X.

Хасхалобъ.

'gOf-

/ £

£Г5

Эеребехское
раздумье.

msam

;

f; '.У'

и
IM'

Деревенское раздумье.
I.
Въ старые годы говорили, что Москва не городъ, а большая деревня. И такое опредѣлевіе Москвы было очень вѣрно,
не столько какъ характеристика ея городского неблагоустройства, сколько какъ указаніе на ея дѣйствительное
значеніе, какъ мѣста, гдѣ' бился пульсъ русской народной
жизни4 во всей ея совокупности, за исключеніемъ Петербургско-чиновннчьей струн, всегда стремившейся въ разрѣзъ удовлетворен^ естественныхъ нуждъ русскаго народа,
что и довело насъ до настоящаго совершенно невозможнаго
ноложенія. Но, если Москву можно было безошибочно именовать большой деревней, то еще вѣрнѣе будетъ опредѣленіе, что вся Россія есть не что иное, какъ одна необъятная деревня, по тому преобладающему Значенію, которое
должны бы имѣть ея всеобъемлющіе и всепоглащающіе
интересы. Въ самомъ дѣлѣ: въ то время, когда въ Западной
Европѣ, которую мы такъ легкомысленно беремъ за образецъ для радикальнаго переустройства нашей жизни, населевіе городовъ еоставляетъ почти, а часто и болѣе половины общаго числа жителей, въ Россіи оно составляетъ
едва 1 2 % общаго количества. Эта разница въ распредѣленіи населенія должна бы, казалось, обусловливать и различіе потребностей государственнаго благоустройства и,
слѣдовательно, особенность въ ианравленіц государственной
дѣятельности. Не говоря уже о томъ, что интересы города
прямо противоположны интересамъ деревни по стольку,
по скольку интересы потребителя противоположны таковымъ
производителя, но и вся внѣшняя сумма условій жизни
городской настолько отличаетея отъ деревенской, что весьма

2014244887

часто полезное и удобоисполнимое въ городѣ - является
совершенно невозможным'!» и иелѣпымъ въ приложеніи къ
деревнѣ и въ особенности къ нашей, Русской деревнѣ, съ
которой общеніе можетъ совершаться безнрепятствеино далеко не всегда, вслѣдствіе климатических^ особенностей
Россіи и, можно сказать, совершеішаго отсутствія дорогъ.
Вѣдь нельзя же называть дорогами тѣ наѣзженныя
мѣста, которыя пригодны для ѣзды въ экипажахъ лишь
въ хорошую сухую погоду лѣтомъ, да по первопутку зимой, а въ остальное время доступны лишь все выносящей
телѣгѣ и розвальнимъ, да и то съ трудомъ. Уже одно это
обстоятельство обусловливает!» совершенно особый складъ
нашей деревенской жизни, т. е. жизни огромнаго большинства русскаго васеленія, и вызываете необходимость во всѣхъ
государственник мѣропріятіяхъ сообразоваться съ этою
неустранимою особенностью русской жизни, имѣющею рѣшающее вліяніе на ихъ большую или меньшую пригодность.
Но, кромѣ этой чисто внѣшней особенности, въ деревенской
жизни, въ ея хозяйственный», экономнчеекихъ и общественныхъ условіяхъ такъ много особенностей, сложившихся подъ
вліяніемъ цѣлаго ряда причинъ историчесвихъ. бытовыхъ,
климатическихъ, расовыхъ и т. д., что наше государственное благоустройство совершенно невозможно подогнать подъ
какую нибудь теоретическую мѣрку того или другого направления или основать его на какомъ нибудь уже готовомъ механизмѣ, хотя бы онъ гдѣ-то уже дѣйствовалъ
вполнѣ успѣшно. А между тѣмъ во всей дѣятельности и
нашихъ правительственныхъ еферъ, и руководящихъ обществениыхъ слоевъ невозможно у смотать ни малѣйшей
склонности сообразовать нхъ рьяно-реформаторскія стремленія съ настоятельными русско-народными потребностями,
откуда и является не только безплодность, и не только
существенный вредъ, но и угроза самому существованію
государства. Возьмемъ хоть самый рѣзко выдающійся примѣръ —учреждение Государственной Думы. Мы не станемъ
говорить тутъ о ея противѳрѣчіи русскому государственному идеалу, выражающемуся въ Самодержавіи, не будемъ
указывать и на то, что и въ тѣхъ странахъ, съ которыхъ
мы скопировали этотъ государственной снарядъ, всѣ эти
парламенты, камеры, таги, конгрессы выродились уже давно

въ шайки мошенников!» и интриганом», обдѣлывающихъ
подъ званіемъ народнаго представителя свои личиыя дѣлпшкн, не будемъ напоминать и о томъ, что комедія выборе въ этихъ представителей вездѣ составляете результат!,
сим ихъ наглыхъ подлостей, подкуповъ и обмановъ. Остановишь наше вннманіе лишь на одномъ: возможно ли при
даниыхъ условіяхъ русской жизни, при всемъ искреннем!,
желанін, разумно осуществить волю законодателя и использовать сознательно право выбрать и послать въ Государственную Думу лучишхъ
людей? Деревенское иаееленіе,
составляющее, какъ сказано, около 8 8 % , состоите изъ
двухъ категорій: землевладѣльцевъ и крестьянъ. Иосмотримъ, каішмъ образомъ каждая изъ этихъ группъ можетъ
осуществить свои права, и послать въ Думу дѣйствительно
лучшаго изъ себя выборного человѣка.
Для разумнаго выбора лучшаго человѣка всѣмъ группам!, избирателей предоставлено право предварительных!,
собраній. Осуществить это право городскимъ жителямъ не
представляете особыхъ затрудиеній. Но какъ могутъ воспользоваться кмъ жители деревень? Нужны ли доказательства, что вся громада крестьяпъ этпмъ правомъ, безъ которого немыслимо сознательное избраніе, воспользоваться
не можетъ? Но и болѣе достаточному и развитому классу
землевладельцем» нользованіе правомъ предвыборныхъ
собраній сопряжено почти съ неодолимыми препятствіямн.
Не говоря уже о препятствіяхъ естественный», проистекающих!» отъ бездорожья и крайней затруднительности сношений въ зимнее время даже на весьма коротких!» разстояніяхъ, мѣстные землевладѣльцы ne имѣюте возможности
знать, кто именно составить ихъ группу. Крупные землевладѣльцы изъ дворянъ рѣдко.живутъ въ имѣшяхъ, и
нѣтъ никакой возможности знать, воспользуются ли они для
выборовъ своимъ цензомъ земелышмъ, а если имѣютъ нѣсколько имѣній, то въ какой губерніи именно, пли же
примкнутъ къ числу городскихъ избирателей по мѣсту
своей службы или жительства. Изъ живущихъ на мѣстахъ
нолноцензовыхъ землевладѣльцевъ громадное большинство
составляйте люди или совершенно неразвитые въ политическомъ и даже вообще в ъ умственномъ отношеніи, или
крайне стѣсненные въ средствахъ, для которыхъ недоступна

трата даже немногихъ рублей сверхъ ихъ обычнаго бюджета прожитія. Но никакое собраніе, никакое передвижеиіе
безъ производства расходовъ немыслимо. Откуда же возьмутся
средства? О землевладѣльцахъ неполно-цензовыхъ и говорить нечего. Но доиустимъ, что между землевладельцамижителями своихъ имѣній нашелся бы состоятельный челоиЬкъ, готовый пожертвовать лично ему принадлежащая
средства на устройство предварнтельнаго собранія. Какъ
соберетъ онъ свою группу, когда онъ не знаетъ и не можешь знать, изъ кого она состоять? Въ наінемъ, напримѣръ,
уѣздѣ для избранія выборщика въ первую Государственную
Думу собралось до 3 0 уѣздныхъ землевладѣльцевъ, изъ
которыхъ около половины были уполномоченные отъ мелкопомѣстныхъ, только наканунѣ ими избранные. Ташшъ образомъ всѣ от и лица ни въ какомъ предварительиомъ совѣщаніи участвовать не могли. Если-бы даже такому охотнику собрать предварительное совѣщаніе были нзвѣстны
всѣ остальные землевладѣльцы уѣзда, то гдѣ онъ ихъ
иайдетъ? Куда посылать имъ прпглашееія? Куда, наконецъ,
ихъ соберетъ, если у него нѣтъ обширнаго помѣщенія не
только для собранія, но и для пріюта съѣхавшихся, ибо
многнмъ, можетъ быть, пришлось бы предложить и столъ,-.
II ночлегъ, а много ли найдется теперь землевладѣльцевъ,
которые могутъ оказать продолжительное госте прігшство
3 0 — 4 0 человѣкамъ? Да если-бы и нашлось, то въ виду
вышеизложенной фактической невозможности знать личный
составь группы участниковъ въ избирательномъ собранін
землевладѣльцевъ—собрать ихъ частному лицу на предварительное совѣщаніе тоже рѣшительно невозможно, и слѣдовательно все деревенское населеніе, т. е. огромнѣйшая
часть Россіи, лишена возможности разумно и сознательно
отнестись къ выбору будущаго Думскаго законодателя. И
во всемъ Петербурге не нашлось ни одного гоеударетвеннаго
человѣка, который бы, зная условія деревенской жизни,
указалъ мудрымъ соетавнтелямъ выборной процедуры на
ея совершенную неприменимость внѣ городекихъ поселеній.
Они сообразили бы хоть то, что въ Западной Европѣ одинъ
членъ парламента или вообще представительнаго учрежденія приходится не болѣе какъ на 7 0 0 кв. километровъ
территоріи государства, а въ Россін, если взять въ разсчетъ

только одну ея Европейскую часть, одинъ членъ Думы
приходится на 9 0 0 0 кв. кил., a вмѣстѣ съ Сибирью одинъ
на 4 2 . 0 0 0 кв. кил. территорін. Ужъ одна эта разница въ
густотѣ иаселенія, громадность выборныхъ округовъ и затруднительность передвижеиій должны были бы остановить
вниманіе всякаго вдумчиваго человѣка, не по-обезьяньи
перенимающаго безъ смысла все, что попадется на глаза; но
пашимъ Петербургскимъ бюрократамъ чтб за дѣло, что ихъ
•законодательные переводы съ нѣмецкаго, французскаго,
итальянскаго и др. европейскнхъ языковъ никуда не годятся для Русской деревни, т. е. для всей Россіи. Имъ
разрѣшить бы только данную задачу—начертать для русскаго
обывателя конституцію. Впрочемъ, можно ли ужъ очень-то
строго относиться къ этимъ изобрѣтателямъ и исполинтелямъ
велѣній перефасонить русское царство на манеръ какойнибудь Швейцарской республики или Бельгійской монархін?
Вѣдь они за зги неестественные эксперименты получаютъ
положенное — и сверхъ положеннаго — по штатамъ, все пустыя
мѣста ихъ грудей заполняются знаками самыхъ невѣроятныхъ отличій, какъ же имъ не насаждать Лнппе-Детмольдовскіе порядки въ Русской деревнѣ? А поди, откажись...
Начни доказывать остроумному фантазеру всю нелѣпость
и неприменимость его мечтаній, никакихъ сверхъестествеииыхъ воздаяній и не получишь.
Но кромѣ физически-непреоборимыхъ препятетвій для
выбора лучшаго деревеискаго человѣка въ Россійскіе законодатели, этого нельзя сдѣлать и потому, что найти такую рѣдкость не только въ деревнѣ, но н въ самыхъ благоустроешшхъ центрахъ государства, да еще въ количестве
иѣсколькихъ сотъ душъ — сдается намъ — совсѣмъ невозможно. Не только законодательствовать, но для иеполненія
какого-нибудь простѣйшаго рукомесла нужны знаніе, опытъ
и практика. Безъ сноровки и навыка дерева не срубишь,
рубашки не сошьешь, борозды не вспашешь, однимъ словомъ самому простому делу надо поучиться и понаторѣть,
чтобы исполнять его какъ слѣдуетъ. Какнмъ же образомъ
можно ожидать разумнаго отношенія къ дѣлу законодательства со стороны людей, не посвященныхъ и не приготовленныхъ для_ этого дѣла? Разумно ли ожидать, чтобы нынѣшній пахарь, портной, столярь, фабричный рабочій, да

даже и лица изъ такъ называемой интеллигенцін, могли
сознательно отнестись, напримѣръ, хоть къ обсужденшгосударственной росписи, уставамъ спеціалышхъ учрежденій
и т. д.? Вѣдь между господами избранниками едва ли наберется пять на сотню, достаточно вооруженпыхъ знаніями:
по тому или другому вопросу государственна^) законодательства, а 9 5 % будутъ непремѣпно представлять совершенно иевѣжественную толпу, которая должна будетъ на
слово вѣрить или правительственнымъ чиновникамъ, или
своимъ знающимъ, скорѣе притворяющимся знающими,,
коллегамъ?
Всякій человѣкъ хорошъ на своемъ мѣстѣ. Но—бѣда,
коль пироги начнетъ печи сапожникъ, а сапоги тачатьпирожникъ, сказалъ еще дѣдушка Крыловъ, и мы твердо
вѣримъ въ неминучесть бѣды при такомъ извращеніи занятій не своимъ дѣломъ. Но вотъ наступилъ часъ Божьягонаказанія, правительство наше забыло самыя элементарный
предписанія здраваго смысла, такъ кратко, ясно и образновыраженный въ вышеприведенной строфѣ знаменитаго баснописца, и заставило насъ, деревенскихъ сапожннковъ,.
печь законодательные пироги. Чѣмъ окончилось это нелѣпое иредпріятіе въ первый разъ—извѣстно всѣмъ, и нѣтъ
никакихъ основаній ожидать, ччобы повтореніе вышлоудачнѣе. Ошибка, сколько ее ни повторяй, всегда останется
ошибкой, и упорствованіе на ней неизбѣжно ведетъ не къулучшеиію, а къ ухудшеиію положенія. Улучшеніе въправленіи страной можетъ быть достигнуто не переводнымъобезьянствомъ, а лишь оригинальнымъ творчеетвомъ, соотвѣтствующимъ всѣмъ ея жизненнымъ условіямъ. Поименно такого-то творчества и слѣда нѣтъ во всѣхъ нотугахъ и метаніяхъ правительства справа налѣво и ваоборотъ, чѣмъ прекрасно .пользуются всѣ враждебным и
разрушительныя силы, невѣроятные успѣхи которыхъ сообщаются намъ ежедневно, въ каждомъ газетномъ лисгѣ,
не встрѣчая соотвѣтствующаго противодѣйствія со стороны
или преступно бездѣйетвующей, или дѣйствующей вкривы
и вкось власти.
18 января 1907 г.

II.
Положеиіе нашего отечества къ концу минувшаго года
характеризовалось, по убѣждепію весьма распространенному,
словомъ „успокоеніе". Наступленіе такого состоянія признавалось широкими слоями „правыхъ", такъ же глядѣла на
состояніе государства и Верховная Власть, судя по новогоднему рескрипту, данному на имя г председателя Совѣта Министровъ. Что касается до „лѣвыхъ", то они уже
давно кричать о наступленіп „реакцін" въ смыслѣ, конечно, ограниченія возможности освободителямъ свободнѣйшаго распоряжеиія личностью и имуществомъ обывателя.
Чему же вѣрить? Которая изъ этихъ характеристик!-,
правильнѣе опредѣляетъ настоящій моментъ: успокоеиіе или
реакція?
Раземотримъ сначала опредѣленіе „реакція" и постараемся уяснить себѣ, есть ли для „лѣвыхъ" основаніе именовать этимъ словомъ дѣятельноеть кабинета г. Столыпина?
Если судить о ней по внѣшнимъ пріемамъ, усвоеннымъ
себѣ иынѣ правительствующимъ кабшіетомъ, то она несомнѣнно вполнѣ онравдываетъ названіе реакціонпой, ибо едва
ли въ какую-либо другую эпоху существования государства
бюрократически произволъ проявлялся въ такой безпредѣльности.
Уверенность г. Столыпина съ товарищами въ своей
бюрократической иепогрѣшимостн не оставляетъ въ пхъ
умахъ ни малѣйшаго мѣста хотя бы для самаго легкаго
сомнѣнія въ возможности ошибки, не возбуждаетъ никакого желанія ировѣрить правильность и пригодность для
страны стряпающихся въ нѣдрахъ кабинета преоброзованій,
переворачивающихъ къ верху дномъ все государство. Что
же касается до сущности дѣятельности правящаго кабинета, то она не только либеральна но, можно сказать, настолько революціоіша, что если г.г. освободители останутся
ею недовольны, то, значить, ихъ уже ничѣмъ, никакимъ
раззореіііемъ государства, удовлетворить невозможно, "кромѣ
полнаго его преданія подъ ихъ властным руки.
Для простого деревенскаго ума представляется совершенно неразрѣшимымъ: чѣмъ въ сущности дѣятельпость

Столыпинскаго кабинета отличается отъ перваго до-Думскаго кабинета, верховод ив шагоея столь иенавистнымъ всей
Россіи графомъ Витте? И почему они при одинаковой дѣятельиости заслужили такую различную оцѣнку? Правда,
кабинетъ г. Столыпина неповиненъ вт. позорномъ мнрѣ, въ
разбойничьихъ организаціяхъ при содѣйствіи Гапоновъ и
рабочихъ комитетовъ, въ желѣзно-дорожішхъ и иныхъ забастовкахъ, разорявшнхъ Россію и ея Обывателей; неповиненъ также въ организаціяхъ к моддержкѣ обманныхъ
депутацій и въ наглѣйшемъ, преступнѣйшемъ обманѣ,
вынудившемъ скороспѣлое рѣшеніе 17 октября и нелѣпѣйшій избирательный законъ, годный не для привлеченія,
а для устраненія лучшихъ людей отъ возможности попасть
въ число достойнѣйшнхъ. Но что же сдѣлали эти преемники власти, чтобы исправить, смягчить или устранить всѣ
ужасныя западни и предательекіе капканы, обильно разставленные злымъ геиіемъ Россіи для уловленія и сокрушенія
всѣхъ историческихъ началъ русской государственности и
для торжества инородцевъ надъ несчастнымъ русскимъ народомъ? Повернулъ ли кабинетъ Столыпина на какой-нибудь
новый путь? Постарался ли онъ укрѣпить положеніе русскаго человѣка на его родинѣ, надъ созиданіемъ которой
онъ.въ потѣ и крови трудился болѣе тысячи лѣтъ; постарался ли вернуть ему заслуженное нмъ первенствующее
положеніе среди покоренныхъ инородцевъ? Сумѣлъ ли онъ
защитить учащуюся молодежь отъ ужаснаго развращенія ея
недостойными руководителями и вернуть ей возможность
безпрепятетвенно развивать свой умъ и обогощать его познаніями? Такихъ вопросовъ можно поставить множество и
не получить ни однаго иоложительнаго отвѣта.
Такимъ образомъ опредѣляющіе дѣятельность настоящаго кабинета реакціонною совершенно правы въ смыслѣ
употребляемыхъ имъ внѣшнихъ пріемовъ и вполнѣ заблуждаются въ отношеніи сущности его дѣятельности. Посмотримъ теперь, насколько справедливо именовать настоящее положеніе государства состояніемъ „успокоенія". Если
бы какому нибудь досужему человѣку пришла охота сосчитать, сколько пало и ограблено жертвъ отъ начала
освободительиаго движенія до воцаренія Столыпинскаго кабинета и—сколько во время его автократіи, то можно, по

меньшей мѣрѣ, сомнѣваться въ большой разности въ результатахъ деятельности освободителышхъ агенте въ въ эти
два періода; и иѣсколько болѣе суровое отношеніе къ убійцамъ и грабителямъ ни мало не ослабило ихъ энергической дѣятельности, а только вынудило главарей, остающихся
неуловимыми, искать болѣе самоотверженныхъ исполнителей
въ лнцѣ юношей, чуть не отроковъ, которымъ легко можно
вскружить голову ореоломъ геройства и подвига государственнаго значенія. И идутъ несчастные, и, при опасности
быть захваченными,- кончаютъ расправой и надъ собою, лишь
бы не выдать себя и ихъ нославшихъ. Минувшій декабрь
доказалъ, какъ мало повиненъ кабинетъ г. Столыпина въ
„успокоеніи" Россіи въ этомъ отиошеиіи, когда среди обычной массы рядовыхъ злодѣяній надъ несчастными жертвами
службы и частными лицами, въ теченіе какихъ-нибудь
2 недѣль, пало четверо высшихъ сановниковъ государства.
Едва ли такое состояніе беззащитности отъ покушеній освободителей можно считать успокоительнымъ и ставить въ заслугу понечителямъ о всеобщей безопасности. Еще поразительнѣе то, что рядъ иослѣдователщда убйствъ и грабежей, указывающШ на сильную организованность этихъ
предиріятій, не вызвалъ равно никакихъ попытокъ оградить
несчастный жертвы долга и горькой судьбы и поставить
нрепятствія ихъ антрепренерамъ. Съ этой стороны, слѣдовательно, никакого „успокоенія" нѣтъ. Поищемъ въ чемъннбудь другомъ.
Въ лѣто 1905 г., по очевидному подстрекательству главарей освободнтельнаго движенія, части крестьяиъ, поддавшись ихъ уговорамъ, начали грабить н громить усадьбы
землевладѣльцевъ, что, совершенно неправильно, было названо „аргарнымъ" двшкеніемъ, происходяіцимъ отъ мало
земелья. Нужны ли доказательства того, что это было вовсе
не аргарное двнженіе, но простое разбойное озорство по
зловамѣренному подстрекательству? Аргарное движете проявлялось бы въ стремленіи захватить землю, между тѣмъ
какъ у насъ оно громило, жгло и разоряло усадьбы и ихъ
обстановку, рѣзало скотъ, уничтожало запасы и лишь въ
рѣдкихъ случаяхъ обращалось на захватъ земли. Извѣстно
много случаевъ, когда нападешя на усадьбы совершались
не сосѣдями крестьянами, а пришлыми изъ далека толпами,

никогда не имѣвшішп къ данному имѣиію никакихъ земельныхъ отпошеній. Поднявшаяся совершенно безсмыслеиная Пугачевщина утихла не столько отъ правительственныхъ мѣронріятій, не иредставлявшнхъ никакого олредѣлениаго плана и единства дѣйствія, сколько именно по
отсутствію смысла и практически полезныхъ для иаселенін
послѣдствій, хотя партін захвата власти объясняли это
успокоеніе тѣмъ, что народъ де ожидаетъ земли отъ будущей Государственной Думы. Действительно ярые вожаки
ея тотчасъ по открытін Думы завопили о при нудите л ьномъ
отчужденіи земли отъ всѣхъ имущихъ, о ея иаціоиализаціи, а правительство, испугавшись, что соблазненный крестьянинъ уйдетъ отъ него подъ ферулу Аладыгаыхъ и К 0 ,
стало переманивать его на свою сторону самыми лестными
обѣщаніями. Но все это продѣлывалось обеими сторонами
при еовершенномъ незнаніи ни положения, ни иуждъ крестьянства, которыя столь же разнообразны, какъ разнообразны условія жизни въ различныхъ местностяхъ нашего
необъятнаго отечества, къ которымъ невозможно применить
одинъ и тотъ же рецептъ, кѣмъ бы онъ ни былъ прописаны достойнѣйшими ли Таврическаго дворца или мудрецами правительственнаго кабинета. Вотъ почему и Дума
рухнула, не произведя ни малѣйшаго впечатлѣнія въ народе; вотъ почему н иастоящія спѣшныя потупі кабинета
облагодетельствовать народъ дарованіемъ ему права саморазоренія не вызывают!» никакого восторга и встречаются
народомъ съ ледянымъ равнодушіемъ, пока впрочемъ не
обнаружится для него все ихъ губительное зпаченіе. Bon»
когда доселѣ неотчуждаемый надѣльныя земли заложатся,
да начнутъ продаваться за безцѣнокъ проходимцамъ, когда
туда же пойдутъ расшвыриваемыя теперь зря, безъ всякой
нужды казенныя, удѣлышя и кабинетскія земли, когда
половина крестья нъ - собствен никовъ очутится въ безземельныхъ батракахъ безъ пристанища и средствъ,—тогда крестьяне поймутъ всю прелесть совершающихся, якобы въ
попеченіи о нихъ, реформы и вѣроятно возблагодарят!» нынѣшнихъ достойвыхъ последователей Сахалинского героя,
идеи котораго они »рабски-точно осуществляютъ. Не верите? Прочтите записку С. 10. Витте о крестьянекомъ бытѣ.
И если въ настоящее время на призывъ: „пролетарии всѣхъ

страиъ соединяйтесь„—въ Россіи никто не откликается,
потому что таковыхъ въ ней петь и при сущеетвовавшихъ
условіяхъ крестьянскаго быта быть не могло, то благодаря
Риттихо-Васильчиково-Столыпинскому творчеству, этотъ призывъ не останется безъ отвѣта со стороны тѣхъ, которые
не преминутъ воспользоваться дарованной свободой обезземелиться, а таковыхъ при слабости русскаго человѣка будеть, конечно, не мало. Не правда ли, какая „успокоительная" перспектива?
Есть еще одна область государственной жизни, можно
сказать самая существенная,, разбитая вдребезги, по которой равно ничего не сдѣлано—это общественное образованіе. Нѣтъ, впрочемъ, виноваты сдѣлано. Вершители судебъ
въ этой важнѣйшей области, доведя своимъ неумѣніемъ ли,
или попустительствомъ, если не преступною предумышленностью, высшія учебныя заведееія страны до иолнаго разложенія, для возстаиовлеиія въ нихъ порядка, серьезныхъ
занятій и строгой десциплины, необходимой въ мѣстѣ скопленія нѣсісолькихъ тысячъ горячихъ головъ, къ тому ЖС
направлеипыхъ вкривь и вкось злостно разрушительною
пропагандою, не придумали ничего другого, какъ снять веякую узду съ бушующей толпы подростковъ и предоставить
ихъ всецѣло въ без контрольную власть тѣхъ, кто преимущественно виновенъ въ ихъ развращеніи. Оно, конечно, и'
легко, и популярно, и безпредѣльно либерально. Далъ автономію, и сиди себѣ сложа руки. И сидятъ. И украшаются
къ пра'здиикамъ знаками отличія, а университеты и другіе
разсадннки просвѣщенія въ это время все болѣе и болѣе
обращаются въ такое хаотическое еостояніе, что теперь уже
не разберешь, кто тамъ начальетвуетъ Совѣтъ ли старость,
Центральный ли Университетскій Оргаиъ, еще ли какая подспудная власть, руководящая и тѣмъ, и другимъ, но во
всяісомъ случаѣ не г.г. автономные профессора, деканы,
ректоры, попечители, коихъ обязанности со введеніемъ автономіи упростились до получения возмездій 2 0 числа. Но
слыхали ли вы, чтобы иашъ „честпѣйшій" кабинетъ, разоряя
крестьянскій бытъ подъ предлогомъ уравненія правъ, обезземеливая населеніе подъ видомъ расширения крестьянскаго
землевладѣнія, предоставляя въ распоряжение земскнхъ
дѣятелей, разграбившихъ въ большинствѣ случаевъ земскія

кассы, казенные милліоны, обмолвился хоть однимъ словомъ, пошевеяилъ бы хотъ однимъ пальцемъ, чтобы вывести
наши учебныя заведенія изъ настоящаго однчалаго состояния? И велика ли на то надежда, если Столыпинъ держитъ
въ своемъ кабинетѣ Кауфмана и Герасимова, a слѣдовательно
съ ними солидаренъ? Хорошо, значитъ, „успокоеніе" и въ
этой области.
Да, правильно говорить рескриптъ П. А. Столыпину
что возмутительный преступленія не помѣшали неуклонному ходу законодательной работы Совѣта министровъ Но
результаты этихъ трудовъ таковы, что самолюбіе графа
Внтте можетъ быть вполнѣ удовлетворено: всѣ его предначертанія исполняются его преемниками съ буквальною точностью, безъ малѣйшаго уклоненія въ область самостоятельныхъ измышленій. Государственному творчеству не
оставлено внѣ начертанныхъ нмъ предѣловъ ни малѣйшаго мѣста.
Но насъ, деревенскихъ, невольно беретъ раздумье: къ
чему же потребовалось присутствующій орнгиналъ замѣиить сомнительными копіями?
25 января 1907 г.

