Text
                    АССОЦИАЦИЯ ЮРИДИЧЕСКИЙ ЦЕНТР
Теория и практика уголовного права
и уголовного процесса
Ю. М. Антонян,
В. Н. Кудрявцев, В. Е. Эминов
ЛИЧНОСТЬ
ПРЕСТУПНИКА


УДК 343.22 ББК 67.408 К72 Редакционная коллегия серии «Теория и практика уголовного права и уголовного процесса» Р. М. Асланов (отв. ред), А. И. Бойцов (отв ред), Н. И. Мацнев (отв. ред ), 5. В. Волженкин, Ю. Н. Волков, Ю. В. Галик, И. Э. Звечаровский, В. С. Комиссаров, В П. Коняхин, А. И. Коробеев, Л. Л. Кругликов, С. Ф. Милюков, М. Г. Миненок, А. Н. Попов, М. И. Становский, А. П. Стуканов, А. Н. Тарбагаев, А. В. Федоров, А. А. Эксархопуло Рецензенты: Лунеев В. В., доктор юридических наук, профессор, лауреат государственной премии РФ, заслуженный деятель науки РФ Еникеев М. И., доктор психологических наук, профессор Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. К72 Личность преступника. — СПб.: Издательство «Юриди- ческий центр Пресс», 2004. — 366 с. ISBN5-94201-324-1 В работе на основе современных подходов рассматривается психология пре- ступника и преступного поведения. Проводится криминолого-психологический анализ отдельных категорий преступников и осужденных. Для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов, юристов- практиков, социологов и психологов, изучающих проблемы преступности и борь- бы с ней, а также для широкого круга читателей. ББК 67 408 © Антонян Ю. М., Кудрявцев В Н., Эминов В. Е.,2004 © Изд-во «Юридический ISBN 5-94201-324-1 центр Пресс», 2004
ASSOCIATION YURIDICHESKY CENTER Theory and Practice of Criminal Law and Criminal Procedure Yu. M. Antonyan, V. N. Kudryavtsev, V. E. Eminov PERSONALITY OF CRIMINAL Saint Petersburg Yuridichesky Center Press 2004
УДК 343.22 БЕК 67 408 К72 Editorial Board of the Series “Theory and Practice of Criminal Law and Criminal Procedure” R M. Aslanov (managingeditor), A I Boitsov (managingeditor), N. I. Matsnev (managing editor), В. V. Volzhenkm, Yu N. Volkov, Yu. I'.Golik, I. E Zvecharovsky, I 'S. Komissarov, V P Konyakhin, A. I Korobeev, L. L. Kruglikov, S F. Milyukov, M. G Minenok, A. N. Popov, M. N. Stanovsky, A. P Stukanov, A N. Tarbagaev, A. V Fedorov, A. A. Eksarkhopoulo Reviewers: State Prize Winner of theRF, Honored Worker of Science of the RF, Doctor of Law, professor V. V Luneev Doctor of Psychology, professor M. I. Enikeev Yu. M. Antonyan, V. N. Kudryavtsev, V. E. Eminov Personality of Criminal. — St. Petersburg: “Yuridichesky Center Press”, 2004. — 366 p. ISBN5-94201-324-1 The work deals with psychology of a criminal and criminal behavior on the basis of modern approaches, carries out criminological and psychological analysis of individual categories of criminals and convicted persons. The book is addressed to professors, post-graduates, and students of law schools, practitioners, sociologists and psychologists studying the problems of crime and struggle with it as well as to a wide circle of readers EEK 67.408 © Yu M Antonyan, V N. Kudryavtsev, V. E. Eminov, 2004 © Yuridichesky ISBN 5-94201-324-1 Center Press’2004
Уважаемый читатель! Вы открыли книгу, входящую в серию работ, объединенных общим на- званием «Теория и практика уголовного права и уголовного процесса». Современный этап развития уголовного и уголовно-процессуального зако- нодательства напрямую связан с происходящими в России экономическими и политическими преобразованиями, которые определили необходимость корен- ного реформирования правовой системы. Действуют новые Уголовный и Уго- ловно-исполнительный кодексы, с 1 июля 2002 г вступил в силу Уголовно-про- цессуальный кодекс РФ. В этих законах отражена новая система приоритетов, ценностей и понятий, нуждающихся в осмыслении. Появившиеся в последнее время комментарии и учебники по данной тематике при всей их важности для учебного процесса достаточно поверхностны. Стремление познакомить читателя с более широким спектром проблем, с которыми сталкиваются как теоретики, так и практики, и породило замысел на более глубоком уровне осветить современное состояние отраслей криминального цикла. Этой цели и служит предлагаемая серия работ, посвященных актуаль- ным проблемам уголовного права, уголовно-исполнительного права, крими- нологии, уголовного процесса и криминалистики. У истоков создания настоящей серии книг стояли преподаватели юриди- ческого факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Впоследствии к ним присоединились ученые Санкт-Петербургского юридиче- ского института Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Санкт- Петербургского университета МВД и других вузов России, а также ряд из- вестных криминалистов, обладающих большим опытом научных исследований в области уголовного права, уголовно-исполнительного права, криминологии, уголовного процесса и криминалистики. В создании серии принимают участие и юристы, сочетающие работу в правоохранительных органах, других сферах юридической практики с научной деятельностью и обладающие не только богатым опытом при- менения законодательства, но и способностями к научной интерпрета- ции результатов практической деятельности. С учетом указанных требований формировалась и редакционная кол- легия, которая принимает решение о публикации. Предлагаемая серия основывается на действующем российском законо- дательстве о противодействии преступности и практике его применения с учетом текущих изменений и перспектив развития. В необходимых случаях авторы обращаются к опыту зарубежного законотворчества и практике борьбы с преступностью, с тем, чтобы представить отечественную систе- му в соотношении с иными правовыми системами и международным правом.
Подтверждением тому служат вышедшие из печати работы Б. В. Волженкина, А. И. Бойцова, В. И Михайлова, А. В. Федорова, Е. В. То- пильской, М. Н. Становского, В. Б. Малинина, Д. В. Ривмана, В. С. Устинова, В. М Волженкиной, Р. Д. Шарапова, М. Г. Миненка, С. Д Шестаковой, И. Ю. Михалева, Г. В. Овчинниковой, О. Н. Коршуновой, С. Ф. Милюкова, А. Л. Протопопова, В. Г. Павлова, В. П. Емельянова, В. П Коняхина, Г. В. Назаренко, И. М. Тяжловой, А. А. Струковой, С. С. Тихоновой, А. В. Мадьяровой, М. Л. Прохоровой, Л. А. Андреевой, И. В. Александрова, Л.С. Аистовой, А. И. Бойко, Т. Б. Дмитриевой, Б. В Шостаковича, А. И. Раро- га, А. А. Сапожкова, Д. А. Корецкого, Л. М. Землянухина, Л. В. Головко, Л. Л. Кругликова, А. Д. Назарова, А. Е. Якубова, А. Н. Попова, С. В. Бородина, А. Г Кибальника, Л. И. Романовой, А. И. Коробеева, Д. А. Шестакова, В. Д Филимонова, И. А. Возгрина, А. А. Эксархопуло, В. В. Орехова и др., в которых анализируются современные проблемы борьбы с преступностью. Надеемся, что найдем в Вас взыскательного читателя, если Ваша принадлежность к юридико-образовательной или правоприменительной деятельности вызовет интерес к этой серии книг. Редакционная коллегия Март 2004 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ Введение...................................... 9 Глава 1. Общая характеристика личности преступника................................. 11 § 1. Понятие, структура и общая характеристика личности преступника..................... — § 2. Формирование личности преступника... 39 § 3. Психологические черты личности преступника............................. 48 § 4. Нравственные проблемы............... 68 § 5. Роль характера...................... 88 § 6. Смысл преступного поведения.........101 Глава 2. Отдельные категории преступников....143 § 1. Типология и классификация преступников............................. — § 2. Убийцы..............................149 § 3. Сексуальные преступники.............169 § 4. Корыстные преступники...............178 § 5. Корыстно-насильственные преступники.187 § 6. Участники организованных преступных групп...................................206 § 7. Террористы..........................223 § 8. Коррупционеры.......................234 § 9. Преступники — сотрудники правоохранительных органов..............246 § 10. Преступники — военнослужащие.......252 § 11. Неосторожные преступники...........269
8 Глава 3. Личность осужденных.................294 § 1. Теоретические предпосылки изучения личности осужденных....................... — § 2. Изучение личности осужденных........303 § 3. Отношение преступника к содеянному ,и проблемы личной вины..................316 § 4. Субкультура осужденных и личность...328 § 5. Личность в неформальном взаимодействии осужденных...............................348
ВВЕДЕНИЕ Понять человека и его поведение, в том числе преступное, невозможно без углубленного изучения его социально- демографических, нравственных и психологических характери- стик. Необходимо также знание механизмов и мотивов его поведе- ния, той среды, в которую включен индивид, ее социально- психологических особенностей. Во многих случаях требуется и максимальный учет психиатрических факторов. Такие знания ни в коем случае не могут быть получены толь- ко путем анализа и обобщения научных работ и уголовных дел, без целенаправленного изучения и познания «живого» преступ- ника со всеми его страстями и нуждами, с его сложным жизнен- ным путем, подчас трагической судьбой, спецификой индивиду- ального облика, что еще раз подтверждает неразрывную связь между личностью и ее поведением. Первая отечественная крупная работа, положившая начало исследованиям в этом направлении, принадлежит профессору А. Б. Сахарову, опубликовавшему в 1961 г. монографию «О лич- ности преступника и причинах преступности в СССР». И несмотря на немалое число последующих научных трудов в этом направлении, проблема личности преступника продолжает оставаться одной из самых приоритетных как в теоретическом, так и в практическом аспектах. Следует отметить также недостаточность исследований в об- ласти пенитенциарных проблем личности преступников — осуж- денных. Между тем вряд ли можно достигнуть целей наказания и до- биться коррекции личности и поведения, если не опираться на данные психологического характера. Образно говоря, очень труд-
1U но, а подчас и невозможно добиться выздоровления больного, ес- ли не знать, чем он болен. Приводимые в данной книге рассуждения и выводы основаны на скрупулезном криминолого-психологическом изучении лично- сти и поведения преступников. Широко использовались много- численные и разнообразные тестовые методики и социологиче- ские опросники, психиатрическая информация, длительные, углубленные и заранее спланированные обстоятельные беседы с преступниками и лицами, находящимися на грани преступления, тщательное и кропотливое изучение сотен их индивидуальных историй, осуществленное на протяжении многих лет. Это позво- лило привести в работе выборочные статистические данные, раз- вернутые примеры, иллюстрирующие наиболее важные положе- ния. Некоторые теоретические и эмпирические результаты иссле- дований, проведенных авторами, были опубликованы ранее. Авторы выражают искреннюю благодарность рецензентам и коллегам за советы и пожелания, высказанные во время работы над монографией.
Глава 1 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА1 § 1. ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА Успешное предупреждение преступлений возможно лишь в том случае, если внимание будет сконцентрировано на личности преступника, поскольку именно личность — носитель причин их совершения. Можно поэтому сказать, что эта личность является основным и важнейшим звеном всего механизма преступного по- ведения. Те ее особенности, которые порождают такое поведение, должны быть непосредственным объектом предупредительного воздействия. Поэтому проблема личности преступника относится к числу ведущих и вместе с тем наиболее сложных в криминоло- гии. Личность преступника всегда была одной из центральных проблем всех наук криминального профиля, и в первую очередь криминологии, история которой свидетельствует, что наиболее острые дискуссии криминологи вели и ведут как раз по поводу личности преступника. В зависимости от социально-исторических условий, требований социальной практики и уровня развития 1 Ряд психологических исследований, результаты которых приводятся в настоящей главе, был осуществлен в сотрудничестве с В. П. Голубевым, В. В. Гульданом, Ю. Н. Кудряковым, Е. Г. Самовичевым.
12 Глава 1 науки по-разному ставился и решался вопрос, что такое личность преступника, есть ли она вообще, в чем ее специфика, какова ее роль в совершении преступления, как воздействовать на нее, что- бы не допустить больше преступных действий. Легко заметить, что все эти вопросы имеют большое практическое значение. Необходимо учитывать, что даже в такой специфической сфере, как преступление, человек действует в качестве общест- венного существа. Поэтому к нему надо подходить как к носите- лю различных форм общественной психологии, приобретенных нравственных, правовых, этических и иных взглядов и ценностей, индивидуально-психологических особенностей. Все этс в целом представляет собой источник преступного поведения, его субъек- тивную причину, предопределяет необходимость изучения всей совокупности социологических, психологических, правовых, ме- дицинских (в первую очередь психиатрических) и других аспек- тов личности преступника. Личность преступника есть совокупность интегрирован- ных в ней социально значимых негативных свойств, образо- вавшихся в процессе многообразных и систематических взаи- модействий с другими людьми. Эта личность, являющаяся субъектом деятельности, познания и общения, конечно, не исчер- пывается только указанными свойствами, которые, к тому же, поддаются коррекции. В то же время социальный характер лично- сти преступника позволяет рассматривать ее как члена общества, социальных групп или иных общностей, как носителя социально типичных черт. Включение преступника в активное и полезное групповое общение выступает в качестве важного условия его исправления. Чем же все-таки отличается преступник от других людей, в чем специфика его личности? Сравнительное психологическое изучение личности больших групп преступников и законопослушных граждан показало, что первые отличаются от вторых значительно более высоким уров- нем импульсивности, т. е. склонностью действовать по первому побуждению, и агрессивностью, что сочетается у них с высокой чувствительностью и ранимостью в межличностных взаимоотно- шениях. Из-за этого такие лица чаще применяют насилие в раз- личных конфликтах. Они хуже усвоили требования правовых и
Общая характеристика личности преступника 13 нравственных норм, больше отчуждены от общества и его ценно- стей, от малых социальных групп (семьи, трудовых коллективов и т. д.), и у них плохая социальная приспособляемость. Поэтому для таких лиц характерны сложности при попытках адаптиро- ваться в тех же малых группах. Такие черты в наибольшей степени присущи тем, кто совер- шает грабежи, разбойные нападения, изнасилования, убийства или наносит тяжкий вред здоровью, в наименьшей — тем, кто был признан виновным в совершении краж, а еще меньше — ли- цам, совершающим преступления в сфере экономической дея- тельности. Именно указанные признаки в совокупности с антиобщест- венными взглядами и ориентациями отличают преступников от непреступников, а их сочетание (не обязательно, конечно, всех) у конкретного лица выступает в качестве непосредственной причи- ны совершения преступлений. Вместе с тем нужно учитывать, что они возникают в рамках индивидуального бытия, на базе индиви- дуального жизненного опыта, а также биологически обусловлен- ных особенностей. Однако такие особенности, равно как и психо- логические черты, носят как бы нейтральный характер и в зависимости от условий жизни и воспитания наполняются тем или иным содержанием, т. е. приобретают социально полезное или антиобщественное значение. Следовательно, личность пред- ставляет собой индивидуальную форму бытия общественных от- ношений, а личность преступника, как более частное явление, — индивидуальную форму бытия неблагополучных общественных отношений. Это, конечно, не означает, что личность преступника включается только в такие отношения или испытывает лишь не- гативные влияния. В равной мере это не означает, что преступное поведение есть лишь результат негативных влияний внешней среды на человека, а он сам в этом как бы не участвует. В преступном поведении от- ражены и генетически обусловленные задатки и предрасположен- ности, темперамент, характер и т. д. Внешние условия не напря- мую порождают преступное поведение. Они обусловливают внутренний духовный мир, психологию личности, которые, в свою очередь, становятся самостоятельным и активным факто- ром, опосредующим последующие влияния социальной среды на
14 Глава 1 нее. Человек, образно говоря, «выбирает» и усваивает те из них, которые в наибольшей степени соответствуют его психологиче- ской природе. Каждый индивид как личность — это продукт не только существующих отношений, но также своего собственного развития и самосознания. Одно и то же по своим объективным признакам общественное положение, будучи по-разному воспри- нято и оценено личностью, побуждает ее к совершенно различ- ным действиям. Система отношений человека к различным соци- альным ценностям и сторонам действительности, нормам и институтам, самому себе и своим обязанностям, различным общ- ностям, группам и т. д. зависит, следовательно, как от внешних, так и от внутренних, личностных обстоятельств. Вот почему недопустимы и социологизация, и психо- логизация личности преступника. Первое обычно выражается в преувеличении влияния среды на ее формирование и поведение, игнорировании субъективных факторов, психологических свойств, психических состояний и процессов, сведении личности к ее социальным ролям и функциям, положению в системе обще- ственных отношений. Второе — в придании только психологиче- ским факторам решающего значения без учета сформировавшей их социальной среды, тех условий, в которых развивался человек или в которых он действовал. Криминология должна исходить из диалектического единства социального и психологического, их постоянного взаимодействия. Для определения понятия личности преступника необходимо решить ряд специальных вопросов, в частности: 1) охватывает ли это понятие всех лиц, совершивших преступления, или только часть из них; 2) какие стороны и особенности лично- сти преступника необходимо изучать. И в научных, и в практических целях это понятие должно объединять всех лиц, виновных в преступном поведении. Как преступность включает в себя такие совсем разные преступления, как изнасилование и мошенничество, так и понятие личности преступника в практическом и научном смысле объединяет всех лиц, совершивших эти преступления. Поэтому криминология не может не изучать причины и механизм совершения всех преступ- лений, в том числе неосторожных и непредумышленных. Иными словами, личность всех совершивших преступления должна быть
Общая характеристика личности преступника 15 '^предметом криминологического познания, что имеет огромное практическое значение, в первую очередь для профилактики пре- ступлений. Если из орбиты криминологического изучения исклю- чить личность тех, для которых совершенное преступление не стало основной линией поведения, то они вообще выпадут из по- ля зрения криминологии, что нанесет существенный ущерб прак- тике. Конечно, нельзя не признать, что понятие личности преступ- ника в определенной мере условное и формальное, поскольку от- несение определенных действий к числу преступных зависит от законодателя. Он же, как известно, может отменить уголовную ответственность за поступки, которые ранее им рассматривались как преступные. Нельзя не признать также, что у многих лиц, со- вершивших, например, неосторожные преступления, могут отсут- ствовать черты, типичные для преступников. Понятие личности преступника не может выступать в качест- ве ярлыка для обозначения наиболее опасных и злостных право- нарушителей. Это понятие — начало, исходная позиция кримино- логической теории личности, оно — мысленное воспроизводство реального объекта и не имеет силы и смысла вне его. Наличие отмеченных выше отличительных черт личности преступника не следует понимать так, что они присущи всем без исключения лицам, совершившим преступления. Отсутствие их у некоторой части преступников не снимает вопроса о необходимо- сти изучения и их личности тоже как носителя причин преступно- го поведения. Однако основная масса преступников отличается указанными особенностями. Именно данный факт позволяет говорить о личности пре- ступника как об отдельном, самостоятельном социальном и пси- хологическом типе. Его специфика определяет особенности ду- ховного мира преступников, их реакций на воздействия социальной среды. Особо следует оговорить научную корректность в использо- вании понятия «личность преступника». В прямом смысле оно таит в себе, строго говоря, определенную заданность. Психологи- ческую ли, социальную ли, — но заданность. Правильнее было бы употреблять менее приемлемое для восприятия, но более точ- ное словосочетание «личность человека (индивида), совершаю-
16 Глава 1 щего (совершившего) преступление». Поэтому понятие «личность преступника», с учетом вышеизложенного, мы используем лишь как более привычное, удобное, устоявшееся, но сугубо условное терминологическое обозначение. На эту немаловажную деталь в свое время справедливо указывал И. И. Карпец.2 В целом можно определить личность преступника как личность человека, который совершил преступление вследст- вие присущих ему психологических особенностей, антиобще- ственных взглядов, отрицательного отношения к нравствен- ным ценностям и выбора общественно опасного пути для удовлетворения своих потребностей или непроявления необ- ходимой активности в предотвращении отрицательного ре- зультата. Это определение достаточно полно не только в том смысле, что охватывает и тех, кто совершил преступление умыш- ленно, и тех, кто виновен в преступной неосторожности. Такая оценка его обоснованна и потому, что она содержит перечень признаков, которые должны быть предметом криминологического познания. Криминологическое изучение личности преступника осуще- ствляется главным образом для выявления и оценки тех ее свойств и черт, которые порождают преступное поведение, в це- лях его профилактики. В этом проявляется теснейшее единство трех узловых криминологических проблем: личности преступни- ка, причин и механизма преступного поведения, профилактики преступлений. При этом, однако, личность преступника является центральной в том смысле, что ее криминологические особенно- сти первичны, поскольку выступают источником, субъективной причиной преступных действий, а поэтому именно они, а не дей- ствия или поведение должны быть объектом профилактических усилий. То, что эти внутренние особенности могут привести к совершению преступлений, составляет сущность общественной опасности личности преступника, а само преступное поведение — производное от них. Если говорить о целенаправленной коррек- 2 Криминология: Учебник / Под ред. И. И. Карпеца и В. Е. Эминова. М., 1992. С. 47.
Общая характеристика личности преступника 17 щии поведения, то его невозможно изменить, если указанные осо- бенности останутся прежними. f Сказанное, разумеется, отнюдь не означает игнорирования внешних социальных факторов, ненужности их изучения и учета. Во-первых, криминогенные черты личности формируются под воздействием названных факторов. Однако, «закрепленные» в личности, они превращаются в самостоятельную силу, преумень- шать значение которой не следует. Во-вторых, совершению пре- ступления могут способствовать, даже провоцировать на это си- туационные обстоятельства, внешняя среда. Но, как известно, одна и та же ситуация воспринимается и оценивается разными людьми по-разному. Стало быть, в конечном итоге в механизме индивидуального преступного поведения личность преступника играет ведущую роль по отношению к внешним факторам. По- этому совершение преступления точнее было бы рассматривать не только как результат простого взаимодействия личности с кон- кретной жизненной ситуацией, в котором они выступают в каче- стве равнозначных «партнеров». Преступление есть следствие, реализация криминогенных особенностей личности, которая взаимодействует с ситуативными факторами. Понимание общественной опасности таким образом, что че- ловек, обладающий подобными качествами, может совершить преступление, не предполагает фатальности преступного поведе- ния. Это качество может быть реализовано в поведении, а может и не быть, что зависит как от самой личности, так и от внешних обстоятельств, способных препятствовать такому поведению, да- же исключить его. Изучение личности преступника должно строиться на твердой правовой основе, т. е. должна изучаться личность тех, кто по за- кону признается субъектом преступления. Поэтому рассматри- ваемая категория имеет временные рамки: с момента совершения преступления, удостоверенного судом, и до отбытия уголовного наказания, а не до момента констатации исправления. После от- бытия наказания человек уже не преступник, а потому не может рассматриваться как личность преступника. Человек освобожда- ется от наказания не потому, что исправился, а потому, что истек установленный законом срок наказания. Действительное же его исправление, если под этим понимать положительную перестрой-
18 Глава 1 ку системы нравственных и психологических особенностей, ведет ние социально одобряемого образа жизни, может иметь мест© значительно позже отбытия наказания или вообще не наступить. В последнем случае нужно говорить не о личности преступника, а о личности, представляющей общественную опасность. Тем не менее нужно изучать не только тех, кто уже совершил преступление, но и тех, чей образ жизни, общение, взгляды и ориентации еще только свидетельствуют о такой возможности, которая реальностью может и не стать. Значит, в сфере кримино- логических интересов находятся алкоголизм, наркомания, бро- дяжничество, проституция и другие непреступные антиобщест- венные явления и соответственно личность тех, кто совершает такие поступки. Все это служит базой научно обоснованной сис- темы профилактики преступлений, в том числе ранней, но изуче- ние указанных лиц выходит за пределы личности субъекта пре- ступления. Стало быть, в предмет криминологии входит не только личность собственно преступника, но и тех, кто может стать на преступный путь, что исключительно важно для борьбы с пре- ступностью. Изучение всех этих вопросов помогает вскрыть при- чины преступлений и разработать эффективные средства их про- филактики. Можно представить исследование проблем личности пре- ступника, которая, как и любая личность, постоянно изменяется и развивается, в виде некоего пути, этот путь весьма условно и от- носительно можно разбить на три «части»: 1) формирование личности преступника, личность в ее взаимодействии с кон- кретной жизненной ситуацией до и во время совершения пре- ступления; 2) личность преступника в процессе осуществле- ния правосудия в связи с совершенным им преступлением; 3) личность преступника в период отбывания наказания. Пе- риод адаптации к новым условиям освобожденных от наказания интересует нас лишь в связи с возможностью совершения нового преступления, поэтому он может быть включен в первую «часть». Каждая «часть» может исследоваться соответствующей группой наук. Наряду с предложенной классификацией возможна и такая, классификация основных аспектов личности преступника, каж-
Общая характеристика личности преступника 19 дый из которых изучается обязательно с привлечением достиже- ний и методов соответствующих наук. Личность преступника Основные аспекты Философский Социологический Психологический Этический Экономический Демографический Правовой Психиатрический Биологические особенности человека Из этой схемы видно, методики и достижения каких наук не- обходимо использовать при изучении личности преступника. При организации и осуществлении междисциплинарного изу- чения личности преступника необходимо иметь в виду возможно- сти наук не только уже участвующих в таком изучении, но и, ра- зумеется, других. Здесь хотелось бы подчеркнуть то обстоятельство, что целью междисциплинарного познания лично- стных особенностей преступников, как и исследования их от- дельными науками, является разработка мер по профилактике преступного поведения, исправление преступников, причем по- следнее должно реализовываться еще в процессе расследования преступлений и в суде. Однако криминология в области изучения личности преступ- ника не формулирует исходных понятий для других наук, по- скольку это не входит в ее компетенцию. Подобные понятия в рамках своего предмета разрабатывают и развивают соответст- вующие отрасли научного знания, которые, конечно, должны ши- роко использовать криминологические достижения. По той же причине криминология не определяет задач, пределов и инстру- ментария исследований личности преступника, осуществляемых
20 Глава 1 другими науками. Исследование личности в криминологии может быть только криминологическим. Криминология не берет и не может брать на себя функции междисциплинарного познания, по- скольку это выходит за пределы ее как науки. Важной задачей междисциплинарного исследования личности преступника является раскрытие того главного звена, которое придает этой личности характер целостности. Целостность лич- ности нельзя понимать как простое механическое перечисление всех ее определений или как сумму признаков — психологиче- ских, демографических, правовых и т. д. Подобное суммарное по- нимание, внешне претендующее на всестороннее рассмотрение, в действительности утрачивает понимание целостности. Таким зве- ном является представление о личности преступника в целом как субъекте и объекте общественных отношений, как носителе соци- альных и биологических особенностей, влияющих на поведение через ее психологию. Если обратиться к отдельным «частям», выделенным выше, то окажется, что, например, личность осужденного будет изу- чаться криминологией, уголовно-исполнительным правом, уго- ловно-исполнительной психологией, уголовно-исполнительной педагогикой, судебной статистикой и судебной психиатрией. Од- нако наиболее важными и основополагающими являются научные изыскания в криминологии — личность преступника входит в предмет криминологии и никакой другой науки. Разумеется, лю- бая наука для своих нужд может воспользоваться данными кри- минологии о личности преступника, научные сотрудники любого профиля могут осуществлять изучение преступников. Теорию личности преступника нужно рассматривать как воз- никшую на определенном этапе развития криминологии некото- рую совокупность упорядоченных и систематизированных зна- ний, описывающих и объясняющих существование, развитие и особенности тех, кто совершает преступления. Знание о личности преступника представляет собой научную теорию, во-первых, потому, что это не просто совокупность или сумма знаний, а сложно организованная, систематизированная, внутренне замкнутая и логически в целом непротиворечивая их система о вполне определенном социальном явлении, имеющая свой принцип, идеи, суждения, факты и понятийный аппарат.
рбщая характеристика личности преступника 21 Во-вторых, эта область криминологии располагает проверенны- ми практикой данными, может достаточно полно описать и объ- яснить причины и закономерности своего предмета познания. Эти описания и объяснения представляются логически единственно возможными. В-третьих, анализируемая теория отвечает требо- ваниям минимизации, т. е. в своей основе она имеет минимум ис- ходных идей и понятий. В-четвертых, она дает принципиальную возможность прогнозирования индивидуального преступного по- ведения, разрабатывает методику такого прогнозирования. В-пятых, настоящая теория служит основанием для многочис- ленных практических предложений и рекомендаций, широко ис- пользующихся при осуществлении профилактики преступлений и исправления преступников. В плане познания личности криминология — уникальная нау- ка, поскольку только она исследует всю совокупность социологи- ческих, психологических, правовых, этических, педагогических, медицинских и иных аспектов личности тех, кто совершил пре- ступление. Обеспечивая взаимосвязь указанных аспектов и тем самым взаимодействие различных наук, криминология на качест- венно новом уровне вырабатывает синтезированное знание об этом явлении. Не переоценивая достижений в области изучения личности преступника, есть, тем не менее, основания предположить, что теория этой личности в целом адекватно отражает свой предмет познания. Критерием ее развития является не только то, что она обладает объяснительными функциями (что важно в первую оче- редь), но и то, что указанными функциями обладают такие ее со- ставные элементы, как идеи, суждения и понятийный аппарат. Этот критерий проверяется практикой, но не только и не столько отдельными, изолированными актами практики, а главным обра- зом всей ее совокупностью в прошлом и настоящем. Практика постоянно расширяет, уточняет, изменяет наши знания о лично- сти преступника, но не устанавливает их абсолютной достоверно- сти на все времена, что является одним из движущих механизмов постоянного развития этой отрасли знания. Теория личности преступника выполняет важную роль кон- цептуального обоснования других теорий — прежде всего теории преступного поведения и теории индивидуальной профилактики
22 Глава 1 преступлений, которые широко используют ее достижения, исхо- дят из них. Вот почему так опасен отрыв, например, теории про- филактики преступлений от криминологии. На практике это будет означать беспредметность и неэффективность профилактических мероприятий, если они не будут ориентированы на криминоген- ные явления, детерминирующие особенности личности преступ- ника, ее формирование, а отсюда — преступное поведение. Теория личности преступника является частной по отноше- нию к общей теории криминологии и в то же время базой для всех криминологических исследований личностных проблем. Теория личности преступника обладает определенной самостоя- тельностью, поскольку имеет достаточно четко очерченный круг только ей свойственных интересов и именно поэтому, собственно, предстает как таковая. Вместе с тем она тесно внутренне связана с другими криминологическими учениями, в единстве с которыми составляет системную целостность. Действительно, теория личности преступника тесно связана с другими криминологическими теориями: преступности, ее при- чин, преступного поведения, его прогнозирования и предупреж- дения, конкретных криминологических исследований, виктимо- логической теорией и др. Например, можно отчетливо проследить взаимосвязь учения о личности преступника с теорией причин преступности. Они частично перекрывают друг друга, т. е. неко- торые основные понятия и исходные утверждения одной из них в той или иной мере совпадают с соответствующими понятиями и утверждениями другой, что является условием интертеоретиче- ских отношений между ними. Так, во многом пересекаются поня- тия и утверждения, объясняющие причины преступности и при- чины преступного поведения. Вместе с тем между этими теориями не существует отношений изоморфизма, т. е. они не имеют одинаковой формы и структуры. По-видимому, такие от- ношения вообще не существуют между криминологическими тео- риями. Теория личности преступника складывалась, конечно, из раз- ных источников. Ее теоретическими источниками были филосо- фия, социология, психология, криминалистика и особенно наука уголовного права, а практическими — деятельность по предупре- ждению и расследованию преступлений, рассмотрению уголов-
Общая характеристика личности преступника 23 цых дел в судах, исправлению преступников. В целом же форми- рование этой теории диктовалось потребностями общественной практики, необходимостью повышения эффективности борьбы с преступностью. Конечно, не было жесткой, непосредственной, прямолинейной детерминации общественными потребностями зарождения и развития этой теории, как и криминологии в целом. Осознания потребности еще, как известно, недостаточно для воз- никновения новых учений или научных дисциплин. Необходимо, чтобы в самой науке созрели научные предпосылки решения про- блем, поскольку она имеет свои специфические закономерности движения. Возникновению учения о личности преступника предшество- вали схематизация (или идеализация) изучаемого явления, созда- ние некой концептуальной модели, например, в рамках антропо- логической школы — учение о прирожденном преступнике (преступной личности). Формирование же отечественной крими- нологической теории о природе и причинах преступности позво- лило создать такую концепцию, ведущей особенностью которой было признание социальной природы личности преступника. С помощью этой концепции, несмотря на ошибки биологизаторско- го и социологизаторского характера, были описаны некоторые существенные черты и свойства данной личности. Значительное развитие теоретические исследования личности преступника в нашей стране получили начиная с 60-х годов. Все больше внимания стало уделяться причинам и механизму пре- ступного поведения, формированию личности преступника и ее основным характеристикам, типологии и классификации пре- ступников. Немало сделано в познании психологии преступника, обозначены важные системные подходы в его изучении и объяс- нении в совокупности с преступным поведением. Вместе с тем в очень многих работах преобладают лишь описание и системати- зация эмпирического материала, мало и часто односторонне (на- пример, преувеличивая значение психиатрических факторов) ана- лизируются природа явления и причины протекающих в нем процессов. Редко вводятся в рассмотрение сколько-нибудь слож- ные абстрактные объекты, недостаточно используются киберне- тические методы исследования. Иными словами, это исследова- ния, обеспечивающие лишь феноменологический уровень
24 Глава 1 развития теории, при котором познание ограничивается описани- ем явлений (феноменов). Интенсивная теоретическая деятель- ность криминологов и психологов в последние годы позволила в целом достигнуть высшего, нефеноменологического уровня в изучении личности, когда раскрываются внутренние механизмы происходящих процессов и их причин? Рассмотрим некоторые черты криминологической характери- стики личности преступника, прежде всего социально- демографические. Изучение и учет криминологических особенно- стей личности позволят установить отличия преступников от не- преступников, выявить факторы, влияющие на совершение пре- ступлений. Такой анализ необходимо осуществлять не только в масштабах страны, республики, края или области, но и в городах и районах, на отдельных участках оперативного обслуживания. Его результаты помогут определить наиболее важные направле- ния предупредительной работы, например среди тех групп насе- ления, представители которых чаще совершают правонарушения. Выборочные криминологические исследования и статистиче- ские данные свидетельствуют о том, что среди преступников значительно больше мужчин, чем женщин. Однако в некото- рых видах преступлений доля женщин выше, чем в преступности в целом, например, среди виновных в хищениях чужого имущест- ва путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением и некоторых других. Расхитительниц-женщин срав- нительно больше среди работавших в системе торговли и общест- венного питания, легкой и пищевой промышленности. Возрастная характеристика преступников позволяет делать выводы о криминогенной активности и особенностях преступного поведения представителей различных возрастных групп, обуслов- ленных психологическими особенностями их представителей. Криминологией давно установлено, что лица молодежного воз- 3 Антонян Ю. М„ Еникеев М. И., Эминов В. Е. 1) Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996; 2) Психология преступления и наказа- ния. М., 2000; Луне ев В. В. Мотивация преступного поведения. М., 1991; Анто- нян Ю. М., Бородин С. В. Преступное поведение и психические аномалии. М., 1998; Антонян Ю. М., Гульден В. В. Криминальная патопсихология. М., 1991, и ДР-
Общая характеристика личности преступника 25 раста чаще совершают преступления агрессивного, импульсивно- го характера. Противоправное же поведение лиц старших возрас- тов менее импульсивно, более обдуманно, в том числе и с точки зрения возможных последствий такого поведения. Наконец, воз- раст во многом определяет потребности, жизненные цели людей, круг их интересов, образ жизни, что не может не сказываться на противоправных действиях. Имеющиеся данные показывают, что наиболее часто со- вершают преступления лица в возрасте 16-29 лет. Далее сле- дует группа 30-39 лет, а затем преступная активность значи- тельно «спадает». Наименьшая доля среди преступников падает на лиц старше 60 лет. Основная масса таких преступлений, как убийства, нанесение тяжкого вреда здоровью, кражи, грабежи, разбои, хулиганство, изнасилования, совершается лицами в воз- расте до 30 лет. Среди тех, кто совершил должностные преступ- ления и хищения имущества замаскированными способами, пре- обладают преступники старше 30 лет. Материалы специальной переписи осужденных к лишению свободы говорят о том, что примерно % отбывающих наказание в местах лишения свободы составляют лица в возрасте от 18 до 39 лет. Данные о социальном положении и роде занятий лиц, совер- шивших преступления, позволяют сделать выводы о том, в каких социальных слоях и группах, в каких сферах жизнедеятельности имеет наибольшее распространение совершение тех или иных преступлений. Изучение этих вопросов показывает, что, напри- мер, почти половина преступников к моменту совершения пре- ступления не состояли в браке, что значительно выше, чем доля не состоявших в браке среди всего населения. При этом коэффи- циент преступности среди не состоявших в браке почти в два раза выше, чем среди состоявших. В немалой степени это объясняется тем, что среди совершивших преступления значительную долю составляют молодые люди, не успевшие обзавестись семьей. Ин- тересно отметить, что семьи лиц, состоящих в зарегистрирован- ном браке, прочнее, чем у тех, кто состоял в фактических брач- ных отношениях. За время отбывания наказания в местах лишения свободы чаще распадались семьи осужденных женщин, чем мужчин. Иначе говоря, жены больше ждут своих мужей, чем мужья жен.
26 Глава 1 Существует и другая закономерность: с ростом числа судимо- стей увеличивается число лиц, не состоящих в зарегистрирован- ном браке. Подавляющее большинство лиц, совершающих преступления, участвовали в общественно полезном труде, однако многие из них, особенно из числа хулиганов, воров, разбойников и грабите- лей, часто меняли место работы, имели перерывы, иногда значи- тельные, в своей трудовой деятельности. Среди тех, кто не рабо- тал, не учился и не получал пенсии, немало женщин, которые до осуждения занимались домашним хозяйством. Среди неработаю- щих достаточно велика доля преступников-рецидивистов. Больше всего среди лиц, совершающих преступления, рабо- чих, значительно меньше крестьян, служащих и учащихся. В связи с трудовой занятостью необходимо рассмотреть во- прос и о трудоспособности. Этот вопрос должен постоянно учи- тываться при разработке и осуществлении предупредительных мероприятий, в работе по исправлению осужденных. Поэтому важно знать не только степень трудоспособности, но и характер заболевания, а в связи с этим рекомендации медицинских учреж- дений. Выборочные исследования показывают, что большинство преступников было полностью трудоспособными, лишь примерно каждый 8-10-й имел ограниченную трудоспособность. Однако в практической работе важно знать не только о наличии инвалид- ности, но и о том, если ее нет, какими заболеваниями или рас- стройствами страдает тот или иной человек, попавший в орбиту предупредительной деятельности правоохранительных органов. Особого внимания заслуживают в этой связи расстройства психи- ческой деятельности, поскольку именно такие расстройства, даже если они вызваны соматическими («телесными») заболеваниями, оказывают значительное влияние на поведение человека, в том числе противоправное. Поэтому необходимо отметить, что, как показало специальное изучение, среди преступников около 50% лиц, страдающих алкоголизмом, психопатиями, олигофрени- ей, остаточными явлениями травм черепа, органическими заболеваниями центральной нервной системы и некоторыми другими расстройствами психики, которые в подавляющем большинстве случаев не влекут за собой инвалидности.
Общая характеристика личности преступника 27 Наличие психических аномалий помогает понять (при при- знании определяющей роли социальных факторов) совершение лишь отдельных видов преступлений — в основном некоторых насильственных преступлений и хулиганских действий либо свя- занных со значительной деградацией личности преступника, с ее постоянным антиобщественным образом жизни (неоднократно судимые рецидивисты, бродяги, попрошайки). Основная же масса преступлений (значительная часть насильственных преступлений, кражи, экономические преступления, преступления против по- рядка управления, преступления против общественной безопас- ности, общественного порядка и т. д.) совершается, как правило, психически вполне здоровыми лицами. С другой стороны, отдельные преступления могут совершать- ся лицами, имеющими отклонения в психике, однако эти откло- нения могут не иметь никакого отношения к преступлению (на- пример, совершение хищения психопатом). В зависимости от формы, группы и стойкости психических аномалий они могут быть криминогенны в одних случаях и совершенно нейтральны — в других. Поэтому важное значение имеет исследование связи от- дельных форм патологий с отдельными видами преступлений, например путем выявления частоты встречаемости тех или иных отклонений в тех или иных видах преступного поведения. Так, многие исследования показали, что среди убийц и виновных в на- несении тяжкого вреда здоровью больше всего психопатов и лиц с психопатоподобными состояниями, а среди совершивших изна- силования — лиц с остаточными явлениями органического пора- жения центральной нервной системы и олигофренов. Криминогенность аномалий обусловливается и формами па- тологических изменений личности, которые, как показывает кли- ническая практика, могут иметь временный, преходящий характер с последующим восстановлением личности либо структурный, необратимый. На поведение личности, сферу ее интересов, круг общения, выбор способов реализации жизненных целей оказывает влияние образование. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что уровень образования лиц, совершающих преступления, ниже, чем у других граждан, причем особенно низка доля лиц, имеющих высшее и среднее специальное образование. Наименее низкий
28 Глава 1 уровень образования у лиц, виновных в совершении насильствен- ных, насильственно-корыстных преступлений, хулиганстве и бродяжничестве, наиболее высокий — среди совершивших долж- ностные преступления и преступления в сфере экономической деятельности. Среди характеристик личности преступников особого внима- ния заслуживают такие, как характер и длительность преступного поведения, что непосредственно связано с психологическими особенностями преступников. Больше всего рецидивистов среди воров, хулиганов, грабителей, разбойников, членов преступных (гангстерских) организаций. Преступники в отличие от непреступников хуже усвоили тре- бования правовых и нравственных норм, которые не оказывают на них существенного влияния. Такие люди очень часто не пони- мают, что от них требует общество. Можно предположить, что это связано с необычностью их установок и восприятия, из-за че- го любые жизненные ситуации существенно искажаются. В итоге человек не может понять, чего от него ждут и почему он не дол- жен совершать то или иное действие. Причем, что весьма важно отметить, поскольку нормативный контроль поведения нарушен, оценка ситуации осуществляется не с позиций социальных требо- ваний, а исходя из личных переживаний, обид, проблем, влечений и инстинктов. Возможен и другой вариант нарушения социальной адапта- ции, который называется отсутствием мотивированности к со- блюдению социальных требований. В этом случае человек пони- мает, что от него требует окружение, но не желает эти требования выполнять. Это порождается отчуждением личности от обще- ства и его ценностей, большим влиянием на нее малых соци- альных групп (семьи, трудовых коллективов и т. д.). У таких людей плохая социальная приспособляемость. Поэтому у них возникают немалые сложности при попытках адаптироваться в тех же малых группах. Отчужденность преступников проявляет- ся, например, в том, что среди них больше, чем среди законопос- лушных граждан, тех, у кого невысокий уровень образования и производственной квалификации, отсутствует семья и слабы свя- зи с родственниками, кто часто меняет место работы и место жи- тельства.
Общая характеристика личности преступника 29 Об этом же убедительно свидетельствуют истории жизни от- дельных преступников и преступниц, и особенно из числа реци- дивистов. Многие из них никогда не были женаты (замужем), а если и были, утратили связи с семьей и не стремятся к их восста- новлению. Иногда даже женщины, самой природой, казалось бы, предназначенные для сохранения домашнего очага, в результате длительного антиобщественного существования теряют контакты с родственниками, не знают, что с их детьми. Нет сомнения, что у таких лиц вырабатывается особый взгляд на жизнь, свое, специ- фическое ее ощущение, и реагируют они на возникающие жиз- ненные ситуации в соответствии с этим. Поэтому не должны удивлять их на первый взгляд странные, иногда нелепые, резко выходящие за рамки обычного поступки, к тому же вроде бы ни- чем не мотивированные. Но они лишь внешне кажутся таковыми, а на самом деле в результате глубокого анализа всегда можно об- наружить, что преступное поведение внутренне закономерно, субъективно целесообразно и во всех случаях мотивированно. Сочетание указанных выше психологических особенностей, потенциально предрасполагающих к совершению преступлений, обнаружено исследователями и в других странах. Например, об- следование подростков, проведенное в США, показало, что те из них, у которых были установлены эти сочетания, чаще совершали преступления. Как показали выборочные криминологические исследования, такие черты, как импульсивность, агрессивность, отчужденность, асоциальность, высокая чувствительность и др., в наибольшей степени присущи тем, кто совершает грабежи, разбойные нападе- ния, изнасилования, убийства или наносит тяжкий вред здоровью. Реже их можно обнаружить у тех, кто был признан виновным в совершении краж, а еще реже — у расхитителей чужого имуще- ства и взяточников. Именно указанные признаки в совокупности с антиобщест- венными взглядами и ориентациями отличают преступников от непреступников, а их сочетание (не обязательно, конечно, всех) у конкретного лица выступает в качестве непосредственной причи- ны совершения преступления. Негативные психологические особенности личности функ- ционируют в рамках индивидуального бытия, на базе собственно-
30 Глава 1 го жизненного опыта, а также биологически обусловленных осо- бенностей. Однако многие особенности, равно как и психологи- ческие черты, носят как бы нейтральный характер и в зависимо- сти от условий жизни и воспитания наполняются тем или иным содержанием, т. е. приобретают социально полезное или антиоб- щественное значение. Например, не может всегда расцениваться в качестве только негативной такая черта, как агрессивность. Она, правда, присуща насильственным преступникам, но нужна футболистам, боксерам и некоторым другим спортсменам, совершенно необходима воен- ным — защитникам Родины. Склонность к игре, острым и не- обычным ситуациям, характерная для мошенников и карманных воров, — неотъемлемое условие успешности некоторых видов предпринимательской деятельности. Акцент при анализе особенностей личности преступника на психологические ее черты отнюдь не означает, что такие черты можно существенно изменить или даже полностью устранить в результате воспитательно-профилактического воздействия. Необ- ходимо предостеречь от подобных усилий. Стремление, напри- мер, ликвидировать такую черту, как агрессивность, может при- вести к разрушению личности, психическим расстройствам. Поэтому предпочтительнее наполнять личностные признаки дру- гим, социально позитивным содержанием, придавать им другую нравственную окраску. При этом следует помнить, что лич- ность — это всегда совокупность тесно связанных и взаимодейст- вующих между собой психологических качеств и свойств и кор- рекция одного из них повлечет за собой изменение другого. Криминологическое изучение личности преступника осуще- ствляется главным образом для выявления и оценки тех ее свойств и черт, которые порождают преступное поведение, в це- лях его профилактики. В этом проявляется теснейшее единство трех узловых криминологических проблем: личности пре- ступника, причин и механизмов преступного поведения, про- филактики преступлений. При этом, однако, личность преступ- ника является центральной в том смысле, что ее криминогенные особенности первичны, поскольку выступают источником, субъ- ективной причиной преступных действий, а поэтому именно они, а не действия или поведение, должны быть объектом профилак-
Общая характеристика личности преступника 31 тических усилий. То, что эти внутренние особенности могут при- вести к совершению преступлений, составляет сущность общест- венной опасности личности преступника, а само преступное по- ведение — производное от них. Если говорить о целенаправ- ленной коррекции поведения, то его невозможно изменить, если указанные особенности останутся прежними. Сказанное, разумеется, отнюдь не означает игнорирования внешних социальных факторов, ненужность их изучения и учета. Во-первых, криминогенные черты личности формируются под воздействием названных факторов. Однако «закрепленные» в личности, они превращаются в самостоятельную силу, преумень- шать значение которой не следует. Во-вторых, совершению пре- ступления могут способствовать, даже провоцировать на это си- туационные обстоятельства, внешняя среда. Но, как известно, одна и та же ситуация воспринимается и оценивается разными людьми по-разному. Стало быть, в конечном итоге в механизме индивидуального преступного поведения личность преступника играет ведущую роль по отношению к внешним факторам. Среди преступников немало лиц с ярко выраженной индиви- дуальностью, лидерскими способностями, большой предприим- чивостью и инициативой. Эти качества в сочетании с негативно искаженными ценностными ориентациями, нравственными и пра- вовыми взглядами обычно выделяют лидеров преступных групп и преступных организаций, являясь общественной характеристикой последних. Эти же качества могут служить классификации пре- ступников, показателем их общественной опасности и общест- венной опасности того или иного вида преступного поведения. В то же время указанные качества должны с успехом использовать- ся в профилактике преступлений и исправлении преступников. Необоснованное ограничение свободы или принуждение, ненуж- ное подавление инициативы ведут к стандартизации, усреднению личности, лишают ее индивидуальности, тем самым мешая разви- тию и совершенствованию человека. Индивидуальное начало яв- ляется, таким образом, существенным моментом предупреждения преступлений, предполагая всестороннее знание и учет особых, неповторимых качеств каждого человека, своеобразие его при- родных и социальных свойств.
32 Глава 1 Изучение лидерских способностей отдельных преступников особенно важно для сферы борьбы с организованной преступно- стью. Наличие лидерских черт означает не только умение руково- дить людьми и подчинять их себе любыми средствами, но и нали- чие у лидеров такой черты, как эмоциональная холодность, равнодушие к другим участникам преступной группы или пре- ступной организации. Личность лидера обычно определяет об- щую направленность преступной активности группы и соверше- ние ею конкретных преступных действий. Зная общие характеристики контингента преступников, их отличительные особенности и типологические черты, нельзя в то же время забывать, что в любой сфере практической деятельности по борьбе с преступностью — профилактике, раскрытии, рассле- довании преступлений, рассмотрении уголовных дел в суде, на- значении уголовного наказания, исправлении и перевоспитании преступников — сотрудник правоохранительного учреждения всегда имеет дело с живым человеком. Поэтому во всех случаях он обязан иметь в виду индивидуальную неповторимость каж- дого конкретного подозреваемого, обвиняемого, осужденного. В преступнике недопустимо видеть лишь носителя социаль- ного зла, а всегда — личность с ее неповторимостью, с ее стра- стями и сложностями, только ею прожитую жизнь, какой бы не- праведной она ни была. Каждый человек (без исключения) интересен, и каждого надо понять, вникнуть в его судьбу, в усло- вия его существования, какое бы гнусное преступление он ни со- вершил. Это нужно отнюдь не для того, чтобы оправдать пре- ступника, как полагают многие обыватели, а для того, чтобы объяснить его действия и с учетом этого принимать адекватные решения по делу, назначить справедливое наказание, эффективно исправлять осужденного, всегда проявляя гуманность. В нашу эпоху переоценки многих ценностей, утверждения новых начал общественной жизни важность проблемы индивиду- альности еще больше возрастает. От развития и совершенствова- ния индивидуальных качеств людей много зависит в строительст- ве нового общества. В области борьбы с преступностью значение индивидуальности определяется необходимостью улучшения ин- дивидуальной профилактики преступлений, индивидуализации уголовных и иных наказаний, индивидуального подхода к ис-
Общая характеристика личности преступника 33 правлению преступников. Только учитывая индивидуальность и неповторимость человека, можно понять, почему объективно одинаковые внешние воздействия вызывают разную реакцию у различных людей. Негативные социальные влияния, например, могут привести к формированию антиобщественной направлен- ности личности, только взаимодействуя с индивидуальными, в первую очередь нравственно-психологическими особенностями человека, конкретными условиями его жизнедеятельности, инди- видуального бытия. Можно представить следующую схему пси- хологической структуры личности преступника, каждая под- структура которой взаимодействует со всеми остальными. Черты характера Нравственные особенности и ориентации, нравственные позиции Навыки, умения, знания Представления о себе, отношение к себе Представление об окружающем мире, отношение к нему (мировосприятие) Психологические аспекты пола, возраста, состояния здоровья Биологический фундамент Изъятие любой из приведенных подструктур разрушает цело- стность всей структуры. Ни одна из них не может существовать самостоятельно. Следовательно, все подструктуры находятся в определенных взаимоотношениях и взаимозависимостях, благо- даря чему мы имеем дело не с простой суммой, а со сложной со- вокупностью элементов, образующих структуру личности пре- ступника. Предлагаемая структура личности преступника не претендует на то, чтобы быть единственно возможной, а описание ее под- структур, очевидно, не является исчерпывающим. В данном слу- чае важно то, что личность преступника (как и личность вообще) представляет собой сложную структуру, состоящую из целого ря- да подструктур. Предлагаемая структура не отражает специфику личности преступника и является статистической структурой 2 Зак 3197
34 Глава 1 личности вообще, т. е. достаточно отвлеченной от реально функ- ционирующей личности, абстрактной параметрической моделью. В статистическом состоянии нет, на наш взгляд, какой-либо осо- бенной личности преступника, включающей в себя такие под- структуры, которые отсутствуют у других людей. И у личности вообще, очевидно, невозможно обнаружить какие-то подструкту- ры, которых нет у личности преступника. Между тем изучение личности преступника ни в коем случае не может сводиться к по- знанию лишь общечеловеческих качеств. Анализ личности пре- ступника направлен на установление лишь криминологически значимых черт. Личность преступника отличается от личности вообще не от- сутствием или наличием каких-либо компонентов своей стати- стической структуры, а прежде всего содержанием, направленно- стью определенных компонентов этой структуры. Вот почему мы говорим об антиобщественной направленности взглядов, интере- сов, потребностей, наклонностей, привычек, которые составляют нравственные особенности и ориентации личности, стремимся раскрыть, какие психологические черты характерны именно для преступников. Личность преступника не существует вне общества не только потому, что именно общество, социальная среда формируют именно такую личность, ее антиобщественную направленность. Дело и в том, что только общество может отнести какие-то по- ступки к разряду преступных, а само понятие преступника произ- водно от преступления. Иначе говоря, вне преступления нет лич- ности преступника и, следовательно, психологии этой личности. Между тем есть деяния, за которые общество не может не уста- навливать уголовной ответственности (убийство, разбой, банди- тизм и др.). Личность преступника есть совокупность интегрированных в ней социально значимых негативных свойств, образовавшихся в процессе многообразных и систематических взаимодействий с другими людьми, а также отличительных психологических осо- бенностей. Эта личность, являющаяся субъектом деятельности, поведения, познания и общения, конечно, не исчерпывается толь- ко указанными чертами и свойствами, которые, к тому же, под- даются коррекции. Социальный характер личности преступника
Общая характеристика личности преступника 35 позволяет рассматривать ее как члена общества, социальных групп или иных общностей, как носителя социально типичных черт. Включение преступника в активное и полезное групповое общение выступает в качестве важного условия его исправления. Одной из коренных проблем изучения личности преступника является проблема соотношения социального и биологическо- го. Эта проблема имеет научное, практическое, правовое значе- ние. От ее решения во многом зависят объяснение причин пре- ступности и определение главных направлений борьбы с нею. Отношение к биологическим факторам представляет собой осно- ву некоторых криминологических теорий. Важность указанной проблемы тем более необходимо подчеркнуть, что и в современ- ной криминологии иногда высказываются утверждения, что био- логические детерминанты играют столь же существенную роль, что и социальные. Изучение вопроса о соотношении социального и биологиче- ского в личности преступника требует многостороннего подхода с использованием достижений философии, социологии, психоло- гии, биологии, криминологии и других наук, рассмотрения чело- века не с абстрактно-антропологических позиций, а как продукта конкретно-исторического процесса. В этом смысле человек имеет общественную природу, а личность может формироваться только при условии включения индивида в систему общественных отно- шений. Социальный характер жизнедеятельности человека — его отличительная черта. Это отнюдь не означает игнорирования биологических факторов, однако они могут носить лишь характер условия, способствующего преступному поведению, но отнюдь не его причины. В подтверждение того, что биологические факторы могут са- ми по себе приводить к преступному поведению, что предраспо- ложенность к такому поведению биологически детерминирована и может передаваться наследственно, часто приводятся данные о том, что среди преступников немало лиц, страдающих расстрой- ствами психической деятельности. Действительно, как было сказано выше, среди преступников, особенно убийц, насильников, хулиганов, людей многократно су- димых, высок удельный вес лиц, имеющих психические аномалии в рамках вменяемости. В то же время достижения патопсихологии
36 Глава 1 и психиатрии, некоторые криминологические данные дают осно- вания считать, что ослабление или искажение психической дея- тельности любого происхождения способствуют возникновению и развитию таких черт характера, как раздражительность, агрес- сивность, жестокость, в то же время — снижению волевых про- цессов, повышению внушаемости, ослаблению сдерживающих контрольных механизмов. Они препятствуют нормальной социа- лизации личности, приводят к инвалидности, мешают заниматься определенными видами деятельности и вообще трудиться, что повышает вероятность совершения противоправных действий и ведения антиобщественного образа жизни. Значимость указанных факторов возрастает в современных условиях общей психической напряженности, увеличения количества эмоционально-стрес- совых расстройств, состояний психической дезадаптации. Однако это вовсе не означает, что аномалии психики являют- ся причиной совершения преступлений. Во-первых, среди всей массы преступников субъектов с такими аномалиями не так уж много. Во-вторых, даже наличие аномалий у конкретного лица далеко не всегда свидетельствует о том, что они сыграли крими- ногенную роль в его противоправном поведении. В-третьих, как доказано многими эмпирическими исследованиями, не сама ано- малия психики предопределяет совершение преступления, а то воспитание, те неблагоприятные условия формирования индиви- да, которые породили его криминогенные личностные черты. Ра- зумеется, такие аномалии могут способствовать их возникнове- нию и развитию, как и самому противоправному поведению, но лишь в качестве условия, не определяющего содержания этих черт. Констатация какой-то психической аномалии (например, пси- хопатии, олигофрении в степени легкой дебильности, органиче- ского поражения центральной нервной системы и т. д.) отнюдь не объясняет, почему данный человек совершил преступление. Мо- тивация, внутренние причины преступного поведения не пред- ставлены в диагнозе, который лишь определяет наличие того или иного расстройства, его степень, тяжесть и т. д. Поэтому понять субъективные причины преступления, представленные в мотиве, можно лишь путем психологического изучения личности. Дефек-
Общая характеристика личности преступника 37 ты психики, если, конечно, они имеются, вовсе не представляют мотивов преступного поведения, хотя и могут влиять на них. Среди насильственных преступников, например, немало пси- хопатов. Как установлено, психопатия является одним из факто- ров, способствующих совершению подобного рода преступлений. В то же время давно известно, что люди, страдающие психопати- ей, успешно работают и выполняют многие другие обязанности. Поэтому основное значение имеет не аномалия сама по себе, а социальный облик лица, сформированный обществом. Криминологами предпринимались попытки выявить значение биологических факторов в личности преступника путем изучения близнецов. Это изучение ориентируется на единое генетическое начало, а именно на сходство (идентичность) генотипа и направ- лено на выяснение степени совпадения иных, в том числе крими- нологических признаков. Значение близнецового метода состоит в том, что однояйцовые близнецы имеют совершенно идентичный генотип. Они рождаются в виде двух мальчиков или двух дево- чек. Сравнивая таких близнецов и оценивая величину внутрипар- ной корреляции (соответствия), можно установить, какие их осо- бенности детерминированы генотипом и какие — воздействием среды. Сопоставление данных различных исследований показы- вает частоту преступности второго близнеца, если первый был преступником, при этом, как оказалось, частота преступного по- ведения однояйцовых близнецов в два с половиной раза выше, чем у двухяйцовых. Однако это не может служить доказательст- вом биологического происхождения преступлений. Преступное поведение лиц, обладающих сходным генотипом, может объяс- няться как сходной средой формирования личности, так и сход- ными психофизиологическими особенностями изученных лиц. К тому же, что немаловажно, однояйцовых близнецов среди населе- ния очень немного, а среди преступников практически единицы, что не позволяет сделать какие-либо однозначные выводы.4 * Дубинин Н. П., Карпец И. И., Кудрявцев В. Н. Генетика. Поведение. Ответ- ственность: О природе антиобщественных поступков и путях их предупреждения. М„ 1982. С. 128-139.
38 Глава 1 В плане соотношения биологического и социального внима- ние криминологов привлекали лица, обладающие хромосомными аномалиями, т. е. отклонениями от нормального строения и коли- чества хромосом в наследственных (половых) клетках. Хромо- сомные аномалии встречаются примерно у 0,4 процента новорож- денных. Криминологическое значение хромосомных аномалий обычно приписывается двум из них, связанным с наличием у мужчин добавочной 47-й хромосомы типа X или типа У. В зару- бежной литературе было высказано мнение о том, что именно эти типы хромосомных аномалий могут быть связаны с преступным поведением. Однако и в этой области не добыто достоверных данных о связи хромосомных аномалий с преступным поведени- ем. Несовершенство методик исследования, малое число наблю- дений в каждом из них — все это привело к тому, что различия в оценках разных ученых степени распространенности «лишней» хромосомы среди преступников достигают двадцатикратных раз- меров. По существу, исследования хромосомных аномалий уста- новили известную связь этих аномалий не столько с преступно- стью, сколько с психическими заболеваниями: среди обсле- дованных значительное большинство составили именно лица, страдающие такими заболеваниями (аномалиями). Надо заметить, что приписывание лицам, имеющим хромосомные отклонения, отрицательных свойств психики, а тем более склонности к пре- ступному поведению отнюдь не является безобидным фактом. Отнесение того или иного человека к лицам такой категории мо- жет навсегда искалечить ему жизнь. Окружающие будут склонны относиться к подобным людям с подозрением и недоверием. Вот почему правильное понимание рассматриваемой проблемы имеет не только медицинское и правовое, но и педагогическое значение. При рассмотрении такой сложной проблемы, как соотноше- ние социального и биологического в личности преступника, не- обходимо иметь в виду одно исключительно важное соображение. Поскольку речь идет о личности, о роли этих факторов можно говорить лишь на личностном, психологическом уровне. Лич- ность, ее психика являются, образно говоря, ареной, на которой происходит взаимодействие социальных и биологических факто- ров. Вне ее их соотношение понять невозможно. Поэтому науч- ный анализ указанной проблемы может быть плодотворным толь-
Общая характеристика личности преступника 39 ко в том случае, если рассматривать действие этих факторов в структуре личности, поскольку человеческое поведение зависит от того, на какой личностной основе они функционируют. Интен- сивность проявления социальных и биологических обстоятельств зависит от того, какова сама личность. Однако и здесь мы имеем в виду именно личность, т. е. субъекта и объекта общественных от- ношений, социальное качество человека, сформированное воспи- танием, средой. Таким образом, и социальное, и биологическое репрезентиро- ваны, представлены в психике человека. Поэтому и возникает не- обходимость их познания и криминологической оценки именно на психологическом уровне. Вообще следует отметить, что игно- рирование личности преступника, по существу, означает отказ от признания преступника личностью. § 2. ФОРМИРОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА Процесс формирования личности принято рассматривать как социализацию, т. е. процесс наделения личности общественными свойствами, выбора жизненных путей, установления социальных связей, формирования самосознания и системы социальной ори- ентации, вхождения в социальную среду, приспособления к ней, освоения определенных социальных ролей и функций. В этот пе- риод возникают и закрепляются типичные реакции на возникаю- щие жизненные ситуации, наиболее характерные для данного че- ловека предпочтения. Социализация личности как активный процесс длится не всю жизнь, а лишь период, необходимый для восприятия комплекса норм, ролей, установок и т. д., т. е. на протяжении времени, нуж- ного для становления индивида как личности. Можно выделить первичную социализацию, или социализацию ребенка, и про- межуточную, которая знаменует собой переход от юношества к зрелости, т. е. период от 17-18 до 23-25 лет. Особенно важную роль в формировании личности играет пер- вичная социализация, когда ребенок еще бессознательно усваива- ет образцы и манеру поведения, типичные реакции старших на те
40 Глава 1 или иные проблемы. Как показывают психологические исследо- вания личности преступников, уже взрослым человек часто вос- производит в своем поведении то, что запечатлелось в его психи- ке в период детства. Например, он может с помощью грубой силы разрешить конфликт так, как это раньше делали его родители. Можно сказать, что преступное поведение в определенном смыс- ле есть продолжение, следствие первичной социализации, но, ко- нечно, в других формах. Дефекты первичной, ранней социализации в родительской семье могут иметь криминогенное значение в первую очередь по- тому, что ребенок еще не усвоил других положительных воздей- ствий, он полностью зависим от старших и совершенно беззащи- тен перед ними. Поэтому вопросы формирования личности в семье заслуживают исключительного внимания криминологов. Семья — главное звено той причинной цепочки, которая выводит на преступное поведение. Сейчас накоплено значительное количество данных о семьях правонарушителей, условиях их родительского воспитания. В ос- новном это социологические, социально-демографические данные о семье. Однако на нынешнем этапе развития науки и запросов правоохранительной практики становится ясно, что с помощью лишь такой информации (о составе родительской семьи будущих правонарушителей, общих характеристиках отношений в ней, уровня культуры родителей, совершении ими и другими родст- венниками аморальных или противоправных действий и т. д.) уже нельзя в должной мере объяснить происхождение преступного поведения. Так, при всей ценности весьма многочисленных данных о не- благополучных или неполных семьях остается непонятным, по- чему многие «выходцы» из таких семей никогда не совершают противоправных действий. К числу же неблагополучных семей относят только те, в которых родители совершают противоправ- ные или аморальные действия. Отсутствие, например, отца или его аморальное поведение далеко не всегда формируют личность правонарушителя. Поэтому следует считать, что решающую роль играют не состав семьи, не отношения между родителями, даже не их объективно неблаговидное, пусть и противоправное пове- дение, а, главным образом, их эмоциональное отношение к ребен-
Общая характеристика личности преступника 41 ку, его принятие или, напротив, отвергание. Разумеется, перечис- ленные негативные факторы не могут быть безучастными к таким эмоциональным контактам. Однако можно обнаружить достаточ- ное количество семей, в которых родители совершают правона- рушения, но их эмоциональное отношение к детям отличается теплотой и сердечностью. Поэтому есть все основания считать, что именно отсутствие подобных отношений в детстве в решаю- щей степени определяет ненадлежащее поведение человека в бу- дущем. Однако условия жизни ребенка не прямо и не непосредст- венно определяют его психическое и нравственное развитие. В одних и тех же условиях могут формироваться разные особен- ности личности, прежде всего из-за того, в каких взаимоотноше- ниях со средой находится человек, какими биологическими чер- тами он обладает. Средовые влияния воспринимаются в зависимости от того, через какие ранее возникшие психологиче- ские свойства ребенка они преломляются. Имеется множество убедительных доказательств того, что в семьях с прочными, теплыми эмоциональными контактами, ува- жительным отношением к детям активнее формируются такие ка- чества, как коллективизм, доброжелательность, внимательность, способность к сопереживанию, самостоятельность, инициатив- ность, умение разрешать конфликтные ситуации и др. Все это де- лает их коммуникабельными, обеспечивая высокий престиж в группе сверстников. Напротив, чем меньше тепла, ласки, заботы получает ребенок, тем медленнее он формируется как личность. Даже недостаточное внимание, низкая частота общения родите- лей и детей (гипоопека) по самым разным причинам, в том числе объективным, нередко вызывают у последних эмоциональный голод, недоразвитость высших чувств, инфантильность личности. Следствием этого могут быть отставание в развитии интеллекта, нарушение психического здоровья, плохая успеваемость в школе, совершение аморальных и противоправных проступков. Психологическое отчуждение ребенка от родителей явля- ется не единственной причиной формирования личности пре- ступника. Нередко это происходит иным путем: у ребенка и под- ростка есть необходимые эмоциональные связи с родителями, но именно последние демонстрируют ему пренебрежительное отно-
42 Глава 1 шение к нравственным и правовым запретам, образцы противо- правного поведения (например, постоянно пьянствуют, учиняют хулиганские действия и т. д.). Поскольку же тесные контакты с ними имеются, подросток сравнительно легко усваивает эти об- разцы, соответствующие им взгляды и представления, которые вписываются в его психологию, стимулируя его поступки Этот путь криминогенного заражения личности достаточно хорошо известен практическим работникам правоохранительных органов. Криминогенные последствия может иметь и такой недостаток семейного воспитания, когда при отсутствии теплых эмоциональ- ных отношений и целенаправленного нравственного воспитания окружающие заботятся об удовлетворении лишь материальных потребностей ребенка, не приучая его с первых лет жизни к вы- полнению простейших обязанностей перед окружающими, со- блюдению нравственных норм. По существу, здесь проявляется равнодушие к нему. Лишение ребенка родительской заботы и попечения может иметь место в явной, открытой форме. Чаще всего это случаи, ко- гда ребенка часто бьют, издеваются над ним, иногда очень жесто- ко, выгоняют из дома, не кормят, не проявляют ни малейшей за- боты и т. д., нанося ему этим незаживающие психические травмы. Неприятие своего ребенка может быть и скрытым, отношения между родителями и детьми в этих случаях как бы нейтральны, эмоционально никак не окрашены, каждый живет по-своему и мало интересуется жизнью другого. Такие отношения, выявить всегда трудно, их обычно скрывают и родители, и дети, причем делают это скорее невольно, непреднамеренно. Ведь даже для взрослого человека очень травматично признать, да еще открыто, что родители его не любили, что он был им в тягость и т. д. Осу- жденные в местах лишения свободы нечасто делают такие при- знания, поскольку для них в их бедственном положении помощь, сочувствие и любовь родителей чрезвычайно важны, даже если с ними ранее никакой близости не было. Нередко дети предоставлены сами себе в семьях, в которых много детей или в которых родители слишком заняты по работе. К., 17 лет, осужденная за ряд квартирных краж, так рассказала о своей семье: «Нас, детей, в семье было семеро, я — пятая. Каж- дый жил, как хотел, на меня родители внимания не обращали, хо-
Общая характеристика личности преступника 43 тя и не обижали никогда». Итог: две младшие сестры К. живут в детском доме, двое братьев и она — в местах лишения свободы. Отсутствие надлежащих семейных контактов особенно па- губно для девочек. Во-первых, почти все отвергнутые семьей де- вочки слишком рано начинают половую жизнь, становятся легкой сексуальной добычей для более взрослых парней, быстро демора- лизуются, их интимные связи приобретают беспорядочный харак- тер. Во-вторых, оторванным от семьи, школы, вышедшим за пре- делы нормального человеческого общения, таким девушкам очень трудно, а иногда и невозможно вернуться к обычной жизни, за- воевать уважение окружающих. Социальное клеймение (стигма- тизация) женщин обычно оказывается намного более стойким и губительным, чем мужчин. Особенно трагично складывается судьба бродяг, проституток, наркоманок, алкоголичек, а также тех, кто связал себя с профессиональными преступниками. Их не только трудно перевоспитать, но они сами подчас не могут найти место в нормальной человеческой жизни. Чрезвычайно важно отметить, что в результате эмоциональ- ного отвергания родителями ребенка, его неприятия или лишения родительской ласки и попечения в его психике на бессознатель- ном уровне формируются тревожность, беспокойство, боязнь ут- раты себя, своего «Я», своего положения в жизни, неуверенность в своем бытии, ощущение враждебности, даже агрессивности ок- ружающего мира. Эти качества из-за отсутствия надлежащих вос- питательных воздействий или ввиду негативных влияний затем закрепляются в ходе общения в школе, в учебных и трудовых коллективах, среди товарищей и, что очень важно, очень многими и субъективно значимыми условиями жизни индивида. Все названные качества можно назвать тревожностью, пони- мая ее как страх небытия, несуществования. Этот страх может иметь два уровня — страх смерти (высший уровень) и постоянное беспокойство и неуверенность (низший уровень). Если тревож- ность достигает уровня страха смерти, то человек начинает за- щищать свой биологический статус, свое биологическое сущест- вование, отсюда совершение насильственных преступлений как способ защиты от мира, субъективно воспринимаемого как опас- ный или враждебный. Рядом специальных психологических ис- следований установлено, что наиболее характерными чертами
44 Глава 1 убийц являются повышенная восприимчивость, ранимость, ожи- дание угрозы со стороны среды. Если тревожность сохраняется на уровне постоянного беспокойства и неуверенности, то человек может защищать свой социальный статус, социальное существо- вание, свою социальную определенность путем совершения ко- рыстных и корыстно-насильственных преступлений. Тревожная личность совершенно иначе видит окружающий мир и соответственно реагирует на его воздействия. Ее ведущей чертой является постоянное стремление к самоутверждению, к самоприятию, защите себя и своего «Я», отстаиванию своего мес- та в жизни. Тенденция к утверждению и самоутверждению может осуществляться за счет снижения статуса другого человека, его унижения и даже уничтожения. Именно такие тревожные люди обладают наибольшей степенью внутренней несвободы и весьма предрасположены к противоправному поведению. Наличие тревожности, бессознательное ощущение призрач- ности и хрупкости своего бытия, опасение небытия являются фундаментальными особенностями личности и качественно отли- чают преступника от непреступника. Именно эти особенности выступают в роли основной и непосредственной причины пре- ступного поведения. Иными словами, человек совершает престу- пления для того, чтобы не разрушились его представления о са- мом себе, своем месте в мире, его самоощущение, самоценность, не исчезло приемлемое для него его биологическое и социальное бытие. У тревожных личностей угроза бытию, биологическому или социальному, способна преодолеть любые нравственные прегра- ды или правовые запреты, игнорировать их, никак не принимать во внимание. Поэтому не учитывается и угроза сурового наказа- ния. Нравственные нормы, регулирующие отношения между людьми, в силу указанных особенностей и отсутствия целена- правленного воспитания не воспринимаются ими. Однако в прин- ципе возможна компенсация указанных черт с помощью целена- правленного, индивидуализированного воздействия с одновре- менным, если это нужно, изменением условий жизни. Но этого в большинстве случаев не делается. Если рассматривать причины преступлений на таком бытий- ном уровне, то их совершение можно представить себе как охрану
Общая характеристика личности преступника 45 себя и своих коренных интересов. Названные качества закрепля- ются, развиваются в личности, «обрастают» другими положи- тельными и отрицательными особенностями, часто противопо- ложными, причем эти наслоения нередко преобладают в ее реакциях на средовые воздействия. Поэтому подобные качества обнаружить очень сложно даже с помощью специальных методов. Изначальные контуры этого психического и психологического явления как бы исчезают, затушевываются более поздними обра- зованиями, в первую очередь культурными, а также теми, кото- рые вызваны физиологическими изменениями. В нашей стране уже давно существуют объективные фак- торы, формирующие высокий уровень тревожности личности: значительное расслоение общества в связи с уровнем материаль- ной обеспеченности, объемом и качеством социальных услуг; со- циальная напряженность между людьми; утеря людьми, особенно молодыми, привычных жизненных ориентиров и идеологических ценностей, некоторое ослабление родственных, семейных, произ- водственных и иных связей, социального контроля; постепенное возрастание числа тех, кто в современном производстве не может найти себе места. Надо полагать, что люди пожилого возраста, несовершеннолетние и женщины более уязвимы для неблагопри- ятных внешних социальных воздействий. Конечно, многие люди обладают прирожденной предраспо- ложенностью к тому, чтобы с повышенной тревожностью вос- принимать окружающий мир, и у них риск поведенческого срыва достаточно велик. Однако никакая предрасположенность фаталь- но не приводит к совершению преступлений. Страх смерти, как и постоянное беспокойство, может быть преодолен вполне допус- тимыми и нравственными способами, великое множество которых выработало человечество на протяжении своей истории. Это рож- дение и воспитание своих детей и внуков, попечение о них, пере- дача им по наследству имущества, традиций и нравственных цен- ностей, успешная карьера, создание произведений искусства, литературы, научных трудов, накопление богатства и т. д. Поэто- му можно сказать, что преодоление страха небытия, в том числе страха смерти, является мощным стимулом человеческого пове- дения, творческой деятельности, хотя и очень редко осознается в таком своем качестве. Вот почему ни в коем случае нельзя счи-
46 Глава I тать, что страх небытия выполняет лишь негативные функции. Нравственная и правовая его оценка целиком и полностью зави- сят от того, какими способами он преодолевается. Семья, как известно, психологически характеризуется взаи- мосвязью между ее членами, а именно наличием взаимных иден- тификаций, взаимными привязанностями, что порождает общие интересы и ценности, согласованное поведение. Внутрисемейные идентификации представляют собой внутренние механизмы взаимопонимания между членами семьи, способность каждого из них принимать на себя роль другого. Человек может сочувство- вать и сопереживать другому человеку, если он способен пред- ставить себя на его месте, понять, что тот, другой, тоже может нуждаться в помощи и поддержке. Идентификация неразрывно связана с коммуникацией, ибо, только вообразив себя на месте другого, человек может догадаться о его внутреннем состоянии. На идентификации основывается одна из главных функций се- мьи — формирование у ее членов способности учитывать в своем поведении интересы других людей, общества. Значительно возросшие за последние годы агрессивность и жестокость людей, выражающиеся в росте насильственных пре- ступлений, прямо связаны с нарушением эмоциональных комму- никаций в семье. Эти коммуникации сейчас ослабли, семья мень- ше, чем ранее, способна эффективно контролировать поведение своих членов, которые, в свою очередь, далеко не всегда находят в ней возможность психологической разрядки и отдыха. Семья перестала в должной мере обучать женщину состраданию, сочув- ствию, мягкости, причем надо отметить, что если родители ее не любили и не заботились о ней, то вряд ли такая женщина сможет научить этому своих детей. Понятно, что все это весьма негатив- но сказывается на воспитании подрастающего поколения, весьма активно способствуя росту правонарушений среди подростков. Семья, включая ребенка в свою эмоциональную структуру, обеспечивает тем самым его первичную, но чрезвычайно важную социализацию, т. е. «через себя» вводит его в структуру общест- ва. Если этого не происходит, ребенок отчуждается от нее, чем закладывается основа для весьма вероятного отдаления в буду- щем от общества, его институтов и ценностей, от малых социаль- ных групп. Это отдаление может принять форму стойкого деза-
Общая характеристика личности преступника 47 даптивного, отчужденного существования, в том числе бродяж- ничества, если не будут осуществлены специальные воспитатель- ные мероприятия. Последнее обстоятельство нужно подчеркнуть особо, так как просто наступление благоприятных, по мнению окружающих, условий жизни может не привести к желаемым ре- зультатам, поскольку эти условия субъективно будут восприни- маться как чуждые для данного индивида, не соответствующие его ведущим мотивационным тенденциям. Неблагоприятное формирование личности продолжается в ан- тиобщественных малых неформальных группах сверстников. По- следние, как правило, представляют собой объединение в про- шлом отвергнутых семьей детей — и юношей, и девушек. Их сближение в рамках такой группы происходит обычно очень бы- стро, так как они представляют друг для друга огромную соци- альную и психологическую ценность. Дело в том, что групповая сплоченность и постоянное общение позволяют им устоять перед обществом, которое воспринимается ими как нечто чуждое и враждебное. Естественно, что некоторые его важные нормы пере- стают регулировать их поведение. Таким образом, существование преступных групп, или групп, в которых господствуют отсталые, вредные взгляды и нравы, ан- тиобщественные нормы поведения и которые, в свою очередь, оказывают отрицательное влияние на личность, также обусловле- но только социальными причинами. Существование подобных групп неизбежно в той же мере, в какой закономерно существо- вание таких общественных структур, из которых выталкиваются Отдельные люди, обрекаемые на отчуждение. Отчужденные же личности обязательно объединяются в свои группы для защиты собственных интересов и взаимной поддержки. Общество всегда их будет осуждать, почти всегда же забывая о том, что само вино- вато в этом. Конечно, группы отличаются друг от друга и своей сплоченностью, и устойчивостью, и степенью своей обществен- ной опасности, причем не только для среды в целом, но и для от- дельных своих же членов. Отторгнутый родительской семьей индивид почти всегда по- падает под сильнейшее влияние антиобщественной группы свер- стников, участники которой, как правило, совершают преступле- ния. Под влиянием группы формируются установки и ценностные
48 Глава 1 ориентации, включающие в себя способы разрешения возникаю- щих жизненных ситуаций и проблем. Это очень важный момент, поскольку не всегда противоправны сами мотивы и цели поведе- ния, таковыми чаще являются способы реализации мотивов и достижения целей. Например, противоправно не стремление раз- богатеть, а то, каким путем приобретается достаток. Уголовно наказуемым способам может научить семья, но чаще это делает именно группа. Влияние группы значительно постольку, поскольку данный человек ценит свое участие в ее жизнедеятельности. Ее члены на- ходятся в повседневном общении, между ними возникает множе- ство отношений, основанных на чувствах, причем их отношения друг к другу и оценки различных социальных фактов, событий, других людей неизбежно выражаются в эмоциональной форме. Группа осуждает или одобряет, радуется или негодует, и потому общие настроения и мнения выступают ее основными социально- психологическими, духовными образованиями. Настроения и мнения, господствующие в группе, неизбежно передаются ее чле- нам. § 3. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА Под психологическими особенностями личности, или лично- стными особенностями понимаем относительно стабильную совокупность индивйдуальных качеств, определяющих ти- пичные формы реагирования и адаптивные механизмы пове- дения, систему представлений о себе, межличностные отно- шения и характер социального взаимодействия. Другими словами, это внутренний компонент личности, который представ- ляет собой относительно устойчивую и неповторимую структуру, обеспечивающую индивиду активную деятельность в обществе. Полученные в последние десятилетия результаты эмпириче- ского изучения личности преступников в сравнении с законопос- лушными гражданами убедительно свидетельствуют о наличии некоторых отличительных особенностей, в том числе психологи-
Общая характеристика личности преступника 49 ческих. Более того, у преступников результаты изучения позво- ляют раскрыть содержание этих черт, их роль в структуре лично- сти и механизме преступного поведения. Дальнейшее теоретиче- ское осмысление полученных данных будет иметь большое научное и практическое значение. Отметим вначале исследование, проведенное А. Р. Ратиновым и его сотрудниками с помощью разработанного ими теста «смысл жизни», содержащего 25 пар противоположных суждений. Иссле- дование выявило существенные различия между преступниками и законопослушными гражданами и наиболее сильные — между преступниками и активно-правомерной группой по всем шкалам теста. По дополнительно построенной суммарной шкале стати- стическая значимость различий находится на уровне достоверной. При пошкальном анализе оказалось, что законопослушные груп- пы испытуемых намного превосходят преступников по социаль- но-позитивному отношению ко всем базовым ценностям, общему самоощущению, оценке смысла своей жизни. По всем данным законопослушные группы испытуемых выгодно отличаются от отдельных групп преступников и от преступной популяции в це- лом. Различия между преступниками и законопослушными груп- пами в наибольшей мере выражены в отношении к таким ценно- стям, как общественная деятельность, эстетические удовольствия, брак, любовь, дети, семья. Преступники более фаталистичны и меланхоличны, они крайне отрицательно оценивают прожитую жизнь, повседневные дела и жизненные перспективы, у них сни- жена потребность в саморегуляции и в дальнейших планах они предпочитают беззаботное существование.5 Исследование, основные итоги которого мы привели, харак- теризует главным образом ценностно-нормативную систему лич- ности преступника, ее нравственные стороны. Однако их недоста- точно для раскрытия сущности личности преступника и соответственно причин преступного поведения. Поэтому в пред- принятом в свое время исследовании сделана попытка выявить психологические особенности преступников и их отдельных кате- 8 Ратинов А. Р. К ядру личности преступника // Актуальные проблемы уго- ловного права и криминологии М., 1981. С. 3.
50 Глава 1 горий.6 С этой целью была изучена группа лиц, совершивших так называемые общеуголовные преступления, т. е. убийства, изнаси- лования, хулиганство, кражи, грабежи, разбои, хищения имуще- ства, а также нанесших тяжкие телесные повреждения. Контроль- ную группу составили законопослушные граждане (360 человек), в отношении которых не было никаких данных о совершении ими противоправных действий. Было выдвинуто предположение, что сравнительный анализ психологических особенностей различных категорий преступни- ков и законопослушных граждан позволит еще раз проверить зна- чение этих особенностей в возникновении преступной деятельно- сти. Отобранные группы изучались с помощью методики много- стороннего исследования личности (ММИЛ). Этот тест представ- ляет собой адаптированный вариант Миннесотского многофак- торного личностного опросника (MMPI), с помощью которого возможно целостное исследование личности, охватывающее три ее уровня. Первый уровень — это врожденные особенности, оп- ределяющие темп психической активности, силу и подвижность нервных процессов, устойчивые эмоциональные свойства, сексу- альную направленность и другие параметры, имеющие отношение к темпераменту. Второй уровень характеризуется совокупностью устойчивых качеств, сформировавшихся в процессе индивиду- ального развития в социальной среде и проявляющихся как в виде типичных реакций и действий, так и сознательной, гибкой дея- тельности, которая представляет определенный тип социального поведения. Третий уровень касается социальной направленности личности, иерархии ее ценностей и нравственных отношений. Для удобства интерпретации и сравнения различных профи- лей оценка полученных данных производится в Т-баллах (от 20 до 120). Нормативным является профиль в пределах 0-65 Т-баллов. Шкалы, имеющие пики в пределах 65-75 Т-баллов, указывают на 6 Антонян Ю. М., Голубков В. П., Кудряков Ю. Н., Бовин В. Г. Некоторые от- личительные психологические черты личности преступника // Личность преступ- ника и предупреждение преступлений // Сб. научных трудов. М., 1987. С. 13-26.
