Истории завоевания Америки - Григулевич И.К.

Author: Григулевич И.К.

Tags: история сша военная история

Year: 1966

Similar

Бартоломе де Лас-Касас. К истории завоевания Америки

Крест и меч. Католическая церковь в Испанской Америке, XVI—XVIII вв.

Мятежная церковь в Латинской Америке

Церковь и олигархия в Латинской Америке. 1810–1959

Text

БАРТОЛОМЕ
Бартоломе де Лас-Касас
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ЭТНОГРАФИИ им. Н. Н. МИКЛУХО-МАКЛАЯ
БАРТОЛОМЕ
ДЕ ЛАС-КАСАС
К ИСТОРИИ ЗАВОЕВАНИЯ
АМЕРИКИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1966
1-6-2
136-66
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ-
д-р исторических наук И. Р. ГРИГУЛЕВИЧ
(отв. редактор),
канд. исторических наук Р. В. КИНЖАЛОВ,
канд. исторических наук И. Ф. ХОРОШ ЛЕВА
АКАДЕМИК П. Н. ФЕДОСЕЕВ
НАША ЭПОХА
И БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАС
*
В 1966 г. исполняется 400 лет со дня смерти великого испан-
ского гуманиста Бартоломе де Лас-Кдсаса, одного из первых в
истории обличителей жестокости колонизаторов. Будучи в свое
время участником конкисты — завоевания испанцами индейских
земель в Америке, он впоследствии смело и страстно выступил
с разоблачением чудовищных зверств колонизаторов и их бес-
человечных методов эксплуатации и порабощения местного
населения. Лас-Касас оставил одно из самых ярких и полных
описаний конкисты. Он был первым, кто заговорил о человече-
ских правах индейцев, он первым потребовал прекращения во-
оруженного завоевания Америки. В гневном обличении колони-
ализма его великая заслуга перед историей; именно поэтому
прогрессивное человечество чтит его память.
В наше время, когда позорная колониальная система импе-
риализма потерпела крушение, когда ведется упорная борьба
против всех проявлений колониализма и неоколониализма, мы
с особым интересом и вниманием относимся к деятельности об-
личителей идеологии и практики колонизаторов прошлого.
Тесное единение антиколониальных движений с борьбой за
социализм — характерная особенность нашей эпохи. Об этом
яснее всего говорит тот факт, что теперь уже в ряде стран мира
социализм вырастает из национально-освободительных револю-
ций. Процесс перерастания героической национально-освободи-
тельной борьбы в социалистическую революцию ярко проявляет-
ся iHa Кубе — первой стране Западного полушария, вставшей под
знамя социализма.
Империалистические державы пытаются подавить стремление
народов к миру, независимому существованию и социальному
прогрессу. Империалисты надеются удержать под своим контро-
лем развивающиеся страны при помощи различных ухищрений
неоколониалистского толка, а когда эти ухищрения не дают ре-
зультата, империалисты прибегают к традиционным для них
3
методам насильственного подавления неугодных им прави-
тельств и режимов.
Наиболее откровенно и грубо проводят такую политику по
отношению к странам Латинской Америки Соединенные Штаты,
правящие круги которых взяли на себя позорную роль мирового
жандарма.
Известно, что после того, как Латинская Америка освободи-
лась в начале XIX в. от испанского колониального господства,
правящие круги США стремились подчинить ее своему эконо-
мическому и политическому влиянию. США захватили половину
территории Мексики, совершили десятки военных агрессий про-
тив других стран Латинской Америки. Они узурпировали права
iHa Панамский канал, навязали Кубе кабальный договор, в ре-
зультате которого оккупировали часть ее территории — Гуанта-
намо, превратив ее в военно-морскую базу, захватили остров
Пуэрто-Рико. Экономика стран Латинской Америки попала в
тенета американских монополий, которые обогащаются за счет
жестокой эксплуатации народов этого континента.
Американские империалисты стремились силой подавить ку-
бинскую революцию. Когда вооруженные ими банды наемников
потерпели сокрушительный разгром в заливе Кочинос в 1961 г.,
США установили против Кубы экономическую блокаду и непре-
станно предпринимают всевозможные провокации. Грядущую же
революцию в странах Латинской Америки они надеются предуп-
редить с помощью неоколониалистского пряника — «Союза ради
прогресса».
Военная интервенция США против доминиканского народа,
выступившего за демократический путь развития, показала, чего
стоят обещания Вашингтона способствовать развитию демокра-
тии и прогресса в Латинской Америке. Но преступной агрессии
против Доминиканской Республики показалось недостаточно
ревнителям «демократии» из Вашингтона. 20 сентября 1965 г.
палата представителей конгресса США принимает резолюцию,
цинично уполномочивающую правительство этой державы пред-
принимать вооруженную интервенцию против любой неугодной
Вашингтону страны Латинской Америки. Эти агрессивные дей-
ствия США вызвали единодушное осуждение и возмущение во
всем мире.
В свете этих событий 400-летний юбилей Бартоломе де Лас-
Касаса приобретает особое значение.
Бартоломе де Лас-Касас вошел в историю как один из тех,
кто возвысил свой голос против колониальных захватов. Он отри-
цал за в*ел1И1Иим1И державами право порабощать слабые, безза-
щитные народы.
Как и большинство средневековых борцов за социальную
справедливость, Лас-Касас осуждал колониальные захваты с
позиции «истинного» христианства. Этого не могут простить ему
4
по сей день «набожные» колонизаторы и их ученые адвокаты.
Что же касается советских людей, то они высоко чтят далеких
по времени, но близких им по духу мужественных борцов за
права угнетенных народов, каким был Лас-Касас.
Бартоломе де Лас-Касас родился в 1474 г. в Севилье, в семье
торговца. В 1503 г. 29-летний Лас-Касас уезжает на остров
Эспаньолу. В это время испанцы владели лишь несколькими
островами в Вест-Индии. Кроме плодородной земли и относи-
тельно небольшого количества золота, их пока ничто не привле-
кало в Америке. Завоевание великих «империй» ацтеков и инков
было еще впереди.
Бартоломе де Лас-Касас получил, как и другие испанские по-
селенцы, энкомьенду, т. е. участок земли с правом пользоваться
трудом индейцев, на нем живущих. В 1512 г. он оставляет энко-
мьенду и принимает церковный сан. Лас-Касас как капеллан
участвует в походе капитана Панфило де Нарваэса на Кубу.
Впоследствии в «Истории Индий» он опишет резню, учиненную
Нарваэсом на Кубе, избиение беззащитных мирных индейцев.
Возможно, что чувство протеста против бессмысленной, тупой
жестокости испанцев и миролюбие индейцев и превратило его в
яростного борца за права коренного населения Америки.
Большинство испанских богословов, философов, историков
того времени или вообще не считали индейцев людьми, или по-
лагали, что это люди умственно недоразвитые, находящиеся на
младенческой стадии развития. И та и другая точка зрения
оправдывала варварское завоевание и эксплуатацию индейцев.
Для Лас-Касаса индейцы были людьми, наделенными многими
достоинствами, «благородными дикарями», способными не толь-
ко воспринять христианское учение, но и стать в духовном и мо-
ральном отношении значительно выше кровожадных и ненасыт-
ных завоевателей.
Лас-Касас, прибыв в 1515 г. в Испанию, отстаивал свою точ-
ку зрения в спорах с учеными богословами. Его поддержала
испанская корона. Это случилось, разумеется, не из-за того, что
испанский король был покорен милосердием Лас-Касаса. Дело
в том, что уже в начале XVI в. конкистадоры, захватив новые
земли и поработив местные племена, предпочитали не делиться
доходами с королевской казной. Поэтому Карл V и председа-
тель совета по делам Индий кардинал Хименес де Сиснерос под-
держали Лас-Касаса, полагая, что провозглашение индейцев
свободными людьми поставит конкистадоров в зависимость от
испанской короны. Индейцы были признаны полноправными вас-
салами короля, а Лас-Касас получил титул «покровителя индей-
цев всех Индий». Однако корона отказалась поддержать план
создания свободных индейских общин, которые, по мнению Лас-
Касаса, могли стать опорой испанской власти в колониях. Фор-
мальное провозглашение индейцев свободными не помешало
5
испанской короне руками конкистадоров продолжать покорять
все новые и новые земли в «Индиях».
Лас-Касас решил попытаться доказать, что покорение индей-
цев мирным путем не только ближе христианской доктрине,
но и выгоднее. Он предложил основать в Америке поселения
испанских колонистов-земледельцев, которые должны были со-
обща обрабатывать поля, жить по христианским догматам
и всем своим поведением подавать «положительный» пример
туземцам.
Но попытка Лас-Касаса основать такую колонию в Венесуэле
потерпела неудачу; отчаявшийся Лас-Касас решает уйти в мо-
настырь и (Вступает в 1522 г. в орден доминиканцев. В домини-
канском монастыре в Санто-Доминго он изучает историю, писа-
ния «отцов церкви». В эти годы он приступает к созданию своих
первых больших произведений: «Апологетической истории» и
«Истории Индий». В 30-х годах Лас-Касас посещает Мексику.
Здесь он вновь начинает активно вмешиваться в политику кон-
кистадоров, защищая жизнь и права индейцев от произвола за-
воевателей.
В 1542 г., вернувшись в Испанию, Лас-Касас представляет
совету по делам Индий и королю свое знаменитое «Кратчайшее
сообщение о разорении Индий». В этом потрясающем по своей
обличительной силе произведении он дает описание чудовищных
жестокостей, массовых убийств, грабежей и насилий, которые
творились в Америке. Десять лет спустя «Кратчайшее сообще-
ние» было издано.
Этот труд принес мировую известность автору. Он многократ-
но переводился на европейские языки, перепечатывался иногда
по нескольку раз в год. Соперники Испании по колонизации
Америки — Англия, Голландия, Франция, повинные в таких или
еще больших, чем испанские конкистадоры, преступлениях,
пользовались этим сочинением Лас-Касаса для оправдания по-
литической борьбы против Испании. В протестантских странах,
прежде всего в Нидерландах, «Кратчайшее сообщение о разо-
рении Индий» также служило орудием борьбы с «папистами» —
католиками. В начале XIX в. оно публиковалось в американских
колониях Испании, боровшихся за национальную независимость.
Характерно, что американские империалисты, объявившие в
1898 г. войну Испании с целью овладеть ее последними коло-
ниями и сами повинные в чудовищных жестокостях на Филип-
пинах, издали «Кратчайшее сообщение» для того, чтобы на-
строить народ против «кровожадных» испанцев1.
1 An Historical and True Account of the Cruel Massacre and Slaughter of
20.000.000 of People in the West Indies by the Spaniard. Written by bishop Las
Casas, an eye witness. Translated from the French Edition printed in 1620. N. 'V.,
1898.
6
Однако успех знаменитою произведения Лас-Касаса объяс-
няется не столько стараниями соперников Испании, а тем, что
оно проникнуто идеями гуманизма, отвращением к насилию,
осуждением идеи завоевания сильным народом слабого, уваже-
нием к обычаям и культуре так называемых отсталых народов.
Именно поэтому книга «Кратчайшее сообщение о разорении
Индий» обошла почти все страны мира и вызывает сегодня ин-
терес не только у специалистов, но у самого широкого круга
читателей.
Однако еще многое о Лас-Касасе остается нераскрытым. Не
все его труды еще опубликованы. Многие документы о его дея-
тельности пока не обнаружены.
Настоящий сборник, посвященный памяти замечательного
испанского гуманиста Бартоломе де Лас-Касаса, был подготов-
лен сектором Америки Института этнографии им. Н. Н. Миклу-
хо-Маклая в содружестве с американистами других гуманитар-
ных институтов Академии наук СССР. В сборнике наряду с
советскими исследователями принимают участие ученые Латин-
ской Америки: вице-президент Кубинской Академии наук проф.
Хулио Ле-Риверенд и мексиканский ученый Эраклио Сепеда,
уроженец штата Чиапас, в котором некогда жил и боролся
за права индейцев Бартоломе де Лас-Касас.
И. Р. ГРИГУЛЕВИЧ
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАС —
ОБЛИЧИТЕЛЬ КОЛОНИАЛИЗМА
*
Трудно найти в истории Испанской Америки человека, дея-
тельность которого вызывала бы столько ожесточенных споров,
разноречивых суждений не только при его жизни, но и на про-
тяжении четырехсот лет после его смерти, как это случилось с
доминиканским монахом Бартоломе де Лас-Касасом. Трудно
найти такого исследователя Испанской Америки, который не вы-
сказал бы о нем ту или иную точку зрения.
Споры о Лас-Касасе — это главным образом споры о харак-
тере конкисты, о ее оценке как исторического события. Что
представляло собой завоевание Америки конкистадорами? Был
ли это великий подвиг испанского народа, в котором проявились
его лучшие качества — беспредельное мужество, необузданная
фантазия, страсть к приключениям, трудолюбие, душевное бла-
городство и самопожертвование в интересах местных народов?
Или конкиста была чудовищным злодеянием, совершенным оса-
таневшими от всепожирающей страсти к золоту завоевателями,
в результате которого были разрушены цветущие индейские
общества, уничтожена их культура, погибли миллионы абориге-
нов, «разрушены Индии», как писал в своем «Кратчайшем сооб-
щении» участник и очевидец этих событий Бартоломе де Лас-Ка-
сас? Или она была одновременно и тем и другим? Ответить
правильно на эти вопросы — значит и правильно осветить роль и
место самого Лас-Касаса в завоевании Америки.
Открытие Америки, ее колонизация европейскими государ-
ствами оказали прогрессивное влияние на ход мирового истори-
ческого процесса, ускорив развитие капиталистического способа
производства, укрепив позиции буржуазии в ряде европейских
стран и тем самым способствуя крушению феодализма в Евро-
пе. Однако покорение Америки европейцами с точки зрения
интересов коренного населения — индейцев означало бедствие,
трагедию, последствия которой сказываются до сих пор. Защит-
ники колониализма утверждают, что конкистадоры были носи-
8
телями «высшей» христианской культуры, что они, покорив ин-
дейцев, «приобщили» их к бесценным дарам европейской циви-
лизации. При этом умышленно забывают, что завоеватели почти
полностью истребили коренное население островов Вест-Индии,
что они разрушили высокоразвитые индейские культуры Мекси-
ки и Андского нагорья, нарушили естественный ход развития
индейского общества, лишили индейцев свободы, земли, соб-
ственных верований, языка, превратили их в бесправные суще-
ства, вынужденные влачить беспросветное, полуголодное суще-
ствование. Как бы ни превозносили и ни славословили деятель-
ность колонизаторов их приспешники, неоспоримо, что индейское
население в период конкисты от войн, эпидемий и голодовок со-
кратилось на сотни и сотни тысяч; его самобытная культура,
достигнувшая таких вершин у инков, майя и ацтеков, была раз-
рушена европейскими завоевателями.
Впрочем, испанский колониализм не является в этом отноше-
нии исключением из общего правила. Английские, португальские,
французские, бельгийские, голландские и современные амери-
канские колонизаторы любят оправдывать колониальные завое-
вания и колониальный гнет россказнями о мнимых выгодах, ко-
торые якобы получают взамен порабощенные ими народы от
приобщения к более высокой цивилизации, за носителей которой
они себя выдают. В действительности же все выгоды получают
только колонизаторы, уделом же их жертв являются порабоще-
ние, эксплуатация, голод, болезни и невежество. Об этом сви-
детельствует трагическая судьба всех народов, испытавших
колониальное ярмо, будь то в Америке, Африке, Азии или
Океании.
Таков волчий закон развития классовых общественных фор-
маций, в которых, по образному выражению Карла Маркса, че-
ловеческий прогресс уподобляется отвратительному языческому
идолу, пьющему нектар только из черепов убитых1.
Было бы, конечно, нелепо переносить ответственность за
кровавые деяния конкистадоров или за последствия колониаль-
ной системы, установленной Испанией в американских владе-
ниях, как это пытались делать ее соперники, на весь испанский
народ, который сам был жертвой своих собственных помещиков
и грандов на протяжении всего колониального периода. Лучшие
сыны испанского народа возвышали свой голос против системы
порабощения и угнетения как у себя на родине, так и в колони-
альных владениях. Среди них одно из первых мест по праву
принадлежит Бартоломе де Лас-Касасу.
Лас-Касас был участником конкисты, он был свидетелем чу-
довищных зверств и насилий, посредством которых завоеватели
насаждали свою власть. На его глазах было порабощено и
1 См. к. М. а р к с и Ф. Э н г е л ьс. Сочинения, т. 9, ст. 230.
9
частично истреблено индейское население Кубы, Гаити, Мексики,
Венесуэлы.
Против всего этого восстал Лас-Касас, против всего этого
поднял он голос протеста и возмущения и тем самым занял в
истории место среди тех выдающихся деятелей, которые на раз-
ных континентах и в разное время боролись против грабитель-
ских войн и иностранного порабощения. Бартоломе де Лас-Касас
восстал против конкисты после того как некоторое время сам
принимал в ней участие, т. е. восстал против «своих». Он не по-
боялся сказать о преступлениях конкисты громко, на всю страну,
на весь мир. Более того, он осудил саму конкисту, колониальное
завоевание как величайшее преступление, которое нельзя оправ-
дать никакими ссылками на человеческое или «божественное»
право. За это его и назвали «подлинной совестью Испании» — не
испанских конкистадоров, инквизиторов и грандов, а другой Ис-
пании — Испании борцов за справедливость, гуманистов. И этого
ему по сей день не могут простить духовные наследники колони-
заторов прошлого.
Лас-Касас с 1516 г. до самой своей смерти, свыше пятидесяти
лет, неустанно боролся всеми доступными ему средствами против
порабощения индейцев, против их бесчеловечной эксплуатации
конкистадорами, против насильственного обращения их в като-
лическую веру.
Лас-Касас проявил удивительную энергию и настойчивость
в борьбе за права индейцев. Он беспощадно обличал своих со-
отечественников-завоевателей, будь то конкистадоры, церковни-
ки или королевские чиновники; он отстаивал свои взгляды перед
испанской короной, перед церковными иерархами, он защищал
туземцев в своих произведениях, написанных со страстностью
убежденного в своей правоте борца. В начале 1566 г. он обратил-
ся с письмом к самому папе Пию V с призывом отлучить от церк-
ви всех тех, кто ведет войны против «неверных» под предлогом
обращения их в христианскую веру или лишает индейцев, «каки-
ми бы дикими или невежественными они ни «были», права на вла-
дение собственностью. К этому письму был приложен трактат,
в котором Лас-Касас подробно излагал папе римскому свою точ-
ку зрения по этим вопросам, трактат, к сожалению, затерянный,
намеренно или случайно, в папских архивах. Автору этих доку-
ментов исполнилось в момент их написания 92 года...
Но Лас-Касас продолжал бороться за свои идеалы и после
смерти своими многочисленными произведениями, судьба кото-
рых, как увидит читатель из публикуемых в настоящем сборнике
статей, сложилась весьма необычно.
Некоторые его произведения были обнаружены совсем недав-
но, и не исключена возможность, что в будущем могут быть най-
дены другие, ныне неизвестные нам сочинения доминиканского
монаха.
10
«...У иных же... отсекали обе руки... А вождей... убивали обычно следующим
способом: сооружали решетку на подставках, привязывали к ней пленников
и разводили внизу медленный огонь...»
Б. де Л а с - К а с а с. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
Современники и исследователи Лас-Касаса больше всего вни-
мания уделяли описанию в его трудах преступлений конкистадо-
ров, хотя о зверствах завоевателей писали и соратник Кортеса
Берналь Диас дель Кастильо, и епископ Диэго де Ланда, и фран-
цисканец Мотолиния, и епископ Сумаррага, и маркиз де Вари-
кас и многие другие участники конкисты и ее хронисты 2. Эксплу-
ататор, как метко отмечал Е. В. Тарле, «который появлялся из-за
океана с целью грабежа, сам же и описывал, как реагировали
на его грабежи те, кого он грабил»3.
Существует целая литература, уличающая Лас-Касаса в не-
точностях и преувеличениях или, наоборот, доказывающая до-
стоверность приводимых им цифр и фактов. С таким же успехом
можно было бы критиковать или защищать свидетельства и
2 См. Рафаэль Альтамира-и-Кревеа. История Испании, т. II. М.,
195,1, стр. 155—1156.
3 Е. В. Тарле. Очерки истории колониальной пол1и.тики западноевропей-
ских государств (конец XV — начало XIX в.). М., 1965, стр. 15.
11
других хронистов, разоблачавших преступления конкистадоров.
Однако другие, повинные в тех же «грехах», что и Лас-Касас, не
подвергались таким жестоким нападкам, как автор «Кратчайше-
го сообщения». Это случилось, на наш взгляд, потому, что Лас-
Касас был, кроме всего прочего, повинен в еще более тяжком
«преступлении»: он не только осуждал зверства колонизаторов,
но и отрицал саму законность конкисты. Нам представляется,
что спор о том, насколько достоверно описывает Лас-Касас звер-
ства конкистадоров, имеет второстепенное значение по сравне-
нию с его взглядами на право колониального порабощения. Ха-
рактерно, что эти взгляды меньше всего интересовали колониаль-
ных соперников Испании, использовавших произведения знаме-
нитого обличителя конкисты в борьбе против испанской коло-
ниальной монополии.
Взгляды Лас-Касаса на колониальное порабощение претер-
пели известную эволюцию на протяжении его длительной жизни:
в первые годы своего пребывания в Америке он поддерживал
конкисту, затем выступил с ее осуждением и стал защитником
индейцев от произвола конкистадоров, и, наконец, в последние
годы своей жизни Лас-Касас доходит до полного отрицания ка-
кого-либо права испанской короны на покорение и колониальные
захваты вновь открытых земель.
Мы изложим взгляды Лас-Касаса в последний период его
жизни, сославшись на испанского ученого Рамона Менендеса
Пидаля, которого никак нельзя упрекнуть в излишне восторжен-
ном отношении к доминиканскому монаху.
По мнению Менендеса Пидаля, высказанному им в работе
«Завоевание Перу: Витория, Лас-Касас и инка Гарсиласо»4,
Лас-Касас считал, что индейцы столь же «полноценные» люди,
как и испанцы. В этом Лас-Касас расходился с большинством
хронистов, считавших индейцев дикарями, младенцами, язычни-
ками, т. е. юридически неполноценными существами, над кото-
рыми в их же интересах следовало установить опеку, что означа-
ло на практике — поработить их.
Лас-Касас считал далее, что индейские правители и вожди
наделены неотъемлемым и абсолютным правом на владение все-
ми землями в Новом Свете и хранившимися в их недрах богат-
ствами и что испанцы могут пользоваться теми землями, кото-
рые пожелают добровольно им уступить индейские правители.
Что же касается известной буллы папы Александра VI о раз-
деле земель Нового Света между Португалией и Испанией, то,
по мнению Лас-Касаса, она лишь давала им право проповедо-
вать христианскую веру индейцам, а не порабощать их и захва-
тывать их земли5.
Лас-Касас (мы снова передаем его взгляды в изложении Ра-
мона Менендеса Пидаля) считал все войны против индейцев,
4 «L’Information Historique». Paris, 1965, N 3.
5 Там же, стр. 94.
12
которые вели Колумб, Кортес и Писарро, несправедливыми, ибо
индейцы не были инициаторами враждебных действий. Вся дея-
тельность испанцев в Америке, по мнению Лас-Касаса, не имела
никакого юридического основания, она была незаконной и требо-
вала коренного пересмотра и переоценки. Испанские короли не
имели никакого права захватывать Перу или другие земли, по-
этому они были обязаны возвратить их законным владельцам —
индейским народам. В свою очередь, конкистадоры, испанские
переселенцы и торговцы должны были вернуть индейцам все
захваченные у них ценности, (Е<сё «до последнего гроша».
Духовные лица должны были требовать от испанцев строгого
соблюдения законности вплоть до отказа в отпущении грехов
грабителям и насильникам, которые наживались на несчастьи
индейцев. Если же исповедник отпускал такому человеку грехи
до того, как он возвращал награбленное, то тем самым осуждал
не только себя, но и виновного в ограблении индейцев на адские
муки, а также и епископа, который разрешил ему отпускать
грехи /на таких условиях.
В 1564 г., незадолго до смерти, Лас-Касас требовал, чтобы
король приказал своим подданным покинуть захваченные в Аме-
рике земли. А если они откажутся повиноваться, то король, по
мнению Лас-Касаса, был обязан «пойти на них войной и в слу-
чае необходимости погибнуть в борьбе за освобождение этих
невинных народов, находящихся под гнетом»6.
В последние годы своей жизни Лас-Касас категорически от-
рицал за Испанией какое-либо право на колониальные захваты
в Америке. Он выступал в защиту порабощенных народов Аме-
рики, показывал всю неосновательность, лживость и лицемерие
доводов колонизаторов, пытавшихся оправдать порабощение на-
родов юридическим крючкотворством и ссылками на «божествен-
ное право».
Церковникам, являвшимся подлинными идеологами колони-
заторской экспансии Испании, пришлось немало потрудиться,
чтобы создать «теорию» христианской колонизации Америки в
противовес антиколониалистской позиции Лас-Касаса. В разра-
ботке этой теории активное участие принимали испанские бого-
словы Анкиети, Акоста, Солорсано Перейра и португальские
иезуиты Виэйра и Нобрега, которые в своих многочисленных
трудах теологически «обосновали» право короны на колониаль-
ные захваты и применение насилия для духовного и тем самым
политического и экономического порабощения индейского насе-
ления 7.
6 Там же, стр. 97; см. также: J. F г i е d е. Las Casas у el movimiento indi-
genista en Espana у America en la primera mitad del siglo XVI. «Revista de
Historia de America», N 34, 1952, p. 384—385.
7 Cm. Maxime H a u b e r t. L’Eglise et la defense des «sauvages». Le Pere
Antoine Vieira an Bresil. Brussel, 1964, p. 167 171.
13
Как же встретили завоеватели проповедь Лас-Касаса в защи-
ту индейцев, его осуждение зверств конкисты? На этот вопрос
предельно точный ответ дал американский историк Роджер Би-
гелоу Мэрриман, по словам которого, завоеватели относились к
Лас-Касасу с такой же ненавистью «...как современный банкир
относится к большевику» 8. Кубинский ученый Фернандо Ортис
высказывает мнение, что, живи доминиканский монах в настоя-
щее время, его «называли бы коммунистом»9.
Сравнение доминиканского монаха с большевиком, комму-
нистом может показаться на первый взгляд парадоксальным,
в действительности же в таком сравнении имеется свое «рацио-
нальное зерно». Коммунисты считают себя идейными наследни-
ками всех тех деятелей прошлого, которые боролись против со-
циальной несправедливости, эксплуатации человека человеком,
захватнических войн, колониализма. Именно таким человеком
был Бартоломе де Лас-Касас.
Весьма симптоматично, что Лас-Касас впервые выступает
с критикой конкисты в 1514 г., т. е. спустя пять лет после появ-
ления «Похвального слова глупости» Эразма Роттердамского и
за два года до выхода в свет «Утопии» Томаса Мора.
Лас-Касас связан с авторами этих «крамольных» произведе-
ний не только хронологически, но и духовно. Его роднило с ве-
ликими гуманистами XVI в., в частности с испанскими эразми-
стами, то обстоятельство, что он как и они был ярым противником
аристотелевской схоластики, находившейся на идейном вооруже-
нии католической контрреформации и оправдывавшей рабство
и другие социальные несправедливости. «Испанский эразмизм,—
как правильно отмечает французский исследователь этого тече-
ния Марсель Батайон,— проявился в Америке в среде тех, кто
лелеял надежду основать на новых землях с новыми людьми
обновленное христианство» 10.
Лас-Касас в этом плане — духовный брат таких представите-
лей испанского гуманизма, как Альфонсо де Вальдес (умер в
1532 г.) и Хуан Луис Вивес (1492—1540). И тот и другой осуж-
дали захватнические войны, эксплуатацию человека человеком.
Альфонсо де Вальдес утверждал, что долг правителя — защи-
щать и помогать народам, вверенным богом его власти, а не
порабощать и эксплуатировать их. «Плохой признак,— писал
он,— если пастух стремится заполучить больше овец, чем господь
хочет ему поручить их; это признак того, что он хочет их исполь-
зовать для себя и что он хочет не править ими, а доить их...»11
8 См. Leonardo Grinan Peralta. Bartolome de Las Casas сото propa-
gandista. Santiago de Cuba, 1961, p. 12.
9 Fernando Ortiz. Contrapunteo cubano del tabaco v el azucar. La Haba-
na, 1963, p. 428.
10 iMarcel В a t a 11 о n. Erazmo en Espana, v. II. Mexico — Buenos Aires,
1950, p. 443.
11 Cm. Leopoldo Zea. America en la Historia. Mexico, 1957, p. 254.
14
А Хуан Луис Вивес утверждал: «Что значит царствовать и уп-
равлять народами, как не защищать, заботиться и покровитель-
ствовать им, как своим детям? И разве может быть нечто более
нелепое, как желать покровительствовать тем, кто не хочет это-
го? Или пытаться силою зла подчинить себе тех, кого якобы
хотят облагодетельствовать? Или убивать, разрушать, поджигать
тоже означает защищать? Будь осторожен, чтобы не показалось,
что ты хочешь не столько царствовать, сколько господствовать,
и что стараешься стать не государем, а тираном и что желаешь
иметь больше подданных не для того, чтобы осчастливить их,
а для того, чтобы они тебя боялись и подчинялись тебе беспре-
кословно» 12.
С таких же «эразмистских» позиций выступал Лас-Касас,
когда он разоблачал зверства конкисты и попытки конкистадо-
ров и церковников обосновать «законность» завоевания.
Возникает, однако, вопрос: почему Лас-Касас не только не
подвергся преследованиям за свои взгляды, но даже получил
от короны известную поддержку? Некоторые исследователи пы-
таются объяснить это тем, что Лас-Касас критиковал колониа-
лизм с позиций «ортодоксального» католицизма, т. е. не затра-
гивая основ католической веры. Так ли это?
В позднее средневековье католическая церковь делила наро-
ды мира на христиан и язычников, согласно доктрине, сформу-
лированной в XIII в. кардиналом Энрико де Суза. Эта доктрина
служила идеологическим обоснованием для завоевания и поко-
рения земель, населенных «неверными». Опираясь на доктрину
Сузы, папы римские наделяли христианских государей правом
на захват новых земель. Со ссылкой на эту доктрину папы рим-
ские выдали «мандаты» английским королям на завоевание Ир-
ландии, португальским — Азорских островов, испанским, а затем
португальским — на завоевание Америки.
Лас-Касас в этом Bonipo.ce стоял Ба позициях раинего, или
«истинного», христианства. Он говорил: «Все народы мира со-
стоят из людей», т. е. все народы являются равноправными, по-
этому христианские народы не имеют ни морального, ни юриди-
ческого права на порабощение или насильственное обращение
в свою веру нехристианских народов.
Лас-Касас утверждал: «...христианская религия одинаково
может быть приспособлена ко всем народам мира, она всех лю-
дей одинаково принимает в свое лоно и никого не лишает свобо-
ды и собственности, не превращает в рабов под тем предлогом,
что люди по своему естественному происхождению являются
либо свободными, либо рабами» 13.
12 Там ж".
13 См. Silvio Zavala. The Defence of Human Rights in Latin America.
UNESCO, 1964, p. 39.
15
Средневековая католическая церковь считала институт раб-
ства богом данным. Лас-Касас самым категорическим образом
осуждал рабство. Напрасны попытки его противников доказать,
что, дескать, именно он был повинен в замене рабства индейцев
рабством негров в испанских колониях на том основании, что в
первые годы пребывания в Америке он считал рабство негров
меньшим злом по сравнению с рабством индейцев. Находясь
вначале под влиянием традиционной доктрины церкви по этому
вопросу, Лас-Касас высказывался за замену рабов-индейцев ра-
бами-неграми. Впоследствии, однако, Лас-Касас с такой же
страстностью осуждал рабский труд негров, как и индейцев.
Негров-рабов испанские завоеватели стали ввозить в амери-
канские колонии до того, как это предложил Лас-Касас, и про-
должали это делать после того, как доминиканский монах осу-
дил их ввоз 14. Примечательным является осуждение Лас-Каса-
сом всякого рабства, что делает его первым сторонником осво-
бождения негров-рабов на американском континенте. К сожале-
нию, на эту сторону деятельности Лас-Касаса исследователи до
сих пор обращали мало внимания.
И все же чем объясняется тот факт, что Лас-Касас нашел
поддержку у испанской короны и не разделил участи других
«эразмистов», с которыми расправлялась инквизиция? Причиной
тому в первую очередь явилось стремление испанской короны
ограничить власть конкистадоров, угрожавших ее экономиче-
ским и политическим интересам, и создать для королевской каз-
ны постоянный источник доходов из налогов, которые были обя-
заны платить ей «свободные» индейцы. «Пятая королевская доля
(el quinto real),— как правильно отмечает Лесли Бирд Симп-
сон,— вот что составляло основу империи Карла V... Она должна
была поступать, и система, которая не учитывала этого перво-
степенного факта, должна была неизбежно рухнуть» 15.
Участники конкисты — корона, конкистадоры и церковь —
стремились побольше выкачать золота и других ценностей из
колоний, завладеть землями, поработить местное население и за-
ставить его работать на себя. Таковы были главные цели кон-
кисты и политики Испании в ее американских владениях. Но эти
подлинные цели маскировались и прикрывались христианскими
идеалами — заботой о спасении душ индейцев, об их духовном
и физическом благе, о претворении в жизнь христианских посту-
латов всеобщей справедливости. Миссию идеологического ка-
муфляжа выполняла церковь, окружавшая вначале ореолом свя-
щенной благодати феодальный строй, затем абсолютистскую
монархию в Испании. В заморских владениях она «облагоражи-
14 См. F. Ortiz. Указ. соч. .
15 См. John Collier. Los indios de las Americas. Mexico — Buenos Aires,
1960, p. 131.
16
Казнь «царицы» Анакаоны, предводительницы одного из племен
о-ва Гаити
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
вала», оправдывала своим учением колониальный грабеж и экс-
плуатацию.
Конкисту некоторые историки называют последним «кресто-
вым походом», ибо все действия ее участников, все их поступки
оправдывались религиозными взглядами. Конкистадоры вери-
ли в божественное провидение и считали себя исполнителями его
воли, «рыцарями христианской справедливости», что не мешало
им убивать и грабить тех, кого они хотели обратить в свою веру.
Так вели себя миряне, так вели себя и церковники. Католическая
церковь была не только идейным вдохновителем и участником
конкисты, не только ее хронистом и комментатором, но и ее
главным защитником. В отличие от своих собратьев по духовно-
му званию Лас-Касас был ее обличителем, беспощадным обви-
нителем и одновременно главным свидетелем обвинения.
Но если идеология конкисты была сродни идеологии средне-
вековых крестовых походов, то сама конкиста по своему содер-
жанию и характеру принадлежит к другой эпохе — эпохе,
главным действующим лицом которой была нарождающаяся
буржуазия.
Абсолютистская Испания, бывшая в начале XVI в. сильней-
шим государством в Европе, открыла эту новую эру, хотя сама
2 Заказ № 6139
17
так и не смогла переступить ее порога в течение многих столетий.
Став первой колониальной державой, Испания превратилась в
перевалочный пункт для американского золота, оседавшего в
карманах английской, французской, голландской буржуазии.
Впоследствии соперники Испании переняли ее колониальный
опыт и, вооруженные уже своей собственной философией, люте-
рано-протестантской, не менее лицемерной и двуличной, чем ка-
толическая, удесятерили ее преступления в своих заморских вла-
дениях.
Крайне противоречивый характер испанского абсолютизма
наложил соответствующий отпечаток и на идеологию конкисты.
Было бы упрощенчеством утверждать, что церковь в Испании
выступала только в роли духовного помощника светских колони-
заторов, хотя именно в этом заключалась ее главная миссия.
Наряду с этим она поддерживала среди верующих, как выразил-
ся испанский историк Фернандо де лос Риос, «жажду абсолют-
ного совершенства»16. Этот идеал абсолютного совершенства,
проповедуемый церковью, находился в вопиющем противоречии
с господствовавшей в Испании действительностью. Такое проти-
воречие порождало, с одной стороны, конкистадоров, мечтавших
об Эльдорадо, а с другой — реформаторов-еретиков и людей
действия, грезивших построить «град божий» на земле, но еще
в большем числе — деятелей, которые пытались совместить «1о
sacro у lo profano» — «святое с мирским», служить одновременно
и богу и демону наживы или, как образно выразился солдат
Кортеса Берналь Диас дель Кастильо, «служить богу и королю,
нести свет тем, кто живет во мраке, и заодно добывать богатство,
которого ищут все люди». Именно такого рода люди «с крестом
в руке и ненасытной жаждой золота в сердце»,— как о них писал
Лас-Касас, составляли большинство дворянской вольницы в Ис-
пании и основной контингент завоевателей в Америке.
Обстановка, насыщенная столькими противоречиями, способ-
ствовала распространению идей эразмизма в колониях, она по-
родила Лас-Касаса и его единомышленников, выступавших против
зверств конкистадоров, требовавших справедливого отношения к
индейцам и даже мечтавших о создании в Америке совершенного
по своим христианским добродетелям общества. Эти американ-
ские реформаторы провозглашали, вопреки традиционному уче-
нию церкви, возможность достижения полного блаженства на
земле. Один из них — Васко де Кирога, архиепископ Мичоакана,
покровительствовавший индейцам,— писал в 1536 г.: «Томас Мор,
автор, которого мы не можем недооценивать, создал республику,
которая послужила мне примером» 17.
16 Fernando de los Rio s. Religion у Estado en la Espana del siglo XVI
Mexico, 1957, p. 156.
17 Там же, стр. 173.
18
Именно эта сравнительно небольшая горсточка людей выра-
жала «испанское стремление к справедливости» в Новом Свете,
а не испанская корона или испанская церковь, как необоснован-
но, на наш взгляд, утверждает Льюис Хэнке 18.
Лас-Касас пытался убедить, в первую очередь короля,
в необходимости справедливого отношения к индейцам, ибо в
Испании король был олицетворением не только гражданской, но
и духовной власти. Церковь находилась у него в подчинении.
Карл V прислушивался к высказываниям Лас-Касаса, так как
опасался, что бесконтрольное хозяйничание конкистадоров в за-
воеванных землях приведет к истреблению местного населения
или толкнет конкистадоров на путь самостоятельности и вызовет
тем самым отделение колоний от метрополии. В том и другом
случае он лишился бы американского золота. Поэтому Карл V
согласился с предложением Лас-Касаса объявить индейцев «сво-
бодными». Индейцы должны были жить, чтобы приносить испан-
ской короне доход. Конкистадоры могли только временно пользо-
ваться их трудом, но не превращать их в рабов. Система «энко-
мьенды» должна была оградить интересы -коровы, сохранить
жизнь индейцам, а также в известной степени удовлетворять
аппетиты конкистадоров. Но поручить индейцев покровительству
«энкомендеро», утверждал Лас-Касас, было все равно, что от-
дать овец под опеку волка. Законы 1542 г. провозглашали индей-
цев свободными, но эти законы не спасли их от жестокой эксплу-
атации и порабощения. Они просто не выполнялись. Очевидцы
писали, что, казалось, злой рок преследовал индейцев: чем совер-
шеннее становились законы, тем хуже было положение коренного
населения колоний, тем хуже к нему относились испанцы 19.
Лас-Касас знал об этом и продолжал разоблачать злодеяния
конкистадоров. Под его влиянием Совет по делам Индий предло-
жил королю временно отменить выдачу лицензий на завоевание
новых земель в Америке и созвать совет ученых, теологов и юри-
стов, который продумал бы, как осуществлять конкисту на «спра-
ведливых началах», как добиться того, чтобы и «волки были
сыты, и овцы целы».
Король принял это предложение. Была создана хунта из
14 ученых. Она заседала в Вальядолиде в 1550—1551 гг. Хунта
должна была ответить на вопрос: имеет ли право испанский
король покорять индейцев для обращения их в христианство,
т. е. имеет ли он право применять с этой целью силу.
Заседания хунты превратились в диспут между Лас-Касасом
и его противником Хуаном Хинесом де Сепульведой, богословом
18 См. Lewis Hanke. The Spanish Struggle for Justice in the Conquest
of America. Philadelphia, 1949.
19 Cm. Juan Comas. La Realidad del trato dado a los indigenas de Ame-
rica entre los siglos XV у XX. «America Indigena», vol. XI, N 4, 1951, p. 339—
396.
19
и автором сочинения «О справедливых причинах войны против
индейцев» (1547). Хинес де Сепульведа утверждал, ссылаясь на
Аристотеля, что для обращения индейцев в христианство войну
вести законно и обоснованно. Лас-Касас же доказывал,
что это незаконно и необоснованно, подло и противоречит догма-
там христианской религии.
Хунта, выслушав Лас-Касаса и его противника, не смогла
прийти к единому мнению и дать совет королю, как осуществлять
«справедливую конкисту». Даже испанские схоласты, славив-
шиеся своим умением оправдывать ссылками на библию и тру-
ды отцов церкви любые преступления, в данном случае не ре-
шились высказать свое мнение. Совету по делам Индий понадо-
билось шесть лет, чтобы заставить ученых мужей изложить свои
суждения по этому вопросу в письменном виде. Эти суждения
оказались столь противоречивыми, что свести их воедино оказа-
лось невозможным. Решив, что, по-видимому, такова «воля
божья», король возобновил выдачу разрешений на завоевание
новых земель, продолжая через Совет по делам Индий наблю-
дать, чтобы доля добычи, предназначенная короне, не утаивалась
завоевателями.
Лас-Касас, однако, не сложил оружия. В 1552 г. он опубли-
ковал в Севилье свое знаменитое «Кратчайшее сообщение о
разорении Индий», этот обвинительный акт и одновременно при-
говор и конкистадорам и конкисте. Ему ответил Хинес де Сепуль-
веда трактатом «Безрассудные, скандальные и еретические пред-
ложения, замеченные доктором Сепульведой в книге о завоева-
нии Индий, опубликованной без разрешения монахом Бартоломе
де Лас-Касасом».
Но теперь колониальная политика испанской короны оконча-
тельно определилась как компромисс с конкистадорами. Коро-
левская власть боялась слишком ограничивать доходы конкиста-
доров, не рискуя, как справедливо отмечает Льюис Хэнке, вы-
звать среди них «революцию» 20. А что такая «революция» была
весьма вероятной, показали события в Перу, где в ответ на по-
пытку вице-короля Бласко Нуньеса Велы провести в жизнь зако-
ны 1542 г. восстали энкомендеро во главе с Гонсало Писарро.
Колониальным властям удалось с большим трудом справиться с
восставшими, которые для привлечения на свою сторону индей-
цев обещали им те же блага, что и законы 1542 г.21 Королевская
власть не могла порвать с конкистадорами, она нуждалась в их
услугах, без их поддержки она была бессильной в колониях.
Испанской короне удалось путем создания энкомьенд и ко-
лониальной администрации избежать возникновения в колониях
феодальной вольницы, но в экономике колоний все же сложились
феодальные отношения. Индеец, провозглашенный «свободным»,
20 Lewis Hanke. Aristotle and the american indians. London, 1959, p. 96.
21 Рафаэль Альтамира-и-Кревеа. Указ, соч., стр. 158.
20
превратился в «крепостного» энкомендеро. Индеец находился в
зависимости от короны, которой он через энкомендеро платил
налог, так как формально считался «свободным». Его также экс-
плуатировала церковь, которой он через того же энкомендеро
выплачивал десятину. Таким образом, индеец находился под
тройным гнетом — короны, местных помещиков и церкви.
Но наряду с этим в целом ряде мест Испанской Америки со-
хранились на протяжении всего колониального периода свобод-
ные индейские общины. В то же время там прижился и пустил
глубокие корни институт городского самоуправления, соответ-
ствовавший традициям самой Испании. На первый взгляд это
не вполне вяжется со строго централизованной и регламентиро-
ванной системой колониального угнетения, установленной испан-
ской короной в ее заморских владениях. Колониальные «вольно-
сти» особенно дороги апологетам испанского колониального ре-
жима, разглагольствующим о цивилизаторской роли Испании в
колониях и противопоставляющим ее «варварским» колониза-
торским методам англосаксов.
В действительности же наличие индейского самоуправления
(общины) и городского самоуправления (кабильдо) объясняется
не альтруистическими побуждениями или «христианскими добро-
детелями» колонизаторов, а характером самого испанского аб-
солютизма, своеобразие которого было блестяще раскрыто
К- Марксом.
Абсолютистская монархия Испании, писал К. Маркс, имела
лишь чисто внешнее сходство с абсолютистскими монархиями
Европы и скорее должна быть приравнена к азиатским формам
правления. «Восточный деспотизм,— пояснял Маркс,— затраги-
вает муниципальное самоуправление только тогда, когда оно
сталкивается с его непосредственными интересами, но он весьма
охотно допускает существование этих учреждений, пока они сни
мают с него обязанность что-либо делать самому и избавляют от
хлопот регулярного управления»22. Вот почему городское само-
управление сохранилось в Испании при Габсбургах и Бурбонах,
почему оно привилось в колониях, почему в колониях сохрани-
лась свободная индейская община в тех местах и в тех случаях,
когда она не мешала испанской короне грабить естественные ре-
сурсы колоний, а латифундистам эксплуатировать основную мас-
су коренного населения.
Лас-Касас стремился построить свои отношения и отношения
Испании как государства с индейцами, исходя из христианских
заповедей. Он жил среди индейцев, не творя им зла, проповедо-
вал им христианскую веру, не применяя насилия, защищал их от
произвола конкистадоров, которых за чинимые ими несправедли-
вости и зверства отлучал от церкви.
22 К. Маркс -и Ф. Энгельс. Революция в Испании. М., 1937, стр. 9.
21
Некоторые исследователи называют Лас-Касаса мечтателем,
утопистом, который не учитывал железных законов реального
бытия. Стоило ли Лас-Касасу, вопрошают они, протестовать про-
тив действий конкистадоров, требовать добровольного ухода и?
из колоний, когда все это было нереально, неосуществимо, ибо
христианские догмы добра и справедливости хороши лишь в тео-
рии, а в жизни господствуют другие — волчьи законы.
Упреки обывателя, призывающего борца смириться с дей-
ствительностью и не рисковать благами жизни во имя справедли-
вого, но несбыточного идеала! Но в истории в конечном счете
правыми оказываются не обыватели, а именно те, кто восстает
против несправедливого порядка. Лас-Касас был для конкиста-
доров XVI в. глупцом и фантазером, а Сепульведа, одобрявший
конкисту, казался великим реалистом. Однако, с точки зрения
общего хода исторического развития, подлинным провидцем ока-
зался не апологет колониальной системы Сепульведа, а осудив-
ший ее Лас-Касас.
Да, Лас-Касас при жизни потерпел поражение. Но могло ли
быть иначе? Он не нашел и не мог найти в Испании социальной
силы, которая поддержала бы его, ибо все слои испанского обще-
ства были заинтересованы в конкисте, все ждали от нее богат-
ства и славы на земле и царства небесного на небе. Бог, по мет-
кому выражению Бенадето Кроче, считался в XV в. испанцем23.
Разве не должен был он отплатить своим «соотечественникам»
сторицею за обращение в его веру миллионов индейцев? Но Лас-
Касас рассуждал иначе. Незадолго до смерти, в марте 1565 г.,
он писал в своем завещании: «Несомненно, бог когда-нибудь об-
рушит свой гнев и возмущение на Испанию за несправедливые
войны, которые она вела против индейцев в Америке» 24.
Голос Лас-Касаса не могли заглушить ни звон мечей конки-
стадоров, ни злобные и клеветнические выпады его противников,
ни различные манипуляции фальсификаторов истории — аполо-
гетов колониализма. Как и 400 лет тому назад, он продолжает
звучать в защиту порабощенных народов и осуждать преступле-
ния колонизаторов.
К авторитету Лас-Касаса — защитника индейцев и противни-
ка колонизаторов —прибегали такие борцы за свободу народов
Латинской Америки, как Миранда, Боливар и Марти. Ему посвя-
тили страстные произведения, проникнутые духом освободитель-
ной борьбы, поэт Пабло Неруда и писатель Мигель Анхель Ас-
туриас.
23 В. С го се. Spagna nella vita italiana durante la Rinascenza. Bari, 1949,
p. 126.
24 Cm. Lewis Hanke. Aristotle and the american indians, p. 84.
ХУЛИО ЛЕ-РИВЕРЕНД
(Куба)
ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАСА
*
Завоевание Америки и последующий процесс ее колонизации
составляют важнейший раздел в истории американских народов.
Эта эпопея, богатая разнохарактерными событиями и чреватая
столь серьезными последствиями, заслуживает материалистиче-
ского анализа. Такой анализ представляется особенно необходи-
мым, если принять во внимание огромное число документов и ис-
следований, опубликованных за последние тридцать лет. Подав-
ляющее большинство историков, придерживаясь, за очень неболь-
шими исключениями, идеалистической ориентации, все свое вни-
мание сосредоточивает на доктринах и законодательных установ
лениях или впадают в весьма примитивный психологизм, объ-
ясняющий дело так, будто все происходящее зависело от «коры-
столюбия» либо от альтруизма отдельных личностей.
Между тем ничто не исполнено в такой мере экономическо-
го, политического и социального смысла, как открытие и заво-
евание Америки. Многие события и явления, как, например,
формы эксплуатации труда индейцев и африканцев, были фак-
тами реальной действительности, а не смутным «порождением»
воображения современников. Ни одно событие и явление той
эпохи нельзя рассматривать оторванно от условий, сложивших-
ся в Испании и во всей Центральной и Западной Европе вслед-
ствие разложения феодализма и подъема буржуазии. В сущно-
сти завоевание и колонизация Америки в XVI в. составляют
неотъемлемую часть процесса зарождения и укрепления капи-
тализма, торжество которого разделило с тех пор мир на две
группы стран: на господствующие и экспансионистские, с одной
стороны, и на угнетенные и эксплуатируемые — с другой; и один
этот факт неразрывной связи событий сам по себе способен дать
общее представление о глубоких корнях и о решающем влиянии
этого завоевания.
Это означает, что изучение истории капитализма невозмож-
но без все более глубокого изучения истории открытия и
23
завоевания Америки, иначе говоря, процесса образования первой
современной колониальной империи. Маркс в «Капитале» по*
казал огромное значение захвата колоний для развития капи-
тализма.
Следует заметить, что захват заморских территорий имел
место и до открытия Америки; так можно расценивать, например,
торговую экспансию венецианцев на Кипре, на Хиосе и других
островах Восточного Средиземноморья. После того как порту-
гальские и испанские мореходы пустились в океанские плавания
по Атлантике, были также захвачены и началась колонизация
островов Зеленого Мыса, Мадейры и Канарских островов. Одна-
ко размеры Американского материка, наличие там миллионов
людей, которых можно было эксплуатировать, участие в завоева-
нии этого материка и в его колонизации всех социальных слоев
и классов Испании того времени — все это превратило процесс
завоевания и эксплуатации Америки в явление исключительное
и очень сложиое.
В рамках этого процесса можно отчетливо проследить роль
всех исторических сил того периода.
Однако традиционная историография создала разрыв меж-
ду европейской историей и историей завоевания и колонизации
Америки, которую она изображает как набор случайностей.
И, разумеется, первой «случайностью» было само открытие Аме-
рики. В подвиге Колумба, безусловно, есть много от чистой
случайности в плане географическом; тем не менее это не зна-
чит, что здесь отсутствовали веские мотивы и побудительные
причины социально-экономического порядка. Не было никакой
случайности в том, что все предприятие осуществлялось именем
католических королей, весьма энергично способствовавших
процессу капиталистического развития Испании; не было слу-
чайностью также и то обстоятельство, что все предприятие фи-
нансировалось представителями ростовщической буржуазии,
такими, как Луис де Сантанхель. Да и жизнь самого Колумба,
причастного к работорговле на Канарских островах и к
примитивному производству сахара в колониях, являет со-
бой образец жизни, неразрывно связанной с развитием торго-
вого капитала.
Вокруг проблемы исторических предпосылок открытия, з; -
воевания и колонизации Америки создана настоящая легенда.
Колумб — это или гениальный ученый, или святой, достойный
канонизации, а вовсе не человек, который в силу своего соци-
ального происхождения, семейного положения и своей деятель-
ности морского купца был связан со всем современным ему
миром конкретными и определенными классовыми узами. А ка-
толические короли оказываются четой государей, пекущихся
лишь о распространении религии; они не рассматриваются как
политическая сила, противостоящая феодальным разбойникам
24
и опирающаяся на Санта-Эрмандад 1— подлинный орган по-
давления, созданный нарождающейся буржуазией и мелким дво-
рянством городов.
Кто же такие конкистадоры? Для вульгарной историогра-
фии они представляют собой некую массу людей неизвестного
происхождения, без определенных интересов, если не считать
безмерного стремления к обогащению, неведомо откуда возник-
шего. Нас уверяют, кроме того, что это были каторжники или
же люди, вообще лишенные в те времена определенного об-
щественного положения. Некоторые историки считают, что они
принадлежат к феодальной верхушке, поскольку многие из них
называли себя идальго. Теперь, однако, мы знаем, что испан-
ские идальго, при бывавшие в Америку, были выходцами из мел-
кого дворянства, Л1иши'вши.ми|ся земли или не пользовавшимися
покровительством крупного феодального сеньора; разложение
феодализма и прекращение войн с арабами закрыли для них все
пути, оставив им лишь возможность наняться заплату на государ-
ственную службу в качестве военных, чиновников или стать ду-
ховными лицами, либо наняться на службу к купцам или ремес-
ленникам. То есть они были порождением начинающегося про-
цесса капиталистического накопления. Кроме того, мы знаем
теперь, что в Америку переселилось много выходцев из числа
горожан и более или менее зажиточного крестьянства, причем
многие из них не стали там крупными землевладельцами, так как
в каждой колонии с самого начала успела сложиться олигархия,
которая лишила все население, как туземное, так и европейское,
возможности приобретения средств для независимого существо-
вания и обогащения. Я думаю, более глубокое (исследование по-
кажет, что представители феодальных групп не составляли
большинства среди конкистадоров и колонистов.
Созданная поверхностной историографией легенда стано-
вится особенно недостоверной, когда речь заходит о вопросах,
относящихся к формам хищнической эксплуатации природных
ресурсов Америки и труда индейцев. Легенда эта раздувается
в особенности вокруг отдельных личностей, таких, как падре
Бартоломе де Лас-Касас, отважный «заступник индейцев». В со-
ответствии с этой исторической традицией Лас-Касас — про-
сто хороший человек, который неизвестно почему защищает
индейца от «корыстолюбия» других людей, стремящихся неиз-
вестно почему его эксплуатировать. Откуда проистекают и что
означают в историческом смысле добросердечие одного и гре-
ховная жажда богатства других? Соотнесена ли та и другая
линия поведения с исторически обусловленными интересами?
1 Санта-Эрмандад— союз испанских городов, поддерживавших в XV в.
королевскую власть в борьбе против феодальной раздробленности (прим,
ред.).
25
На вопросы такого рода эта историография не дает ответа: все
происходит так, как если бы в один прекрасный день Лас-Касас,
с одной стороны, а конкистадоры — с другой, решили вести себя
по-разному. В лучшем случае делается попытка представить дело
так, будто Лас-Касасом движут идеи милосердия, воспринятые
им из хорошо усвоенных и строго соблюдаемых религиозных воз-
зрений: другими же владеет неправедная страсть к личной выго-
де. Такое объяснение нужно расценивать как субъективистское,
ограниченное и убогое, так как хотя Лас-Касас действительно
был неутомимым борцом за справедливость и гуманные его
чувства ярче всего выделяются в его историческом облике, все
же не менее очевидно и то, что поступки каждого человека всег-
да представляют собой акт, осуществляемый в определенной
социальной обстановке, и неизменно ей соответствуют и что,
следовательно, эти поступки всегда могут и должны найти
свое объяснение в свете экономических, политических и социаль-
ных факторов, характеризующих данные исторические ус-
ловия.
Таким образом, нет ничего странного в том, что новейшая
буржуазная историография, унаследовавшая этот субъективи-
стский метод, главные свои усилия направила на исследование
и толкование спорных доктрин и идей, касающихся порабоще-
ния американских индейцев. Все это исследуется по преимуще-
ству без учета всей совокупности основных социальных факто-
ров, в недрах которых зарождались и претерпевали изменения
эти концепции.
Проанализируем события и их оценку. В конце 1511 г. в
Санто-Доминго, первой американской колонии на острове Эс-
паньола (Гаити), возникает конфликт между сложившейся там
олигархией и отдельными монахами-доминиканцами из-за то-
го, что один из этих монахов стал публично, с амвона, разобла-
чать жестокие условия труда, навязанные индейцам. С этого
столкновения между приверженцами порабощения и закрепо-
щения индейцев и защитниками их свободы началась долгая
борьба, которая приобрела всеобщий характер, охватив все
круги, заинтересованные в конкисте, причастные к ней и стре-
мившиеся на ней нажиться. Можно утверждать, что в эту дли-
тельную борьбу постепенно втягивается все население Америки
и Испании, хотя, конечно, далеко не все оставили нам явные
свидетельства своего участия в ней. Каждый искал наиболее
приемлемое теоретическое обоснование своих взглядов, так что
в это время возникает нескончаемая и нередко путаная дискус-
сия относительно права на завоевание как таковое, права евро-
пейских захватчиков вести «справедливую» войну против ин-
дейцев, права отбирать у них землю и имущество, разрушать
их общественный строй и, как следствие всего этого,— права
обращать их в рабство.
26
I
Общий вид города Санто-Доминго (начало XV/ в.)
Каковы же были те доктрины и идеи, о которых идет речь?
Это были концепции, которые в предшествующие столетия вы-
рабатывались в связи с защитой феодальной Европы от поли-
тической экспансии арабов или, к примеру, в связи с борьбой
польского народа против тевтонских рыцарей. Это были те са-
мые доктрины, вокруг которых спор возник еще во время захва-
та и колонизации Канарских островов. Таким образом, те самые
политико-религиозные идеи, которые были созданы раньше,
исходя из необходимости защиты европейских народов от заво-
евателей, теперь были призваны служить оправданию европей-
ского вторжения на земли американских индейцев. Подобное
использование отдельных положений этих доктрин было неиз-
бежным. В самом деле, достигнуть Азии (на что претендовал
Колумб) означало нечто совсем иное, чем достигнуть Америки.
Достижение Азии предполагало ведение торговли и через по-
средство торговли утверждение там европейского господства,
как это и произошло в действительности в XVII—XIX вв. Если
европейцы — участники колониальной экспансии конца XV в. —
хотя бы смутно представляли себе Азию, знали, какие формы
эксплуатации и господства к ней применимы, то об Америке они
не знали ничего.
Потребовалось создать целую систему идей, оправдывающих
вторжение в Америку, ее завоевание и эксплуатацию испанцами,
португальцами и другими европейскими экспансионистами.
Естественно, что создавалась эта система идей на основе идео-
логического арсенала прошлого. Монархическое государство,
27
Казнь касика Атуэя:
«...После того, как его привязали к столбу, францисканский монах...
принялся рассказывать ему нечто о боге и о нашей вере... касик
спросил монаха, попадают ли на небо христиане, и монах ответил
ему, что попадают... Касик ответил немедленно и не раздумывая, что
он хочет отправиться только в ад...»
Б. де Л а с - К а с а с. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
церковь, круги, вкладывавшие средства в конкисту, новая оли-
гархия, возникшая в Америке,— все они нуждались в некоей
доктрине, в теории колонизации. И они создали ее в том облаче-
нии, какое предоставили им теология и юридическая наука пре-
дыдущих столетий. Такой образ действий свойствен не только
колонизаторам XVI в.: .вплоть до наших дней любая господ-
ствующая экономическая группа задается целью прикрыть гра-
беж подвластных территорий посредством более или менее под-
слащенных доктрин, за которыми, однако, стоит уже не теология,
как в XVI в., а капиталистическая экономическая наука либо
буржуазная филантропия. Подобно тому, как теперь говорится
о «разделении труда» между капиталистическими и колониаль-
ными странами или о «благосостоянии», которому способствуют
иностранные капиталовложения, так тогда, в XVI в., в Испании
говорилось о приобщении индейца к христианству.
Суть этой теории колониального господства заключается в
утверждении, будто христианским народам принадлежат долг
и право приобщить «неверных» к христианству любыми сред-
28
ствами, вплоть до войны в случае необходимости. При множест-
ве вариантов, существовавших в те времена, все сводилось к
принципу, принятому единодушно: христиане-европейцы имеют
право на завоевание Америки. Таким образом, еще во времена
господства торгового капитала колонизаторская политика впер-
вые получает оправдывающую ее теорию, сложившуюся в ходе
спора о «справедливой» войне и о «праве» на конкисту. Теория
эта самым основательным образом разрабатывалась в Испа-
нии в течение XVI в. И на службу новому общественно-истори-
ческому явлению были поставлены аргументы традиционных кон-
цепций. Однако следует подчеркнуть, что идеи конкисты, изло-
женные 1монахом-доминиканцем Франсиско де Витория, явились
исходным пунктом для международного права капиталистиче-
ской эпохи, т. е. для того права, которое в течение XVII и XVIII
столетий утверждало заморскую экспансию Голландии, Англии
и Франции. Отличие состоит лишь в том, что глашатаи европей-
ского капиталистического экспансионизма вроде Гуго Гроция
придают светский, мирской характер теологическим идеям ис-
панских теоретиков и политиков. Но в основе лежит все та же
теория господства и экспансии.
Из традиционных доктрин, выдвигавшихся в ходе полемики,
все группы, заинтересованные в конкисте и колонизации, извле-
кали те идеи и принципы, которые отвечали их интересам. Фак-
тически нет ни одного автора, который отрицал бы право на
конкисту, хотя иные и предпочитали мирное проникновение.
Основной принцип был единодушно признан всеми, но не всех
в равной мере устраивали последствия конкисты. Вполне есте-
ственно, что различия во мнениях наиболее четко и резко выяв-
ляются в вопросе о правах индейцев: здесь расхождения колеб-
лются от позиций крайне реакционных, рабовладельческих, до
самых либеральных. Рассмотрим эти позиции.
Наиболее реакционная доктрина «справедливой» войны сос-
тояла в том, что покоренные «неверные» не имеют никаких прав,
а следовательно, не только должны быть завоеваны и покорены,
но и более того, должны быть лишены своих земель. Нужно
уничтожить их обычаи, их общественно-политическое устройство;
индейцы должны быть обращены в рабство или закрепощены.
Выгоду из этого реакционного теоретического направления из-
влекала новая колониальная олигархия, а также связанные с
этой олигархией власти и заинтересованные круги — духовные
и светские—в Америке и Испании. Известно, что эта новая
олигархия возникает уже в момент организации завоеватель-
ных походов, так как размер взноса, вносившегося тем или иным
лицом для покрытия расходов на экспедицию, должен был опре-
делить соответственно большую или меньшую долю при дележе
добычи и доходов, которые можно было извлечь с завоеванной
территории. Поскольку с самого начала эта олигархия господ-
29
ствует на завоеванных территориях, то она обращает в рабство
индейцев или закрепощает их, чтобы принудить к труду. Это
значит, что силы подавления и принуждения действуют еще до
начала теоретической дискуссии и определяют ее ход и содер-
жание, побуждая стороны оказывать предпочтение той или иной
концепции.
В противовес новой колониальной олигархии и ее союзникам
другие круги возражают против жестокого угнетения индейцев,
ссылаясь при этом на более или менее последовательные идеи
защиты свободы индейцев.
Что это за социальные группы? Прежде всего это заинте-
ресованные в сохранении коренного населения государство и аб-
солютная монархия: они предпочитали, чтобы индейцы были сво-
бодны. Свободный индеец — это прямой вассал короля, и, сле-
довательно, политическая власть короля укрепляется и в то же
время увеличивается поступление налогов. В конечном счете
монархия боролась в Испании за то, чтобы превратить в поддан-
ных короля миллионы людей, которые являлись вассалами
феодальных сеньоров. Того же самого она пытается добиться и
в Америке: отобрать у новой олигархии индейцев, превращенных
ими в своих вассалов. Не следует упускать из вида, что в целом
политика испанских королей в Америке была направлена к тому,
чтобы воспрепятствовать формированию там общества феодаль-
ного типа, хотя такая ее направленность постепенно ослабевала
по мере того, как в самой Испании монархия вступала во все
более тесный союз с феодальными классами, а политическая роль
буржуазии становилась все меньшей.
Нужно признать, однако, что короли не проводили последо-
вательной политики в пользу индейцев: одни законы провозгла-
шали их свободу, тогда как другие, изданные в то же время,
узаконивали энкомьенду и рабство. Можно проследить возник-
новение каждого закона и убедиться в том, что причиной его
появления была какая-либо конкретная выгода. Многочислен-
ные указы, разрешавшие рабство и закрепощение индейцев, были
изданы под давлением верхушки конкистадоров или в резуль-
тате бесстыдного подкупа высших чиновников в Мадриде, кото-
рым эта конкистадорская верхушка предоставляла в Америке
обширные земли и множество индейцев для их обработки. Порою
за законами о порабощении индейцев крылись алчные интересы
казны самого короля.
Политика королей не могла быть последовательной потому,
что определенные формы рабства не противоречили интересам
монархии. В конечном счете применение рабского труда афри-
канцев в Португалии и в Испании в середине XV в. — в первой
половине XVI в. — это явление, которому в известной мере спо-
собствовали и потворствовали указы королей и которое лишь
до некоторой степени может быть приписано интересам фео-
30
дальних сеньоров и нарождающегося торгового капитала. Та-
ким образом, абсолютной монархии вовсе не чужда практи-
ка обращения людей в рабство, если это соответствует ее ин-
тересам. Но даже если бы государство было последовательным
противником рабства, все же существовали известные сообра-
жения колониальной политики, которые препятствовали ко-
ролям проводить мероприятия по освобождению индейцев.
В самом деле, колониальная олигархия, которая представляла
основу военного и политического господства в Америке, посто-
янно угрожала королю вернуться в Испанию, оставив уже за-
воеванные территории, в том случае, если индейцам будет
предоставлена свобода. Более того, конкистадоры поднимают
мятежи, как это неоднократно случалось, например, в Перу
(1540—1550). Ввиду сопротивления наиболее влиятельных ко-
лониальных кругов, короли, озабоченные прежде всего сохра-
нением колоний и защитой их от остальных колониалистских дер-
жав (Голландии, Англии и Франции), соглашались на компро-
миссные действия, не затрагивавшие существа системы эксплуа-
тации труда, установленной колониальной олигархией.
Так укреплялся союз между государством и господствующи-
ми колониальными кругами, характерный для политической и
социальной обстановки в Америке на протяжении XVII и XVIII
столетий.
Важнейшей социальной группой, выступавшей против раб-
ства, несомненно, были сами индейцы. О них обычно забывают,
так как они оставили мало, так сказать, «идеологических» сви-
детельств своей борьбы. Среди индейцев очень скоро, уже в
XVI столетии, распроётраняются идеи освобождения, ведь
именно они испытывают на себе все мучения рабства и закре-
пощения, в которое ввергли их европейские завоеватели. Факты,
характеризующие участие индейцев в этой борьбе, весьма кра-
сноречивы: начиная с больших восстаний на Санто-Доминго
еще до 1500 г. и вплоть до XVIII в. они протестуют против экс-
плуатации, иногда восставая и применяя при этом оружие, ко-
торое они узнали благодаря европейцам, иногда скрываясь в
глухие места, где они были недостижимы для своих господ-
европейцев; а позже, особенно после основания обширных вице-
королевств в Мексике и Перу, т. е. после 1530—1540 гг., индей-
цы даже использовали как средство борьбы те небольшие
возможности, которые предоставляло им действующее законо-
дательство, и вели тяжбу против тех, кто отнимал у них землю,
и против властей, злоупотреблявших своим положением. Более
того, индейцы использовали разногласия и противоречия между
различными группами, представлявшими колониальные интере-
сы в Америке и в Испании.
Именно такой смысл имело то предпочтение, какое они ока-
зывали Эрнандо Кортесу перед энкомендеро; подобное же
31
значение имела их «приверженность» королю в противовес своим
прямым эксплуататорам. Следует упомянуть также о любви и
уважении, какие они проявляли по отношению к Лас-Касасу
или Васко де Кироге, вокруг личности (которых впоследствии
создается ореол праведности. Сам Лас-Касас получал полномо-
чия представлять испанскому двору жалобы от различных групп
индейцев.
Колониальная верхушка всегда учитывала ту опасность, ка-
кую представляло для ее интересов возникновение сознатель-
ного движения индейцев, и потому преследовала и принуждала
к молчанию всех тех, кто говорил о свободе индейцев.
История знает и другие социальные группировки, которые
принимали участие в этой борьбе идей. Здесь речь идет главным
образом о лицах или о группах лиц, чье участие в конкисте и
колонизации Америки придает особое значение их позиции в
борьбе за свободу индейцев. Крупные религиозные ордена (до-
миниканцев и францисканцев) можно рассматривать как еще
одну политическую силу, и об участии их в борьбе по этому воп-
росу следует упомянуть. Конечно, у этих орденов не было единой,
официальной позиции, как не было таковой и у римской церкви
вообще. Однако каждый духовный орден находил в Америке бо-
лее или менее значительные возможности для своего политиче-
ского и экономического преуспевания в той мере, в какой прочие
силы, пользовавшиеся благами конкисты, позволяли духовенству
осуществлять свою деятельность.
Орден доминиканцев завоевал высокий престиж благодаря
тому, что в рядах его находились Бартоломе де Лас-Касас и поз-
же Франсиско де Витория. Однако фигура Лас-Касаса выходит
за тесные рамки ордена, в который он вступил в 1522 г., так
как он был, без сомнения, самым выдающимся поборником идеи
свободы индейцев и признанным главой политического движе-
ния, исторический резонанс которого до сих пор сохраняется
в Америке. В известном смысле можно утверждать, что позиция
Лас-Касаса определила закрепление среди доминиканцев докт-
рин, защищающих индейцев: храбрый и неутомимый «заступник
индейцев» увлек за собой немало современников, хотя и не смог
достичь того, чтобы его орден четко определил свою позицию в
этом вопросе.
Кем был Бартоломе де Лас-Касас? Уроженец Севильи, Бар-
толоме де Лас-Касас изучал право и теологию в Саламанкском
университете и уехал в Америку в 1503 г., где присоединился на
Санто-Доминго к отцу и дяде. Он участвовал в завоевании Кубы
и, как все соратники Веласкеса, получил в репартимьенто индей-
цев, чей труд он стал использовать на приисках, предоставленных
ему на юге современной провинции Лас-Вильяс (Рио-Аримао).
В более поздние годы он говорил, что там ему открылась вся
жестокость условий принудительного труда индейцев. По этой
32
«...Надо также сказать о наказаниях плетьми и палками...
и о тысячах других видов мучений, которые доставались индейцам
во время работы...» Б. де Лас-Касас. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
причине он и его компаньон по приискам Педро де Ла-Рентерия
отказались от всего: и от репартимьенто, и от золотых приисков.
Таким образом, Лас-Касас превращается в сознательного борца,
который знает по собственному опыту, а не по чужим рассказахМ
то, против чего он восстает. Это придает особый характер его
пропаганде, так как он основывается на фактах, а не на чисто
теоретических построениях.
В 1516 г. Бартоломе де Лас-Касас отправляет королю пер-
вое послание, протестуя против злоупотреблений и предлагая
меры для их пресечения, и с этой поры до самой своей смерти в
1566 г. он написал сотни страниц — сообщений, книг и писем,
в которых неизменно и с возрастающей настойчивостью подчер-
кивает свои взгляды, направленные против новой, колониальной
олигархии.
Социальные группировки, эксплуатировавшие индейцев, стали
ожесточенно нападать на Лас-Касаса и даже угрожать ему
смертью. Опыт, который он приобрел в этой борьбе, помог ему
понять, что эксплуататоров нельзя победить без применения ад-
министративных мер. Колониальная олигархия была настолько
сильна, что уже примерно к 1540 г. ученые споры теряют смысл,
поскольку борьба в сфере чистых идей оказалась недейственной;
3 Заказ № 6139
33
самому Лас-Касасу это стало ясно, и он предложил тогда весьма
энергичные меры.
Лас-Касас выступал за свободу индейцев. Эта свобода не ис-
ключала того, что индейцы должны были трудиться, равно как
и того, что труд этот мог пойти на благо европейцев. Таким об-
разом, эта свобода индейцев не была лишь туманным принци-
пом, лишенным исторического содержания. Законодательные
установления, способствовавшие освобождению индейцев, зача-
стую содержали в себе зачатки «европеизации» индейцев, т. е.
превращения их в рабочий люд по европейскому образцу. Сам
Лас-Касас в некоторых своих первых посланиях писал, что ин-
дейцы должны сообща работать на благо колонистов, хотя они
и не должны находиться в прямой от них зависимости.
В соответствии с законами предполагалось, что индейцы бу-
дут получать за свой труд плату натурой или деньгами.
Лас-Касас не отвергает принципа оплаты труда, а охогно
его принимает. Однако по мере того как углубляется его пропа*
ганда против колониальной олигархии, он перестает придавать
этому принципу особое значение. В конце жизни Лас-Касас скло-
няется к мысли о необходимости сохранения индейского общест-
ва под властью касиков и под верховной властью короля Испа-
нии. Этот практический вывод чрезвычайно важен, так как это
отход от более или менее точного переноса социальных отноше-
ний, существовавших в Европе, к концепции, очень близкой к
признанию принципа независимости и самоопределения.
