Анри Валлон

ИСТОРИЯ

РАБСТВА
В АНТИЧНОМ МИРЕ

СМОЛЕНСК
«РУСИЧ»
2005

УДК

931/939

ББК

63.3(0)32-282.3
В15

Серия
Перевод
Текст

с

печатается

Валлон А.

основана

французского
с

в

С.

некоторыми

История рабства

в

2000
П.

году

Кондратьева

сокращениями
античном

Госполитиздат,

по

мире.

-

изданию:
ОГИЗ,

1941

Валлон А.
В15

История
ленск:

Русич,

историческая
ISBN

рабства
2005.

в
-

античном
640 с,

ил.

мире.
-

-

Смо­

(Популярная

библиотека).

5-8138-0631-8

С о ч и н е н и е французского историка и политичес­
кого д е я т е л я
истории
исследует
нии

Анри

рабства

в

вопросы

рабов

и

Валлона
античном
об

(1812-1904)
мире.

источниках

использовании

их

посвящено

Автор

рабства,
труда,

детально
положе­

отпуска

на

в о л ю , о б и х в о с с т а н и я х , о в л и я н и и р а б с т в а н а соци­
альные

отношения

и

многое

другое...

Богатство и систематизированность фактическо­
го

материала,

А.

Валлона интересным и

менного

ISBN

широта

освещаемых

тем

актуальным

делают
и для

труд

совре­

читателя.

5-8138-0631-8

УДК

931/939

ББК

63.3(0)32-282.3

©

ТОМ I

«Русич», 2 0 0 5

РАБСТВО В ГРЕЦИИ

Глава первая
РАБСТВО В ГРЕЦИИ, РАБСТВО
В ДРЕВНЕЙШУЮ ГОМЕРОВСКУЮ ЭПОХУ
1
Быть может, нигде рабство не проявляло так я р к о
своего позорного, мертвящего в л и я н и я , к а к в Греции,
этой стране высокоразвитой культуры. Рабство прини­
зило там расы самые блестящие, о н о поглотило поко­
л е н и я народов и героев. О д и н из народов Греции —
пеласги, — который в начале своей истории проявляет
себя в блеске славы, исчезает, не оставляя после себя
никаких видимых следов, сохраняясь только кое-где
на окраинах греческого мира. Первые э л л и н с к и е пле­
мена, которые с м е н я ю т этот народ, в с в о ю очередь
деградируют и смешиваются с его остатками под этим
о б щ и м гнетом всеуравнивающего рабства. И в истори­
ческую эпоху институт рабовладения, р а с ш и р я я с ь , за­
хватывает не только варварские народности Севера,
ц и в и л и з о в а н н ы е народы Азии, но также и греков из
самых славных их государств, в результате тех войн изза личного честолюбия, которые продолжаются между
отдельными государствами вплоть до конца греческой
истории. Т а к и м образом, не без о с н о в а н и я Сатурн был
сделан богом рабов — не только тот кроткий и добро4

душный Сатурн, который, л и ш и в ш и с ь царства на небе
и принужденный бежать, старается установить царство
равенства на земле среди людей, но Сатурн могучий,
Сатурн, еще ц а р я щ и й на гибель своего потомства, как
представляет его традиция века Уранидов.
В исторические времена ряд народов Греции счи­
тался теми, кто первый ввел в этой стране институт
рабства: спартанцы с их системой крепостной зависи­
мости, столь жестоко о р г а н и з о в а н н о й ими в Л а к о н и и ;
жители острова Хиоса, который был одним из первых
р ы н к о в торговли рабами. Но если хотят найти первые
следы о р г а н и з а ц и и рабства в Греции, то, очевидно,
надо обратиться к самым д р е в н и м п р е д а н и я м : крити­
ческий анализ может предположить и выявить рабство
там, где его нельзя еще доказать п р я м ы м и ф а к т а м и .
Первые поселенцы Греции, родом из Азии, веро­
ятно, ничем не отличались от восточных народов, где
чрезмерное злоупотребление отцовской властью и при­
менение насилия узаконили рабство в самой семье и в
роду. К рабам своего племени д о л ж н ы были присоеди­
ниться и рабы и н о з е м н о г о происхождения, потому что
в эти первобытные времена, когда разобщенность жиз­
ни была почти необходимой, в стране, географичес­
кие условия которой поддерживали эту разобщенность,
эти маленькие народы ж и л и , к о н е ч н о , не в большем
согласии, чем республики в более поздние времена; и
война в эти варварские времена была ничуть не менее
жестокой. Рабство для отдельных л и ц , п о р а б о щ е н и е
целых народов — такова была д в о й н а я ф о р м а , в кото­
рую выливалось положение побежденных, смотря по
тому, были ли они предназначены л и ч н о для пользо­
вания победителей или во всей совокупности — для
обслуживания о б щ и н ы ; таковым мы найдем рабство
также и у греков.
Нам мало известно о пеласгах, этой прославлен­
ной народности, имя которой господствует в сказани­
ях о самых древних временах Греции, н о , к о н е ч н о ,
5

о н и не могли подняться до преобладающего положе­
н и я среди других народностей, заселяющих эту стра­
ну, без всяких переворотов, аналогичных тем, кото­
рые п р о и з о ш л и позднее и дали возможность эллинам
утвердиться за их счет в этих местностях. Этот характер
насилия и завоевания фигурирует почти во всех преда­
ниях, где и м я какого-нибудь древнего пеласга вопло­
щает в себе весь народ пеласгов. Ц и к л о п и ч е с к и е пост­
р о й к и , в н у ш а в ш и е у д и в л е н и е и страх п о з д н е й ш и м
п о к о л е н и я м , со всей очевидностью свидетельствуют о
режиме деспотизма и крепостного права, о чем молчат
исторические п а м я т н и к и . Если мы мало знаем об об­
стоятельствах водворения пеласгов в Греции, то в той
же степени нам неизвестны и условия их внутренней
жизни. С некоторой достоверностью можно только ска­
зать, что повсюду о н и п р и с п о с о б и л и образ своей жиз­
ни к п р и р о д н ы м условиям занятых ими стран: земле­
дельцы на р а в н и н е , о н и были скотоводами в горах и
разбойниками на море. Но мы вполне з а к о н н о можем
здесь сделать еще несколь­
ко умозаключений: возде­
л ы в а н и е з е м л и , уход з а
стадами возлагаются на
к р е п о с т н ы х , когда при­
теснение или война созда­
ют крепостную зависи­
мость, а м о р с к о й разбой
для тех же целей создает
рабов, если о н и не оста­
ются в качестве таких же
рабов на скамьях гребцов.
Между п е л а с г а м и и
э л л и н а м и различие каза­
лось столь б о л ь ш и м , что
предание разделяет их су­
ществование всемирным
Гомер.
потопом и в о з н и к н о в е н и Позднеантичный бюст
6

ем нового человеческого рода. Это потоп Д е в к а л и о н а ,
отца Эллина. С этого момента начинается п р и з н а н н а я
история Греции; но это предание о происхождении
народа, о л и ц е т в о р е н н о г о в образе одной семьи, теря­
ет в своей достоверности настолько, н а с к о л ь к о о н о
пытается придать этому вопросу ясность. Реальный факт
исчез под этой условной ф о р м о й , которая заняла мес­
то в истории, а критика п р и ш л а с л и ш к о м поздно, что­
бы восстановить истину. Из недр этого мрака пробива­
ются первые лучи греческой ц и в и л и з а ц и и ; это заря
нового века, с м е ш а н н о г о из и с т и н ы и с к а з о к , века
полубогов и героев. Т р о я н с к а я война представляет нам
в некотором о т н о ш е н и и как бы его з а в е р ш е н и е ; и это
как раз время, о котором у нас осталось наиболее вер­
ное изображение в поэмах Гомера; изображение точ­
ное и верное, так как ведь музы — дочери М н е м о с и н ы
( П а м я т и ) , и в эти древние времена о н и , верные свое­
му происхождению, черпают в н а ц и о н а л ь н ы х преда­
ниях содержание своих песен. Но к а к бы мы ни оцени­
вали р е а л ь н о с т ь л и ц и п о д л и н н о с т ь с о б ы т и й в их
песнях, в поэмах Гомера есть правдивое о п и с а н и е нра­
вов, которых нельзя не узнать под с к а з о ч н ы м и форма­
ми, под чудесным покровом этих песен. С этой точки
зрения я осмелился бы сказать: п о э з и я не менее вер­
н ы й руководитель, чем история, потому что если она
пренебрегает порядком с о б ы т и й , то тем не менее она
выражает их о с н о в н у ю мысль и ход ж и з н и ; и событие,
которое она выдумывает, вытекает из всей совокупно­
сти идей, характеризующих эпоху. Под своей индиви­
дуальной ф о р м о й п о э з и я является фактом общего зна­
ч е н и я ; факты истории не всегда могут соединяться в
достаточно большом числе, чтобы иметь то же значе­
ние. Гомер представляет нам целую эпоху цивилиза­
ц и и , через которую п р о ш л о греческое общество. По­
смотрим же, каково было в тех условиях существования,
которые описывает Гомер, п о л о ж е н и е рабов.
Этот век, блестящий век п о э з и и , не был уже зо7

лотым в е к о м , о котором мечтали п о э т ы , когда люди
ж и л и , как боги, не ведая ни в о л н е н и й , ни трудов, ни
страданий; когда плодородная земля п р и н о с и л а сама
по себе богатый, обильный урожай и когда люди, сво­
бодные и кроткие, делили ее богатства на лоне всеоб­
щей дружбы. Чудесное видение исчезло: это счастли­
вое п о к о л е н и е людей
превратилось в благодетельных
гениев, которые еще витают над миром и его охраня­
ют. Век героев, о п и с а н н ы й Гомером, это уже четвер­
т ы й век в ни с хо дя щ ей л е с т н и ц е веков, о котором рас­
сказывает нам Гесиод, век битв и п р и т е с н е н и й .
Представляет ли поэт перед нами картину битв, опи­
сывает ли он с ц е н ы д о м а ш н е й ж и з н и — рабство всегда
является ф о н о м картины. О н о является у него как факт
глубокой древности, о с в я щ е н н ы й обычаем и под раз­
л и ч н ы м и видами н е п р е р ы в н о п р о я в л я ю щ и й с я в оби­
ходе народов Востока.
О с н о в н о й и с т о ч н и к , откуда создается рабство, —
это война, и общее и м я рабов н а п о м и н а е т нам об этом
(происходит от глагола «покорять, побеждать»). Д о ч ь
жреца Хрисеида и прекрасная Брисеида, б ы в ш и е при­
ч и н о й «гнева» Ахиллеса и отстранения его от в о й н ы ,
попали в руки победителей как добыча счастливой во­
е н н о й э к с п е д и ц и и . Палатки Агамемнона, Ахиллеса и
большинства вождей п о л н ы п л е н н и ц а м и , захваченны­
ми в окрестных приморских местах во время тех набе­
гов и разбойничьих н а п а д е н и й , которые давали воз­
можность грекам ж и т ь во время осады Т р о и . И з б и е н и е
мужчин, сожжение д о м о в , пленение детей и ж е н щ и н —
таков был обычай, таково было, по-видимому, общее
правило при взятии городов:
Мужи убиты оружьем, дома превращаются в пепел,
Дети уводятся в плен и пышно одетые жены.
Эта мысль преследует Гектора, когда он в послед­
ний раз видится с Андромахой, а его смерть пробуж8

дает у несчастной ж е н щ и н ы те же мысли в еще более
горькой ф о р м е . Она уже видит б л и з к о от себя эту пе­
чальную судьбу; ее скорбь и страдания воспевали тра­
гики. «Погиб наш блюститель, — восклицает о н а , —
х р а н и в ш и й твердыню т р о я н ц е в и з а щ и щ а в ш и й их жен
дорогих и детей малолетних. Вскоре их в плен повезут
на глубоких судах мореходных. Буду и я между ними!»
И муза Э в р и п и д а вторит этому в д о х н о в е н н о м у
плачу:
О ветер, ветер моря, ты, что несешь кормы кораблей,
Бороздящих смятенное лоно пучины! Куда несешь ты
Меня, несчастную? За каким владыкою я, рабыня
Несчастная, должна следовать, в дом провожая его?
Пойду ли я к гаваням дорийской земли или, скорей,
К берегам ненавистной мне Фтии?
Рабство было не только следствием в о й н ы , часто
о н о б ы л о и ее п р и ч и н о й : этот о б ы ч а й , который хотели
узаконить как прогресс среди варварства и смягчение
права победителя на убийство, сохранил гораздо мень­
ше человеческих ж и з н е й , чем погубил. Во времена Го­
мера, как и в н а ш и времена, в тех странах, где вербу­
ются рабы, делали набеги на п о л я , нападали на города,
чтобы добыть п л е н н и к о в . Эти грабежи, которые зани­
мали свободное время у греков под Т р о е й , служили
также во время путешествий вознаграждением за мед­
лительность мореплавания в те времена; вот подлин­
ная ж и з н ь древней Греции на суше и на море. Т а к и м
образом, морской разбой шел р я д о м с в о й н о й или,
лучше сказать, сливался с н е й , разделяя с ней одина­
ковый почет, т а к к а к он предполагал одни с н е ю тру­
ды и давал тот же результат. Ж е н щ и н ы составляли луч­
шую часть добычи; их забирали массами, чтобы потом
разделить на досуге. Иногда боги получали свою часть,
а остаток распределялся по заслугам и рангу между
людьми. Н и к а к о м у возрасту не давалось п о щ а д ы , ког-

да проявлялся этот алчный и н с т и н к т . Молодость, ко­
н е ч н о , служила большей п р и м а н к о й , но не щадилась
и старость. Гекуба, согбенная под бременем несчастий
и лет, ожидает себе хозяина так же, к а к и молодые
т р о я н с к и е девушки. «А я, — говорит она глашатаю, —
кому рабой должна я быть? В годах, когда руке моей
скорее посох нужен, подпорка третья для м е н я , имею­
щей уже седую голову». Одиссею пришлось взять ее себе.
Попадая т а к и м образом во власть хозяина, рабы
становились предметом собственности. Их оставляли у
себя, их продавали, иногда на играх они являлись на­
градой победителю; в обыденной жизни они были пред­
метом сделки, и м и менялись или их дарили. Обмен или
покупка были средствами добыть себе рабов для тех,
которые сами не занимались разбоем или войной; цари
извлекали из этого такую же выгоду, как и морские
р а з б о й н и к и , создавшие себе из торговли рабами ре­
месло. Н а п р и м е р , Ахиллес продал царю Лемноса юно­
го Л и к а о н а , с ы н а П р и а м а ; старая Гекуба оплакивает
своих детей, убитых на полях сражений или продан­
ных в рабство на острова С а м о с , Л е м н о с и И м б р о с .
Эту торговлю, которую с давних пор ф и н и к и й ц ы вели
на побережьях Греции, сами греки продолжали у бе­
регов С и ц и л и и если не во время Т р о я н с к о й в о й н ы , то
во всяком случае в то время, когда создавалась «Одис­
сея». Наряду с войной и морским разбоем, наряду с
продажей тех, кто делался их жертвами, нужно счи­
тать еще и с т о ч н и к о м рабства право домовладыки на
детей своих слуг. Этот источник, который казался ме­
нее о д и о з н ы м , так как был менее насильственным и
считался более почетным, быть может, был уже и бо­
лее редким. Заботы о ребенке с л и ш к о м много времени
занимали у матери; плодовитость рабов уже во време­
на Гесиода казалась доставляющей меньше выгод, чем
беспокойств; он советует не допускать их связей.