Общая характеристика личности преступника 51 наличие акцентуаций; а свыше 75 — неврозов, реактивных со- стояний или психопатий. В ММИЛ — 13 шкал (3 — оценочных, 10 — основных). Оце- ночные: шкала L (ложь) «измеряет» стремление выглядеть в гла- зах экспериментатора в более благоприятном свете; шкала F (на- дежность) позволяет помимо оценки достоверности полученных по методике данных судить о психическом состоянии (напряжен- ности, удовлетворенности ситуацией и т. д.), степени адаптации; шкала К (коррекция) дает возможность дифференцировать лиц, стремящихся смягчить либо скрыть те или иные черты характера, выявить уровень социальной опытности, знание социальных норм. Основные: 1 (соматизация тревоги) — позволяет выявить беспокойство за состояние своего здоровья; 2 (депрессия) — рас- стройства тревожного характера, утрату интересов к окружающе- му, подавленность и т. д.; 3 (демонстративность или истероид- ность) — склонность к истерическим реакциям или демон- стративному поведению; 4 (импульсивность) — склонность по- ступать по первому побуждению, под влиянием эмоций и т. д.; 5 (мужественность-женственность) — выраженность традиционно мужских или женских черт характера; 6 (ригидность, застревае- мость) — застревание аффекта, склонность к подозрительности, злопамятность, повышенную чувствительность в межличностных отношениях; 7 (тревога) — постоянную готовность к возникнове- нию тревожных реакций; фиксацию тревоги и ограничительное поведение; 8 (изоляция) — тенденцию к соблюдению психической дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя; 9 (ак- тивность) — настроение человека, общий уровень активности, нали- чие оптимизма или пессимизма; 0 (социальные контакты) — степень включенности в среду, общительность или замкнутость. Следует отметить, что важны не только показания по отдель- ным шкалам, но и сочетания различных показателей (профиль ММИЛ). Сравнение усредненных показателей ММИЛ преступников с Нормативными данными (полученными на выборке законопос- лушных граждан) показало наличие статистически достоверных различий между ними (р < 0,05) почти по всем шкалам. Профиль Преступников носит пикообразный характер (ярко выраженные Пики по шкалам F — надежность, 8 — изоляция, 6 — ригидность,
52 Глава 1 4 — импульсивность), расположен в пределах от 55 до 73 Т-баллов, являясь по сравнению с нормативными данными смещенным вверх (см. рис. 1). Рис. 1. Усредненные показатели преступников (1) и законопослушных граждан (2) Подобный пикообразный профиль обычно свидетельствует об относительной однородности по психологическим особенностям обследованной группы. Причем, как отмечают большинство ис- следователей, работающих с этой методикой, пики на правых шкалах (4, 6, 8 и 9) связаны в большей степени с устойчивыми характерологическими особенностями, а не с актуальным психи- ческим состоянием.7 Подъем шкал Р, 4, 6, 8 до 70 Т-баллов можно интерпретиро- вать как наличие у большинства из обследованных преступников заостренных личностных черт, в значительной мере определяю- щих их поведение. Подобные показатели могут свидетельствовать также о сниженной социальной адаптации и серьезных наруше- 7 См., напр.: Собчик Л. Н. Пособиа по применению психологической методи- ки MMPI. М„ 1971. С. 24.
Общая характеристика личности преступника 53 ниях межличностных контактов. Полученные нами результаты в принципе не расходятся с результатами исследований Г. X. Ефре- мовой. По ее данным, суммарный профиль преступников харак- теризуется сочетанием ведущего подъема по 8-й шкале и выра- женных подъемов по 4-й и 6-й шкалам, что свидетельствует, как она считает, о плохой социальной податливости, отсутствии внутренних морально-этических критериев, выраженной агрес- 8 сивности и активности. Исследования преступников, проведенные в других странах, также показали, что у большинства из них отмечаются высокие результаты по шкалам F, 4, 8, 9. Обследование подростков, про- веденное в 50-х годах в США, показало, что те из них, которые имели высокие показатели по шкалам 4, 8, 9, чаще совершали преступления. Эти результаты были подтверждены в ряде других исследований.8 9 Подводя итог сказанному, можем отметить, что в своей массе преступники характеризуются выраженными устойчивыми пси- хологическими особенностями, отражаемыми пиками по шкалам 4, 6, 8. Психологические свойства, отраженные в пиках по шкалам 4, 6, 8, не являются следствием актуальной неблагоприятной си- туации, а относятся к числу фундаментальных. Они формируются в процессе социализации индивида на достаточно раннем этапе, что подтверждается наличием у подростков, склонных к совер- шению преступления, аналогичных данных. Сочетание высоких значений по 4-й, 6-й, 8-й шкалам встреча- ется у большинства преступников не случайно, так как личност- ные свойства, отражаемые таким профилем, в наибольшей степе- ни потенциально предрасполагают при соответствующих условиях к совершению преступления. Пик на шкале 4 ММИЛ связан с такими свойствами, как импульсивность, нарушение про- гнозирования последствий своих поступков, неприятие социаль- * Ефремова Г. X. Экспериментальная проверка возможности применения многофазного личностного теста при изучении личности преступника И Психоло- гическое изучение личности преступника. М., 1976. С. 54-55. 8 Богомолова С. Н. Зарубежный опыт исследования личности преступника Многофакторным личностным тестом И Психологическое изучение личности пре- ступника. М„ 1976. С. 23-44.
54 Глава 1 ных, а тем более правовых норм и требований и враждебное к ним отношение (асоциальность). Повышение по шкале 6 усилива- ет все вышеописанные тенденции, так как они становятся посто- янной линией поведения. Пик по шкале 6 при этом отражает ри- гидность, высокий уровень агрессивности, наличие аффективных установок, которые не позволяют изменить стереотип поведения, что привбдит к нарушению социального взаимодействия и плохой социальной приспособляемости. Таким образом, повышение по шкале 6 отражает прежде все- го то, в какой степени поведение человека управляется аффектив- но заряженной концепцией, а повышение по шкале 4 — насколько субъект считается с существующими нормами при проведении в жизнь своих стремлений. Для сколько-нибудь асоциального поведения необходим подъем по шкале 6 в сочетании с подъемом на шкале 4. Без подъ- ема на шкале 6 возникают лишь эпизоды асоциального поведения, оно не выступает как образ жизни. Повышение по шкале 8 при имеющемся профиле выявляет своеобразие установок и сужде- ний, которые могут реализовываться в странном и непредсказуе- мом поведении, ухудшение прогноза последствий своих поступ- ков за счет оторванности от социальной реальности, невозмож- ность интериоризации моральных и правовых норм. Если при таком сочетании шкал имеется еще дополнительно и повышение по шкале 9, отражающей силу активности, то можно ожидать вне- запных вспышек агрессивности, так как высокий уровень актив- ности приводит к еще большим трудностям управления своим поведением. Значительные отличия преступников от непреступников по показателям шкал 4, 6, 8 и их сочетаниям наглядно представлены в табл. 1. Она показывает, что удельный вес преступников, ха- рактеризующихся названными пиками, намного выше, чем среди законопослушных граждан. Как отмечалось, психологические особенности, выявленные с помощью этих шкал, носят устойчи- вый характер и не определяются условиями изоляции от общест- ва. Это подтверждается тем, что среди осужденных за хищения доля характеризующихся пиками по шкалам 4, 6, 8 значительно меньше, чем среди других преступников, а усредненный профиль расхитителей вообще не отличается выраженными пиками.
Общая характеристика личности преступника 55 Таблица 1 Соотношение видов преступлений и преступников, имеющих типичный профиль по ММИЛ 4, 6, 8 Вид совершаемых преступлений Относительное число преступ- ников, имеющих типичный про- филь 4, 6, 8, % Иные профили, в % Общее количество обследован- ных, в % Грабеж и разбой 44,4 55,6 100 Изнасилование 41,5 58,5 100 Убийство и нане- сение тяжкого вре- да здоровью 36,3 63,7 100 Кража (всех видов) 25,3 74,7 100 Хищение социаль- ного имущества 22,2 77,8 100 Контрольная груп- па (законопослуш- ные граждане) 5,0 95,0 100 Прослеживается статистическая связь между видом преступ- ления и особенностями личности, выявленными с помощью ис- пользования методики. Можно сказать, что наиболее типичные по психологическим особенностям преступники встречаются среди лиц, совершивших тяжкие насильственные преступления (грабежи, разбои, изнаси- лования, убийства), и психологически менее типичными являются лица, совершившие ненасильственные преступления (кражи, хи- щения имущества). Минимальная типичность и соответственно наибольшее психологическое разнообразие отмечаются в группе законопослушных граждан. Таким образом, можно считать установленным, что преступ- ники от непреступников на статистическом уровне отличаются Весьма существенными психологическими особенностями, Влияющими на противоправное поведение. Иными словами, по-
56 Глава 1 нятие личности преступника может быть наполнено этим психо- логическим содержанием. Поскольку же указанные психологиче- ские черты участвуют в формировании нравственного облика личности, есть основания утверждать, что преступники от непре- ступников в целом отличаются нравственно-психологической спецификой. Полученные нами результаты позволяют дать психологиче- ский портрет обследованных преступников и выделить ведущие личностные черты. Профиль ММИЛ преступников указывает прежде всего на плохую социальную приспособленность и общую неудовлетворенность своим положением в обществе (подъем на шкалах F, 4). У них выражена такая черта, как импульсивность, которая проявляется в сниженном контроле своего поведения, необдуманных поступках, пренебрежении последствиями своих действий, эмоциональной незрелости. Социальные нормы, в том числе правовые, не оказывают на их поведение существенного влияния. Такие люди обычно не по- нимают, что от них требует общество. Можно предположить, что это связано с необычностью установок и восприятия, в связи с чем любые жизненные ситуации оцениваются необъективно, ряд ее элементов игнорируется или искажается. В итоге человек часто не может понять, чего от него ждут и почему он не может совер- шать то или иное действие. Причем, что очень важно отметить, поскольку нормативный контроль поведения нарушен, оценка си- туации осуществляется не с позиций социальных требований, а исходя из личных переживаний, обид, проблем и желаний. Возможен и другой вариант нарушения социальной адапта- ции, который вызван отсутствием мотивированности к соблюде- нию социальных требований. В этом случае человек понимает, чего от него требует социальная среда, но не желает эти требова- ния выполнять. Сочетание подъема на шкале 8 и снижения на шкале 5 может свидетельствовать о нарушении эмоционального контакта с ок- ружением, невозможности встать на точку зрения другого, по- смотреть на себя со стороны. Это также снижает возможность адекватной ориентировки, способствует возникновению аффек- тивно насыщенных идей, связанных с представлением о враждеб- ности со стороны окружающих людей и общества в целом. В этом
Общая характеристика личности преступника 57 случае может создаваться такое представление субъекта об обще- стве, с которым реальное общество не тождественно. С другой стороны, одновременно идет формирование таких черт, как уход в себя, замкнутость, отгороженность и т. д. По мнению большин- ства исследователей, работавших с тестом, подобные личностные тенденции вызваны повышенной сенситивностью и чрезмерной стойкостью аффекта, что наиболее ярко проявляется при подъе- мах на шкалах F, 4, 8. Как уже отмечалось, такой профиль встре- чается у подростков, склонных к правонарушениям. У взрослых преступников, как видно из наших данных, можно отметить пик и по шкале 6. В этом случае появляются такие свойства, как агрес- сивность, подозрительность, чрезмерная чувствительность к меж- личностным контактам. Правильная оценка ситуации еще более затрудняется, так как поведение управляется аффективными уста- новками, а поступки окружающих рассматриваются как опасные, ущемляющие личность. Это приводит к еще большей зависимости поведения от актуальной ситуации, выход из которой может быть противоправным, так как в этот момент для преступника реально существует только настоящее. Другими факторами, способствую- щими совершению преступлений, являются дефекты правосознания и нарушения социальной адаптации, поэтому многие преступления, особенно насильственные, являются результатом неспособности разрешить ситуацию в социально приемлемом плане. Данные ММИЛ нормативной группы (законопослушные граж- дане), как видно на рис. 1, существенно отличаются от результатов, полученных при обследовании преступников. Их профиль носит ли- нейный характер со средней линией 50 Т-баллов. Это говорит преж- де всего о неоднородности группы по своим психологическим осо- бенностям и о сравнительно незначительном количестве среди них лиц с ярко выраженными личностными свойствами (акцентуирован- ными или психопатизированными). Другими словами, мы хотим сказать, что среди законопослушных граждан встречаются люди с разнообразными типами личности (и среди них, в отличие от пре- ступников, нельзя выделить доминирующие10). 10 Данные ММИЛ, полученные нами на законопослушных гражданах, не имеют принципиальных отличий от результатов Л. Н. Собчик. См.: Собчик Л. Н.
58 Глава ] Рассмотренные выше личностные черты преступников при- сущи различным их категориям не в равной мере. У одних кате- горий, например у осужденных за изнасилования, профиль ММИЛ и соответственно психологические особенности сходны с суммарным профилем всех преступников, у других (осужденных за убийство, грабеж и разбой, а также за кражу), совпадая по об- щей конфигурации, отличаются по степени выраженности тех или иных показателей. При этом необходимо отметить, что профили убийц и грабителей расположены выше, чем суммарный профиль преступников, т. е. определенные психологические свойства у этих категорий преступников выражены сильнее, а у «воров» — слабее, что говорит о меньшей выраженности соответствующих черт у последних. Особое место среди преступников по своим психологическим свойствам занимают расхитители, которые, по данным ММИЛ, существенно отличаются от всех остальных категорий преступ- ников как по расположению профиля, так и по его конфигурации, т. е. как по набору личностных черт, так и по степени их выра- женности. По сравнению с другими преступниками расхитители являются более адаптированными, более приспособленными к различным социальным ситуациям и их изменениям; лучше ори- ентируются в социальных нормах и требованиях, более сдержан- ны, могут хорошо контролировать свое поведение. Расхитителям не свойственны такие черты, как агрессивность и импульсивность поведения, которые отмечаются у насильственных преступников. Они более общительны, большинство не испытывают трудностей в установлении социальных контактов, у многих встречаются та- кие черты, как стремление к лидерству, потребность в социаль- ном признании. Данные ММИЛ расхитителей показывают, что лица, входя- щие в эту категорию, обладают разнородными и разнонаправлен- ными личностными свойствами. Стандартизированный метод исследования личности (СМИЛ) и опыт его приме- нения с целью индивидуализации спортивной подготовки: Методическое посо- бие. М„ 1976. С. 17.
Общая характеристика личности преступника 59 На профиле ММИЛ у них не выделены выраженные личност- ные черты, присущие всем или большинству из них. Подтвержда- ется это тем, что профиль ММИЛ расхитителей носит равномер- ный линейный характер со средней линией 60 Т-баллов, что обычно связано с неоднородностью психологических свойств об- следованных. По своим психологическим особенностям большин- ство расхитителей не имеют существенных отличий от норматив- ной группы (законопослушные граждане), которые в массе также обладают различными личностными свойствами. На рис. 2 видно, что усредненные данные расхитителей и законопослушных граж- дан достаточно схожи по конфигурации. Вместе с тем профиль ММИЛ расхитителей расположен несколько выше нормативного, что можно объяснить, на наш взгляд, наличием у этой категории преступников, в отличие от законопослушных граждан, актуаль- ных социально-психологических проблем, связанных с привлече- - п нием к уголовной ответственности. Рис. 2. Усредненные показатели расхитителей (1) и законопослушных граждан (2) 11 Исследования американского ученого С. Джилла и др. показали, что влияние таких факторов, как осуждение и помещение в места лишения свободы, приводит к общему подъему профиля практически по всем шкалам. См.: Далст- ром У. Г., Уэлш Дж. Ш. Руководство по MMPI, ч. III. Клиническое применение. Миннесотский университет, 1960. С. 136.
60 Глава 1 Последствием возникшего в связи с этим неблагоприятного психического состояния является общая активизация защитных механизмов, направленная на снижение внутреннего напряжения и тревоги. Конфигурация усредненного профиля расхитителей также подтверждает, что его общее повышение по сравнению с норма- тивными данными связано с неблагоприятным психическим со- стоянием вследствие пребывания в местах лишения свободы. Ус- редненный профиль расхитителей характеризуется незна- чительными пиками по невротическим шкалам 2, 7 (депрессия и тревога) и снижением по шкале 9 (активность). Также имеются незначительные пики по шкалам 4, 8, 0, отражающим импульсив- ность, степень изолированности и уровень развития социальных контактов. Такой профиль ММИЛ свидетельствует о наличии де- прессии, пессимистической оценки перспективы, сочетающейся с внутренней напряженностью, тревогой, общей неудовлетворенно- стью ситуацией и снижением активности. Иначе говоря, их про- филь отражает скорее актуальное психическое состояние, а не стойкие характерологические особенности. В значительной степени черты, присущие всем преступникам, выражены у убийц. Профиль ММИЛ убийц имеет достоверное отличие (р < 0,05) от усредненного профиля всех преступников по шкалам L, F, К, 3, 5, 6, 7, 8, 9, 0, т. е. по одиннадцати из тринадца- ти показателей методики. Однако, несмотря на сходство конфигу- раций, у убийц обнаружены выраженные однородные личностные свойства, которые определяются прежде всего пиками по шкалам Р, 6, 8 (см. рис. 3). Это, следовательно, люди, поведение которых в значительной мере определяется аффективно заряженными идеями, реализуе- мыми в определенных ситуациях. Они чрезвычайно чувствительны к любым элементам меж- личностного взаимодействия, подозрительны, воспринимают внешнюю среду как враждебную. В связи с этим у них затруднена правильная оценка ситуации, так как она легко меняется под влиянием аффекта. Повышенная сенситивность к элементам меж- личностного взаимодействия приводит к тому, что индивид легко раздражается при любых социальных контактах, представляющих хотя бы малейшую угрозу для его личности.
Общая характеристика личности преступника 61 Рис. 3. Усредненные показатели преступников (1), убийц (2), корыстно-насильственных (3), воров (4) Такие люди обладают достаточно устойчивыми представле- ниями, которые с трудом могут корригироваться. Другими слова- ми, если они имеют о ком-то или о чем-то свое мнение, то их трудно переубедить. Все затруднения и неприятности, с которы- ми они встречаются в жизни, интерпретируются как результат враждебных действий со стороны окружения. В своих неудачах они склонны обвинять других, но не себя. Наиболее чувствительны такие люди в сфере личной чести, для них характерно повышенное сознание своей ценности. Из-за наличия постоянного аффекта, что менее достойные пользуются большими правами, чем они, у них может возникнуть потреб- ность защищать права, и они начинают играть роль «борца за справедливость». Значительное повышение по F и 8 шкалам говорит также о наличии у убийц эмоциональных нарушений, социальной отчуж- денности и трудностях, связанных с усвоением не только мораль- ных, но и правовых норм. Такие люди совершают преступления чаще всего в связи с накопившимся аффектом в отношении того или иного человека или ситуации, не видя при этом (или не желая Видеть) другого способа разрешения конфликта. Наделение дру- гих людей своими мыслями, ощущениями и действиями приводит
62 Глава 1 к тому, что они начинают восприниматься как враждебные и аг- рессивные. Вследствие этого, совершая акт насилия, убийца счи- тает, что он таким образом защищает свою жизнь, свою честь, «справедливость», а иногда и интересы других. Следовательно, убийц отличают от всех других категорий преступников прежде всего чрезмерная стойкость аффекта и повышенная интерперсо- нальная сензитивность, а также возможность возникновения ре- акций «короткого замыкания» (пик на шкале 3). Близко к убийцам по степени выраженности личностных свойств находятся корыстно-насильственные преступники. От убийц они отличаются по шкалам 1, 3, 4, 9, О ММИЛ (р < 0,05) в сторону увеличения степени выраженности психологических свойств (см. рис. 3). Корыстно-насильственные преступники так же, как и убийцы, являются однородной группой с выраженными характерологиче- скими признаками, содержание которых в основном определяется пиками на шкалах F, 4, 6, 8, 9. Значительное повышение по шкале 4 связано с такими свойствами, как импульсивность поведения и пренебрежение социальными нормами, агрессивность. Пик по шкале 6 усиливает агрессивность поведения за счет общей ригид- ности и стойкости аффекта. Повышение по шкале 8 показывает значительную отчужденность от социальной среды, в связи с чем снижается возможность адекватной оценки ситуации. Подъем по шкале 9 (имеет самое высокое значение среди сравниваемых групп преступников) до уровня 70 Т-баллов, т. е. повышение об- щего уровня активности, приводит к тому, что импульсивность поведения становится наиболее характерной чертой, могут возни- кать внезапные агрессивные поступки. Психологический анализ профиля ММИЛ корыстно- насильственных преступников показывает, что для них характер- на повышенная враждебность к окружению и их асоциальные по- ступки выступают как постоянная линия поведения. Прежде всего в профиле этой категории преступников отражаются трудности в усвоении моральных, а следовательно, и правовых норм. Если поведение убийц направляется в основном аффективно заряжен- ными идеями, то поведение корыстно-насильственных преступ- ников определяется тенденцией к непосредственному удовлетво- рению возникающих желаний и потребностей, что сочетается с
Общая характеристика личности преступника 63 нарушением общей нормативной регуляции поведения, интеллек- туального и волевого контроля. Таким образом, корыстно- насильственные преступники отличаются от других наибольшей неуправляемостью поведения и внезапностью асоциальных по- ступков. Профиль ММИЛ воров определяется пиками по тем же шка- лам, что и других категорий преступников (кроме расхитителей), т. е. F, 4, 6, 8, 9. Однако у воров эти показатели имеют меньшую степень выраженности в сочетании с возможностью более высо- кого контроля своего поведения (подъем по шкале К и общее снижение профиля). По общей конфигурации профиль воров име- ет сходство с профилем корыстно-насильственных преступников, но расположен значительно ниже профилей не только убийц и корыстно-насильственных преступников, но и суммарного про- филя всех обследованных категорий, что говорит о меньшей вы- раженности у них соответствующих личностных свойств. Они также являются однородной группой с выраженными характеро- логическими особенностями. От корыстно-насильственных пре- ступников их отличает значительное снижение (р < 0,05) по шка- лам F, 4, 6, 7, 8, 9 и подъем по шкале К. Другими словами, их психологические особенности сходны с корыстно-насильст- венными, но имеют значительно меньшую степень выраженности. Они более социально адаптированы, менее импульсивны, обла- дают меньшей ригидностью и стойкостью аффекта, более лабиль- ны и подвижны, у них меньше выражены тревога и общая не- удовлетворенность актуальным положением. Их агрессивность значительно ниже, и они в большей степени могут контролиро- вать свое поведение. По сравнению с усредненным профилем всех преступников профиль воров статистически достоверно (р < 0,05) отличается снижением по шкалам F, 6, 7, 8, 0 и подъемом по шкале Л. Поведение их по сравнению с другими преступниками отли- чается гибкостью, уверенностью при необходимости принимать решения (снижение по шкале 7). И если поведение убийц направ- ляется в основном аффективными идеями и искаженно понимае- мыми социальными требованиями и нормами, а импульсивное поведение корыстно-насильственных преступников обусловлено трудностями в усвоении и осознании социальных норм, то для
64 Глава 1 воров характерны хорошая ориентация (по сравнению с другими преступниками, кроме расхитителей) в этих нормах и требовани- ях, но, несмотря на это, внутреннее неприятие их и сознательное нарушение. Вызывают интерес данные по ММИЛ в отношении лиц, со- вершивших такое преступление, как изнасилование. Их профиль полностью совпадает с усредненным профилем всех преступни- ков, за исключением более низких значений по шкалам L и 5. Эти данные свидетельствуют о наличии таких свойств, как склонность к доминированию и преодолению препятствий, снижение чувст- вительности по отношению к другим людям и возможность реф- лексии. Лица с низким значением шкалы 5 могут демонстриро- вать нарочито мужественный стиль жизни, характеризирующийся подчеркиванием своей силы, пренебрежением к мелочам. Можно предположить, что они стараются всячески утвердить себя в муж- ской роли. Об этом говорит и характер совершенного ими пре- ступления, в котором в меньшей степени отражаются сексуаль- ные мотивы, а в большей — самоутверждение себя в мужской роли. По нашему мнению, об этом свидетельствует и то, что эти лица при обследовании их по ММИЛ стремятся подчеркнуть на- личие у себя традиционно мужских черт. Такая тенденция выяв- ляется обычно как гиперкомпенсация нарушения идентификации с традиционно и культурно обусловленной мужской ролью. Этот вид преступлений, так же как и другие, связан с такими личност- ными свойствами, как импульсивность, ригидность, социальная отчужденность, нарушение адаптации, дефекты правосознания и возможности регуляции своего поведения. Об этом говорит сход- ство конфигураций профилей сравниваемых групп преступников. Но направленность этого вида преступлений обусловлена стрем- лением к самоутверждению себя в мужской роли. Интересные данные получены при сравнительном анализе показателей ММИЛ различных категорий преступников (см. табл. 2) с выделением по отдельным шкалам наиболее высоких и наиболее низких значений (р < 0,05). Данные, приведенные в табл. 2, дают возможность выделить отличительные признаки, характерные для каждой категории преступников. Например, у убийц по сравнению со всеми другими группами преступников более высокие результаты по шкалам 3, 5, 0. Значе-
Общая характеристика личности преступника 65 ния по этим шкалам статистически достоверно (р < 0,05) отлича- ются от аналогичных показателей у других категорий преступни- ков. Можно предложить следующую интерпретацию этих резуль- татов. У убийц в наибольшей степени выражена тенденция выглядеть в лучшем свете. Они придают большое значение мне- нию окружающих о себе, и поэтому действия убийц чаще могут определяться актуальной ситуацией, складывающейся в их меж- личностных отношениях (повышение по шкалам 3 и 5 и сравни- тельно высокое шкалы L). Можно предположить, что убийцы наиболее склонны к импульсивным реакциям «короткого замыка- ния» на фоне аккумуляции аффекта (самое высокое значение по шкале 3). В то же время убийцы наиболее чувствительны к оттен- кам межличностных отношений и обнаруживают очень сильную зависимость от них (об этом говорит самое высокое значение по шкале 5 на фоне имеющегося профиля). Убийцы сравнительно больше испытывают трудностей в установлении контактов, более замкнуты и необщительны, что еще больше затрудняет межлич- ностные отношения и способствует возникновению конфликтов (самое высокое значение по шкале 0 при имеющемся профиле). У корыстно-насильственных преступников наиболее высокие значения по шкалам 4 и 9 (р < 0,05). Поэтому можно сказать, что у этих преступников в наибольшей степени выражена потреб- ность в самоутверждении, аффективный фон оказывает непосред- ственное влияние на поведение в большей степени, чем у других преступников, т. е. у них наиболее сильно выражены такие черты, как импульсивность и пренебрежение к социальным нормам и требованиям. Они обладают наиболее низким интеллектуальным (сравнительно низкое значение по шкале К) и волевым контролем (самое высокое значение по шкалам 4 и 9). У совершивших изнасилование, по сравнению со всеми ос- тальными преступниками, обнаружено наиболее низкое значение по шкале 5 (р < 0,05). Это говорит о том, что у них самая низкая чувствительность в межличностных контактах (черствость) и в наименьшей степени выражена склонность к самоанализу и реф- лексии. Интеллектуальный контроль их поведения так же низок, как и у корыстно-насильственных преступников (сравнительно низкое значение по шкале К). 3 Зак. 3197
66 Глава 1 У воров самое низкое по сравнению с другими преступника- ми значение по шкале 7, Это говорит о том, что воры обладают наиболее гибким поведением и отличаются сравнительно низким уровнем тревоги (об этом говорит и низкое значение по шкале 2). В то же время они наиболее общительны, с хорошо развитыми навыками общения и в большей степени стремятся к установле- нию межличностных контактов (сравнительное снижение показа- теля по шкале 0). Они наиболее, исключая расхитителей, соци- ально адаптированы. Для них менее характерна реакция самоупрека и самообвинения за совершенные ранее асоциальные действия (об этом говорят сравнительно низкие значения по шка- лам 2, 6, 7, 8, 0). Расхитители имеют самое высокое значение по шкале К, т. е. они обладают наиболее высоким интеллектуальным контролем поведения, дорожат своим социальным статусом, хорошо ориен- тируются в нюансах социальных взаимодействий (об этом гово- рит также сравнительно высокое значение по шкалам L, 2). В то же время они наиболее адаптированы, лабильны, неаутизированы, отличаются наименьшей психической напряженностью (снижение по шкалам F, 4, 6, 8). Сравнительное снижение по шкале 9 при имеющемся профиле говорит о том, что аффективный фон не ока- зывает на их поведение существенного влияния, а также о высо- ком уровне интериоризации социальных норм. Таблица 2 Распределение отличительных черт среди преступников Категории преступников Отличительные черты Убийцы Высокая чувствительность к межличностным взаимодействиям Корыстно- насильственные Самая высокая импульсивность при низком контроле. Пренебрежение правовыми нормами Совершившие изна- силование Самая низкая чувствительность в межличност- ных отношениях при низком контроле поведе- ния
Общая характеристика личности преступника 67 Воры Самый низкий уровень тревоги, гибкость пове- дения Расхитители Наиболее адаптированы, высокий самокон- троль, хорошо ориентируются в социальных нормах и требованиях В табл. 2 показаны наиболее отличительные черты той или иной категории преступников. Проведенный анализ психологических особенностей пре- ступников позволил сделать следующие выводы: 1. Среди преступников значительное число лиц, обладающих однородными личностными особенностями, среди которых веду- щими являются импульсивность, агрессивность, асоциальность, гиперчувствительность к межличностным взаимоотношениям, отчужденность и плохая социальная приспособляемость. 2. Относительное число лиц, имеющих типичные особенности преступника, зависит от вида совершенного преступления. Мак- симальное число лиц с типичными психологическими особенно- стями отмечается среди тех, кто совершает грабеж или разбойное нападение (44,4%), изнасилование (41%); минимальное— среди тех, кто совершает кражи (25%) и хищения имущества (22%). Ли- ца, совершившие убийства и нанесшие тяжкие телесные повреж- дения, занимают промежуточное положение (36%). Однако неза- висимо от вида совершенного преступления количество преступников, имеющих типичные психологические особенности, значительно превышает относительное число подобных типов личности среди законопослушных граждан (5%). 3. Обнаруженная связь между психологическими особенностями и преступной деятельностью позволяет рассматривать первые как один из потенциальных факторов преступного поведения, который при определенных воздействиях среды может становиться реально Действующим, причем среда может оказывать как усиливающее, так и тормозящее влияние на проявление этого фактора. 4. С учетом приведенных данных о нравственных и психоло- гических чертах преступников личность преступника отличается от личности законопослушного негативным содержанием Ценностно-нормативной системы и устойчивыми психологи-
68 Глава 1 ческими особенностями, сочетание которых имеет кримино- генное значение и специфично именно для преступников. Эта специфика их нравственно-психологического облика является од- ним из факторов совершения ими преступлений, что отнюдь не является психологизацией причин преступности, поскольку нрав- ственные особенности складываются под влиянием тех социаль- ных отношений, в которые был включен индивид, т. е. имеют со- циальное происхождение. Психологические особенности личности преступников, в том числе те, которые были выявлены нами с помощью ММИЛ, мож- но рассматривать как предрасположенность к совершению пре- ступления, т. е. как свойства индивида, понижающие кримино- генный порог. Однако реализация этой предрасположенности зависит от многих других факторов. § 4. НРАВСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ Если суммировать все способы совершения преступлений, которые предусмотрены в современном уголовном законодатель- стве, то мы насчитаем их не так уж много. Наиболее распростра- ненные из них: — насилие над личностью; — незаконное завладение имуществом; — обман, в том числе подлог; — незаконное использование служебного положения; — нарушения различных технических и иных правил. Пожалуй, только последняя категория может не вызывать мо- рального порицания (да и тут часто есть основания для упрека, например, в расхлябанности, безответственности). Что касается остальных категорий, то все они совпадают с отрицательными моральными качествами — агрессией, злобностью, корыстолюби- ем, завистью, предательством, беспринципностью и др.12 12 Кудрявцев В. Н. Преступность и нравы переходного общества. М., 2002.
Общая характеристика личности преступника 69 С другой стороны, позитивные моральные установки служат барьером против проявления преступных намерений. Разумеется, есть и такие люди, которых сдерживает не мораль, а только угро- за наказания; они в общем и не против того, чтобы обойти закон, но, как Остап Бендер, «чтут Уголовный кодекс» и пытаются дос- тичь своих целей в его рамках. В 1995 г. из каждых 10 тыс. молодых людей в возрасте 14-17 лет совершили преступления 238 человек против 166 человек в 1985 г. Темп прироста показателей преступности этой группы на- селения опережал темпы прироста населения в 3,5 раза.13 В 1996 г. на учете в органах внутренних дел России состояли 151 838 подростков, входящих в состав 28 205 противоправных группировок.14 В 2002 г. каждый девятый преступник являлся не- сов ер ш еннолетним. В опросе разных возрастных групп населения (всего 1600 че- ловек), произведенном ВЦИОМ еще в 1998 г., был задан такой вопрос: «Согласны ли вы с утверждением, что при столкновении закона и здравого смысла надо исходить из здравого смысла?» Ответы приведены в табл. 4 (в процентах по отношению ко всем опрошенным в соответствующей возрастной группе). Таблица 4 Соотношение права и морали Возраст, лет Согласен, % Не согласен, % Затрудняюсь ответить, % 18-24 68 20 12 25-39 59 30 11 40-54 62 28 10 55 и старше 51 30 19 13 Хохряков Г. Ф. Криминология. М., 1999. С. 267. 14 Там же. С. 272.
70 Глава 1 В этой таблице бросается в глаза понижение правового созна- ния в более молодых возрастных группах. Да и у представителей старших возрастов свыше половины считают здравый смысл бо- лее важным критерием правильности (и моральности) поведения, чем закон. Это свидетельствует о сохранении давней российской традиции противопоставления закона и справедливости. Сходные выводы были получены и при опросе, проведенном в конце 2002 г. среди молодых студентов московских вузов, где также была сделана попытка увязать их моральные суждения с отношением к требованиям и запретам права. Опрос астраханской молодежи (1998) показал, что 43% из них настроены на соблюдение закона при любых обстоятельствах (даже если он «несправедлив» или «устарел»). Но 50% полагают, что выполнять правовые предписания следует в зависимости от обстоятельств.15 Каковы эти обстоятельства? Как показывает поведение ре- альных людей (молодежи и лиц более старшего возраста), это, во- первых, затруднительное материальное положение и, во-вторых, общественные нравы, снисходительно оценивающие некоторые отступления от закона (т. е. господствующее правосознание, тер- пимо относящееся к не очень значительным правонарушениям). Обратимся к художественной литературе, рисующей некото- рые обобщенные образы современных людей. Так, в одном из рассказов В. Исхаков повествует о жизни профессора, проректора гуманитарного университета: «Его бла- госостояние настолько явно обеспечено упорным и плодотворным трудом, что даже завистники не упорствуют, обвиняя его в ис- пользовании служебного положения: берет, мол, взятки за уст- ройство отпрысков в ВУЗ... А с другой стороны, где кончается взятка и начинается простая человеческая благодарность? Что-то, конечно, было, дыма без огня не бывает, но в меру; не столько ради корысти, столько, возможно, чтобы самому ощутить свой вес в обществе: ведь скучно, согласитесь, располагая некоторыми 15 Рубан А. С. Указ. соч. С. 81.
Общая характеристика личности преступника 71 возможностями, совсем ими не воспользоваться. Это уже нездо- ровый аскетизм какой-то, монашество. Вот именно: аскетизм!»16 Здесь — лишь подозрение относительно отступления героя рассказа от моральных и правовых принципов. Но такого рода подозрение имеет, надо полагать, достаточно серьезные основа- ния. А вот уже не художественный вымысел, а откровенное свиде- тельство реального лица, полученное социологами при опросе населения. В данном случае рассказывает врач-анестезиолог из Костромы: «Благодарность примет практически любой, а взятки берут не все. Взяточники в институте, в принципе, всем известны. Скажем, экзамен принимают пять преподавателей. Из них, как правило, один или два — это люди старой закалки, которые будут ходить в рваных штанах, но денег у тебя не возьмут. Таким на- плевать, чей ты сын, они все равно поставят тебе тот балл, кото- рого ты заслуживаешь... Простой студент, конечно, такому деньги не понесет, а передаст их кому-то, про кого известно, что тот не- равнодушен к деньгам».17 Во многих случаях подобные действия, явно перерастающие в преступление, стимулируются несовершенным законодательст- вом. Другой автор пишет: «У меня есть хороший знакомый, тех- нарь, который начал собирать компьютеры, когда о них мало кто слышал. Он решил заняться бизнесом, продал квартиру, за что его все осуждали, вложил все деньги в торговлю радиоэлектроникой. На первый раз, как многие технари, сделал все по закону, и когда пришел в налоговую, ему там сказали: “Вы что, с ума сошли? Вы же разоритесь”. Тогда он ушел и быстренько все переписал на свою жену... Теперь он преуспевающий бизнесмен».18 Несомненно, что моральные установки этого честного ранее человека были основательно расшатаны полученным советом. Трудно сказать, возникли ли у него суждения, которые можно квалифицировать как негативную автономную мораль (типа госу- 16 Исхаков В. Другая жизнь — другая история. Рассказ // Знамя. 2000. № 12. С. 88. 17 Клямкин И., Тимофеев А. Указ. соч. С. 180. 18 Там же. С. 182.
72 Глава 1 дарство не обеднеет»), но что он близко подошел к преступной дорожке или уже встал на нее — это бесспорно. О тесной связи аморализма, свойственного кризисному обще- ству, с ростом преступности написано немало художественных и публицистических произведений. Явления эти характерны не только для нашей страны. Выдающийся польский писатель Ста- нислав Лем говорит в интервью корреспонденту газеты следую- щее: «Нельзя принудить людей быть моральными. Вот в Польше, с одной стороны, все католики. С другой — есть огромное число бродяг, нищих. Люди крадут, совершают преступления. У нас уже и мафия есть, почти как в США. А полиция ничего не может сде- лать, не имеет никакого авторитета. У церкви вроде бы авторитет есть, она всех призывает руководствоваться христианскими цен- ностями, но главная ценность сегодня — это деньги, в том числе и для церкви... Мы еще не дозрели до демократии. Делая скачок 19 из социализма в капитализм, можно ведь голову сломать». Обзор этих высказываний и наблюдений, равно как и ответов опрошенных студентов, позволяет сделать несколько выводов. Во-первых, ни один из опрошенных студентов не поставил под сомнение общественную опасность и нравственную недопус- тимость преступлений против государственной власти, общест- венной безопасности и общественного порядка, а также против мира и безопасности человечества. Видимо, сохранились тради- ционные государственно-патриотические установки, хотя они непосредственно не фигурировали в системе моральных пред- ставлений. Сохранилось и традиционно негативное отношение к преступлениям против личности. Во-вторых, изменение общественного строя в России приве- ло к смягчению оценок преступлений, вызванных нуждой значи- тельной части населения, а также к либеральному отношению к преступлениям в сфере коммерции. Большинство опрошенных не ставит знака равенства между моралью и требованиями закона, считая, что его нарушения могут быть морально нейтральны или даже оправданы. И здесь важное значение придается мотивам по- * 19 Лем С. Нельзя принудить людей быть моральными // Известия. 2001. 12 сент. С. 8.
Общая характеристика личности преступника 73 ступка и сложившейся обстановке (что, кстати говоря, учитывает- ся уголовным законом). В-третьих, и это главный вывод, правовая норма (соблюдае- мая или нарушаемая) оказывается все же недостаточным (или во всяком случае не главным) критерием для оценки человека по принципу «хороший — плохой». Хотя сам по себе факт соверше- ния преступления не приветствуется никем, но обстоятельства, в которых оно было совершено, часто признаются более важными, чем один этот упомянутый факт. Отсюда вытекает, что для инди- видуальной (и отчасти, общественной) оценки человека и его по- ступков должны быть найдены и другие, дополнительные основа- ния, чем только его отношение к обычаю, традиции или нормам права. На вопрос «Смогли бы вы за высокую плату совершить пре- ступление?» 42,7% неработающих и неучащихся подростков от- ветили утвердительно; среди работающих этот ответ составил 12,1% (данные 1989-1990 гг.).20 Сотрудница Института социологии РАН кандидат философ- ских наук И. Ф. Дементьева провела в 2000 г. опрос 760 старше- классников в Московской области. Среди разных результатов об- работки анкеты привлекают внимание следующие: 9% старше- классников уклонились от ответа об источниках получения карманных денег; 6% родителей не знали о хулиганских поступ- ках своих детей; 20% старшеклассников участвовали в драках со сверстниками в школах; 24% участвовали в драках со сверстни- ками на улице; 5% участвовали в драках с посторонними взрос- лыми людьми; 16% старшеклассников пробовали наркотики хотя бы один раз. Разумеется, при определении эталонов морального поведения обо всех подобных действиях опрошенные не говорили ни слова. Неустойчивость нравственных оценок, несовпадение слов и поступков молодежи были выявлены и другими авторами. Так, недавний опрос старшеклассников в Астрахани и Астраханской 20 Забрянский Г. Н. 1) Криминологические проблемы села. Ростов н/Д, 1990. С. 87; 2) Социология преступности несовершеннолетних. Минск, 1997. С. 10 и далее.
74 Глава 1 области указал на порицание многими старшеклассниками сле- дующих форм поведения: употребление алкоголя (50%), курение табака (37%), употребление наркотиков (81%). Вместе с тем оп- рошенные заявили, что сами употребляли алкоголь (69%), курили (43%) и принимали наркотики (1%).21 Трудно судить, объясняется ли их негативное отношение к «зелью» собственным опытом или же мы опять имеем дело с расхождением слов и поступков — от- ветов на анкету и реального поведения в жизни. Склоняемся к последнему объяснению. Расхождение между моральными оценками, отношением к праву и реальным поведением, надежда на «здравый смысл», со- крытие неблаговидных поступков — все это свидетельствует о «двойной морали» у современной молодежи, а точнее — о нрав- ственной аномии переходного общества*. Весьма развернутые и глубокие соображения по этому поводу высказал известный социолог Ю. А. Левада. По его мнению, в переходный период сложилось несколько характерных типов лю- дей: а) открывшие для себя новые возможности; б) считающие, что для них ничего особенного не изменилось; в) неприспо- собляемые, вынужденные предельно снижать уровень своих за- просов.22 Особое его внимание привлек сравнительно новый тип личности — «человек лукавый», который «приспосабливается к социальной среде, ища допуски и лазейки в ее нормативной сис- теме, т. е. способы использовать в собственных интересах суще- ствующие в ней “правила игры”, и в то же время — что не менее важно — постоянно пытаясь в какой-то мере обойти эти правила. Это вынуждает его постоянно оправдывать свое поведение то ли ссылками на необходимость самосохранения, на пример “других”, то ли апелляциями к нормативным системам иного ранга (“выс- шие интересы” и т. п.)».23 «Человек лукавый», к сожалению, — это не только «умудренные жизнью» люди, но даже в большей степени «зеленая молодежь». 21 Рубен А. С. Указ. соч. С. 81. 22 Леваде Ю. Л. Homo Post-Soveticus // Общественные науки и современ- ность. 2000. №6. С. 10. 23 Там же. С. 16.
Общая характеристика личности преступника 75 Похожие типы нашли многочисленные отображения в совре- менной художественной литературе. Например, один из героев Д. Быкова — некто Рогов, историк по специальности, «вообще стал тяготиться людьми». «Люди, окружавшие его, не выдержи- вали даже самой снисходительной пробы: настали времена попус- тительства, слабость возвели в принцип... Слово ничего не значи- ло, клятва ничего не весила, понятие долга на глазах упразднялось, и больше всего это было похоже на загнивание те- ла, отвергшего душу за ее обременительностью».24 Приводимые Левадой данные опросов населения подтвер- ждают подобные наблюдения. Например, многие считают вполне допустимым уклоняться от службы в армии (в целом 23%, а среди молодежи в возрасте до 24 лет — 35%); не платить налоги — 14% (у молодежи — 24%); «выносить» что-либо с предприятия, т. е. попросту красть — 8% (у молодежи — 15%). При сравнении дан- ных 1989 и 1999 гг. выяснилось, что «лукавства в поведении лю- дей за последние 10 лет стало больше».25 Об этом часто упомина- ет и публицистика. Так, одна из читательниц газеты «Известия», высказывая мысль о распаде моральных ценностей, писала: «Аб- солютного деления на моральное и аморальное не существует. Сейчас стираются даже приблизительные границы. И дело тут, на мой взгляд, в существовании так называемого двойного стандар- та... Практически в каждом из нас сидит и ханжа, и либертариа- нец — так нас приучили вначале в школе, далее везде, а так по велению сердца. Вроде ничего плохого в этом нет, — заключает автор, — ничего противоестественного нет точно, но лучше дер- жать это при себе».26 Но далеко не все «держат при себе» свои лукавые, а по сути дела, нравственно упречные взгляды. Так, герой романа А. Волоса, некто Сергей, профессионально занимающийся про- дажей квартир, откровенничает: «Я всегда честно придерживаюсь договоренностей. Кроме того, объект был такого свойства, что срубить на нем хоть сколько-нибудь левых денег не представля- 24 Быков А. Оправдание: Роман // Новый мир. 2001. № 3. С. 44. 25 Там же. С. 20. 26 Известия. 2001. 3 марта. № 39. С. 6.
76 Глава 1 лось возможным. Короче говоря, я был совершенно честен. Одна- ко в нашем деле честность — это что-то вроде спирта. В том смысле, что спирт в обыденной жизни всегда содержит сколько- то воды. Даже неразведенный, он не бывает стопроцентным — 27 только девяносто шесть». А вот и некое «резюме» того же героя: «Должна быть от че- стности хоть какая-нибудь польза? Или как? Честный, честный, „ ~ 28 честный — а в конце концов за это ни копенки денег». Понятно, что и этот человек — «на подходе» к правонаруше- нию. Ясно и то, что подобное поведение может в конце концов обернуться вовлечением в серьезную преступную деятельность. Особенно «прост» переход в сферу организованной преступности, где на поверхности, казалось бы, царит обычный бизнес, может быть, не очень законный, а в глубине идет жестокая и беспощад- ная борьба за деньги и за власть. И с этим неизбежно рано или поздно столкнется «человек лукавый», связавший себя с преступ- ной средой. Подведем некоторые итоги сказанному в этой главе. Бросается в глаза противоречивость нравственного сознания людей переходного периода, в особенности молодежи. При этом можно наблюдать несколько тенденций. Во-первых, сохранение эталонов (образцов) морального по- ведения, в значительной степени присущих и прежним поколе- ниям. Во-вторых, фактическое отступление от этих эталонов при соприкосновении с жизненными трудностями и коллизиями. В-третьих, попытки части политических деятелей и «деловых людей» в новых, капиталистических условиях выработать нормы морального поведения, которых не было в советском обществе. В-четвертых, одновременно — отрицание какой-либо морали в рыночной экономической среде; оправдание противоправного и преступного поведения, если оно приносит выгоду. 27 Волос А. Недвижимость: Роман// Новый мир. 2001 № 2. С. 54, 68. 28 Там же. С. 68.
Общая характеристика личности преступника П В-пятых, неопределенность «автономной морали» в боль- шинстве случаев сознательно скрываемой от окружающих («че- ловек лукавый»). Все это свидетельствует о моральной аномии, связанной с пренебрежением правовыми нормами и требованиями и соответ- ственно способствует росту преступности. Рассмотрим теперь характеристику нравственных пред- ставлений в самой преступной среде — преступной субкуль- туре. Как всякое социальное явление, преступность имеет не толь- ко внешнее (объективное) выражение, но и внутреннее (субъек- тивное) содержание. Поэтому представление о ней будет непол- ным, если не остановиться более подробно на внутренней характеристике, т. е. на тех нравах, которые господствуют в пре- ступной среде. Эти нравы, с одной стороны, «идеологически» поддерживают ее существование, а с другой — как уже сказано, оказывают разлагающее влияние на неустойчивые социальные слои и группы только образующегося у нас гражданского обще- ства. Нравы преступной среды — это и есть ее субкультура, кото- рая, в широком смысле слова, является, к сожалению, частью об- щей культуры населения. В России она не изучалась более или менее систематически; отрывочные наблюдения публицистов и ученых XIX — начала XX в. относятся в основном к некоторым 29 городам или отдельным группам преступников. Пожалуй, наибольший интерес в этом плане представляет книга В. Чалидзе, описавшего следующие атрибуты субкультуры воровского мира 1920-1930-х гг. в СССР: экзотичность поведения и замкнутость в своей среде; относительное равноправие его уча- стников и круговая порука; избрание главаря всеми членами во- ровского сообщества; невозможность добровольного выхода из сообщества; решение наиболее важных вопросов на общих сход- ках; раздел территории между конкурирующими группами; за- 29 См., например, очерки В. А. Гиляровского, прекрасно описавшего обычаи «дна» московского общества конца XIX в.
78 Глава } прет какого бы то ни было сотрудничества с государственной властью; татуировки; использование воровского жаргона и др. Автор мало пишет о нравственных представлениях изучавше- гося им слоя, тем не менее он отмечает большие различия пред- ставлений преступников о допустимом и недопустимом поведе- нии в «своей» среде и по отношению к «чужим». «Люди редкостной честности в отношениях друг с другом, воры обычно оказываются совершенно не заслуживающими доверия в их от- ношениях с фрайерами, людьми общества; они могут в этом слу- чае... являть в своем поведении редкостное вероломство».30 Судя по многим наблюдениям, воры безразличны к детям и часто по- мыкают женами или любовницами, иногда даже передавая их друг другу. По мнению Чалидзе, им совершенно чуждо чувство патриотизма, который ассоциируется у них с верховенством не- навидимого ими государства. Не признавая чужую собственность, они и сами, как правило, не склонны к накопительству; «как бы ни была успешна покража... в одну ночь она может быть пропита в компании друзей — воров и женщин, проиграна в карты или отдана на нужды товарищей».31 Воровские нравы, характерные для более позднего периода, довольно подробно изучал И. И. Карпец. Он отмечал «пренебре- жение к моральным и иным ценностям, несдержанность в поведе- нии, в отношениях друг к другу, к людям вообще». Постоянное вращение в воровских кругах приводит «к стойкому стереотипу человека, пренебрегающего элементарными культурными и эти- ческими взглядами и запросами, способного поступать лишь с узкоэгоистических позиций». В ответ на замечания следуют либо угрозы физической расправы (почти единственное, что хорошо понятно подобным образом сформировавшейся личности), либо сама расправа. «Мораль» преступного мира образуется системой весьма же- стких правил. Санкции здесь обычно суровые и жестокие (выкуп, побои, членовредительство, убийство) и основаны соответственно на физическом (вооруженном) насилии. Нормы и правила, как и 30 Чалидзе В. Уголовная Россия. М., 1990. С. 75. 31 Там же. С. 82.
'бщая характеристика личности преступника 79 авторитет главаря, пронизаны и подкреплены специфическими моральными «максимами», которые именуются достаточно при- влекательно: «долг», «справедливость», «честность», «уважение старших», «смелость», но на деле имеют однобокий и извращен- ный смысл. К этому следует добавить «идейную» обработку соз- нания членов группы старшими и более опытными преступника- ми, внушающими молодым принципы аморальности труда, «благородства» и «чести» «легендарных» преступников прошлых лет и т. п.32 Как видим, в данном случае из права, морали и религии бе- рется самое сильное и эффективное: неминуемость кары, «внут- ренний голос» совести и слепая вера. Нетрудно заметить, что и по содержанию, и по форме подобная система регулирования тяготе- ет к исторически наиболее примитивным системам: первобытно- общинной, рабовладельческой, раннего феодализма. Это не уди- вительно: ведь грубые, варварские формы противопоставления себя обществу, живущему по цивилизованным законам, отчетли- во проявляются в низших с исторической точки зрения формах властвования и регулирования поведения людей. Касаясь особенностей поведения преступников-рецидивистов, И. И. Карпец пишет, что «на свободе — это циничные, очень на- ступательно настроенные личности, готовые пойти на любой по- ступок, если он принесет им выгоду... Рецидивист может пожерт- вовать своим товарищем, чтобы уцелеть самому, пойти даже на убийство ради сохранения своей выгоды».33 Из этих и других наблюдений вырисовываются признаки глу- бокого эгоиста, замкнутого в своей среде и подчиняющегося только «воровскому закону»; человека с резко выраженной «двойной моралью». Преступная субкультура конца XX — начала XXI в., конечно, стала несколько иной. На ней сказались два существенных об- стоятельства: 1) вытеснение прежних «воров в законе» и прису- щих им взглядов и традиций новым поколением преступников, 32 Карпец И. И. Наказание: Социальные, правовые и криминологические проблемы. М., 1973. С. 20 и сл. 33 Там же.
80 Глава 1 которые не изолируются от социальной среды, но, напротив, глу- боко в нее проникают и паразитируют на социальных институтах; 2) сближение преступной субкультуры с нравами современного кризисного общества, где в силу «железного закона капитализма» идет война «всех против всех». Нетрудно понять, что оба эти из- менения порождены одним и тем же процессом — нецивилизо- ванной, грубой, неумелой капитализацией страны. Особенно опасно внедрение преступных или околопреступ- ных навыков и традиций в круги молодежи. «Проникновение преступной идеологии в молодежную среду подтверждает то обстоятельство, что в сознании некоторой части подростков и молодежи укрепляется мнение о том, что быть су- димым, носить знаки принадлежности к преступному миру — чуть ли не признак высочайшей доблести... Такое мнение преоб- ладает среди 13-14-17-летних подростков, студентов вузов и осо- бенно техникумов, детей из семей рабочих и госслужащих; 10,4% опрошенных полагают, что этот факт дает право на особое поло- жение “сильного” в обществе». Вместе с тем «такой факт биогра- фии, как судимость, 12,7% респондентов считают позорным фак- 34 том». Субкультуры разных категорий преступников и преобладаю- щих в их среде нравов не вполне идентичны. Различия в той или иной степени проанализированы в ряде работ последнего време- ни. Взгляды, интересы, жизненные привычки различаются у лиц, совершивших преступления корыстные и насильственные, у пре- ступников-профессионалов и у тех, кто вступил на преступный путь впервые; у взрослых и несовершеннолетних и т. д. Но есть и ряд общих черт, позволяющих говорить о преступной субкульту- ре в обобщенном виде. Касаясь психологии корыстных преступников конца XX в., А. И. Долгова подчеркивает, что это, как правило, не прежние одиночки, а сплоченные группы. В системе ценностных ориента- ций главное место у них занимают индивидуально- либо кланово- эгоистические интересы. Превыше всего — материальное благо- 34 Татидиноаа Г. Г. Организованная преступность и молодежь // Социологи- ческие исследования. 2000. № 1. С. 56-57.
.Общая характеристика личности преступника 81 получие, неограниченные проявления своего «Я». Причем при- оритет отдается нужным связям, любым средствам достижения целей по формулам: «Хочешь жить — умей вертеться», «Сам что- то не урвешь — о тебе не позаботятся» и т. п.3 Взгляды рецидивистов, особенно тех, кто долго находился в заключении, бывают часто настолько искажены, что они даже не осознают степень отличия этих взглядов от общепринятых. Им представляются вполне естественными такие суждения, отражен- ные, например, в татуировках: «не скорбящий ни о чем, кроме своего тела и пайки хлеба» или: «сила, месть, беспощадность»; «чти закон воров»; «человек человеку волк» и т. п.35 36 Определенными особенностями отличаются лица, совершаю- щие экономические и коррупционные преступления. Это более образованные субъекты, хорошо знающие экономику, государст- венную службу. Но мораль, система ценностей и правосудия у них мало отличаются от морали других категорий корыстных преступников. Они готовы в любой момент принести и закон, и нормы нравственности в жертву материальной выгоде. Характер- ные черты — жадность, зависть, беспринципность. В системе организованной экономической преступности вы- деляются так называемые авторитеты, постепенно заменяющие прежних «воров в законе». Это уже «не татуированный зэк с по- черневшими от чифиря зубами; он чисто выбрит, одет по послед- ней моде, в его обслуге не только “шестерки”, но и телохраните- ли. В повседневном обиходе у лидера несколько приватизи- рованных квартир, дачи, автомашины престижных марок».37 При этом его криминальный профессионализм принимает многопла- новый, разносторонний характер: такой делец готов активно включиться и в легальную экономическую деятельность, и в из- бирательную гонку, и «заказать» убийство конкурента, и вовремя скрыться за рубежом. Преступная субкультура сегодняшнего дня связана с широ- ким распространением наркотиков. Однако надо отметить важ- 35 Криминология / Под ред. А. И. Долговой. С. 292. 36 Там же. С. 205-206. 37 Там же. С. 624.
82 Глава 1 ный факт: если среди преступников-профессионалов наркотиками злоупотребляют единицы (так как пристрастие к «зелью» рано или поздно подорвет «профессиональные навыки»), то именно в социально благополучной среде под влиянием преступного мира эта пагубная привычка приобретает массовый характер. Вот вы- держка из интервью одного из поставщиков наркотиков: «Сейчас очень благоприятная обстановка для продажи “дряни”. Вот рань- ше на “траве” всякие хиппи сидели... а какие у них деньги... А сейчас много элитной публики развелось, к дорогим потянулись. Смотри— ночные клубы как грибы растут... Это очень удобные места для продажи наркотиков».38 Так преступная субкультура исподволь проникает в общую культуру населения и разрушает ее, навязывая свои образцы поведения. Этот тезис в полной мере может быть обращен и к субкульту- ре насильственной преступности. Все чаще межличностные конфликты стали решаться насиль- ственным путем. В каждом пятом преступлении против личности проявлялось стремление к самоутверждению, к поддержанию своего «Я», хотя бы путем насилия над другими. По мнению ав- торов этих наблюдений, «человек, ощущая действительное или мнимое безразличие общества к своим проблемам, свою незащи- щенность, формирует готовность отстаивать свои интересы лю- бым путем».39 Преступная субкультура и здесь явно соприкасает- ся с нравами худшей части обычного общества. Субкультура и психология насильственных преступников наиболее полно проявляется в тех сферах жизни и при тех обстоя- тельствах, где возникающие проблемы решаются главным обра- зом силовыми методами. Это прежде всего войны, в том числе гражданские; межнациональные и социальные конфликты; наси- лие над личностью со стороны государства, незащищенность гражданина законом; жизнь в закрытых и полузакрытых учреж- дениях (армия, тюрьма, приюты, интернаты и т. д.); наконец, не- благополучная семья. 38 Хохряков Г. Ф. Криминология. М., 1999. С. 292. 39 Криминология / Под ред. А. И. Долговой. С. 452 (Авторы главы: Ю. Н. Ар- гунова и Е. М. Юцкова).
•рбщая характеристика личности преступника 83 L Представители субкультуры насилия практически в любой ситуации ведут себя агрессивно, стремясь подчинить себе окру- жающих преимущественно путем грубого физического воздейст- вия. Подобные лица чрезвычайно чувствительны к касающимся их ситуациям, «подозрительны, у них затруднена правильная оценка событий, которая легко меняется под влиянием аффектив- ных переживаний... Любые затруднения рассматриваются ими как результат враждебных действий со стороны других людей, кото- рых обычно и обвиняют в своих неудачах» 40 На первое место выступают полное пренебрежение лично- стью и насилие как способ решения любых проблем. Статистика свидетельствует о том, что каждое третье умышленное убийство было связано с желанием преступника как можно более унизить свою жертву, с издевательством над потерпевшим. Как уже указывалось, преступникам, совершающим убийства, особенно присущи импульсивность, ригидность, застреваемость аффективных переживаний, подозрительность, злопамятность, повышенная чувствительность в межличностных отношениях. Эти данные можно интерпретировать как длительное разрушение отношений со средой, которая начинает выступать в качестве враждебной, разрушительной силы, несущей угрозу для данного человека.41 Если у них сохранилась семья, то и в ней подобные лица чувствуют себя чужими, создавая невыносимую обстановку постоянных ссор и конфликтов. Враждебность и агрессивность как стереотипы поведения ха- рактерны также для грабителей и разбойников. Они тоже отчуж- дены от «большого общества» и его ценностей. Но насилие в от- ношении потерпевших у них сочетается с корыстными мотивами; оно является не самоцелью, а имеет «инструментальный» харак- тер. В 1990-е гг. с достаточной полнотой были проанализированы субкультура и психология лиц, склонных к сексуальным преступ- лениям. Очень многие черты объединяют их с другими катего- риями насильственных преступников, упомянутых выше. Стерео- 40 Антонян Ю. М. Жестокость в нашей жизни. М., 1995. С. 201. 41 Антонян Ю. М. Психология убийства. М., 1997. С. 223.
84 Глава 1 типы их поведения тоже сводятся к физическому насилию и до- минированию над другими людьми, в данном случае — над жен- щинами. Собственные желания и чувства рассматриваются как подлежащие безусловному удовлетворению. Для них характерны полное неуважение к женщинам, примитивизм и цинизм во взгля- дах на половые отношения, разнузданность, не признающая ника- ких преград на пути к удовлетворению полового влечения; ее не- которые из насильников даже расценивают как элемент «ультрасовременности».42 43 К сожалению, речь идет не только об одиночках, но и о груп- пах молодых людей с такой субкультурой. В них участвуют и де- вочки, вступающие в половые связи уже с 12-13 лет. В нормы по- ведения таких групп входит грубое принуждение несовер- шеннолетних девочек к половым актам, причем в случаях отказа последние рискуют быть избитыми и стать объектами издева- тельств. В этих группах есть и так называемые общие девочки — забитые, униженные, презираемые подростки, переходящие из рук в руки, иногда в течение одного вечера. При этом их согла- 43 сия, естественно, никто не спрашивает. На сексуальной почве, как известно, нередко совершаются серийные убийства; многие из этих преступников страдают пси- хическими заболеваниями.44 Особые элементы преступной субкультуры наблюдаются сре- ди женщин-преступниц. Эта категория, конечно, неоднородна; разнообразны и совершаемые преступления. Вместе с тем можно отметить следующие отличия от поведения преступников- мужчин. Женщины гораздо более импульсивны и эмоциональны: психологические травмы, связанные с производственными или семейными конфликтами, разводами, неустроенностью личной жизни, могут носить у них затяжной и глубокий характер. Они чаще оценивают жизненные ситуации как угрожающие и даже критические для них и их близких. Поэтому противоправные дей- 42 Антонян Ю. М., Ткаченко А. А. Сексуальные преступления. М., 1993. С. 156. 43 Там же. С. 139. 44 Подробнее см.: Антонян Ю. М., Верещагин Б. А., Потапов С. А., Шоств- кович Б. В. Серийные сексуальные убийства. М., 1997. С. 45.
*бщая характеристика личности преступника 85 ствия нередко носят защитный характер и имеют целью оградить себя или свою семью. Несколько иными особенностями отличаются нравы тех женщин, кто стал на путь проституции. Исходная ситуация обыч- но та же самая — жизненная неустроенность. Но выход из нее они находят не в труде и не в замужестве и даже не в преступле- ниях, например совершении краж или вступлении в преступное сообщество, а в продаже самих себя. Недостижимость желаемого образа жизни «порождает у некоторых ощущение того, что они находятся за бортом настоящей жизни, в лучшем случае — на ее обочине», а это ведет на панель. Общее для проституток — пол- ное отсутствие духовных запросов, да и интеллектуальной жизни вообще. Психологическое тестирование некоторых из них выяви- ло такие черты личности, как жадность, черствость, грубость, ци- низм, чрезмерная озабоченность материальными проблемами и общая незрелость. «Неуверенность в себе компенсируется эго- центризмом и агрессивностью, которые, в сущности, выполняют защитительные функции».45 Наиболее опустившаяся часть преступной среды — наркома- ны, алкоголики, лица без определенных занятий и места житель- ства. Не занимаясь никаким трудом и не имея постоянных средств к существованию, эти люди от случая к случаю совершают кражи, нападают на прохожих с целью даже мелкого ограбления, пыта- ются шантажировать уличных торговцев, попрошайничают и ока- зывают небольшие услуги преступным группам. Дезадаптация и отчуждение подобных лиц стремительно прогрессируют при на- ступлении таких поводов, как распад семьи, уход от родителей, переезд на жительство в другой регион, перемена длительного рода занятий (например, увольнение из армии), а также освобож- дение из мест лишения свободы. Иными словами, их «скатыва- ние» имеет место тогда, когда значительно ослабляется или во- обще перестает действовать привычный, но достаточно жесткий социальный контроль. Здесь наблюдается внешне противоречивая картина: многие из них стремятся избавиться от такого контроля, но, обретая «свободу», в силу своей общей неприспособленности 45 Антонян Ю. М Преступность среди женщин. М , 1992. С. 202.
86 Глава 1 к жизни, весьма слабых адаптационных возможностей быстро де- градируют... Некоторые из них осознают это, но не находят в себе сил изменить ставший привычным образ жизни.46 Эти наблюдения, относящиеся к концу 1980-х гг., в полной мере отвечают и сегодняшней ситуации. Характерными чертами субкультуры «дна» общественной жизни являются инертность; безразличие и к себе, и к другим людям; способность из-за незна- чительной выгоды пойти на любые преступления, а также невер- ность своему слову, постоянное невыполнение своих обяза- тельств даже перед сотоварищами; готовность бросить или «сдать» их, как только меняется ситуация. «Бедность ролевой структуры, освобождение от обязанностей и связанных с ними функций приводит к сужению личностных свойств, оскудению духовного мира».47 Основной сферой повседневного общения та- ких личностей являются неформальные малые группы, состоящие из таких же алкоголиков, наркоманов, проституток и лиц без оп- ределенных занятий. В настоящее время наиболее значимыми носителями пре- ступной субкультуры являются представители профессионально- го корыстного криминалитета, составляющего большую часть преступной среды. «Проникновение отдельных элементов пре- ступной субкультуры в сознание и поведение законопослушных граждан, их тиражирование в рамках социальных институтов гражданского общества, политики и т. п. свидетельствуют об из- менении культурных установок самого социума... Это тревожный показатель, отражающий в целом формирование “смягченной” позиции общества в отношении преступного мира».48 Краткий обзор субкультуры преступного мира можно завер- шить оценками отношения этих лиц к праву и его предписаниям. Как отмечали советские авторы еще в 1980-е гг., у правонаруши- телей в отличие от законопослушных граждан в качестве стиму- лов воздержания от совершения преступления «выступают пре- 46 Антонян Ю. М. Психологические отчуждение личности и преступное по- ведение. М., 1987. С. 118. 47 Там же. С. 107-108. 48 Твйбаков А. А. Преступная субкультура // Социологические исследования. 2001. №3. С. 91.
Общая характеристика личности преступника 87 имущественно внешние детерминанты, система правового кон- троля, а не факторы внутренней регуляции, которая служит наи- более надежной основой правомерного поведения».49 Иначе гово- ря, если что и сдерживает представителей преступной среды от совершения конкретного преступления в данный момент— это только боязнь разоблачения и наказания, а отнюдь не правовые или моральные предписания. Эта констатация верна и сегодня с той лишь разницей, что преступники кризисного общества еще меньше стали опасаться активности правоохранительных органов в силу достаточно известных причин: низкая раскрываемость преступлений, коррупция в правовой системе, слабая профессио- нальная подготовка сотрудников МВД, следователей и прокуро- ров и, как следствие, безнаказанность даже самых громких пре- ступлений, совершенных в последние годы. Полное пренебрежение к праву породило даже такую формулу, как «жить по понятиям». «“Понятия” и “воровской закон”, — пишут современные ис- следователи, — это набор вполне определенных правил, противо- стоящих “беспределу” и структурирующих общественное бытие. В конечном счете “воровской закон” — это биологическая спра- ведливость, кодифицированный социальный дарвинизм в дейст- вии, эффективно регламентирующий права хищника и жертвы, слабого и сильного, при безусловном признании права силы. При этом права “слабых” ничтожны, но не равны нулю, а права “силь- ных” огромны и общеизвестны. В стране, откровенно и последо- вательно живущей “по понятиям”... вообще не возникает необхо- димости заниматься экономикой и политикой. Патерналистские инстинкты, психологические стереотипы массовой безответст- венности, социальная пассивность, укорененность “понятий” как общепризнанного инструмента урегулирования противоречий — все это создает объективную основу для того, чтобы словосочета- ние “криминальный режим” превратилось из ругательства в кон- статацию».50 Как видно из сказанного, преступная субкульту- 49 Рвпшнов А. Р., Ефремове Г. X. Правовая психология и преступное пове- дение. Красноярск, 1988. С. 102. 50 Сввеловв Н„ Юрьев Д. Первое лицо, единственное число // Новый мир. 2000. № 10. С. 129.
88 Глава 1 pa — не экзотический элемент современных нравов, а опасное социально-психологическое явление, способное самым отри- цательным образом воздействовать на многие стороны обще- ственной жизни. Вывод представляется очевидным: кризисное общество орга- нически связано с ростом преступности и распространением пре- ступной субкультуры: оно понижает уровень жизни значительной части населения, превращая его в резерв преступности; разрушает ранее существовавшие правовые и нравственные представления людей; создает и усиливает обстановку неопределенности, трево- ги и бесперспективности. Расшатывая государственные институ- ты, дезориентирует и ослабляет правоохранительную систему; создает условия бесконтрольности, способствующие развитию организованных преступных сообществ. Всякий общественный процесс представляет собой систему с прямыми и обратными связями. Так обстоит дело и в данном слу- чае. С одной стороны, преступность как объективное явление и преступная субкультура как ее субъективное содержание разла- гают наше общество, деформируют его нравы. Но есть и другая сторона дела: а не способствует ли само общество росту этих не- гативных явлений? Не искаженные ли общественные нравы, не люди ли, теряющие социальную ориентацию и безразличные к будущему страны, создают условия для роста преступности, об- разуют ее «резерв»? К рассмотрению этих вопросов мы теперь и перейдем. § 5. РОЛЬ ХАРАКТЕРА Говоря о характере, мы непосредственно вступаем в сферу личностных свойств и особенностей. Многими современными психологами «личность понимается как социальное свойство индивида, как совокупность интегриро- ванных в нем социально значимых черт».51 К этом чертам отно- 51 Кон И. С. Социология личности. М., 1967. С. 7.
характеристика личности преступника 89 сится также и характер человека, как манера, стиль, приемы пове- дения, свойственные данному человеку. Выдающийся советский психолог С. Л. Рубинштейн считал возможным выделить устойчивые психические свойства личности безотносительно к историческому времени и нации. К ним он относил «восприимчивость и впечатлительность, наблюдатель- ность, вдумчивость, рассудительность, эмоциональную возбуди- мость и устойчивость, инициативность, решительность, настой- чивость и т. п.».52 Думается, что ученый удачно выделил именно основные черты характера, не смешивая их ни с моральными нормами поведения, ни с темпераментом и эмоциями, что часто встречается у других исследователей. Многие психологи конца XX в. тоже избегают этого смеше- ния, однако толкуют понятие характера либо слишком широко, либо, напротив, узко. Так, И. Абрахам полагает, что характер — это «совокупность реакций человека на его социальное окруже- ние».53 Почему только на социальное? Наверное, такие черты, как решительность или неуверенность в себе, восприимчивость или хладнокровие в стрессовых ситуациях, не в меньшей мере могут проявляться и в природной среде. Другое сужение понятия харак- тера имеет место в работе Б. И. Додонова. Правильно определив характер как «систему определенных стереотипов эмоционально- го, когнитивного и поведенческого реагирования на типичные жизненные ситуации», этот автор пишет далее, что характер «оп- ределяет реактивное, а не инициативное первичное поведение личности».54 * Однако субъект ведь не только реагирует на разные ситуации, но и создает их; часто это можно наблюдать и у пре- ступников. Разве в таких случаях не проявляется их характер? Следует отметить важность и трудность разработки типоло- гии характеров (и в более общем виде — типологии личности). Для оценки нравов людей любая попытка создания подобной ти- пологии представляет особое значение, так как позволяет устано- 52 Рубинштейн С. Л. О личностном подходе // Психология личности в тру- дах отечественных психологов: Хрестоматия. СПб., 2000. С. 24. 53 Психология и психоанализ характера: Хрестоматия. М., 2000. С. 19. 54 Додонов Б. И. О системе «личность» // Психология личности в трудах оте- чественных психологов. С. 113.
90 Глава 1 вить наличие или отсутствие связи между тем или другим типом характера и преступным поведением. Одной из удачных попыток в указанном направлении стала работа И. С. Кона. «Постоянство и изменчивость личности». Опираясь на ряд иностранных и отечественных исследований, он выделяет три группы характеров подростков и взрослых, назы- вая их типами развития личности: • мальчики, «обладающие упругим самовосстанавливаю- щимся Я... отличаются надежностью, продуктивностью, хороши- ми способностями, широтой интересов, самообладанием, прямо- той, дружелюбием, интроспективностью, философскими интересами и сравнительной удовлетворенностью собой. Эти свойства они сохранили и в 45 лет, утратив часть былого эмоцио- нального темпа и отзывчивости». • «беспокойные со слабым самоконтролем» мужчины ха- рактеризуются импульсивностью и непостоянством. «В подрост- ковом возрасте эти мальчики отличались бунтарством, болтливо- стью, любовью к рискованным поступкам и отступлениям от привычного образа мышления, раздражительностью, негативиз- мом, агрессивностью, слабыми дисциплиной и самоконтролем. Пониженный самоконтроль, мятежность, склонность драматизи- ровать свои жизненные ситуации, непредсказуемость и экспрес- сивность характеризуют их и взрослыми». • «ранимые, с избыточным самоконтролем в подростковом возрасте отличались повышенной эмоциональной чувствительно- стью, «тонкокожестью», интроспективностью и склонностью к рефлексии... После 40 лет они остались такими же ранимыми, склонными уходить от потенциальных фрустраций, испытывать жалость к себе, напряженными и зависимыми».55 Среди женщин высоким постоянством свойств обладают: • представительницы «воплощенной феминности» — урав- новешенные, общительные, теплые, привлекательные, зависимые и доброжелательные; 56 56 Кон И. С. Психология личности в трудах отечественных психологов. С. 205-206.
Общая характеристика личности преступника 91 • «ранимые с пониженным самоконтролем» — импульсив- ные, зависимые, раздражительные, изменчивые, болтливые, мя- тежные, склонные драматизировать свою жизнь и исполненные жалости к себе, тревожные; • «гиперфеминные заторможенные» — эмоционально мягкие, постоянно озабоченные собой, своей внешностью и т. д.56 В связи с классификацией И. С. Кона возникает вопрос: в ка- кой мере характер способен к изменениям? По мнению Дж. Келли, «личность конкретного человека непрерывно прини- мает новые формы».56 57 Но, судя по приведенным И. С. Коном дан- ным, к характеру это относится в гораздо меньшей степени, чем, например, к эмоциям, системе ценностных ориентаций и др., хотя нет достаточных оснований отрицать в принципе возможность изменений в характере, особенно с возрастом и приобретением жизненного опыта. Как писал Л. С. Выготский, характер — не неизменный тип, а личность, динамически развивающаяся в про- цессе адаптации человека к миру и сама формирующаяся в ходе этой адаптации. Одним из элементов этой структуры является самоконтроль. Исследования И. С. Кона показывают, что сила или слабость са- моконтроля — устойчивая черта личности. Это важно, ибо данная черта, если она развита, препятствует вовлечению в преступную деятельность. Такую же положительную роль играют позитивная самооценка личности, ее целеустремленность, жизненная стой- кость, а также признание человеком правовых способов разреше- ния возникающих в жизни конфликтов.58 Выше уже приводились результаты исследований личностных черт преступников в сравнении с психологическим портретом за- конопослушного населения. Исследование личности велось на трех уровнях: врожденные особенности, имеющие отношение главным образом к темпераменту; устойчивые качества, сформи- ровавшиеся в процессе индивидуального развития и проявляю- 56 Там же. 97 Келли Д. Ж. Теория личности / Пер. с англ. М., 2000. С. 78. 98 Шнайдер Г. Криминология / Пер. с нем. М., 1994. С. 321-322.
92 Глава 1 щиеся в виде типичных реакций и поступков; социальная направ- ленность личности. Исследование позволило сделать вывод о том, что преступни- ки характеризуются выраженными устойчивыми психологиче- скими особенностями, отличающими их от основной массы насе- ления. Главные из этих особенностей относятся к следующим психологическим и характерологическим чертам: • импульсивность, плохое прогнозирование последствий своих поступков, враждебное отношение к социальным и право- вым нормам; • ригидность, «застреваемость» линии поведения, подозри- тельность, злопамятность, повышенная чувствительность в меж- личностных отношениях; • изолированность, тенденция к соблюдению психологиче- ской дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя. Наиболее типичны эти черты для преступников, совершив- ших грабежи, разбои, изнасилования, убийства, и менее типичны для лиц, совершающих корыстные преступления. Разумеется, приведенные данные не надо абсолютизировать. Опыт борьбы с преступностью показывает, что у ряда преступни- ков нет ни одной из указанных особенностей характера, а престу- пление все же совершается. И наоборот, даже при сочетании не- благоприятных свойств личности преступление не является неизбежным. Это свидетельствует, во-первых, о весьма сложных причинных связях между личностью и поведением, которые име- ют вероятностный характер; во-вторых, о том, что в механизме поступка может быть деформировано практически любое звено, т. е. имеют значение самые разные личностные черты. Можно высказать следующий общий тезис: нет такого едино- го (и единственного) свойства личности, которое вызывало бы преступное поведение и отличало бы лиц, к нему склонных, от тех, кто соблюдает правовые нормы. По существу, аналогичная мысль была выражена А. Р. Ратиновым: «Принципиально разли- чает преступников и непреступников... не одно какое-то свойство или их сумма, а качественно неповторимое сочетание и особый при этом “удельный вес” каждого, т. е. пока еще недостаточно
Общая характеристика личности преступника 93 изученный комплекс личностных особенностей, который имеет характер системы».59 60 Развивая этот тезис, можно сказать, что существуют некото- рые комплексы черт личности, характерные для лиц, нарушаю- щих уголовный закон, но нет таких черт, которые фатально пре- допределяли бы совершение преступления. Это относится и к психофизиологическим особенностям личности, включая психи- ческие аномалии. Эти соображения вполне совпадают с выводами других ис- следователей. Рассмотрим теперь, каков все же механизм влияния характера на выбор линии поведения человека и совершение кон- кретного поступка, в том числе преступления. Для того чтобы проанализировать этот механизм, необходимо напомнить, как формируется и осуществляется любой поведенче- ~ 60 скии акт. Этот процесс можно представить себе в виде цепочки из сле- дующих элементов, последовательно связанных между собой: по- требности человека — его возможности — ценностные ориента- ции — мотивы поведения — жизненная ситуация — принятие решения действовать — поступок — результат. На какие из этих элементов и как влияют характер действующего лица? Если говорить о потребностях человека, то с характером наи- более тесно связана социально значимая потребность в самоут- верждении. У уязвимых в этом отношении личностей неудовле- творение потребности в самоутверждении выливается в реальные и вымышленные обиды, экстравагантные поступки, а порой и в преступления. По данным Н. А. Барановского, среди мотивов на- сильственных преступлений стремление к самоутверждению лю- быми способами встречалось в 25% уголовных дел.61 Лицам, совершающим насильственные преступления (убий- ства, причинение вреда здоровью, изнасилование и пр.), присущи 59 Ратинов А. Р. Личность преступника: психологические аспекты // Новая Конституция и актуальные вопросы борьбы с преступностью. Тбилиси, 1979. С. 162. 60 Подробнее см.: Кудрявцев В. Н. Генезис преступления. М., 1998. 61 Барановский Н. А. Социальные и личностные детерминанты отклоняюще- гося поведения. Минск, 1993. С. 89.
94 Глава 1 неуравновешенность характера и темперамента, болезненное са- молюбие, неустойчивость оценок, среди них распространен культ грубой физической силы.62 Рецидивистам, а также тем, кто со- вершает предумышленные преступления, свойственна постоянная внутренняя готовность к совершению преступлений при появле- нии подходящей ситуации. Во многих случаях «тяжелый» характер ведет к конфликтам с окружающими, подчас перерастающим в преступления. Исследо- вания психологов показали, что основным источником семейной конфликтности в большинстве случаев (59,2%) являлось вмеша- тельство родителей или родственников супругов в их семейную жизнь. Вначале формируется неприязнь между ними, возникают ссоры, скандалы, угрозы с обеих сторон, что нередко заканчива- ется причинением вреда здоровью, побоями, истязаниями и даже убийством.63 64 Такие особенности характера человека, как несдержанность, агрессивность, злопамятность и др. наглядно проявляются в пре- ступлениях, совершенных на основе извращенных потребно- стей — пристрастия к наркотикам, пьянства и алкоголизма. В упомянутых выше внутрисемейных конфликтах, приведших к убийству, преступник находился в состоянии опьянения в 85,4% случаев, потерпевший — в 61,5 %.54 К потребностям примыкают так называемые проблемные си- туации, которые можно определить как совокупность обстоя- тельств, требующих выхода, незамедлительного решения. Причинами проблемных ситуаций могут быть следующие: а) перед субъектом возникают такие жизненные (поведенческие) задачи, которые ему в силу тех или иных причин трудно разре- шить обычными, повседневно используемыми способами; б) ранее существовавшие возможности решения проблемы огра- ничены этими способами; в) появляются новые возможности ре- шения, в том числе в обход социальной нормы и вопреки ей. Это, например, возникшие трудности материального характера; се- 62 Хохряков Г. Ф. Криминология. С. 442. См. об этом далее в гл. Ill настоя- щей работы. 63 Антонян Ю. М. и др. Насилие в семье. М., 2000. С. 25, 30. 64 Там же. С. 11.
Общая характеристика личности преступника 95 мейный или производственный конфликт; выбор служебной карь- еры; политические события, меняющие жизнь человека, и др. Особенности характера человека сказываются на том, как он отнесется к разрешению подобной ситуации. Первое решение — уклонение от трудностей, откладывание решения «на потом», что обычно приводит только к затягиванию дела. Другое решение — конформистское, т. е. принятие ситуации, как она есть, без попы- ток выйти из нее (например, продолжать жить с нелюбимым че- ловеком). Третье — сопротивление, борьба, преодоление возник- ших трудностей. Значит ли это, что решительный характер — гарантия право- мерного и целесообразного поведения? Совсем нет. Решитель- ность может быть проявлена и в неблаговидном поступке. Выбор пути зависит от синтеза многих факторов, среди которых харак- тер не является главным. Говоря о разном отношении к выбору путей разрешения про- блемной ситуации, необходимо учитывать, что большей частью важна не столько сама ситуация, сколько представление о ней действующего субъекта. Именно это представление влияет на его поведение. Возможно несколько вариантов расхождения объек- тивного содержания ситуации и ее субъективного восприятия: 1) ситуация может совершенно не измениться по сравнению с преж- ней, а вся «проблема» привносится искаженным воображением; 2) проблема может действительно существовать, но преувеличива- ются ее роль и степень остроты, а поле зрения по поводу возмож- ных вариантов ее решения у субъекта сужается; 3) неверная оцен- ка субъектом существующих в данной ситуации факторов, предполагаемых последствий и собственных действий. Анализируя различные причины искаженного понимания си- туаций, специалисты указывают на следующие обстоятельства, порождающие противоправное решение или способствующие ему; а) напряженность ситуации, которая нередко воспринимает- ся как безысходность (например, глубокий семейный конфликт и стресс жены из-за пьянства мужа); б) быстротечность ситуации, не дающая возможности при прочих равных условиях принять нормативно правильное решение (неожиданная ссора); в) видимая легкость и бесконфликтность ситуации, облегчающие противо-
96 Глава 1 правный поступок (например, соблазнительное предложение о запрещенной сделке). Нетрудно видеть, что во всех этих случаях поиски выхода из проблемной ситуации в существенной мере определяются осо- бенностями характера: целеустремленностью, рассудительно- стью, терпимостью, уравновешенностью или, напротив, агрессив- ностью, мелочностью, тщеславием, упрямством, мстительностью и т. д. Наиболее существенное влияние особенности характера ока- зывают на стадию принятия решения, когда человек стоит перед выбором: совершить преступление или отказаться от него.65 Касается ли решение отдельного элемента преступления (на- пример, места и времени) или преступления в целом, оно с боль- шей или меньшей степенью категоричности определяет будущее преступное действие (бездействие) и сопутствующие ему обстоя- тельства. Представляя собой психологический акт саморегулиро- вания (самоуправления) субъекта, решение является предпосыл- кой его самоконтроля и основой самооценки. Иногда решение принимается в самом начале планирования или даже на стадии мотивации: субъект в принципе решает совершить задуманное, а затем уже намечает этапы подготовки и детали осуществления замысла. Так обстоит дело, например, при заказном убийстве. Ис- следования О. А. Дубовик показали, что из всех изученных ею умышленных убийств в 63,6% дел преступники приняли именно такие заблаговременные решения (а из числа разбойных нападе- ний — даже в 90,4%).66 Непосредственно перед преступлением или даже в процессе его осуществления также принимается немалое число решений; понятно, что те из них, которые имеют окончательный характер, порождены в этих случаях импульсивностью и ситуативностью поведения. Но в процессе совершения преступления принимается 65 См. подробнее: Дубовик О. Л. Криминологические аспекты принятия ре- шения в преступном поведении // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1975. С. 54; см. также: Швдриков В. Д. Психология деятельности и способностей чело- века. 2-е изд. М., 1996. С. 58 и сл. 66 Механизм преступного поведения / Под ред. В. Н. Кудрявцева. М., 1981. С. 136.
