Вопросы философии №2

Передовая — Великое ленинское философское наследство
М. Д. Каммари— В. И. Ленин о роли субъективного фактора в истории
М. М. Розенталь — В. И. Ленин о задачах и принципах разработки диалектической логики
Ц. А. Степанян — Противоречия в развитии социалистического общества и пути их преодоления
А. М. Румянцев — Предмет политической экономии и характер законов экономического развития общества
А. Л. Субботин — Принципы гносеологии Локка
Н. Г. Сенин — Великий китайский революционер-демократ
B. К. Скатерщиков — К вопросу об эстетически-воспитательной роли советской литературы
Э. А. Баграмов — О «психологической» разновидности американского расизма
Е. В. Касьянова — Гугон Коллонтай — выдающийся польский философ-материалист конца XVIII—начала XIX века
Н. Н. Козюра — Новые книги о Салтыкове-Щедрине
И. Е. Верцман — О книге Анри Лефевра «Введение в эстетику»
С. В. Маркин — В Высшей партийной школе при ЦК КПСС
С. М. — В Военно-политической академии им. В. И. Ленина
А. 3. — В Московской областной партийной школе
A. П. Ермилов, М. В. Белов — К итогам координационного совещания по философским проблемам
Дени Дидро и русская культура XVIII века
Проблемы исторического материализма в китайском теоретическом журнале «Сюэси»
Н. С. — О перерастании новодемократической революции в социалистическую
С. А. Эфиров — О философском образовании в некоторых зарубежных странах
По страницам «Американского журнала социологии»
Г. Л. Епископосов — «Математический макиавеллизм» Джесси Бернард
Tags: философия журнал журнал вопросы философии
Year: 1955
Similar
Text
                    ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
2
1955

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ШЕСТЬ РАЗ В ГОД
2
19 5 5

Великое ленинское философское
наследство
В апреле этого года советский народ и трудящиеся всех стран отме¬
чают 85-летие со дня рождения величайшего гения человечества
Владимира Ильича Ленина.
Под водительством Ленина Российская коммунистическая партия
большевиков организовала победу Великой Октябрьской социалистиче¬
ской революции, положившей начало новой эре в истории человечества,
открывшей ему широкий путь от старого, капиталистического мира к
новому миру — миру социализма.
В обращении ЦК партии ко всем трудящимся, опубликованном в
январе 1924 года, указывалось, что никогда еще после Маркса история
великого освободительного движения пролетариата не выдвигала такой
гигантской фигуры, как Ленин. «Все, что есть в пролетариате поистине
великого и героического—бесстрашный ум, железная, несгибаемая, упор¬
ная, все преодолевающая воля, священная ненависть, ненависть до смер¬
ти к рабству и угнетению, революционная страсть, которая двигает гора¬
ми, безграничная вера в творческие силы масс, громадный организацион¬
ный гений,— все это нашло свое великолепное воплощение в Ленине, имя
которого стало символом нового мира от запада до востока, от юга до
севера».
Ленин явился гениальным продолжателем великого дела Маркса и
Энгельса. Он развил учение марксизма применительно к новой исто¬
рической эпохе — эпохе империализма и пролетарской революции. Ленин
создал теорию империализма, открыл закон неравномерности экономи¬
ческого и политического развития капитализма на стадии империализма
и доказал возможность победы социализма первоначально в нескольких
или даже в одной, отдельно взятой стране. Ленин открыл Советскую
власть как государственную форму диктатуры пролетариата, обосновал
и развил идею союза рабочего класса с крестьянством и идею гегемонии
пролетариата как в буржуазно-демократической, так и в социалистиче¬
ской революции. Он развил дальше марксову теорию непрерывной рево¬
люции, определил пути и условия перерастания буржуазно-демократи¬
ческой революции в социалистическую. Ленин развил положения Маркса
и Энгельса о коммунистической партии в цельное, стройное учение о
партии пролетариата, разработал идеологические, организационные, так¬
тические и теоретические основы партии, охарактеризовал ее задачи и
функции по отношению к рабочему классу и к остальным массам тру¬
дящихся.
Ленин развил учение марксизма по национально-колониальному
вопросу — вопросу о союзниках пролетариата в революции, обосновал
положение о том, что национально-освободительное движение в эпоху .им¬
периализма закономерно вливается в общее русло всемирной социалисти¬
ческой революции пролетариата.

4
ПЕРЕДОВАЯ
Ленин разработал программу строительства социализма в нашей
стране, указал конкретные пути построения фундамента социалистиче¬
ской экономики: всемерное развитие тяжелой промышленности, электри¬
фикация страны, кооперирование крестьянского хозяйства. Создание раз¬
витой тяжелой индустрии, машиностроения, электрификации Ленин рас¬
сматривал как рычаг социалистической реконструкции сельского хозяй¬
ства. Исключительно важное значение имеет обоснование Лениным воз¬
можности перехода отсталых стран к социализму, минуя капитализм,
при условии поддержки победившего пролетариата передовых стран.
Все эти ленинские идеи воплощаются в жизнь на наших глазах, под¬
тверждаются практикой сотен миллионов людей; они стали величайшей
материальной силой, преобразующей старый мир, создающей новый,
светлый мир социализма.
Исключительно огромный вклад внес Ленин в марксистскую фило¬
софию, вклад, знаменующий новый, ленинский этап в развитии диалек¬
тического и исторического материализма. Ленин дал глубокий анализ
существа и коренных особенностей марксистской философии, развил ее
дальше на основе обобщения новых открытий в науке и в связи с зада¬
чами классовой борьбы пролетариата.
Марксистский философский материализм преодолел ограниченность
всей прежней философии; он не останавливается лишь на объяснении
мира, а научно обосновывает пути его революционного преобразования,
Применив положения диалектического материализма к изучению истории
общества, к объяснению общественной жизни, Маркс и Энгельс создали
исторический материализм — науку о законах развития общества, пока¬
зывающую, как из одной общественной формации возникает другая, более
прогрессивная. Создание исторического материализма явилось заверше¬
нием философского материализма, достройкой его доверху и вместе с тем
конкретизацией материалистической диалектики применительно к изуче¬
нию общественных явлений.
Социализм превратился из утопии в науку благодаря применению
диалектического и исторического материализма к политической экономии,
к анализу законов возникновения, развития и гибели капитализма, законов
революционного перехода общества от капитализма к социализму, зако¬
нов построения коммунистического общества. Философский материализм
Маркса, подчеркивает Ленин, указал пролетариату выход из духовного
рабства, в котором прозябали до этого все угнетенные классы.
Диалектический и исторический материализм является коренным тео¬
ретическим основанием марксизма, теоретическим фундаментом научного
коммунизма, деятельности коммунистической партии. «Философия Маркса
есть законченный философский материализм, который дал человечеству
великие орудия познания, а рабочему классу — в особенности»
(В. И. Ленин. Соч. Т. 19, стр. 5).
Но законченность философского материализма Маркса Ленин пони¬
мал не так, как разные догматики. Ленин постоянно подчеркивал, что
марксизм не догма, а руководство к действию.
Энгельс говорил, что с тех пор, как социализм из утопии превратился
В науку, к нему необходимо и подходить как к науке — разрабатывать
дальше в связи с потребностями революционного движения. Это положе¬
ние Энгельса не раз напоминал Ленин, подчеркивая, что Маркс и Энгельс
заложили лишь краеугольные камни этой науки, и задача марксистов —•
двигать ее дальше, применять к особенностям развития своей страны,
обогащать ее опытом революционного движения своей страны и других
стран. Величайшая заслуга Ленина и его учеников и заключается в том,
что они, рассматривая марксизм как живое творческое учение, двинули
его вперед, обогатили новым опытом революционной классовой борьбы.
Ленин дал образец именно такого творческого развития всех состав¬
ных частей марксизма и его коренного теоретического основания и мето¬

ПЕРЕДОВАЯ
да — материалистической диалектики — применительно к условиям эпохи
империализма и пролетарской революции. Ленин отстаивал и развивал
диалектический и исторический материализм Маркса не только в своих
философских работах, но и в своих работах, посвященных вопросам пот
литической экономии, истории, политики, стратегии и тактики рабочего
класса и его партии.
Уже в первой крупной работе, направленной против народников,
«Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал1-демокра-
тов?» — Ленин дал образец блестящей защиты и творческого развития
диалектического и исторического материализма, выступив против превра¬
щения марксистской диалектики в гегельянские схемы, насильно навязы¬
ваемые живой жизни. Книги Ленина «Развитие капитализма в России»,
«Что делать?», «Шаг вперед, два шага назад», «Две тактики социал-демо¬
кратии в демократической революции», «Империализм, как высшая ста¬
дия капитализма», «Государство и революция», «Детская болезнь «левиз¬
ны» в коммунизме» и многие другие представляют не только образец
творческого применения диалектического и исторического материализма к
вопросам экономики, политики, стратегии и тактики, но вместе с тем и
дальнейшее развитие философских основ марксизма, его метода.
Поистине новую эпоху в развитии марксистской философии и всей
философской мысли человечества ознаменовало появление такого труда
Ленина, как «Материализм и эмпириокритицизм». В книге Ленина «Ма¬
териализм и эмпириокритицизм», написанной более 45 лет тому назад,
разработаны коренные вопросы теории познания, поставленные разви¬
тием естествознания и общественной науки, дано обобщение важнейших
достижений науки за период после смерти Энгельса, осуществлен глубо¬
кий анализ причин начавшегося в буржуазных странах Западной Евро¬
пы и Америки в конце XIX и начале XX века кризиса физики и других
отраслей естествознания.
Социальной основой этого кризиса является положение самой науки
и ученых в капиталистических странах в период усиливающегося пово¬
рота к империалистической реакции во всех областях общественной
жизни, в том числе и в науке. Именно под влиянием этого поворота
некоторая часть ученых отходит от материализма (на позициях которо¬
го стихийно стояло и продолжает стоять большинство подлинных ученых
в своих научных исследованиях) и переходит на позиции идеализма и
фидеизма, защиты религии и поповщины.
Ленин показал, как незнание диалектического материализма облегча¬
ло скатывание целого ряда крупных ученых-естественников с позиций ма¬
териализма на позиции релятивизма, субъективного идеализма. Идеализм
спекулирует и паразитирует на крупных открытиях естествознания, истол¬
ковывая их в интересах защиты религии и поповщины, а поповщина, в
свою очередь, поддерживает идеализм, используя для этого гигантский
аппарат буржуазной надстройки:	государство,	церковь, школу, пе¬
чати и т. д.
Ленин разоблачил все попытки ревизии марксистской философии. Он
показал, что новейшие открытия не только не опровергают материализ¬
ма и его теории познания, а полностью подтверждают диалектический
материализм Маркса. Вместе с тем Ленин развил дальше марксистский
философский материализм, дал глубокое философское определение ма^
терии, движения, пространства, времени, причинности, закономерности,
раскрыл диалектику относительной и абсолютной истины, роль практики
в теории познания, соотношение общественного бытия и общественного
сознания, принцип партийности философии.
Книга В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» вооружила
партию и все передовые силы общества новым, более острым и могучим
орудием познания и революционного действия; она имеет неоценимое
значение для науки и революционной практики. Этот труд учит передо¬

6
ПЕРЕДОВАЯ
вых ученых, как надо бороться с чуждыми, идеалистическими взглядами
в области философии, в естествознании и в общественных науках, учит
разоблачать идеалистические философские выверты и фальсификацию
науки врагами марксизма по существу и со всей глубиной.
В. И. Ленин как классик творческого марксизма не ограничивался
лишь негативной критикой махистских, энергетических и прочих школ в
естествознании, но неразрывно связывал свою критику с теоретическим
обобщением новых естественно-научных данных с позиций диалектиче¬
ского материализма. Тем самым Ленин одновременно решал две задачи:
помогал естествоиспытателям, запутавшимся в философских вопросах,
найти правильный выход при рассмотрении конкретных вопросов их
науки и обогащал марксистскую философию обобщением новых научных
открытий, придавая тем самым материализму новый вид. Декларатив¬
ные, крикливые заявления против современных реакционеров от науки,
которыми пестрят некоторые работы наших философов, не достигают
цели именно потому, что в них реакционные воззрения либо не анали¬
зируются вовсе, либо их анализ подменяется поверхностным коммента-
торством.
Ленинский принцип партийности философии заключается не только
в бескомпромиссной критике реакционных истолкований буржуазными
учеными новейших достижений естествознания, но и в требовании усваи¬
вать и бережно сохранять все действительно ценное, что дает наука в
современных капиталистических странах. Разумеется, брать это ценное
необходимо с наших позиций, как это делали Маркс и Энгельс по отно¬
шению к диалектике Гегеля, как это делал Ленин по отношению к от¬
крытиям физики конца XIX — начала XX века. Нигилистическое отри¬
цание теории относительности, квантовой механики и других завоева¬
ний современной физики на том лишь основании, что из этих открытий
реакционеры от науки пытаются делать идеалистические выводы,— это
не соблюдение принципа партийности философии, а его извращение.
Напротив, требование философского обобщения богатейшего содержа¬
ния этих открытий с позиций диалектического материализма, при отсе¬
чении реакционных тенденций, есть логическое следствие из принципа
партийности философии, как его понимал В. И. Ленин.
Пример того, как Ленин в своей книге обобщил с позиций последо¬
вательного материализма открытие новых видов материи и форм ее дви¬
жения, раскрыл истинное материалистическое содержание закона сохра¬
нения и превращения энергии, служит блестящим образцом для выпол¬
нения современными материалистами аналогичной задачи в отношении
закона взаимосвязи массы и энергии. Как тогда, так и теперь речь идет о
конкретизации одного из основных положений диалектического материа¬
лизма — о соотношении и неразрывности материи и движения, о движе¬
нии как форме существования материи. Здесь книга Ленина может ока¬
зать незаменимую услугу.
Точно так же ленинские положения о закономерном движении ма¬
терии, совершающемся не иначе как в пространстве и во времени, этих
основных формах бытия, дают ключ к философскому обобщению и
истолкованию данных теории относительности и квантовой механики,
как они служили Ленину в обобщении им открытий, касающихся
строения материи. Ленинские положения о неисчерпаемости электрона,
о бесконечности материи вглубь, о вехах познания строения мате¬
рии дают ключ к выяснению философской стороны одной из узло¬
вых проблем современной физики — проблемы так называемых «элемен¬
тарных» частиц.
Для Ленина философия марксизма была могучим орудием в борь¬
бе за передовую науку, за научное мировоззрение, за осуществление
интересов и чаяний пролетариата и всех трудящихся масс. Какое важ¬
ное значение придавал Ленин как вождь революционной пролетарской

ПЕРЕДОВАЯ
7
партии разработке вопросов марксистской философии, ярко показывает
тот факт, что в самый разгар первой мировой империалистической вой¬
ны, в период острейшей борьбы против социал-шовинизма и оппортуниз¬
ма партий II Интернационала Ленин наряду с изучением закономерно¬
стей эпохи империализма предпринял огромную философскую работу
по материалистической переработке гегелевской диалектики, в особенно¬
сти его «Науки логики». «Философские тетради» Ленина, написанные
главным образом в этот период, не являются завершенной работой, но
они представляют богатейший источник гениальной философской мысли
Ленина, вводят нас в самую лабораторию этой мысли. В «Философских
тетрадях» дан грандиозный план разработки материалистической диа¬
лектики, теории познания, логики на основе обобщения всей истории
науки и техники, всех отраслей знания, всей истории человеческой
мысли. Это план работ на целые десятилетия для философов-марксистов
всех стран.
В передовой № 5 журнала «Вопросы философии» за 1954 год уже
говорилось о задачах разработки ленинского философского наследства по
вопросам диалектического материализма. Здесь нет поэтому необходи¬
мости повторять уже сказанное. Но следует еще раз напомнить и вновь
подчеркнуть, что наши философские кадры все еще недостаточно настой¬
чиво и глубоко изучают ленинское философское наследство, слабо выпол¬
няют ленинские указания о дальнейшей разработке вопросов диалекти¬
ческого материализма, теории познания, логики. В Институте философии
АН СССР, в институтах философии союзных республик и на страницах
нашего журнала до сих пор не уделяется надлежащего внимания про¬
блемам диалектической логики.
Нужно отметить, что за последние годы целая группа наших ло¬
гиков, занимаясь вопросами элементарной логики, ничего, в сущности
говоря, не сделала в области разработки проблем диалектической логики.
Больше того, находятся философы, которые пытаются оспаривать по¬
ложение о необходимости разработки вопросов диалектической логики,
утверждая, что-де никакой диалектической логики нет, что есть одна еди¬
ная логика. Пишутся и написаны кандидатские и докторские диссертации
по формальной, элементарной логике, разрабатывается, например, проб¬
лема понятий, суждений и умозаключений, но только в пределах элемен¬
тарной, формальной логики. Авторы таких работ даже удивляются, когда
от них требуют исследования вопроса о происхождении, возникновении
и развитии различных форм суждений и умозаключений, о диалектиче¬
ской природе суждений и умозаключений, показа роли общественной
практики в процессе возникновения и развития различных форм мыш¬
ления.
Необходимо решительно покончить с таким отношением к диалекти¬
ческой лотике, которое наблюдается со стороны ряда логиков, не желаю¬
щих признавать никакой другой логики, кроме формальной.
Нельзя не видеть того, что под флагом защиты «единой логики» или
«просто логики», фактически проводится попытка подменить диалекти¬
ческую логику логикой формальной. Но что это значит? Это означает,
по сути дела, ревизию философских основ марксизма-ленинизма, и мы
должны давать отпор всяким попыткам такой ревизии, под каким бы
флагом она ни проводилась. Подобные взгляды приносят огромный вред
не только философии, но и всей науке.
Нетрудно понять, что все развитие современной науки — естествозна¬
ния и общественных наук — требует именно разработки диалектической
логики, диалектического метода. Ведь не при помощи же одной элемен¬
тарной логики наши ученые решают и могут решить сложнейшие пробле¬
мы современной науки!
В «Философских тетрадях», материалистически перерабатывая
«Науку логики» Гегеля, Ленин дал развернутый план разработки вопро¬

8
ПЕРЕДОВАЯ
сов диалектической логики, ее исходных принципов. Он определил ее
основное содержание, отличие от логики формальной, ее отношение к
теории познания, к диалектическому методу, поставил вопрос о самой
структуре диалектической логики, порядке и последовательности в изло¬
жении ее основных законов и категорий. Задача советских философов —
глубоко изучить ленинское наследство в этой области философской на¬
уки, творчески раскрывать и всесторонне разрабатывать ленинские по¬
ложения о диалектической логике.
Ленин был гениальным диалектиком-материалистом, творчески при¬
менявшим революционный метод марксизма-ленинизма ко всем вопро¬
сам революционной теории и тактики классовой борьбы пролетариата.
Именно поэтому Ленин, как никто другой, умел гениально предвидеть
глубочайшие исторические переломы, повороты и зигзаги в ходе истори¬
ческих событий.. Понимание диалектики исторических событий, борьбы
противоречивых тенденций, борьбы между новым и старым, давало
Ленину возможность всегда найти основное очередное звено в сложной
цели исторических событий и исторических задач пролетариата, ухватив¬
шись за которое, партия успешно добивалась поставленной цели.
Ленин беспощадно разоблачил мертвые схемы и догмы оппортуни¬
стов II Интернационала, оторванные от живой жизни и революционной
борьбы масс. Он высмеивал теоретиков, не замечающих нового содержа¬
ния в старых формах, абсолютизирующих одну сторону движения, не по¬
нимающих, что явления могут переходить и переходят в свою противо¬
положность. Ленин рассматривал марксизм как живое творческое уче¬
ние, которое явилось закономерным итогом развития всех человеческих
знаний. На основе творческой разработки диалектического метода, ма¬
териалистической теории познания, на основе обобщения исторических
условий развития общества в новую эпоху Ленин развил дальше исто¬
рический материализм. О.н разбил попытки ревизионистов оторвать исто¬
рический материализм! от диалектического материализма, «дополнить»
марксизм кантианством, махизмом и другими разновидностями буржуаз¬
ной философии.
В борьбе с субъективным идеализмом Ленин развил положения
Маркса об объективном характере законов развития общества, о реша¬
ющем значении материального производства в развитии общества, о за¬
конах развития способов производства, о базисе и надстройке общества;
он выявил новые черты капиталистического способа производства в эпоху
империализма, обострение всех его экономических и политических проти¬
воречий, ведущих к социалистической революции.
Ленин развил дальше и обогатил марксову теорию классовой борь¬
бы и социальной революции, теорию социалистической революции и
диктатуры пролетариата, открыл новые формы классовой борьбы в пе¬
риод диктатуры пролетариата.
В борьбе с буржуазным объективизмом, формализмом, оппортуни¬
стическими теориями стихийности, вульгарным «экономическим» мате¬
риализмом Ленин, с исключительной силой и глубиной раскрыл значе¬
ние передовых идей, революционной теории, роль революционной пар¬
тии, творческую роль передовых классов, народных масс в уничтожении
старых, отживших и в создании новых общественных порядков, иначе
говоря, показал роль субъективного фактора в истории.
Ленин дал глубокое обоснование огромной мобилизующей и преоб¬
разующей роли социалистической идеологии, указав, что важнейшей за¬
дачей и постоянной обязанностью революционной пролетарской партии
является разработка этой идеологии и внесение ее в рабочее движение.
Всякое умаление роли социалистической идеологии Ленин справедливо
рассматривал как вольное или невольное содействие усилению влияния
буржуазной идеологии, ежедневно и ежечасно внедряемой не только всей
огромной надстройкой буржуазного общества, но и стихийно, всей

ПЕРЕДОВАЯ
9
совокупностью господствующих в обществе буржуазных общественно¬
экономических отношений.
Творческий подход к разработке вопросов диалектического и истори¬
ческого материализма Ленин сочетал с критическим освоением всего бо¬
гатства мировой культуры, в том числе философской мысли. Вслед за
Марксом и Энгельсом Ленин подверг критическому анализу всю историю
философии. Все наиболее значительные школы и течения от Гераклита и
Демокрита до философских течений первой четверти XX века получили в
трудах Ленина глубокую научную оценку. Рассматривая историю филосо¬
фии как историю борьбы материализма против идеализма, Ленин вскрыл
социальные и гносеологические корни идеализма.
Ленин указывал, что главным условием подлинно научного исследовав
ния является конкретно-исторический подход, изучение экономических,
классовых отношений, в конечном счете определяющих характер и на¬
правление философских школ и течений, их борьбу.
Ленин конкретизировал положения марксизма об исторической пре¬
емственности в истории философии, вскрыл связь материализма с разви¬
тием науки, с борьбой передовых, прогрессивных, демократических сил
общества, показал, как реакционные классы истолковывали и истолковы¬
вают в своих классовых интересах всякие шатания мысли в сторону идеа¬
лизма. Ленин решительно отверг и высмеял вульгаризаторские попытки
Шулятикова и других выводить философские школы и направления непо¬
средственно из уровня и характера развития производства, техники в той
или другой стране, без учета борьбы классов и тех требований, которые
ставятся перед философией развитием науки, попытки игнорирования от¬
носительной самостоятельности и преемственности в развитии философии.
Подчеркивая .необходимость объективной оценки философских систем,
исторического подхода к ним, Ленин отмечал, что о мыслителях судят не
по тому, что они сами говорят и думают о своих системах, а по тому, чему
они действительно учат, каким общественным силам (передовым или ре¬
акционным) они служат и что они дали науке сравнительно со своими
предшественниками.
Наибольшее внимание Ленин уделил изучению наследия непосред¬
ственных предшественников диалектического материализма — француз¬
ских материалистов, Гегеля и Фейербаха, а также русских революционных
демократов. Ленин является основоположником научной истории русской
философии. Именно Ленин отметил солидную материалистическую тра¬
дицию в истории русской общественной мысли. Он вел непрестанную борь¬
бу за марксистское освещение истории русской философии, за научную
пропаганду в самых широких массах материалистических идей и тради¬
ций передовых русских мыслителей.
Советские философы должны помнить указание Ленина, что нельзя
быть подлинным марксистом, не овладев философским наследием прошло¬
го. Низкая философская культура части наших работников в области фи¬
лософии в значительной мере объясняется тем, что они плохо изучают
философские системы и теории прошлого и ошибочно полагают, будто
хорошим марксистом можно стать, не дав себе труда критически освоить
многовековую культуру человечества.
Важнейшее значение имеют указания Ленина об источниках марксиз¬
ма, об этапах его развития. Ленин показал как неразрывную органиче¬
скую связь марксизма со всей предшествующей ему прогрессивной мыслью
человечества, так и его коренное отличие от всех существовавших до него
учений. Ленин< охарактеризовал марксизм как высшее достижение всей
мировой культуры. Как историк философии Ленин являет высокий при¬
мер подлинно научного исследователя, его труды служат образцом мар¬
ксистской партийности, глубокой научной объективности.
Дальнейшее творческое развитие всех сторон и частей единой мар¬
ксистской философской науки —диалектического метода, теории позна-

10
ПЕРЕДОВАЯ
ния, логики, исторического материализма, марксистской истории фило¬
софии — возможно лишь на основе тщательного изучения того поистине
гигантского вклада, который внес Ленин в философию марксизма.
Великий продолжатель Ленина И. В. Сталин замечательно глубоко
вскрыл то новое, что внес Ленин в сокровищницу марксизма, и развил
учение Ленина в ряде важнейших вопросов, в том числе и в области мар¬
ксистско-ленинской философии.
Учение марксизма-ленинизма творчески применяется и развивается
в решениях Коммунистической партии по коренным вопросам строитель¬
ства коммунизма в СССР и международного революционного движения.
* * *
Марксизм-ленинизм — интернациональное учение, оно отражает опыт
революционной борьбы трудящихся всех стран. Ленинизм годится как
образец тактики для всех народов. Нет марксизма западного или восточ¬
ного, как болтают разные ренегаты, ревизующие марксизм, враги мар¬
ксизма; есть марксизм подлинный, живой, творческий, революционный,
и есть «марксизм» догматический, извращенный в интересах буржуазии
в духе оппортунизма и реформизма. Буржуазия при помощи своей аген¬
туры внутри рабочего движения пыталась фальсифицировать марксизм,
превратить его в мертвую схему и догму, выхолостить из него револю¬
ционное содержание, его душу —революционную диалектику. Но это ей
не удалось, и в этом прежде всего величайшая заслуга Ленина и его уче¬
ников, которые отстояли марксизм и обогатили его новым опытом клас¬
совой борьбы пролетариата.
Ныне животворные идеи марксизма-ленинизма победили уже на
огромной части земного шара. Они воплощены в победе социализма в
СССР, претворяются в жизнь в странах народной демократии, успешно
строящих социализм. Идеи марксизма-ленинизма воодушевляют трудя¬
щихся капиталистических стран на борьбу за мир, социализм и демо¬
кратию.
Народы колоний и зависимых стран борются за свое освобождение,
вдохновляемые слытом СССР и стран народной демократии, опытом ве¬
ликого китайского народа, сбросившего со своих плеч вековое иго чуже¬
земных колонизаторов и их пособников внутри своей страны. Все эти
победы одержаны под знаменем великого учения Маркса — Энгельса —
Ленина — Сталина.
Успехи строительства социализма в СССР и в странах народной де¬
мократии, успехи национально-освободительного движения коренным об¬
разом изменили всю международную обстановку после второй мировой
войны. Глубокий анализ этих изменений дан в докладе В. М. Молотова на
второй сессии Верховного Совета СССР 8 февраля 1955 года. Главным
итогом первой мировой войны было преобразование России в социалисти¬
ческое государство. Социализм победил в нашей стране еще до второй ми¬
ровой войны. Важнейшим результатом второй мировой войны было обра¬
зование мирового лагеря социализма и демократии во главе с Советским
Союзом и Китайской Народной Республикой. Образование этого лагеря,
противостоящего мировому капиталистическому лагерю, стало возмож¬
ным благодаря разгрому фашизма, ослаблению позиций капитализ¬
ма, мощному подъему демократического движения. Решающую роль
в международных событиях сыграл советский народ и его героическая
армия, разгромившая фашизм. Если раньше СССР был единственным со¬
циалистическим государством, окруженным со всех сторон враждебными
капиталистическими государствами, то теперь уже рядом с ним и в тесном
сотрудничестве с ним существует много других государств, ставших на
путь строительства социализма. Международная изоляция СССР отошла
в прошлое.

ПЕРЕДОВАЯ
11
В итоге второй империалистической войны произошло дальнейшее
углубление общего кризиса мировой системы капитализма, что выразилось
в образовании двух противоположных лагерей, в распаде единого миро¬
вого рынка, в возникновении наряду с капиталистическим мировым рын¬
ком нового мирового рынка лагеря социализма и демократии.
Углубился кризис колониальной системы империализма, идущей к
краху и развалу под ударами национально-освободительного движения
народов. Большое историческое значение имеет тот факт, что ныне нет
уже колониальной Индии, а существует Индийская республика, междуна¬
родный авторитет которой как нового важного фактора в деле укрепления
мира и дружбы между народами все больше возрастает. Наряду с Индией
сбросили также колониальный режим Индонезия и Бирма. Растет нацио¬
нально-освободительное движение и других народов Азии, Африки, Ла¬
тинской Америки.
Агрессивные империалистические круги не хотят признать законность
стремлений народов к освобождению от оков капитализма, они добивают¬
ся восстановления господства капитализма во всем мире. «Все это озна¬
чает,— говорил в своем докладе В. М. Молотов,— что новое рождается в
условиях ожесточенной борьбы со старым, что социализм не может побе¬
дить в той или иной стране иначе, как отбросив и преодолев сопротивле¬
ние империализма и его агентуры». Такова закономерность всего совре¬
менного исторического развития общества.
Задача философов-марксистов — раскрывать действие этой законо¬
мерности на основе теоретического анализа и обобщения всего современ¬
ного исторического развития, показывать борьбу между старым и новым
во всех областях общественной жизни.
В статье «О значении воинствующего материализма» Ленин требовал
применительно к новейшей эпохе, эпохе империализма и пролетарской
революции, разрабатывать вопросы материалистичеокой диалектики.
Современная борьба лагеря мира, демократии и социализма против
лагеря империализма и войны дает философам обильнейший материал
для плодотворного исследования диалектических закономерностей обще¬
ственного развития в наше время.
В современном историческом развитии общества участвуют различ¬
ные потоки освободительного движения народов — социалистическое дви¬
жение пролетариата за коренное переустройство общественной жизни,
движение крестьян за землю, против помещиков и монополистического ка¬
питала, движение угнетенных народов против империализма, за свободу и
независимость, общедемократическое движение всех народов, различных
классов и слоев общества за демократию и мир, против поджигателей
новой мировой войны. Ведущей силой всех освободительных движений
человечества является рабочий класс. Задача философов — изучение и
обобщение нового опыта и новых форм борьбы рабочего класса за мир,
демократию и социализм, связи его движения со всеми другими прогрес¬
сивными движениями современности.
Мировая система капитализма давно созрела и перезрела, пережи¬
вает глубочайший кризис и загнивание, принося неисчислимые мучения и
бедствия человечеству. В ее недрах уже созрели все материальные, эко¬
номические предпосылки для перехода к социализму. Поэтому ныне все
более решающее значение приобретает субъективный фактор — сознатель¬
ность, активность, организованность народных масс и их авангарда
коммунистических партий, их политика, стратегия и тактика. Мы видим,
как под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции и
успехов строительства социализма в СССР и в странах народной демо¬
кратии, успехов национально-освободительного движения, движения сто¬
ронников мира растет удельный вес, роль и значение народных масс во
всем мире. Все эти новые явления требуют глубокого изучения и обобще¬
ния. Между тем философы в течение долгого времени не разрабатывали

12
ПЕРЕДОВАЯ
обстоятельно вопроса о роли народных масс в истории, ограничиваясь от¬
дельными статьями и популярными брошюрами на эту тему.
^ Ленин рассматривал вопрос о роли народных масс в истории в тес¬
нейшей связи с коренными вопросами политики, стратегии и тактики
партии. Поэтому его выводы исключительно целеустремленны, конкретны
и действенны, учат, как руководить массами. Некоторые же наши теорети¬
ки отрывают проблему о роли народных масс от вопросов практической
деятельности партии по руководству массами, проходят мимо гениальных
указаний Ленина по этим вопросам, вследствие чего их работы носят край¬
не общий и описательный характер, практически ничему не учат. Авторы
недостаточно глубоко вскрывают роль народных масс в развитии эконо¬
мики, в политической борьбе классов, слабо обобщают опыт массового
изобретательства и новаторства, рост культуры и общественно-политиче¬
ской инициативы трудящихся в СССР и в странах народной демократии.
Необходимо изучать, как Коммунистическая партия, опираясь на объек¬
тивные законы развития общества, организует активность и самодеятель¬
ность народных масс во всех областях общественной жизни. Надо более
глубоко и конкретно рассмотреть роль народных масс в развитии произ¬
водства, в области политики, в развитии духовной культуры, дать обстоя¬
тельный разбор и критику буржуазных теорий «героев и толпы», система¬
тически разоблачать антинародный характер политики империалистиче¬
ской буржуазии, вызывающей ненависть и возмущение народных масс.
Ныне более трети человечества встало на путь строительства социа¬
лизма и коммунизма. Поэтому дальнейшее изучение закономерностей
переходного периода от капитализма к социализму, закономерностей раз¬
вития социалистического общества является важнейшей задачей мар¬
ксистско-ленинской теории.
Ленин указывал, что все нации придут к социализму, но каждая вне¬
сет свои особенности в общие закономерности и пути этого перехода.
Теперь перед нами не только опыт перехода от капитализма к социализму
народов СССР, но и стран народной демократии Европы и Азии. Этот
опыт неопровержимо доказывает, что при всем своеобразии данного пере¬
хода в различных странах диктатура пролетариата — государственное ру¬
ководство рабочего класса обществом — единственно верный путь челове¬
чества от капитализма к социализму. Обобщение этого опыта должно спо¬
собствовать окончательному разоблачению теорий реформистов, правых
социалистов, ожесточенно борющихся против диктатуры пролетариата,
против народной власти — подлинной демократии.
В процессе строительства социализма, его экономического базиса, и
надстройки, коренным образом изменяется экономическое положение, об¬
щественное бытие, а вслед за ним и общественное создание людей.
Возникает новое, социалистическое отношение к труду, к общественной
собственности, к людям. Сотни миллионов людей освобождаются! или уже
освободились от цепей частной собственности, частнособственнической
идеологии и морали. Формируется новый, социалистический быт, новая,
социалистическая семья, новая, коммунистическая мораль, новый психиче¬
ский склад людей и народов. Перестраивается сознание людей умственно¬
го и физического труда, растет новая, народная, социалистическая интел¬
лигенция, развивается сотрудничество работников науки и производства.
Иначе говоря, происходит величайшая культурная революция в истории
человечества, развивается мировая социалистическая культура.
Переход человечества от капитализма к социализму, совершающийся
в эпоху диктатуры пролетариата, эпоху строительства нового общества,
характеризуется ожесточенной классовой борьбой между умирающим, но
отчаянно сопротивляющимся капитализмом и родившимся, быстро расту¬
щим,и крепнущим социализмом. Эта борьба охватывает все области обще¬
ственной жизни. Ленин подчеркивал, что наиболее длительное и упорное
сопротивление буржуазия оказывает пролетариату в области идеологии.

ПЕРЕДОВАЯ
13
Задача философов-марксистов — изучать и раскрывать закономерности
борьбы между социализмом и капитализмом и тем самым активно уча¬
ствовать в этой борьбе, особенно в борьбе против идеологии реакционной
буржуазии и ее агентуры в рабочем движении, за безраздельное господ¬
ство социалистической идеологии.
Марксистско-ленинская философия в СССР росла и побеждала в
ожесточенной идеологической борьбе Коммунистической партии против
народничества и буржуазного либерализма, против ревизионизма и оппор¬
тунизма в рабочем движении, против субъективно-идеалистических тео¬
рий — махизма, богдановщииы, механицизма и меньшевиствующего идеа¬
лизма, против вульгаризаторских школок и концепций М. Н. Покровско¬
го, Н. Я. Марра, пролеткультовцев, рапповцев и т. д.
Коммунистическая партия разгромила правых и «левых» капитулян¬
тов, националистов и прочих врагав социализма, пытавшихся подорвать
союз рабочих и крестьян, дружбу народов, реставрировать капитализм в
нашей стране. Но нельзя забывать, что разгромленные партией враж¬
дебные ленинизму взгляды существуют и, как показывают факты, спо¬
собны оживляться, если партия ослабляет идеологическую работу по
воспитанию советских людей и закалке наших кадров на том или ином
участке коммунистического строительства. Так, например, проявление
буржуазного объективизма в философии, в исторической науке, в поли¬
тической экономии, несомненно, явилось своеобразным рецидивом стру-
визма, катедер-социализма, выхолащивавших революционное существо
марксизма.
Субъективистская трактовка экономических законов социализма
представляла собой своеобразный рецидив субъективно-идеалистической,
махистской философии Богданова в политической экономии. Эта трак¬
товка, в свою очередь, смыкалась с родственными ей позитивистскими
теориями в других общественных науках и в естествознании.
В исторической науке имели место не только проявления буржуазного
объективизма, национализма, но и проявления субъективного идеализма,
космополитизма, идеалистической, народническо-эсеровской теории куль¬
та личности, выражавшиеся в игнорировании роли народных масс в исто¬
рии и в одностороннем выпячивании роли отдельных личностей.
Наиболее опасной вульгаризацией марксизма-ленинизма в самое по¬
следнее время явилась попытка ряда экономистов пересмотреть марксист¬
ские схемы расширенного воспроизводства, положение о преимуществен¬
ном росте производства средств производства. Вульгаризаторски истолко¬
вывая основной экономический закон социализма, эти горе-экономисты
утверждали, будто положение марксизма о преимущественном росте про¬
изводства средств производства пришло в противоречие с основным эко¬
номическим! заколом социализм'а, а, следовательно, мол, устарело, и якобы
теперь вместо преимущественного роста производства средств производ¬
ства должно осуществляться новое соотношение между двумя подразделе¬
ниями в пользу более быстрого роста производства средств потребления.
И эти установки преподносились под флагом «творческого развития» мар¬
ксизма!
Партия осудила эти взгляды как антимарксистские, означавшие, по
сути дела, рецидив правого уклона, ревизию генеральной линии партии,
подчеркнув, что пропаганда подобных взглядов особенно недопустима в
современных условиях, когда империалистические государства разверты¬
вают бешеную подготовку к войне. Преимущественный рост производства
средств производства является законом всякого расширенного воспроиз¬
водства как при капитализме, так и при социализме. Партия исходила и
исходит из того, что всемерное ускорение и развитие тяжелой индустрии
является прочной основой роста всего народного хозяйства, народного
благосостояния и культуры, укрепления обороноспособности страны
Советское государство — главное орудие советского народа в деле

14
ПЕРЕДОВАЯ
построения коммунизма и защиты его от империалистических агрессоров.
Оно проводит огромную хозяйственно-организаторскую и культурно-вос¬
питательную работу по строительству коммунизма. Советский народ скоро
будет отмечать 40-летие существования своего социалистического государ¬
ства, а у нас до сих пор нет монографических работ, обобщающих твор¬
ческую деятельность Советского государства, обогащающих марксистско-
ленинскую теорию и практику социалистического государства. Защищен¬
ные на эти темы диссертации, в том числе и докторские, не опубликованы.
Изданные же весьма немногочисленные работы страдают в значительной
мере тем, что часто сбиваются на описание текущей политики государства
и недостаточно глубоко теоретически обобщают его практику. Они не рас¬
крывают конкретно, как государство использует законы экономического
развития в своей организационно-хозяйственной деятельности, каковы за¬
кономерности развития самого социалистического государства как важ¬
нейшего элемента социалистической надстройки. В разработке этих во¬
просов философы должны кооперироваться с экономистами, историками и
правоведами, совместно обсуждать и готовить работы на эти темы.
Народы лагеря социализма и демократии строят новое общество в об¬
становке, когда 'империалистическая реакция готовит новую мировую
войну. Империалисты стараются уничтожить лагерь социализма военной
силой. Они угрожают ввергнуть человечество в истребительную атомную
войну. Но если им удастся развязать новую мировую войну, то это вызо¬
вет такой отпор свободолюбивых народов, который сметет всю систему
капитализма, порождающую войны. Об этом достаточно убедительно
свидетельствуют итоги первой и второй мировых войн, победа социализма
в СССР, укрепление лагеря социализма и демократии, успехи националь¬
но-освободительной борьбы, движения сторонников мира.
Коммунистическая партия и Советское правительство отстаивают
мирное сосуществование и соревнование двух систем, ибо оно соответ¬
ствует интересам всего человечества, всех народов. Условием мирного со¬
существования является невмешательство во внутренние дела других го¬
сударств, уважение суверенитета всех народов, как больших, так и малых,
признание равноправия и свободного самоопределения народов, развитие
экономических и культурных связей между странами без какой бы то ни
было взаимной дискриминации. Принципы мирного сосуществования
выдвинуты и поддерживаются такими великими странами, как Совет¬
ский Союз, Китай, Индия, население которых составляет половину че¬
ловечества.
Обоснование возможности мирного сосуществования двух противо¬
положных социальных систем дано в трудах нашего учителя и вождя
В. И. Ленина, а также в работах и выступлениях великого продолжателя
его дела И. В. Сталина. Всестороннее изучение и теоретическое обоснова¬
ние этого положения в свете новых условий и нового опыта обществен¬
ного развития имеет огромное значение в деле борьбы за мир, в деле раз¬
облачения поджигателей новой мировой войны.
Глубокое исследование ленинского этапа в развитии диалектического
и исторического материализма, разработка материалистической диалекти¬
ки как философской науки, решение актуальных проблем исторического
материализма, теории социалистического и коммунистического общества,
вопросов коммунистической этики и эстетики в неразрывной связи с раз¬
витием всей современной науки и практики революционного движения,
строительства социализма и коммунизма, непримиримая борьба с реак¬
ционной буржуазной идеологией с позиций воинствующего материализма
и атеизма — таковы боевые задачи, поставленные перед философами
Коммунистической партией и народом и вытекающие из всей современной
исторической обстановки.
Эти задачи смогут быть нами выполнены, если наша работа будет
основываться на смелом, творческом подходе к животрепещущим вопро¬

ПЕРЕДОВАЯ
15
сам современности, если научные проблемы будут решаться в обстановке
плодотворных теоретических дискуссий. Коммунистическая партия борет¬
ся против всяких попыток догматизации теории марксизма, против моно¬
полизации науки отдельными учеными и группами ученых, против попы¬
ток установления аракчеевского режима в науке. Она поддерживает сме¬
лый почин и творческое дерзание научной мысли, ибо познание никогда
не может стоять на месте, оно по своей природе безгранично и развивает¬
ся на основе законов диалектики, через противоречия, столкновение раз¬
личных мнений и взглядов. Без свободной борьбы мнений и творческих
дискуссий, без критики и самокритики невозможно развитие науки.
При этом необходимо помнить, что вся советская наука развивается
на идейной основе марксизма-ленинизма, диалектического и историческо¬
го материализма, на основе творческого применения единственно научного
метода — материалистической диалектики. Именно марксизм-ленинизм
открывает безграничные возможности и перспективы для развития всех
отраслей науки. Всякое же отступление от марксизма-ленинизма, от его
философских основ в сторону идеализма и метафизики немедленно исполь¬
зуется буржуазной идеологией. Выступления против марксизма-лениниз¬
ма, под каким бы флагом они ни совершались — во имя ли «свободы мне¬
ний» или «свободы критики»,— на деле суть выступления против подлин¬
ной свободы и подлинной науки. Поэтому, когда идет речь о свободной
борьбе мнений и соревновании творческих коллективов, разрабатываю¬
щих определенный круг проблем, то имеется в виду борьба мнений на
базе марксизма-ленинизма как господствующего у нас научного миро¬
воззрения.
Мы не можем и не должны допускать таких «школ» и «направлений»,
которые ревизуют марксизм-ленинизм и идут в фарватере буржуазной
идеологии. Но мы за такое подлинно творческое соревнование в науке,
которое от начала до конца имеет в виду интересы дальнейшего развития
науки, интересы развития марксистского философского мировоззрения,
интересы полного и окончательного торжества коммунизма.
Именно такому методу развития науки учил нас великий Ленин, учит
нас Коммунистическая партия.

В. И. Ленин о роли субъективного
фактора в истории
М. Д. КАММАРИ
Многочисленные противники марксизма тщетно пытаются доказать,
будто признание объективных законов развития общества означает ума¬
ление роли субъективного фактора, сознательной деятельности людей,
превращение «х в простых марионеток исторической необходимости.
Разоблачая фальсификаторов марксизма, В. И. Ленин всесторонне
разработал вопрос о соотношении объективных условий и субъективного
фактора в развитии общества, показал огромную преобразующую и при
определенных условиях решающую роль субъективного фактора в истории.
Значение этого фактора особенно велико в эпоху социалистической рево¬
люции, в эпоху строительства социализма и коммунизма.
1.	Соотношение объективных условий и субъективного
фактора в развитии общества
В постановке и решении вопроса о соотношении объективных усло¬
вий и субъективного фактора в истории марксизм-ленинизм исходит из
положений диалектического материализма о соотношении бытия и созна¬
ния, объекта и субъекта. «Если материализм вообще объясняет сознание
из бытия, а не обратно, то в применении к общественной жизни челове¬
чества материализм требовал объяснения общественного сознания из
общественного бытия» (В. И. Л е н и н. Соч. Т. 21, стр. 38—39). Объектив¬
ный мир существует независимо от сознания и воли познающего субъекта
(человека) и определяет его сознание и волю, его деятельность.
Но субъект не пассивен по отношению к объективному миру, он преобра¬
зует его своей деятельностью, познавая и используя с этой целью объек¬
тивные закГоны природы и общества. Воздействуя в процессе труда на
природу, человек преобразует не только окружающий мир, но и са¬
мого себя.
В общественном развитии надо поэтому различать две стороны: объ¬
ективную и субъективную, объективные условия и субъективный фактор.
Объективные условия — это условия материальной жизни и вся совокуп¬
ность общественных, прежде всего экономических, отношений, которые
обусловливают характер деятельности людей. В широком смысле слова
субъективным фактором истории являются сами люди, народные массы,
подлинные творцы истории, — классы, партии и отдельные личности, свя¬
занные с ними. В более узком смысле слова субъективный фактор —
это сознательность и организованность масс, классов, партий, отражение
в головах людей объективных процессов общественного развития.
Вопрос о соотношении объективных условий и субъективного фактора
марксизм-ленинизм ставит и решает всегда конкретно, ибо содержание
этих категорий меняется в зависимости от характера рассматриваемых
исторических процессов: одно дело — объективные условия и субъектив¬
ный фактор в развитии производства, другое — применительно ко всему

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ
17
развитию общества в целом, к социальной революции, третье — в отноше¬
нии отдельных общественных явлений. Взаимодействие объективных усло¬
вий и субъективного фактора при социализме имеет свои особенности,
отличающие его от взаимодействия этих факторов при капитализме и в
других антагонистических формациях.
Поскольку в основе человеческой деятельности лежат объективные
условия и законы, постольку эта деятельность может быть успешной лишь
в том случае, если люди сознательно или бессознательно опираются наэти
условиями законы. Деятельность людей сознательна и свободна именно в
той мере, в какой они познали объективные законы природы и общества,
сумели понять их и руководствоваться ими в своей,практике. Напротив,
незнание или игнорирование этих законов делает людей рабами слепой
необходимости.
Субъективисты утверждают, будто наука, открывающая законы при¬
роды и общества, не может научить людей тому, что они должны делать,
чтобы добиться того или иного результата. Так, например, утверждают
авторы юбилейного сборника «Открытый горизонт», посвященного немец¬
кому экзистенционалисту Карлу Ясперсу. Один из авторов этого сбор¬
ника, К. Россманн, в статье «Ценность и границы науки» вслед за ЯспеР*
сом обвиняет в «суеверном преклонении» перед наукой тех, кто стремится
определить свою деятельность на основе науки («Offener Horizont». Miin-
chen. 1953. S. 143). Наука и политика непримиримы, твердит и другой
автор сборника — швейцарская экзистенционалистка Жанна Херш. «Каж¬
дый, кто стремится к политическому действию, не может, если он последо¬
вателен, спираться на детерминизм»,— заявляет она (там же, стр. 268).
Выходит, что политик должен действовать вопреки объективным условиям
и законам, на основе свободы воли, якобы независимой от внешнего мира.
И хотя место подобным политикам скорее в сумасшедшем доме, империа¬
листическая буржуазия не случайно выдвигает ныне именно такого рода
идеологов и политиков, которые полагают, что при помощи насилия, при
помощи атомной бомбы они смогут остановить ход истории, повернуть ее
назад, закрыть дорогу новому или задушить его в колыбели. Но о чем это
свидетельствует? Конечно, вовсе не о том, что политика и детерминизм
непримиримы, а только о том, что представления о причинах и движущих
силах истории у буржуазных политиков крайнее примитивны, запутанны и
превратны. Именно поэтому они и терпят провал за провалом. Следова¬
тельно, и субъективизм и авантюризм империалистических политиков, так
же как и последствия их политики, детерминированы экономически, поли¬
тически, исторически!
Марксизм неопровержимо доказал, что все явления как в природе,
так и в обществе причинно обусловлены и чем лучше люди знают эти
причины и их следствия, тем более сознательно, свободно и успешно они
могут действовать и достигать поставленных целей. Политика, противопо¬
ставляющая себя науке,— это какой-то средневековый обскурантизм,
обрекающий людей на блуждание в потемках, это преступная политика
авантюр, за которую хватаются реакционные классы, обреченные на
гибель всем ходом истории.
В. И. Ленин особо подчеркивал, что материалистическое понимание
истории устранило два главных недостатка всей прежней историографии
и социологии. Во-первых, все домарксовские теории в лучшем случае
рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности
людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы. Во-вторых, эти
теории .не охватывали как раз действий масс населения.
.Распространение положений диалектического материализма на изу¬
чение общественных явлений дало возможность научно объяснить цели,
стремления, мотивы людей, открыть объективную закономерность в раз¬
витии общества, исследовать с естественно-исторической точностью об¬
щественные условия жизни масс и законы изменения этих усло-
2.	«Вопросы философии» № 2.

18
М. Д. КАММАРИ
вий. В статье «Карл Маркс» Ленин пишет: «Люди сами творят свою исто¬
рию, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызы¬
ваются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокуп¬
ность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы
объективные условия производства материальной,
жизни, создающие базу всей исторической деятель¬
ности людей (разрядка моя.— М. К..), каков закон развития этих
условий,— на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному
изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной
разносторонности и противоречивости, процесса» (Соч. Т. 21, стр. 40—41).
История антагонистических формаций показывает, что стремления од¬
них классов данного общества приходят в столкновение со стремлениями
других, что их интересы враждебны друг другу, что общественная жизнь
полна противоречий и антагонизмов, борьбы внутри общества и между
обществами. История общества знает смену периодов революции и реак¬
ции, мира и войн, быстрого прогресса и застоя или упадка. Все эти факты
известны были и до Маркса, но они не были научно объяснены и поэтому
рассматривались как результат злой воли отдельных людей, обмана и на¬
силия деспотов или же невежества и заблуждения, отступления человече¬
ства от истинного пути, как проявление хаоса или слепой случайности.
Только марксизм дал руководящую нить, позволяющую открыть за¬
кономерность в этом кажущемся бессмысленном хаосе истории. Марксизм
показал, что источником противоречивых стремлений людей в классовом
обществе является различие в положении и условиях жизни эксплуата¬
торов и эксплуатируемых. Марксистская теория классов и классовой борь¬
бы дала возможность свести индивидуальное к массовым социальным
явлениям, противоречивые стремления масс людей к научному понятию
борьбы классов и в этой борьбе открыть движущую силу развития классо¬
вого общества.
Марксизм вовсе не отвергает значения субъективного фактора в исто¬
рии; напротив, он впервые дал научное обоснование его действительной
роли. В борьбе против фатализма марксизм со всей силой подчеркивает,
что люди сами творят свою историю, но они творят ее не по
произволу, как утверждают субъективные идеалисты, волюнтаристы,
а в соответствии с объективными законами общественного развития.
Ленин вел систематическую борьбу против искажения марксизма, исто¬
рического материализма как в духе фатализма, оппортунистических тео¬
рий стихийности, так и в духе субъективизма, волюнтаризма. В борьбе
против субъективистской социологии народников Ленин показал объек¬
тивную закономерность исторического процесса, деятельности масс, клас¬
сов, партий, отдельных личностей. В борьбе против фаталистических,
буржуазно-объективистских теорий Ленин подчеркивал активную роль
субъективного фактора в развитии общества.
Буржуазные объективисты типа Струве, ограничиваясь констатацией
исторической необходимости и неизбежности того или иного явления,
например, развития капитализма из простого товарного производства, рас¬
суждают о «непреодолимости исторических тенденций» капитализма и
приходят к апологии капитализма, предлагают рабочим прекратить борьбу
за свержение капитализма. Марксист же не может ограничиваться кон¬
статацией исторической необходимости данного процесса. Он обязательно
укажет «на существование известных классов, определяющих содержание
данных порядков и исключающих возможность выхода вне выступления
самих производителей» (В. И. Л е н и н. Соч. Т. 1, стр. 380). Иначе говоря,
марксизм в корне враждебен фаталистическим теориям, проповедующим
массам пассивность. Он ставит своей главной задачей просветить и орга¬
низовать массы, разъяснить им их исторические задачи, указать верный
путь к освобождению от всякой эксплуатации, сплотить их в мощную
армию, способную преодолеть силы реакции.

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ
19
Пролетарская партия, вооруженная марксистско-ленинской теорией,
является ведущим элементом субъективного фактора истории. Разоблачая
оппортунистов, Ленин указывал, что они умаляют роль передовых идей,
революционной теории, революционной партии — роль субъективного
фактора, которая особенно возрастает в эпоху революции, когда стихий¬
ное развитие уступает место сознательным действиям масс, классов, их
партий. Ленин бичевал меньшевиков за то, что они «принижают мате¬
риалистическое понимание истории своим игнорированием действенной,
руководящей и направляющей роли, которую могут и должны играть
в истории партии, сознавшие материальные условия переворота и ставшие
во главе передовых классов» (Соч. Т. 9, стр. 28).
Марксизм, указывал Ленин, отличается от всех утопических социа¬
листических теорий замечательным соединением научной трезвости
в анализе объективного хода развития общества с самым решительным
признанием значения революционной энергии, революционного творче¬
ства и инициативы масс, партий, а также отдельных личностей, умеющих
понять потребности общественного развития и опереться на передовые
классы общества.
Буржуазные социологи типа Огюста Конта, Спенсера и т. п. твердили,
что открытые ими «законы» существования и прогресса общества исклю¬
чают участие масс в управлении обществом и государством, ибо массы-де
невежественны, не знают этих законов и их вмешательство в политику
вызовет лишь кризис и болезнь «общественного организма».
Марксизм опроверг эти теории, доказав, что история общества есть
прежде всего история материального производства и деятельности трудя¬
щихся масс — главных двигателей этого производства. Трудящиеся мас¬
сы, ломая в ходе борьбы классов, в ходе социальных революций отжившие
общественные порядки, расчищают путь для нового, прогрессивного обще¬
ственного строя и тем самым выступают в качестве главных творцов исто¬
рии и главных носителей общественного прогресса. Марксизм не говорит
народным массам: «Перестаньте бороться, ваша борьба тщетна»,— как
твердят все реакционные теории общества. Марксизм дает человечеству
истинный лозунг борьбы, являющийся научным выражением закономер¬
ности самой истории.
2.	Учет объективных условий и субъективного фактора
в стратегии и тактике Коммунистической партии
Марксизм преодолел один из основных недостатков старого мате¬
риализма, состоящий в том, что он не умел понять условий
и оценить значения революционной практической
деятельности, а без этого Маркс справедливо считал прежний
материализм половинчатым, односторонним, мертвенным. В. И. Ленин
в своих работах о политике, стратегии и тактике партии рабочего класса
обращал всегда особое внимание на развитие активной, действенной, ре-
волюционно-преобразующей сущности марксистского философского мате¬
риализма.
Политика, стратегия и тактика ленинизма — это наука и искусство
руководства борьбой пролетариата в условиях новой, революционной
эпохи. В своих работах «Две тактики социал-демократии в демократиче¬
ской революции», «Карл Маркс», «Детская болезнь «левизны» в комму¬
низме» и многих других Ленин всесторонне обосновал положение о том,
что тактику революционного пролетариата нельзя строить на учете одного
лишь революционного настроения его авангарда и масс.
Марксизм определяет задачи тактики пролетариата в строгом соот¬
ветствии с посылками материалистического мировоззрения и диалектиче¬
ского метода. «Лишь объективный учет всей совокупности взаимоотноше¬
ний всех без исключения классов данного общества, а, след., и учет объек-

20
М. Д. КАММАРИ
тивнои ступени развития этого общества и учет взаимоотношений между
ним и другими обществами может служить опорой правильной тактики
передового класса. При этом все классы и все страны рассматриваются
не в статическом, а в динамическом виде, т. е. не в неподвижном состоя¬
нии, а в движении (законы которого вытекают из экономических условий
существования каждого-класса)» (В. И. Ленин. Соч. Т. 21, стр. 58).
Революционная тактика пролетариата должна учитывать объектив¬
ную диалектику истории, противоречия, скачки, революции, перерывы
медленного, эволюционного общественного развития. Тактика меняется в
зависимости от приливов и отливов революции, в зависимости от изме¬
нения конкретных исторических условий движения, развития хозяйства,
соотношения борющихся сил, природы власти, характера международ¬
ных отношений. Задачи тактики состоят прежде всего в том, чтобы выра¬
ботать формы и способы борьбы, более всего соответствующие конкретной
исторической обстановке в каждый данный момент. Тактика партии про¬
летариата должна учитывать объективные условия, иначе неизбежны гру¬
бые ошибки и провалы, поражения в борьбе. Но она должна учитывать и
субъективную сторону, субъективный фактор движения.
Обобщая ленинские положения о соотношении объективных условий
и субъективного фактора, И. В. Сталин выделяет две стороны в рабочем
движении: объективную и субъективную. «Объективная сторона — те про¬
цессы развития, которые происходят вне и вокруг пролетариата независи¬
мо от воли последнего и его партии, процессы, в последнем счете опреде¬
ляющие развитие всего общества. Субъективная сторона — те процессы,
которые происходят внутри пролетариата как отражение в сознании про¬
летариата процессов объективных, процессы, ускоряющие или замедляю¬
щие ход последних, но отнюдь не определяющие их» (Соч. Т. 5, стр. 62).
Объективные условия — развитие капитализма внутри той или дру¬
гой страны, нарастание противоречий, загнивание, общий кризис капита¬
лизма, стихийные освободительные движения народных масс, столкнове¬
ния классов и т. д. — это явления, развивающиеся независимо от
вели пролетариата и его партии. Политика, стратегия и тактика партии
не могут их вызвать или отменить, они должны их учитывать, считаться
с ними, исходить из них. Субъективная сторона движения, напротив, во
многом зависит от направляющего воздействия тактики, которая, если она
верна, может ускорить или замедлить движение, направить его по крат¬
чайшему пути к цели или, наоборот, совлечь его на путь более тяжелый,
болезненный, обречь на временные поражения.
Коммунистическая партия, ее политика, стратегия и тактика, состав¬
ляющие элемент субъективного фактора, организующую и направляющую
его силу, должны учитывать диалектическую связь и взаимодействие объ¬
ективных условий и субъективного фактора в ходе движения. Для победы
социалистической революции необходимы как объективные условия и
предпосылки — определенный уровень развития капитализма, его произ¬
водительных сил,— так и наличие субъективного фактора — политической
зрелости рабочего класса, который является, как указывает Ленин,
«интеллектуальным и моральным двигателем, физический выполнителем»
социалистической революции. Но наличие того и другого еще не ведет ав¬
томатически к революционной ситуации и к победе революции. Для рево¬
люционной ситуации характерны три главных признака, указанных
Лениным: 1) невозможность для господствующих классов сохранить в
неизменном виде свое господство, наличие серьезного политического
кризиса, 2) обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных
классов, 3) значительное повышение, в силу указанных причин, актив¬
ности масс. «Без этих объективных изменений, независимых от воли не
только отдельных групп и партий, но и отдельных классов, революция —
по общему правилу — невозможна. Совокупность этих объективных пере¬
мен и называется революционной ситуацией» (Соч. Т. 21, стр. 189—190).

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ
21
Эти изменения, создающие в совокупности революционную ситуацию,
происходят не только в объективных условиях, но и в субъективном фак¬
торе революции, и вызываются они развитием экономических условии,
не зависящих от сознания и воли классов. Такие ситуации бывают во все
эпохи, но не всегда они приводят к революции, как это имело место, на¬
пример, в Германии в 1860 годах, в России в 1859—1861 и 1879—1880 го¬
дах, во многих странах в период 1914—1918 годов. Как указывал
В. И. Ленин, «не из всякой революционной ситуации возникает револю¬
ция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным
переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способ¬
ность революционного класса на революционные массовые действия, до¬
статочно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство,
которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадет», если его не «уро¬
нят» (там же, стр. 190).
Состояние субъективного фактора определяется в конечном счете
экономическим развитием общества. Но это не значит, что всегда, когда
имеются объективные экономические предпосылки для социального пере¬
ворота, автоматически созрел и субъективный фактор этого переворо¬
та. Ленин еще в период революции 1905 года, в период подъема револю¬
ции и подготовки к вооруженному восстанию против царизма, писал:
«Ошибочно было бы думать, что революционные классы всегда обладают
достаточной силой для совершения переворота, когда этот переворот
вполне назрел в силу условий общественно-экономического развития. Нет,
общество человеческое устроено не так разумно и не так «удобно» для
передовых элементов. Переворот может назреть, а силы у революционн
ных творцов этого переворота может оказаться недостаточно для его со¬
вершения,— тогда общество гниет, и это гниение затягивается иногда на
целые десятилетия» (Соч. Т. 9, стр. 338—339). Революция побеждает,
когда моральная сила революционного класса претворяется в материаль¬
ную силу, достаточную для того, чтобы сломить реакционные классы, со¬
противляющиеся перевороту.
Так же ставил Ленин вопрос и при анализе перспектив социалисти¬
ческой революции в наиболее развитых капиталистических странах мира в
период революционной ситуации в Европе, порожденной первой мировой
войной. Как гениальный материалист-диалектик, Ленин всегда подчерки¬
вал, что развитие идет не плавно и гладко, а весьма противоречиво и не¬
равномерно. Известно, как Ленин бичевал ренегатов, идеологов II Интер¬
национала — Суханова, Каутского . и других, которые доказывали, что
Россия не созрела для социализма, так как у нее нет якобы объективных
экономических предпосылок для перехода к социализму, отсутствует соот¬
ветствующий уровень развития производительных сил и культуры и что,
овладев политической властью, большевики будто бы пошли на авантю¬
ру. Высмеивая этих оппортунистов, Ленин отмечал, что такого, метафизи¬
чески понимаемого, абсолютного «соответствия» «не может быть в разви¬
тии общества, как и в развитии природы» (Соч. Т. 32, стр. 318).
Развитие противоречиво, оно постоянно порождает разного рода про¬
тиворечия, в том' числе и между экономикой и политикой, объективными
условиями и субъективным фактором, между, потребностями и имею¬
щимися возможностями. В 1917 году Россия встала впереди самых эко¬
номически развитых капиталистических стран мира. по своему политиче¬
скому строю, хотя была страной экономически отсталой. Разумеется, эти
противоречия и несоответствия создавали огромные трудности для социа¬
листической революции в нашей стране, но трудности эти, как и предвидел
Ленин, оказались вполне преодолимыми. Для создания социализма,
безусловно, требуется определенный уровень развития производительных
сил. и культуры, но никто не может наперед сказать, каков именно этот
определенный уровень, ибо, во-первых, он различен в каждой развитой
капиталистической стране, во-вторых, многое зависит от конкретной исто¬

22
М. Д. КАММАРИ
рической и международной обстановки и, в-третьих, такиё вопросы ре¬
шаются окончательно только практикой. И, наконец, почему нельзя сперва
завоевать революционным путем такие предпосылки для развития произ¬
водительных сил и культуры до уровня, необходимого для перехода к со¬
циализму, как советский строй, диктатура пролетариата, и затем на этой
основе экономически догнать другие страны? Только на такой основе, как
показал опыт всех народов СССР, и можно в кратчайший исторический
срок не только догнать, но и перегнать другие страны в экономическом
отношении.
Общая закономерность всемирной истории, отмечал Ленин, не
исключает своеобразия в порядке и формах развития отдельных стран.
Революционная практика доказала, что Россия имела необходимый уро¬
вень развития капитализма, концентрации крупной промышленности, а
вместе с тем и пролетариата, то есть те объективные условия, без которых
рабочий класс не смог бы обеспечить своей гегемонии в революции, своей
руководящей роли в строительстве социализма. Ленин указывает, что без
известного уровня развития капитализма пролетарская революция не мог¬
ла бы победить в нашей стране.
Неравномерность развития объективных и субъективных предпосылок
победы социализма в разных странах обусловлена открытым Лениным за¬
коном неравномерности экономического и политического развития капи¬
тализма в эпоху империализма. Ленин обосновал возможность победы со¬
циализма первоначально в нескольких или даже в одной, отдельно взя¬
той стране, именно в той, которая является наиболее слабым звеном в
цепи империализма. Эта возможность обусловлена наличием мощных ре¬
волюционных сил в стране в лице союза рабочих и крестьян, который
способен преодолеть сопротивление реакционных сил и дать простор дей¬
ствию закона обязательного соответствия производственных отношений
характеру производительных сил.
Социалистическая революция в нашей стране успешно разрешила и
преодолела несоответствия, противоречия и трудности, которыми пугали
трудящихся оппортунисты из II Интернационала. Социализм построен в
СССР и успешно строится в странах народной демократии, которые эко¬
номически также отстали от капиталистических стран Западной Европы
и США. Эти последние имеют все объективные, экономические предпосыл¬
ки для перехода к социализму. Капитализм здесь давно созрел и перезрел,
переживает глубочайший экономический кризис, обрекая на мучения мил¬
лионы трудящихся. Но, тем не менее, в силу ряда объективных условий
и субъективных факторов указанные страны остаются в системе капита¬
лизма, а США даже являются оплотов капитализма. Главной причиной
этого является наличие у буржуазии данных стран широких возможностей
для подкупа верхушки рабочего класса за счет колониальных сверхпри¬
былей, что позволяет ей проводить через свою агентуру политику раскола
в рабочем движении, имеющую цель ослабить мощь рабочего класса,
подорвать его союз с крестьянством, его руководящую роль в отношении
всех трудящихся.
Поскольку существуют объективные предпосылки для перехода к со¬
циализму, решающим становится субъективный фактор. Для того, чтобы
сломить силы реакции, необходимы сознательность, решимость и органи¬
зованность передовых, революционных классов. Установив наличие рево¬
люционного кризиса в Европе еще в 1915 году, в период первой мировой
войны, Ленин отмечал, что, конечно, ни один марксист не станет ручаться,
что грядущая революция вырастет именно из этой, а не из следующей ре¬
волюционной ситуации и что она в состоянии сразу свалить мировой им¬
периализм. Это решается конкретным соотношением классовых сил, их
борьбой за власть. Но социалисты обязаны вскрывать перед массами на¬
личие революционной ситуации, когда она возникла, разъяснять ее глуби¬
ну, «будить революционное сознание и революционную решимость про¬

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ
23
летариата, помогать ему переходить к революционным действиям и созда¬
вать соответствующие революционной ситуации организации для работы
в этом направлении» (В. И. Ленин. Соч. Т. 21, стр. 192).
Рабочий класс, учил Ленин, может победить лишь в том случае, если
он создаст свой революционный авангард, организует свою революцион¬
ную партию, выдвинет своих опытных политических вождей, способных
руководить его классовой борьбой, а не плестись в хвосте буржуазной
политики.
Ленин конкретизировал положение Маркса о том, что идеи становятся
величайшей материальной силой тогда, когда они овладевают массами.
Он показал, при каких условиях передовые, революционные идеи органи¬
зуют и мобилизуют трудящиеся массы в революционную армию, способ¬
ную свалить отживший общественный строй, который ожесточенно за¬
щищают реакционные силы. Революционная партия пролетариата должна
опираться на такие общественные теории и идеи, которые правильно от¬
ражают потребности развития материальной жизни общества, совпадаю¬
щие с интересами трудящихся, и которые способны поэтому привести в
движение широкие массы народа.
Коммунистическая партия, выполняя заветы Ленина, учит до дна ис¬
пользовать огромную мобилизующую, организующую и преобразующую
роль передовой теории. Именно этим объясняется ее непримиримость к
буржуазной идеологии, к попыткам ревизовать, вульгаризировать или
догматизировать теорию научного коммунизма.
Теория является величайшей силой, если она складывается и раз¬
вивается в неразрывной связи с революционной практикой, ибо она дает
движению уверенность, понимание внутренней связи событий, перспектив
развития, веру в победу. Такой именно теорией является марксизм-
ленинизм. В Кратком курсе истории ВКП(б) показано, что Коммунисти¬
ческая партия и рабочий класс блуждали бы в потемках, если бы Ленин
не развил теорию марксизма применительно к новым условиям, если бы
он не открыл возможность победы социализма первоначально в одной,
отдельно взятой стране.
Значит ли это, что развитие теории марксизма Лениным было явле¬
нием случайным, что тут нет никакой объективной исторической законо¬
мерности? Разумеется, нет. Ленин развивал марксизм как вождь русского
и международного пролетариата. Среди исторических условий, превратив¬
ших Россию в центр мирового революционного движения, определяющим
было закономерное развитие в России величайшей народной революции,
первой революции, происходившей в эпояу империализма в стране, являв¬
шейся узловым пунктом всех противоречий империализма, самым слабым
звеном в ее цепи. Поэтому узловые вопросы русской революции стали
вместе с тем узловыми вопросами международной пролетарской револю¬
ции. Этим были обусловлены и возникновение в России самой революци¬
онной пролетарской партии в мире и революционность русского пролета¬
риата и крестьянства.
Но революционное движение не может успешно развиваться без ре¬
волюционной теории. Ленин неоднократно подчеркивал это, указывая, что
развитие той или иной стороны теории марксизма определяется не жела¬
нием какого-либо теоретика, а насущными потребностями революционно¬
го рабочего движения (см. статьи Ленина «Марксизм и ревизионизм»,
1908 г., «О некоторых особенностях исторического развития мар¬
ксизма», 1911 г.).
Ленин разработал идеологические, организационные, тактические и
теоретические основы партии и объединил «а этой основе самые передо¬
вые, революционные элементы, которые сложились в рабочем классе бла¬
годаря объективно-революционной обстановке в России. Эта же обстанов¬
ка обусловила жадные поиски революционной теории авангардом проле¬
тариата и отбор им из всех выдвигавшихся в то время теорий до конца

24
М. Д. КАММАРИ
последовательной, революционной теории марксизма-ленинизма. Русские
революционеры сплотились вокруг Ленина, ибо он в своем учении яснее,
глубже и полнее всех выразил насущные потребности революционного
движения в России, и не только в России. В нашей литературе при ана¬
лизе успехов революционного движения в России на эту сторону вопроса
не всегда обращают должное внимание, ограничиваясь обычно простой
их констатацией, не выясняя глубоких причин, объективных и субъектив¬
ных условий и факторов, определивших эти успехи. Отсюда описательность
в анализе истории революционного движения, сочетающаяся с односто¬
ронним выдвижением на первый план либо объективных условий, либо
субъективных факторов, вне их связи между собой.
Теории стихийности в рабочем движении, как показал Ленин, имеют
своей целью идейно разоружить рабочий класс и подчинить его идеологии
и политике буржуазии. Особенно вредны теории стихийности в понимании
закономерности развития революции. Согласно этим теориям, коль скоро
имеется революционный кризис, буржуазия неминуемо должна попасть в
безвыходное положение, и победа революции тем самым уже якобы будет
предопределена. Но весь ход истории опровергает эти теории. Капита¬
лизм действительно стал величайшим тормозом в развитии общества.
Больше того, он угрожает жизни десятков миллионов людей, ввергая их
в разрушительные войны. Система капитализма переживает глубочайший
общий кризис. Империалистическая буржуазия ведет себя, как обнаглев¬
ший и потерявший голову хищник, бросается от одной военной авантюры
к другой и еще более обостряет этот кризис. Но это не значит, что она
не в состоянии обмануть часть эксплуатируемых, сделав им кое-какие
уступки, подачки, с тем, чтобы расколоть единый фронт трудящихся, оття¬
нуть на время свою гибель в той или иной стране.
Только революционная борьба трудящихся может сделать положение
эксплуататоров безвыходным. Организация и руководство этой борьбой —
задача пролетарской партии, которая может и должна создать револю¬
ционный союз рабочего класса и крестьянства, выковать революционную
армию, способную свергнуть господство эксплуататорских классов и утвер¬
дить власть трудящихся. А сила и способность рабочего класса, трудя¬
щихся к массовым революционным действиям зависят от их сознательно¬
сти, организованности, решимости.
Оппортунисты, указывал Ленин, всегда забывали такой исторический
фактор, как революционная решимость, твердость и непреклонность про¬
летариата. В период кризиса и распада капиталистического строя, в мо¬
мент отчаяния и смятения капиталистического класса решает именно этот
политический фактор. «Решимость рабочего класса, его непреклонность
осуществить свой лозунг — «мы скорее погибнем, чем сдадимся» — яв¬
ляется не только историческим фактором, но и фактором решающим,
побеждающим» (В. И. Л е н и н. Соч. Т. 30, стр. 424). Это положение при¬
менимо ко всем историческим событиям, ибо превратить возможность в
действительность в общественной жизни может только практическая дея*
тельность самих людей — масс, классов, партий, их руководителей.
Оппортунисты обычно ограничиваются применением ко всем случаям
жизни общего шаблона, например, парламентской тактики в легальных
условиях. А приспособляясь к легальным, «мирным» условиям, они отка¬
зываются от конечной цели и революционных средств и методов борьбы.
Марксисты же «центр тяжести вопроса переносят именно на вниматель¬
ный учет конкретной политической ситуации» (В. И. Ленин. Соч. Т. 11,
стр. 119). Они меняют тактику, приемы и формы борьбы в зависимости
от изменения обстановки, никогда не отказываясь от конечной цели борь¬
бы, подчиняя борьбу за ближайшие цели борьбе за конечную цель, за
коммунизм (см. В. И. Л е н и н. Соч. Т. 31, стр. 48, 49, 52, 71—72).
Оппортунисты обвиняли большевиков в «прямолинейности», в том,
что их тактика якобы не хочет считаться с «зигзагообразным» путем исто¬

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ
25
рии. Что марксисты должны уметь считаться с самыми запутанными
зигзагами истории,— это бесспорно, указывал Ленин. Но это ни в
коей мере не освобождает марксиста от обязанности разъяснять массам
предпочтительность прямого революционного пути и помогать им следо¬
вать именно по этому пути, когда налицо революционная ситуация.
Тактика революционной партии пролетариата, учил Ленин, должна
уметь использовать для развития сознания, силы и боеспособности пере¬
дового класса как эпохи политического застоя, или «черепашьего движе¬
ния», так и периоды революции, когда в короткий срок разрешаются мно¬
гочисленные противоречия, накопленные за десятилетия мирного разви¬
тия, и когда наиболее ярко проявляется революционная инициатива, энер¬
гия и творчество масс, ломающих старые общественные порядки и созда¬
ющих новые, наиболее прогрессивные формы общественной жизни.
Коммунистическая партия должна действовать с величайшей реши¬
тельностью при проведении восстания масс, когда это восстание назрело
и поставлено в порядок дня всем ходом развития капитализма и револю¬
ционного движения в данной стране. По вопросу об отношении к восста¬
нию масс марксизм-ленинизм коренным образом отличается и от блан¬
кизма и от оппортунизма. Отличие марксизма от бланкизма в этом вопросе
Ленин сформулировал кратко в виде трех основных условий: чтобы вос¬
стание было успешным, оно должно опираться не на заговор (как у блан¬
кистов), не на партию, а на передовой класс; восстание должно опираться
на революционный подъем народа; оно должно опираться на такой пере¬
ломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность пере¬
довых сил народа наибольшая и когда всего сильнее колебания в
рядах врагов.
Только оппортунисты, изменники делу рабочего класса, делу социа¬
лизма и демократии, могут отказываться от подготовки восстания народ¬
ных масс, когда налицо эти условия. Доказав, что в октябре- 1917 года вос¬
стание народных масс вполне назрело и было поставлено в порядок дня
всем ходом объективных событий, Ленин призвал партию приспособить
свою тактику «к условиям нарастающего восстания», относиться к восста¬
нию как к искусству, твердо помнить и соблюдать правила и законы вос¬
стания, проявить величайшую твердость, /решимость и смелость.
В периоды революций, учил Ленин, стихийное развитие сменяется со¬
знательным движением масс, классов, партий. Но это не значит, что в
революции нет вовсе стихийности. «История вообще, история революций
в частности,— пишет Ленин,— всегда богаче содержанием, разнообразнее,
разностороннее, живее, «хитрее», чем воображают самые лучшие партии,
самые сознательные авангарды наиболее передовых классов. Это и по¬
нятно, ибо самые лучшие авангарды выражают сознание, волю, страсть,
фантазию десятков тысяч, а революцию осуществляют, в моменты особого
подъема и напряжения всех человеческих способностей, сознание, воля,
страсть, фантазия десятков миллионов, подхлестываемых самой острой
борьбой классов» (Соч. Т. 31, стр. 75—76).
Отсюда необходимость для революционного класса овладеть всемй
видами оружия и средствами борьбы. Коммунистическая партия
должна сочетать легальные и нелегальные формы деятельности, уметь ла¬
вировать, идти на компромиссы, использовать противоречия в лагере
реакции, чтобы завоевать себе союзников, усилить лагерь революции.
3.	О роли субъективного фактора в условиях социализма
Не претендуя на всесторонне исчерпывающее рассмотрение указаний
Ленина о роли субъективного фактора при социализме, остановимся на
некоторых актуальных вопросах этой темы.
Роль субъективного фактора особенно возрастает в условиях социали¬
стического строя. Социалистическое общество развивается планомер-

26
М. Д. КАММАРИ
н о на основе сознательного использования объективных законов природы
и общества. Ввиду отсутствия антагонистических классов социалистиче¬
ское общество сплочено морально-политическим единством, общностью
интересов всех его социальных групп. Этим определяется единство воли
и действия всех членов общества, возможность направить их к единой
цели. Ленин подчеркивал, что «всякая крупная машинная индустрия —
т. е. именно материальный, производственный источник и фундамент со¬
циализма — требует безусловного и строжайшего единства воли, направ¬
ляющей совместную работу сотен, тысяч и десятков тысяч людей» (Соч.
Т. 27, стр. 238—239).
Главная организационно-хозяйственная задача социалистической
революции состоит в создании сложной и бесперебойно действующей си¬
стемы планомерного производства и распределения продуктов, необходи¬
мых для существования сотен миллионов людей. Такая задача может быть
осуществлена лишь при активности большинства, а затем и всего населе¬
ния. «Лишь в том случае, если пролетариат и беднейшее крестьянство
сумеют найти в себе достаточно сознательности, идейности, самоотвержен¬
ности, настойчивости,— победа социалистической революции будет обес¬
печена»,— говорил Ленин (там же, стр. 213).
Ленин особо подчеркивал значение авангардной роли пролетариата
и его партии, их умения увлечь своим беззаветным героизмом революцион¬
ной борьбы против капитала массу трудящихся, организовать ее, руково¬
дить ею, повести на путь строительства социализма. В первые годы совет¬
ской власти, особенно в годы гражданской войны и войны против
интервентов, бывали такие моменты, когда положение Советского госу¬
дарства казалось безвыходным, когда оно оказывалось как бы в порочном
кругу неразрешимых противоречий. Но Ленин, вдохновляя партию и
народ, учил, что «подобные противоречия разрешаются на практике про¬
рывом этого порочного круга, переломом настроения масс, геройской ини¬
циативой отдельных групп, которая на фоне такого перелома играет
нередко решающую роль» (Соч. Т. 29, стр. 393).
Ленин еще в 1918 году в программной статье «Очередные задачи
Советской власти», набрасывая план построения социалистического обще¬
ства, вместе с тем раскрыл роль объективных условий и субъективного
фактора в условиях советского строя. Во всякой социалистической рево¬
люции, отмечал Ленин, после того, как решена задача завоевания власти
пролетариатом, и по мере того, как решена в главном и основном задача
экспроприации экспроприаторов и подавления их сопротивления, на пер¬
вый план необходимо выдвигается «коренная задача создания высшего,
чем капитализм, общественного уклада, именно: повышение производи¬
тельности труда, а в связи с этим (и для этого) его высшая организация»
(Соч. Т. 27, стр. 227).
Подъем производительности труда требует прежде всего создания
материальной основы крупной индустрии — производства средств произ¬
водства, машиностроения. Другим условием повышения производитель¬
ности труда является поднятие культурного уровня трудящихся на основе
социалистических производственных отношений, социалистической орга¬
низации труда, совершенствование производственного опыта и навыков,
укрепление трудовой дисциплины. Строительство социализма протекает в
беспощадной борьбе против буржуазной и мелкобуржуазной стихии, анар¬
хии, спекуляции. Социалистический строй требует создания новой, созна¬
тельной социалистической дисциплины труда.
Сама природа социалистического общества и государства усиливает
роль и значение субъективного фактора, ибо социализм строится пла¬
номерно, сознательными усилиями рабочего класса, трудящихся,
развивает инициативу, активность, сознательность масс. Люди, при¬
давленные капитализмом, даже не мотут представить себе, ка.кие неис¬
черпаемые источники энергии, инициативы, творческих сил и талантов

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ	27
способен разбудить социализм в народных массах. Социалистическое го¬
сударство сильно сознательностью масс. Все это обусловливает возраста¬
ние роли партии, роли сознательности, организованности трудящихся. Эту
сторону вопроса Ленин всесторонне раскрыл в своих статьях «Очередные
задачи Советской власти», «Великий почин», в докладах на XI съезде пар¬
тии, на съездах Советов, профсоюзов, молодежи, женщин, хозяйственных
и культурных работников, на конгрессах Коммунистического Интерна¬
ционала.
В политическом отчете ЦК РКП (б) XI съезду партии Ленин показал,
что экономической и политической власти у рабочего класса и партии
достаточно, чтобы справиться со всеми гигантскими трудностями восста¬
новления хозяйства. Политика партии правильна и проверена, она под¬
держивается массами. Политика ведется через людей; поэтому если люди,
осуществляющие эту политику, не понимают ее или враждебны ей, то по¬
лучается извращение политики и ее провал.
Сталин продолжил разработку положений Ленина о роли субъектив¬
ного фактора в социалистическом обществе. Для успешного выполнения
,наших производственных планов, указывал И. В. Сталин, требуются два
условия: во-первых, наличие объективных возможностей и, во-вторых, же¬
лание и умение их использовать. Поскольку у нас есть все объективные
условия и возможности для выполнения наших программ, то успех их
выполнения зависит только от нас самих. Разоблачая представление о
производственном плане как о простом перечне цифр и заданий,
И. В. Сталин подчеркивал, что в действительности производственный план
есть живая практическая деятельность миллионов людей.
После ликвидации эксплуататорских классов, оказывающих ожесто¬
ченное сопротивление строительству социализма, воздействие и авторитет
партийных, государственных и всех других организаций трудящихся воз¬
растают до такой степени, которая немыслима в условиях капитализма и
даже в условиях переходного периода от капитализма к социализму.
И именно потому, что их сила и авторитет возросли до небывалой сте¬
пени, от их работы зависит теперь все или почти все.
Действительно, поскольку все объективные условия для решения на¬
ших задач налицо, находятся под нашим контролем, поскольку политика
партии правильна, подтверждена практикой и поддерживается всем наро¬
дом, ссылки на объективные условия при объяснении наших прорывов
не имеют уже оправдания. Это значит, что ответственность за наши про¬
рывы в работе ложится на нас самих.
Строительство нового, коммунистического общества осуществляется
активным, самоотверженным трудом и усилиями всего народа. Социали¬
стический строй дает непреоборимые силы народу, безграничный простор
для развития его энергии, способностей, талантов. Таким образом, в усло¬
виях социализма одновременно растет и роль народных масс и роль их
организаций и руководителей. Все это и означает возрастание роли
субъективного фактора в социалистическом обществе.
Известно, какое большое внимание уделялось вопросам подбора, под¬
готовки и воспитания кадров на XVII, XVIII и XIX съездах партии. На
XVIII съезде партии И. В. Сталин прямо указывал, что после того, как
выработана правильная политическая линия, проверенная на практике,
кадры партии становятся решающей силой государственного руководства.
Нужно признать за аксиому, указывал он, что чем выше политический
уровень и марксистско-ленинская сознательность работников любой отрас¬
ли государственной и партийной работы, тем совершеннее и плодотворнее
работа, тем эффективнее ее результаты. И, наоборот, там, где этому не
уделяют должного внимания,— там неизбежны срывы и провалы в работе,
больше того, вырождение работников в деляг-крохоборов. При условии
высокой идеологической подготовки и политической закалки кадров, пре¬
вращения их в зрелых марксистов-ленинцев, способных хорошо ориенти¬

28
М. Д. КАММАРИ
роваться во внутренней и внешней обстановке, решать без серьезных оши¬
бок вопросы руководства страной, все задачи могут быть успешно выпол¬
нены. Отсюда огромное значение идеологической работы, овладения на¬
шими кадрами марксистско-ленинской теорией и ее творческого примене¬
ния на практике.
Большое внимание вопросам улучшения руководства и усиления
идеологической работы уделил XIX съезд партии, отметив, что указание
великого Ленина о том, что главное в организационной работе — правиль¬
ный подбор людей и проверка исполнения — проводится в жизнь еще
неудовлетворительно. Основная задача в деле подбора кадров состоит
в том, чтобы улучшать качественный состав работников, укреплять все
наши организации людьми, преданными партии, хорошо знающими дело
и способными двигать его вперед. XIX съезд партии призвал покончить с
недооценкой идеологической работы, вести решительную борьбу с либе¬
рализмом и беспечностью в отношении идеологических ошибок и извра¬
щений, систематически повышать и совершенствовать идейно-политиче¬
скую подготовку наших кадров.
Творческое применение и развитие ленинских положений о диалекти¬
ческом взаимодействии объективных условий и субъективного фактора
дается в решениях Коммунистической партии по всем вопросам строитель¬
ства коммунистического общества. Рассмотрим соотношение объективных
условий и субъективного фактора в развитии сельского хозяйства. Кол¬
хозный строй победил в нашей стране в результате мощного развития
тяжелой промышленности, которая вооружила сельское хозяйство совре¬
менной техникой, а также благодаря гигантской политической, организа¬
ционно-хозяйственной и культурно-просветительной работе Коммунисти¬
ческой партии и Советского государства среди крестьян. Без этого победа
социализма в деревне была бы невозможна. Колхозный строй содержит
в себе огромные возможности для развития сельского хозяйства и ком¬
мунистического воспитания крестьянства. Коллективная форма хозяй¬
ства имеет величайшие возможности и преимущества не только перед
мелким единоличным крестьянским хозяйством, но и перед крупным ка¬
питалистическим сельским хозяйством в деле применения новейшей тех¬
ники, повышения производительности труда. Но возможности, заключен^
ные в колхозном строе, не превращаются в действительность сами собой,
без усилий людей. Особенно возрастает здесь роль руководителей.
Победа колхозного строя не уменьшила, а повысила роль партии и роль
государства, ибо колхоз — крупное хозяйство, которое нельзя вести без
плана, в порядке самотека. «Колхозы, как социалистическая форма орга¬
низации хозяйства, могут показать чудеса хозяйственного строительства,
если во главе их стоят действительные революционеры, большевики, ком¬
мунисты» (И. В. Сталин. Соч. Т. 13, стр. 277).
В постановлении Пленума ЦК КПСС от 7- сентября 1953 года дан
глубокий анализ как достижений, так и недостатков в развитии сель¬
ского хозяйства. Наше социалистическое сельское хозяйство опирается
на мощную индустриально-техническую базу и является самым круп¬
ным « механизированным хозяйством в мире. Неуклонно развивается об¬
щественное хозяйство колхозов, увеличивается продуктивность сельского
хозяйства и его товарность, возрастает общественное богатство колхозоз
и благосостояние колхозников. Вместе с тем Пленум отметил, что огром¬
ные возможности крупного социалистического сельского хозяйства
используются еще плохо.
Вскрывая причины недостаточного уровня сельскохозяйственного про¬
изводства в целом и определившегося отставания ряда важнейших его
отраслей (животноводства, производства зерна, овощей, картофеля, кор¬
мовых и технических культур), постановление Пленума ЦК указывает, что
у нас был период, когда мы были вынуждены все основные силы и сред¬
ства, лучшие кадры направлять на всемерное развитие тяжелой индустрии

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ
т
и когда у нас не было возможности обеспечить одновременно необходимые
темпы развития сельского хозяйства и легкой промышленности. Теперь
такая возможность создана. Могучая индустриальная база, окрепшие кол¬
хозы и подготовленные кадры во всех областях хозяйственного строитель¬
ства позволяют на основе быстрого, преимущественного роста производ¬
ства средств производства обеспечить крутой подъем сельского хозяйства.
«Но есть и другие причины отставания ряда важных отраслей сельско¬
го хозяйства, причины, коренящиеся в недостатках нашей работы, в недо¬
статках руководства сельским хозяйством, то есть причины, зависящие от
нас самих»,— подчеркивается в постановлении. К числу этих причин отно¬
сится прежде всего нарушение в сельском хозяйстве принципа материаль¬
ной заинтересованности колхозников в развитии общественного хозяйства,
в увеличении его доходности.
Совершенно неудовлетворительно использовалась мощная техника,
которой социалистическое государство оснастило сельское хозяйство. Не
создана пока такая система машин, которая обеспечивала бы комплексную
механизацию возделывания и уборки сельскохозяйственных культур с
учетом условий различных зон страны. Сложная техника, требующая под¬
готовленных кадров специалистов, доверялась сезонным рабочим. Боль¬
шинство руководящих кадроз МТС не имело достаточной инженерно-тех¬
нической и агрономической подготовки и не обеспечивало квалифициро¬
ванного руководства крупным механизированным хозяйством.
Важнейшей причиной серьезного отставания ряда отраслей сельского
хозяйства было также неудовлетворительное руководство колхозами, МТС
и совхозами со стороны партийных, советских и сельскохозяйственных
органов, прежде всего в деле подбора и расстановки кадров, в проведении
партийно-политической работы в деревне. Ряд причин зависит и от самих
колхозов: плохая организация труда во многих колхозах, слабое участие
значительной части колхозников в общественном хозяйстве, нарушение
дисциплины труда, несознательное, нерадивое отношение к общественному
хозяйству, к интересам государства, проявления рутины, косности, пере¬
житки капитализма в сознании людей.
На основе глубокого анализа причин отставания в развитии сельского
хозяйства ЦК КПСС наметил конкретную программу мероприятий по
дальнейшему подъему сельского хозяйства и созданию достатка сельско¬
хозяйственных продуктов в стране: укрепление принципа материальной
заинтересованности в повышении продуктивности сельского хозяйства,
устранение нарушений правильного сочетания общественных и личных
интересов в артели, улучшение использования современной техники, усо¬
вершенствование подготовки сельскохозяйственных кадров, посылка ин¬
женерно-технических работников и партийных кадров из города в дерев¬
ню, улучшение руководства МТС, совхозами и колхозами со стороны пар¬
тийных, советских и сельскохозяйственных органов, укрепление руковод¬
ства колхозов, усиление организаторской массово-политической и культур¬
но-просветительной работы в деревне.
Предупреждая против настроений самотека, Пленум ЦК КПСС под¬
черкнул: «Материальные условия и возможности, которые создаются для
подъема сельского хозяйства, сами по себе не дадут должного эффекта
без улучшения деятельности партийных организаций. Чтобы использовать
эти (возможности и условия, партийные организации должны возглавить
широкие массы колхозников, рабочих МТС и совхозов и повести их на
борьбу за мощный подъем сельского хозяйства... Во всей своей работе
партийные организации должны опираться на передовых людей колхозов,
МТС и совхозов, мастеров земледелия и животноводства, ряды которых
будут расти и множиться изо дня в день».
Аналогичные директивы даны Пленумом ЦК КПСС и в поста¬
новлении от 31 января 1955 года по докладу тов. Н. С. Хрущева «Об уве¬
личении производства продуктов животноводства». Организаторская ра¬

30
М. Д. КАММАРИ
бота коммунистов, комсомольцев и беспартийных агитаторов в массах,
указывается в постановлении, должна пробуждать стремление у людей
работать как можно лучше, развивать их творческую инициативу, актив¬
ность, способствовать дальнейшему улучшению организации труда, укреп¬
лению трудовой дисциплины, глубокому развертыванию социалистиче¬
ского соревнования за выполнение намеченных планов. «В партийно¬
политической работе нужно всегда помнить указание великого Ленина
о том, что массы все могут, когда они все знают и на все идут созна¬
тельно».
Постановления партии и правительства об улучшении работы совет¬
ского государственного аппарата направлены на преодоление недостат¬
ков работы, зависящих от субъективного фактора, от наших руководящих
организаций. «Мы обязаны добиваться дальнейшего совершенствования и
удешевления государственного аппарата и улучшать его работу, искоре¬
няя канцелярско-бюрократические методы руководства, повышая уровень
организаторской работы и ответственность за порученное дело во всех
звеньях управления»,— говорил тов. Н. А. Булганин в своей речи на вто¬
рой сессии Верховного Совета СССР 9 февраля 1955 года. Решающим
условием этого является воспитание у всех руководителей чувства ново¬
го, передового, прогрессивного, широкое использование инициативы тру¬
дящихся масс, всемерное развертывание критики и самокритики.
Образцы такой критики и самокритики дают ЦК КПСС и Советское
правительство в своих решениях. В постановлении ЦК КПСС и Совета
Министров от 9 марта 1955 года указывается, что существовавшая прак¬
тика планирования сельского хозяйства с ее чрезмерной централизацией,
с ее порядком доведения до колхозов большого количества плановых по¬
казателей, определявших, какие культуры и в каких размерах надо сеять,
какие виды скота и в каком количестве содержать, не диктовалась ни ин¬
тересами государства, ни интересами колхозов и колхозников. Она не учи¬
тывала главного —необходимости планирования выхода товарной про¬
дукции в колхозах и совхозах в размерах, обеспечивающих потребности
страны, не учитывала местных особенностей и мешала развитию местной
инициативы в сельском хозяйстве.
Шаблонное планирование вызывало такое размещение сельскохозяй¬
ственных культур, которое не соответствовало экономическим, природным,
почвенно-климатическим условиям колхозов, накопленному ими опыту
ведения сельского хозяйства, интересам повышения продуктивности и
производительности труда в сельском хозяйстве. Ввиду этого ЦК КПСС
и Совет Министров постановили ввести новый порядок планирования, ко¬
торый способствовал бы правильному размещению сельскохозяйственных
культур по районам и колхозам, всемерному развитию местной инициа¬
тивы в повышении производительности труда в сельском хозяйстве, полу¬
чению максимального количества сельскохозяйственных продуктов с еди¬
ницы земельной площади, максимальному выходу товарной продукции
для городов и промышленности, подъему благосостояния колхозов и кол¬
хозников.
Новый порядок планирования, устраняющий чрезмерную централиза¬
цию и мелочную опеку Госплана и министерств в планировании, предо¬
ставляющий широкую инициативу в планировании местам —областям,
районам и колхозам — при сосредоточении в Госплане перспективного
планирования, поможет мобилизовать творческую активность и инициати¬
ву колхозников, работников МТС на борьбу за успешное осуществление
всенародной задачи — крутого подъема сельского хозяйства, доведения к
1960 году производства зерна до 10 миллиардов пудов в год и увеличения
производства продуктов животноводства в два с лишним раза.
За время, истекшее после сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1953 го¬
да, партия провела огромную работу по укреплению МТС, совхозов и кол¬
хозов квалифицированными кадрами — директорами и главными инжене¬

В. И. ЛЕНИН О РОЛИ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В ИСТОРИИ
31
рами МТС, агрономами, техниками-механизаторами, постоянными кадра¬
ми рабочих МТС. В колхозах, непосредственно на производстве работает
ныне около 120 тысяч агрономов и зоотехников. Осуществлен ряд мер по
улучшению состава председателей колхозов путем привлечения на эту
работу специалистов сельского хозяйства и руководящих партийных и со¬
ветских работников. Немало талантливых руководителей выдвинулось из
среды колхозников и колхозниц.
Большое историческое значение будет иметь осуществление намечае¬
мого партией и правительством мероприятия по рекомендации и посылке
на работу председателями отстающих колхозов тридцати тысяч квалифи¬
цированных работников — организаторов и специалистов, способных обес¬
печить надлежащее руководство коллективным хозяйством. Факты гово¬
рят о том, что при хорошем председателе любой, даже самый отстающий
колхоз может в один — два года поднять свое хозяйство. Направление
нового многочисленного отряда лучших людей социалистического города
на работу в деревню является одним из важных условий крутого подъема
сельского хозяйства, подтягивания отстающих колхозов до уровня передо¬
вых. Это мероприятие послужит дальнейшему укреплению союза рабочего
класса и колхозного крестьянства, росту инициативы и активности трудя¬
щихся масс, усилению могущества нашей Родины.
Глубокий анализ недостатков в развитии сельского хозяйства, дан¬
ный в решениях Пленумов ЦК КПСС, показал, что большая их часть
зависит не от объективных условий, а от работы наших организаций, от
субъективного фактора.
Но значит ли все это, что субъективный фактор в условиях социализ¬
ма становится определяющим, не зависящим от объективных условий?
Отнюдь нет. Так могут утверждать только идеалисты, авантюристы в по¬
литике. Субъективный фактор в своем развитии в конечном счете зави¬
сит от объективных условий. В своей деятельности наши организации и
наши руководители должны считаться с объективными условиями и зако¬
нами, с обстановкой, которая меняется, как и все на свете.
Экономические законы социализма носят объективный характер, су¬
ществуют независимо от сознания и воли людей. Социалистический спо¬
соб производства, как и предшествующие ему способы, представляет со¬
бой цельный производственный организм, а не механический агрегат,
который может изменяться произвольно. Изменения, происходящие в од¬
ной части этого организма, необходимо требуют соответствующего
изменения других его частей. Задача науки — познать объективные зако¬
ны развития социализма и использовать их в интересах развития обще¬
ства. Успехи строительства социализма обеспечены тем, что Советская
власть в своей деятельности опирается на объективные законы обществен¬
ного развития, использует их в интересах развития общества. Но вместе
с тем, как показывает практика, общество вопреки уверениям фаталистов
не бессильно перед лицом этих законов; оно может познать, например,
экономические законы и, опираясь на них, ограничить сферу действия не¬
которых из них (скажем, закона стоимости), дать простор другим зако¬
нам, уже пробивающим себе дорогу.
Действие одних законов уступает место действию других в связи с
изменением условий. Изменяя соответствующим образом условия, люди
могут изменить направление и характер действия законов и в той или
иной степени подчинить это действие своему контролю, своей власти,
«оседлать» их. Именно при переходе от капитализма к социализму и со¬
вершается скачок из царства слепой необходимости, где стихийные силы
общества властвуют над людьми, в царство свободы, где законы обще¬
ственного развития, противостоявшие людям до сих пор как стихийные,
господствующие над ними силы, начинают применяться людьми с полным
сознанием и пониманием их действия. Практически это и осуществляется
в плановом руководстве экономическим и культурным развитием социали¬

32
М. Д. КАММАРИ
стического общества. Но и при социализме деятельность людей совер¬
шается закономерно, она причинно обусловлена. Объективные условия и
законы являются основой деятельности людей, определяют ее.
Плановое руководство, опирающееся на объективные законы, сокра¬
щает сферу действия стихии. Но это, разумеется, не означает, что наши
планы могут охватить все и вся, что в них не может быть никаких недо¬
статков, ошибок, неточностей и просчетов. Нельзя сказать, что мы уже
полностью познали все проявления экономических законов, их взаимо¬
связь и взаимодействие. Наше познание объективных законов постоянно
уточняется и углубляется в процессе практики. У нас нет почвы для кон¬
фликта между производительными силами и производственными отноше¬
ниями, между социальными группами — рабочим классом и крестьян¬
ством. Но это при том условии, что политика партии является правильной.
А если бы политика была неправильной, то конфликт был бы неизбежен.
Все это говорит опять-таки о возросшей роли субъективного фактора —
политики партии, деятельности руководящих кадров, общественных орга¬
низаций, сознательности, организованности, активности и инициати¬
вы масс.
* * *
Сила нашего Советского государства состоит в том, что оно руковод¬
ствуется правильной политикой, выработанной Коммунистической пар¬
тией, опирающейся на сознательность, активность, инициативу трудящих¬
ся масс. Это политика построения коммунистического общества, дальней¬
шего усиления могущества Советского государства, упрочения союза ра¬
бочего класса и колхозного крестьянства, дружбы народов, политика
укрепления мира и безопасности народов.
В основе.этой политики лежат объективные законы развития социа¬
листического общества — основной экономический закон социализма, за¬
кон расширенного социалистического воспроизводства, закон преимуще¬
ственного роста производства средств производства, всемерного развития
тяжелой промышленности и др. Весь советский народ одобряет и безза¬
ветно поддерживает эту политику Коммунистической партии, ибо она
обеспечивает процветание нашего социалистического государства, повы¬
шение благосостояния советского народа и одновременно выражает ко¬
ренные интересы всего передового человечества.

некая
ш
В. И. Ленин о задачах и принципах
разработки диалектической логики
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
В. И Ленин оставил великое философское наследство, разработка
которого имеет огромное значение для дальнейшего творческого развития
диалектического материализма. Среди ряда задач, поставленных Лениным
перед философами-марксистами, первостепенное место занимают пробле¬
мы диалектической логики. Настоящая статья имеет своей целью в самых
общих чертах показать, как Ленин ставил эти проблемы, какие пути раз¬
работки диалектической логики намечались им, каковы те принципы, ко¬
торыми, по Ленину, необходимо руководствоваться при решении этой
важнейшей задачи.
Для освещения этих вопросов неоценимое значение имеют все ленин¬
ские философские произведения и особенно его «Философские тетради», в
которых задача дальнейшего развития диалектической логики была вы¬
двинута со всей остротой.
1.	Постановка вопроса
Нередко можно слышать от некоторых наших философов, что ника¬
кой особой задачи разработки диалектической логики не существует, что,
более того, вообще нет и не может быть какой-то самостоятельной диа¬
лектической логики, отличной от логики формальной. Есть, говорят эти
философы, «единая» логика, которая должна разрабатываться на основе
марксистской философии.
Такого рода голоса довольно громко звучали в проводившейся не¬
давно на страницах «Вопросов философии» дискуссии по логике, такие
голоса раздаются и поныне. Беда заключается не только в там, что подоб¬
ные ошибочные мнения имеют еще хождение. Хуже то, что вследствие
неправильного подхода к этому вопросу проблемы диалектической логики
исследуются крайне недостаточно, что усилия наших логиков устремлены
главным образом на вопросы формальной логики.
Правда, нельзя сказать, что и вопросы формальной логики разраба¬
тываются у нас достаточно глубоко. Мало еще монографий по этим во¬
просам. Как признают сами логики, нет еще такого учебного пособия по
формальной логике, которое бы отвечало современному уровню науки и
удовлетворяло запросы учащихся. Трудно в нашей литературе отыскать
статьи, в которых давалась бы обстоятельная оценка современных логи¬
ческих концепций за рубежом. Не выяснены в достаточной мере сущ¬
ность и значение математической логики, ее отношение к формальной
логике. В тех же немногочисленных попытках оценить смысл и значение
довольно многочисленной зарубежной литературы по вопросам логики,
которые предпринимались у нас, допускались серьезные ошибки. Укажем
лишь на один пример.
В 1948 году была переведена на русский язык и издана книга Шарля
Серрюса «Опыт исследования значения логики». Здесь не место давать
3.	«Вопросы философии» № 2.

34
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
характеристику отстаиваемой в книге логической концепции. Важно толь¬
ко отметить, что у автора, стоящего в целом на позициях идеализма и
метафизики, робко пробивается сознание того, что с позиций формальной
логики невозможно дать обобщение современных научных достижений,
понять действительную логику исследуемых современной наукой объектов.
Он, например, заявляет, что если мы хотим мыслить непрерывное, «то
весьма вероятно, что понятие о нем мы построим посредством принци¬
пов, которые принуждают нас судить о нем как о заключающем в себе
противоречие». Серрюс считает, что должны существовать две отдель¬
ные логики: одна для макромира, другая для микромира. При этом в
духе «физического» идеализма первую он называет логикой детерминиз¬
ма, а вторую — логикой случайности.
Автор, конечно, не имеет никакого представления о диалектической
логике. Он перечисляет кучу авторитетных для себя имен, вроде Вундта
и т. п., но для него не существует не то что логики Маркса и Энгельса,
но и логики Гегеля, о которой он даже не упоминает. Серрюс ищет вы¬
ход в улучшении, совершенствовании формальной логики. Однако дело
не в авторе названной книги. В обширном предисловии и в не менее об¬
ширных комментариях к этой книге мы не найдем буквально ни одного
слова о диалектической логике и ее значении для философского обобще¬
ния современной, как и предыдущей, науки. Тщетно было бы искать
здесь хотя бы упоминания о том, что именно диалектическая логика есть
могучее теоретическое орудие современного научного исследования. Со¬
здается впечатление, что такой логики и не существует, что только на пу¬
тях совершенствования формальной логики можно выковать такое орудие
научного исследования в физике, химии, биологии и т. д.
Чем же пытаются подтвердить ошибочный взгляд, будто диалектиче¬
ской логики не существует и что поэтому она должна быть растворена
в некоей «единой» логике? Как ни странно, но это нередко «обосновывает¬
ся» ссылкой на марксистский подход к логике. Указывается, что маркси¬
сты обязаны одинаково, с позиций диалектического материализма, под¬
ходить как к формальной, так и к диалектической логике. Отсюда делает¬
ся вывод, что, следовательно, непозволительно с точки зрения марксизма
разграничивать диалектическую и формальную логику, говорить о ка¬
кой-то диалектической логике в отличие от формальной, т. е. недиалек¬
тической, и т. п. Некоторые наши логики доказывают, что нужно рабо¬
тать не над диалектической логикой, а над диалектико-материалисти¬
ческим истолкованием формальной логики, которая является един¬
ственной логикой. Формальная логика даже объявляется «частью» диа¬
лектики...
Все эти и подобные им доводы не выдерживают никакой критики.
Несомненно, марксист обязан с одинаковых, монистических методологи¬
ческих позиций подходить к решению любого вопроса. Это значит, что
и к правильной оценке содержания и значения как формальной, так и
диалектической логики ведет лишь путь, указываемый единственно науч¬
ной философией — диалектическим материализмом. Но все дело в том,
что именно марксистский подход требует не смешивать в одну кучу
формальную и диалектическую логику, видеть их существеннейшее раз¬
личие, а следовательно, понимать, что разработка диалектической ло¬
гики есть самостоятельная ипритом важнейшая проблема.
В задачу настоящей статьи не входит рассмотрение решенного
марксизмом вопроса о соотношении формальной и диалектической ло¬
гики. К сожалению, кое-кто из философов склонен конкретную разра¬
ботку и исследование насущных вопросов формальной и особенно диалек¬
тической логики заменить бесконечными словопрениями о соотношении
между ними. Между тем марксизм давно разъяснил, что формальная ло¬
гика есть «низшая математика» мышления, что она отражает простей¬
шие, «обыденные» связи и отношения вещей, что она формулирует важ¬

ЛЕНИН О ЗАДАЧАХ РАЗРАБОТКИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
35
ные, но элементарные принципы и правила мышления, вследствие
чего она сама по себе недостаточна для правильного подхода к вопросам
науки и революционной практики.
В разработке учения о последовательности мышления, о правильной
связи мыслей действительно состоит особенная, специфическая задача
формальной логики. Но дело в том, что все те принципы и правила по¬
следовательного, непротиворечивого мышления, которые разрабатывает
и разъясняет формальная логика, очень важные и необходимые для пра¬
вильного мышления, сами по себе не обеспечивают и не призваны обес¬
печить верный подход к сложным связям и отношениям беспрерывно раз¬
вивающихся и изменяющихся явлений и процессов объективного мира.
Орудием и методом такого подхода является диалектика, диалекти¬
ческая логика — «высшая математика» мышления.
Глубоко и ясно выразил этот взгляд на формальную и диалектиче¬
скую логику В. И. Ленин в своей известной брошюре «Еще раз о проф¬
союзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого и Бухарина». Ленин
показал, что логика формальная «берет формальные определения, руко¬
водясь тем, что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза,
и ограничивается этим» (Соч. Т. 32, стр. 72). В силу этой особенности
формальной логики, указывал Ленин, ею ограничиваются и «должны
ограничиваться» в низших классах школы, где прививаются необхо¬
димые и элементарные правила мышления 1.
В отличие от логики формальной логика диалектическая, говорит
далее Ленин, «требует того, чтобы мы шли дальше», ибо только диалек¬
тическая логика способна охватить предмет во всех его связях и «опо-
средствованиях», брать его в развитии и изменении, постигать истину во
всей ее конкретности и т. д.
Ленин с категорической ясностью и определенностью требует видеть
принципиальное различие, существующее между логикой
формальной и логикой диалектической; он раскрывает, в чем состоит это
различие, показывает, что одна формальная логика — плохой советчик
при решении сложных вопросов науки и политики.
В своих произведениях Ленин неоднократно уличает противников
марксизма в нарушении простых правил формальной логики, в противо¬
речивости их суждений и т. д. Это значит, что Ленин вовсе не сбрасывал
со счетов требований формальной логики и при диалектическом подходе
к действительности — тех требований, без выполнения которых невозмож¬
но элементарно правильное мышление. Однако Ленин не отождествлял
логику диалектическую с логикой формальной, не стирал их различия
в некоей аморфной и эклектической «логике» вообще. Ленин неоднократ¬
но критиковал оппортунистов, меньшевиков за формально-логический под¬
ход к вопросам науки и политики, за их неспособность и нежелание ви¬
деть изменение исторических условий, рассматривать явления в разви¬
тии и т. д.
Брошюра о профсоюзах, в которой Ленин показал различие между
формальной и диалектической логикой, была написана в 1921 году, уже
в годы Советской власти, когда решались сложнейшие вопросы перехода
к мирному социалистическому строительству. Обращение Ленина к диа¬
лектической логике в тот период служило средством правильного реше¬
ния этих вопросов.
Семь лет до этого Ленин специально занялся разработкой диалек¬
тики и диалектической логики. Это также был переломный момент в
истории. Разразилась первая мировая империалистическая война. Новая
обстановка выдвинула тогда перед рабочим движением новые задачи, но¬
вые перспективы, не понятые и извращавшиеся международным оппор¬
1 Кстати сказать, отсюда следует, что имеющаяся тенденция ликвидировать пре¬
подавание логики в средней школе явно ошибочна и находится в противоречии с дан¬
ным указанием В. И. Ленина.

36
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
тунизмом. Опять-таки в диалектике, в диалектической логике Ленин искал
и находил единственно верный угол зрения на вопросы, поставленные
изменившимися историческими условиями. Именно этим в огромной сте¬
пени объясняется тот интерес, который Ленин в тот период проявил к ис¬
следованию диалектики и диалектической логики.
Ленинские конспекты, записи и другие материалы, собранные в «Фи¬
лософских тетрадях», представляют собой настоящую программу изуче¬
ния и разработки диалектической логики. Без преувеличения можно ска¬
зать, что в них содержатся все исходные моменты и указания, опираясь
на которые возможно и необходимо строить дальнейшую работу над со¬
зданием научной системы, диалектической логики.
2.	Определение диалектической логики
В «Философских тетрадях» Ленин дал глубокое определение диалек¬
тической логики, позволяющее понять ее сущность, ее качественные осо¬
бенности и отличие от формальной логики.
Конечно, при цитировании «Философских тетрадей» необходимо
учесть, что мы имеем дело с записями, сделанными Лениным для себя,
что нельзя воспринимать те или другие положения как окончательные,
обработанные и оформленные для печати. Важна здесь, однако, не столь¬
ко форма, сколько содержание, направление ленинских мыслей. Следует
также учесть ту особенность содержащихся в «Философских тетрадях»
формул, положений, что они сделаны в связи с конспектированием гегелев¬
ской «Науки логики» и что поэтому Ленин в свои определения иногда
вводит отдельные .слова и даже целые предложения, взятые из этого про¬
изведения.
Само обращение Ленина к «Науке логики» Гегеля знаменательно.
Его интерес к этому произведению, несомненно, был вызван стремлением
материалистически переработать ценные элементы гегелевского учения
о логике и использовать их при дальнейшей работе над марксистской
наукой логики. Для Ленина материалистическим антиподом идеали¬
стической «Логики» Гегеля являлся «Капитал» Маркса. Он указывал,
что если Маркс не оставил нам «Логики» с большой буквы, то он оставил
логику «Капитала», которую нужно всесторонне использовать. Не слу¬
чайно поэтому Ленин неоднократно ссылается на пример «Капитала»,
сравнивает структуру гегелевской «Логики» с архитектоникой произведе¬
ния Маркса и т. д.
Но хотя Ленин и говорит о логике «Капитала» и придает ему огром¬
ное значение с этой точки зрения, его мысли, записи в «Философских те¬
традях» подчеркивают необходимость создания диалектико-материалисти-
ческой логики «с большой буквы». И в этом состоит колоссальная ценность
данного ленинского философского труда для нас, несмотря на его неза¬
вершенность, фрагментарность.
Как же Ленин определяет диалектическую логику?
«Логика,— говорит Ленин,— есть учение не о внешних формах мыш¬
ления, а о законах развития «всех материальных, природных и духовных
вещей», т. е. развития всего конкретного содержания мира и познания
его, т. е. итог, сумма, вывод истории познания мира» («Философские
тетради», стр. 66. 1947).
Это определение, к сожалению, не подвергнуто у нас всестороннему
анализу, между тем оно превосходно схватывает суть диалектической
логики, ее различие от логики формальной. Это определение выведено
Лениным в результате изучения и материалистической перера¬
ботки гегелевского подхода к логике.
Гегель, как известно, подверг критике предшествовавшие и господ¬
ствовавшие до него учения' о логике (в особенности кантовскую логику),
которые своим предметом считали одни формы мышления. Он подчерки¬

ЛЕНИН О ЗАДАЧАХ РАЗРАБОТКИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
37
вал, что ограниченность формальной логики, значения которой ота ни¬
сколько не отрицал, состоит в том, что она заботится о правильно¬
сти мышления, а не об его истинности.
«Неполнота этого способа рассмотрения мышления, оставляющего
в стороне истину,— писал Гегель в предисловии ко второму изданию
«Науки логики»,— может быть устранена лишь привлечением к мысли¬
тельному рассмотрению не только того, что обыкновенно причисляется
к внешней форме, но вместе с тем также и содержания» (Соч. Т. V,
стр. 14).
Гегель требовал введения в логику как науку о законах мышления!
всей полноты содержания, с тем чтобы формы мышления, которы¬
ми она оперирует, были формами конкретного, реального содержа¬
ния. Только при этом условии, указывал Гегель, логика приобретает
свой истинный предмет, то есть она становится методом раскрытия с
помощью логических понятий и категорий движения, или, как он говорил,
самодвижения, самого содержания явлений. Движение этого метода, на¬
стойчиво повторял Гегель, «есть движение самой сути дела» (там же,
стр. 34).
Анализируя подобные высказывания Гегеля о логике, Ленин всячески
одобряет мысль о том, что логика есть учение не о внешних формах
мышления, а о таких формах, которые выражают само содержание пред¬
метов и процессов. Неверно, записывает он в своем конспекте «Науки
логики», что логические формы суть «формы на содержании, а не само
содержание». Ленин видит положительную сторону гегелевской логики
в том, что она требует, чтобы логические формы мышления были «содер¬
жательными формами, формами живого, реального содержания, связан¬
ными неразрывно с содержанием» («Философские тетради», стр. 66).
Но тут же Ленин показывает всю глубину различия, существующего
между идеалистической и материалистической логикой. У Гегеля содер¬
жание— это понятие вещей. Гегель был прав, конечно, утверждая,
что логика не может изучать самих вещей: эго дело конкретных наук.
Но, как идеалист, он полагал, что с введением содержания в рассмотрение
логики ее предметом становится чистая мысль. Ибо, по Гегелю, вещи
суть не более как материальная оболочка абсолютной идеи. Ленин, мате¬
риалистически перерабатывая Гегеля, пишет по поводу этих соображений
Гегеля о предмете логики: «не вещи, а законы их движения, материали¬
стически» (там же, стр. 67). Отсюда в приведенном выше ленинском опре¬
делении логики положение о тега, что логика есть учение о «конкретном
содержании мира».
Но диалектическая логика имеет в виду не содержание вообще,
а развивающееся, изменяющееся содержание, ибо законом
природы является беспрерывное движение, развитие, изменение. Поэтому
определение логики, данное Лениным, гласит, что она есть учение о «з а-
конах развития» материальных, природных и духовных вещей.
В этом определении вскрыта глубочайшая сущность и особенность
диалектической логики, делающая ее могучим инструментом исследова¬
ния и познания истины. Нельзя, конечно, утверждать, что формы мышле¬
ния, с которыми имеет дело формальная логика, не связаны с содержа¬
нием, отрешены от него, не отражают реальный мир. Нет, эта связь имеет¬
ся, хотя, несомненно, они ориентированы главным образом на то, чтобы
обеспечить правильность, последовательность мышления. При всей
ограниченности формальной логики она, как говорил Энгельс, также яв¬
ляется средством отыскания новых результатов.
Однако хотя формальная логика отражает объективное содержание,
она отражает его односторонне, беря его в постоянстве, неизменности!
Поэтому по самой сути своей формальная логика не является и не может
быть методом, орудием научного исследования «развития всего конкрет¬
ного содержания мира». Таким методом и орудием познания и практиче¬

38
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
ской деятельности является диалектическая логика, формы мышления
которой представляют собой адекватное выражение разви¬
вающегося и изменяющегося содержания мира. Доста¬
точно для примера сослаться на такие понятия'диалектической логики, как
понятия внутренней противоречивости явлений, самодвижения вещей
и т. п.
Могут сказать, что при таком понимании диалектической логики
последняя совпадает с тем, что мы называем диалектическим методом.
И это будет правильно. Это и есть то, что на протяжении всех «Фило¬
софских тетрадей» неустанно подчеркивает Ленин.
В диалектике, диалектическом методе учение об общих законах раз¬
вития природы и общества объединено в единое целое с учением о зако¬
нах развития познания, законах мышления. Это единство есть важная
черта марксистской философии, отличающая ее от разномастных идеали¬
стических теорий, для которых учение о бытии, о природе и ее законах —
это одно, а учение о познании, логика — нечто другое, и оба они отделены
друг от друга пропастью. Познание для подобных теорий сводится к про¬
блеме чистых форм мышления, накладываемых на содержание, от кото¬
рого формы мышления не зависят. Вспомним типичное высказывание не¬
мецкого неокантианца Г. Риккерта о том, что для теории познания и ло¬
гики существует «только проблема форм», что «содержание лежит совер¬
шенно вне логической сферы».
В действительности же таких чистых форм мышления нет. Суще¬
ствуют лишь формы содержания, формы, отражающие реальное содержа¬
ние объективного мира. Это значит, что нет и не может быть логики
как учения о законах мышления вне общего философского учения о за¬
конах развития самой действительности. И так как таким учением являет¬
ся материалистическая диалектика, то она есть и логика — логика позна¬
ния, логика движения мысли к объективной истине. Учение о логике раз¬
вития вещей и учение о логике мышления, познания этих вещей по самой
своей сущности должны составлять единое, неразрывное целое, ибо ло¬
гика развития вещей обусловливает логику мышления и познания. Имен¬
но поэтому Ленин определяет логику как учение о законах развития са¬
мих реальных вещей и законах познания.
Ленинское положение о единстве диалектики и логики направлено,
таким образом, против идеалистически-формалистического разрыва зако¬
нов бытия и законов мышления, против сведения проблемы познания к
проблеме одних лишь форм мышления. Вместе с тем ленинское опреде¬
ление диалектической логики ни в малейшей степени не игнорирует и
важнейшую проблему форм мышления, познания. Для логики эта про¬
блема, правильно, то есть материалистически и диалектически, понятая,
имеет не второстепенное, а первостепенное значение.
Те наши логики, которые полагают, будто единственная и именно
формальная логика занимается разработкой учения о формах мышления,
а диалектике якобы нет никакого дела до форм мышления, допускают
грубую ошибку. Как же иначе можно выразить в мышлении сложный
процесс развития и изменения объективного мира, если не в соответствую¬
щих, адекватных изменяющемуся содержанию вещей логических формах
мышления? А эти формы изучаются и мотут изучаться лишь диалектиче¬
ской логикой. Диалектика развития явлений и предметов объективного
мира, будучи преломлена через сознание, формы движения мышления,
находя свое выражение в понятиях, категориях, умозаключениях, высту¬
пает как диалектическая логика, как учение о законах исторического и ло¬
гического развития познания.
И это тот относительно самостоятельный аспект материалистической
диалектики, который может и должен изучаться специально.
Ценность «Капитала» К. Маркса Ленин видит, помимо прочего, как
раз в том, что эта сторона диалектического метода нашла в данном труде

ЛЕНИН О ЗАДАЧАХ РАЗРАБОТКИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
39
свое глубокое выражение. В применении к исследованию капиталистиче¬
ского способа производства здесь показано, как мышление, двигаясь от
простого к сложному, от абстрактного к конкретному, воспроизводит
действительность во всех ее сложных связях и опосредствованиях. В «Ка¬
питале» раскрыта не только объективная диалектика развития капита¬
лизма, но и диалектика движения познания, диалектика развития эконо¬
мических понятий и категорий, посредством которой постигается объек¬
тивная истина.
Ленин указывает основные вехи этого движения мышления в «Ка¬
питале», идущего от простого товарного производства, от товара к день¬
гам, от денег к капиталу. Он показывает арсенал логических средств,
служащих у Маркса цели диалектического познания капиталистического
способа производства. Это вся совокупность законов диалектики, анализ
и синтез, индукция и дедукция, исторический и логический подход к
явлениям, это категория сущности и явления, случайности и необходи¬
мости, общего и единичного и др. Никакая логика, кроме диалектической,
не имеет и не может иметь в своем распоряжении такого богатства логи¬
ческих средств и форм исследования «конкретного содержания мира»,
ибо диалектика и только диалектика есть подлинный аналог действи¬
тельности.
3.	Главное содержание диалектической логики
Из природы диалектической логики, являющейся учением о законах
развития действительности и познания ее, вытекает и ее главное содер¬
жание. В «Философских тетрадях» Ленин показывает, в чем состоит это
главное содержание диалектической логики. Он пишет: «Отношения
(= переходы = противоречия) понятий — главное содержание логики,
причем эти понятия (и их отношения, переходы, противоречия) показа¬
ны, как отражения объективного мира. Диалектика вещей создает
диалектику идей, а не наоборот» (стр. 169).
Эти несколько строчек ярким светом освещают существо диалекти¬
ческой логики, указывают путь дальнейшей ее разработки.
Всякий научный анализ резюмируется в создаваемых мышлением
понятиях, категориях, являющихся отражением объективной действитель¬
ности. Как и любая наука, логика также оперирует понятиями и катего¬
риями. В отличие от понятий конкретных, специальных наук логические
понятия суть наиболее общие и абстрактные понятия. Таковы по¬
нятия содержания, формы, сущности, явления, возможности, действи¬
тельности, противоречия, качества, количества и т. д. Каждая из этих
категорий выражает какую-то отдельную сторону объективного мира. Но
в реальной действительности все стороны, выражаемые логическими по¬
нятиями и категориями, не существуют изолированно друг от друга, вне
связи друг с другом. Предметы и явления природы находятся в состоя¬
нии развития и изменения, представляют собою процессы. Быть в
движении, изменении, в состоянии перехода из одних форм в другие
формы — это главное свойство, главная черта природы, материи в
целом и каждой отдельной ее частицы.
Именно отсюда, из этого свойства, из этой сущности движущейся ма¬
терии возникает и главное содержание диалектической логики, ибо логи¬
ка мышления должна отразить изменения, переходы, противоречия вечно
развивающейся действительности. Как же логика может выразить, схва¬
тить, отразить отношения, переходы, противоречия явлений и процессов
объективной действительности? Она может это сделать лишь путем диа¬
лектического соотношения, диалектических переходов
понятий, категорий. Это и имеет в виду Ленин, когда он главным содер¬
жанием логики считает отношения между понятиями, отношения, пока¬
занные «как отражения объективного мира».

