Индекс
71689j
Издательство
"УНИСЕРВ"
\	2013 J

Р6БЯТЛ И ЗБ6РЯТЛ
Н. Гумилёв \
jtoeopoi
Видишь, мчатся обезьяны
С диким криком на лианы,
Что свисают низко, низко,
Слышишь шорох многих ног?
Это значит — близко, близко
От твоей лесной поляны
Разъярённый носорог.
Видишь общее смятенье,
Слышишь топот? Нет сомненья,
Если даже буйвол сонный
Отступает глубже в грязь.
Но, в нездешнее влюблённый,
Не ищи себе спасенья,
Убегая и
таясь-
высоко руки
счастья и разлуки,
Подними
С песней
Взоры в розовых туманах
Мысль далеко уведут,
И из стран обетованных
Нам незримые фелуки1
За тобою приплывут.
1 Фелука — небольшое парусное судно. —
Примечание редакции.
к задушевное слове
К. Станюкович
МАКСИМКА*
VII
11о всему клиперу раздаётся храп отдыха-
ющих после обеда матросов. Только отделение
вахтенных не спит, да кто-нибудь из хозяйствен-
ных матросов, воспользовавшись временем, та-
чает себе сапоги, шьёт рубаху или чинит какую-
нибудь принадлежность своего костюма.
А «Забияка» идёт да идёт себе с благодатным
пассатом, и вахтенным решительно нечего де-
лать, пока не набежит грозовое облачко и не
заставит моряков на время убрать все паруса,
чтобы встретить тропический шквал с проливным
дождём готовыми, то есть с оголёнными мачта-
ми, представляя его ярости меньшую площадь
сопротивления.
Но горизонт чист. Ни с одной стороны не вид-
но этого маленького серенького пятнышка, кото-
* Продолжение. Начало в №№ 1-6.
2
рое, быстро вырастая, несётся громадной тучей,
застилающей горизонт и солнце. Страшный
порыв ветра валит судно набок, страшный ли-
вень стучит по палубе, промачивает до костей,
и шквал так же быстро проносится далее, как
и появляется. Он нашумел, облил дождём и исчез.
И снова ослепительное солнце, лучи которого
быстро сушат и палубу, и снасти, и паруса,
и матросские рубахи, и снова безоблачное голу-
бое небо и ласковый океан, по которому бе-
жит, снова одевшись всеми парусами, судно,
подгоняемое ровным пассатом.
Благодать кругом и теперь. Тишина и на клипе-
ре. «Команда отдыхает», и в это время нельзя
без особой крайности беспокоить матросов —
такой давно установившийся обычай на судах.
Притулившись в тени у фок-мачты, не спит се-
годня и Лучкин, к удивлению вахтенных, знав-
ших, что Лучкин «здоров спать».
Мурлыкая себе под нос песенку, слов которой
не разобрать, Лучкин кроил из куска парусины
башмаки и по временам взглядывал на растянув-
шегося около него, сладко спавшего Максимку
и на его ноги, чернеющие из-под белых штанин,
3
словно бы соображая, правильна ли мерка, кото-
рую он снял с этих ног тотчас же после обеда.
По-видимому, наблюдения вполне успокаивают
матроса, и он продолжает работу, не обращая
больше внимания на маленькие чёрные ноги.
И что-то радостное и тёплое охватывает душу
этого бесшабашного пропойцы при мысли о
том, что он сделает «на первый сорт» башма-
ки этому бедному, беспризорному мальчишке
и справит ему всё, что надо. Вслед за тем не-
вольно проносится вся его матросская жизнь,
воспоминание о которой представляет довольно
однообразную картину бесшабашного пьянства
и порок за пропитые казённые вещи.
И Лучкин не без основательности заключает,
что не будь он отчаянным марсовым, бесстра-
шие которого приводило в восторг всех капита-
нов и старших офицеров, с которыми он слу-
жил, то давно бы ему быть в арестантских
ротах.
— За службу жалели! — проговорил он вслух
и почему-то вздохнул и прибавил: — То-то она
и загвоздка!
К какому именно обстоятельству относилась
эта «загвоздка»: к тому ли, что он отчаянно
пьянствовал при съездах на берег и дальше бли-
жайшего кабака ни в одном городе (кроме
Кронштадта) не бывал, или к тому, что он был
лихой марсовой и потому только не попробовал
арестантских рот, — решить было трудно. Но
несомненным было одно: вопрос о какой-то «за-
гвоздке» в его жизни заставил Лучкина на не-
сколько минут прервать мурлыканье, задуматься
и в конце концов проговорить вслух:
— И хуфайку бы нужно Максимке... А то ка-
кой же человек без хуфайки?
В продолжение часа, полагавшегося на после-
обеденный отдых команды, Лучкин успел скроить
передки и приготовить подошвы для башмаков
Максимки. Подошвы были новые, из казённого
товара, приобретённые ещё утром в долг у од-
ного хозяйственного матроса, имевшего собствен-
ные сапоги, причём «для верности», по предло-
жению самого Лучкина, знавшего, как трудно у
него держатся деньги, в особенности на твёрдой
земле, уплату долга должен был произвести боц-
ман, удержав деньги из жалованья.
5
Когда раздался боцманский свисток и вслед за
тем команда «горластого» боцмана Василия Его-
ровича, или «Егорыча», как звали его матросы,
Лучкин стал будить сладко спавшего Максимку.
Он хоть и пассажир, а всё же должен был, по
мнению Лучкина, жить по-матросски, как следу-
ет по расписанию, во избежание каких-либо не-
приятностей, главным образом со стороны Его-
рыча. Егорыч хоть и был, по убеждению
Лучкина, «добёр» и дрался не зря, а с «боль-
шим рассудком», а всё-таки под сердитую руку
мог съездить по уху и арапчонка за «непоря-
док». Так уж лучше и арапчонка к порядку при-
учать.
— Вставай, Максимка! — говорил ласковым
тоном матрос, потряхивая за плечо негра.
Тот потянулся, открыл глаза и поглядел вокруг.
Увидав, что все матросы встают и Лучкин соби-
рает свою работу, Максимка торопливо вскочил
на ноги и, как покорная собачонка, смотрел в
глаза Лучкина.
— Да ты не бойся, Максимка... Ишь глупый...
всего боится! А это, братец, тебе будут баш-
маки...
(Продолжение следует.)