Общая характеристика личности преступника 97 больше решений частных, относящихся к отдельным элементам, главным образом — к применяемым преступником средствам достижения цели. По данным Дубовик, уже во время совершения преступления субъектам пришлось частично менять ранее приня- тые решения в 3,6% умышленных убийств и в 11% разбойных на- падений.67 Чтобы избежать подобной ситуации, предусмотри- тельные преступники иногда разрабатывают многовариантные планы и принимают так называемые условные решения (напри- мер, совершить убийство намеченной жертвы, если рядом не бу- дет свидетелей). Дубовик по изученным ею материалам так ран- жировала «условные» решения, принятые убийцами: на первом месте среди благоприятных для них условий стоит определенное поведение жертвы: на втором — подходящая внешняя обстанов- ка; на третьем — безуспешность иных, кроме убийства, средств достижения конечной цели (например, безуспешность вымога- тельства); далее — наличие необходимых орудий и средств со- 68 вершения преступления; и, наконец, присутствие соучастников. При этом окончательное решение откладывается до тех пор, пока не будут обеспечены все названные условия. На выбор решения существенное влияние оказывают характе- рологические и психофизические особенности личности, напри- мер склонность к определенному типу реакции: преодолению трудностей либо уходу от них, приспособлению к обстановке или жизни по принципу выживания; быстрой или медленной оценке ситуации и принятию решений. Если содержание и направлен- ность поступка детерминируются главным образом системой ценностных ориентаций (установок) личности, то тип принятого решения во многом зависит от характера субъекта, а его динами- ка — от его психофизиологических особенностей. Психологические исследования показывают, что при приня- тии решений важное значение имеют такие личностные черты, как склонность к риску, уровень самоконтроля, импульсивность, ригидность и внушаемость.69 При этом большую степень риска 67 Там же. С. 157. 66 Там же. С. 152. 69 См., напр.: Кочетков В. В., Скотникова И. Г. Индивидуально-психологи- ческие проблемы принятия решения. М., 1993. С. 47 и сл. 4 Зак. 3197
98 Глава 1 при выборе предпочитают люди агрессивные, с сильной потреб- ностью в лидерстве, самоутверждении. Осторожные стратегии поведения избирают лица более высокого интеллектуального уровня, а также склонные избегать неудач. Не стремятся к риско- ванным решениям и лица, имеющие большой жизненный опыт. Эти психологические особенности в равной мере касаются и пре- ступного йоведения. Как уже говорилось, многие решения оказываются неадекват- ными действительным ситуациям. Дело в том, что далеко не все- гда сравнение вариантов осуществляется достаточно рациональ- но; в результате предпочитается ошибочный путь (учтем, к тому же, что во всех криминологических исследованиях речь идет о разоблаченных преступниках). Будущему преступнику мешают продумать свои действия невысокий интеллект, страх, нервное напряжение, искаженное восприятие реальной обстановки, а не- редко и такие факторы, как алкогольное опьянение, психические аномалии и многое другое. Как показали исследования О. Л. Дубовик, 13,6% убийц и 21,9% разбойников колебались перед принятием решения о со- вершении преступления, что объяснялось в основном страхом пе- ред наказанием или боязнью огорчить близких. В то же время 18,2% убийц считали, что им не удастся скрыть свое преступле- ние, и потому некоторые из них намеревались после совершения преступления явиться с повинной или покончить с собой.70 Все эти цифры относятся к лицам, которые, несмотря на свои колеба- ния и сомнения, все же совершили преступления. И хотя мы точ- но не знаем, какое число лиц, имеющих преступное намерение, в результате колебаний полностью отказалось от совершения пре- ступления, все же можно сделать вывод о сдерживающем значе- нии уголовного наказания как общей превенции преступлений. Естественно, что это сдерживающее значение понижается у людей, склонных к аффективному и импульсивному поведению, которые чаще руководствуются эмоциями, чем рассудком. Что изменилось в процессе принятия преступных решений за последние годы? Можно отметить два наиболее заметных явле- 70 См.: Механизм преступного поведения. С. 164.
Общая характеристика личности преступника 99 ния. Во-первых, это рационализация и усложнение преступных акций, а соответственно и решений, принимаемых в сфере эконо- мических преступлений. Вместо банальных ограблений получили распространение изощренные финансовые махинации, а они не- возможны, если решения принимаются «на авось». Во-вторых, это высокая импульсивность и ситуативность решений в сфере насильственной преступности, что объясняется увеличением чис- ла лиц, испытывающих на себе ситуацию отчуждения, фрустра- ции, разрушенных жизненных планов и надежд. Таким образом, общее ухудшение криминогенной ситуации связано с повышением опасности (и действенности) принимаемых преступниками решений. А это в известной степени, как уже от- мечалось выше, связано с «перераспределением» в населении до- ли лиц с определенными чертами характера: в обстановке пере- ходного периода преступная среда «отбирает» лиц жестоких, беспринципных, агрессивных, готовых на все. Определенные свойства характера если и не детерминируют, то способствуют формированию преступного поведения, в том числе в его наибо- лее опасных формах. Они же проявляются и на стадии исполне- ния преступного замысла. Беспринципность, сочетающаяся с корыстолюбием и циниз- мом, с пренебрежением чужими интересами, теперь все чаще встречается и у людей, вроде бы достаточно респектабельных и занимающихся по своей профессии общественно полезной дея- тельностью. В одном из рассказов Виктории Токаревой71 описывается си- туация, когда на операционном столе оказалась погибающая от потери крови из-за несчастного случая молодая женщина (Елена). Врач, не торопясь зашивать кровоточащую рану, спрашивает ее: — Проплачивать будете? — Что проплачивать? — не поняла Елена. — Все. Бинты. Манипуляцию. — Я же умираю... — слабо удивилась Елена. 71 Токареве В. Гладкое личико. М., 2000. С. 146.
100 Глава 1 — Финансирование нулевое, — объяснил врач. — У нас ни- чего нет. — Но руки у вас есть? — А что руки? Все стоит денег. Елена заплакала в первый раз. Она поняла, что ее ничто не спасет. Последняя кровь уходила из нее. А у этих двоих нет со- вести. Им плевать: умрет она или нет. Им важны только деньги. Большая часть ее жизни пришлась на советский период. И там, в Совке, ее бы спасли. Там все работало. Работала система, и были и бинты, и совесть. А сейчас система рухнула, и вместе с ней рухнула мораль. Если человек верил в Бога, то ориентировал- ся на заповеди. А если нет, как этот врач, — значит, никаких ори- ентиров. И придется умирать. К счастью, рассказ имеет хороший конец: внезапно появив- шийся состоятельный друг Елены вносит требуемые деньги и тем спасает ее жизнь. Читателю-юристу очевидно, что упомянутый врач стоял на грани преступления: по меньшей мере — неоказание помощи больному (ст. 124 УК РФ). Завершая главу о типах характера, можно констатировать, что хотя общие их свойства, типология и разновидности мало или во- все не изменились со временем, социальная ситуация меняет при- оритеты и потребности в людях с теми или иными характероло- гическими особенностями: стойкие, инициативные, решительные люди выдвигаются вперед в обстановке развития рыночных от- ношений, но растет «спрос» и на хитрых, изворотливых, лице- мерных людей, лучше выживающих в обстановке неопределенно- сти. Отрадно отметить лишь одно — устойчивость позитивных эталонов характера, особенно у молодежи, которая, как видно, сохраняет в своем мировоззрении представления об идеале чело- веческой личности.
Общая характеристика личности преступника 101 § 6. СМЫСЛ ПРЕСТУПНОГО ПОВЕДЕНИЯ Мы приступаем к более обстоятельному анализу основного звена преступного поведения — мотива. Несмотря на его огром- ное значение для понимания человеческого поведения, он еще не привлек к себе должного внимания отечественных психологов. Что касается криминологии, призванной объяснять преступное поведение, то ее познание еще не совсем вышло из круга обыден- ных представлений, основанных прежде всего на здравом смысле, а не на результатах научных исследований. Юристы полагают, что преступления совершаются главным образом из корысти, мести, ревности, хулиганских побуждений, не очень задумываясь над тем, какие глубинные психологические и внешние социаль- ные реалии они отражают, в чем их субъективный смысл. Разумеется, указанная цепочка достаточно условна, посколь- ку основные мотивы, ведущие мотивационные тенденции форми- руются в том же процессе, в котором возникают черты отчужден- ности личности и ее тревожность. Отчуждение, начавшееся с отвергания родителями ребенка, порождает тревожность как лич- ностное свойство, а она— мотивы преступного поведения, свя- занные с «охраной» биологического или (и) социального сущест- вования индивида. Социальная дезадаптивность и тревожность в связи с теми или иными событиями в жизни человека или разви- тием у него психических аномалий могут возрастать. Соответст- венно большую значимость приобретают и порожденные, обу- словленные этими явлениями мотивы. Напомним, что многие преступники не отвергались родите- лями в детстве и не отличаются тревожностью. Они были люби- мы ими, были «приняты» ими, но именно эмоционально близкие родители передали им негативные нравственные представления и аналогичные образцы поведения. У таких лиц мотивы преступле- ний не порождаются социально-психологической изоляцией и тревожностью. Они отчуждены от широкой социальной среды и ее ценностей, но вполне адаптированы в малых социальных груп- пах и общностях. В целом же мотивы преступного поведения нельзя понять вне связи с прожитой человеком жизнью, с теми влияниями, которым
102 Гпава 1 он подвергался и которые определили его личностные особенно- сти. Мы утверждаем, что проблема мотивов — это во многом проблема их происхождения, их обусловленности внешними и внутренними факторами в ходе индивидуальной истории лично- сти. В мотивах как бы воспроизведено, отражено прежде всего содержание раннесемейных отношений, а затем и последующих событий. Отношения и события детства обретают вторую жизнь, новую форму существования и, реализуясь через мотивы в пове- дении, являются как бы ответом на них, их продолжением или следствием. Если же не связывать мотивы со всей жизнью инди- вида, то можно прийти к абсурдному выводу: любой мотив воз- никает мгновенно под воздействием актуальной ситуации. По- добный вывод означал бы также, что мотивы не имеют личностных корней. Конечно, нет жесткой и однозначной зависимости между ус- ловиями жизни и содержанием мотивов, равно как и совершением преступлений. Однако неблагоприятные условия формирования личности оказывают определяющее влияние на дальнейшую жиз- недеятельность человека. Итак, мотивы выражают наиболее важные черты и свойства, потребности и стремления личности. Поэтому обоснованно ут- верждение, что каковы мотивы, такова и личность, и наоборот, а поэтому они являются наиболее полной и точной ее характери- стикой. Это тем более верно, ибо мотивы — это не только то, что побуждает к определенному поведению, но и то, ради чего оно совершается, в чем его внутренний смысл для действующего субъекта («Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет». Марк Аврелии). На это мы обращаем особое внимание потому, что отдельные исследователи под мотивами понимают любые стимулы, в том числе внешние, способные вызвать или активизировать поведение. Для решения вопроса об ответствен- ности, в частности уголовной, человека за свои поступки это чрезвычайно важно, поскольку, рассуждая логически, он не дол- жен отвечать за те действия, причины которых лежат вне его. Однако содержание мотивов не может быть сведено и к от- дельным психическим явлениям (интересам, потребностям, чув- ствам и т. д.), несмотря на то, что они играют существенную роль в мотивации и очень часто проявляются именно в отдельных мо-
Цбщая характеристика личности преступника________________103 f Г, тивах. Например, в насильственном преступном поведении весь- ма заметна роль эмоций, особенно тех, которые отличаются ин- тенсивностью, яркостью, длительностью. Обычно эмоции отра- жают в мотивации острые противоречия между личностью и средой, конкретной жизненной ситуацией. Однако простая кон- статация присутствия гнева, ярости еще далеко не раскрывает со- держания мотивов, поскольку она не дает ответа на вопрос, каков субъективный смысл совершаемых действий. Пытаясь понять мо- тив, нельзя, на наш взгляд, ограничиваться указанием на то, что в момент совершения преступления виновный испытывал силь- нейший приступ гнева, хотя эта эмоция оказывает значительное влияние на принятие решения. Состояние гнева, возмущения и т. д. можно расценивать как свидетельство слабой приспособленности личности к среде, ее недостаточной адаптированности. Не случайно многие исследо- ватели справедливо отмечают повышенный эмоциональный ха- рактер преступлений, совершаемых подростками. Для них харак- терны слабая адаптация к жизни, неумение преодолевать трудности и как следствие — повышенная тревожность. Она, по- мимо прирожденных особенностей, формируется и в связи с тем, что молодые люди еще не обрели прочного места в жизни, часто попадают в ситуации сложного выбора, стоят перед необходимо- стью обретения основных ориентиров, имеющих кардинальное значение для их жизни. Не забудем и об отсутствии или недоста- точности психологической и материальной поддержки со стороны родителей в переходный период жизни несовершеннолетних. В мотиве конкретизируются потребности, которые не только определяют его, но, в свою очередь, изменяются и обогащаются вместе с изменением и расширением круга объектов, служащих их удовлетворению. Это, естественно, означает изменение и обо- гащение самой личности, особенно если нравственны способы реализации мотивов. У одного человека не может быть беспре- дельного числа мотивов, но богатство мотивационной среды, а стало быть, и самой личности проявляется в их разнообразии и взаимодополняемости. При таком положении они могут не только сотрудничать между собой, но и усиливать или ослаблять друг друга, вступать во взаимные противоречия, следствием чего мо- жет быть непоследовательное, даже правонарушающее поведе-
104 Глава 1 ние. Но гораздо хуже, когда мотивы вступают в конфликт с нрав- ственными нормами, регулирующими способы их удовлетворе- ния. Именно в этих случаях чаще всего наступает преступное по- ведение. Мотивы — явление психологическое, но они могут форми- роваться лишь при условии вступления человека в разнообразные отношения с окружающими, его включенности в общественные связи. Поэтому можно сказать, что они присущи только личности и представляют для нее канал связи со средой. В этом канале от- ражается то, как человек воспринимает мир, что он видит в нем, какие цели преследует, насколько близок к нему и, главным обра- зом, к людям, насколько ценит их и свое место среди них. Чем беднее этот канал, тем отчужденнее индивид, тем слабее его со- циальные связи. Следует допустить, что криминогенное значение имеет не- достаточное число, так сказать, немногочисленность мотивов. Основанием для подобного предположения помимо общетеорети- ческих соображений служат и некоторые эмпирические данные о том, что у так называемых общеуголовных преступников (убийц, воров, грабителей, разбойников, хулиганов) по сравнению с зако- нопослушными гражданами заметен уже спектр мотивов и соот- ветственно способов их реализации. Блокирование даже одного из наиболее значимых мотивов при общей скудости их набора вызывает не только психотравмирующие переживания, но и еще большее отчуждение от среды и норм, регулирующих поведение. Все это повышает вероятность совершения преступных действий. Мотив, представляя собой одну из психологических форм от- ражения действительности, лежит как бы внутри поведения. Он пронизывает все его содержание и проявляется на всех его этапах, соединяя поведение с личностью. Мотив — внутренняя непосред- ственная причина преступления, выражающая личностное отно- шение к тому, на что направлены преступные действия. Хотя мотив не может сформироваться без влияния внешних условий, он не является лишь простым передатчиком этих усло- вий, существовавших в различные периоды жизни человека. Ис- пытывая на себе влияние биологических и личностных особенно- стей, мотив олицетворяет единство объективного — социальной среды, и субъективного — личностных качеств, в которые транс-
Общая характеристика личности преступника 105 формировались и через которые преломились объективные об- стоятельства. В то же время он образует особое личностное свой- ство, в котором фокусируются ведущие жизненные тенденции личности. Поэтому о мотиве можно сказать, что он и зависим, и автономен. Очень важно отметить, что нет мотивов, которые порождали бы только преступное поведение. В этом смысле мотивы как бы нейтральны. Следователь, прокурор, суд, а затем и работники ис- правительно-трудовых учреждений, как правило, квалифицируют мотив в рамках содержащейся в уголовном законе «номенклату- ры» мотивов. При этом практически игнорируется то обстоятель- ство, что многие мотивы не являются специфически криминоген- ными, так как могут определять и непреступное поведение. Нередко даже в тех случаях, когда указываются, казалось бы, специфически криминогенные мотивы, например «хулиганские побуждения», оказывается весьма неопределенным их содержа- ние как непосредственных побудителей именно данных, а не ка- ких-либо других преступных действий. Сами мотивы не могут быть преступными. Преступным способно быть только поведение, а оно зависит от выбора средств для реализации мотивов, от нравственной направленности лично- сти, ее солидарности с правовыми нормами, приятия их. Изучение мотивов преступного поведения, по нашему мнению, всегда должно осуществляться в тесной связи с личностью преступника, их понимание всегда должно вытекать из понимания самой лич- ности, ее сущности. Только подобный подход позволит вскрыть, почему данный мотив свойствен именно данному человеку. Та- ким путем может быть осуществлен переход от констатации не- специфичности мотива только преступления к признанию его специфичности, закономерности для конкретного индивида. В качестве психологического явления мотивы не могут быть и антисоциальными (асоциальными, псевдосоциальными), по- скольку это не более чем их внешняя оценка, не раскрывающая их сути. Точно так же не следует, по нашему мнению, считать анти- общественными некоторые потребности личности. Таковой безо- говорочно не должна признаваться даже потребность в наркоти- ках, нужда в которых может быть велика, например при болезни. Вот почему неверно утверждение, что тяжкие преступления
106 Гпава 1 порождаются антиобщественными, т. е. более опасными, мо- тивами, а менее тяжкие — асоциальными, т. е. менее опасны- ми. Рассмотрим так называемые псевдосоциальные мотивы, в основе которых лежит предпочтение норм, интересов и ценностей отдельных социальных групп, противоречащих охраняемым зако- ном нормам, интересам и ценностям общества в целом. К типич- ным мотивам такого рода обычно относят «ложнотоварище- ские» — в межгрупповых агрессивно-насильственных столкно- вениях, групповых хулиганских действиях; «ведомственно- корпоративные» — при совершении коррупционных, должност- ных и хозяйственных преступлений, а также преступлений против правосудия (например, должностные подлоги, укрывательство преступлений и т. д.). Однако анализ псевдосоциальных мотивов не может ограни- чиваться констатацией противоречивости интересов группы ин- тересам общества. Поскольку в каждом случае виновный знает, что такой конфликт имеется и своими поступками он нарушает уголовно-правовой запрет, их мотив надо искать в том, в чем именно заключен для него смысл преступных действий, что пси- хологически он выигрывает, совершая их. Вот почему мотивом является не ложно понятый интерес группы, а определенная поль- за для себя, хотя в чем именно она состоит, преступник не всегда четко осознает. Таким образом, мы приходим к выводу, что нет ложно понятых групповых интересов, выступающих в качестве так называемых псевдосоциальных мотивов, т. е. преступник не ошибается в правовой и нравственной оценке этих интересов, а есть потребность утверждения, улучшения своего социального статуса, подтверждения своего социального бытия, наконец, страх был низвергнутым или уничтоженным системой, если не пойти ей на уступки, даже поступаясь собственной совестью. Именно в этом мы видим мотивы, например, грубейших на- рушений законности, массовых репрессий. Рассуждения о пользе репрессий для Родины, для социализма и партии или для борьбы с преступностью — не более чем маскировка подлинных стимулов. Конечно, некоторые люди могут даже поверить в такие свои «чистые» побуждения, но в подавляющем большинстве случаев это будет то, что в народе попросту называют шкурным интере-
Общая характеристика личности преступника 107 сом. Это очень точное выражение — спасение собственной шкуры под видом борьбы за якобы общий интерес. Можно ли говорить о неадекватных мотивах, т. е. о сугубо индивидуальных, свойственных данной личности и не соответст- вующих тем ситуациям, в которых они реализованы? О таких мо- тивах упоминают в тех случаях, когда, казалось бы, ничтожные поводы вызывают разрушительные и яростные вспышки, взрыв страстей. Чаще всего виновными в таких случаях бывают лица с психическими аномалиями, которые не могут управлять своими эмоциями. Представляется, что ставить вопрос о существовании подобных мотивов можно лишь с очень большой долей условно- сти, помня о том, что каждая ситуация, объективно существую- щая, всегда воспринимается с субъективных позиций. По внеш- ним оценкам, мотив может расцениваться как неадекватный внешним условиям, но он всегда будет строго соответствовать особенностям данной личности, потому что это ее мотив. Эти, казалось бы, теоретические конструкции имеют, тем не менее, колоссальное значение для правосудия, для эффективного исправления и перевоспитания осужденных, предупреждения ре- цидивной преступности. Сейчас одно из важных требований за- кона об установлении мотива преступления остается почти нереа- лизованным в своей основной функции — в функции непосредственного предмета исправительного воздействия, а сле- довательно, и предупреждения рецидива. Указываемые в приговорах мотивы преступлений по своему значению чаще всего являются внешними социальными оценками приписываемых преступнику побуждений, не характеризуют смысла, сути самих этих побуждений. Особенно ярко это выявля- ется в отношении осужденных к справедливости вынесенного им приговора (наказания). Их отношение в огромной степени зависит от того, в какой степени удалось суду и следствию выявить и сформулировать обвиняемому истинные мотивы его преступных действий. Чаще всего суду и следствию не удается раскрыть мотивы преступления, в том числе и по той весьма распространенной причине, что данному вопросу они попросту не придают никакого значения. Это одна из веских причин того, что подавляющее большинство преступников считают приговор и наказание не-
108 Глава 1 справедливыми, а себя не признают действительным источником наступивших общественно опасных последствий. Они искренне убеждены, что действительными виновниками являются потер- певшие, свидетели, жизненные трудности и иные обстоятельства, признают же себя виновными лишь формально. Понятно, что при таком отношении трудно рассчитывать на осмысление содеянно- го, на раскаяние, на стремление исправиться. Отдельные поступки, а тем более поведение человека в целом направляются не одним каким-то, а рядом мотивов, находящихся друг с другом в сложных иерархических отношениях. Среди них можно выделить основные, ведущие, которые и стимулируют по- ведение, придают ему субъективный, личностный смысл. Вместе с тем изучение мотивов краж, хищений и некоторых других пре- ступлений убеждает в том, что одновременно и параллельно мо- гут действовать два ведущих мотива, например, мотив корысти и мотив утверждения себя в глазах престижной группы. Они взаим- но дополняют и усиливают друг друга, придавая поведению целе- направленный, устойчивый характер, значительно повышая его общественную опасность. В этом можно видеть главную причину длительного совершения преступлений, например, ворами и рас- хитителями. Конечно, в те или иные периоды жизни один из ведущих мо- тивов как бы вырывается вперед, приобретает главенствующую роль, затем они «идут» наравне или меняются местами и т. д. Так, преступник вначале совершает кражи, чтобы утвердиться в каче- стве члена группы, и здесь мотив утверждения — основной. В дальнейшем, по мере осознания в полной мере материальных, по- рой значительных, выгод от совершения краж, его действия начи- нают диктоваться и корыстью. Совокупность мотивов и лежащих в их основе потребностей создает мотивационную сферу личности и является ее ядром. Правда, в качестве такого ядра может выступать и система ценно- стей, в свою очередь влияющая на мотивы поведения. Ценности окружающего мира усваиваются (накапливаются, изменяются и т. д.) человеком с самых ранних этапов его разви- тия и могут мотивировать его поведение, они могут выступать в качестве побудительных сил человеческой активности. Однако понятие мотива, а тем более мотивационной сферы, включающей,
Общая характеристика личности преступника 109 в частности, мотивы различной силы и значимости, их иерархию, взаимоотношения, влечения и эмоции, не идентично, на наш взгляд, понятию ценностей или ценностно-нормативной системы. Для нас данный вопрос имеет важное значение в целях решения сложной практической проблемы: что же должно быть объектом индивидуального воздействия в сфере охраны законности и правопорядка — мотивы преступлений или ценностно- нормативная система личности. Думается, и то и другое. Отметим, что наиболее стабильные ценности могут и не охва- тываться сознанием и на этом уровне мотивировать поведение. Можно полагать, что именно ядерные образования максимально определяют свойства всей системы, каковой является личность. Вместе с тем ядро и периферия обладают различной степенью по- датливости внешним воздействиям. Однако разрушение ядра, ес- ли понимать под ядром и такие ценности, которые сохраняются и функционируют на бессознательном уровне, — задача не только исключительно трудная, но во многих случаях и невыполнимая. Напротив, как нам представляется, значительно легче перестро- ить ценностно-нормативную систему, охватываемую сознанием. Например, можно изменить собственно мотивы корысти, ле- жащие как бы на поверхности и почти всегда осознаваемые, но очень трудно повлиять на те психологические механизмы, кото- рые дают человеку возможность подтвердить или утвердить свое социальное бытие путем незаконного овладения материальными благами. Так же сложна коррекция мотивов имущественных пре- ступлений ради адаптации к среде либо, наоборот, для ведения дезадаптивного, часто бездомного, паразитического образа жиз- ни. В первом случав взгляды и представления, а следовательно, и лежащие в их основе ценности носят наиболее рациональный ха- рактер, достаточно осознаются личностью. Стремление к облада- нию материальными ценностями непосредственно стимулирует поведение. Во втором же случае внутренние, субъективные де- терминанты краж, хищений и т. д. как бы завуалированы для са- мого индивида теми отношениями, которыми он связан со средой, или тем образом жизни, который он ведет. Исходя из сказанного, особенно учитывая неосознаваемый характер многих мотивов, можно предположить, что мотивы, точнее, их совокупность шире ценностно-нормативной системы
по Гпава 1 личности. При этом ценности, как мы отмечали, могут выступать в качестве мотивов, в том числе на бессознательном уровне. Не пытаясь дать определение мотивов преступлений, отметим лишь, что они, по-видимому, включают в себя не только ценно- сти, но и потребности, эмоции, влечения и другие компоненты, составляющие целостность личности и детерминирующие ее ак- тивность. Поэтому мы полагаем, что объектом индивидуального предупредительного воздействия на личность должна быть вся мотивационная сфера, а не только ценности. Однако именно цен- ности в силу рационального характера многих из них в наиболь- шей степени могут поддаваться изменению и перестройке, в чем мы видим одну из основ успеха предупредительной деятельности, включая исправление преступников. Здесь мы вплотную подошли к чрезвычайно сложной и прак- тически важной проблеме бессознательных мотивов преступ- ного поведения. Их раскрытие позволяет ответить на вопросы: почему и ради чего совершены те преступления, смысл которых неясен или неочевиден, почему в данной ситуации человек со- вершил именно эти преступные действия, а не какие-либо другие, каково вообще происхождение ведущих мотивов поведения кон- кретного лица, какую роль они играют в его жизнедеятельности в целом? Изучение бессознательных мотивов, как и всей сферы бессознательного, позволяет значительно лучше понять конкрет- ную личность и ее отношение к миру. До сих пор юристы и криминологи очень редко обращались к сфере бессознательного для установления действительных моти- вов многих преступлений. Они исходят, во-первых, из осознанно- сти всех мотивов преступлений и, во-вторых, не владеют метода- ми выявления таких мотивов. Имеющиеся в литературе объяснения субъективных причин значительной части преступлений, особенно насильственных и сексуальных, носят поверхностный характер и не способствуют решению актуальных проблем теории и практики борьбы с преступностью. Обычно мотив не «извлекается» из лично- сти, а приписывается ей, исходя из внешней оценки преступных действий на базе установившихся традиций. Именно по этой причи- не преступники редко осведомлены о том, почему они совершили преступления, и поэтому у них существенно затрудняется возмож- ность контролировать свое поведение.
Общая характеристика личности преступника 111 Можно ли утверждать, что бессознательные мотивы преступ- ного поведения начинают формироваться в детском возрасте? По- видимому, такое утверждение будет не совсем точным. Однако справедливо, что именно в детстве начинают формироваться от- ношение человека к окружающему миру, ощущение себя в этом мире, устанавливаются и развиваются связи с ним. Именно в дет- стве возникают отношения и ощущения, лежащие в основе моти- вов преступного поведения. Роль бессознательных мотивов опре- деляется степенью зависимости субъекта от конкретных условий его существования. Чем более жесткой является эта зависимость, тем более вероятным оказывается совершение преступления, причем зависимость начинает управлять поведением в той степе- ни, в которой он не осознает ее существования. Ощущение среды как опасной для индивида, несущей угрозу его бытию чаще всего не осознается в первую очередь потому, что оно слишком травматично и поэтому «переводится» в сферу бессознательного. В то же время зависимость тревожной лично- сти от неблагоприятной среды весьма велика, поскольку эта лич- ность постоянно и жестко привязана к этим внешним условиям. В данном смысле такая личность несвободна в целом и по отноше- нию к конкретным жизненным ситуациям, так как еще недоста- точно выделила сама себя из среды. Соответственно, низок у нее уровень осознания сущности и смысла действий, их субъективной значимости. Преступники почти не способны «подняться» над возникшей жизненной ситуацией, взглянуть на нее со стороны, избрать иной, кроме противоправного, разрушительного, способ ее разрешения. Психологически это происходит в первую очередь потому, что они, можно сказать, без остатка растворяются в происходящем, намертво связаны с определенными внешними условиями, дейст- виями других лиц, что исключает или, во всяком случае, серьезно затрудняет анализ и оценку этих условий и действий, а следова- тельно, и принятие автономных решений. То, что значительное большинство преступников неспособны к анализу и оценке, дока- зывается приведенными выше эмпирическими данными о том, что они отличаются по сравнению с законопослушными гражда- нами повышенной эмоциональностью и застреваемостью эмоций и переживаний.
112 Глава 1 Тот факт, что мотивы некоторых преступлений могут быть скрыты от сознания субъекта, не освобождает лиц, совершивших преступления по неосознаваемым ими мотивам, от уголовной от- ветственности и наказания. Совершая убийство, субъект обычно не осознает собственных глубинных побуждений к данному по- ступку, их внутреннего смысла, но он должен осознавать пре- ступный характер своего действия. То, что бессознательные мотивы преступного поведения оп- ределяются повышенной тревожностью личности, а тревожность, в свою очередь, порождается ее отчужденностью и дезадаптаци- ей, подводит нас к мысли о том, что, во-первых, эти мотивы от- ражают личность как целостность, как сложную систему ее свойств, проявляемых в тех или иных ситуациях. Такой подход избавляет от однолинейных и примитивных объяснений типа «корысть — кража», искажающих истинную природу преступно- го деяния. Во-вторых, указанные мотивы, выявляющие основные личностные тенденции, связаны со всей прожитой жизнью инди- вида и вне ее не могут быть поняты. В-третьих, бессознательные мотивы, поскольку они вызываются тревожностью, на уровне психики выполняют функции защиты — и физической, и психо- логической. , Можно, следовательно, выстроить схему: такая личность — такие мотивы — такое поведение. В этом случае последнее не предстает чем-то случайным. Напротив, оно целесообразно и за- кономерно именно для данного субъекта. Преступное поведение регулируется, как правило, не сиюминутно актуальной, а основ- ной, постоянно готовой к реализации установочной потребно- стью. Ею, на наш взгляд, выступает необходимость защиты сво- его биологического или (и) социального бытия, его подтверждения, обретения уверенности и снижения таким путем беспокойства и тревожности. Очевидно, что мотивы имеют опре- деленные пласты и верхние из них, особенно те, которые выпол- няют функции непосредственного побуждения к действию, чаще всего осознаются личностью. Значительно меньше, а обычно во- обще не охватываются сознанием глубинные уровни, которые и заключают в себе субъективный смысл поведения, «его личност- ную значимость». Например, похищая чужое имущество, пре- ступник понимает, что это принесет ему материальный комфорт,
Общая характеристика личности преступника 113 лучший достаток, а следовательно, «целесообразно» совершать такие поступки. Но от его сознания ускользает, что подобным об- разом он утверждает (или подтверждает) свое социальное бытие и обеспечивает его защищенность, снижает беспокойство по поводу своей социальной определенности и положения среди окружаю- щих. Глубинный и в данном случае наиболее мощный пласт мо- тивации как раз в этом и состоит. Аналогичную картину можно обнаружить при анализе мотивов бродяжничества. Лицо, систе- матически ведущее бродячий образ жизни, конечно, осознает, что своим поведением уклоняется от общественно полезной деятель- ности, поддержания нормальных отношений в семье и иных ма- лых социальных группах. Как правило, эти люди и не оспаривают негативной оценки своего образа жизни, более того, они вполне искренне заверяют в желании раз и навсегда покончить с бездом- ным существованием. Но они не осознают, что все это им нужно для того, чтобы избежать социальной идентификации, социально- го контроля, сохранить личностную целостность. Тем более они не знают причин такого поведения, заключающихся в их отверга- нии родителями в детстве, точнее, не осознают отвергания в каче- стве криминогенной причины. Поэтому без специального воспи- тательного воздействия с целью перестройки внутренних установок они не способны жить иначе. Поскольку же бродяги, как и другие преступники, лишены такой помощи, у них не фор- мируется способность управлять своим поведением, самостоя- тельно принимать решения, а не попадать в жесткую зависимость от внешних обстоятельств. Чаще всего человеком не осознается психологическая струк- тура своей личности. Если в этой структуре личности преоблада- ют какие-то особенности, то они могут не только «срабатывать» в неадекватных для нее психотравмирующих или провоцирующих условиях, но и порождать соответствующие ситуации. Например, человек, в структуре личности которого преобладают параной- яльные черты, характеризующиеся подозрительностью и мни- тельностью, всегда найдет повод для ревности и обиды. Можно полагать, что это закономерность функционирования данного ти- па, которая, однако, не ведет с неизбежностью только к преступ- ным действиям.
114 Глава 1 Унижения, несправедливое, жестокое обращение в детстве могут оставлять неизгладимый след в эмоциональной структуре личности и при определенных условиях порождать соответст- вующие формы поведения. Однако в сознании личности эта связь обычно не отражается. В повседневной жизни она наиболее ярко проявляется в выборе друзей, подруг, жен, сожительниц, мужей. Зафиксировавшиеся в психике ребенка, прежде всего в его эмо- циональной сфере, образцы, ассоциированные с конкретными ли- цами, являются как бы моделью для последующего выбора или создания ситуаций и круга общения. Чем сильнее эти ранние фик- сации, тем жестче модель определяет выбор и поведение, вплоть до полной зависимости лица от ситуации или от другого челове- ка. Нередко тот (или та), от кого лицо находится в жесткой зави- симости, становится его жертвой, о чем мы уже писали выше. Мотивы почти всегда носят бессознательный характер при совершении так называемых замещающих действий. Суть этих действий в том, что если первоначальная цель становится недос- тижимой, то лицо стремится заменить ее другой — достижимой. Например, если действие, при помощи которого лицо рассчиты- вало добиться осуществления своей цели, является нереальным, оно выполняет иные действия, могущие привести к той же цели. Благодаря «замещающим» действиям происходит разрядка (сня- тие) нервно-психического напряжения. Примером может служить поведение насильственных преступников. Как правило, их пре- ступления направлены против определенных, конкретных лиц. В отдельных же случаях насилие применяется к лицу, не являюще- муся непосредственным поводом преступного поведения. Созда- ется иллюзия отсутствия какой-либо психической причинности в действиях правонарушителя. «Замещающие» действия часто встречаются в бытовой сфере. Знание их психологической приро- ды приобретает практический интерес и для уголовно-правовой сферы. «Замещение» действий, т. е. смещение в объекте действия, может проходить разными путями. Во-первых, путем «растека- ния» поведения, когда насильственные побуждения направлены не только против лиц, которые являются источником недовольст- ва», но и против близко связанных с ним родственников, знако- мых и т. д. В этих случаях правонарушитель, поссорившись с од-
Общая характеристика личности преступника 115 ним человеком, переносит свои враждебные чувства на близких и друзей этого человека. Во-вторых, путем выражения так назы- ваемых смежных ассоциаций. Например, школьник, недовольный учителем, рвет или кидает учебники по предмету, который препо- дает этот учитель. В-третьих, путь «замещающих» действий со- стоит в том, что они направлены против лица или неодушевлен- ного предмета, которые первыми «попались под руку». В этом случае объект нападения беззащитен, а нападающий уверен в сво- ей безнаказанности. В-четвертых, видом «замещающих» дейст- вий выступает «автоагрессия», т. е. перенос насилия на самого себя. Не имея возможности исполнить свои агрессивные намере- ния вовне, лицо начинает «бичевать себя» и нередко причиняет себе увечья или кончает жизнь самоубийством.72 Выявить мотивы так называемых замещающих действий все- гда достаточно сложно, и, к сожалению, следствие и суд не всегда в состоянии с этим справиться, так как, анализируя действия ви- новного, должностные лица не выходят за пределы той ситуации, в которой было совершено преступление. Разумеется, это необхо- димо, но абсолютно не достаточно. Знание субъективно важных обстоятельств, предшествовавших ситуации преступления, всей жизни обвиняемого поможет понять, каково значение для него совершенных им уголовно наказуемых действий, какие субъек- тивные задачи он при этом решал, почему, не решив их вначале, он продолжал искать иные возможности, т. е. почему ему было необходимо совершить эти действия. Интересно отметить, что сами виновные обычно пребывают в полном неведении по поводу того, почему они их совершили, что Двигало ими. Поскольку преступники при совершении этих дей- ствий чаще всего бывают в нетрезвом состоянии, то этим они обычно и объясняют свое поведение. Наиболее же общим для всех изученных нами преступников был факт почти полной неосознаваемости ими смысла своих дей- ствий, они не могли ничего сказать ни о мотиве убийства, ни о цели. Причем на осознание этого их не могли натолкнуть никакие 72 Петелин Б. Безмотивных преступлений не бывает // Советская юстиция. 1973. №22. С. 14.
116 Глава 1 «наводящие» вопросы. По картине поведения при ответах на во- просы, касающиеся мотивов и цели убийства, можно было заклю- чить, что эти лица вообще не «входят» в смысл подобных вопро- сов и они звучат для них как бы на другом, совершенно не понятном языке. Как правило, преступные действия, за которые они были осуждены, воспринимаются ими как случайность, как нечто, что не могло с ними произойти. Все это создает впечатле- ние отчуждения осужденным своего преступления, причем это отчуждение не всегда носит характер активного отрицания, но пассивного, молчаливого неприятия. Для иллюстрации бессознательного характера мотивов пре- ступного поведения приведем следующий пример. Н., 17 лет, ранее был судим за разбойное нападение, осужден за убийство из хулиганских побуждений. Оно совершено им при следующих обстоятельствах: около 23 часов недалеко от своего дома, будучи в состоянии опьянения, встретил свою родственни- цу К., 67 лет, затащил ее между частными гаражами, где повалил на землю и, не предпринимая попыток изнасилования, изуверски вырвал рукой влагалище. После этого он ударил ее ножом в серд- це, отрезал правую грудь и отбросил ее. Ничего не сделав для со- крытия преступления, Н. ушел домой и сразу же уснул. Убийство квалифицировано как совершенное из хулиганских побуждений. Признан вменяемым с констатацией психопатоподобных черт ха- рактера. В этом преступлении прежде всего надо отметить внешне ни- чем не мотивированные особо жестокие и циничные действия преступника, который никогда не имел никаких конфликтов с по- терпевшей. Данных о намерении изнасиловать ее, человека пожи- лого, или ограбить не имеется. Поэтому вызывает несогласие ут- верждение «убийство из хулиганских побуждений». Необходимо искать мотивы убийства в обстоятельствах жизни преступника, в тех реальных социальных условиях, в которых он находился, в глубинах его психики. Как выяснилось в ходе беседы с осужденным и изучения имеющихся в его деле материалов, Н. отличался наглым, несдер- жанным поведением, часто употреблял спиртное, учинял хули- ганские действия, дрался, всегда был агрессивен. В то же время, по сделанному им в беседе признанию, он был девственником,
Общая характеристика личности преступника 117 хотя очень стремился к половым контактам с женщинами, но это ему не удавалось. Был влюблен в девушку, жившую по соседству (татуировка с ее именем («Надя») имеется на кисти его левой ру- ки), однако, несмотря на его неоднократные усилия и благопри- ятные ситуации, половой близости с ней не смог достичь. Следовательно, есть все основания предполагать, что у Н. из- за невозможности удовлетворения актуальной половой потребно- сти нарастали фрустрация, аффективное напряжение, развивались неосознаваемые состояния неуверенности, неполноценности, ущемленности. Это причиняло ему страдания и требовало выхода вовне, что в сознании могло выступать под маской «справедливо- го негодования» против кого-либо из окружающих, чему способ- ствовали постоянная агрессивность, а также нетрезвое состояние, ослабляющее, как известно, самоконтроль. События непосредственно перед убийством благоприятство- вали спонтанному повышению напряженности имеющегося у Н. агрессивного аффекта. Как он рассказал в беседе, в этот день он после выпивки никак не мог найти Надю, хотя много раз при- ходил к ней домой. Впоследствии оказалось (с его же слов), что Надя была в кино, но ее отец, отрицательно относившийся к Н., говорил ему, что она уехала из города. В последний раз он сказал ему об этом около 23 часов, после чего Н. сразу пошел домой, но по дороге встретил К. и убил ее. Иными словами, это произошло в момент наивысшего напряжения аффекта у Н. Теперь сопоставим приведенные данные, не нашедшие оцен- ки в приговоре, с событиями преступления. По существу Н. лишил К. признаков ее пола, десексуализировал ее, в чем убе- ждают все его действия. Поступки Н. носят как бы символиче- ский характер, и его жертвой, по-видимому, могла быть любая женщина, кроме Нади, которую он, по его словам, любит до сих пор и ни за что бы не обидел (татуировка на руке свидетельствует о том же). Женские половые органы являлись для него источни- ком страданий, и он уничтожил их. То, что после убийства Н. сразу уснул, говорит о том, что оно привело к разрешению, снятию сильнейшего напряжения, подтверждая тем самым наше толкование событий. Таким образом, действия Н., которые вначале представляются непонятными и немотивированными, подвергнутые психологиче-
118 Глава 1 скому анализу, приобретают определенное значение и смысл, для него — неосознаваемый. Мотивы данного преступления — в сфе- ре бессознательного. Следовательно, утверждение суда о хули- ганских мотивах ничем не подтверждается и представляет собой неудачную попытку объяснения события, сущность которого могла быть понята лишь с помощью специальных психологиче- ских усилий, предпринятых психологом-экспертом. Заметим, что вообще многие убийства квалифицируются судами как совершен- ные из хулиганских побуждений только потому, что ни следствие, ни суд не смогли найти их действительные мотивы. Это еще одна причина, говорящая о необходимости более интенсивных психо- логических исследований в теории и практике борьбы с преступ- ностью. Что касается самого Н., то он вообще не смог дать никаких вразумительных объяснений по поводу содеянного. Они своди- лись лишь к тому, что он был пьян и ничего не помнит. Перевос- питание Н. в колонии сводилось к разъяснению ему вреда зло- употребления спиртными напитками и учинения хулиганских действий, что, как мы попытались показать, в данном случае ни- как не соответствует действительным мотивам совершенного тяжкого преступления. Бессознательная мотивация убийств связана с тем, что у большинства убийц отсутствует чувство вины за совершенное преступление. В этом убеждает то, что содержание и эмоцио- нальный тон их высказываний лишены элементов раскаяния. Психологически весьма симптоматично, что некоторые преступ- ники-убийцы легко принимают вынесенное им наказание, соглас- ны с ним, иногда даже считают его недостаточным. Объяснением этому может быть то, что при отсутствии чувства личной винов- ности имеет место осознание социальной ответственности, ее не- избежности и необходимости. Следует отметить, что почти все обследованные нами осуж- денные за убийства, согласные с наказанием, не удовлетворены ходом следствия и суда по их делу, указывают на неточность ли- бо искажение следователем и судом важных, по их мнению, фак- тов. Они считают, что их действия юридически неправильно ква- лифицированы, что не учтены многие смягчающие их личную ответственность обстоятельства. При этом эмоциональный тон их
Общая характеристика личности преступника 119 высказываний о ходе следствия носит достаточно выраженный индифферентный характер. Однако мы склонны видеть в обсуж- дении темы следствия и суда попытку переместить внимание с совершенного преступления на действия следователя, суда или прокурора по поводу этого преступления. Преступники охотнее обсуждают действия следователя или судьи, свидетелей или оче- видцев, чем свои собственные. Следовательно, отношение пре- ступника к наказанию начинает формироваться не после вынесе- ния приговора, а задолго до этого, еще в период следствия, что достаточно красноречиво говорит об их общей отчужденности. В таком смещении акцентов еще раз проявляется отчуждение осужденным факта преступления от собственной личности и осознание его через действия других людей. Ведь, по существу, именно следствие и судебное разбирательство вводят этих людей в круг их собственных действий. Именно следствие и суд показы- вают им все детали преступлений, именно следствие и суд через анализ преступных действий и других обстоятельств устанавли- вают, кто их совершил. Однако констатация такого факта чаще всего существует лишь для следователя и суда, преступник же не ощущает себя источником наступивших последствий. В опреде- ляющей степени это связано с бессознательным характером моти- вации преступлений. Часто возникает вопрос: являются ли открыто провозглашен- ные намерения «реальными» мотивами поведения? Конечно, ме- жду публично провозглашенными и осознаваемыми субъектом намерениями иногда существует различие, но важно другое: яв- ляется ли объяснение причин того, что люди делают, адекватным толкованием их поведения? Поскольку многие их поступки не- произвольны и неосознанны, ответ, очевидно, должен быть отри- цательным. Прежде всего отметим, что и в преступном поведении доста- точно часто можно встретить расхождение между провозглашен- ными намерениями и реальными мотивами. Если они не совпада- ют, то не только и не столько по причине того, что преступник желает обмануть окружающих. Скорее дело в неосознаваемости значительного числа мотивов преступлений, которые из-за этого не совпадают, да и не могут совпадать с высказанными намере- ниями. Например, главарь хулиганствующей группы подростков
120 Глава 1 может заявить, что избиение участников конкурирующей группы необходимо, чтобы покарать их за какие-то враждебные действия. На самом деле подобная акция нужна ему для того, чтобы спло- тить своих и усилить среди них свою лидирующую роль. Расхож- дение декларируемых намерений и истинных мотивов можно час- то обнаружить при совершении хищений государственного и общественного имущества. Конечно, выявить мотивы преступлений всегда достаточно сложно, и особенно, если они носят бессознательный характер. То, что на первый взгляд иногда представляется ведущим моти- вом, в действительности может оказаться одним из второстепен- ных стимулов или вообще не иметь никакого стимулирующего значения. Поэтому перед сотрудниками органов внутренних дел и других правоохранительных учреждений, да и перед многими ис- следователями стоит задача кропотливого поиска подлинных мо- тивов преступлений, и при этом они должны помнить, что мотив и мотивировка далеко не одно и то же. Между тем именно моти- вировка, данная следствием или судом либо самим преступником, юристами, научными и практическими работниками воспринима- ется именно как мотив. Нередко мотивировки, данные обвиняе- мым, кладутся в основу определения мотивов, формулируемых затем следствием и судом в их процессуальных актах. Мотивировка — рациональное объяснение причин дейст- вия посредством указания на социально приемлемые для данного субъекта и его окружения обстоятельства, побудив- шие к выбору данного действия. Мотивировка выступает как одна из форм осознания мотивов, с ее помощью человек иногда оправдывает свое поведение или маскирует его с целью психоло- гической защиты. Не следует упускать из виду и те, в общем-то редкие, случаи, когда посредством мотивировки пытаются скрыть подлинные мотивы. В воспитательной работе, например с осужденными, сотруд- ники исправительно-трудовых учреждений обычно исходят из тех мотивировок, которые имеются в приговорах по уголовным де- лам. Однако во многих приговорах, даже по уголовным делам об убийствах и нанесении тяжких телесных повреждений, указания на мотивы преступлений вообще отсутствуют. Так, изучение зна- чительного числа уголовных дел об умышленных убийствах пока-
Общая характеристика личности преступника 121 зало, что во многих из них данные о субъективных причинах пре- ступлений ничего общего с мотивами не имеют (например, в них указывается на убийство «на почве пьянства», убийство «из-за враждебных отношений и ссоры» и т. д.). Правоохранительные органы, пытаясь определить мотив, во-первых, исходят из перечня, который имеется в некоторых статьях уголовного закона и за пределы которого, даже если это диктуется обстоятельствами дела и личностью виновного, следст- вие и суд, как правило, не выходят. Между тем, например, ст. 105 УК РФ не содержит перечня мотивов убийств. В ней лишь указа- ны признаки, квалифицирующие наиболее опасные виды этого преступления. Во-вторых, указанные органы при определении мотивов руководствуются давно устоявшимися, устарелыми представлениями, не соответствующими современным достиже- ниям психологии о субъективных источниках человеческой ак- тивности. Слабо разработаны проблемы мотивации в криминоло- гии и уголовном праве. В-третьих, многие работники следствия и суда, милиции и исправительно-трудовых учреждений считают, что корыстные преступления порождаются корыстными мотива- ми, насильственные — хулиганскими побуждениями. Однако из- вестно, что, например, подростки совершают кражи не для того, чтобы завладеть какими-то материальными ценностями, а с целью демонстрации своей силы, ловкости, сообразительности. Указа- ние на хулиганские побуждения тоже мало что дает для индиви- дуальной работы с преступниками, поскольку не содержит кон- кретных данных о побудительных силах преступления. Практика показывает, что к формулировке «хулиганские побуждения» при- бегают обычно тогда, когда неясны истинные мотивы преступле- ний. Выявление и изучение мотивов преступного поведения важны не только для расследования преступлений, предупредительной работы с конкретными лицами, успешного воспитательного воз- действия на отдельных преступников, правильной квалификации Преступлений, но и для решения более общих задач профилакти- ки преступности. Мы имеем в виду типологию личности преступ- ника в зависимости от мотивов преступного поведения. Создан- ные на этой основе, они будут весьма ценны именно в профилактических целях, поскольку нельзя успешно предупреж-
122 Глава 1 дать преступления, если не знать мотивы, по которым они совер- шаются. Однако вначале следует назвать и проанализировать эти мотивы. Будем помнить, что, поскольку преступники в своей массе отчуждены и дезадаптивны, а также отличаются тревожностью, мотивы преступного поведения выполняют функции защиты их личности. На этом глубинном и в то же время бытийном уровне они не фиксируются сознанием. Этот вывод представляется чрез- вычайно важным для понимания природы такого поведения. Подводя некоторые итоги, мы хотели бы вновь подчерк- нуть, что изучение мотивов преступного поведения, попытка понять его глубинные, неосознаваемые личностью причины продиктованы желанием не оправдать, не защитить преступ- ника, а понять движущие силы преступления, объяснить его и вызываются потребностями цивилизованного правосудия. Одно наказание заслуживает виновный, убивший, например, обидчика, и другое, более суровое, — тот, кто «просто» стрелял по прохожим и убил одного из них. Знание мотивов необходимо и для того, чтобы предметно перевоспитывать конкретного осуж- денного, помочь ему начать новую жизнь без рецидивов правона- рушений. Нелишне еще раз обратить внимание на то, что незнание пре- ступником подлинных мотивов своего поведения не освобождает его от уголовной ответственности. Виновный наказывается толь- ко за то, что он совершил поступок, запрещенный уголовным за- коном. Среди мотивов преступного поведения чаще всего фигу- рируют следующие: корысть, месть, ревность, хулиганские побуждения. Выше мы уже говорили о том, что эти субъективные факторы сами по себе вряд ли способны порождать только уго- ловно наказуемые действия. Корысть, месть, ревность — очень широкие «житейские» понятия, включающие самое различное со- держание. Еще более неконкретно понятие «хулиганские побуж- дения». Необходимо знать, какую функцию (или функции) выполня- ют названные мотивы в отношении личности, какую «службу» ей служат, в чем для нее психологическая «выгода» от совершения преступных действий, побуждаемых данными стимулами. Этот
Общая характеристика личности преступника 123 момент мы считаем наиболее важным для понимания мотивов преступлений, и именно по той причине, что любое субъективное побуждение должно освещаться с позиций личностного смысла, личностной значимости. Но к такому пониманию мы вернемся несколько позже, а сейчас хотя бы в общем виде рассмотрим, что такое корысть, месть, ревность и хулиганские побуждения. В большинстве словарей русского языка корысть определя- ется как выгода, материальная польза и на первый взгляд не со- держит ничего дурного. Однако отражаемое этим понятием явле- ние со временем стало пользоваться у нас плохой репутацией. В нем начали усматривать только жадность и накопительство, стремление лишь к наживе и достатку, сведение всех отношений к материальной выгоде, абсолютизацию личного материального интереса. При этом в недавнем прошлом провозглашалось, что советские люди наподобие первых христиан менее всего должны думать об имущественных благах и не преследовать личные ин- тересы. Разумеется, объявлялось, что в нашем обществе ко- рысть — это пережиток, а в буржуазном — основная движущая пружина действий людей в сфере общественной деятельности и личных взаимоотношений. Вот что было написано о корысти у советских юристов: это одно из самых сильных побуждений, толкающих людей на со- вершение преступлений; она порождает больше всего зла на зем- ле и возникла вместе с частной собственностью. Корысть, стрем- ление к обогащению становятся при капитализме основным стимулом человеческой активности, а накопительство осуществ- ляется ради накопительства. В советском же обществе корысть рассматривается как отрицательное моральное качество и обстоя- тельство, отягчающее уголовную ответственность, а некоторые формы проявления корысти, с которыми сталкивается судебная практика в условиях капиталистического общества, в советской действительности не только не встречаются, но и просто немыс- лимы. Наряду с такими прекраснодушными утверждениями некото- рые юристы справедливо отмечали, что этот мотив связан со стремлением получить какое-либо имущество или право на него, избавиться вследствие совершения преступления от каких-либо
124 Глава 1 материальных затрат, незаконно обогатиться или получить выго- ду, нарушая тем самым имущественные права других.73 Однако не следует безоговорочно соглашаться с подобным пониманием корысти, поскольку здесь, в сущности, имеется в ви- ду не корысть, а корыстолюбие, что далеко не одно и то же. В то же время совершенно неверно объяснять корыстью или корысто- любием совершение всех имущественных преступлений: разве страсть к накопительству и нажива определяют действия мелкого воришки, крадущего для того, чтобы приобрести средства на вод- ку? Разве всегда исключительно из жадности воруют и грабят подростки, а расхитители похищают имущество? Мы полагаем, что корысть, а точнее, корыстолюбие может быть мотивом многих имущественных преступлений, но необхо- димо понять, что психологически выигрывает человек, приобре- тая таким путем материальные блага. Очевидно, что ни жадность, доведенная до скопидомства, ни постоянное алчное стремление к материальной выгоде и ориентация в жизни только на нее, ни страсть к накопительству сами по себе однозначно не порождают преступного поведения. Однако одного мотива корысти (или ко- рыстолюбия) недостаточно, чтобы встать на преступный путь, нужен и иной стимул. Им, на наш взгляд, может быть еще один мотив — утверждения (или подтверждения) себя в жизни, о чем будет подробно сказано ниже. Только действуя вместе, они и приводят к преступлению. Месть означает ответное намеренное действие в отплату за зло, возмездие за что-нибудь, например за оскорбление, обиду, страдание, материальный убыток. В далеком прошлом она счита- лась важной общественной добродетелью и одним из регуляторов отношений между людьми. В современной нравственности месть в основном расценивается как порок, в чем немалая заслуга хри- стианской религии. Действительно, она не может считаться эф- фективным и человечным способом разрешения конфликтов, подчас же создает лишь видимость восстановления справедливо- сти, но на самом деле не может обеспечить ее, так как по большей 73 Волков Б. С. Мотивы преступлений: Уголоено-правовов и социально- психологическов исследование. Казань, 1982. С. 42-48.
Общая характеристика личности преступника 125 части зиждется на агрессии и грубой силе. Одна месть влечет другую, одно насилие — другое, и в целом это порождает атмо- сферу вражды, ненависти, настороженности и недоверия между людьми или группами. Национальные конфликты можно предста- вить себе как в общем-то бессмысленную месть. Невозможно дать хотя бы примерный перечень ситуаций, вы- зывающих месть, или ситуаций, в которых она реализуется. Это могут быть действия, начиная с насилия в ответ на устное ос- корбление и кончая кровной местью (в данном случае нас интере- сует лишь уголовно наказуемая месть). Вызвавшие ее поводы мо- гут быть совершенно неадекватны характеру ответных действий, и здесь все или очень многое зависит от субъективного воспри- ятия виновным сложившейся ситуации и от его собственных воз- можностей. Поэтому так важно выяснить все обстоятельства, по- родившие месть. Что же такое месть как мотив преступления? Прежде чем пы- таться решить эту сложную проблему, поставим еще один вопрос: всегда ли отомстивший человек получает удовлетворение от мес- ти, т. е. от нанесения другому ущерба, порой очень серьезного и даже непоправимого? Думается, что это далеко не так, и особенно в тех случаях, когда отмщение предписывается ему окружением, причем сама месть выступает в качестве одной из норм ценимой или навязываемой ему культуры. Мы имеем в виду в первую оче- редь кровную месть, когда виновный стремится не только, а ино- гда и не столько получить удовлетворение от предпринятого на- силия, сколько исполнить обычай, который лично ему, может быть, даже чужд. Предписанная месть не носит поэтому сугубо личного характера, а приобретает общественное звучание, неред- ко достаточно широкое. Так, в среде преступников жестко пред- писывается, что определенные действия, в том числе словесные оскорбления, обязательно должны вызывать ответное насилие. В противном случае, как и при неисполнении кровной мести, чело- век осуждается сообществом и в связи с этим подвергается раз- личным санкциям, подчас весьма унизительным и жестоким. Сказанное позволяет утверждать, что иногда месть носит вы- нужденный характер, и о личном удовлетворении можно говорить не в связи с тем, что преступник причинил страдание или смерть потерпевшему, а потому, что он исполнил обычай. Но можно ли
126 Глава 1 подобные действия назвать местью, если она навязана извне, и в чем тогда ее личностный смысл? Представляется, что по внешним признакам это все-таки месть, но она не может оцениваться в ка- честве мотива соответствующих действий. Им выступает стрем- ление утвердиться на социально-психологическом уровне, т. е. «сохраниться» в глазах группы, подчас очень большой, например национальной, или иного сообщества. Неподчинение обычаям означает катастрофу, полное крушение, утрату всего наиболее ценного: социального положения, авторитета, уважения окру- жающих, иногда имущества и даже жизни, — изгнание из общно- сти, а значит, небытие, несуществование, чаще всего социальное. Таким образом, здесь мотив как бы защищает личность, и он от- ражает главным образом отношения не с жертвой мести, а со сво- ей средой и с самим собой. Теперь рассмотрим другой вариант: месть осуществляется по инициативе, по желанию самого преступника, его никто на это не толкает и к этому не принуждает; если давление извне и есть, то оно минимально, не носит характера ультиматума и, уж во всяком случае, не расходится с его собственным стремлением. Но высту- пает ли здесь месть в роли мотива? Думается, что не всегда, по- скольку субъективный смысл агрессивных «мстящих» действий состоит не просто и не только в причинении вреда кому-то. Эти действия, напомним, всегда совершаются в ответ на оскорбление, обиду и т. д., на уже содеянное зло, которое воспринимается мстящим именно в таком качестве. Оно, это зло, может вызывать тяжкие, глубокие страдания, потрясение, психотравмирующие аффективные переживания. Можно предположить, что собственно месть может выступать в качестве мотива в тех случаях, когда она не связана с необхо- димостью психологической защиты себя, своего бытия, представ- ления о себе в глазах окружающих. Это, например, месть (в том числе кровная) за убийство близкого человека, когда убийце на- носится такой же или примерно такой же вред, чтобы этим удов- летворить свое чувство справедливости и, возможно, хотя бы в такой форме компенсировать (психологически!) понесенную ут- рату. Стремление обеспечить справедливость может заявить о се- бе, когда обдумывается месть человеку, который представляется носителем опасных пороков или совершил тяжкие преступления.
Общая характеристика личности преступника т При этом он мог и не причинить ущерб самому мстителю, а со- вершить безнравственные или преступные действия в отношении третьих лиц, даже и незнакомых. В таком аспекте мотив отражает в основном отношения с объектом мести. В других случаях, когда агрессия совершается с тем, чтобы на психологическом уровне отстоять представление о самом себе, отразить посягательства на свой биологический или социальный статус, мотивом выступает не месть, а утверждение (подтвержде- ние) себя в среде, а также самоутверждение. Здесь, как и при вы- нужденном подчинении давлению окружающих, определяющая роль принадлежит повышенной тревожности, которая окрашивает все возникающие связи и процессы в соответствующие тона. Мо- тив же отражает отношения не с жертвой мести, а со всей средой и с самим собой, причем тревожность часто мешает адекватно воспринимать действительность. Конечно, одни и те же поступки могут порождаться и мотивами мести, и мотивами утверждения, что делает их еще более целеустремленными. Месть может быть связана с ревностью. Последняя представ- ляет собой не только недоверчивость, мучительные и тягостные сомнения в чьей-то верности и любви, в полной преданности, но и желание владеть чем-то. По своему содержанию ревность есть не что иное, как стремление человека к тому, чтобы все — и успехи, и заслуги, и расположение других людей — безраздельно принад- лежало только ему, «однако проявление этого чувства не следует всегда расценивать в качестве анахронизма или пережитка про- шлого, ибо ревность представляет собой хотя и побочный, но не- избежный продукт соревнования между равноправными индиви- 74 дами или группами». Нет сомнений, что ревность, как и зависть к чужим успехам, страстное стремление владеть всем тем, что человек видит у дру- гих и что в его глазах представляет значительную ценность, мо- жет побуждать к совершению преступных действий. Но давайте разберемся, почему это происходит, почему такие желания не- умолимо толкают одних людей к безнравственным поступкам, а у других ничего подобного даже не возникает? Почему личность 74 Словарь по этике. М., 1989. С. 287-288.
128 Глава 1 испытывает неприязнь и вражду к лицам, достигшим каких-то успехов или положения в жизни? Конечно, одних эти успехи и достижения совсем не взволну- ют, других — лишь отчасти, а третьи — именно они нас и интере- суют — почувствуют острую и непроходящую зависть, беспокой- ство и неуверенность в себе и своем социальном существовании, поскольку не они владеют вожделенными ценностями. Вот если бы эти ценности были в их руках, тревожность и беспокойство значительно снизились бы или вообще исчезли, они перестали бы ощущать эту травмирующую угрозу своему бытию, этот неясный и глубоко лежащий страх за себя. Но такого рода надежды на- прасны, поскольку повышенная тревожность как фундаменталь- ная черта их личности вновь и вновь будет порождать зависть, ревность и страх. Да, страх как желание удержать достигнутое и одному насла- ждаться им, одному пользоваться вниманием, расположением и приязнью другого лица. Поэтому ревность можно понимать как вид страха при стремлении обладать какой-то ценностью и удер- жать ее. Ревность всегда питается боязнью потери этой ценности, причем для ее возникновения не имеет значения, вызвано это чувство действительными или ложными причинами. Как мы видим, не сама ревность является мотивом поведения, а то, что лежит в ее глубине и ее же в определенной мере порож- дает, — стремление утвердить себя, подтвердить свое бытие пу- тем овладения новыми благами, которые есть у других. Этот мо- тив может порождать имущественные преступления, особенно кражи. В еще большей мере он характерен для преступных дейст- вий, в которых четко проявляется насилие, прежде всего для гра- бежей, разбоев и вымогательств. Можно полагать, что здесь наси- лие выступает в качестве инструмента мести тому, кто демонстрировал до этого несостоятельность, незначительность, несущественность виновного, поскольку не он, а «обладатель» имел ту самую ценность и распоряжался ею. Тем самым преступ- ник утверждает себя, и в первую очередь в собственных глазах. Представляется, что подобного рода мотив имеет гораздо большее распространение при совершении преступлений, чем нам представляется сейчас. Очевидно, что такой мотив достаточно часто можно обнаружить в уголовно наказуемых действиях моло-
Общая характеристика личности преступника 129 дых людей, завидующих чужому достатку, общественному поло- жению или признанию тех, кто имеет престижную одежду, авто- мобиль, мотоцикл или магнитофон либо пользуется расположени- ем девушек и т. д. Именно этим во многом можно объяснить особую жестокость, цинизм и разрушительность действий пре- ступников при совершении некоторых разбойных нападений, ко- гда, например, потерпевший подвергается бессмысленному из- биению, уничтожаются его вещи и т. д. В том, что мы сейчас сказали о ревности, не выделен один очень важный и сложный аспект, который связан с отношениями между полами. Этот аспект обоснованно вызывает повышенный криминологический интерес, поскольку многие преступления против личности совершаются из ревности. Неосознаваемое ощущение своей неполноценности и ущемленности, угрозы своему бытию может мотивировать многие преступления, обычно относимые к тем, которые со- вершаются из ревности. Подобное ощущение связано с тем, что лицо, вызывающее ревность, демонстрирует другому его непол- ноценность, недостаточность как мужчины (женщины), поскольку предпочитает ему какого-либо иного человека. Эта демонстрация может быть чрезвычайно травматичной и невыносимой, и, по- видимому, в моменты, когда тревожность достигает наивысшего уровня, а насильственные действия представляют собой попытку как бы защитить себя, нравственные и иные запреты теряют силу. Так, мотивом действий Карандышева («Бесприданница» А. Н. Островского) является, на наш взгляд, не ревность, а стрем- ление защитить свой социальный и биологический статус. Он убивает Ларису не просто потому, что она ушла к другому, а по- тому, что этим она показала ему его ничтожность как мужчины и мелкого чиновника, предпочтя блестящего Паратова. В его пре- ступлении нет ни безмерного эгоизма, ни просто стремления во Что бы то ни стало обладать любимым существом, поскольку мы не знаем, действительно ли он любил Ларису. Это скорее месть Судьбе, реакция на тяжкое унижение, когда смертельной опасно- сти подвергается все то, что составляет основу жизни. Именно йод влиянием такой опасности зреют ненависть и злоба. Ревность существует и может играть роль мотива преступно- го поведения в отношениях между мужчиной и женщиной. Но j3»k. 3197
130 Глава 1 неверно относить к ней все, что похоже на нее лишь внешне. На- пример, супружеская или иная измена либо угроза ее не всегда вызывают только ревность в традиционном ее понимании, рамки которого мы пытались расширить. Ревность проявляется вовне, отражая отношение к потерпев- шему, обиду и недовольство его (ее) действиями, досаду, гнев, негодование. Вне отношений с ним она попросту не может суще- ствовать. В некоторых случаях поведение жертвы, особенно если оно носило аморальный характер (например, не вызывающая со- мнения супружеская измена), может порождать состояние силь- нейшего душевного волнения. Отметим, что все эти проблемы носят отнюдь не умозритель- ный характер. Закон требует, чтобы мотив преступления устанав- ливался в отношении каждого обвиняемого и отражался в приго- воре. Установление мотива имеет огромное значение для предупредительной работы. Обычно, когда у юристов не хватает знаний, чтобы объяснить причины конкретных преступлений или отдельной группы пре- ступлений, «мотивами» указывают хулиганские побуждения. Так, при анализе мотивов убийств и некоторых других насильст- венных преступлений исходят из того, что хулиганские действия совершаются по хулиганским мотивам. Иначе говоря, сам мотив вроде уже преступен, но это мало кого смущает, ведь все стано- вится просто, и совсем не нужно ломать голову, особенно когда надо установить субъективные причины необычных или внешне непонятных преступлений. Удобнее все «списать» на эти самые хулиганские побуждения. В предыдущем параграфе мы приводи- ли пример, когда суд счел сексуальное преступление с очень сложной мотивацией совершенным из хулиганских побуждений. Судя по всему, суд совершенно не смутило, что сексуально окра- шенные действия виновного даже отдаленно не напоминают ху- лиганские. Хулиганскими побуждениями принято называть стремле- ние в вызывающей форме проявить себя, выразить пренебре- жение к обществу, другим людям, законам и правилам обще- жития. Такие побуждения предполагают отсутствие личных отношений вражды, зависти, неприязни и т. д. между виновным и потерпевшим. В основе хулиганских побуждений обычно лежат
Общая характеристика личности преступника 131 Эгоизм, озлобленность и неудовлетворенность, доходящие до ту- пой злобы, вызванные явным расхождением между уровнем при- тязаний человека и имеющимися возможностями их удовлетворе- ния. Выбор именно хулиганской формы преодоления указанного противоречия предопределяется условиями нравственного фор- мирования личности, бескультурьем, невоспитанностью. Хулиганские побуждения часто проявляются по незначитель- ному внешнему поводу, когда ситуация, и в том числе будущий потерпевший, не дает субъекту преступления предлога для учи- нения преступных действий, в частности расправы над ним. По- этому жертвами часто становятся совершенно случайные лица, Которые выступают в качестве одного из объектов насильствен- ного посягательства. Однако при исследовании мотивов хулиганских побуждений трудно объяснить, почему в одних случаях подобные побуждения приводят к убийствам и тяжким телесным повреждениям, а в дру- гих — к хулиганству. Поэтому получается, что о различиях между ними можно су- дить лишь по характеру и тяжести наступивших последствий, т. е. в зависимости от того, какой ущерб нанесен конкретной лично- сти. Итак, хулиганские побуждения — это стремление в вызы- вающей форме проявить себя, выразить пренебрежение к об- ществу и его установлениям. Но, во-первых, в вызывающей форме можно проявить себя, отнюдь не преступая уголовных за- конов (например, манерами, одеждой). То же самое можно ска- зать и о пренебрежении к обществу, формы и способы которого Столь многообразны, что перечислить их попросту невозможно. К тому же любое преступление есть вызов обществу, пренебреже- ние к закону и интересам других людей, а не только те, которые Совершаются по так называемым хулиганским побуждениям. Во-вторых, если хулиганские побуждения диктуются стремлени- ем бросить вызов обществу, то в чем же заключается этот вызов, если, например, глубокой ночью и без свидетелей совершается убийство ранее незнакомого человека, причем без каких-либо по- пыток завладеть его имуществом? В-третьих, почему невоспи- танность и бескультурье приводят именно к тяжкому насилию над личностью, а не к каким-либо другим формам антиобщест-
132 Глава 1 венного поведения, например к обыкновенному хамству? В-четвертых, если в основе хулиганских побуждений лежат бес- культурье и невоспитанность, почему насильственные преступле- ния по таким мотивам совершают люди, получившие хорошее воспитание и отличающиеся достаточным уровнем культуры? Очевидно, что дело совсем не в желании проявить себя в вызы- вающей форме и показать неуважение к обществу, не в отсутст- вии культуры и воспитанности. К тому же неясно, зачем нужно вести себя таким образом. Чтобы понять мотивы внешне беспричинных действий, кото- рые привычно относят к совершаемым по хулиганским побужде- ниям, необходимо найти ответ на неоднократно ставившийся на- ми вопрос: ради чего субъект поступает так, в чем здесь личностный смысл, что он от этого выигрывает в психологи- ческом отношении? Мы полагаем, что в этих случаях мотивы носят глубинный, бессознательный характер и связаны с психо- травмирующими переживаниями неуверенности, страха, беспо- койства, боязни за свое существование, место в жизни. Причем тревожность столь велика, а переживания достигают такого уров- ня, что человек, чтобы «защитить» себя, начинает пренебрегать всеми людскими законами. Мы считаем, что в природе не существует никаких хули- ганских побуждений или хулиганских мотивов, а есть стрем- ление защитить, обеспечить свое бытие, подтвердить себя в качестве социального и биологического существа, т. е. все тот же мотив утверждения. Почему же утверждение происходит за счет других, и притом обычно в разрушительных формах? По этому поводу мы могли бы представить некоторые сооб- ражения. Прежде всего отметим, что если человек ощущает во- круг себя угрожающую атмосферу (а как раз таких людей мы и имеем в виду), то снять свою бессознательную боязнь можно, только потеснив других, как бы отодвинув их от себя, а еще на- дежнее — уничтожив носителей угрозы. Именно последний путь субъективно наиболее выгоден, так как создает иллюзию мгно- венного решения всех психологических проблем, приобретших бытийный смысл. При совершении хулиганских действий стра- дают не только люди, иногда вандалически уничтожаются вещи,
Общая характеристика личности преступника 133 м — — — ~~ животные. Это происходит потому, что весь мир, все его элемен- ты ощущаются как враждебные и несущие угрозу. Вообще насилие в руках агрессивного и жестокого человека приобретает самостоятельное, самодовлеющее начало как орудие установления его власти. В сам момент применения насилия, тер- зая, пытая, уничтожая другого, причиняя ему страшные страда- ния, преступник ощущает всю полноту своей власти. Быть может, именно в этот момент, без остатка порабощая свою жертву, он живет наиболее полной жизнью. Эту очень важную сторону наси- лия и власти хорошо выразил Дж. Оруэлл: «Цель репрессий — репрессии. Цель пытки — пытка. Цель власти — власть». И да- лее: «Власть состоит в том, чтобы причинять боль и унижать. В том, чтобы разорвать сознание людей на куски и составить снова в таком виде, в каком вам угодно».75 Мы полагаем, что жестокие пытки, применяемые сейчас мно- гими рэкетирами при вымогательстве денег и других материаль- ных ценностей, часто мотивируются желанием не только полу- чить Эти ценности, но и, причинив особые страдания и мучения, установить свою власть в данный момент. Таким образом, в целом можно считать, что большинство убийств имеет субъективный, как правило, неосознаваемый смысл защиты от внешней угрозы, которой в действительности может и не быть. Страх перед возможной агрессией извне обычно мотивирует совершение упреждающих поступков. Он ведет свое начало, как мы уже говорили ранее, с первых дней жизни индивида. Напом- ним только — изначально он формируется психическим давлени- ем на ребенка в детстве, эмоциональным отторжением его роди- телями, что затем может приводить к отчуждению личности, характерному для большинства преступников, особенно насиль- ственных. Это не означает, что эмоция страха может фатально приводить к преступлению, однако недостаточно социализиро- ванные ее формы могут иметь такие последствия. Поэтому, на наш взгляд, мотивом многих убийств выступают защита от агрес- сии среды или мотив утверждения. 7в Оруэлл Дж. 1984. Роман И Новый мир. 1989. № 4. С. 108-109.
134 Глава 1 Как мы отмечали выше, этот мотив в «союзе» с корыстью способен порождать и имущественные преступления, когда лич- ностным смыслом поведения выступает стремление утвердить себя на социальном, социально-психологическом и индивиду- альном (самоутверждение) уровнях. Утверждение личности на социальном уровне означает стремление к достижению определенного социально-ролевого положения, связанного с трудовой, профессиональной или обще- ственной деятельностью, часто без ориентации на микроокруже- ние, мнение и оценки которого могут не иметь никакого значе- ния. Выдвижение на социальном уровне обычно соотносится с завоеванием престижа и авторитета, карьерой, обеспечением ма- териальными благами. Утверждение на социально-психологическом уровне пред- полагает стремление к приобретению признания со стороны лич- ностно значимого ближайшего окружения, т. е. чаще всего на групповом уровне. Оно включает в себя утверждение в глазах се- мьи или эталонной группы, с которой в данный момент субъект может и не иметь необходимых контактов. В таких случаях пре- ступление выступает в качестве способа его включения в подоб- ную группу, его признания. Утверждение на социально- психологическом уровне может осуществляться и вне зависимо- сти от социального признания в широком смысле, от карьеры, профессиональных достижений и т. д. Для многих людей, осо- бенно молодых, признание в глазах ценимой группы сверстников является вполне достаточным. В самом общем виде под самоутверждением личности мож- но понимать желание достичь высокой оценки и самооценки, повысить самоуважение и уровень собственного достоинства. Однако это часто реализуется не путем требуемых оценок со сто- роны других групп или общества, а изменением отношения к себе благодаря совершению определенных поступков, направленных на преодоление своих внутренних психологических проблем: не- уверенности, субъективно ощущаемой слабости, низкой само- оценки. Причем все это чаще всего происходит бессознательно. Самоутверждение характерно, например, для расхитителей так называемого престижного типа, которые стремятся к приоб- ретению или сохранению определенного социального статуса лю-
Общая характеристика личности преступника 135 бым путем, в том числе преступным. Недостижение такого стату- са, равно как и «падение вниз», для них катастрофа. Можно пред- положить, что ведущим, глубинным мотивом, личностным смыс- лом их преступлений является опасение, даже страх быть подавленным, униженным, возможно, даже уничтоженным сре- дой, а отсюда неосознанное стремление занять такое место в жиз- ни, которое позволило бы оказать среде необходимое сопротив- ление. Из названных уровней утверждения личности именно самоут- верждение, по всей вероятности, имеет первостепенное значение, стимулируя жажду признания на социальном и социально- психологическом уровнях. Самоутверждаясь, человек чувствует себя все более независимым, раздвигает психологические рамки своего бытия, сам становится источником изменений в окружаю- щем мире, делая его более безопасным для себя. Это дает ему возможность показаться в должном свете и в глазах ценимой им группы, и в глазах общества. Эти признания, взаимно дополняя друг друга, обеспечивают индивиду внутренний психологический комфорт и ощущение безопасности. Среди взяточников и расхитителей можно встретить тех, кто стремится к утверждению на любом из перечисленных уровней. Среди воров, грабителей, разбойников, мошенников и спекулянтов чаще всего обнаруживаются те, которые желают признания группы и (или) самоутверждения, т. е. утверждения на социально- психологическом уровне и тем самым решения своих внутрилично- стных проблем, т. е. самоутверждения. Надо отметить, что среди воров в отличие от расхитителей мы не обнаружили лиц, которые стремились бы утвердить себя на социальном уровне (своей профес- сией, достижением должности, «деланием» карьеры и т. д.). Иногда решение внутренних проблем достигается преимуще- ственно путем самого факта совершения преступления. Здесь Ценность похищенного как бы сдвинута на второй план. В этом случае преступное поведение носит явно компенсаторный харак- тер, поскольку добытые материальные ценности не имеют перво- степенного значения и практически могут даже не использовать- ся. Для преступников главным является, например, преодоление Собственной неуверенности, страха, тревоги, чувства неудачника, Подтверждение своих волевых качеств и т. д. Тем самым обеспе-
136 Глава 1 чиваются приятие самого себя, повышение уверенности в собст- венной личностной ценности, самоуважение и приобретение воз- можности доминирования над социальной средой, другими людьми. Как видим, индивид, желая самоутвердиться, постоянно соот- носит себя со своей средой, и вне ее его социальное существова- ние невозможно. При этом среду следует понимать исключитель- но как среду данной личности, «мою среду», «мое жизненное пространство», «мою территорию». Вот почему «моя» жизнь бу- дет лучше и «мои» психологические проблемы будут успешнее решены, если это пространство будет значительно улучшено, ос- воено, укреплено, защищено. Можно сказать, что это одно из ус- ловий, причем наиболее существенных, бытия личности. Поэтому удивительно ли, что многие расхитители в личную территорию включают и место работы, особенно если они занимают руково- дящее кресло. Поскольку на этой территории решаются такие жизненно важные задачи, они не жалеют для нее сил и использу- ют даже противозаконные средства для решения производствен- ных проблем. При этом лично для себя они могут не иметь весо- мых материальных выгод. Здесь улучшение производства означает не что иное, как улучшение своей психологической тер- ритории, условие формирования необходимого представления о самом себе, своей ценности, а значит лучшей защищенности и получения возможности снижения уровня тревожности. Среди воров и расхитителей выделяется группа, характери- зуемая выключенностью из социально полезного общения, сла- быми контактами со средой. Для многих из них основным моти- вом, смыслом совершения хищений и краж являются сохранение или приобретение значимых для них отношений с другими людь- ми, преодоление своего отчуждения, одиночества, приспособле- ние к группам, поиск поддержки в них. Самоутверждение ярко проявляет себя в качестве мотива при совершении изнасилований. Да, именно утверждение своей личности, а не удовлетворение лишь половой потребности, не ча- стнособственническая психология и пережиточное отношение к женщине, не только неуважение к ней, к ее достоинству и чести, не низкая личная культура и т. д., хотя все эти факторы влияют на совершение таких сексуальных преступлений.
Общая характеристика личности преступника 137 Субъективные причины изнасилований, как и других престу- плений, в первую очередь связаны с особенностями представле- ний преступника о самом себе, «Я»-концепцией, самоприятием. В этом аспекте преступление есть попытка изменить имеющееся, нередко психотравмирующее, представление о самом себе и тем самым повысить собственное самоприятие. Неприятие прежде всего проявляется в негативном эмоциональном отноше- нии к самому себе и собственным действиям. Поэтому человеку кажется, что нужны некоторые специфические условия, чтобы было осуществлено самоприятие. Такими условиями является преодоление, прежде всего в психологическом плане, доминиро- вания противоположного пола или осуществление самоутвержде- ния в мужской роли, которое при этом трактуется весьма субъек- тивно. В других случаях перед насильником стоят чисто защитные задачи. Изнасилование выступает формой защиты имеющегося представления о себе от угрозы, связанной с определенным субъ- ективно унижающим преступника поведением женщины, которое наносит удар по его самоприятию и оценке себя в мужской роли. При этом поведение женщины объективно может и не быть тако- вым, более того, она может и не знать об этом. Представление насильника о себе есть следствие его взаимоотношений с кон- кретными женщинами, через которые формируется его отноше- ние к женщинам вообще. Особенности межполовых взаимоотношений только в том случае могут угрожать самоприятию, если они в силу определен- ных личностных дефектов становятся субъективно наиболее зна- чимыми, переживаемыми, что и определяет фиксацию на сексу- альной сфере и повышенную восприимчивость к любым элементам отношений с женщинами. Утверждение себя в требуе- мой сексуальной роли для таких мужчин равносильно тому, что- бы существовать, т. е. на бытийном уровне. Совершая изнасило- вание, они в первую очередь как бы подтверждают свое право на существование в собственных глазах, ибо их бытие зиждется на роли и поведении в сексуальной сфере. Надо отметить, что такие внутриличностные тенденции, как правило, не осознаются чело- веком, от него ускользает их личностный смысл.
138 Глава 1 Реализации названного мотива часто способствуют циничные взгляды и представления о женщинах, отрицательное, презри- тельное отношение к их личной свободе, достоинству, половой неприкосновенности. Для насильника ценность женщины в силу его психологических особенностей велика, но в то же время чрез- вычайно низка ее половая неприкосновенность. Многие имущественные преступления совершаются лица- ми, ведущими антиобщественный, паразитический, часто бездом- ный образ жизни. Многие из них являются бродягами. Не имея законных источников получения средств к существованию, они добывают их путем совершения правонарушений корыстного ха- рактера. Однако ими движет не стремление к приобретению ма- териальных благ или к получению особых выгод, а тем более к их накоплению, а лишь желание обеспечить свое существование и в большинстве случаев потребность в спиртном. Поэтому мотив имущественных преступлений со стороны таких дезадаптивных личностей может быть определен как «обеспечение». Можно, ко- нечно, хищения с целью накопления материальных благ рассмат- ривать как обеспечение определенного образа жизни, но в этом случае их совершают, чтобы утвердиться в определенной соци- альной среде, а уйдя из нее, сохранить субъективно приемлемую жизнедеятель ность. На наш взгляд, по мотивам обеспечения совершаются и пре- ступления с целью получения средств на приобретение спиртных напитков или наркотических веществ. В этих случаях реализация таких мотивов позволяет удовлетворить известные болезненные влечения. Как мы видим, мотивами многих имущественных преступле- ний наряду с корыстью могут быть «утверждение» («самоутвер- ждение») и «обеспечение» в зависимости от решения личностью жизненно важных для нее задач. Дезадаптивное существование присуще не только лицам, сис- тематически занимающимся бродяжничеством, но и многократно судимым рецидивистам, выпавшим из сферы нормального обще- ния. Поэтому важно знать мотивы такого поведения, тем более что многие его формы наказываются в уголовном порядке. Что же мотивирует бродяжничество? Большинство отечест- венных исследователей полагают, что основным мотивом такого
Общая характеристика личности преступника 139 Г поведения является стремление уклониться от участия в общест- венно полезном труде. Но такое мнение не представляется обос- нованным, поскольку неучастие в труде характерно не только для бродяг. Нужно отметить и то, что немалая часть бродяг, в том числе злостных, работает, правда, частным образом. 1 Исследования показали, что неблагоприятные условия социа- лизации на первых этапах жизни будущих бродяг предопределили особенности их личности и поведения. Это в детстве неприятие в родительской семье, невключение в ее эмоциональную структуру, отчуждение от нее, причем еще более жесткое и грубое, чем дру- гих будущих преступников. Это обусловило психологическую невозможность в дальнейшем их адаптации в собственной семье, в трудовых, дружеских и иных социальных группах. Бессозна- тельным мотивом бродяжничества является стремление к тому, чтобы не «закрепляться» в какой-либо малой группе, уйти от нее, не идентифицироваться с ее членами, поскольку индивид еще в детстве не «закреплялся» и не идентифицировался в своей пер- вичной социальной группе — родительской семье, т. е. человек поступает так, как поступали с ним в детстве, воспроизводя в сво- ем «взрослом» поведении то, что зафиксировалось в его психике на уровне бессознательного в результате весьма неблагоприятных условий воспитания в детстве. Если принять эту нашу точку зрения, становится понятным и стремление бродяг к праздному, паразитическому существова- нию, желание уклониться от труда и т. д. Дело в том, что, напри- мер, участие в труде предполагает, как правило, членство в тру- довом коллективе, а выполнение семейных и родственных обязанностей — жизнь в семье, постоянное общение с ее члена- ми. Однако в силу отвергания будущих бродяг в детстве они ока- зываются неспособными закрепляться в малых группах (семье, коллективах и т. д ). Мы предлагаем называть мотив бродяж- ничества «уходом», т. е. стремлением выйти из микросреды, освободившись тем самым от основных человеческих обязан- ностей и ведя существование, которое порождено всей прожи- той жизнью, и в первую очередь эмоциональным отверганием родителями в детстве. К числу основных мотивов преступного поведения принад- лежит игровой. Этот тип мотивации достаточно сложен и мало
140 Глава 1 изучен. Между тем доля преступников — «игроков» среди воров, расхитителей, особенно мошенников и некоторых других катего- рий относительно велика. К ним относятся те, кто совершает пре- ступления не только, а во многих случаях и не столько ради мате- риальной выгоды, сколько главным образом ради игры. Чтобы выявить игровые мотивы преступного поведения, не- обходимы определенные подходы и даже специальная психологи- ческая подготовка исследователей и практических работников. Изучение таких мотивов необходимо для объяснения причин со- вершения сложных преступлений и, следовательно, повышения эффективности их предупреждения. Например, наличие игровых мотивов позволяет объяснить хищения имущества, совершающиеся в течение длительного вре- мени, когда, казалось бы, преступник похитил уже достаточно много и мог бы удовлетвориться приобретенными материальны- ми благами, однако продолжает участвовать в хищениях. Это обычно вызывает удивление, тем более что постоянно возрастает риск быть разоблаченным, да и наказание в этих случаях может быть более суровым. Мы считаем, что некоторые из подобных преступлений стимулируются уже не столько корыстью, сколько потребностью человека в игре, удовлетворяющей жизненно важ- ные эмоциональные ощущения. Игровые мотивы часто наблюда- ются в преступлениях воров-карманников и нередко тех, кто со- вершает кражи из квартир, складов, магазинов и других помещений. Эти мотивы ярко проявляются в мошенничестве, где можно выделить интеллектуальное противоборство, состязание в ловкости и сообразительности, умение своевременно и адекватно оценивать складывающуюся ситуацию, максимально использо- вать благоприятные обстоятельства и быстро принимать наиболее правильные решения. Как правило, мошенники не совершают других преступлений, а если и совершают, то почти всегда с эле- ментами игры. Карточные шулера, например, играют как бы в двойную игру — и по правилам, и обманывая, так что получают от всего максимальные эмоциональные переживания. Вообще распространенность азартных игр среди преступников, в первую очередь корыстных, как раз и объяснима постоянным стремлени- ем к риску.
