Text
                    




ЦЕНТРАЛЬНА НАУ КС ba ЫБЛ10ТЕКА L

А. Богданов и И. Степанов. политической экономии Том II. ВЫПУСК 1-ый. Торговый капитализм. i qSMT»AJlbhA НАУ40ЗА I ЫБЛЮТЕКА Издательство „НОММУНИС СрВтенжа, д. 8 (уг. Рыбникова пер.). 2-ой дом Советов (Театральная пл.). ЛЕТРОГРАДЪ: Поварской пер., д. 2, кв. 9 10. Литейный просп., 48.
Типографы Советской Федеративной республики.—Никольская 9.
Эпоха торговаго капитала. I. Развитее торговли товарами. В отдкгЬ, посвященном средневековому ремеслу, мы имФли дфло преимущественно с той частью городского населены, которая в ходе развито! отдифферснцировалась от крестьянства феодальной деревни. Производственная техника, задачи хозяйствоващя и общая организация ремесла, особенно на первых ступенях его развиты, сохра- нили мнопя черты родства с соответствующими отношениями средневе- ковой деревни. Теперь нам предстоит обратиться к изучешю экономических отно- inenift, в центре которых стоит другая основная часть паселен!я средне- векового города, патрищансше роды, или, просто, патрищат. ТЬсно связанный при своем возникновении с феодальной усадьбой, а слЬдоватсльно, и с земледельческим производством, патрищат в ход! развит!я все более отрывался от феодальнаго производства. В его эко- номической деятельности типичный черты сеньера (или мипистер1ала, его уполномоченпаго), организатора производственных отношешй деревни, постепенно стушевывались перед характерными особенностями купца, организатора торговли товарами, или ростовщика, организатора торговли деньгами. Главный базис его существовав переносился из области земледедьческаго производства в область обмена. Рента, первоначально основная форма его доходов, постепенно оттеснялась на задшй план барышами от купеческих и ростовщических операцШ. И в той самой мФрФ, как это происходило, из феодальной собственности выделялась капиталистическая собственность: то имущество, с которым городской патрищат ведет торговый операщи, превращается в канита л. Возникновен1е торговаго капитала можно было бы представить в такой упрощенной схеме. Представим себе, что весь средневековый Mip состоит только из двух стран, Востока и Европы,—т.-е. устраним
— 4 — ня время усложняющее постановку вопроса раздЬлеше Востока и Европы на многочисленный экономически автономный области. В распоряжеши сеньеров Востока и Европы сосредоточиваются огромный массы приба- вочная продукта, извлекаемая из зависимая населетя. При разнород- ности этих продуктов, военно-меновые походы между обЬими странами с течетем времени дают начало более постоянной и урегулированной торговле. От сюзеренов, необходимых организаторов обмЬна на его пер- вых ступенях, эта функцгя постепенно переходит к сравнительно мел- ким сеньерам и министер!алам. Они поселяются в намечающихся центрах интернащональной торговли, развивающихся в торявые ярода. Их исключительной функщей становится перераспредФлеше между сеньорами Востока и Запада того прибавочная продукта, который тЬ и друпе извлекают из окрестная населетя: из подданных, из рабов, из феодально- зависимых и крепостных крестьян, из случайных жертв военных набЪ- яв. Эти торговые посредники перестают принимать непосредственное участие в извлечении прибавочная труда из феодальных производителей. Та доля перераспределяемая прибавочная продукта, которую им удается удержать у себя за свои торговыя функщи, составляет единственный источник их существования (и дальнейшая обогащешя). Следовательно, по мФрФ тоя, как из феодальных сословгё выделяется новая профессио- нальная труп па--купец, от ренты отщепляется новая форма дохода— торговая прибыль. Эта торявля была не только международной (нли, по меньшей мФре, меж-областной) торговлей: в течете долгая времени она харак- теризовалась всФми особенностями колониальной торявли. Действитель- ный обмен переплетался с односторонним завладЬтем, с прямым или замаскированным грабежом, купец при первой возможности превра- щался в простого пирата, в торявом посреднике не умирал военный организатор, сеньер. Купец мало интересовался производственными отношешями той страны, в которую он прИзжал. Он просто „снимал сливки* с тоя производства, которое было организовано без нея и пе им. За этой эпохой экстенсивной торявли,—когда военный захват добычи играл такую же роль, как и мирный обмЬп,—должен был по- следовать период более интенсивной эксплоатащи чужих стран. Ilepio- дическ1я посещен1я колошй сменяются их прочным захватом. К прими- тивному обмену с туземными сеньерами и к простому обложешю их контрибуциями и данями присоединяются попытки непосредственно организовать выжимаше прибавочная труда из туземных произво дител ей. Европейцы кладут начало собственному производительному хозяйству в колотях. Тортовый капитал начинает проникать в производственную
— 5 — сферу и создает здесь различный ублюдочный формы, напоминающих то римсшй колонат, то слитая суровыя формы древняго, напр.,сицил!йскаго, рабства, и соединяющья в себЬ самыя мрачныя стороны отживающих докапиталистических и грядущих капиталистических производственных OTHomenift. Эволюцюнирует торговый капитал и в метрополш. Сначала въ товар превращался прибавочный продукт, извлеченный сеньерами из зависи- маго населен тя. Переход от ренты в продуктах (натуральной ренты) к денежной ренте, вообще говоря, служит симптомом того, что торговец и сам, без посредства сеньера, начинает добираться до производителей, в первую очередь до деревенских производителей. В дальнейшем, по м4р-Ь того, как разрушались основныя услов!я существовашя крЪпкаго ремесла, торговый капитал все решительнее начинал вторгаться в область промышленнаго производства. Главным организатором последняго, и в особенности его отношешй к рынку, становится уже не ремесленный мастер, а скупщик, подчиняюпцй себе ремесленных мастеров и вы- двигаюпрй против них конкуренцию деревенских промышленных произ* водителей, совершенно неорганизованных, да к тому же подавленных крепостнической эксплоатащей. Скупщик или развивается в недрах самого ремесла, или же выхо- дит из рядов гЬх купцов, которые сначала не имели никакого отноше- ния к производственной деятельности. Но каково бы ни было проис- хождеше скупщика, он во всяком случае представляет переходную форму: от торговаго к промышленному предпринима- телю. Такова в самых общих чертах схема развит торговаго капитала я зачаточных форм промышленнаго капитала. При современном состояти детальных жзсгЬдовашй вЬт возможности установить все последова- тельный звенья развит для каждой страны, взятой в отдельности. И, пожалуй, болЬе всего нуждается в изучении один из существенных моментов развит капиталистической торговли: тот момент, когда совер- шилось отгЬснеше феодальных элементов торгово-капиталистическими, или когда городской патрищат, отпрыск родовой аристократа, феодаль- иаго cocxosia, сменился новым, плутократическим классом: торго- вой бypжyaзieй. Однако, как бы значительны ни были пробелы, все новыя кон- кретный наследовали торговли приходят к одному результату: первым „купцом* был получатель ренты, сеньер, и лишь с выделешем торговли в исключительное занят новой обособляющейся профессии, купцов, от ренты отдифферепцировалась торговая прибыль.
