелов в кинотеатре. Что же касалось отпечатков
пальцев, то размазанная кровь не позволяла опреде¬
лить, кто держал в руках этот пистолет. А на патронах
остались лишь отпечатки пальцев Прокейна.
Я отступил назад, чтобы лучше оценить свою ра¬
боту. Репортерам понравилась бы эта история. Не так
уж часто в особняках на Эн-стрит устраивались дуэли.
Да и полиция приняла бы ее на веру.
Я взглянул на три чемодана, положил самый малень¬
кий на стол и попытался его открыть. Запертые замки
не смутили меня. Шестнадцатилетний воришка из Гар¬
лема однажды провел со мной полдня, показывая, как
надо открывать простые замки.
Я откинул крышку. В чемодане лежали ровные пачки
банкнот по пятьдесят и сто долларов, аккуратно пере¬
вязанные полосками коричневой бумаги. На каждой
полоске чья-то шариковая ручка нарисовала единичку
с четырьмя нулями. Я закрыл чемодан и отнес два
других на кухню. В них лежали полиэтиленовые ме¬
шочки, заполненные белым порошком. Я поднял один
из них. Он весил чуть больше фунта. Открыв воду, я
разорвал мешочек и высыпал его содержимое в рако¬
вину. Вода подхватила порошок и унесла его в кана¬
лизацию. Мне потребовалось почти полчаса, чтобы
освободить сто полукилограммовых мешочков от их
ядовитого содержимого.
Пустые мешочки я сложил в один из чемоданов,
затем нашел губку и протер раковину, стол и пол.
Выключив воду, я вернулся в гостиную.
Мешочки я отправил в унитаз. Покончив с ними,
я подхватил пустые чемоданы и поднялся на чердак,
заваленный, как и во всех старых особняках, старой
рухлядью. Отодвинув пыльную кушетку, я поставил
чемоданы у самой стены и навалил сверху несколько
стопок прошлогодних журналов.
Спустившись вниз, я оглядел гостиную. Мои часы
показывали четверть двенадцатого. Все было в полном
порядке, если не считать двух мертвецов, которым я
уже ничем не мог помочь. Я поднял чемодан, в котором
лежал миллион долларов. Он весил примерно тридцать
476

фунтов. Десять тысяч пятидесятидолларовых банкнот.
Пять тысяч стодолларовых. Четыреста девяносто банк¬
нот на фунт. Тридцать фунтов денег. Один миллион
долларов.
С чемоданом в руке я спустился в сад, прошел по
бетонной дорожке к гаражу и вышел на улицу.
На Висконтин-авеню я поставил чемодан на тро¬
туар и стал ловить такси. Скоро я начал махать любому
проезжающему автомобилю. Какой-тр юноша лет два¬
дцати с пышной шевелюрой и усами некоторое время
наблюдал за мной. Он стоял, подпирая стену дома и
кутаясь в старую шинель. Наконец он отлепился от
стены и подошел ко мне.
— Извините, сэр, не найдется ли у вас несколько
лишних центов?
Я выудил из кармана брюк сорок два цента и протя¬
нул их юноше. Я никогда не отказываю молодым. Они —
будущее страны.
Он взглянул на монеты.
— Благодарю, сэр. Теперь я смогу купить галлон
бензина.
— У тебя есть машина? — заинтересовался я.
—	.В общем-то, да.
— Я дам тебе десять долларов, если ты отвезешь
меня в Национальный аэропорт.
При упоминании десяти долларов он просиял.
— Считайте, что вы уже там. Я сейчас вернусь,
буквально через минуту.
Он вернулся. Пятнадцать лет назад на его машине,
вероятно, развозили молоко. Теперь фургон сиял всеми
цветами радуги и пестрел яркими надписями, вроде
«Спасите пиранью» и «Нам не нужна бомба».
Юноша помог мне занести чемодан.
— Вы коммивояжер? — спросил он, когда мы подъ¬
езжали к аэропорту.
-	Да.
— Я так и подумал.
— Почему?
— Этот чемодан. Он очень тяжелый.
Я согласно кивнул.
В одиннадцать сорок пять мы подъехали к восточ¬
ному входу. Я дал юноше десять долларов и вытащил
чемодан.
— А не смогу я получить образец продукции ва¬
шей фирмы? — спросил он, не сводя глаз с чемодана.
477

Я покачал головой.
— Тебе это не понравится.
— Почему?
— Некоторые люди заболевают от этой штуки.
Мои слова заинтересовали его. Вероятно, он поду¬
мал о наркотиках.
— И болезнь тяжелая?
— В большинстве случаев со смертельным исхо¬
дом,— ответил я и вошел в здание аэропорта.
Мне удалось купить билет на ближайший самолет,
вылетающий через полчаса. Затем я вошел в телефон¬
ную будку и позвонил в полицию.
— Дежурный Велч слушает,— ответил мужской го¬
лос.
— На Эн-стрит двое убитых,— я назвал номер
дома.
— В северо-восточной части? — спросил он.
— Нет, в северо-западной. В Джорджтауне.
ГЛАВА 25
Майлс Уайдстейн и Джанет Вистлер молча выслу¬
шали мой рассказ о встрече Прокейна и Констэбла
и о том, что я сделал с героином.
— Полицейские узнают, что мы там были,— ска¬
зала Джанет.— Это подтвердит и миссис Вильямс.
— Мы обедали с Прокейном. Это все, что ей изве¬
стно. Потом мы уехали. В восемь двадцать.
— И ездили по городу,— добавил Уайдстейн.—
Осматривали v достопримечательности.
Я кивнул.
— Совершенно верно.
— А если нас заметили соседи? — не унималась
Джанет.
— Это не имеет значения,— ответил Уайдстейн.—
Они видели только четверых. Двое мужчин вошли в дом.
Это были Прокейн и Констэбл, а не Прокейн и
Сент-Ив.
— После обеда я решил погулять один. Посмотрел
кинофильм. Потом улетел в Нью-Йорк.
Джанет взглянула на Уайдстейна.
— Каким образом Констэбл попал в наше об¬
щество?
— Приехал к Прокейну,— ответил тот.— Мы ветре-
478

тили его в аэропорту после того, как расстались с Сент-
Ивом.
Мы помолчали, обдумывая наши хлипкие алиби.
Но, если б полиции не улыбнулась удача, нам бы не
пришлось доказывать свою невиновность. А в случае
удачи нас не спасли бы никакие алиби.
Уайдстейн встал и прошелся по комнате.
— Какой должна быть ваша доля, мистер
Сент-Ив?
— От миллиона долларов?
— От миллиона долларов.
— Мне не нужно ни цента.
Он удивился.
— Угрызения совести? Сейчас поздно вспоминать
о них, не так ли?
— Совесть тут ни при чем,— ответил я.
— Как насчет одной трети? Вы убили Констэбла.
Такое стоит трети миллиона.
— С вашей точки зрения?
Он кивнул.
— Да. Разве нет?
Я покачал головой. Уайдстейн вопросительно повер¬
нулся к Джанет.
— Ну?
— Что ну?
— Как бы ты хотела их разделить?
— Мне все равно,— ответила Джанет.— Только не
будем ссориться. Иначе кто-то из нас окажется на полу
с простреленной головой. Деньги этого не стоят. Дели
их как хочешь.
— Значит, ты не станешь возражать, если я назову
твою долю?
— Нет.
— Четверть миллиона.
— Четверть,— кивнула Джанет.— Прекрасно. Двести
пятьдесят тысяч. Просто чудесно.
— Отсчитай их.
Джанет встала, подошла к столику для покера
и повернулась к Уайдстейну.
— Ты возьмешь остальное?
— Если ты не возражаешь.
Она покачала головой.
— Нет, я не возражаю.
Джанет протянула руку к чемодану, но тут же опу¬
стила ее и взглянула на меня.
479

— Мне их некуда положить.
— Я что-нибудь найду.— Я прошел в кладовку и,
перерыв ее сверху донизу, принес сумочку, закрываю¬
щуюся на «молнию».
Джанет откинула крышку чемодана и почти минуту
стояла неподвижно, глядя на деньги.
— Отсчитай свою долю,— повторил Уайдстейн.
Она кивнула и начала перекладывать десятитысячные
пачки из чемодана в сумочку. С двадцать пятой пачки
она сорвала полоску коричневой бумаги, положила поло¬
вину пятидесятидолларовых банкнот в кошелек, осталь¬
ные небрежно бросила в сумочку и наконец застегнула
«молнию».
— Вот и все,— сказала Джанет.
— Не совсем,— ответил Уайдстейн.
— А что еще?
— Страховая премия.
Он выложил на столик пятьдесят пачек, закрыл чемо¬
дан и взглянул на меня.
— Вы тоже участвовали в этом деле, Сент-Ив.
— И заработал полмиллиона?
— Это доля Прокейна,— Уайдстейн поднял чемодан
с двумястами пятьюдесятью тысячами долларов.—
Пошли,— кивнул он Джанет,— я подвезу тебя.
— Мне они не нужны,— возразил я.
— Все равно они уже ваши.
Уайдстейн открыл дверь, и Джанет на прощанье
махнула мне рукой.
— Что я буду с ними делать? — спросил я.
Уайдстейн остановился на пороге, обернулся, и на
его губах заиграла улыбка.
— С полумиллионом долларов?
- Да.
— Вы что-нибудь придумаете.
ГЛАВА 26
Большой стол Майрона Грина, казалось, сжался,'
когда .я вывалил на него полмиллиона.
Грин пересчитал деньги.
— Ровно пятьсот тысяч. Как ты и говорил.
— Ну?
Он нахмурился и покачал головой.
— Это краденые деньги.
480

— По-моему, они ничем не отличаются от других,
выпущенных казначейством Соединенных Штатов.
— Видишь ли, они появились неизвестно откуда.
Во всяком случае, не из законного источника.
— Пусть это будет анонимное пожертвование.
Он вновь покачал головой.
— Ты когда-нибудь слышал о человеке, который
отдал бы полмиллиона и остался неизвестным?
— Я как-то раз отдал пять долларов.
— А налоговое управление... я не хочу даже думать
об этом.
— Мы можем разделить их между собой.
Он взглянул на меня.
— Ты, конечно, шутишь?
— Отнюдь. Если нет возможности их отдать, при¬
дется оставить их у себя.
— Но это деньги Прокейна.
— Прокейн мертв, и это не его деньги. Они принад¬
лежат торговцам наркотиками. Я помогал ему их ук¬
расть. Получены они от наркоманов. Прокейн хотел пе¬
редать их гарлемской клинике, где лечат этих несчаст¬
ных. Его забавляла ирония ситуации, когда наркоманов
будут лечить на деньги тех, кто снабжает их этой отра¬
вой. Но ты говоришь, что это невозможно.
Майрон Грин нахмурился.
— Я этого не говорил. Я сказал, что это сложно.
Я встал и пошел к двери.
— Не забудь рассказать мне, как тебе это удалось.
— Подожди.— Он обошел стол, взял пачку денег,
пристально посмотрел на нее, потом на меня.
— Ты мог бы оставить их у себя, не так ли?
— Да.
— И никто не смог бы проследить их путь от ва¬
шингтонского кинотеатра?
— Скорее всего, нет.
— Но ты не хочешь оставлять их у себя?
— Нет, не хочу.
— Я собираюсь спросить у тебя почему.
— Спрашивай.
— Ну хорошо, почему ты не хочешь оставить у себя
эти деньги?
— Ты мне не поверишь.
Он кивнул:
— Я знаю,— адвокаты никогда не ждут правды от
своих клиентов.
31 Росс Томас
481

— Но ты все равно хочешь услышать ответ?
— Да.
— Отдавая деньги, я, возможно, пытаюсь кое-что
доказать.
— Что именно?
— Существование одного понятия.
— Какого же?
— Честный вор.
Майрон Грин задумался.
— И тебе это удалось?
— Не знаю.
Грин улыбнулся.
— Кажется, я тебя понимаю.

THE BRASS
GO-BETWEEN
© Ross Thomas, 1969

ГЛАВА 1
Выбор у меня был небогатый. То ли открывать дверь,
в которую только что постучали, то ли продолжать на¬
бирать карты червовой масти, занятие неблагоприятное,
присущее тем, кто верит в эльфов, политические плат¬
формы и гарантии уплаты по долговым обязательствам.
Стук в дверь сулил хоть надежду сюрприза, поэтому
я бросил карты на стол и пошел открывать. Визитер,
правда, разочаровал меня. На пороге возник Майрон
Грин, адвокат, объявивший во всеуслышание, что ему
необходимо поговорить со мной, причем наедине.
В ту субботу мы играли в покер впятером. Сели
в половине одиннадцатого утра с намерением не рас¬
ходиться до позднего вечера. К моменту прихода Грина,
во второй половине дня, я выигрывал около шестисот
долларов. Жил я на девятом этаже отеля «Аделфи»,
что в восточной части 46-й улицы. Наедине мы могли
поговорить только в ванной, куда незамедлительно и
направились. Я закрыл дверь, уселся на краешек ванны,
предоставив Грину унитаз. Он закрыл крышку, опустился
на нее толстым задом, положил ногу на ногу, снял очки,
протер их шелковым галстуком и вновь водрузил на нос.
— Ты не отвечаешь на письма.
— Я их даже не читаю. '
— Ты не берешь телефонную трубку.
—ч.На коммутаторе все записывают. Раз в день я
справляюсь у них, кто мне звонил.
— Вчера я звонил четырежды. С просьбой срочно
связаться со мной.
— Вчера я забыл справиться, звонили ли мне.
— Мне пришлось приехать из Дариэна,— в голосе
слышался упрек.
485

— Неужели ты не мог подождать до понедель¬
ника? — удивился я.— С понедельника я намеревался
отвечать на телефонные звонки.
— Нет,— покачал головой Грин.— Дело не терпит
отлагательств. В понедельник ты должен быть в другом
месте.
Я никак не могу заставить себя считать Майрона
Грина моим адвокатом, и совсем не потому, что мне
он не нравится или выставляемые им счета чрезмерно
велики. Просто Майрон Грин вовсе не такой, каким ви¬
дятся мне мой адвокат. Его я представляю себе го¬
ворливым старичком с покрасневшими от непрерывного
чтения бумаг глазами, в поношенном пиджаке на пле¬
чах, с вязаным галстуком на шее и вороватыми по¬
вадками, с полуподвальным кабинетом неподалеку от
суда, который он делит с поручителем, готовым вне¬
сти залог за любого бандита. А из ушей непременно
должны торчать жесткие седые волосы.
Майрон же Грин — пышущий здоровьем тридцати¬
пятилетний мужчина, набравший, правда, избыточный
вес. Одевается он в лучших магазинах Нью-Йорка,
контора его — на Мэдисон-авеню, дом — в Дариэне, а у
клиентов (я не в счет) состояния, оцениваемые шести-
и семизначными цифрами. После разговоров с Майроном
Грином я всегда испытываю легкое разочарование. Каж¬
дый раз надеюсь найти пятнышко от подливы на лац¬
кане пиджака или от майонеза — на галстуке, но без¬
результатно, и Майрон Грин остается для меня просто
адвокатом.
— И где же я должен быть в понедельник? —
поинтересовался я.
— В Вашингтоне.
— С какой стати?
— Щит,— объяснил Майрон Грин.— Он пропал.
— Откуда?
— Из музея. Музея Култера.
— Почему я?
— Они предложили тебя.
— Музей Култера?
— Нет,— покачал головой Грин.— Другая сторона.
Воры.
486

— Сколько?
— Четверть миллиона долларов.
— Он что, из золота?
— Нет. Щит бронзовый.
— Обычные условия?
Грин кивнул.
— Десять процентов.
— Мне это нужно?
Майрон Грин поменял ноги: та, что была внизу,
оказалась сверху, разгладил лацканы восьмипуговичного
двубортного пиджака и улыбнулся, обнажив бело¬
снежные зубы. Чувствовалось, что последние тридцать
два года их показывали дантисту каждые три месяца.
— Твоя жена.
— Моя бывшая жена,— поправил я Грина.— И что?
— Твой сын через месяц идет в школу. Мне позво¬
нили с тем, чтобы напомнить, что теперь ежемесячно
придется платить на двести долларов больше.
— Двести долларов за стакан молока и пару пирож¬
ков в одиннадцать часов дня! — возмутился я.
— Это особая школа,— попытался успокоить меня
Грин.
— Должно быть, частная, о которой она вечно ныла.
— Совершенно верно.
— Что плохого в обычной школе?
Вновь Майрон Грин улыбнулся.
— У твоего сына Ай-Кью ♦ 164, и твоей бывшей
жене не нравятся обычные школы.
— Вторая причина куда важнее первой.
— Наверное, ты прав.
— Я слышал, она собирается замуж.
— Сейчас нет. Не раньше мая. Когда закончится
учебный год.
— Если я должен платить на две сотни больше,
получается тысяча в месяц, так?
— Так.
— Тогда мне нужны деньги.
Майрон Грин кивнул и провел рукой по каштановым
волосам, чуть более длинным, чем должно иметь пре¬
успевающему адвокату.
— Расскажите мне о щите.
Майрон Грин сунул руку во внутренний карман
пиджака и вытащил конверт.
• Интеллектуальный уровень.
487

— Я продиктовал это вчера, после того, как не смог
дозвониться до тебя.— Он положил конверт на ракови¬
ну.— Я не знал, дома ли ты. Если бы я тебя не застал,
то подсунул бы конверт под дверь.
— Так почему бы тебе не рассказать о щите, раз уж
я здесь?
Он взглянул на часы — золотой хронометр, показы¬
вающий не только нью-йоркское время, но, должно
быть, и шанхайское.
— Я вообще-то тороплюсь.
— Я тоже.
Майрон Грин пренебрежительно дернул щекой. Куда,
по его мнению, мог торопиться человек, играющий
в карты посредине дня?
— Коротко,— попросил я.
— Хорошо,— смирился он.— Коротко. Но тут все
написано.— Он взял конверт с раковины и протянул его
мне.
— Я прочту, когда закончится игра,— пообещал я.
— ЕсДи сможешь выкроить несколько свободных
минут,— саркастические реплики Грину не удавались.
— Коротко,— повторил я.
— Ладно. Два дня назад, то есть в четверг, так?
— В четверг,— подтвердил я.
— В четверг в музее Култера в Вашингтоне от¬
крылась двухмесячная выставка произведений африкан¬
ского искусства. Она чуть ли не год путешествовала
по свету — Рим, Франкфурт, Париж, Лондон, Москва и
наконец Вашингтон. В день открытия, точнее, ночью
с четверга на пятницу, из музея украли самый ценный
экспонат. Один-единственный. Бронзовый щит диамет¬
ром в ярд, сработанный семьсот или восемьсот лёт на¬
зад. А может, еще более древний. Во всяком случае,
щит этот бесценный, но воры готовы возвратить его
за двести пятьдесят тысяч долларов при условии, что
переговоры будешь вести ты. Руководство музея вышло
на меня, поэтому, собственно, я и пытался найти тебя.
С ценой музей согласен.— Майрон Грин встал и еще раз
посмотрел на часы.— Я действительно опаздываю.—
Он указал на конверт, который я держал в руках.—
Там все написано. '
— Ладно. Я прочту после игры.
— Ты в выигрыше? — спросил он, и я здал, что он
надеется услышать отрицательный ответ.
— Да.
488

— Много? — Как и все адвокаты, Майрон Грин
отличался дотошностью.
— Не знаю. Что-то около шести сотен.
— Так много?
— Да. Не хочешь ли составить нам компанию?
Майрон Грин двинулся к двери, к детям, жене, дому
в Дариэне, дачному коттеджу в Кеннебанкпорте, кон¬
торе на Мэдисон-авеню.
— Пожалуй, что нет. Во всяком случае, не сегодня.
Мне давно пора уходить. Вы играете постоянно?
— Более-менее. Нас человек пятнадцать, но одновре¬
менно могут собраться лишь пять-шесть. Так что состав
постоянно меняется. Пойдем, я представлю тебя.
— Мне кажется...
— Пойдем, пойдем.
Ранее он встречался со всеми. С Генри Найтом,
исполнявшим главную роль в пьесе, которая шла уже
четырнадцать недель, несмотря на безразличие, если не
сказать враждебность критики. Сорокадвухлетний Найт,
занятый еще и в дневном спектакле, соглашался с кри¬
тиками и рассматривал каждый еженедельный чек как
подарок судьбы. Деньги он тратил так же быстро, как
и получал. Покер был одним из способов расходо¬
вания наличных, причем не сопровождался неприятными
последствиями вроде похмелья. Найт проигрывал при¬
мерно две сотни долларов, когда Майрон Грин похва¬
лил пьесу, в которой он играл главную роль.
— Чтобы создать этот эпохальный шматок дерьма,
потребовались усилия множества талантливейших лю¬
дей,—’отреагировал Найт.
Встречался Майрон Грин также с Джонни Паризи,
недавно условно освобожденным из Синг-Синга, где от¬
бывал наказание за непреднамеренное убийство. Срок
он получил небольшой, потому что основную работу вы¬
полнили братья Дуччи, а он, по собственным словам,
«был на подхвате». В молодости Паризи играл в баскет¬
бол и даже выступал за сборную какого-то маленького
колледжа в Пенсильвании. И в тридцать пять лет он
сохранил стройную фигуру и, разумеется, рост шесть фу¬
тов плюс пять дюймов *. Изо рта у него постоянно
торчал длинный янтарный мундштук, даже когда он не
курил, и говорил он, не разжимая зубов, столь невнят¬
но, что мне приходилось часто его переспрашивать.
	 	 i
* За 190 сантиметров.
489

Он проигрывал четыре сотни, добрая часть которых пе¬
рекочевала к мужчине, сидевшему слева от него и имев¬
шему полное право арестовать Паризи за нарушение
положений условного освобождения. Я имел б виду лей¬
тенанта Кеннета Огдена из полиции нравов, которого
иногда называли Огден-картежник. Никто не задавался
вопросом, откуда у Огдена деньги, чтобы играть по на¬
шим ставкам, хотя некоторые утверждали, что зеле¬
ненькие водятся у его жены. Если последнее соответ¬
ствовало действительности, то Огден обходился этой
даме в кругленькую сумму. Лет пятидесяти с неболь¬
шим, Огден выглядел старше, а одевался лучше, чем
Найт или Паризи, считавшиеся щеголями в соответ¬
ствующих кругах. Паризи пробормотал что-то непо¬
нятное, когда я представил Грина. Огден буркнул:
«Привет», продолжая тасовать карты.
Последним я представил Майрону Грину человека
в комбинезоне из легкой джинсовой ткани, футболке
с надписью «Харчевня «Синяя птица» Кеглерса» и бе¬
лых грязных кроссовках. Звали его Парк Тайлер Уиздом
Третий, и он не ударял пальцем о палец, чтобы зара¬
ботать себе на кусок хлеба, потому что бабушка оста¬
вила ему семь миллионов долларов, процентами с кото¬
рых он мог пользоваться по достижении двадцати двух
лет. Иногда Уиздом принимал участие в том или ином
марше протеста, а однажды его замели за, как он ут¬
верждал, сожжение призывной повестки. В суд, однако,
дело не передали, после того как прокуратуре напом¬
нили, что Уиздом награжден «Серебряной звездой»
и «Пурпурным сердцем» * за деяния, совершенные им
за два года, проведенных во Вьетнаме. Роста чуть
ниже среднего, с явно избыточным весом, двадцати-
девятилетний Уиздом являл собой жизнерадостного тол¬
стяка, умеющего ценить хорошую шутку. Вот и теперь
он весело поздоровался с Майроном Грином, хотя боль¬
шую часть шестисот долларов я выиграл у него.
Никто из нас не нуждался в услугах адвоката, раз
тот не хотел садиться за стол, поэтому я проводил его
к лифту. В холле он внезапно остановился, повернулся
ко мне.
— Не тот ли это Паризи...
— Он самый,— подтвердил я.
• «Серебряная звезда», «Пурпурное сердце» — высшие награ¬
ды США.
490

В Майроне Грине проснулся, слуга закона.
— Условно освобожденным запрещено играть в кар¬
ты на деньги. Этот детектив...
— Лейтенант,— поправил я Грина.— Из полиции
нравов. Учти, пожалуйста, что именно он выигрывает
деньги Паризи.
Майрон Грин покачал головой и нажал кнопку вы¬
зова кабины.
— Понять не могу, где ты их нашел.
— Это мои друзья и знакомые. Если б их у меня
не было, едва ли я мог приносить тебе хоть какую-то
пользу, не так ли?
Он обдумал мой вопрос и решил, что ответа не
требуется. К тому же он и сам хотел кое о чем спросить.
— Ты ознакомишься с содержанием конверта?
— После окончания игры.
— Тебя ждут в Вашингтоне в понедельник.
— Ты мне это уже говорил.
— Позвони мне завтра домой и скажи, что ты решил.
— Хорошо.
— Тебе нужны деньги.
— Я знаю.
Майрон Грин печально покачал головой, дожидаясь
лифта.
— Убийца и коп ♦.
— В таком уж мы живем мире,— ответствовал я.
— Ты — возможно, я — нет.
— Согласен.
Дверцы лифта разошлись, Грин вошел в кабину,
повернулся ко мне.
— По меньшей мере ты мог бы отвечать на теле¬
фонные звонки.
— Завтра,— пообещал я.— Завтра начну отвечать.
— Сегодня,— настаивал он.— Вдруг что-тО случится.
Я выиграл шесть сотен, поэтому мог проявить ве¬
ликодушие.
— Ладно. Пусть будет по-твоему.
Дверцы начали закрываться, и Майрон Грин корот¬
ко кивнул мне. Этим он хотел показать, что еще не все
потеряно и я могу ступить на путь истинный, пре¬
кратив общение с сомнительными личностями и снимая
телефонную трубку после первого звонка.
Американское прозвище полицейских.

ГЛАВА 2
Разумеется, на планете можно найти несколько более
жарких мест, чем августовский Вашингтон. К примеру,
Молуккские острова. Или пустыня в Чаде, в окрест¬
ностях Бокоро. И, может, долина Смерти. «Вашингтон
пост», которую я пролистал, сидя в необорудованном
кондиционером такси по Пути из национального аэро¬
порта в отель «Мэдисон», сообщала в маленькой за¬
метке на первой странице, что вчерашний день был
самым жарким за всю историю наблюдений, а сегодняш¬
ний обещал установить новый рекорд температуры.
Конгресс признал себя побежденным в борьбе с жа¬
рой и разъехался на каникулы, не порадовав особыми
достижениями, но и не обманув чаяний народа. Выборов
в этот год не намечалось, да и вообще дома, пусть
даже в Скоттдейле, штат Аризона, все-таки было
прохладнее, чем в Вашингтоне. Два главных столичных
события — Фестиваль цветущих вишен и ежегодный бунт
черного населения — уже прошли, первый — в апреле,
второй — в июле. Так что, учитывая каникулы конгресса,
отпуска лоббистов и боязнь солнечного удара, отбиваю¬
щую у многих всякое желание побывать в Вашинг¬
тоне в августе, я не удивился, обнаружив полное без-
людие в вестибюле отеля. Лишь двое коридорных ску¬
чали в углу, и по выражению их лиц я понял, что они
пытаются ответить на вопрос, а ту ли профессию они
выбрали.
Девушка за стойкой бронирования номеров радостно
улыбнулась мне, когда я спросил, заказан ли номер
Филипу Сент-Иву. Должно быть, впервые за этот день ей
представилась возможность использовать рабочее время
по прямому назначению. На мой вопрос я получил ут¬
вердительный ответ, и один из коридорных сопро¬
водил меня на шестой этаж отеля. От резкого изме¬
нения температуры я даже чихнул. А коридорный, по¬
казывая мне переключатели системы кондиционирова¬
ния, на все лады ругал жару.
Когда же он ушел, обогатившись на доллар, я
вытащил конверт, врученный мне в субботу Майроном
Грином, еще раз глянул на имя, фамилию и номер и
снял телефонную трубку.
После нескольких гудков мне ответили: «Музей Кул¬
тера».
Я попросил позвать миссис Фрэнсис Уинго. Соеди¬
492

нили меня с секретарем, и лишь третий голос принад¬
лежал человеку, которому я звонил.
— Это Фрэнсис Уинго, мистер Сент-Ив. Я жду ва¬
шего звонка.
Голос мне понравился, высокое контральто, уверен¬
ность в себе; чувствовалось, что едва ли кто называл
его обладательницу ласковым Фрэнни.
— Майрон Грин упоминал о встрече. Только не
сказал, в какое время.
— В час дня. За ленчем, если вы не возражаете.
— Не возражаю. Где?
— Здесь, в музее. К нам присоединятся три члена
исполнительного комитета. Любой водитель такси знает,
где мы находимся.
— Тогда до часу дня.
— До часу.— И она положила трубку.
Потом я вновь перечитал три листочка, напечатанных
для меня секретарем Майрона Грина под его диктовку,
но не нашел ничего такого, что упустил при преды¬
дущем прочтении. В оставшиеся сорок пять минут осо¬
бых дел у меня не было, поэтому я достал бумаж¬
ник и пересчитал деньги. Чуть больше четырехсот дол¬
ларов. Игра наша закончилась в воскресенье, в три часа
утра, и я встал из-за стола, разбогатев на пятьсот
долларов. Обычно же я заканчивал игру практически
с нулевым результатом, выигрывая, а чаще проигрывая
десяток-другой долларов. Если я не сильно ошибался
в подсчетах, за три года мой общий выигрыш составил
тридцать пять долларов. То есть играть в покер я уже
научился, а вот зарабатывать на этом деньги — нет.
По-прежнему ощущая избыток свободного времени, я
прошествовал в ванную, почистил зубы, спустился в бар
и заказал мартини, поскольку не знал, принято ли в
музее Култера подавать перед ленчем спиртные напитки.
В половине первого дня бар пустовал на три четверти.
Только мучительная жажда могла выгнать людей под
палящее солнце столицы.
Амос Вудроу Култер скоропостижно скончался в
1964 году от вирусного гепатита в возрасте 51 года.
Неженатый и одинокий, он оставил состояние, оцени¬
ваемое в 500 миллионов долларов, нескольким фондам
и федеральному правительству, отметив в завещании,
что правительство «все равно их отберет». Имелся в
завещании и пункт, запрещающий правительству тратить
причитающиеся ему деньги на что-либо, кроме строитель-
493

ства галереи или музея в Вашингтоне с последующим
размещением в нем обширной коллекции произведений
искусства Култера и приобретения новых работ, «по¬
являющихся на мировом рынке и обладающих несом¬
ненными художественными достоинствами».
Култер нажил свое состояние на электронике, и
большинство приборов, которые патентовала и изготов¬
ляла его фирма, приобретались государством для уста¬
новки на ракетах, как баллистических, нацеленных на
русских, так и космических, для вывода исследователь¬
ских спутников на околоземную орбиту и полетов к
Луне и другим планетам Солнечной системы. А пока
инженеры под руководством Култера ковали деньги,
его агенты разъезжали по всему миру, скупая произ¬
ведения искусства оптом и в розницу. Великая депрес¬
сия тридцатых годов не позволила Култеру получить
высшее образование: его учеба оборвалась на втором кур¬
се Техасского христианского университета, но с той поры
он сохранил любовь к искусству во всех его проявле¬
ниях. Злые языки называли причину холостяцкой жизни
Амоса Култера: он, мол, не мог найти женщину, которая
позволила бы повесить себя на стену. Короче, любовь
к искусству так и осталась его единственной страстью.
Первую картину, кисти Модильяни, он приобрел в
1946 году, вскоре после того, как заработал первый
миллион. С того времени и до самой смерти Амос
Култер покупал, покупал и покупал, причем столь удач¬
но, что практически все его приобретения со временем
поднимались в цене. Когда он умер, одна его кол¬
лекция, по самым скромным подсчетам, стоила двести
миллионов долларов.
Култер сам спроектировал музей, который назвал
своим именем, и теперь он расположился на авеню
Независимости, на участке в несколько акров, на котором
ранее стояли «временные» дома, спешно построенные в
годы первой мировой войны: в некоторых из них люди
жили и пятьдесят лет спустя. Землю эту выделили
под музей - специальным постановлением конгресса в
1965 году, и за последующие годы музей Култера при¬
обрел репутацию одного из лучших в Америке, а может,
и во всем мире.
Даже в Вашингтоне, городе, славящемся величест¬
венными зданиями, музей Култера производил впечат¬
ление. Высотой в пять этажей, отделанный итальян¬
ским мрамором и цветным бетоном, он занимал це-
494

лый квартал, но каким-то неведомым образом создавал
атмосферу родного дома, а не муниципалитетной тюрь¬
мы, приглашая всех желающих заглянуть за его двери.
Я отдал музею должное, сидя в кабине такси, а в холле
охранник уведомил меня, что кабинет миссис Уинго на
пятом этаже и я могу воспользоваться одним из лиф¬
тов. На пятом этаже скромный указатель подсказал
мне, как пройти к кабинету директора. В приемной
миловидная негритянка оторвалась от пишущей машинки
на звук открывающейся двери, улыбнулась и пожелала
узнать, не я ли мистер Сент-Ив. Получив утверди¬
тельный ответ, она добавила, что миссис Уинго уже
ждет меня.
Миссис Фрэнсис Уинго, директор музея Култера,
не поднялась мне навстречу из-за стола, формой похо¬
жего на бумеранг. На нем стояли две страшноватые
африканские статуэтки высотой в девять дюймов и те¬
лефонный модуль как минимум с тремя дюжинами
кнопок. Из окна за ее спиной открывался вид на Ка¬
питолий, который выглядел не более реальным, чем в
сотнях фильмов с вашингтонскими сценами, в которых
Капитолий виден из каждого окна, даже если человек
работает в подвале Пентагона в Виргинии. Размерами
такой кабинет мог бы подойти заместителю министра
или одному из лидеров палаты представителей. Не за¬
были даже про камин, около которого сгруппировались
несколько кожаных кресел и диван. Среда картин, раз¬
вешанных по стенам, я узнал принадлежащую кисти
Клее ♦ и искренне пожалел о том, что рядовые посе¬
тители музея лишены возможности увидеть ее.
— Я меняю картины каждую неделю, Мистер Сент-
Ив.— Фрэнсис Уинго, должно быть, читала мысли.—
Наши посетители видят все, что у нас есть. Пожа¬
луйста, присядьте.
Я опустился в удобное кожаное кресло. Пепелыящы
не нашел, но Фрэнсис Уинго выдвинула ящик стола,
достала и поставила передо мной синее керамическое
блюдце. Я, однако, решил воздержаться от сигареты.
Передо мной сидела женщина лет тридцати, плюс-ми¬
нус два или три года, высокого, должно быть, роста,
если только не подкладывала под себя подушки. В ко¬
ричневом шерстяном платье, с чуть настороженным вы-
* Клее Пауль (1879—1940) — швейцарский живописец, график,
один из лидеров экспрессионизма.
495

ражением лица, свойственным чиновникам женского
пола, достигшим верхней ступени иерархической лест¬
ницы в относительно юном возрасте. После тридцати
пяти лет их лица каменели в непреклонной решимости.
Черные волосы она стригла коротко, даже чрезмерно
коротко, и на мгновение я подумал, а не активная
ли она лесбиянка, но ее глаза, большие ласковые карие
глаза, подсказали, что это не так. Носик чуть заги¬
бался кверху, и она не делала попыток скрыть вес¬
нушки, рассыпанные по переносице. Не портил кар¬
тины и широкий рот. Фрэнсис Уинго, подвел я итог,
далеко не красавица, но лицо у нее интересное и на
него приятно смотреть не только после коктейлей, но
и за завтраком.
— У вас прекрасные рекомендации,— сообщила мне
миссис Уинго.
— И кто же отрекомендовал меня?
— Ваш мистер Грин и те, кто украл щит.
— Как я понял, они лишь попросили обратиться
ко мне.
— Не просто попросили. Настаивали.
— Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться.
Она выдвинула другой ящик, достала неоточенный
карандаш и начала постукивать ластиком по гладкой
поверхности стола.
— Сенатор Кихоул из нашего исполнительного ко¬
митета также весьма лестно отозвался о вас.
— Потому что я писал о нем весьма лестные
статьи,— пояснил я.— Давным-давно.
— Четыре года назад,— уточнила миссис Уинго, все
еще постукивая карандашом по столу.— Перед тем как
закрылась ваша газета. Я удивлена, что вы забросили
журналистику. Ваши материалы отличались своеоб¬
разием.
— Число газет ограничено. Особенно в Нью-
Йорке.
— А за его пределами?
— За его пределами посчитали, что мои гонорары
слишком высоки.
Она глянула на часы, которые носила на правом
запястье.
— Остальные, должно быть, уже собрались в столо¬
вой. Все вопросы вы' зададите после ленча. Идет?
— Как вам будет угодно.
Мы встали, и я отметил, что она действительно вы-
496

сокая, пять футов плюс восемь или девять дюймов ♦.
Свободный покрой платья не скрывал достоинств ее
фигуры. Я последовал за ней к двери, не преминув
восхититься покачиванием ее бедер и плавностью поход¬
ки. Да и затянутые в нейлон ноги могли бы выдер¬
жать конкуренцию на конкурсе красоты.
Фрэнсис Уинго остановилась у двери, повернулась
ко мне, и во взгляде ее мелькнула искорка интереса,
словно она увидела неординарную акварель и подумала,
а почему бы не приобрести ее.
— Позвольте задать вам один вопрос, мистер
Сент-Ив.
— Если смогу, обязательно отвечу.
— Заполняя декларацию о полученных доходах для
налогового управления, что вы пишете в графе «профес¬
сия»?
— Посредник.
— Это ваше основное занятие?
— Да. Именно этим я и занимаюсь.
Все началось совершенно случайно четыре года на¬
зад, как раз перед тем, как закрылась газета, в ко¬
торой я работал. Причинами тому послужила длитель¬
ная забастовка, неудачное изменение названия и не¬
компетентное руководство. Я вел колонку, появляю¬
щуюся в газете пять раз в неделю, в которой писал
о нью-йоркцах, богатых, среднего достатка и бедняках,
чем-либо привлекших мое внимание. В силу каких-то
особенностей моего характера людям нравилось говорить
со мной, а умение выслушать и застенографировать
их слова вкупе привели к тому, что моя колонка поль¬
зовалась немалым успехом. Благодаря ей мне довелось
познакомиться со многими странными личностями,
а одно время ее даже собирались перепечатывать в
провинциальных газетах. Дальше разговоров, правда,
дело не пошло.
Моя карьера на новом поприще началась после
того, как у одного клиента Майрона Грина украли дра¬
гоценностей на сумму 196 тысяч долларов (по оценке
страховой компании, готовой удавиться за каждый лиш¬
ний цент). Вор, однако, дал знать, что мог бы вернуть
украденное за сорок тысяч, при условии, что посред¬
ником буду я.
♦ Более 170 сантиметров.
32 Росс Томас

— Я читаю его колонку,— пояснил вор Майрону
Грину по телефону.— Этому парню на все наплевать.
Майрон Грин и представитель страховой компании
заглянули ко мне, и я согласился стать посредником,
при условии, что смогу обо всем написать в своей
колонке после завершения переговоров. Страховой агент
долго возражал, потому что его учреждение не нуж¬
далось в подобной рекламе, но в конце концов согла¬
сился, ибо другого выхода у него не было, кроме как
заплатить всего 196 тысяч потерпевшему.
В день обмена денег на драгоценности я обошел
девять телефонов-автоматов, в каждом получая новые
инструкции от вора. В итоге мы встретились в три
часа ночи в поезде подземки, следующем на Кони-
Айленд. Вор получил деньги, я — драгоценности. Все
события я изложил в двух номерах, а потом о моих
статьях упомянул «Ньюсуик». Я уже подумывал над
тем, чтобы попросить прибавку к жалованью, когда на
доске объявлений появилось сообщение о закрытии
газеты.
Вора, его звали Альберт Фонтейн, поймали три
недели спустя в Майами-Бич. Он тратил слишком много
денег да еще не в той компании. Я навестил его в тюрь¬
ме, потому что особых дел после закрытия газеты у
меня не было. Он пожелал узнать, напишу ли я о
нем в своей колонке.
— Газета обанкротилась, Эл.
— Какой позор! — воскликнул он и добавил, потому
что хотел сказать мне что-нибудь приятное: — Знаешь,
по-моему, ты писал отлично.
Потом ему дали шесть лет.
Вскоре, после очередной ссоры с женой, а любой
компьютер наверняка подтвердил бы, что мы абсолютно
не подходим друг другу, я ушел из дому. Компен¬
сация по безработице подходида к концу, и тут вновь
позвонил Майрон Грин, адвокат. Он хотел, чтобы я
опять стал посредником.
Что-то не везет вашим клиентам,— ответил я.
— Видите ли, это не мой клиент, а моего друга,
который помнит, как блистательно вы справились с
прошлым заданием.
— Что на этот раз? Тоже драгоценности?
— Не совсем. Дело более серьезное.
— Насколько более?
	Ну, речь идет о похищении.
498

— Нет, благодарю.
Майрон Грин тяжело задышал в трубку.
— Да... конечно... возможен определенный риск.
— Поэтому я и отказываюсь.
— Клиент моего друга, разумеется, готов заплатить
вам соответствующую компенсацию.
— И как же он оценивает этот определенный риск?
— Скажем, в десять тысяч долларов?
— Раз платятся такие деньги, значит, риск ой как
велик.
— Ну, в некотором смысле...
— Подождите,— оборвал я его, ибо меня осенило.—
Сколько вы берете за бракоразводный процесс?
— Мне еще не доводилось • этим заниматься,—
после длительной паузы ответил Майрон Грин.
— А если бы вы взялись за такой процесс, сколько
бы запросили?
— Я, право, не знаю, здесь...
— Я выполню вашу просьбу за десять тысяч и сви¬
детельство о разводе.
— Хорошо,— если Майрон Грин и колебался, то не
более секунды.— Вас не затруднит приехать ко мне в
пять часов?
Несмотря на дорогостоящий и абсолютно логичный
совет адвоката, приятеля Майрона Грина, семья похи¬
щенного наотрез отказалась обращаться в полицию
Нью-Йорка или в ФБР. Вместо этого они решили в
точности следовать указаниям похитителей. Те же не от¬
личались богатым воображением. Мне приказали бросить
саквояж, набитый десяти- и двадцатидолларовыми купю¬
рами на общую сумму в 100 тысяч долларов, на повороте
к одинокой ферме в штате Нью-Джерси в половине
четвертого утра. Затем я ехал по узкой дороге ровно
три минуты со скоростью двадцать миль в час, прежде
чем увидел сидящего на асфальте двадцатилетнего юно¬
шу со связанными за спиной руками.
История эта так и не стала достоянием газет, но не
прошла незамеченной. Ко мне начали наведываться де¬
тективы и агенты ФБР. Когда же начались намеки на
то, что сокрытие преступления — уголовно наказуемое
деяние, я позвонил Майрону Грину, тот — своему прия¬
телю, а последний — богатому клиенту. Клиент же свя¬
зался с мэром Нью-Йорка, сенатором или Богом, но
визиты представителей полиции и ФБР прекратились.
Третий раз Майрон Грин заглянул ко мне четыре
32*
499

месяца спустя, когда десять тысяч долларов подошли
к концу, чему содействовала как моя расточительность,
так и посетивший меня вежливый, но решительный сот¬
рудник налогового управления. На этот раз Майрон
Грин желал подписать договор, согласно которому он
получал бы десять процентов моего вознаграждения.
— Другими словами, вы хотите (тогда мы еще не
перешли на «ты») десять процентов от моих десяти
процентов.
— Для вас в этом соглашении немалая выгода,—
пояснил Майрон Грин.
— А мне-то казалось, что за тысячу долларов вы
не согласитесь даже перейти улицу.
Он помолчал.
— Знаете, я не рассматриваю эту тысячу долларов
как гонорар за юридическую консультацию. Отнюдь.
Меня завораживают все эти манипуляции. Наверное,
мне следовало идти в криминальные адвокаты.
Я, однако, решил, что Майрон Грин, ежели он
желает стать адвокатом посредника, должен оказывать
мне и дополнительные услуги. В тот день мы все и об¬
говорили. В конце концов он согласился заполнять мои
ежеквартальные декларации о доходах, оплачивать счета,
следить, чтобы я не забыл перечислять алименты, и тому
подобное. Разумеется, все эти труды легли на плечи
сорокапятилетней секретарши Майрона Грина, ему же
доставались десять процентов тех денег, что я зараба¬
тывал, общаясь с разнокалиберными преступниками,
главным образом ворами.
За четыре последующих года я понял, что моя но¬
вая профессия не нуждается в рекламе. Адвокаты, воры,
страховые компании, даже полиция добровольно, не беря
за то платы, распространяли славу о том, что я всегда
следую полученным инструкциям да еще веду честную
игру. На дело я выходил четыре-пять-шесть раз в год,
и полученных денег вполне хватало на безбедную жизнь,
даже с учетом уплаты алиментов.
Большинство воров таки попадались в сети полиции,
но не все, в частности, тех? похитителей так и не нашли.
В тюрьмах они давали обо мне самые теплые отзывы
тем, кто желал их слушать. Иногда я навещал их или
посылал сигареты и журналы. Я полагал, что должен
хоть как-то помогать тем, кто обеспечивал мое благо¬
состояние.
— У вас, должно быть, интересная жизнь, мистер
500.