ПОЭЗИЯ ДвТЯЛЛ

А. Насимович
ЛЕТНИИ ВЕЧЕР
Высоко, на облаках,
Догорает день румяный.
Тихий вечер на лугах
Раскидал покров росяный.
Раскидал и капли слёз
На цветы дождём посеял,
Купы сосен и берёз
Тихой ласкою обвеял.
Далеко стада прошли.
Отзвучал напев свирели.
Чу! В траве коростели
деревней проскрипели.
Мужики прошли с работ,
На плечах звенели косы.
Пролетел домой с болот
Белый аист длинноносый.
Ночь идёт. Тиха, нема,
К нам ползёт она украдкой,
И на луг и на дома
Льёт покой и отдых сладкий.
ИСТОРИЯ из ИСТОРИИ
А. Зорин
?JCC/&43bt
U3 S£JIiC7t/3J UMH£7A7/[0?J
JL4/3M4 Л£?/ЗО7О *
Часть 1. Сказки и страхи
Было ещё раннее утро, и в Летнем дворце
всё спало крепким сном.
Только на половине трёхлетнего великого князя
Павла Петровича проснулись все и тревожно
суетились при трепетном свете зажжённых вос-
ковых свечей.
Маленький Павел проснулся и кричал. Вскочила
с мягкого дивана мамка его, Анна Даниловна
Титова. Повскакали с пола подручные няньки.
Вышли из горницы заспанные бедные дворяне
Ахлебинин и Титов.
— Ах ты, Господи! — с досадою восклицала
толстая Титова. — Нет ему покоя, опять живо-
* В сокращении.
тик болит! Миленький князюшка, миленький мой
херувимчик, хочешь, я тебе кашки дам?
Мальчик только задрыгал ногами и закричал
пуще прежнего. И все шныряли по комнате,
суетились, а маленький Павел кричал от боли.
Тем временем няньки успели нагреть малины,
натёрли мальчика деревянным маслом из лам-
падки, завернули в пуховое одеяльце и напоили
малиною. Мальчик утомился от боли и крика
и заснул.
— Ну, малость ещё поспать можно! — сказа-
ла Титова и, погасив свечи, при бледном свете
мигающих лампадок снова опустилась на диван.
Няньки легли на свои тюфяки, разостланные на
полу, и дворяне вышли в смежную горницу.
И всё снова погрузилось в сон.
Было уже раннее утро, когда проснулся трёх-
летний Павел и громко закричал:
— Няня, есть!
Все повскакали со своих мест, и опять нача-
лась суетня и беготня.
— Ангелочек мой, херувимчик мой! — говори-
ла Титова. — Сейчас, сейчас, пурпуровый! Эй,
Анфиса, беги на кухню, неси его высочеству
кашку! Давай, соколик, я тебя одену!
Павел забыл уже о своих болях и, хотя был
бледен, смеялся и лепетал без умолку:
— Кататься будем! Ты, Иван, тпру-тпру! Сол-
дат учить! Дай барабан! Возьми дудку!
Ахлебинин тотчас взял барабан, Титов — дуд-
ку, и комната огласилась треском и дуденьем,
а Павел смеялся и хлопал в ладоши.
— А вот и кашка! — закричала Анфиса, входя
с серебряной кастрюлькой.
— Дай! Дай! — жадно потянулся мальчик.
Титова посадила его за стол и начала кормить
кашей.
Наконец он доел последнюю ложку, выпил
кружку молока и встал.
В это время в комнату вошёл высокий согну-
тый мужчина в чёрном камзоле, в чёрных бар-
хатных штанах, в чёрных чулках. У него были
чёрные усы, чёрные глаза и только на голове
был, по тогдашнему обычаю и моде, белый на-
пудренный парик с косицей.
Он низко поклонился мамке Титовой, кивнул
дворянам и нагнулся к мальчику.
10
— С добрым утром, ваше высочество, — ска-
зал он на ломаном русском языке, — как изво-
лили почивать?
— Холосо! — ответил Павел. — Иди прочь!
— Чего хорошо, — сказала Титова, — всю
ночь кричал.
— Ай, ай, ай, — закачал головой пришед-
ший, — опять живот?
— Надо быть, а что делать — ив ум не
возьму. Кажись, как попросит, так и есть даю.
В голоде не держим. И тепло ему, и весело.
— Ай, ай, ай! Надо беречь великий князь!
— Ты-то не отписывай про это, сказала Титова.
— Что, я не знай! — обиделся даже тот
и, поклонившись всем, поцеловал руку Павла
и вышел.
Это был придворный врач Кондоити, пристав-
ленный к великому князю. Он вышел в сосед-
нюю комнату и стал писать дневной доклад о
здоровье своего пациента. Писать, что он дурно
спал ночь и кричал от боли, было страшно. Го-
сударыня сразу встревожится, станет его бра-
нить, обо всём спрашивать. Гораздо спокойнее
писать, что всё идёт — слава Богу, и хитрый
врач, крепко понюхав табаку, написал, что «име-
ет честь донести о благополучном здоровье бла-
говерного государя, великого князя Павла Пет-
ровича».
А великий князь потешался. Сначала няньки
устроили домик, взяли кукол и стали приходить
к мальчику в гости. Павел тоже держал в руках
куклу, как будто хозяйку, и принимал гостей. Из
маленького кофейника разливал он шоколад по
маленьким чашечкам и всё выпивал сам — и за
хозяйку, и за гостей.
Так играл он до двенадцати часов, когда лакеи
накрыли на стол и позвали его к обеду. Павлу
есть не хотелось, но все упрашивали его ску-
шать ложечку за здоровье — и мальчик ел поч-
ти через силу.
Кончился обед, и началась новая игра. Это бы-
ла весёлая игра, но слабый Павел скоро утомил-
ся ею.
Одна нянька тотчас принесла ему подушку,
другая сняла с него башмаки, третья накрыла
одеялом, и мальчик лениво сказал:
— Сказку сказывайте!
— Эй, Кирилловна, говори! — закричала Титова.
12
К дивану подошла сморщенная старушка и мо-
нотонным голосом стала рассказывать сказку
про страшного колдуна.
— Ой, боюсь! — закричал Павел, откидываясь
на подушку.
— Расскажи ему другую, Кирилловна! — ска-
зала Титова. — А ты не кричи! — обратилась
она к мальчику, — а то бабушка царица при-
дёт. Нас всех прогонит, а тебя велит на плите
зажарить!