— 6 — 1. Развиве меновых отношенш в средн!е в!ка. (Арабская, визанпйская и итальянская торговля). В копц! перваго тысячелФпя по Р. X. omonienie между экономи- ческим развитом Востока и Запада было обратным современному. Па Запад! перевЬс принадлежал бо.гЬе или мен!е замкнутому натуральному хозяйству, которое характеризуется тЬсным соединешем земледФлш с примитивной, не обособившейся от пего промышленностью. На Восток!— в арабских халифатах, в Индостан!, Кита!—промышленность, в особен- ности текстильная, красильная, а также гончарная, строительная, про- изводство мозаичных изд!л!й и проч., достигла такого уровня, что была организована частью как „децентрализованная мануфактура*, частью переходила к собственно мануфактурной организации. При возпикновсти м-Ьновых отиоптешй между Востоком и Западом, Запад выступил па формирующемся м!ровом рынкЬ как поставщик сравнительно грубых товаров и как производитель „сырья*: рабов, меда, м!хов, хлЬба и продуктов бол!е или мен!е элементарных подсобных деревенских про- мыслов (напр., домоткапыя сукна, полотна). Напротив, Восток являлся в первую очередь промышленным производителем, а также поставщи- ком бол!е утонченных продуктов земледЪлш и промышленности (рос- кошный по матер!алу, работ!, отдктк! и окраск! шелкОвыя и бумажный ткани, вина, всевозможный пряности, благовонныя смолы и масла, косметичеспе и л!чебные составы из них; ювелирный изд!лш; худо- жественный изд'кйя из стекла, глины и камня; благородные металлы и драгоц'Ьнные камни). Для европейцев средних в!ков и значительной части поваго времени ’) Восток был т!м же, ч!м была Англш дтя нем- цев и русских начала XIX вгЬка, или ч!м является теперь Запад для современнаго населетя Балканскаго полуострова. Далейя, недоступный европейцам страны Востока окружались для полуварварскаго Запада сказочной дымкой и превратились для их воображешя в страны чудес, в страны несм!тных богатств. Арабы с большим правом, ч!м византМцы, могут считаться преемниками Римской имперш: ея м1ровой мощи, ел экономической’ и духовной культуры. Опи временно об’единили под своим господством ’) По Шудьце-Гсверницу („Крупное производство*, стр. 29), Ипдш даже в XVIII в!кк была, по сравнение с Европой вообще и с Ашл1ей в частности, „промышленной страной*. Но для XVIII в1>ка такая характеристика могла получаться только потому, что автор сосредоточил все внимаше па те- кстильной промышленности, а металлы, вывозимые Англией в Индио, зачислил в рубрику „сырья*.
— 7 — колоссальную область от берегов Атлантическаго океана до Аральскаго моря н Зондскаго архипелага. Меновым их отпошешя расширялись еще долго посл!> того, как прекратились тЬ грандиозный завоевательно-торго- вый экспедищи, который облекались в идеологическую форму распро- странен1я ислама. Их торговый операщи распространялись до централь- ной Аз1и, Китая, Индостана, нижняго течен1я Волги. Выступая посред- никами между Западом и далеким Востоком, опираясь на собственную промышленность, они в свое время сыграли по отношешю к Западу такую же роль, как в настоящее время, на высшей ступени развипя, Запад играет по отношешю к Asin и АфрикЬ. От их халифатов исходило револющонизироваше застойных экономических отношешй Европы. Арабсшя монеты, открываемыя при раскопках в Средней Asin, Евро- пейской Россш и скандинавских странах, до сих пор напоминают, на- сколько широко было вл!яше торговли арабов. Арабская цифры, введепныя в ЕвропЬ с Х1П в., и тчк1я европеизировавш1яся арабсшя слова, как караван, арсенал, магазин, балдахин, шафран, кофе, атлас (шелковая мате pin), ювелир, до сих пор говорят о характера арабской торговли и о глубинЪ ея вл!яшя на экономичесшя отношенья средневековой Европы. Визант1я и по своему географическому положешю, и по относи- тельно высокому уровню эконом ическаго развипя была первой страной, которая стала играть роль торговаго посредника между арабами и евро- пейскими странами,—включительно до невской и новгородской областей и до Скандинавскаго полуострова. Константинополь, в котором сосредо- точивались оброки помещиков и государственные сборы, до ХШ вЪка оставался главным центром европейской торговли; визанпйсше импера- торы фактически были самыми крупными купцами того времени. Торговля служила для них, как и для других членов феодальнаго сословш, в первую очередь средством реализащи доходов, феодальных по своему источнику и существу: средством превращешя их из одной потребитель- ной формы в другую. Византийская торговля дала толчок развийю итальянской, цен- тром которой сделались сначала Амальфи на юсЬ Итал1и,гдЬ итальянцы встречались с визанййцамн и сарацинами, а потом Венещя и Генуя. Уже с X в4ка венещанцы добивались для себя важных торговых при- вилепй в Константинополь. Императоры ценили в них торговых посред- ников между собою и европейским Западом—Франщей и южной Герма- шей—и, зачастую в ущерб туземным купцам, оказывали им всяческое покровительство. Это явлеше—своеобразный протекционизм навыворот, покровитель- ство сюзеренов чужеземным купцам и вытекающге отсюда конфликты
— 8 — с мЬстпым купечеством,—с замечательным постоянством повторяется потом в новых и новых странах, едва лить международный обмен пускает в них прочные корпи. Англ1йск!е короли оказывали всяческое содФАстше .ломбардцам" (итальянцам) и ганзейским купцам, потому что они были главными посредниками в королевской торговле шерстью. В некоторых скандинавских странах ганзейские купцы, опираясь на суверенов, добились исключительнаго по своей монопольности положешя. Причины этого явления до прозрачности ясны. Создавая монопольное положение для приезжих купцов, сюзерены и крупней in io сеньеры стремились создать монополю для себя (или для своих уполномоченных по торговле) и захватить наибольшую долю барышей от вывоза тех продуктов, которые поступали к ним из собственных вотчин или пред- ставляли дань, взимаемую с вассалов. Таким образом и примитивное торговое право раскрывает первоисточник матер!ала, которым опериро- вала торговля того времени, и указывает на тЬсную связь ея с феодаль- ными отиошен!ями *). Итальянские купцы могли удовлетворяться ролью посредников между Востоком и Западом только в силу необходимости. При первой возможности они старались завязать собственный пиратско-торговыя связи с Левантом, т.-е. с островами и побережьями в восточной части Средиземпаго моря. Они начали прокладывать собственные обходные ’) Разумеется, когда монополи чужеземных купцов упрочивалась, от нея страдали и сюзерены. Купцы во всЧ>х торговых сделках—и при покупке тузем- ных продуктов и при продаж* привозных—начинали диктовать цены. Шве- ция в некоторый эпохи превращалась в безеильнаго данника Ганзы, короли, тяготнвпйеся таким положешем, убеждались доводами opyxix. Иногда,—лапр., в Швещи, отчасти в Англы—монополия доводилась до того, что вывоз известных продуктов за границу предоставлялся только иностранным купцамъ, а некоторый отрасли торговли превращались в королевскую репшю, передаваемую иноземцам хе. Словом, в европейских странах, хотя и в слабой степени, наблюдались тЪ хе явлешя, как в экзотических странах, где европейцы подарками привлекали на свою сторону местных князьков, а потом при первой же возможности скручивали их вооруженной рукой. На первых порах для европейских, как и для варварских сюзеренов, осязательны были только выгоды монополии. ВпосгЬдстшя примирению с ней содействует между прочим выработанная система взяток, и на первом м-fccrt среди них—займы, устраиваемые иноземными купцами для сюзеренов экономически отсталых, безденежных стран. Свойство этой формы взятки: разорять того, кто ее получает, обычно раскрывается лишь после того, как полное банкротство уже разразилось. Таким образом явлешя международной торговли средних веков, аб- сурдным с точки зрЬшя „нащональнаго" капитализма XIX века, легко обгоняются из экономическаго строя того времени—из служебной роли торговли по отношение К присвоителям феодальных доходов.