Утверждают, что Лас-Касас хотел основать в Америке тео-
кратию, или церковное управление, ссылаясь на то, что он пред-
лагал поручить духовным лицам контроль и надзор за обраще-
нием с индейцами. По этой причине деятельность Лас-Касаса
иногда оценивают как подлинное порождение средневековой
церкви. Несомненно, что, принадлежа к церкви, он проповедовал
милосердие и любовь к ближнему; более того, он надеялся уви-
деть, что эти добродетели будут определенным образом осу-
ществлены в индейском обществе. Но в то же время его труды
полны проклятий и осуждений «сатанинским» церковникам, ко-
торые эксплуатируют индейцев и отпускают грехи новой олигар-
хии. Если это так, то как можно утверждать, будто он доверял
церкви, в лоне которой он наблюдал столь много лжехристиан?
Конечно, нет! И доказательством этому служит то, что в послед-
ние годы своей жизни он настаивал, чтобы в Америку посылались
не всякие священники, а только избранные им самим. В действи-
тельности церковь как организация не занимала независимой
позиции в важном вопросе об условиях труда индейцев, она сама
приобрела земли, пользовалась «услугами» индейцев и покупала
африканских рабов. Церковь доказала, что ее .интересы находят-
ся в полном соответствии с интересами монархии, в (свою очередь
предоставившей церкви монополию на «духовную власть»
34
«...Надо также сказать с грузах весом в 3—4 арробы, которые
надо было нести на расстояние в двести и в триста лиг...» ,}
Б. де Л а с - К а с а с. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
в королевстве. Еще со времен Изабеллы и Фердинанда существо-
вал союз королей с церковной иерархией, который стал еще более
тесным в царствование Карла V и Филиппа II. То же самое про-
исходило и в Америке.
Нет сомнения, что позиция Лас-Касаса, который решительно
потребовал от колониальной олигархии возвращения всего на-
грабленного ею у индейцев, имеет совершенно ясную историче-
скую основу. В тех условиях его противоолигархическая по-
зиция отчасти совпадала с основными интересами монархии.
Этим и объясняется поддержка, какую оказывали ему неко-
торые высшие чиновники, такие, как, например, знаменитые
советники Карла V Соваж и Гаттинара. Это имело большое
значение, хотя мы не должны забывать о том большом влиянии,
какое оказал Лас-Касас на других выдающихся деятелей своей
эпохи.
В лице церкви и монархического государства Лас-Касас на-
шел себе лишь временных союзников. Монархия не могла благо-
желательно относиться к новой олигархии, поскольку последняя
пыталась возродить в Америке прежнюю касту феодальных
сеньоров, с которыми боролись католические короли, опираясь
на буржуазию городов, ибо короли, как мы уже упоминали ра-
нее, противились формированию феодального уклада в Америке.
35
3*
В известном смысле церковь если и не противилась насаждению
феодальных форм, то во всяком случае предпочитала сама де-
лить с королем доходы от конкисты и колонизации.
Общее состояние производительных сил и общественных от-
ношений в Испании нашло свое отражение в Америке. В Испа-
нии того времени наблюдается сосуществование различных форм
общественных отношений, что было результатом разложения
феодального строя и зарождения капиталистического в его на-
чальной, торговой фазе. Классы и социальные прослойки, пред-
ставлявшие оба эти уклада, принимают участие в конкисте. Те
социальные слои, которые занимали господствующее положение
в проведении конкисты, начинают создавать колониальное обще-
ство на свой лад, что выражается в попытке установить привыч-
ные общественные отношения.
Однако, поскольку такое воспроизведение не может быть осу-
ществлено механически, то возникает колониальное общество, в
котором одновременно представлены различные уровни социаль-
ного развития. И в колониях всегда складывается только такая
экономическая и социальная организация, которая обладает
лишь теми свойствами, какие способны обеспечить господству-
ющим группировкам наиболее благоприятные условия для
полного использования земель, недр и труда местного насе-
ления.
Таким образом, структура нового, колониального общества
приобретает «сеньориальный», феодальный характер. Это соче-
тается с рабством индейцев—репрессивной формой эксплуата-
ции, которая препятствовала полному воспроизведению феодаль-
ной системы. «Сеньориальные» тенденции были настолько
сильны, что поступали прошения (которые иногда и удовлетво-
рялись) не предоставлять индейцев ремесленникам и торговцам,
т. е. тем общественным элементам, которым предстояло образо-
вать в Америке буржуазное ядро. Индейцы не предоставлялись
также тем земледельцам, которые приезжали в Америку, чтобы
возделывать землю собственным трудом. В Испании против этих
«сеньориальных» тенденций боролись капиталистические эле-
менты, боролись за то, чтобы установить общественные отноше-
ния, основанные на свободном наемном труде. В тех условиях
они представляли собой передовую, прогрессивную силу.
Таким образом, борьба между двумя формами социально-
экономической организации, разгоревшаяся в Испании, была пе-
ренесена в Америку. Тот факт, что зачатки капитализма в Аме-
рике не одержали победы в этой борьбе, вполне соответствует
участи испанской буржуазии, развитие которой оказалось задер-
жанным. Однако хотя конкиста и колонизация Америки создали
механизмы для отчуждения собственности индейцев и большин-
ства европейских поселенцев, тем не менее, вместе с образова-
нием в Америке олигархического общества «сеньориального»
36
типа возникают предпосылки для проникновения сюда капита-
листических форм.
Одним словом, наблюдается смешение элементов. В Америке
складываются общество и экономика, в значительной мере осно-
ванные яа рабстве (рабство африканцев и принудительный труд
индейцев на рудниках) и приспособленные главным образом для
производства на вывоз. Испанская Америка во все большей сте-
пени начинает обслуживать нужды торгового и промышленного
капитала. Такое взаимопроникновение двух враждебных
друг другу типов социального устройства в Америке знаменует,
и особенно в тех колониях, где в больших масштабах возделыва-
ются тропические культуры (сахарный тростник,табак и хлопок),
торжество капиталистического колониализма. Все это несмотря
на то, что господствующей социальной силой здесь являлись по-
мещики-землевладельцы, и несмотря на то, что начиная с XVI в.
экспансия даже самых развитых стран основывалась на рабстве
и принудительном труде.
Это настолько верно, что даже теперь, в XX в., находятся
теоретики империализма, которые сетуют на невозможность
восстановить в чистом виде неприкрытое рабство для населения
колоний в качестве единственного средства, способного «корен-
ным образом разрешить» проблему труда в зависимых странах.
Еще Маркс указывал на то, что замаскированному рабству ев-
ропейского рабочего соответствует открытое рабство африкан-
цев и других угнетенных народов в колониях.
Эксплуатация индейцев и всего американского населения
продолжалась в течение столетий, хотя и меняла свои формы.
Естественно, что личность Бартоломе де Лас-Касаса приобрета-
ет все большее величие, так как борьба, начатая им за свободу
индейцев и за возвращение всего, что было у них отнято, про-
должается и по сей день. Сейчас, спустя столетия, современные
энкомендеро и латифундисты — будь то отечественные эксплуа-
таторы или иностранные компании,— выжимают все соки из ин-
дейцев с такой же жестокостью, хотя и при помощи более утон-
ченных .способов, как и конкистадоры XVI в. Поэтому голос
Лас-Касаса слышится все более явственно и отчетливо в аграр-
ной антиимпериалистической революции.
По этой причине, а также потому, что свое великое дело борь-
бы за свободу Лас-Касас начал после того, как стал свидетелем
всех ужасов эксплуатации индейцев именно на нашей земле —
на Кубе, — долг кубинских ученых, в тесном содружестве со
всеми латиноамериканскими учеными, торжественно отметить
четырехсотлетие со дня его смерти. Почтить память Лас-Каса-
са — долг всех прогрессивных людей.
Э. Э. ЛИТАВРИНА
ИСПАНИЯ В ЭПОХУ ВЕЛИКИХ
ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ
*
Испанский народ дал миру немало выдающихся деятелей.
Навсегда вошли в историю мировой цивилизации имена Барто-
ломе де Лас-Касаса, Мигеля Сервета и Сервантеса, Лопе де Вега
и Мурильо. Среди десятков имен испанских писателей, ученых,
мореплавателей, художников, которых с благодарностью вспо-
минает все прогрессивное человечество, много имен, принадле-
жащих XVI в.,— наиболее сложной и противоречивой эпохе в
истории Испании.
Едва завершив процесс своего объединения, чрезвычайно
усилившись в ходе реконкисты, Испания вышла на мировую
арену, вступила на путь широких колониальных захватов в Но-
вом Свете и проведения агрессивной внешней политики в Евро-
пе. Через 30 лет после открытия Америки под скипетром испан-
ского императора Карла V сосредоточились, помимо Испании,
богатейшие области в Европе (Германия, часть Италии, Сици-
лия, Сардиния, Наварра, Нидерланды) и обширные владения в
Новом Свете. Достигнув небывалого могущества за счет ограб-
ления других стран, хищнической эксплуатации и порабощения
коренного населения на американском континенте, испанский
абсолютизм превратился в оплот европейской реакции. Прикры-
вая свое стремление к мировому господству ролью защитника ка-
толической церкви, испанский абсолютизм поддерживал и вдох-
новлял наиболее реакционные движения в европейских странах.
Испанская инквизиция душила все -передовое и прогрессивное,
не забывая о пополнении казны «христианнейшего монарха».
Сочетавшееся с религиозным фанатизмом стремление к наживе
«гнало испанцев через Атлантический океан», конкистадоры
отправлялись в далекие экспедиции, как метко сказал Лас-Касас,
«с крестом в руке и ненасытной жаждой золота в сердце». Огром-
ные галеоны, груженные золотом и серебром, награбленным в
Новом Свете, бороздили Атлантический океан, направляясь к бе-
регам Испании, чтобы доставить испанской монархии средства
38
для ведения новых захватнических войн, снаряжения флотов, ор-
ганизации католических заговоров в Европе. Несмотря на то, что
это была эпоха окончательного объединения страны и заверше-
ния освободительной борьбы с арабами, эпоха смелых морских
путешествий и великих открытий, конец XV и весь XVI в. вошли
в историю как одна из ее наиболее мрачных страниц. Огромный
поток богатств из колоний, удачные завоевательные походы со-
здавали только иллюзию процветания страны.
За кратковременным подъемом испанской экономики в первой
половине XVI в. уже в конце столетия последовал глубокий эко-
номический упадок, иссушивший источники национальной дея-
тельности 1"2. В конце XVI — начале XVII в. Испания, после
неудачных войн в Европе, утратила свое политическое могуще-
ство и оказалась вычеркнутой из числа передовых европейских
государств. Однако, как метко сказала Долорес Ибаррури, от
кораблекрушения Испанской империи осталось нечто, чего не
разрушили ни конкистадоры, ни захватчики, ни бедствия, ни на-
циональные катастрофы, ни измена, ни бездарность правящих
классов: остался народ, подаривший цивилизации Новый Свет,
народ, когда-то овладевший всем чудесным богатством арабской
цивилизации, народ, из недр которого вышли смелые мореплава-
тели и гениальные исследователи. Характеристике эпохи, в кото-
рую жил и работал Бартоломе де Лас-Касас, и посвящена
настоящая статья.
12 мая 1492 г. из испанского морского порта Палое отправи-
лась первая экспедиция Христофора Колумба, результатом ко-
торой было открытие Нового Света.
Открытие Америки испанскими мореплавателями и открытие
португальцами морского пути вокруг Африки положило начало
созданию мирового рынка для развивавшейся промышленности
европейских стран; колонизация новых земель, ограбление ог-
ромных масс их коренного населения стали важнейшим источни-
ком первоначального накопления в Европе. «Открытие Америки
и морского пути вокруг Африки создало для подымающейся бур-
жуазии новое поле деятельности. Ост-индский и китайский рынки,
колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение количест-
ва средств обмена и товаров вообще дали неслыханный до тех
пор толчок торговле, мореплаванию, промышленности и тем
самым вызвали в распадавшемся феодальном обществе быстрое
развитие революционного элемента»3.
Аванпостом смелых морских путешествий, результатом кото-
рых было открытие новых земель в Западном полушарии, яви-
лась Испания — страна, отстававшая по уровню экономического
развития от таких стран, как Нидерланды и Англия, города
’-2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 10, стр. 432.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 425.
39
Италии. В связи с этим некоторые историки 4 склонны считать
случайностью тот факт, что именно Испания явилась первой стра-
ной, направившей морскую экспедицию за океан для поисков но-
вых путей в страны Востока.
Известно, что Колумб был по происхождению генуэзцем. Он
начал свою карьеру моряка, участвуя в экспедициях генуэзско-
го флота, а затем в португальских экспедициях к западным бе-
регам Африки. Свой проект «открыть остров Сипанго через За-
падный океан» Колумб дважды (в 1484 и в 1488 гг.) безуспешно
предлагал португальскому королю. Не получил поддержки про-
ект Колумба и в Англии, и во Франции, куда также обращался
великий мореплаватель. В результате шестилетних переговоров
с королевским двором Кастилии проект экспедиции Колумба по-
лучил поддержку в Испании только в 1492 г. Это произошло как
раз в тот момент, когда с падением Гранады закончилась рекон-
киста — восьмисотлетняя война, которую вела Испания за отвое-
вание своей территории у арабов.
Исторические условия, сложившиеся в Испании в начале
90-х годов XV в., помогают понять, почему отсталая феодальная
страна, долгие годы занятая своими внутренними делами, смог-
ла сыграть ведущую роль в великих географических открытиях
XV—XVI вв.
Маркс неоднократно отмечал то огромное значение, которое
имела реконкиста в истории Испании.
Реконкиста осуществлялась в течение веков непосредственно
вооруженным народом, «непрерывные внутренние войны застав-
ляли каждого крестьянина держать оружие всегда наготове»5.
Это создавало благоприятные условия для антифеодальной борь-
бы крестьянства. Крестьяне-колонисты, переселяясь во вновь от-
воеванные земли, добивались освобождения от феодальной зави-
симости, свободные крестьянские общины располагали правами
и привилегиями, сходными с теми, которые имели кастильские
города.
Длительная борьба за отвоевание своей территории и воен-
ная колонизация южных районов страны привели к тому, что в
Испании так и не завершился процесс феодализации. К XV в.
основная масса кастильских крестьян была лично свободной, но
не имела земли и держала в наследственном пользовании земли
духовных и светских феодалов, уплачивая за это денежный ценз.
Многовековая война с арабами способствовала раннему
становлению и укреплению испанских городов. Королевская
власть, стремясь получить поддержку городов, была вынуждена
предоставить им широкое самоуправление. Каждый сколько-
4 С. Н а г i n g. The Spanish Empire in America. N. Y.— Oxford, 1947, p. 388;
F. Braudel. La Mediterranee et le Monde Mediterraneen a Fepoque de Philip-
pe II. Paris, 1946, p. 66.
5 «Архив Маркса и Энгельса». М., 1939, т. VI, стр. 98.
40
нибудь значительный город, .взятый у мавров, получал у короля
хартию свободной коммуны, в результате чего становился почти
независимым государством, обладал административным само-
управлением, правом избрания магистратов, самостоятельного
распределения налогов и имел свои постоянные вооруженные
отряды. Многие крупные города являлись центрами обширного
района, и им были подчинены в судебном отношении более мел-
кие города и местечки. Города северной и центральной Испании,
отвоеванные в первые века реконкисты или возникшие как воен-
ные крепости, постепенно превратились в центры ремесла и тор-
говли, продолжая сохранять свою значительную политическую
самостоятельность. «Уже в XIV столетии представители городов
составляли самую могущественную часть кортесов, в состав
которых входили также представители духовенства и дворян-
ства» 6.
Ни в одной стране Европы города в этот период не достигали
такой самостоятельности, и нигде не был так силен антагонизм
между городами и знатью, как в Испании. «Постепенные завое-
вания, совершавшиеся главным образом дворянством, чрезвы-
чайно усиливали его могущество, в то же время ослабляя власть
короля» 7.
В конце реконкисты основная масса земель оказалась в ру-
ках знати. Вновь отвоеванные области были поделены между
крупными земельными собственниками. Так, Андалусия была
поделена между семью собственниками; Эстремадура была раз-
делена между герцогом Суарес де Фигероа и орденом Калатра-
ва и т. д. В отвоеванной Гранаде лишь небольшая часть земель
на западе попала в руки крестьян-колонистов. Большая же часть
этой плодородной провинции была захвачена знатью8.
В Испании так же, как и в Португалии, особенно многочис-
ленным было мелкое и среднее дворянство — идальго. Оно со-
ставляло большую часть класса феодалов. Это были сыновья
богатых феодалов, не получившие наследства, а также те, кто
получил дворянство за военные заслуги. Короли, опиравшиеся на
идальго как в борьбе с арабами, так и в борьбе с мятежной зна-
тью, жаловали дворянский титул каждому, кто со своим снаря-
жением участвовал в сражениях. Нередко после крупных побе-
доносных сражений титул идальго получали все его участники,
в том числе и свободные крестьяне и ремесленники9.
В XV в. единственным источником доходов большинства
идальго была военная служба. Воспитанные веками реконкисты,
6 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 10, стр. 429.
7 Там же.
8 J. Vicens Vives. Historia Economica de Espana. Barcelona, 1959,
p. 269.
9 См., например, о битве при Лас Навас де Топоса 1212 г.: «Primera Сго-
nica general de Espana, que mando componer Alfonso el Sabio». Madrid, 1955,
p. 691—692, 696.
41
Мадрид в XVI в.
кастильские идальго никогда не занимались хозяйствоим, презира-
ли всякую практическую деятельность. После завершения рекон-
кисты они оказались не у дел. Вытесненные из сферы экономи-
ческой деятельности и лишенные доходов, они не утратили своих
стремлений к быстрому обогащению и старались любой ценой по-
лучить средства для легкой и праздной жизни. Огромная армия
идальго была готова к новым завоевательным походам и опас-
ным приключениям. Таким образом, участие в конкисте было для
них как бы продолжением реконкисты.
В 1476 г. в результате брака королевы Изабеллы Кастиль-
ской и Фердинанда Арагонского произошло объединение Касти-
лии и Арагона и было положено начало испанской монархии.
Одним из первых актов католических королей Фердинанда
и Изабеллы явилось усмирение мятежной знати и прекращение
усобиц. Были срыты замки мятежных феодалов, многие из бун-
товщиков казнены. Земли, захваченные грандами во время фео-
дальных усобиц XV в., были возвращены их прежним владель-
цам или конфискованы. Современники говорили, что, пользуясь
своей огромной властью, Фердинанд и Изабелла подчинили се-
<е знать и никому не позволяли поднять голову.
Однако наличие в стране мятежного воинственного дворян-
ства представляло серьезную опасность для королевской власти,
и она оказалась заинтересованной в том, чтобы направить эту
беспокойную дворянскую вольницу подальше от Испании, в не-
ведомый Новый Свет.
Вместе с тем заокеанские экспедиции должны были дать до-
полнительный источник средств для королевской казны, чтобы
42
покрыть те огромные расходы, которых требовал новый режихМ
абсолютной монархии.
В период борьбы со знатью серьезную поддержку абсолютной
монархии оказала католическая церковь. С этого времени укре-
пился в Испании союз королевской власти с католической цер-
ковью. Фердинанд Католик стал магистром трех духовно-рыцар-
ских орденов, владевших в Кастилии огромными массивами зе-
мель. В 1483 г. была введена инквизиция, превратившая церковь
«в самое несокрушимое орудие абсолютизма» 10.
Верхи католической церкви всячески поддерживали идею за-
океанской экспансии, видя в ней источник увеличения богатств
церкви путем распространения христианской веры среди «языч-
ников».
Осуществление заокеанской экспансии было и в интересах
нарождавшейся испанской буржуазии, с которыми не могла не
считаться королевская власть. Только опираясь на поддержку
«союза городов» (Санта-Эрмандад), выставившего большие во-
оруженные силы для борьбы с наводнившими страну отрядами
разбойников-идальго, королевская власть смогла установить
порядок внутри страны накануне последней решающей войны
с арабами.
В силу особенностей своего географического положения и
длительной войны с арабами, державшими в своих руках юг
страны, Испания оказалась отрезанной от торговли по Среди-
земному морю, которая находилась в руках итальянских горо-
дов. Известно, что в конце XV в. расширение турецких завоева-
ний, захват турками важнейших торговых путей чрезвычайно
затруднили для европейских стран торговлю с Востоком, что на-
носило значительный удар всей европейской экономике.
В XV в. наиболее развитым районом Испании были северные
области, они являлись для нее «окном в Европу». Через север-
ные порты страна торговала с Францией, Англией, Нидерланда-
ми. Однако торговля в Балтийском море была для Испании за-
труднена Ганзой.
С давних времен европейские страны, в том числе и Испания,
торговали со странами Северной Африки. Но внутренние области
этого континента, откуда в Европу лишь изредка поступали зо-
лото, драгоценности, рабы, были почти неизвестны европейцам.
Невозможность пользоваться старыми путями в страны Азии
заставила Португалию, которая значительно раньше завершила
реконкисту, пуститься в XV в. на поиски путей в Азию вокруг
Африки.
В тот момент, когда Колумб безуспешно представлял свой
проект португальскому королю, португальцы были заняты
исследованием пути вокруг Африки и достигли в этом зна-
10 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 10, ст. 431.
43
чительных успехов. В 1462 г. они достигли Сьерры-Леоне, в
1471 г. экспедиция под командованием Гомиша обнаружила зо-
лотые россыпи на побережье нынешней Ганы и страна получила
название «Золотого Берега». Король Жуан II присоединил к
своим прежним титулам новый титул «властителя Гвинеи», т. е.
всех приморских стран западной части Африки.
После открытия в 80-х годах Конго португальцы продолжа-
ли свое продвижение на юг, и в 1488 г. Бартоломеу Диаш достиг
мыса Доброй Надежды. Это открытие подкрепило твердую
уверенность, что вскоре путь в Индию будет открыт.
Именно поэтому проект Колумба не нашел поддержки в Пор-
тугалии. Слишком близка была для португальцев цель — до-
стичь Индии, обогнув Африку, чтобы бросать средства и люд-
ские ресурсы на экспедицию за Атлантический океан.
В Испании же после взятия Гранады Колумб нашел подхо-
дящую почву для принятия своего проекта. Изабелла быстро
оценила выгоды, которые сулила заморская экспансия. Полу-
нищие воинственные идальго выпрашивали у королевы новые
земли, пенсии, подарки, а государственная казна была пуста,
королевские земли заложены и розданы, свободных земель для
колонизации уже не оставалось. Развивавшейся промышленно-
сти испанских городов нужны были заморские рынки, ибо вну-
три страны покупательная способность как крестьянства, так и
огромной массы дворянства была очень низкой. Издержки про-
изводства молодой поднимавшейся промышленности были очень
велики из-за примитивной техники и низкой производительности
труда. Испанские шерстяные и шелковые ткани не выдерживали
конкуренции и сбывались главным образом в страны Северной
Африки, а из европейских стран — в Португалию. Лишь неболь-
шая часть предметов роскоши шла во Францию, Англию и дру-
гие европейские страны. Главным продуктом экспорта было
сырье — шерсть и железная руда, вывозившиеся через северные
порты Бильбао, Корунью, Сан-Себастьян.
Таким образом, участие в заморской экспедиции было в ин-
тересах как самой королевской власти, так и ее союзников и
противников. Путь в Индию вокруг Африки усиленно искали
португальцы, и всякое продвижение в этом направлении озна-
чало столкновение с Португалией, все более превращавшейся в
великую морскую державу. Испанцам оставался только один
путь к богатым восточным странам — путь на запад, через Ат-
лантический океан.
Таковы были внутренние социально-экономические предпо-
сылки, которые определили возможность для Испании сыграть
ведущую роль в великих географических открытиях — одном из
наиболее значительных событий той эпохи. Однако географи-
ческие открытия стали возможны лишь в результате значитель-
ных перемен в социально-экономическом развитии всей Европы.
44
«Открытие Америки,— писал Энгельс,— было вызвано жаж-
дой золота, которая еще до этого гнала португальцев в Африку...
потому, что столь могуче развившаяся в XIV и XV вв. евро-
пейская промышленность и соответствовавшая ей торговля тре-
бовали больше средств обмена, чего Германия — великая страна
серебра в 1450—1550 гг.— дать не могла» п.
Великие географические открытия конца XV — начала XVI в.
стали возможными лишь в результате значительных сдвигов в
технике, успехов в кораблестроении и мореплавании, которые
некоторые буржуазные ученые считают подлинной «технической
революцией» XIV—XV вв.11 12
Значительный вклад в создание и усовершенствование кораб-
ля для далеких морских путешествий — каравеллы внесли пор-
тугальцы, в свою очередь учившиеся у итальянских судострои-
телей и мореплавателей. Примерно во второй половине XV в.
в Португалии были построены первые каравеллы. Этот новый тип
корабля сочетал в себе все лучшие качества морских судов
предшествующих эпох. Каравелла представляла собой трехмач-
товое парусное судно удлиненной формы с соотношением длины
к ширине 3:1, по своей форме оно приближалось к галере. Но
каравелла была парусным судном, ее экипаж составлял всего
7ю экипажа галеры. При попутном ветре она могла идти со
скоростью до 22 км в час. Технические усовершенствования XV в.
делали каравеллу в руках опытного капитана совершенным суд-
ном, почти не зависевшим от направления ветра. Эта свобода
маневрирования достигалась применением двух видов пару-
сов: четырехугольных при попутном ветре и треугольных при
встречном. Изменяя наклон своих парусов и комбинируя четырех-
угольные паруса с треугольными, каравеллы плыли против
ветра 13.
Первоначально грузоподъемность судов, отправлявшихся в
заморские экспедиции, была невелика. Вскоре масштабы тор-
говли с Новым Светом так увеличились, что стал необходимым
новый тип грузового судна. Все усовершенствования, сделанные
в XVI в., были направлены к тому, чтобы улучшить систему
управления кораблем и дать ему возможность придерживаться
заданного курса и одновременно увеличить грузоподъемность.
В последней четверти XV в. в Португалии появились трех-
мачтовые «круглые корабли» грузоподъемностью в 60—100 т.
Они не были столь быстроходны, как каравеллы, но зато имели
11 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. М., 1953, стр. 426
12 Р. С h a u n u. Seville et 1’Atlantique. Paris, 1960, t. 8 (I), p. 67.
13 Известно, что во время первого путешествия Колумба на пути от Испа-
нии до Канарских островов его корабли шли под треугольными парусами. От
Канарских до Антильских островов они шли под четырехугольными парусами,
•более пригодными в зоне пассатов, дувших в попутном направлении (Р. С h а и-
п и. Указ, соч., t. 8 (I), стр. 70—71).
45
хорошую осадку, и были устойчивы при качке. В первые годы
после открытия Америки корабли этого типа появились и в Ан-
далусии. На верфях северных городов Испании стали строиться
суда для перевозки больших грузов: в течение XVI в. постепенно
формировался новый тип судна — галион, отличавшийся очень
большой грузоподъемностью. В конце XVI в. галион мог взять
на борт от 600 до 1000 т грузов14.
Важное значение для далеких морских путешествий имело
усовершенствование к XV в. навигационных приборов. К концу
XV в. компас стал уже вполне надежным прибором. Для опре-
деления широты мореплаватели в конце XV в. пользовались
старинным арабским прибором — астролябией, который также
был значительно улучшен в XV столетии, и таблицами склоне-
ний, составлявшимися испанскими и португальскими астронома-
ми. Астролябия и таблицы склонений позволяли вычислить
широту и тем самым определить место нахождения корабля в
море.
К концу XV в. широко распространилось учение о шарообраз-
ности Земли. Церковь теперь уже стремилась примирить данные
о шарообразности Земли ic христианской космографией.
Таковы были условия, в которых совершилось первое путе-
шествие Колумба, положившее начало колонизации огромного
материка, который по своим размерам и естественным ресурсам
во много раз превосходил Европу. «А Castilla у Leon Nuevo
Mundo dio Colon» — «Кастилии и Леону Колумб подарил Новый
Свет». Эти слова были впоследствии написаны на памятнике
великому мореплавателю. Конечно, «гений, упорство и счастли-
вый жребий моряка-чужеземца» 15 немало способствовали осу-
ществлению этого величайшего открытия. Однако Колумб «пода-
рил» Новый Свет Испании прежде всего потому, что она оказа-
лась в этот момент единственной страной, которая в силу сложив-
шихся там конкретных условий смогла «поверить» ему, принять
предложение об организации экспедиции, а затем дать средства
и людские ресурсы для освоения и колонизации Нового Света.
Когда 24 декабря 1492 г. Колумб основал на острове Эспань-
ола (Гаити) свою первую крепость Навидад, никто не мог
предполагать, какие огромные последствия для Испании и для
всего человечества будет иметь это событие.
В первые годы испанцы не нашли в новых землях больших
месторождений золота и серебра, которые они так искали. Золо-
тые россыпи были обнаружены только на Эспаньоле. Сюда
сгонялось население с других островов для работы по промывке
золотоносного песка.
14 Р. Chaunu. Указ, соч., t. 8 (I), стр. 71.
15 Р. Альтамира-и-Кревеа. История Испании, т. I. М., 195k
стр. 425.
46
«В десяти или пятнадцати лигах от Панамы жил большой
вождь, которого звали Парис, и было у него много золота;
побывали там христиане и были приняты как братья, и было
добровольно преподнесено капитану 50 тысяч Кастельянос...»
Б. де Л а с - К а с. а с. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
С 1497 г. началась колонизация Антильских островов, насаж-
дение там испанских форм земледелия и скотоводства. Туда были
завезены семена пшеницы, овса, риса, сахарного тростника, оли-
вок и винограда; появился скот, вывезенный из Испании: овцы,
козы, крупный рогатый скот 16. В первые годы Карпбский район
был открыт для всех испанцев-колонистов 17. Среди переселен-
цев было много выходцев из северных областей Испании, глав-
ным образом из Галисии. Это были не только галисийские дворя-
не, но и свободные крестьяне, страдавшие на родине от малозе-
мелья 18.
Положение коренным образом изменилось после открытия
месторождений драгоценных металлов в Мексике (1521 г.) и Перу
(1530 г.). Началась настоящая «золотая лихорадка». Переселе i-
цы забрасывали свое хозяйство и устремлялись за золотом и
серебром в Мексику и Перу. Коренное население на Антиллах
было уже в значительной степени истреблено. Острова обезлю-
16 J. V i с е n s V i v е s. Указ, соч., стр. 248.
17 Там же.
18 J. Ruis Almanza. La poblacion de Galicia (1500—1945), t. I, Madrid,
1948, p. 273.
47
дели. Единственным продуктом, который там производился, был
тростниковый сахар, который вывозился в Испанию 19.
Большие события произошли к этому времени и в самой Ис-
пании. В 1516 г. после смерти Фердинанда Арагонского на ис-
панский престол вступил Карл I. Испания стала к этому вре-
мени одним из сильнейших государств Европы.
В 1519 г. Карл I добился своего избрания главой Священной
Римской империи и стал императором Карлом V. Испания же
оказалась центром огромной державы, включавшей в себя, кроме
собственно испанских владений, колонии в Америке, земли в
Германии, Италии, а также Нидерланды. Современники не без
оснований говорили о державе Карла V, что «во владениях
испанского короля никогда не заходит солнце». В это же время
Испания вступила на путь широкой колониальной экспансии.
В первые годы после открытия Америки испанцы овладели бас-
сейном Карибского моря. В 1511 —1513 гг. захватили Кубу, Па-
намский перешеек, проникли во Флориду и Юкатан. Продвиже-
ние по западному берегу Мексиканского залива подготовило
условия для завоевания Мексики (1519—1522 гг.).
Покорение в 1530 г. страны инков в Перу открыло испанцам
дорогу на юг, в Чили.
«Это было время,— писал Маркс,— когда Васко Нуньес
Бальбоа водрузил знамя Кастилии на берегах Дарьена, Кор-
тес— в Мексике, Писарро — в Перу; это было время, когда вли-
яние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда
пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения
Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии»20.
Такова была обстановка, в которой прошла молодость Лас-
Касаса, сформировалось его мировоззрение. Он вступил в жизнь
в самом начале эпохи великих географических открытий (свои
первые путешествия он совершил в 1503 и 1508 гг.). Лас-Касас
стал участником и свидетелем завоевания колоний и невиданно-
го роста могущества Испании в первой половине XVI столетия.
На склоне лет он один из первых среди своих современников
сумел оценить те последствия, которые имело для Испании от-
крытие Америки.
Поток драгоценных металлов, блеск кратковременных воен-
ных успехов в Европе — вся эта видимость процветания и могу-
щества Испании не скрыла от Лас-Касаса грозных симптомов
экономического и политического упадка, который наступил уже
после его смерти, но первые признаки которого обнаружились
в середине XVI столетия21.
19 Р. С h a u п и. Указ, соч., т. 6, стр. 1004—1011.
20 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 10, стр. 431.
21 В. de L a s С a s a s. Octavo Remedio... Sevilla, 1552. В кн. R. Menen-
dez Р i d а 1. El Padre Las Casas. Su doble personalidad. Madrid, 1963, p. 126.
48
Севильская торговая палата
Для того чтобы глубже понять мировоззрение Лас-Касаса,
по достоинству оценить его незаурядный критический ум и уме-
ние глубоко анализировать события, происходившие не только
в Новом Свете, но и на его родине, необходимо кратко остано-
виться на последствиях для Испании завоевания заморских коло-
ний. Открытие Америки и расширение колониальной торговли
уже в первой четверти XVI в. привело к серьезным изме-
нениям в экономике страны. В первые годы после открытия
Америки испанское правительство, стремясь привлечь поселен-
цев на новые земли, разрешило всем подданным «кастильской
короны» беспрепятственно торговать с «Индиями», освободив
участников этой торговли от уплаты налогов и пошлин22. Но уже
в 1503 г. было издано постановление о создании специального
учреждения, которое должно было осуществлять контроль над
торговлей с Новым Светом23. Так появилась знаменитая Севиль-
ская торговая палата — Casa de Contratacion, которая в течение
полутора веков держала в своих руках судьбы испанской тор-
говли с колониями.
Лас-Касас родился в Севилье и провел здесь значительную
часть своей жизни. Отсюда он отправился в свое первое
22 Coleccion de documentos ineditos relatives al descubrimiento, conquista
у organisation de las posesiones espanoles de America у Oceania. Madrid,
1864—1884, t. XXXII, p. 187.
23 Там же, т. XXXIV, стр. 144; т. XXXVIII, стр. 380.
4 Заказ № 6139
49
путешествие в Америку (1503 г.), сюда он возвращался всякий
раз из Нового Света. Что же представлял собой этот город, ко-
торому было суждено сыграть в XVI—XVII вв. такую значитель-
ную роль не только в истории Испании, но и в истории Америки?
До открытия Америки Севилья была экономическим центром
Андалусии. Знаменитый севильский хронист Алонсо Моргадо
красочно описывает плодородие долин Андалусии, изобилие
фруктов, овощей, вина и оливкового масла, которых всегда с из-
бытком хватало и для внутреннего потребления, и для вывоза
в другие страны24. Расположенная в устье Гвадалквивира, в
24 км от моря, в XIV—XV вв. Севилья активно участвовала в
средиземноморской торговле, особенно с Каталонией и Италией.
Издавна в Севилье было развито производство шелковых тка-
ней, керамики, ювелирных изделий. Положение города корен-
ным образом изменилось в начале XVI в., когда он стал ме-
стом, где сконцентрировалась вся торговля с колониями. Выбор
Севильи в качестве главного порта в торговле с Америкой был,
по-видимому, не случаен. Севилья удалена от моря немного
больше, чем Лондон, Нант и Руан, но находится она в устье
Гвадалквивира, уровень воды в котором летом понижается,
затрудняя доступ для крупных морских судов. Известно, что
Колумб предпочитал Кадис, как более удобный порт , для от-
правки флота в колонии25. Но именно удаленность Севильи от
моря делала порт более защищенным от нападений с моря и
легко досягаемым для сухопутного транспорта. По удобным до-
рогам, проходящим по Андалусской равнине ik Севилье, можно
было подвозить товары со всей провинции26. В окрестностях
города появилось большое количество мельниц и специальных
печей для выпечки хлеба и заготовки сухарей для флота 27. Там
же заготавливали консервы и солонину28. «Здесь имеется все
необходимое для снабжения галер, торговых и военных кораб-
лей, отправляющихся из этого знаменитого порта»29. В связи
с большим строительством в близлежащих местечках произво-
дили строительные материалы: гипс, известь, черепицу, кирпич30.
Севилья могла снабжать флот и продуктами ремесленного про-
изводства: оружием, порохом, текстильными изделиями31. Одна-
ко Севилья обеспечивала потребности колоний только в первые
годы; с расширением колониальной торговли потребовался под-
воз товаров из других областей страны. В этом отношении Се-
24 Alonso М о г g a d о. Historia de Sevilla. Sevilla, 1587, p. 51.
25 P. C h a u n u. Указ, соч., т. 8 (I), стр. 173.
26 A. M о r g a d о. Указ, соч., стр. 55.
27 Там же, стр. 57.
28 Там же.
29 Там же, стр. 51.
30 Там же.
31 Там же, стр. 58—59
50
Севилья в XVI в.
вилья находилась в более благоприятном положении, чем се
верные порты страны, которые были отрезаны от внутренних
областей из-за отсутствия дорог. Так выгодное географическое
положение позволило Севилье стать крупным торговыми цент-
ром всей Испании. «Будучи раньше окраиной и находясь на
границе земли, Андалусия и Лузитания теперь, после открытия
Индий, стали центром. И теперь все лучшее, что имеется в ста-
рых землях и даже в Турции, стекается сюда и уже отсюда идет
в Новый Свет, где все имеет такую чрезмерную цену»,— так пи-
сал о Севилье в середине XVI в. известный испанский экономист
Т. Меркадо 32.
С первых лет после открытия Америки оборот севильской
торговли неукло1нно возрастал, к середине столетия Севилья
февзошла все европейские порты по обороту грузов33.
Рост колониальной торговли оказал огромное влияние на
различные сферы экономической и общественной жизни страны,
обусловив прежде всего стремительное развитие купеческого ка-
питала. В большей степени, чем остальные города, испытала на
себе это воздействие Севилья. «...С открытием Америки,— пишет
Т. Меркадо,— возросли удобства для ведения торговли и воз-
можности для получения больших богатств. Это привело к тому,
что торговлей стали заниматься многие важные лица, которые
32 Т. М е г с a d о. Suma de los tratos у contratos. Sevilla, 1587, p. 16.
33 P. C h a u n u. Указ, соч., ,т. 6, ст.р. 328—329.
51
4*
увидели в ней большую выгоду... среди купцов есть много лю-
дей, пользующихся высокой репутацией в городе. Дело дошло
до того, что из-за жадности и из-за нужды в деньгах торговать
начали кабальеро, а те из них, кто еще не торгует, вступают в
родственные отношения с торговцами. Торговцы же стремятся
приобрести дворянское звание — идальгию»34. Вложение денег
в торговлю с колониями стало исключительно выгодным делом,
ибо прибыль была в три-четыре раза выше, чем от торговли
внутри страны35. Кроме севильского купечества, в торговлю с
колониями включились купцы многих испанских городов: Бур-
госа, Сеговии, Толедо 36. К 60-м годам в Испании вся экономи-
ческая жизнь страны зависела от отправки в колонии флота и
его своевременного возвращения. Главная кастильская ярмарка
в Медине дель Кампо превратилась в кредитно-финансовый
центр всей Европы 37.
В 60—70-х годах XVI в. центр экономической деятельности
страны постепенно смещается с севера на юг и переходит от
района Бильбао—Бургос—Медина дель Кампо к району Меди-
на дель Кампо—Севилья. Значительный подъем в это время пе-
реживала вся экономика севильско-андалусского района.
На протяжении XVI столетия в Севилью переселяются моряки,
ремесленники, деловые люди из северных областей Испании.
Быстро растет население города. С 1530 по 1600 г. оно увеличи-
лось более чем в два раза, достигнув 100 тыс. человек. Кроме
Севильи, еще пять городов юга имели более высокую числен-
ность населения, чем крупнейшие города старого экономического
района страны.
Открытие Америки и невиданное расширение колониальной
торговли оказали огромное влияние и на городскую промышлен-
ность Испании, и на сельское хозяйство. В первые годы в ко-
лонии вывозилось большое количество зерна и муки, вина, олив-
кового масла. Перед отправкой флота из Севильи цены на эти
продукты возрастали в несколько раз38. Из продуктов, произ-
водившихся городской промышленностью, в колонии ввозились
шерстяные и шелковые ткани, металлические изделия, галанте-
рея, посуда. В связи с повышением спроса на товары в первой
половине XVI в. значительный подъем переживает традицион-
ная отрасль испанского ремесла — сукноделие. В старейших
центрах производства сукон — Сеговии и Толедо — возникают
первые элементы капиталистического производства — рассеян-
ные мануфактуры. Увеличивается также производство шелковых
31 Т. М е г с a d о. Указ, соч., стр. 16.
35 Там же, стр. 55.
36 Н. L а р е у г е. Une famille des marchands, Les Ruis. Paris, 1955, p. 483 —
484.
37 Там же.
38 T. M e r c a d о. Указ, соч., стр. 39.
52
Снаряжение флотилии для отправки в Индии (старинная гравюра)
тканей, сохранявшее в то время ремесленный характер. Однако
испанская промышленность еще была слишком слаба и с трудом
удовлетворяла спрос американских владений. Меркадо сообщал,
что у торговцев Севильи товары всегда были скуплены на не-
сколько лет вперед39.
К середине XVI в. снабжение колоний товарами превратилось
в серьезную проблему, которая неоднократно обсуждалась в
кортесах. В 1548 г. кортесы, заседавшие в Вальядолиде, были
вынуждены обратиться к королю с такой петицией: «До сих пор
не было возражений относительно того, что нужно обеспечить
Индии всем необходимым, так как эти страны были завоеваны
для того, чтобы возвеличить корону, славу короля и честь Кас-
тилии. Теперь же положение ухудшилось настолько, что народ
далее не может переносить всего этого... большой вывоз товаров
тяжело отражается на нашей стране и на самих Индиях. Мы
просим запретить вывоз товаров в Индии»40.
Было бы вполне логично предположить, что расширение рын-
ков для |П(ромышлен!НО|Сти (испанских городов должно было вы-
звать 'бурный рост капиталистических форм п промышленности
39 Там же, стр. 84.
40 Cortes de los antiguos reynos de Leon у de Castilla, t. V. Madrid, 1884,
Cortes 1-548, pet. 125.
53
и Испания могла бы стать одной из первых стран в Европе,
вступивших на путь капиталистического развития. Однако в Ис-
пании этот процесс становления капиталистических форм в про-
мышленности и сельском хозяйстве был замедлен, а затем
вообще приостановился в силу специфической социально-эконо-
мической обстановки, сложившейся в стране. Одним из важней-
ших последствий открытия Америки была так называемая «ре-
волюция цен». В Испанию хлынули потоки золота и серебра,
добытого трудом рабов в Мексике и Перу или награбленного
конкистадорами. В добыче серебра стали применять новые, усо-
вершенствованные методы — амальгамирование. Все это привело
к тому, что драгоценный металл, поступавший из испанских ко-
лоний в Европу, был дешевле, чем золото, находившееся в об-
ращении, и это привело к удорожанию всех товаров. «Революция
цен» нанесла тяжелый удар молодой, еще неокрепшей испанской
экономике. Городская промышленность и сельское хозяйство
страны не производили достаточно товаров для того, чтобы
покрыть столь быстро растущий спрос. Спасти Испанию могло
только проведение очень гибкой экономической политики, кото-
рая оградила бы страну от конкуренции иностранных товаров,—
политики протекционизма. Основные положения теории стои-
мости денег, причины революции цен, принципы экономической
политики государства разрабатываются в трудах испанских эко-
номистов этого времени. Среди них мы встречаем имена Луиса
Ортиса, горячего сторонника и союзника Лас-Касаса — Доминго
де Сото, профессора Саламанкского университета Мартина Ас-
пилькуэты и др. Однако сложившийся в Испании социально-
экономический строй был глубоко чужд интересам развития
испанского хозяйства.
Испанская абсолютная монархия резко отличалась от абсо-
лютной монархии, например, во Франции и Англии, где она в
XVI в. выступала как носительница политической централиза-
ции, покровительствовала развивающейся промышленности и
торговле. Централизаторская политика феодальной монархии в
других странах Европы способствовала созданию более прочных
экономических связей внутри страны и появлению внутреннего
рынка. Она встречала в этом поддержку буржуазии, на кото-
рую сильная королевская власть могла опереться в борьбе с
реакционным дворянством. Именно в этот период в Англии и
Франции укрепилась буржуазия, складывались условия, позво-
лившие впоследствии буржуазии этих стран одержать победу
над дворянством. В Испании XVI в. дело обстояло иначе.
В начале 20-х годов королевский абсолютизм в Испании
одержал серьезную победу, подавив восстание испанских горо-
дов (так называемое восстание комунерос), которые выступи-
ли против королевской власти за сохранение своих средневеко-
вых вольностей. Вслед за этим Карл V разгромил грандов.
54
Уничтожение средневековых вольностей городов и ослабление
политического могущества дворянства явились крупной полити-
ческой победой испанского абсолютизма, но эта победа была
по существу последним шагом, который был предпринят испан-
ской абсолютной монархией в XVI в. на пути дальнейшей цен-
трализации государства и упрочения его политического един-
ства. Причиной этого была колонизация земель в Новом Свете.
Именно в тот момент (1520—1521 гг.), когда в Испании было
подавлено восстание городов и сломлено политическое господ-
ство знати, были открыты месторождения драгоценных метал-
лов в Мексике, а спустя несколько лет — в Перу. Поток драго-
ценного металла возрастал с каждым годом. Эти дополнитель-
ные источники доходов делали королевскую власть и вообще
господствующий класс совершенно равнодушным, а иногда пря-
мо враждебным интересам экономического развития своей
собственной страны. «Золото Америки погубило Испанию»,—
эти слова испанского экономиста XVII в. Санчо Монкада впер-
вые обратили внимание современников на истинные причины
застоя и упадка в промышленности стрдны, которые все ярче
выступали, начиная с середины XVI в. Попадая в руки господ-
ствующего класса, американские сокровища шли на непроизво-
дительное потребление дворянского класса, расходовались на
внешнеполитические авантюры, войны, организацию в странах
Европы католических заговоров, предпринимаемых испанскими
королями, мечтавшими о мировом господстве. Карл V рассма-
тривал Испанию только как источник средств для ведения войн.
С каждым годом возрастали налоги, ложившиеся тяжелым бре-
менем на испанское население. В условиях революции цен все
товары стоили в Испании дороже, чем в других странах, и ис-
панские купцы стали заменять дорогие испанские товары более
дешевыми иностранными. Этому способствовала и таможенная
политика казны, согласно которой иностранные товары ввози-
лись в колонии на равных условиях с испанскими. Более дорогие
испанские товары не могли конкурировать с ними, что приво-
дило к разорению ремесленников и предпринимателей в Испа-
нии, к гибели городской промышленности. Золото и серебро
Америки стало уплывать из Испании в другие страны, где ста-
новилось мощным источником первоначального накопления.
В середине XVI в. все эти процессы еще развивались под-
спудно, они стали очевидными только в конце XVI в. Однако
передовые мыслители того времени уже в середине столетия
предвидели пагубные последствия, к которым вела Испанию ве-
ликодержавная политика испанских королей. Лас-Касас был од-
ним из тех, кто уже тогда понимал, к чему могут привести
как саму Испанию, так и ее колонии истребление населения и
ограбление вновь открытых земель испанскими конкистадорами:
«...богатства, вывезенные из Индий, похищены у их настоящих
55
«...Один касик... отдавший 9 тысяч Кастельянос, не удовлетво-
рил испанцев, и они... схватили его, посадили на землю, привя-
зали к столбу и, вытянув ему ноги, подложили огонь, чтобы
он дал им еще золота...»
Б. де Лас-Касас. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
владельцев; уже этого одного достаточно, чтобы предать про-
клятию бесчисленное множество тех, кто участвует в этом,
продавая и покупая награбленное, снабжая грабителей и за-
хватчиков необходимым снаряжением, получая от них подарки
и милостыню; таким образом, вся Испания совершает этот тяж-
кий грех и должна понести заслуженную кару; вся Испания
запятнана и заражена [этим], так как она различными путями
участвует в этом дележе награбленных богатств»41. И далее:
«...если будут продолжаться репартимьенто, то все Индии обез-
людят», и в ближайшее время наступит «полное разорение всей
Испании» 42. По-видимому, Лас-Касас не без основания надеялся,
что его суровое пророчество найдет отклик среди испан-
ской общественности. То обстоятельство, что оно было облечено
в религиозную форму, должно было сильно воздействовать на
психологию людей того времени. Карл V был не слишком обес-
покоен пророчествами Лас-Касаса. Зато через шесть лет, в
1558 г., казначей города Бургоса Луис Ортис направил сыну
Карла V Филиппу II свой знаменитый «Мемориал», проникну-
41 В. de L a s С a s a s. Octavo Remedio...— В кн.: R. Menendez Pidal.
Указ, соч., стр. 125, 126-
42 Там же, стр. 126.
56
тый осуждением методов испанской колонизации Америки и
убеждением, что ограбление Индий и политика государства по
отношению к экономике собственной страны приведут Испанию
к гибели43. Осуждая испанских завоевателей, Ортис называет
их праздными, порочными, бесполезными людьми44. Подоб-
но Лас-Касасу, Ортис доказывал необходимость «отправлять в
Индии земледельцев и ремесленников», тогда «прекратятся
бесчинства и постоянные войны и эти владения будут жить в
вечном мире»45. С большой тревогой писал Луис Ортис о раз-
рушении ремесла и торговли в самой Испании, о росте бродяж-
ничества и преступности, отвращении к труду46. «Множество
тех, кто раньше занимался полезной деятельностью, теперь ухо-
дит на войну в Италию и в Индии, ими переполнены все тюрьмы
королевства» 47.
Из сочинения в сочинение, из документа в документ, начиная
со второй половины XVI в., переходят описания глубочайшего
упадка всей экономической жизни страны; выдающиеся люди
ищут выход из создавшегося положения. Имея в своем распо-
ряжении больше золота и серебра, чем любая другая страна,
Испания жила в страшнейшей нищете. Аргентинский писатель
Э. Ларрета, так характеризовал обстановку в Испании тех лет
в одном из своих лучших исторических романов: «Между тем
Испания гибла. Лихорадка всего этого чудовищного бреда иссу-
шала ее тело. Король беспрестанно просил, требовал, вздуваясь
от налогов, как от водянки; и часто рука его, сдавив высохшую
грудь городов, извлекала из нее лишь потоки крови. Невозможно
было оставить войска без оплаты и прекратить подкуп князей
и кардиналов. Разорение росло, охватывало все новые отрасли,
переплеталось и запутывалось, как огромный кошмарный клу-
бок. Долги увеличивались с лихорадочной быстротой, королев-
ская казна на последнем издыхании, ежегодно тратились доходы
пяти будущих лет»48. Такой стала Испания уже через 10 лет
после смерти Лас-Касаса.
Политика испанской короны была гибельной не только для
экономики государства. Засилье церкви и инквизиции душило
все передовое и прогрессивное в стране. В этих условиях рас-
пространение идей Возрождения в Испании и развитие передо-
вой науки было крайне затруднено. Расцвет испанского Воз-
рождения, особенно ярко проявившийся в литературе и искус-
стве, относится ко второй половине XVI—XVII в.
43 Luis Ortiz. Para que saiga dinero del Reyno. 1558. «Anales de econo-
mia». Madrid, 1957, N 63.
44 Там же, стр. 130.
45 Там же.
46 Там же, стр. 129.
47 Там же.
48 Э. Л а р р е т а. Слава дона Рамиро. М., 1961, стр. 167.
57
Однако истоки гуманистических идей следует искать в Ис-
пании уже в начале XVI в., когда экономический прогресс и
рост международных связей намечали широкие горизонты.
Одним из передовых центров культуры в Испании XVI в.
был Саламанкский университет, являвшийся в течение почти
пяти веков гордостью Испании.
В отличие от Парижа, где преобладало богословие, и Болоньи,
где главной дисциплиной было право, в Саламанке процветало
преподавание всех наук. Здесь столкнулись линии наиболее пло-
дотворных научных школ и направлений Западной Европы, Ви-
зантии и арабского Востока. В начале XVI в. дух высокой гу-
манистической культуры пронизывал деятельность университета.
В основных вопросах веры Саламанкский университет стоял на
ортодоксальных позициях, и в то же время здесь на высоком
уровне находилось преподавание и изучение географии, космо-
графии, навигации. Профессора Саламанки поддерживали от-
нюдь не ортодоксальные взгляды Колумба и систему Копер-
ника 49.
Развивающиеся торговля и обмен потребовали разработки
ряда экономических вопросов. И не случайно Саламанкский уни-
верситет становится с первой половины XVI в. важней-
шим центром экономической мысли в Европе. После открытия
Америки испанцы первыми получили наглядный урок того, что
золото и серебро вовсе не являются синонимами богатства.
Экономисты Саламанки первыми в Европе занялись разработкой
теории денег и стоимости и дали ряд ценных для того времени
исследований в этой области50.
Среди выдающихся ученых Саламанки были Франсиско де
Витория и Доминго де Сото — те, кто неизменно поддерживал
Лас-Касаса и во время его первого приезда в Испанию в 1515 г.
и во время третьего приезда в 1542 г.51 Эта связь Лас-Касаса
с ведущими учеными Саламанкского университета не была слу-
чайной. Идея равенства всех людей перед богом, независимо от
их расы, приложения естественного права к урегулированию от-
ношений между Испанией и жителями американских колоний
были положены в основу трудов Франсиско де Витории52.
Франсиско де Витория (1483—1546) получил образование в
Парижском университете. В 1516 г. Витория примкнул к обра-
49 Е. G г а и х. L’Universite de Salamanque. Paris, 1884, p. 319. Маркс вы-
соко оценивал значение Саламанкского университета как центра передовой
культуры (см. «Архив Маркса и Энгельса», т. VI, стр. 101—402).
50 М. Grice Hutshinson. The school of Salamanca. Oxford, 1952, p. 40.
51 P. Альтамира-и-Кревеа. Указ, соч., т. 2, стр. 156.
52 Francisci de V i t о г i а е teologi Hispani celeberrimi Relectionis morales.
Coloniae Francofurti MDCXCVI (1696). The Photographic Reproduction of the
Edition of 1696. «De Indis» et «De Jure Belli».—In: «The Classics of Interna-
tional Law». Washington, 1917.
58
зовавшемуся там кружку Эразма Роттердамского53. В 1521 г.
Витория вернулся в Испанию и в 1526 г. возглавил кафедру тео-
логии в Саламанкском университете. Однако связь между вели-
ким гуманистом и Виторией не прервалась. В 1527 г., когда в
Испании началась ожесточенная кампания против Эразма, кото-
рого реакционное духовенство обвиняло в посягательстве на
основные принципы христианской веры, он обратился к Фран-
сиско де Витории с просьбой защитить его и прекратить злоб-
ную клевету54.
По указанию Карла V была создана комиссия из двадцати
теологов под председательством Франсиско де Витории, заседав-
шая в Вальядолиде. После тщательного изучения работ Эразма
Роттердамского и выдвинутых против него обвинений комиссия
высказалась в защиту Эразма55.
Саламанкский университет неизменно был на стороне Лас-
Касаса в его выступлениях в защиту индейцев. Еще в 1517 г. хун-
та теологов Саламанки поддержала предложения Лас-Касаса об
освобождении индейцев. В защиту проекта Лас-Касаса, пред-
ставленного на рассмотрение в совете Индий, на заседании вы-
ступал профессор Саламанкского университета фрай Мигель 56.
В 1532 г. Франсиско де Витория с кафедры того же университе-
та прочел курс лекций о правах индейцев57. Главная идея этих
лекций состояла в том, что отношения с завоеванными народа-
ми должны строиться на основе дружбы и взаимного уважения:
«Христиане не должны занимать селения индейцев и отбирать их
имущество, они должны действовать только законными метода-
ми» 58. «Распространение христианства испанцами,— говорил
Витория,— является законным лишь в том случае, если оно не
сопровождается несправедливостью и нанесением ущерба тузем-
цам» 59. Различие религии, с точки зрения Витории, не может
рассматриваться как справедливое основание для войн, точно
так же как и отказ языческого народа принять христианство60.
«Примут или не примут варвары христианскую веру — не сле-
дует на этом основании начинать против них войну»,— таков был
вывод Витории61.
53 Charles Мс. Кеппа. Vitoria and his times.— In: Francisco de V i t о r i a.
Adresses in Commemoration of the fourth Century of his Lectures «De iridic
et «De Jure Belli». Washington, 1932, p. 17.
54 M. Menendez Pelayo. Historia de los heterodoxes espanoles. Mad-
rid, 1880, t. II, p. 65.
55 Ernest N у s. Le droit des gens et les anciens juristconsultes espagnoles.
La Hay, 1914, p. 81.
56 Gran encyclopedia ilustrada hispano-americana. Madrid, t. 29, p. 911.
57 «The Classics of International Law». Washington, 1917.
58 Там же, стр. 394.
59 Там же, стр. 387.
60 Там же, стр. 397.
61 Там же, стр. 398.
59
Исходя из идеи равенства всех народов, Витория утверждал:
«Правители индейцев имеют законные права на свои владе-
ния и лишить их этих прав можно только на законном основа-
нии» 62.
Выступления Витории в защиту индейцев в Саламанкском
университете вызвали бурные дебаты в широких кругах обще-
ственности. Когда в 1535 г., вступив в полемику с Лао-Касасом,
Сепульведа опубликовал свою книгу «Democrates secundae», до-
казывая, что войну против индейцев следует считать справед-
ливой, Саламанкский университет встал на сторону Лас-Каса-
са 63.
В конце 30-х годов в стенах Саламанкского университета раз-
горелась жаркая полемика о правах индейцев и о методах об-
ращения их в христианство. В ходе этих дебатов сторонники Лас-
Касаса и Витории ставили под сомнение не только право испан-
цев распространять христианскую религию в Новом Свете, но и
права испанцев на земли в Индиях, на золото и богатства, при-
надлежащие индейцам64. Примерно в это же время, в 1535 г.,
Лас-Касас выдвинул мысль о том, что испанцы должны вернуть
индейцам все награбленные у них богатства65.
Спор о методах крещения коренного населения по существу
был спором о методах колонизации Америки. Завоевание коло-
ний в Америке давало в руки испанского абсолютизма новые
источники обогащения, которыми в то время не располагало ни
одно государство Европы. Но вместе с тем захваты новых зе-
мель и обогащение конкистадоров приводили к ослаблению пози-
ций королевской власти в американских колониях. С каждым го-
дом учащались мятежи вице-королей и предводителей конкисты.
Поэтому Карл V был, с одной стороны, заинтересован в некото-
ром ограничении произвола в колониях, так как это давало ему
возможность подчинить себе непокорных завоевателей. Не слу-
чайно королевская власть неоднократно издавала постановления
о защите коренного населения, о прекращении злоупотреблений
и т. д.
Но, с другой стороны, сама корона получала из американских
владений огромные доходы и не собиралась от них отказываться.
Когда дебаты в Саламанкском- университете приняли нежела-
тельное для короны направление, Карл V направил 10 ноября
1539 г. приору доминиканского ордена в Саламанке суровые ин-
струкции, в которых выражал беспокойство по поводу того, что в
62 «The Classics of International Law». Washington, 1917, стр. 404—405.
63 Morel Fatio. Historiographie de Charles Quint. Paris. 191.3, p. 42—72.
64 M. В a t a i 11 о n. Charles Quint, Las Casas et Vitoria. «Charles Quint et
son temps». Paris, 1959, p. 77—91.
65 B. de Las Casas. De unico modo de atraer a todos los pueblos a la
verdadera religion. Mexico, 1942, p. 542. В кн.: M. В a t a i 11 о n. Указ, соч.,
отр. 80.
60
дискуссии о правах индейцев ставятся под сомнение права Испа-
нии на Индии. Карл V приказал конфисковать произведения, в
которых высказывались подобные идеи, а также запретить вся-
кие дискуссии, обсуждения и публикации без его разреше-
ния 66.
Однако вопрос о путях и методах обращения индейцев в хри-
стианство так бурно дебатировался среди духовенства и в свет-
ских кругах как самой Испании, так и в американских колониях,
что король решил обратиться к Саламанкскому университету с
просьбой дать официальное заключение по этому вопросу, кото-
рое положило бы конец всем спорам и кривотолкам. В 1541 г.
виднейшие теологи Саламанкского университета представили так
называемое «Заключение теологов Саламанкского университета
о крещении индейцев» 67. Среди теологов, подписавших этот до-
кумент, мы встречаем имена двух близких Лас-Касасу людей —
Франсиско де Витории и Доминго де Сото. По сравнению с лек-
циями Витории «Заключение» выдержано в более осторожной
форме. По существу оно дает ответ на один основной вопрос:
можно ли обращать индейцев в христианство насильственным
путем или же обращение должно совершаться добровольно и ему
должно предшествовать разъяснение основных догматов хри-
стианской религии. На этот вопрос документ отвечает следующим
образом: «Неверные варвары должны принимать крещение не
ранее, чем будут достаточно просвещены не только в вопросах
веры, но и в нравах христианских, по крайней мере насколько это
необходимо для их спасения, и не ранее, чем они поймут то, что
они восприняли, или проявят интерес и согласятся на крещение
и захотят жить по законам веры и религии христианской» 68. Это
положение детально обосновано ссылками на священное писание
и учение отцов церкви. Признавая за индейцами-язычниками
право на человеческое обращение, «Заключение» не выходит за
рамки основных положений христианского учения о равенстве
всех людей перед богом. Если же мы обратимся к «Кратчайшему
сообщению о разорении Индий», то увидим, что выдвигаемые им
положения проникнуты теми же идеями, которые были выска-
заны в лекциях Франсиско де Витории и в вышедшем в 1540 г.
сочинении Доминго де Сото 69.
Так же как и Витория, Лас-Касас считал несправедливыми
войны испанцев против коренного населения Америки: «...индей-
цы всегда вели законную и справедливую войну против христиан,
66 М. В a t a i 11 о п. Указ, соч., стр. 80.
67 Parecer de los teologos de la Universidad de Salamanca sobre el bau-
tismo de los Indios. 1541. Coleccion de documentos ineditos relatives al des-
cubrimiento, conquista у colonization de las posesiones espanoles en America
у Oceania, t. III. Madrid, 1865, p. 543—553.
68 Там же.
69 D. S о t о. De Justicia et Jure. Salamanca, 1540.
61
а война христиан против индейцев никогда не была справедли-
вой» 70.
Отмечая, что конкистадоры оправдывают свою жестокость
по отношению к индейцам, обвиняя их в «мятеже против испан-
ского короля», Лас-Касас подчеркивал, что индейцы до вторже-
ния испанцев имели «своих законных правителей»71. «Завоева-
телям,— писал Лас-Касас,— следовало бы знать, что «никто не
может быть назван мятежником, если до этого не был поддан-
ным»72. Эта же мысль с предельной ясностью выражена у Вито-
рия: «Правители Индий имели законные права на свои земли,
а испанцы имеют не больше прав над индейцами, чем сами ин-
дейцы имели бы над испанцами, если бы пришли в Испанию»73.
Идея равенства всех людей перед богом, являющаяся одним
из принципов христианства, была наиболее ясно выражена в со-
чинениях, относящихся к раннему периоду его развития. Впо-
следствии апологеты католицизма никогда не стремились пере-
нести эту гуманистическую идею на социальные отношения, на-
против, католическая церковь всегда оправдывала всякое подав-
ление и угнетение обездоленных, захватнические войны, которые
велись против язычников, призывала к ограблению и истребле-
нию «неверных».
В сочинениях Франсиско де Витории и Лас-Касаса гумани-
стические идеи христиннства перенесены в область социальных
отношений, в область взаимоотношений между испанскими за-
воевателями и народами колоний. Христианское учение подра-
зумевало подлинное равенство лишь в загробной жизни. Со стра-
ниц сочинений Лас-Касаса звучит страстный призыв к осуще-
ствлению этого равенства в действительной жизни, к признанию
за индейцами права называться людьми, права на жизнь, защи-
ту своего имущества, своего человеческого достоинства. «По за-
конам естественным, божественным и общечеловеческим индей-
цы, если бы у них было оружие и достаточно сил, имели бы пра-
во разгромить [завоевателей] и вышвырнуть их со своей зем-
ли»74,— писал Лас-Касас.
Характерные черты гуманистического мировоззрения — иск-
ренний интерес к человеку, уважение к человеческой личности,
неуклонное стремление к познанию окружающей действитель-
ности— нашли свое отражение в сочинениях близкого друга Лас-
Касаса— Доминго де Сото (1495—1560). Де Сото, профессор
богословия в Саламанке, свою первую работу (1540 г.) посвятил
проблеме бродяжничества в Испании 75. В этом сочинении де Сото
70 В. de L a s - С a s a s. Breve relacion de la destruction de las Indias. Me-
xico, 1957, p. 6.
71 Там же, стр. 88.
72 Там же, стр. 87.
73 Francisci de V i t о r i а е. «De Indis», Relectio IV.
74 В. de L a s - C a s a s. Breve relacion... Mexico, 1957, стр. 100.
75 M. GriccHutchinson. Указ, соч., стр. 44.
62
исходит из того, что каждый человек, как бы беден он ни был,
имеет право на человеческое отношение и уважение к своей лич-
ности76. Близкая к идеям Лас-Касаса мысль о праве индейцев
Перу на то, чтобы с ними обращались, как с людьми, а не как с
дикими зверями, звучит в протесте де Сото перед Советом по де-
лам Индии 1 июля 1550 г., когда он выступил в поддержку Лас-
Касаса 77 В это время Доминго де Сото был уже членом Кастиль-
ского совета и духовником Карла V. К нему-то и обращается
Лас-Касас с письмом накануне первого диспута с Сепульведой.
В этом письме он пишет: «...где еще в мире разумный человек,
живущий в плодородных счастливых землях, может порабощать-
ся путем таких несправедливых и жестоких войн, которые назы-
ваются конкистой, а затем люди разделяются 1между жестокими
тиранами и разбойниками, как будто это неодушевленные вещи,
или обращаются в рабство, как во времена фараонов»78.
Лас Касас считал Доминго де Сото своим единомышленни-
ком, ему он поручил записать краткое содержание первого дис-
пута с Сепульведой, которое затем стараниями де Сото было
издано в Севилье в 1552 г.79
Вопрос о связи Лас-Касаса с испанскими гуманистами той
эпохи мало изучен в литературе. Однако и в тех немногочислен-
ных исследованиях, которыми мы располагаем, встречаются ин-
тересные данные о знакомстве и связях Лас-Касаса с видней-
шими деятелями культуры того времени. Имена многих испан-
ских гуманистов встречаются на страницах произведений самого
Лас-Касаса. Кроме уже названных Витории и де Сото, это были
выдающийся ученый Лючио Маринео Сицилийский 80, создатель
первой научной грамматики испанского языка Элио Антонио де
Небриха81, знаток античной литературы и основатель библиоте-
ки Эскуриала Дьего Уртадо де Мендоса82, видный философ
Мельхиор Кано83, сменивший Франсиско де Виторию на посту
главы кафедры теологии в Саламанке в 1542 г. и также в своих
произведениях поддерживавший Лас-Касаса.
Усилившаяся со второй половины XVI в. политическая реак-
ция и безраздельное господство инквизиции во всех сферах обще
ственной жизни привели к гибели первые ростки гуманизма в об
ласти философии, права и политики.
76 Там же.
77 Fr. Domingo de Soto. Escritos. p. 6. В кн.: L. Hanke. Aristotel and
the american indians. London, 1959, p. 27.
78 Там же, стр. 38.
79 Ernest N у s. Указ, соч., стр. 92.
80 С. Lynn. A college Professor of the Renaissance Lucio Marineo Siculo
among the Spanish Humanists. Chicago, 1937, p. 69.
81 B. de L a s C a s a s. Historia general de las Indias. Lib. HL Cap. CXVIII.
Mexico, 1957, t. HI, p. 233.
82 Morel F a t i о. Указ, соч., т. I, стр. 165—468, 202 и XXIX
83 Ernest N у s. Указ, соч., стр. 92.
В. Л. АФАНАСЬЕВ
МОЛОДЫЕ ГОДЫ
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАСА
*
Жизнь Бартоломе де Лас-Касаса тесно связана с историей
великих географических открытий, историей завоевания европей-
цами Западного полушария.
Мы попытаемся рассмотреть лишь самое начало жизненного
пути хрониста. К сожалению, каких-либо документов, относя-
щихся к первым десятилетиям жизни Лас-Касаса, не сохрани-
лось. Вообще крайне скудные источники наших знаний о жизни
Лас-Касаса становятся особенно фрагментарными, как только
речь заходит о попытках реконструировать ранний период его
жизни — годы детства и юности, годы пребывания в Саламанк-
ском университете, словом, весь период до отъезда его в Аме-
рику.
В распоряжении исследователя имеются по существу лишь
два основных источника.
Во-первых, мы располагаем главным трудом самого Лас-Ка-
саса— «Историей Индий»1. Однако автобиографический аспект
играет в общей структуре этого сочинения более чем скромную
роль; и если для периода 1502—1521 гг. «История Индий» сооб-
щает исследователю почти все основные вехи и многие детали,
позволяющие с известной полнотой и с достаточной уверен-
ностью воссоздать жизненный путь автора, то данные, относя-
щиеся к периоду 1474—1502 гг., крайне скудны и, к тому же, рас-
сеяны по всей огромной книге. Нередко данные эти — не прямые
сообщения о тех или иных фактах, а намеки и полунамеки на
какие-то события, обстоятельства и взаимоотношения, хорошо
известные автору и лицам, его окружавшим, но весьма трудно
поддающиеся реконструкции теперь, четыре с половиной столе-
тия спустя.
Во-вторых, значительную ценность представляет труд млад-
шего современника Лас-Касаса и его собрата по монастырю
1 В. de Las Casas. Historia de las Indias, t. I—III. Mexico—Buenos
Aires, 1951.
64
Сан-Грегорио в Вальядолиде галисийца Антонио де Ремесаля2,
содержащий сведения, записанные, по-видимому, со слов самого
Лас-Касаса. К труду Ремесаля примыкают книга другого
церковного историка начала XVII в.— Алонсо Фернандеса3,
имевшего, вероятно, возможность получить те или иные сведения
от лиц, непосредственно знавших Лас-Касаса, и первое жизне-
описание хрониста, составленное Микеле Пио4, судя по всему,
воспользовавшимся, подобно Фернандесу, некоторыми сведе-
ниями, исходившими из окружения Лас-Касаса.
Кроме перечисленных здесь трудов авторов XVII в., может
быть привлечен сравнительно широкий круг косвенных источни-
ков: сочинения испанских хронистов разных периодов, в том чис-
ле различные севильские хроники; литературное и эпистолярное
наследие некоторых современников Лас-Касаса; некоторые офи-
циальные документы. Использование таких источников дает воз-
можность уточнить сведения основных источников, выявить мно-
гие детали обстановки, в которой протекали молодые годы Бар-
толоме де Лас-Касаса.
Что касается всевозможных позднейших биографических ра-
бот о Лас-Касасе, то раннему периоду его жизни в них, как пра-
вило, уделено весьма скромное место. При этом выводы и заклю-
чения биографов, касающиеся отдельных моментов жизни хро-
ниста, крайне противоречивы. Здесь-то и приходится многое
выяснять косвенным путем, дабы не оказаться в плену схемы,
сконструированной тем или иным позднейшим автором.
Но противоречия касаются только частностей: в главном
большинство биографов обычно следовало сложившейся на про-
тяжении длительного времени традиции. Традиция эта препод-
носила нам — если говорить о трактовке всего жизненного пути
Лас-Касаса, а не только начального его отрезка — упрощенную
схему, где личность мыслителя, публициста, историка выглядела
лишенной какого-либо развития. Поэтому тем более важно вы-
яснить обстановку, в которой проходило становление личности
Лас-Касаса.
РОДИНА, СЕМЬЯ, ПРЕДКИ ЛАС-КАСАСА
Документальных данных о дате рождения Лас-Касаса не со-
хранилось решительно никаких, и большинство биографов прини-
мает 1474 г., исходя из действительно бесспорного и подтверж-
денного документами года его смерти (1566) 5 * и столь же бес-
2 A. de Remes al. Historia de la Provincia de S. Vicente de Chiapa у
Guatemala. Madrid, 1619.
3 A. Fernandez. Historia eclesiastica de nuestros tiemnos. loledo, 1611.
4 m. Pio. Vita di F. Bartolomeo Dalia Casa, vescouo di Chiapa. Antopoli,
1621.
5 Иные даты смерти Лас-Касаса, спорадически встречающиеся в литера-
туре, не выдерживают критики. Так, Альседо в свое время приводил явно фан*
5 Заказ № 6139
65
спорного числа прожитых им лет (92 года) 6. Другие даты рож-
дения Лас-Касаса встречаются в литературе крайне редко и, как
правило, ничем не подтверждаются. Правда, Доксьон Лавэсс от-
мечал, что «некоторые писатели» называли 1469 г.7; неясно, од-
нако, кого ои имеет в виду. Правда, мексиканский публицист
эпохи войны испанских колоний за цезависимость, пылкий по-
клонник Лас-Касаса С. Т. Мьер Норьега-и-Герра утверждал в
1821 г., что хронист якобы родился в 1840 г., а в 1493 г. (трина-
дцати лет от роду!) уже отправился вместе со второй экспедицией
Колумба за океан...8 В новейшей литературе лишь Дж. Келли,
А. Бальестерос-и-Беретта, Э. Хэспэлт и Я. М. Свет указывают
даты, отличные от общепринятой: первые два автора — 1476 г.9,
третий и четвертый— 1475 г.10, даже не пытаясь, впрочем, как-
либо эти даты аргументировать. Что касается более подробных
сведений о времени рождения Лас-Касаса, то из всех биографов
Педро де Альба — едва ли не единственный, который указывает
не только год, но и месяц — август 1474 г.11
Во всяком случае, можно утверждать без каких-либо сомне-
ний, что в 1474 г. в Севилье, в пригороде Триана, на правом бе-
регу Гвадалквивира, в семье судьи Педро де Лас-Касаса 12 и его
жены Беатрисы, урожденной Маравер-и-Сехарра, родился сын,
названный при крещении Бартоломе.