никто не ставил себя в такое п о л о ж е н и е , исключая
убийц, которые продавали себя в рабство, как будто
бы с отказом от свободы они совлекали с себя пре­
жнего человека и о ч и щ а л и с ь от греха. С а м и боги по­
служили тому п р и м е р о м . Аполлон был рабом у Адме­
та, ч т о б ы о ч и с т и т ь с я о т у б и й с т в а П и ф о н а . Когда
Геракл, обагренный кровью своей собственной семьи,
пришел к алтарю бога-очистителя просить об искуп­
л е н и и преступления, Аполлон в наказание обратил его
в рабство. Он был рабом целых девять лет, как был им
еще раз у О м ф а л ы , п р о д а н н ы й по воле Зевса, чтобы
оплатить ценой своей свободы долг крови за Ифита.
2

Итак, рабы вербовались, главным образом, из сво­
бодных классов и насильственным путем. Добровольно

Рабы в ы п о л н я л и все работы и в д о м а ш н е й ж и з н и ,
и на полях. В деревне их заботам были предоставлены
как уход за р а з л и ч н ы м и видами культур, т а к и охрана
стад. У Гомера мы можем видеть, как о н и подрезают
прутья для загородки старого Лаэрта, а у Гесиода они
заняты всеми теми работами, которые поэт описывает
с такой мелочной тщательностью. Зрелый возраст счи­
тался наиболее подходящим для раба, занятого обра­
боткой земли; но пастухи выбирались среди молодых
рабов, наиболее сильных и э н е р г и ч н ы х , т а к как их
профессия не была л и ш е н а опасностей: они должны
были следить за своими стадами, держа оружие всегда
наготове, чтобы отразить нападение диких зверей или
разбойников. Эвмей, с о с т а р и в ш и й с я среди этих тру­
дов, но оставленный для общего наблюдения за пасту­
хами и стадами, вооружается, отправляясь сам карау­
лить стада, когда все успокаиваются сном в его жилище.
Старики о б ы к н о в е н н о сохранялись для более лег­
ких д о м а ш н и х работ. Так, по Эврипиду, в то время как
сыновья старого Силена д о л ж н ы сторожить овец Цик­
лопа, сам Силен остается в пещере, в ы п о л н я я все мел­
кие д о м а ш н и е работы. К о н е ч н о , во дворцах царей бы-

10

11

вали слуги более бодрые и более проворные. Мы ви­
д и м , к а к о н и колют дрова и в ы п о л н я ю т все необходи­
мое для готовящегося праздника; они д о л ж н ы пода­
вать воду, ч т о б ы гости о м ы л и с в о и р у к и ; о н и
выполняют роль виночерпиев, готовят мясо, запряга­
ют коней и всегда д о л ж н ы быть готовы немедленно
выполнить п р и к а з а н и я своих господ. О н и сопровожда­
ют их, когда те выходят за пределы дома, во время
путешествий занимают место на скамье гребцов; они
несут свои о б ы ч н ы е о б я з а н н о с т и и во время лагерной
жизни.
Д о м а ш н и м и работами все же были заняты, глав­
н ы м образом, ж е н щ и н ы ; даже на войне, под стенами
Трои, они продолжали нести свои обязанности. Плен­
н и ц ы Ахиллеса под пологом его палатки приготовля­
ют все, что нужно, — идет ли дело о том, чтобы при­
нять гостя или возвратить несчастному Приаму бренные
останки его сына. П р е к р а с н а я Гекамеда, оторванная
превратностью судьбы от л ю б я щ е й груди отца своего
Арсиноя, в ы п о л н я л а те же о б я з а н н о с т и на корабле
Нестора.

ляет их работу. О б ы ч н о ж е н щ и н а , н о с я щ а я это звание,
управляет всем д о м о м , ведет все хозяйство, наблюда­
ет за запасами продовольствия и под этим же наиме­
нованием прислуживает за столом. Эти важные обя­
занности выполняют рабыни везде, и у Нестора, и у
Одиссея, вплоть до р о с к о ш н ы х палат Менелая. Жен­
щ и н ы - р а б ы н и гораздо чаще, чем рабы-мужчины, по­
дают воду для омовения рук участникам пира. Это они —
странная простота нравов тех, кто жил уже не в золо­
том веке, — исключительно о н и ведут в б а н ю ново­
прибывшего, натирают его маслом, надевают на него
тунику и п л а щ — первый дар гостеприимства, зашед­
ш и й , без с о м н е н и я , очень далеко. Так, красивые ра­
б ы н и приготовляют Телемаха и его молодого друга к
почетному приему в палатах Елены; Одиссей получает
те же услуги от одной из н и м ф Ц и р ц е и ; и если, вы­
б р о ш е н н ы й на берег страны ф е а к о в , весь покрытый
в о д о р о с л я м и и м о р с к о й п е н о й , он отказывается от
услуг, которые п р и к а з а л а с в о и м с п у т н и ц а м оказать
Одиссею наивная Н а в с и к а я , то это чувство стыдливо­
сти (которое даже в голову не п р и ш л о молодой девуш­
ке.) у него пропадает, когда богиня А ф и н а во дворце
Алкиноя вернула ему все преимущества его прекрас­
ной фигуры. Мужчина так же мало был смущен подоб­
ным положением, как и ж е н щ и н а , чему мы при на­
шей застенчивости имеем полное основание удивляться.
Это был о б щ е п р и н я т ы й обычай; Гомер никогда не за­
бывает его при о п и с а н и и п р и б ы т и я любого иноземца,
и у него в «Одиссее» есть готовая фраза, выражающая
всякую встречу:

Все это имело место и в более с п о к о й н о й ж и з н и
во дворцах, картину которой у т р о я н ц е в рисует нам
«Илиада», а у греков — «Одиссея». Ж е н щ и н ы - р а б ы н и
не ограничиваются тем, что сопровождают своих хозя­
ек или занимаются под их присмотром работами из
шерсти: о н и несут все работы по дому, как самые тя­
желые, так и те, которые считаются наиболее подхо­
д я щ и м и их полу. Между 50 ж е н щ и н а м и во дворце Ал­
к и н о я р а с п р е д е л е н ы з а н я т и я р е м е с л о м и работа у
мельничных ж е р н о в о в ; из такого же числа ж е н щ и н ,
которые собраны во дворце Одиссея, 12 заняты пере­
малыванием зерна, 20 других идут к источникам, что­
бы черпать и носить воду, другие торопятся в отсут­
ствие женихов приготовить все для предстоящего пира,
а после их прихода продолжают выполнять свои обыч­
ные обязанности. К л ю ч н и ц а распоряжается и направ-

И это не только одна из услуг, которые предупре­
дительно оказываются гостю, но это обычная практи-

12

13

Когда же
Их и о м ы л а и ч и с т ы м елеем натерла рабыня,
В тонких хитонах, облекшись в косматые мантии.

ка д о м а ш н е й службы; с и ц и л и й с к а я рабыня выполняет
ее для старого Лаэрта.
Рабское положение несло с собой для ж е н щ и н ы
еще и другие обязанности. Купленные или взятые в
плен, о н и не имели права отказаться разделять ложе
со своим господином; но нужно сказать, что в те вре­
мена, когда нравы были о с о б е н н о суровы по отноше­
н и ю к ж е н щ и н а м , нередки были случаи, когда побе­
дители щадили ж е н щ и н . Ахиллес и Патрокл выбирают
себе подруг из среды рабынь; и Агамемнон, который
оставил при Клитемнестре божественного певца, что­
бы звуками своих сладкогласных песен он поддержи­
вал в ней спокойствие чувств и гармонию души, этот
Агамемнон охотно забывал Клитемнестру рядом с пре­
красной Хрисеидой и теми, кто ее заменил. Среди тре­
вог, вызываемых осадой, забота и страх перед возмож­
ностью такого положения были наиболее тяжелыми для
ж е н щ и н , а при п л е н е н и и эта жертва была самой му­
чительной. Так, Андромаха, этот трогательный пример
супружеских добродетелей, должна была подчиниться
браку с с ы н о м Ахиллеса, убийцы ее мужа; ослеплен­
ная ревностью Гермиона к тяжести ее положения при­
бавила еще горечь о с к о р б л е н и й , превращая несчастье
Андромахи в какое-то преступление. «Ах, младость,
т я ж к о е горе д л я с м е р т н ы х , — г о в о р и т А н д р о м а х а
Гермионе, — о с о б е н н о когда ею не руководит спра­
ведливость... Могу ли я хотеть быть на твоем месте,
чтобы п р о и з в о д и т ь на свет детей-рабов и создавать
новое бремя горести?»
Однако с ы н о в ь я , которых они рожали своим хо­
зяевам, были свободными. Их отцы так к н и м и отно­
сились, и в «Илиаде» мы не видим, чтобы Т е в к р , сын
Теламона и одной из п л е н н и ц , подвергался таким ос­
к о р б л е н и я м , которыми осыпает его Менелай у Софок­
ла; героям Гомера был с о в е р ш е н н о незнаком афинс­
кий закон, который разыскивал в родословной
гражданина социальное положение его матери. Но тем
14

не менее это происхождение накладывало на них не­
которого рода пятно и было п р и ч и н о й более низкого
п о л о ж е н и я ; чтобы защитить их при н а н е с е н и и ущерба
их интересам, требовался весь авторитет отца или, в
случае его смерти, покровительство человека почтен­
ных лет и в н у ш а ю щ е й уважение силы. Т а к , Текмесса,
рабыня Аякса, став его ж е н о й , боится, как бы смерть
его не отдала ее и ее сына в рабство другим грекам.

3
В кратком виде мы набросали картину обязаннос­
тей и труда рабов. Этот труд не являлся чем-то исклю­
чительным. В те времена н а и в н о й простоты люди не
гнушались труда; труду Гесиод посвятил свою основ­
ную поэму «Труды и дни». Труд стал н е и з б е ж н ы м ус­
ловием для смертных ; с тех пор как боги похитили у
них тайну легкой ж и з н и ; и похвальное «соревнование»,
которое господствует в мире, ставит себе целью побу­
дить их к этим трудам. Сам поэт указывает на это сво­
ему брату, как на долг ж и з н и . «Боги и л ю д и , — говорит
он, — равно ненавидят того, кто живет бездельником,
к а к трутень без жала, который, сам ничего не делая,
пожирает труды пчел. Работая, ты с т а н е ш ь более ми­
лым и для бессмертных и для людей, так как они не­
навидят ленивцев. В труде нет позора, он только в без­
делье». Э л л и н с к и е племена в общем усвоили себе эти
п р и н ц и п ы . Если некоторые из них, более воинствен­
ные, возложили тяжесть труда на побежденные народ­
ности, чтобы сохранить все свое свободное время для
военных упражнений, то б о л ь ш и н с т в о из этих племен,
завладевая к а к о й - л и б о страной, брали на себя и бремя
труда на ее почве и, не о т к а з ы в а я с ь от употребления
оружия, сами себе добывали средства для существова­
н и я , возделывая землю, заботясь о своих стадах или
отправляясь в далекие торговые путешествия. Гесиод,
который в своей поэме з н а к о м и т своего брата с прак15

тикой земледелия и всем тем, что относится к работам
на полях, не отказывает ему и в других, полных благо­
разумия, советах, чтобы сделать его плавание менее
о п а с н ы м , а его торговлю п р и н о с я щ е й большую выго­
ду. Пастушеская жизнь, о которой Гесиод говорит мень­
ше, была еще более почетной, так как это была ж и з н ь ,
связанная с войной и битвами. У т р о я н ц е в , в л и ц е ко­
торых Гомер дает как бы другой облик греков, Парис
был пастухом, Анхиз охранял стада своего отца, когда
он «приглянулся» Афродите; равным образом семь бра­
тьев Андромахи пали под ударами Ахиллеса на полях,
где они несли те же труды и заботы. Т а к и м образом,
занятия, с в я з а н н ы е с ж и з н ь ю на полях, как, напри­
мер, ж и з н ь земледельцев, объединяли людей свобод­
ных и рабов; точно так же не было между н и м и разли­
чия и при в ы п о л н е н и и работ по дому. Часто здесь сами
цари становились на место своих слуг: Агамемнон и
Ахиллес о б ы к н о в е н н о не только п р и н и м а ю т у себя
гостей, но сами приготовляют все, что нужно для пира.
Н и к а к а я работа не кажется им с л и ш к о м н и з к о й : Анд­
ромаха отсыпала вкусного я ч м е н я и кормила коней
Гектора; братья Навсикаи торопятся, когда она воз­
вратилась, распрячь мулов, которых запрягли в ее ко­
лесницу рабы; Гера сама себя обслуживает при тех же
обстоятельствах, ничуть не унижая своего достоинства
царицы богов.
Гораздо более часто, чем мужчины, смешивались
со своими рабами в повседневных заботах д о м а ш н е й
ж и з н и ж е н щ и н ы . Какое бы положение о н и ни занима­
л и , их уделом был труд, к а к война была уделом муж­
ч и н . Это довольно твердо н а п о м и н а е т Телемах Пене­
л о п е ; и о н а уходит, у д и в л е н н а я т а к и м «мудрым»
указанием своего сына. Впрочем, и она сама и все те
ж е н щ и н ы , которые фигурируют в поэмах Гомера, фак­
тически в ы п о л н я л и это указание. То покрывало, кото­
рое Пенелопа распускала каждую ночь с мыслью об
Одиссее, она ткала, по ее словам, для погребения Ла16

эрта, боясь упреков греческих ж е н щ и н , если бы она
допустила старика умереть без этого последнего одея­
н и я . И Андромаха и Елена ткали т о н к и е покрывала,
у к р а ш е н н ы е чудесными в ы ш и в к а м и , всегда присут­
ствуя и руководя работами, которые служанки выпол­
няли у них на глазах. Искусство в ручных работах, ко­
торое т а к ц е н и л о с ь в р а б ы н я х , б ы л о о д н и м из тех
достоинств, за которые столь в ы с о к о восхваляются мо­
лодые девушки. И не только в этих работах ж е н щ и н ы
смешивались со своими служанками. Наблюдая за сво­
им д о м о м , ж е н щ и н а , к о н е ч н о , п р и н и м а л а участие в
различных заботах по хозяйству. Ж е н а Нестора сама
приготовляет ему постель; жены, и дочери троянцев,
когда война не опустошала еще их полей, ходили к
водам С к а м а н д р а , чтобы мыть там свои одежды; и
Н а в с и к а я , дочь царя ф е а к о в , с той же целью отправи­
лась на берег реки, куда незадолго перед тем был вы­
брошен волнами Одиссей. И услуги другого рода, ко­
торые она хотела приказать своим спутницам оказать
ему, ж е н щ и н ы и девушки одинакового с ней положе­
н и я не стыдились оказывать сами своим гостям. Так,
Телемах получил их от прекрасной П о л и к а с т ы , самой
юной из дочерей Нестора; а во время путешествия Те­
лемаха в Спарту Елена рассказывает ему, как она сама
оказала такую же услугу Одиссею в городе Приама.
Это с м е ш е н и е рангов, это соучастие во всех до­
машних занятиях, к о н е ч н о , д о л ж н о было уменьшить
число рабов; все эти тысячи («много десятков тысяч
имел»), о которых говорит Одиссей в своем выдуман­
ном рассказе, на самом деле сводятся к очень скром­
ным ц и ф р а м . У него во дворце на Итаке было 50 жен­
щ и н , как и во дворце Алкиноя, царя феаков; у Одиссея,
по-видимому, мужчины использовались только в ка­
честве пастухов. В таких условиях ж и з н и общества рабы
были, по-видимому, скорее предметом р о с к о ш и , чем
настоятельной необходимостью; и если для областей,
подпавших под иго завоевателя, рабы н е и з б е ж н о я в -

лялись результатом завоевания, то в других случаях они
составляли необходимость только в домах знатных лиц.
По свидетельству историков, целый ряд греческих на­
родностей, которые долгое время сохраняли первона­
чальную простоту ж и з н и , например, ф о к и д я н е , лок­
ры, стали пользоваться рабами очень поздно. Менее
богатые умели обходиться без рабов. Наиболее бедные
избегали рабства, так как, не теряя безвозвратно сво­
ей свободы, о н и находили способы работать в каче­
стве наемных рабочих частью на полях, частью охра­
н я я стада. Гесиод возлагает на своего брата П е р с а
обязательство честно выплачивать им условленную
плату. Кроме того, о н и могли заняться к а к и м - л и б о
независимым ремеслом. Такие р е м е с л е н н и к и не стави­
ли себя в унизительное положение, напротив, многие
добивались такого уважения, каким в н а ш и д н и пользу­
ются выдающиеся артисты. Большей частью это были
художники-строители и те, которые своим трудом по
дереву или по металлу украшали д в о р ц ы , а для воинов
делали их оружие более дорогим. Гомер прославляет
искусного мастера, который сделал лук Пандара; он
называет по и м е н и и местожительству (а это знак ува­
ж е н и я и почета) того, кто сделал щит Аяксу, и в двад­
цати других местах он указывает на ковачей, на тока­
рей и строителей. Архитектор и плотник ставятся в ряд
с врачами, прорицателями и певцами, получившими
свое вдохновение от муз, и принадлежат к числу тех,
которых м о ж н о удостоить чести считать ц а р с к и м и гос­
тями.