Сент-Ив.— Мы с Фрэнсис Уинго шли по коридору
к столовой директора музея.— Мне еще не доводилось
встречать профессионального посредника.
— Редко кто встречается с ним, кроме как по
необходимости.
— У вас много конкурентов?
— Нет. Большинство людей достаточно благоразум¬
ны, чтобы не браться за такое дело.
ГЛАВА 3
С двумя из трех мужчин, стоявших у маленького
бара в дальнем конце столовой, мне уже доводилось
встречаться. В частности, с Огастусом Кихоулом, сена¬
тором от штата Огайо, высоким, сухопарым, с прядью
седых волос, постоянно падающей на меланхолические
глаза. Политические карикатуристы его обожали. На их
рисунках он напоминал убитого горем волкодава. В два¬
дцать четыре года, сразу после второй мировой войны,
во время которой он мужественно сражался с япон¬
цами, Кихоул женился на наследнице крупного состоя¬
ния, нажитого на техническом воске. В последующие
годы он затратил немалую толику этих денег, чтобы
добиться своего избрания в законодательное собрание
штата, палату представителей и, наконец, в сенат. Да¬
лее он пробиться не мог, хотя как-то намекнул мне,
что не прочь оказаться на посту вице-президента,' тем
самым продемонстрировав, что человек он благоразум¬
ный и не позволяет разгуляться собственному често¬
любию.
Рядом с ним, держа в холеной руке бокал с двой¬
ным мартини, стоял розовощекий и седовласый Лоу¬
ренс Игнейшус Тигью, президент профсоюза рабочих
алюминиевой промышленности Америки, насчитываю¬
щего за миллион членов и входящего в АФТ/КПП ♦.
Интересно, подумал я, пользуется ли он и теперь синь¬
кой * **? Пять или шесть лет назад, в ходе очередной
профсоюзной свары, один из его оппонентов • провел
меня в номер Тигью в «Уолдорфе» и, мрачно улы¬
баясь, показал мне на полочке в ванной флакончик
* Американская федерация труда и Конгресс производственных
профсоюзов.
*♦ Отбеливатель для волос.
501

с синькой. Он клялся, что президент регулярно ею
пользуется, но не нашел убедительных доводов, чтобы
уговорить меня написать об этом в газете. Собственно,
я не видел ничего плохого в том, что человек же¬
лает ходить с седыми волосами.
— Вы знакомы с сенатором Кихоулом...— улыбну¬
лась миссис Уинго.
— Добрый день, сенатор.
— Рад тебя видеть, Фил.— И мы обменялись
рукопожатием.
— ...и с Лоуренсом Тигью.
— Привет, Ларри.
— Как хорошо, что ты приехал, Фил.— Он поставил
бокал и сжал мою правую обеими руками.— Просто
прекрасно.
Я, конечно, выразил свою радость по поводу встречи
с ним и повернулся к третьему мужчине, державшемуся
чуть отстраненно как от сенатора, так и от профсоюз¬
ного босса. Только его зеленые глаза шевельнулись,
когда я посмотрел на него. Сначала они остановились
на моем лице, затем двинулись вниз, ощупывая гал¬
стук, пиджак, брюки и туфли, вновь поднялись и уста¬
вились в точку, на дюйм выше моей левой брови. Я едва
подавил импульс коснуться этой точки рукой и прове¬
рить, сильно ли прогнулась кость.
— Председатель нашего исполнительного комите¬
та,— услышал я голос Фрэнсис Уинго.— Уинфилд Спен¬
сер. Мистер Спенсер, мистер Сент-Ив.
Двигался Спенсер с явной неохотой, производя впе¬
чатление, что перемещение в пространстве как всего
тела, так и его частей дается ему очень нелегко. Он
вытянул перед собой правую руку, и я пожал ее. От¬
ветного пожатия я не ощутил. Ладонь и пальцы остались
застывшими, когда я то ли прожимал, тот ли масси¬
ровал, то ли гладил их. Во всяком случае, я поста¬
рался как можно скорее убрать руку.
— Добрый день, мистер Спенсер.
— Добрый день, мистер Сент-Ив,— пробормотал он,
опустив глаза, отвернулся и, оперевшись локтями о стой¬
ку бара, начал изучать этикетки стоявших под зерка¬
лом оутылок.
Одно лишь упоминание такого сочетания имени и
фамилии, как Уинфилд Спенсер, заставляет взглянуть на
него дважды, кто интересуется деньгами, и трижды,
если объект интереса — власть. Даже в ав1усте он
502

носил серый костюм-тройку из толстой ткани, сшитый
то ли недавно, то ли в 1939 году. Исходя из материала
и фасона дать точный ответ я бы не рискнул. Волосы
его обильно тронула седина, постригал он их, похоже,
сам, но результата добился весьма и весьма посред¬
ственного. Баков не было, а на затылке волосы закан¬
чивались волнистой линией, не доходящей на дюйм или
около того до белого воротника. В промежутке тут
и там виднелись отдельные островки волос, мимо
которых проскользнула его бритва или ножницы.
Долгие годы Спенсер старался создать себе репу¬
тацию человека скромного, но в то же время отталки¬
вающего. Последнему в немалой степени способство¬
вала его некрасивая физиономия, причем некрасивая
не от природы, а по желанию хозяина: вечно поджа¬
тые губы, нахмуренный лоб и выпяченный вперед под¬
бородок.
И мне с трудом верилось, что во время войны этот
летчик Королевских ВВС Канады сбил девять «мессер¬
шмиттов». И уж тем более не укладывалось у меня
в голове, что он входит в пятерку или шестерку самых
богатых людей нации.
Состояние Спенсера брало начало в середине XIX ве¬
ка. Попервоначалу это были угольные шахты Пенсиль¬
вании. Потом к ним добавились золото и серебро Ко¬
лорадо, медь Монтаны, железные дороги, нефть Техаса,
Оклахомы и Калифорнии, а потом уран Юты. Теперь
же гордость финансовой империи Спенсера составляли
нефтеперерабатывающие заводы, флотилия танкеров и
банк в Вашингтоне, депозиты которого, в том числе
многомиллионные пенсионные фонды профсоюза рабо¬
чих алюминиевой промышленности, позволяли покупать
акции самых прибыльных предприятий страны. И банк
Спенсера следил, чтобы они и далее оставались при¬
быльными, вводя в состав директоратов своих предста¬
вителей.
Окончив Принстон в 1939 году, в сентябре Спен¬
сер поступил на службу в канадские ВВС. К концу
лета 1942 года, когда его подстрелили над Проливом,
он, как уже упоминалось выше, сбил девять немецких
самолетов. Его отправили в Штаты то ли из-за ран,
полученных в последнем бою, то ли, как говорили не¬
которые, из-за психологического шока.
С той поры главной заботой Спенсера стали: соб¬
ственная анонимность, семейное состояние и искусство.
503

Именно искусство свело его с Амосом Култером. В на¬
чале пятидесятых годов на аукционе «Сотбис» выставили
на продажу картину Матисса. Доверенные лица Спен¬
сера получили указание приобрести ее. С тем же на¬
мерением прибыл в Лондон и Амос Култер. Но деньги
Култера не могли идти ни в какое сравнение с состоянием
Спенсера. Последний приобрел картину Матисса, но, уз¬
нав, до какой ставки дошел Амос Култер, приказал
уложить картину в ящик и отослал Култеру без короткой
записки или хотя бы визитной карточки.
В результате мужчины стали друзьями, во всяком
случае, близкими приятелями, ибо Спенсер утверждал,
что друзей у него нет и быть не может. Култер входил
в число трех десятков человек, удостоившихся чести ли¬
цезреть коллекцию Спенсера, размещенную в специально
выстроенной и бдительно охраняемой галерее в его по¬
местье близ Кэрринтона, что в штате Виргиния. По
слухам, у Спенсера была прекрасная подборка постим¬
прессионистов. Но, несмотря на достаточно теплые
отношения с Амосом Култером, потребовалось три теле¬
фонных звонка, в том числе и от президента, чтобы
Уинфилд Спенсер согласился возглавить исполнитель¬
ный комитет музея Култера.
Все это я вспоминал, стоя между сенатором и проф¬
союзным деятелем и слушая вполуха их разговор о
состоянии дел в профсоюзе. Фрэнсис Уинго тем временем
тихим голосом что-то втолковывала Спенсеру, который
все еще разглядывал этикетки. Когда же бармен по¬
ставил передо мной полный бокал, я повернулся к се¬
натору Кихоулу.
=— Как прошла сессия?
— Ужасно.— Он печально покачал головой.— Но,
с учетом того, кто сидит у нас в Белом доме, даже
лучше, чем я ожидал.
— Надо дать ему время,— вставил Тигью.
— Ради чего?
Тигью осторожно провел рукой по серебристым во¬
лосам, обдумывая ответ.
— Он собрал вокруг себя хороших людей.
— То же сделал и Цезарь.
— Как ты думаешь, есть у меня время выпить еще
мартини? — Тигью печально посмотрел на пустой
бокал.
— Не знаю,— покачал головой сенатор.— Почему
бы тебе не спросить у Бога?
504

И в ту же секунду Бог или Уинфилд Спенсер от¬
вернулся от Фрэнсис Уинго.
— Думаю, мы можем начинать,— и медленно дви¬
нулся к прекрасно сервированному столу и занял место
во главе, не дожидаясь пока сядет Фрэнсис Уинго.
Я заметил, что ходит Спенсер чуть прихрамывая,
Лоуренс Тигью оказался более джентльменом. Отодви¬
нул" стул для миссис Уинго, по левую руку от Спен¬
сера, помог ей усесться. Я в итоге оказался рядом с
ней, сенатор и Тигью — напротив.
Четверо из нас получили на ленч вполне съедобные
блюда: жареную баранину, зеленый горошек, молодой
вареный картофель и салат. Бармен, он же официант,
обслуживал нас и, кажется, подмигнул мне, выкладывая
на тарелку Спенсера два яйца, сваренных вкрутую, и
шесть крекеров. Рядом с его тарелкой появился стакан
топленого молока.
За ленчем мы главным образом молчали. Спенсер
ел не торопясь, мерно двигая челюстями, а доев, ука¬
зательным пальцем стряхнул на скатерть несколько кре-
керных крошек, упавших ему на жилетку. Как я понял,
этот жест означал переход к деловой части нашей
программы.
— Мы начнем, когда подадут кофе,— взгляд его
не отрывался от пустой тарелки.
В мгновение ока тарелки исчезли со стола, нам пода¬
ли кофе, а я закурил. Единственный из всей компании.
Спенсер поднял голову, и его зеленые глаза уста¬
вились в воображаемого гостя, сидящего на другом торце
стола. По тону Спенсера чувствовалось, что гость этот
не блещет умом.
— В ночь на пятницу музей обокрали. Это ограбление
и послужило причиной нашей встречи. Миссис Уинго
подробно проинформирует нас о случившемся. Пожа¬
луйста, не задавайте вопросов, пока она не закончит,—
и взгляд его упал в ту точку, где совсем недавно
стояла тарелка со сваренными вкрутую яйцами и кре¬
керами. Так он и просидел, пока Фрэнсис Уинго вводи¬
ла нас в курс дела. Сообщила она немало, но лишних
фраз я не заметил.
— Позвольте начать с самого начала. Как вы все
знаете, за исключением, возможно, мистера Сент-Ива,
нашему музею крупно повезло, ибо именно у нас вы¬
ставлена панафриканская коллекция. Название, разу¬
меется, не совсем точное, потому что все экспонаты
505

созданы к югу от Сахары, но тем не менее эта кол¬
лекция — самое полное на сегодняшний день собрание
произведений искусств черной Африки. Большинство
экспонатов по праву считаются национальными релик¬
виями и никогда ранее не выставлялись за пределами
своих стран. Я не буду называть их стоимости, многие
просто бесценны, но укажу, что ни один из экспона¬
тов не может сравниться со щитом Компорена по кра¬
соте, исторической значимостй и, к сожалению, полити¬
ческой важности. Именно щит Компорена и украли из
музея в прошлую пятницу.
Она прервалась, чтобы глотнуть воды.
— Щит Компорена впервые упомянут неизвестным
португальским мореплавателем в отчете о путешествии
к западному побережью Африки в 1639 году. Он ука¬
зывал, что щит висел за троном Одо, правителя Ком¬
порена, и местное население поклонялось ему как свя¬
тыне. Компорен — прежнее название республики Жан-
дола, британской колонии, получившей независимость
в 1958 году. Вторично о щите Компорена упомянули
лишь в 1870 году. Сэр Уильям Крэнвилл дал его под¬
робное описание в известном «Докладе Крэнвилла».
Он ошибочно указал на португальское происхождение
щита, отметив при этом удивительную по красоте ра¬
боту древних мастеров. Упомянул он и о мнении мест¬
ных вождей, утверждающих, что на щите отражена их
история с древнейших времен, но счел, что оно далеко
от истины.
Вновь Фрэнсис Уинго выпила воды.
— В 1910 году Джонатан Твилл, археолог, опуб¬
ликовал в Лондоне первую монографию по щиту Компо¬
рена. Щит, писал он, отлит по выплавляемой восковой
модели методом, применяемым на Ниле еще при фа¬
раонах. Твилл взвесил и измерил щит, указав, что его
масса — 68 фунтов, а диаметр — 3 фута. Он также ука¬
зал, что щит круглосуточно охраняется, и впервые от¬
метил, какой смысл вкладывают в него местные жители.
Как писал Твилл, компоренцы уверены, что только
обладатель щита имеет право руководить страной. Вслед¬
ствие чего из-за щита шли непрерывные межплеменные
войны.
В конце сороковых годов нашего столетия англичане
создали специальную комиссию по изучению щита Ком¬
порена. Хотя комиссии* не удалось дать толкование зна¬
чения многочисленных барельефных фигур, размещен-
506

ных на щите по концентрическим кругам, она устано¬
вила приблизительно возраст шита. Его отлили в IX веке.
То есть гораздо раньше бронзовых статуй Ифе и Бе¬
нина.
Щит Компорена — экспонат Национального жан-
дольского музея в Брефу, втором по величине городе рес¬
публики. Правительство Жандолы с большой неохотой
разрешило включить щит в коллекцию панафриканского
искусства. Устроители выставки смогли добиться желае¬
мого, лишь сыграв на национальных чувствах руко¬
водства страны. У вас, мол, есть возможность показать
всему миру, какого высокого уровня достигла ваша ци¬
вилизация в то время, когда Европа пребывала во тьме
средневековья.
Еще раз отпив из бокала, Фрэнсис посмотрела на
Спенсера.
— Надеюсь, я отнимаю у вас не слишком много
времени?
— Продолжайте,— поощрил ее Спенсер.
— Панафриканская выставка путешествует по миру
почти год. За это время, о чем вы, несомненно, знаете,
в Жандоле произошла революция. Федеральное прави¬
тельство Жандолы и отделившаяся провинция, взявшая
себе древнее название страны Компорен, заявляют свои
права на щит. К сожалению, щит стал символом граж¬
данской войны, и обе стороны придают ему огромное
значение. У Соединенных Штатов нет дипломатических
отношений с отделившимся Компореном. Жандола на
текущий момент не возражает против того, чтобы щит
оставался в Америке. Я лично проинформировала по¬
сольство Жандолы о краже щита. Должна добавить,
что и посольство, и государственный департамент вы¬
разили свое крайнее неудовольствие.
О краже стало известно в ту же ночь, с четверга
на пятницу, в ноль часов двадцать пять минут. Неза¬
медлительно охранники известили об этом городскую
полицию и меня. Я позвонила мистеру Спенсеру и в
посольство Жандолы. Учитывая исключительную поли¬
тическую важность щита, мы приняли решение не
сообщать о краже в газеты. Полиция сразу заявила,
что к краже причастен кто-то из сотрудников музея.
Вы, разумеется, понимаете, что музей оснащен очень
надежной электронной системой сигнализации. Некото¬
рые ее компоненты сконструировал сам Амос Култер.
Проникнуть в музей, взломав окна, стены или двери,
507

просто невозможно. Версия полиции подтверждается
тем, что на следующее утро один из охранников пан¬
африканской выставки не явился на работу. Зовут его
Джон Сэкетт, и полиция до сих пор не может найти его.
В музее он работает уже восемь месяцев.
Фрэнсис Уинго снова выпила воды.
— В пятницу утром, в четверть двенадцатого, мне
позвонил мужчина. Чувствовалось, что говорит он из¬
мененным голосом. Он уведомил меня, что готов вер¬
нуть щит за двести пятьдесят тысяч долларов. Особо
указал, что обмен должен осуществляться через мистера
Сент-Ива. Других посредников ему, мол, не нужно.
Назвал мне имя и фамилию нью-йоркского ; адвоката
мистера Сент-Ива, пообещал позвонить еще и повесил
трубку. Первым делом я все рассказала полиции, по¬
том — мистеру Спенсеру. Мистер Спенсер разрешил мне
позвонить мистеру Майрону Грину, адвокату мистера
Сент-Ива, и попросил организовать встречу членов ис¬
полнительного комитета с мистером Сент-Ивом. Человек,
потребовавший 250 тысяч, более мне не звонил.
Я подумал, что она продолжит после очередного
глотка воды, но по прошествии тридцати секунд заго¬
ворил Спенсер.
— Я предлагаю заплатить двести пятьдесят тысяч
долларов плюс вознаграждение мистера Сент-Ива, со¬
ставляющее, насколько мне известно, десять процен¬
тов,— вновь он обращался к воображаемому гостю, си¬
дящему в торце стола.
Сенатор Кихоул поспешил вмешаться.
„ — Не следует ли нам сначала выяснить, согласен
ли мистер Сент-Ив взять на себя функции посредника?
— Согласен,— кивнул я. х
— И помочь задержать воров,— добавил Спенсер.
— Боюсь, это не входит в мои функции.
— Двадцать пять тысяч долларов слишком большая
сумма для оплаты услуг посыльного,— гнул свое Спен¬
сер.
— Я — не просто посыльный. Я — та ниточка, кото¬
рая выведет вас к щиту, а другой у вас нет. Вам лишь
сказали несколько слов измененным голосом, и у вас
нет полной уверенности, что звонивший действительно
украл щит, а не мошенник, который решил слупить с
вас кругленькую сумму, не имея никакого отношения
к краже. Но вы уже приняли решение. Вам хочется,
чтобы щит вернулся в музей, независимо от того, пой-
508

мают воров или нет, и вы готовы заплатить четверть
миллиона за исполнение вашего желания. Разумеется,
в действительности вам хочется, чтобы щит оказался
в музее, а воры — за решеткой. Это естественная реак¬
ция. Она возникает у каждого, кого обокрали, но в
случаях, вроде нашего, так не получается. Во всяком
случае, одновременно.
Спенсер теперь смотрел в точку, отстоящую на
дюйм от моей левой брови.
— А как получается, мистер Сент-Ив?
— Вы платите мне двадцать пять тысяч долларов,
чтобы получить какие-то гарантии того, что ваши чет¬
верть миллиона не пропадут бесследно. Такое далеко
не редкость, особенно когда дело касается похищений.
Выкуп забирают, а жертву находят мертвой. Работа
посредника основана на доверии. Вы даете мне четверть
миллиона долларов, ибо уверены, что я не расстанусь
с ними, не убедившись, что смогу получить взамен
щит. Воры доверяют мне, потому что знают, что я не
привезу им чемодан, полный нарезанной бумаги. И меня
не будет сопровождать полицейский эскорт. Копы ве¬
рят мне, зная, что я поделюсь с ними каждой кру¬
пицей информации, но лишь после возвращения щита.
И, наконец, двадцать пять тысяч — плата за риск, ко¬
торому я подвергаю себя. Всегда остается вероятность
того, что я получу пулю в спину, вы останетесь с пустыми
руками, а воры — с четвертью миллиона и африкан¬
ским щитом, который они повесят на стену в гостиной
рядом с календарем, 'вырванным из «Плейбоя».
— Это все, на что мы можем рассчитывать? —
спросила Фрэнсис Уинго.
— Да. И так я готов на многое, с учетом риска
вашего поручения. Если же вы думаете, что для его
исполнения вам нужен герой-супермен, который встре¬
тится с ворами в полночь на старой мельнице, выхватит
«смит-вессон» и отведет их с чемоданом весом в
пятьдесят фунтов, набитым долларами, и Шестидесяти¬
восьмифунтовым щитом в ближайший полицейский
участок, то я вам не гожусь.
— Быть может, поэтому воры и настаивали на вашей
кандидатуре, мистер Сент-Ив.— Спенсер все еще свер¬
лил взглядом мой лоб.— У вас репутация осторожного
человека.
— Некоторые называют разумную осторожность тру¬
состью.
509

— Да,— кивнул Спенсер,— имеет место и такая точ¬
ка зрения.— Он перевел глаза на воображаемого го¬
стя.— Я рекомендую нанять мистера Сент-Ива для ве¬
дения переговоров о возвращении щита. Сенатор?
— Я — за.
— Мистер Тигью?
— Согласен.
— Решено,— подвел черту Спенсер.— Вы прини¬
маете наше предложение, мистер Сент-Йв?
— Да. На условиях, о которых я только что упо¬
мянул.
— Разумеется. Вы берете задаток?
— Половину всей суммы.
— Вы позаботитесь об этом, миссис Уинго? —
спросил Спенсер.
— Конечно,— последовал ответ.
— И что вы предпримете теперь, став офици¬
альным посредником музея? — обратился ко мне
Спенсер.
— Вернусь в Нью-Йорк и буду ждать телефонного
звонка, письма или телеграммы.
— Вы не намерены остаться в Вашингтоне?
, — Воры, укравшие щит и предложившие меня в ка¬
честве посредника, знали, что живу я в Нью-Йорке.
Поэтому логично предположить, что свяжутся они со
мной именно там.
— И ты думаешь, там же обменяют щит на день¬
ги, Фил? — поинтересовался Тигью.
— Возможно. Там, здесь, а то в Канзасе или в
Майами. Может, они большие любители путеше¬
ствий.
Спенсер медленно встал.
— Вы будете держать нас в курсе событий через
миссис Уинго.
— Хорошо.
Начали подниматься и мы, когда бармен-официант
поспешил к нам с телефонным аппаратом.
— Вас, миссис Уинго. Секретарь говорит, срочно.
Она кивнула, и бармен-официант воткнул штекер
в розетку под столом.
— Слушаю... Да, лейтенант,— долгая пауза.—
Очень жаль, но благодарю за звонок.— Она положила
трубку на рычаг, бармен-официант отключил телефон
и унес его к стойке.— Это лейтенант Деметер из отдела
краж городской полиции. Двое детей, игравших в парке
510

Рок-Крик, нашли тело мужчины, убитого выстрелом
из пистолета. Его опознали. Джон Сэкетт, охранник,
не вышедший па работу в пятницу утром.
ГЛАВА 4
Когда миловидная негритянка-секретарь принесла
чек, Фрэнсис Уинго не глядя подписала его и подо¬
двинула ко мне через полированную поверхность стола.
— Вы еще можете отказаться, не так ли? — спро¬
сила она, пока я укладывал чек в бумажник.
— Я как раз думаю об этом.
— Причина тому — случившееся с охранником?
— В этом деле возникают новые нюансы.
— Вы полагаете, охранника убили те, кто украл
щит?
— Это первое.
— А второе?
— Убийство означает, что ограбление музея —
тщательно спланированная операция, подготовленная и
осуществленная профессионалами.
Фрэнсис Уинго постучала карандашом по столу.
— Они могли готовиться целых три месяца.
— Почему три?
— Потому что за три месяца до открытия выстав¬
ки мы узнали, что вся коллекция попадет к нам. До
того полной уверенности у нас не было.
— И вы объявили об этом?
— Естественно. Кто же побрезгует такой, рекламой?
— И щиту уделялось особое внимание?
— Да. Посольство Жандолы позаботилось об этом.
— То есть воры получили в свое распоряжение
три месяца, чтобы найти сообщника среди сотрудников.
За такой срок можно подобрать ключик ко многим.
Фрэнсис Уинго перестала постукивать карандашом,
и я чуть не поблагодарил ее.
— Как, по-вашему, почему они убили охранника,
если таки его убили они?
Я пожал плечами.
— Возможно, чтобы сэкономить деньги и не дать
ему сболтнуть лишнее. А может, он подготовил опе¬
рацию сам, но кто-то позавидовал и реши^т восполь¬
зоваться плодами чужих трудов. В последний вариант
я, правда, не верю.
511

— Но убийство не заставило вас передумать?
— Пока еще нет.
— То есть такое возможно?
— Конечно.
Фрэнсис Уинго не понравился ход моих мыслей,
и постукивание возобновилось.
— Вы не говорили об этом раньше.
— Упустил из виду,— признал я.
— Я думала, вам платят такие деньги именно за
риск.
— Нет. Вы платите мне, чтобы получить назад щит,
а не за то, чтобы я лез на рожон. Моя основная
задача — обеспечить обмен денег на щит при минималь¬
ном риске. Если я пойму, что мне это не по силам,
я дам задний ход.
Она пристально посмотрела на меня.
— То есть вы не искатель приключений?
— Отнюдь.— Тема наскучила мне, и я перевел раз¬
говор на другое.— Что мне делать, если внезапно выяс¬
нится, что завтра днем, скажем, в три часа, я должен
приехать в Питтсбург с четвертью миллиона долларов
в чемодане, причем мелкими купюрами?
Она ответила незамедлительно, под мирное посту¬
кивание:
— Вы позвоните мне. Мистер Спенсер все устроит.
Или вам выдаст деньги местный банк, или их доставят
на его личном самолете из Вашингтона.
— ТУда, где они мне потребуются?
— Туда, где они вам потребуются. Что-нибудь
еще?
— Да, по мелочам. Если вам позвонит мужчина,
изменявший голос, скажите ему, что до девяти вечера
он может связаться со мной в «Мэдисоне». После этого
часа — в моей квартире в Нью-Йорке,— я продиктовал
ей телефонный номер, и постукивание прекратилось
лишь на те секунды, что потребовались ей, чтобы за¬
писать номер в блокнот.
— Хорошо. Это все?
— Осталось последнее. Если у вас сегодня свободный
вечер, вы могли бы заглянуть в «Мэдисон», и я угощу
вас коктейлем.
Она откинулась на спинку стула и задумчиво огля¬
дела меня. На этот раз я представлял для нее не аква¬
рель, но подделку, пытающуюся сойти за работу старого
мастера, причем подделку невысокого качества.
512

— А вы не думаете, что у моего мужа могут воз¬
никнуть возражения, мистер Сент-Ив?
— Нет,— честно ответил я,— потому как полагаю,
что вы не замужем, во всяком случае, уже развелись.
— С чего вы это взяли?
— Вы не похожи на замужнюю женщину.
Она поднялась, и мне не осталось ничего другого,
как последовать ее примеру.
— Если вам потребуется дополнительная информа¬
ция, касающаяся щита, мистер Сент-Ив, пожалуйста,
звоните в любое время дня и ночи.
— Если вы передумаете, мое предложение насчет
коктейля остается в силе.
Она глянула на стол, взяла желтый карандаш, возоб¬
новила постукивание.
— Благодарю вас, но едва ли смогу принять ваше
приглашение.
У двери я обернулся. Не знаю, что дернуло меня
за язык, потому что особого желания угощать ее коктей¬
лем я не испытывало
— Но вы не замужем, не так ли?
— Нет, мистер Сент-Ив. Уже не замужем. Мой муж
погиб в автокатастрофе четыре недели назад.
На улице еще потеплело, отметил я, стоя у музея
и тщетно надеясь поймать такси. Стоял я в тени теле¬
графного столба и размышлял, а какая сейчас темпе¬
ратура в Лидвилле, Сан-Франциско, Номе и некоторых
других Богом забытых местах. Такси появилось четверть
часа спустя с поднятыми стеклами, означающими,
что кабина снабжена системой кондиционирования.
Действительно, внутри было на двадцать градусов про¬
хладнее, и я попросил отвезти меня в полицейское
управление.
Тут он повернулся ко мне, негр с темно-коричне¬
вой кожей, в непроницаемых черных солнцезащитных
очках.
— У нас много полицейских управлений. Парковой
полиции, столичной полиции, муниципальной полиции.
Да четырнадцать полицейских участков, не считая
портового на Мэн-авеню. И я еще не упомянул ФБР
и ЦРУ, что в Виргинии. Делайте выбор, и я доставлю
вас точно по назначению.
— Давайте начнем с управления муниципальной
33 Росс Томас
513

полиции,— ответил я.— Если там у нас не выгорит,
заглянем во все остальные.
Такси рвануло с места, словно на автогонках.
— Управление муниципальной полиции находится в
доме 300 по Индиана-авеню,— пояснил водитель.—
Очень хороший район с невысокой квартирной платой
и совсем недалеко от Капитолия. А проезд от музея
обойдется вам в шестьдесят пять центов.
Не успел водитель добавить еще несколько фраз, как
такси затормозило у внушительного, отделанного гра¬
нитом шестиэтажного здания.
— Сколько с меня?
— Я же сказал, шестьдесят пять центов, если только
вы не заезжий гуляка, сорящий деньгами.
— Вы таки меня вычислили,— улыбнулся я и отдал
ему доллар.
— Благодарю вас, добрый человек, и надеюсь, что
фараоны встретят вас со всем радушием.
— А я желаю вам выиграть в тотализаторе.
Внутри толпились люди, у которых нашлись причины
явиться в полицию в три часа пополудни. В ожидании
одного из четырех лифтов все они отводили глаза, из¬
бегая взгляда соседей. Каждый надеялся, что человек
в форме или с полицейской бляхой, которому они
изложат свои беды, обязательно все исправит.
В коридорах и холлах здания, в котором также
размещалось налоговое управление, стены до высоты
человеческого роста покрывал коричневый мрамор, да¬
лее переходящий в зеленую штукатурку. Пол устилали
черные и белые мраморные плиты. Чувствовалось, что
строилось здание на века. По указателю я определил,
что отдел ограблений на третьем этаже, куда и поднялся
на лифте. Й, едва выйдя из кабины, увидел справа
от себя коричневый щит с выбитыми на нем золотыми
буквами: «Отдел ограблений». За прикрытой дверью на¬
ходилась маленькая приемная с обшарпанной деревянной
скамьей у одной из стен, предназначенная, как я понял,
и для грабителей, и для ограбленных. Слева находилась
еще одна дверь и окошечко, такое же как в банке, но
без решетки. Я подошел к окошечку, и сидевший за
ним мужчина в белой рубашке, синем галстуке и с пи¬
столетом в кобуре под левой рукой пожелал узнать, чем
он может мне помочь.
— Я хотел бы поговорить с лейтенантом Деметером.
— Ваши имя и фамилия?
514

— Филип Сент-Ив.
— По буквам, пожалуйста.
Я продиктовал мои имя и фамилию по буквам, он
все записал и удалился, чтобы появиться несколько
мгновений спустя. Открыл дверь справа от себя и пред¬
ложил мне пройти.
— Сюда,— и я последовал за ним в комнату по¬
больше, заполненную столами, стульями и телефонами.
Он указал на дверь в дальнем конце.— Вам туда.
Я прошел в небольшой кабинет с двумя серыми
металлическими столами и такими же стульями. За
столами сидели мужчины в рубашках с короткими ру¬
кавами. Единственное окно закрывали жалюзи, поэтому
мне не удалось узнать, открывается ли из него вид
на Капитолий.
— Лейтенант Деметер? — спросил я.
Мужчина постарше оторвался от чтения какого-то
документа.
— Я — Деметер. Какие трудности?
— Я — Филип Сент-Ив,— представился я.— Музей
Култера нанял меня, чтобы выкупить щит у тех, кто
его украл.
Деметер аккуратно опустил бумагу, которую читал,
на стол, откинулся на спинку кресла, положил руки на
подлокотники и впился в меня маленькими, похожими
на черные фасолинки глазами. Я же отметил массив¬
ность его фигуры, покатые мускулистые плечи, тяжелую
челюсть, коротко остриженные черные волосы. Крючко¬
ватый нос с торчащими из ноздрей волосами нависал
над ртом с красными губами. А над верхней губой
топорщились усики. Лет сорок, может, сорок пять, опре¬
делил я для себя возраст лейтенанта.
— Вам, похоже, жарко. Вы весь потный. Присядьте,
пожалуйста.
Под его пристальным взглядом я пододвинул стул
и сел.
— Позвони миссис Уинго из музея Култера. Спроси,
наняли ли они Сент-как-вас-там.
— Сент-Ива,— подсказал я.
А обращался Деметер ко второму детективу, по¬
моложе, лет тридцати с небольшим, светловолосому
и голубоглазому. Без усов под курносым носиком.
Блондин набрал номер.
— Говорит сержант Фастнот, миссис Уинго. К нам
пришел мужчина, заявивший, что музей нанял его в связи
33*	515

с кражей щита.— Он зажал микрофон рукой.— Как ваше
имя, мистер?
— Филип.
— Совершенно верно,— он уже говорил в трубку,—
Филип Сент-Ив... Понятно... Благодарю вас, миссис Уин¬
го.— Он положил трубку, также откинулся назад, зало¬
жив руки за голову.— Она подтверждает, что они наняли
его сегодня днем.
Деметер кивнул. Теперь его глаза изучали мой нос.
— У нас тут полным-полно странных личностей.
У вас есть какой-нибудь документ?
Я достал бумажник и передал ему водительское
удостоверение, выданное мне в Нью-Йорке. Он изучил
его от корки до корки, прежде чем вернуть мне.
— Он тот, за кого себя выдает,— Деметер скосил
взгляд на сержанта Фастнота, который пожал плечами.
А Деметер тем временем уставился в узел моего гал¬
стука.
— Они хотят выкупить щит, так?
— Вы правы.
— А вы понесете деньги?
— Да.
— А кто вы такой?
Я встал и шагнул к двери.
— Счастливо оставаться.
— Подождите, Сент-Ив,— остановил меня Деме¬
тер.— Ну что вы такой чувствительный?
У двери я обернулся.
— Вы знали, кто я такой, когда я вошел в этот ка¬
бинет. Миссис Уинго ввела вас в курс дела вчера или
днем раньше. Но вы все равно начали ломать комедию.
Вот и ваш сержант прикинулся, будто звонит Фрэнсис
Уинго. Только ее номер начинается с 23, а он набирал
то ли 67, то ли 78. Куда он звонил, в бюро погоды или в
службу точного времени?
Сержант Фастнот широко улыбнулся.
— В бюро погоды. На улице 102 градуса.
— Я знаю.
— Хорошо, Сент-Ив. Можете опустить ваш гордо
поднятый подбородок. Хотите, чтобы мы извинились?
Я сожалею о случившемся, и сержант Фастнот тоже
сожалеет, не так ли, Фастнот?
— Еще как сожалею,— подтвердил он.
— Просто к нам не так уж часто заглядывают
посредники из Нью-Йорка, и нам хочется проверить их
516

на прочность. А если начистоту, мы никогда не видели
нью-йоркского посредника, правда, Фастнот?
— Никогда. Не только из Нью-Йорка, но и откуда
бы то ни было.
— Поэтому, мистер Сент-Ив,— Деметер сложил руки
на груди,— говорите, чем мы можем вам помочь, чтобы
скрасить ваше пребывание в Вашингтоне? — тут он чуть
понизил голос.— Сколько вы получите, обычные десять
процентов?
-	Да. .
— То есть двадцать пять тысяч долларов.
— За вычетом расходов. Я их оплачиваю из соб¬
ственного кармана.
— Двадцать пять тысяч долларов,— мечтательно
повторил Деметер.— Мы с Фастнотом не зарабаты¬
ваем столько за год.
— Да еще вам приходится самим покупать патро¬
ны,— посочувствовал я.
Деметер наклонился вперед, положил руки на ме¬
таллический стол.
— Сегодня я позвонил в Нью-Йорк одному знако¬
мому, справился о вас. Знаете, что он мне сказал?
— Нет, но надеюсь, что-то приятное. Вы не будете
возражать, если я закурю?
—	^Валяйте. Курите. Только не забывайте стряхивать
пепел и не бросать окурки на пол. Вы должны пом¬
нить, что это полицейский участок. Так вернемся к тому
парню из Нью-Йорка. Он сказал, что посредник вы хо¬
роший, если все ведут себя, как джентльмены. Вы по¬
нимаете? Делают то, что от них ждут. Но он не знает,
как вы отреагируете, если игра пойдет жестко. Он ска¬
зал, что вы еще ни разу не попадали в такую передрягу.
— Он прав... Не попадал.
— Именно об этом и говорил мой приятель. Он
также сказал, что вы человек осторожный.
— Кажется, он сказал осмотрительный,— ввернул
Фастнот.
— Фастнот слушал наш разговор,— пояснил Де¬
метер.— Может, он сказал осмотрительный, но мне по¬
казалось — осторожный.
— Я и тот и другой,— честно признался я.
— Мой приятель полагает, что эти посреднические
операции вы разыгрываете, как партию в покер. Осто¬
рожно.
— Осмотрительно,— гнул свое Фастнот.
517

— Понятно. Что еще сказал вам Огден? — поинте¬
ресовался я.
— Более ничего. Просил передать вам привет.
— Вы намерены проявить предельную осмотритель¬
ность и в этом деле? — спросил Фастнот.
— Совершенно верно.
— Ага.— Деметер покивал большой головой.—
Мы с Фастнотом на это и надеялись, потому что те,
кто украл щит, как он там называется, щит...
— Компорена,— подсказал Фастнот.
— Вот-вот. Компорена. Так учтите, мистер Сент-Ив,
те, кто украл щит Компорена, могут сыграть жестко.
Вы слышали насчет убитого ниггера, не так ли?
— Вы имеете в виду Сэкетта, охранника?
Деметер коротко кивнул.
— Джон Сэкетт, возраст 32 года, негр, рост пять
футов одиннадцать дюймов, вес 178 фунтов, шрамов на
теле нет. Адрес: 5-я улица, дом 530. Саут-Вест. Жена
Мартол Сэкетт, трое детей. Приводов в полицию, су¬
димостей нет. Найден около Бич-Драйв, в парке Рок-
Крик, в половине одиннадцатого утра Уильямом Фер-
киссом, восьми лет, и Клодом Декстрайном, заявив¬
шим, что ему девять, хотя на самом деле восемь с по¬
ловиной. Я ниггера не видел, но его видел Фастнот.
Расскажи ему, Фастнот.
Светловолосый сержант пожал плечами.
— Ему связали руки за спиной. А потом выстре¬
лом из «кольта» сорок пятого калибра снесли пол¬
головы. Неприятное зрелище, очень неприятное.
Деметер сунул руку в ящик стола и выудил сигару
в металлическом футляре. Не торопясь достал ее, сунул
в рот, раскурил, выпустил к потолку струю дыма.
— В день я выкуриваю три сигары. Скажу честно,
они для меня слишком дороги, но я думаю, что каждый
имеет право хотя бы на один грех. Возьмите вот Фаст-
нота. Он не женат и мог бы позволить себе хорошие
сигары, но он вообще не курит. Но и он не без греха.
Знаете, что он делает? Бегает за женщинами, вернее,
девушками. Предпочитая самых молоденьких. Как я и
говорил, все мы грешные. А что водится за вами,
Сент-Ив?
— Вроде бы ничего за собой не замечал.
Деметер хохотнул, помахал сигарой.
— Наверное, нам придется заняться вами вплотную.
Людей без греха нет. У меня вот — дорогие сигары,
518

у Фастнота — маленькие девочки. А скажи-ка нам, Фаст-
нот, чем грешил этот ниггер?
— Вы и так знаете.— Фастнот разглядывал жалюзи.
— Я-то знаю, а вот Сент-Ив — нет.
Фастнот повернулся ко мне.
— Сэкетт был наркоманом. И его пристрастие
к героину обходилось ему в сто — сто пятьдесят дол¬
ларов в день, а то и больше. Так, во всяком случае,
сказала его жена. И он находил эти деньги. Причем
не грабил магазины по вечерам. И обходился без на¬
летов на бензозаправки. Вставал в полдень и в четыре
часа уходил на работу со шприцем, бутылкой лимонада
и парой шоколадок. Музей Култера платит охранникам
шестьсот долларов в месяц. Где, по-вашему, Сэкетт
брал деньги на наркотики?
— Как давно он «сидел на игле»?
Деметер посмотрел на часы.
— Примерно в одиннадцать утра она сказала Фаст-
ноту, что ей плевать, жив ее муж или мертв, потому
что, уйдя на службу в пятницу, он оставил ее без кру¬
пицы героина в доме. А сейчас она криком кричит,
потому что мы посадили ее в камеру, а ее потребность
в героине ничуть не меньше, чем у самого Сэкетта.
Так где же они брали две или три сотни долларов,
необходимые им каждодневно, чтобы чувствовать себя
людьми?
— Догадаться не сложно.
— Вы правы,— кивнул Деметер.— Догадаться не
сложно.
В маленьком кабинете воцарилась тишина. Сержант
Фастнот достал полоску жевательной резинки, развернул
ее, сложил резинку втрое, сунул в рот, начал ритмично
жевать, разглядывая носки начищенных черных боти¬
нок, которые он положил на краешек стола. Лейтенант
Деметер развернул кресло так, чтобы насладиться видом
жалюзи. Мне же не осталось ничего другого, как
восхищаться черными кудрями лейтенанта, ниспа¬
дающими на белый воротник рубашки. Деметер вздох¬
нул, встал, шагнул к окну и выглянул в просвет между
пластинами жалюзи.
— Вас интересует, как мы с Фастнотом все это
узнали?
— Как?
519

— Проверили круг знакомых Сэкетта. Со вторника
он работал с четырех до полуночи. Его жена практи¬
чески ничего нам не сказала. Не могла или не хотела.
Даже не назвала имени пушера *. Соседи показали, что
Сэкетты жили очень тихо. Старший ребенок каждое
утро уходил в школу, в первый класс. Двое младших
оставались дома. Они, правда, обратили внимание, что
в последние несколько недель Сэкетты вообще перестали
появляться на людях. Даже по воскресеньям и поне¬
дельникам, выходным дням Сэкетта. У наркоманов та¬
кое возможно. Героин — не спиртное. Жизнь течет
своим чередом, человек моет посуду, убирает по дому,
ходит на работу, и все такое. Если получает каждо¬
дневную дозу.
— Как звали того доктора? — спросил Фастнот.—
Который «сидел на игле» и оперировал три, а может,
четыре или пять раз в день?
— Магер,— ответил Деметер.— Кололся нещадно,
но продолжал оперировать, и никто ничего не -замечал.
— И что произошло? — задал я естественный
вопрос.
— На один из дней он назначил десять операций,
утром проснулся, решил, что столько ему не потянуть,
и пришел к нам. Не в этот кабинет, но в политическое
управление. Кажется, он до сих пор в клинике.
— Превосходный был хирург,— вставил Фастнот.
— Вот-вот,— покивал Деметер.— Потом мы опро¬
сили парней, с которыми работал Сэкетт. Они не за¬
метили ничего подозрительного. Сэкетт всегда держался
особняком, но свои обязанности выполнял добросовест¬
но, то есть каждые двадцать минут выходил на связь,
патрулируя залы музея.
— Он охранял и африканскую выставку? — спро¬
сил я.
— Да. Очень интересная экспозиция. Вам удалось
осмотреть ее?
— Нет.
— Напрасно. Там есть удивительные экспонаты.
— Мне понравились маски,— вставил Фастнот.—
Никогда не видел таких страшилищ.
— Так вот,— продолжал Деметер.— Сэкетт попро¬
сил, чтобы его включили в охрану африканской выстав¬
ки. В этом нет ничего необычного. Охранники постоянно
• Распространитель наркотиков (амер, сленг.).
520

меняют смены. Некоторым нужно поработать ночью,
чтобы иметь свободные дни. Другие предпочитают
побродить по музею от четырех дня до полуночи. Му¬
зей закрывается в шесть, и число охранников умень¬
шается на сорок процентов. Сэкетта включили в охрану
африканской выставки, потому что он первый попросил
об этом. За месяц до ее открытия.
— К тому времени он уже кололся? — спросил я.
— Скорее всего. Как мне представляется, те, кто
украл щит, понимали, что в музей им не проникнуть,
не имея там своего человека. В музее потрясающая
система охранной сигнализации. Сплошная электроника.
Поэтому они подкатились к Сэкетту, пообещали ему
жирный куш, пристрастили к героину, давая его так
много, что хватило и жене, а после открытия выставки
умыкнули щит.
— Как они его вынесли? Через парадную дверь?
— Едва ли они заходили в музей.— Деметер вы¬
пустил к потолку струю дыма и посмотрел на меня,
ожидая моей реакции.
— А что им мешало?
— Двери. В шесть часов они блокируются электрон¬
ными замками,— ответил Фастнот.
— Кроме одной,— добавил Деметер.
— Совершенно верно,— согласился Фастнот.—Кро¬
ме одной.
— Эта дверь ведет из подвала на грузовую пло¬
щадку,— пояснил Деметер.— Она тоже блокируется
электронным замком, но лишь снаружи. А изнутри ее
можно открыть, не поднимая тревоги. Вы меня пони¬
маете?
Я кивнул.
— Она служит для пересменки охранников. Кроме
того, наличия такой двери требуют правила противо¬
пожарной безопасности. Сэкетт отнес щит к этой двери,
открыл ее, передал сообщникам, а потом еще и сообщил,
что щит украден.
— Он сообщил о пропаже щита?
— Именно так.
— А у этой двери не было круглосуточной охраны?
— Нет.
— Вы поговорили с ним? Я имею в виду Сэкетта.
— Мы в тот день не работали. Я спал дома, в соб¬
ственной постели. А в чьей постели был Фастнот, из¬
вестно только Господу Богу.
521