тастическую дату—4550 г. (см. A. de А 1 с е d о. The geographical and histori-
cal Dictionary of America and the West Indies, v. I. London, 1812, p. 380).
В последующие полтора столетия решительно во всех исследовательских и по-
пулярных работах и в справочных изданиях указывается лишь одна, един-
ственно правильная дата — 4566 г., и только недавно в кратком энциклопеди-
ческом словаре, изданном в Испании, совершенно неожиданно и без малейших
оснований появилась еще одна ошибочная дата— 1564 г. (см. «Diccionario
Enciclopedico abreviado», t. V. Madrid, 1955, p. 238).
6 Cm. «Biblioteca de los autores espanoles desde la formation del lenguaje
hasta nuestros dias...», t. LXV. Madrid, 1873.
7 J. J. Dauxion Lavaysse. Notice historique sur Barthelemy de Las
Casas, eveque de Chiapa. В кн.: J. J. Dauxion Lavaysse. Voyage aux Iles
de Trinidad, de Tabago, de la Marguerite, et dans universes parties de Vene-
zuela, dans I’Amerique Meridionale, t. II. Paris, 1813, p. 465—466.
8 Cm. S. T. Mier Noriega у Guerra. Discurso preliminar. В кн.: В. de
Las Casas. Breve relation de la destruction de las Indias Occidentales. Me-
xico, 1957, p. 15.
9 См. Дж. Келли. Испанская литература. М.— Пг., 1923, стр. 120;
A. Ballesteros у Beretta. Historia de Espana у su influencia en la Hi-
storia universal, t. III. Barcelona, 1922, p. 827.
10 См. E. H e s p e 11. An outline history of Spanish American literature.
N. Y., 1946, p. 14; Я. M. Свет. Комментарии к дневнику первого пмтешествия.
В кн.: «Путешествия Христофора Колумба. Дневники. Письма. Документы».
М., 1961, стр. 207.
11 См. Р. de А 1 b a. Frav Bartolome de las Casas, Padre de los Indios. S. 1,
1924, p. 5.
12 Относительно имени отца хрониста в литературе имеются разные мне-
ния. Полемику по этому поводу мы считаем беспредметной, так как сам Лас-
Касас совершенно ясно указывает в «Истории Индий», что его о>тцз звали
Педро.
66
Не найдено документов, прямо указывающих на место рожде*
ния будущего хрониста. Но в то же время ни один из старых или
позднейших его биографов не именует его иначе, как «севильян-
цем» 13 или «неистовым андалусийцем» 14. И лучшее подтвержде-
ние истинности этого — произведения самого Лас-Касаса, где о
том, что он родился в Севилье, упоминается, правда, только
вскользь, но зато в изобилии имеются такие реминисценции, свя-
занные с этим городом, что у читателя не остается никаких со-
мнений: хронист был уроженцем Севильи, хорошо знал столицу
Андалусии и ее окрестности и в молодости был достаточно тесно
связан с местным обществом, к верхушке которого принадлежал
по рождению 15.
Действительно, в хрониках Севильи часто упоминаются пред-
ставители дворянского рода Касас, обосновавшегося на берегах
Гвадалквивира в те времена, когда под ударами реконкисты в
Андалусии рушились остатки былого арабского могущества.
23 ноября 1248 г. испанские войска под предводительством Эр-
нандо III Кастильского, прозванного «Святым», овладели Се-
вильей. Реконкиста, до той поры достаточно стремительная, при-
останавливается, и на юге Иберийского полуострова на изве-
стный период воцаряется относительное затишье. Именно в те
годы формируется дворянская верхушка только что отвоеванного
города: знатнейшие гранды Кастилии и Леона, равно как мно-
жество дворян менее знатных, поспешили поселиться здесь после
присоединения Андалусии к Кастильскому королевству, получив
в наследственное владение многочисленные дома и земельные
участки в самом городе и обширные поместья в его окрестностях.
Среди этих дворян мог быть и далекий предок знаменитого хро-
ниста.
В литературе прочно утвердилось мнение, восходящее еще к
Ремесалю, что род Лас-Касасов — французского происхожде-
ния 16 и что родоначальником его севильской ветви был либо
Гильен де Лас Касаус (Guillen de Las Casaus), виконт Лимож-
ский 17, либо Поль де Лас-Касас, сеньор де Бельвез (в Ланге-
доке) 18. Хроника Ортиса де Суньиги говорит о происхождении
13 Уже первый биограф Лас-Касаса Микеле Пио отмечает, что он родился
в Севилье (см. М. Р i о. Указ, соч., стр. 3).
14 Е. Anderson Imbert. Historia de la literatura hispanoamencana.
Mexico — Buenos-Aires, 1954, p. 16.
15 B. de L a s C a s a s. Historia..., t. II, 385; t. Ill, 531 etc.
16 Gm. A. de Remes al. Указ, соч., стр. 59.
17 См. А. М. Fabie. Vida у escritos de don Fray Bartolome de las Ca-
sas. В кн. «Coleccion de documentos ineditos para la Historia de Espana»,
t. LXX. Madrid, 1879, p. 10; см. также: Real Academia de la Historia. Catalogo
de la coleccion «Pellicer», antes denominada «Grandezas de Espana», t. I. Mad-
rid, 1957, p. 196—197. . , . ±
18 См. E. Souvestre. Las Casas. «Revue de Paris», nouv. sene, t. XX1L
1843, p. 324.
67
5*
рода Las Casas из фамилии виконтов Лиможских, однако в каче-
стве родоначальника севильской ветви в этой хронике фигу-
рирует некий Гильен Бег (или Бек) 19. Старая форма Casaus
(кстати шоворя, форма эта многократно встречается и в после-
дующие (Столетия) 20 отражена в памятниках .старофранцузского
языка. Эта форма имеет несомненные южнофранцузские призна-
ки21, а как раз к группе диалектов Южной Франции (к диалек-
там старопровансальского языка) относилось и интересующее
нас в данный момент лимузенское наречие22.
Хроники отмечают участие в воинстве Эрнандо III «Святого»
большого числа чужеземных — в том числе португальских, фран-
цузских, итальянских и германских — дворян23 и сообщают, что
в последующие десятилетия ряды севильского дворянства время
от времени пополняются выходцами из этих стран 24. При этом
следует отметить, что основную массу французских крестоносцев,
направлявшихся, начиная с XI в., на Пиренейский полуостров
для участия в реконкисте, составляли крестьяне и мелкие дворя-
не Пуату, Анжу, Лимузена, Перигора, Сэнтонжа и других об-
ластей Центральной и Южной Франции25.
Все эти иммигранты довольно скоро полностью натурализо-
вались в Кастилии. Уже в начале XV в. французские хронисты
Бонтье и Лё Веррье, упоминая об участии представителей инте-
ресующей нас фамилии в завоевании Канарских островов, дают,
19 См. D. Ortiz de Zuniga. Anales ecclesiasticas у seculares de la muy
noble у muy leal ciudad de Sevilla, t. I. Madrid, 1795, p. 193.
20 Так, на титульном листе единственного прижизненного издания трак-
тата Лас-Касаса «Кратчайшее сообщение:» читаем: «Brevissima Relacion de
la destruycion de las Indias colegida por el obispo Do fray Bartolome de las
Casas 6 Casaus...» (Cm. Fr. V i n d e 1. Manual grafico-descriptivo del Bibliofilo
hispanoamericano (1475—1850), t. II. Madrid, 1930, p. 87). Известно также, что
в своей подписи Лас-Касас нередко употреблял начертание «Casaus». Время
от времени эта форма (или близкие к ней) встречается и в гораздо более позд-
ние годы. Так, в неопубликованных документах Совета по делам Индий под
1566 г. упоминается Клонсо де Касаос (Casaos), сподвижник Васкеса де Ко-
ронадо, а в документах ордена иезуитов, относящихся к 40-м годам XVII в.,
неоднократно фигурирует .некто Франсиско де Kajayc (Casaus).
21 См. F. В г u п о t. Histoire de la langue francaise des origines a 1900, t. I.
Paris, 1924, p. 305, 308.
22 См. M. В. Сергиевский. Введение в романское языкознание. М.,
1952, стр. 203. Самое имя родоначальника севильских Лас-Касасов—Гильен
(или Гильем) весьма характерно для старопровансальского языка (см. >там
же, стр. 204).
23 См. Р. Espinosa de los Monteros. Primera parte de la historia
de antiguedades у grandezas de la muy noble у muy leal Ciudad de Sevilla.
Sevilla, 1627, p. 144; A. M о r g a d o. Historia de Sevilla. Sevilla, 1587, p. 27.
24 Cm. F. Arana de Varflora. Compendio historico descriptive de la
Muy Noble v Muy Leal Ciudad de Sevilla, metropoli de Andalucia. Parte II,
Sevilla, 1789? p. 58-59.
,25 См. M. Defourneau. Les Fran$ais en Espagne aux XIе et XIIе siecles,
Paris, 1949, p. 184.
68
наряду с формой «las Casas», также и форму «des Maisons»26,
калькируя испанское «casa» — дом. Такое калькирование, с од-
ной стороны, служит дополнительным косвенным аргументом в
пользу южнофранцузского происхождения семьи Касас (при пер-
вом издании хроники, предпринятом в Париже, т. е. на севере
Франции, данное слово звучало иноязычно), а с другой —гово-
рит о том, что к концу XIV в. во Франции был уже основательно
забыт самый факт эмиграции лиможского виконта Гильена де
Лас Касаус. Но там осталась другая ветвь фамилии, и спустя
много столетий отдаленный потомок этой ветви —барон Эмма-
шоэль Огюст Дьедонне де Лас Каз (Las Cases) — приобретает
известность в качестве личного секретаря Наполеона I. Это само
по себе совершенно незначительное обстоятельство до сих пор,
однако, приводит к путанице: барона Эмманюэля де Лас Каза
то и дело смешивают с Бартоломе де Лас-Касасом 27. Это недо-
разумение имеет длительную историю: начало ей было положено
прижизненным изданием мемуаров барона, где на титульном
листе его фамилия была дана так, как надо писать фамилию
испанского гуманиста28.
Севилья на протяжении двух с половиной веков играла роль
форпоста Кастилии, а ее дворянская верхушка рассматривала
себя как авангард кастильского рыцарства, оплот все крепнущей
монархии и «святой католической веры», принимая участие во
всех внешних войнах, театром которых являлся юг и юго-запад
Испании.
Севильские хронисты среди участников тех или иных граж-
данских и воинских деяний упоминают в ряде случаев членов
фамилии Касас. Известно также, что представители этого рода
на протяжении длительного времени входили в состав коллегии
24 рехидоров — Veinticuatros — Севильи29, что какие-то Гильен
и Бартоломе де Лас-Касас были в числе 24 дворян, проносивших
трофейные знамена эмирата по улицам Севильи во время торже-
ственного шествия, устроенного по случаю победы при Сала-
до де Тарифа30; что еще один Гильен де Лас-Касас, живший в
26 См. Р. В о и t i е г, J. L е V е г г i е г. Histoire de la premiere Descouverte
et Conquete des Canaries, faite des Гап 1402... Paris, 1630, p. 196—198 (далее
цит. это издание); в издании Хаклюйта (1872 г.) дается соответствующая
английская калька — «of the Hoyses» (см. Р. Bontier, J. Le Verrier. The
Canarian... London, 1872, p. 202—205).
27 Недавно в неразбериху с фамилиями внес нечто новое А. Н. Николю-
кин: составляя комментарии к дневникам и письмам Байрона, он вывел* некий
«гибрид» из Лас-Касаса и Лас Каза — «Лас Казес» (см. Дж. Г. Байрон.
Дневники. Письма. М., 1963, стр. 416). ,
28 См. «Memoires d’Emmanuel-Auguste-Dieudonne, compte de Las Casas,
escrits par lui-meme...» Bruxelles, 1818.
29 См. A. M. F a b i ё. Указ, соч., стр. 10.
30 См. V. A. Miranda. Glorias de Sevilla. Parte 1. Sevilla, 1849, p. 119.
Саладо де Тарифа — небольшая речка в провинции Кадис, на берегах которой
30 октября 1340 г. кастильско-португальские войска одержали победу над
маврами.
69
конце XIV — начале XV в., был главным алькальдом Севильи31.
Сын его, Алонсо, в 1409 г. назначается комендантом Приэго —
крепости в Андалусии, только что отвоеванной у мавров Эрнан-
до Антекерским 32.
Между тем надвигаются новые времена, ввергнувшие народы
Пиренейского полуострова в мутный и беспокойный поток воен-
но-колонизационных предприятий.
Андалусия во главе с Севильей раньше других районов Испа-
нии оказалась на пороге этих новых времен. Когда в XV в.
«развилась в некотором роде мировая торговля»33, исключитель-
но .выгодное -географическое положение у важнейшего для внут-
ренних областей страны выхода к Атлантическому океану
сделало приморские районы Андалусии естественным центром
этой бурно развивающейся торговли, морского судоходства и
тесно с ними связанного судостроения. Еще при Эрнандо III
здесь закладываются верфи и создаются первые корабли ка-
стильского морского флота34. Все более широкое значение при-
обретают севильские ярмарки, устраиваемые дважды в год.
Плодородные земли севильской уэрты дают возможность разви-
вать товарное земледелие, на Гвадалквивире работает множе-
ство мельниц35.
В то же время социально-экономической структуре Южной
Испании присущи были пережитки давно отживших производ-
ственных отношений. Мы имеем в виду более или менее постоян-
ный ввоз в эти области известного количества рабов: гуанчей с
Канарских островов36, негров из Гвинеи37, мавров с северо-за-
падного побережья Африки38. Основным портом, через который
ввозили рабов, была Севилья. После Лиссабона ни в одном го-
роде на Пиренейском полуострове (а значит, и в Европе, по-
скольку за пределами пиренейских государств элементы рабства
носили еще более ограниченный характер) не было сосредоточено
31 См. G. de R е р а г a z. Fray Bartolome de Las Casas, su tiempo у su
obra В кн.: B. de Las Casas. Historia de las Indias, t. I. Madrid [1927],
p. XVIII.
32 Cm. «Cronica del Rey D. Juan II», ano 1409, cap. I. В кн/. «Biblioteca
de los autores espanoles», t. XVIII, p. 311—312; P. В arr antes Maldon ado.
Ilustraciones de la Casa de Niebla, t. II. В кн/ «zHemorial historico espanol»,
t X, Madrid, 1857, p. 28.
33 См. Ф. Энгельс. О разложении феодализма и возникновении нацио-
нальных государств.—К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, ,т .21, стр. 407.
34 См. A. Morgado. Указ, соч., кн. I, гл. 14, 15, 16, стр. 29—31; кн. II,
гл. I, стр. 37; ср. V. Navarro Gonzalez. La marina en la vida de Espana.
Zaragoza, 1955, p. 24.
35 См. P. Альтамира-и-Кревеа. История Испании, т. I. М., 1951,
стр. 406, 408.
36 Ch. Ver linden. L’esclavage dans 1’Europe medievale, t. I. Brugge,
1955, p. 55.
37 См. H. Handelmann. Geschichte der Insel Hayti. Kiel, 1860, S. 9.
38 Cm. Ch. V e r 1 i n d e n. Указ, соч., стр. 564.
70
такого большого числа рабов39. Необходимо подчеркнуть, что
рабы использовались не в сфере производства, а главным обра-
зом в качестве домашних слуг40, или же им предоставлялось
право жить на свободе, занимаясь каким-либо ремеслом и внося
хозяину определенную часть своего дохода41.
Но в целом социально-экономический уклад Андалусии ха-
рактеризовался не этими пережитками, а высоким, по сравнению
с остальной Испанией, уровнем товарно-денежных отношений,
заставляющим говорить о Севилье последней трети XV в. как об
одном из крупнейших и передовых экономических центров Сре-
диземноморья 42.
Хозяйственная и общественная жизнь юго-запада была обра-
щена к морю. В это время мореплаватели соседней Португалии,
опередившей Испанию почти на целое столетие в организации
планомерной морской экспансии, прокладывали все далее на юг
маршрут к далекой Азии, осваивая прибрежную полосу «Моря
Мрака».
Совсем близко, в каких-нибудь двухстах милях от Севильи,
на Сагришском утесе разрабатывались новые принципы на-
вигационной науки, поставленной Энрике Мореплавателем на
службу зарождавшейся .колониальной экспансии. Моряки Анда-
лусии, самым тесным образом соприкасавшиеся с португальски-
ми товарищами по профессии, проникались теми настроениями,
которые господствовали в их среде, и идея о возможности дале-
ких морских и океанских экспедиций постепенно, хотя и медлен-
но, овладевает сознанием кастильских моряков.
Незавершенность реконкисты и длительное отсутствие госу-
дарственного единства вплоть до конца XV столетия препятству-
ют испанским королевствам приступить к государственной орга-
низации морских экспедиций. Однако севильская дворянская
верхушка и здесь выступает как авангард господствующего клас-
са Кастилии, приняв еще на рубеже XIV и XV вв. самое непо-
средственное участие в военно-колонизационном походе Жана де
Бетанкура на Канарские острова, в захвате большей части архи-
пелага, в истреблении и порабощении его коренного населения
и в конечном счете в присоединении островов к Кастильскому
королевству.
И здесь снова фигурируют члены знакомой уже нам фамилии
Касас. О довольно заметной роли, которую они играли во время
завоевания Канарского архипелага, говорит хотя бы тот факт,
что в 1404 г. одного из отпрысков этого дворянского рода — мо-
наха-францисканца Альбера де Лас-Касаса — авиньонский анти-
39 См. A. D. Ortiz. La esclavitud en Castilla durante la edad moderna.
В кн.: «Estudios de historia social de Espana», t. II. Madrid, 1952, p. 376—377.
40 Cm. Ch. V e r 1 i n d e n. Указ, соч., стр. 564.
41 См. A. D. О г t i z. Указ, соч., стр. 385—<386.
42 См. Ch. McKew Parr. So Noble a Captain. N. Y., 1953, p. 184—185.,
71
папа Бенедикт XIII назначает епископом Канарских островов 43
(с титулом епископа Рубиконского), а часть архипелага то ли
на началах лена, то ли на правах частной собственности принад-
лежала некоему Гильену де Лас-Касасу44.
К началу XV в., таким образом, мы видим фамилию Лас-Ка-
сас в первых рядах кастильского дворянства, на гребне первой
волны заморской экспансии Кастилии, среди застрельщиков и
рьяных поборников истребления и порабощения туземцев45. Но
самых верхних ступеней дворянской иерархической лестницы
дом Лас-Касасов так и не достигает; более того: на протяжении
нескольких десятилетий в силу каких-то неизвестных причин фа-
милия утрачивает былой вес и, вероятнее всего, часть состояния
и ее представители выбывают из коллегии «двадцати четырех».
Ко времени рождения Бартоломе его отец занимал скромный
пост судьи в Триане — плебейском предместье Севильи46. Здесь
и родился будущий историк открытия и завоевания Америки,
унаследовавший от своих предков — воинов и завоевателей —
могучее телосложение, большую физическую силу и выносли-
вость и поистине железное здоровье. Оно позволит ему долгие
десятилетия вести беспокойную скитальческую жизнь, позволит
восемнадцать раз пересечь в обоих направлениях Атлантику,
с многомесячным добровольным заточением в душной клетке-
каюте каравеллы. Оно даст ему возможность выдержать губи-
тельный для европейца климат Эспаньолы, разреженный воздух
высокогорного Чиапаса и неимоверную жару и удушливые миаз-
мы на побережье Куманы. Удивительное здоровье позволит ему
в те трудные, кровавые годы дожить до девяноста с лишним лет,
сохраняя память, светлый ум и благородную боль за угнетенных.
САЛАМАНКСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
1474 год — год рождения Бартоломе де Лас-Касаса — был го-
дом основания двух новых университетов — в Сарагосе и Лючен-
те — и годом начала испанского книгопечатания. В стране веяло
не только духом войны, духом истребления «неверных» и походов
«за золотой чашей»47; дух высокой гуманистической культуры не
был тогда еще уничтожен в Испании, и носителем, рассадником
этой культуры являлся в первую очередь Саламанкский универ-
43 Р. В о n t i е г, J. de L е V е г г i е г. Указ, соч., стр. 198.
44 См. В. de Las Casas. Historia..., t. I, p. 105.
45 Cm. A. de Quatrefages. Rapport sur les resultats anthropologiques
de la mission de M. le docteur Verneau dans 1’archipel des Canaries. «Archives
des missions scientifiques et litteraires choix de rapports et instructions», III se-
rie, t. XIII. Paris, 1887, p. 558.
46 P. Espinosa de los Monteros. Указ, соч., стр. 144; В. de Las
Casas. Historia..., t. II, p. 145.
47 К. M a p к с. К критике политической экономии.— К. Ма ркс и Ф. Эн-
гельс. Сочинения, т. 13, стр. 139.
72
ситет — «Salmantica clarissima civitas». «Знаменитейший город
Саламанка, всех доблестей и наук родоначальница» 48, и был тем
местом, где Бартоломе де Лас-Касасу предстояло провести луч-
шие годы своей молодости, тем местом, где его формирующаяся
личность испытала на себе воздействие наиболее передовых идей
своего времени: получив начальную подготовку по грамматике
и латинскому языку в родной Севилье, молодой андалусийский
дворянин отправляется на север, в старинный Леон, и поступает
в Саламанкский университет.
Университет этот был основан в 1215 г. Альфонсом IX Леон-
ским и получил особенный толчок в своем развитии благодаря
мерам по его расширению и укреплению, осуществленным в
1252—1254 гг. королем Альфонсом X Мудрым. С самого начала
своего становления университет был ареной борьбы двух проти-
воположных идейных направлений — светского и церковного,
гуманизма и обскурантизма. Королевская власть, создавшая и
содержавшая университет для удовлетворения потребностей
крепнувшего и все расширявшегося государства, стремилась
оградить свое детище от влияния и вмешательства со стороны
папы и различных духовных конгрегаций. Со своей стороны рим-
ская курия стремилась установить надзор за идеологической
стороной преподавания, добиваясь, чтобы теология стала гос-
подствующим предметом. Довольно решительно сопротивляясь в
первые годы допуску папских агентов, короли вскоре оказались
вынуждены уступить. Тем не менее в дальнейшем — XIII (вторая
половина) —XV вв.— верх одерживала, несмотря на всю слож-
ность борьбы, линия светская, прогрессивная, гуманистическая.
Очень скоро Саламанкский университет стал одним из четы-
рех крупнейших и ведущих университетов Европы — рядом с Па-
рижским, Оксфордским и Болонским. В Испании гордились уни-
верситетом: современники говорили, что Саламанкский универ-
ситет «не только затмил Парижский, но и мог соперничать и
даже сравняться со славными древними Афинами» 49. И надо при-
знать, оставив в стороне вопрос о риторических преувеличениях,
что для такой гордости были известные основания: в отличие от
многих других университетов, где в ущерб остальным получала
преобладающее развитие какая-либо одна отрасль средневеко-
вой науки (как, например, в Париже — богословие, в Болонье —
право, в Монпелье и Салерно — главным образом медицина),
Саламанка представляла собой университет в самом полном
смысле этого понятия: здесь процветало преподавание множе-
ства научных дисциплин и, по словам саламанкского профессора
48 Lucii М а г i n е i Siculi, regii historiograph!, De rebus Hispaniae memo-
rabilibus opus, II, 44. В кн.: «Hispaniae illustratae...», t. I, Francofurti, 1603,
p. 306 (далее: Lucii M a r i n e i...).
49 Alvari Comecii Toletani. De Francisci Ximenii Cisnerii... IV, 30. В кн.:
«Hispaniae illustratae...», t. I, p. 302.
73
Лючио Маринео, «оттуда отправлялись к королевскому двору
советники, юрисконсульты, теологи, медики и всяких наук док-
тора и магистры» 50. Действительно, в последней трети XV в. в
Саламанке были помимо теологии представлены: право — кано-
ническое и гражданское, философия (в том числе «натурфилосо-
фия»), медицина, музыка, астрология, арабский язык, древние
языки — латинский, греческий, еврейский и халдейский, грамма-
тика, диалектика и логика51. Первенствующее положение в уни-
верситете занимали юридические науки: достаточно сказать, что
из общего числа 36 ординарных профессоров было 13 профессо-
ров права и только 5 — теологии52, которая длительное время
не пользовалась в Саламанке особенным почетом и стала препо-
даваться в испанских университетах фактически лишь в XV в.53
Под особым королевским покровительством находилось изуче-
ние и преподавание географии, космографии и навигации.
Высок был по тем временам и уровень преподавания: здесь,
в сердце Иберийского полуострова, к XV в. как бы сомкнулись
линии наиболее плодотворных научных школ и направлений За-
падной Европы, Византии (через Италию) и арабского Востока,
и кастильский университет стал местом синтеза важнейших на-
учных достижений Старого Света. И недаром К. Маркс, отмечая,
что уже при Альфонсе X Мудром — выдающемся астрономе
'Средневековья — «Саламанкский университет был поднят на вы-
соту Парижского и Болонского»54, подчеркивал, что «еще до ве-
ликих итальянцев XIV века {там давалось} научное образование,
дотоле неизвестное средневековью» 55.
Что же представлял собою Саламанкский университет в кон-
це XV в., когда туда прибыл изучать юриспруденцию юноша из
Севильи — Бартоломе де Лас-Касас?
Именно в те годы «Иберийские Афины» переживали пору
своего наивысшего расцвета: это было очень крупное учебное за-
ведение, где насчитывалось от 6 до 7 тысяч студентов, занимав-
шее целый комплекс зданий в одном из старейших городов Ис-
пании, на крутом правом берегу реки Тормес, с жилыми поме-
щениями для студентов и даже со своим госпиталем св. Фомы
Аквинского.
В новейшей историографии наблюдаются сильные расхожде-
ния в самом подходе к освещению саламанкского периода жизни
Лас-Касаса. Некоторые биографы вообще отказываются от
50 Lucii Marine i... II, 47—48, р. 306.
51 См. С. Lynn. A college professor of the Renaissance Lucio Marineo
Siculo among the Spanish humanists. Chicago, 1937, p. 78—79.
52 Там же, стр. 78. Лючио Маринео писал.: «Оттуда (из Саламанки.—
В. А.) все почли города и народы Испании получили, словно от государя, за-
коны, учреждения и право» («Hispaniae illustratae...», р. 306).
53 См. Р. Альтамира -и- Креве а. Указ, соч., стр. 227.
54 «Архив Маркса и Энгельса», т. VI. Госполитиздат, 1939, стр. 101 —102.
55 Там же, стр. 102.
74
всяких поисков в этом направлении 56. Такой автор, как М. Гон-
салес Кальсада, предприняв — едва ли не впервые в огромной
биографической литературе, посвященной Лас-Касасу,— попытку
реконструировать университетские годы хрониста57, идет чисто
умозрительным путем, не прибегая ни к исследованию обста-
новки в университете, ни к анализу работ самого Лас-Касаса.
В итоге получается тот же статичный образ, который столь ха-
рактерен для подавляющего большинства жизнеописаний хро-
ниста. Некоторые авторы просто целиком отвергают традицион-
ную версию о пребывании Лас-Касаса в Саламанкском универ-
ситете58. Ортис де Суньига и Ремесаль лишь констатируют факт
пребывания будущего хрониста в Саламанке и окончание им
этого знаменитого университета59, М. Пио говорит лишь, что
Лас-Касас «изучал с большим прилежанием каноническое пра-
во»60, оставляя читателя в неведении относительно места и вре-
мени этих занятий, а А. Фернандес подчеркивает большую уче-
ность хрониста и отмечает, что он был удостоен степени лицен-
циата прав61 — факт, подтверждаемый и другими источниками62.
Что касается самого Лас-Касаса, то при попытках извлечь
из его трудов хотя бы крупицы положительных сведений о сту-
денческих годах сталкиваешься с крайней скромностью пишу-
щего— качеством, весьма досадным для биографа. И вновь при-
ходится брать на учет отдельные, едва заметные детали и
эмоциональную окраску этих деталей хронистом.
В этой связи заслуживает, например, внимания то особое
чувство, с каким Лас-Касас говорит о питомцах Саламанки, по
тем или иным причинам заслужившим его симпатию. Так, Лас-
Касас считает нужным выделить былую принадлежность к са-
ламанкской корпорации такого человека, как лиценциат Алонсо
Мальдонадо, сообщая о нем, что это «личность высокой честности
и ума, друг дел справедливых и человечных» 63. В других местах
«Истории Индий», расточая похвалы тем, в ком он на различных
этапах своей деятельности видел единомышленников — Педро
де Кордобе и Доминго де Мендосе, Матиасу де Пас и Антонио
56 См., например: J. Perez de Tudela Bueso. Estudio critico preli-
minar. В кн.: «Obras escogidas de Fray Bartolome de Las Casas».—«Biblioteca
de autores espanoles (continuacion)», t. XCV. Madrid, 1957, p. X. Sor
M. R. M i r a n d a. El libertador de los Indios. Madrid, 1954.
57 См. M. G о n z a 1 e s С a 1 z a d a. Las Casas, el procurador de los Indios.
Mexico, 1948.
58 M. Gimenez Fernandez. Las Casas, v. I. Sevilla, 1953, p. 48 49;
A. M. S a 1 a s. Tres cronistas de Indias. Mexico, 1959, p. 161.
59 Cm. «Biblioteca de los autores espanoles», t. LXV, p. 197; A. de Reme-
s a 1. Указ, соч., стр. 60.
60 M. P i о. Указ, соч., стр. 3.
61 См. A. Fernandez. Указ, соч., стр. 29.
62 «Biblioteca de los autores espanoles...», t. LXV, p. 197; A. de Remesa 1.
Указ, соч., стр. 60.
63 B.deLas Casas. Historia..., t. II, p. 214.
75
де Монтесинос, хронист вновь не упускает случая подчеркнуть,,
что все они питомцы Саламанки 64, и дважды упоминает как
о своем давнем и хорошем знакомом о лиценциате теологии
Алонсо Мансо65 из Саламанки.
Конечно, только этих данных было бы совершенно недоста-
точно, но надо (Принять во внимание неоспоримую обширную*
эрудицию Лас-Касаса, пронизывающую все его литературное
наследие и свидетельствующую о полученном им в молодости
основательном образовании; надо принять во внимание степень
лиценциата прав, полученную будущим хронистом после оконча-
ния Саламанкского университета, причем в позднейших биогра-
фиях звание это («licenciado») сопутствует имени Лас-Касаса
(в тех случаях, когда речь идет о его деятельности до начала
1520-х годов) почти с такой же неизменностью, с какой к Лас-
Касасу 1520—1530-х годов прилагаются наименования «клирик»
(«clerigo»), «отец» («padre») или «брат» («fray»), а к Лас-Каса-
су последних десятилетий — титул епископа («obispo»). Надо,
наконец, принять во внимание, что отмеченные выше источники
XVI—XVII вв. говорят о пребывании Лас-Касаса в Саламанке.
В среде испанского дворянства к этому времени прочно утвер-
дилось мнение, что для человека имеется только три способа
преуспеть — «наука, море и дом короля» («Ciencia у шаг у casa
real») 66. К ученой или учено-духовной карьере предназначали
нередко второго или третьего сына: считалось, что именно для
младшего отпрыска университет — «лучшие врата, ведущие к
почестям мира сего» («La mejor puerta para las honoras del mun-
do») 67. Однако мы совершенно не знаем, были ли у Бартоломе
братья — старше или моложе его. Во всяком случае, мнение не-
которых авторов, будто Педро де Лас-Касас с самого начала
готовил своего сына к деятельности священнослужителя68, пред-
ставляется нам недостаточно обоснованным: известно, что в
Испании существовал в то время обычай «посвящать богу и
церкви тех из детей, которые отличались или слабостью духа,,
или какими-либо телесными недостатками»69, а к Бартоломе де
Лас-Касасу как то, так и другое явно не относится!
С другой стороны, иногда полагают, что юный Бартоломе был
предназначен родителями к ученой карьере70. И в этой связи
следует обратить внимание на примечательное обстоятельство:.
64 В. de L a s С a s a s. Historia..., t. II, р. 382, 453.
65 Там же, стр. 434—435, 553.
66 Lope de Vega. La Dorotea. Acto I, scena VII, 18.
67 J. Ruiz de Alarcon у Mendoza. La verdad sospechosa. Acto L
esc. II. В кн.: «Biblioteca de los autores espanoles...», t. XX, Madrid, 1857, p. 321.
68 См., например: F. Kottenkamp. Geschichte der Kolonization Ameri-
cas. Frankfurt a/M., 1850, S. 173.
69 E. Будр и н. Михаил Сервет и его время. Казань, 1878, стр. 9о—УЗ.
70 См. М. J. Q u i и t а n a. Fr. Bartolome de Las Casas. В кн.: M. J. Q u i n-
tana. Vidas de espanoles celebres. Parte III. Paris, 1845, p. 129.
76
в XIV — первой половине XV в. мы встречаем носителей фами-
лии Лас-Касас в кругах воинов, администраторов и клириков,
а с начала XVI в. все чаще попадаются Касасы —люди умствен-
ного труда. Так, в 1503 г. выходит трактат ученого-теолога Луиса
де Лас-Касаса71; во второй половине XVI в. в Севилье живет
коренной ее уроженец, довольно известный в то время филолог-
гуманист, переводчик итальянских поэтов и составитель слова-
рей Кристобаль де Лас-Касас72; там же несколько позже про-
текает деятельность поэта Бласа де Лас-Касаса73, а в 80-х годах
XVI в. выходит трактат «Искусство разведения шелковичного
червя в Новой Испании», принадлежащий перу некоего Гонсало
де Лас-Касаса. Есть, наконец, сведения о каких-то Лас-Каса-
<сах — Диего, Франсиско и Хуане — из Севильи, участвовавших
в еретических и социальных движениях первой четверти XVI в.
и подвергшихся преследованиям инквизиции74.
Мы, конечно, не беремся утверждать, что все названные здесь
лица — родственники хрониста Бартоломе де Лас-Касаса: люди
с этой фамилией были в те времена известны не только в Се-
вилье, но и в других городах Испании, так что в ряде случаев
речь идет, по всей вероятности, просто-напросто об однофамиль-
цах. Но для нас генеалогические детали не столь уж существен-
ны. Перечисленные здесь факты о появлении среди Касасов
XVI в. известного числа людей интеллигентного труда — частный
случай более широкого явления, отмеченного в нашей литера-
туре Ф. А. Кельиным: это было время, «когда впервые в стране
выявились живые силы, которые могут быть названы предтеча-
ми испанских интеллигентов»75.
Отсутствие источников все время затрудняет реконструкцию
столь важного этапа жизненного пути нашего хрониста, как са-
ламанкский период. Мы не в состоянии даже точно определить,
в какие именно годы он пребывал в стенах своей alma mater:
год его поступления туда вообще нигде не упоминается, а отно-
сительно года окончания среди биографов существуют значи-
тельные расхождения во мнениях — от 1492 до 1502 г.
И все же некоторые исходные данные в нашем распоряжении
есть. Попытаемся установить несколько более точно время, ког-
да Лас-Касас находился в университете.
Можно считать установленным, что будущий хронист завер-
шил свое пребывание в Саламанке получением степени лицен-
циата. Необходимо, следовательно, разграничить два момента
71 См Fr. Escudero у Р е г о s о. Tipografia hispanense. Madrid, 1894,
р. 125—126.
72 Там же, стр. 252, 258, 275.
73 Там же, стр. 306.
74 См. Х.-А. Льоренте. Критическая история испанской инквизиции,
т. I. М., 1936, стр. 279—280; С. Г. Лозинский. История инквизиции в Ис-
пании. СПб., 1914, стр. 221.
75 Ф. А. К е л ь и н. К истории испанской интеллигенции. «Советская нау-
ка». 1938, № 1, стр. 164
77
рассматриваемого этапа его жизни: окончание собственно уни-
верситета, с одной стороны, и лиценциатуры — с другой. Сроки
и последовательность прохождения этих этапов, характерные
для Саламанкского университета конца XV в., хорошо известны.
На изучение права (как гражданского, так и канонического) в
Саламанке отводилось, по одним данным, пять76, а по другим —
шесть лет77, после чего выпускник получал степень бакалавра78;
еще пять лет протекало, как правило, между окончанием уни-
верситета со степенью бакалавра и окончанием лиценциатуры79.
Таким образом, Лас-Касас должен был провести в стенах Сала-
манки 10 или 11 лет.
Между тем в хронике Ортиса де Суньиги говорится об окон-
чании университета лиценциатом Бартоломе де Лас-Касасом в
1493 г.80 Получается, что Лас-Касас поступил в университет в
1482 или в 1483 г.,т. е. в возрасте 8 или 9 лет, а лиценциатом стал
к 14 годам! Это невероятно, даже если рассматривать будущего
хрониста как вундеркинда, наделенного совершенно исключи-
тельными способностями.
Поэтому мы предлагаем прочитать данное место из севиль-
ской хроники XVII в. несколько по-иному: нам представляется
наиболее вероятным, что Ортис де Суньига называет 1493 год не
потому, что именно этот год был годом присуждения ему степени,
а потому, что для автора позднейшей севильской хроники Лас-
Касас был известен прежде всего как лиценциат, и это звание к
тому времени, когда писалась хроника, стало неотъемлемым при-
ложением к имени хрониста. Тогда получается, что Лас-Касас к
1493 г., т. е. к 19 годам, завершил лишь свое пребывание на сту-
денческой скамье, начавшееся за 5—6 лет до этого, а затем еще
около пяти лет — примерно до 1498 г. — готовился к получению
степени лиценциата. Ставя вопрос о том влиянии, которое могло
оказать на Лас-Касаса пребывание в Саламанке, нам придется
прежде всего выяснить, какие же научные силы подвизались там
в конце 80—90-х годах XV в.
Перед нами откроется длинный ряд имен, давно и заслу-
женно забытых историей науки и просвещения. Но среди мно-
жества посредственностей, и как раз в интересующие нас
годы, по-настоящему сверкают имена трех очень крупных дея-
телей гуманистической науки: мы имеем в виду Элио Антонио де
Небриху, или Лебриху, Лючио Маринео Сицилийца, или да Би-
дино, и Пьетро Марти,ре д’Ангьера или, как называли его в
Испании, Педро Мартир де Англерия. Этот блестящий триумви-
76 См. Ch. G г а и х. L’universitee de Salamanque. Paris, 1887, p. 14.
77 См. V. de la Fuente. Historia de los Universidades, Colegics у demas
establecimientos de ensenanza en Espana, t. I. Madrid, 1884, p. 282.
78 Там же, стр. 279.
79 Там же, стр. 280.
80 См. «Biblioteca de los autores espanoles...», t. LXV. Madrid, 1873, p. 197.
78
рат, все члены которого были связаны многолетним научным со-
трудничеством и тесной личной дружбой81, на протяжении дли-
тельного времени занимал доминирующее положение в интел-
лектуальной жизни Испании.
Первый из них, испанец, получивший образование в Сала-
манке, а затем проведший 10 лет в Италии82, был крупнейшим
филологом своего времени, блестящим знатоком латинского, гре-
ческого и еврейского языков, выдающимся педагогом-новатором,
создателем эффективной методики обучения латинскому язы-
ку83. Небриха выступил носителем и пропагандистом передовых
гуманистических идей и ^последствии, в эпоху разгула католи-
ческой реакции, подвергся преследованиям инквизиции за свою
прогрессивную научную деятельность84.
Деятельность эта, благодаря размаху которой Небриху неред-
ко ставят в один ряд с Рейхлином, Эразмом, Мором и Вивесом85,
протекала в период, когда рука об руку с возрождением интере-
са к античности и к классическим языкам развертывается энер-
гичная работа по изучению национального испанского (кастиль-
ского) языка, по выработке его грамматических и литературных
норм. И важнейшей заслугой Небрихи явилось создание в 1492 г.
научной грамматики, где впервые были кодифицированы нормы
кастильского языка86. Это имело особо важное значение именно
в условиях последней четверти XV в., в эпоху государственного
объединения Испании, когда «говоривший по-провансальски
Арагон подчинился кастильскому литературному языку...»87; при
81 См. «Epistolario de Pedro Martir de Angleria», Lib, I, Ep. NN, 22, 35,
55, 56. В кн.: «Documentos ineditos para la historia de Espana», t. IX. Madrid,
1953, p. 29—30, 46—47, 80—82 (далее: P. Martir. Ер. и ссылка на книгу,
номер письма и страницу IX тома указанной серии). Ср.: J.-H. Mariejol.
Pierre Martyr d’Anghere, sa vie et ses oeuvres. Paris, 1887, p. 41—45, 193—19b.
82 См. P. Martir. Ер., I, 56, p. 81. П. Мартире д’Ангьера — А. де Небрихе,
26.IX 1488 г. Ср.: Н. S a n d у s. A History of classical Scholarship, v. II. Cam-
bridge, 1908, p. 157; A. Guy. Esquisse des progres de la speculation philosophi-
que et theologique a Salamanque au cours de XVI siecle. Limoges, 1943, p. 20.
83 Gm. P. J о b i t. Jean-Louis Vives, educateur. В кн.: «Vives, humaniste
espagnol». Paris, 1941, p. 81.
84 См. A. A r n о u 1 d. Histoire de 1’inquisition. Paris, 1869, p. 214. (Русск.
пер.: A. A p н у. История инквизиции. Л., 1926, стр. 171).
85 Н. И. Стороженко. Вольнодумец эпохи Возрождения. М., 1897,
стр. 22. О месте и роли Антонио де Небрихи в истории испанской науки и
культуры красноречиво говорит то, что на фресках библиотеки Эскориала, вы-
полненных в последней четверти XVI в., среди изображений выдающихся мужей
науки всех времен и народов нашлось место только для трех уроженцев Испа-
нии, но в их числе — Небриха! (двое других — Сенека и Квинтилиан) См.
К. М. Малицкая. Эскориал— памятник испанского Возрождения. В кн.:
«50 лет Государственному музею изобразительных искусств им. А. С. Пушки-
на». М., 1962, стр. 166).
86 См. Н. С. Масленников. О предпосылках образования испанской
буржуазной нации. «Вопросы истории», 1954, № И, стр. 102.
87 Ф. Энгельс. О разложении феодализма и возникновении националь-
ных государств.— К. Маркс и Ф. Э п г е л ьс. Сочинения, т. 21, стр. 415.
79
этом ученый полностью отдавал себе отчет в большом политиче-
ском значении своего труда, расценивая язык и научную грам-
матику этого языка как важнейшие инструменты национального
и государственного единства88.
Далее, по инициативе и при деятельном участии Небрихи при
Саламанкском университете была создана крупная по тем вре-
менам типография — первая в стране типография, печатавшая
книги латинским шрифтом 89. Издания типографии находили ши-
рокий сбыт в среде саламанкского студенчества. Светская лите-
ратура занимала в этих изданиях довольно заметное место (так,
в 90-е годы XV в. там были изданы Боккаччо и Тит Ливий) 90.
Кроме того, Небриха явился предшественником Эразма Роттер-
дамского в изучении библии, собирал и реставрировал памятни-
ки искусства и старины. Но этого мало: истинный сын эпохи
Возрождения, Небриха много и успешно занимался-математикой
и космографией и производил в Саламанке эксперименты для
определения величины земного градуса.
Однако стержнем всей многогранной деятельности испан-
ского гуманиста было преподавание — сначала в Саламанке,
позже — в Алькала.
Можно полагать, что Лас-Касас за годы пребывания в Сала-
манке слушал Антонио де Небриху; можно даже с известной до-
лей уверенности говорить о личном знакомстве будущего хро-
ниста с маститым профессором, так как последний был урожен-
цем небольшого городка Лебриха, что в 16 лигах от Севильи91,
и, следовательно, они были земляками. Сам Лас-Касас в своей
«Истории Индий» упоминает о Небрихе только однажды, но соз-
дается впечатление, что он был знаком со знаменитым профес-
сором: упоминая о церковном деятеле испанских колоний (впо-
следствии первом епископе Тлашкалы) Хулиане Гарсесе —
своем современнике и в известной мере единомышленнике, хро-
нист подчеркивает, что уже в юности познания Гарсеса в латыни
были столь велики, что «сам маэстро Антонио де Небриха, из-
вестный своим авторитетом и знаниями в латинском языке, го-
ворил: „ надо либо ему [немедленно] повзрослеть, либо мне тотчас
вернуться в детство"» 92.
И весьма вероятно, что и сам Лас-Касас своими превосход-
ными познаниями в латыни — познаниями, заметно выделявши-
ми его среди испанских хронистов своего поколения и позволяв-
шими ему легко и непринужденно писать на этом языке «некото-
88 См. L. Hanke. Aristotle and the american indians. London, 1959, p. 127,
n. 31.
89 Cm. J. Casson. Notes sur la typographic en Espagne. «Arts et metiers
graphiques», 1928, N 8, p. 475.
90 Cm. J. P. R. Lyell. Notes on early Book-illustration in Spain. «The Li-
brary», fourth series, v. VI, N 1, 1925, June, p. 27.
91 Cm. A. Mo r g a d о. Указ, соч., стр. 41.
92 В. de L a s C a s a s. Historia..., t. Ill, p. 233.
80
рые из своих суровых трактатов»93,— был в конечном счете обя-
зан именно школе Небрихи.
Что касается двух других членов упомянутого нами ученого
триумвирата, то появление их имен в летописи испанской куль-
туры — лишь одна из сторон многообразных связей испанского
гуманизма конца XV — начала XVI в. с гуманизмом итальян-
ским. Связи эти, в том числе предоставление итальянской про-
фессуре кафедр в университетах Испании, не были чем-то новым:
в основе таких связей лежали давние традиции культурного
общения обоих романских народов. Но в последней четверти
XV в. налицо явное оживление этого общения94, чему в немалой
степени способствовало объединение Кастилии с Арагоном, тес-
но связанным экономическими и династическими узами с неко-
торыми областями Италии. Уроженцем одной из таких обла-
стей— Сицилии (в то время составной части Арагонских владе-
ний) — был уже названный нами Лючио Маринео да Бидино.
Свои молодые годы он провел в Риме, в знаменитой «Академии»
Помпонио Лэто95— в одном из тех «вольных сообществ»96, ко-
торые были столь характерны для гуманистического движения в
Италии XV—XVI вв. Здесь вместе с Пьетро Мартире д’Ангьера
и Марко Антонио Коччьо (по прозванию Сабелликус), будущи-
ми предшественниками Лас-Касаса в области историографии
открытия Нового Света, вместе с Джироламо Бальбо и Алес-
сандро Фарнезе (будущим папой Павлом III), вместе со сла-
вянскими гуманистами Яном Урсином из Кракова, Иваном Бар-
булой из Шибеника, Илией Цриевичем из Дубровника и Бер-
нардом Пимом из Котора97 получил он богатую и разносторон-
нюю гуманистическую подготовку, став блестящим знатоком гре-
ческого и латинского языков, истории и права 98. Именно в каче-
стве профессора права он и был приглашен в Саламанку и про-
вел там тринадцать лет — с 1486 по 1498 г. (так что независимо
от возможных в дальнейшем уточнений сроков пребывания в уни-
верситете Лас-Касаса студенческие годы будущего хрониста не-
избежно оказываются включенными в хронологические рамки
профессорской деятельности Лючио Маринео).
93 А. М. S а 1 a s. Указ, соч., стр. 16.
94 См. К. J. Н е f е 1 е. Der Kardinal Ximenes und die Kirchlichen Zustande
Spanicns, am Ende des 15. und Anfange des 16. Jahrhunderts. Tiibingen, 1844,
S. 103.
95 Речь идет о так называемой «Второй академии», основанной (точнее —
воссозданной) папой Сикстом IV в 1478 г. (см. В. Забугин. Юлий Помпо-
ний Лэт. СПб., 1914, стр. 63—64, 183).
96 О. Л. Вайнштейн. Западноевропейская средневековая историогра-
фия. М.— Л„ 1964, стр. 238.
97 См. М. П. Алексеев. Сибирь в известиях западноевропейских путе-
шественников и писателей. Изд. 2. Иркутск, 1941, стр. 60; И. Н. Голени-
щев-Ку«тузов. Итальянское Возрождение и славянские литературы XV—
XVI вв. М., 1963, стр. 29, 37, 72, 161, 213.
98 См. С. L i и п. Указ, соч., стр. 48.
6 Заказ № 6139
81
Разносторонне образованный и даровитый итальянец встре-
тил в Саламанке почет и наилучшие условия для научного твор-
чества: об этом свидетельствуют восторженные строки, настоя-
щий гимн Саламанке во II книге его труда по истории Испа-
нии"; об этом красноречиво говорят и те отзывы о Лючио Мари-
нео, которые довелось услышать его другу Пьетро Мартире во
время своей поездки в Саламанку осенью 1488 г.99 100 В столь бла-
гожелательной атмосфере деятельность сицилийского гуманиста
широко развернулась, выйдя далеко за рамки преподавания
юриспруденции. Лючио Маринео занимает в университете не
только одну из кафедр права, но и кафедру поэзии101; молодой,
общительный, увлекающийся, он окружен любознательной и та-
лантливой молодежью, и его кафедра относится к числу наиболее
посещаемых юношеством 102.
Деятельность Лючио Маринео приобрела общеиспанское зна-
чение: достойный ученик Лэто, всегда бывший в курсе последних
достижений гуманистической науки, он явился активным провод-
ником идей гуманизма на иберийской почве, найдя здесь свою
вторую родину и, по выражению новейшего исследователя его
жизни и творчества Линна, стал для Испании тем, чем Лоренцо
Валла был для Италии 103.
Трудно предположить, чтобы Бартоломе де Лас-Касас, за-
нимавшийся на том самом факультете, где итальянский гуманист
был ведущим профессором, не был в числе его слушателей и,
следовательно, не испытал на себе его влияния.
Сложнее обстоит дело с вопросом о непосредственных кон-
тактах молодого Лас-Касаса с Пьетро Мартире д’Ангьера. Со-
гласно сообщению А. Паломеке Торреса, этот сотоварищ Лючио
Маринео по римским штудиям у Помпонио Лэто также имел
кафедру в Саламанке 104. Однако другие литературные и доку-
ментальные данные, отмечающие научную, придворную, дипло-
матическую, церковную и даже военную деятельность итальян-
ского гуманиста, умалчивают о его пребывании с Саламанкском
99 См. Lucii Marine i... II, 44—48, р. 306.
100 Прибыв в Саламанку 22 сентября, Пьетро Мартире уже 24-го сообщает
своему соотечественнику и другу запиской: «...у ученых Саламанки... я сам
спросил, какое мнение сложилось о тебе. Все отметили, что ты очень обаяте-
лен и для этого университета весьма полезен» (Р. Martir. Ер., I, 55, р. 80).
101 Там же, I, 57, стр. 83—84. Пьетро Мартире — графу Тендилья, 28.IX
1488.
102 A. Palomeque Torres. Historia de la civilization e instituciones
hispanicas. Barcelona, 1956, p. 212.
103 C. Lynn. Указ, соч., стр. 69. Впоследствии Лючио Маринео становит-
ся придворным хронистом императора Карла V и именно в этой должности
приобретает известность вплоть до далекого Московского государства (см.:
«Козмография сиречь всемирное описание земель в едино пребывание и на-
знаменование степенем во округах небесных». В кн.: А. Попов. Изборник
славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской
редакции. М., 1869, стр. 481).
104 См. A. PalomequeTorres. Указ, соч., стр. 212.
82
Внутренний дворик университета в Саламанке
университете 105. Вместе с тем сообщение Паломеке Торреса всту-
пает в противоречие с таким авторитетным источником, каким
является эпистолярное наследство самого гуманиста. При анали-
зе того цикла писем, который посвящен поездке итальянского
ученого в Саламанку осенью 1488 г.106 ,• становится вполне оче-
видным, что имел место не очередной приезд ординарного про-
фессора к началу очередного учебного года, а экстраординарный,
почти сенсационный визит столичной знаменитости, уже раньше
широко известной и весьма авторитетной как в преподаватель-
ских, так и в студенческих кругах благодаря регулярному обще-
нию с цветом саламанкской профессуры. У нас нет данных, ко-
торые позволяли бы судить о том, был ли осенний визит 1488 г.
единичным эпизодом в истории научных связей Пьетро Марти-
ре д’ Ангьера с Саламанкским университетом. Не подлежит, од-
нако, сомнению, что вне зависимости от числа и частоты подоб-
ных визитов была налицо глубокая идейная, научно-творческая
105 См., .например: «Documentos relatives a Pedro Martir de Angleria».
В кн.: «Coleccion de documentos ineditos para la historia de Espana», t. XXXIX,
Madrid, 1861, p. 397—398; K. J. H e f e 1 e. Указ, соч., стр. 103—104; J. H. Ma-
ri e j о 1. Указ, соч., стр. 37.
106 Р. М а г t i г. Ер., I, 52—58, 60, р. 76—89.
83
6*
связь этого видного гуманиста с учеными кругами Саламанки 107.
И если у нас нет оснований утверждать, что Лас-Касас уже в сту-
денческие годы лично видел и слышал Пьетро Мартире 108, то
вполне можно допустить, что студент Лас-Касас наверняка не раз
слышал из уст Небрихи и Лючио Маринео об их коллеге, а от
старших своих товарищей он столь же наверняка мог узнать о
памятном всему университету приезде Пьетро Мартире осенью
1488 г.
Как видим, все, что до сих пор говорилось относительно не-
посредственного общения Лас-Касаса с представителями зна-
менитого триумвирата гуманистов, относится к области гипотез.
Но в сущности не столь уж важно добыть во что бы то ни стало
прямые доказательства непосредственных его связей с вождями
испанского гуманистического движения. Ведь мы, приняв за по-
стулат вполне реальное и хорошо согласуемое с большим числом
фактов биографии и с многими чертами творческого облика хро-
ниста суждение о пребывании его в Саламанкском университете,
задались в настоящем разделе нашей работы сравнительно узкой
целью — попытаться определить и обрисовать, хотя бы в самых
общих чертах, ту идейную и научную атмосферу, которая сло-
жилась в Саламанке в последние десятилетия XV в. и в которой
проходило духовное и научное становление Лас-Касаса — буду-
щего ученого, борца и общественного деятеля. Мы попытались
показать, что в идейной и научной жизни. Саламанкского уни-
верситета в тот период в значительной мере определяющей была
деятельность Антонио де Небрихи, Лючио Маринео и Пьетро
Мартире д’Ангьера, что эти фигуры в очень большой степени за-
давали тон в аудиториях университета и что, следовательно, вы-
водя идейную «родословную» Лас-Касаса, неизбежно придется
иметь в виду линию, идущую от Лоренцо Валлы к Помпонио
Лэто, от него — к итало-испанским «триумвирам» и далее — к их
ученикам.
Было бы, однако, недопустимым схематизмом представлять
себе эту линию как некую прямую, простирающуюся в некоем
пустом, изолированном от действительности пространстве, а фи-
гуры, стоящие на разных по времени отрезках этой прямой,— как
простые повторения своих предшественников. Разные поколения
жили и приобщались к идейному наследию предыдущих поко-
лений в разное время, каждый раз в других, своеобразных усло-
виях времени, места и социального окружения, и философия каж-
107 Об этой связи см. также: «The New Cambridge Modern History», v. 1.
Cambridge, 1957, p. 121—423.
108 Обращаясь вновь к «Истории Индий» Лас-Касаса, мы сталкиваемся
с неоднократными упоминаниями о Пьетро Мартире (см., например, т. II,
стр. 116, 409, 503; т. III, стр. 66), с достаточно щедрым цитированием его «Де-
кад» (там же, т. I, стр. 408—409, 458—460; т. II, стр. 39, 349—352, 520, 570;
т. III, стр. 42), которым дается высокая оценка.
84
дого из этих поколений «так же, как искусство и наука, отра-
жает в себе многие черты непосредственно порождающего ее
исторического момента» 109; даже на одной определенной истори-
ческой стадии — в пределах каждого данного поколения — идео-
логия гуманизма никогда не была однородной, нивелированной:
наряду с течениями, выдвигавшими ярко выраженные антифео-
дальные и антиклерикальные концепции, в гуманизме наблюда-
лись и иные направления — «умеренные, даже ретроградные...
более связанные с традиционным церковным мировоззрением,
чем с новой идеологией» 110. Мы не говорим уже о том, что каж-
дый из интересующих нас в данном случае персонажей был
яркой, самобытной личностью, со своим, нередко весьма своеоб-
разным внутренним миром, со своими индивидуальными особен-
ностями и чертами интеллекта, дарования и темперамента.
И правомерности, допустимости предлагаемой здесь идейной
«родословной» Лас-Касаса нисколько, на наш взгляд, не проти-
воречат существенные различия в идейном облике тех, кто оли-
цетворял собою отдельные ее звенья. У истоков этой родословной
мы видим сложную фигуру Лоренцо Валлы — «антисхоластиче-
ского диалектика»111, сочетавшего эпикурейство, свободомыслие
и боевой антипапизм и антиклерикализм с верой в бессмертие ду-
ши 112. Далее следуют Лэто и его окружение — носители материа-
листических антихристианских и даже атеистических воззре-
ний113. Следующее поколение представлено «итало-испанским
триумвиратом», связанным, с одной стороны, тесными идейными
узами с Италией, а с другой — с особенностями и спецификой
испанской обстановки, испанских условий, столь отличных от
условий Италии (мы имеем в виду слабость и узость философ-
ской базы испанского гуманизма; относительную, в сравнении с
Италией, немногочисленность и разобщенность представителей
гуманистической научно-философской мысли; крайнюю осторож-
ность в вопросах религии, что вело к ограниченности не только
антирелигиозной, нои антиклерикальной критики 114. У прямых
Ю9 iM. А. Гуковский. К вопросу о сущности так называемого «итальян-
ского Возрождения» В кн.: «Памяти Карла Маркса». Сб. статей к 50-летию
со дня смерти. Л., 1933, стр. 751.
110 О. Л. В а и н ш т е й н. Указ, соч., стр. 238.
111 3. А. Цей.тлин. Философия и логика спиритуалистического мышле-
ния (магия и религия). «Воинствующий атеизм», 1931, № 6, стр. 28.
112 См. Н. В. Ревякина. Из истории этических идей эпохи Возрожде-
ния. «Вестник МГУ», серия IX, 1962, № 2, стр. 55—56; М. А Гуковский.
Предисловие к кн.: «Итальянские гуманисты XV в. о религии и церкви». М.,
1963, стр. 29.
113 См. М. А. Гуковский. Итальянский вольнодумец XV в. Филиппо
Буонаккорзи (Каллимах). «Ежегодник Музея истории религии и атеизма»,
т. III. М.—Л., 1959, сгр. 69, 72.
114 См. 3. И. Плавен ин. Некоторые особенности Возрождения в Испа-
нии и идеологическая борьба вокруг его оценки. «Доклады и сообщения Фи-
лологического института ЛГУ», 1951, вып. 3, стр. 109.
85
наставников Лас-Касаса мы вместо республиканизма кружка
Лэто115 наблюдаем активное — в первую очередь это касается
Пьетро Мартире и в значительной степени Лючио Маринео — со-
трудничество с королевским абсолютизмом в области политики и
идеологии.
Но все же при всех, иногда очень значительных, отличиях и
особенностях можно для разных поколений гуманистов отыскать
некую равнодействующую, которая проявлялась по-разному в
зависимости от условий времени и места и к тому же всякий раз
преломлялась особым образом в личности того или иного инди-
видуума. Эта равнодействующая включала в себя, прежде всего,
искренний интерес к человеку и уважение к ценности человече-
ской личности, неуклонное стремление усвоить максимум из куль-
турного наследия прошлого и неиссякаемую жажду познания
'Окружающей действительности, разносторонность интеллекта и
постоянную творческую активность. И истоки таких черт в дея-
тельности и творчестве зрелого Лас-Касаса, как широта мысли
и огромная эрудиция, горячая приверженность наиболее передо-
вым гуманистическим идеалам, поднявшая гуманиста — во вто-
рой половине его жизненного пути, после долгих и мучительных
исканий, заблуждений и ошибок — на целую голову выше огром-
ного большинства его современников, несомненно следует искать
в годах учения в университете в Саламанке. Однако проявление
всего того, что роднит Лас-Касаса с его ближайшими и более
отдаленными учителями и предшественниками, отличалось зна-
чительным своеобразием — Лас-Касас жил и действовал в усло-
виях совершенно особых, в такой обстановке и в такой среде, в
каких никто из тех, кого мы поместили на предшествующих сту-
пенях его «идейной родословной», не находился и находиться не
мог. В дальнейшем исследователю еще предстоит выяснить, в
чем и как проявилось испытанное Лас-Касасом в молодости
идейное влияние гуманизма, что сближает его с предшественни-
ками и учителями и что отдаляет его от них, какие стороны гу-
манистического наследия были им усвоены и по-своему развиты
и какие были вытеснены и перекрыты иными влияниями.
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАС И ХРИСТОФОР КОЛУМБ
3 августа 1492 г. из гавани городка Палоса вышла в открытый
океан небольшая флотилия из трех каравелл под флагом «адми-
рала Океанического моря» Христофора Колумба. Трудно сказать,
знал ли саламанкский студент Лас-Касас что-либо об этом собы-
тии: об отплытии кораблей были осведомлены, помимо официаль-
115 См. М. А. Гуковский. Указ, соч., стр. 72; Н. И. Голенищев-
Кутузов. Указ, соч., стр. 147. Следует при этом подчеркнуть, что М. А. Гу-
ковский и И. Н. Голенищев-Кутузов имеют в виду первую Академию Лэто,
тогда как «триумвиры» были связаны со второй Академией.
н:
ных лиц и небольшой группы финансистов-марранов, лишь жи-
тели Палоса— непосредственные свидетели ставшего историче-
ским старта.
Когда же в марте следующего, 1493 г. Палое, а затем и вся
Андалусия стали изумленными свидетелями возвращения гор-
стки смелых мореходов из небытия «Моря Мрака», Бартоломе
де Лас-Касас находился в Саламанке, вдали от центра волную-
щих событий. Но очень скоро вести об этих событиях стали до-
стоянием настолько всеобщим, что не могли не достигнуть уни-
верситетских аудиторий.
Начать с того, что одним из первых, если не первым, кто уже
из предварительных донесений адмирала понял, что совершено
открытие исключительной важности, и кто раньше других подо-
шел к правильной оценке истинного значения подвига Колумба
для географической науки, для человечества, был не кто иной,
как тесно связанный с учеными кругами Саламанки Пьетро Мар-
тире д’Ангьера, прозорливо усомнившийся, действительно ли
Восточной Азии достиг мореплаватель116. Вместе с тем на долю
П. Мартире выпало стать одним из первых вестников открытия
для ученого мира Европы: в летописи великих географических
открытий навеки вошло его историческое письмо своему лом-
бардскому сеньору и корреспонденту Джованни Борромео от
14 мая 1493 г., где сообщалось, что «недавно возвратился от за-
падных антиподов некий Колон, лигуриец...» 117 118; среди тех, кому
посчастливилось в числе первых за пределами Испании узнать
о возвращении Колумба, был и наставник Пьетро Мартире
д’Ангьера—Джулио Помпонио Лэто, который прослезился от
радости, получив от Пьетро Мартире известие о событии И8, озна-
чавшем для передовых умов Европы «триумф человеческого
разума над догматической школьной наукой» 119.
Но было и другое, не менее значительное обстоятельство, в
силу которого итоги первой заокеанской экспедиции должны бы-
ли обсуждаться в Саламанке с особой заинтересованностью. Мы
имеем в виду роль Саламанкского университета в кристаллиза-
ции замысла Колумба, в научном обосновании его проекта.
В свое время имела широкое хождение версия о диспуте, ко-
торый якобы имел место в Саламанке в 1484 г. (или двумя-тремя
116 Р. Marti г. Ер., VI, р. 130, 135, 236, 245. Ср. А. Р. Newton. The
europcan Nations in the West Indies. 1493—1688. London, 1933, p. 5.
117 P. Marti г. Ер., VI, 130, p. 236.
118 Там же, VII, 152. Пьетро Мартире — Помпонио Лэто, 29.XII 1494. См.
также: V. Rossi. II Quattrocento. Milano, s. a., p. 403. Предыдущее письмо
Пьетро Мартире к Лэто, где содержалось так взволновавшее последнего сооб-
щение о Колумбе, не сохранилось. Можно предполагать, что по времени напи-
сания оно примерно совпадало с письмом от 14 мая 1493 г., адресованным
Дж. Борромео.
119 Л. О л ь ш к и. История научной литературы на новых языках, т. II.
М,— Л.. 1934, стр. 74.
87
годами позже) между Колумбом и профессорами университета.
Диспут этот якобы выглядел как драматическое столкновение
между смелым новатором и отъявленными обскурантами. Исто-
рия о «Саламанкской хунте», восходящая, по-видимому, к Реме-
салю, стала благодаря Вашингтону Ирвингу 120 хрестоматийной
и нашла отражение как в популярной литературе, так и в искус-
стве.
Однако на исходе XIX в., когда была вскрыта несостоятель-
ность многих традиционных представлений о предыстории и
истории открытия Америки, отброшен был и сомнительный рас-
сказ о том, как саламанкские «мракобесы», одержимые-де нена-
вистью к учению о шарообразности Земли, забраковали гени-
альный проект генуэзца, основанный на этом учении. Мифиче-
ским стал считаться даже самый факт какого бы то ни было
обсуждения колумбова проекта высоким ареопагом 121. Но уже
в конце XIX в. раздавались голоса, что вымыслом следует счи-
тать не самый факт созыва хунты, а толкование Ирвингом ее
решений; что хунта не только не проявила «непонимания» проек-
та Колумба, но, напротив, горячо и решительно поддержала
его 122 или, по меньшей мере, не осудила 123. В последние десяти-
летия самый факт совещаний Колумба с учеными Саламанки уже
не подвергается сомнению, но позиция этих ученых по отноше-
нию к замыслам генуэзца рассматривается как подлинно благо-
желательная 124. Такой подход представляется весьма плодо-
творным, ибо он наилучшим образом соответствует факти-
ческому облику Саламанкского университета — средоточия
наиболее передовых научных (и в том числе географических и
космографических) воззрений своего времени, научного центра,
где идея шарообразности Земли — краеугольный камень проекта
Колумба — возобладала раньше и утвердилась прочнее (благо-
даря непосредственному влиянию арабской науки), нежели в
каких-либо других научных центрах тогдашней Европы.
120 См. В. Ирвинг. История жизни и путешествий Христофора Колум-
ба, т. I. СПб., 1836, стр. 111 — 123.
121 См., например: Е. J. Payne. History of the New World called Ameri-
ca, v. I. Oxford, (1892, p. 121; Дж. Уинсор. Христофор Колумб и открытие
Америки. СПб., 1893, стр. 146—148. Советские исследователи придерживаются
такой же точки зрения, что и Пейн, и Уинсор (см. И. П. Магидович. Ко-
лумб и его открытия. В кн.: «Путешествии Христофора Колумба...», стр. 16).
122 См. V. de la Fuente. Указ, соч., т. II, стр. 26—27.
123 См. Дж. Фиске. Открытие Америки, с кратким очерком древней
Америки и испанского завоевания, т. I. М., 1892, стр. 265, прим. 1.
124 См. A. Guy. Указ, соч., стр. 50; М. G о n z а 1 е s Calzada. Указ,
соч., стр. 25. Следует отметить, что и такие авторитетные колумбисты, как
С. Э. Морисон и И. П. Магидович, решительно выступая против версии Ир-
винга, отмечают в то же время, что какие-то совещания в Саламанке все же
были, и датируют их 1486—1487 гг. (см. С. Э. Морисон. Указ, соч., стр. 34;
И. П. М а г и д о в и ч. Указ, соч., стр. 16).
88
Вопрос о времени и обстоятельствах окончательной победы
учения о шарообразности Земли, принадлежащий, как нам пред-
ставляется, к числу спорных вопросов историко-географической
науки, выходит, однако, далеко за рамки настоящей статьи. По-
этому мы здесь сознательно воздерживаемся от какой-либо ар-
гументации в пользу только что высказанного тезиса о передо-
вой роли Саламанки в утверждении этой материалистической
идеи, равно как и от сколько-нибудь детального анализа вопроса
о «Саламанкской хунте». /Мы коснулись здесь этого вопроса
лишь для того, чтобы показать, что в «Иберийских Афинах», где
воспоминания о генуэзце были еще столь свежи, его подвиг дол-
жен был сразу же получить особый резонанс. Важно подчерк-
нуть, что в Саламанке, безусловно, знали о возвращении Колум-
ба и, естественно, оживленно комментировали это событие. Тем
более должен был знать о финале смелой экспедиции Лас-Касас,
не терявший, надо полагать, связи с родными: ведь 31 марта
1493 г. Колумб, следуя в Барселону к королевскому двору, всту-
пил триумфатором в Севилью 125, сопровождаемый частью своего
поредевшего в походе экипажа и несколькими полумертвыми от
изнурительного морского путешествия, страха и непривычного
климата обитателями Западного полушария, доставленными в
Европу в качестве доказательств успеха генуэзского моряка.
Родной город Бартоломе де Лас-Касаса становится центром
всей деятельности, связанной с освоением открытых Колумбом
земель. Именно в Севилье создается для организации второй за-
океанской экспедиции специальный административный аппарат
во главе с севильским архидиаконом Хуаном де Фонсекой (на-
значенным 23 мая 1493 г. «губернатором Индий»). Впоследствии
этот административный орган станет «Верховным королевским
Советом по делам Индий». Спустя десять лет, по королевскому
указу от 20 января 1503 г., в Севилье будет учреждена известная
Торговая палата — «Casa de Contratacion» — первое в Европе
учреждение, специально ведавшее колониальной эксплуатацией
заморских территорий. Именно Севилья, ее родовитая аристо-
кратическая верхушка — все эти Гусманы и Сандовали, Понсе
де Леоны и Суньиги, Орельяны и Нарваэсы — поставляла кадры
предводителей военно-колонизационных походов за моря и ко-
лониальных администратов; нищие идальго из самого города,
его окрестностей и прилегающих районов Андалусии и Эстре-
мадуры составили ядро конкистадорских банд, а монахи и кли-
рики многочисленных местных и окрестных монастырей и церк-
вей— основную массу миссионеров, корабельных и войсковых
капелланов и чинов зарождающейся колониальной иерархии.
125 А. В е г n а 1 d е z. Historia de los Reyes Catolicos Don Fernando у
Dona Isabel. В кн.: «Biblioteca de los autores espanoles...», t. LXX, p. 660.
89
Летом 1493 г. в Севилье развертывается работа по снаряже-
нию грандиозной по тем временам армады для второй заокеан-
ской экспедиции. «И оттуда [из Барселоны],— пишет Андрес Бер-
нальдес,— он [Колумб] возвратился тем же порядком в Севилью,
где в короткое время было приказано снарядить вышеупомяну-
тую армаду, [набрав] людей, [погрузив] съестные припасы, кото-
рые были для нее [армады] необходимы, [подобрав] капитанов,
альгвасилов, ученых людей, врачей, людей, способных быть хо-
рошими советниками, [снарядив] войска и все остальное, что
было необходимо для этого предприятия, и много хороших ко-
раблей, много лучших моряков отобрали для того, чтобы искать
золото» 126.
Мог ли молодой Лас-Касас увидеть при этом Колумба? Был
ли он свидетелем приезда Колумба в Севилью?
На этот вопрос надлежит ответить скорее всего утвердитель-
но. Дело в том, что официально большие каникулы учебного года
продолжались в Саламанке только 40 дней — с 8 сентября по
18 октября; однако в университетском уставе, утвержденном
папой Мартином V, была найдена, по выражению К. Линна,
«приятная лазейка для профессорского великодушия» — макси-
мальная продолжительность занятий была установлена 8 меся-
цев, так что имелись дополнительные каникулы — с 26 июня по
8 сентября 127. И так как Колумб находился в Севилье в июле —
августе 1493 г. 128 129, можно предположить, что именно в эти меся-
цы Лас-Касас мог впервые увидеть адмирала.
Есть также основания полагать, что летом состоялась не про-
сто встреча, но именно знакомство между адмиралом и его буду-
щим биографом, поскольку мы можем с полной уверенностью го-
ворить об участии отца и дяди Бартоломе де Лас-Касаса во вто-
ром плавании Колумба. Сам хронист уже в начальных главах
«Истории Индий» сообщает, что его отец «был с ним (с Колум-
бом.— В. А.), когда тот вернулся в 93 году с людьми заселять
остров Эспаньолу...» 123 В другом месте говорится об участии
во втором плавании как отца, так и дяди хрониста 13°. Послед-
ний— брат отца, по имени Франсиско де Пеньялоса 131 — зани-
мал видное положение в ближайшем окружении «адмирала
Океанического моря». Фаворит королевы Изабеллы, отличив-
шийся в Гранадской войне, он был назначен начальником отря-
126 A. Bernaldez. Указ, соч., стр. 660.
127 С. Lynn. Указ, соч., стр. 70.
128 См. М. Chaves. Paginas Sevillanas. Sevilla, 1894, p. 86.
129 В. de L a s C a s a s. Указ, соч., т. I, стр. 30.
130 Там же, стр. 347.
]3J В литературе иногда указывается, что Франсиско де Пеньялоса при-
ходился Бартоломе де Лас-Касасу дядей по матери (см., например: Е. Ent-
ralgo. Lecciones de Historia de Cuba. La Habana, 1960, p. 17); это явная
ошибка, поскольку сам хронист прямо называет Франсиско братом своего
отца (В. de L a s С a s a s. Указ, соч., т. I, стр. 347).
90
да 132, приданного эскадре Колумба для осуществления воору-
женных захватов за океаном, и стал по существу предводителем
первой в истории завоевания Америки группы конкистадоров.