ложе, которое дает возможность его жене окончатель­
но признать его? Н а к о н е ц , сами боги не ограничива­
лись только тем, что оказывали честь труду своим бес­
п л о д н ы м п о к р о в и т е л ь с т в о м . А ф и н а , которая имела
попечение, главным образом, о работах ж е н щ и н , да­
вала им чудесные образцы своего искусства и ловкос­
т и ; Гефест жил возле своих к у з н е ч н ы х г о р н о в , где
Фетида нашла его среди инструментов, всего покры­
того потом и копотью.
Свободный труд оказывал обратное действие на
количество рабов: он уменьшал их число и мог также
видоизменять их ценность. Было бы довольно трудно
определить их среднюю стоимость для столь отдален­
ных времен, даже если п р и м е н и т ь к ним гомеровские
о ц е н к и . Красивая рабыня, искусная в работах, свой­
ственных ее полу, оценивалась в «Илиаде» в 4 быка.
Молодая девушка цветущего возраста была куплена
Лаэртом за 20 быков, и это не была цена страстной
любви — она никогда не была его «подругой»:

Между классами художников-мастеров и воинов
не проводилось резкой грани: с ы н мастера, который
построил корабль Париса, сражается среди т р о я н ц е в
и умирает, воспеваемый поэтом в той же мере, как и
всякий другой герой; а с другой стороны, и сами ге­
рои не стыдились занятий известными ремеслами: разве
царь Итаки своей собственной рукой не срубил дикой
маслины и не отделал золотом и слоновой костью то

4

18

...и с е б е н е п о з в о л и л
Л о ж а коснуться ее, опасаясь ревности женской.
Ахиллес продал на остров Л е м н о с молодого Ли­
каона, сына П р и а м а , за 100 б ы к о в . Если м о ж н о этой
фразе придавать к а к о е - л и б о реальное з н а ч е н и е , то,
конечно, только надежда на еще более в ы с о к и й выкуп
могла поднять так высоко его цену.

То, что мы сказали об о с н о в н ы х источниках раб­
ства в героические времена, об обязанностях рабов по
о т н о ш е н и ю к их хозяевам и о тех работах, в которых
они участвовали вместе, может позволить нам сделать
н е с к о л ь к о п р е д п о л о ж е н и й о т о м , как сами хозяева
относились к рабам. Рабство не щадило н и к о г о ; под
19

его уравнивающую власть одинаково попадали и люди
самого низкого происхождения и те, чьи головы были
увенчаны ц а р с к и м и коронами. Гекуба, всю свою ж и з н ь
проведшая в палатах царей и состарившаяся там, на
пороге смерти увидала перед собой д н и рабства:
О мать, которая была в домах царей
Всю жизнь! Теперь ты видишь рабства день!
Многие могли воскликнуть вместе с П о л и к с е н о й :
Иду на смерть рабой, я — дочь царя-отца!
и многие могли вместе с ней сказать: «Я была влады­
чицей среди ж е н щ и н , п р е к р а с н е й ш е й среди всех мо­
лодых дев, равная б о г и н я м , если не считать их бес­
смертия. А теперь я — р а б ы н я ! Ах, это н е п р и в ы ч н о е
для м е н я слово заставляет м е н я любить смерть. Ведь я
могла бы попасть в руки господина, который, купив
за деньги м е н я , сестру Гектора и стольких царевичей,
наложил бы на м е н я тяжкую необходимость приготов­
лять ему хлеб в его ж и л и щ е , подметать его дом, кото­
рый посадил бы меня за т к а ц к и й станок и заставил
бы, таким образом, влачить мои д н и , полные горечи.
И, может быть, п р е з р е н н ы й , н и з к и й раб пришел бы,
чтоб обесчестить мое ложе, некогда столь ж е л а н н о е
царям. Нет! Я закрываю свои глаза, чтобы не видеть
дневного света, и я добровольно и охотно предаю свое
тело во власть Аида». Но все они не могли умереть. Они
следовали за победителем и д о л ж н ы были о т н ы н е при­
нимать участие во всех его печалях и радостях: так,
п л е н н и ц ы Ахиллеса плакали и с т о н а л и над трупом
Патрокла. О н и плакали, говорит поэт, н о , делая вид,
что плачут над Патроклом, они оплакивали самих себя.
Э в р и п и д о с о б е н н о хорошо сумел передать на сце­
не все эти ж и в ы е и острые переживания. Во многих из
его драм хоры состоят из п л е н н и ц ; их л и р и ч е с к и е жа20

лобы соответствуют тем чувствам, которые господству­
ют в диалоге, в «Троянках» и в «Гекубе», а в «Андро­
махе» хор свободных ж е н щ и н из Ф т и и с в о и м и слова­
ми б о я з л и в о г о сочувствия ободряет великую и
благородную страдалицу, которой п о с в я щ е н а эта дра­
ма. Рабство не накладывает пятна бесчестия на эти воз­
в ы ш е н н ы е души; их достоинство проявляется во всем
блеске среди их несчастий. Они всегда царят среди дру­
гих п л е н н и ц . О н и повелевают или, правильнее сказать,
им д о б р о в о л ь н о служат. Та р о к о в а я судьба, которая
поставила их в положение рабынь, вместо того чтобы
разорвать прежние узы п о в и н о в е н и я , сделала их, на­
оборот, более с в я щ е н н ы м и и дорогими. «О, госпожа, —
говорит одна из р а б ы н ь Андромахе, — о, госпожа! Ведь
я никогда не перестану называть тебя этим именем»; и
Андромаха отвечает: «О, дорогая спутница в моем раб­
стве! Это рабство о т н ы н е соединило тебя с т о й , кото­
рая некогда была твоей ц а р и ц е й , а н ы н е столь несчас­
тна». Трогательная покорность судьбе, вполне достойная
столь чистой преданности!
Такие быстрые и з м е н е н и я судьбы д о л ж н ы были
заставлять и самих победителей проявлять известное
уважение к своим п л е н н ы м . Так, А г а м е м н о н отдает
Кассандру под покровительство Клитемнестры, и дочь
Леды п р и н и м а е т ее о б р а щ е н и е к ней со словами, ко­
торые, хотя и желают быть м я г к и м и , всецело проник­
нуты гордостью; но какое до этого дело вещей деве,
когда она через этот позор рабства уже проводит кро­
вавые с ц е н ы , которые д о л ж н ы ее освободить и ото­
мстить за нее! Это бережное о т н о ш е н и е , диктуемое
несчастьем, не в меньшей степени вызывалось пре­
вратностями судьбы. Кто мог быть уверен, что он за­
страхован от них, и как не сочувствовать тем несчасть­
я м , которым он мог подвергнуться в один п р е к р а с н ы й
день сам? Так, Д е й а н и р а , лучше чем кто-либо другой
чувствующая это, п р и н и м а я п л е н н и ц Геракла, воскли­
цает: «Мое сердце п о л н о горькой печалью, дорогие
21

подруги, при виде этих несчастных, п р и в е д е н н ы х в
чужую землю, без семьи, без родителей, их, быть мо­
жет, рожденных с в о б о д н ы м и , которые д о л ж н ы теперь
попасть в положение рабынь. О, Зевс-хранитель! Не
дозволь, чтобы подобное несчастье упало когда-нибудь
на голову моей семьи, или, если этому суждено слу­
читься, чтобы это случилось не при моей ж и з н и ; вид
этих п л е н н и ц будит во мне эти страхи». Т а к угроза раб­
ства висела над всеми. Сами боги — для утешения лю­
дей — попадали под его власть. Клитемнестра у Эсхила
н а п о м и н а е т Кассандре о рабстве Геракла, и поэт Па­
ниасис в своем эпосе («Деяния Геракла») пел об этих
испытаниях обитателей Олимпа:
Жребий такой перенесть пришлось некогда также Деметре,
Был ведь рабом и Гефест, могучий своими руками,
Был и владыка морей Посейдон, сребролукому также
Фебу было оно суждено, у смертного мужа
В рабстве провесть целый год, даже грозный Арес
подчинился
Воле отца неизбежной.
Даже тогда, когда не было налицо таких воспоми­
н а н и й и предчувствий, чтобы, пользуясь и м и , взывать
к милосердию господина, сам о б ы ч н ы й строй ж и з н и
героических времен, эти повседневные о т н о ш е н и я и
зачастую эта о б щ н о с т ь и ж и з н и и трудов, уничтожая
между господами и рабами всякую преграду, должны
были способствовать с м я г ч е н и ю их п о л о ж е н и я . Госпо­
д и н имел абсолютную власть над лич н остью рабов; он
мог расправиться с н и м и , подвергнув их бичеван ию,
смерти; но закон был менее могуществен, чем обы­
чай, а обычаи, хотя и были грубыми, не были о б ы ч н о
ж е с т о к и м и . П о э т ы , о с о б е н н о в трагедиях, реже выво­
дят на сцене жестокость, чем снисходительность и доб­
роту. Гесиод рекомендует давать рабам отдых после
ж а т в ы , а Гомер п о к а з ы в а е т н а м , к а к с т а р ы й Лаэрт

22

почти во всем разделяет образ ж и з н и своих слуг. Они
с о с т а в л я л и , т а к сказать, часть д о м а , б ы л и ч л е н а м и
семьи, почтительными и б л и з к и м и к своим господам.
Так, Эвмей бежит навстречу Телемаху и целует его в
лоб и глаза. Ж е н щ и н ы во дворце Одиссея также спе­
шат к царевичу с теми же з н а к а м и любви и располо­
ж е н и я , и это благородное чувство древних времен мы
находим вновь в «Алкесте» Э в р и п и д а , когда она, уми­
р а ю щ а я , протягивает руку своим рабам, не забывая
н ик ого из них при своем последнем п р о щ а н и и .
К этому надо прибавить, что у раба нет ничего
своего, но часто он распоряжается хозяйской собствен­
ностью с известным чувством страха, если хозяин еще
молод, и более с п о к о й н о , когда его распорядитель­
ность уже испытана. Если Эвмей имеет в своем жили­
ще только то число плащей, которое необходимо
пастухам, п о р у ч е н н ы м его н а б л ю д е н и ю , то тем иму­
ществом, хранителем которого он является, он распо­
ряжается уже достаточно самостоятельно. Так, он со­
оружает п о с т р о й к и , о которых ничего не з н а ю т ни
Лаэрт, ни Телемах, он покупает для себя раба, пред­
варительно не посоветовавшись с н и м и . И он охотно
берет из находящихся под его надзором стад, чтобы
хорошо угостить гостя, находя себе в этом награду за
труды, которые он несет, чтобы удовлетворять алчность
женихов. Иногда сами господа делали п о л о ж е н и е тех
или других рабов более н е з а в и с и м ы м и лучше обеспе­
ч е н н ы м ; о н и давали им д о м , подругу ж и з н и , своего
рода «вольную», которая в то же время предохраняла
д н и их старости от н и щ е т ы и б е с п о м о щ н о с т и . Это то,
чего в будущем ожидал себе Э в м е й от доброты Одис­
сея; это та награда, которую Одиссей обещает также
пастуху М е л а н т и ю за его п о м о щ ь в той борьбе, кото­
рая должна ему вернуть царский д в о р е ц на Итаке.
Щедрость господ создавала им п р и в я з а н н о с т ь их
рабов: во время о п а с н о с т е й , к о т о р ы м подвергается
Одиссей при своем в о з в р а щ е н и и , он нигде не находит
23

себе более верных друзей, к а к среди них; и трагики
при постановке на сцене этих древних преданий выво­
дят рабов с т а к и м и и м е н н о чертами характера. Жен­
щ и н ы - р а б ы н и приобретают у них тот тип н а п е р с н и ц ,
который мы встречаем впоследствии в пьесах, заим­
ствованных из репертуара трагиков, о н и проявляют по
о т н о ш е н и ю к своим хозяйкам преданность, которая
простирается до готовности умереть за них, совершить
для них преступление. Так, спутница Андромахи пре­
небрегает ради нее всеми о п а с н о с т я м и ; к о р м и л и ц а
Федры не боится н и к а к и х угрызений совести, когда,
желая сохранить ж и з н ь Федре, она старается ее уте­
шить и содействует ей в ее преступной страсти; эта
низкая преданность вызывает у И п п о л и т а проклятие.
«Было бы лучше, — говорит о н , — если бы ж е н щ и н ы
вместо таких р а б ы н ь имели с в о и м и слугами ехидн,
полных яда, но бессловесных».

Вот в о б щ е м все те ф а к т ы , которые рисуют нам
картину рабства у Гомера; я д о п о л н и л их теми места­
ми из трагиков, где о н и , выводя те же л и ч н о с т и , что и
Гомер, рисуют те же п о л о ж е н и я и те же чувства. Но не
будем ничего скрывать от себя. Взятые с исторической
точки з р е н и я , п р и н и м а я во в н и м а н и е столь отдален­
ные времена, п о э м ы Гомера требуют огромной осто­
рожности и критического о т н о ш е н и я , и, для того что­
бы извлечь истину из массы ф а н т а з и и в тех картинах
нравов, которые о н и нам рисуют, нужно тщательно
различать то, что составляет основу к а р т и н ы , и то,
что составляет ее д о п о л н и т е л ь н ы е тона. В о с н о в н о м
картина верна, и главные черты, которые ее составля­
ют, взяты из действительности; но те краски, которые
наложены на нее, принадлежат уже ф а н т а з и и поэта,
идеализирующей и у к р а ш а ю щ е й все, к чему она при­
касается. Т а к и м образом, о с н о в н ы е черты рабства в

героическую эпоху, его происхождение, с в я з а н н ы е с
н и м п о в и н н о с т и и обязанности рабов — все это впол­
не правильно изображено в картинах, которые рисует
нам Гомер; а та общность, которую можно видеть между
хозяевами и рабами на почве з а н я т и я о д н и м и и теми
же работами, дает нам право на некоторые предполо­
ж е н и я о в з а и м о о т н о ш е н и я х между н и м и . Н о , быть мо­
жет, не следует создавать с л и ш к о м больших иллюзий
относительно мягкости этого рабства, и все эти мно­
гочисленные примеры снисходительности и доброду­
ш и я не надо считать за простую и истинную картину
о б р а щ е н и я с рабами. Ведь при абсолютной и совер­
ш е н н о произвольной власти господина переход от добра
к злу совершается по б е с к о н е ч н о й л и н и и оттенков, и
при подобных условиях факт о ч е н ь легко меняет свою
природу, если он меняет свою внешность.
Между тем, даже если бы господин всегда прояв­
лял такую осторожность в о б р а щ е н и и с рабами, если
бы даже положение рабов было не чем и н ы м , как муд­
ро с о с т а в л е н н ы м о б м е н о м услуг и покровительства,
все же эти о т н о ш е н и я , с точки зрения правильно орга­
н и з о в а н н о г о общественного строя, не я в л я л и с ь бы для
рабов более п р и е м л е м ы м и ; ведь нет договора без вза­
и м н ы х обязательств, здесь же мы видим о б я з а н н о с т и ,
возложенные на одного раба. Пусть как хотят восхва­
ляют кротость господина, пусть превозносят положе­
н и е , д а ю щ е е рабу чувство с ч а с т л и в о й з а в и с и м о с т и ,
которая освобождает его от забот о будущем и при его
непредусмотрительности спасает его от печальных слу­
чайностей в конце ж и з н и : злом является отнимать у
него мысль о нужде и об усилиях, которые он должен
совершить, чтобы ее победить, так как о д н о в р е м е н н о
у него отнимается с о з н а н и е собственной силы и ис­
т и н н о е чувство собственного достоинства. Но это не
все. Этот л о ж н ы й договор, возлагая о б я з а н н о с т и на
одного раба, оставляет за тем, кто им владеет, полную
свободу действий по о т н о ш е н и ю к нему. Ведь если в

24

25

5

первые века ж и з н и какого-либо народа, под в л и я н и е м
еще т о л ь к о р о ж д а ю щ е й с я ц и в и л и з а ц и и , с в о б о д н ы й
человек, благодаря простоте нравов близко подошед­
ш и й к ж и з н и своего раба, обращается с н и м почти так
же, как с о д н и м из своих близких, то с течением вре­
мени это случайное товарищество разрушится. И раб,
опускаясь книзу в силу в о з в ы ш е н и я своего господина,
увидит, что его положение отягчается всем тем, что
прибавляется к благосостоянию его хозяина. В этом-то,
к сожалению, и заключается с л и ш к о м актуальный ин­
терес к этим исследованиям, который заставляет нас
обратиться к самым началам истории. Надо проследить
путь рабства по мере развития человечества и измене­
н и я общественных ф о р м и показать, соответствует ли
институт рабства праву и разуму. Всякий вывод, кото­
рый не будет о с н о в а н на всей совокупности этих фак­
тов, будет н е п о л н ы м и даст повод к о ш и б к а м . Он осо­
бенно будет о ш и б о ч н ы м , если, взяв за основу эту эпоху
сравнительно мягкого рабства, захотят игнорировать
все крайности и эксцессы, которые имели место впос­
ледствии; ведь и самые лучшие учреждения в порядке
последовательных и з м е н е н и й могут с течением време­
ни и сами подвергнуться и з м е н е н и я м . Кроме того, то,
что составляет природу известного факта, по словам
Аристотеля, — это то, чем он является после того, как
он получил свое полное развитие. В самом деле, как
сделать заключение относительно рабства, когда оно
находится еще в первом периоде своего развития? Разве
м о ж н о судить о дереве по его цветам? Цветы отцветут,
оставив горький плод: судить надо по плодам.