Общая характеристика личности преступника 141 Изучая (совместно с В. П. Голубевым и Ю. Н. Кудряковым) преступников-«игроков», мы выделили среди них два типа лично- сти и соответственно два типа подобной мотивации: игрового активного и игрового демонстративного. Для первого из них характерно сочетание способности к длительной активности и импульсивности, что рождает постоян- ное влечение к острым ощущениям и переживаниям. Они активно ищут возбуждающие ситуации и нуждаются во внешней стимуля- ции. У них это сочетается с пренебрежением социальными нор- мами, правилами, обычаями, сверхактивностью, импульсивно- стью в поступках, безответственностью. Это люди, в значи- тельной степени идущие на поводу своих желаний и влечений, у них часто встречается склонность к злоупотреблению алкоголем, беспечной праздности, легкой жизни. Они чрезвычайно общи- тельны, легко устанавливают контакты и всей душой отдаются игре. Пускаясь на отчаянные авантюры, не испытывают страха перед возможным разоблачением и не думают о последствиях, часто совершая такие действия без видимой необходимости. Они рискуют, «играя» не только с законом, но и с соучастниками, не- взирая на угрозы расправы со стороны последних, поскольку ос- новным в их мотивации является удовлетворение потребности в острых ощущениях. Лица второго типа обладают хорошо развитым механизмом вытеснения эмоций и поэтому сравнительно легко игнорируют трудности и неудачи, с которыми встречаются. Главное для них — произвести сильное впечатление на окружающих. За счет своей артистичности и психологической пластичности они хоро- шо приспосабливаются к изменениям ситуации, без особого труда меняют принятую роль, что помогает им совершать преступле- ния. В их поведении часто сохраняется игра в нужного, полезного для всех человека, причем обыкновенно они больше говорят, чем делают, что мешает им занять лидирующие позиции в преступ- ных группах, пользоваться там постоянным авторитетом. Таковы в общих чертах игровые мотивы преступного поведе- ния, позволяющие многое понять в его природе. Мы проанализировали не все, а только основные мотивы пре- ступлений. Полагаем, что могут быть обнаружены и иные, не на- званные нами их субъективные стимулы. Некоторые мотивы
142 Глава 1 можно обозначить иначе, и мы отнюдь не уверены, что наши на- звания отдельных мотивов самые удачные. Но, как бы дальше ни развивались исследования проблем мотивации поведения, пре- ступного в том числе, они, насколько нам позволяют судить сего- дняшние знания, должны ориентироваться на обнаружение того, ради чего поведение реализуется, в чем его личностный смысл.
Глава 2 ОТДЕЛЬНЫЕ КАТЕГОРИИ ПРЕСТУПНИКОВ § 1. ТИПОЛОГИЯ И КЛАССИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПНИКОВ Все лица, совершившие преступления, отличаются друг от друга по демографическим, правовым, психологическим и иным признакам — с одной стороны, а с другой — они по тем же при- чинам схожи между собой, образуют устойчивые группы. Поэто- му возникает необходимость классификации и типологии пре- ступников. В советской юридической науке эти вопросы вначале решались с позиций уголовного права и исправительно-трудового права. В связи с этим в основу классификации брались социаль- но-демографические (пол, возраст, род занятий и т. д.) и правовые критерии. Последние включают в себя характер и степень тяже- сти совершенных преступлений, длительность преступной дея- тельности, повторность совершения преступлений, объект пре- ступного посягательства, форму вины и т. д. Классификации, предлагаемые криминологами, обычно исходят из нравственных и психологических признаков личности преступника, степени об- щественной опасности правонарушителей, ее глубины, стойкости, содержания. Для того чтобы правильно решить вопросы классификации и типологии преступников, что имеет большое научное и практиче- ское значение, необходимо определить принципиальные методо- логические подходы к этим приемам научного познания. Прежде
144 Глава 2 всего отметим, что классификация и типология при всей их схо- жести не одно и то же. Классификация, являясь более низким уровнем обобщения, представляет собой устойчивую группировку исследуемых объек- тов по их отдельным признакам и строится на весьма жестких критериях групп и подгрупп, каждая из которых занимает четко зафиксированное место. Типология же не содержит такой жест- кой дифференциации. Классификация — это система соподчиненных понятий, классов объектов, какой-либо области знания или деятельно- сти человека, используемая как средство для установления связи между этими понятиями или классами объектов. Клас- сификация содействует движению науки от эмпирического нако- пления знаний до ее теоретического осмысления, в частности, с помощью типологического анализа. При классификации объекты всегда разделяются по единым основаниям. Так, в одной и той же классификации нельзя делить часть преступников по признакам возраста, а часть, скажем, по повторности совершенных преступ- лений. Кроме того, в классификации должны быть представлены все группы классифицируемых объектов, а не только часть этих объектов. Например, классификация преступников по признаку возраста не может состоять только из несовершеннолетних пре- ступников и лиц в возрасте 25-30 лет. Классификация по этому признаку должна быть построена следующим образом: лица до 18 лет, от 19 до 25 лет, от 26 лет до 30 лет, от 31 года до 40 лет, старше 41 года. Здесь представлены все возрастные группы, иных не может быть. Разумеется, могут быть образованы иные классы: лица до 18 лет, от 19 до 30 лет и т. д. Типология— метод научного познания, в основе которого лежит расчленение систем объектов и их группировка с по- мощью обобщенной, идеализированной модели или типа. Ти- пология опирается на выявление сходства и различия изучаемых объектов, стремится отобразить их строение, выявить их законо- мерности. В теоретическом отношении типология по сравнению с классификацией представляет собой более высокий уровень по- знания. При построении типологии, в отличие от классификации, не требуется вычленения всех без исключения типов, составляю- щих части познаваемого объекта. Так, среди преступников воз-
Отдельные категории преступников 145 можно выделение и изучение одного типа, например, личности насильственного преступника, собственно, типологический ана- лиз личности преступника вообще допускает обращение к этой личности как к единому и самостоятельному типу. В качестве та- кового он может быть выделен среди других социальных типов, причем не предполагается, что при этом должна быть составлена типология всех без исключения социальных типов, существую- щих в обществе. Самым же важным отличием классификации от типологии является то, что первая дает описание изучае- мого объекта, а вторая (наряду с другими методами) его объ- яснение, т. е. с помощью типологии можно успешнее вскрыть его природу, причины, закономерности зарождения и развития, со- ставить прогноз. Напомним, что основная функция любой нау- ки — объяснение. Классификация преступников может быть построена по раз- личным основаниям, среди которых следует выделить две боль- шие группы: социологические, в том числе социально- демографические, и правовые. К первым из них относятся: пол, возраст, уровень образования, уровень материальной обеспечен- ности, социальное положение, наличие семьи, социальное проис- хождение, занятость в общественно полезном труде, род занятий, наличие специальности, место жительства. К правовым: харак- тер, степень тяжести совершенных преступлений, совершение преступлений впервые или повторно, в группе или в одиночку, длительность преступной деятельности, объект преступного пося- гательства, форма вины. Целесообразным представляется, в част- ности, характеристика личности преступников, совершающих преступления как умышленно, так и по неосторожности. По названным классификационным основаниям могут быть выделены и отдельные типы, например, несовершеннолетние пре- ступники, женщины-преступницы, насильственные преступники, преступники — городские жители и т. д. В целом же типология представляет собой расчленение целого на отдельные группы по наиболее важным, сущностным признакам. Именно типология дает возможность вскрыть природу, причины, закономерности преступного поведения, создать основы его прогнозирования и антикриминогенного воздействия.
146 Глава 2 Так, заслуживает внимания типологизация отдельных катего- рий преступников, в зависимости от их принадлежности к устой- чивой, социально-корпоративной, обособленной группе. К ним, в частности, относятся: работники правоохранительных органов, военнослужащие, государственные чиновники, депутаты и т. п. Следует отметить, что криминолого-психологических иссле- дований в отношении этих категорий преступников ранее, в над- лежащей степени, не проводилось. В то же время криминальная активность представителей этих групп с учетом высокой латент- ности и кажущейся мнимой статистической незначительности представляет особую, повышенную общественную опасность, ибо, имея тесные связи со всеми ветвями власти, а подчас напря- мую их представляя, они имеют реальные возможности для дли- тельной, безнаказанной, теневой преступной деятельности. В отечественной криминологии, как уже выше указывалось, имеется опыт создания типологий преступников по мотивам со- вершенных преступлений. Почему в основу типологии был поло- жен именно мотив? Мотив — внутреннее побуждение к поведению, это то, ра- ди чего оно осуществляется, в нем заключается его субъективный смысл. Поэтому можно сказать, что мотив наиболее ярко характе- ризует человека, и личность такова, каковы ее мотивы. Проил- люстрируем данное положение примерами. Так, среди виновных в корыстных преступлениях заметно выделяется группа людей, совершающих такие действия из пре- стижных мотивов, т. е. для того, чтобы занять в жизни более вы- сокое социальное, в первую очередь должностное положение, за- воевать авторитет среди окружающих, быть все время на виду и т. д. Это часто сопровождается неправильным пониманием произ- водственных и иных интересов своего предприятия или учрежде- ния. Корысть, понимаемая в смысле личного обогащения, если она здесь есть, выступает в качестве дополнительного мотива. Следовательно, названных преступников можно объединить в «престижный» тип. Однако по престижным мотивам совершаются не только так называемые корыстные преступления. Давно установлено, что иногда кражи, грабежи, разбои, хулиганство, даже убийства и из- насилования и некоторые другие преступления отдельные лица
Отдельные категории преступников 147 совершают потому, чтобы завоевать авторитет в группе, закре- питься в ней, если членство в группе представляется ценным. На- сильственные действия нередко допускаются и для того, чтобы утвердиться в собственных глазах, доказать самому себе, что «я смог» это сделать, тем самым повысить самоприятие. Подобные мотивы весьма характерны для преступников молодежного воз- раста, причем соображения личного обогащения, если, например, насилие сопровождается завладением материальными благами, не всегда являются ведущими. Стало быть, и такого рода преступни- ков целесообразно относить к «престижному» типу либо к «само- утверждающемуся ». Вообще вопрос об определении типа личности преступников, совершающих корыстно-насильственные преступления (разбои и грабежи), достаточно сложен. Для его решения необходимо исхо- дить из того, какие мотивы были главными. Так, если разбой был совершен с целью обогащения, то субъект должен быть отнесен к «корыстному» типу. Среди грабителей и разбойников немало тех, для которых совершение преступлений во многом игра, напоми- нающая игру в «казаков-разбойников». Таких лиц надо причис- лять к «игровому» типу. Корыстные мотивы доминируют в действиях тех, кто совер- шает кражи или преступные действия, связанные с предпринима- тельской (финансовой) деятельностью, в том числе с использова- нием насилия. Не менее сложной выглядит психолого- типологическая характеристика членов гангстерских организа- ций, в действиях которых можно обнаружить и престижные (включая сюда самоутверждение), и игровые, и корыстные, и на- сильственные мотивы. Мотивы насильственных преступлений (убийства, нанесения вреда здоровью, изнасилования, хулиганства и др.) достаточно разнообразны. Вообще называть насилие мотивом всех насильст- венных преступлений ошибочно, потому что совершение насиль- ственных действий ради них самих можно наблюдать далеко не всегда. Понятие насилия чаще отражает внешний характер дейст- вия и не во всех случаях его сущностное, внутреннее содержание. Преступления против личности могут совершаться по мотивам личного обогащения, поэтому виновных следует относить к «ко- рыстному» типу. Некоторые убийства, нанесение вреда здоро-
148 Глава 2 вью, а иногда даже изнасилования совершаются из хулиганских побуждений, по мотивам мести и ревности. Лица, действия кото- рых направляются указанными стимулами, могут быть отнесены к «насильственному» типу, а виновные в изнасиловании и дру- гих половых преступлений на почве сексуальных побуждений — к «сексуальному». Таким образом, среди основной массы лиц, совершающих так называемые общеуголовные преступления, по мотивационным критериям можно выделить «корыстный», «престижный», «игровой», «насильственный» и «сексуальный» типы. Их вы- деление носит условный характер, что, в частности, подчеркива- ется тем, что они взяты в кавычки. Разумеется, могут быть выде- лены и другие типы. Легко заметить в приведенной типологии, что вид преступлений не совпадает с типом личности преступни- ка, совершающего одно из преступлений этого вида. Так, винов- ный в убийстве, являющемся насильственным преступлением, по мотивам личного обогащения должен быть отнесен к «корыстно- му» типу. Мотив — главный, но не единственный признак для типологии преступников. Их типологические группы могут быть построены и по характеру преступной направленности, и по сте- пени общественной опасности. По характеру преступной направленности могут быть выде- лены следующие типы: корыстный, насильственный, корыст- но-насильственный и «универсальный». О первых трех гово- рилось выше. «Универсальный» тип преступника назван так потому, что составляющие его лица способны совершать самые разные преступления — экономические и сексуальные, присвое- ние имущества и истязания и т. д. Следовательно, у них можно обнаружить определенную гибкость и изменчивость мотивов, со- четание разных из них. Более сложной является типология по степени общественной опасности. Попытки ее построения по этому признаку уже пред- принимались, причем в качестве ведущего обстоятельства при- знавалась стойкая антиобщественная установка, что проявлялось в длительном преступном поведении. Однако такой признак не представляется достаточным: нетрудно представить себе карман- ного вора, который на протяжении длительного времени совер- шает кражи, но тем не менее нет оснований относить его к числу
Отдельные категории преступников 149 особо опасных преступников. Представляется, что в основание названной типологии нужно положить следующий признак: от- ношение преступника к главной ценности — человеческой жизни. В соответствии с этим можно выделить следующие типы: «Абсолютно опасные» — совершающие серийные убийства, в том числе наемные и сексуальные, а также убийства нескольких человек одновременно, как правило, ранее незнакомых, либо об- щеопасным способом, например, в ходе совершения террористи- ческого акта. «Особо опасные» — совершающие убийства, как правило, в конфликтной ситуации, а также длительное время совершающие корыстные (с причинением большого материального ущерба) и корыстно-насильственные преступления. Сюда же следует отне- сти лидеров организованных преступных групп и сообществ. «Опасные» — совершающие преступления против личности Или (и) собственности, нарушающие общественный порядок и т. д., но не посягающие на жизнь. «Представляющие незначительную опасность» — осталь- ные преступники, в первую очередь те, которые совершили пре- ступления по неосторожности, непредумышленно или в силу не- благоприятного стечения личных обстоятельств, но не против жизни человека. § 2. УБИЙЦЫ Если обратиться к статистике убийств, то их количество в по- следние годы, казалось бы, остается примерно на одном уровне (1997 г. — 28 467; 1998 — 28 794; 1999 — 30 337; 2000 — 31 052; 2001 — 32 792; 2002 — 32 285; 2003 г. — 31 630). Соответственно и число выявленных лиц, совершивших преступления (1997 г. — 23 022; 1998— 24 235; 1999— 25 681; 2000— 26 055; 2001 — 27 469; 2002 г. — 25 541). Однако следует отметить, что указан- ные статистические данные далеки от реальности. С учетом этого убийства уже не представляется возможным относить к традици- онному низколатентному виду преступности. Об этом наглядно
150 Глава 2 свидетельствует значительное число лиц, пропавших без вести, а также обнаруживаемых ежегодно неопознанных трупов с явными признаками насильственной смерти, сведения о которых в офици- альную статистику об убийствах не попадают. По самым скром- ным экспертным оценкам, убийств в России фактически ежегодно совершается в полтора раза больше. Подавляющее большинство убийц составляют мужчины (90%), но убийства являются той сферой, в которой всегда прояв- ляли свою активность также и женщины. Хотя среди преступниц только 1% составляют осужденные за убийства и покушения на них, удельный вес убийц среди всех женщин, совершающих пре- ступления, примерно такой же, как и аналогичной категории на- сильственных преступников среди всех мужчин, совершающих преступления. Об этом говорят, например, данные Всесоюзной переписи осужденных. Оказалось, что среди лиц, отбывающих наказание в исправительных учреждениях (убийцы, как правило, именно там и отбывают наказание), мужчин, осужденных за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, — 4,9%, женщин — 4,3%, за умышленное убийство без отягчающих об- стоятельств соответственно 6,2 и 10,9%, за неосторожное убийст- во — 0,1 и 0,1%. Убийство— преступление взрослых, подростки совершают его сравнительно редко, однако в 90-х годах отмечался рост числа несовершеннолетних, наказанных за это преступление. Если в 1990 г. в убийствах и покушении на них участвовало 534 подро- стка, то в 1995 г. — вдвое больше. В последующие годы количе- ство убийств, совершаемых несовершеннолетними, имело стой- кую тенденцию к росту (1998— 1024; 1999— 1123;2000— 1331; 2001 — 1670). Статистика ежегодно фиксирует, что больше всего убийств совершают лица в возрасте 20-40 лет. Это в общем-то неудиви- тельно, поскольку самые тяжкие преступления «должны» совер- шать лица, чей возраст больше связан с высокой социальной ак- тивностью, с накоплением тяжких переживаний и аффективных состояний, с ростом тревоги за себя. Конечно, возможность дей- ствовать во все более существенных общественных масштабах, опираясь на свое знание жизни, отнюдь не является предпосыл- кой совершения только убийств и других насильственных дейст-
Отдельные категории преступников 151 вий, а не каких-нибудь других, в том числе вполне социально приемлемых поступков. Поэтому, имея в виду возраст, есть все основания предпола- гать, что здесь немалую роль играет то, что период высокой со- циальной активности связан со временем наибольшего накопле- ния конфликтов личности как внутри ее самой, так и со средой. Естественно, что эти две группы противоречий неотделимы друг от друга, причем у некоторых людей по мере возрастания актив- ности и притязаний к среде попыток определения своего места в ней и приятия самого себя могут обостряться конфликты инди- видуально-психологического и социально-психологического ха- рактера. С началом взрослости могут окончательно или в боль- шой степени развеяться иллюзии по поводу себя или (и) других людей, по отношению к жизни в целом, желаемые роли в кото- рой можно отвоевать разными способами, в частности с помо- щью насилия. В названном возрасте выясняется, в какой мере и как может управлять человек своим поведением, своими инстинктами, вле- чениями и страстями, насколько усвоил он социальные, в первую очередь нравственные нормы, стали ли они регуляторами его по- ведения. По сравнению с другими категориями преступников убийцы имеют более низкий образовательный статус, что, впрочем, при- суще всем насильственным правонарушителям и хулиганам. Это давно установленный факт, который обычно не вызывает сомне- ний, поскольку использование грубой силы есть удел примитив- ных и нецивилизованных натур. Рассматриваемый факт неудиви- телен и потому, что среди убийц до 60% лиц, имеющих различные психические аномалии в рамках вменяемости, а по- добные расстройства отнюдь не способствуют получению и по- вышению образования, приобщению к культуре. Такую же нега- тивную роль играют патологии в психике в трудовой адаптации людей, и убийцы, конечно, здесь не исключение. Среди них доля работающих не превышает (по разным данным) 70-80%, а те, ко- торые работали, чаще были заняты тяжелым ручным, неквалифи- цированным, непрестижным трудом, которым обычно не дорожи- ли и бросали при первой возможности. Если названные обстоятельства суммировать с низким образовательным уровнем
152 Глава 2 убийц, распространенностью среди них психических аномалий, невысокой долей тех, кто состоял в зарегистрированном браке (50%), то можно сделать однозначный вывод о том, что это весь- ма дезадаптированная категория людей. К сказанному следует добавить, что криминогенность сожи- телей не менее чем в 5-6 раз превышает криминогенность лиц, находящихся в зарегистрированном браке. Что касается поведе- ния разведенных супругов, главным образом мужей, то доля тяж- ких насильственных преступлений, совершенных ими, за послед- ние 15-20 лет увеличилась примерно в три раза. Обычная житейская практика убедительно свидетельствует о том, что раз- веденные супруги злоупотребляют спиртными напитками чаще и больше, чем те, которые состоят в зарегистрированном браке. Ра- зумеется, сказанное отнюдь не снимает сложной проблемы убий- ства жен (мужей), многие из которых совершаются в нетрезвом виде. Вообще 80-90% всех убийств совершаются в состоянии ал- когольного опьянения, но этот несомненный факт отнюдь не де- лает опьянение причиной совершения убийств и любых других преступлений. Он, этот факт, лежит на поверхности и всегда при- влекает к себе повышенное внимание, но очень редки попытки объяснить его действительное значение. Оно состоит в том, что опьянение снимает внутренние запре- ты, сформированный всей предыдущей жизнью самоконтроль, т. е. уничтожает то, что привито человеку цивилизацией и воз- вращает, образно говоря, в состояние дикости. Подобный регресс для многих людей весьма желаем, хотя об этом они, как правило, ничего не знают, поскольку это потаенное стремление, скрытое от сознания в глубинах психики. Если имеет место фактическое от- рицание цивилизации путем ухода в далекое прошлое, то совер- шенное в рамках этого ухода преступление можно назвать прояв- лением психического атавизма. Еще одну важную функцию для убийц выполняет опьянение: оно способствует забыванию содеянного, вытеснению в бессозна- тельное психотравмирующих воспоминаний и переживаний о со- вершенном убийстве. Реализация этой защитной функции наибо- лее часто наблюдается среди тех, кто убил своих близких: отца, мать, детей, жен, сожительниц. Нет сомнений, что в некоторых случаях преступники лгали, утверждая, что ничего не помнят из-
Отдельные категории преступников 153 за опьянения, но во многих случаях так и было. В этом убеждают не только стойкие, начиная с первого допроса, утверждения о за- бывании случившегося, но и то, что обвиняемые не отрицали сво- ей вины, признавали, что убили, однако не могли вспомнить и описать очень многие важные эпизоды и детали происшествия. Некий Протасов, двадцати восьми лет, грузчик с восьми- классным образованием, ранее судимый за хулиганство, на почве ревности пытался задушить жену, а когда она убежала, ударами головой о стену убил их дочерей двух и трех лет. Протасов — привычный пьяница и из семьи привычных пьяниц: постоянно пьянствовали его отец и мать; злоупотребляла спиртными напит- ками и его жена. Убийство детей совершено в состоянии сильного опьянения, он пил до этого несколько дней подряд, об обстоя- тельствах преступления ничего рассказать не мог, хотя и не отри- цал, что мог совершить такое. Подлинным мотивом этих убийств является то, что поскольку дети ощущались Протасовым психо- логическим продолжением жены, убив их, он мстил ей. Отнюдь не случайно то, что чаще всего вытесняются из соз- нания те действия, в результате которых погибли родные и близ- кие, поскольку прежде всего такие преступления принято расце- нивать как наиболее безобразные. Даже те, которые вначале лгали, что ничего не помнят, в дальнейшем, за долгие годы пре- бывания в местах лишения свободы и после освобождения, как бы убедили себя, что им нечего вспоминать и таким путем пере- вели психотравмирующие воспоминания в невспоминаемую сфе- ру психики. В исправительных учреждениях осужденные за убийст- ва тщательно избегают разговоров на тему о том, за что они осуждены, и попытки вызвать их на откровенность часто заканчи- ваются безрезультатно, причем здесь имеются в виду расспросы со- трудников названных учреждений и исследователей. Некоторые осужденные за убийства прямо просят не вспоминать содеянное ими или особенно стараются обойти молчанием детали. В аспекте потребления спиртных напитков убийцами пред- ставляют интерес данные, полученные в результате опроса убийц из случайно сложившихся пьянствующих уличных компаний, о культуре потребления этих напитков в их среде. Более двух тре- тей из них считают нормальным пить суррогаты, пагубно влияю- щие на психическое состояние и здоровье; не закусывая, и в мес-
154 Глава 2 тах, запрещенных законом; подавляющее большинство не находят ничего предосудительного в доведении себя до состояния сильно- го алкогольного опьянения, в нецензурной брани в процессе вы- пивки. К числу запретов, принятых в таких группах, относятся поступки, ущемляющие права участников компании, связанных с выпивкой: нельзя часто пить за чужой счет, наливать себе спирт- ного больше, чем другим, присваивать деньги или купленную на общие деньги водку, навязываться в компании, не внеся своей доли. В условиях дефицита денежных средств при повышенной потребности в алкоголе такие проступки влекут за собой суровые групповые санкции. Нетрудно заметить, что многие из перечисленных норм дос- таточно нравственны (например, запрет на присваивание общих денег), в то же время все они весьма красноречиво характеризуют этот низший, материально необеспеченный, люмпенизированный слой общества. Между тем в рамках именно этого «пьяного» (или «полупьяного») слоя совершается относительное большинство самых распространенных убийств — на бытовой почве. Причем в значительной части таких преступлений в нетрезвом виде были и преступники, и жертвы. Насилие в названном слое столь же при- вычно, как каждодневный прием пищи, оно впитывается с детст- ва, становится привычной формой общения и принятым способом разрешения конфликтов. Мерзкое сквернословие и побои четко представлены в отношениях родителей и детей, между супругами, между соседями, между членами неформальных малых групп. Это особая культура, в которой бутылка водки есть признанная еди- ница измерения материального и духовного благосостояния. В качестве иллюстрации приведем бесхитростный рассказ о своей семье 3., которая была осуждена за то, что свою пятимесяч- ную дочь ударила головкой о выступ фундамента и бросила ее там. Ребенок скончался сразу. Матери было всего шестнадцать лет. «У моих родителей четверо детей. Старшая, двадцати четы- рех лет, замужем, потом я, еще брат шести лет и сестра двух лет, но она живет в детдоме, поскольку отец запретил матери брать ее домой, пригрозив убить ребенка. Он пил каждый день, даже оде- колон, половину зарплаты пропивал. Бил мать, меня, сестру. Пе- ребил мне палец, сломал кость на кисти, матери — переносицу. Брата тоже бил, он летал по квартире. В доме от отца постоянно
Отдельные категории преступников 155 слышался мат. Мать тоже пила, а когда пили они с отцом, то обычно потом дрались между собой. Когда я родила, отец все время ругал меня, грозил убить ребенка, выбрасывал пеленки. Я отсюда, из колонии отправила домой тридцать четыре письма, получила только одно, от мамы». Таких рассказов можно привести множество. В каждом из них непроизвольно звучит тема загубленной жизни, а проживший ее человек нередко становится виновником гибели другого чело- века. Бессознательная потребность в опьянении для достижения определенных состояний психики может соединяться с такой же бессознательной потребностью в убийстве, что, конечно, бывает не всегда. Однако в случае названного объединения вероятность совершения убийства и, следовательно, общественная опасность соответствующего лица неимоверно возрастают. Среди убийц высок удельный вес ранее судимых лиц, причем тех, «кто отбывал наказание в местах лишения свободы. Если кражи, грабежи, разбои и хулиганство часто совершаются в тече- ние года после освобождения из исправительного учреждения, то убийства имеют место по прохождении более значительного вре- мени. Очевидно, для совершения такого наиболее значимого пре- ступления, как убийство, необходимо больше времени для накоп- ления и обострения внутренних конфликтов, вызывающих сильные психотравмирующие переживания. Вместе с тем нужно должным образом оценить два взаимо- связанных и схожих обстоятельства: нахождение в период совер- шения преступления в среде тех, кто ведет антиобщественный образ жизни, и пребывание среди преступников в местах лишения свободы. Оба эти обстоятельства формируют в человеке склон- ность решать свои проблемы с помощью силы, не считаясь с жиз- нью, здоровьем и достоинством других. Таких проблем достаточ- но много у лиц, которые вернулись в условия свободы, но не смогли успешно адаптироваться к ним. Многие из ранее судимых лиц являются носителями социально порицаемой субкультуры и тех психологических особенностей, которые они унаследовали или усвоили в течение своей жизни. В зависимости от типа и структуры личности указанные черты могут более или менее же- стко регламентировать и регулировать ее поведение.
156 Глава 2 Среди ранее судимых убийц большую часть составляют те, которые в прошлом наказывались не за убийства, а за другие пре- ступления, прежде всего кражи. Э. Ферри, сторонник теории при- рожденного преступника, еще в конце прошлого века для объяс- нения причин изменений преступного поведения призывал не смешивать различные типы воров. Он писал: «Простой вор, по- хищающий при помощи ловкости, обмана и пр., может вследствие привычки дойти до взлома и до разбоя; но он с трудом переходит к предумышленному убийству, совершаемому исключительно и прежде всего для ограбления жертвы. В известных случаях он может совершить и убийство, но лишь для того, чтобы обеспе- чить себе безнаказанность, побуждаемый к этому криками, со- противлением жертвы и пр. Наоборот, кровожадный вор есть лишь разновидность предумышленного убийцы; таким он является по врожденной склонности, чаще всего проявляющейся внезапно до возраста возмужалости, но иногда, вследствие благоприятных внешних условий, совсем не проявляющейся или проявляющейся поздно. И в этом случае вору нет надобности меняться, потому что тип убийцы у него был до совершения убийства»76 Конечно, не только кражи и другие преступления нередко предшествуют убийствам, но и наоборот: убийцы после убийства вполне могут совершать преступления, не связанные или связан- ные с насилием над личностью, в частности, новые убийства. Та- кое можно наблюдать среди представителей организованных пре- ступных групп, для которых преступления являются существенной частью их образа жизни, а убийство иногда высту- пает в качестве средства обеспечения такого существования. Можно отметить и постепенное нарастание агрессивности у многих преступников: вначале совершаются мелкие хулиганские действия, наносятся оскорбления, побои, легкие телесные повре- ждения и только затем — убийство; возможен и другой путь: ху- лиганство — грабежи, разбои — убийство. Но ни в коем случае не следует утверждать, что убийствам всегда предшествуют менее опасные преступления и мелкие правонарушения, поскольку не- редко убивают те лица, которые ранее не допускали никаких амо- 76 Ферри 3. Уголовная социология. М., 1998.
Отдельные категории преступников 157 ральных поступков. К числу таких убийц относятся, например, те, которые убили из ревности или мести в состоянии сильного ду- шевного волнения. Но то, что благополучные в прошлом люди насильственно лишают кого-то жизни, ни в коем случае не гово- рит о том, что это лишь случайность в их жизни. Любой посту- пок, насильственно-смертельный в том числе, есть порождение внутренних сил и конфликтов данной личности, он, этот посту- пок, субъективно логичен и целесообразен для нее. Данное деяние — убийство — совершено данным человеком, а не другим, и деяние таково, каково оно есть, но не какое-нибудь иное, во всем этом нельзя не усмотреть закономерность, прису- щую именно интересующему нас лицу. Те лица, в жизни которых раньше не имели места правонарушения, могут совершить пре- ступление, поражающее своей жестокостью, однако это не зна- чит, что оно случайно. Убийцы чаще всего действуют в одиночку: около 90% от всех убийств, если, конечно, не включать сюда убийства на войне и убийства, связанные с войной или иными вооруженными кон- фликтами, например, истребление мирных жителей, а также уничтожение людей в концлагерях. Совершение преступления в одиночку больше всего характерно как раз для убийц, ни одна другая категория преступников не действует так. Группы пре- ступников, сорганизовавшиеся для убийств или нанесения тяжко- го вреда здоровью, встречаются чрезвычайно редко; если они об- разуются, то после совершения одного из таких преступлений распадаются. В большинстве случаев антиобщественные группы, члены которых совершили убийства, при своем формировании не преследовали цель лишить кого-либо жизни, а складывались на социально дефектной основе при совместном проведении досуга с выраженной тенденцией к пьянству, наркотизму, азартным играм, хулиганству, разврату. Убийство выступает непредвиденным ито- гом анархической разнузданности подобных малых неформаль- ных групп. Почему убийства чаще, чем любые другие преступления, со- вершаются в одиночку? Ответ надо искать в содержании самого деяния, в его исключительно интимном характере, который за- ключается во встрече убийцы со смертью. То, что в данном слу- чае смерть чужая, не играет, по-видимому, решающей роли, учи-
158 Глава 2 тывая всеобщую значимость этого фактора, хотя преступник мо- жет и не осознавать его глобальности, а сознание иногда может не принимать, даже отвергать факт лишения другого жизни. Если каждый умирает в одиночку, то и дверь «туда», хотя бы и не для себя, тоже открывает один. Если иметь в виду те убийства, которые совершаются груп- пой, то надо учитывать распределение ролей в ней. Одно дело, когда все члены группы принимают непосредственное участие в данном преступлении, все становятся его исполнителями. Другая складывается ситуация, когда роли распределены иначе. Встреча со смертью в большинстве случаев более значима для исполните- лей, а пособники и организаторы часто не видят ни самого убий- ства, ни труп. Если обратиться к нравственно-психологическим чертам убийц, общим для этой категории преступников, то нужно отме- тить следующее. Убийцы— это чаще всего импульсивные люди с высокой тревожностью и высокой эмоциональной возбудимостью, для которых в первую очередь важны собственные переживания и интересы и у которых не сформирована установка относи- тельно ценности жизни другого человека. Образно можно ска- зать, что их не хватает для сопереживаний из-за высокой тревож- ности, предопределяющей расходование своей энергии в основ- ном на самого себя. Они неустойчивы в своих социальных связях и отношениях, склонны к конфликтам с окружающими. От других преступников убийц отличает эмоциональная неустойчивость, высокая реактивность поведения, когда оно обычно принимает форму реакции на внешние раздражители, сугубо субъективно воспринимаемые и оцениваемые. Они внутренне неорганизованны, а высокая тревожность порождает такие качества, как подозритель- ность, мнительность, мстительность, как правило, сочетающиеся с беспокойством, раздражительностью, напряженностью. Среда ощущается убийцами как враждебная. В связи с этим у них затруднена правильная оценка ситуации, и эта оценка легко меняется под влиянием аффекта. Повышенная восприимчивость к элементам межличностного взаимодействия приводит к тому, что индивид легко раздражается при любых социальных контактах, ощущаемых как угроза для него.
Отдельные категории преступников 159 Такие люди обладают достаточно устойчивыми представле- ниями, которые, однако, с трудом поддаются корректировке, а тем более существенным изменениям. Другими словами, если они имеют о ком-то или о чем-то свое мнение, то их трудно переубе- дить. Все затруднения и неприятности, с которыми они встреча- ются в жизни, интерпретируются как результат чьих-то враждеб- ных действий. В своих неудачах они склонны обвинять других, а не себя, что весьма облегчает снятие с себя какой-либо ответст- венности. Наиболее чувствительны убийцы в сфере личной чести или того, что они считают честью, поскольку для них характерно по- вышенное сознание своей ценности. Из-за наличия постоянного аффективного переживания, что менее достойные пользуются большими правами и возможностями, чем они, у них может воз- никнуть потребность защитить свои права, и они начинают играть роль «борца за справедливость». Поэтому «справедливое» убий- ство можно наблюдать не только при разбоях, когда как бы пере- распределяется имущество, но и при совершении убийств из мес- ти или ревности, когда якобы отстаивается личная честь, и даже при учинении хулиганских действий. Убийцам свойственны эмоциональные нарушения, психоло- гическая, а иногда и социальная отчужденность, а также трудно- сти, связанные с усвоением моральных и правовых норм. Послед- нее может зависеть от наличия расстройств психической деятельности, препятствующих надлежащему нравственному воспитанию. Такие люди совершают преступления чаще всего в связи с накопившимся аффектом в отношении того или иного че- ловека или ситуации, причем аффект возникает и развивается по своим внутренним закономерностям и автономно от среды. По- этому иногда бывает так трудно, а часто и невозможно урезонить домашнего дебошира или уличного хулигана. Убийцы часто переносят на других то, что свойственно им самим, а именно агрессивность, враждебность, мстительность, и воспринимают их уже с такими ими же спроецированными каче- ствами. Для потенциальных убийц понятно, что от людей с дур- ными намерениями нужно защищаться, лучше всего нападая на них, а поэтому, совершая акт насилия, убийца считает, что защи- щает других людей. Следовательно, убийц отличает не только
160 Глава 2 высокая восприимчивость в межличностных отношениях, но и искаженная оценка их. Насильственные реакции с их стороны мо- гут происходить но принципу «короткого замыкания», когда даже незначительный повод может сразу вызвать разрушительные дей- ствия. Убийцы бывают весьма решительны, но эта решительность не всегда продуманна, и они зачастую плохо представляют себе всю совокупность последствий своих поступков, в том числе и непре- ступных. При низких моральных устоях у них узкий личностный спектр возможностей и средств решения возникающих проблем, имеющих для них важное, а во многих случаях глобальное значе- ние. Одни из таких преступников способны убить, подчиняясь групповому давлению, в то время как другие сами могут руково- дить группой лиц, готовящих и совершающих убийства. Однако и в том, и в другом варианте независимо от взятой на себя роли они обладают теми общими психологическими признаками, которые указаны выше. Убийства в отличие от некоторых других преступлений чрез- вычайно разнообразны по своей мотивации, наполненности стра- стями, способам и орудиям совершения преступления, количеству жертв и количеству соучастников, особенностям личности тех и других, использованию внешних ситуаций и т. д. Особенно пора- жают сами убийцы-исполнители, проявляемая некоторыми из них чудовищная жестокость, большое количество убитых ими людей. Создается впечатление, что это вырвавшиеся из преисподней злые силы, находящиеся по ту сторону добра и зла, которым аб- солютно неведомы людские установления, сострадание и жа- лость. Несомненным «рекордсменом» последних лет нужно считать сексуального убийцу Чикатило, который, каждый раз проявляя особую жестокость и изуверство, уничтожил 53 женщин и маль- чика, получая при этом сексуальное удовлетворение. Он съедал отдельные части тела потерпевших, копался во внутренностях, вырывал и отрезал половые органы. Но в нашей кровавой истории есть изуверы пострашнее Чикатило, если такое возможно. В нача- ле 20-х годов XX столетия преступник по кличке Мишка Культя- пый участвовал в совершении семидесяти восьми убийств. Он отличался изощренным садизмом: связывал свои жертвы верев-
Отдельные категории преступников 161 кой и укладывал их так, что ноги одного несчастного ложились на ноги другого, а туловища из центра расходились веерообразно, под углами. Завершив свои приготовления , убийца шел по кругу и раздроблял головы жертв острием топора. В те же годы в Подмосковье и некоторых соседних регионах свирепствовала банда Василия Котова-Смирнова, убившая ПО человек. Сам главарь действовал с исключительной жестокостью, вырезая целые семьи, иногда сразу по 11-13 человек, на кресть- янских хуторах, при этом топором убивал одних членов семьи на главах других, не жалея женщин и маленьких детей. В 1922- 1932 гг. на юге России, в основном в Ростовской области, орудо- вала банда Башкатова, которая убила 459 человек! Главарь вел список своих жертв, причем убивал якобы с целью ограбления, но среди жертв были совсем неимущие, о чем преступник не мог не знать, и дети. Сам Башкатов, как можно полагать, не считал, что совершил что-то из ряда вон выходящее, о чем свидетельствует его заявление, в котором он написал, что просит «наказать пяти- летним одиночным заключением, чтобы я мог себя исправить». Представляется, что в отношении всех трех супермонстров (Мишки Культяпого, Котова-Смирнова, Башкатова) можно ут- верждать, что их нападения с целью ограбления — лишь видимая часть мотивации их поведения. Главное — причинение смерти многим. Все, что нам известно о Котове-Смирнове, позволяет сделать вывод: он является таким ярко выраженным некрофилом, кото- рый стремится к уничтожению других людей, что это становится для него единственным смыслом и целью жизни. Котов- Смирнов — так сказать, выдающийся некрофил, поскольку он не знал ничего другого в жизни, кроме смерти, неумолимым и не- преклонным слугой которой был. Только смерть влекла его к се- бе, и он был верен ей, хотя не смог бы облечь это в слова, но тай- ную силу ее бессознательно ощущал. Котов-Смирнов — нечто вроде спонтанно и слепо карающей силы, посланной на землю Для расправы с людьми, грешными и безгрешными, убивающей всех без разбора, даже животных, т. е. предназначенной для гло- бального, по возможности, уничтожения. К сожалению, это не Первый и не последний посланец с такой миссией. Это убийца в Чистом виде, убивающий ради убийства. 8 Зак. 3197
162 Глава 2 Иногда такие лица признаются невменяемыми, и у них стрем- ление к уничтожению другого ради самого уничтожения выраже- но наиболее ярко. Влечение к убийству носит неодолимый харак- тер, но наличие у них душевной болезни отнюдь не освобождает от научной обязанности объяснить, ради чего совершаются по- добные поступки. Разумеется, далеко не все убийцы похожи на Котова- Смирнова. Это давно уже предопределило необходимость типо- логизации, разделения их на отдельные группы, поскольку только такой путь позволяет уяснить действительную природу этих са- мых опасных преступников. Представляет интерес типология убийц, представленная в исследованиях, проведенных в середине 80-х годов. Результаты этой работы были опубликованы в науч- ном труде, который следует отнести к числу наиболее глубоких в отечественной криминолого-психологической литературе, собст- венно говоря, единственной, содержащей психологическую типо- логию убийц.77 К сожалению, эта работа неизвестна широкому кругу читателей, даже специалистам. Это и неудивительно, по- скольку ее тираж был всего 1 000 экземпляров, да еще с ограничи- тельным грифом «Для служебного пользования», который был снят лишь в 1992 г. Авторы получили необходимую информацию об убийцах путем всестороннего изучения личных дел осужден- ных, в особенности приговоров, психологических бесед с ними, а также применения шестнадцатифакторного опросника Кетелла и Методики многостороннего исследования личности, которая яв- ляется адаптированным Миннесотским многофакторным лично- стным опросником (MMPI). Каждому выделенному типу дано название, отражающее ве- дущее психологическое свойство. Возбудимый тип. У представителей этого типа ярко выраже- ны социальная активность и стремление к лидерству, но им все- таки не свойственна четко выработанная жизненная позиция. У них зафиксированы повышенная эмоциональная возбудимость и склонность к накоплению аффекта. Они вспыльчивы, долго пом- 77 Голубев В. П., Кудряков Ю. Н., Шемис А. В. Типология осужденных за на- сильственные преступления и работа с ними. М., 1985.
Отдельные категории преступников 163 нят нанесенную действительную или мнимую обиду, агрессивны, вспышки ярости возникают легко и по любому незначительному поводу. В этом состоянии поведение может становиться неуправ- ляемым и они способны совершать грубые акты насилия. Поэтому совершаемые ими преступления отличаются крайней жестоко- стью. Постоянно накопляемые отрицательные эмоциональные пе- реживания могут непосредственно реализовываться в поведении в виде аффективной агрессии, сопровождающейся сужением созна- ния и резким двигательным возбуждением. По определению рос- сийского психиатра А. К. Личко, их можно сравнить с разрывом парового котла, который постепенно и долго закипает. Повод для взрыва может быть случайным. Поведение таких убийц в большей степени определяется не благоразумием или логическим взвешиванием своих поступков, а влечениями и побуждениями, понять смысл и содержание кото- рых они обычно не в состоянии. Сила влечений проявляется в особой манере алкоголизации: когда таким людям хочется выпить я есть возможность достать спиртные напитки, они не думают об опасности острого опьянения и его последствиях, могут пить «до отключения», в результате часто не контролируют свои действия во время опьянения, что потом удивляет их не меньше, чем окру- жающих. М., тридцати лет, постоянно ссорился с женой, на почве рев- ности жестоко избивал ее, в результате чего она ушла к своей ма- тери. М., решив помириться, приехал к жене, но ее мать не раз- решила ему войти в дом, оскорбляла его и заперла дверь. Когда М. добился, чтобы его впустили, теща стала выгонять его, ругать, выталкивать на улицу. М. просил ее хотя бы повидать сына, вы- слушать его, но теща продолжала оскорблять М. и плюнула ему в Лицо. Тогда он достал нож и быстрыми движениями стал нано- сить ей удары, все время повторяя: «На, на, на...». Затем подско- чил к жене и нанес ей несколько ударов ножом. По показанию свидетельницы, вид у него был как у «больного», взгляд злой, «было страшно смотреть на него». Потом М. быстро вышел из дома, по пути выбросил нож и ти- хим шагом пошел к центру поселка. Работники милиции нашли Сто сидящим с опущенной головой на ступеньках клуба. Выгля-
164 Глава 2 дел он устало, на вопросы не отвечал, на приказание следовать в милицию покорно подчинился. В процессе следствия ссылался на запамятование некоторых событий, происходивших во время со- вершения убийств. Исследователям бросилась в глаза замедленность мыслитель- ных процессов (тяжеловесность мышления) представителей этого типа. Даже на простые вопросы приходилось подолгу ждать отве- та. Если они рассказывают о чем-либо, то много внимания уделя- ют мелким деталям, не имеющим существенного значения. Их тяжеловесность проявляется и в моторике: движения скованны и замедленны. Неуправляемый тип. Убийцы, относящиеся к этой катего- рии, по некоторым психологическим особенностям сходны с воз- будимым типом и являются его разновидностью. Но их специфи- ка заключается в том, что по сравнению с «возбудимыми» те же личностные свойства выражены у них более ярко, и это соответ- ствующим образом отражается на поведении, которое приобрета- ет как бы импульсивный характер. У них, как и у «возбудимых», выражено стремление к доминированию, которое они склонны реализовать и насильственным путем. Но все-таки они редко ста- новятся лидерами, поскольку не могут прогнозировать свое и чу- жое поведение, подавлять собственные эмоции, быть хитрыми и расчетливыми. Представители этого типа импульсивны, и импульсивность является их ведущим личностным свойством, что выражается в неожиданных и кратковременных аффективных взрывах. Они не- сдержанны и склонны поступать по первому побуждению под влиянием внешних обстоятельств или собственных эмоций. Их крайняя вспыльчивость и агрессивность активно питаются соци- альной запущенностью, несформированностью нормативной сис- темы, в первую очередь нравственной, а низкий интеллектуаль- ный уровень предопределяет содержание интересов. Они конфликтны, в местах лишения свободы такие убийцы выделяются тем, что нагнетают вокруг себя «грозовую атмосфе- ру», постоянно допускают нарушения: притесняют других осуж- денных, недобросовестно работают, провоцируют конфликты, активно участвуют в драках. Самые суровые наказания редко ока-
Отдельные категории преступников 165 зывают на них воспитательное воздействие, в беседах же игнори- руют любые доводы и аргументы. Решающим для поведения названных лиц, как и у предыду- щего типа, является не благоразумие, а неконтролируемые побу- ждения. Они находятся во власти своих влечений и стремления время от времени разряжать накопившийся аффект. Поэтому их поведение носит импульсивный характер, что дает основание го- ворить о них как об источнике повышенной опасности и высокой вероятности рецидива насилия. Упорный тип. Ведущее свойство убийц этого типа— повы- шенная устойчивость аффективно окрашенных переживаний, что может выражаться в честолюбии, стремлении к повышению соб- ственной значимости и в повышенной восприимчивости, болез- ненной обидчивости и легкоуязвимости; в ригидности (застре- ваемости), что у них проявляется в малой подверженности воздействию различных «сбивающих» факторов в поведении; в целеустремленности, при которой любая цель, имеющая к ним отношение, может стать сверхцелью; в злопамятности, накопле- нии обид; в устойчивости образовавшейся жизненной позиции и склонности к прямолинейности, решительности в поступках. Честолюбие и целеустремленность порождают среди убийц данного типа тенденцию к лидерству. Но в отличие от «возбуди- мых» и «неуправляемых», такие преступники имеют четко вы- бранную жизненную позицию, склонны к прямолинейности и за- вышенной оценке собственной личности. У них черно-белое восприятие мира, в связи с чем категоричность в высказываниях и поступках, значительные затруднения в коррекции своего пове- дения в соответствии с новыми обстоятельствами. Целеустрем- ленность и тенденция делать цель сверхцелью дает им возмож- ность бросать на ее достижение все свои силы и энергию. Если Это делается для того, чтобы захватить лидерство в группе, всех, кто этому сопротивляется, может ожидать жестокая расправа. Они чаще всего вполне подходят для роли лидера и успешно Справляются со своими обязанностями. Основой упорного типа личности является повышенная стой- кость аффекта, его представители дольше, чем другие люди, пом- нят нанесенную обиду, особенно когда оказываются затронутыми Их самолюбие и гордость. Поэтому их характеризуют как злопа-
166 Глава 2 мятных, болезненно обидчивых и мстительных людей, для кото- рых характерны такие побуждения, как месть, ревность, «борьба за справедливость». Например, Р. постоянно подозревал свою же- ну в супружеской неверности, следил за ней, устраивал ей «про- верки». За несколько месяцев до преступления застал ее у подру- ги с неким К., которого посчитал ее любовником, за что избил ее. После этого постоянно устраивал дома скандалы, бил, если она приходила поздно; однажды во время очередной ссоры, которая происходила на кухне, схватил нож и нанес жене смертельное ра- нение. Активный тип. Основной личностной характеристикой убийц этого типа является повышенная активность, которая вы- ражается в постоянно приподнятом фоне настроения и оптимиз- ме, разнообразии интересов, постоянном стремлении к перемене деятельности, что обеспечивается присущей им способностью переключаться с одного объекта на другой и приспосабливаться к новой ситуации. При стремлении к острым ощущениям и риску у них ослаблено чувство ответственности, низкий самоконтроль переплетается с легкомыслием. Это люди, которые хотят получить от жизни прежде всего удовольствие, отсюда тенденция потакать своим прихотям и вле- чениям. В поисках удовольствия они теряют грани между дозво- ленным и недозволенным, что часто приводит к нарушениям за- кона. То, что препятствует удовлетворению чрезмерной жажды удовольствия, может быть ими уничтожено, в том числе путем убийства, тем более, что они любят риск и острые ощущения. Следует отметить также, что преступники, принадлежащие к активному типу, очень общительны, всегда на виду, не обидчивы, настроение чаще всего хорошее и приподнятое. Если бывают вспышки раздражения, то они проходят, как правило, быстро и бесследно. Им свойственна переоценка своей личности, они мно- го обещают, но делают гораздо меньше, так как слишком быстро переключаются на другое, отвлекаются и не могут долго зани- маться одним и тем же делом. Переоценка своей личности одним из своих последствий име- ет то, что они редко раскаиваются в совершенном убийстве. Демонстративный тип. Поведение представителей этого ти- па определяется прежде всего сильным стремлением любым пу-
Отдельные категории преступников 167 тем выделиться, добиться восхищения, удивления собой, почита- ния. Они любят быть в центре внимания, очень высоко оценивают себя, и самое страшное для них — остаться незамеченными. Что- бы добиться признания, они могут охотно идти на ложь, приду- мывать о себе разные небылицы и причем делать это таким обра- зом, что у собеседника часто даже не возникает сомнений в их правдивости. Это люди, которые способны лгать, иногда даже не осознавая, что лгут. Они обладают богатой фантазией, склонны к позерству, могут совсем «забыть» о том, чего не желают знать. Многие из них даже отличаются неплохими актерскими спо- собностями, могут вживаться в роль, умеют улавливать настрое- ние окружающих и подделываться под него. Любят рассказывать о себе невероятные истории, всячески приукрашивая свою роль. Они могут признаться в совершенном убийстве, если это про- изведет впечатление или само преступление демонстрирует, по их мнению, какие-то их сильные стороны, например, характер, фи- зическую силу, ловкость, но при этом они некритичны к себе. Свойственная им необдуманность поступков часто проявляется и в совершенном преступлении, что повышает возможности их ус- тановления и задержания. Эмоции таких людей поверхностны, что в немалой степени объясняет отсутствие сопереживания по- терпевшему. Безвольный тип. Основной личностной характеристикой та- ких убийц является недостаток волевых качеств, поэтому их часто называют безвольными или слабовольными. Подобное личност- ное качество особенно отчетливо выступает в сферах учебы, тру- да, исполнения обязанностей и долга либо достижения целей. Они обладают повышенной подчиняемостью, и именно по этой при- чине совершение ими убийств (как и других преступлений) есть следствие подчинения групповому давлению. При этом не обяза- тельно, чтобы другие члены группы тоже обвинялись бы в данном преступлении, они вполне могут остаться в тени. Тяга к удовольствиям, бездумность, с одной стороны, и по- вышенная тенденция к подчинению, с другой стороны, приводят их к нарушениям правил поведения. В местах лишения свободы «безвольные» убийцы, привлеченные уголовной «романтикой», Тянутся к группам с отрицательной направленностью. Но тру- сость и недостаточная инициативность не позволяют таким лю-
168 Глава 2 дям добиться авторитета, поэтому лидеры указанных групп ис- пользуют их для выполнения мелких поручений или в качестве объекта скрытой гомосексуальной связи. Представители «безвольного» типа обычно живут настоящим и безразличны к своему будущему, не строят планов, не мечтают о какой-либо профессии. Интеллектуальный уровень у них низ- кий, что в немалой степени связано с такими их личностными свойствами, как безволие и отсутствие инициативы. Возникает впечатление, что им просто «лень подумать», а поведение цели- ком определяется жаждой сиюминутного удовольствия. В слож- ных ситуациях они иногда бывают нерешительны и робки, внеш- не часто производят впечатление запуганных, боязливых, тревожных и беззащитных людей. В общении с ними трудно рассчитывать на постоянство или верность слову, тем более при отсутствии у них устойчивых ин- тересов и привязанностей, а также при предрасположенности, к наркотизации и алкоголизации. Демонстративно-застревающий тип. Этот тип убийц вызы- вает особый интерес, представляя собой сочетание уже рассмот- ренных выше демонстративного и упорного (застревающего) ти- пов личности. Иными словами, у таких лиц максимальная ориентация на внешние обстоятельства переплетается с устойчи- востью в достижении цели. Если, например, они стремятся к ли- дерству, а это бывает часто, то бросают все силы на то, чтобы до- биться этого. Отличаются чрезмерным честолюбием, жестокостью, повышенной ранимостью в отношении всех воздей- ствий, затрагивающих их личность, что объясняет совершение ими убийств. Но злопамятности в той форме, которая свойственна чисто застревающему типу, у них нет, что обусловлено хорошо развитым механизмом вытеснения психотравмирующих воздей- ствий. Поведение «демонстративно-застревающих» убийц достаточ- но гибкое, в нем проявляется способность к реагированию в соот- ветствии с изменениями внешней ситуации. Многие обладают артистическими способностями, могут неплохо сыграть принятую на себя роль, что также определяет гибкость их поведения. Умеют подчинять себе других людей и направлять их поведение на дос- тижение своих личных и корпоративных целей, но только в той
Отдельные категории преступников 169 степени, в какой они совпадают с их личными интересами. В дан- ном случае эгоизм, свойственный застревающей личности, усили- вается эгоцентризмом демонстративной личности. Они умеют производить впечатление принципиальных, имеющих свой собственный взгляд на жизнь людей, но это либо поверхностное, либо обманчивое впечатление. Углубленное ис- следование их личности показывает, что если ситуация становит- ся неустойчивой и такие лица попадают в сферу конфликтов, они готовы пожертвовать своими принципами. Подобные их личност- ные свойства обусловлены наличием демонстративного компо- нента, который существенно ослабляет устойчивость представле- ний, свойственную для застревающих. Это происходит из-за того, что их слова могут расходиться с делом, они гораздо больше обещают, нежели делают, всячески преувеличивая свои личные способности. Такова типология убийц, основанная на конкретных типоло- гических исследованиях «живых» преступников. Следует под- черкнуть, что данная типология больше описывает отдельные ти- пы, схватывая их наиболее важные черты, чем объясняет причины совершения убийств представителями различных типов. § 3. СЕКСУАЛЬНЫЕ ПРЕСТУПНИКИ С учетом высокой латентности, ежегодно регистрируется примерно равное количество изнасилований (1997 г.— 9307; 1998— 9014; 1999— 8346; 2000— 7901; 2001 — 8196; 2002 — 8117; 2003 г. — 8085), примерно так же выглядит количество вы- явленных лиц, совершивших преступление (1997 г.— 8107; 1998 — 7746; 1999 — 7185; 2000 — 6688; 2001 — 6948; 2002 г. — 6316). Как показывают статистические и выборочные исследования, лица в возрасте до 21 года включительно составляют среди на- сильников примерно две трети. Наиболее высока преступная ак- тивность несовершеннолетних в возрасте 16-17 лет. На лиц же в возрасте 32 лет и старше приходится менее одной десятой от об- щего числа выявленных насильников. Приведенные данные ука-
170 Глава 2 зывают на одну из основных проблем изучения изнасилований. Она состоит в установлении факторов, обусловливающих возрас- тные различия в общественно опасном социальном поведении мужчин. Эти особенности касаются не только криминальной ак- тивности, но и других показателей совершения изнасилований, например характера применяемого насилия, совершения их в группе или в одиночку, выбора жертвы и т. д. Сексуальные преступники отличаются большим своеобрази- ем, которое выделяет их среди всех преступников. Особенно сильно это проявляется в мотивации сексуальных преступлений, и хотя в настоящее время осуществлено значительное число со- держательных научных исследований личности сексуального пре- ступника, мотивов и механизмов сексуального преступного пове- дения, многие возникающие проблемы требуют дополнительного изучения и анализа. Чем моложе преступники, тем чаще совершают изнасилова- ния в группе. Редко встречаются устойчивые группы, специально сложившиеся для совершения рассматриваемых преступлений. Умысел на совершение группового изнасилования вызревает, как правило, в ходе совместного проведения досуга знакомыми лица- ми. Если же группа устойчива, то она состоит большей частью из несовершеннолетних, объединившихся в процессе совершения различных по характеру преступлений и иных правонарушений. Доля групповых изнасилований среди всех изнасилований значи- тельно превышает долю совершения группой лиц умышленных убийств или тяжких телесных повреждений. Изнасилования ранее судимыми лицами совершаются реже, чем ранее не судимыми. Рецидивисты чаще совершают убийства и наносят тяжкий вред здоровью. Во многих работах отмечается низкий образовательный и культурный уровень насильников, который, тем не менее, выше, чем среди тех, кто виновен в совершении убийств и причинении тяжкого вреда здоровью. Среди насильников отмечается также наличие отрицательных привычек поведения. Так, по выбороч- ным данным, неоднократные нарушения общественного порядка и пьянство характерны для более чем двух третей данного кон- тингента. Для нравственно-психологических свойств лиц, совер- шающих изнасилования, типичен эгоцентризм, при котором соб-
Отдельные категории преступников 171 ственные желания и чувства рассматриваются как единственно значимые для выбора варианта поведения и подлежащие безус- ловному удовлетворению. Им свойственно неуважение к женщи- нам, примитивизм и цинизм во взглядах на половые отношения. В связи с этим не могут не привлечь внимания полученные нами при опросе осужденных за изнасилования следующие дан- ные: 36% опрошенных указали, что при сходных обстоятельствах они всегда применяли насилие по отношению к женщинам. Сле- довательно, такой образ действий становится для них стереоти- пом, отражая в то же время отношение к женщинам в целом. По результатам ранее проведенных исследований, можно вы- делить следующие черты нравственно-психологической характе- ристики сексуальных преступников, и в первую очередь насиль- ников: — грубость, зачастую переходящая в жестокость, цинизм, от- сутствие чувства стыда, неуважение к людям, эгоизм, потреби- тельское отношение к окружающим; — крайний примитивизм во взглядах на взаимоотношения полов, сводящий их к физиологическому акту; — взгляд на женщину как на низшее существо, призванное служить мужчине орудием полового наслаждения; — разнузданность, не признающая никаких преград на пути к удовлетворению полового влечения; — моральная распущенность, рассматриваемая некоторыми из насильников как достоинство. Западногерманский криминолог Г. Кайзер приводит следую- щие данные о виновных в изнасилованиях. Среди них, как вообще в «классической» преступности, больше представителей низшего социального слоя и низших групп среднего социального слоя, а также лиц с дефектами социализации. У преступников- насильников встречаются значительно чаще, чем у других поло- вых преступников, ненормальные семейные условия, нарушения поведения в детстве и направления в дом для трудновоспитуе- мых. Давая более осторожную формулировку, можно сказать, что органами социального контроля регистрируются, прибегая к по- мощи жертв, и подвергаются санкциям со стороны органов юсти- ции прежде всего преступники с такими признаками. Для осуж-
172 Глава 2 денных половых насильников характерны, чаще всего, нарушен- ные семейные связи, трудности и неуспехи в школе и на работе, а также отклоняющиеся ценностные ориентации. Для осуществления воспитательной работы в процессе след- ствия, суда и исполнения наказания важное значение имеет пове- дение подозреваемых (обвиняемых, подсудимых, осужденных), их отношение к собственным преступным действиям, та позиция, которую занимают они в ходе расследования. В начале предварительного следствия полностью признавали свою вину и подробно рассказывали о содеянном обвиняемые лишь по 59% уголовных дел. Все разнообразие защитительных позиций, занимаемых обвиняемыми, можно разделить на семь групп: 1) большая группа обвиняемых (их 45% дел) утверждали, что половой акт был добровольным; 2) по 20% дел обвиняемые, отрицая совершение полового акта, пытались иначе объяснить повреждения, имевшиеся на потерпевшей и ее одежде; 3) по 14% дел допрашиваемые, признавая встречу с потерпевшей во время, близкое к моменту преступления, отрицали, однако, совершение в отношении нее каких-либо сексуально окрашенных действий; 4) по 7% дел обвиняемые соглашались с тем, что предлагали потер- певшим совершить половой акт, «приставали» к ним, но потом отказались от этого намерения; 5) по 5% дел обвиняемые призна- вали, что были на месте происшествия, но утверждали, что не общались с потерпевшими; 6) по 7% дел обвиняемые выдвигали алиби; 7) по 2% дел обвиняемые вообще не вступали в контакт со следователями либо отказывались давать показания по существу дела. Специальное изучение показало, что на момент отбывания наказания около 60% осужденных за изнасилования не признава- ли себя виновными. Особенно это характерно для тех мужчин зрелого возраста, которые изнасиловали несовершеннолетних, почти для всех случаев изнасилования малолетних девочек, доче- рей и женщин преклонного возраста. На наш взгляд, подобное отношение к содеянному обусловлено не только боязнью резко отрицательных оценок других осужденных, весьма возможных унижений, «отвергания» с их стороны, но и потребностью на- сильника выглядеть в собственных глазах лучше, чем он есть на самом деле. Такая самооценка постепенно, а они обычно отбыва-
^Отдельные категории преступников 173 гарт длительные сроки наказания, становится устойчивым образо- ванием, прочно закрепляется в психике, выполняя субъективно- защитные функции. Данное образование тем стабильнее, чем оаньше оно сформировалось, например, в начале предварительно- го расследования. I У многих насильников, как свидетельствуют беседы с ними, [появляется почти искренняя уверенность в том, что, в сущности, они ни в чем не виноваты или их вина невелика. Всю вину они переносят на внешние обстоятельства и на самих потерпевших. Именно поведение последних выступает в рассказах многих осу- жденных за изнасилования основной причиной их преступных действий. Если бы жертвы вели себя иначе, как вытекает из их слов, то ничего бы не произошло. При этом виновность потер- певших усматривается и тогда, когда объектом сексуального по- сягательства были девочки 10-14 лет. Разумеется, такое отношение к собственному преступному поведению существенно затрудняет исправление и перевоспита- ние подобных лиц, повышает вероятность повторения насильст- венных сексуальных действий. Криминологи часто и обоснованно обращают внимание на то, что среди насильников заметна доля тех, кто имеет психические расстройства (в рамках вменяемости). Как правило, этим рас- стройствам дается адекватная криминологическая оценка. На практике очень часто изнасилования, в первую очередь в особен- но извращенной, жестокой, наиболее циничной форме, а также сексуальные покушения на малолетних и женщин преклонного возраста пытаются объяснить именно наличием психических аномалий (нередко это звучит так: «Изнасиловал потому, что психопат»). Такие выводы представляются принципиально неверными. Прежде всего отметим, что наличие психических отклонений — лишь медицинский диагноз, сам по себе не объясняющий поведе- ние полностью, поскольку не содержит указания на его мотива- цию. Следовательно, необходимо психологическое объяснение, психологический анализ субъективных причин поступков с обя- зательным учетом нарушенной психики. Известно, что множество людей с такой психикой не совершает никаких противоправных
174 Глава 2 действий, и уже одно это свидетельствует о нефатальном харак- тере психических аномалий. Тем не менее для совершенствования работы по предупреж- дению изнасилований, для правильного распределения сил и средств, применения адекватных мер воздействия нужно знать, какова среди насильников доля лиц с психическими аномалиями, каков их характер. По полученным нами выборочным данным, 61,0% виновных в изнасилованиях психически здоровы. Среди остальных основную массу составляют: психопаты — 15,8%, хронические алкоголики — 9,0%, олигофрены — 6,8%, лица с ос- таточными явлениями травм черепа — 2,8%. Обращает на себя внимание тот факт, что олигофренов среди насильников вдвое больше, чем среди убийц, воров, грабителей и разбойников. Если всех олигофренов, обнаруженных нами среди преступников, при- нять за 100%, то их распределение (в %) среди осужденных будет таково: за умышленные убийства — 6,3%; нанесение тяжких те- лесных повреждений — 6,3%; изнасилований — 25,0%; разбой или грабежи — 14,6%; кражи — 18,8%; хулиганство — 20,8%; по совокупности из числа названных с другими преступлениями — 8,2%. Высокий удельный вес олигофренов среди насильников объ- ясняется тем, что интеллектуальные расстройства мешают им ус- танавливать контакты с женщинами, в том числе в целях сексу- ального сближения. Дефекты речи, ограниченный запас слов и их неправильное употребление и произношение, замедленность дви- жений, угловатость, однообразие и бедность мимики и пантоми- мики, «тупое» маскообразное лицо, нарушения строения черепа, наружного уха и т. д. в сочетании с неприятностью и неряшливо- стью — все это с детских лет затрудняет олигофренам взаимоот- ношения с людьми, вызывает в них озлобление и замкнутость. В целом изнасилования имеют существенную криминологи- ческую специфику, несмотря на ряд общих моментов, объеди- няющих их с другими насильственными преступлениями, в пер- вую очередь такими, как убийства и нанесение тяжких телесных повреждений. Относится это и к самим насильникам. Поэтому следует признать обоснованным мнение о том, что хотя убийство и изнасилование объединены одним специальным объектом, по- скольку направлены против личности, и хотя оба эти преступле-
Отдельные категории преступников 175 шя носят, безусловно, насильственный характер, однако лица, их ювершающие, во многом и существенно различаются между со- 5ой. Как представляется, такие различия могут быть обнаружены скорее не в социально-демографических характеристиках насиль- ников и, например, убийц. Если здесь различия и имеются, то они вряд ли столь существенны для объяснения преступного поведе- ния. Очевидно, важнее найти отличительные признаки в причи- нах этих преступлений, способствующих им условиях, мотива- ции. Гораздо сложнее установить выделяющиеся черты в и действиях личности тех, кто совершил убийства или нанес тяж- кие телесные повреждения, и тех, кто совершил изнасилование, а затем убил потерпевшую или нанес ей тяжкие телесные повреж- дения. Очень возможно, что подобные черты вообще не сущест- вуют. Исследование латентности изнасилований показало, что чаще всего о совершенном на них сексуальном посягательстве (по по- нятным причинам) не сообщают замужние женщины. Чаще заяв- ляют о подобных преступлениях лица, которые были не только изнасилованы, но которым к тому же были нанесены телесные повреждения или (и) у них было похищено имущество. Отсюда вывод: учтенные изнасилования соотносятся с изнасилова- ниями латентными как 1 : 2,6. Можно выделить следующие наиболее типичные группы из- насилований по их внешним, объективным признакам. 1. Внезапные нападения на женщин, в том числе на малолет- них девочек и несовершеннолетних, лиц преклонного возраста, а также случаи, когда потерпевшие находятся с мужчинами. Жерт- вами могут быть и те, которых и раньше знали насильники. 2. Изнасилования, связанные с совместным свободным вре- мяпрепровождением в малых группах. Это наиболее характерно для несовершеннолетних и молодых взрослых преступников, час- то принимая форму группового изнасилования. 3. Изнасилования, совершаемые в результате контактов (обычно досуговых) между мужчиной и женщиной, причем зна- комство их часто бывает коротким по времени.
176 Глава 2 4. Изнасилования женщин, находящихся в родственных и семейных связях с преступниками, а также являющихся соседями или товарищами по работе. 5. Иные случаи изнасилований. Ненадлежащее поведение потерпевшей может наблюдаться во всех выделенных группах, но чаще всего по второй и третьей. Не- осторожное, неосмотрительное поведение может встречаться и в рамках первой группы. Осуществленное совместно с В. П. Голубевым и Ю. Н. Кудряковым исследование изнасилований и виновных в их совершении лиц позволило выявить следующие типы насильни- ков. 1. «Охотящийся» (внезапно нападающий с целью изнасило- вания на незнакомых женщин); 2. «Регрессивный» (совершающий изнасилования девочек- подростков 7-14 лет); 3. «Тотально-самоутверждающийся» (совершающий изнаси- лования женщин и в то же время убийство находящихся с ними мужчин или наносящий им телесные повреждения; 4. «Конформный» (совершающий изнасилования под влия- нием группы); 5. «Аффективный» (совершающий изнасилования малолет- них девочек (до 7 лет) и женщин преклонного возраста); 6. «Импульсивный» или «ситуативный» (совершающий из- насилования в ситуациях, субъективно оцениваемых как благо- приятные); 7. «Отвергаемый» (человек с умственной недостаточностью и другими физическими и психическими аномалиями. В силу этих недостатков он не может удовлетворить свои половые потребно- сти обычным путем, а поэтому прибегает к насилию). 8. «Пассивно-игровой» (совершающий изнасилования в свя- зи с сексуально-провокационным поведением женщин и собст- венным неумением найти выход из создавшейся ситуации). Это не исчерпывающий перечень типов насильников, воз- можны и другие.
^Отдельные категории преступников 177 i Внимание общественности и правоохранительных органов не только России, но и всего мира привлекают в последние годы преступления, тесно примыкающие к тем, которые выделены в уголовном законе в группу деяний против половой неприкосно- венности и половой свободы личности. Это вовлечение в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ), организация и содержание прито- нов для занятий проституцией (ст. 241), незаконное распростра- нение порнографических материалов или предметов (ст. 242). Та- кие преступления особенно опасны, если в их орбиту вовлечены несовершеннолетние. За последние пять лет количество уголов- ных дел, возбужденных по ст. 240-242 УК РФ, увеличилось почти вдвое. В 2002 г. сотрудниками органов внутренних дел была предот- вращена деятельность нескольких организованных преступных групп, изготавливавших и распространявших через Интернет и международные почтовые компании порнографические материа- лы с участием российских детей, а также занимавшихся похище- нием несовершеннолетних и принуждением их к занятию прости- туцией. Названные преступные группы действовали в пяти областях европейской части страны. Только по одному уголовно- му делу во время обысков были изъяты магнитные и иные носи- тели, содержащие более 25 тыс. порнографических изображений с участием детей. В России отмечается растущий поток девушек, в том числе несовершеннолетних, которые направляются для занятия прости- туцией практически в любой регион мира. Очень активно используется сеть Интернет как эффективный канал распространения порно- и другой сексуально ориентиро- ванной продукции, размещения рекламных сведений о ней и ее производителях. По оценкам зарубежных экспертов, «раскручен- ный» порносайт приносит доход до 2 млн долл, в год. По одному уголовному делу организатор группы, гражданин России, проживающий в г. Москве, установил связь через Интер- нет с гражданами Украины и Германии, распространявшими пор- нографические материалы в сети Интернет в индивидуальном по- рядке. Им же было организовано производство и распространение порнопродукции, распределение обязанностей и разделение дохо- дов. На имеющихся в распоряжении преступной группы порно-
178 Глава 2 сайтах россиянином размещалась порнопродукция, получаема^ через сеть Интернет от украинских производителей. Ее отличали крайняя степень цинизма и высочайшая извращенность. В целях сокрытия следов криминальной деятельности, для работы в Интернете злоумышленники использовали похищенные у легальных пользователей реквизиты доступа и регистрировали сайты на подставных лиц. В ноябре-декабре 2002 г. правоохрани- тельные органы России пресекли деятельность группы лиц, зани- мавшейся перепродажей и пересылкой через сеть Интернет пор- но-видеопродукции со сценами насилия и издевательства над малолетними детьми. Ресурсы были размещены преступниками в российском сегменте сети Интернет с использованием технологии редиректа (перенаправления) с целью сокрытия реального элек- тронного адреса ресурса. Главари и организаторы из членов пре- ступной группы, проживающие в Юго-Восточной Азии, были осуждены на родине, некоторые находятся в розыске. В 2002 г. в Перми была арестована преступная группа из семи человек, которая совершала половые сношения, развратные и иные насильственные действия сексуального характера в отноше- нии несовершеннолетних из неблагополучных семей, занималась изготовлением и распространением детской порнографической продукции в сети Интернет. При обыске у них было обнаружено около двух тысяч порнографических фотоснимков с детьми. § 4. КОРЫСТНЫЕ ПРЕСТУПНИКИ Корыстные преступления чрезвычайно многообразны, столь же разнообразны и разновидности людей, совершающих такие преступления. Поэтому особенно важной представляется типоло- гия личности корыстных преступников. Она позволяет строить предупредительную работу предметно и адресно, а при расследо- вании уголовных дел и их рассмотрении в судах ясно представ- лять себе, кем является конкретный обвиняемый, к какой типоло- гической группе он принадлежит. Предлагается типология по трем признакам: по мотивам преступного поведения, по степени
Отдельные категории преступников 179 устойчивости преступной установки и по характеру преступных действий. I Типология личности корыстных преступников по мотивам (имеются в виду ведущие мотивы): \ 1. Корыстолюбивый тип. Его составляют лица в основном алчные и жадные, которые похищают ценности ради их накопле- ния. Чаще всего они имеют постоянное место работы, там могут даже пользоваться уважением и доверием, среди них немало хо- роших специалистов. 2. Утверждающийся тип. Его составляют лица, которые со- вершают кражи, хищения и другие корыстные преступления ради того, чтобы утвердить себя в глазах окружающих, а иногда даже и в собственных глазах, если совершение преступления требует особых умений или храбрости. Среди представителей этого типа довольно много молодых людей, для которых совершение коры- стных преступлений представляется удачным способом показать себя. 3. Дезадаптированный тип. Его составляют главным обра- зом люди, находящиеся за рамками социально одобряемого об- щения. Как правило, это преступники-рецидивисты, даже профес- сионалы, для которых совершение в первую очередь краж, а также иных преступлений имущественного характера является основным или единственным источником получения средств к существованию. Такие лица обычно не имеют семьи и места ра- боты. Чаще это люди среднего и старшего возрастов. 4. Семейный тип. Его составляют лица, совершающие коры- стные преступления в основном для обеспечения нужд своей се- мьи. При этом семейные потребности следует понимать в самом широком плане, начиная от питания членов семьи до учебы детей в престижных вузах. Сами такие «семейные» преступники могут быть людьми достаточно скромными и из похищенного себе лич- но не брать ничего или очень мало. Наверное, такие лица не пред- ставляют особой опасности для общества. 5. Игровой тип. Его составляют лица, для которых соверше- ние корыстных преступлений представляет собой увлекательную игру с опасностью, с риском. Для них важен сам процесс похище- ния или иного незаконного завладения ценностями или имущест- вом. Разумеется, соответствующий мотив функционирует только
180 Глава 2 или преимущественно на бессознательном уровне, однако erq реализация доставляет огромное удовлетворение тем людям, ко- торые включены в активную деятельность в форме совершения различных корыстных преступлений. Неправильно думать, что корыстные мотивы двигают только карманными или квартирны- ми ворами. Такие мотивы вполне могут наличествовать и у круп- ных расхитителей, взяточников, представителей преступных ор- ганизаций, специалистов в области компьютерной техники, которые, совершая корыстные преступления в сфере высоких технологий, в то же время решают сложные интеллектуальные задачи, тем самым вступая в игру и заведомо рассчитывая на по- лучение материального и морального удовлетворения. 6. Алкогольно-наркотизированный тип. Его составляют те, кто находится в патологической зависимости от алкоголя и нар- котиков и совершает имущественные преступления главным об- разом для того, чтобы обеспечить себя спиртными напитками или наркотическими средствами. Чаще всего такие субъекты поме- щаются на социальном дне и их ресоциализация представляет со- бой исключительную сложность. Как правило, она должна сопро- вождаться лечением. Дезадаптация и отчуждение подобных лиц стремительно про- грессируют при наступлении таких поводов, как распад семьи, уход от родителей и т. п. Переезд на жительство в другой регион, перемена длительно- го рода занятий (например, увольнение из армии), а также осво- бождение из мест лишения свободы, иными словами, их «скаты- вание» имеет место тогда, когда значительно ослабляется или вообще перестает действовать привычный, но достаточно жест- кий социальный контроль. Здесь наблюдается внешне противоре- чивая картина: многие из них стремятся избавиться от такого контроля, но, обретая «свободу», в силу своей общей неприспо- собленности к жизни, весьма слабых субъективных адаптацион- ных возможностей быстро деградируют. Надо отметить, что не- которые из них осознают это, но не находят в себе сил изменить ставший обычным образ жизни. Наблюдения показывают, что такие лица, даже имея опреде- ленное место жительства (часто формально, но не проживая там) и работу (причем ее они постоянно меняют и поэтому не работа-
Отдельные категории преступников 181 ют), ведут, по существу, дезадаптированный образ жизни. Их свя- зи с семьей и трудовыми коллективами весьма поверхностны и неустойчивы, в ряде случаев связей попросту нет, они системати- чески пьянствуют, кражи являются для них основным источником поддержания такого существования и, главное, получения средств на употребление спиртного. Такие лица, как правило, совершают мелкие кражи государственного, общественного и личного иму- щества. При этом они нередко крадут и друг у друга, а также у родственников, соседей, знакомых, что еще раз убедительно сви- детельствует об их дезадаптации в микросреде. Все похищенное почти сразу же пропивается. Для иллюстрации приведем рассказ Б., 42 лет, имеющего среднее специальное образование, судимого четыре раза за кражи личного имущества граждан. «Родился на Украине. Отец погиб на фронте, мать умерла, ко- гда мне было шесть лет. Жил вначале у бабушки, но она со мною не справлялась, и меня отдали в детский дом. Оттуда я часто убе- гал и просто так, и к бабушке. Там закончил 10 классов, там же стал употреблять водку. Закончил военное училище, стал офице- ром. В 1968 году женился, в 1970-м родился сын. Служил в Ир- кутске, но в армии мне не нравилось, так как не было свободного времени, и я уволился в запас. Жили мы у тещи, работал инжене- ром по снабжению, а затем заместителем директора птицефабри- ки. Имея свободный доступ к материальным средствам, стал зло- употреблять этим, скопил капиталец, но часто пил. Уволился оттуда сам, так как почувствовал, что рано или поздно все вскро- ется и меня могут посадить за хищения. Уехал с семьей в Харь- ков. Там получил квартиру и вначале жил хорошо. Устроился ра- ботать в фотографию, ездил по селам и брал заказы. Затем стал странствовать и очень много пить. Как-то приехал в Улан-Удэ, познакомился с женщиной, посе- лился у нее. Запил сильно, дошел “до ручки”, познакомился с по- добными себе и в основном общался с ними, нигде не работал. Во время одного запоя вошел в фотоателье погреться. Там лежала куртка клиента. Я надел ее и вышел, но был задержан и осужден. После освобождения вернулся к сожительнице (с семьей отноше- ний давно не поддерживал), но на работу не устраивался и вооб- ще уже никогда больше не работал. Она иногда меня кормила.
182 Глава 2 Пил каждый день, в том числе одеколон, настойки, политуру и другие заменители. Изо дня в день воровал на рынке мясо и дру- гие продукты. Как-то пьяный зашел к знакомому и пока тот ходил в магазин за водкой, украл у него куртку и транзистор, понес про- давать их на рынок. Однажды с сожительницей встречали Новый год у ее матери. Там я похитил мельхиор на 12 персон, все спирт- ное и унес домой. Были и другие случаи краж в состоянии силь- ного опьянения, подробностей обычно не мог вспомнить. Спал в подъездах и других местах, у малознакомых женщин, заразился сифилисом. Стал я спиваться еще в армии, но она все-таки удерживала. Если бы остался с женой, ничего бы не случилось, но я не стал с ней жить, не стремился вернуться к ней. Почему — не знаю». Б. — дезадаптированный алкоголик. Его отчуждение нача- лось с детства (смерть родителей, отказ бабушки от воспитания) и закрепилось в детском доме. Социальный контроль для него не- приемлем, он вступает в противоречие с его основными мотива- ционными тенденциями «выхода» из среды. Отсюда увольнение из армии и уход от семьи с целью ведения дезадаптированного существования, одним из основных элементов которого является избегание контроля, при всем том, что его отсутствие часто ощу- щается как условие, способствующее деградации. Это ощущение снимает состояние опьянения, снижающее уровень тревоги по поводу своего положения. Совершение краж надо рассматривать только в аспекте такого образа жизни, который характеризуется постоянным пьянством, отсутствием семьи и места работы, ус- тойчивого круга общения. Кражи — способ обеспечения такого существования. У Б. можно отметить некоторые проявления самоконтроля: во время отбывания наказания за последнее преступление бросил курить, занимается спортом, не нарушает режим, т. е. в условиях жесткого контроля может демонстрировать правопослушное по- ведение и стремление к ведению социально одобряемого образа жизни. Однако такие тенденции вступают в противоречие с веду- щими мотивами поведения Б., содержанием которых является стремление избавляться от социального контроля. Поэтому веро- ятность рецидива преступного поведения здесь достаточно высо- ка.
Отдельные категории преступников 183 Б. — представитель наиболее деградированного подтипа ко- рыстных преступников, который наряду с бродягами составляет, по существу, деклассированную группу людей. Однако среди де- задаптированных преступников, постоянно совершающих кражи, нередко встречаются и такие, которые отличаются иными типоло- гическими особенностями. Во-первых, многие из них не склонны к алкоголизму и употребляют спиртные напитки относительно редко. В силу этого их поведение менее дезадаптировано, отно- шения с ближайшим окружением, на первый взгляд, более широ- ки и устойчивы, они активнее участвуют в общественно полезном труде или, в худшем случае, создают видимость такого участия, что может говорить об их более высоких адаптивных способно- стях. Вместе с тем углубленное изучение их личности и образа жизни свидетельствует, что их социальные связи и отношения все-таки недостаточно стабильны и широки: значительная часть из них не имеет семьи, не трудится длительное время в одном и том же коллективе, не имеет стойких привязанностей, не дорожит мнением и оценкой окружающих. Для них характерны частые из- менения места жительства. Во-вторых, преступное поведение таких лиц отличается большей общественной опасностью, так как они обычно совер- шают крупные кражи, часто в группах, в которых нередко высту- пают организаторами. Особенно среди них отметим квартирных и карманных воров, а также тех, кто совершает кражи из магазинов, складов и других охраняемых помещений. Их выявление и разо- блачение представляет, как правило, большую сложность. Миро- воззрение подобных индивидов отличается сформированностью и достаточной четкостью, у них есть то, что можно назвать убежде- ниями. Они стремятся к доминированию в группах, способны убеждать других и направлять их поведение, их высказывания спокойны и отличаются силой. Интеллектуальнее развитие таких преступников выше, чем у представителей первого подтипа. В целом криминологически значимым представляется необ- ходимость подчеркнуть, что их дезадаптация в большинстве жиз- ненно важных сфер сопровождается адаптацией на криминальном Уровне.
184 Глава 2 Рассмотрим типологию личности корыстных преступников по степени устойчивости преступной установки. По этому при- знаку можно выделить следующие типы: 1. Ситуационный тип. Его составляют те лица, которые пользуются благоприятными ситуациями для совершения престу- плений — самых разнообразных. Это могут быть и мелкие кар- манные кражи, обирание пьяных, кражи в магазинах, а также имущественные преступления по месту трудовой деятельности, когда из-за плохой организации работы и контроля создаются благоприятные условия для совершения преступлений. 2. Неустойчивый тип. Его составляют лица, близкие по сво- ему психологическому облику с ситуационным преступником. Однако они не только используют благоприятную обстановку, но нередко сами ее создают. Их неустойчивость проявляется, как правило, в том, что они подвержены колебаниям в выборе вари- антов поведения между дозволенным и запретным, чаще всего склоняясь в пользу второго. Представителей неустойчивого типа можно встретить среди тех, кто совершает преступления в сфере экономической деятель- ности, а также среди молодых людей, которые не в состоянии устоять перед искушением совершить преступление или под дав- лением сверстников или взрослых. 3. Злостный тип. Его составляют те лица, которые сами ак- тивно и целенаправленно создают благоприятные ситуации для совершения преступлений. Для них характерны: хорошее знание обстановки, условий, предварительная подготовка, отбор соуча- стников, умения и навыки в совершении определенных преступ- ных деяний. 4. Особо опасные типы. К ним относятся те лица, которые совершают крупные махинации, не только на региональном, но межрегиональном и международном уровнях. Они не только ак- тивно обеспечивают благоприятную ситуацию для себя, но соз- дают систему для долгосрочной и безопасной преступной дея- тельности. Эти лица, как правило, сотрудничают с преступными сообществами, нередко входят в их состав. Надо отметить, что так называемые «воры в законе» относительно мало представлены среди этой категории преступников.