Менее ясна та роль, которая отводилась в экспедиции отцу Бар-
толоме де Лас-Касаса— Педро де Лас-Касасу: сам хронист ни-
чего не говорит об этом, а многочисленные биографы, почти не-
изменно упоминая о самом факте участия во втором плавании
родственников будущего «апостола индейцев», единогласно обхо-
дят вопрос, в качестве кого они отправились за океан. Исключе-
ние составляет Х.-А. Льоренте, но его (и ссылающихся на него
Ф. Кеттенкампа, М. Анриона и А. Хойнацкого) версия, будто
отец Лас-Касаса был «простым солдатом морской службы» 133,
не находит подтверждения в «Истории Индий», где Педро де
Лас-Касас фигурирует рядом с братом в пространном перечне
должностных лиц эскадры Колумба 134. Можно предполагать, что
судья из Трианы был в числе тех «альгвасилов» и «людей, спо-
собных быть хорошими советниками», о которых сообщает Бер-
нальдес 135. Во всяком случае, не подлежит ни малейшему сом-
нению, что вся семья Лас-Касасов летом 1493 г. была вовлечена
в стремительный круговорот дел, связанных с предстоящим от-
плытием грандиозной по тем временам экспедиции. Видимо, род-
ной племянник одного из ближайших сотрудников Колумба был
в первые же дни представлен адмиралу. И это знакомство, со-
стоявшееся в обстановке всеобщего восторга и преклонения
перед недавним отверженцем-чужестранцем, не могло не произ-
вести сильнейшего впечатления на молодого Лас-Касаса, не
могло не отразиться впоследствии на оценке им личности и дея-
тельности Колумба.
• ♦ ♦
Мы попытались восстановить историю одного из наименее
изученных этапов жизненного пути Бартоломе де Лас-Касаса —
первого двадцатилетия. Многое здесь еще весьма гипотетично,
многое нуждается в дальнейшем изучении. Мы сосредоточили
внимание на трех моментах биографии гуманиста, и из сказанно-
го можно, думается, сделать некоторые предварительные выводы.
132 В. de L a s С a s a s. Указ, соч., т. I, стр. 347.
133 J.-A. L 1 о г е п t е. Vie de don Barthelemi de Las Casas. В кн.: «Oeuvres
de don Barthelemi de Las Casas», t. I. Paris, 1822, p. IX; cp.: Fr. К о 11 e n-
k a m p. Указ, соч., стр. 173. M. R. А. Н е n г i о n. Histoire generale des mis-
sions catholiques, t. I, parte II. Paris, 1846, p. 351; А. Хойнацкий. Римско-
католическая церковь в Америке. «Странник», 1879, т. 1, кн. 1, стр. 31.
134 В. de L a s С a s a s. Historia, t. I, р. 347—348.
135 Отметим, что позднейшие биографы — Дутто и Найт — приходят к вы-
водам, аналогичным нашим (см. L. A. D u 11 о. The Life of Bartolome de Las
Casas and the first Leaves of American Ecclesiastical History. St. Louis, 1902.
p. 6; A. J. Knight. Las Casas. «The Apostle of the Indies», N. Y., 1917,
P. И).
91
Прежде всего, представляется достаточно обоснованной тра-
диционная точка зрения относительно происхождения Бартоломе
де Лас-Касаса из аристократической среды — из высшего севиль-
ского дворянства. Приходится возвращаться к выяснению этого
в общем не столь уж кардинального вопроса, поскольку в но-
вейшей клерикальной и буржуазной историографии проявляется
стремление отрицать это обстоятельство 136, стремление «отлу-
чить» смелого поборника прав угнетенных народов колоний от
того класса, к которому он принадлежал по рождению и по вос-
питанию, но в котором ему суждено было остаться — и при жиз-
ни, и в памяти потомков — «белой вороной» i37. Между тем де-
тальное обоснование традиционной, давно признанной подавляю-
щим большинством биографов версии о происхождении Лас-
Касаса заставляет еще раз высоко оценить личность и дела Бар-
толоме де Лас-Касаса — выходца из среды эксплуататоров, су-
мевшего в эпоху невиданного разгула самых низменных страстей
подняться над алчностью и предрассудками своего класса и вы-
ступить со смелыми обличениями преступных деяний этого
класса.
Второй момент, на котором мы сочли необходимым остано-
виться, как раз и проливает в большой мере свет на то, как и
почему «в сознательную пору своей жизни» Лас-Касас сумел
занять, в условиях своего времени, наиболее благородные и гу-
манные позиции. Полагая бесспорным, что будущий хронист
провел значительный период своей молодости в стенах Саля-
манкского университета, мы пытались показать ту обстановку,
ту среду, в которой Лас-Касас приобщился к гуманистическим
идеям — идеям, столкновение которых с колониальной действи-
тельностью пробудило в дальнейшем в сознании Лас-Касаса чув-
ство острого протеста.
Наконец, третий важнейший момент — подвиг Колумба —
определил одну из центральных тем творчества Лас-Касаса-
историка — тему истории открытия Америки. Встреча с Колум-
бом как раз в кульминационный момент деятельности и славы
последнего могла психологически подготовить Лас-Касаса —
будущего «верного историка, незаслуженно лишенного справед-
ливой оценки Колумба» 138 — к правильному пониманию значе-
ния открытия Нового Света.
136 См., например: М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 48—49;
А. М. S а 1 a s. Указ, соч., стр. 161.
137 И. Р. Лаврецкий. Католическое духовенство в Испанской Аме-
рике (XVI—XVII вв.). «Вопросы истории», 1955, № 12, стр. 106.
138 О. Waltz. Fr. Baltolome de las Gasas. Bonn, 1905, S. 7.
И. Ф. ХОРОШАЕВА
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАС
И МОТОЛИНИЯ
*
В январе 1555 г. из Мексики императору Карлу V было по-
слано обличительное письмо против Бартоломе де Лас-Касаса.
Написал его францисканский монах Торибио де Бенавенте,
прозванный Мотолинией Г Письмо было написано в яростном,
невыдержанном тоне и содержало тяжкие обвинения и неспра-
ведливые нападки.
Письмо Мотолинии — интереснейший документ, который сви-
детельствует об исключительной напряженности и остроте поли-
тической борьбы вокруг деятельности Лас-Касаса, о том, какое
невероятное озлобление вызывала она в определенных кругах.
Престарелый Бартоломе де Лас-Касас, уже в течение почти де-
сяти лет живший вне Америки, в монастыре Сан-Грегорио в
Вальядолиде, все еще представлял собой, как видно, реальную
политическую силу.
Появление в Мексике его трудов, опубликованных в 1552 г.
в Севилье, переполошило энкомендеро Новой Испании. Мотоли-
ния так писал об этом: «Сейчас с последними кораблями, что
прибыли в Новую Испанию, появились... печатные наставления
для исповедников (confesionarios) [Лас-Касаса], которые вызва-
ли немалую тревогу и беспорядки по всей стране, потому что и
конкистадоров, и энкомендеро, и торговцев в них неоднократно
называют тиранами, грабителями, насильниками... Он [Лас-Ка-
сас] говорит, что всегда и каждый день они мучают индейцев,
также он говорит, что все налоги с индейцев собирались и соби-
раются неправильно, несправедливо, насильственно»; что будет,
если «завтра это прочтут индейцы?» 1 2
1 Происхождение имени «Мотолиния» традиционно объясняется следую-
щим образом: это было якобы первое слово, произнесенное индейцами при
виде бедно одетых, как того требовал устав ордена, францисканцев, и оно
означало на одном из индейских языков «бедные, несчастные». Узнав о его
значении, Торибио де Бенавенте решил сделать его своим вторым именем.
2 Toribio de Benavente. Carta de Fray Toribio de Motolinia al empe-
rador Carlos V (далее: Motolinia. Carta...). В кн.: T. de Benavente
Historia de los Indios de la Nueva Espana. Mexico, 1941, p. 294, 300.
93
Разоблачения Лас-Касаса были жестокими, хотя и не новы-
ми, и правящие круги Новой Испании поспешили противопоста-
вить авторитету Лас-Касаса авторитет заслуженного миссионера
и знатока Мексики — Мотолинии.
«Письмо брата Торибио Мотолинии к императору Карлу V»
уже привлекало внимание историков, но причины его появле-
ния и многие несоответствия и противоречия при сопоставлении
пространного «Письма...» с другими сочинениями этого же авто-
ра не находили убедительного объяснения.
Известный мексиканский историк середины прошлого столе-
тия Хосе Фернандо Рамирес полемический характер «Письма...»
и открытую враждебность его автора Лас-Касасу объясняет
главным образом принадлежностью Мотолинии и Лас-Касаса
к соперничающим монашеским орденам — францисканцев и до-
миниканцев3. Крупный испанский ученый Р. Менендес Пидаль,
как и современный францисканский историк Ф. Борджиа Стек
объясняют это впечатлительностью ревностного пастыря, оше-
ломленного публикацией крамольных работ епископа Бартоломе
де Лас-Касаса, содержащих недопустимые обобщения и преуве-
личения, порочащие «труды» испанских колонизаторов в Амери-
ке. Для историка Ф. Николау д’Ольвера — это прежде всего
результат личной неприязни Мотолинии к Лас-Касасу4.
Однако дело обстояло далеко не так. Обстановка в то время
как в самой Испании, так и в испанских колониях в Америке
была очень сложной. Шла борьба между гуманистическими тен-
денциями, выразителями которых при королевском дворе были
друг Лас-Касаса и советник короля Доминго де Сото и его окру-
жение, и мрачными силами реакции и инквизиции. В колониях
жестоко столкнулись интересы королевской власти, вернее коро-
левской казны, и новой, колониальной олигархии. Монашеские
ордена, главным образом францисканцы и доминиканцы, пред-
ставлявшие влиятельную политическую силу и враждовавшие
друг с другом, поддерживали в этих условиях то одну, то другую
группировку.
Деятельность Лас-Касаса в тот период встречала некоторое
содействие со стороны короля: до какой-то степени, возможно,
благодаря личным связям и авторитету, но в основном потому,
что ее можно было использовать для обоснования необходимости
ограничить своеволие колониальной олигархии.
Темне менее Мотолиния не побоялся в своем «Письме..» обру-
шиться на Лас-Касаса с самыми тяжкими обвинениями, и более
3 Jose Fernando Ramirez. Fray Toribio de Motolinia у otros estudios.
.Mexico, 1957, p. 173.
4 F. Borgia Steck. Introduction. В кн.: T. de Motolinia. History of
the Indians of the New Spain. Washington, 1951, p.28, 40; R. Menen d e z Pi
dal. El padre Las Casas. Su doble personalidad. Madrid, 1963, p. 249—263;
L. N i с о 1 a u d’O Iwe r. Introduccion. В кн.: T. de Benavente. Relaciones
de la Nueva Espana. Mexico, 1956, p. LI—LIL
94
Бартоломе де Лас-Касас перед Карлом V
того, неоднократно апеллировал к королю с просьбой унять
беспокойного епископа и даже заточить его в монастырь 5, так
как, по его мнению, своей деятельностью Лас-Касас наносит ог-
ромный вред не только всем испанцам в колониях, но и самому
королю. За спиной Мотолинии стояла могущественная конкиста-
дорская верхушка, сосредоточившая в своих руках колоссальные
богатства, и значительная часть колониальной администрации.
Если Хуан Хинес де Сепульведа, известный философ, теолог
и юрист, был, пожалуй, одним из основных противников Лас-Ка-
саса в теоретических дискуссиях в последний период его жизни,
то Л^отолиния в это же время обличал Лас-Касаса с точки зре-
ния вредоносности его практической деятельности для конкиста-
доров и энкомендеро.
Непосредственным поводом написания «Письма...», как уже
указывалось выше, было появление и распространение в Мек-
сике печатных трудов Лас-Касаса. Но содержание «Письма...»
было предопределено всей предшествующей историей взаимоот-
ношений Лас-Касаса и Мотолинии как представителей антаго-
5 М о t о 1 i n i a. Carta..., р. 299.
95
пистических социальных концепций, совершенно по-разному под-
ходящих к разрешению основных проблем конкисты и коло-
низации.
Лас-Касас был доминиканцем, Мотолиния — францисканцем,
но вряд ли соперничество двух орденов играло решающую роль
в их столкновении, хотя для Мотолинии эта сторона имела боль-
шое значение. Он никогда не забывал, что его идейный против-
ник — доминиканец.
Для Лас-Касаса совершенно неприемлемым был один из
основных тезисов, признаваемых францисканцами,— тезис о пра-
ве на насильственную христианизацию индейцев. Доминиканцы,
во всяком случае в теоретических спорах, насильственную хри-
стианизацию считали недопустимой. Возможно, что именно это
и заставило Лас-Касаса, на которого в свое время огромное впе-
чатление произвела проповедь доминиканца Антонио де Монте-
синоса, направленная против бесчинств энкомендеро в Америке,
вступить в доминиканский орден. Кроме того, для него, по-види-
мому, стала очевидной необходимость опереться на какую-то,
реальную общественную силу, которая в той или иной степени^
поддержала бы его в борьбе за свободу индейцев.
По мнению историка Хосе Фернандо Рамиреса, доминиканцы
в то время «шли по пути, указанному им Лас-Касасом» 6. Но на
самом деле гуманистические идеалы Лас-Касаса были несовме-
стимы с теми политическими и экономическими выгодами, к кото-
рым стремилась руководящая верхушка доминиканского ордена.
И Лас-Касас далеко не всегда получал необходимую поддержку
от своих собратьев по ордену.
Францисканцы в борьбе с другими монашескими орденами
оказались более изворотливыми, легче приспосабливались к но-
вым условиям. Их концепция правомочности принудительного
спасения душ индейцев позволяла им с чистой совестью сопро-
вождать передовые отряды захватчиков. Они первыми пришли
в Новую Испанию и основали миссии на вновь завоеванных зем-
лях. Уже в 1524 г., через 5 лет после начала завоевания Мексики,
туда прибыли 12 монахов этого ордена, и в числе их Мотолиния.
В первые годы отношения между францисканскими миссионера-
ми и конкистадорами были крайне напряженными. И Кортес
неоднократно использовал францисканцев в своих интересах как
силу, противостоящую различным конкистадорским группиров-
кам, с которыми ему приходилось бороться. В то же время, ак-
тивно участвуя в политической борьбе, францисканцы подчас
не повиновались и представителям королевской власти. В 1528 г.
доминиканец Висенте де Санта-Мария в письме к одному епи-
скопу сообщал о крамольных проповедях францисканцев в Но-
вой Испании, в которых они называли королевских чиновников
6 J. F. R a m I г е z. Указ, соч., стр. 24.
96
ворами и бандитами и, более того, позволяли мятежным индей-
ским касикам скрываться в своих монастырях7.
С появлением доминиканцев в Новой Испании вспыхнула с
новой силой старая вражда между орденами. Еще на Эспаньоле
(Гаити) вскоре после прибытия туда в 1510 г. доминиканцев
их столкновения с францисканцами по вопросам религиоз-
ного порядка носили характер публичных скандалов. Одним
из поводов для взаимных упреков было то, что францисканцы
крестили индейцев, так сказать, по облегченному ритуалу. При-
чем страсти разгорелись настолько, что члены враждебных орде-
нов выступали против соперников в своих проповедях, приводя
этим в смущение новообращенных индейцев. По выражению
хрониста-доминиканца Антонио де Ремесаля, между двумя могу-
щественными монашескими орденами во вновь завоеванных зем-
лях началась настоящая «гражданская война» 8.
К 1537 г. отношения орденов в колониях настолько обостри-
лись, что потребовалось вмешательство папской власти. Папа
Павел III в своей булле от 1 июля 1537 г. признал действитель-
ными крещения, осуществленные до того времени, но в будущем
настаивал на более строгом соблюдении обрядности. Вмешатель-
ство папы привело лишь к новым столкновениям.
Для характеристики отношений между орденами обратимся
к некоторым королевским постановлениям 1556 и 1558 гг., кото-
рые приводит в своей хронике Ремесаль. В них содержатся при-
зывы к «согласию и любви», запреты сооружать рядом франци-
сканские и доминиканские монастыри, проповедовать и даже на-
ходиться соперникам там, где уже обосновался тот или иной
орден; индейцам, обращенным в христианство монахами одного
ордена, запрещалось приобщаться святых тайн у монахов дру-
гого ордена9. Несомненно, что все эти постановления отражали
нескончаемые столкновения предыдущих лет. За теологическими
спорами скрывалась борьба за вполне реальные политические
и экон омические выгоды. Два крупнейших католических мона-
шеских ордена соперничали не только и не столько в деле насаж-
дения христианской веры, сколько на политическом поприще и
при дележе сфер влияния и доходов на вновь завоеванных
землях.
Но основной причиной появления «Письма...» было не глубо-
кое соперничество, существовавшее между двумя монашескими
орденами. Это был лишь один из исходных моментов. Главное —
неприемлемость для Мотолинии и всех тех, кого он представлял,
гуманистических взглядов Лас-Касаса, требовавшего уничтоже-
7 Lettre du Fr. Vicent de Sta. Maria, dominicain a I’eveque d’Osma. Цит.
no: J. F. Ramirez. Указ, соч., стр. 9.
8 Antonio de R e m e s a 1. Historia de la provincia de San Vicente de
Chiapa. Madrid, 1619, lib. X, cap. 1.
9 Там же, кн. X, гл. 1, 2.
7 Заказ № 6139
97
ния рабства и принудительного труда индейцев, прекращения
произвола конкистадоров, уничтожения энкомьендарной систе-
мы и т. п.
Кем же был Мотолиния, современник и непримиримый про-
тивник Лас-Касаса?
Торибио Паредес родился в небольшом городке Бенавенте
в королевстве Леон в конце 80-х годов XV столетия. Точная дата
его рождения неизвестна, но в 1531 г. о нем писали, что «ему уже
минуло 40 лет». О первых тридцати годах его жизни мало что
известно, но, вне всякого сомнения, брат Торибио де Бенавенте
сумел завоевать определенное положение среди францисканцев,
так как он оказался в числе 12 избранных, которые 25 января
1524 г. отправились из Испании в Мексику, чтобы насаждать
«истинную веру» среди индейцев.
В Мексике Торибио де Бенавенте быстро овладел языком
нахуатль и вскоре уже мог произносить проповеди на нем (язык
этот был очень труден и непривычен для испанцев, как из-за его
фонетики, так и из-за агглютинирующего строя). Впоследствии
Мотолиния слыл знатоком индейских языков. Он много ездил по
новым владениям Испании, побывал в Оахаке, на Теуантепек-
ском перешейке, в Гватемале, Никарагуа, а также в различных
районах Центральной Мексики.
Мотолиния был одним из самых ревностных и неутомимых
францисканских миссионеров и по собственному признанию,
крестил тысячи и тысячи индейцев 10 11. И это, очевидно, было
не слишком большим преувеличением. Он основывал франци-
сканские миссии и монастыри, участвовал в различных церков-
ных съездах, занимал в своем ордене ответственные посты
гвардиана в различных монастырях и даже в 1548—1551 гг.
провинциала Мехико.
Мотолиния написал объемистую «Историю индейцев Новой
Испании» (1537—1541 гг.), насыщенную интересным фактиче-
ским материалом, «Мемориалы» и несколько других более мел-
ких работ и. К нему, признанному знатоку страны и индейских
обычаев, неоднократно обращались за помощью и советом офи-
циальные лица. Так, например, в 1554 г. он принял участие в со-
ставлении для вице-короля письма, содержащего сведения о раз-
мерах подати, которую собирали индейские правители до при-
хода испанцев 12.
Мотолиния активно участвовал в политической борьбе, кото-
рую вел его орден. Францисканцы поддержали Эрнандо Кортеса
10 Toribio de Benavente. Historia de los Indios..., p. 127.
11 «Tratado de materias espirituales у devotas», «Doctrina cristiana»,
«Venida de los doce primeros padres у lo que llegando аса hicieron», а также
упоминаемые во францисканской библиографии, изданной в 1958 г., «La guer-
ra de los Indios de la Nueva Espana» и «Camino del Espiritu...» и др.
12 F. BorgiaSteck. Указ, соч., стр. 27.
98
Открытие и завоевание Америки (рисунок из индейского кодекса)
во время его столкновений с бывшими соратниками-конкистадо-
рами. И Мотолиния оставил веские доказательства того, что он
полностью разделял позиции своего ордена. В «Истор/ии...» и осо-
бенно в «Письме...» содержится неуемная хвала Кортесу13.
В 1528—1529 гг., в период резкого обострения раздоров между
различными конкистадорскими группировками, в которые оказа-
лись втянутыми как представители королевской власти, так и
индейские правители и в которых непременно участвовали фран-
цисканцы, Мотолиния, бывший тогда гвардианом монастыря в
Хуэшотцинко — энкомьендарном владении Кортеса,— укрывал
у себя мятежных касиков, которых преследовали эмис-
сары Аудиенсии14. Да и печально знаменитое «Письмо...»
в конечном счете сочинение чисто политического свойства, в ко-
тором Мотолиния уже не только привычно восхваляет Кортеса,
13 Toribio de Benavente. Historia de los Indios..., p. 312—314.
14 J. F. Ramirez. Указ, соч., стр. 10. D. Sanches. Bio-bibliografia
de Fr. Toribio de Benavente о Motolinia. В кн.: Toribio de Benavente. Hi-
storia de los Indios..., p. XII.
99
7*
но становится на защиту всех энкомендеро, всего режима коло-
ниального господства.
По учености, эрудиции, широте взглядов Мотолиния, вне вся-
кого сомнения, далеко уступал Бартоломе де Лас-Касасу— мыс-
лителю, опередившему свое время. Но Мотолиния не уступал
Лас-Касасу по энергической целеустремленности, фанатичной
преданности своему делу и, конечно, был большим знатоком ме-
стных условий.
Провинциал ордена святого Франциска, рьяный миссионер,
автор многих религиозных сочинений и исторической хроники,
опытный и энергичный политический и церковный деятель — вот
кем был противник Бартоломе де Лас-Касаса к 1555 г., т. е.
ко времени написания «Письма...»
Непосредственно жизненные пути Бартоломе де Лас-Касаса
и Мотолинии, очевидно, до 1539 г. не пересекались. Но несомнен-
но, что Мотолиния, положивший много сил на укрепление пози-
ций своего ордена, не мог не слышать о делах самого неистового
сторонника раскрепощения индейцев. Ведь уже к началу миссио-
нерской деятельности Мотолинии в Америке, т. е. к 1524 г., Бар-
толоме де Лас-Касас заслужил славу борца ,за освобождение
индейцев, за его плечами уже был почти десятилетний опыт
борьбы: опыт теоретических споров и разоблачений при королев-
ском дворе и практический опыт, правда неудачный, по созданию
независимой от энкомендеро индейской колонии в Кумана, в Ве-
несуэле. Несколько позднее, около 1527 г., Лас-Касас начал
писать два своих фундаментальных труда — «Историю Индий»
и «Апологетическую историю». И в то же время, где бы он ни
находился — на Санто-Доминго, в Никарагуа или Гватема-
ле,— всеми доступными ему средствами он продолжал бороться
с жестокостью и несправедливостью по отношению к индейцам.
Первая личная встреча Мотолинии и Лас-Касаса в 1539 г. в
Тлашкале описана Мотолинией в «Письме...» Это столкновение
произошло в момент особо ожесточенных дебатов между фран-
цисканцами и доминиканцами по поводу крещения индейцев и
временного папского запрета для большинства священнослужи-
телей и монахов крестить взрослых индейцев. Лас-Касас был
одним из тех, на кого этот запрет не распространялся. Мотолиния
писал: «И пришел [в Тлашкалу] один индеец, [живший] за три-
четыре дневных перехода, чтобы окреститься, и просил о кре-
щении много раз, и был хорошо подготовлен, изучил катехизис...
мы с другими братьями долго умоляли де Лас-Касаса, чтобы
он крестил этого индейца, так как тот пришел издалека, и после
долгих упрашиваний он поставил множество предварительных
условий для крещения, как если бы он один знал больше, чем
все... и, наконец, сказав, что будет крестить, он надел стихарь
с епитрахилью; и мы вышли три или четыре священника вместе
с ним ко входу в церковь, где на коленях стоял индеец; не знаю,
100
под каким предлогом [Лас-Касас] не захотел крестить индейца
и оставил нас и ушел...» 15
Еще в 1536 г. Мотолиния был гвардианом францисканского
монастыря в Тлашкале и, следовательно, человеком, известным
в этих краях. Он, конечно, счел себя униженным, так как к его
словам не прислушались, хотя Лас-Касас в данном случае дей-
ствовал в соответствии с последним постановлением епископов.
По-видимому, суть столкновения в Тлашкале не только в отказе
священника — «законника» в крещении индейца без соблюде-
ния всех установленных правил. Лас-Касас непримиримо следо-
вал церковным установлениям тогда, когда это соответствовало
его взглядам, но в настоящее время нет данных, которые по-
могли бы прояснить этот инцидент. Мотолиния запомнил это
унижение и даже через 15 лет не преминул сообщить о нем
испанскому королю, императору Священной Римской империи
Карлу V.
Не сохранилось сведений о каких-либо личных столкнове-
ниях Лас-Касаса и Мотолинии в последующий период.
Но имеются свидетельства активного участия Мотолинии в
борьбе между орденами: в 1545 г. Мотолиния подал прошение
о выдаче францисканцам разрешения на крещение индейцев
Юкатана, так как в Гватемале «отцы доминиканцы утверждают,
что их одних достаточно для этой провинции»16. А в 1545 или
1546 г. Мотолиния, получив задание собрать ходившие в спис-
ках среди францисканцев труды Лас-Касаса, выполнил его и
передал рукописи вице-королю Антонио де Мендосе, который
сжег их 17. Вряд ли Мотолиния не ознакомился с этими крамоль-
ными работами. Кроме того, содержание «Письма...» показы-
вает, что Мотолиния был сравнительно хорошо осведомлен о не-
которых этапах жизненного пути Лас-Касаса 18. Таким образом,
о характере деятельности и взглядах Лас-Касаса он знал давно,
и это лишь укрепляло его враждебное отношение к Лас-Касасу.
Мотолиния не был простым орудием в руках какой-либо поли-
тической группировки: он был непримиримым идейным против-
ником Бартоломе де Лас-Касаса и появление его знаменитого
«Письма...» к Карлу V было далеко не случайным.
Что же представляло собой это «Письмо...»?
Объемистое послание, направленное Карлу V, содержало
массу обвинений в адрес Лас-Касаса, затрагивало очень широ-
кий круг вопросов. Мотолиния касался таких проблем, как
справедливость завоевания индейцев испанцами-христианами,
насильственная христианизация, правомерность захвата земель
индейцев, рабство индейцев. Мотолиния не вступал, да и не мог
вступить в развернутую теоретическую полемику с ученым-
Motolinia. Carta..., р. 296.
16 Цит. по: D. Sanches. Указ, сон., стр. XXIV.
17 М о t о 1 i n i a. Carta..., р. 294.
18 Там же. стр. 297—298.
101
эрудитом Лас-Касасом. В этом плане его аргументация в луч-
шем случае ограничивается приведением общеизвестных хри-
стианских притчей. Но Мотолиния кратко и достаточно четко
излагал в «Письме...» свою точку зрения, точку зрения побор-
ника интересов колонизаторов. И его волновали главным обра-
зом вопросы практические, тесно связанные с повседневностью,
с тем, что волновало владельцев энкомьенд. Свою основную за-
дачу Мотолиния видел в том, чтобы доказать Карлу V, что ин-
тересы короны и колонизаторов близки и потому и король, и
новая колониальная олигархия должны занимать одинаковую
позицию по отношению к «писаниям этого Лас-Касаса».
Мотолиния был выразителем идей господствующих классов
колониальной Мексики. Характерно, что далеко не все испан-
цы Мексики пользовались симпатиями Мотолинии, он с непри-
язнью отзывается о «праздношатающихся», «бедных должни-
ках» 19. Их следует удалить из вице-королевства, так как эта
конкистадорская вольница вносит, по его мнению, лишь элемент
беспокойства и сумятицы в стране, видя в индейцах легкую по-
живу20. Иное дело владельцы энкомьенд, они якобы ведут себя
совершенно по-другому в отношении индейцев.
Конкиста, с точки зрения Мотолинии, и справедлива и необ-
ходима, его возмущает, что Лас-Касас мог считать несправед-
ливой войну против индейцев. Мотолиния апеллирует к истории,
припоминая разрушительные войны ассирийцев, персов, греков
и римлян. История самой Мексики до появления испанцев так-
же дает, по его мнению, подобные примеры. Ацтеки были недав-
ними пришельцами-завоевателями и принесли с собой веру в
«демона Мешитле», который требовал человеческих жертв.
Именно для того, чтобы иметь военнопленных для жертвопри-
ношений, утверждал Мотолиния, индейцы вели длительные вой-
ны. Мотолиния с большим пафосом пишет, что «каждый день
и каждый час приносилась в жертву демонам кровь человече-
ская», а с приходом испанцев «установились повсеместно в
этой стране мир и справедливость»21.
Подробно расписывая жестокость ацтекских жертвоприноше-
ний, Мотолиния ни словом не упоминает о зверствах конкиста-
доров, очевидцем которых он был сам и о которых писал ранее
в своей «Истории индейцев Новой Испании». Эта книга откры-
вается разделом о «карах господних», постигших Мексику с
приходом испанцев, и среди них не только болезни, войны и
голод, принесенные конкистой, а и огромные подати, из-за кото-
рых индейцы вынуждены были продавать в рабство своих
детей, принудительный тяжкий труд на горных разработках,
где многие гибли, рабство и т. п. Мотолиния описал шахты
19 М о t о И n i a. Carta..., р. 294, 309.
20 Там же, стр. 309.
21 Там же, стр. 292, 293.
102
в Оахаке, вокруг которых на пол-лиги лежали трупы и кости че-
ловеческие. Такого рода факты приводятся и в других разделах
книги22. Причину подобных несоответствий и противоречий не
следует искать в полемическом задоре, охватившем Мотолинию
при чтении сочинений Лас-Касаса. Скорее дело в том, что, за-
нимая совершенно четкую политическую позицию, Мотолиния
откровенно прислуживал эксплуататорской верхушке 1колониаль-
ного общества.
В пресловутой жестокости ацтекского культа видел Мото-
линия одно из оправданий конкисты: «Это представляется нема-
ловажной причиной, чтоб воевать с теми, кто так притесняет и
убивает невинных ...из-за этого можно воевать»23. Более того,
для Мотолинии несомненным является неотъемлемое право
христиан-испанцев силой насаждать «истинную» веру. Он так и
пишет: «Те, кто не хочет слушать добровольно святое евангелие
Иисуса Христа, должны слушать его насильно... лучше хорошее
силой, чем дурное по своей воле»24, Далее воинствующий монах
призывал короля расширить христианский мир, продолжить
завоевания: «...прошу я у вашего величества — пятого царства
Иисусова... которое... охватило бы всю землю, и ваше величест-
во были бы этого царства главой и Капитаном, чтобы повелели
вы, ваше величество, приложить все усердие для покорения и
расширения этого царства и обращения неверных...»25 Причем
Мотолиния прямо пишет, что делать это нужно отнюдь не мето-
дами Бартоломе де Лас-Касаса26: Лас-Касас признавал един-
ственным оружием христианизации символ веры — крест, а
такой метод, по мнению Мотол1И*Н1И1И, ведет лишь ,к неудачам и на-
прасной трате средств из королевской казны. Так случилось, ког-
да доминиканцы безуспешно пытались высадиться во Флориде и
вести проповедь в соответствии с наказом Лас-Касаса. Тогда
«была убита половина из них, а остальные бежали на корабль»
и «были выброшены на ветер 2 или 3 тысячи песо вашего величе-
ства»,— доносил Мотолиния27'.
Если для Бартоломе де Лас-Касаса конкиста — величайшая
трагедия коренных жителей Америки, трагедия порабощения и
истребления, то для защитника колонизаторов Мотолинии
с приходом испанских завоевателей в Мексике установились
«мир и справедливость», души спасаются, христианские празд-
ники справляются, церкви и монастыри строятся. Новая Испа-
ния к 1555 г.— году написания «Письма...» — стала более хри-
стианской страной, чем сама Испания. И Кортес в свое время,
22 Toribio de Benavente. Historia de los Indios..., p. 15—21 и др.
23 Motolinia. Carta..., p. 310.
24 Там же, стр. 300.
25 Там же. стр. 301—302.
26 Там же. стр. 293.
97 Там же.
103
и епископы, и вице-король «правили и правят очень хорошо и
для индейцев и для испанцев». Мотолиния рисует идиллическую
картину, как благочестивые конкистадоры разъясняли веру
своим подопечным индейцам или же приглашали для этой цели
клириков и монахов в свои селения28.
Лас-Касас смеет утверждать, что «все налоги с индейцев
собираются и собирались дурным образом, несправедливо и ти-
ранически», и Мотолиния использует наиболее веский, с его
точки зрения, аргумент, обращаясь к адресату «Письма...»:
«ведь ваше величество владеет... более чем половиной всех про-
винций и главных селений всей Новой Испании, а энкомендеро и
конкистадоры имеют не более того, что ваше величество им по-
жаловали, и индейцы облагаются налогами умеренно», и «эндо-
комендеро не осмеливаются требовать более того». Но самое
главное, пишет Мотолиния,— следует помнить заповедь божию
«кесарю кесарево», а потому всякие поборы — законны 29.
Точно так же Мотолиния страстно защищал право испанцев
на индейские земли; он считал, что испанцы захватили главным
образом излишние, пустующие земли, более того, Мотолиния
советует королю раздать еще и то, что он 'называл «землями
войны», т. е. территории между областями обитания различных
племен и народов, якобы специально существовавшие у индей-
цев для ведения войн и необрабатывавшиеся. Мотолиния не
замечает, в какое противоречие он впадает, когда буквально
через несколько страниц просит короля пожаловать земли
«сеньорам Тескоко и Тлашкалы», т. е. бывшим индейским союз-
никам конкистадоров которые были ограблены завоевателями30
Еще более решительно Мотолиния расправлялся с пробле-
мой рабства индейцев в Новом Свете.
Мотолиния не хотел дискредитировать себя откровенным
выступлением в защиту рабства, поэтому он стремился дока-
зать, что этой проблемы вообще не существует. Лас-Касас пи-
сал о 3—4 миллионах рабов в испанских колониях; ничего по-
добного, знатоки считают, что число их не превышает 140—
200 тысяч! С рабами хорошо обращаются, заботятся о них: v
вообще в Новой Испании они уже почти все освобождены, да и
во всем Новом Свете менее чем через год не останется ни одно-
го индейца-раба. А если в прошлом испанцы и торговали раба-
ми, так это могли быть и «добрые христиане», ведь «многие годы
рабов 'продавали на площадях с клеймом вашего величества»31.
Таким образом, уже незачем столь рьяно, как это делал Лас-
Касас, обрушиваться на рабовладельцев, вопрос уже решен,
и для освобождения оставшихся рабов король «делает все, что
28 М о t о 1 i п i a. Carta... р. 292, 295, 298, 305.
29 Там же, стр. 295, 301, 308.
30 Там же, стр. 302, 304.
31 Там же, стр. 300. 310. 311.
104
должно, и более того»32. В этом разделе письма Мотолиния
вновь «стремится повлиять на Карла V и убедить в единстве его
интересов <с интереса-ми господствующей верхушки Новой Испа-
нии, и надо сказать, что в этом отношении Мотолиния не так
уж далек от истины.
Все «Письмо...» насыщено яростными выпадами против Бар-
толоме де Лас-Касаса, злобной иронией. Лас-Касас не знает
того, о чем пишет, не знает местных условий, его лишь в на-
смешку можно назвать «защитником индейцев»33. Он лжец, бес-
честный человек, вероотступник, так как без веских причин
позволил себе покинуть доверенную ему паству в Гватемале и
«овцы опять превратились в козлищ»34.
Как смеет Лас-Касас обзывать конкистадоров и энкомендеро
тиранами, грабителями, насильниками, говорить, что у них нет
ни одной не украденной вещи! 35. Он превратил в дело своей
жизни собирание сведений о дурных поступках испанцев в Но
вом Свете. Узнав о каком-либо преступлении своих соотече-
ственников, он делает общие выводы и смеет таким образом кле-
ветать на целый народ и его короля. Испанцев будут презирать
и ненавидеть, и виновником всего этого будет Бартоломе де Лас-
Касас— «слуга дьявола»36.
Мотолиния сознательно не отделяет конкистадоров и энко-
мендеро от всего испанского народа, его не смущает, что многое
из того, что он написал в своей «Истории индейцев...» и «Мемо-
риалах» подтверждает разоблачения Лас-Касаса. Необходи-
мо было опорочить политическую концепцию противника и за-
щитить самые основы господства новой колониальной олигар-
хии; тут уже все средства были хороши.
Не известно, каковы были последствия письма Мотолинии,
но сохранившись в архиве, оно превратилось в интереснейшее
свидетельство цравильного «поним-ания современниками — поли-
тическими противниками Лас-Касаса всей опасности его идей
для развивающегося испанского колониализма.
Неудивительно, что «Письмо...» Мотолинии со времени его
публикации, т. е. после 1857 г., широко использовалось защит-
на ками испанского колониализма в Америке. И очень часто их
аргументация поразительно совпадала с тем, что писал Мото-
линия 400 лет назад37.
История показала, кто был прав: люди сохранили благо-
дарную память о Лас-Касасе, страстном борце со зверствами
конкисты, и мало кто знает сейчас даже имя его противника.
32 Motolinia. Carta..., р. 311.
33 Там же, стр. 299.
34 Там же, стр. 297.
35 Там же, стр, 294, ЗОЭ.
36 Там же, стр. 296.
37 См., напр.: F. Esquivel Obregon. Apuntes para la historia del de-
recho en Mexico, v. 2, Mexico, 1938; R. Menendez Pidal. Указ. соч..
стр. 249—250.
105
ЭРАКЛИО СЕПЕДА
(Мексика)
ПОРАЖЕНИЕ ЛАС-КАСАСА
В ЧИАПАСЕ
*
В 1542 г., после того как были приняты «Новые законы» для
Индий, король Испании Карл V предложил Бартоломе де Лас-
Касасу пост епископа в Куско, Перу, но Лас-Касас отказался.
Тогда король предложил ему стать епископом в Чиапасе. Эго
предложение пришлось по душе севильцу, так как о Чиапасе
он много слышал, находясь в Гватемале в 1536 г. Кроме того,
там го.во1р1или на языке, очень близком киче, которым Лас-Касас
владел. Власть епископа дала бы ему возможность бороться за
внедрение «Новых законов», и Лас-Касас принял предложение.
Церемония возведения Бартоломе де Лас-Касаса в сан еписко-
па Чиапаса состоялась в его родном городе Севилье. Он был
третьим по счету епископом Чиапаса, но лишь первым, кто до
стиг своей епархии, так как предшественники его, по преданию,
были загадочно отравлены на пути к месту своего назначения.
В июле 1544 г. епископ пустился в плавание к берегам Но-
вого Света, сопровождаемый сорока четырьмя монахами-доми-
никанцами.
Шесть месяцев длилось это утомительное плавание по океа-
ну на гадеонах, пропитанных запахами пеньки и смоленой
парусины. Шесть месяцев путешествия, включая стоянки на
Эспаньоле и Кубе. Искушенный в путешествиях такого рода,
ветеран Индий, Лас-Касас должен был все время подбадривать
своих ослабевших духом спутников. И все же ему не удалось
предотвратить бегства на Кубе нескольких монахов, оробевших
перед трудностями путешествия.
В последние дни 1544 г. судно Лас-Касаса, проплыв лазурны-
ми водами Карибского моря, вошло в Юкатанский пролив.
В такое время года плавать в этих водах трудно. В тихую
погоду, когда ветер не ломит мачты, воздух напоен легким бла-
гоуханием лесных цветов, доносившимся с берега, и кажется,
будто сельва сама плывет по морю тебе навстречу. Но в зимние
дни здесь дуют сильные ветры, поднимающие большую волну.
106
В 10 часов утра 1 января 1545 г. судно с доминиканцами
встало на якорь в порту Кампече.
И здесь поначалу царило подлинное ликование по поводу
прибытия Лас-Касаса, о котором знал каждый испанец. В пер-
вые дни одно празднество и приглашение следовало за другим.
Испанцы оспаривали друг у друга честь принять у себя за сто-
лом столь знатного человека, друга самого короля Испании.
На мессах была представлена вся сложная социальная иерар-
хия колоний: энкомендеро, судьи, чиновники, солдаты, купцы,
ремесленники.
Но вскоре пылкая любовь паствы сменилась негодованием и
ненавистью собственников, почуявших, что под угрозу постав-
лены их самые кровные интересы. Лас-Касас начал свои про-
поведи, в которых он излагал суть «Новых законов» и призывал
к освобождению индейцев от ига энкомендеро. Местные власти
открыли враждебные действия против Лас-Касаса. При этом
они ссылались на то, что невозможно-де уважать слова еписко-
па, которому и вообще-то не пристало произносить подобные
речи в местах, где «он не имеет собственных земель, дарован-
ных ему божьей милостью».
Лас-Касас и сопровождающие его монахи поспешили поки-
нуть Кампече, чтобы поскорей добраться до Чиапаса. Епископ
разделил свою свиту на две группы, чтобы обеспечить более
быстрое передвижение и избежать трудностей на остановках в
дороге. Дорога, по которой они должны были следовать, шла
морем до устья реки Табаско. Отсюда им нужно было поднять-
ся вверх по реке до земель Чиапаса, а затем идти пешком до
Сьюдад-Реаля.
Первая группа монахов пустилась в путь на старом и потре-
панном каботажном судне, на котором пошла и часть груза.
Вскоре поступило известие, что судно вместе со всеми пас-
сажирами пошло ко дну. Епископ распорядился ускорить свой
отъезд в надежде, что может еще оказаться полезной его
помощь.
Напротив острова Терминос он обнаружил остатки корабле-
крушения. Сильно поредевший отряд Лас-Касаса отправился по
реке Табаско.
Единственным судном, пригодным для плавания в этих во-
дах, было каноэ. Это — челн, сделанный из огромного древесно-
го ствола, середина которого выжжена с помощью горячих
углей. Такие длинные каноэ и сегодня еще перевозят товары по
рекам Чиапаса и Табаско, недоступным для паровых судов.
Устье реки Табаско Лас-Касасу должно было напомнить
берег у Баракоа — города на острове Куба, где он провел не-
сколько лет вместе с Луисом де Веласко. Здесь, как и там,—
сельва, обрамляющая горы, в воздухе, напоенном запахом
плодов и смол, носятся птицы, порхают бабочки. Возможно,
107
Бартоломе де Лас-Касас вновь представил себе поросшую
сельвой гору Юнке-де-Баракоа, внушительный контур которой,
подобно маяку, надежно указывает путь мореплавателям.
Правда, тамошняя речка Тоа ничуть не напоминает полновод-
ную Грихальву1, чьи воды клином с шумом вдаются в море и
пресную воду можно взять далеко от берега. Верно и то, что
сельва здесь более зловеща, чем на острове, и опасные для
жизни твари подстерегают свою добычу.
Таинственная прибрежная сельва наполнена странным шу-
мом, треском сучьев, которые ломают загадочные существа,
скрытые за завесой ветвей. Эта таинственность еще более уси-
ливается изменчивым светом переливчатой зелени листвы и
ветвей, где ютятся птицы и обезьяны-ревуны. И река среди всей
этой буйной растительности, подобно резкому удару мачете, по-
током своим рассекает сельву. По этой вот сельве и по такой
реке Лас-Касас и прошел.
Иштапангахоя—так называлось .место, где он решил
ожидать первый отряд монахов. Это маленькая деревня в землях
Чиапаса, расположенная на краю лесистых равнин, где начина-
ются предгорья Западной Сьерра-Мадре.
Отряд совершил утомительный подъем на центральное на-
горье. Здесь воздух стал холоднее, а высота заставляла сердце
биться чаще. Надо было перейти вброд бесчисленные реки, что-
бы достигнуть суровых склонов Тапилулы. Медленное восхож-
дение по этим склонам позволяло наблюдать удивительную
смену растительности. Начав восхождение в тропической сель-
ве, можно видеть, как по мере подъема исчезают определенные
виды вьюнковых и камеденосных, уступая место поразительно-
му разнообразию влаголюбивых папоротников, цепляющихся за
стволы, покрытые мхом. Это—«черная сельва», край расселин,
откуда неожиданно извергаются воды, образуя гигантские
потоки реки, как бы вырвавшиеся из заточения.
Черная сельва, одетая туманом, лежит между горными вер-
шинами. Ее населяют стада обезьян, путешествующих по вер-
хушкам огромных деревьев, оглашая воздух криками, и ягуары
с мягкой поступью, и неисчислимые стаи птиц с богатым и яр-
ким оперением. Изредка мелькает в тумане крыло сказочного
кецаля. Сюда совершают смелые набеги и олени с равнин. Чер-
ная сельва с ее многообразием флоры и фауны представляет
собой как бы ключ к сердцу нагорья Чиапаса; кто войдет в нее,
тому суждены удивительные сны и видения.
Дальше тянутся равнины Сояла с обширными сосновыми и
еловыми лесами. Это уже земли индейцев соке.
Вскоре отряд Лас-Касаса достиг Тьерра-Колорада. Эта
местность получила свое название от распространенной здесь
1 Река на юге Мексики.
108
глины, приятной наощупь. Здесь дороги расходятся: одна ведет
в «тьеррас-кальентес»2 центральной части нагорья, другая —
к высокогорным «тьеррас-фриас» 3. По этой второй дороге отряд
начал подъем к Сьюдад-Реалю.
В первые дни марта на склонах по утрам холодно. Пронзи-
тельный ветер свистит между соснами, а в разрывах сьерры
виднеется пропасть глубокой долины. На дне ее сверкает река
Грихальва, омывающая жаркие земли Чиапаса. Над пропа-
стью почти недвижимы реют ястребы. Чем выше, тем труднее
дышать, но по мере приближения к Сьюдад-Реалю доминикан-
цы ускоряют шаг.
14 мая 1545 г. перед Бартоломе де Лас-Касасом и его спут-
никами открылась долина Сьюдад-Реаля, окруженная горами и
сосновым лесом.
Сьюдад-Реаль был еще молодым городом, но уже бросались
в глаза первые каменные ограды вокруг господских домов.
Мощные стены городских храмов напоминали о том, что при
нужде они могут служить и крепостями. Во всем сказывалась
недавно завершенная конкиста. И вместе с тем уже четко обоз-
начался стиль застройки. Величественный дворец Дьего де Ма-
сарьегоса, хорошо сохранившийся и поныне, с резьбой по теса-
ному камню, доставленному издалека, олицетворял могущество
его владельца. Дома с высокими стенами из необожженного
кирпича, с небольшими окнами в переплете из толстых деревян-
ных брусков, укрепленных металлической арматурой, возвы-
шались на улицах, прилегающих к площади. Такой господский
дом примитивной постройки существует и сейчас на улице
Эскуэла Препаратория. А по окрестным дорогам, ведущим в
город, тянулись вереницы индейцев, нагруженных различной
кладью. Они несли маис, ягуаровые шкуры, ткани, золото и
красивые блестящие камни, легко поддающиеся обработке,
стволы деревьев благородных пород, лекарственные травы,
дичь, соленую рыбу и зелень. Вся поклажа переносилась ин-
дейцами. Наличие лошади или мула было символом господско-
го достоинства их обладателя и владеть ими мог только
испанец.
Четырнадцать месяцев продолжалось изнурительное путе-
шествие доминиканцев, считая от того момента, как они поки-
нули монастырь Сан-Эстебан в Испании, до благополучного при-
бытия их в Сьюдад-Реаль. В Сьюдад-Реале повторилось то, что
произошло в Кампече: сначала теплый прием местных власть
имущих, а потом — ненависть и вражда. Враждебные действия
начались сразу же, едва Лас-Касас огласил содержание «Но-
вых законов», которые он намерен был проводить в жизнь. В го-
2 Tierras calientes — зона жаркого климата.
3 Tierras frias — зона умеренного климата.
109
роде ходило много толков о «странных идеях монаха, посажен-
ного на место епископа», осмелившегося выступить против той
силы, на которой покоилась вся колониальная система.
Когда последовал взрыв недовольства и возмущения со сторо-
ны энкомендеро и других колонистов, Лас-Касас ринулся в стре-
мительное наступление со всей присущей ему страстностью.
В качестве первой меры он запретил давать отпущение грехов
всякому, кто имел в своем владении рабов-индейцев. Он знал,
что это вызовет жестокий конфликт, в котором будет подвергнута
испытанию его воля, и все же распорядился, что право принимать
исповедь остается только за ним и, кроме него, только в особых
и строго определенных случаях за деканом и каноником.
По Сьюдад-Реалю пронесся глухой ропот. Против епископа
восстала непомерная спесь конкистадоров, уязвленных в своих
«христианских» чувствах, а вернее, беспокойство рабовладельцев
за прочность своего экономического положения. Старухи в
Сьюдад-Реале и в наши дни любят рассказывать, как в середине
XVII в. городские дамы отказались посещать мессу лишь потому,
что церковные власти запретили им в храме пить шоколад, в
огромных кувшинах подававшийся им индейскими служанками.
Дамы прибегли к таким мерам воздействия, что приказ пришлось
отменить, и с тех пор сеньоры слушали мессу, прихлебывая аро-
матный напиток. А ведь Лас-Касас начал сражение по вопросу,
куда более важному и решающему!
Горожане проводили спешные сборища. Весь город объеди-
нился против севильца, а тот, верный себе, твердо стоял на сво-
ем решении: либо рабы, либо отпущение грехов.
Горожане держались трех разных мнений.
Одни, исполненные сознания чести, узко ими понимаемой, от-
казывались освобождать своих рабов. Не можем же мы, говорили
они, согласиться на отпущение грехов в обмен на свою честь!
Другие приводили надуманные доводы политического харак-
тера: «Если индейцы после долгого пребывания в неволе окажут-
ся вдруг свободными, и потому только, что того пожелал какой-то
епископ, то как бы это не повлекло за собой опасных последствий,
способных пошатнуть основы существующего порядка».
Третьи, самые практичные и откровенные, спрашивали: а кто
будет возделывать землю?
В ответ на все эти рассуждения, окольными путями доходив-
шими до Лас-Касаса, он говорил: «По «Новым законам» рабство
индейцев считается незаконным, и всякий, кто нарушает это
установление, отпущения грехов получить не может».
Однако его проповеди, все более пламенные день ото дня,
были речами, брошенными на ветер, если только не вызывали но-
вого прилива ненависти к епископу. Однажды ночью кто-то
выстрелил из мушкета под окном у епископа. Храбрецы, похва-
ляясь друг перед другом, клялись, что готовы убить своими рука-
110
ми этого защитника индейцев, «вступившего с ними в заговор
против короны».
Как горожане, так и доминиканцы во всякий час ожидали
трагической |развязки. В довершение смуты против распоряжений
епископа восстали его ближайшие помощники — декан и ка-
ноник.
Бартоломе де Лас-Касас решает покинуть Сьюдад-Реаль и
найти для своего епископства более гостеприимную резиденцию.
Для подыскания подходящего места он отправил в «тьеррас-
кальентес», в Иштапу, нескольких доминиканцев и с ними в каче-
стве переводчика Грегорио де Пескеру, знавшего язык ацтеков.
Спустя некоторое время от доминиканцев, посланных на по-
иски, пришло известие, что они нашли прекрасное место для жи-
тельства в Чиапа-де-Лос-Индиос, на берегу реки Грихальвы, и
что монахи, мол, с удовольствием обосновались бы в таком боль-
шом селении с многоводной рекой, с лугами и пастбищами, с
деревьями, лесами и со всем остальным, что делает любое насе-
ленное место привлекательным и отрадным. Имелся в виду пер-
вый город, основанный в этой провинции испанцами и бывший
одно время ее столицей. Позднее испанцы его покинули и пере-
местились в Сьюдад-Реаль, известный также под названием Чиа-
па-де-Лос-Эспаньолес (чтобы не пугать его со старой столицей).
Форма множественного числа у современного названия провин-
ции— «Чиапас» — и возникла именно благодаря существованию
двух городов Чиапа.
И вот снова дорога: долгий спуск к «тьеррас-кальентес» в цен-
тральной долине, через бедные поселки индейцев цельталь.
В Синакантане, крупном обрядовом центре индейцев, Лас-Касас
долго выслушивает их жалобы на плохое обращение с ними энко-
мендеро, затем посещает индейцев Иштапе.
И наконец, последний спуск — к предгорьям, откуда начина-
ется обширная центральная равнина с плодородными землями,
опаленными знойным солнцем. Земли эти покрыты негустой
растительностью и местами имеют вид саванн; сельва не прони-
кает в эти широты. Это край плодовых деревьев: манговых де-
ревьев разного вида, платанов, стручковых растений, семена ко-
торых покрыты белой и сочной мякотью. Здесь и был располо-
жен город Чиапа.
Но и в Чиапе Лас-Касас не смог добиться успеха и решил
разослать монахов во все концы епархии для присутствия на
богослужениях, а сам приготовился к долгому и тягостному пу-
тешествию, чтобы добиться поддержки верховных королевских
властей.
Теперь ему предстояло путешествие в три раза более длин-
ное, чем то, что было проделано им от земель Табаско до Сью-
дад-Реаля. Надо было пересечь не одну реку, такую же полно-
водную, как Грихальва, по которой он сейчас плыл; надо было
111
идти через сельву, через равнины и горы к землям, лежащим на
юго-востоке, держа направление к устью большой реки, где рас-
положен Грасиас-а-Диос.
Снова перед ним уже знакомые виды: та же растительность,
те же могучие сейбы посреди площади — неизменного центра
каждого поселка в этих краях.
В Грасиас-а-Диос Лас-Касас встречается с епископами Гва-
темалы и Никарагуа. Несмотря на разногласия, они все же до-
говариваются подать совместно в Аудиенсию — верховный суд
колонии — свои жалобы на действия энкомендеро.
Эти петиции содержали целый ряд практических предложе-
ний для облегчения участи индейцев: Аудиенсия должна распо-
рядиться относительно пересмотра налогов в Чиапасе, ибо
некоторые налоги были невыполнимы, как, например, налог,
предполагавший сдачу большого числа ягуаровых шкур, добыча
которых была связана с опасностью для жизни индейцев; нужно
изменить порядок при постройке дорог: перестать использовать
индейцев в качестве вьючных животных; принять меры для за-
щиты индейского населения от злоупотреблений испанцев, такие,
в частности, как запрещение принуждать индейцев к работе на
сахарных плантациях или ограничить принятую среди энкомен-
деро практику ссужать друг другу индейцев для ночных работ.
Лас-Касас просил также поддержки королевской власти в том,
«чтобы иметь право наказывать, а если нужно, то и арестовывать
алькальдов, старшего альгвасила и прочих лиц, виновных или
грешных в вышеизложенном...»
В связи со всеми этими прошениями и с предстоящей ему
борьбой епископ решает вернуться в Сьюдад-Реаль.
Зная, какая враждебная обстановка его ожидает в епархии,
он возвратился туда вместе с королевским чиновником — ауди-
тором, назначенным по его просьбе.
Опять по Сьюдад-Реалю распространяются зловещие слухи и
вспыхивает недовольство: «Епископ возвращается в эти края,
чтобы окончательно погубить сей несчастный город, и ведет с
собой аудитора, который будет заново распределять земли».
Стремясь во что бы то ни стало защитить свои интересы,
противники Лас-Касаса решили, что поскольку события обора-
чиваются против них, то они будут «подчиняться, но не выпол-
нять», пока королю не станет известна «подлинная правда».
Тогда же было решено собрать открытый совет, на котором об
винить епископа в том, что он не представил папских булл
о своем назначении. Кроме того, на него возлагалась вина за
возможные волнения и мятежи индейцев против королевской
власти и за неизбежное после них обнищание испанцев. Этот
документ подписали тридцать семь жителей Сьюдад-Реаля.
Все это стало известно Бартоломе де Лас-Касасу, когда он
находился в Копанауиштле.
112
Несмотря на мольбы сопровождающих его лиц, Лас-Касас
продолжает свой путь и, проявив немалое мужество, вступает в
Сьюдад-Реаль ночью, когда город содрогался от сильного зем-
летрясения. Это сделало его появление там значительным и гроз-
ным. На другой же день с амвона Лас-Касас призвал каждого
желающего представить свои протесты и жалобы. Наступила
относительная разрядка в той напряженной обстановке, которая
накануне его прибытия казалась накаленной до предела. Но че-
рез несколько дней Лас-Касасу вновь пришлось покинуть город,
куда ему больше уже не суждено было вернуться.
Епископ уехал из провинции Чиапас 8 января 1546 г., через
несколько дней после того, как туда прибыл аудитор от Аудиен-
сии, и направился в город Мехико на совещание епископов, соз-
ванное Франсиско Тельо де Сандовалем, ревизором Новой
Испании. Однако по приказу вице-короля Мендосы Лас-Касасу
пришлось задержаться в провинции Оахака, так как были опа-
сения, что присутствие его в столице вызовет беспорядки.
Когда, наконец, Лас-Касас появился в городе Мехико, ока-
залось, что Тельо де Сандоваль, прибывший, как предполага-
лось, для проведения в жизнь «Новых законов», встал на сторону
энкомендеро. Прийти к какому-либо соглашению оказалось не-
возможно, и потому решено было, что Лас-Касас вернется в
Испанию, чтобы лично представить свои соображения королю.
С отбытием в Испанию кончается короткое по времени,
но исполненное бурной деятельности пребывание в Мексике Бар-
толоме де Лас-Касаса. Прожив в своей епархии менее года,
он и поныне, 420 лет спустя, остался в памяти народа Мексики.
К имени Лас-Касаса неоднократно обращались деятели на-
родных движений прошлого периода. Во время войны за неза-
висимость чтение произведений Лас-Касаса запрещалось и ули-
ченных в этом «преступлении» жестоко преследовали.
8 Заказ № 6139
Ю. В. КНОРОЗОВ
РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
ИНДЕЙЦЕВ МАЙЯ ПО ДАННЫМ ЛАС-КАСАСА
И ДРУГИХ ИСТОЧНИКОВ
*
В произведениях Лас-Касаса отражены различные стороны
жизни индейцев. Значительное внимание уделено им описанию
религии индейцев до испанского завоевания. О религиозных
представлениях майя Лас-Касас дает краткие, но очень суще-
ственные сведения, которые наряду с другими данными позво-
ляют до известной степени охарактеризовать жреческую кос-
мографию.
Майя представляли себе Вселенную (ст.1 йок каб, йокол каб,
букв, «над землей»2) в виде расположенных один над другим
миров. Над землей (ст. каб, луум) находится 13 небес (ст. спила-
хун тас каан, букв. «13 слоев неба»), а под землей — 9 подземных
миров, составляющих преисподнюю (ст. метнал, митнал. митин:
ср. нахуа миктлан — «подземный мир»).
В центре земли (ст. чумук каб) находится Первоначальное
дерево (ст. Иаш Че), а по четырем углам (ст. кан амай, кан
тиц), т. е. по странам света,— Красное (восток), Белое (север),
Черное (запад) и Желтое (юг) мировые деревья.
В прохладной тени под ветвями Первоначального дерева на-
ходится рай, куда попадали души праведников. Там их встреча-
ла богиня Иш Таб, и они наслаждались прохладой и изобилием
пищи, проводя время в отдыхе и веселье3.
По представлениям майя начала XX в. (окрестности Вальядо-
лида, ст. Саки), у Первоначального дерева было четыре ветви,
вытянутые по странам света, а на вершине сидела хищная пти-
ца (hawk), кричавшая «саки-саки»4.
1 Здесь и в дальнейшем «ст.» означает «старый язык майя», «др.» —
«древний язык майя».
2 По этимологическому смыслу этот термин, очевидно, относится только
к верхним мирам, без преисподней.
3 Д. де Л а н д а. Сообщение о делах в Юкатане. М.— Л., 1955, стр. 164.
4 А. М. Т о z z е г. A comparative study of the Maya and the Lacandones.
New York, 1907, p. 154.
114
В городе Тайясаль (-ст. Тах-Ица) перед (испанским завоева-
нием почиталась каменная колонна, изображавшая Иаш Чеел
Каб, «первое дерево мира», плодами которого якобы питался
первый человек Ш Аном. На западной стороне пьедестала была
маска «мудрого сына бога» Ах Коках Мут 5.
Лас-Касас описывает почитание «креста» у майя, что, по его
словам, связано с культом бога дождя: «В царстве Юкатана,
когда наши его открыли, они нашли кресты, и один из извести
и камня высотой десять пядей 6 (palmos) в середине огорожен-
ного двора, очень пышного и украшенного, около очень торжест-
венного (solemne) храма, весьма посещаемого многими набож-
ными людьми, на острове Косумель, около берега Юкатана. Го-
ворят, что этот крест у них был и почитался в честь бога дождя
(agualluvia), и когда недоставало воды, ему приносил1и в жертву
перепелов. Спрошенные, откуда у них сведения об этом знаке,
они отвечали, что там проходил прекрасный человек и оставил
им этот знак, чтобы о нем всегда вспоминали; по словам Других,
они утверждали, что [почитают крест] потому, что на нем умер
человек, более сияющий, чем солнце»7.
По рукописям майя8, Первоначальное дерево (др. (Иаш)-те;
ст. Иаш Че), реалистически изображенное в виде сейбы (также
Иаш Че, букв, «зеленое дерево»9), было местопребыванием бога
дождя (Д46в1) или бога долин (П16в2).
Изображение Первоначального дерева имеется на крышке
саркофага, найденного в потайном склепе Храма Надписей в
Паленке 10. На ветвях дерева лежит двухголовый змей, а у под-
ножия полулежит покойный правитель. В Паленке Первона-
чальное дерево есть также на центральной панели Храма Креста,
а в антропоморфизированном виде — на панели Храма Креста
с листьями11. На паленкских изображениях видны только две
горизонтальные вытянутые ветви, потому что дерево дано сбоку.
Так как дерево с двумя ветвями напоминает крест, это дало
миссионерам XVI в. повод говорить о почитании креста у майя
(отсюда, в частности, название храмов в Паленке). На изобра-
жении в Храме Креста ветви заканчиваются головой змеепо-
5 A. Means. History of the Spanish conquest of Yucatan and of the Itzas.
Cambridge, 1917, p. 135; A. Barrera Vasquez у S. Rendon. El libro de
los libros de Chilam Balam. Mexico, 1948, p. 106—107 (по рукописи Авен-
даньо-и-Лойолы).
6 Пядь равнялась 21 см.
7 В. de Las Casas. Historia de las Indias. Madrid, 1876, t. V, p. 453
(Apologetica historia, cap. CXXIII).
3 Рукописи майя обозначены буквами Д (Дрезденская), П (Париж-
ская), М (Мадридская). Нумерация страниц Дрезденской рукописи указана
по изданию: Ю. В. Кнорозов. Письменность индейцев майя. М.— Л., 1963.,
9 Йаш может означать «зеленый», «первый», «новый», «свежий».
10 A. R u z L h u i 11 е г. Exploraciones en Palenque. Anales del Institute
Nacional de Antropologia e Historia. Mexico, 1954, p. 94—97.
11 Ю. В. К н о p о з о в. Указ, соч., табл. 72—77.
115
8*
добного чудовища, а на вершине дерева сидит кецаль с головой
бога дождя.
В мифе, известном по книге Чилам Балам из Чумайеля 12,
перечисляются четыре «цветных» мировых дерева Имиш Иаш Че
(букв, «семенное первое дерево») или небесных столба (йокмал
каан), находящихся в «углах мира», и сидящие на них птицы:
чак шиб йуй (Чак Имиш Йаш Че, «красное семенное первое де-
рево»), сак чик (Сак Имиш Йаш Че), ек, тан пицой (Ек Имиш
Йаш Че), кан шиб йуй, кан тан пицой, иш кан ойал мут (Кан
Имиш Йаш Че).
По Дрезденской рукописи (Д58—59а, 59—60с), на мировых
Деревьях в четырех «углах мира» обитали «цветные» боги дождя,
носящие «родовое» имя (Каш)-их. Деревья даны реалистически,
Причем ствол Черного дерева окрашен в черный цвет, как и тело
соответствующего бога. Мировые деревья, перед которыми при-
носятся жертвы накануне нового года, изображены также в гла-
ве о четырехлетием цикле Дрезденской рукописи. При этом
изображение Красного дерева антропоморфизировано: вместо
верхушки — голова бога дождя (Д54с). В остальных трех слу-
чаях изображена сейба с покрытым плащом стволом, вокруг ко-
торого обвилась змея (Д55—57с). Изображение четырех де-
ревьев, на верхушках которых сидят птицы, есть в Чичен-Ица
в Храме настенных панелей 13.
Таким образом, по представлениям майя, земля была квад-
ратной (или прямоугольной). В центре и по углам стояли миро-
вые деревья (или «небесные столбы»), носящие общее название
«семенное первоначальное дерево» (ст. Имиш Иаш Че}. Для раз-
личения угловых деревьев прибавлялось название цвета, симво-
лизирующего страну света: красный, ст. чак (восток, цвет утрен-
ней зари), белый, ст. сак (север, цвет снега) 14, черный, ст. ек
(запад, цвет ночи), желтый, ст. кан (юг, цвет солнца) 15. Напри-
мер, полное название восточного дерева — Чак Имиш Йаш Че,
«красное семенное первоначальное дерево», сокращенно Чак Че
(Чак Те), «красное дерево». Следует отметить, что эти краткие
названия одновременно обозначают и конкретные породы де-
ревьев. Так, йаш че (в данном случае, по-видимому, «свежее
дерево»)—сейба, дающая освежающую тень и выращиваемая
у водоемов. Ветви ее располагаются правильными ярусами, что,
очевидно, ассоциировалось со «слоями неба». Чак те («красное
дерево»)—фернамбук с темно-оранжевой прочной древесиной,
употребляемый для построек; ек те («черное дерево») —другая
12 Ю. В. К н о р о з о в. Указ, соч., табл. 97—98.
13 К. Ruppert. Temple of the Wall Panels, Chichen Itza. Washington,
1931.
14 Символика цветов (как и сами названия стран света) восходит у
майя, по-видимому, к тем временам, когда они жили гораздо севернее.
15 У нахуа страны света ассоциировались с иными цветами: красный
(восток), черный (север), белый (запад), голубой (юг).
116
порода фернамбука с более темной древесиной 16. Центральное
мировое дерево ассоциировалось с сейбой, а угловые — либо
также с сейбой, либо с соответствующими кратким названиям
породами (см. Д59а, 60с).
Представления о мировых деревьях или «небесных столбах»
восходят к глубокой древности и появились, по-видимому,
в результате проекции устройства жилища на видимую Вселен-
ную. Небо было осмыслено как крыша, поддерживаемая под-
порками, мыслившимися в виде гигантских деревьев. Четыре ми-
ровых дерева соответствуют прямоугольной планировке древних
общинных домов. Возможно, что представление о центральном
мировом дереве еще более древнее и соответствует круглой пла-
нировке жилища с центральным столбом.
По представлениям майя XVI в.17, в четырех «углах мира»
обитали «цветные» боги, носившие «родовое» имя Чаак (букв,
«помогающий», от ст. ча «помогать»): Чак Шиб Чаак (восток,
букв, «красный мужчина Чаак»), Сак Шиб Чаак (север), Ек
Шиб Чаак (запад), Кан Шиб Чаак (юг).
В четырех «углах земли» находились также «цветные» боги,
носившие «родовое» имя Бакаб (букв, «льющий», от ст. бак
«лить»): Чакал Бакаб (восток), Сакал Бакаб (север), Екел Ба-
каб (запад), Канал Бакаб (юг). Возможно, что чакал и другие
эпитеты следует понимать как сокращенную форму словосоче-
тания чак хаал, «красный дождь» (ср. Пашал Чаак, иначе Иаш
Хаал Чаак, одно из имен бога дождя). Бакабы имели и личные
имена: (Ах) Кан Цикнал (восток), (Ах) Сак Кими (л) (север),
Хосан Ек (запад), Хобнил (юг). Бокабы представлялись с боль-
шими кувшинами (также ст. бакаб). Когда они лили воду из
кувшинов, шел дождь, а когда переворачивали их — начиналось
наводнение, точнее затопление от ливней (ст. хаа йокол каб,
букв, «вода над землей»).
В четырех «углах мира» находились также «цветные» боже-
ства, носившие «родовое» имя Павах Тун: Чак Павах Тун (во-
сток), Сак Павах Тун (север), Ек Павах Тун (запад), Кан Па-
вах Тун (юг). Они имели также личные имена. Сохранилось
имя только четвертого, желтого Павах Туна — богини Иш Кан
Ле Ош. В дальнейшем Павах Туны были отождествлены с хри^
стианскими святыми Доминго, Габриэлем, Диэго и Марией
Магдалиной 18.
В рукописи майя «цветные» боги четырех стран света носят
«родовое» имя (Каш)-их (букв, «несущий (дождь)») с при-
бавлением соответствующего прилагательного: (Чак) (Шиб)
(Каш)-их и т. д. (Д58—59с). Они изображены сидящими на
16 Д. де Л а н д а. Указ, соч., стр. 220.
17 Там же.
18 R. L. Roys. The book of Chilam Balam of Chumayel. Washington,
1933, p. 171.
117
мировых деревьях. В Мадридской рукописи «цветные» боги
(Каш)-их являются покровителями четырехлетнего цикла (М34—
37). В Дрезденской рукописи в качестве покровителей четырех-
летнего цикла фигурируют боги, носящие «родовое» имя Мам
(Д54—57). По-видимому, в связи с развитием земледелия воз-
ник культ богов ветра и дождя, благожелательных и неблаго-
желательных (например, северный ветер мог уничтожить посе-
вы). Первоначально у древних майя было, очевидно, четыре бога
ветра и дождя, связанных со сторонами света и мировыми
деревьями, которые являлись их местопребыванием. Они имели
«родовое» имя (Каш)-их и название одного из четырех символи-
зирующих страны света цветов в качестве постоянного эпитета.
Кроме того, их называли Чаак («помогающий») —по-видимому,
эвфемистическая замена табуированного имени богов дождя —
а также Пум Икооб («владыка ветра»). Все вместе они назы-
вались Кантулти ку или Кантул куоб («четверка богов»).
В дальнейшем в жреческих учениях наметилась тенденция рас-
сматривать их как ипостаси единого бога дождя, что прослежи-
вается, например, в Дрезденской рукописи.
У племени ица боги дождя носили «родовое» имя Бакаб
(«льющий»). Их представляли с большими кувшинами. В руко-
писях майя имя Бакаб не встречается, а льющими воду из кув-
шинов изображаются богини.
Павах Тун, по-видимому, калька «родового» имени богов
стран света у нахуа Тескатлипока («курящееся зеркало»). Воз-
можно, что упоминаемые в книге Чилам Балам из Чумайеля 19
«цветные» камни, связанные со странами света {ток тун, «кре-
мень-камень») — результат неправильно понятой другой кальки
того же имени Тескатлипока {ток тун вместо took тун, «горящий
камень»).
Бог дождя изображался в иконографии майя в антропоморф-
ном виде сидящим на мировом дереве, а иногда сросшимся с
последним (кроме того, он фигурирует в многочисленных сценах,
иллюстрирующих мифы). Характерные черты бога дождя —
длинный крючковатый нос с облачным завитком у переносицы,
оскаленные верхние резцы, длинные кривые клыки, торчащие
изо рта, старческая запавшая нижняя губа и иногда борода.
С центральным мировым деревом и богом дождя связан не-
бесный змей, изображаемый в рукописях майя обвившимся во-
круг ствола под кроной (Д55—57с) или лежащим на ветвях. Этот
змей определяется как удав (ст. каш), умеющий лазить по де-
ревьям. На некоторых изображениях (М15в) его тело снабжено
облачными завитками. Змей-удав был, очевидно, персонифика-
цией облаков. Древнее имя бога дождя (Каш)-их созвучно с
названием удава (ст. каш). В некоторых случаях облачный змей
19 R. L. R о у s. Указ, соч., стр. 64.
118
изображался с головой бога дождя и извивающимся туловищем
с завитками и знаками воды. В рукописях (Д64в2) этот персо-
наж носит имя (Чик)-(чик)-(соот), ст. Чичик Соот («гремящий
трещоткой»), а сходно изображаемый персонаж — имя (Йаш)-
чан («зеленый змей») (йашчалан, притолока 15). У нахуа па-
раллельным божеством был Кецалькоатль («пернатый змей»),
ст. Кукул Кан, культ которого был введен тольтеками и у майя.
Он изображался с человеческой головой и телом гремучей змеи
(но не удава), покрытым перьями кецаля. Очевидно, под толь-
текским влиянием у майя появилось представление об облач-
ных гремучих змеях (ст. ахав кан), связанных со сторонами
света.
Персонаж, изображаемый в виде кецаля с головой бога дож-
дя (имя его не ясно), вероятно, был мифическим посредником
между разными мирами. Возможно, ему соответствует поздней-
ший Ах Коках Мут (Йаш Коках Мут).
Идея множественности небес возникла в результате астроно-
мических наблюдений за движением небесных светил. Точные
астрономические наблюдения понадобились в связи с необходи-
мостью определения сроков земледельческих работ. Так, напри-
мер, преждевременный или, наоборот, слишком поздний посев
приводил к гибели урожая. Уже в первые века до нашей эры
было хорошо изучено видимое движение по небу Солнца, а так-
же Луны и планеты Венера.
Коцца выяснилось, что Солнце, Луна и планеты движутся не
вместе со звездами, а своими путями, естественно было предполо-
жить, что каждому светилу соответствует свой «слой неба».
Видимый годовой путь Солнца по небу проходит через опре-
деленные группы звезд, которые были разделены у майя на 13,
а на Древнем Востоке — на 12 созвездий (знаков зодиака).
В каждом из 13 созвездий солнце находится примерно 28 дней.