Глава вторая
ПОРАБОЩЕННЫЕ НАРОДЫ, ИЛИ
КРЕПОСТНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ В ГРЕЦИИ
1
Если в героический период в Греции выявляется
еще небольшое количество рабов, то в следующий пе­
риод, как об этом свидетельствуют те общественные
перевороты, которыми он открывается, и тот ход раз­
вития, какой п р и н я л и о б щ е с т в е н н ы е о т н о ш е н и я , рам­
ки рабства значительно р а с ш и р я ю т с я .
То великое д в и ж е н и е , с которого н а ч и н а ю т с я соб­
ственно исторические времена Греции, и з м е н и в весь
облик страны, во многих местах повело к замене преж­
него, более мягкого рабства более суровым и жесто­
ким господством. У Эврипида один из победителей го­
ворит при виде пленных т р о я н о к : «Увы! Я очень стар,
но могу ли я надеяться, что смогу дождаться конца
моих дней прежде, чем и меня постигнет столь вели­
кое несчастье?». Эти беды, роковые предчувствия ко­
торых о н и старались отвратить от себя, постигли вто­
рое поколение их потомков. И те народы, которые в
этой войне играли первую роль, о к а з а л и с ь и м е н н о
теми, которые, главным образом, и испытали на себе
превратности судьбы. П р о ш л о для одних 60, для других
27

80 лет после разрушения Т р о и , и ф е с с а л и й ц ы вторг­
лись на родину Ахиллеса, а д о р я н е — в царства Дио­
меда, Менелая и Агамемнона, обращая в рабство всех,
кто не эмигрировал до их п р и б ы т и я . Эмиграция рас­
пространилась за пределы Греции; в ней скоро приня­
ли участие и сами победители, распыляя эллинскую
расу по всем прибрежьям, неся с собой туда все права
и все тяготы завоевания.
По мере распространения рабства под властью на­
родов, о с о б е н н о воинственных, о н о сильнее внедря­
лось в э к о н о м и к у городов, которые стали расти и воз­
вышаться благодаря торговле и м и р н ы м ремеслам. Раб,
это орудие производства, становился также все более
необходимым как д о м а ш н и й слуга для всех классов
граждан; он был необходим как при з а н я т и и ремеслом
и торговлей, так и для обслуживания тех излишеств,
которые п р и н о с и л о с собой рабовладельцам богатство,
само являвшееся плодом рабского труда. Т а к и м обра­
зом, новый вид служебных обязанностей, новое при­
менение рабов, более ш и р о к о е и многостороннее ис­
пользование их на таких работах, которые прежде им
не поручались, — таковы были п р и ч и н ы , которые по­
вели к увеличению числа рабов, и з м е н и в также и их
положение. П о с м о т р и м , к а к и м стало рабство при по­
р а б о щ е н и и целых народов и при л и ч н о м рабстве от­
дельных людей.

ними создало завоевание. В Греции те народы, которые
утвердились силой оружия, в общем сохранили свой
воинственный характер, и те условия, которые дали
им возможность победить, оказались для них наиболее
подходящими, чтобы и в д а л ь н е й ш е м поддержать их
господство. Таким образом, они остались вооруженными.
Но государство может считаться о р г а н и з о в а н н ы м толь­
ко тогда, когда в нем имеются все условия, необходи­
мые для ж и з н и . Удержав для себя право носить оружие
как привилегию, победители д о л ж н ы были возложить
труд на п о к о р е н н ы е народы. «Побеждать на войне, —
говорит один из персонажей Менандра, — присуще
свободным людям; возделывать землю — дело рабов».

Когда какой-нибудь народ водворялся при помо­
щи вооруженной силы среди населения, которое он
себе подчинял, о т н о ш е н и я между старыми и новыми
обитателями складывались в зависимости от ряда ус­
ловий: происхождения тех и других, их численности,
строя их ж и з н и . Народы одного я з ы к а скорее сближа­
лись друг с другом; победители менее ч и с л е н н ы е легче
сливались с п о б е ж д е н н ы м и . Но различия в строе их
жизни зачастую уничтожали и родственность их по язы­
ку и возможность п о г л о щ е н и я меньшинства победите­
лей, продолжая углублять ту пропасть, которую между

Ф е с с а л и й ц ы , утверждаясь в стране, которая с тех
пор приняла их и м я , были далеки от того, чтобы за­
нять ее всю, на всем протяжении. Многие народы — на
севере перребы, на востоке магнеты, на юге ахеяне из
Ф т и и — потеряли свою независимость, не теряя, од­
нако, своей национальности. Будучи д а н н и к а м и и под­
д а н н ы м и фессалийцев («послушные» им), о н и заседа­
ли вместе с н и м и на собраниях а м ф и к т и о н о в ; во время
персидских войн Геродот о б в и н я е т их в сочувствии
Ксерксу, в переходе на его сторону. Но в среде наро­
д о в - д а н н и к о в , которых К с е н о ф о н т называет периэками, многие были поставлены в гораздо более тяжелое
положение: это те, которые, главным образом, на себе
вынесли всю тяжесть войны и, л и ш е н н ы е своей тер­
ритории, д о л ж н ы были выбирать между э м и г р а ц и е й
и рабством.
Т а к и м и были народы древней Эллады, эоляне и
остатки пеласгов, сохранившиеся между н и м и : я имею
в виду перребов и магнетов, которых м о ж н о рассмат­
ривать как наиболее близких к п о к о р е н н ы м народам.
Таким образом, они были рабами вследствие завоева­
ния и п о д ч и н е н и я их силой оружия, но они не носили
этого и м е н и . Их называли пенестами — слово, кото­
рое, п о м н е н и ю многих, я в л я е т с я в и д о и з м е н е н и е м

28

29

слова «менесты» («те, которые живут», «вечные рабы»),
в котором отражалось их происхождение, их социаль­
ное положение. Действительно, они были оставлены у
себя на родине под условием оставаться здесь всегда.
В силу точного договора с н и м и они не могли быть
п р о д а н ы за пределы своей страны, ни подвергнуты
смерти; о н и д о л ж н ы были возделывать землю, платя
оброк. П р и к р е п л е н н ы е , таким образом, к земле и за­
щ и щ е н н ы е от произвола, они были не столько раба­
ми, сколько к р е п о с т н ы м и , права и обязанности кото­
рых регулировались в з а и м н ы м договором. Под этим
н а и м е н о в а н и е м они распределялись между свободны­
ми или группировались вокруг могущественных домов
Алевадов и С к о п а д о в , обладавших таким огромным
влиянием в Фессалии. Твердо установленная арендная
плата («пенестикон»), которую о н и платили за свои
земли, гарантировала им все выгоды более урожайных
годов или разведения культур более высокого качества
и производительности. Вполне законное стремление к
улучшению своего п о л о ж е н и я , вызывая у них энергию
и ловкость, делало некоторых из них более богатыми,
чем их господа. Но воинственные обитатели Фессалии,
которые оставили им эти преимущества, наложили на
них и другие обязанности. О н и д о л ж н ы были сопут­
ствовать им на войне. Во время П е л о п о н н е с с к о й вой­
ны простой гражданин Фарсала предоставил в распо­
ряжение А ф и н тысячу двести пенестов; и когда Ясон
из Ф е р ы задумал распространить на Грецию свое вли­
я н и е , он рассчитывал на пенестов, чтобы снабдить эки­
пажем те корабли, с п о м о щ ь ю которых он хотел оспа­
ривать власть на море у а ф и н я н . В о б ы ч н о е время
ф е с с а л и й ц ы допускали их даже в к о н н и ц у , жертвуя
своими предубеждениями ж е л а н и ю иметь всегда силь­
н ы м и могущественным этот род войска, который со­
ставлял их славу в Греции.
Многие из них д о л ж н ы были не только сопровож­
дать своих господ на войну, но п о с т о я н н о оставаться в
30

их р а с п о р я ж е н и и ; отсюда, вероятно, и п р о и з о ш л о то
название, которое им было д а н о : «фессалойкеты» —
«слуги фессалийцев»; и если м о ж н о верить Д и о н и с и ю
Галикарнасскому там, где он не о ч е н ь удачно сравни­
вает римских клиентов с пенестами в Фессалии и с
фетами в Аттике, то ф е с с а л и й ц ы обращались с н и м и с
жестокостью и надменностью, грозя им п о б о я м и при
малейшей небрежности и третируя их сверх всего про­
чего как купленных рабов. Но такое п о р а б о щ е н и е , го­
ворит Аристотель, бывало часто гибельно для самих
победителей. Не раз вспыхивали в о л н е н и я , например,
по поводу войны ф е с с а л и й ц е в против перребов и маг­
нетов, народов, в общем еще свободных или по свое­
му характеру н е п о к о р н ы х ; некоторые находят у Арис­
тофана намек на другое подобное восстание, которое
разразилось во время П е л о п о н н е с с к о й в о й н ы при под­
держке а ф и н я н .
2
Толчок, д а н н ы й ф е с с а л и й ц а м и , распространялся
все далее и далее, и народы, и з г н а н н ы е в результате
их завоеваний, в свою очередь делаясь завоевателями,
несли в другие места другим народам то иго рабства,
подчиниться которому сами о н и не хотели. Так, бео­
тийцы из Арне, уйдя из Ф е с с а л и и во избежание раб­
ства, утвердились в Аонии, с тех пор названной Бео­
т и е й , и д е р ж а л и в п о д ч и н е н и и тех из д р е в н и х ее
обитателей, которые не стали искать другого местожи­
тельства. Д о р я н е , независимо от того, было ли их пе­
реселение добровольным, или о н о было с в я з а н о с этим
же приходом новых народов в Ф е с с а л и ю , привели с
собой те же ф о р м ы п о р а б о щ е н и я и в П е л о п о н н е с , и в
Л а к о н и ю , и в М е с с е н и ю , и в Арголиду, а равно и в
другие места за пределами своей страны, где они ут­
вердили свой государственный строй.
У дорян в особенности эти о т н о ш е н и я победите31

лей и побежденных п р и н я л и вполне четкий и опреде­
л е н н ы й характер. Действительно, только у них порабо­
щ е н и е одних другими, разделение на победителей и
побежденных являлось целой системой; это фундамент,
на котором п о к о и т с я все их государственное устрой­
ство. Государство, или о б щ и н а , для д о р я н является
обществом, все силы которого направлены к одной и
той же цели. Это единство действия, самым верным
о с н о в а н и е м которого я в л я е т с я о б щ н о с т ь интересов,
было у них гарантировано не только п о л н ы м равен­
ством прав всех, но и п л е м е н н ы м единством, своего
рода однородностью равенства. Таковы основы ж и з н и
дорической о б щ и н ы . О р г а н и з о в а н н а я таким образом,
она будет действовать единодушно, н о , для того что­
бы действия ее п р о я в и л и с ь во всей своей силе, необ­
ходимо еще о д н о , новое условие: нужно, чтобы забо­
ты о частной ж и з н и не отвлекали гражданина от занятий
о б щ е с т в е н н ы х , н у ж н о , ч т о б ы о н б ы л «обслужен».
Необходимость иметь свободное время возложила у до­
рян труд на плечи чуждых для них племен, т. е. их граж­
данская свобода основана на п о р а б о щ е н и и побежден­
ных.
Так было везде там, где д о р я н е образовали госу­
дарство. Но устойчивость и суровость п р и м е н е н и я это­
го п р и н ц и п а и тех о т н о ш е н и й , которые на основе его
устанавливались между победителями и побежденны­
ми, зависели, главным образом, от той настойчивос­
ти, с которой д о р я н е сумели его п р и м е н и т ь и защи­
щать; И
с а м П е л о п о н н е с , где о н и у т в е р д и л и с ь ,
представляет тому много различных примеров. Во мно­
гих местах их завоевания должны были приостановиться
в самом начале; в других местах завоевательная их дея­
тельность распространялась медленно, при очень энер­
гичном сопротивлении. Даже в Л а к о н и и , где они в кон­
це концов остались господами, заняв твердое
положение в одном городе, который, по утверждению
Мюллера, не имел ничего общего с блестящим горо32

дом М е н е л а я , о н и , п о - в и д и м о м у , д о л ж н ы были за­
ключить с окрестным населением полюбовную сделку
как равные с р а в н ы м и . Но вскоре о н и почувствовали
себя достаточно с и л ь н ы м и , чтобы отнять у побежден­
ных свободы, гарантированные им в первые д н и заво­
евания. Одни из этих племен безропотно п о к о р и л и с ь и
стали выплачивать ту подать, которую на них возло­
ж и л и ; другие сопротивлялись, в частности жители Ге­
лоса, и были п о к о р е н ы с и л о й ; н а к о н е ц , третьи в про­
должение более чем трехсот лет смело сопротивлялись
всем усилиям спартанцев и л и ш ь позднее подчинились
их системе, общей для всех побежденных. С этого мо­
мента в Л а к о н и и было только о д н о государство, в ко­
тором роли были распределены согласно э т н и ч е с к и м
группам: право повелевать и общественная деятельность
остались за д о р я н а м и ; п о в и н о в е н и е и все тяготы по­
вседневной ж и з н и стали уделом жителей, находивших­
ся на двух различных ступенях п о р а б о щ е н и я : на пер­
вой ступени стояли п е р и э к и , на второй —
илоты.
П е р и э к и имели некоторую а н а л о г и ю с народами —
данниками фессалийцев, которым К с е н о ф о н т дает одно
общее название п е р и э к о в ; что же касается илотов, то
многие авторитеты сближают их с пенестами. Но наря­
ду с этими чертами сходства, в о з н и к ш и м и в результа­
те а н а л о г и ч н ы х з а в о е в а н и й , и м е ю т с я и с е р ь е з н ы е
различия, я в л я ю щ и е с я результатом различной органи­
зации двух народов-завоевателей. Я хочу обратить на
это о с о б е н н о е в н и м а н и е , подвергнув и с с л е д о в а н и ю
одну за другой обе ступени зависимости.
Ахеяне, которые не ушли из Л а к о н и и и подчини­
л и с ь д о р я н а м под н е о п р е д е л е н н ы м именем п е р и э к о в
(«окрестные жители»), сохранили здесь свои города и
часть своих полей. Согласно распределению, приписы­
ваемому Ликургу, область, которая была им предос­
тавлена, образовала тридцать тысяч наделов, соответ­
ствуя такому же числу земледельческих семейств. Они
были д а н н и к а м и , « п л а т я щ и м и о б р о к » , л и ш е н н ы м и
2 Зак. 3078

33

политических прав и только в очень узкой сфере удер­
ж и в а в ш и м и право с а м о у п р а в л е н и я . О н и обратились
к труду; все выгоды от него были обеспечены для них
теми законами и учреждениями, которые возложили
на спартиатов о б я з а н н о с т ь быть свободными от труда
и быть бедными. В то время как многие семейства ос­
тались в Спарте и перешли на наследственное занятие
известными ремеслами, жители городков, более сво­
бодные в своей деятельности, прославились своей про­
м ы ш л е н н о с т ь ю и своим мастерством. С л а в и л и с ь обувь
из Амиклы, л а к о н с к и е п л а щ и и пурпур, который при­
давал им о с о б е н н ы й блеск. По П л и н и ю , Л а к о н и я была
для Европы тем, чем Т и р был для Азии, — о с н о в н ы м
побережьем, где собиралась эта д р а г о ц е н н а я улитка.
Л а к о н я н е производили также, с о б щ е п р и з н а н н ы м со­
вершенством, двери, столы, кровати, п о в о з к и и все
кузнечные и чеканные работы. Их великолепная закал­
ка стали славилась так же, как и и з я щ н ы е или замыс­
ловатые ф о р м ы кратеров, чаш и других сосудов для
питья. Л а к о н я н е прославились и в искусствах более
возвышенных. Храмы, статуи, могильные п а м я т н и к и ,
которые украшали берега Эврота, не были произведе­
ниями чужих рук; лаконская школа насчитывала в своих
рядах много славных и м е н , и П а в с а н и й с о в е р ш е н н о
неправ, относя некоторые из них к п л е м е н и победите­
лей. Им нельзя было отказать и в другой славе, менее
значительной в наших глазах, но гораздо более важ­
ной с точки зрения греков. Они были допущены к олим­
п и й с к и м играм, где в состязаниях п р и н и м а л и участие
только свободные греки: один л а к о н е ц из Акрий пять
раз фигурирует среди с п и с к а победителей.
Спартиаты дали им место также в своих войсках,
где они составляли отряды легковооруженных; и иног­
да эти п е р и э к и , по преимуществу рабочие, труд кото­
рых, правда, более с к р о м н ы й , л у ч ш е готовил их к
перенесению тягот военной ж и з н и , видели, как перед
н и м и открывается дорога в ряды более привилегиро-