40
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
Вполне понятно, что в формальной логике эта сторона дела не имеет
я не может иметь такого кардинального и главенствующего значения, как
в диалектической логике. Конечно, и в формальной логике те или иные
формы мышления, например, суждения, умозаключения, отражают связь
вещей и явлений. Но беря простейшие связи и отношения, не рассматри¬
вая предметы в их развитии и взаимопереходах, формальная логика не
может иметь своим главным содержанием отношения, переходы, про¬
тиворечия понятий.
В диалектической логике, которая есть учение о познании объектив¬
ного мира в его развитии, вопрос о связи и переходах понятий, форм
мышления, напротив, приобретает главное значение. Ленин много раз
подчеркивает в своих записях, что понятия должны быть «подвижны»,
«обтесаны», «обломаны», «гибки», «релятивны», чтобы отразить мир в его
развитии, в его реальных связях и отношениях.
Ленин дает яркий и наглядный образ отношения между объектив¬
ным миром с его живыми связями и переходами и логикой, которая в по¬
нятиях должна отразить эти связи и переходы: «Река и капли в этой реке.
Положение каждой капли, ее отношение к другим; ее связь с другими;
направление ее движения; скорость; линия движения — прямая, кривая,
круглая etc., — вверх, вниз. Сумма движения. Понятия, как учеты отдель¬
ных сторон движения, отдельных капель (= «вещей»), отдельных «струй»
etc.» («Философские тетради», стр. 122).
Подобно тому, как в реке отдельные капли и струи находятся во
взаимной связи одна с другой, воздействуют друг на друга, обусловли¬
вают взаимное движение, так и понятия, отражающие явления природы,
должны быть взаимосвязаны, находиться в движении, иначе они не смо¬
гут отразить явления в их сложном движении и развитии.
Следовательно, рассматриваемая проблема стоит так: логика в по¬
нятиях и категориях должна отразить сложное движение и развитие объ¬
ективного мира. Гегель, анализируя этот вопрос, говорил, что это дости¬
гается благодаря «чистому движению мысли в понятиях». Ленин, по его
собственному выражению, материалистически перевертывал Гегеля. Он
указывал, что если отбросить мистику идеализма, то ответ на указанный
вопрос должен гласить: «Человеческие понятия не неподвижны, а вечно
движутся, переходят друг в друга, переливают одно в другое, без этого
они не отражают живой жизни. Анализ понятий, изучение их, «искусство
оперировать с ними» (Энгельс) требует всегда изучения движения
понятий, их связи, их взаимопереходов» (там же, стр. 237).
Если главное содержание диалектической логики состоит в отноше¬
ниях и переходах понятий, отражающих развитие объективного мира, то
можно с полным правом сказать, что центральным вопросом самой этой
проблемы отношений и переходов понятий в логике является положение
материалистической диалектики о противоречиях как источнике разви¬
тия. Не случайно поэтому, что фокусом, через который преломляются все
ленинские мысли и идеи, высказанные в «Философских тетрадях», являет¬
ся его мысль о противоречиях как ядре диалектики.
Ленин обращает внимание не только на то, что явления и процессы
объективного мира содержат в себе внутренние противоречия. Он с особой
силой акцентирует и то, что единство и борьба противоположно¬
стей есть закон познания, закон логики. Это значит, что, только
применяя к логическим понятиям и категориям учение диалектики о про¬
тиворечиях, добиваясь отражения в понятиях всей противоречивости объ¬
ективных явлений и процессов, можно правильно воспроизводить в мыс¬
ли действительность. Подобно тому, как взаимосвязь и взаимопереходы
явлений в объективном мире имеют своим глубочайшим источником про¬
тиворечия, их борьбу, так же и логические понятия могут быть в необхо¬
димой степени гибкими, подвижными, переливающимися друг в друга
лишь при условии, что они сами «едины в противоположностях».

ЛЕНИН О ЗАДАЧАХ РАЗРАБОТКИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
41
В конспекте лекций Гегеля по истории философии Ленин указывает,
что при изображении объективного движения мысль всегда упрощает,
огрубляет живое, прерывает непрерывное. «Изображение движения
мыслью есть всегда огрубление, омертвление,— и не только мыслью, но
и ощущением, и не только движения, но и всякого понятия.
И в этом суть диалектики: Э ту-то суть и выражает формула:
единство, тождество противоположностей» (там же, стр. 243).
Глубокий смысл этих ленинских слов заключается в том, что при
всей неизбежности некоторого огрубления мыслью объективного движе¬
ния есть один путь, позволяющий наиболее точно выразить объективный
мир: это путь отражения в мысли, в понятиях человека внутренней про¬
тиворечивости явлений, борьбы противоположностей, переходов явлений
и предметов в свою противоположность. Человеческие понятия должны
быть зеркалом! этих объективных противоречай, и как мысленные отраже¬
ния вещей они должны быть пронизаны их реальными противоречиями.
Тогда связь, переходы, противоречия, движение понятий смогут быть
приблизительно точной копией сложного объективного движения самой
природы. «Всесторонняя, универсальная гибкость понятий, гибкость, до¬
ходящая до тождества противоположностей,— вот в чем суть» (там же,
стр. 84). Так Ленин формулирует свою мысль о диалектической природе
логических понятий.
Говоря о гибкости понятий, доходящей до тождества противополож¬
ностей, Ленин, конечно, не имел в виду, что те или иные противополож¬
ности буквально тождественны, суть одно и то же. Было бы нелепо счи¬
тать тождественными, например, такие противоположности, как капита¬
лизм и социализм. Речь в действительности идет о том, что в своем раз¬
витии тот или другой предмет может превратиться и превращается в
свою собственную противоположность; сами предметы настолько подвиж¬
ны и гибки, что в процессе развития создаются предпосылки для превра¬
щения их в свою противоположность. Не из каких-то внешних и случайных
предпосылок и условий возникает социализм, а капитализм со бствен¬
ным развитием закономерно создает материальную основу для превра¬
щения капиталистического общества в свою противоположность, то есть
для возникновения социализма; в рамках капитализма возникает и рево¬
люционная сила, выступающая против буржуазного строя,— пролетариат.
Единичная или случайная форма стоимости и всеобщая форма стоимо¬
сти — также противоположности. Но, как показал Маркс в «Капитале»,
развитие обмена приводит неизбежно к тому, что единичная форма пре¬
вращается (через полную форму) в свою противоположность — всеобщую,
случайная форма — в необходимую форму. Это значит, что грани между
противоположностями не абсолютны, что одно может превратиться в
другое. А это обязывает и понятия человека быть настолько же гибкими,
чтобы выразить диалектические переходы предметов в свою противо¬
положность.
Именно такова природа понятий и категорий диалектической ло¬
гики, Категории «единичное и общее», «явление и сущность», «содер¬
жание и форма», «случайное и необходимое», «количество1 и качество»
и другие — все они взаимосвязаны друг с другом и переходят друг
в друга.
Понятия, которые метафизика рассматривает как застывшие и ока¬
меневшие, разделенные непроходимой пропастью, диалектическая логика
исследует как подвижные, гибкие, превращающиеся одно в другое.
И в этом великая познавательная мощь диалектической логики, позволяю¬
щая ей в системе понятий с наивозможнейшей точностью отразить реаль¬
ный объективный мир. Ленин требовал на любом примере естествознания
и общественной жизни показывать «превращение отдельного в общее,
случайного в необходимое, переходы, переливы, взаимную связь противо¬
положностей» (там же, стр. 329).

42
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
Следует сказать, что имеется тесная внутренняя связь между этим
важнейшим вопросом диалектической логики, над которым Ленин рабо¬
тал в 1914—1916 годах, и актуальными экономическими и политическими
проблемами, изучавшимися им в то время. В тот период Ленин вел иссле¬
дование существенных экономических изменений и переходов, претерпе¬
ваемых капитализмом. Эти изменения Ленин обобщил в труде «Импе¬
риализм, как высшая стадия капитализма». В своем произведении Ленин
показал, что некоторые свойства капитализма превратились в свою про¬
тивоположность. Так, свободная конкуренция превратилась в монополию.
Старый капитализм, капитализм домонополистический, превратился в ка¬
питализм монополистический. Новейший капитализм приобрел ряд пере¬
ходных черт, которые характеризуют его как последнюю ступень в раз¬
витии буржуазного общества. Между этой ступенью и социализмом нет
и не может быть каких-либо других состояний. Ленин охарактеризовал
империалистическую стадию капитализма как всестороннюю материаль¬
ную подготовку социализма, как период пролетарских революций, при¬
званных уничтожить отживший социальный строй и расчистить дорогу
для победы нового социального строя.
Международный оппортунизм не заметил и не хотел заметить пере¬
хода капитализма из одного состояния в другое и всех вытекающих из
этого последствий для рабочего движения. Только большевики во главе
с Лениным в полной мере оценили новые условия, возникшие в период
империализма. Исходя из изменившейся исторической обстановки, Ленин
создал новую теорию социалистической революции, вдохновившую проле¬
тариат России на величайшую социальную революцию.
Насколько тесно связана была в тот период работа Ленина над во¬
просами диалектической логики с задачами революционного движения,
ярко показывает следующий пример. Подчеркивая со всей силой гиб¬
кость понятий, их переходы, Ленин вместе с тем отмечал в «Философских
тетрадях», что гибкость эта, примененная субъективно, может пре¬
вратиться в эклектику, софистику, что только гибкость понятий, соответ¬
ствующая объективной диалектике вещей, то есть отражающая
действительные переходы явлений, «есть правильное отражение вечного
развития мира» (стр. 84).
Это важное замечание является методологической основой знаме¬
нитой ленинской статьи «О брошюре Юниуса», написанной в тот же
период. Как известно, в этой статье Ленин подвергает резкой критике
ошибочную теорию Розы Люксембург (Юниуса), основанную именно на
подобном субъективистском применении тезиса о гибкости понятий.
Р. Люксембург утверждала, что в эпоху империализма всякая война
неизбежно превратится в империалистическую войну, и на этом основа¬
нии отрицала национально-освободительные войны в эту эпоху.
Ленин показал, что такие переходы явлений в свою противополож¬
ность, несомненно, имеют место и что, следовательно, и превращение
войны национальной в войну империалистическую вполне возможно.
Но это нисколько не означает неизбежности и фатальности такого пе¬
рехода любой данной войны: все зависит от конкретного хода
событий. Ленин доказал,—и весь ход истории за последние десятиле¬
тия подтвердил ленинское предвидение,— что в период империализ¬
ма нацист а л ьно'-оовобод и тельные войны неизбежны не только в коло¬
ниальных 'и полуколониальных странах, но что они возможны и в
странах, которые дав-но завоевали свою национальную независимость,
но подверглись нападению и порабощению со стороны капиталистических
государств.
Ленин требовал не только видеть переходы движения, гибкость по¬
нятий, но и материалистически анализировать их, то есть пони¬
мать их как отражение объективных, действительных, а не мнимых, про¬
извольно совершающихся в голове человека переходов и изменений-

ЛЕНИН О ЗАДАЧАХ РАЗРАБОТКИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
43
4.	О структуре диалектической логики
В «Философских тетрадях» Ленин поставил также со всей остротой
задачу разработки научной структуры диалектической логики, с и-
с т е м ы понятий и категорий диалектической логики, указал пути и
принципы подхода к ее решению.
Постановка этого вопроса вполне естественна. Всякая наука опери¬
рует понятиями и категориями, в которых фиксируются результаты иссле¬
дования действительности. Но формулированием понятий задача науки
не исчерпывается. Всякая наука представляет собой и определенную с и-
с т е м у понятий и категорий, притом эта система не произвольна, а под¬
чинена цели объективного отражения исследуемого наукой предмета.
В каждой науке проблема взаимосвязи, соотношения понятий
и категорий есть одна из труднейших и вместе с тем важнейших проблем,
без решения которой нет и не может быть науки.
Что бы мы сказали, если бы политическая экономия капитализма
излагалась начиная, скажем, с понятия цены производства, затем от нее
переходила к категории прибавочной стоимости и от последней непосред¬
ственно к земельной ренте. Или если бы химия при изложении и иссле¬
довании периодической таблицы химических элементов шла от элемента
урана к водороду, от водорода непосредственно к золоту и т. п. При такой
«системе» понятий невозможны были бы сами эти науки. Хорошо из¬
вестно, какое колоссальное значение придавал Маркс структуре эконо¬
мических понятий и категорий в «Капитале». Не случайно Ленин в «Ка¬
питале» видел образец, которым необходимо руководствоваться и при
разработке научной структуры диалектической логики.
Несомненно, для нас вопрос о структуре диалектической логики
имеет первостепенное значение. Достаточно указать на те трудности, ко¬
торые испытывает всякий составитель учебника или пособия по диалекти¬
ческому материализму в целом или отдельно по диалектике при решении
вопроса о последовательности и месте каждой категории в общей системе
диалектических законов и категорий. Но значение научной структуры,
системы понятий диалектической логики, как и всякой иной науки, не
подчинено, разумеется, одной лишь цели правильного изложения
научного материала. В действительности значение системы, структуры
понятий в каждой науке значительно глубже: она указывает путь ис¬
следования, познания, конкретного содержания изучаемой области объ¬
ективного мира, устанавливает такое соотношение, такую внутреннюю
сбязь между понятиями, которая выражает реальную взаимосвязь и пе¬
реходы самих объективных явлений и процессов.
Особенное значение имеет этот вопрос для логики как учения о по¬
знании. Логика оперирует наиболее общими понятиями и категориями,
важными для любой области научного знания. Поэтому и структура ло¬
гических понятий имеет огромное методологическое значение, ибо
она указывает пути и способы всякого исследования, всякого по¬
знания.
Ленин в «Философских тетрадях» неоднократно обращается к этой
стороне диалектической логики. Напомним, что и Энгельс сделал ряд
важных указаний на этот счет. Он указывал, что в противовес формаль¬
ной логике, которая в основном ограничивается тем, что перечисляет раз¬
личные формы движения мышления, ставя их рядом, в порядке коор¬
динации, диалектическая логика должна рассматривать свои поня¬
тия в порядке субординации, беря их в развитии, выводя их друг
из друга.
Развивая указания Маркса и Энгельса, опираясь на богатейшую со¬
кровищницу логики «Капитала», Ленин делает в «Философских тетра¬
дях» ряд конкретных программных замечаний по структуре диалектиче¬
ской логики. Он внимательно изучает план «Лотики» Гегеля, отделяет то
ценное, что содержится в нем, от налета идеалистической мистики, ис-

44
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
следует логическую структуру «Капитала», записывает свои мысли по по¬
воду соотношения и последовательности развития некоторых конкретных
категорий диалектической логики и т. д.
И, самое главное, в «Философских тетрадях» указан путь решения
большого и трудного вопроса о том, какой должна быть структура диа¬
лектической логики. Если кратко сформулировать, каков этот путь, ка¬
кова основная, руководящая идея разработки структуры диалектической
логики, то это можно выразить следующими ленинскими словами: «В ло¬
гике история мысли должна, в общем и целом, совпадать с законами
мышления» (стр. 214).
Достаточно даже бегло просмотреть ленинские записи в «Философ¬
ских тетрадях», чтобы убедиться, что этому принципу совпадения истории
и логики мышления Ленин придает архиважное значение, что именно этим
принципом необходимо, по Ленину, руководствоваться при разработке
научной системы понятий диалектической логики.
Отвечая на вопрос, из каких областей знания должна сложиться тео¬
рия познания и диалектика, Ленин указывает: «кратко, история познания
вообще»; перечисляя же более подробно эти области знания, Ленин гово¬
рит об истории философии, истории отдельных наук, истории,
умственного развития ребенка, истории умственного развития живот¬
ных, истории языка и т. д. (см. стр. 297).
В другом месте своих «Философских тетрадей» Ленин записывает:
«История мысли с точки зрения развития и применения общих понятий
и категорий Логики — вот, что нужно!» (стр. 152).
Насколько важное значение придавал Ленин теоретическому обобще¬
нию истории мысли для выработки структуры диалектической логики, для
теории познания, можно заключить из его прямого указания о том, что
продолжение дела Гегеля и Маркса в области логики должно заключать¬
ся в «диалектической обработке истории человеческой мысли,
науки и техники» (там же, стр. 122) .
Что же конкретно необходимо понимать под совпадением истории
мысли и законов логического мышления? Какое значение, по мнению
Ленина, имеет это совпадение для разработки диалектической логики и
теории познания?
Совпадение истории мысли и логики мышления заключается в том,
что последняя, как она проявляется в индивидуальном акте познания,
в общем и целом повторяет, воспроизводит общий исторический
ход познания. С чего начинается исторический ход познания, с того на¬
чинается и логический процесс познания. История любой науки показы¬
вает — и это непреложный закон,— что всякое познание, исследование
начинается с непосредственно данного, то есть данного в ощущениях, с
бытия, с того, что лежит на поверхности явлений. Например, как показы¬
вает Маркс в «Теориях прибавочной стоимости», история политической
экономии началась с монетарной и меркантилистской систем, придавав¬
ших решающее значение в создании богатства товарному и денежному
обращению. Внешнее (обращение) эти системы выдавали за внутреннее.
Но в тот период других систем и не могло быть. Во-первых, эти системы
возникли как выражение практики господствовавшего в тот период тор¬
гового капитала. Во-вторых, познание не может сразу проникнуть в сущ¬
ность вещей. Оно берет сначала то, что бросается чаще всего в глаза, что
лежит на поверхности явлений.
Но таково же и начало, таков же исходный пункт и логического про¬
цесса познания в голове отдельного человека. Здесь также то, что дано в
ощущениях, неизбежно и закономерно является началом познания, ибо
только через ощущения мы можем что-либо знать о предмете. Маркс свое
исследование в «Капитале» начинает с товара, с акта товарного обмена,
ибо это то, что дяно сразу, непосредственно и что необходимо подвергнуть

ЛЕНИН О ЗАДАЧАХ РАЗРАБОТКИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
45
анализу, чтобы найти, обнаружить действительную сущность вещей, их
закон.
Если взять следующую историческую ступень в развитии политиче¬
ской экономии, то сна представлена системой физиократов, а затем
и буржуазной классической экономией в лице Смита и Рикардо. С точки
зрения закономерности хода познания эта ступень в развитии политэко¬
номии означала углубление познания от явления к сущности, от сущ¬
ности менее глубокого порядка к сущности более глубокого порядка.
Физиократы уже не в товарном обращении искали законы капиталисти¬
ческого производства, а в труде, в материальном производстве. Правда,
они еще считали лишь один вид труда — земледельческий — источником
прибыли. Смит и Рикардо пошли значительно дальше физиократов, уста¬
новив, что всякий труд производит богатства, является источником
прибыли.
Таким образом, закономерностью исторического хода позна¬
ния, как показывает пример с политической экономией, является переход
от фиксирования чувственно данного к теоретическому анализу, к обоб¬
щению путем абстракций явлений действительности.
Но такова закономерная ступень и в логическом развитии по¬
знания, которое также не ограничивается регистрацией явлений, а вскры¬
вает за явлениями их сущность, закономерно поднимается от чувствен¬
ного к рациональному познанию, к познанию в форме понятий, катего¬
рий, законов. Так, за актом обмена товаров Маркс в «Капитале» обнару¬
живает его сущность, стоимость, показывает, что главным законом капи¬
тализма является закон производства прибавочной стоимости.
Разумеется, было бы ошибкой полагать, что общий исторический ход
познания от явлений к сущности реализуется прямолинейно. На деле это
чрезвычайно зигзагообразный процесс, в подтверждение чего можно было
бы привести множество примеров. Известно, что после Смита и Рикардо
буржуазная политическая экономия пошла не вперед, а назад. Возникно¬
вение вульгарной политэкономии означало закат и конец буржуазной
экономической науки.
В новый период только идеолог пролетариата Маркс сумел осуще¬
ствить движение науки вперед и совершить величайший переворот в исто¬
рии политической экономии. Ясно, что на ход познания оказывает воз¬
действие множество факторов (уровень науки, техники, общественной
практики и т. д.), среди которых особенно важное значение имеют инте¬
ресы господствующего класса. Однако при всем этом общий ход, об¬
щая историческая тенденция познания, развития его от явле¬
ний к сущности, пробивает себе дорогу сквозь все зигзаги и перипетии.
Это закон исторического движения познания.
Говоря о том, что логический ход мысли, законы мышления совпа¬
дают с историческим ходом мысли, Ленин подчеркивает: это совпадение
имеет место лишь в общем и целом. Ясно, что логика отдельного
процесса познания воспроизводит не все перипетии, не конкретное
содержание исторического развития познания, а лишь закономерную тен¬
денцию его развития от внешнего к внутреннему, от явлений к сущности,
от сущности менее глубокой к сущности более глубокой, от чувственного
познания к рациональному.
Ленин так формулирует общий исторический ход познания: «Поня¬
тие (познание) в бытии (в непосредственных явлениях) открывает сущ¬
ность (закон причины, тождество, различие etc.) — таков действительно
общий ход всего человеческого познания (всей науки) вообще. Та¬
ков ход и естествознания и политической экономии
[и истории]... Чрезвычайно благодарной кажется задача проследить сие
конкретнее, подробнее, на истории отдельных наук» («Философские
тетради», стр. 214).
И после этих слов Ленин делает приведенный нами выше вывод о

46
ГЛ. М. РОЗЕНТАЛЬ
том, что история мысли должна в логике совпадать с законами
мышления.
Выяснив смысл этого совпадения, нетрудно понять его значение для
построения структуры диалектической логики, для теории познания.
Обобщение истории мысли, науки, техники дает руководящую нить при
решении вопроса о том, каким должен быть диалектический путь позна¬
ния объективной истины. Знаменитое ленинское положение: «От жи¬
вого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков
диалектический путь познания истины» — основано на обобщении исто¬
рии мысли. Указываемый в этом положении путь познания у отдельного
человека есть сжатое воспроизведение закономерности исторического хода
познания.
Далее, обобщение истории мысли имеет неоценимое значение для ре¬
шения трудного вопроса о том, как должна строиться система логиче¬
ских категорий, какова должна быть их последовательность. Это большой
вопрос, по поводу которого в данной статье можно сделать лишь не¬
сколько общих замечаний и ограничиться указанием на ленинский под¬
ход к нему. Конкретный план диалектической логики может быть выра¬
ботан только в результате упорной и длительной работы всего коллек¬
тива философов-марксистов, в итоге всестороннего исследования этого
вопроса.
Ленин называет понятия, категории опорными, узловыми пунктами
познания, ступеньками углубления познания. Обобщение истории мысли
подсказывает, что категории и понятия логики, формы движения мысли
(суждения, умозаключения) должны располагаться и рассматриваться в
соответствии с закономерным ходом познания от явления к сущности,
от непосредственного к опосредованному. Естественно, что категории и
понятия, фиксирующие непосредственно данное, должны рассматривать¬
ся раньше категорий и понятий, отражающих существенные связи и отно¬
шения. Вторые должны выводиться из первых как ступеньки углубления
познания, движения его от внешнего к внутреннему, от явлений к закону.
В своем чрезвычайно интересном и содержательном наброске «План
диалектики (логики) Гегеля» Ленин ставит вопрос о том, какой должна
быть последовательность категорий в диалектической логике. Анализи¬
руя план развития и расположения категорий в «Науке логики», Ленин
видит ценную ее сторону в том, что здесь понятия и категории берутся
именно в порядке восхождения от простых к сложным, от понятий, фик¬
сирующих менее сложные и существенные связи и стороны, к понятиям,
углубляющим познание: от качества и количества познание идет к
раскрытию тождества, различия, основы, сущности, причинности, зако¬
на и т. д.
Это, разумеется, не значит, что Ленин одобряет структуру гегелев¬
ской логики в целом. Ленин неоднократно подчеркивает искусственность
ряда переходов от одних понятий к другим у Гегеля. Он ставит вопрос о
том, в каком направлении должно вестись исследование этого труднейше¬
го вопроса на материалистической основе, и безусловно одобряет идею,
что логические категории и понятия должны рассматриваться и браться
в порядке углубления познания.
Для характеристики ленинского подхода к этому вопросу интересно
привести следующее замечание, которое делает Ленин в указанном на¬
броске плана «Логики» Гегеля. Ссылаясь на слова Фейербаха о том,
что качество и ощущение — одно и то же, Ленин пишет: «Самым первым
и самым известным нам является ощущение, а в н е м неизбежно и ка¬
чество...» («Философские тетради», стр. 215).
Этим замечанием Ленин указывает место категории качества в си¬
стеме логики: эта категория фиксирует непосредственно данное, то, что
уже отражается в восприятии, в «бытии» вещи. Таким началом, самым
простым и непосредственным «бытием» в политической экономии Маркса

ЛЕНИН О ЗАДАЧАХ РАЗРАБОТКИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
47
Ленин называет товар. Интересно в связи с этим отметить, что, присту¬
пая к анализу этого непосредственного «бытия» — товара, Маркс в «Ка¬
питале» начинает именно с его качественной стороны, с указания на то,
что товары прежде всего представляют собой определенные потреби¬
тельные стоимости. Как потребительные стоимости, указывает Маркс, то¬
вары различаются прежде всего качественно. От качественных разли¬
чий товаров Маркс идет к рассмотрению их количественных различий,
то есть к их меновой стоимости, от качественной и количественной харак¬
теристики товаров — к обнаружению их основы и сущности — стоимости.
Этот пример показывает, почему в связи с анализом структуры ло¬
гики Ленин проявлял огромный интерес к структуре «Капитала». Ленин
подчеркивает, что категории в системе диалектической логики должны
браться не произвольно, не механически, а выводиться друг из
друга, то есть должны быть развиты одна из другой в их необходимости.
«Категории надо вывести... исходя из простейших основных»,—записывает
Ленин, комментируя мысль Гегеля о том, что в логике должно быть пред¬
ставлено «развитие» мышления в его необходимости» (там же, стр. 68).
И опять-таки как на образец логически необходимой последователь¬
ности понятий Ленин в наброске плана «Логики» Гегеля указывает на
пример «Капитала». Ленин приводит следующую схему развития эко¬
номических понятий в «Капитале»:
«Товар — деньги — капитал
Производство абсолютной прибавочной стоимости
Производство относительной прибавочной стоимости» (там же,
стр. 215).
Такая последовательность понятий, отражающая определенные эко¬
номические явления и процессы, не произвольна в «Капитале»; она не¬
обходима в строжайшем смысле этого слова. Как показывает Ленин,
Маркс посредством анализа этих понятий резюмирует действительную
историю капитализма.
Каждое из этих понятий не внешне связано с другим, а внутренне,
и все они Марксом выводятся друг из друга, а не сопоставляются друг с
другом, ибо в самой действительности те реальные отношения, которые
они обобщают, развиваются друг из друга; деньги из товара, капитал из
денег, производству относительной прибавочной стоимости предшествует
производство абсолютной прибавочной стоимости. Подобно этому и кате¬
гории диалектической логики должны не сопоставляться (как в формаль¬
ной логике), а выводиться, развиваться друг из друга.
Однако последовательность, система категорий и понятий в логике,
не может быть в целом отражением исторического развития самой дей¬
ствительности — природы и общества г. В реальных явлениях и процес¬
сах не бывает так, что сначала в них возникает качество, затем количе¬
ство, сначала возникает явление, а затем сущность, тождество и разли¬
чие и т. п. Вещи и процессы суть одновременно и качества и коли¬
чества, и сущность и явление, и тождество и различие) и т. д. Только у
идеалиста Гегеля движение от одних категорий к другим есть становле¬
ние и развитие самой действительности, так что сначала существует
«чистое» бытие, затем возникает качество, количество, тождество, разли¬
1 Следует, впрочем, указать, что и в «Капитале» последовательность экономиче¬
ских категорий также определяется не одной только необходимостью отражения исто¬
рического процесса развития товарного производства, развития капитализма, но и ролью
этих категорий в процессе познания капитализма, то есть законами логического позна¬
ния. Применяемый Марксом в «Капитале» способ восхождения от абстрактного к кон¬
кретному и соответствующее этому способу расположение категорий далеко не всегда
являются простым отражением исторического развития самой действительности. Маркс,
например, исследует прибавочную стоимость до того, как им рассматривается прибыль,
но это, конечно, не означает, что и в реальной действительности сначала возникает при¬
бавочная стоимость, а затем прибыль. Ясно, что такое расположение данных категорий
целиком обусловлено логикой познания, потребностью вскрыть сущность такого явле¬
ния, как прибыль.

48
М. М. РОЗЕНТАЛЬ
чие и т. п. Материалистическая логика, разумеется, ничего общего не
имеет с подобной мистикой.
Взаимосвязь и соотношение категорий и понятий в логике, конечно,
отражают связи и переходы реальных вещей. Отношения между такими
категориями логики, как содержание и форма, качество и количество,
необходимость и случайность, единичное и общее и т. п., обусловлены
диалектикой самой объективной действительности. И эти отношения ло¬
гических понятий, как было уже сказано, имеют решающее значение для
выражения в понятиях всей сложности объективного движения. Но если
иметь в виду систему логических понятий в целом, их переходы от од¬
ного к другому, то, разумеется, система логических понятий не может
быть отражением развивающейся действительности. Познание имеет свои
специфические законы, которым должно быть подчинено общее построе¬
ние, структура диалектической логики. Важнейшим законом как исто¬
рического, так и логического познания является движение от явлений к
сущности, от отдельных моментов, сторон сущности — к закону. Ме¬
сто каждой категории как момента, ступеньки познания должно опреде¬
ляться ее ролью в общем процессе познания. Каждая новая категория
должна последовательно выводиться из предыдущей и содержать и кон¬
центрировать в себе богатство предыдущих. Так, категории единичного,
особенного и общего взаимосвязаны между собой и вытекают друг из
друга. Категория особенного содержит в себе некоторые черты единич¬
ного, отдельного, а категория общего богаче и глубже обеих этих ка¬
тегорий, ибо содержит в себе главное богатство единичного и особенного.
Вот почему Энгельс указывал, что сущность познания, собственно, и за¬
ключается в возведении единичного в особенное и общее. Формой все¬
общности, говорил Энгельс, является закон.
Научное познание есть познание явлений в их закономерности, обна¬
ружение закона явлений. Закон содержит в себе все существенное, что
свойственно не отдельному явлению, а массе явлений, их связи и взаи-
мопереходам. Это объясняет нам, почему Энгельс одобрил принцип, идею
классификации суждений у Гегеля, основанной как раз на восхождении
от единичного факта к обобщению более широкого круга явлений и от
последнего — к открытию всеобщего закона.
Научная структура, система понятий и категорий диалектической ло¬
гики должна представлять собой не механическую сумму, совокупность
понятий, а такое диалектическое целое, в котором все категории взаимо¬
связаны друг с другом, развиты друг из друга и каждая из них обозна¬
чает ступеньку углубления познания, а их система в целом указывает
путь и способы познания объективного мира.
* * *
Как видно из далеко не полного обзора того богатства идей, которое
содержится в «Философских тетрадях» по вопросам диалектической логи¬
ки, перед философами-марксистами стоит сложная, но интереснейшая и
плодотворнейшая задача исследования и разработки одного из важней¬
ших разделов марксистской философской науки. Нам кажется, что пора
прекратить споры по ясному и решенному марксизмом вопросу о соотно¬
шении формальной и диалектической логики и, не оставляя, разумеется,
работу над вопросами формальной логики, а, напротив, углубляя ее,
главные усилия обратить на разработку проблем диалектической логики,
имеющих первостепенное значение как для современной науки, так и для
практической борьбы за коммунизм.

О классификации наук*
Б. М. КЕДРОВ
Проблема классификации наук является весьма актуальной не толь¬
ко для современного естествознания и общественных наук, но и для фило¬
софии. Недаром Ф. Энгельс уделил ей большое внимание в своих фило¬
софских произведениях. Между тем эта проблема до сих пор остается
малоразработанной, а потому в значительной степени дискуссионной как
в части общих принципов, так и особенно в части конкретных классифи¬
кационных форм и определения места отдельных наук в их общем ряду.
В данной статье выносится на суд читателя попытка найти подступы к
решению указанной проблемы в ее общей постановке и в ее применении
.к современному естествознанию.
1.	Соотношение философии с другими науками
В истории научного познания проблема классификации наук всегда
была теснейшим образом связана с пониманием того, что такое философия
и в каких отношениях она находится с другими, более специальными,
частными отраслями человеческого знания. В древности философия была
единственной наукой, которая включала в себя и растворяла в себе пер¬
вые естествен но-научные знания, равно как и зачатки знаний об обществе.
Между философией и всеми остальными отраслями знания в то время
существовало лишь одно отношение: подчинение всех отраслей знания
философии. В соответствии с этим представления о природе носили тогда
натурфилософский характер. Недостаток конкретных знаний о
природе восполнялся искусственными построениями, выведенными из об¬
щих принципов соответствующей философской системы. Как пережиток
такой взгляд на философию сохранялся и в более поздние эпохи (в XIX и
даже в XX веках) у философов, стремившихся создавать всеобъемлющие,
законченные философские системы, поглощающие и объединяющие в себе
все человеческое знание вообще. Позднейшие натурфилософы пытались
создавать такие философские системы, которые включали бы в себя все
отрасли естествознания. При таком взгляде на философию сама филосо¬
фия превращалась в некую «науку наук», в «науку над науками», в «ца¬
рицу наук». Очевидно, что при этом неверно решался вопрос о соотноше¬
нии общего и частного в области научного познания: общее полностью
поглощало частное, специфическое, лишая его всякого самостоятельного
значения; частное исчезало в общем, оставалось лишь одно общее.
Между тем начиная особенно с эпохи Возрождения такой взгляд на
философию стал подрываться развитием самого естествознания. От пре¬
жде единой философской науки одна за другой стали отпочковываться
* В основу этой статьи положен доклад, прочитанный автором на Международ¬
ном философском конгрессе в Цюрихе 27 августа 1954 года.
4.	«Вопросы философии» № 2.

50
Б. М. КЕДРОВ
отдельные конкретные науки: сначала выделились в качестве самостоя¬
тельных наук математика, механика и астрономия, затем — химия и
физика, немного позднее — биология и геология, еще позже — антрополо¬
гия и т. д. Это был прогрессивный процесс, свидетельствовавший о том,
что перед учеными встала задача открытия и познания конкретных за¬
конов различных областей объективного мира с целью их практического
использования в технике, в медицине, в сельском хозяйстве. Сама чело¬
веческая практика вызвала к жизни появление ряда отдельных естествен¬
ных наук, обусловив общий процесс дифференциации прежде нерасчле-
ненной философской науки.
В качестве прямой реакции на устаревший, оказавшийся несостоя¬
тельным натурфилософский взгляд в XIX веке возникло особое течение —
позитивизм, — которое отрицало за философией право на самостоя¬
тельное существование и стремилось упразднить вообще философию как
самостоятельную науку. В противовес прежнему утверждению натурфи¬
лософов о том, будто философия есть «наука наук», позитивисты утвер¬
ждали, что «наука — сама себе философия» и не нуждается ни в какой
философии. Отказываясь на словах от всякой философии, позитивисты
на деле отказывались лишь от передовой, прогрессивной философии и в
том или ином *виде присоединялись к давно отброшенным философским
системам Беркли, Юма, Канта и других философов прошлого. Отношение
между передовой философией и остальными науками толковалось пози¬
тивистами не менее односторонне, чем натурфилософами, но в прямо
противоположном смысле: раньше признавалось одно лишь подчинение
всех наук философии, теперь же между философией и остальными наука¬
ми была провозглашена полная независимость и даже их антагонистич¬
ность. Очевидно, что при этом столь же неверно, как и прежде, решался
вопрос о соотношении общего и частного в области научного познания;
но если раньше частное растворялось в общем, то теперь, наоборот, за
частным исчезало общее, за деревьями перестали видеть лес.
Правильное решение вопроса о соотношении между философией в ее
современном научном понимании и всеми остальными науками впервые
было дано Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. В своих трудах они
показали, что всеохватывающая, законченная система познания природы
и общества находится в противоречии с основными законами диалектиче¬
ского мышления, что прежнее представление о философии как о «науке
наук» неправильно, ибо философия включает в себя не всю область чело¬
веческого знания, а лишь то, что относится непосредственно к ее пред¬
мету. Энгельс указывал, что как только перед каждой отдельной наукой
выдвигается необходимость определить свое место в общей связи вещей
и явлений, равно как и знаний о вещах и явлениях, всякая особая наука
об этой общей связи становится ненужной. В таком случае от прежней
философии, претендовавшей на роль всеобъемлющей науки, самостоятель¬
ное значение сохраняет еще учение о мышлении и его законах — формаль¬
ная логика и диалектика. Все остальное входит, по словам Энгельса, в
положительные науки о природе и обществе. При этом диалектика (мате¬
риалистическая) понимается как включающая в себя и свое приложение
ко всем трем основным областям знания — к естествознанию (диалектика
природы), к изучению общества (исторический материализм) и к изуче¬
нию нашего собственного мышления (диалектическая логика).
Отрицая таким образом натурфилософскую концепцию философии,
Маркс и Энгельс вместе с тем вскрыли несостоятельность другой край¬
ности — позитивистского взгляда на нее. Они показали, что процесс
дифференциации наук, постоянно сужая предмет прежней философии,
привел не к полному сведению философии на нет, а к тому, что совер¬
шенно точно был очерчен ее собственный предмет исследования. Таким
ее предметом являются общие диалектические законы, то есть наиболее
общие законы всякого движения, всякого развития, действующие во всех

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
51
трех областях, с которыми имеет дело наука,— в природе, обществе и че¬
ловеческом мышлении,— а также законы логики мышления, то есть спе¬
цифические законы познания. В силу специфической особенности своего
предмета передовая философия берет на себя задачу, не подменяя кон¬
кретного естественно-научного или исторического исследования, вырабо¬
тать общий метод научного познания для всех остальных
наук в качестве общего инструмента научного исследования и дать фило¬
софское истолкование познанным явлениям природы и общества. Именно
поэтому передовая философия, с одной стороны, и остальные науки —
с другой, отнюдь не находятся в отношении полной независимости между
собой, а тем более антагонизма, как это утверждают позитивисты, но тес¬
но переплетаются, сохраняя вместе с тем известную самостоятельность.
Вооружая остальные науки общим методом научного исследования,
теорией познания, философия проникает эти науки, пронизывает их собою.
В свою очередь, отдельные более частные науки дают конкретный мате¬
риал для философских обобщений, необходимый философии в целях даль¬
нейшей разработки как метода, так и теории познания. Следовательно,
здесь нет подчинения одних наук другим, нет растворения одних в дру¬
гих, как это имело место у натурфилософов, но нет и отрыва одних
наук от других, нет их антагонистического противопоставления, как это
имеет место у позитивистов. При всем их различии между филбсофией и
остальными науками раскрывается отношение единства и взаимосвязи.
В основе такого понимания взаимоотношений между философией и
другими науками лежит правильное, диалектическое решение вопроса о
соотношении общего и частного в научном познании: обе эти противо¬
положности находятся в единстве, взаимно проникая друг друга, не уни¬
чтожая одна другую и не отрываясь одна от другой. .
Так решался в прошлом и так решается в настоящее время вопрос
о соотношении философии с другими науками. Решение этого вопроса
является предпосылкой к рассмотрению всей проблемы классификации
наук. В дальнейшем под философией понимается эта наука в ее совре¬
менном смысле, какой ей придали Маркс и Энгельс, то есть марксистская
философия.
2.	Принципы классификации наук
Из сказанного выше следует, что каждая естественная или обще¬
ственная наука имеет своей задачей изучение законов определенного кру¬
га явлений объективного мира — природы или общества. Фи¬
лософия же имеет своей задачей изучение наиболее общих за¬
конов, действующих во всех трех областях — природе, обществе и
мышлении, а также специфических законов мышления, законов ло¬
гики. Проблема классификации наук, то есть взаимоотношения наук меж¬
ду собой, есть проблема, не только касающаяся специально лишь есте¬
ственных и общественных наук, но и общефилософская, поскольку ее ре¬
шение предполагает, что общая связь между всеми науками раскрывается
на основе общих законов, действующих в природе, обществе и мышлении,
которые изучает диалектика, следовательно, философия. Ключ к этой
проблеме долгое время не был найден. До середины XIX века развитие
самого естествознания (не говоря уже об общественных науках) еще не
подводило ученых к раскрытию внутренней связи между всеми науками.
В целом науки еще не вышли тогда из стадии анализа. Анатомирование
предмета научного исследования было необходимой предпосылкой к
тому, чтобы изучать и познавать его в его полноте и целостности. Само
появление отдельных наук было результатом такого именно расчленения
природы на отдельные ее области, в соответствии с чем шла дифферен¬
циация прежде единой, н ер ас-член енно-й науки »а отдельные ее науки.
Но всякий анализ, если только он не дополнен синтезом, носит односто¬
ронний характер; он ведет так или иначе к мысленному разобщению

52
Б. М. КЕДРОВ
вещей, явлений, которые в действительности теснейшим образом связаны
между собою. Так это было и в отношении самих наук: между ними про¬
водились жесткие грани. Поэтому классификация наук основывалась
тогда лишь на принципе их координации; она сводилась к тому,
как это было, например, у Конта, чтобы приложить внешним образом
одну науку к другой. В итоге получался ряд лишь внешне сопоставлен¬
ных между собою наук:
математика J механика ] физика J химия \ биология | социология
(Здесь жирными вертикальными линиями отмечены разрывы, при¬
знававшиеся в то время между науками). При такой классификации
строго выдерживались формально-логические правила деления: члены
деления взаимно исключали друг друга, поскольку исключались всякие
переходы между ним'и. Но именно в силу этого классификация полу¬
чалась искусственной, формальной, основанной на допущении резких
границ между науками, которых в действительности не существует.
Искусственность такой классификации подкрепляла распространенное
мнение среди многих естествоиспытателей и философов, особенно тех, кто
придерживался позитивистского направления, будто всякая классифика¬
ция произвольна, так как в ее основе лежит якобы принцип удобства или
принцип экономии мышления. Такого рода принципы носят субъективист¬
ский характер; они исходят не из объективных признаков самого пред¬
мета, изучаемого наукой, а из свойств нашего «Я». При этом рассуждают
примерно так: нам удобнее, экономнее начинать с более простого и посте¬
пенно переходить ко все более сложному; значит, и науки надо распола¬
гать в такой именно последовательности — от простого к сложному. Тут
простота и сложность понимаются в субъективном смысле как легкость и
трудность изучения нами данного предмета. Однако если придерживаться
такой точки зрения, то, например, квантовую механику с ее огромным
математическим аппаратом следовало бы отнести в самый конец общего
ряда современных наук, тем более, что и возникла она позднее многих
других наук. Между тем в действительности ее место, как будет показано
дальше, вовсе не в конце ряда наук, а в его начале.
Для того, чтобы освободить классификацию наук от искусственности
и произвола и сделать ее естественной, надо отказаться от субъективист¬
ского подхода к данной проблеме. В основу ее решения следует положить
единственно надежный принцип — принцип объективности.
Науки должны располагаться в последовательный ряд и определенным
образом связываться между собой не потому, что так это нам кажется
удобным, а потому, что так связаны между собой сами предметы, сами
формы движения материи, изучаемые и отражаемые соответствующими
науками. Отсюда вытекает основное условие для правильной постановки
рассматриваемой проблемы: подобно тому, как каждая отдельная част¬
ная наука отражает одну определенную форму движения материи или же
одну какую-либо ее сторону, так и общий ряд наук должен отразить все
эти формы движения в их взаимной связи, то есть в той последовательно¬
сти, в какой они сами объективно, исторически возникают и развиваются
одна из другой— высшая из низшей, сложная из простой 1.
Таким образом, прежнему принципу координации противопоставляет¬
ся принцип с у б о р д и н а ц и и, или, лучше сказать, принцип раз¬
вития более высоких форм движения из нижестоящих. С этой точки
зрения получают вполне объективное истолкование понятия «простое»
и «сложное». Простое — это исходное в ходе данного процесса развития,
1 Следует заметить, что философия, как об этом подробнее говорится ниже, долж¬
на занять особое место в общем ряду наук, поскольку она включает в себя не только
логику (науку о специфических заковах мышления), но и диалектику (учение о наиболее
общих иконах всякого движения, происходящего в природе, обществе и мыш¬
лении).

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
53
менее развитое, представляющее более низкую ступень развития. Слож¬
ное — это конечное в ходе того же процесса развития, более развитое,
представляющее более высокую ступень развития.
Оба принципа — принцип объективности и принцип развития — в их
органическом единстве в качестве общих диалектико-материалистических
принципов классификации наук были впервые выдвинуты и обоснованы
Ф. Энгельсом в 70-х годах XIX века. Они были сформулированы им в
следующих ставших классическими положениях: «Классификация наук,
из которых каждая анализирует отдельную форму движения или ряд свя¬
занных между собою и переходящих друг в друга форм движения, являет¬
ся вместе с тем классификацией, расположением, согласно внутренне
присущей им последовательности, самих этих форм движения, и в этом
именно и заключается ее значение». «Переходы должны совершаться са¬
ми собой, должны быть естественными. Подобно тому как одна форма
движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные
науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой» («Диалектика
природы», стр. 198—199. 1952).
Принцип развития исключает, в частности, признание каких-либо рез¬
ких, абсолютных разрывов между науками. Если происходит развитие, то,
значит, совершаются переходы, и задача науки состоит в том, чтобы
открыть и изучить эти переходы. В 70-х годах XIX века такие переходы
между различными формами движения почти еще не были известны. Это
были пока лишь белые пятна на карте научного знания. Однако, исходя
из принципа развития, Фридрих Энгельс предсказал уже тогда существо¬
вание таких переходов. Общий ряд естественных наук он представлял так:
механика физика химия биология
(Здесь точками обозначены области перехода от одной науки к дру¬
гой). Между механикой и физикой Энгельс ставил механическую теорию
теплоты и кинетическую теорию газов, которая впоследствии развилась
в статистическую механику; между физикой и химией — электрохимию,
изучающую взаимные переходы химизма и электричества, которая вскоре
воплотилась в современную физическую химию; между химией и биоло¬
гией он оставлял место для будущей биохимии.
Формы движения, изучаемые названными четырьмя основными на¬
уками, связываются, по Энгельсу, так, что механическое движение (пе¬
ремещение) завершается контактом движущихся тел (трением или уда¬
ром), в результате чего оно переходит в тепловую, электрическую и прочие
физические формы движения. При достижении известной степени интен¬
сивности физическое, например, тепловое или электрическое, движение
вызывает химическую реакцию; постепенное усложнение химической фор¬
мы движения, то есть химических веществ и их превращений, приводит к
возникновению сложнейших органических соединений — белковых тел,
которые являются носителями жизни,— а тем самым к возникновению
биологической формы движения. Развитие живой природы завершается
появлением человека, то есть человеческого общества и человеческого
мышления, и переходом процесса развития из области природы в область
истории. Так представлялась Энгельсу в XIX веке картина развития при¬
роды и в соответствии с нею классификация естественных наук.
При таком общем подходе к данной проблеме получали определение
и отдельные члены общего ряда наук: механика (земная и небесная)
определилась тогда как механика больших масс (макротел), физика —
как механика молекул, химия — как физика атомов, биология — как хи¬
мия белков, а сама жизнь—как форма существования белковых тел.
Этим подчеркивались как связь и переходы между смежными в общем
ряду науками, так и их различие, их относительная самостоятельность,
обособленность одной науки от других, смежных с нею наук.
При указанном подходе оказывалось уже неприменимым обычное

54
Б. М. КЕДРОВ
формально-логическое правило деления. В общем классификационном ря¬
ду оказывались такие участки, где члены ряда не исключали друг друга,
а проникали один в другой, образуя переходы, «мосты» между собою.
Такие участки нельзя было целиком включить в одну из двух смежных
наук, например, либо только в физику, либо только в химию, а их
следовало относить одновременно и к той и к другой науке. Подобного
рода задачи решаются с помощью диалектической логики; при этом обна¬
руживается большое познавательное, философское значение принципа раз¬
вития в его применении к классификации наук. Старый, окаменелый, не¬
подвижный взгляд на природу приводил к тому, что из поля зрения иссле¬
дователя полностью выпадали те области объективного мира, где совер¬
шаются переходы одних форм движения материи в другие. Между тем
изучение именно этих переходных областей представляло исключитель¬
ный интерес не только для выяснения общей связи между науками, но и
для понимания сущности каждой отдельной формы движения материи
самой по себе. Так, например, природа теплоты как особой формы дви¬
жения была раскрыта только тогда, когда теплота стала рассматриваться
в ее’связи и соотношении с механическим движением. Точно так же сущ¬
ность химизма раскрылась лишь через изучение его связи и соотношения
с электричеством и излучением. Сущность биологической формы движе¬
ния (жизни) стала правильно выясняться лишь в ее связи и соотношении
с химизмом сложных органических соединений.
Принцип развития направляет главное внимание ученых как раз на
то, что прежде полностью выпадало из поля их зрения: на пункты сопри¬
косновения между отдельными науками. Энгельс говорил, что соприкос¬
новение наук не носит внешнего характера, но означает их взаимное про¬
никновение, их глубокие, внутренние взаимоотношения, существование
переходов между ними. Принцип развития, указывая на необходимость
находить «мосты» между науками, служит благодаря этому инструментом
познания, методом, предостерегающим ученых от узкой специализации и
односторонности. Можно привести следующий пример. Задолго до воз¬
никновения теории электролитической диссоциации Энгельс показал, что
только понимание глубокой связи между химическим действием и элек¬
тричеством, в частности изучение химических процессов, совершающихся
в цепи и в электролитической ванне, даст возможность науке выйти из
тупика традиционных взглядов, резко разделявших химию и физику.
Энгельс ссылался на физика Видемана, который при описании химиче¬
ских новообразований, возникающих благодаря реакции от электрической
искры, отмечал, что это касается скорее химии. Между тем химики в том же
самом случае говорили, что это касается уже больше физики. Таким обра¬
зом, и химики и физики заявляли о своей некомпетентности в месте со¬
прикосновения этих двух наук, в то время как для Энгельса было ясно,
что именно здесь надо было ожидать наибольших результатов.
Достойно быть особо отмеченным то обстоятельство, что Энгельс,
не будучи специалистом-естествоиспытателем, сумел с такой ясностью
разглядеть через телескоп диалектического метода в необъятной перспек¬
тиве научного прогресса генеральную линию развития всего современного
естествознания.
3.	Общая классификация наук
Рассматривая всю науку в целом, необходимо прежде всего выяснить
взаимоотношения ее трех основных разделов — естествознания, обществен¬
ных наук, называемых иногда социологией, и философии. Каждый из них
представляет собой целую группу или комплекс отдельных наук. Из ска¬
занного выше вытекает основа, «скелет» общей классификации наук (см.
табл. 1). Путем сопоставления обеих частей (правой и левой) в табл. 1
можно наглядно пояснить суть принципа объективности, равно как и

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
55
принципа развития, в их применении к классификации наук. Последова¬
тельность наук и их взаимосвязь представлены здесь как прямое и
непосредственное отражение исторической по¬
следовательности возникновения и взаимосвязи
соответствующих ступеней развития самого объек¬
тивного мира, а также взаимосвязи наиболее общих и менее общих
(то есть более частных) его законов —законов движущейся материи.
В табл. 1 сплошные жирные линии выражают основные связи между
науками, так сказать, связи первого порядка, образующие собой как бы
своеобразные краеугольные камни всей классификации наук в целом.
Кроме трех основных групп наук, имеются еще другие науки, которые не
входят целиком ни в одну из этих трех групп, но предполагают соприкос-
Таблица 1.
здесь пунктирными линиями.
Рассмотрим прежде всего науки, которые находятся на грани сопри¬
косновения естественных наук с двумя другими группами наук — социаль¬
ных и философских. Например, между естествознанием в целом и со¬
циальными науками стоят технические науки, изучающие практи¬
ческое использование человеком законов неорганической природы в обще¬
ственном производстве. Сюда же относятся сельскохозяйственные и ме¬
дицинские науки, которые используют в практических целях законы орга¬
нической природы. В соответствии с тем, что сама природа подразделяется
на неорганическую («мертвую») и органическую (живую), естествознание
подразделяется на группу физико-химических и других неорганических
наук и группу биологических наук. Первая группа наук, особенно механи¬
ка, астрономия и физика, доступна математической обработке. В нераз¬
рывной связи с ними находятся математические науки, которые
изучают пространственные формы и количественные стороны реальных
процессов и предметов природы, их реальных отношений и закономерно¬
стей, причем главным образом механических и физических, но изучают

56
Б. М. КЕДРОВ
и отражают их в весьма своеобразной, абстрактной форме, имея дело
непосредственно лишь с такими отвлеченными понятиями, как понятие ве¬
личины, числа, пространственной формы, множества, функции, и т. д.
В этой абстрактности предмета, с которым имеет дело математика,
заключено ее отличие от естественных, в том числе и физико-химических
наук, которые в своей эмпирической основе имеют дело непосредственно
не с абстракциями, а с конкретными формами движения материи, с ее
чувственно осязаемыми видами. Абстрактный характер предмета матема¬
тики, исключительно большое значение логического метода исследования,
обработки и доказательства истинности достигнутых результатов сбли¬
жают отчасти математику с логикой как частью философии. Поэтому в
табл. 1 математические науки поставлены между философией и неорга¬
ническим естествознанием (значительно ближе к последнему, но без
включения в него).
Далее, между всеми тремя основными разделами наук поставлена
психология, изучающая психическую деятельность человека с есте¬
ственно-исторической стороны (отсюда ее связь с физиологией высшей
нервной деятельности как частью биологических наук, то есть отраслью
естествознания) и со стороны социальной (отсюда, например, ее связь с
педагогическими науками как отраслью общественных наук). Трудности,
возникающие при определении предмета психологии и при ее характери¬
стике как науки, в значительной степени обусловлены своеобразным ее
положением в общем ряду наук. Психологию нельзя целиком отнести ни
к социальным, «и к естественным, ни к философским наукам, и вместе с
тем она связана теснейшим образом и с теми, и с другими, и с третьими.
Но все же теснее всего ее связи с наукой о законах мышления, следова¬
тельно, с философией. Поэтому в табл. 1 психолотия поставлена ближе к
философским, нежели к общественным и естественным наукам.
Между только что рассмотренными науками имеются также свои пе¬
реходы, благодаря которым образуются связи, так сказать, третьего по¬
рядка и соответствующие им более частные промежуточные науки и на¬
учные дисциплины. Так, между логикой как частью философии и матема¬
тикой находится такая по преимуществу математическая дисциплина, как
математическая логика; между зоологией как частью естествознания и
психологией стоит по преимуществу биологическая дисциплина зоопсихо¬
логия и т. д. Их переходный, промежуточный характер определяет и их
место в общей классификации наук на грани между математикой и логи¬
кой, биологией и психологией.
Отдельные отрасли каждого из трех основных разделов наук имеют
часто .непосредственные связи с науками других разделов или науками,
переходными между ними. Так, например, экономическая география, бу¬
дучи наукой социальной, связана с физической географией как отраслью
естествознания. Экономическая статистика, также социальная наука,
имеет известную связь с математической статистикой как частью мате¬
матики, а эта последняя — с физической статистикой как частью фи¬
зики и, значит, естествознания. Прикладная математика неразрывно свя¬
зана с техническими науками и в значительной части прямо включается
в их число. Языкознание как наука социальная непосредственно связано
с философией и психологией, поскольку язык неотделим от мышления,
составляет материальную оболочку мысли, ее речевую форму; вместе с
тем оно в известной степени связано и с естествознанием (физиологией
высшей нервной деятельности). Этнография как часть общественных
(исторических) наук и антропология как часть естественных наук тесно
переплетаются между собою. То обстоятельство, что на Международном
философском конгрессе была создана особая секция по философии тех¬
ники, уже само по себе говорит о том, что существует такая область фи¬
лософии, которая связывает собою обе группы наук — науки философ¬
ские и технические. Классификация наук призвана выразить все эти слож¬

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
57
ные, часто весьма тонкие, разветвленные и разносторонние взаимоотноше¬
ния между основными группами наук.
Область гуманитарных наук Энгельс обычно называет кратко челове¬
ческой историей (то есть историей в более узком смысле слова). В самом
деле, каждая их отрасль, каждая отдельная общественная наука есть
прежде всего историческая наука. Вот почему Маркс указывал, что, соб¬
ственно говоря, существует лишь одна наука — история (в самом широ¬
ком смысле слова, поскольку все современное естествознание есть также
прежде всего естественная история). Общественная история может быть
рассмотрена в двух основных разрезах: во-первых, в разрезе развития
всего человеческого общества, во взаимодействии и взаимозависимости
всех его сторон и, во-вторых, в разрезе развития какой-либо одной или
нескольких его сторон, выделенных в порядке научной абстракции в це¬
лях более глубокого раскрытия законов общественного развития.
В первом случае образуется группа собственно исторических наук в
узком смысле слова. Это история отдельных ступеней развития человече¬
ского общества от первобытного до современного — древняя, средняя, но¬
вая и новейшая история. Такое подразделение предполагает, что каждая
из этих историй всесторонне изучает конкретную историю определенных
социально-экономических формаций в их последовательной связи. При
этом история может разрабатываться как всемирная, то есть в историче¬
ской взаимосвязи всех стран мира, или как история отдельных групп
стран (Европы, Азии и т. д., либо Ближнего Востока, Центральной Аме¬
рики и т. д.), или же, наконец, как история отдельной страны, отдельной
ее части. К этой же группе общественных (исторических) наук относятся
и такие науки, как археология, этнография и другие, аналогичные им.
Во втором случае образуется группа общественных наук, взаимосвя¬
занных между собой таким же образом, как взаимосвязаны отдельные
стороны внутренней структуры самого человеческого общества. Любое
конкретно-историческое общество имеет свой экономический базис; любое
же классовое общество имело или имеет в настоящее время основанную
на этом экономическом базисе политическую и идеологическую надстрой¬
ку. Объективная последовательность перехода от базиса ко все более и
более высокой надстройке обусловливает собой порядок расположения
общественных наук этой группы. Они могут быть расположены в такой
последовательности:
а) наука об экономическом базисе — политическая экономия;
б) науки о политической и юридической надстройке — учение о го¬
сударстве и праве,-учение о партии;
в) науки об идеологической надстройке и о тех отдельных формах
общественного сознания, которые входят в эту надстройку.
Каждая из этих наук или групп наук разрабатывается с позиций
историзма как общего подхода к изучению всего человеческого общества.
Например, политическая экономия раскрывает не только общесоциоло¬
гические законы экономического развития всего общества, действующие
на всех исторических его ступенях, но и специфические законы экономи¬
ческого развития каждой отдельной социально-экономической формации
в той последовательности, в какой эти формации возникают в ходе самой
истории. Этот историзм отражен в таких трудах по политической эконо¬
мии, как «Капитал» К. Маркса, «Империализм, как высшая стадия ка¬
питализма» В. И. Ленина, «Экономические проблемы социализма в
СССР» И. В. Сталина. В каждом из этих трех трудов дается политиче¬
ская экономия определенной ступени развития современного общества: в
первом случае — стадии домонополистического капитализма прежде
всего, во втором случае — империализма, в третьем случае — социализма.
То же касается общественных наук, изучающих область надстроечных
явлений.
Науки об идеологической надстройке подразделяются таким образом,

58
Б. М. КЕДРОВ
что вслед за областью художественных взглядов (история литературы,
история искусства) совершается переход к эстетике, а тем самым к обла¬
сти философских взглядов. Общественное сознание, выступающее в фор¬
ме философских, а также атеистических и религиозных учений, представ¬
ляет собой идеологию наиболее высокого порядка, то есть наиболее уда¬
ленную от материальной, экономической основы общества1 и отражающую
борьбу классов в особой форме — в форме борьбы материализма и идеа¬
лизма. Переход к философии в процессе движения от базиса к надстройке
и от надстройки политической к надстройке идеологической есть вместе с
тем выход за пределы собственно общественных наук и так называемой
социологии в область общих вопросов мировоззрения, что для
нашей страны означает область мировоззрения Коммунистической пар¬
тии, науку о наиболее общих законах всякого развития, а также науку
о мышлении. «Диалектический материализм есть мировоззрение мар¬
ксистско-ленинской партии» (И. В. Сталин). Этот переход может
быть показан так:
НАУКИ:
Социальные
политическая
экономия —
наука об эко¬
номическом
базисе;
науки о по¬
литической
и юридиче¬
ской над¬
стройке;
Философские
науки об
идеологиче¬
ской надстрой¬
ке, в том числе философия
На этом примере можно также пояснить суть принципа объективно¬
сти, равно как и принципа развития: указанные здесь социальные и фило¬
софские науки располагаются в такой последовательности, которая яв¬
ляется непосредственным отражением реальной последовательности воз¬
никновения на экономическом фундаменте общества все более и более
высокой, то есть удаляющейся от этого базиса, надстройки, вплоть до
философии. Подобно тому, как мировоззрение нашей партии неразрывно
связано с самой партией, так и марксистская философия как наука тес¬
нейшим образом примыкает к учению о партии, о политической над¬
стройке. Политика составляет исходный пункт и жизненную основу мар¬
ксистской философии. Но это отнюдь не означает, что философия сво¬
дится у нас к политике, растворяется в ней. Марксистская философия,
будучи наукой, решает задачи, выдвигаемые перед ней практикой обще¬
ственного развития, а также прогрессом всех остальных наук, своими
особыми, специфическими для нее средствами.
В табл. 1 показано, что философия находится в особом положении
среди всех остальных наук, поскольку она охватывает собой и науку о
мышлении с его специфическими, логическими законами, и диалектику
как науку о наиболее общих законах всякого развития, происходящего в
природе, обществе и мышлении. Общая скобка, охватывающая все обла¬
сти знания, указывает здесь на то, что диалектика как часть филосо¬
фии пронизывает собой все остальные науки соответственно тому, как
общие диалектические законы развития выступают во всех областях
объективного мира и его отражения в нашем сознании.
Поскольку все гуманитарные (исторические) науки входят, по сути
дела, в одну науку — историю, философия есть прежде всего история
философской мысли от ее зарождения до ее современного развития.
Сюда входят, во-первых, история философии в собственном более узком
смысле слова, рассматривающая развитие философской мысли во взаимо¬
действии всех ее сторон и направлений, и, во-вторых, систематическое изло¬
1 «Идеологии еще более возвышенные, т. е. еще более удаляющиеся от экономя
ческой основы, принимают форму философии и религии» (Ф. Энгельс).

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
59
жение отдельных сторон философской науки, ее структурных частей:^ уче¬
ние о методе (диалектика), теория познания и логика. В современной на¬
учной, то есть марксистской, философии все эти стороны образуют собою
одно нераздельное, целое учение, входя в него в качестве ею составных
моментов.
Материалистическая диалектика, совпадающая с диалектическим ма¬
териализмом, изучает не только наиболее общие законы всякого движе¬
ния сами по себе в их общем виде, но и их конкретизацию в каждой из
трех областей научного познания: в применении к естествознанию она вы¬
ступает как диалектика природы, именуемая иногда неточно «философией
естествознания» 1; в применении к человечеокой истории, к общественным
наукам в целом она выступает как диалектика общественной жизни, как
материалистическое понимание истории, то есть как исторический мате¬
риализм 2. В обоих этих случаях применение диалектики означает раскры¬
тие объективной диалектики внешнего мира (природы и общества).
В применении к науке о мышлении и его законах, к процессу познания
материалистическая диалектика выступает как диалектическая логика,
ставящая своей задачей раскрытие субъективной диалектики. Благодаря
этому еще теснее, еще конкретнее и дифференцированнее раскрывается
внутренняя связь между философией, с одной стороны, и всеми осталь¬
ными науками — с другой.
В свою очередь, исторический материализм, а также диалектическая
логика (совпадающая с теорией познания) в их применении к более уз¬
ким областям общественных наук, которые изучают отдельные формы
общественного сознания, выступают как особые части философской науки,
например, как этика (в применении к области морали) и эстетика (в при¬
менении к области художественных взглядов).
Материалистическая диалектика в целом и каждое из ее конкретных
применений предполагают исторический подход к любым философским
вопросам и излагаются также на основе исторического принципа.
Следует добавить, что, кроме перечисленных выше наук, во вторую
группу общественных наук входят науки о таких областях общественных
явлений и таких сторонах жизни общества, которые не относятся ни к
базису, ни к надстройке. Таковы языкознание, социально-экономическая
статистика, экономическая география. К тому же эти науки, как правило,
имеют прямую и весьма тесную связь с науками, входящими в другие ос¬
новные группы наук или промежуточными между ними, вследствие чего
также не могут быть включены в число тех общественных наук, которые
изучают базис и надстройку общества. В своей основе предмет большин¬
ства такого рода наук носит не классовый, а общечеловеческий характер,
а потому сами эти науки занимают особое место в общей системе гума¬
нитарных (исторических) наук. К ним, так же как и ко всем обществен¬
ным наукам, полностью применим принцип историзма, и каждая из них
излагается так или иначе как история данного круга или данной стороны
общественных явлений.
Сюда же примыкает группа так называемых «прикладных» наук —
технических, сельскохозяйственных и медицинских, которые вообще не мо¬
гут быть включены в число общественных наук, ибо они находятся на гра¬
ни между науками общественными и естественными. Во всяком случае,
по характеру своего предмета они не могут быть причислены к тем на¬
укам, которые изучают базис или надстройку.
Особое место занимают также науки, лежащие на грани истории
1 Нередко диалектика природы понимается как диалектический материализм в
собственном (узком) смысле слова, характеризуемый диалектическим методом изуче¬
ния явлений природы и материалистическим их истолкованием, пониманием.
2 Исторический материализм есть «применение положений диалектического мате¬
риализма к явлениям жизни общества, к изучению общества, к изучению истории
общества» (И. В. Сталин).

60
Б. М. КЕДРОВ
(а именио истории культуры) и естествознания. Это' история самих наук,
история естествознания и его отдельных отраслей, история математики,
история техники. Эти науки являются одновременно и общественно-исто¬
рическими и в еще большей степени естественными, соответственно
математическими или техническими. Вместе с тем они теснейшим обра¬
зом связаны с философскими науками, с историей философии, с диалекти¬
кой и диалектической логикой, поскольку последняя есть логическое
обобщение всей истории человеческого познания.
4.	Классификация естественных наук
До сих пор речь шла главным образом о взаимоотношениях между
тремя основными разделами наук. Теперь следует остановиться на харак¬
тере взаимоотношений наук внутри этих разделов. Для этой цели рас¬
смотрим более подробно естественные науки.
В современном естествознании произошел ряд принципиально важ¬
ных событий, сильно повлиявших на классификацию естественных наук.
Пожалуй, самым важным событием является возникновение совершенно
новой, неизвестной в XIX веке области науки — атомной (лучше сказать
«субатомной») физики. Ее появление в корне изменило прежние соотно¬
шения, во-первых, между физикой и механикой и, во-вторых, между фи¬
зикой и химией. Классическая механика Ньютона была механикой макро¬
тел; соответственно этому .физика XIX века была, по сути дела, макро¬
физикой. Субатомная, или микрофизика XX века неразрывно связана с
качественно новой механикой — механикой микрочастиц материи, кван¬
товой механикой, которая является скорее частью новой физики,
чем механикой в ее прежнем понимании.
Большое значение для естествознания имело и другое событие, а
именно, появление множества переходных наук, связывающих ранее
разобщенные основные науки. Это придало современной науке о природе
столь характерные для нее черты. Естествознание начала XIX века было
системой обособленных наук. Естествознание середины XX века стало
системой переплетающихся, взаимопроникающих друг друга наук.
Рассмотрим подробнее взаимоотношение между физи¬
кой и химией. Следуя принятым выше принципам, сопоставим эти
науки со ступенями развития материи. В XIX веке были известны две
основные дискретные микроформы материи: атом (объект химии) и мо¬
лекула (объект физики). В течение последних 50—60 лет были открыты
более мелкие («субатомные») частицы материи: атомные ядра и целая
гамма так называемых «элементарных» частиц: электрон, протон, нейт¬
рон, мезоны, нейтрино. (Родиной последнего открытия явилась Швейца¬
рия благодаря работам В. Паули.) В настоящее время лестницу дискрет¬
ных форм материи и изучающих их наук можно представить так1:
область	область
перехода	перехода
«ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ* ——АТОМНЫЕ ———АТОМЫ — —- МОЛЕКУЛЫ 1 ТЕЛА, Т. Е. АГРЕГАТЫ
Ч ЧАСТИЦЫ	ЯДРА	J	'4	У	МОЛЕКУЛ	л
ЪВВВВВВВПВЯВ1Ьъь^ВВВВ1ВВ*в5Щг~*\^^*тжШйМММтъ^40ШШЖМтШМШГ
5	<*
ОБЛАСТЬ	*	^	ОБЛАСТЬ	<	^	ОБЛАСТЬ
ФИЗИКИ	I	§	ХИМИИ	|	I	ФИЗИКИ
(субатомной)	§	9	5	*	(суператомной)
ж	0
1 Мы не касаемся здесь открытия более крупных частиц материи по сравнению с
пбычными молекулами, каковыми являются коллоидные частицы, составляющие пред¬
мет коллоидной химии.

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
61
Здесь мы снова видим конкретное применение принципа объективно¬
сти, равно как и принципа развития, к классификации наук: соотношение
двух основных естественных наук — физики и химии — и переходных меж¬
ду иими непосредственно и прямо отражает соотношение основных форм
движения самой материи и переходов между ними: движение «элемен¬
тарных» частиц, образующих атомы,— предмет субатомной физики; дви¬
жение атомов, образующих молекулы,— предмет химии; движение ^моле¬
кул, образующих физические тела природы,— предмет суператомной (мо¬
лекулярной) физики. Здесь последовательность расположения наук соот¬
ветствует последовательности развития самих дискретных форм материи,
то есть самого материального объекта, совершающегося в порядке пере¬
хода от более простого к более сложному, от низшего к высшему. Пере¬
ходы же между науками соответствуют реально наблюдаемым переходам
между самими формами движения материи.
Если атомы попрежнему считать объектом химии, то «элементарные»
частицы и атомные ядра будут объектом субатомной физики, а молекулы
и их агрегаты — объектом суператомной (молекулярной) физики.
Объект химии (атомы) оказался не только окружен с двух сторон объек¬
тами физики (электроны, ядра, и т. д., с одной стороны, молекулы —
с другой), но и сам стал объектом глубокого и всестороннего физического
исследования. Соответственно этому в конце XIX века возникла совре¬
менная физическая химия, представляющая собой переход от химии к
физике (интересно отметить, что за 150 лет до этого Ломоносов, имея в
виду применение физики к химии, говорил: «Моя химия — физическая»),
а в XX веке возникла химическая физика (Эйкен, Семенов), изучающая
главным образом элементарные химико-физические процессы и представ¬
ляющая собой переход от субатомной физики к химии. Разграничение
областей исследования обеих переходных наук, стоящих между физикой
и химией, довольно условно; часто вообще трудно их различить. Тем не
менее самый факт появления химической физики наряду с физической
химией свидетельствует о наличии по меньшей мере двух переходных об¬
ластей между химией и физикой.
В результате более глубокого проникновения вглубь материи совре¬
менная физика охватила химию с двух сторон: химия граничит теперь с
физикой и при переходе от атомов к более простым частицам материи,
из которых образуются атомы, и при переходе от атомов к более слож¬
ным частицам материи, которые сами образуются из атомов. Такое
«окружение» химии физикой породило мысль о том, будто ныне химия
растворяется в физике, сводится к физике. Так ли это? Постараемся
разобраться подробнее в этом вопросе.
Любой предмет в своем развитии проходит два существенных пункта:
начальный и конечный. Начальный пункт — это простейшая, исходная
форма данного предмета, своего рода его «клеточка», с которой начинает¬
ся процесс развития рассматриваемого предмета. Конечный пункт — это
наиболее развитая его форма, достижение которой есть вместе с тем и
выход за пределы данной области природы. В соответствии с этим каждая
наука, имея дело как с «клеточкой», так и с развившимся из нее сложным
«телом», изучает, каким путем и в силу каких закономерностей из этой
«клеточки» возникает соответствующее сложное «тело», иначе говоря,
как на данном участке природы совершается развитие материи. Это со¬
ставляет важнейшую заботу каждой конкретной естественной науки. При
этом развившееся «тело», служащее предметом изучения одной науки, в
свою очередь, выступает как исходная «клеточка» для следующей науки
в общем ряду наук. Так, например, ато.м одновременно служит предме¬
том исследования и атомно-электронной физики и химии. Но в первом
случае атом выступает как сложная система, образованная из атомного
ядра и электронной оболочки; атомно-электронная физика как раз и
исследует процесс образования атома из его структурных элементов.

62
Б. М. КЕДРОВ
«Клеточкой» для атомно-электронной физики служат ядро, как некая
целая частица, и отдельные электроны; атом же выступает здесь в виде
итога, или результата, развития. Напротив, для химии атом представляет
собой исходную «клеточку». Как правило, в химии атомы рассматривают¬
ся в виде целых образований, своего рода химических «единиц», из
которых возникают молекулы. Еще Менделеев говорил в «Основах хи¬
мии», что хотя в принципе атомы делимы, но химия рассматривает их как
целые частицы материи и строит из них, как из кирпичей, сложнейшие
химические частицы. В свою очередь, в я деря ой физике атомное ядро
рассматривается уже не как целая частица, не как исходная форма,
а как результат развития, как сложное образование, возникшее из бо¬
лее простых частиц — протонов и нейтронов (нуклонов) при участии ме¬
зонов и других «элементарных» частиц.
Подобно атомам, молекулы представляют собой также объект одно¬
временного изучения и химии и физики. Но для химии они суть сложные
системы, продукты взаимодействия атомов; напротив, для суператомной
(молекулярной) физики они суть исходные «клеточки». Из молекул возни¬
кают всевозможные физические агрегаты (макротела), а движение моле¬
кул как целых частиц обусловливает тепловые и другие физические яв¬
ления в обычных телах природы. Таким образом, соотношение физиче¬
ских и химических наук со стороны характеристики взаимосвязи их
объектов можно изобразить следующим образом:
Здесь в квадратные скобки заключена та форма, которая служит ис¬
ходной «клеточкой» для данной науки и рассматривается в пределах этой
науки как цельное образование; стрелка показывает переход от простого
к сложному, от низшего к высшему, изучаемый данной наукой. Таким
образом, здесь, как и выше, наглядно иллюстрируется суть принципа
объективности, а также и принципа развития в их применении к класси¬
фикации наук.
Изложенные соображения могут быть распространены на другие об¬
ласти естествознания, в частности на учение о физико-химическом ана¬
лизе, где исходной «клеточкой» служит компонент, а сложным, развитым
«телом» — поликомпонентная система; на статистическую физику, для ко¬
торой «клеточкой» служат соответствующие физические индивиды, напри¬
мер, отдельные молекулы, а сложным «телом'» — их статистическая сово¬
купность, или их коллектив; на кристаллографию, минералогию и петро¬
графию в их соотношении между собой; здесь кристаллическая ячейка
служит «клеточкой» для кристалла, кристалл — «клеточкой» для минера¬
ла, минерал — «клеточкой» для горной породы. Точно так же указанное
положение можно применить и к химии комплексных соединений, коор¬
динационная теория которых была создана в Цюрихе 60 лет тому назад
проф. А. Вернером. В общем ряду наук, отражающем ступени развития
материи, связь двух смежных наук выступает так, что конеч¬
ный пункт развития предмета, изучаемого нижестоящей наукой, ока¬
зывается вместе с тем исходным пунктом развития предмета,
изучаемого вышестоящей наукой. Вот почему, несмотря на то, что атомы
Молекулярная
физика:
[1	тела,
молекулы I —агрегаты
J	молекул
Химия:
£ атомы J —>• молекулы
Атомно-элек-
тронная
физика:
£электроны,
атомы
Ядерная
физика:

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
63
Таблица 2,
переход к
МАТЕМАТИКЕ
а
макро-
МЕХАНИКА
квантовая,
или микро-
механика
субатомная,
или микро-
»
химическая
физика
суператомная,
или макро-
ФИЗИКА
и
1	L
физическая
химия
ХИМИЯ
ботаника
БИОЛОГИЯ
зоология
физиология
человека
антропология
I
переход в об пасть ИСТОРИИ
прикладная математика
ТЕХНИЧЕСКИЕ
НАУКИ
прикладная механика'
энерготехнические науки;
тепло-, электро-, фото-
и
радиотехнические науки;
наука
об атомной технике
химико - технологические
науки;
металлургия
горное дело
СЕЛЬСКО¬
ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ
НАУКИ;
а грономич’еские
зоотехнические
I МЕДИЦИНСКИЕ
/ НАУКИ

'64
Б. М. КЕДРОВ
и молекулы являются предметом исследования и химии и физики, каж¬
дая из этих наук при всей общности исследуемого предмета и всем своем
взаимном проникновении друг в друга, как было сказано выше, рассмат¬
ривает их по-разному, сохраняя при этом всю свою специфику.
Ряд современных естественных наук можно представить следующим
образом (см. табл. 2). Здесь основные науки выделены крупным шриф¬
том. Науки, возникшие в XX веке (субатомная физика и все переходные
науки), а также современная физическая химия, возникшая в конце
XIX века, заключены в рамки.
Как видно из приведенной таблицы, стержень классификации остал¬
ся в настоящее время в общем тем же, каким он был в XIX веке. Расщеп¬
ление начала ряда наук в связи с появлением субатомной физики отмечено
дугообразной жирной линией. От биологии (зоологии) указан выход из
области естествознания через физиологию человека и антропологию в
область истории. От механики (макромеханики и квантовой, или микро¬
механики) указан переход к математике. Справа сопоставлен с естествен¬
ными науками ряд технических, сельскохозяйственных и медицинских
наук, находящихся, как было сказано, на линии соприкосновения социаль¬
ных наук с естественными. То же сделано и для математики.
В данном случае мы не ставим задачу дать классификацию всех или
хотя бы самых главных технических наук. В табл. 2 указаны лишь те
отрасли так называемого прикладного знания, которые связаны с одной
определенной отраслью естественных наук, например, химия и химическая
технология, ботаника и агрономические науки и т. д. Но, кроме того, как
известно, имеются такие технические науки, которые предполагают
комплексное применение целого ряда отраслей естествознания и прежде
всего механики, физики и химии, а также математики. Такие науки
характеризуются нередко по соответствующей отрасли практической,
производственной деятельности (промышленности, транспорта, связи
и т. д.). Таковы машиноведение, науки о воздухоплавании, о морском
деле, о железнодорожном транспорте, о строительном деле и т. д.
Помимо уже упоминавшихся переходных наук, отметим наличие
такого же рода наук на стьгке между химией и геологией, с одной сто¬
роны, химией и биологией — с другой, а также наук, находящихся на
стыке геологии и биологии. Развитие природы совершается не всегда в
одном направлении; нередко оно как бы раздваивается, поляризуется,
особенно ярко обнаруживая свой противоречивый, то есть диалектический,
характер. При этом одна ветвь становится предпосылкой для возникнове¬
ния или условием для существования другой ветви. Так, развитие живой
природы разветвляется на растительный и животный мир, развитие хими¬
ческого вещества — на ветвь, приводящую к неорганическим образова¬
ниям, с одной стороны, и ветвь, приводящую к сложным органическим,
углеродистым соединениям, с другой стороны. Первая ветвь изучается
неорганической химией, а затем геологией и ее отраслями; здесь, в погра¬
ничной области между химией и геологией, в XX веке возникла новая
промежуточная наука — геохимия, стоящая ближе к геологии, чем к хи¬
мии, а потому включаемая обычно в геологию. Другая ветвь изучается
органической химией, а затем биологией и ее отраслями; между химией
и биологией на рубеже XIX и XX веков возникла новая промежуточная
наука — биохимия, стоящая ближе к биологии, чем к химии, а потому
включаемая обычно в биологию. В свою очередь, на стыке между геоло¬
гией и биологией еще в начале XIX века возникла палеонтология, стоящая
ближе к геологии, а в конце XIX века — почвоведение, стоящее значи¬
тельно ближе к биологии, чем к геологии. Наконец, на стыке между гео¬
химией и биохимией сравнительно недавно возникла биогеохимия (Вер¬
надский), связующая собою две промежуточные науки — геохимию и
биохимию. Палеонтология, почвоведение и биогеохимия не названы в
табл. 2, но их место в ряду наук указано пунктирными линиями. Легко

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
65
показать, аналогично тому, как это делалось выше, что в основе общей
классификации современных естественных наук лежит принцип объектив¬
ности, равно как и принцип развития, учитывающий не только наличие
качественных переходов (скачков) от одной, более простой, низшей
формы движения материи к другой, более сложной, высшей его форме,
но и наличие противоречий, действующих в течение всего процесса раз¬
вития и приводящих к раздвоению, к поляризации вновь возникающих
видов и форм движущейся материи.
До сих пор классификация естественных наук рассматривалась как
отражение в последовательном порядке развития видов материи и связан¬
ных с ними форм движения материи. Но развитие природы можно анали¬
зировать не только со стороны развития отдельных видов материи и форм
ее движения, но и со стороны развития всей природы в целом, во взаимо¬
действии всех в ид сив и форм материи, существующих на данной ступени
развития природы. В таком случае объектом соответствующих естествен¬
ных наук становятся уже не отдельные формы движения материи (меха¬
ническая, физическая, химическая, биологическая), а отдельные ступени
развития всей природы как определенного участка вселенной. Таким
участком может служить то или иное космическое тело или система
космических тел и даже вся вселенная как нечто целое (космология).
Это составляет предмет астрономии с примыкающими к ней пере¬
ходными науками — астрофизикой, астрохимией, астробиологией. Далее,
таким же по характеру, но лишь более узким участком вселенной может
служить отдельная планета (Земля), история развития которой является
предметом геологии. Аналогичным, но лишь еще более узким объек¬
том исследования являются история и современное состояние поверх¬
ности планеты (Земли), что представляет предмет географии. Геогра¬
фия (физическая) есть комплексная наука, учитывающая все естествен¬
но-исторические факторы (физико-химические, геологические, биологи¬
ческие), действующие на поверхности Земли в их взаимодействии между
собой. География связана с биологией в части учета распределения на
Земле растений (предмет фитогеографии) и животных (предмет
зоогеографии). Еще более узким объектом исследования являются исто¬
рия и современное состояние живой природы, то есть жизни, существу¬
ющей на Земле, что составляет предмет биологии.
Таким образом, получается новый ряд естественных наук, который в
общих чертах совпадает с тем их рядом, который изображен на табл. 2:
астрономия геология география биология
Совмещая оба ряда наук, астрономию следует поместить между меха¬
никой и физикой или около них как науку о совокупном действии меха¬
нических и физических, главным образом, субатомных факторов, дей¬
ствующих в конкретных космических телах и их системах. Точно так же
географию (физическую) следует поместить между геологией и биологией
или около них как науку о совокупном действии всех естественных факто¬
ров на земной поверхности. Так определяется место астрономии и геогра¬
фии в общем ряду естественных наук. Вопрос о более дробном подразде¬
лении каждой из основных естественных наук на составляющие ее науки
требует особого изучения.
5.	Переход к упрощенной, однолинейной классификации
С точки зрения практической, например, для библиотечного дела,
очень важен вопрос о переходе от разветвленной классификации наук к
однолинейной. Разветвленная классификация, изображенная на табл. 1,
является в своей основе как бы внутренне замкнутой. В связи с этим от
философских наук можно осуществить переход к естественным и социаль¬
ным наукам; переход к первым можно реализовать или непосредственно,
5.	«Вопросы философии» № 2.

66
Б. М. КЕДРОВ
или через математические науки, или же через психологию и т. д.; пере¬
ход ко вторым может быть осуществлен также или непосредственно, или
же через психологию, языкознание и т. д. В свою очередь от естественных
еаук можно осуществить переход к социальным и философским наукам,
а от социальных — к философским и естественным наукам. Взаимный пе¬
реход между естествознанием и общественными науками может быть
либо непосредственным, либо через технические науки, либо через зоопси¬
хологию, психологию, языкознание и т. д.
Из сказанного следует, что для перехода к однолинейной классифи¬
кации необходимо в каком-то определенном месте сложного, разветвлен¬
ного и, по сути дела, непрерывного ряда наук произвести разрыв с там,
чтобы в этом пункте образовать одновременно и начало и конец более
простого ряда наук. Разрыв этот, строго говоря, можно произвести в
любом месте, но он должен быть по возможности как можно менее
искусственным и должен оправдываться характером самих наук, встре¬
чающихся между собой в данном пункте, где намечается произвести раз¬
рыв. Вполне естественным кажется указанный разрыв в пункте, соединяю¬
щем философские и социальные науки. Объясняется это тем, что диа-
Таблица 3.
Философские
науки
Математические
науки
Естественные
и
Технические
науки
Социальные
науки
Диалектика
Логика
Математическая логика
Математика
и прикладная математика
Механика	 и	прикладная	механика
Астрономия
Астрофизика
Физика
Химическая физика .
Физическая химия .
J
Химия
и техническая физика
и химико-технологические науки
с металлургией
и горное дело
Г еохимия
Г еология
Г еография
Биохимия
Биология	 и	сельскохозяйственные	науки
I
Физиология человека
Антропология . . .
и медицинские науки
История
Археология
Этнография
Экономическая география
Социально-экономическая статистика
Науки о
базисе и
надстройке
Языкознание
Психология .
Политическая экономия
Науки о государстве и праве
История искусства и искусствоведение
История литературы и литературоведение
и т. д.
и педагогика, а также др. науки

О КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
67
л е к т и к а как составная и важнейшая часть философии есть наука о
наиболее общих законах всякого движения, происходящего в природе,
обществе и мышлении, а потому она и может быть поставлена в начале
общего ряда всех наук. В таком случае далее за нею могла бы
следовать логика, затем через математическую логику мог бы совер¬
шиться переход к математике, а от нее — к естественным и
одновременно — к техническим наукам, сопоставленным с есте¬
ственными науками так, как это показано в табл. 2. При этом в соответ¬
ствующих местах между механикой и физикой стояла бы астрономия,
а между геологией и биологией — география. Вслед за тем, через техни¬
ческие науки, а также такие науки, как экономическая география, эконо¬
мическая статистика и другие аналогичные им науки, совершался бы
переход к социальным наукам — сначала к истории, а затем) к на¬
укам о базисе и надстройке в той последовательности, какая была ука¬
зана выше (см. раздел 3 этой статьи). В конце этого искусственно упро¬
щенного ряда наук стояли бы языкознание и психология, через которые
можно было бы при желании осуществить переход от социальных наук
снова к философии, замкнув таким образом общий ряд наук и соединив
его начало с его концом. В итоге полученный таким образом ряд наук
можно представить в виде сравнительной простой таблицы (см. табл. 3).
Следует еще раз отметить, что однолинейная классификация наук
представляет собой известное упрощение действительных связей и взаимо¬
отношений, существующих как между отдельными науками, так и между
целыми их группами, обнаруживая в некоторых случаях заметную искус¬
ственность. Такого рода искусственность и огрубление действительности
неизбежны при постановке задачи перехода от разветвленной к однолиней¬
ной классификации наук в любом ее виде.
* * *
Итак, в настоящей статье в противовес субъективистскому принципу
классификации наук и принципу их искусственного обособления дано
обоснование принципа объективности и принципа развития в качестве
диалектико-материалистических принципов классификации наук. На их
основе сделана попытка дать классификацию, во-первых, основных раз¬
делов науки, включая главные отрасли гуманитарных (исторических)
наук, и, во-вторых, главных отраслей естествознания. Предложенную
классификацию следует рассматривать только как стремление пояснить
прежде всего суть выдвинутых принципов и их познавательное значение,
но отнюдь не как окончательное решение вопроса. В особенности это
касается попытки дать более простую, однолинейную классификацию
наук, полученную в порядке упрощения более сложной, разветвленной их
классификации.
Следует отметить, что при всех возможных недостатках предложенной
классификации наук у нее есть одно, как нам кажется, преимущество пе¬
ред многими другими попытками, сделанными в этой области до появления
работ Маркса и Энгельса. Изложенные выше принципы классификации
наук, которые были выдвинуты и обоснованы впервые Марксом и
Энгельсом, позволяют при их последовательном проведении придти к одно¬
значному решению вопроса и исключают произвольное, зависящее от лич¬
ных усмотрений автора помещение отдельных наук на то или иное место в
их общем ряду. Это касается также и более простого, однолинейного ряда
наук, самое образование которого содержит известный элемент произволь¬
ности, как об этом уже говорилось выше. Производя разрыв непрерывного
ряда наук в любом его месте (в соответствии с соображениями личного
порядка, связанными обычно с научными интересами или специальностью
автора), можно получить такой ряд наук, который будет начинаться не
с диалектики (как это сделано выше), а, например, с логики, или с пси¬
хологии, или с математики, или с естественных наук и т. д. В таком

68
Б. М. КЕДРОВ
случае наука, с которой будет начинаться весь однолинейный ряд наук,
будет выглядеть как наиболее всеобщая, главная, исходная, определяю¬
щая собою характер всего научного знания. В действительности же ни
одна наука, кроме диалектики, не обладает характером всеобщности,
поскольку только одна диалектика является наукой о наиболее общих
законах развития, действующих во всем мире.
То же касается последовательности расположения наук, начиная с
первой, поставленной во главе всего ряда наук, и кончая последней, за¬
вершающей этот ряд. Подобно тому, как все явления мира суть лишь
различные проявления движущейся материи, лишь различные ступени ее
развития, идущего от низшего к высшему, от простого к сложному, так и
отражающие их науки располагаются в ряду не произвольно, а в соот¬
ветствии с объективным ходом развития самой материи. Признание того,
что единство мира заключено в его материальности, позволяет найти одно¬
значный ответ и на вопрос о месте каждой отдельной науки в системе
наук, дать ему известное обоснование. Разумеется, можно спорить о том,
как конкретно следует располагать те или иные науки в общем ряду
наук, но такие споры должны вестись исходя не из личных точек зрения,
а из принципиальных соображений, основанных на общих положениях
диалектического материализма. Чем строже и последовательнее будут
выдержаны эти положения, тем обоснованней будет классификация наук
и тем большее единство мнений может быть достигнуто среди самих
ученых по этому весьма важному вопросу
1 Автор отмечает огромную помощь, которую ему оказала в работе над данной
проблемой его долголетняя помощница и друг Т. Н. Ченцова. |

Противоречия в развитии
социалистического общества
и пути их преодоления*
Ц. Л. СТЕПЛНЯН
«Жизнь идет вперед противоречиями, и живые противо¬
речия во много раз богаче, разностороннее, содержательнее,
чем уму человека спервоначалу кажется».
Ленин.
Важнейшими теоретическими основами деятельности Коммунистиче¬
ской партии и Советского государства являются, во-первых, материали¬
стический учет назревших экономических потребностей в развитии обще¬
ства, во-вторых, диалектический подход к раскрытию и своевременному
преодолению объективно существующих противоречий в развитии обще¬
ственной жизни. В соответствии с этими теоретическими основами ЦК
КПСС в своем программном приветствии Второму съезду советских пи¬
сателей призвал вскрывать и преодолевать жизненные противоречия и
конфликты в развитии социалистического общества.
С победой социализма не исчезают противоречия общественного раз¬
вития. Люди, отрицающие противоречия при социализме, обычно ссыла¬
ются на то, что нерушимое единство общества при социализме якобы
исключает наличие каких-либо противоречий. Подобные рассуждения
несовместимы с диалектическим материализмом, коренным принципом ко¬
торого является признание противоречия как всеобщего закона развития.
Единство социалистического общества, выраженное в морально-поли¬
тическом единстве народа, в дружбе народов, во всенародном советском
патриотизме, в нерушимом единстве Коммунистической партии, Совет¬
ского правительства и народа, является небывалой в истории движущей
силой поступательного развития всех сторон общественной жизни к ком¬
мунизму. Но это единство, достигнутое на основе ликвидации антагони¬
стических классов и представляющее историческое преимущество социа¬
лизма, не исключает неантагонистических противоречий. Единство социа¬
листического общества является основой и решающим условием успеш¬
ного преодоления существующих и возникающих противоречий, а преодо¬
ление противоречий, в свою очередь, укрепляет это единство. Следова¬
тельно, в эпоху социализма и единство общества и преодоление существую¬
щих противоречий выступают взаимосвязанными и взаимодополняющими
факторами развития.
Сложившееся социалистическое общество имеет свои специфические
противоречия. Субъективистское отрицание объективных противоречий,
равно как и измышление несуществующих противоречий, приносит только
вред, ибо мешает нашим кадрам глубже познавать действительность.
* Печатается в порядке обсуждения.

70
Ц. А. СТЕПАНЯН
Если отрицание реальных, жизненных противоречий и трудностей
приводит к благодушию, к почиванию на лаврах и не дает возможности
правильно понять перспективы коммунистического строительства, то
изобретение и конструирование несуществующих противоречий и кон¬
фликтов ведет к искажению действительности, умалению великих завое¬
ваний социализма, а иногда и к клевете на советский строй. Примером
этого может служить пьеса Зорина «Гости», в которой автор высосал из
пальца конфликт, существующий якобы между новым и старым поколе¬
нием советских людей. Только объективно верное отражение действитель¬
ности с позиций большевистской идейности и принципиальности, глубокое
раскрытие и познание жизненных противоречий дают возможность пра¬
вильно' понять законом ери ости завершения строительства социалистиче¬
ского общества и постепенного перехода к коммунизму.
Теоретической предпосылкой для разработки этих вопросов является
диалектико-материалистическое положение о противоречии как всеобщем
источнике развития.
I.	В. И. Ленин о противоречии как источнике развития
В процессе научной, педагогической и пропагандистской работы воз¬
никают законные вопросы: что такое противоречие, каково соотношение
между понятиями различие, противоречие, противоположность, конфликт?
К сожалению, периодическая философская литература нередко обходит
эти вопросы, предавая забвению коренные положения диалектической
логики. Между тем в трудах классиков марксизма-ленинизма, осо¬
бенно в философском наследии Ленина, в частности, в его «Философ¬
ских тетрадях», даны точные определения противоречия, его универ¬
сального, всеобщего значения как источника всякого развития. Забве¬
ние этих основополагающих указаний — одна из причин многочислен¬
ных ошибок, метафизического отрицания противоречий в развитии
советского общества, особенно в развитии социалистического способа про¬
изводства.
Правильному философскому воспитанию наших кадров в свое время
причинили серьезный ущерб механисты и меньшевиствующие идеалисты,
которые с разных сторон приходили к одному и тому же выводу —
к отрицанию внутренних противоречий как источника всякого разви¬
тия. Механисты утверждали, что признание внутренних противоречий озна¬
чает якобы переход на позиции идеализма — признание наличия внутри
материи какого-то божочка, побуждающего ее к жизнедеятельности. По
мнению меньшевиствующих идеалистов, всякое развитие проходит че¬
тыре стадии: 1) тождества, 2) различия, 3) противоречия, 4) противопо¬
ложности. Из этой концепции выпадает противоречие как изначальный,
неизменно существующий, первичный и коренной источник всякого раз¬
вития. Ибо возникает естественный вопрос: что же является источником
развития до третьей стадии, до возникновения противоречия? Очевидно,
внешний толчок, сверхъестественная сила. Так метафизическое отрица¬
ние внутренних противоречий как источника всякого развития неизбеж¬
но приводит к идеализму.
К сожалению, до сих пор сохранились пережитки идеалистических,
метафизических взглядов, отрицающих противоречие как источник раз¬
вития. Конечно, никто, считая себя марксистом-ленинцем, не может отри¬
цать закон единства и борьбы противоположностей. Но в практике науч¬
ной и преподавательской работы можно встретить различные неправиль¬
ные толкования этого закона, приводящие к искажению его смысла и
значения.
Первая ошибка такого рода — это игнорирование всеобщего
характера противоречия как источника и движущего начала всякого
развития. Здесь, по существу, пересматривается марксистское положение
о том. что противоречие как источник развития содержится от начала

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
71
и до конца в любом процессе, любом явлении как в периоды бурного
развития, так и в периоды относительного покоя. Если бы относительный
покой как момент движения не был основан на определенном состоянии
противоречия, не было бы и развития, к чему логично приводит отрица¬
ние противоречия как всеобщего источника развития.
Вторая серьезная ошибка, тесно связанная с первой, состоит в
том, что нередко суживают, урезывают, ограничивают всеобщий закон
единства и борьбы противоположностей, сводя его только к борьбе между
новым и старым. Конечно, борьба между новым и старым составляет глав^-
ное содержание этого закона, но полностью отождествлять его с борьбой
между новым и старым, не учитывая, что главный закон диалектики шире,
чем борьба между новым и старым, значит допускать методологическую
ошибку. Сторонники этой точки зрения утверждают, что пока форма но¬
вая, пока она соответствует содержанию, между формой и содержанием
нет и не может быть никаких противоречий. Эта широко распространен¬
ная ошибочная точка зрения нашла свое отражение и в книге «Диалек¬
тический материализм», где сказано: «Противоречие существует не меж¬
ду содержанием и формой вообще, а между старой формой и но¬
вым содержанием, которое ищет новой формы и стремится к ней»
(стр. 231. 1953). Но, спрашивается, что же является внутренним источ¬
ником развития, пока форма не устарела?
Иначе ставили и решали вопрос о противоречии между формой и со¬
держанием Ленин и Сталин. Ленин писал: «Борьба содержания с формой
и обратно. Сбрасывание формы, переделка содержания» («Философские
тетради», стр. 193). Изучение реальной жизни, данные науки говорят,
что противоречие, или борьба, между содержанием и формой существует
всегда и что только на определенном этапе это противоречие приводит к
сбрасыванию формы и переделке содержания. Вот почему Ленин рас¬
сматривает соотношение между формой и содержанием на основе закона
единства и борьбы противоположностей. Об этом он прямо говорит в сво¬
ей работе об элементах диалектики и в других произведениях, подчерки¬
вая, что абсолютного соответствия не может быть ни в развитии обще¬
ства, ни в развитии природы (см. Соч. Т. 32, стр. 318). Как отмечал
И. В. Сталин, «существующая форма никогда полностью не со¬
ответствует существующему содержанию» (Соч. Т. 1,
стр. 328—329).
Отрицание противоречия между формой и содержанием нередко вы¬
текает из смешения противоречия с конфликтом. В действительности про¬
тиворечие как источник всякого развития существует всегда, а конфликт
возникает как момент в развитии противоречия, когда противоречие об¬
остряется до предела и новое содержание требует сбрасывания устарев¬
шей формы.
Именно в этом смысле рассматривал этот вопрос Сталин, указывая,
что «конфликт существует не между содержанием и формой вообще, а
между старой формой и новым содержанием» (Соч. Т. 1, стр. 318).
Отождествление противоречия с конфликтом проявляется и при рас¬
смотрении соотношения формы и содержания общественного производства,
то есть производительных сил и производственных отношений. Даже при
рассмотрении капиталистического общества некоторые пропагандисты от¬
рицают противоречия между ними тогда, когда производственные отноше¬
ния новые, когда они соответствуют производительным силам и высту¬
пают главным их двигателем. Подобная концепция несовместима с
объективным ходом общественного развития, с марксистской диалектикой.
Известно, что антагонистические противоречия между производительными
силами и производственными отношениями в капиталистическом обществе
существуют с самого начала его возникновения и выражаются в непри¬
миримой классовой борьбе пролетариата против буржуазии, в антагони¬
стических формах распределения продуктов общественного производства.

72
Ц. А. СТЕПАНЯН
Разумеется, когда производственные отношения капиталистического обще¬
ства устаревают, перестают соответствовать растущим производительным
силам общества, тогда эти противоречия перерастают в острый конфликт,
непосредственно ведущий к социальной революции. Следовательно, не все¬
гда антагонистические противоречия между производительными силами
и производственными отношениями капиталистического общества непо¬
средственно ведут к социальной революции, а только тогда, когда они пере¬
растают в конфликт, когда производственные отношения становятся
оковами для развития производительных сил. Марксизм требует учитывать
различные этапы в развитии самих противоречий
между производительными силами и производственными отношениями ка¬
питалистического общества, не отождествлять период кон¬
фликта, период, когда производственные отношения становятся окова¬
ми в развитии производительных сил, вообще с противоречиями меж¬
ду ними.
Подобные теоретические ошибки вредны и для стратегии и тактики
пролетариата. С одной стороны, отрицание постоянно действующих про¬
тиворечий между производительными силами и производственными от¬
ношениями капиталистического общества ведет к оппортунисти¬
ческой тактике классового мира, к теории мирного врастания капита¬
лизма в социализм. С другой стороны, отождествление противоречия и
конфликта между производительными силами и производственными отно¬
шениями капиталистического общества ведет к левацкой, анархист¬
ской тактике неподготовленных выступлений против буржуазии.
Третья и наиболее существенная ошибка, допущенная и в отдель¬
ных статьях журнала «Вопросы философии»,— это отрицание единства
противоположностей, противоречивых сторон как обязательного элемента
основного закона диалектики. Эта ошибка связана с ранее указанными
искажениями диалектики. Раз противоречие — это только момент в раз¬
витии, когда старое выступает препятствием, тормозом для нового, то то¬
гда, конечно, не всякое единство содержит противоречие.
Все указанные ошибки находят логическое завершение в утвержде¬
нии, что не само противоречие, а лишь его преодоление становится источ¬
ником развития. Естественно возникает вопрос: а что является источником
развития до преодоления противоречия? Повидимому, опять-таки некая
внешняя сила. Но такой метафизический взгляд в корне противоречит мар¬
ксистской диалектике. Марксизм учит, что преодоление назрев¬
ших противоречий обеспечивает коренной, каче¬
ственный переход от одного явления к другому. Но
до коренного, качественного перехода происходит эволюционная стадия
развития опять-таки на основе противоречия. Марксистская диалектика
учит, что противоречие как раздвоение единого и борьба противополож¬
ных сторон его — предельно широкое понятие, отражающее все этапы
количественного и качественного развития: и этап назревания, нараста¬
ния противоречий и этап преодоления назревших противоречий.
Для того, чтобы методологически правильно разобраться во всех важ¬
нейших вопросах, связанных с объективно существующими противо¬
речиями, необходимо последовательно руководствоваться положением
В. И. Ленина о сущности диалектической концепции развития. Эта кон¬
цепция рассматривает «...развитие как единство проти~оположностей (раз¬
двоение единого на взаимоисключающие противоположности и взаимоот¬
ношение между ними)». Только диалектическая концепция «дает ключ к
«самодвижению» всего сущего; только она дает ключ к «скачкам», к «пе¬
рерыву постепенности», к «превращению в противоположность», к уничто¬
жению старого и возникновению нового» («Философские тетради»,
стр. 328). Говоря о движущем начале всякого развития, Владимир Ильич
Ленин неоднократно подчеркивал, что раздвоение единого и познание про¬
тиворечивых частей его — это суть диалектики, что в собственном

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
73
смысле диалектика есть изучение противоречия в самой сущности
предметов (см. там же, стр. 327).
Обобщающая и гениальная формулировка Ленина о сущности диа¬
лектики как всестороннем и богатом учении о развитии гласит: «Вкратце
диалектику можно определить, как учение о единстве противоположно¬
стей. Этим будет схвачено ядро диалектики» (там же, стр. 194). Эти мысли
Ленин излагал также в своей статье «Карл Маркс»; раскрывая сущность
диалектики, Ленин подчеркивал, что внутренние импульсы к развитию
даются противоречиями, столкновением различных сил и тенденций, дей¬
ствующих на данном этапе в пределах данного явления или внутри дан¬
ного общества. Отсюда следует, во-первых, что противоречия существуют
объективно, независимо от нашего сознания присутствуют в самих
вещах и явлениях; во-вторых, что противоречия, выражающие борьбу
противоположностей, абсолютны, ибо они являются движущим на¬
чалом всякого развития. Ленин писал: «Борьба взаимоисключающих
противоположностей абсолютна, как абсолютно развитие, движение»
(«Философские тетради», стр. 328). Следовательно, нет и не может быть
развития без противоречия.
Предметы и явления внутренне противоречивы потому, что они по
своей природе, по своей сущности, по своему строению многогранны, имеют
различные стороны — положительные и отрицательные, с различными тен¬
денциями развития. Вскрывая эту объективную основу существования про¬
тиворечий, В. И. Ленин писал: «Вещь как сумма и единство противопо¬
ложностей». Далее, противоречия свойственны предметам и явлениям по¬
тому, что они находятся во взаимной связи друг с другом, влияют друг
на друга, что неизбежно вызывает изменение их. Взаимное влияние
предметов друг на друга вызывает неодинаковое изменение их различных
сторон и тенденций: одни стороны развиваются быстрее, другие медлен¬
нее, одни олицетворяют новое, другие — старое, одни —будущее, дру¬
гие— прошлое. И борьба противоположных сторон, борьба между старым
и новым, между отмирающим и нарождающимся, между отживающим
и развивающимся составляет, как отмечал И. В. Сталин, внутреннее со¬
держание процесса развития.
Противоречие есть раздвоение единого и борь¬
ба между различными, внутренне связанными сто¬
ронами и тенденциями предметов и явлений объ¬
ективного мира. Противоречие нельзя отождествлять с одной сто¬
роной противоположности, например, со старым, играющим тормозящую
роль. Противоречие есть борьба между прогрессивной стороной, ведущей
вперед, и консервативной стороной, препятствующей развитию. Часто
понятие противоречия заменяется более наглядным и конкретным поня¬
тием несоответствия. Но следует иметь в виду, что понятие противоре¬
чия более широко и всеобъемлюще, чем понятие несоответствия. Каж¬
дое конкретное противоречие в своем развитии проходит три стадии:
1) возникновения, или становления, 2) нарастания, 3) разрешения.
В процессе своего развития противоречие принимает те или иные формы.
Различие, противоположность, конфликт являются формами проявления
противоречия между отдельными сторонами единого предмета, явления,
процесса. Конечно, не всякое различие есть форма проявления противо¬
речия, а только такое, которое выражает раздвоение единого на взаимо¬
исключающие стороны.
В зависимости от конкретных исторических условий эти понятия
выражают сущность антагонистических или неантагонистических противо¬
речий. Например, конфликт может быть выражением как антагонистиче¬
ских, так и неантагонистических противоречий. Непонимание этой кон¬
кретной истины послужило одной из причин распространения антидиа¬
лектической «теории бесконфликтности», возникшей, на почве метафизи¬
ческого истолкования единства советского общества, отрицания противо-

74
Ц. А. СТЕПАНЯН
речий при социализме и принесшей немало вреда идеологическому воспи¬
танию наших кадров. Конфликты в обществах, основанных на антаго¬
низме классов, выражают непримиримость коренных экономических и по¬
литических интересов социальных групп. Эти конфликты имеют длитель¬
ное существование и решаются насильственным столкновением противо¬
положных, враждебных сил. Конфликты при социализме затрагивают от¬
дельные преходящие жизненные явления, главным образом из области
взаимоотношений личности и общества, взаимоотношений между отдель¬
ными людьми, а не экономических основ и социальных групп и клас¬
сов, между которыми имеется общность коренных интересов. Эти жиз¬
ненные конфликты по текущим вопросам решаются на почве единства
народа, когда господствующей и ведущей тенденцией является новое,
растущее, прогрессивное, социалистическое. Такова принципиальная раз¬
ница между классовыми, социальными конфликтами в ан¬
тагонистических обществах и жизненными конфликтами в
социалистическом обществе.
Для иллюстрации марксистско-ленинских положений о сущности про¬
тиворечия рассмотрим способ производства, который является главной и
определяющей силой в развитии общества. Способ производства состоит
из двух различных, внутренне связанных сторон — производительных
сил и производственных отношений. В свою очередь, каждая из этих сто¬
рон способа производства состоит из различных элементов. Способ произ¬
водства в целом, со всеми своими сторонами и элементами, находится во
взаимной связи с другими условиями материальной жизни общества —
с географической средой и народонаселением. В процессе взаимодействия
и взаимного влияния всех условий материальной жизни общества произ¬
водительные силы развиваются быстрее, чем производственные отноше¬
ния. Являясь наиболее подвижным, революционным и определяющим эле¬
ментом производства, производительные силы в своем развитии опере¬
жают производственные отношения, вступая в противоречие с ними.
Нарастание и преодоление этого противоречия — совершенствование, пе¬
риодическое преобразование, подтягивание производственных отношений
до уровня постоянно растущих производительных сил — является корен¬
ным условием прогресса общества, всеобщим законом общественного
развития.
Характер общего противоречия между производительными силами
и производственными отношениями, формы проявления и способы разре¬
шения этого противоречия различны в условиях предистории человече¬
ства — до победы социализма, и в период подлинной истории человече¬
ства — в условиях коммунистической общественно-экономической фор¬
мации.
II.	Особенности противоречий социалистического общества
и специфические методы их разрешения
Главной и определяющей особенностью противоречий со¬
циалистического общества является их неантагонистический
характер. Ленин, предвидя эту характерную особенность противоре¬
чий социализма, писал, что антагонизм и противоречие совсем не одно и
то же. Первый исчезает, второе останется при социализме. Характерной
чертой неантагонистических противоречий является то, что они разреша¬
ются не посредством взрыва, а постепенно, ибо в данном случае в основе
борьбы между новым и старым лежит не столкновение враждебных клас¬
сов, а общность интересов всего народа.
Конечно, не следует упрощать и полагать, будто при социализме нет
никаких элементов антагонистических противоречий. Поскольку мы строим
социализм и коммунизм в определенных исторических условиях — в об¬

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
75
становке борьбы двух лагерей,— то естественно, что в нашей стране имеют¬
ся такие явления, которые носят антагонистический характер. Борьба на¬
шего народа, нашей партии и государства против расхитителей обще¬
ственной собственности, против проникновения в нашу среду растленной
буржуазной идеологии, против шпионов, предателей и изменников Ро¬
дины носит антагонистический характер.
Но в целом капитализму присущи антагонистические противоречия,
тогда как для социализма характерны противоречия неантагонистические.
Вторая особенность противоречий при социализме состоит
в том, что они являются противоречиями роста, противоречия¬
ми развития в отличие от противоречий современного капитализма, кото¬
рые являются противоречиями упадка. Во всех прошлых формациях толь¬
ко на стадии их становления противоречия были противоречиями роста
прогрессивного, восходящего класса. Напротив, на всех стадиях возник¬
новения и существования социалистического строя противоречия являют¬
ся противоречиями роста, восходящего и поступательного развития.
Отсюда вытекает третья особенность противоречий социали¬
стического общества, которая состоит в том, что в отличие от всех пред¬
шествующих социализму общественно-экономических формаций, где пре¬
одоление противоречий внутри способа производства в конечном счете
приводило к уничтожению существующей системы производственных от¬
ношений, впервые в истории человечества неантагонистические противоре¬
чия внутри социалистического способа производства ведут не к уничто¬
жению, а к неуклонному и постоянному совершенствованию производ¬
ственных отношений, к дальнейшему безграничному поступательному
развитию коммунистической общественно-экономической формации. В си¬
лу этой отличительной особенности противоречий социалистического спо¬
соба производства коммунистическая формация не будет взорвана из¬
нутри, как это имело место во всех прошлых обществах, а будет существо¬
вать и развиваться всегда, пока существует человечество на нашей
планете. Отсюда вывод классиков марксизма о том, что коммунизм —
высшая и последняя форма организации общества. Таково несравненное
превосходство коммунистической формации над всеми прошлыми прехо¬
дящими общественно-экономическими формациями.
В тесной связи с особенностями противоречий в социалистическом
обществе находятся и специфические способы их разрешения.
Во-первых, при капитализме противоречия частично и временно ре¬
шаются путем экономических кризисов, которые в конечном итоге ведут
к дальнейшему углублению и обострению всех коренных противоречий
капитализма. Противоречия в условиях социализма сами в себе содер¬
жат условия для своего преодоления. При социализме противоречия пре¬
одолеваются прежде всего путем планомерного развития общественного
производства в целом с преимущественным ростом средств производства,
путем мирного развития экономики и культуры. К сожалению, во многих
статьях и лекциях, посвященных вопросу о движущих силах развития со¬
ветского общества, обходится этот свойственный социализму характер пре¬
одоления противоречий при социализме. Материалистический подход тре¬
бует, чтобы преодоление противоречий было связано с развитием преж¬
де всего общественного производства, с развитием тяжелой промыш¬
ленности.
Во-вторых, при капитализме противоречия раскрываются и преодоле¬
ваются всеми формами классовой борьбы, при социализме же противо¬
речия раскрываются и преодолеваются путем критики и самокритики,
творческой инициативы народных масс, укрепления новых движущих сил
развития советского общества.
В-третьих, при капитализме противоречия решаются путем револю¬
ционного уничтожения основ существующего строя, путем революционно¬
го натиска низов, народных масс во главе с коммунистическими партиями,

76
Ц. А. СТЕПАНЯН
взрыва отживших производственных отношений, уничтожения буржуаз¬
ной государственной власти. При социализме противоречия решаются по¬
степенно, без взрыва, по инициативе сверху — партии и государства, при
все возрастающей поддержке снизу, со стороны народных масс.
Таковы в самых общих чертах особенности противоречий социализма
и специфические методы их разрешения.
III.	Противоречия в развитии социалистического способа производства
Всеобщим законом развития любого способа
производства является его внутреннее противо¬
речие — борьба между тенденцией непрерывного
развития производительных сил и тенденцией от¬
носительной устойчивости и относительной само¬
стоятельности производственных отношений. Произ¬
водительные силы непрерывно изменяются, развиваются потому, что они
выражают отношение человека к природе: чтобы жить, люди должны
постоянно производить материальные блага. Приостановка производства
была бы гибельна для человечества. В процессе производства неуклонно
совершенствуются и развиваются орудия труда, растут навыки людей к
труду, их производственный опыт. Производственные отношения явля¬
ются относительно устойчивой стороной способа производства потому, что
они выражают отношение людей друг к другу в процессе производства.
Эти отношения не меняются автоматически вслед за изменением произ¬
водительных сил. Они только спустя некоторое время претерпевают из¬
менение. Объективная тенденция относительной самостоятельности и
устойчивости производственных отношений дает производительным силам
возможность до поры до времени успешно развиваться. Но на определенном
этапе эта устойчивость приводит к отставанию производственных отноше¬
ний от возросших производительных сил. На этом противоречии основан
всеобщий закон обязательного соответствия производственных отноше¬
ний характеру и уровню развития производительных сил. Этот закон вы¬
ражает суть указанного противоречия. Без противоречий между произво¬
дительными силами и производственными отношениями не было бы необ¬
ходимости в законе обязательного соответствия между ними. И здесь мы
наглядно убеждаемся, что самую глубокую сущность этого закона со¬
ставляет единство и различие между двумя сторонами способа произ¬
водства. Каждая из этих сторон имеет свое специфическое значение. Про¬
тиворечие выступает как постоянный источник развития, а един¬
ство в условиях полного соответствия — как главный двигатель
развития производительных сил.
Полное соответствие в условиях социализма существует между об¬
щественным характером современного производства и общественной же
собственностью на средства производства, основой социалистических
производственных отношений. Это соответствие является определяющим
фактором развития социалистического способа производства; одна¬
ко оно не только не исключает, но обязательно предполагает живое,
реальное противоречие между бурным развитием производительных сил
и степенью совершенства производственных отношений. И в условиях по¬
степенного перехода от социализма к коммунизму, когда производитель¬
ные силы развиваются неизмеримо быстрее, чем в условиях предшествую¬
щих формаций, они естественно и закономерно опережают в своем разви¬
тии производственные отношения, так как последние, будучи главным
двигателем производства, не теряют своей тенденции к устойчивости, от¬
ставанию. Но эта тенденция проявляется и преодолевается иначе, чем в
условиях капитализма.
В о-п е р в ы х, в условиях капитализма тенденция к отставанию про¬
изводственных отношений стихийно и неодолимо ведзт к превращению их

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
77
на определенном этапе в оковы для развития производительных сил. При
социализме благодаря общественной собственности и правильному руко¬
водству, основанному на знании объективных экономических законов об¬
щества, тенденция к отставанию производственных отношений не доходит
до превращения их в оковы для развития производительных сил.
Отсюда следует вторая особенность преодоления противоречий
между производительными силами и производственными отношениями в
условиях социализма: различные стороны производственных отношений
устаревают разновременно, и по мере их старения они сознательно
и своевременно совершенствуются и тем самым постоянно сохраняют свою
роль главного двигателя производительных сил.
В чем же конкретно проявляются противоречия между растущими
производительными силами и социалистическими производственными от¬
ношениями? Эти противоречия охватывают все стороны производствен¬
ных отношений и прежде всего сферу колхозно-кооперативной собствен¬
ности. Коллективизация сельского хозяйства — величайшее историческое
завоевание социализма. Артель наряду с совхозами является лучшей про¬
изводственной формой успешного развития социалистического сельского
хозяйства, единственной формой колхозов на весь период социализма,
полностью соответствующей современному уровню производительных
сил. Но с самого начала в рамках этого соответствия в зародыше возник¬
ло и противоречие между общественной природой производительных
сил социалистического общества, требующих полного охвата всего на¬
родного хозяйства государственным планированием, и колхозно-групповой
собственностью, где произведенная продукция является достоянием от¬
дельных колхозов и колхозников. Это — объективное противоречие, и его
нельзя преодолеть сразу, без создания необходимых для этого предпо¬
сылок. Полностью это противоречие может быть преодолено только на
основе дальнейшего бурного развития производительных сил, подъема
культурно-технического уровня и сознательности колхозников и постепен¬
ного превращения в будущем колхозной собственности в общенародную
собственность.
В процессе развития общественного производства, по мере назрева¬
ния противоречий между производительными силами и отдельными сто¬
ронами колхозно-кооперативной собственности, преодолевается то, что на
данном этапе препятствует новому мощному подъему сельского хозяй¬
ства. Так, с ростом производительных сил в сельском хозяйстве назрело
противоречие между крупной техникой и мелкими колхозами. Не¬
большие земельные площади и маленькие размеры животноводческих
ферм мелких колхозов не давали возможности в полной мере использовать
новейшую технику, поступающую в МТС. По инициативе партии и прави¬
тельства и при поддержке широких масс колхозников это противоре¬
чие было преодолено путем разумного укрупнения колхозов: вместо
254 тысяч мелких колхозов в стране стало 94 тысячи крупных колхозов.
Это укрупнение и дальнейшее организационно-хозяйственное укрепление
сельскохозяйственных артелей знаменует определенный этап в развитии
колхозно-кооперативной собственности как основы коллективистских про¬
изводственных отношений в деревне.
Развитие колхозно-кооперативной собственности совершается благо¬
даря ведущей и направляющей роли всенародной собственности. В про¬
цессе одновременного развития двух форм общественной собственности
происходит и будет происходить относительно более быстрый рост
всенародной собственности. Этот процесс развития двух форм собствен¬
ности на основе ведущей и все возрастающей роли всенародной собствен¬
ности свидетельствует о неуклонном подъеме производственных отноше¬
ний на новую, более высокую ступень.
В тесной связи с двумя формами общественной собственности нахо¬
дятся и такие важнейшие стороны социалистических производственных

78
Ц. А. СТЕПАНЯН
отношений, как взаимный обмен деятельностью и положение различных
групп в обществе — рабочих и крестьян. Бурный рост производительных
сил страны обеспечил прежде всего рост промышленности, техническое
оснащение всего народного хозяйства, увеличение численности рабочего
класса и вообще городского населения. Это закономерное развитие про¬
изводительных сил вызвало противоречие между промышленностью,
ростом городского населения, с одной стороны, и отставанием сельско¬
хозяйственного производства — с другой. Развитие обмена взаимной дея¬
тельностью между этими двумя основными отраслями народного хозяй¬
ства и соответственно между рабочим классом и крестьянством требует
преодоления этого противоречия путем крутого подъема зернового про¬
изводства и животноводства на основе дальнейшего преимущественного
роста тяжелой индустрии. В решениях январского Пленума ЦК КПСС
по докладу Н. С. Хрущева дана развернутая программа борьбы за вы¬
полнение этой всенародной задачи.
У нас имеются все объективные условия для ее претворения в жизнь:
мы располагаем мощной, разносторонней промышленностью, способной
снабдить сельское хозяйство самыми разнообразными современными ма¬
шинами, удобрениями и т. д., укрепляется колхозный строй, совершен¬
ствуются методы планирования и руководства сельским хозяйством, наша
агробиологическая наука оказывает все возрастающую помощь сельско¬
хозяйственной практике, передовыми колхозами и МТС накоплен бога¬
тейший опыт выращивания высоких урожаев и повышения продуктив¬
ности животноводства, наконец, в стране созданы многочисленные кад¬
ры высококвалифицированных агрономов, зоотехников и других специа¬
листов во всех отраслях сельского хозяйства. И, следовательно, реша¬
ющим фактором становится правильное использование имеющихся в на¬
личии объективных условий.
Обмен взаимной деятельностью рабочих и крестьян находит свое.кон-
кретное выражение и во взаимоотношениях между МТС и колхозами.
Прежде взаимоотношения между МТС и колхозами сводились к тому, что
МТС осуществляли функции прокатного пункта, подрядчика, они выпол¬
няли лишь предусмотренные договором некоторые работы в отдельных
отраслях колхозного производства, главным образом в полеводстве. Сами
колхозы во время полевых работ из своей среды выделяли колхозников,
которые на положении сезонных рабочих работали в качестве трактори¬
стов и других механизаторов МТС. В современных условиях, когда мощ¬
ным и все возрастающим потоком идет в деревню разнообразная новая и
новейшая техника, эта старая форма взаимоотношений между МТС и кол¬
хозами стала тормозом для развития производительных сил сельского хо¬
зяйства, ибо она не позволяла полностью использовать современную тех¬
нику во всех отраслях колхозного производства, способствовала теку¬
чести механизаторских кадров, не содействовала постоянному повышению
их квалификации, не стимулировала развитие сельскохозяйственного про¬
изводства ни МТС, ни колхозов. Суть этого реального противоречия вскры¬
та в решениях партии и правительства. В этих документах подчеркивает¬
ся, что нынешний уровень производства сельскохозяйственной продукции
не соответствует возросшей технической оснащен¬
ности сельского хозяйства.
Чтобы полностью использовать возросшую техническую базу, состав¬
ляющую важнейший элемент новых, растущих производительных сил об¬
щества, необходимо было преодолеть противоречие между этими возрос¬
шими производительными силами и некоторыми сторонами производствен¬
ных отношений в деревне. Это противоречие преодолевается путем
поднятия на новую ступень взаимоотношений МТС и колхозов, усиления
руководящей роли МТС в развитии всех сторон колхозного производства,
всесторонней и систематической помощи колхозам в деле быстрого

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
79
подъема сельскохозяйственного производства, путем превращения МТС
в центр хозяйственной и общественно-политической жизни в деревне, пу¬
тем перехода колхозников, работающих в МТС, на положение постоян¬
ных работников государственных предприятий, путем организованной и
планомерной подготовки механизаторских кадров по примеру государ¬
ственных трудовых резервов.
Переход двухмиллионной армии колхозников-механизаторов в ряды
рабочего класса, а также посылка сотен тысяч специалистов из промыш¬
ленности в сельское хозяйство знаменует важнейший этап в развитии со¬
циалистических производственных отношений. Дальнейшее совершен¬
ствование и развитие взаимного обмена деятельностью между трудящи¬
мися города и деревни осуществляется не только путем усиления произ¬
водственной помощи, но и посредством развертывания советской торговли
и всех других форм экономической связи между городом и деревней, та¬
ких, как государственная контрактация продуктов сельского хозяйства
и т. п. •
Далее, противоречие между возрастающим уровнем развития произ¬
водительных сил и степенью зрелости и совершенствования социалисти¬
ческих производственных отношений и в промышленности и в сельском
хозяйстве неуклонно преодолевается путем развития социалистического
соревнования как в городе, так и в деревне. Сущностью социалистических
производственных отношений является взаимная помощь и сотрудничество
людей в процессе производства. Это сотрудничество находит свое непо¬
средственное проявление также и в социалистическом соревновании. Не¬
прерывный рост производительных сил, прогресс техники, культурно-тех¬
нический подъем масс в условиях социалистического строя — все это вы¬
зывает жизненную потребность во все новых и новых формах взаимной
помощи и сотрудничества людей в процессе производства. Учитывая это,
Коммунистическая партия всем-ерно поддерживает и
развивает все новые и новые формы социалистиче¬
ского соревнования. От первых коммунистических субботников
до современных высших форм социалистического соревнования, охваты¬
вающих все области общественного производства,— таков путь развития
и совершенствования социалистических производственных отношений. Со¬
ревнование есть и всегда будет в условиях социалистического строя по¬
стоянно действующим коммунистическим методом труда. В процессе непре¬
рывного развития производительных сил накапливается драгоценный опыт
у тружеников как города, так и деревни. Этот опыт не является и не мо¬
жет быть секретом передовиков промышленности и сельского хозяйства.
Для того, чтобы этот опыт сделать достоянием всех рабочих и крестьян,
партия и правительство поддерживают и развивают все новые и новые
формы социалистического соревнования, тем самым совершенствуя социа¬
листические производственные отношения как отношения взаимной помо¬
щи и сотрудничества. Социалистическое соревнование прямо и непосред¬
ственно воздействует на развитие всех сторон производственных отноше¬
ний — на умножение общественной собственности, совершенствование
обмена взаимной деятельностью людей и форм распределения продуктов.
Неуклонное развитие производительных сил требует не только бы¬
строго исправления нарушений ленинского принципа материальной заин¬
тересованности, но и повсеместного совершенствования
и развития и такого важнейшего элемента произ¬
водственных отношений, как конкретные формы
распределения в соответствии с социалистическим
принципом распределения по труду. Этот принцип отра¬
жает исторически неизбежное на стадии социализма противоречие между
равным отношением всех членов общества к важнейшим средствам про¬
изводства и некоторым неравенством в сфере распределения в смысле
неодинаковой материальной обеспеченности людей физического и умствен¬

so
Ц. А. СТЕПАНЯН
ного труда, работников квалифицированных и неквалифицированных, се¬
мейных и холостых и т. д. Нарушение принципа распределения по труду
как в сторону искусственного разрыва в оплате труда, так и в сторону
уравниловки в одинаковой мере усугубляет это противоречие, создает
дополнительные трудности, мешает делу успешного коммунистического
воспитания масс; оно может оживить определенные пережитки капита¬
лизма в сознании людей. Правильная политика заработной платы и цен,
глубоко отражающая закономерности развития социалистического обще¬
ства, играет решающую роль в постепенном преодолении этого проти¬
воречия. Мы видим, как партия и правительство по мере развития про¬
изводительных сил социалистического общества на базе роста производи¬
тельности труда постоянно улучшают и совершенствуют формы и методы
распределения «е только в промышленности, но и в сельском хозяйстве.
В этом направлении работа будет продолжаться и впредь, вплоть до пере¬
хода к высшей фазе коммунизма, до осуществления принципа «от каждого
по способности, каждому по потребности».
Таким образом, объективно существующие противоречия между про¬
изводительными силами и производственными отношениями в современ¬
ных условиях коммунистического строительства находят различные формы
проявления и соответствующие методы их преодоления. Преодоление всех
этих противоречий подготовляет предпосылки для преодоления и тех про¬
тиворечий, которые, нарастая со временем, станут в будущем в порядок
дня в результате дальнейшего гигантского развития производительных
сил. Тогда, на высшем этапе перехода от социализма к коммунизму, ра¬
стущие производительные силы потребуют преобразования ряда сторон
наших производственных отношений. Вопрос о выборе момента разреше¬
ния противоречий имеет большое теоретическое и практическое значение.
Здесь опасно как отставание, так и забегание вперед. Только полный учет
объективной закономерности развития способа производства даст возмож¬
ность последовательно осуществлять правильную линию поступательного
роста экономики. В основе этой диалектики развития способа производ¬
ства лежит тот факт, что производительные силы, как наиболее револю¬
ционная, подвижная и определяющая сторона способа производства, идут
впереди, подготовляя необходимые предпосылки для соответствующего из¬
менения и производственных отношений.
В современных условиях — и на длительный период постепенного пе¬
рехода от социализма к коммунизму — главной стороной развития спо¬
соба производства являются производительные силы. В процессе разви¬
тия производительных сил решаются назревшие противоречия, связанные
с теми сторонами производственных отношений, которые становятся уста¬
ревшими и тормозят быстрое развитие производства. Но в результате все¬
стороннего и гигантского развития производительных сил наступит такой
период, когда потребуется проведение крупных мероприятий для преодо¬
ления назревших противоречий между высоким уровнем развития произ¬
водительных сил, диктующих необходимость перехода к коммунизму, и
теми устаревшими сторонами производственных отношений, которые
вполне соответствовали первой фазе коммунизма, но которые затем ста¬
нут тормозом для перехода к высшей фазе коммунизма.
Конкретно это значит, что на весь период развития социалистическо¬
го общества вполне соответствуют производительным силам и играют
главную роль в их развитии такие стороны производственных отношений,
как две формы общественной собственности, советская торговля, денеж¬
ное обращение, распределение по труду. Поэтому политика партии на¬
правлена на всестороннее укрепление и развитие этих сторон производ¬
ственных отношений.
Но в процессе постепенного перехода к коммунизму наступит такой
исторический период, когда эти стороны социалистических производствен¬
ных отношений, исчерпав себя, будут преобразованы в новые стороны ком¬

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА	81
мунистических производственных отношений путем перехода к единой
форме собственности и на этой основе — к единой форме непосредствен¬
ного распределения по потребностям, минуя деньги и торговлю. Этот ска¬
чок будет всесторонне подготовлен и осуществлен как путем постепенного
отмирания элементов старого качества и возникновения элементов ком¬
мунизма на основе своевременного преодоления назревших противоречий
в развитии социалистической экономики, так и путем проведения новых,
крупных мероприятий, обеспечивающих преодоление противоречий между
гигантским ростом производительных сил, соответствующих коммунисти¬
ческому обществу, и отжившими сторонами производственных от¬
ношений.
Итак, противоречия между производительными силами и производ¬
ственными отношениями как источник развития способа производства дей¬
ствуют на всех стадиях развития нашего общества. Конкретные формы
проявления и разрешения этих противоречий связаны с историческими эта¬
пами развития социалистического общества. Своевременное вы¬
явление и преодоление нарастающих противоречий
в развитии социалистического способа производ¬
ства обеспечивают поступательное развитие совет¬
ского общества к коммунизму.
Успешное преодоление противоречий между двумя сторонами спосо¬
ба производства связано с преодолением противоречия и внутри произво¬
дительных сил — противоречия между быстро растущими орудиями труда,
современной техникой и степенью овладения этой техникой, производи¬
тельностью труда, степенью приобретения более совершенных навыков к
труду, ибо внутри производительных сил прежде всего развиваются ору¬
дия производства.
В условиях переходного периода, когда была создана новая передовая
техника, это противоречие преодолевалось путем осуществления лозунга
«Кадры решают все». На современном этапе развития социалистического
общества противоречие между новейшей техникой и уровнем культурно-
технического роста кадров преодолевается путем развития всех форм об¬
щего и технического образования. Этой цели служат решения партии и
правительства, направленные на улучшение подготовки кадров для всех
отраслей народного хозяйства, на развитие технических училищ. Совре¬
менный уровень развития материально-производственной базы нашего об¬
щества требует не только постоянного увеличения количества работников
с высшим образованием, но и в особенности всемерного расширения под¬
готовки рабочих массовых квалификаций и специалистов среднетехниче¬
ского персонала, что является важнейшим условием увеличения трудовых
резервов в сфере материального производства и неуклонного роста про¬
изводительности всего общественного труда.
* * *
В ходе обсуждения проблемы противоречий в развитии советского об¬
щества среди научных работников и преподавателей возникла дискуссия о
том, что является основным противоречием социалистического строя и
правомерна ли вообще такая постановка проблемы о противоречиях на¬
шего общества. Некоторые товарищи утверждают, что в социалистиче¬
ском строе могут быть только частичные, временные противоречия, но не
основное противоречие.
Можно спорить о том, что является основным противоречием социа¬
лизма, но в принципе отвергать наличие такого противоречия — значит
ограничивать действие основного закона диалектики применительно к на¬
шему обществу. Марксизм-ленинизм учит, что каждое значительное явле¬
ние содержит целый ряд противоречий, из которых одно является
основным; марксизм требует выделить из всей суммы общественных
противоречий одно, основное, которое выражает наиболее глубокую сущ-
6.	«Вопросы философии» № 2.