Таким образом, солнечный год майя состоял из тринадцати
28-дпевных месяцев. У древних майя зодиакальные созвездия
представлялись, по-видимому, в виде реальных или мифических
животных. В поздней Парижской рукописи, относящейся к пе-
риоду гегемонии Майяпана, фигурируют следующие животные
(часть изображений стерлась):? — гремучая змея — черепаха —
скорпион — птица с головой зверя — чудовище с длинным но-
сом — попугай — олень — летучая мышь — ? — ? — чудовище —
ягуар (П23—24). Созвездие Черепахи (ст. ак или ак ек), третье
по счету в Парижской рукописи, соответствует созвездию Близ-
нецов. Из этого можно заключить, что у древних майя солнеч-
ный год начинался с весеннего равноденствия, когда Солнце
находилось в созвездии Овна. Эти наблюдения соответствуют
первым векам до нашей эры (в настоящее время в день весен-
него равноденствия Солнце находится в созвездии Тельца).
119
В рукописях майя месяцы солнечного года обозначаются со-
ответствующими знаками зодиака. По-видимому, по ассоциации
с 13 созвездиями («домами солнца»), через которые проходит
видимый путь Солнца по небу, возникло представление о 13 не-
бесных мирах.
У нахуа различались следующие небеса: 1-е — небо луны,
2-е — небо звезд, 3-е — небо солнца, 4-е— небо планеты Вене-
ры, 5-е — небо комет, 6-е — черное или зеленое (ночное) небо,
7-е — голубое (дневное) небо, 8-е — небо бурь, 9-е — белое небо,
10-е — желтое небо, 11-е — красное небо, 12-е и 13-е — Омейо-
кан, обиталище божества — гермафродита Ометеотля.
Представления древних майя о 13 небесах остаются в значи-
тельной степени неясными. По двоеверным представлениям
майя XX в. (окрестности Вальядолида, ст. Саки) 20, (небес семь
(христианское влияние). На 1-м небе обитают Пум Баламооб,
«владыки ягуары», боги четырех стран света, покровители зем-
ледельцев, охраняющие селения. На 2-м небе — Пум Икооб,
«владыки ветров», именуемые по странам света Ах Лакин Ку
(«бог востока»), Ах Шаманкин Ку («бог севера»), Ах Чикин Ку
(«бог запада»), Ах Нохолкин Ку («бог юга»). На 3-м небе оби-
тают неблагожелательные божества Ах Какас Балооб (букв,
«делающие дурное»). На 4-м небе — покровители зверей Ах Ка-
наан Балчеооб (букв, «охраняющий зверей»). На 5-м небе оби-
тают покровители полей кукурузы и лесов (так как при подсеч-
но-огневом земледелии поля устраивались на выжженных
участках леса) Ах Канаан Кашооб (букв, «охраняющие леса»)
или Кухооб (этимология неясна). На 6-м небе — старые, боро-
датые и седоволосые боги дождя Нукуч Пум Чаакооб («великие
владыки Чааки»), иначе просто Пум Чаакооб или Ах Ценулооб
(«кормящие»). Они любят курить, и облака рассматриваются
как дым их сигар. В период роста кукурузы в их честь устраи-
вается обряд ча Чаак (букв, «сборы Чаака»), состоящий в под-
ражании кваканию лягушек с целью вызвать дождь. На 7-м не-
бе обитает христианский бог, называемый по-испански Эль Гран
Диос. В книгах Чилам Балам божества 13 небес называются Ош-
ла-хунти Ку (букв, «тринадцать групп богов»). Но в текстах
майя колониального периода и у авторов XVI в. не указаны
их имена.
Представления древних майя о 13 небесах и соответствующих
божествах восходят к «ольмекским». Жрецы «ольмеков» в пер-
вые века до нашей эры, обобщив накопленные к тому времени
астрономические наблюдения, разработали календарь и космо-
графические представления, в дальнейшем воспринятые и раз-
витые сапотеками, тольтеками и майя. В надписях майя некото-
рые имена богов 13 небес записаны архаическими, вышедшими
20 А. М. Т о z z е г. Указ, соч., стр. 156.
120
из употребления, «ольмекскими» иероглифами. Божеством
1-го неба у древних майя была Сак Чуп, «дева», богиня Луны.
2-е небо, как и у нахуа, по-видимому, было небом звезд, 3-е —
вероятно, небо планеты Венеры, 4-е — небо Солнца, где обитал
бог солнца Кинбенцилаан. Божеством 5-го неба был Хо Вай Тун,
покровитель пяти добавочных дней года, считавшихся зловещи-
ми (по-видимому, ему соответствуют двоеверные божества
3-го неба Ах Какас Балооб). Божества 6-го и 7-го неба неясны.
На 8-м небе обитал Ум Вил, ст. Йум Вил («владыка пищи»),
бог кукурузы (иначе Ах Вашак Йол Кавил). Ему соответствуют,
вероятно, двоеверные божества 5-го неба Ах Канаан Кашооб
(бог кукурузы известен также под именем Йум Кааш, «владыка
лесов»). На 9-м небе обитал Йаш Чан, «зеленый змей», по-види-
мому, одна из ипостасей бога дождя. Ему соответствует Ах Бо-
лон Каан Чаак («Чаак девятого неба») текстов колониального
периода, а также, вероятно, двоеверные божества Нукуч йум
Чаакооб. На 10-м небе обитал Ум Цек («владыка черепов»),
которому соответствует упоминаемый в Дрезденской рукописи
и текстах колониального периода Ах Лахун Чааннал («владею-
щий десятым небом»). На 11-м небе обитал бог Булук Чабтан,
очевидно, неблагоприятный. Божества 12-го и 13-го неба неясны.
По рукописям майя (Д7с, 10а, 11а), на 13-м небе находился бог
сова, носящий имя Ошлахун-тас-каан-нал, «владеющий три-
надцатым слоем неба».
Представления о 9 подземных мирах почти не изучены, в ча-
стности неясно, почему их было именно девять. В XVI в. преис-
подняя называлась метнал (митнал, митун). Это название про-
исходит от слова нахуа миктлан («подземный мир») и, очевид-
но, принесено тольтеками. В преисподней, куда отправлялись
души грешных21, обитало 9 групп богов (ст. Болонти Ку, букв,
«девятка богов»), но они неизвестны поименно для каждой груп-
пы, кроме бога Вак Митун Ахав («владыка шестого подземного
мира»). Владыкой преисподней считался Хун Ахав (по-видимо-
му, календарное имя бога планеты Венеры). По двоеверным
представлениям майя XX в., богом преисподней и землетрясения
был Кисин, соответствующий христианскому дьяволу. В источ-
никах колониального периода упоминаются также в качестве
богов преисподней Шибальба, Какал Ку, Ах Пуч, Йум Кимил
(два последние — божества смерти).
Помимо божеств 13 небес и 9 подземных миров у майя было
большое количество богов — покровителей различных занятий.
Так, по источникам колониального периода, покровителем жре-
цов считался Ицамна, изобретатель письма, календаря и наук;
покровителями врачей и медицины — Ицамна, Иш Чел, Кит Бо-
лон Тум, Ахав Чам Ах Ец; покровителями воинов — Хунпик Ток,
21 Д. де Л а н д а. Указ, соч., стр 164.
121
Ах Чуй Каак, Каак-у-Пакал, Пак Ок, Еш Чун Чуй; покровите-
лями торговцев и плантаций какао (так как зерна какао служи-
ли единицей обмена) —Чаак, Бакаб, Хобнил, Ек Чууах, Шаман
Ек, Ах Кан Бе; покровителями земледелия — Чаак, Йум, Кааш
(Йумил Кашооб), Ах Болон Цакаб; покровителями охотников —
Ах Кех, Аканум, Сухуй Сип, Иш Табай, Ах Шоб; покровителями
рыболовов — Ах Пух Ха, Ах, Каак Не Шок, Ах Кит Цамал Кум;
покровителями пчеловодов — Бакаб, Хобнил, (Ах) Мусен Каб,
Ахавлил Каб; покровительницей прядения и ткачества — Иш
Асал Box.
Считалось, что некоторые божества связаны между собой
родственными отношениями. Наиболее подробные сведения об
этих представлениях приводит Лас-Касас. По его данным, Ицам-
на был мужем богини Иш Чебел Йаш и отцом Бакаба, а Иш Че-
бел Йаш была дочерью богини Иш Чел. Боги Ицамна, Бакаб и
Ек Чууах сопоставляются Лас-Касасом с христианской троицей.
Он пишет: «Простой народ свято верил в трех лиц (personas) —
Ицамна, Бакаб и Ек Чууах, и в Иш Чебел Йаш, мать Бакаба,
и в мать Иш Чебель Йаш, называемую Иш Чел, которая, как
мы говорим, должна быть святой Анной»22. «Отец назывался
Ицамна, который сотворил людей и все вещи; сын имел имя Ба-
каб, он родился от девушки (una doncella), вечно девственной,
называемой Иш Чебел Йаш, которая находится на небе с богом.
Святого духа они называли Ек Чууах. Они говорят, что Ицам-
на— значит Великий Отец Бакаба, который есть Сын; говорят,
что его убил Ах Пуч и заставил бичевать его и возложил корону
из терниев, и растянул ему руки на столбе (un palo), считая, что
он не был прибит, а привязан, где он, наконец, умер. Он оста-
вался мертвым три дня, на третий вернулся в жизнь и поднялся
на небо, где пребывает со своим отцом. Вскоре после этого при-
шел Ек Чууах, который есть Святой Дух; он снабдил землю всем,
что было нужно». Далее Лас-Касас замечает, что Ек Чууах зна-
чит «торговец» (очеввдно, «покровитель торговцев»), а также,
что, по словам индейцев, на ступит время, когда умрут все люди.
По другой версии, приводимой Романом23, Ицамна был му-
жем богини Иш Чел. У них было три сына. Старший сын (имя
не названо) не смог сотворить людей и был брошен отцом в ад.
Двое других, Хун Човен и Хун Ахав, создали небо, землю и
звезды, а также первых людей. Следует отметить, что оба име-
ни— календарные (как указывалось выше, Хун Ахав, вероятно,
календарное имя бога планеты Венеры). Хун Човен известен в
эпосе киче «Пополь Вух» как один из двух братьев, превратив-
шихся в обезьян.
22 В. de Las Casas. Указ, соч., стр. 453—455. У Лас-Касаса имена
богов переданы следующим образом: Исона, Бакаб, Эчуак, Чибириас, Исчен.
23 Roman. Republica de las Indias Occidentales. Madrid, 1887, t. 3,
Jib. 2.
122
Лас-Касас (ссылаясь на священника Франсиско Эрнандеса
из своей епархии в провинции Чиапас) приводит следующие
сведения. По словам индейцев, в древности в провинцию Чиапас
пришло «двадцать человек». Имена 15 известны (Лас-Касас
их не приводит), а о пятерых остальных нет никаких сведений.
Начальником этих «людей» был Кукул Кан, которого индейцы
называли богом лихорадок. Двое других были богами рыбной
ловли, еще двое — богами земледельцев, один был богом, «ко-
торый гремит». «Они носили длинные одежды, сандалии в ка-
честве обуви, длинные бороды и не носили шапочек (головного
убора духовных лиц) на головах. Они повелевали людям испо-
ведываться, потому что в этот день умер Бакаб; этот день они
называли Имиш и почитали его с набожностью из-за смерти
Бакаба». Речь идет, несомненно, о появлении в Чиапасе прави-
теля тольтеков Топильцина (носившего также имя Кецаль-
коатль— Кукул Кан, вероятно в качестве верховного жреца или
имперсонатора этого бога), бежавшего после военного пораже-
ния из Толлана в область Табаско, а затем во главе племени
ица вторгшегося в область майя. По старинной, восходящей,
по-видимому, к «ольмекам» традиции, племя должно было со-
стоять из четырех подразделений (связанных в религиозной сим-
волике со странами света и соответствующими божествами) и
20 родов, божества которых были одновременно покровителями
дней 20-дневного месяца. В племени ица было четыре подразде-
ления, но родов фактически было 16 или 15 (название рода Ах
Пуч повторяется дважды). Вожди этих родов, очевидно состав-
лявшие свиту Топильцина — Кукул Кана, вероятно, также счита-
лись имперсонаторами (а может быть, и потомками своих родо-
вых богов). Поэтому Лас-Касас и говорит то о людях, то о богах
и отмечает, что о пяти из них ничего не известно.
Как указывалось выше, Лас-Касас сообщает, что сын Ицамны
бог дождя Бакаб был убит одним из богов преисподней по имени
Ах Пуч. Подробности убийства не оставляют сомнений в том, что
речь идет об одном виде жертвоприношения, когда жертву в осо-
бом головном уборе и с руками, привязанными к перекладине,
расстреливали из луков 24. Бакаб был убит в день Имиш, который
считался первым днем календаря. Эти данные дают некоторые
сведения о малоизвестных космогонических учениях жрецов
майя, согласно которым мир пережил несколько эр, заканчивав-
шихся катастрофами. Современная эра также должна закончить-
ся катастрофой (о чем упоминает и Лас-Касас).
По двоеверным представлениям майя XX в., мир пережил три
последовательных потопа, а современная эра тоже должна окон-
читься потопом. В книге Чилам Балам из Чумайеля 25 говорится
24 Д. де Ланда. Указ, соч., стр. 154—155. Имеются изображения этого
вида жертвоприношения.
25 Ю. В. К н о р о з о в. Указ, соч., стр. 96—98.
123
о захвате и избиении небесных богов Ошлахунти Ку богами пре-
исподней Болонти Ку и разрушении мира, после чего поднялись
мировые деревья. Там же предсказывается предстоящее разру-
шение мира, на этот раз не богами преисподней, а, наоборот, не-
бесными Бакабами, которые нашлют ливни и обрушат небеса на
землю. Очевидно, убийство Бакаба богом преисподней Ах Пучем,
о котором говорит Лас-Касас, соответствует избиению небесных
богов богами преисподней в мире книги Чилам Балам из Чумай-
еля. Это событие соответствует, по-видимому, по жреческой кос-
могонии, последнему разрушению мира и начальной дате кален-
даря майя — 5 Имиш 9 Кумху (3113 г. до н. э.) (предыдущая эра
закончилась 4 Ахав 8 Кумху). Сходные космогонические мифы
были у нахуа.
Лас-Касас, как и другие испанские авторы XVI в., настойчиво
проводит параллель между индейскими и христианскими веро-
ваниями. Это объясняется тем, что в XVI в. очень остро стоял
вопрос о происхождении индейцев. Завоеватели-конкистадоры
были склонны считать, что «антиподы»-индейцы вообще не яв-
ляются людьми, не имеют души и могут быть приравнены к ско-
ту. Конкистадоры массами истребляли и обращали в рабство ин-
дейцев.
Королевское правительство и церковь, заинтересованные в
том, чтобы доходы поступали в их казну, стремились превратить
индейцев в прямых данников короны.
В связи с этим появилась папская булла, в которой объявля-
лось, что индейцы происходят от Адама и Евы и, следовательно,
являются людьми. Нужно было развить утверждение буллы, т. е.
объяснить более или менее вразумительно происхождение индей-
цев и связать последних с народами Старого Света. Теоретики-
схоласты, знатоки библии и сочинений Платона (считавшегося
«благочестивым язычником»), вскоре выдвинули две «теории»
происхождения индейцев: от атлантов Платона (эту точку зрения
разделяли Овиедо-и-Вальдес и Лопес де Гомара) и от исчезнув-
ших 10 колен Израиля (эту точку зрения разделял Лас-Касас).
Согласно христианским легендам, после смерти Иисуса Хри-
ста апостолы отправились в различные страны проповедовать
слово божие. В связи с этим теологи XVI в. поставили вопрос, не
были ли предки индейцев обращены в христианство одним из
апостолов или их учениками. Отсюда настойчивые попытки Лас-
Касаса и других авторов XVI в. отыскать сходство между рели-
гией индейцев и христианством. Указывая на поклонение кресту,
веру в «троицу» и т. д., Лас-Касас, как и другие авторы, по-види-
мому, считал, что религия индейцев является христианством, но
сильно искаженным по наущению дьявола. Помимо политическо-
го значения, отыскивание параллелей между верованиями индей-
цев и христианством имело и чисто практический смысл, так как
подобные параллели значительно облегчали миссионерам пропо-
ведь христианства.
А. Д. Д РИД 3 0, Э. О. КУДУ
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАС
И ГЕОРГ ФРИДРИХ ПАРРОТ
(К вопросу об оценке Лас-Касаса в России)
*
В Государственном историческом Архиве Эстонской ССР од-
ним из авторов настоящего сообщения (Э. О. Куду) была обна-
ружена неопубликованная речь первого ректора Тартуского
(тогда — Дерптского) университета Г. Ф. Паррота. Она была
произнесена 6 августа 1806 г. в связи с открытием здания универ-
ситетской библиотеки.
Напомнив, что на месте этого здания некогда находилась цер-
ковь \ профессор Паррот продолжал: «Здание это воздвигнуто
было в мрачные времена далекого прошлого. Страна была захва-
чена буйными ордами немецких рыцарей; чтобы упрочить этот
захват, за ними устремились алчные служители церкви... То, что
не смогли выполнить крепости на Двине и Аа 2, предстояло со-
вершить храмам. Мощь древних обитателей страны не была
уничтожена — их следовало обессилить, и это было сделано.
Храмы Всеблагого превратились в темницы для мысли и дел.
Однако и здесь проложила себе дорогу неистощимо добрая при-
рода человека. Не все столь плохо начавшееся было плохим.
Среди политических и религиозных фанатиков попадались, конеч-
но, и честные служители церкви... Это здание заполнено гробни-
цами множества угнетателей, преданных земле под тысячи прок-
лятий; существовали, однако, и люди, которые сходили в могилу,
сопровождаемые слезами и благословениями современников.
Конечно, и в Лифляндии был свой Лас-Касас» 3.
1 Вернее, кафедральный собор, строить который начали еще в XIII в.;
лишь два столетия спустя, с сооружением двух башен, церковь была завер-
шена, но в 1624 г. она погибла от пожара. Алтарная часть церкви была пере-
строена под библиотечное здание (см. Э. В а р е п. Тарту. Таллин, 1960, стр. 29).
2 Аа — немецкое название реки Гауя в Латвии. Паррот говорит о За-
падной Двине (Даугаве) и Гауе, так как южная часть Эстонии с городом
Тарту входила в> Лифляндскую губернию, большую часть которой состав-
ляли латышские земли.
3 Государственный исторический архив Эстонской ССР, ф. 402, оп. 3.
ед. хр. 2467, стр. 47—55. По-видимому, самое раннее упоминание см :
W. S й s s. Karl Morgenstern (1770—1852). Dorpat, 1928, S. 231.
125
Обнаруженная в архиве речь Паррота содержит первое в При-
балтике и во всей России публичное заявление о Лас-Касасе.
Имя знаменитого испанского гуманиста упоминалось, правда, в
русской печати и несколько ранее —в первой половине XVIII в.4
Но эти упоминания и небольшие отрывки, по большей части пе-
реведенные с французского, состояли из общих рассуждений и
самостоятельного значения иметь не могли. Что же касается речи
Паррота, то здесь перед нами первое в нашей стране выступле-
ние, содержащее определенную социально-политическую оценку
деятельности хрониста, увязывающее ее с самыми насущными
проблемами общественно-политической жизни Прибалтики того
времени. В приведенном выше отрывке затрагиваются такие
жгучие вопросы, как порабощение коренных жителей Прибалти-
ки немецкими завоевателями и его последствия, роль церкви в
этом процессе. Имя Лас-Касаса прозвучало в данной связи от-
нюдь не случайно: параллели между завоеванием Америки и
завоеванием Прибалтики, между жестокостями конкистадоров и
жестокостями «псов-рыцарей» напрашиваются сами собой, и
то внимание, которое прогрессивные публицисты Прибалтики
уделяли истории захвата Америки, чрезвычайно легко объяс-
нимо 5.
Можно считать, что самое присутствие подобных парал-
лелей указывает на достаточно определенную общественную по-
зицию Паррота. Упоминание же им Лас-Касаса позволяет
уточнить эту позицию, 'внести в нее существенные дополнения и
пояснения.
Паррот произнес свою речь (как будет показано ниже) в пе-
риод подъема антикрепостнической борьбы в Прибалтике. Тем
важнее для нас то обстоятельство, что в ходе этой борьбы прозву-
чало имя Лас-Касаса, что автор речи, передовой человек своего
времени, вспомнил в этой связи великого испанского гуманиста.
И сделано это было при характеристике проблем, имеющих су-
щественнейшее значение для оценки прогрессивной прибалтий-
ской публицистикой событий не только (и даже не столько) XIII
или XVI в., сколько начала XIX. Речь Паррота была теснейшим
образом связана с традициями этой публицистики, с ее борьбой
4 Первое упоминание — «Примечания к СПб. ведомостям», 1735, с. 169.
Подробнее см.: Л. А. Шур. Россия и Латинская Америка. Очерки полити-
ческих, экономических и культурных отношений. М., 1964, стр. 24.
5 Речь Паррота содержит одно из самых ранних упоминаний такого-
рода. Раньше такие упоминания встречаем только у Меркеля (G. Merkel.
Die Letten vorziiglich in Liefland am Ende des philosophischen Jahrhunderts.
Leipzig, 4797, S. 23). С появлением же литературы на эстонском языке и осо-
бенно со вступлением в нее писателей-демократов такие упоминания стано-
вятся более частыми. Сошлемся хотя бы на переработку повести немецкого
писателя В. О. Горна «Последний Инка», выполненную выдающейся эстонской
поэтессой Лидией Койдулой (J. J a n n s е n. Perumaa viimne inka, 1865. Под-
робнее см.:К. Mihkla. Lydia Koidula elu ja looming. Tallin, 1965, Ik 94—97).
126
в защиту крестьян. В речи явственно различим и еще один источ-
ник: общественная мысль предреволюционной и революционной
Франции, традиции энциклопедистов6.
Выступление Паррота не было случайным эпизодом ни в его
биографии, ни в истории Прибалтики его времени.
Георг Фридрих Паррот (1767—1852)—первый ректор Тар-
туского университета, видный ученый-физик, известный просве-
титель своего времени — прожил большую и богатую событиями
жизнь.
Часть своей юности он провел в предреволюционной Фран-
ции. Свидетельств об этом периоде его жизни сохранилось мало,
но кое-что нам все же известно. Среди постоянных гостей в нор-
мандском замке д’Эрси, где Паррот служил учителем (1786—
1788), были люди, хорошо знавшие Вольтера и без устали рас-
сказывавшие о нем 7. За отзывом на свой учебник арифметики
будущий тартуский ректор обратился к знаменитому астроному
Лаланду8, ярому противнику иезуитов 9. Атмосфера приближав-
шейся революции не оставила юношу равнодушным. Нескольки-
ми годами позже, уже в Риге, Паррот, по свидетельству совре-
менника, столь определенно высказался о казни Людовика XVС
что был даже заключен в тюрьму 10.
В 1795 г., прожив несколько лет в Германии, Паррот переез-
жает в Прибалтику. Положение в Лифляндии и Эстляндии было
тогда чрезвычайно напряженным. Известный эстонский историк
Юхан Кахк, подробно осветивший политическую обстановку в
этих районах на рубеже XVIII—XIX вв., приходит к весьма обос-
нованному и верному, на наш взгляд, выводу: в эстонских и ла-
тышских землях того времени наблюдались «некоторые явления,
характерные для революционной ситуации»11. Именно к этому
периоду относятся подробно описанные Ю. Кахком две волны
крестьянского движения значительной мощности (1797, 1802—
1807 гг.), «о настоящем размахе и значении которых до этого
(т. е. до появления работы Ю. Кахка.— А. Д.; Э. К.) не имели
представления» 12. Существенную роль в подъеме этого народно-
6 Паррот был в свое время известен под прозвищем «якобинец» (см.
М. R a j a n е n. Tarton yliopiston «jakobiinien» kansanopetussuunnitelmat ja
niiden vaikutus Vanhan Suomen kuoluoloihin. «Historiallinen Arkisto», 57,
Turku, 1961, s. 288).
7F. Bienemann. Der dorpater Professor Georg Friedrich Parrot und
Kaiser Alexander I. Reval, 1902, S. 31.
8 Там же, стр. 35—36.
9 См. Э. Мартинсон. История основания Тартуского (б. Дерптского —
Юрьевского) университета. Л., 1954, стр. 43.
10 См. «Русская старина», т. 109, январь, 1902, стр. 92.
11 Ю. Кахк. Крестьянское движение и крестьянский вопрос в Эстонии
в конце XVIII и первой четверти XIX в. Таллин, 1962, стр. 180.
12 См. «История Эстонской ССР», т. I, Таллин, 1961, стр. 606. Речь идет
об эстонском издании работы Ю. Кахка, вышедшей несколькими годами
ранее русского перевода 1962 г.
127
го движения, в развитии прогрессивных идей сыграли и револю-
ционные события во Франции 13. Не прошло бесследно, особенно
для латышских земель, и восстание Костюшко в Польше: за год
до приезда Паррота в Прибалтику (1794) на западе Латвии поя-
вились отряды польских повстанцев, перешедшие из Литвы 14.
Паррот не мог об этом не знать, так как первые годы его пребы-
вания в Прибалтике прошли именно в Латвии (район замка Вен-
ден, ныне Цесис). Он, •несомненно, располагал и более подробны-
ми сведениями о польском восстании: много с ним беседовавший
брат его хозяина К. К. Сиверс состоял при русском посольстве в
Польше как раз в годы второго ее раздела.
Не могло не оказаться в поле зрения Паррота и положение
крестьян — латышей и эстонцев, особенно после того, как ему по-
ручено было составить книгу «О возможности создания экономи-
ческого общества в Лифляндии и для Лифляндии» 15. Выводы, к
которым он пришел, формулируются следующим образом: «Мы
должны улучшить положение наших крестьян. Если уж человеко-
любие не заставило нас видеть в этом свой долг, то хотя бы ради
собственной пользы» 16.
Новый этап деятельности Паррота начался с созданием Тар-
туского университета, в число профессоров которого он был при-
глашен еще в 1800 г. С самого начала между прогрессивно наст-
роенной профессурой во главе с Парротом и прибалтийско-не-
мецкими баронами возник острый конфликт из-за того, в чьих
руках будет находиться руководство новым учебным заведением.
Парроту удалось добиться непосредственного подчинения уни-
верситета министерству просвещения, а затем назначения кура-
тором Ф. М. Клингера—в молодости прогрессивного немецкого
писателя, друга Гёте, автора пьесы «Буря и натиск» («Sturm und
Drang»), давшей имя целому периоду истории немецкой литера-
туры 17.
Весьма укрепило позиции Паррота, вскоре избранного ректо-
ром, то обстоятельство, что в январе 1803 г. все школы в учебном
округе были подчинены университету, который получил также
право цензуры над всеми печатными изданиями в пределах
округа 18.
13 Подробнее см/. Ю. К а х к. Указ, соч., стр. 129 и сл. Ср. «Русская ста-
рина».19О2, январь, стр. 88—89; А. Т г a a t. Talurahva oiguslik olukord iivi-
maal feodalismi lagunemise perioodil. Dissertatsioon. Tartu, 1955, Ik. 134.
14 G. Merkel. Указ, соч., стр. 230. Ср. Ю. К а х к. Указ, соч., стр. 132.
15 «Uber eine mogliche okonomische Gesellschaft in und fiir Livland». Riga,
1795 (издана без имени автора).
16 Цит. по: F. В i е n е m а п п. Указ, соч., стр. 62.
17 Подробнее см.: О. А. Смолян. Жизнь и творчество Фридриха Макси-
милиана Клингера. Автореферат, Л., 1953.
18 Е. Петухов. Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, уни-
верситет. Юрьев, 1902, т. 1, стр. 201—211.
128
Большое значение для характеристики взглядов Паррота име-
ют его публичные выступления. В своей речи 22 мая 1802 г. пе-
ред приехавшим в Тарту Александром I Паррот, в частности,
заявил: «Мы клянемся уважать человека, к какому бы классу и
категории он ни принадлежал; не делать различия между бедным
и богатым, слабым и сильным, но только проявлять к бедному и
слабому более деятельное и более глубокое внимание» 19.
Эти слова Паррота не расходились с делом. В той же его речи
прозвучали взволнованные и достаточно смелые слова в защиту
крестьян — самого угнетенного и бесправного сословия Россий-
ской империи. «Государь! Перенеситесь мыслью в любую точку
вашей обширной империи... Землевладелец сих провинций обязан
вам снижением налогов, писатель — восстановлением литерату-
ры, негоциант — свободою торговли, ремесленник — подъемом
промышленности; землепашец, которому феодальная система не
дала ничего, кроме шаткого существования,— государь, вы не
пренебрежете им...»20.
Вопрос об университете, о его самостоятельности, о его за-
дачах, как отмечает эстонский исследователь Э. Мартинсон, тес-
но был связан в сознании Паррота с вопросом крестьянским — са-
мым острым в тогдашней России. Борьба за независимость уни-
верситета переплеталась в деятельности Паррота с борьбой за
улучшение положения крестьян21.
Паррот делал все, что было в его силах, чтобы хоть несколько
крестьянских юношей получили доступ в университет. Уже среди
студентов первого набора был сын латышского крестьянина
Вильямс; правда, будучи свободным от крепостной зависимости,
он и формально мог быть принят — университетскому уставу это
не противоречило. Затем, уже в нарушение всех и всяческих пра-
вил, Паррот зачислил в университет крепостного, эстонца Юрген-
сена, но оказался бессилен дать ему главное — свободу22.
Fie следует забывать, что цитированная выше речь была про-
изнесена в мае 1802 г., меньше чем за месяц до чрезвычайного
ландтага, которому пришлось положить начало аграрным ре-
формам, и не в одной только Эстонии, но и во всей Прибалтике.
Не случайно реакционные помещичьи круги, прекрасно понимая,
с какой речью может выступить Паррот, пытались запретить ее,
подвергнуть цензуре, а когда она все-таки была произнесена,
пришли, по словам современника, «в величайшее негодование»23.
На Паррота сочинили донос, обвиняя его «в возбуждении народа
19 Цит. по: F. В i е n е m а п п. Указ, соч., стр. 116.
20 Впервые опубликовано (на франц, языке) в кн.: Н. Шильдер. Импе-
ратор Александр I, т. II. СПб., 1897, стр. 348.
21 Э. Мартинсон. Указ, соч., стр. 60. Ср. W. S u s s. Указ, соч.,
стр. 231.
•°2 Э. М а р т и н с о н. Указ, соч., стр. 111—115.
23 «Русская старина», 4902, январь, стр. 94.
9 Заказ № 6139 129
и революционных тенденциях»24. Однако благодаря расположе-
нию к Парроту Александра I, который в этот период, по опреде-
лению Маркса, разыгрывал «роль героя либерализма во всей
Европе»25, донос остался без последствий.
В июле-августе (т. е. сразу же после постановления ландтага)
Паррот составляет записку по крестьянскому вопросу, призывая
облегчить положение крестьян, дать им землю, поставить под за-
щиту закона, ограничить помещичий произвол26. По желанию
Александра ректор был привлечен к подготовке крестьянской
реформы в прибалтийских губерниях; однако проект его, закон-
ченный в 1803 г., был признан слишком радикальным; от даль-
нейшего участия в подготовке реформы Паррот был отстранен 27.
Характеристика эпохи, характеристика обстановки, в которой
работал Паррот, будет крайне неполной, если мы не укажем на
то обстоятельство, что ректор отнюдь не был одинок; у него было
немало единомышленников.
В прогрессивной прибалтийской публицистике того времени
все громче раздавались голоса в защиту крестьян. После нашу-
мевшей книги Меркеля28 выходят одна за другой две работы
Петри29. Чрезвычайно характерно, что все ohih не могли увидеть
свет в Прибалтике и даже в других частях России. Авторам
пришлось публиковать их за рубежом. Зато российская цензура
беспрепятственно пропускала сочинения вроде пресловутого опуса
барона Вольдемара фон Унгерн-Штернберга «Соответствует ли
государственному строю России проектируемое некоторыми дво-
рянами дарование свободы крестьянскому сословию в Лифлян-
дии»30. Эта книжонка, проникнутая зоологической ненавистью к
крестьянам, призывавшая к вооруженной расправе с ними, вы-
звала решительный протест публицистов прогрессивного лагеря.
Протесту этому придало особое значение то, что в памяти еще
свежо было восстание 1802 г.; -аграрные реформы 1804 г. не раз-
рядили обстановку, потому что были весьма ограниченны, да по-
мещики не выполняли даже и этих законоположений.
Отвечать Унгерн-Штернбергу и тем, кто стоял за ним, кто
разделял его взгляды, можно было только издалека — прежде
всего по соображениям цензурного характера. Когда немецкий
24 «Русская старина», 1902, январь, стр. 94.
25 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 14, стр. 511.
26 См. Ю. Кахк. Указ, соч., стр. 144—145.
27 Там же, стр. 145. Ср. А. Т р а а т. Правовое положение крестьянства
Лифляндии в период разложения феодализма. Автореферат. Тарту, 1955^
стр. 12.
28 G. М е г k е 1. Указ. соч.
29 J. Н. Petri. Briefe uber Reval nebst Nachrichten von Esth- und Lie-
fland... Deutschland, 1800; J. M. Petri. Ehstland und die Ehsten oder histo-
risch-geographisch-statistisches Gemalde von Ehstland... Gotha, 1802.
30 W. Ungern-Sternberg. 1st die, von einigen des Adels projectirte
Einfiihrung der Freyheit unter dem Bauerstande in Lievland, dem Staatsrechte
Russlands conform? St. Petersburg, 1803.
130
драматург Коцебу опубликовал в Германии статью с критикой
реформы 1804 г.31, это вызвало специальное донесение губерна-
тора министру внутренних дел; за границу немедленно отпра-
вился эстляндский предводитель дворянства Розенталь, которо-
му удалось уговорить автора дезавуировать свое выступление32.
1806 год занимал особое место в истории антикрепостниче-
ской общественной мысли, которая «была не только прогрессив-
ной, но весьма и весьма значительной силой в общественной
жизни прибалтийских губерний на рубеже XVIII и XIX вв.»33
Именно в этом году выходит латинская диссертация Андрея
Кайсарова, прогрессивного мыслителя и литератора, друга
Николая Тургенева (в 1811 г. А. Кайсаров был приглашен на
кафедру русского языка в Тарту) 34. Кайсаров прямо указывает
в своей работе, что диссертация об освобождении крепостных
написана как бы в ответ на человеконенавистническое со-
чинение Унгерн-Штернберга. «Появился человек выдающейся
наглости — если только он заслуживает название человека —
и притом владелец какого-то поместья в Ливонии, который ут-
верждает, что рабство исходит из природы, соответствует
принципам человеческого разума и что русский народ по закону
и предписанию природы должен терпеть рабство»35,— пишет
Кайсаров, сравнивая затем барона с работорговцем36 (сравне-
ние особенно для нас интересное, ибо имеет прямое отношение
к вопросам, затрагиваемые в настоящей работе).
В том же 1806 г. домашний учитель из-под Тарту (и тоже
будущий профессор университета) И. Ф. Г. Эверс публикует
в приложении к газете «Алльгемайне Литератур-Цайтунг»
(г. Иена) 37, а затем и отдельным изданием свое письмо Коцебу,
незадолго до этого отрекшемуся от своей упоминавшейся выше
статьи38. «Угнетенный народ... надеялся в течение столетий —
и напрасно; неужели же он вечно должен надеяться напрас-
но?»— спрашивал Эверс. И далее, имея в виду крестьянское
31 A. Kotzebue. Einige Bedenklichkeiten iiber die neue Bauer-Verfas-
sung in Ehstland. «Der Freimiitige, oder Ernst und Scherz», 16, 19, 22, 23 Juni
1805.
32 См. IO. К a x к. Указ, соч., стр. 147—150.
33 Там же, стр. 157.
34 Andreas de Kaisarov. Dissertatio inauguralis philosophico-politica de
manumittendis per Russiam servis, Gottingen, 1806. Подробнее см.: Ю. Лот-
м а н. Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его
времени. Тарту, 1958.
35 А. К a i s а г о v. Указ, соч., стр. 2.
36 Там же.
37 «Intelligenzblatt», 4 Juni 1806, IV, 46. До этого он опубликовал в жур-
нале Шторха «Russland unter Alexander der Ersten» (St. Petersburg und
Leipzig) две статьи о реформе 1804 г. (Bd. II, 1804; Bd. VII, 1805). Послед-
няя была выпущена в Петербурге отдельной брошюрой (1806).
38 J. Ph. G. Ewer s. Einige Fragen an Jeden, der Sie beantworten kann,
insonderhcit an den Herrn Kollegien — Rath v. Kotzebue, Dorpat, 1806.
131
9*
восстание в Козе — Ууэмыйза (2 октября 1805 г.), он продол-
жал: неужели эстляндским помещикам «нужны такие свиде-
тельства, чтобы убедиться в необходимости ступить еще один
шаг дальше?»39
Эту брошюру Эверсу удалось опубликовать в Тарту, где
право цензуры принадлежало университету; цензором книги
был Паррот. Однако сам Эверс, и издатель, и цензура сочли за
лучшее не указывать на книге имени автора.
Выждав несколько месяцев, Эверс (снова анонимно) выпу-
скает еще одну книгу, где с цифрами в руках разоблачает
грабительский характер реформы 1804 г.40 Книгу эту прочитал
находившийся тогда в Прибалтике сенатор И. Тейль. Он при-
дал ей такое значение, что обратился со специальным письмом
прямо к Александру I. Ю. Кахк, обнаруживший это письмо в
Центральном историческом архиве (Ленинград), приводит от-
туда весьма выразительную выдержку: по мнению сенатора,
книга «подстрекает не только к бунту против помещиков, но,
осмеливаюсь утверждать, к недовольству вообще против выс-
ших властей»41. Полиция потребовала, чтобы ректор университе-
та (т. е. Паррот) сообщил имя автора; Паррот ответил, что имя
автора ему известно, но раскрыто будет либо с разрешения его
самого, либо по указанию начальства, которому подчинен уни-
верситет. Такое указание последовало, и имя Эверса было сооб-
щено властям. Однако Паррот указал при этом, что всю ответ-
ственность берет на себя. Принимать какие-то меры против
ректора, находившегося в личной переписке с царем, министр,
видимо, не решился42, но в нарушение цензурных прав универ-
ситета книга была конфискована, а протест Паррота Александ-
ру I имел еще более неприятные последствия: университету
запрещено было впредь печатать книги, «касающиеся полити-
ческих, гражданских и религиозных отношений в государ-
стве»43. Еще до этого запрещения (1807 г.) был наложен арест
на одну из первых эстонских газет, выпущенную с разрешения
университета в 1806 г. Протест Паррота не возымел действия
и здесь44.
Мы попытались, таким образом, обрисовать обстановку, в
которой состоялось выступление Паррота. Приведенные выше
факты свидетельствуют о том, что ни само выступление, ни со-
держание его никак не могли носить случайный характер. Это
39 См. Ю. Кахк. Указ, соч., стр. 151.
40 J. Ph. G. Ewers. Vom Zustande der Bauern in Livland und Ehstland...
Dorpat, December 1806. См. также: Ю. Лотман. Указ, соч., стр. 131—133.
41 Ю. К а х к. Указ, соч., стр. 152.
42 Ю. Лотман. Указ, соч., стр. 133—134.
43 Э. М а р т и н с о н. Указ, соч., стр. 81—82.
44 Подробнее см.: Н. Vares. Uut iihe esimese eestikeelse ajalehe saatusest.
«Edasi», 25.V 1958. a.
132
было явление того же порядка, что диссертация Кайсарова и
брошюры Эверса. Примечательно, что речь Паррота так и не
увидела света, хотя все подобного рода выступления универси-
тетом обычно публиковались. Найденный в ГИА ЭССР доку-
мент расширяет наше представление об антикрепостнической
кампании 1806 г., позволяет и в этом конкретном случае поста-
вить имя Паррота рядом с именами Меркеля, Кайсарова,
Эверса.
* * *
Возникает вопрос: если самый факт выступления, как мы ви-
дели выше, не носил случайного характера, то в какой мере зако-
номерным было обращение ректора к имени Лас-Касаса? Что
могли знать об испанском гуманисте Паррот и его слушатели?
Откуда можно было в Тарту в начале XIX в. почерпнуть сведе-
ния о Лас-Касасе? Какие стороны в идейном облике и творче-
ском наследии хрониста имел в виду Паррот, выступая со своей
речью?
Несомненно, что еще до приезда в Тарту и вообще в Прибал-
тику Паррот знал, кто такой Лас-Касас, и был знаком с его
произведениями. Паррот рос и формировался как ученый во
Франции и в Германии. Именно в этих двух странах на протя-
жении XVI—XVIII вв. многократно появлялись издания тракта-
тов так называемого «севильского цикла». Если, например, в
Испании самое популярное произведение Лас-Касаса «Brevis-
sima relacion...» было издано лишь дважды — в 1552 и 1646 гг.,
то во Франции оно публиковалось И раз: в 1582 (2 раза), 1594,
1630, 1642, 1697, 1701 (5 раз) гг., а в Германии — 8 раз: в 1597,
1598, 1599, 1613, 1614, 1664, 1665, 1790 гг.45 По количеству изда-
ний этой книги Франция и Германия уступают одной только
Голландии. То же самое можно сказать и о других его произве-
дениях46. Либо во Франции, либо в Германии одно из этих мно-
гочисленных изданий должно было оказаться в поле зрения
Паррота. Отметим, что именно теми языками, на которых были
напечатаны в этих странах произведения испанского гумани-
ста,— французским, немецким, латинским — Паррот владел
лучше всего, а французский, на котором вышло наибольшее
число публикаций, был родным его языком.
Но если даже предположить, что до прибытия в Тарту Пар-
рот не был знаком с сочинениями Лас-Касаса, то фонды создав-
шейся при его ближайшем участии университетской библиотеки
давали ему полную возможность это сделать.
45 Здесь и далее мы касаемся лишь периода до 1806 г.
46 L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Bartolome de las Casas,
1474—1566, Bibliografia critica... Santiago de Chile, 1954, p. 152, 207, 210,
214—216, 221, 229, 231, 236—238, 241, 245, 246, 251.
133
В Научной библиотеке Тартуского государственного универ-
ситета хранятся три книги Лас-Касаса. Одна из них издана го-
раздо позже выступления Паррота, но еще в период его пребы-
вания в Тарту47. Вторая поступила в библиотеку еще позднее48.
Третья же — латинский перевод «Brevissima relation»49,— судя
по форме библиотечной печати и по другим признакам50, отно-
сится к наиболее ранним приобретениям.
Предыстория этого перевода такова. Еще в 1579 г. в Антвер-
пене— одном из центров восставших против испанского ига Ни-
дерландов— вышел французский перевод трактата Лас-Касаса,
выполненный Жаном де Миггродом51. Перевод Миггрода послу-
жил затем основой как для первого немецкого52, так и для пер-
47 В. L a s Casas. Oeuvres..., t. 1—2. Bruxelles, 1822. Известное и широ-
ко распространенное издание под редакцией и со вступительной статьей
X. Льоренте.
48 D. Bartholom. de Las Casas, episcopi Chiapensis, viri in omni doctri-
narum genere exercitatissimi, erudita et elegans explicatio quaestionis. Utrum
reges vel principes jure aliquo vel titulo, et salva conscientia, cives ac subditos
a regia corona alienare et alterius domini particularis ditiotii subjucere possint.
Autehac nunquam ab ullo Doctorum ita luculenter tractata, Edita Ante Seculum
et quod excurrit, cura et studio Wolffgangi Griesstetteri. Nunc autem utiliter
recusa. Jenae, Types ac sumptibus Johannis Gollneri, Anno MDCLXXVIII
(1678). Эта книга находилась в библиотеке известного русского библиофила,
президента Академии наук (1734—1740) и дипломата Иоганна Альбрехта
Корфа (1697—1766). Собрание Корфа приобрела Екатерина II для своего
сына Павла, после смерти которого книги перешли к сыну последнего — ве-
ликому князю Константину Павловичу, завещавшему библиотеку своему
сыну, носившему фамилию Александрова. П. К. Александров (1808—1857)
оставил у себя лишь военную литературу, а остальную часть собрания по-
жертвовал библиотекам в Тарту (1832) и Хельсинки (1833). В составе пер-
вого из этих пожертвований книга, о которой идет речь, и попала в фонды
Научной библиотеки ТГУ. Подробнее см.: С. Мухин. История одной биб-
лиотеки. Л., 1929, стр. 18—21, 34, 36—37 и Е. V i g е 1. Tartu Riikliku Ulikooli
Teadusliku Raamatukogu asutamine ja areng aastail 1802—1839. «Tartu Riik-
liku Ulikooli Toimetused», vih. 115, Tartu, 1962, Ik. 58—66.
49 Regionum Indicarum per Hispanos olim devastatarum accuratissima
descriptie, insertis Figuris aeneis ad vivum fabrefactis, Authore Bartholomaeo
de las Casas Episcopo Hispano. Editio nova Priori longe correctior. Heidel-
bergae, Typis Guilielmi Vualteri Acad. Tipogr. a. S. 1664.
50 Записи поступлений за первые годы существования библиотеки не
сохранились.
51 Tyrranies et Crvavtez des Espagnols, perpetrees e’s Indes Occidentales,
qu’on dit Le Nouveau Monde, Brieuement descrites en langue Castillane par
L’Euesque Don Frere Bartelemy de las Casas ou Casavs, Espagnol, de L’ordre
de S. Dominique; fidelement traduictes par Jaqves de Miggiode: Pour Servir
d’exemple et aduertissement aux XVII. Prouinces du pais bas... A. Anvers,
Chez Francois de Ravelenghich ioignant le portail Septentrional de 1’Eglise
nostre Dame, MDLXXIX (1579).
О связи антверпенского издания с освободительной борьбой в Нидер-
ландах см. статью В. Л. Афанасьева в настоящем сборнике, стр. 205 и сл. Ср.
Р. Charlevoix. Histoire de Lisle espagnole ou de S. Domingue, t. I, Paris,
1730, p. 478—479.
52 Newe Welt. Warhafftige Anzeigung Der Hispanier grewlichen abschew-
lichen und unmenschlichen Tyranney von ihnen inn den Indianischen Laendern
so gegen Nidergang der Sonnen gelegen und die Newe Welt Genennet wird
134
еого латинского перевода. Тартуский экземпляр представляет со-
бой одно из многочисленных переизданий последнего.
Таким образом, интерес к произведениям Лас-Касаса моло-
дой Паррот 'мог удовлетворить чрезвычайно легко.
Паррот имел все возможности для непосредственного озна-
комления с книгами великого гуманиста и с литературой о нем.
Будущему тартускому ректору, несомненно, должны были быть
известны по крайней мере три работы, из которых можно было
почерпнуть сведения о жизни и деятельности Лас-Касаса, при-
чем — это особенно важно — все эти три работы принадлежат к
самой передовой литературе своего времени.
Здесь, во-первых, 'следует назвать знаменитую «Энциклопе-
дию». Популярность и широчайшая распространенность этого
издания в предреволюционные годы (и не в одной только Фран-
ции, но и во всей Европе) не нуждается в доказательствах.
Статья, специально посвященная Лас-Касасу, вошла в XV том
«Энциклопедии»53; в ней приводятся биографические данные об
авторе «Brevissima relacion...»; в статьях об Америке54 и Мек-
сике55 говорится о его деятельности в защиту индейцев. Трудно
предположить, что Паррот, передовой человек своего времени
да еще проведший часть юности во Франции и именно перед ре-
волюцией, не был знаком с «Энциклопедией».
Кроме того, ректор мог, в случае необходимости, перечитать
соответствующие места из «Энциклопедии» уже после переезда
в Тарту. Университетская библиотека располагала экземпляром
и основного издания, и дополнений к нему уже в первые годы
своего существования.
Вторая книга, откуда он мог получить некоторые сведения о
Лас-Касасе,— «Философская и политическая история...» Гийо-
ма-Тома Рейналя56. Книга эта пользовалась тогда широкой
известностью и, несомненно, сыграла свою роль в идейной под-
готовке французской революции. Французский историк Олар оце-
нивает деятельность Рейналя и его единомышленников следую-
щим образом: «Эти монархисты подрывали косвенно принцип
монархии и подготовляли, таким образом, не желая и не созна-
begaiigen. Erstlich Castilianisch durch Bischoff Bartholomeum de las Casas
oder Casaus... beschrieben, s. 1. (1597) .<
53 Encyclopedic, on dictionnaire raisonne des sciences, des arts et des me-
tiers, par une societe de gens de lettres, t. XV. Sen — Tch. A. Neuchastel,
MDCCLXV, p. 134.
54 Nouveau dictionnaire, pour servir de Supplement aux dictionnaires des
sciences, des artes et des metiers..., t. I. A Paris et A Amsterdam, MDCCLXXV I,
p. 352. Нам придется еще вернуться к этому месту.
55 Там же, т. III, стр. 922. В научной библиотеке Тартуского универси-
тета хранится именно это издание.,
56 G. Th. R а у n а 1. Histoire philosophique et politique des etablissements
et du commerce des Europeens dans les deux Indes, Ceneve, 1770 (и много
других изданий).
135
вая этого, республику, потому что большинство их читателей
находили в их сочинениях или ’выносили из них ту идею, что
законом может быть лишь проявление общей воли»57. Действи-
тельно, выводы из положений Рейналя делались весьма револю-
ционные, и не в одном только теоретическом плане. Недаром
вождь восставших гаитян Туссэн Лувертюр сравнивал его книги
с евангелием.
Следует особо отметить ту популярность, которой пользовал-
ся Рейналь в Прибалтике. Уже в 1797 г. Гарлиб Меркель при-
водит в своей известной книге две весьма «взрывчатые» цитаты
из Рейналя, провозглашающие право каждого человека на сво-
боду58. В библиотеке Тартуского университета хранится девять
книг Рейналя, опубликованных на протяжении 1749—1799 гг.
во Франции, Швейцарии, Германии, Голландии и Англии. В их
числе — два издания «Философской истории» (немецкий перевод
1774—1778 гг. и французская публикация 1799 г., причем по-
следняя имеется в двух экземплярах; один из них принадлежал
попечителю учебного округа Клингеру, с которым Паррот был в
дружеских отношениях59).
Рейналь упоминает о Лас-Касасе в четвертой книге своего
труда60. Нам придется еще говорить о тех сторонах жизни и
деятельности великого гуманиста, которые привлекли внимание
создателя «Философской истории».
Третьим знакомым Парроту автором, писавшим о Лас-Каса-
се, был видный деятель французской революции Анри Грегуар
(1750—1831). Депутат Генеральных Штатов (1789), первый свя-
щенник, принесший присягу (гражданскому уложению о духо-
венстве (1790), член Конвента (1792), активный сторонник каз-
ни Людовика XVI, Грегуар прославился также как горячий
поборник равенства и братства ’всех народов. Особенно известны
выступления его против рабства, в защиту негров. Перу Грегуа-
ра принадлежит специальная работа об африканцах — выдаю-
щихся деятелях различных областей науки, культуры, искусства,
литературы, разоблачающая расистов и рабовладельцев6l.
В 1802 г. Грегуар публикует так называемую «Апологию»
Лас-Касаса, защищающую великого гуманиста от нападок тех,
57 А. Ола р. Политическая история французской революции. М., 1938,
стр. 23.
58 G. Merke 1. Указ, соч., стр. 174, 266.
59 См. Е. Петухов. Указ, соч., т. I, стр. 169—173.
60 G. R а у n а 1. Histoire philosophique et politique..., t. III. Geneve,
MDCCLXXXIII (1783), p. 68—70, 219—221. Мы пользуемся одним из ранних
изданий, хранящимся в Гос. публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-
Щедрина в Ленинграде.
f 61 Н. G г ё g о i г е. De la litterature des Negres, ou Recherches sur leurs ia-
cultes intellectuelles, leurs qualites morales et leur litterature; suivies de notices
sur la vie et les ouvrages des Negres qui se sont distingues dans les sciences
les lettres et les arts. Paris, 1808 (Эта редкая книга имеется только в Гос.
библиотеке СССР им. В. И. Ленина и в Гос. библиотеке Латвийской ССР).
136
кто пытался связать его имя с началом ввоза в Америку афри-
канских рабов62.
Соответствующий том «Мемуаров» Французской академии,,
судя по форме печати, попал 'в университетскую библиотеку в
самые первые годы ее существования. Правда, по книгам выда-
чи этот том за Парротом не числится. Но из истории библиотеки
известно, что новые поступления (и прежде всего периодика)
попадали сначала в особый читальный зал (где с ними могли
знакомиться все желающие), а затем уже шли *в фонд. Посколь-
ку литературой этого зала новых поступлений читатели пользо-
вались на месте, а не брали ее домой, никакой регистрации в
книгах не производилось.
Можно предполагать, что Парроту могли быть известны и
другие произведения Лас-Касаса, и другая литература о нем.
К сожалению, данных по этому поводу, даже косвенных, в на-
шем распоряжении пока нет.
Следует, однако, добавить следующее. Если в цитированном
документе ректор упоминает Лас-Касаса, не считая нужным
объяснить, кто этот деятель и чем он знаменит, то причина здесь
может быть только одна: имя Лас-Касаса было известно слу-
шателям Паррота, и автор речи хорошо это знал. В самом деле,
литература, о которой говорилось выше, была доступна не од-
ному только ректору, но любому читателю библиотеки.
Таким образом, можно с полным основанием сделать вывод:
в начале XIX в. имя Лас-Касаса было достаточно хорошо изве-
стно и преподавателям, и студентам только что тогда созданного
университета. Мы говорим прежде всего об этой категории жи-
телей Тарту, так как среди слушателей Паррота они составляли
большинство.
Следовательно, упоминание о Лас-Касасе в речи Паррота
отнюдь не носило случайного характера. Оно было одним из
проявлений той борьбы против крепостничества, о подъеме ко-
торой говорилось выше. Книги и другие материалы, послужив-
шие тартускому ученому источниками для ознакомления с
жизнью и деятельностью Лас-Касаса, были созданы учеными и
публицистами прогрессивного лагеря. Это обстоятельство еще
раз подтверждает высказанное мнение.
Та часть речи Паррота, которая имеет непосредственное от-
ношение к Лас-Касасу, содержит чрезвычайно резкую оценку
немецкого завоевания Прибалтики. Позиция ученого здесь совер-
шенно ясна. «Буйные орды», «банды убийц», «алчные служители
62 Н. Gregoire. Apologie de Bartholome de las Casas, eveque ide Chiap-
pa. Memoire de la classe des sciences morales et politiques de Plnstitut, t. 4,
Paris. Vendemiaire an XI (1802), p. 45—75. Любопытно, что несколько позже,
в 1814 г., Грегуар был избран почетным членом Казанского университета
и оставался в этом звании до 1821 г., когда (по требованию мракобеса Маг-
ницкого) был его ЛпШсЬ.
137
церкви» — подобного рода формулировки, по достоинству оцени-
вающие деятельность захватчиков в Эстонии и Латвии, говорят
не только о ясности позиций, но и необычайной смелости авто-
ра 63. Бросить такие слова в лицо тем, кто гордился своим
происхождением от захвативших и поработивших Прибалтику
рыцарей, кто видел в их разбойничьих «подвигах» образцы геро-
изма, было открытым вызовом прибалтийско-немецкому дворян-
ству. Вызовом тем более опасным, что оно хорошо было знакомо
со взглядами Паррота и не раз прибегало к доносам, обличая
ректора в революционности, в «потрясении основ». Уже майская
речь 1802 г. вызвала ярость титулованных слушателей. «Местное
дворянство,— вспоминает современник,— пришло в величайшее
негодование от этой речи. Оно избрало комиссию под председа-
тельством некоего майора фон Шернхельма, который подал в се-
нат жалобу на профессора Паррота, обвиняя его в возбуждении
народа, в революционных тенденциях»64.
Говоря о завоевании Прибалтики, ректор противопоставляет
убийцам и разбойникам, вводившим «просвещение» с помощью
меча (яснее сказать о насильственной христианизации эстонцев
и латышей было невозможно), людей, подобных Лас-Касасу.
Людей этих было очень мало, они являли собой редкое исключе-
ние, продолжает Паррот, и делает это отнюдь не случайно. Цель
его именно в том и состояла, чтобы подчеркнуть разительный
контраст между подавляющим большинством завоевателей (как
мирян, так и священников) и теми немногими, на ком не было
крови угнетенных, кто видел в них своих братьев и выступал в
их защиту. Для Паррота в данном случае не играло роли то
обстоятельство, что в истории завоевания Прибалтики «своих
Лас-Касасов» как раз не было. Противопоставление было для
него необходимым ораторским приемом, с помощью которого
оказалось возможным связать с темой выступления имя велико-
ко испанского гуманиста. Исключительность таких людей, как
Лас-Касас, исключительность, особенно ощутимая на фоне
зверств колонизаторов,— вот основная мысль цитированного
выше отрывка.
Следует сказать, что в этой своей трактовке Паррот продол-
жает линию Энциклопедии, линию Рейналя. Именно в таком
плане говорилось о Лас-Касасе в первом томе «Приложения» к
Энциклопедии65. Именно таким рисовал испанского гуманиста
Рейналь. В третьем томе его труда предсказывается, что благо-
дарное потомство поставит Лас-Касасу памятник, на пьедестале
которого будет отмечена одинокая борьба великого гуманиста в
Недаром Зюсс (указ. соч.. стр. 231) так характеризует его речь: «Мож-
но было подумать, что это говорит агитатор на народном митинге».
64 «Русская старина», т. 109, 1902, январь, стр. 94.
65 Nouveau dictionnaire... t. I. A Paris et A Amsterdam, MDCCLXXVI,
p. 352.
138
защиту несчастных индейцев66. Мотив противопоставления, о ко-
тором говорилось выше, выражен у Рейналя чрезвычайно отчет-
ливо. «Жестокий век» («un siecle de ferocite»), в который при-
шлось жить великому гуманисту, резко контрастирует у фран-
цузского автора с борьбой Лас-Касаса, со всем его обликом, со
всеми его идеями и делами67.
Перечитывая вновь и вновь речь Паррота, сопоставляя ее с
другими выступлениями ученого, вспоминая его неустанную
борьбу в защиту прибалтийских крестьян, начинаешь ощущать
и еще одно немаловажное обстоятельство. Внимание Паррота
привлекли преимущественно те 'стороны жизни и деятельности
хрониста, которые звучали особенно актуально в той обстанов-
ке, в которой ему, Парроту, приходилось жить и работать. Мо-
тивы, которые обуславливали те или иные шаги Лас-Касаса,
связь этих мотивов и этих шагов с политикой церкви в испанских
колониях, вопрос о взаимоотношениях церкви и короны, конкрет-
ные планы Лас-Касаса в колониальном вопросе,— все это ока-
залось вне сферы интересов тартуского ученого. Для него
важнее всего было то обстоятельство, что Лас-Касас выступал
в защиту индейцев. Отдавая дань традиционному изображению
хрониста как «смиренного пастыря», Паррот (потому ли, что
находился под влиянием этой традиции, либо по другим, может
быть, цензурным соображениям) не показал в своей речи друго-
го, настоящего Лас-Касаса — обличителя и борца. Между тем
именно эти черты его облика гораздо ближе самому Парроту.
Здесь следует вспомнить прежде всего чрезвычайную сме-
лость Лас-Касаса. Невзирая на лица, он клеймил позором уг-
нетателей и поработителей индейцев; ни высокий пост, ни гром-
кий титул — ничто не спасало противника от гневных обличений.
О смелых выступлениях Паррота нам приходилось уже говорить
выше. Мы знаем, что объектом резкой его критики была не толь-
ко верхушка прибалтийско-немецкого дворянства, но фактиче-
ски все это дворянство в целом. Паррот, следовательно, высту-
пал против того класса, в руках которого находилась вся полно-
та власти в Лифляндии и Эстляндии.
66 G. Th. R а у n а 1. Указ, соч., т. III, стр. 219—221.
67 Следует сказать, что в современной буржуазной науке существует
«тенденция... выдавать Лас-Касаса за... подлинного представителя церкви
и колонизаторов. Посмотрите на Лас-Касаса, говорят теперь некоторые кле-
рикальные и реакционные историки, вот какими были колонизаторы, вот ка-
ким было католическое духовенство» (И. Лаврецкий. Тень Ватикана над
Латинской Америкой. М., 1961, стр. 32). И. Р. Лаврецкий, первым в советской
историографии остановившийся на вопросах жизни и деятельности испанского
гуманиста, четко отделяет Лас-Касаса от лагеря колонизаторов и противо-
поставляет его основной массе церковников, подвизавшихся на поприще ко-
лониализма. Это мнение советского исследователя, разделяемое подавляющим
большинством ученых-марксистов, опирается, как видим, на традиции энцик-
лопедистов и борцов против крепостничества конца XVIII — начала XIX в.
139
В интересах индейцев, в борьбе за их жизнь и права Лас-
Касас пытался апеллировать к короне против конкистадоров и
местных властей. Паррот, сторонник просвещенного абсолютиз-
ма, придерживался подобной же тактики.
Лас-Касас был непримиримым ’противником клириков, шед-
ших с войском. Он видел в них предателей дела христианства,
отказывался считать их настоящими служителями церкви. Текст
документа, обнаруженного Э. О. Куду, свидетельствует о том,
что подобные мотивы были чрезвычайно близки и Парроту68.
Борьба, которую вел Фридрих Паррот, была долгой и тяже-
лой. Она длилась многие годы. Это были годы мучительных
раздумий. Можно не сомневаться, что ректор остро чувствовал
свое одиночество в академической среде. Отсюда и интерес его
к «трудам и дням» деятелей более раннего времени, попавшим в
сходные обстоятельства. Но привлечь интерес, вызвать симпа-
тию Паррота мог только такой человек, который, во-первых,
вдохновлялся прогрессивными идеями и, во-вторых, активно эти
идеи защищал.
Такова, на наш взгляд, предыстория речи Паррота, произне-
сенной в августе 1806 г.
68 Проблема мировоззрения тартуского ученого не привлекала пока вни-
мания исследователей. Между тем, и речь 1806 г., и некоторые другие ма-
териалы позволяют, как нам представляется, поставить вопрос о крити-
ческом отношении Паррота к религии вообще; разумеется, только анализ
личного архива ученого, его переписки позволит определить место первого
ректора Тартуского университета в истории свободомыслия >в Прибалтике.
Л. Ю. СЛЕЗКИН
ЛАС-КАСАС
И «ЧЕРНАЯ ЛЕГЕНДА»
*
Чужеземец, если тебе дорога
добродетель, остановись и
отдай дань уважения этому
человеку. Это — монах Бартоломе
де Лас-Касас — отец индейцев.
Так гласит надпись на памятнике Лас-Касасу -в столице
Мексики.
Памятник «апостолу индейцев» стоит также на склоне боль-
шого холма в старинном кубинском городе Тринидаде, в других
городах Латинской Америки. Государства, возникшие в резуль-
тате войны за независимость против Испании, чтут память Лас-
Касаса. Его именем Боливар-Освободитель хотел назвать сто-
лицу Великой Колумбии. Его имя с уважением произносят во
всем мире.
Лас-Касас прибыл в Новый Свет еще при Христофоре Ко-
лумбе, когда началась конкиста — завоевание Америки испан-
цами.
Образ завоевателя-конкистадора овеян дымкой романтики.
Отвага. Упорство в достижении цели. Преданность вере. А жес-
токость? Безудержная жажда наживы? Изуверский фанатизм?
Об этом нередко забывают. Завоевание Америки — подвиг, ом-
раченный предрассудками и безжалостностью, которые были
свойственны эпохе. Открывая миру Новый Свет, конкистадоры
истребляли и порабощали индейцев, захватывали их добро и
>емли.
Бартоломе де Лас-Касас — участник конкисты — с горячей
страстностью и упорной настойчивостью стремился остановить
истребление и ограбление индейцев. Защищая их жизнь и права,
он, оставаясь сыном своего времени, совершил подвиг, имеющий
непреходящую общечеловеческую значимость — подвиг гуман-
ности.
В 1914 г. в Испании вышла книга под интригующим назва-
нием «Черная легенда». Ее автор, историк и знаток многих
языков Хулиан Худериас Лойот, был чиновником канцелярии
последнего испанского короля Альфонса XIII. Главная и по
141
существу единственная цель его книги — доказать, что критика,
которой очевидцы и историки подвергли жестокость завоевания
Америки, фанатизм инквизиции и интриги дворцовой камарильи
являются «черной легендой», вымыслом врагов Испании.
В 1917 г. вышло второе, расширенное издание книги Худе-
риаса. В «предисловии к этому изданию автор писал: «По всему
свету ходит покрытая одеждами, которые делают ее похожей на
правду, абсурдная и трагическая легенда, связанная с воспоми-
наниями о прошлом и пренебрежением к настоящему, согласно
которой, хотим мы того .или не хотим, но, будучи испанцами,
каждый в отдельности и все вместе,— жестоки и нетерпимы, обо-
жаем варварские зрелища и являемся врагами всякого проявле-
ния культуры и прогресса» Г
Такова посылка в рассуждениях Худериаса. Посылка ложная.
Кто в мире не знает поэмы о Сиде, творений Сервантеса,
Кальдерона, Лопе де Веги, Бласко Ибаньеса? Кто не восхищал-
ся испанцами — смелыми открывателями новых земель? Кто не
отдает дань уважения подвигу Нумансии, героям войны с Напо-
леоном, творцам конституции 1812 г.? Кто не смотрит с восхи-
щением на полотна Мурильо и Гойи? Кто не очарован испанской
музыкой, танцем, песней?
Следует ли отсюда, что летописцы и историки не должны
вскрывать пороки отдельных лиц, слоев и классов, из какой бы
страны они не происходили? И разве в силу исторических усло-
вий своего развития испанский народ не страдал от спеси гран-
дов, фанатизма церковников и косности монархии? Разве он не
боролся против всего этого?
Отрицаем ли мы возможность злонамеренной критики? Нет.
Худериас в известной мере прав, говоря, что враги Испании, в
первую очередь ее голландские, английские и французские со-
перники, были пристрастны.
Однако Худериас сам признает1 2, что инициаторами крити-
ки испанского государственного строя и политики (а не испан-
ского народа) выступали сами испанцы: Лас-Касас, Рейналь-
до Гонсалес Монтес и Антонио Перес. Чьими врагами они были:
Испании или тех зол, от которых она страдала?
Признает Худериас и то, что в создании «черной легенды»
принимало участие вообще большинство испанских историков и
политиков, особенно XIX в.— времен кадисских кортесов3. Неу-
жели все они тоже были врагами Испании? Нет. Они были сто-
ронниками прогрессивных реформ, сторонниками излечивания
страны от застарелых язв.
Почему же все они именуются Худериасом творцами «черной
легенды»? Потому что с позиций короля Альфонса XIII, которо-
1 J. J u d е г i a s. La leyenda negra. Madrid, 1960, p 21.
2 1 ам же, « тр. 12.
3 Там же, стр. 13.
142
му служил Худериас, и испанские просветители, и революционе-
ры XIX в., и разделявшие или развивавшие их взгляды истори-
ки, разумеется, были врагами Испании, той Испании, которую
для Альфонса XIII и его камарильи олицетворяли монархия и
церковь. Испанский народ боролся за другую Испанию, и в
1931 г. он совершил революцию и сверг Альфонса XIII.
Таким образом, не отрицая того, что у Испании могли быть
и были враги, не отрицая возможной пристрастности при крити-
ке существовавших в ней порядков, мы не можем принять кри-
терий, избранный Худериасом для определения врагов и хулите-
лей Испании. К ним он несправедливо причисляет все человече-
ство, якобы проникнутое чувством «испаноненавистничества»,
и в особенности испанцев, которые критиковали существовав-
шие в Испании порядки, боролись за обновление страны.
Естественно, что, исходя из этих критериев, Худериас отнес
к творцам «черной легенды» и Лас-Касаса, который порицал
колониальную политику испанских завоевателей. Более того, Ху-
дериас именует Лас-Касаса первым автором «черной легенды»,
утверждает, что все приводимые в трудах Лас-Касаса факты
опровергаются его же современниками.
В своей книге Худериас цитирует отрывки из трудов де Пома-
ры и Берналя Диаса, где говорится, что до завоевания Мексики
испанцами индейцам приходилось куда хуже, чем при конкиста-
дорах. У индейцев существовал институт рабства, индейским
богам приносились многочисленные человеческие жертвы. Ху-
дериас (приводит также утверждение, что после завоевания ин-
дейцы зажили лучше, платили небольшие налоги, выгодно тор-
говали, не выполняли никакой тяжелой работы и не принужда-
лись к ней, никто не покушался на их имущество — все это до
такой степени, что вредило самим индейцам! К тому же индейцы
занимали в испанских колониях административные посты нарав-
не с испанцами 4.
Обратимся к фактам и цифрам. Их потребуется немного, что-
бы показать несостоятельность приводимых Худериасом утверж-
дений, которыми он хочет пошатнуть свидетельства Лас-Касаса.
Действительно, жертвоприношения были жестоким явлением
у ацтеков. Существовало и рабство. Но количество принесенных
в жертву не может идти ни в какое сравнение с числом индей-
цев, погибших от рук конкистадоров в годы завоевания Мексики
и в последующие годы от всевозможных гонений и непосильного
труда на испанских хозяев.
До прихода завоевателей в Мексике жило несколько миллио-
нов человек. К 1605 г. численность коренного населения сокра-
тилась до полутора миллионов5.
4 Там же, стр. 153—154.
5 Подробнее см.: М. Альперович. К вопросу о численности индей-
ского населения Мексики в колониальный период. «Советская этнография»,
1962, № 3.
143
< В ступая в селения, не щадили они ни стариков, ни детей,
ни беременных женщин...»
Б. де Л а с - К а с а с. Кратчайшее сообщение..
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
Более того, Худериас «забыл», что кроме Мексики у Испании
в Западном полушарии были и другие колонии, например Куба
и Эспаньола (Гаити), где к середине XVII в. индейцы были ист-
реблены почти полностью. А именно на этих островах -провел
Лас-Касас большую часть своей жизни в Америке.
Что же касается утверждения Худериаса об участии индей-
цев в административном управлении, то, конечно, ни о каком
равном распределении постов, тем более высших, между индей-
цами и испанцами не могло идти и речи. «Индейская знать» не
поднималась выше старосты деревни или поселка. Исключения,
относившиеся, как правило, к людям смешанной крови и пере-
шедшим в стан завоевателей, не изменяли общего -положения.
Когда отошло время первых конкистадоров, не только индейцев,
но даже именитых и богатых креолов не назначали на важные
посты. За 300 лет колониального правления из более чем 750
вице-королей и генерал-капитанов менее двадцати были урожен-
цами колоний. И по сей день в ряде стран Латинской Америки
индейцы фактически не являются полноправными гражданами.
Сознавая, вероятно, что его аргументация и ссылки на утвер-
ждения, приходящие в столкновение с очевидными фактами, не
смогут убедить читателя, Худериас ищет дополнительные
144
доводы против тех, кого он считал творцами «черной легенды».
Он обращается к авторитету Александра Гумбольдта, который
посетил Испанскую Америку в 1799—1804 гг.
Худериас приводит слова великого немецкого ученого и пу-
тешественника о том, как удивило его, что в 400 лигах от столи-
цы Мексики делали клавикорды6. Этим Худериас хочет создать
впечатление, будто испанские колонии в дни Гумбольдта благо-
денствовали и будто бы в сочинениях Гумбольдта об Америке
именно эти впечатления и преобладают.
Но кто, как ни Гумбольдт, негодовал, наблюдая ужасы раб-
ства на Кубе и в других колониях Испании? Разве не он сравни-
вал положение мексиканских индейцев с положением негров-
рабов? Разве не он рассказывал о духовном растлении и жесто-
кой эксплуатации индейцев в духовных миссиях? Разве не Гум-
больдт писал о социальном неравенстве людей различных рас в
американских колониях Испании? Разве не он порицал колони-
альную политику европейских держав и предсказал восстание
колоний против Испании7? Кто, как ни он, назвал подвиги Бо-
ливара в войне за независимость подвигами, «вызывающими
восхищение в обоих полушариях»8? Ссылка Худериаса на сочи-
нение Гумбольдта может только удивить осведомленного чита-
теля.
Не усиливает аргументацию Худериаса и обращение к труду
англичанина Брайса. Цитируя отрывок из него, Худериас ста-
рается доказать, что в Испанской Америке не было расовой
дискриминации, т. е. дискриминации по цвету кожи. В отрывке,
который цитирует Худериас, Брайс пишет, что белые в Испан-
ской Америке презирают «цветных» «не потому, что они принад-
лежат к другой расе, а потому, что они занимают низшее поло-
жение в обществе». Худериас пренебрегает свидетельствами
Гумбольдта, которого в другом случае цитирует весьма сочувст-
венно. Может быть, во времена Брайса, который посетил Испан-
скую Америку позже Гумбольдта, все коренным образом изме-
нилось? Перемен произошло, действительно, много, но, увы,
дискриминация в отношении «цветных» в той или иной форме со-
хранилась в странах Испанской Америки и поныне.
Как мы видим, метод, применяемый Худериасом для опро-
вержения «черной легенды», как и его исходные позиции, нельзя
признать научными. Но Худериас фактически и не претендовал
на особую доказательность своих доводов, на скрупулезный
6 J. J u d е г i a s. Указ, соч., стр. 158.
7 A. Humboldt. Essai politique sur 1’ile de Cuba. Paris, 1826, t. I, p. 309,
328; A. Humboldt. Essai politique sur le royaume de la Nouvelle-Espagne.
Paris, 1825—1827, t. 1, p. 391, 41'6—417, 445—446; t. 4, p. 29, 33, 142—143;
A. Humboldt. Reise in die Aequinoctial-Gegenden des neuen Kontinentes.
Stuttgart, 1859—1860, Bd. 1, S. 279—386, 396; Bd. 2, S. 123, 134—135.
8 H. S c u r 1 a. Alexander von Humboldt. Berlin, 1955, S. 218.
10 Заказ № 6139 145
анализ известных фактов или сообщение новых, ранее неизвест-
ных. Его цель — обоснование определенной концепции
В книге Худериаса нашли свое выражение реакционные идеи
правящих кругов Испании начала XX в., идеология испанского
империализма, связанного с монархией. Под флагом возрож-
дения «величия Испании» — монархической, католической
владычицы «империи, где никогда не заходит солнце»,— ис-
панские господствующие классы стремились утвердить свою
власть в новую эпоху — эпоху финансового капитала и пере-
дела мира.