— Ой, боюсь! — кричит мальчик.
— Ну, смотри, вот бабушка придёт!
И словно напророчила Титова.
Вдруг вошёл лакей и торопливо доложил шё-
потом:
— Её величество!
— Видишь! — успела шепнуть мальчику Титова.
Все повскакали с мест бледные, перепуганные,
в соседней комнате послышались шаги и стук
палки, на которую опиралась императрица Елиза-
вета Петровна.
Павел побледнел и задрожал от страха.
13
— Не хочу! — закричал он не своим голосом
и одним прыжком соскочил с дивана, а потом
забрался под стол и прижался к самой стенке.
Государыня вошла и остановилась на пороге.
Все низко поклонились и смущённо потупились.
— А где же великий князь? Я его голос слы-
шала? — спросила государыня и позвала: —
Павлуша, Павлушечка, где ты?
— Не хочу! Уйди! — раздался крик из-под
стола.
Государыня нагнулась.
— Пойди ко мне, миленький!
Но в ответ раздался такой крик, что впору
было зажать уши. Павел охватил ножку стола
и кричал.
Государыня покачала головой.
— Что это он? Болен?
— Пугливенький, — прошептала Титова, а ма-
ленький Павел продолжал вопить.
— Ну, уйду, уйду! — торопливо сказала го-
сударыня и пошла из комнаты, тревожно качая
головой.
(Продолжение следует.)
чудные мгновения
С. Кошкаров

Поле. Дети здесь играют.
Сколько смеха, сколько шуток!
А кругом цветы мелькают
И головками кивают.
Боже! Сколько незабудок!
Что ни шаг — то жёлтый
И кудрявый, красный клевер,
И ромашки зыбкий прутик,
Повилика вьётся в жгутик,
Робко смотрится на север.
Одуванчик скромен, тонок;
Зацвела уж земляника;
А над полем — жаворонок,
Голосок так нежен, звонок.
Сколько смеха! Сколько крика!
Солнце блещет и смеётся.
Копошатся всюду пчёлы.
Мотылёк летает, вьётся,
Дальним эхом раздаётся
Ребятишек смех весёлый.
ЛЮТИК,
15
к РАССКАЗ ЗА РАССКАЗОМ
А. Аверьянов
история ODHOU иГРУилШЛ*
(Лсторию своей последней игрушки, специально
для меня заказанной дедушкой, я начну не с то-
го момента, когда для неё в мастерской были
приготовлены дощечки, жесть и другой неизвест-
ный мне материал, а с того, когда, полежав не-
которое время в магазине, она была торжествен-
но внесена моим добрым дедушкой в комнату,
где я спал, утром в день моего рождения,
и поставлена на полу.
Я как раз в это время решал вопрос, встать
ли мне или ещё немножко поспать. Ранние лучи
майского солнца, обильно лившиеся в окно, го-
ворили за первое, сладость только что прерван-
ного сна — за второе. Я решил поспать и живо
* В обработке редакции.
16
юркнул под одеяло от дразнящих лучей весенне-
го солнца.
Не успел я вновь уснуть, как настежь раство-
рилась дверь. Я высунул голову из-под одеяла,
жмурясь от солнца. Вошёл дедушка, опуская на
пол что-то квадратное, покрытое серой бумагой.
— Поздравляю тебя, внучек. Сегодня тебе ис-
полняется восемь лет. С августа начнёшь учить-
ся. Вот я тебе купил последнюю игрушку.
Мне почему-то сделалось грустно. Но грусть
моя и сон вмиг исчезли, когда дедушка осто-
рожно снял бумагу, и перед моими глазами
предстал крестьянский двор, искусно сделанный.
Симпатичное морщинистое лицо дедушки спо-
койно улыбалось, большие слезящиеся глаза лю-
бовно смотрели на внука, с удивлением рас-
сматривающего невиданную игрушку. Он левой
рукой разглаживал свою длинную седую бороду,
что дедушка обыкновенно делал, когда был чем-
нибудь доволен.
Поцеловав меня, дедушка вышел, а я, одев-
шись, стал вблизи рассматривать интересную
игрушку.
17
Двор мне казался не игрушечным, а насто-
ящим крестьянским двором. Поэтому и описы-
вать я его буду таким, каким он являлся тогда
моему детскому воображению.
II
Прежде всего, мне бросилась в глаза стоящая
посередине телега, на ней — охапка сена, кото-
рое ела лошадка серой масти, встряхивая не
снятой ещё сбруей.
Налево от телеги, почти в самом углу, находи-
лась целая копна сена, около которой лежала
чёрная корова, пережёвывая жвачку. На копну
была брошена пара граблей, а около валялись
вилы.
Вправо от телеги была опрокинута соха, тут
же лежала борона.
В углу, противоположном тому, где лежала ко-
рова, стояла скамейка, к ней была прислонена ко-
са, на лезвии которой ярко блестело солнышко.
18
Невдалеке поросёнок рыл землю, уткнувши в
неё мордочку по самые глаза. Вырытую землю
разбрасывали куры, ища червячков. Только одна
из них, побеждённая жарой, предпочла разва-
литься в пыльной ямке, растопырив крыло.
Петух взлетел на самый верх скамейки, соби-
раясь запеть.
На одной из сторон двора в нерешительности
стояла собака. Завидев её, выгнула спину кошка,
готовясь защищать своих котят, которые, как ни
в чём не бывало, продолжали играть. На брюш-
ко одного из них, опрокинутого на спину, поло-
жил передние лапки другой и обдумывал, что
дальше делать с братишкой. Третий подкрады-
вался к мухе, которая ползла по белой ручке
топора, воткнутого в длинное бревно. Четвёртый
котёнок с любопытством смотрел, как, испугав-
шись собаки, бежала под защиту петуха насед-
ка, а за ней катились, словно мохнатые яички,
недавно вылупившиеся цыплята.
Вот и всё, что было на крестьянском дворе,
если не считать козел для пилки дров, около ко-
торых валялась кучка распиленных дров с лежа-
щей на ней пилой-двуручкой.