III.
„Такъ вы круглый годъ живете въ деревнѣ? Какъ, и
зііму? И вамъ не скучно?"
Этимъ поелѣднимъ вопросомъ неизбѣжно кончаетъ городской житель, который жизнь въ деревнѣ зимой не можетъ себѣ представить иначе, какъ такою безотрадною, такою убійственною -скукою, отъ которой или одурѣетъ, или
вывихнетъ отъ зѣвоты челюсти. И вѣдь онъ, городской
житель, правъ со своей, городской, точки зрѣнія. Не знаю
какъ въ другихъ земляхъ, а въ нашей, Русской, эти дв'Ь
жизни не только отличаются времяпрепровожденіемъ и противоположностью интересовъ, но горожанину въ огромномъ болыиинствѣ случаевъ условія и ходъ деревенской
жизни совершенно неизвѣстны, если даже онъ и проводить
въ ней лѣто какъ дачшікъ иди даже землевладѣлецъ, выѣзжающій въ свое имѣніе, сданное на попеченіе управляющаго, чтобы избѣгнуть лѣтней городской духоты и пыли.
Онъ до того прнвыкъ къ своему городскому шаблону, что
изъятый изъ него, лишенный привычной смѣны явленій
городского существованія и не зная, какъ приспособиться
къ совершенно иному складу, онъ рѣшительио теряется въ
разрѣшеніи вопроса: чѣмъ занять себя и чѣмъ наполнить
время бодрствованія такъ, чтобы не оставалось мѣста этой
отравителышцѣ человѣческаго еуществованія — скукѣ? И
вотъ именно этотъ вопросъ: „и вамъ не скучно?" служить
лучшимъ и очевиднѣйшимъ доказательством!» полнѣйшаго
отчужденія города отъ деревни, полнѣйшаго незнанія ея
жизни и слѣдовательно и ея потребностей. А такъ какъ
Россія представляетъ собою необъятную деревню, которой
править городъ, ея не знающдй, то что же мудренаго, что
въ этомъ правленіи идетъ иевѣроятпѣйшій сумбуръ на
удивленіе нашихъ просвѣщенныхъ сосѣдей и на нашъ позорь и гибель.
Вѣдь если-бы нашихъ правителей и руководителей послать пожить хоть годикъ другой въ деревню, да оттуда,
съ деревенской точки зрѣнія, заставить ихъ посмотрѣть на
то, что такое они продѣлываютъ, въ ихъ прискорбномъ заблужденіи, для благоустройства государства, такт» вѣдъ они

сами себя сочли бы достойными заключенія по крайней
мѣрѣ въ психіатрическую лѣчебшіцу. Имъ, если они не
растеряли послѣдішхъ крупііцъ здраваго смысла, имъ стало
бы смертельно стыдно отъ норазнтельнаго яееоотвѣтствія
ихъ мѣропріятій съ дѣйетвителышми ыу яг дам и населенія,
н онн ужаснулись бы при мысли о тѣхъ печальныхъ послѣдствіяхъ, къ которымъ приведетъ государство нхъ сам о надѣя H пая неосвѣд ом л е Ы ность.
II гіечальнѣе всего то, что, но всей вероятности, наши
государственные дѣятелп вовсе не глупѣе, a можетъ быть
даже много умнѣе и способнѣе таковыхъ иностраиныхъ, но
мало быть умньгмъ или способиымъ, надо еще знать, а
в отъ этого-то4 послѣдияго у насъ полнѣйшій недостатокъ.
Намъ скаягутъ: государственный дѣятель не можетъ быть
дсревенскимъ ягителемъ, онъ непремѣнно горожашшъ; откуда яге набраться ему необходимыхъ свѣдѣній, которыхъ
не даетъ ему городская жизнь? Вотъ въ этомъ-то и долягно
заключаться искусство Государственнаго управленія: умѣть
получить точным и правдивым свѣдѣнія о иуждахъ страны
и прилагать лучшіе и вѣриѣйшіе способы ихъ удовлетворена. А для сего необходимо имѣть хорошую мѣстную
оргаиизацію знатоковъ деревенской жизни и быть съ нею
въ непрестапномъ общеиіи. Но такъ какъ у насъ въ Россіи таковой нѣтъ, ибо наши земства, въ ихъ теперешнемъ
видѣ представляющія худшій впдъ общественной бюрократы, не могутъ быть источпикомъ дѣльныхъ и дѣловыхъ
свѣдѣній, то и правители паши остаются или въ полыомъ
невѣдѣніи о состояніи страны, или,, что во много разъ
хуже, питаются ложными и тенденціознымн свѣдѣніями,
направляющими ихъ на совершенно ложный путь, доказательства чего намъ приносить чуть не каждый день лихорадочно-безплодной реформаторской ломки солидныхъ вѣковыхъ устоев1!! русской ягнзни для замѣны ихъ совершенно
фантастическими измышленіями министерскихъ муравейниковъ, дѣятельность которыхъ ігакъ нельзя вѣрнѣе характеризуется словомъ водотолченія.
Намъ, деревеискимъ завсегдателямъ, для потребы которыхъ и предназначаются изобрѣтеиія кабинета петербургскихъ олимгіійцевъ, это представляется ясиѣе Божъяго дня.
Каждый, воспрішнмающій бразды правленія въ настоящее

время всеобщаго смятенія, поиимаетъ, и совершенно вѣрно,
что на немъ лежитъ обязанность способствовать успокоепію
взбаламученнаго моря Русской ягизии, и каждый старается
изыскать и уничтожить причины этой взбаламученности,
но, не зная истиннаго еоетоянія и потребностей государственнаго организма, каждый находить ихъ не въ томъ, въ
чемъ они дѣйствительио заключаются, а въ своихъ умозаіслюченіяхъ, основанныхъ на ложыыхъ свѣдѣніяхъ или же
на личной или внушенной склонности къ тому или другому порядку вещей, который и силится осуществить вопреки его несоотвѣтствію цотребностямъ государства, а подчасъ и совершенной неисполнимости.
Возьмемъ хотя всю серію мѣропріятій, наиболѣе близко
касающуюся деревни. Мы уже указывали на то, что система выборовъ „достойнѣйшихъ" въ Государственную Думу,
разсчитана какъ будто нарочно на то, чтобы деревецскій
житель не могъ, разумно принять въ нихъ. участія, и чтобы, несмотря на подавляющее численное превосходство передъ горояганиномъ, вліяніе его было наименьшее.
Что продиктованная недоброй памяти гр. Витте выборная система изъ рукъ вонъ, плоха, несправедлива, допускаетъ преобладающее вліяніе иаименѣе солидпымъ слоямъ
населенія и массу почти неотвратимыхъ злоупотребленій,
обильно проявляющихся к сейчаеъ,. при вторичныхъ выборахъ, объ этомъ всѣ русскіе люди и кричали, и писали,
и заявляли, но къ несчастію совершенно безплодно. Иравящій кабинетъ, который, ісазалось бы, послѣ разгона первой Думы и непреклонной (увы!) воли Государя собрать
новую, долженъ былъ тщательнѣйшимъ образомъ изслѣдовать причины отчаянной „неудовлетворительности перваго
состава „довѣріемъ народа, яко бы, облечешшхъ" и при
этомъ, конечно, не могъ не остановиться на главной—неудовлетворительности выборной системы, не обратилъ на
это никакого вниманія ни самъ, ни по многочисленнымъ
эаявленіямъ печати и крупныхъ группъ населенія. Де смѣемъ думать, что кабинетъ г., Столыпина умышленно не желалъ исправить крупнѣйшія и грубѣйшія ошибки, допущенный умышленно или неумышленно союзникомъ Гацона,
Носаря и К 0 , и если, онъ не потщился .ихъ исправить, на
что было времени болѣе чѣмъ достаточно, то слѣдовательно

потому, что ихъ не видѣлъ, а не видѣлъ потому, что не
знаетъ, что въ этомъ смыслѣ полезно для Россіи, и что
никуда не годно. Далѣе идетъ цѣлый букетъ ново-взрощеиныхъ преобразовательныхъ цвѣтовъ Рштнхо-Васнльчиковскаго измышленія, долженствующій кореннымъ образомъ
измѣннть весь строй крестьянскаго быта, какъ гражданский,
такъ и земельный. Составленный, разумѣется, въ цѣляхъ
всесторонияго улучшенія креетьянскаго еуществованія, онъ
конечно, долженъ бы былъ произвести громадное впечатлѣніе среди населенія, если бы предложенное соотвѣтствовало своему назначению и дѣйствнтельио расчищало
крестьянину путь къ удовлетворению назрѣвшихъ его потребностей. Что же наблюдаемъ мы, деревенскіе жители,
воочію видящіе дѣйствіе погромнаго законодательства господь устроителей креетьянскаго благополучія? Всѣ эти
законоположенія, разстраивающія общину, уничтожающія
неприкосновенность надѣльныхъ земель, всѣ зазывы къ
отрубному отдѣленію и хуторскому одиночеству встрѣчены
населеніемъ деревень не только не съ восторгомъ, какъ,
конечно, ожидали премудрые, но плохо освѣдомленные авторы, не только равнодушно, но съ иедоумѣніемъ и крайнимъ сомнѣиіемъ въ осуществимости затѣй петербургских!»
попечителей. Если въ теченіе объѣзда одного изъ авторовъ
реформы ему и случилось услышать о ней два-три благопріятныхъ отзыва со стороны крестьянъ, то это далеко еще
не соотвѣтствуетъ ея общегосударственному значенію, сули
она дѣйствительво крестьянамъ положительиыя и выгодный
послѣдствія. Но вся крестьянская Россія упорно молчитъ
въ изумлеиіи, и немиогіе одобрительные отзывы представляютъ то, что называется succès d'estime для провалившейся піесы автора съ громкимъ имеиемъ. Да и то еще
вопросъ: искренно ли и сознательно ли расточали похвалы эти
рѣдкіе голоса?
Въ настоящее время доходятъ слухи, что нашъ неудержимо рьяный „кабинете" занять реформой мѣстныхъ
органовъ общественной жизни, созданіемъ на мѣсто совер• шенно разрушаемаго сословно-крестьянскаго самоуправлеНІЯ—мелкой земской единицы, всесословной волости съ
вытекающими отсюда послѣдствіями.
Что наши земскія учрежденія требуютъ коренного из-

мѣнеиія, объ этомъ не можетъ быть двухъ различныхъ миѣній. Но прежде чѣмъ приступить къ этому дѣлу, необходимо уяснить себѣ значеніе земскихъ учрежденій и причины ихъ неудовлетворительности въ настоящей ихъ организации
Назначеніе правильно организованныхъ земскихъ учрежденій, для такой страны какъ наша родина безусловно
пеобходимыхъ, заключается, во 1-хъ, въ завѣдываніи всѣмн
отраслями мѣстнаго самоуправления въ самыхъ шнрокихъ
нредѣлахъ, однако точно опредѣлеипыхъ положительными
законами, и, во 2-хъ, быть органомъ освѣдомленія цеитральнаго правительства о всѣхъ нуждахъ государства и
споеобахъ ихъ удовлетворения. Первое назначеніе земства
исполняется теперешней его оргапизаціей плохо потому,
что она вовсе не соображена ни съ потребностями страны,
ни съ характеромъ -того общества, изъ котораго являются
земскіе дѣятели. Подъ чішовннчьимъ перомъ и изъ чиновничьей головы, въ иачалѣ шестмдесятыхъ годовъ, вышли на свѣтъ Вожій не земства, a какіе-то маленькіе искусственные иарламентнкй съ ихъ выборными интригами,
"плутней и мошепиичествомъ, воротилами въ которыхъ н
явились наиболѣе юркіе и способные къ ннтригамъ люди,
которые, пристроившись къ общественному пирогу, отданному закоподателемъ въ ихъ распоряженіе почти или даже
совершенно безконтрольно, сумѣли столь прочно усѣсться
за земскимъ кормежнынъ столомъ, что пробраться къ земскому дѣлу человѣку независимому, стоящему вкѣ шайки
пристроившихся паразитовъ, стало совершенно невозможно.
Для вящшаго сходства съ иностранными говорильнями,
но уже безъ всякой пользы для земскаго дѣла, изъ выборныхъ отъ уѣздиыхъ парламентиковъ были образованы,
такъ сказать, въ видѣ верхнихъ палате губернскія земства,
стоившія населенію огромныхъ затрать на ихъ содержаніе,
ставшія со временемъ совершенно безконтрольно деспотическими владыками •уѣздішхъ земствъ, назначавшія съ
нихъ по произволу дань и миловавшихъ или казнившихъ
ихъ сообразно степени ихъ угодливости. За неимѣніемъ
серьезнаго отвѣтственнаго дѢла они ударились въ оппозіь
ціониое политиканство, которое собственно и привело насъ
въ настоящее грустное положеніе. Растраты и прямо гра-

бежи общественнаго достоянія въ губернскихъ земствах!»
составили явленіе обыденное и всѣмъ нзвѣстное. Всѣ попытки правительства обуздать ихъ нроизволъ и злоупотребленія остались безуспѣшными, всѣ реформы, предпринимавшіяся въ этихъ видахъ, не достигали цѣли, потому что
въ нее не попадали.
Когда, иакоиецъ, покойный министр!» внутреннихъ дѣлъ
Плеве предпрннялъ серьезную ревизію московскаго губернскаго земства, обнаружившую всю мерзость этой Авгіевой
конюшни, онъ былъ убить, и громадный обличительный
трудъ г. Зиновьева пропалъ даромъ. Что въ губернскихъ
земствахъ совершаются цѣлыя оргіи безчинствъ, беззакоІІІЙ и расхищеній, едва ли требуеть доказательствъ.
Припомните хоть ихъ новѣйшіе подвиги, обнаруженные
въ тѣхъ земствахъ, въ которыхъ гг. предсѣдатели были
устранены какъ преданные суду за подписаніе Выборгскаго
воззванія. Въ нихъ, какъ напримѣръ въ Калужскомъ, оказались растраты въ десятки тыеячъ обывательскихъ денегъ, произведенный совершенно откровенно, даже безъ
всякихъ бухгалтерскихъ прикрытій, а такъ, просто: взялъ
и положилъ въ карманъ свой, или перевелъ дамѣ, торгующей... не желѣзомъ. И все это продѣлываютъ люди, яростно
возстающіе противъ злоупотреблеиій бюрократіи, противъ
ея беззаконій и хищеній, люди, стремящіеся захватить въ
свои руки и государственную власть, кричащіе о правопорядкѣ, законности, свободахъ, неприкосновенности.
Зло, приносимое губернскими земскими учреждениями,
извѣстно положительно всѣмъ, стало притчей во языцѣхъ,
мы молимъ правительство избавить насъ отъ этого вреднѣйшаго паразита, но совершенно безуспѣшно. Вмѣсто
этого намъ гѳтовятъ преподнести еще одну степень самоограбленія—мелкую земскую единицу! Что же это такое?
Чѣмъ объяснить такое умопомраченіе гг. кормчихъ несчастнаго русскаго корабля? И никто не думаетъ объ уничтоженіи главныхъ гнѣздъ всѣхъ нанщхъ ужасныхъ злоключеній, a вѣдь въ этомъ долженъ былъ бы заключаться
первый шагъ къ оздоровленію нашей провинціальной жизни,
и сдѣлать это было такъ просто послѣ того, какъ въ земствахъ обнаружились и склады оружія, и тюки прокламаций и безпардонный грабежъ.

Но всего этого мало, чтобы пронять головы нашего
горя-Кабинета. Вотъ что значить жить въ вѣчныхъ сумеркахъ болотныхъ испареній сѣверной Пальмиры, въ которой
солнце выглядываетъ на свѣтъ Божій пять разъ въ году,
да и видно только па пѣсколько минуть въ узкую щель
между пяти-этажныхъ, домовъ; а подъ мрачные своды министерскихъ канцелярій и никогда не заглядываетъ. Не
мудрено при такой пасмурной об стан о в кѣ, да еще окруженным!» запасами бомбъ, хранящимися и фабрикующимися
пыиѣ чуть не въ каждомъ домѣ, а ужъ въ разсадникахъ
просвѣщеиія обязательно, дойти до окончательнаго умоизступлевія, ясно выражающагося въ совершенной разметанности дѣятельности „Кабинета". И пока петербургскій
Олимпъ будетъ питаться ядовитымъ гнильемъ нынѣшияго
земскаго разсадника да сушью губернаторскихъ сообщеній,
то можетъ павѣрняка разсчитывать на погибель Россіи и —
свою собственную. Такъ хоть себя-то, господа, пожалѣйте,
если не пасъ и не родину.
Спасеніе Петербургу можетъ дать только деревня. Но
ея онъ не услышитъ сквозь настоящую земскую стѣну.
Если онъ еумѣетъ разрушить ее, если онъ создастъ и научится понимать деревенскій голосъ, если не пренебрежет!» слѣдовать его указаніямъ и удовлетворять его нстинныя, а не мнимыя, потребности, то тогда, Богъ дастъ, возсіяетъ и надъ всей Роесіей снова солнце правды, добра
и благоустройства, какъ оно сіяетъ и сейчасъ на яркой
синевѣ необъятнаго небесиаго купола, незаслоияемаго отъ
нашихъ деревепскихъ глазъ ни мрачными громадами домовъ, ни коварными внушеніями тайиыхъ враговъ, ни приекорбиымъ самомиѣніемъ неумѣлыхъ врачевателей опасно
больного отечества.
1 февраля 1907 г.

IV.
Кто изъ насъ не слыхалъ или не чнталъ про несравненную прелесть неба Италіи, про чудныя картины ея природы, про красоты „корниша", Тироля, Швейцаріи и прочихъ привеллигированныхъ въ этомъ смыслѣ странъ. Но,
пожалуй, мало кто повѣритъ мнѣ, что никакое Швейцарское, Итальянское и иное южное небо не сравнится съ
идеальнѣйшей, можно сказать, красотою нашего русскаго
зимняго неба, соперничать съ которымъ по чистотѣ и совершеннѣйшей лазури не въ состоянін никакое другое.
А картины? Гдѣ вы, художники, изобразители природы?
Берите ваши чистѣйшія краски, напрягите все ваше искусство въ ихъ составленіи, чтобы сумѣть передать это
дивное сочетаніе дѣвственной бѣлйзны богатѣйшаго снѣжнаго покрова не только земли, но и каждой вѣтки, обнаженнаго отъ листьевъ лѣса, сверкаюіцаго миріадами блестокъ
подъ лучами живительнаго солнца, темной зелени сосиоваго бора и все покрывающей лазури необъятнаго небеснаго
свода, не омраченнаго ни единымъ облачкомъ, ни единой
пылинкой, ни единымъ земнымъ испареніемъ.
Но нѣгь, и не старайтесь! Всѣ ваши усилія будугь
ничтожны до смѣшного передъ торжественнымъ величіемъ
Божья го творенія, всѣ ваши краски грязны, сѣры, будничны, скучны передъ ндеальиѣйшей чистотой вепередаваемыхъ цвѣтовъ природы. Вы, невѣрующіе въ Бога, подите сюда, взгляните, вдумайтесь: какой художникъ, какая
сила, какой разумъ ісромѣ Божьяго всемогущества могъ
создать эту несравненную, богатѣйшую безконечную красоту, и кто кромѣ Него могъ дать человѣчеекому глазу и
уму, этому мельчайшему изъ мельчайшихъ атомовъ мірозданія, способность воспринимать все это необъятное величіе, имъ любоваться, его понимать и имъ наслаждаться. Вы,
горожане, сидя въ вашихъ грязныхъ, скучныхъ, темныхъ городскихъ квартирахъ, мало чѣмъ отличающихся въ своей ничтожной ограниченности отъ дворцовъ и доподваловъ, думаете,
что прочитавъ досятокъ или сотню книжекъ,этотъ ничтожный
плодъ человѣческой мозговой коробки, высиженный въ четырехъ стѣнахъ вашихъ жилиЩъ, вы уже все постигли сами,

что вы разрѣшнлн всѣ міровыя явленія и безъ Высшаго
Творца, этого ненужнаго, по послѣднимъ словамъ вашей
науки, пережитка стараго суевѣрія. Вы не видите, не ощущаете Его орисутствія въ жалкихъ, искуественныхъ уело- •
віяхъ вашей изуродованной городской жизни. И правда:
гдѣ же Ему, необъятному, всесильному помѣстнться въ
инчтожныхъ конурахъ города, въ его тѣсныхъ улицахъ, въ
которыхъ взоръ постоянно натыкается исключительно на
результаты труда человѣческаго знанія, разума и дѣятельиоети, a Божіе твореніе выражается лишь клочкомъ неба
между двумя строеніями, на который горожанинъ, прикованный къ земному и человѣческой суетѣ, не обращаетъ
вннманія. О, сколь многіе измѣнили бы свои раціональноматеріалистическія воззрѣнія, перемѣстившись въ нормальныя условія существованія, не стѣсненпаго условностями
городской ограниченности, заставляющими насъ отдаляться
отъ природы и развивающими гордыню разума, мнящаго
постигнуть все посредствомъ таблицы умноженія. И кто
умѣетъ не только смотрѣть, но и видѣть, не только вндѣть, но вдумываться и понимать, тотъ несомнѣнно пришелъ бы къ убѣжденію, что никакая точная или прикладная наука не разрѣшаетъ таинственнаго вопроса мірового
бытія, что есть Высшая Воля, Высшій Разумъ, управляющей поразительнымъ механнзмомъ мірозданія, непостижимымъ ни въ безконечно-маломъ, ни въ безконечно большомъ, но дѣйетвующішъ тысяче и можетъ быть билліоиолѣтія съ неуклонной точностью. И замѣтьте: чѣмъ болѣе
удаляется человѣкъ отъ природы, тѣмъ менѣе онъ постигаетъ прнсутствіе Божества и наоборотъ. Поэтому то всѣ
заблужденія ума, всѣ ошибочные взгляды на условія человѣческихъ отношеній и неправильные изъ нихъ выводы
составляютъ продуктъ искусственной городской жизни.
Казалось бы, что Роесія при весьма слабомъ развитіи
въ ней городской жизни должна находиться въ наиболѣе
благопріятномъ положеніи для своего правнльнаго развитія,
такъ какъ преобладающая часть ея населения живетъ въ
естествеиныхъ условіяхъ постояннаго общенія съ природою,
но, къ сожалѣаію, дѣйствительность ужаснымъ образомъ
этого не оправдываетъ. И это потому, что ни въ одной
странѣ въ мірѣ нѣтъ такой разорванности между правя-

щимъ городомъ и управляемой деревней,' разорванности,
которая постепенно привела городъ ісъ полнѣйшему отчужденію отъ деревни и совершенно парализовала его способность понимать ея нужды, который у насъ совпадают!»
пеотдѣлимо съ нуждами государства. ІІодъ этимъ проклятіемъ отчужденности, въ которое брошены наши руководящія сферы мощною рукою великаго своенравна, мы бьемся
безысходно такъ долго, ушли въ сторону отъ нашей прямой и естественной исторической дороги такъ далеко, что
вернуться на нее теперь едва ли уже возможно. Вы, горожане, не можете еебѣ представить, сь какимъ ужасомъ и
недоумѣніемъ смотритъ житель деревни на все творящееся
въ Россіи и на отношеніе къ нему распорядителей нашихъ
судебъ правительственныхъ и общественныхъ.
Намъ, деревеискимъ, глядящимъ со стороны на поразительное несоотвѣтствіе между тѣмъ, чтб при иастоящемъ
положеніи нужно, съ тѣмъ, чтб дѣлаетея невольно думается,
здоровы ли паши рулевые. Въ полномъ ли они разумѣ?
Ужъ не допустили ли править нами вмѣсто взрослыхъ людей—малолѣтокъ, прнвнмаюшихъ насъ и Россію за кукольный домъ, которымъ- можно играть по произволу, н легковѣрио воспринимающихъ злостные или глупые совѣтьі разломать домъ, изувѣчить куколъ или разсаднть ихъ по произволу? Каждый день, каждый номеръ газеты доказываетъ
правоту самыхъ худшихъ опасеній за наше будущее. Возьмемъ хоть послѣдній, только что принесенный съ почты.
Читаемъ, что междувѣдомственные мудрецы обсуждаготъ
вопросъ объ открытіи новаго политехническаго Института,
и тутъ же, рядомъ съ этимъ извѣстія: что въ Казанскомъ
университетѣ студенты совѣщаются о закрытіи онаго; в'ь
ІГетербургскомъ райдено 4 0 пудовъ нелегальной литературы, тамъ-же происходить засѣданіе соціалъ-револгоціонеровъ въ компаніи съ рабочими, въ Балтѣ грабить студента.
Харьк'овскаго университета, въ Новомъ Маргеланѣ грабить
уже цѣлая шайка изъ 1 2 студегітовъ, въ Москвѣ, въ Техннческомъ учнлищѣ происходит!» собраніе соціалнстовъ. И
вотъ, при такомъ то состояніи нашихъ разсадниковъ высшаго образованія, которое у всѣхъ на виду, всѣмъ извѣCTHO, нами правящіе младенцы, не умѣя вернуть к ъ порядку и правилънымъ занятіямъ существующая учебный