ванных гоплитов. Но они этим не ограничились. Когда
война стала охватывать и другие страны и условием
гегемонии над Грецией стало господство над морем
(«власть над Грецией — это власть над морем»), пери­
эки оказались еще в большей цене. Ж и т е л и побережий
и хозяева в торговле, они без с о м н е н и я уже д а в н о по­
ставили мореплавание на службу своему производству;
они могли заменить собой н е о п ы т н ы х спартиатов в
новом для них деле: п е р и э к и к о м а н д о в а л и ф л о т о м ,
который оспаривал власть у а ф и н я н . Не раз можно было
видеть их к о м а н д и р а м и и в более крупных военных
предприятиях.
В Спарте был обычай воспитывать детей иностран­
цев, а также, вероятно, и л а к о н я н , вместе с дорийс­
кой молодежью; их называли м о ф а к а м и . Свободные по
происхождению, о н и видели в этом обычае общего
воспитания своего рода усыновление со стороны по­
бедителей и часто в свою очередь вели их к победе.
Гилипп, Калликратид и, может быть, даже Л и с а н д р
принадлежали к людям, в ы ш е д ш и м из такого состоя­
ния.
С в я з а н н ы е , таким образом, с интересами страны,
периэки также п р и н я л и на себя заботы о ее охране. Их
м о ж н о было видеть д е й с т в у ю щ и м и рука об руку со
спартиатами в д н и величайших опасностей: во время
нашествия Ксеркса и в самые критические моменты
Пелопоннесской в о й н ы . Тем не менее отстранение от
политических прав, все еще остававшееся абсолютным,
даже после победы, которой они так много содейство­
вали, поддерживало и распространяло среди них глу­
хое раздражение. Они были готовы п р и н я т ь участие в
заговоре Кинадона 397 г., и когда Э п а м и н о н д вторгся
в П е л о п о н н е с , п е р и э к и п р и з ы в а л и его в Л а к о н и ю ,
заверяя его, что с их стороны Спарта не получит ни
малейшей п о м о щ и ; многие тогда же открыто соедини­
лись с ним. То стремление к сепаратизму, которое пред­
вещали эти н а с т р о е н и я , з а в е р ш и л о с ь под в л и я н и е м

34

35

Я говорил уже о происхождении этой ф о р м ы по­
р а б о щ е н и я . Согласно обычной традиции, жители Ге­
лоса, которые не захотели принять на себя обязательств,
как это сделали п е р и э к и , силой оружия были постав­
лены в более тяжелое положение, и их имя стало на­
рицательным для тех, которые, подобно им, попадали
в рабство. Эта этимология исторически не заключает в
себе ничего невероятного. Это было бы не первым при­
мером того, как город дает свое имя обитателям, ко­
торые в нем представляют основную группу: доказа­
тельство этого мы увидим у орнеатов в Аргосе и у
церитов в Р и м е ; но это о б ъ я с н е н и е , приемлемое для
истории, р е ш и т е л ь н о отвергается грамматикой. И м я
илотов не происходит от и м е н и Гелоса (по другому
п р о и з н о ш е н и ю — Ила). Э ф о р и Ф е о п о м п очень точно
различают илотов и элеев, или элатов, жителей Гело-

са. «Илоты, — говорит последний автор, — уже издав­
на были п о р а б о щ е н ы С п а р т о ю , и среди них одни ро­
дом из М е с с е н и и , другие — элеаты, некогда ж и в ш и е в
городе Гелосе, в Л а к о н и и » . Это слово, к а к доказал
Отфрид Мюллер, является страдательной ф о р м о й не
употребляющегося теперь глагола «беру» (илоты, та­
ким образом, — «взятые, завоеванные»), и большин­
ство грамматиков д р е в н о с т и т о л к о в а л о этот т е р м и н
и м е н н о таким образом: илоты — п л е н н ы е , ставшие
рабами, словообразование, которое имеет свою ана­
логию в употреблении слов героической эпохи и осо­
бенно на Крите.
О т д а н н ы е , т а к и м о б р а з о м , н е у д а ч н ы м исходом
своей вооруженной борьбы на произвол победителей,
илоты б ы л и , по словам Э ф о р а , н е к о т о р ы м образом
государственными рабами; одни из них были оставле­
ны для нужд о б щ и н ы ; другие были распределены между
гражданами для возделывания их земель, охраны их
стад или для того, чтобы прислуживать им в их до­
машней ж и з н и , — обязанности, которые вместе с ними
выполняли и и н о з е м н ы е рабы. Они шли с н и м и в сра­
ж е н и е к а к л е г к о в о о р у ж е н н ы е , неотступно следуя за
н и м и , подобно тем, кто в средние века составлял сви­
ту рыцаря. В битве при Платеях каждый спартиат имел
при себе 7 илотов, и их м о ж н о было встретить всюду,
где сражались спартиаты, хотя количество их обыкно­
в е н н о не учитывалось и с т о р и к а м и . Н а к о н е ц , илоты
равным образом служили также и на море. Т о , что от­
носительно пенестов Фессалии было только проектом,
по о т н о ш е н и ю к илотам в ы п о л н я л о с ь в продолжение
всего периода борьбы между Спартой и А ф и н а м и . Не­
смотря на столько черт сходства между пенестами и
илотами, в одном пункте есть крупное различие: пер­
вые подчинились сами, вторые были п о д ч и н е н ы ; одни
заключили договор, прежде чем сдаться, другие полу­
чили его после п о р а ж е н и я . Те гарантии, которых пене­
сты требовали для защиты своих интересов, илоты от-

36

37

р и м л я н . Ф л а м и н и н вовлек их в ахейский союз, к кото­
рому, естественно, д о л ж н о было привести п е р и э к о в
их происхождение, и с тех пор они часто вели откры­
тую борьбу со Спартой. Позднее, когда сама Греция
потеряла свою независимость, Август дал автономию
для двадцати четырех их городов под именем «Свобод­
ной Лаконии».
Т а к и м образом, можно сказать, что п е р и э к и пред­
ставляли общество рядом со спартиатами, общество,
связанное с н и м и , управляемое ими, но живущее сво­
ей собственной ж и з н ь ю и способное еще предоставить
в распоряжение д о р я н свои силы. Наоборот, илоты не
представляли ничего самостоятельного. Они целиком
входили в самую организацию и ж и з н ь Спарты. В этом
тесном в з а и м о о т н о ш е н и и двух народов один принял
на себя власть и командование, на долю другого дос­
тался труд. Спартиат властвовал над илотом, благодаря
илоту он жил.

3

части находили в тех законах и учреждениях, посред­
ством которых управляли их победители.
Ликург, проводя свои законы с большой строгос­
тью и последовательностью, подчинил их только од­
ной мысли, которой о н и всецело проникнуты, — един­
ству. Спартиат имеет свою семью, имеет наследство;
но и все о н и , так сказать, представляют не что иное,
как одну семью, одно общественное семейство, госу­
дарство, и этот п р и н ц и п как расширяет, так в свою
очередь и суживает круг обязанностей илота. Каждый
гражданин имеет право на различные предметы, при­
надлежащие о б щ и н е , а поэтому илотом может восполь­
зоваться л ю б о й член этой о б щ и н ы . Он находится в
р а с п о р я ж е н и и всех, но государство сохраняет верхов­
ное право над всей о б щ и н о й в целом. Государству по
существу принадлежит и вся собственность, и самая
семья, и, говоря по правде, спартиату предоставлено
всем этим пользоваться л и ш ь в той мере, в какой это
п р и з н а н о соответствующим общему благу. П о э т о м у
илоты не могут быть ни проданы за пределы страны,
ни отпущены на волю их господами; как и пенесты,
они являются п р и к р е п л е н н ы м и к земле, возделывая
ее за определенный оброк, и этот оброк государство
ф и к с и р о в а л о для них раз навсегда и м е н н о в таком раз­
мере, который казался достаточным для п р о п и т а н и я
спартиата и тех, кто живет под одной кровлей с н и м .
Ни на йоту меньше, чем необходимо для его насущ­
ных потребностей, ни на йоту больше, так как это зап­
рещает государственный интерес: государство, предо­
ставляя спартиату досуг, желает видеть его б е д н ы м ,
чтобы ничто не отвлекало его от государственных дел
и военных у п р а ж н е н и й . Оброк был ф и к с и р о в а н в раз­
мере 82 м е д и м н о в (4 265 литров) зерна и соответству­
ющего количества жидких продуктов; к этому, вероят­
но, надо прибавить различные сорта плодов. Уплатив
все это в первую очередь, остальное илот мог оставить
себе. Ж и з н е н н ы е потребности спартиата обеспечены;

илот один будет подвергаться всем случайностям по­
годы, страдая от голода или получая все выгоды от
урожайных годов и от успехов собственного труда. По­
кровительствуемые такими условиями, илоты накоп­
л я л и себе некоторое богатство, и в более поздние вре­
мена многие из них, по-видимому, жили зажиточно.
Когда Клеомен предложил илотам получить свободу
из расчета 5 м и н за человека, то 6 тысяч п р и н я л и это
предложение; т а к и м образом он извлек отсюда 500 та­
лантов.
Следовательно, государство оказывает давление и
на господина, и на раба, для того чтобы, с одной сто­
р о н ы , ограничить их свободу передвижения, а с дру­
гой — чтобы ограничить произвол господ в пределах,
требуемых государственными интересами. Все эти меры,
как и многие из тех, которые мы встретим в греческих
республиках, были установлены не столько в интере­
сах рабов, с к о л ь к о в интересах граждан. Т а к и м обра­
зом, илоты были подчинены без исключения всем стро­
гостям этого условия во всем том, что не затрагивает
интересов государства. И с этой точки зрения нет ни­
чего вернее слов древнего писателя: «Нет народа, где
бы раб не был б о л ь ш и м рабом, а с в о б о д н ы й человек —
более свободным». «Илоты, — говорил М и р о н , — дол­
ж н ы нести труды самые п о з о р н ы е и наиболее бесчес­
т я щ и е . Их заставляют н о с и т ь ш л я п у из кожи собаки и
одеваться в шкуры животных; каждый год им полага­
ется определенное число ударов, хотя бы они не со­
вершили н и к а к о г о проступка, чтобы они п о м н и л и , что
о н и рабы; более того, если о н и переходят меру физи­
ческой с и л ы , которая п р и л и ч н а рабу, их наказывают
смертью и на их хозяев накладывают ш т р а ф за то, что
о н и не сумели сдержать их развития». К этим обычаям
нужно прибавить, что им не только запрещались му­
жественные песни д о р я н и их в о и н с т в е н н ы е пляски,
но их спаивали, доводя до скотского с о с т о я н и я , что­
бы н е п р и с т о й н ы м и п е с н я м и и б е с п о р я д о ч н ы м и дви-

38

39

ж е н и я м и о н и внушили молодым людям отвращение к
невоздержности и чувство собственного достоинства.
К о н е ч н о , в этих указаниях я в н о видно преувеличение
и насильственное толкование. Возможно, к а к думает
Отфрид Мюллер, что этот м н и м о п о з о р н ы й костюм
был н е с т о л ь к о л и в р е е й рабства, с к о л ь к о о б ы ч н о й
одеждой деревенского жителя. Было бы печально ду­
мать о г н у с н ы х расчетах э ф о р о в , — если т а к о в ы е
были, — расчетах, у н и ж а ю щ и х в илоте человеческий
образ, чтобы преподать спартиатам урок уважения к
самим себе. Может быть, о н и не столько у м ы ш л е н н о
спаивали, сколько пользовались случаем показать на
примере людей, которых н и к а к а я узда не могла удер­
жать от их п о р о к о в , позорные последствия о п ь я н е н и я .
Что же касается других ф а к т о в , если даже допустить,
что о н и в ы м ы ш л е н ы , то нужно по крайней мере при­
знать, что о н и соответствуют реальному п о л о ж е н и ю
илотов; ведь из свидетельств менее подозрительных,
чем свидетельства М и р о н а , известно, с какой жесто­
костью обращались с н и м и . Д л я илотов не было нужды
в ежегодном б и ч е в а н и и , о котором говорит д а н н ы й
историк, для того чтобы о н и п о м н и л и , что они были
рабами; им не нужен был и особый костюм, чтобы
отличаться от спартиата: все в них носило печать раб­
ства, все противоречило тем идеям, в которых были
воспитаны и выросли спартиаты. Отстраненный от труда
в силу закона, народ Ликурга рос с чувством презре­
н и я к труду. Он презирал его в л и ц е поэта, который
пел о земледелии, с тем б о л ь ш и м о с н о в а н и е м он пре­
зирал тех, которые им непосредственно занимались,
и это презрение легко переходило в оскорбление. Т а к
между э т и м и двумя э т н и ч е с к и м и группами наметилась
л и н и я разделения, п о л о ж е н н а я завоеванием, тем бо­
лее выглядевшая резкой и абсолютной, что общность
ж и з н и бедной и суровой должна была бы, казалось, со
временем ее уничтожить.
Эта суровость, созданная спартанским законода40

тельством, была для С п а р т ы , по-видимому, обязатель­
ной в силу ее п о л о ж е н и я . Требовалась вся д о р и й с к а я
э н е р г и я , чтобы поддерживать в этих условиях свою
власть над п о р а б о щ е н н ы м и народами. «Вы прибыли из
тех городов, — говорил Брасид, о б р а щ а я с ь к пелопон­
несцам, — где весьма малое число господствует над
очень большим и о б я з а н о своей властью только побе­
де». И эти слова были о с о б е н н о справедливы по отно­
ш е н и ю к Спарте, перед л и ц о м тех народов, которые
признавали ее власть и з а к о н ы .
В том распределении земель Л а к о н и и , которое при­
писывается Ликургу и которое было установлено по
крайней мере с тех пор, как М е с с е н и я была побежде­
на и соединена с и с к о н н ы м и з е м л я м и победителей,
9 тысяч наделов спартиатов и 30 тысяч наделов периэ­
ков были н а з н а ч е н ы такому же числу глав семейств;
о н и показывают, что обе эти части населения относи­
л и с ь друг к другу как 9 к 30, а и м е н н о от 35 до 36 тысяч
первых и приблизительно 118 тысяч вторых. Т а к и м об­
разом, одни п е р и э к и были более чем в три раза мно­
гочисленнее спартиатов. Илоты тут совсем не прини­
мались в расчет, но одна фраза у Геродота доказывает,
что о т н о ш е н и е там было еще более высокое. В битве
при Платеях было 5 тысяч спартиатов и 35 тысяч ило­
тов, 7 рабов о к о л о каждого господина. Но здесь были
не все спартиаты, с п о с о б н ы е носить оружие, часть их
оставалась для з а щ и т ы своей территории, и Геродот в
другом месте нам говорит, что их было приблизитель­
но 8 тысяч. Кроме того, многие илоты были задержаны
для обслуживания города или для работ на полях. Мож­
но допустить для всей суммы обоих классов ту пропор­
цию, которую мы находим для сражавшихся при Пла­
т е я х ; мы п о л у ч а е м тогда на 8 т ы с я ч с п а р т и а т о в ,
способных носить оружие, 56 тысяч илотов того же
возраста. Эти ц и ф р ы позволяют установить общее ко­
личество населения в 31400 спартиатов и приблизи­
тельно 220 тысяч илотов.
41

Числа, полученные с помощью этой гипотезы,
соответствуют при этом д а н н ы м о производительнос­
ти каждого надела. Мы видели, что илоты должны были
вносить спартиатам о б р о к в 82 медимна зерна и соот­
ветствующего количества жидких продуктов; при этом
я прибавил, что это количество, достаточное для про­
кормления 14 или 15 человек, д о л ж н о было служить не
только для спартиатов, но также и для илотов, заня­
тых обслуживанием их. С другой стороны, мы знаем,
что илот, по словам Тиртея, платил спартиату поло­
вину того, что производила земля:
Сколько земля нам дает, он половину вносил.
Т а к и м образом, каждый надел давал 164 медимна
зерна и соответствующее количество масла или вина,
т. е. количество, достаточное для п р о к о р м л е н и я 29 че­
3
л о в е к при расчете /4 х е н и к с а на ч е л о в е к а в д е н ь .
С л е д о в а т е л ь н о , 9 т ы с я ч наделов могли п р о к о р м и т ь
261 тысячу человек, т. е. число, очень мало превыша­
ющее общее ч и с л о спартиатов и их илотов, как мы
высчитали р а н ь ш е .
Поэтому общее число илотов м о ж н о ф и к с и р о в а т ь
приблизительно в 220 тысяч человек; прибавим к это­
му 120 тысяч п е р и э к о в , и мы будем иметь 340 тысяч
подчиненных л и ц на 32 тысячи спартиатов. Спарта гос­
подствовала над населением, в десять раз превышав­
шим число ее собственных граждан. Она боролась про­
тив этой о п а с н о с т и , з а м е н я я численность смелостью,
и нет н и к а к о г о с о м н е н и я , что ее уверенность в самой
себе, ее нравственная э н е р г и я , а еще в большей сте­
пени престиж ее о р г а н и з а ц и и и силы вызывали у по­
коренных народов наряду с уважением и затаенный
страх.
Всем известно, к к а к и м ужасным средствам при­
ходилось Спарте т а й н о прибегать ввиду необходимос­
ти охранять себя от этой опасности. Аристотель гово42