Фастнот мечтательно улыбнулся.
— Ей исполнилось восемнадцать. Как раз в тот день.
Я принес ей красивый подарок.
— Нам-то голову морочить не обязательно,— про¬
бурчал Деметер.
— Когда вам поручили это дело? — спросил я.
— В пятницу. Когда началась наша смена. Мы сразу
отправились к Сэкетту, но тот испарился. И знаете,
каков итог, Сент-Ив?
— Каков же?
— Едва ли не единственная наша ниточка — жена
Сэкетта.
— И она ничего не знает,— добавил Фастнот.
— Честно говоря, я в этом не уверен. Возможно,
что-то и знает, но не хочет поделиться с нами. Но,
кроме этой ниточки, у нас есть и маленькая зацепка.
— Неужели? — удивился Фастнот.
— Конечно, зацепка эта — посредник из Нью-Йорка,
что сидит перед нами.
Фастнот опустил ноги на пол, наклонился вперед,
его челюсти ритмично двигались, пережевывая резин¬
ку, синие глаза впились в меня. Я заметил, что белки
чуть покраснели, возможно, от недосыпания.
— Это точно. У нас есть Сент-Ив.
— Который намерен всемерно сотрудничать с
нами.— И Деметер так радостно, так дружелюбно улыб¬
нулся, словно я только что сообщил о присвоении ему
очередного звания.
Я решил, что пора трогаться. Встал и направился
к двери.
— Премного благодарен за полученную от вас ин¬
формацию, господа. Если вы найдете грабителей до
половины девятого, дайте мне знать в отель «Мэдисон».
Если позже — я буду в Нью-Йорке.
— Вы слышали, сержант Фастнот? Мистер Сент-Ив
будет в «Мэдисоне» до половины девятого.
— Я предполагал, что он поселился в «Мэдисоне»,—
ответил Фастнот.— В «Хилтоне» для него слишком много
коммивояжеров.
— Если вы что-нибудь услышите, пусть даже это
будут шутки безответственных подростков, касательно
щита Компорена, вы позвоните нам, не так ли? —
Деметер глубоко затянулся, выпустил дым.— Пусть и не
по своей вине, но вы замешаны в деле об убийстве,
мистер Сент-Ив, и мы хотим, чтобы вы поддерживали
522

с нами связь, если это не слишком обременительно.
— Отнюдь. Я всегда готов помочь муниципальной
полиции.
— Рад это слышать, ибо у меня такое чувство,
что в ближайшем будущем нам предстоят довольно
частые встречи. И еще...
— Да?
— Будьте осторожны.— И Деметер ухмыльнулся,
словно рассказал мне остроумный анекдот.
— Осмотрительны,— добавил Фастнот, когда я уже
выходил в коридор, выстланный плитками белого и
черного мрамора.
Оказавшись на улице, залитой яркими солнечными
лучами, я отыскал окно, закрытое жалюзи. И удовлет¬
воренно отметил, что из него хорошо видна автомо¬
бильная стоянка.
ГЛАВА 5
Я удивился, услышав в трубке женский голос. Она
позвонила около шести, как раз после того, как я добил
вторую бутылку пива и дочитал передовицу «Вашинг¬
тон стар», посвященную ответу русских на ноту госу¬
дарственного департамента с протестом по поводу не¬
корректного обращения с парой американских туристов
в Москве. «Стар» не столько возмущалась тоном от¬
вета, сколько недоумевала по поводу решения туристов
поехать в Москву, а не в Большой каньон или Рехобо-
Бич.
— Будьте добры внимательно выслушать все, что я
вам. сейчас скажу, мистер Сент-Ив,— женщина, похоже,
читала записанный на бумажке текст.
— Я слушаю.
— Завтра утром вы вернетесь в Нью-Йорк и остане¬
тесь в своей комнате в отеле «Аделфи» до шести ве¬
чера. Если вам не позвонят до этого срока, остаток
вечера можете провести по своему усмотрению. Если вам
не позвонят во вторник, то в среду, ровно в один¬
надцать утра, вам нужно зайти в первую слева теле¬
фонную будку в вестибюле отеля «Юбенкс» на 33-й
улице. Ровно в одиннадцать вам позвонят. Мне повто¬
рить?
— Нет. Я все понял.
Она повесила трубку не попрощавшись, а я вернулся
523

к пиву и газете. Но опасность загрязнения окружа¬
ющей среды более не волновала меня, а пиво не до¬
ставляло удовольствия. Я старался вспомнить, сколько
раз за последние четыре года мне приходилось за¬
ходить в телефонные будки, чтобы услышать вибриру¬
ющие от нервного напряжения голоса людей, желающих
обменять украденное на деньги бывших владельцев.
Они говорили шепотом, через носовые платки, иной раз
с иностранным акцентом. Каждый из них предлагал свой
вариант хитроумных указаний, призванных запутать
всех и вся, за исключением автора.
Минусов в моей профессии хватало, но они ком¬
пенсировались одним большим плюсом. И, чтобы еще
раз убедиться в этом, я достал бумажник, вытащил чек
и пару минут любовался им. А потом подошел к теле¬
фону и набрал номер. Когда на другом конце сняли
трубку, попросил позвать лейтенанта Деметера. Он не
заставил себя ждать.
— Отдел ограблений, лейтенант Деметер.
— Это Сент-Ив. Они позвонили. Женщина.
— Продолжайте.
— Они хотят, чтобы завтра утром я вернулся в
Нью-Йорк и ожидал их нового звонка. Если они не
позвонят мне домой, то в среду утром позвонят в
телефон-автомат в вестибюле одного отеля.
— Она сказала что-нибудь насчет денег?
— Нет.
Деметер вздохнул.
— Ладно. Завтра я найду вам попутчиков.
— Кого?
— Скорее всего с бляхами нью-йоркской полиции.
А может, ФБР. Дело, похоже, поднимается на феде¬
ральный уровень.
— Нет,— отрезал я.
— Что значит «нет»?
— То и значит. Меня наняли, чтобы выкупить щит.
Если меня начнут сопровождать копы или фэбээров¬
цы, щита мне не видать как своих ушей. Получив
щит, я расскажу обо всем в мельчайших подроб¬
ностях. Но до того я работаю один. Если такое не
сочетается с вашими планами, пусть музей ищет дру¬
гого посредника.
— Блестящая идея! — воскликнул Деметер.— Я
полностью за, но вот другая сторона, насколько я слы¬
шал, возражает, так что мы обречены работать, с вами.
524

— Тогда не мешайте мне.
Лейтенант помолчал.
— Ладно, Сент-Ив, мы принимаем ваши условия. Но
если вас интересует мое мнение, впрочем, в этом я очень
сомневаюсь, вы допускаете серьезную ошибку. И причи¬
на в том, что вы имеете дело с людьми, уже убившими
одного парня. Возможно, они захотят довести счет до
двух, да еще получить деньги в придачу.
— Сначала им нужно получить деньги, а уж потом
добавлять к одному покойнику второго.
— Надеюсь, вы так же умны, как кажетесь са¬
мому себе.
— Не умен. Осторожен.
— Осторожен,— согласился Деметер.— Едва не за¬
был об этом.
— Что-нибудь еще?
— Да, один пустячок.
— Какой же?
— Жена ниггера.
— Что с ней?
— Больше мы не выжмем из нее никакой информа¬
ции.
— Почему?
— Час назад она повесилась в камере.— И Деметер
бросил трубку на рычаг.
Я как раз съел бифштекс, оказавшийся не таким
вкусным, как обещало меню, и ожидал лифта, когда он
возник рядом со мной, в розовато-лиловом пиджаке с
восьмью блестящими медными пуговицами, в кремовой
рубашке и ярко-алом галстуке. А уж улыбка, та просто
ослепляла.
— Если не ошибаюсь, мистер Сент-Ив? — И он по¬
клонился мне в пояс. Поклон получился знатный, если
учесть, что макушкой он едва не касался верхней
перекладины дверного косяка кабины лифта, а в ширину
занимал чуть ли не весь проем. Пока он кланялся, я
обратил внимание на его светло-коричневые брюки и
зеленые замшевые туфли с большими серебряными
пряжками.
— Сент-Ив,— подтвердил я.
— Позвольте представиться.— Он вытащил из
кармана кожаный бумажник, из него — визитную кар¬
точку и протянул ее мне. Два слова, написанные вити¬
еватым шрифтом: «Консепшн Мбвато».
Мистер Мбвато отличался не только габаритами,
525

но и цветом кожи: такого черного негра видеть мне
еще не доводилось. Говорил он по-английски без ма¬
лейшего акцента и не предложил обменяться рукопо¬
жатием.
— Чем я могу вам помочь, мистер Мбвато?
На его широком, без единой морщинки лице вы¬
делялись глаза, мягкие, даже грустные.
— Мне хотелось бы перекинуться с вами парой
слов.
— О чем же?
— О щите Компорена.
Я кивнул.
— Хорошо. Где бы вы хотели поговорить? Здесь,
в моем номере или в баре?
— Мне кажется, нам более всего подойдет ваш
номер.
— Как вам будет угодно,— согласился я.
Когда мы поднялись в мой номер, я указал мистеру
Мбвато на самое большое кресло. Он сел, облегченно
вздохнул.
— Ужасно жаркий день. Даже для меня.
— Но вы привыкли к жаре?
Мбвато осветил улыбкой мой номер.
— Да, мистер Сент-Ив. Я действительно привык к
жаре.
Я сел за письменный стол, на котором стоял те¬
лефонный аппарат. Мбвато положил ногу на ногу и оце¬
нивающе оглядел комнату, словно собирался купить
мебель. Я же закурил, ожидая, что он заговорит пер¬
вым, поскольку инициатива нашей встречи исходила не
от меня.
— Я из Брефу,— вероятно, эта короткая фраза все
объясняла.
— Из Жандолы,— я хотел показать,* что понял, о
чем речь.
Мбвато покачал головой.
— Не из Жандолы, мистер Сент-Ив,— возразил
он.— Из Компорена.
— У вас там возникли некоторые осложнения?
— Еще какие осложнения, и ситуация может зна¬
чительно ухудшиться, прежде чем произойдет поворот к
лучшей жизни.
— Это печальное известие.
— Печальное? Почему?
— Нет оправдания человеческим страданиям. А из
526

того, что я читал или слышал, можно понять, что
людям в вашей стране приходится несладко.
— В действительности все гораздо хуже, но я при¬
шел сюда не для того, чтобы говорить о моей стране.
Меня интересует щит Компорена, который вы должны
выкупить у воров по поручению исполнительного коми¬
тета музея Култера, откуда этот щит и украли.
— Вы, похоже, прекрасно осведомлены.
— Совершенно верно. Но не думайте, мистер Сент-
Ив, что информация просочилась от тех лиц, с кем вы
вели переговоры относительно выкупа щита. Нет-нет,
нас держит в курсе высокопоставленный сотрудник по¬
сольства Жандолы.
— Понятно.
Мбвато наклонился вперед, уперевшись локтями в
колена.
— Вам что-нибудь известно о щите Компорена,
мистер Сент-Ив, помимо того, что вам поручено предло¬
жить за него двести пятьдесят тысяч долларов?
— Не так уж много. Я знаю, что он ярд в диаметре,
весит шестьдесят восемь фунтов, является каким-то
важным символом для обеих сторон: как для ваших
людей, так и для центрального правительства Жандолы,
и из-за него погиб не один человек.
— Один человек в Соединенных Штатах и более
миллиона в моей стране,— пояснил Мбвато.— К сожа¬
лению, у этого щита кровавая история. Если мы за¬
глянем в глубь столетий, то счет жизней пойдет на мил¬
лионы. Вы, похоже, понимаете, что щит Компорена —
символ власти в моей стране. Его можно сравнить,
хотя аналогия и не будет полной, с короной Англии.
В сердцах моих соотечественников он занимает то же
место, что и Декларация независимости в сердцах аме¬
риканцев. Но это еще не все. Щит — нечто большее,
чем исторический документ. Щит — олицетворение ле¬
генды, которая бытует среди моего народа, придающе¬
го большое значение легендам. Причем в эту легенду
верят не только жители Компорена, но и большинство,
если не все, жандольцы, и многие ужасные войны велись
за право обладания щитом. Если говорить о щите Ком¬
порена как о символе, то для моего народа он вобрал
в себя и корону Англии, и христианский крест, и Декла¬
рацию независимости. И я полагаю;— задумчиво доба¬
вил он,— что точно так же относятся к нему и жан¬
дольцы.
527

Он помолчал, должно быть, собираясь с мыслями,
а затем его бас вновь заполнил комнату.
— Война идет для нас неудачно. Нам не хватает са¬
мого необходимого. Патронов, снарядов, оружия, горю¬
чего, еды. Особенно еды. Государство Компорен, а я
заверяю вас, мистер Сент-Ив, у нас есть государство,
признано лишь несколькими странами, главным образом
африканскими, такими же бедными, как мы. Но есть
шанс, и, должен сказать, неплохой шанс, что нас при¬
знают две ведущие европейские державы, а с признани¬
ем мы получим помощь, вооружение и продукты.
— Что это за державы?
— Как это ни странно, Франция и Германия.
— Действительно, странно.
— Полностью с вами согласен. Британия, разуме¬
ется, на стороне Жандолы, а ваша страна, можно
сказать, умыла руки. Сохраняет нейтралитет, то есть
фактически солидаризируется с политикой Англии. Что
же касается России, то она поставляет оружие обеим
сторонам: по тайным каналам — нам, открыто — Жан-
доле.
— Я этого не знал.
— Вы мне не верите? — В глазах его отразился
упрек.
— Я этого не говорил. Просто не знал, какую роль
играет в вашем конфликте Россия.
— Прошу простить. Знаете, слышишь одно, думаешь
о другом. Надо держать себя в руках. Но позвольте
продолжить, мистер Сент-Ив. Признание нашего госу¬
дарства со стороны Франции и Германии зиждется
на нашей способности продолжать борьбу за независи¬
мость. Если мы продержимся еще месяц, максимум
два, то признание и соответственно помощь нам обеспе¬
чены. Если мы продержимся!
— А у вас есть сомнения?
Мбвато покачал головой.
— Еды на месяц хватит, может, даже на два. Кто-то
умрет от голода, но недоедание — давний спутник афри¬
канцев. И патронов хватит недель на пять. А при уда¬
че — на шесть. У нас есть чем сражаться, мистер Сент-
Ив. Вопрос в другом — есть ли у нас желание?
— А оно есть?
— Моральное состояние армии оставляет желать
лучшего. Война продолжается уже девять месяцев,
сопровождается многочисленными жертвами. В отли¬
528

чие от жандольцев мы, жители Комперена, народ весе¬
лый, мягкий, нам ближе радости жизни, а не война. Жан-
дольцы всегда завидовали нам, потому что мы быстро
учимся, впитываем в себя знания, как губка — воду.
Кроме того, у нас самый высокий процент гра¬
мотности в Западной Африке. Мы сами ремонтируем
грузовики, у нас есть свои инженеры, мы изготов¬
ляем велосипеды, строим радиостанции и обеспечиваем
их работу. Мы способны на большее, значительно боль¬
шее, потому что знания ценятся у нас превыше всего.
Кажется, мы самый любопытный народ во всей Африке.
Вопрос «почему?» не сходит с наших губ.
— Похоже, у вас прекрасные перспективы.
— Были и перспективы, но жандольны помешали
их осуществлению. Их чрезмерные требования привели
к тому, что нам пришлось заявить об отделении и
идти собственным путем. Я думаю, мы сможем добиться
успеха, если, конечно, сохраним высокий моральный
дух. Вот почему я прилетел в Соединенные Штаты и
сейчас беседую с вами.
— Тут какая-то связь со щитом, не так ли?
— Да, мистер Сент-Ив.
— Какая же?
— Признаюсь честно и откровенно, мы сами намере¬
вались выкрасть щит из музея. Один из моих сооте¬
чественников — блестящий инженер-электронщик, он
нашел способ нейтрализовать систему сигнализации,
используемую в музее. Видите ли, возвращение щита
в Компорен укрепит моральный дух общества. Вдохнет
в наш народ волю, возродит желание продолжить борьбу,
не на два-три месяца, но до полной победы. Такое
трудно осознать европейцу или американцу, но, уверяю
вас, это чистая правда.
— Я верю вам. Когда вы собирались выкрасть щит?
— Вчера. В воскресенье.
— Но его украли раньше.
— Да. Мы узнали об этом сразу же, едва наш
информатор из жандольского посольства смог добраться
до телефона.
— Что ж, остается только сожалеть, что украли его
не вы. Похоже, вы использовали бы его с максимальной
пользой.
— Благодарю вас, мистер Сент-Ив, за столь теплые
слова.
— Пустяки.
34 Росс Томас
529

— А теперь мы -подошли к сути проблемы. Мы
будем всемерно стремиться к тому, чтобы заполучить
щит. Во-первых, он поднимет наш боевой дух, а во-
вторых, он по праву принадлежит Компорену, а не Жан-
доле. Как мне сообщили, за возвращение щита музею вы
должны получить двадцать пять тысяч долларов. Я упол¬
номочен предложить вам пятьдесят тысяч, если вы пере¬
дадите щит нам. К моему великому сожалению, боль¬
шего я предложить не могу. Это все, что нам удалось
наскрести.
Мбвато откинулся на спинку кресла и одарил меня
еще одной лучезарной улыбкой, словно мы заключили
многомиллионную сделку и теперь можем удалиться от
дел, проведя остаток дней на Мальорке или в каком-либо
ином райском уголке.
Я улыбнулся в ответ и покачал головой.
— Извините, мистер Мбвато, но это совершенно
невозможно. Я не могу нарушить мою договоренность
с музеем.
Он пожал плечами, словно ожидая такой реакции,
снова улыбнулся, встал.
— Я предчувствовал, что не услышу от вас ничего
иного, мистер Сент-Ив, но не мог не попытаться. Думаю,
вы понимаете.
— Пожалуй, что да.
Он двинулся к двери, великолепно одетый черный
гигант с походкой победителя, прибывший из терпя¬
щей поражение страны. На пороге обернулся. Губы
разошлись в широкой улыбке, но в глазах стояли грусть
и тревога.
— Я хочу поблагодарить вас за вашу доброту,
мистер Сент-Ив. Я не вижу лучшего способа, как пре¬
достеречь.
— Против чего?
— Перечисляя многочисленные добродетели жите¬
лей Компорена, я забыл упомянуть об одном нашем не¬
достатке, хорошо известном всей Западной Африке, а
особенно жандольцам.
— Каком же?
— Нас знают как самых искусных воров в мире.
Мы попытаемся добыть щит у воров, выкравших его из
музея. Если нам это не удастся, мы утащим его у вас.
Спокойной ночи, мистер Сент-Ив.
530

ГЛАВА 6
Когда-нибудь я буду жить в собственном доме на
окраине, с лужайкой, которую придется выкашивать,
дорожкой, с которой сам буду сгребать снег, и соседской
женой, которая будет запрыгивать ко мне в постель за
сорок пять минут до того, как забрать детей из школы.
Все это, как и смерть, ждут меня в будущем,
отдаленном или не очень — и первое и второе вызывает
у меня легкую дрожь, а пока я продолжаю жить в
разваливающемся центре города, стараясь не лезть
в чужие дела, но и не допускать никого в свои.
И уже почти три года моим домом стал отель
«А дел фи» — с небольшим числом постояльцев, с прием¬
лемыми ценами, где в меру заботятся о тех, кто
регулярно платит за проживание. Мне достался номер
«люкс», отличающийся от остальных крохотной кухонь¬
кой и повышенной на пятьдесят процентов стоимостью.
Помимо каждодневной уборки, отель «Аделфи» пред¬
лагает ресторан и бар, почему-то не упомянутые в
путеводителях по Нью-Йорку, табачный и газетный ки¬
оски и коммутатор, выполняющий функции телефон¬
ной службы. То есть если постояльцу отеля трижды
звонили в его отсутствие, телефонистка обязательно
назовет ему фамилию хотя бы одного из звонивших.
Из Вашингтона самолет прибыл с сорокапятиминут¬
ным опозданием. До «Аделфи» я добрался на такси и
еще не успел распаковать чемоданы, как зазвонил те¬
лефон. Майрон Грин хотел знать, что произошло в
Вашингтоне.
— Вашингтонские копы полагают, что у грабителей
был свой человек в музее, и этого человека уже убили.
А его жена повесилась. Оба сидели на игле. Еже¬
дневно потребляли героина на сто пятьдесят долларов
каждый. Таково мнение полиции.
— О Господи,— ахнул Грин.
— Это только цветочки. Самое интересное впереди*
— Я тебя внимательно слушаю.
— Мне позвонила женщина, сказав, что представ¬
ляет воров. Кто-то позвонит мне сюда сегодня или
завтра. А потом ко мне заглянул Консепшн Мбвато,
полномочный представитель государства Компорен, за¬
конного, по его словам, владельца щита. Он предложил
мне пятьдесят тысяч долларов, если я отдам 'щит ему,
получив его от воров. Я отклонил это предложение,
34ф
531

должен признать, с неохотой, и тогда он пообещал
выкрасть щит — если не у тех, у кого он сейчас нахо¬
дится, то у меня. Я приглашал Фрэнсис Уинго на
коктейль, но она отказалась.
— Ты лучше пошли мне чек, а я позабочусь о том,
чтобы деньги перевели на твой счет.
— Если у них есть марки.
— У кого?
— В газетном киоске.
— Ты опять шутишь. Такое случается с тобой,
когда ты нервничаешь.
— Придется принять что-нибудь успокоительное.
Пожалуй, заодно с марками куплю и сигару. Курение
расслабляет.
— Что ты намерен делать?
— Ждать звонка.
— А что говорит вашингтонская полиция?
— У них сложилось впечатление, что я зарабатываю
слишком много.
— Они полагают, что щит выкрали профессио¬
налы?
— Я даже не спрашивал. И так ясно, что работали
не дилетанты. Убийство охранника я трактую двояко.
Первое, они профессионалы. Второе, ты запросил слиш¬
ком мало за мои услуги.
— Еще не поздно поговорить об увеличении общей
суммы вознаграждения, учитывая изменившуюся ситу¬
ацию. Во всяком случае, я могу попробовать.
— Пожалуйста, займись этим.
— А твои планы?
— Я же сказал, буду сидеть у телефона. Потом
попытаюсь выяснить, а вдруг кто-нибудь да что-то знает.
Ворам известно, кто я такой. Значит, они выходили на
одного из моих знакомых. А раз они из тех, кто стре¬
ляет людям в затылок, возможно, и мне удастся уста¬
новить их личности.
Майрон Грин помолчал.
— Неплохая идея. При условии, что она ни в коей
мере не помешает переговорам по обмену щита на
деньги.
— Если я выясню, что имею дело с теми, кто не
оставляет свидетелей, никаких переговоров не будет.
Переговоры, заканчивающиеся выстрелом в упор, мне
не по нутру.
— Конечно, конечно. Я не об этом.
532

— О том, что тебе нужны две с половиной тысячи
долларов?
— Нет, черт побери, не нужны мне эти две с поло¬
виной тысячи, а если ты думаешь, что моя доля слишком
велика, в этот раз я не возьму с тебя ни цента.
— Успокойся, Майрон. Ты же астматик, тебе нельзя
волноваться.
— К черту мою астму, Сент-Ив,— по фамилии
Майрон Грин называл меня только в состоянии край¬
него возбуждения.
— Что тебя гложет? — поинтересовался я.
— Сегодня утром мне звонили из Вашингтона.
— Фрэнсис Уинго? е
— Нет. Из государственного департамента.
— И что они хотят?
— Они, вернее помощник заместителя секретаря по
африканским делам, некий мистер Литтмен Кокс,
хотят, чтобы щит был возвращен Жандоле. Этот мистер
Кокс, надеюсь, я правильно расслышал его должность,—
помощник заместителя секретаря, пожелал узнать, не
может ли государственный департамент чем-нибудь
помочь.
— Как? — поинтересовался я.
— Именно этот вопрос я ему и задал. Он пред¬
ложил подключить к этому делу ФБР.
— Что ты ему сказал, Майрон?
— Брось этот тон, Сент-Ив. Я заверил его, что в
этом нет абсолютно никакой необходимости, что мы при¬
выкли работать в одиночку и, если он действительно
хочет помочь, пусть позаботится о том, чтобы ФБР дер¬
жалось в стороне до получения щита музеем.
Я решил, что Майрону Грину пришелся по душе зво¬
нок из госдепа. А еще больше понравился ему отказ
от помощи. Тем самым он уже причислял себя к
главным действующим лицам, отсюда и местоимение
«мы».
— Что еще сказал помощник заместителя секретаря
по африканским делам после того, как ты отверг его
помощь?
— Он продолжал долдонить, что мое положение не
позволяет мне оценить политическое значение щита
Компорена, а его возвращение... я даже записал эту
фразу, «станет краеугольным камнем будущих отноше¬
ний между Жандолой и Соединенными Штатами».
Каю тебе это нравится?
533

— Последнее лишь означает, что Штаты солида¬
ризируются с Британией и не хотят, чтобы Франция и
Германия оказывали помощь Компорену.
— Откуда тебе это известно? — удивился Майрон
Грин.
— Меня просветил Консепшн Мбвато.
— Понятно,— по голосу чувствовалось, что ничего-
то ему не понятно.— Короче, я дал ему от ворот поворот
и предупредил, что мы умоем руки, если в дело вме¬
шается ФБР.
Когда он положил трубку, я позвонил вниз и по¬
просил Эдди, дневного коридорного, принести мне
сандвич с бифштексом и стакан молока.
— Бифштекс сегодня так себе,— ответил Эдди.
— А как сегодня ливерная колбаса?
— Колбаса хорошая.
— Тогда неси сандвич с ливерной колбасой.
Дожидаясь Эдди, я расписался на обороте чека,
положил чек в конверт и адресовал его Майрону
Грину. Когда же Эдди принес сандвич, я заплатил за
него и дал Эдди два доллара, чтобы поставить на ло¬
шадь, которую я выбрал в самолете, и письмо.
— У них опять нет шести центовых марок,— пре¬
дупредил Эдди,— но у меня завалялись несколько штук.
— Во сколько они мне обойдутся?
— По десять центов штука.
— Наклей на письмо одну,— я дал ему десять цен¬
тов. Вот почему я так люблю Нью-Йорк. Сосед никогда
не откажет в помощи. Правда, не без выгоды для себя.
Я съел сандвич и остаток дня провел в ожидании
телефонного звонка, читая детектив, купленный в ва¬
шингтонском аэропорту,— об агенте ЦРУ, который два
года болтался по Китаю, отравляя источники питьевой
воды.
К шести часам телефон так и не зазвонил, но я
подождал еще пятнадцать минут, прежде чем набрать
номер.
— Авторемонтная мастерская «От А до Я»,— от¬
ветил мужской голос.
— Мне нужен Паризи.
— Кто?
— Паризи,— отчетливо произнес я.— Джонни Па¬
ризи.
— Такого здесь нет.
— Скажите ему, что звонит Филип Сент-Ив.
534

— Сент-кто?
Ив. Повторить по буквам?
— Сейчас погляжу.
Через пару минут трубку взял Паризи.
— Привет, Везунчик.
— Мне понравился твой новый секретарь.
— Ты о Джое? Что-то в нем есть, не так ли?
— Полностью с- тобой согласен.
— Между прочим, вернувшись от тебя в субботу,
я понял, что проигрался в пух и прах. Вечер обошелся
мне в девятьсот баксов, и большая их часть переко¬
чевала к Огдену.
— Ему нужны деньги. В следующем месяце его
дочь идет в колледж.
.— Черта с два. Он столько заколачивает, что может
отправить в колледж дюжину дочерей, причем это ни¬
как не отразится на его бюджете.
— Таких богачей просто нет,— возразил я.
— Может, ты и прав,— не стал спорить Паризи.—
Все было по-другому, когда мы учились в колледже.
Не понимаю я нынешнюю молодежь. Вечно орут,
бунтуют, чего-то требуют.
— Они просто другие.
— Им слишком легко достаются деньги,— опреде¬
лил причину Паризи.
— Ты сможешь пообедать со мной сегодня? —
сменил я тему.
— В десять у меня встреча с одним парнем.
— Подъезжай к восьми, и я угощу тебя бифштек¬
сом.
— У «Доминика»?
Я вздохнул. «Доминик» означал, что мне придется
выложить за обед сорок долларов.
— У «Доминика».
— Идет. В восемь часов.
Я уже собрался попрощаться, когда он спросил:
— Ты снова работаешь, не так ли?
— Работаю,— подтвердил я.
— Я так и понял.— И он положил трубку.
«Доминик» — небольшой ресторанчик в западной
части 54-й улицы — однажды приобрел популярность,
когда один голливудский киногерой стал захаживать
ТУДа, приезжая в Нью-Йорк. В ресторане царили тиши¬
535

на и покой, посетителям подавали отменную еду, да
еще тридцать процентов стоимости ресторана принадле¬
жали доброму другу кинозвезды, занимавшему достаточ¬
но высокую ступеньку в преступной иерархии. Однако
об убежище кинозвезды стало известно, в ресторанчик
повалили заезжие туристы, заказывая спагетти, фрика¬
дельки и даже пиццу, чем вывели из себя шеф-повара,
который пригрозил, что уволится. Киноактер перестал
появляться в ресторане, его владельцы подняли цены,
туристы перебрались в другие заведения, где могли
встретить какую-нибудь знаменитость, чтобы потом по¬
делиться впечатлениями в Джоплине или Седар-Фоллз.
А может, в Чикаго или Далласе. В Америке много
желающих поглазеть на знаменитостей, и живут они не
только в Джоплине или Седар-Фоллз.
И теперь в «Доминике» вновь царили тишина и
покой, цены остались астрономическими, шеф-повар
сиял от счастья, а ресторан выполнял первоначальную за¬
дачу — приносить владельцам убытки, чтобы хоть как-то
прикрыть прибыли от других, не столь респектабельных
предприятий.*
Паризи уже сидел за столом, жуя стебелек сель¬
дерея, когда я вошел в' ресторан в самом начале
девятого.
— Пытаюсь бросить курить,— пояснил он.— Гово¬
рят, что сельдерей помогает этому.
— Удачи тебе.— И я поднес зажигалку к сигарете.
— О, черт.— Паризи выудил из кармана янтарный
мундштук.— Одолжи мне сигарету. Курить брошу
завтра.
Мы заказали по мартини, затем углубились в изу¬
чение меню.
— Ты голоден? — осведомился Паризи.
— Пожалуй, что да.
— Я тоже. Пришлось пропустить ленч. Закажем
жареное мясо?
Жареное мясо стоило двадцать семь с половиной
долларов.
— Нет возражений.
Паризи широко улыбнулся, не вынимая изо рта
мундштук.
— Как я и говорил, я голоден.
Паризи долго объяснял официанту, разумеется, на
итальянском, как жарить мясо, что положить в салат,
какое подать вино. Я оглядел наполовину пустой зал.
536

Ниша, в которой принимал гостей киноактер, отпугива¬
ла темнотой, и я подумал, что со временем в ней сле¬
довало бы устроить храм экранного дива. В ожидании
главного блюда мы с Паризи говорили о покере и по¬
тягивали мартини.
— Этот Уиздом в прошлую субботу тоже про¬
игрался.— Паризи попросил у меня еще одну сигарету.
— Он может себе это позволить.
— Сколько ему оставила бабушка, пять миллионов?
— Семь, но они вложены в фонд, и он должен жить
на проценты.
— И сколько ему причитается?
— Если исходить из пяти процентов, то 350 тысяч
в год, но, возможно, процентная ставка еще выше.
— О Господи, при таких деньгах он мог бы оде¬
ваться получше.— Паризи ценил в людях опрятность.
— Наоборот, с такими деньгами он может позволить
себе оставаться разгильдяем,— возразил я.
Паризи кивнул, не то чтобы соглашаясь со мной, но
показывая, что он распорядился бы этими деньгами
лучше, чем Парк Тайлер Уиздом Третий, ходивший
по городу в кроссовках и футболке.
— А чем он занимается? — спросил Паризи.—
Не играет же он целыми днями в покер?
— Шутками.
— Шутками? Как в «Ридерс дайджест»?
— Не совсем, Уиздому нравится подшучивать
над известными людьми, которым недостает чувства
юмора.
— Но ведь они не понимают шуток.
— Это-то и забавляет Уиздома.
Паризи заинтересовался.
— Что же это за шутки? Не вспомнишь ли одну из
них?
— Хочешь, расскажу тебе о парке Бонфорд Джен¬
три?
— Где это?
— У Уиздома есть ферма или поместье в Коннекти¬
куте. Там у него жил старый полуслепой эрдельтерьер.
Лет тринадцати или четырнадцати. За ним присматри¬
вал садовник. Однажды садовник взял собаку с собой и
поехал в близлежащий городок. Там собака вылезла из
машины и решила погулять. День выдался жаркий, и у
нее вывалился язык. В таком виде эрделя увидел мэр,
кликнул местных копов, и они застрелили собаку.
537

— Подумали, что она бешеная? — догадался Па¬
ризи.
— Этим они потом оправдывались.
— И что произошло?
— Садовник забрал трупик эрделя, увез в поместье и
похоронил. Позвонил Уиздому и все рассказал. У Уиздо-
ма выдались свободные пара недель, он поехал в Кон¬
нектикут и заглянул к мэру. Городские власти как
раз собирались разбить новый парк. Уиздом заявил,
что оплатит все расходы, если парк назовут Бонфорд
Джентри, в честь давнего друга. Он даже предложил
построить фонтан. Мэр принял все за чистую монету и
не ждал никакого подвоха. Началось строительство,
и Уиздом действительно платил: за деревья, качели,
клумбы, кусты. К месту установки фонтана подвели
трубы, и ночью, перед открытием парка, Уиздом при¬
вез на грузовике фонтан, подключил к трубам, укрыл
брезентом.
Парк открывали в субботу. Мэр произнес речь, пол¬
ную слов благодарности Уиздому, а затем дернул за
шнур. Брезент упал, одновременно пошла вода. По осно¬
ванию фонтана тянулась надпись*. «Бонфорду Джентри,
близкому другу и верному спутнику, 1954—1968». Сам
фонтан являл собой восьмифутовую скульптуру Бон-
форда Джентри, эрделя, застреленного по приказу
мэра. Бонфорд Джентри стоял, задрав левую заднюю
ногу, и писал водой.
— И что сделал мэр? — поинтересовался Паризи.
— Ничего.
— Он не вспомнил, что приказал застрелить эту
собаку?
— Нет.
— Тогда он ничего не понял?
— Нет, что и дало повод Уиздому от души по¬
смеяться.
—■» Да, пожалуй, таких историй в «Ридерс дайджест»
не найдешь,— признался Паризи.
— Согласен, там пишут совсем о другом.
Покончив с мясом, мы заказали по бокалу бренди,
два доллара каждый, и по чашечке кофе, по 75 центов.
Паризи позаимствовал у меня еще одну сигарету, вставил
в мундштук, прикурил от спички.
— Ладно, ты пригласил меня на обед не для того,
чтобы рассказывать собачьи истории.
— Ты абсолютно прав.
538

— Тебе опять предложили стать посредником?
-	Да.
-	Где?
— В Вашингтоне. У вас есть какие-нибудь кон¬
такты с Вашингтоном?
— Никаких. Там заправляют черные, и мы оставили
их в покое. В Балтиморе — другое дело. С Балтимором
у нас самые тесные отношения.
— Я должен выкупить и вернуть владельцам некий
предмет, украденный у них, в обмен на двести пятьдесят
тысяч долларов. Воры, судя по всему, профессионалы.
К тому же они уже убили одного парня, и я хочу
знать наверняка, что они не строят аналогичных пла¬
нов и в отношении меня.
Паризи сбросил воображаемую пылинку с лацкана
своего двубортного пиджака с накладными карманами.
— Полтора месяца назад нам позвонили. Интересо¬
вались тобой.
— Кто?
— Какой-то тип, который сослался на другого, а
тому номер дал третий, и так далее.
— Что они хотели узнать?
— Обычные вещи. Что ты за человек, можно ли тебе
доверять. Я не придал этому никакого значения. Просто
сказал, что у нас с тобой никаких дел не было, но мы
знаем людей, которые обращались к тебе, и жалоб с их
стороны не поступало.
— Давно он звонил?
Паризи уставился в потолок.
— По меньшей мере шесть недель назад. Может, и
семь. Хочешь поговорить с человеком, который мне
звонил?
— Да,— кивнул я.— Пожалуй, что да.
— Но учти, что он последний в цепочке. И, воз¬
можно, ничего не знает, кроме фамилии парня, который
попросил его обратиться к нам.
— Понятно,
— Если хочешь, можешь сказать ему, что его фами¬
лию ты узнал от меня.
— Благодарю.
— Запишешь?
Я достал листок и шариковую ручку.
— Говори.
— Его зовут Эл Шиппо. Альберт Эм. Шиппо по
телефонному справочнику.
539

— Чем он занимается?
Паризи пожал плечами.
— Крутится вокруг.
— Я позвоню ему.
— Не забудь упомянуть меня.
— Обязательно.— Я дал знак официанту принести
чек.
Пока я расплачивался, Паризи барабанил пальцами
левой руки по столу.
— Вот что я тебе скажу...
— Что?
— Эта статуя писающей собаки. Я думаю, в воскре¬
сенье стоит съездить в Коннектикут взглянуть на
нее.
ГЛАВА 7
Следующим утром, за несколько минут до одинна¬
дцати, я уже стоял в пыльной телефонной будке в
вестибюле отеля «Юбэнкс», неухоженного, рассыпаю¬
щегося прямо на глазах.
За исключением портье, явно страдающего от по¬
хмелья, в вестибюле пребывал лишь тощий, лысый ста¬
рикашка лет семидесяти с гаком. Едва я вошел в будку, он
с трудом поднялся с обшарпанной кушетки и
засеменил ко мне.
— Долго вы будете говорить? Мне нужно позвонить
доктору, а другой телефон не работает. Доктор должен
прописать мне лекарство от радикулита. Прошлой ночью
меня так скрутило...
Зазвонил телефон-автомат, я взял трубку, плотно
прикрыл дверь, приветливо кивнул старичку, которого,
возможно, скрючило от радикулита, а может, он просто
хотел поболтать.
— Мистер Сент-Ив? — На этот раз мужской голос,
глуховатый и нечеткий, словно мой собеседник говорил
с полным ртом.
— Да.
— Старику, что стоит у будки, заплатили пять дол¬
ларов, чтобы он передал вам конверт. В нем инструкции.
Если вы четко их выполните, то получите щит.—
И в трубке раздались гудки отбоя.
Я повернулся и глянул на старика, который кивал
и радостно улыбался. Должно быть, он уже давно не
540

приносил никакой пользы, а тут его попросили об
услуге да еще заплатили пять долларов.
— Речь шла о вас? — спросил старик.
— Если вы имеете в виду конверт, то да.
— Они дали мне пять баксов, чтобы я подержал
его у себя до вашего прихода.
— Кто дал вам пять баксов?
— Подростки. Хиппи с длинными волосами и буса¬
ми. Они пришли вчера вечером, когда я смотрел те¬
левизор. Кроме меня, никого не было, так что они обра¬
тились ко мне. Пообещали дать мне пять долларов,
если я передам конверт мужчине, который войдет в
эту телефонную будку в одиннадцать утра. «Давайте
глянем на ваши денежки»,— ответил я. Они дали мне
пятерку и конверт. Я его не вскрывал. Вы из ФБР?
— Нет.
— Может, из ЦРУ?
Я решил не разочаровывать его.
— Из министерства финансов.
— Инспектор, да? — Он огляделся, чтобы убедить¬
ся, что нас не подслушивают.
Но портье сидел за стойкой, положив голову на
руки, занятый лишь собственным похмельем.
— Конверт у вас?
— Во сколько вы его цените?
— Еще в пятерку. Я бы дал больше, но в Вашингто¬
не срезали дорожные расходы.
— Новая администрация?
— Именно она.
Он сунул руку во внутренний карман бесформен¬
ного пиджака и выудил конверт. Я потянулся к нему, но
старик отвел руку.
— Вы что-то говорили насчет пяти баксов.
— Вы совершенно правы.
Я достал бумажник, из него — пятерку и протянул
старику. Он дал мне конверт.
— Я его не вскрывал,—? повторил старик.— Хоте¬
лось, конечно, но я устоял.
— Я доложу об этом шефу.
— А, дерьмо.— И старик двинулся к кушетке, сто¬
явшей рядом с телевизором, из которого доносились
радостные вопли и смех.
Конверт я вскрыл, лишь вернувшись в «А дел фи».
Вытащил листок бумаги с несколькими строчками,
напечатанными на пишущей машинке.
541

«К четвергу приготовь 250 000 купюрами по десять
и двадцать долларов. Поезжай в мотель «Говард Джон¬
сон» на Джерси Тернпайк. Зарегистрируйся до шести
часов. Никаких контактов с полицией. Жди получения
дальнейших инструкций».
Я решил, что щит украли-таки профессионалы. Мо¬
тели весьма популярны в посредническом деле. Они
удобны и для совершения обмена, и для наблюдения
за тем, как посредник следует полученным указаниям.
Дважды мне приходилось действовать по одной схеме:
приезжаешь в мотель с деньгами, ставишь автомобиль
у дверей одной кабинки, сам идешь в другую, ждешь
там предписанное число минут и уходишь, оставляя
деньги в стенном шкафу, а дверь — незапертой. Садишь¬
ся в машину и обнаруживаешь под сиденьем искомое.
В обоих случаях это были драгоценности. Сидишь пять
минут в машине, пока воры смогут убедиться, что и
они получили требуемую сумму денег, то ли в чемодане,
то ли в дорожной сумке, а потом уезжаешь, чтобы
возвратить драгоценности их владельцу. Воры тем вре¬
менем отправляются по своим делам, обычно на юг, чтобы
прокутить добычу в Майами, в Сан-Мауне или в Би¬
локси.
Анонимность, окружающая мотели, в особенности
маленькие, куда любят заскакивать на часок-другой
парочки, исключительно благоприятствует такого рода
обменам. Вор может приехать на день или. два раньше,
с тем чтобы убедиться, что в остальных номерах не
проживает полиция. Для посредника преимущество та¬
ких мотелей заключается в том, что он может неза¬
медлительно добраться до телефона, если ничего не
найдет под передним сиденьем. И последнее, вор и
посредник не вступают в прямой контакт, что очень
важно для вора, если, конечно, ему попадается не столь
осторожный, как я, посредник.
Я прочитал записку трижды, а затем снял трубку
и позвонил Фрэнсис Уинго в Вашингтон. Секретарь
соединила меня с ней, едва я назвался.
— Доброе утро,— поздоровалась Фрэнсис.
— Доброе утро. У меня есть новости.
- Да?
— Я получил послание от тех, кто украл щит. Деньги
им нужны в четверг. То есть завтра.
— Хорошо. Когда мне их привезти?
— Вам?
542

— Как я понимаю, ответственность лежит на мне.
— С этим никто не спорит. Я лишь подумал, как
вы понесете такую тяжесть. Они просят бывшие в упо¬
треблении десяти- и двадцатидолларовые банкноты. Вся
сумма будет весить более пятидесяти фунтов.
— Я справлюсь. Куда мне их принести?
— В мой отель, «Аделфи»,— я продиктовал адрес.
— Когда?
— В любое время до трех часов. Если вы успеете
до двух, я приглашу вас на ленч.
Мое приглашение она пропустила мимо ушей.
— Вы рассчитываете получить щит завтра?
— Не знаю. Но возможно и такое.
— Только возможно?
— Могу лишь повторить, не знаю. Я не имею ни
малейшего представления, с кем работаю. Вполне веро¬
ятно, что на Джерси Тернпайк я съезжу впустую,
лишь для того, чтобы воры убедились, что я в точности
следую их инструкциям. Но возможно и другое: им
нужны деньги, и они стремятся побыстрее избавиться
от щита. Не забывайте, щит — не безделушка, которую
носят в кармане, и едва ли его можно заложить в
ближайшем ломбарде. Рынок сбыта крайне ограничен.—
Я уже хотел рассказать ей о пятидесяти тысячах,
предложенных мне Мбвато, но в последний момент пе¬
редумал, потому что не захотел выслушивать вопросы,
на которые не знал ответа.
— Я позвоню мистеру Спенсеру, чтобы он догово¬
рился о деньгах.
— Когда вы с этим закончите, вас не затруднит
позвонить также лейтенанту Деметеру и сказать ему
о полученной мною записке?
— Но вы же не хотели, чтобы полиция вмешивалась
в это дело.
— Я их не вмешиваю. Просто выполняю обещание,
данное Деметеру: держать его в курсе событий.
— Хорошо, я позвоню ему,— согласилась она.
— Когда мне вас ждать завтра?
— После двух.
— Так я и думал.
Она положила трубку, и я тяжело вздохнул, поняв,
что близкими друзьями нам не стать. Отыскал в буфете
банку томатного супа, открыл, вылил содержимое в ка¬
стрюльку, добавил положенное количество воды и по¬
ставил на конфорку. Пока суп грелся, я нашел в
543