— 9 — пути на Восток. На Черном морф возникли итальянски торговыя стан- ц!и: Тана при устьи Допа, Каффа в Крыму, Синоп и Трапезунт на южном берегу Чернаго моря. „Тяга на Восток* скоро охватила и Франщю. С конца X вФка флоты французских сюзеренов начали принимать энергичное участче в том процессФ перераспредФлешя феодальных доходов, ареной котораю сделалось Средиземное море. Сначала они ограничивались пиратскими нападетями на суда итальянцев, идущая с грузами из Леванта и Визан- тш, потом перешли к болФе активным операщям и начали искать точку опоры в самом ЛевантФ. Так назревали тф изумительным по масштабу завоевательно-торговыя экспедицш, который привяли идео- логическую форму борьбы за освобождеше Гроба Господня и съ кото- рыми в известных отношении можно поставить рядом только стреми- тельное движение на Восток греков древности (Александр Македонсшй) или бурное „распространенie Ислама* в VII и VIII вФкФ. Знаменательно, что самое энергичное участче в первых крестовых походах приняли Ита- лия и Франщя, потом Англ!я: страны, наиболее заинтересованный в Левантской торговле. Безучастнее всего отнеслась к ним Гермашя, наи- более отсталая страна, в которой феодальный отношены сохранялись в полной силФ. Чисто феодальная социальная мощь духовенства оказа- лась недостаточной для того, чтобы развить такой интерес к завоеван!!) Палестины, какой в Италш и южной Францш был подготовлен торго- выми связями с Востоком. Само собой разумеется, что усилеше феодальной эксплоатацй, ко- торым сопровождается развичче торговаго капитала, обезземслеше широ- ких масс и т. д., создавало благоприятный услов1я для вербовки много- численных массовых крестоносных apxifl. ПеремФны, совершивпшся на ВостокФ в первые вФка второго тысячелФтш, поощряли наступательный дфйст1яя французов и итальян- цев. С Востока к Средиземному морю надвигались новыя орды кочев- ников. Они перехватывали чФ торговые пути, по которым шла арабская и греческая торговля с Восточной европейской равниной, Туркестаном, Индостаном, Китаем. Начался торговый и политически упадок Визан- тш и арабских государств. Наступала пора, когда итальянской и фран- цузской торговлФ приходилось прокладывать самостоятельные пути на Восток. Визанччйсше императоры были вынуждены обращаться к фран- цузам и итальянцам за помощью против „неверных*, сначала против арабов, позже против турок. Феодалы юго-западной Европы, болФе чФм кто-либо другой заинтересованные в развит!и Левантской торговли, совершенно естественно стали во глав-h европейскаго движен!я на Восток.
— 10 — Историки, сосредоточивающ1с внимаше исключительно на идеоло- гической формЬ движешя, с глубокой убежденностью утверждали, будто крестовые походы вообще окончились неудачей и будто удача улыбалась европейцам лишь на самое короткое время. Но с экономической точки зрЬшя оценка крестовых походов будет прямо противоположная: в исторпг человечества можно указать лишь немного других грандюзпых походов, которые увенчались бы таким быстрым и серьезным успехом. Военная добыча от крестовых походов не поддается учету. Варвары Запада, захватывая города передового по экономической культуре Вос- тока, проявляли такой хе безпощадный „вандализм**, как варвары, вторгавппеся в начале пашей эры в Римскую нмпер!ю. Уже после перваго похода в Европу направились многочисленный суда, нагруженныя шелковыми и шитыми золотом тканями, коврами, драгоценными сосу- дами, пряностями и рабами. Во всякой битве борьба непосредственно, по большей части слишком быстро, сменялась ограблешем первых уби- тых и раненых; при всякой осаде городов и укрепленных лагерей воен- ный дЬйств1я столь же быстро уступали место безшабашному разгрому и расхищешю домов и палаток: явлешя, который нередко имели роко- вое значеше для всхода срахешй. Характерно, что пример подавали рыцари и в особенности главные военные организаторы крестовых по- ходов. Вообще крестоносныя армш оперировали таким образом, что для жителей Востока движу пця пружины этих походов должны были предста- вляться совершенно такими же, как в свое время для Европы—побуди- тельные мотивы германских, гуннских и татарских нашествгё. Но как велика ни была военная добыча крестоносцев, ея экономи- ческое значеше совершенно стушевывается перед значешем длительных территор1алышх пр5обр”Ьтешй. Венещанцы в первый же десятилЬтш крестовых походов получили доли Тира и Сидона и некоторые острова па востокЬ Средиземнаго моря, генуэзцы—части AwrioxiH и Лаодикш, Яффы и Акки, владЪшя в Триполи, на КипрЪ и т. д.; провапсальсше города тоже сдТлали важный прюбрАтенй. „Восточный вопрос" того вре- мени получал предварительное рЬшеше: крепнущая итальянская и фран- цузская торговля с Востоком прюбрЬтала собственные опорные пункты, становилась на свои ноги; найдя „ключ к Востоку**, она наносила смертельный удар визанййской торговле1). !) С торговым упадком Вжзаптш начался экономический упадок и придне- провской Руси. Транзитная область для варяхско-византйской торговли (вел ню й водный путь „из варяг в греки“), юсвская Русь, благодаря собственной торгом h с внзанпйцамн развилась в IX—XI в!.ках в „страну городов", какою описы- вают се тЬ самые арабы, которые поражаются преобладашем землед-ikiia в Гер- мами того времени. ПослЬ того, как центры MtpoBoft торгом и па Средиземном
— 11 — Для историков, которые не отличали объективных задач извЬстнаго движения от его идеологической формы и его глубоких пружин от того, как представляется оно самим участникам движенья, крестовые походы казались безкоиечной ц!пью поразительных стратегических промахов, непостижимых географических наивностей и нескончаемых падей ift с идеалистической высоты. Взрослые люди посылают безоружных дЬтей против испытанных в боевом дкгЬ врагов.—и потом эти д!ти продаются христианами (главным образом итальянцами) тЬм самым мусульманам, против которых идут крестоносцы. Армш Людовика Святого при тогдаш- них путях сообщен in прокладывает дорогу к Гробу Господню через Египет. Участники четвертого похода останавливаются, когда им удается разгромить—хриеианскую Визаитою (1204 г.). Но в этом ряд! мнимых „случайностей*, „недоразум-Ьшй" и „от- клонений* в действительности получали рЬшеше основный задачи тогдаш- ней восточной политики. Итадьяисше и французсюе города добивали греческую торговлю, укрепляли и расширяли базис, прюбрФтенный для своей торговли в Левантй, устраняли стары я и вновь возиикаюпря по- мехи ел развитою. Взятое Константинополя и захват значительной части Византойской имперш венецианцами и отчасти генуэзцами были совер- шенно естественным заключительным актом в торжеств! итальянской торговли над византойской. Постоянная доставка хлЬба и оружш мусуль- манам была просто одной из обыдсннЬйших торговых операпдй, не прекращавшихся н во время таких эпизодических событий, как походы в ту или иную часть Леванта. Зарождающейся торговый капитал, поста- вленный перед гранд1озиой задачей, пе забывал о текущих дЬлах. И даже серьезн!.йпия военный неудачи ои умЬл использовать для блестя- щих коммерческих оперший. Крестовые походы экономически были только одной из наиболее бурных стадй того переворота в торговых отношешях, который псза- мйгно подготовлялся уже давно и который продолжался и послЬ этих походов: главные центры средневйковой торговли перемещаются к За- паду, так как Запад от варварских, примитивных, натурально-хозяй- ственных, экстенсивных форм жизни переходил к таким ступеням экопо- мическаго развит, который характеризуются большей интенсивностью морЬ перемЬстились к западу, ведший водный путь утратил прежнее экономи- ческое зпачвте,—и уже во второй половин! XII в!.ка сйверо-воеточпая, преиму- щественно зсмлед!льческая область (влааимпро-суздальская) получает подптпчесшй nepeetc над падающей ктепской областью. Татарское пашествю (вторая четверть XIII вЬка) нашло шсвскую Русь внутренне разложившейся, утратившей жизне- способность, п едва ли встретило такой отпор, как в прежшя времена встречали набЬгп печенегов и половцев.