рит, что каждый год эфоры, вступая в исполнение своих
обязанностей, объявляли войну илотам. Молодые люди,
наиболее ловкие и смелые, вооружались кинжалами;
рассыпавшись по стране, скрываясь днем в перелесках
или пещерах, они вечером подсматривали за илотами
вдоль дорог, убивая тех, которые попадались им под
руку. Это называлось криптией.
Прежде всего человеческое чувство возмущается
против такой гнусности: нельзя себе представить, что­
бы целый народ был поставлен, так сказать, в состоя­
ние узаконенного вырезывания; чтобы ежегодно и со­
в е р ш е н н о о т к р ы т о о р г а н и з о в ы в а л а с ь охота на тех
людей, которые затем будут регулярно уплачивать свои
оброки. Отфрид Мюллер попытался дать несколько иное
объяснение этому обычаю и на о с н о в а н и и ряда мест у
Платона постарался исправить текст Аристотеля, ве­
р о я т н о , плохо понятый Плутархом. Криптия является
не чем и н ы м , как одним из заданий и упражнений,
возлагаемых на молодых спартиатов, преследовавшим
двойную цель: приучить их к п е р е н е с е н и ю трудностей
военных к а м п а н и й и организовать над илотами наблю­
дение, столь важное для государства. Однако это мож­
но понять и из самого текста, взяв его почти в бук­
вальном з н а ч е н и и ; он выиграет тогда в вероятности,
не становясь от этого менее ужасным. Действительно,
нужно отметить условия, с в я з а н н ы е с этим обычаем.
Илоты предупреждены, а молодые спартиаты ограни­
чены точно определенным временем и местом. Только
тот илот, который вечером р и с к н е т появиться на до­
рогах, может быть убит. Это как бы оригинальный ла­
к о н с к и й «закон о тушении огня» военного времени и
упражнение для молодежи в умении устраивать засады.
Если бы даже эта практика не имела никакой другой
цели, она вполне соответствовала бы спартанским иде­
я м , что н е м н о г о илотской крови стоит пролить для
того, чтобы дать выучку своим молодым воинам. Но
если даже все это объяснить простым актом наблюде43

н и я и надзора, то такая мера не является от этого ме­
нее кровавой. Эти молодые люди были вооружены;
н и к а к о е постановление не ограничивает их власти, и
вполне п о н я т н о , какое употребление делали они из
своего оружия под влиянием своего воспитания, при­
учавшего их к сражениям и к хитростям. Криптия, даже
если она и не имеет такого жестокого характера, ко­
торый ей приписывает Плутарх, все же не была про­
стой и б е з о б и д н о й учебой, какую хотел установить
Платон в своих «Законах». В конце концов, независимо
от этого обычая, под прикрытием которого тем легче
могло быть проведено массовое избиение, что оно не
было с н и м н е о б х о д и м о с в я з а н о , Спарта, как всем
известно, не раз прибегала к таким отчаянным мерам,
когда общественная безопасность, казалось ей, нахо­
дилась под угрозой. «Всегда, — говорит Фукидид, — у
л а к е д е м о н я н большинство их мероприятий направле­
но было к ограждению себя от илотов»; и он приводит
следующий п р и м е р : «они объявили, чтобы были вы­
делены все те илоты, которые, по их м н е н и ю , оказали
л а к е д е м о н я н а м н а и б о л ь ш и е услуги в в о е н н о м деле,
будто бы для того, чтобы даровать им свободу. Этим
л а к е д е м о н я н е испытывали илотов, полагая, что все,
считающиеся наиболее достойными освобождения,
скорее всего способны осмелиться обратиться против
них. Т а к и м образом, отделено было в первую очередь
около двух тысяч человек. С венками на головах, как
бы уже освобожденные, эти илоты обходили храмы,
но вскоре после того исчезли, и никто не знал, какой
к о н е ц постиг каждого из них».

4
При п о м о щ и таких репрессий Спарта поддержи­
вала свою деспотию, но не без сильных потрясений.
В течение того времени, которое разделяет две Мес­
сенские в о й н ы , илоты п р и н и м а л и участие в заговоре
44

так называемых п а р ф е н и е в , так же как и в заговоре
Павсания после второй персидской в о й н ы . М е с с е н ц ы ,
после 24 лет войны п о к о р е н н ы е спартанцами и осо­
бенно увеличившие собой количество илотов, не раз
брались за оружие, чтобы добыть себе свободу; одно­
временно это была борьба и за родину. Это было уже
третье поколение после завоевания, и они одержали
бы победу, если бы все воодушевление их высокого
героизма имело какое-нибудь значение в с р а в н е н и и со
слепой д и с ц и п л и н о й и н е п о к о л е б и м о й решительнос­
тью их властителей. Мессенцы возобновили эти попытки
перед нашествием Ксеркса, а также после него, вос­
пользовавшись землетрясением, которое едва не по­
гребло Спарту под обломками скал Тайгета; затем они
возобновляли их не раз: во время в о й н ы С п а р т ы с
А ф и н а м и , когда а ф и н с к и й в о е н а ч а л ь н и к з а х в а т и л
Пилос, во время войны Спарты с Ф и в а м и , когда Эпа­
м и н о н д собрал остатки этого народа вокруг з н а м е н и
Аристомена и создал для них подобие прежней роди­
ны в новом городе, который н а п о м и н а л им о ней хотя
бы отчасти своим именем — Мессена. С того времени
часть илотов вновь становится отдельным народом,
среди остальной же части в о л н е н и я не прекращались
никогда, о с о б е н н о в связи с тем, что в лице новых
мессенцев, неизменных врагов их прежних господ, они
находили иногда п о м о щ ь и поддержку и всегда по край­
ней мере убежище.
Среди всех этих о п а с н о с т е й Спарта п р и н и м а л а
против илотов также и другие меры, менее кровавые,
но не менее действительные. Она их разделяла, она их
удаляла, иногда под почетными предлогами, и Фуки­
дид дает этому доказательство в той главе, где он гово­
рит об избиении двух тысяч освобожденных. Когда за­
нятие Пилоса пробудило надежды мессенцев и в
Мессении вновь забродила старая закваска восстаний,
семьсот илотов были п о в ы ш е н ы до звания гоплитов и
д а н ы Брасиду; он воспользовался ими для. завоевания
45

фракийских городов. Триста или четыреста других были
посланы позднее на п о м о щ ь Сиракузам; и даже когда
Э п а м и н о н д грозил спартанцам войной почти у порога
их ж и л и щ , спартанцы объединились, по словам Д и о ­
дора, с т ы с я ч ь ю только что отпущенных на волю ило­
тов. По свидетельству К с е н о ф о н т а , была дана свобода
тем, кто предоставил себя на защиту государству, и
сразу набралось таких более шести тысяч; правда, спар­
т а н ц ы тотчас же испугались их участия в битве, и,
пожалуй, им п р и ш л о с ь бы сильно раскаиваться, если
бы весьма кстати не п р и ш л и из К о р и н ф а , Эпидамна и
Пеллен менее подозрительные вспомогательные войс­
ка.
Зачисление в гоплиты, говорит Отфрид Мюллер,
равнозначно полному освобождению. Скорее оно было
простым з в а н и е м , на которое смотрели как на воз­
можность получить эту свободу, и, кажется, таких слу­
чаев было немало. Право освобождения, з а п р е щ е н н о е
частным л и ц а м , п р и м е н я л о с ь государством, верховным
владыкой. Единственное известное нам место знако­
мит нас с его ф о р м а м и ; и странное дело: это тот са­
м ы й случай, в котором рассказывается о торжествен­
ном освобождении, закончившемся смертью. Но следов
подобных освобождений мы находим много в истории.
Илоты фигурируют там под р а з л и ч н ы м и н а з в а н и я м и ,
которые указывают то на их общественное положение,
то на те исключительные условия, в которых они на­
ходились. Э п е й н а к т а м и («наложниками») называли тех
илотов, которые получили свободу за свой брак с вдо­
вами спартанцев; такого рода б р а к и , м о ж н о думать,
имели место л и ш ь однажды и были отмечены печатью
п о р и ц а н и я . Э р и к т е р ы («временно обязанные») и дес­
посионавты («господские матросы») обязаны были еще
оказывать некоторые услуги своим господам в армии
или во флоте. Эти названия имеют точное значение и
узкий смысл. Другие, наоборот, употребляются в ши­
роком и общем з н а ч е н и и . И м е н а «афеты» (отпущен46

ные) или «адеспоты» (бесхозяйные), по-видимому, не
у к а з ы в а ю т н и ч е г о другого, к р о м е с о с т о я н и я осво­
бождения и отпуска на волю, а н а и м е н о в а н и е «неода­
моды», м о ж н о думать, является политическим наиме­
нованием всего этого класса «новых жителей»,
приобщенных к дорянам.
Такие освобождения, редкие вначале, учащаются
в более поздние времена. Создается представление, что
Спарта, которой угрожали с о п е р н и ч а в ш и е с ней госу­
дарства, почувствовала необходимость привлечь на свою
сторону до известной степени те слои н а с е л е н и я , от
которых зависело ее спасение. Только со времени вто­
рой половины П е л о п о н н е с с к о й в о й н ы встает вопрос о
неодамодах, и вскоре о н и получают заметное место в
Л а к о н и и . Т а к и м образом, в Спарте о ф о р м л я л о с ь новое
сословие; рожденное из труда, о н о могло бы вернуть
ей изобилие и силу. Но Спарта всегда держалась обо­
собленно. Освободив илотов от их рабского положе­
н и я , она не подняла их до п о л о ж е н и я граждан; дале­
кая от того, чтобы оживить себя из этого источника,
она продолжала позволять, чтобы п о с т е п е н н о умень­
шалось то количество людей, в жилах которых текла
д о р и й с к а я кровь.
Основная п р и ч и н а падения С п а р т ы скрывалась по
существу в самой ее о р г а н и з а ц и и .
Вводя свои у с т а н о в л е н и я , Ликург хотел создать
тело, полное сил; и эта сила ему представлялась в об­
разе вооруженного воина. Он строил свое государство,
имея перед глазами этот идеал. Семья для него — это
человек, готовый к войне; народ — это армия; Спарта —
лагерь. Поэтому только военные у п р а ж н е н и я — и ни
малейшего труда. «Почему, — с п р а ш и в а л и у Алкиме­
на, — спартанцы возделывают свои земли руками ило­
тов, а не сами?» «Потому, — ответил о н , — что мы
приобрели эти земли не работой на ней, а работой над
собой». Но этот в о е н н ы й организм, который законода­
тель думал сделать еще более с и л ь н ы м благодаря та47

кой работе над собой, как раз и был л и ш е н основного
п р и н ц и п а ж и з н и : труд создает ж и з н ь общества, а как
раз труд и был изгнан из его недр. Т а к и м образом,
Спарта должна была жить чужими соками. И действи­
тельно, она жила потом илотов; благодаря своей неве­
р оя т н о й э н е р г и и она в общем сумела удержать их в
п о д ч и н е н и и . Н о этого было недостаточно. Зародыш
смерти, который она носила в себе, развивался в са­
мом ходе ж и з н и и по мере того как все более и более
переживали себя з а к о н ы Ликурга. Да будет мне позво­
лено прибавить несколько слов к этому законному удов­
л е т в о р е н и ю презиравшегося труда: это еще один из
результатов рабства.

5

наследства. Этим законодатель думал устранить все воз­
можности для сокращения численности населения. При
п о м о щ и другой меры он хотел предупредить обратную
тенденцию. Для того чтобы участвовать в государствен­
ной ж и з н и , недостаточно было быть д о р я н и н о м , нуж­
но б ы л о иметь место за государственным столом; и
з а к о н о д а т е л ь , р а с п р е д е л я я между с е м ь я м и з е м л ю и
илотов, поставил илотам в о б я з а н н о с т ь делать взносы
с этих участков. Так как труд был в Спарте запрещен,
то обладание наделом было е д и н с т в е н н ы м з а к о н н ы м
и с т о ч н и к о м доходов, и н е о б х о д и м ы м условием для
участия в государственной ж и з н и была уплата взносов
для общественных обедов. Отец вел туда своих сыно­
вей. С ы н - н а с л е д н и к с трудом мог оказывать поддерж­
ку с в о и м б р а т ь я м , и если государство не заходило
средств предоставить в р а с п о р я ж е н и е этих побочных
ветвей свободного надела, то о н и теряли свое место за
о б щ и м столом и свои права в государстве. О н и опуска­
лись ступенью ниже, они становились г и п о м е й о н а м и ,
«пониженными» в своем достоинстве. Заставить их дер­
жаться в пределах необходимого, исключить все из­
л и ш н е е — такова была мысль Ликурга; казалось, что
такая задача должна быть н е м и н у е м о выполнена, но
вот что получилось из этого.

Чтобы обеспечить своим законам длительное су­
ществование, Ликург пожелал оградить их от всяких
и з м е н е н и й , даже от усовершенствований: будучи не­
и з м е н н ы м и , о н и д о л ж н ы были оставаться вечными. Но
для того чтобы сделать их н е и з м е н н ы м и , он должен
был точно фиксировать такой легко видоизменяющийся
элемент государственной ж и з н и , как народонаселение;
ведь его конституция была своего рода броней, создан­
ной для народа в условиях определенного времени; если
же народ становился менее м о щ н ы м , она могла его
раздавить; если он рос, она могла лопнуть. Сохранять
н е и з м е н е н н ы м число девять тысяч семейств — такова
была цель, которую должен был поставить перед со­
бой законодатель; нужно было с к о м б и н и р о в а т ь целый
ряд мер, чтобы препятствовать увеличению или сокра­
щ е н и ю этого числа. Т а к и м образом, наделы, неизмен­
ные по своей природе, д о л ж н ы были переходить по
старшинству, исключая ж е н щ и н ; и эти наделы, точно
и навсегда установленные, государство стремилось со­
хранить всегда з а н я т ы м и , п р и к р е п л я я к тем из них,
где не было н а с л е д н и к о в , детей, у которых не было

С одной стороны, стали обходить, с другой — от­
крыто нарушать з а к о н , который устанавливал переда­
чу наследства, и эти наделы в конц е к о н ц о в собрались
в руках нескольких человек, главным образом ж е н щ и н ,
д о п у щ е н н ы х к наследованию. Кроме того, оставался в
силе закон об о б щ е с т в е н н ы х обедах, качество кото­
рых, по-видимому, под в л и я н и е м богатства повыси­
лось. Труд все еще считался п о з о р о м , и семьи, лишен­
ные наследства, впадали в бедность; о н и переставали
быть гражданами. Столь неудачными оказались меры к
сохранению установленного порядка; задуманный по­
рядок все более и более нарушался. Без всяких резко
выраженных и з м е н е н и й , в силу самих обстоятельств

48

49

ж и з н и , спартанская демократия превратилась в оли­
гархию, народ становился все малочисленнее, и ра­
венство граждан стало привилегией немногих сравни­
тельно с массой приходящих в упадок жителей. Это
изменение в о т н о ш е н и я х между спартанцами повлек­
ло за собой искажение всех основ конституции. Между
классом п о р а б о щ е н н ы х и классом господствующих за­
няли на новых ступенях место люди, получившие сво­
боду от рабства (неодамоды), и люди, отстраненные
от управления ( г и п о м е й о н ы ) . С о б с т в е н н и к и мало бес­
п о к о и л и с ь о том, что в их руках сосредоточились все
государственные права, не замечая того, что, мечтая
об усилении своего могущества, о н и теряли и ту силу,
ту мощь, которой о н и уже владели, и что, присоеди­
няя разорившихся к н и з ш и м классам, они увеличива­
ли число своих врагов. Ведь в самом деле, вольноотпу­
щ е н н ы е не так часто в с п о м и н а л и о том п о л о ж е н и и , из
которого их извлекли, к а к «пониженные» — о тех пра­
вах, которых их л и ш и л и . Потеряв их по рождению или
по своему п о л о ж е н и ю , все эти «меньшие», неодамо­
д ы , п е р и э к и , илоты были о б ъ е д и н е н ы между собой
одним и тем же чувством зависти и ненависти, кото­
рое в один п р е к р а с н ы й д е н ь вызвало к ж и з н и заговор
Кинадона. «Это был, — говорит К с е н о ф о н т , — моло­
дой человек крепкого телосложения, сильный духом,
но который не был в числе равных. Тот, кто донес на
него, с п р о ш е н н ы й э ф о р а м и о средствах, к о т о р ы м и
хотели в о с п о л ь з о в а т ь с я з а г о в о р щ и к и , с к а з а л ,
что
К и н а д о н , отведя его на край городской площади, ве­
лел ему сосчитать, с к о л ь к о было на ней спартиатов;
их оказалось там, считая в том числе царя, э ф о р о в и
геронтов, приблизительно сорок человек. «На эти со­
рок, — сказал К и н а д о н , — смотри как на наших вра­
гов; а все остальные (а было их там до четырех тысяч) —
это все н а ш и союзники». Он прибавил, что на улицах
он мог бы указать ему то одного, то двух врагов, а все
остальные — их с о ю з н и к и ; в деревнях — то же отно-