19
Милый дедушка, по-видимому, хотел этой
игрушкой наглядно познакомить меня, хотя бы
отчасти, с крестьянской жизнью, а главное, заин-
тересовать меня ею. Если, действительно, эту
цель имел в виду дедушка, то он достиг её
вполне: я постоянно расспрашивал его о дерев-
не, пока он гостил у нас, и этот живой интерес
впоследствии перешёл в любовь ко всему дере-
венскому. Если же при этом он хотел, чтобы я
эту игрушку сохранил на память как последнюю,
то... Впрочем, не буду забегать вперёд.
(Продолжение следует.)
занятные истории
20
В. Карачарова
ПРОКИСШЕЕ МОЛОКО*
Серёже десять лет, и он очень любопытный
и непослушный.
Он часто думает: «Ну, как тут не быть любо-
пытным, когда на свете так много интересного?
Мало ли, что говорят большие — будто нельзя
всё знать маленьким: сами они, небось, всё зна-
ют, а детям не хотят говорить».
Серёжа любит слушать разговоры старших.
Когда он был меньше и не понимал по-
французски, он терпеть не мог французских
разговоров между большими. Ничего не понима-
ешь — и досадно.
Мама не позволяет детям «торчать в гостиной»,
когда у неё гости. Серёжу это возмущает.
* В обработке редакции.
21
— Тебе интересно разговаривать с чужими,
мамочка, и мне интересно, — говорит он, когда
мама посылает его в детскую.
Вот и в кухне тоже — как интересно! Прихо-
дят молочники, торговки с яблоками, мальчишки
из лавки. На плите что-то шипит, а на столе в
большой лоханке плавает рыба, копошатся раки.
Но мама не позволяет туда ходить, и Серёжа
бегает в кухню, когда мамы нет дома. Один
раз он сильно обжёгся о плиту, а другой раз
дворник придавил ему ногу дровами. Он принёс
на спине большую вязанку и сваливал в кухне на
пол, а Серёжа подбежал близко, и несколько по-
леньев упало ему на ногу. Очень было больно.
Когда мама приходит из магазинов, Серёжа
уже тут как тут: всё хватает, развёртывает, то
что-нибудь просыплет, то разобьёт и обрежется
стеклом.
Когда подают суп, он прежде всего берёт
разливную ложку и лезет ею в миску, чтобы
посмотреть — какой суп. Часто обливает ска-
терть или так шлёпнет ложкой, что забрызгает
все тарелки и стаканы. Мама сердится. Серёжа
22
обещает больше этого не делать, но на следу-
ющий день забывает обещание.
Если позвонят в передней, Серёжин нос уже
торчит из-за двери, а если пришедший окажется
хорошо знакомым, то и вся Серёжина фигура,
с длинными ногами и чёрной головой, момен-
тально перескакивает из-за двери в переднюю.
Нужды нет, что на улице мороз и вся шуба у
знакомого в снегу, — интересно поскорее по-
здороваться и рассказать все домашние новости.
Потом у Серёжи бывает кашель и насморк, он
не может гулять и ходить на каток. Но, как
только выздоровеет, сейчас же всё забывает
и опять никого не слушается.
— Ну, зачем я буду слушаться? — думает
он. — Старшие знают, что им надо, а разве
они знают, что надо маленьким? Они уже давно
позабыли, как сами были маленькие.
Серёже кажется, что он многое знает лучше
всех, и он часто критикует и учит других. Он,
например, уверен, что отлично умеет воспиты-
вать детей, и знает, как не приучать к капризам
23
сестру Марочку, как отучать от упрямства брата
Платона. Они очень часто из-за него плачут, а
ему приходится сидеть наказанным, но он всегда
думает, что он был прав, а мама не права, ког-
да его наказала.
С няней он постоянно ссорится: она делает
ему замечания, а он считает, что скорее уж он
бы мог ей сделать замечание, а не она ему —
будущему авиатору.
Случилось раз с Серёжей неприятное происше-
ствие. Ехал он из Петербурга на лето к своей
бабушке с папой, мамой, братом, сестрой и ня-
ней. Ехали долго, трое суток. Серёже надоело
смотреть в окно, да и терпения больше нет
ждать — скоро ли уж та станция, где им надо
выходить? Серёжа то подразнит сестрёнку, то
толкнёт брата, то подбежит к открытому окну
и высунет голову, хотя мама говорит, что это
опасно, потому что может попасть в глаз искра
из паровоза. И вот, в узком коридоре сталкива-
ется он с няней, которая несёт в руках бутылку.
— Это что такое? — спрашивает он.
— Молоко прокисло. Надо его вылить.
24
— Дай, я понюхаю.
Бутылка с гуттаперчевой пробкой, которая за-
жимается пружиной. Серёжа дёргает пружину,
пробка отскакивает в сторону и молоко с шу-
мом, точно от выстрела, вылетает из бутылки.
Серёже залепляет глаза, волосы, рот, который
он от любопытства открыл, обливает всю курт-
ку, панталоны, всю няню, стенку вагона и рукав
у чужого господина, который стоит у соседнего
окна.
Няня охает. Серёжа растерянный, протирая за-
лепленные глаза, бежит в купе к маме, по до-
роге пачкая всё, к чему ни прикоснётся. Мама
берёт полотенце и начинает вытирать его. Вид у
него такой испуганный, что даже бранить его
невозможно.
В коридоре все смеются. Забрызганный госпо-
дин вытирает свой рукав и улыбается. Папа изви-
няется перед ним за неловкость своего сына, а
он отвечает со смехом:
— Ничего, ничего, не беспокойтесь.
Со смущённым видом идёт Серёжа с мамой
мыться. От него пахнет кислятиной, и его синие
25
панталоны местами в белых пятнах. Няня тем
временем вытирает забрызганную стенку, фо-
нарь и мимоходом смахивает белый кусок со
спины нарядной дамы, которая, к счастью, стоя-
ла далеко и была бы, вероятно, очень недоволь-
на, если бы увидела лепёшку на своём платье.
Хорошо, что няня, проходя мимо, сняла лепёшку
фартуком.
Вымывшись, Серёжа идёт в купе и садится на
диван. Он ещё с большим нетерпением ждёт
станции, где надо выходить, потому что ему не-
ловко показаться в коридоре.
— Дурацкое молоко! — думает он. — И на-
до же было ему прокиснуть. А главное, для
чего возить в вагоне молоко? И для чего идти
выливать его из бутылки? Пусть бы уж так в бу-
тылке до конца и ехало.