12 - и значительной широтой меновых связей (оеГдлое земледелье с трех- польем в деревнЬ; развийе городов как центров меж-областного обмена; обособлете и развитье городского ремесла). Уже через кайе-нибудь полвека после перваго крестоваго похода начался расцвет ярмарок Шампани. Представляя нейтральную область, одинаково доступную для итальянских, южно-французских (главным образом провансальских и лангедокских), германских и апг.пйских куп- цов, Шампань на два столЬвя сдЬлалась центральным пунктом, в ко- тором встречались всевозможные продукты Востока с произведеньями окружающих стран Запада. Итальянцы и французы проложили самостоя- тельный путь в Левант,—и уже не визанййцы, а они стали главными посредниками в европейско-левантской торговле. Развийе международ- ных ярмарок Шампани было выражеНем упадка Византш как центра международных сношетй. Наибольппя выгоды от перемен в направленш торговых путей извлекли итальянсие города, в особенности Венеция и Генуя. В ХП— ХШ вЪк4 они побивают своих конкурентов, Амальфи и Пизу, и до половины XV века фактически монополизируют почти всю торговлю по Средиземному морю. Их торговые суда и караваны поддерживают постоянный сношешя с Египтом, Малой Aaieft, балканскими странами, северными побережьями Чернаго моря, IlepcieR и Арменией. Но перед- няя Asia исторически была для итальянских купцов просто этапным пунктом в их движет и на Восток. После того, как крестовые походы нанесли страшный удар мусульманской торговли по Средиземному морю, итальянцы стремятся устранить посредничество арабских купцов и в торговле с такими странами древней культуры, как Инд1я и Китай. Уже в ХШ в1кЬ венещанец Марко Поло достиг Китая. Почти одно- временно с ним генуэзцы сделали попытку проложить вокруг Африки морской путь в Индостан. Хотя эта идея получила действительное осу- ществленье только через два века (путешеств!е португальца Васко-де-Гамы в концЪ XV столетья), предпрьяйе генуэзцев не утрачивает от этого знаменательности. Оно показывает, как развийе экономических отно- шений уже в ХШ вей подготовляло эпоху великих географических открыйй и путешестй. Тот уголок земного шара, на котором развер- тывалась средневековая Hcropia, становился тесным для европейцев по мере того, как усиливалось выжимаше сеньерами ренты, превращаю- щейся в товар, и по мере того, как затруднялись торговый сношенья __ с Востоком, необходимый для превращена этого товара из одной по- требительной формы в другую. Хотя итальянцам не удалось обогнуть Африку, однако уже с XTV века у них установились непосредственный сношенья с Инд1ей и Китаем.
— 13 — По cynrh путь в Китай шел через Тавриз, Самарканд, Кашгар и пустыню Гоби или через Тану, Сарай (низовье Волги), пересЬкал Сыр-Дарью и озеро Балкаш. Морской путь, начинаясь Персидским заливом, шел вдоль берегов Перам до Индостана, огибал Индостан, Индокитай с Малаккой и приводил в Кантон и друпе города на югЬ Китая. Если вспомнить, что еще очень недавно весь nip итальянцев ограничивался странами по Средиземному морю, то нельзя не признать, что зароды- иквыя формы торговаго капитала вдохнули изумительную смЬлость в итальянский торговая предпр!япя, продолжавшая дфло крестовых походов. Но уже в эпоху младенчества торговаго капитала развертываются явлешя, которая как рок тяготеют потом над дальнейшей Mcropieft капитала. Передовая по хозяйственному развит!» страны втягивают в <?Ьть новых экономических отношешй страны отсталый, дают толчок их ускоренному развитию и таким образом сами создают для себя кон- курентов, быстрее, тЬм онЪ, приспособляющихся к новым отношен!ям: передовая страны сами подготовляют г! перевороты, которые превра- щают их из передовых стран в страны отсталый. К концу XIII вЬка Брюгге (во Фландрии) становится одним из важнейших пунктов итальянской торговли с соседними странами. Мест- ная шерстяная и полотняная промышленность превратила его в центр, гд1> итальянцы закупали продукты, вывозимые на Восток; здЬсь же совершенно естественно они устраивали и склады привозных товаров. Пока между Итал1ей и Фландр!ей существовал только сухопутный транспорт, раз- витче Брюгге не могло быть особенно быстрым. Но возрастающая роль торговли на сЬверЪ побуждала итальянских купцов искать обходный мор- ской путь вокруг Пиренейскаго полуострова,—и уже в первая десяти- лЪтйя XIV в!ка их галеры проходят через Гибралтарсшй пролив, оги- бают полуостров, идут вдоль берегов Франции и устанавливают постоян- ная Mopcxia сношенья с Фландр1ей (и с Anrxiefl). С этого времени начался быстрый рост торговаго значенья Брюгге и, как его необходи- мое сл4дств1е, Торговый упадок Шампани (со второй половины XIV вФка). Важнейшие торговые пути центральной и северо-западной Европы от Шампани перестраиваются на Брюгге, и вмктЪ с тЬм Франц!я утра- тила выгоды, вытекавппя из того, что через нее шел транзитный путь европейско-левантской торговли. В этих переменах лежит ключ к об’- яснешю той „нацюнальной ненависти" к итальянцам, которая вскорЬ охватывает французских феодалов (итальянсше походы Францш). Уже в средше в4ка шпага сеньера начала служить интересам пащопальной торговли и направлялась рукою купца. Дальнейшая истор!я международной торговли представляет в основ- ных чертах повтореше все тЬх же явлешй,—но каждый раз на болЬе
14 — высоком уровне экономическаго развитая. Под’ем Брюгге дал сильный толчок развитаю ганзейской торговли, которая сктью своих контор по- крыла весь северо-запад Европы. Сначала итальяпстйе, а потом и ганзей- CKie купцы являются в Англ1ю и, опираясь па свои широки связи, на выработанную организащю и на богатый коммерчески опыт, подавляют развита самостоятельной анппйской торговли. По, ускоряя развита меновых отпошетй в Апглш, втягивая ее в широкую и все болЬе расширяющуюся систему международпаго раздклеш’я труда, они и адксь подготовляют себе конкурентов, вся мощь которых развертывается впрочем лишь в повое время. То же явлеше повторяется, по открыли пути через Гибралтар, на Пиренейском полуострове (торговое развита Каталоши с Барселоной во главк; Португялш во главк с Лиссабоном), а также в Нидерландах (Голландия е Амстердамом во главк). Следовательно, в самых общих чертах развита меновых отпоше- тй в средневековой Европе шло таким образом. Через Визаптаю отста- лый Запад связался с передовым по культурк Востоком. Преемниками торговаго значешя падающей Византш сдклались итальянские города, которые в союз! с южпо-французскими городами довершили ея круше- nie и проложили самостоятельный путь па Восток. Внутреннее развита европейских стран подготовляло для итальянской посреднической тор- говли готовую почву1). Расширяя и углубляя мкповыя отношения этих стран, она приводила к тому, что едва намечающееся меж-областпое раз- дЬлегпе труда отчеканивалось с большей рельефностью. Так, Фландрхя все болке делалась производительницей сукна, Апгл!я все болке увеличи- вала свой экспорт шерсти во Фландр1ю, и об! страны все более стано- вились потребителями привозных продуктов с юга Европы и с Востока. Но как в Авглш, под непосредственным воздкйсттпем Фландрш, с XV вкка развивается собственная суконная промышленность, которая кладет конец монополиг фламавдекаго сукнодк.тая,—так и ускоренное итальянской торговлей развита стран по Атлантическому океану под- готовляет крах итальянской торговли. В этих странах возникала новая экономическая жизнь, которая все бол'Ье базировалась на мЬновых отно- шешях. ОдпЬ из них—преимущественно прибрежные пункты, гдк перс- ’) О былом зпачешн итальянской торговли для развитая европейских мено- вых отпошенШ до сих кор хранится прочное папомппате: богатая часть терми- нов коммерческих, биржевых, банковских, бухгалтерских пнтернащональпы,—и интернацюналыш они потому, что влиты с клыка итальянцев, торговля которых раньше всего развилась как иптерпагйопальная, муровал торговля по преимуществу. Точно так ни же способом в новое время интернациональным морским языком становится голландсгай язык, оттесняемый потом, по и до сих пор не окончательно оттесненный английским языком.