шение: враг только один, хозяин; а на каждом наделе
много союзников». Э ф о р ы спросили, скольких заговор­
щ и к о в мог объединить этот проект? «Для о р г а н и з а ц и и
заговора, — ответил о н , — Кинадон говорил, что имеет
немногих, наиболее испытанных, для в ы п о л н е н и я же
его о н и столкуются со всеми илотами, неодамодами,
м е н ь ш и м и гражданами и п е р и э к а м и . Везде, где среди
них он начинает говорить о спартиатах, никто не мо­
жет скрыть, что с радостью готов был бы съесть их
живыми». Заговор не удался; К и н а д о н был арестован,
должен был признаться в своем преступлении и вы­
дать своих соучастников; и когда его с п р о с и л и , какую
цель он преследовал своим заговором, он ответил: «Не
быть в числе меньших».
Олигархия одержала победу, но при условии до
конца подчиниться закону прогрессивного уменьше­
ния, который сделал ее тем, чем она была сейчас, и
который в один прекрасный день должен был ее уничто­
жить. И можно проследить, с какой устрашающей стре­
мительностью шло это развитие. В самом начале было
приблизительно 10 тысяч семейств, во времена Ли­
курга осталось уже 9 тысяч — у м е н ь ш е н и е на одну де­
сятую часть приблизительно за 300 или 400 лет; во вре­
мена Геродота их было уже 8 тысяч — у м е н ь ш е н и е на
одну девятую часть приблизительно за такой же пери­
од; столетие спустя, во времена Аристотеля, число их
понижается до тысячи — у м е н ь ш е н и е на семь восьмых
за сто лет; а во времена Агиса было всего не больше
100 с о б с т в е н н и к о в — у м е н ь ш е н и е на девять десятых.
Напрасно Агис хотел р е ш и т е л ь н ы м и мерами бороться
с этим злом, Подтачивавшим самый корень государ­
ства: создать объединения из новых семей, которые он
хотел ввести в ж и з н ь своей гражданской о б щ и н ы , и
по-новому распределить наделы — две меры, при по­
мощи которых он хотел если не обеспечить будущее
своей страны, то по крайней мере позволить Спарте
попытаться возродить свое прошлое. Эти мысли о ре-

50

51

организации были похоронены в их зародыше, а ре­
ф о р м а , которую, следуя его примеру, провел Клео­
мен, не пережила своего творца. Были восстановлены
старые з а к о н ы , т. е. те злоупотребления, которые раз­
рушали гражданскую общину. С этого момента можно
было уже предвидеть конец, можно было уже считать
д н и . Спарта неуклонно приближалась к той могиле, на
которой уже д а в н о Аристотель начертал для нее следу­
ющие слова: «Она погибла из-за недостатка людей».
Я уже у к а з а л , п о ч е м у в о з н и к э т о т н е д о с т а т о к
в людях.
Эту угасшую этническую группу с м е н и л а новая
гражданская община, образовавшаяся из периэков
и илотов, освобожденных тираном Набисом.

6
Из всех д о р и ч е с к и х стран Крит я в л я е т с я после
Спарты той страной, где н а ц и о н а л ь н ы е учреждения
удержались наиболее долго, так как з а к о н ы , припи­
сываемые Миносу, независимо от того, был ли или не
был М и н о с д о р я н и н о м , являются, без с о м н е н и я , за­
конами д о р и ч е с к и м и .
В городах Крита, так же как и в Спарте, исполне­
ние общественных обязанностей заставило возложить
труд на плечи иноземцев, и государство держалось на
п о р а б о щ е н и и побежденных. Этот о с н о в н о й п р и н ц и п ,
получивший благодаря аналогичным условиям завое­
вания такое же п р и м е н е н и е , как и в Спарте, разделяет
п о р а б о щ е н н ы х также на две группы: во-первых, на
п е р и э к о в , во-вторых, на крепостных. Эти последние,
соответствуя илотам С п а р т ы , в ы п о л н я л и те же обя­
занности, но более точно определенные. О н и образо­
вывали две различные группы, одни оставались госу­
дарственными рабами под именем мнойтов, другие же
под именем а ф а м и о т о в , или кларотов, стали рабами
частных л и ц .
52

М н о й т ы , происходит ли их имя от Миноса или
оно имеет своим корнем слово, обозначающее завое­
вание, сами разделялись на тех, кто в ы п о л н я л слу­
жебные обязанности для о б щ и н ы , и тех, которые ра­
ботали на земле. Ведь всякий город-государство имел
свои земли и стада, которые, находясь под надзором
мнойтов, составляли о с н о в н о й ф о н д государственных
доходов. С другой с т о р о н ы , образ ж и з н и д о р я н с к о й
о б щ и н ы требовал пребывания м н о й т о в в среде д о р я н ,
частью для того, чтобы обслуживать их в местах собра­
н и й , например, при общественных обедах, частью что­
бы выполнять какие-либо о б я з а н н о с т и , в которых об­
щ и н а была заинтересована вся целиком: вероятно, на
них была возложена забота о погребении.
Т а к и м о б р а з о м , класс м н о й т о в о б ъ е д и н я е т под
одним и тем же названием два различных вида рабов;
наоборот, два названия рабов частных — а ф а м и о т ы и
клароты — обозначают один и тот же вид службы. Эти
рабы возделывали земли частных л и ц ; они были на­
званы а ф а м и о т а м и от одного критского слова, кото­
рое обозначает землю и возделывание, и кларотами,
в е р о я т н о , от слова «клерос», о б о з н а ч а ю щ е г о надел
каждого гражданина.
На каких правах возделывали о н и землю и каковы
были их обязательства по о т н о ш е н и ю к своим госпо­
дам? И здесь также мы найдем различие между их по­
л о ж е н и е м и положением илотов; это различие отчасти
з а в и с и т о т характера, к о т о р ы м о т л и ч а ю т с я з а к о н ы
Крита от законов Спарты.
Дорическая о б щ и н а на Крите, о с н о в а н н а я на тех
же п р и н ц и п а х , как и спартанская, имела другую орга­
низацию. Здесь государство не считало себя единствен­
ным с о б с т в е н н и к о м , о с т а в л я ю щ и м для граждан огра­
ниченное право пользования собственностью в пределах
личного потребления. На Крите гражданин — хозяин
своего и м е н и я . Он им распоряжается как хочет; он его
эксплуатирует по собственному ж е л а н и ю , своими соб53

ственными рабами. Единственно, что он обязан давать
государству, — это десятую часть своих доходов, кото­
рая идет на общественные обеды. Этот взнос является
единственным налогом, которым была обложена соб­
ственность. Во всех других о т н о ш е н и я х она является
свободной. Нетрудно понять, что раб тем меньше мог
рассчитывать на защиту, чем меньше была ограничена
власть его господина. Но, может быть, все-таки он не
был полностью предоставлен произволу господина. Мы
видим, что в городе Ликте рабы д о л ж н ы были вносить
для общественных обедов э г и н с к и й статер с человека;
если о н и могли платить, значит, они владели собствен­
ностью. Не пользуясь преимуществами илотов, о н и , с
другой стороны, не испытывали крайней нужды, столь
з н а к о м о й о б ы к н о в е н н ы м рабам. Рабы, занятые земле­
делием, имели сравнительно с илотами еще одно от­
личие, которое вместе с д о р и ч е с к и м происхождением
служило для них достаточной к о м п е н с а ц и е й , — это
возможность оставаться на полевых работах вдали от
своего хозяина. Служба при доме со всеми неприятно­
стями, которые происходили при столкновении рабов
со свободными, падала о б ы ч н о на иностранцев (обя­
занности по обслуживанию государства исключались
для них), которых д о р я н и н мог себе купить, так как
он не был совершенно л и ш е н нужных для этого средств.
А торговля д о л ж н а была приводить много рабов на
остров Крит, это убежище морских р а з б о й н и к о в . Ра­
бов здесь называли и м е н е м , которое я с н о указывало
на их происхождение от покупки: хрисонетами — «куп­
ленными».

сражаться, они работали. Им были оставлены земли,
которые они возделывали, уплачивая подать, и, как
п е р и э к и в С п а р т е , о н и з а н и м а л и с ь , без с о м н е н и я
с немалой для себя выгодой, ремеслами и торговлей.
Их города, поставленные вначале в положение подчи­
ненных ради соблюдения интересов дорических горо­
дов, с течением времени с р а в н я л и с ь с н и м и и стали
бы даже выше их, если бы д о р я н е , забыв о своих уч­
реждениях и предрассудках, не стали подражать им в
занятиях п р и к л а д н ы м и искусствами. М о ж н о найти до­
говоры, касающиеся торговли и земледелия, между го­
родами, некогда с в я з а н н ы м и о т н о ш е н и я м и подчине­
ния и господства. Но они не сумели удержаться на этом
пути, и весь остров, без различия народностей, впал в
анархию, которая отдала его во власть морских раз­
бойников до появления римлян.

Народы, стоявшие на более высокой ступени раз­
вития, в условиях, созданных завоеванием, сохранили
больше аналогии с п е р и э к а м и Спарты; нося и м я , кото­
рое точно указывало на их зависимость, о н и имели те
же обязанности и те же права. Н е д о п у щ е н н ы е в учреж­
дения победителей, в их г и м н а с и и , сисситии, собра­
н и я , о н и с о х р а н я л и свои о б ы ч а и ; л и ш е н н ы е права

Были л и заимствованы эти ф о р м ы п о р а б о щ е н и я
Критом у Спарты или же Спарта вывезла их с Крита?
В древности держались и того и другого м н е н и я . Н о ,
вернее всего, тут не было з а и м с т в о в а н и я ни с той, ни
с другой стороны, так как мы находим их и в Спарте,
и на Крите, и везде, где д о р я н е с в о б о д н о утверди­
лись, — как в П е л о п о н н е с е , так и вне его.
В Мессении д о р я н е не могли взять верх. Укрепив­
шись сначала в одном только городе, о н и в к о н ц е кон­
цов смешались с местным н а с е л е н и е м . О н и не сумели
взять власть в свои руки; на них б ы л о наложено я р м о
п о р а б о щ е н и я , то я р м о , которое создало пословицу:
«Больший раб, чем мессенец». Наоборот, в Аргосе до­
ряне господствовали, и их господство, хотя и ослаб­
л е н н о е , представляет еще подобие такого же господ­
ства в Спарте. Ниже класса граждан, в который была
включена также часть местных жителей, образовавшая
наряду с тремя д о р и ч е с к и м и трибами свою четвертую,
мы встречаем п е р и э к о в и илотов. П е р и э к о в мы узнаем
в лице орнеаров; их положение разделяли, смешавшись
с к и н у р и я м и и н е к о т о р ы м и другими о к р е с т н ы м и на-

54

55

родностями, ставшие также д а н н и к а м и жители Орней,
имя которых было распространено на всех; илотов мы
видим в лице гимнетов, которые получили такое на­
звание потому, что, н е з а в и с и м о от своих земледель­
ческих работ, подобно п е р и э к а м , составляли легково­
оруженную часть войска. Но дорическое племя в Аргосе
не сумело удержать в целости этой о р г а н и з а ц и и , воз­
н и к ш е й в результате завоевания. Восставшие илоты в
один п р е к р а с н ы й д е н ь о к а з а л и с ь хозяевами города,
воспользовавшись той несчастной войной против Спар­
ты, в которой погибло 6 тысяч граждан; и з г н а н н ы е
при следующем п о к о л е н и и , они овладели Т и р и н ф о м
и долго держали под угрозой судьбу освобожденного
Аргоса. После такого п о т р я с е н и я п е р и э к и могли бы
оказаться для д о р я н не менее о п а с н ы м и , если бы по
о т н о ш е н и ю к н и м народ не п р и н я л решительных мер.
Города, которые сохранились за н и м и , — Л и с ы , Ор­
неи, Мидея — были разрушены, и их жителям, пере­
селенным в Аргос и п о п о л н и в ш и м поредевшие ряды
д о р я н , были предоставлены гражданские права. Это
р е ш е н и е , которое п р о т и в о р е ч и л о п р е ж н и м доричес­
к и м установлениям, открыло для государства новую
эру процветания и силы.
К о р и н ф , который находился во главе Пелопонне­
са, как по своему стратегическому п о л о ж е н и ю , так и
по своему з н а ч е н и ю в качестве торгового города —
центра тогдашнего греческого мира, был, несмотря на
особенности своего этнического состава, более ком­
мерческим, чем в о е н н ы м , городом. В связи с создав­
ш и м и с я условиями его дорические учреждения под­
вергались еще более быстрому в и д о и з м е н е н и ю . Тем не
менее наряду с наличием огромного числа рабов, ко­
торые были необходимы при сложившихся условиях
ж и з н и , он имел также своих п е р и э к о в и своих илотов:
илотов мы можем видеть в л и ц е к и н о ф и л о в , рабов,
живших в деревне; а п е р и э к о в , может быть, в лице
жителей тех пяти округов, между которыми была по56

делена территория, — Герей, П и р е й , Киносура, Три­
подиск и Мегара (Мегара, хотя и была д о р и ч е с к и м
городом, была подчинена Коринфу еще до начала олим­
пиад).
В конце к о н ц о в характерным для дорического го­
сударства остается о т н о ш е н и е между х о з я и н о м и ило­
том. П е р и э к и для д о р я н не я в л я л и с ь абсолютно необ­
ходимыми. Поэтому в других государствах меньшего
масштаба мы видим о б ы к н о в е н н о только население,
соответствующее илотам, т. е. то, на которое возложен
труд, обслуживающий победителей. Так, наряду с до­
р я н а м и , уже с м е ш а в ш и м и с я с м е с т н ы м и ж и т е л я м и ,
так же как в Аргосе и в той же п р о п о р ц и и , в Эпидам­
не м о ж н о встретить землеробов, н о с я щ и х имя кони­
подов — «людей с з а п ы л е н н ы м и ногами»; в С и к и о н е —
к о р и н е ф о р о в , или к а т о н а к о ф о р о в , имена которых ука­
зывают на их манеру сражаться и на их д е р е в е н с к и й
костюм и тем самым уподобляют их илотам, с кото­
р ы м и сближали их уже д р е в н и е ; в Гераклее Трахинс­
кой — к и л и к р а н о в ; в Дельфах — кравгаллидов, кото­
рые для аристократии, державшей в своих руках храм
с его оракулом, возделывали соседнюю с К и р р о й рав­
нину.
Те же порядки в более или менее полной форме
встречаются в колониях. К о л о н и и в действительности
не могли представлять тех же самых о т н о ш е н и й . Если
некоторые к о л о н и и э м и г р а н т о в , н а п р и м е р критских,
крупные и сильные, состоявшие из племен, которые
любили всегда находиться в д в и ж е н и и , основались на
побережьях, где о н и в ы с а ж и в а л и с ь , то другие, воз­
н и к ш и е благодаря коммерческой деятельности или в
связи с другими потребностями, были счастливы, если
их п р и н и м а л и там в качестве гостей. Но все-таки во
многих случаях встречаются аналогичные подразделе­
ния. Гераклея П о н т и й с к а я , к о л о н и я Мегары, соеди­
нилась с местными народами. М а р и а н д и н ы признали
свое подчинение власти д о р я н , как пенесты в Фесса57

л и и , под твердым условием: не быть продаваемыми за
пределы страны; отсюда древние писатели вывели за­
ключение, может быть, с л и ш к о м смелое, что мариан­
д и н о в м о ж н о было продавать внутри страны. По-види­
мому, о н и скорее были д а н н и к а м и , чем арендаторами
той земли, которая была им оставлена, и их взносы
рассматривались не как оброк, выплачиваемый их хо­
зяевам, но как п р и н о ш е н и е их правителям. Отсюда их
н а и м е н о в а н и е : д о р о ф о р ы — « п р и н о с я щ и е дары».
Другая к о л о н и я Мегары — Византия — держала в
такой же зависимости в и ф и н ц е в на европейском бере­
гу, и, подобно м а р и а н д и н а м Гераклеи, их также срав­
нивали с илотами. В Э п и д а м н е , к о л о н и и К о р к и р ы , на
общественных рабов было возложено занятие ремес­
л а м и . В Сиракузах под р а з л и ч н ы м и пластами пересе­
л е н ц е в , которые приходили из той же м е т р о п о л и и ,
чтобы стать ядром господствующей части населения,
м о ж н о было найти местных жителей, п о р а б о щ е н н ы х
под именем к и л л и к и р и й ц е в , или калликарийцев. Апол­
л о н и я , на берегу И о н и ч е с к о г о залива, и Ф е р а указы­
ваются Аристотелем к а к города, где свободные граж­
дане властвуют над массой рабов, а К и р е н а , к о л о н и я
Ф е р ы , п о д о б н о С и р а к у з а м , демонстрирует наряду с
остатками многих последовательных к о л о н и з а ц и й , как
побежденное племя близко связывалось с семьями пер­
вых основателей, их первых и основных владык: это
п е р и э к и — неопределенное н а з в а н и е , даваемое земле­
дельцам, з а в и с я щ и м от л и ц дорического происхожде­
н и я , которые в к о н ц е к о н ц о в были включены вместе
с жителями Ф е р ы в одну из трех триб, установленных
Демонаксом.