Серёжа сидит, нахмуренный, ворчит и даже
в окно не высовывается. Он сердит на молоко,
на коров, на няню, на всех.
Ну, ничего. Когда-нибудь он поймёт, что
в этом неприятном происшествии не молоко ви-
новато, и не мама, и не няня, а сам он: уж
очень любит он совать нос, куда не надо.
чудесл в решете
А Панова
АИСТ И ЛЯГУШКА
Посмотрите на охоту:
Ходит аист по болоту,
Зорко смотрит в глубину,
Носом ищет рыб по дну.
Вдруг отважная лягушка,
Пустомеля и болтушка,
Улучив удобный миг,
На нос длинный разом прыг!
Вот уселась и сейчас
На носу пустилась в пляс,
Припевая: «Ай, рыбак!
Много рыб наловишь так!»
Аист стал, поднявши нос,
Словно к месту он прирос.
Вдруг взмахнул он головою
И, довольный сам собою,
Проглотил лягушку вмиг,
А затем опять поник.
От лягушки, что смеялась,
Лапка лишь одна осталась.
Гибель страшная лягушки,
Пустомели и болтушки,
Говорит нам, что беда
Ждёт насмешника всегда.
27
Г кроме шуток
Н. Самойлова
В ПОЛЕ
— Хорошо сегодня, — пролепетал большой
пёстрый мотылёк, кокетливо крутясь возле крас-
ного мака, — здесь у вас в поле — благодать!
Я давно уже порхаю по лугам. Не позволите ли
вы мне присесть и отдохнуть у вас?
— Я не понимаю, как можно уставать, —
стрекотал бойкий зелёный кузнечик, большим
прыжком подскакивая кверху, — как можно
уставать в такие чудные дни, когда так много
солнца и трава так мягка!
— Крр... — заливался жаворонок в высоком
небе.
— Бимбам, бимбам, — звенели синие коло-
кольчики. — Вечер подходит, молиться надо!
Бимбам, бимбам!
— Сегодня не праздник, — горделиво отозвал-
ся красный мак, потряхивая своей махровой го-
ловкой. — Не учите нас, пожалуйста!
28
— Скоро жатва, скоро жатва! — печально
шелестели колосья близкой ржи. — Смерть ожи-
дает нас!
— Не бойтесь, не бойтесь, — ласково утеша-
ли их добродушные васильки.
По длинной, стройной травке пробежал му-
равей.
— Я тружусь, я тружусь, — проговорил он,
презрительно поглядывая на стрекозу и мотыль-
ка. — Весь век свой я работаю.
Мотылёк обиделся.
— У каждого своя работа, — сказал он, —
у каждого — своё.
— Бимбам, — призывно звенели синие коло-
кольчики, — бимбам, бимбам!
* * *
В большом доме, у самого края поля, все со-
бирались на прогулку.
— Сеточку не забудь, Вася, — кричала брату
маленькая Оля, одевая наспех соломенную шля-
пу, — и жестянку тоже возьми!
29
— Скорее, мама уже пошла, — крикнул им
Шура, выбегая из сада.
— Ужо и я приду, — говорила няня, выпуская
детей и закрывая за ними калитку.
Впереди всех шла мама с зонтом и вела за
руку маленькую Лялюню. Возле них прыгал
и визжал большой рыжий пёс, Жулик.
— Ну, довольно, довольно, отстань, — при-
крикивала на него мама, — пошёл прочь, шаль-
ной!
Но пёс не унимался и всё норовил лизнуть её
в лицо.
Скоро дети нагнали маму.
Шура нёс в руках небольшую корзинку, в ко-
торой была уложена бутылка с молоком, пи-
рожки и конфеты.
Сначала они шли долго по дороге. По обеим
сторонам стояла рожь, и однообразно шелесте-
ли и шуршали высокие колосья. Оля усердно
рвала васильки, а Вася свистел, сбивая рукой ко-
лосья.
Потом все вышли на лужок.
— Ах, как хорошо здесь! — воскликнули дети
и побежали по мягкой траве, пёстрой от цветов,
прямо к тому месту, где стоял мак.
30
— Мама, посмотри, какая прелесть! — взвизг-
нула Оленька и, быстро наклонившись, сорвала
цветок.
— Ах! — успел только простонать бедный мак
и тут же присоединился к букету васильков, ко-
торый Оля держала в руке.
— А вот какая бабочка!
В следующий момент весёлый мотылёк уже
бился в Васиной сеточке. Шура первый заметил
кузнечика.
— Аа! Вот бойкий-то! — сказал он, силясь
поймать его.
— Не поддавайся, — прошептала боязливо вы-
сокая травка и замахала острым кончиком сво-
им. — Уу, разбойники! Всех нас погубить хотят!
В это мгновение мимо неё пробежал, легко
потрухивая, Жулик, потом, повернувшись, опу-
стил на неё тяжёлую рыжую лапу и придавил
былинку до самой земли, а бойкий кузнечик
уже трепетал в зажатой руке Шуры.
Дети обступили его.
— Покажи!
31
— Такого большого я ещё никогда не видел, —
заявил Вася.
— Сядем здесь, — предложила мама и вме-
сте с Лялюней опустилась на землю.
— Ой-ой! Мурасська! Ой! — запищала Лялю-
ня, указывая с испугом на муравья, быстро пол-
зущего по её платьицу.
— А вот я его сейчас! — улыбнулась мама
и схватила его так крепко за спинку, что бедный
муравей упал в обморок.
— Бимбам, бимбам! — звенели колокольчики
печальным похоронным звоном. — Пришли,
пришли враги наши! Разрушили наше мирное
царство, погубили всех! Бимбам, бимбам! Моли-
тесь все в поле за пленников и погибших!
— Ах, какие прелестные колокольчики! — вос-
кликнула Оля. — Как я их раньше не заметила!
Они так качаются, будто звонят! Смотри, мама,
правда? Мне даже кажется, будто я слышу звон!
Она схватила потной рукой тоненький стебелёк,
и, неловко потянув его, вырвала колокольчики
вместе с корнями...
читаем всей семьёй
32
Е Шульц
СКРИПАЧ
Быль
Был праздничный день. Весёлая разряженная
толпа спешила за город. Солнце жгло необычай-
но, и окрестные леса и поля манили к отдыху.