заведеиія, теряютъ время на обсужденіе нелѣпѣйшаго предположенія—открытія новыхъ, въ которых!», конечно, будутъ тоже собираться митинги соціалъ-демократическихъ
или революціонныхъ невѣждъ, трактующнхъ вкривь и вкось
государственные вопросы, совершенно недоступные ихъ неразвнтымъ, пеобразованнымъ и неоиытнымъ головамъ.
Можетъ ли быть, чтобы Отолышшо-Кауфмано-Гераснмовскій кабинета не зиалъ о томъ, что никакого учеиія
въ серьезномъ смыслѣ этого слова въ нашихъ высшихъ
учебныхъ заведеніяхъ нѣтъ, и при совершенной ихъ автономной распущенности быть не можетъ? Можетъ ли быть,
чтобы этотъ кабинета не зналъ то, чтб даже извѣстно
намъ, въ деревнѣ, что все Университетское начальство
потеряло всякій авторитета, что студенты третируютъ его
даже не какъ равныхъ, позволяя себѣ безнаказанно такое
невѣжливое поведеніе въ присутствіи г.г. нрофессоровъ, которое не можетъ быть терпимо безъ полнѣйшаго крушенія
понятія о дисцишіинѣ, безъ которой невозможна никакая
организація? Разсказы очевидцев!» того, что творится въ
университетскихъ стѣнахъ, вселяютъ прямо ужасъ. Вѣдь
всѣ эти тысячи разнуздаивыхъ, растерзанныхъ молодыхъ
людей, пріучающихся теперь къ совершенному пренебреженію своего долга, ,къ неуваженіго не только старшихъ
или начальствующих!», но и вообще условій общественной
жизни, всѣ они будуіціе общественные дѣятели, руководители и вершители можетъ быть судьбы государства. Нечего сказать, въ хорошія, достойныя и, главное, знающія
руки попадетъ наше отечество, когда окажется въ раепоряженіи иоколѣнія, восиитаннаго подъ Кауфмано-Герасимовскимъ руководством!»! Ну, какъ же не приходить ві>
самое мрачное отчаяніе, когда гніетъ важнѣйшій нервъ
государствеішаго благополучія, и когда попеченіе о немъ
поручено несмышленымъ малолѣткамъ, если не сознательнымъ преступішкамъ? И вѣдь горько то, что когда въ яиварѣ 1905 г. было произведено иападеніе на нашу и безъ
того очень слабую науку со стороны ея же недостойных
жрецовъ, якобы для того, чтобы вынудить власть къ совершенно государственнаго переворота, въ которомъ мы
днесь и погрязли, ни одному Петербугскому чиновнику ни
большому, ни маленькому и въ голову не пришло, что это

есть актъ подлѣйшаго преступленія, не имѣющій никакого
оправдаиія, что нѣтъ такого наказанія, котораго бы не заслуживали негодяи, погрузившіе во мракъ невѣжества десятки тысячъ молодыхъ людей, лишившіе ихъ навсегда
возможности развить свой умъ просвѣщеніемъ, осудившіе
на то по крайней мѣрѣ пять поколѣній!
Если, наконецъ, нашъ странный кабинете не понимаете
что ему слѣдовало бы первѣе всего заняться уврачеваніемъ
существующихъ язвъ, коими заражено наше образовательное дѣло, если онъ не знаете, чтб надо для того предпринять, если, наконецъ, онъ даже и не подозрѣваетъ о смертельной его болѣзни,—у насъ вѣдь и этого- легко можно
ожидать, въ застѣнкахъ министерскихъ канцелярій,—то
подумали бы наши попечители хоть о томъ трудномъ положенін, въ которомъ находятся финансы государста. Время
ли тратить народное достояніе на такія явно безумныя и
несвоевременный затѣи, какъ на всеобщее обученіе, которое при настоящихъ обетоятельствахъ не принесете никакой пользы народу, ибо далеко не вошло въ его сознаніе,
и нѣтъ для того нужнаго, хоть мало-мальски подготовленнаго, огромнаго количества учителей, или на открытіе новыхъ универеитетовъ и политехникумовъ для увеличенія
мѣстъ для сбора соціалъ-революціонныхъ мнтинговъ и для
созданія новыхъ сннекуръ для не читающихъ профессоровъ
и прочей оравы питомце въ 20-го числа? Какъ это „кабинете" не сообразите, что расшвыривать десятки милліоновъ народнаго достоянія не только безъ пользы, но и въ
прямой очевидный вредъ государству, есть позорнѣйшее
престунленіе вообще, а при нашемъ критическомъ финансовомъ состояніи, да еще и голодѣ, сугубое? Но то, что
представляется совершенно яснымъ въ нашемъ чиетомъ
здоровомъ деревенскомъ воздухѣ, единственномъ, кажется,
предметѣ, который не въ состоя ніи испортить нынѣшніё
русско-еврейскіе коронные и общественные дѣятели, то застилается отъ петербургскихъ правящихъ сферъ густыми
ядовитыми испареніями чухонскаго болота, застилающими
взоръ и омрачающими разумъ. Но болѣе всего насъ, деревенскихъ обывателей, удручаете сознаніе полной безполезности наш ихъ отчаяниыхъ взываній къ безпощадиымъ вершптелямъ нашей судьбы, къ иалачамъ Россіи и сверху,

и снизу, въ полной и безнадежной уверенности, что никто
насъ не услышите, никто не отнесется съ вниманіемъ къ
нашему воплю о спасеніи, никто не повѣритъ справедливости нашихъ указаиій, и „кабинете", купно съ народившейся 20 февраля удавкой, именуемой очень неудачно
„Государственной" Думой, будутъ неукоснительно тащить
навь къ пропасти, въ которой погибнете все наше Русское
и прошлое, и будущее.
И погромче насъ были витіи
Да не сдѣлали пользы перомъ...
Къ чему же писать? Въ самомъ дѣлѣ, къ чему?
22 февраля 1907 г.

Y.
ГІоложеніе Россіи осложняется. Несомиѣнно, что съ открытіемъ второй Думы, именуемой „Государственной", наступить новый приступъ пароксизма борьбы фаго и лейноцитовъ въ снѣдаемомъ тяжелою болѣзнью государственном-!»
организмѣ. Это неизбѣжно, потому что обѣ ееріи нашихъ
врачевателе!!, какъ правитедьствующихъ, такъ и „довѣріемъ", якобы „парода, облеченныхъ", озабочены одинаково
не изыскаиіемъ ыанлучпшхъ средствъ оздоровленія родины,
a тѣмъ, кто изъ ннхъ скорѣе вольете въ горло больнаголѣкарство, настоенное на самомъ крѣпчайшемъ либеральпомъ отварѣ, составленномъ по всѣмъ правиламъ западиоевропейскаго конституціониаго парламентаризма. Разницы
для больного при такомъ положеніи нѣтъ никакой. Вступающіе въ самодержавіе надъ Россіей, избранные отъ кадетъ, евреевъ и другихъ инородцевъ, ндутъ открыто въ
оппозицію противъ нынѣ правительствующихъ врачей, обвиняя ихъ въ кругломъ невѣжествѣ и злоупотребленіяхъ
по ихъ ремеслу, а эти послѣдніе, въ доказательство противнаго, стараются не допустить достойнѣйшихъ, a спѣшатъ еще до ихъ сбора напичкать больного такими сверхъестественными архи-либеральиыми лѣкарствами, какихъ не
придумать и самымъ отчаяннымъ разрушителямъ русскаго
государственнаго строя. А намъ, русскому народу, не все
равно чья рука подиесетъ смертельную микстуру, убийственную смѣсь невѣроятнаго невѣжества и незнанія страны
и ея насущныхъ потребностей, безграничнаго самомнѣнія
и рабскаго прислужничества гнусному, смрадному, антирусскому потоку, захватившему всю полуграмотную и вовсе
безграмотную массу, призванную нынѣ вершить судьбу міровой имперіи и вынесшему въ Таврическій и Маріинскій
дворцы такнхъ „ достойнѣйшихъ ", отъ которыхъ брезгливо
тошнить и ужасъ забираетъ находящегося въ здравомъ
умѣ и твердой памяти русскаго человѣка.
Что съ приблнженіемъ открытія Думы и Совѣта, наполненныхъ самыми густыми кадетскими сливками, положеніе государства ухудшается, и будущее становится весьма
сомнителышмъ,—показываете» самый точный и чу ветви-

тельный барометръ—бирзйа. Она съежилась и замерла въ
трепетномъ ожиданіи предстоящаго состязанія за власть
надъ народомъ, составляющую предмете вожделѣнія и конечную цѣль тѣхъ, кто вызвалъ къ жизни настоящее нелѣпѣйшее положеніе государства, примѣровъ которому невозможно подыскать во всей всемирной исторіи.
Если и случалось, что разрушались міровыя государства, то все-таки процессъ ихъ разложенія имѣлъ свои,
такъ сказать, органическія неустранимыя причины; да я
разрушались они постепенно, въ теченіе продолжительнаго времени одряхлѣнія, когда изсякали ихъ жизненные
соки, исчезало raison d'être изъ бытія. Но не было примера, чтобы государство молодое, еще только вступавшее
въ свое совершеннолѣтіе, чтобы народъ, полный свѣжихъ,
^епочатыхъ и неиспользованныхъ силъ, носитель исключительно ему принадлежащихъ духовныхъ и государственныхъ началъ идеальнѣйшаго совершенства, погибъ такъ
быстро, безславно, такъ позорно, чтобы все, скопленное и
нажитое сотнями поколѣній русскихъ людей .потоками ихъ
пота и крови, пошло прахомъ въ какіе-нибудь два-три года
бѣснованія такъ иазываемаго общества и оторопѣлаго ме•гаиія неумѣлаго правительства!
На насъ самымъ яркимъ, самымъ наглядньшъ образомъ
подтвердилась неоспоримая справедливость пословицы, что
глупому сыну не въ помощь богатство. Да, глупому что
ни дай—все проживете, все растранжирить безъ пользы,
безъ надобности и даже безъ удовольствія себѣ и другимъ.
Мы ли не были богаты, насъ ли не одѣлилъ Господь и
матеріальпо, и духовно? И что же? Все, рѣшительно все,
умудрились растерять и погубить неумѣлые или безчестные
распорядители государства. Наши, геніальния
финансовая
ничтожества привели насъ на край банкротства, наши земельные попечители допустили колоссальное расхищение
иностранцами нашихъ безчисленныхъ минеральныхъ богатствъ, a нынѣ расшвыривають всѣ земельные запасы будущихъ поколѣній; въ нашей торговлѣ покровительству юте
преимущественно интересамъ экспортныхъ, по большей части иностравныхъ или инѳродческихъ, фирмъ, ничѣмъ не
связаішыхъ съ интересами Россіи; ваши внѣшнія отношенія и ихъ представители позорятъ Россію своимъ рѣши-

тельнымъ неумѣніемъ или иехотѣніемъ строго блюсти честь
и интересы нашей родины; ваше образованіе погублено
-окончательно самимъ мннистерствомъ просвѣщенія и профессорами, а наше правительство, дирижирующее внутреннею жизнью государства, въ погонѣ за популярностью,
среди одичалыхъ обществеішыхъ дѣятелей худшаго разбора
и изъ постыднаго страха бомбъ и отравленныхъ пуль, освобождающихъ безъ промаха отъ дальнѣйшаго бремени влачить земное существованіе, поепѣшнло, въ угоду всѣмъ
внѣшнимъ, а главное доморощениымъ врагамъ нашимъ,
выбросить за борть весь иашъ руссісій духовный складъ,'
всю нашу самобытность, растоптать подъ ногами всѣ народный святыни, почитавшіяся въ теченіе вѣковъ, отнять
у него все его родное, ему понятное, и вырядить въ шутовскіе истрепанные и загаженные всякою подлостію обноски конституционной лжи н выборнаго мошенничества.
Въ самомъ дѣлѣ, вѣдь уродливость и-ложь законодательной реформы рѣжетъ глаза: ну, развѣ можно напр. князя
Долгорука го н адвоката Маклакова, ѣздившихъ въ ІІарижъ
уговаривать французовъ не давать намъ денегъ, или г. Тееленко, достоинства котораго на пользу Москвы доселѣ ничѣмъ не проявились, или еврея Кизеветтера, считать серьезно „ досгойнѣйшимиа отъ города Москвы, хотя за нихъ
и подано наибольшее число участвовавшихъ въ выборахъ
голосовъ? Развѣ не очевидно, что такой исходъ выборовъ
есть плодъ удачнаго выборнаго шулерничества, разсчитаннаго на полнѣйшее политическое невѣжество толпы, въ
руки которой отдана теперь судьба государства? Развѣ мало
въ Моеквѣ, и среди дворянства, и среди торговаго промышленнаго сословія, и наконецъ среди тѣхъ же адвокатовъ, публнцистовъ, ученыхъ, людей съ болѣе почтенными,
дѣйствительно всей Москвѣ извѣстными по своей благотворной дѣятельности именами, чѣмъ эти, ничѣмъ не отличившіеся даже въ своей профессіональной дѣятельности,
избранники 2 1 0 0 0 голосовъ изъ милліоннаго иаселенія
Москвы, которой они совершенно чужды, кромѣ развѣ кн.
TL Долгорукаго, но дѣятельноеть этого послѣдпяго обрисовалась, именно иакаиунѣ выборовъ, въ такнхъ неприглядныхъ краскахъ, что о немъ лучше вовсе не говорить, а
то невольно сневѣжничаешь. Всѣ вндятъ, всѣ знаютъ, для

всѣхъ ясно, что только что окончившаяся выборная комедія лишь въ единично-исключительиыхъ случаяхъ привела
какимъ-то чудомъ въ Государственную Думу дѣйетвителыю
достойнѣйшихъ людей, какъ напр. епископа Платона, но
вѣдь на каждое такое лицо въ законодатели попали десятки лицъ или недоетойныхъ, или совершенно невѣжественныхъ въ дѣлахъ государственнаго значенія, и потому
лишениыхъ самостоятельности сужденія, т. е. условія, необходимѣйшаго для того, чтобы рѣшенія вопросовъ по
большинству голосовъ имѣло хоть подобіе здраваго смысла.
Удивительно, какъ это составители нашей конституции упустили изъ виду это серьезнѣйшее соображеніе, что судить
правильно о какомъ бы то ни было дѣлѣ, можетъ только
знающій его, a незнающій поддается чужому сужденію, а
своего не нмѣетъ и имѣть не можетъ. Такимъ образомъ
вершителями законодателышхъ предположений въ огромномъ большинствѣ случаевъ явятся нѣсколько хлесткихъ
коноводовъ, имѣющихъ кое какія . свѣдѣнія, часто недостаточныя, а еще чаще извращенныя. Они, конечно, всегда
будутъ способны перекричать глубокое и серьезное знаніе
немногихъ избранныхъ умовъ, которымъ довелось занять
кресло въ Таврическомъ Дворцѣ, а незнающая толпа большинства скорѣе способна увлечься потокомъ хлесткихъ
фразъ умѣющаго хорошо и эфектно владѣть языкомъ оратора, чѣмъ. поддаться серьезному, но не блестящему, изложенію знатока даннаго вопроса. И вѣдь это вездѣ и всегда
такъ случается, гдѣ только основою правды является счетъ
голосовъ. Но многочисленные прнмѣры несостоятельности
такого способа ея опредѣленія не послужили нашимъ руководителям!» пред остереженіе мъ, чтобы не впасть въ пагубную ошибку, переживаемую другими народами, отъ которой мы были до сихъ поръ свободны.
Но суждено и намъ испить эту чашу, и для наст» она
будетъ горше, чѣмъ была для всѣхъ другнхъ, потому что
мы менѣе всего къ ней подготовлены, менѣе чѣмъ ктоинбудь способны вліять на иоведеніе и контролировать членовъ Думы, которыхъ мы даже въ буквалыюмъ смыелѣ- не
можемъ назвать своими избранниками. В ъ самомъ дѣлѣ,
кто избиралъ ихъ? Выборщики, которые, исполнивъ свое
назначеніе, исчезли безвозвратно въ нашей средѣ. Мы да-

же не знаемъ, какъ отнесся нами избранный выборщикъ
къ кандидатурѣ прошедшаго въ члены достойней шаго, поножительно или отрицательно? Окажется ли выборъ удачнымъ, т. е. насъ удовлетворяющими» или иѣтъ, мы, масса
иаселенія, въ этомъ нисколько не повинны, и никакой
•связи между нами и достойнѣйшими Думы решительно и
абсолютно иѣтъ. Въ иныхъ странахъ съ представнтельнымъ
иравлепіемъ все-таки суіцествуюгъ извѣстныя отношенія
между депутатами и мѣстнымъ населеніемъ; есть кому дать
отчетъ и кому его спросить. Наше же представительство,
ужъ не знаю, нарочно или по неразумѣнію организовано
такъ, что ничто подобное невозможно.
„Я поѣду посовѣтоваться съ моими избирателями", говорить напр. депутатъ французскаго парламента. Ну, а
нашъ то съ кѣмъ и куда поѣдетъ совещаться? Выборщики? Они исчезли, ихъ нѣтъ, они кончились съ того момента какъ выпустили шаръ изъ рукъ въ избирательную
урну, и собрать ихъ нѣтъ никакой возможности. Да и куда
онъ поѣдетъ? Въ губернскій городъ? Съ кѣмъ же онъ
•гамъ будетъ разсуждать о направленіи государственныхъ
дѣлъ? Кто имѣетъ тамъ право говорить и советовать отъ
имени массы населения? Или мы, избиратели, какимъ способомъ можемъ мы потребовать отчетъ отъ члена Думы, не
оправдавшаго наши ожиданія? Передъ всѣми такими и
множествомъ подобныхъ вопросовъ становишься въ тупикъ
и, можно сказать до осязательности ясно сознаешь полнейшую искусственность новодействующей, впрочемъ вернее —
новобездействующей, законодательной машины. И жутко и
страшно становится при мысли въ какія непроходимыя
дебри всяческаго злополучія можетъ завести насъ именно
эта совершенная отчужденность всего новопетербургскаго
строя отъ страны, интересамъ которой онъ призванъ служить. А ихъ то онъ и не знаетъ, доказывая это на каждомъ шагу и во всехъ разнообразныхъ отросляхъ государственнаго бытія.
Доказательства приводить безполезно, потому что ихъ
можно найти ежедневно въ любомъ нумере газете.
Что-то будетъ, что-то будетъ?
А между тѣмъ какъ ни старается зима хмуриться, а
j ж е въ воздухе какъ-то чуется близкое пришествіе весны.

Солнце уже пригреваетъ снѣгь и вытапливаетъ въ немъ
кружевные узоры, съ крышъ висятъ предлинныя сосульки,
съ которыхъ какъ будто взапуски летятъ капли, падая съ
своеобразнымъ непрерывающимся шумомъ на обледенелую
кору, покрывающую сильно промерзшую землю; вороны
захлопотали въ поискахъ, где бы имъ поудобнее присно-,
собить свой крикливый поселокъ; того и гляди пожалуютъ
жаворонки и грачи, эти безошибочные вестники весны.
Да, все оживаетъ, а у насъ, деревенскихъ, сердце замираетъ. Сейчасъ какъ будто ничего; жить, кажется, можно.
А вОП) какъ заработаете по прошлогоднему Таврическая!
Тогда ни за что поручиться нельзя.
И не знаемъ, не то складывать еще уцелѣвшіе пожитки, не то нанимать бабъ на полевыя работы.
Да, что-то будете, что-то будете?
1 марта 1907 г.

VI.
И снѣгъ и дождь, и тучи и солнце, и теплое дыханіе
наступающаго пробужденія природы и ледяные порывы сиверки. Борьба между зимней смертью и наступающею весеннею жизнью обостряется все болѣе и болѣе. Не хочется
исчезать зимѣ. Крѣпко вцѣпилась она въ землю, скованную ея ледяными объятіями; на каждый теплый солнечный лучъ отвѣчаетъ она отчаянными порывами не дать ему
разогрѣть свою шестимѣсячную, плѣнннцу—землю и студнтъ она ее снова украдкой, по ночамъ, пользуясь уходомъ на отдыхъ своего побѣдоноснаго врага—солнца, и
засыпаетъ новымъ сиѣжнымъ покровомъ изъ своихъ истощающихся запасовъ. Грачъ, чуя, что борьба будетъ продолжительна, не спѣшитъ перелетомъ на сѣверъ, да и жаворонокъ едва появился еще только въ булочныхъ. Уходящая зима была обильна снѣгомъ и сопровождалась сильными морозами; оттепелей почти не было. Деревенскіе
метеорологи предвѣщаютъ урожай.
Дай-то Богъ. Но еще болѣе чѣмъ урожай произрастаній, нуженъ намъ хоть небольшой урожай здраваго смысла,
отсутствовавшій въ нашемъ руководительетвѣ уже много
лѣтъ и окончательно исчезнувшій въ послѣдніе ужасные
два года нашего горькаго существованія.
Къ величайшему прискорбію сейчасъ не только не
усматривается какнхъ-нибудь благо пріятныхъ въ зтомъ отношеніи признаковъ, но, напротнвъ, водворившееся безуміе начннаетъ признаваться какъ будто совершенно нормальнымъ явленіемъ нашими правительственными врачами,
не только не принимающими никакихъ мѣръ къ его уетраненію, но всячески ему потакающими, его поддерживающими и даже его поощряющими. Совершенная разорванность между правящимъ городомъ и управляемой деревней—Росеіей обнаруживается до ужасающей ясности. Непонимание первыхъ нуждъ и потребностей послѣдней дѣлаетъ совершенно безнадежнымъ ожндавіе чего-нибудь
лучшаго какъ въ близкомъ, такъ и въ отдаленнѳмъ будущемъ. И чѣмъ больше Петербургскіе чиновники съ собранными ими соціалъ- певѣж д ами будутъ сочиняш
реформъ,

а таковымъ и конца не придвидится, тѣмъ горше будетъ
судьба нашего отечества и его обывателей.
Поразительная просто невѣроятная безсмыслица, царящая во всѣхѣ отрасляхъ Государственной дѣятельности
правительства, рѣжетъ глаза простого обывателя, епинѣ
котораго приходится переносить непосильную тяжесть нагромождаемаго безумія, и едва-ли она будетъ въ состоянін
служить опорой для всѣхъ старающихся вскарабкаться на
нее. A тѣ, кто обязанъ заботиться о ней, блюсти ея цѣлоеть—наше правительство, само, напротнвъ, подсаживаетъ
на нее всѣхъ озвѣрѣвшихъ отъ алканія иадъ нею власти
„ка-детовъ" и „эеовъ" всякихъ разновидностей.
Правда и ложь, подвигъ и преступленіе, право н насилие такъ перепутались въ головахъ очумѣвшихъ представителей власти; обнаглѣвшихъ общественныхъ дѣятелей
и остервенѣлыхъ полу и безграмотныхъ поддонковъ наееленія, вызванныхъ на поверхность нашими неискусными
или злонамѣреннымн властными руководителями, что исчезла всякая нравственная узда, доселѣ сдерживавшая проітзволъ, нынѣ безнаказанно и безстыдно проявляющійся
повсюду: и на улицѣ, и во всевозможныхъ учрежденіяхъ.
Вчерашніе злодѣи и преступники, сидѣвшіе въ тюрьмахъ,
нынче высоко-предсѣдательствуютъ въ высшемъ законодательномъ учрежденіи, тѣ же сановники, которые вчера посадили ихъ въ острогъ, сегодня нщутъ ихъ благоволенія,
и придворныя кареты везутъ этнхъ вчерашшіхъ острояшиковъ въ Царское жилище, гдѣ они благослонно принимаются Царемъ, подъ чью власть, иодъ чьи права они подкапываются, Царемъ, котораго еще наканунѣ сознательно,
всенародно оскорбили грубѣйшимъ невѣжествомъ. Улицы
Петербурга въ прискорбный день открытія соціалъ-разрушительной Думы были предоставлены мѣстными блюстителями порядка и безопасности въ полнѣйшій пронзволъ
нагло революціонныхъ проявлений, въ которыхъ самую видную, если не главную роль играло наше, невозбранно-развраіцаемое самвмъ Миннстерствомъ Проевѣщенія, лишенное возможности учиться, юношество. По всей Россіи опять
начались судороги отъ никѣмъ и ничѣмъ не сдеряшваемыхъ насилій, чинимыхъ надъ несчастными обывателями,
отдувающимися за всѣ дѣянія правнтельственнаго каби-

иета, не могущаго, несмотря на всѣ старанія, угодить
всѣмъ героямъ оппозиціи, которыхъ развелось, какъ грибовъ послѣ дождя. Близорукость, по нстинѣ совершенно
феноменальная, нашего „кабинета" не видитъ того, чтб
ясно какъ Божій день—что никакія уступки, никакое потворство, викакія реформы не утолятъ палящей жажды
власти всѣхъ многоименныхъ ея искателей, начиная отъ
„кадетъ" и кончая лѣвѣйшими соціалъ-бандитами. Только
захвата сначала министерскихъ портфелей и административныхъ креселъ, а потомъ и верховной власти, удовлетворить тѣхъ, въ руки которыхъ попадете, но возбудить
тотчасъ же зависть въ обойденныхъ или прозѣвавшихъ, иопять будутъ грабить, палить и убивать слугъ государства
и обывателей, и Богъ знаете, когда и чѣмъ окончится эта
кровавая сказка про бѣлаго бычка.
Степень охватившаго правящія сферы безумія особенно
ярко обрисовалась въ правительственныхъ сообщеніяхъ, который повѣдали намъ (26 и 27 февраля), съ чѣмъ кабинетъ г. Столыпина предполагаете предстать предъ лицо
высоко-предсѣдательствуемаго г. Головинымъ собранія. Казалось бы, что г. Столыпину, хоть изъ газетныхъ сообщеній, должно быть вѣдомо, въ чемъ заключаются главнѣйшія нужды страны, чѣмъ она наиболѣе страдаете въ настоящее время, и какія язвы требу юта скорѣйшаго и неотложнаго врачеванія. Для всякаго неомраченнаго разсудка
ясно, что эти язвы заключаются во 1-хъ въ безнаканно
еовершаемыхъ среди бѣлаго дня грабежахъ и убійствахъ,
во 2-хъ въ совершенной непригодности, по злонамѣренію
или неспособности, окраиной администрации, послѣдствіемъ
чего является почти совершившійся разрывъ Финляндіи съ
Имперіей и непоправимо страдающіе русскіе интересы въ
ІІольшѣ и на Кавказѣ и, въ 3-хъ, полное крушеніе средняго и высшаго образованія и повальное развращеніе нашего юношества не только въ смыслѣ революціонномъ, но
и забвеніемъ всѣхъ правилъ чести, долга и нравственности, и вступленіемъ въ ряды разбоя и „экспропріаціи".
Не лежала ли на кабинетѣ обязанность прежде внесенія
какихъ-либо неспѣшныхъ административныхъ реформъ озаботиться изысканіемъ органическихъ средствъ для защиты
страны отъ власти разбоя и распаденія, а юношества—отъ

развращенія и одичалости? Но вмѣсто того, чтобы предложить Думѣ разрѣшевіе этихъ насущныхъ нетерпящихъ. отлагательства трагическихъ вопросовъ, этихъ „быть или не
быть" Россіи, оно оэабочено, очевидно въ угоду либеральному туиоумію, упразднить не бывшихъ у него никогда
въ фаворѣ земскихъ начальниковъ и замѣнить ихъ какими
то участковыми комиссарами съ фантастическою задачею
какого то за кѣмъ то наблюденія, чего то объединенія, но
съ реальною—получать 20-го : присвоенное. Вмѣстѣ . съ
тѣмъ, во исполненіе предначѳртаній злого генія Росеіи—
графа Витте, кабинетъ представляете проекте разрушенія
крестьянской волости и учрежденія всесословной, каковая
реформа неизбѣжно внесете невообразимый хаосъ въ деревенскую жизнь* сваливая въ одну кучу всѣ разнородные
элементы населенія, интересы которыхъ, регулировавшіеся
доеелѣ установившимися издавна нравами, обычаями и отношеніями, при такой насильственной ломкѣ неминуемо
придутъ въ трудно согласимое столкновеніе. Неужели же
нашъ правительствующій кабинетъ имѣетъ емѣлость думать, что комиссарская реформа успокоить Россію,, прекратите ея разгромъ, уничтожите всѣхъ революціонныхъ чиновничьихъ генераловъ?. Или онъ полагаете, что ломка
мѣстной жизни водворите ученіе и порядокъ в ъ наш ихъ
университетахъ и приведете обратно г.г. студентовъ изъ
разбойныхъ шаекъ въ храмы науки?
Удивительно, какъ это вожди нашей политики могута
спокойно заниматься такими сравнительно пустяками, когда
страна корчится въ смертельныхъ судорогахъ полнѣйшаго
разрушенія, и думать, что, переставляя мебель въ горящемъ зданіи, они тѣмъ спасутъ его отъ объявшаго его
пожара...
Но чѣмъ же объяснить такое убійственное равнодушіе
сферъ къ отчаянному положению государства? Невѣденіемъ?
Невѣроятно. Событія поелѣдннхъ лѣтъ и ужаснѣйшія ихъ
проявления въ послѣднихъ дняхъ, ознаменовавшіяся послѣ
открыты Государственной | Думы уличными безобразіями въ
Петербургѣ, ограбленіемъ Московской университетской кассы
самими студентами и убійствомъ ими же ни въ чемъ неповинныхъ городовыхъ, автономными неистовствами во всѣхъ
университетахъ и начавшимся рядомъ безсмысленныхъ за-

бастовокъ—всѣмъ нзвѣстны, у всѣхъ на глазахъ. Всѣ о
ішхъ говорятъ, всѣ, въ комъ еще есть остатки совѣсти и
чувства справедливости, возмущаются, одно лишь правительство молчнтъ и не подаете иикакихъ признаковъ, что
оно встревожено происходящимъ. Да и въ самомъ дѣлѣ: что
имъ за дѣло до грабежа казенныхъ и частныхъ капиталовъ, когда ихъ собственные въ безопасности; что имъ за
дѣло до жизни неечаетныхъ государевыхъ слугъ низшаго
ранга и обывательской, когда ихъ собственная охраняется
и отборными полицейскими силами, и ихъ потворствомъ и
постыднымъ подслужнваніемъ нашему разбойно-освободительному движенію. И вотъ, вмѣсто сильныхъ и серьезныхъ законопроектовъ во спасеніе насъ отъ враждебной
власти тьмы и разбоя, г. Столыпинъ и К 0 спѣшатъ разрушить поелѣдній нетронутый уголокъ мѣстной жизни, чтобы
водворитъ и въ немъ объявшій всю страну хаосъ.
Какихъ же и ждать послѣдетвій, когда Государство
отдано во власть такихъ скорбныхъ головъ и дикаго безграмотства. А еще толкуютъ о вееобщемъ образованы.
Шутники!
9 марта 1907 г.