82
Ц. А. СТЕПАНЯН
ность данного способа производства и действует в течение всего периода
его существования, обусловливая характер действия всех других про¬
тиворечий.
Основное противоречие той или иной формации, во-первых, находит¬
ся внутри способа производства, который является определяющей силой
развития общества, во-вторых, неразрывно связано с ее основным эконо¬
мическим законом, в-третьих, является специфическим выражением в рам¬
ках определенного строя общего противоречия между производительными
силами и производственными отношениями.
При капитализме оно находит свое проявление в противоречии между
общественным характером производства и частной собственностью на
средства производства, как основой капиталистических производственных
отношений. Это противоречие выражает сущность капиталистического
способа производства и действует в течение всего периода существования
капиталистической формации, определяя собой все другие противоречия.
Оно находит свое яркое выражение в противоречии между безграничным
стремлением капиталистов к расширению производства ради извлечения
прибыли и ограниченными рамками потребления трудящихся масс.
В. И. Ленин писал: «Между безграничным стремлением к расширению
производства, присущим капитализму, и ограниченным потреблением на¬
родных масс (ограниченным вследствие их пролетарского состояния)
есть несомненное противоречие» (Соч. Т. 3, стр. 34—35).
Из изучения сущности сложившегося социалистического способа про¬
изводства вытекает прямо противоположное, чем при капитализме, основ¬
ное противоречие социализма. В то время как основное противоречие ка¬
питалистического общества выражает коренные пороки последнего анта¬
гонистического способа производства, основное противоречие социалисти¬
ческого строя выражает историческое преимущество новой формации.
В процессе научной и педагогической работы можно встретить различ¬
ные толкования основного противоречия. По мнению одних, основным
противоречием социализма является противоречие между новыми, социа¬
листическими отношениями и «родимыми пятнами», пережитками капи¬
тализма. Другие считают основным противоречием! социализма противоре¬
чие между равенством людей по отношению к средствам производства и
остатками неравенства в материальном положении. Подобные противо¬
речия, реально существующие, тем не менее, не могут считаться основ¬
ными потому, что они действуют лишь на первой фазе коммунизма, а не
присущи всей формации в целом. На наш взгляд, правильным надо счи¬
тать утверждение о том, что основным противоречием при
социализме является противоречие между безгра¬
нично растущими потребностями всего народа и до¬
стигнутым в каждое данное время уровнем развития
производства материальных и культурных благ.
Потребности освобожденных от всех форм социального гнета народных
масс, этих подлинных творцов истории и хозяев своей жизни, растут все¬
сторонне с нарастающими темпами; они всегда опережают достигнутый
уровень производства, двигая его вперед. Это — основное противоречие
социалистического строя на всех ступенях его развития. Впервые в исто¬
рии человечества главной целью производства становится максимальное,
все более полное удовлетворение потребностей масс на основе непрерыв¬
ного роста и совершенствования социалистического производства на базе
высшей техники. Только социалистическое производство, его неуклонное
развитие может быть основой роста потребностей всего народа и сред¬
ством удовлетворения этих потребностей.
Основной экономический закон неразрывно связан с основным про¬
тиворечием социализма. Без этого противоречия нельзя правильно понять
суть основного экономического закона социализма. Такой вывод следует
из марксистско-ленинского учения о сущности любого объективного зако¬

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
83
на, из анализа самой действительности. Ленин учит, что любой закон вы¬
ражает наиболее глубокую сущность явлений, их взаимную связь. Это
определение является развитием определения закона, данного Марксом.
В III томе «Капитала» говорится, что закон есть необходимая связь меж¬
ду существенными явлениями. А самая глубокая сущность выражается в
противоречивых связях между явлениями, в раздвоении единого на про¬
тивоположные части и взаимодействии между ними. И в данном случае
нельзя понять сущность основного экономического закона социализма без
выяснения диалектической связи между двумя неразрывными, но различ¬
ными сторонами этого закона.
Одна сторона этого закона говорит о непрерывном росте социалисти¬
ческого производства на базе высшей техники. Вторая сторона — о по¬
стоянном и безграничном росте потребностей масс в условиях социалисти¬
ческого строя. Какая же связь между ними? Связь внутренняя и нераз¬
рывная. Непрерывный рост производства вызывает к жизни все новые и
новые потребности масс. Потребности масс в своем неизменном росте по¬
стоянно опережают достигнутый уровень производства. Выход из этого
противоречия — дальнейший рост и совершенствование общественного
производства на базе высшей техники, что и служит главным условием
перехода от социализма к коммунизму. Следовательно, из единства и
противоречий между этими двумя сторонами вытекает основной экономи¬
ческий закон социализма, а значит, и необходимость непрерывного
развития всего общественного производства с преимущественным ростом
производства средств производства. Преодоление основного противоречия
социалистического общества путем роста общественного производства —
вот путь разрешения и всех остальных противоречий в условиях посте¬
пенного перехода к коммунизму.
Основное противоречие капитализма вызывает непримиримую борьбу
антагонистических классов, тогда как основное противоречие социализма
обеспечивает единство действия всего народа в борьбе за непрерыв¬
ный рост производства.
Из основного противоречия социалистического общества вытекает и
высший закон деятельности Коммунистической партии и Советского пра¬
вительства — забота о неуклонном удовлетворении постоянно растущих
материальных и культурных потребностей всех советских людей на основе
преимущественного развития тяжелой индустрии.
При социализме основное противоречие связано с максимальным удо¬
влетворением растущих потребностей масс в соответствии с принципом
распределения по труду. При коммунизме основное противоречие и основ¬
ной экономический закон видоизмееятся, и речь тогда будет идти,
очевидно, о более полном и всестороннем удовлетворении
быстро растущих потребностей гармонически развитых людей, что и будет
неуклонно осуществляться путем дальнейшего непрерывного роста произ¬
водства на базе качественно новой, высшей техники. Ведь нельзя
думать так, что осуществление принципа распределения по потребности
будет означать конец или предел для дальнейшего роста потребностей
масс и тем самым — исчезновения стимула для роста производства.
Приведем несколько высказываний классиков марксизма-ленинизма,
дающих возможность правильно уяснить суть проблемы основного про¬
тиворечия всей коммунистической общественно-экономической формации.
Маркс во введении к «К критике политической экономии», вскрывая
диалектику производства и потребления, указывал, что производство, в
конечном счете определяя потребности людей, само двигается вперед
под действием опережающих его человеческих потребностей. Выражая те
же мьгсли, применительно к будущему строю, Энгельс в своей работе
«Очерки критики политической экономии» писал: «Истинная конкурен¬
ция—это отношение потребительной силы к производительной силе.
В строе, достойном человечества, не будет иной конкуренции, кроме этой»

84
Ц. А. СТЕПАНЯН
(Соч. Т. II, стр. 310). В другой своей работе, «Принципы коммунизма»,
Энгельс подчеркивал, что при коммунизме производство «будет вызывать
новые потребности и одновременно создавать средства для их удовлетво¬
рения» (Соч. Т. V, стр. 477). Еще в первые годы Советской власти
В. И. Ленин вскрыл закономерность неуклонного роста потребностей осво¬
божденных от эксплуатации народных масс. Ленин писал: «Когда со всех
сторон мы видим новые требования, мы говорим: это так должно быть,
это и есть социализм, когда каждый желает улучшить свое положение,
когда все хотят пользоваться благами жизни» (Соч. Т. 27, стр. 476).
Развивая и конкретизируя эти мысли, И. В. Сталин отмечал, что система¬
тическое улучшение материального положения трудящихся и непрерыв¬
ный рост их потребностей являются «постоянно растущим источником
расширения производства», ибо непрерывный рост потребностей масс «все
Бремя обгоняет рост производства, толкая его вперед» (Соч. Т. 12,
стр. 321, 322).
Основное противоречие социалистического строя является специфи¬
ческим проявлением общего противоречия между производительными си¬
лами и производственными отношениями. Ибо в данном случае речь идет
о противоречии между постоянно растущими потребностями трудящихся
и уровнем развития общественной собственности как основы социали¬
стических производственных отношений.
Неуклонное преодоление основного противоречия в развитии социа¬
листического строя тесно связано с преодолением противоречия между об¬
ществом и природой. Это противоречие существует всегда, оно существует
и при социализме и будет существовать при коммунизме. При капитализ¬
ме оно выливается в хищническое использование земли как важнейшего
богатства природы, в условиях же социализма оно преодолевается путем
планомерного и организованного овладения силами природы, путем мощ¬
ного развития производительных сил и науки. Политика Коммунистиче¬
ской партии и Советского правительства, направленная на повышение про¬
дуктивности сельского хозяйства, на освоение больших массивов целин¬
ных и залежных земель,— такова конкретная программа широкого и
глубокого подчинения сил природы интересам строительства коммунисти¬
ческого общества.
IV.	О противоречиях между социалистическим общественным бытием
и пережитками капитализма
В статье речь шла главным образом о глетодологической стороне во¬
проса и о противоречиях в развитии социалистического способа производ¬
ства; противоречия же, проявляющиеся в существенном различии между
городом и деревней, физическим и умственным трудом, а также противо¬
речия в сфере духовной жизни общества — это тема особой статьи, и они
могут быть освещены в ходе дальнейшего обсуждения. Поэтому в заклю¬
чении данная статья ограничивается лишь постановкой вопроса о некото¬
рых противоречиях между общественным бытием и пережитками капи¬
тализма.
В соответствии с социалистическим общественным бытием в нашей
стране одержала победу социалистическая идеология, неуклонно растет
сознательность масс. Но это происходит не самотеком, а на основе борьбы
за преодоление противоречия между утвердившимся социалистическим
бытием советского народа, передовой социалистической идеологией, гос¬
подствующей в СССР, и пережитками капитализма.
Борьба с пережитками капитализма в сознании людей принимает
различные формы. Развитие коммунистической сознательности происхо¬
дит в борьбе против нерадивого отношения к труду и общественной соб¬
ственности, против фактов бюрократизма, бездушного отношения к лю¬
дям. Культивирование советского патриотизма, упрочение идеологии

ПРОТИВОРЕЧИЯ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА	85
интернационализма и дружбы народов происходит в борьбе против ре¬
цидивов 'национализма и космополитизма. Укрепление устоев коммунисти¬
ческой морали и основ коллективизма происходит в борьбе против пере¬
житков капитализма в отношении к женщине, семье, детям, против фак¬
тов морального разложения, против эгоизма, противопоставления лич¬
ных интересов общественным. Внедрение марксизма во все отрасли науки
происходит в борьбе против пережитков идеалистических и метафизиче¬
ских воззрений в сознании отдельных ученых. Распространение научного,
материалистического мировоззрения неразрывно связано с борьбой про¬
тив пережитков религиозного миропонимания в сознании людей.
Каковы причины и источники пережитков капитализма в сознании
людей и каковы пути их преодоления? По этому вопросу можно встретить
двоякое ошибочное толкование. Одни сводят всю проблему к устойчи¬
вости в сознании людей традиций прошлого, по мнению других, их сохра¬
нению содействуют некоторые элементы производственных отношений,
в частности распределение по труду, торговля и т. п.
Правильный же ответ на вопросы о причинах живучести пережитков
капитализма в сознании людей мы находим в исследовании реальных про¬
тиворечий общественного развития и специфических закономерностях
строительства социализма. Общим законом общественного развития
является отставание сознания людей от их фактическопо положения, от¬
носительная устойчивость и самостоятельность идей, взглядов. Хотя об¬
щественное бытие советских людей новое, социалистическое, ибо все они
работают на социалистических предприятиях и в учреждениях, но в со¬
знании их немало пережитков капитализма. Таково явное противоречие,
преодоление которого является условием постепенного перехода к ком¬
мунизму. Существование пережитков объясняется тем, что исторически
социализм возникает из недр капитализма и поэтому во многом сохраняет
еще «родимые пятна» буржуазного общества. Социализм вообще, как
пишет Ленин, не может еще быть экономически вполне зрелым, вполне
свободным от традиций или следов капитализма. Кроме того, необходимо
помнить, что социализм в нашей стране построен в основном, а про¬
цесс завершения его строительства на определенный исторический период
совпадает с постепенным переходом к коммунизму. Этот переход совер¬
шается в условиях наличия империалистического лагеря, когда враги со¬
циализма всячески стремятся оживить пережитки капитализма в нашей
стране.
Важнейшим условием преодоления противоречия между социалисти¬
ческим общественным бытием и пережитками в сознании людей является
коммунистическое воспитание масс.
Необходимо отметить, что в понимании роли и задач коммунистиче¬
ского воспитания отдельные философы допускали ошибки идеалистиче¬
ского порядка, изображая дело так, будто пережитки капитализма в со¬
знании людей можно преодолеть лишь средствами пропаганды, путем
просвещения, пренебрегая при этом решением экономических задач, необ¬
ходимостью неуклонного развития всего общественного производства, со¬
здающего объективные условия для повышения материального положения
И культурного уровня народа.
В трактовке вопроса о коммунистическом воспитании масс допускают¬
ся ошибки и метафизического рода. Некоторые товарищи, неправильно
поняв борьбу против космополитизма, решили отбросить всякое изучение
и использование современных достижений естествознания и техники за
рубежом. Руководствуясь научным мировоззрением — диалектическим
материализмом,— Коммунистическая партия одновременно ведет борьбу
как против всех проявлений буржуазной идеологии, выражающей инте¬
ресы загнивающего капиталистического строя, так и против рецидивов
«пролеткультовского» отношения не только к прошлым, но и к современ¬
ным достижениям науки и техники за рубежом. Чтобы осуществить гене¬

ее
Ц. А. СТЕПАНЯН
ральную линию развития советской науки — последовательно занимать
первые места в мировой науке,— необходимо не только быстрыми темпа¬
ми двигать вперед отечественную науку, но и критически перерабатывать
на базе марксизма все достижения зарубежного естествознания и техни¬
ки. Это полностью соответствует заветам В. И. Ленина, который требовал
отсечь все реакционное, все идеалистическое в буржуазной культуре,
взять, творчески переработав, все, что можно использовать для строи¬
тельства коммунизма.
* * *
Руководящую роль в раскрытии и преодолении противоречий в раз¬
витии социалистического общества играет Коммунистическая партия. Она
является величайшим субъективным фактором в разрешении
объективных противоречий. Партия раскрыла противоречия во
взаимоотношениях между базисом и надстройкой и наметила пути их
преодоления. Как известно, на базе победы социализма возникло проти¬
воречие между новым базисом и устаревшими элементами надстройки,
которое было преодолено путем принятия в 1936 году новой Конституции
СССР. Ныне, в условиях коммунистического строительства, с развитием
социалистического базиса возникло противоречие между растущими по¬
требностями материальной и духовной жизни общества и отдельными сто¬
ронами надстройки, с устаревшими формами и методами руководства.
Неуклонное развитие социалистического базиса, интересы мощного
подъема экономики потребовали сокращения и удешевления государ¬
ственного аппарата в целях перераспределения трудовых резервов в поль¬
зу отраслей материального производства, дальнейшего искоренения эле¬
ментов бюрократизма, улучшения всего дела подготовки и распределения
кадров, совершенствования планирования народного хозяйства,, в особен¬
ности сельского хозяйства, с учетом специфических особенностей различ¬
ных районов, областей, республик. Осуществление этих и других меро¬
приятий обеспечивает дальнейшее развертывание творческой инициативы
масс, укрепление политической надстройки нашего общества — Советско¬
го государства, важнейшего орудия преодоления противоречий в развитии
социалистического общества.
Коммунистическая партия как направляющая сила социалистическо¬
го общества неуклонно укрепляется и развивается также в соответствии
с диалектическим законом борьбы нового против старого. В условиях на¬
личия антагонистических противоречий этот закон выступал в форме ре¬
шительной борьбы против всех антипартийных, чуждых марксизму-
ленинизму фракций и уклонов, отражающих интересы враждебных клас¬
сов. С победой социализма и ликвидацией антагонистических классов
исчезла социальная база для появления фракций и уклонов и создано
незыблемое единство партии; законом развития партии является даль¬
нейшее неуклонное укрепление монолитного единства пар¬
тии путем всемерного развертывания критики и самокритики как испы¬
танного метода раскрытия и преодоления противоречий между новым и
старым. «Наша партия,— говорил И. В. Сталин,— есть живой организм.
Как и во всяком организме, в ней происходит обмен веществ: старое,
отживающее,— выпадает, новое, растущее,— живет и развивается. Отхо¬
дят одни, и вверху и внизу. Растут новые, и вверху и внизу, ведя дело
вперед. Так росла наша партия. Так будет она расти и впредь» (Соч. Т. 10,
стр. 371). В соответствии с объективными законами развития происходит
неуклонное укрепление монолитных рядов КПСС, повышение ее руково¬
дящей роли в строительстве коммунистического общества.

Предмет политической
экономии и характер законов
экономического развития общества
Л. М. РУМЯНЦЕВ
I
Определение предмета политической экономии, как и любой другой
науки, является необходимой ступенью в ее разработке. Только зная
предмет изучения, можно систематически, всесторонне и глубоко изучить
явление, раскрыть его сущность, а стало быть, в конечном итоге познать
и овладеть его внутренними свойствами, использовать его в интересах
общества.
Определить предмет той или иной науки — значит определить его ме¬
сто во всеобщей связи явлений мира, выделить его из всех других явлений
и доказать, что этот предмет подлежит и не может не подлежать самостоя¬
тельному изучению. Определение предмета изучения обосновывает право
на самостоятельное существование каждой данной науки.
Исходя из научной классификации наук, К- Маркс и Ф. Энгельс
утверждали, что знают, в сущности, одну науку — историю, которая рас¬
падается прежде всего на два больших класса наук — историю природы
и историю общества. История общества — это история особого явления
объективного мира, отличного от всех других его явлений. Общество пред^
ставляет собой особую форму движения — движение и развитие социаль¬
ных отношений. Социальные отношения многообразны. Это отношения
людей друг к другу и их отношение к природе, это отношения производ¬
ства и распределения материальных благ, то есть отношения собствен¬
ности, это политические, правовые, эстетические, семейно-бытовые и дру¬
гие отношения миллионов людей. Окидывая общим взглядом все эти от¬
ношения в их совокупности, мы не увидим в обществе ничего, кроме хаоса
этих человеческих отношений. Марксизм впервые обнаружил в кажущем¬
ся хаосе общественных отношений их связь и взаимную обусловленность,
установил объективную закономерность общественного развития, дал
стройную и целостную систему знаний об обществе. Он смог это осуще¬
ствить благодаря тому, что открыл объективную основу исторической дея¬
тельности людей в общественном производстве. Марксизм доказал, что
развитие общества представляет собой естественно-исторический процесс,
проистекающий из определенных объективных взаимоотношений двух
сторон общественного производства — производительных сил и производ¬
ственных отношений. В. И. Ленин отмечал, что сведение общественных
отношений к производственным дало твердое основание для изображения
развития общественных формаций естественно-историческим процессом.
Исследуя отношения людей, марксизм выяснил, что всем им при¬
суще одно общее свойство: все они обслуживают общество. Нет та¬
ких отношений людей, которые не обладали бы этим свойством. Имен¬
но в обслуживании потребностей общественной жизни и заключается
то общее, что объединяет и производительные силы, и производствен¬
ные отношения, и надстройку, и другие явления в^общество как единое
целое. Потому-то они и не существуют изолированно друг от друга, по¬

88
А. М. РУМЯНЦЕВ
тому-то они и развиваются в самой тесной, неразрывной связи и взаимо¬
действии.
Однако каждая из групп этих отношений имеет относительную само¬
стоятельность по отношению к другим группам отношений, имеет свои
специфические особенности, так как каждая из них обслуживает обще¬
ство по-разному. Производительные силы, например, обслуживают обще¬
ство производственно-технически. Это свойственно только производитель¬
ным силам, чем они и отличаются от всех других общественных явлений.
Производственные отношения, совокупность которых составляет экономи¬
ческий базис общества на каждой данной ступени его развития, обслужи¬
вают общество экономически. Это особенность только производственных
отношений. Надстройка обслуживает общество политическими, эстетиче¬
скими и тому подобными взглядами посредством соответствующих этим
взглядам учреждений. Это специфическое свойство в обслуживании обще¬
ства присуще только надстройке. Именно специфика в обслуживании об¬
щества и выделяет каждую группу отношений из общей связи обще¬
ственных отношений и делает ее относительно самостоятельной. В силу
этого возникает потребность в выделении из общего знания об обществе
самостоятельной науки, изучающей эти существенные для каждой группы
явлений особенности.
При выделении самостоятельной науки решающее значение имеет
выявление в изучаемых явлениях их специфических свойств, благодаря
которым отличается одна группа явлений от другой, и они-то, как указы¬
вал И. В. Сталин, а не общие всем явлениям свойства более всего важны
для науки. Право на выделение, на самостоятельное существование имеет
только та наука, предметом которой выступает группа явлений, имеющих
такие особенности, которые присущи только данной группе явлений. По¬
этому к каждой науке, претендующей на самостоятельное существование,
и предъявляется требование, говоря словами Ф. Энгельса, «выяснить свое
место в общей системе вещей и знаний» (Соч. Т. XIV, стр. 25), то есть
выделить свой предмет из общей связи явлений, определить его специ¬
фические особенности, отличающие изучаемое явление от всех других.
В соответствии с этим, выявляя особенности, отличающие обществен¬
ные явления друг от друга, общественная наука дифференцируется на ряд
самостоятельных наук, каждая из которых изучает либо производитель¬
ные силы, либо производственные отношения, либо надстройку в целом или
какую-либо специфическую ее часть. Производственные отношения
изучает специальная наука, которая потому имеет право на самостоятель¬
ное существование, что производственные отношения, составляющие ее
предмет, обладают своим, присущим только им специфическим свойством
в обслуживании общества. Наука, изучающая производственные отноше¬
ния, называется политической экономией.
Политическая экономия изучает общественные производственные от¬
ношения, в которые вступают между собой люди в процессе производства
предметов, необходимых для жизни общества в целом и членов обще¬
ства, в процессе обмена своей деятельностью, в процессе распределения
произведенных обществом материальных благ. В этом единстве трех ос¬
новных частей, составляющих в совокупности производственные отноше¬
ния, ведущей частью выступают отношения собственности на средства
производства, которые определяют в обществе характер отношений и об¬
мена и распределения. Ибо тем, в чьих руках сосредоточены средства и
предметы труда, то есть средства производства, в руках ли всего общества
или в руках отдельных лиц и групп, определяется, будут ли люди обме¬
ниваться своей деятельностью в порядке товарищеского сотрудничества и
взаимопомощи или в порядке господства и подчинения, будут ли произ¬
веденные материальные блага принадлежать всему обществу, или от¬
дельным лицам, или. группам людей со всеми вытекающими отсюда
последствиями.

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
89
Собственность на средства производства определяет и характер соб¬
ственности на предметы личного потребления. В политической экономии
речь идет поэтому прежде всего о содержании и формах собственности на
средства производства. Именно эта собственность, а не личная собствен¬
ность на предметы потребления важнее всего для политической экономии.
Собственность на средства производства — это, в сущности, главное вы¬
ражение формы, внутри и посредством которой совершается процесс про¬
изводства. Таким образом, только в материальном производстве можно
раскрыть сущность отношений собственности. Поэтому материальное про¬
изводство служит исходным пунктом политико-экономического иссле¬
дования.
В связи с этим может невольно возникнуть вопрос, не изучает ли по¬
литическая экономия производство материальных благ в целом, то есть
и с его хозяйственно-технической и с его экономической сторонами. Этот
вопрос тем более закономерен, что многие буржуазные экономисты немало
«потрудились» над тем, чтобы выдать за предмет политической экономии
так называемую хозяйственно-целесообразную деятельность людей. По¬
следняя не может не включать в себя и технической стороны производ¬
ства, ибо, например, и процесс производства металла, и процесс произ¬
водства зерна, стало быть, и металлургическая техника и агротехника
входят в понятие хозяйственно-целесообразной деятельности людей на¬
равне с любой другой их деятельностью в хозяйстве.
В годы Советской власти эти же, по существу, взгляды высказывали
разные механисты (богдановцы, бухаринцы и т. д.), утверждавшие, что
предметом политической экономии являются производительные силы и
производственные отношения, растворявшие при этом производственные
отношения в производительных силах. И в наши дни отдельные экономи¬
сты, к сожалению, нередко запутываются в этом же вопросе, включая
в содержание предмета политической экономии и производи¬
тельные силы.
Классики марксизма-ленинизма не раз разоблачали подобные теоре¬
тические извращения, предостерегая нас от путаницы в понимании пред¬
мета политической экономии. Еще во введении к «К критике политиче¬
ской экономии» К. Марке, отвечая на вопрос, изучает ли политическая
экономия техническую сторону производства, отметил, что «политическая
экономия — не технология» (Соч. Т. XII, ч. 1, стр. 175).
Действительно, ни конструкций орудий труда, ни их действия, н.и
каких-либо способов обработки материалов, ни организма челове¬
ка, ни расстановки людей в процессе труда, ни их подготовки и дея¬
тельности как специалистов и т. д. и т. п. политическая экономия не
изучает и изучать не может. Политическая экономия изучает произ¬
водственные отношения в неразрывной связи с производительными
силами, которые являются материальной основой производства. По¬
литическая экономия, имея в качестве исходного пункта своего иссле¬
дования материальное производство, изучает не техническую его сто¬
рону, не отношения вещей между собой, не отношение людей к природе,
а экономическую сторону, производственные отношения людей, внутри
и посредством которых совершается в обществе производство мате¬
риальных благ.
Производственные отношения — это не отношения двух особей, изо¬
лированных от остальных людей, как то представляют себе буржуазные
экономисты. Экономические отношения между людьми охватывают все
общество. Люди не живут и не могут жить вне общества. Политическая
экономия изучает экономические отношения людей в обществе и через
общество, а не вне его. Даже когда политическая экономия рассматри¬
вает отношения двух лиц, как это делается, например, при исследовании
производства и обмена товаров, то и тогда предпосылкой этого рассмот¬
рения является общество, а не изолированные индивиды. Общество

90
А. М. РУМЯНЦЕВ
«долж®о постоянно витать в нашем представлении как предпосылка»,—
отмечал К. Маркс (там же, стр. 192).
Отношения собственности непосредственно определяют цели обще¬
ственного производства и средства их достижения, способы соединения
людей со средствами производства. На основе того или иного отношения
людей к средствам производства возникает социальная структура обще¬
ства, характеризующаяся наличием или отсутствием в нем антагонистиче¬
ских классов или социальных групп, занимающих определенное место в
общественном производстве.
В классовом обществе все общественные отношения людей носят
классовый характер. Политическая экономия, изучая экономические отно¬
шения людей в классовом обществе, в конечном счете рассматривает их
как отношения между классами. Рассматривая экономические отношения
классов, политическая экономия не может не исследовать и такое более
или менее сложное их отражение, как государство, оказывающее, как
известно, определенное влияние на развитие экономики. Исследование эко¬
номических отношений людей возможно только во взаимосвязи с над¬
стройкой, с учетом обратного влияния на базис надстройки, порожденной
этим же базисом.
К- Маркс прямо указывал, что политическая экономия должна рас¬
сматривать влияние государства на производственные отношения. В треть¬
ем разделе введения к «К критике политической экономии», определяя
план исследования, он предусматривал необходимость изучения формы
государства и формы сознания в отношении к производственным отноше¬
ниям и условиям общения. Говоря о расчленении предмета политико-
экономического исследования, К. Маркс отмечал, что после рассмотрения
внутренней классовой структуры общества следует на примере буржуазно¬
го общества произвести «подытожение (Zusammenfassung) буржуазного
общества в форме государства» (там же, стр. 199).
Политическая экономия изучает, таким образом, общественные отно¬
шения людей, которые выражаются в отношениях собственности на сред¬
ства производства и в соответствующих им отношениях взаимного обмена
между людьми своей деятельностью и в отношениях распределения жиз¬
ненных благ между людьми. Политэкономия изучает эти отношения во
всей их сложности, многообразии и совокупности, в неразрывной взаимо¬
связи как с производительными силами, так и с надстройкой.
Научное понимание предмета политической экономии многие совре¬
менные буржуазные экономисты извращают не только тем, что включают
в понятие ее предмета производительные силы, но и тем, с другой сто¬
роны, что выделяют в качестве предмета политической экономии только
часть производственных отношений. Они не прочь представить в качестве
предмета политической экономии распределение, оторвав его от производ¬
ства. Они утверждают, будто распределение существует как самостоя¬
тельная, независимая сфера рядом с производством. При этом производ¬
ство представляется ими как вечное явление, определяемое всеобщими
законами природы, а распределение — как явление, в котором царит про¬
извол людей, как явление, определяемое общественными случайностями.
К. Маркс, критикуя эту концепцию предшествовавших и современных
ему экономистов, вскрыл ее научную несостоятельность и доказал, что
распределение не только зависит от производства, не только является его
следствием, но что распределение является и условием самого производ¬
ства. Производство материальных благ всегда выступает в единстве с рас¬
пределением, обменом и потреблением. Они, писал К- Маркс, представ¬
ляют собой «части целого, различия внутри единства» (там же, стр. 189).
Материальные блага производятся в конечном итоге для потребления
их людьми. Производство не существует и не может существовать без
потребления его продукции. Потребление продуктов завершает производ¬
ство и создает благодаря росту потребительского спроса на них стимул

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
91
для дальнейшего развития производства. Вместе с тем производство
само является производительным потреблением средств производства.
Оно создает продукты не только для личного, но и для производительного
потребления. Таким образом, производство само создает потребление и
соответствующие уровню своего развития способы потребления вырабо¬
танных им предметов производственного назначения.
Но для того, чтобы осуществить потребление, необходимо распреде¬
лить произведенные материальные блага. Между производством матери¬
альных благ и их потреблением встает распределение. «Структура (Glie-
derung) распределения,— указывает К. Маркс,— вполне определяется
структурой производства. Распределение само есть продукт производ¬
ства,— не только в отношении предмета, ибо распределяться могут только
результаты производства,— но и в отношении формы, ибо определенный
способ участия в производстве определяет особую форму распределения,—
форму, в которой каждый принимает участие в распределении» (там же,
стр. 185).
Распределение входит в само производство. Это выражено в соб¬
ственности на средства производства. Вполне понятно, что распределе¬
ние произведенных предметов и его форму определяет распределение
средств производства, или господствующая в обществе форма собствен¬
ности на них.
Так, например, при господстве в обществе частной собственности на
средства производства и соответствующего разделения труда распреде¬
ление материальных благ совершается только в интересах частных соб¬
ственников. Настоящее назначение производства — создавать продукты
для производительного и личного потребления людьми, для удовлетворе¬
ния их растущих потребностей в этих предметах — фактически подме¬
няется производством для наживы отдельных лиц, что приводит к
сосредоточению богатства и безделия на стороне меньшинства населения,
а на стороне его большинства — нищеты и тягот труда.
Соответственно с данным способом распределения средств производ¬
ства и разделения труда распределяются и перераспределяются создан¬
ные в обществе продукты производительного и личного потребления, осу¬
ществляется обращение их, возникает обмен продуктов и товаров и т. п.
Рассматривая взаимоотношение производства, распределения и по¬
требления, К- Маркс отмечает, что исходным моментом в единстве всех
этих частей является непосредственное производство предметов произво¬
дительного и личного потребления. Производство всегда определяет спо¬
соб распределения и характер потребления в обществе, испытывая в то
же время и на себе их определенное влияние. «Определенное производ¬
ство, — подытоживает К. Маркс рассмотрение этого взаимоотношения,—
обусловливает, таким образом, определенное потребление, распределение,
обмен, определенные отношения этих различных моментов друг к другу»
(там же, стр. 189—190).
Политическая экономия изучает как отношения производства, так и
отношения распределения материальных благ в их неразрывном
единстве, взаимообусловленности и взаимодействии. В. И. Ленин особенно
подчеркивал необходимость включения в определение предмета полити¬
ческой экономии обоих этих тесно взаимосвязанных элементов обще¬
ственного строя производства — общественных отношений производства
и общественных отношений распределения предметов личного и произво¬
дительного потребления в их развитии. Только при этом условии будет
охвачена вся совокупность экономических отношений в обществе.
Современные буржуазные экономисты извращали и извращают по¬
нятие предмета политической экономии не только тем, что подменяют
экономические отношения техническими и отрывают распределение от
производства, но и тем, что, используя вполне понятное для своего вре¬
мени ошибочное положение классиков буржуазной политической эконо¬

92
А. М. РУМЯНЦЕВ
мии, они ограничивают предмет политической экономии только отноше¬
ниями, свойственными буржуазному обществу. После победы социалисти¬
ческой революции в нашей стране это извращенное содержание предмета
политической экономии в своеобразной форме пропагандировали буха-
ринцы, эти прикрывавшиеся марксистской фразеологией буржуазные эко¬
номисты.
Основоположники марксизма вскрыли теоретическую несостоятель¬
ность утверждений классиков буржуазной политической экономии, рас¬
сматривавших товарно-капиталистические отношения как вечную и есте¬
ственную форму общественного производства, и показали преходящий
характер этих отношений. В. И. Ленин разоблачил бухаринские ухищре¬
ния ликвидировать политическую экономию в социалистическом обществе,
указав, что и в условиях коммунизма, представляющего определенный
тип производственных отношений, не исчезает предмет политической эко¬
номии, как и в условиях любой другой экономической формации.
Хотя исторически политическая экономия возникла как наука о ка¬
питалистических отношениях, она представляет собой науку об обще¬
ственных отношениях производства и распределения на разных ступенях
общественного развития в их исторически последовательном изменении.
Политическая экономия — историческая наука. Политическая экономия,
как отмечал Ф. Энгельс, имеет дело, в сущности, с непрерывно изменя¬
ющимся материалом.
Экономическое развитие общества, как не раз указывали классики
марксизма-ленинизма, — это естественно-исторический процесс, имеющий
своим основанием единство, взаимосвязь и взаимодействие двух сторон
общественного производства — производительных сил и производствен¬
ных отношений. Только на этой основе можно понять развитие производ¬
ственных отношений. Как известно, определенный уровень развития про¬
изводительных сил дает нам определенный тип производственных отно¬
шений, а производственные отношения дают форму, внутри и посредством
которой происходит развитие производительных сил. Производственные
отношения или активно толкают производительные силы вперед или тор¬
мозят их. Это взаимодействие раскрывает, почему в данном обществе
существует та, а не иная форма собственности на средства производства с
соответствующими ей общественными отношениями производства и рас¬
пределения, почему возникает в обществе необходимость в замене одной
формы собственности другой, почему эта смена происходит в определен¬
ной последовательности, а не произвольно.
Подытоживая изложенное, можно сказать, что политическая
экономия имеет предметом своего изучения обще¬
ственный строй производства, или производствен¬
ные отношения людей, то есть общественные отноше¬
ния производства и распределения материальных
благ на разных ступенях развития человеческого
общества.
Однако рядом с политической экономией существуют, как известно,
отраслевые экономии и другие самостоятельные экономические науки.
Они так же, как и политическая экономия, будучи науками экономиче¬
скими, могут иметь и имеют в качестве предмета своего изучения только
производственные отношения.
Чем же отличается, в таком случае, предмет политической экономии
от предметов других экономических наук? Очевидно, для того чтобы отве¬
тить на этот вопрос, необходимо выяснить, хотя бы в самых общих чертах,
в силу чего появляются отдельные экономические науки, есть ли основа¬
ния для их выделения из общей системы знаний о производственных от¬
ношениях.
Известно, что только та общественная наука имеет право на само¬
стоятельное существование, предмету которой свойственна специфика в

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
93
обслуживании общества. Производственные отношения, обслуживая об¬
щество экономически, на определенной ступени своего развития приобре¬
тают в отдельных своих частях такие особенности в этом обслуживании,
которые специфичны только для данной части.
Современное общественное производство характерно разделением
труда в масштабе всего общества, которое находит выражение прежде
всего в расчленении народного хозяйства на ряд различных отраслей
производства и распределения материальных благ. Это главные отрасли
приложения человеческого труда, то есть промышленность, сельское хо¬
зяйство и транспорт—в сфере производства, торговля и финансы — в
сфере распределения. А «там, где существует разделение труда в обще¬
ственном масштабе,— отмечал Ф. Энгельс,— отдельные процессы труда
становятся самостоятельными друг от друга» (Соч. Т. XXVIII, стр. 256).
Конечно, эта самостоятельность не абсолютна, а относительна. Все
эти отдельные отрасли производства и распределения в силу своей спе¬
циализации на выполнении определенной экономической функции тес¬
нейшим образом связаны друг с другом и взаимозависимы, составляя в
совокупности народнохозяйственное целое, то есть общественное произ¬
водство. Но производство, как указывал там же Ф. Энгельс, является при
этом для каждой отрасли только в последнем счете решающим. Не связь
и взаимозависимость, а относительная самостоятельность, специфичность
в экономическом обслуживании общества отличает отрасли друг от друга
и создает тем самым предметы, изучаемые отдельными экономическими
науками.
На этой именно основе появляются самостоятельные экономические
науки, которые и изучают отдельные стороны экономической жизни с их
специфическими особенностями по обслуживанию общества. При этом
политическая экономия, будучи основной экономической наукой, изуча¬
ющей производственные отношения в целом, дает теоретическую основу
для всей совокупности экономических наук. Этим, в сущности, и отграни¬
чивается предмет политической экономии от предмета других экономиче¬
ских наук.
II
Политическая экономия изучает общественно-производственные отно¬
шения миллионов людей. Они осуществляются в массовом масштабе, еже¬
дневно, ежечасно, проявляясь в самых разнообразных формах и соче¬
таниях.
Известно, что форма проявления скрывает сущность производствен¬
ных отношений. Так, например, под видом свободной сделки двух равно¬
правных товаровладельцев по купле-продаже специфического товара —
рабочей силы — под видом якобы полной оплаты наемного труда скры¬
вается в капиталистическом обществе эксплуатация наемных рабочих.
В форме государственной собственности может проявиться и собствен¬
ность класса капиталистов и собственность всего народа. Политическая
экономия, изучая производственные отношения, ставит своей задачей не
поверхностное описание или фотографирование внешней стороны произ¬
водственных отношений, а проникновение в сущность самого предмета
изучения.
Живое созерцание — первая ступень исследования. Без него вообще
экономическое исследование невозможно. Надо накапливать эмпирический
материал, факты экономической жизни общества. Эти факты умозритель¬
но получить нельзя. Их можно собрать только непосредственно на про¬
мышленных предприятиях, в колхозах, совхозах, МТС, в торговых
организациях, банках, сберегательных кассах, на рынках и в других
экономических учреждениях и процессах, свойственных, например, социа¬
листическому обществу.
К сожалению, не все экономисты понимают эту необходимость. Мно¬
гие из них отрываются от практики, этой основы теоретических обобщений

94
А. М. РУМЯНЦЕВ
и выводов, углубляясь в ненужные схоластические рассуждения. Только
на основе собранного фактического материала политическая экономия
поднимается на вторую ступень исследования, на ступень обобщения со¬
бранного материала или, как ее называл В. И. Ленин, на ступень
абстрактного мышления. Политическая экономия, как и все общественные
науки, в отличие от естественных и технических наук не располагает ни¬
какими физическими, механическими приборами и химическими реакти¬
вами, при помощи которых можно было бы проникнуть в сущность
изучаемого ею предмета. Их заменяет сила абстракции. В абстрактном
мышлении происходит отбор, обобщение собранного фактического мате¬
риала, отбрасываются случайные, несущественные данные, освобождается
от внешней оболочки сущность.
Первый шаг в обобщении собранного фактического материала — его
систематизация. В основе ее лежит последовательность реальных эконо¬
мических отношений — от способа соединения труда со средствами про¬
изводства до потребления произведенных и распределенных обществом
материальных благ.
В процессе систематизации, логически расчленяющей экономические
отношения на их составные части, политическая экономия выявляет наи¬
более общие и в то же время наиболее характерные, отличительные при¬
знаки этих частей и форм экономического бытия людей. Логические поня¬
тия, отражающие эти части, формы и условия экономической жизни людей
в обществе, вырабатываемые в процессе научного исследования, и назы¬
ваются категориями политической экономии.
Так, например, выделяя из совокупности экономических отношений
такое звено, как способ соединения труда со средствами производства, по¬
литическая экономия устанавливает, что это соединение совершается в
капиталистическом обществе при помощи купли-продажи или найма ра¬
бочей силы и что формой, в которой выражается это отношение между
продавцом и покупателем рабочей силы, является заработная плата. Вы¬
ясняя ее наиболее общие и наиболее характерные признаки, политическая
экономия определяет заработную плату как превращенную форму цены
и стоимости товара — рабочей силы. Превращенность формы заключается
в том, что заработная плата выступает на поверхности капиталистических
отношений как цена всего труда, отдаваемого рабочим капиталисту. За¬
работная плата как понятие, отражающее это отношение в капиталисти¬
ческом обществе, и является категорией политэкономии.
Политическая экономия вырабатывает не только категории, отража¬
ющие формы, стороны и условия экономической жизни товарно-капитали¬
стического общества, но и категории, отражающие экономические явления
как докапиталистических, так и социалистической формаций.
Категории политэкономии не произвольны. В категориях наука отра¬
жает реальные экономические отношения людей. «Категории выражают,—
указывает К- Маркс, — ...формы бытия, условия существования, часто
только отдельные стороны этого определенного общества» (Соч. Т. XII,
ч.	1, стр. 196).
Категории политэкономии историчны. Новые производственные отно¬
шения создают новые формы экономического бытия. Политическая эко¬
номия в соответствии с этим, выясняя их наиболее общие и наиболее ха¬
рактерные отличительные признаки, отражает их.
Так, например, выделяя в социалистическом обществе также способ
соединения труда со средствами производства, политическая экономия
устанавливает, что это соединение совершается здесь путем доброволь¬
ного включения каждого труженика в общий процесс производства как
совладельца общественных средств производства в стране. Формой же,
в которой проявляется это отношение отдельного труженика ко всему
обществу, выступает личный трудовой доход, который по внешнему сход^-
ству называется так же, как и в капиталистическом обществе, заработной

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
95
платой. Выясняя наиболее общие и характерные отличительные признаки
заработной платы при социализме, политическая экономия определила ее
как долю вновь созданного в обществе продукта, которую получает лично
каждый труженик в соответствии с количеством и качеством труда, отда¬
ваемого им социалистическому обществу, — это новая категория полит¬
экономии, присущая только социализму.
Категории политэкономии, будучи историческими, вместе с тем могут
быть выработаны раньше, чем появляются вполне развитые экономиче¬
ские отношения, которые отражаются в данных понятиях. Так, например,
категория политэкономии «деньги как капитал» появилась раньше, чем
развитые капиталистические отношения.
С другой стороны, некоторые категории сохраняют себя в той или
иной степени и в новых условиях, претерпевая при этом известные изме¬
нения. Так, понятие товара как вещи, произведенной для обмена, сохра¬
няется и при социализме, коль скоро существует в социалистическом об¬
ществе производство для обмена. Однако товаропроизводители высту¬
пают как объединенные производители, сообща использующие средства
производства, а не как частные собственники, поэтому содержание этой
категории изменяется коренным образом.
Даже в условиях переходного периода от капитализма к социализму
чувствовалась необходимость уточнения понятия «товар» в отношении
продукции государственных предприятий. «Продукт социалистической
фабрики, — писал тогда В. И. Ленин, — обмениваемый на крестьянское
продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле, во вся¬
ком случае не только товар, уже не товар, перестает быть товаром»
(Соч. Т. 32, стр. 362).
В социалистическом обществе вся продукция предприятий тяжелой
промышленности, производящей средства производства, не охватывается
понятием товара. Товарное производство при социализме не имеет все¬
общего характера и ограничивается, как отметил И. В. Сталин, только
предметами личного потребления.
Категории, вырабатываемые политической экономией, последователь¬
ны. Они создают следующие одна за другой ступени в изучении производ¬
ственных отношений каждого данного общества, а стало быть, и в позна¬
нии их сущности. Место, которое занимает та или иная категория в систе¬
ме знаний о предмете, небезразлично.
Политическая экономия, изучающая, например, капитализм, не мо¬
жет не начинать с товара — этой клеточки буржуазного общества. Для
того, чтобы изучить высшую стадию капитализма — империализм, надо
начинать изучение, скажем, не со всеобщего кризиса капитализма, а имен¬
но с товара, последовательно проходя по всем ступеням категорий, не ми¬
нуя понятии ни товара, ни его сторон, ни денег, «и капитала, ни прибавоч¬
ной стоимости, ни заработной платы, ни концентрации и централизации
капитала и производства, ни прибыли, ни процента, ни ренты, ни банков,
ни монополий и т. д.
Без последовательно расчлененных категорий политэкономии нельзя
раскрыть внутреннюю структуру изучаемого общества, следовательно,
нельзя познать в конечном счете сущности отношений в нем людей, а в
классовом обществе —■ классов. Однако до самого последнего времени
многие советские экономисты в большинстве случаев игнорировали, по
сути дела, категории политэкономии, почти не занимались определениями
понятий, отражающих формы бытия, условия существования, стороны со¬
циалистического общества. Зачастую в политической экономии социализма
применялись старые понятия, позаимствованные из политической эконо¬
мии капитализма, которые, естественно, не могли отражать новых эконо¬
мических условий жизни общества. Этим самым неизбежно затруднялось
надлежащее, глубокое и правильное познание социалистического строя
производства.

96
А. М. РУМЯНЦЕВ
На этот пробел в политико-экономических исследованиях советских
экономистов с особой силой указал И. В. Сталин. «Я думаю,— писал он,—
что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между
старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистиче¬
ской стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому
положению» («Экономические проблемы социализма в СССР», стр. 19.
1952).
По ступеням категорий, отражающих внутреннюю структуру обще¬
ства, политико-экономическое исследование приходит к выяснению связей
и взаимозависимостей данных форм экономического бытия людей, отдель¬
ных его сторон и условий, выяснению единства и цельности экономической
жизни изучаемого общества, причин, обусловливающих появление и раз¬
витие данных экономических отношений, то есть общественных отношений
производства и распределения. На этой основе политико-экономическое
исследование приходит к выяснению того существенного, постоянного,
прочно остающегося в экономических отношениях, без чего их нет и не
может быть, без чего нет и не может быть ни данных отношений произ¬
водства и распределения материальных благ, ни развития этих отношений.
Существенное в явлении, постоянное, прочное (остающееся в нем),
раскрывающее его связи и взаимозависимости, единство и цельность,
В. И. Ленин определил понятием закона. Политическая экономия, та¬
ким образом, вырабатывая свои категории, подымается к открытию зако¬
нов экономического развития, управляющих в обществе производством
и распределением. Только выработав, например, понятие стоимости, мож¬
но подняться к выяснению закона стоимости. Только посредством катего¬
рии прибавочной стоимости можно подняться до понимания закона при<
бавочной стоимости.
Открытие законов экономического развития общества — это и есть
задача политической экономии как науки. Определяя политическую эко¬
номию как науку с точки зрения ее задач, Ф. Энгельс прямо указывал,
что политическая экономия — это «наука о законах (разрядка моя.—
А.	Р.), управляющих производством и обменом материальных жизненных
благ в человеческих обществах» (Соч. Т. XIV, стр. 149).
Эти законы проявляются только в экономической деятельности лю¬
дей. Люди же обладают, как известно, сознанием и волей. Они вступают
в экономические отношения, преследуя свои конкретные личные интересы,
в данном случае безразлично, правильно или неправильно они поняты.
В определенных условиях люди могут в той или иной степени регла¬
ментировать свою экономическую жизнь. Так, например, они могут ре¬
гламентировать рабочий день, уровень заработной платы, устанавливать
налоги, даже договариваться о ценах на те или иные товары, устанавли¬
вать таможенные пошлины и т. п. В экономической деятельности люди
в той или иной мере всегда проявляют свое сознание и волю. Но они не
понимают и не могут понимать общественно-экономических последствий
своей деятельности.
В связи с этим встает вопрос, зависят или не зависят законы эконо¬
мики от воли и сознания людей. Вопрос о характере этих законов —
основной методологический вопрос политической экономии. От правиль¬
ности решения этого вопроса зависит, в сущности, судьба политической
экономии как науки.
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего необходимо
обратиться к характеру самих экономических отношений, законы которых
подлежат нашему выяснению.
Экономическая жизнь человеческого общества, как мы видели, не про¬
извольна. Ее объективной основой является производство материальных
благ. Оно совершается независимо от воли людей, как естественная
необходимость их жизни. Люди не могут жить и развиваться, н е
производя необходимых им материальных благ. Люди не могут

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
97
производить материальные блага, не соединяясь для совместной
деятельности, не вступая в производственные связи и отношения. Это
не зависит от воли и сознания людей. Тип производственных отношений
определяется не сознанием и волей людей, а уровнем развития произво¬
дительных сил общества.
Изменение форм собственности на средства производства и зависи¬
мых от них форм обмена своей деятельностью и распределения продуктов
происходит по необходимости, объективно, независимо от того, сознают
или не сознают эту необходимость осуществляющие ее люди.
Естественная необходимость самого общественного производства, не
зависящая от воли и сознания людей, и представляет собой, как указывал
К. Маркс, материальный объективный закон общественной жизни. Поли¬
тическая экономия открывает и познает эти законы, объективно прису¬
щие самим экономическим отношениям.
Законы каждой науки, безразлично, будет ли то наука о природе или
об обществе, представляют собой отражение тех процессов и существен¬
ных связей, которые характерны для самого познаваемого нами объек¬
тивного мира, существующего вне нас, независимо от нашей воли и со¬
знания. «Мир есть закономерное движение материи, — писал
В.	И. Ленин, — и наше познание, будучи высшим продуктом природы, в
состоянии только отражать эту закономерность» (Соч. Т. 14, стр. 156).
Наше сознание, изучающее общественно-производственные отноше¬
ния людей в их развитии, только отражает свойственные им закономер¬
ности. Поэтому изучаемые политической экономией законы непроизволь¬
ны, они не зависят от воли и сознания людей, они имеют объективный
характер.
Конечно, сознание людей может отразить объективные законы и в
кривом зеркале, то есть извратив их. Научное познание производствен¬
ных отношений всегда связано с борьбой против этих, вольных или
невольных, извращений, за правильное отражение закономерностей обще¬
ственной жизни, за правильное их понимание.
До недавнего времени, вплоть до начала 1952 года, в советской эко¬
номической и философской литературе, особенно в отношении законов
Экономического развития общества при социализме, имели хождение
немарксистские, субъективно-идеалистические взгляды, отрицавшие объ¬
ективный характер этих законов. Некоторые экономисты, философы и
юристы считали, например, что Советское государство может по своему
желанию отменять, уничтожать одни законы экономики, преобразовы¬
вать их, формировать и создавать другие.
Исходя из теоретических положений Маркса, Энгельса, Ленина о
характере законов природы и общества, И. В. Сталин разъяснил ненауч-
ность, ошибочность подобных утверждений и предостерег нас от гибель¬
ных для науки и практики социалистического общества последствий, к
которым могут привести такие взгляды. Если бы мы, хотя бы на одну ми¬
нуту, стали на подобную точку зрения, указывал И. В. Сталин, «мы попали
бы в царство хаоса и случайностей, мы очутились бы в рабской зависи¬
мости от этих случайностей, мы лишили бы себя возможности не то, что
понять, а просто разобраться в этом хаосе случайностей» («Экономиче¬
ские проблемы социализма в СССР», стр. 85).
III
Политическая экономия, изучая развивающиеся производственные от¬
ношения, каждый раз исследует определенный общественный строй про¬
изводства. Каждый данный экономический 'строй общества отличается от
любого другого. Ему присущи свои, специфические условия и формы об¬
щественного производства и распределения материальных благ. Произ¬
водство и распределение, базирующиеся на общественной собственности
на средства производства, в корне отличаются от производства и распре-
7.	«Вопросы философии» № 2.

98
А. М. РУМЯНЦЕВ
деления, базирующихся на частной собственности на средства производ¬
ства. Соответственно этому и законы, управляющие производством и рас¬
пределением предметов личного и производительного потребления при
этих в корне отличающихся друг от друга условиях, не могут быть оди¬
наковыми.
Так, например, производство и распределение в капиталистическом
обществе управляется в основном законом производства прибавочной
стоимости и другими экономическими законами капитализма. Они суще¬
ствуют только в пределах капиталистических отношений.
Законы, управляющие производством и распределением в человече¬
ских обществах, не могут быть одинаковыми для всех обществ. Они раз¬
личны, как различны по своему содержанию сами ступени развития эко¬
номических отношений людей. Политическая экономия изучает прежде
всего законы экономики, свойственные каждому данному общественному
строю производства, а не всем обществам, взятым вместе.
Отмечая это обстоятельство, Ф. Энгельс указывал: «Кто пожелает
объединить одними законами экономику Огненной земли и экономику
современной Англии, тот, очевидно, не извлечет на свет божий ничего,
кроме самых банальных общих мест» (Соч. Т. XIV, стр. 149). Следова¬
тельно, каждому общественному строю производства присущи свои, спе¬
цифические законы, управляющие в нем производством и распределе¬
нием предметов личного и производительного потребления.
Особые, или специфические, экономические за¬
коны представляют собой то существенное, постоянное, прочно остаю¬
щееся в каждом данном общественном строе производства, которое
характеризует его единство и цельность.
Особые, или специфические, законы экономики составляют целую си¬
стему последовательно взаимосвязанных между собой законов. Опреде¬
ляющим в этой системе является в каждом обществе основной эко¬
номический закон.
Впервые в марксистской экономической литературе наиболее полно
сформулировал понятие основного экономического закона И. В. Сталин.
Он указал, что основной экономический закон изучаемого общественного
строя производства — это такой закон, который определяет его существо,
все главные, а не какие-либо отдельные его стороны и процессы.
Хотя каждая из сторон общественного производства (и каждый из
его процессов) имеет свои, только ей присущие характерные, существен¬
ные черты, всем им, вместе взятым, присущи в то же время и общие
черты. Этим общим и для производства и для распределения и воспроиз¬
водства в каждом общественном строе производства может быть только
присущая им цель и средства ее достижения. По¬
следние объективно вытекают из существа производственных отношений.
Цель общественного производства и средства ее достижения не могут
быть одинаковыми для всех ступеней развития общества. Какова господ¬
ствующая в обществе собственность на средства производства, таковы и
цель общественного производства и средства ее достижения.
Господство, например, общественной собственности на средства про¬
изводства объективно делает целью общественного производства удо¬
влетворение потребностей общества в предметах производительного и
личного потребления, а средствами ее достижения — развитие совмест¬
ного труда людей, свободных от эксплуатации. Господство же частной
собственности на средства производства объективно делает целью обще¬
ственного производства удовлетворение потребностей частных собствен¬
ников, то есть их наживу, путем эксплуатации подневольного труда.
В первобытном обществе, как это следует из работ классиков мар¬
ксизма-ленинизма, целью общественного производства является обеспече¬
ние уравнительного удовлетворения растущих потребностей всех членов
общества в средствах существования, а средством достижения этой цели,

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
99
соответственно, развитие совместного труда всех членов первобытной об¬
щины по использованию готовых продуктов природы на базе совершен¬
ствующейся, хотя и медленно, примитивной ручной техники.
В капиталистическом обществе, как это было раскрыто К. Марксом,
целью производства всегда является нажива, или создание максимума
прибавочной стоимости с минимумом авансированного капитала, а сред¬
ством достижения этой цели — все усиливающаяся эксплуатация наемных
рабочих, всяческое угнетение трудящихся.
В социалистическом обществе, при господстве общественной соб¬
ственности на современные средства производства, целью общественного
производства, как ее сформулировал И. В. Сталин, выступает обеспечение
максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и куль¬
турных потребностей всего общества, а средством — непрерывный рост
и совершенствование социалистического производства на базе высшей
техники.
Цель общественного производства и средства ее достижения взаимо¬
обусловлены. Они, не существуя друг без друга, составляют единство, вы¬
ражающее сущность данного общественного строя производства. Они со¬
ставляют то существенное, постоянное, прочно остающееся в обществен¬
ном производстве, раскрывающее его внутренние связи и взаимозависи¬
мости, единство и цельность, без чего нет и не может быть ни данного
способа производства, ни его развития. Другими словами, данная цель
общественного производства и, соответственно, средства ее достижения
в своем единстве составляют основной экономический закон каждой дан¬
ной ступени развития общества.
Ни один другой закон экономики, свойственный данному обществу,
не является таким всеобъемлющим. Цель и средства ее достижения охва¬
тывают все стороны и процессы каждого данного способа производства.
Поэтому именно этот закон, а не какой-либо другой и является в каждом
общественном строе производства его основным экономическим
законом.
Однако основной экономический закон не является единственным за¬
коном общественного строя производства. Каждому экономическому
строю присущи, кроме основного, и другие законы экономики, выража¬
ющие содержание отдельных или ряда сторон и процессов изучаемого
строя. Ни один закон экономического развития отдельной стороны или от¬
дельного процесса данного способа производства не противоречит основ¬
ному закону, ибо это законы одних и тех же производственных отноше¬
ний. Ни один закон отдельной стороны или отдельного процесса экономи¬
ки не заменяет и не растворяет в себе основной экономический закон дан¬
ного общества. Некоторые экономисты, правда, полагают, что основной
экономический закон растворяется в других законах. Но это неверно, ибо
основной закон выражает то, чего не может выразить ни один закон от¬
дельной стороны или процесса. И наоборот, законы отдельных сторон или
процессов экономики выражают то, чего не может выразить основной
ее закон. Все специфические экономические законы дополняют друг дру¬
га, все глубже и полнее раскрывая сущность изучаемых производствен¬
ных отношений.
Все законы экономики данной формации выражают одну и ту же ее
сущность. При этом основной закон выражает сущность господствующих
в данном обществе производственных отношений в целом и основном.
Законы экономического развития отдельных сторон, или процессов, или
их ряда выражают сущность этих же производственных отношений в со¬
ответствующей части — так, как она выступает в данной стороне, процес¬
се или их ряде.
Законом, охватывающим только одну сторону социалистической эко¬
номики, а именно общественные отношения производства, является закон
непрерывного роста производительности труда. Выражая сущность этой

100
А. М. РУМЯНЦЕВ
стороны, закон обеспечивает производство максимума материальных благ
при минимуме затраченного живого труда в соответствии с постоянно ра¬
стущими потребностями социалистического общества.
Чтобы открыть закон экономического развития отдельной стороны
или отдельного процесса данного строя производства, надо раскрыть в них
то существенное, постоянное, прочно остающееся, без чего этих сторон
или процессов нет, без чего они и не могут быть. Возьмем, к примеру,
процесс социалистического воспроизводства. Его задача определена основ¬
ным экономическим законом социализма. Планомерный и пропорциональ¬
ный, то есть в соответствии с потребностями общества, характер воспро¬
изводства определен законом планомерного (пропорционального) разви¬
тия народного хозяйства. Чем же обусловливаются постоянная связь и
непрерывный поток возобновления социалистического производства? Они
обусловливаются постоянным преимущественным ростом производства
средств производства, без которого социалистическое общество не может
расширить свое производство так, как этого требует основной экономи¬
ческий закон социализма. Без преимущественного развития первого под¬
разделения общественного производства невозможно расширить произ¬
водство предметов народного потребления в масштабах, соответствующих
постоянному и быстрому росту потребностей возрастающего населения
нашей страны.
Без преимущественного роста производства средств производства нет
и не может быть ни роста благосостояния народа, ни роста могущества и
обороноспособности страны, а следовательно, не может осуществиться в
конечном итоге укрепление и расширение социалистических производ¬
ственных отношений. Преимущественное развитие первого подразделения
общественного производства — существенное, постоянное, прочно оста¬
ющееся в процессе расширенного социалистического воспроизводства. По¬
этому это и есть его экономический закон.
Однако нашлись такие горе-экономисты (Е. Касимовский, Д. Кузне¬
цов, П. Мстиславский, приславшие свои статьи в журнал «Вопросы эко¬
номики», И. Вэкуа, опубликовавший статью в № 9 за-1954 год журнала
«Вопросы экономики», А. Ноткин и М. Герасименко, опубликовавшие
статьи в № 4 за 1954 год и № 1 за 1955 год журнала «Коммунист Украи¬
ны», и некоторые другие), которые стали утверждать, что преимуществен¬
ное развитие первого подразделения общественного производства не яв¬
ляется законом социалистического воспроизводства. Они стали на путь
повторения задов правооппортунистических отщепенцев.
Законы экономики каждой ступени развития общества тесно взаимо¬
связаны и имеют свою строгую логику, соответствующую логике самих
экономических отношений. Так, например, в капиталистическом обществе,
где основным экономическим законом является закон производства при¬
бавочной стоимости, с необходимостью возникают закон абсолютного и
относительного обнищания рабочего класса, закон конкуренции и анархии
производства, закон средней нормы прибыли и тому подобные законы ка¬
питалистической экономики. В социалистическом обществе, где целью
общественного производства является удовлетворение жизненных потреб¬
ностей всего общества, основной экономический закон объективно вызы¬
вает закон планомерного, пропорционального развития народного хозяй¬
ства, закон непрерывного повышения производительности труда, закон
распределения произведенных материальных благ по количеству и каче¬
ству труда и другие законы.
Особые, специфические законы экономики существуют как законы
данных производственных отношений. Они возникают и развиваются вме¬
сте с этими производственными отношениями или, точнее, вместе с воз¬
никновением тех экономических сторон или процессов, сущностью кото¬
рых они, являются. Коль скоро появились данные экономические условия
в обществе, возникают и соответствующие им законы.

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
101
о
С возникновением капиталистических производственных отношении
возник и основной экономический закон капитализма. С возникновением
■новых явлений в экономике капитализма, со вступлением его в монополи¬
стическую стадию развития, этот закон конкретизируется в основной закон
современного монополистического капитализма. Или, например, монопо¬
листический капитализм порождает нивелировку уровней развития капи¬
талистических стран и на этой основе — закон скачкообразного, неравно¬
мерного экономического и политического развития капитализма при импе¬
риализме, отличающийся от закона неравномерности развития капитализ¬
ма в домонополистический период.
Можно привести много подобных примеров, показывающих, что за¬
коны экономики возникают вместе с соответствующими экономическими
условиями жизни общества. Возникая, особые, или специфические, зако¬
ны экономического развития получают в пределах данных производствен¬
ных отношений полную свободу действия. Вместе с развертыванием в
обществе данных производственных отношений расширяется и сфера
действия этих законов.
Однако некоторые экономисты ошибочно полагают, что в недрах дан¬
ных производственных отношений возникает вначале будто бы не специ¬
фический закон экономики, а его зародыш, который, пробивая себе доро¬
гу, развивается со временем в полный закон. Были, например, утвержде¬
ния, будто в условиях переходного периода от капитализма к социализму
основной экономический закон социализма только еще пробивал себе
дорогу.
Если закон вообще представляет собой существенное в явлении, по¬
стоянное, прочно остающееся в нем, без чего нет и не может быть самого
явления, то как может создаться такое положение, что явление уже су¬
ществует, а сущность еще не возникла? Получается какое-то мистиче¬
ское явление без сущности, какой-то призрак. Но подобных явлений не
бывает. Если возникло явление, то, очевидно, возникла и его сущность.
Если же сущность явления в зародыше, то и само явление тоже находит¬
ся еще в зародыше, в становлении. Следовательно, закон экономики мо¬
жет быть в зародыше только тогда, когда сами экономические отноше¬
ния, сущностью которых он является, находятся еще в зародыше, в ста¬
новлении.
Применительно к вопросу о возникновении основного экономическо¬
го закона социализма это означает, что если данный закон был в заро¬
дыше, то, очевидно, и социалистические производственные отношения,
сущностью которых он является, были тогда в зародыше, что их еще не
было как таковых, они только еще становились социалистическими про¬
изводственными отношениями. Что же тогда это были за отношения?
Очевидно, отношения е щ е не совсем социалистические, но у ж е и не со¬
всем капиталистические, то есть переходные. Другого ответа нет. Однако
разберемся в этом вопросе несколько подробнее.
Если взять все народное хозяйство нашей страны в целом, то оно
состояло тогда, как известно, из пяти взаимосвязанных разных секторов,
среди которых был и социалистический сектор. Это и составляло в сово¬
купности переходную экономику страны.
Социалистический сектор народного хозяйства, который возник вме¬
сте с национализацией Советской властью командных высот экономики
страны, потому и стал называться социалистическим, что там собствен¬
ность на средства производства перешла уже в руки народа. Соответ¬
ственно, взаимный обмен деятельностью людей совершался не на
основе эксплуатации и даже не на основе индивидуального труда разъ¬
единенных собственников средств производства, а на основе товарище¬
ского сотрудничества и взаимопомощи свободных от эксплуатации людей,
а распределение осуществлялось в соответствии с количеством и каче¬
ством труда, отдаваемого ими советскому обществу.

102
А. М. РУМЯНЦЕВ
Целью общественного производства социалистический сектор реаль¬
но поставил человека, то есть удовлетворение его потребностей, и мате¬
риально обеспечил достижение этой цели специфически социалистиче¬
скими средствами, а именно непрерывным развитием социалистического
производства на базе высшей техники. Последнее объективно вытекает
из того, что социалистические производственные отношения возникают не
в мелком кустарном, а в самом крупном машинизированном производ¬
стве, оснащенном передовой для своего времени, высшей техникой.
Следовательно, в социалистическом секторе возник не полукапита-
лизм-полусоциализм, не зародыш социалистических производственных
отношений, а социалистические производственные отношения. Следова¬
тельно, возник вместе с тем не зародыш основного экономического зако¬
на социализма, а основной закон, сразу получивший в недрах социали¬
стического сектора соответствующий простор для действия.
Другое дело, когда речь идет о том, охватил ли этот закон все на¬
родное хозяйство страны или только один его сектор. Сфера непосред¬
ственного действия основного экономического закона социализма, есте¬
ственно, ограничивалась только социалистическим сектором народного хо¬
зяйства. Но это не значит, что основной экономический закон социализма
не оказывал никакого влияния на остальные секторы народного хозяй¬
ства. Его влияние определялось уже тем, что социалистические производ¬
ственные отношения, возникнув в сфере командных высот экономики
страны, экономически неизбежно определяют положение других секторов
народного хозяйства.
Родившийся социализм, развивая социалистическое крупное произ¬
водство, укрепляя командные высоты всей экономики страны, по сути
дела, экономически подчинил капиталистические элементы своему учету
и контролю, ограничил рамки их деятельности в стране. Благодаря су¬
ществованию диктатуры пролетариата, созданного и развиваемого ею
социалистического сектора народного хозяйства в капиталистическом
секторе ограничивались возможности эксплуатации трудящихся,
улучшалось их материальное положение. Установление диктатуры про¬
летариата, возникновение и развитие социалистического сектора в стране
изменило характер дифференциации крестьянства. Деревня, как изве¬
стно, осереднячилась, полюсы деревни — кулаки и бедняки — в своих
размерах уменьшились, положение широких трудящихся масс крестьян¬
ства по сравнению с дореволюционным временем улучшилось.
Социалистический сектор народного хозяйства, а следовательно, и
основной экономический закон социализма в этих условиях, явился ве¬
дущей силой во всем народном хозяйстве нашей страны. Закон наживы
потерял свой всеобъемлющий характер. Социалистический сектор в про¬
цессе борьбы по принципу «кто — кого?» оказывал решающее влияние на
развитие страны в сторону победы социализма во воем народном хозяй¬
стве, а стало быть, и расширения сферы непосредственного действия
основного экономического закона социализма.
Законы экономического развития общества в отличие от законов
развития природы недолговечны. В этом их особенность. Особые, или
специфические, законы экономического развития сменяются вместе с
изменением типа производственных отношений. Но замена одних зако¬
нов экономики другими происходи* в обществе не путем непосредствен¬
ного уничтожения по воле людей старых законов и создания новых. Эта
замена происходит объективно, независимо от сознания и воли людей, в
силу того, что возникают в обществе новые экономические условия, но¬
вые производственные отношения, то есть новая собственность на сред¬
ства производства и соответствующие этой собственности новые отноше¬
ния взаимного обмена своей деятельностью членов общества и распреде¬
ления между ними созданных ими материальных благ.
Законы экономического развития, специфические, например, для со¬

ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
103
циализма, возникают с появлением новых, социалистических производ¬
ственных отношений. Старые законы экономики — законы капитализма —
не уничтожаются при этом по воле людей, а сходят с экономической сце¬
ны в силу изменившихся экономических условий жизни общества.
Старые законы уступают место новым законам экономического раз¬
вития, коль скоро исчезают старые экономические условия, старые про¬
изводственные отношения, законами которых они были. С исчезновением
в нашей стране монополистического капитализма сошел со сцены основ¬
ной экономический закон современного капитализма, уступив место
основному экономическому закону социализма. С исчезновением капита¬
листических элементов в нашей стране окончательно потеряли свою силу
закон наживы и другие, еще существовавшие, хотя и в необычных усло¬
виях, экономические законы капитализма, уступая место во всем на¬
родном хозяйстве, в силу победы социализма в нем, экономиче¬
ским законам социализма.
Социализм, возникая, неизбежно сохраняет по форме ряд старых
экономических норм и учреждений. В. И. Ленин не раз указывал, что по
своему происхождению экономически «социализм есть не что иное, как
государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу
всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монопо¬
лией» (Соч. Т. 25, стр. 332). Следовательно, осуществляя социалистиче¬
скую национализацию, превращая революционным путем буржуазную
частную собственность в социалистическую, общенародную, у капитали¬
стов следует взять готовым такой, например, аппарат, как банки, являю¬
щиеся, в сущности, аппаратом общественного счетоводства, не ломать его,
а отсечь от него лишь то, что капиталистически уродует этот превосход¬
ный аппарат.
Развивая эти ленинские положения, И. В. Сталин писал: «Дело в
том, что в наших социалистических условиях экономическое развитие
происходит не в .порядке переворотов, а в порядке постепенных измене¬
ний, когда старое не просто отменяется начисто, а меняет свою природу
применительно к новому, сохраняя лишь свою форму, а новое не просто
уничтожает старое, а проникает в старое, меняет его природу, его функ¬
ции, не ломая его форму, а используя ее для развития нового. Так обстоит
дело не только с товарами, но и с деньгами в нашем экономическом обо¬
роте, так же как и с банками, которые, теряя свои старые функции и
приобретая новые, сохраняют старую форму, используемую социалисти¬
ческим строем» («Экономические проблемы социализма в СССР», стр. 53).
Наряду с законами, специфическими для экономики той или иной
формации, существуют также законы экономического развития, единые
для всех общественных формаций. Исторически политическая экономия
открыла эти законы не в начале своего исследования, а в конце, на основе
исследования особых, или специфических, законов, то есть законов эконо¬
мического развития каждой отдельной ступени производства и распреде¬
ления. Исторически прежде всего были открыты законы капитализма.
Лишь в конце этого исследования, отмечает Ф. Энгельс, политическая эко¬
номия «может установить немногие, имеющие применение к производству
и обмену, вполне общие законы» (Соч. Т. XIV, стр. 150).
Таким единым законом экономического развития, применяемым к об¬
щественному производству вообще, является, например, закон единства
производительных сил и производственных отношений, определяющий са¬
мо существование общественного производства. К общим законам
экономического развития относится также закон об отношениях производ¬
ственных отношений и производительных сил, определяющий вообще
развитие общественно-экономических формаций. Вытекающим из не¬
го общим законом является закон обязательного соответствия производ¬
ственных отношений характеру производительных сил, определяющий
переход от одной формации к другой.

104
А. М. РУМЯНЦЕВ
Все эти законы экономического развития, применимые к обществен¬
ному производству вообще, не существуют один без другого, они тесно вза¬
имосвязаны и выступают в единстве.
Общие законы экономического развития присущи не какой-либо од¬
ной общественно-экономической формации, а всем формациям. Если осо¬
бые, или специфические, экономические законы отделяют обществен¬
но-экономические формации друг от друга, раскрывают прерывность эко¬
номического развития, то общие экономические законы связывают их
друг с другом, раскрывают непрерывность этого процесса.
В своем развитии каждая общественно-экономическая формация,
каждый общественный строй производства определяется как особыми, или
специфическими, так и общими законами экономического развития. Осо¬
бые, или специфические, и общие законы не существуют друг без друга.
Специфические законы не существуют без общих, так же как и общие не
существуют без специфических.
Политическая экономия, будучи наукой о разви¬
тии общественно-производственных, то есть эконо¬
мических, отношений людей, открывает и познает
законы, управляющие производством и распреде¬
лением необходимых предметов как личного, так
и производительного потребления в человеческом об¬
ществе на разных ступенях его развития. Она выясняет
все внутренне присущие экономическим отношениям людей взаимо¬
связанные и взаимодействующие законы их развития. Она изучает законы
экономического развития как специфические для каждой данной форма¬
ции, так и общие для всех общественных формаций, совместно определяю¬
щие экономическое развитие общества и его переходы с одной ступени
развития на другую.
* * *
Политическая экономия, развитая гениями Маркса, Энгельса,
Ленина и Сталина,— могучее теоретическое оружие рабочего класса и
идущих за ним широких трудящихся масс в их победоносной борьбе за
коммунизм.
Поэтому открытие и познание законов экономического развития обще¬
ства не являются для нас самоцелью. Политическая экономия — партий¬
ная наука. Она является научным руководством к действию передовых
общественных сил в их борьбе с отживающими силами общества за утвер¬
ждение новых экономических отношений. Политическая экономия воору¬
жает людей знанием путей движения общества к коммунизму. Она дает
научную основу для повседневных практических выводов хозяйственно¬
экономической политики Коммунистической партии и руководимого ею
социалистического государства, которые вносят в широкие трудящиеся
массы сознание, мобилизуют и организуют их, обеспечивают единство во¬
ли и действий этих масс в борьбе за осуществление их общих, коренных
экономических интересов.

вв
Принципы гносеологии Локка
А.	Л. СУББОТИН
Диалектико-материалистическая теория познания, изучающая и обоб¬
щающая происхождение и развитие человеческого познания, имеет свою
историю, в ходе которой выкристаллизовывались категории научной пно-
сеологии, происходило накопление объективно истинного знания о сущ¬
ности и законах познавательного процесса. В связи с этим поучительно
обратиться к взглядам великого мыслителя прошлого, в отчетливой фор¬
ме сформулировавшего некоторые основные принципы материалистиче¬
ской теории познания и положившего в новой философии начало спе¬
циальной и систематической разработке гносеологии ка:к философской
науки. Этот мыслитель — Джон Локк, двести пятьдесят лет со дня смерти
которого исполнилось 28 октября 1954 года.
В краткой статье нет возможности дать достаточно полное освещение
всех поставленных или решенных Локком теоретико-познавательных во¬
просов. Поэтому выберем из них только некоторые, наиболее существен¬
ные, правильное решение которых современной теорией познания состав¬
ляет необходимое условие ее научности.
Принцип опытного происхождения знания
В труде «Опыт о человеческом разуме» Локк прежде всего выдви¬
гает и обосновывает принцип происхождения знаний и идей из восприя¬
тий явлений чувственного мира. Содержание всякой мысли и знания про¬
истекает из опыта.
Этот принцип, разумеется, не явился новостью XVII столетия, он
возник гораздо раньше, вместе с появлением материалистического воз¬
зрения. В тех или иных формулировках он встречается у ряда античных
мыслителей.
После многовекового господства в философии теологии и схоластики
Ф. Бэкон восстанавливает положение древних материалистов об опытном
происхождении всего человеческого знания. Дж. Локк дает этому прин¬
ципу новое, обстоятельное обоснование. Локк поставил гносеологию на
почву конкретного исследования и, в частности, изучения путей и спосо¬
бов происхождения идей и понятий, которые к тому времени выработала
наука, достоверности и объема получаемых истин.
В ходе такого исследования Локк сформулировал ряд общих гносео¬
логических принципов. В силу применения в исследовании метафизиче¬
ского, односторонне-аналитического метода далеко не все его обобщения
были правильными, многие из них устарели и представляются в настоя¬
щее время наивными или просто ошибочными. Некоторые же из них, в
частности принцип опытного происхождения человеческого знания, яви¬
лись доказательными и прочно вошли в фундамент научной теории по¬
знания.

106
А. Л. СУББОТИН
Обосновывая принцип опытного происхождения всякого знания, Локк
прежде всего опровергал довольно распространенную в то время концеп¬
цию об изначальной врожденности идей и принципов. Эта концепция
имела свою традицию. Успехи научного познания еще в античности поро¬
дили идеал таких теорий, в которых все положения и понятия логически
выводились бы. из ограниченного числа основных или первоначальных
положений и понятий. К такому идеалу приближал в своем трактате
«Начала» геометрию Евклид, в мемуарах «О равновесии плоскостей» и
«О плавающих телах» статику Архимед. В «Органоне» Аристотель тща¬
тельно разработал логический аппарат такого выведения. Это — знамени¬
тое аристотелевское учение о силлогизме и основанная на силлогизме
теория доказательства. Однако, решив ряд сложных логических вопросов
дедуктивной теории, Аристотель в затруднении остановился перед про¬
блемой источника самих первоначальных общих положений и понятий.
В конце концов он склонился к выводу, что этот источник находится толь¬
ко в деятельности ума. Такое решение было явно идеалистическим и
объяснялось неумением Аристотеля разобраться в диалектике общего и
отдельного, понятия и ощущения. Исходя из этого, идеалистические после¬
дователи Аристотеля стали говорить о врожденности некоторых принци¬
пов и основных понятий. Так возникло учение о врожденных идеях, пере¬
кликавшееся с антинаучной гносеологией Платона (его учением об идеях
и мистической теорией анамнезиса) и полностью приемлемое господству¬
ющей в средние века религиозной догматикой. Резкой критике этого уче¬
ния Локк посвящает всю первую книгу «Опыта». «Некоторые считают
установленным взгляд,— пишет Локк,— будто в разуме есть некоторые
врожденные принципы, первичные понятия, xoivai evvoiai, так сказать за¬
печатленные в сознании черты, которые душа получает при начале своего
бытия и приносит с собою на свет. Чтобы убедить непредубежденных чи¬
тателей в ложности этого предположения, достаточно показать, как люди
исключительно при помощи своих природных способностей, без всякого
содействия со стороны врожденных запечатлений, могут достигнуть все¬
го своего знания и прийти к достоверности без таких первоначальных по¬
нятий или принципов» («Опыт», стр. 20. 1898).
Опровергая концепцию врожденности идей, Локк останавливается
на анализе тех положений, относительно которых в силу их очевидности
создается иллюзия врожденности. Это, в частности, основные принципы
математики и логики — закон противоречия, аксиома «целое больше ча¬
сти», положение, что сумма углов треугольника равна двум прямым (рав¬
носильное пятому постулату Евклида). Локк приводит ряд различных
аргументов в доказательство несостоятельности представления об их
врожденности. Отметим лишь некоторые из них: эти положения не могут
считаться врожденными, ибо они не общепризнаны. Если даже признать
их врожденность, то это значит признать врожденным и бесчисленное
множество других положений и идей. Например, предположив, что аксио¬
ма «целое больше части» причисляется к врожденным принципам, следует
признать врожденными и составляющие ее идеи целого и части, а зна¬
чит, и идеи протяжения и числа, так как соотносительные идеи целого
и части есть всегда лишь аспекты идей протяжения и числа; целое и часть
суть только отношения последних. Рассуждая таким образом, можно
придти к утверждению о врожденности вообще всего знания, включая
и те идеи, эмпирическое происхождение которых обычно не вызывает
сомнения.
Весь последующий ход развития науки, и в частности математики,
физики, логики, в полной (мере подтвердил основной тезис Локка об опыт¬
ном происхождении человеческого знания. Работы Лобачевского и Рима-
ка положили начало разработке неевклидовой геометрии—теорий про¬
странственных образований, в которых невыполнимы некоторые кажу¬
щиеся очевидными положения евклидовой геометрии. Дальнейшее разви¬

ПРИНЦИПЫ ГНОСЕОЛОГИИ ЛОККА
107
тие теории тяготения доказало физическую реальность таких пространств,
которые существенно зависят в своей геометрии от распределения тяго¬
теющих масс материи. Так была доказана неевклидова геометрия и пра¬
вомерность, объективная значимость тех абстракций, которые легли в ее
основу. Обобщение понятия числа, создание теории множеств обнаружили
границы, в которых действительна аксиома «целое больше части». Опе¬
рируя бесконечными совокупностями, например, множеством всех нату¬
ральных чисел, уже нельзя утверждать, что это множество как целое
больше своей части — множества всех четных чисел. Количественно они
эквивалентны или равномощны. Эквивалентность целого своей части вооб¬
ще является существенным определением актуально-бесконечного, кото¬
рым оперирует современная математика. В свою очередь, развитие мате¬
матической логики показывает, что имеют место такие логические системы,
в которых нет, например, закона исключенного третьего.
Возможность мышления, которое при достижении .новых результатов
не опирается «а некоторые логические и математические аксиомы, есть
лучшее доказательство ложности представления о врожденности этих
аксиом. При этом, однако, следует помнить, что развитие конкретных
наук задним числом подтвердило то положение, которое задолго до этого
в более обобщенной теоретической форме сформулировала материалисти¬
ческая философия.
Доказав несостоятельность представления о врожденности теоретиче¬
ских принципов, Локк опроверг затем и представления о врожденности
принципов практических — нравственных и религиозных. На значитель¬
ном историческом материале—фактах быта и культурной жизни различ¬
ных народов и времен —он показал, что не существует каких-либо
общепризнанных, а тем более и врожденных принципов. В связи с этим,
например, Локк отрицал врожденность идеи бога, утверждая, что эта
идея возникла исторически в процессе рационального исследования
«устройства и причины вещей».
Локк достаточно отчетливо понимал причины живучести мнения о
врожденности идей. Вот что он писал по этому поводу: «Когда люди
нашли несколько общих предположений, в которых не могли сомневать¬
ся, после того как раз усвоили их, тогда, на мой взгляд, и стало легко за¬
ключить о их врожденности. Это допущение избавило ленивых от труда
искания и остановило исследования сомнительного во всем, что было раз
признано врожденным. А для заявлявших притязания на роль ученых и
учителей было немалой выгодой установить в качестве принципа прин¬
ципов то положение, что нельзя оспаривать принципов. Установив раз
принцип, что есть врожденные принципы, они поставили своих последова¬
телей в необходимость принять некоторые свои учения, освобождая их
от пользования собственным мышлением и суждением и заставляя прини¬
мать все на веру, без дальнейшего исследования. При такой слепой до¬
верчивости легче было ими управлять и пользоваться для тех, которые
имели способность и обязанность руководить другими и устанавливать
принципы. А человеку не мало власти над другими дает право быть дик¬
татором принципов, учить неоспоримым истинам и заставлять других при¬
знавать за врожденный принцип все, что может служить целям учителя.
Между тем, если б люди изучили пути, которыми они пришли к знанию
многих всеобщих истин, они увидали бы, что эти истины появляются в
душе от сущности самих вещей при ее должном рассмотрении и что они
открываются через надлежащее приложение способностей...» («Опыт»,
стр. 77).
Опровержение Локком теории врожденности идей является его непре¬
ходящей заслугой в истории философии. Доказательство происхождения
знаний и идей из чувственного созерцания явлений действительности ста¬
ло материалистической основой локковской теории познания. Но Локку
были свойственны и колебания между материализмом и идеализмом, на¬

108
А. Л. СУББОТИН
ложившие свой отпечаток на решение им почти каждого коренного миро¬
воззренческого или теоретико-познавательного вопроса. Так, Локк от¬
ступает и от провозглашенного им принципа опытного происхождения
всякого знания, когда рядом формальных умозрительных рассуждений в
духе средневековой схоластики, вне какой-либо связи с чувственными
данными пытается доказать бытие бога.
Надо вообще сказать, что точка зрения, защищающая идею божества,
как якобы естественно возникающую при исследовании природы вещей, яв¬
ляется весьма характерной для XVII и отчасти XVIII столетий. Этот пе¬
риод ознаменовался значительными успехами механического естествозна¬
ния и математики и влиянием их идей и методов на философию. Но если
пространственно-количественные соотношения и механические закономер¬
ности материального мира уже были сравнительно достаточно исследова¬
ны, то явления жизни и сознания оставались еще совершенно загадочны¬
ми. Создавалась реальная возможность одностороннего развития материа¬
лизма в духе абстрактного механицизма. Истиной в философии призна¬
валась лишь истина математики и механики, и везде был признан
односторонне-аналитический количественный подход как единственно раз¬
умный и научный. В английской философии эту традицию заложил и с
классической ясностью выразил Т. Гоббс. Из нее исходил и Локк.
Философия, развивающаяся под влиянием механического естествозна¬
ния, базирующегося на точном количественном эксперименте и доказа¬
тельстве, имела прогрессивное значение. Она противостояла бездоказа¬
тельным, чисто качественным представлениям схоластики, признававшей
существование в природе множества разнообразных форм движения и
искавшей для их объяснения некие «скрытые качества» и «тайные силы».
Но вместе с тем такое развитие философии означало отход от представ¬
ления о материи как внутренне активной и многокачественной в своих
формах, свойственного раннему английскому материализму, например,
Ф. Бэкону, в сторону отвлеченно-механического толкования ее, являюще¬
гося в силу своей односторонности ложным. На ограниченности абстракт¬
но-механических воззрений спекулировал и идеализм, пытаясь черпать в
них доказательства существования особой мыслящей субстанции, ибо бы¬
ло действительно непонятно, каким образом «косный» механический агре¬
гат— материя — может порождать мысль.
Обобщая все эти противоречия, определившие характер и тенденции
развития материализма XVII—XVIII веков, В. И. Ленин отмечал, что при
метафизическом, механическом взгляде на природу и ее развитие остается
в тени источник движения и развития, двигательная сила, самодвижение.
Этот источник переносится во вне, и мыслитель начинает считать
такой двигательной силой или индивидуальное сознание или верховное
существо. Так, в объективных трудностях метафизического миропонима¬
ния коренятся возможности субъективно и объективно идеалистических
воззрений.
Материалистические и идеалистические тенденции нашли свою точку
пересечения в воззрениях Локка. Опираясь на односторонне-механическое
представление о материи, Локк в четвертой книге «Опыта» строит умозри¬
тельное доказательство бытия бота. Вот ход его рассуждений. Ясной и до¬
стоверной истиной для человека является то, что он есть действительно су¬
ществующее, разумное и познающее существо. При этом интуитивно досто¬
верно/ что чистое ничто не может произвести такое реальное существо.
А значит,— и это «демонстративно» следует — какое-то нечто существо¬
вало от вечности. Исходя из метафизической предпосылки — «немысля¬
щее не может произвести мыслящее»,— Локк заключает, что это суще¬
ствующее от вечности нечто должно быть существом изначально мысля¬
щим, наиболее могущественным и всезнающим, то есть богом. Приведем
слова самого Локка: «Постигнуть, чтобы чистая немыслящая материя
могла произвести мыслящее разумное существо, так же невозможно, как

ПРИНЦИПЫ ГНОСЕОЛОГИИ ЛОККА
109
невозможно представить себе, чтобы ничто могло произвести из себя ма¬
терию... материя собственной силой не в состоянии произвести в себе даже
движения; и движение либо тоже должно быть от вечности, либо должно
быть сообщено материи каким-нибудь другим, более мощным существом...
Но предположим вечным и движение; все-таки материя, немыслящая ма¬
терия вместе с движением никогда не могла бы произвести мысли, какие
бы ни производила она перемены в фигуре и объеме. Движение и материя
все-таки не в силах произвести познания точно так же, как ничто или
небытие не в силах произвести материю» («Опыт», стр. 629—630). Локк
считает бога высшим мыслящим и всемогущим существом, безличной
первопричиной мира, «из которого и от которого — все». «Никто, полагаю
я, не станет отрицать, что Бог может положить конец всему движению
материи, остановить все тела вселенной в безусловном покое и продол¬
жить последний столько времени, сколько Ему будет угодно» («Опыт»,
стр. 152—153).
Таким образом, представление о материи как о чем-то косном, ли¬
шенном активности начале явилось существенной предпосылкой возник¬
новения деизма. Но вместе с тем надо отметить, что отход в сторону одно¬
сторонних механико-математических интерпретаций материи и ее движе¬
ния явился лишь одной из тенденций в развитии материализма
XVII—XVIII веков. Этой тенденции противостояла другая, начавшая при¬
обретать в XVIII веке свое естественно-научное основание в возникаю¬
щей тогда науке о живом, тенденция, продолжавшая плодотворную бэко-
новскую традицию. Наиболее выдающимися ее представителями были
Дж. Толанд — в Англии, Дидро — во Франции, Радищев — в России.
Принцип деления идей на простые и сложные
Доказательство в любой области, в том числе и в теории познания,
должно базироваться на некоторых исходных принципах или основаниях.
Их и заинтересован выявить Локк. Критику учения о врожденности идей
он считал лишь предварительной расчисткой пути, ведущего к выявлению
таких оснований. На этих основаниях или принципах Локк стремился по¬
строить цельное здание теории познания — исследовать, откуда разум
приобретает все свои разнообразные идеи, какими путями и в какой после¬
довательности они привходят в него. «Я наперед прошу читателя не ждать
безусловно неоспоримых доказательств, если я не имею права на приви¬
легию, которую нередко присваивают себе другие, принимать свои прин¬
ципы за доказанные; тогда и я могу доказывать»,— писал Локк («Опыт»,
стр. 78).
Фундаментальным положением локковской теории познания является
тезис об опытном происхождении всех идей*и понятий. Локк различает
два источника идей—внешние материальные вещи как объекты ощуще¬
ния и внутреннюю деятельность души как объект рефлексии. Это харак¬
терное для Локка двойственное понимание опыта объясняется его отступ¬
лением к дуалистической точке зрения, признанием двух субстанций —
телесной и духовной. Однако высказанный им в общем виде тезис: «Чув¬
ственное созерцание, восприятие есть первый шаг к знанию, путь для
всего его материала» — справедлив и вообще есть первый и необходимый
принцип материалистической теории познания.
Одним из исходных конструктивных принципов гносеологии, по Лок¬
ку, является принцип деления всего множества идей на простые и слож¬
ные и сведение сложных идей к сочетанию ряда простых. Простые идеи —
это идеи, не разложимые на другие идеи, те, которые пассивно восприни¬
маются душой непосредственно чувственно — через ощущения или реф¬
лексию. Например, идеи желтого, белого, холодного, твердого, плотного,
сладкого и т. д., полученные через ощущения, и идеи: мышления, сомне¬
ния, веры, познания, желания, полученные через рефлексию. Простые

110
А. Л. СУББОТИН
идеи составляют материал всего человеческого знания, но не все знание.
Сложные идеи образуются посредством сочетания простых. Таких форм
сочетания главным образом три: 1) соединение нескольких простых идей
в одну сложную, 2) сопоставление двух идей (без их соединения в одну)
и образование идеи отношения, 3) обособление идей от сопровождающих
их других идей, или абстракция, посредством которой формируются об¬
щие идеи.
Мы видим широкий замысел, научное значение которого нельзя было
бы не оценить, если бы действительно удалось, во-первых, найти доста¬
точный критерий отличия простых идей от сложных и, во-вторых, доказать
возможность образования из ряда простых идей всего многообразия
остальных идей посредством вышеотмеченных форм сочетаний.
Но каков этот критерий? Локковские идеи просты лишь по видимости.
Они могут казаться такими, если исходить только из чувственности в ее
несуществующем «чистом» виде, из разума, воспринимающего идеи в каче¬
стве tabula rasa. Но правомерны ли при построении теории познания такие
сильные, внеисторические допущения? Ведь последующие опыты (с по¬
мощью приборов) или же рациональный анализ зачастую дают резуль¬
таты существенно иные. Так, например, идея белого цвета, согласно Лок¬
ку, простая и в этом отношении совершенно аналогична идеям желтого,
красного, зеленого, синего и других цветов. Но уже в то время Ньютон,
проанализировав явление дисперсии, показал, что белый цвет — сложный
и есть соединение простых составных частей — лучей света разной цвет¬
ности. Стало очевидным, что и ощущение белого есть результат воздей¬
ствия на глаз целой гаммы лучей, каждый из которых дает ощущение
одного «з цветов спектра. Какова же в таком случае ценность локковского
деления идей на простые и сложные, если новые открытия обнаруживают
несоответствие критерия различения простого от сложного, который при¬
нимается в гносеологии, тому критерию различения простого от сложного,
основания которого открываются наукой в объективной действительности?
Согласно теории Локка, из простых идей душа своей активной дея¬
тельностью строит сложные. Все сложные идеи Локк считает возможным
разделить на три класса — идеи модусов, субстанций и отношений. Сле¬
дует сказать, что эти категории для диалектико-материалистической гно¬
сеологии представляют более исторический интерес, нежели теоретиче¬
ский. Да и не на пути эмпирической философии, которым шел Локк,
вообще возможна выработка категорий диалектической логики. Ф. Эн¬
гельс специально подчеркивал, что за систематическое исследование логи¬
ческих категорий взялся после Аристотеля только Гегель. Однако локков¬
ская постановка вопроса сказалась в логике формальной, которая в уче¬
нии о понятии различает понятия абстрактные, конкретные и соотноси¬
тельные. Это различение в общем соответствует локковскому делению
сложных идей на модусы, субстанции и отношения, а также делению
терминов на абстрактные и конкретные, абсолютные и соотносительные.
При объяснении образования сложных идей из ряда простых Локк
сталкивается с непреодолимыми трудностями. С его точки зрения, в слож¬
ных идеях лишь различным образом варьируется то содержание, которое
уже заключено в простых идеях. «Как бы высоко ни казалась душа при¬
поднятой в обширном пространстве, где она предается широким умозре¬
ниям, она не подвигается ни на йоту далее тех идей, которые предлагает
созерцанию чувство или рефлексия» («Опыт», стр. 93). Например, слож¬
ная идея «тело» есть соединение двух простых идеи: плотности и протя¬
женности, идея «друг» есть простая совокупность идей: человека, любви,
расположения, действия, блага.
В целом ряде случаев сенсуалистическая ограниченность локковского
подхода обнаруживается с очевидностью. Так, анализируя идею бесконеч¬
ности, Локк приходит к выводу об объективном существовании актуально-
бесконечного (например, пространства и длительности), но отрицает воз¬

ПРИНЦИПЫ ГНОСЕОЛОГИИ ЛОККА
111
можность соответствующих идей об актуально-бесконечном. Вот что он
пишет относительно понятия числа, в котором выражается величина н
пространства и длительности: «Не может быть другой бесконечности,
кроме бесконечности числа, всегда способной к дальнейшему прибавле¬
нию; но актуально положительной идеи бесконечного числа быть не мо¬
жет» («Опыт», стр. 195). Сложная идея бесконечности получается лишь
в результате соединения ряда конечных количеств. Бесконечность, таким
образом, представляется Локку возрастающей (или убывающей) в бес¬
предельной прогрессии, но никогда не приближающейся к концу прогрес¬
сии. В обосновании идеи о потенциально-бесконечном эмпирическая гно¬
сеология, повидимому, не встречает особых трудностей. Зато она встречает
непреодолимые трудности, когда пытается обосновать идею актуально-
бесконечного. В связи с этим Локк, например, специально различает идею
бесконечности пространства и идею бесконечного пространства. «Первая
есть не что иное, как предполагаемое бесконечное движение души за гра¬
ницы каких угодно повторенных пространственных идей. Но актуально
иметь в душе идею бесконечного пространства значит предполагать, будто
душа уже миновала и действительно обозревает все те повторенные про¬
странственные идеи, которых бесконечное повторение никогда не может
представить ей вполне. А в этом заключается очевидное противоречие»
(«Опыт», стр. 191). Противоречие сосчитанной бесконечности представ¬
ляется неразрешимым лишь для эмпиризма. Если исходить из сенсуали¬
стической интерпретации процесса формирования понятий, то идея ак¬
туально-бесконечного представится действительно несостоятельной.
В XVII веке вместе с возникновением анализа бесконечно малых имен¬
но понятие потенциально-бесконечного было выдвинуто на первый план
и обнаружило свое огромное значение как средство познания. Поэтому
локковская интерпретация бесконечного в общем соответствовала представ¬
лениям и запросам возникающей новой математики. Однако дальнейшее
развитие математики выявило недостаточность этого средства познания;
оно выдвинуло требование идеи актуально-бесконечного. Теория мно¬
жеств, которая была создана во второй половине XIX века, принимает
понятие актуально-бесконечного как фундаментальное и исследует свой¬
ства, отношения и операции с такой бесконечностью.
Мы еще остановимся на ряде трудностей, с которыми сталкивается
чисто сенсуалистическая теория, содержащая в себе тенденции, ведущие
к агностицизму и феноменализгму. Отступления к тому и другому имеют
место в основном материалистической локковской теории познания.
Сам основной принцип Локка — его попытка вычленить некоторые
абсолютно простые, далее неразложимые идеи (элементарные чувственные
компоненты знания) и рассматривать познание в целом как сочетание
таких компонентов — является метафизическим. Подобный односторонне-
аналитический подход к действительности или процессу познания — стре¬
мление расчленить их на простые элементы и различным сочетанием таких
элементов объяснить целое — вообще показателен для всего направления
английского эмпиризма вплоть до «логического атомизма» Рассела и
Виттгенштейна. Но исключительно на таком принципе нельзя строить
научную теорию познания. Самые простые ощущения, составляющие ис¬
ходный материал всего человеческого знания в процессе его обобщения
и углубления, столь же анализируются, сколь и синтезируются.
Однако, несмотря на существенные недостатки, в локковском прин¬
ципе деления идей на простые и сложные обнаруживается попытка стро¬
гого подхода к исследованию процесса познания, необходимого при этом
расчленения и классификации, объяснения сложного из простого. В нем
содержатся зерна рационального анализа, подтвержденного дальнейшим
развитием философии. Локк прямо подходит к проблемам чувственного
и рационального, явления и сущности и их взаимоотношения в ходе по¬
знания. Известный интерес представляет локковская постановка вопроса

112
А; Л. СУББОТИН
и при решении проблемы основных исходных понятий теории и их отно¬
шения к другим определяемым понятиям.
Необходимо отметить, что, исследуя процесс человеческого познания,
Локк опирался ка факты умственного развития ребенка, на анализ поня¬
тий современной ему науки, на анализ языка. Именно такой подход сделал-
гносеологию Локка в известных ее пунктах доказательной. И в настоящее
время он является первым и необходимым условием успешного исследо¬
вания в области теории познания. В «Опыте», кроме числа и бесконеч¬
ности, исследуются, например, понятия плотности, движения, простран¬
ства, времени, света, цвета, силы и другие. Локк особенно интересовался
гносеологической интерпретацией основных понятий физики Ньютона, с
которым Локк был лично знаком с 1689 года и вплоть до самой смерти
систематически переписывался. Внимательный читатель не может не уви¬
деть связи тех мест второй книги «Опыта», где Локк касается анализа
идей пространства, длительности, времени, движения, с соответствующи¬
ми местами «Математических начал натуральной философии» Ньютона.
Не останавливаясь здесь на характере этой связи, отметим, что сравни¬
тельное рассмотрение исходных понятий ньютоновской физики и той гно¬
сеологической интерпретации, которую давали им Локк и вообще филосо¬
фы XVII—XVIII веков, представляет специальный интерес, в частности
для детального уяснения взаимосвязи конкретных наук и философии то¬
го времени.
Принцип абстракции
Образование обширного класса так называемых общих понятий Локк
объясняет, исходя из принципа абстракции. Этот принцип он излагает в
целом ряде мест книг второй, третьей и четвертой «Опыта». Отвлечение,
или абстракция, по Локку, состоит в устранении из ряда идей того особен¬
ного, что присуще отдельным объектам, и удержании только того, что
обще всем объектам данного рода. «Идеи становятся общими потому,—
пишет Локк,— что от них отделяют обстоятельства времени и места и все
другие идеи, которые могут приурочить их к тому или другому частному
существованию» («Опыт», стр. 405). Например, замечая в снеге тот же
цвет, который наблюдается у мела и молока, «душа рассматривает это
представление отдельно, делает его представителем всего: этого рода и,
дав ему имя «белизна», означает этим звуком то же самое качество вез¬
де, где его вообразит или встретит» («Опыт», стр. 135). Или же, устраняя
из сложных идей о разных людях своеобразное для каждого лица и удер¬
живая только общее, ум образует общую идею о «человеке». Процесс
этот можно осуществлять и далее, формируя идеи все большей общности,
охватывающие все более широкий круг объектов, например, «животное»,
«существо» и т. д. Схематически локковский принцип абстракции можно
представить следующим образом: пусть объекты Л, В, С, Д и т. д. обла¬
дают соответственно признаками абсд, асеж, аскм, асре и т. п. При обра¬
зовании общего понятия.необходимо опустить особенные признаки этих
объектов и удержать только общие им всем признаки ас. Последние и
составят содержание общего понятия о данных объектах.
Локк специально подчеркивает, что общая идея образуется не от
прибавления каких-либо новых признаков, не содержащихся в исходных
идеях частных или единичных объектов, а лишь от удержания общих
признаков, уже содержавшихся в исходных идеях. Общая идея есть
неполное, частичное воспроизведение предшествующей ей в абстракции
более частной идеи, и чем более общи идеи, тем они менее полны.
Такое понимание послужило в дальнейшем поводом для упреков
Локка в том, что он допускал в учении об абстракции ошибку порочного
круга. Ставя задачу объяснить вычленение некоторых признаков объек¬
тов, составляющих содержание их общей идеи, он вынужден был пред¬

ПРИНЦИПЫ ГНОСЕОЛОГИИ ЛОККА
113
положить, что эти признаки уже вычленены в содержании идей исходных.
Спекулируя на этом, идеалисты пытались даже возродить учение о врож¬
денности идей. Например, английский идеалист Прайс писал: «Если бы
эти идеи создавались душою, по общепринятому способу, то, повидимому,
необходимо было бы представить себе, что она имеет их в то самое время,
когда, предполагается, что она занята созданием их... Как она могла бы
иначе знать, как следует приступать к работе или о чем именно размыш¬
лять» (Цит. по «Избранным сочинениям» Дж. Пристли, стр. 201. 1934).
И Прайс делает вывод, что общие идеи заранее существуют в душе и,
«повидимому, относятся собственно к нашему уму».
С другой стороны, истолкование общего понятия лишь как части кон¬
кретного чувственного образа привело идеалистический сенсуализм к от¬
рицанию правомерности абстракции вообще. Такова позиция Беркли в его
теории репрезентативности конкретного чувственного образа, выдвинутой
им против локковского учения об отвлеченных общих идеях, а также
Дж. Ст. Милля, считавшего, что общие понятия всегда есть только часть
конкретного образа, выделенного силой внимания и обозначенного особым
словом. «Правильно ли будет сказать, что мы мыслим при помощи общих
понятий? Не будет ли и яснее и вернее сказать, что мы мыслим при по¬
мощи идей конкретных феноменов?» — спрашивал Милль (J. S. Mill
«Ап examination of sir William Hamilton’s philosophy», p. 402. London.
1872). И отвечал, что он считает несчастьем изобретение таких слов, как
«общее понятие», так как имеет смысл говорить лишь о значении некото¬
рого классового названия.
Извращение сущности абстракции и общих понятий в духе номина¬
лизма продолжает и современный неопозитивизм. На пример, семантики
пытаются обойти гносеологический вопрос о природе общих понятий, объ¬
явив эти понятия чисто формальной проблемой язьжа. По мнению Карна¬
па, употребление таких общих предикатов, как «вещь», «число», «процесс»,
«пространство», «класс», «функция» и т. д., выражающих свойства или
отношения, аналитически принадлежащие целому ряду объектов данного
рода, можно считать необходимым, «только отдавая должное недостатку
слов языка, т. е. его неадэкватной синтаксической структуре. Каждый
язык может быть переделан таким образом, чтобы категории в нем
более не встречались, и это без какой-либо жертвы в отношении вырази¬
тельности или краткости» (R. Carnap «The Logical syntax of language»,
p. 294. London. 1937).
В связи с этим Карнап предлагает все предложения, содержащие
общие понятия, перевести из так называемого «материального модуса
речи» в «формальный модус» и таким образом освободиться от общих
понятий. Так, например, предложения «Луна есть вещь», «Свойство не
есть вещь», «Дружба есть отношение» заменить предложениями «Луна»
есть имя существительное», «Прилагательное не есть имя существитель¬
ное», «Дружба» есть отглагольное существительное». Однако такая
«очистка» мышления от общих абстрактных понятий только мнимая.
Операция преобразования предложений из материального модуса речи в
формальный означает подмену одного предмета высказывания совершен¬
но другим. Предложения об объектах действительности подменяются
предложениями о высказываниях. Правда, с позиций субъективного идеа¬
лизма можно признать правомерность такого преобразования. Для того,
кто вообще отрицает существование объективной реальности, высказыва¬
ния, сделанные относительно несуществующих предметов, действительно
эквивалентны высказываниям относительно их языковых обозначений.
Этот небольшой экскурс в область истории проблемы показывает, как
отдельные неразработанные стороны теории могут быть использованы
идеализмом.
Действительно, локковская теория абстракции обходит вопрос: каким
образом происходит вычленение общих, еще не познанных свойств и CT-
в. «Вопросы философии» № 2.

114
А. Л. СУББОТИН
ношений предметов. Она предполагает, что такое вычленение уже произо¬
шло в фиксированных исходных идеях и, по существу, сводится к приему
перераспределения выделенных признаков по различным группам, со¬
ставляющим, таким образом, содержание некоторых новых идей.
Абстракция рассматривается Лежком не как движение от познанного
к непознанному, от внешнего к внутреннему, от явления к сущности,
а как сокращенное воспроизведение того содержания, которое уже заклю¬
чено в исходном для нас материале идей. Такое понимание связано с сен¬
суалистическим принципом, согласно которому ©се, что имеется в разуме,
сводится к различному сочетанию простых чувственных данных.
Надо сказать, что Локк сам осознавал недостаточность своей теории.
Для него не представляло трудности проиллюстрировать принцип абстрак¬
ции, например, на таких идеях, как «белизна», «красота» и т. д., суще¬
ствующих в человеческом обиходе в качестве представлений. Но как
только анализ касался свойств и отношений, которые не могли быть объ¬
ектом непосредственного восприятия, абстракций, не могущих быть непо¬
средственно чувственно истолкованными (например, «цвет вообще» и т. п.),
Локк оказывался перед лицом непреодолимых для него трудностей. Это
порождало у него тревожные размышления. Вот что он писал относи¬
тельно идеи треугольника: «При внимательном размышлении об общих
идеях мы найдем, что они суть фикции и выдумки души, которые заклю¬
чают в себе трудность и представляются не так легко, как мы склонны
воображать. Разве не нужны, например, усилия и напряжения, чтобы
образовать общую идею треугольника? А она еще не принадлежит к чис¬
лу наиболее отвлеченных, широких и трудных идей. Она не должна быть
ни косоугольной, ни прямоугольной, ни равносторонней, ни равнобедрен¬
ной, ни разносторонней; она должна быть всем и ничем в одно и то же
время. На деле она есть нечто несовершенное, неспособное существовать,
идея, в которой сопоставлены части различных, несовместимых идей»
(«Опыт», стр. 600).
И Локк скептически замечает, что «есть основание видеть в таких
идеях признаки нашего несовершенства» (там же).
Локк не отрицал существования или же правомерности таких общих
идей, как «треугольник», «субстанция», «сила», и в этом сказывалось его
отступление от последовательного сенсуализма. Но он не мог объяснить
образования такого рода абстрактных понятий, исходя из сформулиро¬
ванного им принципа абстракции. Так, будучи материалистом, Локк счи¬
тал, что в основе совокупности качеств объектов действительности, способ¬
ных производить в нас те или иные устойчивые сочетания простых идей,
должен лежать некоторый субстрат, нечто, чему принадлежат все эти
качества,— субстанция. Но так как через созерцание постигаются лишь
проявления субстанции в совокупности данных чувственных качеств и так
как, по его мнению, абстрагировать можно лишь то содержание, которое
уже заключено в идеях, полученных посредством чувств, то философ
пришел к выводу, что собственно о субстанции мы не можем иметь сколь-
нибудь ясной и раздельной идеи, что вообще «мы и не знаем, что она
такое» («Опыт», стр. 278).
Подобных противоречий в воззрениях Локка можно обнаружить
немало.
Итак, Локк ограничился рассмотрением проблемы отделения в мьгели
только чувственных качеств тел друг от друга или от самого тела и в свя¬
зи с этим сформулировал свой принцип абстракции. Такое рассмотрение
было характерно для всего метафизического материализма и XVIII века.
Однако при этом оставалось неясным основное: каким образом форми¬
руется целый ряд понятий о свойствах и отношениях, совершенно «ли¬
шенных вещества чувственности». Ведь, как известно, совокупность поня¬
тий, характеризующихся такой высокой степенью отвлеченности, состав¬
ляет глашое содержание еаучно-теоретического знания.