Среди толпы обращал на себя всеобщее внима-
ние высокий старик, одетый в рубище. Он был
слеп, или почти слеп, и его вёл за руку малень-
кий мальчик. Белокурая его головка со спутан-
ными вьющимися волосами была, видно, давно
нечёсаная, загорелое личико не умыто, и боль-
шие голубые глаза глядели кругом с недетской
тоской. Около них бежала собака, чёрный
всклокоченный пудель, такой же пыльный и го-
лодный, как и его хозяева.
— Тимоша, — сказал старик, — остановись
под большим тополем. Там место хорошее. Те-
ни много, да и полянка поблизости, где господа
33
гуляют. Опять же близёхонько река — прохла-
диться можно. Народу должно здесь набраться
пропасть — авось, что и заработаем.
Тимоша молча кивнул головой и вскоре привёл
деда к высокому тополю. У его подножия рас-
положился дед и тотчас же вынул из-под полы
старенькую скрипку и заиграл. Тимоша убежал в
поле, а около деда остался сидеть пудель с
чашкой в зубах. То весело, то заунывно пилика-
ла скрипка в руках деда. Часы бежали, а дед
всё играл. Но равнодушная толпа проходила ми-
мо: ни одной копейки не нашлось у разряжен-
ных франтов для нищего старика. Наконец, руки
его опустились. Видно, голод его сильно мучил.
Иссохшими руками искал он чего-нибудь в кар-
мане, но раздобыл только сухую старую корку.
Тимоша принёс ему в чашке свежей воды,
и оба, дед и внук, с тоской глядя на прохожих,
принялись за свой скудный завтрак. Скрипка ле-
жала около старика. На минуту он снова взял
её, но старческие руки от голода и слабости от-
казывались играть.
34
Старик поник головой, и две слезы медленно
вытекли из его потухших глаз. Никто не заме-
тил, что в нескольких шагах от старика остано-
вился молодой человек. Он уже некоторое вре-
мя присматривался к странной группе, так мало
подходившей к весеннему радостному дню и на-
рядной толпе, сновавшей мимо. Тряхнув головой,
он решительно подошёл к старику и, бросая в
чашку монету, сказал:
— Одолжи, дедушка, скрипку, — и, не дожи-
даясь ответа, взял старую скрипку и провёл
смычком по струнам. Что это были за звуки!
Тоскующая мелодия сменялась вихрем бурных,
мощных пассажей. Старая скрипка то плакала,
то пела под искусными пальцами незнакомца.
Старик замер. Широко раскрыв слепые глаза,
слушал звуки, о которых только мечтала его ду-
ша, но которых неумелые пальцы никогда не
могли извлечь из старой скрипки. Замер и Тимо-
ша, не отрывая широко раскрытых глаз от кра-
сивого незнакомца. А вокруг толпа всё росла.
Заходящее солнце золотило странную картину —
пёстрая, дотоле равнодушная толпа, как зачаро-
35
ванная, окружила незнакомца, который силой
своего таланта остановил её легкомысленный бег
и заставил взглянуть на бедняка, ради которого
лились дивные звуки.
Незнакомец кончил. Затем он взял шапку ста-
рого нищего и с лёгкой усмешкой пошёл по
рядам.
Град монет посыпался в шапку.
Женские ручки торопливо кидали в шапку мо-
неты и, чем крупнее были они, тем ласковее
была ответная улыбка красивого незнакомца.
И когда шапка наполнилась доверху, незнако-
мец передал её оторопелому деду — и скрылся.
Отовсюду посыпались вопросы: кто он? Отку-
да? Никто не знал.
— Да ведь это NN, — взволнованно крикнул
кто-то.
— Знаменитый NN. Разве вы не знали? —
спрашивали старика.
Но старик отрицательно качал головой:
— Не знаю. Не знаю я. Только Бог послал
его, чтобы спасти меня от голода.
БЫБЛ6Т И ТАК06
II i
7. Назарчук
Я СЧИТАЮ
Я считаю бегемотов,
Крокодилов и слонов,
Мне не спится отчего-то,
Я всю ночь считать готов.
Вот лохматые бараны
Прыгают через забор,
Вот верблюдов караваны
Входят медленно во двор.
Можно посчитать букашек,
Можно посчитать овец...
Слышу мамин голос: «Сашка!
Слезь со шкафа, наконец!»
37
г ЖИЛА БЫЛА СКАЗКА
В. Еремеева
на дне большого мш

цмлмлл «З^МлЫзьС*-
л.ак только снежинки произнесли эти слова,
Ариша почувствовала, что что-то изменилось.
Она увидела, что она не обычная снежинка, ка-
ких зимой видимо-невидимо, а девочка в костю-
ме «снежинки», который ей шила мама на Но-
вый год. Только теперь к нему налипло так
много снега, что «снежинка» стала пушистой
и была немного колючей и холодной. А в воло-
сах — маленькая корона. Ариша потрогала ла-
дошкой хрупкую и колкую, из тонких льдинок
корону и засмеялась.
— Загадывай своё самое большое желание, —
запел хор снежинок. — Вот тебе волшебная па-
лочка.
* Окончание. Начало в № 6.
38
В руках у Ариши тотчас оказалась сосулька.
Она повертела её: сосулька как сосулька. Вчера
над крыльцом висела такая же длинная и блестя-
щая. «Оказывается, и сосулька может быть вол-
шебной палочкой, — обрадовалась и удивилась
Ариша. — Как жалко, что нет рядом Матвейки
и Елисейки и они об этом ничего не знают! Но
я им всё расскажу».
Арише пора было загадывать своё желание.
Наступил тот момент, о котором она так давно
мечтала. И хоть раньше она об этом не думала
и не называла вечером маме, она произнесла:
— Я хочу..., я хочу, чтобы мама была коро-
левой снежинок.
— Конечно, если она выращивает цветы, то
она и есть королева, — пропели снежинки. Раз-
дался ледяной звон, и рядом с Аришей появи-
лась маленькая девочка в костюме «снежинки»,
как и у Ариши. Но Ариша сразу узнала — это
была мама. Маленькая мама вся сияла. Огнен-
ные искорки вспыхивали на её платье и короне.
В руках она держала пакет с подарками.
— Мама, я так рада! — вскрикнула Ариша. —
Но я думала, что ты будешь, как взрослая ко-
39
ролева в длинном платье, а ты как маленькая
девочка.