— 15 — крсщиваются к noriе торговые пути, — расширяли самостоятельныя тор- говый связи. Друпя из чисто земледельческих стран, какими oirh были в начале второго тысячелетия, развивались в страны с такими отра- слями промышленности, который почти целиком разсчнтаны на экспорт. Экономическое значение всех этих явлешй сводится к одному: центры повой экономической жизни Европы передвигаются от Средиземнаго моря к Атлантическому океану. Согласно популярным воззрйшям, это перемЗицеше торговых цен- тров было вызвано такими обстоятельствами, как перерыв торговых путей на Восток османскими турками, открытче морского пути в Инд1ю и почти одновременное открытче Америки (конец XV века). В действительности упадок относительнаго значенчя итальянской торговли начался значительно раньше, и тЬ событчя, которыя сейчас упомянуты, сами были подгото- влены развитием европейской торговли и начавшимся перемЬщешем ея центров; они просто ускорили и завершили этот процесс. Насколько мало здесь было элемента „случайности", насколько перемЪщеше торго- вых путей подготовлялось всем предшествующим развиием, лучше всего показывает то обстоятельство, что уже не Итал:я, а приатлантпчесшя страны снаряжают тЬ экспедицш, которыя на пороге средних и новых веков совершают велиюя географически открытчя. Торговые преемники итальянцев были их преемниками и в тЬх экспедищях, которыя так колоссально расширили географический кругозор. । 2. Внутренняя организац!я средневековой торговли.—Ганзейская торговля. Развитее средневековой торговли было процессом превращешя в товар возрастающей доли того прибавочнаго продукта, который в своей преобладающей части представлял феодальную ренту. В торговле осуще- ствлялось обращение этого продукта, переход его из рук в руки, и вме- сте с тем замена одной его потребительной формы другою. Таким об- разом средневековая торговля, разематриваемая со стороны матер!ала, которым она оперировала, была непосредственным порождешем феодаль- наго общества. Однако не только в этом, но и в других отношешях ранней сред- невековой торговли ясно выступает ея генетическая связь с феодаль- ным общественно-экономическим строем. Прежде всего, на главных носителях этой торговли долгое время лежит отпечаток феодальной усадьбы. Это—представители той относи- тельно крупной, „эпизодической* торговли, о которой была рЬчь в предыдущих отдЬлах. По мЪр! того, как развивалось торговое значеше
— 16 — пунктов, в которых онн поселились, их экономически отношенья мало- по-малу расходились с отношеньями деревенских сеньеров. В этом про- цесс! „расхожденья признаков’ на одной сторон! в коццЬ-концов на- мечался бол!е чистый тип купца, на другой—болЬе чистый тмд феодала. Медленно накопляясь в ряду покол!н!й, различья об!их групп из чисто количественных становились качественными и выростали в классовый противор!ч!я торговой буржуазш и землевладельческого дворянства. В зависимости от многообразных конкретных услов!й, вытекаюпце из этих противор!ч1й конфликты носили или бурный, острый, или же затяжной характер. В одних случаях, напр., в Италш, отчасти в Новго- роде и некоторых городах Ганзы, они заканчиваются бол!е или мен!е решительной победой городского патрицдата. Победа завершается иногда принудительной „урбанизацией’ деревенскаго дворянства, т.-е. принуди- тельным водворешем его в городах, гдЬ легче достигается его подчине- ние режиму патрищага. Очень обычное явлеше—превращеше деревен- ских сеньеров в наемных военных организаторов, поступающих со своими дружинами на службу к городскому патрицьату. В других случаях,—в тЬх странах, гдЬ торговля не получила такого преобладающаго значенья, гд! феодальное производство не было низведено ею до служебнаго положенья,—феодалы остались политически господствующим сосло- в!ем (напр., Францья, Англья, Россья за исключешем новгород- ско-псковской области). Сюда же относятся случаи, когда упадок торговли сопровождался своеобразным политическим регрессом; уси- лешем феодальнаго сословья, в особенности его верхушек, за счет пада- ющаго торговаго cociosia городов (Гермашя в новое время, в эпоху паденья ганзейской торговли). Говоря о распадети феодальнаго сословья на дв! группы: собственно купцов и собственно феодалов, необходимо помнить, что р!чь идет лишь о тенденц!и в развитш общественных отношен!#, и что этот процесс не получил завершенья не только в среднie ьгЬка, но, в значительной степени, и в новое время. Потомки сеньеров, особенно крупные феодалы, очень долго не утрачивали связей с коммерческими операщями. Так, напр., по отзывам иностранцев, самые „крупные купцы’ в московской Руси XVI и XVII в!ка—цари; следую- щую ступень по размерам торговых операнд# занимают верхушки бояр- ства. Наиболее искренно ненавидят „торгашесдий дух’, наиболее стойко противятся соблазнам „торгашеской деятельности’ мелше сеньоры: дья них эта деятельность фактически недоступна, так как прибавочный продукт, доставляемый вотчинами, слишком мал для того, чтобы послу- жить базисом серьезных самостоятельных коммерческих операнд#. Они играют в торговл! не активную, а скорее страдательную роль. В связи с
— 17 — этим они же впоследствии выступают самыми яростными противниками допущенья купечества в ряды дворянства: их титул, их «благородство* является единственной опорой их притязаний на особенное общественное положеше. Медленно складывающаяся торговая буржуазия в свою очередь долгое время не порывала своих связей с феодальный производством. Тор- говый прибыли при первой же возможности употреблялись на расширенк1 старых вотчин или па прюбрЪтеше новых. Мало того: и самая торговля, в особенности па первых порах, являлась, как мы увидим сейчас, лишь особой формой, особой отраслью или простым продолжетпем феодал ь- наго производства*). Организация торговых путешествШ на всем протяжеши средних вФков мало отличалась от оргапизащй военных походов. Mnorie важные центры итальянской торговли возникли как поселения пиратов,— предводителей с их дружинами. Да и впослФдств1и между торговым флотом и военным, между купцом и пиратом существовала лишь 1) Зомбарт несколько лФт тому назад (въ I томЬ .Современнаго кэпитвлизма*) составил обширную сводку данных по различным странам, устана- вливающих тожество первоначальнаго городского патрнщата с феодальными эле- мептамп. В связи с участьем сеньеров (и мипистерьалов) в крупной эпизодической торговле обрисовывался вполне определенный оьвФт ня вопрос, как к откуда появились тФ относительно крупны» денежный состоянья, которыя—быть может, переходя из однЬх рук в друпя,—в ход-Ф развитья превращаются в капитал, прежде всего в торговый капитал. ОтвФт таков: торговый кашгтал, это- денежная п товарная форма накопленной феодальной ренты, превращающейся в основу нс для расширен!» феодальнаго производства, а для развитья новой отрасли экономической деятельности, —торговли с целями накоплена. Сл+.довательно, ка- питал при своем появлении есть превращенная форма ренты, и капиталнетичееше доходы вообще до rfcx пор представляются доходами производными от различных форм ренты, пока феодальное производство не оттесняется развиНсм промыш- ленности на задюй план (Маркс в „Теориях прибавочной стоимости", т. I, показал, с какой силой отряжалось это обстоятельство на экономических воззреньях даже в XVIII вгФкФБ ОтпФт—простой и по существу пе попой. Было бы легко показан., напр., что вполне определенно он формулировался уже у Маркса и в .Капитале*, и в только-что упомянутом продолжетп .Капитала*. Но при своем стремлсти к оригинальности во что бы то пи стало, Зомбарг придал этому от- вагу такой характер, как будто он ниспровергает всФ прожтя представленЬт по этому предмету. Штридер (Zur Genesis des modernen Kapitalismns, 1904) привел много фактов быстраго обогащенья .посредством торговли*. Но эти факты нисколько не колеблют того общаго положен!», что зачаточная средневековая тор- говля обогащает тФх, кто обращается кт> ней уже с некоторым состоящем, и что первоначальным источником этого состояшя мог быть вообще лыпь прибавочный продукт, извлекаемый из феодальпо-зависимаго населетя. Курс иолвтееаоК пшяомТш. Т. I ЩИТТКЛЬНА ЬНУЧОЗА!2