Отдельные категории преступников 185 Некоторые особо опасные корыстные преступники обычно богаты, располагают большими связями, в том числе в правоох- ранительных органах, имеют вес в политике, особенно на регио- нальном уровне, и их изобличение представляет весьма сложную задачу. Такие преступники наносят огромный ущерб обществу. Среди преступников такого типа есть представляющие чрез- вычайную опасность корыстные убийцы, и среди них — нелюди, убивающие детей для использования их органов и тканей. Небезынтересна также типология личности корыстных пре- ступников по характеру преступных действий: 1. Воры, и особенно воры, которые сделали воровство своей профессией, хотя не они, как показывают выборочные исследова- ния, составляют основную массу подобного типа преступников. 2. Грабители, разбойники, вымогатели, похитители людей, убийцы. Разумеется, эта категория корыстных преступников, осо- бенно похитители людей и убийцы, представляет собой повы- шенную опасность. 3. Взяточники. 4. Растратчики, расхитители, лица, совершающие преступле- ния в сфере экономической деятельности. 5. Иные корыстные преступники. По результатам проведенных в ряде регионов России (Мос- ковская, Новосибирская, Омская области, Ставропольский край) опросов лиц, осужденных за все основные виды корыстных пре- ступлений против собственности, в среднем 44% из них считали, что совершенные ими деяния несправедливо отнесены к числу преступлений; 48%— что за совершенные ими преступления ус- тановлены чрезмерно суровые наказания; 4% были готовы совер- шить преступление даже в случае неизбежного привлечения к уголовной ответственности. Анализ этих данных позволяет сделать вывод, что для совер- шающих наиболее распространенные виды корыстных преступ- лений против собственности характерны весьма низкий уровень солидарности с соответствующими нравственно-правовыми за- претами. Некоторые виды корыстных преступлений против собствен- ности (присвоение или растрата, отдельные формы мошенничест-
186 Глава 2 ва, хищения предметов, имеющих особую ценность), 3/4 видов корыстных преступлений в сфере экономической деятельности и все виды преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях совершаются лишь лицами, имеющими спе- циальный статус, обеспечивающий соответственно облегченный доступ к вверенному имуществу, занятие либо управление опре- деленным видом экономической, в том числе предприниматель- ской деятельности, либо имуществом или персоналом в коммер- « 78 ческой или инои организации. В криминологии принято считать, что психические аномалии влияют в основном на насильственное преступное поведение. Они играют заметную роль при совершении корыстных преступлений. Среди изученных ею воров более 2/3 человек уже привлекались к уголовной ответственности неоднократно, а более половины — совершили первое преступление в подростковом возрасте. При прохождении судебно-психиатрической экспертизы более поло- вины признаны невменяемыми. В отношении 60% рекомендова- лись принудительные меры медицинского характера. 36% испы- туемых страдали органическими поражениями центральной нервной системы, 19,7%— шизофренией, 10% — олигофренией в различной стадии дебильности, 10% — психопатиями. Основная часть воров с патологическими особенностями вос- питывались в неполных семьях или семьях, где родители недоста- точно заботились о своих детях, не проявляли тепла и ласки. По- добное отношение пагубно отразилось на формировании личности, породило ощущение незащищенности, ненужности, тревожности, со временем привело к девиантным и патологиче- ским изменениям личности. Такие преступники неплохо ориенти- ровались в социальных требованиях и нормах, но им свойственно внутреннее неприятие этих норм, сознательное нарушение или недобросовестное их выполнение. Хотя многие формально при- знали свою вину в преступлении, у них отсутствует чувство вины, реакция самоупрека и самообвинения. 78 Максимов С. В. Корыстная преступность. Гл. XXVII в учебнике «Кримино- логия» / Под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. М., 2004. С. 446-459.
Отдельные категории преступников 187 Гораздо в большей степени, чем у здоровых, у этих воров вы- ражено снижение или отсутствие критики к своему состоянию и совершаемым кражам, вызванное нарушениями сознания, памяти, восприятия, мышления, умственной работоспособности, наличи- ем психопатологических синдромов. Они отличаются высоким уровнем социальной неадаптированности, в то время как психи- чески здоровые лица, обвиняемые в кражах, обычно достаточно социабельны. Почти 75% имеют низкие умственные способности, а некоторая часть — незначительное умственное отставание, что во многом объясняется высоким уровнем нигде не работающих и не учащихся среди них. Им также свойственны импульсивность, эмоциональная неустойчивость, нетерпеливость, треть из них конформна, подчиняема. Они склонны изменять свое поведение в зависимости от влияния других людей с тем, чтобы оно соответ- ствовало мнению окружающих, повышенно внушаемы. Кроме того, им оказались присущи такие состояния, как быстро возни- кающие гнев и ярость, и в то же время беспомощность, острое переживание собственной неполноценности. § 5. КОРЫСТНО-НАСИЛЬСТВЕННЫЕ ПРЕСТУПНИКИ Мы представим здесь характеристики разбойников и вымога- телей — наиболее опасных преступников из числа корыстно- насильственных.79 В количественном отношении в последние го- ды регистрируется относительное стабильное число разбоев (1997 г. — 34 317; 1998 — 38 509; 1999 — 41 135; 2000 — 39 473; 2001 — 44 802; 2002 — 47 052; 2003 г. — 48 678). Соответствую- щую картину можно видеть и в отношении количества выявлен- ных лиц, совершивших преступления (1997 г. — 30 567; 1998 — 33 918; 1999 — 38 559; 2000 — 36 694; 2001 — 39 190; 2002 г. — 35 392). По результатам изучения уголовных дел о разбоях за 15 по- следних лет, доля мужчин в разбойных нападениях составила 79 В разделе использованы результаты исследований Е. В. Побрызгаевой (разбойники) и Н. С. Винокуровой (вымогатели). Оба исследования осуществле- ны под руководством проф. Ю. М. Антоняна.
188 Глава 2 94,5%, доля женщин— соответственно 5,5%. Наибольшее число разбоев совершают мужчины, однако в последнее время наблюда- ется некоторое увеличение доли женщин среди этой категории преступников. Скорее всего, это лишь кажущаяся активизация со стороны женской части корыстно-насильственных преступников, и происходит она прежде всего потому, что на фоне реального роста преступности соответственно увеличивается доля женщин в составе преступников. Разбойные нападения в основном совершаются лицами моло- дежного возраста. Наибольшую криминогенную активность про- являют лица в возрасте от 18 до 24 лет (44%). Остальные возраст- ные группы распределились следующим образом: 14-17 лет — 7%, 25-30 — 28,9%, 31-40 — 15,9%, 41-50 лет — 2,5% от общего количества совершивших разбои. Таким образом, можно выделить наиболее криминогенный в корыстно-насильственном смысле возрастной период— 18- 30 лет. Не может не вызывать тревоги наметившийся в последние го- ды рост разбойных нападений, совершаемых несовершеннолет- ними (1998 г. — 4670, 1999 — 4956, 2000 — 5273, 2001 — 5956). И тенденция эта в последнее время продолжает сохраняться. Разбойники обладают невысоким уровнем образования, в ос- новном они имеют среднее и неполное среднее образование, зна- чительно реже — среднее специальное, высшее образование — лишь единицы. Причем, как показали исследования, проведенные среди осужденных за разбои, у этих лиц отсутствует желание по- вышать свой культурный и образовательный уровень. Одна из характерных особенностей лиц, совершающих раз- бойные нападения — это устойчивое ведение паразитического образа жизни, отсутствие какой-либо определенной профессии, постоянного места работы, определенного места проживания. Эти лица в основном нигде не работают либо находятся на случайных, временных работах. Среди преступниц часто встречаются жен- щины, занимающиеся проституцией, сводничеством, нередко ли- шенные материнских прав, наркоманы и пьяницы. Проведенное исследование показало, что лишь менее полови- ны обследуемых работает (48,3%). В основном это рабочие низ- кой квалификации, часто меняющие место работы. Учащиеся со-
Отдельные категории преступников 189 ставили 10,4% от общей массы разбойников. Большинство среди них являлись учащимися старших классов школ и ПТУ, однако далеко не все, судя по характеристикам, данным администрацией учебных заведений и находящимся в уголовных делах, числятся трудными подростками и состоят на учете в милиции. Можно предположить, что подобное явление связано не столько с ослаблением социального контроля в отношении подро- стков со стороны учителей и воспитателей, сколько общей сло- жившейся атмосферой недоверия и недовольства в обществе, что, естественно, не могло не отразиться на подрастающем поколении. Основную массу (41,3%) составили лица, не занятые соци- ально полезной деятельностью. Эти лица, как правило, часто употребляют спиртные напитки, иногда наркотики. В последние годы все больше среди этой категории преступников встречаются лица, специализирующиеся в разбойных нападениях. Причем подчас они не только хорошо подготовлены физически, но и об- ладают целым набором оружия — от ножей и кастетов до огне- стрельного. Таким образом, большинство совершающих разбои составля- ют лица, не занятые общественно полезным трудом, либо обла- дающие низкой квалификацией и занятые в основном на «чер- ных», малооплачиваемых работах. Подводя итог, можно выделить следующие основные черты разбойников: — подавляющее большинство преступников, совершающих разбои, составляют мужчины, несмотря на увеличивающуюся до- лю женщин среди них; — наиболее криминогенным среди разбойников является воз- раст от 18 до 30 лет. В последнее время возрастает тенденция к их омоложению; — личность преступника, совершившего разбой, характери- зуется, как правило, невысоким уровнем образования, отсутстви- ем желания повышать культурно-образовательный уровень; — среди преступников, совершивших разбои, значительна доля лиц, имеющих семьи и не занятых общественно полезной деятельностью.
190 Глава 2 Как известно, в основе любой человеческой деятельности ле- жат потребности, которые определяют, в чем нуждается сама личность и ее организм. От уровня сформированных потребно- стей зависит ценностная ориентация и общая поведенческая на- правленность человека. Потребности, стимулирующие преступ- ную деятельность, далеко не всегда асоциальны, они могут носить и положительный характер с точки зрения морали. На- пример, стремление улучшить свое материальное положение при- суще как законопослушным гражданам, так и преступникам. Од- нако пути и формы реализации этой потребности у них различны. Преступник потому и преступник, что он выбирает криминальное решение. Изучение потребностей помогает выявлению устойчивых по- буждений к преступному поведению, раскрытию источников ее мотивационной сферы. Изучение уголовных дел и беседы с осужденными за разбои позволили определить наиболее характерные для разбойников потребности, удовлетворение которых выразилось в совершении преступных действий. Среди них можно назвать следующие: 1) приобретение денег, престижных вещей, модной одежды, а также удовлетворение своих потребностей в алкоголе и наркотиках (59,4%); 2) поднятие своего авторитета в глазах соучастников (11,4%); 3) потребность отомстить потерпевшему (8,2%). В некоторых случаях материальные потребности совершив- ших разбой связаны с удовлетворением потребностей в алкоголе и наркотиках. Однако большинство посягательств совершается в основном с целью приобретения престижных, модных вещей, де- фицитных товаров, иногда драгоценностей, антиквариата, т. е. предметов далеко не первой необходимости, лишь в 6,7% ситуа- ций преступник испытывал крайнюю нужду и разбой в этом слу- чае выступал в качестве способа приобретения средств к сущест- вованию, обычно паразитическому и дезадаптивному. В этой категории наибольшее количество лиц, крайне деморализованных в социальном плане, они часто не имеют жилья и работы, пробав- ляются кражами, грабежами, разбоями. Рассмотренная группа потребностей питает корыстную моти- вацию преступлений. Однако корысть является далеко не всегда основным мотивом корыстных преступлений, тем более корыст-
Отдельные категории преступников 191 но-насильственных. Как известно, мотив и потребность далеко не одно и то же. В мотиве конкретизируется потребность, преломля- ясь через определенные условия внешнего или внутреннего ха- рактера. Поэтому с изменением условий изменяются и мотивы, они не остаются постоянными. В системе мотивов, регулирующих человеческое поведение, далеко не все мотивы одинаково значи- мы, действенны и устойчивы. У одной категории людей мотивы носят относительно устойчивый характер, создавая стройную ие- рархическую структуру, у другой — легко меняются в процессе жизни, опыта или под влиянием ситуации. Под влиянием соци- альной среды и личностных качеств мотив образует особое свой- ство субъективного характера, в котором фокусируются ведущие жизненные тенденции личности. Как показывают многочисленные исследования в области преступной мотивации, мотивы далеко не всегда осознаются ви- новным. Так, например, 10% преступников, совершивших разбой, не смогли ответить на вопрос, зачем они это сделали, и обоснова- ли свое поведение состоянием опьянения. Пытаясь объяснить свои действия, преступник, как правило, не осознает истинную их причину. Более того, его объяснения носят в основном оправда- тельный характер, и более всего направлены на смягчение нака- зания. Истинные же мотивы преступного поведения лежат глубо- ко в психике человека и иногда их сложно определить. Объяснения самого преступника по сути дела — мотивировки. Разбой относится к той категории преступлений, которые объединяют в себе несколько мотивов, т. е. является полимотиви- рованным преступлением. Корысть тоже входит в этот комплекс и определяет цель самого посягательства. Однако любое разбой- ное нападение сопровождается насилием, выраженным в физиче- ской или психической форме, либо в той и другой одновременно. Источником, детерминирующим насильственные действия, явля- ется не только корысть, но и другие мотивы, например самоут- верждение, в том числе путем подавления другой личности. Все Эти мотивы, включая корыстный, не всегда равнозначны, один (или несколько) выступает в роли ведущего, другой — второпла- новым, фоновым. Ведущим или смыслообразующим мотивом является тот, ко- торый в наибольшей степени детерминирует поведение преступ-
192 Глава 2 ника, и в нем, в основном, заключен психологический выигрыш от выполненных действий. Второстепенный или мотив-стимул выполняет лишь роль эмоционального побудительного фактора, способствующего совершению преступления. Корысть охватывает лишь немногим более половины ситуа- ций разбоев, остальная, немалая их часть совершена по другим мотивам, хотя, конечно, мотив корысти присутствовал в них то- же, но не являлся смыслообразующим, основным мотивом, пи- тающим преступление. Во многом наличие такого распространенного мотива, как самоутверждение, в разбойных нападениях объясняется социаль- ной и возрастной структурой самого контингента разбойников. На процесс мотивации несовершеннолетних и преступников молодо- го возраста, несомненно влияют особенности возрастного и инди- видуального характера. Речь идет об особенностях мышления, восприятии окружающей среды, недостатке жизненного опыта и т. п. Эти факторы обусловливают наибольшую подверженность внешнему влиянию, в том числе отрицательному. Причем до- вольно часто у несовершеннолетних подобные мотивы связаны с наличием острых противоречий между сложившимися формами взаимоотношений со средой и индивидуальными физическими и психологическими возможностями и притязаниями. Подобное сочетание иногда приобретает своеобразную форму криминаль- ного характера, возрастает он и в условиях социального кризиса у людей молодого поколения. Утверждение умственных возможно- стей в той среде, которая выбрана ими в силу различных эмоцио- нально-личностных симпатий и предпочтений, нередко выража- ется в групповых формах преступления. Одним из распространенных мотивов разбойных нападений является мотив мести (8,2% случаев); если результатом насилия стало убийство особо жестоким способом, этот процент увеличи- вается до 24,6%. В ситуациях, не связанных с особой жестоко- стью и характеризующихся психическим насилием, выраженным в угрозах или в физическом насилии без квалифицирующего при- знака, посягательства, имеющие мотив мести, составили более 4%. Такой значительный разрыв в соотношении одного и того же мотива говорит о том, что степень примененного насилия во мно- гом определяется характером и сущностью мотивации поведения.
Отдельные категории преступников 193 Мотив мести, как известно, обусловлен межличностными отно- шениями преступника и потерпевшего. Как правило, эти отноше- ния складываются не ситуативно, а в течение довольно длитель- ного периода времени, причем некоторая их доля носила родственный или сексуальный характер. Остальная часть взаимо- отношений преступника с потерпевшим основывалась в основном на организации совместной преступной деятельности, проведении свободного времени. Здесь мотив мести являлся своеобразным возмездием за причиненное ранее зло или за нарушение неписа- ных внутригрупповых правил. В целом на процесс мотивации разбойных нападений, осо- бенно на групповую мотивацию, решающее влияние оказали та- кие человеческие свойства, как паразитизм и негативизм. Эти черты в основном присущи разбойникам несовершеннолетнего возраста. Искаженные потребности в общении, аморальное про- ведение досуга, стремление утвердиться в группе с противоправ- ной ориентацией в сочетании с извращенным пониманием этало- на мужественности, — все эти факторы питают групповую преступную среду несовершеннолетних. Невозможно не сказать еще об одной особенности разбойни- ков. Весьма значительное число преступников систематически употребляет алкогольные напитки. В состоянии алкогольного опьянения разбойное нападение совершили 73% преступников. И хотя всего 8,4% осужденных за разбой признаны хроническими алкоголиками, стремление добыть деньги на выпивку или на удовлетворение других квазипотребностей характерно для мно- гих. Как уже было отмечено выше, для лиц, совершающих разбой, характерно стремление к совместным действиям. При этом веду- щее положение занимают социально-психологические мотивы, выражающиеся в стремлении утвердить себя в неформальной со- циальной среде, в преступной группе. Часто подобный мотив присущ женщинам-соучастницам, которые, подтверждая свое присутствие в группе и оправдывая собственную роль, совершают опасные преступные действия, порой не уступающие в жестоко- сти мужским. Рассмотрение уголовных дел позволило установить наличие в преступных действиях несовершеннолетних определенного кри- 7 Зак. 3197
194 Глава 2 минального профессионализма. Некоторые из них хорошо владе- ют приемами рукопашного боя, обладают в том числе и огне- стрельным оружием, пользуются «наводкой», тщательно плани- руют свои действия, пути отхода, методы маскировки и места сбыта похищенного. Их действиям, по сравнению с действиями преступников старших возрастов, в большей степени присущи безжалостность, жестокость и цинизм. Нередко в подобных нале- тах участвуют девочки, совершая наряду с юношами-ровесниками тяжкие преступления. Основная черта этих групп — особая фор- ма их организации — банда, целью которой является совершение нескольких преступлений аналогичного характера. Разбойничий «вкус» у несовершеннолетних преступников за- метно поменялся. Если буквально 5-6 лет назад основными пред- метами среди похищенного были импортная одежда, радио-, ви- деоаппаратура, музыкальные инструменты, винно-водочные и табачные изделия, небольшие суммы денег, то сейчас наблюда- ются зачатки криминального «профессионализма» не только в отношении способов нападения, но и в выборе похищаемых ве- щей. Естественно, это говорит о повышенной общественной опасности и отсутствии каких бы то ни было запретов у данной категории разбойников. В группах, насчитывающих более пяти человек, обычно вы- деляются два или три наиболее активных ее члена, которые бе- рут на себя организаторские функции. Причем, чем устойчивее преступная группа, тем сложнее соподчинительная иерархия. Остальные участники группы представляют собой простых ис- полнителей или имеют только касательное отношение к разбою. Преступники более молодого возраста чаще выступают в ро- ли непосредственных исполнителей разбойных нападений, а лица более старшего возраста — организаторами этих преступлений. В подавляющем большинстве разбоев лидерство в группе совпадает с ролью организатора, выполняемой им во вступлении, сама же инициатива совершения нападения чаще принадлежит лидеру группы. Организаторы разбойных нападений — это в основном злостные преступники, неоднократно судимые. Женщины обычно выполняют функции пособниц — завлека- ют жертву, спаивают ее, помогают соучастникам скрыться с мес- та происшествия, сбывают похищенное и т. д. Как правило, они
Отдельные категории преступников 195 находятся в интимных отношениях с некоторыми из соучастников или занимаются проституцией, часть заработка отдавая сутене- ру — участнику группы, либо находятся в иной зависимости от мужчин, вместе с которыми совершают преступления. Группы, состоящие из двух или трех участников, в большин- стве своем неустойчивы и возникают случайно. Для них менее характерно четкое распределение ролей, не так тщательно проду- мываются преступные акции. Одним из важных элементов, характеризующих личность преступника, в особенности его общественную опасность, являет- ся наличие судимостей. Рецидив преступлений в любом случае характеризует лицо как повышенно опасное, с более устойчивой антисоциальной направленностью. В настоящее время уровень рецидива среди лиц, совершающих разбои, достигает 35%. Исследование показало, что среди разбойников почти каждый второй ранее привлекался к уголовной ответственности, причем около половины из них — это лица, имеющие по нескольку суди- мостей в основном за такие преступления, как кражи, грабежи, хулиганство. В целом можно сказать, что у большинства осуж- денных за разбой уже сложилась стойкая корыстная направлен- ность линии поведения. Почти каждый седьмой до достижения совершеннолетия уже совершал преступные деяния. Остальные же в детстве, как прави- ло, были «трудными» подростками, состояли на учете в комисси- ях по делам несовершеннолетних или подвергались частым при- водам в милицию за совершение правонарушений. Около половины ранее осужденных к лишению свободы уже имели общий «стаж» нахождения в местах лишения свободы ме- нее трех лет. Однако почти у каждого десятого этот период соста- вил десять и более лет. Надо сказать, что у осужденных за разбой, в отличие от воров и насильников, почти отсутствует специаль- ный рецидив (он составил всего 5,7%), хотя корыстная направ- ленность почти у половины разбойников прослеживается доволь- но четко (за кражу было осуждено 30,3%). Для выявления мотивации преступного поведения виновных в разбое весьма важно знать, какие преступления были ранее ими совершены наряду с разбоем. Изучение уголовных дел помогло Выявить такую картину: за убийство было осуждено — 15,9%; за
196 Глава 2 изнасилование — 1,2%; за другие сексуальные преступления — 1,2%, за нанесение вреда здоровью— 15,2%; за кражи - 15,2%; за иные преступления — 25,6%. В целом более 38,8% лиц наряду с разбоем совершили преступления с ярко выраженным насильст- венным характером. Это еще раз подтверждает приоритет насиль- ственной мотивации в разбойных нападениях над корыстной. Как известно, физические или психические аномалии лица всегда сказываются на поведении и могут выступать в роли усло- вий, способствующих антиобщественному поведению. Проведенный анализ психического состояния лиц, совер- шивших разбой, показал, что немногим менее половины (41%) психически здоровые люди, остальные же имеют какие-либо пси- хические заболевания или аномалии. Так, почти каждый восьмой страдает психопатией с различной симптоматикой или обнаружи- вает психопатические черты характера. Психопатии вообще ха- рактерны для лиц, совершивших насильственные преступления, или тех, кто применил насилие в ходе своих преступных дейст- вий. Хроническим алкоголизмом страдают 8,4%, причем данное заболевание характерно для лиц как молодого возраста, так и зре- лого. Это одна из особенностей, отличающая разбойников от на- сильников. Среди последней категории молодежи, страдающей алкоголизмом, значительно меньше, чем взрослых. Органическим заболеванием центральной нервной системы подвержены 4,2% разбойников, почти столько же лиц имеют ос- таточные явления травм черепа. Обычно эти расстройства соче- таются с другими, например, с психопатиями и дебильностью. Вообще для лиц, совершающих насильственные преступления, характерно подобное сочетание психических девиаций. Небольшое количество составили лица, страдающие хрониче- ской наркоманией, — 3,4%. Столько же оказалось больных ши- зофренией в стадии стойкой ремиссии. Интересно, что в основном это люди зрелого возраста, для которых характерно предвари- тельное обдумывание нападения и тщательная подготовка к нему. Как правило, они совершают преступление в одиночку и порой выбранный способ посягательства отличается жестокостью и безжалостностью. Здесь присутствует весьма сложный мотиваци-
Отдельные категории преступников 197 онный механизм, цели преступления и достигнутые результаты имеют парадоксальное значение. Олигофренией в стадии дебильности страдают 1,5% лиц, со- вершающих разбои, в отличие от насильников и хулиганов, в чис- ле которых их значительно больше. Причем нередко разбой у этих лиц одновременно сочетается с изнасилованием. Это говорит о том, что в силу умственной отсталости и характерного внешне- го облика они по большой части лишены возможности удовле- творять свои сексуальные потребности естественным путем, в си- лу чего часто прибегают к насильственным действиям. Лиц, у которых диагностированы реактивные состояния, нев- розы и эпилепсия, среди разбойников почти не встречается. Все перечисленные нарушения так или иначе могут приводить к стабильным личностным изменениям, не носящим характера психи- ческой болезни. Сами по себе психические аномалии не являются субъективной причиной преступного поведения, однако же психо- логические особенности личности, которые формируются под их влиянием, могут активно способствовать такому поведению. Пре- ломляясь через психологию субъекта, психические расстройства способны вызывать общественно опасные поступки. Сами действия лиц с психическими аномалиями нередко но- сят разрушительный и жестокий характер по отношению как к жертве, так и к третьим лицам. Поведение этих лиц в основном регулируется на бессознательном уровне. Надо отметить и то, что у одной трети изученных лиц данные о психическом состоянии в материалах уголовных дел и в личных делах осужденных отсут- ствовали вообще, что, естественно, затрудняет возможность дать объективную картину психического состояния лиц, совершающих разбои. Картина была бы неполной, если не отметить, что всего около одной четвертой части страдающих психическими заболе- ваниями или аномалиями состояли на учете у психиатра. В основной своей массе разбойники не испытывают чувства вины за содеянное, зная, тем не менее, что они нарушили уголов- ный закон. Им чуждо раскаяние, и истинное признание вины — явление для них чрезвычайно редкое. Тем не менее в ходе следст- вия или в стадии судебного разбирательства обвиняемые нередко признают себя виновными, чаще в надежде на смягчение наказа- ния. Исследование показало, что только 21% осужденных за раз-
198 Глава 2 бой сожалеет и раскаивается в содеянном, хотя их раскаяние — скорее формальное признание фактических обстоятельств собы- тия с оттенком сожаления о неблагоприятных последствиях. Они далеки от истинного покаяния и не считают себя виновными в полном смысле этого слова. Остальная доля преступников безразлична к своему поведе- нию, не прйзнает свою вину или признает ее частично, оправды- вая свое поведение объективными обстоятельствами, действиями или личностью потерпевшего. Однако даже в том случае, когда лицо осуждает свои действия, оно в то же время полностью от- вергает корыстный характер своего деяния, объясняя собственное поведение желанием напугать жертву либо проучить ее за дерзкое или демонстративное поведение. Обратимся к характеристике личности вымогателей. В по- следние годы имеет место тенденция уменьшения числа зарегист- рированных фактов вымогательства (1997 г.— 14 503; 1998 — 15 991; 1999— 14 613; 2000— 12 547; 2001 — 11 772; 2002 — 9368; 2003 г. — 8877). Соответственно уменьшилось количество выявленных лиц, совершивших преступления (1997 г.— 9183; 1998 — 9835; 1999 — 8602; 2000 — 7022; 2001 г. — 6483). В 2002-2003 гг. ука- занная тенденция сохранилась. И соответственно количество виновных в вымогательстве с 1997 г. постоянно уменьшалось, причем как среди несовершенно- летних, так и молодых взрослых (18-24 года). Из числа подрост- ков в 1997 г. к уголовной ответственности было привлечено 1674 человека, в 2002 г. — 1554, из числа молодых взрослых — соот- ветственно 2636 и 1929. Среди вымогателей практически не встречаются люди старше 50 лет. Большинство вымогателей — это лица мужского пола (96,5%), удельный вес женщин, совершивших вымогательство, составляет всего 3,5%. Несмотря на незначительную долю жен- щин-вымогательниц, их личность, тем не менее, представляет оп- ределенный интерес для анализа. Это связано с опережающим приростом доли женщин-вымогательниц по сравнению с мужчи- нами. Среди женщин можно выделить следующие основные типы вымогателей:
Отдельные категории преступников 199 — организаторы и участницы и уличного и школьного вымогательства, а также в студенческой среде (как правило, это женщины, проживающие в общежитиях). Мотивом преступ- ления является возможность реального обогащения за счет друго- го человека. Если говорить о девочках-вымогательницах, то за- частую это заброшенные, не нужные ни обществу, ни родителям дети, которые пытаются с помощью вымогательства добыть себе деньги на карманные расходы. Не стоит забывать о подобных способах самоутверждения, свойственных «трудным подрост- кам»; — вымогательницы-шантажистки. Как правило, шантаж требует таких свойственных многим женщинам качеств, как ком- муникабельность, находчивость, живой ум, наблюдательность, сноровка. Шантажистки, как правило, используют сведения, по- рочащие потерпевшего или его близких, и совершают вымога- тельство на бытовой почве; — женщины-вымогательницы, являющиеся членами пре- ступных группировок или преступных организаций. В подобном случае они редко бывают организаторами вымогательства, явля- ясь в основном соучастницами преступлений. Увеличение доли женщин, совершающих вымогательства, связано, прежде всего, с негативными социальными изменениями в обществе — рост безработицы или трудоемкая, но низкоопла- чиваемая работа, тогда как культ обогащения получил немалое распространение. Не стоит забывать и о женской эмансипации, культивируемой средствами массовой информации, о преоблада- нии у многих современных женщин некоторых черт мужского характера (например, агрессивности); женщины наравне с муж- чинами вынуждены зарабатывать себе средства к существованию. Уличные группировки, в основном состоящие из «трудных подростков», занимаются сбором «дани» с одноклассников или сверстников с других улиц, районов, зачастую представляя собой примитивную модель будущей организованной преступности. В среде учащихся ПТУ, техникумов, колледжей, институтов и уни- верситетов также в достаточной мере развито такое криминальное явление, как вымогательство. Нередко учащиеся помимо неболь- шой стипендии имеют дополнительные заработки в свободное от учебы время, что может привлекать к ним внимание со стороны
200 Глава 2 вымогателей из числа одноклассников, сокурсников или людей более старшего возраста. Образовательный уровень вымогателей распределился сле- дующим образом. Основная масса преступников— 52,5%— име- ет обязательное для всех в течение последних 25 лет среднее об- разование. Начальное образование — у 3,5% вымогателей, неполное среднее имеют 15, 6%, среднее специальное— 15, 7%, неполное высшее — 5,6%, высшее — 7,1% вымогателей. Преобладание среди вымогателей лиц с неполным средним, средним и средним специальным образованием имеет свои объек- тивные причины. В недавнем прошлом в период перестройки многие молодые люди оставили дальнейшее образование, кото- рое, как им казалось, не являлось гарантией хорошего заработка и надлежащего уровня жизни. В процессе передела собственности многие из них остались без определенного места работы и заня- лись преступной деятельностью; составили бригады «по выбива- нию» долгов из коммерсантов, занялись рэкетом, пополняя ряды организованной преступности. При этом характерно, что лидеры преступных организаций, как правило, имеют высшее образова- ние. Отрыв от получения дальнейшего образования характерен для несовершеннолетних вымогателей, трудных подростков и лиц, уже обладающих криминальным опытом, которые в последую- щем имеют все шансы пополнить ряды организованной преступ- ности. Многих из них толкала на преступный путь их корыстно- паразитирующая установка: нежелание учиться, собственным трудом зарабатывать себе на жизнь, а также эгоистические на- клонности. Как показали данные исследования, только 48% вымогателей являлись жителями сверхкрупных городов. Остальные 52% соста- вили лица, проживающие в средних, малых городах, поселках го- родского типа, причем только 2,5% из них не имели постоянного места жительства. В процессе изучения уголовных дел о вымогательстве нами было установлено, что подавляющее большинство вымогателей временно или по иным причинам не работали. Для такой катего- рии лиц вымогательство являлось одним из возможных способов получить средства к существованию, хотя при этом, как показал
Отдельные категории преступников 201 анализ судебной практики, большинство преступников состояло в преступных организациях, официально нигде не работая. Велик удельный вес вымогателей, работавших в различных потребительских сферах (водителями, охранниками, слесарями, грузчиками), — 14,7%. Весьма значительно количество преступ- ников, совершивших вымогательство, среди лиц, занятых в сфере бизнеса,— 12,6%. Учащиеся составляют 9,1% вымогателей, ра- ботники милиции и других правоохранительных органов — 7,6%, работники ЧОП — 2%. Как показали результаты изучения уголовных дел, среди лиц, совершивших вымогательство, нередко фигурируют работники правоохранительных органов. Они вымогают деньги с подозре- ваемых в совершении преступлений, обещая не возбуждать про- тив них или прекратить начатое уголовное дело. Нередки случаи вымогательства со стороны работников патрульно-постовой службы, вымогающих деньги с приезжих иногородних лиц, не имеющих временной регистрации в столице; со стороны должно- стных лиц ГАИ, закрывающих глаза на ДТП и правонарушения за определенную мзду со стороны водителей. Наконец, встречаются случаи нелегального «крышевания» со стороны некоторых пред- ставителей правоохранительных органов по защите предпринима- тельских структур, на основе регулярно получаемой от них де- нежной дани, «спонсорской помощи» и т. п. Среди вымогателей преобладают лица, которые не состоят в браке (54%). Данное обстоятельство частично объясняется тем, что вымогатели в большинстве своем молодые люди, зачастую не рассматривающие институт брака как социальную ценность. Их вполне могут устраивать кратковременные связи или фактические брачные отношения, как бы снимающие с них ответственность перед семьей за последствия их криминальной деятельности. Ранее судимые вымогатели составляют 20,7% от общего чис- ла изученных преступников. Специальный рецидив вымогатель- ства составляет 18,7%, два раза осуждались за совершение вымо- гательства 1,5%, три раза — 0,5% преступников. Большинство вымогателей были ранее судимы за грабежи и разбои, кражи, не- законный оборот оружия и наркотиков. Вымогательству часто сопутствуют такие преступления, как захват заложника, похище- ние человека, незаконное хранение и ношение огнестрельного
202 Глава 2 оружия, самоуправство. Наиболее часто вымогательство сопря- жено с другими корыстно-насильственными преступлениями, на- пример, с грабежом или разбоем. В состоянии алкогольного опьянения вымогательство совер- шили 14,7% лиц, из них 1,5% судом было назначено принуди- тельное лечение от алкоголизма. Преступники при совершении вымогательства редко находят- ся в состоянии сильного алкогольного опьянения, что объясняется спецификой объективной стороны данного вида преступления (демонстрация силы, реализация отдельных насильственных дей- ствий). Алкоголь в основном выступает в роли допинга, придает вымогателю больше уверенности в себе, облегчает с психологи- ческой точки зрения сам процесс совершения преступления, при- тупляя при этом такие позитивные человеческие качества, как со- весть, сочувствие, сострадание. Вместе с тем совершение вымогательства в состоянии алкогольного опьянения само по себе может привести к трагедии. Так, Петров, Сидоренко, Иванов, имея умысел на вымога- тельство денег у своего «должника» Степанова, похитили его. В процессе понуждения жертвы отдать им долг они все вместе рас- пивали спиртные напитки на квартире у вымогателей. Наконец, прилично опьянев и возмутившись тем, что Степанов отрицал свою задолженность, они стали избивать его различными предме- тами, которые попадались под руку, в результате чего Степанов умер. Протрезвев, преступники уверяли родных жертвы и следст- вие, что у них не было умысла на убийство Степанова, которого изначально предполагалось просто запугать. Однако встречаются случаи, когда умысел на вымогательство возникает внезапно, под воздействием спиртного, что характерно больше для преступлений, совершенных на бытовой почве. Так, Волков, употребляя спиртные напитки в компании своей сожительницы Ивановой, узнал от нее о ее знакомой Стрелиной, которая, по мнению Ивановой, «сжила со свету своего мужа» и теперь получила от него в наследство большую трехкомнатную квартиру. Возмущенный подобной «несправедливостью», Волков в тот же день позвонил Стрелиной и, представившись дальним родственником ее покойного мужа, потребовал от последней про-
Отдельные категории преступников 203 дать унаследованную ею квартиру, после чего передать ему часть вырученных денег. Случаи нахождения вымогателей в момент совершения пре- ступления в состоянии наркотического опьянения немногочис- ленны и отличаются большей латентностью, чем в состоянии ал- когольного опьянения. Вымогатели-наркоманы чаще всего встречаются среди подростков и молодежи (от 18 до 24 лет), ко- торые в большинстве своем употребляют наркотики. Для нарко- манов-одиночек со стажем, особенно в состоянии абстиненции, наиболее характерны такие виды преступлений, как кража, гра- беж, разбой, дающие им, в отличие от вымогательства, возмож- ность быстрого обогащения. Обобщение приведенных выше данных, характеризующих личность вымогателя, позволяет определить типологию этого ко- рыстно-насильственного вида преступников. Данную типологию целесообразно сформировать по нескольким группам. Вымогатель-школьник, участник школьного и уличного вымогательства. Вымогатели данной категории в силу возрастных особенностей больше склонны к групповым формам совершения преступлений. Многие из них относятся к категории «трудных подростков», некоторые при этом состоят на учете в милиции. Благодаря возрастному эгоизму и стремлению к самоутвержде- нию, соединенными с устойчивой корыстно-насильственной ус- тановкой, вымогательство достаточно распространено среди дан- ной категории лиц. Под различными зачастую искусственно созданными самими вымогателями-подростками предлогами у малолетних жертв вымогаются деньги: в качестве «прописки» но- вичка в новом коллективе учебного заведения, компенсации за мнимые обиды, взимание денег за право нахождения на улице, во дворе, где проживает юный вымогатель, и т. п. В школьном вы- могательстве распространены и «счетчик», и организация охраны, и шантаж. Практически все вымогатели-школьники — это дети из не- полных и неблагополучных семей. Они плохо учатся в школе, на- ходятся в конфликтных отношениях с учителями и одноклассни- ками, подавляют сверстников, которые слабее их. Представители данного вида вымогателей могут входить в качестве «новичка» и
204 Глава 2 в преступные организованные группы и сближаться с вымогате- лями-профессионалами . К следующей категории вымогателей можно отнести лиц, действующих в студенческой среде (студенты лицеев, колледжей, институтов, университетов и т. п.) Вымогатель-студент в мень- шей степени склонен к совершению вымогательства в преступной группе, чем вымогатель-школьник. Вымогатель-студент чаще, чем вымогатель-школьник, совершает преступление в одиночку. В силу своей психологической зрелости он чаще всего не нужда- ется в психологической поддержке и одобрении сверстников. При этом мотив самоутверждения как бы уходит у вымогателя- студента на второй план, уступая место корысти, жадности, по- требительству, а вымогательство чаще всего оправдывается ре- альными или мнимыми долговыми обязательствами жертвы. У вымогателей-студентов бывают кратковременные или дли- тельные связи с асоциальной средой, но они редко относятся к злостному типу личности преступника. Вымогатель-студент и вымогатель-школьник чаще всего относятся к ситуативному типу преступника, который совершает преступление в силу влияния криминогенных обстоятельств внешней среды, невысокой мате- риальной обеспеченности. Данный вид преступления становится для молодого вымогателя источником средств к существованию, а также удовлетворения иных потребностей. Еще одна распространенная группа — вымогатели, совер- шающие преступления на бытовой почве. Надо отметить, что это в определенной степени распространенное явление. Бытовой вымогатель — это лицо любого возраста, различного рода дея- тельности и образования, совершающий преступление по личным мотивам (вражды, мести, зависти, из хулиганских побуждений и т. п.). В «бытовом вымогательстве» к мотивам алчности и коры- сти, которые как бы уходят у преступника на «второй план», при- соединяются элементы обиды, жадности, ложно понимаемой не- справедливости, зависти, конкуренции и иные подобные им чувства. Особенность данной группы вымогателей состоит в том, что жертва не всегда обладает какими-то значимыми для пре- ступника материальными ценностями или правами на них, хотя встречаются и такие случаи. Бытовой вымогатель очень часто ис-
Отдельные категории преступников 205 пользует шантаж для достижения своих целей, и чаще всего отно- сится к злостному и ситуативному типу. Последняя и наиболее распространенная группа вымогате- лей — вымогатель-рэкетир. Это самая распространенная, имеющая свою «эволюцию» группа вымогателей. Данный тип имеет прямое отношение к рыночной экономике, складывающей- ся в нашей стране на протяжении последних 10-15 лет. С началом рыночных реформ многие молодые люди, не желая довольствоваться мизерной ежемесячной зарплатой, ринулись кто в коммерцию, а кто-то встал на преступный путь. В конце 80-х годов XX столетия вымогательство было «вульгарным наездом», т. е. представляло собой получение от собственника денежной дани под угрозой насилия, повреждения или уничтожения иму- щества (поджога складов, ларьков, магазинов). Следующий шаг в развитии рэкета — создание бригад «по выбиванию» долгов за определенный процент от суммы задолженности. И, наконец, са- мой совершенной формой вымогательства данного вида является организация постоянных нелегальных или легально действующих «крыш» по защите предпринимательских структур на основе ре- гулярно получаемой от них денежной дани по гибкой ставке, из- меняющейся в зависимости от инфляции и расширения предпри- нимательских операций, от посягательств со стороны других преступных группировок. Сегодня многие коммерческие и государственные структуры в сфере бизнеса, торговли, производства и т. п. находятся «под крышей» преступных организаций мафиозного типа. Многие предприниматели уверены в том, что находиться под такой опе- кой гораздо надежнее, чем под защитой правоохранительных ор- ганов. Современный рэкет представлен как минимум на двух уров- нях. Во-первых, это обычный «черный рэкет», который «собирает дань» с мелких торговцев. Вместе с тем существуют более слож- ные формы рэкета в отношении солидных предпринимателей, ко- гда с мафиозными структурами заключаются договоры на обслу- живание, охрану, оказание маркетинговых услуг на совместную деятельность. На таком уровне представители «крыши» офици- ально вводятся в руководящие органы коммерческих структур, включая банковскую систему.
206 Глава 2 Злостный тип вымогателя имеет все признаки вымогателя- профессионала, он многократно совершает преступления и имеет асоциальную установку. В рядах рэкета, как правило, состоят мо- лодые люди, имеющие среднее, среднее специальное и неокон- ченное высшее образование. Многие из них занимались спортом в различных клубах (некоторые из них профессионально), секциях, так называемых «качалках». Отдельные лица раньше занимались частной охранной деятельностью и имеют навыки обращения со специальными средствами и огнестрельным оружием. По данным, полученным в ходе изучения материалов уголов- ных дел о вымогательстве, 86,9% вымогателей были психически здоровы, 4,5% преступников имели на момент совершения пре- ступления различные психические расстройства, не исключаю- щие вменяемости. § 6. УЧАСТНИКИ ОРГАНИЗОВАННЫХ ПРЕСТУПНЫХ ГРУПП80 Организованная преступность — это наиболее опасный и раз- рушительный для государства и общества вид криминальной дея- тельности. Она оказывает супернегативное и деформирующее воздействие на социально-экономические, морально-психоло- гические, социокультурные и иные базовые ценности и процессы в обществе. В организованную преступность активно вовлекаются самые различные социальные слои общества. За последние десять лет количество организованных преступ- ных формирований в России увеличилось в 16 раз, в 5 раз возрос- ло число его участников. В настоящее время на территории Рос- сийской Федерации действует около 130 крупных преступных сообществ, которые пользуются поддержкой коррумпированных должностных лиц всех уровней власти, располагают прочными и влиятельными позициями в государственных органах, включая 80 п В подготовке настоящего раздела принимал участие кандидат юридиче- ских наук Г. М. Гееоргян.
Отдельные категории преступников 207 правоохранительные, могучим аппаратом лоббироваия своих ин- тересов в представительных структурах. Российская организованная преступность стала неотъемле- мым элементом транснационального организованного преступно- го сообщества, а в своем собственном государстве — фактически формой социальной организации жизни.81 Для того чтобы охарактеризовать личность участника органи- зованной преступности, необходимо принять во внимание два об- стоятельства. Во-первых, тот контингент населения, из которого формиро- валась в России организованная преступность. Во-вторых, внутреннюю структуру организовнных преступ- ных группировок и сообществ, поскольку она чрезвычайно неод- нородна и образована людьми с самыми разными социально- психологическими свойствами. Что касается контингента, то его особенность в России со- стояла в том, что первоначальной его основой были «теневики», т. е. дельцы скрытой, незаконной экономической деятельности, существовавшей еще в 20-е годы, а затем ставшей бурно расцве- тать после окончания войны и смерти Сталина. Ход развития этой незаконной деятельности, постепенно превратившейся в органи- зованную преступность, у нас сильно отличался от возникновения и развития организованной преступности на Западе (США, Ита- лия, Германия и др.). Там предпринимательство было и осталось сферой легального бизнеса и преступникам в нем делать было не- чего: они осваивали иные сферы (наркотики, игорные дома, ог- рабление банков, сутенерство и т. д.). Поэтому и основной фор- мой организованной западной преступности был и до сих пор остался гангстеризм, — понятие, сходное с русским термином «бандитизм». В советской России частное предпринимательство было за- прещено под страхом уголовного наказания, но оставалось весьма прибыльным делом. Поэтому, несмотря на запреты, именно в эту сферу устремились «деловые люди» — специалисты по производ- 81 Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В. С. Обнинского, В. Е. Эминова, Н. П. Яблокова. М., 1996.
208 Глава 2 ству предметов ширпотреба (например, джинсовой ткани), кото- рые никак не могла освоить государственная промышленность, модной обуви, бижутерии и т. п. Именно из таких «теневиков» — людей предприимчивых, ловких, энергичных, профессионально грамотных, собственно, и стала складываться организованная преступность в СССР и России в 70-90-х годах XX в. А затем, с возрождением частной собственности и ослаблением всех форм государственного контроля, эта сфера стала быстро расширяться, повторяя западные образцы: игорные дома, наркобизнес, кража и продажа автомашин и т. д. И люди понадобились несколько дру- гие. Как показали социологические исследования, к началу XXI в. большинство преступных сообществ образованы в конечном сче- те выходцами из следующих социальных групп: а) бывшие «тене- вики» — опытные дельцы, занимающиеся незаконным бизнесом далеко не первый год; б) бывшие комсомольские и партийные ра- ботники, оказавшиеся «не у дел», но сохранившие старые, весьма полезные для них связи в государственном аппарате; в) «новые русские», т. е. более молодые по возрасту бизнесмены самых раз- личных специальностей (в основном экономисты, финансисты, торговцы, товароведы, программисты, инженеры и т. п ); г) быв- шие спортсмены, а также бывшие военнослужащие, не имевшие другой профессии; д) ранее судимые лица, рецидивисты, профес- сиональные преступники, «воры в законе». К началу XXI в. в России сложились не считая примитивных традиционных преступных групп (уличные грабители, карманни- ки, автомобильные воры, мошенники, квартирные воры и т. п ), две основные структурные разновидности организованной пре- ступности. Организованная преступная группировка (ОПТ), имеющая иерархическую структуру, строгое единоначалие, функциональ- ное распределение ролей, криминальный профессионализм. Такие группы автономны, отличаются устойчивой криминальной спло- ченностью. Под их контролем находятся нередко целые террито- рии, различные сферы легального и нелегального бизнеса и т. п. Преступная организация, криминальное сообщество, имеющее сплоченную сетевую иерархическую систему управле- ния и функционирования, разведку, контрразведку, связи с кор- румпированными властными структурами, правоохранительными
Отдельные категории преступников 209 органами. У таких сообществ имеется устойчивая и разветвленная сеть высокодоходных легальных и нелегальных материальных источников (банки, предприятия, фонды, фирмы, корпорации и т. п.). Нетрудно заметить, что спектр и состав участников указан- ных преступных группировок неоднороден, многолик и многооб- разен. Достаточно перечислить наиболее распространенные сферы деятельности, чтобы понять, какой широкий круг лиц из самых разных социальных слоев привлекается как непосредственно к криминальной деятельности, так и к обеспечению ее безопасного функционирования на всех необходимых уровнях. К указанным «участкам организованной криминальной дея- тельности» относятся: а) банковские и финансовые легальные, полулегальные и не- легальные учреждения, используемые для мошенничества, «от- мывания» денег и незаконных финансовых операций как внутри страны, так и за рубежом; б) нелегальные и полулегальные промышленные и сельскохо- зяйственные предприятия и структуры (начиная от производства фальсифицированных промышленных и продуктовых товаров, алкоголя и кончая выращиванием и переработкой наркотических веществ); в) нелегальная торговля не мировом рынке похищенным в России сырьем (полезные ископаемые, нефть, морской промысел и т. п.), а также оружием и наркотиками; г) игорный бизнес, порнография, проституция, сутенерство, продажа женщин и детей за рубеж; д) «заказные убийства», похищение людей, вымогательство, насилие над представителями законного предпринимательства и охрана крупных деятелей преступного мира. Все эти группы имеют тесные и разветвленные региональные и международные связи. На этом фоне в упрощенном виде вырисовывается перечень участников организованной преступности: а) лидеры организованных преступных группировок (ОПГ) и сообществ. Это предприимчивые, грамотные, волевые, автори- тетные люди. Если для ОПГ характерны, как правило, главари
210 Глава 2 сугубо криминальной ориентированности: «воры в законе», авто- ритеты со всем присущим этой категории лиц комплексом психо- логически значимых черт и приверженностей (воровская идеоло- гия, соответствующие правила жизнедеятельности и т. п.), то лидеры преступных организаций, сообществ непосредственно к сугубо криминальному контингенту чаще всего не имеют никако- го отношения и являются представителями социально-элитарных слоев, предпочитая большей частью оставаться в тени. Это могут быть руководители крупных финансовых и промышленных структур, государственных и представительных органов; б) специалисты самого разного профиля (финансисты, эконо- мисты, инженеры, плановики, эксперты, юристы и т. д.). Все они неплохо подготовлены, имеют обычно высшее образование, вла- деют иностранными языками. Это — высокооплачиваемый пер- сонал. Представляет интерес последовательность приоритетов, на которые тратят заработанные (и украденные) деньги эти высоко- оплачиваемые люди — высший слой организованной преступно- сти. Анонимное социологическое исследование выявило следую- щую картину: На первом месте — расходы на личную охрану (так считают 77% опрошенных богатых дельцов). Далее идут следующие расходы: недвижимость за рубежом (78%), загородный коттедж (76%), престижная квартира (75%); престижный автомобиль (71%), расходы на связи с органами вла- сти (59%), расходы на связи с криминальным миром (56%), доро- гая одежда (33%). Сумма цифр гораздо выше 100%, так как одно- временно назывались несколько приоритетов. Этот перечень ясно рисует систему ценностей опрошенных: личная безопасность, роскошная жизнь, двойная подстраховка: со стороны властей и от конкурентов. в) технический персонал, необходимый в любой организации. Их отличительная особенность — скрытность относительно места и характера работы, кадров учреждения, его подлинного предна- значения, а также размеров доходов; г) низшее звено: охрана, боевики, внутреннее и внешнее на- блюдение, разведка, физическое непосредственное участие в раз- личных операциях (подкуп, рэкет, угрозы, насилие, убийство).
Отдельные категории преступников 211 Понятно, что при таком разнообразии функций и сфер дея- тельности преступных групп и сообществ, характеристики лично- сти их участников оказываются весьма многоликими и разнооб- разными, не поддающимися какой-либо единой оценке. Есть лишь одна черта, которая их всех объединяет: неуемная страсть к большим деньгам. Естественно, что эти «большие день- ги» выглядят по-разному у лидеров (это миллионы и миллиарды долларов или рублей), у их подчиненных (сотни и десятки тысяч) и, наконец, у низшего звена (тысячи и сотни). Размер оплаты раз- глашать не принято. Многие лидеры организованных преступных группировок и сообществ чаще всего стараются вести респекта- бельный образ жизни, заботятся о своем имидже, охотно участ- вуют в благотворительных акциях, в последнее время все актив- нее внедряются в политическую жизнь страны. Для этой категории лиц характерны такие личностные качества, как повы- шенный уровень притязаний, честолюбие, алчность, цинизм, ни- гилизм, нередко «нарциссизм», жестокость. Для низшего и среднего звена необходимо строгое подчине- ние ряду обязательств, налагаемых преступной организацией: тайность операций и имен, неразговорчивость с посторонними, беспрекословное подчинение и выполнение любых заданий. Вступающие в преступную группировку подлежат тщательной проверке. Все это ведет к выработке таких личностных свойств, как приспособленчество, цинизм, жестокость, ложь, скрытность, двуличие, безразличие и равнодушие к чужим судьбам и интере- сам и т. п. Каков же резерв организованной преступности? Есть ли он в нашей стране и из кого он состоит? К сожалению, такой резерв есть, и если говорить о нижних ступенях организованной преступной иерархической «лестницы», то состоит он главным образом из малообеспеченных и социально неблагополучных слоев населения. Тот, для кого 10 долларов — большие деньги, а тысяча — немыслимая сумма, легко поддается соблазну, а то и жизненной необходимости выполнить вначале мелкую услугу знакомому дельцу, а потом и согласиться порабо- тать у него на вполне пристойной работе (например, автоперевоз- ках). Только он до поры до времени может и не знать, что в авто- машине — не консервы, а наркотики, и везет он их не в
212 Глава 2 партнерскую фирму, а в следующее звено преступной цепочки, протянувшейся вплоть до западной Европы. Узнает— будет уже поздно. В свою очередь активное вовлечение в организованную пре- ступную деятельность возможно и из вполне благополучных сло- ев нашего общества. Это могут быть высокообеспеченные, образованные и само- достаточные личности, которые хотят быть еще богаче, еще «кру- че», иметь возможность для удовлетворения всех своих капризов и суперпрестижных материальных и морально-психологических потребностей. Естественно, что представить, как уже упомина- лось выше, анализ психологических характеристик всего спектра личностей, вовлекаемых в организованную преступную деятель- ность не представляется возможным из-за их исключительного многообразия. В то же время если исходить, например, из степени крими- нальной активности и общественной опасности отдельных соци- альных групп участников организованных преступных сообществ, то несомненный криминолого-психологический интерес пред- ставляют этнические преступные формирования в России и их конкретные представители. В настоящее время на оперативный учет поставлены различ- ные этнические преступные группировки, дислоцированные в разных регионах страны. В численном отношении преобладают и отличаются однородность этнического состава представители кавказских регионов. Среди них преобладают азербайджанцы, далее следуют чеченцы, дагестанцы, грузины, армяне, ингуши, абхазцы. Этнические преступные формирования обычно специализи- руются по определенным видам преступной деятельности. Как правило, эти группировки возглавляются «ворами в законе». Ха- рактерно, что примерно 60-70% всех «воров в законе» составля- ют представители упомянутых национальностей. «Чеченское» сообщество занимается незаконным экспортом нефти и нефтепродуктов, редкоземельных металлов, банковскими операциями, похищениями автомобилей, вымогательствами. «Азербайджанское» сообщество специализируется на неза- конных торговых операциях, корыстно-насильственных преступ-
Отдельные категории преступников 213 лениях, мошенничествах, подпольном изготовлении алкогольной продукции, торговле наркотиками, вымогательствах. «Армянское» преступное сообщество совершает преступле- ния в сфере экономики, занимается незаконным автобизнесом, мошенничеством, вымогательством, торговлей оружием. «Грузинское» сообщество специализируется на квартирных кражах, разбойных нападениях, вымогательствах. Для «ингушского» сообщества характерны незаконная дея- тельность в сфере золотодобычи, операции с оружием. «Дагестанское» сообщество склонно к корыстно- насильственным и имущественным преступлениям. Определенная криминальная специализация этнических пре- ступных формирований в первую очередь обусловлена устояв- шимися тенденциями распределения сфер влияния. При этом не- малую роль играют и особенности национального характера конкретной этнической общности. В настоящее время этносоциальные аспекты организованной преступности нарастающими темпами проявляются в таких сфе- рах, как экономика, банковская («отмывание» преступных дохо- дов), финансовые «пирамиды», внешнеэкономическая деятель- ность, валютный оборот, таможни, производство и реализация алкогольной продукции. Следует особо подчеркнуть, что выбор упомянутых нацио- нальных групп абсолютно не связан с какой-либо целенаправлен- ной тенденциозностью, а является объективной констатацией то- го фактического состояния, при котором, как показывает статистический анализ, в более чем 55 процентах всех известных и взятых на учет организованных преступных группах в качестве активных участников либо руководителей фигурируют жители закавказских государств и северокавказских республик России. Справедливости ради следует отметить, что в поле зрения оперативных служб постоянно находятся такие этнические пре- ступные объединения из числа татар, украинцев, таджиков, узбе- ков, молдаван, цыган и др. Криминогенную обстановку осложняют также преступные формирования вьетнамцев, корейцев, китайцев, нигерийцев и др. Однако по сравнению с сообществами из числа жителей кав- казских регионов указанные преступные группировки не оказы-
214 Глава 2 вают столь серьезного влияния на общую криминогенную ситуа- цию на региональном и межрегиональном уровнях. Для всестороннего и полного анализа этносоциальных осо- бенностей организованной преступности и успешной борьбы с ней весьма полезными представляются сведения об обобщенных характеристиках национальной психологии наиболее криминаль- но активных этнических общностей, впервые предложенные в со- ответствующих научных трудах.82 Подобного рода исследования и тем более публикации в от- крытой печати долгие предшествующие годы, в советский пери- од, фактически были под запретом. Так, азербайджанцы любознательны, сообразительны, в оп- ределенной мере смелы, соблюдают данные ими обещания, эмо- циональны. При общении с азербайджанцами следует проявлять больше подлинного уважения. Доверием, дружеским отношением и участием от них можно добиться большего, нежели давлением и принуждением. В конфликтных ситуациях азербайджанцы эмо- ционально невыдержанны, но не так безоглядно, как, например, чеченцы или осетины. Однако с представителями других нацио- нальностей они подчас склонны решать вопросы «с позиции си- лы», вступаются за своих земляков вне зависимости от того, пра- вы они или нет в данном случае. Большинство азербайджанцев в основном проявляют добросовестное отношение к труду. Вместе с тем есть немало и таких, у кого проявляются лень, желание най- ти «тепленькое место». Есть люди, которые стремятся быть обес- печенными, ничего для этого не делая. Азербайджанцы вообще нередко подходят к жизни излишне прагматически, часто руково- дствуясь лишь сиюминутной выгодой. Они очень чувствительны к успеху, почету, известности. Азербайджанцы любят хвалиться своими успехами, всячески подчеркивают личные заслуги и дос- тижения, делают все, чтобы другие люди обращали на это особое внимание. Они охотно общаются и взаимодействуют с людьми разных национальностей. 82 Этнопсихологический словарь. М., 1999. С. 6-8, 20-21, 53-56, 72, 201, 285-289; Гевореян Г. М. Криминологические проблемы с этническими преступ- ными формированиями в России. М., 2000.
Отдельные категории преступников 215 Армяне обладают острым умом, высоким образовательным уровнем, предприимчивы, привержены своей национальной куль- туре, традициям. Армянская семья отличается крепостью уз, страстной привязанностью к детям. В отличие от других народов Кавказа большим авторитетом в Армении пользуется не только отец, но и мать. Огромен авторитет также бабушки. Женщина практически освобождается от участия в других работах, в основ- ном занимается домашним хозяйством и воспитанием детей. Для армян нет человека, после общения с которым он «никак» к нему не относится. Мнение составляется полярное: или друг, едино- мышленник, или чужой, «не наш», «враг» — и никак иначе. Лю- бое общение армяне стремятся перевести в плоскость неформаль- ных межличностных отношений. Армяне коммуникабельны. В профессиональных и личных отношениях, как правило, придер- живаются стиля, который отличается дружелюбием и доброжела- тельностью. Подобного же поведения они ожидают и от других. Армяне способны устанавливать деловые контакты с представи- телями любых национальностей. В личных взаимоотношениях с ними резкости не проявляют. Они умеют в различных ситуациях сдерживать чувства, но вместе с тем очень самолюбивы, болез- ненно воспринимают просчеты и упущения при достижении по- ставленных целей. Грузины испокон веков с особым уважением относились к военному делу. Каждый мужчина считается воином, который должен защищать свою Родину, близких, самого себя. Грузинам присущи смелость, храбрость. В различных ритуалах использует- ся оружие как символ борьбы со злом. Существует культ креста, шашки и кинжала. Грузины обладают обостренным чувством на- циональной гордости и национального достоинства. В психоло- гии населения Грузии имеют место такие черты национального характера, как уважение к людям, обладающим знаниями, остро- умие и находчивость. Грузины высоко ценят дружбу. Известно грузинское гостеприимство. Психология терпимости, такта и со- трудничества в межличностных отношениях и общении характер- на для народов Грузии. Грузины с иронией и юмором относятся к Своим недостаткам. Дагестанские народы очень самобытны, впечатлительны, смелы, обладают хорошими организаторскими способностями, с
216 Глава 2 лучшей стороны зарекомендовали себя в экстремальных услови- ях. В многонациональных коллективах держатся независимо, в их среде очень сильны родоплеменные связи. На первых порах для них характерны замкнутость, скованность в общении, насторо- женность в поведении, мало внимания они уделяют общественно- политической жизни. В межличностных отношениях не стремятся занимать лидирующее положение. У большинства дагестанцев высоко развито чувство национального достоинства и чести. У них низкий образовательный уровень. Часто они очень религиоз- ны. Ингуши являются представителями родственного чеченцам вайнахского народа. Для них свойственны неспешность в дейст- виях и поступках, проницательность и сообразительность, вы- держанность и умение контролировать свое поведение, общение. Ингуши предпочитают улаживать свои отношения с представите- лями других этнических общностей на основе взаимопонимания и сотрудничества, корректного отношения к обычаям и привычкам других народов. Осетинам свойственны такие национально-психологические особенности, как высокая национальная гордость и самолюбие, честность и добросовестность в отношениях со своими близкими и единомышленниками, преданность начатому делу, стремление всегда достигать своей цели, чего бы это им ни стоило. В их среде сильны кровнородственные связи и отношения, которые восходят своим содержанием к строгому соблюдению своих обязанностей, долга перед близкими, своими единоверцами и ради поддержания которых осетины никогда не поступятся своими принципами. Черкесы отличаются твердым характером, верностью слову, настойчивостью, терпением в достижении поставленных целей, неприхотливостью в быту. Они впечатлительны, кажутся не- сколько легкомысленными, но вместе с тем энергичны и упорны. Чеченцы в своем историческом развитии перешагнули фео- дальный этап и почти не знали рабства, поэтому клановые и ро- довые отношения, составляющие основу их общества, до сих пор находятся в полном расцвете. У них ярко выражено чувство родо- вого коллективизма. Его представители всегда ощущают себя ча- стью семьи, рода (тейпа). Внутриродовые связи здесь часто более тесны, чем у других этнических общностей. Они поддерживают
Отдельные категории преступников 217 отношения с родственниками до пятого колена. При этом чувство принадлежности к тейпу преобладает над национальной принад- лежностью. Члены рода связаны кровным родством по отцовской линии, пользуются одинаковыми личными правами. Свобода, ра- венство и братство в тейпах составляют главный смысл сущест- вования. В тейпах строго соблюдались законность происхождения и права членов своего рода, поддерживать славу и могущество которого каждый его представитель считал своей личной обязан- ностью. От тейпа же, в свою очередь, зависела безопасность каж- дого индивида, поскольку оскорбление и убийство любого члена рода не оставались безнаказанными (обычай кровной мести). Членам тейпов не дозволено жаловаться в государственные орга- ны, прибегать к их защите от обидчиков. За каждым тейпом стоят вооруженные формирования, которые подчиняются лишь родо- вым авторитетам. У чеченцев множество стереотипов поведения во всех областях жизнедеятельности. Они базируются на строгом соблюдении национальных традиций и обычаев, приверженность к которым зачастую носит гипертрофированный характер. Суще- ственной особенностью национальной психики чеченцев является осознание правомерности любых, даже самых жестоких действий в качестве возмездия за свое оскорбление, достоинство, жизнь и честь родственника. В многонациональных коллективах чеченцы держатся независимо. Как правило, они стараются группировать- ся строго по этническому признаку. На первых порах в общении для них характерны замкнутость и настороженность, но, освоив- шись, они могут занимать в группе лидирующее положение. Анализ социально-психологических особенностей народов Закавказья и Северного Кавказа позволил представить их обоб- щенные характеристики, учет которых в значительной мере мо- жет способствовать повышению эффективности антикриминоген- ного противодействия деятельности этнических преступных формирований. Большинство из них наделено: — высокоразвитым обостренным чувством национальной гордости, самолюбия и самоуважения, большой, нередко фанати- ческой приверженностью национальным традициям, обычаям, религиозным канонам;
218 Глава 2 — чертами холерического и сангвинического типов темпера- мента, взрывной эмоциональностью к чужим поступкам, ярко вы- раженным стремлением к самовыражению и самопрезентации; — большой самостоятельностью, активностью и инициатив- ностью, упорством и настойчивостью, особенно в тех случаях, когда это выгодно; — подчеркнутым вниманием и уважением к старшим по воз- расту, социальному положению и должности; — стремлением к лидерству среди представителей других эт- нических общностей и в многонациональных коллективах, а так- же образованию микрогрупп по земляческому признаку. Приведенные характеристики в определенной мере позволяют выявить этносоциальные детерминанты организованной преступ- ности83. Установлено, в частности, что идеология этничности, представления о нации, ее интересах на уровне социальных и по- литических институтов обычно не совпадают с представлениями, стереотипами людей. В ходе проведенных исследований было оп- рошено около 300 представителей различных национальностей. Многие респонденты, особенно в моноэтнической среде, затруд- нялись ответить, что их объединяет, роднит со своим народом. Например, большинство русских в России называли в лучшем случае один-два признака, характеризующих народ, а дать сте- реотипы других национальностей вообще отказывались.84 Анализ статистических данных и выводов проведенного ис- следования позволяет заключить, что этносоциальные особенно- сти преступности, которые наиболее отчетливо проявляются в деятельности этнических преступных формирований, не могут быть логически выведены исключительно из наличия, например, объективных противоречий между экономическими потребностя- 83 В Японии, например, одним из основных антикриминогенных факторов, препятствующих развитию организованной преступности, специалисты считают активное формирование на уровне общественного и индивидуального сознания уважения исторических традиций, воспитание чувства любви к государству, на- ции, воспитание позитивных религиозных чувств (см.; Иванов А. М. Организо- ванная преступность и борьба с ней в Японии. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2000). м Арутюнян Ю. В., ДробижеваЛ. М., СусоколовА. А. Этносоциология. М, 1999. С. 176-177
Отдельные категории преступников 219 ми и возможностями общества, диспропорций в сфере распреде- ления материальных благ, разбалансированности хозяйственной структуры, интенсивного расширения внешнеэкономических свя- зей, упрощения порядка выезда и въезда, нерегулируемой мигра- ции населения, ослабление пограничного и таможенного режима, наличия «горячих точек» одновременно на территориях несколь- ких государств, несовершенства законодательства, резкой соци- альной дифференциации населения по уровню доходов, инфляци- онных процессов, безработицы, нестабильности политической системы, нестабильной уголовной политики, а также других кри- миногенных факторов, включенных в механизм детерминации преступности.85 Эти факторные комплексы преступности являют- ся лишь катализаторами, питательной основой криминальной ак- тивности конкретной этнической общности. Применительно к эт- носоциальной проблеме преступных формирований самостоя- тельное и решающее значение имеет исследование миграционных процессов, активно детерминирующих этническую преступность. При этом региональные различия во влиянии этнических факто- ров на криминогенную обстановку обусловлены степенью поли- этничности и развитием процессов миграции лиц из числа крими- нально активных этнических общностей. В отечественной криминологии бесспорным признавался факт влияния миграционных процессов на преступность, в част- ности на личность преступника.86 В ходе проведенного в конце 60-х годов изучения влияния миграции на преступность удалось сформулировать ряд выводов, имеющих принципиальное значение. Было установлено, в частно- сти, что данные о соотношении уровня преступности среди ми- грантов и коренного населения подтверждают, что известная за- висимость между статистическими показателями миграции населения и преступности действительно существует и она не является случайной. 85 Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 1997. С. 15-20. 86 Карпец И. И. Современные проблемы уголовного права и криминологии. М., 1978. С. 72-73; Бабаев М. М., Королева М. В. Преступность приезжих в сто- личном городе. М., 1990. С. 47.
220 Глава 2 Уровень преступности приезжих лиц в местностях с особенно высокими показателями интенсивности миграции существенно превышает уровень преступности, средний для данной местности. Одновременно в районах активной миграции имеет место тенден- ция к возрастанию как абсолютного числа тяжких преступлений, совершаемых приезжими, так и доли этих преступлений в струк- туре преступности. Отрицательное влияние миграции усиливается, когда она вы- ступает во взаимосвязи с другими факторами, воздействующими в том же направлении. В ходе проведенного изучения удалось установить также, что криминальная обстановка значительно обостряется при увеличе- нии приезжих из числа народностей Северного Кавказа.87 * Для мигрантов в повышенной степени характерны такие пси- хологические свойства, как тревожность и отчужденность, поро- ждающие страх быть униженными средой, постоянное ощущение ее враждебности. Это во многом проясняет облегченный переход от правопослушного — к противоправному поведению. В даль- нейшем при исследовании миграционных процессов была выяв- лена непосредственная связь этносоциальных особенностей пре- 88 ступности и миграции населения. Признавая в целом позитивное значение миграции, способст- вующей развитию и расширению производства, культурному об- мену и т. п., вместе с тем из проведенных исследований видно, что в настоящее время она приобрела характер вынужденных пе- реселений. По данным миграционной службы России, в конце 90-х годов каждый пятый мигрант являлся беженцем или вынуж- денным переселенцем. Значительное их число прибывало на но- вое место жительства без официальной регистрации.89 Одновременно миграция населения сопровождается значи- тельными изменениями экономического, социально-психоло- Бабаев М. М. Преступность и влияние на нее миграции населения II Изу- чение преступности в городах и сельской местности М., 1971. С. 82, 97-98. м Пахомов В. Д., Борбат А. В., Альбиков Р. Ф., Гвлактионов Н. М. Прес- тупность в Москве (1993-1994 гт.) II Преступность в России в девяностых годах И некоторые аспекты законности борьбы с ней. М., 1995. С. 83. ’’Криминология / Под ред. А. И. Долговой. М., 1997. С. 709.
Отдельные категории преступников 221 гического, культурного, организационного характера. Исследова- ния показали, что часть этих изменений приобретает явно крими- ногенное значение.90 В частности, при усилении миграционных потоков наблюда- ется резкое отставание темпов социального развития от темпов хозяйственно-экономического развития соответствующего регио- на. В условиях обострения проблемы безработицы, обусловлен- ной спадом и повсеместным свертыванием производства, кризис- ными явлениями в различных сферах жизнедеятельности людей, диспропорция в темпах экономического и социально- демографического развития значительно обостряет криминоген- ную обстановку в регионе. Осложняется демографическая ситуация. Возникает и в дальнейшем усугубляется диспропорция в структуре населения, и как следствие этого — отрицательные по- следствия социально-психологического характера. Этот разрыв становится особенно заметным в мэжэтнических отношениях, ко- гда приезжие из числа других национальностей ориентируются на свою эталонную группу. Различными способами они подчерки- вают свою этническую определенность, различными путями до- биваются сохранения собственных ценностей и символов.91 В демографии под миграцией понимается перемещение лю- дей со сменой постоянного места жительства или для временного проживания по месту прибытия.92 Эта перемена места жительства может быть: — стационарной, когда люди переселяются на новое место жительства для постоянного проживания; — сезонной, связанной с временным переездом для выполне- ния конкретных задач; — маятниковой, когда люди совершают ежедневные переезды от места жительства к месту работы и обратно; 90 Бабаев М. М., Кузнецова Э. Б., Урланис Е. Б. Влияние демографических процессов на преступность. М., 1976. С. 126-128. 91 Шибутани Т. Социальная психология. М., 1998. С. 498. 92 Курс демографии. М., 1985. С. 161.
222 Глава 2 — эпизодической, связанной с временной переменой места жительства на период, зависящий от целей переезда (командиров- ка, учеба, туристическая поездка и т. п.). — применительно к этносоциальным аспектам современной организованной преступности продуктивным может оказаться сочетание позитивистского и этносоциологического подходов к 93 исследованию миграции. При позитивистском подходе предполагается, что каждый мигрант полностью осведомлен обо всех условиях предстоящего перемещения, о возможных выгодах и потерях, имеет одну ра- циональную цель, состоящую, как правило, в получении опреде- ленной материальной выгоды. Этносоциологическое же исследо- вание миграции преследует цель показать, как особенности культуры этноса отражаются на миграционном поведении его членов, а также выявить различные аспекты совместимости миг- рирующей группы со средой вселения. Очевидно, что позитивистский подход имеет силу преимуще- ственно в обществах, основанных на рыночных отношениях. Если учесть, что организованные преступные формирования характе- ризуются общностью корыстных интересов его участников и ко- нечная цель их деятельности сводится к получению сверхприбы- ли, то данный подход к исследованию миграционных процессов различных этнических общностей может иметь весьма важное методологическое значение. По данным Федеральной миграционной службы Российской Федерации, в настоящее время в России на нелегальном положе- нии находятся более 1,5 млн иностранцев. Длительное время находясь на нелегальном положении в стране пребывания и не имея законных средств к существованию, иностранные граждане объединяются в организованные группы и преступные сообщества, совершают корыстные и насильственные преступления, смыкаясь зачастую с местной уголовной средой. Получают распространение такие преступления, как торговля малолетними детьми, вовлечение в проституцию молодых жен- 93 Арутюнян Ю. В., Дробижввв Л. М„ Сусоколое А. А. Этносоциология. С. 88-93.
Отдельные категории преступников 223 щин при вывозе их за границу, изготовление и распространение порнографических материалов с использованием международной компьютерной сети «Интернет» и др. § 7. ТЕРРОРИСТЫ Если попытаться дать общую психологическую характери- стику террористам, то можно прийти к выводу, что они принад- лежат к экстремистскому типу сознания. Однако подобное суж- дение выглядит достаточно расплывчатым и неоднозначным, если не назвать конкретные психологические черты, присущие именно террористам. Между тем их уже неоднократно квалифицировали как шизофреников, садистов, фанатиков, ущербных личностей, самоутверждающихся, пожираемых амбициями, морально глухих и даже как бескорыстных и чистых мучеников за идею. О терро- ристах же как об отдельном психолого-психиатрическом и даже социальном типе можно говорить лишь в том случае, если будут найдены такие их черты, совокупность которых свойственна именно им, а не другим типам. Тогда можно будет обоснованно судить о мотивации терро- ристического поведения. В целом же психолого-психиатрическая информация о личности террориста нужна для решения многих практических задач в ходе оперативно-розыскной и оперативно- боевой деятельности, расследования преступлений террористиче- ского характера и их профилактики, задержания преступников и проведения с ними отдельных следственных действий, построе- ния следственных версий, для ведения переговоров с террориста- ми и т. д. За последние годы накоплена значительная научная инфор- мация о личности террориста, которая с успехом может быть ис- пользована в борьбе с этим явлением. Однако соответствующие исследования еще не носят систематического характера, психоло- гические и психиатрические сведения о террористах достаточно отрывисты. Они чаще всего основаны не на эмпирических изы- сканиях, не на обследовании конкретных террористов, а больше
224 Глава 2 на общих представлениях тех или иных авторов о том, какими личностными особенностями должны обладать эти преступники. По мнению большинства исследователей, террористы не со- ставляют специфическую диагностико-психиатрическую группу. Хотя в некоторых работах прослеживается ряд от нормального типа до психопата, подавляющая же часть сравнительных иссле- дований не обнаружила никакой явной психической ненормаль- ности в большинстве случаев. Тем не менее на путь терроризма чаще становятся люди со специфической личностной предраспо- ложенностью, которая, как мы увидим ниже, не приводила бы ни к каким негативным последствиям, если бы не воздействие мик- росреды. Если суммировать результаты ряда исследований, в том числе и тех, которые были проведены нами, наиболее характер- ными для террористов особенностями являются следующие. Приводимые ниже данные основаны на изучении группы лиц, обвиняемых в терроризме, захвате заложников и похищении лю- дей. Для их обследования специально была составлена анкета, в которую вносились данные биографического, криминологическо- го, психологического и психиатрического характера. При этом широко использовались клинические беседы и психологическое тестирование. Это выборочное исследование дало следующие результаты. Общая черта многих террористов — тенденция к экстер- нализации, поиску вовне источников личных проблем. Хотя эта черта не является явно паранойяльной, имеет место сверхсо- средоточенность на ней. Причем необходимо отметить, что экс- тернализация присуща практически всем категориям террористов: политическим, сепаратистским, этнорелигиозным и др. Такая особенность является психологической и идеологической основой для сплачивания террористов и несомненно принадлежит к числу ведущих. Она активно питает ненависть к представителям иных национальных, религиозных или социальных групп, приписыва- ние им самых отвратительных черт, объяснение собственных не- достатков, неудач и промахов только коварством и злобой врагов. Отсюда особая жестокость при совершении террористических актов, отсутствие сопереживания их жертвам. Как показали про- веденные нами обследования конкретных лиц, обвиняемых в тер-
Отдельные категории преступников 225 роризме, им непереносимо признать себя источником собствен- ных неудач. Другие характерные психологические черты личности терро- ристов — постоянная оборонительная готовность, чрезмерная по- глощенность собой и незначительное внимание к чувствам дру- гих, иногда даже их игнорирование. Эти черты связаны с паранойяльностью террористов, которые склонны видеть посто- янную угрозу со стороны «других» и отвечать на нее агрессией. Так, для 88% обследованных нами лиц, обвиняемых в совершении преступлений террористической направленности, типична агрес- 94 сия как реакция на возможную опасность со стороны среды. Паранойяльность у террористов сочетается с ригидностью, застреваемостью эмоций и переживаний, которые сохраняются на длительный срок даже после того, как исчезла вызвавшая их при- чина. Ригидные явления и процессы ведут как бы автономные от личности переживания. Многие террористы испытывают болезненные переживания, связанные с нарциссическими влечениями, неудовлетворение ко- торых ведет к недостаточному чувству самоуважения и неадек- ватной интеграции личности. Вообще нарциссизм имманентно присущ террористам, причем не только лидерам террористиче- ских организаций, но и рядовым исполнителям. Эту черту можно наблюдать как у политических, так и среди этнорелигиозных тер- рористов, особенно в их высказываниях, в которых звучит явное торжество по поводу их принадлежности к данной группе. Они убеждены в своем совершенстве, в своих выдающихся личных особенностях и превосходстве над другими только или главным образом по той причине, что принадлежат к данной этнорелиги- озной группе, которая является единственно «правильной». Что- бы доказать это себе и другим, такой террорист совершает дерз- кие нападения и пренебрегает общечеловеческими ценностями. Общественная опасность группового нарциссизма подчерки- вали многие исследователи, в частности, Э. Фромм. Эту особен- ность надо учитывать в антитеррористической пропаганде, в ра- 4-------------------------- 94 Эмпирическое изучение личности террориста осуществлено совместно с Б. В. Шостаковичем, Э. А. Биджиевой и В. И. Поливановым. 13ак. 3197
226 Глава 2 боте с населением тех регионов, где имеют место этнорелигиоз- ная нетерпимость и экстремизм. В местах лишения свободы могут возникнуть большие проблемы, если там будут содержаться группы из людей одной этнорелигиозной принадлежности, осуж- денных за преступления террористического характера. Будет дос- таточно сложно переориентировать их на позитивные отношения к представителям других народов. При нарциссических установках люди воспринимают мир в качестве черно-белого, а все причины своих неудач и ошибок ви- дят только в окружающем их мире: понятно, что названные при- чины никак не могут быть порождением их собственной группы. Вот почему они отщепляют от своей личности низкооцениваемые и причиняющие психотравму части и проецируют их на другие национальные и религиозные группы, на культуру, которую они считают враждебной, и уже в таком качестве воспринимают ее. Для многих людей, профессионально занимающихся терро- ризмом, характерна замкнутость на своей террористической группе, ее ценностях, целях ее активности. Такая сосредоточен- ность вроде бы свидетельствует о цельности и целостности лич- ности, но на самом деле ведет ее к культурологической изоляции, накладывает жесткие ограничения на индивидуальность человека и свободу его выбора. Он начинает еще более резко делить весь мир на свой и чужой, постоянно преувеличивая опасности, гро- зящие со стороны других культур. Лица, склонные к терроризму, принадлежат к людям того склада, для которого характерен примат эмоций над разумом, непосредственных активных реакций на действительность над ее осмыслением; предвзятость оценок, низкий порог тер- пимости и отсутствие должного самоконтроля, они достаточно легко и естественно сживаются с идеей насилия. Не случайно среди обследованных нами преступников террористической на- правленности 44% отличаются явной эмоциональной неустойчи- востью, а для 80% характерны эмоционально насыщенные ассо- циативные образы. 51% обследованных склонны скорее действовать, чем осмысливать происходящее и строить обосно- ванный прогноз. Разумеется, указанные особенности личности террористов не исключают продуманности и рациональности их агрессивных действий, что еще раз свидетельствует о полимоти-
Отдельные категории преступников 227 вации последних. Так, среди обследованных нами лиц, причаст- ных к терроризму, у 68% в основе лежали корыстные стимулы, а у 24% — достижение таких конкретных целей, как освобождение арестованных и осужденных соучастников и иных лиц, связанных с террористами. Среди террористов много тех, кто движим игровыми мо- тивами. Для них участие в террористических актах — игра: с об- стоятельствами, врагом, правоохранительными органами, судь- бой, даже со смертью. Особенно это характерно для молодых людей, в том числе подростков. Не исключено, что это может быть и чертой национального характера. Такую особенность личности террористов необходимо учи- тывать при проведении конкретных антитеррористических меро- приятий, например, в контактах, в частности, переговорах с теми, кто захватил заложников. Нужно учитывать, что подобные ситуа- ции террористы бессознательно воспринимают именно как захва- тывающую игру, ставкой в которой может быть их жизнь. Но на- до помнить, что это их, во всяком случае многих из них, не испугает: для них собственная жизнь, не говоря уже о жизни дру- гих людей, лишь плата за то несказанное удовлетворение, которое они испытывают от участия в столь захватывающей игре. К тому же при этом насыщаются и их нарциссические влечения. Исследуя конкретных террористов, можно было убедиться в том, что большинству из них присущи предельная нетерпимость к тем, кто думает иначе, и фанатизм, порожденный максималист- скими идеями «спасения» своей этнорелигиозной группы, ее тор- жества, и полного посрамления и уничтожения ее врагов, которые ненавидимы. Им свойственна твердая вера в обладание абсолют- ной, единственной и окончательной истиной или в то, что те, ко- му они подчиняются, конечно же, обладают ею. Отсюда вера в свое мессианское предназначение, в высшую и уникальную мис- сию во имя «спасения» и счастья своей нации или сторонников своей веры. Убежденность в своей миссии может быть «темной», чисто эмоциональной, а может основываться на «рациональных» идеологических постулатах, святости традиции, мудрости лиде- ров. Подобная убежденность отличает истинных террористов от «попутчиков», которые согласились совершать террористические
228 Глава 2 акты из корыстных соображений, и от темных, неосведомленных, попавших под чье-то влияние людей. В целом этнорелигиозные террористы принадлежат к за- крытому типу личности, что исключает всяческую критическую мысль и свободу выбора, поскольку они видят мир только в свете предустановленной «единственной истины». Логическим следст- вием «закрытости» и фанатизма является поразительная, подчас парадоксальность узость, односторонность, ведущая к максима- листской абсолютизации частного, произвольно вырванного из общей системы связи и совершенно не учитывающего другие по- зиции и представления. Очень часто вследствие этого мир теряет для них реальное очертание, само же сознание и его образы ста- новятся мифологизированными. Формирующиеся в нем символы приобретают бытийное значение, а поэтому посягательства на них, действительные или мнимые, воспринимаются крайне болез- ненно. Закрытость личности террористов, равно как и другие их осо- бенности, следует прежде всего учитывать при проведении пере- говоров с ними и их допросов в ходе расследования уголовных дел. Однако прямолинейные и тем более грубые попытки разру- шить их «закрытую оборону» могут привести к весьма нежела- тельным результатам, сделать невозможными доверительные кон- такты с ними. Психолого-психиатрические особенности личности террори- ста во многом определяются тем, что он непосредственно сопри- касается со смертью, которая, с одной стороны, влияет на его психику, поступки и на события, в которые он включен, а с дру- гой — его личностная специфика такова, что он стремится к ней. Террорист начинает соответствовать ей, разрушает последние преграды, отделяющие от нее, как бы позволяет ей непосредст- венно влиять на себя. Это — террорист-некрофил. Смерть ос- тавляет на нем свой образ, начинает говорить с ним на своем язы- ке, и он его понимает. Террорист не защищен от нее задачей выживания, чаще всего он и не ставит таковую перед собой, по- скольку сам стремится к ней. Раз приблизившись к ней, такой че- ловек начинает приобретать опыт, который либо осознается и становится основой внутреннего развития, либо не осознается и на уровне личностного смысла определяет поведение, в том числе
Отдельные категории преступников 229 через потребность вновь и вновь испытать дрожь от соприкосно- вения с тем, что находится за гранью. Наркотическая для них ат- мосфера близости к смерти может толкать на совершение само- убийственных террористических актов, но также и других убийств, не обязательно террористических, например, при уча- стии в разных военных конфликтах. Террористы, которые видят в смерти, своей или чужой, един- ственный путь решения вставших перед ними проблем, естест- венно, не испытывают страха перед возможной гибелью. Поэто- му профилактический эффект неотвратимости уголовного наказания в отношении таких людей практически ничтожен. Они не боятся смерти, а перспектива длительного, даже пожиз- ненного лишения свободы обычно не принимается ими во внима- ние, они просто не думают об этом. Только уже после вынесения приговора такие люди начинают осознавать, что им всю жизнь или значительную ее часть предстоит провести в местах лишения свободы. Их страдания, связанные с наказанием, начинаются с этого момента. Всех обследованных нами террористов мы сопоставили с те- ми, которые совершили убийства в сфере быта, семьи и досуга. Приведем вначале некоторые общие показатели, характеризую- щие эти две группы. Прежде всего оказалось, что средний возраст террористов (28 лет) несколько ниже, чем возраст бытовых убийц. Семейная адаптация и состояние в браке в этих группах были сходными. Как показатель внутрисемейной адаптации, учитыва- лась роль обследуемого лица в семье. При этом роль лидера в семьях была одинаковой в обеих группах, однако роль подчинен- ного в основной группе обследованных отсутствовала, в то время как в группе «обычных» убийц она встречалась в 16%. Уровень образования в основной группе был выше за счет Лиц, имеющих высшее или незаконченное высшее образование (26% против 10%). Число лиц, занятых умственным трудом, более чем в три раза Превышало этот показатель в группе сравнения (17% против 5%). Лиц, занятых физическим трудом, в основной группе было на Ю% меньше; здоровых, но не работающих — вдвое больше.