Хотя Худериас не был первым и самым рьяным глашатаем
испанской реакции, но в определенный исторический момент его
взгляды наиболее полно отвечали интересам реакционных сил.
И у него нашлись последователи, которые оказались много во-
инственней.
Первыми последователями Худериаса были ставшие на его
позицию испанские авторы. После первой мировой войны его
сторонниками стали и некоторые иностранцы, в частности, опол-
чившиеся на Лас-Касаса, умилявшиеся делами конкистадоров и
испанским колониальным режимом XV—XVIII вв.
Не трудно понять преемственность" взглядов Худериаса в ра-
ботах испанцев Херонимо Беккера и Константино Байле. Но по-
чему идеи Худериаса в той или иной форме перешли в 20—40-х
годах в труды американцев Чарльза Чэмпена и Джемса Магне-
ра, француза Мариуса Андре? Почему, порвав с национальными
традициями историографии своих стран, добившихся независи-
мости в результате тяжелой войны против испанского колони-
ального ига, по существу солидаризировались с Худериасом ве-
несуэлец Луареано Вальенилья Ланс и аргентинец Ромуло
Д. Кабриа?
При наличии самых далеко идущих гипотез в целом не было
повода для того, чтобы наука разрушила все прежние представ-
ления об испанском завоевании и испанском колониальном ре-
жиме в Америке. Что же произошло?
Вспомним, что книга Худериаса не была историческим иссле-
дованием, а была политическим кредо в форме исторического
исследования. Последователи Худериаса в значительной мере
являлись его политическими и идеологическими, а не научными
преемниками, хотя далеко не всегда стремились к этому и не
всегда отдавали себе в этом отчет.
После первой мировой войны вновь развернулась острая им-
периалистическая борьба за рынки сбыта и сферы влияния в ко-
лониальных и зависимых странах. Но одновременно ширилась
борьба народов этих стран против империализма и колониализ-
ма. Страх перед крушением колониальной системы вызвал в
буржуазной историографии новую тенденцию. Наряду с книга-
ми, в которых авторы, подобно Худериасу, защищали кол о ни а-
146
лизм своей страны — в ущерб колониализму «чужому»,— появи-
лись книги, защищавшие при помощи экскурсов в историю, на-
пример в историю испанского завоевания Америки, империализм
и колониализм вообще. Испанское происхождение конкистадо-
ров прощалось им за то, что они были завоевателями и колони-
заторами. Приукрашивая конкистадоров, оправдывали колониа-
лизм.
Но почему среди перечисленных авторов оказались латино-
американцы? Ведь им не было нужды отстаивать колонии, их
страны сами возникли из колоний и пока еще не приобрели сво-
их. Дело в том, что Худериас защищал не только конкистадоров
от Лас-Касаса и не только колониальную политику Испании. Он
защищал также монархические порядки, воинствующий като-
лицизм, все реакционное наследие Испании. Именно здесь на-
шли нужное для себя упомянутые латиноамериканские исто-
рики.
Лауреано Вальенилья Ланс и Ромуло Д. Кабриа были идео-
логами тех кругов в общественной жизни Латинской Америки,
которые стремились сохранить старые порядки в условиях роста
революционного движения, возникшего в Западном полушарии
после первой мировой войны и Октябрьской революции в Рос-
сии. Хранители «хороших» колониальных традиций пропаганди-
ровали очень старую идею о «хороших» господах и благост-
ности их господства.
После второй мировой войны рассматриваемая тенденция
буржуазной историографии стала проявляться еще более отчет-
ливо по мере ускорения процесса крушения колониальной систе-
мы империализма, сужения сферы его влияния, роста прогрес-
сивных сил.
В 1955 г., например, на конгрессе историков в Риме в защиту
несколько модернизированных идей Худериаса выступили испа-
нец Отс Капдеки, американец Витейкер и англичанин Хэмфриs * * * 9.
Ту же позицию занял историк из ФРГ Вильгельм фон Шен.
Он выпустил книгу 10, в которой, ссылаясь на букву испанских
колониальных законов, идеализировал режим, существовавший
в заморских владениях Испании. Он умышленно умолчал о том,
что колониальное законодательство далеко не точно отражало
существовавшее положение вещей.
В 1959 г. вышло в свет исследование американского ученого
Льюиса Хэнке11, в котором затрагивается проблема завоевания
s Relazioni del X congresso internazionale di scienze storiche, vol. I. Fi-
renze, 1955, p. 177—178, 215. Сходные идеи содержал доклад Отс Капдеки,
представленный им на международный конгресс историков в Вене (1965 г.).
XII Congres International des Sciences Historiques. Rapports. II. Histoire des
continents. Wien, 1965, p. 243—262.
10 W. Schoen von. Geschichte Mittel- und Siidamerikas. Munchen, 1953,
11 L. H a n k e. Aristotle and the american indians. London, 1959.
147
10*
Америки. Хэнке развил интересную аргументацию, привел лю-
бопытные подробности. Но проблему завоевания он свел к про-
блеме толкования испанцами того времени учения Аристотеля
о «естественном рабстве». Можно подумать, 'будто конкистадоры
были прежде всего заняты вопросом: следуя какому учению, они
должны определять свое отношение к индейцам,— а не поиска-
ми богатства. Но ведь именно погоня за наживой и определила,
почему учение о «естественном рабстве» оказалось для конкис-
тадоров более приемлемым, чем учение о «христианском мило-
сердии».
Интересная свежестью и добротностью материала книга
Шведского исследователя Оверкера Арнольдсона 12 косвенно так-
же служит возрождению идей Худериаса. Установив родона-
чальников критики испанского правительства и его политики —
творцов «черной легенды», Арнольдсон не сосредоточил своего
внимания на определении того, насколько эта критика была спра-
ведлива, насколько обоснованны вызвавшие ее мотивы.
Однако, что особенно примечательно, дальше других пошли
некоторые латиноамериканские историки. Их выводы удивили бы
самого Худериаса. «Испанская Америка не была колонией»,—
такова суть их концепции13. Их главные доводы: заморские
владения Испании назывались вице-королевствами, генерал-
кап1ита1нствам1и, интендантствами, аудиенсиями, а не колониями;
завоеватели — конкистадорами, а жители колоний — подданны-
ми, а не колонистами; в законах испанских королей не говорилось
о необходимости истребления индейцев, наоборот, предписыва-
лось пресекать злоупотребления по отношению к ним. Но что же
скрывалось за упомянутыми названиями, отвечала ли буква
законов духу существовавших в Испанской Америке отношений?
Сторонники рассматриваемой концепции решили утвердить ее
специальным постановлением: по инициативе известного арген-
тинского историка Рикардо Левене Аргентинская академия при-
няла решение не употреблять обозначение «колониальный пери-
од». Это случилось в 1948 г. В 1958 г. доклад «Испанская Амери-
ка не была колонией» был включен в повестку дня 33-го конгрес-
са историков-американистов.
Казалось бы, что противники «черной легенды» зашли уже
достаточно далеко. Но долгое время никто из них не покушал-
ся на авторитет Лас-Касаса. Худериас скорее сожалел о том,
что испанец Лас-Касас оказался среди критиков политики ис-
панской монархии, чем ополчался на «апостола индейцев».
И при жизни Лас-Касаса и в последующие века с ним спорили,
уличали в отдельных ошибках, заблуждениях. Но всегда говори-
ли о нем с большей или меньшей долей уважения.
12 S. А г п о 1 d s s о п. La leyenda negra. Goteborg, 1960.
13 R. Levene. Las Indias no eran colonias. Buenos Aires, 1951.
148
«Сооружали они огромные виселицы, где повещенные... почти
касались ногами земли, после чего испанцы подкладывали
хворост и сжигали пленников живыми...»
Б. де Л а с - К а с а с. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
В 1957 г. Рамон Менендес Пидаль — президент Испанской
академии наук, человек широких взглядов и демократических
убеждений, уважаемый старейшина испанских ученых, неожи-
данно для всех выступил с утверждением: «Лас-Касас — пара-
ноик, шизофреник». Доказательству этого странного утвержде-
ния Менендес Пидаль посвятил специальную работу «Ненор-
мальная норма отца Лас-Касаса».
В 1963 г. Менендес Пидаль издал статью «Отец Лас-Касас и
«черная легенда»», где содержалось прежнее утверждение 14. На
каких же доводах оно основано?
Менендес Пидаль выражает удивление, почему Лас-Касас
первые 12 лет (до 1514 г.) .не критиковал действия конкистадо-
ров, а с этого времени «вдруг» обрушился на них с градом упре-
ков. Во-первых, нет доказательств, что это случилось «вдруг».
Во-вторых, вполне естественно, что прежде чем стать горячим и
последовательным защитником индейцев, каким был Лас-Касас
(в этом не отказывает ему и автор статьи), он должен был об-
рести опыт, собрать и суммировать факты, что делается не
вдруг.
14 «Cuadernos hispanoamericanos». Madrid, 1963, N 157.
149
Менендесу Пидалю кажется странной настойчивость Лас-
Касаса, которая не всегда приводила к положительным резуль-
татам. Он говорит, в частности, о случае, когда Лас-Касас, во-
одушевив своими идеями нескольких монахов, основал миссию,
деятельность которой должна была быть направлена на установ-
ление дружественных отношений с индейцами. Но индейцы уби-
ли миссионеров. Несмотря на это, Лас-Касас не прекратил своей
борьбы в защиту индейцев. Разве это не служит лучшим доказа-
тельством глубокой убежденности в правоте своего дела? Воз-
можно, Лас-Касас понимал, что его последователи стали жерт-
вой не якобы присущей индейцам жестокости, а поплатились за
жестокие деяния своих собратьев.
Рассказывает Менендес Пидаль и о деятельности Лас-Касаса
в Чиапасе, куда он был назначен епископом. Лас-Касас потре-
бовал от своих подчиненных, чтобы они не исповедовали прихо-
жан до тех пор, пока те не освободят своих рабов-индейцев и не
вернут им отобранное у них имущество. Автору статьи все это
кажется пустой затеей. На самом же деле это была утопическая,
но благородная попытка облегчить участь индейцев. Лас-Касас
был вынужден покинуть Испанскую Америку под давлением
светских и духовных конкистадоров.
Под влиянием Лас-Касаса испанская корона не признала
индейцев прирожденными рабами, как настаивал на том глав-
ный противник «апостола индейцев» на знаменитом диспуте в
Вальядолиде — Сепульведа. Американский историк Хэнке наз-
вал эту победу Лас-Касаса «вехой на длинном, еще незакончен-
ном пути, который медленно ведет к цивилизации, основанной
на достоинстве человека, точнее всех людей» 15. Менендес Пи-
даль оспаривает значение этой победы Лас-Касаса.
Вот перед нами еще один труд Менендеса Пидаля «Отец Бар-
толоме де Лас-Касас. Двойственность его личности», в котором
он пишет, что Лас-Касас «в течение пяти лет пользовался макси-
мальным доверием в Испании своего времени, а за границей —
шумной славой в течение пяти веков» 16. Уже не на нескольких
страницах, а на сотнях страниц Менендес Пидаль стремится до-
казать пятивековую «ошибку» человечества, которое доверяло
Лас-Касасу.
Метод доказательств тот же, что и в рассмотренной выше
статье. Лас-Касас признан теперь одержимым предвзятой иде-
ей, как и все, кто подвергает сомнению блага испанского господ-
ства в Америке. Точка зрения испанского ученого вызвала мно-
гочисленные критические отклики как в ,самой Испании, так и за
ее пределами. По-видимому, эта критика не прошла бесследно
для автора. В 1965 г. появилась статья Менендеса Пидаля «За-
15 L. Н a n к е. Указ, соч., стр. 116.
16 R. Menendez Pidal. El padre Bartolome de Las Casas. Su doble
personalidad. Madrid, 1963, p. 391.
150
воевание Перу: Витория, Лас-Касас и инка Гарсиласо». Автор
статьи склонен по-прежнему идеализировать конкисту и испан-
ские колониальные порядки. Он отстаивает весьма сомнительную
мысль о том, что у испанцев была «самая чистая теория колони-
заторской морали» 17. Но в том, что касается личности Лас-Ка-
саса, Менендес Пидаль существенно изменил свою прежнюю по-
зицию. Приведем слова, которыми Менендес Пидаль характе-
ризует Лас-Касаса в рассматриваемой работе: «Энергичный
спорщик, способный энтузиаст и страстный человек, он разобла-
чал с пылом, часто заразительным, плохое обращение, которому
подвергались индейцы. Он умел воспламенить своих читателей
и слушателей и сумел создать своей деятельности несравнимый
резонанс»18. Идеи Лас-Касаса названы теперь «утопией». Это
уже почва для научной дискуссии, для серьезного разговора о
мотивах и эффективности деятельности Лас-Касаса.
Есть один критерий в общей принципиальной оценке деятель’
ности и борьбы Лас-Касаса: чему они служили? Защите жизни
и достоинства людей. Это покрывает утопичность взглядов, воз-
можные ошибки и заблуждения «апостола индейцев» — личные и
обусловленные местом и временем.
«Человечество едино и все люди равны» — это слова Лас-
Касаса. Бессмертные слова. Не из «черной легенды» — из золо-
той сокровищницы человеческого гения.
17 «L’Information historique» Paris, № 3, 1965, р. 93.
18 Там же, стр. 95.
Ю. А. ЗУБРИЦКИЙ
ЛАС-КАСАС
И СОВРЕМЕННЫЙ ИНДЕАНИЗМ
*
Упоминание имени Лас-Касаса, ссылка на его идеи, анализ его
трудов можно встретить в современной индеанистской литературе
либо в сочинениях, посвященных вопросам, связанным с деятель-
ностью индеанистов На Лас-Касаса порой прямо указывают как
на источник идей современного индеанизма либо говорят о серь-
езном влиянии его на современное индеанистское движение. Так,
аргентинский литературовед Аида Кометта Манцони, занимаю-
щаяся изучением индеанистской художественной литературы,
пишет: «Лас-Касас посвятил всю свою жизнь делу защиты тузем-
ного населения, и его творения оказали и продолжают до наших
дней оказывать могучее влияние на индеанистскую литературу в
странах Америки»1 2.
Индеанизм— это не какое-то единое общественное явление.
Была бы тщетной попытка найти безупречное и исчерпывающее
определение индеанизма как научной теории, как какой-то четко
сформулированной социальной доктрины или определенной поли-
тики при постановке и решении индейского вопроса. Обычно под
индеанизмом понимают определенное направление любого рода
общественной деятельности, в той или иной степени касающееся
какой-либо проблемы или комплекса проблем, связанных с ин-
дейским населением. Нетрудно понять, что среди индеанистов фи-
гурируют имена людей не только самых разнообразных профес-
сий, но и самых различных идеологических направлений. Такое
положение сложилось на сегодняшний день. Эпоха, полная про-
тиворечий, наложила свой отпечаток на индеанистское движение
и вскрыла его противоречивый характер; основные лозунги ин-
деанистов — «покровительство индейцам» и «права индейцев»
(«reivindicaciones indigenas»)—понимаются по-разному. Попы-
1 См., например: Jornadas Indigenistas de America en Bolivia. Oruro,
1954, p. 6; Aida Cometta Manzoni. El indio en la novela de America.
Buenes Aires, 1960, p. 10; Memorias del Instituto Nacional Indigenista, vol. IV,
Mexico, 1954, p. 103.
2 Aida Cornett a Man zoni. Указ, соч., стр. 10.
152
Бартоломе де Лас-Касас — защитник индейцев
(фрагмент фрески Диего Риверы)
таемся же найти исторические истоки зарождения индеанистского
движения и проследить хотя бы в самой краткой форме основные
этапы его развития.
Вторая половина прошлого века — это время выхода на исто-
рическую авансцену пролетариата. Этот величайший историче-
ский факт не мог не оказать своего всестороннего влияния на
судьбы всех стран и всех народов, в частности на усиление осво-
бодительных тенденций. В странах Латинской Америки это влия-
ние также проявлялось в различной форме. Однако пролетариат
латиноамериканских стран был еще слаб, и поэтому деятели
общедемократического движения ставят в это время среди других
острых вопросов и индейский вопрос в Латинской Америке. По-
нятно, что они не могли найти пути для правильного решения
индейского вопроса, не могли прийти к марксистско-ленинскому
его пониманию как вопроса национального. Поэтому вполне
естественно их обращение к уже «готовому» лозунгу, выдвину-
тому еще Лас-Касасом в XVI в., лозунгу «покровительства индей-
цам» и защиты «прав индейца». Малочисленность и слабость на-
циональной буржуазии в латиноамериканских странах, зависи-
мость экономики этих стран от иностранного капитала, засилье
феодальной и полуфеодальной олигархии, располагающей мощ-
ным репрессивным аппаратом, привели к тому, что общедемокра-
тические идеи и доктрины находили свое выражение часто не
только и не столько в практической политической деятельности,
сколько в сфере литературы и искусства.
153
Говоря в целом о Латинской Америке, связывая ироискотя-
щие там процессы с явлениями общемирового порядка, необхо-
димо учитывать местную специфику и местные условия. Так, в
Перу появление художественных .произведений, несущих идеи
индеанизма, относится к последовавшему после войны 1879 г. 3
периоду, когда наблюдалось общее оживление общественной
мысли. Именно в этот период крупный общественный деятель,
писатель й публицист Мануэль Гонсалес Прада обращает при-
стальное внимание на индейское население страны, его нужды и
чаяния, его культурное наследие. «Подлинное Перу — заявляет
он в 1888 г.,— составляют не креолы и иностранцы, обитающие
на полоске земли, зажатой между океаном и Андами. Подлинную
нацию образуют миллионы индейцев, которые живут разбросан-
ными группами на восточных склонах кордильеры»4.
Если Прада, его произведения, его речи, его баллады, его
политическая деятельность позволяют говорить о нем как о про-
возвестнике индеанизма, то писательницу Клоринду Матто де
Турнер (Можно считать ооновоположницей .индеанизма в литера-
туре не только Перу, но и всей Латинской Америки.
Ее роман «Птицы без гнезда» (1889 г.), хотя и носит сильные
следы романтизма, имеет одновременно явственную тенденцию
критического реализма. Клоринда Матто де Турнер нашла в себе
силы и мужество подвергнуть суровой критике одно из суще-
ствующих звеньев эксплуататорского механизма в Латинской
Америке — духовенство. Писательница нарушила тот заговор
молчания, которым долгие годы после неутомимой деятельности
Лас-Касаса был окружен эксплуатируемый и угнетаемый индеец.
По существу она, как и Гонсалес Прадо, а также и последующее
поколение перуанских индеанистов, продолжали линию Лас-Ка-
саса, его борьбу. Эти первые индеанисты в новой форме утверж-
дали положение, за которое ратовал и Лас-Касас,--о равенстве
всех народов земного шара. Недаром основатель Коммунистиче-
ской партии Перу, выдающийся общественный деятель и ученый
Хосе Карлос Мариатеги называл этих индеанистов «наследни-
ками и продолжателями евангельской проповеди великого испан-
ского монаха»5.
К числу этих «наследников» можно отнести десятки имен пе-
руанских, эквадорских, боливийских, мексиканских и других ла-
тиноамериканских писателей. Всех их объединяло стремление
показать миру бедственное положение индейца, добиться облег-
чения его участи. И хотя идеи этих индеанистов выражались
средствами художественной литературы либо живописи, они не
3 Так называемая Тихоокеанская война, в которой участвовали Перу,
Боливия и Чили.
4 Manuel Gonzales Prada. Paginas Libres. Madrid, 1915.
5 Хосе Карлос Мариатеги. Семь очерков истолкования перуанской
действительности. М., 1963, стр. 89.
154
«...Были обучены и
которые могли,
выдрессированы борзые — свирепейшие псы,
завидев индейца, вмиг разорвать его...»
Б. де Л а с - К а с а с. Кратчайшее сообщение...
Гравюра Теодора де Бри, XVI в.
отгораживались от остальных явлений латиноамериканской дей-
ствительности. В их произведениях поднимаются вопросы быта
индейцев, проблемы метисации, вопросы борьбы индейцев за
землю, эксплуатации индейца латифундистами, церковью и ино-
странным капиталом. Большое место в литературе этого направ-
ления занимали вопросы, связанные с национальной индейской
культурой, традициями индейцев, вопросы образования, меди-
цинского обслуживания и социального обеспечения индейского
населения и многое другое.
Казалось, индеанистское движение, поднимая всю индейскую
проблему в целом, готово решить ее. Тот факт, что ряды индеа-
нистов пополнялись в подавляющем .большинстве людьми про-
грессивных убеждений, усиливало веру в возможности индеа-
низма. Мариатеги, например, в одной из своих работ говорил:
«Близость индеанистского движения к мировым революционным
течениям настолько очевидна, что не нуждается в доказатель-
ствах»6. Более того, немало индеанистов вспоследствии попол-
нили ряды молодых коммунистических партий Латинской Аме-
рики. История со всей определенностью поставила вопрос: спо-
собно ли на деле индеанистское движение теоретичеси и практи-
чески решить индейскую проблему. Слабости индеанизма, о кото-
6 X. К. Мариатеги. Указ, соч., стр. 80.
155
рых мы скажем позже, не оставляли места для двусмысленного'
ответа на этот вопрос: тем из индеанистов, которые стремились,
к кардинальному и всестороннему решению индейской проблемы,
стало ясно, что путь к этому лежит через глубокие социально-
экономические преобразования, что место индеанистов — в рядах
авангарда пролетарского движения либо в рядах его союзников.
Те же из индеанистов, для которых лозунги «покровительства
индейцам», «защиты прав индейцев» служили лишь ширмой для
прикрытия их узко эгоистических классовых интересов, неиз-
бежно должны были оказаться в рядах открытых противников,
коммунистического движения. Этот процесс размежевания индеа-
нистов не закончился до наших дней; очень многие из участников
и сторонников движения индеанизма не определили четко своих
общественно-политических взглядов и пытаются придерживаться
призрачной «третьей», промежуточной линии.
Нс Це
Размежевание в рядах индеанизма было ускорено тем интере-
сом, который был к нему проявлен со стороны американских мо-
нополий и их агентуры. Из рядов индеанистов вышли X. К. Ма-
риатеги, основатель перуанской коммунистической партии, и та-
кая одиозная фигура, каким является руководитель АПРА
(Alianza Popular Revolucionaria Americana), открытый пропо-
ведник идей господства американского империализма в Латин-
ской Америке Айя де ла Торре. Показательна та стремительность,
с которой апристы от своего антинаучного, антиисторического,
националистического лозунга «Америка—для индейцев!» пере-
шли к реакционной концепции, которая прекрасно может быть
выражена лозунгом «Латинская Америка — для американских
монополий!».
Внимание американского монополистического капитала и его
агентуры к индейскому населению Латинской Америки не случай-
но, и, разумеется, менее всего объясняется целями филантропии
или «бескорыстной помощи». Стремление этих реакционных сил
поставить под контроль индеанистское движение, подчинить
безраздельному влиянию индейские массы Латинской Америки
составляет одну из частей общего плана сохранения и усиления
господства американского империализма в Латинской Америке.
Со времени, когда появились первые писатели-индеанисты,
прошло несколько десятилетий. И сегодня индеанистское движе-
ние охватывает различные стороны общественной деятельности:
политику, искусство, систему образования, религиозную деятель-
ность и т. д.
О широте инцеанистского движения и о многообразии вопро-
сов, ставящихся индеанистами, дает представление хотя бы такой
факт: в книге мексиканских исследователей Мануэля Германа
156
Парра и Вигберто Хименеса Морено «Индеанистская библиогра
фия Мексики и Центральной Америки»7 фигурирует несколько
тысяч названий, разбитых на 31 раздел: общие исследования;
география и путешествия; демография и статистика; антрополо-
гия; лингвистика; этнография; экономика; технология; семья,
общество и политика; мифология, религия, магия; фольклор и
литература; психология; социология; образование, индейское за-
конодательство; медицина и т. д.
Реакционные силы пытаются использовать все области дея-
тельности индеанистов, чтобы под флагом «покровительства»
индейцам фактически использовать коренное население Латин-
ской Америки в своих корыстных целях. В наших кратких замет-
ках мы рассмотрим лишь некоторые моменты, связанные с подоб-
ной деятельностью реакционных сил.
Серьезную ставку сделала империалистическая агентура на
объединение индеанистского движения американских стран в
рамках панамериканской системы. В 1940 г. состоялся межаме-
риканский конгресс индеанистов, на котором был создан Меж-
американский индеанистский институт с местопребыванием в го-
роде Паскуаро (Мексика). Ныне эта организация является спе-
циализированным учреждением Организации американских
государств.
Официально провозглашенными задачами института является
изучение жизни индейцев и подготовка различного рода доку-
ментов, проектов и информационных материалов, представляе-
мых правительствам Западного полушария для выработки опре-
деленной политики по индейскому вопросу. В соответствии с ре-
шением конгресса были также созданы индеанистские институты
и другого рода индеанистские организационные центры но многих
странах Латинской Америки. Таким образом, все те районы Ла-
тинской Америки, и которых проживает индейское население,
оказались в сфере воздействия Организации американских госу-
дарств, этого «министерства колоний» США.
Однако ни Межамериканский индеанистский институт, ни
другие индеанистские учреждения не стали послушным инстру-
ментом государственного департамента США. Их скорее можно
характеризовать как поле упорной, хотя зачастую завуалирован-
ной и глухой борьбы между прогрессивными деятелями в индеа-
низме и теми, кто знамя индеанизма превращает в ширму для
усиления империалистического господства в странах Латинской
Америки.
Пытаясь установить свое абсолютное влияние на индеа-
нистское движение, реакционные силы, местные и чужезем-
ные, стремятся использовать в своих интересах отдельные
7 Manuel German Parra у Wigberto Jimenez Moreno. Biblio-
grafia indigenista de Mexico у Centroamerica. (1850—1950). Mexico, 1954.
157
распространенные среди индеанистов концепции, положения и
теории, например теорию аккультурации. Ее родина не Латин-
ская Америка. Теория аккультурации появилась в Соединен-
ных Штатах лет тридцать назад и вскоре была умело использо-
вана как идейное прикрытие варварского истребления и порабо-
щения индейских племен Северной Америки.
Процесс аккультурации, т. е. процесс культурных контактов,
понимается современными этнографами как контакт культуры
двух или более народов, их взаимодействие, в результате чего
один народ воспринимает полностью или частично культуру дру-
гих народов.
В трудах же некоторых буржуазных латиноамериканских
ученых термин «аккультурация» подчас совпадает в общих чер-
тах с термином «ассимиляция». В них даже можно встретить
утверждения, что, дескать, при капитализме ассимиляция носит
скорее добровольный, нежели насильственный характер. На наш
взгляд, подобные утверждения совершенно несостоятельны. Мож-
но ли говорить о добровольной, например, «испанизации» лати-
ноамериканских (аргентинских, колумбийских, мексиканских,
эквадорских и др.) индейцев, если общественный строй страны, ее
политическое и государственно-административное устройство не
только не создают, но и ликвидируют возможности развития ин-
дейских языков? Ассимиляция в условиях капитализма на-
столько же «добровольна», насколько «добровольно» рабочие
отдают львиную долю своего труда безвозмездно капиталисту,
насколько «добровольно» они прозябают в невежестве, насколько
«добровольно», испытывая голод и лишения, стареют и раньше
времени умирают, так и не развив своих духовных и физиче-
ских сил.
Нет сомнения, что контакт между культурами различных на-
родов — явление положительное в своей основе. Более того, в
эпоху социализма сближение между народами становится мощ-
ным фактором как в развитии общей культуры социалистического
общества, так и культуры каждого из народов, входящих в это
общество, будь это в рамках какого-либо одного государства
(например, СССР) или всей совокупности социалистических
стран. В данном случае свободное развитие одного народа и ста-
новление общей социалистической по содержанию культуры ста-
новятся двумя друг друга дополняющими сторонами единого
процесса. Иное дело, когда речь идет об обществе, полном
острейших противоречий, об обществе капиталистическом. В нем,
особенно на его последней стадии, стадии империализма, отно-
шения между народами окончательно приобретают характер гос-
подства и подчинения, характер порабощения и прямого разбоя
со стороны капиталистических государств, хотя это и прикрывает-
ся сплошь и рядом лозунгами «сотрудничества», «безопасности»,
«помощи», «приобщения народов к цивилизации» и т. д.
158
В наш век, когда перед народами, отставшими в своем разви-
тии, открываются во всемирном масштабе перспективы движения
вперед по некапиталистическому пути, прогрессивность той «ак-
культурации», которая по сути сводится к насильственной асси-
миляции и распространению буржуазной идеологии и буржуаз-
ного образа жизни, становится более чем сомнительной.
Подобная «аккультурация» приняла особенно широкий раз’
мах в так называемых странах Андского комплекса — Перу, Бо-
ливии и Эквадоре. На примере андских стран мы и рассмотрим
практическую деятельность сторонников ассимиляции индейцев.
Под флагом «аккультурации» здесь ведется довольно значи-
тельная по масштабам работа по разрушению самобытной индей-
ской культуры и языка, по превращению индейцев в послушных
«овечек» католических и протестантских «пастырей». Индейские
массы подвергаются широкой идеологической империалистиче-
ской экспансии. В Перу, Эквадоре, Боливии местные исследова-
тели упоминают десятки так называемых «аккультурационных»
центров, созданных для активного проведения ассимиляторской
политики. Лишь в немногих из них эти процессы протекают есте-
ственно, в результате стихийно установившихся контактов. В ос-
тальных случаях эти контакты и сам процесс ассимиляции воз-
никают в результате активных преднамеренных действий внеш-
них сил. Что же это за силы? Это прежде всего «Андская миссия»
(или «Андское действие»), действующая на средства США,
«Кооперативная межамериканская служба образования», «Коо-
перативная служба искусства и промышленности» (созданная
правительством США совместно с эквадорским правитель-
ством) , «Кооперативная американско-перуанская служба», аме-
риканские университеты, американский «летний институт», ре-
лигиозные миссии: католические ордена (селесианцев и лаури-
тов), протестантская миссия «The United Indian Mission)» (США),
канадские баптисты, орден «Мэриноль» и т. д.
Подавляющее большинство этих организаций и миссий суб-
сидируется американскими монополиями, будучи нередко свя-
занными с госдепартаментом и Пентагоном. Эти данные позволя-
ют сделать вывод о том, что термином «аккультурации» в стра-
нах Андского нагорья прикрывается довольно значительная по
масштабам идеологическая экспансия наиболее реакционных
сил, прежде всего американского империализма и церкви, пы-
тающихся решить национальный вопрос в странах Андского
нагорья главным образом путем ассимиляции индейцев.
В этом отношении сторонники подобной «аккультурации»
часто делают весьма красноречивые признания. «Транскульту-
рация8,— пишет крупный эквадорский индеанист Гонсало Рубио
4 Гонсало Рубио Орбе не видит разницы между понятиями «аккульту-
рация и «транскультурация»— (прим автора).
159
Орбе,— вызывает большое ослабление ценностей индейского
происхождения. Таким образом, не трудно предположить, что
интеграция достигнет такой степени, что они (индейцы.—
Ю. 3.) будут отрицать свое прошлое, свои характерные черты и
полностью инкорпорируются в формы белометисной культуры» 9.
Разумеется, далеко не все индеанисты поддерживают подобную
«аккультурационную» деятельность, протекающую в значи-
тельной степени под эгидой сил, чуждых подлинным интересам
индейцев. Тщетны все попытки этих сил прикрыть свою «фи-
лантропическую» деятельность ссылками на традиции и опыт
Лас-Касаса и других гуманистов прошлого. Между сторонни-
ками той «аккультурации», которая ведет к стиранию с лица
земли индейских народностей и племен либо к превращению их
в покорную рабочую силу на иностранных или «отечественных»
фабриках и плантациях, и Лас-Касасом, который стремился убе-
речь индейцев от истребления, вымирания и порабощения, ко-
лоссальная разница.
Понятно, что подобные «аккультуративные» идеи не могут
найти благоприятную почву среди самих индейцев. Показателен
в этом отношении пример Мексики. Мексиканский индеанист-
ский институт в качестве одного из своих основных направлений
в работе открыто провозглашает лозунг испанизации индейцев.
При этом многие мексиканские индеанисты искренне убеждены
в полезности языковой и другой ассимиляции коренного на-
селения для самих же индейцев. Автору этих строк доводилось
неоднократно слышать от мексиканских индеанистов жалобы на
непонимание индейцами «своей пользы», на «враждебность», ко-
торую встречают порой учителя, исследователи и координаторы
(представители Индеанистского института) при работе среди
коренного населения и т. д. На наш взгляд, это «непонимание»
и «враждебность» — не что иное, как стихийный неосознанный
протест индейских масс против ассимиляторского характера дея-
тельности большинства индеанистов, которые способствуют
уничтожению индейской культуры, стремятся искусственно уско-
рить слияние индейских народов с господствующей нацией. Мно-
гие из этих индеанистов люди субъективно честные, близкие
к подвижничеству. Но приходя к индейцам с лозунгами испани-
зации и «включения» в культуру мексиканской буржуазной на-
ции, они невольно становятся носителями ассимиляторской по-
литики.
Протест индейцев против этой политики в Мексике растет,
^го отражением является, в частности, заявление исполнитель-
ного комитета Всемексиканской индейской конфедерации, опу-
бликованное в марте 1965 г. «Некоторые деятели под фальшивой
9 Gonzalo Rubio О г b е. Promooiones Indigenas en America. Quito, 1957,
p. 264.
160
личиной интеллигентов-индеанистов являются вдохновителями
ложной политики, проводимой в жизнь под предлогом того, что
три миллиона индейцев оторваны от остальной части населения
страны и изолированы от «цивилизованных» людей якобы из-за
языкового барьера. Под этим предлогом некоторые лица настаи-
вают на необходимости испанизации индейцев для приобщения
их к цивилизации. Для этих лиц ничто культура майя, культура
Аиахуака 10, миштеков и многие другие культуры. Они забывают,
что народ, сохраняющий свои традиции, не перестает быть наро-
дом. То, чего не добились конкистадоры, пытаются добиться
неоколониалисты...
Индейская проблема должна быть решена на основе прин-
ципа самоопределения. Это означает прямое и эффективное
участие индейцев в федеральном правительстве, в правитель-
ствах штатов, а также в муниципальных органах власти;
эксплуатация естественных ресурсов индейских групп на их
благо... уважение культурных прав индейских групп, включая
традиции, родной язык, обычаи и все то, что касается культур-
ного облика индейца; издание публикаций на родном языке,
среднее образование на индейских языках, что не исключает
преподавание испанского или иных языков. Одним словом, под
самоопределением мы подразумеваем свободу индейских групп
самим определить пути своего развития с помощью федераль-
ного (общемексиканского.— Ю. 3.) индейского органа, который
возглавлялся бы советом, состоящим из представителей всех
индейских групп. Это учреждение должно входить в состав фе-
дерального правительства Мексики...» 11
Таким образом, мы видим, что само индейское население
выставляет программу, весьма отличную от программы дей-
ствий, которую поддерживают некоторые индеанисты. Далеко
не во всем можно согласиться с цитированным выше заявлением.
В частности, представляется необоснованным отнесение боль-
шинства индеанистов к числу продолжателей энкомьендарной
системы, да еще к тому же преследующих цель эксплуатировать
и порабощать индейцев. Однако самый факт появления подоб-
ного заявления весьма показателен. Оно, как и упоминавшаяся
нами «враждебность» индейцев к индеанистам, свидетельствует
о том, что деятельность последних в конкретных условиях со-
временной Мексики (да и всей Латинской Америки) часто
становится одним из орудий ассимиляторской политики, которая
находится в противоречии с интересами индейского населения,
все более четко требующего предоставления ему права самому
решать свою судьбу.
10 Анахуак —долина в центральной Мексике, основной центр ацтекской
цивилизации.
11 «Siempre» 3 III, 1965, р. 4.
И Заказ № 6139 161
Говоря об ассимиляторской политике, ее методах, ее провод-
никах, следует сказать о деятельности религиозных миссий. Эта
деятельность принимает с каждым годом все более широкий раз-
мах. Мы считаем, что в данной статье мы обязаны уделить этому
явлению некоторое внимание, не только учитывая размах со-
временной индеанистской миссионерской деятельности, но и в
силу того, что миссионеры-индеанисты склонны рассматривать
себя в качестве прямых продолжателей дела Лас-Касаса.
В самом деле, в 1537—1550 гг. им был проведен значительный
социологический эксперимент по организации религиозных мис-
сий в провинции Тусулутлан (Гватемала) для мирного обраще
ния индейцев ib католическую -веру. Мы не будем сейчас рассмат-
ривать конечные результаты этого эксперимента, тем более, что
некоторые моменты, связанные с его проведением, остаются не-
выясненными. Нас интересует иное: цели, которые преследовал
Лас-Касас, и средства, которые он использовал. Не вдаваясь
в подробное описание, мы можем выделить главное. Лас-Касас
использовал для общения с индейцами их родной язык.
Лас-Касас сумел добиться для этих индейцев весьма умерен-
ных размеров подати в пользу испанской короны, он сумел до-
биться гарантии от угрозы превращения этих индейцев в рабов
и крепостных, добился гарантии территориальной автономии ин-
дейцев Тусулутлана. А теперь обратимся к деятельности совре-
менных миссионеров.
Сплоченность и единство арауканского народа стали истори-
ческим примером, который вошел чуть ли не во все учебники
истории. Эта сплоченность помогла индейцам арауканам в те-
чение примерно трехсот лет отстаивать свою свободу и независи-
мость. Эта сплоченность и после так называемого «замирения»
заставляла порой отступать перед арауканскими общинами лю-
бителей поживиться их землей. Примерно 8—10 лет назад на-
чался усиленный наплыв христианских миссионеров в чилийские
провинции, в которых живут арауканы. При этом арауканам
«повезло»: к ним стали прибывать миссионеры сразу двух тол-
ков: протестанты и католики. Прошло совсем немного времени,
и от былой арауканской сплоченности не осталось и следа. Свя-
тые отцы основательно поработали, сумев разжечь католический
фанатизм у одной части араукан и протестантский — у другой.
Начались раздоры между арауканами-католиками, арауканами-
протестантами и арауканами-язычниками. Эти раздоры часто
перерастали в кровопролитные братоубийственные столкновения,
особенно когда по наущению своих духовных наставников «об-
ращенные» арауканы занимали древние священные земли языче-
ских богов.
J62
Силы араукан, которые и так жили под угрозой потери своих
земель и превращения в батраков, оказались ослабленными. Не
удивительно, что за этим последовали попытки латифундистов
захватить арауканские земли. Нередко эти попытки оказывались
успешными именно вследствие разобщенности сил арауканского
народа.
Подобные примеры наблюдаются и в других странах. Так, в
общине Саласака (Эквадор) действуют одновременно две мис-
сии: католическая и протестантская. Последняя носит название
«христианский союз». Однако отношения между двумя миссия-
ми даже отдаленно не напоминают что-либо похожее на союз.
Миссии враждуют между собой, но не это главное. Главное, что
миссии тем самым стараются посеять вражду между местными
индейцами кечуа. Католическая миссия, как бы в насмешку на-
зываемая «Дом Бартоломе Лас-Касаса», отказывает индейцу в
элементарной помощи и содействии, если он хоть раз побывал в
миссии протестантских «союзников». Точно так же поступают и
миссионеры-протестанты. Пока что миссиям не удалось разоб-
щить силы индейской общины, тем не менее реальная угроза
такого разобщения существует.
На седьмом Международном конгрессе антропологических и
этнографических наук в Москве (1964 г.) венесуэльский делегат
рассказал о страшном бедствии, постигшем несколько лет назад
индейцев мотилонов в результате деятельности миссионеров. Эти
миссионеры послали мотилонам в «дар» одежду, которая стала
разносчиком тяжелых заболеваний. У мотилонов начались мас-
совые эпидемии, поставившие под угрозу само существование
этой этнической группы.
Работа религиозных миссий по насаждению христианской
догматики и обрядов угрожает исчезновению важных черт ис-
конной духовной и материальной культуры индейцев.
Деятельность миссий также содействует порабощению индей-
цев местными и иностранными предпринимателями. Деятель-
ность религиозных индеанистских миссий мешает индейским мас-
сам воспринять передовые формы идеологии, осознать свое по-
ложение и самим взяться за его улучшение.
Попытка решения индейского вопроса силами церкви в наши
дни — попытка заведомо реакционная и не имеет ничего общего
с благородными усилиями Лас-Касаса. Об этом хорошо сказал
X. К- Мариатеги: «Сейчас надежды на религиозное решение во-
проса носят, бесспорно, наиболее реакционный антиисторический
характер... Как же церковь может добиться успеха этого дела,
если ей не удалось сделать подобное при средневековом порядке,
когда ее интеллектуальные и духовные возможности определя-
лись такими людьми, как отец Бартоломе де Лас-Касас» 12.
12 X. К- М а р и а т е г и. Указ, соч., стр. 87.
163
11*
Мы видели, таким образом, что в лоне современного индеаниз-
ма появились силы, не только далекие от правильной постановки
индейского вопроса и тем более от его действительного решения,
но и откровенно реакционные.
Отмечая наличие реакционной линии в современном индеа-
нистском движении, мы вовсе не собираемся умалять значение
индеанизма в целом, значение деятельности отдельных его пред-
ставителей. Наоборот, позитивный вклад индеанистов в разра-
ботку многих вопросов, вытекающих из факта существования
в Латинской Америке более чем 20-миллионного индейского на-
селения, заслуживает высокой оценки. Именно перу индеанистов
принадлежат ценные исследования по истории индейцев. Именно
они сумели реалистично показать образ угнетенного индейца в
художественной литературе, живописи, театре и кино. Именно из-
под их пера вышли грамматики и словари многих индейских
языков. Более того, индеанисты прогрессивного направления сде-
лали немалый вклад в возрождение и сохранение культурного
наследия некоторых индейских народов.
Мы высоко оцениваем неутомимую всестороннюю деятель-
ность индеаниста Алехандро Липшутца. Отнюдь не отрицая не-
обходимости добровольного сближения между индейцами и
креольско-метисным населением Латинской Америки, Алеханд-
ро Липшутц со всей остротой ставит вопрос о свободном разви-
тии индейских народов, об их территориально-политической ав-
тономии. «Не будет странным,— пишет он,— если в один пре-
красный момент возникнет проблема создания индейских
территорий на американском континенте—автономных терри-
торий или республик майя на Юкатане и в Гватемале, кечуа —
в Перу, аймара — в Боливии»13.
Правильность позиции, занятой Алехандро Липшутцем, не
случайна. А. Липшутц уже много лет назад бесповоротно встал
в ряды самого передового отряда чилийского народа. Именно
восприятие им идей научного социализма позволило найти наи-
более правильный путь к постановке проблемы судеб индейцев14.
Липшутц не объявляет себя наследником Лас-Касаса. Но
именно люди, подобные этому чилийскому ученому, достойны
именоваться продолжателями всего того положительного и цен-
ного, что оставил после себя испанский просветитель.
В одном ряду с Липшутцем стоял и один из крупнейших мек-
сиканских ученых-индеанистов Альфонсо Фабила. Автор более
тридцати интереснейших и содержательных книг о современном
положении мексиканских индейцев, исследователь, глубоко изу-
чивший индейскую проблему в Мексике в различных ее аспектах,
Фабила решительно выступал за свободное развитие индейских
13 «America Indlgena», vol. XIII, N 4, 1953, Mexico, p. 288.
14 Alexandro Lipschutz. El problema racial en la conquista de Ame-
rica у el mestizaje. Santiago de Chile, 1963.
164
языков, против одностороннего процесса «испанизации». К числу
индеанистов, играющих большую положительную роль, можно
с полным основанием причислить Хесуса Лара (Боливия), Ана-
толио Браво (Аргентина), Эрнесто Море (Перу) и многих других.
Значительный интерес представляет деятельность Мексикан-
ского индеанистского института созданного в 1949 г. Как и все
индеанистское движение в целом, деятельность института охва-
тывает многие вопросы. В его исследованиях и публикациях на-
шли отражение индейский вопрос в Мексике и индеанистское
движение в Мексике в целом в разные исторические периоды.
Большую ценность имеют изданные институтом монографии,
появившиеся в результате конкретных исследований, его сотруд-
ников 15. Институт создал в Мексике шесть «координационных
центров» для практической работы среди индейцев тарахумара,
кора-хуичолей, тлапанеков, миштеков и целталь-цоцилей и др.
Институт и его отделения занимались привитием индейцам
некоторых правил гигиены, организацией обучения индейцев
(детей и взрослых), охраной народного индейского искусства,
внедрением некоторых новых трудовых навыков и т. д. Причем
официальная информация не скрывает, что подобные центры
имеют своей задачей «повысить уровень аккультурации той ин-
дейской группы, для которой они организованы, чтобы ускорить
процесс включения индейцев в экономическую и общественную
жизнь мексиканской нации» 16.
Следует отметить, что несмотря на все то положительное, что
сделали и делают сотрудники Мексиканского индеанистского
института на протяжении более чем 16 лет его существования,
несмотря на то, что институт располагает значительно больши-
ми средствами и более квалифицированными кадрами по срав-
нению с подобными официальными индеанистскими организа-
циями в других латиноамериканских странах (институты, ко-
миссии, управления), индейский вопрос в Мексике весьма и весь-
ма далек от решения. Его решение упирается не в добрую волю
индеанистов, не в избыток или недостаток их личной энергии.
Дело в том, что время индеанизма как самостоятельного обще-
ственного течения, претендующего на всеобъемлющее решение
индейского вопроса в Латинской Америке, прошло. Несмотря
на то, что индеанизм представлен людьми различных убеждений,
в своей основе — это движение буржуазной либеральной интел-
лигенции, которую пытается полностью подчинить своему влия-
нию наиболее ракционная сила — американский империализм.
И хотя различны те задачи, которые ставят перед собой индеа-
нисты различных профессий и идеологических убеждений, как
15 См например: Ricardo Р о z a s. Chamula. Mexico, 1959; Alfonso Fa-
bila. Los Huicholes. Mexico, 1959; Francisco M. P 1 a n c a r t e. El problema
Indigena Tarahumara. Mexico, 1959 и др.
16 «Que es el I. N. I.». Mexico, 1955.
165
правило, они не выходят за рамки решения отдельных вопросов,
связанных с улучшением быта индейцев (жилищных условий^
питания и т. д.) либо отдельных сторон их экономического и по-
литического положения (проведение аграрной реформы, предо-
ставление индейцам избирательных прав и т. п.), их культуры
(организация школ, смотров народного искусства и т. д.). Уче-
ные-индеанисты также ограничиваются исследованием узкоспе-
циальных вопросов.
Таким образом, один из важнейших существенных дефектов
современного индеанизма заключается в отрыве отдельных про-
блем, связанных с туземным населением, от индейского вопроса
в целом, который в свою очередь оторван от социально-эконо-
мических условий в латиноамериканских странах и задач соци-
ального преобразования. Большинство индеанистов — обще-
ственных деятелей стремится дать индейцам готовые рецепты
для решения их насущных проблем вместо того, чтобы опереть-
ся на индейские народные массы.
Показательно, что индеанисты, как правило, выступают не
от имени индейцев, а от имени испаноязыческого населения,
«покровительствующего» индейцам. Это обстоятельство, а так-
же то, что нередко среди людей, именующих себя индеанистами,
можно встретить политиканов, писателей, художников и ученых,
спекулирующих на индейском вопросе ради достижения своих
корыстных целей либо увлекающихся «индейской экзотикой»,
привело к возникновению отрицательного, пренебрежительного
отношения к индеанизму в целом среди некоторых прогрессив-
ных общественных деятелей и ученых, например в андских стра-
нах. Неэффективность этого филантропического в своей основе
движения понятна часто даже самим индеанистам. Показатель-
ны в этом отношении слова одного из выдающихся индеанистов
Виктора Габриэля Гарсеса: «Мы смирились во всех отношениях
с тем, что наша деятельность носит характер декламации, сен-
тиментальности, озабоченности глубокими проблемами социаль-
ной справедливости, которая входит в круг проблем индеанизма;
мы не вышли из рамок этой деятельности. Иными словами, мы,
как и раньше, стоим на месте парализованные, в созерцании
бескрайности индейских проблем. Эта бескрайность приводит
нас в состояние зачарованности <и паралича, .в состояние бездея-
тельности» 17.
Современное индеанистское движение развивается весьма
противоречиво. Одни из его представителей открыто переходят
на позиции насильственного ассимиляторства. Другие стоят на
позициях прогрессивного, революционного пути развития индей-
ских народов Америки, и лишь последних мы можем признать
подлинными продолжателями дела Бартоломе де Лас-Касаса.
17 Victor Gabriel Garces. Indigfenismo. Quito, 1957, p. 23.
С. я. СЕРОВ
ИЗУЧЕНИЕ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ЛАС-КАСАСА ЛЬЮИСОМ ХЭНКЕ
*
Нет, пожалуй, ни одного исследователя истории колониаль-
ной Америки, который не упомянул бы в своих работах имя Бар-
толоме де Лас-Касаса и не высказал бы — бегло или подробно,
обоснованно или поверхностно, объективно или пристрастно —
свое мнение об «апостоле индейцев».
Резкие расхождения в оценке деятельности и письменного
творчества Лас-Касаса проходят через все четыре столетия: от
XVI в. до наших дней. О сколько-нибудь научном подходе в то
время к наследию Лас-Касаса вряд ли можно говорить. Те, кго
издавал его наиболее обличительное произведение — «Кратчай-
шее сообщение», будь то фламандцы, англичане или американцы,
прежде всего апологизировали обличителя «тирании и жестоко-
стей испанцев».
С конца XIX в. интерес ученых вообще к периоду конкисты
и колонизации Америки, в частности к столь яркой личности, как
Лас-Касас, стремительно возрастает.
Часть исследователей противопоставляла Испании конкиста-
доров и колонистов Бартоломе де Лас-Касаса как носителя аб-
страктных, неприменимых в условиях конкисты идей гуманизма.
Подобное освещение вопроса характерно для таких историков,
как X. А. Сако, Ф. Ортис, Р. Левене, М. Менендес-и-Пелайо,
Р. Альтамира, которые — при всем различии школ и идеалов —
рассматривали личность и деятельность Лас-Касаса как что-то
обособленное от всей испанской политики.
Одновременно с развитием испаноамериканских республик
и с сопровождающим этот процесс ростом национализма многие
американские историки все чаще изображают Лас-Касаса «апо-
столом индейцев», опять-таки как антитезу всей Испании или
подавляющему большинству испанцев. Однако некоторые аме-
риканские ученые (Р. Карбия, Л. Вальенилья Ланс, К- Перейра
и др.), не выступая против подобного подхода, попросту об-
виняли Лас-Касаса в отсутствии патриотизма. Как правило,
эти исследователи представляли консервативные, католические
167
школы. Примером наиболее ярого «антиласкасизма» могут слу-
жить слова мексиканского юриста Эскивеля Обрегона: «Лас-
Касас был в своем роде предшественником марксизма, призы-
вающего к классовой борьбе»
Лишь с конца 1930-х годов по-настоящему начинается изуче-
ние наследия Бартоломе де Лас-Касаса как представителя до-
вольно широких кругов испанского общества первой половины
XVI в. Среди ученых, положивших начало этому подлинно на-
учному подходу к исследованию жизни и деятельности Лас-Ка-
саса, в первую очередь следует назвать М. Хименеса Фернанде-
са, С. Савала, В. Карро, X. Фриде.
К этой же группе по праву принадлежит известный ученый
Льюис Хэнке (США). С 1930 г., когда он начал изыскания в ис-
панских архивах, Л. Хэнке занимается изучением начального
периода колонизации Америки, прежде всего в этическо-право-
вом аспекте. За три десятилетия им написано несколько десят-
ков работ — статей и книг, посвященных этой проблеме.
Начиная с 1935 г., Л. Хэнке периодически работал в архивах
стран Латинской Америки, где обнаружил различные документы
периода конкисты, в частности связанные с деятельностью Лас-
Касаса. Его статьи и книги служат весьма ценным пособием при
изучении первого этапа колонизации испанцами Нового Света.
Совместно с испанским ученым М. Хименесом Фернандесом
Л. Хэнке составил наиболее полную комментированную библио-
графию трудов Бартоломе де Лас-Касаса и исследований о нем,
«бесценный труд по ласкасизму»2-3. Его работа «Аристотель
и американские индейцы» (1959 г.) как бы суммирует труд
нескольких десятилетий. В эту книгу вошли некоторые ра-
нее опубликованные статьи и главы из его предшествовавших
книг.
В последнее время Льюис Хэнке обратился к экономической
истории колонизации Америки, результатом чего явилось иссле-
дование о знаменитых серебряных рудниках Потоси4. Однако
время от времени он возвращается к своей старой теме. Приме-
ром тому может служить его статья, название которой можно
было бы перевести приблизительно следующим образом: «Боль-
ше пыла и меньше ясности в вопросе об испанской борьбе
за справедливость в завоевании Америки»5. В сущности это ре-
цензия на статью известного колумбийского ученого Хуана Фри-
1 Т. Esquivel Obregon. Apuntes para la historia del derecho en Me-
xico. Mexico, 1938, t. 2, p. 61.
2~3 J. Per e z de Tu de 1 a Bueso. Estudio preliminar critico a las obras
escogidas de Bartolome de Las Casas. Madrid, 1957, t. I, p. LXXXII.
4 L. Hanke. The imperial city of Potosi. An unwritten chapter in the his-
tory of Spanish America. The Hague, 1956.
5 L. Hanke. More heat and some light on the Spanish struggle for justice
in the conquest of America. «The Hispanic American Historical Review», 1964,
vo-1. XLIV.
168
де «Лас-Касас и Америка в первой половине XVI в.»6 и на книгу
Рамона Менендеса Пидаля «Отец Бартоломе де Лас-Касас.
Двойственность его личности»7. В своей статье Л. Хэнке еще раз
ставит вопрос о влиянии Бартоломе де Лас-Касаса на ход кон-
кисты и колонизации Нового Света и о значении в наше время
идей, которые отстаивал Лас-Касас.
При исследовании деятельности Лас-Касаса Л. Хэнке не
ограничивается анализом самой личности «защитника индей-
цев»— юриста, оратора, историка. Л. Хэнке справедливо рас-
сматривает всю жизнь Лас-Касаса как составную часть того, что
он называет «испанской борьбой за справедливость в Новом Све-
те». Этот тезис был выдвинут впервые самим Л. Хэнке и в на-
стоящее время принят многими зарубежными историками.
Л. Хэнке стремился в первую очередь показать, что «Лас-
Касас был лишь одним — наиболее видным и решительным —•
из группы испанцев, которая пыталась направить конкисту по
пути христианских принципов и милосердия»8. Именно этим
ценны для нас его работы. Правда, можно спорить насчет спра-
ведливости терминов «христианские принципы» и «милосердие»,
но бесспорным является тезис о том, что Лас-Касас не был оди-
нок в осуждении тех форм, которые приняло завоевание Амери-
ки. Имя Лас-Касаса, признанного вождя этой группы, служило
символом позднейшей борьбы за признание прав аборигенов
Америки, в первую очередь прав на гуманное к ним отношение.
При этом Хэнке не закрывает глаза на многие отрицательные
личные черты Лас-Касаса — его нетерпимость к чужим мнениям,
резкость в суждениях, иногда просто ненаучные методы ведения
споров. «Научный метод», впрочем, был чужд любому деятелю
той эпохи, вернее, такой метод был полностью отличен от при-
вычного нам. Место логики в споре занимала схоластика, и выс-
шим доводом часто была удачная цитата из «отцов церкви»,
священного писания или другого «авторитетного» сочинения. Ес-
ли же цитата не убеждала — спорящий призывал на помощь ад-
министративную власть. Это было в порядке вещей. Л. Хэенке и
не пытается идеализировать Лас-Касаса, но справедливо напо-
минает цри этом, что легко судить по прошествии четырех
веков.
В своих исследованиях Л. Хэнке рассматривает весь комп-
лекс деятельности Лас-Касаса, «реформатора при испанском
дворе, неудачного колониста в Венесуэле, обличителя войн в
6 J. Friede. Las Casas у America en la primera mitad del siglo XVI.
«Revista de Historia de America», № 34, Mexico, 1952.
7 R. Menendez Pi d a 1. El padre Bartolome de Las Casas. Su doble per-
sonalidad. Madrid, 1963.
8 L. Hanke, M. Gimenez Fernandez. Bartolome de Las Casas. Bib-
liografia critica у cuerpo de materiales para el estudio de su vida, escritos, ac-
tuation у polemicas que suscitaron durante cuatro siglos. Santiago de Chile..
1954, p. XXL
169
Никарагуа, которые он считал недопустимыми, паладина
справедливости и защитника индейцев в жестоких спорах со свя-
щенниками Мексики, инициатора плана христианизации индей-
цев Гватемалы исключительно мирными средствами, победонос-
ного агитатора при дворе за многие законы в пользу коренного
населения Америки, епископа Чиапы»9. Однако для Л. Хэнке
большее значение, чем экономическая и политическая подоплека
деятельности Лас-Касаса, имеют его личные качества, которые,
по Хэнке, и обусловили отношение Лас-Касаса к событиям кон-
кисты. Он делает упор на то, что в Лас-Касасе слились одно-
временно и «подлинно испанская ярость», с которой испанцы
относились ко всем мирским или божественным делам, и типич-
ная позиция саламанкской школы теологов XVI в.: «мысль и
действие должны быть так тесно связаны между собой, чтобы
их невозможно было различить, а правду нужно провозглашать
повсюду» 10 11.
Такой идеалистический подход типичен для исследований
Л. Хэнке, у которого акцент в истории конкисты смещен на бла-
гие или злые устремления отдельных личностей, а объективное
содержание событий часто подменяется волюнтаризмом. По его
мнению, «борьба за справедливость», которую вели Лас-Касас
и другие (прежде всего доминиканцы), объясняется лишь тем,
что они желали осуществлять завоевание Нового Света мирны-
ми средствами, с целью спасения душ и жизней американских
индейцев. Сама борьба эта, по Хэнке, «разгорелась из-за озабо-
ченности солдат, священников и короны тем, чтобы законы и
действия Испании ,в Америке были справедливыми» и.
Однако рассмотрим само содержание понятия справедливо-
сти для той эпохи. Для большей части конкистадоров высшая
справедливость заключалась в личном обогащении — любым
способом — и в подчинении индейцев испанцам. Проникавшие в
Америку с отрядами солдат монашеские ордена также не имели
(в силу особенностей и различий в историческом развитии) еди-
ного принципа справедливости, который мы могли бы обозначить
гермином «христианский». Что же касается испанских коро-
лей, то для них «борьба за справедливость» отождествлялась с
борьбой короны против сепаратистских устремлений конкис-
I здоров.
К моменту открытия Колумбом Америки испанское государ-
ство, королевство Кастилии и Леона, только что утвердило свою
власть на Пиренейском полуострове. В боях против мавров
крепла централизованная власть королей. Однако в молодом
испанском государстве существовало множество различных
9 L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. XIII.
10 L. Hanke. Aristotle and the american indians. London, 1959, p. 113.
11 L. Hanke. The Spanish struggle for justice in the conquest of America.
Philadelphia, 1949, p. 1.
170
группировок — светских и церковных. Л. Хэнке принимает за
аксиому, что в Испании была единая церковь. Тем не менее даже
внутри единой католической церкви были многочисленные цер-
ковные ордена, которые вели между собой упорную борьбу за
обладание землями и политическим влиянием. Такую же борьбу
вели и светские феодалы, часто чувствовавшие себя довольно
независимо от королей.
С началом конкисты отдельные испанцы стали захватывать
земли на островах и континенте Америки — земли, которые, по
мнению королей, принадлежали Испании, что в их понимании
означало прежде всего испанскую корону. Ведь именно испан-
ским королям были дарованы папской буллой все эти земли.
Для того, чтобы приостановить стихийный захват земель кон-
кистадорами, направить конкисту по пути усиления королевской
власти в Америке, испанские короли неоднократно пытались за-
держать дальнейшее проникновение конкистадоров во внутрен-
ние земли Америки и ограничить права энкомендеро. 3 сентября
1501 г. Фердинанд и Изабелла издали указ, в котором гово-
рилось: «Да не дерзнет никто отправиться открывать или в
земли, уже открытые, без позволения их величеств». Ту же
политику продолжал и Карл V: в указе от 17 ноября 1526 г.
запрещалось «жителям островных владений покидать поселения
в рвении новых открытий, под страхом смерти и лишения иму-
щества».
Однако еще относительно слабая центральная власть не мог-
ла справиться с безудержным стремлением к обогащению, охва-
тившим испанских идальго и финансировавшие их торговые
компании. Жажда золота, возможность легкой наживы увлекли
многих предпринимателей. Кто принимал непосредственное уча-
стие в завоевании Америки? Не старая знать, не крупные фео-
далы, перешедшие в большинстве своем на положение придвор-
ных, советников короля. В Америку рвались мелкопоместные
или безземельные дворяне («идальго») и предприниматели, тор-
говцы, не находившие применения своему капиталу в Испании
XVI в-
При всем этом проникновение (испанцев в Новый Свет во
многом приняло привычные феодальные формы (энкомьенда,
репартимьенто и т. д.). Вторжение молодого, не установившегося
еще капитализма в Америку, где в изобилии имелся дешевый
труд индейцев, привело к экстенсиф|ИкацИ|И испанской экономики.
Дешевое золото, дешевый продукт индейского труда уничтожали
стимул к развитию новых форм хозяйства в колониях и в метро-
полии. Темп развития капитализма в Испанской империи резко
замедлился. Вследствие этого испанские короли в Новом Свете
с самого начала вынуждены были бороться с сепаратизмом кон-
кистадоров. Борьба между испанскими королями и конкистадо-
рами за преобладающее влияние в Америке продолжалась в
171
течение всего XVI в. Король хотел сам управлять делами Индий.
Тысячи писем, мемориалов, трактатов, донесений, поступавших
к королю от священников, солдат, королевских чиновников, дава-
ли нужную информацию о делах в заморских владениях. Потому-
то короли поощряли эти письма, даже если они содержали идеи,
не разделявшиеся королем или Советом по делам Индий. Имен-
но в этом и заключается, вероятно, одна из причин так поразив-
шей Л. Хенке «свободы слова» в Испании XVI в.12
Л. Хэнке объясняет такую свободу национальным характером
испанцев, большой терпимостью, вызванной долгим контактом
с маврами 13. Однако скорее всего такие взаимоотношения и по-
добная терпимость со стороны короля объясняются именно тем,
что и король и его советники имели перед собой одну задачу —
укрепление королевской власти в Индиях, и не отказывались
ради этого ни от какой помощи.
Сам же Хэнке позднее отметил, что «Карл V усердно старал-
ся получить сведения, как лучше всего править своими амери-
канскими владениями» 14.
Относительно же той «удивительной смелости», с которой
простые идальго обращались непосредственно к королю, следует
вспомнить о средневековом праве мелких феодалов обращаться
прямо к верховному правителю с просьбой о защите (от сеньо-
ров или, позднее, от властей вообще).
Той же цели укрепления монархии в Америке и ослабления
энкомендеро служили и многочисленные попытки выяснения спо-
собности индейцев жить по испанским нормам (то, что Хэнке
называет «социологическими экспериментами»). Сейчас понят-
но, что сам подход к вопросу о способностях индейцев был не-
правилен: нельзя было судить о том, могут ли, например, кубин-
ские аборигены за несколько месяцев или лет перейти к непри-
вычным для них экономическим, политическим и этическим
нормам жизни. Испанцы XVI в. не понимали этого, за что, ра-
зумеется, мы не вправе их винить. Л. Хэнке по этому поводу
замечает: «Если бы даже испанцы видели много индейцев в
Испании и узнали бы их хорошо, конкиста все равно была бы
тяжелым испытанием для обеих сторон. (Мы «можем лишь ча-
стично согласиться с этим замечанием. Трудности, связанные с
колонизацией и завоеванием «новых земель, и страдания общест-
ва, гибнувшего под ударами конкисты, никак нельзя ставить на
одну доску — С. С.) Испанцы, например, впервые познакомились,
в Америке с обществом, где мужчины не всегда были правите-
лями. И так же, как это делали «цивилизованные» лица во всем
12 L. Hanke. Free speech in XVI-th century Spanish America. «The Hispa-
nic American Historical Review», 1946, vol. 26, № 2, p. 138—139.
13 Там же.
14 L. H a n k e. Aristotle and the american indians, p. 72.
172
свете, они вынесли решительный (Приговор чуждой им культуре и
приступили к ее разрушению» 15.
Никто из испанцев XVI в., даже «апостол индейцев» Лас-
Касас, не сомневался в том, что необходимо «привить» индей-
цам европейскую культуру.
Однако никак нельзя согласиться с тезисом Л. Хэнке, будто
Карл V при попытке установить способность индейцев к восприя-
тию этой культуры «был полон духа, сходного с тем, что вдохнов-
ляет современного социолога. Перед лицом столь противоречивой
проблемы, как природа и способности американских индейцев,
Карл и его советники решили установить истину путем экспери-
мента» 16.
«Эксперимент», вероятнее всего, имел ту же цель, что и про-
ект Лас-Касаса о колонизации Тьерра Фирме,— отмену энкомь-
енды и замену складывающегося в Америке феода мелким кре-
стьянским хозяйством индейцев ;и испанцев. Подобные «экспери-
менты» в той или иной форме проводились испанской короной не-
однократно. Лас-Касас мечтал о создании утопических общин
в Америке, где не только индейцы воспринимали бы христиан-
ское учение, но и развращенные цивилизацией испанцы смогли
бы перенять от «добрых дикарей» лучшие их качества. При всем
том проект колонизации Тьерра Фирме, предложенный Лас-Ка-
сасом, лишний раз подтверждает, что его действия объективно
способствовали именно укреплению власти испанских королей в
Новом Свете. Не было и речи о том, что колонисты будут пол-
ностью пользоваться продуктом своего труда. По мысли Лас-
Касаса, смешанные испано-индейские поселения должны были
платить подать непосредственно королевским уполномоченным,
в то время как при системе энкомьенды основной доход посту-
пал в руки энкомендеро.
Этот план соответствовал и гуманистическим взглядам Лас-
Касаса о мирном общении с индейцами и постепенном привитии
им норм европейского образа жизни, взглядам, изложенным в
его трактате «О единственном способе привлечения всех наро-
дов в истинную веру». Идея мирного обращения, разумеется,
предложена впервые не Лас-Касасом. Как известно, ее пропове-
довали еще на заре христианства. Среди ужасов конкисты, среди
массового истребления индейцев конкистадорами Лас-Касас,
осмеиваемый не только солдатами, но и многими священ-
никами, проповедовал, что веру нельзя навязывать силой, но
только убеждением. Для Л. Хэнке именно в том и состоит глав-
ная задача его исследования, чтобы доказать, что в течение
конкисты неоднократно предпринимались попытки заставить
15 Там же, стр 51—52.
16 L. Hanke. The first social experiments in America. Cambridge, 1935,
p. XI.
173
конкистадоров относиться гуманно к индейцам, «сделать хри-
стианские принципы решающими в отношениях между народа-
ми» 17.
У Хэнке не возникает сомнения в превосходстве христиан-
ских принципов (в данном случае, скорее принципов гуманизма
Возрождения), в том, что индейцев необходимо было обратить
в христианство. Для него, как и для Лас-Касаса, это и есть, по-
жалуй, основное оправдание конкисты. Но Лас-Касас все же
жил в XVI в...
Л. Хэнке пишет: «...немногие сыны испанской нации отважи-
лись выступить против множества своих соотечественников и
защищать мнение, что христианский метод мирного убеждения
был единственно позволителен в достижении высокой цели кон-
кисты. Они были в большинстве своем священники, эти солдаты
господа, для которых основным орудием покорения был крест,
а не шпага, и между ними доминиканец Бартоломе де Лас-Ка-
сас стал символом этого движения» 18.
По Хэнке, испанцы XVI в., завоевывая Америку, «считали,
что их миссией было исследование, завоевание и христианиза-
ция» 19.
В действительности, главной задачей конкисты было покоре-
ние— экономическое, военное, политическое и духовное — ко-
ренного населения Америки. Конкистадоры, пользуясь шпагой,
выполняли первые три части этой задачи. Священники, поль-
зуясь крестом, выполняли четвертую часть. Разумеется, церковь
занималась не только духовной эксплуатацией своей паствы.
Она давно уже перестала быть «градом божьим», взяв на себя
функции и «града земного». В результате конкисты церковь по-
лучила около третьей части завоеванных земель. И до сих пор
она остается в Латинской Америке одним из крупнейших земле-
владельцев.
Л. Хэнке, по его собственным словам, стремился объективно
рассматривать течение конкисты, без предвзятости католика или
протестанта20. Однако, повторяем, и католики, и протестанты —
одинаково христиане. Поэтому подойти к этому вопросу мате-
риалистически Хэнке объективно не может.
Л. Хэнке не способен отрешиться от тезиса о высшей миссии
христианской религии. И поэтому он уделяет особое внимание
той борьбе, которую вел Лас-Касас за мирное общение с индей-
цами, одновременно показывая, насколько предложения Лас-Ка-
саса рознились со всем ходом конкисты.
17 L. Hanke. The first social experiments in America, стр. 1.
18 L. Hanke. Introduccidn. В кн.: L.Hanke, M. Gimenez Fernan-
dez. Bibliografia critica у cuerpo de materiales..., p. XI—XII.
19 L. Hanke. Como trabaja un historiador. «Revista de Historia», ano III,
No 18, Caracas, p. 12.
29 L. H a n k e. The Spanish struggle for justice..., p. 5.
174
Лас-Касас действовал в различных областях: как юрист он
обосновывал право индейцев считаться полноправными людьми;
как епископ он требовал не формального крещения индейцев
для передачи их во владение энкомендеро, а тщательного обу-
чения христианским догматам; как политик он отстаивал эти
идеи при дворе испанских королей.
Именно последний метод Л. Хэнке считает наиболее харак-
терным для Лас-Касаса. По его мнению, большинство побед
Лас-Касас одержал путем давления на короля и королевских
чиновников. Хэнке даже называет Лас-Касаса «лоббистом»21.
Считая, что течение конкисты зависело от личной воли короля
и двора Испании, Хэнке пишет: «Если бы Лас-Касас и другие
ему подобные не вложили всю силу и энергию в этот спор, то
совесть короля была бы легко и надолго успокоена. Тогда, мо-
жет быть, не было бы вообще борьбы за справедливость»22.
Акцент на «совесть короля» вряд ли можно счесть приемлемым.
Разумеется, столь эрудированный юрист и теолог, столь бле-
стящий оратор, как Лас-Касас, мог влиять на общественное мне-
ние и в достаточной мере делал это. Лучший пример тому —
известный диспут в Вальядолиде (1550—1551 гг.) между Бар-
толоме де Лас-Касасом и Хуаном Хинес де Сепульведой, самым
авторитетным юристом Испании той поры. В этом диспуте столк-
нулись две противоположные точки зрения на природу амери-
канских индейцев. Сепульведа, основываясь на положении
Аристотеля, что существуют люди, по самой своей природе год-
ные только для рабства, применил это положение к аборигенам
Нового Света. Таким образом, формально разрешался вопрос о
праве испанцев, как высшей расы, быть господами индейцев.
Л. Хэнке в соответствии с выдвинутым им тезисом о всеоб-
щей заинтересованности в юридическом обосновании конкисты,
когда все — конкистадоры, священники, колонисты, чиновники —
стремились сообщить королю о лучшем методе завоевания Аме-
рики, как они его понимали, пишет: «В лихорадочные дни ран-
него этапа конкисты, когда даже жестокосердые конкистадоры
видели странные грезы и Новый Свет был для многих местом
чудес и очарования, с таинственным и непонятным народом, не
удивительно, что даже древняя теория Аристотеля о том, что
некоторые люди рождены для того, чтобы быть рабами, была
извлечена из тьмы веков и признана применимой к индейцам
от побережья Флориды до далекого Чили»23. Это объяснение
не соответствует истине. Положение Аристотеля о естественном
рабстве использовалось неоднократно в истории. В XIII—XIV вв.
эта теория применялась немецкими юристами к литовским
племенам пруссов и жемайтов, чью территорию захватили
21 L. Hanke. Aristotle and the american indians, p. 35.
22 L. H a n k e. The Spanish struggle for justice..., p. 36.
23 L. Hanke. Aristotle and the american indians, p. II.
175
бранденбуржцы и тевтоны24. Эта же теория упоминается у Гре-
ция. Следовательно, мы имеем право сказать, что положение
Аристотеля о естественном рабстве не случайно было применено
к американским индейцам. Это был признанный юристами того
времени тезис. Испанские юристы считали, что, коль скоро ин-
дейцы Кубы и Эспаньолы не могут обрабатывать землю, торго-
вать, вообще вести себя, как испанцы, как европейцы, к полно-
ценным людям их отнести нельзя. Лас-Касас (что правильно
отмечает Хэнке) в споре стал опровергать не Аристотеля, а
Сепульведу, утверждая, что американские индейцы столь же ра-
зумны, как и испанцы.
Тонкие теологические доводы, юридические параллели, кото-
рыми пользовались противники в Вальядолиде, были не просто
теоретическими рассуждениями. За ними стоял вопрос о суще-
ствовании системы рабовладения в Америке.
Сочувствуя Лас-Касасу, Хэнке видит, что «следующим логи-
ческим шагом» для Лас-Касаса и его сторонников было бы
«прекращение всех дальнейших войн и завоеваний, чтобы зло
индейского рабства не могло распространяться»25.
Но диспут практически не повлиял на ход конкисты. Оба про-
тивника— и Лас-Касас, и Сепульведа — считали себя победите-
лями. Однако победителями остались испанские конкистадоры,
не задумывавшиеся над юридическими тонкостями, над обосно-
ванием своего права на земли, золото и труд индейцев.
Одна из важнейших сторон деятельности Лас-Касаса, изу-
чавшаяся Льюисом Хэнке,— это письменное его наследие.