справочнике номер Альберта Шиппо и набрал его.
— «Альберт Шиппо и компания»,— ответил муж¬
ской голос.
— Я хотел бы поговорить с мистером Шиппо.
— Я — Шиппо.
— Меня зовут Филип Сент-Ив. Вы позволите за¬
ехать к вам?
— Зачем?
— Джонни Паризи полагает, что нам следует пови¬
даться. Ему кажется, что вы сможете мне помочь.
— Паризи, значит?
— Паризи,— подтвердил я.
— Вы оптовый продавец?
— Нет.
— Ну, розничной торговлей я практически не за¬
нимаюсь, но раз Паризи считает, что нам нужно по¬
видаться, возражений у меня нет. Когда вы хотите
подъехать?
— Сегодня днем, если вас это устроит.
— В любое время. Я на месте.
— Я буду у вас в половине третьего.
— Третьего, четвертого, какая разница. Я никуда
не собираюсь.
Переговорив с Шиппо, я налил суп в тарелку, достал
коробку крекера и бутылку пива и поел за восьмигран¬
ным столиком, предназначенным для игры в покер.
Контора «Альберт Шиппо и компания» находилась
в восточной части 24-й улицы, на восьмом этаже
Джордж-Билдинг, здания, столь же незапоминающего¬
ся, как и его название. Из двух лифтов работал только
один под присмотром старика в поношенном костюме,
с длинными седыми волосами.
— Восьмой,— сказал я.
Дверь не хотела закрываться, поэтому он пнул ее тя¬
желым башмаком, после чего кабина лифта, поскри¬
пывая, поползла вверх.
Выйдя в коридор, я довольно быстро нашел дверь с
панелью из матового стекла, на которой значилось
«Альберт Шиппо и компания». На приклеенной липкой
лентой бумажке указывалось, что перед тем, как войти,
следует постучать. Я постучал, и мужской голос разре¬
шил мне войти. Всю обстановку составляли дубовый
стол, два стула и четыре конторских шкафа. Единствен-
544

ное окно покрывал густой слой пыли и грязи. За столом
восседал Альберт Шиппо, представлявший, как я понял,
и себя и компанию.
Выглядел он лет на сорок пять. Двойной подбородок,
обширная лысина, бакенбарды на толстых щеках.
Маленький ротик под розовым носом, очки в тяжелой
роговой оправе. Под двойным подбородком белел ворот¬
ник рубашки, стянутый галстуком в сине-белую полоску.
Я сел и огляделся. Черный телефон на столе, на
стенах ничего нет, даже календаря. Безликость полная.
Альберт Шиппо мог переехать сюда как сегодня утром,
так и шесть лет назад.
— Как вы уже поняли по нашему телефонному раз¬
говору, я оптовик и розничной торговлей более не зани¬
маюсь,— начал Шиппо.— Но раз Джонни посоветовал
вам заехать ко мне...— заканчивать фразу он не стал.
— Расслышали ли вы, как меня зовут? — поинтере¬
совался я.— Сент-Ив. Филип Сент-Ив.
Шиппо кивнул.
— Шесть или семь недель назад вы звонили Паризи
насчет меня.
— Я много кому звоню.
— И чем вы торгуете?
— Произведениями искусства. Допустим, человек
хочет открыть собственное дело. У него есть работа,
но хочется чего-то своего, чем можно заниматься, не.
выходя из дома. И “Я даю ему такое дело. Письма к
конкретным адресатам. Причем всю черную работу
выполняет почтовое ведомство.— Он сунул руку в ящик
стола, вытащил лист бумаги и протянул мне.— Вот
один из последних вариантов. Отдача — тридцать про¬
центов, это чертовски высокий результат.
Я взял листок и посмотрел на него. Отпечатанное
на ксероксе рукописное письмо, начинающееся словами:
«Привет, дружок!» В правом верхнем углу размытая
фотография обнаженных мужчины и женщины. Ниже
следовал текст:
«Я — Салли, а рядом со мной Билл. Мы — свободно
мыслящие люди и не возражаем против того, чтобы по¬
казать вам, чем мы занимаемся друг с другом и с на¬
шими приятелями. Я блондинка со стройной фигурой.
Билл высок ростом, хорошо сложен. Мои размеры
36—24—36 *.
♦ Объем груди, талии, бедер в дюймах.
35 Росс Томас'
545

В прошлом месяце мы ездили в Me хи ко-Сити с
моими подругами и посетили один из экзотических
ночных клубов, о которых вы, должно быть, слышали.
В Мексике они запрещены законом, и попасть в них
довольно сложно. Но вы, конечно, знаете об их существо¬
вании, как и о том, что творится внутри.
Мы попросили сфотографировать нас вместе с дру¬
гой парой. Девушек с девушками, а потом всех вместе
в самых разнообразных позициях. Это не те подделки,
что продаются в магазинчиках. Фотографии подлинные.
Я пришлю вам весь комплект, за восемь долларов —
черно-белые фотографии, за 12 — цветные и добавлю
парочку снимков, где только я и Бетти. Вышлите мне
деньги, и я незамедлительно отправлю вам фотографии.
Искренне ваша,
Салли».
Я бросил письмо на стол.
— Дело выгодное, да?
— Будьте уверены,— кивнул Шиппо.— Я поставляю
все: письмо, набор фотографий, список адресатов. Им
остается лишь ксерокопировать письмо, разослать копии
и ждать, пока закапают денежки. Они остаются с
наваром, я — тоже, а многие одинокие люди получают
хоть какое-то развлечение. Хотите комплект цветных
фото? Уступаю за пятьдесят баксов.
— В письме сказано — двенадцать.
— Так я добавлю кое-какой информации.
Я кивнул.
— Позвольте мне сначала взять ваши фотографии.—
Он поднялся, подошел к одному из шкафов, достал кон¬
верт из плотной бумаги, заглянул в него, чтобы убедить¬
ся, то ли он взял, вернулся к столу, сел.
Я вытащил бумажник, из него — две купюры по
двадцать и одну — в десять долларов и положил их на
стол. Шиппо протянул мне конверт.
— Когда звонили, мы выяснили, остается сказать —
кто?
Шиппо оглядел стол, словно понял, что пришло вре¬
мя прошелестеть бумагами.
— Забавный случай вышел с вашей фамилией. Зво¬
нит мне парень, которого я не видел лет пять или шесть,
и спрашивает, не знаю ли я, кто может охарактеризо¬
вать некоего Филипа Сент-Ива. Я отвечаю, что знако¬
мых у меня полным-полно, но его интересует человек,
546

на слово которого можно положиться. Я интересуюсь,
как насчет моего доброго друга Джонни Паризи, его
слова достаточно? Парень удивляется, откуда я знаю
Джонни Паризи. Я отвечаю, что мы с Джонни давние
друзья.
— Что еще он сказал?
— Ничего. Попросил позвонить Джонни Паризи и
разузнать кой-чего о вас.
— Что именно?
— Во-первых, можно ли иметь с вами дело. И во-
вторых, действительно ли вы посредник. Хотите знать,
что сказал о вас Паризи?
— Нет, меня интересует, кто спрашивал обо мне.
— А, этот тип. Я взял с него тридцать баксов,
большего он не стоил, но за пару телефонных звонков
это не так уж и мало.
— Разумеется. Так кто он?
— Фрэнк Спиллейси, но вы должны понимать, что
он звонил мне по чьей-то просьбе.
— Как мне найти Спиллейси?
— По телефонному справочнику. Манхэттэн.
— Что он делает?
— Чем зарабатывает на жизнь?
— Вот-вот.
Шиппо пожал плечами.
— Разве важно, как это называется? Я вот считаю
себя торговцем произведениями искусства, помогающим
одиноким людям, и поверьте мне, таких у нас пре¬
достаточно. А вы знаете, как меня назвали эти подонки
из почтового отделения? Распространителем порно¬
графии. Так я послал их к черту и больше не пользуюсь
их услугами. Отправляю все посыльным, если недалеко,
или через «Рейлуэй экспресс».
— Им, должно быть, не понравилось, что вы отняли
у них жирный кусок?
— Вы говорите о почтовиках?
- Да.
— У них столько работы, что они и не заметили
отсутствия моих писем.
— Так чем все-таки занимается Спиллейси?
— Всем помаленьку.
— К примеру?
— Ну, пять или шесть лет назад у него играли в
карты.
— На деньги?
35*
547

— Естественно. Я иной раз помогал ему, и дела шли
весьма неплохо, но потом возник какой-то конфликт
с полицией, и Спиллейси пришлось прикрыть лавочку.
Потом я пару лет о нем не слышал. Вероятно, - он
уезжал из города.
— А может, отбывал срок?
— Да, он нашел себе не слишком прыткого адво¬
ката. А адвоката нужно брать самого лучшего, если хо¬
чешь выжить в этом мире. Не зря же его называют
джунглями.
— Но к настоящему времени Спиллейси вернулся в
Нью-Йорк. Так чем он сейчас занимается?
— Он говорит что-то насчет торговли недвижи¬
мостью. О каком-то проекте в Аризоне.
Я поднялся.
— Благодарю за информацию.
Шиппо и не подумал оторваться от стула, лишь
лениво махнул рукой.
— Всегда рад помочь.
Я уже направился7 к двери, когда меня остановил
его голос:
— Эй, вы забыли фотографии.
Я вернулся к столу, подхватил конверт.
— Действительно, я же приходил именно за
ними.
ГЛАВА 8
Высокий молодой негр, небрежно опершийся о крыло
«Крайслера», припаркованного в нарушение правил сто¬
янки автомашин перед Джордж-Билдинг, явно стремил¬
ся к тому, чтобы привлечь внимание. Иначе он не стал
бы надевать костюм лимонного цвета и оранжевую
рубашку с темно-лиловым галстуком. Белоснежный
плащ, переброшенный через руку, также помогал выде¬
лить его в толпе пешеходов, которые как на подбор
обходились лишь рубашками с коротким рукавом.
Последний дождь прошел в Нью-Йорке три недели назад,
а то и раньше.
Я удостоил негра, мимолетным взглядом, когда вы¬
ходил из подъезда, и повернул налево, держа курс на
ближайший бар, аптеку или будку телефона-автомата,
чтобы найти в справочнике адрес и номер Фрэнка
Спиллейси. Но не прошел и пяти шагов, как он при-
548

строился рядом, слева от меня, с плащом на правой
руке.
— Мистер Сент-Ив?
Я остановился и повернулся к нему.
- Да.
— Мистер Мбвато интересуется, не мог бы он вас
подвезти,— бархатистый, как и у Мбвато, голос, но не
бас, а баритон.
— Не сегодня, благодарю,— я начал поворачиваться
от него, когда белый плащ ткнулся мне в бок, а под
ним оказалось что-то твердое — пистолет, ручка или вы¬
ставленный палец. Я, правда, поставил бы на пистолет.
— Ладно. Где Мбвато?
— Чуть дальше по улице. Мы не смогли найти
место рядом с домом.
Я посмотрел негру в глаза.
— Как вы узнали, что я здесь?
— В Джордж-Билдинг? Мы видели, как вы вошли в
подъезд. И предположили, что рано или поздно выйдете
из него.	г
— То есть вы следили за мной?
— Да, мистер Сент-Ив, следили.
Не торопясь, мы подошли к черному семиместному
«Кадиллаку», взятому напрокат, как следовало из но¬
мерного знака. Высокий молодой негр открыл заднюю
дверцу, и я нырнул в кабину. Мбвато устроился на
заднем сиденье, своими габаритами буквально «сжи¬
мая» внутреннее пространство «Кадиллака». Еще один
негр сидел за рулем. Мой спутник с плащом обошел
автомобиль и сел позади шофера.
— Мистер Сент-Ив,— густой голос Мбвато едва не
оглушил меня.— Как я рад новой встрече с вами. Куда
вас подвезти?
— Если не возражаете, к моему отелю. .
— Ну разумеется. Отель мистера Сент-Ива,— ско¬
мандовал он шоферу.
На этот раз Мбвато надел другой костюм, темно-
зеленый, с медными пуговицами на жилетке, белую ру¬
башку с широким воротником и пестрый галстук. Одеж¬
да сидела на нем как влитая, и я с трудом подавил
искушение узнать адрес его портного.
— Почему? — вместо этого спросил я.
— Простите? — не понял меня Мбвато.
— Чем обусловлено приглашение под дулом писто¬
лета? — разъяснил я первый вопрос.
549

— Пистолета? — удивился Мбвато.— Какого писто¬
лета?
— Ваш друг на переднем сиденье угрожал мне
пистолетом.
Мбвато захохотал.
— Мистер Уладо сказал, что у него есть пистолет?
— Да.
Мистер Уладо повернулся ко мне, губы его разо¬
шлись в улыбке. Он поднял шариковую ручку и под¬
мигнул.
— Вот что служило пистолетом, мистер Сент-Ив.
Извините, что вынудил вас пойти со мной, но мистер
Мбвато очень хотел переговорить с вами.
— Моя вина,— признал Мбвато.— Я попросил ми¬
стера Уладо найти самые убедительные доводы, вот он и
перестарался.
— Но добился желаемого,— подвел я черту и отки¬
нулся на спинку сиденья.
Молчание затянулось. Мистер Уладо смотрел прямо
перед собой. Мбвато уставился в окно, хотя едва ли мог
увидеть что-либо интересное на Тридцать восьмой улице
и Третьей авеню, по которым мы ехали.
— Как я понимаю, люди, укравшие щит, дали о себе
знать.— Он так и не оторвался от окна.
- Да.
— Наверное, вы не скажете нам, что вы от них
узнали?
— Нет.
— Собственно, другого ответа я и не ждал, но не
мог не спросить. Вы меня понимаете, не так ли?
— Конечно.
— В Вашингтоне я исчерпал все возможности.
— Какие возможности?
— Добиться признания Компорена вашей страной.
Вы, наверное, заметили, что на мне и мистере Уладо
довольно необычная одежда. Впрочем, не заметить мог
только слепой.
— Заметил,— кивнул я.
— Видите ли, нам надоело сидеть в приемных ваших
учреждений в строгих деловых костюмах. Сквозь нас
смотрели не только чиновники, но и клерки. Конечно,
следовало сменить костюмы на национальную одежду,
особенно с учетом вашингтонской погоды, но достать
ее мы не смогли, поэтому приобрели эти попугаичьи
наряды.
550

— Приобрели или сшили на заказ? — уточнил я.
Мбвато покачал головой, глаза его наполнила
грусть.
— Мистер Кокс признал, что все это ужасно, но
он ничем не может помочь. Потом поблагодарил за полу¬
ченную из первых рук очень важную информацию и
откланялся, сославшись на совещание у руководства.
У меня сложилось впечатление, что государственной
службе толку от него ноль.
— Возможно, вы и правы.— Мне вспомнились сло¬
ва Майрона Грина.— Но вы не остановились на по¬
мощнике заместителя секретаря, не так ли? Влияния
у него больше, чем у меня.
— Нет, конечно. За два месяца, которые я и мистер
У ладо провели в Штатах, готовя кражу щита, и в этом
нас постигла неудача, мы встречались со многими на¬
шими сенаторами и конгрессменами, с руководителями
государственного департамента, министерства сельского
хозяйства, министерства обороны. Даже провели один
час с вашим вице-президентом. Все нам сочувствовали,
но никто не поддержал. Наш единственный порт по-
прежнему блокирован. Англичане.снабдили Жандолу зе¬
нитными комплексами с радарным наведением на цель,
и теперь практически невозможно доставлять продукты
и военное снаряжение по воздуху. Лишь немногие
пилоты готовы пойти на такой риск.
Уладо сидел вполоборота, внимательно прислуши¬
ваясь к разговору, резко кивая в тех случаях, когда
чувствовал, что Мбвато произнес ключевую фразу.
— Мне очень жаль. Хотелось бы хоть чем-то вам
помочь. Но...
Мбвато глубоко вздохнул, медленно выпустил воздух
из груди. Чувствовалось, что он хочет сказать что-то
важное, но опасается, что злость и негодование могут
помешать подобрать нужные слова.
— Вы можете нам помочь, мистер Сент-Ив. Еще
как можете. Вы можете передать нам щит Компорена
после того, как он попадет в ваши руки. Я получил
разрешение поднять ваше вознаграждение до семиде¬
сяти пяти тысяч долларов.— Он уже не улыбался.
Я покачал головой.
— Я не могу этого сделать. Вы знаете, не могу.
Эмоции, накопившиеся у Мбвато за время, проведен¬
ное в Вашингтоне, едва не прорвались наружу. Неве¬
роятным усилием воли он попытался сдержаться. Я видел,
551

как заходили желваки на его щеках. Действительно,
взрыва не произошло, но голос, голос выдал всю боль
человека, постоянно встречающего отказ.
— Не можете! Вы говорите, не можете! Черт по¬
бери, щит спасет страну, нацию, народ, а вы сидите
и убеждаете меня, что ничего не можете сделать.
Позвольте рассказать вам о голоде, мистер Сент-Ив.
Позвольте рассказать, что уже произошло с детьми
Компорена, число которых превосходит восемьсот ты¬
сяч. В первые дни у них схватывает живот, боли
ужасные, нестерпимые. Потом живот начинает разду¬
ваться, а тело — усыхать. Первые дни они плачут.
Плачут и едят все, что попадается под руку, лишь бы
унять боль. Едят грязь и траву, солому и мел. Все. А по¬
том они слабеют, так слабеют, что не могут даже пла¬
кать, лишь всхлипывают, а изо рта идет запах ацети¬
лена, потому что расходуется жировой запас й они не
получают углеводов, чтобы возместить потери. Они впа¬
дают в летаргический сон. Без белка еще больше раз¬
дувается желудок, отказывают почки, печень. Если им
везет, то они подхватывают какую-нибудь инфекцию, от
которой быстро умирают. Даже от царапины или от
легкой простуды. Другие же, не заболевшие, умирают
медленно и мучительно. Сколько... сколько вы хотите,
Сент-Ив, чтобы, сохранить жизнь детям моего народа?
Сто тысяч? Такова ваша цена? Хорошо. Я дам вам сто
тысяч. Не такая уж и высокая плата. Со щитом мы
сможем продержаться до признания Компорена Герма¬
нией и Францией, а с признанием придет еда, и голодать
будут лишь сто, а не пятьсот или семьсот тысяч де¬
тей. Для вас, Сент-Ив, щит — лишь кусок бронзы. Для
моей страны — сама жизнь.
Мбвато откинулся на спинку сиденья, вымотанный
донельзя, вложивший в монолог всю душу. Я повернул
голову, через окно посмотрел на пешеходов. Все сытые,
накормленные, многие даже с избыточным весом. Заго¬
ворил, не глядя на Мбвато, чувствуя, как лицо зали¬
вает краска.
— Вы просите невозможного.— Складывалось впе¬
чатление, что говорю не я, а хладнокровный рацио¬
налист, не имеющий ко мне ни малейшего отношения.
И я не нес никакой ответственности за его слова.—
Вы просите, чтобы я взял четверть миллиона долларов,
принадлежащих чужим людям, и отдал их воровской
банде,— вещал Рационалист.— А потом принес щит вам,
552

чтобы вы сунули мне под столом семьдесят пять или сто
тысяч. Тем самым я сам стану вором, и именно поэтому
я не могу выполнить вашу просьбу. Потому что меня
поймают и отправят в тюрьму, а я не хочу сидеть в
тюрьме. Из-за вас. Из-за Компорена. Даже из-за голо¬
дающих детей. Это не по мне, понимаете? На мою по¬
мощь не рассчитывайте. Я могу предложить только
одно — возьмите щит у тех, кто его украл. Любым спо¬
собом. Выкупите или выкрадите. Мне все равно. Но и в
этом я вам не помощник.
Я повернулся к Мбвато и увидел, что он смотрит
на меня. Во взгляде читалась неприязнь. Не ненависть,
лишь неприязнь. А также презрение, от которого у меня
вновь вспыхнуло лицо. Но он уже успокоился, и голос
стал холодным и жестким.
— Вы боитесь, что пострадает ваша репутация по¬
средника, мистер Сент-Ив? Позвольте вас заверить, что
ваши страдания не идут ни в какое сравнение с тем,
что испытывают голодающие дети Компорена.
«Кадиллак» остановился у моего отеля, но я не
сдвинулся с места. У ладо все еще сидел вполоборота
и кивал, соглашаясь с последней фразой Мбвато.
— Очень сожалею, но не могу. Я вам сказал почему.
Очень сожалею.
Я взялся за ручку, но вновь повернулся к Мбвато.
Неожиданно для меня он ослепил меня улыбкой,
наклонился и шлепнул по колену.
— Не сожалейте, мистер Сент-Ив. Никогда не сожа¬
лейте о том, чего не решились сделать, иначе вас
до конца дней будет мучить чувство вины.
— Хорошо.— Я вновь потянулся к ручке.
— Мы еще не раз увидимся,— пообещал Мбвато.
— Я так не думаю.
— Тогда вы заблуждаетесь.
— Хорошо.— Я не стал спорить.
— И знаете, какая мысль пришла мне в голову? —
продолжал Мбвато.
— Нет.
— Излагая причины, по которым не можете вернуть
нам щит, вы говорили точь-в-точь как мелкий чиновник
государственного департамента.— Провожаемый его
улыбкой, я открыл дверцу и ступил на тротуар.— До
свидания.
Я молча кивнул и проводил взглядом отъезжающий
«Кадиллак».
553

ГЛАВА 9
Хладнокровный Рационалист поднялся в свой номер-
квартиру на девятом этаже, вытащил бутылку шотланд¬
ского из шкафчика над раковиной, плеснул в стакан,
надеясь, что спиртное сотрет воспоминание о той боли
и беспомощности, что стояли в глазах Мбвато.
Разумеется, виски ничего не стерло. Оно лишь пре¬
вратило Хладнокровного Рационалиста в Сентименталь¬
ного Слюнтяя, стоящего у окна, глядя на улицу, и
перебирающего в голове афоризмы, вроде «Семь раз
отмерь, один — отрежь» или «Дурак думает сердцем,
мудрец — разумом». Но афоризмы помогли ничуть не
больше шотландского, поэтому не осталось ничего дру¬
гого, как взять телефонный справочник Манхэттэна,
чтобы найти адрес и номер Фрэнка Спиллейси. В спра¬
вочнике значился лишь один Спиллейси, проживающий
на Парк-авеню. Я набрал номер, и мужской голос от¬
ветил: «Меса Верде Эстейтс».
— Мистера Спиллейси, пожалуйста.
— Это я,— голос переполняло дружелюбие.— Се¬
кретарша выбежала на минутку выпить чашечку кофе.—
Он явно улыбался, высказывая понимание человече¬
ских слабостей.— Чем я могу вам помочь?
— Я хотел бы поговорить с вами. Сегодня днем.
Моя фамилия Сент-Ив. Филип Сент-Ив.
Последовала короткая, едва заметная пауза. В дру¬
желюбном голосе послышалась нотка сожаления.
— Я проглядел записи моей секретарши, мистер
Сент-Ив, и, похоже, сегодня днем мне предстоят два
важных совещания. Может, мы сможем встретиться в
другой день, к примеру, в пятницу. Да, в пятницу,
в три часа дня. Вас это устроит?
— Нет, пятница мне не подойдет. Встретимся се¬
годня, в четыре часа.
— Но я только что сказал вам...
— Я слышал, что вы сказали. Два важных сове¬
щания. Отложите их.
— Послушайте, мистер Сент-Джон...
— Ив,— поправил его я.— Сент-Ив.
— Ив так Ив. Мне не по душе незнакомцы, которые
звонят по телефону и учат меня, как вести дела! —
негодующе воскликнул Спиллейси.
— Но меня-то нельзя назвать незнакомцем, не прав¬
да ли? Тем более что у нас есть общие друзья. В част-
554
ности, торговец произведениями искусства, мистер Аль¬
берт Шиппо, и известный в прошлом спортсмен, мистер
Джонни Паризи. Кстати, только вчера вечером я обедал с
Джонни.
— Вы упомянули мою фамилию,— дружелюбие в
голосе сменилось обреченностью.
— Мы поговорим и об этом. Сегодня.
Долгая пауза, тяжелый вздох.
— Хорошо. В четыре часа. У меня.
— Договорились.— И я положил трубку.
Я поставил на плиту воду для чая и начал резать
огурцы, когда в дверь постучали. Томатный суп и
крекеры давно переварились, и я снова проголодался.
По телевизору показывали какой-то английский фильм,
действующие лица постоянно пили чай и ели сандвичи
с огурцом,— я их, кстати, очень люблю,— и растравили-
таки мой аппетит. Я положил нож на столик и пошел от¬
крывать дверь. На пороге возник лейтенант Огден из
полиции нравов, в одном из своих трехсотдолларовых
костюмов, с широкой улыбкой на лице.
— Хочешь сандвич с огурцом? — спросил я.
— Что?
— Сандвич с огурцом. Заходи.
Огден вошел.
— Твоя беда, Сент-Ив, в том, что ты живешь один.
Это неестественно. Противоречит веленью Божьему.
— Если не хочешь сандвич с огурцом, могу пред¬
ложить тебе выпить. Шотландское, водка, бербон, чего
изволите?
— Бербон,— выбрал Огден.— С водой.
Я смешал ему бербон с водой и вновь занялся
сандвичем. Срезал корочку с двух кусков хлеба, акку¬
ратно намазал их маслом, положил на один ломтики
огурца, накрыл вторым и разрезал по диагонали на
четыре части.
Огден стоял рядом, наблюдал за моими трудами.
Один раз я искоса глянул на него, но не заметил восхи¬
щения в его глазах. Я нашел пакетик с чаем, опустил
в чашку, залил кипятком. Когда чай заварился, вынул
пакетик и отнес чашку и сандвич к моему любимому
креслу. Осторожно сел, держа в одной руке чашку, а
во второй — тарелку с сандвичем.
— Тебе снова нужно жениться,— гнул свое Огден.—
555

Или найти работу. Сандвич с огурцом в половине
третьего дня плюс проклятый телевизор. С ума можно
_ сойти.— Он шагнул к телевизору и выключил его.—
Ты плохо кончишь, Сент-Ив.
— Я люблю огурцы,— оправдывался я.— А также
чай и сандвич с огурцом.— Я откусил кусок и начал
медленно жевать. Сандвич оказался не таким вкусным,
как я ожидал. Все потому, что ел я его в компании
Огдена, а не английских актеров на экране телевизора.
— С чем ты пришел? — поинтересовался я.
Огден отпил из бокала.
— Хороший бербон.
— Тебе лучше знать. Я не пью бербона. Наверное,
и в этом повинна моя монашеская жизнь. '
Огден сел в кресло напротив меня. В пятьдесят
с небольшим он сохранил хорошую фигуру, но волосы
изрядно поседели, а лицо прорезали глубокие морщины.
Лицо у него было грубое, жесткое, привыкшее ко лжи
и грязи нью-йоркского дна. Маленький нос дергался
каждые несколько минут, словно чуя неприятный запах,
причину которого установить он не мог. Глаза цветом
напоминали морозное январское небо.
— Как твоя дочь? — Я пригубил чай.
— Начинает учиться. В следующем месяце.
— Где?
— Огайо Стейт. Мне придется отвезти ее.
— Это хороший колледж.
— Да. Мне говорили. Но и стоит недешево.
— Почему она не захотела учиться поближе к дому?
Огден неопределенно помахал рукой.
— О Господи, ты же знаешь, какая нынче моло¬
дежь. Они не хотят жить дома и каждый день ходить
в колледж. Им подавай кампус, в другом штате, по
меньшей мере, в другом городе.
— С этим все ясно.— Я отправил в рот еще один
£усок сандвича.— Но почему ты пришел ко мне в по¬
ловине третьего дня вместо того, чтобы ловить злостных
нарушителей нравственности?
— До меня доносятся кое-какие слухи.
— Из Вашингтона? От Деметера?
— Он звонил в понедельник. Справлялся о тебе.
Я сказал, что дело с тобой иметь можно, но ты отлича¬
ешься излишней осмотрительностью.
— Я думал, ты говорил ему о моей чрезмерной
осторожности.
556

— Возможно. Не помню. Осторожность, осмотри¬
тельность — какая разница.
— Он сказал тебе, чем я занимаюсь?
— Да. Каким-то щитом. Африканским. Ты должен
выкупить его у воров за двести пятьдесят тысяч. Тот
еще щит!
— У него давняя история.
— Деметер полагал, что тебе не помешает помощь.
— Ты предлагаешь свои услуги?
Огден допил бокал и поставил его на ковер, по¬
скольку столика под рукой не оказалось.
— Неофициально.
— Неофициально?
— Если ты думаешь, что я тебе пригожусь.
— Не думаю.
Огден пожал плечами.
— Мне просто пришла в голову мысль, что завтра
не грех провести несколько часов на свежем воздухе.
Тем более завтра у меня выходной.
— А что такого особенного в завтрашнем дне?
— Я слышал, что именно в этот день ты намерен
выкупить щит.
— От кого же ты это слышал?
Тут он впервые улыбнулся, показав ровные белые
зубы. Слишком белые и ровные. Вставные зубы! По¬
чему-то меня обрадовало, что у Огдена вставные зубы.
Словно тем самым нашел его слабое место. А Огден тем
временем сомкнул губы, стерев с лица улыбку.
— Прослужив двадцать три года в полиции, понево¬
ле научишься собирать самую разнообразную инфор¬
мацию. У тебя в газете было точно так же, не правда
ли? Ты понимаешь, звонит какая-нибудь темная лич¬
ность, что-то говорит, а ты, зная, что это темная
личность, все равно начинаешь проверку, и в итоге
выясняется, что он не врал. В данном случае тот же
вариант.
— Почему Деметер позвонил тебе?
— Мы с ним давние друзья. Вместе учились" в
академии ФБР.
— Я не верю в анонимный звонок.
Огден изогнул бровь, левую.
— Не веришь?
— Нет. Я думаю, после того как Деметер позвонил
и назвал тебе сумму выкупа, ты начал трясти всю
городскую шушеру. Возможно, нашел человека, который
557'

что-то знал, не все, лишь малую толику, но достаточно
для того, чтобы ты смог предъявить претензии на кусок
пирога. Не слишком большой кусок, но стоящий того,
чтобы пожертвовать выходным днем. На какую сумму ты
рассчитывал?
На этот раз Огден улыбнулся, не разжимая губ.
— Допустим, ты прав. Я ничего не признаю, но
полагаю, что пять тысяч меня бы устроили.
— И что ты собирался сделать, чтобы заработать их?
— Помочь тебе остаться в живых, Сент-Ив. Мне
кажется, за это можно отдать пять кусков.
— Ты знаешь, кто украл щит?
Огден покачал головой.
— Нет, не знаю, и это чистая правда. Я лишь слы¬
шал, что обмен назначен на завтра, а они иной раз игра¬
ют грубо, кто бы они ни были.
На этот раз улыбнулся я, желая показать, что питаю
к нему дружеские чувства, хотя не уверен, что мне это
удалось.
— Но ведь мог быть и другой вариант, не так ли?
Вполне вероятно, что ты час или два назад позвонил
в Вашингтон Деметеру, который уже успел переговорить
с Фрэнсис Уинго из музея. Он-то и сказал тебе о зав¬
трашнем обмене. Более тебе и не требовалось. Ты
сразу смекнул, как войти в долю. И заработать пять
кусков в выходной день. Зайти ко мне, предупредить, что
воры играют жестко и могут сделать из меня отбивную,
после чего я, недолго думая, соглашусь на твою защиту,
отвалив требуемую сумму. Такое тоже возможно, не
так ли, Кен?
Огден печально покачал головой.
— Мне жаль тебя, Сент-Ив.
— Почему? Из-за моей враждебной подозритель¬
ности?
Он оторвался от кресла.
— Придет день, когда ты станешь слишком осторож¬
ным, слишком осмотрительным. Ты перестанешь дове¬
рять даже тем, кому следовало бы довериться, а в ре¬
зультате — пиф-паф! И прощай, Сент-Ив.
Я поставил на ковер пустую чашку и тарелочку из-
под сандвича.
•— Но этот день еще не настал, так?
Огден подхватил шляпу с восьмигранного стола.
— Может, и нет. Скорее всего не настанет он и
завтра. Но как знать наверняка? — Он надел шляпу, чуть
558

сбив ее набок, еще раз продемонстрировал мне' встав¬
ные зубы.— Благодарю за бербон.— И ушел.
Я же поднял с ковра бокал, чашку и тарелку, отнес
к раковине, тщательно вымыл и поставил на сушку.
Адрес, почерпнутый из справочника, привел
меня к двадцатидевятиэтажному административному
зданию на Парк-авеню, битком набитому различными
фирмами и конторами, куда люди приходят к девяти
утра, чтобы уйти в пять вечера, продав, купив,
поменяв и даже создав что-либо, начиная от рекламы и
кончая проектом нового кладбища. По указателю в холле
я определил, что «Меса Верде Эстейтс» находится
на одиннадцатом этаже. Часы показывали без трех
минут четыре. Я вошел в автоматический лифт с дев¬
чушкой с белым пластиковым пакетом. Она вышла на
шестом, я в одиночестве поднялся на одиннадцатый.
«Меса Верде Эстейтс» занимала комнату 1106,
четвертую по левую сторону от лифта. Табличка на
двери гласила: «МЕСА ВЕРДЕ ЭСТЕЙТС, ФРЭНК
СПИЛЛЕЙСИ, ПРЕЗИДЕНТ».Я постучал, но не услышал
в ответ ни «Заходите», ни «Кто там», ни даже «Катитесь
к чертовой матери». Я попробовал ручку. Она легко по¬
вернулась, я толкнул дверь и вошел. Комната представ¬
ляла собой средних размеров кабинет, в котором хвати¬
ло бы места только двоим — хозяину и его секретарю.
Вдоль левой стены тянулись зеленые металлические
полки с многоцветными брошюрами, рекламирующими
«Меса Верде Эстейтс». Дальнюю занимали три окна с
наполовину опущенными жалюзи. Двинувшееся к гори¬
зонту солнце освещало большой стол, стоящий перед
окнами. Перед столом застыли три больших кожаных
кресла. Пол покрывал коричнево-черный, с блестками,
синтетический ковер. Правую стену украшали симпатич¬
ные акварели с пейзажами пустыни. Под ними стояли
диван и кофейный столик со стеклянным верхом.
Стола секретаря с пишущей машинкой я не обнару¬
жил, как, впрочем, и самого секретаря. А вот хозяин
кабинета сидел за большим столом в кресле с высокой
спинкой, Наклонившись вперед, его лысая голова покои¬
лась на белом листе бумаги, левая рука протянулась
к бежевому телефонному аппарату, а правая сжимала
карандаш. Я приблизился к столу и посмотрел на
Спиллейси. Бумага не смогла впитать всю кровь, вылив¬
559

шуюся из хозяина кабинета. Я попытался прощупать
пульс на руке, сжимавшей карандаш. Сердце не билось.
Зазвонил телефон, и я даже подпрыгнул от неожидан¬
ности. Он звонил семь раз. Но умерший Спиллейси не
слышал ни единого звонка.
Полноватый мужчина, в сером костюме, с очками в
золотой оправе, с закрытыми глазами и чуть приоткры¬
тым ртом. Лет пятидесяти от роду. В солнечных лучах
его лысина казалась более розовой, чем на самом деле.
Под рукой с карандашом оказался маленький блокнот.
Спиллейси написал на нем одно слово. По тому, как
заваливались и набегали друг на друга буквы, я понял,
что писал он уже распростершись на столе, умирая.
Но разобрать слово не составляло труда. Написал он —
«УингЬ».
ГЛАВА 10
Мой следующий поступок обусловила лишь одна при¬
чина: я почувствовал, что единственное слово, фамилия,
написанная на блокноте, предназначалась мне. Принад¬
лежала мне, поэтому я вытянул блокнот из-под руки,
сжимавшей желтый карандаш, и сунул в карман пиджа¬
ка. А затем, подчиняясь инстинкту самосохранения,
вытащил носовой платок и, обернув им внутреннюю
ручку, открыл дверь. В коридоре тщательно стер отпе¬
чатки пальцев с наружной ручки, сбежал по лестнице
на два этажа и вызвал лифт. В кабине вел себя пре¬
дельно скромно, стараясь остаться незамеченным тремя
пассажирами, ехавшими сверху, и еще тремя, что вошли
на седьмом, четвертом и третьем этажах.
Снаружи Никерсон-Билдинг выглядел точно так же,
как и многие другие административные здания, возве¬
денные в двадцатых годах на Парк-авеню подрядчиком,
несомненно отошедшим в мир иной раньше Фрэнка
Спиллейси. Поэтому я не стал восхищаться его архи¬
тектурными достоинствами, я прошагал два квартала по
Парк-авеню и свернул вправо, в поисках первого попав¬
шегося бара.
Назывался он то ли «Холодная утка», то ли «Зеленая
белка». Стойка занимала всю правую стену, в зале стоя¬
ли столики под клетчатыми скатерками, вдоль левой
стены тянулись кабинки. Часы показывали десять минут
пятого, так что столики пустовали, а за стойкой сидели
560

лишь два завсегдатая. Я устроился на другом конце
стойки, поближе к двери, подальше от пьяниц, и,
когда бармен подошел ко мне, заказал двойное шот¬
ландское.
— Со льдом? — спросил бармен.
— Чистое и стакан воды.
Мне следовало попросить его налить виски в высокий
бокал, потому что рука моя сильно дрожала и несколько
капель упало на стойку, когда я подносил рюмку ко
рту. Виски я выпил залпом и тут же дал знак бармену
повторить заказ. Увлеченный разговором с двумя пьяни¬
цами, должно быть о спорте, автомобилях или роли-
тике — что еще могут обсуждать в четыре часа пополуд¬
ни бармены и пьяницы,— он с явной неохотой про¬
шествовал к моему краю стойки. Возможно, правда,
что у него просто болели ноги.
— Снова двойное? — спросил он.
— Нет, одинарное. Где у вас телефон?
Он махнул рукой в направлении дальней стены.
— Там, у мужского туалета.
Я прошел в будку, закрыл за собой дверь, набрал
«911», дождался, пока ответил голос, голос поли¬
цейского, и выпалил: «Слушайте внимательно. В поме¬
щении 1106 в Никерсон-Билдинг на Парк-авеню вы
найдете убитого. Его зовут Фрэнк Спиллейси, Спил-
лейси».— И я повесил трубку.
Полная рюмка уже дожидалась меня. Пить не хоте¬
лось, но не пропадать же добру. Поэтому я выпил виски,
положил на стойку три долларовые купюры и мелочь,
вышел на улицу, поймал такси и поехал в «Аделфи».
Поднявшись к себе, достал из кармана маленький
блокнот, прочитал единственное записанное на нем сло¬
во: «Уинго». Вырвал страничку из блокнота, порвал ее
на мелкие кусочки и спустил в унитаз. Затем, вспо¬
миная уроки, полученные с больших и малых экранов,
разорвал все остальные странички. Мне пришлось про,-
вести в ванной добрых пять минут, спуская бумагу в
унитаз. Картонную обложку блокнота* я бросил в му¬
сорное ведро.
Вернулся в гостиную и плюхнулся в мое любимое
кресло, в котором еще два часа назад ел сандвич с
огурцом, пил чай и доказывал нью-йоркскому копу,
что "’вполне обойдусь и без его услуг. Мысли мои
крутились вокруг человека, убитого выстрелом из писто¬
лета или ударом ножа, который потратил последние
36 Росс Томас	561

остатки жизни на то, чтооы написать единственное
слово. Я решил, что оно предназначалось мне. Ни его
жене, ни детям, ни полиции, но мне и только мне, не¬
знакомцу, с которым он говорил лишь единожды, по
телефону, в течение сорока пяти секунд, максимум ми¬
нуты. И вместо того чтобы позвонить в полицию, со¬
общить об убийстве, дождаться приезда детектива и
рассказать им обо всем, что я знал, а эта информация
могла привести к убийцам мелкого мошенника, прода¬
вавшего участки земли в пустыне, я позорно сбежал.
Выкурив сигарету и проведя в глубоком раздумье
еще с четверть часа, я снял трубку, позвонил на между¬
городную станцию и попросил соединить меня со служ¬
бой коронера * Вашингтона, округ Колумбия. Телефо¬
нистка пожелала узнать, с кем именно я хочу по¬
говорить, ни одной фамилии я назвать не мог и в конце
концов заявил, что хочу поговорить лично с коронером,
но готов объясниться и с тем, кто возьмет трубку.
Ответил мне хорошо поставленный мужской голос:
«Служба коронера».
Назвавшись, я спросил:
— Если человек гибнет в автокатастрофе, такое
дело автоматически переходит к вам?
— Да, разумеется,— последовал ответ.
— И вскрытие проводите вы?
— Если смерть наступила в результате несчастного
случая, убийства или самоубийства, обязательно. Даже
в случае болезни, если усошпий не находился под
наблюдением врача в последние десять дней жизни.
— Меня интересуют некоторые сведения о человеке,
погибшем в автокатастрофе примерно четыре недели
назад.
— Вы его родственник? — поинтересовался муж¬
ской голос.
— Нет. Я репортер. Из «Нью-Йорк тайме».—
Играть так по-крупному.
— Как фамилия усопшего?
— Уинго.
— Имя?
Имени я не знал.
— Мы еще не успели выяснить его имени. Он умер
при весьма ^загадочных обстоятельствах.
♦ Следователь, производящий дознание в случаях насильственной
или скоропостижной смерти.
562

Последовала пауза, долгая томительная пауза.
В службе коронера округа Колумбия на углу 19-й и
Е-стрит думали или совещались.
— Извините, но в подобных случаях для получения
информации необходимо разрешение ближайших род¬
ственников.
Я поблагодарил то ли коронера, то ли его сотрудника
и положил трубку. А потом начал перебирать в памяти
знакомых мне влиятельных персон Вашингтона, кото¬
рые могли заглянуть в картотеку коронера без разре¬
шения ближайших родственников усопших. Почему-то
у меня сложилось впечатление, что Фрэнсис Уинго
не поймет моего интереса к гибели мужа. Таких вли¬
ятельных персон я нашел, но решил, что едва ли
ответят мне прямо сегодня, скорее всего попросят пере¬
звонить завтра, а я не мог ждать, съедаемый нетерпе¬
нием. И набрал номер Майрона Грина, адвоката.
— Окажи мне услугу,— попросил я его после того,
как мы поздоровались и он сообщил мне, что чек, по¬
лученный мною от музея Култера, уже в банке.
— Какую услугу? — В голосе Майрона Грина слы¬
шалась подозрительность.
— Мне нужно заключение вашингтонского корог
нера, чтобы узнать, как и от чего умер один человек.
— На это требуется разрешение ближайшего род¬
ственника,— ответствовал Грин.
— Это мне известно. Я уже говорил с коронером.
Поэтому и звоню тебе. Информация нужна мне сегодня.
— Это невозможно.
— Для кого-то да, но не для тебя. У тебя там есть
знакомые, а у меня — нет. Иначе я бы тебе не позвонил.
— Извини, но сейчас я очень занят. Завтра, по¬
жалуй, я смогу' что-нибудь предпринять.
— Если я не получу требуемую мне информацию
сегодня днем, в крайнем случае вечером, я выхожу из
этой игры.
— Что? Что?
— Выхожу. Умываю руки. Пусть кто-то вызволяет
щит.
— Что-то случилось? — встревожился Грин.— Что
именно? Я должен 'знать. Я имею на это право.
— Убили человека.
— Кого?
— Фамилия тебе ничего не скажет.
— Он связан... с ворами?
36*
563

— Трудно сказать. Но, возможно, он их знал.
— Черт побери, Сент-Ив, ну почему ты все ходишь
вокруг да около?
— Добудь то, что мне нужно, и я введу тебя в курс
дела. Может, ты станешь криминальным адвокатом.
Если я не получу требуемого, я — пас. Можешь сразу
же звонить в музей. Пусть подбирают замену.
Майрон Грин тяжело вздохнул.
— Ладно, попробую. Один мой добрый друг стал по¬
мощником генерального прокурора США. Он сможет все
выяснить.
— Сегодня?
— Если я попрошу его. Он учился в моей школе
на класс младше.
— Попроси его.
— Скажи точно, что ты хочешь знать?
— Меня интересует причина смерти мужчины по
фамилии 'Уинго. Вроде бы он погиб в автокатастрофе
четыре недели назад.
— Уинго? Разве это не фамилия женщины...
— Ты абсолютно прав.
— Ее муж?
- Да.
— Ты думаешь, что она...
— Я ни о чем не думаю, Майрон,— прервал я его.—
Я лишь стараюсь понять, что мне думать.
— Хорошо, хорошо. Как его звали?
— Не знаю.
— О Боже.
— Не так уж много Уинго умерло четыре недели
назад в автокатастрофе. Пусть твой приятель выяснит,
что показало вскрытие.
— Тебя осенило или твоя просьба на чем-то осно¬
вана?
— Осенило,— заверил я его.— Ничего более.
— Я тебе перезвоню.— И в трубке раздались гудки
отбоя.
Майрон Грин позвонил в тридцать пять минут
седьмого.
— Я пропустил мой поезд. Маргарет будет в яро¬
сти,— речь шла о его жене.
— Хочешь, чтобы я позвонил ей?
— Нет, не надо тебе ей звонить. Она считает,
что ты плохо влияешь на меня.
— Скорее всего она права.
564