— 18 — болЬе или Mcnio неопределенная разграничительная черта. Какой характер прюбрЬтала торговля в том или ином частном случае, это целиком зависело от конкретных условМ, от особенных отно- шетй той страны, в которую являлись итальянские или ганзейсше купцы. В Визанпи грабежъ был невозможен,—и венещанцы вступали в двустороншй обмен; на русском севере только в редких случаях можно было натолкнуться на организованный отпор,—и новгородские ушкуйники, собравшись большими ватагами, могли потом характеризо- вать свою торговую экспедицию словами: „много было бито-граблено “. Все отношен1я средневековой торговли были таковы, что от купца требовались качества дружинника не только в пути, но и в то время, когда он жил в сравнительно культурной стране, с которой установился более или менее постоянный обмен, урегулированный посредством клятвенных, „нерушимых• договоров. Поселения цр!езжих купцов на чужбине,—итальянцев в ЛеваптЬ и Западной Европе, ганзейцев на северо-западе: в Лондоне, Бергене, Або, Выборге, Новгороде и т.-д.,— принимали вид emboli, loggie, fondachi, торговых дворов или подворхй, контор или фактор^. Современный значен!я этих слов не дают никакого представлейя о том, чем были соотв’Ьтствующш учреждешя в средневе- ковый пер1од. В редких случаях это были просто кварталы, сплошь занятые иноземными гостями-земляками, готовыми по первой тревоге дать вооруженный отпор нападешю гостей pin мних туземцев. Чаще всего— в Леванте, Бергене, Новгороде—это были кварталы, окруженные высокой каменной стеной или внушительным тыном со всеми приспособленьями на случай долгой осады: это были таше же укреплемя или форты, как фактически—„европейсгай город" в современном нам Пекине, и поль- зовались они такой же полнотой власти на своей территории, как европейсюя консульства в современных ТавризЪ и Тегеране. Существен- ная разница сама собою понятна. За парушешя экстерриторгальности китайцам и персам угрожает немедленное появлоше карательных экспе- дищй, и потому европейцы могут позволять себе величайшую безцере- монпость по отношение к туземному населешю,—могут возрождать, в несколько смягченной форме, практику европейских факторгй на Кипре, Молуккских островах и в только-что открытой Америке. Напротив, в Константинополе, у арабов, в скандинавских странах, в Новгороде npifamio купцы могли опираться только на покровительство местных сюзеренов и больше всего—на свою собственную боевую готовность. Таким образом возникшая из военнаго похода торговая экспедищя еще долго сохраняла внешнюю форму и внутреннюю организацию военной дружины и с величайшей медленностью отмежевывалась от нея по мерЬ того, как области централизовались, и новое государство
— 19 — настаивало на соблюденш устойчивых юридических нори, диктуемых из центра. Но и тогда только внутренняя торговля порывала с отно- шеншми войны; зато внешняя из областных или городских походов разросталась в походы нащональные. Разумеется, состав организаторов и участников торговых экспедищй с течешем времени изменялся. ИзмЬнепья шли в двух основных напра- вленьях. Во-первых, по ифрф того, как возрастало торговое значеше известных пунктов, городсюе феодальные элементы все болФе развивались в городской патрищат, в торговую буржуазно. СлФдовательно, органи- затором походов выступал уже не феодал, т.-е. не то лицо, которое своими военно-и мирно-организаторскими функщями неразрывно связано с деревней, а представитель новой общественно-экономической форма- ции, купец, все болФе порываюпцй связи с отношешями деревенскаго производства. Во-вторых, по мФрЬ того, как организащя торговых экспедищй достигала все большей выработанности, становилось все болФе излишним прямое учаспе в них феодала, извлекающая) прибавочный продукт из вависимаго населешя. В дальнейшем и городской патрищй, превращавшийся в крупнаго купца, самыми размерами своих оборотов вынуждался оставлять за собой только общую финансовую организащю всего дФла, учаспе же в торговых экспедищях он поручал особым дове- ренным. Так возникали—в Италш уже с XII столФпя, в южной Франции с XIII, в Германш с XIV,—различпыя формы своеобразных торговых товариществ, построенных на договоре. В эволюцш всФх этих товари- ществ обнаруживается одна основная тенденция: от того лица, которое доставляет средства на экспедищю, постепенно обособляется агент, спещально знакомый с рыночными отношешями вообще и с иностран- ными— в особенности. Сначала он сбывал товары исключительно по поручешю и за счет доверителя (или доверителей). Потом вырабаты- ваются определенный нормы вознагражден!я агента извФстной долей торговой прибыли. ЗатФи он начинает принимать учаспе в экспедипди не только личным трудом, но и товарами, закупленными за собственный счет. Процесс завершается, когда бывппй доверенный приступает, в товариществе с другими агентами, к организацш торговли за свой собственный счет и риск. В основных чертах происходит то же самое, что в случае с торговыми посредниками, которые из простых уполно- моченных, организовавших коллективные закупки и сбыт для ремесленных цехов, развивались в самостоятельных торговых предпринимателей. Итак, в схематическом изображен^ последовательный ступени в развитии торговли были такш: 1) первоначальным деятелем обмФна был сень ер, предводитель феодальной дружины, постепенно обособля- ющейся от родов и меж-родовых союзов. Этой ступени соответствует 2*
— 20 — примитивное феодальное объединенье патршрхальных родов в областные союзы. 2) Развитое меж-областньга сношешй, сопровождающееся вози и к- новеньем зачаточных городов, выдвинуло новую профессиональную группу: городской патриц! ат, представляюпцй по своим функщям про- межуточное звено между деревенским сеньерои, устраняющимся от активнаго участья в организащи меновых отношешй, и между будущим купцом, превращающим это д'Ьло в свое единственное и исключительное занятое. 3) Расширенье и усложнеше меновых отношений привело к тому, что патрицганыйе роды оставили за собою только верховное завФдываше этими отношен!ями и стали все болФе превращаться в ф и н а н- совую аристократ!!) (о ней мы будем говорить в связи с развитьем ростовщическаго капитала). Непосредственно организаторе^ функщи в области торговли переходят к новым купцам, купцам-пле- беям, не связанным производственно с хозяйством усадьбы и не связан- ным по происхожденью с феодальным сослов!