Хэнке справедливо считает, что Лас-Касас был «лучше подго-
товлен, чем кто-либо другой, живший тогда в Испании или Аме-
рике, к написанию потрясающей истории открытия и колониза-
ции Нового Света»26. В другом месте он отмечает: «Хотя Ис-
пания XVI в. была богата выдающимися учеными и смелыми
мыслителями, немногие современники Лас-Касаса являлись бо-
лее независимыми, чем он, в своих суждениях, более эрудиро-
ванными в защите своих взглядов и более разносторонними в
своих интересах»27.
В работе «Лас-Касас как историк», послужившей предисло-
вием к последнему (мексиканскому) изданию «Истории Индий»,
Л. Хэнке подробно анализирует особенности литературного на-
следия Лас-Касаса, значение его трудов. По мнению Хэнке,
«он написал историю не с безразличием беспристрастного на-
блюдателя, но для защиты определенного тезиса. Однако Лас-
Касас имел то, что должен иметь каждый настоящий историк:
24 См. "р. С Z а г t о г у s k i. Wczesna recepcja «Polityki» Aristotelesa na
Universitecie Krakowskim. Krakow. 1963.
25 L. H a n к e. The Spanish struggle for justice..., p. 109.
26 L. Hanke. Bartolome de Las Casas, historiador. В кн.: В. de L a s Ca-
sas. Historia de las Indias. Mexico — Buenos Aires, 1951, p. LXI.
27 L. Hanke. Introduccion. В кн.: L. Hanke, M. Gimenez Fernan-
dez. Bibliografia critica..., p. XVII.
176
чувство хода истории. Каждый достойный уважения историк
должен иметь и здоровый скептицизм; Лас-Касас имел его в ра-
зумной мере»28.
В книге «Бартоломе де Лас-Касас — книжник, ученый, про-
пагандист» Л. Хэнке в особой главе рассматривает те критерии,
которым должен отвечать ученый, и ставит вопрос: подходит ли
Лас-Касас под современное определение ученого? Несомненная
эрудиция, постоянная связь с практической жизнью — за эти
качества Хэнке признает возможность назвать Лас-Касаса уче-
ным; но его «необъективность», «предвзятость» заставляют
Хэнке сделать вывод: «Лас-Касас был одновременно чем-то
большим и чем-то меньшим, чем ученый»29.
Можно согласиться с этим мнением Льюиса Хэнке, с неболь-
шим добавлением. Данное Хэнке определение ученого относит-
ся к нашему времени — это те требования, которые мы предъ-
являем к ученым в XX в. Для ученых XVI в. было просто абсурд-
ным требование объективности, они его не поняли бы.
Убедительно опровергает Л. Хэнке утверждения противников
Лас-Касаса о том, что тот завещал издать «Историю Индий»
через 40 лет после своей смерти, так как якобы боялся, что еще
живые свидетели разоблачат слишком явную фальшь и лжи-
вость этой книги.
Вторым по ценности историческим сочинением Лас-Касаса
Л. Хэнке считает «Апологетическую историю». Вот как он ха-
рактеризует эту книгу: «В этой любопытной и интересной этно-
графической работе Лас-Касас проявляет в изучении культур,
чуждых его собственной, такую интуицию, какой может позави-
довать современный этнограф... Он развивает концепцию об-
щественных изменений, бывшую действительно одной из наибо-
лее интересных идей прогресса в его эпоху. Лас-Касас считает
все народы: античных греков, диких татар и испанцев XVI в.,
так же как и аборигенов Нового Света, человеческими существа-
ми, находящимися на разных этапах развития — от начальной
примитивности до наиболее высоких степеней культуры»30. При
этом, однако, Хэнке справедливо предлагает относиться крити-
чески к данным, которые сообщает Лас-Касас, напоминая о том,
что «Апологетическая история» основана в большей части на
сообщениях других испанцев, так как Лас-Касас совершенно не
знал индейских языков (вопрос спорный —но если и знал, то
очень мало) и никогда не проживал в одном месте достаточно
времени, чтобы лично изучить индейцев данной области31.
28 L. Н a n k е. Bartolome de Las Casas, historiador, p. LXXV.
29 L. Hanke. Bartolome de Las Casas. Bookman — scholar — propagandist.
Philadelphia, 1952, p. 36.
30 L. H a n к e. Bartolome de Las Casas, historiador, p. XIV.
31 L. Hanke. Bartolome de Las Casas, historiador, p. LXVIII; L. Hanke.
Bartolome de Las Casas. An interpretation of his life and writings. The Hague,
1951, p. 67.
12 Заказ № 6139
177
Несмотря на многие фактические ошибки в работах .Пас-Ка-
саса, можно присоединиться к мнению Льюиса Хэнке: «Право
называться этнографом он заслужил своим подходом к изуче-
нию культур, столь далеких от его собственной. Он не мерил ин-
дейцев испанской меркой, но, наоборот, пытался понять важ-
ность их обычаев и верований в аспекте их собственной
культуры»32.
Особняком в письменном наследии Бартоломе де Лас-Касаса
Л. Хэнке ставит «Кратчайшее сообщение о разорении Индий».
Он считает эту работу не исторической, а политической, пропа-
гандистской, предназначавшейся, скорее всего, для королевских
советников и принца Филиппа33. Однако при этом Хэнке не пы-
тается, как многие другие авторы, обвинять Лас-Касаса в зло-
стной фальсификации, в клевете на свой народ. Он признает, что
общая картина, нарисованная Лас-Касасом, соответствовала
действительности, и в доказательство приводит документы, рас-
сказывающие о жестокостях испанских солдат при разграблении
ими в 1527 г. Рима и при завоевании Чили. И тут и там картины,
описанные разными авторами, совпадают с описанием завоева-
ния Антильских островов и Центральной Америки, оставленным
Лас-Касасом. «При чтении творений Лас-Касаса не представляет-
ся возможным спорить, что «Кратчайшее сообщение» правдиво
и полезно»34. Единственно, что может Л. Хэнке поставить Лас-
Касасу в вину,— это преувеличение последним числа убитых,
взятых в плен, а также крещеных индейцев. Но вряд ли в этом
есть особая вина Лас-Касаса, ибо, во-первых, вольное обраще-
ние с цифрами вообще было отличительной чертой того времени,
во-вторых, свидетельства многих участников и хронистов конки-
сты позволяют думать, что Лас-Касас не намного завышал
действительную численность населения завоеванных областей,
в-третьих, как справедливо отмечает сам Хэнке, «собственные
сомнительные статистические данные Лас-Касаса были в даль-
нейшем раздуты переводчиками, чтобы вызвать этим еще боль-
шее осуждение испанцев»35.
Однако Л. Хэнке, следуя традиции, все же возлагает на Лас-
Касаса ответственность за возникновение так называемой «чер-
ной легенды» испанского завоевания Америки. Историки-«про-
испанисты», не имея возможности объяснить как-нибудь удовлет-
ворительно массовые зверства конкистадоров, просто отрицали
и отрицают сами факты или массовость убийств, пыток, наси-
лий, грабежей, совершавшихся испанцами. Они объявили сви-
детельства хронистов об этом легендой, «черной легендой».
Некоторые из историков, придерживавшихся такой тенденции.
32 L. Hanke. Bartolome de Las Casas. An interpretation..., p. 61—62.
33 L. Hanke. Aristotle and the american indians, p. 75.
34 L. H a n k e. Bartolome de Las Casas, historiador, p. XV.
35 L. H a n k e. More heat and some light..., p. 327.
178
дошли в отрицании «черной легенды» до создания «золотой»,
«белой» и прочих светлейших оттенков легенд о мирном поко-
рении Америки, согласно которым испанцы колонизовали Но-
вый Свет, приобщая индейцев к вершинам цивилизации, а ин-
дейцы делились с пришельцами плодами своего труда.
При всем своем несомненном стремлении к объективности
Л. Хэнке все же возлагает большую долю .вины за существование
«черной легенды» на Лас-Касаса. Он пишет: «В том обстоятель-
стве, что писания этого единственного испанца XVI в., чьим на-
мерением было устрашить своих соотечественников, чтобы от-
вратить их от бесчинств, стали публиковаться в стольких стра-
нах и на стольких языках и содействовали росту враждебности
иностранцев к испанской нации, заключается огромная ирония
истории»36. При этом Хэнке забывает, что Лас-Касас не был
единственным, кто сообщал правдивые данные о конкисте. Сам
же Хэнке приводит в своих работах документы других авторов
о жестокости колонистов и конкистадоров. Правда, эти доку-
менты не были так широко известны, как «Кратчайшее сообще-
ние». Как показано в статье В. Л. Афанасьева в настоящем
сборнике, большинство изданий этой книги приходится на годы
наиболее ожесточенной борьбы против Испании — будь то в
Нидерландах, Соединенных Штатах Америки или в молодых
латиноамериканских республиках.
* * *
В ходе завоевания и колонизации Америки действовали раз-
личные общественные силы. Каждая социальная группа боро-
лась за свои интересы, свои взгляды. Вопрос об отношении ис-
панцев к индейским, совершенно новым для европейцев культу-
рам и о взаимоотношении идей в течение колонизации Нового
Света представляет большой интерес для исследователя. Бар-
толоме де Лас-Касас, несомненно, являлся одним из самых
ярких и интересных людей в Индиях XVI в., истинным пред-
ставителем гуманистических идей испанского Возрождения.
Несмотря на то, что трудно согласиться с пониманием Льюи-
сом Хэнке классовой сущности конкисты и колонизации Амери-
ки, с его выделением личных черт исторических деятелей как
важнейшей движущей силы в истории и с некоторыми другими
аспектами его подхода к трактовке исторических событий,
следует признать, что американский историк своими трудами
внес много нового в изучение периода конкисты, в частности,
обогатил наши знания о деятельности и жизни Бартоломе де
Лас-Касаса — «защитника индейцев».
36 L. Н a n k е. Introduccidn. В кн.: L. Н а п к е, М. G i m ё n е z F е г п а п-
d е z. Bibliografia critica..., рр. XIII—XIV.
12*
В. Л. АФАНАСЬЕВ
ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДСТВО
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАСА
И НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ
ИСТОРИИ ЕГО ОПУБЛИКОВАНИЯ
*
Литературное наследство Лас-Касаса весьма обширно и мно-
гообразно. В нем отразилось все богатство разнообразных впе-
чатлений, вынесенных Лас-Касасом за долгие годы, столь актив-
но прожитые им среди бурных перипетий эпохи открытия и за-
воевания Америки. Произведения эти далеко не одинаковы по
своему объему, идейной направленности, познавательной ценно-
сти; у них, наконец, далеко не одинаковая «издательская судьба»
и степень известности. Нет надобности доказывать, сколь необ-
ходимо воссоздать панораму литературного наследства Лас-
Касаса и проследить судьбу этого наследства в печати. В настоя-
щей статье мы сосредоточим основное внимание на судьбе тех
произведений, которые принадлежат к так называемому «мало-
му кругу» сочинений Лас-Касаса L
Настоящая статья знакомит читателя лишь с публикациями
XVI — XVIII вв. При этом из внеиспанских изданий рассматри-
ваются лишь те, которые были осуществлены в протестантских
странах Европы — Нидерландах и Англии, где появление подоб-
ных публикаций было обусловлено как антииспанскими, так и
антикатолическими мотивами.
ОБЩАЯ КАРТИНА ЛИТЕРАТУРНОГО НАСЛЕДСТВА
БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАСА
Начало литературной деятельности Лас-Касаса (включая
в последнюю, разумеется, и его эпистолярное творчество) не
1 Под «малым кругом» мы понимаем ту группу трактатов Лас-Касаса,
которая впервые была издана еще при его жизни — в 1552—1553 гг. и неод-
нократно переиздавалась (в полном составе или частично) на протяжении
XVI — первой четверти XIX в. Остальная (и притом значительно большая по
объему) часть наследства оставалась рукописной. Публикация этой второй
части — «большого круга», куда входят и крупнейшие исторические труды
Лас-Касаса, начинается на исходе первой четверти XIX в. и не завершена до
сих пор.
180
поддается пока датировке. Наиболее раннее из дошедших до нас
произведений хрониста — мемориал, адресованный «эмиссару и
правителю Адриану де Тиунесто»,—датируется мартом 1516 г.2 3
Но весьма вероятно, что уже в университетские годы Лас-Касас
предпринимал какие-то литературные опыты; еще более реши-
тельно можно говорить о том, что с момента отъезда в Новый
Свет и до 1516 г. им было написано некоторое количество писем
как личного, так и официального характера. Тем не менее, ко-
нечно, с полной и абсолютной уверенностью мы можем говорить
о литературной деятельности Лас-Касаса лишь начиная с 1516 г?
Что же касается окончания литературной деятельности хро-
ниста, то распространенная версия, будто творческая активность
Лас-Касаса прекратилась вместе с завершением главного тру-
да— «Истории Индий» (т. е. к 1560 г.), не может быть принята:
во-первых, еще не доказано, что «История Индий» была законче-
на к 1559/60 г.4, а во-вторых, в литературном наследстве Лас-
Касаса есть произведения, с достаточным основанием относимые
к 1560-м годам. Речь идет об обширном произведении «Ответ на
вопрос об обстоятельствах завоевания Перу»5, точность датиров-
2 Впервые опубликовано в кн.: «Coleccion de documentos ineditos, relatives
al descubrimiento, conquista у organizacion de los antiguas posesiones espano-
les en America у Oceania», t. VII, Madrid, 1867, p. 5—22 (далее — CDI); см.
также: «Coleccion de documentos ineditos, relatives al descubrimiento, conquista
\ organizacion de los antiguas posesiones espanoles de Ultramar», t. VI, p. 8—
11 (сокр.) (далее — CDU).
Первоначально мемориал предназначался для короля Фернандо V («Фер-!
динанда Католика») (см. CDI, VII, 5), но в феврале 1516 г. он умер и адре-
сатом стал Адриан Дедель, более известный как Адриан Утрехтский (в 1517—
1522 гг.— инквизитор Арагона и Наварры и кардинал, а с января 1522 г. по
сентябрь 1523 г.— папа римский Адриан VI). Латинский оригинал, по-види-
мому, утерян. Этот мемориал — одно из немногих произведений, написанных
Лас-Касасом не на родном языке. В данном случае это было вызвано тем, что
Адриан не знал испанского языка (см. В. de Las Casas. Historia de las
Indias, lib. Ill, cap. 85. Mexico — B.-Aires, 1951, t. Ill, p. Ill—112; далее ссыл-
ки везде на это издание).
3 Кроме уже упоминавшегося мемориала, Л. Хэнке относит к 1516 г. и
другой мемориал направленный кардиналу Хименесу де Сиснеросу — видному
государственному деятелю Испании, оговариваясь, впрочем, что авторство
Лас-Касаса в данном случае нельзя считать вполне доказанным (см. L. Han-
ke у М. Gimenez Feriiandez. Bartolome de Las Casas. 1474—1566. Bib-
liografia critica у cuerpo de materiales para el estudio de su vida, escritos, ac-,
tuacion у polemicas que suscitaron durante cuatro siglos. Santiago de Chile,,
1954. Текст документа см.: CDI, I, 253—264).
4 См., например: Дж. Уинсор. Христофор Колумб и открытие Америки.
СПб., 1893, стр. 42; Н. Н. Bancroft. History of Central America, v. I. В кн.:
«The works of H. H. Bancroft», v. VI. S.-Francisco, 1882, p. 309; E. Ander-
son Imbert. Historia de la literatura hispanoamericana. Mexico — B.-Aires,
1954, p. 18; J. Alvarez Conde. Historia de la geografia de Cuba. La Haba-
na, 1961, p. 83.
5 «Respuesla a la consulta que se le hizo sobre los sucesos de la conquista
del Parti en 1564».— «Coleccion de las obras del venerable obispo de Chiapa,
don Bartolome de las Casas, defensor de la libertad de los americanos», ed. рог
J.-A. Llorente, v. II. Paris, 1822, p. 175—328.
181
ки которого простирается так далеко, что можно говорить не
только о годе (1564), но и о месяце (январь) его написания6,
а также о завещании престарелого епископа, составленном в
Мадриде 17 марта 1565 г.7, которое имеет определенный обще-
ственно-политический интерес. Само наличие этих двух сочине-
ний, особенно такого обширного произведения, как первое из
них, служит, нам кажется, достаточно веским аргументом в поль-
зу того, что даже в последние годы жизни, по выражению немец-
кого биографа Лас-Касаса — Отто Вальтца, «перо его не отды-
хало»8 и что окончание литературной деятельности хрониста
действительно совпало с концом его жизни.
С другой стороны, следует иметь в виду, что значительно
большее число произведений, относимых к 1560-м годам (по
крайней мере семь писем и мемориалов), не имеет в тексте пря-
мых указаний на время и место своего написания; лишь прибли-
зительно (быть может, даже с известными натяжками) они да-
тируются 1560—1566 гг.9 Нельзя быть уверенным и в точности
датировки (1563 г.) обширного труда Лас-Касаса по древней
истории Перу — «О сокровищах, которые находятся в погребе-
ниях индейцев» 10. Сверх того, в отношении еще трех произведе-
ний последних лет жизни хрониста высказывались сомнения в
самой .принадлежности их перу Лас-Касаса, хотя одно вз них —
латинский трактат «Разъяснение вопроса о том, могут ли короли
и князья... отчуждать граждан и подданных от своей короны и
подчинять власти иного владетеля» — было издано во Франкфур-
те с его именем на титульном листе (спустя пять лет после кон-
чины Лас-Касаса — в 1571 г.11).
6 См. L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 195.
7 Опубл, в кн.: «Coleccion de documentos para la historia de Mexico». Publ.
por G. Icazbalceta, v. II. Mexico, 1866, p. 509—514 (далее — Icazbalceta).
8 O. Waltz. Fr. Bartolomeo de Las Casas. Eine historische Skizze. Bonn,
1905, S. 11.
9 B. de Las Casas. Carta al Consejo de Indias (1560?). Опубл, в кн.:
L. Hanke. Un Feston de documentos lascasianos. «Revista Cubana», v. XVI,
La Habana, 1941, p. 209—210; B. de Las Casas у fray Domingo de Santo
Tomas. Memorial (1560?). Опубл, в кн.: Icazbalceta, II, 231—237; В. de
Las C a s a s. Memorial al Consejo de Indias (1562 ?). Опубл, в кн.: I c a z b a 1-
c e t a, II, 595—598; B. de Las Casas Carta a... pad res del capitulo provin-
cial de Guatemala (1562?). Опубл, в кн. «Coleccion de documentos ineditos para
la Historia de Espana», t. 71. Madrid, 1879, p. 575—590 (далее — CODOIN);
B. de L a s Casas. Carta... sobre renovation de despachos ... (1563?). Опубл,
в кн.: CDI, X. 87—88; CDI, XIX, 533—534; В. de Las Casas. Memorial al
Consejo de Indias (1563?). Опубл, в кн.: L. Hanke. Указ, соч., стр. 211; В. de
Las Casas. Peticion a Su Santidad Pio V (1566?). Опубл, в кн.: Icazbal-
ceta, II, 599—600.
10 «De thesauris qui reperiuntur in sepulchris indorum» (cm. L. Han k e,
M. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 190). Впервые опубликовано
лишь в 1958 г. под названием «Сокровища Перу» (В. de Las Casas.
Los tesoros del Peru. Madrid, 1958).
11 Полное наименование: «D. Bartholom. de Las Casas Episcopi Chiapensis
viri in omni doctrinarum genere exercitatissimi, erudita et elegans explicatio
182
Внутренний двор монастыря Сан-Грегорио в Вальядолиде, где провел
последние годы жизни Бартоломе де Лас-Касас
Таким образом, период активной литературной деятельности
Бартоломе де Лас-Касаса охватывает полвека — 1516—1566 гг.
Произведенные нами подсчеты заставляют полагать (речь идет,
естественно, только о сохранившихся сочинениях или же о таких,
факт написания которых отмечен в косвенных источниках), что
за эти 50 лет из-под пера хрониста вышло по крайней мере 80
произведений * 12. Из них сохранилось до нашего времени 75, и из
сохранившегося наследия большинство (60) уже опубликовано.
По объему эти сочинения, разумеется, далеко не одинаковы*
в творческом наследии Лас-Касаса стоят рядом и колоссальный
труд «История Индий», занявший в одном из лучших изданий
последнего времени — мексиканском издании 1951 г.— три тома
общим объемом более 1500 страниц13, и книги, уступающие ему
по объему (но .все-таки очень значительные), <и множество не-
больших трактатов, и, наконец, десятки совсем кратких писем и
мемориалов.
Если попытаться сгруппировать сочинения хрониста по жан-
ровым особенностям, то прежде всего придется сделать одну
существенную оговорку: жанровые градации почти всегда будут
весьма условными, так как в одном и том же произведении не-
редко соседствуют и переплетаются элементы нарративные, мо-
ралистические, политико-юридические. С этой оговоркой попы-
таемся разделить все литературное наследство Лас-Касаса
на три основные группы: исторические труды, политические
quaestionis; utrum reges vel pnincipes jure aliquo vel titulo, et salva conscientia,
cives ac subditos a regia corona alienare et alterius domini particularis ditioni
subjicere possint». Francoforti, 1571.
Второе издание трактата относится к 1625 г. (Тюбинген), третье издание
(Иена, 1678) известно в различных конволютах; так, Гос. публичная библио-
тека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде располагает этим тракта-
том в конволюте с 15 другими произведениями разных авторов на юридиче-
ские темы; Гос. библиотека СССР им. В. И. Ленина — в конволюте с 30 про-
изведениями других авторов, изданными в различных городах в разные годы
XVII в. Третий на территории СССР экземпляр этого издания — в библиотеке
Тартуского ун-та.
О сомнениях по поводу авторства Лас-Касаса см.: Raynouard. Oeuv-
res de don Barthelemi de Las Casas... Paris, 1822. «Journal des Savants», 1823,
janvier, p. 43—45.
Два других произведения: «Scrupules sobre bienes ganagos en Indias»
(L. Hanke, M. Gimen ez Fernandez. Указ, соч., стр. 195); «Informacion
tocante a la pesquera de los perlos de la ciudad del Rio de la Hacha» (L. H a n-
k e. Указ, соч., стр. 209—210).
12 У Л. Хэнке зарегистрировано 74 опуса, но при этом опущены такие до-
кументы, как «Representacion al Consejo...» (Sin fecha), 1548 (?) (CDI, VII,
162—167); «Representacion a la Audiencia...», 22.X 1545 (там же, стр. 172 —
180); письмо папе Юлию III от 23.IV 1553 (Р. de G а у a n g о s. Catalogue of
the manuscripts in the Spanish language in the British Museum, v. II. London,
1877, p. 315) и др. ,
13 В. de Las Casas. Historia de las Indias, t. I—HI. Mexico — B.-Aires,
1951. В первом издании (имеется в виду мадридское издание 1875—1876 гг.)
«История Индий» заняла пять объемистых томов, всего более 2500 страниц
(см. CODOIN, LXII—LXVI).
184
трактаты и другие произведения на политические темы, богослов-
ские сочинения.
К первой группе следует отнести три наиболее крупных и
фундаментальных сочинения: «История Индий», «Апологетиче-
ская история...», «Сокровища Перу», а также тесно примыкаю-
щий к последнему труду «Ответ на вопрос о событиях при за-
воевании Перу».
Труды этой группы имеют первостепенную важность прежде
всего как источники для изучения открытия Америки и некоторых
важнейших этапов ее завоевания. «Ни один из современников
Колумба не оставил нам так много документальных данных за
период его (Колумба.— В. А.) общественной жизни от 1492 до
1506 г.»,— писал о Лас-Касасе виднейший представитель крити-
ческого направления в буржуазной колумбистике XIX в. Дж.
Уинсор 14. «Это единственная книга об открытии Америки, кото-
рую я сохранил бы, если бы все остальные нужно было уничто-
жить»,— говорит об «Истории Индий» Лас-Касаса современный
американский историк С. Э. Морисон 15.
В то же время произведения эти — значительные памятники
историографии XVI в., памятники определенного этапа в истории
исторической науки; они являют собою конкретное воплощение
подлежащих йзучению философско-исторических взглядов Бар-
толоме де Лас-Касаса, воплощение его методов изображения
далекого и близкого ему прошлого. Следует отметить и значение
произведений этой группы как источников для изучения жизнен-
ного пути и общественной деятельности самого хрониста, хотя
эти материалы при всей своей многочисленности играют подчи-
ненную роль в общем историко-повествовательном контексте.
Для второй группы определяющим признаком должно явить-
ся, очевидно, преобладание моментов публицистических. По это-
му признаку сюда надо отнести целый ряд трактатов: «Тридцать.
предложений»16, «Трактат о рабстве индейцев»17, «О преобразо-
ваниях в Индиях» 18, «Трактат о высшей власти и верховном су-
веренитете, которые короли Кастилии и Леона имеют над Ин-
диями» 19 и др.; сюда же необходимо отнести единственное опу-
бликованное ораторское произведение Лас-Касаса — запись его
выступления на знаменитом диспуте с идеологом рабовладель-
14 Дж. Уинсор. Указ, соч., стр. 42.
15 S. Е. Morison. Admiral of the Ocean Sea, v. I. Boston, 1952, p. 70.
16 «Aqui se cotiene treynta proposiciones muy juridicas...» Sevilla, 1552.
17 «Este es un tratado... sobre la materia de los yndios que se han hecho en
ellas esclavos». Sevilla, 1552. См. также: «Biblioteca de los autores espanoles
desde la formation del lenguaje hasta nuestros dias..-.», t. 65. Madrid, 1873,
p. 208—229. _
18 «Entre los remedies q do fray B. de las Casas refirio por mandado del
Emperador... para reformation de las Indias». Sevilla, 1552.
19 «Tratado comprobatorio del Imperio soberano у principado universal que
los Reyes de Castilla у Leon tienen sobre las Indias...» Sevilla, 1553.
185
цев доктором Хуаном Хинесо.м де Сепульведой, 1изданную вместе
с текстами выступлений Сепульведы и речью Доминго де Сото20;
наконец, сюда следует включить подавляющее большинство эпи-
столярных произведений хрониста — 49 писем, мемориалов, про-
шений и других официальных и полуофициальных посланий, ко-
торые Лас-Касас на протяжении полувека направлял различным
лицам и учреждениям. Среди адресатов Лас-Касаса первое мес-
то, бесспорно, принадлежит Совету по делам Индий (сохранилось
16 писем и мемориалов хрониста, направленных в это учрежде-
ние); за ним следует Филипп И, король Испании в 1556—1598 гг.,
которому адресовано в общей сложности девять писем (пять —
еще в .бытность его наследником испанского престола, четыре
письма направлены ему уже как королю); далее следует импе-
ратор Карл V (четыре письма), а остальные письма адресованы
самым различным духовным и светским липам, среди которых —
папы Адриан VI, Юлий III, Пий V, кардинал Хименес де Сисне-
рос, канцлер Гаттинара, архиепископ Карранса де Миранда и др.
Большинство писем посвящено частным вопросам централь-
ной темы всей деятельности Лас-Касаса — различным сторонам
его борьбы в защиту жизни и элементарных человеческих прав
коренного населения Америки — ив этой связи также всевозмож-
ным административным делам — гражданским и церковным.
Следует особо остановиться на правомерности включения во
вторую группу трактата-памфлета «Кратчайшее сообщение о ра-
зорении Индий»21 — произведения, наиболее распространенного
и обессмертившего имя его автора. Трактат обладает многими
признаками исторического сочинения: картины завоевания ис-
панцами отдельных областей Центральной и Южной Америки,
с точными хронологическими указаниями, с упоминанием многих
исторических персонажей, с неоднократными — и притом далеко
не безуспешными — попытками раскрытия причинных связей
между событиями. Все этой прежде всего сама тема трактата —
рассказ о разорении «Индий» испанскими захватчиками — сбли-
жает интересующее нас сочинение с произведениями первой груп-
пы. Никак нельзя согласиться с американским литературоведом
Дж. Ф. Келли, который, утверждай, будто в «Кратчайшем со-
общении» «история уступает место спору»22, отрицал тем самым
наличие в этом произведении вообще каких-либо признаков исто-
рического сочинения. Тем не менее некоторые существенные
20 «Aqui se cotiene una disputa 6 controvcrsia... entre B. de Las Casas...
у doctor Gines de Sepulveda...» Sevilla, 1552.
21 «Brevissima relacion de la destruyccion de las Indias». Sevilla, 1552. Наи-
более позднее издание: В. de L a s C a s a s. Breve relacion de la destruccion de
las Indias Occidentales. Mexico, 1957 (здесь и далее везде ссылки на это изда-
ние) .
22 J. Fitzmaurice-Kelly. A history of Spanish literature. London,
1898, p. 157. (Русский перевод: Дж. Келли. Испанская литература. М.— Пг.,
.1923, стр. 120).
186
особенности трактата, и прежде всего особенности формы, застав-
ляют отказаться от включения его в одну группу с «Историей
Индий» и другими историко-повествовательными сочинениями.
Написанный в форме доклада (или, говоря современным языком,
пространной докладной записки), адресованного Филиппу, прин-
цу Астурийскому (впоследствии королю Филиппу II) 23, трактат
передает не столько ход событий в их хронологической последо-
вательности, сколько главное содержание, суть периода открытия
и завоевания испанцами стран Центральной и Южной Америки.
В соответствии с такой авторской целенаправленностью из всего
огромного материала, накопленного хронистом к моменту созда-
ния этого произведения, им было отобрано и в максимально обоб-
щенном виде изложено лишь то, что особенно убедительно и
наглядно свидетельствовало об одной наиболее важной для по-
литических замыслов автора и, по его справедливому мнению,
определяющей черте эпохи — о катастрофическом для коренного
населения Америки характере испанского завоевания, о бессмыс-
ленных разрушениях и зверствах, чинимых захватчиками. В итоге
получился не связный рассказ о поступательном ходе истории,
о разнохарактерных событиях, следовавших одно за другим во
времени, а список наиболее вопиющих преступлений, учиненных
колонизаторами за сорок лет на огромном пространстве от Новой
Испании до Ла-Платы.
Вполне естественно, что Лас-Касас отказался от хронологи-
ческого принципа изложения материала, прибегнув к принципу
географическому: трактат представляет собой цикл небольших
очерков или статей, каждая из которых демонстрирует итог соро-
калетнего владычества испанцев в определенной географической
области Нового Света — Эспаньоле, Кубе, Мексике, Никарагуа,
Ла-Плате и т. д., вне зависимости от конкретных сроков и дат
захвата каждой области. Автор трактата ставил перед собой за-
дачу не просто сообщить, что имели место такие-то и такие-то
преступления, но продемонстрировать перед высокородным адре-
сатом (а затем — и перед читательскими кругами) повсемест-
ность и массовость преступлений и подчеркнуть их многократ-
ность. Поэтому описания всевозможных зверств и бесчинств ис-
панцев повторяются из очерка в очерк, подчас совпадая почти
текстуально; получается в конечном счете особый публицисти-
ческий прием, основное назначение которого — постепенное уси-
ление эмоционального воздействия на читателя.
Далее, стремление не только рассказать о тех или иных фак-
тах, но и во что бы то ни стало убедить адресата в достоверности
как самих этих отдельных фактов, так и всей нарисованной в
трактате картины, заставляет автора снова и снова подчеркивать,
что о том или ином событии он знает либо как непосредственный
23 См. CODOIN, LXXI, 5.
187
свидетель самого события, либо — реже — как человек, хорошо*
и добросовестно информированный другими заслуживающими
доверия свидетелями.
Так, говоря о зверствах на Эспаньоле, Лас-Касас пишет.
«Я видел все то, о чем было сказано выше, и очень многое Дру-
гое»24; в другом месте он вновь заявляет: «...бесчисленное множе-
ство людей было, как я сам видел, сожжено живьем, или растер-
зано, или замучено...»25.
В дальнейшем речь идет о событиях на Кубе, и Лас-Касас
восклицает: «Там видел я злодейства столь великие, что живые
такого не видели, и не думаю, что увидят» 26.
Но хронист не был свидетелем захвата Дарьена, и вот что он
пишет в соответствующем месте: «Во время одного из набегов...
было убито около сорока тысяч душ, что видел собственными
глазами... францисканский монах по имени фрай Франсиско де
Сан-Роман»27.
Короче говоря, важнейшие особенности как содержания, так
и формы знаменитого трактата Лас-Касаса таковы, что, даже
ограничившись приведенными соображениями, можно с доста-
точным основанием говорить о памфлетном характере произведе-
ния и о правомерности включения его во вторую группу.
Мы не можем не коснуться вопроса о значении произведений
второй группы для современных исследовательских задач. Не да-
вая никаких или почти никаких новых сведений по истории от-
крытия Нового Света (это не удивительно: напомним, что наи-
более раннее из дошедших до нас произведений описываемой
группы датируется 1516 г.), политико-публицистические трактаты
и примыкающие к ним письма Лас-Касаса образуют в совокуп-
ности выдающуюся по своему значению коллекцию документов,
освещающих один из важнейших аспектов эпохи — колониальную
политику Испании (включая сюда политику короны, с одной сто-
роны, и различных конкистадорских групп — с другой).
Интересны эти произведения и как источники для воссоздания
биографии Лас-Касаса. Особое место здесь занимают эписто-
лярные произведения, внимательное изучение которых позволяет
осветить те или иные стороны многогранной деятельности гума-
ниста. Одно только знакомство с датировкой и местом написания
тех или иных писем уже создает канву для построения биогра-
24 В. de Las Casas. Breve relacion de la destiuccion de las Indias, p. 55.
25 Там же, стр. 60.
26 Там же, стр. 68—69.
27 Там же, стр. 72. Наличие в трактате ссылок на личные впечатления
не дает, однако, никаких оснований называть это произведение Лас-Касаса
(равно как и другие его сочинения) «воспоминаниями»; приходится говорить
об этом, поскольку подобное неверное определение неоднократно давалось
в литературе (см., например: R. Beer. Spanische Literaturgeschichte, Bd. IL
Leipzig, 1903, S. 93; И. Эльвин. Испанская революция и церковь. М.— Л.,
1931, стр. 23).
188
фии Лас-Касаса, а анализ содержания этих документов дает в
руки исследователя ценный материал для выяснения воззрений
хрониста в те или иные периоды его жизни и деятельности.
И уже в последнюю очередь следует, пожалуй, говорить об
историографическом значении описываемой части литературного
наследства.
Доля богословских произведений в литературном наследстве
Лас-Касаса более чем скромна. В самом деле, речь может идти,
строго говоря, лишь об одном собственно теологическом произве-
дении— доныне неопубликованном трактате «Вопрос богосло-
вам...» («Quaestio theologis...»), приблизительно датируемом
1545 г, причем принадлежность его перу хрониста вызывает у не-
которых авторов сомнения28. Рукопись эта хранится в Париж-
ской национальной библиотеке.
По некоторым внешним признака^м к рассматриваемой группе
следует как будто отнести еще два произведения. Речь идет о
неоднократно упоминавшемся и в сочинениях самого Лас-Каса-
са29 и в литературе30 трактате «О единственном способе приоб-
щения всех народов к истинной вере» (1537/8) 31: обладая неко-
торыми бесспорными признаками религиозно-философского трак-
тата, сочинение это настолько тесно, однако, связано с повсе-
дневной практической деятельностью Лас-Касаса, с его усилиями
по изменению индейской политики короны в определенном на-
правлении, что, быть может, более правомерно будет отнести
упомянутый трактат ко второй группе — группе политических
произведений и лишь в самом крайнем случае поместить где-то
«между» второй и третьей группами.
В литературной продукции хрониста фигурирует также сочи-
нение, по своему назначению прямо связанное с церковным оби-
ходом: мы имеем в виду запись имевшего место 20 марта 1545 г.
обращения Лас-Касаса (в то время — епископа Чиапасского)
к прихожанам; произведение это, однако, до сей поры не издано
и не изучено32, так что мы лишены возможности высказаться
сколько-нибудь определенно относительно его характера и жан-
ровых особенностей.
28 См. L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 99.
29 В. de Las Casas. Historia de las Indias, lib. Ill, cap. 57, 117, 144,
152, 154 (t. Ill, p. 28, 231, 327—329, 351—356).
30 См., например: А. Хойнацкий. Римско-католическая церковь в Аме-
рике. «Странник», 1879, т. I, кн. 1, стр. 34; Н. К. Лебедев. Завоевание
Земли, т. I. М.— Пг., 1923, стр. 285; D. Nicolas Antonio. Bibliotheca his-
pana nova sive Hispanorum scriptorum qui ab anno MD ad MDCLXXXIV flo-
ruera notitia, t. I. Matriti, MDCCLXXVIII, p. 193; M. R. A. H e n r i о n. Histoire
generale des missions catholiques, t. I, part II. Paris, 1846, p. 365; R. С. E n о c k.
Peru, its former and present civilization... London — Leipzig, 1908, p. 57.
31 B. de L a s Casas. Del unico modo de atraer a todos los pueblos a la
\erdadera religion. Mexico, 1942.
32 Рукопись хранится в Национальном историческом музее в Мехико (см.
L. Н a n k е, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 91).
189
Наконец, следует отметить еще одно произведение, приписы-
ваемое Лас-Касасу, но до сих пор не найденное и, во венком
случае, занимавшее совершенно особое место в его литературном
наследстве. Речь идет о так называемом «Cancionero spiritual» —
стихотворном изложении библейских текстов на языке киче, под-
готовленном якобы по инициативе, при деятельном участии и под
руководством Лас-Касаса группой церковнослужителей. Произ-
ведение это носило, вполне очевидно, настолько необычный ха-
рактер, что представляется весьма затруднительным классифици-
ровать его сколько-нибудь определенным образом.
Как видим, число богословских сочинений Лас-Касаса крайне
невелико: один трактат, принадлежность которого перу Лас-Ка-
саса к тому же оспаривается; другой трактат, не столько бого-
словский, сколько политический; проповедь, содержание которой
пока не выяснено; стихотворное сочинение, о котором сохрани-
лись только упоминания... Их так немного, что вряд ли можно
именовать Лас-Касаса «богословом» или «теологом», как это
распространено среди буржуазных биографов хрониста33: слиш-
ком уж незначительное место занимают в его наследстве чисто
богословские произведения, слишком явно выступает на первый
план его общественно-политическая деятельность, протекавшая,
естественно,— это было обусловлено всей совокупностью объек-
тивно-исторических условий — в рамках римско-католической
церковной организации.
Картина общего состояния литературного наследства Лас-Ка-
саса останется незавершенной, если не коснуться судьбы его
рукописей. Большинство их — как опубликованных, так и не опу-
бликованных — хранится на родине Лас-Касаса, в испанских ар-
хивах. Важнейшим вместилищем документов эпохи открытия и
завоевания Америки являлся в течение целых столетий знамени-
тый Симанкский архив, основанный в 1543 г. по проекту, раз-
работанному еще в начале XVI в. кардиналом Хименесом де Сис-
неросом. Средневековый замок адмиралов Кастилии, расположен-
ный в местечке Симанкас, невдалеке от Вальядолида, «со свои-
ми бойницами, глубоким рвом, настоящий толстый каменный ме-
шок, безопасный от огня, являлся во всех отношениях подходя-
щим местом»34. Здесь и были сосредоточены документальные ма-
териалы, непосредственно относящиеся к плаваниям Колумба и
к завоевательным походам конкистадоров; сюда престарелый
хронист, проведший последние полтора десятилетия своей жизни * 31
33 См., например: D-n — L-e (Dauxion-Lavaysse). Casas. В кн.: «Biogra-
phic universelie ancienne et moderne», nouv. ed., t. VII. Paris, 1854, p. 103;
A. Helps. The life of Las Casas, «The Apostle of the Indies». London, 1858,
p. II; J. Arias d e M i r a n d a. Discurso sobre el Padre Las Casas 26.IX 1881.
В кн.: «Congreso internacional de americanistas. Aetas de la cuarta reunion.
Madrid— 1881», t. I. Madrid, 1883, p. 119.
31 E. Шмурло. Симанкский архив. Сб. «Россия и Италия», т. 3, вып. 2,
Пг., 1915, стр. 197.
190
в вальядолидском монастыре Сан-Грегорио, время ог времени
приезжал черпать материалы для «Истории Индий»35 и здесь же
нашли пристанище — нередко на целые столетия — многие руко-
писи Лас-Касаса36.
Однако некоторые рукописи, и в их числе немалая доля не-
опубликованной части наследства (9 из 15 сохранившихся к
настоящему времени неизданных манускриптов), находятся за
пределами Испании — в хранилищах Парижа, Лондона, Мехико,
а также в частных руках37; две рукописи обнаружены и поныне
находятся в монастырях, притом расположенных в диаметрально
противоположных частях земного шара: в монастыре Сен-Доми-
ник38 (Авиньон, Франция) и в монастыре г. Сукре (Боливия) 39.
Попытаемся проследить, как оказались некоторые рукописи
Лас-Касаса во внеиспанских хранилищах.
Яснее всего обстоит дело с раритетом мексиканского музея —
уже упоминавшимся обращением к прихожанам. Появившись на
территории Новой Испании, в г. Чиапа, документ этот так и ос-
тался на этой территории, вошедшей в XIX в. в состав Мекси-
канской республики.
Что касается появления рукописей Лас-Касаса в хранилищах
Парижа, то этот факт явился прямым следствием военной грозы,
пронесшейся над Пиренеями в начале XIX в., в эпоху наполео-
новских войн. После 1809 г.— после Ваграма и Эрфурта, когда
могущество Французской империи достигает своего апсиея,—
у Наполеона «рождается и созревает грандиозный план — обра-
зовать .в Париже единый европейский архив, заключающий в себе
архивы всех покоренных наций... В 1810 г. объявил он свою волю,
повелел вассальным королям, князьям, герцогам отправлять
архивы в Париж»40. Как раз в 1810 г. Симанкас был занят ча-
стями резервной армии французских оккупантов под начальством
маршала Келлермана; началась транспортировка архивных фон-
дов во Францию41, а <в стар,инном здании захватчики устроили
35 См. Дж. Уинсор. Указ, соч., стр. 42.
36 A. de L е б n Р i n е 1 о. Epitome de la Bibliotheca oriental, у occidental,
nautica, у geografica, t. II. Madrid, 1738, p. 570.
з; Так, мемориал 1555 г., адресованный принцу Филиппу, с протестом
против грубого обращения с индейцами, находится в собрании лондонского
коллекционера Томаса Филиппа (см. L. Hanke, М. Gimenez Fernan-
dez. Указ, соч., стр. 172). Другой приписываемый Лас-Касасу мемориал, дати-
руемый первой половиной 1544 г. и адресованный Карлу V, составляет соб-
ственность нью-йоркского антиквара Крауса (там же, стр. 89).
38 «Carta relativa a ciertas reliquias», 20.IX ?559 (L. Hanke, M. Gime-
nez Fernandez. Указ, соч., стр. 179).
39 «Memorial al Consejo de Indias», 1543, февраль (там же, стр. 70).
40 Е. В. Т а р л е. Национальный архив в Париже. Собр. соч. в 12 томах,
т. IV. М., 1958, стр. 606—607.
41 См. «Отчет о заграничной командировке приват-доц. Университета св.
Владимира В. Пискорского за 1896 и 1897 гг.». «Журнал министерства народ-
ного просвещения», 1898, декабрь, стр. 44, прим. 1.
191
казарму42. Всего из Симанкаса в Париж была перевезена
7861 связка документов 43 общим весом в 280 т44. Правда, трак-
таты 1814—1815 гг. обязывают побежденную Францию возвра-
тить все вывезенные ценности45; переправляются назад, в старую
Кастилию, и симанкские фонды, однако 30 тысяч документов
каким-то образом остались во Франции46. Среди них оказались
ценнейшие готические рукописи и курсивы XIV в., арабские
рукописи и многое другое47. Видимо, и часть рукописей Лас-Ка-
саса попала в это число48.
Большой коллекцией рукописных экземпляров произведений
Лас-Касаса располагает Британский музей. В данном случае,
однако, мы имеем дело не с оригиналами, вышедшими из-под
пера самого хрониста, а лишь с рукописными копиями ряда важ-
нейших произведений Лас-Касаса. Так, здесь хранится список
с севильского издания «Кратчайшего сообщения о разорении
Индий», а также несколько рукописных копий различного каче-
ства с хранящегося в Мадриде оригинала «Истории Индий» 49.
Последний факт возбуждает особый интерес. В самом деле, ис-
следователя не может не заинтересовать, каким образом руко-
пись, на целые столетия (вплоть до 1875 г.) погребенная в ис-
панском архиве, рукопись, знакомство с которой в течение дли-
тельного времени (до начала XIX в.) дозволялось лишь немно-
гим официальным историографам Испании (Эррере50 и, воз-
42 См. Е. Ш м у р л о. Указ, соч., стр. 201.
43 См. В. Бильбасов. Открытия в испанской истории. «Заря», 1869,
декабрь, стр. 51.
44 См. Е. Ш м у р л о. Указ, соч., стр. 200.
45 См. Ф. Мартенс. Собрание трактатов и конвенций, заключенных
Россиею с иностранными державами, т. XIV. СПб., 1905, стр. 257, 299.
46 См. В. Бильбасов. Указ, соч., стр. 51.
47 См. J. Р a z. La mision Teran en Espana у los documentos de Simancas
existentes en Paris. «Revista de archives, bibliotecas у museos», Ш-a epoca,
ano IX, t. XII. Madrid, 1905, p. 422.
48 О составе парижской коллекции манускриптов Лас-Касаса см.: А. М о-
г е 1 - F a t i о. Biblotheque national de Paris. Catalogue des manuscrits espag-
nols et des manuscrits portugais. Paris, 1892, p. 163—(165, 170—171.
49 P. de G a у a n g о s. Указ, соч., стр. 314—ЗГ5.
50 См. CODOIN, VIII, 558; В. Ирвинг. История жизни и путешествий
Христофора Коломба, т. 4. СПб., 1837, стр. 304—306; Дж. Уинсор. Указ,
соч., стр. 45. Отто Вальтц и в. последнее время гаитянские историки Прессуар
и братья Труйо, несомненно, допускают преувеличение, когда говорят о ши-
роком знакомстве историков последующих поколений с рукописью «Истории
Индий» (см. О. W а 11 z. Указ, соч., стр. 28; С. Р г е s s о i г, Е. et Н. Trouil
lot. Historiograpbie d’Haiti. Mexico, 1953, p. 31—32). Еще в первой половине
XIX в. доступ иностранцев к рукописи «Истории Индий» Лас-Касаса был
затруднен; исключение было сделано лишь для Ирвинга, Гумбольдта и не-
которых других ученых (см. В. Ирвинг. Указ, соч., стр. 264; A. von Hum-
boldt. Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Bd. 2. Stuttgart,
1870, S. 187. (Русский перевод: А. Гумбольдт. Космос, ч. II. М, 1871.
стр. 217); A. de Humboldt. Examen critique de 1’histoire de la geographic
du nouveau continent et d<es progres de 1’astronomie nautique aux quinzieme
et seizieme siecles. t. IV. Paris, 1837, p. 235, n. 1; p. 45, 366).
192
можно, Акосте51), имеет несколько копий, и притом в стране,
долгие десятилетия и века пребывавшей в ожесточеннейшей
вражде с Испанией, что исключало всякий регулярный обмен
даже опубликованными материалами, не говоря уже о лежавшем
под спудом рукописном труде. Нельзя себе представить, чтобы
испанские власти допустили легальное проникновение за рубеж,
а тем более — во враждебную страну, копий произведения, пред-
ставлявшего собою, по выражению Дж. Уинсора, «скандальную
огласку жестокости испанцев»52. Важность исследования истории
формирования лондонской коллекции представляется еще более
значительной, когда мы убеждаемся, что в один из списков «Ис-
тории Индий» оказались включенными копии с двух нигде более
неизвестных сочинений хрониста — латинского трактата с явно
искаженным заглавием «Ubi per filen de rescriptionibus» и пись-
ма папе Юлию III53.
Видимо, снова, как и в случае с парижской коллекцией, при-
ходится предполагать, что рукописные материалы Лас-Касаса
попали в хранилища Британского музея не совсем обычным пу-
тем. Возможно, следует связать решение этой загадки с историей
капитана Феликса Босы — историей, самой по себе довольно за-
гадочной и во многом похожей на авантюрный роман.
Известно, что капитан Боса (1764—1834) —испанский моряк
и ученый — во время вторжения в Испанию французов (1808)
укрыл много ценных рукописей и карт и в годы борьбы с наполео-
новским нашествием поддерживал невыясненные до конца связи
с командованием английских войск на Пиренейском полуострове.
Известно далее, что после реставрации испанских Бурбонов Боса
спасенные ценности властям не передал, а сам эмигрировал, не
примирившись с восторжествовавшей тогда реакцией. В годы вто-
рой буржуазной революции (1820—1823) Боса снова на родине,
причем занимает видные посты. И вновь волна контрреволюции
лишает моряка отечества: в 1823 г. Фернандо VII высылает Босу
из страны, и тот вместе с тщательно хранимыми манускриптами
оказывается в Лондоне. А после смерти эмигранта большая часть
рукописей оказывается — вопреки завещанию капитана — в Бри-
танском музее, составив одну из важнейших частей испанского
фонда этого хранилища 54.
Конечно, утверждать, что среди бумаг Босы были рукописные
копии сочинений Лас-Касаса, пока трудно. В целом вопрос о
51 См. Е. О’Gorman. Prologo. В кн.: J. de Acosta. Historia natural
у moral de las Indias. Mexico — B.-Aires, 1962, p. LXXVI.
52 Дж. Уинсор. Указ, соч., стр. 45.
53 Р. de G а у a n g о s. Указ, соч., стр. 315.
54 См. J. A. Calderon Quijano, L. Navarro Garcia. Guia de los
documentos, mapas у pianos sobre historia de America у Espana Moderna en
la Biblioteca Nacional de Paris, Museo Britanico у Public Record Office de
Londres. Sevilla, 1962, p. 7—8.
13 Заказ № 6139
193
путях формирования лондонской коллекции списков рукописей
Лас-Касаса требует специального исследования и выходит за
рамки настоящей работы.
ПЕРВАЯ ПУБЛИКАЦИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЛАС-КАСАСА —
ИЗДАНИЕ СЕВИЛЬСКОГО ЦИКЛА ТРАКТАТОВ (1552—1553 гг.)
Мы уже отмечали, что при жизни автора увидел свет лишь
небольшой цикл его публицистических произведений — восемь
трактатов, опубликованных в Севилье в конце 1552 — начале
1553 г. и составивших то, что мы условно назвали «малым кру-
гом» сочинений Лас-Касаса 55. Именно эти и только эти произ-
ведения следует принимать во внимание при постановке и реше-
нии вопроса о влиянии творческой деятельности Лас-Касаса на
современников и на общественную мысль последующих поколе-
ний; именно эти и только эти произведения в той или иной мере
использовались в антииспанской и антикатолической пропаган-
де XVI—XVIII вв. и доставили имени Лас-Касаса громкую
славу.
Итак, вторая половина 1552 г., Бартоломе де Лас-Касас сно-
ва в Севилье. Сюда, в свой родной город, явился он, состарив-
шийся, но не одряхлевший, после долгих десятилетий скитаний,
чтобы предать гласности свои обличительные и разоблачитель-
ные сочинения, и в первую очередь — написанный еще в 1542 г.
доклад принцу Филиппу, чтобы правда о злодеяниях испанцев
в Новом Свете стала достоянием современников и, в конечном
счете, дошла до потомков. Естественно, что в поисках подходя-
щего типографа Лас-Касас идет по пути возобновления или
оживления каких-то прежних связей, знакомств. Договоренность
об издании — полном или частичном — намеченного к обнародо-
ванию цикла устанавливается у хрониста прежде всего с Хакоме
Кромбергером 56. Это был по крайней мере третий или четвертый
представитель целой династии севильских мастеров печатного
дела, среди более ранних поколений которой встречается некий
Лазарь Норимбергер 57 — выходец из Германии явно нюрнберг-
ского происхождения.
Первый крупный представитель фамилии Кромбергеров в Се-
вилье— Хакоме Старший58 (или, по другой версии, Хакобо59)
55 По сути, понятия «малый круг» и «севильский цикл» тождественны;
строго говоря, однако, первое понятие несколько шире второго, так как
в «малый круг» должен входить приписываемый Лас-Касасу латинский трак-
тат, изданный во Франкфурте в 1571 г.
56 Fr. V i n d e 1. Manual grafico-descriptivo del Bibliofilo hispanoamericano,
t. II. Madrid, 1930, p. 88.
57 J. T. Medina. La imprenta en Mexico (1539—1821), t. I. Santiago de
Chile, 1912, p. 26.
58 Там же, стр. LVII.
» Fr. Escudero у Peross о. Tipografia hispanense. Madrid,
1884, p. 19.
194
подвизался в Андалусии на протяжении всей первой четверти
XVI в., начиная с 150260 или с 1503 г.61. Нас, однако, в гораздо
большей степени интересует его сын, Хуан Кромбергер, ставший
во главе дела с 1527 г. и уже в конце 1520-х годов развернувший
книготорговую деятельность в только что завоеванной Мексике62,
а позже, в 1530-х годах, организовавший в г. Мехико первую в
Западном полушарии типографию (филиал своего наследствен-
ного севильского предприятия); с середины 1539 г. типография
эта эксплуатируется им совместно с Хуаном Паблосом Ломбард-
цем 63.
Сохранился любопытный документ — письмо президента и
оидоров аудиенсии г. Мехико64 Карлу V от 17 марта 1545 г., це-
ликом посвященное деятельности Хуана Кромбергера. Там гово-
рится: «По просьбе епископов и м о н а х о в этой земли ваше
величество оказали милость Хуану Кромбергеру, чтобы в тече-
ние нескольких лет лишь он один либо тот, кто будет ему подчи-
нен, поставлял книги, которые будут необходимы для Новой
Испании; Хуан Кромбергер умер недавно в королевствах (т. е. в
самой Испании.— В. А.), а его наследники не поставляли и не
поставляют необходимых книг... Просим ваше величество прика-
зать чиновникам Торговой палаты в Севилье предпринять дей-
ствия в отношении названных наследников, чтобы они постоянно
выполняли его [обязательства], либо аннулировать эту милость,
чтобы все имели право их (т. е. книги.— В. А.) привозить»65.
Как видно из письма, Хуан Кромбергер был теснейшим обра-
зом связан с колониальным духовенством, представители которо-
го являлись его главными заказчиками и потребителями.
Можно полагать, что Лас-Касас в 1540-е годы (а быть может,
и с конца 1530-х годов) был так или иначе связан с торгово-
издательским домом Кромбергера; в самом деле, никак нельзя
себе представить, чтобы этот высокообразованный человек (а в
Западном полушарии в то время — один из образованнейших!),
60 N. Е. Binns. An introduction to historical bibliography. London, 1962,
p. 100.
61 H. Thomas. Spanish sixteenth-century printing. London, 1926, p. 30.
62 Известно, что королевским декретом от 10 декабря 1522 г. в отноше-
нии выходцев из германских земель было сделано исключение из общего пра-
вила о недопущении иностранцев к участию в колониальной торговле (см
С. Г. Лозинский. Из экономической истории Испании XVI в. «Историче-
ский сборник», вып. 5. Л., 1936, стр. 252).
63 J. Т. М е d i п а. Указ, соч., стр. VII.
64 Аудиенсиями назывались правительственные советы, функционировав-
шие в крупнейших административных центрах американских колоний Испании
и осуществлявшие наблюдение над колониальной администрацией. Члены
аудиенсии — оидоры — назначались короной.
65 «Carta al rey del presidente у oidores de la Audiencia de Mexico...» В кн.:
Fr. del P a s о у T г о n с о s о. Epistolario de Nueva Espana, t. IV. Mexico,
1939, p. 198.
14 Заказ № 6139 195
оказавшись на далекой окраине испанского мира, не имел бы
никаких связей с лицом, монополизировавшим на этой окраине
все книгоиздательское и книготорговое дело и более всего сопри-
касавшимся как раз с колониальным духовенством.
Можно также предположить, что после смерти Хуана Кром-
бергера прерванные было деловые связи церковных кругов Новой
Испании с интересующей нас фирмой возобновились, и Лас-Ка-
сасу стал известен новый ее владелец — Хакоме Младший.
И вот 16—17 августа 1552 г. с типографского станка Хакоме
Кромбергера Младшего сходит первое достоверно известное пе-
чатное произведение Бартоломе де Лас-Касаса — трактат «Entre
los remedies q do fray B. de Las Casas... para reformacio delas in-
dias...» 66 («Из улучшений, которые были предложены доном Бар-
толоме де Лас-Касасом при обсуждении реформ в Индиях»), в
основу которого было положено одно из выступлений хрониста
в Вальядолиде в период подготовки так называемых «Новых за-
конов» (1542 г.).
На этом, однако, деловой контакт между Лас-Касасом и Кром-
бергером обрывается: книга, вышедшая 16—17 августа, оказалась
единственным результатом этого контакта, и не проходит и меся-
ца, как следующая книга из подготовленного хронистом цикла
выходит уже у другого типографа. Не имея решительно никаких
документальных данных, очень трудно строить какие-либо пред-
положения о причинах столь быстрого отказа от услуг Кромбер-
гера. Достоверно известно только, что Хакоме Кромбергер Млад-
ший умер как раз в 1552 г.67, и, скорее всего, именно смерть по-
мешала типографу довести до конца выполнение заказа своего
выдающегося клиента.
Кто же, однако, оказался тем типографом, на долю которого
выпало выпустить в свет большую часть «малого круга» сочине-
ний Лас-Касаса? Этим издателем был Себастьян Трухильо.
Себастьян Трухильо, издательская деятельность которого
охватывает 1540—1567 гг.68, к этому времени был уже известен
как один из крупнейших в Севилье мастеров типографского ис-
кусства. Как и почти любой типограф-коммерсант того времени,
Трухильо издавал книги самого различного содержания: с его
именем на титульном листе мы встретим и многотомные рыцар-
ские романы, и трагикомедии, и «Краткое руководство по цер-
ковному пению». Вместе с тем Трухильо предпринимал и издания
научного характера; так, в 1550—1552 гг. он публикует почти все
произведения историка Педро де Мехии69, который был другом
66 Fr. Escudero у Peross о. Указ, соч., стр. 229; L. Н a n k е, М. G i-
menez Fernandez. Указ, соч., стр. 152.
67 Fr. Escudero у Perossо. Указ, соч., стр. 24.
68 J. Н az anas у la Rua. La imprenta en Sevilla. Sevilla, 1892, p. 112
69 Там же, стр. 112—113.
196
сына Христофора Колумба — Эрнандо и состоял в переписке с
Вивесом 70 — крупнейшим испанским философом того времени.
Некоторое отношение имел Трухильо и к историографии откры-
тия Америки, опубликовав труд Доминго де Вальтанаса «Крат-
кое описание некоторых деяний знатных особ Испании»71. Дело-
вые отношения типографа с Педро де Мехией — другом Эрнандо
Колона — возможно, проливают некоторый свет на причину того,
почему Лас-Касас в своих поисках нового издателя обращается
именно к Трухильо: давние связи хрониста с семьей Колумба из-
вестны, и вполне допустимо предположение (что эти связи теперь
сыграли свою роль в издании цикла трактатов. Издание это осу-
ществлялось быстро: уже 10 сентября 1552 г. в типографии Тру-
хильо было завершено печатание следующего опуса — записи
знаменитого диспута между Лас-Касасом и Сепульведой; два дня
спустя, 12 сентября, вышел в свет «Трактат о рабстве индей-
цев»72, 20 сентября — «Советы и правила для духовников, испо-
ведующих тех испанцев, кои состояли или состоят в Индиях в
надсмотрщиках над индейцами...»73, а вслед за тем — очевидно,
в самом конце сентября или в начале октября 1552 г. (точная
дата не установлена) — печатается, наконец, центральное произ-
ведение цикла — знаменитое «Кратчайшее сообщение о разорен
нии Индий»; за десять лет, протекших с момента составления
доклада принцу Филиппу, автор, несомненно, расширил текст
включив в него различные данные, относящиеся к 1542—1552 гг.74
Возможно также, что то заглавие, поц которым это произведение,
приводившее «Европу ...в ужас все новыми и новыми издания-
ми» 75, впоследствии стало известно всему культурному человече-
ству, было дано Лас-Касасом именно в период подготовки книги
к опубликованию. (В качестве заглавия официального донесения
правителю государства такое название, надо сказать, подходило
мало.)
До конца 1552 г. в типографии Трухильо выходят «Тридцать
предложений» и единственный во всем цикле 1552 г. латинский
трактат «О принципах, которым надлежит следовать в диспутах
о защите прав индейцев». И, наконец, 8 января 1553 г. печатани-
ем «Трактата о высшей власти и всеобщем главенстве...» Тру-
хильо завершает издание «Севильского цикла» сочинений Лас-
Касаса 76.
70 A. Morel-Fatio. Historiographic de Charles-Quint. Paris, 1913, p. 73.
71 Domingo de V a 11 a n a s. Compendio de algunas cosas notables de Es-
pana. Sevilla, 1550.
72 Fr. Escudero у Peross о. Указ, соч., стр. 229.
73 L. Hanke, M. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 154,
74 См. F. Gel. Das Buch. Die Zeit. Der Mann. В кн.: «Las Casas, Leben
und Werk». Leipzig, 1958, S. 7.
75 Там же.
76 Fr. Escudero у Perossо. Указ, соч., стр. 231.
197
14*
Итак, во второй половине 1552 г. и в первые дни следующего
года в Севилье вышло в свет восемь небольших книг Бартоломе
де Лас-Касаса. Каждая из них была напечатана в отдельности,
но по своему внешнему облику все они однотипны: все ин-кварто,
без пагинации, но с сигнатурами77, везде одинаковый шрифт
(«тортис»), титульные листы — в два цвета, с широкой декора-
тивной полосой 78.
Известны различные конволюты, составленные из несколь-
ких книг севильского цикла 79. Конволюта, включающая в себя
все восемь трактатов, была встречена исследователями только
однажды, в конце XIX в., в одном частном собрании в Вален-
сии80; ныне ее местонахождение не известно. Крайне редко встре-
чаются также конволюты неполного состава 81.
Так обстоит дело с внешней, фактической стороной появления
первой публикации сочинений «малого круга». Но неизбежно
встает вопрос о том, при каких обстоятельствах и в силу каких
причин испанские светские и церковные власти допустили публи-
кацию целого цикла книг, многие из которых разоблачали отвра-
тительные язвы испанской колониальной политики и чудовищные
преступления испанских завоевателей и администраторов? Как
могло испанское правительство допустить, чтобы внутри той
безмолвной феодально-католической крепости, какой являлась
Испания XVI—XVII вв., на протяжении полугода выковывалось
идеологическое оружие, столь часто потом применявшееся для
расшатывания ее стен?
В обширнейшей буржуазной и клерикальной литературе,
посвященной Лас-Касасу, столь важный вопрос до самого по-
следнего времени, как правило, даже не ставился. Лишь новей-
шие исследователи творчества хрониста — Л. Хэнке, М. Хименес
Фернандес, А. М. Салас и Р. Менендес Пидаль — предприняли
первые шаги в этом направлении82. А между тем уже самое
поверхностное знакомство с условиями, в которых находилось в
77 Сигнатура — цифра, обозначающая порядковый номер печатного ли-
ста в книге.
78 См. Fr. Escudero у Perossо. Указ, соч., стр. 228.
79 См., например: «Bibliotheca Burghesiana», t. I, Rome, 1892, p. 583.
80 Cm. Fr. Escudero у Peross о. Указ, соч., стр. 231.
81 Видимо, одна из таких конволют ввела в заблуждение Доксьон Лавэс-
са и Вейзе, ошибочно утверждавших, что в 1552 г. было осуществлено изда-
ние «собрания сочинений» Лас-Касаса в пяти частях (J. J. D a u х i о n - L а-
v а у s s е. Voyage aux Iles de Trinidad, de Tabago, de la Marguerite, et dans
univers parties de Venezuela, dans 1’Amerique Meridionale, t. II. Paris, 1813,
p. 480; C. G. F. Weise. Bartholomeo de Las Casas. «Zeitschrift fur die histo-
rische Theologie», Bd. 4. Leipzig, 1834, S. 167)-
82 L. Hanke, M. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 148;
A. M. Salas. Tres cronistas de Indias. Pedro Martir de Angleria, Gonzalo
Fernandez de Oviedo, Fray Bartolome de Las Casas. Mexico — Buenos Aires,
1959, p. 200—201; R. Menendez Pidal. El padre Las Casas. Su doble per-
sonalidad. Madrid, 1963, p. 243—244.
198
эпоху Карла V и позже испанское издательское дело, застав-
ляет задуматься над этой проблемой самым серьезным образом.
Так, известно, что под предлогом борьбы с проникновением в
Испанию протестантских учений был с 1546 г. запрещен ввоз в
Испанию книг с подозрением в «крамоле», а с 1550 г. и в самой
Испании ни одна книга не могла увидеть свет без помещенного
на видном месте пояснения, что она не запрещена инквизицион-
ным трибуналом. «Стоит только посмотреть на первые страницы
любой книги, о чем бы в ней ни говорилось, если она появилась
в нашем отечестве в течение XVI и XVII вв.,— пишет по этому
поводу испанский историк книгопечатания Эскудеро де ла
Пенья,— чтобы ... убедиться в тех наложенных на мысль оковах,
в тех тяжелых цепях, которыми инквизиция угнетала прессу и
писателей. Большое количество цензурных — духовных и свет-
ских — разрешений и виз; особые для каждой области Испании...
правила для печатания; свидетельства духовных властей спе-
циально для авторов, принадлежащих к какому-либо монаше-
скому ордену,— таковы те препятствия и задержки, из-за кото-
рых бесполезно проходило время и истощались средства и терпе-
ние писателей. К этому надо прибавить многочисленные протесты,
а также преувеличенные просьбы о прощении за каждое якобы
невольное нанесение ущерба авторитету церкви, за каждую
фразу, которая могла показаться дерзкой, и за каждую более
или менее подробную ссылку на мифологию» 83.
И тем не менее публикация в 1551 —1552 гг. трактатов «ма-
лого круга» — реальный факт. Очевидно, не следует предпола-
гать лишь какую-то одну причину, какое-то одно обстоятельство,
способствовавшее публикации: по всей видимости, здесь действо-
вал целый комплекс причин и обстоятельств — разнородных, раз-
ноплановых и противоречивых.
Прежде всего необходимо поставить вопрос о той обществен-
ной среде, в которой оказался Лас-Касас после своего возвра-
щения в родной город из-за океана; а если говорить более ши-
роко— о специфике той обстановки, которая сложилась в то
время в просвещенных кругах Севильи.
Окончательная утрата этим городом во второй четверти
XVI в. своего былого высокого положения84 еще довольно дли-
тельное время не приводила к потере Севильей ее роли круп-
нейшего центра испанской культуры, в частности центра поли-
тической и религиозно-политической мысли. Быть может, именно
83 Т. М. Escudero de la Pena. Die Buchdruckerkunst in Spanien.
«Archiv fur Buchdruckerkunst und verwandte Geschaftsweige», H. 6, Bd. 3,
Leipzig, 1866, S. 215—216.
84 Еще в 20-е годы XVI в. Севилья периодически являлась местопребы-
ванием двора (см. Е. de Otte. Documentos ineditos sobre la estancia de Gon-
zalo Fernandez de Oviedo en Nicaragua, 1527—1529. «Revista de Indias», Ano
XVIII, julio — diciembre 1958, N 73—74, p. 627—651).
199
новое положение города и наступившая в силу этого обособлен-
ность местных кругов от «большой» политической жизни со-
здала — на какое-то очень непродолжительное время и в более
чем скромных масштабах — известные условия, благоприятство-
вавшие некоторому, очень ограниченному и завуалированному,
свободомыслию и духовной оппозиции, которые скорее могут
быть названы «вольнодумством» и «фрондированием», столь ти-
пичным для общества любой «разжалованной» столицы. Следует
при этом сразу же подчеркнуть, что о сколько-нибудь заметной
философской и тем более политической четкости здесь вряд ли
придется говорить: «...свободные идеи высказывались не прямо,
а косвенно, иногда темно и глухо, всегда осторожно и робко»,—
справедливо отмечал, говоря об Испании середины XVI в.,
Д. И. Каченовский 85.
На этом пути, пути выяснения настроений просвещенных кру-
гов Севильи, исследователю предстоит вплотную заняться обще-
ственно-политическими взглядами немногочисленных местных
гуманистов и близких им по своему идейному облику людей, и
среди них — такой заметной фигурой севильского общества, как
уже упоминавшийся Педро Мехиа. Судя по некоторым данным,
Мехиа был сторонником усиления королевской власти в ущерб
прерогативам церковных властей86, а как раз в этот период
корона по тактическим соображениям в известной мере если не
поддерживала Лас-Касаса, то, во всяком случае, ограждала его
от наскоков наиболее реакционных церковников.
На этом же пути предстоит еще раз заняться причинами пре-
кращения деловых связей между Лас-Касасом и Кромбергером
(если окажется, что между выходом в свет первого трактата и
смертью типографа лежит сколько-нибудь существенный отре-
зок времени). Дело в том, что, как показали исследования запад-
ногерманского медиевиста Теодора Вернера, Кромбергер был
связан с испанскими колониями в Новом Свете отнюдь не только
по линии книгопечатания и книготорговли, но и как пайщик ряда
заокеанских коммерческих предприятий, в том числе — медных
рудников 87, где широко использовался труд тех самых индей-
цев, в защиту которых столь горячо и бескомпромиссно выступал
Лас-Касас в своих трактатах. Между тем новый издатель Лас-
Касаса — Трухильо был, судя по всему, достаточно тесно связан
именно с теми гуманистическими кругами Севильи, с той, говоря
современным языком, севильской интеллигенцией, о которой идет
85 Д. И. Каченовский. Взгляд на историю политических наук в Ев-
ропе. М., 1859, стр. 49.
86 См. A. Morel-Fatio. Указ, соч., стр. 78—79.
87 См. Th. G. Werner. Das Kupferhiittenwerk des Hans Tetzel aus Nurn-
berg auf Kuba und seine Finanzierung durch europaisches Finanzkapital
(1545—1571). «Vierteljahrschrift fiir Sozial- und Wirtschaftgeschichte», Bd. 48,
H. 3. Wiesbaden, 1961, Okt., S. 320—321.
200
речь. Отсюда естественно, что именно к этому издателю обра-
тился Лас-Касас.
Лас-Касас традиционно считается истинным, правоверным
католиком; и действительно, трудно найти в произведениях хро-
ниста даже намек на какие-либо его сомнения или колебания
в отношении догм католицизма. Но, с другой стороны, для миро-
воззрения Лас-Касаса (к тому же изученного еше далеко не до-
статочно и притом весьма односторонне) было характерно стрем-
ление возродить и применить на практике те идеалы отвлечен-
ного христианского гуманизма, которые, как ему казалось, выте-
кали из евангельских текстов 88.
Вместе с тем те сходные с протестантизмом идеи, которые
полулегально существовали некоторое время в определенных
кругах Севильи, зрели прежде всего в церковной, т. е. в католи-
ческой, среде, в рамках местных церковных организаций или
вокруг них, и носители подобных идей (Эхидий, Родриго де Ва-
лер, Константино Понсе де ла Фуэнте, Исабелла де Баэна, Гар-
сиа Ариас) в отличие от своих предшественников в Централь-
ной Европе отнюдь не порывали еще ни с католической дог-
матикой, ни с организационными формами и рамками римской
церкви 89<
Надо иметь в виду, что в этот период церковная цензура и
инквизиция главную опасность для Испании усматривали в про-
никавших из Центральной Европы и Англии реформационных
идеях90. И произведения Лас-Касаса, даже самые резкие и
страстные, были именно с этой стороны по своей аргументации
и фразеологии трудно уязвимыми для церковной цензуры, как
ни внушала церковным властям сомнения насчет благонадеж-
ности и ортодоксальности сама личность престарелого епископа
из далекой Гватемалы91. Нам представляется, что как раз в об-
становке отмеченных противоречий и в большой мере благодаря
им и могли быть пропущены книги Лас-Касаса: определенные
вольнодумно настроенные общественные круги Севильи содей-
ствовали их изданию, так как видели в их содержании критику
определенных устоев, а церковные власти, поглощенные охотой
за мнимыми или действительными «ведьмами» протестантизма, не
противодействовали публикации, так как не видели в писаниях
епископа отступлений от ортодоксии.
88 Конфликт между этими идеалами и колониальной действительностью
как раз и явился одной из тех (но не единственной) побудительных причин,
которые привели Лас-Касаса на путь борьбы.
89 См. R. St.- Hilaire. Histoire d’Espagne depuis les premiers temps
historiques jusqu’a mort de Ferdinand VII, t. VII. Paris, 1860, p. 82—83.
90 См. Д. Й. Каченовский. Указ, соч., стр. 49.
91 Этот последний вопрос, правда, требует еще всестороннего выяснения
в связи с не изученными до конца данными о привлечении Лас-Касаса позд-
нее, в конце 1550-х годов, к суду инквизиции.
201
Вместе с тем вряд ли Лас-Касас смог бы так успешно напе-
чатать свои трактаты, если бы его деятельность обличителя кон-
кистадоров не отвечала в какой-то мере интересам короны, стре-
мившейся обуздать аппетиты завоевателей в Америке.
С той поры в течение трех столетий ни один собственно ис-
панский типограф не решался издавать сочинения Лас-Касаса.
Вся дальнейшая история публикаций его произведений на протя-
жении этих трех столетий развертывалась за рубежами его ро-
дины, в тесной связи с развитием западноевропейских междуна-
родных отношений и общественной мысли в эпоху ’перехода от
феодализма к буржуазному строю.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЛАС-КАСАСА
В АНТИИСПАНСКОЙ И АНТИКАТОЛИЧЕСКОЙ
ПРОПАГАНДЕ XVI—XVII вв.