— А мы, мамы, то как взрослые, то как де-
ти. Сейчас мне столько же лет, сколько и тебе.
— Какие интересные подарки, — удивилась
Ариша, доставая из пакета длинную серебряную
конфету. — Ты мне такие никогда не покупала.
Где ты их взяла?
— Такие конфеты дарил нам Дед Мороз, ког-
да я была маленькая.
— А ты сможешь опять стать взрослой?
— Все мамы несколько раз в день становятся
детьми, а потом опять взрослыми. И в этом на-
ше волшебство. Мы делаем это без труда. Так
что никто этого не замечает. А сейчас... — ма-
ленькая мама засмеялась и в одно мгновение
превратилась во взрослую. Она была в красивом
платье, как у сказочной королевы. Ариша за-
мерла от восторга, но нисколько не удивилась.
Она подошла к маме-королеве и тихо сказала:
— А я уже видела тебя в книжке со сказка-
ми. Только там ты была с длинными волосами.
Королева-мама засмеялась, поправила свои
пышные волосы и сказала:
40
— Ну, вот и хорошо. А то ведь некоторые в
это не верят. И зря. Быть волшебницей не так
уж сложно. Нужно только очень любить детей.
А сейчас мы нарядим ёлку.
Ариша только сейчас заметила высокую пуши-
стую ёлку.
— Но у нас нет ёлочных игрушек, — сказала
она. — Чем же мы её нарядим?
Тут снежинки закружились, завихрились вокруг
ёлки, взвились к самой макушке, и ёлка сразу
вся засверкала. Ариша только ахнула. «Навер-
ное, это и есть самоцветы, которые лежали на
дне сугроба», — подумала она. Ариша подошла
к ёлке и положила свой медовый букетик на пу-
шистые ветки. А мама развесила конфеты из
своего пакета.
— Жаль, что нас только двое, а то мы стан-
цевали бы вальс снежинок, который мы всегда
танцевали на Новый год.
В это время они увидели, как кружится в вы-
шине и приближается к ним золотая пушистая
снежинка.
41
— Что это такое? — удивилась мама.
— Это пчёлка Зина! — вскрикнула Ариша. —
Ты помнишь, мама, ты узнала её?
Пчёлка Зина была обсыпана золотой пыльцой,
а крылья сверкали как капельки росы.
— Как я рада, что ты прилетела, — крикнула
своей любимице Ариша.
— Когда я летела, я видела детей, они неда-
леко, — поспешила сообщить пчёлка.
— Это Лиля, Матвейка и Елисейка, — сказала
обрадованная Ариша. — Давайте их позовём.
Мама, Ариша и пчёлка Зина стали звать детей.
И к их радости, у ёлки собрались все Аришины
друзья. Елисейка и Матвейка были в новых ко-
стюмах. А Лиля стала рыбкой с серебристыми
чешуйками и нежными, как вуаль, плавниками.
Лиля была очень рада, что сбылась её мечта —
хоть немного побыть рыбкой. Вместе с детьми
прибежал весь в снегу Жук. А кошка Дымка си-
дела под ёлкой, прихорашивалась, вылизывала
мягкую шёрстку и, казалось, она попала сюда
давно, может быть, раньше Ариши. Она вполне
освоилась на новом месте и уже пыталась лап-
кой достать блестящие игрушки.
Дети взялись за руки и стали водить хоровод
вокруг ёлки. В хоровод стали и Жук, и кошка
Дымка, и пчёлка Зина. Вместе со всеми закру-
жились и снежинки. Некоторые снежинки вырос-
ли и стали похожи на девочек в белых платьях.
«Как снегурочки», — подумала Ариша. Снежин-
ки-снегурочки кружились плавно, а потом всё
сильнее и сильнее. Тем временем к хороводу
присоединялись и другие снежинки. И Ариша
уже не могла разобрать — то ли большие хло-
пья снега, то ли птицы кружились вокруг ёлки.
«Может, это гуси-лебеди прилетели?» — поду-
мала Ариша. Она хотела вспомнить, рисовала ли
она гусей-лебедей, но не успела. Большая белая
птица подхватила её на крыло, Ариша ухватилась
за неё и прижалась к шее. Своей щекой она
ощутила мягкий нежный пух. «Как хорошо, —
радовалась Ариша, — но ведь я никогда этих
птиц не рисовала, а только видела на картинке.
А они прилетели ко мне сами. Как хорошо, что
у меня есть книжка со сказками и с хорошими
картинками».
От снежного платья Ариша стала замерзать.
Но в это время появился Жук с маминым шар-
43
фом. Жук закутал Аришу шарфом и сказал ма-
миным голосом: «Да ты же совсем разделась».
Ариша удивилась, что Жук заговорил, и хотела
спросить, как это он научился говорить? Но пёс
ткнул носом в Аришину щёку и шершавым язы-
ком стал прилизывать ей волосы. Арише стало
щекотно, она засмеялась, а Жук пропал.
* * *
Ариша открыла глаза. Рядом, пригревшись,
мурлыкала Дымка, а у кроватки стояла мама
и укрывала Аришу одеялом.
— А где Жук? — спросила Ариша.
— Жук давно на улице. Ты посмотри, какая
сегодня чудесная погода.
За окном сверкали снежные сугробы. Их было
очень много — и больших, и маленьких. Даже
кормушка и скворечник надели пухлые шапки.
На заборе, на каждом столбике были шапки по
их размеру. За ночь они здорово подросли
и завалились на бок.
«В каком же сугробе я была? — раздумывала
Ариша, находясь ещё под впечатлением своего
сна. — Наверное, в самом большом, за забо-
44
ром у высокой сосны, который пробовала ко-
пать много раз».
— Ты вся дрожишь, замёрзла совсем, — го-
ворила тем временем мама.
— Я не замёрзла, — сказала Ариша. — Это
так холод во мне согревается. Я же снежинкой
была.
— И залетела в большой сугроб? — улыбну-
лась мама.
— Мама, мама, — вскрикнула Ариша, — я
знаю, где взять волшебную палочку! Это же
моя кисточка и ещё сосульки. Ты их никогда не
сбивай, я буду рисовать ими на снегу.
— Я тоже знаю одну чудесную преволшебную
палочку, — загадочно произнесла мама.
И поскольку Ариша даже привстала в кроват-
ке, мама не стала томить её и сказала:
— Это наши мечты. Но они не всегда сразу
сбываются. Поэтому надо иметь ещё и терпение.