— Твоя догадка подтвердилась.
— Неужели?
По учащенному дыханию Майрона Грина чувство¬
валось, что он взволнован.
— Успокойся, Майрон,— посоветовал я.— Попро¬
буй глубоко вздохнуть.
Он помолчал, видимо, успокаивая дыхание.
— Я переговорил с моим другом. Он позвонил в
службу коронера. Там не обрадовались его просьбе, но
он проявил должную настойчивость.
— И что он узнал?
— 26 июля Джорджа Комптона Уинго, сорока четы¬
рех лет, нашли в разбитой машине на Кольцевой авто¬
страде 495 близ развилки 13. Машину, новенькую
«шевроле-импалу», смяло в лепешку.— Майрон Грин чи¬
тал по бумажке.— Вскрытие, проведенное 27 июля, по¬
казало, что Уинго был уже мертв, когда его машина ле¬
тела с откоса, при этом трижды перевернувшись. Умер
он на несколько часов раньше от избыточной дозы
героина.
— Он «сидел на игле»?
— Не понял?
— Он был наркоманом?
— О да. Многочисленные следы от уколов на правой
и левой руках свидетельствовали о том, что он регу¬
лярно принимал наркотики, вероятнее всего героин.
— Это все?
— Разве тебе этого недостаточно?
— Да как сказать... Майрон, я попрошу тебя еще
об одной услуге.
— Что делать?
— Поезжай в Дариэн на такси, а расходы занеси
на мой счет.
ГЛАВА 11
Во вторник Фрэнсис Уинго постучала в мою дверь
без двадцати три. То ли она прилетела на частном са¬
молете, то ли часовым рейсом из Вашингтона, вылетев¬
шим и приземлившимся точно по -расписанию.
— Входите,— крикнул я.
— Благодарю.— Она вошла с недорогим чемоданом
в одной руке и полосатым сине-белым плащом, пере¬
кинутым через другую.
565

— Тяжелый? — Я потянулся к чемодану.
Она отдала его, как мне показалось, с некоторой
неохотой.
— Тяжелый.
Я оглядел комнату, гадая, куда бы поставить че¬
модан весом 55 или 60 фунтов. Наконец решил, что
лучшего места, чем ванна, не найти. Но перед этим опу¬
стил его на весы. Чемодан потянул на пятьдесят
восемь фунтов.
— Почему вы отнесли его в ванную? — спросила
Фрэнсис, когда я вернулся.
— Не знаю. Должно быть, потому, что я никогда
не стал бы искать его там.
— Вы не собираетесь пересчитать деньги?
— А вы пересчитывали?
— Нет.
— Но хоть взглянули на них?
- Да.
— Впечатляет?
— Не слишком.
— Раз вы безразличны к деньгам, может, не отка¬
жетесь выпить?
— Пожалуй, что нет.
— Бербон или шотландское?
— Бербон.
— Присаживайтесь в кресло. Или вы предпочитаете
диван? Удобно и там и там.
— Благодарю.— Она положила плащ на спинку сту¬
ла, села в кресло, в синем платье, неброском, но хо¬
рошо сшитом, туфельках под цвет платья, с сумочкой, из
той же кожи, что и туфли. Когда я повернулся к
ней с полными бокалами, она оглядывала комнату и
сумела не скривиться, когда ее взгляд упал на репро¬
дукции, которыми украсила стены страдающая дальто¬
низмом администрация «Аделфи».
— Ужасные, не правда ли? — Я подал ей бокал.
— Есть немного.
— Их выбирал лично управляющий отелем.
— Не вы?
— Нет. Мне больше нравится Максилд Пэрриш.
— Он. умер в возрасте девяноста шести лет.
В 1966-м.
— Вы его поклонница?
— Нет. А вы?
— Скорее да, чем нет.— Я опустился на диван
566. •

напротив нее.— Жаль, что вы не успели к ленчу.
Фрэнсис Уинго не стала развивать эту тему.
— Щит вы получите сегодня?
— Не знаю.
— Они больше с вами не связывались?
— Нет.
— Свяжутся?
— Понятия не имею.
— И что вы намерены предпринять?
Я отпил из бокала.
— Первым делом возьму напрокат машину. Своей
у меня нет, знаете ли. А потом на взятой напрокат
машине поеду в мотель «Говард Джонсон» на Джерси
Тернпайк. Зарегистрируюсь ровно в шесть вечера в ком¬
пании пятидесяти восьми фунтов купюр по десять и
двадцать долларов. И буду сидеть у телефона, пока они
не позвонят и не скажут, что делать дальше. После чего
в точности выполню все их указания, ибо в противном
случае я могу кончить, как ваш муж. То есть отпра¬
виться на тот свет.
То ли она была хорошей актрисой, то ли знала, о чем
я толкую.
— Боюсь, я потеряла ход ваших рассуждений, ми¬
стер Сент-Ив. При чем здесь мой муж? Какая связь
между его смертью и щитом?
Я не стал играть в кошки-мышки.
— Ваш муж был наркоманом. И умер не в автоката¬
строфе, а от избыточной дозы героина.
На ее губах заиграла легкая улыбка.
— Вы проявили такой интерес к моему мужу. По¬
чему?
— К примеру, меня интересует, какой человек мог
жениться на такой женщине, как вы. Или, скорее, за ка¬
кого человека вы соблаговолили выйти замуж. И нарко¬
ман никак не тянет на вашего мужа.
— А какое вам до всего этого дело?
Я поставил бокал на стеклянный столик.
— Есть дело. Из-за щита уже погиб один человек,
даже двое, если считать его жену. С вашим мужем
число покойников увеличивается до трех, а я не хочу
стать четвертым.— Я умышленно не упомянул Спил¬
лейси, хотя четыре трупа произвели бы большее впе¬
чатление, чем три.
— Вы становитесь агрессивным, не так ли?
— Это один из моих недостатков.
567

— Вам нужно с ним бороться.
— Ближайшей осенью я этим и займусь. Как вы
думаете, мне поможет групповая психотерапия?
— Я в этом не сомневаюсь.
— Вы знали, что он был наркоманом?
— Да, знала. Да и как я могла не знать.
— Где он добывал героин?
— Я не спрашивала.
— Чем расплачивался?
— Вас не затруднит дать мне сигарету? Я бросила
курить три года назад, но...— Голос ее дрогнул. Я вско¬
чил, предложил ей сигарету, поднес к кончику огонек
зажигалки. Она глубоко затянулась и выпустила тонкую
струю дыма.
— Я расскажу вам о своем муже, мистер Сент-Ив.
■ Расскажу, потому что не хочу, чтобы вы копались в
моей личной жизни. Желающих и без вас предостаточ¬
но. Скажу честно, мне это не нравится. И я искренне
надеюсь, что потом вы оставите меня в покое.
Она помолчала, надеясь услышать от меня подтвер¬
ждение ее надежд. Но я ограничился кивком.
— Мой муж, до того как пристрастился к героину,
был не только превосходным художником, но и одним из
лучших директоров художественных музеев. Он учился
в Гарварде, в сорок третьем ушел на флот, стал
военным художником, репродукции его боевых зарисо¬
вок публиковались в «Лайфе» и привлекли к нему
внимание специалистов. По окончании войны ему пред¬
ложили пост директора небольшого, но хорошего музея
на Среднем Западе. Оттуда он перешел в Чикаго и далее
в Нью-Йорк, где возглавил один частный музей. Ка¬
кой — не важно, не так ли?
— Не важно,— кивнул я.
— Мы встретились в Нью-Йорке на какой-то вече¬
ринке. Я хотела рисовать, но вовремя поняла, что талан¬
та у меня нет. И приняла правильное решение —
заняться музейным делом. Джордж всемерно помогал
мне. Он-то рисовал каждую свободную минуту, и рисо¬
вал с блеском. Друзья Джорджа, знакомые с его рабо¬
тами, не раз убеждали его организовать выставку,
но он постоянно отказывался, говоря, что сейчас не
время. Мы поженились, ^огда я закончила учебу, и по
рекомендации Джорджа меня назначили директором
маленького музея в Нью-Йорке. А несколько лет спустя
пришло приглашение из музея Култера. Он его отверг.
568

— Он?
— Да. Они хотели Джорджа. Он рекомендовал меня.
Мистер Спенсер поначалу возражал, но в итоге меня
взяли на работу.
— Почему он отказался возглавить музей Култера?
Фрэнсис пожала плечами.
— Он решил, что музейная работа более не инте¬
ресует его. Хотел только рисовать. Я, разумеется,
согласилась, и мы переехали в Вашингтон. Моего жало¬
ванья вполне хватало на двоих, и поначалу все шло
очень хорошо.
— А потом?
— Джордж впал в глубокую депрессию. Перестал
рисовать, слишком много пил, исчезал на несколько
дней. Полтора года назад он признался мне, что при¬
страстился к героину. Я не знаю, когда это началось.
— Какую дозу он принимал ежедневно?
— Не знаю.
— Ладно. Сколько он каждый день тратил на героин?
— Перед смертью порядка двухсот долларов.
— Где он брал деньги?
— Продавал свои картины. Одну за другой. За них
давали хорошую цену. Он был блестящим художником.
— Но в конце концов все картины уплыли?
-	Да.
— И что за этим последовало?
— Я снабжала его деньгами.
'— Как долго?
— Несколько месяцев.
— Пока они не кончились?
-	Да.
— А далее?
— Однажды он сказал мне, что больше не нужда¬
ется в деньгах. Потому что нашел, где брать героин.
— Когда это произошло?
— Два месяца назад, может — два с половиной.
— Кто знал об этом?
— О чем?
— О его • пристрастии к героину.
— Лишь несколько человек. Его доктор. Давние
друзья, перебравшиеся к этому времени в Вашингтон.
Мистер Спенсер. Я не могла не сказать ему.
— Как он отреагировал?
—. Посочувствовал мне. Даже предложил оплатить
лечение Джорджа в частной клинике.
569

—	и?
— Джордж отказался.
— Что сказал Спенсер?
— Ничего. Более он к этому не возвращался.
— То есть о его пристрастии к героину знали только
друзья и Спенсер?
-	Да.
— И еще один человек,— добавил я.
— Кто же?
— Тот, кто снабжал вашего мужа бесплатным ге¬
роином.
ГЛАВА 12
Фрэнсис Уинго отбыла в три пятнадцать, чтобы
успеть на четырехчасовой рейс в Вашингтон. У двери
она задержалась, повернулась ко мне.
— Вы действительно думаете, что мой муж был
как-то связан с кражей щита?
— Да. По-моему, я выразился достаточно ясно.
— Как?
— Как он был связан?
-	Да.
— Этого я не знаю. Определенные предположения
у меня есть, но не более того.
— Вы думаете, он имел прямой выход на охранника,
того, что убили?
-	Да.
— Не могли бы вы поделиться со мной вашими
предположениями?
— Нет, потому что сейчас они не подкреплены
фактами.
— А когда вы найдете подтверждение?
— Тогда я вам все расскажу. Если вы захотите меня
выслушать.
Несколько секунд она молча смотрела на меня.
— Уверяю вас, мистер Сент-Ив, захочу. Очень
захочу.
— Хорошо.
— И вы расскажете мне о том, что произойдет
сегодня вечером?
— Обязательно.
— Позвоните мне домой. Я дам вам мой номер.
Она продиктовала номер, и я записал его.
570

— Я бы проводил вас до лифта, но мне не хотелось
бы оставлять чемодан.
— Разумеется, я все понимаю. До свидания, мистер
Сент-Ив.
— До свидания.
Я стоял в дверях и наблюдал, как она идет по
коридору, высокая стройная блондинка с коротко стри¬
женными волосами, четырехнеделъная вдова, возможно,
плачущая каждый вечер перед тем как уснуть, потому
что ее муж не только употреблял наркотики, но и,
возможно, помог ограбить музей.
А потом я прошел в ванную, взял чемодан, перенес
на кровать, откинул крышку, полюбовался на двести
пятьдесят тысяч долларов, разложенных в пачки,
аккуратно перетянутые желтовато-коричневой бумагой.
По пятьсот долларов в каждой. Я не стал пересчиты¬
вать деньги. Даже не прикоснулся к ним. Их уже
пересчитали в вашингтонском банке Уинфилда Спен¬
сера, а когда речь идет о таких суммах, в банках не
ошибаются.
В четыре часа я выехал из гаража «Авис» на взятом
напрокат четырехдверном «Плимуте» и взял курс на Нью-
Джерси Тернпайк. Этот отрезок транснациональной ав¬
тострады не вызывал у меня добрых чувств. Машины,
особенно грузовики, мчались как оглашенные, водители
не замечали никого вокруг, поэтому ехал я в постоянном
напряжении, ожидая удара в задний бампер.
В четверть шестого я свернул к мотелю «Говард
Джонсон». Получил ключ от номера 143 в обмен на
шестнадцать долларов плюс налог на продажу, вернулся
к машине, проехал мимо номера 143 и остановился
напротив двери с цифрами 135. Открыл багажник,
достал чемодан и зашагал к номеру 143. Внутри, как
я и ожидал, оказались кровать, туалетный столик, черно¬
белый телевизор, несколько ламп и ковер. Все закреп¬
ленное намертво, чтобы у постояльцев не возникло же¬
лания тде-нибудь в три часа ночи покуситься на соб¬
ственность мотеля. В ванной комнате меня встретили си¬
яющие синим фаянсом раковина и унитаз. Я убрал че¬
модан в шкаф и развалился на кровати.
Не оставалось ничего другого, как ждать, что зазвонит
телефон и я смогу отдать четверть миллиона долларов,
получив взамен бронзовый щит массой, в шестьдесят во¬
семь фунтов, отлитый тысячу, а то и более лет назад.
571

Когда раздался телефонный звонок, я первым делом
посмотрел на часы. Ровно шесть. Голос принадлежал
женщине, звонившей мне в отель «Мэдисон» в Ва¬
шингтоне.
— Вы в точности следовали инструкциям, мистер
Сент-Ив?
— Как насчет щита?
— В чемодане, который вы отнесли в свой номер,
настоящие деньги?
— Да.
— Много денег, не так ли?
— Щит,— напомнил я.
Она хихикнула, будто я сказал что-то очень забавное.
— Щит Компоре-ена,— она даже понизила голос,
в котором появились драматические нотки. Затем ска¬
зала что-то еще, но уже не мне, а кому-то рядом с
собой. Что именно, я не разобрал. Затем продолжила
деловым тоном: — Обмена сегодня не будет. Завтра вы¬
летайте в Вашингтон. Остановитесь в отеле «Мэдисон».
В половине первого получите дальнейшие инструкции.
Мне повторить?
— Нет, повторения мне не нужно. Мне нужен щит.
— Завтра, мистер Сент-Ив,— и она вновь изобрази¬
ла драматическую актрису.— Завтра щит Компорена бу¬
дет у вас.— Захихикав, она положила трубку.
Я сидел на мягкой кровати мотеля «Говард Джон¬
сон» и думал о том, что через восемнадцать часов
снова услышу голос Хохотушки или ее приятеля. По
голосу чувствовалось, что его обладательница окончи¬
ла как минимум среднюю школу, а он, видимо, полагал,
что двести пятьдесят тысяч долларов — большие день¬
ги, ради которых можно пойти на два-три убийства.
Особенно тревожило меня ее хихиканье. Я слышал,
как люди хихикали точно так же после сигареты с
марихуаной или укола героина, хотя героин скорее
вызывал идиотскую улыбку, а не смех. А может, она
немного выпила, хотя язык не заплетался у нее, как
у пьяной.
Чтобы активизировать мыслительный процесс, я до¬
стал из кармана бутылку виски, прогулялся в ванную,
снял, гигиеническую упаковку со стакана для воды,
плеснул в стакан виски, разбавил водой, убедился, что
чемодан с деньгами в шкафу, и уселся на кровать.
Действия воров укладывались в несколько версий.
Они могли следовать за мной из Нью-Йорка и позвонить
57-2

по телефону-автомату. .Могли приехать в мотель утром
и наблюдать за моим прибытием. Или один из них,
мужчина, мог сидеть в автомобиле, дожидаясь, пока я
не приеду и не перенесу чемодан в номер, затем он
позвонил женщине, а уж та перезвонила мне из двенад¬
цатикомнатной квартиры в восточной части 62-й улицы,
сидя в кресле-качалке и лакомясь сдобренными гаши¬
шем конфетками. Правда, последний вариант больше от¬
носился к области фантастики, потому что по ходу на¬
шего^ разговора она обращалась к кому-то еще, скорее
всего" к мужчине, что звонил мне в «Аделфи». А воз¬
можно, к коту.
Окончательно зайдя в тупик, я поставил стакан на
стол, взялся за телефонную трубку и позвонил Фрэнсис
Уинго в Вашингтон.
— Это Филип Сент-Ив,— представился я, когда в
трубке раздался ее голос.— Съездил впустую.
— Щит вы не получили?
— Нет.
— Но деньги все еще при вас?
— Да, все еще при мне.
— Что произошло?
— Они проверяли, как точно я следую инструкциям.
Теперь они намерены связаться со мной в половине
первого в вашингтонском отеле «Мэдисон». Сделайте
одолжение, забронируйте мне номер.
— Конечно, конечно,— согласилась она.— Но что
произошло?
— Я приехал в мотель и снял комнату, как они и
просили. Ровно в шесть позвонила женщина, похихикала,
а затем велела мне прибыть завтра в «Мэдисон».
— Похихикала?
— Похоже, полагая, что все это очень забавно.
— Я что-то не понимаю.
— Я тоже. Но у меня нет иного выбора, кроме
как делать все, что они говорят.
— Я позвоню мистеру Спенсеру и расскажу обо
всем. Он очень обеспокоен, знаете ли.
— Я тоже. Можете сказать ему, что я обеспокоен
не меньше его.
— Да, могу представить,— впервые от ее голоса
не повеяло холодом. И даже появились первые намеки
на тепло.— Как по-вашему, зачем им ваше возвращение
в Вашингтон?
— Полагаю, что щит там. Более того, мне кажется,-
573

он и не покидал Вашингтона. Кому захочется таскать
его по Манхэттэну и Нью-Джерси.
— Есть ли шанс вернуть щит завтра? Спенсер обя¬
зательно спросит об этом.
— Не знаю. Очень уж они осторожничают, но время
их поджимает. Шансы, как говорится, пятьдесят на
пятьдесят. Не более того.
— Когда вы позвоните завтра?
— Когда получу щит. Или буду знать наверняка,
что не получу его.
— Вы хотите, чтобы я позвонила лейтенанту
Деметеру?
Я на мгновение задумался.
— Не нужно. Я сам поговорю с ним завтра.
Мы попрощались, я опустил трубку на рычаг и по¬
смотрел на часы. Половина седьмого. Я решил подо¬
ждать до семи, пок4 схлынет транспортный поток, на¬
лил себе виски с водой и включил телевизор. Выпуск
новостей ничем не порадовал меня, но утешил хотя бы
тем, что в мире много людей, у которых полным-полно
забот и проблем, причем похлеще моих.
В семь я выключил телевизор, положил ключ от но¬
мера на туалетный столик, раскрыл дверцы стенного
шкафа, подхватил чемодан и направился к взятой
напрокат машине. Сумерки еще не спустились, но он
возник у моего плеча, совершенно неожиданно, словно
материализовался из воздуха, едва я захлопнул багаж¬
ник, предварительно уложив в него чемодан.
— Добрый вечер, мистер Сент-Ив.
Я повернулся. На этот раз он отдал предпочтение
строгого покроя синему костюму, белой рубашке и гал¬
стуку в полоску.
— А, мистер У ладо. Я едва узнал вас в вашем новом
костюме.
Он улыбнулся и поправил узел галстука.
— Мы решили сменить наряд.
—• Под «мы» вы подразумеваете себя и мистера
Мбвато, который, должно быть, затаился где-то по¬
близости.
— Он не таится, мистер Сент-Ив.
— Возможно, но слово больно хорошее, а мне уж
давно не приходилось употреблять его. Так где вы
прятались? На крыше?
— Я ждал за стоящей следом за вашей машиной,
пока вы выйдете или к вам войдет кто-то со щитом.
574

— Должно быть, итог разочаровал вас.
Уладо вежливо улыбнулся.
— Если у вас есть несколько свободных минут,
мистер Мбвато хотел бы поговорить с вами.
—На этот раз вы без пистолета?
— Без пистолета, мистер Сент-Ив. Даже без ручки.
— И где мистер Мбвато?
— За углом.
— Если мистер Мбвато хочет поговорить со мной,
я буду крайне признателен, если он подойдет сюда.
Мне не хотелось бы оставлять мою машину без при¬
смотра.
— Или двести пятьдесят тысяч долларов в багаж¬
нике,— вновь улыбнулся Уладо.
— Их тоже,— не стал спорить я.
Уладо кивнул и скрылся за углом здания мотеля.
Несколько мгновений спустя из-за того же угла выплыл
уже знакомый мне семиместныи «Кадиллак», остано¬
вился вровень с моим «Плимутом». Открылась задняя
дверца, я влез в кабину, и опять непомерные габариты
Мбвато сжали «Кадиллак» до жалкого «Фольксвагена».
— Добрый вечер, мистер Сент-Ив.— Он сидел в сером
костюме, белой рубашке и синем галстуке, которые
обошлись ему как минимум в пятьсот долларов. В Ком-
порене могли голодать, подумал я, но тамошнему прави¬
тельству удавалось хорошо кормить и одевать своих
представителей за границей.
— Щита у меня нет,— признался я.
— Мистер Уладо уже сообщил мне об этом. Какая
жалость, не так ли?
— Не моту с вами не согласиться.
— Что случилось, мистер Сент-Ив?
— Ничего не случилось. Они просто не появились.
— Они?
— Я полагаю, их как минимум двое.
— То есть они хотели лишь проверить вас?
— Не знаю. Может, они обратили внимание, что
кто-то ездит вокруг на «Кадиллаке». Не так уж сложно
заметить и вас, и ваш автомобиль.
— То есть они побывали в мотеле?
— Я этого не говорил. Об их местопребывании мне
ничего не известно. Мне лишь позвонили по телефону
и сказали, что сделка не состоится.
— Но они назначили новую встречу, не так ли?
Ответа не требовалось, и Мбвато понял это без слов.
575

Он чуть наклонился ко мне и похлопал по колену ла¬
донью, размерами ненамного превышающую ракетку для
настольного тенниса.
— Позвольте заверить вас, мистер Сент-Ив, что мы
бы полностью компенсировали доверенные вам денежные
средства, если б этим вечером нам удалось завладеть
щитом.
— Вь\ меня безмерно обрадовали.
В какой уж раз он ослепил меня улыбкой.
— Возможно, придет время, когда вы с благодар¬
ностью примете и нашу заинтересованность, и наше
участие.
— Я в этом сомневаюсь.
Улыбка бесследно исчезла. Мбвато стал серьезным,
даже суровым.
— И напрасно.
— Возможно, вы правы.
Почувствовав во мне недостаток уверенности, он
приободрился. Вновь улыбнулся.
— Между прочим, я взял на себя смелость послать
венок на похороны мистера Фрэнка Спиллейси. Разу¬
меется, анонимно. Надеюсь, вы одобрите мой посту¬
пок?
— Не знаю я никакого Фрэнка Спиллейси.
— Совершенно верно. Вы видели его лишь однажды.
Да и то после того, как он умер.
Я открыл дверцу «Кадиллака».
— Вы не теряете времени даром, не правда ли?
— Да, мистер Сент-Ив,— опять улыбнулся Мбва¬
то,— не теряем, потому что его у нас мало. Слишком
мало.
ГЛАВА 13
До Манхэттэна я добирался долго. Столкнулись
пять машин, погибло два человека, и из-за огромной
пробки автомобили ползли со скоростью черепахи. В га¬
раж «Ависа» я прибыл уже раздраженным, не доста¬
вила мне удовольствия и поездка на такси до отеля
«Аделфи», а увидев лейтенанта Кеннета Огдена, удобно
устроившегося в кресле в вестибюле отеля, я едва
не затопал ногами.
А Огден неторопливо поднялся и вновь позволил
мне лицезреть его вставные зубы.
576

— Не повезло, да? — Его, несомненно, обрадовала
моя неудача.
— Нет.
— Значит, тебя только прощупали. Иногда они поль¬
зуются этим приемом.
— Я знаю.
— Деньги там? — Он указал на чемодан.
— Там.
Огден облизал губы, и я попытался* вспомнить,
где же я в последний раз видел такой взгляд. Особенный,
который встречается очень редко. Когда глаза сужа¬
ются, губы влажнеют и чуть шевелятся и забывается
все, кроме одного, самого желанного, да еще находя¬
щегося в пределах досягаемости. Я вспомнил. То был
толстяк в кафетерии. Весил он больше трехсот фунтов
и именно так смотрел на стоящие перед ним тарелки
с едой, которой вполне хватило бы, чтобы накормить
четверых с нормальным аппетитом. Еда для толстя¬
ка, деньги — для Огдена. А двигало ими одно —
жадность.
— Как ты намерен ими распорядиться?
— В отеле есть сейф.
— Я знаю. Его можно открыть отверткой.
— В вестибюле всегда кто-то дежурит.
Огден хмыкнул, не отрывая глаз от чемодана, ко¬
торый с каждой секундой становился все тяжелее.
Я переложил его в левую руку.
— Черт, ему же семьдесят пять лет, и он дрыхнет
всю ночь.
— Ты хотел бы постеречь его сам?
— Мы можем отвезти чемодан в полицейский уча¬
сток. Там он будет в безопасности.
Я направился к стойке, Огден — за мной.
— Ты помнишь похищение Бакстера в Омахе пят¬
надцать лет назад?
Он искоса глянул на меня.
— Послушай, Сент-Ив...
— Бакстера похитили и потребовали выкуп в двести
тысяч долларов.
За стойкой сидел ночной портье, тщедушный ста¬
ричок, которого все звали Чарли.
— Добрый вечер, мистер Сент-Ив.
— Привет, Чарли. Для меня нет писем?
Он посмотрел в мою ячейку. Я мог бы сделать это
и сам, но он любил, когда к нему обращались с прось-
37 Росс Томас	577
б а ми, а о многом ли можно просить семидесятипяти¬
летнего старика?
— Пусто.
— Вы можете положить этот чемодан в сейф? —
Я поставил чемодан на стойку.
Чарли попытался поднять чемодан одной рукой, не
сумел, но двумя руками ему удалось спустить его на
пол. Потом он открыл сейф и засунул чемодан в
черный зев. Я смотрел на сейф и видел, что Огден
абсолютно прав. Его можно было открыть отверткой.
Или заколкой для волос. Но все-таки лучше держать
деньги в сейфе, чем в ванной. Я повернулся к Огдену,
который не мог оторвать глаз от дверцы сейфа, за ко¬
торой скрывалась его мечта.
— Так вернемся к похищению Бакстера.
— Кого?
— Бакстера. Из Омахи.
— А...— Огден, похоже, плевать хотел и на Бак¬
стера, и на Омаху.
— Похитители запросили двести тысяч долларов
выкупа. Родственники согласились заплатить. Отдали
деш>ги полицейскому, кажется лейтенанту. От него тре¬
бовалось привезти деньги в указанное место, получить
инструкции, как найти Бакстера, а затем привезти
его домой, к родным и близким. Так вот, лейтенант
оставил деньги где требовалось, и получил инструк¬
ции, как найти Бакстера. Но не поехал за ним, а зата¬
ился, поджидая похитителей. Попытался их арестовать.
Началась стрельба. Потом лейтенант утверждал, что их
было трое, он пристрелил двоих, а последний удрал с
деньгами. За Бакстером, оставленным на заброшенной
ферме, лейтенант приехал на час позже. И опоздал.
Потому что 'Бакстер задохнулся от кляпа, вставленно¬
го похитителями ему в рот. Во всяком случае, такое
заключение вынесла судебная экспертиза.
Огден одарил меня суровым взглядом, из тех, что
предназначались проституткам, сутенерам да мужчинам
среднего возраста, с грустными лицами, часто отираю¬
щимся около туалетов.
— К чему ты клонишь, Сент-Ив?
— Просто рассказываю историю.
— Ради чего?
— Видишь ли, этим дело не кончилось. Семья Бак¬
стера осталась не только без денег, но и без кормильца.
Третьего похитителя так и не поймали. Двести тысяч
578

исчезли бесследно. А лейтенант два месяца спустя
вышел в отставку и- уехал на Гавайские острова.
В возрасте тридцати восьми лет.
Огден откашлялся.
— Я все помню. Лейтенанту пришлось? долго дока¬
зывать, что существовал третий похититель. А кто-то
высказал предположение, что лейтенант помог Бакстеру
умереть. Если того как следует связали и вставили
в рот хороший кляп, достаточно было на- пять минут
зажать ему нос.
— Тем более что смерть Бакстера пришлась весьма
кстати,— добавил я.— Потому что лишь он, разумеется,
помимо лейтенанта, мог указать число похитителей.
Мы подошли к лифтам, и я нажал кнопку вызова
кабины.
В вестибюле был только Чарли. Ночной коридор¬
ный куда-то сгинул, а ларьки, табачный и газетный,
закрывались ровно в шесть.
— Ты наверх? — спросил Огден.
— Да, пожалуй. Или ты хочешь пригласить меня
в участок?
— Нет, хочу убедиться, что ты доберешься до номе¬
ра в целости и сохранности.
— И на это ты тратишь часть своего- выходного?
— Совершенно верно. А тебя интересует, на что я
потратил другую часть?
— На что?
— Я ходил на похороны Фрэнка Спиллейси.
Ты знал Фрэнка,— в тоне его. не чувствовалось вопроса.
— Нет, не имел чести;
— Странно. А я думал, знал. Ты мог бы написать
о немт в своей; колонке. Он относится к тем людям,
что вечно балансируют на острие. А знаешь, как он
умер?
— Как?
— Ему воткнули- нож: в; горло, и он изошел ; кровью;
В его конторе: в? Никерсон-Билдинг на Парк-авеню.
Он продавал простакам участки в пустыне. А кроме? ос¬
новного занятия, у. него было* и побочное;. Знаешь
какое?
— Нет.— Я с нетерпением ждал кабины лифта,
чтобы улизнуть от Огдена.
— Держал? справочное бюро.. Ты понимаешь, если
кто-то что-то хотел, Фрэнк сводил его с людьми, которые
могли это- сделать.. Многие из тех, что не- могли восполь¬
37*
579-

зоваться официальными каналами, пользовались его
услугами.
— Интересная личность этот Фрэнк.— Я вновь на¬
жал кнопку вызова.
— Хорошие похороны. Собралось много народу. Так
говоришь, ты его не знал?
— Нет.
— Это забавно.
— Почему?
— Он тебя знал. В отделе убийств мне сказали,
что у него нашли на тебя полное досье.
— Я занимаюсь необычным делом. Может, потому
он и составил это досье.
— Возможно. Но парни из отдела убийств нашли
еще кое-что интересное в его ежедневнике, который
лежал на столе. Туда он записывал все намеченные
встречи.
— И что же они нашли?
— Твою фамилию. Похоже, он ждал тебя к четырем
часам в тот день, когда его убили. То есть вчера. Но
в отделе убийств не придали особого значения этой
записи. Согласно результатам вскрытия, Фрэнк умер
задолго до четырех часов дня.
Более я не выдержал.
— Чего ты хочешь, Огден? Говори прямо.
Он оглядел пустой вестибюль, наклонился ко мне,
постучал пальцем по лацкану моего пиджака.
— Я хочу войти в дело.
— Места для тебя нет.
— Позаботься о том, чтобы оно появилось.
— Это невозможно.
— Двести, пятьдесят тысяч—большие деньги.
— Мне не нравятся тюрьмы.
— Какие еще тюрьмы? Ты обменяешь деньги на
щит, музей будет счастлив. Но возьмешь меня с собой.
А второй обмен произведу я сам. Денежки приплывут
к нам, мы их поделим поровну. Кто будет возра¬
жать?
— Воры. Им это не понравится.
— Кому они пойдут жаловаться?
— О Боже, они могут записать письмо в любую
газету. Его не опубликуют, но отнесут в полицию,
и следующие десять лет мне придется видеть небо в
клетку.
На лице Огдена вновь отразилась жадность. Его
580

влажные губы зашевелились, поначалу беззвучно,
взгляд сощуренных глаз уперся в меня.
— После моего обмена воры не станут никому пи¬
сать. В этом вся прелесть. Им будет не до жалоб.
Я ответил не сразу.
— Я тебе верю. Ты позаботишься о том, чтобы
они никому не пожаловались.
Он вновь оглядел вестибюль отеля.
— Мне пятьдесят три, Сент-Ив. Через пару лет
я уйду на пенсию. Сто двадцать пять тысяч скрасят
мне жизнь.
— Получи их со своих шлюх, Огден. Не с меня.
— Возьми меня в долю, Сент-Ив.
— Нет.
— У меня есть, что предложить взамен.
— Я уже понял, что ты пришел не с пустыми руками.
— Видишь ли, Сент-Ив,— он перешел на шепот,—
я знаю, кто воры.
Он радостно улыбнулся, обнажив все тридцать два
вставных зуба, покивал, повернулся и зашагал к выходу,
в летнюю ночь.
— Мистер Сент-Ив,— крикнул от стойки Чарли,—
лифт не работает.
ГЛАВА 14
Когда я проснулся в семь утра, за окном лил дождь.
Капли барабанили по окну, а я стал у плиты, дожи¬
даясь, пока закипит вода, чтобы выпить чашечку раство¬
римого кофе. Взбодрившись кофе и первой утренней
сигаретой, я позвонил в «Истерн Эйрлайнс», где мне
ответили после четырнадцатого звонка. Все полеты на
Вашингтон отменили. В столице тоже лило как из ведра.
Наверное, дождь шел над всей планетой.
Оставалось выбрать между автобусом и поездом.
Я позвонил в «Пенсильвания сентрал рейлроуд». Там
скучающий мужчина в конце концов сознался, что поезд
в Вашингтон отходит в восемь часов и он даже может
продать мне билет.
Я набрал номер портье, и попросил к телефону
Эдди, дневного коридорного.
— Ты получишь два доллара, если через десять
минут, когда я спущусь вниз, у подъезда будет стоять
такси.
581

— О Господи, мистер Сент-Ив, я же промокну
насквозь!
Я вздохнул.
— Три бакса.
— Идет. Три бакса. Между прочим, та лошадь, на ко¬
торую вы поставили...
— Выиграла?
— К сожалению, нет.
— Жаль.
— Да, тут уж ничего не поделаешь. Хотите поста¬
вить сегодня на другую?
— Нет времени. Эдди, мне нужно такси.
За четыре минуты я оделся, положил в дорожную
сумку рубашку, белье, носки, туалетные принадлежно¬
сти, на это ушло еще две минуты, добавил бутылку вис¬
ки, постоял минуту у починенного лифта и подошел
к стойке через девять минут после того, как закончил
говорить с Эдди. Небритый и неумытый.
Чемодан мне отдали, Эдди каким-то чудом удалось
поймать такси.
— Я весь промок,— заявил он, принимая от меня
три доллара. Вероятно, эту фразу следовало расцени¬
вать как благодарность.
Водитель хмыкнул, когда я назвал ему пункт
назначения, и ворчал всю дорогу к Пенн-стейшн. Милю,
разделявшую отель «Аделфи» и вокзал, мы преодоле¬
ли за пятнадцать минут, по меркам утреннего дождли¬
вого Манхэттэна, должно быть, установили рекорд ско¬
рости. В семь сорок я уже стоял у кассы,
вслед за женщиной, которая хотела доехать поездом
до Катбэнка, что в штате Монтана. Ехать она собира¬
лась не сегодня —на следующей неделе, а может, неде¬
лей позже, в зависимости от того, когда родит дочь,
но желала заранее подучить всю необходимую для
дальней поездки информацию. Кассир, также- оказал¬
ся неравнодушным к младенцам, и они обсудили, кто луч¬
ше для первенца, мальчик или девочка, прежде чем
он= протянул: руку к толстому справочнику, чтобы опре¬
делить, какие поезда, и когда ходят в Катбэнк. Нако¬
нец он продиктовал женщине, как ей ехать, она все запи¬
сала, после чего они вновь поговорили, на этот раз
о погоде.
Женщина ушла, № кассир подозрительно глянул на
меня, будто, я пришел не за билетом, а с каким-то
неприличным предложением.
582

— Вашингтон, место в первом классе.
— Не знаю, есть ли свободные места.— Он глянул
на часы.— Вы припозднились, знаете ли.
— Да уж, так получилось.— Я не стал перекладывать
вину на него.
— Первый класс. Это дороже, чем купе.
— Я знаю.
— Но все равно хотите ехать первым классом?
— Хочу.— Мне даже удалось не повысить голоса.
— Ага, один билет таки остался.
— Я рад, что вы меня не подвели.
— Купе обойдется вам в десять долларов семьдесят
пять центов. Первый класс стоит девятнадцать долларов
девяносто центов. Это большие деньги.
— Я недавно получил наследство.
— Понятно.— Он протянул мне билет, я ему — два¬
дцатидолларовую купюру.— Как говорится, береги цен¬
ты, а уж доллары сами позаботятся о себе,— и вслед
за билетом он отдал мне десятицентовик.
— Вы это сами придумали? — поинтересовался я.
— Следовал этому правилу всю жизнь.— Он вновь
глянул на часы, милый семидесятилетний старичок.—
Если вы поторопитесь, то еще успеете на поезд.
Я поторопился, хотя пятидесятивосьмифунтовый
чемодан больно бился о мое правое колено. Спешил
я напрасно. Состав подали на десять минут позже.
Последний раз услугами железных дорог я пользо¬
вался, когда ехал на транеевропейском экспрессе из
Кёльна в Париж. Кормили прекрасно, обслуживали
еще лучше, поезд летел как на крыльях, в вагоне
совсем не трясло. «Пенсильвания сентрал рейлроуд»
не баловала пассажиров комфортом. Я заплатил на
восемь долларов и тридцать пять центов больше лишь
для того, чтобы получить кресло, вращающееся на
360 градусов, которое давало мне возможность в полной
мере насладиться городским пейзажем восточного побе¬
режья Соединенных Штатов. Я увидел фабрики, свалки,
кварталы разваливающихся домов и одну корову.
Я не знаю, когда начался закат американских же¬
лезных дорог. Некоторые говорят, что в двадцатых го¬
дах, но скорее всего после второй мировой войны, когда
развернулось строительство скоростных автострад, вновь
появились в продаже легковые машины, а полеты на
пассажирских самолетах уже никого не удивляли. И по
железным дорогам перестали ездить. Вагоны не меня-
583

лйсь, работники старели, а молодежь не желала зани¬
маться этим непрестижным делом. И неожиданно где-то
в середине шестидесятых годов страна обнаружила,
что небеса и автострады забиты до отказа, а рельсы
пусты. Во всяком случае, пассажиров по ним не возят.
Вот тогда-то пустили скоростной экспресс между Ва¬
шингтоном и Нью-Йорком, преодолевающий 227 миль
за два часа и пятьдесят девять минут, на час быстрее
междугородного автобуса. Со временем трассу предпола¬
гали продлить до Бостона.
А пока, -чтобы добраться туда, приходилось ползти
по дорогам, рассчитанным на транспортный поток пяти¬
десятых годов, или часами тереться в аэропортах, кото¬
рые работали с пере грузкой с первого дня после откры¬
тия.
Многие из прежних железнодорожных компаний
канули в Лету, думал я. «Коммодоре Вандербилд»,
«Твентис Сенчури лимитед», «Уобэш Кэннонболл».
А вот в других странах, по всему миру поезда споро
бежали по рельсам, даже прибывали вовремя в пункт
назначения. Путь из Токио в Осаку, 320 миль, занимал
три часа и десять минут. «Голубой поезд» все еще
курсировал между Йоханнесбургом и Кейптауном, «Золо¬
то Рейна» мог доставить вас из Амстердама в Женеву,
657 миль, менее чем за одиннадцать часов, и в дороге
вы могли диктовать письма секретарю, говорящему на
четырех языках, одновременно наслаждаясь видом
древних замков. А «Пенн Сентрал»... Едва ли я мог
рассчитывать даже на чашечку хорошего кофе.
В час дня мы вкатились на «Юнион-стейшн»
Вашингтона, опоздав более чем на пятьдесят минут.
Дождь все еще лил, и мне пришлось ждать такси пят¬
надцать минут. В свой номер в «Мэдисоне» я вошел
без четверти два. Заказал завтрак и отправился в ванну,
чтобы побриться и смыть поездную пыль.
После завтрака позвонил лейтенанту Деметеру.
— Хорошо, что вы объявились,— приветствовал
меня он.— Как дела с обменом?
—г Они заставили меня прогуляться в мотель в Нью-
Джерси, чтобы убедиться, насколько точно я следую их
инструкциям.
— Но сами не появились?
— Нет.
— Может,, вы заглянете ко мне и расскажете обо
всем?
584

— Не могу. Мне велели прибыть к половине первого,
но самолеты не летают, пришлось ехать на поезде,
поэтому я опоздал. Они обещали позвонить сюда.
— Деньги у вас с собой? — поинтересовался Де¬
метер.
-	Да.
-	Где?
— Здесь. В моем номере.
— Ради Бога, Сент-Ив, немедленно положите их
в сейф отеля! — взорвался Деметер.— Может, в Нью-
Йорке совсем другая жизнь, может, там сплошь милые
люди, души не чающие в цветах, но в этом городе
я бы не вышел на улицу, имея в кармане больше пя¬
тидесяти долларов.— Похоже, он отвернулся от теле¬
фона, потому что следующая фраза долетела до меня
приглушенной.— Представляешь, деньги у него в номе¬
ре,— наверное, он говорил с сержантом Фастнотом.
— Я собирался положить их в сейф.
— Кончайте собираться и кладите! Где вы останови¬
лись, снова в «Мэдисоне»?
-	Да.
— Какой номер?
Я сказал.
— Будем у вас через полчаса.
Я отнес чемодан с деньгами в сейф «Мэдисона»,
вернулся к себе, постоял у окна, наблюдая за тугими
струями дождя. Двадцать минут спустя в дверь постуча¬
ли. Я подошел к двери, открыл. На пороге стоял
Огден с перекошенным от боли лицом.
— Дай мне пройти.
Я отступил в сторону, он шагнул вперед, едва не
упал. В светло-коричневом плаще, он крепко прижимал
руки к животу, но кровь выступала из-под пальцев.
— На кровать.— Я подхватил его и повел к кровати.
Ложиться он не пожелал, лишь сел, не отрывая рук
от живота.
— О Боже, как больно. Вызови доктора, вызови
доктора!
Я схватил трубку и набрал номер коммутатора
отеля.
— Пришлите врача в 429-й номер. Человек ранен.
Телефонистка не стала спорить или задавать вопросы.
— Вызываю «скорую помощь».
.585

— Не теряйте времени.— И я бросил трубку на
рычаг.
Огден уже завалился на кровать, голова легла на
подушку, ноги оставались на полу, руки сжимали красное
пятно на плаще.
« — В вестибюле,— бормотал он.— Он ударил меня
ножом прямо в вестибюле.
— Кто?
— Они были там оба. Эта сучка хихикнула, когда
он ударил меня.— Огден застонал, потом стон перешел
в крик.— Ну почему я должен так страдать?
Подходящего ответа я не нашел.
— Кто был в вестибюле, Огден?
— Вызови мне доктора. Вызови чертова доктора.
— Он уже едет. Кто был в вестибюле?
— Деньги у тебя? — Он попытался сесть.— Деньги
у тебя? Покажи их мне. Покажи.
— У меня их нет. Они в сейфе. Кто ударил тебя
ножом, Огден?
' — Я увидел их в поезде, потом они приехали сюда,
а эта сучка хихикала, когда он всадил в меня нож.
— Кто, черт побери?
— Это сутенер. Фредди. Фредди и его шлюха.
— Какой Фредди?
Огден хотел что-то сказать, кровь хлынула у него
горлом, и лейтенант нью-йоркской полиции Кеннет Ог¬
ден вновь повалился на кровать, на этот раз мертвый.
Звякнул телефон, я снял трубку.
— Мы приехали, поднимаемся к вам,— уведомил
меня Деметер.
— Вы опоздали,— ответил я.
ГЛАВА 15
Помощник управляющего отделом «Мэдисона» нашел-
таки мне другой номер на другом этаже, но по его
физиономии чувствовалось, что он с легким сердцем
препроводил бы меня в другой отель, предпочтительно
в другом городе. После того как я рассказал трем
детективам в штатском из отдела убийств, вызванных
Деметером, о том, что произошло, мне пришлось повто¬
рить свой рассказ. Затем, чтобы, убедиться, что я ничего
не упустил, меня попросили пойти на третий круг. Но
и этого оказалось недостаточно, ибо один из детективов
586