230 Глава 2 Без особенностей прошли армейскую службу 37% подэкс- пертных основной группы и 47% — из группы сопоставления. Не служили по иным причинам 13% из группы террористов и 21% — из группы сопоставления. Таким образом, можно полагать, что в целом уровень соци- альной адаптации в основной группе был несколько выше, чем в группе лиц, совершивших «обычные» убийства, за счет более вы- сокого образовательного уровня, хотя число неработающих ока- залось больше. Среди психиатрических данных обращает внимание меньшая психопатологическая отягощенность у этих испытуемых. Так, среди родственников шизофрения встречалась примерно одина- ково в обеих группах (6 и 7,5%), в то время как алкоголизм в пять раз реже (8% в основной группе против 42% в группе сопоставле- ния). Патология в родах также отмечена у первых в два раза реже. Половина подэкспертных основной группы воспитывалась в полных семьях. Значительных нарушений типа воспитания не бы- ло, только в 4% можно было отметить пониженный уровень опе- ки, в то время как в группе сопоставления почти у половины про- слежена гипоопека и у трети — гиперопека. Возможно, это связано с некоторыми национальными особенностями воспита- ния. Известно, что в развитии агрессивных установок большое значение придается игровой деятельности в детстве. Социально приемлемые формы игровой деятельности прослеживались почти у половины лиц обеих групп, в то время как социально- неприемлемые в основной группе встречались почти в два раза реже (соответственно 12 и 21%). Взаимоотношения со сверстни- ками отличались главным образом по показателю отвержения, отказа от совместных игр. Таких в основной группе было в три раза меньше по сравнению с группой «обычных» убийц (4 и 12%). В то же время показатели равных, партнерских отношений и ли- дерства в основной группе были ниже, чем среди совершивших убийства (соответственно 33 и 55% и 10 и 14%). Черепно-мозговые травмы в прошлом отмечались примерно с одинаковой частотой. Под наблюдением ПНД в прошлом состояла лишь треть лиц из основной группы и 42% — из группы сопоставления.
Отдельные категории преступников 231 Диагноз «алкоголизм» встречался значительно реже в иссле- дуемой группе террористов. Это заболевание вообще очень редко встречается среди террористов, сам характер террористического поведения обычно исключает чрезмерное увлечение алкоголем. Судебно-психиатрическую экспертизу по прежним уголов- ным делам проходили 8% террористов и 27% убийц, причем доля невменяемых оказалось примерно равной — би 7%. Необходимо отдельно сказать о тенденции к аутоагрессии, важность которой не только в том, что она нередко сопровождает агрессию, но и в том, что в современном мире суицид активно используется для совершения террористических актов. Назван- ный показатель был относительно высоким в группе убийц — бо- лее одной пятой совершали суицидные попытки и самоповрежде- ния. В основной группе таких лиц тоже было немало — 10%. Заслуживает внимания процесс формирования социальных установок, который происходит в юности и имеет большое зна- чение для последующей криминальной активности. При иссле- довании группы убийц более чем у трети обвиняемых не было выявлено каких-либо особенностей в формировании социальных установок, но у половины остались несформированными обще- принятые морально-этические нормы. В основной группе (тер- рористов) формирование обычных социальных установок про- слежено почти в половине случаев (46%), их несформи- рованность выявлялась реже. Однако в целом неблагополучное социальное развитие в обеих группах встречалось весьма часто. Вместе с тем к этим данным нужно подходить с немалой осто- рожностью. Необходимо помнить, что неблагоприятный ход жизни может заключаться как раз в том, что формируются иска- женные представления не только о своей нации и вере и нации и вере других, но и в целом негативное отношение к культуре дру- гих народов. Психопатологические показатели двух групп отличаются больше всего. Оценка особенностей психопатологического синдрома в пе- риод совершения правонарушения показал, что этот признак в группе сравнения встречался почти в два раза чаще. Так, бредо- вые и сверхценные образования в основной группе составили 4%, в сравнительной — 22%, аффективные синдромы соответственно
232 Глава 2 4 и 23,5%, различные варианты личностных расстройств — 38 и 56,5%, расстройства влечений— 2 и 26,5%, умственная отста- лость 4 и 14%. Экспертное решение «вменяемы» было принято в отношении 88% лиц основной группы, а в группе сравнения — 63%, невме- няемы — 8% среди первых по сравнению с 31% в группе убийц. Психиатрический диагноз в результате проведенных экспер- тиз выглядит следующим образом: «психически здоров» — среди «террористов» — 42%, «убийц» — 10%; «шизофрения» — соот- ветственно 8 и 16%, «эпилепсия» — 2 и 2% ; «психопатия» — би 15%, «остаточные поражения головного мозга» — 24 и 33%, «ал- коголизм» и «наркомания» — 4 и 10%; «умственная отста- лость» — 2 и 4%. Иными словами, в группе террористов доля лиц с психиче- ской патологией оказалась значительно меньшей, хотя личност- ные расстройства встречались довольно часто. При сопоставительном анализе мотивации общественно опас- ных действий выяснено, что болезненная мотивация, если в нее включать психопатическую, составила 20% у лиц основной груп- пы и 36% — в сравнительной группе. Среди вариантов психологической мотивации поведения пре- обладала корыстная мотивация действий более чем в 68% против 9% в группе сравнения. Это понятно, поскольку в основную группу были включены и лица, обвинявшиеся в захвате заложни- ков с целью выкупа. При этом надо заметить, что корыстная мо- тивация — не самая характерная черта «бытовых» убийц. Мотив мести конкретным лицом лишь отмечен в 4% по сравнению с 10% в группе «обычных» убийц. В одной трети случаев выявлены «иные мотивы» действий. Вообще мотивы террористического по- ведения не следует грубо делить на две группы — корыстные и бескорыстные, даже в случае захвата заложников. Такое поведе- ние почти всегда полимотивировано, но некоторые мотивы на глубинном, смысловом уровне могут носить бессознательный ха- рактер и не выявляются при недостаточно квалифицированном личностном анализе. При анализе мотивов общественно опасных действий, кроме отмеченных выше преобладающих корыстных, выявлены мотивы истерической самоактуализации (6%), «наведение страха» (4%),
Отдельные категории преступников 233 получение политических выгод (6%), достижение конкретных це- лей (24%), установление «справедливости» (24%), уничтожение политических и иных противников, обеспечение торжества своей религии или нации (8%). Психическое здоровье «обычных» убийц оказалось гораздо хуже, чем у террористов, и, следовательно, оказывало большое влияние на их преступные действия. Так, бредовые расстройства обнаружены у 22% среди первых и только 6% — среди вторых, аффективные расстройства соответственно 23,5 и 4%, синдромы расстройств личности — 55,9 и 38%, синдромы расстройств вле- чений — 26,5 и 2%, слабоумие — 13,7 и 4%. Что касается некото- рых психологических данных, то они характеризуют террористов следующим образом: мнестические процессы в норме зафиксиро- ваны у 84%, высокий темп умственной деятельности — у 26%, достаточный— у 60%, устойчивое внимание — у 11%, устойчи- вая работоспособность — у 60%, высокий уровень обобщения — у 60%, средний— у 33%, существенные признаки способны обобщать 80%, способность к переносу и установлению логиче- ских связей выявлена у 60%. Более половины обследованных террористов были способны к четкому осознанию и постановке целей своего поведения, около половины могли четко оценивать промежуточные цели и прогно- зировать возможные последствия своих поступков. Абсолютное большинство преступлений в группе террористов планировалось и готовилось заранее, в то время как в группе «обычных» убийц запланированными было только около 15%. В этом отношении представляет большое значение выяснение роли того или иного лица в группе и влияние групповых взаимо- отношений на поведение. Группоцентрическое поведение, т. е. ориентация на референт- ные нормы асоциальной группы при регуляции поступков, выявлено более чем у половины лиц из группы террористов. Лидирующее или высокое положение в группе занимали почти три четверти обследо- ванных, рядовых исполнителей была одна четверть. В групповых преступлениях «бытовых» убийц имели место обратные отноше- ния — среди обследованных убийц преобладали исполнители. 75% групп террористов состояли из 5 и более человек.
234 Глава 2 В криминальном аспекте анамнез в прослеженных группах весьма заметно отличался. В милиции в подростковом возрасте состояли на учете 6% лиц из основной группы и 16% лиц— из группы убийц, т. е. почти втрое больше. К уголовной ответствен- ности до настоящего преступления привлекались 38% лиц из ос- новной группы и около 48% — из группы сравнения. Среди «тер- рористов» доля привлекавшихся к уголовной ответственности 2 раза и более составила 14%, а среди «убийц» — 31,4%. Большин- ство ранее привлекавшихся к уголовной ответственности в ос- новной группе в настоящее время обвиняются в похищении лю- дей с целью получения выкупа. Эти данные дают все основания для важного предположения, что мотивы террористических действий в основном формируются не в неформальных малых группах, не под влиянием опасных об- щеуголовных преступников или в совместном совершении «обычных» преступлений. Возникновение и развитие указан- ных мотивов происходит в ходе семейного воспитания, под влиянием местных этнорелигиозных обычаев и традиций, но- сящих сугубо пережиточный характер, под влиянием призы- вов старших и авторитетных лиц. Данные обстоятельства имеют немалое практическое значение. В свете сказанного большой интерес представляют получен- ные нами данные об отношении террористов и «обычных» убийц к содеянному: среди первых полностью отрицают свою винов- ность 31%, среди вторых— 20%, не сожалеют о содеянном соот- ветственно — 8 и 12,7%. Такие различия отчасти могут быть объ- яснены тем, что «обычные» убийцы совершили насилие в отношении главным образом своих, а террористы — исключи- тельно в отношении чужих и чуждых, которых, к тому же, нена- видели как представителей иной культуры. Последний фактор, как нам представляется, входит в число ведущих. § 8. КОРРУПЦИОНЕРЫ Под коррупцией как социально-правовым явлением обычно понимается подкупаемость, продажность государственных чиновников, должностных лиц, а также общественных и по-
Отдельные категории преступников 235 литических деятелей. Познание свойств личности субъектов коррупционной деятельности представляет особый и повышен- ный интерес в криминолого-психологическом плане.95 Личность коррупционера обычно изучается в двух аспектах: во-первых, как объект социальных связей и влияний и, во-вторых, как субъект, способный к активной, целенаправленной, преобра- зующей деятельности. Психологические особенности личности коррупционера, в ча- стности, следует понимать как относительно стабильную сово- купность индивидуальных качеств, определяющих типичные формы реагирования и адаптивные механизмы поведения, систе- му представлений человека о себе, межличностные отношения и характер социального взаимодействия. Сравнение полученных в последние годы результатов эмпирическою изучения личности коррупционера и личности законопослушного гражданина свиде- тельствует о наличии у первой некоторых отличительных особен- ностей, в том числе психологических. Законопослушные гражда- не намного опережают коррупционеров по социально-позитив- ному отношению ко всем базовым ценностям, общему самоощу- щению, оценке смысла своей жизни. Таким образом, личность коррупционера отличается от личности законопослушного граж- данина негативным содержанием ценностно-нормативной систе- мы и устойчивыми психологическими особенностями, сочетание которых имеет криминогенное значение и специфично именно для преступников. Эта специфика их нравственно-психологичес- кого облика является одним из факторов совершения ими преступ- лений, что, однако, отнюдь не является психологизацией причин преступности, поскольку нравственные особенности складываются под влиянием тех социальных отношений, в которые был включен индивид, т. е. имеют все-таки социальное происхождение. При этом очевидно, что личность коррупционера существен- ным образом отличается от личности других преступников. В большинстве своем это люди семейные, хорошие работники (мно- гие из них имеют блестящий послужной список и отличаются ис- 95 См.: Эминов В. Г., Максимов С. В., Мацкевич И. М. Коррупционная пре- ступность и борьба с ней. М., 2001.
236 Глава 2 ключительными деловыми качествами и высоким уровнем рабо- тоспособности), имеющие высшее образование (часто не одно). В возрастном отношении — это также люди с устоявшейся психи- кой и мировоззрением. Также значительная часть коррупционе- ров, как это ни парадоксально звучит, — люди с высоким матери- альным достатком. Нет никаких оснований упрекать большинство из них и в непатриотичном отношении к своей стране. Иными словами, можно смело утверждать, что изучение личности кор- рупционера лежит, скорее, в области социальной и юридической психологии, нежели в рамках обычных общих подходов к лично- сти преступника. Структура криминологического портрета российских корруп- ционеров выглядит следующим образом: представители исполни- тельной власти, работники министерств, комитетов и их подраз- делений на территории субъектов Российской Федерации — 41,1%; сотрудники правоохранительных органов— 26,5%; работ- ники контролирующих органов — 8,9%; работники налоговой и таможенной служб — 3,2%; депутаты — 0,8%; иные категории — 19,6%. Из приведенного статистического анализа не следует, что в наибольшей степени коррупции подвержены служащие органов исполнительной власти, поскольку численность соответствующих групп лиц, имеющих публичный статус, существенно различает- ся. Также необходимо учесть, что особый уголовно- процессуальный статус депутатов, судей и прокуроров препятст- вует эффективному выявлению и привлечению к уголовной от- ветственности коррумпированных должностных лиц из их числа. Результаты уголовной статистики свидетельствуют также, что среди лиц, осужденных за взяточничество, 13% были ранее суди- мы, из них: за взяточничество — 4%, за иные корыстные преступ- ления — 6%, за прочие преступления — 6%. Из всей совокупности осужденных за взяточничество 54% осуждены за квалифицированные виды дачи, получения взятки и посредничества во взяточничестве. Специальный рецидив свойствен в основном так называемым «мнимым посредникам» (их доля от числа повторно осужденных за взяточничество составила 56%).
Отдельные категории преступников 237 Опрос 124 осужденных за коррупционные преступления по- казал, что 72% из них были осведомлены об уголовной противо- правности своего деяния, 96% рассчитывали избежать наказания, 83% считали назначенное им наказание незаслуженно суровым и лишь 2% полагали, что понесли справедливое наказание (15% за- труднились ответить). В 1999 г. за злоупотребление должностными полномочиями к уголовной ответственности были привлечены 1187 человек, в 2000 г. — 1366. В 1999 г. за превышение должностных полномо- чий к уголовной ответственности было привлечено 1786 государ- ственных служащих, в 2000 г. — 1766. В 1999 г. за превышение полномочий должностного лица к уголовной ответственности бы- ло привлечено 7 человек, в 2000 г. — 17. В 1999 г. за незаконное участие в предпринимательской деятельности к уголовной ответ- ственности было привлечено 10 служащих, в 2000 г.— 25. В 1999 г. за получение взятки привлечено к ответственности 1462 должностных лица, в 2000 г. — 1666. За дачу взятки в 1999 г. привлекалось 1459 человек, в 2000 г.— 1815. В 1999 г. за слу- жебный подлог привлекались к уголовной ответственности 1057 человек, в 2000 г. — 1394. За халатность в 1999 г. было привлече- но к ответственности 1480 должностных лиц, в 2000 г. — 1575. Если характеризовать социально-демографические призна- ки личности коррупционеров последних лет, то изменения косну- лись и их. Необходимо отметить, что средний возраст взяткопо- лучателя составил 32 года (по состоянию на 2003 г.), т. е. произошло небольшое (в сравнении с данными за 1990 г. — 36 лет) естественное демографическое омоложение взяточников. Из всех лиц, осужденных за взяточничество, в возрасте от 20 до 30 лет совершили это преступление 22%, в возрасте от 30 до 40 лет— 31%, в возрасте от 40 до 50 лет —19%, старше 50 лет — 12%. Средний возраст коррупционера-взяткодателя оказался выше, чем взяткополучателя (36 лет). Раньше, по данным некоторых ис- следователей, среднестатистический взяткополучатель обычно был старше взяткодателя. Сравнивая возраст взяткополучателей, Данные о котором были получены во время исследований в Рос- сии 90-х гг. прошлого века, и аналогичные современные данные, Можно говорить о том, что «омоложение» взяткодателей связано,
238 Глава 2 прежде всего, с «омоложением» государственного аппарата в це- лом. На «омоложении» взяточников, вероятно, сказалось и значи- тельное снижение средней продолжительности жизни россиян в конце прошлого века. Имеет тенденцию также повышения уров- ня феминизации коррупционеров (28% — женщины). Другим свойством личности коррупционера-взяточника явля- ется его образовательный статус. По данным нашего исследова- ния, большинство лиц из числа взяткополучателей (74%) имели высшее, незаконченное высшее или среднее специальное образо- вание. В числе взяткодателей с таким образованием насчитыва- лось 38% осужденных. Следует отметить, что среди «посредни- ков» высшее образование имели 58% осужденных за это преступление. Как одну из тенденций следует рассматривать рост уровня образования взяточников, хотя он и без того традиционно высок. В исследуемый период в органы государственной власти на руко- водящие должности перешло много лиц, имеющих ученые степе- ни, два и более образования, что, конечно же, сказывается на об- разовательном уровне такой категории осужденных. В прежние годы подкупу-продажности более других катего- рий граждан в основном были подвержены государственные слу- жащие, за ними следовали работники торговли, что было законо- мерно для того времени. Одновременно подкуп-продажность стали затрагивать и новые сферы деятельности, связанные с пере- ходом к рыночным отношениям: малый бизнес, банковская сис- тема, земельные отношения, приватизация и др. Следовательно, период перехода к рынку характеризуется помимо наличия взя- точничества в традиционно криминогенных отраслях народного хозяйства и активным криминогенным поражением вновь созда- ваемых и разнообразных сфер деятельности. По данным опроса, проведенного Э. П. Тепловым, 37% пред- ставителей малого и среднего бизнеса в 1991 г., 59%— в 1992, и 78% в 1993 г. признали факты вымогательства у них государст- венными служащими взяток.96 96 См.: Теплое Э. П. Экономическая преступность и коррупция: Мотивация и прогноз II Проблемы борьбы с экономической преступностью и наркобизнесом
^Отдельные категории преступников 239 На это обстоятельство в последнее время указывают и другие исследователи. Как правило, представители малого бизнеса вы- нуждены постоянно давать взятки за получение различных раз- решений, регистраций или лицензий. Таким образом, статистические данные свидетельствуют не только о весьма неблагополучной динамике основных коррупци- онных преступлений, но и о негативных процессах, связанных с тем, что изменяется и личность коррупционера. При этом следует иметь в виду, что большинство коррупционеров не выявляются. Более того, как свидетельствует исторический опыт, к уголовной ответственности привлекаются, как правило, коррупционеры низшего и, в крайнем случае, среднего уровня. На протяжении уже длительного времени, например, выявля- ется и регистрируется в год от 5 до 7 тыс. фактов взяточничества (1997 г,— 5608; 1998— 5804; 1999— 6823; 2000— 7047; 2001 — 7909; 2002 — 7311; 2003 — 7346). К уголовной ответст- венности привлекается менее 30% взяточников. И это в то время, когда, по единодушному мнению экспертной группы, в крупных мегаполисах, подобных Москве, такое количество реальных фак- тов получения и дачи взяток происходит ежедневно. Следует еще раз отметить, что коррупция — это далеко не только взяточничество. Она объединяет различные по своей кри- минологической характеристике криминальные деяния: хищения, должностные преступления, подкуп-продажность и т. п. Коррупцию, как отмечают ведущие криминологи, следует се- годня рассматривать как определенный и устойчивый сектор криминального рынка — оборота того, что прямо запрещено За- коном, или оборота в нарушение определенных, специальных норм и правил. Современный криминальный рынок — это не только неза- конный оборот наркотиков, оружия, человеческих органов. Это еще незаконный оборот должностей, голосов избирателей, пол- номочий и возможностей, различных значимых решений и т. п. Поэтому коррупция активно проявляет себя в самом широком при переходе к рынку. Материалы международной научно-практической конфе- ренции. СПб., 1994. Ч.1. С. 21.
240 Глава 2 спектре общественного бытия, например в спорте, шоу-бизнесе и др. И сегодня можно уверенно констатировать, что коррупция все теснее и прочнее смыкается с организованной преступностью, приобретает черты высокоорганизованных криминальных форми- рований и сообществ. И, соответственно, спектр лиц, втянутых в организованную, групповую и индивидуальную коррупционную деятельность, весьма широк и разнообразен.97 Причины данного явления мы видим в следующем: — превращение коррупции в главный инструмент продвиже- ния и закрепления на государственно-политическом Олимпе; — утверждение коррупции в качестве всеобщего образа жиз- ни большей части населения; — рост профессионализма в деятельности преступных сооб- ществ, участниками которых нередко являются коррупционеры; — несовершенство действующего законодательства о преду- преждении коррупции и об ответственности за коррупционные преступления. Нельзя не учитывать и того, что коррумпированные лица обла- дают не только официальным статусом и профессиональными зна- ниями, но и определенным криминальным опытом; сами могут про- являть инициативу, выполняя те или иные действия (бездействие) в интересах подкупивших их лиц. Коррупционеров трудно выявить еще и потому, что уголовной ответственности подлежат как они са- ми, так и лица, их подкупившие. И те, и другие заинтересованы со- хранять свою преступную деятельность в тайне, оказывая противо- действие расследованию в самых различных формах. Обе стороны стараются действовать без очевидцев, принимают меры к сокрытию и уничтожению следов преступления, прибегают в случае возбуж- дения уголовного дела к фальсификации доказательств, подкупают или запугивают соучастников и свидетелей преступления, а в по- следнее время и лиц, производящих расследование. Следует также иметь в виду, что коррумпированные должно- стные лица оказывают противодействие правоохранительным ор- 97 Долгова А. И. Преступность, ее организованность и криминальное обще- ство. М., 2003. С. 441-445; Бабурин С. П., Голик Ю. В., Кврвсвв В. И. Коррупция наиболее опасный вектор деградации общества. М., 2004.
Отдельные категории преступников 241 ганам путем использования личных связей во властных структу- рах. Личность коррупционера, имеющего высокий служебный ста- тус, во многом остается неизученной. При исследовании личности коррупционера особую ценность представляют сведения о мотивации его поведения. Исходя из этого, было бы ошибочно, например, думать, что коррупционеры совершают преступления исключительно из корыстных побужде- ний. Достаточно большую их часть составляют люди, совершаю- щие подобные действия по мотивам карьеризма или властолюбия. Этим лицам необходимо постоянно завоевывать авторитет среди окружающих, быть все время на виду и т. п. Корысть, понимаемая в смысле личного обогащения, если она здесь есть, выступает в качестве лишь дополнительного мотива. Кроме того, следует обратить внимание на так называемые псевдосоциальные мотивы, в основе которых лежит предпочтение норм, интересов и ценностей отдельных социальных групп, про- тиворечащих охраняемым законом нормам, интересам и ценно- стям общества в целом. К типичным мотивам такого рода отно- сятся в том числе ведомственно-корпоративные как весьма характерные для коррупционеров. Например, значительная часть коррупционеров объясняет совершение преступных действий в целях решения таких вопросов, которые без нарушения закона решить невозможно. При этом коррупционер обычно прекрасно осведомлен о сути конфликта его интересов и интересов общест- ва, которыми он пренебрегает. Именно поэтому типичным моти- вом для коррупционера является не ложно понятый интерес груп- пы, общества, а получение определенной пользы для себя. Следовательно, для коррупционера нехарактерны ложно понятые групповые или ведомственные интересы, выступающие в качест- ве псевдосоциальных мотивов. Другими словами, преступник не ошибается в правовой и нравственной оценке указанных выше интересов, однако у него есть потребность упрочения или улуч- шения своего социального статуса, подтверждения своего соци- ального бытия, наконец, страх быть низвергнутым или уничто- женным сложившейся в обществе системой. Последнее обстоятельство может в какой-то степени объяснить, почему оп- ределенная часть государственных и муниципальных служащих,
242 Глава 2 подпадая под влияние окружающих их сослуживцев, постепенно втягивается в орбиту преступных взаимоотношений, хотя по сво- им личностным характеристикам эти лица изначально не собира- лись становиться преступниками. Очевидно, что отдельные поступки, а тем более поведение человека в целом, направляются не одним каким-то, а рядом мо- тивов, находящихся друг с другом в иерархических отношениях. Среди них можно выделить ведущие, которые и стимулируют по- ведение, придают ему субъективный, личностный смысл. Вместе с тем изучение коррупционных преступлений убеждает в том, что одновременно и параллельно могут действовать два и больше ве- дущих мотива, например, мотив корысти и мотив утверждения себя в глазах престижной группы. Они взаимно дополняют и уси- ливают друг друга, придавая поведению целенаправленный, ус- тойчивый характер, значительно повышая его общественную опасность. В этом, помимо прочего, можно видеть причину дли- тельного совершения коррупционерами преступлений. Конечно, в те или иные периоды жизни один из ведущих мо- тивов как бы приобретает главенствующую роль, затем мотивы могут реализовываться вместе, меняться местами и т. д. Совокуп- ность мотивов и лежащих в их основе потребностей создает мо- тивационную сферу личности и является ее «ядром». В качестве подобного ядра может выступать, в том числе, система ценно- стей, в свою очередь влияющая на мотивы поведения. При этом между публично провозглашенными и осознавае- мыми коррупционером намерениями иногда существует различие. Другими словами, в преступном поведении можно встретить рас- хождение между провозглашенными намерениями и реальными мотивами. Если они не совпадают, то не только по причине того, что преступник желает обмануть окружающих, включая предста- вителей правоохранительных органов. Скорее, дело в неосозна- ваемости значительного числа мотивов преступлений, которые из-за этого не совпадают с высказанными намерениями. То, что на первый взгляд представляется коррупционером в качестве ве- дущего мотива, в действительности может оказаться одним из второстепенных стимулов или вообще не иметь никакого стиму- лирующего значения. Поэтому перед сотрудниками правоохрани- тельных органов (впрочем, как и для исследователей, занимаю-
Отдельные категории преступников 243 щихся рассматриваемой проблемой) стоит задача поиска подлин- ных мотивов преступлений. При этом следует учитывать, что мо- тив и мотивировка — далеко не одно и то же. Между тем нередко именно мотивировка, определенная следствием или судом или самим преступником, юристами, научными и практическими ра- ботниками, воспринимается именно как мотив. Нередко мотиви- ровки, данные обвиняемым, кладутся в основу определения моти- вов, формулируемых затем следствием и судом в их процессуальных актах. Таким образом, мотивировка — рациональное объяснение причин действия посредством указания на социально приемлемые для данного преступника и его окружение обстоятельства, побу- дившие к выбору данного действия. Мотивировка выступает как одна из форм осознания мотивов; с ее помощью коррупционер иногда оправдывает свое поведение или маскирует его с целью психологической защиты, внутреннего оправдания нарушения установленных правовых предписаний. Например, государствен- ный служащий для привлечения необходимых инвестиций, строи- тельства жилья, ремонта дорог намеренно предоставляет более выгодные контракты каким-либо фирмам, получая за это опреде- ленное вознаграждение, однако полученные таким образом день- ги вкладывает в освоение региона. При этом, понимая, что он на- рушает закон, коррупционер оправдывает свои действия тем, что печется о благе руководимого им региона. Впрочем, не следует упускать из виду и те случаи, когда посредством мотивировки пытаются скрыть подлинные мотивы. Ценности окружающего мира усваиваются, накапливаются человеком с самых ранних этапов его развития и могут мотивиро- вать его поведение, они могут выступать в качестве побудитель- ных сил человеческой активности. При этом ценности человека в различные периоды времени могут существенным образом видо- изменяться. Наиболее стабильные ценности могут и не охваты- ваться сознанием и на этом уровне мотивировать поведение. Именно ядерные образования максимально определяют свойства всей системы, каковой является личность коррупционера. Вместе с тем ядро и периферия обладают различной степенью податливо- сти внешним воздействиям. Исходя из сказанного, особенно учи- тывая неосознаваемый характер многих мотивов, можно с доста-
244 Глава 2 точной степенью уверенности утверждать, что совокупность мо- тивов шире ценностно-нормативной системы личности. Поэтому объектом индивидуального предупредительного воздействия на личность коррупционера должна быть вся мотивационная сфера, а не только какие-либо ценности. В то же время именно ценности личности в силу рационального характера многих из них в наи- большей степени могут поддаваться изменению и перестройке, в чем видится одна из основ успеха профилактики коррупционных проявлений на личностном уровне. Между тем правоохранительные органы далеко не всегда мо- гут правильно определить мотивы преступного поведения кор- рупционеров. Причин подобного положения дел несколько. Во- первых, определяя мотив, правоохранительные органы исходят из перечня, который имеется в некоторых статьях уголовного за- кона, за пределы которого, даже если это диктуется обстоятельст- вами дела и личностью виновного, как правило, не выходят. В большинстве статей УК РФ, предусматривающих ответственность за коррупционные преступления, большинство конкретных моти- вов данного вида преступлений не указано. Обычно указываются квалифицирующие наиболее опасные виды коррупционных пре- ступлений и не более того. Во-вторых, правоохранительные ор- ганы при определении мотивов, как правило, руководствуются устаревшими представлениями о субъективных источниках чело- веческой активности. В-третьих, многие работники следствия и суда исходят из лжеаксиомы о том, что корыстные преступления совершаются исключительно из корыстных побуждений, а на- сильственные — из насильственных. Выявление и изучение мотивов преступного поведения, раз- работка типологии личности коррупционера важны не только для расследования коррупционных преступлений, но и для решения задач профилактики коррупционной преступности. Мотивы преступного поведения коррупционеров, как уже от- мечалось, выполняют функции защиты их личности. В этом смысле они не фиксируются сознанием. Данный вывод представ- ляется чрезвычайно важным для понимания природы противо- правного поведения. При этом изучение мотивов преступного коррупционного поведения, попытка понять его глубинные, не- осознаваемые личностью причины продиктованы желанием не
Отдельные категории преступников 245 оправдать и не защитить преступника, а понять движущие силы преступления, объяснить его. Разработка типологии личности коррупционера необходима также и для того, чтобы наглядно представлять то место, которое занимает личность коррупционера в типологии личности пре- ступника в целом. Именно по этому критерию целесообразно выделить сле- дующие обобщенные типы личности коррупционера: коры- столюбивый, престижный и игровой. Корыстолюбивый тип — последовательно, целеустремленно и постоянно стремится к удовлетворению своих, прежде всего, материальных потребностей, умножению и сохранению личного благосостояния, используя для этого все имеющиеся у него воз- можности: должностное положение, властные полномочия, связи и т. п. Престижный тип — для этой категории коррупционеров ха- рактерны не столько стремление обеспечить себя материально, сколько с помощью криминальных денег создавать и постоянно поддерживать свой личностный статус, имидж. Он должен ощу- щать всеобщее почтение, уважение, занимать высокое, достойное положение в обществе, входить в известные элитарные социаль- ные группы (дорогие клубы, общества и т. п.). Для этого он легко, не скупясь, использует финансовые и иные резервы, добытые в результате преступной, коррупционной деятельности. Для игрового типа важны, прежде всего, не власть, не день- ги, а сам процесс реализации власти. Ощущение реальной опас- ности при балансировании на грани правопослушного и преступ- ного, дозволенного и запретного доставляет ему остротребуемое моральное удовлетворение. Для этого он стремится к созданию для себя максимальных комфортных условий и возможностей, нарушая закон — «рулить во власти». Очевидно, что выделение любых типов преступников носит условный характер. Вместе с тем уяснение глубинных мотивов, которые лежат в основе поведения человека, занимающего важ- ные посты в государстве, может оказать существенную помощь в работе с кадрами. Общепризнанным сегодня является тезис о том, что никакое Повышение уровня оплаты труда чиновников, сотрудников право-
246 Глава 2 охранительных органов и других работников исполнительных ор- ганов государственной власти не может служить надежной гаран- тией от коррупции, если у них отсутствуют государственно- патриотическая, профессиональная и нравственная установки, препятствующие искушению всевозможными соблазнами на уровне индивидуального сознания. Поиск и призыв людей с над- лежащими установками на государственную службу и есть глав- ная задача как кадровых служб органов государственной власти и местного самоуправления, так и государства в целом. § 9. ПРЕСТУПНИКИ — СОТРУДНИКИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ Преступность и совокупность правоохранительных органов можно рассматривать как две большие, кардинально различаю- щиеся подсистемы современного общества, ведущие постоянную непримиримую борьбу между собой. Преступность носит огром- ный урон людям, обществу, государству. Правоохранительная система стремится этот урон предотвратить, минимизировать, вы- явить и наказать виновных. Преступность в целом аморфна, от- дельные ее акты непредсказуемы, она растворена в массе добро- порядочных граждан, многолика и изменчива. Правоохрани- тельная система, хотя и не имеет единого центра, состоит из органов, тесно взаимосвязанных между собой и координирующих свою деятельность на основе закона. Можно указать и еще на многие различия. Говоря философским языком, эти две подсисте- мы олицетворяют собой борьбу добра со злом, права и морали с беззаконием и произволом. Столь же, в принципе, различны и люди, из которых состоят эти подсистемы. Не совпадают даже их демографические данные. Если, как говорилось выше, средний возраст преступников колеб- лется в пределах 25-30 лет, то сотрудники правоохранительных органов в целом заметно старше (около 40 лет). У них более вы- сокий образовательный уровень, устойчивое социальное положе- ние и материальное обеспечение.
Отдельные категории преступников 247 Но главное различие не в этом, оно лежит в духовной, миро- воззренческой и поведенческой сферах. Население вправе требовать и рассчитывать на то, что его ох- раняют честные, неподкупные, опытные и смелые профессиона- лы, на опыт и знания которых можно положиться в любой опас- ной и тяжелой ситуации. В целом так и есть. И тем не менее этот параграф книги имеет право на существование. «В семье не без урода», — гласит известная пословица. К сожалению, преступле- ния совершаются и сотрудниками правоохранительных органов, что особенно опасно для общества, если учесть, что эти люди, как правило, обладают большой и авторитетной властью, а их слу- жебное положение охраняется законом. Основные преступления, совершаемые сотрудниками право- охранительных органов, предусмотрены в гл. 31 Уголовного ко- декса РФ «Преступления против правосудия». Это привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299), не- законное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300), незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301), принуждение к даче показаний (ст. 302), фальсификация доказательств (ст. 303), провокация взятки или коммерческого подкупа (ст. 304), вынесение заведомо незаконных неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305). Но сюда примыкают и некоторые преступления, преду- смотренные другими главами УК, например, должностные пре- ступления и взяточничество. Если в 2000 г. за преступления против правосудия было осу- ждено 2155 лиц, а в 2001 г. — 2487, то в 2003 г. привлечено к уголовной ответственности более 3000 работников правоохрани- тельных органов. Статистика свидетельствует о том, что преступлений, совер- шаемых сотрудниками правоохранительных органов, регистриру- ется сравнительно немного. Если представить себе уголовное су- допроизводство в виде лестницы, то на нижних ее ступенях (оперативно-розыскная деятельность, дознание) преступлений больше, чем на последующих ступенях (следствие, суд, исполне- ние наказания). Соответственно чаще рассматриваемые преступ- ления совершаются сотрудниками милиции. За должностные пре- ступления в 2001 г. было привлечено к уголовной
248 Глава 2 ответственности сотрудников милиции 2171 человек, осуждено — 338. В 2001 г. было незаконно арестовано более 1300 человек. Реже преступления совершаются прокурорами, еще реже — судь- ями. За три года (1999-2001 гг.) квалификационные коллегии ли- шили полномочий судьи 342 человека, но только в отношении нескольких были возбуждены уголовные дела. (Думается, что при этом сыграли свою роль и корпоративные связи и интересы). Такое распределение числа зарегистрированных преступле- ний между разными профессиями имеет ряд причин, к числу ко- торых относятся и профессиональный уровень правонарушителей сотрудников разных правоохранительных органов, и характер их работы, и состояние контроля со стороны государственных учре- ждений и общественности. Достаточно сказать, что если опера- тивно-розыскная деятельность осуществляется скрытно, то су- дебное разбирательство публичное и гласное, доступное и публике, и средствам массовой информации. Всякое нарушение закона в этой стадии если и нельзя считать невозможным, то во всяком случае весьма затруднительным. В целом же для всех упомянутых преступлений безусловно свойственна высокая латентность. Для характеристики личности преступников в правоохрани- тельной системе весьма важно понять особенности формирования преступного поведения и мотивацию их незаконных действий. Анализ практики показывает, что наиболее частыми являются две разновидности такой мотивации. Первая — это ложно понимаемые служебные интересы, обя- занности и полномочия. Наиболее ярким литературным примером может служить эпизод из известного телевизионного фильма «Место встречи изменить нельзя». Ответственный сотрудник уго- ловного розыска Жеглов (его играл В. Высоцкий) незаметно под- кладывает в карман предполагаемого вора кошелек, украденный у женщины и выброшенный вором, а затем «находит» его и аресто- вывает подозреваемого. В ответ на замечание своего подчиненно- го В. Шарапова, что так поступать недостойно, Жеглов убежден- но заявляет: «Вор должен сидеть в тюрьме!». У него нет никаких сомнений в правильности своих действий, не говоря уже о законе и принципах морали.
Отдельные категории преступников 249 Несомненно, Жегловым совершено преступление. Каковы же его мотивы? В данном примере — понимаемый им по-своему служебный долг, стремление любыми средствами искоренять преступность. Однако надо заметить, что эта мотивация на прак- тике как бы раздваивается: одна часть нарушителей закона, вроде упомянутого персонажа, действует из лучших, даже, можно ска- зать, благородных побуждений — только закон для них не столь уж важен. Но есть и другая группа с аналогичной мотивацией — поймать и наказать преступника, однако источником этой моти- вации служит иное исходное соображение: улучшить показатели работы в своем районе, области, республике. Здесь внешне благо- родные побуждения часто приобретают карьеристский характер, перерастают в корыстно-личный интерес — быстрого продвиже- ния по службе, получения наград и иных видов поощрения. Психологические особенности рассматриваемых лиц нужно охарактеризовать в первую очередь в плане уровня их правосоз- нания и нравственных качеств. Что касается правосознания, то очевидно, что все они доста- точно хорошо знают законы, но на деле не считаются с ними. Ложно понимаемые интересы борьбы с преступностью приводят к тому, что они начинают действовать такими же методами, что и те, с кем они борются: ложью, обманом, провокацией, а то и пря- мым насилием. При этом им, разумеется, хорошо известно, что все подобные «методы» строго запрещены законом. Но, как уже сказано, это их нисколько не смущает: по мнению многих со- трудников правоохранительных органов (которые разделяет и большинство обывателей), наш закон чрезмерно гуманен, мягок, не помогает борьбе с преступностью, а мешает ей. Надо ли с ним считаться? Указанная негативная позиция наглядно подтверждается ре- зультатами опроса на условиях анонимности сотрудников органов внутренних дел в г. Москве, проведенное авторами в 2003 г. Оп- рошено было 135 сотрудников. На вопрос: «Способны ли Вы при субъективной уверенности в виновности подозреваемого в тяж- ком преступлении допустить сознательно нарушение процессу- альных норм при сборе доказательств?» Более 65 процентов из Числа опрошенных ответили утвердительно, пояснив, что новый УПК создал условия, при которых они считают невозможной
250 Глава 2 нормальную работу по изобличению виновных и их справедливо- му наказанию. Почти все из опрошенных выражали неудовлетворение своим материальным содержанием и недопустимо низким уровнем пре- стижности своего труда. Продолжением этих взглядов являются и нравственные каче- ства. Идеи человечного отношения даже к заядлому правонару- шителю им совершенно чужды. Добиться результата любой це- ной — вот как понимают они свою задачу. «Цель оправдывает средства» — эта одиозная формула не всегда произносится вслух, но по существу именно она служит руководством к действию. Подобная нравственная позиция (ее вернее, конечно, назвать безнравственной) порождает даже и такие личностные черты, как правовой нигилизм, цинизм, грубость, равнодушие, самодоволь- ство и самомнение, особенно характерные для работников низ- ших звеньев правоохранительной системы. Здесь уместно напомнить также и о том, что у многих со- трудников правоохранительных органов выработался, особенно в последние годы, комплекс стойкой психологической уверенности в своей безнаказанности, связанной с тем, что, с одной стороны, царит «круговая порука», а с другой — размылись и продолжают активно размываться границы между криминальной средой и ор- ганами правосудия. За время перестройки тысячи бывших профессионалов из числа работников органов внутренних дел, прокуратуры, ФСБ, налоговой полиции перешли «по ту сторону баррикад», пополнив ряды и штаты сомнительных банков, фирм, структур, охранных предприятий околокриминального и нередко сугубо криминаль- ного характера. На вопрос о том: «Не боитесь ли Вы, нарушая процессуаль- ные законы, неотвратимости административного или уголовного наказания?», 40 процентов из числа вышеопрошенных уверенно ответили «не очень», пояснив при этом, что более достойную ра- боту с их опытом и связями они всегда найдут. К числу разнообразных причин, формирующих подобную личность, следует отнести постоянное пребывание их в тяжелой среде преступников, алкоголиков, пьяниц, что неизбежно вызыва- ет негативные ассоциации: отвращение, презрение, ненависть или
Отдельные категории преступников 251 полное безразличие к человеческой судьбе и, как правило, приво- дит к профессиональной психологической деформации сотрудни- ков. Имеет значение и крайняя перегрузка, огромное число уго- ловных дел, которые надо раскрыть и довести до конца. Невоз- можность освоить такой объем работы ведет к спешке, нарушени- ям законной процедуры расследования и рассмотрения дел, а подчас к фальсификации доказательств и принуждению к само- оговору, чтобы скорее завершить дело. Не следует забывать и о том трагическом для нашей страны периоде сталинских репрессий, когда беззаконие и произвол по- ощрялись высшим партийным и государственным руководством. Ничто не проходит бесследно. Психология самоуправства и пре- небрежения к нормам права мы будем искоренять еще не одно десятилетие. Теперь перейдем ко второму виду мотивации, имея в виду другую категорию преступников из числа сотрудников правоох- ранительных органов. Это те, кто был назван нашей прессой «оборотнями в серых шинелях» или «оборотнями в погонах». Картина здесь, в известном смысле, противоположна описанной выше. Если предыдущая категория характеризовалась тем, что, нарушая закон, они исходили хотя бы из ложно понятых интере- сов дела, то здесь нет и намека на какие-либо служебные интере- сы: мотив преступного поведения у них только один — личная выгода. Подбрасывая не кошелек в карман подозреваемого, а пис- толет, боеприпасы или наркотики заведомо невиновному челове- ку, эти лица рассчитывают на получение взятки, выкупа или иной личной выгоды. И на это «уличенным» гражданам чаще всего приходится идти. Можно сказать так: в данном случае, с социально-психо- логической точки зрения, это не работники правоохранительных органов, совершающие преступления, а обыкновенные воры, вы- могатели, насильники и убийцы, пролезающие в правоохрани- тельную систему, чтобы легче было скрыть свое истинное лицо. Поэтому давать личностную характеристику этим преступникам в данном параграфе по сути дела излишне: она уже была исчерпы- вающе дана в предшествующих параграфах, посвященных лично- сти соответствующих правонарушителей.
252 Глава 2 Субъективная характеристика таких преступников должна быть дополнена упоминанием о тех упущениях в работе правоох- ранительной системы, которые сделали возможной такую непри- глядную картину. Это — плохой подбор кадров, бесконтроль- ность, отсутствие опоры на широкую общественность, отсутствие необходимой гласности. Активное разоблачение «оборотней», предпринятое в 2003 - 2004 гг. руководством Министерства внут- ренних дел РФ, выявило десятки и сотни таких лиц в разных ре- гионах страны. Эти меры не должны превращаться в кратковре- менную кампанию; очищение правоохранительной системы от преступных элементов должно быть постоянной и приоритетной заботой государства и общества. § 10. ПРЕСТУПНИКИ — ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ98 Личность преступника — военнослужащего срочной службы будет рассматриваться в основном по социально-психоло- гическим особенностям поведенческого восприятия действитель- ности. Что касается психологических особенностей, то здесь, с на- шей точки зрения, определяющими по-прежнему являются из- вестные четыре типа темперамента, предложенные в свое время еще Гиппократом и развитые И. П. Павловым (на основе трех свойств нервной системы человека: силы, уравновешенности и подвижности процессов возбуждения и торможения): 1) сангви- нический тип (спокойные, жизнерадостные люди); 2) флегматиче- ский тип (спокойные, но медлительные люди); 3) холерический тип (вспыльчивые люди); 4) меланхолический тип (унылые, мрачные люди). Военнослужащим-сангвиникам присуща быстрота и смелость, военнослужащие-холерики проявляют завидную, хотя и неосоз- нанную решительность и смелость. В то же время они могут ис- пытывать неподотчетный, а потому особенно сильный страх. Во- 98 В подготовке раздела принимал участие профессор И. М. Мацкевич.
Отдельные категории преступников 253 еннослужащие-флегматики обладают осознанной решительно- стью и смелостью, однако эти качества у них сильны только при выполнении тех задач, к которым они специально готовились. Наиболее не подготовлены для армейской действительности во- еннослужащие-меланхолики, поскольку их решительность и сме- лость является кратковременной и проявляется только при пре- одолении незначительных препятствий. Впрочем, всегда следует помнить определенную условность подобной (как и любой дру- гой) типологии. Психология воинской деятельности отличается, с одной сто- роны, динамикой, последовательностью развития событий во времени, одновременно стандартностью или нестандартностью принимаемых решений, а с другой стороны, рутинностью, скукой, невозможностью принятия инициативных решений. Иными словами, наблюдается известное противоречие между романтикой военной службы, которая оказывает существенное влияние на восприятие молодым человеком армейской службы, особенно в первое время, и повседневной реальностью. Не слу- чайно спустя непродолжительное время после начала службы 31% солдат и 18% сержантов говорят о том, что они не удовле- творены условиями службы. При этом, рассуждая о причинах та- кого положения дел, они называют: привлечение к хозяйствен- ным работам (21%), негативное отношение к армии со стороны общества (30%), плохие климатические условия (14%), проблемы взаимоотношений в армейском коллективе (8%), недостаточное культурное развитие окружающих (13%). Говорить о том, что мо- лодые люди в стране не испытывают патриотических чувств и изначально негативно относятся к военной службе, неверно (во всяком случае, не всегда). Так, перед призывом среди ценностей военной службы они называли: возможность испытать себя (28%), возможность приобретения необходимых жизненных на- выков (19%), возможность увидеть другие края (17%), возмож- ность достичь физического совершенства (13%), воинскую честь (3%). Для любой преступности военнослужащих срочной служ- бы характерна корыстная мотивация. Здесь корысть заключа- ется не только в противоправном обладании материальными бла- гами (хотя это тоже есть), но и в чувстве власти над людьми, в
254 Глава 2 том, чтобы заставить других работать и выполнять всю грязную работу (например, чистку туалетов) вместо себя. Следовательно, для личности преступника — военнослужащего срочной службы характерны в основном насильственные психологические черты: крайняя десоциализированность, стереотипизированность асоци- альных поведенческих навыков, крайний эгоцентризм, стремле- ние к немедленному удовлетворению спонтанно возникших же- ланий, примитивизм и цинизм. Так, 8 марта 1997 г. курсант Камышинского высшего военно- строительного училища С. Лепнев хладнокровно расстрелял сво- их сослуживцев, находившихся вместе с ним в карауле. Тем са- мым он хотел привлечь внимание девушки, которая незадолго пе- ред этим объявила ему о разрыве, а также отомстить капитану Иванову, своему непосредственному командиру, который, кстати, называл Лепнева одним из лучших и которого Лепнев убил пер- вым. Характерно, что в преступный план Лепнев посвятил своего приятеля Арефьева. Будучи натурой волевой, он каким-то обра- зом сумел убедить Арефьева в том, что, сбежав из части с оружи- ем, они смогут не только уйти от ответственности, но и зарабаты- вать себе на жизнь. Как выяснилось после задержания, Лепнев намеревался заняться грабежами и возомнил себя кем-то вроде Робин Гуда. В первоначальный план входило только убийство Иванова, остальных предполагалось расстрелять только в случае создания с их стороны каких-либо препятствий. Однако, убив Иванова, Леп- нев уже не мог остановиться и действовал под воздействием не- преодолимого желания удовлетворить свои внутренние крайне низменные потребности. Его поведение испугало даже Арефьева, который пытался спрятаться, чтобы не убегать вместе с Лепне- вым. Тем не менее Лепнев подчинил Арефьева своей воле и, за- брав оружие и боеприпасы, они подались в бега, но вскоре были задержаны. В этой истории следователей поразило даже не само убийство шестерых неповинных людей (еще двое были тяжело ранены), а то, что на первом и последующем допросах Лепнев не только не испытывал чувства раскаяния, но и пытался изображать себя героем-одиночкой (его любимый литературный персонаж — одиночка-рейнджер, без страха и упрека убивающий своих вра- гов). В этом случае никаких проявлений «дедовщины» не было.
Отдельные категории преступников 255 Военнослужащий, не справившись с трудностями внутригруппо- вого и личностного характера, решился на демонстративно- агрессивное поведение. Импульсивность, тенденция поступать по первому побужде- нию под влиянием эмоций, застревание аффекта (ригидность), склонность к подозрительности, злопамятность, повышенная чув- ствительность, а также отчужденность, уход в себя, стремление к соблюдению дистанции между собой и окружающим миром ха- рактерны для личности корыстно-насильственных преступников вообще и совершивших вышеописанное преступление в частно- сти. Как показывают проведенные исследования, негативные ка- чества личности преступников-военнослужащих формируются в крайне отрицательных условиях микросреды, в условиях пони- женного социального контроля. Агрессивное поведение часто оказывалось предпочтительным. Как правило, такие люди чаще желают быть одни (что в условиях прохождения военной службы практически невозможно), проявляют насилие и жестокость при разрешении мелких межличностных конфликтов, являются ак- тивными сторонниками «дедовщины», причем в самом худшем варианте, с элементами вымогательства. При этом агрессивность может быть как предметно-недифференцированной (состояние озлобленности, конфликтность), так и избирательно-предметной (постоянно направленной на определенные социальные объекты). В последнем случае агрессивность направляется обычно на более слабых военнослужащих, которые становятся изгоями в коллективе, потому что никто не хочет прийти им на помощь. Их забитость и униженное положение становятся нормой, и они на- ходятся под постоянным давлением старослужащих солдат. Преступников — военнослужащих срочной службы можно типологизировать следующим образом: 1) случайные, для кото- рых совершенное преступление — результат их неадекватной ре- акции на внезапно возникшие острые конфликтные ситуации; 2) устойчивые, которые отличаются постоянной агрессивной на- правленностью и сформированным стереотипом применения гру- бой силы; 3) злостные, для которых агрессивное поведение явля- ется нормой. При этом практически всегда, как уже говорилось, агрессивно-насильственное поведение имеет корыстную мотива-
256 Глава 2 цию. Кстати, американские криминологи выделяют 4 типа коры- стно-насильственных преступников, где к случайным (а), склон- ным к насилию на постоянной основе (б), асоциальным (в), до- бавляются особо жестокие преступники с психическими отклонениями (г). На последний тип преступников можно было бы не обращать внимания, если бы в армию не призывались пси- хически нездоровые лица. На практике, как известно, это не все- гда происходит из-за недостатков в деятельности призывных ко- миссий. Для поведения преступников военнослужащих срочной служ- бы (как говорилось выше) характерен эффект регресса жизни, а также феномен одиночества толпы. Наиболее ценны становятся не интеллектуальные способности, а сила и умение постоять за себя. Прием пищи (особенно в последнее время) обставляется оп- ределенным ритуалом: первыми едят «деды», затем старослужа- щие, в зависимости от срока службы и в последнюю очередь — молодые военнослужащие. Участие военнослужащих срочной службы в различных локальных конфликтах привело к тому, что наиболее ценными для них являются качества, позволяющие вы- жить в экстремальных условиях: умение развести костер, приго- товить еду из минимума продуктов и т. п. Однако дело в том, что после увольнения из армии эти качества оказываются невостре- бованными в обычной жизни. Кроме того, военнослужащие сроч- ной службы практически лишены возможности уйти в себя, со- средоточиться, вспомнить дом и близких. В одних случаях это может привести к агрессивно-насильственному срыву, в дру- гих — к решению самовольно оставить часть или, в худшем слу- чае — к самоубийству. О регрессе жизни среди военнослужащих срочной службы наиболее наглядно свидетельствует получивший широкое распро- странение жаргонизм, практически полностью совпадающий по смысловому содержанию с блатным. Если раньше жаргонизм среди военнослужащих распространялся только на градацию по срокам службы («дембеля», «деды», «черпаки» и т. д.), то в на- стоящее время его незнание военнослужащими способно вызвать социальный бойкот и изоляцию. Например, «слон не чадись» оз- начает — молодой боец, не теряй достоинства; «если озадачат, то шурши» — если попросят о чем-либо, сделай это сразу и беспре-
Отдельные категории преступников 257 кословно; «драй очки» — не смущаясь, мой унитазы; «рожай хав- чик» — доставай где-нибудь вкусную еду; «после вечерухи про- чищай хобот» — после вечерней поверки умывайся и чисти зу- бы», «забивай дудки на шакалов» — не давай офицерам сесть себе на шею и т. д. Одна из характерных черт личности преступника — военно- служащего срочной службы — очарование самим собой (феномен «нарциссизма») и втягивание в преступную деятельность сослу- живцев (эффект «групповщины», свойственный преступности мо- лодежи вообще). «Нарциссическая личность или нарциссическая группа могут уничтожить любого человека или другую социаль- 99 ную группу, если посчитают, что те посягают на их интересы...» Выделение такой личности и ее окружения сопровождается при- нятием определенной клятвы и обставляется почти языческим ритуалом, что также свидетельствует о регрессе жизни, сопрово- ждаемом завышенной самооценкой и пренебрежительным отно- шением к другим. В 68% случаев насильственные действия воен- нослужащих срочной службы имели конечной целью установление авторитарной власти с беспрекословным подчине- нием и насаждением обстановки превосходства и страха. Преступникам-военнослужащим присущи следующие черты: 1) скудность духовных потребностей и интересов; 2) пренебрежи- тельное отношение к военной службе; 3) неполнота, искажен- ность или дефективность правосознания; 4) доминирование при- митивно-бытовых побуждений извращенного характера; 5) легкость мотивации при неглубокой критической оценке жиз- ненной ситуации, в которой совершается преступление; 6) слабая развитость предвидения последствий своих действий; 7) эмоцио- нальная неустойчивость. При сравнении личностных черт преступников — военнослу- жащих срочной службы, совершающих насильственные и коры- стные преступления, мы наблюдаем их схожесть: 1) доминирова- ние эгоистических тенденций; 2) примитивность интересов и развитая потребность к спиртному, а в последнее время — к нар- котикам; 3) полное или значительное отсутствие высоких челове- & Антонян Ю. М. Психология убийства. М., Юрист, 1997. С. 25. 9 Зак 3197
258 Глава 2 ческих устремлений. В то же время для преступников, совер- шающих насильственные преступления, характерна явная или скрытая готовность к агрессивному поведению, а для преступни- ков, совершающих корыстные преступления, — направленность на сиюминутное исполнение желаний. Отдельно вкратце необходимо сказать о личности преступни- ка— военнослужащего срочной службы, совершающего пре- ступления на сексуальной почве. Молодые люди насильственно включаются в однополую социальную группу, где вынуждены проводить большую часть времени. Многие из них до призыва уже имели опыт половой жизни. При таких условиях и опреде- ленных обстоятельствах сексуальные преступления становятся неизбежными. Чаще всего это изнасилования, но могут быть и случаи насильственного мужеложства, которые, впрочем, помимо сексуальных причин выступают средством устрашения или нака- зания провинившихся молодых военнослужащих. Для личности сексуального преступника характерна интроверсия, отличающая- ся повышенной импульсивностью поведения. Присутствуют сре- ди них и лица, склонные к сексуальным перверсиям (извращени- ям). Причем, если последние не пользуются уважением, то сексуальные насильники в армейской среде (в отличие от уголов- ной среды) не третируются и не унижаются. Во многом это объ- ясняется тем, что отношение к женщине среди военнослужащих срочной службы (как мы уже отмечали) откровенно цинично (большинство девушек, с которыми юноши встречались до при- зыва в армию, не могут дождаться их возвращения), а также тем, что сексуальные преступления совершают в основном старослу- жащие. Таким образом, для личности преступника— военнослужа- щего срочной службы характерны: 1) молодой, наиболее крими- ногенно активный возраст (19-21 год) и агрессивно- разрушительное поведение, присущее этому возрасту; 2) несло- жившаяся, а потому неустойчивая психика (выше говорилось о том, что окончательное формирование личности человека проис- ходит к 21-22 годам); 3) зависимость несложившейся психики от множества косвенных факторов, объективных и субъективных (например, отношение к новобранцу офицеров, отношение старо- служащих, вид и род войск, особенно если юноша мечтал о ВДВ,
Отдельные категории преступников 259 а попал в военно-строительную часть, и др ); 4) «гедонистический риск», т. е. удовольствие от опасности, риска; 5) противоправное анархичное допризывное поведение. Согласно результатам одно- го из опросов, 15,6% военнослужащих до призыва привлекались к уголовной ответственности, но обвинения им не были предъявле- ны по разным причинам, 7,7% — привлекались к административ- ной ответственности и состояли на учете в инспекциях по делам несовершеннолетних; 6) опыт употребления спиртных напитков и наркотиков — 50% военнослужащих, привлеченных к ответст- венности за совершенные преступления, признались, что до при- зыва употребляли спиртные напитки, причем 11%— ежедневно, 16% — ежемесячно, 23% — реже одного раза в месяц. О масшта- бах распространения наркотиков среди молодежи мы уже говори- ли; 7) негативное социальное положение — 40% военнослужащих жили в семьях, где уровень доходов был ниже прожиточного ми- нимума, еще 49% жили в семьях с уровнем дохода, не превы- шающим прожиточного минимума. 15% военнослужащих воспи- тывались одним родителем (чаще всего матерью), 2% были сиротами; 8) низкий культурный и образовательный уровень — 45% военнослужащих признались, что не читают газет и журна- лов, более 1/3 — не читают книг. Некоторые из них были увере- ны, что Солнце — это спутник Земли; 9) опыт общения в нефор- мальной молодежной среде. При этом следует подчеркнуть, что большинство неформальных молодежных группировок связано с криминальным миром. Более того, почти в каждой из них есть своего рода «наставник» — человек с уголовным прошлым, кото- рый учит молодых людей «блатным законам» и присущим кри- минальному миру нормам поведения. В последнее время у моло- дежи стали популярны нацистские и расистские неформальные объединения; 10) переоценка роли мотива поведения и недооцен- ка объективной общественной опасности правонарушения, а так- же неумение давать верную оценку конкретным своим действиям. В нашей практике было немало случаев, когда один военнослу- жащий наносил другому удар кулаком в область живота и потер- певшему в результате причинялся разрыв селезенки. Виновный Военнослужащий при этом искренне удивлялся, так как, насмот- ревшись различных фильмов, был уверен, что человека сколько Ни бей, ему ничего не будет; 11) неразвитость привычки сопос-
260 Глава 2 тавлять свое поведение с законом, незнание или, в лучшем слу- чае, поверхностное знание законов, зависимость правосознания от мнения ближайшего окружения; 12) участие в неформальной ар- мейской структуре и занятие в ней одного из лидирующих поло- жений; 13) хорошее физическое развитие и стремление к регрес- сивным человеческим ценностям; 14) убеждение в своей правоте и ненависть к более интеллектуально развитым сверстникам, осо- бенная ненависть к лицам, сумевшим получить отсрочку от при- зыва в армию; 15) возбудимость, вспыльчивость, ничем не спро- воцированное агрессивное поведение (принадлежность к холерическому типу темперамента). Сформулируем следующий вывод. Преступник— военно- служащий срочной службы — это несложившаяся личность холерического темперамента, наиболее криминогенного воз- раста, с неустойчивой психикой, хорошо развитая физически и имеющая приоритетные регрессивные ценности жизни, за- нимающая лидирующее положение в неформальной армей- ской структуре, а также имеющая опыт подросткового агрес- сивно-анархического насильственного поведения, связанный с употреблением спиртных напитков и наркотиков, и клеймо социального аутсайдерства. Самостоятельного анализа требует характеристика лич- ности преступника-начальника (командира). К командирам мы относим следующие категории военнослу- жащих: офицеры, прапорщики, военнослужащие-контрактники на рядовых и сержантских должностях. Для удобства далее употреб- ляется обобщающий термин — офицер Вооруженных сил. Данная категория военнослужащих составляет основу Вооруженных сил и требует серьезного криминологического изучения, поскольку: 1) это профессиональные военные; 2) от них зависит боеготов- ность войсковых частей; 3) их возраст— от 21 года (выпускники военных училищ) и выше, т. е. в психологическом плане это сло- жившиеся личности; 4) они находятся в привилегированном со- циально-бытовом положении по сравнению с военнослужащими срочной службы (живут, как правило, не в казармах; имеют зна- чительно больше свободного времени, которым могут распоря- жаться по своему усмотрению; имеют больше возможностей в выборе места службы и военной специальности); 5) имеют пря-
Отдельные категории преступников 261 мой доступ к материальным ценностям Вооруженных сил (склады с обмундированием, продовольствием, боеприпасами и т. д.); 6) наконец, совершение ими преступлений представляет значи- тельную общественную опасность и наносит серьезный мораль- ный и материальный вред. Необходимо признать, что от того, как относится к выполнению своих обязанностей офицер, во многом зависит криминогенная обстановка в воинской части. Между тем более 60% офицеров считают, что в армии имеют- ся случаи социальной несправедливости, проявляющиеся во взаимоотношениях со старшими начальниками. Около 50% офи- церов недовольны сложившейся системой выдвижения на выше- стоящие должности. От 50 до 80% офицеров жалуются на плохие жилищные условия. В последнее время наиболее острая проблема для офицеров — задержки с выплатой денежного довольствия. Офицерские семьи еле-еле сводят концы с концами. Все получае- мые деньги в большинстве случаев уходят только на пропитание. В отличие от преступников — военнослужащих срочной службы, личность преступников-офицеров имеет разные характе- ристики, в зависимости от преступлений, которые совершаются. Поэтому ниже будут рассматриваться отдельно личности пре- ступников, совершающих насильственные преступления, и пре- ступников, совершающих корыстные преступления. В то же вре- мя мы полагаем, что большинство характерных черт присущи личности преступника-офицера независимо от того, какие пре- ступления им совершаются. 1. Представляется, что главной особенностью личности офи- цера-преступника, совершающего насильственные преступ- ления, является ее дезадаптация, а в более широком аспекте — отчуждение. Довольно часто офицер оказывается внутренне не готов к разрешению серьезных противоречий, возникающих между воен- нослужащими срочной службы. Не умея грамотно заниматься воспитательной работой и не обладая организаторскими и управ- ленческими способностями, офицер пытается решать сложные вопросы наиболее простыми методами, которые, как правило, связаны с насилием. Известен факт, когда офицер заставлял рабо- тать военнослужащих, запирая их в холодные помещения и изби- вая черенком лопаты. В другом случае лейтенант жестоко избил
262 Глава 2 младшего сержанта за употребление алкогольных напитков. В присутствии других военнослужащих он сломал младшему сер- жанту челюсть, а затем запер его более чем на сутки в сейфе ору- жейной комнаты. При этом оказывается, что организовывать ра- боту с подчиненными не умеют не только лейтенанты, но и старшие офицеры. По результатам проведенных опросов, 35,5% офицеров испы- тывают затруднения в работе с представителями неформальных молодежных организаций в армии; 65%— в работе с военнослу- жащими различных национальностей; 35,5% офицеров не видят эффективных способов сплочения воинских коллективов, кроме применения мер физического воздействия на подчиненных; 20% офицеров не знают, как бороться с «дедовщиной» и другими на- сильственными проявлениями со стороны военнослужащих. Совершенно естественно, что о насилии со стороны офицеров военнослужащие срочной службы предпочитают умалчивать, опасаясь мести. О том, что такая месть возможна, свидетельствуют некоторые факты, вскрытые прокурорской проверкой. Например, лейтенант, находясь вместе со своими подчиненными на уборке урожая, ре- гулярно избивал троих военнослужащих, которые, по его мнению, плохо работали. После того как пострадавшие попытались обра- титься за помощью к заместителю командира части, тот приказал поместить их в специально отрытую яму глубиной 4 м, а одного военнослужащего привязал к своей кровати и заставил его спать на земле. Кстати, мать одного из военнослужащих решила пожа- ловаться на известные ей факты издевательств со стороны старо- служащих солдат в отношении своего сына, написав письмо ко- мандиру военной части, где назвала поименно тех, кто избивал молодых солдат. Однако командир, даже не назначив служебного расследования, наложил на письме следующую резолюцию: «Подготовьте ответ о подонке-сыне и родителях, которые такого подонка воспитали». Кроме того, рискнем предположить, что насилие, которое офицеры часто применяют для наведения порядка в подразделе- нии, не исключение, а, скорее, правило. Во-первых, большинство из них являются выпускниками военных училищ, где, будучи курсантами, они сталкивались с той же самой «дедовщиной»
Отдельные категории преступников 263 Во-вторых, в специальную подготовку офицеров входит приме- нение насилия к противнику, причем значительное внимание уде- ляется психологическому аспекту, поскольку довольно сложно в обычных условиях обычному человеку причинить физическую боль другому. Например, вот как описываются приемы рукопаш- ного боя: «В сердце (под левую лопатку), в левую или правую почку, в печень, в селезенку наносят сильный колющий удар и стараются повернуть нож в ране. В итоге противник мгновенно теряет сознание, поскольку происходит мощный выброс крови внутри тела, и через короткий промежуток времени наступает ле- тальный исход»; «Хорошо заточенным лезвием саперной лопаты легко можно перерезать горло, развалить надвое череп, отделить пальцы от руки, а сильным тычком в живот сделать противнику харакири». В-третьих, офицеры не всегда принимают меры к пресечению «дедовщины» именно из-за того, что многие из них внутренне согласны с тем, что молодые солдаты должны пройти своеобразную «школу выживания». Довольно часто приходится слышать со стороны офицеров (особенно прослуживших в армии значительное количество лет), что порядок в части должен быть такой, чтобы военнослужащим «служба медом не казалась». И, надо сказать, многие офицеры делали все возможное, чтобы таких «тягот и лишений» было как можно больше. В-четвертых, в Вооруженных силах нет сколько- нибудь эффективного механизма снятия психологических нагру- зок. Иногда из-за того, что военнослужащему негде побыть одно- му (например, в автономном подводном плавании, при выполне- нии длительного диверсионного задания и т. п.), сосредоточиться, у него начинает снижаться самооценка личности, происходит ее огрубление, усиливается ее психологическая незащищенность, и в то же время создается почва для конфликтов с другими военно- служащими. В-пятых, применению насилия (особенно психиче- ского) способствует существующая система «накачек» в офицер- ской среде, когда начальник, заставляя подчиненного офицера Выполнять то или иное указание, унижает его честь и достоинст- во, часто в присутствии не только других офицеров, но и военно- служащих срочной службы. Из одной тысячи офицеров МВО, Представленных на обследование в военно-врачебную комиссию (ВВК), 50% были признаны негодными к строевой службе, при-
264 Глава 2 чем у 68,8% был обнаружен невроз, у 22% — психоз, у 9% — прочие болезни, связанные в том числе с плохим и беспорядоч- ным питанием. В-шестых, у значительного числа офицеров (осо- бенно молодых) развита психология «временщика». 2. Для личности корыстных преступников-офицеров ха- рактерна в еще большей степени, чем для личности насильствен- ных преступников, психология «временщика», которая ведет к необузданной наживе, алчности, чувству безответственности, разрыву элементарных внутренних социально-контрольных функций и т. д. При этом особую тревогу вызывают факты злоупотреблений своим служебным положением со стороны высших армейских должностных лиц. Вспомним нашумевшее дело генерала Олейни- ка. Довольно часто преступления совершаются под прикрытием каких-либо фондов (в том числе ветеранских). Например, был создан некий ветеранский фонд, возглавляемый генералом Н. Затем этот фонд обратился к одному из командующих войска- ми для того, чтобы тот ходатайствовал перед специальной комис- сией при Президенте РФ о предоставлении фонду льгот при пере- возке через границу товаров, закупленных этим фондом. Теоретически выручка от продажи необлагаемых таможенными пошлинами товаров должна была бы идти на нужды ветеранов различных войн. Однако пикантность ситуации заключалась в том, что руководитель фонда, обращаясь к командующему, по сути, обращался сам к себе, так как в обоих случаях это было од- но и то же лицо. Далее командующий добивался от комиссии же- лаемого разрешения, и ветеранский фонд доставлял из-за границы партию сигарет на сумму 150-200 тыс. долл., не облагаемую ни- какими платежами. С реализацией товара также не возникало особых проблем, поскольку руководитель фонда и командующий договаривался сам с собой о том, что вся партия сигарет закупа- лась военторгом на бюджетные деньги и продавалась на террито- рии армейских войсковых частей, где военнослужащие просто не могли не скупить весь товар, так как другого не было. В другом случае механизм корыстных злоупотреблений раз- вивался по более сложному сценарию, когда в него включалось сразу несколько высокопоставленных должностных лиц. Между- народным гуманитарным фондом «Россиянин» (руководитель —
Отдельные категории преступников 265 генерал армии М. Моисеев) при активном содействии депутата Государственной думы, заместителя председателя Комитета по безопасности, был заключен договор с одной из венгерских фирм на поставку в Россию продуктов питания на сумму 32 млн долл. Со стороны некоторых министерств (МВД, ФПС, Минобороны) последовали ходатайства в уже упомянутую Комиссию с прось- бой ввезти приобретаемые фондом продукты беспошлинно, по- скольку фонд обещал из вырученных от реализации денег предос- тавить министерствам гуманитарную помощь. В результате, после того как ввезенные продукты питания были реализованы, фонд сумел выделить в качестве гуманитарной помощи: один ав- томобиль «SAAB» — для ФПС; один автомобиль «SAAB» — для Управления исполнения наказания ГУВД С.-Петербурга; дорого- стоящий бильярдный стол для одного из отделов ГИБДД г. Моск- вы. В войсковые части обещанная гуманитарная помощь так и не дошла. Еще более распространены случаи злоупотреблений слу- жебным положением со стороны военных комиссаров при призы- ве на действительную военную службу. Инертность и безразличие должностных лиц на руку предста- вителям организованной преступности, которые стараются актив- но использовать недовольство офицеров задержками с выплатой денежного довольствия и плохими бытовыми условиями. Они предлагают посреднические услуги при заключении договоров на поставку вооружения, продуктов питания в войска, не без их уча- стия действуют те же ветеранские фонды. Кстати, известные со- бытия, связанные с убийством руководителей ветеранских фон- дов, объединявших военнослужащих, воевавших в Афганистане (М. Лиходей, Д. Матешев, взрыв на Котляковском кладбище), го- ворят об активном проникновении в Вооруженные силы органи- зованной преступности. Также имеется достаточно фактов о под- купе организованной преступностью государственных чиновников. Обращают на себя внимание правонарушения со стороны во- еннослужащих-контрактников, находящихся на рядовых и сер- жантских должностях, которых в армии становится все больше и профессиональный отбор которых еще не отвечает современным требованиям. Особенно низкие требования к личности военно- служащего-контрактника предъявлялись в период боевых дейст-
266 Глава 2 вий в Чечне. Например, после вывода из Чечни одной из войско- вых частей, состоявшей в основном из контрактников, около 1/3 военнослужащих самовольно оставили часть. При этом среди ос- тавшихся широко распространилось пьянство, грабежи местного населения, распродажа боеприпасов и оружия. На личности военнослужащего-контрактника следует ос- тановиться более подробно в связи с особым социальным ста- тусом данной категории военнослужащих и провозглашением все более активного перехода Вооруженных сил на профес- сиональную основу. Следовательно, во многом состояние пре- ступности среди военнослужащих в недалеком будущем будет зависеть от них. Динамика качественных характеристик кон- трактников улучшается. Так, 60% из них — рабочие, 18% — слу- жащие, 6%— интеллигенты, менее 1%— предприниматели. Около 58% контрактников имеют среднее специальное образова- ние, 23%— среднее, 14%— неоконченное высшее или высшее образование. Наиболее серьезно относятся к службе по контракту молодые люди в возрасте от 21 до 30 лет, обладающие корпора- тивными, специальными или собственными «военными» чертами характера. Наиболее подходящие из них — выходцы из интелли- гентов, крестьян и рабочих, имеющие среднее техническое обра- зование, прослужившие срочную военную службу. Среди приори- тетных характеристик направленности личности, которые выделяли сами контрактники при опросе, можно отметить сле- дующие: желание продолжить службу по специальности (62%); дисциплина (42%); трудолюбие (34%); профессиональное совер- шенствование (36%); воинская честь (21%); неудовлетворенность профессиональной перспективой в гражданском обществе (22%); интересная работа (19%); честность (13%); приверженность воен- ным ритуалам (6%); получение необходимых специальностей, ко- торые пригодятся после службы (19%). Кстати, в последнее время делается немало для того, чтобы привлечь к контрактной службе наиболее подготовленных моло- дых людей. Так, заметно улучшается их материально-бытовое по- ложение. На основании изложенного можно сделать вывод, что лично- сти преступников-офицеров присущи следующие черты: 1) воз- раст от 21 года (окончание военного училища) и старше, т. е. в
Отдельные категории преступников 267 психологическом аспекте это сложившиеся личности; 2) агрес- сивно-насильственный опыт, приобретенный в военных учили- щах, и низкая общая и правовая культура. Низкая правовая куль- тура офицеров проявляется двояким образом: а) незнание права; б) сознательное нарушение норм права. В свою очередь, незнание норм права обусловлено: а) обилием нормативных документов, в том числе приказов и распоряжений вышестоящих начальников; б) незнанием законодательных актов, которыми офицер должен руководствоваться в повседневной жизни; в) как следствие пре- дыдущего пункта — нарушение закона в деятельности офицера, выражающееся в издании незаконных приказов, распоряжений, а также неправомерном поведении; г) наконец, отсутствие в обще- стве традиций законопослушного поведения. Следует подчерк- нуть, что офицеры сознательно нарушают закон по следующим побудительным мотивам: а) во имя достижения конечной высо- конравственной цели, т. е. для получения положительного резуль- тата любой ценой; б) по убеждению, что с подчиненными иначе поступать нельзя, поскольку они не в состоянии понять необхо- димость предпринимаемых шагов; 3) отсутствие хорошей психо- лого-педагогической подготовки; 4) боязнь принятия ответствен- ных решений по службе и руководство правилом выполнения того, что требует непосредственный начальник, даже если это требование вступает в противоречие с интересами службы и на- рушает действующее законодательство; 5) существующая система «накачек», выражающаяся в оскорблении начальниками подчи- ненных, в том числе и за проступки, совершаемые военнослужа- щими срочной службы; 6) отвлечение офицеров на хозяйственные работы и потеря ими воинского статуса и боевых навыков (по- следние события в Чечне и других «горячих точках», к сожале- нию, подтверждают этот тезис); 7) распространенность бытового пьянства и наркотизма, особенно среди молодых офицеров. Как уже говорилось, число погибших военнослужащих в результате токсического и наркотического отравлений в последние годы по- стоянно увеличивается. На почве бытового пьянства среди офи- церов совершено около 1/3 самоубийств и семейных ссор с тяж- кими последствиями, 60% бесчинств по отношению к местному населению, 25% автокатастроф; 8) переложение части своих обя- занностей (например, по воспитанию молодых солдат) на военно-
268 Глава 2 служащих срочной службы второго года, или, как их чаще назы- вают, — старослужащих, ведущее к дальнейшему росту глумле- ний и издевательств одних военнослужащих над другими («де- довщина»); 9) коррумпированность среди должностных лиц (в том числе и связь с коррумпированными должностными лицами в гражданском обществе) и втягивание в преступную деятельность сослуживцев, включая военнослужащих срочной службы; 10) связь с представителями криминального мира, в том числе с представителями организованной преступности; 11) алчность, стяжательство, безразличие к судьбам подчиненных; 12) нарцис- сизм; 13) регресс жизни; 14) психология «временщика», которая может выражаться как в абсолютном игнорировании карьерист- ских устремлений, так и, наоборот, в доминировании карьерист- ских побуждений, оказывающих влияние на повседневную дея- тельность и на отношение к сослуживцам. Таким образом, преступник-офицер — это сложившаяся личность холерического темперамента, имеющая опыт агрес- сивно-насильственного поведения (приобретенный в военных училищах), исключительно корыстные побуждения (связан- ные и не связанные с карьеристскими устремлениями), испы- тывающая косвенное влияние представителей криминально- го мира (в том числе организованной преступности), обладающая психологией «временщика» и безразличная к судьбам подчиненных в частности и армии вообще. Хотелось бы заострить внимание еще на одном немаловаж- ном обстоятельстве. Существенным психологическим фактором, с нашей точки зрения отрицательно влияющим на дисциплинированность и пра- вопослушность военнослужащих, следует признать абсолютно непонятную и легкомысленную утрату в армии строгого и не- укоснительного соблюдения достойного внешнего вида и при- личного форменного обмундирования. В тяжелейшие годы отечественных войн русский солдат, офицер и генерал всегда и везде, как в мирное, так и военное вре- мя, были одеты по форме (вспомним суворовских гренадеров и маршалов), гордились этим и свято соблюдали эту неотъемлемую государственную атрибутику.
Отдельные категории преступников 269 В настоящее время всех и вся переодели в неряшливые урод- ливые и сиротские камуфляжи, в которых практически невозмож- но отличить солдата от офицера и генерала, военнослужащего от штатского охранника, а всех вышеупомянутых — просто от бан- дитов, мошенников и попрошаек нищих. В целом это отрицательно влияет не только на индивидуаль- ное, но и на общественное сознание, ибо, когда, например, на эк- ранах телевизоров за столом мирных переговоров в зонах кон- фликтов и военных действий сидят представители противоборствующих сторон, одетые неряшливо, некрасиво и абсолютно одинаково, трудно надеяться, что указанная странная «мода» последнего времени не будет оказывать негативного и де- формирующего воздействия на психологические, идеологические и патриотические установки как военнослужащих российской ар- мии, так и общества в целом.100 § 11. НЕОСТОРОЖНЫЕ ПРЕСТУПНИКИ Криминальная неосторожность слагается из различного уров- ня дефектов поведения и их комбинаций, что предполагает нали- чие у неосторожных преступников дефектов интеллектуальной, эмоциональной и волевой сфер. Те дефекты, которые считаются устойчивыми, нередко напрямую связываются с отрицательными чертами личности, и эти последние принято рассматривать в ка- честве основной причины неосторожного преступления.101 При таком подходе психологические факторы неосторожных преступ- лений фактически отходят на задний план, хотя именно их анализ и учет позволяют вскрыть действительные механизмы этих пре- ступлений. 100 См. подробно: Эминов В. Е., Мацкевич И. М. Преступность военнослу- жащих. М., 1999. 101 Клочков В. В., Серебрякове В. А., Ястребов В. Б. Эминов В. Е. Проблема преступной неосторожности в советской криминологии И Вопросы борьбы с пре- ступностью. М., Юрид. лит., 1977. Вып. 27. С. 5.
270 Глава 2 Изучение личности неосторожных преступников с помощью ММИЛ выявило следующее.102 Профиль ММИЛ лиц, совершивших неосторожные преступ- ления, свидетельствует, что они являются относительно однород- ной категорией по своим психологическим особенностям. Про- филь определяется выраженным пиком по шкале 7 ММИЛ (фиксация тревоги и ограничительное поведение). По сравнению с нормативными данными (выборка законопослушных граждан) совершившие неосторожные преступления имеют статистически достоверные отличия (р < 0,05) по следующим параметрам: L, F, 7, 0 (рис. 1). Снижение по шкале L (лжи) и повышение по шкалам F (на- дежность) и 0 (социальные контакты) по сравнению с норматив- ными данными можно объяснить, на наш взгляд, воздействием на личность условий лишения свободы. Например, снижение по шкале L и повышение по шкале F обычно связаны с психическим состоянием и социальной адаптацией. Подъем по шкале 0 интер- претируется как ограничение социальных контактов и связей, что является естественным показателем для осужденных к лишению свободы. Рис. 1. Неосторожные преступники (1); законопослушные граждане (2) 102 Приводится по: Антонян Ю. М., Голубев В. П., Кввшис В. Е., Кудряков Ю. Н. Некоторые отличительные особенности личности неосторожных преступ- ников // Личность преступников и индивидуальное воздействие на них. Сб. науч- ных трудов. М„ 1989. С. 10-17.
Отдельные категории преступников 271 На наш взгляд, особого внимания заслуживает выраженный пик по шкале 7 у лиц, совершивших неосторожные преступления. Причем анализ профиля ММИЛ каждого из обследованных неос- торожных преступников показывает, что подъем по шкале 7 свой- ствен практически каждому из них, хотя сам профиль по своей конфигурации может быть различен. Можно поэтому сделать вы- вод, что среди этой категории преступников встречаются разные типы личности, но психологическое качество, отражаемое пиком по шкале 7, является фундаментальным и ведущим. О том, что среди лиц, совершивших преступления по неосторожности, встречаются различные типы личности, свидетельствует то, что их профиль носит выраженный линейный характер со средней линией 55 Т-баллов и практически совпадает с нормативными данными (за исключением шкалы 7). Лица, совершившие неосторожные преступления, имеют принципиальные отличия по своим психологическим особенно- стям от совершивших умышленные преступления. Это показыва- ет сравнительный анализ их данных по ММИЛ (рис. 2). Рис. 2. Неосторожные преступники (1); совершившие умышленные преступления (2) Профиль совершивших умышленные преступления статисти- чески достоверно (р < 0,05) отличается от совершивших неосто- рожные преступления практически по всем параметрам методики: F, 1, 2, 3, 4, 6, 7, 8, 9. Другими словами, личность совершивших неосторожные преступления имеет принципиальные психологи-
Глава 2 272 ческие отличия от совершивших умышленные преступления. Как видно на рис. 2, пик по шкале 7 выделяет неосторожных преступ- ников среди всех остальных. Особой категорией преступников по своим психологическим свойствам являются расхитители. Они не представляют собой од- нородной массы, и их усредненный профиль по конфигурации практически совпадает с нормативными данными, но расположен несколько выше. На профиле ММИЛ у расхитителей, как и у нормативной группы, не выявлены выраженные личностные чер- ты, присущие всем или большинству из них. Подтверждается это тем, что профиль ММИЛ расхитителей носит линейный, равно- мерный характер, со средней линией 60 Т-баллов, что обычно связано с неоднородностью психологических свойств обследо- ванных (рис. 3). Как уже отмечалось, профиль ММИЛ расхитите- лей расположен несколько выше нормативного, что можно объяс- нить, на наш взгляд, наличием у этой категории преступников, в отличие от законопослушных граждан, актуальных социально- психологических проблем, связанных с отбыванием наказания. Об этом же свидетельствуют и незначительные пики профиля расхитителей по шкалам 2 (депрессия), 7 (тревога) и снижение по шкале 9 (активность). Такой профиль отражает актуальное психи- ческое состояние, а не наличие стойких психологических особен- ностей. Сравнительный анализ профилей расхитителей и совершив- ших неосторожные преступления показал наличие между ними статистически достоверных различий (р < 0,05) по следующим параметрам: L, 1, 2, 3, 4, 7,0. Но различия по этим шкалам (кроме шкалы 7, поскольку совпадает конфигурация этих профилей) мо- гут свидетельствовать лишь об отличии психических состояний этих категорий преступников, а не об отличительных характеро- логических признаках. Пик же по шкале 7 на профиле неосторож- ных преступников изменяет его конфигурацию по сравнению с профилем расхитителей и поэтому отражает психологическое ка- чество, имеющее фундаментальное, а не ситуативное значение (рис. 3).