— А я когда-нибудь добегу до радуги?
— Опять ты про свою радугу, — вздохнула
мама. — Это только кажется, что она за ле-
сом. А на самом деле она высоко в небе.
45
Мама посидела какое-то время в раздумье
и произнесла:
— Иногда люди всю жизнь бегут к своей
радуге.
— А я знаю, где живут маленькие радуги.
Они как горошины и прячутся в цветах. Их мож-
но потрогать.
В это время заскулил на улице Жук. Мама
пошла, открывать дверь. Дымка спрыгнула с
кровати и побежала навстречу Жуку. Она подка-
раулила его у двери и, встав на задние лапки,
обняла его за шею. Жук сделал вид, что ему
это не нравится и отвернул голову. Хотя кошка
и пёс дружили. Дымка была озорная. Жук тер-
пеливо выносил все её выходки.
Ариша услышала, как зацокал по полу заледе-
невшими лапами Жук и мяукнула Дымка. Они
ждали завтрак. Ариша потянулась и стала оде-
ваться. Впереди было много дел. Нужно было
осмотреть сугробы, проверить сосульки, выбрать
подходящую и сделать на снегу новые рисунки.
у HAG В ГОСТЯХ
46
(утъятик
Английская народная сказка
^Дргда-то много-много лет тому назад жили
на небе маленькие звёздочка с матерью-луной
и солнцем-отцом.
Каждый вечер, лишь только становилось тем-
но, звёзды покидали прекрасный дворец и рас-
полагались на небе.
Обыкновенно звёздочки радовались наступле-
нию вечера, когда они могли сверкать на небе.
Но раз они заупрямились и не захотели покинуть
свой золотой дворец. Луна появилась на небе
и с удивлением оглянулась кругом: звёздочек не
было.
— Дети! — позвала она. — Почему вы не на
своих местах и не помогаете мне освещать свод
небесный? Прошло уже более часа с тех пор,
как солнце зашло за горы.
Но упрямые звёздочки медлили, опустив сер-
дито головки.
47
— Мы не хотим светить сегодня ночью, —
сказали они. — Каждую ночь мы были на своих
местах в течение долгих лет. Мы устали и жела-
ем остаться дома. Почему не может кто-нибудь
другой светить сегодня ночью?
Увидев, что звёздочки недовольны и не хотят
исполнить её волю, луна позвала других на их
места, а упрямым звёздочкам сказала:
— Если вы не хотите сверкать на небе и осве-
щать людям на земле дорогу, вы должны уйти
отсюда. Только добрые звёздочки живут в не-
бесах.
Звёздочки почувствовали, что они падают вниз
с неба. Всё быстрее и быстрее катились звёз-
дочки, пока не достигли земли и не потонули
в траве.
Бедняжки испугались и стали плакать. Они чув-
ствовали себя такими одинокими и так раскаива-
лись в своём упрямстве.
Утром солнце засияло ярко и разбудило всех
от сна, в том числе и звёздочек, заснувших
в траве. Проснувшись на земле, а не в золотом
блестящем дворце, звёздочки опять горько за-
плакали.
— В чём дело, звёздочки? — спросило солн-
це. — Почему вы внизу на земле?
— О, отец! — вскричали бедные звёздочки. —
Мы не хотели быть злыми! Мать позвала нас,
а мы отказались сверкать на небе и светить лю-
дям. Мать отослала нас сюда, потому что на
небе место лишь послушным, хорошим звёздоч-
кам, а не нам! Мы раскаиваемся и хотим вер-
нуть обратно. Пожалуйста, возьми нас назад!
— Вернуться вам уже нельзя, — сказало сол-
нышко, — но я вам скажу, что делать внизу.
Вместо неба вы можете сверкать на земле
и таким образом украсите собою землю.
Солнце так ласково улыбнулось, что звёздоч-
ки утешились и решили заблестеть на земле.
И каждое утро, когда солнце улыбалось им
сверху, они раскрывали глазки и сверкали весь
день.
Ночью вы любуетесь звёздочками на небе,
а днём, в летнее время, вы можете видеть яр-
ко-желтые звезды одуванчиков, сверкающих в
траве.
содержание
Ребята и зверята
Н. Гумилёв. Носорог
 а
Задушевное слово
К. Станюкович. Максимка
2-я обл.
..... 1
Поэзия детям
А. Насимович. Летний вечер
История из истории
А. Зорин. Рассказы из детства императора Павла Первого.
Чудные мгновения
С. Кош каров. Родное поле...............................
Рассказ за рассказом
А. Аверьянов. История одной игрушки.....................
Занятные истории
В. Карачарова. Прокисшее молоко..........................
Чудеса в решете
А. Панова. Аист и лягушка................................
Кроме шуток
Н. Самойлова. В поле
ввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввввв
6
7
14
15
20
26
27
Читаем всей семьёй
Е. Шульц. Скрипач...................................... 32
Бывает и такое
Т. Назарчук. Я считаю.................................. 36
Жила-была сказка
В. Еремеева. На дне большого сугроба................... 37
У нас в гостях
Английская народная сказка. Одуванчик.................. 46
Тексты приведены в соответствие с современными нормами русского языка.
ИФУНИСЕРВ, ежемесячный литературный журнал
домашнего чтения для детей младшего школьного возраста.
№7 (199), 2013, издаётся с января 1997 года.
Журнал зарегистрирован в Комитете Российской Федерации по печати.
Учредители: Московский союз пионерских организаций — Федерация
детских организаций, Издательская фирма УНИСЕРВ.
Издатель: Издательская фирма УНИСЕРВ. Свидетельство о регистрации
средств массовой информации № 015112 от 25.12.1997.
Главный редактор П.А. КОБЛИКОВ	Художник3.H. ЯРИНА
E-mail: info@uniprint.info CanT:www.uniprint.info Подписной индекс: 71689
Юр. адрес: 109377, г. Москва, ул. Зеленодольская, 11—355. Тел.:(495)951-47-20
Подписано в печать 25.06.2013. Формат 60x90/16. Объем 3 п.л. Тираж 2100 экз.
Печать офсетная. Бумага офсетная № 1. Заказ № 164
Отпечатано в ООО ’’Печатный салон ’’Шанс”
г. Москва, ул. Ижорская, 13/19, тел.: (495)485-93-09