ем. Эти ступени, отмФчая последовательное развитое торговли, соответ- ствуют в то же время постепенному устранена феодала от всФх необходимых общественно-организаторских функщй, превращен!» его в чистаго потребителя, в помФщнка. ОнФ же отмФчают основные этапы в развитой от феодальнаго общества к буржуазному обществу. Разумеется, эта схема, как всякая схема, может претендовать только на одно: служить выражении общаго направленья в |>азвитои средневековой торговли. К концу разематриваемаго перьода первая ступень схемы была оставлена далеко позади, вторая была наиболее типичным явлешем, третья достигла рельефнаго выраженья только в передовых по торговлФ странах и едва намечалась—в отсталых. Таким образом, возникая из отношсн!й феодальнаго мьра, разви- ваясь как общая экономическая связь замкнутых феодальных м!ров, торговля с большой медленностью создавала профессию особых торговых организаторов, отличных от сеньеров, организаторов феодальнаго производства. С такой же медленностью отрешалась она и от обособлен- ности, замкнутости, характерных для феодальной эпохи. Говоря об итальянской, французской, германской торговлЬ, мы пользовались названьями Итал!я, Францья, Гермашя как чисто геогра- фическими терминами. Для нашего времени каждое из этих слов овна- чает сложный комплекс экономических и политических отношешй, органически связанных в единое цЬлое. Для С1»едних вЪков, особенно для их ранняго перьода, единство назвашя стран указывает, вообще говоря, лишь на общность и единство пространственных отношешй. Потребовался длинный процесс экоыомическаго развипя для того,
- 21 - чтобы эти географически единства превратились в единства со- циальный. Не страна, нс наши, не государство, а город противостоял ино- земцам в средневековой торговлк: не Италия, напр., а Венеция и Генуя, как раздельный и взаимно враждебный полнтичесшя организащи, про- тивостояли арабам и грекам, немцам и англичанам. Торговля средних вЬков не приводила к патрональному объединению территорМ: возникая на базис! феодальных производственных отношетй, она скорЬе давала новую опору областной обособленности. !>та обособленность, равносиль- ная для собственно феодальной эпохи почти полному отсутствтю связей между областями, следовательно, просто фактическая обособленность, с развитом торговли превращалась в сознательную враждебность между торговыми городами, стоящими во глав! соответствующих обла- стей, и приводила к истребительной борьб! между ними. Город Амальфи, первоначальный центр итальянско-левантской тор- говли, в первой половин! ХП в!ка был разграблен и уничтожен, его флот частью сожжен, частью захвачен пизанцами. В ХШ в!к! Генуя разру- шила гавань Пизы и засыпала устье Арно, чтобы прочтгЬе уничтожить торговлю своей соперницы. ВпослФдствш новые сокрушительные удары были нанесены Пиз! Флоренцией. В XIII в!к! началась ожесточенная борьба между Генуей и Венецией. Каждый город стремился уничтожить торго- выя поселен (я своего соперника, захватить его территорш, уничтожить его суда. Война свирепствовала на суш! и на мор!, в метрополиях и колониях. Каждый город стремился монополизировать всю тор- говлю с Левантом. Бывали эпохи, когда отношения итальянцев к мусульманам носили урегулированный, преобладающе мирный характер; но между итальянскими городами такой характер они принимали обычно только в тЬх случаях, когда заключались временные военные союзы,— преимущественно для того, чтобы общими силами нанести жестоктй удар другим итальянским городам. Не свободная конкурен- ц1я, а узкая монопол1я была первым словом зародышевой капита- листической торговли’). Некоторый шаг вперед от таких отпошешй представляет гер- манская Ганза. 1) Конечно, но городская ограниченность была причиной упадка итальян- ской торговля, но она иесомпЬнно обезсилипала итальянцев в их борьб! на Восток! и с новыми европейскими конкурентами, опиравшимися на политическое объединеше в сравнительно централизованных формах. Неспособная выбиться из средневековых форм, к новому временя едкшпшпхея архаическими, итальянская торговля должна была падать ускоренным темпом.
— 22 — Стремительное развитее посреднической торговли Венецш, Генуи и т. д. знаменовало быстрый переворот в экономических и политических отношешях соответствующих областей. Формирующаяся торговая бур- жуазгя подчиняла себе окружающй феодальный Mip, диктовала ему свою волю. Феодальный области Италш развивались в города-государства, в городски республики; весь политический аппарат каждой из этих республик представлял послушное орудие городского патрищата. Торговли германских городов и росла несравненно медлен- нее, и никогда не приобретала такого иогучаго размаха, как торговля Италги. Городски экономически отношения никогда не получали такого рЪшнтельнаго перевеса над деревенскими, городской патрищат торже- ствовал над деревенскими сеньсрами лишь в областях, ограниченных по своему протяжен!» и по своему экономическому значение. Города, пользуясь образным выражением Маркса, были вкраплены в феодальное общество, развивались в его корах. Все, чего они могли добиться упор- ной борьбой, сводится к известной автономш, к политическому и административному выдйлешю из окружающего феодалы!аго Mipa, к такому строю, который гарантировал им большую или меньшую само- стоятельность в их внутренних отношенйях. Германсше города остались чисто городскими коммунами. Всесильные сломить и уничтожить поли- тическую власть феодальных сюзеренов, они в ход! развитей создали свои собственным организащи, который не уничтожают феодальной политической организащи, стоят вн± ея, рядом с нею, но тЬм не менЬе позволяют городам разрешать сложный политически и стратегически задачи, не прибегая каждый раз к содействие сюзеренов, Этими организа- щями были союзы городов. Первые, слабые и недолговечные, союзы возникают с половины ХШ в4ка по течешю Рейна (Рейнсюй союз) и в Швабги (Швабсюй союз). Толчком к образовашю этих союзов было оживлеше меновых отношений, вызванное подъемом итальянско-левантской торговли, которая направля- лась за Альпы транзитным путем через Швейцарйо. Первоначальной формой меж-городских союзов были временныя соединения купцов из соседних городов: караваны, в которые соединялись они для безопасности во время пути, и совместное или соседское разселеше на чужбинЬ, куда они пргЬзжали на ярмарки. Эти неоформленный организащи подгото- вляли почву для временных соглашений между советами соответствующих городов. Главными предметами соглашений было обезпечеше безопасности торговых путей —особая стража сопровождала торговый караван от одного союзнаго города до другого—и борьба с безконечным множеством совер- шенно неурегулированных „провозных* пошлин, которыя сеньер всякой маленькой территории взимал по своему усмотрФшю. Соглашешя между