ПРИНЦИПЫ ГНОСЕОЛОГИИ ЛОККА
115
Отметим, что это явилось основанием для всей последующей идеали¬
стической фальсификации проблемы абстракции, в частности кантиан¬
ством и гуссерлианством.
Эту проблему на основе правильного понимания роли практики в по¬
знании и применения диалектического метода научно разрешила лишь
марксистско-ленинская гносеология.
Применяемый же Локком при исследовании процесса познания мета¬
физический, односторонне-аналитический метод привел мыслителя к
целому ряду ошибок в толковании природы общих понятий.
Всякая непустая, содержательная, объективно истинная абстракция
оправдывается постольку, поскольку она выступает как ступень познания
того или иного объекта в его цельности и присущей ему внутренней зако¬
номерности. Процесс абстрагирования, формулирования общих понятий,
проверяясь практикой, осуществляется в свете этой общей цели, кото¬
рая выступает вообще одной из основных тенденций научного мышления,
всегда стремящегося к систематическому знанию объекта, знанию, выра¬
женному в системе взаимосвязанных между собой абстракций — понятий,
суждений и определений.
Существенно иное понимание было присуще Локку. Образование по¬
нятий он рассматривает в свете чисто аналитической деятельности разу¬
ма, не касаясь вопроса о какой-либо общей направленности такого про¬
цесса, определяющей в конечном счете постижение конкретного в полно¬
те его действительных закономерностей. По Локку, душа вырабатывает
понятия в силу некоей имманентно присущей ей формально-распоряди¬
тельной деятельности, которую трудно отличить от произвола. Локк, на¬
пример, следующим образом характеризует образование идей смешанных
модусов: «Запасшись раз простыми идеями, она может складывать их
в различные соединения и создавать таким образом разнообразные
сложные идеи, не исследуя того, существуют ли они в таком сочетании
в природе. Оттого-то, я думаю, такие идеи и зовут «понятиями», что они
как будто имеют в человеческой мысли более исконное и прочное суще¬
ствование, нежели в действительности вещей» («Опыт», стр. 269).
Хотя, по Локку, общие родовые и видовые идеи и образуются не так
произвольно, как идеи смешанных модусов, но до некоторой степени, от¬
вечая объективно общему в явлении «и согласно субстанциям, как они
существуют в действительности», философ все же приходит к скептиче¬
ской оценке общих идей как фикций, а общего и универсального как изо¬
бретения разума, не принадлежащего «действительному существованию
вещей» и касающегося «только знаков, слов или идей».
Дело в том, что Локк отрицает возможность познания реального
внутреннего строения вещей, или их «реальной сущности», являющейся
источником тех их качеств и свойств, которые созерцаются непосредствен¬
но. Человеческие способности не могут вести познание дальше некоторой
совокупности чувственных идей, которые порождаются в нас лишь внеш¬
ностью объектов. И, как бы точны ни были эти идеи, они все же остают¬
ся очень далекими от истинного внутреннего строения вещей.
Таким образом, всегда познается лишь некоторое собрание простых
идей, составляющих сложную идею, обозначаемую определенным име¬
нем, или «номинальная сущность», как ее называет Локк. Номинальная
и реальная сущности друг с другом не совпадают, ибо основание тех или
иных качеств вещей есть нечто иное, чем сами эти качества. Отсюда Локк
делает вывод, что всякое разделение качеств на существенные и несуще¬
ственные, вещей на роды и виды есть дело только разума и всецело за¬
висит от его деятельности, объединяющей простые идеи в различные соче¬
тания. Результаты этой деятельности обычно отнюдь не соответствуют
тем объективным разрядам, в которые группируются вещи в действи¬
тельности по их природному внутреннему строению и которые остаются
для нас непознаваемыми.

116
А. Л. СУББОТИН
Локковская теория общих понятий может быть рационально объяс¬
нена, если исходить из учета характера и запросов естествознания
XVII—XVIII веков. За исключением математики и механики, к этому
времени уже сложившихся как науки, остальные отрасли знания преиму¬
щественно еще собирали и систематизировали материал. В анатомии, фи¬
зиологии, ботанике, зоологии, географии, минералогии, химии господство¬
вали наблюдение и экспериментальные методы, сравнительный способ
изучения изолированных предметов и явлений и делались первые попыт¬
ки их систематизации по внешним, наглядным, зачастую чисто случайным
признакам. Грандиозная искусственная систематика Линнея, предложен¬
ная им для разнообразных органических и неорганических явлений при¬
роды и построенная на основе их внешних случайных признаков, харак¬
терна для научного исследования того времени. Поэтому и в гносеологии
существовало понимание абстракции как отвлечения лишь внешних, на¬
глядно-чувственных качеств предметов.
Вместе с тем широкое использование абстракций математики и меха¬
ники, а также отдельные диалектические догадки, сделанные в тех отрас¬
лях естествознания, где еще господствовала метафизика, но уже откры¬
вались действительно существенные для предметов свойства и отношения,
формулировались законы и выдвигались естественные принципы группи¬
ровок, обнаруживали очевидную ограниченность сложившегося в метафи¬
зической философии представления о процессе познания. В связи с этим
у Локка намечается понимание недостаточности чисто эмпирических аб¬
стракций, не могущих дать адэкватного знания о внутренних законах су¬
ществования вещей. Постановка Локком вопроса о «реальной сущности»,
внутреннем строении вещей как основании всех их внешних свойств и
качеств не имеет ничего общего с учением схоластов о мистических суб¬
станциональных формах, а есть своеобразное выражение требования есте¬
ствознания, которое уже осознавало себя как науку не только описа¬
тельную, но и объясняющую. Все это, повидимому, понимал и сам Локк,
ученик Р. Бойля, друг Ньютона, человек, стоявший на уровне достижений
современной ему науки. Он писал: «Что виды вещей для нас только
распределение их под отдельными именами согласно с нашими сложными
идеями, а не с точными, раздельными и реальными сущностями самих
вещей, очевидно из того, что многие индивиды помещаются в один раз¬
ряд, зовутся одним именем и таким образом причисляются к одному ви¬
ду, хотя по своим качествам, зависящим от их реального строения, они
отличаются друг от друга столько же, сколько и от других индивидов,
которые считаются отличными от них по виду. Это легко заметить всем,
имеющим дело с природными телами. Особенно часто печальный опыт
убеждает в этом химиков: они нередко безуспешно ищут в одной части¬
це серы, антимония или купороса тех самых свойств, которые нашли в
других частицах. Хотя это тела одного вида, с одинаковой номинальной
сущностью, с одинаковым именем, однако, при точных способах исследо¬
вания, они часто обнаруживают столь различные качества, что обманы¬
вают ожидания и- труды очень сведущих химиков. Между тем, если б
вещи различались по видам сообразно со своей реальной сущностью,
найти разные свойства в двух единичных субстанциях одного и того же
вида было бы так же невозможно, как найти разные свойства
у двух окружностей или равносторонних треугольников...» («Опыт»,
стр. 438—439).
Однако, объявив реальную сущность вещей непознаваемой, Локк
представил историческую ограниченность человеческого познания как
абсолютную. Это и понятно: агностицизм всегда являлся обратной сторо¬
ной эмпиризма.
Современная наука ответила на те вопросы, которые Локк считал
неразрешимыми. Например, исходя из атомо-молекулярных представле¬
ний о внутреннем строении вещества, она объяснила такие физические

ПРИНЦИПЫ ГНОСЕОЛОГИИ ЛОККА
117
явления, как плавление, ковкость, растворение и другие, сущность кото¬
рых Локк считал непостижимой. Не оправдалось предположение Локка о
том, что «простые идеи, получаемые нами от ощущения и рефлексии, суть
границы нашего мышления, дальше которых, несмотря ни на какие уси¬
лия, душа не может подвинуться ни на пядь, не будучи в состоянии сде¬
лать никаких открытий также и тогда, когда она пытается проникнуть в
природу и скрытые причины этих идей» («Опыт», стр. 295).
Грандиозные успехи науки за последние столетия не только опроверг¬
ли эти скептические, основанные на чисто эмпирической точке зрения
прогнозы Локка, но далеко превзошли даже самые оптимистические пред¬
сказания.
* * *
Рассмотренные принципы никоим образом не исчерпывают содержа¬
ния локковской гносеологии. Однако уже изложенное показывает всю
сложность и противоречивость взглядов Локка, переплетение в них раз¬
личных, иногда прямо противоположных тенденций.
В своем учении Локк подытожил материалистическую традицию
Бэкона и Гоббса и, в свою очередь, оказал огромное влияние на всю по¬
следующую материалистическую философию XVIII века — на Таланда,
Гартли, Пристли, Радищева, Гельвеция, Ламеттри, Дидро. Но Локк вы¬
ступил и как философ, сочетавший материализм с ядом агностицизма и
феноменализма. После Локка английский материализм оказался на пере¬
путье. Воззрения Беркли, Юма и Милля также проистекают из некото¬
рых основных предпосылок локковской философии. «И Беркли и Дидро
вышли из Локка»,— писал В. И. Ленин (Соч. Т. 14, стр. 113).
Все это обязывает к чрезвычайной тщательности при анализе фило¬
софского наследия Локка для того, чтобы выяснить его действительное
место и значение в истории философии. Вместе с тем такой анализ позво¬
ляет выявить некоторые основные тенденции развития философии, и
прежде всего материализма, в XVII—XVIII веках, освещает тесную связь
теории познания с конкретными науками. На примере исторического
развития философских направлений мы еще раз убеждаемся в том, что
последовательно материалистическая, научная гносеология может
строиться только на базе диалектики.

Великий китайский революционер-
демократ
Н. Г. СЕНИН
1
В истории передовой общественной мысли и революционно-освобо¬
дительного движения Китая конца XIX и первой четверти XX века одно
из самых почетных мест по праву принадлежит Сунь Ят-сену.
Сунь Ят-сен родился в 1866 году на юге Китая, недалеко от Канто¬
на, в крестьянской семье. Среднее образование он получил в английской
миссионерской школе в Гонолулу, высшее медицинское — в английском
колледже в Гонконге.
Сунь Ят-сен был первым выдающимся революционным демократом
в Китае. По выражению Мао Цзэ-дуна, он является образцом великого
революционера. Но> к революционному демократизму Сунь Ят-сен при¬
шел не сразу. Только после неудачи некоторых своих попыток с помощью
реформ изменить существующее положение он окончательно убедился в
том, что с социальным злом и его носителями нужно бороться револю¬
ционными методами, для чего необходимо объединить усилия всех еди¬
номышленников. С этой целью в 1894 году он направился в Гонолулу,
где создал первую в Китае политическую организацию — «Союз возрож¬
дения Китая» («Чжунго синчжунхуэй»). Это была немногочисленная,
строго конспиративная революционная организация, программа которой
сводилась к задаче насильственного свержения Маньчжурской династии
и учреждения новой власти, способной возродить Китай и направить его
по пути прогресса.
Сунь Ят-сен видел тяжелое положение китайского народа, дикий
произвол местных и центральных властей, а также нежелание и неспособ¬
ность маньчжурского правительства пойти хотя бы на незначительные ре¬
формы. «Теперешней китайский режим и теперешнее правительство,—
говорил тогда Сунь Ят-сен, — абсолютно неспособны ни к какому улуч¬
шению, ни к какой реформе. Их можно только уничтожить, но не улуч¬
шить» («Невероятнее сказки». Журнал «Русское богатство» № 12 за
1897 год, стр. 29).
В 1895 году Сунь Ят-сен попытался организовать, опираясь на членов
тайного общества, первый антиправительственный заговор в Кантоне, но
из-за недостаточной конспирации он был в самом начале раскрыт. Сунь
Ят-сену удалось бежать за границу, где он был вынужден скрываться от
китайских императорских властей.
В конце лета 1905 года под влиянием первой русской революции,
всколыхнувшей все страны Востока и поставившей перед революционера¬
ми этих стран новые задачи, Сунь Ят-сен реорганизует «Союз возрожде¬
ния Китая» в «Союзную лигу Китая» («Чжунго тунмынхуэй»), объеди¬
нившую ряд других организаций страны под знаменем более широкой
революционной программы. Сунь Ят-сен выступил как признанный вождь
революционно-демократического движения, программой которого стано¬
вятся выдвинутые им три народных принципа: «принцип нации», «прин¬
цип народовластия» и «принцип народного благоденствия». Революцион¬
ная программа Сунь Ят-сена, которую Ленин назвал «идеологией боевого

ВЕЛИКИЙ КИТАЙСКИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР-ДЕМОКРАТ
119
демократизма» (Соч. Т. 18, стр. 146), стала могущественным фактором
мобилизации и организации масс китайского народа на борьбу против
оплота феодализма и империалистического господства в стране — маньч¬
журской монархии, увенчавшуюся победой в конце 1911 года. В Китае
была провозглашена республика, первым президентом которой избирает¬
ся Сунь Ят-сен.
Однако революция 1911 года, хотя и показала силу народных масс
страны, поднявшихся на сознательную борьбу за демократические права,
оказалась незавершенной. Она не решила ни антиимпериалистических,
ни антифеодальных задач и, в конечном счете, по образному выражению
Маю Цзэ-дуна, «закончилась выкидышем». Китай попрежнему оста¬
вался под гнетом иностранного империализма и местного феодализма.
Китайская свобода, как отмечал Ленин, была завоевана «союзом кресть¬
янской демократии и либеральной буржуазии» (там же, стр. 372), но ли¬
беральная буржуазия уже ш второй день после провозглашения респуб¬
лики изменила делу революционной демократии и в союзе с силами фео¬
дальной реакции и иностранного империализма нанесла удар в спину ре¬
волюции.
Серьезные разногласия в «Союзной лиге» по вопросу о дальнейших
перспективах развития китайской революции, организованный нажим на
Сунь Ят-сена со стороны представителей империалистических держав и
их агентуры — пекинских политиканов, угрожавших развязать граждан¬
скую войну между севером и югом страны, вынудили его отказаться от
президентского поста в пользу милитариста Юань Ши-кая, оказавшегося
предателем национальных интересов Китая.
Впоследствии сврю отставку Сунь Ят-сен расценивал как «большую
политическую ошибку» (см. журнал «Большевик» № 19 за 1950 год).
Колебания Сунь Ят-сена, результатом чего и явился его отказ от поста
президента, по сути дела отражали непоследовательность, нерешитель¬
ность демократической буржуазии Китая, ее неспособность повести за
собою массы.
В конце 1912 года Сунь Ят-сен предпринял попытку реорганизовать
«Союзную лигу» с тем, чтобы возродить революционный дух среди ее
членов. В результате реорганизации возникла «Национальная партия»,
или Гоминьдан. Однако программа Сунь Ят-сена оказалась слишком
революционной для новой либерально-буржуазной партии, шедшей на до¬
воду у Юань Ши-кая.
На протяжении долгих лет Сунь Ят-сен искал путей для осуществле¬
ния своей программы, несколько раз он обращался за помощью к импе¬
риалистическим державам, но все «эти обращения были безрезультатны,
вместо помощи он подвергался безжалостным нападкам» (Мао Ц з э-
д у н «О диктатуре народной демократии», стр. 10. 1949). Только Великая
Октябрьская социалистическая революция и политика Советской России
открыли глаза Сунь Ят-сену. «Он приветствовал Октябрьскую револю¬
цию, приветствовал русскую помощь китайцам и приветствовал сотрудни¬
чество с ним коммунистической партии Китая» (там же, стр. 6).
В начале 1924 года в Кантоне состоялся 1-й Всекитайский съезд
партии Гоминьдан, на котором была проведена реорганизация партии,
превратившейся в «блок рабочих, мелкой буржуазии (города и деревни) и
национальной буржуазии» (И. В.'Сталин. Соч. Т. 9, стр. 247). Пред¬
ставители Коммунистической партии Ли Да-чжао, Мао Цзэ-дун, Цюй Цю-
бо и другие выдающиеся деятели коммунистического движения в Китае,
вступившие в Гоминьдан, приняли самое активное участие в работе съез¬
да и были избраны в руководящие органы партии.
Идя навстречу новым задачам, Сунь Ят-сен дал новое толкование
своим трем народным принципам и дополнил их тремя основными поли¬
тическими установками: союз с СССР, сотрудничество с компартией, по¬
мощь рабочим и крестьянам страны.

120
Н. Г. СЕНИН
Таким образом, впервые в истории Китая был создан общенацио¬
нальный блок, принявший форму сотрудничества Гоминьдана и Комму¬
нистической партии, с общей революционной программой-манифестом,
написанным Сунь Ят-сеном.
Сунь Ят-сен умер в марте 1925 года, в период начавшегося бурного
подъема народного движения против господства в стране иноземного им¬
периализма и феодализма, то есть в период начавшейся первой граж¬
данской революционной войны в Китае, во главе которой уже стоял ра¬
бочий класс—знаменосец новой исторической эпохи.
II
Политические взгляды Сунь Ят-сена воплощены в его знаменитых
трех народных принципах: «принцип нации» («национализм»), «принцип
народовластия» («демократизм») и «принцип народного благоденствия»
(«социализм»),
«Величие Сунь Ят-сена, — говорит Мао Цзэ-дун, — в его учении о
трех народных принципах, в политике единого национального фронта, в
его самоотверженной борьбе» (цит. по книге Ч ж е н-Л и н а «Китайский
народ в борьбе против японского агрессора», стр. 34. 1938).
В основе политических взглядов Сунь Ят-сена лежит революционный
демократизм, то есть революционный метод демократических преобразо¬
ваний китайского полуфеодального и полуколониального общества и го¬
сударства. Свое учение о трех народных принципах Сунь Ят-сен называл
революционным учением и основой каждого из трех принципов считал со¬
ответственно «национальную революцию», «политическую революцию» и
«социальную революцию». Эти три революционных требования представ¬
ляли собой своеобразное выражение трех главных задач, стоявших в то
время перед Китаем.
«Принцип нации», или «национализм», —первый принцип в системе
политических взглядов Сунь Ят-сена — на разных этапах развития китай¬
ской революции имел различное содержание, а следовательно, и различ¬
ную направленность. В конце XIX и начале XX века «принцип нации»
направлялся своим острием против господства в стране маньчжурской
монархии.
После революции 1911 года, свергнувшей Маньчжурскую династию
и, таким образом, формально осуществившей «принцип нации», в нацио¬
нальной программе Сунь Ят-сена появился новый и очень важный мо¬
мент — требование национального объединения Китая. Однако на том
этапе национальное объединение страны Сунь Ят-сен рассматривал еще
как ассимиляцию национальных меньшинств численно превосходящей ки¬
тайской национальностью. Всякий, говорил он в то время, кто добро¬
вольно присоединится к Китаю, должен считаться китайцем. «Если в бу¬
дущем к Китаю присоединятся какие-либо нации, они непременно долж¬
ны слиться с нашей китайской нацией» («Речь 6 марта 1921 года в Кан¬
тоне». «Важнейшие речи» (на китайском языке), стр. 14. Чунцин. 1941).
Только в послеоктябрьский период Сунь Ят-сен пересмотрел свою
программу решения национального вопроса и, как говорил Лю Шао-ци,
«повернулся лицом к революционному национализму» (см. Л ю Ш а о-ц и
«Об интернационализме и национализме», стр. 32).
Новую национальную программу своей партии Суиь Ят-сен сформу¬
лировал в манифесте 1-го съезда Гоминьдана в двух пунктах: 1) борьба
китайского народа за свое национальное освобождение и 2) полное ра¬
венство между всеми национальностями Китая. В этом манифесте ука¬
зывалось, что главным врагом национального освобождения китайского
народа являлись в то время империалистические колонизаторы и их фео¬
дально-милитаристская агентура. Принципом национального объединения
теперь уже провозглашалось право на самоопределение, под которым

ВЕЛИКИЙ КИТАЙСКИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР-ДЕМОКРАТ
121
подразумевалось образование единого национального государства на ос¬
нова добровольного союза всех национальностей.
Таким образом, в послеоктябрьский период, в период общего кри¬
зиса капитализма, «национализм» Сунь Ят-сена стал общенациональным
лозунгом борьбы против колониального порабощения Китая империализ¬
мом, за восстановление свободного и независимого национального госу¬
дарства.
Необходимо отметить, что «национализм» Сунь Ят-сена не имеет
ничего общего с современным реакционным национализмом империали¬
стической буржуазии, являющимся в их руках орудием разжигания недо¬
верия, розни, вражды и ненависти между народами. «Национализм» Сунь
Ят-сена носил прогрессивный, революционный характер. Его огромное
революционное значение заключалось в том, что он пробуждал китайский
народ и поднимал его на борьбу против своих угнетателей, на борьбу за
свободу и национальную независимость Китая.
«Пропагандируя национализм, — говорил Сунь Ят-сен, — мы должны
сделать так, чтобы 400 миллионов китайцев поняли, что им грозит смер¬
тельная опасность, а, почувствовав смертельную опасность, даже загнан¬
ный зверь станет отчаянно бороться» (Sun Yat-sen «San Min Chu I».
Changsha, p. 113. 1938).
С позиций революционного «национализма» Сунь Ят-сен беспощад¬
но разоблачал претендентов на мировое господство, прикрывающих свои
империалистические замыслы лозунгом космополитизма. «Самые могуще¬
ственные державы,— говорил он,— уже установили силой свое господ¬
ство над миром и монополизировали права и привилегии других госу¬
дарств и народов. Надеясь закрепить за собой навеки свое исключитель¬
ное положение и воспрепятствовать малым и слабым народам восстано¬
вить свою национальную независимость, они воспевают космополитизм,
утверждая, что национализм слишком узок. На самом деле космополи¬
тизм, который они проповедуют, есть не что иное, как империализм и
агрессия в другом одеянии» (там же, стр. 83—84).
Критика Сунь Ят-сеном космополитизма как идеологического ору¬
жия империалистических держав в деле порабощения малых и слабых
народов звучит сегодня с особенной силой. Американские претенденты
на мировое господство, рьяные проповедники космополитизма, сбросили
с себя фальшивые одеяния, которыми они пытались прикрываться еще в
недавнем прошлом, и выступают теперь как агрессоры, как оголтелые
экспансионисты.
Ратуя за «национальную революцию» и уничтожение империалисти¬
ческой агрессии, Сунь Ят-сен после победы социалистической революции
в России, в которой он увидел «великую надежду человечества», стал до¬
биваться установления союза Китая с СССР. В своем предсмертном обра¬
щении к ЦИК СССР от 11 марта 1925 года он выразил надежду, что
«скоро настанет день, когда СССР будет приветствовать в могучем сво¬
бодном Китае друга и союзника, и что в великой борьбе за освобожде¬
ние угнетенных народов мира оба союзника пойдут к победе рука об
руку» (газета «.Правда» от 14 марта 1925 года).
«Принцип нации» Сунь Ят-сена неразрывно связан с его вторым
принципом — «принципом народовластия», или «демократизмом», который
Сунь Ят-сен считал «основой политической революции в Китае». Если
под национальной революцией Сунь Ят-сен понимал на первом этапе
своей деятельности свержение маньчжурского правительства, то есть из¬
бавление от господства Маньчжурской династии, то под политической
революцией он понимал ликвидацию всякого монархического режима в
Китае и установление демократической республики. Такое переустрой¬
ство необходимо, по его мнению, потому, что феодально-монархический
режим оковывал в течение веков силы китайского народа и в конечном
счете поставил китайскую нацию на край гибели. «В нынешних условия*

122
Н. Г. СЕНИН
Китая,— говорил Сунь Ят-сен в 1906 году в своей речи по случаю первой
годовщины орга-на революционеров газеты «Миньбао»,— мы не поколеба¬
лись бы совершить революцию, даже если монархом бьш бы китаец»
(«Важнейшие речи», стр. 3).
Освободить многострадальный китайский народ от национальных
угнетателей, предоставить ему демократические права и свободу в по¬
литической и экономической областях и тем самьим открыть Китаю путь
для быстрого возрождения — вот та основная цель, которую Сунъ Ят-сен
ставил перед всеми китайскими патриотами. «Сдел.ать так, чтобы Китай
одним прыжком мог превратиться в богатое и мо!гущественное государ¬
ство» (Сунь Я т-с е н «Учение Сунь Вэня». «Планы государственного
строительства» (на китайском языке), стр. 77. Чунцин. 1941).
Демократия, по Сунь Ят-сену,— это власть народа, проявляющаяся в
непосредственном участии народных масс в управлении своей страной
снизу доверху. Установление демократической республики в Китае Сунь
Ят-сен считал необходимым условием обеспечения всех граждан дей¬
ствительными демократическими травами. «Без демократии,— говорил
он,— свобода и равенство — пустые звуки» (Sun Yat-sen «San Min
Chu I», p. 236).
Ознакомившись с политической и аграрной программой Сунь Ят-сена,
изложенной в его статье «Социальное значение китайской революции»,
опубликованной в 1912 году в бельгийской социалистической газете «Le
Peuple», В. И. Ленин назвал эту программу платформой великой китай¬
ской демократии. «Боевой, искренний демократизм,— писал Ленин,— про¬
питывает каждую строчку платформы Сунь Ят-сена. Полное понимание
недостаточности «расовой» (национальной.— Н. С.) революции. Ни капли
аполитицизма или хотя бы пренебрежения к политической свободе, хотя
бы допущения мысли о совместимости китайского самодержавия с ки¬
тайской «социальной реформой», с китайскими конституционными преоб¬
разованиями и т. п. Цельный демократизм с требованием республики.
Прямая постановка вопроса о положении масс, о массовой борьбе, горя¬
чее сочувствие трудящимся и эксплуатируемым, вера в их правоту, в их
силу» (Соч. Т. 18, стр. 144).
Высоко оценивая политическую программу Сунь Ят-сена, Ленин от¬
мечал, что она явилась отражением «громадного духовного и революци¬
онного подъема масс» и порождена глубоким революционным движени¬
ем сотен и сотен миллионов людей за демократическое преобразование
китайского общества.
Сунъ Ят-сен часто говорил, что демократические идеи он заимство¬
вал у передовых общественных деятелей стран Европы и Америки. Одна¬
ко Сунь Ят-сен не просто повторял идеи Запада. Он хотел воспользовать¬
ся передовыми идеями, до которых, по выражению Ленина, «доработался
Запад», чтобы «обновить» Китай. В то же время Сунь Ят-сен видел, что
буржуазный строй пронизан фальшью и лицемерием. Как искренний за¬
щитник интересов народных масс, он с позиций последовательного рево¬
люционного демократизма подверг резкой критике широко разреклами¬
рованную буржуазную демократию с ее пресловутым парламентаризмом.
Буржуазная демократия, отмечал он, не дает гражданам ничего, кроме
так называемого «всеобщего избирательного права», которое к тому же
является всеобщим только на словах. Граждане тех стран, которые счи¬
таются демократическими, в действительности не имеют ни свободы, ни
равенства. Особенно резко Сунь Ят-сен критиковал хваленую американ¬
скую демократию. «В Америке,— говорил он,— отсутствует свобода еще в
большей степени, чем в деспотических государствах» (цит. по книге
Чэнь Б о-д а «О суньятсенизме» (на китайском языке), стр. 24. 1946).
В послеоктябрьский период Сунь Ят-сен понял, что в буржуазном
мире власть представляет собой орудие угнетения народа господствую¬
щими классами. В капиталистических странах, говорилось в манифесте

ВЕЛИКИЙ КИТАЙСКИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР-ДЕМОКРАТ
123
1-го съезда Гоминьдана, демократическая система зачастую «монополи¬
зируется классом буржуазии и превращается в орудие угнетения народа»
(цит. по книге Мао Цз э-д у н а «О диктатуре народной демократии»,
стр. 13). Сунь Ят-сен понял также, что правовые нормы и юридические
учреждения в странах капитала призваны охранять интересы только гос¬
подствующих классов; он раскрыл классовый характер юридической над¬
стройки капиталистического общества, отметив, что законы в этом об¬
ществе «защищают особые интересы капиталистов и помещиков», в
то время как трудящиеся, составляющие большинство общества, даже «не
в состоянии обеспечить своего существования» (цит. по книге Чэнь
Бо-д-а «О суньятсенизме», стр. 24).
Подвергая резкой критике буржуазную демократию, которая охра¬
няет интересы только имущих классов, Сунь Ят-сен предлагал создать в
Китае такую политическую власть, которая была бы общим достоянием
народа в целом, а не достоянием меньшинства, «...принцип народовластия
означает,— говорилось в манифесте 1-го съезда Гоминьдана,— что власть
должна бьгть общим достоянием всего простого народа, а не присваивать¬
ся кучкой людей» (цит. по «Избранным произведениям» Мао Ц з э-
д у н а. Т. 3, стр. 175—176).
Характеризуя новое толкование Сунь Ят-сеном «принципа народо¬
властия», Мао Цзэ-дун говорил: «Если не считать вопроса о том, кто дол¬
жен руководить и кем нужно руководить, упомянутая выше демократия
с точки зрения общей политической программы соответствует народной
демократии, или новой демократии, о которой мы говорим. Если государ¬
ственную систему, являющуюся общим достоянием народа, а не частным
достоянием буржуазии, дополнить руководством рабочего класса, то эта
государственная система будет диктатурой народной демократии» (Мао
Ц з э-д у н «О диктатуре народной демократии», стр. 13).
Содержание третьего принципа Сунь Ят-сена — «принципа народно¬
го благоденствия», или «социализма»,— заключается в требовании борьбы
за разрешение так называемой «социальной проблемы», то есть борьбы
за устранение социального неравенства в экономической области, уста¬
новление в Китае социалистического строя.
На первом этапе революционной деятельности Сунь Ят-сена стерж¬
нем его экономической программы был аграрный вопрос. Еще в мани¬
фесте «Союзной лиги Китая» (1905), написанном Сунь Ят-сеном, одной
из важнейших программных установок было требование «уравнения прав
на землю», сводившееся, по существу, к требованию национализации
земли. Столь радикальная аграрная программа в условиях отсталой,
земледельческой, полуфеодальной страны играла огромную революцион¬
ную роль в борьбе с феодальным гнетом, ибо в ней с наибольшей силой
отразились интересы крестьянства.
Сунь Ят-сен называл свою программу социалистической и отожде¬
ствлял «принцип народного благоденствия» с социализмом. Но на самом
деле Сунь Ят-сен, как говорил В. И. Ленин, был лишь утопическим со¬
циалистом, ибо он считал, что Китай может миновать капиталистическую
стадию развития, в то время как объективные условия Китая ставили пе¬
ред китайскими революционерами на очередь дня задачу уничтожения
только феодальной эксплуатации.
После Октябрьской социалистической революции Сунь Ят-сен обога¬
тил свою экономическую программу новым лозунгом — «ограничение ка¬
питала», заменившим старый, утопический в тех условиях лозунг о
«предупреждении» капитализма в Китае. Лозунг «ограничение капитала»
отражал новые экономические условия, которые сложились в Китае в годы
первой мировой войны, тогда империалистические державы, занятые вой¬
ной, ослабили свое давление на Китай, а национальный капитализм зна¬
чительно оживился. Чтобы предотвратить рост частного капитала, угро¬
жавшего срывом экономической программы Сунь Ят-сена, последний

124
Н. Г. СЕНИН
выдвинул лозунг «ограничение капитала», суть которого сводилась к
требованию безотлагательной национализации всех иностранных и китай¬
ских предприятий «монополистического характера» — крупных заводов
и фабрик, железных дорог, банков, водных и воздушных путей сообще¬
ния, рудников и т. д.—и передачи их в управление государства, «дабы,—
как говорил он,— частный капитал не мог держать в своих руках жизнь
народа».
Отмеч.ая, что новая экономическая программа Сунъ Ят-сена отразила
новые особенности эпохи, Мао Цзэ-дун подчеркивал, что она совпадает
с программюй-минимум Коммунистической партии Китая и поэтому при¬
нимается за основу экономической программы новой демократии. «Китай¬
ская экономика,— говорил Мао Цзэ-дун,— непременно пойдет по пути
«ограничения! капитала» и «уравнения прав на землю»г. Совершенно
недопустимо, чтобы она была «присвоена кучкой людей». Совершенно
недопустимо также, чтобы небольшая группа капиталистов и помещиков
«держала в своих руках жизнь народа» («Избранные произведения».
Т• 3, стр■ 225).
Анализ содержания принципов Сунь Ят-сена показывает, что его по¬
литические взгляды развивались вместе с развитием национально-освобо¬
дительной борьбы китайского народа. В этом их характерная черта. Сунь
Ят-сен не боялся в нужный момент отказаться от устаревших положений
и заменить их новыми «в соответствии с ходом развития мировой исто¬
рии», в согласии, как говорил он, «с требованием масс».
В развитии учения Сунь Ят-сена о трех народных принципах можно
различить два главных периода, гранью между которыми является
Великая Октябрьская социалистическая революция в России, открывшая
новую эру в истории всего человечества 2.
В дооктябрьский период три народных принципа Сунь Ят-сена отра¬
жали исторические особенности Китая того периода. Они были револю¬
ционными, но входили в программу буржуазно-демократической рево¬
люции старого типа. В послеоктябрьский период «три народных принци¬
па стали тремя народными принципами нового типа, тремя народными
принципами новой буржуазно-демократической революции в полуколо¬
ниальной стране, трем» народными принципами новой демократии, но¬
выми тремя народными принципами» (Мао Ц з э-д у н «Избранные
произведения». Т. 3, стр. 242—243).
Величие Сунь Ят-сена заключается в том, что он со свойственной ему
прозорливостью понял жизненную необходимость союза с Коммунисти¬
ческой партией и Советской Россией. В период после Октябрьской револю¬
ции Сунь Ят-сен дополнил три народных принципа тремя основными по¬
литическими установками: союз с Советской Россией, союз с Коммуни¬
стической партией Китая и поддержка крестьян и рабочих. Он дал им
новое толкование, отразив в них новые исторические особенности эпохи.
«В результате этого был создан единый фронт трех народных принципов
и коммунизма, установлено первое сотрудничество между Гоминьданом
и коммунистической партией, завоеваны симпатии всего китайского на¬
рода и осуществлена революция 1924—1927 годов» (там же, стр. 249).
III
Сунь Ят-сен, будучи неутомимым революционером-искателем, при¬
держивался прогрессивных для того времени философских воззрений.
Правда, в философских высказываниях Сунь Ят-сена можно обнаружить
1 Мао Цзэ-дун подчеркивает, что правильным лозунгом, выражающим сущность
курса на «уравнение прав на землю», является лозунг «каждому пахарю — свое поле»,
выдвинутый Сунь Ят-сеном в последний период его жизни.
2 Точнее, гранью между двумя периодами в развитии трех народных принципов,
как указывает Мао Цзэ-дун, следует считать Манифест 1-го съезда Гоминьдана, со¬
стоявшегося в начале 1924 года.

ВЕЛИКИЙ КИТАЙСКИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР-ДЕМОКРАТ
125
немало противоречивых мест, неточностей, отступлений в сторону идеа¬
лизма, тем не менее его философские воззрения в целом были передо¬
выми и служили теоретической основой борьбы революционной демокра¬
тии с господствовавшей реакционной идеологией.
Для характеристики философских взглядов Сунь Ят-сена большой
интерес представляет его концепция происхождения и развития мира,
которую он излагает в своем груде «Учение Сунь Вэня» г.
Сунь Ят-сен полагал, что мир (земной шар) в своем развитии
прошел три периода: 1) эволюция материи; 2) эволюция животных
и 3) эволюция человека. Период «эволюции материи» начинается с пре¬
образования «тайцзи» (буквально «великий предел»), под которым
Сунь Ят-сен в противоположность конфуцианской школе понимал фи¬
зическое начало — эфир, или газообразную туманность, как бесфор¬
менную, все заполняющую первоматерию.
«В результатё движения эфира,— говорил Сунь Ят-сен,— возника¬
ют электроны. Электроны сгущаются и превращаются в первоначаль¬
ные элементы, которые затем объединяются и превращаются в веще¬
ство, а вещество, в свою очередь, концентрируясь в единую массу, об¬
разует земной шар» («Учение Сунь Вэня», стр. 46)2. В процессе даль¬
нейшего естественного развития Земли на известном его этапе зарож¬
даются, как полагал Сунь Ят-сен, простейшие (одноклеточные) живые
существа, эволюция которых в течение сотен миллионов лет (период
«эволюции животных»), проходя через многие ступени усовершенство¬
вания, завершается наконец появлением человека. Человек также про¬
ходит свою эволюцию от состояния животного к современному циви¬
лизованному человеку.
«В первый период своего существования люди ничем не отлича¬
лись от животных. В течение многих тысяч лет они развивались даль¬
ше, пока, наконец, не приобрели настоящую человеческую природу.
С этого времени началась эволюция человечества» (там же, стр. 46).
Такова в представлении Сунь Ят-сена схематическая картина про¬
исхождения мира.
Характерно, что возникновение и развитие Земли и жизни на ней
Сунь Ят-сен рассматривал как естественно-исторический процесс, в кото¬
ром нет места для вмешательства какой-либо потусторонней силы, бога,
духа. И вообще надо сказать, что Сунь Ят-сен не признавал никакого
духовного творческого начала, существующего и действующего незави¬
симо от материи. Нанося удар по церковному мифу о божественном про¬
исхождении человека, он, например, открыто высказывал мысль, что «че¬
ловек произошел от животных, а не был внезапно сотворен» (Sun
Y a t-s е n «San Min Chu I», p. 155).
В этой связи следует отметить, что буржуазные китаеведы, равно
как и гоминьдановские фальсификаторы взглядов Сунь Ят-сена, стремят¬
ся всячески замолчать тот факт, что последний очень высоко оценивал
великое открытие Дарвина, его теорию эволюции, как теорию, совершив¬
шую, по словам Сунь Ят-сена, «переворот в мировой науке» и дающую
«естественное объяснение мирового прогресса» («Учение Сунь Вэня»,
стр. 45—46).
Подходя к объяснению происхождения и развития мира с научных
1 Сунь Вэнь — подлинное имя Сунь Ят-сена. Он имел и другие псевдонимы,
наиболее известным из которых является Сунь Чжун-шань.
2 Следует отметить, что Сунь Ят-сен воспроизводит здесь распространенную
в конце XIX и начале XX века среди западноевропейских буржуазных ученых, осо¬
бенно физиков, концепцию «электрического строения материи», согласно которой
электроны, представляющие собой «модификацию эфира», выступают как «последние
элементы всякой физической реальности». Некоторые сторонники этой концепции ска¬
тились к «энергетизму», к отрицанию материи. Но Сунь Ят-сен, хотя и считал данную
концепцию «последним достижением науки», подобных идеалистических выводов не
делал.

126
Н. Г. СЕНИН
позиций, Сунъ Ят-сен решительно отвергал поповскую концепцию раз-
вития природы как осуществление преднамеренно установленных це¬
лей, как свершение судьбы, рока. Основными принципами эволюции
органического мира он провозглашает открытые и сформулированные
Дарвином законы борьбы за существование и естественного отбора.
Однако он не переоценивал значения этих законов и в отличие от ан¬
глийского социал-дарвиниста Спенсера и его последователей не распро¬
странял их на человеческое общество. Более того, Сунь Ят-сен реши¬
тельно выступал против подобных попыток некоторых буржуазных со¬
циологов.
«С тех пор,— говорил Сунь Ят-сен,— как Дарвин открыл принципы
эволюции животных — взаимное соревнование (так называет Сунъ Ят-
сен закон боръбы за существование) и естественный отбор, многие
ученые стали считать гуманность и справедливость, нравственность и
добродетель за ничто и только борьбу за существование — за дей¬
ствительность. Некоторые даже хотят применить законы животного
царства к человечеству, но они совершенно не понимают того, что эти
законы — пройденный этап для человечества и что современная эво¬
люция человечества уже переросла принципы, правящие миром живот¬
ных» (там же, стр. 47).
Таким образом, объясняя происхождение органического мира из
неорганического как движение от низшего к высшему, от простого к
сложному, а происхождение человека — как продукт естественного посту¬
пательного развития органического мира, Сунь Ят-сен тем самым отстаи¬
вал идею о том, что дух, сознание, не существует отдельно от материи и
не предшествует материи, а рождается на определенной ступени разви¬
тия материального мира, возникает только с появлением человека в про¬
цессе сложной и длительной эволюции через сотни миллионов лет после
появления жизни на Земле.
Считая основой развития мира материю, Сунь Ят-сен утверждал,
что нельзя рассматривать дух в отрыве от материи, что дух и материя
«находятся в единстве». Но, указывая на единство и неразрывность ду¬
ха и материи, Сунь Ят-сен не отождествлял духовное с материальным,
не сводил одно к другому, а, наоборот, подчеркивал их относительную
противоположность. Что же касается утверждений дуалистического ха¬
рактера, 'будто дух и материя могут существовать в . отрыве друг от
друга, то их источник он усматривал в слабом развитии науки про¬
шлых веков.
«Раньше,— говорил Сунь Ят-сен,— когда наука была развита сла¬
бо, обычно считали, что между духом и материей существует абсолют¬
ный разрыв, и не знали, что дух и материя находятся в единстве» («Ду¬
ховное воспитание в армии». «Важнейшие речи», стр. 184).
Но понимание самих категорий материи и духа у Сунъ Ят-сена
было еще весьма ограниченным. Под материей Сунъ Ят-сен понимал не
философскую категорию, обозначающую объективную реальность, а ося¬
заемое физическое вещество — «ти» (тело). Дух же он хотя
и рассматривал в неразрывной связи с материей в качестве функции
материи — «юн», но определял его посредством простого противопостав¬
ления материи. «Все то, что не является материей,— говорил он,— может
быть только духом» (там же). Такое определение духа оставляет лазейку
для различных идеалистических извращений взглядов Сунь Ят-сена со
стороны фальсификаторов. Тем не менее, несмотря на узость и ограни¬
ченность его понимания основных категорий философии — материи и ду¬
ха, вопрос об отношении между ними Сунъ Ят-сен решал в целом пра¬
вильно.
Вопрос о соотношении духа и материи для Сунъ Ят-сена был не
только! теоретическим, но и сугубо практическим вопросом, ибо он рас¬

ВЕЛИКИЙ КИТАЙСКИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР-ДЕМОКРАТ
127
сматривал его в непосредственной связи с задачами «духовного воспита¬
ния» армии и всего китайского народа.
В 1922 году Сунь Ят-сен специально прочитал в Гуйлине для команд¬
ного состава войск южных районов Китая цикл лекций, в которых призы¬
вал развивать и воспитывать революционный дух среди солдат и офице¬
ров. Главный залог успеха революции, учил Сунь Ят-сен, — это наличие
революционного духа: «Если имеется революционный дух, то успех обес¬
печен» (там же, стр. 182).
Призывая к воспитанию в народе революционного духа, Сунь Ят-
сен утверждал, что «революционный дух рождается в революционных
делах» (там же, стр. 184). Эти замечательные высказывания свидетель¬
ствуют о том, что Сунь Ят-сен стремился свое идейное, теоретическое
оружие поставить на службу практической борьбе.
Правильное решение вопроса об отношении духа к материи яви¬
лось для Сунь Ят-сена теоретической основой решения вопросов теории
познания.
Источником познания Сунь Ят-сен считал не идеи, теории, а жизнь,
реальные факты. «Теория не предшествует фактам»,— говорил он.
«Факты и опыт порождают теорию, а не наоборот» (Sun Yat-sen
«San Min Chu I», p. 176). Далее он подчеркивал, что «при исследовании за¬
конов развития вселенной необходимо исходить из фактов и не ставить
себя в исключительную зависимость от трактатов ученых» (там же,
стр. 177).
Сунь Ят-сен подверг критике концепцию Руссо о «врожденности»
демократических прав человека, изложенную им в «Общественном до¬
говоре», ибо она, по мнению Сунь Ят-сена, берет за основу теорию,
а не факты и поэтому в своей основе «противоречит принципам исто¬
рического развития». «Народовластие,— подчеркивал Сунъ Ят-сен,— не
является 'Врожденным, а является порождением времени и общей тен¬
денции исторического развития» (цит. по книге Чэнь Б о-д а «О сунь-
ятсенизме», стр. 21—22).
Говоря об источнике происхождения своего учения о трех народ¬
ных принципах, Сунь Ят-сен отмечал, что это учение не есть порожде¬
ние досужего ума, что оно исходит из «потребности эпохи» и отвечает
«тенденции мирового развития».
Исходным моментом познания и критерием истины Сунь Ят-сен счи¬
тал практику человека. «Мы живем в мире, знания о котором развивают¬
ся по мере умножения опыта... Без опыта нет знаний, поэтому чем боль¬
ше сделано дел, тем больше знаний» (Сунь Ят-сен «Духовное воспи¬
тание в армии». «Важнейшие речи», стр. 189—190).
IB одном из разделов своего труда «Учение Сунь Вэня», озаглавлен¬
ном «Не зная, также можно действовать», Сунь Ят-сен развивал мысль о
решающей роли «действий», то есть деятельности людей в прогрессив¬
ном развитии человечества. Он писал: «Прогресс человечества совер¬
шается путем действия до-знания. Это—закон природы, и никакими
открытиями науки его не изменить. Поэтому действие до-знания являет¬
ся необходимым этапом в развитии человечества. Пружинами цивили¬
зации являются опыт, практика, исследование и риск. Учащийся упраж¬
няется с целью узнать то, чего он не знает. Ученый практикуется для
того, чтобы узнать то, чего он еще не знает. Путешественник зани¬
мается своими исследованиями с той целью, чтобы сделать открытия
в еще не изведанной области. Храбрец, рискуя своей жизнью, также
устремляется в неведомое для завершения своего дела. Отсюда, — заклю¬
чает Сунь Ят-сен,— можно видеть, что действия до-знания способствуют
цивилизации человечества, а также способствуют росту благосостояния
и укреплению мощи государства. Поэтому люди не только могут, но и
должны действовать до-знания.

128
Н. Г. СЕНИН
Тот, кто стремится сделать свое государство богатым и сильным,
должен напрячь все силы и действовать» (цит. по книге Чэнь Б о-д а
«О суньятсенизме», стр. 16).
Приводя это высказывание Сунь Ят-сена, профессор Чэнь Бо-да
справедливо замечает, что истолкование опыта у Сунь Ят-сена по су¬
ществу своему является материалистическим.
Процесс^ перехода от незнания к знанию при помощи действия,
практики действительно составляет основу материалистической гносео¬
логии.
Следует тем не менее заметить, что хотя Сунь Ят-сен и придавал
практике человека столь важное значение в процессе познания им объек¬
тивного мира, однако практику он понимал метафизически. Он не рас¬
сматривал ее как общественно-производственный процесс, и поэтому
неизбежно сужал ее до эксперимента и в конечном счете до опыта
отдельного человека.
Метафизический подход к объяснению явлений жизни привел Сунь
Ят-сена к искусственной попытке классифицировать людей по их интел¬
лектуальным данным, а также к ошибочной концепции о так называемом
«жизненном элементе» («шэн-юань»), заключающейся в том, что обычной
биологической клетке приписывалось свойство высокоорганизованной ма¬
терии — сознание. «Согласно исследованиям современных ученых, — го¬
ворил Сунь Ят-сен в своей работе «Учение Сунь Вэня», — в основе чело¬
века, а также животных и растений лежит биологический элемент. Этот
биологический элемент многие ученые называют клеткой, а я ему даю
особое название — «шэн-юань», поскольку в нем заложено начало всего
живого... «Шэн-юань» обладает чувством и сознанием, является деятель¬
ным и мыслящим» (стр. 10—11).
В истолковании общественных явлений Сунь Ят-сен, как отмечает
Мао Цзэ-дун, оставался, по существу, идеалистом (см. «О новой демо¬
кратии», стр. 240), однако в некоторых вопросах он высказывал материа¬
листические догадки. Так, например, отставание духовного развития Ки¬
тая он объяснял слабым развитием его материальной культуры: «Ввиду
того, что за последнее время материальная культура Китая не развива¬
лась, прогресс духовной культуры также задержался («Учение Сунь
Вэня», стр. 29). Он считал, что «материальная культура и духовная куль¬
тура могут развиваться только тогда, когда они взаимодействуют»
(там же).
Возникновение так называемой «социальной проблемы» («прин¬
цип народного благоденствия») Сунь Ят-сен также ставит в непосред¬
ственную причинную связь с промышленной революцией, с введением
машинного способа производства, «узурпировавшего человеческий труд
и вызвавшего массовую безработицу».
По мере развития китайской революции у Сунь Ят-сена менялся
взгляд и на народные массы. Если в дооктябрьский период он не оцени¬
вал еще в должной мере силы народных масс, то в двадцатых годах
знакомство с революционным опытом Советской России, связь
с деятелями Коммунистической партии Китая позволили ему увидеть
в рядовом человеке активного деятеля, вершителя своей судьбы. Вера
в народ, в его могучие творческие силы пронизывает все вы¬
ступления Сунь Ят-сена последнего периода его деятельности. В своей
«Декларации в связи с поездкой на Север», опубликованной в конце
1924 года, Сунь Ят-сен заявил всем реакционерам, что их ждет неми¬
нуемая гибель, поскольку они выступают против народа. В то же время
он предсказал китайским революционерам успех в их великом деле,
ибо в своей деятельности они опираются на народ.
«Все те, кто сотрудничают с милитаристами и империализмом,—
говорил Сунь Ят-сен,— не могут не потерпеть поражения, и, наоборот,
все те, кто сотрудничают с народом в целях ускорения осуществления

ВЕЛИКИЙ КИТАЙСКИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР-ДЕМОКРАТ
129
национальной революции, неминуемо одержат победу» (цит. по книге
Чэнь Б о-д а «О суньятсенизме», стр. 35). В своем последнем слове
к партии — предсмертном завещании — Сунь Ят-сен решительно по¬
ставил вопрос о необходимости пробуждения народных масс и объ¬
единения их с международными революционными силами как основ¬
ных условиях достижения национального и социального освобожде¬
ния Китая.
Философские воззрения Сунь Ят-сена, несмотря на свою противо¬
речивость и ограниченность, обусловленные особенностями положения
Китая в ту эпоху, были шагом вперед в истории общественной мысли
Китая. Сунь Ят-сен продолжил прогрессивные традиции в китайской фи¬
лософии, которые на протяжении веков безуспешно пыталась уничтожить
феодальная аристократия при помощи своего идейного оружия — реак¬
ционного неоконфуцианства.
Философские взгляды Сунь Ят-сена явились теоретической осно¬
вой революционного демократизма в Китае. Они были также основой
развитий политических и социологических воззрений самого Сунь
Ят-сена.
* * *
Сунь Ят-сен жил на грани двух великих эпох: конца старой
буржуазно-демократической революции и начала новой демокра¬
тической революции. Историческая заслуга Сунь Ят-сена в том, что он
поставил перед китайским народом задачу национального и социально¬
го освобождения. Но указать правильные пути для окончательного реше¬
ния этой задачи Сунь Ят-сен не смог, так как он не был пролетарским
революционером; си был представителем крестьянства, городской мел¬
кой буржуазии и революционных слоев национальной буржуазии и по¬
этому придерживался иного мировоззрения, чем пролетариат и его пар¬
тия. Правда, в послеоктябрьский период Сунь Ят-сен пришел к выводу,
что «коммунизм является лучшим другом трех народных принципов»,
однако он остался верен своей идее, согласно которой Китай придет к со¬
циализму без руководства рабочего класса. Руководителем китайской
революции он продолжал считать буржуазную интеллигенцию.
Учению Сунь Ят-сена как идеолога революционной демократии
присущи существенные недостатки: буржуазная ограниченность, непосле¬
довательность, народнические колебания, уступки идеализму. Тем не ме¬
нее эти недостатки ни в коей мере не умаляют великой исторической
роли Сунь Ят-оена в пробуждении китайского народа и в организации
его на борьбу против своих внутренних и внешних врагов.
Слабые стороны взглядов Сунь Ят-сена были использованы правого-
миньдановской кликой Чан Кай-ши для установления своей диктатуры,
для фальсификации всего учения Сунь Ят-сена с целью воспрепятствовать
дальнейшему развитию китайской революции.
Так, например, после смерти Сунь Ят-сена реакционный гоминьда-
новский «теоретик» Чэнь Ли-фу, подхватив ошибочные высказывания
Сунь Ят-сена о «жизненном элементе», основал на них свою философию
«вэйшенлунь» («философия жизни»), в которой понятие «жизненного
элемента», доведенное до своего логического конца, выступает в качестве
бога. Трактовка философии Сунь Ят-сена, данная в его работе «Вэйшен¬
лунь», являлась официальной в гоминьдановском Китае.
Только Коммунистическая партия Китая — истинный борец за ин¬
тересы народа — могла стать и действительно стала единственной на¬
следницей великого революционного дела Сунь Ят-сена, его заветов и
лучших идей. Только партия рабочего класса смогла осуществить за¬
дачу национального и социального освобождения китайского народа,
ибо только эта партия является той до конца последовательной рево¬
люционной силой, которой самой историей суждено поднять знамя на-
9.	«Вопросы философии» № 2.

130
Н. Г. СЕНИН
ционально-освободительной борьбы и демократических свобод, выбро¬
шенное за борт продавшейся англо-американскому империализму китай¬
ской крупной буржуазией, и донести это знамя до полной победы.
То, о чем мечтал и за что всю жизнь самоотверженно боролся
Сунь Ят-сен, теперь стало реальностью. В своей вступительной речи при
открытии первой сессии Народного политического консультативного со¬
вета Китая в конце 1949 года, провозгласившей создание Китайской
Народной Республики, Мао Цзэ-дун сказал: «Более столетия, в том
числе и в период революции 1911 года, возглавлявшейся д-ром Сунь
Ят-сеном — великим буревестником китайской революции, наши пред¬
шественники не прекращали своей неуклонной и беззаветной борьбы
против иностранных и внутренних угнетателей. Наши предшественни¬
ки завещали нам, чтобы мы осуществили лучшие их мечты. Мы и сде¬
лали это теперь» («Образование Китайской Народной Республики».
Документы и материалы, стр. 10. Госполитиздат. 1950).
Освобожденный от векового гнета 600-миллионный народ Китая
свято хранит память о Сунь Ят-сене — одном из своих лучших сынов.

К вопросу об эстетически-
воспитательной роли советской
литературы
В. К. СКАТЕРЩИКОВ
На Втором Всесоюзном съезде советских писателей было сказано
много справедливых слов о недостатках нашей эстетики, которая плохо
обобщает опыт развития социалистического искусства. Писатели и кри¬
тики, выступавшие на съезде, убедительно показали, что отставание на¬
шей литературы от требований народа проявляется прежде всего в невы¬
соком качестве художественного мастерства, в снижении эстетической
требовательности к произведениям искусства. Правда, призывая к повы¬
шению художественного уровня литературы, многие из ораторов ограни¬
чились только этим призывом и ве уделили должного внимания конкрет¬
ному разбору эстетических достоинств лучших и обстоятельной критике
неудачных произведений нашей литературы. Между тем вопрос об эстети¬
ческих качествах художественной литературы достоин самого детального
обсуждения и исследования, ибо это вопрос о путях и средствах осуще¬
ствления общественной" функции литературы как одного из видов ис¬
кусства.
В одной из философских диссертаций, недавно представленной к за¬
щите, мне бросилась в глаза такая, на первый взгляд, обычная фраза:
«Помимо эстетического, искусство имеет еще познавательное и политиче-
ски-нравственное значение». Именно обычность этой фразы и заставляет
насторожиться. Разве свое политическое, нравственное, познавательное
значение в жизни народа искусство когда-либо проявляет помимо своих
эстетических качеств? Беда, конечно, не в оговорке автора диссертации,
а в том, что это «помимо» часто является невысказанной предпосылкой
еще многих и многих критических рассуждений, разборов, оценок.
Особенность искусства как специфической области человеческой по¬
знавательной и практической деятельности состоит именно в том, что
эстетический момент составляет в нем не дополнительное, второстепен¬
ное качество, как это им.еет место в производстве материальных благ или
в других сферах духовного производства, а существенную сторону, без
которой искусство теряет свое качество и перестает быть искусством.
Искусство является основной формой художественного отражения
действительности, важнейшим средством эстетического воспита¬
ния общества. Художественность в искусстве выступает и как средство
полнокровной, убедительной передачи жизненной правды, идейного
смысла изображаемых событий и как средство удовлетворения эстетиче¬
ской потребности общества, причем эти две стороны неразрывно связаны
между собою.
В данной статье делается попытка рассмотреть некоторые вопросы
эстетической сущности советской художественной литературы.

132
В. К. СКАТЕРЩИКОВ
Об эстетическом критерии
Человек начал осваивать мир в процессе практической, производ¬
ственной деятельности. Развитие практики вызвало к жизни необходи¬
мость художественного и научного познания действительности. В числе
других духовных потребностей человека возникла и развилась эстетиче¬
ская потребность в прекрасном. В чем ее смысл и общественное значение?
Эстетический момент познания выступал уже на ранних ступенях разви¬
тия человека и при создании им той или иной вещи и при ее оценке. Эсте¬
тическая оценка вещи как ее качественная оценка до сих пор сохраняется
в сфере материального производства. Труд небывало расширил кругозор
человека, познакомил его со свойствами тысяч и тысяч предметов и ве¬
щей, развил его органы чувств, способствовал развитию его духовного ми¬
ра, в частности его эстетических взглядов и вкусов. Возникновение и раз¬
витие искусства, одной из главных задач которого было не только ра¬
скрыть красоту действительности, но и воссоздать ее в произведениях
искусства, воспитывающих в человеке чувство прекрасного, выражающих
его представления о прекрасном (возвышенном, трагическом, комиче¬
ском), помогало человеку в его исторической борьбе за изменение мира.
Появление противоборствующих классов породило диаметрально
противоположные взгляды на прекрасное. С этого времени эстетическое
воспитание людей стало неразрывно связанным с воспитанием политиче¬
ским и нравственным, философским и религиозным. То, что выражало
интересы данного класса, что считалось им справедливым, прогрессив¬
ным, необходимым и т. п., он стремился осознать и представить как пре¬
красное. И, наоборот, к враждебным ему силам он применял, как прави¬
ло, отрицательные эстетические характеристики. Степень глубины и истин¬
ности эстетических взглядов того или иного общественного класса всегда
обусловливается степенью его прогрессивности в данный исторический
период. Элементы абсолютности, общечеловечности, истинности были при¬
сущи лишь эстетическим воззрениям передовых классов, тогда как эсте¬
тические оценки реакционных классов несли и несут на себе печать про¬
извола, субъективизма и извращенности.
Эстетический критерий того или иного явления общественной жизни
основывается не только на экономическом, политическом, нравственном
определении существа этого явления, но включает и оценку формы, спо¬
соба выражения, внешнего проявления этого существа. Однако односто¬
роннее внимание к форме, отрыв ее от содержания приводят к эстет¬
скому, формалистическому отношению к действительности. Только ана¬
лиз формы в ее соответствии содержанию, рассмотрение внешней, чув¬
ственно воспринимаемой стороны жизни общества как выражения ее
внутренней сущности, может лечь в основу истинной эстетической оценки.
Так, говоря о необходимости ликвидации противоположности между горо¬
дом и деревней для того, чтобы сделать сокровища науки и искусства
доступными всему народу, уничтожить ту отчужденность от культуры
миллионов деревенского населения, которую Маркс так метко назвал
«идиотизмом деревенской жизни», Ленин указывал, что этого требует
«отнюдь не одно только «эстетическое чувство», но подчеркивал полити¬
ческую сторону проблемы (см. Соч. Т. 5, стр. 138).
Гносеологический, политический и эстетический подход к искусству
не противоречат друг другу, а находятся в глубоком единстве, основой
которого является определенное мировоззрение. При этом сам эстетиче¬
ский критерий нельзя понимать узко. Иногда в критической статье чи¬
таешь, что-де мало дать характеристику содержания, надо раскрыть и осо¬
бенности формы, то есть дать не только идейную, но и эстетическую ха¬
рактеристику произведения. Это выражение неточно. Правильно, конечно,
что недостаточен анализ только содержания художественного произведе¬
ния, но неверно, что эстетический анализ есть анализ только формы.

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИ-ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РОЛИ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ	133
Эстетическая оценка художественного произведения — это прежде
всего оценка того, как отражена в нем действительность, какими пред¬
ставлены отдельные ее стороны в данном произведении — как прекрасные
или безобразные, как трагические или достойные сатирического осмея¬
ния, — каково эстетическое отношение искусства к действительности.
Сфера реализма не ограничена только одним прекрасным. Худож¬
ник-реалист может вызвать положительные эстетические эмоции и изо¬
бражением безобразного, если оно показано правдиво, то есть осуждается
и разоблачается с позиций передового идеала прекрасного. С другой сто¬
роны, если художник показывает жизнь только прекрасной, скрывая,
сглаживая имеющиеся в ней недостатки и изъяны, его произведение не
будет воспринято эстетически положительно, ибо оно окажется неправ¬
дивым. Таким образом, жизненная правдивость есть основа положитель¬
ной эстетической оценки произведения.
Но произведение искусства есть своеобразное отражение действитель¬
ности, ез специфическая, художественная переработка. Поэтому эстети¬
ческий критерий художественного произведения из сводится только к оцен¬
ке того, насколько правдиво отображено прекрасное или безобразное в
жизни, а требует еще и оценки красоты формы произведения, в которой
выражена правда жизни. Такая оценка предполагает знание и понимание
не только жизни, но и искусства, его особенностей и возможностей. Мы
восхищаемся не только правдивостью картин русской жизни, нарисован¬
ных Пушкиным в «Евгении Онегине», не только глубоким и точным изо¬
бражением прелести одних и ничтожности других характеров, показанных
в романе, но и богатством языка, звучностью стиха, разнообразием и кра¬
сотой рифмы, тонким мастерством поэта. Следовательно, эстетическая
оценка художественного произведения не есть оценка только содержания
или только формы, а есть оценка соответствия формы произведения его
содержанию.
Воспитание в человеке правильного эстетического отношения к дей¬
ствительности в наших условиях предполагает восприятие в качестве пре¬
красного великой коммунистической цели, за которую борется народ, сози¬
дательного, свободного от эксплуатации труда, дружбы и мира между
народами, высокого морального облика истинного патриота и гуманиста
и т. п. Поскольку восприятие явления как прекрасного связано
не только с рациональной, но и эмоциональной оценкой, постольку эсте¬
тическое воспитание есть воспитание не только образа мыслей человека,
но и его чувств. Глубоко прав С. Антонов, который в своей речи на Вто¬
ром съезде писателей сказал, что «правильно эстетически воспитанный
человек приобретает иммунитет ко многим порокам, ко многим пере¬
житкам прошлого; в душе такого человека ярче разгорается животворное
чувство патриотизма, он начинает ценить труд как творчество, начинает
благороднее относиться к семье, к детям, душа его становится восприим¬
чивой к светлым идеям нашей партии, нашего народа». (Вместе с тем эсте¬
тическое воспитание направлено на развитие художественного вкуса, спо¬
собности верно оценивать красоту чувственно-воспринимаемого многооб¬
разия действительности.
Наконец, воспитание эстетического чувства способствует глубокому и
полному восприятию искусства и приобщению к тому богатству знаний,
мыслей и чувств, которые оно дает человеку. Все это показывает, что эсте¬
тическое воспитание советских людей есть неотъемлемая часть их комму¬
нистического воспитания.
Советская художественная литература и эстетический идеал
Советская художественная литература играет большую роль в воспи¬
тании эстетических идеалов и эстетических вкусов народа. Художествен¬
ная литература — это живопись посредством слова, говорил Горький. Нет

134
В. к. СКАТЕРЩИКОВ
и не может быть эстетического воздействия художественной литературы
на человека вне убедительного, наглядного, всестороннего изображения
картин жизни, людей, обстановки, в которой они действуют. Приемы и
способы такой обрисовки явлений действительности, в результате которой
эти явления предстают перед нами почти зримыми, ощутимыми, различны.
Это может быть и подробное описание, и указание лишь на одну — две
удачно найденные характерные детали, и передача впечатления, которое
произвело на человека то или иное событие. Но цель здесь одна: отра¬
жение многообразия конкретных сторон жизни, богатейших ее красок и
форм, ее «чувственного блеска». Один из неисчерпаемых источников худо¬
жественного наслаждения творениями М. Горького, Ал. Толстого, М. Шо¬
лохова— неподражаемая пластичность художественного изображения,
обилие деталей, живых примет действительности, из которых создается
целостная картина жизни.
Однако тайна эстетического воздействия литературы на человека
глубже. Правда жизни в искусстве не просто правда факта, а правда
сущности. И если велико удовольствие узнать в созданном художником
портрете знакомый образ, то еще более велика радость узнать в порт¬
рете «знакомого незнакомца», угадать в образе целое социальное явление,
тип, встречающийся в жизни, но обрисованный художником с такой точ¬
ностью и такой силой концентрации, какой в действительности, пожалуй,
и не бывает.
Нельзя противопоставлять эстетическое воздействие формы образа
эстетическому воздействию его идейного содержания, потому что в ис¬
кусстве они взаимосвязаны. Рассмотрим характер этой взаимосвязи на
примере некоторых произведений литературы последнего времени.
Многие из выступавших на съезде писателей критиковали схематизм
в литературе, видя в нем недостаток художественного мастерства. Под
схематизмом чаще всего понимают отсутствие полнокровной передачи
жизненных явлений в их чувственной яркости, чрезмерный рационализм
произведений. Нельзя не согласиться с тем, что главные герои таких про¬
изведений, как «Товарищи по оружию» К. Симонова (речь идет об Ар¬
темьеве) или «Дни нашей жизни» В. Кетлинской (образы Полозова и
Ани Карцевой), плохо запоминаются потому, что они с трудом воспри¬
нимаются как живые люди, начиная от их внешнего облика, поведения в
определенных жизненных ситуациях и кончая их внутренним миром.
Но разве слабость эстетического воздействия образа (а раз его чи¬
татель не полюбил, не запомнил, не взволновался, думая о нем, то об
эстетическом воздействии образа и говорить нельзя) связана только с
неумением представить перед нами героя как живого? В. Кочетовым в его
романе «Молодость с нами» очень живо написаны сцены разговора Ольги
с Виктором или ее поездки с Варей в Новгород, ее временного разрыва
с отцом. И все же образ Ольги, на наш взгляд, эстетически неполноценен.
Он, очевидно, задуман автором как образ хорошей советской девушки,
цельной, не идущей ни на какие компромиссы, характер которой форми¬
руется жизнью, нашим обществом. Но стоит проследить поведение Ольги,
и перед нами встает образ суховатой, эгоистичной, с задатками ханжества
особы, нечуткой и невнимательной к людям. Особенно неприятна чер¬
ствость и рационалистичность в ее отношениях к чувству своей подруги
Вари в то время, когда сама Ольга переживает большую и глубокую, как
стремится показать автор, любовь.
Ее прямолинейность и бескомпромиссность против воли автора обора¬
чиваются кое-где ханжеством, а рационалистичность переходит в отсут¬
ствие всякой эмоциональности, в сухость. Вот Ольга разговаривает по
телефону со своим сверстником, счастливым молодым отцом. Он с удивле¬
нием и радостью говорит о своем недавно родившемся сыне и спраши¬
вает Ольгу: «Неужели мы все таким вот способом питались?» «Мне ка¬
жется, что да, Георгий», — отвечает Ольга. И мы очень хорошо слышим

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИ-ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РОЛИ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ	135
ее строгий, поучающий тон. А вот она прощается с женихом: «Ты, кажет¬
ся, просил меня выйти за тебя замуж? — сказала Оля, стоя на перроне
и глядя на стрелку вокзальных часов». Могут сказать, что бывают и такие
люди, и право автора — выводить их, не приукрашивая. Но у автора есть
и обязанность сочетать жизненность изображения с раскрытием идейного
смысла изображаемого, дать возможность читателю определить свое от¬
ношение к образу. В романе образ Ольги получился нецельным, во многом
непонятным, неопределенным по мысли.
Сама по себе «жизненность» образа, если она не подчинена задаче
выявления типического в характере, не доставляет эстетического удовле¬
творения читателю. Вспомним довольно «жизненные» сами по себе сцены
встречи на пароходе Акима Морева и академика Бахарева с Анной в ро¬
мане Ф. Панферова «Волга-матушка река», И тот и другой предстают
перед нами как завзятые сердцееды с довольно примитивными чувствами.
Чего стоит, например, один совет секретаря обкома академику помочь
незнакомой женщине «в ее вдовьем деле»! А как выглядит такая сцена:
Бахарев приглашает Анну в театр, а она отказывается из-за того, что не
побывала, как принято перед театром, в парикмахерской. «Академик за¬
хохотал, выкрикивая: — Да ты... Да у тебя... Ох! Аннушка! Да у тебя они
самой природой так уложены... волосы... любая в театре позавидует... из
тех, кто от парикмахера—и в театр.— Это же подтвердил и Аким Море®.
Тогда Анна успокоилась и принялась хозяйничать за столом». И Далее
академик в театре говорит Анне: «Ты самая красивая... Парикмахер? Он
что из вашего брата делает? Возьми вон деревянное яблочко — покрашено,
аккуратненькое, а кушать его не будешь. Так уж лучше — натуральное.
Ты — натуральная». Здесь примитив переплетается с пошлостью.
Дело не только в том, что эти сцены обличают отсутствие эстетиче¬
ского вкуса у художника, а в том, что они с самой отрицательной стороны
рекомендуют нам одного из главных положительных героев романа — Ба¬
харева. Эстетическая 'неполноценность образов Ольги, Бахарева — а та¬
ких, к сожалению, немало в нашей литературе — состоит в том, что в них
отсутствует типичность, нет глубокой мысли. Что авторы хотели сказать,
создавая такие образы, какова их идея, какова художественная логика
развития этих образов,— из произведений неясно. И не случайно образ
Ольги, который, по замыслу автора, очевидно, в конечном счете должен
был быть эстетически привлекательным, у многих читателей рождает
неприязненное отношение.
Во многом недостатки нашей литературы связаны со слабым раскры¬
тием духовного облика персонажей, их размышлений и переживаний.
Жизненность многих выдающихся произведений советской литературы
определяется прежде всего тем, что в них глубоко и правдиво обрисовы¬
ваются внутренний мир, становление характера советских людей.
Схематизм в искусстве проявляется не только в неумении живо обри¬
совать образ, но и в отсутствии полнокровного идейно-художественного
замысла, в слабой типизации жизненных явлений, то есть в неумении
выразить эстетический идеал общества. И. Эренбург на Втором съезде
писателей выступил против применения термина «объективизм» к ис¬
кусству. Мы не хотели бы истолковать его протест по поводу деления ге¬
роев литературных произведений на «положительных» и «отрицательных»
как отрицание необходимости ясной авторской позиции по отношению к
своим героям вообще. Этого в искусстве не было и быть не может. В под¬
линном произведении искусства авторская позиция всегда выражена
вполне определенно, но она выражена специфически и прежде всего пу¬
тем эстетической оценки образа, события, конфликта, путем эмоциональ¬
ной окраски изображаемых событий, столь важной для раскрытая их
смысла, путем оценки характеров с позиций эстетического идеала. Особая
лирическая окраска образов героинь в рассказах С, Антонова «Новый со¬
трудник» и «Первая должность», беспощадно иронический тон Л. Леонова

136
В. К. СКАТЕРЩИКОВ
в изображении жизни и деятельности Грацианского и взволнованное утвер¬
ждение образов Вихрова и Поли в романе «Русский лес», энергичный за¬
дор Д. Гранина в обрисовке борьбы героя его романа «Искатели» Андрея
Лобанова за подлинную науку и скорбное повествование В. Гроссмана
о гибели батальона Филяшкина в романе «За правое дело» суть проявле¬
ния идейно-эстетической оценки изображаемых событий, характеров, си¬
туаций. Дело не только в описании фактов жизни героя, но и в их объ¬
яснении, и объяснении «е путем назойливых комментариев, как в послед¬
нем романе Ф. Панферова, а через их эстетическую оценку. Конечно, эта
оценка .не есть нечто существующее помимо развития характеров и сюже¬
та, но она не сводится и к простому пересказу событий, которые будто бы
«сами говорят за себя».
Выработке эстетического отношения к событиям и герою в первую
очередь способствует живой рассказ о них. Сама логика развития харак¬
тера, поступков и чувств человека — вот что прежде всего определяет
эстетическое воздействие произведения «а читателя. Наибольшей силы
эстетического воздействия достигают такие характеры, которые красотой
своей жизни, своего поведения и облика покоряют сердце читателя и вос¬
питывают его на живом примере,— Воропаев, Корчагин, Тимур, Давыдов
и многие другие положительные герои советской литературы.
Не следует забывать, что роль художника состоит не просто в пере¬
даче явлений действительности, а в активном вмешательстве в жизнь,
в отборе, трактовке, подчеркивании типических явлений, в утверждении
прекрасного, заострении и разоблачении безобразного в жизни. ЦК КПСС
в приветствии Второму съезду писателей не случайно обратил внимание
на то, что «наша литература призвана не только отражать новое, но и
всемерно помогать его победе». Художник имеет возможность это делать
всеми доступными ему средствами, воздействовать на эстетическое чув¬
ство читателя посредством обрисовки характера и поступков героя, его
переживаний и мыслей в типических обстоятельствах, в которых наибо¬
лее полно раскрываются его черты, его облик.
Для реалистического искусства нет «запретных» тем или сюжетов,
но есть «запретные», то есть противоречащие глубокой правде жизни,
реализму, неверные идейно-эстетические трактовки явлений действитель¬
ности. Задачей искусства всегда были, есть и будут показ положитель¬
ного в жизни как эстетически привлекательного, прекрасного и раскры¬
тие безобразия отрицательного, воспитание в людях ненависти и презре¬
ния к дурному, искреннего желания беспощадно бороться с ним. Худож¬
ник-реалист, следуя правде жизни, не приписывает черты прекрасного
определенным явлениям, а вскрывает эти черты в самом явлении.
Положительный герой воплощает в себе черты эстетического идеала
своего времени, своей эпохи. Но эстетический идеал нельзя представлять
себе как заранее данный образец, которому должны подражать худож¬
ники при создании конкретных характеров, типов. Именно такое понима¬
ние эстетического идеала породило пресловутую теорию «идеального
героя» в литературе, которая была справедливо осуждена на съезде пи¬
сателей.
Несомненно, черты передового, положительного героя, как и его про¬
образа — реального человека определенной эпохи, представителя своего
народа, прогрессивной общественной силы, не придуманы художником,
они выражают существенные стороны данной социальной силы, требова¬
ния того или иного класса к политическому, нравственному, духовному
облику своих наиболее ярких представителей. Но конкретный облик ха¬
рактерного для своей эпохи и своего класса идеального типа никогда,
конечно, не дается заранее как некий эталон, а разрабатывается писате¬
лями и художниками, объединяемыми общим мировоззрением — общим
отношением к жизни и искусству. В различных произведениях, в различ¬
ных положительных образах с разной степенью глубины и полноты рас¬

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИ-ВОСПИТАТЕЛЬНОИ РОЛИ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
137
крываются черты эстетического идеала, однако никакой, даже самый об¬
общенный высокохудожественный положительный образ не исчерпывает
до конца черт эстетического идеала. В создании положительного героя,
воплощающего эстетический идеал, и состоит активная роль искусства как
воспитателя общества. Конкретность и жизненность образа, преходящий
характер некоторых его черт не противоречат тому, что в нем выявляются
лучшие и в известном смысле непреходящие особенности передового че¬
ловека.
Эстетический идеал охватывает не только внутренние, но и внешние
стороны облика передового человека, он характеризует жизнь, какой она
должна быть по понятиям определенного класса, притом не только в ее
экономической, политической и нравственной сущности, но и во Есем мно¬
гообразии ее конкретных, ощутимых проявлений. В. И. Ленин говорил о
величии и прелести нашего демократического и социалистического идеала
(см. Соч. Т. 9, стр. 93), указывал на красоту как на одну из особенностей
грядущего, коммунистического общестза. Художник призван раскрыть эту
красоту нового человека, нового общества.
Важной особенностью социалистической эстетики является понимание
прекрасного как революционной борьбы, целеустремленности, боевого
оптимизма. Известно, как любил Ленин революционное, полное жизне¬
утверждающего пафоса искусство, как он кршиковал слезливость, песси¬
мизм, упадничество з художественном творчестве. Философия мировой
скорби — не ваша философия, писал И. В. Сталин Д. Бедному.
Великие художники прошлого создали замечательные образы, кото¬
рые выражали их представления о прекрасном. Советская литература на
основе глубокого знания жизни и освоения опыта изображения положи¬
тельных героев классиками за сравнительно короткий срок своего разви¬
тия создала ряд образов, бесконечно любимых народом. Бесстрашие и
удаль Чапаева, лукавство и природный ум Максима, энтузиазм Воро¬
паева, прямота и настойчивость, несгибаемая воля Корчагина, мужество
юных, но рано повзрослевших и осознавших свою ответственность перед
Родиной в годину тяжких испытаний молодогвардейцев, Зои Космодемь¬
янской, Александра Матросова — черты, в которых конкретно, по-разно¬
му проявляется красота нового человека. Эти образы знакомы всему миру.
Это подлинные герои нашего народа, нашего времени, простые, прекрас¬
ные советские люди.
В умении раскрыть положительные эстетические качества рядового
советского человека, показать красоту его души, чистоту его идеалов, ве¬
личие его помыслов — огромная заслуга рассказов С. Антонова, очерков
В.	Овечкина, романов Д. Гранина «Искатели» и Л. Леонова «Русский
лес», «Повести о директоре МТС и главном агрономе» Г. Николаевой.
Красота советского человека — строителя новой жизни, ярко запечатлен¬
ная в произведениях многих наших писателей, составляет главную цен¬
ность советской литературы.
Тайна эстетического обаяния положительных героев советской лите¬
ратуры состоит прежде всего в глубокой жизненности их характеров. Эта
жизненность состоит не только в том, что большинство положительных
образов советской литературы взяты непосредственно из самой жкзми,
но, главное, в том, что лучшие черты, высокие моральные качества, носи¬
телями которых они являются, присущи сегодня в нашей стране не от¬
дельным выдающимся героям, а многим миллионам советских людей. Это
уничтожает существовавшую в искусстве прошлого огромную дистанцию,
пропасть между «героем» и «обыкновенным человеком» и придает эсте¬
тическому идеалу силу непосредственно ощутимой правды жизни.
Горький, Фурманов, Маяковский, создавая в своих произведениях
образы лучших людей нашей эпохи, раскрывали такие их замечательные
особенности, как идейность, человечность, героизм, то, что они не проти¬
востоят народу, а являются его лучшими представителями.

138
В. К. СКАТЕРЩИКОВ
Он, как вы
и я,
совсем такой же,
только,
может быть,
у самых глаз
мысли
больше нашего
морщинят кожей,
да насмешливей
и тверже губы,
чем у нас.
Так писал Маяковский о Ленине, «самом человечном человеке», «са¬
мом земном изо всех прошедших по земле людей». Отход от этого прин¬
ципа художественного изображения положительного героя, приписывание
ему «сверхчеловеческих» черт чрезвычайно обедняют образ, лишают его
правдивости и эстетической привлекательности. На съезде писателей спра¬
ведливо были подвергнуты критике такие произведения, как «Свет над
землей» С. Бабаевского, «Матросы» А. Первенцева, где отдельные персо¬
нажи поставлены над народом. Им приписаны авторами сверхъестествен¬
ные качества, способность шутя преодолевать любые препятствия и с хо¬
ду решать самые сложные вопросы, что не только не сделало этих героев
привлекательными, но, наоборот, придало им черты неприятной обособ¬
ленности от народа, зазнайства и кичливости, исказило облик советского
человека.
Новое утверждается в жестокой борьбе со старым, оно испытывает
трудности в этой борьбе, терпит временные поражения и закаляется в пре¬
одолении препятствий. Действенность положительного героя, его актив¬
ность в борьбе, его мужество вызывают глубоко положительные эстети¬
ческие эмоции. И те «острые углы» его характера, без которых он не был
бы борцом, новатором, но которые смущают некоторых критиков, воспри¬
нимаются читателями как привлекательные, позитивные черты. Обратим¬
ся в этой связи к образам Андрея Лобанова в романе Д. Гранийа «Иска¬
тели», Алексея Хлебникова в пьесе А. Штейна «Персональное дело» и
Насти Ковшовой в «Повести о директоре МТС и главном агрономе»
Г. Николаевой. Эти образы объединяет страстная уверенность в правоте
своего дела и готовность бороться за него, не считаясь с тем, что придется
испортить отношения с начальством, временно, может быть, пострадать,
поступиться своим спокойствием и т. п. Резкость Лобанова, непримири¬
мость Хлебникова, упорство и прямота Насти (вспомним ее беседу с
секретарем обкома партии) в изображаемых ситуациях являются, без¬
условно, привлекательными чертами, ибо они идут не от мизантропии, а
от любви к людям и от неприязни к тем, кто мешает победе нового, пере¬
дового в жизии.
Интересно, что тот же замысел (несправедливое обвинение, а затем
победа новатора) в романе В. Кочетова «Молодость с нами» не получает
художественно полноценного воплощения, потому что он не раскрыт в
боевом, настойчивом характере героя, не показан в действии, в активной
борьбе. Последний выглядит иногда жертвой бюрократов и косных людей.
Хлебников в «Персональном деле» А. Штейна борется за свою правоту,
он выступает против людей, его ошельмовавших, и встречает поддержку
в коллективе. Колосов в названном романе В. Кочетова только жалуется,
переживает, но не борется. И это, разумеется, не вызывает к нему сим¬
патии у читателя.
Вопрос о том, изображать ли положительного героя идеализирован¬
ным или давать его «со всей требухой», со всеми его противоречивыми
качествами, стоявший еще перед Фурмановым при создании образа Ча¬
паева, советская литература решила в своих лучших произведениях со¬
вершенно определенно. Недостатки положительного героя — это не аб¬
страктные «жизненные мелочи», даваемые для «оживления образа». Они

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИ-ВОСПИТАТЕЛЬНОИ РОЛИ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ	139
отражают конкретно-исторические особенности характера наших людей,
воспитывающихся в борьбе с чуждыми нам влияниями, с остатками тяже¬
лого наследия прошлого, пережитками старой морали, старой эстетики,
религии.
Конечно, изображение героя с недостатками само по себе не есть
абсолютный закон жизненности художественного образа. Такие образы,
как образ Максима в кинотрилогии о Максиме или образ Шахова в «Ве¬
ликом гражданине», ничуть не потеряли в своей красоте и правдивости,
хотя у них и нет никаких изъянов. Но если говорить об эстетическом обая¬
нии положительного образа «с недостатками», то оно не в наличии «сла¬
бостей человеческих», а в росте и развитии данного характера, в том, как
он крепнет, зреет и закаляется в преодолении жизненных трудностей и
противоречий. Если положительный герой не развивается, он утрачивает
Значительную долю эстетического обаяния. Некоторые писатели любят со¬
здавать романы с продолжениями — в этом нет ничего плохого. Но очень
часто их герои в «продолжениях» теряют черты жизненности. Саня Гри¬
горьев во второй части книги «Два капитана» В. Каверина, Сергей Тута-
ринов в романе С. Бабаевского «Свет над землей», Сима во второй части
«Великого противостояния» Л. Кассиля, Иван Иванович в романе А. Коп-
тяевой «Дружба», панферовокий Кораблев, который присутствует даже
там, где ему и делать-то нечего,— подобные герои вызывают мысль о том,
что лучше бы «продолжения не следовало». Жизненная полнота изобра¬
жения характеров здесь подменяется абстрактными конструкциями, умо¬
зрительными рассуждениями, в результате чего нарушается правда жизни
и пропадает эстетическая прелесть образа.
Требование конкретно-исторического отражения жизни — важней¬
ший принцип социалистического реализма — относится и к образу поло¬
жительного героя, и эта конкретность нисколько не снижает его воспита¬
тельного значения. Полководец наших дней обрисовывается советским
художником иными чертами, чем Чапаев; он ушел намного дальше Чапа¬
ева и в общей и в специально военной культуре. Но это не мешает нашим
полководцам учиться у Чапаева, ибо они хорошо знают, что Чапаев в
наши дни был бы не Горловым, а Огневым.
Одна из замечательных черт положительного героя литературы со¬
циалистического реализма, вызывающая яркие эстетические эмоции у чи¬
тателя, — чувство перспективы, одушевленность высокими общественными
идеалами, романтическая приподнятость молодости, мечтающей о подвиге
во имя счастья человечества и уверенной в том, что в этом подвиге ей
обеспечена поддержка народа, партии, государства.
Эта тема с большой силой звучит в «Молодой гвардии» А. Фадеева,
в «Счастье» П. Павленко. Обаяние Олега Кошевого и Ули Громовой,
четы Поднебеоко да и самого Воропаева — в их понимании счастья как
осуществления мечты, взращенной в их душе социалистической жизнью,
как труда на благо всех людей. И мечта эта не экзальтация, не простой
порыв, а глубокая убежденность, страстное желание. Внутреннее единство
мысли и чувства, долга и желания есть неотъемлемая черта цельного,
прекрасного характера нового, советского человека. Мы узнаем эту черту
и в наших славных комсомольцах, поднявшихся по зову партии на освое¬
ние целинных земель, и в идущей из десятилеток на производство моло¬
дежи, и в нашем прекрасном студенчестве, стремящемся претворить на
практике свои знания на благо родного народа. Для всех них советская
литература — живое руководство к действию, учебник справедливости и
красоты.
Нельзя «прописывать» художнику рецепты создания прекрасного
образа положительного героя, но нужно с определенностью заявить ему,
что эстетически необаятельный герой не будет вызывать положительных
эмоций у нашего читателя. Однако что такое эстетически привлекатель¬
ный человек? Если сводить красоту человека только к чертам лица и фи¬

140
В. К. СКАТЕРЩИКОВ
гуре, а красоту его образа жизни — только к внешним проявлениям до¬
статка и материального благосостояния, то высшим «идеалом» пришлось
бы объявить приторно красивых мужчин и женщин, которые иногда изо¬
бражаются на фотоплакатах. На самом деле человек прекрасен проявле¬
нием в его помыслах и поступках, в его облике высоких политических
и нравственных качеств, лучших черт характера.
Не следует, понятно, недооценивать важности индивидуальной обри¬
совки персонажа. Некоторые наши писатели, к сожалению, не уделяют
достаточно внимания портрету своего героя. Особенно заметно снижение
мастерства обрисовки портрета у поэтов, создающих эпические произведе¬
ния. Пожалуй, только образ Василия Теркина воссоздан Твардовским с
такой силой выразительности, что мы очень определенно соотносим его
графическое и живописное изображение с поэтическим образом. А попро¬
буйте воссоздать в памяти портреты Алены Фоминой в одноименной
поэме А. Яшина или героя поэмы Е. Долматовского о землетрясении в
Ашхабаде!
Важную роль в художественной литературе играет раскрытие отри¬
цательных образов в их безобразии и сатирически заостренном комизме.
К. Федин в своей речи на Втором съезде писателей высмеял представле¬
ние о методе социалистического реализма как своеобразной рецептуре,
в которой предусматривается такой-то процент положительных и такой-то
процент отрицательных типов. И действительно, речь идет не о том, сколь¬
ко отрицательных типов выведено писателем в его произведении, а к а к
они выведены. В самом образе отрицательного типа должно заключаться
его отрицание, иначе он будет неубедительным. Нужно, чтобы читатель
поверил в реальность существования отрицательного типа, понял его опас¬
ность, возненавидел его и осознал необходимость беспощадной борьбы с
ним, в каком бы обличье он ни являлся. Критика справедливо отмечала,
что недостаточная заостренность образа Дремлюги в «Крыльях» А. Кор¬
нейчука ослабляет и эмоции зрителя — вместо того чтобы негодовать, он
недоверчиво посмеивается.
Учиться у классиков гневному обличению того, что следует выжи¬
гать, уничтожать в жизни, — насущная задача наших художников! Глу¬
бочайший по своей силе художественный показ омерзительности Плюш¬
кина и Иудушки Головлева, беспощадное разоблачение маниловщины
и хлестаковщины, пришибеевщины и беликовщины делают эти образы и
по сей день мерилом не только политической, но и эмоциональной оценки
подобных явлений, встречающихся в жизни.
В романе А. Фадеева «Молодая гвардия» убедительно даны эстети¬
чески отталкивающие типы врагов и предателей. Художник не ограничи¬
вается обнажением реакционности, несправедливости, аморальности яв¬
ления. типа, характера, — он раскрывает и их безобразие, омерзитель¬
ность, воздействуя на чувства читателя. Читая описания облика и мыслей,
поступков и слов Стаховича, Выриковой или Лядской, невольно вспо¬
минаешь слова Горького, что предателя ни с кем и ни с чем нельзя
сравнить, что даже тифозная вошь обиделась бы на такое сравнение.
В романе «Молодая гвардия» А. Фадеев дает не только политиче¬
скую характеристику фашизма, но и раскрывает тупость, трусость и на¬
глость его представителей, оскорбляющих эстетическое чувство советского
человека.
Способы критики старого, отживающего, разоблачения враждебного
нам средствами искусства разнообразны. Одним из таких средств служит
заострение образа. Мы не можем согласиться с теми критиками, которые
считают, что автору романа «Русский лес» не стоило показывать Граци¬
анского как не только внутренне опустошенного человека, но и как за¬
вербованного охранкой или же автору романа «Искатели» выводить
Тонкова не просто лжеученым, но и субъективно нечестным человеком,
плагиатором. Писателю принадлежит неотъемлемое право раскрывать

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИ-ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РОЛИ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ	141
логику характера, показывать, какими могут быть поступки отрицатель¬
ного типа в исключительных обстоятельствах.
Знание жизни и политическая зрелость художника, ощущение им
красоты нашей социалистической жизни и страстная ненависть к безоб¬
разному, антиэстетическому «образу жизни», насаждаемому капитализ¬
мом, передаются зрителю, читателю, слушателю через художественные
образы и не только влияют ш их образ мыслей, но и воспитывают их
чувства.
Художественная литература и воспитание эстетических вкусов
Недавно «Комсомольская правда» организовала широкую читатель¬
скую дискуссию на тему «В чем красота человека?». Молодежь, с жаром
откликнувшаяся на этот вопрос, подтверждает своими письмами, что эта
проблема живо ее волнует. Нельзя не порадоваться за наших юношей
и девушек, так страстно отстаивающих свое глубоко верное представле¬
ние об истинной красоте человека как красоте его духовного облика, его
преданности великому делу коммунизма. Нельзя не гордиться нашим ис¬
кусством, нашей литературой, воспитывающими наших советских людей
на передовых эстетических идеалах, культивирующими прекрасные чело¬
веческие качества—любовь к своей Родине, к своему народу, бодрость,
уверенность в своих силах, скромность, героизм, стремление к счастью
всех людей.
Но письма и заметки, опубликованные в ходе дискуссии, говорят и о
другом: наша литература еще далеко не полностью осуществляет свою
роль воспитателя художественных вкусов молодежи", ее представлений о
красоте поведения, одежды, языка, привычек, ее отношения к природе,
к изящному в искусстве. В некоторых письмах приходится встречаться с
противопоставлением красоты «внутренней» и «внешней» и с отрицанием
последней. Например, одна из девушек считает, что разнообразие эстети¬
ческих вкусов чуждо нашему пониманию прекрасного; другой молодой
корреспондент высмеивает стремление своей знакомой к красоте как ме¬
щанство; в устах третьего слова «мода», «модное» звучат почти как
ругань. Несет ли определенную долю ответственности наша литература за
подобные неверные, «пуританские» взгляды и вкусы? Безусловно, несет!
Разрывать, противопоставлять понятия внутренней и внешней кра¬
соты, конечно, нельзя, но различать их необходимо. Представления о пре¬
красном у трудящихся самых различных стран в наше время имеют еди¬
ную основу. Трудовой человек ненавидит войну, разрушение, гибель со¬
зданного им; он с отвращением относится к любой форме угнетения, по¬
рабощения человека человеком. На разных языках звучат как выражение
эстетического идеала простых людей всего мира стихи и песни, прослав¬
ляющие мирный труд, патриотизм, дружбу народов.
Но у различных народов эстетический идеал приобретает разнообраз¬
ные конкретные формы проявления в зависимости от особенностей их
духовного склада, обычаев, традиций. На международных фестивалях это
неисчерпаемое обилие форм выражения единого, общечеловеческого со¬
держания было особенно заметно. А разве в пределах одной страны, осо¬
бенно такой многонациональной, как наша, единое социалистическое по¬
нимание прекрасного не конкретизируется в различных художественных
формах? Разве различие возрастов, характеров, темпераментов, индиви¬
дуальностей не влияет на эстетические вкусы?
Но это различие не безгранично. Оно имеет право на существование,
пока находится в русле признанных народом представлений о красоте,
пока отвечает его эстетическому идеалу. Стоит внешнюю красоту ото¬
рвать от ее внутреннего содержания, стоит подойти к ней с позиций чуж¬
дых нам эстетических и нравственных взглядов, пустого и крикливого
оригинальничания, как она утрачивает право называться красотой, вы¬

142
В. К. СКАТЕРЩИКОВ
рождается в пустую, никчемную «красивость», становится уродством.
Итак, не только против декретирования, администрирования, уравниловки
в области вкусов, но и против «эстетической всеядности», эклектики долж¬
но выступать наше искусство. Оно призвано формировать разнообразные
здоровые вкусы советского человека, бороться против извращенных эсте¬
тических взглядов, пробуждать в людях подлинных художников.
Ведь именно с этой проблемой связан поставленный на Втором съез¬
де писателей вопрос о соотношении метода социалистического реализма
и различных стилей, форм, творческих индивидуальностей. Наличие у от¬
дельных писателей и художников ошибочного, противоречащего эстетике
социалистического реализма мнения, будто нашему искусству присуще
единообразие формы, наложило свой отпечаток на эстетические вкусы
части читателей и зрителей.
В живописи, например, художники часто избегали изображать своих
героев-современников в ситуациях, требующих напряжения воли, чувства,
мысли, не показывали столкновения противоречивых характеров, давали
чаще результат победы, чем самый процесс ее завоевания. Многочислен¬
ные изображения свадеб и торжественных заседаний действительно были
очень похожи друг на друга и наводили на мысль об однообразии жизни.
'Вспомним кинофильмы, подобные картине «Донецкие шахтеры», в ко¬
торых поэзия труда заслонялась иногда помпезностью шикарных квар¬
тир и богато сервированных столов, или такие оперы, как «От всего
сердца», где колхозники на протяжении всего действия гуляли и празд¬
новали, а в последнем акте вырастала... электростанция. Подобные про¬
изведения, конечно, обедняют нашу живую, боевую, кипучую рево¬
люционную действительность и воспитывают чисто внешнее, неправиль¬
ное представление о красоте. Они идут вразрез с принципами и тради¬
циями социалистического реализма, с самого начала своего развития
показавшего миру разнообразие красок и форм отображения действи¬
тельности в ее наиболее сложных проявлениях, в борьбе нового со
старым, отжившим. Еще Маяковский высмеивал поэтов, у которых «для
любви и для боя — марши. Извольте под марш к любимой шлепать!»,
и сам дал образцы высокопатетического и нежнолирического, активно
наступательного и сатирического стилей повествования о нашей действи¬
тельности.
Серьезным недостатком литераторов, неверно представляющих себе
форму социалистического искусства как якобы во всех своих деталях раз
и навсегда определяемую методом, является игнорирование многообразия
чувств и переживаний советского человека, проявлений его эмоциональ¬
ного отношения к действительности. И проза и поэзия многих художников
приобрели оттенок рассудочности. Очень хорошо говорил об этом на
съезде писателей А. Довженко. Он тонко заметил, что, например, живое
человеческое чувство страдания было заменено в отдельных произведе¬
ниях искусства чем-то вроде категории «преодоления трудностей» и тем
самым был упрощен внутренний мир человека, обеднена сама палитра
искусства.
К сожалению, пережитки таких взглядов до сих пор имеют место.
Так, в кинокартинах «Испытание верности» и «Опасные тропы» даны явно
облегченные варианты решения сложных жизненных противоречий; герои
не испытывают действительных трудностей и переживаний, которые воз¬
никают в жизни при аналогичных показанным в фильмах ситуациях.
В картинах отсутствуют крупные человеческие характеры, имеется налет
лакировки действительности, которая не может, конечно, заменить стра¬
стного утверждения всего прекрасного в жизни.
Еще до сих пор у части наших писателей сохраняются недоверчи¬
вость К комическому, сатирическому освещению некоторых сторон жизни,
чрезмерное осерьезнивание жизненных проблем. Мы сейчас говорим даже
не о жанре комедии или карикатуры. Как мало в романах, повестях, поэ¬

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИ-ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РОЛИ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ	143
мах и монументальных полотнах многих наших писателей и художников
иронии, сарказма и просто человеческого смеха! Эго относится и к произ¬
ведениям о молодежи — к романам Бека и Лойко, Кочетова, Гранина.
Как натянуты здесь изредка встречающиеся шутки, как скупы сатири¬
ческие штрихи в обрисовке отрицательных персонажей, как мало остро¬
умия! Редко-редко улыбнется читатель над верно подмеченной деталью,
чертой характера или забавным жизненным положением. Возьмем, напри¬
мер, роман В. Кочетова «Молодость с вами». Вот некоторые образцы
«остроумия» нашей молодежи в изображении писателя: любящий молодой
отец рассказывает о том, как он, оставшись один с грудным младенцем, не
знал, чем его кормить. Отвергнув предложение незнакомой женщины на¬
кормить голодного ребенка, он думает про себя: «Дам я ей кормить на¬
шего Митьку неизвестными продуктами..!». А изъясняется этот молодой
отец так: «Я-то, лопух, не знал, что (жена ушла.— В. С.) в кино, я думал,
на минутку. Стою, стою во дворе вроде дурака». Под стать ему и глав¬
ный герой повести Василия Кукушкина «В добрый час», демобилизо¬
ванный фронтовик. Подойдя к справочному киоску и обратившись с
просьбой дать ему справку, он «хотел было спросить: приходится ли
ишак родственником слону», но затем подумал: «Неуместная шутка».
Не смешно! — как говорила Поля в «Бане» Маякозского.
А ведь подобная интеллектуальная и эмоциональная бедность не в
духе-нашей литературы. Как богата мыслями, страстями и переживаниями
драматургия Горького, проза Шолохова и Фадеева, поэзия Маяковского
и Твардовского! Чувство трагического получило свое замечательное выра¬
жение в «Оптимистической трагедий» Вс. Вишневского. Глубоки пережи¬
вания Любови Яровой, чувством светлой скорби наполняет читателя
«Звезда» Казакевича. Оптимизм нашей литературы основан на глубоком
понимании правоты того дела, за которое отдали свои жизни лучшие сы¬
ны народа. Поэтому сцена борьбы и гибели батальона Филяшкина в ро¬
мане В. Гроссмана «За правое дело» трагична и в то же время опти¬
мистична.
Стоит только вспомнить разящее и искрящееся остроумие «серьез¬
ных» вещей Маяковского, жизнелюбивый, брызжущий весельем юмор
Ал. Толстого, мудрую усмешку Макаренко, да, наконец, столько радости
не только детям, но и взрослым приносящие стихи и поэмы Маршака,
чтобы понять, как много замечательного, здорового оптимизма заложено
в нашей литературе!
Отрадно особенно отчетливо выявившееся на последней художествен¬
ной выставке стремление наших живописцев к эмоциональному многооб¬
разию изобразительного искусства. Достаточно сказать о теплом, душев¬
ном юморе Шевандроновой в картине «1В сельской библиотеке», о драма¬
тизме полотна Григорьева «Вернулся», светлом, проникнутом большим
чувством лиризме картины Гаврилова «Май. Северная ночь».
На Втором съезде писателей отмечалось недостаточное внимание
художников и критиков к эстетическим качествам произведений искусства.
Совершенство формы, доставляющей эстетическое наслаждение своей кра¬
сотой, — достоинство не только немаловажное, но абсолютно необходимое
для искусства. Центральный Комитет нашей партии в своем обращении
к съезду писателей напомнил советским художникам, что «быть на высоте
задач социалистического реализма — значит обладать глубокими знания¬
ми подлинной жизни людей, их чувств и мыслей, проявить проникновен¬
ную чуткость к их переживаниям и умение изобразить это в увлекательно
доходчивой художественной форме, достойной действительных образцов
реалистической литературы, — и всё это дать с должным пониманием
великой борьбы рабочего класса и всего советского народа за дальнейшее
укрепление созданного в нашей стране социалистического общества, за
победу коммунизма».
Конечно, красота формы не является в искусстве самоцелью. Говоря

144
В. К. СКАТЕРЩИКОВ
о красоте формы, необходимо не только подчинять ее задачам выражения
содержания, но и правильно понимать ее. Н. С. Хрущев в своем выступле¬
нии на совещании строителей показал применительно к архитектуре, что
недостаточно одного стремления к красоте; необходимо воспитание пра¬
вильного, здорового художественного вкуса, чуждого как аскетизма, так
и излишеств, столь характерных еще для некоторых работников ис¬
кусства.
Красота, изящество формы в литературе привлекает внимание чи¬
тателя к произведению, утверждает прекрасное в положительном, под¬
черкивает безобразие отрицательного, осуждаемого, доставляя человеку
ни с чем не сравнимую радость познания мира в его глубочайших про¬
явлениях.
Съезд писателей уделил много внимания проблеме языка. В художе¬
ственной литературе язык является не только материалом ее, но и важ¬
нейшим средством эстетического воздействия, эстетического воспитания.
Эстетическое значение языка художественной литературы заключается
не только в том, что он является средством изображения, ню и в эмоцио¬
нальной окраске слов и предложений, в заложенных в нем возможно¬
стях доставлять человеку эстетическое наслаждение точностью употребле¬
ния слов, звучностью и красотой речи.
Однако образность, яркость, красочность языка в художественном
произведении сами по себе еще не решают вопроса о его художествен¬
ности, которая обусловлена прежде всего глубокой жизненной правдой,
выраженной в художественном образе. Если, скажем, стихотворение не
заключает в себе образа, мысли, воплощенной в конкретную жизненную
форму, если конфликт и основные персонажи драмы разработаны неглу¬
боко, если роман рыхл и не основан на превосходном знании жизненного
материала, даже самый первоклассный язык не спасает произведения. Од¬
нако чаще всего мы встречаемся с обратным, с эстетически слабым вы¬
полнением хорошо задуманного произведения. Еще появляется немало
произведений, написанных бедным, невыразительным языком.
Работа над языком есть одна из самых трудоемких сторон литера¬
турного труда. Ослабление внимания критики к языку художественных
произведений лишь поощряет недооценку отдельными писателями работы
над художественным словом. Развитие нашей языковедческой науки,
обостренный интерес к проблемам стиля, надо думать, дадут свои ре¬
зультаты. Хотелось бы, чтобы в дискуссии по вопросам стиля художе¬
ственной литературы, развернувшейся в «Вопросах языкознания», при¬
няли участие и наши писатели.
* * *
Перед марксистской эстетикой стоят большие, ответственные задачи.
Второй съезд советских писателей предъявил серьезные и обоснованные
претензии к работникам эстетической науки. Вместе с нашими художни¬
ками они должны активно вторгаться в жизнь, способствовать, как к это¬
му призывает ЦК партии в приветствии съезду писателей, повышению
эстетической культуры нашего народа, «всестороннему и гармоническому
развитию личности, полному расцвету всех творческих задатков и способ¬
ностей трудящихся». Этому должна служить дальнейшая углубленная
разработка проблем специфики искусства, особенностей его эстетического
воздействия на человека.

М. Л. Налбандян и русская
революционно-демократическая
эстетика
С.	С. ТОВМАСЯН (Ереван)
Как общественно-политические, так и философские и эстетические
воззрения великого армянского революционного демократа и философа-
материалиста М. JI. Налбандяна сформировались и развились под
непосредственным благотворным влиянием русской революционно-демо¬
кратической философской и общественно-политической мысли.
Последователь и соратник великого русского мыслителя и револю¬
ционера Чернышевского, друг Герцена и Огарева, почитатель Белинского,
М. Налбандян в своих трудах по философии и эстетике, в своих публици¬
стических и литературно-критических сочинениях развивал идеи, глубоко
соз-вучные идеям и мыслям русских революционных демократов.
Идейные и теоретические связи творчества М. Налбандяна с твор¬
чеством и деятельностью русских революционных демократов чрезвычай¬
но широки и многообразны. В настоящей статье мы пытаемся осветить
лишь некоторые стороны эстетики М. Налбандяна в связи с эстетическим
учением русской революционной демократии.
* * *
Вопрос об отношении искусства к действительности является основ¬
ным вопросом эстетики. Материалистическая эстетика, определяя первич¬
ность действительности и вторичность искусства как формы воспроизве¬
дения жизни, считает действительность выше любой формы ее отображе¬
ния. Эстетика идеализма, ставя как искусство, так и действительность в
зависимость от абсолютной идеи, считая их модификациями, инобытием
объективного духа, отдает предпочтение искусству как явлению, якобы
ближе стоящему к абсолютной идее.
Русские революционные демократы, хорошо понимая значение этого
положения для развития искусства и литературы, а также для развития
науки об искусстве и литературе, вели решительную борьбу против идеа¬
лизма в эстетике и внесли большой вклад в дело материалистического
решения вопроса о соотношении искусства и действительности. Особенно
большая роль в этом принадлежит Н. Г. Чернышевскому, труд которого
«Эстетические отношения искусства к действительности», несомненно, яв¬
ляется вершиной домарксистской материалистической эстетики.
В решении основного вопроса эстетики М. Налбандян стоял на по¬
зициях материализма. Жизнь, действительность, по его убеждению, пер¬
вична, искусство, литература — вторичны, производны. Действительность
является объективным содержанием искусства. Налбандян боролся про¬
тив идеалистической эстетики, пытавшейся оторвать искусство от дей¬
ствительности. Он был убежден, что нет абстрактного, независимого от
жизни, от человеческих интересов и чаяний искусства. «Раньше всего ис¬
следованию подлежит жизнь народа,— писал М. Налбандян,— ибо она
для поэта служит основанием, на котором он возводит свое здание» (Из-
10.	«Вопросы философии» № 2.