Отдельные категории преступников 273 Рис. 3. Неосторожные преступники (1); расхитители (2) С остальными категориями умышленных преступников (убийцы, воры, совершившие изнасилования и т. д.) сравнивать неосторожных преступников нецелесообразно, поскольку разли- чия в профилях те же, что и в усредненных данных всех умыш- ленных преступников по сравнению с неосторожными. Усредненный профиль умышленных преступников (как и различных их категорий) характеризуется выраженными пиками по шкалам: F, 4, 6, 8 (рис. 2), что свидетельствует об однородно- сти по своим психологическим особенностям этих преступников, о том, что среди них встречаются преимущественно одни и те же типы личностей со сходными психологическими состояниями. Этого нельзя сказать в отношении законопослушных граждан, расхитителей и неосторожных преступников. Среди законопос- лушных граждан и расхитителей в своей массе нет преимущест- венно распространенных типов личностей и объединяющих фун- даментальных психологических качеств. Среди же неосторожных преступников, исходя из данных ММИЛ, также нельзя выделить преимущественно распространенный тип личности, но существу- ет, как уже отмечалось выше, фундаментальное психологическое качество, встречающееся практически у всех совершивших неос- торожное преступление. Оно является содержанием пика по шка- ле 7 профиля ММИЛ неосторожных преступников. Для лиц, профиль которых определяется пиком по шкале 7, характерна мотивация избегания неудачи, а не мотивация дости- жения цели, как, например, у умышленных преступников (пики По шкалам 4, 6, 8). В соответствии с этим при мотивации избега-
274 Глава 2 ния неудачи главным для человека становится не стремление к успеху, а избегание неуспеха, который рассматривается как лич- ная катастрофа. С позиций типа реагирования на жизненные ситуации для не- осторожных преступников характерны интрапунитивные ре- акции, т. е. возложение вины за происходящее преимущест- венно на себя (пик по шкале 7), в отличие, например, от умышленных преступников, для которых характерны экст- рапунитивные реакции, т. е. склонность возлагать вину на окружающих (пики по шкалам 4, 6). Интерпретация профиля неосторожных преступников с пози- ций наличия характерных психологических свойств предполагает рассмотрение пика по шкале 7 как личностной черты, а не со- стояния. На наш взгляд, пик по шкале 7 при имеющемся профиле не может рассматриваться как последствие психического состояния, вызванного самим фактом совершения преступления и отбывания наказания. Это связано в первую очередь с тем, что изолирован- ное повышение пика по этой шкале встречается достаточно редко, поскольку существует взаимокорреляция шкал 7, 8 и 2. Поэтому если бы в данных ММИЛ отражалось психологическое состояние, то профиль характеризовался бы не изолированным пиком, а сис- темой показателей, другими словами, конфигурация профиля бы- ла бы иной. Пик по шкале 7 у неосторожных преступников не связан с тем, что они отбывают наказание. Если бы условия отбывания наказания способствовали активизации психологических качеств, отражаемых пиком по этой шкале, то аналогичные результаты были бы у расхитителей и у других умышленных преступников. Следовательно, имеющийся профиль неосторожных преступни- ков отражает постоянные, изначально присущие им психологиче- ские качества, а не ситуативные образования и состояния. Наличие пика по шкале 7 обычно интерпретируется как склонность к образованию реакции тревоги на различные ситуа- ции. Лица, характеризующиеся такими показателями, обнаружи- вают неуверенность в себе, склонность к волнениям при стрессе и избыточный самоконтроль. В экстремальных ситуациях такие ли- ца легко поддаются страху и склонны к эмоциональной, а не ра-
Отдельные категории преступников 275 циональной реакции на ситуацию, содержащую угрозу. Все это предполагает снижение эффективности выполняемых действий в экстремальных условиях и увеличение количества ошибок. Лица с высокой шкалой 7 обнаруживают пониженную помехоустойчи- вость, что приводит к нарушению адекватной ориентировки в экстремальных ситуациях и трудностям в принятии решений. Ис- следование показывает, что для таких лиц являются стрессовыми ситуации с непредсказуемым исходом, быстрой сменой дейст- вующих факторов и неупорядоченными параметрами.103 104 В таких ситуациях они обнаруживают склонность к стерео- типным, шаблонным способам действий и не в состоянии доста- точно объективно проанализировать обстановку, что может при- водить к нарушению прогноза. Чем больше выражен пик по шкале 7, «тем меньше способность выделить в совокупности фак- тов действительно важное и существенное, абстрагироваться от - 104 малозначительных деталей». Такие особенности вызывают определенный подход к реаль- ности со стремлением буквально все проконтролировать и учесть. Каждый новый стимул, появляющийся в «поле зрения», воспри- нимается обычно как потенциально угрожающий, и при этом воз- никает стремление держаться того, что уже известно и представ- ляется надежным. Естественно, что такой подход недопустим по отношению к экстремальным ситуациям, возникающим, напри- мер, при управлении автотранспортом и другими источниками повышенной опасности. Дело в том, что нельзя предусмотреть все возможные ситуации и их развитие, возникающие в дорожных условиях. Каждая экстремальная ситуация требует: 1) оценки си- туации в целом, выделения главных и второстепенных фак- торов; 2) мгновенного прогноза возможного ее развития; 3) выбора оптимального решения для данной сложившейся ситуации, которое не может быть стереотипным. Причем важ- но отметить, что эти требования к успешному разрешению экс- тремальной ситуации должны осуществляться в считанные се- 103 См.: Березин Ф. Б., Мирошников М. П., Роженец Р. В. Методика много- стороннего исследования личности. М., 1976. С. 88. 104 Там же. С. 86.
276 Глава 2 кунды (или даже доли секунд) и поэтому времени на ее обдумы- вание нет. Из сказанного выше становится ясно, что лица, данные по ММИЛ которых характеризуются повышением по шкале 7, не мо- гут отвечать требованиям, предъявляемым к успешному разреше- нию экстремальной ситуации в условиях дорожного движения. Необходимо также отметить, что все обследованные с помо- щью ММИЛ неосторожные преступники совершили дорожно- транспортные происшествия в состоянии алкогольного опьяне- ния. Известно, что алкоголь снижает возможность творческого подхода к экстремальной ситуации, активизирует у человека при- вычные, шаблонные методы реагирования. Особенно это харак- терно для лиц, профиль ММИЛ которых определяется пиком по шкале 7. Поэтому сочетание двух данных факторов — опьянения и тревожности — максимально способствует повышению аварий- ности среди такого рода лиц в условиях дорожного движения. Важно также отметить, что психологические качества могут существовать на характерологическом уровне в скрытом состоя- нии. В обычных условиях эта черта может быть выражена слабо или не проявляться совсем даже при продолжительном наблюде- нии. Однако под действием определенных ситуаций и психиче- ских травм скрытые черты могут выступать ярко, порой совер- шенно неожиданно для окружающих. Причем это те ситуации и травмы, которые предъявляют повышенные требования к «месту наименьшего сопротивления». Психические травмы иного рода или ситуации, даже тяжелые, могут не выявлять скрытые черты определенного типа. Другими словами, каждая ситуация и травма в аспекте акти- визации скрытых черт имеет «своих адресатов», т. е. специфику приложения к конкретному человеку с конкретными, определен- ными особенностями. Причем активизация ранее латентной черты у человека приводит в дальнейшем к ее функционированию до окончания стресса и обретения личностью внутреннего баланса. Нарушение адаптации, как правило, связано с тем, что оно приво- дит к активизации тех или иных ранее скрытых черт. В связи со всем вышесказанным мы считаем, что можно предположить следующее: наличие такой черты, как тревож- ность (пик по шкале 7), даже в скрытом виде может способст-
Отдельные категории преступников 277 [ вовать принятию объективно неправильных решений в экс- : тремальных ситуациях. Опьянение, конфликтные ситуации, различные психические травмы, переутомление и т. п. могут при- водить к активизации скрытых особенностей, ранее присутство- вавших у человека в скомпенсированном, психологически ней- тральном состоянии, а это обычно включает привычные способы реагирования и поведения (стереотипы). Такого рода психологи- ческий феномен, бесспорно, повышает аварийность в условиях дорожного движения, особенно если скрытым качеством является тревожность (пик по шкале 7). Можно предположить, что наличие пика по шкале 7 практически у всех обследованных нами неосто- рожных преступников связано с тем, что они имеют это свойство как явно выраженное и постоянно присутствующее либо которое активизировалось вследствие стрессовых факторов. j Исследования Л. Н. Собчик летного состава ВВС, в частности тех, кто часто совершает ошибочные действия, показывают, что многие из них имеют высокие показатели по шкале 7, что выра- (жается в их пониженной помехоустойчивости, высокой тревож- ности, приводящих в экстремальных условиях к хаотическому поведению. Таким образом, результаты исследования Л. Н. Соб- чик в принципе не расходятся с полученными нами данными и подтверждают значение показателей шкалы 7 ММИЛ для прогно- за склонности к ошибочным действиям в экстремальных ситуаци- ях. } В качестве возможной гипотезы можно рассмотреть и другой вариант интерпретации данных ММИЛ неосторожных преступ- ников. Пик по шкале 7 всегда предполагает наличие чувства вины как качественной особенности личности. Состояние, связанное с испытываемыми чувствами вины, для такого рода лиц является субъективно привычным, и они неосознанно к нему стремятся. Поэтому тенденция к неосознаваемой постановке себя в ситуа- ции, связанные с активизацией чувства вины, может носить сце- нарийный, по терминологии американского психолога и психиат- ра Э. Берне, смысл, т. е. выступать как неосознаваемое жизненное ‘Стремление, программа, определяющая поведение человека и яв- ляющаяся для него мотивом, пронизывающим все его поступки и Поведение в целом. В этом аспекте интерпретации результатов изучения неосторожных преступников можно предположить,
278 Глава 2 что преступление является для них закономерным звеном жизни, определяющейся бессознательным стремлением к по- становке себя в ситуации, в которых они могли бы субъек- тивно максимально сильно испытывать чувство вины и на- ходиться в этом состоянии длительное время, а то и постоянно. Неосторожное преступление выступает в рассматри- ваемом аспекте интерпретации как субъективная возможность максимально испытать чувство вины и всю дальнейшую жизнь продолжать его испытывать. Другими словами, неосторожное преступление можно расценивать как своеобразный экзистенци- альный выигрыш, позволяющий разрешить основную жизненную проблему — приобрести факт жизненной биографии, дающий возможность в дальнейшем постоянно испытывать чувство вины независимо от будущих обстоятельств. Все сказанное нами выше в аспекте интерпретации чувства вины как фундаментального личностного качества может рас- сматриваться только в плане возможной гипотезы, требующей проверки и дальнейших методик. В целом не вызывает сомнений, что в психологическом ас- пекте неосторожные преступники — особая категория. По дан- ным применения ММИЛ, они наравне с расхитителями наиболее близки к законопослушным гражданам и существенно отличаются от всей основной массы преступников. Это обстоятельство дока- зывает, что специфические психологические черты, присущие последним, являются не следствием влияния условий мест лише- ния свободы, а суть их фундаментальные качества. Следователь- но, о личности неосторожного преступника можно говорить как об определенном типе личности. Сделанные нами выводы отнюдь не опровергают положения, что многие неосторожные преступления совершаются правона- рушителями, личность которых имеет ту или иную степень кри- миногенной деформации и антиобщественной направленности (установки, ориентации и т. д.). Среди рассматриваемой катего- рии правонарушителей значительную долю составляют и такие лица, для которых социальная деформация и тем более антиобще- ственная установка не являются характерными. Однако наличие социальных, криминогенных деформаций, антиобщественных ус- тановок — внешние, социальные оценки, не раскрывающие внут-
Отдельные категории преступников 279 ренних механизмов совершения неосторожных преступных дей- ствий. Вот почему социально-нравственный аспект изучения обя- зательно должен сочетаться с психологическим. Изложенные здесь эмпирические психологические данные и их интерпретация имеют не только теоретическое, но и практиче- ское значение. Может быть, например, следовало бы задуматься над тем, чтобы не допускать к управлению техникой тех лиц, у которых имеются психологические особенности, отражаемые пи- ком по шкале 7 ММИЛ. Для дачи окончательных рекомендаций на этот счет необходимы дополнительные исследования. Однако уже те результаты, которые получены в настоящее время, убеди- тельно свидетельствуют о том, что возможности использования достижений психологии в профилактике неосторожных преступ- лений весьма значительны. Рассмотрим более подробно особенности психологии лично- сти в случаях неосторожного нарушения правил безопасности полетов. В криминологической литературе, посвященной проблемам преступлений, совершенных по неосторожности, наблюдается смещение интересов к исследованию социологических аспектов личности в ущерб психологическим, и особенно индивидуально- психологическим, в рамках изучения конкретных видов преступ- лений. В этом плане нельзя признать обоснованными упреки в излишней психологизации неосторожных преступлений. Так, применительно к преступным нарушениям правил безопасности на транспорте особенно тесно переплетаются социальные, психо- логические, психофизиологические факторы, предопределяющие на их фоне исключительную роль человеческого фактора.105 Не случайно на московском коллоквиуме Международной ас- социации уголовного права (МАУП) (1977 г.) подчеркивалось, что психологические аспекты неосторожности относятся к акту- альным проблемам правовых наук криминального цикла. 105 См., напр.: Квашис В. Е. Человеческий фактор в этиологии неосторожных преступлений II Научно-технический прогресс и проблемы уголовного права. М., 1975; Механизм преступного поведения. М., 1981; Кудрявцев В. Н. Правовое по- ведение: норма и патология. М., 1982; Эминов В. Е. Предупреждение авиацион- ных происшествий. М., 1990.
280 Глава 2 Существенного внимания в связи с изложенным заслуживает вопрос об особенностях психической деятельности пилотов (авиадиспетчеров) в усложненных условиях полета. Деятельности пилота, как правило, свойственны: высокий профессионализм, спокойное отношение к опасности, способ- ность легко ориентироваться в стрессовых ситуациях, отсутствие эмоциональной конфликтности, невротичности, вспыльчивости, застенчивости. Подавляющее большинство пилотов, конечно, об- ладают всеми этими столь необходимыми для их профессии лич- ностными качествами. Однако известны и психологические кор- реляты предрасположенности пилотов к ошибочным действиям в области личностных свойств. Так, например, у некоторых выяв- лены черты личности, которые предрасполагают к возникнове- нию авиационных происшествий. К их числу относятся: легко- мыслие, переоценка своих возможностей, неадекватный оптимизм, тщеславие, рассеянность внимания, нерешительность, неспособность предвидеть последствия своих действий, повы- шенный уровень тревожности, ограничивающий свободу дейст- вий пилота, и др. В связи с этим представляется целесообразным проанализи- ровать характерные проявления психофизиологических, психоло- гических и социально-психологических свойств пилотов в типич- ных усложненных условиях полета. Самым показательным в этом отношении является такой особенно сложный и ответственный этап полета, как посадка воздушного судна. Рассмотрим наиболее типичные ситуации и их взаимосвязь с личностным фактором. 1. Приближаясь к земле, на высоте 60 - 80 м и на расстоянии 1000 м от взлетно-посадочной полосы (ВПП), когда до приземле- ния остается 10-15 секунд, пилот неожиданно обнаруживает, что нормальная посадка исключена или крайне затруднена тем, что самолет имеет значительное отклонение от заданного курса в свя- зи с предельно низкой границей облачности и плохой видимо- стью. В сложной ситуации выхода на визуальное пилотирование и при остром дефиците времени это может привести к следующим ошибочным действиям: попытке, невзирая на сложившуюся об-
Отдельные категории преступников 281 становку, посадить самолет либо запоздалому уходу на второй круг. Указанные ошибочные действия обусловливаются, как пра- вило, причинами психологического и психофизиологического ха- рактера, связанными с недостаточной сенсомоторной реакцией, приводящей к увеличению времени двигательной реакции, запаз- дыванию в выполнении необходимых действий, а также причина- ми социально-психологического характера, порожденными из- лишней самоуверенностью, упрямством, отсутствием профессио- нального опыта, недостаточным знанием возможностей самолета и т. п. 2. При пилотировании по приборам в районе подхода к аэро- порту воздушное судно отклоняется от курса (в связи с интенсив- ным боковым ветром, выходом из строя приборов, ошибочной командой диспетчера и др.). При этом в поведении пилота, также связанном с острым де- фицитом времени, чаще всего наблюдаются: непроизвольная кон- центрация внимания на основную группу приборов, блокирование необходимой переработки дополнительного и незакодированного потока информации и принятия решений с учетом новых факто- ров; дезориентация в форме иллюзий, ложное впечатление о те- чении времени и местонахождении самолета (пилоту кажется, что прошло много времени и самолет находится в непосредственной близости от ВПП); подача неопределенных, трудновыполнимых команд, усиливающих напряжение экипажа, или, наоборот, по- ощряющих (похвальных) команд, усыпляющих его бдительность (особенно в случае повышенной конформности или заниженном уровне притязаний его членов). 3. Внезапное попадание воздушного судна непосредственно перед посадкой в зону сильной облачности, тумана, густого дыма, ливневых дождей, снегопада, что требует немедленного перехода от визуального к приборному пилотированию. Для пилотов, не сумевших выполнить своевременно эту опе- рацию, в данном случае характерны: эффект установки и измене- ния мышечного тонуса; провалы в оперативной памяти (показа- ния приборов кажутся неожиданными, как бы возникшими после перерыва); коллизии восприятий (резкий переход от только что воспринимаемой визуальной информации к необходимости поль-
282 Глава 2 зоваться только показаниями приборов), что приводит к появле- нию неосознанных, непроизвольных, судорожных, спонтанных движений; неточность действий или их неполнота, обусловлен- ные резким дефицитом времени и крайним эмоциональным на- пряжением, пониженная переключаемость, низкий уровень ана- литико-синтетической деятельности, необходимой для быстрого считывания и анализа показаний приборов, принятия решений и их исполнения. 4. После пролета ближней радиоприводной радиостанции по приборам пилот, не видя взлетно-посадочной полосы, игнорирует указание диспетчера об уходе на второй круг или запасной аэро- дром (при наличии достаточного количества горючего), продол- жает снижение и пытается совершить посадку в автоматическом режиме. Поведение пилота при этом характеризуется: нарушением коммуникативности в силу крайне повышенного уровня притяза- ний; эффектом психологического обеднения (отключения): испы- тывая огромное нервно-эмоциональное напряжение, он не реаги- рует на приказы с земли и сам не дает команд экипажу; возникновением лидирующей доминанты, блокирующей адекват- ные реакции (господствует одна идея «приземлиться любой це- ной»); непроизвольной навязчивой концентрацией внимания на основных приборах; провалом оперативной памяти; непонимани- ем, невосприятием показаний некоторых пилотажно- навигационных приборов, обусловленными высоким психологи- ческим напряжением. 5. При посадке внезапно обнаруживается отказ какой-либо системы воздушного судна (шасси, двигателей и т. п.). Неожиданное сообщение о случившемся (нередко в паниче- ской форме), острый дефицит времени, внезапное осознание крайне опасной аварийной ситуации могут привести к ряду оши- бочных действий, связанных, как правило, с возникновением у пилота эффекта антагонизма механизмов памяти и угнетения ин- теллектуальной и двигательной активности; неспособностью вос- произвести в памяти причины отказа и выполнить в надлежащем порядке необходимые действия, направленные на устранение возникших дефектов; утратой представлений о соотношении кур-
Отдельные категории преступников 283 са, высоты полета и рельефа местности; дезориентацией в форме иллюзий о времени и местонахождении самолета. В психологическом аспекте наиболее вероятными личност- ными характеристиками пилота здесь могут быть: слабая подго- товка, предрасположенность к растерянности в экстремальной ситуации, дефекты эмоционально-волевой сферы и др. Приведенные выше примеры показывают проявление и орга- ническое взаимодействие в экстремальных ситуациях психофи- зиологических, психологических и социально-психологических свойств пилота, которые могут обусловить типичные общерас- пространенные ошибки, приводящие к происшествиям, но не все- гда связанные с виновным поведением. Так, в описанных выше ситуациях пилот, вменяемый в психи- атрическом смысле, тем не менее нередко не может принять пра- вильные, адекватные данной обстановке решения. Причины этого весьма разнообразны. Чаще всего ими являются небрежность, не- осмотрительность, беспечность, недостаточная профессиональная подготовка и т. д. Но в ряде случаев правильное решение не мог- ло быть принято в силу того, что оно было за пределами индиви- дуальных психофизиологических возможностей пилота. Это, без- условно, требует более глубокого изучения человеческого фактора при взаимодействии человека с авиационной техникой, обеспечения принципа ответственности только за вину и принци- па справедливости наказания. Изложенное свидетельствует о том, что в условиях интенсив- ного развития авиационной техники огромное значение приобре- тает включение в систему судебно-экспертных исследований во- просов, связанных с выявлением психологических и психофизиологических механизмов поведения субъектов, управ- ляющих воздушным транспортом. Это не только повысит качест- во расследования авиационных происшествий, но и позволит пра- вильно квалифицировать содеянное и тщательно 106 индивидуализировать меры ответственности и наказания. 106 Эминов В. Е. Особенности роли личности в механизме преступных на- рушений правил безопасности полетов И Личность преступника и индивидуаль- ное воздействие на них. М., 1989. С. 45. Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психологи- ческая экспертиза при расследовании авиационных происшествий И Актуальные
284 Глава 2 Вместе с тем заслуживает внимания и проблема так называе- мой профессиональной, или специальной, невменяемости, прив- несение которой в сферу уголовно-правовой квалификации в свое „ 107 время предполагалось на страницах юридической печати. На несостоятельность этих предложений неоднократно ука- зывал в своих трудах И. И. Карпец, справедливо полагающий, что нет надобности конструировать понятие «специальная вменяе- мость», ибо сама по себе неподготовленность оператора к работе и его «растерянность» в критических ситуациях не равнозначны 108 понятию «невменяемость». Нервно-психические перегрузки в системах «человек — ма- шина», безусловно, могут вызвать невменяемость субъекта, его психически болезненное состояние, которое одновременно не да- ет ему возможности руководить своими поступками. Но это будет не какая-то «профессиональная» или «специаль- ная», а просто обычная невменяемость, определение которой воз- можно в рамках судебно-психиатрической экспертизы. В системе «человек — машина» возникают также и специфи- ка ческие ситуации группового поведения. Летный экипаж — это особый производственный коллектив, профессиональными чертами которого являются сложность, от- ветственность и опасность деятельности по пилотированию воз- душного судна, а также постоянное взаимодействие. «Члены лет- ного экипажа связаны отношениями деловой зависимости, общностью целей и мотивов деятельности, чувством долга и про- фессиональной гордости, сходной профессиональной манерой проблемы раскрытия преступлений. Сборник научных трудов ВЮЗИ. М., 1985. С. 51-63. 107 См.: Зинченко Э. Н. Уголовная ответственность за нарушение правил безопасности горных работ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харьков, 1976. С. 12-13; Гринберг М. С. Преступления против общественной безопасности в сфере взаимодействия человека и техники: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Свердловск, 1974. С. 24; и др.; См.: Карпец И. И. Современные проблемы уго- ловного права и криминологии. М., 1976. С. 181. 108 См.: Карпец И. И. Уголовное право и этика. М., 1985. С. 150. 109 См.: Зигель А., Вольф Дж. Модели группового поведения в системе «че- ловек— машина». М., 1973. С. 25.
Отдельные категории преступников 285 поведения, определенными нормами и регламентом жизни и дея- тельности, наглядностью успехов и неудач».110 Экипаж воздушного судна представляет наиболее ярко выра- женную модель коллектива, от социально-психологической спло- ченности которого зависит успешное и безопасное выполнение заданий. В этом отношении большой интерес представляют исследо- вания, в процессе которых определялись характерные психологи- ческие признаки сплоченности членов экипажа. С помощью со- временных методик было выведено математическое уравнение, позволяющее диагностировать уровень сплоченности экипажа.111 В результате проведенных исследований установлено, что уровень сплоченности групп в значительной мере определяется профессиональной подготовленностью членов экипажа, общей направленностью на наилучшее решение полетных заданий. Низ- кие производственные показатели — это, как правило, и показа- тели низкой сплоченности этой группы. В несплоченных экипажах в большинстве случаев встречают- ся личности с такими чертами характера, как чрезмерная замкну- тость или общительность, стремление к лидерству. Им чаще всего свойственны слабость тормозных процессов саморегуляции, не- решительность, высокий уровень возбудимости, тревожности и т. п. Все эти индивидуальные качества, резко обостряясь в экс- тремальных условиях, могут явиться причинами авиапроисшест- вий. Члены несплоченных экипажей, как правило, не удовлетво- рены социально-психологическими качествами своих коман- диров. В связи с этим возникает склонность к обсуждению и даже нарушению приказов командира. В ряде случаев это обстоятель- ство также приводит к авиапроисшествиям. Под групповой сплоченностью в социальной психологии по- нимают степень связанности, единения членов социальной груп- пы. Детерминантами групповой сплоченности являются: общая ценностно-мотивационная основа деятельной группы; общность 110 Бодрое В. А., Лукьянова Н. Ф. Психологическая динамика уровня спло- ченности экипажей И Психологический журнал. 1982. Т. 3. № 5. С. 123. 111 Там же. С. 128-132.
286 Глава 2 социальных ожиданий группы; опыт участия в других группах (общественных объединениях, в качестве главы семьи и т. д.). Наиболее значительными факторами сплоченности летных экипажей являются: профессиональное мастерство, социально- психологическая совместимость, чуткость и доброжелательность в межличностных отношениях, товарищеская надежность участ- ников группы; способность командира к лидерству, его эмоцио- нальная устойчивость (неподверженность нервно-эмоциональным взрывам). В указанных исследованиях также просматривается ис- ключительно важный аспект — возможность экспертной оценки уровня сплоченности авиационных экипажей как одного из ре- шающих факторов обеспечения безопасности полетов. Объектив- ные условия совершения преступных нарушений правил безопас- ности на воздушном транспорте выступают в качестве индикатора свойств личности правонарушителя. Анализ психического отношения субъекта к преступлению не должен ограничиваться установлением формы вины по отноше- нию к действию и последствию. Неизбежно также возникает во- прос о мотивах нарушений. Механизм противоправного поведе- ния в общих чертах в неосторожных преступлениях такой же, как и в умышленных, хотя в неосторожных преступлениях он дейст- вует в «сокращенном», «свернутом» виде.112 Поэтому нельзя согласиться с авторами, которые полагают, что в неосторожных преступлениях не могут проявиться потреб- ности, интересы, установки их субъектов, особенно антисоциаль- ные.113 114 Результаты криминологических исследований показывают, что можно установить самые различные интересы и потребности, 114 лежащие в основе мотивации неосторожных преступлении. К сожалению, в материалах уголовных дел о нарушении пра- вил безопасности полетов и эксплуатации воздушного транспорта 112 См.: Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М., 1976. С. 115. 113 См.: Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. С. 119, КарпецИ. И. Проблемы преступности. М., 1969. С. 84. 114 См/. Дагель П. С. 1) Криминологическое значение субъективной стороны преступления// Советское государство и право. 1966. №11. С. 89; 2) Причины неосторожных преступлений в СССР И Там же. 1973. № 3. С. 69.
Отдельные категории преступников 287 далеко не всегда отражаются мотивы совершения этих преступ- лений. По этой причине, а также в связи с тем, что мотив не уста- навливается в тех случаях, когда сами правила были нарушены по небрежности (неосознанно), не представлялось возможным на ограниченном материале дать исчерпывающую классификацию всех мотивов исследуемого преступления. Однако можно выде- лить несколько видов наиболее типичных групп мотивов умыш- ленного нарушения правил безопасности полетов и эксплуатации воздушного транспорта. 1. Откровенно эгоистические мотивы, связанные с достиже- нием сугубо личных целей. Они характерны для таких наруше- ний, как самовольный вылет, отклонение от заданных маршрутов по личным нуждам. Тяжкие последствия наступают нередко из-за сопутствующих нарушений (полет без радиосвязи, приземление на неподготовленную площадку и т. д.). 2. Стремление скрыть другие нарушения, допущенные по не- брежности. При этом нередко сознательно игнорируется возмож- ность тяжких последствий, субъект легкомысленно рассчитывает на их предотвращение. Отсюда отношение к наступившим последствиям в форме преступной самонадеянности. Командир корабля М. небрежно руководил предполетной подготовкой судна и экипажа, не поль- зовался контрольной картой обязательных проверок перед выру- ливанием на старт. В результате самолет начал вылет с застопо- ренными рулями. Обнаружив это во время разбега самолета, М. и второй пилот К. взлета не прекратили, пытаясь расстопорить рули в процессе разбега. На выкрики членов экипажа, требовавших прекратить взлет, М. не реагировал. Рули были расстопорены Лишь частично, самолет начал уклоняться вправо от центра ВПП, продолжая разбег с большим ускорением. Тем самым была созда- на огромная опасность для жизни пассажиров и экипажа. М. упустил контроль за управлением, самолет сошел на грунт, Двигаясь под небольшим углом к В1111. За 300 - 500 м до конца ВПП бортмеханик К. самостоятельно, без команды М., перевел рычаги управления двигателя на самый малый газ, и только после этого последовала команда М. о прекращении взлета. Одновре- менно было применено основное, а затем аварийное торможение, однако ввиду большой скорости самолета он выкатился на конце-
288 Глава 2 вую полосу безопасности, столкнулся с бруствером и загорелся. Экипаж и пассажиры срочно покинули самолет и не пострадали, но самолет получил значительные повреждения. 3. Во многих случаях неисполнение предписаний правил безопасности связано с такими эгоистическими мотивами, как забота о собственном комфорте, стремление избежать «лишней», по мнению субъекта, работы, «лишней» нагрузки на собственный организм, желание упростить, облегчить свои профессиональные обязанности. Так, например, некоторые пилоты стремятся избежать захо- дов на посадку «по схеме» (посадка по приборам при отсутствии возможности прямой визуальной посадки), ради чего нередко вводят в заблуждение диспетчеров относительно условий, в кото- рых протекает полет. Встречаются и другие случаи нарушений правил работниками авиации из эгоистических побуждений избежать дискомфорта. Так, например, Б., из-за неправильных действий которого потер- пело катастрофу воздушное судно, на вопрос, почему он не поль- зовался, как полагается, локатором, ответил: «Не хотел лишний раз облучаться, так как здоровье мое и так подорвано». 4. Особую группу составляют мотивы, которые можно на- звать ложно понятыми производственным либо иными престиж- ными интересами. Например, нередки случаи, когда экипаж грубо нарушает правила, стремясь выполнить рейс в любых сложных условиях, даже когда правила безопасности это запрещают. Глав- ным образом, это выполнение (или окончание) рейса, когда по- годные условия не соответствуют минимуму, установленному для данного экипажа. Сюда же относятся и случаи, продиктованные стремлением перевыполнить объем работ и соответственно связанные с этим перегруз воздушных судов, превышение установленного количе- ства и дальности рейсов (эти нарушения особенно характерны для малой авиации, используемой в народном хозяйстве). Здесь возникает вопрос о производственном риске. Однако ссылка на производственный риск не может признаваться извини- тельной, когда речь идет о здоровье экипажа и пассажиров. Как
Отдельные категории преступников 289 пишет М. С. Гринберг, жизнь и здоровье человека не должны быть объектом риска.115 Если в названных выше трех группах мотивов антисоциаль- ная установка субъекта очевидна, то в последней группе она за- вуалирована «производственной необходимостью», хотя и ложно понимаемой. На наш взгляд, антисоциальная установка определя- ет мотив поведения и в этом случае. Антисоциально само по себе игнорирование правовых предписаний и запретов. Антисоциально и представление о том, что «производственная необходимость», «требование жизни» или выполнение капризов высокопоставлен- ных пассажиров и т. п. могут заслонить, отодвинуть на второй план требования закона. Это есть не что иное, как юридический нигилизм, питаемый дефектами правового сознания. Достаточно вспомнить обстоятельства трагической гибели в 2002-2003 гг. губернаторов Красноярского края Александра Ле- бедя и Сахалинской области Игоря Фархутдинова, где имели ме- сто грубейшие нарушения правил безопасности полетов, связан- ные с игнорированием неблагоприятных метеорологических условий и самовольным изменением заданных маршрутов и дру- гих допустимых параметров полетов. Характерно, что 6 января 2004 г. в отношении пилотов вертолета, в котором летел губерна- тор Красноярского края А. И. Лебедь, краевым судом был выне- сен обвинительный вердикт. 5. Пятую группу составляют мотивы, продиктованные юри- дическим нигилизмом в чистом виде, без отягощения ложно по- нимаемыми производственными интересами или какой-либо лич- ной заинтересованностью. Мы имеем в виду случаи, когда субъект игнорирует требования права только потому, что считает их ненужным формализмом вообще, либо потому, что в данной ситуации, по его мнению, соблюдение этих норм необязательно. При этом субъект нередко убежден, что никаких тяжких послед- ствий нарушение данного правила не может повлечь, а это и де- лает их необязательными. В таких случаях отношение к последст- виям наступает из-за преступной небрежности. 115 См.; Гоинберг М. С. Указ. соч. С. 94. Ю Зак. 3197
290 Глава 2 Однако нежелание соблюдать правила безопасности может сочетаться с преступной самонадеянностью в отношении послед- ствий, которые виновный предвидит, но легкомысленно рассчи- тывает предотвратить, надеясь на свое летное мастерство или опираясь на прежний опыт благополучного исхода при подобных же нарушениях. Так, при подлете к аэродрому командир самолета Ту-154 в йарушение действующих правил разрешил выполнить заход на посадку второму пилоту, который не был в достаточной степени подготовлен к самостоятельному выполнению этого наи- более сложного элемента полета. На завершающем этапе посадки вторым пилотом были допущены ошибки в пилотировании, кото- рые привели к более крутому снижению самолета с увеличением вертикальной скорости, выше допустимой. В свою очередь, ко- мандир упустил контроль за этими неправильными действиями, поздно вмешался в управление, в результате чего самолет при- землился с большой вертикальной скоростью и разрушился от нагрузок, значительно превысивших предельно допустимые. В катастрофе погибли 11 пассажиров, а 16 получили травмы и были госпитализированы. При расследовании причин катастрофы российского аэробуса А-310 под Междуреченском в марте 1994 г., унесшей жизни 75 человек, были установлены грубейшие нарушения правил безо- пасности, связанные с нахождением в кресле командира посто- ронних лиц (его детей-подростков). 6. В отдельных случаях умышленное нарушение правил мо- жет быть обусловлено конформностью, коммуникативностью по- ведения, когда, например, член экипажа нарушает правила совме- стно с командиром экипажа, подчиняясь его авторитету, или диспетчер разрешает посадку в неблагоприятных погодных усло- виях, учитывая нежелание экипажа уходить на запасной аэро- дром. Поскольку здесь мотив также сочетается с непринятием для себя требования непременного соблюдения правил безопасности, его тоже можно считать связанным с антисоциальной установкой личности. Таким образом, мотивы умышленных нарушений правил безопасности полетов или эксплуатации воздушного транспорта при неосторожном отношении к последствиям свидетельствуют о
Отдельные категории преступников 291 том, что это антисоциальная (или по крайней мере асоциальная) установка субъектов данных преступлений. Когда же сами нарушения правил безопасности совершаются по небрежности, отрицательная социальная позиция виновного не играет решающей роли в этих преступлениях. Проявление неос- торожности здесь обусловливается ошибочной реакцией субъекта на особенности ситуации.116 Особого внимания заслуживает психологический анализ лич- ности при неосторожных преступлениях военнослужащих. Связано это с тем, что по роду своей деятельности они имеют прямое отношение к оружию (в том числе ракетно-ядерному), всем видам транспорта, системам ПВО и другим существенным источникам повышенной опасности. Совершение военнослужащими неосторожных преступлений может реально привести к самым тяжким последствиям, включая гибель людей и нанесение значительного материального и мо- рального ущерба. Личность неосторожного преступника — военнослужащего срочной службы — можно определить как лицо, обладающее за- ниженной или завышенной самооценкой, не всегда способное со- измерять свои действия с необходимостью и допустимостью оп- ределенного оправданного риска (в боевых условиях или условиях, когда жизни военнослужащих или охраняемым интере- сам угрожает смертельная опасность), стремящееся к удовлетво- рению эгоистических потребностей личностного характера, и не соблюдающее (чаще не соблюдающее, чем соблюдающее) эле- ментарные меры предосторожности. В свою очередь, личность неосторожного преступника — офицера — следует определить, как лицо, со сложившейся и, как правило, устоявшейся психикой, в которой преобладает стереотип поведения, направленный на отрицание необходимости соблюде- ния правил безопасности (можно, с определенным допущением, назвать его «стереотипом неосторожного поведения»). При этом личность неосторожного преступника — офицера, более социаль- но опасна, поскольку нарушения, допускаемые такими лицами, 116 Эминов В. Е. Предупреждение авиационных происшествий.
292 Глава 2 подвергают опасности в первую очередь не только самого офице- ра, но и многих людей, как военнослужащих, так и гражданских, поскольку большинство воинских частей расположено недалеко от гражданских объектов. Также нельзя недооценивать и общесо- циальное значение преступлений, совершенных офицерами даже и по неосторожности. Исходя из этого приходится констатировать, что росту неос- торожной преступности в армии способствуют прежде всего сле- дующие криминолого-психологические детерминанты, связанные с личностью военнослужащих: 1) эгоистическо-потребительское или легкомысленно- безответственное отношение к установленным правилам безопас- ности и предосторожности; 2) негативные традиции слабой подготовки юношей для рабо- ты со сложной техникой и неумение просчитывать наступление вредных последствий в результате собственных непродуманных действий (для неосторожных преступлений, совершаемых воен- нослужащими довольно типично умышленное игнорирование ус- тановленных правил, когда военнослужащий не может адекватно оценить степень риска подобного нарушения, поэтому не случай- но именно отечественному фольклору принадлежит емкое выра- жение — «на авось», которое означает «делать что-либо в надеж- де на позитивную случайность»; 3) неграмотное и непрофессиональное обучение лицами, ко- торые обязаны подготавливать военных специалистов, или же не- гативные личные примеры лиц, которым склонны подражать дру- гие военнослужащие; 4) психология «временщика», свойственная в последнее вре- мя, к сожалению, не только военнослужащим срочной службы, но и офицерам и прапорщикам, выраженная в «непрофессиональ- ном» отношении к выполнению функциональных обязанностей и в руководстве правилом, — «после меня хоть потоп»; 5) всевозможное давление со стороны вышестоящего началь- ства, которое требует от подчиненных положительного результа- та «любой ценой», независимо от степени подготовки военнослу- жащих (например, от командира требуют высоких результатов на боевых учениях, и он посылает стрелять из гранатомета военно- служащего, явно к этому не подготовленного);
Отдельные категории преступников 293 6) ненормированный «рабочий день» военнослужащих, что усугубляется в ряде случаев постоянным штатным личным не- комплектом в конкретных воинских подразделениях, и как след- ствие этого — совершение неосторожных преступлений из-за невнимательности, рассеянности, вызванной переутомлением; 7) гедонистический риск, который свойствен особенно моло- дому возрасту (в армии, как известно, проходят службу лица наи- более криминогенно-активного возраста), т. е. чувство удовольст- вия от опасности. При этом в последнем случае кримино- логическая детерминация проявляется двояко; с одной стороны, прохождение военной службы связано с определенной опасно- стью, а, с другой, именно молодой возраст военнослужащих (осо- бенно срочной службы) не всегда позволяет им правильно оце- нить степень риска при обращении с оружием, при эксплуатации боевой техники или выполнении приемов рукопашного боя. Вышеизложенное подтверждается данными социологических опросов, согласно которым источниками социально-психологи- ческого напряжения в армии являются: 1) недостаточное материально-техническое снабжение (так считают 60% опрошенных); 2) устаревшая техника и вооружение (35%); 3) утрата веры в необходимость и престижность ратного тру- да (45%), т. е. то, что мы называем «психологией временщика».117 117 См.: Эминов В. Е., Мацкевич И. М. Неосторожная преступность военно- служащих.
Глава 3 ЛИЧНОСТЬ ОСУЖДЕННЫХ § 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИЗУЧЕНИЯ ЛИЧНОСТИ ОСУЖДЕННЫХ Если исправление осужденных является основной целью уго- ловного наказания, то деятельность исправительных учреждений (ИУ) направлена в первую очередь на решение психолого- педагогической по своей сути задачи. Ей должно предшество- вать изучение личности различных категорий осужденных. Необ- ходимость такого изучения особенно актуальна на современном этапе развития законодательства и практики его применения в связи с углублением демократизации и гуманизации уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. В частности, такого рода исследования должны способствовать расширению уголов- ного наказания, не связанного с лишением свободы, дифферен- циации и индивидуализации исполнения любых уголовных нака- заний. Еще Ю. Ю. Бехтерев подчеркивал, что изучение личности должно предшествовать пенитенциарному воздействию на нее и проникать во все звенья ИУ, обеспечивая решение следующих задач: а) правильной классификации заключенных в пределах одно- го ИУ; б) установления соответствующего режима для каждой кате- гории заключенных; в) разумной организации трудовых процессов;
Личность осужденных 295 г) целесообразной постановки школьной и внешкольной ра- боты; д) правильного учета результатов пенитенциарного воздейст- вия; е) повышения педагогической квалификации работников пе- нитенциарных учреждений.118 Все эти положения являются, на наш взгляд, актуальными и сегодня, они требуют дальнейшей разработки и внедрения с уче- том современных достижений уголовно-исполнительной (пени- тенциарной) психологии. Поэтому изучение личности осужденно- го необходимо рассматривать как важнейшую предпосылку индивидуализации карательных и воспитательных воздействий, повышения их эффективности. Изучение особенностей личности преступников началось еще в конце прошлого века. Отметим работы, например, таких уче- ных, как Ч. Ломброзо, П. Н. Тарновская, М. Н. Гернет и др. Но- вый импульс криминологические исследования в нашей стране получили в 60-е годы. В рамках изучения преступника вообще предметом исследования становится также и личность преступ- ника-рецидивиста. Но в то время углубленного изучения лично- сти именно осужденных не проводилось, что явилось следствием недопустимо медленного проникновения в науки пенитенциарно- го профиля и в пенитенциарную практику современных психоло- гических методов. Это приводило к созданию примитивных классификаций осужденных, основанных на достаточно поверхностном изучении их личности, которые, естественно, не способствовали разработке эффективных мер воспитательных воздействий. Примером может служить распространенная в свое время классификация осужден- ных, по которой указанный контингент целесообразно было раз- делить на следующие критерии: 1) осужденных, вставших на путь перевоспитания. Своим примерным поведением, честным отношением к труду и обуче- нию, активным участием в общественной жизни коллектива они стремятся искупить вину и доказать исправление, правильно 118 Бехтерев Ю. Ю. Изучение личности заключенного. М., 1928. С. 17-18.
296 Глава 3 осознают и оценивают совершенные преступления и свое уголов- ное прошлое, осознают свои нравственные пороки и т. д.; 2) осужденных в основном с положительным, но неустойчи- вым поведением, отношением к труду и учебе. Они не всегда пра- вильно осознают и оценивают совершенное преступление и кри- минальное прошлое, свои отрицательные качества и необ- ходимость перевоспитания, не проявляют должной активности в общественной жизни коллектива и т. д.; 3) осужденных, не вставших на путь перевоспитания. Они систематически и злостно нарушают режим и правила поведения, недобросовестно трудятся, уклоняются от участия в воспитатель- ных мероприятиях и общественной жизни коллектива, от обуче- ния в школе и 111 У.119 Совершенно очевидно, что для создания подобной классифи- кации не требуется серьезных научных изысканий. Все эти опи- сания были и ранее известны практическим работникам. Общие житейские рассуждения о личности преступника могут в практике ИУ вылиться только в такие же общие лозунги и призывы. Ни к каким реальным конкретным воспитательным методикам это при- вести не могло. Помощь в изучении личности осужденного могут оказать только специальные психологические методики, особенно те, которые позволяют дать наиболее полную характеристику лично- сти, ориентированную на решение задач исправления и перевос- питания. О таких методиках мы будем говорить ниже. Но дело не только в них, нужно отказаться от многих привычных взглядов и представлений. Так, чтобы выяснить действительные движущие силы преступного поведения, необходимо отказаться от понима- ния мотива лишь как осознанного побуждения, являющегося свойством личности, вследствие которого совершается тот или иной проступок. Таким образом, происходит ограничение понимания мотива путем включения в это понятие лишь того, что человек считает причиной своего действия. Причем такая трактовка мотива уже не 119 Высотина Л. А. Педагогические основы процесса исправления и пере- воспитания осужденных. М., 1977. С. 172-173.
Личность осужденных 297 предполагает рассмотрение его как детерминирующее поведение фактор, а лишь как осознаваемое индивидом побуждение, сооб- ражение, цель, вследствие которых он совершает именно этот, а не иной поступок. Понимание мотива как осознанного побужде- ния, которое человек считает причиной своего действия, сводит психологический анализ причин поведения до уровня интерпре- тации поведения по двухзвенной схеме «стимул-реакция». При объяснении в рамках этой схемы поведения человека остается не- понятным, почему он выбрал именно тот, а не иной способ дейст- вия. Указание на какую-либо одну потребность, например сексуальную или пищевую, не объясняет, почему человек совершил именно это действие. При выявлении причин (мотивов) поведения необходимо принимать во внимание не только потребности, соответствующие совершенному поступку, но и те внутренние обстоятельства, которые направляют поведение человека по конкретному пути, т. е. действительные побуждения, внутренние детерминанты поведения. Если в понимании мотива ограничиться только выявлением того, что человек думает о причине своего поступка и считать это мотивом поведения, его основной причиной, то получается поне- воле переход на уровень устаревшей двухзвенной схемы анализа поведения, которая справедливо подвергается критике в совре- менной психологии. Это происходит потому, что человек в качестве сознательной причины своих действий называет как раз внешние или, образно говоря, лежащие на поверхности стимулы (например, насильник говорит об определенном поведении женщины, ее внешней при- влекательности, собственной сексуальной потребности). Но эти факторы сами по себе никак не могут ответить на вопрос, почему данный человек поступил именно так, а другой в аналогичной си- туации этого не сделал. Попытки привлечь такие категории, как дефекты морально- нравственной сферы, ненадлежащие социальные установки, анти- социальную направленность и т. д., также не дают убедительных объяснений причин — детерминант конкретного поступка на ин- дивидуальном уровне. Это слишком общие категории, которые трудно поддаются индивидуализации. Таким образом, то, что преступник осознает в качестве причин своих действий, в боль-
298 Глава 3 шинстве случаев не является отражением реальных мотивов. По- этому было бы неправильно, исходя только из ответов осужден- ного, делать вывод об истинных причинах, которые привели его к преступлению. Сознательное представление осужденного о том, почему он совершил преступление, можно рассматривать лишь как материал для гипотезы, но не более. Введение такой категории, как мотив, при анализе личности осужденных позволяет преодолеть приведенную двухчленную систему, поскольку мотивы становятся внутренним промежуточ- ным личностным звеном, через которое преломляется реальность в восприятии человека. Именно система мотивов человека и явля- ется теми внутренними условиями, через которые действуют внешние причины. При изучении личности необходимо также учитывать, что осужденные находятся в местах лишения свободы, где социаль- ная среда отличается качественными характеристиками и способ- на активно воздействовать на личность и поведение. В связи с этим особенности поведения, меры воспитательного воздействия необходимо рассматривать в контексте отношений, складываю- щихся в социальной среде осужденных. Человек, помещенный в места лишения свободы, естественно, застает там сложившуюся социальную среду, отличающуюся от той, в которой он жил ра- нее. Особенности этой социальной среды определяются прежде всего действием следующих факторов: изоляцией от общества, регламентацией поведения во всех сферах жизнедеятельности, принудительным включением в однополые социальные группы, сложившейся стратификацией среды и действием неформальных норм поведения, бытующих в этой среде, и т. д. Естественно, что приходится приспосабливаться к этим условиям, и поэтому у ин- дивида, помещенного в места лишения свободы, изменяются лич- ностные свойства и появляются новые. Цель исполнения наказа- ния предполагает положительные изменения личности, однако на практике под влиянием социальной среды результат часто бывает обратным. Отсюда и вытекает проблема рецидива, которая при- обрела в настоящее время такой острый характер. Повышение эффективности воспитательных воздействий тре- бует также их индивидуализации и конкретизации применительно к различным категориям и типам осужденных. В связи с этим ти-
Личность осужденных 299 пологический подход в изучении и «объяснении» личности пре- ступника крайне необходим. Прежде всего он позволяет выявить характерные особенности отдельных групп преступников, пока- зать их специфические черты и предложить меры по дифферен- циации и индивидуализации карательно-воспитательного воздей- ствия на них. Решение проблемы идет в двух направлениях. Первое охва- тывает те классификации, в основе которых лежат правовые при- знаки. С расширением оснований классификации появляется воз- можность получить более подробную дифференциацию осужденных, объединив их в группы по ряду схожих признаков. Недостатки этого направления прежде всего в том, что личност- ные свойства здесь вторичны и часто искусственно привязывают- ся к правовым признакам. Второе направление имеет целью поиск оснований для клас- сификации, которые отражали бы личностные свойства осужден- ных. Такими признаками считаются эгоистическая устремлен- ность, ослабленная волевая конституция или социальная и моральная запущенность. Типичные недостатки таких классифи- каций в том, что они, учитывая в первую очередь личностные свойства, не предлагают способов измерения или выявления та- ких категорий, как нравственная запущенность, асоциальные ус- тановки, эгоистическая устремленность и т. д. Невозможность замерить или хотя бы четко определить подобные свойства сни- жает практическую ценность предлагаемых классификаций. Даже понятия «осужденные-приспособленцы», «осужденные с неус- тойчивым поведением», «осужденные, встающие на путь исправ- ления» и т. п. трудно использовать в качестве индикаторов, если отсутствует четкое и однозначное их описание и нет возможности измерения. Наконец, общим недостатком многих группировок является то, что они направлены на выделение отдельных групп лиц по внешним, формальным признакам, например, социально- демографическим, а не по внутренним, сущностным характери- стикам, что является необходимым для построения эффективных, дифференцированных программ исправления. В криминолого-пенитенциарных исследованиях и практике исправительного воздействия на преступников типологические
300 Глава 3 методы находят дифференцированное применение. Для целена- правленного превентивного воздействия строятся узкие социаль- ные и социально-психологические модели. В этом случае типоло- гия отдельных категорий преступников имеет ярко выраженную практическую направленность и выполняет функцию дифферен- циации. Построение типологии именно осужденных, как уже указыва- лось, должно служить цели их исправления и перевоспитания, т. е. иметь сугубо практическую направленность. Оно должно от- вечать решению задач специального (частного) и общего преду- преждения. Для того чтобы дифференцированно и более эффек- тивно исправлять и перевоспитывать осужденных, нужно, исходя из специфики мест лишения свободы, строить социально- психологическую типологию. При ее построении в первую оче- редь следует учитывать криминологически значимые черты лич- ности, в особенности те ее индивидуально-психологические и со- циально-психологические свойства и качества, которые способствуют совершению преступлений. Сущность исправления и перевоспитания, как известно, состоит в том, чтобы в процессе целенаправленного воспитательного воздействия устранить, из- менить или нейтрализовать личностные свойства, способствую- щие совершению преступлений. Именно поэтому разработку той или иной типологии осужденных следует рассматривать как сред- ство для решения задач их исправления и перевоспитания. В настоящее время изучение именно мотивации преступного поведения приобретает все большее значение в пенитенциарных и криминологических исследованиях. Ей посвящен целый ряд на- учных трудов. Причем перспективность изучения мотивов пре- ступного поведения определяется прежде всего тем, что ответ на вопрос о субъективных детерминантах такого поведения позволит успешно разрабатывать как профилактические мероприятия, так и осуществлять воспитательное воздействие на осужденных. В по- следнем случае большое практическое значение имеют типологии осужденных, разрабатываемые на основе изучения криминоген- ных мотивов. Знание мотивов позволяет определить пути и на- правления предупредительных и исправительных воздействий. Это особенно важно в связи с тем, что если в процессе индивиду- альной работы не затронуть и не нейтрализовать субъективные
Личность осужденных 301 причины, которые привели или могут привести конкретного че- ловека к совершению преступления, вероятность таких действий, в том числе рецидива, остается высокой. Поэтому для исправи- тельных учреждений изучение мотивации преступных действий имеет основополагающее значение в плане их индивидуальной профилактики. Для повышения эффективности воспитательной работы с осужденными собственно и были разработаны на основе изучения мотивов типологии различных категорий преступников. С другой стороны, большое значение для разработки воспита- тельных методик и повышения эффективности исправления и пе- ревоспитания имеют также типологии осужденных, разрабаты- ваемые на основе других психологических параметров. В первую очередь это касается характера и темперамента. Подчеркнем, что мотивационная типология не заменяет собой полностью характе- рологической применительно к проблемам предупреждения пре- ступлений, исправления и перевоспитания осужденных. Эффек- тивность воспитательных воздействий определяется знанием как мотивов, так и характерологических особенностей. Если выявле- ние мотивов совершенного преступления может помочь воспита- телю определить общую направленность индивидуального воз- действия, его цели, то знание черт характера и темперамента позволит разработать оптимальные тактические приемы педаго- гических воздействий, являющиеся наиболее эффективными для конкретных осужденных. Термин «характер» часто смешивают с термином «личность», что является следствием близости этих понятий. Под характером в отечественной психологии понимается «индивидуальное соче- тание устойчивых психологических особенностей человека, обусловливающих типичный для данного субъекта способ по- ведения в определенных жизненных условиях и обстоятельст- вах». Личность, в широком смысле, включает в себя такие поня- тия, как характер, темперамент, способности, мировоззрение и т. п. Характер — это явление более поверхностное и наблюдаемое извне, это форма проявлений человека в жизни, виды его адапта- ции и поведения. Характер считается базисом личности и форми- руется в основном в подростковом возрасте. Личность же — это характер вместе с глубинными психологическими механизмами,
302 Глава 3 система, обеспечивающая всестороннюю адаптацию человека к изменяющимся условиям жизни. Перспективными для разработки мер воспитательного воз- действия являются типологии осужденных, где типы выделены на основе акцентуированных (существенно выделяющихся) свойств характера, темперамента и поведенческих признаков. Это позволяет, как показывает практика, конкретизировать меры воспитательного воздействия применительно к отдельным осуж- денным, сделать их максимально индивидуализированными. Ме- тодические рекомендации по воспитательной работе с осужден- ными, составленные с нашим участием на основе типов характера и темперамента, прошли успешное испытание практикой и пока- зали свою эффективность. Значимость решения психологических проблем в деятельно- сти ИУ делает необходимым существенное повышение психоло- гической компетентности их сотрудников и создание там психо- логической службы. Эта служба должна заниматься разработкой и реализацией индивидуальных и групповых программ ресоциа- лизации осужденных, нормализацией социально-психологической обстановки в указанных учреждениях, повышением компетентно- сти личного состава, использовать методы психодиагностики и психокоррекции личности. В психологическую службу ИУ долж- ны быть включены специалисты-психологи. Предполагается, что основными функциями этой службы будут следующие: психоди- агностическая, направленная на полное изучение индивидуаль- ных и групповых характеристик осужденных; прогностическая, дающая оценку вероятного индивидуального и группового проти- воправного поведения осужденных; профилактическая, направ- ленная на реализацию способов целенаправленного воздействия на поведение осужденного; профориентационная, связанная с оценкой психической пригодности осужденного к определенным видам деятельности в условиях ИУ; консультационная, ориен- тированная на оказание индивидуальной психологической помо- щи осужденным; просветительская, рассчитанная на распро- странение психологических знаний.
Личность осужденных 303 § 2. ИЗУЧЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ОСУЖДЕННЫХ Если личность преступника является главным объектом вос- питательно-предупредительного и карательного воздействия, то, естественно, встает вопрос о глубоком и всестороннем ее изуче- нии. Более того, мы полагаем, что изучение осужденных в ИУ представляет собой одно из основных направлений деятельности этих учреждений и выступает в качестве одного из важных усло- вий обеспечения их эффективности. Поэтому для исправительных учреждений вопрос о методах исследования личности достаточно актуален. Как уже отмечалось, для успешного достижения целей нака- зания исключительно важное значение имеет выявление тех внут- ренних, субъективных причин, которые привели данного человека к совершению конкретного преступления. Эти причины должны быть прежде всего объектом индивидуального воздействия. Рабо- та по исправлению и перевоспитанию осужденных должна стро- иться не на переделывании или разрушении сформировавшихся личностных свойств, а на детальном изучении этих свойств и, главное, на выявлении мотивов преступной деятельности и типо- логической принадлежности индивида. Необходимо определить у каждой конкретной личности негативные стороны, которые нуж- но скорректировать, и то положительное, на чем можно строить процесс перевоспитания. Только в этом случае можно достичь успеха в воспитательной работе. Большое значение знание личности имеет и для выбора наи- более эффективных мер воспитательного воздействия. Прежде всего имеется в виду знание особенностей характера, темпера- мента, интеллекта и направленности личности. Опыт показывает, что путем применения только социологи- ческих методов невозможно вскрыть личностные причины пре- ступного поведения, а именно эти причины должны быть объек- том как профилактической работы, так и исправления и перевоспитания преступников. Именно поэтому значительно воз- рос интерес к психологическим методам изучения личности, ко- торые позволяют получить информацию, имеющую прикладное значение.
304 Глава 3 Важнейшими средствами изучения личности осужденного яв- ляются: индивидуальные беседы, наблюдение, а также сведения, полученные из различных источников, например, от родственни- ков, из материалов дела и т. д. Изучение осужденного должно начинаться с детального анализа всего имеющегося на него материала, особое внима- ние обращается на его роль в совершении преступления, способы и мотивы, указанные в приговоре. После этого можно приступать к беседе с осужденным и проведению других мероприятий, свя- занных с изучением личности. Перечня вопросов, которые были бы обязательными для проведения любой беседы в целях опреде- ления характерных личностных черт, нет, хотя некоторой схемы для выяснения этих черт следует придерживаться. Например, в ходе беседы выясняются взаимоотношения с родителями и чле- нами семьи, жизненные цели и ценности, имеющиеся увлечения, особенности взаимоотношений с друзьями, нарушения поведения в прошлом и настоящем (прогулы, пьянство, аморальные про- ступки и т. д.), наиболее тяжелые события в прошлом, особенно- сти взаимоотношений с другими осужденными и желание участ- вовать в общественной жизни, отношение к совершенному преступлению и факту осуждения, планы на будущее. Задавая при беседе вопросы, необходимо фиксировать возникающие реакции. Важнейшим критерием для определения личности являются особенности поведения в конкретных ситуациях. За осужденным необходимо наблюдать непосредственно, изучая его поведение на производстве и в быту, взаимоотношения в коллективе, в бли- жайшем окружении, а также образ действий в конфликтных си- туациях, реакцию на взыскания и поощрения и т. д. Даже при по- верхностном наблюдении отчетливо могут выступить такие черты, как общительность или замкнутость, тревожность, обстоя- тельность или суетливость, болтливость, осторожность или ос- мотрительность и т. д. В итоге все данные, полученные об осуж- денном из различных источников и различными способами, необходимо соединить в его психологическом портрете, выделив основные, ведущие черты характера и мотивы поведения. Это да- ет возможность определить тип личности осужденного и выбрать оптимальные пути воздействия.
Личность осужденных 305 Изучение личности предполагает также квалифицированное применение психологических методик, выбор которых осуществ- ляется в соответствии с конкретными задачами при оказании ис- правительного воздействия на то или иное лицо. Именно приме- нение специальных психологических методик позволяет дать наиболее полную психологическую характеристику личности, вскрыть мотивы того или иного поведения, решать задачи про- фессиональной пригодности и выбирать наиболее оптимальные методы коррекции поведения. Наиболее широкое применение для этих целей нашли прежде всего анкетные методы: Методика мно- гостороннего исследования личности (ММИЛ) и 16-факторный вопросник Кеттела. Методика многостороннего исследования личности (ММИЛ) представляет собой модифицированный и стандартизированный Ф. Б. Березиным, М. П. Мирошниковым, Р. В. Рожанцом120 вари- ант Миннесотского многофакторного личностного опросника (MMPI), созданного Хатавеем и Мак-Кинли. Методика позволяет достаточно полно исследовать различные аспекты личности и ее актуальное психологическое состояние. Она проста, удобна для широкого практического использования, эмпирически стандарти- зирована и позволяет статистически контролировать получаемый результат. В одном из опросников содержится 377 утверждений, на каждое из которых необходимо дать ответ, верно или неверно данное утверждение для лица, заполняющего тест. Ответы реги- стрируются на специальном бланке, затем подсчитывается пер- вичный результат, который переносится на специальные карты для построения профиля. Всего ММИЛ имеет 13 шкал, из которых 3 оценочных и 10 основных. Оценочные: шкала 1 (лжи), которая включает утвер- ждения, измеряющие стремление испытуемого выглядеть в глазах экспериментатора в возможно более благоприятном свете; шка- ла Г (надежность) позволяет помимо оценки степени достоверно- сти полученных по ММИЛ данных судить об особенностях пси- хического состояния обследуемого; шкала К (коррекция) 120 Березин Ф. Б., Мирошников М П., Рожанец Р. В. Методика многосторон- него исследования личности. М , 1976.
306 Глава 3 позволяет дифференцировать лиц, стремящихся смягчить или скрыть наличие у себя тех или иных черт характера, и лиц, чрез- мерно открытых. Эта шкала также позволяет выявлять степень социальной опытности человека и знание им социальных норм. К основным шкалам относятся: 1 (соматизация тревоги), подъем профиля на этой шкале возникает, если у обследуемого существует беспокойство за со- стояние своего физического здоровья, которое возникает на фоне высокого уровня тревоги; 2 (депрессия) выявляет наличие у обследуемого расстройств тревожного ряда (собственно тревоги, страха) или наличие и сте- пень выраженности депрессии; 3 (демонстративность или истероидность) характеризует склонность к истерическим реакциям и демонстративному пове- дению; 4 (импульсивность) выявляет склонность действовать по первому побуждению, под влиянием внешних обстоятельств или эмоций; 5 (мужественность — женственность) характеризует выра- женность традиционно мужских или традиционно женских черт характера; 6 (ригидность) — даже умеренное повышение профиля по ней обычно указывает на аффективную ригидность, склонность к подозрительности, злопамятности и возникновению враждебных реакций, повышенную чувствительность к межличностным кон- тактам; 7 (тревога) характеризует постоянную готовность к возник- новению тревожных реакций, к фиксации тревоги и ограничи- тельного поведения; 8 (изоляция) выявляет тенденцию к соблюдению «психиче- ской дистанции» между собой и окружающим миром, уход из ок- ружающей среды во внутренний мир; 9 (активность) характеризует настроение человека, общий уровень активности, наличие оптимизма или пессимизма как чер- ты характера и т. д.; 10 (социальные контакты) выявляет степень включенности в социальную сферу, общительность или замкнутость.
Личность осужденных 307 С помощью ММИЛ были проведены фундаментальные ис- следования различных категорий преступников, выявлены их от- личительные особенности. На основе проведенного исследования был сделан вывод, что среди преступников имеется значительное число лиц, обладающих однородными личностными особенно- стями, среди которых ведущими являются импульсивность, аг- рессивность, асоциальность, гиперчувствительность к особенно- стям межличностных отношений, отчужденность и плохая социальная приспособляемость. В ходе исследования была обна- ружена связь между психологическими особенностями и пре- ступным поведением. Выявлены также отличительные психоло- гические особенности преступников от законопослушных граждан. 16-факторный опросник Кеттела является одним из самых мощных анкетных методов изучения личности. Он позволяет по- лучить психологическую информацию, использование которой может сделать педагогический процесс в ИУ более предметным и целенаправленным. Выявленные с помощью этой методики пси- хологические свойства личности могут существенно помочь и при прогнозировании поведения осужденного в той или иной жизнен- ной ситуации, а также в решении вопросов профпригодности и профориентации. В качестве единственного метода изучения лич- ности опросник Кеттела применять нецелесообразно. Данные, по- лученные с его помощью, необходимо оценивать в контексте бе- седы, а также результатов наблюдения за поведением осужденного в тех или иных ситуациях и изучения всех имею- щихся на него материалов. Опросник Кеттела по сравнению с другими анкетными мето- дами является наиболее простым в использовании, и поэтому са- мостоятельное обучение методике вполне возможно, особенно в процессе ее постоянного практического использования. Методика Кеттела предназначена для характеристики лично- сти по 16 психологическим параметрам, или шкалам, выявляю- щим наличие определенных психологических свойств. Под свой- ствами (или чертами) личности автор теста понимает факторы, оказывающие влияние на поведение человека. Опрос по тесту приводит к оценке свойств личности (по стандартной десяти- балльной системе — от 1 до 10 баллов) по каждому из 16 факто-
308 Глава 3 ров. Из полученных значений факторов строится профиль лично- сти, который используется для определения конкретных психоло- гических черт и особенностей поведения человека. Приведем для иллюстрации примерную интерпретацию фак- торов опросника. 1-й фактор (А): аффектотимия— шизотимия. Высокое значение этого фактора (аффектотимия) говорит об общительности, умении легко устанавливать контакты, хорошо приспосабливаться к среде. Такие люди отличаются эмоциональ- ной выразительностью, добродушием, внимательностью и опти- мизмом. Низкое значение этого фактора (шизотимия) свидетель- ствует о наличии таких личностных черт, как сдержанность, отгороженность, холодность, склонность к критике, недоверчи- вость, скептицизм. Те, у кого низкое значение этого фактора, эмоционально вялы, ригидны, обладают устойчивыми взглядами и установками, склонны к самоанализу. 2-й фактор (В): интеллектуальность. Высокие показатели свидетельствуют о наличии способности быстро обучаться новому, хорошем интеллектуальном контроле поведения, рассудительности. Низкие показатели говорят о пло- хой способности к обучаемости, конкретном мышлении и бук- вальной интерпретации происходящего. 3-й фактор (С): эмоциональная устойчивость— неустой- чивость. Высокое значение отмечается у эмоционально устойчивых лиц, умеющих объективно анализировать обстановку, хорошо адаптированных. При низких значениях фактора личность эмо- ционально незрела. Такие люди эмоционально неустойчивы, раз- дражительны, обладают низким порогом фрустрации. 4-й фактор (D): независимость — подчиняемость. Высокие показатели свидетельствуют о настойчивости в дос- тижении цели, стремлении к лидерству, нетерпимости к авторите- там, агрессии. Низкое значение — о мягкости в общении, уступ- чивости, зависимости, подчиняемое™, легко возникающем чувстве вины.
Личность осужденных 309 5-й фактор (Е): импульсивность — сдержанность. Высокое значение имеется у активных, но беспечных людей, стремящихся к постоянным переменам. Низкое — у сдержанных, молчаливых, осмотрительных и осторожных. 6-й фактор (F): внутреннее приятие или неприятие мо- ральных стандартов (зрелость или несформированность мораль- но-этических норм). Высокое значение фактора встречается у людей обязатель- ных, с развитым чувством долга, добросовестных, уравновешен- ных, поведение которых жестко регулируется внутренними мо- ральными стандартами. Низкое значение — у людей, чувствующих себя свободными от обязательств, которым не свойственны угрызения совести, плохо прогнозирующих даль- нейшее развитие ситуации, эгоистичных, не приемлющих кон- венциальных норм. 7-й фактор (G): смелость — робость в социальных контак- тах. Высокие показатели свидетельствуют о хорошей способности к установлению социальных контактов, активности в сфере взаи- модействия с другими людьми. Такие люди легко переносят ре- альную опасность. Низкое значение фактора у робких и застенчи- вых людей, плохо включающихся в групповое взаимодействие. 8-й фактор (Н): мягкость (женственность) — жесткость (мужественность). Высокие показатели характерны для чувствительных, мягко- сердечных людей, зависимых и несамостоятельных, непрактич- ных, мечтательных, требующих к себе внимания от окружающих. Низкие показатели встречаются у независимых и самостоятель- ных людей, практичных и обязательных. 9-й фактор (I): подозрительность — доверчивость. Высокие показатели — свидетельство подозрительности, раз- дражительности, недоверчивости. Такие люди упрямы, отстаива- ют свое мнение, даже если оно заведомо неправильно. Низкие по- казатели по данному фактору говорят о доверчивости, заниженной самооценке, непоследовательности и отсутствии стремления к доминированию.
310 Глава 3 10-й фактор (К): творческое воображение — практичность. Высокое значение этот фактор имеет у людей с богатым творческим воображением, с развитым внутренним миром, не- практичных. Они имеют широкий круг интересов, но необщи- тельны, так как поглощены своими идеями. Люди с низким зна- чением этого фактора живут в реальном мире, практичны и педантичны. 11-й фактор (L): дипломатичность — прямолинейность. Высокое значение фактора коррелирует с социальной опыт- ностью, хитростью, расчетливостью. Низкое — с сентименталь- ностью, хорошей рефлексией, отсутствием социальной опытности и хитрости, откровенностью. 12-й фактор (М): тревожность — спокойствие. Высокие показатели свидетельствуют о наличии тревоги, де- прессии, чувстве вины. Низкие — об уверенности в себе, умении справиться с трудностями. 13-й фактор (Q1): радикализм — консерватизм. Высокое значение фактор имеет у людей, склонных к экспе- риментированию в жизни, интересующихся нетрадиционными подходами к решению проблем, свободомыслящих. Низкое — у людей консервативных, придерживающихся традиционных реше- ний, осторожных ко всему новому. 14-й фактор (Q2): конформизм — нонконформизм. Высокие показатели свидетельствуют о самостоятельности, стремлении к одиночеству. Такие люди не нуждаются во взаимо- действии с социальной группой, руководствуются собственным мнением и идеями. Низкое значение фактора встречается у лю- дей, предпочитающих принимать решения совместно с группой, нуждающихся в постоянной групповой поддержке. 15-й фактор (Q3): высокий или низкий самоконтроль. Высокое значение фактора положительно коррелирует с та- кими свойствами личности, как самоконтроль, предусмотритель- ность, внимательность к другим, уравновешенность. Низкое зна- чение фактора свидетельствует о наличии внутриличностных конфликтов, недисциплинированности, небрежности. Такие люди
Личность осужденных 311 обычно не считаются с общепринятыми требованиями, невнима- тельны по отношению к другим, плохо работают в группе. 16-й фактор (Q4): высокий или низкий порог фрустрации. Люди с высокими значениями фактора напряженны, беспо- койны, легко теряют душевное равновесие, раздражительны. Низ- кое значение фактора свидетельствует об устойчивости к стрессо- вым воздействиям, внутреннем спокойствии и уравновешенности. В 16-факторном опроснике имеется также 4 дополнитель- ных (или, по Р. Кеттелу, вторичных) фактора: уровень тревоги, интраверсия — экстраверсия, сенситивность — уравнове- шенность, подчиненность — независимость. Опросник Кеттела применялся в исследованиях, связанных с разработкой типологий различных категорий преступников, а также для выявления типичных личностных черт. Изучались, на- пример, особенности осужденных за кражи личного имущества, рецидивистов и их отличие от впервые осужденных и т. д. При- менение 16-факторного опросника Кеттела в изучении личности преступника показало, что это достаточно информативная мето- дика, которая может существенно помочь в решении ряда кон- кретных, прикладных задач. Ее целесообразно использовать для получения общей психологической характеристики осужденного, позволяющей подбирать для него наиболее оптимальные методы педагогического воздействия, а также при решении вопросов профпригодности и профориентации. Данные, полученные с по- мощью этой методики (как, впрочем, и ММИЛ), могут помочь при прогнозировании поведения осужденного в той или иной жизненной ситуации. Метод незаконченных предложений является достаточно распространенным в экспериментально-психологической практи- ке. На основе анализа и интерпретации полученных данных мож- но сделать заключение об особенностях отношения обследуемого к окружающим, представителям того же или противоположного пола, друзьям, людям вообще, к самому себе, своему будущему, законам и т. д. При этом могут быть выявлены мысли о самоубийстве, скры- ваемые или даже неосознаваемые переживания. Метод применим как для индивидуальных, так и для групповых обследований, дос-
312 Глава 3 таточно прост и не требует специального психологического обра- зования. Наиболее известен вариант метода незаконченных пред- ложений, разработанный Д. Саксом и Л. Леви. Он включает 60 предложений, которые могут быть разделены на 15 групп, харак- теризующих систему личностных отношений обследуемого и вы- являющих страхи, чувство вины, тревогу. Обычно дается следующая инструкция: «Ниже приводится ряд незаконченных предложений. Прочитайте их и закончите как можно быстрее первой пришедшей Вам в голову мыслью». Каж- дое предложение представляется обследуемому отдельно от дру- гих. При этом необходимо исключить предварительное прочиты- вание и обдумывание. Саму процедуру исследования целесообразно проводить как можно быстрее. Если обследуемый затрудняется с ответом, нужно постоянно торопить его, что по- зволяет повысить достоверность результатов. При обработке по- лученных данных предложения и ответы с помощью «ключа» разбиваются на 15 групп, позволяющих вскрыть систему лично- стных отношений. Эта методика применялась в основном для изучения мотива- ционной сферы конкретных преступников, поскольку групповые исследования с ее помощью достаточно трудоемки. Например, с ее помощью изучалась мотивационная сфера осужденных за кра- жи личного имущества. Цветовой тест, использованный нами в исследованиях, пред- ставляет собой короткий (восьмицветовой) вариант теста, разра- ботанного швейцарским психологом Максом Люшером в 1947 г. и являющегося в настоящее время одним из наиболее распростра- ненных методов психодиагностической оценки личности. Данная методика позволяет за сравнительно короткий промежуток вре- мени (3-5 минут) оценить наиболее характерные для того или иного человека эмоционально-мотивационные стороны поведе- ния, такие, например, как стремление к активной деятельности или к пассивному созерцанию, стремление постоянно отстаивать свои позиции или неумение настоять на своем и пойти наперекор чьему-либо мнению и т. д. Восьмицветовой вариант теста Люшера представляет собой набор из карточек серого, темно-синего, зеленого, красного, желтого, фиолетового, коричневого и черного цветов опреде-
Личность осужденных 313 ленной тональности. Обследуемого просят последовательно раз- ложить весь набор карточек по степени предпочтения каждого из цветов относительно остальных, т. е. результатом работы с тестом является восьмицветовой ряд карточек, на одном конце которого (обычно слева) лежит наиболее предпочитаемый цвет, а на проти- воположном — наименее предпочитаемый. Интерпретация цветовых раскладок базируется на следующих методологических принципах. Каждый цвет имеет свою психоло- гическую значимость, т. е. является своего рода признаком опре- деленных поведенческих характеристик человека. Например, красный цвет связан с потребностью в активности, в интенсив- ном познании жизни, стремлении к победе; коричневый — с по- требностью в физическом покое и чувственном довольстве; зеле- ный — с потребностью в самоутверждении, силой воли; темно- синий — с потребностью в покое, в тихой, свободной от кон- фликтов обстановке; черный — с отрицанием всяких компромис- сов, критическим взглядом на окружающее (нигилизмом); се- рый — с желанием быть никем и ничем не связанным, отгородиться от внешних влияний, стимулов и участия в каком- либо деле; фиолетовый — со стремлением к взаимопониманию, некоторой инфантильностью (сентиментальностью); желтый — с экспансивностью, некоторой развязностью, расслабленностью при отсутствии целенаправленности. Другой основой для интерпретации цветовых раскладок слу- жит место (позиция) цвета в раскладе. Этот параметр называется функцией цвета и позволяет определить следующие личностные характеристики: манеру поведения, эмоциональную и мотиваци- онную цель поведения, эмоциональную оценку человеком окру- жающей обстановки, неприемлемый для поведения человека в данный момент эмоционально-мотивационный настрой. Этот тест также применяется для исследования отдельных преступников, которые в силу особенностей совершенных ими действий представляют исключительный интерес. Например, бы- ли изучены отдельные расхитители государственного и общест- венного имущества. Применение рисуночных тестов для исследования личности особенно широко распространено за рубежом. У нас в стране только в последнее время стали обращать внимание на рисунок
314 Глава 3 как способ изучения психологических особенностей человека. Рисуночные тесты относятся к числу проективных методик, т. е. тестовый материал выступает в качестве некоторого рода экрана, на котором обследуемый проецирует характерные для него по- требности и мотивы. Мы не будем останавливаться на всех суще- ствующих рисуночных тестах, их очень много. Рассмотрим толь- ко два, которые нашли широкое применение в кримино- логических исследованиях. Тест Маховер «Рисунок человека» является наиболее из- вестным и перспективным в современной психологии. В этом тес- те обследуемому дают карандаш и бумагу с заданием нарисовать человека, а затем нарисовать еще одного человека, противопо- ложного по отношению к первому по полу. Интерпретация теста в основном носит психоаналитический характер и направлена пре- жде всего на выяснение представления о самом себе, особенности мотивации взаимоотношений с лицами противоположного пола, психосексуальных проблем и трудностей. Именно поэтому эта методика была применена нами для изучения мотивов изнасило- ваний. Опыт ее применения показал, что она дает возможность получать информацию, которую сам обследуемый не может со- общить о себе, поскольку люди обычно редко осознают особен- ности своих сексуально-ролевых установок и отношений. Другим рисуночным тестом, применяющимся в исследовани- ях личности преступников, является Ассоциативный рисуночный тест (APT). С его помощью можно выявить такие качества, как агрессия, особенности поведения в группе, а также в конфликт- ных ситуациях, актуальные проблемы взаимоотношений с лицами противоположного пола, качественные характеристики, представ- ление человека о самом себе. В этом тесте обследуемому предла- гают лист бумаги, разделенный на 8 квадратов для рисунков. В шести из них находится исходный стимульный материал, в двух других рекомендуется сделать рисунок согласно инструкции. Опыт применения этой методики показал, что ее наиболее це- лесообразно использовать для исследования конкретного индиви- да, а не групп. Ценность ее в аспекте изучения личности преступника преж- де всего в том, что она дает информацию, позволяющую прогно- зировать поведение человека в критической для него ситуации.
Личность осужденных 315 Методика позволяет оценить также общее психологическое со- стояние обследуемого, составить представление о его характере и актуальных проблемах. Для изучения отдельных преступников применяются и наибо- лее сложные проективные методики: Тематический апперцеп- тивный тест (ТАТ) и тест Роршаха. ТАТ включает в себя двадцать сюжетных картинок, по кото- рым обследуемый должен составить связный рассказ. Его исполь- зование в исследовании отдельных преступников, особенно убийц, показало, что у него широкие возможности в раскрытии глубинных особенностей личности и в познании неосознаваемых скрытых мотивов преступного поведения Тест Роршаха состоит из таблиц, на которых дан максимально неопределенный материал (черно-белые и цветные симметричные чернильные пятна). Они предъявляются обследуемому в строго определенном порядке, а инструкция дается в следующей форму- лировке: «Что вы здесь видите? На что это похоже?» Методика применялась для изучения психопатов, совершивших преступле- ния. Необходимо учитывать, что ТАТ и тест Роршаха являются самыми сложными по интерпретации психологическими методи- ками. Их применение требует высокого профессионализма. В ус- ловиях мест лишения свободы целесообразно, чтобы их применя- ли специально подготовленные психологи. Для криминологических исследований также разработан ряд специальных методик, предназначенных для исследования в пер- вую очередь личности преступника. Один из них предложен Е. Г. Самовичевым и носит название криминогенетического ана- лиза. Он представляет собой метод изучения происхождения кон- кретного преступного деяния, совершенного конкретным лицом. По сути, этот метод сводится к выяснению строго индивидуаль- ных особенностей преступления. Он направлен на то, чтобы вы- яснить взаимосвязь прожитой жизни, прошлых влияний, личност- ных особенностей и особенностей преступных действий. Иными словами, такой подход позволяет понять преступное поведение в контексте индивидуальной жизни, вывести это поведение из нее, представив тем самым преступление как внутренне детерминиро- ванное и субъективно закономерное явление. Несомненно, что
316 Глава 3 криминогенетический анализ обладает большими прогностиче- скими возможностями. § 3. ОТНОШЕНИЕ ПРЕСТУПНИКА К СОДЕЯННОМУ И ПРОБЛЕМЫ ЛИЧНОЙ ВИНЫ Поскольку карательно-воспитательный процесс в ИУ должен быть направлен на коррекцию нравственных дефектов, осужден- ный должен рассматриваться не только как лицо с особым право- вым статусом, но и как носитель этих дефектов. Это тем более важно подчеркнуть, что в связи с пребыванием в местах лишения свободы могут произойти дальнейшие деформации нравственного сознания. Особое значение для психолого-нравственной характери- стики личности осужденного имеет оценка ею обстоятельств, приведших к преступлению, самого преступления и назна- ченного за него наказания. Эти признаки относятся к числу важнейших в характеристике осужденного. По нашему мнению, психологическое отношение осужденных к наказанию настолько важно для организации исправительного воздействия, что его следует принять в качестве одного из основных критериев ис- правления. К сожалению, как работники ИУ, так и суды при ре- шении вопроса об условно-досрочном освобождении очень редко учитывают данный критерий. Это может привести к ошибкам в оценке степени исправления осужденных и как следствие к реци- диву преступлений, на что справедливо обращалось внимание в литературе. Формирование у осужденных правильного отношения к нака- занию (отношение как к справедливому) является одним из путей повышения его эффективности. Осужденный, не раскаивающийся в совершенном преступлении и считающий наказание несправед- ливым, практически не поддается исправлению — он просто не видит в этом необходимости, а наказание воспринимает только как кару. Таким образом, основными признаками, характеризующими нравственную деформацию личности осужденного, являются не-
Личность осужденных 317 правильное отношение к преступлению, неадекватная оценка ро- ли своих личностных качеств в его совершении и отношение к назначенному наказанию как к несправедливому. По данным на- ших исследований, менее чем у половины осужденных несовер- шеннолетних сформировано правильное отношение к наказанию, а значит, установка на исправление отсутствует у меньшей части осужденных. Это свидетельствует о достаточно глубокой дефор- мации их личности, поскольку даже факт совершенного преступ- ления и последовавшего наказания у многих из них не затронул внутреннего морального — психологического регулятора, вопло- щенного в совести, не привел к переоценке собственной личности и своего поведения. Такая позиция личности препятствует эффек- тивному влиянию на нее средств исправительного воздействия, поэтому необходима планомерная воспитательная работа по пре- одолению этой позиции. Но подобная работа существенно затрудняется тем, что в ус- ловиях мест лишения свободы действуют значительные факторы психологического и социально-психологического порядка, кото- рые способствуют поддержанию и усилению указанных деформа- ций. К факторам психологического порядка, укрепляющим нега- тивную нравственно-психологическую позицию личности при отбывании наказания, следует отнести феномен психологиче- ской защиты, весьма распространенный среди осужденных. Ме- ханизмы защиты достаточно многообразны, в нашем исследова- нии был рассмотрен только один — рационализация, т. е. подыскивание разумных доводов для оправдания собственного поведения, его вынужденности, полезности и т. д. Действие этого механизма может выражаться в отрицании своей личной ответст- венности (более половины несовершеннолетних осужденных ви- дят причины своего поступка во внешних обстоятельствах), в от- рицании нанесения своими действиями кому-либо какого-нибудь ущерба (более трети из них полагают, что причинили вред только себе), в осуждении людей, которые их осудили (более половины подростков считают работников следствия и суда несправедли- выми людьми), в обращении к более важным обязательствам, ко- гда нарушение закона оправдывается наличием обязательств пе- ред другими, чаще всего перед членами неформальной группы, к
318 Глава 3 которой принадлежал подросток (более трети осужденных апел- лируют именно к этому обстоятельству). С помощью этих психологических механизмов может быть нейтрализован социально-правовой контроль. Правонарушителю не обязательно усваивать антисоциальные нормы, он может в принципе одобрять общепринятые правила, но нейтрализовать распространение их обязательности на собственное поведение путем психологической защиты. Использование преступниками различных форм морального самооправдания является отрица- тельным в педагогическом плане. Но это все же свидетельствует о наличии у осужденных морально-эмоционального дискомфорта, порожденного преступлением, о том, что хотя социально- правовой контроль нейтрализуется, но его правомерность все- таки неявно признается. В условиях мест лишения свободы действуют и мощные нега- тивные социально-психологические факторы, под влиянием кото- рых осужденные приходят к отрицанию правомерности социаль- ного контроля вообще — путем противопоставления сообщества осужденных другим людям, осознания своих особых ценностей и выработки особых норм. Мы имеем в виду явление, получившее в литературе название «другая жизнь осужденных» (асоциальная субкультура).121 Асоциальная субкультура, культивируя и уси- ливая противопоставление индивида и общества, препятствует осознанию вины за совершенное преступление, вообще снимает для осужденного проблему морального самооправдания, нейтра- лизует влияние на личность средств исправительного воздейст- вия. Она, паразитируя на идеях коллективизма и товарищеской взаимопомощи, извращает смысл важнейших нравственных принципов, превращая их в групповщину и круговую поруку, прививает осужденным чувство крайнего эгоизма. «Другая жизнь» опирается на систему ценностей, норм, традиций, регули- рующих поведение осужденных и их отношение к окружающим. Ее сущность заключается в особой стратификации сообщества 121 Хохряков Г. Ф., Саркисов Г. С. Преступления осужденных: причины и предупреждение. Ереван, 1988; Щерба С. П., Курганов С. И., Перцова Л. В. Со- циально-негативные явления в ВТК и борьба с ними. М., 1985.