пожелал в четвертый раз услышать то же самое. Я нс
выдержал и посмотрел на Деметера. Тот стоял у двери
и не отрывал глаз от своего бывшего однокашника
по Академии ФБР, Кеннета Огдена, лейтенанта нью-
йоркской полиции. Фастнот у окна всматривался в- пе¬
лену дождя.
— Четвертый вариант не будет отличаться ни от
третьего, ни от второго, ни от первого,— вырвалось
у меня.	ч
Деметер не повернулся ко мне, продолжая смот¬
реть на лежащее на кровати тело.
— Расскажите, Сент-Ив. Просто расскажите, что
случилось.
И я вновь рассказал детективам из отдела убийств,
как Огден умер на= кровати в моем номере.
— А теперь начните с прошлого вечера, мистер
Сент-Ив,— предложил мне другой детектив, коренастый,
лет пятидесяти, с седеющими волосами.— А именно с
того момента, как Огден встретил вас в вашем отеле
в Нью-Йорке.
Я рассказал, и после этого тело Огдена переложили
на каталку. Полицейские и технические эксперты сновали
взад-вперед. Заглядывали в аптечку в ванной,, пересчи¬
тывали мои носки на полке, в общем, создавали; види¬
мость кипучей деятельности. Кто-то сфотографировал
тело Огдена. На снятие. отпечатков пальцев времени
решили не тратить. Помощник управляющего заглядывал
в мой номер дважды. Появившись в третий раз, он
едва не столкнулся с каталкой.
— На служебный лифт,— заверещал он.— Пожалуй¬
ста, на служебный лифт,— и с мольбой взглянул на
Деметера.— Не могли бы вы приказать им спуститься
на служебном лифте.
— Мы остановились у главного входа,— вставил один
из санитаров.
— Спуститесь, на. служебном лифте,— изрек Деме¬
тер,. и. мне подумалось», что помощник управляющего
сейчас поцелует ему руку.
— Это ужасно,— воскликнул он,, обращаясь ко. всем
и ни к кому в отдельности.— Ужасно!
— А пока приготовьте ему другой номер.:— Деме¬
тер махнул рукой-в мою-сторону.
— Неужели он собирается; остаться, в. отеле? —
изумился, помощник управляющего.— Разве вы не- забе¬
рете его с собой?.
Л7

— Нет, с нами он не поедет. Здесь ему нравится
больше, не так ли, Сент-Ив?
— Потому что здесь поуютнее,— ответил я.
Помощник управляющего уже пришел в себя.
— Я пришлю коридорного с ключом,— и исчез за
дверью.
Деметер повернулся к седовласому детективу.
— Сент-Ив рассказал вам все, что вы хотели
узнать?
— Похоже, что да.
— Как вам понравилось желание Огдена отхватить
половину от двухсот пятидесяти тысяч?
— Мысль интересная,— усмехнулся детектив.—
В Нью-Йорке эта часть показаний мистера Сент-Ива
произведет немалое впечатление. Особенно намерение
Огдена разделаться с ворами после того, как они за¬
получат деньги.— Он оторвался от стула, на котором си¬
дел, подошел ко мне.— Вам больше нечего добавить,
мистер Сент-Ив?
— Нечего.
— Нам придется составить официальный протокол.
— Я понимаю. Когда?
— Скажем, завтра, в десять утра? Не слишком рано
для вас?
— Отлично.
Детектив тем временем посмотрел на Деметера.
— Так вы знали Огдена?
— Знал,— сухо ответил тот.
— Хорошо?
— В пятидесятых годах мы вместе учились в Акаде¬
мии ФБР.
— И что вы думаете насчет всего этого?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Из ничего каши не сваришь,— вздохнул седовла¬
сый детектив.— Если придет в голову какая мысль,
дайте мне знать.— Он повернулся к двум другим детекти¬
вам из отдела убийств, помоложе возрастом, повыше
ростом.— Давайте спустимся в вестибюль. Может, най¬
дем свидетелей.— Он вновь обратился к Деметеру: —
Знаете, сколько мы найдем свидетелей?
— Сколько?
— Скорее всего ни одного,— он направился к двери,
открыл ее, оглянулся и посмотрел на залитые кровью
подушку и покрывало.— Вот что я вам скажу, копа
должны убивать в том городе, где он работает,
588

Коридорный появился вскоре после ухода детективов
из отдела, убийств, подхватил мою дорожную сумку,
в которую я упаковал вещи, и повел меня, Деметера
и Фастнота к лифту. Мы поднялись на два этажа,
коридорный открыл дверь номера.
— Сколько крови,— прокомментировал он увиден¬
ное. Но беседу не поддержали, и он молча стоял, пока
я не вспомнил, что надо дать ему чаевые. Фастнот
снова подошел к окну, чтобы полюбоваться дождем.
Деметер выбрал себе стул и осторожно опустился на
него, будто сомневался, гнутся ли у него ноги. Я расстег¬
нул «молнию» на дорожной сумке и достал бутылку шот¬
ландского.
— Хотите выпить?
— Мне с водой,— подал голос Фастнот.
— А вы, лейтенант?
— Мне тоже. Почему бы и нет.
Я смешал напитки и раздал стаканы гостям, Фаст¬
нот отвернулся от окна и стоял, оперевшись задом
на подоконник. Деметер достал сигару и неторопливо
раскурил ее. Я уселся на спинку кресла напротив
Деметера.
— Так что вы насчет этого думаете,, .сержант
Фастнот? — осведомился Деметер.
Фастнот глотнул виски, прежде чем ответить.
—: Я думаю, что ситуация в корне изменилась.
— А что заставило вас прийти к такому выводу, сер¬
жант Фастнот? — Деметер смахнул капельки виски с
усиков.
— Ваш приятель Огден.
— Мой приятель Огден,— мягко повторил Деме¬
тер.— Меня тоже интересует, что случилось с моим прия¬
телем Огденом. Когда я впервые встретился с ним пятна¬
дцать лет назад, на уме у него было только одно — пока¬
зать всем фотографии дочери-малютки. А как серьезно
относился он к обязанностям полицейского! Я часто ста¬
вил его себе в пример. Хотелось бы знать, что он почув¬
ствовал, впервые испытав вкус легких денег. Когда тебе
вменено в обязанность следить за нравственностью,
деньги эти лежат вокруг пачками. Только наклонись
и возьми. Протяни руку, и к ней прилипнет сотня.
А к Рождеству, я полагаю, пара лишних сотен ой как
не помешает. Особенно если у тебя жена и маленькая
дочь. Наверное, именно перед Рождеством старина
Огден протянул руку. Как по-вашему, Сент-Ив?
589

— Он — преступник,— ответил я.— Преступник, го¬
товый на убийство ради половины от двухсот пятиде¬
сяти тысяч долларов.
— Таков ваш приговор, Сент-Ив?
— Я лишь повторяю то, что слышал от него.
— Вас потрясли его слова, может, даже немного
удивили?
— Нет,— я покачал головой.— Не сказал бы...
— Почему нет, Сент-Ив? Почему вы не вознегодо¬
вали? Почему не заложили его? Почему не пошли к его
начальнику и не сказали: «Между прочим, у вас служит
некий Огден. Боюсь, он ступил на ложный путь, который
может привести его к беде»?
Я выудил из пачки сигарету, закурил.
— Сколько вы платите за ваши костюмы, лейтенант?
— Максимум семьдесят пять долларов — это за тот,
в котором хожу к мессе.
— А вы, сержант Фастнот?
Сержант чуть улыбнулся.
— Однажды заплатил сто двадцать пять, но дело
было до свадьбы.
— Огден платил за свои никак не меньше трехсот
долларов. Ездил он на «Линкольн-континентале». Играл
в покер по-крупному и даже не кривился, спуская
за вечер пятьсот долларов. Жил в квартире, обошед¬
шейся ему по меньшей мере в восемьдесят тысяч.
Я знал обо всем этом, хотя виделся с Огденом не
более десяти раз в годи только за столиком для покера.
Но если об этом знал я, почему оставались в неведении
люди, под началом которых он служил, или те, что рабо¬
тали с ним плечом к плечу? А если так, почему я дол¬
жен негодовать? И кому, по-вашему, я должен бьиг вы¬
сказать-свои претензии? Его непосредственному началь¬
нику? Насколько мне известно, он* стриг двадцать пять
центов с каждого доллара-, полученного Огденом.
— Допустим;— Деметер разглядывал потолок,— до¬
пустим, мы- с Фастнотом. сделаем вам предложение,
аналогичное тому, что* как вы говорите, сделал вам
Огден?
— Он его сделал.
-—-А теперь мы пойдем по- его стопам. Вас это
удивит?
— да.
— Почему? Только из-за того; что мы носим деше¬
вые костюмы?
590

— Нет.
Деметер наклонился вперед и пристально посмотрел
на меня.
— Наверное, у вас в голове какой-то прибор, Сент-Ив.
Этакий внутренний радар, сразу определяющий, честен
полицейский или нет. Есть он у вас?
— Нет.
— Тогда на основании чего вы судите обо мне
и Фастноте? Почему вы решили, что мы —честные
полицейские?
— Потому что вы не дали мне повода убедиться
в обратном.
— Но вы удивитесь, если мы сделаем вам предло¬
жение?
— Я уже сказал, что удивлюсь.
Деметер допил виски и поставил пустой стакан на
столик. Я не стал спрашивать, налить ли ему еще. Он
стряхнул пепел с кончика сигары на поднос, посмотрел
на Фастнота, а когда тот кивнул, вновь откинулся
на спинку.
— Фастнот и я намерены сделать вам предложение.
Мы обговаривали сложившуюся ситуацию до того, как
узнали, что в этом деле замешан Огден. Теперь мы
хотели бы услышать ваше компетентное мнение. Вы го¬
ворите, Огден знал, кто украл щит?
— Он сказал мне, что знал.
— И вы пришли к выводу, что именно потому они
и убили его.
— Причина достаточно веская.
Деметер затянулся, выпустил струю дыма.
— А теперь, после его смерти, они все же попытают¬
ся обменять щит на двести пятьдесят тысяч?
— Откуда мне знать?
— Я думаю, попытаются,— сам себе ответил- Де¬
метер.— А как по-вашему, Фастнот?
— Еще один покойник их не остановит.
	Скорее всего, вы правы,— кивнул Деметер.—
Сколько их у нас? — Он сунул сигару в рот и начал
загибать пальцы.— Сэккет, ниггер-охранник, это один.
Огден — уже два. Да еще этот парень из Нью-Йорка,
Фрэнк Спиллейси. Вы забыли назвать его детективам
из отдела убийств, Сент-Ив.
— Вы тоже.	v
— Ну, тогда у нас не - было полной уверенности.
— Кто вам сказал? Огден?
591

— Нет. Не Огден. Огден не единственный полицей¬
ский, которого я знаю в Нью-Йорке.
— Он даже знаком с одним-двумя честными копа¬
ми,— вставил Фастнот.
— Нам стало известно, что вы собирались встре¬
титься с Фрэнком Спиллейси’ в тот день, когда его
убили, а Огден замолвил за вас словечко.
— Пусть так.
Деметер пересчитал загнутые пальцы левой руки.
— Так что у нас получается? Охранник, Огден
и Спиллейси. Трое. Я никого не забыл, Фастнот?
— Забыли,— отозвался тот с подоконника,—
Джордж Уинго.
— Совершенно верно, Джордж Уинго. Муж миссис
Уинго. Но вы знали о нем, не так ли, Сент-Ив?
Я хочу сказать, вы знали, что он был наркоманом.
— Знал.— Отпираться я не стал.
— В канцелярии коронера нам сообщили, что вы
интересовались подробностями смерти Джорджа
Уинго и даже упросили помощника генерального проку¬
рора Соединенных Штатов выяснить их для вас.
— Вы, я вижу, не сидите сложа руки.
— Обычная полицейская текучка. Даже в канце¬
лярии коронера смогли сложить два и два, когда Фаст¬
нот попросил прислать ему результаты посмертного
вскрытия в один день, а помощник генерального
прокурора — днем позже. Этот парень из канцелярии
позвонил нам, мы — помощнику генерального прокурора,
тот признал, что оказывал услугу вашему адвокату... как
его?
— Майрон Грин,— подсказал Фастнот.
— Грину,— повторил Деметер.— Так о чем вы поду¬
мали, уяснив, что и Сэккет, охранник, и мистер Уинго
баловались героином?
— Ни о чем,— ответил я.
— Как бы не так,— пробурчал Фастнот.
— Подождите, Фастнот. Может, мистер Сент-Ив
не так силен в дедукции, как вы. А вас интересует,
о чем подумал Фастнот?
Я вздохнул. t
— Этот Уинго посадил охранника на иглу и уговорил
его украсть щит. Об этом догадался бы даже пятилет¬
ний ребенок. Мой, к примеру. У 'него высокий Ай-Кью ♦.
• Интеллектуальный уровень.
592

— Наверное, хорошая голова досталась ему по
наследству от папули,— продолжал Деметер.— Так вот,
по мнению Фастнота, Уинго нуждался в деньгах, чтобы
покупать наркотики. Будучи специалистом по искусству,
он решил украсть щит, а потом продать его музею. Но
ему требовалась помощь. Не только внутри музея,
но и снаружи. И куда он пошел, чтобы найти по¬
мощников?
— К Спиллейси.
— Вам следовало бы поступить на службу в полицию,
Сент-Ив. Как вы до этого додумались?
— Когда я заглянул в контору Спиллейси, я уви¬
дел, что он написал на блокноте фамилию Уинго. Послед¬
нее слово, написанное им при жизни.
— И вы никому об этом не сказали?
— Нет.
— Вы могли бы избавить нас от многих забот,—
укорил меня Фастнот.— Очень многих.
— Мог, но не избавил,— подытожил Деметер.—
И вчера вечером нам пришлось поехать к миссис
Уинго и познакомить ее с нашими выводами. Ей это
не понравилось. Ой как не понравилось. Но она позволи¬
ла нам заглянуть в бумаги мужа, и в них мы обнаружили
кое-что интересное.
— Что же?
— Переписку между Уинго и Спиллейси. Лет шесть
или семь назад, живя в Нью-Йорке, Уинго через
Спиллейси играл на бирже. И, похоже, Спиллейси за¬
должал Уинго крупную сумму. Мы позвонили в Нью-
Йорк, чтобы справиться насчет Спиллейси, но нам ска¬
зали, что он уже на том свете. А также ввели в курс
дел покойного, и мы поняли, что тот без труда мог найти
для Уинго пару воров.
— И посредника,— вставил я.— Он нашел меня для
Уинго.
— Вы запамятовали сообщить и об этом,— заметил
Фастнот.— Не очень-то вы разговорчивы, мистер
Сент-Ив.
— А что еще можно ожидать от высокооплачи¬
ваемого посредника, Фастнот? — посмотрел на него Де¬
метер.— Или вы полагаете, что он будет выкладывать
все, что ему известно, копам, которые, возможно, связаны
с преступным миром, хотя и не носят трехсотдолларовые
костюмы.
Фастнот потупился.
38 Росс Томас	593

— Наверное, вы правы,— вздохнул он.— Нельзя тре¬
бовать невозможного.
Я встал и налил себе виски, добавил воды. Не
спрашивая дорогих гостей, хотят ли они выпить.
— Что теперь?
— Вы хотите выслушать нашу версию7
— Кажется, я ’только что выслушал ее. Уинго
задумал украсть щит, чтобы на всю жизнь обеспечить
себя героином. Для кражи ему требовался соучастник,
работающий в музее, и он пристрастил к героину
охранника. Затем связался со Спиллейси, и тот подобрал
двух помощников, мужчину и женщину, которые звонили
мне. После завершения всех приготовлений парочку обу¬
яла жадность, они накачали Уинго героином и организо¬
вали автомобильную аварию. Взяли командование на
себя, а когда охранник принес щит, снесли ему полголо¬
вы. Спиллейси догадался если не обо всем, то о многом,
пригрозил, что заговорит, если не получит большую
долю, поэтому ему в горло всадили нож. А час или
чуть более того назад в вестибюле этого отеля
свое получил и Огден. Я не знаю, каким образом
Огден их вычислил, да, в общем, мне нет до этого никако¬
го дела.
— Почему же это, Сент-Ив? — вкрадчиво спросил
Деметер.
— Потому. Слишком много покойников.— Я встал,
прошелся по комнате.— Я откланиваюсь. Выхожу из
игры.
— Опять он проявляет осторожность, лейтенант,—
прокомментировал Фастнот.
— Похоже на то,— согласился Деметер.
— Вы можете найти кого-нибудь еще,— посоветовал
я.— Из тех, кто обожает риск.
— Сядьте, Сент-Ив,— в голосе Деметера зазвучали
стальные нотки.— Сядьте, и я объясню, почему вам
не удастся выйти из игры.
ГЛАВА 16
Сержант Фастнот оторвался от подоконника и переко¬
чевал к двери. Наверное, у него зачесалась спина,
потому что он потерся о косяк, не сводя с меня глаз.
Деметер же наклонился вперед, в правой руке тлела
забытая им сигара.
594

— Более всего вам хочется, чтобы я положил бу¬
тылку шотландского в сумку и попытался выйти из
номера,— заявил я.— Вот чего вам хочется.
— Перестаньте, Сент-Ив,— рассердился Фастнот.
Деметер посмотрел на него.
— А чего вы от него ожидали, сержант Фастнот?
Я только что сказал ему, что выйти из игры не удастся,
а вы подошли к двери и выглядите так, будто с удо¬
вольствием врежете ему по зубам, если он попытается
покинуть номер. Сент-Ив имеет свою точку зрения,
и мы должны ее уважать. После всех разговоров
о жестокости полиции он просто не может думать иначе.
— Извините,— съехидничал Фастнот.— Я забыл
роль, предписанную нам обществом. Разумеется, дви¬
нув ему в зубы, мы окажемся на высоте. А газеты
запестрят привычными заголовками: «Полиция отделала
нью-йоркского посредника в отеле» или «Вашингтон¬
ские копы «разобрались» с жителем Нью-Йорка
в роскошном отеле».
Деметер важно кивнул.
— Фастнот, вы зарываете талант в землю. Вам самое
место в отделе отношений с общественностью. Вы
согласны, Сент-Ив?
— Просто не представляю, как там до сих пор без
него обходятся,— поддакнул я.
— А теперь,— Деметер вновь откинулся на спинку
и вспомнил про сигару,— я расскажу, почему вам нель¬
зя выходить из игры. Вы не возражаете?
— В общем и целом нет, но не лучше ли начать
с другого? Может, сперва мне объяснить, почему я хочу
выйти из игры?
Деметер поощряюще махнул сигарой.
— Валяйте.
— Если ваши математические выкладки справедли¬
вы, из-за щита погибли уже четверо. И причина их
смерти одна — они или знали, или догадывались, кто ук¬
рал щит. Поэтому велика вероятность того, что тот,
кто пырнул ножом нью-йоркского полицейского в вести¬
бюле отеля «Мэдисон», едва ли станет колебаться,
июзда представится случай навсегда отделаться от по¬
средника часа в три ночи где-нибудь на пустынной
дороге в Виргинии или Мэриленде. Даже если они
предложат безопасный вариант, исключающий прямой
контакт, все равно я останусь нежелательным свиде¬
телем. из-за которого они будут просыпаться в холодном
38*	595

поту в пять утра, гадая, не допустили ли они ошибки
и не смогу ли я опознать их. Так вот, с такими
людьми я не хочу иметь дело ни за двадцать пять
тысяч, ни даже за пятьдесят. Выражаю уверенность,
что вы меня поняли.
— В этом можете не сомневаться,— заверил меня
Деметер.
— Тогда ясен и вывод: я выхожу из игры.
— Ну уж нет,— покачал головой Деметер.— Не вы¬
ходите.
— Это почему же?
Деметер встал, прогулялся к окну.
— Вашингтон — забавный город. Совсем не такой,
как Нью-Йорк или Чикаго, даже Филадельфия. Им пра¬
вит горстка конгрессменов, а тот, кто имеет подход к этим
конгрессменам, вертит и Вашингтоном. Улавливаете мою
мысль, Сент-Ив?
— Улавливаю.
— Вы обратили внимание на вежливость этих
парней из отдела убийств? Минимум вопросов, никакой
суеты, хотя убили полицейского, мало того, иногород¬
него полицейского.
— Я это заметил.
— Да и в газете об этом происшествии упомянуто
лишь на последних страницах и всего два абзаца.
Не больше. Видите ли, Сент-Ив, прошла команда. Щит
нужно вернуть, и без лишнего шума. Наверное, вы хотите
спросить, кто отдал эту команду, но ответить я не могу,
потому что не знаю. Однако готов поспорить, что
поступила она из дома 1600 по Пенсильвания-авеню *,
перекочевала в Капитолий, а уж оттуда по инстанциям
докатилась до нас с Фастнотом. И на днях, позавче¬
ра,— не так ли, Фастнот? — с нами провели обстоятель¬
ную беседу. Помахали перед нами морковкой и при¬
грозили палкой. Объяснили, какие блага ждут нас в том
случае, если мы вернем щит, но не забыли упомянуть
о невзгодах, которые выпадут на нашу долю, если мы
его не добудем. И им наплевать, сколько человек погиб¬
нет из-за этого куска бронзы. Их это не волнует. Им
нужен щит, и они дали нам карт-бланш. Я правильно
использовал это выражение, не так ли? А Фастнот
возьми да спроси: «А что будет, если посредник стру¬
сит и даст задний ход?» Нам ответили долгим взгля-
♦ Белый дом, резиденция президента США.
596

дом. И сказали: «Но вы же сможете объяснить ему, что
делать этого не следует? Иначе ему создадут «особые
условия». После чего нас одарили еще одним долгим
взглядом.
— Лучше испытывать какие-то жизненные неудоб¬
ства, чем умереть,— ответил я, прекрасно понимая,
что он имеет в виду.
Деметер отвернулся от окна и покачал головой. Глаза
его наполняла грусть.
— Вы не умрете, Сент-Ив. Во всяком случае, мы
с Фастнотом приложим все силы, чтобы не допустить
этого. Вот что я вам скажу. Мое будущее целиком
зависит от вас. Фастнот моложе. Он может начать
все заново, а мне уже больше сорока пяти, так что де¬
ваться просто некуда. А эти люди не бросают слова
на ветер. Они действительно могут создать вам «особые
условия», если вы пойдете против их воли. Вас зата¬
скают по судам, обвиняя в неуплате подоходного налога.
Все сбережения вам придется потратить на адвокатов.
В три часа ночи к вам будет приходить судебный
пристав с повесткой. Вас будут вызывать в суд за то,
что вы плюнули на тротуар или сошли на мостовую
в неположенном месте. Вы взвоете от такой жизни.
Не могу сказать, что мне нравятся подобные методы,
но в этой стране много такого, от чего следовало
избавиться давным-давно.
— Это только ваша работа,— констатировал я.
— Совершенно верно, Сент-Ив, это только моя рабо¬
та, и выпадают дни, когда становится противно от того,
что приходится делать.
За окном все еще лил дождь, и долгое время
лишь его шум нарушал тишину моего номера. Деметер
вернулся к своему стулу, Фастнот подпирал дверь,
я же пересек комнату и выглянул в окно, на Пятнадца¬
тую улицу и мокрые крыши автомобилей. Наверное,
Деметер был прав. Команда поступила от одного из бес¬
численных сотрудников аппарата Белого дома, который
надавил на кого-то в государственном департаменте.
А может, от сенатора или одного-двоих влиятельных
конгрессменов, перевыборы которых зависели от челове¬
ка, желавшего, чтобы щит вернулся в музей, и без
особого шума. К примеру, к ним мог обратиться Спен¬
сер. А надавили как следует, потому что сидевшие
в моем номере копы совсем не напоминали желто¬
ротых птенцов, кланяющихся каждому начальнику. И уг¬
597

роза осложнить мне жизнь могла оказаться не пустым
звуком. Двое из моих знакомых не вняли такому
предупреждению. В результате один попал в загородную
клинику для психохроников, а второй удрал в Италию,
которая ему совсем не нравилась, не выдержав «осо¬
бых условий» Нью-Йорка.
Я посмотрел на Деметера, разглядывавшего ковер
на полу.
— Хорошо. Я подумаю...
— Я рад,— откликнулся Деметер.— Все-таки не
каждый раз удается уговорить посредника. Бронзового
посредника.
Телефон зазвонил в половине четвертого. Фастнот
лежал на одной из кроватей. Деметер в кресле читал
газету, за которой я посылал коридорного. На этот
раз со мной говорил мужчина.
— Вы хорошо знаете Вашингтон?
— Нет.
— В северо-западной части города есть гольф-
клуб,— он продиктовал мне адрес.— Запомнили?
-	Да.
— Приезжайте туда сегодня вечером, ровно в чет¬
верть одиннадцатого. Чемодан с деньгами положите
на заднее сиденье четырех дверного седана. Припаркуй¬
те автомобиль, но из кабины не выходите. Не огляды¬
вайтесь. Это ясно? Не оглядывайтесь. Щит также поло¬
жат на заднее сиденье. Подождите еще пять минут
и делайте все, что вам заблагорассудится. Вы все
поняли?
-	Да.
Раздались гудки отбоя, и я положил трубку. Фастнот
сел на кровати. Деметер отложил газету. Они оба
смотрели на меня.
— Сегодня в четверть одиннадцатого,— и далее я по¬
вторил все то, что сказал мне мужчина.
— Людное местечко, не правда ли? — отметил Де¬
метер.
— Едва ли кто-нибудь придет туда в дождь,— воз¬
разил я.
Фастнот подошел к окну.
— Дождь уже кончился. Мне кажется, погода нала¬
живается.
Деметер встал, потянулся.
598

— Значит, в четверть одиннадцатого. Как вы играете
в гольф, Фастнот?
— Так себе.
— Возможно, вечером у вас будет шанс попракти¬
коваться, но сейчас нас ждут другие дела.
— Неужели вы уходите? — удивился я.
— Извините за спешку, Сент-Ив, но надо кое с кем
поговорить, подготовиться к желанной встрече.
— Но вечером вы будете поблизости?
— Вы найдете нас в машине с мигающим маячком
и ревущей сиреной.
Они двинулись к двери.
— Теперь Сент-Иву не о чем беспокоиться, не так
ли, Фастнот? — молвил Деметер.
— Это уж точно,— пробасил Фастнот.
— Хочу обратиться к вам с одной маленькой
просьбой,— подал голос и я.
— Какой же? — поинтересовался Деметер.
— Постарайтесь не напортачить.
У двери Деметер повернулся, и его черные глаза оце¬
нивающе пробежались по мне, от носков туфель до при¬
чески. По выражению лица Деметера я понял, что он
раздумывает, каких размеров мне понадобится гроб. Ра¬
зумеется, из дешевых.
— Мы не напортачим, Сент-Ив. Во всяком случае,
постараемся не напортачить.
После их ухода я пролистал телефонный справоч¬
ник, нашел и набрал нужный мне номер. Когда на
другом конце провода взяли трубку, спросил: «Когда
вы закрываетесь?»
— В десять часов,— ответил женский голос.— Вы¬
дача инвентаря прекращается без четверти восемь.
Я поблагодарил, положил трубку и шагнул к окну, что¬
бы убедиться, что Фастнот не ошибся насчет дождя. Дей¬
ствительно, небо очистилось, поэтому я оставил плащ в
стенном шкафу, на лифте спустился вниз, остановил
такси. Когда я залез на заднее сиденье, водитель вопро¬
сительно посмотрел на меня, желая знать, куда ехать.
— Библиотека конгресса, пожалуйста,— удовлетво¬
рил я его любопытство.
Имея в достатке времени и терпения, вероятно,
я бы смог найти в библиотеке ответы на все интере¬
сующие меня вопросы. Но я провел в отделе периодики
лишь два часа, направляемый в своих поисках пожи¬
лым джентльменом со слуховым аппаратом, который
599

не возражал против того, чтобы приносить и уносить под¬
шивки достаточно скучных изданий. Без четверти шесть,
когда отдел периодики закрылся, я перебрался в глав¬
ный центральный зал и еще час знакомился с газетами,
к которым, судя по их виду, за последние двадцать
лет не прикасалась рука человека. В половине восьмого
я вышел из библиотеки, обогащенный информацией,
часть которой, возможно, могла мне пригодиться.
На такси я добрался до пункта проката автомоби¬
лей «Хертца», оформил документы на четырехдвер¬
ный «Форд-галакси», на нем вернулся в «Мэдисон»
и поставил машину в гараж отеля. В номере налил себе
виски, добавил воды и по телефону заказал сандвич
с бифштексом и высокий стакан молока. Съел санд¬
вич, запил молоком, но не почувствовал вкуса ни пер¬
вого, ни второго. Потом растянулся на кровати и при¬
нялся изучать потолок, стараясь не обращать внимания
на мысли, проносящиеся в голове.
ГЛАВА 17
Гольф-клуб назывался «У Пакетта» и занимал не¬
сколько акров пустующей земли вдоль Висконтин-авеню.
Дюжина моих сограждан, несмотря на поздний час,
продолжала совершенствовать свое мастерство в свете
ярких прожекторов. Машины, стоящие у тротуара, чис¬
лом превышали играющих в гольф. Должно быть, у сидя¬
щих в них сломались телевизоры, и они не нашли лучшего
зрелища, чем тренировка сорокапятилетних непрофес¬
сионалов. Часть машин пустовала, а в некоторых видне¬
лись одинокие женщины, смирившиеся с тем, что судьба
выбрала им в мужья любителей помахать клюшкой на
зеленом поле.
Я поставил «Форд» за пять машин от белой деревян¬
ной сторожки, где хранились мячи и клюшки. Часы
показывали четверть одиннадцатого, на заднем сиденье
в чемодане лежали двести пятьдесят тысяч, в аккуратных
пачках десяти- и двадцатидолларовых купюр. Я сидел
и ждал, когда откроется задняя дверца и чья-то рука
заберет чемодан и положит на сиденье щит, который,
по мнению некоторых, мог спасти тысячи жизней, но
пока что отправил на тот свет четверых.
В десять семнадцать вырубился свет. Мгновением
раньше гольф-клуб и ближайшие к нему окрестности
600

заливали яркие желтовато-белые лучи прожекторов,
и внезапно мир погрузился в кромешную тьму. Люди
отреагировали не сразу. Прошло не меньше пяти се¬
кунд, прежде чем кто-то догадался нажать на клаксон.
Послышались крики: «Какого черта...» — и тут открылась
задняя дверца. Я забыл о предупреждении и начал
оборачиваться, чем, наверное, спас себе жизнь. Что-то
тяжелое опустилось мне на голову, повыше виска,
самого уязвимого места. Кто нанес удар и чем, я не уви¬
дел, но позднее, при здравом рассуждении, решил, что
били со знанием дела. Естественно, не удалось мне уви¬
деть и того, кто унес чемодан с четвертью миллиона
долларов.
В себя я пришел, лежа на спине на переднем
сиденье. Деметер склонился надо мной. Я повернул
голову, и меня вырвало на коврик.
— С вами все в порядке? — несколько раз спросил
Деметер, прежде чем я решил было ответить: «Нет,
далеко не все, ужасно болит голова»,— но вместо
слов изо рта вырвался новый поток блевотины. На¬
конец в желудке ничего не осталось и я сумел-таки
сесть. Коснулся рукой того места, куда пришелся удар,
нащупал шишку высотой не меньше дюйма и шириной
дюйма в два. Меня удивили такие малые размеры шишки.
Болела она так, словно была в два раза больше.
Я откинулся на спинку сиденья и взглянул на
Деметера, сидевшего на корточках у открытой правой
дверцы.
— С вами все в порядке? — опять повторил он.
Я заметил, что прожектора вновь освещают зеленое
поле.
— Нет,— я начал было поворачиваться, чтобы по¬
смотреть на заднее сиденье, но передумал, вовремя
поняв, что там я ничего не увижу.
— Щита нет?
— Нет,— подтвердил Деметер.
— И денег тоже?
— И денег,— кивнул он.
— Один из них добрался до главного рубильника
на распределительном щите.
— Скорее всего, женщина.
— А мужчина ударил меня и взял чемодан.
— Совершенно верно.
— Сколько времени не горел свет?
— Две минуты, может, три.— ответил Деметер.
601

— А они взяли деньги и уехали?
— Нет.
— Не говорите мне, что вы их поймали.
— Если б они уезжали отсюда, то поймали бы.
Мы перерыли улицу с двух сторон.
Я коснулся шишки. Она выросла еще больше.
— Но они уехали не отсюда.
— Нет. Оттуда.— Он показал на другую сторону поля
для гольфа.
— Сколько я был без сознания? — поинтересовал¬
ся я.
— Десять-одиннадцать минут.
— Как они это сделали?
— Наверное, побывали здесь раньше и выяснили, где
находится главный рубильник. В металлическом ящике
на стене будки. Не спрашивайте меня, почему он на самом
виду. Пакетт говорит, что запирает ящик на ключ, когда
уходит, но пока клуб работает, ящик открыт. Они поста¬
вили машину за теми деревьями. Подождали вашего при¬
езда. Потом женщина повернула главный рубильник,
свет погас, мужчина оглушил вас, схватил чемодан,
побежал к электрической тележке.— Сейчас тележка
стояла на дальнем конце поля.— Вот как все было.
— Как они нашли тележку в темноте?
— У них был фонарик. Я видел, как мужчина зажи¬
гал его, но подумал, что это водитель тележки. Его они
тоже оглушили и удрали. А теперь, должно быть, пере¬
считывают денежки.
— Интересно,— прокомментировал я.— А где были
вы и сержант Фастнот, когда погас свет?
— В четвертой машине от вас,— мрачно ответил
Деметер.
— Как я понимаю, единственное светлое пятно в'ва-
шем отчете о сегодняшнем дне.
Глаза Деметера блеснули.
— Не подначивайте меня, Сент-Ив.
— Вы сообщили в музей или миссис Уинго?
Мне показалось, он покраснел. Во всяком случае,
смутился.
— Нет. Пока еще нет...
С правого сиденья я перебрался на левое. Завел мотор.
— Куда вы? — спросил Деметер.
— Учитывая, что сегодня мне не придется расста¬
ваться еще с одной четвертью миллиона долларов,
я полагаю, что пора вернуться в отель и попросить
602

принести лед. Часть я заверну в полотенце и приложу
к голове. Остальное брошу в бокал, куда предварительно
налью виски. Потом позвоню Фрэнсис Уинго и расскажу,
как я потратил двести пятьдесят тысяч баксов, вверен¬
ных мне музеем.
— Понятно,— кивнул Деметер.
— Что-нибудь ей передать? Заверить, что следствие
идет полным ходом и вскорости ожидается арест
преступников? Ей это понравится.
Деметер захлопнул правую дверцу.
— Возвращайтесь в отель, Сент-Ив. Возвращайтесь
и напейтесь до белой горячки. Делайте что хотите, но
чтобы я вас больше не видел.
Я уехал.
В гараже отеля я дал дежурному пять долларов,
чтобы он вымыл коврик, а в вестибюле справился
у портье, не интересовались ли мной. Оказалось, что
дважды звонила Фрэнсис Уинго. Поднявшись в номер,
я сразу же позвонил ей. Она взяла трубку после второго
звонка.
— Это Сент-Ив,— представился я.
— Да, мистер Сент-Ив. Я только что говорила с ми¬
стером Спенсером, и он очень хотел бы, чтобы завтра
вы доложили о результатах. Вы сможете подъехать
в одиннадцать часов?
— Подъехать-то я смогу, да вот результатов никаких
нет.
— Тем не менее мистер Спенсер хочет получить
полный отчет. Можете не упоминать, что полиция подо¬
зревает моего мужа в организации кражи. Я уже сказала
об этом мистеру Спенсеру.
— И как он отреагировал?
— Едва ли это имеет к вам хоть малейшее отно¬
шение. Я жду вас в моем кабинете в одиннадцать утра.
Спокойной ночи.
Она положила трубку до того, как я успел сообщить
ей, что деньги музея использованы не по назначению.
Наверное, мне следовало с этого начать, но я привык
выкладывать неприятное в самую последнюю очередь.
Я подумал об утренней встрече и буквально почувство¬
вал, как холодные зеленые глаза Спенсера сверлят
новую дырку в моей голове.
Когда мне принесли заказанный по телефону лед,
603

я завернул несколько кубиков в полотенце и приложил
к шишке. Попытался вспомнить симптомы сотрясения
мозга. Кажется, одним из них являлось раздвоение
зрения. Вроде бы мне вспомнилось, что при сотрясении
мозга очень помогает спиртное. Уж в этом-то я убедил
себя довольно быстро. Налил виски в стакан для воды,
добавил льда, жадно глотнул, приготовился повторить,
но зазвонил телефон.
— Это Мбвато,— послышался знакомый голос.—
Как вы себя чувствуете, мистер Сент-Ив?
— Не так хорошо, как хотелось бы.
— Правда? А что случилось?
— Просто болит голова.
— Наверное, от нервного потрясения, вызванного
потерей значительной суммы денег? — И он добродушно
рассмеялся.
— Откуда вы...— начал я, но он не дал мне дого¬
ворить.
— Откуда я знаю? — Он вновь рассмеялся.— Про¬
стите меня, но я счастлив, предчувствуя, что скоро щит
вернется на родину, а когда компоренец счастлив, он
всегда смеется.
— А как насчет денег? — напомнил я.
— Разумеется, разумеется. Вы очень озабочены их
потерей.
— Немного тревожусь, знаете ли.
— Успокойтесь, мистер Сент-Ив. Ваши деньги в це¬
лости и... и...
— Сохранности,— подсказал я.
— Совершенно верно, в сохранности. Странно, как
это вдруг забываются в нужный момент самые расхожие
фразы.
— И где же они в целости и сохранности? —
Я так сжал трубку, что едва не переломил ее пополам.
— У меня, разумеется,— в голосе отразилось изум¬
ление: неужели я мог подумать, что они могли быть
в каком-то ином месте.— Вы хотели бы их забрать?
— Если вы не возражаете, то да.
— Так забирайте. Вы могли бы приехать по этому
адресу? — Он назвал дом на Конкорэн-Плейс, между
Эр и Кью-стрит.
— Я возьму такси,— пообещал я.
— Между прочим, мистер Сент-Ив...— Мбвато вы¬
держал паузу.
— Что?
604

— Мы приготовили вам еще один сюрприз.
— Какой же?
— Воры тоже у нас.
ГЛАВА 18
Такси остановилось у трехэтажного здания на Кон-
корэн-Плейс, узкой улочке с односторонним движе¬
нием. Фонари освещали выбеленный фасад. Чувствова¬
лось, что хозяин, кто бы он ни был, следит за домом
и постоянно подновляет его. Я расплатился с водителем,
поднялся на семь ступеней, нажал на кнопку звонка.
Через минуту в прихожей зажегся свет, дверь чуть
приоткрылась, затем распахнулась. На пороге стоял ми¬
стер Уладо, высокий, стройный, без пиджака, в рубашке
с короткими рукавами.
— Заходите, мистер Сент-Ив. Извините, что так
долго не открывал дверь, но мы были на третьем этаже.
Я вошел не в прихожую, но в просторный холл,
отделанный панелями полированного дерева. На стенах
висели картины, мебель явно сработали не в двадцатом,
а может, и не в девятнадцатом веке. Хозяин, похоже,
не испытывал недостатка в деньгах. Мистер Уладо на¬
правился к лестнице. Я последовал за ним.
— Дом принадлежит американскому другу мистера
Мбвато, который симпатизирует нашей борьбе,— объяс¬
нил он по пути наверх.— Он и его жена улетели
в отпуск в Европу и разрешили нам пользоваться
домом как своей штаб-квартирой. Территориально
дом расположен очень удобно, не так ли?
Я с ним полностью согласился.
На третьем этаже мистер Уладо толкнул дверь
и отступил в сторону, пропуская меня вперед. Я вошел
в просторную комнату, освещенную единственной лам¬
почкой, свисающей с потолка. Под лампой стояли два
деревянных стула, а на них, спиной ко мне, сидели
мужчина и женщина. Их руки были привязаны к спинкам
стульев. За стульями горой возвышался мистер Мбвато.
Едва я вошел, он посмотрел на меня.
— А, мистер Сент-Ив. Как вы быстро доехали,—
голос его источал радушие.
— На то была веская причина. Двести пятьдесят
тысяч долларов.
— А, деньги,— он рассеянно огляделся.— Кажется,
605

они там,— он указал на левую стену. Чемодан стоял
под окном.
— Благодарю,— промямлил я.
Мбвато помахал рукой.
— Какие пустяки. А теперь познакомьтесь с ворами.
К сожалению, они ничем не хотят нам помочь.
Я подошел к Мбвато, встал рядом с ним, взглянул
на привязанную парочку. Мужчина лет тридцати, черно¬
волосый, с длинными бакенбардами. В черных водо¬
лазке, брюках, туфлях. Восточный разрез глаз, высту¬
пающие скулы. Тонкие бескровные губы, острый нос.
Такого легко представить контролером в супермаркете.
Женщина лет двадцати двух. Тоже в черных водолазке
и брюках. Длинные русые волосы, синие глаза, обычный
носик, чуть надутые губки, в общем, ничего особенного.
— Это Джек, а это — Джилл,— представил их Мбва¬
то.— Больше мы пока от них ничего не узнали. Но я уве¬
рен, что со временем они разговорятся.
— Как вы их поймали?
Уладо присел на корточки за стульями, вероятно,
проверяя, надежно ли завязаны узлы. Затем поднялся
и остался за спинами пленников, сложив руки на груди.
— Вы редко оглядываетесь, не правда ли, мистер
Сент-Ив? — спросил Мбвато.
— Пожалуй, вы правы.
— Последние несколько дней мы держали вас под
постоянным наблюдением. Один из моих помощников
заглянул следом за вами в Никерсон-Билдинг, где
убили этого Спиллейси.
— Он не поднимался за мной на лифте.
Не поднимался. Но наблюдал за вами, когда вы
читали указатель учреждений, расположенных в доме.
И заметил, на каких этажах останавливался лифт.
В указателе вы просмотрели только раздел на букву
«м», а лифт останавливался на шестом и один¬
надцатом этажах. Из контор на этих этажах лишь одна,
«Меса Верде Эстейтс», начиналась с буквы «м». Когда
вы спустились вниз, другой мой помощник пошел за
вами, а третий поднялся на одиннадцатый этаж,
заглянул в комнату, занимаемую «Меса Верде Эстейтс»,
и убедился, что мистер Спиллейси мертв.
— Сколько же у вас помощников? — осведомился я.
Мбвато блеснул улыбкой.
— О, с дюжину, наверное, здесь и в Нью-Йорке.
Главным образом студенты.
606

— А как вы вышли на них? — Я искоса глянул
на мужчину и женщину.
— Совершенно случайно. Из Нью-Йорка мы при¬
ехали на том же поезде, что и вы, но в купейном
вагоне. Признаюсь, эта поездка не доставила мне ни
малейшего удовольствия. Мы последовали за вами в «Мэ¬
дисон», вернее, мистер Уладо. Обосновавшись в вести¬
бюле, он узнал нью-йоркского копа, потому что тот
дважды заходил к вам в «Аделфи». Поэтому мистер
Уладо уже не спускал с него глаз. Потом в вести¬
бюле появилась эта парочка, должно быть, и они приеха¬
ли поездом. Парень ткнул ножом полицейского, если не
ошибаюсь, его фамилия Огден. И мистер Уладо, должным
образом оценив ситуацию, последовал за этой парочкой,
надеясь, что они приведут нас к щиту. Мы держали
их под наблюдением весь день и вместе с ними приехали
к гольф-клубу. Расположились неподалеку от оставлен¬
ной ими машины и стали ждать. Когда они вернулись,
надо отметить, в спешке, с чемоданом денег, мы реши¬
ли, что пора переходить к решительным действиям.
Так вот мы и оказались здесь.
— Они ничего не сказали?
— Еще нет,— признался Мбвато.— Но до сих пор
мы лишь убеждали их заговорить. И меня тревожит,
что придется прибегнуть к другим методам.
— Например?
— К пыткам, мистер Сент-Ив,— пояснил он.— А за¬
падноафриканские вариации, это я говорю для наших
юных друзей, очень мучительны. Мистер Уладо, кстати,
большой специалист в этом деле, не так ли, мистер
Уладо?
Тот чуть улыбнулся, кажется, даже смутился.
— А почему просто не передать их полиции? —
спросил я.
— Щит, мистер Сент-Ив, вы забываете про щит.
Мы готовы на все, чтобы заполучить его.
Я повернулся к мужчине.
— Вас зовут Джек, так?
Он ничего не ответил, а в его глазах я не увидел ни
страха, ни тревоги, ни сожаления. Они были пусты,
как выброшенная бутылка из-под пива.
— Я думаю, вам лучше сказать этому человеку, где
находится щит.
Он помолчал еще секунды две, затем нецензурно
выругался.
607