146
С. С. ТОВМАСЯН
бранные философские и общественно-политические произведения,
стр. 533. Госполитиздат. 1954).
Великий русский революционный демократ и мыслитель-материалист
Н. Г. Чернышевский в «Эстетических отношениях искусства к действи¬
тельности» дал материалистическую разработку одной из важнейших
эстетических категорий — категории прекрасного. Известная формула
Чернышевского «прекрасное есть жизнь» была направлена против идеа¬
листического решения проблемы прекрасного и утверждала его объек¬
тивную материальную природу. Н. Г. Чернышевский нанес удар как
эстетике объективного идеализма, пытавшейся искать основы прекрас¬
ного в мире мистического, надматериального «объективного духа», так
и эстетике субъективного идеализма, сводившей прекрасное к вкусовому
суждению воспринимающего субъекта. И та и другая постановка вопро¬
са в конечном итоге отрывает прекрасное от реальной действительности,
отрицает его материальную природу и пытается искать его истоки либо
в идеальном мире абсолютной идеи, либо в субъективной духовной дея¬
тельности человека.
Материалистическое учение Н. Г. Чернышевского о прекрасном по¬
служило краеугольным камнем революционно-демократической эстетики
М. JI. Налбандяна. В своей борьбе против клерикально-феодальной реак¬
ции, пытавшейся найти в произведениях искусства, в языке какую-то
надматериальную, оторванную от действительности «чистую» красоту,
М. Налбандян опирался на материалистические принципы эстетики
Н. Г. Чернышевского. Утверждая материальную, реальную основу пре¬
красного, заключающуюся fc объективной действительности, М. Налбан¬
дян в своих известных отрывках из введения к «Грамматике ново-армян¬
ского языка» писал: «Мерилом прекрасного является близость к природе,
уподобление ей» (там же, стр. 558).
Это положение представляет собой изложение приведенной выше
формулы Н. Г. Чернышевского. Вполне понятно, что по цензурным сооб¬
ражениям М. Налбандян, являвшийся в то время узником Петропавлов¬
ской крепости, не мог прямо цитировать Н. Г. Чернышевского и называть
имя своего учителя.
Рассуждения о «чистой», надматериальной, оторванной от требований
реальной действительности и человеческих отношений красоте Налбандян
считал вздорными и неосновательными. Обращаясь к поборникам отвле¬
ченной красоты, абстрактно прекрасного, М. Налбандян восклицал:
«Можно ли... найти хотя бы одного человека, который, послушавшись
нашего совета, влюбится в отвлеченную красоту и откажется от требова¬
ний реальной жизни, отречется от своего человеческого призвания?» (там
же, стр. 562).
М. Налбандян полностью разделял материалистическое учение
Н. Г. Чернышевского о превосходстве прекрасного в действительности над
прекрасным в искусстве, считая, что самое прекрасное произведение ис¬
кусства не может сравниться с жизнью, с объективно прекрасным в дей¬
ствительности.
Особое внимание М. Налбандян уделял вопросу о социальной и исто¬
рической обусловленности понятия прекрасного и эстетического идеала.
Известно, что Н. Г. Чернышевский в «Эстетических отношениях искусства
к действительности» указал на определяющую роль условий существова¬
ния той или иной социальной группы в формировании ее эстетического
идеала, ее представлений о прекрасном. М. Налбандян» как и Н. Г. Чер¬
нышевский, непримиримо боролся против идеалистической концепции,
провозглашавшей вечность и неизменность понятия прекрасного. Налбан¬
дян стремился раскрыть истинные причины исторической изменчивости
идеала красоты. На ряде примеров он убедительно доказывает, что изме¬
нение Исторических условий, развитие общества неизбежно ведут и к из¬
менению его эстетических идеалов. Однако характерно, что признание

М. Л. НАЛБАНДЯН И РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА 147
Налбандяном относительности, исторической изменчивости эстетических
идеалов, понятий о прекрасном и в связи с этим изменения эстетических
учений не приводит его к идее абсолютного релятивизма и субъективизма
в вопросе об эстетическом идеале. По Налбандяну, эстетический идеал
есть воспроизведение объективно-прекрасного — жизни, изменяющейся и
развивающейся независимо от воли и желания людей. Представления о
прекрасном имеют объективную основу в действительности и обусловле¬
ны ею. «...Прекрасное, о котором мы говорили, т. е. относительно пре¬
красное, взятое вместо абсолютно прекрасного, отличается и от того пре¬
красного, которое не имеет ничего общего с природой, но зависит только
от вкуса, привычек и понимания и, следовательно, ежедневно подвер¬
гается изменениям» (там же, стр. 559).
Таким образом, представления М. Налбандяна о красоте коренным
образом отличаются от закостенелых, абсолютизированных догм объек¬
тивных идеалистов в понимании ими проблемы прекрасного. С другой
стороны, утверждая изменчивость понятий о прекрасном, Налбандян
в противоположность субъективно-идеалистической эстетике не превра¬
щает их в игру субъективного вкуса; он прямо указывает на неразрыв¬
ную связь понятий о прекрасном с объективной действительностью,
жизнью, природой. Последовательно придерживаясь основного принципа
материалистической эстетики Н. Г. Чернышевского об объективности,
независимости прекрасного в действительности от вкусов и субъективных
желаний человека, Налбандян провозглашает жизнь, действительность,
природу единственным объективным критерием тех или иных представле¬
ний о прекрасном, того или иного эстетического идеала. Возражая идеа¬
листам из лагеря феодально-клерикальной реакции, стремившимся опре¬
делить красоту языка какими-то вечными надматериальными мерками
«чистой красоты», он делает следующий знаменательный вывод: «Значит,
и прекрасное в языке должно измеряться тем же мерилом — мерилом при¬
роды» (там же, стр. 558).
М. Налбандян пытается установить причины различия эстетических
вкусов, понятий о прекрасном у различных народов. Следуя принципам
материалистической эстетики Н. Г. Чернышевского, он с порога отметает
идеалистическое объяснение этого явления. Как известно, идеалистиче¬
ская эстетика истолковывает определенные различия в эстетических идеа¬
лах и вкусах различных народов либо влиянием некоего мистического на¬
ционального духа, якобы изначально присущего тому или иному народу,
либо теологической теорией, согласно которой различие понятий о пре¬
красном обусловлено различием в религиях этих народов. Материалист
Налбандян убедительно показал несостоятельность и ложность как пер¬
вой, так и второй теории. «Тот, кто отличает нации по их религиям, — пи¬
сал Налбандян, — не сумеет ответить на вопрос или объяснить естествен¬
ную и психологическую причину того, что тюрк (азербайджанец) получает
наслаждение от жалобных и унылых песен армянина, так же как и армя¬
нин ■—от песен тюрка, но оба они безразличны к симфонии Бетховена,
для них обоих «Дон-Жуан» Моцарта является «гласом вопиющего в пу¬
стыне»... Вопрос не в том, что лучше, что хуже. Вопрос в наличии подоб¬
ного явления.
Но если такой человек обратит внимание на природу, одинаковое
развитие обеих наций, судьбу обеих, полную угнетения и эксплуатации,
тогда для него станет очевидным, что армяне и тюрки... будучи свйзаны
одинаковыми узами, несомненно, недалеко ушли друг от друга по своей
психологии. -Пусть говорят, что хотят, Но душа человека отражает внеш¬
нюю природу» (там же, стр. 547—548).
Как видим, М. Налбандян стремится объяснить общность и различие
в эстетических вкусах и идеалах различных Народов сходством или разли¬
чием их исторически сложившихся судеб. Конечно, Налбандян, так же
как и другие представители революционно-демократической эстетики*

148
С. С. ТОВМАСЯН
не поднялся до последовательно материалистического решения рассмат¬
риваемой проблемы. Эта задача оказалась под силу только марксистско-
ленинской эстетике, вооруженной диалектико-материалистическим учени¬
ем об общественном развитии. Тем не менее высказывания Налбандяна
по данному вопросу, несомненно, представляют большой интерес.
Теоретически развивая основные принципы революционно-демократи¬
ческой эстетики, М. Налбандян в своих работах уделял особое внимание
вопросу об условиях возникновения и развития эстетического чувства
у человека. Известно, что идеалистическая эстетика пыталась доказать,
будто эстетическое чувство, то есть способность воспринимать прекрасное,
является врожденным качеством человека, данным ему свыше. Она
утверждала, что понятие о прекрасном является «чистой идеей» и абсолют¬
но не зависит от условий жизни общества, от общественной деятельности
человека. Одна из разновидностей идеалистической эстетики — эстетика
позитивизма, — вульгаризируя понятие прекрасного, искала корни эстети¬
ческого чувства в биологической природе человека, стремилась доказать,
что чувство прекрасного присуще даже животному миру.
Мысли М. Налбандяна об условиях возникновения и развития у че¬
ловека эстетического восприятия действительности, несмотря на известную
антропологическую окраску, направлены против идеалистических извраще¬
ний в этом вопросе. М. Налбандян показывает, что развитие у человека
чувства прекрасного обусловлено определенным уровнем удовлетворения
первоочередных материальных потребностей общества. «Оказавшемуся на
холоде голому человеку,— писал М. Налбандян,— не до красоты, ему
необходимо лишь найти что-либо, чем бы укрыть свое тело, чтобы не
остыть, как мертвая рыба; голодному не до вкусных вещей, ему лишь бы
найти что-либо поесть; когда же человек, в заботах о своих существенных
потребностях, обеспечил свое существование, тогда в нем просыпается ду¬
ховный голод...» (Избранные сочинения, стр. 341. Армгиз. Ереван. 1941).
Вывод эстетика-материалиста ясен: прежде чем наслаждаться красо¬
той природы или прекрасными произведениями искусства, человек должен
удовлетворить свои насущные материальные потребности. «При взгляде
на красивую картину, красивую статую — мы утоляем лишь голод нашей
души по прекрасному, но не голод наших потребностей, а если мы не удов¬
летворим прежде всего (этот.— С. Т.) голод, то нарушится равновесие
нашего существования, и нас уже не спасет ни Мадонна Рафаэля, ни
Афродита» (там же, стр. 340).
Говоря об условиях, при которых возникает интерес к прекрасному,
развивается и совершенствуется эстетическое чувство, М. Налбандян
с горечью замечает, что это чувство не может нормально развиваться
у миллионов бедняков, живущих в заботе о хлебе насущном, но имею¬
щих не меньшее право на духовную жизнь, чем многие художники, про¬
живающие по 20—30 лет в Риме, влюбленные в античную красоту или
искусство (см. там же, стр. 341).
Разумеется, что Налбандян, будучи сыном своего времени, не мог под¬
няться до понимания человека как совокупности общественных отноше¬
ний. Однако через все его высказывания о социальной обусловленности
чувства прекрасного проходит красной нитью идея необходимости таких
общественных преобразований, которые дали бы возможность всему
народу приобщиться к сокровищнице мировой культуры, воспитывать и
развивать у него эстетическое восприятие действительности, чувство пре¬
красного.
* * *
Для М. Налбандяна, так же как и для русских революционных демо¬
кратов, значение литературы и ее первейшая задача заключаются в прав¬
дивом воспроизведении действительности. Искусство и литература^,
отражая жизнь, человеческие характеры и отношения, являются формой
познавательной деятельности. Исходя из этого понимания роли искусства,

М. Л. НАЛБАНДЯН И РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА 149
М. Налбандян выработал свой критерий идейно-эстетической оценки про¬
изведений литературы, который в своей основе полностью совпадает
с эстетическими нормами русских революционных демократов. «Истинная
и достоверная литература является зеркалом, в котором отражается
жизнь нации... Негодно зеркало, если оно криво и не отражает точно об¬
раза того, что ему было показано. То же можно сказать и о литературе.
Та литература, в которой альфа видна как омега и омега как альфа,
искусственна и фальшива и подобна личности, замаскированной покро¬
вом лживости» (там же, стр. 46—47).
Преодолевая в известной мере созерцательность, абстрактность и
пассивность домарксистской эстетики, М. Налбандян вслед за Н. Г. Чер¬
нышевским подчеркивает роль искусства и литературы как приговора над
действительностью. Это положение имело огромное значение для дальней¬
шего развития эстетики и художественной практики, ибо раскрывало одну
из важнейших сторон искусства и литературы — их воспитательную, пре¬
образующую роль в жизни общества.
В эстетике М. Налбандяна мы видим непосредственное приближение
к научной постановке вопроса о соотношении субъективного и объектив¬
ного в процессе художественного творчества. Согласно Налбандяну,
художник и поэт не просто воспроизводят действительность, но и показы¬
вают свое отношение к изображаемым явлениям. Искусство и литература
не пассивно-созерцательно, не объективистски копируют действительность;
они дают ту или иную оценку изображаемым явлениям. «...Театральная
сцена,— писал М. Налбандян в статье «Национальный театр в Кон¬
стантинополе»,— является тем грозным моральным судом, где справедли¬
вость или преступление получают свое достойное, беспристрастное воз¬
мездие» (там же, стр. 102).
В свете сказанного становится понятной та высокая оценка, которая
дана М. Налбандяном неоконченному роману Г. Тер-Ованисяна «Тер-Сар-
кис». Величайшей заслугой Тер-Ованисяна Налбандян считал то, что
он, дав правдивое изображение армянской действительности XIX века,
прямо и ясно показал свое критическое отношение к существовавшим в то
время порядкам. Высоко ценя разоблачительный, критический дух рус¬
ской натуральной школы в литературе и прежде всего творчество велико¬
го Гоголя, М. Налбандян в качестве величайшей похвалы сравнивает
роман Тер-Ованисяна с «Мертвыми душами» Гоголя. «Если когда-либо
эта прерванная работа будет продолжена в том же духе и с прежним ма¬
стерством, — писал М. Налбандян, — она займет в нашей новой лите¬
ратуре такое же место, какое в русской литературе «Мертвые души»
(Избранные философские и общественно-политические произведения,
стр. 484. Госполитиздат. 1954). Совпадение субъективного отношения
художника к изображаемым явлениям или событиям с их объективной
сущностью, по Налбандяну, есть одно из необходимых условий художе¬
ственности и истинности произведений искусства и литературы.
Известно, какое огромное значение придавали классики русской ма¬
териалистической эстетики раскрытию познавательной роли искусства и
литературы. В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов и
их последователи уделяли большое внимание вопросу о соотношении на¬
уки и искусства как двух форм познания действительности. В. Г. Белин¬
ский, выступая против попыток идеалистической эстетики противопоста¬
вить содержание художественного произведения содержанию научного
исследования, писал: «Истина составляет так же содержание поэзии, как
и философии; со стороны содержания поэтическое произведение — то же
самое, что и философский трактат; в этом отношении нет никакой разницы
между поэзией и мышлением» (Собрание сочинений в трех томах. Т. II,
стр. 490. Гослитиздат. 1948). Идеи В. Г. Белинского были подхвачены и
развиты дальше Н. Г. Чернышевским в его эстетических трудах.
Русская революционно-демократическая эстетика, высоко ценя обще-

150
С. С. ТОВМАСЯН
ственно-преобразующую роль искусства, считала, что его значение в по¬
знании действительности и в воспитании общества не ниже роли науки.
Ученик и последователь великих русских материалистов, М. Налбандян
в своих работах уделял особое внимание этому вопросу. Он активно бо¬
ролся против идеалистических попыток отрицать познавательное и вос¬
питательное значение искусства и литературы. В своей известной статье
«Национальный театр в Константинополе» М. Налбандян, раскрывая зна¬
чение искусства в познании действительности, писал: «Театральная сце¬
на стоит не ниже академической кафедры; театральная сцена является
тем троном, где восседает философия, и, воплотивши слово живыми,
практическими идеями и примерами, освобождает общество от труда по¬
стигать эти идеи только воображением» (Избранные сочинения, стр. 102.
Армгиз. Ереван. 1941).
Вслед за Белинским и Чернышевским М. Налбандян с позиций мате¬
риалистического понимания сущности искусства дает обоснование един¬
ства объективного содержания искусства и науки. В своем незаконченном
публицистическом романе «Вопрошение духов» он убедительно показы¬
вает, что как история, так и поэзия призваны правдиво воспроизводить
существенные стороны жизни общества. «Не следует обращать внимания
на то внешнее различие, которое представляется неопытному глазу, мол,
история — хранилище действительно совершившихся событий или лиц,
участвовавших в этих событиях, а поэзия якобы выходит за пределы ре¬
альной истинности» (Полное собрание сочинений на армянском языке.
Т. I, стр. 278. Ереван).
Налбандян ополчается против тех представителей эстетики, которые,
абсолютизируя специфические особенности искусства и литературы, пыта¬
ются доказать, что искусство относится целиком к области воображения и
поэтому в отличие от науки якобы не может дать правдивой картины ре¬
альной действительности. Он отмечает, что такой вывод является след¬
ствием поверхностного рассмотрения вопроса, неумения или нежелания
проникнуть в сущность исследуемого явления. Опираясь на материали¬
стическое понимание природы искусства, Налбандян показывает, что,
несмотря на определенное различие в предмете науки и искусства, они
являются формами познания действительности и обладают исторической
правдивостью. «Поистине, между историей и поэзией есть разница,—
писал М. Налбандян,— но это лишь нечто внешнее, и, глубоко исследуя
вопрос, мы увидим, что поэзия такой же правдивый памятник, как и исто¬
рия» (там же, стр. 279).
Устанавливая единство содержания науки и искусства, истории и поэ¬
зии, М. Налбандян в то же время далек от вульгарного отождествления
этих двух форм познания, он раскрывает специфику предмета искусства.
Если история имеет дело с обобщением фактов и событий общественной
жизни, то искусство, опираясь на те же факты и события, раскрывает
прежде всего духовный облик человека, его характер, переживания,
стремления.
Налбандян убедительно показывает, как научно-логическая и художе¬
ственная формы познания дополняют друг друга, способствуя более все¬
стороннему и глубокому познанию действительности. «Поэзия совершен¬
ствует те стороны наших представлений о душе нации или о духовной
жизни ее, которые упускаются историей»,— писал он в своей работе «Во¬
прошение духов» (там же). В другой своей работе — «Критика Сое и
Вардитер», вновь возвращаясь к этой мысли, Налбандян пишет: «В ори¬
гинальной национальной литературе, т. е. в ее художественных произве¬
дениях, отражаются дух, быт и нравы народа и столько тонких и глубо¬
ких явлений, что история бессильна их отобразить и нуждается в помощи
поэзии».
Видное место в литературно-критических и эстетических произведе¬
ниях М. Налбандяна занимает анализ специфики художественного вое-

М. Л. НАЛБАНДЯН И РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА 151
произведения действительности как особой формы познавательной дея¬
тельности человека. Искусство, литература, пишет он, в отличие от науки
воспроизводит действительность в форме художественного образа, «зримо
и осязаемо показывает нам те стороны духовной жизни нации, которые,
не облекшись в плоть, оставались бы в понятиях нации исключительно как
идеи...» (Полн. собр. соч. Т. I, стр. 279).
Нервом, осью художественного произведения Налбандян считает дей¬
ствие. Произведение искусства отличается от научного трактата тем, что
художник избегает дидактически-логизированной формы передачи идей.
Он выражает свои идеи через систему художественных образов, пока¬
зывая их в действии, в столкновении, в развитии.
Проблема образности в эстетике М. Налбандяна тесно связана с во¬
просом эмоционального воздействия произведений искусства на чувства
воспринимающего субъекта. «Только сцену человеческий разум наделил
той великой волшебной силой,— писал Налбандян,— которая в одно мгно¬
вение вызывает в сердцах всех зрителей радость, печаль, удивление, вос¬
хищение, боль, сострадание. Словом, сцена властвует над всеми душевны¬
ми способностями человека» (Полн. собр. соч. Т. II, стр. 308). Пытаясь
объяснить источник силы эмоционального воздействия искусства на чи¬
тателя, зрителя или слушателя, М. Налбандян приходит к выводу о том,
что он лежит в образности. Чем меньше искусство прибегает к логизи¬
рованию, чем богаче облечены идеи художника в образы, чем динамич¬
нее и полнее действие в произведениях искусства, тем сильнее впечатле¬
ние, тем лучше и быстрее оно достигает цели.
М. Налбандян был последовательным поборником реализма в искус¬
стве и литературе. С позиций реализма он вел упорную борьбу против
натуралистического принижения литературы и искусства, против превра¬
щения художественного творчества в простое копирование фактов дей¬
ствительности. В связи с анализом процесса типизации и сущности типи¬
ческого образа как основы художественного произведения Налбандян
рассматривает роль фантазии в художественном творчестве. Н. Г. Черны¬
шевский в «Эстетических отношениях искусства к действительности» по¬
казывает, что роль творческого воображения в процессе поэтического
творчества обусловлена самой сущностью искусства, ибо целью искусства
и литературы является не натуралистическое изображение единичного
факта, а создание обобщенного образа, отображающего известную сто¬
рону жизни. Разработка М. Налбандяном вопроса о роли фантазии в про¬
цессе художественного творчества идет в русле принципов эстетики рус¬
ских революционных демократов. Он характеризует творческую фантазию
как одну из специфических особенностей художественно-образного вос¬
произведения действительности. Налбандян указывал, что наука, исследуя
причины явлений, даже в самых широких обобщениях обязана отвечать
требованиям хронологической, фактической достоверности. Выводы науки
должны быть подтверждены действительно совершившимися фактами.
В отличие от науки искусство и литература пользуются большей свободой.
Искусство не обязано в точности придерживаться эмпирических фактов.
Художник, опираясь на факты действительности, может и должен исполь¬
зовать вымысел, фантазию и при помощи творческого воображения со¬
здать произведение, верно отражающее сущность того или иного явления,
воспроизводящее наиболее характерные стороны жизни. «Допустим, что
поэзия, рассказывая о каком-либо событии или факте, не придерживает¬
ся порядка данного события, использует различные произвольно выду¬
манные обстоятельства, рисует иногда сверхъестественные события и яв¬
ления и т. д. Но вопрос вот в чем: совершились ли эти события и если
не совершились, то могли бы они совершиться или нет?» (Полк собр соч
Т. I, стр. 279).	^
Налбандян отрицает вульгарное, непосредственное сопоставление
художественного произведения с являющейся действительностью. Прин-

152
С. С. ТОВМАСЯН
цип соответствия произведения искусства реальной действительности в
его эстетическом кодексе обозначается категорией «естественности». Есте¬
ственно и правдиво произведение того художника, который, пользуясь
всеми специфическими средствами художественного воплощения действи¬
тельности, глубоко и полно воспроизводит в художественных образах яв¬
ления жизни.
Отрыв творческого воображения от действительности, питающей его,
злоупотребление вымыслом Налбандян рассматривал как нарушение
основных задач художественного творчества, ведущее к ослаблению
художественной силы произведений, их естественности, а подчас к полно¬
му искажению изображаемых в них явлений и событий. Налбандян высо¬
ко оценил роман П. Прошяна «Сое и Вардктер» именно потому, что здесь
автор в основном остался верен естественности и не пытался, подобно не¬
которым другим писателям, «недостаток естественного заменить фан¬
тазией».
Касаясь процесса типизации при создании художественных образов,
М. Налбандян вновь обращается к принципу естественности; он предосте¬
регает художников от попыток отойти от этого важнейшего закона реали¬
стического искусства: «...Хотя автор и имеет целью показать быт и нравы
целого (народа. — С. Т.),— писал Налбандян,— но, сгущая для этого
изображение того или другого главного лица, он обязан не переходить
границ естественного» (Избранные сочинения, стр. 251. Армгиз. Ере¬
ван. 1941).
Все это показывает, что принцип естественности в эстетике М. Нал¬
бандяна, с одной стороны, отделяет истинное, реалистическое искусство
от натуралистической эмпиричности, а с другой — помогает избежать от¬
рыва воображения от реальной действительности, являющейся основой
истинной творческой фантазии.
* * *
Представители русской революционно-демократической эстетики при¬
давали важное значение идейности искусства и литературы. Признавая
большую воспитательную и познавательную роль художественного твор¬
чества, его огромное воздействие на формирование взглядов народа, они
боролись за передовую, прогрессивную литературу, несущую в массы
идеи разоблачения и отрицания существующих порядков, идеи борьбы за
освобождение народа. Передовая материалистическая эстетика считала
борьбу за всеобщее благо и в первую очередь за благо народа одной из
главных, первостепенных задач литературы и искусства. Ценность того
или иного произведения литературы и искусства, его достоинства опре¬
деляются тем, насколько успешно оно служит делу борьбы за «есте¬
ственные стремления народа». С этих позиций русская революционно-
демократическая эстетика боролась против «теории» искусства для искус¬
ства, за общественно значимое, передовое искусство, поднимающее живо¬
трепещущие вопросы, которые волнуют народные массы.
Следуя принципам русской революционно-демократической эстетики,
творчески применяя эти принципы к анализу и оценке армянской литера¬
туры, М. Налбандян ратовал за прогрессивную тенденциозность и обще¬
ственную значимость литературы и искусства. Подвергая критическому
разбору роман П. Прошяна «Сое и Вардитер», М. Налбандян одним из
основных достоинств этого произведения считал то, что автор сумел под¬
нять в романе ряд важнейших вопросов, волновавших армянское обще¬
ство того времени. Как известно, сторонники теории «чистого искусства»,
или «искусства для искусства», пытались доказать, что тенденциозность,
идейность произведений искусства пагубно отражаются на их эстетиче¬
ской ценности. Литературно-критические труды М. Налбандяна прямо
направлены против поборников этой идеалистической теории. Отметив,
что в романе П. Прошяна делается попытка воспроизвести условия обще¬

М. Л. НАЛБАНДЯН И РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА 153
ственной жизни в армянской деревне середины XIX века, М. Налбандян
заключает: «Это не умаляет достоинств «Сое и Вардитер», а лишь пока¬
зывает, и это мы отмечаем с радостью, что талант г. Прошяна более
силен и могуч в изображении жизни, общества, и того, что естественно»
(Избранные сочинения, стр. 253. Армгиз. 1941).
Одной из сильнейших сторон эстетики М. Налбандяна является глу¬
бокое понимание им неразрывной связи общественной значимости произ¬
ведений искусства и литературы с их познавательной ролью. В своих
«Дневниках», говоря о комедии Н. Аладатянца «Плакали мои пятьдесят
золотых!», М. Налбандян отмечал, что автор придал много жизненно¬
сти характерам действующих лиц. Однако, поскольку это произведение
не выражало отношения художника к воспроизводимой действительности,
Налбандян считал, что комедию Аладатянца скорее можно назвать быто¬
выми картинами, чем цельным художественным произведением.
М. Налбандян хорошо понимал, что выражением идейности искус¬
ства в условиях царского самодержавия могло быть лишь воспроизведение
действительности того времени с позиций непримиримой критики и не¬
приятия крепостнически-колониальных порядков. Наряду с этим Нал¬
бандян ставил вопрос о положительном герое, протестующем и борющемся
против социального неравенства. Анализируя роман П. Прошяна «Сое
и Вардитер»,- М. Налбандян противопоставляет образам Соса и Парета,
примиряющимся с несправедливостями существующего строя, образы
Вайкуна и Аршама, которые не мирятся с тяжелыми условиями жизни,
осуждают гнет и произвол. Давая высокую оценку этим образам, Налбан¬
дян пишет: «Устами Аршама говорит представитель нового времени.
Быть может, Парет и Сое в глубине души и признают справедливость
сказанного Вайкуном, но боятся открыто исповедовать истину. Аршам —
представитель своего поколения: он не только признает горькую истину
этих слов, но и осуждает лицемерие своих братьев. Жаль, повторяем, что
в «Сое и Вардитер» мало проявляется направление, которое мы видим
в Аршаме, но и имеющегося достаточно, чтобы видеть животворное влия¬
ние скептицизма» (Избранные философские и общественно-политические
произведения, стр. 540. 1954).
В этих словах выражена общественно-эстетическая программа вели¬
кого армянского революционного демократа. М. Налбандян увидел раз¬
ложение патриархальных отношений в армянской деревне середины
XIX века. Он сумел разглядеть протест народных масс против гнета цар¬
ских чиновников, местных ростовщиков и богатеев. Как революционный
демократ и идеолог крестьянской революции, М. Налбандян с радостью
приветствовал новые веяния в армянской деревне. Как эстетик-материа-
лист, для которого искусство и литература являются могучим оружием
общественной борьбы, он призывал писателей обратить внимание на эти
новые факты и в художественных образах воспроизвести их как свиде¬
тельство роста самосознания армянского крестьянства, поднявшего голос
протеста против социальной несправедливости.
М. Налбандян был убежденным поборником народности литературы
и искусства. Так же, как русские революционные демократы, он считал,
что произведение искусства или литературы народно прежде всего тогда,
когда оно выражает интересы и чаяния народа, является приговором над
действительностью с идейных позиций широких народных масс. Такие
произведения раскрывают народу глаза на недопустимость социального
гнета и эксплуатации, воспитывают его в духе самоотверженной борьбы
за свое освобождение. Не случайно великий армянский революционный
демократ уделяет большое внимание анализу именно тех страниц романа
П. Прошяна, где автор показывает недовольство крестьян усилившимися
поборами и несправедливостями, их растущую убежденность в необходи¬
мости бороться за свои интересы. Все симпатии Налбандяна на стороне
представителей нового поколения, тех, кто уже не желает, подобно своим

154
С. С. ТОВМАСЯН
отцам и дедам, мириться с существующим положением, кто призывает бо¬
роться за свои интересы.
Категория народности в эстетике М. Налбандяна имеет и другую, не
менее важную сторону, выражающуюся в доступности произведений
литературы и искусства широким народным массам. Ярый враг ка¬
мерности, салонности искусства, Налбандян упорно боролся за такую
литературу, которая была бы близка и понятна народу, доступна широ¬
ким трудящимся массам и прежде всего крестьянству. Борьба М. Налбан-
дя’на за доступность литературы и искусства является частью борьбы всей
революционно-демократической эстетики за демократизацию литературы.
М. Налбандян вел непримиримую борьбу против феодально-клери¬
кальной реакции, пытавшейся вопреки объективным закономерностям
развития армянского языка навязать литературе чуждый и непонятный
народу старо-армянский язык — грабар. Борьба за новый, доступный
народу литературный язык — ашхарабар — является одной из славных и
блестящих страниц общественно-политической, литературно-критической
и научной деятельности М. Налбандяна. Его мысли и идеи о законо¬
мерностях развития языка не потеряли своего научного значения и в
наши дни.
Эстетические принципы М. Налбандяна и прежде всего его взгляды
на место и роль литературы и искусства в общественной жизни являются
большим вкладом в эстетическую науку. Воспитанный на традициях рус¬
ской революционно-демократической эстетики, М. Налбандян своими ли¬
тературно-критическими, публицистическими и эстетическими работами
сыграл большую роль в развитии реалистического, прогрессивного
искусства.

О «психологической» разновидности
американского расизма
Э. А. ВАГРАМОВ
Расизм всегда выражал интересы самых реакционных эксплуататор¬
ских слоев общества и использовался ими для упрочения своих классо¬
вых позиций. В США расизм издавна существует как одна из главных
«теоретических» основ внутренней и внешней политики американского
капитализма.
Начавшие в XVII веке колонизацию американского континента пу¬
ритане искали в расистских теориях, облекавшихся в мессианскую, рели¬
гиозную форму, средство идеологического обоснования политики вытес¬
нения и истребления коренного населения — индейцев.
Невиданный «расцвет» расистской практики, а следовательно, и идео¬
логии был вызван утверждением рабовладельческой экономики в южных
(а в какой-то мере и северных) штатах страны в XVII—XIX веках.
Этому в значительной степени способствовали некоторые специфиче¬
ские особенности американского общества, отличительной чертой кото¬
рого вплоть до XX века являлся значительный приток эмигрантов, глав¬
ным образом из европейских, а затем азиатских и латиноамериканских
стран, поставлявших американским капиталистам дешевую рабочую си¬
лу. В отношении негров и эмигрировавших в США славян, итальянцев,
евреев, китайцев, мексиканцев и т. д. расизм всегда служил и продолжает
служить орудием дополнительного угнетения и эксплуатации, орудием
обеспечения сверхприбылей капиталистов. В наши дни сверхэксплуата¬
ция негритянского народа, по подсчетам прогрессивного американского
экономиста В. Перло, ежегодно приносит монополиям около четырех
миллиардов долларов чистой прибыли. Используя дешевый труд негров,
мексиканцев, пуэрториканцев и др., монополисты сознательно разжигают
расовые предрассудки и препятствуют сплочению американских трудя¬
щихся в борьбе за общие интересы.
С выходом США на арену империалистических захватов расистская
идеология все в большей степени начала обслуживать и внешнюю поли¬
тику правящих классов — грабительские войны и колониальную экспан¬
сию, в первую очередь в латиноамериканских и азиатских странах.
В наши дни, когда американский империализм переходит ко все бо¬
лее реакционным методам правления внутри страны и ведет все более
интенсивную подготовку к новым захватническим войнам, растет и по¬
требность правящих кругов США в идеологическом обосновании своей
антинародной внутренней и внешней политики. В этой связи растет спрос
и на расистские измышления.
Однако расистская пропаганда сталкивается в послевоенные годы
с серьезными трудностями. И дело здесь не только в том, что новейшие
открытия и исследования в области биологии, этнографии, истории и
других наук все более явственно обнажают антинаучность расистских
теорий. Дело и в том, что в результате великой антифашистской борьбы
народов (включая и американский народ) в годы второй мировой войны
расистские «теории», составлявшие государственную идеологию гитлеров¬

156
Э. А. БАГРАМОВ
цев, предстали в глазах сотен миллионов людей как орудие наиболее реак¬
ционных империалистических сил в их изуверской политике порабоще¬
ния народов. Военный разгром фашистских государств оси означал и тор¬
жество демократической идеологии над фашистской. Решающую роль
при этом сыграла советская идеология дружбы народов, сплотившая про-
грессивныемсилы всех стран в этой исторической борьбе.
Дальнейшие удары были нанесены расизму героической националь¬
но-освободительной борьбой колониальных народов, на практике дока¬
завших всю вздорность выдумок об их «неполноценности». На полях сра¬
жений, а затем на новостройках Китая и Кореи всему миру был преподан
наглядный урок равенства рас и наций. Реакционные круги США оказа¬
лись перед сложной проблемой. С одной стороны, в силу проводимой
ими антинародной политики они не в состоянии отказаться от политики
и идеологии расизма. С другой стороны, такая политика и идеология все
в большей степени разоблачает тех, кто к ним прибегает. Расизм встре¬
чает растущий отпор прогрессивных сил, объединяющих представителей
всех рас и национальностей как внутри страны, так и за ее пределами.
Чудовищное угнетение негров и других расовых и национальных групп,
зверские расправы, творимые американской реакцией, а также разгул ра¬
систской пропаганды вызывают гнев и возмущение сотен миллионов лю¬
дей, что в значительной степени подрывает позиции американского импе¬
риализма (особенно в странах Азии), изобличает реакционную, антина¬
родную сущность его политики.
«Угнетение негритянского народа,— пишет В. Перло,— является
ахиллесовой пятой империализма Соединенных Штатов... Оно превращает
в насмешку все дипломатические заверения, что США заботятся о благо¬
получии цветных народов в Азии и Африке. Оно наиболее ярким образом
разоблачает пропаганду «американского образа жизни» («Американ¬
ский империализм», стр. 112—113, ИЛ. 1951).
Этот факт настолько очевиден, что его признают и многие амери¬
канские деятели, чьи взгляды никак нельзя назвать прогрессивными.
Сохранив в неприкосновенности расистский гнет и дискриминацию,
пишет, например, председатель Конгресса производственных профсоюзов
США Уолтер Рейтер, США «не смогут надеяться обеспечить моральное ру¬
ководство миром, которое нам нужно для балансирования нашего эконо¬
мического, военного и политического руководства» («What’s right with
America». Ed. by F. Ungar, N. Y. 1952, p. 258).
Реакционные американские политические «теоретики» В. Дин и
Дж. Бребнер в официозной брошюре «Как завоевывать друзей для Со¬
единенных Штатов» откровенно пишут: «Пожалуй, ничто не работает так
против США в Азии (не говоря уже об Африке), как любое проявление
дискриминации по признаку цвета кожи. Нам еще предстоит свыкнуться
с мыслью, что большинство народов мира, а это означает и большинство
народов, представленных в ООН, являются не белыми» (V. Dean and
В г е b n е г «How to make Friends for the USA». N. Y. 1952, p. 5).
Поэтому, хотя в США попрежнему пропагандируются «старые», от¬
кровенно расистские теории (в частности, мальтузианцами, евгениками),
все больший спрос появляется на «идеологический товар» другого сорта.
Речь идет о таких расистских «теориях», которые, оставляя в неприкосно¬
венности звериную сущность расизма и полностью оправдывая расовый
и национальный гнет и преследования, одновременно преподносили бы
все эти идейки в более благопристойном виде, облекали их в более «либе¬
ральные» покровы.
Именно этим объясняется, в частности, широкое распространение
в последние годы «психологических» разновидностей расизма, все в
большей степени приходящих на смену грубым формам зоологического
расизма. В отличие от расистов «старого типа», утверждающих, будто
«низшие» расы являются таковыми в силу своей биологической «неполно¬

О «ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ» РАЗНОВИДНОСТИ АМЕРИКАНСКОГО РАСИЗМА 157
ценности», якобы определяющей их неспособность к самостоятельному
развитию культуры, а также восприятию более «высокой» культуры (что-
де и обрекает их «а вымирание или рабство), психорасисты часто даже
готовы признать равенство всех рас с точки зрения биологии.
Расовые особенности, черты «неполноценности» или, наоборот, «пре¬
восходства» тех или иных рас психорасисты усматривают в психике че¬
ловека. Эта нехитрая комбинация и дает возможность маскировать самые
чудовищные расистские бредни, облекая их в «либеральную» фразеоло¬
гию. Один из излюбленных приемов демагогии психорасистов состоит
в утверждении, что «психическая неполноценность» так называемых «низ¬
ших» рас не является врожденной, а возникает якобы в процессе «взаимо¬
действия» с окружающей средой. Это дает основание «критиковать» ра¬
сизм откровенно биологического толка, произносить пышные речи в за¬
щиту угнетенных рас и даже поговаривать о каких-то (каких именно, бу¬
дет сказано ниже) путях «устранения неравенства» между расами.
Какую же среду имеют при этом в виду психорасисты? Как пока¬
зывают факты, речь идет отнюдь не о материалистическом понимании
общественной среды. Среда рассматривается психорасистами вне мате¬
риальной деятельности людей, вне их экономических отношений и клас¬
совой борьбы, определяющих, в конечном счете, духовную жизнь наро¬
да. Это какая-то система раз навсегда сложившихся «простейших отно¬
шений» индивидуумов. В полном согласии с фрейдизмом, служащим од¬
ной из главных теоретических основ психорасизма, психорасисты считают,
что общественная среда не формирует психической деятельности чело¬
века, а лишь сдерживает, тормозит действие идущих изнутри импульсов.
Подобный подход исключает рассмотрение сознательного, активного воз¬
действия человека на окружающую среду. Развитие человека рисуется
как стихийный процесс, содержание которого составляет столкновение
между бессознательными, инстинктивными влечениями, заложенными в
глубинах психики, и «неизменной средой». Человек таким путем низво¬
дится до уровня животного, его поведение рассматривается как результат
действия слепых, бессознательных сил, как автоматическая реакция на
каждую данную ситуацию. Естественно, что подобный «натуралистиче¬
ский» взгляд, заимствованный у фрейдистов и бихевиористов, предостав¬
ляет широкое поле для всевозможных спекуляций в области психической
жизни человека и, в конечном счете, ведет к биологизации человеческой
деятельности и общественной жизни.
«Натуралистический» взгляд на человека сближает новомодные пси¬
хологические направления в буржуазной социологии с биологическими
(в частности, социальным дарвинизмом, «органическими» теориями обще¬
ства и т. д.), дает возможность преподносить в новой терминологии все
те же старые измышления эксплуататоров, изображать народ как толпу,
одержимую первобытными инстинктами и влечениями, как слепую раз¬
рушительную силу, нуждающуюся в «элите», «сверхчеловеках». «Натура¬
листический» взгляд на человека лежит и в основе теории психорасистов,
которые пропагандируют те же выводы и положения, которые выдви¬
гались и выдвигаются представителями открытых форм биологического
расизма. Правда, механизм «исследования» расовых особенностей в соот¬
ветствии с новым характером аргументации несколько изменяется.
Если раньше критерием «полноценности» рас провозглашались та¬
кие факторы, как рост, цвет волос, форма черепной коробки, состав кро¬
ви и т. д., то теперь делаются попытки придать расистским «исследова¬
ниям» наукообразный вид, жонглируя такими словечками, как «психоло¬
гическая структура личности», «модель культуры» и др. Открытого деле¬
ния народов на «высшие» и «низшие» расы психорасисты стараются
избегать. Эта старая, по выражению американского психолога профес¬
сора Кардинера, «рабочая гипотеза», доверие к которой серьезно подор¬
вано, уже не годится для нынешних планов «социального воздействия».

158
Э. А. ВАГРАМОВ
Концепция «культуры» представляется ему гораздо более удобной в на¬
стоящее время, так как она открывает двери для «психологического объ¬
яснения практики различных обществ» (A. Kardiner «The Psycholo¬
gical Frontiers of Society». N. Y. 1946, p. XV). «Вместо расы мы имеем
теперь культуру», — суммирует Г. Рохейм (G. Roheim «Psychoanalysis
and Anthropology». N. Y. 1950, p. 394).
Роль, которую психорасисты отводят в своих построениях культуре,
сама собой заставляет их усиленно извращать и это понятие. Как из¬
вестно, культура это совокупность достижений в области науки, про¬
свещения, искусства и других видов материальной и духовной деятель¬
ности человека, накопленных человечеством за всю историю его развития.
Марксизм не признает застывших, неизменных форм культуры, так как
производство никогда не стоит на месте. Оно постоянно развивается, а
следовательно, изменяется и общественная - жизнь людей, их идеология,
быт, нравы и т. д., обогащаясь новыми достижениями практической дея¬
тельности людей. Для общества, разделенного на антагонистические
классы, характерно, кроме того, наличие двух культур — культуры экс¬
плуататоров и — в виде более или менее развитых элементов — культуры
эксплуатируемых классов. Психорасистская концепция культуры не имеет
ничего общего с таким материалистическим ее пониманием. Психорасисты
исключают из понятия культуры ее подлинное содержание, заявляя, что
культура представляет собой лишь «регулярные формы поведения чле¬
нов данного общества» («American Anthropologist». N. Y. 1953, v. 55,
№ 4, p. 539), общества, изображаемого как. механический конгломерат
индивидуумов, вступающих во «взаимодействие» друг с другом и окру¬
жающей средой. Оторвав культуру от материальной производственной
деятельности людей, пеихорасисты сводят ее основу к биопсихологиче-
ской природе человека. Так, реакционный этнограф Бэгби заявляет, что
культуру нужно объяснять, исходя из таких «постоянных факторов, как
строение тела, человеческая природа, раса (включая как физиологиче¬
ские, так и психологические черты) и среда» (о том, что имеется в виду
под «средой», уже говорилось выше.— Э. Б.) (орр. cit., р. 553).
Поскольку для каждого народа или общества характерны свои «по¬
стоянные факторы» (в особенности подчеркивается наличие специфиче¬
ской «расовой психологии»), постольку каждому из них, по словам пси¬
хорасистов, свойствен ’свой способ «реагировать на данную ситуацию»,
то есть свои формы поведения. Совокупность определенных форм пове¬
дения, или, как выражается американский психолог Боннэр, «организа¬
ция» общих для данной культуры черт «в определенную модель взаимо¬
отношений и поведения людей», составляет специфическую для каждого
общества так называемую «основную личность», в которой якобы отра¬
жаются, как в фокусе, психические качества соответствующего народа
(см. Н. Bonner «Social Psychology». N. Y. 1953, p. 289). Именно кон¬
цепция «основной личности», или «модели культуры», и представляет
собой главную лазейку для протаскивания под видом анализа психиче¬
ского склада народов изгнанного с парадного хода махрового расизма.
Из каких же «форм поведения» складывается «основная личность»?
Решающую роль здесь, по утверждению психорасистов, играют формы
поведения, относящиеся к семейно-бытовым отношениям, и *в первую оче¬
редь «ранние опыты» ребенка, возникающие при кормлении его грудью,
пеленании и т. д., «опыты», в ходе которых ребенок вступает «в первый
конфликт со средой». Последняя в той или иной степени и форме препят¬
ствует удовлетворению «бессознательных влечений» ребенка. В резуль¬
тате такого «взаимодействия» со средой и складываются определяющие
черты его «основной личности». Согласно построениям психорасистов
(опирающихся в данном случае на идеалистическую буржуазную психо¬
логию), «основная личность» всегда носит при этом более или менее ярко
выраженный болезненный, патологический характер.

О «ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ» РАЗНОВИДНОСТИ АМЕРИКАНСКОГО РАСИЗМА 159
Речь, таким образом, идет отнюдь не о различиях в типах высшей
нервной деятельности людей, безусловно, существующих и устанавли¬
ваемых наукой, а о «патологических» чертах психики народов или каких-то
значительных групп людей, чертах, якобы вытекающих из особенностей
«культуры», то есть главным образом из особенностей семейно-бытовых
отношений, сложившихся у данного народа. Например, «основная лич¬
ность» некоторых народов наделяется чертами агрессивности, якобы про¬
истекающими из фрустрации, вызываемой авторитарным положением
отца в семье или даже... обычаем тугого пеленания детей (см. ниже).
Другим народам на подобных же «основаниях» приписываются, леность,
отсутствие инициативы и т. д.
Нетрудно понять, что концепция «основной личности» дает возмож¬
ность приписывать тем или другим народам любые пороки, любые ка¬
чества, то есть на новый лад воскрешать реакционные измышления о
«превосходстве» или «неполноценности» тех или иных рас и наций.
Антинаучность этой концепции становится особенно ясной при ана¬
лизе конкретных методов «исследования» психики индивидов, характер¬
ных для всего психологического направления в современной буржуазной
социологии.
Опираясь на бихевиоризм и «неофрейдизм», по сути ничем не отли¬
чающийся от фрейдизма, лишь вводящий в целях дополнительной маски¬
ровки, помимо пресловутого «либидо» — полового влечения, ряд других
«внутренних импульсов», коренящихся все в там же «бессознательном»,
современные буржуазные социологи провозглашают животные инстинкты
и влечения основной и фактически единственной движущей силой обще¬
ственной .жизни, индивидуального и общественного поведения человека.
В область мистического «бессознательного» насильственно загоняются
таким путем все общественные проблемы. Угнетенным классам и нациям
предлагается обращаться не к оружию борьбы, а к... психиатру, «психо-
аналйсту», который поможет им «психологически приспособиться» к дан¬
ной ситуации и даст тем самым исцеление.
Так, например, протест рабочего против изуверской эксплуатации со
стороны предпринимателя характеризуется, как «перенесение на послед¬
него бессознательной враждебности к отцу», возникшей якобы еще в мла¬
денческом возрасте (см. «Political Affairs». N. Y. 1954, № 4, p. 45).
«Больному» рабочему предлагается поэтому отказаться от- борьбы, при¬
мириться с «данной ситуацией» и углубиться в самоанализ с целью убе¬
диться в том, что капиталисты — его «отцы-благодетели»!
Самоновейший «психоанализ» открывает безграничные возможности
для любых фальсификаций и искажений: центральная задача психоана¬
литиков в их попытках докопаться до «бессознательного» состоит, как они
заявляют сами, в том, чтобы заставить «анализируемого» полностью
абстрагироваться от реального мира, погрузиться в свои внутренние
переживания, говорить непроизвольно, без соблюдения всякой после¬
довательности и логики (не случайно на первый план психоаналитики
выдвигают «анализ» сновидений1). Подобно пророчествам оракулов
древности, эти сумбурные «данные» толкуются затем в желаемом направ-
1 Немало ярких образчиков «научной достоверности» фрейдистской интерпрета¬
ции снов^дают в своей книге «Печать угнетения» американские психологи профессора
Колумбийского университета Кардинер и Овеси. Так, подвергшаяся «анализу» 16-летняя
девушка-негритянка рассказывает, что ей снилось, как в дом пришли полицейские и
арестовали ее брата, обвинив его в изнасиловании белой женщины. «Возможно это
приснилось мне потому,—' говорит она,—что я так много читала об этом в газете».
Вывод, надо сказать, вполне логичный для современных США, где именно «покушение
на изнасилование» служит излюбленным предлогом для изуверских расправ с неграми
особенно участившихся в последние годы. С этим никак не могут согласиться «ученые»
психологи. «Сон демонстрирует,— пишут они,— ее боязнь подвергнуться сексуальному
нападению брата. В основе лежит непроизвольное желание начать половую жизнь»
(А. 1\ а г d i n е г and L. Ovesey «The Mark of Oppression». N. Y. 1951, p. 274).
Далее остается лишь сделать вывод об «аморальных» чертах «основной личности»
негров. 1акова логика расистов!

160
Э. А. БАГРАМОВ
лении современными жрецами буржуазной психологии и «психосоцио¬
логии».
Именно из «психоанализа» представителей так называемых «при¬
митивных» народностей, проделанного, а затем «обобщенного» группкой
американских этнографов и психологов, и родилось психорасистское те¬
чение, которое вскоре получило широкое распространение в американ¬
ской буржуазной социологии, откуда перешло уже в литературу и искус¬
ство.
Первые психоаналитические эксперименты такого рода были прове¬
дены американскими учеными Кардинером, Линтоном, Корой Дюбуа,
Рут Бенедикт и другими еще в годы войны над полинезийцами, а также
представителями народностей Новой Гвинеи. Им были приписаны «не¬
уверенность в себе, отсутствие предприимчивости и интереса к окружаю¬
щему, агрессивность, психическая подавленность» и прочие черты психи¬
ческой «неполноценности». О «научности» подобных исследований можно
судить по сделанному Боннэром заключению о том, что «каждый мандугу-
мор (представитель одной из народностей Новой Гвинеи.— Э. Б.) —
враждебно настроенный агрессивный индивидуалист», так как в период
детства он имеет дело с «грубыми и агрессивными родителями» (Н. Bon¬
ner. Орр. cit., р. 259).
Клеветнические вымыслы психорасистов не имеют ничего общего с
подлинным психическим обликом этих народов. Исчерпывающим дока¬
зательством в этом отношении могут служить замечательные труды рус¬
ского ученого Миклухо-Маклая, который досконально изучил жизнь как
раз тех народов, на которые особенно любят ссылаться психорасисты
в подтверждение своих лживых доводов. Пр ожив 17 лет на островах
Океании, он собрал громадный материал, свидетельствующий о практиче¬
ском уме папуасов, их терпении, лоекости, предприимчивости, трудолю¬
бии и смекалке. Миклухо-Маклай опроверг миф о физической и психиче¬
ской неполноценности туземных народов, показал, что расовые особенно¬
сти отнюдь не служат фактором, определяющим психический склад и
культуру народа.
Объектом клеветнических измышлений психорасистов служат не
только 'народности Океании. Большое место отводится в их «трудах»
бредовым домыслам по поводу «основной личности» 'негритянского наро¬
да США. Характерным примером в этом отношении может служить
объемистая книга «Печать угнетения», написанная упомянутыми уже
Кардинерсм и Овеси. Эта книга дает яркое представление как об «аргу¬
ментации», так и о «методологии» психорасистов. Выводы авторов об
«основной личности» негритянского народа основываются, по их собствен¬
ному признанию, на «психоанализе» 25 негров (12 из которых, как ука¬
зывается в книге, страдали психическими заболеваниями). Впрочем, это
ни в малейшей степени не смущает «ученых» психологов, напоминающих
читателю, что «динамическая психология» Фрейда основывалась на ана¬
лизе... 5 человек (орр. cit., р. XV)!
По цвету кожи подвергнутые «психоанализу» негры распределяются
на 9 групп — от совсем черных до лиц с кожей цвета легкого загара. Авто¬
ры проводят здесь четкую классификацию, ибо цвет кожи, оказывается,
не только не безразличен, но играет прямо-таки решающую роль при
оценке психических особенностей того или иного индивидуума. В точном
соответствии с главными постулатами биологического расизма цвет кожи
остается в конечном счете основным критерием «полноценности» расы.
Чем темнее кожа, тем больше психических дефектов, тем больше «откло¬
нение» от психически «полноценного» среднего американца. Таков смысл
«исследования» Кардинера и Овеси.
Не ясно ли, что весь «психологизм» — лишь маскировка старых че¬
ловеконенавистнических бредней!
Правда, ход аргументации у психорасистов несколько иной, нежели

О «ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ» РАЗНОВИДНОСТИ АМЕРИКАНСКОГО РАСИЗМА	161
у представителей «старого», откровенно зоологического расизма. Клеве¬
ща на негритянский народ, объявляя его «основную личность» не чем
иным, как «карикатурой на соответствующую белую личность» (орр. cit.,
р. 317), Кардинер и Овеси главную причину «психической неполноценно¬
сти» негра усматривают в том влиянии, которое оказало на него взаимо¬
действие со средой, в «культурных факторах», наложивших на него «не¬
изгладимую печать угнетения». Но не все ли равно, в чем причины такого
«нечеловеческого» или «получеловеческого» облика негра — в унаследо¬
ванных им чертах биологии или «печати угнетения», якобы выработав¬
шего у него «ненависть к себе» и убившего его собственную культуру,
если и то и другое используется лишь как предлог для того, чтобы отка¬
зать негритянскому народу в человеческом достоинстве и человеческих
правах и изобразить негра в качестве «низшего», «психически неполноцен¬
ного» существа. Ведь главная цель кардинеров ясна: доказать, что борь¬
ба против расового гнета и дискриминации абсурдна, сейчас негры не
заслуживают иной участи, любое улучшение их положения возможно лишь
путем «постепенного» дальнейшего их приобщения к американской куль¬
туре «белого человека» и под руководством «белого человека».
Характерно, что воплощением всех качеств «белой личности», «стопро¬
центного американца», противопоставляемого негру, оказывается на по¬
верку... бизнесмен. Наглость, самоуверенность, безжалостность, бесприн¬
ципность и прочие черты удачливого бизнесмена — вот что служит крите¬
рием «психической полноценности». «Успех, и можно добавить как его
естественное следствие финансовый успех,— пишут Кардинер и Овеси,—
является нашей господствующей ценностью» (орр. cit., р. 36). Что и гово¬
рить, признание, откровенное до цинизма! «В наше время,— ве¬
щают они,— наиболее смелые дела и предприятия, пусть даже и
бесчестные, получают высочайшую оценку, ибо для достижения соци¬
ально оправданной цели требуется смелость и безжалостность» (орр.
cit., р. 31).
Таким образом, все выводы психорасистов изобличают в них аполо¬
гетов империализма и, в частности, его изуверской политики расового и
национального гнета. Лицемерно сокрушаясь по поводу ужасов «отошед¬
шего в прошлое» рабства, кардинеры и овеси, по сути дела, оправдывают
рабство нынешнее, клевещут на негритянский народ, пытаются подорвать
его волю к борьбе и солидарность белых и черных трудящихся.
Конечно, трехсотлетнее угнетение (не только в прошлом, но и в на¬
стоящем) наложило свой отпечаток на негров. Рабские условия жизни,
бесспорно, губительным образом влияют на их здоровье и психику,
вызывая у некоторой части негритянского населения даже настроения
глубокого пессимизма и отчаяния, что лишний раз доказывает необхо¬
димость скорейшей ликвидации этих условий, калечащих тело и душу
человека.
Вся история человечества, история борьбы и побед порабощенных
масс, никогда не получавших свободы из рук поработителей, а завоевы¬
вавших ее в самоотверженной борьбе, свидетельствует о том, что никакое
угнетение не может убить в народе волю к борьбе за свое освобождение,
полностью подавить его творческую энергию и стремление к счастью.
Об этом же свидетельствует и история негритянского народа США,
выдвигавшего и выдвигающего из своих рядов многие тысячи самоотвер¬
женных борцов за счастье и лучшее будущее своего народа, за счастье
и лучшее будущее всего народа Соединенных Штатов.
Вопреки всем домыслам психорасистов рабство не смогло убить нег¬
ритянскую культуру. «История негритянского народа воспитала в неграх
определенные надежды, идеалы, обычаи и черты характера, проникнутые
психологией, устремленной к свободе и равноправию... Все развитие не¬
гритянской музыки, литературы, поэзии и изобразительных искусств носит
на себе печать... борьбы за освобождение»,— пишет прогрессивный аме-
11.	«Вопросы философии* № 2.

162
Э. А. БАГРА MOB
»
риканский ученый-негр Г. Хейвуд (Г. Хейвуд «Освобождение негров»,
стр. 201, ИЛ. 1950).
Негритянский народ выдвинул собственных поэтов, таких, как Ленг-
стон Хьюз и Каунти Каллен, драматургов, композиторов, скульпторов, зна¬
менитых певцов, подобных Полю Робсону и Мариан Андерсон, таких
виднейших ученых, как У. Дюбуа, Картер Вудсон, Джордж Вашингтон
Карвер. Негритянский народ внес ценный вклад в американскую куль¬
туру и в сокровищницу мировой культуры в целом.
Эти факты опровергают вздорные расистские взгляды на негра как
на «неполноценного» человека, лишенного культуры, обладающего «урод¬
ливой», «извращенной» психикой и потому недостойного занять подобаю¬
щее место за столом цивилизации.
Излюбленным объектом фальсификаторских исследований американ¬
ских психорасистов служат не только негры, но и другие «цветные» на¬
роды, в особенности народы Африки и Азии. В качестве примера можно
привести вышедшую в 1952 году в США книгу Абегг «Дух Восточной
Азии». В обычном для психорасистов духе она приписывает азиатским
народам, и в первую очередь китайскому народу, всевозможные пороки,
на все лады твердит о «более низком уровне интеллектуального разви¬
тия азиатских народов», пытается доказать, будто в силу «неполноцен¬
ности» своей психики китайцы неспособны развивать культуру, добиваться
технического и социального прогресса.
В эпоху грандиозных побед, одержанных целым рядом азиатских
народов в борьбе против империалистического господства и в строитель¬
стве нового общества, легко оценить подлинное значение заявлений психо¬
расистов. Совершенно очевидно, что их «труды» преследуют цель обосно¬
вания политики империалистов, увековечения системы колониального
гнета.
Обслуживая политические планы монополий США, американские пси¬
хорасисты услужливо поставляют исследования «национального характе¬
ра» и народов, принадлежащих к белой расе, приписывая им те или
иные черты в соответствии с конкретными запросами империалистов. Яр¬
ким примером в этом отношении может служить книга психологов Горера
и Рикмана «Народ Великороссии», приписывающая русским людям черты
крайней «агрессивности», обусловленной якобы обычаем... тугого пелена¬
ния детей. Тем самым делается попытка обосновать на психологический
лад военные приготовления американского империализма, осуществляе¬
мые под предлогом обороны от вымышленной «советской угрозы».
Совершенно очевидно, что отвратительными измышлениями психо¬
расистов нельзя скрыть истины. Различия в психическом складе и куль¬
туре тех или иных народов, безусловно, имеют место. Как писал
И. В. Сталин, общность психического склада, проявляющаяся в общности
культуры, является одним из характерных признаков нации. Но эти раз¬
личия можно объяснить лишь с материалистических позиций, исходя из
особенностей истории, экономического и социального строя, всего предше¬
ствующего образа жизни народа.
Изучение культуры и психического облика тех или иных народов
неопровержимо свидетельствует о том, что психологические различия
между ними никогда не играли и не могут играть решающей роли,
что они относительны, ибо психика людей, к какой бы расе и на¬
циональности они ни принадлежали, подчинена одним и тем же за¬
кономерностям, обусловлена отнюдь не таинственными внутренними
силами, коренящимися в «бессознательном», а условиями существо¬
вания человека. Именно это дает возможность поставить изучение пси¬
хики на научную почву и тем самым до конца разоблачить все попыт¬
ки буржуазных фальсификаторов от психологии обосновать преступле¬
ния империализма прямыми и косвенными ссылками на «психологиче¬
скую структуру» отдельных индивидов, или целых народов.

О «ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ» РАЗНОВИДНОСТИ АМЕРИКАНСКОГО РАСИЗМА 163
Передовая, материалистическая наука начисто опровергла бредни об
определяющей роли «бессознательного» в психике и поведении человека
и отвергла попытку провозгласить сексуальные и иные биологические
влечения главным фактором формирования психики. Создатели материа¬
листической психологии И. М. Сеченов и И. П. Павлов доказали, что
психические явления возникают на основе рефлекторной деятельности
мозга, что они строго детерминированы и подлежат изучению объектив¬
ным методом.
Отвергая попытки отождествить поведение человека и животного,
материалистическая психология рассматривает поведение человека как
сознательное и активное и именно в этом видит его принципиальное отли¬
чие от инстинктивного поведения животных. Учение Сеченова и Павлова
содержит глубокую критику расизма. Как указывал И. М. Сеченов, основ¬
ные черты мыслительной деятельности человека и его способности чувство¬
вать не зависят ни от расы, ни от географического положения, ни от его
культурности. «Только при этом,— подчеркивал русский физиолог,—
становится понятным сознание нравственного и умственного родства
между всеми людьми земного шара, к каким бы расам они ни принад¬
лежали» («Избранные философские и психологические произведения»,
стр. 223, 1947).
Вскрывая лживую сущность измышлений реакционеров относитель¬
но психики «цветных» народов, Сеченов еще в XIX веке писал, что психи¬
ческое содержание человека «на 999/юоо дается воспитанием в об¬
ширном смысле слова и только на V1000 зависит от индивидуальности», что
надлежащее воспитание в соответствующих условиях делает негра, лап¬
ландца, башкира и т. д. «человеком, чрезвычайно мало отличающимся со
стороны психического содержания от образованного европейца» (там же,
стр. 176).
Эти слова замечательного русского ученого звучат сегодня как про¬
рочество. Великая Октябрьская социалистическая революция, положив
конец всякому национальному угнетению на одной шестой части земного
шара, воочию показала, каких успехов могут добиться вчера еще отста¬
лые народы в условиях социализма. Дети кочевников Казахстана и заби¬
тых дехкан Средней Азии стали выдающимися учеными, инженерами,
государственными деятелями. Целый ряд народностей, вчера еще отно¬
симых по своему развитию к первобытно-общинному строю, имеет ныне
свою литературу, воспитал многочисленные кадры своей интеллигенции,
строит новую, счастливую жизнь в братской семье народов Советского
Союза.
Совершенно очевидно, что, приняв «психологическое» обличье, ра¬
сизм остался на прежней почве, и все его доводы оказываются битыми
передовой наукой. Растущая популярность психорасизма среди империа¬
листических идеологов объясняется, таким образом, отнюдь не тем, что
психология дает какие-то аргументы в пользу расизма. Причины «рас¬
цвета» этой лжетеории лишь в том, что психологическая терминология
позволяет им несколько замаскировать скомпрометированные разновид¬
ности расизма, дает более широкие возможности для демагогии.
Именно психорасизм лучше, чем какая-либо другая разновидность
расистской идеологии, соответствует некоторым новым тенденциям в по¬
литике американских монополий в отношении угнетенных народов, что
дает возможность использовать его в качестве активного орудия для под¬
рыва национально-освободительной борьбы этих народов.
Перед лицом могучего, невиданного в истории подъема национально-
освободительного движения империализм не может обойтись одними лишь
методами насилия и террора. Поэтому жестокие колониальные войны,
усиление репрессий в отношении национальных и расовых меньшинств
все в большей степени дополняются методами демагогии и обмана
этих народов, рассчитанными на ослабление национально-освободитель¬

164
Э. А. БАГРАМОВ
ного движения изнутри, на раскол его рядов. В чем суть этой «новой»
политики?
Внутри страны в отношении в первую очередь негритянского народа
она находит свое выражение в попытках привлечь на свою сторону отдель¬
ных негритянских деятелей, выдвигая их на видные государственные по¬
сты (Ральф Банч, например, является чиновником аппарата ООН, Эдит
Сэмпсон была назначена членом американской делегации на одну из ас¬
самблей ООН, Хейсти занимает высокооплачиваемый пост судьи), в неко¬
торых реформах и других подобных мероприятиях.
Никак не затрагивая основ политики расового гнета, такие мероприя¬
тия призваны посеять среди негров, а также «цветных» народов за рубе¬
жом иллюзии,'будто правящие круги США неустанно пекутся об их благе,
будто путь к освобождению негритянского народа лежит в добровольном
и терпеливом сотрудничестве с американскими эксплуататорами.
Совершенно ясно, что «старый» расизм плохо Приспособлен к идейке
«грэдьюализма» («постепенности»), обосновывающей такую политику и
проповедуемой как известными кругами американской белой буржуазии,
так и негритянскими буржуазными реформистами. Иное дело психора¬
сизм, как бы специально приспособленный к доктрине «постепенно-сти»,
представляющей собой на деле проповедь долготерпения, пассивности и
непротивления угнетателям.
Выдвигая в качестве первопричины расового и национального
неравенства, угнетения и дискриминации «культурные факторы», пси¬
хорасисты провозглашают единственным средством ликвидации этих
явлений «приобщение» расовых и национальных меньшинств к гос¬
подствующей «белой культуре», постепенную культурную «ассимиля¬
цию», что-де когда-то, в далеком будущем, позволит «белому человеку»
признать равноправие негров, мексиканцев и представителей других на¬
циональных меньшинств. Так, американский социолог Марден в выпу¬
щенной в 1952 году книге «Меньшинства в американском обществе»
объявляет единственной причиной расовой дискриминации «культурный
плюрализм», который-де может быть ликвидирован лишь при условии
отказа меньшинств от своей культуры, их постепенной «ассимиляции»,
приспособления к господствующей «белой» культуре англо-саксов (см.
Ch. Marden «Minorities in American Society». N. Y. 1952, p. 439).
Рассуждения о «губительности» попыток «сразу» ликвидировать ра¬
совую дискриминацию не сходят со страниц психорасистских исследова¬
ний. Эти рассуждения были подхвачены американскими политиками и
дипломатами, усматривающими единственный путь решения «расовой
проблемы» как внутри страны, так и в колониальных странах в долго¬
терпении угнетенных перед лицом «цивилизаторских усилий» империа¬
листов.
Факты свидетельствуют о том, что принципы «грэдьюализма» лежат
в основе официальной пропаганды США и в слаборазвитых странах Азии,
Африки и Латинской Америки. Пытаясь подорвать героическую нацио¬
нально-освободительную борьбу народов этих континентов, американские
империалисты’не скупятся на декларирование своих «дружеских» чувств
в отношении этих народов и своего исконного «антиколониализма». Эти
декларации подкрепляются рядом политических мероприятий, вроде «тех¬
нической помощи» (на деле представляющей собой орудие дальнейшего
закабаления слаборазвитых стран). При этом особый упор в пропаганде
делается на невозможность «быстро» решить проблему освобождения,
равноправия и развития колониальных и зависимых стран в силу их куль¬
турной, социальной и экономической отсталости, которая-де может быть
изжита лишь «постепенно», с помощью благодеяний американского им¬
периализма, осуществляющего «цивилизаторскую миссию».
В одном из последних отчетов американского ведомства международ¬
ной пропаганды в разделе, посвященном слаборазвитым странам, главная

О «ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ» РАЗНОВИДНОСТИ АМЕРИКАНСКОГО РАСИЗМА 165
цель пропагандистских усилий США формулируется следующим образом:
«Мы должны постараться внушить им сознание того, скольких трудов,
времени и жертв требует экономический и социальный прогресс», пока¬
зать, что слаборазвитые страны «больше всего нуждаются в частных
(то есть поступающих от монополий США.— Э. Б.) инвестициях и аме¬
риканской технической и культурной помощи».
Основные постулаты психорасизма используются и для обоснования
экспансионистской внешней политики США в отношении «белых», разви¬
тых в промышленном отношении государств. Так, многочисленные «иссле¬
дования» национального характера германского народа служат очевидной
цели обоснования бессрочной оккупации Западной Германии Соединен¬
ными Штатами, якобы необходимой для того, чтобы «исцелить» его пси¬
хику от «невроза» и «паранойи». Лишь под крылышком американских
«цивилизаторов», пишут американские идеологи, немцы «могли бы раз¬
виться в приличные человеческие существа» (В. J a v i t s «Peace by
Investment». N. Y. 1950, p. 179).
Как видим, психорасистские измышления вплотную смыкаются с кос¬
мополитической проповедью отказа от национального суверенитета, лик¬
видации национальной культуры и приобщения к имеющему «универ¬
сальное» значение «американскому образу жизни». За этой реакционной
проповедью «ассимиляции» кроются планы полного культурного, поли¬
тического и экономического подавления других народов американским им¬
периализмом.
Таким образом, «психологический» вариант расизма, получивший
широкое хождение в Соединенных Штатах Америки, знаменует переход
к более тонкой и, следовательно, более опасной расистской пропаганде,
приспособленной к потребностям политики американского империализма
на данном историческом этапе, знаменуемом дальнейшим обострением
общего кризиса империализма и ростом национально-освободительной
борьбы угнетенных народов. С подобными утонченными разновидностями
расизма (как, впрочем, и других направлений буржуазной идеологии)
реакционные круги США связывают немалые надежды. Как откровенно
пишет американский этнограф Д. Мандельбаум, психорасистские иссле¬
дования, имеющие «огромное значение для решения определенных про-
блам, стоящих перед правительством», активно стимулируются и щедро
финансируются «ввиду острой политической необходимости» («American
Anthropologist». 1953, v. 55, № 2, p. 179—180).
Именно этой «острой политической необходимостью» объясняется
широкая пропаганда психорасистских измышлений, осуществляемая че¬
рез художественную литературу, кино, театр и другие орудия непосред¬
ственного' идеологического воздействия на массы. Чтобы показать, как
конкретно это делается, остановимся на освещении «негритянского вопро¬
са» в буржуазной литературе и кинематографии США.
Возьмем, к примеру, опубликованный журналом «Нигроу Дайджест»
литературный фрагмент «Первые дни в Чикаго», написанный негритян¬
ским писателем Ричардом Райтом — человеком, изменившим своему наро¬
ду, порвавшим с демократическими традициями негритянской литературы
и, по сути, перешедшим на сторону самых отъявленных сторонников расо¬
вой дискриминации. Сущность негритянской проблемы Райт видит в
«психологической пропасти», разделяющей белую и черную расы. Негр
страдает не из-за того, что зверски эксплуатируется, а из-за... своей чрез¬
мерной чувствительности: он слишком близко принимает все к сердцу,
негодует по поводу того, что следовало бы принимать равнодушно (уж
не рабский ли труд, суд Линча, унизительную сегрегацию?!). Чтобы быть
свободным и равным, негру, по мнению Райта, нужно освободиться от
психической подавленности и «бессознательного страдания».
С подобных же «психологических» позиций дается объяснение и су¬
ществованию расового гнета и дискриминации, превращающееся в непри¬

166
Э. А. БАГРАМОВ
крытую апологию линчевателей. Где-то в глубине души, пишет Райт,
всякий белый считает себя «несчастным», чувствует «ненадежность» своего
положения, поэтому он нуждается в «козле отпущения»: ему нужно кого-
то презирать, ненавидеть, чтобы его самого не мучили «судороги эмоцио¬
нального и морального смущения» («Negro Digest». 1950, v. VIII, № 9,
p. 59).
t Жгучая социальная проблема сводится, таким образом, к абстрактно¬
му психологическому конфликту. Негритянский народ в союзе с белыми
трудящимися борется за экономическое и политическое освобождение от
гнета капиталистов. Райт же пытается заверить негра, что вся проблема
имеет чисто психологический характер, стало быть, решение состоит в
«моральном самоусовершенствовании». Нетрудно понять, кому на руку
подобные писания.
В том же плане «решает» негритянскую проблему американская пи¬
сательница Элен Апшоу. Ее книга «День сбора урожая» посвящена тако¬
му вопиющему явлению современного образа жизни США, как линчева¬
ние негров. Но автор рисует его лишь как психологический конфликт
между белой и «негрской» расами, корни которого она видит в якобы при¬
сущем людям «всеобщем чувстве вины». «Чувство вины» порождает страх,
последний вызывает слепую, бессознательную ярость, проявляющуюся в
расовой ненависти. Решение расовой проблемы автор, разумеется, также
ищет в «моральном усовершенствовании» под руководством наиболее
«просвещенных» элементов белой расы. Весьма характерна проповедь
одного из главных героев романа, негритянского доктора Уилла Бентона,
обращенная к подростку-негру, пытавшемуся отомстить белому молодчи¬
ку за то, что тот обесчестил его сестру: «Ни я, ни ты не имеем права кри¬
тиковать белых людей... Что бы они ни сделали или подумали, не нам
судить об этом... Это все равно, что осуждать бога... Ты ведь не скажешь,
что бог не прав, не так ли, хотя, быть может, то, что он сделал, и есть
причина твоего несчастья» (Н. А р s h a w «Day of the Harvest». N. Y.
1953, p. 230).
Те же самые процессы происходят и в американской кинематографии,
представляющей собой наиболее массовое орудие империалистической
пропаганды. Суть этих процессов показывает в своей брошюре «Негры в
фильмах Голливуда» известный прогрессивный американский публицист
В. Джером. В качестве характерного примера он приводит кинофильм
«Пинки» (аллегорическое имя женщины-негритянки, которая по цвету
кожи может сойти за белую).
Героиня этого фильма отказывается выйти замуж за белого человека,
в которого она влюблена (сама отдавая, таким образом, дань расовым
предрассудкам), и становится сиделкой у богатой белой аристократки.
Умирая, последняя завещает ей свое богатство. Однако на пути Пинки
встают бедняки — родственники умершей, которые предъявляют претен¬
зии на наследство. Пинки борется за свои права, и суд решает дело в ее
пользу. Таким образом, в южном городке США закон, суд, богатая ари¬
стократия — все якобы стоит на стороне негритянской девушки; един¬
ственными ее «противниками» оказываются белые бедняки. Идея филь¬
ма выражена довольно четко: негр должен положиться на милость своих
«покровителей»-богачей и не искать союза с белыми трудящимися. Любо¬
пытно, что в конце фильма Пинки на полученные средства основывает
школу для негров и становится во главе ее, наслаждаясь своим уедине¬
нием. «Чудная, преданная, хорошо воспитанная негритянка, которая
знает свое место, всегда найдет поддержку у «лучших белых людей»,—
иронически заявляет Джером («The Negro in Hollywood Films». N. Y.
1950, p. 28).
Другая картина, «Утраченные границы», рассчитана на внесение рас¬
кола уже в среду самих негров. Негр (опять же светлокожий), заканчи¬
вающий медицинскую школу, не может из-за светлого цвета своей ко¬

О «ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ» РАЗНОВИДНОСТИ АМЕРИКАНСКОГО РАСИЗМА 167
жи (!) получить работу в негритянских больницах. Молодому врачу
остается выдать себя за белого, после чего он спокойно работает в среде
белых. Однако в годы войны на медицинской комиссии обнаруживается
его негритянское происхождение, и «общество» отворачивается от него.
В этот критический момент в дело опять вмешивается влиятельный белый,
и белое общество милостиво принимает негра обратно в свое лоно.
Итак, согласно фильму, «настоящая» дискриминация имеет место
не в среде белых, а в среде негров,— могут ли они обвинять белых в ди¬
скриминации, если сами «прибегают» к ней? Белые делают «уступку» —
они принимают в свою среду представителя негритянской интеллигенции
(тем более, что у него светлая кожа) в награду за его измену своему
народу.
Новая тактика расистской пропаганды, новая, более изощренная
идеология расизма лишний раз свидетельствуют о том, что империалисти¬
ческая реакция не собирается отказываться от этого, по меткому выраже¬
нию А. М. Горького, последнего «идеологического» резерва издыхающе¬
го капитализма.
Расистские измышления фабрикуются и распространяются реакцион¬
ными кругами США с целью раскола трудящихся в их исторической борь¬
бе против империализма, обоснования антинародной внутренней и внеш¬
ней политики монополий, с целью маскировки социально-экономических
причин национального гнета и преследований. «Расовые предубеждения,
«белый» шовинизм,— пишет Уильям Фостер,— составляют неотъемлемую
часть идеологии эксплуататоров» («Очерк политической истории Амери¬
ки», стр. 791. 1953).
Поэтому борьба против расизма во всех его видах и оттенках, разоб¬
лачение всех ухищрееий современных расистов остается важной задачей
прогрессивных сил, отстаивающих дело мира и демократии.

О некоторых положениях
периодического закона
А.	П. ФАУСТОВ (Ленинград)
Периодический закон, открытый Д. И. Менделеевым, явился тем
фундаментом, на основе которого стали успешно развиваться многие на¬
уки, что, в свою очередь, способствовало развитию и самого периодиче¬
ского закона. Однако некоторые его положения оставались противоре¬
чивыми и требовали уточнения. Сам Д. И. Менделеев писал: «Немудре¬
но, что, не зная ничего ни о причинах тяготения и масс, ни о природе
элементов, мы не понимаем причины периодического закона» («Избран¬
ные сочинения». Т. 2, стр. 359. 1934).
В настоящее время наука позволила понять эти причины и устано¬
вить, что периодичность свойств элементов зависит от строения атомов.
Это привело к устранению противоречий, имевшихся в периодической си¬
стеме, и к некоторому изменению формулировки периодического закона.
Однако вопрос о местоположении редкоземельных элементов (лантанои¬
дов) остался неразрешенным. Открытие новых, так называемых транс¬
урановых, элементов еще более усложнило задачу. Вопрос о местопо¬
ложении этих элементов (вместе с торием, протактинием и ураном)
нельзя было решить даже так, как был решен вопрос в отношении лан¬
таноидов (сосредоточение их в одной клетке), так как в химических
свойствах трансурановых элементов наблюдаются резкие различия.
Нам кажется, что трудности в распределении лантаноидов и актино¬
идов в значительной мере объясняются тем, что главным критерием выде¬
ления аналогов принято считать химическое сходство и валентность.
Это обстоятельство затрудняет разрешение и некоторых других во¬
просов периодической системы Менделеева.
В настоящей статье сделана попытка критически рассмотреть подоб¬
ную точку зрения на принципы распределения элементов и сопоставить ее
с воззрениями Д. И. Менделеева.
I. Количественные и качественные изменения
в периодической системе Д. И. Менделеева
При сличении таблиц, опубликованных Менделеевым (1870—
1907 годы), и таблиц, которыми мы пользуемся в настоящее время, обна¬
руживаются следующие различия:
1. У Менделеева элементы 2-го и 3-го периодов являются косвенны¬
ми аналогами между собой, то есть стоят в группах наискось друг от
друга; в современных же таблицах они являются прямыми аналогами,
то есть стоят друг под другом.
2. У Менделеева редкоземельные элементы (лантаноиды) распре¬
делены в разных группах; в современных же таблицах они сосредото¬
чены в одной клетке вместе с лантаном.
3. В таблице Менделеева водород стоит в 1-й группе, а в современ¬
ных таблицах его ставят иногда в 7-ю группу или сразу в две группы:
в 7-ю и 1-ю.

О НЕКОТОРЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ ПЕРИОДИЧЕСКОГО ЗАКОНА
169
Что касается первого различия, то благодаря открытию строения
атома этот вопрос разрешен в пользу современных таблиц. Есе элемен¬
ты, у которых происходит достройка внешнего электронного слоя, явля¬
ются прямыми аналогами друг друга и занимают места в главной под¬
группе.
Те элементы, у атомов которых происходит достройка 2-го снаружи
слоя, являются прямыми аналогами друг друга и косвенными аналога¬
ми элементов главной подгруппы. Они занимают места в побочной под¬
группе.
Постепенное увеличение числа! электронов во внешнем слое у элемен¬
тов главной подгруппы сопровождается резким качественным скачком,
как только это число достигает восьми. Элементы (инертные газы), имею¬
щие на внешнем слое восемь электронов, теряют химическую активность.
Приобретенное новое качество, в свою очередь, приводит к новой ко¬
личественной характеристике, выражающейся в том, что элементы глав¬
ной подгруппы каждого следующего периода в целом обладают уже ме¬
нее выраженными неметаллическими или более выраженными металли¬
ческими свойствами, чем элементы предыдущего периода, хотя характер
изменения свойств остается тем же самым.
Эго первый тип качественного скачка. Он означает переход от одного
периода к другому.
Но имеется и другой тип качественного скачка, не менее важный с.
точки зрения теории и означающий переход от главной подгруппы эле¬
ментов к побочной. Достройка 2-го снаружи электронного слоя у элемен¬
тов побочной подгруппы ведет к весьма явному отличию этих элементов
от элементов главной подгруппы, у которых происходит достройка внеш¬
него слоя.
Если у элементов главной подгруппы при рассмотрении их в периоде
слева направо наблюдается резкое падение металлических свойств и
нарастание неметаллических, то у элементов побочной подгруппы .это
падение чрезвычайно замедлено и никогда не доходит до образования
типичного неметалла, как у элементов главной подгруппы.
Такая картина взаимоотношений элементов главной и побочной
подгрупп наблюдается во всех периодах. Эти взаимоотношения, нося¬
щие отчетливый диалектический характер, Д. И. Менделеев со свой¬
ственной ему прозорливостью уловил, когда расставил элементы в раз¬
ные подгруппы, хотя строение атомов ему и не было известно.
Можно ли ожидать, что у элементов главной и побочной подгрупп
будет наблюдаться вполне выраженное химическое сходство? Конечно,
нет. Химическое сходство всех элементов главной и побочной под¬
групп одной и той же группы явно противоречило бы их электронному
строению и диалектической логике.
Однако некоторые химики считают, что отсутствие химического сход¬
ства между элементами главной и побочной подгрупп является недо¬
статком периодической системы Менделеева.
Такая точка зрения явно противоречит взглядам Менделеева, кото¬
рый неоднократно подчеркивал, что использование только химического
сходства для выделения аналогов (то есть для расстановки элементов в
группах) может привести лишь к неправильным выводам (см. «Избран¬
ные сочинения». Т. 2, стр. 147, 165, 299. 1934).
Для выделения аналогов Менделеев использовал не просто химиче¬
ское сходство, а диалектический метод сравнения элементов друг с дру¬
гом, учитывая при этом всю совокупность свойств и придавая законо¬
мерным различиям не меньшее значение, чем закономерному сходству.
Он писал: «Однако при изучении свойств элементов, имеющих целью
практические выводы или химические предсказания, нужно обращать
одинаковое внимание как на общие свойства группы, к которой принад¬
лежит элемент, так и на его индивидуальные особенности. Только после

170
А. П. ФАУСТОВ
такого сравнительного изучения и на основании точно измеримого свой¬
ства можно делать обобщение о свойствах элементов. Мы имеем и будем
иметь на долгое время это свойство в атомном весе» (там же. Т. 2,
стр. 165. 1934).
Таким образом, на вопрос, является ли химическое свойство главным
критерием для выделения аналогов, мы должны ответить отрицательно,
а точка зрения, согласно которой утверждается, что элементы следует
объединять в группы по признаку их химического сходства, должна быть
признана ошибочной. Руководствуясь взглядами такого рода, нельзя ре¬
шить ни одной из существующих проблем периодического закона, в том
числе и наиболее важную из них — проблему распределения в системе
лантаноидов и актиноидов.
II.	Лантаноиды
Первый, кто попытался разрешить проблему размещения в перио¬
дической системе лантаноидов, был сам Менделеев. Однако ему не уда¬
лось полностью решить ее. В своем учебнике он писал: «Для некото¬
рых редких металлов с формой окислов R2O3 нет места в III-й группе пе¬
риодической системы, хотя от Се= 140 до Та = 183 и есть два ряда сво¬
бодных мест для элементов с атомными весами, именно от величины
140—183. Тут мое личное мнение еще ни на чем не остановилось и тут
я вижу одну из труднейших задач, представляемых периодической закон¬
ностью» («Основы химии», стр. 624. 1906).
Размещением лантаноидов в системе Менделеева в течение 30 лет
занимался также друг Менделеева чешский ученый Браунер и многие
другие. Однако проблема осталась все же нерешенной.
И только после того, как Н. Бор в 1922 году установил, что у ланта¬
ноидов происходит заполнение электронами 3-го снаружи слоя, не ока¬
зывающего большого влияния на химические свойства элементов, многие
химики пришли к заключению, что лантаноиды должны быть’ помещены
в одну клетку вместе с лантаном.
Однако эта точка зрения противоречит взглядам Менделеева, кото¬
рый не нашел в 3-й группе места для лантаноидов. По нашему мнению,
Менделеев шел более правильным путем, разместив эти элементы в раз¬
ных группах. Но он неправильно размещал их по подгруппам, что объ¬
яснялось полным отсутствием в то время каких-либо данных для пра¬
вильного решения этого вопроса.
Ошибочные концепции современных химиков разделяются и некото¬
рыми философами. Так, например, Б. М. Кедров, чтобы обосновать ме¬
стоположение лантаноидов в одной клетке, выдвинул теорию, согласно
которой «клетка» и «место» в периодической системе являются понятия¬
ми не однозначными и будто бы периодическая система Менделеева «от¬
казывается изображать место элемента в системе в виде отдельной клет¬
ки» («Периодический закон Менделеева и его философское значение».
Сборник статей, стр. 181. 1947).
Периодическая система Менделеева в принципе никогда не отказы¬
валась изображать место элемента отдельной клеткой, о чем свидетель¬
ствует данное Менделеевым определение «места»: «Каждый элемент по
периодической системе имеет место, определяемое группой (означаем рим¬
ской цифрой) и рядом (цифра арабская), в которых находится» («Осно¬
вы химии», стр. 256. 1906).
А это и есть не что иное, как клетка, если группу и ряд очертить
линиями.
В периодической системе Менделеева есть лишь одно исключение из
этого правила — размещение элементов 8-й группы триадами. Но это
исключение нарушает периодический закон, что единодушно признается
всеми химиками, в том числе и Б. М. Кедровым.

О НЕКОТОРЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ ПЕРИОДИЧЕСКОГО ЗАКОНА
171
Клетка есть графическое изображение места. Такое понимание клет¬
ки естественно и вряд ли может оспариваться.
То обстоятельство, что сам Менделеев не употреблял слово «клетка!»
и не отделял место линиями, не меняет существа дела, ибо на одном
месте, согласно данному выше определению, не может находиться два
или большее число элементов, независимо от того, будем мы или нет это
место называть клеткой.
Таким образом, сосредоточение лантаноидов в одной клетке являет¬
ся явным нарушением периодического закона. Как мы покажем ниже,
они должны находиться в 3-й подгруппе тех групп, исключая 8-ю, в ко¬
торых расположил их Менделеев.
III.	Периодический закон и закон единства противоположностей
Раскрытие противоречия в явлениях и предметах составляет одну из
задач диалектического метода.
Химики часто приводят для иллюстрации закона единства противо¬
положностей такие примеры, как металлы и неметаллы, кислоты и ще¬
лочи и т. д.,— словом, все, что, по их мнению, обладает противоположны¬
ми свойствами. Энгельс предостерегал именно против такого понимания
этого закона. Он писал: «Пока мы рассматриваем вещи как покоящиеся
и безжизненные, каждую в отдельности, одну рядом с другой и одну вслед
за другой, мы, разумеется, не наталкиваемся ни на какие противоречия в
них. Мы находим здесь определенные свойства, которые частью общи,
частью различны или даже противоречат друг другу, но в этом последнем
случае они распределены между различными вещами, так что не содер¬
жат внутри себя никакого противоречия» («Анти-Дюринг», стр. ИЗ. 1950).
Можно ли, однако, из этой цитаты сделать вывод, что при изучении
различных предметов закол единства противоположностей неприменим?
Нет, такого вывода сделать нельзя.
Закон единства противоположностей можно и должно применять к
изучению различных предметов. Но для этого нужно соблюдать одно обя¬
зательное условие: установить, в каких связях находятся между собой
различные предметы. Но так как связей между предметами может быть
бесчисленное множество, нужно выделить из них главные, существенные,
именно те, в пределах которых мы собираемся изучать данные предметы.
Например, в рамках всеобщей связи предметов в природе, то есть связи,
определяющей единство происхождения мира, вполне можно говорить о
тождестве и противоречии между любыми предметами. При изучении
предметов в рамках более узких связей, например, отдельных классов,
семейств, родов или видов, суживаются и рамки применения закона един¬
ства противоположностей.
Почему же при изучении различных предметов мы должны объеди¬
нить их какой-то общей связью, прежде чем применить к ним закон един¬
ства противоположностей? Потому, что связь придает различным пред¬
метам характер единого целого. В сущности, ведь любой предмет, как
таковой, мы не можем рассматривать как нечто вполне индивидуальное,
конечное, не состоящее из различных «предметов», то есть частей или ча¬
стиц, объединенных общей связью и входящих в состав данного предмета.
И до тех пор, пока между этими частями (частицами) существует связь,
существует и данный предмет. Но как только связь порывается, прекра¬
щает свое существование и данный предмет с характерными для него
признаками тождества и противоречия. Вместе с тем каждую составную
часть или частицу данного предмета (например, клетку, молекулу, атом
и т. д.), в свою очередь, можно рассматривать как отдельный «предмет»,
который может при известных условиях самостоятельно существовать и
который сам состоит из еще более мелких частиц, объединенных между
собой необходимой связью.

172
А. П. ФАУСТОВ
Сказанное целиком относится и к периодическому закону. Прежде
чем говорить о сходстве и различии между элементами, нужно строго
определить, в пределах каких связей эти элементы находятся. Если счи¬
тать, что они находятся в пределах всеобщей связи, то есть в пределах
всей системы, тогда можно и необходимо говорить о сходстве и различии
между любыми элементами, независимо от того, в какой группе, подгруп¬
пе или периоде они находятся. Если же элементы изучаются в пределах
связи, определяемой какой-либо отдельной группой, или подгруппой, или
периодом, то сходство и различие между ними нужно рассматривать в
пределах этой связи. Приведем конкретный пример.
Вопрос о том, в какой группе — в 1-й или 7-й — должен стоять водо¬
род, является в настоящее время еще нерешенным. Д. И. Менделеев
считал, что он должен стоять в 1-й группе. Б. В. Некрасов и другие на
основании некоторого сходства его с галогенами относят его к 7-й груп¬
пе. Б. М. Кедров и его сторонники помещают водород в 1-ю и 7-ю груп¬
пы, исходя из того, что, с одной стороны, он сходен с металлами, а с дру¬
гой — с галогенами.
Однако для того, чтобы правильно решить вопрос, где должен нахо¬
диться водород — в 1-й или 7-й группе,— нужно рассматривать сходство
и различие не вообще, а лишь в рамках определенных связей, то есть ли¬
бо в рамках 1-й группы, либо в рамках 7-й группы. И, конечно, водород
должен стоять там, где сходство и различие между ним и остальными
элементами данной группы будут закономерными.
Посмотрим, в чем выражаются сходство и различие водорода с эле¬
ментами 1-й группы.
Сходство состоит в одинаковом числе внешних электронов (по одно¬
му). По этой причине водород ведет себя как металл; он, например, спо¬
собен замещаться металлами в соединениях и т. д.
Различие — в разном числе электронных слоев: у водорода один
электронный слой, у каждого следующего элемента количество их воз¬
растает. Это ведет к следующей химической характеристике элементов
1-й группы главной подгруппы: металл с наибольшим числом электрон¬
ных слоев, то есть металл, атомы которого обладают наибольшим радиу¬
сом в данной группе, является наиболее активным. По мере уменьшения
числа электронных слоев активность металлов падает. Таким образом,
свойства элементов 1-й группы постепенно изменяются от франция
к натрию.
Благодаря большому числу электронных слоев при одинаковом чис¬
ле внешних электронов все эти элементы очень сходны между собой. За¬
метные различия начинаются только у натрия, имеющего три электронных
слоя. Но, когда мы доходим до лития, у которого имеется всего лишь два
электронных слоя, сходство между ним и остальными щелочными метал¬
лами резко падает. Различия становятся более заметными, чем сходство.
По химическим свойствам литий более похож на магний, стоящий во
2-й группе, чем на щелочные металлы, аналогом которых он в действи¬
тельности является.
Можно ли ожидать, что при переходе к водороду, у которого всего
один электронный слой, свойства металлические еще в большей степени
уменьшатся и появятся неметаллические свойства? Не только можно, но и
должно, ибо это как раз и соответствует закономерному росту
различия — переходу металлических свойств в неметаллические при
рассмотрении элементов снизу вверх. Для такой закономерности, касаю¬
щейся элементов главных подгрупп, в периодической системе Менделеева
нет исключений.
А теперь попробуем поставить водород в 7-ю группу и проанализи¬
руем, в чем выражаются сходство и различие его с галогенами.
Сходство водорода) с галогенами проявляется в том, например, что,

О НЕКОТОРЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ ПЕРИОДИЧЕСКОГО ЗАКОНА
173
соединяясь с некоторыми металлами, он дает гидриды, сходные по своим
свойствам с галогенидами.
Различие выражается в том, что внешних электронов у водорода 1,
а у галогенов — 7; электронных слоев у водорода 1, а у галогенов — от
2 до 7.
Таким образом, здесь мы видим явное нарушение сходства в элек¬
тронном строении атомов. Но, может быть, химическое сходство и раз¬
личие между водородом и галогенами еще более зашномерны, чем меж¬
ду водородом и щелочными металлами.
Как мы уже отмечали, в периодической системе Менделеева наблю¬
дается не знающая исключений яркая и характерная закономерность —
постепенный переход металлических свойств в неметаллические у элемен¬
тов главных подгрупп, если их рассматривать снизу вверх. Особенно
отчетливо этот переход наблюдается у галогенов, кончающихся вверху
самым активным в системе неметаллом — фтором. Поместить же водород
над фтором — значит ожидать от него еще более сильно выраженных не¬
металлических свойств, чем у фтора, чего на самом деле нет.
Значит, сходства и различия между водородом и галогенами неза¬
кономерны, и водород должен стоять в 1-й, а не в 7-й группе.
Метод выявления закономерностей в сходствах и различиях в преде¬
лах данного вида связи мы можем применить и для любых других эле¬
ментов, хотя отчетливость получаемых результатов, разумеется, не всегда
будет одинаковой.
IV.	Принципы классификации элементов в периодической системе
Д. И. Менделеева
Ни химическое сходство, ни валентность, ни физические или какие-
либо другие признаки, взятые в отдельности, не служили для Менделе¬
ева основой классификации.
Однако в первых трех изданиях «Основ химии» (вплоть до 1877 го¬
да) Д. И. Менделеев употреблял для некоторых своих таблиц следующий
заголовок: «Периодическая система элементов, основанная на их атомном
весе и химическом сходстве»,— что как будто противоречит вышесказан¬
ному. Это обстоятельство объясняется, по нашему мнению, тем, что по¬
нятие «химическое сходство» Менделеев употреблял не только для выра¬
жения действительного химического сходства между элементами, но и
для выражения аналогии, основанной лишь на очень немногих признаках.
Он писал: «Для суждения о сходстве и различии элементов важнейшие
признаки суть такие измеримые, как кристаллическая форма, плотность,
атомный вес и формы соединений» («Избранные сочинения». Т. 2,
стр. 275. 1934).
Но взгляды Менделеева относительно главных признаков, лежащих
в основе классификации, не оставались неизменными, они претерпевали
определенную эволюцию.
Так, в 6-м и последующих изданиях своего труда Менделеев не
только не употребляет слов «основанная на химическом сходстве», но
отходит и от того положения, которое он выдвигал в первых пяти изда¬
ниях, а именно, что основой классификации являются атомный вес и
формы соединений.
В 6-м издании (1895 год) Менделеев уже говорит об использовании
всей совокупности свойств элементов, а в 1898 году он писал, что «закон
есть всегда соответствие переменных, как в алгебре функциональная их
зависимость. Следовательно, имея для элементов атомный вес как одну
переменную, для отыскания закона элементов следует брать иные свой¬
ства элементов, как другую переменную величину, и искать функцис-

174
А. П. ФАУСТОВ
налыную зависимость. Взяв многие свойства элементов, например, их
кислотность и основность, их способность соединяться с водородом ИЛИ
кислородом, их атомность или состав их соответственных соединений,
теплоту, выделяемую при образовании соответственных, например, хло¬
ристых соединений, даже их физические свойства! в виде простых или
сложных тел сходного состава и т. п., можно подметить периодическую
последовательность в зависимости от величины атомного веса»
(там же, стр. 417. 1934).
Но как только периодический закон был открыт, основой для рас¬
пределения элементов в периодической системе стал сам периодический
закон, а именно место элемента в периодической системе.
Доказательством этого служит тот факт, что после открытия пе¬
риодического закона Менделеев во многих случаях изменил и самый
атомный вес (бериллий, церий, уран и др.) и валентность (бериллий,
уран, индий и др.) и уже не придавал значения несоответствию формы
соединений, или валентности некоторых элементов номеру группы
(железо, кобальт, никель, золото и др.), или отсутствию химического
сходства между элементами одной и той же группы (бериллий и щелоч-
но-земельные металлы, калий и медь, марганец и хлор и т. д.) в том
случае, если перечисленные или любые другие признаки противоре¬
чили месту элемента в системе, определяемому периодическим
законом.
Но, с современной точки зрения, место элемента определяется зарядом
ядра и электронным строением оболочек. Казалось бы, эти признаки и
должны лежать в основе классификации элементов. Однако многочислен¬
ные попытки такой классификации оказались безуспешными. Объясняет¬
ся это тем, что периодическая система Менделеева есть прежде всего си¬
стема химическая. Строение же атомов далеко не всегда влияет на
химические свойства элементов. Стало быть, принимая за основу химиче¬
ской классификации строение атомов, необходимо соблюдать следующее
условие: учитывать в строении атомов лишь те детали, которые влияют
на химическую природу элементов, и не учитывать тех, которые на хими¬
ческую природу элементов не влияют.
Несоблюдение этого условия неизбежно приведет к извращениям в
химической классификации элементов, а само использование строения
атомов останется формальным.
Примером формального использования строения атомов может слу¬
жить система Бора — Томсона, не учитывающая специфики и важного
влияния на свойства элементов s, р, d и f-электронов и ликвидировавшая
разделение элементов на подгруппы.
Другим примером формального использования строения атомов слу¬
жит система Я- К. Сыркина и М. Е. Дяткиной (см. Я. К- С ы р к и н и
М. Е. Дяткина «Химическая связь и строение молекул». 1946).
В этой системе, наоборот, излишне детализируется положение каж¬
дого элемента, согласно квантовому состоянию каждого отдельного элек¬
трона в атоме.
Благодаря близости энергетических уровней некоторые отдельные
электроны могут переходить из одного квантового состояния в другое,
прежде чем закончится заполнение данного электронного слоя до устой¬
чивого состояния. Такой переход обычно не сопровождается заметным
изменением свойств элементов и не нарушает закономерного сходства и
закономерного различия их в периодической системе Менделеева. Следо¬
вательно, с точки зрения химической классификации элементов, указан¬
ная детализация совершенно не нужна.
Мы считаем, что для правильного распределения элементов в перио¬
дической системе Менделеева достаточно учитывать лишь начало и конец
достройки той или иной электронной подгруппы в атоме.

О НЕКОТОРЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ ПЕРИОДИЧЕСКОГО ЗАКОНА
175
V.	Главные связи между элементами в системе Д. И. Менделеева
В периодической системе Менделеева можно рассматривать следую¬
щие главные связи между элементами:
1. Всеобщую связь, выражаемую периодической системой в целом.
Определяется эта связь тем, что атомы всех элементов устроены однотип¬
но из одних и тех же структурных частиц: протонов, нейтронов, элек¬
тронов.
Выражение всеобщей связи элементов периодическим законом имеет
глубокое научно-философское значение: оно доказывает единство проис¬
хождения всего материального мира.
2. Связь, выражаемую периодами. Определяется этот вид связи чис¬
лом электронных слоев.
3. Связь, выражаемую главной (1-й) подгруппой. Характеризуется
этот вид связи достройкой у атомов наружного слоя s- и р-электронами.
Общее число s- и р-электронов наружного слоя элементов главной
подгруппы соответствует номеру группы. Исключением из такой законо¬
мерности являются лишь инертные газы, занимающие места в нулевой
группе, тогда как по числу внешних (s) электронов гелий должен нахо¬
диться во 2-й группе, а остальные инертные газы по числу их s- и р-элек¬
тронов — в главной подгруппе 8-й группы.
4. Связь, выражаемую побочной подгруппой (2-й). Характеризуется
эта связь достройкой у атомов предпоследнего слоя d-электронами.
Общее число s- и d-электронов достраивающихся до устойчивого
состояния последнего и предпоследнего слоев соответствует номеру груп¬
пы. Из этой закономерности в периодической системе Менделеева имеются
следующие исключения: кобальт, родий и иридий находятся в 8-й группе,
тогда как они должны занимать места в 9-й группе, которой в периодиче¬
ской системе нет.
Никель, палладий и платина также находятся в 8-й группе, тогда как
по числу s- и d-электронов достраивающихся последнего и предпоследнего
слоев эти элементы должны находиться в 10-й группе, которой также нет
в периодической системе.
Пятый вид связи характеризуется достройкой у атомов 3-го снаружи
слоя f-электронами. Этот вид связи в современной периодической системе
никак не выражен, так как все элементы с f-электронами вынесены за
пределы периодической системы.
А между тем логика подсказывает, что все элементы, у которых про¬
исходит достройка 3-го снаружи электронного слоя f-электронами, должны
находиться в 3-й подгруппе, которой в периодической системе элементов
не существует.
С образованием 3-й подгруппы периодическая система Менделеева по¬
лучает законченный вид, а все ее закономерности становятся диалектиче¬
ски правильными.
Образование 3-й подгруппы разрешает также вопрос о распределе¬
нии актиноидов1.
Возникает, однако, вопрос: если 3-я подгруппа является необхо¬
димым звеном в периодической системе, то почему она не была введена
самим Менделеевым?
Это объясняется тем, что в то время он не располагал необходимыми
данными.
Однако, несмотря на то, что Менделеев не создал 3-й подгруппы, он
оставил, следуя требованию периодического закона, для лантаноидов ме¬
ста в разных группах, хотя и видел, что этим не достигается правильного
решения проблемы.
1 P. W. Shenk подтверждает такое решение вопроса о распределении ланта¬
ноидов и актиноидов (см. «Angewandte Chemie» № б за 1951 год).

176
А. П. ФАУСТОВ
Почему же намеченное Менделеевым распределение лантаноидов в
разных группах оказалось неприемлемым?
Потому, что при таком расположении лантаноиды становились пря¬
мыми аналогами либо элементов главной подгруппы, либо элементов по¬
бочной подгруппы. В действительности же они не являются ни теми, ни
другими. Они есть лишь косвенные аналоги элементов этих подгрупп.
Поэтому и необходимо создать 3-ю подгруппу.
6-й вид связи объединяет элементы всех подгрупп (1, 2 и 3-й) в груп¬
пы по общему числу s—р; s—d или s—d—f-электронов достраивающихся
у них наружного, второго снаружи и 3-го снаружи электронных слоев г.
7-й вид связи характеризуется полным сходством элементов в строе¬
нии их атомов как по числу положительных зарядов в ядре, так и по ха¬
рактеру строения электронных оболочек. Все различие заключается лишь
в разном количестве нейтронов в ядрах атомо-в.
Такие элементы называются изотопами и объединяются одной клет¬
кой. Никакие другие элементы, имеющие иной харак¬
тер различия, немогутобъединяться одной клеткой.
VI.	Горизонтальная аналогия
Выше мы рассмотрели качественные скачки, имеющие место при
переходе от одного периода к другому и при переходе от одной подгруппы
к другой.
Остается, однако, невыясненным вопрос, к какому типу следует отне¬
сти изменения, наблюдающиеся при переходе от одного элемента к дру¬
гому в одном ряду. Являются ли эти изменения скрытыми количествен¬
ными изменениями или это качественные скачки?
При образовании 3-й подгруппы и предоставлении каждому элементу
отдельной клетки наблюдается следующая закономерная картина измене¬
ний при переходе от одного элемента к другому: в 1-м периоде при пере¬
ходе от водорода к гелию наблюдается резкий качественный скачок, объ¬
ясняемый тем, что у этих элементов имеется всего лишь один электрон¬
ный слой; у элементов 2-го периода качественные скачки при переходе от
одного элемента к другому выражены менее резко. Чем больше электрон¬
ных слоев имеют атомы, тем меньше выражены у них качественные
скачки, вызываемые увеличением числа электронов на внешнем электрод¬
ном слое.
Но все же у всех элементов главных подгрупп при достройке именно
внешнего слоя наблюдаются скачкообразные изменения.
Другую картину мы видим при переходе от элемента к элементу в по¬
бочных подгруппах, где происходит достройка 2-го снаружи слоя. Здесь
качественные скачки выражены гораздо слабее.
Поэтому среди элементов побочных подгрупп наблюдается заметное
химическое сходство. Это сходство носит характер горизонтальной
аналогии. Горизонтальный тип аналогии между срединными элемен¬
тами больших периодов (Ti, V, Сг, Mn, Fe, Со, Ni, Си, Zn) и соответству¬
ющими им элементами 5-го и 6-го периодов был вскрыт самим Менделе¬
евым и имеет большое значение для правильного понимания периодиче¬
ского закона.
Но с особенной отчетливостью горизонтальная аналогия выступает у
лантаноидов, у которых происходит достройка 3-го снаружи слоя. У акти¬
ноидов этот тип аналогии выражен меньше, чем у лантаноидов, что объ¬
ясняется большей удаленностью у них 3-го снаружи слоя от ядра и, сле¬
довательно, большей его химической активностью.
Итак, в периодической системе Менделеева существует два типа ана¬
логий между элементами — вертикальный в подгруппах и горизонталь¬
ный в рядах.
1 Подробнее см. «Журнал общей органической химии». Т. XIX, стр. 396. 1949.

О НЕКОТОРЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ ПЕРИОДИЧЕСКОГО ЗАКОНА
177
Таким образом, подтверждаются следующие слова великого ученого:
«Может быть система распределения элементов по группам, вследствие
ближайшего изучения этих групп, изменится таким образом, что в опре¬
деленных местах системы сходство будет наблюдаться между членами
горизонтальных рядов, а в других частях системы между членами верти¬
кальных столбов» (Менделеев «Избранные сочинения». Т. 2, стр. 14.
1934).
Можно ли игнорировать эту закономерность периодической системы
Менделеева? Нет, нельзя. Без нее периодический закон толкуется неполно
и не совсем правильно.
VII.	Вопрос о химическом содержании периодической системы
Д. И. Менделеева
Некоторые авторы пытаются представить дело так, будто распреде¬
ление лантаноидов в разных группах обедняет химическое содержание
периодической системы Менделеева.
Эта точка зрения, естественно, вытекает из той ложной посылки, со¬
гласно которой важнейшим критерием для выделения аналогов является
химическое сходстео. В действительности же это не так.
В периодической системе Менделеева имеется следующая закономер¬
ность в химических взаимоотношениях элементов главной и побочной
подгрупп.
Наибольшее химическое сходство наблюдается между элементами
главной и побочной подгрупп 3-й группы (скандий — галлий и др.).
Значительное сходство наблюдается также у элементов разных под¬
групп 4-й группы (кремний — титан и др.).
Но при переходе к 5-й, 6-й и 7-й группам сходство постепенно те¬
ряется и нарастают различия. Эти различия будут резко выражены между
элементами разных подгрупп 7-й группы (хлор — марганец и др.) и наи¬
более резко между элементами 8-й группы, а именно между инертными
газами (неоном, аргоном и др.), с одной стороны, и железом, рутением и
осмием — с другой, если инертные газы поставить в главную подгруппу,
а железо, рутений и осмий — в побочную подгруппу 8-й группы.
Значительные различия еще сохраняются между элементами главной
и побочной подгрупп 1-й группы (калий — медь и др.), но во 2-й группе
(кальций — цинк и др.) они уменьшаются и опять почти полностью исче¬
зают в 3-й группе, заменяясь ярко выраженным сходством.
Приведенная картина и есть выражение закономерного химического
сходства и различия у элементов главной и побочной подгрупп, обуслов¬
ленных соответствующими изменениями в строении атомов. Эта картина
целиком сохраняется и при сравнении лантаноидов с элементами
побочной (и главной) подгрупп.
У лантаноидов и элементов побочной (и главной) подгрупп наиболь¬
шее сходство наблюдается также и в 3-й группе (лантан — гадолиний —
лютеций и др.).
Значительное сходство сохраняется и у элементов 4-й группы (цирко¬
ний— церий — тербий — гафний). (Напомним, кстати, что аналогию це¬
рия с элементами 4-й группы, бесспорно, установил сам Д. И. Менделеев,
поместив его в 4-ютруппу.)
При переходе к 5-й, 6-й и 7-й группам сходство теряется, как теряется
оно и между элементами главной и побочной подгрупп.
Только здесь потеря химического сходства происходит более быстро,
чем у элементов главной и побочной подгрупп, так как рост числа элек¬
тронов в 3-м снаружи слое (у лантаноидов) ведет к более резкой потере
ими химической активности, чем рост числа электронов во 2-м снару¬
жи слое.
12.	«Вопросы философии» № 2.

178
А. П. ФАУСТОВ
В 1-й группе (золото —самарий — тулий) различие еще очень велико,
как велико оно и между элементами главной и побочной подгрупп (це¬
зий — золото и др.), хотя снижение валентности здесь также имеет место
(например, 2-валентный самарий), как и у элементов побочной подгруп¬
пы (медь, серебро и золото).
Во 2-й группе различия уменьшаются и появляются отчетливые при¬
знаки сходства. Так, европий и иттербий проявляют валентность, рав¬
ную 2, причем сульфаты их по своим свойствам явно напоминают суль¬
фаты щелочно-земельных металлов.
В 3-й группе снова наблюдается ярко выраженное сходство между
элементами всех трех подгрупп: 1-й, 2-й и 3-й.
Такова картина закономерного химического сходства и закономер¬
ного химического различия между лантаноидами и элементами побочной
(и главной) подгрупп. Она ничем не отличается от описанной выше кар¬
тины закономерной химической взаимосвязи между элементами главной
и побочной подгрупп. Это является вполне убедительным доказательством
того, что лантаноиды должны быть размещены в разных группах.
Актиноиды являются прямыми аналогами лантаноидов, так как имеют
аналогичное электронное строение (у них тоже заполняется 3-й снаружи
электронный слой), и поэтому они также размещены в 3-й подгруппе раз¬
ных групп (с 1-й по 7-ю).
Все, что было сказано о химических взаимоотношениях лантаноидов
с элементами побочной и главной подгрупп, относится и к актиноидам.
Но у актиноидов имеются и некоторые особенности, а именно, они не об¬
ладают таким ярко выраженным химическим сходством между собой и
с элементами 3-й группы, как лантаноиды. Наоборот, некоторые из них
по химическим свойствам резко отличаются друг от друга и от элементов
3-й группы и проявляют аналогичные свойства с элементами 4-й, 5-й и
6-й групп (например, торий, протактиний и уран).
Следовательно, даже руководствуясь только химическим сходством,
актиноиды нельзя помещать в одну 3-ю группу, как это делают некото¬
рые авторы современных таблиц.
Двойственную, точнее тройственную, аналогию актиноидов — прямую
с лантаноидами и косвенную с элементами побочной (и главной) под¬
группы — можно выразить только при помощи 3-й подгруппы.
В заключение мы должны подчеркнуть, что данное в этой статье ис¬
толкование рассмотренных положений периодического закона, как и пред¬
лагаемое в связи с этим новое распределение некоторых элементов, в част¬
ности лантаноидов и актиноидов, нисколько не нарушает тех пра¬
вильных закономерностей, которые заложены в периодической системе
Менделеева: химического сходства по группам и по подгруппам,
соответствия высшей положительной валентности большинства элементов
номеру группы и т. д. Предложенная интерпретация этих закономерностей
только уточняет их в том смысле, что химическое сходство в
определенных местах системы должно переходить в
химическое различие и что закономерные различияв
периодической системе Менделеева имеют такое же
законное право на существование, как и закономер¬
ные сходства.
Как только мы примем эту точку зрения и откажемся от метафизиче¬
ского взгляда на сходство как на главный или даже единственный крите¬
рий для выделения групповых аналогов, независимо от того, будет ли это
сходство выражаться в химических, физических или каких-нибудь других
свойствах, разрешение всех проблем периодического закона окажется де¬
лом более простым, а сам периодический закон будет понят более глубоко
и более правильно.

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ
И ПУБЛИКАЦИИ
Об обстоятельствах первого
знакомства В. И. Ленина
с трудами И. В. Мичурина
В мрачные и долгие годы царистского
безвременья в захолустном городке Козло¬
ве, Тамбовской губернии, трудился И. В.
Мичурин. Он публиковал в то время пре¬
имущественно краткие сообщения о ре¬
зультатах своих работ по созданию новых
сортов в узкоспециальных садоводческих
журналах, являясь, по его собственному
выражению, «незаметным отшельником
экспериментального садоводства» (И. В.
Мичурин. Соч. Т. IV, стр. 267. 1948).
Но уже в первые годы Советской власти
малоизвестный исследователь был открыт
В, И. Лениным. Как это произошло? Пер¬
воначально имелись сведения лишь о том,
что по распоряжению В. И. Ленина был
сделан телеграфный запрос о работах Ми¬
чурина, сыгравший историческую роль в
деле расширения работ ученого и развер¬
тывания широкого мичуринского движе¬
ния. Однако в публиковавшемся ранее в
нашей печати тексте этого запроса остава¬
лись существенные неясности, которые,
ввиду особой государственной и научной
значимости этого документа, следовало
устранить.
Считалось, что телеграмма В. И. Ленина
с предложением Мичурину написать до¬
клад о его работах была послана Тамбов¬
скому губисполкому 18 февраля 1922 го¬
да. В то же время на сохранившейся в ар¬
хиве И. В. Мичурина машинописной копии
доклада, адресованного «Заведующему
Тамбовским земельным отделом», имеется
пометка, сделанная рукой Мичурина: «Ко¬
пия этого доклада послана Тамбовским губ-
земотделом в конце ноября 1922 года в
Москву, в Совет Народных Комиссаров тов.
Ленину при докладе своем» (хранится в
Центральном государственном архиве Ок¬
тябрьской революции и социалистического
строительства СССР, Документальные ма¬
териалы личного фонда № 6856),
Возникал вопрос: неужели И, В. Мичу¬
рин в течение девяти месяцев не отвечал
ца полученный от имени В. И. Ленина
запрос о его работах? Допустить это, зная
исключительную точность Мичурина и
огромное уважение и любовь, которые он
питал к Владимиру Ильичу, было совер¬
шенно невозможно. Оставалось допустить
наличие какой-то неточности в имевшихся
публикациях.
В связи с этим мы обратились в Ин¬
ститут Маркса — Энгельса — Ленина —
Сталина с просьбой о розыске в архиве
подлинного текста телеграммы о Мичурине
и его работах, посланной по распоряжению
В. И, Ленина. 0тот документ был поднят из
архива (Арх»ив ИМЭЛС, ед. хр. 33421,
л. 1, об. ч.).
Сличение подлинного документа теле¬
граммы с прежними публикациями ев тек¬
ста показало, что в этих публикациях
(например, в статье А. Н. Бахарева «Иван
Владимирович Мичурин». См, в Сочине¬
ниях И. В. Мичурина. Т. I, изд. 1-е, 1939,
стр. 45 и изд. 2-е, 1948, стр. 61) прежде
всего была неточность в адресе. Ранее счи¬
талось, что телеграмма была послана лишь
в адрес Тамбовского губисполкома. Одна¬
ко в подлиннике значится адрес: «Тамбов¬
ский губисполком, копия Мичурину Коз¬
ловский уезд».
Таким образом, телеграмма с запросом
от имени В. И. Ленина о работах Мичу¬
рина была послана не только в Тамбовский
губисполком, но и лично Мичурину.
Далее, в ранее опубликованном тексте
телеграммы допущены неточности. В под¬
линном тексте телеграммы, в первой ее
фразе написано: «Опыты по получению
новых культур растений имеют гро¬
мадное государственное значение», а во
всех печатных публикациях этой фразы
значится: «Опыты по получению новых
культурных растений имеют громад¬
ное государственное значение». В подлин¬
нике последняя фраза гласит: «П о л у ч е-
н и е телеграммы подтвердите» (разрядка
везде моя. — И. П.), а в публикациях
значится: «Исполнение телеграммы под¬
твердите».
Затем — о дате посылки телеграммы. R
подлиннике указана дата: «18/XI 22—
Москва Кремль 18 ноября 1922 года», а

180
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
не 18 февраля, как это всегда значилось в
публикациях текста телеграммы.
Таким образом, спустя две недели после
посылки исторической телеграммы, а не
через девять месяцев, как это получалось
согласно прежним публикациям, доклад
И. В. Мичурина о его работах уже был
отослан В. И. Ленину.
В этом докладе Мичурин излагает
«цель, назначение питомника и все функ¬
ции производящихся в нем работ в тече¬
ние прошедших сорока пяти лет, в ре¬
зультате чего получено около сотни но¬
вых сортов плодовых деревьев, ягодных
кустарников и различных других травя¬
нистых огородных растений» (И. В. М и-
ч у р и н «Заведующему Тамбовским гу¬
бернским земельным отделом». Соч. Т. IV,
стр. 141. 2-е изд. 1948). Доклад яв¬
ляется исключительно цельным, собран¬
ным документом. Он систематично, хотя и
весьма кратко, излагает основные прин¬
ципы работ по планомерному созданию
сорта, чередование вытекающих из этих
принципов приемов работ, начиная от
осмысленного подбора пар для скрещива¬
ния, всей основной системы воспитания
свойств сорта, включая управление доми¬
нированием свойств путем подставки мен¬
торов, регулирования почвенного и воз¬
душного питания и кончая установлением
признаков для прогнозирования будущих
свойств созидаемого сорта. Доклад отстаи¬
вает положение, что «никакие другие
улучшения в способах ведения дела при¬
нести большой пользы не смогут до тех
пор, пока мы не постараемся улучшить
качества наших растений введением но¬
вых сортов более высокого достоинства»
(т а м ж е, стр. 125). В докладе Мичурин
обрушивается на бездумный завоз из-за
границы готовых сортов, которые сложи¬
лись «в своих формах под воздействием
более благоприятных климатических и
почвенных условий их родины» (т а м
же, стр. 127), а также в особенности на
ложную систему менделизма, подчеркивая
«всю ошибочность менделевских законов,
с которыми так пестуются все ученые
последнего времени не только в России,
но и повсюду за границей» (там же,
стр. 130). К докладу И. В. Мичурина был
приложен «Список новых сортов плодовых
растений, выведенных в Козловском садо¬
вом питомнике (быв. Мичурина)» (там
ж е, стр. 142—148).
Какие же обстоятельства предшество¬
вали посылке Мичурину по распоряже¬
нию В. И. Ленина исторической телеграм¬
мы? Как, из каких источников Ленин
узнал о работах Мичурина?
Никаких указаний на этот счет в ли¬
тературе не было, и даже товарищи, не¬
посредственно работавшие с И. В. Мичу¬
риным в его питомнике, об этом ничего
не могли сообщить.
В 1920 году Тамбовским губернским зе¬
мельным отделом заведовал тов. И. Ф.
Франц. Узнав, где он работает в настоящее
время, мы обратились с просьбой сообщить,
не знает ли он чего-либо об обстоятель¬
ствах ознакомления В. И. Ленина с работа¬
ми И. В. Мичурина, поскольку доклад Ми¬
чурина для В. И. Ленина шел через Там¬
бовский губземотдел.
Тов. Франц сообщил следующее:
«В 1920 году я состоял членом Губ.
Исполнительного Комитета по Тамбовской
губернии и заведовал Губ. земельным от¬
делом... В связи с рядом возникших вопро¬
сов... я в конце 1920 г. был вызван в Мо¬
скву в Наркомзем. По дороге я остановил¬
ся в Козлове и посетил И. В. Мичурина...
Будучи в Москве, я доложил Наркому Се¬
реде о Мичурине и его питомнике... Так
как в эту же ночь (в 23 ч.) мы должны
были явиться на доклад к В. И. Ленину,
Середа посоветовал мне упомянуть в до¬
кладе о питомнике Мичурина».
Далее тов. Франц пишет, что на приеме,
когда он к слову упомянул о Мичурине,
«В. И. Ленин живо заинтересовался этим,
хотя я тогда далеко не понимал всей зна¬
чимости этого вопроса и мои объяснения
вертелись вокруг сладкой рябины и особо
вкусных груш и крупных вишен...
В. И. Ленин тут лее дал указание Сере¬
де послать в Козлов вполне компетентную
комиссию для изучения работ Мичурина...
Мне вскоре же, — рассказывает далее
И. Ф. Франц,— пришлось оставить Там¬
бов (в связи с переходом на другую рабо¬
ту.— И. П.). Это опять отвлекло меня от
вопроса о питомнике Мичурина. Но я
узнал, что по заданию Середы в Козлов
кто-то ездил... Результат обследования:—
чудак, выживший из ума, вздорный и
скрытный, мечтающий выращивать на
вербе груши. Питомник ничего особенного
собой не представляет, а Мичурин создает
себе рекламу.
За организационными хлопотами я за¬
был, к стыду своему, о Мичурине... Буду¬
чи уже в ГУЕОНе (Главное управление ко¬
неводства.— И. П.), мне пришлось присут¬
ствовать при докладе В. И. Ленину плана
организации Гос[сем]культуры проф. Лиси-
циным П. И. Был при этом Дзержинский,
Калинин и, кажется, Теодорович, бывший
тогда Наркомом земледелия. По уходе
Лисицина... Владимир Ильич вспомнил о
Мичурине и задал мне вопрос, как об¬
стоит дело.
Я доложил о всех комиссиях, об обсле¬
дованиях и докладах. Владимир Ильич
сделал мне упрек за несоблюдение доста¬
точной большевистской настойчивости и
принципиальности... и тут же строго при-

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
181
казал ■Теодоровичу раскопать все доклады
и вообще все дело Мичурина и неотлага¬
тельно представить ему лично, причем
подчеркнул: «Только мне непосредствен¬
но, лично». М. И. Калинин при этом ска¬
зал, что он собирается в ближайшее вре¬
мя в Тамбов и постарается заглянуть к
Мичурину сам. На это Владимир Ильич с
живостью сказал:	«Обязательно, непре¬
менно, непременно побывайте там, Миха¬
ил Иванович, и без всяких комиссий».
При этом он укорил меня за формализм в
этом деле.
Когда я попытался объяснить мое
невнимание к этому делу в результате пе¬
ребросок на другие работы, Владимир
Ильич перебил меня, взял за плечо и
сказал: «Нет, нет, поверьте, дело не в
этом, а в том, что вы думали и хлопотали
о садовнике Мичурине, а не поставили
перед собой весь вопрос в целом. Это вас
отвлекло от сути дела. Теперь я это в
сути возьму на себя...»
В информации тов. Франца о Мичу¬
рине, которая ограничивалась лишь сооб¬
щением о Мичурине как о садоводе, в са¬
ду которого создаются и выращиваются
особо сладкая рябина, особо вкусные гру¬
ши и крупные вишни, В. И. Ленин с ге¬
ниальной прозорливостью сумел усмотреть
государственную важность работ Мичури¬
на и взял заботу об этом деле на себя.
Несмотря на паутину, которую плели «ко¬
миссии» лжеученых вокруг работ и идей
Мичурина, В. И. Ленин сделал все, чтобы
придать делу Мичурина всенародное зна¬
чение, организовать мичуринское движе¬
ние. Прибывший в город Козлов (ныне
Мичуринск) М. И. Калинин лично ознако¬
мился в сентябре 1922 года с садом и ра¬
ботами Мичурина. После этого посещения
он. оказывал Мичурину моральную под¬
держку теплыми письмами. В первом из
hpix (хранится в ЦГАОРе, Документальные
материалы личного фонда № 6856,
ед. хр. 541, л. 1) М. И. Калинин писал:
«Уважаемый Иван Владимирович, в
напоминание о себе посылаю Вам неболь¬
шую посылочку. Не примите ее за акт
благоволения лица власти. Это просто мое
искреннее желание хоть чем-нибудь под¬
черкнуть уважение и симпатию к Вам и
Вашей работе.
С искренним приветом М. Калинин.
15/ХИ—22 г.».
Вскоре же после посещения М. И. Ка¬
лининым питомника Мичурина В. И. Ланин
дал распоряжение о присылке в Совнар¬
ком лично ему доклада об опытах и рабо¬
тах Мичурина. В исторической, посланной
по его распоряжению телеграмме-запросе
подчеркивалось, что «опыты по получе¬
нию новых культур растений имеют гро¬
мадное государственное значение».
Чрезвычайно интересно отметить, что
посылка этой телеграммы (18 ноября
1922 года) относится к периоду между
двумя последними устными выступления¬
ми В. И. Ленина перед страной и всем
прогрессивным человечеством:	на кон¬
грессе Коминтерна 13 ноября 1922 года и
на пленуме Моссовета 20 ноября того же
года. Между двумя этими историческими
выступлениями, среди всех своих огром¬
ных трудов и забот великий Ленин нахо¬
дил время, чтобы позаботиться о деле Ми¬
чурина.
В книге поручений В. И. Ленина, где в
связи с телеграфным запросом о работах и
опытах Мичурина отмечено: «5/ХП. Ис¬
полнено Мичуриным» (Архив ИМЭЛС, ф. 19,
ед. хр. 44034, л. 18), в тот же день за¬
писано поручение наркому земледелия:
«Справку о том, что сделано для питом¬
ника Мичурина». Вслед за тем четыре ра¬
за в течение декабря 1922 года делались
напоминания Наркомзему о необходимости
обеспечить питомник Мичурина всем по¬
требным. Как результат такого неусып¬
ного внимания к работам Мичурина в
книге поручений В. И. Ленина отмечено:
«Исполнено 26/ХП» (Архив ИМЭЛС,
ф. 19, ед. хр. 44034, л. 22).
В.	Д. Бонч-Бруевич в письме к И. В.
Мичурину подчеркивает исключительное
внимание, которое проявлял В. И. Ленин к
трудам преобразователя природы. «Я жи¬
во вспоминаю то незабвенное время, —
писал В. Д. Бонч-Бруевич, — когда Вла¬
димир Ильич нес тяготы правления на¬
шим молодым Союзом и когда он, несмотря
на свою огромную занятость и борьбу на
14 фронтах с интервентами и белогвардей¬
цами, тщательно знакомился с Вашей изу¬
мительной работой по садоводству и при¬
знавал в Вас творца и деятеля нашего со¬
циалистического общества. Я помню, как
он перечитывал все, что только мог най¬
ти о Вас и Вашей деятельности, и говорил
всем нам, что Ваши опыты необходимо
расширить, всячески поддержать и Вам
всемерно помочь» (письмо В. Д. Бонч-
Бруевича к И. В. Мичурину от 19 апре¬
ля 1933 года. Хранится в ЦГАОРе. Доку¬
ментальные материалы личного фонда
№ 6856, ед. хр. 546).
Великому Ленину обязано прогрессивное
человечество открытием дела Мичурина.
Благодаря повседневным заботам Комму¬
нистической партии дело Мичурина при¬
няло в нашей стране всенародный ха¬
рактер.
Огромный долг мичуринцев перед свет¬
лой памятью Владимира Ильича Ленина —
развивать учение и дело Мичурина, что¬
бы увеличивать народные блага.
И. И. ПРЕЗЕНТ

182
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Гугон Коллонтай—выдающийся
польский философ-материалист
конца XVIII—начала XIX века
Гугон Коллонтай (1750—1812) изве¬
стен в истории как один из самых про¬
грессивных общественных и политических
деятелей последних десятилетий существо¬
вания феодальной Речи Посполитой. Годы
его жизни и деятельности совпали с перио¬
дом глубокого экономического и политиче¬
ского кризиса, который переживала Речь
Посполитая. Во второй половине XVIII ве¬
ка в Польше происходил процесс разложе¬
ния феодальной системы хозяйства и фор¬
мирования капиталистического уклада.
Усиление эксплуатации вызвало резкий
отпор трудящихся масс. Особенности эко¬
номической и политической обстановки
обусловили известную общность интересов
паредовых слоев среднепоместной шляхты
и крупной городской буржуазии. И те и
другие были заинтересованы в установле¬
нии сильной государственной власти, в
развитии промышленности и торговли.
Общность экономических и политических
интересов на данном историческом этапе
привела к созданию шляхетско-буржуазно-
го блока.
Выдающимся идеологом польской бур¬
жуазии конца XVIII века был Коллонтай.
Свою общественную деятельность Кол¬
лонтай начал с участия в работе Эдука-
ционной комиссии — первого в мире мини¬
стерства просвещения. Будучи активней¬
шим членом комиссии, он составил план
ее работ и произвел реформу Краковской
академии, отдав этому делу десять лет
своей жизни (1777—1786). Реформы на¬
родного образования, проводимые Коллон-
таем, были рассчитаны на то, чтобы свя¬
зать науку с практическими потребностя¬
ми хозяйства и подготовить кадры специа¬
листов для буржуазно-шляхетского госу¬
дарства.
Коллонтай сыграл выдающуюся роль в
истории Польши. В период ожесточенной
политической борьбы накануне созыва Че¬
тырехлетнего сейма (1788—1792) и в пе¬
риод его работы он возглавил левое крыло
так называемой «патриотической» партии,
выдвинувшей ряд реформ, направленных
против феодальных порядков.
«Патриотическая» партия требовала
личной свободы для крестьян при сохра¬
нении земельной собственности в руках
феодалов, уничтожения «liberum veto», па¬
рализовавшего государственную деятель¬
ность, установления наследственного тро¬
на и усиления власти короля в целях
укрепления государства. Шляхетско-бур-
жуазн-ый блок требовал предоставления
буржуазии некоторых политических прав.
Деятельность «патриотов», протекавшая
в обстановке все нараставшей классовой
борьбы в городе и деревне, увенчалась
принятием знаменитой конституции 3 мая
1791 года, одним из авторов которой был
Коллонтай.
Болеслав Берут в своей речи на заседа¬
нии Конституционной комиссии 23 января
1952 года отметил, что о конституции
3 мая «в течение полутора веков народ
хранил память как о первой попытке, сла¬
бой и еще несмелой, но подрывающей ти¬
ранию, привилегии магнатов и шляхты» *.
Коллонтай принимал активное участие
в подготовке и проведении восстания
1794 года, этого первого в истории Поль¬
ши крупного национально-освободительно¬
го движения, возглавлявшегося Т. Ко-
стюшко.
Коллонтай вместе с Т. Костюшко выдви¬
нули идею о привлечении к борьбе за на¬
циональную независимость крестьян и пы¬
тались ее реализовать. Заслуга Коллонтая
состояла в том, что он поставил вопрос о
народном восстании всего населения Поль¬
ши. Участие крестьян в восстании обусло¬
вило успех борьбы на определенных ее
этапах.
Последние годы жизни Коллонтай про¬
вел в тюрьме и ссылке. Австрийское пра¬
вительство на восемь лет лишило Коллон¬
тая свободы, видя в нем своего злейшего
врага. В тюрьме Коллонтай создал свои
основные философские и научные произ¬
ведения: «Физическо-моральный порядок»
(издано в 1810 году) и «Критический
анализ основ истории о началах человече¬
ского рода», или «Исторические исследова¬
ния» (издано в 1842 году).
В научном и публицистическом творче¬
стве Коллонтая отчетливо проявляется де¬
мократическая тенденция.
Глубокое сочувствие эксплуатируемому
крепостному крестьянству, отстаивание
интересов городов, правильное понимание
исторического значения революционных
выступлений крестьян и постановка во¬
проса о народном восстании против ино¬
странной интервенции — все это дает пра¬
1 Газета «Правда» от 28 января 1952 года.

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
183
во считать Коллонтая отцом польской де¬
мократии.
Социально-экономические и националь¬
ные противоречия эпохи, которые не смог
разрешить Четырехлетний сейм, нарастаю¬
щая волна революционных выступлений
крестьян и городских низов, не удовлетво¬
ренных реформами сейма и конститу¬
цией 3 мая 1791 года, наконец, влияние
французской буржуазной революции опре¬
делили прогрессивное развитие социально-
политических воззрений Коллонтая и ха¬
рактер его мировоззрения в целом.
Польский материализм конца XVIII —
начала XIX века представляет собой чрез¬
вычайно интересный этап в развитии ма¬
териалистической мысли. Специфические
условия экономической и культурной жиз¬
ни Польши определили основную его на¬
правленность в борьбе против схоластики
и богословия средневековья, основной круг
разрешаемых им проблем, известную ком-
промиссность в решении некоторых во¬
просов.
Польский материализм возник на ба¬
зе имеющихся достижений философской
мысли и приобрел свое положительное со¬
держание, развивая прогрессивные тради¬
ции материализма XVII и середины
XVIII века с учетом новейших достижений
естествознания. Это обусловило наличие в
польском материализме новых, прогрес¬
сивных тенденций, характерных для пе¬
риода начавшегося кризиса метафизиче¬
ского и механистического взгляда на мир.
Эпоха развития просветительской мыс¬
ли, наступившая в Польше после , почти
полуторавекового периода застоя в куль¬
туре, господства средневековой схоластики
и богословия, выдвинула ряд представите¬
лей научной и философской мысли, круп¬
нейшими из которых были Коллонтай, Ста-
шиц, братья Ян и Енджед Снядецкие.
Теоретическое наследие просветителей
является продолжением и развитием основ¬
ных философских и социологических идей
польского Возрождения, идей Коперника и
Фрича-Моджевского. Основная идея пред¬
ставителей науки и философии возрожде¬
ния, состоявшая в утверждении материаль¬
ности и познаваемости мира, того, что на¬
ука отражает объективный порядок мира,
воспринимается и развивается польскими
просветителями.
Коллонтай, Сташиц и Я. Снядецкий воз¬
главляли борьбу с идеологией феодальной
реакции. С позиций материалистического
сенсуализма они решительно отвергали
идеалистические спекуляции, боролись за
опытное знание, выступали с пропагандой
естественно-научных знаний, критиковали
априоризм и агностицизм Канта.
В философских воззрениях Коллонтая
наиболее полно отразилось материалисти¬
ческое по своему содержанию мировоззре¬
ние представителей прогрессивных слоев
польской буржуазии и передовых групп
обуржуазившейся шляхты.
Большое место в системе философских
воззрений Коллонтая занимает учение о
материи и первопричине.
Несмотря на деистические оговорки,
Коллонтай материалистически решал во¬
прос о первопричине бытия, которой он
считал природу (przyrodzenie). Согласно
его учению, это понятие есть мысленное
выражение для обозначения материального
единства конкретного, чувственно воспри¬
нимаемого мира.
Основным в натурфилософии Кол¬
лонтая является учение о естественных
законах, согласно которым возникают, су¬
ществуют и развиваются все многообраз¬
ные виды живой и неживой природы.
В изучении законов природы он видел за¬
дачу «истинной» философии.
Учение Коллонтая о законах природы
носит в основном метафизический харак¬
тер. Вместе с тем нужно подчеркнуть про¬
бивающуюся в нем новую для того вре¬
мени мысль о несводимости всех законов
природы к законам механики, которая сви¬
детельствовала о начинающемся кризисе
метафизического и механистического ми¬
ровоззрения.
Коллонтай материалистически решал во¬
прос о душе и теле. Отвергая церковную
догму о бессмертии души, он утверждал,
что ощущение и мышление являются свой¬
ствами нервной системы и органов чувств
человека. Мозг он считал органом, создаю¬
щим представления и понятия, и пытался
определить роль органов чувств в познании
и значение их правильного функциониро¬
вания для познания 1.
В системе философских воззрений Кол¬
лонтая центральное место занимают вопро¬
сы познания. Это наиболее значительная
в теоретическом отношении и наиболее
оригинальная часть его философской си¬
стемы 2. Характерной чертой теории по¬
знания, развиваемой Коллонтаем, является
утверждение о том, что познание служит
практическим нуждам человека. Человек,
говорил он, обладает природными способ¬
ностями «не для праздных и бесполезных
исследований, но для познания вещей, по¬
1 Н. К о 11 q t a j. Rps. 223. PAN. «Pomysly
do oziela Porz^dek fizyczno-maralny». S. 23.
2 Коллонтай посвящает теории познания
специальный раздел своей рукописи под
названием «Подготовительные работы к
«Физическо-моральному порядку». (Микро¬
фильмы рукописей Коллонтая хранятся в
библиотеке МГУ, оригиналы — в Варшавской
народной библиотеке). Кроме того, теории
познания посвящены некоторые разделы
указанных выше работ и изданных в
1846 году «Писем о научных предметах».