То обстоятельство, что все или почти все внеиспанские изда-
ния сочинений Лас-Касаса предпринимались в антииспанских
целях, уже неоднократно в общей форме отмечалось в литерату-
ре. Обычно, однако, просто констатировался сам факт, без ма-
лейшей попытки выяснения конкретных обстоятельств выхода в
свет того или иного внеиспанского издания92. При этом буржу-
азные (особенно испанские) историки рассуждают по поводу пу-
бликаций Лас-Касаса неизменно с оттенком раздражения и до-
сады. Так, крупнейший испанский историк Бальестерос-и-Берет-
та третирует знаменитый трактат Лас-Касаса «Кратчайшее со-
общение о разорении Индий» (бывший ядром любой внеиспан-
ской публикации сочинений Лас-Касаса в XVI—XVIII вв.) как
«достойную сожаления брошюру»93. При этом он старательно
замалчивает наиболее «острые» — английские и голландские —
переводы, упоминая лишь итальянское, латинское и два (из вось-
ми) французских издания (1578 и 1697 гг.) 94. Но если Бальесте-
рос-и-Беретта еще сохраняет способность писать о Лас-Касасе в
сравнительно спокойных тонах, то воинствующий поборник дея-
ний инквизиции Менендес-и-Пелайо говорит о внеиспанских из-
даниях Лас-Касаса с нескрываемой яростью, щедро употреб-
92 См., например: Р. F. X. Charlevoix. Histoire de 1’isle Espagnole
on de S. Domingue, t. I. Paris, 1730, p. 478—479; G. C h i n a r d. L’Amerique
et le reve exotique dans la litterature frangaise au XVIIе et XVIIIе siecles. Pa-
ris, 1913, p. 51, 60; L. Hanke. Bartolome de Las Casas, historiador. В кн.:
В. de L a s Casas. Historia de las Indias, t. I, p. XV; J. В. В rebn er. The
explorers of North America, 1492—1706. N. Y., 1955, p. 30; F. de L о s Rios.
Religion у estado en la Espana del Siglo XVI. Mexico — B. Aires, 1957, p. 167;
F. G e 1. Указ, соч., стр. 7.
93 A. Ballesteros у Beretta. Historia de Espana у su influencia en
la historia universal, t. IV, parte 2. Barcelona, 1927, p. 626.
94 Там же.
202
ляя такие эпитеты, как «лжесвидетельства», «кровавые паскви-
ли», «лакомый кусок для всех врагов испанского имени» и т. д.95
Характерно также высказывание современного американского
историка Г. Паркса, назвавшего внеиспанские издания Лас-Ка-
саса «существенным элементом... пропаганды, служившей для
оправдания контрабанды и морского разбоя...»96 Паркс выража-
ет далее -сожаление, что «человек, гуманность которого должна
была бы стать славой Испании, оказался поводом для поноше-
ния его соотечественников»97. Сходные в общем суждения о по-
следствиях проникновения сочинений Лас-Касаса за рубежи Ис-
пании, но в гораздо более сдержанной форме и без прямых обви-
нений в адрес самого публициста высказывает новейший иссле-
дователь его творчества А. М. Салас98, во многих других отно-
шениях занимающий более прогрессивные, нежели большинство
современных буржуазных и клерикальных исследователей твор-
чества Лас-Касаса, позиции.
Что касается причин появления вне Испании тенденциозных
публикаций сочинений Лас-Касаса, то принято сводить их к
колониальному соперничеству с нею других европейских морских
держав. Так, известный испанский буржуазный историк Сальва-
дор де Мадарьяга считает, что широкое использование произве-
дений Лас-Касаса «соответствовало замыслам трех морских дер-
жав, преградивших дорогу Испании. Англия, Франция и Голлан-
дия поняли, что Лас-Касаса надлежит толковать широко»99.
В основном этот тезис верен (хотя здесь явно сквозит сожале-
ние, что более сильные соперники «преградили дорогу» Испании
и ликвидировали ее былое могущество). В советской историче-
ской литературе также отмечалась (правда, один-единственный
раз) именно эта причина, но только гораздо более четко и обо-
снованно. Мы имеем в виду комментарии Я. М. Света к отрыв-
кам из «Кратчайшего сообщения о разорении Индий». Я. М. Свет
пишет об этой книге: «Ее небывалый успех за пределами Испа-
нии объясняется тем, что британские, голландские и француз-
ские колонизаторы в своей борьбе против слабеющей испанской
колониальной империи находили в «Кратчайшей повести» бога-
тейший материал для обличения державы-соперницы» 10°.
95 М. Menendez у Pelayo. De los historiadores de Colon. «Obras
completas», t. XII. Santander, 1942, p. 92.
96 Г. П a p к с. История Мексики. M., 1949, стр. 124.
97 Там же.
98 См. А. М. S а 1 a s. Указ, соч., стр. 201.
99 S. de Madariaga. The fall of the Spanish American Empire. Lon-
don, 1947, p. 223.
100 Я. M. Свет. Европейские колонизаторы в Новом Свете. (Комм?нга-
рий к отрывку из трактата Б. де Лас-Касаса «Краткое донесение о разоре-
нии Индий». В кн.: «Хрестоматия по истории средних веков», т. III. М., 1950.
стр. 44).
203
Да, это бесспорно так. Но только ли колонизаторы и их при-
спешники, только ли идеологи колониализма в своих атаках на
Испанию берут на вооружение трактаты Лас-Касаса?
Мы склонны думать, что такое толкование слишком ограни-
ченно, слишком суженно, и в дальнейшем 'попытаемся это пока-
зать. Историческая обстановка и идейно-политическая борьба в
Западной Европе XVI—XVII вв. были гораздо сложнее и много-
образнее, и с проколониалистскими тенденциями сочетались и
переплетались иные идейные мотивы, выражавшие настроения и
чаяния совершенно других социальных прослоек и групп, нежели
алчущие заокеанских земель магнаты торгового капитала101.
XVI—XVII века были насыщены в Европе острой идейно-по-
литической борьбой, сопровождавшей рождение внутри старого
строя новых общественных отношений. На крайне правом фланге
этой борьбы с редким в истории упорством и постоянством не-
изменно оказываются: в плане политическом — испанская монар-
хия, в плане идеологическом — католическая церковь; и подобно
тому, как политические и идейные стороны здесь теснейшим об*
разом смыкались и переплетались, также сливались воедино ис-
панская монархия и католическая церковь. Католическая Испа-
ния с середины XVI в. олицетворяет самый свирепый политиче-
ский и духовный гнет, самую кровожадную воинственность и аг-
рессивность, самую гнусную бесчеловечность, самое затхлое
мракобесие. В то же время «международная реакция отыскивает
и находит важнейшую для себя опору <в зависимости от католи-
ческих королей... Слово Испания превращается в синоним слова
реакция» 102.
В такой обстановке всякая критика поведения испанцев, вся-
кое разоблачение тех или иных преступлений испанской военщи-
ны или испанской администрации, от кого бы эта критика и эти
разоблачения ни исходили, не могли не получить особого агита-
ционного звучания. Повышенную экспрессию это звучание при-
обретало, разумеется, в тех странах и общественных кругах, где
господствовали идеи протестантизма; здесь принадлежность та-
кого автора, как Лас-Касас, к римско-католической церковной
иерархии могла лишь усилить это агитационное звучание, сде-
лать его более выразительным.
Попытаемся теперь проследить проявление высказанных со-
ображений на конкретных примерах из истории полиграфическо-
го воспроизведения сочинений Лас-Касаса, в первую очередь его
трактата «Brevissima relation», за рубежами Испании.
101 В новейшей историографии точка зрения, близкая к только что вы-
сказанной нами, может быть отмечена у гаитянских историков Прессуара
и братьев Труйо, хотя этого вопроса они касаются лишь вскользь (см.
С. Р г е s s о i г, Е. et Н. Trouillot. Указ, соч., стр. 29).
102 F. Ganz. Ensayo marxista de la Historia de Espana. Madrid, 1934,
p. 30—31.
204
В 1578 г. в Нидерландах были изданы в переводе на фламанд-
ский язык три сочинения Лас-Касаса (I, V и VI книги «малого
круга» 103).
Издание это было осуществлено в такое время и в таком
месте, что надо сразу же отбросить всякую мысль, будто его
творцами руководили какие-то «проколониалистские» интересы
или стремление «преградить Дорогу» Испании на мировой арене:
1578 год был одним из кульминационных моментов нидерланд-
ской буржуазной революции, которой была присуща тройная
направленность (антифеодальная, антииспанская и антикатоли-
ческая), обусловленная сложностью и пестротой классовых, на-
циональных, государственных и религиозных отношений в этом
конгломерате из 17 разнородных провинций бывшей Бургунд-
ской державы. И, пожалуй, главным, что до какой-то степени це-
ментировало разъедаемый острыми внутренними противоречия-
ми революционный лагерь, было патриотическое стремление к
ликвидации ненавистного самым различным классам общества
испанского ига.
На протяжении почти всей революции последовательно анти-
испанскую позицию занимали, однако, семь северных провинций,
тогда как юг служил плацдармом и базой для вооруженных сил
испанских оккупантов; естественно, что в этих условиях ни Ан-
тверпен, ни тем более Брюссель не могли бы стать местом ле-
гального издания сборника крамольных сочинений да еще с та-
ким откровенно антииспанским заглавием.
Но как раз в 1576—1578 гг. происходит свержение испанского
владычества на юге и объединение почти всей страны в анти-
испанском лагере; особенно выделяется размахом и остротой ре-
волюционно-освободительных выступлений 1578 год — год тор-
жества демократических элементов в Аррасе, год казни ярых ре-
акционеров— сторонников Испании в Генте и заключения союза
Гента с Брюсселем.
В этой обстановке, когда тем более еще свежи были в памя-
ти народной зверства Альбы и особенно насилия испанской сол-
датни в Антверпене, был вполне своевременным выпуск памфле-
та, где обличались кровожадные наклонности ненавистных пора-
ботителей отчизны. Тот факт, что описанные в книге злодеяния
творились где-то далеко, на другом конце света, мог только уси-
лить агитационное воздействие брошюры, усугубляя чувство
омерзения к разбойничающим везде и всюду испанцам и подчер-
кивая неизбежность и неотложность бескомпромиссной борьбы с
103 «Seer cort Verhael vande destructie van d’Indien vergardert deurden
Bischop don fray Bartolome de las Casas oft Casaus van sinte Dominicus or-
den in Brantsche tale gatrouwelick uite Spaensche cuergeset...» (S. 1.). Место
издания точно не установлено; предполагается Антверпен или Брюссель (см.
L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 205).
205
ними; а то, что автором выступал представитель испанского ду-
ховенства, могло только повысить в глазах читателя доверие к
сообщаемым фактам.
Книга, видимо, имела успех: год спустя она была переиздана
(снова на фламандском языке) под другим заглавием («Зерцало
испанской тирании...»104). И в том же 1579 г. в Антверпене выхо-
дит в свет первое издание произведений Лас-Касаса на фран-
цузском языке, включавшее четыре книги «малого круга» во гла-
ве с «Кратчайшим сообщением» 105. Переводчик Жак де Миггрод
пользовался испанским оригиналом, а его перевод в свою очередь
послужил основой для других, более поздних изданий. Именно
благодаря этому антверпенскому изданию «красноречивые про-
тесты Лас-Касаса прогремели по всей Европе» 106. По словам со-
временного нам французского историка Ш. А. Жюльена, издание
1579 г. вошло в тот «обширный фонд, из которого могли черпать
полемисты-протестанты и противники колонизации» 107.
Что же, однако, послужило причиной выхода в свет француз-
ского перевода во фламандском Антверпене? Ответ на этот во-
прос заключен в дате— 1579 г. Всего лишь год минул после бур-
ного взлета революционных событий в Южных Нидерландах, но
обстановка резко изменилась — изменилась не в пользу дела
нидерландской революции, не в пользу единства страны, столь
необходимого для успешного исхода борьбы с чужеземными по-
работителями: в самом начале 1579 г. в результате предатель-
ских действий реакционных феодально-католических кругов про-
винций Артуа и Эно, заключивших для последующего соглаше-
ния с Филиппом II так называемую «Аррасскую унию», кратко-
временный союз северных и южных провинций распался. Ясно,,
что эти события не могли оставить безучастными сторонников,
единства, сторонников решительной борьбы с испанскими за-
хватчиками. И издание, о котором здесь идет речь, было, бес-
спорно, одним из многих выражений революционно-патриотиче-
ских настроений в городах, оставшихся верными общенидерланд-
скому делу.
И язык книги (вспомним, что «Аррасская уния» объединяла
валлонские провинции, т. е. те провинции, где литературным язы-
104 L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 206.
105 «Tyranies et Crvavtes des Espagnols, perpetrees e’s Indes Occidentales,
qu’on dit le Nouueau monde, Brieument descrites en langue Castillane par
1’Euesque Don Frere Bartelemy de las Casas ou Casaus. Espagnol, de 1’ordre
de S. Dominique, fidelement traduictes par laqves de Miggrode: Pour servir
d’exemple et aduertissmant aux XVII Prouinces du pais bas». Antwerp,
M. D. LXXIX.
В СССР имеется один экземпляр этого издания — в ГПБ им. Салтыкова-
Щедрина в Ленинграде.
106 J.-H. М а г i ё j о 1. Указ, соч., стр. 207.
107 Ch.-A. Julien. Les voyages de decouverte et les premiers etablisse-
ments (XVе—XVIе siecles). Paris, 1948, p. 415.
206
ком был французский), и заключительная фраза заглавия
(«...чтобы служить (Примером и предупреждением семнадцати ни-
дерландским провинциям»), и специальное упоминание в этой
фразе общего числа нидерландских провинций — все это говорит
о том, что издатели адресовали труд Лас-Касаса южным отступ-
никам и рассматривали свое начинание как своеобразное пре-
дупреждение и предостережение.
Эту направленность антверпенского издания отчетливо видел
еще историк-иезуит Пьер-Франсуа-Ксавье Шарлевуа, когда пи-
сал: «...по правде говоря, ничто не способно более возбуждать
упорство этих народов (т. е. нидерландцев.— В. А. ) в их мятеже,
как боязнь, что если они достигнут в чем-либо соглашения с
Испанией, то с ними случится то же самое, что -было с большин-
ством провинций Америки, где самые страшные жестокости про-
тив индейцев совершались именно тогда, когда они верили в
прочность договоров или же выказывали более всего почтения
и покорности. Во всяком случае, охотно предполагали эту боязнь
и укрепляли ее подобным примером» 108. Столетие спустя фран-
цузский биограф Лас-Касаса — Доксьон-Лавэсс в свою очередь
отмечал, что голландцы использовали французские переводы,
«чтобы возбудить фламандцев против испанцев» 109.
Задачи революционной агитации в освободительной борьбе
против Испании, а не какие-либо иные мотивы, послужили, таким
образом, толчком к выходу в свет первых зарубежных — нидер-
ландских— изданий отдельных произведений Лас-Касаса. Изда-
ния эти возобновляются более полутора десятилетий спустя в от-
стоявшей свою независимость от испанских королей Республике
Соединенных провинций. Но чем дальше по времени отстоят но-
вые переиздания от геройских выступлений гезов против захват-
чиков, чем больше уходят в прошлое перипетии взятия Бриля и
осады Лейдена, обороны Хаарлема и низложения Филиппа II,
тем ощутимее начинают проявляться у инициаторов этих пере-
изданий те побуждения, о которых говорилось вначале. Маркс
указывал на то обстоятельство, что «торговая война европейских
наций... начинается отпадением Нидерландов от Испании...» 110
Действительно, поскольку, по меткому выражению Ф. Меринга,
именно «голландский купец победил испанского дворянина и
попа»111, недавние сюзерен и вассал — побежденный сюзерен и
победивший вассал — становятся державами-соперницами на
международной арене, и длительная война Соединенных провин-
108 Р. F. X. С h а г 1 е v о i х. Указ, соч., стр. 478—479.
109 D-n — L-e (Dauxion-Lavaysse). Casas, p. 103; см. также: R а у n о Li-
ar d. Указ, соч., стр. 42, 44.
110 К. Маркс. Капитал, т. I.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения,
т. 23, стр. 760.
111 Ф. Меринг. Военно-исторические экскурсии. В кн.: Ф. Меринг.
Очерки по истории войны и военного искусства. М., 1936, стр. 109—110.
207
ций за утверждение своей независимости незаметно перерожда-
ется в войну за вытеснение Испании с мировых рынков, с миро-
вых торговых путей и из колоний.
Не подлежит сомнению, что в этих условиях антииспанские
и антикатолические настроения, возникшие и пустившие глубо-
кие корни в народном сознании в годы испанского владычества и
освободительной борьбы, широко используются ставшей у власти
в стране буржуазией и проявляются в анти,испанских и анти-
католических мотивах, ,в антииспанской и антикатолической
фразеологии, свойственных политической пропаганде тех
времен.
Занимает определенное место в этой пропаганде и творчество
Лас-Касаса; длинным рядом дат обозначены переиздания его
трактата «Кратчайшее сообщение о разорении Индий»: 1597 г.
(2 издания), 1607, 1609, 1610, 1611, 1612 (2 издания), 1620 г.
(5 изданий), 1621 г. (2 издания), 1623 г. (2 издания), 1627, 1634,
1638, 1640, 1663, 1664, 1670 гг. Нидерланды дают нам поистине
рекордное число изданий этого важнейшего трактата Лас-Каса-
са: менее чем за столетие (1578—1670) «Кратчайшее сообще-
ние...» издавалось здесь 27 раз как отдельно, так и в сочетании
с другими произведениями «малого круга», причем издания пред-
принимались и до перемирия 1609 г., и в период действия догово-
ра о перемирии, когда независимость Соединенных провинций
была уже признана де-факто112, и в годы Тридцатилетней войны,
и даже — трижды — после заключения Вестфальского мира, ко-
торым было оформлено признание независимости Голландии
де-юре.
Далеко не случайно появление в 1620 г. пяти и в 1621 г.—
двух изданий: 1620 год был кануном возобновления — в рамках
Тридцатилетней войны — вооруженной борьбы против Испа-
нии113, 1621 год — годом вступления Соединенных провинций
в эту войну на стороне антигабсбургской коалиции. Ожили вновь
отзвуки героических времен Нидерландской революции, как бу-
дут они оживать еще не раз в идеологии и культуре Голландии
на протяжении затянувшейся вплоть до 1648 г. войны; возро-
дились надежды на присоединение юга, с 1580-х годов оставав-
шегося в зависимости от Испании, и недаром четыре из пяти из-
112 Прекращение военных действий против Испании не означало забвения
традиций освободительной борьбы; примечателен в этом отношении заголовок
одного из изданий 1612 г., где злодеяния испанцев' в Вест-Индии прямо ста-
вятся в связь с событиями в отечестве: «Den Spiegel der Spaeneche tierannije
in West-indien waerin te sien is de onmenschelijcke werde feyten der Spanjar
den met samen de beschrijvinge der selver lant en volcken aert en nature alien
Vaderland Liuende en Vrome voorstaders ten exempel voorgestelt. In Spans
beschreven door den E. bisschop don fray bartholome de las Casas van S. do-
minions oorden». Amsterdam, MDCXII.
113 Перемирие 1609 г. было заключено на 12 лет.
208
даний 1620 г. были вновь осуществлены на французском языке.
В этих последних изданиях текст, принадлежащий перу Лас-Ка-
саса, занимает более чем скромное и явно подчиненное место.
В заглавии издания, описанного у Хэнке, есть, правда, упомина-
ние имени Лас-Касаса 114, но на титульном листе экземпляра,
хранящегося в Государственной публичной библиотеке в Ленин-
граде, нет даже и этого115. Книга посвящена главным образом
зверствам герцога Альбы и других сатрапов Филиппа II в Нидер-
ландах. Об этом говорит и предисловие, написанное Иоганном
Эверхардом Клоппенбутшем, выпустившим все четыре франко-
язычных издания 1620 г. Сначала дается очень краткая истори-
ческая справка о днях испанского господства, а затем Клоппен-
бутш пишет: «Чтобы показать жителям всего мира испанскую
жестокость, я хотел бы на этот счет прибавить, не ради лишних
слов, а в подтверждение истины, о тех событиях, которые описа-
ны во второй части, касающейся жестокостей, совершенных
в Западных Индиях и главным образом на островах, в землях,
весьма обширных и изобильных, с момента появления там испан-
цев, дабы каждый знал, как они обращались с людьми невинны-
ми, безобидными и незлопамятными, встречавшими их с честью
и служившими им, как своему королю и отцу... Целью моей
было показать вам достойное удивления соизволение господа,
позволившего жестокому и тираническому народу истребить
столько царств и сановников, столько королей и принцев, не под-
властных никому (имеются в виду племена и государства Амери-
ки, их племенные вожди и родовая знать.— В. А.), дабы он сжа-
лился над нами (т. е. голландцами. — В. А.), а мы молим его
не отдавать нас в эти же кровавые руки и не ниспосылать на нас
несчастья, а помиловать нас и оказать милость этим людям
(т. е. американским туземцам.— В. А.), освободив их от их угне-
тателей, при помощи королей, противников всякой тирании, или
народа, не подвластного испанцам» 116.
Строки эти представляют исключительный интерес, вводя нас
в атмосферу общественно-политической жизни Голландии в пос-
ледние месяцы длительной мирной передышки. Над маленьким
государством, с таким трудом отстоявшим свою независимость,
114 «Le Miroir de la Tyrannie Espagnole perpetree aux Indes Occidentales.
On verra icy la cruaute plus que inhumaine, commise par les Espagnols, aussi
la description de ces terres, peuples, et leur nature. Mise en lumiere par Eveque
Bartolome de las Casas, 1’ordre de S. Dominic. Nouvellement refaitte, avec les
Figurs en cuivre». Amsterdam, I. E. Cloppenburg (L. Hanke, M. Gimenez
Fernandez. Указ, соч., стр. 224).
115 «Le Miroire de la cruelle et horrible tyrannie espagnols perpettree au
Pays Bas, Par le Tyran Due de Albe, et aultres Commandeurs de par le Roy
Philippe le Deuxieme. Ou a adjoinct la deuxieme partie de les Tyrannies com-
mises aux Indes Occidentales par les Espagnols. Novellement exorne avec
taille douce en cuivre». Amsterdam, 1620.
116 «Le Miroire de la cruelle...», p. 11.
209
нависает вполне реальная угроза восстановления тирании ис-
панских королей и торжества католицизма: Испания с 1620 г.
участвует в Тридцатилетней войне в качестве союзницы импера-
тора в его борьбе с протестантской унией; в правящих кругах
Мадрида не скрывают стремления вновь покорить Северные Ни-
дерланды 117. Вот почему «мы молим... не отдавать нас в эти кро-
вавые руки», вот почему в заключительных строках предисло-
вия почтенный амстердамский бюргер обращается к читателю:
«Прошу тебя, читатель, читать ее (книгу.— В. А.) и перечиты-
вать, чтобы ты возненавидел тиранию и взялся за оружие про-
тив тиранов, желающих все покорить» 118.
Но что особенно примечательно, так это просьба к богу об
освобождении американских индейцев от их угнетателей. Дело
здесь, понятно, не в христианских чувствах голландского кальви-
ниста и не в чувстве солидарности с жертвами испанских захват-
чиков; центр тяжести этого фрагмента надлежит искать в после-
дующих строках: «...при помощи королей, противников всякой
тирании, или народа, не подвластного испанцам». Под странным
на первый взгляд выражением «короли — противники тирании»
могут пониматься многие персонажи той кипевшей политически-
ми страстями поры: и естественные союзники Голландии — про-
тестантские князья Германии, ведшие борьбу с обеими ветвями
Габсбургского дома; и (поскольку адресатами интересующего
нас издания явно были католики Южных Нидерландов) полу-
суверенный правитель последних эрцгерцог Альбрехт, противник
возобновления войны с Голландией, который в планах опреде-
ленных кругов буржуазии Севера считался одно время потенци-
альным кандидатом на проектировавшийся фландрский коро-
левский трон; и (опять-таки в силу католического вероисповеда-
ния большинства населения юга) король Франции — державы,
хронически воевавшей с Габсбургами и столь же хронически
притязавшей на Фландрию.
Но и слова о «королях — противниках тирании» еще не столь
существенны, как упоминание о «народе, не подвластном испан-
цам»: вот где содержится самая сокровенная мысль предисловия!
Конечно же, речь идет здесь о самой Голландии, буржуазия ко-
торой уже давно — с конца XVI в.— все явственнее обнаружива-
ет свои немалые колониальные аппетиты — сначала в Юго-Во-
сточной Азии, а затем и в Новом Свете119. И здесь (какивдаль-
117 См. Р. Альтамира-и-Кревеа. История Испании, т. II. М., 1951,
стр. 90, 98.
118 «Le Miroire de la cruelle...», p. 11.
119 Первые попытки проникновения голландцев в Вест-Индию относятся
к 1599 г., когда пиратские эскадры Оливъера Ван Норта и Питера Ван дер
Дуса совершают налеты на бразильское побережье (см. Р. П о м б у. История
Бразилии. М., 1962, стр. 141); в 1600 г. голландские суда вновь посетили
Бразилию, а также Гвиану и Венесуэлу; в 1621 г. учреждается голландская
Вест-Индская компания (см. Э. Б а а ш. История экономического развития
210
нейшем, когда нам придется касаться английских переводов и
изданий Лас-Касаса) необходимо помнить не только о военном
и военно-морском аспектах ожесточенного колониального сопер-
ничества старых и новых колониальных держав, но и об аспек-
тах политических, дипломатических, идеологических. Дело в том,
что на путях колониальной экспансии и торговли европейских
государств стояли не только испанские флоты и гарнизоны, но и
особое идеологическое и дипломатическое средство охраны ин-
тересов Испании — известная католическая доктрина о разделе
папой всего нехристианского мира между Испанией и Португа-
лией. Буржуазия и связанные с нею круги дворянства Голлан-
дии, Англии, Франции, будучи заинтересованы в развитии новых
буржуазных форм хозяйства (колониальное предприниматель-
ство, плантации, заокеанская торговля и т. д.), жаждут получить
свою долю добычи за океаном. Это усиливает борьбу буржуазии
против влияния папского престола на международные отноше-
ния: «Англия, Франция и Голландия... начали выступать против
пиренейской «оси», требуя своего места под солнцем» 120.
Оспаривая право Испании на безраздельное владычество в
заокеанских землях, буржуазные идеологи новых колониальных
держав, чья колониальная система исторически была более ор-
ганизованна — как в смысле более «рациональных» методов
ограбления колоний, так и особенно в смысле более целесооб-
разного использования награбленных богатств121,— стремились
как можно убедительнее продемонстрировать, насколько дела
в испанских колониях идут вразрез с освященными папой притя-
заниями Испании на мировое господство. Этим же самым одно-
временно достигалась дискредитация папского авторитета, всей
политики папского престола.
Хорошо известно, что колониальный режим, установленный
голландской (а затем и английской) буржуазией, был столь же
жесток и бесчеловечен, как и любой другой колониальный ре-
жим; и тем не менее в стремлении доказать несостоятельность
методов управления, практикуемых основными соперниками на
поприще колониализма, и дискредитировать эти методы, идеоло-
ги голландской буржуазии беззастенчиво используют страст-
ные инвективы неутомимого противника порабощения слабых
Голландии в XVI—XVIII вв. М., 1949, стр. 312; М. М. Громыко. Внешняя
торговля Голландии и Зеландии в XVI в. В сб.: «Из истории средневековой
Европы». М., 1957, стр. 101).
120 Э. Вильямс. Капитализм и рабство. М., 1950, стр. 26. Еще в 1562 г.
главный вдохновитель антииспанской политики елизаветинской Англии
Уильям Сесил, выражавший интересы торгово-промышленной буржуазии и
нового дворянства, заявил испанскому послу, что «папа не имеет права де-
лить мир и давагь или отбирать королевства по своему произволу» (см.
Ch. М. Andrews. The colonial period of american history, v. I. New Haven,
1935, p. 20).
121 См. И. В и т в e p. Караибские страны. M.— Л., 1931, стр 16.
211
народов, как будут их использовать и в дальнейшехМ идеологи и
историографы колониализма в различных странах.
Сказанное здесь по поводу роли колониально-экспансио-
нистской подоплеки в издательских начинаниях, связанных с
судьбой исследуемого нами наследства, относится не только
к Голландии, но и к другой молодой сопернице Испании — к Анг-
лии. Здесь важнейший трактат Лас-Касаса — «Кратчайшее сооб-
щение о разорении Индий»—также находит в XVI—XVII в,в.
своих переводчиков и издателей, хотя он публикуется здесь не
столь часто, как в Голландии (известно всего шесть изданий —
1583, 1625, 1656, 1689, 1699 и 1745 гг.).
Колониально-экспансионистская подоплека в английских из-
даниях была с самого начала более значительна, нежели в гол-
ландских, да это и не удивительно: Англия под игом испанских
королей не была, отстаивать с оружием в руках свое право на
самостоятельное государственное существование английскому
народу в XVI в. не приходилось — во всяком случае в той форме,
в которой это вынужден был делать народ Голландии. Зато
колониальные устремления английской торгово-промышленной
буржуазии дают себя знать в идеологической сфере очень силь-
но. Как известно, в последней четверти XVI в. в Англии проявля-
ется острый интерес к заморским странам и ведется широкая
пропаганда колониальной экспансии. Интенсивно развивается
переводческая и издательская деятельность: публикуются
разнообразные книги о путешествиях и многочисленные памфле-
ты, прямо призывавшие к колониальным захватам 122. Как и в
Голландии, пропаганда эта отличалась ярко выраженной анти-
испанской направленностью, что придавало ей особую привле-
кательность в глазах общественных, в том числе даже демокра-
тических кругов (надо постоянно помнить всю остроту религиоз-
ной борьбы в Англии XVI—XVII вв., ту страстную ненависть
к «папистам» и к оплоту «папизма» — Испании, которая неизмен-
но отличала все важнейшие течения английского реформацион-
ного движения и которая еще более обострялась в силу того об-
стоятельства, что внутрианглийская борьба реакционных фео-
дальных элементов с абсолютистским правительством протекала
под знаменем католицизма). Крупнейший английский буржуаз-
ный историк Маколей писал впоследствии: «...с ужасом смотрели
в то время предки наши на испанца. Он был, по их представлени-
ям, разновидностью демона — разновидностью невероятно злоб-
ной и вместе с тем весьма хитрой и могущественной» 123.
Таким образом, и для Англии последней четверти XVI в. при
объяснении причин появлении публикаций Лас-Касаса нельзя
122 U. Pane. English translations from the Spanish. 1484—1943. New
Brunswick, 1944, p. 3, 62, 95—96, 98, 111, 134—135.
123 Th. B. Macaulay. War of the Succession in Spain. «The Works of
Macaulay complete», v. V. London, 1875, p. 642.
212
ограничиваться ссылкой только на колониальные аппетиты
верхушки английской буржуазии — снова налицо переплетение
различных мотивов.
Все это необходимо учитывать при рассмотрении обстоя-
тельств появления в 1583 г. первого английского перевода и из-
дания трактата Лас-Касаса 124. Перевод этот был осуществлен
не с оригинала, а с первого французского перевода, выполнен-
ного Ж. Миггродом для антверпенского издания 1579 г. Поэто-
му можно отчасти предполагать, что лондонское издание было
задумано в радикальных пуританских кругах, связанных с гол-
ландскими сектантами.
80-е годы XVI в. проходят под знаком усиления колониаль-
ной экспансии Англии. Известно, что в 1580 г. английское пра-
вительство официально заявило о своем непризнании испанской
монополии в Новом Свете, основанной на папской булле 1493 г.,
и провозгласило принцип фактической оккупации решающим
признаком суверенитета 125. К непосредственно интересующему
нас 1583 г. относится едва ли не первая попытка Англии органи-
зовать в Новом Свете (в Ньюфаундленде) колонию — попытка,
предпринятая Хэмфри Джильбертом (кстати говоря, участни-
ком борьбы Нидерландов против испанского ига126); в 1584 г.
происходит первый налет Дрейка на Вест-Индию, рекогносциро-
вочная экспедиция Уолтера Рейли к побережью Северной Каро-
лины и действия Артура Бэрлоу у берегов Америки 127; а еще год
спустя — нападение английских кораблей на испанский рыбо-
ловный флот и высадка Рейли в Виргинии.
С другой стороны, год, когда вышло в свет первое английское
издание Лас-Касаса, был тревожным для Англии вообще и для
английских протестантов в частности: многолетняя напряжен-
ность в отношениях с Испанией достигает особой остроты в свя-
зи с организацией широкого заговора Филиппа II, иезуитов и
шотландских католиков с целью свержения или физического
устранения Елизаветы, возведения на престол Марии Стюарт и
реставрации католицизма. А в самом начале следующего года
крупный дипломатический скандал — высылка из Англии (в ян-
варе 1584 г.) одного из главных заговорщиков — испанского
посла Мендосы--создал между обеими державами отношения
124 «The Spanish Colonie, or Briefe Chronicie of the Acts and gcstes of
the Spaniards in the West Indies, called the newe World for the space of XL.
yeercs: written in the Castilian tongue by the reuerend Bishop Bartholomew
de las Casas or Casaus, a Friar of the order of S. Dominicke. And nowe first
translated into english, by M. M. S. Imprinted at London for William Brome.
1583».
125 Ch. M. A n d r e w s. Указ, соч., стр. 20.
126 См. Н. S. Bur г age. Introduction to the «Voyage of Sir Humfrev
Gilbert knight, 1583». В кн.: «Early English and French Voyages, chiefly from
Hakluyt. 1534—1608». N. Y., 1906, p. 177.
127 Cm. «Early English and French Voyages...», p. 227—241.
15 Заказ № 6139 2 1 3
необъявленной войны128. Опасность прямой испанской вооружен-
ной интервенции совершенно отчетливо нависла над Англией, и
пребывание у власти Елизаветы оказалось для страны, по выра-
жению Маркса, «вопросом национального значения»129. Как
справедливо отмечает английский историк-марксист А. Мортон,
начавшуюся в 80-х годах XVI в. войну с Испанией «следует рас-
сматривать как начальную фазу английской революции. Во-пер-
вых, она нанесла поражение феодальной реакции в Европе и за-
крепила победу реформации там, где она уже восторжествовала
над католицизмом. И во-вторых, Филипп был побежден именно
теми классами, которые впоследствии возглавили оппозицию
против Карла... именно война с Испанией закалила и сплотила
эти классы, вселила в них уверенность в том, что они состоят из
особых людей, людей избранных, и эта уверенность превратила
их пуританизм в несокрушимое политическое кредо» 13°.
Вот почему в мотивах, которыми руководствовались издате-
ли, выпуская трактат Лас-Касаса и подобные ему сочинения,
нельзя не усматривать определенных революционно-патрио-
тических начал: антипапистские и антииспапские настроения,
которые могли подогреваться и подогревались чтением книг, по-
добных произведениям Лас-Касаса, были в тот период настрое-
ниями подавляющего большинства английского народа, преис-
полненного решимости отстоять свою отчизну от заговоров и
покушений внутренней и международной реакции.
Следующее английское издание — перепечатка издания
1583 г.— выходит после большого перерыва — в 1625 г.131 II дли-
тельность перерыва, и дата выпуска представляются отнюдь не
случайными. Как известно, во внешней политике Англии первая
четверть XVII в. протекала под знаком явного сближения правя-
щей верхушки с Испанией. В сфере колониальных интересов это
сближение проявилось особенно отчетливо в 1607 г., когда Яков I,
удовлетворяя требование испанского посла, официально отмеже-
вался от Виргинской компании, ранее получившей королевскую
хартию на организацию поселений в Виргинии. Английская бур-
жуазия резонно расценила это как полупризнание ненавистной
католической доктрины о принадлежности Западного полуша-
рия Испании 132. Весьма показательным был и факт, имевший
место в 1618 г., когда Яков I под нажимом испанской диплома-
тии приказал привести в исполнение давно вынесенный и, каза-
лось, уже забытый смертный приговор Уолтеру Рейли — знамени-
128 См. Р. Альтамира-и-Кревеа. Указ, соч., т. II, стр. 76.
129 Архив Маркса и Энгельса, т. VII. М., 1940, стр 379.
130 А. Л. М о р т о н. История Англии. М., 1950, стр. 172.
131 L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 226.
132 См. А. С. Само й л о. Колониальный вопрос в дипломатии О. Кром-
веля. «Известия АН СССР. Серия истории и философии», 1945, т. 2, № 4
стр. 267.
214
тому мореплавателю, писателю и пирату, активно действовавше-
му, как уже отмечалось, именно у берегов испанских владений
в Новом Свете.
Но в 1624 г. происходит крутой поворот к разрыву договор-
ных отношений с Испанией и к новому сближению с Соединенны-
ми провинциями. Поворот этот был вызван глубоким возмуще-
нием, поднявшимся среди буржуазии Англии против подчинения
всей внешней и внутренней политики страны испанскому дикта-
ту, и сопровождался резкой вспышкой антииспанских настрое-
ний в связи с проектом «испанского брака» английского престо-
лонаследника Карла (будущего короля Карла I) и возникшими
в этот период недопустимыми (с точки зрения английских рефор-
мационных течений) домогательствами испанского двора и духо-
венства 133. И уже в следующем 1625 г. Англия начала военные
действия против Испании в союзе с Голландией, причем этот блок
«двух одинаково жадных торговых наций» 134 важнейшей своей
целью ставит именно вытеснение Испании с мировых торговых
путей135. Мотивы, по которым именно в 1625 г. было предприня-
то издание трактата Лас-Касаса, становятся, таким образом, до-
статочно ясными: здесь уже не приходится говорить о какой-то
патриотической или освободительной подоплеке.
Со следующим англо-испанским вооруженным конфликтом
связано появление английского издания 1656 г. (единственного,
предпринятого в эпоху революции), посвященного лорду-протек-
тору Оливеру Кромвелю 136.
Ни в одном из предшествующих изданий Лас-Касаса ко-
лониалистский «прицел» издателей не выражен столь прямоли-
нейно. Уже в пространном заглавии перечислены названия цело-
го ряда стран Америки, чего в других изданиях до сих пор не
наблюдалось, причем на первом плане стоят названия Больших
Антильских островов и среди них — Ямайки, которой в самом
тексте Лас-Касаса уделено очень скромное место. Это незначи-
тельное на первый взгляд обстоятельство перестает казаться та-
ковым, если вспомнить, что именно Ямайка была как раз в .тот
момент объектом вожделений победившей английской буржуа-
133 См. С. И. Архангельски й. Внешняя политика английского абсо-
лютизма в первой половине XVII в. В кн.: «Английская буржуазная рево-
люция XVII в.», т. I. М., 1954, стр. 118; С. Р. Гардинер. Пуритане и
Стюарты. СПб., 1896, стр. 46—53.
134 Э. Б а а ш. Указ, соч., стр. 299.
135 См. С. И. А р х а н г е л ь с к и й. Указ, соч., стр. 120.
136 «The Tears of the Indians: Being in Historical and true Account. Of
the Cruel Massacres and Slaughters of above Twenty Millions of innocent
People; Committed by the Spaniards In the Islands of Hispaniola, Cuba, Jamai-
ca, etc. As also, in the Continent of Mexico, Peru, and other Places of the
West-Indies, To the total destruction of those Countlies. Written in Spanish by
Casaus, an Eye-witness of those things, And made English by J. P.... London.
1656» (L. Hanke, M. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 234).
215
15*
Автограф Бартоломе де Лас-Касаса
зии и, в конце концов, сделалась главным призом колониальной
политики протектората.
Вообще уже простое сопоставление дат позволяет связать
появление этого издания с предпринятой еще в 1654 г. и продол-
жавшейся в последующие годы вест-индской экспедицией Кром-
веля 137, с созданием в 1655 г. «Комитета Ямайки», а в 1656 г.—
«Комитета Америки» 138. Особенно выпукло эта связь выявляется
при знакомстве с предисловием, написанным переводчиком Джо-
ном Филлипсом — племянником знаменитого Джона Мильтона,
стоявшего в тот период у штурвала британской дипломатии.
В этом предисловии Филлипс прямо заявляет, что публикация
ранее уже издававшегося трактата была им предпринята «для
вящего удовлетворения прав англичан на Западные Индии» 139
и призывает своих соотечественников к завоеваниям.
И снова более чем тридцатилетняя пауза, опять-таки далеко
не случайная: обстановка в Англии в эпоху реставрации Стюар-
тов никак не благоприятствовала появлению изданий с откро-
венно антииспанским и антипапистским подтекстом.
Зато в 1689 г., в разгар событий «славной революции», публи-
кация трактата-памфлета не заставила себя ждать. И снова за-
главие меняется применительно к политической злободневности.
Напомним, что Вильгельм III Оранский пришел к власти в
Англии под лозунгами воинствующего протестантизма и анти-
папизма. Достаточно сослаться на резолюцию палаты общин от
29 января 1689 г., оформлявшую свершившийся верхушечный
137 Подробно об этой экспедиции см.: А. С. Само й л о. Колониальная
политика протектората. В кн.: «Английская буржуазная революция XVII в.»,
т. II. М., 1954, стр. 54—63.
13R Там же, стр. 65.
139 Цит.: L. Hanke, М. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 234.
216
переворот, где говорилось: «Опыт доказал, что безопасность и
благосостояние этого протестантского королевства несовмести-
мы с властью папистского монарха (т. е. Якова II.—В. А.)»140.
И появившееся вскоре новое издание «Кратчайшего сообщения»
фигурирует под названием «Кровавые дела папизма, правдиво
изоораженные»141. При этом слово «папизм» («Рорегу») было
наьрано самым крупным шрифтом и ярко выделялось на титуль-
ном листе, дабы привлечь внимание покупателя — среднего ан-
глийского буржуа, остро ненавидевшего «идолопоклонников»,
испанцев и папу,— к повествованию об ужасах, какие могли бы
ожидать и старую Англию, не избавься она вовремя от короля-
паписта и не призови к власти «доброго протестанта» Виль-
гельма.
Связь издания 1689 г. с острейшими внутриполитическими
проблемами Англии, таким образом, налицо; колониалистские
мотивы тут отодвинуты на второй план. Но это не значит, что
они совсем не играли никакой роли и что в период, когда реша-
лись важнейшие вопросы внутреннего устройства государства,
английская буржуазия — те самые «наживалы из землевладель-
цев и капиталистов»142, которые вместе с Вильгельмом III стали
у власти в 1688 г.,— не думала о новых колониальных захватах:
при объявлении в том же 1689 г. войны Франции Вильгельм III
выдвигает на первый план столкновение интересов держав имен-
но в Америке, особенно в Вест-Индии 143. В то же время понятно,
почему в заглавии издания 1689 г. не сделано специфически
«испанского» акцента — антифранцузская коалиция 1689 г.
оформлялась с участием Испании 144.
И уже явно преобладают колониалистские мотивы в издании
1699 г., осуществленном буквально накануне большой общеев-
ропейской войны, известной под названием «Войны за испанское
140 «The Statutes of Large», v. Ill, London, 1763, p. 442—443.
141 «Popery Truly Display’d in its Bloody Colours: Or, a Faishful narrative
of the Horrid and Unexampled Massacres, Butcheries, and all manner of Cruel-
ties, that Hell and Malice could invent, committed by the Popish Spanish Party
on the Inhabitants of West-India: together With the Devastations of feveral
Kingdoms in America by Fire and Sword, for the space of Forthy and Two
Years, from the time of its first Discovery by them. Composed first in Spanish
by Bartholomew de las Casas, a Bishop there, and an Eye-Witness of most of
these Barbarous Cruelties; afterward Translated by him into Latin, then by
other hands, (into High-Dutch, Low-Dutch, French, and now Taught to speak
Modern Engilsh. London, Printed for Hewson at the Crown in Cornhill, near
the Stocks-Market, 1689» (L. Hanke, M. Gimenez Fernandez. Указ,
соч., стр. 240). В библиотеках Советского Союза это издание, как и другие
английские издания, пока не обнаружены.
142 К. Маркс. Капитал, т. I.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения,
т. 23, стр. 735.
143 См. Я. Г. Г у р е в и ч. Происхождение войны за испанское наследство
и коммерческие интересы Англии. СПб., 1884, стр. 54.
144 Th. В. Macaulay. History of England. В кн.: «The Works of Lord
Macaulay complete», v. II. London, 1875, p. 493.
217
наследство» и являвшейся в значительной мере войной за пре-
обладание в колониях и на мировых торговых путях. Еще в пе-
риод подготовки к войне Англия лелеет определенные замыслы
в отношении вест-индской части испанского «наследства».
Так, 21 марта 1698 г. Вильгельм писал графу Портленду: «Наше
величайшее затруднение состоит в том, как обеспечить нашу
торговлю в Средиземном море, а также в том, склонна ли Фран-
ция уделить нам что-нибудь в Западных Индиях...» 145.
Чем ближе было военное столкновение, тем более широкое
распространение получали в Англии политические брошюры,
трактующие о причинах и целях надвигающейся войны146.
И снова, в который уже раз, в потоке этой литературы занимает
свое место трактат-памфлет Лас-Касаса. В отличие от 1689 г.
он издан теперь без крикливой инвективы против «папизма»:
заглавие спокойно сообщает, что речь в книге пойдет о первых
путешествиях и открытиях испанцев в Америке, т. е. в тех са-
мых краях, которые теперь стали так интересны для всех в свя-
зи с надвигающимися военными событиями.
А события эти — война за испанское наследство — приведут
к такому ослаблению уже и без того значительно обессилевшей
Испании, что в XVIII в. антииспанский пафос все более и более
теряет свой накал; падает — в глазах публицистов и издате-
лей— и ценность трактата Лас-Касаса как материала для об-
личения державы-соперницы, поскольку «соперница» факти-
чески уже перестала быть таковой.
Единственное па всем протяжении XVIII в. английское изда-
ние Лас-Касаса было предпринято в совершенно иной связи —
в момент известного якобитского восстания 1745 г., сопровож-
давшегося высадкой в Англии претендента на английский пре-
стол Карла-Эдуарда Стюарта. Перед вполне реальной угрозой
реставрации Стюартов виги стремились сплотить свои ряды и
воздействовать на широкие массы населения Англии напомина-
ниями о тех опасностях, которые несет стране претендент—
«папист». Собственно говоря, это не трактат Лас-Касаса (хро-
нист даже не упомянут на титульном листе), а своего рода хре-
стоматия по истории преступлений католицизма: здесь говорится
и о расправе над альбигойцами и гуситами («the Protestants
in’Bohemia»), и об истреблении американских индейцев (здесь-
то и был использован Лас-Касас), и об ужасах испанской ин-
квизиции 147.
145 «Letters of William III and Louis XIV and of their ministers». Ed. by
P. Grimblot, v. I. London, 1848, p. 326.
146 См. Я. Г. Гуревич. Указ, соч., стр. 151 —155.
117 «Popery and Slavery Displayd. Containing The Character of Popery,
and a Relation of Popish Cruelties, Including, The Spanish Butcheries on the
Native Indians, The Persecutions of the Waldeneses, and Albigenses; Of the
Protestants in’Bohemia, other Parts of Germany, and in the Low-Countries,
and Piedmont.
...With a Description of the Spanish Inquisition; ...Adressed To all Prote-
218
Публикация книги явилась одним из проявлений и примеров
антиякобитской пропаганды. Только в этой связи .можно понять
заключительные строки ее заглавия, в которых говорилось, что
книга «адресована всем подданным-протестантам, по особен-
но — лояльной части нации, которая объединилась, взялась за
оружие и вооружила зависимых от себя людей за бога, короля
и отечество...» 148
* * *
До сих пор, как было показано на примерах нидерландских
и английских изданий, публикации трактата-памфлета «Крат-
чайшее сообщение о разорении Индий» и других произведений
Лас-Касаса, относящихся к севильскому циклу, осуществлялись
и использовались в целях, далеких от замыслов испанского гу-
маниста, поскольку публикации эти были связаны либо с конъ-
юнктурными условиями политической жизни тех или иных евро-
пейских стран, либо с колониалистскими устремлениями опре-
деленных социальных групп в этих странах. В то же время
эти издания, несомненно, объективно способствовали разобла-
чению в глазах человечества колониальной политики Испании.
На новом этапе — в первой четверти XIX в.— наследие Лас-
Касаса используется (и притом на языке оригинала) в борьбе
народов Латинской Америки за свержение испанского коло-
ниального ига.
Уже в 1812 г. южноамериканские эмигранты выпускают в
Лондоне «Кратчайшее сообщение» на испанском языке, и вслед
за тем появляются перепечатки этого издания за океаном:
в 1813 г.— в Боготе149, в 1821 г. (дважды) —в г. Пуэбла (Мек-
сика), в 1822 г.— в г. Мехико. В тесной связи с этими публика-
циями стоят и филадельфийская перепечатка (1821 г.) лондон-
ского издания 1812 г., и апокрифическое кадисское издание
1820 г., якобы предпринятое по заказу южноамериканских рево-
люционеров 15°. И в то же самое время в Париже делается по-
пытка осуществить первое научное издание сочинений Лас-Ка-
саса.
Если попытаться подвести итоги нашего обзора литературного
наследства Лас-Касаса, то можно, нам кажется, прийти к сле-
дующим выводам.
Учет всего написанного Лас-Касасом, с одной стороны, по-
зволяет представить себе размах и поистине колоссальный
объем творческой деятельности хрониста, а с другой — обрисо-
stant Subjects; by more especially to that loyal Part of the Nation, who have
associated, and armed themselves and their Dependente, in the Cause of God,
and of their King and Country. The Third Edition. London, 1745».
148 L. Hanke, M. Gimenez Fernandez. Указ, соч., стр. 254.
149 См. A. Currea Restrepo. La imprenta en Santa Fe у Bogota. «Bo-
letin de Historia у Antiguedades», v. XXIV, N 269. Bogota, abril de 1937, p. 208.
150 Cm. J. Ferrer de Cont o. Cuestiones de Mejico, Venezuela у Ame-
rica en general. Madrid, 1862, p. 40.
219
вывает его творческий облик — публициста и историка, а отнюдь
не «богослова», как его склонны были иногда именовать.
Что касается той довольно пестрой картины внеиспаш*ких
изданий книг севильского цикла, которая лишь частично была
здесь рассмотрена, то на ее основе можно, нам кажется, прийти
к достаточно определенным выводам о том большом месте, ка-
кое занимали в идейной борьбе, в публицистике различных
стран произведения Лас-Касаса на протяжении длительного вре-
мени. Опираясь на эти выводы, исследователь получает возмож-
ность идти дальше — по пути выяснения и конкретизации того
идейного влияния, которое оказали выступления испанского
гуманиста на тех или иных публицистов и мыслителей XVI—
XVIII вв., в особенности на философско-исторические, социоло-
гические и правовые воззрения того времени.
Кратко обрисованная здесь история английских и голланд-
ских публикаций литературного наследства интересующего нас
автора служит, далее, как бы предысторией многих течений, на-
правлений и оттенков подлежащей изучению колоссальной исто-
риографии вопроса о жизни и деятельности Бартоломе де Лас-
Касаса.
Судьбы литературного наследства Лас-Касаса — одно из
свидетельств в пользу того, что перед нами — выдающийся пу-
блицист, выступавший к тому же по вопросам и поныне значи-
мым и животрепещущим; перед нами — интересный и самобыт-
ный представитель испанского Возрождения, деятельность и
наследие которого достойны самого пристального внимания и
всестороннего исследования.
БИБЛИОГРАФИЯ
*
Литература на различных языках, специально посвященная Бартоломе де
Лас-Касасу, огромна. Велико и число различных публикаций его собственных
сочинений. Достаточно сказать, что в последнем издании библиографии, со-
ставленной Л. Хэнке и М. Хименесом Фернандесом (1954), зарегистрировано
свыше 800 тех и других изданий, вместе взятых, причем и в этом, наиболее
полном пока указателе имеется ряд пробелов. За минувшее с тех пор деся-
тилетие и в особенности в последние годы, в связи с приближающимся 400-
летием со дня смерти Лас-Касаса, число работ, ему посвященных, значитель-
но увеличилось; были предприняты и новые публикации его сочинений. Если
же принять во внимание всю ту огромную литературу, которая так или ина-
че затрагивает деятельность Лас-Касаса, то тогда библиография его жизни и
творчества станет поистине необозримой.
Настоящий библиографический указатель ставит своей целью ознакомить
читателя с наиболее важными изданиями сочинений Б. де Лас-Касаса, имею
щимися в библиотеках СССР, и со специальной литературой — монографиями,
статьями, научно-популярными биографическими очерками, причем здесь
опять-таки отбирались лишь те работы, которые имеются в советских библио-
теках. Некоторые из этих работ приводятся в библиографии Хэнке — Хименеса
Фернандеса, другие вышли в свет после 1954 г. и, естественно, не могли быть
учтены этими составителями; некоторые из более ранних (до 1954 г.) работ,
приводимых нами, не попали в указанную библиографию, видимо, по недо-
смотру.
Для всех зарубежных изданий указываются те библиотеки СССР, где эти
издания хранятся.
Библиография составлена В. Л. Афанасьевым.
J словные индексы
БАН — Библиотека Академии наук СССР в Ленинграде
БЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина
ВГБИЛ — Всесоюзная Государственная библиотека иностранной литературы
(Москва)
ГПБ — Государственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедри-
на (Ленинград)
ГПИБ — Государственная публичная историческая библиотека (Москва)
ЛГУ — Научная библиотека им. А. М. Горького Ленинградского государствен-
ного университета
ИЭЛ —^иблиотека Ленинградского отделения Института этнографии АН
ТартГУ—Научная библиотека Тартуского государственного университета
ФБОН — Фундаментальная библиотека общественных паук АН СССР
(Москва)
М-ф — микрофильм
221
I. ПРОИЗВЕДЕНИЯ БАРТОЛОМЕ ДЕ ЛАС-КАСАСА
Издания избранных произведений
«Coleccion de las obras del venerable obispo de Chiapa, don Bartolome
de las Casas, defensor de la libertad de los americanos», ed. рог J.-A. Llorenfe.
V. I—II. Paris, 1822 ГПИБ
«Oeuvres de don Barthelemi de Las Casas, eveque de Chiapa, Defensor de
la liberte des naturels de I’Amerique, precedees de sa vie, et accompagnees de
notes historiques, additions, developpements, etc., etc.», par J.-A. Llorente.V I’-
ll. Paris, 1822
ЛГУ; Гос. б-ка Латвийской ССР; Гос. республ. б-ка ГрузССР,
Центр, б-ка АН АрмССР; Научные б-ки Саратовского и Томска
го ун-тов, ТартГУ
L a s С a s a s В. de. Obras escogidas. «Biblioteca de autores espaiiolcs (con-
tmuacion)», t. XCV, XCVI. Madrid, 1957—1958 ВГБИЛ
Издания отдельных произведений
«История Индий» в трех книгах
Las Casas В. de. Historia de las Indias, t. 1—5. В кн.: «Coleccion de
documentos ineditos para la Historia de Espana», t. LXII—LXVI. Madrid,
1875—1876 ГПБ
Las Casas B. de. Historia de las Indias, t. 1—3. Mexico, 1877 БЛ
Las Casas B. de. Historia de las Indias, v. 1—3. Madrid, 1926—27 БЛ
Las Casas B. de. Historia de las Indias, v. 1—3. Mexico—B. Aires, 1951
БЛ; ВГБИЛ, ГПБ
Русск. пер. (отдельные главы) в кн.: «Путешествия Христофора Колумба.
Дневники. Письма. Документы». Изд. 4. М., 1961, стр. 304—338; 397—422
(перевод Я. М. Света).
«Кратчайшее сообщение о разорении Индий»
Издания на испанском языке
L a s С a s a s В. de. Brevissima relacion... «Coleccion de documentos ine-
ditos para la Historia de Espana», t. LXXI. Madrid, 1879 ЛГУ; ГПБ
Las Casas B. de. Breve relacion de la destruccion de las Indias... Me-
xico, 1957 БЛ; ВГБИЛ
Las Casas B. de. Fragment© de la «Brevissima relacion de la destruc-
< ion de las Indias». В кн.: Waldo Ross. Doce clasicos de la prosa hispanoame-
licana. Halle (Saale), [1962], p. 17—20.
Издания на французском языке
Las Casas Bartelemi de. Tyranies et ervavtes des Espagnols, perpet-
rees e’s Indes Occidentales, qu’on dit le Nouueau monde. Anvers, 1579 ГПБ
Las Casas. Le miroire de la cruelle et horrible tyrannie expagnole per-
pettree au Pays Bas, Par le Tyran Due de Albc et aultres Commandeurs ..
Amsterdam, 1620 ГПБ
Las Casas Barth, de. La decouverte des Indes Occidentales, par les
Espagnols. Paris, 1697; Paris, 1698, Paris, 1701. ГПБ; ГПИБ; БАН
Las Casas. La destruccion de las Indias... «Е1 P. Las Casas — Vargas
Machuca. La destrucion de las Indias... Refutacion de Las Casas». Paris,
s. a. [1913] БАН
222
Издание на голландском языке
Las Casas В. Seer cort verhael van de destructie van d’Indien. S. 1,
1578 БАН
Издания на немецком языке
Las Casas В. de. Warhafftiger und griindlicher Bericht der Hispanier
greulich und abscheulichen Tyranney von ihnen in den West Indien... Oppen-
heim, 1613 БАН
Las Casas Barth. Umstaendige warhafftige Beschreibung der Indiani-
bchen Landern. S. 1., 1665 ГПБ; БАН
Las Casas B. de. Kurzerster Bericht uber Enfblkerung der Indianischen
Lander. В кн.- «Las Casas. Leben und Werk», Leipzig, 1958 ФБОН
Издания на латинском языке
Las Casas В. de. Narratio Regionum Indicarum per Hispanos quosdam
devastalarum verrisima... Francoforti, 1598 ГПБ; Б-ка АН Эст. ССР
Las Casas B. de. Narratio Regionum Indicarum per Hispanos quosdam
devastalarum verrisima... Heidelbergae, 1664 ГПБ; ТартГЬ
Издания на итальянском языке
Dalle Case Bartolomeo. Istoria e brevissima relatione della distribut-
tione dell’ Indie Occidentali. Venetia, 1626.
Dalle Casas B. Istoria e brevissima relatione della Distributtione dell’
indie Occidentali. Venetia, 1630; Venetia, 1643 ГПБ
Отрывки, опубликованные на русском языке
Хрестоматия по истории средних веков», т. III. М., 1950, стр. 44—45
(перевод Я. AL Света)
«Апологетическая история...»
Las Casas В. de. Apologetica Historia ...«Nueva Biblioteca de autores
espanoles», t. XIII. Madrid, 1909 ГПБ
Отдельное издание избранных глав «Апологетической истории»,
посвященных Перу:
Las Casas В. de. De las Antiguas gentes del Peru. Madrid, 1892
ВГБИЛ; ГПИБ
«О единственном способе приобщения B'cex народов
к истинной вере»
Las Casas В. de. Del unico modo de atraer a todos los pueblos a la
\erdadera religion. Mexico, 1942 ГПБ (М-ф)
«Сокровища Перу»
Las Casas В. de. Los tesoros del Peru. Madrid, 1958
ВГБИЛ; ГПБ (М—ф); БЛ
223
«Трактат о рабстве индейцев»
Las Casas В. de. Tratado sobre la esclavitud de los indios. В кн : «Bib
lioteca de los autores espanoles desde la formation del lenguaje hasta nuestros
dias», t. LXV. Madrid, 1873, p. 208—226 ГПБ
Отрывок на испанском языке в кн.: «Хрестоматия испанской литературы
с XII по XVIII век». Изд. 2. М., 1948, стр. 169—173
Диспут с X. Хинесом де Сепульведой
Las Casas В. de. Controversia con el doctor Sepulveda acerca de los
indios. В кн.: «Biblioteca de los autores espanoles desde la formacion del len-
guaje hasta nuestros dias», t. LXV, Madrid, 1873, p. 199—207 ГПБ
Las Casas B. de. Disputa о controversia con Gines de Sepulveda. Mad-
rid, 1908 БЛ
«Разъяснение вопроса: могут ли короли и князья по какому-либо
праву и с чистой совестью отчуждать граждан и подданных
от своей короны и подчинять власти иных владетелей»
«D. Bartholom. de Las Casas Episcopi Chiapanensis viri in omni doctrinarum
genere exercitatissimi, erudita et elegans explicatio quaestionis: utrum reges vel
principles jure alique vel titulo, et salva conscientia, cives ac subditos a regia
corona alicnare et alterius Domini particulars dilioni subjicera possint». Jenae,
1678 БЛ; ГПБ; Торт Г У
Письма, послания, мемориалы
«Coleccion de documentos ineditos, relatives al descubrimiento, conquista
у colonizacion de las posesiones espaiiolas en America у Oceania, sacados en
su mayor parte del real archive de las Indias bajo la direction de Joaquin
Pacheco etc. (сокр. CDI), t. I, Madrid, 1864, p. 253—264; t. VII, Madrid, 1867,
p. 5—1'1, 14—65, 93—100, 101 — 109, 161 — 180, 362—370, 395, 431—437; t. X,
Madrid, 1868, p. 86—88; t. XIX, Madrid, 1873, p. 533—535 БЛ: ГПБ
«Coleccion de documentos ineditos relatives al descubrimiento, conquista
у organizacion de las antiguas posesiones espaiiolas de Ultramar» (сокр, CDU),
t. 6, Madrid, 1891, p. 6—12 БЛ; ГПБ
«Coleccion de documentos ineditos para la historia de Espana» (сокр.
CODOIN), t. LXXI, Madrid, 1879, p. 49—55, 60—82, 109—118, 119—122, 139—
141, 151 — 153, 161—164, 331—334, 367—382, 575—590, 629—648, 667—672 ГПБ
«Coleccion de documentos para la historia de Mexico», publ. por G. Icaz-
balzeta, v. II. Mexico, 1866 (сокр. Icazbalzeta, II), p. 228—230, 231—236, 509—
514, 599—600 ГПБ
II. СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА О ЛАС-КАСАСЕ
Справочно-библиографическая литература
Hanke L., Gimenez Fernandez М. Bartolome de las Casas. 1474—
1566. Bibliografia critica у cuerpo de materiales para el estudio de su vida,
escritos, actuation у polemicas que suscitaron durante cuatro siglos. Santiago
de Chile, 1954 ВГБИЛ; ГПБ (М—ф)
Means Ph. A. Biblioteca Andina, Part I. «Transaction of the Connecticut
Academy of Arts and Sciences», v. 29, 1928, May, p. 334—342 (New Haven,
Connect.) БАН
224
Sabin J. A List of the printed of the Works of Fray Bartolome de Las
Casas, Bishop of Chiapa. N. Y., 1870 БАН (М-ф)
Статьи, монографии, популярные
и научно-популярные биографические очерки
Альперович М. С. К характеристике Лас Касаса. «Вопросы истории»,
1964, №10 , стр. 216—217
Афанасьев В. Л. Легенда о «неизвестном кормчем» (к предыстории
открытия Америки). В кн.: «Путешествия и географические открытия в
XV—XIX вв.». М —Л., 1965, стр. 120—131
Афанасьев В. Л. Обличитель колонизаторов Бартоломе де Лас-Касас
(1474—1566). В кн.: «Глобус». Географический ежегодник. Л., 1962, стр. 181 —
187
Alba Р. de. Fray Bartolome de las Casas, Padre de los Indios. S. 1.,
1924 БЛ
Arias de Miranda J. Discurso (sobre el P. Las Casas) 26.IX 1881
«Congreso internacional de americanistas. Aetas de la cuarta reunion. Madrid,
1881», t. I. Madrid, 1883, p. 117—120 ГПБ
Bataillon M. Charles-Quint, Las Casas et Vitoria. В кн.: «Charles —
Quint et son temps». Paris, 1'959, p. 77—92 БАН
Bataillon M. La Vera Paz, Roman et histoire... «Bulletin hispanique»,
LIII, 1951, p. 235—300
Bataillon M. Le «Clerigo Casas» ci-devant colon, reformateur de la
colonisation. Ibid., LIV, 1952, p. 276—369
В a t a i 11 о n M. Pour 1 '«Etpistolario» de Las Cacas. Une lettre et un brouil-
lon. Ibid., LVI, 1954, N 4, 366—387 БЛ
Baumstark R. Bartolomaus de las Casas, Bischof von Chiapa. Frei-
burg, 1879 ВГБИЛ (М-ф)
Bognoli J. Cl. Cronistas espanoles de la conquista americana. Fray Bar-
tolome de Las Casas. «Museo Historico» (Quito), t. IX, 1957, N 26, p. 86—92
ИЭЛ
Brion M. Bartholome de Las Casas, «Pere des Indiens». Paris, 1927
ГПБ (М-ф)
C a d d e о R. Sobre Fernando Colon у el B. de Las Casas. El senor Carbia
on favor de Oviedo, Oviedo contra el senor Carbia. «Nosotros», ano XXIV,
t. LXIX, N 254—255. B. Aires, 1930, p. 107—111. ГПБ
C h a u n u P. Las Casas et la premiere crise structurelie de la colonisation
espagnole (1515—1523). «Revue historique», 87e annee, t. 229, fasc. I. Janvier —
Mars 1963, p. 59—102 БАН
Cioranescu A. Primera biografia de Cristobal Colon. Fernando Colon
у Bartolome de las Casas. Santa Cruz de Tenerife, 1960 ВГБИЛ
Dauxion-Lavaysse J. J. Notice historique sur Barthelemy de Las
Casas, eveque de Chiapa. В кн.: J. J. Dauxion-Lavaysse. Voyage aux
Iles de Trinidad, de Tobago, de la Marguerite, et dans universes parties de
Venezuela, dans 1’Amerique Meridionale, t. II. Paris, 1813, p. 465—480
ГПБ (М-ф)
Ellis G. E. Las Casas, and the relations of the Spaniards to the Indians.
В кн.: «Narrative and critical History of America», ed. by J. Winsor, v. IL Bos-
ton—N. Y., 1886, p. 299—348 ГПБ
Etcheverry M. Sur deux lettres de Bartolome de Las Casas. «Bulletin
hispanique», t. XLIII. Bordeaux, 1941, p. 162—170 ГПБ (М-ф)
F a b i ё A. M. Vida у escritos de Fray Bartolome de las Casas, obispo de
Chiapa. CODOIN, LXX, Madrid, 1879, p. 1—402 ГПБ
F r i e d e J. Las Casas у el movimiento indigenista en Espana у America
en la primera mitad del siglo XVI. «Revista de Historia de America», N 34,
Mexico, diciembre de 1952, p. 339—411 ГПБ
225
G е 1 F. Das Buch. Die Zeit. Der Mann. В кн.: «Las Casas. Leben und
Werk». Lpz„ 1958 ФБОН
Gimenez Fernandez M. Bartolome de las Casas. Sevilla. 1953—
1960 ФБОН
Gonzales Calzada M. Las Casas el procurador de los Indios. Me-
xico, 1948 БЛ
Gregoire H. Apologie de B. de las Casas, eveque de Chiapa. «Memoire
de la classe des sciences morales et politique de 1’Institut», t. 4. Paris, [1802],
p. 45—75 БАН; ТартГУ
Grin an Peralta L. Bartolome de Las Casas сото propagandista. San-
tiago de Cuba, [1962]. ЛГУ
Jos E. Las Casas, Historian of Christopher Columbus. «The Americas»,
v. XII, N 4, 1956, April, p. 355—362 БЛ
Hanke L. Bartolomc de Las Casas, bookman, sholar and propagandist
Philadelphia, 1952 БЛ
Hanke L. Bartolome de Las Casas, Historian. An Essay in Spanish His-
toriography. Gainesville, 1952 ГПБ
Hanke L. Bartolome de Las Casas. An interpretation of his life and
writings. The Hague, 1951 БЛ
Hanke L. Las Teorias Politicas de Las Casas. B.-Aires, 1935 ГПБ
Helps A. The Life of Las Casas, «The Apostle of the Indies». London,
1868 ГПБ
Knight A. J. Las Casas, «The Apostle of the Indies». N. Y., 1917
ГПБ (М-Ф)
Konetzke R. Ramon Menendez Pidal und der Streit nm Las Casas.
«Romanische Forschungen», Bd. 76, 1964, S. 447—453 БАЛ
«Las Casas et les Indiens». «Annales de Philosophic chretienne», t. XVI,
N 93. Paris, 1830, mars, p. 203—209 БАН
Levillier R. Quelques «propositions juridiques» et la «Destruction des
Indes» du B. Las Casas. Essai de rectification. «Revue d'Histoire Moderne».
nouv. serie, N 3, mai-juin 1932, p. 229—257 БАН
Mac Nutt F. A. Bartolome de Las Casas. N. Y.— L., 1909 БАН (М-ф)
Marti J. El Padre las Casas. «Obras completas», t. 18. La Habana, 1964,
p. 440—448 БЛ; ВГБИЛ; ГПБ
Martinez M. Fray B. de las Casas у la patria de Colon. «Revista de
Indias», t. XV, N 61—62. Madrid, 1955, p. 555—567 БАН
Menendez Pidal R. El Padre Las Casas у Vitoria. Madrid, 1958
ВГБИЛ
Menendez Pidal R. El Padre Las Casas у la Leyenda Negra. «Cua-
dernos hispanoamericanos», v. 157, Madrid, enero 1963, p. 5—14 ВГБИЛ
Menendez Pidal R. El Padre Las Casas. Su doble personalidad. Mad-
rid, 1963 ВГБИЛ
Miranda M. R. El libertador de los Indios. Madrid, 1953. БЛ
Pio M. Vita di F. Bartolomeo Dalia Casa, vescouo di Chiapa. Antopoli.
1621 ГПБ (М-ф)
Plischke H. West-Indien und Las Casas. «Archiv fur Kulturgeschichte»,
Bd. 18. Lpz., 1928, S. 309—327 БЛ
Quintana M. J. Fr. Bartolome de las Casas. M. J. Quintana. Vidas de
espanoles celebres, parte III. Paris, 1845, p. 128—247 ГПБ
Saenz de Santa Maria C. La fantasia lascasiana en ei experimiento de
la Verapaz. «Revista de Indias», ano XVIII, Julio — Diciembre 1958, N 73—74,
p. 541—560 БАН
Salas A. M. Tres cronistas de Indias. Pedro Martir, Gonzalo Fernandez
de Oviedo, Fray B. de las Casas. Mexico, B. Aires, 1959 ГПИБ
Serrano у Sanz M. Doctrinas psicologicas de Fr. Bartolome de Las
Casas. «Revista de archives, bibliotecas у museos», IIIa ёроса, ano XI, N 7—8,
julio у agosto de 1907, p. 59—75 ГПБ
226
Serrano у Sanz M. Un discipulo de Fr. Bartolome de las Casas: Don
Pedro Mexia de Ovando (siglo XVII). «Archive de investigaciones historicas»,
ano I, N 2. Madrid, Febrero 1911, p. 105—212 ГПБ
Vacas Galindo F. El padre Fray Bartolomc de Las Casas. Su obra
v su tiempo. В кн.: В. de Las Casas. Disputa о controversia con Ginos de
Sepulveda. Madrid, 1908, p. XVII—LXXXI БЛ
Waltz O. Fr. Bartolome de las Casas. Eine historische Skizze Bonn,
1905 Тарт Г У
Weise C. G. F. Bartholomeo de Las Casas. «Zeitschrift fur die historische
Thcologie», Bd 4, Lpz., 1834, S. 166—219 БАН
Tanez A. Fray B. de Las Casas. El conquistador conquistado. Mexico,
1942 ФБОН
Zavala S. Un aspecto del pensamiento de Bartolome de Las Casas.
"Annales de la Faculte des Lettres et sciences humaines d’Aix», t. XXXVI, 1962,
p. 239—242 БАМ
содержание
П. Н. Федосеев. Наша эпоха и Бартоломе де Лас-Касас ... 3
И. Р. Г р и г у л е в и ч. Бартоломе де Лас-К<асас — обличитель колониа-
лизма ............................................................ 8
Хулио Ле-Риверенд (Куба). Историческое значение деятельно-
сти Бартоломе де Лас-Касаса (перевод с испанского О. С. Томанов-
ской).............................................................23
Э. Э. Литаврина. Испания в эпоху великих географических откры-
тий ..............................................................38
В. Л. Афанасьев. Молодые годы Бартоломе де Лас-Касаса . . 64
И. Ф. X о р о ш а е в а. Бартоломе де Лас-Касас и Мотолиния ... 93
Эраклио Сепеда (Мексика). Поражение Лас-Касаса в Чиапасе
(перевод с испанского О. С. Томановской).........................106
Ю. В. Кнорозов. Религиозные представления индейцев майя по дан-
ным Лас-Касаса и других источников...............................114
А. Д. Д р и д з о, Э. О. К У Д У- Бартоломе де Лас-Касас и Георг Фрид-
рих Паррот (К вопросу об оценке Лас-Касаса в России) . . 125
Л. Ю. С л ё з к и н. Лас-Касас и «черная легенда»................141
Ю. А. 3 у б р и ц к и й. Лас-Касас и современный индеанизм . . 152
С. Я. Серов. Изучение жизни и деятельности Лас-Касаса Льюисом
Хэнке............................................................167
В. Л. Афанасьев. Литературное наследство Бартоломе де Лас-Ка-
саса и некоторые вопросы истории его опубликования .... 180
Библиография.................................................... 221
Бартоломе де Л ас-Касас
Утверждено к печати
Институтом этнографии им. И. И. Миклухо-Маклая Академии наук СССР
Редактор И. А. Золотаревская. Редактор издательства Е. П. Прохоров.
Художник К. Н. Никахристо. Технический редактор С. Г. Тихомирова
Сдано в набор 19/IIF 1966 г. Подписано к печати 2/VII 1966 г. Формат 60х90‘/|6.
Печ. л. 14,25. Уч.-изд. л. 15,5(15,4 + 0,1 вкл.). Тираж 5500 экз. Т-09651. Изд. № 817,66.
Тип. зак. 6139.
Цена 1 р. 23 к.
Издательство «Наука». Москва, К-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография издательства «Наука». Москва, Г-99, Шубинский пер., 10