Я кивнул и посмотрел на женщину.
— Этот человек не шутит. Я имею в виду пытки.
Вам лучше ответить на его вопросы.
И в ее глазах не отразилось никаких эмоций, она
улыбнулась, выругалась так же, как и ее спутник, и хи¬
хикнула. Это хихиканье я уже слышал в телефонной
трубке.
Я повернулся к Мбвато.
— Они ваши. С чего вы хотите начать?
Мбвато вздохнул.
— Я не силен в этих делах, знаете ли. Давайте
обратимся к мистеру Уладо. Вас не затруднит расска¬
зать, что вы можете предложить нашим друзьям, ми¬
стер Уладо?
— Разумеется, нет,— он подошел к подоконнику
и взял какой-то сверток длиной в двенадцать дюй¬
мов. Вернулся и встал перед парочкой.— К сожалению,
у нас нет специального оборудования, которое обычно
используется для этих целей, поэтому приходится импро¬
визировать. Впрочем, в магазинах Америки мы без труда
подобрали адекватные заменители.— Он развернул бума¬
гу. Внутри оказалась коробочка.— Вот это электрические
щипцы для завивки волос. Нагреваются до очень
высокой температуры. Вызывают очень сильную боль,
если вставить во влагалище женщины или задний проход
мужчины. Сейчас вы все увидите сами.
Он достал щипцы из коробочки и бросил ее на пол.
Женщина неожиданно хихикнула. Мужчина лишь смот¬
рел на Уладо. А тот вставил штепсель в розетку.
Держа щипцы в правой руке, повернулся к Мбвато.
— С кого нам следует начать, сэр?
Мбвато вроде бы задумался.
— Даже не знаю, мистер Уладо. Как по-вашему,
мистер Сент-Ив, с джентльмена или с дамы?
Я пожал плечами.
— Думаю, с женщины.
— Очень хорошо. Мистер Уладо, с этой юной леди.
Мистер Уладо кивнул, плюнул на палец, коснулся
щипцов. Слюна зашипела.
— Подержите, пожалуйста, щипцы, сэр, пока я под¬
готовлю женщину,— он протянул щипцы Мбвато и шаг¬
нул к ней.
— Вы не посмеете вставить в меня эту штуку! —
взвизгнула она.
— В этом не будет нужды, если вы скажете, где
608

щит,— заверил ее Мбвато.— В противном случае...—
он выразительно покачал щипцами.
Женщина глянула на мужчину.
— Я ему все скажу.
— Заткнись,— рявкнул тот.— Ничего они тебе не
сделают. Просто блефуют.— Я заметил, что на его лбу
выступила испарина.
— Продолжайте, мистер	Уладо,— скомандовал
Мбвато.
— Первым делом я должен снять с нее брюки.
— Так снимайте.
— Жаль, что у нас нет стола.
— А вы импровизируйте, импровизируйте,— посо¬
ветовал Мбвато.
— Сначала брюки,— он протянул руку к «молнии».
— Не трогай меня, проклятый ниггер! — взвизг¬
нула женщина.— Не прикасайся ко мне! — Тут она
разрыдалась.— У нас его нет. Нет у нас этого проклятого
щита.
Мбвато вытащил штепсель из розетки, осторожно
положил щипцы на пол.
— А где же щит? — спросил он, отчетливо выгова¬
ривая каждое слово.
— Не знаем,— простонала женщина.— У нас его нет.
— Но вы украли его из музея? — настаивал Мбвато.
— Да, тот ниггер отдал его нам. Но пробыл он
у нас лишь несколько минут.
Мбвато повернулся к мужчине. Испарина на его лбу
собралась в капли пота, которые падали ему на глаза.
Он тряс головой, чтобы смахнуть их.
— С самого начала, Джек,— попросил Мбвато.—
С самого начала.
Вновь мужчина ответил ругательством.
И тогда Мбвато отвесил ему сочную затрещину.
Лицо мужчины скривилось, только тут я понял, что он
плачет.
— Хорошо, хорошо,— он хлюпнул носом, бросил на
женщину злой взгляд.— Дубина. Ну почему я всегда
связываюсь с полными идиотками?
— С самого начала,— напомнил Мбвато.
— Спиллейси,— выдохнул Джек.— Он втянул меня
в эту историю. Он знал парня из Вашингтона,
который предлагал выгодное дельце. Подойти к задней
двери, взять кое-чего и за это получить десять тысяч
баксов.
39 Росс Томас
609

— Десять тысяч? — переспросил я.
— Такова была наша первоначальная доля. Спил¬
лейси связался с этим парнем из Вашингтона. Уинго.
Законченный наркоман. Он выложил нам все детали.
С охранником он договорился раньше, и мы вчетвером
встретились в Вашингтоне. Эти двое уже прочно
сидели на игле. Вот тогда-то Уинго упомянул про
двести пятьдесят тысяч. Сумму выкупа. Я перезвонил
Спиллейси и сказал, что негоже предлагать нам всего
десять тысяч из двухсот пятидесяти. Мы все обговорили
и решили избавиться от Уинго. Вкололи лишнюю
дозу героина как-то вечером, посадили в машину и ски¬
нули ее под откос. Вот тут мы столкнулись с трудностями.
Уинго поставлял этому ниггеру героин, так что после
его смерти наркотик пришлось добывать нам. Спил¬
лейси покупал героин в Нью-Йорке, а мы возили его
в Вашингтон и отдавали охраннику.
— Где Уинго брал героин? — спросил я.— Насколь¬
ко мне известно, ему ежедневно требовались пять¬
сот баксов, чтобы он сам, Сэкетт и его жена могли
наслаждаться жизнью.
— Не знаю,— ответил Джек.— Однажды я спросил
его, но он лишь рассмеялся и сказал, что у него надеж¬
ный источник.
— Продолжайте, пожалуйста,— вставил Мбвато.
— А остальное вы знаете. Мы получили щит и изба¬
вились от охранника. То есть деньги предстояло раз¬
делить на троих. Я, Спиллейси и эта дура. А что
сделал Спиллейси? Ничего.
— Поэтому-то вы и зарезали его,— кивнул я.
— Где щит? — спросил Мбвато.
— Не знаю.
— А что вы с ним сделали?
— Как и договаривался Уинго, мы проехали шесть
кварталов и положили щит на заднее сиденье припар¬
кованной там машины. Больше я его не видел.
— Щит Компорена,— женщина хихикнула.
— Какой машины? — не отставал Мбвато.
— Мой Бог, откуда мне знать? Обычной машины,
которой надлежало стоять в определенном месте, где
она и стояла. И я положил щит на заднее сиденье.
— Понятно.— Мбвато вздохнул и посмотрел на
меня.— Кажется, мы раскрыли несколько убийств и
кражу, мистер Сент-Ив, но ни на йоту не приблизились
к щиту.
61Q

— Я в этом не уверен. А пока он настроен гово¬
рить, давайте выясним все до конца. Что насчет лейте¬
нанта Огдена, Джек? Как он вышел на вас?
— Спиллейси,— мрачно ответил Джек.— Огден про¬
нюхал, что вы интересуетесь Спиллейси, и догадался,
что тот замешан в этом деле. А от него потянулась
ниточка ко мне. Мы со Спиллейси часто работали
вместе. И Огден знал об этом. Он и меня знал. Еще
бы ему не знать меня. Сколько раз я платил ему
за таких дурех, как эта,— он качнул головой в сторону
женщины.
— Он с тобой говорил?
— Пытался. Мне сказали, что он меня ищет. Да ну
его к черту. Он мертв,— тут он посмотрел на меня
и осклабился.— А мы заставили тебя побегать, не так ли,
парень?
— Это точно,— подтвердил я.— Заставили.
— И все из-за какого-то паршивого щита.
Мбвато задумчиво посмотрел на меня.
— Позвольте мне ответить вопросом на вопрос:
вы попытались бы остановить меня?
Я кивнул.
— Пожалуй, что да.
— И достигли бы успеха,— он шумно вздохнул.—
Однако и угрозы хватило с лихвой. Жизнь, которую
они ведут, подготовила их к мысли, что два африканских
дикаря будут пытать их часами, пока не добьются
своего. Это элементы американской культуры, впитанные
с молоком матери.
— Они видели слишком много фильмов, где негры
из Африки не задумываясь поступают так, как вы обе¬
щали поступить с ними.
— Не только это. Если б мы поменялись местами,
они бы не колеблясь воспользовались раскаленными
щипцами, чтобы получить интересующие их сведения
от меня или мистера Уладо. Так tfro они не сомневались
относительно наших намерении,— он вновь вздохнул.—
Но что нам с ними делать?
— Полиция,— подсказал я.
— Да перестаньте, мистер Сент-Ив.
— Почему нет?
— Мы сможем это сделать... анонимно?
— Ну, едва ли нам удастся запаковать их в ящик
и отправить по почте.
— А может быть, вы...-.
39*
611

— Может быть.
— Я был бы вам крайне признателен.
— Я у вас куда в большем долгу. Вы же вернули
мне деньги.
Мбвато поставил бокал на столик, наклонился вперед,
уперся локтями в колени, начал изучать рисунок ковра.
— Деньги для вас гораздо важнее щита?
— Пожалуй, что да. Если я верну деньги музею, мы
окажемся в исходной точке. И я смогу откланяться, по¬
желав им дальнейших успехов.
— Именно это вы и намерены сделать завтра?
— Отнюдь.
Вот тут он посмотрел на меня.
— То есть как?
— Сначала я намерен вернуть щит.
Его глаза широко раскрылись.
— Вы знаете, где он?
Я ответил не сразу.
— Кажется, знаю.
— Кажется?
- Да.
— Мое предложение остается в силе, мистер
Сент-Ив.
— Забудьте о нем.
— Вы получили более выгодное?
— Нет.
Мбвато встал, прошелся по гостиной.
— Подобными намеками и недомолвками можно до¬
вести до белого каления кого угодно, мистер Сент-Ив.
Впрочем, вы, наверное, и сами об этом знаете.
— Я не подумал об этом. Извините.
Он остановился передо мной, чернокожий гигант,
на широком лице которого надежда боролась с отчая¬
нием. Отчаяние, похоже, брало верх.
— Вы понимаете, сколь велика значимость щита, не
для меня лично, но для моей страны?
— Вы говорили мне об этом. Дважды. Если не
трижды.
— Тогда нет нужды повторяться.
— Нет.
— А теперь вы намерены вернуть щит?
— Совершенно верно.
— Как?
— Вас больше интересует — кому?
— Да, разумеется. Кому?
612

— Я еще не решил. Думаю. Но уже знаю наверняка,
что мне потребуется помощь.
— Это просьба?
Я кивнул. Навалилась усталость. Хотелось лечь
в постель. Вновь заболела голова.
— Можно сказать, да.
— Когда?
— Самое позднее, завтра.
— А потом вы передадите щит в музей?
— Не знаю. Возможно, я его не получу. Я лишь
могу догадываться, где сейчас щит. Но уверен в том,
что меня обвели вокруг пальца, хотя и не знаю наверня¬
ка, кто именно. Может, и вы. А может, мой. адвокат,
или музей, или лейтенант Деметер с сержантом Фаст-
нотом. Может, все это гигантский заговор, о котором из¬
вестно всем, кроме меня. А может, причиной всему —
полученное мною сотрясение мозга, из-за которого я все
толкую превратно. И я постепенно превращаюсь в па¬
раноика.
Голова у меня уже разламывалась от боли.
— Не надо больше вопросов, мистер Мбвато,—
продолжил я.— Не надо вопросов, ответов на которые у
меня нет. Сейчас я хочу вернуться в отель и лечь
спать. Но даже этого я не могу сделать, потому что
сначала мне надо позвонить в полицию и сообщить
о ваших друзьях, что сидят наверху. Вы найдете дру¬
гое место для ночлега?
— Да, конечно,— кивнул Мбвато.
— Как я смогу связаться с вами завтра? — Я закрыл
глаза, но боль от этого не утихла.
— По этому номеру,— он достал одну из своих
визиток и нацарапал несколько цифр. Протянул визит¬
ку мне, а я сунул ее в карман.— В какое время ждать
вашего...
— Не знаю. Я уже сказал вам, ничего не знаю.
Кроме догадок, у меня ничего нет. Может, я совсем
не позвоню. Потому что моя версия лопнет как мыльный
пузырь.
— Вы плохо себя чувствуете, мистер Сент-Ив? —
В голосе Мбвато слышалась искренняя забота. К тревоге
за щит прибавилось опасение, что я могу умереть
У него на руках.
— Да, плохо. Где телефон?
— У вас под рукой.
— Понятно,— слово мне понравилось, и я повторил
613

его вновь.— Понятно. Мне кажется, еще один глоток
спиртного мне не повредит, мистер Мбвато. Глоток
прекрасного шотландского, которое пьет хозяин этого
дома. А после того как вы принесете мне полный бокал,
зовите вашего мистера Уладо и растворяйтесь в ночи.
Но поначалу убедитесь, что ваши юные друзья привязаны
надежно.
— Хорошо,— он протянул мне бокал.— Я прослежу.
Чем еще я могу вам помочь, мистер Сент-Ив?
Мне кажется, вы сильно побледнели, хотя я не слишком
разбираюсь в оттенках кожи белых.
— Со мной все в порядке,— ответил я.— Только
голова разваливается на части.
— Я пойду за мистером Уладо,— и он направился
к лестнице.
Я же набрал номер лейтенанта Деметера. Он отве¬
тил как обычно: «Отдел ограблений, лейтенант Де¬
метер».
— Как подвигается отчет, лейтенант?
— Что вы хотите, Сент-Ив?
— Перекинуться с вами парой слов, всего лишь парой
слов.
— Вы пьяны?
— Возможно, возможно. Голова у меня вот-вот
оторвется и начнет плавать по комнате.
— Вы пьяны,— констатировал Деметер.
— Воровская парочка, лейтенант. Я их связал и за¬
ткнул рты кляпом. Ну, пусть обошелся без кляпов,
но связал. Да, связал прочной веревкой. И деньги. Чет¬
верть миллиона долларов. Они опять у меня. Вам это
интересно?
Деметер не сразу обрел дар речи.
— Это шутка, Сент-Ив?
— Едва ли такую шутку могли бы признать удачной,
не так ли? Никаких шуток. Воры и деньги. Они здесь.
Я решил позвонить вам, прежде чем вы закончите
отчет о сегодняшних событиях.
— Где вы?
Я отхлебнул из бокала. Боль в голосе сконцентри¬
ровалась в районе глаз, пытаясь вытолкнуть их из орбит.
Я закрыл глаза.
— В очаровательном доме на Коркорэн-Плейс..
— Адрес, черт побери?
— О, да.— Я назвал номер дома.
— Если это шутка...
614

— Никаких шуток, лейтенант. Абсолютно никаких,—
и я положил трубку.
Мбвато и Уладо тем временем спустились в гостиную.
Оба в пиджаках и при галстуках. Уладо приблизился
ко мне и выложил на столик какие-то предметы.
— Это мы взяли у них. Наверное, полиции они
потребуются как вещественные доказательства.— На
столе лежали два ножа с выскакивающими лезвиями,
револьвер тридцать восьмого калибра и дубинка.
— Мы уходим, мистер Сент-Ив,— обратился ко мне
Мбвато.— Вам больше ничего не нужно?
Я протянул ему пустой бокал.
— Наполните еще раз, пожалуйста.
Уладо взял бокал из моих рук, посмотрел на Мбвато,
тот кивнул.
— Вам нужно поспать, мистер Сент-Ив.
— Я знаю,— ответил я.— Минут шестьсот, а то и
поболе.
Уладо принес мне полный бокал.
— Я буду ждать вашего звонка,— напомнил Мбвато.
— Посидите у телефона дежурного,— предупредил
я.— Я позвоню.
У двери мистер Мбвато обернулся и пристально
посмотрел на меня.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, мистер Сент-Ив.
— Я тоже надеюсь, мистер Мбвато. Очень надеюсь.
ГЛАВА 20
К приезду Деметера и Фастнота боль немного
отступила. Наверное, сказалось благотворное действие
шотландского. А может, я просто перестал думать о том,
что мне предстоит на следующий день. Голова уже не
кружилась, и, когда начали барабанить в дверь» я поднял¬
ся без посторонней помощи, пересек гостиную и холл
и открыл ее.
— Есть же звонок. Или вы думаете, что он испор¬
чен? — спросил я Деметера.
— Вы пьяны, Сент-Ив, от вас разит виски.
— Заходите, господа,— я отступил в сторону.—
Вижу, вы в полном составе.
— Если это шутка, Сент-Ив, вы о ней пожалеете,—
он прошел в холл, сопровождаемый Фастнотом, челю¬
сти которого мерно пережевывали резинку.
615

— Вы ужасно выглядите,— сообщил мне Фастнот.
— Болела голова, но сейчас стало лучше.
— Перейдем к делу,— набычился Деметер.— Зачем
мы приехали?
— Джек и Джилл на третьем этаже,— ответил я.—
Джек и Джилл — воры. Они также убийцы, отврати¬
тельный продукт нашего отвратительного общества.
Деметер подозрительно глянул на меня.
— Сидят наверху и ждут нас. так?
— Они связаны,— напомнил я.— Крепкой веревкой.
— Ладно, проверим,— Деметер достал из кобуры пи¬
столет и махнул им в сторону лестницы.— Вы пойдете,
Сент-Ив?
— Слишком далеко. И высоко. У меня трещит
голова.
Достал пистолет и Фастнот. Вдвоем они крадучись
поднялись по лестнице. Я же вернулся в гостиную и опять
налил себе виски, рассчитывая, что очередная порция
окончательно вылечит меня. Сел на диван и прикрыл
глаза. Наверху что-то загремело. Наверное, дверь на
третьем этаже вышибли ударом ноги и она упала на пол.
А может, стукнулась о стенку. Мне не оставалось ничего
другого, как пить виски мелкими глоточками. Наконец
заскрипели ступени. Фастнот спустился первым, с писто¬
летом наизготовку. За ним женщина, руки ее сковывали
наручники. Мужчина — тоже в наручниках, и послед¬
ним — Деметер, с пистолетом в руке.
— А, вы поймали их, лейтенант,— я отсалютовал
ему полупустым бокалом.— Отличная работа.
— Заткнитесь,— рявкнул Деметер.
Фастнот повернулся и указал пистолетом на два
стула.
— Сядьте там,— приказал он мужчине и женщине.
Те пошли к стульям и сели.
— Чемодан с деньгами у того стула,— добавил я.
— Я его видел,— Деметер убрал пистолет в кобуру.—
Вы пересчитывали деньги?
— Нет. А с какой стати?
— Даже не открывали чемодан?
— Нет.
— Посмотрите, что там, Фастнот.
Фастнот склонился над чемоданом, положил его на
пол, щелкнул замками, откинул крышку. Аккуратные
пачки десяти- и двадцатидолларовых купюр никуда не
делись.
616

— О Господи!
По возгласу я понял, что такого количества денег
видеть Фастноту еще не приходилось.
— Ладно, закройте чемодан,— Деметер повернулся
ко мне.— А теперь рассказывайте обо всем, Сент-Ив.
— Мне в отель позвонил человек, не пожелавший
представиться. Сказал, что воры и деньги находятся по
этому адресу, в целости и сохранности. Я взял такси,
приехал сюда, убедился, что меня не обманули, и пере¬
звонил вам.
— Он лжет! — воскликнул мужчина, называвший
себя Джеком.— Нас схватили два здоровенных ниггера.
Со странным выговором, как у англичан. Они грозились
вставить мне в задницу, а ей в соответствующее
переднее место раскаленные щипцы для завивки волос,
если мы не ответим на их вопросы, а этот гад соби¬
рался им помогать.
— Какие вопросы? — рявкнул Деметер.
Джек отвернулся.
— Никакие. Не о чем нам разговаривать. Но он лжет.
— Странно,— я пожал плечами.— А лишь несколько
минут назад они трещали без умолку. О том, как украли
щит и убили четверых. Сэкетта, Уинго, Спиллейси
и вашего бывшего однокашника, лейтенант.
Деметер огляделся, нашел подходящее кресло, сел.
Достал из внутреннего кармана сигару в металличе¬
ском футляре, вытащил ее, неторопливо раскурил.
Затем посмотрел на меня.
— Нет ничего лучше хорошей сигары.
— Этот чемодан может обеспечить вас ими до конца
жизни,— ответил я.
— А что вы об этом думаете, Фастнот? — Деме¬
тер обратился к сержанту, также убравшему оружие
в кобуру и облокотившемуся на каминную доску.
— Насчет чего?
— Да я вот о чемодане, который может
купить мне великое множество сигар.
— Это точно,— согласился Фастнот.
— Сигары мне, девочек — вам, да и Сент-Иву кое-
что перепадет.
— А как насчет этих двоих, Джека и Джилл? —
поинтересовался я.
— Их же зовут иначе, не Джек и не Джилл.
Что сказал вам Огден перед смертью? Фредди и его
шлюха, не так ли? — Деметер повернулся к мужчине
617

и женщине.— Ты же Фредди, а это твоя шлюха? —
осведомился он.
Джек-Фредди послал лейтенанта куда подальше.
Фастнот вздохнул, оторвался от каминной доски, подо¬
шел к мужчине и дважды ударил по лицу открытой
ладонью. А затем неспешно вернулся на прежнее место.
Из глаз мужчины опять покатились слезы. Кому понра¬
вится, когда бьют.
— Я задал тебе вопрос, сынок,— напомнил Де¬
метер.— Тебя зовут Фредди?
Мужчина кивнул. Женщина посмотрела на него и хи¬
хикнула.
— Фред.
— А дальше?
— Фред Симпсон.
— Ладно, Фред Симпсон, а эта мадам? Она тебе
жена?
— Нет.
— Он — мой сутенер,— подала голос Джилл.— Мой
маленький сутенер. Фредди Сутенер.
— А как зовут вас? — спросил женщину Деметер.
— Ванда.
— Ванда...
— Ванда Лу Весолоски.
— Полька,— процедил Фред.— Польская дебилка.
— Расскажи нам обо всем, Фредди,— попросил Де¬
метер.
— Мне нужен адвокат. Я имею право ничего не го¬
ворить.
— Совершенно верно, Фредда, имеешь,— Деметер
покосился на меня.— Так вы говорите, этот Фредди
чуть раньше пел как соловей?
— Именно так,— подтвердил я.
— Раз уж вы все слышали, Сент-Ив, может, вве¬
дете нас в курс дела?
— Нет возражений.— И я повторил все то, что сказал
Джек-Фредда, пока Мбвато искал место, куда бы поло¬
жить щипцы для завивки волос. Не упоминая, правда,
самого Мбвато и мистера Уладо. По какой-то неведомой
мне причине я и про себя называл высокого молодого
африканца не иначе, как «мистер Уладо».
Когда я закончил, Деметер довольно хмыкнул, огля¬
делся в поисках пепельницы, нашел искомое на одном
из столиков, стряхнул столбик пепла с сигары.
— И все это вам рассказал Фредди? Должно быть,
618

в свое время вы были хорошим репортером, Сент-Ив.
— Неплохим,— признал я без ложной скромности.—
Люди делились со мной самым сокровенным.
— Он — лжец,— пробубнил Фредди.— Тут были два
ниггера. С электрическими щипцами для завивки во¬
лос. Он собирался помочь им засунуть щипцы мне в зад¬
ницу. А Ванде... Спросите Ванду!
— Он говорит правду, Ванда?
Та ответила непонимающим взглядом.
— Что?
— Насчет щипцов для завивки волос и двух ниггеров.
— Ага,— она хихикнула.— И щита Компорена,—
она хихикнула вновь.
Деметер вздохнул.
— Действительно, с таким чемоданом можно купить
много сигар. Сколько приходится на треть от двухсот
пятидесяти тысяч?
— Я уже подсчитал,— ответил Фастнот.— Восемь¬
десят три тысячи триста тридцать три доллара и тридцать
три цента.
— Кругленькая сумма. Как вам кажется, Сент-Ив?
— Что будет с этой парочкой?
— Наверное, они могут попытаться сбежать. Но речь
не об этом. Достаточно ли вам восьмидесяти трех ты¬
сяч трехсот тридцати трех долларов, не говоря о тридца¬
ти трех центах?
— Нет.
— Я так и думал,— кивнул Деметер.— Нью-йорк¬
скому посреднику этого, конечно, мало. Впрочем, вашинг¬
тонский коп тоже смог бы распорядиться и большей
суммой,— он повернулся к Фреду Симпсону.— Так в
какую машину ты положил щит, Фредди?
— В обычную машину, которая стояла...— он осек¬
ся.— Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я имею
право на адвоката.
Деметер поднялся.
— Имеешь. Тебе понадобится адвокат. Хороший ад¬
вокат. Вставайте, нам предстоит небольшая поездка.
Возьмите чемодан, Фастнот.
— Не следует ли вернуть его в музей? — спросил я.
— В чем дело, Сент-Ив? Вы беспокоитесь, что двум
вашингтонским копам не хватит по сто двадцать пять
тысяч на брата?
— Ни о чем я не беспокоюсь.
— Держу пари. Но давайте проясним все до конца.
619

Деньги — наше единственное вещественное доказатель¬
ство. Без них у нас нет ничего, кроме ваших пока¬
заний. А в суде они ничего не значат, поскольку вы
получили эту информацию из вторых рук. А когда мы
вернемся в участок, я позвоню этой Уинго и скажу,
что деньги и подозреваемые у нас. Вас это устроит?
— Вполне.
— Тогда в путь,— подвел черту Деметер.
Фастнот подошел к парочке в наручниках и указал
на дверь. Поднялся и я. Фредди шагнул к двери,
остановился передо мной.
— Почему ты не скажешь им о двух ниггерах,
парень? Зачем тебе это вранье?
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь,
Фредди.
Его лицо исказила гримаса.
— Ты лжешь, парень! — воскликнул он.— Ты
лжешь.
— Заткнись, Фредди! — встряла женщина.
— Пошли,— рявкнул Фастнот и подтолкнул их
к двери.
Замыкавший колонну Деметер у порога оглянулся.
— Может, вас подвезти, Сент-Ив?
— Спасибо, не надо,— покачал головой я.
— Вы помните, в десять утра вас ждут в управлении?
— Помню.
— Сначала вы побеседуете в отделе убийств, а по¬
том заглянете в мой кабинет. Мне тоже нужны ваши
письменные показания.
— Хорошо.
— Позвольте задать вам один вопрос.
— Валяйте.
— Вы и два ниггера действительно хотели вставить
раскаленные щипцы ей во влагалище, а Фредди в зад¬
ницу?
— Я ничего не знаю ни о щипцах, ни о ниггерах,
лейтенант.
Деметер кивнул и дважды затянулся сигарой.
— Насколько велика должна быть сумма, чтобы вам
хватило одной трети? Я имею в виду нью-йоркского
посредника.
— Не знаю,— ответил я.— А сколько хватит лейте¬
нанту отдела ограблений?
— Тоже не знаю,— ухмыльнулся Деметер.— Чест¬
ное слово. И надеюсь, что не узнаю никогда.
620

ГЛАВА 21
Влажность заметно повысилась, когда следующим
утром я вышел из здания полицейского управления,
расположенного в доме 300 по Индиана-авеню. Серые
низкие облака медленно плыли на восток. Часы пока¬
зывали четверть двенадцатого, и в горле у меня пере¬
сохло, потому что я отвечал на вопросы не меньше
часа и некоторые из моих ответов с небольшой натяж¬
кой можно было назвать правдивыми.
Я остановил такси и в одиннадцать двадцать семь
вылез из кабины у входа в музей Култера. Ровно
в половине двенадцатого негритянка, секретарь Фрэнсис
Уинго, открыла мне дверь в ее кабинет. На этот раз
Фрэнсис встретила меня без улыбки. Мало того, что
я не вернул щит, я еще и опоздал на полчаса.
В четыре утра, когда я ворочался в постели, а сон
все не шел, ситуация казалась предельно ясной и про¬
стой. Теперь же, когда я входил в кабинет Уинго,
в душу мою закрались сомнения: а правильно ли я все
рассчитал?
Фрэнсис Уинго и Уинфилд Спенсер сидели в дальнем
конце кабинета у камина. Я заметил, что со стены
исчезла картина Клее. Ее место заняло абстракционист¬
ское полотно с многочисленными ярко-синими кубиками.
Фрэнсис Уинго на этот раз надела белое платье. Спен¬
сер был в том же сером костюме-тройке, правда, сме¬
нил рубашку и галстук, надев синюю «бабочку» в белый
горошек. Они оба недовольно глянули на меня — де¬
ловые люди, вынужденные ждать бездельника.
— Извините, что опоздал. Пришлось давать показа¬
ния в двух отделах полиции, и на это ушло больше
времени, чем я предполагал.
— Пока мы вас ждали,— первой из них загово¬
рила Фрэнсис Уинго,— я рассказала мистеру Спен¬
серу о телефонном звонке лейтенанта Деметера. Он
позвонил в час ночи и сообщил об аресте двух подо¬
зреваемых. Их взяли с деньгами. При нашем последнем
разговоре вы могли хотя бы намекнуть, что деньги про¬
пали, мистер Сент-Ив.
— Я бы все вам сказал, но вы бросили трубку.
Спенсер опять уставился в мой лоб.
— Если я понял правильно, деньги возвращены, воры
пойманы, но щита по-прежнему нет. Таков сегодняшний
итог, не так ли, мистер Сент-Ив?
621

— Да,— кивнул я.
— А вы, судя по всему, сделали то, чего делать
не собирались.
— Простите?
— Помогли поймать воров.
— Получается, что так.
Спенсер кивнул, и взгляд его переместился на ко¬
фейный столик между креслами, на которых они сидели,
и диваном, где расположился я.
— Мы, разумеется, крайне разочарованы.
— Я вас понимаю.
— Щит для нас куда важнее, чем воры или деньги.
— Естественно.
У меня вновь разболелась голова.
— У нас появляются новые проблемы,— подала
голос Фрэнсис Уинго.— Мы больше не можем скры¬
вать кражу от прессы. После того как утром я связа¬
лась с посольством Жандолы, они потребовали, чтобы
музей Культера подготовил соответствующее сообщение
для прессы.
— Это довольно-таки необычно,— заметил я.
— Согласна с вами, но и национальные сокровища
крадут не каждый день.
Я огляделся в поисках пепельницы, но не обнаружил
ничего подходящего. Фрэнсис Уинго, прочитав мои мыс¬
ли, прошла к столу, принесла пепельницу и поставила
передо мной. Я закурил, не обращая внимания на не¬
довольную гримасу Спенсера.
— В этом деле все необычно,— начал я.— На¬
чалось с кражи, а кончилось убийством четырех
человек, и я не уверен, что под этим списком подве¬
дена черта. Но самое-то странное состоит в том, что
щит и не собирались возвращать. Во всяком случае,
музею.
Спенсер засмеялся. Я даже ни разу не видел, как
он улыбался, так что этот смешок несказанно изумил
меня.
— Извините, но мне вспомнилась лекция, которую
вы прочитали нам при нашей первой встрече, когда мы
собрались, чтобы назначить вас нашим посредником.
В тот раз вы всячески открещивались от того, чтобы
принять участие в разгадке совершенного преступления
или высказать какие-либо предположения насчет лично¬
сти воров. Теперь же, лично передав воров, если я пра¬
вильно понял, мужчину и женщину, полиции, вы решили
622

сыграть Шерлока Холмса, чтобы определить мотив пре¬
ступления. Еще раз извините, мистер Сент-Ив, но это
весьма забавно. Может, вы доиграете эту роль до кон¬
ца и скажете нам, где сейчас щит?
— Кражу спланировал безвременно ушедший от нас
муж миссис Уинго.
— Это ложь,— голосу Фрэнсис Уинго не хватало
убедительности.
— А я думаю, правда,— возразил я.— Того же мне¬
ния придерживаются и полиция, и воры. Они сказали
мне об этом прошлой ночью. Ваш муж и не собирался
возвращать щит музею. Он лишь хотел получить выкуп.
Его доли хватило бы на героин, а потом всегда
оставалась возможность шантажа.
— И кого он намеревался шантажировать, мистер
Сент-Ив? — поинтересовался Спенсер.
— Человека, для которого он украл щит.
— И, если следовать вашей логике, щит сейчас
у него?
— Да.
— Потрясающе. Значит, сейчас нам осталось
установить, кто этот человек, и затем передать его
полиции.
— Совершенно верно.
— И вы, несомненно, знаете, кто он?
— Думаю, что да.
— Думаете, но не уверены?
— Уверен, но не на все сто процентов.
— Вы нам его назовете?
— Нет. Я назову его имя и фамилию только
вам, мистер Спенсер, а уж затем вы, как представи¬
тель исполнительного комитета музея, решите, что не¬
обходимо предпринять. А миссис Уинго была замужем за
организатором кражи. В такой ситуации ей угрожает
обвинение в соучастии.
— Это нелепо! — воскликнула Фрэнсис Уинго.
— Отнюдь,— покачал головой я.— Скорее более
чем логично. Ваш муж тратил на героин много
денег. Он потратил все сбережения, свои и ваши, и в даль¬
нейшем у него остался лишь один путь добывания
денег. Причем больших денег. Как директор музея,
вы могли познакомить его с кем-то из охранников,
к примеру с Сэкеттом. Потом он все делал сам, но,
возможно, именно от вас узнал о единственной двери,
которую можно открыть изнутри, не поднимая тревоги.
623

Полиция уверена, что в подготовке ограбления принима¬
ли участие сотрудники музея. Правда, они не подозре¬
вали, сколь высокое положение занимали эти люди.
Взгляд ее переполнился отвращением вкупе с презре¬
нием. Я же ответил легкой улыбкой.
— Вы должны признать, одно сходится с другим.
— Вы упомянули, что можете предположить, у кого
сейчас щит,— Спенсер попытался повернуть разговор
в другое русло.
— Я также упомянул, что назову его имя только
вам, но не миссис Уинго. Если она — соучастница
преступления и если я действительно укажу на челове¬
ка, в настоящий момент владеющего щитом, она смо¬
жет предупредить его.
— Но вы же не думаете, что щит у нее? — спросил
Спенсер.— Спрятанный где-то на чердаке, чтобы она
могла восхищаться им в полном одиночестве долгими
зимними вечерами,— Спенсер засмеялся вновь. Навер¬
ное, второй раз за этот год.
— Нет. Я уверен, что у нее щита нет.
Фрэнсис Уинго поднялась, не посмотрев на меня, и,
ничего не сказав, направилась к двери, открыла ее и
вышла из кабинета. Спенсер проследил за ней взглядом.
Когда же дверь закрылась, повернулся ко мне, и впервые
наши взгляды встретились.
— Итак, мистер Сент-Ив, кто же он?
Я глубоко вздохнул, но голос у меня все равно
дрогнул:
— Вы. Щит у вас.
ГЛАВА 22
В 4.36 утра, когда я лежал в кровати в номере
«Мэдисона», эта сцена выглядела получше. Спенсер
застывал, прижатый к стене безупречной логикой
моих обвинений. Капельки пота появлялись на его верх¬
ней губе. На виске начинала пульсировать жилка. Руки
он засовывал в карманы, чтобы я не мог видеть, как
они дрожат. Он сжимался, придавленный тяжестью
вины. Но то было в 4.36. А в 11.47 Спенсер не повел
и бровью. Лишь на мгновение на его лице отразилось
легкое разочарование. И разочаровался он не в себе, а
во мне.
— Понятно,— он отвел глаза, как будто пытался най-
624

ти тему разговора, которая поможет нам забыть, что
чуть раньше я выказал себя круглым идиотом.
Вот тогда-то я и подумал, что хорошего копа из
меня не выйдет. У меня сместились понятия пре¬
ступления и наказания. Возмездие не являлось моей
целью. Я восхвалял преступников и становился цини¬
ком, когда речь заходила о законе и порядке. Еще
немного, и я начал бы извиняться перед миллиардером
за то, что обозвал его вором.
— Все сходится,— промямлил я.
— Действительно,— Спенсер остановил свой взгляд
на Капитолии, как бы раздумывая, не нуждается ли
он в покраске.
— Во-первых,— продолжил я,— вы входили в число
тех немногих, кто знал, что Джордж Уинго — наркоман.
Вы также знали, что денег на покупку героина ему
постоянно не хватает.
— М-м-м-м,— кажется, в глазах Спенсера мелькнула
искорка интереса.
— Во-вторых, вам хватало денег, чтобы удовлетво¬
рить все его потребности. Я не ведаю, кто предложил
посадить на иглу охранника. Едва ли это имеет какое-то
значение. По крайней мере, не для меня. Но в Уинго
вы нашли организатора кражи, а в Сэкетте — ла¬
зутчика в стане врага. А через некоего Спиллейси
из Нью-Йорка подобрал еще двух сообщников и посред¬
ника. То есть меня. В-третьих, мотив.
На этот раз Спенсер чуть улыбнулся.
— Ах да, мистер Сент-Ив. Мотив. Не мог же я дей¬
ствовать без мотива, не так ли?
— Не могли.
— Позвольте высказать предположение. Внезапно
щит зачаровал меня, этот грубый, нелепый кусок
бронзы. Я решил, что должен завладеть им любой ценой.
Меня обуяла навязчивая идея. Похоже, эта версия
в русле ваших рассуждений.
— Нет,— я покачал головой.— Мотив — «Эльдо¬
радо».
— А-а,— протянул он,— «Эльдорадо».
— «Эльдорадо Ойл энд Гес». Одна из ваших ком¬
паний.
— Ясно.
— До того как в Жандоле произошла революция,
эта компания вела переговоры о покупке прав на добычу
полезных ископаемых. Точнее, нефти. А находится ме-
40 Росс Томас
625

сторождение на территории Компорена. Мне очень
помогла библиотека конгресса.
— Понятно.
— И тут на сцене появился злодей. Голландско-
британский концерн. Он тоже желал качать нефть и пред¬
ложил жандольскому правительству куда лучшие усло¬
вия. Вы тоже изменили свои условия, чтобы ни в чем не
уступать конкуренту, но голландцы вкупе с англичанами
пошли еще дальше. Так что правительство Жандолы
начало склоняться к тому, чтобы уступить права на
разработку нефтяного месторождения им. Побить
ставку концерна помешала революция. И переговоры
застопорились, потому что нефть осталась в Компорене.
Пока я прав?
— В общем и целом,— признал Спенсер.
— Поначалу казалось, что жандольцы расправятся
с мятежниками за неделю. Но вышло по-иному. Ком-
поренцы сражались лучше, чем ожидалось. Какая-то
помощь стала поступать из Франции и Германии. Если
Компорен продержится еще месяца два, он, возможно,
даже добьется независимости. Или по меньшей мере
признания Францией и Германией, что поможет ему
вести борьбу с Жандолой долгие годы. И тогда вам
придется пойти на переговоры с правительством Компо¬
рена. Если же Компорен потерпит поражение, все вер¬
нется на круги своя. И вам будет противостоять гол¬
ландско-британский концерн.. Вам нужен сильный ко¬
зырь, каковым и является щит. Он исключительно важен
как для Компорена, так и для Жандолы. И вы это
знаете. Поэтому и организовали кражу, чтобы затем,
в удобное для вас время, предложить его в качестве
взятки победителю, тем самым обеспечив себе доступ
к нефти.
— А как бы я объяснил, каким образом щит ока¬
зался у меня? — спросил Спенсер.
— Просто. Сказали бы, что выкупили его у воров
на собственные деньги.
— Понятно,— вновь повторил Спенсер и уставился
в окно.
— Полагаю, к четырем смертям вы не имеете ника¬
кого отношения,— добавил я.
— Благодарю.
— Парочка, найденная Спиллейси, пожадничала и
после того, как узнала о всех этапах операции, начала
действовать, ничего не меняя. Да им бы и не хватило
626

воображения на какие-либо перемены. Украденный щит
они положили на заднее сиденье автомобиля, стоявшего
в условленном месте, и его привезли к вам. Они и по¬
нятия не имели о вашем участии в этом деле. Об этом
знала только Уинго.
— А теперь и вы?
— Я уверен, что щит сейчас у вас.
— И что вы намерены предпринять?
— Есть несколько вариантов. Первый — Сказать по¬
лицейским. Меня поднимут на смех, но начнут проверку.
Им потребуется время, но, даже если они ничего не дока¬
жут, вам это расследование доставит немало хлопот.
Второй — обратиться в посольство Жандолы. Вот уж кто
рассердится на зас по-настоящему. И вам не удастся
подкупить их щитом, после того как они узнают, что вы
его украли или организовали кражу.
Спенсер поднялся и прошествовал к окну. Постоял,
глядя на Капитолий.
— Сколько вы хотите, Сент-Ив?
— Не сколько, а что.
— Хорошо. Что?
— Щит. Он нужен мне сегодня.
Пауза длилась секунд пятнадцать. Полагаю, он при¬
кидывал уже понесенные убытки, дальнейшие потери,
возможные доходы, отыскивал слабину в моей аргумен¬
тации. Наконец он отвернулся от окна.
— И что вы намерены с ним сделать?
— Это вас уже не касается.
— Я могу перебить любую цену.
— В этом я не сомневаюсь.
— Значит, продажи не будет?
— Нет.
— Тогда я ничего не понимаю.
— Правильно,— кивнул я.— И не поймете.
— Где гарантии того, что вы будете молчать?
— Их нет.
— Да, этого следовало ожидать,— он вновь помол¬
чал.— Сегодня вечером, в восемь часов.
— Хорошо. Где?
— В моем поместье в Виргинии. Недалеко от Уэр-
ринтона.— Тридцать секунд ушло на то, чтобы он продик¬
товал, а я записал, как туда добраться.— Вы, разуме¬
ется, приедете один?
— Нет.
Спенсеру это не понравилось. Он нахмурился.
40*
627

— Все-таки нам ни к чему лишние свидетели, ми¬
стер Сент-Ив.
— Четверо, а может, пятеро умерло из-за двухсот
пятидесяти тысяч долларов, выкупа за щит, мистер
Спенсер. Судя по тем газетам и журналам, что я про¬
листал в библиотеке конгресса, запасы нефти в Компо-
рене оцениваются в двести, а то и больше миллиар¬
дов долларов. Я гарантирую, что человек, которого я при¬
веду с собой, никому ничего не расскажет. Но в его
присутствии я буду чувствовать себя в большей безо¬
пасности.
— Надеюсь, он не из полиции?
— Нет, он не полицейский. Для меня он будет стра¬
ховым полисом.
— И вы действительно думаете, что вам нужен...
страховой полис?
— Да,— честно ответил я.— Я действительно так
думаю.
В мой номер в «Мэдисоне» я вошел в четверть
первого и сразу же позвонил по телефону. После пер¬
вого же гудка в трубке раздался знакомый бас.
— Мбвато?
— Мистер Сент-Ив? Как хорошо, что вы позвонили.
— Щит вы получите сегодня, в восемь вечера.
Последовало долгое молчание.
— Вы уверены?
— Я не уверен даже в том, что Земля круглая.
Он рассмеялся.
— Согласно нашим верованиям она кубическая.
— Не отступайте от них ни на шаг.
— Да, конечно.— Он вновь помолчал.— В вашей
стране есть поговорка насчет дареного коня.
— Приходите в «Мэдисон». В семь часов.
— Что-нибудь еще? — спросил Мбвато.
— Нет.
— Тогда позвольте мне заняться подготовкой.
— Нет возражений.
Он, однако, не попрощался и не положил трубку.
— Извините, мистер Сент-Ив, но меня снедает любо¬
пытство. Почему вы все это делаете, если совсем не¬
давно мы слышали от вас лишь железное «нет»?
— Я передумал.
— Но почему?
628

— Сахарная вата.
— Не понял.
— Я сладкоежка. Меня хлебом не корми, а дай
что-нибудь сладенькое. Или расскажи историю о голод¬
ных детях, потерянных щенках или больных котятах.
А если история выдается особенно трогательная, у меня
возникает непреодолимое желание помочь слабым и
сирым.— И я положил трубку, прежде чем он успел
сказать что-то еще.
ГЛАВА 23
На выезде из Вашингтона лишь однажды мы сбились
с пути. Заблудиться в столице можно без труда, что мы
и сделали неподалеку от мемориала Линкольна, повер¬
нув к Балтиморе. Мбвато, штурман нашего экипажа,
скоро в этом сознался: «Кажется, мы едем не туда,
старик».
Увидев перед собой указатель: «Балтимора — прямо»,
я с ним согласился, развернулся в неположенном месте
и вновь взял курс на мемориал Линкольна. На этот раз
мы переехали в Виргинию по Мемориальному мосту,
нашли Вашингтон Мемориал Маркуэй, проскочили мимо
поворота к комплексу ЦРУ и наконец свернули на
шоссе 495, кольцевую дорогу, огибающую Вашингтон.
Кондиционер во взятом напрокат «Форде» не работал,
и настроение у меня было ниже среднего. Такое слу¬
чалось со мной всегда, стоило поехать не в ту сторону.
Мбвато, наоборот, что-то напевал себе под нос, огля¬
дывая окрестности. На коленях у него лежал черный
«дипломат».
— Мы должны свернуть с шоссе 495 на автостраду
66, которая выведет нас на дорогу 29. А за пять миль
до Уэрринтона съедем с нее,—. напомнил он мне.
— В ящичке на приборном щитке бутылка, виски,—
сообщил я Мбвато.
Он открыл ящичек, посмотрел, закрыл крышку.
— Есть бутылка.
— Вас не затруднит отвинтить пробку и передать
бутылку мне? Надеюсь, этой просьбой я не потревожу
ваш покой?
— Разумеется, нет.— Он достал виски, отвинтил
пробку, передал мне бутылку. Я сделал глоток и вернул
бутылку Мбвато.
629