Личность осужденных 319 осужденных, их делении на слои (страты), имеющие различное положение, права и обязанности в сфере неформального общения. Для правильного понимания нравственной сущности «другой жизни» следует иметь в виду, что для мест лишения свободы ее возникновение закономерно и объективно. Представление о том, что она есть продукт «злой воли» преступников (или «злой воли» администрации ИУ), является поверхностным. Специфичность «другой жизни» обусловливается уникальностью взаимосвязан- ных социальных факторов, присущих в полной мере только нака- занию в виде лишения свободы: принудительной изоляцией ин- дивидов от общества; включением их в однополые группы на уравнительных началах; жесткой регламентацией поведения. Действие этих факторов постоянно и принципиально неустрани- мо, поскольку они являются необходимыми элементами лишения свободы. Указанные факторы являются объективными, внешними по отношению к социальной среде мест лишения свободы. Но существуют и внутренние факторы. Общество осудило преступников и изолировало их в ИУ, тем самым противопоста- вив их основной массе законопослушных граждан. Это способст- вует тому, что осужденные осознают себя как членов особого со- общества «мы», имеющего свои интересы, противопоставленного «им», т. е. людям, живущим в условиях свободы. Это является материальной основой для консолидации данного сообщества, имеющего свои особые интересы и ценности и вырабатывающего особые меры по защите этих интересов и сплочению самого со- общества. Принудительное включение в особую социально- психологическую среду, невозможность добровольного выхода из нее, общезначимость некоторых основных ценностей заставляют всех осужденных придерживаться норм, выработанных сообщест- вом, хотя ориентация на само сообщество и степень идентифика- ции себя с ним могут быть различны. Знание общих закономерностей возникновения и существова- ния «другой жизни» позволяет определить и общие направления борьбы с этим негативным социально-психологическим явлением. Имеющиеся здесь возможности ограничены действием внешних факторов, устранить их нельзя, следовательно, нужны меры (ес- тественно, в рамках закона), смягчающие действие таких факто- ров. Детальная регламентация поведения во всех сферах деятель-
320 Глава 3 ности объективно вырабатывает у осужденных стереотипы пове- дения, отвечающие весьма специфическим условиям ИУ, а не со- циальной практике вне мест лишения свободы. Это в условиях замкнутой среды, где ограничены возможности удовлетворения многих потребностей, снижает активность личности, формирует пассивность и несамостоятельность. В воспитательных колониях следует развивать и поощрять те формы деятельности, в которых могут реализоваться потребности личности в уважении, самоут- верждении, творчестве и т. д. Надо принимать меры к тому, чтобы физическая изоляция осужденных не превращалась в социальную. Чем более прочными и разносторонними являются связи осужденного с внешней социальной средой, тем меньше степень противопоставления «мы» и «они», тем меньше влияние на его поведение оказывают нормы асоциального сообщества. Поэтому в пределах, установленных нормами права, должны мак- симально расширяться связи осужденных с практической дея- тельностью и духовной жизнью общества. Кроме того, необходимо разумное уменьшение детальной регламентации повседневной жизни и быта осужденных. В ИУ следует развивать те формы деятельности, которые реализуются в самоутверждении и самоуправлении. Разумеется, возможности самоуправления в местах лишения свободы ограничены рамками закона, но они есть, и задача заключается в том, чтобы пересмот- реть структуру самодеятельных организаций осужденных и суще- ственно расширить правовое положение коллективов осужден- ных. Детальная регламентация поведения осужденных значи- тельно снижает активность личности в условиях изоляции и воспроизводит иждивенческие настроения. Реальной аль!ернати- вой этому может быть только максимально возможная в условиях исполнения наказания самостоятельность осужденных, которая может проявляться прежде всего в формировании воспитывающе- го коллектива осужденных. Беседы с осужденными, особенно доверительные и обстоя- тельные, убеждают в том, что, к несчастью, очень мало кто из них исполнен искреннего и глубокого раскаяния по поводу содеянно- го. Причем, как ни удивительно, покаянных чувств не испытыва- ют, как правило, не только воры, расхитители и взяточники, но и убийцы, насильники, разбойники. В числе последних и те, кото-
Личность осужденных 321 рые совершали такие преступления неоднократно или с особой жестокостью и цинизмом, причиняя жертве неимоверные страда- ния и мучения, или против своих близких. Вот только три приме- ра. Н., 17 лет, подговорил знакомого убить свою мать, вооружил его ножом. После убийства похитил 2500 руб. убитой. К., 28 лет, во время пьяной ссоры с родным братом зарубил его топором. О., 27 лет, поссорившись с женой, избил ее, а затем схватил их сына в возрасте двух месяцев и на глазах у матери убил его ударом головы об пол. Никто из этих троих в длительных беседах не выразил ни ма- лейшего сожалению по поводу совершенных ими тягчайших пре- ступлений в отношении самых близких родственников — матери, брата, сына, хотя все они признали себя виновными. Создается впечатление, что никто из них, как и большинство других пре- ступников, вообще не задумывается над тем, какие злодеяния им учинены, не ставит проблему в нравственной плоскости, в плане личной вины и личной ответственности. Основное, что беспокоит их до вынесения приговора, это понести по возможности более мягкое наказание, а еще лучше — вообще избежать его. Отбывая же наказание, осужденные за тяжкие преступления против лично- сти стараются сделать все, чтобы наказание было бы снижено. При этом аргументы приводятся самые разные. Н., убивший родную мать, силится доказать, что его пребывание за решеткой вообще бессмысленно, поскольку, видите ли, этим мать нельзя воскресить. Братоубийца К. все сваливает на убитого им брата, а О. винит во всем жену и ее родственников. Эти недостойные по- пытки хоть как-то, но обязательно обелиться достаточно типичны для всех насильственных преступников, которые готовы винить в содеянном ими же кого угодно — родных, близких, свидетелей, жертву, следователя, судью, прокурора, но только не самого себя. Достаточно прочитать их жалобы и просьбы о помиловании, что- бы легко убедиться в этом. Психологически это понятно. Многие осужденные, рассказы- вая о совершенных ими преступлениях, уходят от нравственной оценки содеянного в силу психической травматичности для себя подобных оценок и взамен этого сосредотачиваются на связях И Зак. 3197
322 Глава 3 между различными факторами и наступившими общественно опасными последствиями. При этом они стараются растворить себя среди этих факторов, преуменьшая свою роль и по возмож- ности не ощущая себя источником указанных последствий. Про- исходит отторжение своего «я» от собственного же поведения. Чрезвычайно любопытно, что насильственные преступники меж- ду тем отличйо знают, за что именно их наказали и абстрактно, безотносительно себя искренне убеждены в том, что за такие дей- ствия обязательно надо наказывать. В принципе они не возража- ют и против того, чтобы и их наказали, это тоже было бы спра- ведливо, главный же вопрос для них — как. Поэтому убийцы в один голос утверждают, что наказание слишком сурово, что вполне можно было бы обойтись половиной назначенного срока, что их уже давно можно было бы освободить и т. д. Все это дает основание думать, что кающиеся убийцы, кото- рых все время преследуют образы их жертв и которые сурово и беспощадно осуждают себя, во многом плод фантазии писателей, которые никогда не изучали таких преступников. Бьющие себя в грудь бывшие злодеи и лиходеи — мираж, и с этим надо смирить- ся, особенно всем тем, кто безоглядно и бездумно ратует за мягкие наказания опасным преступникам. Что же касается корыстных преступников, то здесь картина существенно другая, поскольку очень многие из них, формально даже согласные с приговором, в глубине души все-таки не пони- мают, за что же они попали в неволю. В последние годы всеобще- го воровства и лихоимства подобное отношение к содеянному резко возросло и такие преступники глубоко убеждены в том, что наказаны они только потому, что попались. Естественно, нравст- венный самоупрек здесь (как, впрочем, и среди убийц) начисто отсутствует. Поэтому сожаление выражается обычно по поводу своего поведения, неосторожности, неумения делать деньги, от- сутствия ловкости, предательства друзей, жестокости милиции или суда и т. д. Наивные (но только на наш взгляд) эти рассужде- ния воров, взяточников и расхитителей невольно напоминают по- ведение первобытных охотников и собирателей, которые брали от природы все, что могли. Так ведут себя и названные преступники, ощущая, бессознательно воспринимая окружающую среду как социализированную природу, которая сама по себе предоставляет
Личность осужденных 323 человеку средства к существованию. Поэтому нет греха, во вся- ком случае особого греха, взять у нее что-нибудь. То, что это почти всегда принадлежит другим или безымянному и безликому государству, мало кого смущает, поскольку изначально оценива- ется как некая данность, извечный порядок вещей, к которому надо просто приспособиться. Завладение чужим добром ведь тоже форма приспособления, адаптации, хотя и достойная порицания в глазах общества. Мы не будем здесь вдаваться в детальный анализ общесоци- альных причин такого отношения преступников к наказанию. От- метим лишь, что в настоящее время оно тесно связано с общим падением нравов, утратой многих привычных моральных ориен- тиров и ценностей, разочарованием в жизни и неверием, ростом анархических настроений, нигилистическим отношением к закону на фоне ухудшающегося материального положения людей, от- дельных групп населения. Но было бы неверным указывать лишь на эти явления и процессы, сколь значительными бы они ни были. Ведь убийство, например, родной матери или собственного ре- бенка в принципе должно безоговорочно осуждаться самим пре- ступником независимо от того, какие социально-экономические и иные трудности в данный момент переживает общество. Более того, отношение виновного к им же содеянному, если брать даже не единичные случаи, а их множество, по-видимому, вообще напрямую не связано с уровнем материального благосос- тояния людей. И в современных развитых странах, и в дореволю- ционной России, которая была несравненно богаче, чем мы, име- лось и имеется множество опасных преступников, которые в тюрьме и на каторге и не думали каяться. Блестящая работа В. Дорошевича «Сахалин. Каторга» — убедительное тому доказа- тельство. В книге дана мастерски написанная галерея портретов убийц и разбойников, рассказывающих о своих злодеяниях без угрызений совести, вполне спокойно, даже с усмешкой и некото- рым юмором. «Весельчакил-убийцы неоднократно встречались и нам. Так в чем же дело? Прежде всего отметим, что сразу же после обнаружения и за- держания преступника он попадает как бы в оппозицию ко всем и от всех ожидает нападения, т. е. значительного ухудшения своего
324 Глава 3 положения, сурового наказания вплоть до лишения жизни. Очень многие ему угрожают, он ни от кого не ожидает действительного сочувствия и понимания, никто не выражает желания разделить его страдания и страхи. Поэтому все его жизненные силы, от при- роды иногда не очень значительные, уходят на круговую оборону, которая тем яростнее, чем более враждебной ощущается им госу- дарственная машина, хладнокровно переламывающая его жизнь и судьбу и отнюдь не склонная к снисходительности. На данное об- стоятельство мы обращаем особое внимание, поскольку преступ- ник чаще всего — это отчужденная личность, бессознательно ощущающая немалую дистанцию между собой и людьми, соци- альными институтами, общественными ценностями. Иными сло- вами, будущие преступники в силу своей отчужденности уже за- ранее предрасположены воспринимать следствие и суд как нечто чуждое и даже враждебное. Дальнейшие события обычно убеж- дают их в своей правоте. Однако подвергнутые аресту подозреваемые и обвиняемые вынуждены обороняться не только от следователя или прокурора. Не менее травматичной становятся для очень многих из них, осо- бенно впервые взятых под стражу, сама обстановка в местах ли- шения свободы, ее жесткие ограничения, подавление воли и же- ланий, действия сокамерников и т. д. Так что фронт обороны у них весьма широк. В этих условиях нравственные вопросы собст- венного преступного поведения неизбежно начинают отступать на второй план, а потом как бы растворяются, самоупреки, если они и были, исчезают вообще, так как своих сил и возможностей может не хватить для отражения внешних опасностей, которые так реальны и которые могут исковеркать всю жизнь. Таким пу- тем вырабатывается определенная позиция, постоянная линия по- ведения, ориентированная лишь на обеспечение собственной безопасности и жестко закрепляемая в психике как более или ме- нее надежная гарантия своего относительного благополучия в крайне неблагополучных условиях мест лишения свободы. Надо добавить, что темы совершенного преступления, личной вины, ответственности весьма непопулярны в тюрьмах и колони- ях. Их редко касаются даже представители администрации, и не в последнюю очередь в связи с тем, что обычно не могут сказать ничего существенного по поводу причин преступного поведения.
Личность осужденных 325 соотношения виновности и наказания, перспектив дальнейшей жизни. Они совершенно не подготовлены, а поэтому неспособны проникнуть в душу осужденных, в ее сокровенные глубины и ин- тимные переживания, вызвать исповедь и покаяние, а тем самым и очищение. Но даже если бы тюремные работники могли бы и захотели это сделать, у них попросту не хватило бы времени на такие занятия в силу множества других, на первый (только на первый!) взгляд гораздо более важных обязанностей. Итак, покаяние чуждо преступникам, отбывающим наказа- ние в местах лишения свободы, более того, такая проблема там даже и не ставится. Между тем оно крайне необходимо для реше- ния не только абстрактных нравственных проблем, но и многих практических задач, и в первую очередь для предупреждения ре- цидива преступного поведения, изменения поведения вообще на основе обретения духовности и обращения к иным ценностям. Покаяние не только признание собственных ошибок и заблу- ждений, но достижение человеком нового качества. Исповедь и покаяние могут стать существенным способом снижения высоко- го уровня тревожности осужденных и напряженности в их среде, а следовательно, сокращения числа нарушений в ИУ и укрепле- ние там режима. Нельзя забывать, что покаяние, раскаяние (по латыни — jenitencia — отсюда пенитенциарные учреждения) представляет собой переживание чувства стыда и угрызений совести. Это мо- эально-психологическое переживание имеет исключительное значение для нравственного совершенствования осужденного, ибо покаяние обусловлено тем, что переживание чувства стыда сопровождается самопорицанием, самоупреками и самоосужде- нием им своего поведения. Регулирующая роль этой важнейшей этической категории заключается в том, что стыд представляет собой зачаточный, не резко выраженный гнев человека на самого себя, гнев, обращенный вовнутрь человека.122 I Внутренняя, этическая сущность стыда и совести одна и та же: «Стыд и совесть говорят разным языком и по разным пово- дам, но смысл того, что они говорят, один и тот же: это недобро, Гегель. Соч. Т. III. С. 121.
326 Глава 3 это недолжно, это недостойно. Такой смысл уже заключается в стыде; совесть прибавляет аналитическое пояснение: сделавши это недозволенное или недолжное, ты виновен во зле, грехе, в преступлении».123 Переживание осужденными чувства стыда и совести значимо с педагогической точки зрения еще и потому, что они являются индивидуальными психическими механизмами, через которые общество воздействует на личность посредством внутренней саморегуляции ею своего поведения и, следовательно, самовоспитания. Совесть составляет способность личности кон- тролировать свое поведение, отражать в своем самосознании, са- мооценках и мотивах те наиболее высокие требования, какие только могут быть предъявлены человеку. Органическая связь совести и добра делает совесть не только формой своеобразной нравственной самокритики, но вместе с тем и проявлением мо- ральной ответственности личности, определяющим выбор пове- дения. Угрызение совести, сопровождающее покаяние, — это устой- чивое эмоциональное отношение осужденного к содеянному, вы- ражающееся в отрицательных эмоциях, переживаниях глубокого неудовольствия, морального страдания. Оно вызывается само- осуждением человека, сожалением о содеянном в прошлом пре- ступлении. Что же надо сделать, чтобы в условиях отбывания на- казания сработал этот мощнейший механизм нравственного воздействия на личность осужденного? Как разбудить дремлю- щую совесть? Сразу же оговоримся, что мы отрицательно отно- симся к такой постановке вопроса, что у некоторых совести (как и стыда) вообще нет, что этот вечный «внутренний тиран» (по вы- ражению 3. Фрейда) иными сверхчеловеками уже преодолен, а иными недочеловеками неизвестно когда утерян. Безусловно, со- весть есть у каждого вменяемого человека. Вопрос только в том, что она по многим причинам заблокирована еще до совершения преступления, а во время отбывания наказания из-за определен- ных условий эта блокада не только не снимается, но порой даже еще более усиливается. 123 Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия. Соч. В 2 т. Т. 1. М., 1990. С. 133.
Личность осужденных 327 Одной из самых существенных преград на пути к покаянию осужденного лежит феномен психологической защиты, прояв- ляющийся, как уже отмечалось выше, в различных формах сопро- тивления воспитательному воздействию. Однако речь должна ид- ти не о разрушении психологической защиты, которая выражает бессознательное стремление личности сохранить целостность, определенность своего «я», уровень самосознания, самоуважения и самооценки. Необходимо так построить процесс исправления, чтобы с помощью индивидуального психотерапевтического вос- питательного воздействия постепенно преодолевать этот барьер. Следует подчеркнуть, что для успеха в этой работе имеет значе- ние умение воспитателя выявить у осужденного и использовать в своих целях склонность к концентрации на проблемах собствен- ной жизни, помочь пробудить у него интерес к самому себе («на- до отважиться войти в самого себя»). Это позволяет создать опре- деленные предпосылки для формирования более правильной самооценки у преступника, а также способствует пробуждению у него первых импульсов потребности самопознания и самовоспи- тания, что напрямую связано с проблемой покаяния. Вместе с тем переживание раскаяния, чувства стыда и угры- зения совести не должны быть сведены к беспредельному само- копанию личности во внутреннем мире и болезненному самоистя- занию, доводящему до психического истощения. С другой стороны, раскаяние должно быть деятельным — искуплением ви- ны, выразившимся в осознании необходимости отбыть наказание и исправиться. «Поскольку преступника наказывают, это предпо- лагает требование, чтобы и он понимал, что его наказывают спра- ведливо, и если он понимает это, то, хотя он и может желать, что- бы его освободили от наказания как внешнего страдания, тем не менее его всеобщая воля, поскольку он признает, что его наказы- вают справедливо, согласна с наказанием».124 Таким образом, покаяние должно осуществляться в рамках того общего подхода к наказанию, согласно которому оно есть приговор, произносимый осужденным над самим собой. Однако если все силы осужденного уходят на круговую оборону или са- 124 Гегель. Работы разных лет. М., 1973. Т. 2. С. 28.
328 Глава 3 мооборону, то дело не доходит не только до деятельного раская- ния или покаяния, но даже до более или менее искреннего само- упрека. Поэтому следующим направлением пробуждения у осуж- денного чувства стыда и совести должно стать максимальное снятие неоправданных правоограничений, гуманизация условий содержания. Прежде всего здесь идет речь о смягчении фактора асоциальной субкультуры и ее профилактике. Преодолеть «другую жизнь» в условиях изоляции от общест- ва, как уже отмечалось, практически невозможно, но оградить осужденного от наиболее уродливых ее проявлений необходимо не только с точки зрения законности, но прежде всего с той це- лью, чтобы освободить душевные силы человека от изнуритель- ной борьбы с преступным сообществом за свое элементарное са- мосохранение, чтобы направить эти силы в русло духовного самовозрождения, покаяния и самоопределения. § 4. СУБКУЛЬТУРА ОСУЖДЕННЫХ И ЛИЧНОСТЬ125 Одним из серьезных препятствий, стоящих на пути эффек- тивной организации исправления в условиях пенитенциарного учреждения, является асоциальная субкультура с ее специфиче- ским набором ценностных ориентации, норм и правил поведения, сетью устойчивых неформальных взаимосвязей правонарушите- лей. Исходя из результатов исследований, можно утверждать, что она навязывает определенный нормопорядок как в психологиче- ском, так и в физическом отношениях. Именно это вынуждает одних скептически относиться к средствам перевоспитания, дру- гих — открыто противодействовать усилиям персонала, третьих - оставаться «в стороне» от проводимых воспитательных меро- приятий. Возможности реализации потребностей личности оказы- ваются ограниченными, поскольку членство в группах и принятие 125 Данный раздел написан с участием А. И. Мокрецова.
Личность осужденных 329 субкультурных ценностей выступают в роли категорического им- ператива, обязывающего вести себя должным образом. Хотя указанные обстоятельства не являются непреодолимым барьером, с ними необходимо считаться и успешно преодолевать, если мы хотим улучшить качество ресоциализации преступников. С психологической точки зрения асоциальная субкульту- ра или так называемая другая жизнь представляет собой до- вольно стабильную сеть непосредственного взаимодействия осужденных. Она объективирована в неформальных стандартах поведения, внутри- и межгрупповых отношениях, неписаной нормативно-ценностной системе. В общем виде — это не имеющая правового статуса самоор- ганизация осужденных, возникающая в результате удовлетворе- ния актуальных потребностей личности в сфере психологических отношений или иных значимых целей в период отбывания нака- зания. Несмотря на внешний примитивизм, самоорганизация осуж- денных выполняет важные, нередко даже терапевтические функ- ции. В частности, она обеспечивает адаптацию личности через смягчение страданий, обусловленных изоляцией от общества. Ин- теграция в неформальные группы дает возможность ей реализо- вать свои потребности, в том числе и сексуальные, без утраты об- раза своего «Я». В силу социальной идентификации осужденный ослабляет влияние мощного психического дистресса, каким является то- тальный институт лишения свободы со всеми вытекающими по- следствиями. Вместе с тем участие в субкультуре оказывает нега- тивное влияние на личности и группы осужденных. Принятые в ней ценности и стандарты поведения вступают в противоречие с нормами и моделями взаимодействия формальной организации. В рамках субкультуры меняется субъективная привлекатель- ность мер воспитательного влияния. Они могут менять свой по- тенциал на противоположный в зависимости от членства в той или иной группе. Например, совершение противоправных по- ступков в стенах пенитенциарного учреждения, сопровождаемое помещением в штрафной изолятор, поднимает престиж человека в глазах асоциальной группы. Напротив, содействие администра- ции или участие в самодеятельных организациях увеличивает 12 Зак 3197
330 Глава 3 риск стать объектом насмешек и преследований. Нередко это приводит к падению статуса со всеми вытекающими из этого по- следствиями. В результате подобной трансформации группового сознания сохраняются ценности и стандарты поведения среди преступни- ков, направленные на нейтрализацию воспитательных мероприя- тий. С функциональной точки зрения, охранительное по существу и криминогенное по ориентации влияние субкультуры оказывает- ся настолько сильным, что может привести к совершению новых преступлений. Можно привести немало примеров, когда в соци- альных ситуациях «незримые» неформальные группы выступали в качестве силы, направляющей субъектов на путь девиантного поведения, а если они уже встали на него — то мощным мотива- тором, удерживающим личность в рамках асоциального сообще- ства. Таким образом, есть основания полагать, что процесс ресо- циализации преступников опосредуется влиянием нескольких факторов — общества в целом (с помощью средств массовой ин- формации), деятельности персонала пенитенциарного учрежде- ния, родственников, близких, семьи, общественности — с одной стороны, а с другой — местной локальной субкультуры осужден- ных, в которой асоциальная среда занимает весьма заметное ме- сто. Исходя из материалов наших исследований, следует подчерк- нуть, что влияние последней на индивидуальное и групповое по- ведение оказывается сильнее и интенсивнее, чем воздействие формальных организаций и социальных институтов. Хотим мы этого или нет, но в условиях пенитенциарного учреждения любо- го вида наряду с правовыми, моральными, нравственными ценно- стями активно развиваются ориентации и представления, прямо противоположные тем, которые признает общество и символами которых служит просоциальное поведение. Казалось бы, одни и те же формально организованные и стихийно возникающие груп- пы составляют единую микросоциальную психологическую сре- ду, выполняют тем не менее различные функции и являются но- сителями разных ценностей. В соответствии с этой спецификой развиваются и формы взаимодействия осужденных, преобладаю-
Личность осужденных 331 щей чертой которых служит неформальность отношений между ними. Эти отношения складываются и развиваются в рамках нефор- мальных групп, специфической чертой которых является диффе- ренциация общения и межличностных статусов. Наблюдения по- казывают, что в пенитенциарных учреждениях любого типа подавляющее число осужденных входит в неформальные группы различной направленности. Объем этих групп варьирует, как пра- вило, от двух до семи человек, иногда 10-15 и более. Образование их строится, главным образом, на принципах психологической совместимости, общности взглядов и интересов (возраст, терри- тория). Нередко включение в неформальные группы является следствием психологического давления или же диктуется стрем- лением к доминированию над остальными. Последняя тенденция характерна для осужденных молодежного возраста, особенно с устойчивыми антисоциальными взглядами, а также лиц, чья пре- ступная карьера началась очень рано. Неформальные группы можно классифицировать по раз- личным основаниям — характеру, направленности, числен- ности, длительности существования, особенностям внутрен- ней структуры и др. Оценивая их в зависимости от доминирующих ценностных ориентации и целей, можно условно выделить группу профессиональной, нейтральной и асоциальной направленности. Последние представляют собой интерес с воспитательной точки зрения, поскольку выступают не просто в роли носителей субкультурных ценностей, но, что самое главное и основное — осуществляют негативную социализацию личности. Это происхо- дит за счет блокирования воспитательных программ или усвоения посредством включения в совместное решение групповых целей субкультурных ценностей, стандартов поведения и негативных представлений. В рамках таких неформальных структур шлифу- ются преступные навыки или приобретаются новые приемы со- вершения действий; развивается сплоченность вокруг значимых идей и криминальных интересов, иногда — авторитетных лично- стей; вырабатывается готовность к агрессии. Можно выделить следующие цели асоциальных групп: сведе- ние до минимума влияния персонала пенитенциарного учрежде-
332 Глава 3 ния; осуществление скрытых способов контроля за его действия- ми; достижение максимальных благ для своих членов. В конеч- ном счете — формирование такой модели поведения, которая по- зволяла бы осужденному чувствовать себя «хозяином своих поступков», быть справедливым и честным в глазах окружающих, причем справедливость и честность понимаются лишь в свете той же субкультуры. Можно, таким образом, утверждать, что в случае ослабления нравственных, правовых, экономических, психологических и иных факторов воздействия в среде осужденных активно развива- ется своего рода солидарная оппозиция. Она складывается в ре- зультате интенсивных групповых и межличностных контактов независимо от принадлежности к определенной системе ценно- стей и направлена на принятие таких норм и стандартов поведе- ния, которые символизируют общую лояльность к преступной субкультуре и подчеркивают негативное отношение к админист- рации, органам самоуправления и различным социальным ин- станциям. Эмпирические исследования показывают, что групповое взаимодействие влияет на систему представлений и взглядов осужденных. Например, по индексу отношений осужденных к возможности участия в самоуправлении, представлению о самом себе и предпочитаемым способам поведения была установлена положительная корреляция между членством в группах и выра- женностью этих мнений. Причем по мере усиления режима коэф- фициент связи увеличивается. Это свидетельствует о том, что факторы изоляции способст- вуют интеграции в неформальные группы и увеличивают психо- логическую зависимость осужденного. Другими словами, чем важнее для него группа и выше занимаемый в ней статус, тем ме- нее самостоятельным он становится в выборе индивидуальной линии поведения. Функционирование в стенах пенитенциарного учреждения относительно автономной неформальной системы с жесткой дифференциацией статусов и сплоченными взаимосвязя- ми является, кроме того, существенным криминогенным факто- ром. Подтверждением этому служит анализ острых ситуаций, возникающих в среде осужденных, подавляющее число которых обусловливается групповыми характеристиками. В частности, ус-
Личность осужденных 333 тановлено, что конфликты, их динамика и способы разрешения во многом определяются статусом неформальной группы, а также степенью идентификации осужденного с соответствующей груп- пой, ее нормами и ценностями. По мере ограничения сферы общения, углубления противоре- чий между формальной и неформальной нормативно-ценностной системами конфликты становятся острее. Увеличивается их ла- тентный период и реже восстанавливаются позитивные отноше- ния между участниками конфликтного взаимодействия. В таких условиях затрудняется контроль за протеканием конфликтов со стороны персонала. Например, если в колониях общего режима при помощи администрации разрешается каждая вторая кон- фликтная ситуация, то в учреждениях строгого режима эта доля падает до 20-25%. Существует определенная зависимость между количеством, характером, направленностью неформальных малых групп и чис- ленностью конфликтов. Общая тенденция может быть сформули- рована так: чем меньше в колонии групп, имеющих асоциальную направленность, и чем менее противоречивыми являются в суб- культуре системы нормативно-ценностных ориентации, тем меньшее число осужденных и малых групп втягивается в орбиту конфликтного взаимодействия. Падает и численность межгруппо- вых конфликтов. Реальное существование в стенах пенитенциарного учрежде- ния асоциальной субкультуры и функционирование неформаль- ных групп с противоречивыми стандартами поведения стимули- руют межличностную и межгрупповую напряженность, а также свидетельствуют о том, что наиболее нуждающимися в адекват- ных способах коррекции являются такие категории и группы осужденных, которые в наименьшей степени ориентированы на просоциальные ценности и формальную структуру общения. Приведенные положения имеют существенное значение как для объяснения механизма преступного поведения, так и опреде- ления психологических особенностей личности. Дело в том, что предметные отношения осужденного, в которых проявляется и оценивается другими его сущность, складывается не во внутрен- нем пространстве психики, а в системе социального взаимодейст- вия, субъектом которых он является как личность. В этой связи
334 Глава 3 даже пристальный психологический анализ, обращенный исклю- чительно к интрасубъективным характеристикам, например, к мо- тивационно-потребностной сфере, не может открыть воспитате- лю, почему в одних группах осужденный оказывается просоциальной, а в других — антисоциальной личностью. Из этого вытекает необходимость социально-психологи- ческого изучения сферы общения и взаимодействия осужденных. С другой стороны, обращение к анализу этих процессов порожда- ется практическими потребностями решения двух взаимосвязан- ных проблем — оптимизации управления средой осужденных и повышения эффективности организации программ исправления различных категорий преступников, особенно в плане их психо- логического обеспечения. Задача изучения структуры и динамики неформальных взаи- мосвязей в условиях изоляции весьма сложна и нетрадиционна. В первую очередь она обусловливается сложностью малой группы как одной из психологических подсистем социальной общности осужденных. Малые неформальные группы, пусть даже в относи- тельно замкнутых условиях пенитенциарного учреждения, вклю- чают в себя большое число различных по характеру личностных отношений, сетей коммуникативных связей. На их формирование и развитие оказывают влияние ряд факторов внешнего и внутрен- него содержания — специфика образа жизни и деятельности, осо- бенно социального окружения, индивидуальные и личностные характеристики. Работа в коллективе осужденных должна быть направлена на изучение социально-психологических характеристик функциони- рования неформальных малых групп осужденных в рамках кри- миногенной субкультуры. К ним можно отнести социальную на- правленность группы, особенность ее статусно-рулевой структуры, внутри и межгрупповую активность, устойчивость взаимоотношений, конфликтность и т. п. Вполне понятно, что в практическом плане знание указанных характеристик существен- но как для построения реальной модели развития и прогнозиро- вания социальных процессов в среде осужденных, так и для вы- бора оптимальных способов коррекции, возможно, и профилактики нежелательного поведения отдельных лиц или групп.
Личность осужденных 335 Несмотря на достаточно обширный методический арсенал, используемый в психологии для изучения системы взаимоотно- шения людей, имеются значительные ограничения в применении традиционных методик в условиях исправительного учреждения: — в силу действия механизмов психологической защиты, чрезмерной тревожности и подозрительности, маскировки истин- ных мотивов поведения, свернутости и завуалированности про- цесса общения осужденные не только неохотно идут на контакт с исследователем, но и стремятся дезинформировать его; — с помощью традиционных методов изучения системы взаимоотношений (социометрия, референтометрия, шкалы при- емлемости и т. д.), как показывает практика, можно выявить лишь временный срез социально-психологических характеристик не- формальных групп. Вследствие этого динамика взаимодействия остается вне поля зрения исследователя; — применение существующих методов, как правило, предпо- лагает определенную психологическую компетентность работни- ков исправительных учреждений, наличие у них специальных на- выков. В противном случае, естественно, сужается сфера их использования или формируется недоверие к потенциальным возможностям методик в плане повышения результативности программ перевоспитания осужденных. Исходя из перечисленных положений, общий подход в работе может опираться на следующие принципы: 1. Определение системы внутри- и межгруппового взаимо- воздействия не нарушало бы привычного образа жизнедеятельно- сти осужденных и стиля работы сотрудников учреждения. 2. Полученные сведения отражали бы достаточную степень подвижности состава осужденных и в то же время фиксировали устойчивые сети их неформального взаимодействия. 3. Способы определения групповых и личностных характе- ристик должны учитывать формально организованное распреде- ление осужденных по отрядам, производственным звеньям и бри- гадам. Таким образом, основное внимание должно быть сосредото- чено на возможностях получения психологической информации, адекватно отражающей реальную структуру взаимодействия осу-
336 Глава 3 жденных. Техническая сторона ее применения не требовала бы от сотрудников специальных знаний и значительного ресурсного обеспечения. Одновременно с этим ставилась задача— создать такую диагностическую схему анализа взаимодействия, которая позволяла бы получать значимую информацию о динамике не- формальных связей осужденных с точки зрения оптимальной ор- ганизации, исправления и перевоспитания. Прежде чем приступить к изложению конкретных методиче- ских процедур, остановимся на основных рабочих понятиях. Их констатация поможет практическим работникам раскрыть специ- фику изучаемых явлений. Организация любого социального института, в том числе и исправительного учреждения как системы по ресоциализации преступников, имеет две взаимосвязанные стороны, или структу- ры: формальную и неформальную. Формальная, «видимая» структура (отряды, производст- венные бригады, учебные группы, органы самоуправления и т. п.) — имеющие специальный правовой статус организационные формирования осужденных, создаваемые для реализации соци- ально-значимых целей и задач, стоящих перед исправительными учреждениями и обществом в целом. Для нее характерны: — устойчивые и фиксированные отношения между субъекта- ми процесса ресоциализации, регламентированные соответст- вующими нормативными правовыми актами и должностными обязанностями; — юридически закрепленные требования режима, опреде- ляющие виды деятельности и своеобразие образа жизни осужден- ных в период отбывания наказания; — юридически фиксированные программы исправления осу- жденных в соответствии с их индивидуальными особенностями, социальными и уголовно-правовыми характеристиками; — гарантированная нормативными актами социальная, эко- номическая и правовая защищенность осужденных. Неформальная, «скрытая» структура, или так называемая другая жизнь (неформальные малые группы, «землячества» и т. п.), — не имеющая правового статуса довольно устойчивая сис-
Личность осужденных 337 тема, или самоорганизация, непосредственного взаимодействия осужденных, создаваемая для удовлетворения жизненно важных потребностей в сфере межличностных и межгрупповых отноше- ний и реализации значимых проблем в период отбывания наказа- ния. Для нее свойственны: — гибкая система связей, основанная на личных, психологи- ческих отношениях осужденных вне зависимости от положения, занимаемого в формально организованных группах; — наличие неписаного кодекса поведения, регулирующего функционирование осужденных как между собой, так и с персо- налом исправительного учреждения; — жесткая дифференциация статусов и ролей осужденных вне зависимости от юридической регламентации, определяющей своеобразие жизнедеятельности личности и группы в условиях лишения свободы. Рассмотрим и некоторые другие исходные понятия. Личностное (психологическое) и групповое взаимодейст- вие — взаимозависимость осужденного А (группа А) от другого осужденного Б (группа Б) и наоборот, проявляющаяся в система- тических контактах (связях), необходимых для успешного реше- ния задач, входящих в сферу взаимных интересов. Личностное (групповое) взаимодействие является нефор- мальным, если осужденные (в группе) непосредственно устанав- ливают и поддерживают контакты, базируясь на принципах со- вместимости, согласия, общности взглядов, землячестве и т. п. Как правило, оно осуществляется в скрытых (интимных) формах и регламентируется неписаным кодексом поведения. Взаимодей- ствие является формальным, если отношения между осужденны- ми или малыми группами устанавливаются в ходе выполнения совместной деятельности, опосредуются действующими норма- тивно-правовыми требованиями и реализуются в рамках фор- мально организованных структур. Межличностная (межгрупповая) система взаимодейст- вия — достаточно стабильная и плотная сеть непосредственных личностных (групповых) взаимосвязей осужденных, которая объ- ективируется в поведенческих актах, способах взаимовлияния, особенностях внутри- и межгруппового общения.
338 Глава 3 Малая группа — относительно немногочисленная общность (7 ± 2) непосредственно взаимодействующих между собой осуж- денных, которые объединены на основании одного или несколь- ких признаков для достижения совместной цели. В психологиче- ском плане группа может рассматриваться как субъект действия. Группа является формальной, если она имеет фиксированный нормативно-правовой статус, а взаимодействие осужденных рег- ламентировано непосредственно социально задаваемыми целями деятельности. К типичным формальным группам относятся про- изводственные бригады, органы самоуправления и т. д. Неформальная группа — это не имеющая юридического статуса общность осужденных, характеризующихся чувством идентичности (сопринадлежности) и разделяющих единую систе- му взглядов, интересов, ценностных ориентаций. Для таких групп свойственны жесткая дифференциация межличностных статусов и следование неписаному кодексу поведения. Исходной идеей может служить общепризнанное, подкреп- ленное данными криминологических и психологических исследо- ваний утверждение о роли неформальных групп в организации программ по исправлению осужденных. В этом контексте анализ системы межличностных и межгрупповых связей осужденных выступал в качестве существенного фактора оптимизации дея- тельности персонала исправительных учреждений. Например, психологическое знание «возмущающих», конфликтогенных про- цессов, происходящих в рамках неформальных групп, дает воз- можность практическим работникам выбрать правильные спосо- бы их коррекции или осуществить эффективные меры контроля за их развитием. Предполагалось, что своевременная фиксация ре- альной сети активных межличностных и групповых контактов, определение их частоты и плотности позволят построить своего рода психологический «портрет» неформального сообщества осужденных. При таком подходе допускалось, что личностная (непосредственная, «лицом к лицу») связь между осужденными реализуется в форме контактов — встреч, необходимых для ре- шения значимых проблем, входящих в круг их интересов или це- лей совместной деятельности. В свою очередь, развитие личност- ных (диадических) взаимосвязей как условия взаимодействия одного осужденного с другим приводит к образованию относи-
Личность осужденных 339 тельно замкнутых, различных по конфигурации, численности и характеру сплоченности неформальных групп. Таким образом, сплоченные общности будет отличать максимальное число свя- зей, замкнутых на отдельных осужденных или группах, а диф- фузные — рассеянные, неустойчивые диадические взаимосвязи с редкими межличностными и групповыми контактами. В данном случае за минимальную степень зависимости ус- ловно может быть принята личностная связь двух осужденных одной группы с двумя осужденными из другой. Если наблюдается единичная связь члена одной группы с осужденным из другой, то такое взаимодействие относится к случайным, или «фоновым». При классификации неформальных групп в каждом конкретном случае можно исходить из плотности внутри- и межгрупповых связей осужденных, выраженности доминирующих интересов, длительности устойчивых взаимных контактов или иных факто- ров совместной деятельности и общения. Усилия практических работников должны быть направ- лены на выявление сферы межличностных связей осужден- ных. Здесь же осуществляется первичный анализ личностных и групповых характеристик, особенно — определение динамики их структурных изменений. Изучение лучше начать с неформальных групп, состав которых хорошо известен. После завершения этого, опираясь на результаты наблюдения, можно регистрировать по- стоянные взаимосвязи осужденных. В схему изучения неформальных групп входят определение ролевых характеристик, анализ функций, которые выполняют те или иные члены групп, привычных образцов поведения, правил «приписывания» ролей, например, лидеру группы. Важным ви- дится и выявление системы нормативных представлений осуж- денных. В каждой неформальной группе формируются взгляды на то, какие отношения должны быть между ее членами и какая от- ветственность (санкции) предусматривается за различные внутри- и межгрупповые события. Специальному изучению подлежат и формы поведенческого контроля. В этих случаях фиксируются способы, какими неформальная группа оказывает влияние на по- ведение своих членов, регулирует его в рамках сообщества (жест- кий контроль, демократичный, гибкий, лояльный и т. д).
340 Глава 3 При работе с неформальными группами, кроме того, необхо- димо учитывать: возраст ее членов, социальный слой, к которому они относятся, уголовно-правовые характеристики и т. д. Суще- ственная роль должна отводиться поиску причин установления устойчивых взаимосвязей и выяснению мотивационных факторов, определяющих стиль взаимоотношений в неформальных группах. В целях диагностики можно выделить: крайне устойчивую зависимость индивида от группы (супервовлеченность), когда осужденный полностью идентифицирует себя с ней; устойчивую, при которой он ощущает себя носителем групповых ценностей и строит свое поведение в соответствии с ожиданиями группы; умеренно устойчивую, если осужденный в эмоциональном плане связан с ней, но предпочитает выбирать свой собственный стиль поведения; неустойчивую, или ситуативную, когда индивид про- являет интерес к группе лишь постольку, поскольку членство в ней повышает шансы удовлетворения его актуальных потребно- стей. Предложенная схема анализа позволяет отбирать наиболее ценную психологическую информацию для классификации малых групп на основе соотношения тех или иных характеристик. Она дает возможность более точного построения сферы внутри- и межгруппового неформального взаимодействия осужденных. Отметим, что общую логику изучения целесообразно соблю- дать вне зависимости от того, имеем ли мы дело с относительно коротким периодом пребывания осужденных, например, в усло- виях общего режима или с длительными сроками отбывания нака- зания. Некачественное завершение любого из этапов, игнориро- вание возможностей углубленного анализа неформальных взаимосвязей осужденных — источник многих ошибок не только в оценке их индивидуальной линии поведения, но и в прогнозе групповых явлений, складывающихся в преступной субкультуре. Особенности этой субкультуры позволяют обратить внимание на психологические факторы оптимизации групповых взаимоот- ношений в условиях исправительного учреждения. Дело в том, что в зависимости от объективных условий их функционирования и характера предъявляемых требований могут либо усиливаться, либо ослабляться нежелательные групповые процессы в среде осужденных.
Личность осужденных 341 На практике действие указанных факторов обычно связано с различными способами контроля за развитием неформального взаимодействия. К сожалению, следует признать, что сегодня ад- министрация колоний предпочитает в основном авторитарные, директивные методы влияния на группы. В их основе — жесткие санкции, использование властных полномочий, строгий надзор за поведением членов неформальных групп. Однако наблюдения показывают, что это приводит к тому, что осужденные начинают сплачиваться для отпора, признают общность своей судьбы, вос- принимают свое положение как необоснованное. Из-за этого уг- лубляются противоречия между администрацией и осужденными. Более того, в условиях, где исключается взаимное согласие, а интересы личности не принимаются в расчет, осужденный легко отождествляет себя с другими близкими по взглядам лицами в своем противодействии администрации. На этом фоне стимули- руются процессы образования неформальных групп, внутри кото- рых растет чувство протеста против социальной несправедливо- сти. Хотим мы этого или нет, но такая несправедливость представляет собой взрывное устройство с часовым механизмом и рано или поздно выливается в прямой протест или явный кон- фликт. Деструктивные процессы становятся особенно выраженными, если сотрудники администрации проявляют неограниченную власть, например, в сфере надзора за общением осужденных и в то же время стараются держаться с осужденными на значитель- ной психологической дистанции. Подобный стиль не только пре- пятствует сотрудничеству между ними, но в значительной мере способствует пониманию последними необходимости образовы- вать сплоченные неформальные группы, чтобы в них или с их по- мощью попытаться решать свои проблемы. Вместе с тем осуществление строгого надзора и детальная регламентация поведения являются серьезным препятствием на пути эффективного достижения групповых целей. В таких ситуа- циях развитие внутри- и межгруппового общения начинает про- исходить в более скрытых, изощренных формах, с соблюдением мер предосторожности и сопровождается агрессивными тенден- циями.
342 Глава 3 Поскольку социальная среда исправительного учреждения разделена жесткими границами группового членства, возмож- ность проявления интегративного начала в ней резко сужается. Групповая принадлежность осужденного и занимаемый статус в субкультуре, дающие, например, «законные» права на нефор- мальное обладание дополнительными материальными ресурсами или же, напротив, приносящие известные моральные и физиче- ские ограничения, начинают играть роль определяющих факторов социального поведения. За счет этого развиваются дифференци- альные тенденции, яркой иллюстрацией которых служат факты межгрупповой враждебности и конфликтного взаимодействия. В асоциальных неформальных группах занятие высокого по- ложения достигается, главным образом, путем демонстративного отказа от общепринятых стандартов поведения, включения в движение протеста против несправедливости, усвоения и актив- ного поддержания системы субкультурных ценностей, эксплуата- ции членов низкостатусных групп. Следует отметить, что прояв- ление межгрупповой враждебности наиболее вероятно в тех случаях, когда члены низкостатусных групп будут воспринимать свое положение как нетерпимое, а высокостатусные начнут утра- чивать свои «законные привилегии». Можно ли в таких условиях исключить развитие негативных межгрупповых установок и сформировать отношения сотрудничества? Положительный ответ на этот вопрос — дело нелегкое. В на- стоящее время мы не обладаем эффективными программами по управлению системой неформального взаимодействия осужден- ных. Однако можно предположить, что по мере перестройки ор- ганизационных и воспитательных целей пенитенциарных учреж- дений, перехода от жесткого, авторитарного стиля воздействия и режима к более гуманному и доверительному отношению к осуж- денным неформальная структура также подвергнется трансфор- мации в благоприятной перспективе. Осужденные будут стано- виться более социализированными и менее оппозиционными по отношению к администрации. Напротив, солидарность и меж- групповая оппозиция будут укрепляться по мере централизации власти и усиления авторитарных форм обращения с осужденны- ми.
Личность осужденных 343 В психологическом плане уже сейчас представляются вполне реалистичными изменение стиля руководства групповым поведе- нием и профилактика социальной несправедливости в структуре неформальных отношений. Это особенно важно в современной ситуации, на фоне обострения политических, национальных, со- циально-культурных и региональных противоречий. В этих усло- виях возрастает вероятность развития межгрупповой напряжен- ности и дискриминации за счет неправильной оценки деятельности групп или несправедливого обращения с осужден- ными, занимающими определенное положение в групповой структуре. В ходе наших исследований были эмпирически выделены следующие типичные факторы стиля руководства, приводящие к эскалации напряженности и развитию деструктивных процес- сов: произвольность, отсутствие четких критериев оценки инди- видуального и группового поведения; непоследовательность и предвзятость действий или требований со стороны администра- ции; акцент на применение угроз и системы наказаний; перенос оценок с особенностей поведения на личность осужденного; по- пытки достижения социально-психологического компромисса или сохранения существующего положения в целом делегированием ряда полномочий, а иногда и преимуществ членам одних групп в противовес осужденным из других; игнорирование мнений и ин- тересов осужденных при решении вопросов, предполагающих достижение общегрупповых целей. Очевидно, что профилактика нежелательного межгруппового взаимодействия станет тем успешнее, чем в большей степени ад- министрация в своей деятельности будет опираться на знание ин- дивидуального и группового поведения. Существенной чертой является культивирование мобильного стиля управления, кото- рый бы учитывал внешние обстоятельства и способствовал пози- тивному изменению системы взаимоотношений осужденных. Можно привести некоторые психологические рекомендации, направленные на минимизацию межгрупповой напряженности и углубление сотрудничества: — в организации воспитательных мероприятий желательно избегать ситуаций социального сравнения и «публичного» обсу-
344 Глава 3 ждения членов неформальных групп, особенно занимающих по- лярные статусы в преступной субкультуре; — целесообразно разработать с учетом местных условий систему показателей оценки трудовой и общественной активно- сти осужденных, которые позволят объективно и правильно опре- делять их поведение и величину личного вклада в совместную деятельность. Критерии оценки любых действий должны быть ясными, понятными для всех групп независимо от статусных раз- личий. В этом случае применение системы поощрения или нака- зания является оправданным в глазах низкостатусных и высоко- статусных осужденных, поскольку открыто аргументируется; — достижение позитивных результатов членов групп и их оценка должны быть напрямую связаны с собственными уси- лиями, а не зависеть от субъективных пристрастий или средне- групповых показателей. Подобный стиль руководства исключает социальную несправедливость и повышает престиж администра- ции. Напротив, произвол и предвзятость в оценках поведения способствуют стагнации несправедливости, что стимулирует апа- тию осужденных и разрушает нормопорядок в стенах исправи- тельного учреждения; — при комплектовании производственных бригад и развитии в них положительных взаимоотношений целесообразно учиты- вать социально-демографические, национальные и психоло- гические характеристики осужденных. Не следует, например, включать в них лиц одинакового возраста и имеющих сходное «криминальное прошлое», поскольку это может приводить к замкнутости, корпоративности отношений и формированию ус- тойчивых ценностных ориентаций. При распределении осужден- ных следует находить оптимальное соотношение лиц молодежно- го и более старшего возраста, учитывая психологическую совместимость и профессиональные навыки; — при расстановке осужденных по рабочим местам необхо- димо принимать во внимание принадлежность их к различ- ным группам, избегать по мере возможности сосредоточения на одном участке работы лиц, входящих в неформальные сообщест- ва асоциальной направленности. Для ограничения сети нефор-
Личность осужденных 345 мальных связей в рамках бригады численность ее не должна превышать 10-15 человек; — при назначении или выборе кандидатов на должность бри- гадиров, руководителей органов самоуправления желательно ориентироваться не только на их целевые качества, но и на пси- хологические — умение конструктивно общаться, наличие орга- низаторских качеств, занимаемый статус в субкультуре, инициа- тивность и т. д. Для исключения фактов социальной несправедливости и развития отношений типа «круговой поруки» предлагается систематически проводить аттестацию таких лиц, учитывая при этом мнение воспитателей и осужденных; — более активно привлекать разностатусных членов групп к совместному обсуждению значимых вопросов (определение ко- эффициента трудового участия, применение мер поощрения и взыскания, перевод на улучшенные условия содержания и т. п.). Такая практика будет способствовать развитию взаимодействия, базирующегося на принципах ответственной зависимости, что особенно важно в условиях производства, где осужденные разоб- щены между собой; — создавать по мере возможности одинаковые условия для разностатусных осужденных во всех сферах жизнедеятельно- сти и своевременно реагировать на те или иные нарушения, пре- дусмотренные требованиями законодательства. Соблюдение ука- занного принципа имеет особое значение, поскольку нередко наблюдается ситуация, когда администрация пенитенциарного учреждения не только не пытается подорвать существующую ие- рархию в субкультуре, но и скрытно (иногда неосознанно) ее поддерживает. Например, в обмен на соблюдение должного нор- мопорядка в сообществе предоставляет лидерам лучшую работу или закрывает глаза на незначительные нарушения, на обладание неформальными привилегиями. К ним относятся: занятие пре- стижных спальных мест, перераспределение материальных ресур- сов, результатов труда и проч. Такими способами «управления» администрация, образно говоря, как бы «покупает» асоциальную субкультуру, избегая активного и открытого противодействия ей. Для профилактики деструктивных межгрупповых конфлик- тов, в основе которых лежит, как правило, обострение противоре- 13 Зак 3197
346 Глава 3 чий между формальной и неформальной нормативно-ценностной системами, регулирующими поведение осужденных, целесооб- разно: — выявить высокостатусные группы и «элитный слой» субкультуры, вокруг которых строятся процессы общения и кото- рые являются потенциальными источниками неформального влияния; — своевременно устанавливать участников конфликта, анализировать их психологические особенности, способы разре- шения конфликтных ситуаций в целях выбора (иногда и прогноза) оптимальных мер воздействия. Гласно информировать осужден- ных о последствиях и применяемых санкциях в отношении нару- шителей; — пресекать различного рода дезинформацию, слухи, кото- рыми умело манипулирует асоциальная часть осужденных для «восстановления» социальной справедливости или оправдания своих действий; — использовать специальные мероприятия для выявления конкретных носителей ценностей асоциальной субкультуры. Рас- крывать на частных примерах ущербность групповой морали; — применять для нейтрализации напряженных и конфликт- ных отношений организационные, психологические или иные средства, не нарушая при этом права, достоинства личности и не выходя за рамки закона; — оказывать психологическую поддержку лицам, прибы- вающим в пенитенциарное учреждение, особенно в период их на- хождения в карантине, для безболезненного выполнения ими сво- их ролей в различных сферах совместной деятельности; — ориентировать их на сознательный выбор положительно- го круга общения и своевременно блокировать неформальные связи с асоциальной частью осужденных. Для этого важно обу- чить их наиболее рациональным способам установления конст- руктивных взаимоотношений в среде ближайшего окружения и показать перспективу в случае принятия асоциальных ценностей, носителями которых являются малые группы;
Личность осужденных 347 — в доверительных беседах снимать негативные эмоциональные состояния, безосновательную тревогу. Первостепенное значение уделять вовлечению в группу организованного общения лиц молодежного возраста, поскольку именно они для разрядки агрессивности или поднятия своего статуса в субкультуре нередко используют так называемые компенсирующие формы взаимодействия, в основе которых лежат употребление наркотиков, алкоголя, совершение гомосексуальных актов и других дискриминационных действий; — привлекать к процессу исправления лиц указанных кате- горий медицинских работников, а если необходимо — психоло- гов, потому что среди них наблюдается значительное число осуж- денных, страдающих психическими расстройствами. Важными обстоятельствами регуляции взаимоотношений, развития позитивных стандартов межгруппового поведения яв- ляются применение нетрадиционных форм воспитательной рабо- ты и изменение стиля руководства. В условиях перехода исправи- тельной системы от репрессивных, ограничительных и неперсо- нифицированных мер воздействия к гуманистическим принципам обращения с правонарушителями должен меняться в содержа- тельном плане подход к разработке программ исправления. Помимо организационных, правовых, социально-экономи- ческих новаций они обязаны строиться на психологических зако- номерностях работы с людьми. Это, в свою очередь, предполагает трансформацию стиля руководства в направлении отказа от авто- ритарных методов влияния на осужденных, распространении не- директивных, терапевтических моделей коррекции группового и индивидуального поведения. В соответствии с этим основной субъект процесса ресоциализации — начальник отряда будет вы- нужден сменить свои привычные функции осуществления надзо- ра и организатора производства на роль социального работника, своего рода эксперта по коррекции поведения осужденных. Успешная реализация такой роли предполагает включение в воспитательную практику так называемых групповых терапев- тических программ (групповая терапия). Они направлены на создание таких взаимоотношений между осужденными, которые позволяют: формировать первичные просоциальные группы или
348 Глава 3 же превращать асоциальные неформальные группы в непреступ- ные путем принятия новых ценностей и стандартов поведения. В общем виде терапевтические программы можно рассматри- вать как регулируемые способы организации общения, которые могут проводиться параллельно с другими формами исправитель- но-трудового воздействия. Они представляют собой практическое применение некоторых психологических принципов, касающихся изменения установок личности к обществу, окружающим людям, представителям администрации и т. д. В основе подобных про- грамм лежит тезис: поведение личности в значительной мере обу- словливается факторами группового общения. Действительно, осужденные при выборе той или иной линии поведения соизмеряют свои позиции и ценностные ориентации с социальными ожиданиями групп, членами которых они являются. Следовательно, для корректировки поведения необходимо менять структуру их группового общения. Другими словами, человека нужно либо побудить вступать в новые неформальные группы и разорвать прежние отношения со значимым кругом общения, ли- бо направить усилия на изменение нормативно-ценностной сис- темы группы, членом которой он является. § 5. ЛИЧНОСТЬ В НЕФОРМАЛЬНОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ОСУЖДЕННЫХ126 Одним из главных препятствий, стоящих на пути успешной реализации программ исправления осужденных, является нега- тивная социально-психологическая среда, которая ориентирована на нейтрализацию, а в некоторых случаях и на открытое противо- действие усилиям администрации. Формальную структуру среды составляют специально созданные администрацией формирова- ния осужденных, ориентированные на нормативно-правовые тре- бования, необходимые для реализации общественно значимых целей и задач. Неформальная структура стихийно образуется как 126 Данный параграф написан с участием Г. Л. Белоуса, В. А. Верещагина и А. И. Мокрецова.
Личность осужденных 349 противодействие формальным требованиям норм права. Она представляет собой довольно устойчивую сеть коммуникативных взаимодействий, которые объективированы в поведенческих ак- тах, неписаной нормативно-ценностной системе, определяющей дифференциацию статусов и ролей осужденных. В основе их поведения лежит так называемый конфликт норм, проявляющийся в столкновении формальной и неформальной нормативно-ценностной системы, о чем мы уже говорили выше. Личность в этих условиях теряет главное — разнообразие меж- личностных статусов, возможность самовыражения в тех сферах и формах, где оно наиболее приемлемо. Формируются безличные формы поведения, когда каждый должен быть похож на другого и вести себя так же, как другой, при условии, что они находятся на одной и той же ступени социальной организации. Это способст- вует развитию у личности синдрома лишения свободы. Если сво- бодный человек имеет возможность компенсировать утерянный статус в одной группе ее сменой на другую, оставаясь при этом на том же уровне самоуважения, то осужденный чаще всего такой возможности не имеет. Теряя статус, он как бы переходит на бо- лее низкую ступень социальной организации. Оценка со стороны других становится символом его личности. Последний предъяв- ляет к нему определенные требования в поведении, возможности оказывать на других моральное, психологическое или далее фи- зическое воздействие. Изменение статуса, идет, как правило, в одном направлении, от более престижного до презираемого и отвергаемого, т. е. «сверху—вниз», и развивается в системе координат «свой— чужой». Жесткое закрепление места в системе отношений «свой—чужой» соответствует в большинстве своем враждебно- агрессивной или пассивно-зависимой межличностной позиции каждого члена социальной общности, с неизбежностью предпола- гая неравное распределение «власти» между ее членами. Нефор- мальные нормы поведения, зафиксированные в системе отноше- ний «свой—чужой», имманентны сообществу осужденных, включая и тех, кто вынужден принимать участие в самодеятель- ных формированиях. Наблюдения показывают, что подавляющее число осу- жденных являются членами неформальных групп различной
350 Глава 3 направленности, объем которых варьировался от двух до семи и более человек. Образование таких групп обусловливалось пре- жде всего избирательной потребностью в общении, поддержании чувства безопасности, в объединении с другими на основе одина- кового отношения к наказанию, в сходстве ценностных ориента- ций, оказании взаимопомощи по совместной работе, совместного проживания’ в том или ином регионе. Нередко включение в не- формальные группы являлось следствием психологического дав- ления со стороны других осужденных и диктуется стремлением к доминированию, которое выражалось в подчинении других своей воле. Последняя тенденция особенно характерна для лиц моло- дежного возраста, имеющих устойчивые антиобщественные цен- ностные ориентации, а также для осужденных, чья преступная «карьера» началась очень рано. В качестве доминирующего признака неформальной структу- ры среди преступной среды выступает дифференциация между определенными категориями индивидов. Она выражается и про- является прежде все в обладании определенным набором матери- альных ресурсов и видах взаимных моральных и психологических требований. Как правило, в условиях лишения свободы сущест- вуют достаточно ограниченные «репертуары» материальных и моральных ресурсов или ценностей, которые определяют разви- тие межличностных отношений и оказывают определяющее влия- ние на поведение осужденных. На наш взгляд, к числу наиболее значимых из них относятся: продукты питания и одежда; деньги; алкоголь и наркотические средства; социальное одобрение, ува- жение и самоуважение; уступки, снижение требовательности со стороны администрации; доступ к средствам информации; кон- троль за каналами проникновения в ИУ запрещенных предметов. Очевидно, что чем больше возможностей имеют члены нефор- мальных групп использовать перечисленные ценности, а также предложить их другим, тем в большей степени они будут полу- чать поддержку и уважение со стороны окружающих и тем быст- рее они завоюют авторитет, престиж и влияние в неформальной системе отношений. Другим важным элементом этой системы являются групповые нормы и санкции, регулирующие взаимоотношения осужденных
Личность осужденных 351 между собой и администрацией. В условиях изоляции неофици- альные нормы выполняют следующие основные функции: — являются своеобразной формой фиксации отношений не- формальной межличностной дифференциации статусов, закреп- ляя ожидаемые и отвергая нежелательные образцы поведения; — служат неформальным критерием оценки жизнедеятельно- сти членов неформальных малых групп, важным для стимулиро- вания их поведения; — являются источником информации и средством социаль- ной поддержки для осужденных при решении тех или иных лич- ных проблем, — сохраняют и закрепляют значимые ценности, в которых выражаются отношения осужденных к различным сферам соци- альной действительности; — выступают в роли своеобразного регулятора, направлен- ного на консолидацию и развитие неформальной структуры от- ношений, укрепление групповой сплоченности и противодействия усилиям администрации, а также активу самодеятельных органи- заций. По мере увеличения количества судимостей и общего време- ни отбывания наказания в условиях лишения свободы определен- ная категория осужденных становится законодателем неформаль- ных норм поведения, интенсифицирует процессы самоорга- низации, ужесточает иерархию отношений во всех сферах жизнедеятельности. Вследствие этого преступники, имеющие бо- лее высокие позиции во внутригрупповой структуре отношений, получают возможность оказывать психологический прессинг на лиц, занимающих подчиненное положение. Использование пре- доставляемых услуг с их стороны осуществляется в обмен на га- рантии, связанные с оказанием необходимой помощи и поддерж- ки в случае экстремальных ситуаций, возникающих в период отбывания наказания. Нетрудно заметить, что в отличие от прин- ципа насилия и его роли в неформальной организации «другой жизни» функциональное назначение межличностного взаимодей- ствия, основанного на принципе эксплуатации, состоит в поддер- жании среди заключенных утраченного чувства безопасности и
352 Глава 3 удовлетворении их актуальных интересов. Последнее достигается за счет жесткой регламентации их взаимоотношений, базирую- щейся на модели «зависимость—подчинение» и скрытом пере- распределении материальных и духовных благ. Остановимся на некоторых особенностях этого явления, про- исходящего в сфере производства. Определенная категория лиц не только занята более легкой и высокооплачиваемой работой, но еще и перекладывает часть ее на плечи других, не теряя в размере вознаграждения. В качестве компенсации они ценят, то, что «прибавляет свободы» в местах ее лишения. Правда, эта прибавка достигается за счет своеобразного перераспределения, когда одни осужденные расширяют свои права, еще более умаляя их у дру- гих. Согласно исследованиям, такой порядок держится не только и даже не столько на насилии. Видимо, он является подобием на- лога в порядке возмещения затрат на выполнение общезначимых функций, вытекающих из системы сложившихся отношений. Со- вершенно очевидно, что ориентация на преступную субкультуру способствует отчуждению от общества, полностью разрывает от- ношения с семьей и родственниками у каждого четвертого из числа многократно судимых. Наблюдения показывают, что в условиях лишения свободы многие формы поведения, приводящие к конфликтам на произ- водстве, на самом деле вряд ли можно считать сугубо индивидуа- лизированными. Во многих случаях они вызывались столкнове- нием таких мотивов, интересов, целей, которые отражали противоречия между индивидом и неформальной группой. В этих условиях конфликты носят затяжной, напряженный характер, имеют серьезные последствия. Например, наиболее деструктивные конфликты на производ- стве вызываются стилем руководства бригадой, распределением рабочих мест и заработной платы. Их удельный вес достигает 65% в общей структуре причин конфликтного взаимодействия. В тех случаях, когда неформальные лидеры и их ближайшее окру- жение занимают ключевые позиции и оказывают влияние на рас- пределение рабочих мест среди осужденных, закладывается осно- ва скрытого перераспределения условий труда и заработной платы.
Личность осужденных 353 История развития нашего государства со всей очевидностью показала, что внеэкономическое принуждение — наименее эф- фективный способ организации труда. Принудительные методы не позволяют раскрыть его потенциальные возможности. Истори- чески сложившийся и действующий в настоящее время механизм внеэкономического принуждения с учетом особенностей функ- ционирования системы исправительно-трудовых учреждений соз- дал и продолжает создавать адекватный себе социально- психологический тип работника с достаточно устойчивой специ- фической системой жизненных ценностей и приоритетов. Это особенно ярко проявляется среди многократно судимых преступников, ориентированных на неформальную систему цен- ностей. Для них характерны высказывания, что устроиться на ра- боту по специальности практически невозможно. При этом наи- более типичными высказываниями являются жалобы на судьбу, неблагополучные обстоятельства жизни, отсутствие помощи и со стороны общества невозможность самостоятельно разорвать по- рочный круг и жить за счет труда. Наши данные показывают, что почти половина многократно осужденных за кражи личного иму- щества граждан и другие общеуголовные преступления (48,3%) имеют максимальную вероятность рецидива. В том числе 30% этой категории преступников через полгода после освобождения возвращаются в колонию. Не случайно, что среди них был выяв- лен максимальный процент неработающих после освобождения (29,7%), у которых отсутствовали необходимые трудовые навыки. Особое внимание привлекают лица, занимающие лидирующее положение в преступном сообществе. Их поведение отличается соблюдением так называемой воровской этики. Они сознательно готовят плацдарм для последующего пребывания в колонии и тем самым определяют свое отношение к прошлым и будущим пре- ступлениям. Это проявляется в детальном обсуждении уголовных дел, особенно тех, которые не были раскрыты, обмене опытом «технологии» совершения преступлений. На первый план у них выдвигаются не деловые качества работника, например, его тру- довые навыки и квалификация, а то, что дает им большую свобо- ду за счет урезания ее у других. Максимальная вероятность со- вершения повторного преступления определяется глубиной и степенью принятия ими противоправных норм, а также, что очень
354 Глава 3 важно, уровнем идентификации с неформальными группами. В данном случае отношение к труду, сформированное в процессе их прошлого, является своеобразным рентгеновским снимком наи- более глубоких структур их личности, свидетельствует о несо- стоятельности принудительных средств трудового воздействия. Возможность «гальванизировать» труд как «средство» зависит не столько от технического уровня производства, вида, условий, ха- рактера труда и квалификации работников, сколько от способа принуждения той системы распределительных отношений, кото- рая в конечном счете и определяет уровень организации этого процесса. Причем сам по себе способ принуждения является питатель- ной средой незаконных перераспределений, так как администра- ция вынуждена включать осужденных в управление производст- вом, а значит и делегировать им часть полномочий, связанных с распределительными отношениями. В условиях действия меха- низма внеэкономического принуждения такое делегирование приводит к отрицательным результатам. Механизм принуждения неизбежно синтезируется с неформальной системой отношений (наиболее ярко это проявляется в среде многократно отбывающих наказание) и органически воспроизводит незаконное перераспре- деление, которое распространяется на все сферы жизнедеятельно- сти осужденных. Не случайно нами был выявлен высокий уро- вень заработной платы у скрытых лидеров отрицательной направленности поведения при их минимальной степени трудово- го участия и высокой вероятности совершения повторного пре- ступления после освобождения. С учетом приведенных положений целесообразно подчерк- нуть, что неформальная система отношений охватывает все со- общество осужденных как просоциальной, так и асоциальной на- правленности поведения, разница состоит лишь в степени принятия тех или иных норм неформальной среды. В конечном итоге характер реальных отношений между различными группами зависит от того, в чьих руках находится источник влияния, кому делегируются полномочия, обеспечивающие функции управле- ния. Система координат «свой—чужой» предполагает разделение не только внутри сообщества с учетом различных межличностных позиций, но и их объединение при отношениях «осужденные—
Личность осужденных 355 администрация», когда включается система отношений «мы— они». Формы взаимодействия, возникающие в рамках этих сис- тем, далеко не однозначны и не исключают возникновения проти- воречивых отношений. Однако основная тенденция направлена на консолидацию «своих» по отношению к «чужим». В этом заложе- ны материальная основа любой неформальной системы отноше- ний, ее конструктивные или деструктивные начала. В условиях внеэкономического принуждения в среде осуж- денных образуется своеобразная элита, цели которой начинают совпадать с целями администрации по соблюдению требований формальной системы норм. В этих условиях действие факторов «перераспределения» не только постоянно, но и неустранимо, так как оно носит объективный характер, вытекающий из природы соотношения формальных и неформальных норм. Напряженность этого противоречия зависит от характера взаимоотношений внешней среды в лице администрации и с другой стороны — сил, противодействующих ей, которые зафиксированы в неформаль- ной системе отношений между осужденными. Механическим путем сломать эту систему невозможно, так как она приобретает другие скрытые формы и становится более изощренной и менее видимой внешнему контролю. Система не- формальных норм с неизбежностью будет предписывать платить, как мы уже говорили ранее, своеобразную дань в порядке возме- щения затрат на выполнение общезначимых функций. В этих ус- ловиях труд как средство исправления снижает свою эффектив- ность, а в отношении рецидивистов утрачивает его совсем и становится из средства достижения свободы и социальной защи- ты средством, формирующим ненависть, деструктивное поведе- ние во всех сферах деятельности. В ходе изучения социально-психологических особенностей среды осужденных было выявлено четыре основных типа взаимо- действия. Прежде чем приступить к описанию каждого из них, рассмотрим факторы, определяющие социально-психологический климат отряда, структуру его межгрупповых отношений. Под социально-психологическим климатом в данном случае понима- ется преобладающий в общности относительно устойчивый эмоциональный настрой, в котором выражаются отношения осужденных друг с другом, к исправительно-трудовому воздей-
356 Глава 3 ствию, нормам и требованиям, а также к администрации ИУ. В основе климата лежат те общественные отношения, которые пред- ставлены в разделяемых общностью ценностях, нормах и правилах поведения. Наличие различных неформальных групп свидетельст- вует о том, что появились осужденные, сплотившиеся ради реали- зации других целей или использующие иные способы даже для достижения Одобряемых законом целей. Их появление свидетель- ствует о противоречиях, выраженность которых является своеоб- разным барометром, характеризующим стиль взаимодействия, преобладание конструктивных или деструктивных отношений в сообществе. Наиболее значимыми, на наш взгляд, факторами, определяю- щими поляризацию отношений между различными группами, яв- ляются: вид, условия, характер и оценка трудовой деятельности; возрастной и уголовно-правовой состав осужденных отряда; сте- пень влияния лидеров просоциальной и асоциальной направлен- ности; удельный вес лиц, не адаптированных к условиям лишения свободы, а также имеющих психические аномалии; уровень ква- лификации и профессиональных качеств администрации ИУ. У ка- занные факторы в значительной степени определяют характер складывающихся отношений в сообществе, условия от которых зависят от того, в чьих руках концентрируются источники «влия- ния», определяющие способы достижения социально значимых или асоциальных целей. Можно предположить, что результи- рующий вектор этого «влияния» приобретает просоциальную на- правленность в том случае, если администрация находит адекват- ные способы воздействия на неформальную структуру отношений. В этой связи рассмотрим полярные по своей структуре типы отношений осужденных в отрядах, различающихся условиями, содержанием и оценкой трудовой деятельности. Эти характери- стики независимо от вида режима являются системообразующи- ми. Они как бы фильтруют, независимо от администрации, всех поступающих в колонию преступников по уровню квалификации, возрастному и уголовно-правовому составу, предопределяют уро- вень сплоченности неформальных групп и способы достижения ими своих целей. Таким образом, изначально полярные различия неформальной структуры отношений заданы объективными про-
Личность осужденных 357 изводственными условиями колонии. В свою очередь, форма про- явления просоциальной или асоциальной направленности поведе- ния осужденных, способы достижения ими своих целей во мно- гом зависят от стиля руководства персонала ИУ. На наш взгляд, наиболее оптимальный подход будет заключаться в нахождении такого стиля руководства, который создает условия для реализа- ции идеи построения межгрупповых структур, обеспечивающих сбалансированность отношений в отряде. К первому типу взаимодействия, назовем его конструктив- ным, могут быть отнесены межгрупповые отношения, которые складываются на производстве, требующем наличия специальных профессиональных навыков в области инструментального произ- водства, ремонтного обслуживания, эксплуатации различных энергетических систем и т. п. Сравнительно высокий уровень квалификации осужденных обеспечивает им относительную неза- висимость и автономность в отношениях, прежде всего в трудо- вой сфере деятельности, создает благоприятные предпосылки ра- венства статусов, сведения к минимуму различного рода привилегий. Так, по результатам наших исследований, среди осужденных в колониях общего вида режима в отрядах, отнесенных к этому типу взаимодействия, 23% составляли лица, входящие в самодея- тельные формирования, 72%— в группы нейтральной направ- ленности поведения, 5%— в группы неярко выраженных нару- шителей. Здесь практически не встречаются так называемые отверженные, а также злостные нарушители режима. В этих усло- виях относительное равенство статусов и независимость опреде- ляют своеобразие отношений, предполагающих в известной сте- пени конструктивное взаимодействие сторон. Отсутствие жесткой кастовой системы не накладывает ограничений на общение среди членов сообщества, тем самым стимулирует развитие горизон- тальных, т. е. равноправных связей в рамках сложившейся иерар- хии. На производстве такое взаимодействие минимизирует сферу деструктивных конфликтов, которые обусловлены в основном неадекватным стилем руководства бригадой, распределением ра- бочих мест, нарушениями в оплате труда. Наибольший удельный вес причин, влияющих на возникновение конфликтов, относится к
358 Глава 3 сфере предметно-деловых разногласий, связанных с обеспечени- ем инструментом, спецодеждой, неритмичной поставкой мате- риала. Указанная тенденция проявляется и в сфере внетрудовой деятельности. При таком типе взаимодействия администрация, делегируя функции управления осужденным, не порождает напряженных отношений в силу определенного равенства их межличностных статусов. Однако равенство статусов является необходимым, но далеко не достаточным условием развития конструктивного взаимодействия. В условиях лишения свободы наблюдается стремление к нарушению равенства, подавлению одних за счет других, расширению таким образом «свободы для себя». Для это- го возникает субъективная необходимость разрушить реальную тесную близость с теми, за счет кого предполагается расширить границы своей свободы. Установление различий в статусах, при- нижение одних за счет других — не что иное, как устранение равноправного партнерства, взаимного контроля в отношениях. Поэтому стиль руководства начальника отряда, который обеспе- чивает условия, исключающие привилегии, препятствует созда- нию неблагоприятного социально-психологического климата. Механизм, обеспечивающий эти условия наряду с осуществлени- ем контроля за соблюдением формальных требований норм права, предполагает выполнение начальником отряда функций посред- ника, осуществляющего контроль неформальной системы отно- шений. Эффективность такого подхода предполагает прежде всего отсутствие выгоды для себя у лица, выполняющего посредниче- ские функции. Идеальный посредник не может быть потенциаль- но опасным. У него должны быть необходимые для этого психо- логические качества. Не случайно осужденные ценят среди представителей производственной администрации компетент- ность и профессиональные навыки, а у начальника отряда — спо- собность понять человека, разобраться в противоречивой природе конфликтных отношений. Результаты исследований показывают, что администрация нередко принимает решения, опираясь на формальные требования, не вникая в суть взаимоотношений сре- ди осужденных. Допущенные при этом ошибки не всегда исправ- ляются, так как принятие правильного решения зависит от знания
Личность осужденных 359 внутренней жизни, умения оценить интересы различных катего- рий преступников. Зная сложившуюся структуру конфликтного взаимодействия в основных сферах деятельности, можно глубже разобраться в природе возникновения конфликта с администраци- ей. В этих условиях стиль руководства приобретает более целена- правленный и предметный характер. Сбалансированный тип взаимодействия предполагает де- мократические способы разрешения напряженных ситуаций. В этих случаях к начальнику отряда предпочитают обращаться как лидеры самодеятельных формирований, так и представители неформальных групп. Со стороны сообщества это не считается нарушением неформальных норм, поскольку изначально между ними не существует враждебной конфронтации. При таких отно- шениях неформальные правила, регулирующие развитие кон- фликта, ориентированы на то, чтобы помочь другим справиться с обострившимися противоречиями. Они исключают применение неформальных санкций, чтобы усиливать за счет этого сферу влияния на членов сообщества. Это оказывается чрезвычайно важным. Дело в том, что отстаивание интересов одной группы от притеснения другой неизбежно дает моральное право на дополни- тельные привилегии, расширяет сферу влияния и авторитет в со- обществе. Поэтому роль посредника со стороны администрации состоит в том? чтобы ограничить сферу такого влияния, уравнове- сить, а затем и конструктивно разрешить возникающие противо- речия между различными группами в отряде. Второй тип взаимодействия, условно определенный как де- структивный, характерен для осужденных, работающих на произ- водстве с тяжелыми или вредными условиями труда, напряжен- ными нормами выработки. Как правило, состав производственных бригад формируется из лиц молодежного возраста с низким уров- нем квалификации работников. Межличностные отношения стро- ятся на основе неформальной системы ценностей, норм и правил поведения. Другими словами, изменение организационно- правовых, технологических и иных условий труда создает пред- посылки к трансформации содержания межличностных и меж- групповых отношений. Отличительной особенностью этого типа взаимодействия яв- ляется прежде всего консолидация руководителей самодеятель-
360 Глава 3 ных формирований с лидерами группировок отрицательной на- правленности поведения. В неформальном сообществе осужден- ных такая консолидация определяется термином «крылатые блат- ные». Она порождает тотальную систему влияния, создает необходимые предпосылки для собственной неуязвимости, так как «беспредел» отношений, установленных неформальными ли- дерами, прикрывается активом самодеятельных формирований. Посреднические функции начальника отряда берут на себя авто- ритеты. Они становятся способными разрешить возникающие конфликты, присваивая таким образом себе функции управления, становятся реальной властью в сообществе. Создаются уникаль- ные условия, позволяющие как бы исключить объективные про- тиворечия, вытекающие из целей и задач формальных и нефор- мальных норм поведения. Это находит свое проявление в соблюдении внешних правил поведения, чистоты и порядка в от- ряде, образцовом оформлении стендов политико-воспитательной работы или трудового соревнования. Казалось бы, такой тип взаимодействия несет в себе порядок и дисциплину в отряде. Однако, как показывает практика, подоб- ная система неформального контроля оказывает наиболее дест- руктивное воздействие на поведение осужденных. Строгая иерар- хия членов сообщества, практическая бесконтрольность авторитетов не позволяют осужденному искать защиты непосред- ственно у начальника отряда, минуя старшего дневального. По- этому в отрядах этого типа максимальное число лиц совершают членовредительство как крайнюю меру защиты от безысходного положения, возможность, хотя бы на время освободиться от стра- ха физической расправы и таким путем выйти из данного сообще- ства. Культивирование страха среди тех, на кого распространяет- ся физическое и моральное воздействие, осуществляется с целью усиления сферы влияния, закрепления отношений, которые обес- печивают безраздельную власть. Такое положение приводит к то- му, что поступающие в отряд осужденные независимо от прежне- го статуса не могут безнаказанно пользоваться установленными ранее привилегиями. Они вынуждены подчиняться неформаль- ным требованиям этого типа взаимодействия. Вполне понятно, что, оказавшись в позиции «между двух ог- ней» и занимая маргинальное положение, осужденные провоци-
Личность осужденных 361 руют процесс образования ситуаций, приводящих к появлению скрытой оппозиции как в отношении осужденных, так и админи- страции. Третий тип взаимодействия характеризуется как неустойчи- вый. Его основной отличительной особенностью является откры- тая конфронтация между активом самодеятельных формирований и лидерами групп отрицательной направленности поведения. По- добная социально-психологическая ситуация отражает неустой- чивый характер отношений в среде осужденных, стремление лю- бой ценой подавить оппозицию и захватить влияние в отряде. Основной причиной, порождающей такое противодействие, явля- ется неправильный подбор актива самодеятельных формирова- ний, который осуществляется без учета психологических особен- ностей их личности, авторитета и способности строить конструктивное взаимодействие. Механическая замена этих лиц по линии формального устра- нения возникающих конфликтов приводит к возникновению структуры отношений, во многом тождественной второму типу взаимодействия. Степень этой тождественности будет зависеть от позиции, занимаемой начальником отряда, согласованности лиде- ров групп отрицательной направленности, а также от условий со- держания и оценки их труда. Отметим, что сам по себе формаль- ный подход может дискредитировать идею самодеятельных формирований как самоуправляющего и регулирующего начала, выступающего против произвола неформальных норм и правил поведения. Отсутствие активной поддержки со стороны началь- ника отряда повлечет за собой физическую расправу над осуж- денными, результатом которой может стать переход бывших ли- деров просоциальной направленности в категорию отверженных. В этих условиях члены самодеятельных формирований, для того чтобы не оказаться в роли заложников, вынуждены подчинить свое поведение принципам и образцам, доминирующим в нефор- мальной системе отношений. В отличие от третьего типа взаимодействия, при котором от- ношения полярных групп носят характер открытой конфронтации и преобладает тенденция к усилению роли лидеров отрицатель- ной направленности, четвертый тип характеризуется достаточ- но устойчивой защитной позицией актива самодеятельных фор-
362 Глава 3 мирований. Его отличительной особенностью является высокая частота конфликтов осужденных с членами секции профилактики правопорядка. Возникают напряженные отношения при распреде- лении спальных мест, соблюдении санитарно-гигиенических пра- вил и норм повседневного общения. Ослабление жестких санкций неформальной системы отношений, невыполнение определенной категорией лиц норм выработки могут приводить к конфликтам на почве воровства продуктов питания и других предметов пер- вой необходимости. На наш взгляд, основным отрицательным моментом этого ти- па взаимодействия является незаконное перераспределение ре- зультатов трудовой и внетрудовой деятельности в пользу руково- дителей самодеятельных формирований. Такой характер взаимоотношений неизбежно приводит к появлению скрытой оп- позиции, которая начинает использовать возникающие противо- речия против действий администрации. Лидеры групп асоциаль- ной направленности становятся «рупорами справедливости» в глазах большинства осужденных. В данной ситуации инициато- рами конфликтов могут быть уже не только лидеры неформаль- ных группировок, а в большинстве своем так называемые нейтра- лы, поведение которых в силу их многочисленности приобретает неуправляемый характер. Эти осужденные занимают зависимо- подчиненную позицию и оказываются в тех группировках, кото- рые способны подчинить их своему влиянию. Поэтому тип взаи- модействия во многом определяется не только соотношением по- лярных категорий преступников, но и позицией, которую занимают «нейтралы», пополняя ряды «просоциальной» или «асоциальной» части осужденных. Они являются как бы пита- тельной средой группировок различной социальной направленно- сти. Критическое соотношение просоциальной, нейтральной и асоциальной категории преступников в сочетании с неблаго- приятными условиями производства и оценкой труда осужденных может поставить начальника отряда в практически безвыходное положение, когда методы воздействия со стороны формальных норм права и привлечения для этого лидеров самодеятельных формирований становятся неэффективными в достижении резуль- татов производственной деятельности и соблюдении режима.
Личность осужденных 363 Казалось бы, применение неформальных санкций ликвидиру- ет это отрицательное явление. Однако, как мы уже говорили ра- нее, в условиях изоляции подобная система неформального кон- троля имеет ряд существенных недостатков, неблагоприятно влияющих как на состояние режима, так и на результативность процесса исполнения наказания. Дело в том, что причины, поро- ждающие такие отношения, не будут устранены за счет примене- ния неформальных санкций, под их давлением они переходят из одной формы в другую — скрытую, как бы загоняются внутрь, и способом их разрешения становятся уже серьезные преступления. В этой связи было бы неверным утверждение о том, что про- социальная или асоциальная ориентация отряда всецело зависит только от администрации колонии. Тип взаимодействия осужден- ных и соответствующий ему стиль руководства в значительной степени предопределены объективными факторами лишения сво- боды, и прежде всего видом, характером, условиями и оценкой труда, уровнем квалификации осужденных и другими причинами социального и психологического порядка. Каждый из рассматри- ваемых нами типов взаимодействия отражает лишь основные тен- денции отношений. Задача авторов состояла в выяснении основ- ных структурных изменений в зависимости от различного рода факторов и условий, оказывающих влияние на общую картину социально-психологического климата осужденных. Сложившаяся практика имеет существенные недостатки в этом отношении. Более чем в 75% случаев администрация коло- нии узнает о конфликтах после их разрешения, более чем в поло- вине случаев не устанавливаются мотивы конфликтов, админист- рация слабо информирована о численности и структуре малых групп, их ценностно-нормативной системе. В большинстве случа- ев основные усилия направлены на достижение плана производ- ства, и необходимый для этого тип взаимодействия становится решающим фактором выполнения норм выработки и соблюдения требований режима. Создание условий, при которых нейтрализуется влияние не- гативного лидерства, всякий раз неизбежно возвращает нас к не- обходимости разработки положений, допускающих расширение сферы реализации социальных свойств труда осужденных. За- ставляет нас с учетом реально изменяющихся производственных
364 Глава 3 отношений устранять недостатки в организации и оценке их тру- да, осознать необходимость использования принципов арендной и кооперативной деятельности. Негативное лидерство является от- ражением объективных противоречий, порождаемых условиями лишения свободы. Жесткая и определенным образом зафиксированная нефор- мальная нормативно-ценностная система, регулирующая, по су- ществу, все сферы взаимодействия преступников, в том числе и с администрацией, является одним из основных факторов, детер- минирующих отношения деструктивного характера. Интенсив- ность ее влияния на поведение осужденных зависит от степени урегулированности межличностных взаимоотношений официаль- ными правовыми нормами, а также от выраженности противоре- чий между требованиями администрации и социальными ожида- ниями неформальных групп. Чем полнее будут урегулированы эти взаимоотношения, и прежде всего в сфере труда, тем опти- мальнее стиль деятельности администрации, так как сокращаются область неформального регулирования и степень его негативного влияния на личность и систему взаимодействия с окружающими. С другой стороны, чем в большей степени неформальная система согласовывается с формальными требованиями и социально одобряемыми ценностями, тем меньше оказывают они отрица- тельное действие на взаимоотношения осужденных. Это обстоя- тельство необходимо учитывать при планировании и проведении профилактических мероприятий по формированию системы по- ложительных взаимоотношений среди осужденных.
Мы ждем Ваши отзывы и предложения по адресу Россия, 191028, Санкт-Петербург, ул Моховая, д. 15 Издательство «Юридический центр Пресс» Размещение рекламы в книгах (812) 275 88 48 Система «Книга-почтой» (812) 275 88 49 Телефон для оптовых закупок (812) 327 35 02 По вопросам сотрудничества (812) 275 88 50 Факс (812) 327 35 01 Электронная почта izdat@hotmail.com press@juridcenter.ru http:Wwww.juridcenter.ru Серия «Теория и практика уголовного права и уголовного процесса» Основана в 1999 году Научно-практи ческое издание Юрий Миранович Антонян, Владимир Николаевич Кудрявцев, Владимир Евгеньевич Эминов ЛИЧНОСТЬ ПРЕСТУПНИКА Издательство «Юридический центр Пресс» Редактор/? Я. Панова Корректор С. С. Алмаметова Компьютерная верстка С. Л. Кузьминой
Подписано в печать 22 03 2004 г. Формат 60x90/16 Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Печать офсетная П. л 25,5. Уч.-изд. л. 25,7 Тираж 1050 экз Заказ 3197 . Цена свободная. Адрес Издательство «Юридический центр Пресс» Россия, 191028, Санкт-Петербург, ул. Моховая, 15 Телефоны. (812) 275 88 48, 275 88 49, 275 88 50, 275 88 60, 327 35 02 Факс: (812) 327 35 01 E-mail: izdat@hotmail.com, press@juridcenter.ru Отпечатано с готовых диапозитивов в Академической типографии «Наука» РАН. 199034, Санкт-Петербург, 9 линия, д. 12.