Y1I.
Господи, Владыко живота моего!
Наступили дни покаянія, и, кажется, еще никогда не
было такъ умѣстно это чудное моленіе Ефрема Сирина.
Когда же, если не теперь, молить намъ объ избавлены
отъ духа унынія, поелѣ того какъ мы пережили ужасное
прошлое, переживаемъ безотрадное настоящее и съ трепетомъ ожидаемъ безнадежнаго будущаго?... Когда же, если
не теперь, молить намъ освобождеиія отъ духа любоначалія, обуявшаго безумныхъ согражданъ нашихъ подъ вліяніемъ невѣроятныхъ беззаконій и злоупотребленій петербургскихъ правительственныхъ руководителей, истинныхъ
и, можно сказать, единственныхъ виновниковъ настоящаго
отчаяннаго и едва ли легко поправимаго положенія государства? Когда же, если не теперь, молиться намъ объ
укрощены безпредѣльнаго празднословія, не сдерживаемаго
ни властію, ни общественною порядочностью, ни законами
нравственными, ни любовью къ родинѣ, ни желаніемъ принести ей посильную пользу? Забыты и пренебрежены всѣ
этичѳекія начала, едерживавшія въ человѣкѣ звѣря, совлекся съ него образъ Вожій, и отлетѣлъ отъ него духъ,
отличавшій его и возвышавшій надъ всѣми другими созданіями животнаго царства, и сталъ человѣкъ изъ всѣхъ
лютѣйшій, жесточайшій и безжалостнѣйшій! Съ какою необыкновенною прозорливостью боговдохновенный, святой человѣкъ молилъ Творца избавить человѣчество отъ этой
действительно ужаснѣйшей язвы—празднословія.
И, въ самомъ дѣлѣ, не оно ли, болѣе и успѣшнѣе чѣмъ
что другое, развращаете широкія массы человѣчеетва? Не
оно ли въ милліонахъ лнстковъ, ежедневно расходящихся
по всему міру, разносите ужасную заразу лжи, пороча
все доброе и полезное, разрушая остатки общественной
совѣсти, и нравственности, соблазняя каждаго несбыточными приманками, раздражая чувство зависти, возбуждая
чувство вражды ко всему, выше стоящему, и неукротимое
алканіе любоначалія?
Не празднословіе ли изустное по деревнямъ причинило
неисчислимый бѣдствія, разгром!» цѣлыхъ губерній, поро-

дило тысячи убійствъ и ограбленій и привело населеиіе въ
отчаяніе, русское юношество въ окончательное одичаніе и
государство къ погибели? Воистину празднословіе, и ничто
другое, есть первоначальный источникъ всѣхъ натихъ, да
и вообще человѣчесісихъ бѣдствій. Празднословили такъ
называемые общественные руководители, захватившіе въ
свои руки всѣ общественныя учреждеиія; празднословила
безгранично вся печать, распространяя возмутительный ядъ
на всю страну; празднословили голодные ораторы, посылавшіеся нашими сытымн врагами для возмущенія населенія;
празднословили, забывъ свое святое призваніе, сытые профессора, преступно развращая молодые умы, ввѣренные
имъ государствомъ; празднословила полуголодная армія общественныхъ служащихъ: — сельскихъ учителей, статистиковъ, агрономовъ и др. агентовъ, присосавшихся къ общественному пирогу; празднословили судьи, адвокаты, врачи,
инженеры, телеграфисты, почтари, подстрекали къ сему
наши многочисленные и всегда враждебные намъ инородцы и иновѣрцы, празднословило, наконецъ, въ высшей
мѣрѣ само наше правительство, какъ свѣтское, такъ и духовное, и вмѣсто того,' чтобы сдерживать этотъ мутный,
ядовитый потокъ, упразднило всѣ преграды, его ранѣе
сдерживавшія, учредило новый, вреднѣйшій храмъ законнаго и неприкосновеннаго празднословія подъ видомъ- Г о
сударственной Думы, превративъ въ такое яге зловредное
учреждение и бывшій Государственный Совѣтъ.
И растетъ, растетъ неудерягимо язва празднословія на
нашу неминуемую гибель, и чуются въ туманѣ будущаго
великія бѣдствія.
• Не много еще дней прошло со вторичнаго открытія законодательнаго празднословія, а уже въ государствѣ усиливаются судороги бунта, насилія, убійствъ и явленій на>глаго, открытаго, ннчѣмъ не стѣсняющагося беззаконія, проявляющаяся не украдкой, не подъ покровомъ ночной темноты, но среди бѣла дня, въ гцшсутствіи многочисленныхъ
свйдѣтелей и долягностныхъ лицъ. A вѣдь наша Государственная Дума, состоящая на три четверти изъ „достойнѣйшихъ", стремящихся открыто къ ниспроверженію еуществующаго государственная строя, еще не успѣла, можно
сказать, рта разинуть! Что яге будете, когда она поведете

атаку всѣми своими разрушительными силами, изрыгая ядъ
изо всѣхъ еотенъ своихъ пустословныхъ ягерлъ, различествующихъ между собою, но имѣющихъ одну общую цѣль:
вырвать власть у самодержавія и стать на его мѣсто? Вотъ
эти, одерягимые похотью власти, не остановятся ни передъ
чѣмъ для достиженія своей цѣлн. Но, несчастные слѣпцы!
они не понимаете, что всѣ бѣдствія, всѣ страданія, на которыя они обрекаютъ государство, всѣ пролитые, лыощіеся
и имѣющіе пролиться потоки крови, не помогутъ имъ достигнуть ихъ честолюбивыхъ стремленій, а поведутъ лишь
къ разрушенію государства, что составляете истинную цѣль
нашихъ враговъ, въ рукахъ которыхъ они и ихъ правительственные творцы играютъ жалкую роль маріонетокъ,
безсознателъно повинующихся направляющей ихъ чужой
и враждебной волѣ. Вотъ почему положеніе наше безнадеягно. Разумныхъ людей моягно предостеречь, убѣдить въ
ихъ заблуягденіяхъ, раскрыть глаза, но маріонетокъ — никогда. Сколько имъ ни кричите, сколько имъ ни указывайте, они остаются и глухи, и слѣпы къ творящимся вокругъ нихъ ужасамъ и продолягаютъ дрыгать головой,, ногами и руками сообразно своему несложному механизму и
иапряженію держащей отъ нихъ нити рукѣ. И нѣтъ и не
предвидится намъ спасенія изъ клещей убійственнаго празднословия, направляющаго всѣ дѣянія нашего пустоголовія.
Какой яге огромный запасъ духа смиренномудрія и терпѣнія надо имѣть, чтобы безропотно переносить и покориться такому невыносимо-позорному положенію? Возможно
ли слабому, грѣшному человѣку, горячо любящему свою
родину, со спокойнымъ смиренномудріемъ и невозмутимымъ
терпѣніемъ присутствовать при ея всестороннемъ разгромѣ,
при безжалостномъ истребленіи всѣхъ ея родныхъ иачалъ
и національныхъ особенностей, при грубѣйшемъ оскорблении всего, что привыкъ онъ чтить, какъ святыню? Поистиннѣ
нужна для сего неестественная сила духа и, наученные
тѣмъ же святымъ мудрецомъ, мы страстно молимъ о ниспослали намъ духа смііренномудрія, терпѣнія и любви,
да не погибнемъ въ отчаяніи и возмущеніи отъ переживаемыхъ невыносимыхъ невзгодъ, молимъ объ узрѣніи нашихъ собственныхъ прегрѣшеній, чтобы облегчить переходъ къ достиягенію такого душевнаго равновѣсія, и не

осуждать брата нашего во грѣхахъ, ибо нѣтъ не согрѣшившаго, и всѣ мы равно грѣшны и виновны передъ Богомъ. Воспользуемся же вдохновеннымъ твореніемъ св. Ефрема, еумѣвшаго въ немногихъ еловахъ исчерпать всѣ нужда,
веѣ желанія мятущагося и стремящагоея къ успокоеніюдуха. Правда, еще не видно ни самомалѣйшаго просвѣта
въ мрачномъ настоящемъ, нѣтъ никакой надежды на лучшее будущее, которое помогло бы намъ избавиться отъ
смертельнаго унынія. По разсчетамъ человѣческаго предвидѣнія нѣтъ рѣшительно никакихъ данныхъ ожидать улучшенія ни въ общемъ положеніи государства, ни въ многочисленныхъ частностяхъ его жизни, но мы, христіане, вѣримъ, что есть Высшая Воля, есть Промыслъ Божій, для
котораго нѣтъ невозможнаго, который не разъ уже чудеснымъ образомъ возстановлялъ наше отечество, казалось бы
безпОворотно погибавшее. .Давайте надѣяться, что и теперь,
чудо спасетъ нашу родину, и постараемся сдѣлаться достойными его. Грохотъ упавшаго потолка залы Таврическаго дворца, внезапное разрушеніе проклятаго помѣщенія,
въ которомъ изо-дня въ день почти три мѣеяца безудержно
поносилось все дорогое и священное русскому сердцу, въ.
которомъ, вмѣсто „достойнѣйшихъ ", собрались сознательные
честолюбцы и безеознательныя орудія свирѣпѣйшихъ и непримирѣйшихъ враговъ нашихъ и явно строили ковы на
конечную нашу погибель, не есть ли первое грозное предостережете всѣмъ злокозненнымъ и заблуждающимся? Подумайте только: случись это разрушеніе немногими часами раньше или позже, и отъ нашей позорнѣйшей Думы
не осталось бы ничего. Упраздненіе ея совершилось бы помимо воли человѣческой, но слѣпыми ли силами неодушевленныхъ предметовъ, пришедшихъ въ движете отъ естественнаго несовершенства ихъ укрѣпленія? Нѣтъ, какъ хотите,
a крушеніе не чего-либо другого, а именно потолка залы,
служившей мѣстомъ безчиеленныхъ преступленій противъ
Россіи и ея самобытности, знаменательно. Не заставить ли
хоть этотъ случай, который мѳгъ имѣть страшно-трагическія послѣдствія, образумиться всѣхъ нашихъ реформаторовъ, коверкающихъ Россію въ угоду, кто своей властолюбивой похоти, какъ всѣ лѣвобережные Думы, кто въ угоду
идолу либерализма, какъ наши горе-министры, стряпающіе

съ іюсиѣшностью преетидижитаторовъ законопроекты, одинъ
другого убійственнѣе для русской жизни и русскаго дѣла.
Опомнитесь, господа, опомнитесь, ради Господа, ради спасенія вашей родины, ради вашей собственной чести. Не
выставляйте себя къ позорному столбу на страницахъ исторіи настоящаго безумія.
А грачи то прилетѣли. Какъ ни свирѣпствуй зима, а
должно быть скоро придется ей растаять подъ лучами весенняго солнца. Да, весна то приближается, а сердце у
насъ, хозяевъ, сжимается. Г. Столыпинъ, чтобы насъ окончательно укокошить, готовить намъ 3-й земскій этажъ въ
видѣ мелкой единицы, когда насъ и двѣ еуществующія
грабятъ на голую кость. Истинное наказаніе Божеское, когда
править государствомъ безнадежная слѣпота!
8 марта

1907 г.

VIII.
Весеннее солнышко растаиваете понемногу снѣжный
покровъ суровой зимы, изъ подъ котораго кое-гдѣ уже выглянула на свѣтъ Божій земля-кормнлица, нынѣ осужденная злымъ рокомъ быть предметомъ ожесточеннаго раздора
еще такъ недавно мирно уживавшихся рядомъ, на одномъ
дѣлѣ ея воздѣлыванія, различныхъ группъ населенія. Искусственно поднятый, искусственно раздутый и преступно
направленный къ конечному разоренію государства его непримиримыми врагами и прискорбно заблуждающимися
дѣятелями съ самимъ правительствомъ во главѣ, аграрный,
какъ его называютъ оффиціально, но въ сущности разгромный, земельный вопросъ, конечно, разогрѣетея вмѣстѣ съ
наступленіемъ тепла, и опять жутко становится несчастному землевладѣльцу, этому ни въ чемъ неповинному козлищу отпущенія, котораго собираются растерзать и сверху,
и снизу ради привлеченія къ себѣ симпатін народных!,
массъ. Конечно, изъ двухъ золъ лучше меньшее, и мы,
землевладѣльцы, хоть и не можемъ сочувствовать да и не
понимаемъ правительственныхъ мѣропріятій, все же вынуждены скорѣе итти подъ его ланцета, чѣмъ подъ совершенно уже безжалостный ножъ народныхъ благодѣтелей
на чужой счетъ. Однако трудно ожидать, чтобы побѣда
осталась на сторонѣ правительства, избравшаго тотъ же путь
склоненія крестъянъ на свою сторону, какъ и революція.
Конкурировать въ щедрости съ раздавателями чужого добра оно, конечно, не можетъ. Чтб предлагаете оно великодушно на самыхъ облегченныхъ условіяхъ, то разрушители
сулята даромъ, и если прежде эта даровщина предлагалась народу возмутителями-ораторами, которыхъ хоть изрѣдка, но все-таки ловили и сажали въ кутузки, то теперь
эти ораторы состав ля юте большинство неприкосновенных!,
законодателей. И если народъ вѣрилъ бродячимъ подстрекателямъ и возмутительнѣйшимъ образомъ нарушалъ права
собственности землевладѣльцевъ, то кольми паче долженъ
землевладѣлецъ трепетать теперь, когда подстрекательства
против®, его добра будугъ исходить отъ людей, самимъ

правительствомъ облечешшхъ званіемъ „ достой нѣйшихъ",
неприкосновенны!шихъ вершителей судебъ Государства?
Да, нечего сказать, управило насъ паше удивительное
правительство въ невылазную трясину. Но пусть бы погибло частное землевладѣніе, если бы это послужило на
пользу, развитіе и процвѣтаніе крестьянства.
Однако, можно ли этого ожидать? Не знаю, на чемъ
основаны утѣшительныя надежды г.г. Петербургскихъ сочинителей земельнаго переворота, но нашему деревенскому
разсудку совершенно непостижимо, почему ожидаются благія послѣдствія отъ цѣлаго ряда землеустроительныхъ мѣръ
отрицательнаго свойства.
Попробуемъ разобраться въ этомъ жгучемъ вопросѣ,
составляюіцемъ главнѣйшій жизненный нервъ нашего госу дарственнаго бытія, съ точки зрѣнія мѣстнаго деревенскаго обывателя.
Прежде всего, конечно, выдвигается вопросъ о малоземеліи. Аграрное движеніе и ужасы, бывшіе его поелѣдствіемъ, объяснились его подстрекателями именно нуждою
крестьянина въ землѣ и необходимостью ея иемедленнаго
удовлетворенія путемъ, не инымъ какнмъ-либо, но непремѣнно путемъ принудительна™ и даже безвозмезднаго отчужденія частновладѣльческихъ земель. Ложность предлога
малоземелья была очевидна для всѣхъ, кто не забылъ еще
самыхъ элементарныхъ свѣдѣній по географіи отечества, а
предлагаемое въ первую голову средство удовлетворенія
помимо всѣхъ иныхъ, имѣвшихся въ изобиліи въ распоряженіи Правительства, явно било на уничтоженіе всѣхъ
болѣе или менѣе культуриыхъ хозяйствъ въ Государствѣ.
Аграрный вопросъ или земельный голодъ, о которомъ еще
2 года тому назадъ никто не заикался, о которомъ не раздался ни единый голоеъ изъ устъ 1 0 . 0 0 0 членовъ губернскихъ комитетовъ, которымъ въ концѣ прошлаго столѣтія
было предложено выяснить Правительству важнѣйшія народный нужды, вдругъ выросъ повсемѣстно и выразился
въ рядѣ безумныхъ грабежей, разореній и безсмысленномъ
уничтоженіи запасовъ сельско-хозяйственныхъ произведеній.
Не было ни малѣйшаго сомнѣнія, что такое возбужден!©
населенія было вызвано злостиымъ умысломъ подстрекателей, стремившихся всѣми средствами къ разрушенію суще-

ствующаго строя, для которыхъ земельный вопросъ былъ
только средствомъ привлеченія крестьянъ на свою сторону,
что имъ и удалось, благодаря совершенному отсутствію
противодѣйствія со стороны правительствовавшаго въ то
время графа Витте.
Вмѣсто того, чтобы дать твердый и энергическій отпоръ
нарушителямъ правъ собственности или, вѣрнѣе, денному
грабежу и разбою, правительство посп-Ьшило оиовѣстить о
необычайныхъ мѣрахъ, прннимаемыхъ имъ для облегченія
крестьянамъ пріобрѣтенія земли, т.-е. признало правильнымъ предлогъ всеобщаго малоземелья, и если не пошло
вслѣдъ за крамолою по пути удовлетворенія его насильственнымъ отчужденіемъ, то и недалеко отклонилось, предоставивъ совершенно произвольно массу казенныхъ земель,
т.-е. принадлежащихъ всему государству, въ пользу одного
крестьянскаго сословія и уполиомочивъ Крестьянскій Ванкъ
на скупку чаетно-владѣльческихъ земель для перепродажи
крестьянамъ. Ііоразительнѣе всего во всемъ зтомъ то обстоятельство, что, предпринимая самыя разорительный мѣры,
ради яко бы утоленія крестьянской земельной нужды, правительство не вспомнило совсѣмъ или лишь въ слабой степени о томъ, что въ его распоряжении имѣются огромныя
пространства для переселенія избытка населенія на восточныя окраины и Кавказъ, и что оно могло бы пріобрѣсти
значительное количество земель на западныхъ своихъ границахъ, переселеніе на которыя русскнхъ людей принесло
бы огромную политическую пользу государству.
Что частные случаи малоземелья есть — это конечно
неоспоримо, но чтобы оно было явленіемъ общимъ въ государствѣ, наиболѣе населенная губернія котораго имѣетъ
лишь на' кв. версту 80 чел. жителей, а въ среднемъ 5 человѣкъ 1 }, утверждать можетъ только лгунъ или сумасшедшій. Извѣстные случаи малоземелья, хотя бы они обнимали
собою цѣлые уѣзды и даже губерніи, въ государствѣ, съ
такими обширными земельными запасами какъ Россія,
всегда могутъ быть удовлетворены безъ всякой ломки и
принудительныхъ мѣръ разумною оргаішзаціей переселеній,
этимъ единственно раціональнымъ и основательно разрѣМ Въ Западной Европѣ до 506 ч. на кв. кмометръ.

шающимъ вопросъ малоземелья иутемъ, ибо, сколько ни
скупай или ни отнимай частныхъ земель въ густоиаселенныхъ мѣстностяхъ, все же наступите моменте необходимости отлива части населенія въ незаселенный еще пространства.
Между тѣмъ правительство, вмѣсто удовлетворенія частной нужды въ землѣ крестьянскаго земледѣльческаго класса,
въ действительно существующей потребности, занялось составленіемъ землеустроительныхъ законопроектовъ и мѣропріятій общихъ для всей имперіи, въ чемъ не было никакой нужды, но эти мѣропріятія взволновали крестьянское
населеніе и возбудили жажду пріобрѣтенія земли, безъ затраты, однако, собственныхъ средствъ, даже и въ такихъ
мѣстностяхъ, въ которыхъ земледѣліе не составляете основного промысла, и даже значительная часть нынѣ принадлежащей крестьянамъ земли остается безъ обработки, въ
виду возможности болѣе выгоднаго заработка тѣмъ или
другимъ мастерствомъ или отхожимъ промысломъ. Всѣмъ
извѣстно, что ітмѣются цѣлыя губерніи, поставляюіція чуть
не на всю Россію мастеровыхъ извѣстныхъ специальностей,
какъ напр.: Владимірская — каменьщиковъ и плотниковъ,
Ярославская — иоловыхъ, Костромская—маляровъ, Калуж-.
екая—штукатуровъ и мн. другія.
Въ этихъ мѣетностяхъ большая часть взрослаго мужского населенія, начиная съ 1 6 — 1 7 л. возраста, расходится
по всей Роесіи на заработки по своішъ мастерствамъ, и
въ деревняхъ вся полевыая работа исполняется кое-какъ
женщинами, подростками и стариками. Изъ мужчинъ въ
полной рабочей силѣ остаются только такіе, ісоторымъ по
какимъ-нибудь непреодолимым!» обстоятельствамъ рѣшительно невозможно отлучиться отъ дома. Однако, подбитые
пропагандой и сбитые съ толка распоряженіями правительства крестьяне и такихъ мѣстноетей не только выражали
желаніе купить, но зачастую предъявляли землевладѣльцамъ прямо требованія продать имъ землю, основываясь
на томъ, что для сего правительство снабдило Крестьянскій Банкъ средствами, которыми они и намѣрены воспользоваться, и были в!» вепоколебимомъ убѣжденіи, что землевладѣлецъ обяшнъ продать свою землю, разъ что они пожелали пріобрѣсти ее. Для мѣстнаго человѣка, знающаго

всѣ условія крестьянской жизни своей окружности, было
очевидно, что пріобрѣтеніе при такихъ условіяхъ земли,
въ какомъ угодно болыпомъ количествѣ, не отклонить крестьянъ отъ болѣе прибыльныхъ отхожихъ промысловъ, ибо
личнымъ трудомъ надъ землею, притомъ же съ неплодородною почвою, крестьянинъ не пріобрѣтетъ столько, сколько
привычнымъ и хорошо оплачиваемымъ маетерствомъ, не
говоря уже о томъ, что къ обработкѣ земли надо привыкнуть, что не скоро дастся человѣку, никогда не ходившему
за сохою, и что для извлеченія изъ земли пользы нужны
предварительный затраты на скотъ и инвентарь, у крестьянина въ излншкѣ не имѣющіеся.
Пріобрѣтенная при такихъ условіяхъ земля не только
не послужить къ улучшенію креетьянскаго состоянія, но
ляжетъ на него непосильнымъ бременемъ, и онъ несомнѣнно
не будетъ въ состояніи оправдать слѣдуемые за нее платежи. Что же за симъ поелѣдуетъ?
ІІрощеніе долга, какъ это сдѣлано было съ выкунными
платежами, но откуда же возьмутся, наконецъ, средства
для благодѣяній на сотни милліоновъ? Продавать съ торга?
Но при чемъ же окажутся тогда всѣ заботы о
разширеніи креетьянскаго землевладѣнія? A затѣмъ, вотъ еще ЕОпросъ: кто явится покупщикомъ на эти, конечно, вполнѣ
вымотанныя земли, побывавшія на варварской эксплуатаціи
и брошенныя, какъ обглоданная кость? А что это не фантазія, что крестьяне, пособляемые сверхъ мѣры, зарвутся
покупками тоже сверхъ мѣры и надобности, тому уже были
примѣры въ практикѣ Креетьянскаго Банка, на рукахъ у
котораго остался не одннъ десятокъ тысячъ десятинъ купленной при его содѣйствіи крестьянами земли и ими брошенной, и не гдѣ-нибудь въ неплодородной мѣстности, а
въ такихъ благодатныхъ губерніяхъ, какъ напр. Полтавская.
Мѣропріятія Правительства направленный къ улучшенію креетьянскаго состоянія, къ выводу его изъ „невыносимо тяжелаго положенія, которое"..., и сводящіяся реально,
къ расширению землевладѣнія крестьянъ, производить, очень
странное впечатлѣніе. Если Правительство вѣритъ въ повальное малоземеліе и искренно желаете снабдить крестьянъ необходимымъ количествомъ земли, зачѣмъ яге оно вмѣсто иѣроиріятій, который затруднили бы отчуягденіе ея отъ

ісрестьяиъ, поступаете совершенно наоборотъ и растворяете
пастеж-ь двери для ухода отъ нихъ не только купчей, но
и до ее л ѣ неприкосновенной и неотчуждаемой надѣльной
земли? Зачѣмъ это потребовалось разрѣшепіе ея залога, а
слѣдователыю возможности и большой вѣроятности ея отчуждения, что и весьма благоразумно иредусмотрѣпо? Правда,
что рядомъ съ этой, носящей всѣ признаки фарисейства',
заботой насытнть крестьянъ землей, возбуягдена ne менѣе
ненскреішая забота объ уравнспіи крестьянства въ правахъ
съ другими группами населения, забота неискренпая, фальшивая—потому, что сравнить крестьян!, въ правахъ съ другими, значить лишить ихъ тѣхъ значительных!, и всѣмъ.
извѣстныхъ преимуществу которыми они пользовались В!>.
отиошеніи неприкосновенности имущества, самоуиравлепія.
и выборно-сословнаго суда, a всѣ ограничения такъ иазываемихъ „правъ" вызывались попечепіемъ объ охранѣ
крестьянскихъ интересов!, отъ покуснтелей на нихъ или
отъ собствеішаго ихъ легігомыслія, существоваиія котораго
отрицать невозможно. И вотъ, подъ предлогомъ уравненія
правъ, крестьяиамъ предоставляется, между прочиМъ, неограниченное право распоряжения надѣльною землею до.
отчуждеиія ея включительно. Нужно ли было для уравнеиія „правъ" прекращеніе охраны цѣлости и неприкосновенности крестьянской надѣльной земли, вопросъ такой,
на который утвердительно могутъ отвѣтить или совершений
пе знакомые съ нашимъ деревенскимъ бытомъ и народішмъ
характеромъ, или же лица, жаждущія и стремящіяся къ
ббезземеленію крестьянъ, хотя бы чрезъ временное увеличеніе ихъ землевладѣнія. Нигдѣ и никогда охраняющіе законы не считались ограниченіемъ „свободы" и „правъ 8 .
Ужъ на что Америка образцовая страна свободъ до самосуда въ видѣ линча включительно, а и та, отводя участки
земли колѳііистамъ-переселенцамъ, устанавливаете неприкосновенный minimum, homestead, не подлежащій отчужденію. Объ этомъ homestead-ѣ и желательности его установленія у насъ не только для крестьянъ, но и для дворяискаго землевладѣнія, въ 80-хъ годахъ прошлаго столѣтія
было очень много разговоров!» среди либеральных!, петербургскнхъ еобееѣдниковъ экономическихъ обѣдовъ, a нынѣ
само Правительство старается- одною рукою раздать всѣ

нмѣющіеся запасы земли казенной и удѣльной крестьянам!»
H въ ихъ же нользованіе вырвать все, что можно, у частного землѳвладѣнія, а другою устраняет!» всякую преграду,
препятствующую отчужденію крестьянских!» земель, н тѣмъ
облегчаеть н даже само вызываете обезземеленіе. И каждый благоразумный крестьяшшъ отлично поішмаетъ весь
огромный вредъ, который произойдете» отъ разрѣшеиія залога надѣлыіыхъ земель. Это несомнѣнная пагуба для всѣхъ
слабыхъ, легко мыслен ішхъ и неосторожных!», а такихъ вѣдь
большинство.
Кредита можетъ быть очень полезная вещь для тѣхъ,
кто умѣетъ имъ іюлі»зоваться и извлекать выгоду, но для
аиачительнаго большинства неосторожно имъ пользующихся
онъ иагубенъ. Но только неразвитой крестьяшшъ, котораго
нѣтъ ничего легче соблазнить возможностью получить
вдругъ наличными для него очень крупную, можетъ быть
никогда въ рукахъ не нмѣвшуюся, сумму въ нѣсколько
соть рублей подъ залогъ надѣльной земли, но и въ болѣе
образованных!» классахъ какъ много состояній ногибаеті»
отъ неосторожного и легкомыслениаго пользованія кредитомъ. Возьмите хоть благородное дворянское сословіе. Начиная съ опекунского совѣта и кончая Дворяискимъ Байкомм», многіе ли ci» выгодою воспользовались предоставленным!» этими учрежденіями не бывало облегчехшымъ видомъ
кредита?
Бѣдь ужъ болѣе легкихъ, болѣе льготныхъ условій кредита, чѣмъ предоставляемый Дворянскимъ Банкомъ, выдумать невозможно, п нмъ конечно воспользовалась масса
кліентовъ только потому, что явилась возможность занять
деньги, да еще на легчайшихъ условіяхъ. А результаты
какіе?. Повело это ісъ улучшению или нроцвѣтанію дворяпскаго землевладѣнія? Увы, нѣта, оно повело къ сокращенію его на 30°/ 0 за время этого облегченнаго кредитования.
Такъ, если передовое болѣе развитое сословіе гибло отъ
иеумѣнія пользоваться благоразумно этимъ обоюдуострымъ
оружіемъ, то можно ли ожидать, что крестьянство окажется
болѣе осторожнымъ въ обращение съ ішмъ?
На это могутъ отвѣтить, что ссуды подъ залогъ крестьянскихъ надѣльныхъ земель будутъ выдаваться только для
усовершеиствовашя земельнаго хозяйства.