184
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
скольку он с ними связан собственными
потребностями» *.
Коллонтай защищал принципы материа¬
листического сенсуализма, называя чув¬
ства первыми ключами познания и рассма¬
тривая путь познания как путь, идущий
от ощущений к выработке абстрактных
понятий. «Чувственное впечатление яв¬
ляется началом познания, чувство сообщает
мысли образ вещи» 2.
Вопрос о специфике мышления Коллон¬
тай не считал проблемой, имеющей спе¬
циальный интерес. Мышление, в его по¬
нимании, — только простое зеркальное
отражение в понятиях того содержания,
которое уже имеется в наглядных чув¬
ственных представлениях. Главной в уче¬
нии Коллонтая о понятии была идея об
объективности общих понятий, создавае¬
мых мышлением, которое копирует, отобра¬
жает действительность.
Одним из основных критериев истины
Коллонтай считал опыт. Другим критерием
истины, по его мнению, является рассу¬
дочная деятельность человеческого ума,
однако преобладающая роль принадлежит
опыту, который проверяет и направляет
деятельность разума.
Коллонтая особенно интересовала про¬
блема объективного содержания познания
в связи с вопросом о субъективном способе
познания и проверке его истинности. Че¬
ловек, утверждал он, познает вещи соот¬
ветственно своим природным способностям.
Проводя мысль о том, что познание, его
объем зависят от больших или меньших
способностей познающего субъекта, он ста¬
вил вопрос о том, не представляет ли отно¬
сительный характер человеческих способ¬
ностей препятствия для познания действи¬
тельности. Анализ высказываний Коллон¬
тая показывает, что он ясно отличал мате¬
риализм от идеализма в решении и этого
вопроса. Учитывая возможность субъекти¬
вистского истолкования проблемы отноше¬
ния объекта и субъекта в процессе позна¬
ния, он отмечал, что, несмотря на то, что
познание субъективно по своей форме, оно
объективно по содержанию. «Мы утверж¬
даем, — говорил он, — что человек может
быть уверен в том, что то, что он познал,
есть так в самой вещи. Это утверждение
нужно хорошо понять. Если все действия
чувств и мыслей, которые мы используем
для познания какой-либо вещи, действуют
только в нас, так как же мы можем
утверждать, что человек познает предмет
таким, каков он есть в себе? Именно мо¬
жем благодаря соответствию действия
предмета на чувства с действием чувств
на мысль... Поэтому в этом утверждении
мы не подразумеваем знание вещи такой,
какой она якобы может быть в себе, поми¬
мо нашего понятия о ней, но имеем в виду
образ вещи, который чувства сообщают
мысли, а он находится в вещах, или, дру¬
гими словами, сам является таким, как
вещь» 3.
К вопросу о субъективном и объектив¬
ном в познании Коллонтай обращался и
при рассмотрении проблемы сущности. Он
выступал против разграничения сущности
и существования (essentia i existentia),
против отрыва явлений от сущности, как
и против учения о неких неизвестных не¬
материальных сущностях, сущностях «осо¬
бого рода». Сущность Коллонтай опреде¬
ляет как внутреннюю природу вещей. Он
не противопоставляет сущность явлению
и считает, что сущность вещи познает¬
ся по мере углубления анализа вещи.
Мыслитель утверждает, что, несмотря на
относительность познавательных возможно¬
стей отдельного человека и их ограничен¬
ность, человек может познавать сущность
вещей. Никакой принципиально непозна¬
ваемой сущности вещей нет и быть не
может. Сущность вещи есть вещь целиком
с ее внешней формой и внутренней при¬
родой, с ее качествами, признаками и
различиями. Такую сущность человек «мо¬
жет познать по частям, может ее разобрать
мысленно, или отделяя части друг от дру¬
га... И чем более путем анализа он будет
ее изучать и над ней размышлять, тем ее
лучше познает и внешне и внутренне. Он
откроет, какие она имеет особые качества,
какие производит следствия, чем отли¬
чается от других вещей, для чего может
быть использована, в чем вредна и т. д.»4.
Такое толкование проблемы сущности
свидетельствует о том, что Коллонтай пы¬
тался выпутаться из противоречий мета¬
физического решения проблемы познания
вообще и приближался к правильному по¬
ниманию противоречий между относитель¬
ностью знаний отдельного человека и бес¬
конечной возможностью познания природы
и ее законов. В самой постановке этой
проблемы сказывается существенное отли¬
чие воззрений Коллонтая от взглядов пред¬
шествовавших ему материалистов-метафи-
зикО’В, в том числе и французских.
В своей рукописи «Подготовительные
работы к «Физическо-моральному порядку»
Коллонтай уделяет большое внимание объ¬
яснению причин сомнений человека в воз¬
можности адэкватного познания действи¬
тельности, а также критике принципиаль¬
ного агностицизма, выяснению его гносео¬
логических корней.
На вопрос, не является ли тот факт, что
человек познает вещи соотносительно своим
способностям, препятствием для познания,
1 Н. К о IU t a j. Rps. 223. S. 23.
2 Там ж е. S. 20.
3 Т а м же. S 20.
4 Т а м же. S. 21.

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
.185
Коллонтай отвечает отрицательно. Во-пер¬
вых, человек совершенствует свои природ¬
ные способности. Во-вторых, по мере раз¬
вития науки и техники человек получает
все более совершенные инструменты позна¬
ния, которые увеличивают его познава¬
тельные возможности. Коллонтай отме¬
чает историческую относительность чело¬
веческих знаний, исторический характер
познания, который, не будучи понят, при¬
водит к агностицизму. «Человек не вдруг
и не сразу приходит к познанию многих
вещей, особенно их внутренней структу¬
ры, качеств, признаков и различий, т. е.
именно сущности. К такому знанию он
приходит ступенями, поэтому то, чего он
не знал, познает со временем, а то, чего
он не знал хорошо, со временем может по¬
знать лучше» \
Отношение выдающегося польского про¬
светителя к религии, церкви и духовен¬
ству было сложным и противоречивым.
Резко отрицательно относясь к католи¬
ческой церкви, он оставался священнослу¬
жителем. До конца жизни не отказываясь
от духовного звания, он, тем не менее, не
вел богослужений в церкви. Его сан като¬
лического священника был своего рода
историческим парадоксом. Враг Ватикана,
бесстрашный его противник, на которого
регулярно посылались доносы римскому
папе, Коллонтай резко критиковал рели¬
гиозный фанатизм и невежество католиче¬
ского духовенства. Но его политическая
программа не исключала участия
церкви в государственной жизни страны.
Коллонтай считал, что церковь должна
•порвать с Ватиканом, целиком подчинить¬
ся интересам государства, помогать госу¬
дарству в укреплении центральной власти
и ограничении феодальной олигархии. Кол¬
лонтай не был принципиальным, последо¬
вательным до конца врагом всякой рели¬
гии, открытым проповедником безбожия.
В отличие от французских материали¬
стов он не встал на позиции воинствую¬
щего атеизма. Но он был почти единствен¬
ным представителем своего времени, ко¬
торый в условиях феодально-крепостниче¬
ской Польши открыто выступил против
религии. В «Исторических исследованиях»
Коллонтай доказывал непримиримость на¬
уки и некоторых важнейших теологиче¬
ских догматов. Вскрывая ошибочность
представлений человека об ангелах, ду¬
хах, божествах и т. д., он пытался кри¬
тиковать религию с естественно-научных
позиций. Он показал, что почвой, пи¬
тающей религиозные представления, яв¬
ляется невежество, незнание естественных
закономерностей природы. Из его антире¬
лигиозных выступлений особенный Инте¬
ла м ж е. S. 22.
рес представляет критика им основного
религиозного догмата средневековья, догма¬
та о сотворении мира. Подчеркивая всю
нелепость этого учения церкви, он
утверждал, что «следует искать не начала
мироздания, а лишь перемену его частей,
которые были, есть, исчезают и возни¬
кают вновь» 2.
Главное средство борьбы с религиозным
мировоззрением Коллонтай видел в рас¬
пространении просвещения, философских и
естественно-научных знаний.
Коллонтай самостоятельно и в ряде слу¬
чаев оригинально развивал физиократиче¬
ские идеи «естественного порядка» и есте¬
ственного права, направленные против
идеологии средневековья.
Используя физиократическое понятие
«физическо-морального порядка», Коллон¬
тай выступал с идеологическим обоснова¬
нием нового, буржуазного общества. Со¬
гласно его учению, физическо-моральный
порядок — это тот естественный порядок
общественной жизни, при котором права и
обязанности человека (моральный порядок)
непосредственно выводятся из физических
законов человеческой природы (физиче¬
ского порядка). Человеческая природа по¬
нималась им как биологическая и физио¬
логическая природа, требующая удовлетво¬
рения своих естественных потребностей.
Ощущения человека составляют, по мне¬
нию Коллонтая, основу, которая опреде¬
ляет моральные, то есть общественные за¬
коны. Исходя из буржуазного понимания
человеческой природы, Коллонтай создал
концепцию естественного права, права че¬
ловека удовлетворять свои естественные
потребности.
Считая основой общественной жизни
биологическую природу человека, а не
«правовой... разум» Гроция, Гоббса и дру¬
гих представителей школы естественного
права, Коллонтай пытался найти мате¬
риальную основу общественной жизни
(основу права, морали и т. п.). Но, рас¬
сматривая удовлетворение человеческих
потребностей как удовлетворение всегда
неизменных и постоянных биологических
потребностей отдельного, изолированного
человека, он высказывал лишь догадки о
значении экономики в жизни людей.
Теория естественного права являлась в
то время острым идеологическим оружием
в руках буржуазии, боровшейся против
феодальной идеологии, богословия и схола¬
стики. Она отрицала всякое сверхъестест¬
венное вмешательство и вместо божествен¬
ного права провозглашала естественное
право, коренящееся в самой природе чело¬
века. Тем самым она обосновывала эконо¬
2 «Hugona Kollqtaja Pozbior krytyczny
zasad historyi о pocztitkach rodu ludskiego».
T. III. S. 367. Krakow. 1842.

186
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
мические и политические требования бур¬
жуазии.
Теория естественного права и неизмен¬
ной человеческой природы была основной
социологической концепцией Коллонтая.
Но он высказывал и идею исторического
развития. Коллонтай жил и творил в то
время, когда в науке об обществе начина¬
ла зарождаться историческая тенденция.
В его трудах ясно обозначилась попытка
взглянуть на общество с точки зрения его
истории.
В «Исторических исследованиях» Кол¬
лонтай формулирует свои принципы под¬
хода к изучению человеческого общества.
Он решительно выступает против неисто¬
рического подхода к анализу истории че¬
ловека и первобытного общества. Нельзя
исходить, говорил он, из метафизических
спекуляций, из праздных домыслов, не
зная «ни степени разумности, ни правиль¬
ную меру страстей, которые были присущи
человеку в изучаемое историком время, ни,
наконец, обстоятельств, в которых он на¬
ходился... Исторические истины не могут
быть следствием метафизических спекуля¬
ций, а только поступков человека, или
действий природы; они не могут быть от¬
крыты никаким иным способом, как только
путем терпеливого изучения поступков
людей и действий природы, притом в тех
самых обстоятельствах, в каких их пред¬
ставляет история. Без этой помощи фило¬
соф или правовед, работающий спокойно
в своем кабинете, не подверженный подоб¬
ным чувствам и страстям, занятый только
одним воображением, никогда не будет в
состоянии познать и понять правильное
положение тех первых людей, которое мог¬
ло склонить их к таким, а не иным мо¬
ральным действиям, не будет в состоянии
уяснить себе их потребности, страсти,
привычки, а тем более случайные обстоя¬
тельства, если захочет их выводить из
собственного просвещения, из состояния
нынешнего общества, из законов и обыча¬
ев, под которыми живет, к которым при¬
вык» 1.
Согласно развиваемой здесь мысли, каж¬
дая историческая эпоха имеет свои соб¬
ственные-моральные, то есть общественные
законы. Эти законы изменяющиеся, не
выводимые из состояния нынешнего об¬
щества и его законов. Коллонтай делает по¬
пытку преодолеть господствовавшие тогда
представления об истории человечества
как случайном скоплении различных исто¬
рических событий, которые, сменяя друг
•Там ж е. Т. I, стр. 65.
друга, якобы не влияют на неизменную
человеческую природу. Пытаясь порвать
с антиисторической концепцией вечных и
неизменных моральных законов, он ут¬
верждает, что характер человека, образ
его мыслей изменяется в зависимости от
условий его жизни. Человеческие пред¬
ставления в далеком прошлом «должны
быть вообще отличны от наших, так как
все мысли создаются в голове человека,
согласно причинам, которые на него дей¬
ствуют» 2. Коллонтай полагал, что «жизнь
каждого человека зависит от того способа,
каким он удовлетворяет свои потребности.
В той мере, в какой их удается удовлетво¬
рить, создается его моральный характер,
а удовлетворение потребностей зависит от
владения и пользования вещами, которые
его окружают; их недостаток влечет за со¬
бой нужду, за которой следует упадок
разума, притупление остроумия, отвраще¬
ние к общественной жизнй, болезни, урод¬
ства, даже сама смерть» 3.
Он пытался материалистически объяс¬
нить характер общественной жизни и при¬
чины ее развития. Но, рассматривая способ
удовлетворения человеком своих потребно¬
стей в отрыве от материального производ¬
ства, Коллонтай, естественно, оставался
на позициях идеализма в объяснении об¬
щественной жизни. Главной движущей си¬
лой общественного развития он считал
прогресс человеческого разума, науки и
философии.
Коллонтай своеобразно интерпретировал
теорию общественного договора, направлен¬
ную против учения церкви о божественном
происхождении государства. Теория обще¬
ственного договора у Коллонтая перепле¬
тается с идеей исторического возникнове¬
ния государства в результате появления
общественных конфликтов из-за земельной
собственности.
Прогрессивные идеи Коллонтая были
восприняты и развиты передовой общест¬
венной мыслью Польши XIX века. Непо¬
средственными преемниками лучших фи¬
лософских и социологических традиций
Коллонтая были И. Лелевель, Г. Камен¬
ский, Э. Дембовский.
Подлинными наследниками прогрессив¬
ных идей Коллонтая являются трудящие¬
ся народно-демократической Польши, поль¬
ский народ, строящий при помощи Совет¬
ского Союза социализм.
Е. В. КАСЬЯНОВА
2 Там же. Т. II. S. 278.
а Т #» м же. Т. III. S. 289.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
О понятии «количество материи»
Понятие количества материи требует
всестороннего обсуждения. Высказывания
различных авторо-в относительно этого по¬
нятия весьма противоречивы. Так, напри¬
мер, Н. Н. Малов (см. журнал «Успехи фи¬
зических наук» № 3 за 1954 год. Т. 52,
стр. 498) считает это понятие лишенным
смысла и предлагает вообще отказаться от
него. Напротив, А. И. Морозов и Н. Е. Буд-
тов (см. журнал «Вопросы философии»
№ 2 за 1954 год, стр. 206 и 215) рассмат¬
ривают его как основное и определяют, ис¬
ходя из этого понятия, массу.
Мы считаем, что понятие количества
материи имеет вполне определенный смысл
и совершенно необходимо при философском
истолковании физических явлений. После¬
довательное материалистическое истолко¬
вание физических процессов прежде всего
требует рассмотрения их с точки зрения
закона сохранения материи. Этот закон, с
одной стороны, утверждает, что материя
способна к превращению и в состоянии
полностью возобновить весь цикл своего
развития, а с другой, что превращения
материальных объектов происходят в стро¬
го эквивалентных количественных отно¬
шениях: если одного вида материи стано¬
вится меньше, то другого — на столько
же больше. Рассматривая тот или иной фи¬
зический процесс, мы обязаны установить
характер превращений материи, а затем
проследить эти превращения с количе¬
ственной стороны. Представление о сохра¬
нении материи органически связано с по¬
нятием количества материи. В то же время
понятие количества материи нельзя счи¬
тать исходным понятием, не требующим
определения.
В настоящей статье содержится попыт¬
ка проанализировать это понятие.
Возражения против понятия количества
материи вызваны тем, что это понятие до
сих пор не получило строгого научного
определения и обычно связывается со ста¬
рыми метафизическими представлениями
о строении материи. О количестве мате¬
рии принято говорить, как о чем-то само
собой разумеющемся, то есть, по существу,
в том смысле, который придавал этому
понятию Ньютон, допускавший существо¬
вание «первоматерии» в виде абсолютно
неизменных частиц.
Такая точка зрения, конечно, не имеет
ничего общего с современными представ¬
лениями ,о существовании разных видов
материи, о бесконечном разнообразии яв¬
лений и предметов окружающего нас мира.
Мы понимаем под материей не первичную
субстанцию, принимающую лишь разные
формы в зависимости от комбинаций, в ко¬
торых сочетаются ее неизменные элемен¬
ты, не материал, из которого построены
все предметы окружающего мира, а сами
эти объективно существующие предметы.
Первоосновы мира не существует. Природа
бесконечно сложна и никогда не будет све¬
дена к одному началу, отыскание которого
завершало бы собой развитие естествозна¬
ния. Поэтому количество материи нельзя
мыслить как количество материала, по¬
шедшего на образование того или иного
материального объекта, или как число
неизменных элементов «первоматерии»,
входящих в его состав.
В основе этого понятия должно лежать
представление о том, что физические свой¬
ства, характеризуемые соответствующими
величинами, не существуют сами по себе, а
имеют своих носителей, что эти носители
(материальные объекты) при соответ¬
ствующих условиях могут превращаться
друг в друга (непосредственно или в итоге
ряда промежуточных превращений), след¬
ствием чего является передача наиболее
общих свойств, удовлетворяющих законам
сохранения. Это понятие отражает реаль¬
ность окружающего нас мира,
сохранение материи и ее само¬
движение, что является для материа¬
лизма главным. Оно отражает количествен¬
ную сторону взаимных превращений
материальных объектов и отве¬
чает на вопрос, в каком отноше¬
нии данный материальный
объект способен превращать¬

188
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ся в другие материальные
объекты.
Чтобы сказать, в каком из двух мате¬
риальных объектов, относящихся к фаз¬
ным формам вещества или к разным видам
материи, содержится большее количество
материи, нужно взять итог их взаимного
превращения. Если один объект
может при соответствующих
условиях породить другой,
качественно отличный, не исчезая при
этом полностью, то в нем, очевидно, боль¬
ше материи. Нейтрон, распадающийся на
протон, элекпрон и нейтрино, содержит
большее количество материи, чем протон.
В двух дейтронах больше материи, чем в
одной альфа-частице, так как при ее обра¬
зовании (одна из возможных реакций) из¬
лучается электромагнитное поле. Точно
так же в молекуле водорода и атоме кисло¬
рода содержится большее количество мате¬
рии, чем в молекуле воды (при отсутствии
третьей частицы образование молекулы во¬
ды также сопровождается электромагнит¬
ным излучением), и т. д.
Следует подчеркнуть, что определение
количества материи, как способности ма¬
териального объекта к превращению в
другие объекты, соответствует тому смыс¬
лу, который обычно вкладывается в поня¬
тие количества вещества. Утверждение, что
в одном куске железа содержится больше
вещества, чем в другом, означает именно
то, что первый из них можно превратить в
большее количество определенных деталей,
чем второй. Понятие количества материи
является обобщением понятия количества
вещества в том отношении, что оно распро¬
страняется на любые материальные объек¬
ты, виды материи.
В то же время лишен всякого смысла
вопрос о том, какое количество материи
содержит тот или иной материальный
объект, рассматриваемый изолированно,
безотносительно к его превращению в дру¬
гие объекты. Такой вопрос возвращает нас
к метафизическому представлению о «пер¬
воматерии».
В явлениях, относящихся к области
классической физики, мы не наблюдаем
столь явных превращений материальных
объектов, как превращения частиц в ка¬
мере Вильсона — Скобельцына или в тол¬
стослойной фотопластинке Мысовского —
Жданова. Своеобразие этой области заклю¬
чается в том, что материальные объекты,
относящиеся к категории вещества, не пре¬
вращаются здесь целиком в другие объек¬
ты и не возникают вновь. Но превра¬
щения материи происходят и
здесь, хотя они носят лишь частич¬
ный характер. Если мы считаем электро¬
магнитное поле видом материи, то обязаны
рассматривать процессы возникновения по¬
ля, изучаемые классической электродина¬
микой, как превращение вещества в поле.
Наоборот, исчезновение поля нужно рас¬
сматривать как его превращение в веще¬
ство. Эти представления, вытекающие из
основных положений диалектического ма¬
териализма, и создают основу для обобще¬
ния понятия о количестве материи на элек¬
тромагнитное поле, в его классическом
понимании, а вместе с тем и на взаимо¬
действующие с ним тела.
Перейдем к вопросу о мере коли¬
чества материи. Если мы считаем,
что физические свойства изменяются лишь
постольку, поскольку изменяются матери¬
альные объекты, и нам известно, что наи¬
более общие из них сохраняются, то есте¬
ственно заключить, что величины, количе¬
ственно характеризующие эти общие физи¬
ческие свойства, можно использовать для
оценки итога возможных взаимных превра¬
щений материальных объектов, что они мо¬
гут служить мерами количества материи.
Случаи явных превращении в области
микроявлений убеждают нас в этом непо¬
средственно.
Пользуясь одной из таких физических
величин в качестве меры количества ма¬
терии, мы можем точно сказать, в о
сколько раз количество материи в
одном объекте больше, чем в другом (даже
в том случае, если мы еще не умеем осу¬
ществлять их взаимное превращение), или
на какую долю оно изменяется в
данном объекте в процессе взаимодействия
его с другим объектом. В других случаях
меры количества материи позволяют уста¬
новить характер материальных превраще¬
ний, природу взаимодействующих объектов
(примером могут служить процессы, в ко¬
торых участвуют нейтрино). Сохранение
величин, характеризующих взаимосвязь
между различными видами материи (на¬
пример, электрического заряда), служит
при этом дополнительным критерием.
Выбор величины, используемой в каче¬
стве количества материи, зависит от ха¬
рактера объектов и условий задачи. При
сравнении однородных объектов мерой ко¬
личества материи могут служить даже
такие величины, как длина, площадь и
объем, если только они сохраняются в
данных условиях. Конечно, не все эти ме¬
ры являются одинаково общими. Куски
медного провода одного сечения можно
сравнивать по длине, но количество меди
в проводах разного сечения сравнивают
уже по объему или по весу и т. д.
Как показывает опыт, одной из наиболее
общих мер количества материи, охватыва¬
ющей наибольшее число материальных
объектов, является масса.
А.	М. Бутов и Е. Г. Швидковский
(см. журнал «Успехи физических наук»

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
189
N5 2 за 1952 год. Т. 48, стр. 158) утвер¬
ждают, что масса может служить «количе¬
ственной мерой вещества» только при ма¬
лых относительных скоростях. Однако за¬
висимость массы от скорости не ограничи¬
вает, а, напротив, расширяет область при¬
менения этой меры количества материи.
Заключение о том, что тело в состоянии
движения содержит большее количество
материи, чем в состоянии покоя (в той же
системе отсчета), подтверждается экспери¬
ментальными фактами, обнаруженными в
космических лучах. Если быстрый элек¬
трон превращается в несколько медленных
электронов и позитронов, то он, конечно,
содержит большее количество материи, чем
медленный электрон. Соответственно это¬
му ускорение частицы (или тела) пред¬
стает как частичное превращение в эту
частицу воздействующих на нее матери¬
альных объектов. И, наоборот, процесс
торможения частицы выступает как ее
частичное превращение в те материальные
объекты, с которыми она взаимодействует
(и электромагнитное поле, если частица
электрически заряжена).
Используя массу в качестве меры
количества материи, мы
приходим к представлению
о превращениях материи в
любом процессе взаимодей¬
ствия. Это конкретизирует положение
диалектического материализма о всеобщем
характере материальных превращений при
рассмотрении любого физического процесса.
Рассмотрим, например, явление удара.
При упругом ударе двух одинаковых ша¬
ров, из которых один покоится, шары об¬
мениваются скоростями. Учитывая зависи¬
мость массы от скорости, мы должны за¬
ключить, что движущийся шар передает
часть своего количества материи (в дан¬
ном случае количества вещества) непо¬
движному шару, хотя число молекул, вхо¬
дящих в состав шаров, при этом не изме¬
няется и шары сохраняют свою индивиду¬
альность, а также что удар есть процесс
частичного превращения одного шара в
другой. Обычное представление о передаче
движения от одного шара к другому отра¬
жает только одну сторону процесса. Огра¬
ничиваясь этим представлением, мы отры¬
ваем движение от материи.
С.	Г. Суворов пишет относительно этого
примера: «...при ударе не происходит
никакой передачи от тела к телу веще¬
ства или материи в какой-либо другой,
еще непознанной форме, но происходит из¬
менение связи тела с полем» (там же,
стр. 218). Мы согласны с тем, что измене¬
ние массы тела при увеличении его скоро¬
сти в данной системе отсчета нуждается в
физическом истолковании, что здесь ре¬
шающую роль играют поля. Но это н е
снимает вопроса о взаимных превраще¬
ниях материальных объектов. Перестройка
связей, о которой говорят С. Г. Суворов и
Р. Я. Штейнман (см. «философские вопросы
современной физики», стр. 267. 1952),
есть именно то, что мы рассматриваем как
частичное превращение одних материаль¬
ных объектов в другие. Когда атом излу¬
чает фотон, происходит перестройка поля.
Но если эта перестройка приводит к обра¬
зованию нового материального объекта —
фотона, то мы вправе говорить о частичном
превращении количества материи атома в
количество материи фотона. Разумеется,
всякое выделение изолированных объектов
и их классификация относительны. «Все
грани в природе условны, относительны,
подвижны, выражают приближение на¬
шего ума к познанию материи», — писал
В.	И. Ленин (Соч. Т. 14, стр. 268). Но
в то же время мир нельзя познать, не
разделив его на отдельные виды движу¬
щейся материи и на отдельные объекты,
не отбросив некоторых связей, не «омерт¬
вив живого». Поскольку мы рас¬
сматриваем шары, как изоли¬
рованные материаль н ы е объ¬
екты, мы обязаны смотреть
на явление удара этих тел,
как на процесс их взаим¬
ного превращения. Представле¬
ние о перестройке связей с полем не про¬
тиворечит этому заключению, а, напротив,
дополняет его.
Из представления о массе как о мере
количества материи вытекает, что одно и
то же тело содержит по отношению к дру¬
гим телам, движущимся относительно него
с разными скоростями, разное количество
материи, так как его масса относительно
этих тел будет различной. Это вполне от¬
вечает природе понятия о количестве мате¬
рии. Мы еще раз подчеркиваем, что гово¬
рить о количестве материи в данном теле
можно только в смысле итога его превра¬
щения в другие объекты, а этот итог, как
мы видели на примере размножения частиц,
существенно зависит от их относительной
скорости. Относительность массы отнюдь
не приводит к неопределенности понятия
количества материи. Превращение мате¬
риальных объектов есть факт абсолютный,
и нет никакого произвола в «выборе» си¬
стемы отсчета, в которой оно рассматри¬
вается. Система отсчета, в которой мы
рассматриваем тот или иной физический
процесс, определяется материальными свя¬
зями, самой структурой материального ми¬
ра, она отражает объективно существую¬
щую координацию явлений природы.
В случае размножения частиц в космиче¬
ских лучах системами отсчета при рас¬
смотрении этих материальных превраще¬
ний могут быть только ядра тех атомов, в

190
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
поле которых происходят электромагнит¬
ные излучения и рождение пар, но отнюдь
не система, связанная с первичным элек¬
троном, который уже при первой встрече
с ядром испытывает частичное превраще¬
ние. Пространств екн о -вр ем е н ны е отноше¬
ния не существуют сами по себе, их нель¬
зя отрывать от материи.
Определение количества материи по чис¬
лу частиц, из которых построены матери¬
альные объекты (если они относятся к ка¬
тегории вещества), является неточным, и
область его применения ограничена. Число
частиц может не сохраняться, и тогда та¬
кое определение не будет согласовываться
с определением количества материи по мас¬
се. Если учитывать зависимость массы от
скорости движения тела и теплового дви¬
жения его молекул, то она вообще оказы¬
вается непропорциональной числу моле¬
кул, входящих в его состав.
Принимая за меру количества материл
число молекул, мы рассматриваем тело как
объект, тождественный самому себе, неза¬
висимо от состояния его движения. Такой
механический подход является для нас
привычным. На/против, заключение о том,
что одно и то же тело при большей ско¬
рости движения или при более высокой
температуре содержит большее ко¬
личество вещества, что количе¬
ство материи в нем зависит от состояния
его движения, кажется парадоксальным.
Между тем второе представление является
более правильным.
Общеизвестно, что систему, относящую¬
ся к категории вещества (тело, атом, ядро),
нельзя рассматривать как простую сумму
тех объектов, из которых она построена.
Их взаимодействие осуществляется через
поле, связанное с ними, которое изменяет¬
ся в процессе образования системы. Изме¬
няются при этом и сами объекты: так, ней¬
трон, являющийся Р~-радиоакт.ивным в
основном состоянии, в ядре атома может
быггь ста»бнльным, и, наоборот, протон, яв¬
ляясь стабильным в свободном состоянии,
может оказаться 3+-радиоактивным в яд¬
ре. Эти изменения суммарно выражаются
дефектом массы. Понимая количество мате¬
рии в смысле числа атомов или числа эле¬
ментарных частиц, мы фактически рас¬
сматриваем тело, как простую сумму ато¬
мов, атом — как сумму ядра и электронов,
ядро — как сумму нуклонов, считая эти
материальные объекты такими же, какими
они были до образования системы, не рас¬
сматривая их поля и упуская из вида про¬
цессы, которые могли иметь место при
образовании системы (взаимодействия с
другими системами, излучение). Такой
упрощенный подход допустим лишь при
рассмотрении идеального газа. Далее, при¬
нимая за меру количества материи число
атомов независимо от состояния механи¬
ческого движения тела и его внутреннего
теплового движения, мы отрываем материю
от движения. Такая оценка количества ма¬
терии носит метафизический характер и не
может быть точной. Наконец, понятие о
количестве материи, как о числе атомов,
или «элементарных» частиц, не распро¬
страняется на такие материальные объек¬
ты, как поля, и поэтому не может быть ис¬
пользовано при рассмотрении материаль¬
ных превращений, в которых участвуют
материальные объекты, относящиеся к
разным видам материи.
Столь же общей мерой количества ма¬
терии, как и масса, может служить
энергия.
Энергию принято рассматривать только
ка® меру количества движения (но отнюдь
не количества материи). Эта точка зрения
представляется нам ограниченной и не со¬
ответствующей современному уровню фи¬
зических знаний. С помощью энергии мож¬
но прослеживать количественную сторону
взаимных превращений материальных объ¬
ектов так же, как и с помощью массы, и,
следовательно, энергия вы¬
ступает при этом как мера
количества материи. В атомной
физике мы пользуемся и той и другой ме¬
рой. В свою очередь, масса может служить
не только мерой количества материи, но
также и мерой количества дви¬
жения. По изменению массы, если ее
измерить достаточно точно, можно судить
об изменении механического или внутрен¬
него движения тела.
Единство материи и движения прояв¬
ляется не столько в пропорциональности
массы и энергии, как об этом говорят
Н. Ф. Овчинников (см. журнал «Вопросы
философии» № 5 за 1951 год, стр. 145) и
ряд других авторов, сколько в том, что
каждая из этих величин мо¬
жет одновременно служить
как мерой количества мате¬
рии, так и мерой количества
движения.
Говоря о материи и ее движении,
нельзя забывать, что этим двум поня¬
тиям в природе соответ¬
ствует нечто единое: движу¬
щаяся материя. Материя и движе¬
ние как ф0(рма бытия материи существуют
раздельно лишь в нашем сознании, потому
что сознание «есть внешнее по отноше¬
нию к природе (не сразу, не просто совпа¬
дающее с ней)» (В. И. Ленин «фило¬
софские тетради», стр. 162. Госполитиз-
дат. 1947). Мы не можем «изобразить мы¬
слью» внешний мир, не разделив его на
отдельные материальные объекты, виды
материи и не выделив различные формы
движения. Но мы должны связывать пред¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
191
ставление о том или ином виде материи с
представлением о тех процессах, тех фор¬
мах движения, которые определяют его
своеобразие, его стро&ние, само его суще¬
ствование. В свою очередь, представление
об определенной форме движения должно
быть всегда связано с конкретными пред¬
ставлениями о тех материальных объектах,
формой существования которых является
это движение.
Поскольку строение материальных объ¬
ектов и все их свойства органически свя¬
заны с движением, то очевидно, что изме¬
нение материального объекта может про¬
изойти только в результате изменения его
движения. Таким образом, превраще¬
ние одного объекта в другой, каче¬
ственно отличный, есть в то , же время
превращение движения одного объекта в
движение другого. Количественная харак¬
теристика объекта, принятая за меру ко¬
личества материи, в силу единства мате¬
рии и движения, должна рассматриваться
как суммарная количественная характери¬
стика совокупности движений, связанных
с этим объектом, как мера его количе¬
ства движения. Прослеживая взаимные
превращения материальных объектов, мы
вводим понятие количества материи; иссле¬
дуя другую сторону тех же материальных
превращений, вводим понятие количества
движения. Это два пути опосредования на¬
шим сознанием объективно протекающих
процессов, органически связанные друг с
другом и взаимно дополняющие друг
друга.
Метафизическое противопоставление по¬
нятия количества материи понятию коли¬
чества движения объясняется пониманием
количества материи в смысле числа частиц
и недостаточно точным рассмотрением
физических явлений, когда не учиты¬
ваются релятивистские поправки и по¬
ля. При таком рассмотрении процесс уско¬
рения электрона в поле конденсатора
действительно выглядит только как уве¬
личение его количества движения, а сам
движущийся материальный объект пред¬
ставляется неизменным. На самом же де¬
ле здесь имеет место также увеличение ко¬
личества материи электрона в результате
частичного превращения поля конденсато¬
ра в поле, связанное с электроном и со¬
ставляющее с ним один материальный
объект.
Наиболее отчетливо единство материи и
движения проявляется в случае свободно¬
го электромагнитного поля. Свободное
электромагнитное поле не может существо¬
вать, не изменяясь во времени и не пе¬
рераспределяясь в пространстве. Эти изме¬
нения действительно являются способом
бго существования. Одни и те же уравне¬
ния Максвелла характеризуют, как движе¬
ние поля, так и его строение. Очевидно,
что масса и энергия поля с равным осно¬
ванием могут служить каж мерой его ко¬
личества материи, так и мерой его коли¬
чества движения. Вместе с тем понятие
количества материи и количества движе¬
ния нужно строго различать, так же как
мы различаем сами понятия материи и
движения.
Говоря об энергии, как о мере количе¬
ства материи, следует различать энергию,
определяемую по отношению к некоторо¬
му условно взятому нулевому состоянию
системы, и полную энергию, которая
вычисляется по массе системы, на основа¬
нии соотношения Эйнштейна. В первом
случае энергия может служить мерой лишь
того частичного превращения системы в
другие материальные объекты, которое
происходит при ее переходе в нулевое со¬
стояние и охватывает не все формы движе¬
ния, связанные с системой, а только неко¬
торые из них. Напротив, полная энергия,
которую вводит теория относительности,
может служить мерой всего количества
материи и всего количества движения,
связанного с данным материальным объек¬
том х. Она характеризует систему в отно¬
шении ее полного превращения в другие
материальные объекты. Для электромагнит¬
ного поля, способного к полному превраще¬
нию в другие виды материи, полная энер¬
гия вычисляется непосредственно. Напри¬
мер, анергия поля конденсатора вычисляет¬
ся, каж работа, при разряде конденсатора.
Для «тел» она может быть определена
только по их массе.
С помощью энергии мы можем в ряде
случаев прослеживать материальные пре¬
вращения гораздо точнее, чем это возмож¬
но с помощью массы. Мы с большой точ¬
ностью можем устанавливать изменения
энергии материальных объектов в тех слу¬
чаях, когда обнаружить изменения их масс
практически невозможно. Эта мера позво¬
ляет прослеживать материальные превра¬
щения, обусловленные изменением одной
из многих форм движения, связанных с
данным материальным объектом. Она вооб¬
ще применима только при установлении
характера материальных превращений в
таких явлениях, как выделение тепла при
прохождении тока и т. д.
Пользуясь энергией, мы можем харак¬
теризовать количественное изменение мате¬
риального объекта, связанное с измене¬
нием какой-нибудь одной формы движения.
С другой стороны, суммарно оценить все
формы движения, связанные с материаль¬
ным объектом, можно только по массе. То
1 Говоря о «всем количестве движения»,
мы имеем в виду, что бесконечный ряд раз¬
личных форм движения, связанных с систе¬
мой в количественном отношении, сходится

192
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
обстоятельство, что подавляющая часть ко¬
личества движения и количества материи
объектов, относящихся к категории веще¬
ства, не принимает участия в процессах,
изучаемых классической физикой, вслед¬
ствие чего подавляющая часть массы и
энергии тел находится в «пассивном» со¬
стоянии, есть результат наличия в приро¬
де наряду с изменчивостью относительной
устойчивости. Как отмечает В. А. Фок (см.
«Успехи физических наук» № 2 за 1952
год. Т. 48, стр. 165), это свойство отно¬
сится к области квантовых закономерно¬
стей.
Представление о том, что энергия может
служить мерой количества материи, не
имеет ничего общего с энергетизмом. Гово¬
ря о том, что энергия, как одна из общих
характеристик материальных объектов,
позволяет прослеживать количественную
сторону их взаимных превращений, мы от¬
нюдь не подменяем, как это делают энер¬
гетики, шхнятие материи физическим
понятием энергии. Наоборот, мы ставим
вопрос о материалистическом истолкова¬
нии столь привычного для физиков энер¬
гетического описания явлений. Вместо то¬
го, чтобы говорить лишь о «превращениях
энергии» или о «превращениях массы»,
мы хотим установить характер
превращений материи, со¬
ставляющих сущность физи¬
ческих процессов, и просле¬
дить их с количественной
стороны.
В заключение мы считаем необходимым
сделать несколько критических замечаний
по поводу статьи А. И. Морозова «Масса
как мера количества материи» (см. журнал
«Вопросы философии» № 2 за 1954 год,
стр. 215). Говоря о том, что «единство ма¬
терии дает возможность установить и еди¬
ную меру количества материи» (стр. 208),
автор не определяет понятия количества
материи, не раскрывает его содержания.
Между тем понимать количество материи в
буквальном смысле слова — значит вер¬
нуться к представлению о «первоматерии».
Неверно утверждение, что масса опре¬
деляет все свойства материальных объек¬
тов (стр. 211). Химические и оптические
свойства атома определяются в конечном
счете электрическим зарядом его ядра.
Свойства элементарных частиц определяют¬
ся как массой, так и их зарядом, спином
И т. д.
«Сторонники взгляда на массу, как на
меру инерции,— говорит автор статьи,—
превратили инерцию, являющуюся одним
из проявлений массы, в ее единственную
сущность». Он спрашивает:	«...почему
именно эта мера инерции связана с энер¬
гией соотношением Е = тс2, почему она
входиг в уравнение гравитации? На все
это, конечно, нельзя дать достаточно ра¬
зумного ответа» (там же).
Но такой ответ существует. Пропорцио¬
нальность инертных свойств материально¬
го объекта его гравитационным свойствам
и его полной энергии нужно рассматри¬
вать прежде всего как наличие взаимо¬
связи между разными свойствами, разны¬
ми отношениями одного и того же
материального объекта. Эти свойства про¬
порциональны потому, что они имеют один
носитель и изменяются не сами по себе,
а в силу изменения внутренней природы
материального объекта, его взаимосвя¬
зей. Природа этой пропорциональности
трех разных свойств еще не раскрыта; но
нет никаких оснований утверждать, что
одно из этих свойств порождает два дру¬
гих.
На той же странице автор пишет: «Если
смотреть на массу лишь как на меру
инерции, то эту «инерционную» массу
нужно было бы в принципе отличать от
массы, создающей поле тяготения, ко¬
торой следовало бы дать название «тя¬
готеющей» или «тяжелой». Но эти
массы действительно нужно различать,
так же, как мы различаем массу
частицы и ее электрический заряд.
Гравитационную массу вообще следова¬
ло бы называть гравитационным заря¬
дом. По поводу утверждения автора, что
«массу, участвующую в соотношении
Е=тс2, пришлось бы назвать «энергети¬
ческой», а ту, что участвует в наших пя¬
тилетних планах, «хозяйственной» и т. д.»,
заметим, что уравнение Эйнштейна ника¬
кого нового понятия, никакой новой вели¬
чины не вводит, а лишь устанавливает
связь между инертной массой и полной
энергией. В пятилетних же планах под
массой обычно подразумевают вес. Нельзя
отождествлять понятие массы, отражающее
объективно присущее материальным объек¬
там свойство инерции (и только инерции),
с понятием количества материи, направ¬
ленным на философское истолкование фи¬
зических процессов. Нельзя согласиться с
определением массы через понятие количе¬
ства материи с тем, что масса, являющаяся
физическим понятием, есть «прежде все¬
го мера количества материи». Нет, масса
прежде всего мера инерции, но она может,
как и другие сохраняющиеся величины,
служить мерой количества материи.
Абсолютизируя понятие количества ма¬
терии, А. И. Морозов не может правильно
связать зависимость массы от скорости с
представлением о массе, как о мере коли¬
чества материи. Автор пытается объяснить
зависимость массы тела от скорости,
как результат превращения «фоновых»
форм материи в обычные (вещество и по¬
ле), и допускает при этом ряд ошибок.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
193
На стр. 217 он пишет: «‘...появление
магнитного поля (у движущегося электро¬
на. — Р. И.) есть результат превращения
«фоновых» форм и состояний материи в
обычные...» Между тем магнитное поле
движущегося электрона появляется не за
счет фоновых форм материи, а в результате
превращения в поле электрона обычных
форм материи в процессе ускорения элек¬
трона. Эти превращения могут и должны
быть прослежены с помощью той или иной
меры количества материи. Дефект массы
объясняется не тем, что во взаимодействие
тел втягивается большее или меньшее ко¬
личество фона — здесь также происходит
превращение обычных форм материи, на¬
пример, излучение электромагнитного по¬
ля, «уносящего» с собой часть массы. За¬
кон сохранения массы соблюдается без уче¬
та «фоновых» форм материи. Представле¬
ние о фоне, развитое в квантовой физике,
является сугубо предварительным, содер¬
жит еще ряд противоречий, и оно совсем не
требуется для объяснения классических яв¬
лений.
Определив массу как меру количества
материи, автор утверждает, что она в то
же время не есть мера количества «всей
материи». Сначала понятие количества
материи охватывало отдельные материаль¬
ные объекты, затем — распространилось
на всю бесконечную материю. В ста¬
тье говорится о «максимальном коли¬
честве материи, способном к превраще¬
нию в другие формы в рамках данной си¬
стемы тел и полей», и «бесконечном хво¬
сте «фоновых» форм», играющем в поня¬
тии количества материи роль, так сказать,
аддитивной постоянной. Между тем из са¬
мой природы этого понятия, возникающе¬
го при рассмотрении взаимных пре¬
вращений материальных объ¬
ектов, следует, что оно направлено на
отдельные объекты.
Не понятно, почему, рассматривая взаим¬
ное превращение материальных объектов,
образующих данную систему, автор гово¬
рит о массе покоя всей системы. Масса
всей системы интересует нас лишь тогда,
когда мы рассматриваем превращение этой
системы как целого в другие материаль¬
ные объекты, т. е. когда мы выходим за
рамки данной системы. Поставив вопрос о
связи понятия количества материи с пред¬
ставлением о превращении материи, автор
не пришел к правильному решению. Он
рассматривает превращения лишь внутри
системы, тогда как понятие о количестве
материи можно обосновать, только исходя
из представления о превращении данного
объекта (системы как целого) в другие объ¬
екты. Характерно, что Энгельс употребляет
понятие количества материи и количества
движения именно при рассмотрении внеш¬
них превращений (См. Ф. Энгельс «Ди¬
алектика природы», стр. 39. 1952).
А. И. Морозов и Н. Е. Будтов (см. жур¬
нал «Вопросы философии» Л? 2 за
1954 год, стр. 198) считают, что определе¬
ние массы как меры инерции не совмести¬
мо с материалистическим истолкованием
явлений. Но, считая массу мерой инер¬
ции, совсем не обязательно отрывать это
понятие от понятия материи. Массу нуж¬
но рассматривать как одно из наиболее об¬
щих свойств материальных объектов.
Н. Е. Будтов утверждает, что понятие
инерции не приложимо к электромагнит¬
ному полю, так как не имеет смысла го¬
ворить о силе, действующей на поле, и об
ускорении поля. Но понятие инерции мож¬
но расширить. Массу можно определить как
отношение импульса к скорости, и тогда
ее определение распространится и на поле.
Может показаться, что здесь возникает
порочный круг — импульс, в свою очередь,
определяется через понятие массы. Однако
если брать понятия в их развитии, как
этого требует диалектическая логика, то
порочного круга получиться не может.
Определив массу тела как отношение силы
к ускорению, мы затем вводим понятие им¬
пульса тела. Сначала это понятие было
производным. Но после установления зако¬
на сохранения импульса и обобщения по¬
нятия импульса на электромагнитное по¬
ле, к чему нас обязывают опыты Лебеде¬
ва, понятие импульса обогатилось новым
содержанием и стало одним из самых об¬
щих понятий. На этом более высоком уров¬
не наших знаний мы и определяем массу
через импульс как через более общее по¬
нятие. Определение массы с помощью им¬
пульса не вытекает непосредственно из
определения импульса через массу. Оно
становится возможным после признания
импульса основным понятием. Такое опре¬
деление массы отражает движение понятий
в процессе познания природы.
Термин масса употребляется в разных
смыслах. В повседневном обиходе он озна¬
чает количество вещества и не имеет на¬
учного определения. В физике он служит
■для обозначения инерции и гравитации.
Понятие массы должно получить мате¬
риалистическое истолкование, но то обстоя¬
тельство, что масса наряду с другими фи¬
зическими ©еличинами может служить ме¬
рой количества материи, нельзя считать
ее определением.
Г. А. РЯЗАНОВ, С. В. ИЗМАЙЛОВ
(Ленинград)
13.	«Вопросы философии» № 2.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
о логическом учении Аристотеля
А. С. АХМАНОВ «Логическое учение Аристотеля». Ученые записки Московского
областного педагогического института. Т. XXIV. Труды кафедры философии. Вып. 2-й.
М. 1954. 190 стр.
В 1954 году вышел в свет труд А. С. Ахма¬
дова «Логическое учение Аристотеля». Он за¬
служивает внимания уже по той причине, что
является первой и пока единственной рабо¬
той на русском языке, где дается системати¬
ческое изложение логики Аристотеля. Но
значение труда А. С. Ахматова этим не
ограничивается. Автор стремится осветить
логическое учение Аристотеля с позиций
диалектического материализма'. Это дает
ему возможность поставить и рассмотреть
ряд вопросов логики с новой и плодотворной
точки зрения, но вместе с тем повышает
требования читателя к данной работе.
Перед автором стояла двоякая задача:
в первую очередь дать реконструкцию под¬
линного учения Аристотеля. Ведь не толь¬
ко средневековые схоласты, но и буржуаз¬
ные историки философии выдвигали на пер¬
вый план преимущественно идеалистические
стороны учения Аристотеля. Так, по замеча¬
нию В. И. Ленина, изложение Аристотеля
Гегелем представляет собой «образец идеа¬
листических натяжек идеалиста» {«Фило¬
софские тетради», стр. 270, 1947). Надо было
дать правильную картину системы Аристо¬
теля, выявить в ней материалистическое со¬
держание и вместе с тем показать ее сла¬
бые стороны, исходя из известного положе¬
ния Ленина: «У Аристотеля везде объек¬
тивная логика смешивается с субъективной
и так притом, что везде видна объектив¬
ная» (там же, стр. 304). Вторая задача со¬
стояла в том, чтобы показать, какое зна¬
чение может иметь для современной науки
логика Аристотеля. Для этого ее нужно бы¬
ло сопоставить не только с формалистиче¬
ской логикой кантианства, господствовав¬
шей в течение XIX века, но и с математи¬
ческой логикой, получившей преобладание в
XX веке. Такое сопоставление показало бы,
какие ценные моменты логики и теории по¬
знания Аристотеля должны быть сохранены
и теперь и какие стороны имеют лишь
историческое значение.
Мы не ставим себе целью дать разбор
всех частей книги А. С. Ахманова. В ней
зэтронуто столько проблем, что разобрать
их в краткой рецензии невозможно. Поэтому
мы намерены остановиться лишь на неко¬
торых вопросах, которые заслуживают осо¬
бого внимания.
В первых двух главах автор излагает
основные идеи логики Аристотеля и опреде¬
ляет ее характерные черты. Основной чер¬
той логики Аристотеля он считает стрем¬
ление понять формы и законы мышления
из связей бытия. Таким образом, логика свя¬
зывается с наукой о началах сущего вооб¬
ще, то есть с философией, и с частными
науками о сущем, то есть с математикой,
естествознанием и с общественными наука¬
ми. Именно эта черта предохраняет логику
Аристотеля от опасности превратиться в
чисто формалистическую науку, которая
критерием истины считает только согласие
рассудка с самим собой. Для Аристотеля
истина состоит в соответствии мыслей с
действительностью. Логика, опираясь на
цауки о сущем, является наукой о спосо¬
бах установления истины. Но в отличие от
общей и частных наук о сущем логика не
занимается самим сущим; она имеет своим
объектом науки о сущем и ставит себе во¬
прос о том, в чем мысли сходны друг с дру¬
гом, несмотря на все различие предметов
и содержаний мыслей. Таким образом, ло¬
гика занимается тем, что можно назвать
формами мыслей, а не их конкретным со¬
держанием. Но так как в связях мыслей
или в связях элементов мысли отражаются
отношения вещей, то логика), изучающая
формы мыслей, сохраняет характер объек¬
тивной науки. Такое понимание логики
Аристотелем сообщает ей непреходящую цен¬
ность и ставит ее несравненно выше фор¬
малистической логики кантианцев, отрываю¬
щих форму от содержания.
Однако здесь перед Аристотелем возни¬
кает проблема, с которой не могла спра¬
виться вся до м а рк сове кая философия. Де¬
ло в том, что в противоположность Плато-
ну, который считал, что истинным бытием
обладают только идеи, Аристотель, напро¬
тив, считал, что истинно реальны единич¬
ные вещи, или, как он их называет, первые
сущности: «Если бы не существовало пер¬
вичных сущностей, не могло бы существо¬
вать и ничего другого» (Аристотель
«Категории», стр. 8, 1937). Но наука имеет
дело только с общим, а не единичным. А с
другой стороны, наука должна отражать
реальность. Спрашивается: как она может
отражать реальность, если она имеет дело
только с общим, а реальное единично?
В этом вопросе В. И. Ленин отмечал наив¬
ную запутанность Аристотеля, запутанность
в диалектике общего и отдельного, понятия
и чувственно воспринимаемой реальности
отдельного предмета.
А. С. Ахманов дает разбор этого проти¬
воречия, связывая его, с одной стороны,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
195
с учением Аристотеля о материи и форме и
с логическим учением об определении —
с другой. Согласно Аристотелю, в единич¬
ной вещи сочетаются материя и фор¬
ма, причем определяющим началом являет¬
ся форма, которая дает единичной вещи
определенность, а не материя, которая есть
только возможность стать той или иной
определенностью. Форма носит общий ха¬
рактер и применяется ко многим единичным
вещам, выступая как вид или род. Виды и
роды суть вторые сущности, о которых что-
либо может сказываться и которые сами
могут сказываться о чем-либо. Единичная
вещь не может ни о чем сказываться и мо¬
жет быть только подлежащим. Поскольку
она не может быть сказуемым, она не мо¬
жет получить и определение по следующей
причине. Правильное определение обра¬
щается без ограничения, и в нем подлежа¬
щее может занимать место сказуемого.
Если бы единичная вещь могла получить
определение, то она была бы способна стать
и сказуемым, что для нее невозможно. Пре¬
пятствием к определению единичной вещи,
по Аристотелю, служит именно наличие в
ней материи, которая не может ни о чем
сказываться, ибо, если бы она сказывалась,
то стала бы формой. Согласно Аристотелю,
единичные вещи, которые возникают и уни¬
чтожаются, не могут быть объектом науки,
имеющей дело только с вечными сущностя¬
ми. Автор приходит к выводу, что это про¬
тиворечие возникает в результате того, что
Аристотелю не удалось преодолеть вполне
метафизику Платона, освободить общее «от
черт, присущих вечным, неизменным и не
зависимым от материи идеям Платона»
(стр. 33).
Таков ответ, который дает А. С. Ахманов.
Ввиду фундаментальной важности этой про¬
блемы мы хотим привести некоторые со¬
ображения, позволяющие осветить этот во¬
прос с новой стороны. Дело в том, что
в XX веке был поставлен и в известных
пределах разрешен вопрос о том, в ка¬
кой степени философская система Аристо¬
теля представляет собой единое целое. Вы¬
дающийся немецкий исследователь В. Иегер,
произведя детальный анализ нескольких
основных работ Аристотеля, в результате
своих исследований пришел к выводу, что
в них слиты части, которые сильно отли¬
чаются по своим принципиальным установ¬
кам и относятся к различным периодам фи¬
лософского развития Аристотеля. Таким об¬
разом, он выделяет разные слои в
сохранившихся сочинениях Аристотеля, ко¬
торые дают возможность восстановить эво¬
люцию его философских взглядов.
Иегер устанавливает три этапа: первый
этап — это платоновский, когда Аристотель
еще разделял основные положения Платона;
второй этап — переходный — теория идей
подвергается суровой критике и доказывает¬
ся ее несостоятельность; это приводит к
необходимости построить метафизику, или
«пердую философию», на новом основании.
К такой перестройке Аристотель и присту¬
пает в этот период: метафизика из науки
о сверхчувственном бытии, каковой она бы-
Jja у Платона, превращается в науку о раз¬
личных формах и ступенях бытия вообще;
вопрос о природе чувственных сущностей и
сверхчувственной сущности решается на
основе одних и тех же предпосылок, что
представляет собой значительный шаг впе¬
ред по сравнению с Платоном. Третий пе¬
риод — ликейский, когда Аристотель осно¬
вал свою собственную школу и разработал
свою собственную философскую систему.
В этот период центр тяжести философского
исследования переносится из области сверх¬
чувственных сущностей в область бытия как
такового и его основных элементов.
Таким образом, общая линия философ¬
ского развития Аристотеля есть движение в
материалистическом направлении: от общих,
абстрактных формулировок, ставящих целью
обоснование сверхчувственного бытия, Ари¬
стотель переходит к поискам конкретных ка¬
тегорий, которые могут быть извлечены из
опыта и использованы для оценки резуль¬
татов частных наук (как наук о природе,
так и наук об обществе и человеке). Кон¬
цепция Йегера в основной части принята
и другими учеными, которые, однако, рас¬
ходятся с ним по целому ряду специальных)
вопросов.
Исторический подход, раскрывающий эво¬
люцию философских взглядов Аристотеля,
дает возможность разрешать по-новому те
проблемы, которые возникают в связи с про¬
тиворечиями, замеченными в системе Ари¬
стотеля. Во всяком случае, при это^ воз¬
никает добавочная проблема, которая мо¬
жет быть сформулирована так: является ли
данное противоречие внутренним, возника¬
ющим из основного принципа системы, или
же оно выражает различные этапы в фило¬
софском развитии Аристотеля. В зависи¬
мости от того, какой ответ мы получим
на этот вопрос, мы должны будем оцени¬
вать и значение этого противоречия. Раз¬
умеется, все это не должно отклонить
исследователя от рассмотрения коренных
противоречий, которые присущи всем эта¬
пам эволюции философской системы Ари¬
стотеля и которые ему не удалось оконча¬
тельно преодолеть.
Следует отметить, что при решении логи¬
ческих проблем Иегер не применял истори¬
ческого метода, ибо он принимает следую¬
щую концепцию об отношении логики Ари¬
стотеля к его философии: он считает, что
Аристотель конструировал логику как чисто
формальную дисциплину; логика не являет¬
ся у него теорией объектов и не представ¬
ляет собой науки (cpiXooocpia), но только спо¬
собность (биуаиа?) и технику (Jaie-
ger W. Aristotle, p. 370, Oxford. 1948).
Согласно Иегеру, молодой Аристотель в об¬
ласти логики уже в первый период далеко
превосходил Платона и имел теорию кате¬
горий, которая нашла свое выражение в
сочинении «Категории». Так, в диалоге «Эв-
дем», где он всецело разделяет взгляды Пла¬
тона на бессмертие души, он доказывает
невозможность признания души «гармо¬
нией» следующими соображениями: гармо-*
ния есть качество, а душа — субстанция,
следовательно, они принадлежат к различ¬
ным категориям.
Однако А. В. Кубицкий в своей неболь¬

196
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
шой по объему, но ценной работе «Катего¬
рии» Аристотеля и «Введение» Порфирия»,
напечатанной в 1937 году в «Трудах Мо¬
сковского института истории, философии и
литературы», попытался применить истори¬
ческий метод и при разборе логических
проблем. Он обращает внимание на следу¬
ющее противоречие в сочинениях Аристоте¬
ля. В «Категориях» под первичными сущ¬
ностями понимаются индивидуальные суб¬
станции (отдельный человек, отдельная
лошадь), а под вторичными сущностями —
роды и виды, объемлющие эти индиви¬
дуальные субстанции, причем относительно
родов и видов заявляется, что они только
устанавливают качество в отношении сущ¬
ности и обозначают некоторую качественно
определенную сущность. В «Метафизике» же
(VII, гл. 7), по мнению А. В. Кубицкого,
первичная сущность отождествляется с
«сутью бытия» (логическим существом) и с
формою вещи, так что переход от первой
сущности к индивидуальной субстанции со¬
вершается лишь посредством материи.
Для разрешения этого противоречия
А. В'. Кубицкий и применяет исторический
метод. Он считает, что в «Категориях» мы
уже находим более позднее понимание пер¬
вой сущности, когда возросшие материали¬
стические тенденции все дальше отклоняли
Аристотеля от платоновского пути и в кон¬
це концов привели его к такому пониманию
сущности, которое было наиболее пригодно
для его естественно-научных работ. Таким
образом, есть некоторое основание считать,
что независимо от обстоятельств, при кото¬
рых учение о категориях получило свою пер¬
вую разработку, та редакция, в которой
этот трактат дошел до нас, должна быть
отнесена к последнему, афинскому периоду
жизни Аристотеля. Такова концепция Ку¬
бицкого. Однако следует заметить, что в
этой концепции имеется некоторая неяс¬
ность. Так, не совсем понятно, в чем со¬
стоит отличие первой сущности от индиви¬
дуальной субстанции, о переходе которых
друг в друга говорит А. В. Кубицкий, ибо
в латинских переводах «первая сущность»
передавалась словами «prima substantia».
Творческое применение исторического ме¬
тода может раскрыть новые аспекты в си¬
стеме Аристотеля. В труде А. С. Ахманова
такая возможность применения историче¬
ского метода недостаточно принята во
внимание. Исходя из этих соображений, мы
считаем, что хотя тезис А. С. Ахманова о
том, что Аристотелю не удалось вполне пре¬
одолеть метафизику Платона, в общих чер¬
тах верен, однако в такой форме он носит
слишком неопределенный характер. Если
проследить эволюцию философских взглядов
Аристотеля, то ряд проблем получит новое
решение, более глубокое и конкретное. Бу¬
дем надеяться, что в новом издании книги
А. С. Ахманова этот пробел будет ис¬
правлен.
Третья глава разбираемого труда посвя¬
щена вопросу о сущности суждения у Ари¬
стотеля. Автор совершенно правильно отме¬
чает, что Аристотель дает как логическую,
так и онтологическую интерпретацию сужде¬
ния. «Логически суждение есть утвержде¬
ние или отрицание чего-либо о чем-либо —
та форма мысли, в которой мысль мсжет
быть истинной или ложной. Онтологической
основой суждения является присущность или
неприсущность чего-либо чему-либо. Онто¬
логическая интерпретация имеет значение
как указание в бытии того, в силу чего суж¬
дение в качестве познавательной формы мыс¬
ли оказывается возможным» (стр. 48). По¬
этому основным критерием истинности
суждения для Аристотеля является соот¬
ветствие бытию. Этим теория суждений Ари¬
стотеля резко отличается от теории сужде¬
ний Канта; согласно Канту, «логика отвле¬
кается от всякого реального или объектив¬
ного р'авл'ичия познания» и «заниматься Mai-
терией суждений она может столь же мало,
как и содержанием понятий. Следовательно,
она может принимать в соображение раз¬
личие суждений исключительно в отношении
одной их формы» (И. Кант «Логика»,
стр. 93. М. 1915). Автор провел общее
сравнение логики Аристотеля с логикой Кан¬
та в главе второй, посвященной общей ха¬
рактеристике логики Аристотеля. Но он не
провел специального сравнения между тео¬
риями суждений Аристотеля и Канта. Нам
кажется, что на этом пункте следовало бы
остановиться по двум соображениям:	во-
первых, теория суждений Канта является са¬
мой разработанной частью его логики, ока¬
завшей наиболее глубокое влияние на логи¬
ческую мысль XIX, а отчасти и XX века;
во-вторых, теория суждений Канта, глубо¬
ко отличаясь от теории суждений Аристо¬
теля по своему содержанию, по своей струк¬
туре очень близка к ней, что может подать
повод к недоразумениям.
В четвертой главе разбираемого труда из¬
лагается учение Аристотеля об отрицании и
о законах противоречия и исключенного
третьего. А. С. Ахманов дает очень тща¬
тельный и тонкий разбор законов противоре¬
чия и исключенного третьего и в связи с
этим обсуждает проблему, которая в настоя¬
щее время служит предметом споров между
логиками, а именно, вопрос о неприменимо¬
сти закона исключенного третьего к сужде¬
ниям о будущем. Этот вопрос был постав¬
лен Аристотелем в его сочинении «Об
истолковании» и получил у него следующее
решение. Если даны суждения «Завтра бу¬
дет морская битва», «Завтра не будет мор¬
ской битвы», то нет необходимости, чтобы
одно из них было непременно истинным,
а другое непременно ложным. В этом слу¬
чае необходимо истинно только разделитель¬
ное суждение: «Завтра морская битва будет
или не будет». Автор подчеркивает, что при
решении этой проблемы необходимо при¬
нять во внимание то, что Аристотель раз¬
личает логическую возможность, которая
есть возможность мысли быть истинной или
ложной и которую можно назвать дспусти-
мостью, и реальную возможность, как то,
что может быть и может не быть в самой
действительности. Пользуясь этими катего¬
риями, А. С. Ахманов дает следующую трак¬
товку решения данной проблемы. Закон
исключенного третьего применяется ко всем
утверждениям и отрицаниям, как соедине¬
ниям и разъединениям в мыслях того, что

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
197
соединено или разделено в бытии. Так как
будущее событие отсутствует б настоящем,
то судить о нем как о наличном бытии —
это значит судить будущее в чуждых ему
категориях. Мы не можем полагать в бу¬
дущем что-либо существующим или несуще¬
ствующим, но можем только ставить вопрос
об этом. Когда Аристотель отрицает приме¬
нимость закона исключенного третьего к
суждениям о будущем, то это значит, что
он отрицает применимость его к утверждаю¬
щим или отрицающим высказываниям о
не данной действительности. Автор считает,
что решение Аристотеля может быть поня¬
то как отрицание фатализма, то есть пред¬
определенности всего состава будущего.
Данная проблема представляет для нас
особый интерес еще и по той причине, что
молодой Маркс в своей докторской диссер¬
тации уделяет ей значительное место и свя¬
зывает ее с учением Эпикура об отклоне¬
нии атома. Маркс связывает учение Эпи¬
кура об отклонении атома от прямой линии
с его воззрениями на свободу и необходи¬
мость. Это отклонение атома оставляет ме¬
сто свободе и ведет к отрицанию абсолют¬
ной необходимости. Но отрицание необходи¬
мости связано с отрицанием примени¬
мости закона исключенного третьего. Маркс
пишет по этому поводу: «Чтобы избегнуть
всякой необходимости, Эпикур отрицает
разделительные суждения» (К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч. Т. I, стр. 37) и при¬
водит следующую цитату из сочинения Ци¬
церона «О природе богов»: «Таковы же его
[Эпикура] возражения против диалектиков,
которые утверждают, что во всех раздели¬
тельных суждениях, в которых содержится
«или да, или нет», или то, или другое истин¬
но. Опасаясь, что если он допустит сужде¬
ние вроде: завтра Эпикур или будет жив,
или не будет жив, то или одно, или другое
оказалось бы необходимым, он вообще от¬
рицал необходимость всякого: «или да, или
нет» (там же, стр. 82). У Эпикура отри¬
цание применимости закона исключенного
третьего связано с проблемой случайности и
с проблемой свободы воли. Молодой Маркс
отметил связь этих проблем у Эпикура.
Закон исключенного третьего в настоящее
время привлекает усиленное внимание ло¬
гиков и математиков, исследующих его зна¬
чение и условия применимости. Можно ука¬
зать в связи с этим, например, трехвалент¬
ную логику, где наряду с двумя ответами
«истинно», «ложно» возможен еще и третий
ответ «возможно, что истинно, и возможно,
что ложно».
В пятой главе автор разбирает учение
'Аристотеля о понятиях, о категориях, о
предикабилиях. Задача автора была здесь
особенно трудной, так как у Аристотеля нет
особого сочинения, посвященного проблеме
понятия, и вопросы теории понятия разбро¬
саны по различным сочинениям, написанным
в разное время. Несмотря на это, автор
вполне справился со своей задачей. Он от¬
личает понятие как «законченную мысль о
предмете или о множестве предметов в их
существенных признаках — мысль, отвечаю¬
щую на вопрос: «что это?» от понятия, под
которым разумеется «всякое аеобразное, от¬
влеченное от условий восприятия предмета в
определенный момент времени и в опреде¬
ленном пункте пространства содержание
мысли» (стр. 75, 76). Понятие в первом смыс¬
ле слова является определением, то есть ви¬
дом суждения о предмете и видом знания.
Поскольку такое понятие яшгяется речью о
сути бытия, учение о нем связывается с уче¬
нием о категориях и с учением о предика¬
билиях, то есть о четырех видах соотнесе¬
ния сказуемого с подлежащим. Понятие во
втором значении слова, как всякое мысли¬
мое содержание, Аристотель называет «мыс¬
лимым» (ноэмсй), а когда дело касается
элементов посылок силлогизма, термином,
то есть пределом. Понятие в первом зна¬
чении слова имеет не только познаватель¬
ную ценность, но и глубокий онтологиче¬
ский смысл; во втором же значении слова
оно имеет скорее технический характер, хо¬
тя и играет важную роль в учении о сил¬
логизме.
Исходя из такой теории, автор четко раз¬
граничивает теорию понятия Аристотеля как
от формалистической теории понятия Кан¬
та, так и от теории понятия номиналистов.
«Для Аристотеля понятие есть речь
(Хбуод) о подлежащем, т. е. высказывание о
предмете мысли того, что объективно при¬
суще подлежащему в качестве определяюще¬
го его начала—того, что делает предмет
тем, а не иным. Соответствие или несоот¬
ветствие понятия этому объективному, опре¬
деляющему началу и делает понятие пред¬
мета, т. е. сказывание определения, истин¬
ным или ложным» (стр. 83). Это определяю¬
щее начало предмета есть его сущность, или
суть. Таким образом, понятие вскрывает
истинную сущность предмета, и в этом за¬
ключается его значение для науки. В связи
с теорией понятия автор дает разбор уче¬
ния Аристотеля о родак и видак, показы¬
вая таким образом связь логики Ари¬
стотеля с его онтологическими категориями.
Эта глава отличается значительной глубиной
содержания и дает возможность правильно
разрешить вопрос о том, можно ли приме¬
нять к понятиям понятие истинности.
Центральную часть книги составляет гла¬
ва шестая, посвященная учению Аристотеля
о силлогизме. Это соответствует тому значе¬
нию, которое придавал силлогизму Аристо¬
тель. Излагая теорию силлогизма, автор и
здесь применяет положение о тесной связи
логических категорий Аристотеля с его он¬
тологическими категориями. В соответствии
с этим автор толкует основной смысл
силлогизма следующим образом: «Такая
онтологическая интерпретация связи терми¬
нов силлогизма как отражения связи след¬
ствия, причины и носителя причины, вполне
соответствует принципу силлогизма, выра¬
жающему связь терминов силлогизма как
связь сущностей (рода, вида и единичной ве¬
щи) и того, что им присуще (в них содержит¬
ся)» (стр. 95). Поэтому сказанное о роде или
виде (то, что присуще роду или виду) пере¬
носится на все, что причастно соответствую¬
щему роду или виду. При такой концепции
силлогизма средний термин играет цен¬
тральную роль не только в логическом смыс¬
ле, но и в онтологическом, или реальном.

198
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Автор различает логическое значение сред¬
него термина и его онтологическое значе¬
ние. Логическое его значение определяется
тем, что силлогизм дает не непосредственное
знание, а опосредствоваиное, то есть «через
иное». Этим «иным», через которое и уста-
навл'ивается знание, является средний тер¬
мин'. Реальное же значение термина состоит
в том, что через него обнаруживается при¬
чина, которую Аристотель понимает чрезвы¬
чайно широко. Так, например, под причиной
он понимает: суть бытия; то, что необходи¬
мо должно быть, если что-либо есть; при¬
чину движения; цель.
Это различение логической функции сред¬
него термина от его реальной функции дает
автору возможность оригинально истолко¬
вать различие трех фигур силлогизма и хо¬
рошо объяснить, каким образом первая фи¬
гура, будучи в отвлеченно логическом смыс¬
ле равноправна остальным двум фигурам,
тем не менее считается Аристотелем более
совершенной. Это происходит потому, что
«порядок присущности друг другу или по¬
рядок оказывания друг о друге терминов в
посылках первой фигуры соответствует
аксиоматическому положению: то, что ска¬
зывается о роде, сказывается о всяком виде,
о котором сказывается род, и о всяком еди¬
ничном предмете, причастном к этому ви¬
ду или к этому роду. Вместе с тем по¬
рядок следования терминов в посылках
первой фигуры таков, что средний по
логической функции термин занимает такое
же место в отношении крайних терминов,
какое занимает реальная причина сказывае¬
мой определенности в отношении ее след¬
ствия и ее носителя» (стр. 99). В остальных
же двух фигурах иной порядок терминов
не дает возможности обнаружить непосред¬
ственно их реальную связь со средним тер¬
мином, почему и необходимо такое преоб¬
разование их посылок, при котором термины
следовали бы в таком же порядке, в каком
следуют термины первой фигуры.
В этой же главе очень интересен отдел
об обращении силлогизма, которое, соглас¬
но Аристотелю, состоит в опровержении од¬
ной из посылок силлогизма на основании
другой посылки и положения, противореча¬
щего или противного заключению. Автор хо¬
рошо показывает, какое богатство приемов
доказательства мы имеем у Аристотеля. Он
правильно указывает также на связь
описанного приема с требованием Лейбница
выводить все модусы других фигур при по¬
мощи метода противоречия, а также с тео¬
рией так называемого антилогизма. Эту
связь можно проследить и дальше. Так, при
доказательстве силлогизмов Baroko и Во-
kardo Аристотель применяет такой способ
приведения к невозможному, который в ма¬
тематической логике получил название
сложного закона транспозиции. Но как в
антилогизме, так и в сложном законе транс¬
позиции применяется метод приведения к
•невозможному, который состоит в том, что
принимается предложение, противоречащее
заключению. Аристотель же в учении об
обращения применяет метод опровержения,
который состоит в том, что берется пред¬
ложение, противное заключению. Этот ме¬
тод не применяется ни в антилогизме, ни
(насколько нам известно) в математической
логике, хотя он не менее правомерен, чем
первый. Автор не останавливается на1 этой
проблеме, которая заслуживает дополни¬
тельного обсуждения.
Глава о силлогизме самая обстоятельная;
по нашему мнению, она явится полезным
пособием для всякого, кто пожелает серьез¬
но изучить теорию силлогизма у Аристоте¬
ля. Эта теория изложена у Аристотеля с та¬
кой полнотой, какой не достиг ни один из
позднейших логиков. Проблемы, возникаю¬
щие в связи с теорией силлогизма, столь
многочисленны, что, конечно, было бы бес¬
смысленно тр'ебоваггь, чтобы они нашли ис¬
черпывающее разрешение в одном труде. Но
на одном моменте мы все же считаем необ¬
ходимым остановиться. Во всех отделах
своего труда А. С. Ахманов тщательно про¬
слеживает связь логических теорий Аристо¬
теля с его онтологическими категориями.
В этом смысле его труд является весьма
ценным вкладом в науку. Автор отмечает
также противоречивость и несогласован¬
ность отдельных сторон системы Аристоте¬
ля. Но он не остановился на одном проти¬
воречии в специально логических трудах
Аристотеля, которое является весьма суще¬
ственным. В «Категориях» мы имеем учение
Аристотеля о первичных и вторичных сущ¬
ностях, но в «Анашитикак» нет следов этого
учения. С другой стороны, в теории силло¬
гизма, развитой в «Первой аналитике»,
Аристотель не принимает во внимание еди¬
ничных терминов.
Это противоречие объясняется различны¬
ми авторами по-разному. Одни авторы ис¬
ходят из того, что Аристотель конструировал
свою логику под влиянием философии Пла¬
тона, утверждавшего, что объектом знания
может быть только нечто неизменное и
устойчивое, способное получить точное опре¬
деление. Таким объектом, согласно Платону,
является общее, олицетворенное в идеях, но
не единичное. Другие авторы отвергают эту
точку зрения. Лукасевич в, своем труде
«Aristotle’s Syllogistic», вышедшем в
1951 году, объясняет это обстоятельство чи-
сто логическими соображениями. Согласно
Аристотелю, единичный термин не может
быть предикатом истинного суждения, а са¬
мый общий термин не может быть субъек¬
том такого предложения. Существенным мо¬
ментом логики Аристотеля является то, что
тот же самый термин может служить без
ограничения как субъектом, так и преди¬
катом истинного суждения. Во всех трех
силлогистических фигурах Аристотеля имеет¬
ся один термин, который один р'аз играет
роль субъекта!, а другой — предиката: в пер¬
вой фигуре им является средний термин, во
второй — больший термин, в третьей —
меньший термин. Единичный термин не
удовлетворяет тому требованию, чтобы тер¬
мины имели однородный характер по отно¬
шению к их возможному положению в ка¬
честве субъекта! или предиката.
А. С. Ахманов отмечает противоречивые
моменты в учении Аристотеля в главе, по¬
священной общей характеристике логики
Аристотеля. Там намечена и проблема еди¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
199
ничного и связь ее с теорией материи. Но
вопрос о единичном термине должен быть
разобран специально в связи с теорией сил¬
логизма. При онтологическом толковании
силлогизма эта проблема должна быть обя¬
зательно поставлена. Ведь автор считает,
что основной принцип силлогизма выражает
связь рода, вида и единичной вещи. Будем
надеяться, что в следующем издании книги
автор не только поставит, но и разрешит
этот вопрос.
Мы далеко не разобрали всех вопросов,
возникающих в связи с данным трудом, и
отметили только те моменты, которые каза¬
лись нам наиболее важными или интерес¬
ными.
В реконструкции истинной аристотелев¬
ской логики мы усматриваем основную цен¬
ность данного труда. Но наряду с этим, по
нашему мнению, автор должен был выпол¬
нить еще одну задачу, а именно: показать,
какое значение может иметь логика Аристо¬
теля для современной науки.
Мы думаем, что решения этой проблемы
можно было достигнуть следующим путем.
В логике Аристотеля можно различить два
момента. С одной стороны, это онтологиче¬
ская и теоретико-познавательная часть, ко¬
торая состоит в том, что логика трактуется
как наука о связях мыслей, отражающих
связи предметов. Эта сторона логики Ари¬
стотеля сохраняет все свое значение и в на¬
стоящее время. Но есть в его логике
и второй момент, который мы назвали бы
специально логическим и в известном смыс¬
ле техническим. Сюда относится учение о
субъектно-предикатном характере всякого
суждения, силлогистика с учением о фигу¬
рах й модусах силлогизма и т. п. Эта часть,
хотя и не может считаться окончательно
упраздненной, теперь уже не имеет того
значения, какое она имела в древности и
в средние века. Успехи математики и физи¬
ки в новое время выдвинули новые способы
добывания научного знания. Эти науки при¬
меняют такие приемы, которые выходят за
пределы форм, предусмотренных Аристоте¬
лем. Так, было бы тщетным предприятием
пчдводить математические уравнения под
схему субъекта — предиката. Нет сомнения,
что специально логическая и техническая
часть логики Аристотеля не может удовле¬
творить всем научным требованиям нашего
времени.
Однако при разборе новейшей логики, в
частности математической, также следует
отличать два момента: с одной стороны, об¬
щее философское обоснование, а с другой —
техническую часть. Что касается общего фи¬
лософского обоснования, то единого мнения
на этот счет у представителей новой логики
нет. Но следует признать, что значительное
количество буржуазных логиков исходит или
из номиналистических или из формалисти¬
ческих установок, очень близких к кантиан¬
ским. Само собою ясно, что эти уста¬
новки не носят научного характера и долж¬
ны быть решительно отвергнуты. Но есть в
новой логике другая сторона — техническая,
совокупность известных формул и правила
оперирования с ними. Отрицать их значе¬
ние было бы так же бессмысленно, как от¬
вергать значение дифференциального и инте¬
грального исчислений. Аппарат математи¬
ческой логики имеет вполне реальное
значение; им пользуются в теории вероятно¬
сти и в целом ряде других отраслей науки.
Нет никаких принципиальных препятствий
к тому, чтобы построить такую общую тео¬
рию логики, которая включила бы все цен¬
ное, что было достигнуто в этой области
научной мыслью человечества.
Мы не утверждаем, что А. С. Ахманов
совершенно уклонился от постановки и ре¬
шения вопроса о том, какое значение имеет
логика Аристотеля для настоящего време¬
ни. Но следует отметить, что в данном труде
мы не находим развернутого обсуждения
этой проблемы, а между тем всякий про¬
штудировавший работу А. С. Ахманова,
естественно, поставит себе вопрос: как ре¬
шают данную проблему современные на¬
правления в логике, в каком отношении эти
решения находятся к решению, данному
Аристотелем? Есть ряд проблем, которые
служат предметом оживленного обсуждения
среди современных логиков, например, про¬
блема аксиоматизации силлогизма. Аристо¬
тель, открывший силлогизм, дал и первую
аксиоматику его. Теперь вопрос об аксио¬
матическом построении логических систем,
в частности и. силлогизма, возбуждает
особый интерес в связи с работами Гиль¬
берта. Было бы желательно, чтобы А. С. Ах¬
манов дал разбор этой проблемы.
Нужно заметить, что труд А. С. Ахмано¬
ва выпущен в крайне незначительном коли¬
честве экземпляров. Между тем очень важ¬
но, чтобы этот труд мог стать достоянием
широких кругов логиков, необходимым по¬
собием для всякого, кто поставит себе целью
серьезно изучить логику Аристотеля.
А. И. РУБИН
Новые книги о Салтыкове - Щедрине
Я. ЭЛЬСБЕРГ. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество. ГИХЛ. М. 1953. 630 стр.
5L ЭЛЬСБЕРГ. Наследие Гоголя и Щедрина и советская сатира. «Советский писатель».
М. 1954. 194 стр.
М. Е. Салтыков-Щедрин — великий рус¬
ский сатирик — принадлежит К той плеяде
передовых русских мыслителей и художни¬
ков XIX века, которые осветили пути раз¬
вития русской науки и искусства своей
разработкой вопросов философии и эстети¬
ки и определили превосходство передовой
русской общественной мысли над современ¬
ной им буржуазной общественной и эсте¬
тической мыслью Европы.
Деятельность революционных демократов
наложила отпечаток на все культурное раз¬

200
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
витие России середины XIX века вплоть до
возникновения пролетарской партии и под¬
готовила почву для восприятия идей мар¬
ксизма.
М. Е. Салтыкову-Щедрину принадлежит
почетное место среди деятелей революцион¬
ной демократии. В своем творчестве он
клеймил уродства старого мира, разоблачал
господствующие классы и тем самым спо¬
собствовал формированию революционного
сознания русского народа.
После ареста и ссылки Чернышевского в
течение четверти века Салтыков-Щедрин
последовательно проводил демократические
идеи в своем творчестве, выражая самую
революционную точку зрения в русской ли¬
тературе и публицистике, существовавшую
до возникновения социал-демократического
движения. Независимо от развития мар¬
ксизма в Западной Европе Салтыков-Щед¬
рин, наблюдая действительность, пришел к
глубоким теоретическим выводам, которые
в отдельных случаях приближались к мар¬
ксизму.
Реакция, рано распознав в Салтыкове-
Щедрине писателя «опасного направления»,
немало усилий потратила на то, чтобы
ослабить социальное значение его творче¬
ства. Официальная характеристика литера¬
турной деятельности Салтыкова-Щедрина,
данная комитетом министров царской Рос¬
сии, оценивала ее как антиправительствен¬
ную и отмечала, что он стремился «выста¬
вить в ненавистном свете существующий
общественный, государственный и экономи¬
ческий строй как у нас, так и в других ев¬
ропейских государствах, наряду с этим не
скрывая симпатии к крайним социалистиче¬
ским доктринам» (цит. по книге Н. Д ени-
с ю к «Критическая литература о произве¬
дениях М. Е. Салтыкова-Щедрина». Вып. I,
стр. IX. 1905).
Реакционная критика пыталась ослабить
влияние творчества Салтыкова-Щедрина,
отрицая его художественные достоинства, и
создавала легенды о «доброжелательном
обличительстве» Салтыкова-Щедрина, яко¬
бы направленном на устранение недостат¬
ков и укрепление существующего строя.
Это искажение творческого наследия Сал¬
тыкова-Щедрина получило столь широкое
распространение в буржуазной дооктябрь¬
ской литературе, что и после Великой
Октябрьской революции его влияние сказы¬
валось в литературоведении. Еще в 30-х го¬
дах у нас издавалось немало работ, в кото¬
рых доказывалось, что Салтыков-Щедрин
по своим политическим взглядам был зау¬
рядным либералом, отрицательно относив¬
шимся к революции. Немало вреда принес¬
ла и теория о «народнических позициях»
великого сатирика. Только в последние го¬
ды появились исследования, свободные от
этих серьезных ошибок.
Работы Я. Е. Эльсберга о Салтыкове-
Щедрине «Мировоззрение и творчество
Щедрина», «Стиль Щедрина» и другие,
несмотря на содержащиеся в них ошибоч¬
ные положения и оценки, несомненно, за¬
служивают внимания.
Новые книги Я- Е. Эльсберга, «Салтыков-
Щедрин. Жизнь и творчество» и «Наследие
Гоголя и Щедрина и советская сатира»,
представляют большой интерес как богат¬
ством собранного в них материала, так и
постановкой и попытками решения некото¬
рых важных вопросов, связанных с творче¬
ством Салтыкова-Щедрина.
Используя новейшие биографические дан¬
ные, опубликованные советскими исследова¬
телями, опираясь на архивные материалы,
на Записки отдела рукописей Всесоюзной
библиотеки имени В. И. Ленина, Пушкин¬
ского Дома, на статьи в «Известиях Акаде¬
мии наук СССР», а также на диссертации,
автор рассматривает историю формирова¬
ния мировоззрения и творчества Салтыко¬
ва-Щедрина на протяжении всего жизнен¬
ного пути великого сатирика. Салтыков-
Щедрин предстает в книге Эльсберга как
один из передовых мыслителей своего вре¬
мени, как художник-новатор, утвердивший
реалистические принципы сатирической ли¬
тературы.
Автор показывает влияние Лермонтова и
Гоголя на молодого Щедрина, которые
«определили своим творчеством основные
пути развития литературы 40-х годов»
(Я. Эльсберг «Салтыков-Щедрин. Жизнь
и творчество», стр. 25), и подчеркивает важ¬
ность выдвинутого С. Макашиным в книге
«Салтыков-Щедрин» положения об опреде¬
ляющем значении идей Белинского на фор¬
мирование сознания Салтыкова-Щедрина.
В своей книге Я. Е. Эльсберг стремится
осветить «личность, жизненный путь, взгля¬
ды, публицистические и литературно-кри¬
тические работы и прежде всего художе¬
ственное творчество Щедрина конкретно¬
исторически, на фоне политической и лите¬
ратурной борьбы эпохи» (там же, стр. 3).
Автор проделал большую работу по ис¬
следованию ленинских трудов, характеризу¬
ющих различные стороны социальной жиз¬
ни пореформенной России, он показал, что
Салтыков-Щедрин, верный исторической
правде, в своем творчестве дал реалистиче¬
ские картины жизни того же периода. Так
сатирический мир глуповского царства, на¬
рисованного в «Истории одного города», в
живых обравак воссоздает общественный
порядок царской России, охарактеризован¬
ный Лениным как «государственный строи,
искони державшийся на пассивной поддерж¬
ке миллионов крестьянства» (В. И. Л е н и н.
Соч. Т. 6, стр. 67).
Как правильно замечает автор, в глупов-
цах мы видим не только пассивность, рутин¬
ность крестьянства, но узнаем и того обы¬
вателя, который «привык к всевластию пра¬
вительства, привык жить, не задумываясь
над тем, может ли дальше держаться это
всевластие и нет ли рядом с ним таких
явлений, которые подтачивают застарелый
политический строй» (В. И. Ленин.
Соч. Т. 5, стр. 23).
Автор не ставил перед собой задачи ши¬
роко осветить философские взгляды Салты¬
кова-Щедрина, но роль великого писателя в
философской борьбе эпохи раскрывается в
книге с полной ясностью. Я. Е. Эльсберг
пишет, что Салтыков-Щедрин был убежден¬
ным материалистом. Опираясь на эстетиче¬
скую концепцию революционных демокра¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
201
тов, он развил дальше некоторые ее сторо¬
ны, в частности в области теории сатиры.
Однако автору следовало бы с большей
определенностью показать, что, несмотря на
сильные элементы материализма и диалек¬
тики во взглядах С аштыков а - Ще дрина., не¬
смотря на гениальные материалистические
догадки, в своих социальных воззрениях он
был все же 'идеалистом.
Книга Эльсберга дает обильный материал
для уяснения различных сторон деятельно¬
сти Салтыкова-Щедрина, для анализа оцен¬
ки общественных противоречий, которую
содержит его творчество.
Салтыков-Щедрин впервые выступил на
литературной арене в 1847 году; последнее
его произведение, «Пошехонская старина»,
закончено в 1889 году, за три месяца до
смерти писателя. Основной период в твор¬
ческой деятельности Щедрина, таким обра¬
зом, приходится на пореформенное время,
на время, когда «все переворотилось и
только укладывалось». Коренной вопрос все¬
го освободительного движения в России того
времени, как указывал В. И. Ленин,— это
вопрос об отделении либерализма от демо¬
кратии. Под углом зрения того, как решал¬
ся этот вопрос в произведениях Салтыкова-
Щедрина, Эльсберг и рассматривает твор¬
ческий путь писателя, анализируя его отно¬
шение к проблемам народной жизни, его
борьбу с либералами, маскирующимися под
демократов.
Исходя из ленинской характеристики
исторического развития России в 60-х, 70-х
и 80-х годах, Эльсберг рассматривает твор¬
чество Щедрина, характер его реализма.
В обстановке назревающей революцион¬
ной ситуации 1859—1861 годов Салтыков-
Щедрин вполне сознательно становится на
путь Чернышевского и Добролюбова, кото¬
рые противопоставляли либерализму с его
страхом перед движением масс «идею кре¬
стьянской революции, идею борьбы масс
за свержение всех старых властей»
(В. И. Ленин. Соч. Т. 17, стр. 97). К это¬
му периоду относятся «Сатиры в прозе» и
«Невинные рассказы» Салтыкова-Щедрина,
в которых уже ставится вопрос о револю¬
ционной активности народа и разоблачает¬
ся предательская политическая роль либе¬
ралов, смыкавшихся с крепостниками.
Большой интерес в рецензируемых кни¬
гах Я. Е. Эльсберга представляет постанов¬
ка эстетических проблем, связанных с твор¬
чеством Салтыкова-Щедрина, но имеющих
и самостоятельное теоретическое значение.
В книгах «Салтыков-Щедрин. Жизнь и
творчество» и «Наследие Гоголя и Щедри¬
на и советская сатира» автор рассматри¬
вает вопросы о характере реализма вели¬
кого сатирика, о решении им проблемы
тенденциозности в художественном творче¬
стве, о типизации и заострении образа как
основе сатирического изображения.
Опираясь на разработку этих понятий
классиками марксизма, автор показывает,
как тенденциозность русской классической
литературы обогащала ее художественные
достоинства, поскольку главным требова¬
нием этой тенденциозности было правдивое
отражение народной жизни.
Тенденциозность, передовую тенденцию
Салтыков-Щедрин ценил очень высоко, если
она выражалась в художественных образах
и органически из них вытекала, являясь не¬
преложным выводом из правдивого отраже¬
ния народной жизни.
Он писал: «Если произведения этих писа¬
телей (Сервантеса, Гете, Шиллера, Байро¬
на.— Н. К.) имели в свое время громадное
воспитательное значение, если это значение
и поныне не утратило своей силы, то объ¬
яснения этого факта следует искать имен¬
но в их тенденциозности, в том, что они
беседовали с читателями не о сновидениях,
а раскрывали пред ними ту жизненную
разрозненность и смуту, под гнетом кото¬
рых страдало и страдает человечество»
(Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Пол¬
ное собрание сочинений. Т. VIII, стр. 423).
Но Щедрин был убежден в том, что «худо¬
жественная правда должна говорить сама за
себя, а не с помощью комментариев и тол¬
кований» (там же, стр. 279). Это положе¬
ние Щедрина, к которому он неоднократно
в равной связи возвращался, сохраняет свое
значение и для нашего времени. О нем
полезно помнить и советским писателям,
иногда подменяющим художественную прав¬
ду, реалистическое изображение жизни
своими комментариями и толкованиями.
Салтыков-Щедрин страстно боролся про¬
тив «теории вдохновения», против «бессо¬
знательного» в творческом процессе. Его
понимание реализма предполагает историче¬
ский подход к освещению действитель¬
ности, умение видеть в настоящем не толь¬
ко остатки прошлого, но и зачатки будуще¬
го. Задачу реалистической литературы
Щедрин видел в воспитании стремлений к
преобразованию общества, в революциони¬
зировании сознания. Он писал, что надо,
«не успокаиваясь на тех формах, которые
уже выработала история, провидеть иные,
которые хотя еще не составляют наличного
достояния человека^ но... рано или поздно
могут сделаться его достоянием,— в этом
заключается высшая задача литературы,
сознающей свою деятельность плодотвор¬
ною. Литература провидит законы будуще¬
го, воспроизводит образ будущего челове¬
ка» (Полное собрание сочинений. Т. VII,
стр. 455).
Философским основанием эстетики Щед¬
рина является материализм, понимание то¬
го, что мир существует независимо от чело¬
века, а искусство отражает жизнь, и
не пассивно отражает ее, а активно.
Щедрин, как и все революционные демо¬
краты, предъявлял высокие требования к
сатирическому виду творчества. Он считал,
что недопустима, в особенности для сати¬
рика, «шаткость воззрений на жизнь».
Для того, чтобы обнаруживать и биче¬
вать все безобразное, социально уродливое,
сатирик должен стоять на уровне передо¬
вых идей своего времени.
Объективное содержание теоретических
высказываний Щедрина, так же как и
художественные достоинства созданных им
образов, непосредственно .связано с его
революционным мировоззрением. Все это
убедительно показал в своих работах
Эльсберг.

202
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Но, анализируя высказывания Гоголя и
Щедрина о сатире, особенно в книге «На¬
следие Гоголя и Щедрина и советская сати¬
ра», Эльсберг упускает весьма существен¬
ное различие в мировоззрении Гоголя и
Щедрина.
Противоречия действительности, историче¬
ские противоречия получают нередко отра¬
жение в противоречиях мировоззрения
художника, в несовпадении теоретических
представлений художника с объективным
значением созданных им образов. Так было
с Гоголем, творчество которого питалось
интересами народной жизни, служило осво¬
бождению русского народа, в то время как
его политические заблуждения являлись
результатом влияния господствующей идео¬
логии. Произведения Гоголя оказались
выше его собственных теоретических пред¬
ставлений. К творчеству Гоголя применимо
то положение, которое Энгельс назвал
«победой реализма», когда реализм прояв¬
ляется в художественном творчестве, невзи¬
рая на теоретические заблуждения худож¬
ника.
К сожалению, Эльсберг не показал, как
отразились противоречия мировоззрения
Гоголя на его творчестве, не раскрыл со¬
держания этих противоречий. Обобщая без
всяких оговорок опыт Гоголя и Щедрина,
автор смазывает различие между двумя
этаиами в развитии русской сатирической
литературы.
В работах Эльсберга рассматривается
не только своеобразие реалистической са¬
тиры Салтыкова-Щедрина — вопрос, кото¬
рый обычно обходят молчанием исследова¬
тели его творчества,— но и делается попыт¬
ка разобрать принципиальные положения
теории сатиры, установить существенные
особенности сатиры как вида художествен¬
ного творчества. В этой связи автор подни¬
мает вопрос о значении русской сатиры
XIX века как нового этапа в развитии ми¬
ровой сатиры.
Известно, что русская реалистическая ли¬
тература XIX века явилась новым этапом в
развитии реализма вообще и реалистиче¬
ской сатиры в частности. Идейно-художе¬
ственный опыт Гоголя и Щедрина дал осно¬
ву для p.ai3.pai6oTKiH учения о саггире как
средстве пропаганды положительных устрем¬
лений и идеалов.
«В сатире новая жизнь выражается, по
словам Щедрина, «отрицательно», то есть
сатирик изображает людей и общественные
отношения, противоположные нарожда¬
ющейся «новой жизни», бичуя их под углом
зрения тех требований, которые предъяв¬
ляет последняя» («Наследие Гоголя и Щед¬
рина и советская сатира», стр. 44).
Гоголь потерпел неудачу в своих поисках
«положительного типа» и пошел по ложно¬
му пути, создав вымышленные образы.
Щедрин, мировоззрение которого развива¬
лось в направлении от утопического к науч¬
ному социализму, искал и находил положи¬
тельного героя в конкретной действитель¬
ности. В этом одна из отличительных черт
сатиры Щедрина. Его идейно-художествен¬
ный опыт имеет первостепенное значение
для создания теории сатиры, для советской
сатиры.
Теория сатиры у нас в настоящее время
никем серьезно не разрабатывается. Даже
существующие определения понятия сатиры
в нашей литературе нельзя признать удов¬
летворительными. Я. Е. Эльсберг показы¬
вает, что приводимое в учебнике Г. Л. Аб¬
рамовича «Введение в литературоведение»
определение сатиры, основанное на делении
способов и родов художественного изобра¬
жения, принятом в «Поэтике» Аристотеля,
узко, лишено исторического содержания.
Согласно этому делению, сатира относит¬
ся к лирическому роду художественного
изображения, который основан «на непо¬
средственном выражении поэтом мыслей и
чувств, вызванных теми или иными явле¬
ниями жизни» (Г. Л. Абра1Мович «Вве¬
дение в литературоведение», стр. 259). В спе¬
циальном разделе, посвященном сатире,
говорится, что термин «сатира» употреб¬
ляется в двух значениях: широком и узком.
В первом случае сатирой называется «любое
литературное произведение, в котором под¬
вергается гневному осмеянию какое-либо
общественное явление» (стр. 289). Во вто¬
ром случае — лишь лирика, основанная на
гневном осмеянии отрицательных явлений.
Другие исследователи, например, В. Кир-
потин, отказываются определять сатиру как
особый вид художественного творчества. Он
считает, что сатиру «не следует рассматри¬
вать как один из родов в ряду обычных
художественно-поэтических родов. Принад¬
лежность того или иного произведения к
сатире определяется не формальными жан¬
ровыми особенностями, а его критической
устремленностью и в особенности силой,
интенсивностью критики в нем отрицатель¬
ных явлений действительности» (журнал
«Октябрь» № 1 за 1953 год, стр. 169).
Разумеется, с последними соображениями
трудно согласиться. Образам Вотрена, Гоб¬
сека и многим другим, созданным Бальза¬
ком, вряд ли можно отказать в интенсив¬
ности критики отрицательных явлений дей¬
ствительности. Они прямо персонифицируют
общественное зло. Но никто не назовет эти
образы сатирическими, так же как никто
не усомнится в том, что Брудастый или
любой помпадур Салтыкова-Щедрина — об¬
разы сатирические. Критикуя эти определе¬
ния сатиры, Эльсберг предлагает новое. Он
считает, что вопрос об отнесении произве¬
дения к сатирическому виду решает его
основеая черта — пафос произведения.
«Пафос сатиры,— пишет он,— заключает*
ся в заострении вопроса о старом, гнию¬
щем, омертвевшем, об его остатках в обще¬
ственной жизни, в глубокой вере в победу
над старым» («Наследие Гоголя и Щедрина
и советская сатира», стр. 63). В даль¬
нейшем автор расширяет это определе¬
ние, покапывая такие отличительные чер¬
ты сатиры, как заострение образа, гипер¬
болизация, смех, юмор, сарказм, ирония. Но
в определение сатиры, данное Эльсбергом,
эти существеннейшие черты не входят,
а без них нет и специфики сатиры. Если в
произведении нет осмеяния недостат¬
ков или уродств жизни, то, как бы ни была'
глубока критика этих уродств в произведе¬
нии, назвать его сатирическим нельзя. Нам
представляется... что не вполне удачно и

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
203
внеисторическое понятие «старого», упо¬
требленное Я. Е. Эльсбергом. Свифт биче¬
вал не только уродства общественной жиз¬
ни Англии, связанные с феодальным миром,
но и содержание буржуазных отношений.
Можно ли назвать буржуазные элементы в
жизни свифтовской Англии старыми, омерт¬
вевшими, отжившими? Безусловно, нет.
Свифт подверг осмеянию не старое, а
антинародное в современной ему жизни.
Повидимому, вопрос об отнесении сатиры
к тому или иному виду или роду художе¬
ственного изображения должен решаться
исторически, так же как он решается при
определении всех других родов и видов ли¬
тературного изображения. Когда мы опре¬
деляем понятие эпоса или романа, мы начи¬
наем с установления исторических условий
возникновения этих родов литературного
изображения. Мы говорим, что состояние
действительности требовало именно таких
форм отражения. Почему-то при определе¬
нии сатиры избегают этого исторического
принципа. Говорят, что сатира представляет
дополнительные трудности, так как она
обычно сосуществует с другими родами и
видами литературного изображения. Но это
не меняет дела. Все-таки в какое-то исто¬
рически определенное время она выделяет4-
ся в самостоятельный род литературного
творчества. Эльсберг тоже полагает, что
есть все основания рассматривать сатиру
как особый принцип изображения действи¬
тельности, подобно лирическому или эпи¬
ческому. Он даже устанавливает его
специфику, которую видит в стремлении со¬
средоточить внимание на исследовании и
изображении прежде всего явлений и черт
действительности, достойных осмеяния и би¬
чевания. В этих особенностях сатиры Эльс¬
берг видит ее родство с публицистически¬
ми жанрами. Но когда и почему возникает
потребность в сатире? Этого он не выяс¬
няет.
Многие соображения Я- Е. Эльсберга:
представляют большой интерес, но ему ©се-
тжи не удалось дать удовлетворительного
определения понятия сатиры. Тем не менее
сама попытка поднять круг вопросов, свя¬
занны» с теорией оатиры, имеет положитель¬
ное знагаение и помогает приблизиться к по¬
строению на1учной теории оатиры.
Рассматривая процесс формирования са¬
тирического мастерства Салтыкова-Щедри¬
на, Эльсберг привлекает большой материал,
содержащийся в работах Белинского, Доб¬
ролюбова, Чернышевского и самого Салты¬
кова-Щедрина по теории сатиры. Общим
для всех революционных демократов было
убеждение в том, что сатирическое изобра¬
жение требует ясности идеала и передового
мировоззрения художника.
«Опыт мировой сатирической литерату¬
ры,— пишет Эльсберг,— послужил русской
революционно-демократической критике
основой для вывода о том, что подлинно
значительные сатирические произведения
способны возникнуть только на фундаменте
передового мировоззрения» (там же,
стр. 47). Обобщая теоретически свой соб¬
ственный творческий опыт, Салтыков-Щед¬
рин постоянно подчеркивал важность для
сатирика ясности миропонимания, четкости
идеалов. «Нет в мире,— писал он,— поло¬
жения ужаснее положения Ювенала, задав¬
шегося темою «бичевать» и недоумевающе¬
го, что ему бичевать, задавшегося темою
«приветствовать» и недоумевающего, что
ему приветствовать» (Полное собрание со¬
чинений. Т. V, стр. 373).
Салтыков-Щедрин, деятельность которого
протекала в период усиления реакции, счи¬
тал своим долгом не только сатирически
осмеивать косность, уродливость существу¬
ющего порядка, но и пробуждать револю¬
ционное сознание народа. Своим творче¬
ством он показывал народу, что силы ста¬
рого, эксплуататорского общества не так
велики, как кажется, что они «призраки»,
которые нужно и можно смести с лица
земли.
Внимание к новым идеям, умение видеть
разные стороны жизни, богатство и разно¬
образие содержания творчества Салтыкова-
Щедрина обусловили необыкновенное раз¬
нообразие художественных форм щедрин¬
ской сатиры. У Салтыкова-Щедрина мы
находим совершенно новые формы сатириче¬
ского общественного романа, хронику нра¬
вов, сатирические сцены, диалоги, сказки,
памфлеты, сатирическую комедию, обозре¬
ние, очерки, рассказы и много других худо¬
жественных форм, среди которых немало и.
впервые введенных им в художественную
практику. Великий сатирик писал: «Я вы¬
работал себе такое убеждение, что никакою
формою стесняться не следует, и заметил,
что в сатире это не только не безобразно,
но иногда даже не безэффектно» (Полное
собрание сочинений. Т. XVIII, стр. 234).
В своей работе «Салтыков-Щедрин.
Жизнь и творчество» Эльсберг дает анализ
формальных приемов Салтыкова-Щедрина,
показывает, как начатое еще в «Сатирах и
прозе» и «Невинных рассказах» эзоповское
изображение политики через быт получает
свое наивысшее развитие в «Письмах к те¬
теньке», как содержание сатиры определяет
своеобразие ее формы. Рассматривая циклы
очерков-обозрений «Признаки времени»,
«Письма о провинции» и другие, автор при¬
ходит к выводу, что хотя каждый из очер¬
ков представляет собой самостоятельную
сатирическую зарисовку, законченное худо¬
жественное единство, весь цикл сохраняет
единую внутреннюю драматическую тему и
единую логику развития.
Большое место в своих исследованиях ав¬
тор уделяет анализу методов типизации,
применяемых великим сатириком. Типиче¬
ское, как выражающее с наибольшей ярко¬
стью содержание данного социального яв¬
ления, сочетается у Щедрина с индивиду¬
альной конкретностью и сатирической
заостренностью. В отличие от рационалисти¬
ческой сатиры Свифта сатира Салтыкова-
Щедрина, несмотря на гиперболизацию, со¬
ставляющую один из основных ее приемов,
всегда тесно связана с действительностью
и чужда как произвольной игре воображе¬
ния, так и рационалистической схематиза¬
ции.
Автор приводит большой материал, пока¬
зывающий лабораторию писателя, под¬
тверждающий мысль о том, что фантазия

204
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
великого сатирика как в своем общем со¬
держании, так и в деталях строилась на
реальных основаниях, на конкретном, худо¬
жественно переработанном жизненном ма¬
териале.
Рассматривая роль юмора, смеха в щед¬
ринской сатире, Эльсберг ставит вопрос о
соотношении негодования и юмора в сати¬
ре, о природе юмора, о значении смеха как
основного оружия сатиры.
Выступая против определения юмора как
беззлобной, снисходительной насмешки,
Эльсберг привлекает в подтверждение своей
точки зрения высказывания Белинского,
Чернышевского и Салтыкова-Щедрина. Он
приходит к выводу, что юмор, комическое,
смех выражают сознание превосходства но¬
вого над старым, правого дела над непра¬
вым, и считает, что юмор и смех являются
сильнейшим оружием саггиры. Однако не все¬
гда можно согласиться с толкованием, ко¬
торое автор дает высказываниям револю¬
ционно-демократических критиков о юморе.
Четкого определения понятия юмора он
все-таки не дает, растворяя его или объ¬
единяя с понятием «смех».
Автор рассматривает сатирические образы
в произведениях Горького, Маяковского,
Демьяна Бедного, Безыменского, их значе¬
ние для разоблачения недостатков в совет¬
ской действительности.
Он подвергает критике порочную «тео¬
рию» бесконфликтности, принесшую нема¬
лый вред развитию советской сатиры, и
вскрывает ошибки, которые сделали совет¬
ские сатирики, следовавшие этой теории.
Обращаясь к классическому наследию Го¬
голя и Щедрина, Эльсберг показывает, как
они умели в чертах характера, нравах, при-
Еычках, стиле жизни обнаруживать реак¬
ционное содержание, видеть политический
смысл.
Великие традиции Гоголя и Щедрина
прежде всего состоят в непримиримости к
злу, решимости с ним покончить, в стре¬
млении добраться до корня этого зла, в бес¬
пощадности борьбы с ним. Эти традиции
должны развивать и советские сатирики.
Автор говорит о трудностях, стоящих пе¬
ред советскими сатириками, которым при¬
ходится сталкиваться нередко не с откры¬
тым злом, а со злом, изощренно, лицемер¬
но маскирующимся под передовое. Совет¬
ский сатирик должен уметь разоблачать
фальшивых людей, у которых действия
противоречат словам, показывать их враж¬
дебность миру социализма.
Великие сатирики Гоголь и Щедрин ока¬
зывали огромное влияние на демократиче¬
скую интеллигенцию, вдохновляли ее на
борьбу с эксплуататорским строем. Совет¬
ские сатирики неразрывно связаны с мас¬
совым читателем, и это налагает на них
огромные обязательства. Содействуя развер¬
тыванию критики снизу, советские сатирики
учат своих читателей борьбе со всем вра¬
ждебным, болезненным, отжившим, чуждым
социалистическому строю.
Вопрос об использовании классической
русской сатиры, многие вопросы теории со¬
ветской сатиры ставятся автором в книге
«Наследие Гоголя и Щедрина и советская
сатира» впервые. Книга эта, несомненно,
принесет пользу нашим читателям.
Н. Н. КОЗЮРА
О книге Анри Лефевра «Введение в эстетику»
А. ЛЕФЕВР. Введение в эстетику. Перевод с французского. Издательство иностранной
литературы. М. 1954. 120 стр.
В 1953 году в Париже вышла книга
французского ученого Анри Лефевра по во¬
просам эстетики — очерк, состоящий из ста¬
тей, опубликованных в журнале «Arts de
France» в 1948—1949 годах и переработан¬
ных автором «с учетом замечаний, сделан¬
ных по этим статьям», как заявляет он во
вступлении. В настоящее время советский
читатель имеет возможность ознакомиться
с книгой А. Лефевра в русском переводе.
Название ее оправдано и небольшим объе¬
мом и содержанием; автор в последней гла¬
ве указывает, что он оставил без анализа
проблемы «героя», «типа», «типических си¬
туаций», «стиля», выходящие за рамки
скромного «Введения в эстетику», и добав¬
ляет, что цель его работы — не решить эти
проблемы, а лишь поставить их «во весь
рост». По словам Лефевра, он готовит
«трактат», «который, надо думать, появит¬
ся». Рекомендуемая книга, представляющая
некую «пропедевтику» для большого труда,
уже получила во французской печати поло¬
жительные отзывы, и, тк мы увидим, вполне
заслуженно (ели, загпримвр, рецензии в
«Humanite» от 31 октября 1953 года; «Euro¬
pe» № 98—99 за! 1954 год; «Revue philo-
sophique» № 1—3 за 1954 год). Рецензенты,
не во всем соглашаясь с Лефевром, считают
достоинством его книги актуальность темы,
наличие в ней интересных мыслей и проб¬
лем. _
Французская эстетическая мысль, как
известно, весьма богата прогрессивными
традициями. Современная же буржуазная
эстетика изобилует лишь причудливыми
равновидностями субъективно-психологиче¬
ского подхода, к искусству: формально¬
структурным (Сурио), виталистическим
(Сеай), эмоциональным (Баш, Берр), спи-
ритуалистически-позитивистским (Г. Дела¬
круа) и многими другими, несть им числа
(см. Feldman «L’Esthetique frangaise con-
temporaine». Paris. 1936). Так, Лефевр упо¬
минает в своей книге представителей «фе¬
номенологической» школы, утверждающих,
будто благодаря картине художника отсут¬
ствующий предмет или существо становится
«присутствующим», пресловутую «психо¬
аналитическую эстетику», ищущую в искус¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
205
стве «символические суррогаты полового
акта» и т. п. вздор. Касаясь процесса «де¬
гуманизации» буржуазного искусства, вар¬
варизации, одичания буржуазной культуры,
Лефевр ссылается на Мальро, который от¬
личается «бесчеловечным, жестоким, про¬
тивоестественным отношением к жизни»
(стр. 63) и в своих эстетических теориях
принципиально враждебен «человеческому
пониманию красоты». Показывая низкий
уровень современной буржуазной теории
искусства, Лефевр приводит в качестве при¬
мера книгу Фробениуса «История африкан¬
ской цивилизации», где искусство идеали¬
стически рассматривается как «игра», а
также статью прагматиста Вальдемара
Джорджа «Введение в американскую эсте¬
тику», основной тезис которой — «красота
приносит доход». В первом случае буржуаз¬
ный теоретик лишает искусство его важно¬
го общественного значения, в другом —
искусство низводится до средства торговой
рекламы.
Против буржуазной декадентской эстети¬
ки и направлена живая, полемически воин¬
ствующая и потому увлекательная книга
А.	Лефевра. Не только на великие образцы
прошлого опирается автор «Введения», но
и на современное искусство, на советскую
литературу. История эстетики, пишет Ле¬
февр, с возникновением марксизма вступила
в новую, революционную эпоху. Руинам
«исчерпавшего себя буржуазного искус¬
ства» Лефевр противопоставляет социали¬
стический реализм, «как факт, как тенден¬
цию, действующую и пробивающую себе
дорогу во всемирно-историческом масшта¬
бе». Плодотворна мысль Лефевра о том, что
с рождением нового художественного мето¬
да — социалистического реализма — эстети¬
ка должна принять новый вид.
Рецензируемая книга представляет собой
отращное явление в современной прогрес¬
сивной мысли, прокладывающей себе пути в
капиталистических странах не без упорной
борьбы. Теоретическая работа Лефевра при¬
несет пользу и нам, советским людям,
строителям социалистической культуры.
Именно поэтому хочется приобщиться к
дискуссиям, в которых принимал участие
автор «Введения».
Отмечая органическую связь между мар¬
ксистской эстетикой и конкретной практикой
социалистического искусства, А. Лефевр
неожиданно употребляет будущее время в
следующей фразе: «Так будет создана
теория искусства диалектического материа¬
лизма, подобно тому как создавалась и раз¬
вивалась научная теория познания» (стр. 13.
Разрядка моя.— И. В.). Только еще будет
создана? Но ведь эстетические взгляды
Маркса и Энгельса, как пишет сам Лефевр,
уже составили «решающий шаг» к научной
эстетике, хотя метода социалистического
реализма в искусстве XIX столетия еще не
было. Мало того, давно существует и ленин¬
ская ступень в развитии марксистской фило¬
софии, а значит, и марксистской эстетики.
Нам кажется, что не следует ограничивать
марксистско-ленинскую эстетику принципа¬
ми социалистического реализма. Известно,
что. марксистская эстетика охваггывает,
обобщает неисчерпаемый материал всей
художественной культуры че¬
ловечества — от периода ее младенче¬
ства до полного оформления социалистиче¬
ского реализма— всю историю фило¬
софской и эстетической мысли
и обладает при этом гигантской силой прог¬
ноза по отношению к искусству будущего
коммунистического общества. Практические
художественные достижения социалистиче¬
ского реализма обогащают, развивают и
углубляют марксистскую эстетику — это
бесспорно. Научная история искусства воз¬
можна только на базе марксистского мето¬
да — это также вне сомнений. Однако, ко¬
гда Лефевр пишет, что новый реализм изме¬
няет, преобразует основные понятия
искусствоведения, ставит совершенно по-
новому старые проблемы истории искусства
и эстетики (см. стр. 12), то это вызы¬
вает недоумение. О какой эстетике идет
речь? О буржуазной или марксистской?
А.	Лефевр решительно низвергает с тро¬
на «вечную абсолютную красоту» и апел¬
лирует к живому искусству всех времен и
народов, непрерывно меняющему и содер¬
жание свое и форму. Критика идеалисти¬
ческой эстетики — от Платона до Канта и
Гегеля — в книге Лефевра вполне убеди¬
тельна. Эстетику Гегеля Лефевр оценил по
достоинству, показав ее положительные и
отрицательные стороны. Нам кажется толь¬
ко, что эстетические взгляды искусствоведа
XVIII века И. Винкельмана не заслужили
такой несправедливой оценки, как «пошлые
декламации о прекрасном» (см. стр. 17).
Своей теорией «благородной простоты и ти¬
хого величия» Винкельман, глубоко почи¬
таемый Лессингом и Гете, боролся против
вычурного, манерного искусства барокко и
рококо.
Интересной представляется нам мысль
Лефевра о том, что подобно тому как мы
рассматриваем историю философии в ви¬
де процесса непрерывной борьбы материа¬
лизма с идеализмом, так следует «... в раз¬
личных формах искусства, школах и стилях
вместо последовательности, бестолковой пу¬
таницы или сосуществования отдельных
форм открыть борьбу двух тенденций.
С одной стороны, идеализм, выступающий
в виде формализма, абстрактности, вычур¬
ности, претенциозности, отказа от реально¬
го. С другой стороны, стремление к реализ¬
му, то есть к глубокому проникновению в
реальность с ее тенденциями и типами»
(стр. 29—30). Лефевр не забывает при этом
о специфическом отличии истории искусства
от истории философии, подчеркивая, что
именно в этом отличии вся сложность
вопроса.
Характеризуя взгляды представителей ма¬
териалистической эстетики, Лефевр назы¬
вает Дидро «зачинателем эстетики нового
времени» (стр. 20) и даже «мастером
классического критического
реализма» (стр. 22). Но, к сожалению,
великому материалисту эпохи Просвещения
Лефевр, автор специальной монографии о
Дидро, посвятил буквально несколько строк,
не изложив положительного содержания его
эстетики. Выводы, которые делает Лефевр в
отношении Дидро, не совсем справедливы:
Дидрс, оказывается, только «заметил»

206
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
разницу между произведением искусства и
действительностью; реализм он только
«предчувствовал»; лишь «поставил
проблемы», но не решил ни одной; коле¬
бался между формализмом (выражение
абстрактных отношений между вещами) и
натурализмом (выражение непосредствен¬
ной действительности); до исторической
точки зрения подняться не мог.
Хотелось бы, чтобы Лефевр подробнее
осветил те победы, которые были одер¬
жаны философами буржуазного Просвеще¬
ния в области эстетики художественного
реализма. В книге Лефевра ни слова не
сказано о Лессинге, критических высказыва¬
ниях Фильдинга, об эстетических этюдах
Гете. Вся первая глава посвящена эстетике
домарксистской. Но, как известно, материа¬
лизм играет решающую роль в развитии
эстетики. Не говоря уже о зачатках
материалистической эстетики в древности,
существует еще Ренессанс, Просвещение.
И наконец, Лефевр упустил из виду непо¬
средственно примыкающую к марксизму
ступень — русскую эстетическую мысль в
лице Белинского, Герцена, Чернышевского,
Добролюбова, в трудах которых проблемы
эстетики играли важнейшую роль. Передо¬
вая интеллигенция Запада знает эстетиче¬
скую диссертацию Н. Г. Чернышевского,
труды В. Г. Белинского о Пушкине и Гого¬
ле и другие, представляющие стройную
философию искусства. Лефевр мог бы, на¬
пример, найти могучего соратника в лице
Н. Г. Чернышевского в трактовке проблемы
прекрасного. Лефевр говорит, что в Венере
Милосской он наслаждается не только пре¬
красной обнаженной женщиной, но видит
в «ей и «воплощение человеческого суще¬
ства в полном расцвете его счастливой, из¬
лучающей радость молодости» (стр. 63).
Жизнь в ее полноте, цветущая жизнь — вот
что связывал с понятием красоты и вели¬
кий русский философ.
Что касается эстетических работ выдаю¬
щегося русского марксиста Плеханова,
продолжающих традиции русского материа¬
лизма XVIII—XIX веков, то Лефевр дает им
высокую оценку. В то же время Лефевр по¬
нимает, что плехановские статьи по вопро¬
сам искусства не свободны от ошибок.
Разумеется, с позиций ленинизма можно и
должно критиковать Плеханова, между про¬
чим, и за то, что при решении общих
вопросов теории он упускал из виду фак¬
тор народности и национальный характер
искусства. Лефевр этот недостаток Плехано¬
ва в числе прочих выделил и подчеркнул.
Положив в основу первой главы тезис
«вся прежняя эстетика до Маркса и Эн¬
гельса несостоятельна», Лефевр исходил из
правильной мысли о том, что ни метафизи¬
ческий материализм, ни тем более идеа¬
лизм не могли научно осветить обществен¬
ный характер искусства и законы его раз¬
вития. Можно только заметить, что эта
мысль, в принципе верная, становится аб¬
страктной, когда мы отрываем ту или иную
эстетическую теорию от времени ее появле¬
ния и от практики искусства, с которой она
так или иначе связана. И потому Лефевр
несколько односторонне говорит о Дидро:
«Свою теорию он основывал на опыте писа-.
теля, на своих исследованиях в области ис¬
кусства. Тем более знаменательна ее
несостоятельность» (стр. 20).
Бесспорно, домарксистская эстетика —
лишь предистория научной теории искусст¬
ва, уже по той причине, что искусство —
явление общественное, а все философы
прошлого, включая материалистов, обще¬
ственные процессы объясняли идеалистиче¬
ски. Но диалектический материалист тре¬
бует учета всего ценного и прогрессивного,
что было в эстетических теориям прошлого,
всего, что приближало к научному решению
вопросов эстетики.
* * *
Вторая глава в книге А. Лефевра посвя¬
щена высказываниям Маркса и Энгельса
об искусстве. Автор «Введения», останавли¬
ваясь на вопросах, знакомых советскому
читателю, излагает мысли классиков марк¬
сизма о роли труда в истории общества и
его формирующей, определяющей роли по
отношению к искусству. Много внимания
уделяет Лефевр понятию «богатство». Разъ¬
яснение Лефевром идей марксизма о том,
что «частная собственность есть лишь
карикатура присвоения природы чело¬
веком», звучит как осуждение всей капи¬
талистической системы, осуждение не толь¬
ко политическое и экономическое, не только
моральное, но и эстетическое.
«Художник, — пишет Лефевр, — борется
также против факторов обеднения, ко¬
торые в ходе истории действуют против
факторов обогащения и развития. Он бес¬
сознательно выступает против того,
что Маркс в своих ранних произведе¬
ниях называет, еще по-гегельянски, «отчу¬
ждением» человека. Художник, которого
буржуазия пыталась выдать за человека,
стоящего особняком, за чудака-оригинала,
на самом деле обладает самой здоровой,,
самой общественной натурой, он менее всех
подвержен «отчуждению», и притом тем ме¬
нее, чем более велик» (стр. 35—36).
Сказано хорошо и верно. Во Франции до
сих пор декаденты пытаются отравлять мо¬
лодежь ядом индивидуализма, утверждая,
что художник должен быть враждебен об-,
ществу, иначе его «оригинальность» сотрет¬
ся. Но что остается у художника, ставшего
а/бсолютно «оригинальным»? Патологиче¬
ские судороги, прихоти болезненной чув¬
ствительности. Только общественные инте¬
ресы делают человека духовно богатым.
Бедность, нищета, эксплуатация, гнет пара¬
лизуют развертывание человеческой сущно¬
сти, пишет Лефевр. «Наоборот, борьба с
эксплуатацией и угнетением способствует
ему» (стр. 39—40). «Как и человек,— пишет
в другом месте Лефевр,— произведение
искусства тем более оригинально и индиви¬
дуально, чем оно полнее и глубже уча¬
ствует в жизни» (стр. 44).
Свобода художника. И в этом пункте Ле¬
февр, не называя по имени своих против¬
ников, наносит удары по их концепциям.
Может ли художник изменить условия и
выйти за пределы своего времени и своего
класса? Нет, отвечает Лефевр. Значит ли
это, что чувства художника могут подвер¬
гаться принуждению? Тоже нет. Что же