— Но в то же время я полагаю, что за рулем пить
не следует.
— Вы абсолютно правы. И я полностью с вами со¬
гласен.— Между нами царило полное взаимопонимание.
— Однако возникают ситуации,— продолжил он,—
особенно если едешь навстречу опасности, когда не грех
и выпить.
— Даже штурману,— поддакнул я.
— Именно это я имел в виду,— и он поднес бутылку
ко рту. А после трех глотков убрал обратно в ящичек.
И вновь начал любоваться окрестностями. Я же не
нашел ничего примечательного: поля, рощи, редкие дома,
принадлежащие людям, готовым на ежедневные сорока¬
пятиминутные поездки в Вашингтон ради того, чтобы
жить среди белых соседей.
— Как я понимаю, они не забрались так далеко,—
прервал молчание Мбвато.
— Кто, негры?
— Какие негры?
— Наверное, я вас не понял. О ком вы?
— Я говорил о конфедератах.
— Они дошли до Дранесвилля. А потом повернули
на север, к Пенсильвании. Дранесвилль в пятнадцати
милях или около того от Вашингтона.
— Как жаль, что у меня мало времени. С каким
удовольствием я провел бы несколько дней на полях
былых сражений. Меня очень интересует ваша граж¬
данская война, знаете ли.
— Я бывал в Геттисберге. Но, честно говоря, толком
ничего не понял.
— Вы воевали, мистер Сент-Ив? — полюбопытство¬
вал Мбвато.
— Давным-давно- И едва ли показал себя молодцом.
— Изучая вашу гражданскую войну в Сандхерсте *,
я проникся глубокой симпатией к конфедератам. Жаль,
что они не нашли более подходящей идеи.
— Другой тогда просто не существовало.
— Однако я нахожу много параллелей между кон¬
федерацией и моей страной. И Юг, и Компорен можно
характеризовать как слаборазвитый сельскохозяйст¬
венный регион, жителей которого отличает невероятная
гордость. И почтение к традициям.
— И всеобщее благоденствие. Настоящий южанин
* Военная академия.
630

может часами рассуждать о прежней жизни. О заботе,
о неграх и кружащихся на балах платьях. На Юге мифы
умирают с большим трудом, и, похоже, тем же самым
отличается и Компорен.
— Да, вы можете судить об этом хотя бы по нашему
отношению к щиту. Но когда не остается ничего иного,
мифы приобретают особую важность. Становятся жиз¬
ненно необходимыми.
— Когда вы учились в Сандхерсте?
— Еще в шестидесятых годах. Наверное, я забыл
упомянуть об этом, по в нашей армии я ношу звание
подполковника.
— Забыли,— кивнул я.— А сколько у вас генералов?
— Ни одного. Есть только полковник Алоко, он сей¬
час глава государства, и еще три подполковника.
— А кто вы, руководитель Джи-2 ♦?
На лице Мбвато отразилось изумление.
— Да. А как вы узнали?
Я сместился в правую полосу, чтобы повернуть на-
автостраду 66.
— Просто догадался.
— Мистер Уладо — мой заместитель. Вернее, капи¬
тан Уладо.
— Специалист по организации отступления,— по¬
кивал я.— Надеюсь, в этом он разбирается лучше, чем
в пытках.
— Будьте уверены,— заверил меня Мбвато.— Он все
делает как надо.
Далее разговор прервался. После указателя «Уэр-
ринтон, 5 миль» я повернул направо.
— Вы знаете, как зовут человека, к которому мы
едем? —-спросил Мбвато.
-	Да.
— Это тайна?
— Нет. Мы едем к Уинфилду Спенсеру.
— А, я понимаю.
— Неужели?
— Пожалуй, что не совсем. Но мистер Спенсер,
если я не ошибаюсь, возглавляет исполнительный ко¬
митет музея Култера, и одна из его фирм стремилась
получить права на добычу нефти в Компорене. Я прав?
-	Да.
— Потрясающе. И щит у мистера Спенсера?
* Армейская разведка.
631

— Да.
— И он вот так запросто собирается отдать его вам?
— Угу.
— Чудеса, да и только. Как-нибудь вы должны рас¬
сказать мне всю историю.
— Расскажу,— пообещал я.— Как-нибудь.
Мы ехали по узкой полоске асфальта, огороженной
с обеих сторон барьерами из рельсов. Затем слева от
дороги поднялся восьмифутовый проволочный забор,
по верху которого бежали три ряда колючей проволоки.
За забором виднелись луга и леса. Там не выращивали
ни пшеницы, ни ржи, и я предположил, что правитель¬
ство платит Спенсеру за «гуляющую» землю. Проволоч¬
ный забор тянулся две мили — такое я видел раньше
лишь на военных базах. А затем уперся в каменную
сторожку, из одного окна которой торчал задний торец
кондиционера. Дорога кончалась небольшой площадкой
перед воротами, на которой наш «Форд» мог бы разъ¬
ехаться с мотоциклистом. Я остановил машину, и к нам
неторопливо направились двое мужчин в серой форме,
вышедших из сторожки. Один из них, лет тридцати
пяти, положил руку на крышу «Форда» над окном моей
дверцы и пристально вгляделся в меня. Второй так же
внимательно смотрел на Мбвато, который ответил луче¬
зарной улыбкой.
— Мистер Сент-Ив? — спросил охранник, стоящий
с моей стороны.
Его правая рука при этом легла на выглядываю¬
щую из кобуры рукоять револьвера.
- Да.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение?
Я вытащил бумажник и протянул ему водительские
права, выданные мне в Нью-Йорке. Он просмотрел
права, вернул их мне.
— Другой джентльмен? — По его голосу чувство¬
валось, что джентльмен и негр для него — понятия не¬
совместимые.
— Ему нужно какое-нибудь удостоверение?
— Ну конечно.
Из внутреннего нагрудного кармана темно-синего
пиджака Мбвато извлек паспорт.
Охранник раскрыл его, глянул на фотографию, по¬
том — на Мбвато, убедился, что имеет дело с тем самым
человеком, который на ней изображен.
— Как вы произносите ваши имя и фамилию?
632

— Консепшн Мбвато,— ответил подполковник ком-
поренской армии на безупречном английском.
— Одну минуту,— охранник вернулся в сторожку
и снял телефонную трубку. Второй так и держался рядом
с Мбвато.
— Вы у нас мужчина крупный,— прокомментировал
он очевидное, и Мбвато опять широко улыбнулся.
Первый охранник положил трубку на рычаг и подо¬
шел к нам.
— Поезжайте прямо. Никуда не сворачивайте. Ско¬
рость не должна превышать двадцать миль в час. Не ос¬
танавливаться. В миле от ворот увидите синий джип.
Далее следуйте за ним.
— Благодарю.
Он кивнул, скрылся в сторожке и, наверное, нажал
кнопку, включающую привод, потому что железные во¬
рота распахнулись. Меж лугов и рощ мы проехали при¬
мерно милю. Я следил, чтобы стрелка спидометра не
заходила за цифру двадцать.
— Мистер Спенсер уделяет немало внимания охране
поместья,— прокомментировал Мбвато.
— Его коллекция произведений искусства оценива¬
ется Бог знает во сколько миллионов долларов,— отве¬
тил я.— Наверное, он не хочет, чтобы ее растаскивали
по ночам.
— И сколь велика его ферма?
— Плантация,— поправил я Мбвато.
— Извините.
— Кажется, четыре тысячи акров. То есть примерно
одиннадцать квадратных миль.
— Однако.
Синий джип действительно ждал с указателем над
задними колесами: «Следуйте за мной». Водитель был
в такой же серой форме и ехал он меж лугов и рощ,
кустов и клумб со скоростью двадцати миль, в час. Еще
через три мили мы взобрались на холм и на его вершине
увидели-таки особняк, в котором жил человек с состоя¬
нием в миллиард долларов.
Дом возвышался на склоне холма, сбегавшего к ис¬
кусственному озеру. В бетонном доке покачивался на
волне шести местный «Бичкрафт», модифицированный
для взлета и посадки на воду. Размеры озера позволяли
осуществить и то и другое. Дом — особняк, вилла или
шатер — тянулся ярдов на сто, сложенный из массив¬
ных, длиной в десять и высотой в два фута серых гра¬
633

нитных блоков. Толстые печные трубы выступали над
черной черепичной крышей. Окна на фут утопали в
стенах. Архитектор блестяще использовал ландшафт,
так что окна и двери фасада размещались чуть ли не
на двенадцати уровнях. А к воде сбегал ярко-зеленый
кожух, украшенный клумбами и декоративными рощи¬
цами кустов.
В пятидесяти ярдах от особняка находилось еще
одно сооружение, без единого окна, заглубленное в
холм,— строителям, вероятно, пришлось переместить
не одну тысячу кубических ярдов земли. Я догадался,
что там хранится коллекция Спенсера.
Джип с табличкой «Следуйте за мной» подкатил
к большим позеленевшим бронзовым дверям и остано¬
вился. Я последовал его примеру. Водитель-охранник
подошел к нашему «Форду», подозрительно оглядел нас.
— В дом нельзя вносить ни свертков, ни «диплома¬
тов», ни чемоданов,— предупредил он.— Пожалуйста,
выходите из машины.
Я вылез из кабины.
— Пожалуйста, поднимите руки.— Он тщательно
обыскал меня.— Благодарю.— Обошел машину и повто¬
рил то же самое с Мбвато. Большой черный «дипломат»
Мбвато остался на сиденье.
Охранник поднялся по трем ступеням, ведущим к
дверям, нажал на кнопку, наклонился к переговорному
устройству.
— Проверка закончена. Возвращаюсь на пост один.
Гендерсон.
Переговорное устройство что-то прокрякало в ответ.
Бронзовые двери раскрылись, и из них вышел высокий
мужчина лет тридцати с небольшим, широкоплечий,
узкобедрый, с коротко стриженными каштановыми
волосами и лицом, которое я бы даже назвал красивым,
если б не нос, сломанный каким-то злодеем.
— Мистер Сент-Ив и мистер Мбвато,— он смотрел
на меня. Я кивнул.— Я секретарь мистера Спенсера.
Пожалуйста, следуйте за мной.
По широкому, застеленному ковром холлу мы прошли
к закрытой двери. Мужчина постучал, открыл дверь
и отступил в сторону, знаком приглашая нас пройти.
Я вошел первым, Мбвато — за мной. Мы оказались в
просторной комнате, богато обставленной, с роскошным
ковром на полу. Через стеклянную стену напротив
двери мы могли полюбоваться озером. В правом углу
634

стоял большой, резного дерева письменный стол. За
столом сидел Спенсер, а за его спиной на полу, при¬
слоненный к стене, виднелся щит Компорена. Вероятно,
Спенсер не успел найти щиту более достойного места.
Мбвато шумно выдохнул, пока мы шли к столу.
Спенсер встал, глянул на щит, потом — на меня.
— Раньше вы его не видели, не так ли, мистер
Сент-Ив?
— Нет.
— Но мистер Мбвато... вернее, подполковник Мбвато
видел.
— И не один раз,— подтвердил тот.
— Вы обещали не приводить с собой полицейских,
мистер Сент-Ив.— Спенсер вертел в руках нож для
резки бумаги.— Вы меня обманули.
— Неужели?
— Да. Подполковник Консепшн Мбвато — полицей¬
ский. Правда, служит он в полиции Компорена.
— Я думал, вы служите в армии,— повернулся я к
Мбвато.
Тот лучезарно улыбнулся и пожал плечами.
— В такой маленькой стране, как моя, мистер Сент-
Ив, трудно разделить обязанности полицейского и
солдата.
— У подполковника Мбвато в его стране есть прозви¬
ще,— добавил Спенсер.— Там его зовут Вешатель.
— Неужели? — осведомился я у Мбвато.
— Только враги нашей страны, заверяю вас, мистер
Сент-Ив.
— И их число в последние месяцы составило по
меньшей мере две тысячи,— гнул свое Спенсер.— И все
они болтались на концах веревок.
— История показывает, что у каждой революции
есть свои предатели и патриоты,— не уступал Мбвато.—
Было время, когда мне поручали заниматься преда¬
телями.
Я шагнул к щиту, присел, оглядел его. Его покрывал
густой слой зелени. Еще бы, эту бронзу отливали добрых
девятьсот лет назад. В центре круг изображал Солнце.
Фигурки в концентрических кругах изображали людей,
занятых самыми различными делами: они бежали, уби¬
рали урожай, пахали землю, люби ли друг друга или
убивали острыми ножами и дротиками. Особенно уда¬
лись неизвестному мастеру фигурки животных, ставших
добычей охотников. Возможно, вся композиция была
635

объединена какой-то общей идеей, но ее суть ускользнула
от меня.
Я поднялся, повернулся к Спенсеру.
— Что-нибудь еще?
— Вы, похоже, обходитесь мне в кругленькую сумму,
Сент-Ив.
— Я как-то об этом не подумал.
— Еще успеете.— Рот его превратился в тоненькую
полоску.
Я пожал плечами и посмотрел на Мбвато.
— Вы хотите, чтобы я вам помог, или справитесь
сами?
— Больше к вам никто не обратится. Я позабочусь
об этом.
Мбвато склонился над щитом, правой рукой наклонил
его, левую всунул в две скобы на тыльной стороне
щита, легко оторвал от пола все шестьдесят фунтов
бронзы, и я подумал, что щит отливали именно для та¬
кого воина, как Мбвато.
— Других угроз не будет? — спросил я Спенсера.
Тот облизал губы, не отрывая горящих глаз от щита.
— Он никогда не попадет в Африку. Мбвато продаст
его в Лондоне или Роттердаме. Он обманул вас, Сент-Ив,
но меня ему не обмануть. Он продаст щит.
— Вы намерены продать его в Лондоне или Роттер¬
даме? — полюбопытствовал я.
— Сколько, мистер Спенсер? — спросил Мбвато.—
Сколько он будет стоить, скажем, в Роттердаме?
— Сколько вы хотите? — прошептал Спенсер, вновь
облизав тубы. Мбвато смотрел на него, прижав щит
к груди, лицо его напоминало маску.— Сколько? Сколь¬
ко вы хотите? — последнее слово Спенсер выкрикнул.
Мбвато молча смотрел на него, а затем улыбнулся
своей ослепительной улыбкой. И направился к двери.
Я — следом за ним.
— Сколько, Мбвато? Сколько вы хотите? — крикнул
вслед Спенсер.
Мы даже не обернулись, чтобы ответить. Пересекли
холл, оставили за спиной бронзовые двери, спустились
по трем ступеням. Мбвато положил щит на заднее
сиденье. Я уже завел мотор, когда он сел рядом со мной.
— Между прочим, сколько сейчас времени?
Я не взглянул на часы. А посильнее нажал на педаль
газа. Из-под задних колес веером брызнули камешки.
— Время бежать отсюда!
636

ГЛАВА 24
По пути к воротам скорость «Форда» не превышала
заданных двадцати миль. Мы проехали мимо синего
джипа, и охранник лишь мельком глянул на нас.
— Вы думаете, он так легко сдастся? — спросил
Мбвато.
— Спенсер? Не знаю.
— Может, у ворот?
— Что у ворот?
— Они попытаются нас остановить.
— Он мог бы сделать это и в доме. Народу у него
хватило бы.
— Нет,— покачал головой Мбвато.— Только не в
доме. Зачем ему лишние сложности? Я думаю, такую
попытку они предпримут у ворот, поэтому следует под¬
готовиться к возможным неожиданностям.
Он достал из кармана ключик, вставил в замок «ди¬
пломата», повернул. Поднял крышку, и я невольно за¬
глянул в «дипломат».
— Это еще что такое?
— Часть плана отступления для Виргинии. Писто¬
лет-пулемет. «Карл Густав М45», если говорить точнее,
изготовленный в Швеции.— Он торопливо собрал писто¬
лет-пулемет.— Скорострельность — шестьсот выстрелов
в минуту. В магазине тридцать шесть патронов.
С металлическим прикладом «Карл Густав» выглядел
достаточно внушительно.
— Весит чуть больше девяти фунтов.— Мбвато столь
ловко управлялся с пистолетом-пулеметом, что мне на¬
чало казаться, будто тот стал продолжением его руки.
— Если вас задержат с этой штукой, вы получите
тридцать лет тюрьмы,— предупредил я.
— Правда? У меня есть кое-что и для вас.
— Я понятия не имею, как с ним обращаться.
— И не надо, вам я захватил пистолет. Держите.
Мне пришлось снять правую руку с руля, чтобы взять
его подарок. Я удивился его легкости. Посмотрел, что
мне досталось, прочитал выгравированное название
фирмы-изготовителя. «Кольт».
— Отличная вещь. «Кольт 45 Коммандер» из алюми¬
ниевого сплава. Весит всего 26 унций. Огромная убой¬
ная сила.
— Даже не знаю, стоит ли мне вас благодарить.—
Я положил пистолет на сиденье рядом с собой.
637

— Это лишь меры предосторожности.
— Он заряжен?
— Естественно.
Охранники в сторожке увидели нас загодя, потому
что ворота открылись до того, как мы подъехали к ним.
Тот охранник, что ранее проверял наши документы,
помахал нам шляпой, предлагая проезжать без оста¬
новки. Мбвато улыбнулся ему, когда мы поравнялись,
но ответной улыбки я не заметил. Я вдавил в пол педаль
газа, и стрелка спидометра метнулась к цифре 60. По¬
жалуй, для такой дороги я развил слишком большую
скорость.
— Куда теперь?
— На дороге 29 мы повернем налево. Который те¬
перь час?
Я посмотрел на часы.
— Двадцать минут девятого.
— Начинает темнеть.
— Сумерки не противоречат вашему плану?
— Наоборот, очень способствуют.
— Это хорошо, потому что ваш план, похоже, при¬
дется реализовать.
— Вы уверены?
— За нами две машины.
— Они преследуют нас?
— Совершенно верно.
— О Господи. Мы сможем оторваться от них?
— Едва ли.
Мбвато обернулся.
— В каждой по два человека, и их одежда очень на¬
поминает форму охранников Спенсера. Он, должно быть,
передумал.
— Похоже на то.
— Эта машина рассчитана на большую скорость?
— Думаю, что да.
— Тогда, полагаю, мы должны выжать из нее все,
что возможно.
— Именно этим я сейчас и занят. Но мне хотелось
бы знать, куда мы едем.
— Булл Ран,— ответил Мбвато и мечтательно до¬
бавил:— «Смотрите! Вот стоит Джексон, словно камен¬
ная стена». Слова генерала Барнарда Эллиота Би. Он
дал Джексону это прозвище.
— В Булл Ран,— уточнил я.
— Точнее, в Манассасе. В первую битву при Ма-
638

нассасе. Джексон был непреклонный человек. Очень
суровый.
— И куда мы едем? В Манассас?
— Не в город, но на поле битвы.
— Сражение шло на большом пространстве. Какое
конкретное место вы имеете в виду?
— Холм Генри.
— И где именно на холме Генри?
— Там, где стоял Джексон. Кстати, на холме соору¬
жен памятник. Исход битвы мог быть совсем иным.
Но войска северян, возглавляемые Макдоуэллом, состоя¬
ли почти сплошь из новобранцев. Если бы Макдоуэлл
удержал плато, победа осталась бы за ним. Об этом до
сих пор идут споры. Но в результате победу праздновали
южане. Свою первую победу. Собственно, при Манас¬
сасе состоялось первое настоящее сражение Граждан¬
ской войны.
— Сожалею, что приходится прервать вашу лекцию,
подполковник, но что мы собираемся делать, добрав¬
шись до холма Генри?
Мбвато обернулся, чтобы посмотреть в заднее стекло.
— Они приближаются, не так ли?
— Я обратил на это внимание, слушая вашу лекцию.
— На холме Генри мы встретимся с капитаном
Уладо.
— Как я понимаю, место встречи выбирал он.
— Да. Холм Генри расположен в двенадцати милях
от международного аэропорта имени Даллеса.
— Это напрямую, а сколько ехать по шоссе?
— Это не имеет значения, мистер Сент-Ив. Капитан
Уладо будет ждать нас с вертолетом.
Я кивнул, никак не выказав удивления, и посмотрел
в зеркало заднего обзора. Две преследовавшие нас ма¬
шины заметно приблизились. Первая из них находилась
в сотне футов от «Форда». Поворачивая на дорогу 29,
я чуть притормозил, а затем резко прибавил газ. Стрелка
спидометра закачалась у цифры 95.
— Больше из нее не выжмешь,— прокричал я Мбва¬
то, перекрывая рев мотора и ветра. Тот кивнул, сел
вполоборота, положив ствол пистолета-пулемета на
спинку переднего сиденья.
По мере удаления от Уэрринтона машин становилось
все меньше: водители предпочитали более быструю авто¬
страду 66. И вскоре наши преследователи решили, что
пора переходить к активным действиям. Первая машина,
639

черный «Олдсмобиль», легко достала нас и пристроилась
рядом. Второй, его близнец,— в десяти футах позади. Мы
оказались в ловушке. «Олдсмобиль», идущий слева, сбли¬
зился с «Фордом», и мне пришлось выехать на обочину,
чтобы избежать столкновения. Потом я вывернул руль,
чтобы вернуться на асфальт. Вырваться вперед я не мог:
не хватало мощности мотора. Притормозить — тоже:
сзади поджимал второй «Олдсмобиль». Оставалось толь¬
ко пойти на столкновение с первым, что я и попытался
сделать, но водитель нажал на педаль тормоза и чуть
отстал.
— Больше этого не делайте! — проорал Мбвато.—
Дайте ему встать параллельно с нами.
Он перебрался на заднее сиденье, захватив с собой
пистолет-пулемет. «Олдсмобиль» пристроился рядом
с «Фордом», и тут же ударила автоматная очередь.
— Что вы делаете? — вырвалось у меня.
— Стреляю по ним. Кажется, в одного попал.
Я глянул в зеркало заднего обзора. Оба «Олдсмобиля»
чуть отстали. Мужчина, сидящий рядом с водителем
первого, что-то говорил в микрофон, наверное, консуль¬
тировался с сидящим во второй машине, выбирая луч¬
ший способ спихнуть нас с дороги.
— Ни в кого вы не попали! — уведомил я Мбвато.
— Сколько времени? — прокричал он в ответ.
Я глянул на часы.
— Восемь сорок.
— Можем мы ехать быстрее?
— Нет. Нам еще далеко?
— Пять минут.
Мбвато перебрался на переднее сиденье, достал из
ящичка на приборном щитке карту. Сгущались сумерки,
но света еще хватало. Я решил, что попытка органи¬
зовать автокатастрофу не лишена смысла. По крайней
мере, для Спенсера. Когда автомобиль слетает с дороги
при скорости девяносто пять миль в час, редко кто из
пассажиров остается в живых. Мы гибнем, охранники
Спенсера забирают щит, пусть даже с небольшими по¬
вреждениями, а уж затем Спенсер обменяет его на право
добывать нефть в Компорене. Автокатастрофа куда
привлекательнее и безопаснее, чем стрельба в доме.
Нет нужды избавляться от тел, затыкать рот слугам.
И никто не будет гадать, что случилось с посредником
из Нью-Йорка и негром-подполковником со странным
именем. Мало ли народу гибнет в автокатастрофах.
640

— Вон тот каменный дом впереди! — воскликнул
Мбвато.— Поворачивайте направо.
Я повернул направо, едва разминувшись с камен¬
ной колонной. Асфальтированная дорога поднималась на
холм.
— Куда теперь?
Мбвато всматривался в карту.
— Налево. Следующий поворот налево.
Я свернул на более узкую дорогу. Поворот был
сделан на слишком большой скорости, и шины про¬
тестующе скрипнули. Скосил глаза на зеркало заднего
обзора. Нас преследовал только один «Олдсмобиль».
Дорога оборвалась перед сборным домиком с бе¬
лыми стенами.
— Не там свернули,— пробормотал Мбвато.— Не
там свернули. Виноваты не вы. Я так и не научился
читать карты.
Черный «Олдсмобиль» застыл в пятидесяти футах от
нас, сидящие в нем охранники Спенсера не хотели
подставляться под пули пи сто лета-пулемета Мбвато.
— Что будем делать? — осведомился я.— Вступим
в последний бой?
— Доберемся пешком.— Мбвато распахнул дверцу.
— Куда?
— Туда,— он махнул рукой в сторону вершины хол¬
ма. Я смог различить возвышающуюся там конную ста¬
тую.— На холм Генри.
Нас разделяло триста ярдов. Мбвато открыл заднюю
дверцу и вытащил из кабины щит. Сунул его под левую
руку и махнул мне пистолетом-пулеметом.
— Бежим.
Раздался выстрел, и в заднем стекле «Форда» появи¬
лась дырка. Я схватил с сиденья «кольт» и вывалился
из машины. Мбвато ответил короткими очередями.
Из «Олдсмобиля» выстрелили дважды.
— Вперед,— и мы двинулись по уходящему вверх
склону.
Мы одолели треть пути, когда услышали шум-под¬
летающего вертолета. Летел он низко, над самыми вер¬
шинами деревьев, подходящих к холму слева, и опустил¬
ся рядом с конной статуей, увековечившей, как я понял,
подвиги генерала Томаса Джонатана Джексона, про¬
званного Каменной Стеной.
Сзади раздались еще два выстрела. Мбвато останов
вился, обернулся. Положил шестидесятивосьмифунтовый
41 Росс Томас
641

щит на траву, дал две очереди. Длинную и короткую.
Я обернулся и увидел, как у одного из охранников подо¬
гнулись колени, а затем он рухнул на землю. Второй,
как мне казалось, с ружьем в руках, наоборот, лег сам,
чтобы получше прицелиться. Он выстрелил раз, второй.
Пистолет-пулемет Мбвато выплюнул короткую очередь,
и я посмотрел на подполковника, здоровяка негра, в тем¬
но-синем костюме, с африканским щитом в одной руке
и шведским пистолетом-пулеметом в другой. Жуткий
крик исторгся у него из груди. А мгновением позже
он рухнул на зеленый склон, полого поднимающийся
к вершине холма Генри, где чернокожего подполков¬
ника, питающего симпатии к конфедератам, поджидали
вертолет и статуя генерала Джексона Каменная Стена.
Я повернулся к охраннику с ружьем. Он приподнялся
на одно колено. Я направил на него «кольт» и нажал
на спусковой крючок. Один раз, два, три, четыре. Мне,
конечно, повезло. На таком расстоянии из пистолета
никуда не попадешь, но третья или четвертая пуля уго¬
дила в него, он отбросил ружье, схватился за живот
и начал медленно клониться к земле.
Я подбежал к лежащему на спине Мбвато. На его
белой рубашке краснели два пятнышка, размером с
девятицентовик. Воздух с трудом вырывался у него
из груди.
— Возьмите его,— прохрипел Мбвато.
— Взять что? — не понял я.
— Щит, идиот вы этакий.
— Рана тяжелая? — спросил я.
— Щит, черт побери,— он приподнял щит, все шесть¬
десят восемь фунтов бронзы левой рукой.
Я взял его и положил на траву.
— Передайте щит Уладо. Он знает, что с ним делать.
— Хорошо.
Мне ответил взгляд его удивительно нежных черных
глаз, глаз человека, которого прозвали Вешатель. Потом
он улыбнулся, как всегда, ослепительно.
— Вы очень помогли нам, мистер Сент-Ив.— И умер.
Я так и стоял рядом с ним на коленях, когда мне
что-то крикнули с вертолета. Я сунул пистолет в карман,
поднял щит обеими руками и зашагал к вершине. Ни¬
чего не видя перед собой, загораживаясь щитом. Услы¬
шал выстрел, второй. Что-то с силой ударило о щит,
отбросив меня назад. Я выронил щит. Двое мужчин
в серой форме приближались ко мне справа, спускаясь
642

по склону. Оба с ружьями. Я выхватил «кольт» и начал
лихорадочно нажимать на спусковой крючок. Нас раз¬
деляло пятьдесят футов, чуда на этот раз не произошло,
и мои пули пролетели мимо. Мужчины не торопясь
приблизились еще на несколько шагов, остановились,
одновременно подняли ружья к плечам, чтобы выстре¬
лить наверняка. Я швырнул в них уже бесполезный
«кольт», наклонился над щитом. И в этот момент с
вертолета загремела автоматная очередь. Оба охранника
в сером повалились на траву. Я не стал разбираться,
ранило их или убило. И побежал к вертолету. Едва ли
я мог похвалиться скоростью. Тащить на себе шестьдесят
восемь фунтов лишнего веса — удовольствие маленькое.
Наверное, меня обогнал бы и ребенок. Уже совсем
стемнело, и я шел на звук вращающихся лопастей верто¬
лета и свет фонаря в его стеклянной кабине.
Чьи-то руки приняли у меня щит.
— Залезайте в кабину, мистер Сент-Ив,— голос при¬
надлежал капитану Уладо. Он уложил щит на одно из
четырех сидений, затем поднял с земли пистолет-пуле¬
мет, точно такой же, как у Мбвато, и выпустил еще
очередь по двум охранникам, лежащим на траве.
— Должно быть, они объехали холм Генри с другой
стороны.— Я мог похвалиться безупречной логикой
своих рассуждений.
— Залезайте,— повторил Уладо.— Где мистер Мбвато?
— Мертв. Его убили на склоне холма Генри.
— Вы уверены?
- Да.
— Залезайте.
Я влез в кабину. Уладо занял место рядом с пило¬
том, стройным молодым негром в зеленой велюровой
рубашке и соломенной шляпе с черной лентой.
— Даллес,— рявкнул он, негр кивнул, и вертолет
рванулся ввысь.
Уладо повернулся ко мне.
— Пилот проходил практику во Вьетнаме,— крик¬
нул он.
Я кивнул, отвечать не было сил. Полет занял чуть
меньше десяти минут. По рации пилот связался с на¬
земными службами аэропорта, посадил вертолет непо¬
далеку от главного здания. Уладо и я спустились на
бетон. Затем Уладо вновь всунулся в кабину и получил
щит из рук пилота.
— Мбвато сказал, вы знаете, что с ним делать.
41
043

Капитан Уладо кивнул.
— Знаю, мистер Сент-Ив. Позвольте поблагодарить
вас за ваше содействие. Давайте попрощаемся здесь.
Мой самолет уже на взлетной полосе.— Он опустил
щит, прислонил его к левой ноге, протянул правую
руку. Я ее пожал.— Даже не представляю, что бы мы
без вас делали.— И он растворился в темноте, унося
с собой щит.
Я уже открыл рот, чтобы напомнить, что он забыл
в кабине пистолет-пулемет, но передумал. Возможно,
оружие ему больше не требовалось.
В главном здании аэропорта я достаточно быстро на¬
шел человека, который ответил на интересующие меня
вопросы.
— Через несколько минут мой друг улетает на взя¬
том напрокат самолете, рассчитанном на нескольких
пассажиров.
Клерк в синей униформе нажал несколько кнопок
на консоли дисплея.
— Совершенно верно. «Констеллейшн». Взят напро¬
кат неким мистером Мбвато.— Он посмотрел на на¬
стенные часы.— Он уже должен быть на взлетной по¬
лосе.
— Вас не затруднит назвать мне пункт назначения?
— Нет проблем,— улыбнулся он.— Роттердам.
ГЛАВА 25
В восемь утра я лежал в своей комнате в номере отеля
«Мэдисон» и разглядывал потолок, гадая, когда же за
мной явится полиция. Но зазвонил телефон.
Мисс Шулт из агентства Хертца уведомила меня, что
украденная у меня машина найдена в Силвер-Спринге.
В Мэриленде. В целости и сохранности, если не считать
дырки от пули в заднем стекле.
— Как же она туда попала? — изумился я.
Мисс Шулт этого не знала, но заверила, что ремонт
будет оплачен за счет страховки. Спросила, заплачу ли
я за аренду или прислать мне счет по домашнему адресу.
Я попросил прислать счет, и ее это вполне устроило.
— Если вам вновь понадобится машина, непременно
обращайтесь в агентство Хертца,-— и она положила
трубку.
Я никуда не заявлял о краже машины, но резонно
644

предположил, что об этом позаботились громилы Спен¬
сера. Собрав покойников, они, должно быть, подобрали
не только гильзы, но и окурки, после чего отогнали
взятый мною напрокат «Форд» в Силвер-Спринге, где
и оставили на боковой улочке. Конечно, меня интере¬
совало, что они сделали с Мбвато, на случай, что
кто-то начнет его разыскивать, но я правильно рассудил,
что, имея миллиард долларов, можно найти удачный
вариант решения и этой проблемы. Задался, я и вопро¬
сом, сколько заплатит британско-голландский концерн
капитану Уладо, когда тот привезет щит в Роттердам,
потратит ли он эти деньги на Капри или в Акапулько,
и будет ли при этом вспоминать детей с раздувшимися
животами, которые едят грязь, солому и мел. И пришел
к выводу, что едва ли эти мысли, если они-таки появятся,
разбудят его совесть, как не разбудили бы они и совести
подполковника Мбвато.
По телефону я заказал завтрак и «Вашингтон пост»,
а когда принесли и то и другое, прочитал короткую
заметку о том, что в национальном парке битвы при Ма¬
нассасе прошлой ночью слышались выстрелы неподалеку
от статуи Джонсона Каменная Стена. Полиция, однако,
не нашла ничего подозрительного. Я наливал третью
чашку кофе, когда в дверь постучали. Меня навестил
лейтенант Деметер, в зеленой рубашке и светло-серых
брюках.
— Кофе? — предложил я.
— С удовольствием. Черный.
Я налил ему чашку и вернулся к креслу.
— Мы его еще не нашли,— Деметер отпил кофе.
— Что?
— Щит.
— А-а.
— Откуда такое безразличие, Сент-Ив?
— Я уже вышел из игры. Музей Култера отказался
от моих услуг.
Деметер кивнул и поставил чашку и блюдце на стол.
— Именно это сказала мне миссис Уинго вчера
вечером. Я позвонил ей, потому что разыскивал вас.
Она была не в духе, сказала, что вы сурово обошлись
с ней, чуть ли не обвинили в соучастии.
— Пустые разговоры,— вздохнул я.
— Не более того?
— Не более.
— Ясно,— Деметер кивнул.— Я, собственно, так и
645

думал. А разыскивал я вас вчера, чтобы поговорить о двух
ваших приятелях.
— Каких приятелях?
— Сутенере и его шлюхе. Ворах.
— Так что с ними?
— Они нашли себе адвоката.
— Эка невидаль.
— Не просто адвоката, но самого лучшего, которого
можно купить за деньги. Естественно, за большие деньги.
— Кто же он?
— Уилфред Коули.
— Да, он стоит недешево.
— Вот я и задумался, кто оплатит счет?
— Спросите Коули.
— Он не скажет.
— И вы спрашиваете меня?
— Совершенно верно, Сент-Ив. Я спрашиваю вас.
— Я не знаю,— солгал я. Платил, разумеется, Спен¬
сер, заметая следы.
— А я думаю, знаете,— настаивал Деметер.
— Я вышел из игры, лейтенант. Полностью и бес¬
поворотно.
Деметер откинулся на спинку кресла, заложил руки
за голову. Умиротворенный, отдохнувший, никуда не
торопящийся. Наверное, он горько бы сожалел, если б
использовал свой выходной по-иному, не заглянув
ко мне.
— Веселенькое будет зрелище.
— О чем вы?
— Яс удовольствием посмотрю, как Коули будет
обрабатывать вас.
— Меня?
— На суде. Вы будете главным свидетелем обви¬
нения.
— Я как-то не подумал об этом.
— Он разорвет вас на куски. Маленькие такие
кусочки.
— Как я слышал, он действительно большой спе¬
циалист в этом деле.
— Он вывернет вас наизнанку. Но и у вас достаточно
ума. Вы не скажете ему ничего, кроме правды. Как и
говорите мне. О, некоторые мелкие подробности вы,
наверное, опустите. К примеру, двух ниггеров и электри¬
ческие щипцы для завивки волос.
— Все это выдумки.
646

— Естественно. Поэтому вы их и опустите. Навер¬
ное, не упомянете и о местонахождении щита.
— О чем?
— О том, что знаете, где щит.
— Я этого не знаю.
— А вот Фрэнсис Уинго утверждает, что вы сказали
ей и Спенсеру, будто вам известно, где находится
щит, но поделиться этой тайной вы можете только
со Спенсером. Было такое?
— Спросите его. Я не знаю, где щит.
Деметер расцепил руки и помахал правой.
— Не волнуйтесь. Пока дело дойдет до суда, о щите
давно забудут. Речь идет об убийстве, и этот брон¬
зовый щит всем до лампочки. Всем, кроме меня. Но я
не могу ничего доказать. Есть догадки, но они так и
остаются догадками. И, пожалуй, я . не стал бы ничего
доказывать, даже имея улики. Знаете почему?
— Почему?
— Потому что вы на этом ничего не заработали. Так?
— Да.
Он покивал, довольная улыбка заиграла на его губах.
— А те, кого, как вы заявляете, не было с вами,
кое-что да получат.
— Я не понимаю, о чем идет речь.
Он продолжал улыбаться.
— Так я и думал. Разве может вести себя иначе
нью-йоркский посредник. Держу пари, щит был у вас
в руках, вы могли бы разбогатеть, но не заработали ни
цента, не правда ли? Ни единого цента.
— Ни единого,— подтвердил я.
Он покивал, лицо его светилось тихой радостью.
— Как я и говорил,— продолжил Деметер,— мне
представляется, что я составил более-менее полную кар¬
тину. С помощью этих ниггеров с щипцами для завивки
и какого-то денежного мешка, которого интересует
судьба щита, вы наняли Коули для защиты этой парочки,
убедили всех, что муж миссис Уинго тратил много денег
на героин, и таким образом связали все свободные
концы. Не намертво, но связали.
— Я рад, что и вы пришли к такому выводу.
— Держу пари. Разумеется, черные дыры еще оста¬
лись, но они не так уж велики, и их можно обогнуть.
Вы хотите знать, до чего я додумался?
— Нет,— ответил я.— Пожалуй, что нет. А если
честно, совсем не хочу.
647

Он опять покивал, взял чашку, допил кофе, поставил
ее на блюдце, встал. Двигался он легко, как человек,
хорошо выспавшийся ночью. Скорее всего, даже без
сновидений.
— Еще несколько вопросов, Сент-Ив. Неофициаль¬
но. Все останется между нами. Я ничего не могу дока¬
зать, да и не хочу ничего доказывать. Кому охота переть
на миллиард долларов?
— Каких вопросов? — полюбопытствовал я.
— Последняя часть операции, за которую вы не по¬
лучили ни цента, закончилась не так, как вы предпола¬
гали, не правда ли?
- Да.
Медленным шагом он направился к двери, с опущен¬
ной головой, погруженный в раздумья. Затем повернулся
и посмотрел на меня.
— Но вы же могли заработать уйму денег. Они же
валялись под ногами, и вам не составило бы труда на¬
гнуться и подобрать их.
— Пожалуй, не составило бы.
Вновь он остановился у самой двери.
— Раз вы все сделали не за деньги, так за что же?
Я ответил не сразу, а Деметер, собственно, никуда
и не торопился.
— Из-за сладких карамелек и голодных детей. А мо¬
жет, больных котят и потерявшихся щенков.
Деметер чуть кивнул, словно показывал, что вроде
бы понял.
— Что ж, это тоже ответ. Как раз то, что можно было
ожидать от вас.
— Другого у меня нет,— признался я.
И действительно другого ответа я найти не смог, даже
после ухода Деметера, когда я долго стоял у стола, по¬
ложив руки на телефонную трубку, пытаясь решить,
кому я должен позвонить в Роттердам. И следует ли
мне вообще звонить туда?

КОРОТКО ОБ АВТОРЕ
Сразу поставим точки над «и»: Оливер Блик — псев¬
доним американского писателя Росса Томаса. Как ни
странно, в нашей стране псевдоним автора стал
известен почти на семь лет раньше, чем его настоя¬
щее имя,— в 1985 году впервые на русском языке
был опубликован один из романов О. Блика. Трудно
сказать, почему популярный автор подписывает одни
книги своей собственной фамилией, другие — псев¬
донимом. Может быть, потому, что любимый персо¬
наж О. Блика — Филип Сент-Ив, «посредник» из
Нью-Йорка (Росс Томас, очевидно, первым ввел в
детективный роман эту фигуру — посредника между
преступником и потерпевшим, желающим получить
назад свое достояние),— сделался «сквозным» героем
целого сериала, куда входят, в частности, «Дневники
Прокейна» и «Щит Компорена», представленные в
этом сборнике.
Росс Томас родился в Оклахома-Сити 19 февра¬
ля 1926 года. Едва успев завершить среднее образо¬
вание, стал сотрудничать в местной газете «Дейли
Оклахомен» — как и его знаменитый предшественник
Жорж Сименон, он начинал репортером. Дело шло
неплохо, но тут будущий литератор был призван
в армию — точнее, в Военно-морской флот США,
защищавший от японских оккупантов Филиппины.
По романам Росса Томаса можно без труда
составить географию его путешествий, а побывать
ему пришлось во многих странах... Все они так или
иначе запечатлены в произведениях писателя. Разве
что Филиппинам повезло в этом смысле меньше.
Однако главное в другом: все без исключения его
книги говорят о том, что человек, их создавший,
побывал на войне. Если уж у Росса Томаса кого-то
убивают, то это «настоящее», а не выдуманное в
кабинетной тиши убийство. Фабула при этом, воз¬
можно, что-то теряет в хитроумности и красочности,
зато явно приобретает в подлинности и мотивиро¬
ванности.
Вернувшись после войны на родину, Росс Томас
довольно быстро «вписался» в мирную американскую
действительность. Он сразу же поступил в Оклахом¬
ский университет, который и окончил в 1949 году,
успешно защитив диплом и получив степень бака¬
лавра искусств.
649

В следующие пятнадцать лет Росс Томас перепробовал множест¬
во профессий и сменил с десяток мест жительства. В Соединенных
Штатах он добрался до престижной должности пресс-секретаря на¬
ционального профсоюза фермеров. Потом, круто поменяв жизненный
курс, сделался специалистом по организации предвыборных кампа¬
нии. В этом качестве Росс Томас заинтересовал даже кое-кого из
власть имущих на Африканском континенте и получил приглашение
в Нигерию. Ему предложили должность советника племенного вождя,
и, поскольку Нигерия на свой лад стала приобщаться к европей¬
ской демократии. Росс Томас применил и тут свой опыт органи¬
зации предвыборных кампаний. Однако вскоре он с удовольствием
откликнулся на предложение американского радио занять место его
европейского корреспондента в Бойне.
Повторимся: жизненный путь писателя без труда прослеживается
по его книгам, почти всегда действие романов Росса Томаса разво¬
рачивается в тех странах, где он побывал. Многое из описываемого
он видел собственными глазами, остальное «выудил» из журналист¬
ского фольклора или домыслил, опираясь па реалии местного быта.
Бонн, Западный и .Восточный Берлин 60-х годов почти с фотогра¬
фической точностью изображены в романе «Обмен времен «холод¬
ной войны». А в Компорене разве не признаем мы любую из
«развивающихся» стран современной Африки?
Первую свою кшпу Росс Томас опубликовал в 1966 году, а всего
им написано свыше двадцати романов, два из которых удостоены
высшей премии для писателей остросюжетного жанра, учрежденной
в Соединенных Штатах,— премии Эдгара По. С одним из них, рома¬
ном «Обмен времен «холодной войны», вы только что познакомились.
Вообще надо отметить, что Росс Томас явно отдает предпочтение
непростому жанру политического детектива. А приключениям блиста¬
тельного тандема — Майкла Падильо и его компаньона Мака Мак-
коркла — посвящена небольшая «шпионская» серия1, к которой отно¬
сится и роман «Желтая тень».
Итак, «Зарубежный криминальный роман» предлагает вашему
вниманию произведения писателя, книги которого ежегодно выходят
и переиздаются во многих странах (в США — до десяти переизда¬
ний в год) и который признан сегодня одним из самых значи¬
тельных современных литераторов Америки, работающих в области
остросюжетной прозы.
По материалам альманаха ^Подвиг*, 1992, № 4.

СОДЕРЖАНИЕ
ОБМЕН ВРЕМЕН «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
3
ЖЕЛТАЯ ТЕНЬ
187
ДНЕВНИКИ ПРОКЕЙНА
379
ЩИТ КОМПОРЕНА
483
Коротко об авторе
649

Издание
литературно-художественное
Росс Томас
ОБМЕН ВРЕМЕН «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
ЖЕЛТАЯ ТЕНЬ
ДНЕВНИКИ ПРОКЕЙНА
ЩИТ КОМПОРЕНА
Редакторы В. В. Знаменщиков, Е. Б. Носова
Художник А. Лавров
Художественный редактор В. В. Кременецкий
Технический редактор И. Р. Шестоперова
Корректор М. С. Попова

Сдано в набор 18.02.93. Подписано в печать 19.04.93. Формат 84X108
Вумага газетная. Гарнитура «Таймс». Печать высокая. Физ. печ. л. 20,5.
Усл. печ. л. 34,44. Уч.-изд. л. 36,5. Тираж 150 000 экз. Заказ № 81. С 03.
Фирма «ФИДЕС»
603032, Н. Новгород, ул. Заводская, 17.
Издательско-полиграфическое предприятие «Уральский рабочий»,
620219, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 13.