А кто будетъ наблюдать за тѣмъ, чтобы онѣ дѣйствйтелыю расходовались по назначенію? Вѣдь нельзя же къ
каждому заемщику приставить но неотходному отъ него
надзирателю, да и тогда не углядишь, куда переправляются деньги изъ крестьянскаго кармана; да, наконецъ, такая опека находится въ рѣшительномъ иротиворѣчіи съ
обуявшими наши „сферы", офиціальныя и партнкулярныя,
тенденциями къ разнымъ свободам!» и уравненіямъ правъ
и освобождение крестьянской личности отъ чиновничьей
•опеки.
Учрежденіе же должностей такихъ наблюдателей въ
колпчествѣ одного на уѣздъ или губернію будетъ лишь
совершенно непроизводительною, но очень значительною
затратою денегъ, собираемых!» съ того же народа, Ихъ контроль окажется неизбѣжно чисто формалышмъ, и дѣятельноеть сведется на сочшіеніе срочныхъ, куда слѣдуетъ, отчетов!» и на полученіе 2 0 числа присвоеннаго, а у насъ и
•безъ того такая уйма безнолезно для населенія содержимыхъ чиновниковъ, что не то, что прибавлять еще лишшіхъ, a слѣдовало бы позаботиться о сокращеніи многнхъ,
не только безполезпыхъ, но прямо-таки комически беземыслеішыхъ должностей. Такъ, побуждаемое, уже десятки
лѣтъ раздающимися повсемѣстпо воплями о сельско-хозяйственномъ всероссійскомъ кризисѣ, правительство въ заботѣ
своей о его устраненіи не надумало ничего другого, какъ
переименовать Министерство Государственных!» Имуществъ
въ Министерство Земледѣлія н Государствеиныхъ Имуіцестт». Это значитъ, что этому министерству поручена
•была забота изыскать средства для приведенія нашего сельскаго хозяйства въ благополучное состояніе. Ну, что жт>,
дѣло доброе. Поручили это министерство человѣку, на ко, тораго весь Петербургъ емотрѣлъ, какъ на умнѣйшаго и
просвѣщенпѣйшаго знатока и специалиста по сельскому хозяйству, написавшему даже толстую книжку по этому предмету. Мы, сельскіе хозяева, тоже обрадовались, стали ждать
мѣропріятій, которыя облегчили бы наше тяжелое положеніе. Но, прошло уже довольно много времени, а между
тѣмъ послѣдствій дѣятельностн иоваго министерства мы
инкакихъ не ощутили и ни о какнхъ практических!» его
мѣропріятіяхъ, кромѣ стремленія насадить сельско-хозяй-

ствешюе иросвѣщеніе веѣхъ ішстанцій вплоть, до учрежденія академіи молочнаго хозяйства (sic), не слыхали.
Наконецъ, года должпо-быть через!» три, наше снеціаль,ное министерство додумалось до учрежденія должности
уполномоченных!» отъ земледѣлія сч» жалованьем!» въ размѣрѣ хорошаго дохода съ большого хозяйства, что-то во
много тысячъ рублей, по одному на губериію. Съ тѣхъ
поръ прошло уже много лѣтъ, господъ уполномоченных!»
переименовали
въ
инспекторов!»
земледѣлія, по въ
чемъ заключаются спасительныя обязанности ихъ, подъ
тѣмъ или другимъ наименованіемъ, увѣряю ваеъ, сельскимъ хозяевам!» такъ и осталось неизвѣстнымъ до
снхъ поръ, да и сами эти чиновники навѣрно не
зиаютъ.
Размышляя о сыпящихся на страну, как!» изъ рога изобилія, безконечномъ множествѣ мѣропріятій и преобразовапій, нельзя не замѣтнть одного общаго нхъ свойства, несмотря на разнообразіе пріемовъ и назиачепій. Ни одно недостигаете предположенной правительствомъ и высказанной
оффиціалыю цѣли, а въ большей части приводить какъ
разъ къ противоположішмъ послѣдствіямъ. Такъ всѣ государственный реформы, начиная съ рескрипта 18 февраля
до 17 октября 1 9 0 5 г. и дальнѣйшее ихъ развитіе, нмѣлп
цѣлію успокоеніе страны и удовлетвореиіе „назрѣвшихъ"
нуждъ населеиія, но не послѣдовало ни удовлетворекія, ни
успоісоенія, a, онѣ паоборотъ, возбудили уже совершенно
неудовлетворимыя желанія н повергли все государство въ
хаотически-разбойное состояніе: автономія универсптетовъ—
совершенно упразднила ихъ образовательное назначеніе;
сборъ т достойнѣйшихъ " въ Думу обратился въ узаконенное скопище разрушителей государства и яростныхъ враговъ существующей Бластн и т. д. Можно съ большою вѣроятностью опасаться, что и предначертанные въ кабинетахъ г.г. министровъ законопроекты по расширенію крестьянскаго землевладѣнія въ совокупности съ предоетавлепіемъ
правь залога прннадлежаіцихъ имъ земель, поведутъ къ .
обезземеленію и обішщапію крестьян!», а не къ увеличенію и улучшенію ихъ состоянія. Того ли желают!» наши
радѣтели?

И все это происходить потому, что всѣ или почти всѣ
мѣропріятія правительства вызывались не жизненными потребностями страны, а сочинялись ради недостижимой цѣли
умилостивленія всѣхъ революціошшхъ вожделѣиій миогоименныхъ лѣвыхъ группъ, жаждущихъ не благоустройства
Россіи, а власти надъ нею.
22 марта 1907 г.

—

54

—

IX.
У кого что боліггь, тѳтъ про то и говорить. А у пасъ г
деревенскихъ жителей, всего больше болитъ жестокая рана,
нанесенная разрушителями государственна!®) строя и дружно
вмѣстѣ сь ними расширенная и загноенная неумѣлымъ п
неумѣстнымъ пособничеством!, иравящаго незнанія истиннаго положенія сельскаго хозяйства и его дѣйсТвительныхъ
пуждъ. Съ разгономъ первой Думы, какъ бы въ насмѣшку
надъ здравымъ смысломъ называвшейся „Государственной",
преисполнено!! бѣшенства противъ правительственна:!®) персонала, отличающагося своею угодливостью иредъ неистовыми »представителями"... своихъ собственныхъ алкаиій
власти, тотчасъ же наступило временное усгюкоеніе крестьяпскаго населенія, какъ только его охранили отъ воздѣйствія ораторовъ, щедро раздававшихъ не принадлежащее имъ
чужое добро. Для зрячаго и умѣющаго понимать значеніеявленій общественной жизни правительства это быстрое
успокоеніе должно было служить яснымъ указаніемъ существовавший) заблужденія въ направлены его деятельностиКакъ Божій день выяснилась вся фальшь общественных!,
крикуновъ и завываній еврействующей и революціонирующей печати. Искуственность агитаціи, взбаломутнвшей всіѵ
отрасли государственнаго существованія, била въ глаза
всѣмъ намъ, деревенскимъ обывателям!,, но ясность положения оказалось безсильною пробить непроницаемую завѣсу
Петербургскаго тумана, фатальнымъ образомъ застнлающаго
отт, взоровъ правителей всю остальную Россію, лишающаго
ихъ здраваго сужденія и ПОДЧИНЯЮЩЕГО наглымъ требованіямъ небольшой кучки общественных!, нроходимцевъ, наивно принимаемых!, правителями за голоеъ Россін.
И вотъ, вмѣсто того чтобы воспользоваться мудро-яснымъ
указаніемъ опыта, насъ, вопреки очевидности и здравому
смыслу, снова отдали въ жертву второй, еще болѣе неистовой Думы, которая, наученная опытомъ своей предмѣстницы, не тает, то легко даетъ поводъ разогнать себя, в ъ
особенности когда личное самолюбіе ея творцовъ удерживаете их!, отъ сознанія своихъ заблуждевій, и они силятся
доказать возможность невозможнаго — править Россіей в ъ
сообіцествѣ революціоннаго большинства Думы, хотя бы

цѣішю гибели врученпаго ихъ поиечешю государства. Кусокъ за кускомъ отрываютъ и разбивают!, дѣпляющіеся
за свои портфели члены „кабинета" существующія установленія, без!, всякаго отношенія къ тому, пригодны они
пни непригодны въ смыслѣ государственнаго благоустройства Критерій од инь: угодны или ненавистны эти устаиовленія всепожирающему либеральному Молоху, культе
котораго столь высоко чтится г. Столыпшшмъ, что первнмъ
его словомъ пзъ-за груды еще неостывшихъ труповъ, невинных!, жертвъ Аптекарскаго покушенія, было завѣреше,
что ничто не остановит!, его отъ принесете Россш въ
жертву этому чужестранному богу. И, надо отдать ему
справедливость, онъ свято и не нарушимо служите ему.
Крестьянская община, сословная самобытность крестьянства,
неприкосновенность надѣловъ, земскіе начальники, высшее да
И вообще всякое образованіе, однимъ словомъ, все неугодное
либеральному прожорству, было предупредительно предано
закланію, и на опустошенное мѣсто вводится полный трафарете в ci-,м и иенавиднмаго и презираемого губителя и
предателя Роесін.
Такъ какъ основной фундаменте государственнаго существовашя Россіи составляет!, земледѣліе и связанное съ
и имъ землевладѣніе, то естественно, что либерально-разрушительные дѣятели Правительства и Таврическаго собранія
обратили всего прежде свои усилія на то, чтобы расшатать
' этоть основной устой, разрушить весь установивипйся вѣками укладъ земелышхъ отношеній и внести въ него такой хаосъ, который сдѣлаетъ совершенно невозможным!,
частное землевладѣніе и отдаете крестьянъ на произвол!,
и эксплуатацию каждаго проходимца. Первое весьма успѣшно
достигается введеніемъ мелкой земской единицы, на гибельное значеніе которой какъ на отношенія разныхъ грушгь
иаселенія между собою, тает, и для правильиаго и осмысленнаго веденія земскаго дѣла, мы уже не разъ обращали
внимавіе, а .второе не содѣйствіемъ, но попуждешемъ крестьянъ обособливаться рте общины и облегчешемъ имъ возможности обезземеливаться иоередетвомъ заклада надѣловъ,
за которымъ навѣрвое въ 9 случаях®, изъ 10 послѣдуетъ
аукціонная ихъ продажа за невзносъ платежей,
Добросовѣстно иечерпавъ веѣ предначертания для рос-

сШскаго (еврейскаго?) благополучія гр. Витте и К 0 ішпѣ
доканчивающій разрушеніе страны кабинетъ призналъ ііолезнымъ для своей либеральной репутаціи вложить н свою
лепту изобрѣтателмюстн въ этомъ направляли. A такъ
какъ вопросъ, зовомый „аграриымъ", составляетъ тотъ убійственный гвоздь, который на перегонки вгоняютъ въ несчастное тѣло великомученицы Росеіп всѣ ея радѣтелн
начиная отъ свпрѣпѣйшихъ зс-овъ Таврическаго происхо-жденія до революціоыеровъ министерских!» канцелярій содержанцевъ 20-го числа, соревнуя другъ нередъ другомъ
въ силѣ и мѣткостн ударовъ, то естественно было кабиыетскимъ „богатырямъ мысли" направить въ эту сторону свой
творческій геній, и поэтому сочинить что-нибудь новенькое
„чтобы было чѣмъ и похвастаться", было поручено остроумно и находчивости главы министерства земледѣлія и
землеразстройства. И представьте? Вѣдь еочинилъ! Именно
еочинилъ,
потому-что почерпнуть осѣнившую главу кн. Васидьчикова блестящую идею разселнть мужика по всей Россін въ одиночку изъ запросе въ земледѣльческой жизни было
рѣшительйо невозможно. Такая геніальная отсебятина pur
sang какъ нельзя болѣе гармонировала съ обишрнымъ „сочішеніемъ" законопроектовъ,- почтительнейше доложенных!»
въ- декларацін достойнаго. премьера „высокому" собранію
Таврическихъ законоотрицателей.
Мы, деревенскіе, конечно, еще более чѣмъ горожане,
поражены необыкновенною изобретательностью кн. Васильчнкова и его сотрудников-ь и ждемъ съ нетерпѣиіеМъ и
недоумѣніемъ осущеетвенія его отрубной поэмы, предназначенной для уничтоженія всѣхъ золъ и неудобстве землепользованія, какь-то: черезполосья, мелкополосья, длннноземелья. Безснорно, что устранение перечисленпыхъ неудобствъ желательно и полезно для улучщеиія удобстве
земленользованія, по нельзя не видѣть, что на пути къ
ихъ устранелію по способу кн. Васнльчикова и К 0 встрѣтятся препятствия, преодолеть которыя едва ли помогутъ
всѣ поощрительная мѣры, сочинителями придуманныя.
Идея отрубно-хуторского хозяйства, действительно весьма
заманчива. На что лучше, если бы каждый земледѣлецъземлевладѣлецъ сидѣлъ бы посреди принадлежащего ему
участка,. лмѣя подъ руками все свое владѣніѳ.

Но возможно ли осуществлеиіе этого идеала en gros,
а не въ отдѣльныхъ, исключптелышхъ случаяхъ—вопросъ
•более чѣмъ сомнительный; но крайней мере мы не знаемъ
ни одной страны въ Европе, въ которой бы землепользование было сплошь или въ преобладающей части хуторское,
при уеловіяхъ гораздо более къ тому благопріятпыхъ, чѣмъ
у насъ въ Россіи.
Если бы разселеніе хуторами составляло необходимую,
настоятельную потребность для крестьянъ-земледельцевъ,
если бы раздѣденіе принадлежащей имъ земли на отрубные участки было возможно, то стремлеиіе къ удовлетворенію ея проявилось бы где-нибудь осуществленіемъ хотя
въ немногих!» случаяхъ мысли кн. Васнльчикова. Если это
представлялось невозможішмъ относительно земель надѣльііых-ь, то легко могло бы осуществиться на десяткахъ милліоновъ десятине, пріобрѣтеяныхъ крестьянами съ 1883 г.
при содействіи Крестьянскаго Поземельнаго Банка во всѣхъ
частяхъ Имперін и во всѣхъ раіонахъ общнинаго и подворнаго владѣнія. Никакихъ и ни откуда не было пренятствій для разд-Ьла вновь пріобрѣтаемыхъ крестьянами земель
на отрубныя участки, съ иереселеніемъ на опые хуторами
или безъ переселенія, однако, сколько намъ изв-Ьстно, нигде крестьяне не использовали таішмъ образомъ купленный
при содѣйствін Банка земли, а какъ въ раіонахъ общнинаго, такъ и въ раіонахъ подворнаго владѣнія делили ее
между собою по качествам!», какъ и надельную землю, сообразно участію вт» покупке кажд&го домохозяина. Понятно,
что такой способ!» дележа вызывался потребностью уравшітельнаго иользованія каждымъ всеми разнообразными качествами земель, составляющих!» купленный участокъ.
Могутъ сказать, что крестьяне вынуждены были прибегать къ такому несовершенному способу дѣлежа, за невозможностью но ихъ незпаиію распределить между собою
землю уравнительными» способом!», за отсутствіемъ ученых!»
землемеро-таксаторовъ, а когда таковые будутъ въ ихъ
раепоряженіи, то они ими непременно воспользуются для
перехода къ удобнейшему землепользованію,• представляемому отрубными участками. Но всякій житель деревни
знаетъ, что каждый крестьянине-земле дел ецъ превосходный
землемѣръ и таксаторъ, который и безъ ииструмеитовъ и

безъ хнтрыхъ научныхъ пріемовъ не хуже любого землемѣра размѣритъ землю и вѣрнѣе ученаго таксатора опредѣлнтъ ея сравнительный качества. Вѣдь умѣютъ же они
совершать надъ купленною землею весьма сложную операцш
уравнителыіаго ея между собою распредѣленія по качеству
и слѣдователыю могли бы составлять уравнительные отрубные участки, и если они этого не дѣлаютъ, то потому, что
иаходятъ для себя первый способъ удобиѣе, а не по незнаІІІЮ и неумѣиію поступить иначе.
При обсужденіп хуторского и отрубного способа землепользованія, необходимо возникаете цѣлый рядъ вопросовъ,
гребуюіцнхъ обстоятелыіаго нрактнчеекаго разрѣшенія, безъ
чего нереходъ къ рекомендуемой кн. Васильчиковымъ снстемѣ является праздной фантазіей невозможной къ осуществлению.
Проекте землеустройства кн. Васильчнкова, въ идеальномъ своемъ осуществлены! ішѣетъ цѣлыо всѣ земельный
владѣнія превратить въ отрубные-хуторскіе участки. При
этомъ возникают!, слѣдующіе неизбѣжные вопросы: о пастъбѣ
скота, о водоснабженін, о нроѣздахъ и объ ограждеиіи участков!,.
Всѣмъ, хотя бы поверхностно знакомымъ съ обиходомъ
деревенской жизни, извѣстно, что вопросъ о вшіасахъ для
скота есть важнѣйшій и еуществеинѣйшій. Имъ обусловливается и нынѣ существующій порядокъ землепользованія,
раздѣленіе полей на паровое, озимое и яровое, какъ въ
предѣлахъ общиннаго, такъ и въ мѣствостяхъ подвориаго
владѣнія. Весь крестьяискій скотъ пасется подъ иадзоромъ
одного или двухъ пастуховъ, переходя постепенно сь выгоновъ на паръ, съ пара на озимыя поля по снятіп съ нихъ
хлѣба и, наконецъ, на яровое. Очевидно, что съ раздѣленіемъ общинной и подворной земли на отрубные участки,
существующШ способ!, подножнаго продовольствія скота делается невозможным!,. Каждый владѣлецъ отрубного участка
будете вынуждеиъ пасти свой скотт» отдѣльно на своемъ
отрубѣ; общая пастьба дѣлаетея невозможною вслѣдствіе
перемежки яровыхл, и оэнмыхт» полей, который уже не будут'ь составлять одного цѣлаго, а ихъ будете столько, на
сколько отрубовъ раздушится крестьянское зеилевладѣціе.
Отсюда видно, что отрубная система поведете не къ уни-

чтоженію, а къ увеличенію во много разъ внутренней
чересполосицы полей. Такимъ образомъ, каждый владѣлецъ
отрубного участка долженъ будете самъ выгонять свой
скотъ и лошадей на принадлеягащій ему отрубъ, самъ его
тамъ стеречь, если не отъ потравы, то отъ покражи; каждый отрубной хозяинъ вынуждеиъ будете оградиться отъ
соеѣдей, чтобы не подвергнуться потравѣ и не только оті,
сосѣдей, но и свои засѣянныя поля долженъ обезопасить
.on, своей же скотины. А какъ будете онъ кормить лошадей
въ ночпомъ? При настоящемъ положеніи всѣ крестьянскія
лошади стерегутся по ночамъ десяткомъ ребятъ по очереди
въ одиомъ мѣстѣ, a вѣдь если всѣ перейдутъ на отрубы,
то каждая лошадь должна будете стеречься отдѣлыю однимъ
изъ членовъ каждаго домохозяйства, что для многихъ ПОЧТІІ
неисполнимо и для всѣхъ, конечно, крайне неудобно, развѣ
кромѣ конокрадовъ, для которыхъ такая разрозненность
представите огромная удобства въ ихъ губительномъ для
крестьянъ промыслѣ. Отказаться же отъ ночной сторожи
лошадей крестьянину немыслимо, ибо это зачастую единственный способъ накормить лошадь, днемъ занятую работой. Сколько потери лишняго времени, сколько совершенно
лишняго труда, заботь и расхода потребуется отъ крестьянъ
для пастьбы ихъ животиыхъ при переходѣ на отрубные
участки, трудно и перечислить. Возьмемъ хоть неизбежную
тогда ограду отдѣльныхъ участковъ. Крестьяне и въ обильных!, лѣсамн мѣстностяхъ часто въ немъ нуждаются, иеразечетлнво сводя свои лѣсные участки, a вѣдь есть мѣстностн совершенно бездѣсныя, въ которыхъ цѣнна каждая
хворостина. Чѣмъ яге имъ ограждаться, и откуда взять на
это средства? Можетъ быть имъ будете выдаваться казенная иремія за послушаніе приглашенію кн. Васильчнкова?
Но во что яге это обойдется Государству?
Итакъ землепользованіе по способу сего реформатора
по отиошенію къ пастьбѣ креетьянскаго скота поведете не
къ улучшенію, а къ значительному ухудшенію, лштшмъ
непроизводительным!, расходам!, личнаго труда и денежиыхъ средствъ и увеличенію опасности ігонокрадства.
Въ послѣднее время пропагандируется упраздненіе
пастьбы скота и откормка его круглый годъ на етойлахъ.
Утверягдаютъ, что до тѣхъ иоръ пока крестьяне не отка-

жутся отъ пастьбы на парахъ и не перейдут?» къ ихъ совершенному уничтожепію и замѣнѣ травосѣяніемъ, до тѣхъ
порт» они никогда не улучшать своего хозяйства. Въ прнмѣръ приводится Саксонія, въ которой крестьяиинъ только
тогда и разбогатѣлъ, когда перешелъ къ стойловому откорму скота. Все это можетъ быть вполиѣ справедливо, но
не слѣдуетъ при этомъ упускать изъ вида то, что травосѣяніе (клеверъ) въ Саксоніи даегъ въ одинъ годъ до трехъ
укосовъ, при чемъ первый начинается уже въ ісонцѣ апрѣля, a нослѣ третьяго озимой сіъъ производится въ концѣ
Сентября и даже въ начал!» Октября, у насъ же въ большей
части земледѣльческаго раіона можно разсчитывать только
на одинъ укосъ, въ меньшей части на два, а на три
едва ли гдѣ на всемъ пространств^ Россіи. Посѣвъ же
озпмыхъ лоздиѣе Августа пигдѣ невозможен?».
Могуть возразить, что указаиіе на излишній трудъ н
потерю времени отпадаетъ, если крестьяне не только отмежуются на отрубные участки, но и переселятся на нихъ, и
это будетъ отчасти справедливо, но зато при такомъ раз-,
селенит крестьянъ по хуторам?» является другой почти
столь же важный какъ пастьба, и совершенно неизбѣжный
во прост» о водоснабжении
Безъ воды жить нельзя. Одна изъ главныхъ причішъ,
заставляющихъ людей кучиться въ города и селеиія, есть
Присутствие въ данномъ мѣстѣ воды.
Ташшъ образомъ устройство хутора или жилья на отрубномъ участкѣ возможно только тамъ, гдѣ можно безъ
затрудненія имѣть воду. Говорятъ, вода почти вездѣ есть
въ нѣдрахъ земли, стоить только устроить колодезь для
ея добыванія. Но развѣ это легкое и дешевое дѣло? Конечно,
есть мѣста, гдѣ вода встрѣчается на весьма незначительной
глубин!», но и самый мелкій колодезь потребуете» сруба въ
12 — 1 5 арш. глубины, и устройство даже такого неглубокаго ішлодца вызовете» затраты непосилышя для большинства крестьянскихъ кармановъ, a вѣдь много есть и такихъ
мѣстяостей, въ которыхъ вода встрѣчается лишь на глубинѣ 4 0 — 5 0 аршинъ, и сооруженіе такого колодца уже
вовсе окажется не по крестьянскимъ достаткам?».
Живя в?» селеніяхъ, крестьяне пользуются или тѣмъ
естественным?» резервуаромъ воды, при которомъ селеігіе