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
207
представляет собой творческий порыв, кото¬
рый идеалисты называют озарением, при¬
писывают таинственной интуиции? Лефевр
отвечает на этот вопрос следующим обра¬
зом: художника выносят за пределы его
ограниченных непосредственной действи¬
тельностью чувств «наиболее глубокие те¬
чения жизни». Доставляет ли нам произве¬
дение искусства радость, когда оно выдви¬
гает «высшие идеалы человечества — типы,
примеры для подражания», или возбуждает
в нас волнение, когда выражает «беспокой¬
ство, боль, борьбу, бунты, революции»,—
всегда это произведение остается «концент¬
рацией, сгустком реальной жизни» (стр. 45).
Развитие искусства, пишет Лефевр, но¬
сит и прерывистый и непрерывный харак¬
тер. Оно умирает вместе с породившим его
базисом и вместе с тем сохраняет силу воз¬
действия на людей, живущих в иных обще¬
ственно-исторических условиях. Исходя из
этих положений Маркса, Лефевр объясняет
неувядающее очарование многих произведе¬
ний искусства прошлого, например, попу¬
лярность Шекспира и Мольера в СССР и
странах народной демократии (см. стр. 52).
Не в силу одного формального совершен¬
ства происходит это продление жизни ис¬
кусства. Так, рациональное значение приоб¬
рело впоследствии все то, что составляло
содержание древнегреческих мифов:
понятия справедливости и возмездия, судь¬
ба героя, борьба человека с природой. Нас
волнует всякое искусство, если в нем отра¬
жены народные идеалы — пусть и в наив¬
ном, примитивном их выражении.
Лефевр подробно анализирует знамени¬
тое «Введение» Маркса к его работе «К кри¬
тике политической экономии», в котором ан¬
тичная мифология рассматривается как поч¬
ва, питающая художественные образы гре¬
ческого искусства, и говорится о прелести
прекрасного «нормального» детства челове¬
чества, запечатленного в этом искусстве.
Развивая эти мысли Маркса, Лефевр под¬
черкивает человечность древнегреческой
поэзии — «первую, свежую, естественную,
дышащую счастьем форму гуманизма»
(стр. 58). В этом, говорит Лефевр, причи¬
на того, почему в эпохи расцвета и подъема
культуры всегда обращались к греческой
йласоике.
Третья и четвертая главы книги Лефевра
освещают проблемы содержания и формы.
Лефевр различает в искусстве «биологиче¬
ское», «эмоциональное», «практическое» и,
наконец, «идеологическое» содержание. Ав¬
тор «Введения в эстетику» начинает с био¬
логического начала потому, что произведе¬
ние искусства обращено прежде всего к ор¬
ганам чувств человека. Произведение
искусства, утверждает Лефевр, выводит на
свет некоторые «позабытые области есте¬
ственной жизни» (стр. 64). Так, мы восхи¬
щаемся Наташей из «Войны и мира» или
юными героинями Фадеева и Эренбурга
«также и как женщинами». Прекрасная
обнаженная женщина — Венера или Леда —
в виде статуи или картины дает нам
«полноту зрительных ощущений» лишь в
том случае, если эта полнота связана
«именно с желанием».
С этим тезисом, конечно, нельзя согла¬
ситься. Мужчина-зритель восхищается обна¬
женным Себастьяном на картине Тициана,
а женщина-зритель — Венерой Джорджоне.
Толстовская Наташа чарует и читательниц.
При чем же тут «желание» в сексуальном
смысле? Нормальные биологические чув¬
ства — только предпосылка эстетиче¬
ского восприятия, а не его проявление. По¬
видимому, Лефевр не всегда учитывает это
различие, если ов относит к «биологическо¬
му содержанию» искусства не только лю¬
бование красотой или мощью тела, но и
чувство сострадания, правда, оговариваясь,
что эти ощущения опосредованы социаль¬
ными факторами и их первоначальная био¬
логическая основа качественно изменилась.
Таки с трагическим чувством. В основе его,
по мнению Лефевра, лежит чисто биологи¬
ческий инстинкт — страх перед смертью,
хотя под влиянием исторических условий
борьба и гибель героя принимают разные
формы и вызывают различные эмоции: одно
дело — древний грек, другое — средневеко¬
вый рыцарь, третье — революционный про¬
летарий. Однако Лефевр не может не при¬
знать, что истинный трагизм пошляется
там, где гибель героя способна вызвать не
только ужас, жалость, но и восхищение,
обусловленное мужеством и величием ха¬
рактера.
За «биологическим» следует «эмоциональ¬
ное» содержание. Сюда Лефевр относит
«бесчисленные нюансы нежности, меланхо¬
лии, воспоминаний, надежды, храбрости»
(стр. 67). С «биологией» мы как будто рас¬
прощались. Но как быть с границей между
«биологическим» и «эмоциональным» содер¬
жанием, когда одно переходит в другое? На¬
пример, телесная красота вызывает иногда
настроения «нежной печали» вместо чув¬
ственных ассоциаций (вспомним Венеру
Боттичелли или рассказ «Красавицы»
А.	П. Чехова), а грубые физиологические
ощущения порождает иногда прямо враж¬
дебный чувственности сюжет (вспомним
некоторые религиозные картины или «Св.
Терезу» Бернини).. Стало быть, «биологиче¬
ское содержание» растворяется в «эмоцио¬
нальном», а это, говоря словами самого Ле¬
февра!, есть уже социальное содержа¬
ние, в классовом обществе — классовое
(см. стр. 69).
Не представляется нам ясной и третья
формула — «практическое содержание искус¬
ства». Если речь идет о прикладном искус¬
стве (ваза, текстиль, мебель) или архитек¬
туре, то, как бы гармонично ни сочетались
утилитарная функция с эстетической, ни од¬
на из них не составляет содержания Дру¬
гой. Если же перед нами произведение
искусства в его «чистом виде» (поэзия, жи¬
вопись, музыка), то техника служит для не¬
го лишь средством, а полезная (практиче¬
ская) его функция выступает как обще¬
ственно-идеологическая тенденция,
окрашивающая, направляющая, формирую¬
щая содержание. В остальном же мы со¬
гласны с Лефевром, когда он пишет, что
«самый «чистый» поэт, самый «психологи¬
ческий» писатель всегда «производили» для
определенной публики...» (стр. 70). Отме¬
чая важную роль социального «запроса» или
«заказа», Лефевр говорит, что «искусство

208
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
обогащается благодаря своей полезности,
которая включает его в систему более слож¬
ных связей, нежели так называемая «бес¬
цельность» (стр. 75). Эти положения Лефев¬
ра направлены против пресловутой теории
«искусство для искусства!».
Интересно характеризует Лефевр искус¬
ство «ремесленной» эпохи и «индустриаль¬
ной цивилизации». В условиях последней,
пишет Лефевр, техника перестает оказы¬
вать давление на художника и тот «при¬
ближается... к массам и классам, отражая
их стремления и потребности» (стр. 72). Не
совсем только понятна выжидательная по¬
зиция Лефевра по отношению к тем худож¬
никам Запада, которые заявляют, что «вре¬
мя станковой живописи (возникшей вместе
с буржуазией) прошло, что сейчас насту¬
пает или возвращается эпоха фрески (со¬
циальное искусство)» (стр. 73). Эти заяв¬
ления надо изучить, говорит Лефевр. Мы
бы хотели по этому поводу заметить, что
станковая живопись возникла не «вместе с
буржуазией», а в буржуазном обществе, со¬
стоящем из равных классов, и самый факт
ее возникновения имел для этого ис¬
кусства не меньшее значение, чем замена
клавесина роялем для музыки. Живопись
портрета, пейзажа, тематической картины
отвечала потребности в более глубоком
осмыслении природы и человека. Роман в
прозе как литературная форма принял клас¬
сический характер тоже в буржуазном об¬
ществе, тем не менее в странах социализма
эта форма прекрасно используется и дви¬
жет художественную культуру вперед. Кар¬
тины и небольшие по формату офорты Рем¬
брандта, произведения Давида, Курбе, Ре¬
пина, Сурикова обладают огромным со¬
циальным, демократическим звучанием, и с
ними не всякая фреска сравнится. Разве
дело во внешних масштабах? В рабочем
клубе могут висеть на стенах и картины,
написанные маслом, и акварели. В мире со¬
циализма могут прекрасно ужиться и фре¬
ска и станковая живопись. Нам кажется
также, что нет оснований ограничивать
живопись историческим жанром, как якобы
переходной формой к «невозможному пока
новому искусству».
Вернемся теперь к определению «практи¬
ческое содержание искусства». «Как это ни
кажется парадоксальным с первого взгля¬
да,— читаем мы во «Введении»,— концеп¬
ция, или представление о природе, в том
виде как она проявляется в произведениях
искусства, должна быть отнесена к практи¬
ческому содержанию» (стр. 77). Автор
имеет в виду тот факт, что искусство связа¬
но с познанием и оба они — с трудом. До¬
казательства — в самой истории искусства:
«каждая эпоха, каждый класс имели свое
представление о природе, свое эстетическое
понятие природы» (стр. 79). Лефевр хоро¬
шо говорит об «эстетической истории при¬
роды». Приводимые Лефевром примеры до¬
казывают, что «в искусстве природа нико¬
гда не появляется иначе, как через призму
практических, исторических и социальных
факторов и, следовательно, через призму
идеологии, классовой, то есть политической,
точки зрения...» (стр. 79). Зачем же тогда
говорить о практическом содержании
искусства? Не лучше ли при характеристи¬
ке идейного содержания указать на его
связи с общественной жизнью, с практи¬
кой класса, которому принадлежит данное
искусство?
Обратимся теперь к «идеологическому
содержанию» искусства. Оставив в стороне
толкование Лефевром термина «идеология»
как сочетания «знания и иллюзий» (в духе
раннего Маркса), заметим, что Лефевр
видит в искусстве и элементы знания и
идеологии, и игру, и фантазию, и непроиз¬
вольные эмоции, и практический опыт,
охватывающий ясный, видимый мир вместе
с «еще темными глубинами бытия», и то,
что уже свершилось в действительности, и
«потенциальные ее возможности»,— словом,
отражение всей деятельности человека в
целом. Вот ряд определений, рассыпанных
в этом разделе книги: искусство «связано с
познанием, зависит от него», но «отличается
от познания» (стр. 85); «Творить или «эсте¬
тически» чувствовать — это не то же самое,
что думать и размышлять» (стр. 86). Произ¬
ведение искусства обращается к «чувствен¬
ности», а не к рассудку и разуму. Художник
пользуется «ощущениями, эмоциями или
образами». И в качестве вывода: «искус¬
ство не идеология», оно лишь «связано с
идеологией». В искусстве есть идеологиче¬
ское содержание, но может и не быть или
составлять только «элемент», утверждает
Лефевр. В обнаженных телах Тициана, на¬
пример, он не находит «особенно сложного
идеологического содержания» (стр. 88).
Теперь ясно, почему «идеология» худож¬
ника оказывается, согласно ходу мыслей
Лефевра, в самом конце анализа. Желая
показать многосторонность искусства, вы¬
ступая против попыток свести его к одной
черте, одной грани, Лефевр упустил из ви¬
ду основное, главное. Ленин указывал, что
эмоции, фантазии нужны и ученому. Эле¬
мент прогноза, «полета мысли» неотделим
от настоящей творческой науки. Но искус¬
ство становится искусством прежде всего
благодаря образам, и не всяким образам,
а художественным, то есть облада¬
ющим свойством типизации, обобщения.
К сожалению, эстетический анализ образа,
применение марксистской философии к
специфической «логике искусства», рассмот¬
рение отличия художественного «освоения
мира» от научного и одновременно, что не
менее важно, их родства, общности — в
книге Лефевра отсутствует. Некоторые его
положения вызывают сомнение. Искусство
не только «связано» с познанием, как пишет
Лефевр, оно и есть познание, но выступаю¬
щее в особой форме — образное. Творить,
эстетически чувствовать — это значит и
размышлять. Если красота Венеры Ми¬
лосской вызвала в русском писателе
Г. Успенском целый поток мыслей (см. заме¬
чательный очерк «Выпрямила»), то в обна¬
женных телах Тициана имеется не менее
сложное идеологическое содержание — гу¬
манизм Возрождения с его возвышенным
представлением о природе человека. Нет, не
воображение отличает реализм от натура¬
лизма. Натуралист проявляет иногда
богатство фантазии и домысливает от себя
немало к жизненной грязи. Умение ви¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
209
деть существенное, типическое, и часто по
одним росткам, зачаткам,— вот что делает
писателя реалистом. «Племянник Рамо» —
превосходный пример, приведенный самим
Лефевром. Дидро, идеализировавший доб¬
родетели буржуазии и буржуазное «цар¬
ство разума», угадал свойства ближайшего
«хозяина жизни» и подверг «глубокой кри¬
тике тот самый класс, моралистом которого
он выступает в других случаях» (стр. 89).
Здесь и сказалась сила подлинного реализ¬
ма. Допустим, что «эстетическая чувствен¬
ность идет от естественного чувства) к ин¬
теллектуальному чувству» (стр. 91), но ведь
чувства человека имеют свою историю и
всегда теово связаны с культурой мышле¬
ния, что превосходно показал сам Лефевр.
Значит, нет и не может быть у человека так
■называемого чистого «естественного чув¬
ства».
«Всякий истинный художник,— пишет Ле¬
февр,— обманывает сам себя, когда счи¬
тает, что он описывает и наблюдает, при¬
держиваясь лишь того, что непосредствен¬
но дано» (стр. 99). Нам кажется, что Ле-
февру пришлось бы несколько изменить си¬
стему анализа содержания искусства!, если
бы он сделал все выводы из своего положе¬
ния, неоспоримого для марксиста: «искус¬
ство всегда было общественным и политиче¬
ским, было им и тогда, когда художник
считал, что он описывает лишь «природу»
(стр. 100).
В главе четвертой своей книги Лефевр
отвергает ненаучный способ рассматривать
форму и содержание, как существующие
раздельно и механически соединяемые
художником, правильно считая, что содержа¬
ние первично и стремится «оформиться», и
только когда содержание оформлено, начи¬
нается жизнь произведения искусства. Ле¬
февр придает большое значение форме. Еще
выше он указывал, что слабость формы объ¬
ясняет, например, почему пьеса Дидро
«Отец семейства!» сегодня не говорит ни
уму, ни сердцу. Другое дело, «Племянник
Рамо» — произведение, «блестящее по фор¬
ме», с живым и остроумным диалогом
(стр. 61). Лефевр подчеркивает при этом
относительность единства содержания и
формы, утверждая, что нельзя считать
неизбежной для данного содержания имен¬
но данную форму; она необходима, говорит
Лефевр, но в то же время является «след¬
ствием свободных поисков, самой свободной
деятельности» (стр. 96). И это верно, если
иметь в виду не безответственный субъекти¬
визм. Несколько насторожиться заставляет,
однако, утверждение Лефевра, что эстетиче¬
ская форма помогает художнику «вернуть»
своему искусству свежесть и непосредствен¬
ность, между прочим, и с помощью «наро¬
читого эффекта» или «утонченных художе¬
ственных традиций». Лефевр предупреждает,
однако, что формальные приемы иногда
придают произведению очарование, иногда
же служат лишь приманкой, или, как пи¬
шет Лефевр, «ловушкой» (см. стр. 102).
К сожалению, приемля «нарочитые эффек¬
ты» и приемы искусства прошлых веков, Ле¬
февр не сказал почти ничего об объек¬
тивнонеобходимой стороне фор¬
мы. Отжившие художественные традиции,
14.	«Вопросы философии> JMi 2.
если они не освоены творчески, приводят к
стилизации, а нарочитые эффекты застав¬
ляют вспомнить слова Гете о том, что са¬
мая лучшая манера—не иметь никакой ма¬
неры. Эстетическая, художественная фор-
мар, говорит Лефевр, возвращает содержа¬
нию — искусственным путем — «свежесть и
непосредственность». Где же и когда, спро¬
сим мы, происходит «омертвление» жизнен¬
ного материала? Видимо, на стадии обоб¬
щения, типизации. По схеме триады рисует'
Лефевр внутреннее движение произведе¬
ния в ходе его создания: «момент непосред¬
ственной чувствительности—ряд посред¬
ствующих звеньев, связанных с идеями,—
возврат к непосредственному, полнота при¬
сутствия» (стр. 101). Но почему конкретная,
сильная мысль, рожденная из органической
связи художника с действительностью, ино¬
гда почти неотделимая от его впечатлений и
переживаний, обязательно вызывает утрату
живых эмоций при умственной работе над
образом? Обязательно ли это? Бывает ведь
иногда обратное: ложная форма иссушает
живое и яркое идейное содержание, пред¬
ставляющее вторую ступень триады Лефевра.
Освещение Лефевром «диалектики фор¬
мы» и его полемика с субъективно-идеали¬
стической декларацией журнала «Confluen¬
ces», требующего от художника, чтобы он
сосредоточился исключительно на своем
холсте и создавал особый мир, имеющий
свои законы, не зависящие от действитель¬
ности, представляет большой интерес и для
советского читателя. Лефевру удалось до¬
казать, что истинное искусство, или то, что
называют «художественной правдой», на¬
ходится вне натурализма и формализма.
Нам кажется все же, что Лефевр несколько
облегчил себе задачу, взяв в качестве при¬
мера лишь то течение искусства, которое,
прикрываясь новой формой, мнимым
пафосом «исканий», достигло в буржуазных
странак вершин бессмыслицы и полного
разрушения образа. Но формализм имеет
свои бесконечно малые и предельно боль¬
шие степени; он начинается иногда уже
там, где художник, желающий отразить
объективную действительность, представ¬
ляет ее себе недостаточно конкретно и под¬
меняет ее полноту абстракциями. Нам ка¬
жется, что и типизация образа, без остатка
растворившая в себе индивидуальное, пред¬
ставляет одно из проявлений художествен¬
ного формализма, о котором Лефевр гово¬
рит как об опасности схематизма
(см. стр. 117). Это гораздо более трудный
случай, чем бредовые картины абстракцио¬
нистов или сюрреалистов.
Совершенно верно говорит автор «Вве¬
дения», завершая главу, что «форма не
имеет ничего общего с концепцией формы,
навязываемой формализмом», и представ¬
ляет собой живое реальное явление, столь
же реальное, как и содержание. Формализм,
заключает Лефевр,— враг формы: он «уро¬
дует, убивает форму» (стр. 108). Формы
искусства имеют свою «социальную жизнь»
(стр. 98). Несомненно, книга Лефевра при¬
обретает особую остроту в борьбе против
буржуазной эстетики ваших дней, против
представителей деградирующего буржуаз¬
ного искусства, тщетно пытающихся при по¬

210
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мощи трюков с формой прикрыть бедность
содержания. Критикуя так называемую
«абстрактную живопись», ведущую свое
начато от кубизма., Лефевр метко уподоб¬
ляет ее «интеллектуальной алхимии».
Последняя глава «Введения» носит на¬
звание «Область свободы». Основная ее
идея: развитие искусства',, как и всей куль¬
туры,— идет от стихийности ко все большей
и большей сознательности. Лефевр хорошо
показывает несостоятельность эстетических
позиций романтиков и сюрреалистов, абсо¬
лютизирующих бессознательное начало в ис¬
кусстве. Саркастически отзывается Лефевр
о современных буржуазных литератора»
(Кокто, Жид), которые безуспешно пытают¬
ся возродить греческие и христианские ми¬
фы, чтобы «дурачить» при помощи антич¬
ных тем простодушных читателей. Время
мифов и символов ушло безвозвратно. Эпо¬
ха победоносного социализма!, указывает
Лефевр, приносит полную победу научному
взгляду на мир — марксизму.
В прошлом над искусством тяготел «бес¬
сознательный элемент»; из художников
прошлого, полагает Лефевр, кроме Леонар¬
до и Гете, никто не достиг ясности >. Меж¬
ду тем человечество давно вступило «в
эпоху сознательности и свободы»; все, что
стояло раньше между миром и сознанием
и что подавляло художника — готовые, вы¬
работанные поколениями мифы и симво¬
лы,— рассеялось. Художнику, красочно го¬
ворит Лефевр, кажется, будто он стоит по¬
чти голый на берегу моря, и это его послед¬
няя иллюзия; он растерян, но лишь до тех
пор, пока не поймет, что существует народ,
массы, теория революционного действия,
диалектический материализм, живая связь
с людьми, преобразующими мир, их аван¬
гард — партия. И как только художник на¬
чинает это понимать, сознание его из узко
1 Это не совсем так. Ясно мысливших
поэтов и художников было гораздо больше:
Рабле, Сервантес, Мольер, Фильдинг, Воль¬
тер, Свифт, Пушкин, Щедрин, не говоря
уже о живописцах, их тоже немало
Коротко
В. И. РОМАНЕНКО. Мировоззрение Н. А.
192
Книга В. И. Романенко направлена про¬
тив клеветнических измышлений буржуаз¬
ных историков, представлявших Н. А. Сер-
но-Соловьевича типичным либералом. Путь
этого мыслителя, как правильно показывает
В. И. Романенко, был сложным и противо¬
речивым, но это был путь в лагерь «Совре¬
менника», в лагерь революционной демокра¬
тии.
Книга содержит краткое введение и четы¬
ре главы, в которых рассматриваются основ¬
ные этапы жизни и деятельности Н. А. Сер-
но-Соловьевича, его общественно-политиче¬
ские, философские и социологические взгля¬
ды и характеризуется его патриотизм.
«эстетического» становится политиче¬
ским. Если буржуазные художники про¬
должают еще кичиться своей мнимой «не¬
посредственностью», то тем хуже для них: в
этом «причина их бесплодия» (стр. 116).
Это притворство, говорит Лефевр,— «созна¬
тельная недобросовестность». Надо покон¬
чить с «одиночеством» — вот совет, который
Лефевр дает еще колеблющимся, но чест¬
ным и мыслящим художникам Запада.
Задача эстетики—преодолеть отставание
искусства от жизни. Этому может помочь
партия коммунистов; эстетика, как и
искусство, должна проникнуться духом пар¬
тийности. Ленин — вот знамя партии, за ко¬
торой должны следоваггь художники, желан
ющие жить одной жизнью со своим наро¬
дом. Теория прогрессивная, революцион¬
ная, приобретает теперь для художника
огромное значение. И только на путях реа¬
лизма: можно идти в ногу с жизнью. Та¬
ков конечный и правильный вывод, к кото¬
рому приходит Лефевр.
Предисловие к «Введению» правильно
ориентирует читателя. Не умалчивая о про¬
белах (отсутствие «гносеологического ана¬
лиза» искусства!, как образного отражения
действительности, и др.), 3. Смирнова ука¬
зывает на роль сочинения Лефевра в деле
борьбы французской общественности против
расистских и космополитических идеек, дека-
дентщины и формализма. Книга Лефевра на¬
носит серьезный удар всему фронту идеоло¬
гической реакции, разъясняет прогрессивной
интеллигенции Франции значение, величие и
силу марксистской философии и эстетики,
а также социалистического реализма, от¬
крывающего неограниченные возможности
для расцвета большого национального
искусства. Главная тенденция «Введения» —
борьба за сознательность в искусстве,
утверждение той неопровержимой истины,
что Коммунистическая партия возглавляет
во Франции авангард интеллигенции и по¬
могает ей создавать передовое, высоко¬
художественное искусство на основе живо¬
го контакта с народными массами.
И. Е. ВЕРЦМДН
о книгах
Серно-Соловьевича. Гоеполитиздат М. 1954.
стр.
Автор поступил правильно, посвятив пер¬
вую главу характеристике революционной
деятельности Серно-Соловьевича, без знания
которой невозможно понять мировоззрение
этого выдающегося революционера-демо-
крата.
Глава, посвященная характеристике его
общественно-политических взглядов, являет¬
ся лучшей в книге.
Удагано освещена в книге также его борь¬
ба против крепостничества и самодержавия,
за народно-демократическую революцию,
его борьба против либерализма!, участие в
организации «Земли и воли» и в создании
ее программных документов.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
211
Автор характеризует Н. А. Серно-Со¬
ловьевича как революционера-демократа,
воинствующего материалиста в понимании
явлений природы, высказавшего ряд ценных
материалистических взглядов и по социоло¬
гическим вопросам. Значительный интерес
представляет собранный и исследованный
автором материал, характеризующий Серно-
Соловьевича как критика капиталистических
порядков в Западной Европе.
С интересом прочтет читатель и раздел,
посвященный анализу взглядов Н. А. Серно-
Солоеьевича по национальному вопросу. По¬
борник подлинного равенства народов, бо¬
рец за национальный суверенитет каждого
государства, большого или малого, Серно-
Соловьевич и здесь отражал точку зрения
революционной демократии в России.
Подробно рассмотрены автором его фи¬
лософские и социологические воззрения.
В.	И. Романеико использует не только мало¬
известные работы писателя, но и никогда
не публиковавшиеся ранее архивные мате¬
риалы, характеризуя его как воинствующе¬
го материалиста в понимании явлений при¬
роды. «Он вместе со своим учителем Н. Г.
Чернышевским,— пишет В. И. Романенко,—
страстно боролся за материализм и диалек¬
тику, против идеализма и метафизики»
(стр. 140). Н. А. Серно-Соловьевич утвер¬
ждал, что в природе, «во всем внешнем ми¬
ре», царит закономерность. Природа нахо¬
дится в состоянии непрерывного движения,
которое происходит по определенным зако¬
нам. Причем Н. А. Серно-Соловъевич под¬
черкивает, что закономерность существует
не только в физическом мире, но и в мире
социальном. Автор анализирует талантли¬
вые материалистические догадки мыслите¬
ля в оценке общественных явлений, пока¬
зывая в то же время, что он являлся идеа¬
листом в понимании исторического процесса.
С большим интересом знакомится читатель
с мыслями Серно-Соловьевича о войне, о
принципиальном различии между войнами
справедливыми и несправедливыми. (До¬
садно, что В. И. Романенко не отмечает
здесь, что впервые об этом различии писал
Н. Г. Чернышевский, что Серно-Соловьевич,
безусловно, находился в этом вопросе под
его влиянием.) Выступление выдающегося
революционера-демократа в защиту народов
Азии, против английских колонизаторов
звучит актуально и сегодня. Он был убе¬
жденным поборником мира| между народами
и гневно обрушивался на буржуазные пра¬
вительства,, ведущие гонку вооружений.
Пророчески звучат его слова о роли буду¬
щей свободной России KaiK оплоте всеобщего
мира! между народами (см. стр. 180).
Характеристике патриотизма Н. А. Серно-
Соловьевича, его борьбы против преклоне¬
ния перед Западом, против национализма,
«квасного патриотизма», помещичьей реак¬
ции и буржуазно-дворянских либералов по¬
священа последняя глава, которая служит
заключением ко всей работе.
Книга В. И. Романенко не лишена недо¬
статков. Взгляды Н. А. Серно-Соловьевича
рассматриваются в ней часто вне связи со
взглядами других русских революционных
демократов этого периода. В. И. Романенко
часто пишет: «как и Герцен», «как и Чер¬
нышевский»,— но эти ссылки не подкрепле¬
ны материалом и звучат декларативно. Де¬
ло, конечно, не в цитатах из Герцена или
Чернышевского — эти цитаты без крайней
необходимости можно было бы и не приво¬
дить,— но хотелось бы по ряду важнейших
вопросов узнать мнение автора, выяснить,
в какой мере взгляды Серно-Соловьевича
по тем или иным философским вопросам со¬
звучны со взглядами других представите¬
лей русской революционной демократии и
что ншого было сказано и-м в сравнении с
ними.
Недостаточно использует автор богатое
поэтическое наследие Н. А. Серно-Соловье¬
вича. Между тем многие его стихотворения,
и в особенности поэма «Исповедь», могут
служить ярким свидетельством его непоко¬
лебимого революционного демократизма.
Автор приводит много цитат из произве¬
дений Серно-Соловьевича и его современни¬
ков, но отбор цитируемых мест не всегда
удачен. Некоторые цитаты (например, ряд
высказываний Л. И. Мечникова на стр. 16—
17 и 131) можно было бы без ущерба для
дела опустить и привести отдельные места
из произведений Серно-Соловьевича, неспра¬
ведливо обойденные автором. Так, в книге
не приводятся, в частности, замечательные
патриотические слова публициста-демократа
о великом будущем России и русского на¬
рода. «Россия может и должна занять,— пи¬
сал он,— первенствующее место в мире при
развитии внутренних сил, свободы и знаний,
когда в деятельной государственной жиз¬
ни, вместо нескольких десятков тысяч1,
примут участие 70 миллионов ее смыш¬
леного и способного народа» (сборник
«Революционное движение 1860-х годов»,
стр. 100. 1932).
История «Земли и воли» 60-х годов мало
исследована, и каждый новый материал по
этому вопросу представляет определенный
интерес. Хотя подробное исследование жиз¬
ни и деятельности Серно-Соловьевича не
входило в задачу автора, хотелось бы, чтобы
в книге более подробно была освещена его
роль в организации легальных филиалов
«Земли и воли» — «Шахматного клуба»,
книжного магазина, библиотеки в Петербур¬
ге и читальни в Гатчине. Не показана также
его роль в привлечении к деятельности
«Земли и воли» революционно настроенных
офицеров, о чем имеются материалы в опу¬
бликован,ны я исследованиях (ом., например,
Р. А. Т а у б и н «К вопросу о роли
Н. Г. Чернышевского в создании «револю¬
ционной партии...». «Исторические записки»
№ 39. Изд-во АН СССР. М. 1952).
Слишком декларативно пишет автор о ро¬
ли Н. А. Серно-Соловьевича в осуществле¬
нии связи двух революционных центров —
«Земли и воли» в России и редакции «Ко¬
локола» в Лондоне. Богатые материалы так
называемого Пражского архива Герцена и
Огарева, частично опубликованные в шесть¬
десят первом томе «Литературного наслед¬
ства» и в статьях М. В. Нечкиной, остались
вне поля зрения автора. В. И. Романенко не
использовал опубликованного М. В. Нечки¬
ной в июльском номере журнала «Вопро¬
сы истории» за 1953 год письма Н. А.

212
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Серно-Соловьевича к А. И. Герцену. Это
письмо, написанное после допроса в цар¬
ском застенке, свидетельствует о глубоком
уважении революционеров круга Чернышев¬
ского к А. И. Герцену, несмотря на имев¬
шиеся между ними разногласия, о непоко¬
лебимой вере Серно-Соловьевича в успех
народной революции.
Говоря о философских и социологических
взглядах мыслителя, автор не подчеркивает
неразрывной связи пропаганды материализ¬
ма в трудах Серно-Соловьевича с его борь¬
бой за ниспровержение самодержавно-кре¬
постнического строя.
В.	И. Романенко в начале главы указы¬
вает, что вместе с Чернышевским Н. А. Сер¬
но-Соловьевич страстно боролся за материа¬
лизм и диалектику, против идеализма и ме¬
тафизики. Однако его борьба за! диалектику
в книге фактически не раскрыта., хотя в ней
и приводятся некоторые высказывания, сви¬
детельствующие о наличии у него диалекти¬
ческого подхода к оценке ряда явлений
окружающего мира (ом. стр. 141,	143).
Автор рецензируемой книги обходит молча¬
нием некоторые противоречия во взглядах
Серно-Соловьевича, например, наличие у не¬
го религиозных сомнений.
Указанные недостатки несколько обед¬
няют содержание книги и снижают ее тео¬
ретический уровень. Надо пожелать, чтобы
при подготовке книги к переизданию автор
устранил эти недостатки и уделил больше
внимания анализу философских взглядов
Н. А. Серно-Соловьевича.
Л. Н. КОГАН, В. М. КАЛУГИН
(Свердловск)

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Обсуждение книги «Исторический материализм»*
В Институте философии АН СССР
Ученый совет Института философии
АН СССР обсудил второе (исправленное)
издание книги «Исторический материализм».
Философская общественность с интересом
встретила выход в свет книги, содержащей
систематическое изложение основ историче¬
ского материализма.. В обсуждении книги
да Ученом совете приняли участие научные
сотрудники института и преподаватели фи¬
лософии высших учебных заведений.
Открывая заседание расширенного Учено¬
го совета, доктор философских наук
Ц. А. Степан ян сказал, что цель об¬
суждения — наметить конкретные пути для
улучшения книги, чтобы на ее основе автор¬
ский коллектив мог написать учебник по
историческому материализму.
В своем вступительном слове редактор
книги, член-корреспондент АН СССР
Ф. В. Константинов отметил, что ав¬
торскому коллективу в работе над книгой
приходилось преодолевать известные труд¬
ности, вызванные слабой разработанностью
ряда важных теоретических проблем исто¬
рического материализма.
Для науки, сказал тов. Константинов,
огромное значение имеет определение ее
предмета, однако до сих пор нет ни одной
монографии, ни одной докторской или кан¬
дидатской диссертации о предмете историче¬
ского материализма. Авторский коллектив
определяет исторический материализм как
науку об общих законах развития челове¬
ческого общества. Правильно ли такое опре¬
деление? Некоторые философы полагают,
что предметом этой науки является ее ос¬
новной вопрос — об отношении обществен¬
ного сознания к общественному бытию. Иные
считают, что достаточно в!место определения
предмета науки указать на известное по¬
ложение, что исторический материализм
есть диалектический материализм, рас¬
пространенный на область общественной
жизни.
Мы можем и должны, говорил тов. Кон¬
стантинов, доказывая точку зрения автор¬
ского коллектива, рассматривать вопрос
о связи общественного сознания и обще¬
ственного бытия, об определяющей роли
общественного бытия по отношению к об¬
* Исторический материализм.
Под общей редакцией Ф. В. Константинова.
Академия наук СССР. Институт философии.
504 стр. 2-е над. Гоополятиздагг. М. 1954.
щественному сознанию как один из основ¬
ный, наиболее общих, пожалуй, самый об¬
щий закон общественной жизни. Ибо вся¬
кий закон есть отношение между явлениями
или сторонами явления. Следовательно,
основной вопрос науки об отношении со¬
знания и бытия подразумевается в том
определении исторического материализма,
которое дано в книге.
Теперь об определении тов. Стали,на (оно
приведено в книге на стр. 13). Это опреде¬
ление безусловно правильно. В нем на пер¬
вое место ставится вопрос об отноше¬
нии диалектического и истори¬
ческого материализма. Понятно,
почему именно эта сторона прежде всего
подчеркивалась И. В. Сталиным в его ра¬
боте «О диалектическом и историческом ма¬
териализме». Богданов и другие махисты-
ревизионисты на словах признавали исто¬
рический материализм Маркса и отвергали
диалектический материализм и какую-либо
связь общественной теории Маркса с фи¬
лософским материализмом.
В.	И. Ленин в «Материализме и эмпи¬
риокритицизме», разоблачая Богданова, по¬
казал и доказал неразрывную связь мар¬
ксистского философского материализма и
исторического материализма; тот, кто от¬
вергает философский материализм Маркса,,
тем оамьм отвергает и исторический мате¬
риализм. Один без другого невозможен.
Тов. Сталин,, показывая великое значение
гениального труда Ленина, естественно, де¬
лает упор на том, что исторический мате¬
риализм есть распространение положений
диалектического материализма! на изучение
общественной жизни, применение их к явле¬
ниям жизни общества, к изучению обще¬
ства.
Перед авторским коллективом стояла за¬
дача определить предмет историче¬
ского материализма и его место
в ряду других общественных
наук. Поэтому в определении указывается
прежде всего, что изучает исторический
материализм.
Далее Ф. В. Константинов выступил про¬
тив метафизического понимания роли про¬
изводственных отношений как тормоза раз¬
вития про'изводительных сил современного
капиталистического общества-. «Перед нами
ставят вопрос,— сказал он,— почему в кни¬
ге «Исторический материализм» говорится
о производственных отношениях как глав¬

214
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ном двигателе развития производительных
сил, а о капиталистических производствен¬
ных отношениях сказано только, что они яв¬
ляются тормозом развития производитель¬
ных сил? Но производительные силы и в
условиях империализма продолжают разви¬
ваться. Как это объяснить? Мы не можем
забывать, что при господстве монополий
продолжает действовать экономическая кон¬
куренция. Действующий ныне на базе капи¬
талистических производственных отношений
основной экономический закон империализ¬
ма, конечно, является тормозом роста
производительных сил. Но в известных пре¬
делах действие этого закона предполагает
развитие техники, поскольку она обес¬
печивает максимальные прибыли».
В развернувшихся прениях единодушно
было высказано мнение, что второе (исправ¬
ленное) издание книги значительно улучше¬
но по сравнению с первым и в этом несо¬
мненная заслуга авторского коллектива.
В новом издании книги теория и метод исто¬
рического материализма, его основные про¬
блемы и категории раскрываются с большей
научной глубиной и строгостью. Усиление
внутренней логики изложения материала
позволило значительно сократить объем
книги, устранив ненужные отступления. В то
же время научные сотрудники и преподава¬
тели, принявшие участие в обсуждении кни¬
ги, предъявили к ней повышенные требова¬
ния. Это и понятно. Труд «Исторический
материализм» призван служить методологи¬
ческим пособием. В нем должны быть из¬
ложены основы исторического материализ¬
ма, дано теоретическое обоснование и ре¬
шение его главных проблем.
Проявляя заботу о быстрейшем создании
полноценного учебника), представители фи¬
лософской общественности на! Ученом совете
высказали свои критические замечания о
книге «Исторический материализм». Есте¬
ственно, что в прениях в данной аудитории
центральное место занял оживленный обмен
мнениями о предмете исторического мате¬
риализма и структуре учебника, а также о
тех проблемах, которые, по мнению участни¬
ков обсуждения, не получили достаточно
глубокого и полного освещения в обсуждае¬
мой книге.
Ряд философов — Н. В. Пуховский и
И. Е. Широков (Высшая военная Акаде¬
мия имени К- Е. Ворошилова), А. А. Ма-
каровский (Горный институт), П. Е. Си-
воконь (Московский государственный уни¬
верситет), С. И. Новиков и другие — под¬
верг критике данное в книге определе¬
ние предмета исторического
материализма.
«Общие законы,— говорил Н. В. Пухов-
с к и й,— это такие законы, которые прояв¬
ляют себя в любой общественно-экономиче¬
ской формации. Но разве исторический
материализм — это наука только о законах,
которые действуют в любой общественно¬
экономической формации? А законы, дей¬
ствующие в условиях капиталистического
общества,— разве они не входят в предмет
исследования науки исторического материа¬
лизма? По-моему, входят. Вот почему дан¬
ное в книге определение предмета мне пред¬
ставляется неправильным».
А. А. Макаровский, отстаивая мне¬
ние, что в определении науки на первое ме¬
сто необходимо поставить ее основной во¬
прос, предложил такую формулу: «Истори¬
ческий материализм дает научное определе¬
ние отношения общественного сознания и
общественного бытия и на этой основе рас¬
крывает общие законы развития общества».
О необходимости указать в определении ис¬
торического материализма на его основной
вопрос говорил и П. Е. С и в о к о н ь.
Выступая против данного в книге опреде¬
ления предмета, И. Е. Широков, видимо,
в пылу полемики, сказал, что под ним
«вполне подписался бы сам Гегель». По
словам тов. Широкова, Гегель тоже гово¬
рил об общих законах, причем дал якобы
их анализ начиная с рабовладельческого и
до современного ему общества. Такая кри¬
тика вызвала удивление и справедливые
возражения со стороны ряда ораторов. Об¬
щеизвестно, что для Гегеля история обще¬
ства была лишь инобытием «абсолютной
идеи». Отождествлять идеалистические пред¬
ставления о «развитии» абсолютной идеи с
наукой об объективных законах развития
общества совершенно недопустимо для фи-
лософа-материалиста.
Отметив, что важна теория предмета, а не
дефиниция его, С. И. Новиков все же
предложил свой вариант определения исто¬
рического материализма как науки об об¬
щих и основных законах развития обще¬
ственного бытия и общественного сознания,
о законах возникновения, развития и уничто¬
жения общественно-экономических форма¬
ций.
В разгоревшейся полемике ряд выступав¬
ших— А. Т. Федорова (кафедра философии
АН СССР), Э. В. Тадевосян (Энергетиче¬
ский институт), А. Ф. Красилов (Институт
философии АН СССР), член-корреспондент
АН СССР М. Д. Каммари — высказался в
защиту имеющегося в книге определения
предмета исторического материализма.
А.	Т. Федорова указала, что данная в
книге формулировка предмета обоснована
и, по ее мнению, уже включает в себя ре¬
шение основного вопроса — об отношении
общественного бытия и общественного со¬
знания. Э. В. Тадевосян также признал
определение предмета науки, имеющееся в
книге, правильным, поскольку в нем указы¬
вается и общая задача науки — изучение
закономерностей — и специфическая зада¬
ча исторического материализма — изучение
наиболее общих законов развития общества.
По мнению тов. Семенова, предмет исто¬
рического материализма в книге определен
удачно, но он не раскрыт в ней с необходи¬
мой полнотой.
Отметив, что данное Ф. В. Константино¬
вым в его вступительной речи определение
исторического материализма, безусловно,
правильно в своей основе, А. Ф. Краси¬
лов не счел его все же достаточным. Исто¬
рический материализм, по его мнению, из¬
учает общество в целом, его анатомию —
материальную жизнь и общественное со¬
знание, изучает сушественное в обществен¬
ных явлениях и их взаимоотношениях, рас¬
крывая общие законы и движущие силы

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
215
исторического развития. Определение пред¬
мета науки обязательно должно охватывать
и материалистическую теорию и диалекти¬
ческий метод познания. К сожалению, caiMo
определение науки исторического материа¬
лизма в книге четко не выделено. Видимо,
поэтому и было высказано так много крити¬
ческих замечаний по этому вопросу.
М. Д. Каммари в своем выступлении
отметил, что в книге правильно определяет¬
ся предмет исторического материализма как
науки об общих законах развития общества;
исторический материализм есть теория, ко¬
торая дает объяснение общественному про¬
цессу, коренным теоретическим вопросам
общественной науки и является, таким об¬
разом, методом познания общественных
явлений и методом практического револю¬
ционного действия.
Далее М. Д. Каммари привел формули¬
ровку из первой главы книги, показываю¬
щую, как учтен авторским коллективом
основной вопрос при определении историче¬
ского материализма: «Распространение по¬
ложений диалектического материализма на
познание общества дало возможность пра¬
вильно решить основной вопрос обществен¬
ной науки — вопрос об отношении обще¬
ственного бъгтия. (то есть материальной
жизни общества и прежде всего экономиче¬
ских отношений) и общественного сознания
и позволило объяснить историю как строго
закономерный процесс» («Исторический ма¬
териализм», стр. 13).
«Спорный вопрос — входят ли специфиче¬
ские законы общественного развития в пред¬
мет исторического материализма — автор¬
ский коллектив решил отрицательно. Но хо¬
тя специфические законы и не входят в
предмет этой науки, не следует забывать,—
сказал М. Д. Каммари,— что общие законы
не существуют вне специфических законов
и проявляются через них, и исторический
материализм учитывает эту связь, изу¬
чает ее».
Непосредственно от определения предме¬
та исторического материализма зависит и
структура учебника. Обсуждая
этот вопрос, выступавшие внесли ряд пред¬
ложений о порядке изложения коренных
проблем исторического материализма.
А.	Д. Макаров (зав. кафедрой фило¬
софии Высшей партийной школы) предло¬
жил привести структуру учебника в соответ¬
ствие с новой программой курса диалекти¬
ческого и исторического материализма, раз¬
работанной руководимой им кафедрой фило¬
софии. «Новяя программа,— оказал тов. Ма¬
каров,— широко распространена, и плохо
будет, если учебник не будет отвечать этой
программе». Однако выступившие затем
товарищи не только не поддержали пред¬
ложение Макарова о структуре будущего
учебника, но и серьезно критиковали разра¬
ботанную кафедрой философии ВПШ про¬
грамму. Эта программа, по их мнению, яв¬
ляется лишь одним из вариантов, притом
далеко не во всем удачным, новой програм¬
мы курса диалектического и исторического
материализма, создаваемой с участием всей
философской общественности.
Подавляющее большинство выступавших
придерживалось того мнения, что структура
книги может быть принята за основу при
подготовке учебника, хотя она и нуждается
в уточнениях). При переработке книги необ¬
ходимо добиться, чтобы материал был из¬
ложен в строгой научной поеледоваггель-
ности и учебник охватывал в полном объ¬
еме все основные проблемы исторического
материализма.
А. А. Амвросов (Областная партийная
школа) выразил сомнение, целесообразно ли
разрывать в ходе изложения столь тесно
связанные между собой темы, как «Базис и
надстройка» и «Общественное сознание и
его формы». Однако в книге между ними
помещено пять других глав, что вряд ли
можно признать правильным. А. Т. Федо¬
рова сказала, что главе «Общественное со¬
знание и его формы» отведено слишком
много места — более 100 страниц,— и внесла
предложение перенести часть материала из
нее в главу «Базис и надстройка», посколь¬
ку в последней очень слабо показаны со¬
ставные части надстройки. В. И. Газенко
(Педагогический институт имени Потемки¬
на) и И. Е. Широков сочли нецелесооб¬
разным включение в учебник специальной
главы «Базис и надстройка» и вопреки об¬
щему мнению настаивали на том, что вопро¬
сы базиса следует включить в раздел о
способе производства, а вопрос о надстрой¬
ке — в раздел об общественном сознании.
Главу «Роль народных	масс и личности
в истории», по мнению	И. П. Д а л м at
т о в а (Педагогический	институт имени
В.	И. Ленина), следует поставить после раз¬
дела о базисе и надстройке А. Т. Федо¬
рова отметила, что в этой главе больше
места отведено выяснению роли личности,
чем народных масс.
В последнее время, сказал В. В. Нико¬
лаев, выявилась совершению определен¬
ная тенденция в развитии исторического ма¬
териализма ограничиться кругом общесо¬
циологических проблем.	Но иногда под
этим флагом без достаточных на то основа¬
ний из этой науки исключаются вопросы
национально-колониальный, о войне и мире,
о партии; без детального рассмотрения
остаются теория революции, теория дикта¬
туры пролетариата, крестьянский вопрос.
В.	В. Николаев призвал восстановить в пол¬
ных правах теоретические основы этих
проблем в курсе исторического материа¬
лизма.
И. П. Ц а м е р я н (Военно-политиче¬
ская академия имени В. И. Ленина) крити¬
ковал философскую программу ВПШ, из
которой исключена теория национального
вопроса, и отметил, что авторский коллектив
поступил правильно, посвятив национально¬
му вопросу специальную главу.
А. М. Царицын (Академия имени Жу¬
ковского), а также Н. В. Пуховский и
И. П. Цамерян заявили, что исключение
из книги «Исторический материализм» гла¬
вы о войне и мире, по их убеждению, оши¬
бочно.
О структуре учебника говорил в своем
выступлении и М. Д. Каммари. Он под¬
черкнул, что есть третья часть марксизма —
научный коммунизм. Диалектический и ис¬
торический материализм и политическая

216
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
экономия дали теоретическое обоснование
учению о коммунизме. Поэтому социализм и
превратился в науку. В заключительной
главе книги по историческому материализму
надо показать, как эта наука применяется
для практического выполнения исторической
задачи построения социализма и комму¬
низма.
М. Д. Каммари сказал, что, по его мне¬
нию, в учебник нецелесообразно включать
специальную главу о партии, ибо вопрос о
партии разбирается при решении проблем
о классе, о государстве.и многих других. С
общесоциологической точки зрения, партия
есть часть класса, поэтому выделение во¬
проса о партии в специальную главу не даст
ничего нового и вызовет лишь повторения.
«Тут ставился вопрос, нужна ли глава о
базисе и надстройке,— продолжал Камма¬
ри.— Проблема базиса и надстройки — одна
из коренных проблем исторического матери¬
ализма, и убрать эту главу — значит сделать
шаг назад. В этой главе раскрывается
структура общества, анатомия общества.
В ней надо показать все общественные яв¬
ления и раскрыть их взаимосвязь и взаимо¬
зависимость, а это удобнее всего сделать в
связи с проблемой базиса и надстройки.
Возможно, что глава еще страдает рядом
серьезных недостатков, ибо она в®едена|
впервые, но это не значит, что ее нужно
снять. Наоборот, ее надо усилить, улучшить,
^тобы она давала глубокое методологиче¬
ское решение основных проблем историче¬
ского материализма».
Много замечаний в развернувшейся дис¬
куссии было высказано о важнейших про¬
блемах исторического материализма — об
общественных противоречиях,
движущих силах, объективном и субъектив¬
ном факторах, общесоциологических и осо¬
бых законах, формах общественного со¬
знания, быте и семье и др.
А. Д. Макаров счел серьезным недо¬
статком книги, что в ней, по его мнению,
неправильно объясняется понятие соответ¬
ствия производственных отношений уровню
производительных сил и характер кон¬
фликта между ними. Он возражал против
буквального понимания формулы: на из¬
вестной ступени развития общества произ¬
водственные отношения приходят в противо¬
речие с производительными силами. «Это
положение,— продолжал он,— как известно,
взято из предисловия к работе Маркса
«К критике политической экономии». Но ес¬
ли авторский коллектив вдумается в суть
этой формулировки, он убедится, что Маркс
в понятие «противоречие» вкладывает со¬
держание понятия «конфликт». Ибо вслед
за этой формулировкой Маркс говорит, что
тогда наступает эпоха социальной рево¬
люции».
«Давайте договоримся, наконец,— предло¬
жил тов. Макаров,— что абсолютного соот¬
ветствия производственных отношений про¬
изводительным силам, представляющего со¬
бой нечто неподвижное, нечто похожее на
состояние покоя, нет и быть не может. Как
можно отрицать наличие противоречий меж¬
ду производительными силами и производ¬
ственными отношениями на какой бы то ни
было период времени! Отрицать наличие
противоречия в способе производства), пред¬
ставляющем собой единство производитель¬
ных сил и производственных отношений,—
это значит отрицать движение, непрерывный
процесс изменений, протекающий в этом
единстве. Вот почему мы не можем отрицать
наличие противоречия, но маша задача за¬
ключается в том, чтобы разграничить содер¬
жание таких понятий, как «противоречие»
и «конфликт».
А. Д. Макаров обратил внимание аудито¬
рии также на то, что соответствие производ¬
ственных отношений характеру производи¬
тельных сил в досоциалистических форма¬
циях было возможно только в основном.
Развитие производства вело с необходи¬
мостью к переходу противоречия в конфликт.
При социализме соответствие дйух сторон
способа производства хотя и включает из¬
вестное противоречие, но не ведет с необхо¬
димостью к переходу противоречия в кон¬
фликт.
О проблеме движущих сил вы¬
сказали свое мнение Пуховский, Цаме-
р'ян, Красилов и другие.
По мнению Н. В. Пуховского, раз*
дел о движущих силах социалистического
общества один из наименее удачных. В нем
не дается даже разъяснения понятия, что
такое движущие силы.
* И. П. Ц а мерян также отметил, что
книга не содержит четкого решения вопро¬
са о движущих силах советского обще¬
ства — морально-политическом единстве,
дружбе народов, советском патриотизме.
В печати и в устных выступлениях нередко
говорится о том, что эти движущие силы
являются материальными. Иногда даже
утверждают, что морально-политическое
единство — это не морально-политическая
категория, а материальная. Тем самым пу¬
тают природу, характер этих движущих сил
с той основой, откуда они возникли, и теми
материальными результатами, к которым
они приводят.
А. Ф. Красилов сказал, что в нашей
философской литературе проблема движу¬
щих сил разрабатывается слабо. Сле¬
довало бы определить их особенности, сфе¬
ру действия каждой движущей силы, их
влияние на общественное развитие. Важно
раокрыть диалектику их взаимосвязи, чтобы
показать всю систему основных движущих
сйл каждой общественно-экономической
формации и общие движущие силы, обус¬
ловливающие исторический прогресс в це¬
лом.
Неудовлетворительно раскрывается в кни»
ге вопрос об историческом изменении со¬
циальной природы движущих сил, сказал
тов. Красилов. Между тем это необходимо
сделать, в чем нас убеждает такой пример.
Конкуренция в товарном производстве в до¬
капиталистических формациях и при капи¬
тализме различна. Капиталистическое со¬
ревнование в виде «свободной конкуренции»
сменяется в эпоху империализма конкурен¬
цией монополий, причем, если первая играет
еще прогрессивную социальную роль, то
вторая — явно реакционную. Наконец, ка¬
питалистическое соревнование — конкурент
ция — исчезает в социалистической форма¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
217
ции, где возникает качественно новое,
соци алистичеокое соревнование.
К сожалению, до сих пор не разработан
вопрос и о соотношении закона и движущей
силы. Известно, что классики марксизма-
ленинизма называют ту же конкуренцию и
законом и движущей силой.
А.	А. Макаровский поднял вопрос
о том, как следует определить понятие
«интерес». В книге очень часто встречается
это понятие, но авторы нигде не разъ¬
ясняют, что такое классовые интересы, в
чем состоит их объективность и как пред¬
ставители того или иного класса приходят
к осознанию своих классовых интересов.
А.	А. Макаровский возражал также про¬
тив положения, приведенного в книге «Исто¬
рический материализм» на стр. 102: «Ма¬
териальные интересы личности из трудя¬
щихся классов и интересы общества до со¬
циализма находились в антагонизме». Но
нельзя сказать, что так было всегда, ска¬
зал А. А. Макаровский. Можно привести
такой пример. Крепостные крестьяне, под¬
нимаясь на борьбу против феодализма, осу¬
ществляя буржуазную революцию, действо¬
вали, конечно, и под влиянием своих мате¬
риальных интересов. Но разве их матери¬
альные интересы находились в антагонизме
с интересами общества в целом?
Или другой пример. Русские рабочие и
крестьяне в Октябре 1917 года поднялись
против капитализма. Они действовали и под
влиянием материальных интересов. Что же,
и здесь их интересы находились в антаго¬
низме с интересами всего общества? Ясно,
сказал тов. Макаровский, что приведенное
в книге положение ошибочно.
Много внимания в прениях было уделено
проблемам надстройки и обще¬
ственного сознания.
Н. В. Пуховский поставил ряд вопро¬
сов о закономерностях развития и смены
надстройки. Надстройка, соответствующая
определенному базису, с его сменой также
сменяется. Но некоторые части надстройки
могут оставаться и при нескольких базисах,
например, христианство. Оно существует и
в рабо'владелъческом, и в феодальном, и в
капиталиети чесшм общества». Это явление
следует объяснить. Н. В. Пуховский счи¬
тает, что производственным отношениям гос¬
подства и подчинения соответствуют неко¬
торые существенные общие элементы над¬
строечного характера!. Эту проблему следует
разработать, чтобы глубже понять законы
смены надстроек.
А.	А. М ai к а> р о в с к и й отметил назрев¬
шую задачу глубокой разработки вопроса о
внутренних законах развития форм обще¬
ственного сознания. «В разделе книги о фор¬
мах общественного сознания,— сказал
он,— обща,я, вступительная часть написана!
со знанием дела. Но параграфы об отдель¬
ных фор мак сознания слабы. Их главный
недостаток — поверхностность и описатель¬
ный характер изложения. Возьмем такую
форму сознания, с которой мы больше все¬
го знакомы,— философию. Что же говорится
о закономерностях развития философии как
особой формы общественного сознания?
Только то, что философия есть история
борьбы материализма с идеализмом. Это
правильно, но этой общеизвестной истины
читателю мало. Не найдет он в книге и
освещения действия внутренних законов
развития искусства, права), политической
идеологии. Эти вопросы ждут обстоятельно¬
го исследования».
В.	П. Боголепов обратил внимание на
слабую разработанность вопроса о нерав¬
номерности общественного развития в до¬
социалистические эпохи. Следует уточнить
взаимо действи е геогр афи ческого ф ачсгор а
(например, климата, морского или конти¬
нентального положения страны, богатства
ископаемых и т. п.) и способа производства,
который играет определяющую роль. Далее
В.	П. Боголепов сказал, что неправомерно
отождествлять общественное сознание как
отражение бытия с надстройкой, как отра¬
жением базиса.
B. И. Романенко отстаивал ту точку
зрения, что наука! является всеобщей про¬
изводительной силой, и критиковал
Г. Е. Глезермана за отрицание этого поло¬
жения. Главной производительной силой яв¬
ляется caiM человек. Его рабочая сила есть
способность к труду, совокупность физиче¬
ских и духовных сил, благодаря которым
он в состоянии производить материальные
блага.. К. Маркс в «Капитале» указывал, что
наука является всеобщей производительной
силой.
М. Д. Каммари, также высказавший¬
ся о проблеме надстройки, подчеркнул, что
дискуссии о ней подчас превращались в
схоластические споры. Понятие «надстрой¬
ка» трактовалось и трактуется порой и до
сих пор догматически. В книге «Историче¬
ский материализм» сформулировано положе¬
ние о ликвидации надстройки в целом. Но
это не значит, что отдельные элементы над¬
стройки полностью ликвидируются, ибо
есть и преемственность в их развитии. Вот
почему в новом издании книги дано следу¬
ющее положение: «Ликвидация старой над¬
стройки и создание новой при переходе от
одного экономического строя к другому
означают коренной переворот в надстройке,
качественное изменение ее содержания и
характера ее деятельности» («Исторический
материализм», стр. 118).
Не надо противопоставлять два поня¬
тия — «ликвидация» надстройки и «перево¬
рот» в надстройке, сказал М. Д. Каммари.
Не нужно отбрасывать формулу о ликвида»-
ции надстройки, но следует понимать ее
правильно, а не буквоедски. Положение о
ликвидации надстройки в целом означает
не ликвидацию всех ее отдельных элемен¬
тов, а свержение идей господствующего
класса и превращение идей угнетенного, ре¬
волюционного класса, который приходит к
власти, в господствующие.
Кроме понятия «надстройка», применяет¬
ся термин «явления надстроечного поряд¬
ка». Явления надстроечного порядка — это
идеи и учреждения угнетенных классов, ко¬
торые не входят в господствующую над¬
стройку, а, наоборот, направлены на ее лик¬
видацию.
C. И. Новиков высказался о проблеме
неравномерности развития искусств®. Она,

218
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
к сожалению, обойдена в обсуждаемой кни¬
ге. Он сказал, что переводчик А. Леонтьев,
в переводе которого дано в Собрании сочи¬
нений К. Маркса и Ф. Энгельса «Введение
«К критике политической экономии», неточ¬
но передал мысли Маркса. В переводе Ле¬
онтьева утверждается, что целые периоды в
истории искусства не находятся ни в ка¬
ком соответствии с общим развитием
общества. Но достаточно просмотреть не¬
мецкий текст, также изданный ИМЭЛ, что¬
бы убедиться, что Маркс говорил иное. Он
писал, что целые периоды в развитии искус¬
ства не находятся ни в какой про¬
порции с общим развитием общества.
Маркс писал о диспропорциональности,
неравномерности развития искусства. Имею¬
щаяся же в переводе формулировки подчас
объясняется как отсутствие соответствую¬
щей связи в развитии искусства и истори¬
ческого пропресса общества.
Неточно передана в книге «Исторический
материализм» мысль Маркса о прямой
враждебности капиталистического произ¬
водства некоторым отраслям духовного про¬
изводства. Следует писать не «духовного
развития», как сказано в книге, а именно
«духовного производства».
П. И. Козлов (Институт философии),
отметив как отрадное явление, что в книгу
впервые включен специальный параграф о
быте и семье, высказал о нем свои крити¬
ческие замечания. Недостаток параграфа
заключается в отсутствии доказательств
выдвинутых в нем теоретических положений,
в неумении обстоятельно раскрыть их со¬
держание. Тов. Козлов предлагает уделить
этой проблеме в третьем издании книги спе¬
циальную главу.
Участниками заседания Ученого совета
были высказаны авторскому коллективу и
методические замечания. Было ре¬
комендовано при изложении проблем исто¬
рического материализма давать в начале
их марксистско-ленинское решение, а затем
уже критику буржуазной социологии, при¬
чем подчеркивалось, что эта критика долж¬
на быть доказательной, убедительной, а не
упрощенной, крикливой. В конце пара¬
графов и глав следует дать более обстоя¬
тельные выводы, четко их сформулировать.
Серьезную работу предстоит проделать
авторскому коллективу по определению
многих категорий, понятий исторического
материализма, добиваясь их однозначного
употребления во всей книге. Выступавшие
умазали ш ряд неточностей и ошибочных
положений.
Большое внимание при обсуждении уде¬
лялось языку изложения. Стиль в некото¬
рых местах книги декларативный и напы¬
щенный. Ясные мысли требуют ясного язы¬
ка, и учебник должен быть написан хоро¬
шим литературным языком.
В заключительном слове Ф. В. Кон-
стантинов ответил на ряд вопросов, по¬
ставленных в ходе обсуждения. Уточняя дан¬
ное в книге определение предмета
исторического материализма, он дал следу¬
ющую формулу: «Исторический материа¬
лизм есть наука об обществе, об общих
законах и движущих си лак его развития».
В то же врем1Я он подчеркнул, что предмет
исторического материализма раскрывается,
по существу, по всей первой главе книги,
ибо краткие дефиниции не позволяют ис¬
черпать все его содержание
«Нельзя вырывать ту или иную фразу
из текста главы. Надо брать точку зрения
авторского коллектива,— сказал Ф. В. Кон¬
стантинов.— Ряд выступавших товарищей
ставил вопрос: как же так, исторический
материализм — наука об общих законах, а
практически в книге вы трактуете и зако¬
номерности отдельных формаций — капита¬
лизма, социализма. Но здесь необходимо
иметь в виду следующее. Исторический ма¬
териализм, будучи наукой об общих зако¬
нах, в силу этого является методом изуче¬
ния процессов, происходящих в отдельных
формациях. Это во-первых. Во-вторых, об¬
щие законы находят свое проявление в спе¬
цифических законах развития отдельных
формаций».
Высказывая свое мнение о противо¬
речиях, особенно в связи с вопросом о
развитии производительных сил и произ¬
водственных отношений, Ф. В. Константинов
выступил против точки зрения А. Д. Ма¬
карова, против неисторического подхода
к противоречиям. Все в мире возникает,
развивается и разрушается. Но некоторые
философы считают, что противоречие есть
что-то вечное и неразрешимое, у них про¬
тиворечие приобретает мистическую форму.
Маркс писал, что производительные силы
на известной ступени развития приходят в
противоречие с производственными отно¬
шениями. Противоречия возникают, раз¬
виваются, достигают в антагонистических
формациях степени конфликта, они вызыва¬
ют борьбу классов и разрешаются. Проти¬
воречия могут быть между уровнем произ¬
водительных сил и характером производ¬
ственных отношений, между элементами
производительных сил и отдельными сторо¬
нами производственных отношений.
Говоря о причинах перехода от капитализ¬
ма к социализму, Маркс имел в виду про¬
тиворечие между общественной природой
производительных сил и формой собствен¬
ности, частной формой присвоения, типом
производственных отношений. При социа¬
лизме имеются противоречия между уров¬
нем производительных сил и отдельными
сторонами производственных) отношений,
противоречия с той или иной формой раз¬
деления труда между людьми.
Партия раскрывает возникающие проти¬
воречия между производительными силами
и производственными отношениями, моби¬
лизует маюсы на их преодоление. Для не¬
которых товарищей противоречие само по
себе является двигателем развития произ¬
водства. Получается, что его не надо раз¬
решать, преодолевапъ. Но это неверно. Про¬
тиворечия в развитии социалистического
производств а — это противоречия pocrai; они
выступают и в виде трудностей. Что же, эти
трудности тоже извечны, неразрешимы для
нас? Как следует понимать товарищей, ме¬
тафизически рассматривающих противоре¬
чия как извечные, наподобие «первородно¬
го библейского греха»? Изучение обществен¬
ных противоречий требует конкретно-исто-

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
219
ричеокого подхода к их анализу, а не абсо¬
лютизирования их как вечных и неизмен¬
ных.
Отличие марксистского, материалистиче¬
ского подхода к анализу противоречий от
гегелевского состоит в том, что марксисты
вскрывают противоречия в действительности,
в жиз'н'и и мобилизуют передовые силы на
их разрешение, гегельянцы же привносят
противоречия из головы.
Ф. В. Константинов сказал, что в третьем
издании нужно уделить больше внимания
проблеме движущих сил, начиная
с определения предмета исторического ма¬
териализма. Возможно, следует более все¬
сторонне и полно разработать этот вопрос
в первой же главе и не выделять вопрос
о движущих силах социалистического обще¬
ства в отдельную главу.
Выделяя вопрос о движущих силах раз¬
вития сощиалистическото общества в особую
главу, авторский коллектив ставил своей
задачей, во-первых, резюмировать все глав¬
ное, что относится к закономерностям и
движущим силам развития социалистиче¬
ского общества, из сказанного в других
главах; во-вторых, подчеркнуть, что в со¬
циалистическом обществе продолжают дей¬
ствовать не только вновь возникшие дви¬
жущие силы (морально-политическое един¬
ство, дружба народов и другие), но и такие
движущие силы, которые действовали в
других формациях,— производительные си¬
лы, способ производства в целом.
Отвечая А. Т. Федоровой, Ф. В. Констан¬
тинов сказал, что вопрос о роли народных
масс рассматривается в главах о клаюсак,
р евол ю ци и,	н ац ионаш ьно -освобод ител ьно м
движении и других. В специальной главе
дается лишь обобщающая характеристика
роли народных масс в истории, показывает¬
ся, как эта роль изменяется в связи с раз¬
витием самого народа и изменением усло¬
вий его деятельности. Эту главу нельзя рас¬
сматривать изолированно от глав о произ¬
водительных силах и классах, о революции,
национал ьно-освободи тел ьно м	дви ж ени и.
Поэтому естественно, что специальный во¬
прос о роли личности в связи с деятель¬
ностью классов, народных масс занимает
в ней центральное место. Иначе неизбежны
противоречия. Оценка этой главы в выступ¬
лении тов. Федоровой дается по количе¬
ственному ,признаку: сколько страниц о на¬
роде и сколько о личности — это аршинный
подход! Нужно по существу разобрать, как
решена эта1 проблема, а не подсчитывать
количество страниц.
Ф. В. Константинов в заключение выразил
участникам обсуждения книги глубокую то¬
варищескую благодарность за высказанные
критические замечания и пожелания.
Председательствующий Ц. А. Степа-
е я н, подводя итоги обсуждения, сказал:
«Обсуждение книги «Исторический мате¬
риализм» помогло не только определить
круг вопросов, по которым авторскому кол¬
лективу необходимо серьезно поработать
в целях подготовки стабильного учебника,
■но и выявить проблемы для очередных
творческих дискуссий. В выступлениях пра¬
вильно говорилось о необходимости почаще
собирать философский актив для обсужде¬
ния актуальных теоретических проблем.
Институт философии намерен в ближай¬
шее время организовать обсуждение преж¬
де всего тех вопросов, которые связаны с
подготовкой учебников по диалектическому
материализму, историческому материализму,
истории философии и логике. В процессе
подготовки этих учебников, естественно, воз¬
ник вопрос о четком определении предмета
философии. Конечно, не случайно вопрос о
предмете исторического материализма занял
большое место и в ходе данного обсужде¬
ния. От правильного определения предмета
философии зависит во многом схема, план
и внутренняя логика изложения учебника,
правильная трактовка поставленных вопро¬
сов.
Мне кажется, что в обсуждаемой книге
дано в целом правильное определение исто¬
рического материализма как науки и метода
познания общественных явлений. Будучи
наукой об общих законах общественного
развития, исторический материализм яв¬
ляется теоретической основой политики Ком¬
мунистической партии на всех этапах ее
деятельности. Забвение этой истины мар¬
ксизма приводит к отрыву философии от по¬
литики, от практики коммунистического
строительства. Не менее опасно и отожде¬
ствление исторического материализма как
науки с текущей политикой. В отдельных
вопросах такое нарушение предмета исто¬
рического материализма имеет место и в об¬
суждаемой книге. Правильное определение
предмета исторического материализма тре¬
бует установления связей между всеми раз¬
делами марксистско-ленинской философии,
а также выяснения тесной связи и границ
между всеми составными частями мар¬
ксизма.
Научное определение и изложение исто¬
рического материализма связано с маркси¬
стским пониманием предмета диалектиче¬
ского материализма. Есть рациональное
зерно в критических замечаниях о том, что
в обсуждаемой книге не все согласуется с
отдельными положениями диалектического
материализма (на,пример, вопрос о противо¬
речиях) . В предстоящем обсуждении вопро¬
са о предмете марксистско-ленинской фи¬
лософии нужно учесть ошибки не только в
понимании предмета исторического материа¬
лизма, но и предмета диалектического ма¬
териализма'.
Мы должны также учесть замечания о не¬
обходимости четко разграничить курс фило¬
софии от политической экономии и истории
партии. Но это разграничение не должно
приводить к отрыву составных частей мар¬
ксизма друг от друга. Надо учесть, что
многие темы являются смежными. Напри¬
мер-, тема о социализме и коммунизме при¬
сутствует как в курсе политической эконо¬
мии, так и в курсе исторического материа¬
лизма. Эту тему надо дать в учебнике в виде
главы «Диалектический и исторический Ма¬
териализм — теоретический фундамент ком¬
мунизма». Задача этой главы — раскрыть
внутреннюю связь между философией и тео¬
рией научного коммунизма, показать, как
благодаря созданию марксистской филосо*

220
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
фии удалось превратить социализм из уто¬
пии в науку, обосновать общие закономер¬
ности революционного преобразования ка¬
питалистического общества в социалисти¬
ческое, анализировать единый путь и спе¬
цифические особенности движения различ¬
ных стран к коммунизму.
Вторая проблема, требующая теоретиче¬
ского обсуждения,— это движущие силы
развития социалистического общества.
Третья проблема — это изучение жизнен¬
ных противоречий и конфликтов в развитии
социалистического общества».
Ученый совет Института философии АН
СССР вынес решение поручить авторскому
коллективу подготовить к печати третье из¬
дание книги «Исторический материализм» в
качестве учебника с учетом всех ценных
критических замечаний и предложений.
В Высшей партийной
В декабре 1954 года состоялось обсужде¬
ние книги «Исторический материализм» на
философской кафедре Высшей партийной
школы при ЦК КПСС.
В своих выступлениях члены кафедры
высказали единодушное мнение, что автор¬
ский коллектив проделал большую и пло¬
дотворную работу, в результате которой
новое издание книги значительно улучши¬
лось по сравнению с первым. Оно суще¬
ственно отличается от первого как по своей
структуре, так и по содержанию.
Было отмечено, что авторы, учитывая
критические замечания и пожелания, вы¬
сказанные философской общественностью
при обсуждении первого издания, значи¬
тельно сократили объем книги, более строй¬
но и продуманно расположили материал.
Отдельные главы подверглись серьезной
переработке. Так, в главе третьей, «Раз¬
витие производительных сил и производ¬
ственных отношений», по-новому сформу¬
лированы некоторые теоретические положе¬
ния и включен новый параграф, «Закон обя¬
зательного соответствия производственных
отношений характеру производительных
сил». Существенно переработаны главы
«Классы и классовая борьба», «Государство
и право». Значительно улучшены главы
«Марксистско-ленинская теория револю¬
ции», «Марксистско-ленинская теория на¬
ций и национально-освободительных движе¬
ний», «Роль народных масс и личности в
истории». Написана новая глава, «Базис и
надстройка общества», в которой имеются
разделы о быте и семье, культуре и язы¬
ке, несомненно, обогатившие книгу.
Большинство участников обсуждения кни¬
ги отметило, что авторским коллективом
сделан шаг вперед на пути создания пол¬
ноценного марксистского учебного пособия
по историческому материализму и что в
целом второе издание книги заслуживает
положительной оценки. Книга, безусловно,
окажет серьезную помощь преподавателям,
студентам и всем изучающим марксистско-
ленинскую теорию.
Вместе с тем члены кафедры, как показа¬
ло обсуждение, предъявили к книге повы¬
шенные требования, уделив основное внима-
* * *
Обсуждение книги «Исторический мате¬
риализм» широкими кругами философской
общественности, несом,ненно, окажет автор¬
скому коллективу большую помощь.
Создание полноценного учебника зависит
от общего состояния научно-исследователь¬
ской работы в области исторического мате¬
риализма. Необходимо, чтобы философы в
тесном сотрудничестве с представителями
других общественных наук настойчиво раз¬
рабатывали основные проблемы историче¬
ского материализма. Новый подъем всей наь
учно-исследовательской работы поможет
быстрее подготовить высококачественный
учебник по историческому материализму.
А.	Ф. СИЛОВ
школе при ЦК КПСС
ние критике имеющихся в ней недостатков.
И это понятно. Учебное пособие по истори¬
ческому материализму должно четко изла¬
гать сущность научной теории, объясняю¬
щей развитие общества, и одновременно
показывать значение исторического мате¬
риализма как метода исследования для
других общественных наук, как метода ре¬
волюционного действия.
Ряд критических замечаний был высказан
по поводу структуры книги.
В порядке обсуждения М. А. Селез¬
нев предложил иную структуру учебного
пособия по историческому материализму,
в соответствии с которой материал распола¬
гался бы не по проблемам, как это имеет
место в иниге, а по общественно-экономиче-
оким формациям. Такая структура, по мне¬
нию тов. Селезнева, могла бы в большей
степени раскрыть логику исторического про¬
цесса и вместе с тем способствовать устра¬
нению того разрыва, который пока еще
существует у нас между специалистами
по историческому материализму и истори¬
ками. Аргументом в пользу предложенной
им структуры учебного пособия, по мнению
тов. Селезнева, может служить и глава
«Движущие силы развития социалистиче¬
ского общества», которая в настоящем из¬
дании стоит как бы особняком. При распо¬
ложении материала по формациям эта тема
была бы органически вплетена в структуру
книги.
Однако эта точка зрения, стирающая
специфические особенности исторического
материализма как науки, была отвергнута
в выступлениях других членов кафедры.
В целом структура книги «Исторический
материализм» не встретила принципиальных
возражений со стороны большинства высту¬
павших. Тем не менее в выступлениях было
отмечено, что данная структура нуждается
в некоторых уточнениях, с тем чтобы в
последующем издании материал был рас¬
положен в более строгой научной последо¬
вательности и охватывал в полном объеме
основные проблемы исторического материа¬
лизма.
Д. М. Воронов считает необходимым в
третьем издании более обстоятельно изло¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
221
жить вопрос о творческом развитии
В.	И. Лениным теории исторического мате¬
риализма, что можно сделать, не расширяя
объема первой главы, за счет сокращения
ненужного, на его взгляд, параграфа «Крах
буржуазной социологии».
Д. М. Воронов и М. А. Минаева
указали, что критику буржуазной социоло¬
гии нельзя ограничивать небольшим пара¬
графом в первой главе, где имена и назва¬
ния произведений сменяются, как в калей¬
доскопе. В этом параграфе перечисляются
некоторые направления в буржуазной со¬
циологии и критикуются взгляды буржуаз¬
ных социологов по вопросу о движущих си¬
лах общественного раввития. Однако содер¬
жание буржуазной социологии, как извест¬
но, не сводится к изложению только этого
вопроса. И хотя авторами книги дается в
отдельных главах критика взглядов и «тео¬
рий» буржуазных социологов, но далеко
не систематически. Между тем следовало бы
подвергать критике буржуазные социологи¬
ческие теории в каждой главе книги при
изложении тех или иных теоретических про¬
блем исторического материализма. Так,
например, при рассмотрении влияния гео¬
графического фактора на развитие обще¬
ства необходимо обстоятельно подвергнуть
критике географическое направление в бур¬
жуазной социологии, в частности геополити¬
ку, при рассмотрении вопроса о народонасе¬
лении— неомальтузианство, при рассмотре¬
нии решающей роли народных масс в исто¬
рии — культ личности и т. д. Кроме того,
по мнению М. А. Минаевой, критике бур¬
жуазной социологии следовало бы специаль¬
но посвятить заключительную главу книги,
как это имеет место в новой программе
курса диалектического и исторического ма¬
териализма, разработанной кафедрой фи¬
лософии ВПШ.
Следует отметить справедливость требо¬
вания всестороннего и аргументированного
разоблачения буржуазных теорий. При этом
важно, чтобы критике подвергались концеп¬
ции буржуазных идеологов в целом, а не от¬
дельные их высказывания. Авторский кол¬
лектив должен стремиться к тому, чтобы с
помощью веских аргументов и обстоятель¬
ного анализа опровергать содержание бур¬
жуазных теорий. Необходимо при рассмот¬
рении той или иной проблемы исторического
материализма антинаучным взглядам бур¬
жуазных философов и социологов противо¬
поставлять подлинно научное марксистско-
ленинское решение вопроса, которое убе¬
ждало бы читателя, не оставляя у него ни¬
какой неясности.
Однако вряд ли целесообразно посвящать
критике буржуазной социологии специаль¬
ную заключительную главу книги. Такая
глава явилась бы искусственным привеском
к учебному пособию и привела бы к повто¬
рениям.
В целях более точного очертания рамок
курса исторического материализма М. А.
Минаева предложила исключить из учебно¬
го пособия тему «Марксистско-ленинская
теория наций и национально-освободитель¬
ных движений», передав ее курсу «Основ
марксизма-ленинизма», а из темы «Государ¬
ство и право» опустить вопрос о праве,
ограничившись лишь рассмотрением право¬
вой идеологии в главе «Общественное со¬
знание и его формы».
Против этого предложения высказался
А. С. Вишняков, который подчеркнул,
что тема «Марксистско-ленинская теория
наций» имеет свой философский аспект и
поэтому должна быть оставлена как в кур¬
се исторического материализма, так и в
учебном пособии.
Ряд выступавших рекомендовал посвя¬
тить в последующем издании специальный
раздел проблеме семьи и быта, так как
в небольшом параграфе трудно раскрыть
сущность этой проблемы.
Главу «Общественное сознание и его фор¬
мы», по мнению М. А. Селезнева, жела¬
тельно дополнить параграфом «О соотноше¬
нии идеологии и психологии», который су¬
ществовал в первом издании книги в виде
подпараграфа. В нем следует разъяснить
ошибочность отождествления нравственных
идей с нравственными чувствами, эстетиче¬
ских идей с эстетическими чувствами, идео¬
логии с психологией.
Ряд выступавших справедливо отметил,
что в книге еще много повторений, бросает¬
ся в глаза несоразмерность отдельных раз¬
делов. Так, например, содержательная
глава «Общественное сознание и его фор¬
мы» несколько растянута.
В ходе обсуждения были высказаны так¬
же замечания и предложения по отдельным
главам книги.
Оживленный обмен мнений вызвал во¬
прос о том, как в книге разъяснена про¬
блема переходных производ¬
ственных отношений. Большинство
выступавших высказалось в том смысле, что
эта проблема могла бы быть изложена зна¬
чительно глубже, если бы в книге в боль¬
шей степени был использован фактический
материал, отражающий опыт стран народ¬
ной демократии и в особенности Китайской
Народной Республики.
Было указано на три параграфа, почти
совпадающих по содержанию. Это параграф
третий главы второй — «Способ производ¬
ства— определяющая сила общественного
развития», параграф первый главы треть¬
ей — «Закон об определяющей роли способа
производства в развитии общества» и, нако¬
нец, параграф первый главы одиннадца¬
той — «Социалистический способ производ¬
ства — определяющая сила развития социа¬
листического общества». Нельзя раскрыть
тему «Способ производства — определяющая
сила общественного развития», не раскрывая
одновременно суть закона об определяющей
роли способа производства в развитии обще¬
ства, в том числе и социалистического.
Предметом обсуждения стал вопрос и о
том, как в главе «Развитие производитель¬
ных сил и производственных отношений»
раскрывается сущность противоре¬
чий между производительными силами и
производственными отношениями. По мне¬
нию А. Д. Макарова, противоречия ме¬
жду ними существуют всегда, а не возни¬
кают на определенном этапе, как об этом
говорится в учебном пособии. Этот тезис
А. Д. Макаров пытался обосновать и на рас¬

322
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ширенном заседании Ученого совета Инсти¬
тута философии АН СССР.
Иную точку зрения высказал Д. М. В о-
р о н о в, который отметил, что в книге
правильно освещается вопрос о противоре¬
чиях. Авторы книги, сказал он, говорят о
возникающих в ходе исторического разви¬
тия противоречиях между производитель¬
ными силами и производственными отноше¬
ниями, которые при определенных истори¬
ческих условиях превращаются в противо¬
положность и переходят в конфликт, а при
иных исторических условиях не превраща¬
ются в противоположность, не переходят в
конфликт.
Так, в условиях социалистического обще¬
ства это противоречие возникает лишь на
определенном этапе, в определенной какой-
то части, в определенном каком-то месте и
в результате правильной политики партии
и правительства успешно разрешается. При¬
мером разрешения противоречий между
производительными силами и производ¬
ственными отношениями может служить
укрупнение колхозов. Однако правильно ли
будет утверждать, что тут имело место
противоречие между производительными си¬
лами и производственными отношениями в
целом? Нет, это было частичное противоре¬
чие. Существовало ли оно всегда? Нет, оно
возникло на определенном этапе развития
социалистического общества.
А.	С. Вишняков в своем выступлении
отметил, что в книге совершенно справед¬
ливо в ряде мест (стр. 93, 459, 460 и др.)
говорится о том, что социалистическое об¬
щество изменяется, развивается на основе
преодоления противоречий. Но при этом
недостаточно раскрываются особенности
неантагонистических противоречий совет¬
ского общества, мало приводится конкрет¬
ных примеров. Не удивительно поэтому, что
как только в педагогической практике захо¬
дит речь о преодолении противоречий в
условиях социалистического общества, обыч¬
но ссылаются на один пример — укрупнение
колхозов. Следует пожелать авторскому
коллективу, сказал тов. Вишняков, чтобы
в новом издании книги вопрос о специфике
противоречий в развитии советского обще¬
ства был изложен более обстоятельно и ил¬
люстрирован конкретными примерами, по¬
могающими глубже уяснить роль политики
Коммунистической партии в разрешении
противоречий, роль советского народа в пре¬
одолении трудностей, противоречий в раз¬
витии социалистического общества.
Заслуга авторов, как это отмечалось в
выступлениях, состоит в том, что они ввели
в учебное пособие специальную главу
«Базис и надстройка общества».
В этой главе авторы на основе высказыва¬
ний классиков марксизма-ленинизма все¬
сторонне рассматривают данную проблему.
В частности, они показывают неправомер¬
ность попыток отнести все явления обще¬
ственной жизнн либо только к базису, либо
только к надстройке, без изучения специфи¬
ки этих явлений. Такие сложные обществен¬
ные явления, как, например, семья, связа¬
ны и с базисом и с надстройкой, а есте¬
ственные науки, кроме того,— и с произ¬
водством. В этой главе рассматриваются
также положения исторического материа¬
лизма о быте, культуре и их отношении к
надстройке. Несмотря на то, что авторы в
целом правильно освещают эти вопросы,
было высказано пожелание, чтобы в
последующем издании книги всем этим во¬
просам было уделено больше внимания, так
как они имеют самостоятельное значение
И не сводятся только к проблеме базиса и
надстройки. В частности отмечалось, что
вопрос о быте, бытовых отношениях по¬
ставлен несколько абстрактно, в отрыве от
тех задач, которые выдвигаются нашей
партией в борьбе с капиталистическими
пережитками в быту.
Ряд замечаний был сделан по главе
«Классы и классовая борьба».
В.	н. В олосова в своем выступлении
отметила, что авторы в параграфе шестом
убедительно показали обострение классовой
борьбы в странах капитала на современном
этапе. Тем не менее ряд моментов, с ее
точки зрения, требует еще более отчетли¬
вой постановки вопроса, большей детализа¬
ции и анализа. Так, по мнению В. Н. Воло¬
совой, следует подробнее раскрыть вопрос
о соотношении общедемократических и
классовых задач пролетариата.
В выступлениях отмечалось, что изучение
исторического материализма должно помо¬
гать нашим кадрам правильно разбираться
в событиях не только прошлого, но и на¬
стоящего времени. Именно этим диктуется
необходимость при изложении проблем
исторического материализма увязы¬
вать их с современностью. Ме¬
жду тем, по мнению ряда выступавших,
этот принцип не в достаточной мере осу¬
ществлен в книге. Так, например, указыва¬
лось, что в главах о государстве и праве,
марксистско-ленинской теории революции
слабо использован материал из опыта стран
народной демократии, в особенности Китай¬
ской Народной Республики. В результате
специфика государственного строя стран
народной демократии, характеристика осо¬
бенностей революции в Китае не получили
достаточного освещения в этих главах.
Нет надобности, сказал в своем выступ¬
лении Д. М. Воронов, откликаться в кни¬
ге на все события сегодняшнего дня: это
превратило бы учебное пособие в сборник
статей по текущей политике. Тем не менее
некоторые вопросы, связанные с современ¬
ностью, можно было осветить в книге с
большей обстоятельностью. В частности, по
мнению Д. М. Воронова, в главе «Классы
и классовая борьба» авторам нужно было
конкретнее рассмотреть вопрос об особен¬
ностях классовой борьбы в странах народ¬
ной демократии. Эти вопросы, по его мще¬
нию, заслуживают того, чтобы найти долж¬
ное освещение в учебном пособии по исто¬
рическому материализму.
А.	Д. Макаров в своем выступлении
подчеркнул, что одна из задач философов
состоит в обобщении накопленного в странах
народной демократии практического рево¬
люционного опыта, а также в показе того
нового, что внесено в теорию исторического
материализма решениями зарубежных ком¬
мунистических и рабочих партий, в особен¬
ности в странах народной демократии, а

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
223
также работами руководителей коммунисти¬
ческих и рабочих партий этих стран.
В ходе обсуждения ряд замечаний был
высказан по главе «Движущие силы
развития социалистического
общества». Отмечалось, что эта глава
стоит в книге как бы особняком, она в на¬
стоящем виде не имеет органической связи
со всей структурой книги. Поэтому в таком
виде она вряд ли является необходимой в
учебном пособии. Как указал в своем вы¬
ступлении А. С. В и щн яков, в этой гла¬
ве нет еще достаточной четкости в освеще¬
нии вопроса о движущих силах развития
социалистического общества. Авторский
коллектив, по его мнению, должен был в
этом разделе более четко изложить вопрос
о движущих силах общественного развития
и раскрыть их сущность. Ведь не секрет,
сказал он, что подчас некоторые пропаган¬
дисты в своих устных и письменных вы¬
ступлениях договариваются до того, что
насчитывают 8—10 движущих сил обще¬
ственного развития при социализме. Если
мы пойдем по такому пути, то мы придем
к извращенному истолкованию движущих
сил развития социалистического общества.
Указывая на связь и взаимодействие между
движущими силами при социализме, авто¬
ры, по мнению А. С. Вишнякова, не разъяс¬
няют существа этого вопроса.
Можно согласиться с выступавшими, что
эта1 глава! еще не является удовлетворитель¬
ной, что она во многом повторяет материал,
изложенный в других главах. Однако сле¬
дует подчеркнуть, что авторами сделав из¬
вестный шаг вперед в освещении вопроса]
о движущих силах развития социалистиче¬
ского общества. В последние годы в нашей
популярной литературе по историческому
Материализму этот вопрос трактовался
обычно несколько упрощенно и односторон¬
не. Как правило, указывалось лишь только
на такие движущие силы, как морально¬
политическое единство, дружба народов и
советский патриотизм, тогда как определяю¬
щая сила развития социалистического об¬
щества— социалистический способ произ¬
водства — упускалась из виду- Тем самьш
стиралось различие между материалистиче¬
ской и идеалистической трактовкой движу¬
щих сил. В учебном пособии этот недоста¬
ток отчасти устранен. В нем убедительно
разъяснено, что при социализме наряду с
общими законами и движущими силами
развития, свойственными всем обществен¬
ным формациям, возникают и действуют
новые., специфические закономерности и но¬
вые движущие силы, присущие только со¬
циалистическому обществу. И это безуслов¬
ная заслуга авторов.
Участники обсуждения указали также на
ряд методических недостатков
книги «Исторический материализм». В кни¬
ге, предназначенной быть пособием для
изучения марксистско-ленинской филосо¬
фии, еще много длиннот и повторений. Она,
к сожалению, не свободна от редакционных
небрежностей. В книге перечисляется много
фамилий философов, социологов, историков,
которые могут быть читателю неизвестны.
Было бы неплохо, оказал в своем выступле¬
нии А. С. Вишняков, если бы в учебном
пособии были именной и предметный ука¬
затели.
Подводя итоги обсуждения книги «Исто¬
рический материализм», заведующий ка¬
федрой проф. А. Д. Макаров отметил,
что, несмотря на указанные недочеты, она,
несомненно, принесет пользу. Надо поже¬
лать авторскому коллективу, чтобы при
подготовке нового издания он учел все цен¬
ные замечания и предложения, которые бу¬
дут высказаны нашей общественностью, и
выпустил третье издание книги в кагаестве
учебника по историческому материализму.
С.	В. МАРКИН
В Военно-политической академии имени В. И. Ленина
Критические замечания и пожелания, на¬
правленные на улучшение книги, были вы¬
сказаны также и при обсуждении ее на
кафедре диалектического и исторического
материализма Военно-политической акаде¬
мии имени В. И. Ленина.
Ряд выступавших членов кафедры отме¬
тил, что авторы книги не всегда дают чет¬
кие определения основные поня¬
тий исторического материализма. Доцент
Я. С. Д з ю б а и профессор И. П. Ц, а м е-
р я н указали, что в учебном пособии нет
четко сформулированного определения по¬
нятия «общественное быггие». Адъюнкт
В.	И. Морозов и кандидат философских
наук М. А. Соколов отметили, что поня¬
тие «общественное оседание» в одних слу¬
чаях истолковывается как «духовная жизнь
общества» (ом. стр, 338), в других — как
«идеология» (см. стр. 340), причем само по¬
нятие «идеология» также не определено.
Идеология, сказал В- И. Морозов, есть та
часть общественного сознания, которая слу¬
жит обоснованием и оправданием обще¬
ственной практики (экономической, полити¬
ческой и духовной) данного класса. Поэтому
понятие «общественное сознание» шире по¬
нятия «идеология», но было бы ошибкой,
сказал в своем выступлении М. А. Соколов,
отрывать идеологию от общественного со¬
знания, забывать общность их происхожде¬
ния, их тесную связь между собой. Идеоло¬
гия, будучи системой взглядов того или
иного класса, является частью обществен¬
ного сознания, его классовым аспектом.
Следовательно, общественное сознание и
идеологию нельзя ни отождествлять, ни от¬
рывать друг от друга. По мнению адъюнкта
А.	А. Ширмана, упущением авторов яв¬
ляется и то, что они не раскрывают понятия
«народ».
В ходе обсуждения книги указывалось,
что некоторые ее разделы нуждаются в до¬
работке. Так, например, в главе «Обще¬
ственное сознание и его форм ы»,
где дается характеристика общественного
сознания и общих закономерностей его раз¬
вития, раздел, посвященный философии, вы¬
глядит бледно. Авторы, сказал в своем вы¬
ступлении В. И. Морозов, указывают

224
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
лишь на борьбу материализма и идеализма
в истории философии, которая представляет
собой отражение борьбы к лассо® и партий.
Однако этим не исчерпывается вопрос о
философии как форме общественною созна¬
ния. Желательно было бы в последующем
издании раскрыть специфику философии, ее
место в надстройке и соотношение с дру¬
гими формами общественного сознания.
Не удалось авторам раскрыть в полной
мере специфику науки и искусства как
фсирм общественного сознания.
Несмотря на большую работу, которую
проделал авторский коллектив по преодо¬
лению догматизма и начетничества, сказал
в своем выступлении адъюнкт А. И. К р ы-
л о в, книга, к сожалению, еще не свободна
от некоторых элементов упрощенчества в
трактовке отдельных вопросов. Примером то¬
го может служить .одностороннее толкование
вопроса об источниках развития
производительных сил и их глав¬
ном двигателе в особенности. Тезис
И. В. Сталина о своеобразии развития про¬
изводственных отношений от роли тормоза
к роли главного двигателя производитель¬
ных сил в книге (см. главу 3, параграф
«Движущие силы развития производства»)
истолкован в таком смысле, что источник
развития производительных сил находится
якобы исключительно лишь в сфере их эко¬
номической формы. Поскольку внутренний
источник развития производительных сил
находится в сфере производственных отно¬
шений, постольку производительные силы
неизбежно превращаются в нечто пассивное.
При таком истолковании становится невоз¬
можным правильно ответить на такие во¬
просы: «Почему производительные силы в
любом обществе (в том числе и социалисти¬
ческом) представляют собой наиболее
подвижную и революционную сторону про¬
изводства?» и «Как объяснить развитие, хо¬
тя и замедленное, производительных сил
в условиях устаревших производственных
отношений?». Этот своеобразный «заколдо¬
ванный круг» получился, по мнению тов.
• Крылова, вследствие того, что автор главы
профессор Ф. В. Константинов односторонне
истолковал формулу о «главном двигателе»,
лишив производительные силы источника
движения, находящегося в самих же произ¬
водительных силах.
Мнение, высказанное А. И. Крыловым,
поддержал в своем выступлении адъюнкт
Е. И. Рыбкин.
Многие выступавшие высказались за
включение в книгу главы о войне и мире.
Е. Ф. Сулимов полагает, что главу 12,
«Закономерности перехода от
социализма к коммунизму», нужно
опустить, а материал этой главы включить в
другие главы, прежде всего в главу о движу¬
щих силах советского общества. По его мне¬
нию, нельзя говорить о движущих силах со¬
ветского общества и умолчать при этом о
закономерностях перехода от социализма к
коммунизму. Точно так же беспредметно
говорить о закономерностях перехода от со¬
циализма к коммунизму без анализа движу¬
щих сил развития советского общества. Не
случайно в этих главах книги имеется мно¬
го повторений (вопрос о соцсоревновании,
о производительности труда, о роли партии
и др.).
Е. Ф. Сулимов считает необходимым
иметь в учебном пособии главу или по край¬
ней мере солидный раздел, освещающий
глубоко и обстоятельно роль Коммунисти¬
ческой партии в развитии советского обще¬
ства. В настоящем издании книги имеется
много правильных положений о партии, ее
роли и т. д., но излагаются они отрывочно,
бессистемно.
По мнению адъюнкта В. В. Ш е л я г а, не¬
достатком книги является то, что ее разде¬
лы написаны разным стилем. Каждая глава
не представляет собой логического продол¬
жения предыдущей и не содержит перехода;
к последующей. Именно этим объясняются
многочисленные повторения, имеющиеся в
книге. Создается впечатление, сказал
В.	В. Шеляг, что главы написаны по прин¬
ципу глав-а-брошюра.
Все выступавшие высказали пожелание,
чтобы авторский коллектив на основе широ¬
кого обсуждения подготовил третье издание
книги в качестве учебника для высших учеб¬
ных заведений.
С.	М.
В Московской областной партийной школе
Обсуждение книги «Исторический мате¬
риализм» на кафедре диалектиче¬
ского и исторического материа¬
лизма Московской областной
партийной школы состоялось 17 янва¬
ря с. г. В обсуждении приняли участие
руководитель кафедры А. А. Амвросов, пре¬
подаватели А. Д. Жданов, П. П. Пронин,
Д. А. Кутасов и зав. кабинетом философии
П. А. Цупров.
Выступавшие высказали свои соображе¬
ния о структуре книги, о предмете историче¬
ского материализма и критические замеча¬
ния по отдельным главам.
Все выступавшие дали в основном поло¬
жительную оценку мните.
П. П. Пронин, А. А. Амвросов и
Д. А. Кута)сов считают, что в книге дано
неполное, а потому и не совсем правиль¬
ное определение предмета исто¬
рического материализма как нау¬
ки. Это определение, говорит П. П. Пронин,
носит настолько общий характер, что под
ним может подписаться буржуазный социо¬
лог; в нем упущено главное,— что истори¬
ческий материализм есть распространение
положений диалектического материализма
на область общественных явлений. Между
тем только такое определение дает воз¬
можность правильно решить: основной во¬
прос науки об обществе, вопрос об отно¬
шении общественного бытия и общественно¬
го сознания, объяснить историю как законо¬
мерный процесс. Только таким определени¬
ем подчеркивается связь диалектического и
исторического материализма и то новое, что

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
225
отличает исторический материализм от
буржуазных и оппортунистических теорий
общественного развития. В определении не
подчеркнуто, что исторический материа¬
лизм — это философская наука. В самом
определении исторического материализма и
в ходе изложения теоретических проблем,
сказал тов. Кутасов, недостаточно показана
связь исторического материализма с диалек¬
тическим.
А. Д. Ж Д а н о в считает, что тов. Кутасов
поставил большой и важный вопрос — о
преодолении разрыва между диалектиче¬
ским и историческим материализмом. Все
вопросы исторического материализма в учеб¬
нике и в практике нашей преподавательской
работы излагаются не в категориях диалек¬
тического материализма, а как-то сугубо
социологически. Нередко такое изложение
сводится к вопросам текущей политики, не
сопровождается теоретическим анализом.
Этот недостаток в учебнике надо устранить.
По мнению П. П. Пронина, структура
книги во втором издании значительно улуч¬
шена. Вместо восемнадцати глав дано
двенадцать, опущен ряд тем, которые вели
к повторениям, включена новая тема — о
базисе и надстройке. Структура второго из¬
дания книги «Исторический материализм»
в целом может быть взята за основу для
учебника, хотя она и нуждается в некото¬
рых уточнениях и дополнениях.
Д. А. Кутасов считает неправильным
отсутствие в книге темы, посвященной мар¬
ксистско-ленинскому учению о войне и ар¬
мии. Дело не в то'М, сказал он, что в Hai-
стоящий момент, в условиях обострения
военной опасности, такая тема была бы по¬
лезна и даже необходима,— тема эта вооб¬
ще не может быть исключена из курса исто¬
рического материализма, так как он# носит
общесоциологический характер. В современ¬
ной буржуазной социологии эта тема являет¬
ся одной из ведущих, и наша) задача за>
ключается в том, чтобы противопоставить
буржуазному, реакционному учению о вой¬
не и армии марксистско-ленинское учение.
Тов. Кутасов считает также целесообразным
включить и в следующее издание книги те¬
му по национально-колониальному вопросу.
Исторический материализм как наука об
общих социологических законах не может
обойти такой важный вопрос, как вопрос о
paicax и нациях. В этой главе следует дать
глубокую критику расизма]. Необходимо
оставить в курсе исторического материализ¬
ма тему «Марксистско-ленинское учение о
социализме и коммунизме», но она не долж¬
на дублировать эту же тему в курсе поли¬
тической экономии и истории партии. К со¬
жалению, сказал Д. А. Кутасов, в старых
учебниках и программах эта тема излага¬
лась только-в пла.не чисто экономическом, в
плане текущих задач, а в целом учение о со¬
циализме и коммунизме в их историческом
развитии не излагалось. П. П. Пронин
также отметил, что изложение вопросов о
социализме и коммунизме в главе «Законо¬
мерности перехода от социализма к комму¬
низму» мало отличается от изложения темы
«Социализм и коммунизм» в учебнике по¬
литической экономии, что является резуль-
15.	«Вопросы философии» № 2.
татом неправильного подхода к разработке
этой темы.
В новом издании, по мнению П. П. П р о-
н и № а и А. А. Амвросова следует дать
специальную главу о роли партии в по¬
строении коммунистического общества.
В других глава™ этот вопрос освещается, но
все же читатель не получает цельного пред¬
ставления о Коммунистической партии как
главной, направляющей силе развития со¬
циалистического общества!.
Выступавшие отметили также, что в кур¬
се исторического материализма заслуживает
специального рассмотрения тема о движу¬
щих силах советского социалистического
общества и что именно в этой главе дол¬
жен быть рассмотрен вопрос о Советском
государстве, которое является величайшей
движущей силой развития социалистическо¬
го общества.
А. А. Амвросов считает серьезным
недостатком, что в учебнике нет заключе¬
ния. Глава двенадцатая — «Закономерности
перехода от социализма к коммунизму» —
заключением не является. «Мне кажется,—
сказал А. А. Амвросов,— нужно исходить из
программы ВПШ и дать такое заключение:
«Диалектический и исторический материа¬
лизм — теоретический фундамент коммуниз¬
ма», короче говоря, разъяснить в этой гла¬
ве, чему же учит исторический материализм,
и показать, что диалектический и историче¬
ский материализм — это философская систе¬
ма, из которой логически вытекает научный
социализм, что это научный фундамент по¬
литики партии».
Д. А. Кутасовым были высказаны об¬
щие замечания относительно стиля учеб¬
ного пособия. Некоторые главы книги на¬
писаны публицистическим, очерковым сти¬
лем. Объясняется это тем, что в книге
много публицистики и текущей политики.
Но то, что хорошо для сборника статей,
неприемлемо для учебного пособия, а тем
более для учебника, стиль которого должен
быть строгим, изложение последовательным
и логичным. В учебнике должны быть даны
более четкие определения основных катего¬
рий и понятий, а материал должен быть
относительно стабильным. Образцом для
учебника должен быть «Краткий курс исто¬
рии ВКП(б)». Между тем в книге многие
теоретические положения не доказываются
и не раскрываются. «В учебнике,— говорит
Д. А. Кутасов — показано, к каким выво¬
дам пришла марксистская наука об об¬
ществе. Это хорошо, но надо показать, и как
марксизм пришел к тем или иным выводам,
как эти выводы вырастали из опыта!, из
практики, иначе изложение теоретических
проблем неизбежно приобрета1ет догматиче¬
ский, декларативный характер».
По мнению П. П. Пронина, в книге
недостаточно аргументированной является
критика антимарксистских со¬
циологических теорий. Отсут¬
ствуют также некоторые важные опреде¬
ления философских понятий. Пра¬
вильно освещается, например, вопрос о ти¬
пах и формах государства, но не разъяс¬
няется, что такое типы и что такое формы
государства и какая связь существует между
ними. Не доказано, почему базисом обще¬

226
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ства являются производственные отношения,
а не весь способ производства в целом. Здесь
следовало показать, почему нельзя в базис
включать технику, орудия труда и т. д.
О недостаточной четкости определений
философских понятий в книге говорил
А. А. Амвросов. Так, на стр. 43 и 44 об¬
щественное бытие отождествляется с усло¬
виями материальной жизни общества, на
стр. 183 политическая надстройка отожде¬
ствляется с государством. В книге не дано
убедительного разъяснения понятий «обще¬
ственное бытие», «базис общества», «обще¬
ственно-экономическая формация».
На стр. 337—338 утверждается, что обще¬
ственное сознание в более узком смысле
означает лишь «общественные идеи, взгля¬
ды и теории, отражающие общественное
бытие, общественный строй», а
дальше говорится, что «общественное созна¬
ние есть отражение общественною бытия,
условий материальной жизни
общества» (разрядка наша.— А. 3.).
В отличие от обсуждений книги «Исто¬
рический материализм», состоявшихся на
других кафедрах, в Московской областной
партийной школе большое внимание было
уделено проблеме базиса и надстройки и
трактовке форм общественного сознания в
обсуждаемой книге.
Д. А. Кутасов и П. П. Пронин счи¬
тают, что авторский коллектив поступил
правильно, включив в новое издание книги
главу о базисе и надстройке. Однако эту
главу, по их мнению, нельзя признать удач¬
ной. Эта тема искусственно оторвана от те¬
мы «Общественное сознание и его формы».
В результате многие вопросы в книге не
получили достаточно полного и конкретного
освещения. Например, вопрос о духовной
культуре освещается в главе «Обществен¬
ное сознание и его формы», а вопрос о ма¬
териальной культуре — в других главах.
Между тем совершенно ясно, что нельзя
рассматривать вопросы духовной культуры
в отрыве от материальной:. Выступавшими
было внесено предложение дать в учебнике
специальную гла-ву, посвященную вопросам
культуры, семъи и быта.
По мнению Д. А. Кутасова, авторы
обошли вопрос о том, что не все вторичные,
идеологические явления в обществе, не все
учреждения и организации входят в состав
надстройки. В связи с этим не получила
достаточного освещения в книге и специфи¬
ка таких форм общественного сознания, как
наука, искусство.
П. П. Пронин считает, что в теме «Об¬
щественное сознание и его формы» недоста¬
точно использованы решения партии по во¬
просам литературы и искусства.
Выступавшие отметили ряд нечетких фор¬
мулировок в книге и подвергли критике вы¬
воды к отдельным главам. Они указали,
например, что выводы к глава/м «Роль Hai-
родных масс и личности в истории», «Раз¬
витие производительных сил и производ¬
ственных отношений» нооят недостаточно
убедительный характер.
А. А. Амвросов отметил, что в книге
«Исторический материализм» заметна не¬
которая оторванность от жизни, не пока¬
заны новые условия, в которых разверты¬
вается классовая борьба в послевоенный
период.
П. П. Пронин подчеркнул, что некото¬
рые важные вопросы в книге совсем обой¬
дены.
На стр. 480 говорится о различии между
рабочим классом и крестьянством, а есть
ли между ними противоречия, не разъяс¬
няется. Не показано конкретно, в чем со¬
стоит это различие.
На стр. 173 говорится: «В-третьих, новой
формой классовой борьбы является государ¬
ственное руководство мелкой буржуа¬
зией, особенно крестьянство м».
У Ленина сказано, что третьей формой
классовой борьбы в условиях диктатуры
пролетариата является нейтрализация мел¬
кой буржуазии, в первую очередь середня¬
ка. Нет никакой необходимости отступать
от ленинской формулировки.
А. Д. Жданов отметил, что в книге не
дается четкого разграничения между обще¬
ственным и техническим разделением труда.
Так, на стр. 60 сказано, что «к области
производственных отношений относятся так¬
же отношения между людьми, занятыми в
разных отраслях производства».
Были высказаны также отдельные кри>
тические замечания по вопросу о трактовке
закона обязательного соответствия произ¬
водственных отношений характеру и уровню
производительных сил, о противоречиях в
развитии общества, о движущих силах об¬
щественного развития, в основном совпадаю¬
щие с замечаниями, высказанными при
обсуждении книги на других философских
кафедрах.
Руководитель кафедры А. А. Амвросов
в заключительном слове подвел итоги об¬
суждения.
Общие выводы таковы. Авторский кол¬
лектив проделал большую, плодотворную
работу. Книга, несмотря на ряд недостат¬
ков, окажет помощь студентам, партийным
и советским кадрам, пропагандистам в
работе по изучению марксистско-ленинской
теории. «Необходимо отметить,— сказал
А. А. Амвросов,— что для создания полно¬
ценного учебника всем философам надо
принять активное участие в теоретической
разработке проблем исторического материа¬
лизма, больше писать по этим вопросам и
тем содействовать повышению теоретическо¬
го уровня научных исследований в этой
области. Ибо учебник по историческому
материализму обобщает все то, что устано¬
вилось в философской науке, все то, что
проверено, апробировано, что не вызывает
сомнений. Чем больше будет хороших книг,
посвященных проблемам исторического ма¬
териализма, тем выше будет теоретический
уровень учебника.
Перед авторским коллективом стоит задача
тщательно изучить результаты обсуждения
книги, учесть справедливую критику и выпу¬
стить полноценное учебное пособие по исто¬
рическому материализму».
А. 3.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
227
Критические замечания группы преподавателей
Группа преподавателей марксизма-
ленинизма (Ленинград) прислала свои за¬
мечания на второе издание учебного посо¬
бия «Исторический материализм»
В письме отмечается, что при подготов¬
ке второго издания авторский коллектив
проделал значительную работу по дальней¬
шему уточнению структуры книги и углуб¬
лению ее содержания, что в целом юн ига,
несомненно, заслуживает положительной
оценки, но вместе с тем, как выяснилось в
ходе обсуждения, она еще не свободна от
ряда недостатков.
Учебное пособие, пишут ' преподаватели,
должно полностью соответствовать
п.рогра|мме, по которой изучается пред¬
мет. Однако книга «Исторический материа¬
лизм», выпущенная в качестве учебного
пособия, написана по плану, отличающе¬
муся от действующих программ. Тем самым
авторский коллектив затруднил ее исполь¬
зование преподавателями и особенно сту¬
дентами. Поэтому представляется целесооб¬
разным до выпуска следующего издания
обсудить и окончательно решить вопрос о
программе курса исторического материа¬
лизма,, с тем чтобы добиться согласования
учебного пособия и программы.
Необходимо больше внимания уделить
разоблачению современных религиозных
взглядов, систематизировать и углубить кри¬
тику идеалистических течений современной
буржуазной социологии, имея в виду, что
надо критиковать не отдельные, более или
менее случайные высказывания буржуаз¬
ных авторов, а основные концепции. Автор¬
скому коллективу следует тщательнее про¬
думать вопрос о том, где и как критиковать
ту или иную концепцию, чтобы избежать
ненужных повторений, встречающихся во
втором издании, где несколько раз крити¬
куется буржуазная теория, провозглашаю¬
щая технику решающим фактором разви¬
тия общества. Однако, в чем состоит идеа¬
лизм и ложность этой теории, из изложе¬
ния неясно. Более того, характер критики
этой теории таков, что у читателя может
возникнуть неправильное представление о
значении технического прогресса, в част¬
ности для нашей страны, в современных
условия».
В книге неоднократно ставится вопрос
о государстве при коммунизме.
Решается он по-разному. Так, на стр. 124
говорится, что «отмирание социалистическо¬
го государства произойдет лишь после побе¬
ды коммунизма во всем мире», а на
стр. 234 сказано, что «социалистическое го¬
сударство в будущем отомрет, когда комму¬
низм победит во всех странах или в боль¬
шинстве стран» (Разрядка наша.—
Авт.). На наш взгляд, правильно решить •
этот вопрос можно, руководствуясь положе¬
нием И. В. Сталина о том, что при комму¬
низме государство у нас не сохранится, ото¬
мрет, если капиталистическое окружение бу¬
дет ликвидировано, если оно будет заменено
социалистическим окружением (см. «Вопро¬
сы ленинизма», стр. 646. 11-е изд.).
При рассмотрении вопроса о возможности
построения коммунизма в нашей стране
(глава двенадцатая) авторскому коллекти¬
ву необходимо в большей мере учесть из¬
менения, которые произошли в междуна¬
родной обстановке.
Раздел «Коммунистическое вос¬
питание масс» (глава десятая) написан
так, что создается впечатление, будто
здесь все задачи уже решены. О пережитках
капитализма в сознании людей, в быту
й т. д. почему-то вообще не говорится. Прав¬
да, об этом кое-что оказано в следующем
разделе главы «Основные черты социали¬
стического сознания», но сказа,но скорого¬
воркой, вскользь, и задачи коммунистиче¬
ского воспитания в связи с этим изложены
абстрактно,, неубедительно.
Авторы правильно сделали, уделив в на¬
стоящем издании больше внимания про¬
блеме семьи. Но хотя эта проблема и
затрагивается в книге дважды (в главах
четвертой и десятой), ряд аспектов ее те¬
ряется, и ясного представления о ней в це¬
лом читатель не получает.
Следовало посвятить этой проблеме спе¬
циальную главу, осветив в ней вопрос о
семье в социалистическом обществе, о люб¬
ви, о борьбе за здоровый быт и т. д. Все эти
вопросы заслуживают обстоятельного рас¬
смотрения в курсе исторического материа¬
лизма, в особенности потому, что основную
массу читателей книги составляет молодежь.
В ряде глав авторы слишком увлеклись
перечислением фактов. Это отно¬
сится даже к главе девятой, которая в це¬
лом является одной из наиболее удачных.
Авторам не следовало бы забывать, что лю¬
бое количество фактов не может заменить
теоретических обобщений и логической аргу¬
ментации выдвинутых положений.
Ленинградские преподаватели указали
также на недостатки в структуре отдель¬
ных глав, отметили отдельные неточные и
ошибочные положения и внесли ряд кон¬
кретных предложений, исправлений, в ко¬
торых нуждается книга.
В главе «Условия материальной
жизни общества» уместно было бы
показать ресурсы не только СССР, но и
всего социалистического лагеря.
Вызывает сомнение изложенная на стр. 64
точка зрения о переходных производствен¬
ных отношениях в период перехода от капи¬
тализма к социализму. По существу, вся
совокупность производственных отношений
переходного периода трактуется как пере¬
ходная форма производственных отноше¬
ний. Но такая точка зрения уже была под¬
вергнута критике в нашей литературе. Меж¬
ду тем в обоснование своей позиции ника¬
ких аргументов авторы не приводят.
Глава третья слишком раздроблена на
параграфы. Это подразделение на парагра¬
фы носит искусственный характер и приво¬
дит к излишним повторениям (см. парагра¬
фы 2, 3, 4, 5, 6).
На стр. 72 говорится, что конфликт между
производительными силами и буржуазными
производственными отношениями возник до
империализма. Но не раскрыто, когда это

228
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
произошло, в чем выразился этот конфликт
и т. д.
На стр. 130—131 туманно изложен вопрос
об общественных науках. Не говоря о том,
входят ли эти науки в надстройку, авторы’
указывают, что они обслуживают базис
и т. д., но развиваются по законам познания.
Авторы не разъясняют, что это не может
служить препятствием для включения обще¬
ственных наук в надстройку. Ведь известно,
что по законам познания развиваются и та¬
кие элементы надстройки, как философия,
искусство, политические теории.
В главе пятой не показана прогрессив¬
ность раскола общества на классы в опре¬
деленных исторических условиях и неизбеж¬
ность существования классового общества
в течение многих веков. Не указано, что
только при капитализме возникают мате¬
риальные предпосылки для уничтожения
классов. Не подчеркнуто, что приведенное
в этой главе определение классов относится
к антагонистическому обществу.
Параграф третий в главе шестой назван
«Функции государства», но говорится здесь
только о функциях эксплуататорского госу¬
дарства. На стр. 195 указано, что тип госу¬
дарства определяется экономическим бази¬
сом, над которым оно возвышается. Следо¬
вало бы прямо сказать, что тип государства
определяется тем, какому классу служит это
государство.
В книге есть немало повторений. Повто¬
ряются даже цитаты (см., например, цитату
из выступления Филлипса на стр. 158 и
382), дважды изложен вопрос о Шулятико-
ве, неоднократно говорится о мальтузиан¬
стве.
Мы полагаем, что исправление отмечен¬
ных выше недостатков поможет авторскому
коллективу улучшить книгу.
Кандидаты философских наук:
А.	П. МАШКОВ, Б. И. ФАЙНШТЕЙН,
3. К. ЗАЙЦЕВ,
ст. преподаватель С. А. ДМИТРИЕВ
(Ленинград)
К итогам координационного совещания
по философским проблемам
В январе 1955 года в Институте фило¬
софии АН СССР состоялось очередное ко¬
ординационное совещание. Учитывая поже¬
лания представителей союзных республик,
дирекция Института философии включила
в повестку дня совещания следующие тео¬
ретические доклады: «О важнейших проб¬
лемах философской науки» Ц. А. Степа-
няна, «Об актуальных проблемах диалек¬
тического материализма» П. Т. Белова,
«Об основных философских проблемах ес¬
тествознания» Б. М. Кедрова, «Об итогах
работы и задачах журнала «Вопросы фи¬
лософии» М. Д. Каммари и др.
Совещание - открылось докладом Ц. А.
Степаняна, охарактеризовавшего со¬
временные проблемы развития философии
и осветившего состояние научно-исследова¬
тельской деятельности Института филосо¬
фии АН СССР и философских учрежде¬
ний академий наук союзных республик.
Ц. А. Степанян подчеркнул, что одной
из главнейших задач современных фило¬
софов является широкая пропаганда и
дальнейшее углубление разработки ленин¬
ского философского наследства, так как
именно в силу недостаточной работы в
этой области допускались ошибки и до
сих пор еще имеет место путаница в важ¬
нейших вопросак диалектическою и исто¬
рического материализма, а также в во¬
просах истории философской мысли.
Велик долг наших философов перед на¬
родом, сказал докладчик. Философы обя¬
заны на основе глубокого и всестороннего
обобщения опыта строительства социализ¬
ма в СССР и странам народной демокра¬
тии возможно скорее создать фундамен¬
тальные труды о роли народных масс,
классов, партий и личности в истории, о
союзе рабочего класса и крестьянства, как
основе прочности социалистического госу¬
дарства, о сочетании личных и обществен¬
ных интересов при социализме, о куль¬
турной революции в СССР и дальнейшем
культурном росте советского общества,
книги по вопросам коммунистической эти¬
ки и марксистско-ленинской эстетики, по
философским проблемам естествознания и
другим важнейшим проблемам философской
науки.
Докладчик отметил, что за истекшие два
года в работе Института философии АН
СССР и ряда философских учреждений АН
союзных республик наметился поворот к
разработке актуальных проблем комму¬
нистического строительства. Об этом на¬
глядно свидетельствовала выставка фило¬
софской литераггур'Ы, организованная к со¬
вещанию, на стендах которой было пред¬
ставлено более 150 работ, выпущенных в
1953 и 1954 годах.
Особенно отрадно, что философы союз¬
ных республик стали активнее разрабаты¬
вать вопросы, имеющие общесоюзное зна¬
чение. Так, Институт философии и права
АН БССР и Институт философии АН Гру¬
зинской ССР наметили разработку проб¬
лемы, которая должна занять свое место в
планах всех философских учреждений:
о характере противоречий в развитии
социалистического общества и путях
их преодоления. Игнорирование этой про-
• блемы в прошлом приводило к непра¬
вильным представлениям о характере
развития советского общества, к затушевы¬
ванию трудностей, приводило к тому, что
ряд писателей вместо показа реальной
борьбы между старым и новым, борьбы
против пережитков капитализма в сознании
людей занимался в своих произведениях
лакировкой действительности Задача фи¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
22У
лософов состоит в том, чтобы дать теорети¬
ческую разработку проблемы противоречий
в социалистическом обществе, показать
особенность этих противоречий, а также спо¬
собы их преодоления и тем самым воору¬
жить наши кадры, в том числе и писателей,
правильным пониманием з а кономер костей
развития общества
Ц. А. Степанян отметил важнейшие не¬
достатки в постановке научно-исследова¬
тельской работы. Некоторые философские
учреждения не уделяют должного внимания
разработке проблем научного атеизма!, а
также критике буржуазной философии и
социологии.
Обсуждение докладов придало совеща¬
нию характер творческой дискуссии. Боль¬
шое внимание было уделено проблемам
диалектического материализ-
м а. Отметив, что философы союзных рес¬
публик стали активнее браться за разра¬
ботку философских вопросов, имеющих об¬
щеметодологическое значение, участники
совещания, тем не менее, укаеываши на
серьезное отставание в разработке проблем
диалектического материализма) — этого ос¬
новного участка нашей философской науки.
Обращает на себя внимание тот факт, что
среди книг по диалектическому материа¬
лизму, вышедших за последние четыре года,
преобладают стенограммы лекций и научно-
популярные брошюры, а крупные моногра¬
фические работы составляют редкое исклю¬
чение.
Не лучше обстоит дело с освещением
проблем диалектического материализма и
в журнале «Вопросы философии». Главный
редактор журнала) М. Д. Каммари от¬
метил, что в разработке актуальных вопро¬
сов диалектического материализма журнал
еще не поднялся выше уровня научно-
популярных пропагандистских статей. Под¬
линно научная статья по диалектическому
материализму в журнале редкость.
По мнению П. Т. Белова, П. И. В а-
лескална, А. М. Богоутдинова и
других участников совещания, отставание
в этой области объясняется прежде всего
наличием самотека, отсутствием последова¬
тельности и целеустремленности в планиро¬
вании научно-исследовательской работы.
Действительный член АН Таджикской
ССР А. М. Богоутдинов отметил, что
тематика по диалектическому материализ¬
му, как и по другим отраслям философских
знаний, зачастую плакируется в зависимо¬
сти от характера подготовки того или иного
специалиста, а не исходит из потребностей
советской науки и задач коммунистическо¬
го строительства.
Тов. Богоутдинов правильно поставил во¬
прос. С этой совершенно негодной, пороч¬
ной практикой планирования научной рабо¬
ты необходимо как можно скорее покончить.
При составлении тематических планов надо
выделять из огромной суммы вопросов наи¬
более важные, актуальные. Вот тут-то и
призвана сыграть серьезную роль координан
Ц'Ия разработки актуальных вопросов диа¬
лектического материализма, координация в
самом широком смысле слова. Необходимо
объединить научные силы Института фи¬
лософии АН СССР и философов, работаю¬
щих в союзных республиках. Нужно кол¬
лективно намечать темы, объединять для
разработки философских проблем и под¬
готовки к изданию печатных трудов фило¬
софов центра! и периферии, подхватывать
проявленную на местах ценную инициативу.
В этой связи заслуживает внимания ини¬
циатива группы ярославских философов,
выпустивших книгу о категориях материа¬
листической диалектики. А ведь подобные
начинания доступны и другим научным
или учебным учреждениям, где имеются
философы, желающие и способные вести
интенсивную и плодотворную научно-иссле¬
довательскую работу. Вот именно на та¬
ком живом, творческом деле быстрее пой¬
дет рост философских кадров!
М. Д. Каммари резко и справедливо
критиковал неправильную, но прочно уко¬
ренившуюся практику подготовки канди¬
датов и докторов наук. Кандидатские и
докторские диссертации, посвященные ак¬
туальным темам, в своем большинстве ос¬
таются в архиве, и лишь очень немногие
из них после защиты выпускаются в свет
в виде монографий. Нужно самым серь¬
езным образом повысить теоретические
требования к диссертациям и в принципе
стремиться к тому, чтобы их защита про¬
водилась после того, как они будут в ос¬
новном подготовлены к печати.
Директор Института философии АН
Украинской ССР Д. Ф. Острянин обра¬
тил внимание на непозволительную практи¬
ку, когда в отдельных философских учреж¬
дениях на подготовку кандидатской диссер¬
тации к печати после ее защиты дается до
полутора лет, а для докторской диссерта¬
ции даже до трех лет. За такой долгий срок
вполне можно подготовить новую диссер¬
тацию!
В выступлениях участников совещания
был затронут также вопрос о предмете
диалектического материализма.
У многих наших философов, в том числе
и у философов, специализирующихся в об¬
ласти диалектического материализма, нет
полной ясности в понимании предмета на¬
уки. Это со всей очевидностью показала
полемика, возникшая на совещании.
Как известно, журнал «Коммунист» № 15
за 1954 год опубликовал статью М. Д. Кам¬
мари «О материалистической диалектике
как философской науке». Опираясь на ука¬
зание Ленина о том, что материалистиче¬
ская диалектика «...включает в себя то,
что ныне зовут теорией познания, гносео¬
логией, которая должна рассматривать свой
предмет равным образом исторически, изу¬
чая и обобщая происхождение и развитие
познания, переход от не знания к познанию»
(В. И. Ленин. Соч. Т. 21, стр. 38), автор
статьи делает вывод, что Ленин не ограни¬
чивал материалистическую диалектику
только теорией познания в обычном узком
смысле слова, что материалистическая диа¬
лектика шире, чем теория познания.
П. Т. Белов выразил несогласие с этим
положением в статье М. Д. Кам.мари, как
недостаточно четким, поскольку оно, по его
мнению, не вполне согласуется с после¬