— 23 — городами возникали от случая к случаю; прочной, длительной органи- защи не было. Кельн послужил связующим звеном между Рейнским союзом и поздней- шим союзом городов на сЬверЬ Германш. Возник посл'Ьдшй с конца ХШ в!ка, бол!е оформился к половин! XIV, когда он нашел опору в перемещены торговых путей к Брюгге, и тогда же за ним укрепилось имя Ганзы. Это древне-германское слово первоначально было нарицательным назва- HieM союза, товарищества вообще. Первоосновой Ганзы послужили товари- щества, который складывались во время пребывания па чужбин! у куп- цов одной и той же страны. И единственной, исключительной задачей Ганзы во все время ея существовашя—с XIV до XVII в!ка—осталось урегулироваше отношен^ к чужбин!. Х'В это** области Ганза достигла блестящих успехов. Ганзейсше города бол!е двух нЬков оставались единственными посредниками между югом и севером Европы. Они добились того, что превратили Балийское и в значительной степени ОЪверпое Немецкое море в свои внутренняя моря, закрытия для всЬх городов, не входящих в Ганзейский союз. Они—как венещанцы и генуэзцы на Средиземном морЬ—стойко и безпощадно защи- щали здЪсь свою монопол!ю: захватывали, топили и жгли нидерланд- ск1я и англШскяя суда, который дерзали проникнуть в запретную область. Скандипавсше историки видят в суровых м!ропр1ят1ях Ганзы причину того обстоятельства, что с XIV вФка торговля потомков славных викин- гов упала до жалких размеров внутренней, преобладающе сухопутной торговли, и начала вновь подниматься только с XVI и особенно с XVII вФка, с эпохи паден!я Ганзы. В действительности торговая моно- полы Ганзы была в свое время естественной моноподгей, опиравшейся на положен!е ганзейских городов, особенно Любека, главы союза, между Брюгге и Антверпеном с одной стороны и экономически отсталым северо-западом Европы—с другой. Но, с другой стороны, борьба Ганзы за ускользающую монополий на долгое время затормозила эконо- мическое развитае скандинавских стран. Упадок ганзейской торговли начался в XVI в!к! и пошел уско- ренным темпом в XVII в!к!. Ганзейская торговля сыграла роль пере- ходной ступени в экономическом развиты северо-западной Европы. Хотя начальным пунктом в ея исторш послужила итальянско-левантская торговля, однако в дальнейшем развитая она сдЬлала крупный шаг вперед от меновых отношешй, типичных для Средиземнаго моря. Правда,, уже в итальянской торговл! некоторую роль играли такш статьи, как соль, икра, соленая рыба, хлеб и л!с; иногда прекращеше подвоза предметов ниташя приводило к настоящему голоду в городах Византш. ТЬм не менЬе господству ющтй отпечаток торговле по Среди-
земному морю давали не предметы потреблены сравнительно широких масс, а предметы роскоши’). Напротив с развипем ганзейской торговли предметы роскоши и предметы необходимости меняются по своему относительному значешю. Хл'Ьб становится важнейшей торговой статьей, за ним следуют пиво, рыба, соль, кожа и т. д. Следовательно, обмФн демократизируется в том смысле, что от предметов потреблев!я феодальных верхушек спускается вниз, кпредметам массоваго потреблен! я. С другой стороны, знаменательно для эволюцш экономических отношешй на сЪверо-западЬ Европы то обстоятельство, что на ряду с предметами личнаго, индиви- дуальнаго потребления начинают играть все более видную роль пред- меты производительнаго потреблен! я: такш средства производства, как строительный л!с, металлы, шерсть, жернова. Значит, развиваясь, ганзейская торговля порывает с относительно узкими отношешями южно-европейской торговли и глубже, ч!»м послКднял, проникает в производственным отношения обслуживаемых ею стран. Она знаменует не просто усиленное выкачиваше прибавочной стоимости из феодально-зависимаго населен!я, как итальянская торговля в ея преоб- ладающей части: ея развипе связано с перестройкой экономической структуры соответственных стран,—с нревращешем однйх стран в экспортный страны сырья, с возникноветем в других странах таких ’) У большипства экономистов н!т строгого эконом пчсскаго критер!я для раздЪлешя предметов нотреблешя на предметы необходимости и предметы роскоши. Они обычно приступают к дЬлу с сословно-этической оценкой: „необходимо* то, что с их точки sptuia „позволительно* для даннаго сощальнаго положстя. Пе- реплетают эту оценку с фнз1ологическнмкрнтер1ем: „необходимо* получить такое-то уставов («иное физюлогами количество граммов белка, углеводов, столько-то куби- ческих метров жилья и т. д.; все, что сверх того,—„излишество*, „роскошь*. Возвращаются опять к замаскированному этнческочиассовому критерию: „допу- стимо*, „рацюнально* и не должно считаться „роскошью* всякое „разумное* расширение фпз1олопгческих минимумов, если оно содействует повышений „общаго тонуса жнзнн*, а следовательно, н работоспособности, т.-е. позволяет извлечь из работника больше прибавочной стоимости. Маркс твердо установил критерш, единственно приемлемый для такой исторической, диалектической дисци- плины, как политическая эконом1я. „Предметы роскоши—это тФ предметы, которые входят лишь в потребление классов капиталистов*; экономическая их особенность заключается в том, что „они пр!обрФтаются на прибавочную стоимость*. Предметы необходимости—„прнвычно-необходимыя средства потребдешя рабочаго класса* (см., напр., „Капитал*, т. II, глава XX, IV). Подставив вместо „класс капита- листов*— „приспонтелп прибавочной стоимости*, вместо „рабоч!й класс* — „непо- средственные производители*, мы получаем опредЬлешя, пригодный и для феодальной, в для крепостнической, и для капиталистической эпохи.
- 25 — Отраслей промышленности, которыя разсчитаны на экспорт. В этом смысл! ганзейская торговля подготовляла ту ступень в развитш европейской торговли, когда она должна была сделаться „надстройкой* над промышлен- ностью каждой страны,—когда, наир., торговая гегемония Англш стала вытекать из ея промышленной гегемоши, расти и падать вмйст! с последней. Но, подготовляя эту ступень в обслуживаемых странах, ганзейте города были безеильны создать для нея необходимый предпосылки в самой Германии. Воан икая в феодально-раздробленпых Teppniopiax, они не могли положить конец их раздроблению. Сами они сум!ли побороть его только в своих отношениях с соседними странами, которым проти- востояли как коллективность,—но не могли возвыситься над средне- вековой областной ограниченностью, поскольку д!ло касалось взаимных отношений в самой Германш. Каждый член Ганзы, за самыми незначи- тельными исключениями, столь же ревниво охранял свое монопольное право на свою торговую область от остальных членов Ганзы, как если бы они не входили в обпцй союз. Во внутренних отношеньях между ганзейскими городами было не больше близости, ч!м между всякими городами. Оставаясь преобладающе внешними, не базируясь на произ- водственных отношеньях собственной страны, союзный отношен in ган- зейских городов неизбежно оставались шаткими, слабыми и непосто- янными 1). При таких обстоятельствах крах Ганзы в новое время был неиз- бежен. С одной стороны, Герман1я не пошла дальше провинщальнаго объединены!, не достаточнаго для развита новых производственных отношешй, и уже по этой причин! должна была уступать странам, в которых обьедннеше совершилось в нацюнальном масштаб!. Германская промышленность, которая в ремесленный нертод ея развита могла помериться с ашшйекой и французской, а в некоторых отраслях стояла неизмЬримо выше их, в новое время, в особенности с XVII в!ка, ста- новится одной из наиболее отсталых и остается такой до второй половины XIX в!ка. Следовательно, Ганза не могла возм!стити уходящую от нем посредническую торговлю торговлей, построенной на собственном про- изводственном базис!. С другой стороны, слабо объединенные гапзейсше города встретили в новое время на игровом рынк! таких конкурентов, *) Состав городов, входивших в Ганзеисшй союз, все время был текучтй, изгЬнчивый. БолЬе постоянными членами союза были только Любек, фактически глава союза, Бремен, Гамбург и потом Рошток, Штральзунд, Висмар. Относительно большинства других городов невозможно точно установил», когда они входили в союз в когда отпадали от него: так неоформлении и неопределенна была орга- ни.ниця.