основалось, или же сообща сооружают!» колодезь для всеобщаго употребления. Разсѣлившись же по одиночкѣ, каждый на водоснабжение свое должен?» будетъ затратить
стотько, сколько тратили на него всѣмъ сельским?» обществомъ. Могуть возразить, что разееленіе не помѣшаетъ
имъ пользоваться тою же водой, которой они пользовались
въ деревняхъ. Но это едва ли такъ легко, какъ кажется.
Для многихъ, а часто и для большинства отрубныхъ хозяевъ, прежній источник?» воды можетъ оказаться в?» большомъ отдаленіи, а въ случаѣ пожара удаленіе воды даже
на какія-нибудь полверсты дѣлаеть ее совершенно безполезною для его прекращения. Правда, что разселеніе по
хуторам?» в?» значительной мѣрѣ ослабляете» пожарную опасность, совершенно уничтожая возможность сгорѣть отъ сосѣда, но с?» другой стороны одиночество значительно уменьшаете» возможность ирекращенія пожара дружными усиліямн заиитересованныхъ въ томъ сосѣдей и увеличиваете»
возможность поджогов?», этого наиболѣе практикующагося
вида деревенской мести. Теперь односельчане застрахованы
отъ злонамѣрѳйія своихъ поджигателей взаимною опасностью, при разселеніи же въ одиночку каждый злой человѣкъ можетъ совершить поджог?» безъ опасности для
своего жилья ;
При разселеніи по отрубным?» участкамъ возникает?»
еще очень важный, неизбѣжный и нелегко рѣшаемый вопрос?» о проѣздахъ. Отъ каждаго отрубного участка должен?»
быть свободный проѣздъ въ селеніе, если раздѣлившіеся
на отруба не переселились, и во всякомъ случаѣ выѣзд?»
на дорогу въ базарное село-, к?» своей приходской церкви,
къ станціи желѣзной дороги, къ медьницѣ и т. д. Как?»
устроить эти проѣзды между огороженными отрубными
участками, ибо неогороженными, какъ доказано выше, они
оставаться не могуть? Задача эта на нашъ, деревенскій
взглядъ, не только затруднительная, но совершенно невыполнимая. Въ настоящее время, когда селеніе пользуется
одною для всѣхі» дорогою, эта послѣдняя заѣзжается в?»
ширину часто на 1 0 — 1 5 сажень, во избѣя-саиіе образующихся иевылазішхъ топей и аршинной глубины колей; во
что же превратятся тѣ узеиькіе проѣзды, которые останутся
между огороженными участками, а если они. не будутъ

огорожены, то во что обратятся засѣянныя ноля, прилегающія къ проѣздамъ? Это въ ненастье осеннее н весеннее,
зимою яге всѣ эти ироѣзды будутъ совершенно неприступны
послѣ перваго яге большого сиѣга и мятелн. Зимняя дорога наѣзжается массой проѣзжнхъ по одному мѣсту, хуторскіе же проѣзды на извѣстыомъ пространств^, будутъ
служить только владѣльцу участка, и здѣсь будетъ образовываться непреодолимая глубина неутоптаинаго снѣга.
Надо жить въ деревнѣ, чтобы оцѣнить справедливость сказаннаго.
Не знаю, нмѣлись ли въ виду и принимались ли въ
соображеніе всѣ перечисленный препятствія, стояіція на
пути къ осуществлению отрубно-хуторского сочиненія кн.
Васильчикова. Моягетъ быть они ему, по иезнанію деревенской жизни и потребностей, показались мелочными, на которыхъ не слѣдовало останавливаться по пути къ геніальиой реформѣ землепользования, но намъ, живущимъ въ деренняхъ, всѣ они представляются существенно важными, и
мы очень сомнѣваемся въ томъ, чтобы ихъ легко было
устранить практически.
До сихъ поръ мы касались только, такъ сказать, фнзическкхъ и матеріалыіыхъ неудобствъ хуторского отрубного,
разселенія, и притомъ только наиболѣе существенных!,,
хотя есть цѣлый рядъ второстепенных!,, которыя тяягело
отзовутся на жизни одинокихъ поселенцевъ—ігакъ напримѣръ, пользованіе деревенской лавкой, нмѣющейся теперь
почти во всякой деревнѣ, потерей времени при малѣйшей
надобности войти въ сношеніе съ сосѣдомъ и т. д. Но есть
еще неудобства другого порядка, происходящія изъ установившихся нравовъ, обычаевъ и удовлетворенія духовных!,
потребностей. Очевидно, что сочинители новаго порядка'
землеиользованія обратили на эту сторону дѣла такъ же
мало вниманія, какъ и на практическую. Не думаемъ, чтобы
это было съ намѣренной тенденціозностыо, a вѣроятнѣе
всего но невѣдѣніго, конечно весьма странному и удивительному въ людяхъ, берущихъ на себя смѣлоеть коренного
переустройства жизни сотеыъ милліоновъ.
Является совершенно очевидным®», иапримѣръ, что посѣщеніе приходскаго храма будетъ въ значительной степени затруднено, а между тѣмъ храмъ въ жизни простого

сельскаго обывателя еще но сихъ поръ играете очень видную роль и по большей части составляете единственный •
источник!, благотворнаго на него вліяиія. При мало-мальски
норядочиомъ, соотвѣтствующемъ своему высокому назначенію евящеиникѣ, храмъ носѣщается крестьянами съ величайшим!, рвеніемъ и любовью; этим!, поеѣщеніемъ главнѣйшимъ образом!, и отличается у крестьянъ праздничный день
отъ будней. А требы? По сколько разъ затруднится исполненіе всѣхъ церковных!, обрядовъ? А обходы духовенства
своихъ прихожанъ со святомъ въ установленные праздники,
обходы, составляющіе единственный источник!, существованія духовенства, и, чтобы тамъ ни говорили, устанавлпваюіціе живую и желательную тѣсную связь между причтомъ и иаселекіемъ. Конечно, петербургскому чиновнику,
высылающему своему прнходсігому священнику въ Рождество и Свѣтлое Воскресеніе по трехрублевкѣ черезъ швейцара, лишь бы не осквернить его присутствіемъ своего либералыіаго жилища, будетъ мало понятно то чувство, съ
которымъ относятся къ этому акту настоящіе православные
люди; но да позволено мпѣ будете высказать для ихъ свѣдѣнія, что въ громадномъ большішетвѣ случаевъ крестьяне
относятся къ таішмъ обходамъ не какъ къ вымогательству
духовеиствомъ подачекъ, но весьма ревностно, и не зайти
причту въ избу при обходѣ будетъ считаться большою
обидою и огорченіемъ. Да и знаютъ ли гг. министерские
мудрецы-законодатели, какъ совершаются эти обходы? Едва
ли, а потому позвольте мнѣ повѣдать это. Авось хоть одішъ
изъ наш ихъ велнкихъ реформаторовъ прочтете, эти строки
и можетъ быть проникнется истинным®, смысломъ нашей
простой сельской духовной жизни.
ІІредъ наступленіемъ праздников®,, въ которые установленъ обычай обхода прихожаиъ со святомъ, священник®,
объявляете порядокъ обхода и назначаете дни, въ каком®,
селеніи когда будете. Въ назначенный день крестьяне очередного селенія являются въ церковь и по окончаши обѣдни
поднимают®, образа и хоругви и съ пѣніемъ соотвѣтствующихъ празднику тропарей и кондаковъ несутъ ігь свое селеніе. РѣдкШ домъ ограничивается краткою молитвою, почти вездѣ хозяева просят®, батюшку отслужить молебенъ.
По обходѣ одного селенія иконы передаются уже ожидаю-

щішъ изъ слѣдующаго очередного, а на ночь возвращаются въ церковь; на слѣдующій день происходить то же
самое, и такъ до обхода всѣхъ селе и if! прихода. Приходы
заключают?» въ себѣ обыкновенно отъ о до 15 селеиій
и.чѣющихъ отъ 1 5 0 до 5 0 0 дворов?». Если и теперь, при
обходах?,, начинающихся еще до утренней зари и кончающихся ноздшімъ вечером?,, in, больших?, приходах?, они
занимают?, почти недѣлю времени, при 5—15-ти нереходахъ изъ деревни въ деревню, то сколько яте времени потребуется на это при 1 5 0 — 5 0 0 иереходахъ съ одного отрубного хутора на другой, кто понесет?, хоругви и образа
отъ одного одшючнаго жилья до другого? Конечно, гг. петербургским?, вольтерьянцамъ все это кажется не етоющіш?»
внимаиія, они можетъ быть даже нарочно ведутъ къ затру дпенію псиолпенія существуюіцнхъ релнгіозныхъ обрядов?,, къ ослабленію связи народа съ церковью и отученію
его отъ глупыхъ „пережитковъ суевѣрія", но въ пнтересахъ ли это Русскаго Государства, когда даже въ олибераленпыхъ основных?, законахъ ихъ сочинители отводят?,,
хотя можетъ и не искренно, православной церкви почетное
мѣсто, признавая ее господствующей, впрочемъ пока лишь
на словахъ и бумагѣ?
Наконецъ, такая хуторская разсыпка населения въ одиночку совершенно убьетъ и без?, того мало развитую у нас?»общественность. Казалось бы, развнтіе человѣческнхъ отношеній до сихъ порт, шло какъ разъ по пути прямо противоположному тому, который проектируется кн. Васильчиковымъ и его внушмтелями.
Вѣдь одиночный хуторъ составлялъ первый зачатокъ
человѣческаго жилья, которое потомъ умножалось и разросталось въ селепія и города съ милліоннымъ населеніемъ;
вѣдь городъ есть результат?, развитія хутора, а не наоборот?». Едва лн нужно доказывать, что скопленіе жителей
въ города и села вызывается етремленіемъ къ большимъудобствамъ, который доступны при крупных?, общежитіяхъ
и немыслимы в?» одииочествѣ.
Всѣ интересы человѣка, всѣ его жизненным удобства,
всѣ его духовныя потребности, безопасность заставляют?»
его стремиться отъ одиночества къ общежптію. Побужденіе
и поощреиіе къ возврату въ первобытное одиночество про-

тивуестествеішо до нелѣпостн и потому едва ли осуществимо, развѣ только съ насиліемъ, нередъ которымъ впрочем?» не останавливаются наши апостолы свободы, какъ въ
генеральскихъ мундирах?,, такъ и въ бараньихъ папахах?».
На стремленіе разсадить крестьянъ въ одиночку нельзя
смотрѣть только какъ на плохо обдуманную экономическую
мѣру. Она может?» имѣть огромное и притомъ крайне нежелательное вліяніе на всю государственную жизнь. Уже
и теперь, при существованіи многочиеленныхъ и крѣпко
объединенных?, общими интересами крестьянскихъ общежитій, обнаружился на выборахъ въ Государственную Думу
громадный гіеревѣсъ городского вліянія над?» сельскимъ,
хотя городское населеніе составляет?» лишь 12°/ ѳ обще-государственнаго; съ уничтоженіемъ же крестьянскаго сословиаго самоуправленія, которое поставлено кабинетомъ Столыпина въ первый рядъ законопроектовъ, внесенныхъ имъ
въ Государственную Думу, и съ разселеніемъ по хуторамъ,
которое уничтожаете, всѣ зачатки общественности въ сельской жизни и отдаете, населеніе во вліяніе городскихъ и
мѣстныхъ демагоговъ, городъ возьмете, окончательное засилье надъ деревней и сдѣлаетъ изъ нея своихъ послу шныхъ рабовъ, по разрозненности совершенно иеспособныхъ
оказать его вліянію какой-либо отпоръ. Divide et impera.
Къ этому, т. е. къ самодержавно городскихъ безпочвенниковъ разныхъ иаименованій: адвокатовъ, врачей, учителей, профессоровъ и других?» жрецовъ вольных?» профессій,
ведутъ вообще всѣ ломки государства, производящіяся в?»
нослѣдніе два прискорбные и безумные года; и отрубнохуторская реформа, въ случаѣ ея удачи и повеемѣстнаго
осуществлеиія, поведете, къ окончательному закабаленію
Росеіи деспотизму проповѣдниковъ свободы, которые и непремииутъ заковать ее въ крѣнкіе кандалы конституцій,
самаго выгоднаго для ихъ честолюбія, но еамаго губительнаго для государства и массы его населенія, содержаиія.
Отрубно-хуторскія предположенія Министерства Земледѣлія не составляютъ секрета для крестьянскаго населенія,
вниманіе котораго напряжено в?» высшей степени ко всему,
что касается попеченій Правительства и Государственной
Думы объ улучшенш его землепользованія. Однако этотъ
законопроекте» вмѣсто чувства удовлетворенія желанныхъ

надеждъ ироизвелъ въ населеніи только впечатлѣніе полнѣйшаго недоумѣнія: какъ сіе будетъ? Громадное большинство настоящихъ земледѣльцевъ иризнаютъ осуществленіе
отрубной фантазіи совершенно невозможной, и если въ газетахъ раза два-три появлялись еообіценія о томъ, что такіе
то крестьяне очень довольны предстоящей реформой, a такіе
то иорѣшшш разселиться хуторскимъ манеромъ, то это еще
не доказываете целесообразности нелѣпѣйшаго и вреднѣйшаго законопредположенія, разрушающаго всѣ хозяйственно-духовио-общеетвеиныя отношенія, складывавшіяся въ
теченіе вѣковъ, сообразно потребностямъ деревенской мѣстной жизни. Это доказываете только, что при наличности
нзвѣстныхъ обстоятельствъ, нѣкоторымъ креетьянамъ выгодно или желательно воспользоваться сочиненіемъ кн. Васильчнкова, хотя бы въ ущербъ и невыгодѣ громаднаго
большинства настоящихъ хозяевъ-земледѣльцевъ.
Кому же изъ крестьянъ-собственниковъ можетъ быть
выгодно воспользоваться возможностью отрубного выд&па?
Повидимому только тѣмъ, которымъ земля не нужна, и желательно отъ нея отдѣлаться.
Объяснимся. Въ центральныхъ губерніяхъ Московскаго
иромышленнаго раіона съ неплодородною, по большей части, почвою, несмотря на существующее во многихъ мѣстахъ малоземелье, и въ настоящее время остается большой
проценте необработанныхъ надѣльныхъ земель. Къ соягалѣнію, несмотря на большія затраты на статистичеекія свѣдѣнія и правительства, и земствъ, точная цифра такихъ пустующихъ земель едва ли имѣется, но по личнымъ наблюденіямъ въ качествѣ мѣстнаго постояннаго жителя, полагаю, что ихъ не менѣе 5, а можетъ быть и до 10*/„. Вотъ
такіе-то крестьяне, изъ года въ годъ бросающіе свои земли
безъ обработки ради болѣе прибыльныхъ отхожихъ промысловъ, и могутъ стремиться скорѣе всего къ выдѣлу въ
отрубной участокъ съ цѣлію его удѳбнѣйшаго отчуждѳнія
въ руки или своихъ болѣе состоятельныхъ односельчанъ,
или, за ненахожденіемъ таковыхъ, и въ посторонняя руки,
что, при тенденціи всего земельнаго законодательства послѣдняго времени къ всяческому облегченію мобилизации
земли, сдѣлалось весьма возможнымъ. Побужденіемъ къ
выдѣлу въ отрубные участки можетъ служить и соблазнъ

воспользоваться разными поощреніями, который сулнтъ законопроекте выдѣляющимся, и въ особенности возмояшость
залога, за которымъ въ большииствѣ случает, послѣдуетъ
неминуемое отчуягдеиіе земли, при иеумѣлости залогодателей благоразумно и съ выгодою употребить открывающійся
подъ землю кредите.
Выводі, изъ всѣхъ изложенныхъ нашнхъ деревенских!,
размышлений получается такой, что законопроекте г. министра земледѣлія объ отрубномъ раздѣленіи и хуторскомъ
разселеніи сочиненъ безъ всякаго соображенія съ истинными потребностями креетьянскаго хозяйства, при полномъ
незнаніи его сельскохозяйственнаго обихода и въ совершениомъ пренебреягеніи къ общественным!, и духовпымъ потребностям!, населенія. Въ результатѣ приложенія къ жизни
такихъ искусственно-сочиненныхъ мѣропріятій явятся для
парода, подвергающагося ихъ примѣненію, не облегченіе
благоустройства, a затрудненіе и хаотическое разстройство
землепользованія, возбужденіе иеразрѣшимыхъ ссоръ и
вражды при отрубныхъ отводахъ, разрушеніе общественности и закабаленіе сельскаго населенія въ политическое
рабство честолюбивой городской интеллигенции
19 апрѣля 1907 г.

\

X.
Предлагается вниманію IV Всероссійсиаго Съѣзда русскихъ
патріотическихъ партій въ Москвѣ.

Христосъ

Воскресе!

В ъ дни величайшаго христіанскаго праздника, въ дни
торжества Божественной любви къ роду человѣческому, въ
праздникъ побѣды надъ смертью и адомъ, хотѣлось бы
привѣтствовать православныхъ русскихъ людей и съ надеждою на окончаніе нашихъ тядакихъ, невыносимыхъ испытаній, но, къ несчастію, и въ эти свѣтлые дни напрасно
будемъ мы искать хоть одинъ евѣтлый лучъ въ безпросвѣтномъ мракѣ, заволакивающемъ наше мрачное и печальноебудущее. Напротпвъ, надежды наши, надежды русскихълюдей, не видящнхъ сиасенія и благоустройства родины
въ рабскомъ подражаніи несостоятельнымъ заиаднымъ образцамъ, ухудшеннымъ радикальными крайностями общественной H бюрократической отсебятины, быстро умаляются. Русская національная мысль, русская самобытность дѣятелыю
уничтожается не только всѣмъ еонмомъ враговъ и измѣнниковъ нашей родины, но и оффиціальными представителями
власти всякаго иаименованія и во всѣхъ отрасляхъ государственнаго существованія. В ъ этомъ. удостовѣряетъ насъ
каждое дѣйствіе, каждое мѣропріятіе каждый новый законопроекте, вносимый на разсмотрѣніе грубѣйшаго невѣжества H непримиримой ненависти противъ всего русскаго,
кишащихъ въ Таврическомъ дворцѣ.
Во всѣхъ дѣйствіяхъ правителей нашихъ на первомъ
планѣ стоить очевидная забота не о пользѣ Pocciir, а о
томъ, чтобы заслужить милостивую благосклонность яростиыхъ бандитовъ большинства. Для достиженія этой цѣли
кабинете нашъ не останавливается ни передъ чѣмъ; ни
иередъ пренебреженіемъ истинныхъ и неотложныхъ нуждъ
Россіи, ни передъ предпріятіями, при настоящемъ ноложеніи до очевидности беземысленными и нелѣпыми, ни даже
передъ лживымъ оскорбленіемъ всего нашего прошлаго,
созданнаго нашими Царями и народомъ,

Не вѣрите? Да вы читали ли декларацію главы „кабинета", почтите л ьнѣйше доложенную имъ Государственной
Думѣ 6 марта?
Вѣдь документе этоть самымъ ясыымъ и неопровержимымъ образомъ доказываете угодничество правительства
враждебнымъ ему, Верховной Власти и Россіи элементам!,.
Такъ вт, предисловіи къ перечислению и характеристик
вносимыхъ законопроектовъ авторъ декларации опредѣлительно высказалъ взглядъ, что наше отечество, просуществовавшее болѣе 1 0 0 0 лѣтъ, развившееся изъ ничего въ
громаднѣйПіее государство, насчитывающее въ числѣ сво•IIхъ дѣятелей множество нмепъ, которыми бы гордилось
всякое культурное государство, имѣвши въ числѣ своихъ
Царей такихъ величайшимъ преобразователей и дѣятелей
какъ Петръ Великій, Александры II и III—было до сихъ
порт, государствомъ неправовымъ, а что теперь вотъ онъ,
г. Столышшъ, превратите его „въ государство правовое",
•каковымъ, по его опредѣлеиію, оно быть не можетъ „пока
писаный закоиъ не опредѣлитъ обязанностей и не оградите

правъ отдѣльныхъ русскихъ

шдданиыхъ'1,

ибо объяс-

няете онъ, до тѣхъ поръ „права эти и обязанности будутъ
находиться въ зависимости отъ толкованій и воли отдѣльныхъ лицъ, т. е. не будутъ точно установлены".
Признаніе г. Столыпина, что онъ считаете Россію до
сихъ поръ не правовымъ государствомъ производите тягостное впечатлѣніе безсмысленнаго и незаелуженнаго оскорбленія, ианосішаго родинѣ нашей главою кабинета, отъ
котораго мы въ правѣ были ожидать болѣе правильнаго и
справедливаго сужденія. До сихъ поръ о правовыхъ порядках!,, о закономѣрности, ішаномѣрности и т. п. безсодержательныхъ опредѣленіяхъ болтали ученые, и притомъ
очень плохо, попугаи либеральствующихъ, радикальствующихъ и соціальствующихъ органовъ нашей печати, руководимой таинственнымъ подиольнымъ вліяніемъ, таинствениымъ, конечно, для охранителей нашей государственной
цѣлости и безопасности, но совершенно явнымъ для обывательскаго глаза, непричаетнаго къ содержанцамъ 20-го
числа. Выкрикиваніе этихъ лнберальныхъ словъ предназначалось для помраченія нетвердыхъ разумомъ и уловленія ихъ въ болѣе или менѣе лѣвыя сѣти.

Но чтобы правительственные руководители наши превратились въ правовых!» кликушъ — этого трудно было
предвидѣть даже уму, наиболее сомневающемуся въ нхъ
способности ионнманія положенія государства. Это не описка,
это не простая вольность расходившагоея безъ удержа
пера; эта лживая правовая фраза вставлена сознательно и
преднамеренно. Она явилась въ декларации г. Столыпина,
очевидно, для доказательства солидарности его полнтическихъ взглядов!» съ иреобладающимъ левымъ флангомъ
Думы, начиная съ октябро-кадетъ пошиба „Русскихъ Ведомостей" и кончая соціалъ-разрушителямн ультра-багровагонаправленія. Ради умилостивленія этого думскаго и виѣ
думскаго большинства, алкающаго пожрать Царскііі „кабинетъ", его глава не постеснялся изречь очевидную, заведомую ложь, позволивъ себе оскорбить все прошлое нашей
родины, оскорбить всю деятельность ея Великнхъ Князей
и Царей, прнзнавъ ее
неправовой.
Определяя понятіе о правовомъ государстве тѣмъ, чтовъ немъ взаимоотношенія должны регулироваться „ писаным!» закономъ", не могъ же онъ забыть, что таковыхъимѣется у насъ Х У томовъ, и что беда-то не въ отсутствіи писаныхъ законовъ, а въ томъ, что ихъ никто не
пополняете и никто за этимъ не смотрите. При такихъусловіяхъ никакіе писанные законы правового порядка не
заведутъ.
Если до сихъ поръ мы еще могли сомневаться въ
томъ, что такое представляете собою „кабинете" г. Столыпина, если, несмотря на его яввыя стремленія найти
сотрудниковъ и единомышленниковъ во всехъ отрнцательиыхъ группахъ, мы еще отчаянно цеплялись за него, какъутопающій за соломенку, съ надеждою видеть въ немъ
спасителя нзъ нашего ужаснаго положенія, то его декдарація убыла ее вполне и безъ остатка.
Обратите только ввнманіе, съ какимъ ааботливымъ стараніемъ обойдены въ пей молчаніемъ всѣ наши самыя
больныя, наиболее смердящія и опаснейшія язвы, нанесенный именно теми деятелями позорно-освободительнаго
движенія, милостивое раеположеніе которыхъ заискивается
правительствомъ, во что бы ни стало, хотя бы съ иожертвоніемъ существеішейшихъ интересов!» страны.