230
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
дующей мыслью автора статьи: «Как на¬
ука о наиболее общих закона* развития
объективного мира, материалистическая
диалектика дает цельное научное мировоз¬
зрение, научное, материалистическое реше¬
ние основного вопроса философии, теорию
познания, включая логику, и вместе с тем
является единственно верным, соответству¬
ющим современному уровню знаний науч-
ным методом познания и революционного
преобразования мира». В этом положении,
призванном доказать, что «материалистиче¬
ская диалектика шире теории познания»,
по мнению П. Т. Белова, перечислены лишь
те вопросы, которые входят в теорию по¬
знания, а поэтому читателю неясно, что
же остается в диалектическом материализ¬
ме за пределами теории познания?
Кроме того, заявил П. Т. Белов, утвер¬
ждение, что «материалистическая диалекти¬
ка шире теории познания», противоречит
приведенному в статье М. Д. Каммари за¬
мечанию Лейина: «Диалектика) и есть
теория Поз нами я (Гегеля и) марксизма: вот
на какую «сторону» дела (это не «сторона:»
дела, а суть дела) не обратил внимания
Плехайов( не говоря уже о других маркси¬
стах» («Философские тетради», стр.
329. 1947).
М. Д. Каммари, выступая на совеща-
нии с разъяснением своей точки зрения,
заявил, что к решению этого вопроса Нель¬
зя подходить начетнически, схоластически.
Все дело в Том, как понимать теорию по¬
знания, — В (узком или широком смысле
слова. Нужно отличать специфические во¬
просы теорий познали я в узком смысле
слова от вопросов материалистической диа-
ЛектйКи как учения об общих законак раз¬
вития, о закономерностях объективного
мира. Когда Ленин говорит* что диалек¬
тика включает в себя то, что ныне зовут
гносеологией, он имеет в вийу теорию по¬
знания в узком смысле слова. Другое Де¬
ло, когда Ленйн выступает против Плеха¬
нова. Здесь он рассматривает диалектику
в широком смысле слова, как учение о
наиболее общих законах развития объек¬
тивного мира, учение, которое является
основой для разработки нашей теории
познания.
Многие товарищи, сказал М. Д. Камма¬
ри, поводимому, не разобрались должным
образом в этом вопросе, и поэтому было
бы целесообразно обсудить его всесторон¬
не в порядке творческой дискуссий.
Профессор Б. М. Кедров высказал ту
точку зрения, что основные проблемы диа‘
лектического материализма, законы и каь
тегории материалистической диалектики, а
также общие вопросы теории познания
должны в первую очередь и главным обра¬
зом разрабатываться на материале есте¬
ствознания, на материале естественно¬
научных дискуссий, проводимых в совет¬
ской науке.
Критикуя основные недостатки научных
работ по диалектическому материализму,
Б. М. Кедров отметил, что эти недостатки
являются следствием неглубокого усвоения
ленинского указания о недопустимости све¬
дения диалектики к сумме примеров. На
практике нередко бывает, что случайно
подобранными примера:ми люди хотят со¬
здать видимость углубленного разъясне¬
ния того или иного положения. Именно
по такому рецепту написано немало работ.
Этим недостатком грешит и последнее изда¬
ние коллективного труда «Диалектический
материализм». Ложный метод сведения
диалектики к сумме примеров является не
чем иным, как догматическим подходом к
вопросам, начетничеством, и это мешает
научной разработке важнейших проблем
философии. Имеются указания Ленина о
том, как надо излагать диалектику. Смысл
этих указаний состоит в том, что не сле¬
дует гнаться за многими примерами, а на¬
до брать один пример и использовать его
в качестве материала для раскрытия всех
сторож, законов и категорий диалектики.
Б. М. Кедров заострил внимание на необ¬
ходимости наладить живой, повседневный
контакт в работе философов и естествен¬
ников Философы должны глубоко изучать
естествознание, а естественники — филосо¬
фию. Пора наконец ликвидировать разрыв
между диалектическим материализмом и
естествознанием. Громадное знамение для
налаживания контакта имеют публичные
научные дискуссии (как печатные, так и
устные) по различным отраслям естество¬
знания. А между тем в дискуссиях по био¬
логии, астрономии и другим проблемам
наши философы почти не принимают уча|-
стия, тогда как серьезные, научно аргумен¬
тированные выступления философов в этих
дискуссиях, безусловно, имели бы положи¬
тельное значение для развития науки.
Б. М. Кедров назвал целый ряд актуаль¬
ных философских проблем естествознания,
ждущих обстоятельной разработки с пози¬
ций диалектического материализма. Одной
из таких проблем, имеющих первостепенное
значение, является разработка естественно¬
научной картины мира. Настало время для
советских) философов создать коллектива о
фундаментальный труд и показать с пози¬
ций диалектического материализма целост¬
ную естественно-научную картину мира на
основе обобщения данных современного
естествознания, подтверждающих истин¬
ность материалистического взгляда на при¬
роду. Долг философов — энергично и повсе¬
дневно помогать естественникам в разра¬
ботке актуальных проблем естествознания.
В такой помощи имеется большая нужда,
особенно в союзных республиках. Об этом
говорили в своих выступлениях ученый сек¬
ретарь Института философии АН Грузин¬
ской ССР О. Н. Д ж у г е л и, заведующая
отделом философии Института истории,
археологии и этнографии АН Казахской
ССР М. С. Саги но в а и другие участ¬
ники координационного совещания.
«Практика нашей повседневной жизни,—
говорит М. С. Сагинова,— постоянно под¬
сказывает нам темы, требующие философ¬
ского обобщения новейших достижений
естественных наук. Научные учреждения
Казахстана, работающие в области поле¬
водства и животноводства, добились круп¬
ных успехов в деле выведения новых сор¬
тов растений, новых пород животных. Все

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
231
это происходит у Нас на виду, но философ¬
скими обобщениями мы не занимаемся.
Л это неотложная задача. Однако самостоя¬
тельно, только своими силами, без помощи
Института философии АН СССР мы этой
задачи решить не в состоянии.
Нужно со всей прямотой сказать, что
Институт философии АН СССР не оказы¬
вает должной научной помощи периферий¬
ным философским учреждениям в разра¬
ботке философских вопросов естествозна-
ния; хотя в 1953 году институтом было при¬
нято решение о необходимости постоянной
координации в разработке этих проблем,
однако каких-либо существенных мероприя¬
тий в этом направлении не проводилось».
Научный сотрудник Института филосо¬
фии АН СССР В. П. Доброхвалов
отметил, что естествознание за последние
поды накопило огромный фактический ма¬
териал, нуждающийся в серьезном теоре¬
тическом обобщении. Эта насущная зада¬
ча может быть успешно решена лишь со¬
вместными усилиями естественников и фи¬
лософов. А для этого прежде всего необ¬
ходимо вооружить наших естественников
методом диалектическою материализма и
марксистско-ленинской теорией познания,
а философов — глубоким знанием кон¬
кретных естественных наук. Надо чаще со¬
бирать философов вместе с естественни¬
ками и в процессе творческим дискуссий
выяснять, какие проблемы следует разра¬
батывать совместно, на основах творческо¬
го содружества. Это будет способствовать
быстрейшей ликвидации разрыва, образо¬
вавшегося между диалектическим матери¬
ализмом и естественными науками, о кото¬
ром говорили докладчики.
Ц. А. С т е п а н я н, М. Д. Каммари,
П. Т. Белов, Б. М. Кедров, А. Т. Фе¬
дорова, В. Д. Кивенко и другие
участники совещания отмечали, что имеет¬
ся сильное отставание в равработке ленин¬
ского философского наследства, проблем,
поставленных в «Материализме и эмпирио¬
критицизме» и особенно в «Философских
тетрадях».
В разработке проблем диалектического
материализма наблюдается шаблон, схема¬
тизм, выражающийся в стремлении втиснуть
все многообразное проявление законов диа¬
лектического развития в схему, ограничив
рассмотрение процессов, происходящих в
природе и в общественной жизни, четырь¬
мя чертами диалектического метода.
Доцент кафедры философии АН СССР
А, Т. Федорова отметила, что творческий
подход к разработке философских проблем
несовместим с вульгаризацией и догматиз¬
мом. В сознании некоторых философов
догматизм укоренился настолько глубоко,
что и по сей день они не в силах от него
освободиться и, как огня, боятся нового
решения того или иного вопроса, боятся на¬
рушить установившиеся каноны.
На совещании приводились факты, сви¬
детельствующие о непоследовательности и
даже беспринципности отдельных философов
в научной работе.
Выступавшие указали на целый ряд ин¬
тереснейших проблем материалистической
диалектики, ждущих обстоятельной разраи
ботки. Нуждается в равработке проблема
перехода количественных изменений в ка¬
чественные, перехода от старого к новому.
В понимании этого закона диалектики до
сих пор нет полной ясности. Одни филосо¬
фы доказывают, например, что постепен¬
ность в развитии природы исключает скач¬
ки и понятие «скачок» более разумно заме¬
нить понятием «крутой поворот». Другие
философы настаивают на том, что и посте¬
пенность в развитии совершается с пере¬
рывами и, следовательно, включает «скач¬
ки».
Выступая по этому поводу, П. Т. Белов
сказал, что некоторые философы вместо
того, чтобы раскрыть и показать все неис¬
черпаемое богатство количественно-каче¬
ственных взаимодействий, на базе которых
развиваются различные формы перехода от
старого состояния к новому, занимаются
подгонкой диалектического развития к
ограниченной схеме гегелевской узловой
линии мер. Несомненно, гегелевская узло¬
вая линия мер является крупным завоева¬
нием диалектики, но сведение к ней всего
богатства количественных и качественных
изменений, совершающихся в природе и
обществе, означает отказ от принципов ма¬
териалистической диалектики. П. Т. Белов
отметил также важность разработки про¬
блем логики.
Б. М. Кедров и М. Д. Каммари в
этой связи подчеркнули необходимость
глубокой разработки прежде всего проб¬
лем диалектической логики и скорейшей
ликвидации того ненормального положе¬
ния, что в ряде случаев важнейшие логи¬
ческие проблемы рассматриваются только
в- рамкак формальной логики.
На совещании отмечалось, что среди
наших философов имеется группа логиков,
занимающих глубоко ошибочную позицию,
игнорирующих! необходимость равработки
вопросов диалектической логики и да»ке
отрицающих ее существование.
М. Д. Каммари обратил внимание на
необходимость глубокого изучения молоды¬
ми философскими кадрами трудов класси¬
ков западноевропейской философии, в осо¬
бенности Гегеля, так как именно гегелев¬
ская диалектика явилась одним из источ¬
ников марксистской философии. Люди, не
знающие Гегеля, не изучившие его диа¬
лектики, не могут считать себя квалифи-
ц и ров ан н ы ми ф и л ософ ам и - м а ркс истаем и.
В.	Д. Кивенко высказал правильные
соображения о том, что отставание в раз¬
работке проблем диалектического матери¬
ализма приводит к нежелательным по¬
следствиям. Не владея основательно мето¬
дом и теорией диалектического материа¬
лизма, философы нередко перестают
быть философами: в вопросах историческо¬
го материализма они сбиваются на вопро¬
сы текущей политики, в вопросах есте¬
ствознания не могут выделить философские
вопросы, допускают отступления от мате¬
риализма и т. д. Отсюда ясно, что философ,
какой бы отраслью философской науки он
ни занимался, обязан прежде всего глубо¬
ко знать материалистическую диалектику и

232
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
всесторонне ее разрабатывать на материале
своей конкретной специальности.
На координационном совещании активно
обсуждался вопрос о необходимости усилить
и углубить критику буржуазной
философии и социологии. Об
этом говорили почти все выступавшие.
Большим минусом в работе философских
научных учреждений союзных республик яв¬
ляется тот факт, что они, по существу, об¬
ходят темы, связанные с критикой буржуаз¬
ной философии, или, в лучшем случае, за¬
нимаются этим делом весьма поверхностно.
Д. Ф. Острянин отметил, например,
что критика! буржуавной философии сво¬
дится нередко к использованию в работах
наших философов материалов, уже опуб¬
ликованных в журналах «Коммунист» и
«Вопросы философии», а самостоятельных
исследований в этой области все еще мало,
так как философские кадры недостаточно
изучают современную зарубежную литера¬
туру.
3. У. Докторов (Институт философии
и права АН БССР) считает, что следовало
бы конкретизировать тематику философских
работ в этой области. Наши фило¬
софы чаще выступают с критикой npai-
гматизма или семантики вообще. Надо вы¬
делить более конкретные вопросы. Нужна,
например, острая и обстоятельная работа
в защиту научного понимания истины, про¬
тив которого ведут атаку буржуазные фи¬
лософы. В частности, следовало бы дать
более обстоятельную критику мальтузиан¬
ства! с позиций марксистской философии.
Выступая с критикой буржуазной идеоло¬
гии, пора перейти от общей оценки со¬
временных буржуазных философских те¬
чений к конкретному анализу различных
философским концепций, помогающему
уяснить, как трактуется та или иная
философская проблема в концепциях по¬
зитивизма, прагматизма!, персонализма
и т. д.
А. М. Богоутдинов, Д. Ф. Остря¬
нин, 3. У. Докторов и другие участ¬
ники совещания говорили о том, что для
успешного раввертывания критики буржуаз¬
ной философии и социологии необходимо
более внимательно следить за буржуазной
философской литературой и детально, кри¬
тически ее изучать. К сожалению, многие
философы не имеют этой возможности или
из-за недостаточного знания иностранных
языков или вследствие Отсутствия в библио¬
теках той или иной философской книж¬
ной новинки, появившейся за рубежом.
Этот вопрос заслуживает самого серьез¬
ного внимания
П. Т. Белов и А. Т. Федорова вы¬
сказались против искусственной специали¬
зации в области критики буржуазной фило¬
софии. Нельзя специализироваться только
на критике. Долг каждого советского фило¬
софа, какими бы вопросами о» ни занимал¬
ся,— сочетать научную разработку философ¬
ских проблем и с обстоятельной критикой
буржуазной идеологии и с поддержкой все¬
го передового, прогрессивного, что имеется
в зарубежной философской мысли. И тон в
этой работе, естественно, должен задавать
прежде всего Институт философии АН
СССР, как центральное руководящее фило¬
софское учреждение страны.
Координационное совещание уделило зна¬
чительное внимание вопросам истории
философии и в особенности истории
философской мысли народов
СССР.
Институт философии АН СССР выпустил
в свет первый том «Очерков по истории фи¬
лософской и общественно-политической мыс¬
ли народов СССР» и готовит к печати вто¬
рой том. В составлении этого труда прини¬
мало участие несколько десятков представи¬
телей союзных республик. В ходе подготовки
«Очерков» проводились неоднократные об¬
суждения книги совместно с работниками
философских учреждений союзных респуб¬
лик. На основе координации был подготов¬
лен вышедший в свет сборник «Украинские
революционные демократы», а также ряд
монографий и публикаций («Избранные об¬
щественно-политические и философские
произведения украинских революционных
демократов XIX века», «Избранные фило¬
софские и общественно-политические произ¬
ведения» Налбандяна и другие).
В разработку актуальных вопросов исто¬
рии общественно-политической и философ¬
ской мысли активно включились все акаде¬
мические философские учреждения, о чем
свидетельствуют планы работы на 1955 год,
в которых предусмотрена обширная темати¬
ка по вопросам истории философии народов
СССР.
Однако еще многое нужно сделать в об¬
ласти изучения философской мысли народов
СССР. А. М. Богоутдинов, например,
заявил, что данная проблема является пер¬
воочередной для философов Таджикской
ССР. Философы республики в ряде случаев
дублировали свою работу с историками. По¬
ра от этого отойти и глубоко осветить с по¬
зиций марксизма историческую обстановку
возникновения и развития того или иного
философского течения, охарактеризовать
деятельность выдающихся мыслителей тад¬
жикского народа, всесторонне осветить их
философские взгляды. Эта работа, по сути
дела, еще не начата.
Большая работа в этом направлении пред¬
стоит философам Прибалтийских республик.
Член-корреспондент АН Литовской ССР
И. А. Мацевичюс заявил, что в респуб¬
лике имеется много материалов по истории
общественно-политической и философской
мысли, к которым не прикасалась рука ис¬
следователя. Особенно большое теоретиче¬
ское и практическое значение имеет разра¬
ботка вопросов, связанных с острой идеоло¬
гической борьбой прогрессивных и реакци¬
онных сил в довоенный период. Эти вопросы
ждут быстрейшей разработки, но этому ме¬
шает недостаток соответствующих кадров.
И. А. Мацевичюс критикует в этой связи
Академию наук Литовской ССР и Инсти¬
тут философии АН СССР, не проявляющих,
по его мнению, должной заботы о подго¬
товке квалифицированных кадров филосо¬
фов для республики и допускающих в
этом важном деле известный самотек. Вслед¬
ствие недостатка кадров многие важные

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
233
темы в планы работ не включаются. Тов.
Мацевичюс поставил вопрос о необходимо¬
сти координации научно-исследовательской
работы, проводящейся в прибалтийских рес¬
публиках в области истории общественно-
политической и философской мысли. Давно
назрел вопрос о создании секторов или от¬
делов философии в академиях наук этих
республик. В скорейшем решении этих во¬
просов нужна помощь Института филосо¬
фии АН СССР.
Точку зрения И. А. Мацевичюса полностью
поддержали выступившие на совещании ака-
демик-секретарь АН Латвийской ССР
П., И. В а л-е с к а л н и действительный член
АН Эстонской ССР А. Ю. К о о р т.
Участниками совещания был заслушан
доклад члена-корреспондента АН СССР
М. Т.- Иовчука об исторических фор¬
мах домарксистского материализма.
На совещании серьезной критике под¬
верглась работа журнала «Вопро¬
сы философии». В ряде выступлений
отмечалось, что журнал все еще плохо при¬
влекает к освещению актуальных проблем
способную научную молодежь, что были
случаи проникновения на страницы журнала
статей, низких по своему теоретическому
уровню.
По мнению 3. У. Докторова, в целях
привлечения' новых авторов к участию в
журнале редколлегии следовало бы при пла¬
нировании работы учитывать планы науч-
но-исследовательской работы философских
учреждений. К сожалению, в настоящее
время этого не делается, в журнале в луч¬
шем случае используется не более пяти
процентов плановых работ.
Младший научный сотрудник Института
философии АН Грузинской ССР Н. 3. Ч а в-
ч а в а д з е критиковал журнал за недоста¬
точно продуманное проведение теоретиче¬
ских дискуссий. По его мнению, дискуссия
по вопросам логики была проведена неудач¬
но, ничего не прояснила, ai итоговая статья
не дала! решения спорных! вопросов.
Ответственный секретарь журнала
М. И. Сидоров отметил, что редакцией
отклонено большое количество статей вслед¬
ствие их низкого качества. Основной недо¬
статок этих статей состоит в отсутствии глу¬
бокого теоретического анализа разбираемых
проблем. Поддержав предложение 3. У. Док¬
торова о необходимости шире использовать
в качестве научных статей плановые работы
философских учреждений, М. И. Сидоров
обратился к философам союзных республик
с призывом принимать более активное
участие в деятельности журнала. К сожале¬
нию, до сих пор журнал установил тесный
контакт с философами только двух союзных
республик — Украинской ССР и Армянской
ССР. Философы остальных союзных респуб¬
лик не проявляют должной инициативы и
статей в журнал не присылают.
На координационном совещании был за¬
тронут ряд других научных проблем и во¬
просов организационного характера. Так, на¬
пример, Ц. А. Степанян и директор Ин¬
ститута психологии имени Д. Н. Узнадзе АН
Грузинской ССР А. С. Прангишвили
говорили об отставании в разработке акту¬
альных проблем психологии и высказались
за необходимость создания Института пси¬
хологии при АН СССР и сосредоточения в
нем лучших психологов, работающих в на¬
стоящее время в различных учреждениях.
Почти все участники, выступавшие на со¬
вещании, говорили о необходимости реши¬
тельным образом улучшить подготовку кад¬
ров философов и поднять на более высокий
уровень координацию научно-исследователь¬
ской деятельности.
П. И. Валескалн (Литовская ССР),
А.	С. Шакир-3 аде (Азербайджанская
ССР), В. П. Скочеляс и 3. У. Докто¬
ров (БССР), В. Д. Кивенко, И. А. Ма¬
цевичюс (Литовская ССР), Н. 3. Ч ai в-
чавадзе (Грузинская ССР), В. К. Ча-
лоян (Армянская ССР), Н. Кулиев
(Туркменская ССР), М. С. Сагинова
(Казахская ССР) и другие отмечали, что
Институт философии АН СССР еще не про¬
являет должной оперативности в проведении
координационных мероприятий. В 1954 году,
например, институт ослабил непосредствен¬
ную связь с периферией, выезды научных
сотрудников в союзные республики были
крайне редкими. В целях лучшей координа¬
ции научной работы необходимо совместно
рассматривать планы с тем, чтобы избежать
в них дублирования и включения неудачных,
второстепенных тем. Следует также усилить
контроль за проведением в жизнь тех меро¬
приятий, которые намечаются на координа¬
ционных совещаниях. Только в силу того,
что со стороны Института философии АН
СССР отсутствовал в 1954 году должный
контроль, ряд пунктов постановления коор¬
динационного совещания, состоявшегося в
декабре 1953 года, оказался невыполненным.
Некоторые участники совещания, в том
числе Ц. А. Степанян и А. Ф. О к у л о р,
считают, что по ряду проблем целесообразно
координировать работу в пределах отдель¬
ных групп республик (среднеазиатские рес¬
публики, Закавказье, Прибалтика).
Сотрудники Института философии АН
СССР М. В. Яковлев и М. В. Белов,
выступившие с анализом планов работы Ин¬
ститута философии АН УССР и Института
философии и права АН БССР, рекомендова¬
ли включить в планы этих институтов темы
по научному атеизму, по эстетике, этике и
коммунистической морали, ai также темы,
посвященные актуальным проблемам стро¬
ительства социализма в странах народной
демократии.
В заключительном слове Ц. А. Степа¬
нян подвел итоги совещания, заострив вни¬
мание на недостатках планирования и
координации научно-исследовательской ра¬
боты в области философии, подчеркнув не¬
обходимость углубленной разработки ленин¬
ского философского наследства и коренных
философских проблем совместными усилия¬
ми философов Москвы и периферии.
Особое внимание Ц. А. Степанян уде¬
лил борьбе за чистоту и незыблемость
принципов марксистско-ленинской филосо¬
фии, в частности борьбе против попыток
позитивистского растворения философии в
конкретных науках, а также против кая-

234
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
тианского сведения всей философии к те¬
ория познания.
Координационное совещание способство¬
вало сплочению философов столицы с фи¬
лософами союзных республик.
Но в организации координационного сове¬
щания имели место существенные недостат¬
ки. К их числу следует отнести, например,
тот факт, что тезисы докладов не были за¬
благовременно розданы участникам сове¬
щания, в результате чего научная критика!
и обмен опытом не были достаточно раз¬
вернуты.
Совещание приняло развернутое решение,
в котором намечен ряд конкретных органи¬
зационных мероприятий, направленных на
лучшую координацию работы, в том числе
систематический выезд научных сотрудников
Института философии АН СССР в академии
наук союзных республик для консультаций
и оказания непосредственной помощи в раз¬
работке актуальных философских проблем.
Институт философии АН СССР прини¬
мает меры к тому, чтобы коренным образом
улучшить координацию научно-исследова¬
тельской работы, поднять ее на уровень
требований марксистско-ленинской философ¬
ской науки и политики Коммунистической
партии.
А.	П. ЕРМИЛОВ,
М. В. БЕЛОВ
Дени Дидро и русская культура XVIII века
В журнале «Вопросы философии» были
опубликованы две статьи В. И. Чучмарева,
посвященные исследованию вопроса об от¬
ношении Дени Дидро к русской культуре, об
изучении им русского языка (см. наш жур¬
нал № 6 за 1951 год и № 4 за 1953 год).
Обе статьи советского автора переведены
на французский язык и перепечатаны фран¬
цузским журналом «Ла Пансе» (№ 41 за;
1951 год и N° 53 за 1953 год). Переводы
статей даны в сопровождении заметок от
редакции, в которых отмечалось значение
работ советских исследователей для изу¬
чения философского наследия Дидро и его
отношения к русской культуре.
Затем во французском журнале «Ревю
д’истуар литтерер де ла Франс» (№ 3 за
1954 год) была опубликована статья фран¬
цузского ученого Жака Пруста, озаглавлен¬
ная «Дидро и изучение французского
XVIII века в СССР». Эта статья явилась
обобщением того, что сделано в СССР’ в
области изучения наследия французских
энциклопедистов. В ней подчеркивается
. ценность советских трудов о французском
XVIII веке.
В 1954 году Жак Пруст обратился к ре¬
дактору журнала «Вопросы философии» со
специальным письмом, в котором просил
сообщить ему сведения о книгах и рукопи¬
сях Дидро, хранящихся в СССР; эти сведе¬
ния, как писал Жак Пруст, необходимы для
изданий сочинений Дидро во Франции. Ре-
дгкция журнала направила французскому
ученому интересующие его данные о книгах
и рукописях Дидро. В своем ответном пись¬
ме от 5 декабря 1954 года Жак Пруст пи¬
шет: «Никогда enie условия для плодо¬
творного взаимообмена культурными до¬
стижениями между двумя нашими crpai-
нами не были столь блатоприятны. Дока¬
зательством тому служит все возрастаю¬
щий интерес к работам советских ученых
в кругах, до снх пор от нас отдаленных.
Так, например, профессор Жам Помье,
возглавляющий кафедру истории литера*-
туры в Коллеж де Франс, под руковод¬
ством которого я подготавливаю доктор¬
скую диссертацию о Дидро, просил меня
Держать его в курсе работ советских уче¬
ным о французском XVIII веке. Официаль¬
ный университетский орган «Ревю д’ислу-
ар литтерер де ла Франс», которым руко¬
водит профессор Жае Помье, опубликовал
в своем последнем номере (июль — сен¬
тябрь 1954 года) статью, в значительной
части библиографическую, которую я ему
представил под заголовком:	«Дидро	и
изучение французского XVIII века1 в
СССР»; в ней я подчеркнул, .в частности,
важность последних работ профессора Чуч¬
марева.
Профессор Жан Фабр, читавший курс
французской литературы в Сорбонне, при¬
нял с готовностью дополнительную тему
диссертации, которой я просил его руково¬
дить: «Дидро в русской критике до 1917 го¬
да и в критике советской».
Первые тома произведений Дидро, ко¬
торые Жан Варло выпустил в издательстве
«Эдисьон сосиаль», были хорошо приняты
общественностью и не только читателятии-
коммунистами. В настоящее время он под¬
готовляет третий том, а другой товарищ,
дидротовед Ролан Десне, готовит уже
четвертый том этой серии, посвященный
произведениям Дидро по вопросам ис¬
кусства.
Со своей стороны, я продолжаю зани¬
маться библиотекой Дидро и надеюсь ра¬
зыскать здесь кое-какие материалы, ко¬
торые смогут быть полезны русским уче¬
ным в ия поисках книг из этой библиоте¬
ки...»
Жак Пруст пишет далее, что для этих
розысков исследователи располагают по
меньшей мере тремя источниками
Один из этих источников составляют про¬
изведения самого Дидро, в которых очень
часто содержатся косвенные указания о
книгах, прочитанных им. Вторым источни¬
ком служит переписка Дидро или письма
современников, в которых говорится о
Дидро (например, письмо Стерна своему
книгопродавцу Беке от 22 апреля, в ко¬
тором он просит для Дидро ряд книг и
в том числе шесть томов «Тристрама Шен-
ди» в качестве личного подарка автора).
Наконец, третьим источником и наибо¬
лее важным, по мнению Жака Пруста, яв¬
ляется документ, опубликованный в
1936 году в «Ревю де синтез» (тома XV,

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
235
XVI, XVII —февраль — декабрь 1938 го¬
да!),— это записи совещаний объединения
книгопродавцев-издателей «Энциклопедии»
и отчеты о приходах и расходах этого об¬
щества, в которых имеются заметки о
книгах, выданных Дидро для его работы
как редактору «Энциклопедии».
Жак Пруст в своем письме благодарит
редакцию за посланные ему заметки отно¬
сительно книг и рукописей Дидро и выска¬
зывает свои соображения по поводу ин¬
вентарной описи библиотеки Дидро, кото¬
рая, по его мнению, была выслала г-жей
Вандейль Екатерине II, что подтверждает
ее переписка с ГриМ'МО'М (см. «Сборник
Русского исторического общества». Т. XXIII.
Спб. 1878, стр. 372 и 423).
В заключение Жак Пруст пишет: «Я
охотно учту все соображения и дополнитель¬
ную информацию, которую советские специа¬
листы, изучающие Дидро, смогут мне дать
по этому вопросу.
Я прошу Вас принять уверение в моих
чувствах почтения и преданности.
Ж. Пруст».
Публикуя настоящее сообщение, редакция
журнала «Вопросы философии» выражает
надежду, что связь между французскими и
советскими исследователями будет продол¬
жаться. Редакция считает, что совместная
работа советских и французских ученых по
изучению наследия французских энциклопе¬
дистов будет иметь важное значение для
дальнейшего развития исторических и фило¬
софских знаний, для укрепления научных
связей, взаимопонимания и дружбы между
народами Франции и Советского Союза.
Новые книги (1954 г.)
Научная литература
Белинский В. Г. Полное собрание сочинений (в тринадцати томах). Редак¬
ционная коллегия: Ы. Ф. Бельчиков и др. Т. V. Статьи и рецензии 1841 —1844. 863 стр.
Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). М. Изд-во
Академии наук СССР.
Герцен А. И. Собрание сочинений в тридцати томах. Т. II. Статьи и фельетоны
1841—1846. Дневник 1842—1845. 516 стр. Т. III. Дилетантизм в науке. Письма об изу¬
чении природы 1842—1846. 363 стр. Академия наук СССР. Институт мировой литера¬
туры имени А. М. Горького. М. Изд-во Академии наук СССР.
* * *
Некоторые вопросы марксистско-ленинской эстетики. Сбор¬
ник статей. Под редакцией В. И. Борщукова, Ф. Я. Матыцина и М. И. Сидорова. Ака¬
демия наук СССР. Институт философии. М. Госполитиздат. 292 стр.
Украинские революционные демократы. Общественно-политиче¬
ские и философские взгляды. Сборник статей. Редакционная коллегия: Г. С. Васецкий,
И. П. Головаха, Д. Ф. Острянин и др. Институт философии Академии наук СССР.
Институт философии Академии наук УССР. М. Госполитиздат. 302 стр.
# * *
А х м а н о в А. С. Логическое учение Аристотеля. М. Изд-во Московского област¬
ного педагогического института. 190 стр. Ученые записки Московского областного педа¬
гогического института. Т. XXIV. Труды кафедры философии. Вып. 2.
Белявская И. М. А. И. Герцен и польское национально-освободительное дви¬
жение 60-х годов XIX века. Под редакцией В. А. Путинцева. М. Изд-во Московского
университета. 198 стр.
Будилова Е. А. Учение И. М. Сеченова об ощущении и мышлении. Ответ¬
ственный редактор С. Л. Рубинштейн. Академия наук СССР. Институт философии.
М. Изд-во Академии наук СССР. 208 стр.
Геевский И. А. Расистская политика американского империализма. Изда¬
ние 2-е, дополненное. М. Госполитиздат. 248 стр.
Горский Д. П. Логика. Учебное пособие для педагогических училищ. Акаде¬
мия наук СССР. Институт философии. М. Учпедгиз. 158 стр.
Дмитерко Я. Д. Общественно-политические и философские взгляды Т. Г. Шев¬
ченко. 2-е, дополненное издание. Ответственный редактор В. Г. Баскаков. Академия
наук СССР, Институт философии. М. ИзД-во Академии наук СССР. 172 стр.
Ковалев А. Г. Характер и закономерности его формирования. Ответствен¬
ный редактор Б. Г. Ананьев. Ленинградскии государственный университет имени
А.	А. Жданова. Л. Изд-во Ленинградского университета. 104 стр.
Момджян X. Н. Лафарг и некоторые вопросы марксистской теории. Академия
наук Армянской ССР. Сектор философии. Ереваи. Изд-во Академии наук Армянской

236
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Петров А. А. Ван Чун — древнекитайский материалист и просветитель.
Ответственный редактор Ян Хин-шун. Академия наук СССР. Институт философии.
М. Изд-во Академии наук СССР. 104 стр.
Раджа)бов 3. К вопросу об исторических корнях дружбы народов Средней
Азии с великим русским народом. Сталинабад. Таджикгосиздагг. 115 стр.
Соболев А. О советском патриотизме. М. «Московский рабочий». 107 стр.
Сторожев В. Союз рабочего класса и беднейшего крестьянства в социали¬
стической революции. М. Госполитиздат. 216 стр.
Тугаринов В. П. Законы объективного мира, их познание и использование.
Ленинградский государственный университет имени А. А. Жданова. Л. Изд-во Ленин¬
градского университета. 196 стр.
Чу га ев Д. А. Коммунистическая партия — организатор советского многонацио¬
нального государства (1917—1924 гг.). М. Госполитиздат. 120 стр.
Н а у ч н о-п опулярная литература
Александров П. О путях постепенного перехода от социализма к комму¬
низму. М. «Московский рабочий». 52 стр.
Андреев И. Д. Диалектический материализм о процессе познания. М. «Москов¬
ский рабочий». 100 стр.
Баженов Л. Б. Материя и сознание. Лекция по курсу диалектического и исто¬
рического материализма. Министерство высшего образования. Управление преподава¬
ния общественных наук. М. «Советская наука». 24 стр.
Буренко С. Ф. Мальтузианство в работах американских географов. Л. 32 стр.
Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний. Ленин¬
градское отделение.
Вощилин С. С. Великие революционные демократы Герцен, Белинский, Чер¬
нышевский, Добролюбов — предшественники русской социал-демократии. Лекция для
студентов ВЮЗИ. Министерство высшего образования СССР. Всесоюзный юридический
заочный институт. М. 32 стр.
Глезерман Г. Е. КПСС — руководящая сила социалистического государства.
М. Госполитиздагг. 64 стр.
Глезерман Г. Е. Союз рабочего класса и крестьянства — могучая основа по¬
строения коммунизма. М. «Знание». 40 стр.
Гунько Г. С. Познаваемость мира и его закономерностей. Под ред. Д. П. Гор¬
ского. Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова. Кафедра
марксизма-ленинизма. М. Изд-во Московского университета. 37 стр.
К а с у м о в М. М. М. Ф. Ахундов и русская революционно-демократическая эсте¬
тика XIX века. Академия наук Азербайджанской ССР. Институт истории и философии.
Баку. Изд-во Академии наук Азербайджанской ССР. 80 стр.
Костина В. К. Советское государство—главное орудие построения комму¬
низма в СССР. Челябинск. 27 стр. Челябинское городское лекционное бюро. В по¬
мощь лектору-общественнику.
М ai я к И. Л. Народ — творец истории. Аннотированный указатель литератур^.
Под редакцией М. Д. Каммари. Государственная публичная историческая библиотека1.
М. Госкультпросветиздат. 44 стр.
Московский В. Партия и народ. М. Госполитиздат. 40 стр.
Попов Н. П. Определение понятий. Ответственный редактор И. Я. Чупахин.
Ленинградский государственный университет имени А. А. -Жданова. Л. Изд-во Ленин¬
градского университета. 76 стр.
Пуховский Н. В. Всеобщая взаимная связь и обусловленность явлений
в природе и обществе. М. «Знание». 39 стр.
Рожин В. П. Творческий характер марксистско-ленинской теории. Л. 40 стр. Все¬
союзное общество по распространению политических и научных знаний. Ленинградское
отделение.
Сидоров М. И. О «Философских тетрадях» В. И. Ленина. М. «Знание». 39 стр.
Смольянинов И. Ф. Социалистический реализм — творческий метод совет¬
ского искусства. Л. 40 стр. Всесоюзное общество по распространению политических
и научных знаний. Ленинградское отделение.
Степанов И. Г. О постепенном переходе от социализма; к коммунизму.
М. 32 стр. Министерство высшего образования СССР.
Т е р я е в Г. В. Марксизм-ленинизм о базисе и надстройке. Высшая партийная
школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического и исторического материализма.
М. 40 стр.
Троц А. А. Критика и самокритика)—постоянно действующее оружие Комму¬
нистической партии. Л. 30 стр. Всесоюзное общество по распространению политиче¬
ских и научных знаний. Ленинградское отделение.
Угрюмов А. Л. Значение марксистско-ленинской теории. Лекция для студентов
ВЮЗИ. Министерство высшего образования СССР. Всесоюзный юридический заочный
институт. М. 28 стр.
Чары ев Г. А. Из истории общественной мысли в Туркмении. Ашхабад. 18 стр.
Общество по распространению политических и научных знаний Туркменской ССР.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
237
Черкашин П. П. Первичность материи и вторичйость сознания. М. «Знание».
32 стр.
Шариков И. Критика и самокритика — движущая сила развития советского
общества. М. «Московский рабочий». 88 стр.
Переводная литература
Бэкон Фрэнсис. Новая Атлантида. Опыты и наставления нравственные
и политические. Перевод 3. Е. Александровой. Статья и примечания Ф. А. Коган-
Бернштейн. Ответственный редактор Е. А. Косминский. Академия наук СССР.
М. Изд-во Академии наук СССР. 242 стр. (Литературные памятники).
Демосфен. Речи. Перевод с греческого. Статья и примечания С. И. Радцига.
Академия наук СССР. М. Изд-во Академии наук СССР. 608 стр. (Литературные
памятники).
Кампанелла. Город солнца. Перевод с латинского и комментарии Ф. А. Пет¬
ровского. Перевод Приложений М. Л. Абрамсон, С. В. Шервинского и В. А. Ещина.
Вступительная статья В. П. Волгина. Академия наук СССР. М. Изд-во Академии
наук СССР. 228 стр. (Предшественники научного социализма!. Под общей редакцией
В.	П. Волгина).
Мон тень Мишель. Опыты. Перевод А. С. Бобовича. Вступительные статьи
Ф. А. Коган-Бернштейн и М. П. Баскина. Комментарии А. С. Бобсвича и Ф. А. Коган-
Бернштейн. Кн. 1. 558 стр. Академия наук СССР. М.-Л. Изд-во Академии наук СССР.
(Литературные памятники).
и* *(■ и*
Лефевр А. Введение в эстетику. Перевод с французского М. Н. Грецкого.
Редакция и вступительная статья 3. В. Смирновой. М. Изд-во иностранной литературы.
119 стр.
Общественные деятели Англии в борьбе за передовую
идеологию. Сборник сокращенных переводов с английского. Редакция и вступи¬
тельная статья М. П. Баскина. М. Изд-во иностранной литературы. 320 стр. (Прогрес¬
сивная философская мысль за рубежом).

ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
Проблемы исторического материализма в китайском
теоретическом журнале «Сюэси»
НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ — ОРГАНИЗАТОР
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Внимание китайских философов устремлено сейчас на творческое освоение и про¬
паганду марксистско-ленинской теории, освещающей народу Китая путь к социализму,
на активную борьбу против идеализма во всех его формах, на обобщение опыта герои¬
ческой борьбы великого китайского народа и философское осмысление грандиозных
перемен в жизни страны, которые произошли в результате этой борьбы.
В этом свете представляет интерес статья китайского философа Ай Сы-ци, автора
ряда трудов по историческому материализму, опубликованная в десятом номере теоре¬
тического журнала «Сюэси» за 1954 год. В этой статье, озаглавленной «Важнейшая
функция народно-демократической власти — организация социалистической экономики»,
освещаются основные положения исторического материализма, из которых исходит в
своей деятельности, направленной на строительство основ социализма в конкретных
условиях Китая, народная власть. Принципы этой деятельности закреплены в новой,
первой в истории страны Конституции, принятой в сентябре 1954 года.
Раскрывая особенности хозяиственно-организаторской функции народно-демокра¬
тической власти, Ай Сы-ци показывает огромное значение для Китая положений мар¬
ксистской теории о взаимоотношении базиса и надстройки, о роли новой, новодемо¬
кратической надстройки, и прежде всего государства, в деле социалистического пре¬
образования страны, создания нового, социалистического базиса. Он указывает, что в
нынешнем обществе Китая, обществе переходного периода, существуют следующие
основные формы собственности на средства производства: 1) государственная, то есть
общенародная, собственность; 2) кооперативная, то есть коллективная, собственность
трудящихся масс; 3) собственность тружеников-единоличников и 4) собственность
капиталистов.
Новодемократическая надстройка отражает этот базис и, в свою очередь, активно
служит ему. Но в чем же заключается служебная роль надстройки по отношению к
этому столь разнородному по своим составным частям базису? Как подчеркивает Ай
Сы-ци, роль эта состоит в содействии претворению в жизнь задач социалистического
строительства и проведению социалистических преобразований, то есть в содействии по¬
степенному формированию в Китае экономического базиса социализма.
Руководимая рабочим классом народно-демократическая власть представляет со¬
бой решающую силу, обеспечивающую проведение социалистической революции и осу¬
ществление генеральной линии партии в переходный период. Эта власть, пишет автор
статьи, в своей экономической политике коренным образом отличается от любой
другой власти, существовавшей в Китае. Ай Сы-ци указывает, что Коммунистическая
партия Китая в своей политике исходит прежде всего из следующих особенностей
народно-демократической власти:
«1. В старом обществе, где господствовал класс эксплуататоров, никак не могли
возникнуть социалистические производственные отношения. Возглавляемой рабочим
классом народной власти приходится строить социалистическую экономику «на пустом
месте». Поэтому роль народной власти в отношении экономического базиса в корне
отличается от той роли, которую играет власть буржуазии в отношении экономического
базиса капитализма.
2. Возглавляемая рабочим классом народная власть рассматривает организацию
социалистической экономики как свою основную задачу; она должна непосредственно
руководить и управлять экономической работой, чем она также в корне отличается
от власти буржуазной».
Новая, народно-демократическая надстройка существует в народном Китае
сравнительно недавно, но она отнюдь не является, как думают всякого рода вульга¬
ризаторы, пассивной по отношению к основным секторам народного хозяйства, суще¬
ствующим в переходный период. Наоборот, она помогает своему базису оформиться
и укрепиться, активно способствуя ликвидации отжившего свой век старого базиса.
Занимаясь организацией социалистической экономики, народная власть стремится к
тому, чтобы социалистическая собственность стала единственной экономической базой.
Все хозяйство, находящееся в ведении государства, в том числе государственная про¬
мышленность, торговля, банки и т. д., является социалистическим сектором хозяйства,

ЗА РУБЕЖОМ
239
основанным на общенародной собственности, Это и есть та экономика, которой управ¬
ляет народная власть, что закрепляется в статье 6-й Конституции: «Государственный
сектор является социалистическим сектором хозяйства, основанным на общенародной
собственности. Он является руководящей силой в народном хозяйстве и материальной
базой для осуществления государством социалистических преобразований. Государство
обеспечивает преимущественное развитие государственного сектора хозяйства».
Еще в мае 1917 года В. И. Ленин, выступая на I Всероссийском съезде крестьян¬
ских депутатов, говорил: «Если мы будем сидеть по-старому в мелких хозяйствах, хотя
И вольными гражданами на вольной земле, нам все равно грозит неминуемая гибель»
(Соч. Т. 24, стр. 465).
Руководствуясь этим указанием В. И. Ленина, Коммунистическая партия Китая
через органы народной власти ведет огромную работу по оказанию содействия широ¬
ким массам крестьянства и кустарей в организации трудовой взаимопомощи и
производственной кооперации. Основная цель всех мероприятий народной власти в
этой области заключается в том, чтобы крестьяне-единоличники и кустари посте¬
пенно вступали на путь коллективизации и чтобы мелкотоварное хозяйство, основан¬
ное на частной собственности, постепенно превращалось, таким образом, в полусоциа-
листический сектор хозяйства, основанный на частичной коллективной собственности
трудящихся, и в социалистический сектор хозяйства, основанный на коллективной соб¬
ственности трудящихся. Как устанавливает статья 7-я Конституции, «Государство
охраняет кооперативную собственность, поощряет и направляет развитие кооператив¬
ного сектора и оказывает ему помощь, считая развитие производственной кооперации
главным путем преобразования единоличного сельского хозяйства и единоличной ку¬
старной промышленности».
Поскольку в переходный период существует и капиталистическая форма собствен¬
ности, постольку наряду с экономическими законами социализма в обществе действуют
и экономические законы капитализма. Поэтому задачи переходного периода, как этапа
социалистической революции, заключаются, с одной стороны, в постепенном развитии
социалистического сектора хозяйства с тем, чтобы он стал господствующей, а затем
и единственной формой собственности, и с другой — в ограничении капиталистического
сектора экономики, контроле над ним и постепенном преобразовании его путем
использования многообразных форм государственного капитализма, в постепенной
замене капиталистической собственности на средства производства общенародной
собственностью. Эта задача народной власти закрепляется в статье 10-й Конституции:
«Посредством управления со стороны государственных административных органов, ру¬
ководства со стороны государственного сектора и контроля со стороны рабочих масс
государство использует положительную роль капиталистической промышленности и
торговли, приносящую пользу национальному благосостоянию и благополучию народа;
поощряет и направляет их превращение в различный по форме государственный капи¬
тализм; постепенно заменяет собственность капиталистов общенародной собствен¬
ностью».
Процесс социалистического преобразования капиталистической промышленности
и торговли неизбежно наталкивается на сопротивление буржуазии в различных фер¬
мах. Поэтому переходный период является одновременно периодом ожесточенной клас¬
совой борьбы между рабочим классом и буржуазией. Чтобы обеспечить выполнение
задач по социалистическому строительству и социалистическому преобразованию страны,
народной власти приходится подавлять силой враждебные действия и сопротивление
со стороны буржуазии. «Государство запрещает всякие незаконные действия капитали¬
стов, наносящие вред общественным интересам, дезорганизующие экономику общества
и подрывающие государственные хозяйственные планы» (из статьи 10-й Конституции
Китайской Народной Республики).
Однако, говорит Ай Сы-ци, политика Коммунистической партии исходит из того,
что в условиях, когда власть находится в руках народа, борьба рабочего класса против
буржуазии и выполнение задач социалистической революции происходят не путем
взрыва. Задачи социалистической революции сверху донизу осуществляются под руко¬
водством народно-демократической власти, возглавляемой рабочим классом и Комму¬
нистической партией, при непосредственной поддержке народных масс, путем посте¬
пенного развития социалистических элементов и постепенного преобразования несо¬
циалистических элементов в социалистические. Статья 4-я Конституции устанавливает:
«Китайская Народная Республика, опираясь на государственные органы и обществен¬
ные силы, путем социалистической индустриализации и социалистических преобразова¬
ний обеспечивает постепенное уничтожение системы эксплуатации и построение социа¬
листического общества».
В статье Ай Сы-ци показывается, что народно-демократическая власть, осуще¬
ствляя свою хозяйственно-организаторскую функцию, является могучей силой в деле
экономического развития страны. Успешная деятельность народной власти в этой обла¬
сти служит важнейшей предпосылкой укрепления благосостояния народа и гарантией
сокрушения всех врагов народного Китая, как внутренних, так и внешних. «Государ¬
ство при помощи хозяйственных планов,— гласит статья 15-я Конституции,— руково¬
дит развитием и преобразованием народного хозяйства и непрерывно повышает про¬
изводительные силы в целях подъема материального и культурного уровня народа,
укрепления независимости и безопасности страны».

240
ЗА РУБЕЖОМ
«Народно-демократическая власть нашей страны,— пишет далее Ай Сы-ци,—
осуществляя свои функции по организации социалистического сектора хозяйства,
должна в полной мере развязать активность и инициативу рабочего класса и осталь¬
ных трудящихся. Только при условии непрерывного роста сознательности рабочего
класса и остальных масс трудящихся возможно движение за увеличение производ¬
ства, за режим экономии и подъем техники. Только это дает возможность через
трудовое соревнование постоянно повышать производительность труда, что является
одним из главных условий строительства социалистического общества в Китае». Но¬
вое отношение к труду, говорит Ай Сы-ци, нашло отражение в Конституции, статья
16-я которой гласит: «Труд является делом чести всех трудоспособных граждан Ки¬
тайской Народной Республики. Государство поощряет активное и творческое участие
граждан в труде».
Совершенно очевидно, пишет автор статьи, что в многовековой истории Китая ни
одно государство не выполняло таких задач, какие осуществляет в своей хозяйственно¬
организаторской и культурно-воспитательной деятельности народно-демократическое
государство. В нынешний, переходный период оно ускоряет изменение производствен¬
ных отношений в китайском обществе, помогает становлению и росту производства
материальных благ, основанного на социалистической собственности, и способствует пре¬
образованию несоциалистической собственности в социалистическую, то есть «оказы¬
вает активное содействие формированию экономического базиса социализма в нашей
стране».
В заключительной части статьи раскрывается непосредственная связь задач
построения основ социализма в Китае с задачами, осуществление которых предусмат¬
ривают две другие функции народно-демократического государства,— обеспечения обо¬
роны государства от нападений извне и подавления реакционеров и охраны револю¬
ционного порядка внутри страны. Коммунистическая партия, всемерно укрепляя оборо¬
носпособность Китая и мобилизуя весь народ на борьбу за освобождение Тайваня,
осуществляя разгром вражеского охвостья внутри страны, исходит из того, что успеш¬
ное выполнение этих функций является важнейшей предпосылкой строительства
основ социализма.
Ай Сы-ци подчеркивает значение борьбы против тех, кто считает закон, дисцип¬
лину и порядок делом побочным или ненужным, и особенно против тех, кто полагает,
что законы писаны не для них, а лишь для простых смертных. Статья 100-я Конститу¬
ции гласит: «Граждане Китайской Народной Республики должны соблюдать Консти¬
туцию и законы, блюсти дисциплину труда и общественный порядок, уважать нормы
общественной морали». «Эту статью Конституции,— заключает Ай Сы-ци,— должны по¬
стоянно помнить все те, кто хочет стать действительным, славным в полном смысле
этого слова гражданином при народно-демократической власти».
ЦЗЕН СЮ-ФУ
О ПЕРЕРАСТАНИИ НОВОДЕМОКРАТИЧЕСКОИ РЕВОЛЮЦИИ
В СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ
В двенадцатом номере за 1954 год журнала «Сюэси» помещена интересная статья
Шу Вэня, озаглавленная «К вопросу о перерастании революции».
Приводя основные положения ленинской теории пролетарской революции, поло¬
женной в основу революционной стратегии и тактики большевистской партии, Шу Вэнь
обращает внимание на необходимость творческого применения этой теории китайскими
коммунистами. Специфические условия Китая, полуколониальной и полуфеодальной
страны, главным противоречием для которой являлось противоречие между империа¬
лизмом и его пособниками (феодализмом и бюрократическим капиталом), с одной
стороны, и народом — с другой, а также особенности международной и внутренней
обстановки, в которой развивалась китайская революция, пишет автор статьи, были ис¬
черпывающим образом проанализированы в трудах Мао Цзэ-дуна.
Мао Цзэ-дун, опираясь на теорию марксизма-ленинизма, показал, что
китайская революция, развивающаяся после победы Великой Октябрьской социалисти¬
ческой революции, в эпоху общего кризиса капиталистической системы, является частью
мировой пролетарской революции и имеет то огромное преимущество, что располагает
примером и поддержкой победоносного русского пролетариата. Во главе революции
может и должен стоять только рабочий класс, имеющий свою марксистско-ленинскую
партию. Национальная буржуазия в силу своей экономической и политической слабо¬
сти не могла играть в Китае самостоятельной роли, но она могла выступать в
качестве союзника пролетариата на определенном этапе революции.
Мао Цзэ-дун показал, что китайская революция в своем развитии должна пройтй
два этапа: этап демократической (новодемократической) революции и этап социали¬
стической революции. На первом этапе китайская революция по своему содержанию
является антиимпериалистической и антифеодальной революцией народных масс,
руководимых пролетариатом, направленной своим острием против империализма,
феодализма и бюрократического капитала. Ее целью является учреждение не бур¬
жуазной, а народной республики — государства народной демократии, руководимого
рабочим классом и основанного на союзе рабочих и крестьян. Китай, говорит Мао
Цзэ-дун, придет к социализму и коммунизму через народную республику.

ЗА РУБЕЖОМ
241
Раскрывая конкретные условия перехода от новодемократической революции к со¬
циалистической, Мао Цзэ-дун в своей работе «Китайская революция и Коммунистиче¬
ская партия Китая» писал:
«В целом же результатом китайской революции (речь идет о новодемократической
революции.— Н. С.) будет, с одной стороны, развитие капиталистических элементов, а с
другой — развитие социалистических элементов. Что же это за социалистические эле¬
менты? Это — повышение удельного веса пролетариата и Коммунистической партии в
политической жизни страны. Это—или уже имеющее место, или возможное в буду¬
щем признание крестьянством, интеллигенцией и городской мелкой буржуазией руко¬
водящей роли пролетариата и Коммунистической партии; это — государственное хозяй¬
ство демократической республики и кооперативное хозяйство трудового населения. Та¬
ковы будут социалистические элементы. Если еще принять во внимание благоприятную
международную обстановку, то нужно считать в высшей степени вероятным, что в
конечном результате буржуазно-демократической революции Китай избежит капитали¬
стического пути развития и пойдет по социалистическому пути».
Шу Вэнь отмечает, что указанные Мао Цзэ-дуном условия перерастания револю¬
ции во всей полноте обнаружились в ходе победоносной демократической революции.
«Гегемония пролетариата в новодемократической революции,— пишет он,— обеспечила
Китаю переход от новодемократической революции к революции социалистической, а
установление государственной власти под руководством рабочего класса во всей стране
ознаменовало этот переход».
Таким образом, создание Китайской Народной Республики ознаменовало начало
второго этапа революции. Основной задачей этого этапа является постепенное осуще¬
ствление социалистической индустриализации страны, а также и постепенное осуще¬
ствление социалистических преобразований в сельском хозяйстве, кустарной промыш¬
ленности и в капиталистической промышленности и торговле. При этом в статье Шу
Вэня подчеркивается, что постепенное развитие социалистических элементов и преоб¬
разование несоциалистических элементов «достигается не путем свержения существу¬
ющей власти и создания новой власти, а путем руководства сверху, со стороны уже
созданной народнодемократической власти, при непосредственной поддержке снизу, со
стороны широких народных масс и в первую очередь рабочих и крестьян».
В этом одна из специфических черт китайской народно-демократической револю¬
ции. «Таких явлений, как в Китае,— говорит Шу Вэнь,— в истории еще никогда
не встречалось». Он отмечает, в частности, что в этом отношении Китай существенно
отличается от России, где строительство социализма могло начаться только после
победы Октябрьской социалистической революции.
Действительно, победа демократической (февральской) революции в России не
сопровождалась переходом власти в руки пролетариата, а привела в конечном счете
к установлению диктатуры буржуазии. Лишь в результате социалистической револю¬
ции, взяв в свои руки власть, русский рабочий класс смог перейти к строительству
социализма, попутно решая не решенные еще задачи демократической революции.
Иное дело в Китае, где победа демократической революции, явившаяся плодом
длительной борьбы трудящихся, разрешая и завершая демократические задачи, озна¬
чала одновременно начало исторического периода перехода к социализму.
Автор статьи особо подчеркивает значение правильного понимания вопроса о пе¬
рерастании революции и в этой связи подвергает критике некоторые ошибочные взгля¬
ды (в том числе и разделявшиеся им самим).
Суть этих взглядов, говорит Шу Вэнь, состоит в том, что Китай ввиду своей эко¬
номической отсталости, унаследованной от старого строя, якобы не в состоянии сразу
перейти к осуществлению задач социалистической революции, а потому-де «между
новодемократической революцией и социалистической революцией неизбежно должен
существовать сравнительно длительный промежуточный период», в течение которого
капиталистическое и мелкотоварное хозяйство должно быть предоставлено стихийному
развитию, и «лишь по завершении этого этапа можно начать социалистическую рево¬
люцию, направленную на уничтожение капиталистической экономики и на преобразо¬
вание мелкотоварного хозяйства».
Эти ошибочные взгляды, пишет Шу Вэнь, причинили большой вред в практиче¬
ской работе. Их возникновение, по его мнению, обусловлено неправильным представле¬
нием о значении полной победы новодемократической революции, на которое указывал
Мао Цзэ-дун, неправильным представлением об экономических и политических осо¬
бенностях переходного периода, начавшегося в Китае после победы революции.
Сторонники «промежуточного периода», говорит Шу Вэнь, недооценивают опасно¬
сти стихийного развития капитализма и мелкотоварного хозяйства. Они не понимают,
что мелкотоварное хозяйство, предоставленное стихийному развитию, рождает капита¬
лизм ежедневно, ежечасно и в массовом масштабе, что, развиваясь и усиливаясь,
стихийные силы мелкотоварного хозяйства объединяются с силами капитализма для
борьбы против социализма.
Мелкотоварное хозяйство может развиваться по социалистическому пути лишь в
том случае, если им руководит социалистический сектор. А это возможно лишь при
том условии, если «Китай после победы новодемократической революции сразу же при¬
ступит к социалистической революции, то есть к социалистическим преобразованиям».
Это соображение, отмечает Шу Вэнь, лежит в основе генеральной линии партии
16.	«Вопросы философии» № 2.

242
ЗА РУБЕЖОМ
на переходный период, главные установки которой были намечены еще вторым Плену¬
мом ЦК КПК в марте 1949 года, то есть за несколько месяцев до победы революции.
Это курс на «превращение Китая из аграрной страны в страну индустриальную и
переход от новодемократического государства к государству социалистическому». Пле¬
нум определил руководящее положение социалистической экономики, выработав поли¬
тику использования активности частного капитала в городах и одновременно меры его
ограничения, указав при этом, что политика ограничения и сопротивление этому огра¬
ничению со стороны буржуазии — основная форма классовой борьбы внутри новодемо¬
кратического государства. Вместе с тем Пленум четко определил, что государственный
капитализм и кооперация должны быть переходными формами преобразования частно¬
капиталистического сектора, а также единоличного сельского хозяйства и кустарной
промышленности. В решениях Пленума указывалось, что всякая недооценка экономи¬
ческой отсталости страны или же недооценка руководящей роли пролетариата и руко¬
водящей роли социалистической экономики неизбежно приведет к ошибкам.
Жизнь подтвердила правильность этого курса и ошибочность взглядов тех людей,
которые не поняли необходимости немедленного перехода к осуществлению задач со¬
циалистической революции, то есть к закладке фундамента для построения социализма.
В течение нескольких лет переходного периода, пишет Шу Вэнь, «все экономические
уклады, существующие в китайском новодемократическом обществе, развивались, при¬
чем социалистическая экономика в процессе развития производства продемонстрировала
свое несравненное превосходство».
В результате правильной экономической политики народно-демократического госу¬
дарства в Китае не только выросло общее количество промышленных и сельскохозяй¬
ственных предприятий как социалистического, так и капиталистического типа, но изме¬
нился и удельный вес этих секторов в экономике страны. Так, например, с 1949 по
1952 год удельный вес продукции социалистической государственной промышленности
вырос с 34% до 51%; удельный вес кооперативной и государственно-частной промыш¬
ленности вырос с 3% до 9%. Что касается капиталистической промышленности, то
удельный вес ее продукции упал с 63% до 40%. В торговле удельный вес государ¬
ственного и кооперативного секторов на 1952 год составил уже свыше 50%. К 1953 году
43% всех крестьянских дворов участвовало во временных и постоянных бригадах тру¬
довой взаимопомощи, а также в сельскохозяйственных кооперативах, среди которых
имелось более 14 тысяч производственных кооперативов, охватывавших свыше 273 ты¬
сяч крестьянских хозяйств. Если бы не было роста социалистической экономики и
укрепления ее руководящей роли во всем народном хозяйстве, если бы не проводилась
правильная экономическая политика, то Китай не смог бы в такой короткий срок за¬
лечить раны, нанесенные ему многолетней войной, и достичь такого уровня восстанов¬
ления производства, который необходим для развертывания планового экономического
строительства.
Развитие социалистической экономики и утверждение ее руководящего положения,
отмечает Шу Вэнь, проходит не гладко и плавно, а путем борьбы с капитализмом, борь¬
бы не на жизнь, а на смерть. В этой борьбе решается вопрос «кто — кого?»: «либо
социализм одержит победу над капитализмом и в конечном счете будет построено
социалистическое общество, либо капитализм возьмет верх над социализмом и в ко¬
нечном счете будет нанесен ущерб всему делу социалистического строительства, в ре¬
зультате чего будут утрачены все завоевания новодемократической революции. Сред¬
него пути нет. Следовательно, точка зрения, согласно которой между победившей ново¬
демократической революцией и социалистической революцией может быть какой-то про¬
межуточный период, является совершенно ошибочной».
Экономическая отсталость Китая, говорится в статье, определяет известную спе
цифику второго этапа революции. В отличие от стран сравнительно развитых в эконо¬
мическом отношении, в которых рабочий класс в результате социалистической рево¬
люции приходит к власти и немедля приступает к национализации капиталистической
собственности, в Китае социалистический сектор не может сразу охватить всех отрас¬
лей хозяйства и стать единственной экономической базой страны. Здесь капиталисти¬
ческая промышленность и торговля продолжают еще иметь значительный удельный
вес в народном хозяйстве. Экономическая политика государства должна строиться на
использовании в течение известного периода активности частного капитала, одновремен¬
но осуществляя постепенное ограничение и преобразование его вплоть до полной заме¬
ны социалистической собственностью. Задача поэтому состоит в том, чтобы, с одной
стороны, учитывать эту специфику и твердо держать курс на социалистическое строи¬
тельство, а с другой,— не допускать перегибов в отношении несоциалистических укла¬
дов хозяйства. «Если, исходя из экономической отсталости Китая,— пишет в заклю¬
чение Шу Вэнь,— считать, что после победы новодемократической революции здесь
можно позволить капитализму и мелкотоварному хозяйству стихийно развиваться и
что, следовательно, не нужно переходить к этапу социалистической революции, то та¬
кая позиция может привести к ошибкам правого уклона. И наоборот, если, исходя из
того, что Китай должен немедленно вступить в этап социалистической революции, счи¬
тать на этом основании, что следует сразу же уничтожить всю капиталистическую эко¬
номику и мелкотоварное хозяйство, то такая позиция может привести к ошибкам «ле¬
вого» уклона».
Н. С.

ЗА РУБЕЖОМ
243
о ФИЛОСОФСКОМ ОБРАЗОВАНИИ В НЕКОТОРЫХ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
Недавно Организация Объединенных Наций по вопросам просвещения, науки и
культуры (ЮНЕСКО) выпустила книгу о постановке философского образования в раз¬
личных странах («L’Enseignement de la philosophie». Enquete internationale, p. 244.
Paris. 1953). Выходу в свет этого коллективного труда предшествовала большая под¬
готовительная работа: университетам, философским обществам и ряду преподавателей
были разосланы обширные анкеты; был создан международный комитет экспертов для
обследования состояния философской подготовки в различных частях света.
В книгу вошли статьи о философском обравовании в Англии, Франции, Италии,
Западной Германии, США, Индии, Египте и Кубе. В этих статьях ставятся вопросы
о роли философского образования в каждой из данных стран в прошлом и настоящем,
о месте философии в средних, высших и специальных учебных заведениях, о програм¬
мах, пособиях и методике обучения, о значении философии для культурной жизни
страны, о ее связи с политикой и религией и ее воспитательном значении.
Состояние философского образования в странах, явившихся предметом исследо¬
вания, весьма различно. Так, например, в Италии и во Франции философская подго¬
товка начинается еще в средней школе. Последний год обучения во французских ли¬
цеях и колледжах целиком посвящен изучению философии (философский класс) или
включает обязательный курс философии (классы математики и естественных наук).
Напротив, в англо-саксонских странах, в Западной Германии, Индии и других
странах философская подготовка начинается, как правило, только в университетах
и в основном лишь на специальных факультетах. Даже в Западной Германии, где боль¬
шой интерес к философским проблемам является традиционным, обязательные универ¬
ситетские курсы по философии читаются только студентам теологических и педагоги¬
ческих факультетов.
Преподавание философии в кубинских университетах, согласно данным, приво¬
димым в сборнике, «поверхностно» и «недостаточно» (стр. 46), а ее воспитательное
значение и вообще влияние Hai жизнь страны «ничтожно» (стр. 54).
Немалый интерес представляют помещенные в книге данные о философском обра¬
зовании в Соединенных Штатах Америки. Удельный вес философских наук в програм¬
мах высших учебных заведений, как сообщает М. Мур, один из авторов статей о США,
постоянно уменьшается. Это, по его мнению, вызвано тенденцией к усилению профес¬
сионального и технического обучения, связанной, как он выражается, с оборонными
нуждам», то есть с гонкой вооружений и подготовкой новой войны. Число студентов,
изучающих философию, падает в связи с тем, что по окончании высших учебных
заведений учащиеся не могут применить свои знания. Единственный открывающийся
перед ними путь— преподавание философии в университетах — доступен, естественно,
только немногим.
Характеризуя состояние философской культуры в США, Р. Маккеон приводит
данные о тиражах американских философских журналов. Эти тиражи, как правило,
колеблются от 400 до 1 ООО экземпляров.
М. Мур и Р. Маккеон делают ряд других признаний, дающих представление об
упадке философской культуры и образования в США. М. Мур отмечает растерянность
американских философов и преподавателей философии перед основными проблемами
современности, например, такими, как международное взаимопонимание и сотрудни¬
чество, неумение их подойти к этим проблемам. «Они как следует не знают, — пишет
Мур, — что они могут и должны делать; они чувствуют себя более уверенно в отноше¬
нии прошлого, чем в отношении будущего» (стр. 81). Р. Маккеон в заключении своей
статьи пишет, что «...философское образование (в США.— С. Э.) не соответствует
характеру общественной жизни в современном обществе; оно не отвечает ни по своему
объему, ни даже по своей природе проблемам, порождаемым прогрессом науки и
техники, быстрыми преобразованиями некоторых обществ и вступлением всех наций
в систему международного сотрудничества» (стр. 109).
Те же мотивы звучат и в статьях о философском образовании в некоторых других
странах. Так, например, Дональд Маккиннон в статье о состоянии философского
образования в Англии пишет: «Безразличие к нуждам внешнего мира, интеллектуаль¬
ный застой — таковы наиболее обычные недостатки (университетского философа»
(стр. 165). «Индийский философский конгресс» в своем ответе на анкету ЮНЕСКО
утверждает, что «в настоящее время изучение и преподавание философии часто бывает
абстрактным и сухим, не связанным с важнейшими проблемами, встающими перед
человеком в интеллектуальной, моральной и социальной областях» (стр. 136).
В «Общей декларации экспертов», предпосланной сборнику, как и во всех его
стаггьях, много говорится о свободе и беспристрастности философского образования.
Цель этого образования, по утверждению авторов, должна1 состоять в приобщении
учащихся к философской культуре, к «великим направлениям человеческой мысли»,
в выработке у них навыков самостоятельного мышления.
Однако декларация экспертов о стремлении приобщить учащихся к «великим
направлениям человеческой мысли» не подтверждается анализом программ и списков
рекомендованной литературы по философии, приводимых в сборнике. В программы
не включены труды не только корифеев русской материалистической мысли XIX века,
но и основоположников научного коммунизма. Передовая материалистическая фило-

244
ЗА РУБЕЖОМ
софия, ставшая основой мировоззрения сотен миллионов людей, обходится молчанием
или извращается до неузнаваемости.
Вообще в программах по истории философии учебных заведений капита¬
листических стран почти совершенно не представлена материалистическая философия
прошлого. Так, в программах по истории философии французской средней и высшей
школы отсутствуют французские материалисты XVIII века. Центральное место
в списке философской литературы, рекомендуемой для чтения в лицеях и колледжах,
занимают произведения Паскаля, Мальбранша, Беркли, Юма, Канта, Милля, Спенсера
и других идеалистов.
В книге приводится выдержка из доклада, представленного комитету экспертов
ЮНЕСКО профессором Густавом Моно, занимавшим до 1951 года высокий пост во
французском министерстве народного образования. В ней говорится, в частности, что
философское образование во Франции «отражает великие течения современной мысли»
(стр. 122). В конце статьи о Франции выясняется, что «великие течения» — это фено¬
менология, бергсонманство, христианский экзистенциализм, неогегельянство, неотомизм
и другие идеалистические течения.
В списках философской литературы, изучаемой в английских университетах, пре¬
обладающее место занимают работы Беркли, Юма, Канта, Милля и современных англо¬
саксонских буржуазных философов, особенно Рассела. Что касается Локка, то изу¬
чаются преимущественно его работы, посвященные политическим и социологическим
вопросам.
В американских и английских университетах преобладают различные неопозити¬
вистские направления. «Разнообразие является традиционным в наших университе¬
тах,— пишет Д. Маккиннон в статье об Англии,— но современные философы редко
избегают влияния эмпиризма и интересуются прежде всего изучением слов и их влия¬
ния» (стр. 170).
В Чикагском университете, относительно которого приводятся данные в статье
о философском образовании в Соединенных Штатак, преобладающим направлением
является неотомизм. В программу по истории философии входит изучение произведе¬
ний Платона, Аристотеля, Августина, Фомы Аквинского, Декарта, Юма, Канта, Милля,
Пуанкаре, Джемса Дьюи, Сантаяны, Уайтхеда, Мида.
На семинарах в западногерманских университетах изучаются преимущественно
произведения Платона, Аристотеля, стоиков, мыслителей эпохи эллинизма, отцов церк¬
ви, схоластиков, Юма, Лейбница, Канта, Шеллинга, Гегеля, Ницше, Киркегора,
Уайтхеда и Рассела.
Мы привели только некоторые выдержки из программ и списков литературы по
истории философии, содержащихся в книге. Однако даже эта неполная картина ясно
показывает, о каком приобщении к «великим направлениям человеческой мысли» идет
речь. Можно ли говорить о свободе и беспристрастности философского образования,
если в преподавании философии делается упор на изучение только идеалистов?
Одна из основных целей анкеты ЮНЕСКО, как это неоднократно подчеркивается
в книге, состояла в выяснении того, какова роль философского образования в достиже-.
нии международного взаимопонимания и какие меры могут превратить это образование
в действенное орудие в борьбе за мир и сотрудничество между народами.
Постановка! этого вопроса бесспорно интересна. Однако средства, предлагаемые
для его решения (обмен преподавателями и студентами, переводы иностранных авто¬
ров и пр.), должны действительно служить делу мира, а не использоваться для уси¬
ления «холодной войны». Прежде всего речь должна идти о взаимопонимании и дружбе
между всеми народами, ai не только между народами той или иной группы стран.
Кроме того, с университетских кафедр не должны проповедоваться теории, прослав¬
ляющие или оправдывающие войну и человеконенавистничество любого рода.
Совершенно очевидно также, что философское образование может способствовать
международному взаимопониманию лишь в том случае, если учащиеся всех стран
получат возможность знакомиться с величайшими достижениями передовой философ¬
ской мысли.
С.	А. ЭФИРОВ
По страницам «Американского журнала социологии»1
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ПРОБЛЕМЫ КЛАССОВ
Значительная часть новейших «исследований» американских буржуазных социо¬
логов посвящена фальсификации классовой структуры общества, или, как говорят
сами американские социологи, вопросам «социальной стратификации». Согласно
данным Американского социологического общества, в послевоенные годы в США по
1 «The American Journal of Sociology» — старейший американский социологи¬
ческий журнал, издающийся с 1895 года!. До 30-х годов XX века он был единствен¬
ным социологическим журналом в США, а в 1906—1936 гг. являлся официальным
органом Американского социологического общества. Среди членов редакционного со¬
вета и «совещательных редакторов» журнала такие известные буржуазные социо¬
логи, как Бергес, Огборн, Манхейм, Парсонс, П. Сорокин и др.

ЗА РУБЕЖОМ
245
вопросам «социальной стратификации» выпущено значительно больше работ, чем по
кЭким-либо другим проблемам социологии. Достаточно сказать, что только с 1946
по 1952 год в США по вопросам «стратификации» написано 333 произведения —
книги, монографии и статьи, а из 44 статей, опубликованных в шести номерах «Аме¬
риканского журнала социологии» за 1953—1954 год, 30 статей посвящены этой
проблеме.
Такое внимание американских буржуазных социологов к вопросу «социальной
стратификации» неслучайно. Объясняется оно тем значением, которое придают реак¬
ционные круги США обману трудящихся, подрыву классового сознания пролетариата,
пробуждающегося к борьбе против капиталистического рабства!.
Этой цели служит и сам термин «стратификация», изобретенный специально для
т’ого, чтобы изгнать из употребления терминологию марксистской теории классов и
классовой борьбы, объявляемой чуть ли не «выдумкой» марксистов. Этот термин заим¬
ствован из геологии и означает «наслаивание», «напластование», «залегание». Речь,
таким образом, идет о социальном «расслоении», общественном «напластовании» и
«залегании» понятиях, которые, по замыслу буржуазных социологов, должны облег¬
чить извращение подлинного характера современного буржуазного общества, фальси¬
фикацию его классового состава.
Соответственно этому в основу «социальной стратификации» кладется «социальная
группа». «Исследователи» образуют ее произвольно, исходя из второстепенных или
случайных признаков «общности». В тех же случаях, когда! буржуазные социологи
пользуются понятием «класс», они вкладывают в него совершенно антинаучное содер¬
жание. Об этом свидетельствуют, в частности, статьи в «Американском журнале со¬
циологии». Так, одним из наиболее распространенных среди буржуазных социологов
США «критериев» класса является «род занятий» или, другими словами, профессия
того или иного члена общества. Этот «критерий», как нетрудно заметить, дает, напри¬
мер, возможность считать представителями одного и того же класса таких «наемных
служащих», как президент наблюдательного совета акционерного общества (капита¬
лист) и уборщица на одном из его предприятий. Не случайно Парсонс, Дэвид, Мур,
Н. Рогова и другие социологи, пропагандирующие этот критерий класса на страницах
«Американского журнала социологии» (в статьях, опубликованных в 1953—1954 гг.),
усиленно распространяются насчет «социальной мобильности», широких возможностей
«перехода» из одного класса в другой, якобы существующих в современных США. По¬
добная концепция призвана посеять иллюзии об «относительности» классовых разли¬
чий, о возможности преодоления классовых барьеров с помощью образования, получе¬
ния квалификации, различных «удач» и т. д.
Большое распространение получил в американской буржуазной социологии и «пси¬
хологический критерий» класса Его пропаганде посвящена, в частности, статья Сен-
терса «Социальный класс, занятость и вмененная вера», опубликованная в «Американ¬
ском журнале социологии» в 1953 году (№ 6, стр. 543—555). Пытаясь подменить объ¬
ективный критерий класса «психологической характеристикой», автор доказывает, что
классовая принадлежность члена! общества определяется его отношением к тем или
иным вопросам, в частности к положению и правам профсоюзов, безработице, налогам
на сверхприбыли и т. д., а классы представляют собой «психосоциальные группы».
В действительности же это «отношение», конечно, определяется экономическими и поли¬
тическими интересами индивида, в свою очередь определяющимися его принадлежностью
к тому или иному классу. Субъективно-идеалистическое толкование этой проблемы Сен-
терсом призвано убедить людей, будто причина классовых противоречий лежит лишь
в «мнениях» и «отношениях» людей, а не в реальных, социально-экономических фак¬
торах.
Другой сторонник психологической трактовки классовых отношений,^ Уильямс,
считает главным критерием класса положение на «шкале престижа», принятой в данном
обществе. Классы, пишет он,— это «простые агрегаты индивидуумов, которые занимают
одинаковые позиции на «шкале престижа». Введение подобного критерия, по сути дела,
переносит классовую борьбу в плоскость борьбы за поднятие «своего престижа», в об¬
ласть «морального самоусовершенствования», что преследует несомненную цель — от¬
влечь трудящихся от борьбы против капитализма, за свои права и лучшее будущее.
Излишним было бы перечислять все критерии класса, выдвигаемые американскими
буржуазными социологами хотя бы только на страницах «Американского журнала
социологии» за последние два года. Критерием «класса» объявляются: образование,
«источник дохода», принадлежность к расовым и национальным меньшинствам, поло¬
жение семьи, «организация» (критерий, выдвигаемый П. Друкером и другими пропо¬
ведниками «общества директоров») и многие другие столь же ненаучные «факторы».
Достаточно сказать, что в одной лишь статье Ралфа Билса «Социальная стратифика¬
ция в Латинской Америке» приводится около десятка «критериев» класса. Словом, как
пишет тот же Билс, американская литература, посвященная «стратификации», свиде¬
тельствует об «острых разногласиях как в вопросе о методах, так и в отношении кри¬
териев и их интерпретации».
3ai этими внешними разногласиями, отражающими, кстати сказать, разброд и пу¬
таницу, царящую в современной буржуазной социологии, кроется определенная единая
цель — запутать и фальсифицировать такой важнейший вопрос, как определение

246
ЗА РУБЕЖОМ
класса. Подлинно научное решение этой проблемы дает лишь марксистско-ленинское
учение об обществе.
Исторический материализм учит, что основой деления общества на классы являет¬
ся в первую очередь их место в общественном производстве и отношение к средствам
производства. «Классами,— писал В. И. Ленин,— называются большие группы людей,
различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного произ¬
водства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах)
к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следова¬
тельно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой
они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе при¬
сваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе обществен¬
ного хозяйства» (Соч. Т. 29, стр. 388). Монопольная собственность капиталистов на
средства производства является источником эксплуатации рабочих, лишенных этих
средств. Именно поэтому трудящиеся борются за передачу средств производства в об¬
щественную собственность, являющуюся необходимым условием ликвидации классов,
уничтожения эксплуатации человека человеком и всяких форм социального гнета.
Но признать эту неоспоримую истину значило бы признать неизбежность ликви¬
дации капиталистической системы. Отсюда понятно, почему американские буржуаз¬
ные социологи столь усиленно фабрикуют один «критерий» класса за другим, всячески
затушевывая главное — материальную, экономическую основу классового деления.
Как признаш один из авторов журнала), Джеймс Макки, «единственная важна'я черта
этих теоретизирований — это их антимарксизм» (№ 4, стр. 364. 1953).
Далее, в соответствии с фальсифицированным «определением» класса, «социальные
стратификаторы» конструируют разнообразные схемки классового деления общества.
В освещении этой проблемы царит еще больший хаос и произвол.
Сентерс,.например, «устанавливает» существование в США четырех классов: выс¬
шего, среднего, рабочего и низшего; другие социологи—двух, трех, пяти, шести и да¬
же более.
При этом для всех «стратификаторов» характерна одна общая черта — стремле¬
ние «втиснуть» возможно большую часть населения в рамки «среднего класса», якобы
стоящего где-то между буржуазией и пролетариатом и непрерывно увеличивающегося
по своей численности и удельному весу в обществе. Это и не удивительно, ибо легенда
о тенденции всех классов «слиться» в единый «средний класс» является основой основ
как проповеди «классового мира» и «гармонии», так и всех построений, призванных
доказать «исключительный» характер американского капитализма.
Выдумки о «среднем классе», по сути дела, представляют собой приукрашенную
версию об «обществе вообще», концепции, начисто отрицающей существование клас¬
сов, противоречий и борьбы между ними. Процесс общественного развития в капита¬
листической Америке изображается «стратификаторами» как непрерывный рост и уси¬
ление «среднего класса» за) счет других (как «высших», так и «низших» классов),
что, по их мнению, неизбежно приведет (а некоторые «исследователи» утверждают,
что уже привело) к образованию «бесклассового» общества, к полной «социальной
гармонии».
Поэтому «низшим» классам рекомендуется отказаться от классовой борьбы и по¬
степенно «преобразовываться» в «средний класс», полагаясь при этом в основном на
случай или милость предпринимателей, которые оценят их «доброе поведение» и «хоро¬
шую работу» и помогут сделать карьеру, помогут «выдвинуться».
Характерно, что миф о «среднем классе» используется некоторыми социологами
для того, чтобы вообще отрицать наличие в США класса капиталистов. Так, Н. Рогова
в своей статье, опубликованной в шестом номере журнала за 1953 год, утверждает,
что в США существуют лишь два класса — средний и рабочий класс. Для всесильных
же монополистов в этой фальсификаторской схемке не нашлось места. Вместе с тем
та же Рогова в современной Франции «обнаруживает» четыре класса: буржуазию,
средний класс, рабочий класс и класс крестьян. Отсюда делается вывод, что если
Франция, как, впрочем, и другие западноевропейские государства, может считаться
капиталистической страной, то США к таким странам не относятся. Таков «научный»
аргумент, выдвигаемый в подкрепление американской пропаганды на страны Западной
Европы, пропаганды, стремящейся убедить трудящихся, что США вовсе не олицетво¬
ряют собой систему чудовищной эксплуатации народа горсткой монополий. Цель этой
«социологической» диверсии очевидна: внушить трудящимся Западной Европы, что
не классовая борьба, а приобщение к «американскому образу жизни» — единственный
путь к социальному прогрессу.
Не случайно в одном из номеров «Американского журнал'а социологии», целиком
посвященном «стратификации», была) помещена «руководящая» статья Нельсона Фута,
призывающего создать систему «стратификации» для всех стран мира. «Экспортируйте
стратификацию!» — призывает Нельсон Фут, тут же поясняя, сколь важную роль она
призвана сыграггь в деле подрыва) классовой борьбы трудящихся масс во всем мире.
Однако «социальным стратификаторам» не удастся обмануть трудящихся азиат¬
ских и европейских стран, обладающих огромным опытом революционной борьбы, воз¬
главляемых испытанными в боях партиями рабочего класса, вооруженными всепобежда¬
ющим оружием марксизма-ленинизма.
Попытки запутать и оболванить пролетариат с помощью подобных шулерских

ЗА РУБЕЖОМ
247
«теорий» терпят крах и на родине, «социальной стратификации» — в Соединенных
Штаггах Америки.
Американские трудящиеся видят всю вздорность выдумок о «среднем классе».
В США, как ни в одной другой стране мира, проявляется классовая поляризация.
Горстке миллионеров и миллиардеров, захвативших в свои руки все богатства страны,
контролирующих внешнюю и внутреннюю политику, противостоят миллионные массы
эксплуатируемые, обреченных на всевозможные лишения и бесправие трудящихся.
Несмотря на жестокий террор, попытки идеологических прислужников империализма и
реакционных профсоюзных лидеров посеять среди рабочих иллюзии «классового мира»,
с каждым днем укрепляется классовое самосознание трудящихся, и классовая борьба
принимает все более острые формы.
Об этом свидетельствует подъем забастовочного движения в США. По официаль¬
ным данным, в 1948 году в США имело место 3 419 забастовок, в 1950 году — 4 843 за¬
бастовки, а в 1952 году — 5 117 забастовок. В 1954 году в стране произошло 3 468 заба¬
стовок, в которых участвовало 1 530 тысяч рабочих и служащих.
Подобные факты говорят о том, что американские трудящиеся начинают освобо¬
ждаться от иллюзий об «исключительности» американского капитализма и его «вечном
процветании», которые в течение десятилетий усиленно вдалбливаются в их головы
идеологами буржуазии и ее агентами в рабочем движении. В книге «Очерк политиче¬
ской истории Америки», написанной в 1951 году, председатель компартии США
Уильям 3. Фостер писал: «Иллюзии такого рода будут изживаться и рассеиваться по
мере обострения социальных проблем, порожденных углублением общего кризиса ми¬
ровой капиталистической системы, органической и зависимой частью которой является
капитализм США. Рабочий класс США, как и рабочие всех других стран, не замедлит
вступить на путь, ведущий к социализму».
В.	С. СТРОГОВ
«МАТЕМАТИЧЕСКИЙ МАКИАВЕЛЛИЗМ» ДЖЕССИ БЕРНАРД
Отрицая специфический характер общественных законов, буржуазные социологи
всеми силами стараются подсунуть вместо них законы биологии, психологии, физики
и других наук. Это и понятно, ибо без фальсификации и извращения законов жизни
и развития общества невозможно оправдать существование изжившего себя, прогнив¬
шего строя капиталистического рабства, обосновать все чудовищные преступления,
совершаемые во имя сохранения своего господства и извлечения максимальной прибы¬
ли монополиями.
Один из последних конкретных примеров фабрикации «новых» социологических
системок, совершаемой на потребу империалистическим хозяевам, дает статья сотруд¬
ницы Пенсильванского университета (США) Джесси Бернард, опубликованная в мар¬
товском номере «Американского журнала социологии» за 1954 год. Статья эта, оза¬
главленная «Теория стратегических игр, как новейшая социология конфликта», при¬
звана, по словам автора, вооружить социологов пониманием новых «социологических
законов», выведенных на основе достижений современной математики, в частности тео¬
рии вероятности и высшей алгебры, синтезированных в так называемой «теории стра¬
тегических игр» (то есть игр, в которых выигрыш зависит не только от случайностей,
но и от правильности избранной «стратегии»). Эта теория, утверждает Бернард, впер¬
вые дает возможность научно «интерпретировать и объяснять общественную организа¬
цию и общественные конфликты».
Однако, несмотря на все усилия автора статьи опереть свою «социологию конфлик¬
тов» на такую точную науку, как математика, читателю не может не броситься в
глаза тот факт, что теория вероятности и высшая алгебра здесь ни при чем: они ис¬
пользуются лишь для придания наукоподобной формы реакционным социологическим
измышлениям. Характерно в этом отношении уже само уподобление общественных
отношений азартной игре, сведение к ее «закономерностям» всех общественных проб¬
лем. «Отношения между классами, расами, нациями, группами, объединенными общими
интересами,— пишет Бернард,— будут со временем интерпретироваться или «объяс¬
няться» в терминах теории игры». Для американских социологов общественная
жизнь — лишь арена для азартной игры политиков США и их хозяев — воротил боль¬
шого* бизнеса. Так подводится «научный», «математический» и «социологический» фун¬
дамент под авантюристическую политику империалистов, которую, по мнению амери¬
канских социологов, вполне можно приравнять к игре биржевика.
В соответствии с этим единственным мерилом общественного поведения провоз¬
глашается «выгодность», «целесообразность средств для достижения данной цели»
и т. д. в точном соответствии с известными положениями реакционной философии праг¬
матизма, оправдывающей произвол финансовой олигархии. Понятно, что подобная кон¬
цепция не оставляет места для объективных законов развития общества, для каких
бы то ни было социологических закономерностей, а значит, и науки. Бернард, правда,
говорит об изначально данных «правилах игры» (особенности «человеческой природы»,
«закон убывающего плодородия в сельском хозяйстве» и некоторые другие, столь же
антинаучные «законы»), с которыми необходимо считаться при конструировании тех или
йных схем «конкретной ситуации», однако эти «правила» отнюдь не ограничивают субъ¬

248
ЗА РУБЕЖОМ
ективистского произвола как «исследователя», гак и самого «игрока», а лишь дают ему
возможность выработать наиболее целесообразную «стратегию», основой которой
остаются абстрактные формулы, почерпнутые из «научно обобщенного» опыта профес¬
сиональных шулеров. Более того, в тех случаях, когда «правила игры» мешают вы¬
игрышу, Бернард предлагает пускать в ход целый ряд таких откровенно шулерских
приемов, как «блеф, обман, притворство, сокрытие информации, чтобы максимально
использовать свои преимущества и слабые места противника».
Рассматривая все социальные проблемы, в частности общественные конфликты,
под углом зрения «выигрыша» и «проигрыша», концепция, выдвигаемая Бернард, как
она, впрочем, признает и сама, «оставляет мало места для этических соображений».
Не случайно она всячески превозносит такого «знатока» стратегии игры, как Гитлер.
Именно такой и должна быть «теория», обосновывающая пресловутую политику «с по¬
зиции силы».
Сводя общественные отношения к «закономерностям» азартной игры, эта кон¬
цепция обосновывает и оправдывает все преступные методы империалистической поли¬
тики — шантаж, запугивание, оболванивание людей, шпионаж, диверсии и прочие ме¬
тоды подрывной деятельности. Возводя в принцип политическую беспринципность, Бер¬
нард освящает с помощью «теории стратегических игр» все преступления империали¬
стов. Эта теория, пишет она, «открывает место как для существования дискриминации
и эксплуатации, так и для общих интересов, которые ведут к объединению против
«общего врага» или партнера». Особенно подробно автор статьи останавливается на
проблеме союзов и коалиций, имеющей столь важное значение для американских
империалистов. Суть ее рассуждений на эту тему не сложна: надо стремиться к таким
союзам и коалициям, «от которых можно получить наибольшие выгоды», невзирая на
этические соображения. Предатели своего народа, фашисты, уголовные преступники —
все они, согласно «теории стратегических игр», желанные союзники, поскольку коали¬
ция с ними сулит хоть какую-то выгоду американскому империализму.
«Социологическим» построениям Джесси Бернард, безусловно, обеспечен радушный
прием со стороны ее империалистических хозяев. Кому, как не им, оценить та¬
кую «теорию»!
Известно, чгго «внедрение» математики в социологию, предпринимаемое для фаль¬
сификации общественных законов, всячески поощряется американской реакцией. Именно
этим объясняется усиленная реклама всего «социометрического» направления в буржуаз¬
ной социологии, представителем которого является и Джесси Бернард. В ее статье лишь
обобщаются «выводы», сделанные в различных антинаучных трудах, например, в коллек¬
тивном «исследовании» Принстонского университета о «Применении теории игр к ме¬
ждународной политике» и других подобных работах Неймана, Моргенстерна и т. д.,
неизменно встречаемых шумным одобрением со стороны реакционных кругов Америки.
Автор статьи в «Американском журнале социологии», однако, отнюдь не уверена
в том, что ее «концепция» встретит такой же прием и среди «широкой публики». «Не¬
которым людям...—с неудовольствием замечает Бернард,— она (эта «теория»,—Г. Е.)
может показаться чем-то вроде модернизированной, обтекаемой математической версии
макиавеллизма».
Джесси Бернард, разумеется, ничем не может опровергнуть такой (или даже бо*
лее резкой) оценки выдвигаемой ею «теории». Ей остается только ссылаться на «извеч¬
ные» особенности «человеческой природы», которые-де определяют характер «обще¬
ственных конфликтов» и политики. Однако все большее число людей начинает отдавать
себе отчет в том, что дело здесь отнюдь не в особенностях «человеческой природы», а в
особенностях империалистической политики, которую с таким усердием пытается обе¬
лить автор статьи о «теории стратегических игр».
Г. Л. ЕПИСКОПОСОВ

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
ЧИТАТЕЛЕЙ
Существует ли прекрасное объективно?
Ответ Л. Б. Куколевской (Харьков) и И. И. Скрипниченко (Первомайск)
Вопрос о сущности прекрасного в истории
эстетических учений решался и на материа¬
листической и на идеалистической основе.
До сих пор идут споры о том, существует
ли прекрасное объективно или оно всецело
зависит от субъективных эстетических вку¬
сов.
Точка зрения марксистско-ленинской эсте¬
тики по этому вопросу принципиально про¬
тивоположна его трактовке идеалистической
эстетикой. Существенно отличается диалек-
тико-материалистическая точка зрения и от
созерцательно-метафизического понимания
прекрасного во многих материалистических
учениях домарксистской философии.
Эстетика объективного идеал и з-
м а признает объективность прекрасного, но
считает его проявлением абсолютной идеи.
Таково, например, понимание сущности
прекрасного в эстетике Платона, Гегеля и
других объективных идеалистов. Сторонни¬
ки объективно-идеалистических взглядов в
эстетике рассматривают прекрасное в отры¬
ве от преобразующей мир материальной
практики людей, от социально обусловлен¬
ных эстетических оценок.
Субъективные идеалисты в от¬
личие от объективных идеалистов полностью
отрицают объективность прекрасного и
считают его порождением нашего сознания,
независимым от свойств предметов и явле¬
ний реального мира. Кант утверждал, что
суждения вкуса, эстетические оценки, по
существу, априорны (независимы от опыта)
и определяются структурой субъекта,
устройством аппарата сознания. Так назы¬
ваемая «теория вчувстзования» (Фолькельт,
Липпс и др.) рассматривала прекрасное
как результат «проекции» эстетического чув¬
ства человека на явления внешнего мира.
Согласно этой теории, чувство прекрасного
имеет своим источником внутренний мир че¬
ловека; эстетическое чувство людей привно¬
сит в явления действительности красоту,
объективно им не свойственную.
Субъективно-идеалистическая эстетика
проповедует абсолютный релятивизм во
взглядах на прекрасное, отвергает существо¬
вание объективного критерия красоты.
Сколько людей, столько и понятий о пре¬
красном, и все они равноправны—к этому
сводится суть субъективно-идеалистического
подхода к прекрасному. В современной бур¬
жуазной эстетике субъективизм направлен
на оправдание всего извращенного, без¬
образного и антиэстетического в искусстве.
Как правило, в эстетических учениях
домарксистского созерцательного
материализма признавалась объек¬
тивность прекрасного, однако эта категория
рассматривалась в отрыве от общественно¬
исторической практики людей. Прекрасны¬
ми или красивыми считались определенные
свойства объективных явлений сами по се¬
бе, независимо от их оценки человеком, от
значения в общественной жизни тех предме¬
тов, которым они присущи.
Высшим этапом в развитии домарксист¬
ских материалистических взглядов на пре¬
красное явились воззрения представителей
русской революционн о-д емократи-
ческой эстетики, в особенности Н. Г. Чер¬
нышевского. С материалистических позиций
Чернышевский подверг острой критике
идеалистические теории прекрасного, пока¬
зал, что источником прекрасного в искусстве
является прекрасное в действительности, и
наметил решение вопроса о субъективно-ак¬
тивной, действенной стороне искусства!. Но
Чернышевский исходил при этом из антро¬
пологического понимания человека и потому
не мог раскрыть полностью роль обществен¬
ной практики в возникновении эстетического
чувства, значение трудовой деятельности
людей для выработки их эстетического
критерия.
Марксистск о-л енинская эсте-
т и к а, признавая объективность прекрасно¬
го, учитывает роль общественной практики
в возникновении и развитии у людей эсте¬
тического чувства.
Способность людей эстетически оценивать
явления действительности формируется в хо¬
де их трудовой деятельности. К- Маркс по- -
казал, что процесс общественного производ¬
ства как необходимое условие существова¬
ния и развития человеческого общества
является двусторонним: с одной стороны, че¬
ловек в этом процессе изменяет, преобра¬
зует природу, приспосабливая ее для удов¬
летворения своих потребностей на основе
использования ее законов; с другой сто¬
роны, он изменяет и самого себя, развивая
свои способности и силы, формируя себя
как субъекта творческой деятельности.
В труде происходит, как говорил
К. Маркс, «очеловечивание» природы и
«опредмечивание» человека. В результате

250
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕИ
этого процесса непосредственно окружаю¬
щий человека предметный мир, его ближай¬
шая жизненная среда предстает как «со¬
единение двух элементов — вещества приро¬
ды и труда» (К. Маркс «Капитал». Т. I,
стр. 49. Госполитиздат. 1952), то есть как
«очеловеченная» действительность, обще¬
ственный предметный мир. Человек же
как субъект производственной деятельности
развивает в этом процессе свою руку, мозг,
свои восприятия, чувства и т. д., становясь
все более могучим властелином природы.
Человек утверждается в мире природы, как
заметил К. Маркс, «не только через посред¬
ство мышления, а и через посредство всех
чувств» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.
Т. III, стр. 627).
Марксизм учит, что люди создают ма¬
териальные ценности и произведения искус¬
ства не iio своему субъективному произволу,
а на основе объективных закономерностей.
«Животное творит сообразно мере потребно¬
сти вида, К которому оно принадлежит, в то
время как человек умеет производить в со¬
ответствии с мерой каждого вида и всегда
умеет подойти к Предмету с подходящей
мерой; человек ТворйТ поэтому по законам
красоты» («К. Маркс и Ф. Энгельс об ис¬
кусстве», стр. 57. ИзД-во «Искусство». 1938).
Вещи, созданные Трудом людей, обладают
не только полезностью, возможностью их
утилитарного применения, но и в той или
иной Мере эстетической ценностью. Они ра¬
дуют человека не только потому, что слу¬
жат удовлетворению той или иной потреб¬
ности, но и потому, что в них запечатлен
труд человека, воплощены его творческие
силы и способности. Человек ценит эти
вещи не только за их утилитарные свой¬
ства, но и потому, что они доставляют ему
эстетическое наслаждение. Изменяя в труде
как внешнюю, Так И свою собственную
природу, человек «наслаждается трудом
как игрой физических и интеллектуальных
сил» («Капитал». Т. I, стр. 185). Он «видит
самого себя в им самим созданном мире»
(«К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве»,
стр. 57).
Прекрасное, таКйм образом, возникает как
категория эстетической оценки явлений дей¬
ствительности, прежде всего продуктов че¬
ловеческого труда.
Уже при простейшей обработке матери¬
альных предметов, например, придании им
целесообразной формы, определенной факту¬
ры, той Или иной окраски — однородной или
же, наоборот, разнородной, но так или ина¬
че организованной — возникают те качества,
которые познаются как элементарные прояв-
ления красоты (симметрия, ритм и т. д.).
Лишь в результате активного отношения к
действительности люди осознают красоту в
продуктах своего труда и приобретают спо¬
собность воспринимать ее также в явлениях
природы.
На тех относительно ранних этапах раз¬
витий человеческого общества, когда эстети¬
ческое чувство уже возникло, но было еще
неразрывно связано только с производствен¬
ной деятельностью, непосредственно впле¬
тено в нее, красота и польза были неотдели¬
мы друг от друга, хотя и йе тождественны.
Лишь позднее, по мере всестороннего раз¬
вития человеке, в том числе его эстетиче¬
ского чувства, красота начинает в ряде
случаев выступать в вещах, не предназна¬
ченных для непосредственного удовлетворе¬
ния материальных потребностей, как само¬
стоятельное овеществление творческих воз¬
можностей человеческого труда.
В эстетической оценке природы, не обрабо¬
танной трудом человека, также существенен
момент исторически обусловленного отноше¬
ния к ней людей. Первоначально природа
была для человека не прекрасной, а скорее
ужасной, полной враждебных ему сил. Это
продолжалось до тех пор, «пока собствен¬
ным трудом человека не создан человеческий
вкус К природе, Человеческое чувство приро¬
ды, а знамит и естественное чувство чело¬
века» (К> Маркс и Ф. Энгельс. Соч.
Т. III, стр. 660). Природа прекрасна для
человека как место и условие его жизнедея¬
тельности, как его естественная жизненная
среда, освоенный им мир.
На определенной ступени развития чело¬
веческого общества возникает искусство как
особый вид деятельности людей, удовлетво¬
ряющий их эстетические потребности и
вместе с тем развивающий их. «Предмет
искусства...— писал К- Маркс,—создает пуб¬
лику, понимающую искусство и способную
наслаждаться красотой» (К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч. Т. XII, ч. 1-я, стр. 182).
Таким образом, Прекрасное не является
продуктом сознания ИЛ'И абсолютной идеи,
как учат идеалисты, но оно и не является
лишь естественным свойством природных
предметов, как учагг созерцательные мате¬
риалисты. Kpaicorai явлений действительно¬
сти свойственна им самим. Но восприни¬
мается, оценивается она) только человече¬
ским сознанием, всегда социально обуслов¬
ленным.
В этом смысле хотя прекрасное и суще¬
ствует объективно, то есть вне сознания
человека, но оно существует только для че¬
ловека: способность воспринимать, понимать
и ценить прекрасное есть чисто человече¬
ская способность, возникающая и развиваю¬
щаяся в общественно-исторической практике
людей. Поэтому во взглядах на прекрасное
всегда не только отражаются объективные
свойства явлений действительности, но и
выражается общественная природа челове¬
ка, его обусловленные общественным строем
потребности, стремления, идеаш'Ы.
Великий русский революционный демо¬
крат Н. Г. Чернышевский писал, что «пре¬
красное есть жизнь; прекрасно то суще¬
ство, в Котором видим мы жизнь такою, ка¬
кова должна быть она по нашим понятиям;
прекрасен тот предмет, который выказывает
в себе жизнь или напоминает нам о жизни»
(«Избранные философские сочинения». Т. I,
стр. 59. 1950). Это определение так или
иначе применимо и к природе, и к обще¬
ственной жизни, и к искусству.
В эстетической оценке тех или иных пред¬
метов, общественных или художественных
явлений как прекрасны», таким образом, не¬
разрывно взаимосвязаны, слиты объектив¬
ный и субъективный моменты. Мы называем
какое-либо явление прекрасным на основе

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
251
присущих ему объективных признаков.
Полнота проявления жизни, совершенство
того или иного явления в своем роде, пра¬
вильность и пропорциональность его формы
и т. д.— все эти объективные основы пре¬
красного независимы от человека и суще¬
ствовали в явлениях природы до возникно¬
вения общества. Но для того, чтобы мы оце¬
нили это явление как прекрасное, оно
должно не только быть совершенным в своем
роде, не только характеризоваться полнотой
проявления жизни, обладать красотой фор¬
мы и т. д., но и соответствовать эстетическим
идеалам людей, которые всегда конкретно-
исторически обусловлены.
Следовательно, категория прекрасного в
художественных взглядах общества и в
эстетике, с одной стороны, отражает объек¬
тивные признаки, присущие самим явлениям
действительности, а с другой стороны, за¬
ключает в себе эстетические требования к
жизни и определенное понимание ее цен¬
ности, свойственные людям тех или иных
исторических периодов, наций, классов, об¬
щественных групп и вырастающие на основе
их социальной практики.
Марксистско-ленинская эстетика учиТы-
вает изменчивость и относительность (исто¬
рическую, социальную) эстетических оценок
и суждений, которые являются выражением
жизненной практики людей, их обществен¬
ных идеалов. Поскольку общественные идеа¬
лы изменяются в ходе развития общества и
различны у разных классов, то явления ис¬
кусства, общественной жизни, а отчасти и
природы по-разному эстетически оценивают¬
ся людьми разных эпох, классов и стран.
Поэтому понятия людей о том, чтб такое
прекрасное и в чем состоит его сущность,
всегда исторически конкретны.
Известно, что возникновение новой эсте¬
тики, несущей новые идеалы прекрасного,
всегда происходит в ожесточенной борьбе с
отживающими взглядами на прекрасное, и
борьба эта имеет свои корни в обществен¬
но-историческом развитии. Достаточно на¬
помнить, например, борьбу романтической
эстетики против догм классицизма или борь¬
бу советской эстетики с эстетикой буржуаз¬
ного декаданса.
Не только эстетическая оценка явлений
искусства или общественной жизни, но и
восприятие красоты природы имеет истори¬
ческий характер, связано с общественно¬
эстетическими идеалами людей. Так, напри¬
мер, идеал «подстриженной», «украшенной»
природы, нашедший свое выражение в ис¬
кусстве классицизма, сформировался во
французском прйдворно-аристократическом
обществе XVII—-XVIII веков. Руссоистский
идеал естественной, гармоничной, спокойной,
«человечной» природы, противопоставляемой
искусственности и испорченности «цивили¬
зации», родился в борьбе просветителей
XVIII века с французским абсолютизмом.
Идеал дикой, буйной и необузданной при¬
роды, воплощенный в произведениях роман¬
тического искусства, возник как выражение
индивидуалистического бунтарства романти¬
ков против прозы и пошлости буржуазной
жизни в первой трети XIX века, а также
против сухости и холодности официального
академического искусства. Реалистический
идеал природы как свободной стихии, как
цветения богатой и многообразной жизни,
ярко выраженный в творчестве русских
классиков XIX века, неотрывен от народно-
демократических общественных задач, ре¬
шавшихся их искусством.
Подобные примеры не следует понимать
упрощенно: нельзя думать, что все воспри¬
нимаемое пролетариатом в природе как пре¬
красное обязательно рассматривается бур¬
жуа как некрасивое и наоборот. Речь идет
не о вульгарно-социологическом истолкова¬
нии пейзажа в искусстве, а о том, что вос¬
приятие людьми красоты природы, типизи¬
руемое и воплощаемое в искусстве, связано
со всем строем их жизни, Чувств, стремле¬
ний. И это находит отражение в их эстети¬
ческих идеалах, различных в разные истори¬
ческие периоды, у разных классов, у наро¬
дов разных эпох и стран.
Это отнюдь не означает исторического ре¬
лятивизма в вопросе о прекрасном, который
пытается обосновать субъективно-идеали¬
стическая эстетика. Каждый класс выдви¬
гает свои особые идеалы прекрасного, вопло¬
щаемые в искусстве. Но, будучи классовы¬
ми, эти идеалы содержат в себе так¬
же общенародные и общечеловеческие эле¬
менты, которые тем значительнее, чем про¬
грессивнее данный класс и чем больше его
интересы совпадают с задачами развития
общества. Поэтому прекрасное в искусстве
оказывается значимым, понятным и близким
не только для того класса, с развитием кото¬
рого связано возникновение данного искус¬
ства, но и для всех передовых людей дан¬
ной эпохи и даже лЮдеи последующих поко¬
лений, других эпох, классов, стран и нацио¬
нальных культур. Маркс указывал, напри¬
мер, что Греческое искусство йе Только до¬
ставляет нам наслаждение, но в некотором
смысле сохраняет даже значение нормы и
недосягаемого образца.
Это значит, Что все подлинно прекрасное
обладает Не только исторической, но и Не¬
преходящей общечеловеческой ценностью.
Общечеловеческая значимость прекрасного
раскрывается в полной мере лишь тогда, ко¬
гда уничтожается классовый гнет в обще¬
стве и прекрасное становится достоянием
народа, трудящихся масс, всех передовых)
людей мира.
Наш идеал прекрасного является комму¬
нистическим. Прекрасное в общественной
жизни, в искусстве, а в известной мере и в
природе мы оцениваем в свете тех историче¬
ски наиболее передовых, а потому и самых
человечных и общенародных понятий о жиз¬
ни, которые научно обоснованы учением
марксизма-ленинизма и вытекают из задач
и успехов практики социалистического стро¬
ительства.
В.	В. ВАНСЛОВ

ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ
Глубокоуважаемый товарищ редактор I
В № 3 журнала «Вопросы философии» за 1954 год помещена статья члена-коррес-
пондента Академии наук СССР Н. М. Сисакяна «Биологический обмен веществ — каче¬
ственная особенность живого». В этой статье Н. М. Сисакян пишет: «В результате по¬
верхностного изучения процессов биологического обмена веществ, протекающих в небла¬
гоприятных условиях внешней среды, и одностороннего толкования полученных при этом
данных некоторые биологи утверждают, например, что живое «может остаться живым
и без обмена веществ» (Л. К. Лозина-Лозинский «Жизнеспособность и анабиоз
при низких температурах у животных». «Известия Естественно-научного института име¬
ни П. Ф. Лесгафта». Т. XXV за 1952 год, стр. 29).
Утверждение о том, что жизнь может существовать без обмена веществ, является
ненаучным, противоречащим основному принципу материалистической биологии, соглас¬
но которому без обмена веществ, без процесса ассимиляции и диссимиляции нет жизни.
Живое не может существовать без закономерной связи с окружающей природой, без по¬
стоянного обмена веществ с внешней средой» (стр. 90).
Прежде всего нельзя согласиться с тем, что, приводя мои слова, тов. Си¬
сакян берет конец фразы, а ее начало опускает; в результате у читателя, незнакомого
с моей работой, может создаться впечатление, что Л. Лозина-Лозинский считает обмен
веществ с внешней средой не обязательным для жизни и жизнедеятельности и что
жизнь без обмена — обычное, нормальное явление. А отсюда нетрудно придти к выводу
об идеализме и неграмотности автора этих строк и подобным же образом оценивать
других, более известных ученых, работавших в области анабиоза и изучавших проблему
жизни и смерти (К. Бернар, Прейер, Бахметьев, Беккерель, Лайэт, П. Ю. Шмидт и др.).
В вопросе о возможности прекращения обмена веществ в некоторых условиях и у не¬
которых организмов и клеток без смертельного исхода для живого вещества я присо¬
единяюсь к их мнению.
В моей работе, на которую ссылается тов. Сисакян, я несколько подробнее, чем
другие авторы, на основе новых фактов, остановился на понятии анабиоза и не побоял¬
ся высказаться против некоторых догм в биологии (и философии), отождествляющих
понятие жизни с понятием обмена веществ организма с внешней средой. Понятие жизни
шире и глубже; без обмена веществ невозможна жизнедеятельность, но сохранение
организма в живом, хотя и недеятельном, состоянии возможно, о чем говорят много¬
численные факты. В этом и заключается особое качественное состояние живой материи
(анабиоз).
Можно было бы ждать от Н. М. Сисакяна как биохимика, работающего в области
обмена веществ, в частности по вопросам ферментативной деятельности, что он приведет
факты, примеры или соображения, прямо или косвенно подтверждающие мнение, что
обмен веществ происходит при любом состоянии живого организма и что прекращение
его обязательно во всех случаях вызывает смерть.
Может быть, биохимикам известны реакции, и прежде всего ферментативные, кото¬
рые бы протекали при любых низких температурах, при полном или почти полном отсут¬
ствии воды в среде и организме или при условии, когда вода настолько связана в живом
веществе, что не замерзает даже при температуре около абсолютного нуля и когда гидро¬
литические процессы не могут протекать? Ведь именно биохимики и гистологи пользу¬
ются методом погружения объектов в жидкий воздух, чтобы мгновенно прекратить у
живого препарата все процессы обмена веществ.
В последние годы установлено, что организмы, охлажденные в жидком воздухе,
у которых вода перешла в стеклообразное состояние, выживают в одинаковом проценте
после нескольких минут и часов или после многих дней и даже месяцев нахождения
в жидком воздухе. Особенно большой интерес в этом отношении представляют опыты,
имеющие значение для практики, с патогенными простейшими (Levadati (1952) и со
сперматозоидами домашних животных (Смирнов (1950) и другие исследователи).
Застекловывание воды в организме не нарушает его структуры и не допускает про¬
текания каких-либо процессов жизнедеятельности, сопровождающихся нарушением об¬
мена веществ. Об этом говорит прежде всего степень выживаемости, не зависимая от
срока действия глубокого холода.

ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ
253
Н. М. Сисакян утверждает, что наши представления об обмене веществ поверхност¬
ны, но почему бы ему не привести тогда более глубоких данных или опровергнуть фак¬
тами наши высказывания? Наличие фактов об обмене веществ при крайне угнетенных
состояниях жизнедеятельности могло бы содействовать выяснению некоторых важныз
проблем жизни. Хотелось бы услышать от компетентных ученых не просто голословное
отрицание явлений полного анабиоза, а доказательства, подтверждающие это отрицание.
В порядке критики моих положений об анабиозе, а также других исследователей,
стоящих на такой же позиции, следовало бы привести хотя бы соображения о том, какие
биохимические и физиологические процессы могут протекать у организмов, способных
к анабиозу, при температуре твердых или жидких газов и высушенных в вакууме. Гипо¬
тезы в этом направлении дали бы возможность производить те или другие эксперимен¬
ты. К сожалению, в статье Н. М. Сисакяна нет ни слова об этом; его «критика» оказа¬
лась не на высоте и не может быть признана научной.
Я не имею возможности подробно высказываться по поводу развиваемых мной и
другими учеными доказательств в пользу того, что обычные физиологические процессы
(обмен веществ), характерные для живого тела в известных условиях и на некоторых
ступенях эволюции живых существ, могут отсутствовать без наступления смерти
(см. П. Ю. Шмидт «Анабиоз». 1948). Я хотел бы только высказать принципиальные
соображения о том, что отсутствие при некоторых обстоятельствах обмена веществ
не нарушает принципа единства организма с условиями жизни и не противоречит мате¬
риалистическому мировоззрению.
Единство организма с окружающей средой (с условиями существования) заклю¬
чается в том, что организм непрерывно ассимилирует из среды все необходимое для
существования и развития и в то же время влияет на нее всей своей жизнедеятельностью.
Чем интенсивнее обмен веществ, тем активнее протекает жизнь организма и тем боль¬
ше организм взаимодействует со средой. Наоборот, если в окружающей среде отсутству¬
ют те или иные факторы, необходимые для активной жизнедеятельности, наступает угне¬
тение, замедление и даже остановка процессов ассимиляции и диссимиляции (анабиоз).
Если же организмы не приспособлены выносить подобное состояние, а могут существо¬
вать лишь при высоком и относительно постоянном уровне обмена веществ, наступает
смерть. На определенных этапах эволюционного развития, в силу невозможности проти¬
востоять в активном состоянии неблагоприятным условиям среды, некоторые организмы
сохраняют или приобретают способность останавливаться в развитии, существовать при
выключении на длительное время деятельности сердца и при потере раздражимости,
при прекращении дыхания и обмена веществ в целом; иначе говоря, таким организмам
свойственна обратимая остановка процессов жизнедеятельности.
Возникает вопрос: выключаются ли при определенных условиях все функции или
какие-то процессы обмена веществ все же протекают? Этот вопрос практически и тео¬
ретически решается тогда, когда мы изменяем среду настолько, что организм уже не
может ею пользоваться для ассимиляции и сама среда перестает уже быть таковой, то
есть средой, в которой имеются условия для обмена веществ. Сперва при постепенном
угнетении жизни обмен веществ изменяется (замедляется) адэкватно изменению среды:
при выключении определенных ее факторов прекращаются те или иные функции жизни.
В дальнейшем, если выключаются все факторы, нужные для жизнедеятельности, орга¬
низму не с чем взаимодействовать, и обмен веществ прекращается. Действительно, о ка¬
ком обмене со средой может идти речь при температуре близ абсолютного нуля
(—273,17°), при отсутствии веществ в газообразном и жидком состоянии, при полном
вакууме? При отсутствии среды для жизни не может быть обмена веществ, а все же
некоторые организмы и клетки при этом не умирают; они становятся деятельными лишь
при повышении температуры, при доступе кислорода и воды.
Признать вопреки фактам, установленным в биологии, а также вопреки законам
физики и химии, что, когда нет элементарных факторов, составляющих внешнюю среду,—
газов, влаги—и когда их нет во внутренней среде организма, когда движение молекул
совершается с предельной замедленностью, все же протекает обмен веществ,— значит
стать на идеалистическую позицию, признав, что обмен происходит спонтанно в силу
каких-то особых жизненных сил, без участия факторов среды, необходимых для жизне¬
деятельности.
Не зря церковь преследовала ученых, которые допускали возможность полной оста¬
новки жизнедеятельности, считая их взгляды несовместимыми с религиозными представ¬
лениями о жизни (речь идет, в частности, о преследовании австрийского ученого Рама).
В течение десятилетий происходили споры между защитниками обоих представлений об
анабиозе и смерти, обвинявших друг друга в ненаучности. Следует считать ненаучным
и метафизическим тот взгляд, который не подтверждается никакими доказательствами.
Таковы взгляды многих, голословно отрицающих явления полного анабиоза, очевидно,
по той причине, что они не изучали этого замечательного явления.
Не откажите в любезности поместить мои краткие соображения в журнале «Вопро¬
сы философии».
Доктор биологических наук
Л. К. ЛОЗИНА-ЛОЗИНСКИЙ
(Ленинград).

ОТ ИНСТИТУТА ФИЛОСОФИИ
АН СССР
С 1 апреля 1955 года начинается очередной прием в аспи¬
рантуру Института философии АН СССР. Аспирантура инсти¬
тута готовит научных работников в области философии.
Прием аспирантов в этом году будет производиться по
следующим специальностям: диалектический материализм,
исторический материализм, история философии, философ¬
ские вопросы естествознания, критика современной буржуаз¬
ной философии.
В течение трехлетнего срока обучения аспиранты обязаны
сдать кандидатский минимум, подготовить и защитить диссер¬
тацию на ученую степень кандидата философских наук.
В аспирантуру Института философии АН СССР прини¬
маются члены и кандидаты КПСС (в возрасте не старше
40 лет) и члены ВЛКСМ, имеющие законченное высшее обра¬
зование, проявившие способность к научно-исследователь¬
ской работе и имеющие опыт партийной, советской, научной
или педагогической работы. Непосредственно после оконча¬
ния высшего учебного заведения к приемным экзаменам
в аспирантуру допускаются лица, имеющие рекомендацию
Ученого совета соответствующего высшего учебного заве¬
дения.
Заявления о приеме в аспирантуру подаются на имя ди¬
ректора института не позже 15 июня 1955 года с приложением:
диплома об окончании вуза, личного листка по учету кадров,
автобиографии, справки о состоянии здоровья, документа об
отношении к воинской обязанности, характеристики с послед¬
него места работы или учебы, списка имеющихся печатных
работ, трех фотокарточек и реферата по избранной спе¬
циальности.
Все поступающие в аспирантуру подвергаются приемным
испытаниям по предметам:	основы марксизма-ленинизма,
диалектический и исторический материализм и один из ино¬
странных языков в объеме программы вузов.
Приемные экзамены начинаются с 1 июля 1955 года.
Зачисленные в аспирантуру обеспечиваются стипендией
на общих основаниях, а нуждающимся предоставляется обще¬
житие (без семьи).
Адрес института: Москва, Волхонка, 14, четвертый этаж.
Телефон: К 4-83-47.
Дирекция Института философии АН СССР.

СОДЕРЖАНИЕ
Передовая — Великое ленинское философское наслед¬
ство 	 3
М. Д. Каммари— В. И. Ленин о роли субъективного фак¬
тора в истории	 16
М. М, Розенталь — В. И. Ленин о задачах и принципах
разработки диалектической логики 	 33
Б. М. Кедров — О классификации наук	49
Ц. А. Степанян — Противоречия в развитии социалисти¬
ческого общества и пути их преодоления	69
А.	М. Румянцев — Предмет политической экономии и ха¬
рактер законов экономического развития общества .	87
А.	Л. Субботин — Принципы гносеологии Локка . . . 105
Н. Г. Сенин — Великий китайский революционер-демо¬
крат 	118
B. К. Скатерщиков — К вопросу об эстетически-воспита-
тельной роли советской литературы	131
C. С. Товмасян (Ереван) — М. Л. Налбандян и русская
революционно-демократическая эстетика	145
Э. А. Баграмов — О «психологической» разновидности
американского расизма 	 155
А.	П. Фаустов (Ленинград) — О некоторых положениях
периодического закона	168
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
И, И. Презент — Об обстоятельствах первого знакомства
В.	И. Ленина с трудами И. В. Мичурина	179
Е. В. Касьянова — Гугон Коллонтай — выдающийся
польский философ-материалист конца XVIII—начала
XIX века		 182
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Г. А. Рязанов, С. В. Измайлов (Ленинград) — О понятии
«количество материи»	187
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
А.	И. Рубин — О логическом учении Аристотеля . . .	194
Н. Н. Козюра— Новые книги о Салтыкове-Щедрине 199
И. Е. Верцман — О книге Анри Лефевра «Введение в
эстетику»	204
Л. Н. Коган, В. М. Калугин (Свердловск) — Коротко о
книгах	210

256	СОДЕРЖАНИЕ
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Обсуждение книги «Исторический материализм»
А. Ф. Силов—В Институте философии АН СССР . . 213
С.	В. Маркин—В Высшей партийной школе при ЦК
КПСС	   220
С- М.—В Военно-политической академии им. В. И. Ленина 223
А. 3. — В Московской областной партийной школе .	. . 224
А. П. Машков, Б. И. Файнштейн, 3. К. Зайцев, С. А.
Дмитриев (Ленинград) — Критические замечания
группы преподавателей 	 227
A. П. Ермилов, М. В. Белов — К итогам координацион¬
ного совещания по философским проблемам .	.	.	228
Дени Дидро и русская культура XVIII	века	234
Новые книги (1954 г.)	 235
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
Проблемы исторического материализма в китайском
теоретическом журнале «Сюэси»
Цзен Сю-фу — Народно-демократическая власть — орга¬
низатор социалистической экономики	238
Н. С. — О перерастании новодемократической революции
в социалистическую	240
С.	А. Эфиров — О философском образовании в некоторых
зарубежных странах	243
По страницам «Американского журнала социологии»
B.	С. Строгов—Фальсификация проблемы классов	.	.	244
Г. JT. Епископосов — «Математический макиавеллизм»
Джесси Бернард	247
ОТВЕТЫ НА ПИСЬМА ЧИТАТЕЛЕЙ
В.	В. Ванслов — Существует ли прекрасное	объективно?	249
ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ
JT.	К. Лозина-Лозинский (Ленинград)	252
От	Института философии АН СССР		 254
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
М. Д. Каммари (главный редактор), Б. М. Кедров, В. С. Кеменов,
Ф. В. Константинов, А. А. Максимов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов,
М. М. Розенталь (зам. главного редактора), М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян,
В.	Н. Столетов, Я. П. Терлецкий, Ю. П. Францев.
Адрес редакции: Москва, Г-19. Волхонка, 14, комн. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
А 02450.	Подписано	к	печ.	9/V	1955	г.	Тираж	50	000.
Изд. № 427. Заказ № 507. Формат бумаги 70X1087i6. 8 бум. л.— 21,92 печ. л.
Ордена Ленина типография газеты «Правда» имени И. В. Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.

Цена 12 руб.