Кто не знаете въ какомъ безпримерно ужасномъ состояніи находится вся учебная деятельность государства?
Кто не понимаете, что каждый день промедленія въ исцѣленіи этой злокачественнейшей, опаснейшей язвы наносите непоправимый вредъ н развращаете десятки тысяч!»
юношей, и что поэтому всѣ силы, все попечете правительства должны быть первѣе всего направлены къ избавленію Россіи огь быстро-надвигающейся дикости всеобщаго безграмотства, что оно обязано было не останавливаться
ни предъ какими мерами для спасенія нашего погибающаго юношества.
И что же? Напрасно будемъ мы искать въ обширной
деклараціи, что намерено сдѣлать правительство для защиты нашихъ школъ и учащагося юношества отъ разврата
и хаоса, въ который они приведены его яге попустительствомъ
Оно объявляете, при такомъ-то прискорбномъ состояніи школъ, что Министерство Народнаго Просвѣщенія своею „ближайшею задачей" ставить не ихъ упорядоченіе к
возрожденіе въ нихъ правильиаго ученія, а „установленіе... общедоступнаго, a впосдѣдствіи и обязательна^), начальнаго образованія для всего населенія", созданіе „разнообразныхъ типовъ учебный, заведеній съ широкимъ развитіемъ профессіональныхъ зианій", а по реформе высшей
школы —„укрѣпленіе тѣхъ началъ, который положены въ
основу предположенный» преобразованій Высочайшимъ указомъ 28 августа 1905 г. на основаніи опыта прішѣненш
дѣйствующихъ временныхъ правилъ". И только.
И это провозглашаюсь люди, которые должны знать,
что у насъ сейчасъ не только всеобщаго, но и вовсе никакого образования нѣтъ; люди сами, своею преступною
бездеятельностію уничтожившіе послѣдніе признаки образования, берутся за его созиданіе; превративъ указомъ 2 8
августа высшія школы въ публичные дома для революціонно-развратныхъ митннговъ, обещаюсь укрепить те начала, которыя принесли такіе прискорбные, губительные
плоды. Можно ли иттіі дальше въ надругательстве надъ
здравы мъ смысломъ, въ обманѣ, заключающемся въ заведомом!,, намеренномъ умолчаніи о конечной гибели го-сударственнаго образованія? Причина же его ясна: эта ги-

бель есть плодъ дѣятелыюсти большинства того собранія,
которому читалась министерская декларація.
Пространно говоря о земелышхъ, рабочих?, и другнхъ
вопросахъ, поднятых?» „освободительным?," движеніемъ для
достиженія цѣлей, ничего общаго съ благосостояиіемъ Государства не нмѣющихъ, и рѣшая ихъ по возможности въ
угоду „лѣвымъ", декларація ни одиимъ словомъ не обмолвилась объ анархическомъ хаосѣ, въ которомъ находится
страна, ни однимъ звукомъ не упомянула о состояніи нашихъ окраинъ, о ежедневно падаюіцихъ десяткахъ и сотнях?, жертв?, проклятаго движенія, какъ будто и внутри
государства и на его окраинахъ все обстоять совершенно
благополучно и не стоить ими утруждать вниманіе „высокаго" собранія.
И вотъ -этакая, можно сказать, прискорбная декларація,
намѣренно обходящая всѣ настоятельнѣйшія, вопіющія нужды
страны, декларація явно разсчитанная на умилостивленіе
атамановъ тѣхъ разбойннковъ, которые терзаютъ Россію, не
только не вызвала протеста или выражения хотя бы прискорбія со стороны „черносотеицевъ ", но, напротнвъ, всѣ
органы ихъ за рѣдкими нсключеніями отнеслись къ ней
одобрительно. Такое странное явлеиіе можно объяснить
развѣ только тѣмъ, что иослѣдовавшій въ отвѣтъ на декларацію вой и рычаніе думскихъ шакаловъ вызвалъ мастерской и молодеческій отноръ г. Столыпина с?» эф-ектыымъ окончаніемъ „не запугаете!"
Да, къ величайшему нашему прискорбію и изумленію,
ни дѣйствія большинства членовъ собранія, именующагося
Государственною Думою, ни ужасное состоявіе государства,
ни ежедневно падающія подъ ударами крамолы десятки
ни въ чемъ неповинныхъ русскихъ людей—его, г. Столыпина, не запугали, но намъ-то, русскимъ людямъ, какая
корысть отъ проявляемаго имъ возмутительно - храбраго
равнодушія къ бѣдствіямъ страны и ея населения? Не было
ли бы намъ много утѣшительнѣе и полезнѣе, если бы
г. Столыпинъ сразу же испугался той необузданной ненависти къ его отечеству, которая собралась въ залахъ Таврнчеекаго и даже, увы, Маріинскаго дворцовъ, какъ это
обнаружилось отверженіемъ запроса Ѳ. Д. Самарина, съ
явною, нескрываемою, во всеуслышаніе провозглашаемою

цѣлыо разрушенія существуюіцаго Государствешіаго строя?
Г. Столыпинъ, можетъ храбриться сколько ему угодно за
свой личный счет?», но он?» обязанъ быль испугаться за
Гоесію; за судьбу государства, управленіе которымъ ему
ввѣрено. Ему слѣдовало иепремѣнно испугаться за безопасность населенія, за участь всѣхъ государевых?, слугъ,
падающихъ подъ ударами подлыхъ убійцъ по командѣ
тѣхъ, передъ кѣмъ он?» столько же безполезно, сколь и
безрезультатно, храбрится. Милліоны народа русскаго вопят?» къ Трону о спасеніи, о разореніи разбойничьяго
гнѣзда, грозящаго странѣ невѣроятными бѣдствіями, но
глухи стѣны петербургскнхъ дворцовъ, и вопли русскихъ
людей иропадаютъ в?» нихъ без?» отзвука!
Въ дни грозящей Россіи страшной опасности не слѣдуетъ допускать ни малѣйшей иллюзін: положеніе русскаго
дѣла оііѵштное.
Отчаянное потому, что первыми революціонерами, занимающимися разгромомъ Россіи, являются
лица, которымъ вручена власть—та самая бюрократія, против?, которой на словахъ ратуютъ всѣхъ сортовъ „освободители", но которая идетъ в?» полномъ съ ними союзѣ совершенно откровенно, съ наглостью безграничною, безъ всякаго фиговаго листа... Припомните хоть просто—невѣроятное объясненіе г. министра народнаго просвѣіценія ігь Государствеиномъ Совѣтѣ по поводу запроса Ѳ. Д. Самарина.
Это милое министерство, бездѣйствуя и не принимая ннкакихъ мѣръ къ прекращенію университетских?» революціонио-развратиыхъ оргій, дѣлало, видите ли, опыт?,. Полтора года оно дѣлало опытъ (да и понынѣ его продолжаегъ) развращенія нашего юношества примѣненіемъ какой-то нигдѣ не слыханной автономіи со взломомъ дверей,
нзбіеніемъ служителей, ограбленіемъ университетской кассы,
убійствомъ полицейских?,. Оно дѣлало опытъ нашіучшаго
прнготовленія вмѣсто образованныхъ людей, ученыхъ тружеников?,—разбойниковъ, убійцъ и грабителей. И такой
министръ не уволен?», не преданъ суду, не понесъ тягчайшаго наказанія? И такого министра г. Столыпинъ считает?,
возможнымъ держать въ своемъ „кабинетѣ" и быть съ
шімъ, слѣдовательно, солидарнымъ?!..
Какую же надежду можетъ возложить русскій человѣкъ
на такой „кабинета", что. можетъ онъ ожидать отъ него? Веѣ

„правые", и даже многіе группы лѣвѣе ихъ, убѣждены, что
настоящая Дума неработоспособна, что ея дальиѣйшее существованіе гибельно для страны. Она доказывает®, это
ежедневно своимъ поведеніемъ с®, очевидностью несомнѣиною. Въ невозможности удержаться этому сборшцу преступнобѣсноватых®, было вполнѣ убѣждепо даже оно само. Но
иравящій „кабинетъ" остается намѣренно слѣпъ и глух®>
ко всѣм®> невѣроятнымъ безчннствамъ и беззаконіям®,, чипнмымъ ими іп, залѣ засѣданій и виѣ ея, и заваливает®,
ее серьезнѣйшимн законопроектами, совершенно непосильными для круглаго невѣжества большинства, и на явное
нскаженіе злонамѣреннаго меньшинства „лѣвыхъ". Не разрѣшениыя закономъ преступный сообщества соціалнстов®,
разных®, нанменованій, составляющія думское большинство,
открыто призываготъ населеніе к®, вооруженному возстаиію,
заявляют®, свою солидарность с®, разбойниками, грабителями
и убійцами при каждомъ удобномъ случаѣ, поносятъ правительство, Царя, армію словомъ безчннетвуют®,'во всю—и остаются нашими „законодателями"! Интересно, что же еще
худшаго могла бы сдѣлать Дума, чтобы г. Столыпинъ
призналъ наконец®, невозможным®, дальнѣйшій позор®, ея
существованія? Едва ли найдется скоро такой находчивый
умъ, который разрѣшил®, бы эту загадку.
Все что ведет®, нас®, русских®, к®> гибели и разрушенію
пользуется сочувствіем®, и покровительством®, правительства,
судовъ, адмипнстраціи. Против®, насъ все и всѣ. Да и кто
такое мы? Мы, вѣдь, только „черносотенцы"! И идеалы
наши „черносотенные", и общественное положение наше
„черносотенное"! Мы, стыдно сказать — патріоты, a вѣдь
ужъ нзвѣстпо, что всѣмъ иаціоналыюстямъ похвально быті,
патріотами, но русскимъ это постыдно!
И вотъ правительство в®, трогательномъ соглаеіи съ врагами нашими старается насъ обезличить законодательными
орудіями, администрація запрещает®, публичное проявленіе
наших®, патріотнческихъ чувств®,, запрещаете патріотическое
„Вѣче" и терпите „Рѣчь", „Русь", „Товарищ®,", „Русское
Слово" и много другихъ.
Духовное начальство отмѣняетъ публичное оказательство нашего ІІравославія, выкресты изъ евреев®, начальствуютъ въ семинаріяхъ, священники сотрудничаютъ въ

„Рѣчахъ", „ІІетербургскихъ Листкахъ" и т. п., глумясь
и понося епископов®,, оставшихся вѣрными пастырями Православная стада; юстиція, мягкая и доброжелательная для
всѣхъ „осводителей", непреклонно сурова къ „черносотенцам®,", к®, этой паріи земли Русской! Войско? Но, не говоря уже о позорно прискорбиыхъ событіях®, въ Черномор скомъ флотѣ, Свеаборгѣ, Крошитадтѣ п многихъ полках®,
до Преображенская включительно, оно, въ лнцѣ своихъ
руководителей, остается неестественно, угрожающе равнодушнымъ даже к®, вопросам®, его • собственной чести. Въ
самом®, дѣлѣ, естественно ли то полнѣйшее равподушіе,
съ которымъ оно отнеслось къ невѣроятно-наглому оскорбленію его Верховиаго Вождя въ первом®, собраніи второй
Государственной Думы? Если для воина составляете позорь
допустить не только оскорбленіе, но потерю знамени, этой
эмблемы его чести, въ сраженіи даже противъ сильнѣйшаго
непріятеля, то не большій ли позор®, стерпѣть оскорбленіе
чести и достоинства его Верховная Вождя? А 2 0 февраля
ирезрѣнная кучка проходимцев®,' осмѣлилась высказать нахальное неночтеніе къ Государю, который и есть Верховный
Вождь русская войска.
Мы не знаемъ, присутствовал®, ли при этомъ кто-нибудь
изъ носящих®, военный мундиръ. Если да, то мы удивляемся, какъ могли воины допустить въ своемъ присутствіи
такое неслыханное, намѣренное оскорбленіе и ничѣмъ не
выразить своего протеста? Если при этомъ военные не присутствовали, то не менѣе печально и то, что изъ многочисленной военной среды не раздалось ни одного протестующая звука.
Воины!... Тысячи блестящих®, генеральскихъ и офицерскихъ мундиров®, позволяютъ кучкѣ проходимцевъ, вражесішхъ манекеновъ, оскорблять своего вождя, и ни у одного
не дрогнуло сердце отъ негодованія, ни у одного не закипѣла кровь, ни одинъ не ечелъ нужным®, смыть позор®,
нанесенная оскорбленія! Чего же можно ожидать от®, воиновъ, обладающихъ такнмъ неестественнымъ хладнокровіемъ
или, можетъ быть, таким®, полнѣйшимъ равнодушіемъ к®,
своей собственной чести? Ибо оскорбленіе Вождя есть оскорбление всего войска. И это величайшее оскорбленіе ими
перенесено молча, какъ и много других®,, сравнительно мень-

какъ напримѣръ, публичный оскорбленія отъ толпы
негодяевъ во время исполненія войскомъ долга службы.
Скажутъ, что это проявленіе строгой дисциплины, въ которой воспитано войско.
Ну, не знаю, полезно ли пріучать воина переносить безъ
протеста тяжкія оскорбленія, наиоспмыя его воинской чести?
Не ведете ли это къ обезличеиію воина, къ превращению
его въ простого обывателя, н полезно ли въ воеиномъ смыслѣ
пріученіе войска такъ равнодушно относиться къ попраиію
всѣхъ эмблемъ военнаго значенія?
Наши дѣтн преданы во власть велнчайшаго нравственного, умственного и политического растлѣнія. Всѣ мы
видимъ и зиаемъ, кто виновники этого, мы кричимъ уже
два года, моля о сиасеиіи нашего юношества, и тщетно...
Оно оставляется правительством!, подъ тѣми яге губительными вліяніямн, которыя превратили гимиазистовъ и студентовъ не только въ реводюціонеровъ, соціалистовъ, но
въ воровъ и убійцъ. И Мануйловы, Трубецкіе, Гримы пмѣютъ безстыдство лгать публично въ Государственном!, Совѣтѣ, что положеніе въ университетах!, прекрасно, и что
они водрузили гамъ какое-то знамя! Да, знамя бездѣлышчества и всесторонняго разврата. И это члены
Государственного Совѣта\ А мшшстръ Кауфманъ заявляете тамъ яге,
что это онъ дѣлаетъ опыты примѣненія автономіи! Моягете
ли далѣе иттп наглое безсмысліе, нашими судьбами руководящее?
ШІІХЪ,

Все, рѣшительно все, предпринимаемое иетербургскимъ
правительством!,, ведете насъ ісъ неминуемой гибели. Мы
видимъ ее ясно, мы вѳпимъ во все горло, указывая ему
страшную опасность его дѣяній, но вотще! Слѣпое и глухое къ нашимъ указаніямъ, оно неукоснительно тащитъ
насъ въ бездну, которая неминуемо поглотите не только
нашу самобытность, но л нашу самостоятельность, что н составляете действительную цѣль тѣхъ невидимыхъ, таипственныхъ руководителей, въ рукахъ которыхъ все правительство, Государственный Совѣтъ и Дума, въ преобладающемъ болышінствѣ ихъ состава, печать и общество, интеллигенція H неучащаяся молодежь представляют!, только ряды
по большей части безсознателышхъ исполнителей враждебныхъ существование Россін замысловъ.

Въ виду наступающей грозной опасности пробудилось
патріотическое чувство у милліоиовъ русскихъ людей всяких!, званій, возрастовъ и общественных!, ноложеній, въ
груди которыхъ еще бьется сердце полное любви къ родннѣ
н ея историческимъ завѣтамъ. Они сплотились во имя ихъ
спасенія во многочисленный и МНОГОЛЮДНЫЙ группы и одушевлены горячимъ ягеланіемъ послуягить избавленію своего
отечества нзъ подъ враягескаго погибельнаго вліяиія. Но
что могутъ они сдѣлать кромѣ взываиія къ глухому и деревянно-безчувственному къ ихъ воплямъ правительству?
Надъ усиліями не многихъ „правыхъ" въ Государственных!,
Совѣтѣ и Думѣ глумятся, существованіе „правыхъ" органов!, и организаций адмшшстраціей едва терпится, и при
первой же клеветѣ со стороны „лѣвыхъ", какъ бы очевидна
и злонамѣренно таковая ии была, она на нихъ набрасывается. Достаточно припомнить хоть убійство Герцеиштейна
и Іоллоса, приписанный безъ малѣйшаго основанія членамъ Союза Руссігаго народа, и массы пострадавшнхъ за
еврейскіе погромы, вызванные переполнившими чашу терпѣнія оекорбленіями всего святого и дорогого для Руескаго
человѣка. Ни средствъ, ни силы, ни вліянія у русскихъ
людей нѣтъ. И все противъ ннхъ. Главѣ правительства
легко было воскликнуть: „не запугаете!" при совершенной
очевидности, что вражескія усилія направлены вовсе не
противъ бюрократичесігаго режима, который въ республикахъ расцвѣтаетъ еще болѣе пышнымъ цвѣтомъ, чѣмъ въ
монархіяхъ, а противъ Россіи, противъ тѣхъ началъ, который дѣлали ее крѣпкимъ, неуязвимымъ государственнымъ
оргаішзмомъ, несмотря на вопіющія беззакония и злоупотребленія ея правителей и полное политическое невѣжество ея интеллигенціи и общественныхъ дѣятелей. Россія
погибнетъ, Самодерягавіе, Царь, Вѣра Православная,— все
погибнете, но гг. министры останутся. Безъ нихъ не обойдется . И вотъ они хладнокровно соиравительствуютъ съ
губительным!, сборищемъ Думы, равнодушно смотрятъ на
потоки льющейся русской крови, не только не принимая
никакихъ мѣръ къ огражденію невннныхъ жертвъ отъ рукъ
свирѣпыхъ убійцъ, но ослабляя и тѣ, который хоть немного
сдерживали разбойный оргіи, ради того, чтобы заслужить милость атамановъ, посажешшхъ ими на кресла законодателей.

Таково положеніе. Въ будущемъ—пикакихъ надежд?,,
потому что русскимъ людямъ опереться не на кого. Отъ
министров?, до евреѳвъ, отъ профессоровъ и академиков?,
законодательных?, собраній до ихъ собственныхъ развращенных?, дѣтей — все против?» них?,. Царь? но между Царемъ
и русскими людьми выросла неодолимая преграда; на всякую попытку разрушить ее будутъ отвѣчать безъ колебанія крайне репрессивными мѣрами, и русское войско будетъ
разстрѣливать русскихъ людей по приказанію русскаго правительства. Это внѣ всякаго сомнѣнія.
Что яте осталось русскимъ людямъ? Осталось одно:
мученичество за исповѣданіе русскихъ убѣжденій и верность имъ. И оно у яте началось. Число мучеников?, уже
насчитывается десятками и идетъ въ быстро возрастающей
прогрессіи.
И совершается невероятное, неслыханное, чудовищное
по своей нелѣпости явленіе: въ Иравославномъ Самодержавномъ Русскомъ Государствѣ предается гоненію и истреблеиію все русское, и защищается, н покровнтельствуется
все ему враждебное. Для русскихъ же людей въ ихъ собственномъ дому—ни защита, ни самозащиты!... .
Да вразумить насъ Господь Богъ, какъ спастись и спасти
горячо любимую родину безъ пролитія потоковъ крови, но
человѣческій разумъ едва ли въ силахъ разрѣшить эту
задачу.
22 апрѣля 1907 г.

XI.
Неурожаи. Можетъ-ли быть для землсдѣльческой страны
бѣдствіе большее, чѣмъ неурожай? А между тѣмъ, какъ
это ни странно, а' неурожаи у насъ въ Рѳссіи, гдѣ въ послѣдніе годы все совершается вопреки здравому смыслу,
представляют?, явленія очень желательный для огромнаго
круга лицъ, тотчас?» же примазывающихся къ числу деятелей на ноприщѣ помощи голодающим?,, ибо у насъ ни
одинъ неурожай не проходить безъ голодающихъ, разумеется
только не на свой счет?, и не из?, своего кармана. Неурожай—это значить ассигиованіе казною сотень миллюновъ,
которые, прежде чѣмъ дойти по назиаченію, должны пройти
сквозь тысячи посредническихъ рукъ, изъ которыхъ каждая
или почти каждая урвет?, отъ нихъ хорошую порщю въ вознагражденіе за добродетельное содѣйствіе въ помощи страждущим?,. Неурожаи—это граидіознѣйщее поле для эксплоатаціи спеціалистами но части филаитроши па чужой счета,
это чудесиейшій ловъ рыбы, правда въ мутной воде, но
что за беда! Кто этим?, нынче стесняется?
Неурожай — это магическое слово, пред?, которымъ не
можетъ устоять ни одинъ , замокъ отъ казенная сундука,
и невозможно выдумать другого более действительная
предлога, чтобы получить пріятную возможность по локоть
запустить руки въ казенную сокровищницу, собранную съ
того же, страдающаго действительно или мнимо от?, неурожая и оголодалаго народа. А какъ правительству, да еще
гоняющемуся за популярностью п не имѣющсму хорошо организованной, честной агентуры, какъ отказать въ помощи
„голодающим?,", когда о томъ вопіюта со всѣхъ сторон?,
веѣ страстные охотники благодетельствовать изъ чужого
кармана, и въ ихъ сообщеиіяхъ каждая пара тифныхъ больныхъ преувеличивается в?, голодную эпидемію тифа, каждый недобранный сь десятины пудъ зерна размножается въ
милліоны, н оно, т. е. правительство, оглушается совсѣхъ
сторон?, требованіями немедленной помощи населенію, осчастливленному неурожаемъ, въ размѣрахъ невероятно-преувеличивающих?, действительную нужду. Неурожаи* безъ
которыхъ не может?, пройти ни одинъ годъ въ такой не-

измеримо-большой махинѣ, какъ наша родина, въ послѣдніе годы тщательно подкарауливаются всѣми заинтересованными, и при первыхъ же признакахъ недорода, начинается осада государственнаго, т. е. того же пароднаго,
кошелька, и составляются грандіознѣйшія сметы, выполненіе которыхъ всякому лестно.
Въ особенности, конечно, усердствуютъ благотворительные генералы и обще, и просто земекія органнзаціи. Но
весьма примѣчательно при зтомъ, что при неурожайиомъ
бѣдствіи менѣе всего или даже вовсе не кричитъ самъ пострадавшій и голодающій. Происходить ли это оть уверенности, что ему безпокоиться нечего, что и безъ его хлопотъ
неурожайные радетели выхлопочутъ ему даже более чемъ
нужно, выхлопочутъ даже темъ, кому и совсемъ ненужно,
или отъ какихъ другихъ причинъ—сказать трудно, во всякомъ случае этотъ фактъ неоспоримый, какъ неоспоримо
и то, что правительство неукоснительно раскрываете настежь двери евоихъ казнохранилищъ при заявленіяхъ о
неурожаяхъ.
И вотъ начинается голодная оргія. Летятъ милліоны,
десятки милліоновъ, начинаются закупки хлеба, перевозки
и раздачи. Ликуютъ покупающіе, вдвое—продающіе, не менее ихъ раздающіе, a получающіе остатки отъ предыдущихъ
ликованій очень часто не довозятъ получаемаго, такъ называема™ у насъ жертвеннаго, хлеба домой, предпочитая
тутъ же, на станціи, превращать его въ звонкую монету,
а эту последнюю въ произведения монополін. Какая часть
изъ растрачиваемыхъ сотенъ милліоновъ народнаго достоянія удовлетворяете действительную нужду, какая служить
для обогащенія посредниковъ и какая возвращается въ
Государственное казначество въ виде платы за вино, сказать очень мудрено; никакая статистика этого не определить, потому что никто изъ неурожайпыхъ благодетелей
не выдаете ей тайны евоихъ кармановъ, но судя по тому,
что приходится наблюдать намъ, мѣстнымъ деревенскимъ
обывателямъ, едва-ли можно сомневаться въ томъ, что безплодная усышка неурожайной филаитропіи значительно
превышаете употребленный для удовлетворенія действительной нужды остатокъ.
Но что яге сделало правительство, 'земство, обществен-

іше деятели для отвращенія неурожайпыхъ бѣдствій, кроме
бросанія огромныхъ суммъ, понадающихъ не въ голодные
рты, а въ недобросовестные карманы благодетелей, пристегнувшихся къ народной бѣдѣ? Старались ли наши заботливые объ нзмѣнеиіи формы государственнаго правлеиія
чиновники H общественные деятели пресѣчь или ослабить
неурожайное зло какими-нибудь целесообразными, органическими мерами? Попытки, правда, были, очень дорогія,
стоившія большихъ денегъ тому яге шшеленію, но оставшіяся совершенно безплодными. Таігъ, правительство учредило Министерство Земледелія, конечно съ целію у порядоченія нашего сельскаго хозяйства. Но каковы результаты
его уже довольно продолжительной теперь деятельности?
Расилоягеніе огромиаго числа чниовниковъ, для министерства вероятно весьма полезныхъ, судя по расточаемымъ
имъ щедро содержаніямъ и наградамъ деньгами, чинами
и кавалеріями, но деятельность которыхъ до сихъ поръ не
оставила ни малѣйшаго практическаго следа въ нашемъ
сельско-хозяйственномъ обиходе. Земства со своей стороны
вообразили, что для улучшенія сельскаго хозяйства стоите
только завести „спеціалистовъ", и дѣло процвѣтете аки
ягезлъ Аароновъ. Начали въ перегонки заводить агрономовъ и ночвенниковъ, и губернскихъ, и уездныхъ, нолетѣли изъ народнаго кармана милліоны ради прокормленія
этихъ наставниковъ насъ, пахарей, какъ намъ обращаться
еъ землей, чтобы выколотить изъ нея панбольшій доходъ,
но и земскіе агрономы принесли не болѣе пользы чемъ
правительственные уполномоченные и инспектора отъ земледелія, и вся полезная еторопа деятельности техъ и другихъ остается для насъ, возделывателей земли, покрытою
глубокою, непроницаемою тайною.
Такнмъ образомъ всѣ попытки усовершеиствованія сельскаге хозяйства посредствомъ распяоженія правнтельствениыхъ и земскихъ пансіонеровъ следуете признать вполне
неудавшимися. Оне доказали съ неотразимою ясностью, что
ни мунднръ съ болѣе или менее солидными регаліямн чиновника, ни пиджакъ земскаго агронома не принесутъ никакой пользы сельскому хозяйству, если вся обязанность
ихъ будете ограничиваться въ болѣе пли менее остроумной переписке съ подлежащими учрежденіями, сочішеиі\
G

емъ совершенно фантастических®, свѣдѣній и отчетности и
неукоснительным®, посѣщеніемъ 20 числа соответствующ а я казначейства. Живое дѣло требуетъ и живой практической деятельности, с®, практическими, для всего населенія видимыми и понятными, послѣдствіями, а не размноженіе волыіыхъ, а можетъ быть и невольных®, паразитов®,
народная достоянія.
Что сельское хозяйство Россін находится въ общемъ
не въ цвѣтуіцемъ состояніи, об®, этомъ едва-ли могут®,
быть два различных®, мнѣиія. Но всякая болѣзнь может®,
быть исцѣлена съ успѣхомъ только при правильномъ ея
опредѣлеиіи и устраненіп причннъ, ее породившихъ. Оффнціальными, если можно такъ выразиться, и общепризнанными причинами неудовлетворительности сельско-хозяйственной промышленности признаны: 1) истребленіе лѣсовъ,
ведущее къ засухамъ, 2) плохая обработка земли вслѣдствіе недостатка иеобходимыхъ знаній и 3) бытовой строй,
тормозящій и препятствующій всякому земледѣльческому
улучшенію.
Что главнѣйшею, такъ сказать естественною, причиною
наших®, иеурожаевъ является засуха, это несомиѣнно, но
едва-ли основательно относить причину ея къ вырубкѣ лѣcoBi,. Несмотря на наше неразсчетливое, хищническое ихъ
пстребленіе, которое, кстати сказать, ни мало не укротилось
существованіемъ лѣсоохраннтельныхъ комитетовъ, Россія
облѣсена и до сихъ поръ инкакъ не менѣе, если не болѣе
всѣхъ остальныхъ земледѣльческихъ мѣстиостей Европы,
а между тѣмъ нѣтъ въ этой части свѣта другой страны
съ большею скудностью атмоеферическихъ осадков®,. Один®,
взглядъ на карту ихъ раснредѣленія по Европѣ достаточенъ, чтобы убѣдиться въ томъ, что между большимъ или
меньшимъ ихъ количествомъ и облѣсеніемъ мѣстности не
существуеть ни малѣйшаго соотношенія. Такъ, но свѣдѣніямъ, относящимся къ 1886 году (позднѣйшихъ мы къ
сожалѣнію не имѣемъ, но если связь между присутствіемъ
лѣса и количествомъ выпадающей влаги есть установленный законъ природы, то онъ долженъ оставаться неизмѣннымъ внѣ вліянія времени), по годовому количеству осадковъ Европейскую Россію можно раздѣлить на 4 площади:
1) Закаспійскую часть, съ губерніей Астраханской съ ко-

личеством®, осадков®, менѣе 25 сантиметровъ, 2) южную,
включающую губерніи, прилегающія к®, Черному морю, область войска Донского и часть Саратовской, Самарскую до
53ю сѣв. широты и сѣвер. части губерніи Пермской и Архангельской, с®, количествомъ осадковъ отъ 2 5 до 4 0 с. м.,
3) всю остальную часть восточной Россіи, в®, которую входят®, всѣ еѣверньія и теперь еще преизобилующія лѣсными
богатствами губерніи, какъ напр. Пермская, Вятская, больш.
часть Архангельской, Вологодская, Костромская, Олонецкая,
часть цеитралышхъ: Казанская, Нижегородская, Владимірская, Рязанская, Тульская к вся полоса чернозема, начиная
съ Кіевской и Полтавской губерпіи и далѣе: Орловской,
Курской, Харьковской, Воронежской, Тамбовской, Пензенской, Симбирской, частями Саратовской и Самарской губ.
и Уфимской,— съ осадками отъ 40 до 55 с. м. и 4) губерніи Московская, Смоленская, Калужская, Черниговская,
Тверская, Новгородская, Фннляндія, Остзейскія, ІОго и
Сѣверо-Западная губернін, ІІривнслинскія и равшганыя
области (в®, большей части) Кавказа съ осадками отъ 55
до 70 с. метр.
Изъ приведеішаго перечня видно, что количество атмосферической влаги, ниспадающей въ мѣстностяхъ, обладающ и й дремучими лѣсами одинаково съ мѣстностями чисто
степными, какъ напр. Вологодская губ. и Курская или
Тамбовская, Воронежская и т. д., а иныя, какъ напр. Подольская, которую ужъ шікакъ нельзя причислить къ лѣснымъ, имѣетъ большее количество осадковъ чѣмъ изобилующія лѣсами. Отсюда невольно являются вѣскія основанія для сомнѣнія въ правильности причинной и несомиѣнной связи между. явленіями засухи н истребленія лѣсовъ,
а между тѣмъ, исходя изъ такого шатко-обоснованнаго
вывода, правительство образовало цѣлое дорого стоющее,
но не ведущее ни къ какимъ положительнымъ послѣдствіям®> учреждение, и етѣсннло бы крайне лѣсопромышленность, если бы у насъ каждый законъ не оставлялъ шнрокихъ путей для его обхода н не препятствовал®! бы мирно
и свободно заниматься ' именно тѣмъ, что имъ „строго"
воспрещается.
Наконецъ, если бы между засухами и лѣсоиетребленіемъ существовала действительная связь, то мѣстности, ли-

шенныя лѣса, должны были бы постоянно подвергаться
заеухѣ, но этого вовсе не замѣчается: сухіе года періодически чередуются въ нихъ съ годами, изобилующими и
даже преизобилующими дождями, составляющими, когда
они выпадаютъ не во время, бѣдствіе не меньшее, чѣмъ
засуха. Чтобы не ходить далеко, достаточно вспомнить,
что огромный неурожай минувшаго 1906 г. произошел!»,
по крайней мѣрѣ во многихъ мѣетноетяхъ, какъ напр., въ
Калужской, Тульской г. и другихъ, отъ дождей во время
уборки ржи, сократившихъ сборъ зерна болѣе чѣмъ на
половину.
Ирисутствіе лѣсовъ не только не предохраняете отъ засухи, но едва-ли не усиливаете ея вліянія. Каждому сельскому хозяину приходится наблюдать, что полосы хлѣбныхъ
полей, прилегающія къ лѣсу, на извѣстномъ ore него разстояніи выглядятъ несравненно хуже частей той-же десятины болѣе отъ лѣса удаленныхъ, а подъ самыми деревьями даже въ самые урожайные года почти ничего не родится. Это можно объяснить только тѣмъ, что деревья сами
нуждаются въ огромномъ количествѣ влагн и на извѣстномъ разстоянін поглощаютъ ее всю, въ ущербъ болѣе слабой растительности. Приеутствіе или отсутствіе лѣсовъ не
нмѣетъ вліянія не только на большее или меньшее количество выпадающей влаги, но и на ея распредѣленіе повременамъ года. Такъ напр., какъ въ лѣсистыхъ Архангельской и Пермской, такъ и въ стешшхъ Полтавской,
Е катерии ос л авской и др., большая часть осадковъ выпадаете лѣтомъ. Равнымъ образомъ въ центральной полосѣ Россіи осадки распредѣляются одинаково, независимо отъ большаго или менынаго облѣсенія мѣстностей.
Если уже устанавливать связь между атмосферическими
явлеиіями H состояніемъ земной поверхности, то ее съ гораздо большимъ вѣроятіемъ можно замѣтить съ соотиошеніи количества осадковъ съ присутетвіемъ горъ. Такъ, въ
Европѣ, наибольшее количество осадковъ (до 100 и болѣе
сантиметровъ) выпадаете въ Пиренеяхъ, Альпахъ, по всему
протяженію Аппенииъ, по всей нагорной Англіи, вдоль
горной области Норвегіи, въ горахъ Богеміи, Карпатахъ по
западному побережью Балканского полуострова и Рреціи,
въ Балканскихъ горахъ и вдоль Кавказского хребта. ІІо-

чему высокія горы притягиваютъ къ себѣ большее количество атмосферной влаги, объяснить это составляете обязанность ученыхт» метеорологовъ, мы же можемъ только указать на несомнѣнно сущеетвующій факте, повсемѣстио повторяющійся, виѣ вліянія широты и долготы мѣстиости,
т. е. климатическаго различія.
Однако несомнѣнно, что изъ всѣхъ европейскихъ странъ
Россія наиболѣе подвергнута неурожаямъ отъ засухъ. Въ
чемъ же заключается причина этого явленія? По нашему
крайнему разумѣнію засухи въ Россіи происходят!, отъ причины, устранить которую совершенно невозможно—отъ суровости нашего климата. Хотя въ значительной части Россіи количество осадковъ вовсе не там, уже мало, какъ въ
•Западной Европѣ, такъ напр. почти половина Германіи
пользуется не большимъ количеством!, выпадающей влаги,
чѣмъ мѣстности Россіи, перечисленный въ 1 -й и 3-ей, 4-й
рубрнкахъ, а между тѣмъ тамъ далеко не такъ часто жалуются на засухи, какъ у насъ. Происходите это отъ того,
что огромная часть влаги, выпадающей въ Россін въ видѣ
снѣга или дождя во время эимнихъ холодовъ, теряется
•безполезно для земли. Казалось бы иаоборотъ, что зимой,
въ видѣ снѣга скопляется богатѣйшій занасъ воды, который даете обильнѣйшее увлажненіе землѣ во время весенняго таянія. Да оно бы такъ и было, если бы нашей суровой зимой земля не промерзала на значительную глубину,
зачастую превосходящую аршинъ, и не теряла бы способность воспринимать въ себя влагу. Какое громадное количество влаги теряете наша земля, наглядным!, образомъ
иоказываютъ наши весенніе разливы рѣкъ, въ которых!,
вода поднимается на 1 5 — 2 0 аршинъ, чего въ Европѣ съ
несравненно болѣе умѣреннымъ шшматомъ не встрѣчается.
Вся эта масса воды, несущаяся нашими рѣками въ весеннее половодье, пропадаете безполезно для нашихъ нолей,
потому что замерзшая земля не способна поглотить ее, да
.если бы и была не замерзши, то не могла бы впитать ее
такъ быстро, чтобы большая честь ея не успѣвала скатываться въ ручьи и рѣйи.
Даже наша часто сильно дождливая осень, портящая
урожай плохою уборкою, и та не даете взамѣнъ этого до•статочнаго увлаженія землѣ.- Какъ бы она ни напиталась

влагою, по, вотъ наступают!» безснѣжные морозы н вѣтры
и быстрѣе самого горячаго солнца выжішаютъ все полученное землею увлажненіе.
Не то въ болѣе умѣренномъ и мягкомъ клпматѣ Западной Европы. Осень не сопровождается изсушающими землюморозами, земля не промерзаете или же не недолго и далеко не на такую значительную глубину, а потому и вся
атмосферная влага почти цѣлнкомъ впитывается землею,,
безо всякой пли съ очень ограниченной утратой. Осенняя
н зимняя влага проникаете постепенно очень глубоко въподпочву, и испаряясь лѣтннмн жарами, предохраняете
землю отъ губительнаго вліянія засухи. Уже одно это обстоятельство ставить сельско-хозяйственное дѣло • Западной
Европы въ несравненно благопріятнѣйшія условія, который
не могутъ быть возмѣщены никакимъ превосходством^ качества нашихъ черноземов!,, которыми, впречемъ, обладаете только значительно меньшая часть нашего земледѣльчеекаго пространства.
Изъ всего изложеннаго видно, какъ трудно и даже невозможно уничтожить главную естественную причину нашихъ неурожаевъ—засуху, сколько бы мы ни заниналиеьлѣсо-охраненіемъ и лѣса насажденіемъ, такъ какъ причина ея.
заключается единственно въ крайней суровости нашегоклимата съ морозами, выжимающими всю влагу изъ земли
H дѣлающими ее неспособною чуть не въ течеиіе полугода
къ ея впитыванію въ себя. Измѣнить яге клнматическія
условія искусственно, человѣкъ едва-ли въ состояніи.
Другая причина нашихъ неурожаевъ или, вѣрнѣе, низкой урожайности нашихъ полей объясняется плохою ихъ
обработкою. Это, пожалуй, правильно и можно сказать даже
больше: обработка ихъ не улучшается, а ухудшается. Конечно, мѣстному человѣку, который черпаете свои свѣдѣнія не изъ печатныхъ источников!», а основываете свои
умозаключенія на личномъ опытѣ и многрлѣтнихъ наблюденіяхъ явленій земледѣльческой жизни въ извѣстиомъограниченномъ раіонѣ, довольно рискованно обобщать результаты ихъ для всей Россіи, поэтому я считаю долгомъоговориться, что выводы, къ которымъ привели меня иаблюденія въ извѣстной мѣстности, можете быть будутъ совершенно неприложимы въ другихъ концахъ Россіи, гдѣ-

земледѣльческая дѣятельность обставлена другими, миѣ
нёизвѣстными условіями.
Въ чемъ яге заключаются причины неудовлетворительной и даже ухудшающейся обработки земли, и при томъ
какъ въ крестьянскихъ, такъ и въ землевладѣльческихъ
хозяйствахъ? Причинъ, конечно, не одна; ихъ если не множество, то иѣсколько. Но существуете одна главная и общая. Это—экономическая политика правительства за нослѣдніе 10 — 15 лѣтъ, направленная къ искусственному развитію
промышленности при совершенномъ забвеніи и даже непониманіи всего вреда, который этимъ наносился основной,
главной русской государственной промышленности—земледѣлію. Оговоримся, что мы не считаемъ здѣсь умѣстнымъ
вдаваться въ строгую критику финансово-экономических!,
мѣропріятій иравительствеыныхъ руководителей и разбирать,
Насколько они были удачны и выгодны для государства
вообще, мы хотимъ только указать, какое практическое вліяніе имѣлн они на земледѣльческій промыселъ.
Еще не болѣе 20 лѣтъ назадъ, хотя ни тогда, ни по-слѣ
рабоче-земледѣльческій вопросъ не былъ урегулироваыъ,
в!» степени достаточно удовлетворяющей какъ нанимаемаго,
такъ и нанимателя, землевладельцы все-таки имѣли возможность нанять опытныхъ сельско-хозяйственныхъ рабочихъ, умѣвшихъ хорошо обращаться со всѣмъ сельско-хозяйствешшмъ инвентарем!, и животными. Но что дальше,
тѣмъ становилось труднѣе раздобыть такихъ, и теперь дѣло
дошло до того, что едва ли одинъ изъ десяти нанимающихся
на полевыя работы въ состояніи наладить соху, телѣгу, а
уже объ обраіценіи съ плугами н другими болѣе сложными
орудіями и говорить нечего. Понятно, что при такомъ неумѣнін и качество обработки земли, постепенно ухудшаясь,
уменьшало и ея производительность, такъ какъ хорошая
обработка для плодородія земли столь же, если не болѣе,
нужна, чѣмъ ея природпыя хорошія качества и удобренія.
Куда жа дѣвались умѣлые, опытные работники? Они
разошлись на болѣе выгодные заработки, которые имъ предоставило неестественно быстрое развитіе всякаго рода промышленности обрабатывающей, и въ особенности горнозаводской и камеино-угольной, на поощреніе которыхъ было
направлено исключительно попеченіе руководителей нашей

финансово-экономической политики. Конкурировать съ промышленными предпріятіями въ размѣрахъ заработной платы
сельско-хозяйственное дѣло ни въ какомъ случаѣ не можетъ, во 1-хъ потому, что затраченный въ сельское хозяйство капиталъ можетъ обращаться только одинъ разъ въ
годъ, тогда какъ въ промышленныхъ предпріятіяхъ онъ
можетъ дѣлать нѣсколько оборотовъ, а въ 2-хъ потому, что
сельско-хозяйственный промыселъ иодвержеиъ большему
риску, чѣмъ всякій иной, вслѣдствіе своей зависимости отъ
всѣхъ неблагопріятпыхъ атмосфернческихъ явленій, устранить которыя не въ силахъ никакое знаиіе, никакая человеческая опытность. Плата нолевому сельско-хозяйственному рабочему первой руки въ самой дорогой местности
не превышаете 7 0 — 7 5 руб. за лѣто и отъ 100 до 110 руб.
въ годъ, между тѣмъ тотъ же рабочій на каменноугольныхъ шахтах®) вырабатывалъ еще въ недавнее время до
3 руб. въ день, да и теперь, когда обиліе предложен!!!
сбавило заработную плату, онъ вырабатываете до .1 р. 50 к.
и даже до 2 руб., тогда какъ наивысшій дневной заработокъ его въ сельско-хозяйственныхъ экономіяхъ равняется,
считая въ мѣсяцъ 25 рабочихъ дней, 50 к.-|-25 к. за
харчи- -итого 75 кои. или вдвое меньше противъ иолучаемаго на шахтахъ. Почти такое же соотношеніе существуете
и съ размѣрами заработков®) на другихъ промышленныхъ
преДпріятіяхъ.
В®) настоящее время въ нолевые рабочіе нанимаются
почти исключительно подростки отъ 17 и до 2 0 лѣтъ, т. е.
до возраста, опредѣленнаго для отбыванія воинской повинности, по отбытіи которой рѣдко кто уже возвращается на
иолевыя земледѣльческія работы. Такймъ образомъ землевладѣніе лишено возможности получить опытныхъ работников®), a поступившіе подростки, едва успѣвъ освоиться съ
дѣломъ, уже уходятъ съ него, вслѣдствіе чего рабочій персоиалъ постоянно мѣняется и, будучи совершенно лишен®)
опытности и знаиія условій и пріемовъ даинаго хозяйства,
естественно не можетъ исполнять свое дѣло настолько удовлетворительно, насколько это потребно для его полнаго
успѣха.
То, что высказано выше о положенш рабочаго вопроса,
въ экоиоміяхъ частпаго землевладѣнія, вполчѣ относится и

до крестьянских®) хозяйствъ, которыя въ очень обширныхъ
раіонах®), за уходомъ всего болѣе работоспособнаго населенія
въ болѣе выгодные отхожіе промыслы, остаются на рукахъ стариковъ и Женщин®), чего раньше не было вслѣдствіе затруднительности передвижеиія, за отсутствіемъ искусственных®) сообщеній. Теперь же желѣзныя дороги сблизили
самыя отдалениыя прежде поселенія съ центрами крупнаго
спроса на рабочія руки, проѣздные тарифы столь иизкн,
что за совершенно ничтожную плату можно проѣхать изъ
конца въ конець всю Россію, и нѣтъ ничего уднвительнаго
въ томъ, что иаселеніе воспользовалось всѣмн предоставленными ему удобствами, побросало тяжелый и не всегда
окупающійся трудъ земледѣлія и промѣияло его на болѣе
выгодный и обезпечеиный фабрично-заводскій заработокъ.
И не беру на себя смѣлости утверждать, что описанное
мною йоложеніе земледѣльческаго промысла существуете
повсемѣстно въ Россіи, но что въ такихъ условіяхъ находится весьма значительная часть государства, это внѣ всякого сомнѣнія.
Неудовлетворительное состояніе собственно крестьянскнхъ хозяйствъ приписывается ихъ настоящему лично и
имущественно-правовому положенію, яко-бы препятствующему имъ въ у совершенствованы! ихъ за отсутствіемъ увѣреиности, что плодами трудовъ и затрате воспользуется
тоте, кто вложилъ ихъ в®) землю. Главным®) тормазомъ для
процвѣтанія крестьянскаго хозяйства оффиціально признана
обшіша и вытекаюіціе изъ ея суіцествованія способы землеиользованія, а отсюда и стремленія министерскихъ реформаторовъ уничтожить ее, способствуя этому всѣми возможными поощрительными мѣрами, перевести всѣ надѣльныя
земли в®) личную собственность крестьян®) и такймъ образомъ устранить главную причину обнищанія крестьянскаго
земледѣлія. Въ доказательство вредоносности общины приводится очень много вѣскихъ и логическихъ соображеній,
повиднмому неотразимых®), съ которыми какъ будто трудно
не согласиться. Тѣмъ не менѣе, когда вспомнишь, что община явилась не результатомъ канцелярскаго измышленія,
что существуетъ она не со вчерашняго дня, а пережила
вѣка при самыхъ разнообразныхъ государственныхъ условіяхъ, что если прежде можно было утвержать, что ее ско-

вывало искуственио безправіе крестьян?, во время существования крѣпостной зависимости, то со времени отмѣиы ея
прошло уже почти полстолѣтія крестьянскаго полнѣйшаго
самоуправленія, и если бы община была учрежденіемъ искусственным?,, ие соответствующим?, духу и иотребностямъ народным?», то никакія силы не могли бы удержать ее отъ
саморазрушенія, а между тем?» она и до сихъ порт, не
подаетъ никаких?» признаковъ естественная разложенія—
то невольно усумнишься в?» правильности определенія діагноза крестьянско-земледѣльческагс иедомоганія. Почему же
при существованіи той же общины и въ еще более целостной форме, когда она ие была ослаблена разными правительственными меропріятіями въ видѣ, напримеръ, уничтожен ія круговой поруки, измененія порядка выдачи
паспортовъ, и др., почему же раньше община не приводила къ обншцанію и не препятствовала собирать хорошіе
урожаи и иметь запасы хлеба, хватавшіе не только до новины, но и надолго еще впередъ? Причин?, плохого веденія
крестьянская» хозяйства и притомъ очевидныхъ такъ много,
что нетъ никакой надобности привлекать къ отвѣту въ том?»
можетъ быть менѣе всего повинную общину. Ищите их?»
скорее въ пьянстве, лени, беззаботности, небрежности, родовой привычкѣ дѣлать все кое-какъ, в?» совершенномъ
отсутствіи бережливости, словомъ сказать, во всѣхъ недостатках?,, евойственныхъ человѣку, стоящему на низкой
степени умственная и духовнаго развитія, не сдерживаемому никакимъ благотворнымъ вліяніемъ. Это отсутствіе
хорошая вліянія на крестьян?, и составляет?,, по моему
мненію, главную причину ихъ нравственных?, недостатковъ.
пагубно вліяющихъ и на ихъ хозяйства. И виновато в?»
этомъ, конечно, прежде всего Правительство, а ближе всегоруководящая часть общества, своимъ иоведеніемъ ие дающая никакого хорошаго прнмѣра для крестьянства но нанротивъ его развращающая и своею личною жизнью, уж?,
никакъ не служащею образцом?, для подражаиія, и своею
общественною дѣятельностыо, составляющею сплошной рядъ
всѣмъ извѣстныхъ вопіющихъ злоупотреблевій государственнымъ н общественнымъ довѣріемъ.
Приписывать дурную обработку земли условіямъ общиннаго е я пользования и боязни передѣлов?,—едва ли пра-

вилыю. Есть обширныя мѣстностн, в?, которыхъ никогда
ие было общих?, предѣловъ. Частные же передѣлы, если
и случаются, то они заключаются, в?, уравиеніи надѣлов?»
по наличнымъ душамъ. Впрочем?, и :ж> уравнительное
распредѣленіе надѣловъ практикуется весьма рѣдко и
никогда почти не возбуждаете» недоразумѣній между однообщественниками. Конечно, строго говоря, въ такихъ нередѣлахъ невозможно соблюсти идеальной справедливости,
но неужели іт. реформаторы не усматриваютъ, что ее еще
трудиѣе будет?, соблюсти при выдѣлах?, крестьянъ изъ общины въ лнчпыхъ соб-етвенниковъ? Тутъ въ разрѣшеніи
вопроса справедливости самъ премудрый Соломонъ станет?»
втупикт», потому что сюда войдете, такая масса разнообразныхъ факторовъ, которые запутаютъ эту задачу до
поелѣдней степени. Нѣкоторая несправедливость въ общинѣ
ие имѣетъ для нея послѣдствій потому, что такъ или иначе
земля остается общественной, и всякая несправедливость
можетъ быть со временемъ улажена и сглажена. Совершенно не то при выдѣлахъ въ личную собственность. Выдѣленная земля потеряна для общины навсегда, и едѣланная несправедливость не можете, быть уже поправлена.
Кому не приходилось слышать не леетныя для нашего
сельская хозяйства сравненія степени урожайности его ст>
государствами западной Европы. Что въ Германіи, напр.,.
средняя урожайность зерна съ десятины не менѣе 100 п.
а у насъ не болѣе 60, а въ крестьянскихъ хозяйствах?»
еще того менѣе, что-то около 3 0 нуд.
И такая невыгодная для насъ разница относилась цѣликомъ на наше дурное хозяйничанье. Конечно, нѣтъ спора,
что наши хозяйства и частновладѣльческія, и крестьянскія
ведутся далеко неудовлетворительно, но все-таки несправедливо забывать и другія, по нашему мнѣнію главныя,
причины, препятствующія достижению результатовъ европейскнхъ хозяйств?» и не зависящія отъ воли н попеченій хозяина. Даже при совершенно одинаковомъ усердіи и знаиіяхъ мы едва ли когда-нибудь сравняемся въ результа-.
тахъ съ нашими сосѣдями, велѣдствіе болѣе счастлнвыхъ
климатическихъ условій ихъ гссударствъ, что и слѣдовало
бы принимать въ соображеніе при критическихъ сравненіяхт, господъ изслѣдователей, но чего въ дѣйствительнѳсти

не дѣлалось. Могутъ возразить, что, зато у насъ земля лучше
качествомъ. Конечно, саженныхъ черноземов?, въ западной
Европѣ нѣтъ, но во 1-хъ H у насъ они занимаютъ небольшое пространство сравнительно съ общей культивируемой
площадью, а лучше или хуже наша глина и пески противъ
таковыхъ западно-европейскихъ—рѣшить очень трудно, а во
2-хъ никакая прекрасная земля не родитъ ничего, если не
получить достаточного количества влаги, а ея то у насъ
большею частью и не бываете.
Существуете на мой взглядъ еще одна причина недостаточной урожайности русскихъ хозяйствъ. Это отношеніе
къ землѣ русского человѣка: онъ не любите земли. Я уже
слышу взрывъ возраженій на такое еретическое мое воззрѣиіе. Какъ, дескать, не любите, когда его только и можно
расшевелить посуломъ земли, когда ради земли онъ готовь
на самыя варварскія преступленія? Припомните погромы,
нллюминаціи усадьбъ ради выкурки землевладѣльцевъ и
завладѣнія нхъ землей, припомните, что и въ Государственную Думу онъ послалъ сидящихъ въ ней разбойниковъ
ради чаянія, что эти охлопочуте ему чужую землю да еще
и даромъ! Позволю себѣ сказать, что эти явленія да и многія другія, которыя деревеискій житель можетъ наблюдать
чуть не ежедневно, свидетельству юте съ несомиѣішостью о
•жадности
крестьянина къ землѣ, но отнюдь не о любви къ
ней. Да, жадность къ землѣ у крестьянина непомѣрная,
онь действительно не постѣснится ни обманомъ, ни ложью,
ни даже преступленіемъ, если можетъ ими добыть лншній
клочекъ земли; часто онъ тратитъ на суды, адвокатовъ,
землемѣровъ крупныя суммы, когда кто нибудь ему внушить возможность оттягать у сосѣда хоть незначительный
клочекъ, не стоющій даже сдѣлаішыхъ затрать, но все это
вовсе не проявленія любви къ землѣ. Русскій человѣкъ,
все равно, къ какому бы сословію онъ ни принадлежала
чрезвычайно легко разстается съ землей, если только ему
представляется большая выгода въ другихъ занятіяхъ. Припомните, какъ поспѣшно стали разоряться послѣ освобожденія крестьянъ старыя, чаето много-вѣковыя помѣщичьи
гнѣзда. Неоспоримо, что многимъ бывшимъ душевладѣльцамъ было трудно приспособиться къ новымъ условіямъ
жизни и хозяйства, но все-таки, если бы въ нихъ жила

живая любовь къ своей собственной родной землѣ, на которой жили и на которой трудились многія поколѣнія ихъ
предковъ, Россія едва ли был'а бы свидетельницею такой
стремительной ликвндаціи старыхъ дворянскихъ гнѣздъ, изъ
которыхъ менѣе чѣмъ въ полстолѣтіе не осталось и половины. Тоже и крестьяне. Малѣйшая возможность заработать
гдѣ-нибудь болѣе, чѣмъ тяжелымъ трудомъ надъ своимъ
земелышмъ надѣломъ, служить уже достаточнымъ поводомъ, чтобы бросить его и искать другого дѣла, причемъ
въ губерніяхъ, прилегающих!, къ промышленнымъ цеятрамъ,
эти покинутым земляныя полосы такъ и остаются не воздѣлапными. Надъ ними не потрудится хотя бы остающійся дома
земледѣлецъ. Въ восьмидесятыхъ годахъ прошлаго вѣка,
когда былъ открыть Крестъянекій Баикъ, крестьяне съ
жадностью набросились на покупку съ его помощью земель.
Но уже вскорѣ за неисправность во взносѣ платежей за
банкомъ осталось десятки тыеячъ десятинъ, брошенныхъ
крестьянами покупщиками. Правда, они платили за земли,
покупаемый съ помощью банка, очень высокія цѣны, и можно
предположить, что они бросали ихъ потому, что выгоды
отъ земли не оправдывали тяжести лежащихъ на ней обязательству можетъ быть въ иѣкоторыхъ случаяхъ такъ и
было, но, сколько намъ извѣстно, Крестьянскій Банкъ безъ
убытка перепродалъ оставшуюся на его рукахъ землю, что
свидѣтельствуетъ о томъ, что земля стоила выданной ссуды
и могла бы ее оправдать. И такіе случаи нмѣли преимущественно мѣсто не въ какой-нибудь неплодородной мѣстности съ дурною землею, требующею тщательнаго за собою
ухода, а въ благодатныхъ Кіевской, Полтавской и др. черпоземеыхъ губерніяхъ. Въ русскомъ народѣ, не въ крестьянахъ только, но во всѣхъ клаесахъ иаселенія, еще недостаточно развито чувство осѣдлости, онъ еще до сихъ поръ
остался полуномадомъ, отсюда и малая привязанность къ
мѣсту н, можетъ быть, это одна изъ причинъ склонности
нашего общества къ такому легкому воспринятію космополнтическихъ идей и совершенной неразвитости чувствъ
иаціонализма и патріотйзма, Если раньше русскіе люди
крѣпче и устойчнвѣе сйдѣли на мѣстахъ, то это вслѣдстіе
крайней затруднительности иередвиженія за отсутствіемъ
путей сообщенія. Но какъ только, съ проведеніемъ желѣз-

•

пыхъ дорогъ, явилась возможность легкаго и дешоваго перемѣщенія, такъ всѣ и сорвались съ мѣста. И прежде всего
опустѣли дворянскія усадьбы. Правда на ихъ мѣсто явился
ісупецъ, но этот®) смотритъ на землю как®) на товаръ, который можно дешево купить и выгодно продать в®) любое,
время.
Итакъ причины наших®) недостаточныхъ урожаев®) и
неурожаев®), злонамѣренно съ корыстною цѣлью преувеличиваемых®) до размѣровъ, совершенно несоотвѣтствующихъ
дѣйствительности, заключаются прежде всего въ неблагопріятных®) климатическихъ условіяхъ (поэтому сравненіе
результатов®) нашего селі^каго хозяйства съ таковыми западной Европы совершенно неправильно), в®) финансовоэкономической политикѣ правительства, отрывающей у сельскаго хозяйства лучшія руки и, наконец®), въ характерныхъ особенностяхъ населенія, но меньше всего въ его
давно сложившихся бытовыхъ условіяхъ.
Какъ H чѣмъ устранить эти естественный и искусственный причины неурожаевъ—это дѣло государственной премудрости, но ужъ конечно не безумнымъ швыряніемъ сотенъ милліоиовъ, собираемых®) съ того же полуголоднаго
народа, швыряніем®), въ конец®) развращающимъ -и посредииковъ, чрезъ руки которыхъ эти милліоны проходятъ, и
насел еніе отучаемое от®) дѣятельной самопомощи надеждою
на казенный прокормъ, попадающій на одинъ дѣйствительно
голодный въ десять сырыхъ ртовъ.
К.

Пасхаловъ.