товарищи по трибам при завоевании П е л о п о н н е с а , повидимому, поставили в такое же зависимое положе­
ние народности, ж и в ш и е на т е р р и т о р и и Э л и д ы , где
они сами основались, а еще р а н ь ш е послужили им в
этом примером ф е с с а л и й ц ы . Кроме того, я уже гово­
рил, что племена, п о р а б о щ е н н ы е в местах своего преж­
него жительства, делались сами властителями в тех
местах, куда о н и переселялись. Так, э о л я н е из Арне
стали властителями Беотии; р а в н ы м образом ахеяне,
п о к о р е н н ы е д о р я н а м и в Л а к о н и и и Арголиде и при­
крепленные к сельским работам, образовали свои го­
рода в Эгиалее, в которых они частично и утверди­
лись, выселив в деревню побежденных и о н я н . И о н я н е
в Аттике представляли то же зрелище. В недрах этого
древнего племени, которое всегда хвалилось тем, что
о н о никогда не м е н я л о своего местожительства, вы­
двинулись роды, без с о м н е н и я , и н о з е м н ы е и обозна­
чаемые именем Эвпатридов. О н и з а н и м а л и город, от­
куда о н и властвовали над н а с е л е н и е м , р а с с е я н н ы м по
местечкам. Расчленение, столь я в н о проведенное при
реорганизации ф и л , п р и п и с ы в а е м о й Иону, проявля­
ется также и в установлении классов при Тезее, кото­
рый во главе поставил Эвпатридов, а ниже их — насе­
ление земледельческое и р е м е с л е н н о е . Те же я в л е н и я ,
которые мы видели в колониях дорических, повторя­
ются, может быть, во многих к о л о н и я х э о л и й с к и х и
ионийских. В Малой Азии маленькие о б щ и н ы , вырос­
шие на континенте за счет местного н а с е л е н и я , не раз
д о л ж н ы были выбирать средний путь между п о л н ы м
изгнанием и п о л н ы м поглощением первых владельцев
этих областей. Т а к бывало с народами Великой Гре­
ц и и , какого бы происхождения они ни были.

Мы уже видели, что д о р я н е не были единствен­
н ы м и , которые хотели закрепить таким образом ре­
зультаты своей победы. Э т о л и й ц ы , их с п у т н и к и и со-

Т а к о й образ действий, который главным образом
вошел в обычай при о р г а н и з а ц и и д о р и ч е с к и х госу­
дарств, не был свойствен исключительно этому наро­
ду. Он не был даже о с о б е н н о с т ь ю греческого племени.
Народы, находившиеся с греками л и ш ь в очень отда-

58

59

7

л е н н о м родстве, п р и м е н я л и тот же образ действий.
М а к е д о н я н е , к а к и ф е с с а л и й ц ы , имели своих пенес­
тов; и по соседству с н и м и , среди народов И л л и р и и ,
жители Ардии владели 300 тысячами проспелатов, —
это число, может быть, как о б ы ч н о , несколько пре­
увеличено А ф и н е е м . По его словам — и тут уж налицо
н е с о м н е н н о е преувеличение, — каждый из дардан лич­
но имел по тысяче и больше крепостных, которыми
он пользовался как работниками в мирное время и как
солдатами во время войны.
Т а к и м образом, это был почти повсеместный обы­
чай как новых народов, появившихся в Греции, так и
главнейших племен, которые ее окружали. Повсюду
победители властно правили побежденными. На двух
концах того мира, где жило первичное греческое пле­
мя, а и м е н н о в Италии и Малой Азии, два самых древ­
них в его истории названия народов остались связан­
н ы м и с п о р а б о щ е н и е м их в качестве рабов: название
пеласгов у италийцев и лелегов у карийцев.

сверх всего прочего деление на победителей и побеж­
денных, на рабов и господ. Т а к о в был результат утвер­
ждения фессалийцев и д о р я н , такое зрелище представ­
ляла тогдашняя Греция, Мессения, Л а к о н и я ,
Арголида, К о р и н ф , С и к и о н , Ахайя, Элида, Аркадия,
н а к о н е ц , весь П е л о п о н н е с , н а и б о л е е з н а ч и т е л ь н ы е
части Эллады, Аттика, Беотия, Ф е с с а л и я , не говоря
уже о колониях различного происхождения, — все они
показывают нам население, разделенное на господству­
ющих и порабощенных, создание с о в е р ш е н н о обособ­
л е н н о й военной о р г а н и з а ц и и , переложившей труд на
плечи б е з о р у ж н о й м а с с ы , к о т о р у ю о н и п р е з и р а л и .
«Моим копьем, — говорил в одной древней песне крит­
ский поэт Гибриас, — я пашу землю, я жну, я соби­
раю виноград».

Столь о б щ е е я в л е н и е вело, без с о м н е н и я , свое
происхождение от самых отдаленных времен греческо­
го общества; но удивительная распространенность его
представляет нечто новое. П о э м ы Гомера показывали
нам различные греческие народности, объединившие­
ся под стенами Т р о и ; они представляли как бы единое
тело некоего племени, хотя и не имевшего для своего
обозначения отдельного и м е н и . В то время когда жил
поэт, это имя имелось, но, по-видимому, чувство на­
ционального единства переставало уже ощущаться. Гре­
ч е с к и е н а р о д н о с т и , о с е в ш и е одна о к о л о другой на
т р о я н с к о м побережье — так, к а к о н и ж и л и у себя на
р о д и н е , — подвергались р а з л и ч н ы м п о т р я с е н и я м и
смешались в этом почти всеобщем д в и ж е н и и . О н и не
были и не чувствовали себя е д и н ы м и . Перегородки
между отдельными государствами, низвергнутые завое­
в а н и я м и , воздвигались вновь еще более к р е п к и м и : в
каждом из этих раздробленных государств вы найдете

Сделало ли все это Грецию действительно очагом
мировой цивилизации? Какую выгоду представляло это
разделение для развития земледелия и ремесел? Ощу­
щался ли тогда недостаток рабочих рук в Фессалии?
Представляли ли собой пустыню Арголида и Л а к о н и я
в те д н и , когда они были свободны? Те города, где
царствовали герои Гомера, имели ли о н и менее блес­
ка? Рабство внесло сюда свое всеуравнивающее при­
н и ж е н и е , и п о т о м к и этих благородных П л е м е н , со­
р а т н и к о в Ахиллеса, М е н е л а я и А г а м е м н о н а , стали
пенестами и илотами. Повсюду п о р а б о щ е н н ы е народы
остановились в своем развитии, народы-завоеватели не
шли дальше военных привычек; одни опускались под
гнетом труда, другие ожесточались и грубели под вли­
я н и е м раздражающего их безделья; одни подвергались
гнету, другие сами его п р и м е н я л и . Но труд восстано­
вил свои права. Трудящиеся классы, поставленные сна­
чала в положение крепостных и л и ш е н н ы е гражданс­
ких прав, поднялись против аристократии частью сами,
своими силами, частью под руководством какого-либо
тирана, который воплощал в себе их силу и если не
поднимал их до высокого положения «благородных»,

60

61

то по крайней мере этих «благородных» понижал до их
уровня. В К о р и н ф е , где д о р я н е уже с ранних времен
з а н и м а л и с ь к о м м е р ч е с к о й деятельностью, К и п с е л и д
Периандр посылал граждан работать на полях. В С и к и ­
оне К л и с ф е н , потомок повара по имени Ортагор, воз­
величил свою трибу, местную трибу эгиалеев, поста­
вив ее на п е р в о е место в государстве под и м е н е м
архелаев — «народоправов», а трибам д о р и й с к и м дал
позорные и м е н а гиатов, онеатов и хореатов (свинопа­
сов, п о г о н щ и к о в ослов и мужланов), имена, которые
показывают, быть может, такое же изменение их по­
л о ж е н и я , которое п р о и з о ш л о и в К о р и н ф е . Другие го­
рода предупредили такие перевороты рядом благора­
зумных уступок. Аргос, просветленный т я ж к и м и
и с п ы т а н и я м и , открыл свое л о н о для п о р а б о щ е н н ы х
народностей, без которых он бы погиб; вместе с тру­
дом вернулись к нему сила и богатство. Ахейские горо­
да Д и м е , Патры, Эгиона з а к о н ч и л и тем, что впитали
в себя п р и г о р о д ы , над к о т о р ы м и о н и властвовали;
ровным образом и в Аркадии подавленные в своей изо­
л и р о в а н н о с т и народности объединились в могущест­
венные республики. М а н т и н е я , Мегаполис под покро­
вительством А ф и н и Ф и в (тех самых Ф и в , в которых
некогда ревнивая олигархия не допускала к власти тех,
кто в течение десяти лет не воздержался от коммер­
ческой деятельности; тех А ф и н , знатные ф а м и л и и ко­
торых удерживали за собой все привилегии царского
достоинства) допустили н и з ш и е классы к участию в
управлении, в одном случае после известных потрясе­
н и й , в другом — в результате медленного, но верного
прогресса. А ф и н ы были всегда как бы очагом демокра­
тии; о н и помогали укрепить ее там, где она удержа­
лась, они з а щ и щ а л и ее повсюду, где ей что-либо угро­
жало. На этом основании они имели друзей в Фессалии
и в остальной части северной Греции, к а к и в Пело­
поннесе. Спарта, которая всегда боролась против этих
тенденций даже у других и имела успех в борьбе с ти62

ранами, была менее счастлива в борьбе с этим народ­
ным д в и ж е н и е м и не могла п о м е ш а т ь ему проникнуть
в самое сердце своего подвластного мира. Мессения
разбила свои оковы и, получив назад свою свободу,
ничего не потеряла от своей ненависти к Спарте; го­
рода Л а к о н и и объединились в Ахейский союз. Только
город Ликурга ни в чем не уступил: он замкнулся в
своем одиночестве и зачах в своей надменности.
Но во всех этих республиках демократические слои
общества, освобождаясь от рабства, вовсе не думали
уничтожить самое рабство. О н о оставалось в недрах са­
мых демократических городов-государств; количество
рабов с т а н о в и л о с ь тем более м н о г о ч и с л е н н ы м , чем
большего числа рук требовали производство и торгов­
ля, чем большего количества услуг требовало расту­
щее богатство. Государства с радостью смотрели на этот
рост рабов, видя в нем п р и з н а к и развития производ­
ства и роста богатства своей о б щ и н ы ; да и слои демо­
кратического населения сначала смотрели на это явле­
ние без недоверия, так как их политические права от
этого не несли никакого ущерба. Что же стало с трудом
в таких исключительных условиях и каков был резуль­
тат всего этого для класса свободных граждан и для
класса рабов? Этот вопрос я и предполагаю разобрать
более подробно.

Глава третья
СВОБОДНЫЙ ТРУД В ГРЕЦИИ
И В ЧАСТНОСТИ В АФИНАХ
1
Труд еще в героические времена пользовался по­
четом и в д е р е в е н с к о й ж и з н и , где хозяин трудился
вместе со с в о и м и рабами, и в занятиях р а з л и ч н ы м и
промыслами — вследствие высокой ц е н ы на его про­
изведения и благодаря небольшому количеству рабо­
чих рук. Этот труд переставал пользоваться почетом,
по мере того к а к овладение производством делалось
все более о б щ е д о с т у п н ы м , а у народов-победителей
все более и более развивались в о и н с т в е н н ы е настрое­
ния и аристократические н а к л о н н о с т и . Если труд не
был уделом только рабов, то во всяком случае он уже
не выходил за пределы н и з ш и х классов; но там по край­
ней мере он был свободным, и прежде всего, в силу
сложившихся обстоятельств, он должен был возвысить
эти презираемые семьи, так как в нем выражалось их
участие в о б щ е с т в е н н о й ж и з н и .
Среди городов-государств, которые выросли и ок­
репли в этих новых условиях, первое место принадле­
жит А ф и н а м , как Спарте принадлежит первое место
среди исключительно военных городов. Уже очень рано
64

труд приобрел здесь вполне о б е с п е ч е н н о е место. Госу­
дарственное устройство, п р и п и с ы в а е м о е Тезею, удер­
живая полностью древнее деление жителей Аттики на
четыре трибы, устанавливает среди граждан три клас­
са: эвпатриды, геоморы и демиурги; эвпатриды — это
благородные, в силу условий своего рождения или за­
воевания д е р ж а в ш и е в своих руках власть, а может
быть, также и землю; геоморы — люди, с в я з а н н ы е с
земледелием; демиурги — п р и к р е п л е н н ы е к производ­
ству. Эта конституция, которая поставила класс благо­
родных над классами трудящихся города и деревни и
на плечи последних возложила д в о й н у ю тяготу соци­
альной ж и з н и , к о н е ч н о , была очень аристократичес­
кой. Но если она ставила труд на более низкую сту­
пень, она все-таки не о т к а з ы в а л а ему в правах
гражданства; и, преобразовывая положение трудящих­
ся, находившихся прежде в четырех трибах, конститу­
ция гарантировала им силу, которая должна была дать
им возможность развиваться даже в этих тяжелых ус­
ловиях. С этой точки зрения м о ж н о рассматривать Те­
зея как отца демократии. Он дал народу гражданскую
свободу, первое о с н о в а н и е для свободы политической,
и конституция Тезея, далекая от того, чтобы устано­
вить непререкаемые ф о р м ы а ф и н с к о г о управления, по­
ложила первые основы для его развития. Аристокра­
тия, ставшая более сильной благодаря своему
о б ъ е д и н е н и ю , одержала верх над с в о и м и ц а р я м и и
кончила тем, что присвоила себе их привилегии. Но и
простой народ, подвергшийся в свою очередь притес­
н е н и я м , нашел в своей о р г а н и з а ц и и средства для со­
противления. Если он допустил неудачу п о п ы т к и Ки­
л о н а , плохо п о д д е р ж а н н о й и н о з е м н о й т и р а н и е й , то
он не позволил знати использовать до конца свою по­
беду. Осквернение святынь, которое положило несмы­
ваемое пятно на эту победу, дало возможность подго­
товить путем и з г н а н и я самых з н а т н ы х ф а м и л и й
пришествие демократии с архонтом С о л о н о м во главе.

3 Зак.3078

65

Когда С о л о н был п р и з в а н , чтобы реорганизовать
государство, он нашел его п р и н е с е н н ы м в жертву всем
тем беспорядкам, которые влечет за собою вырожде­
ние а р и с т о к р а т и и : у м е н ь ш е н и е количества знатных,
развитие классов трудящихся в земледелии, в произ­
водстве и о с о б е н н о в торговле д а л е к о за те пределы,
которые наметил им законодатель. Знать, — чьи при­
вилегии увеличивались вместе с у м е н ь ш е н и е м числа
ее членов,—скупая земли, обработку которых она пре­
доставляла народу только за известный оброк, грозила
самой свободе вследствие с в я з а н н о г о с этим роста бед­
ности и ростовщической задолженности. Классы тру­
д я щ и х с я тем более протестовали против этих тенден­
ц и й , что о н и видели свое численное превосходство и
сознавали свое большое з н а ч е н и е для блага и процве­
тания государства. Нужно было ввести п о р я д о к в этот
хаос, поставить всякую вещь на свое место, указать
свободное и в целом закономерное п р и м е н е н и е тех сил,
которые д о л ж н ы будут соревноваться в развитии де­
мократии. Т а к о в а цель, которую поставил себе Солон.
Тезей дал место труду в с о ц и а л ь н о м устройстве
а ф и н с к о г о государства, С о л о н учел его при своей ре­
организации. Т р и б ы были удержаны, п р и н ц и п деле­
н и я изменен. Непереходимая грань, которая была ус­
тановлена между знатью и остальным народом, между
начальствующими и п о д ч и н е н н ы м и , безусловное пра­
во рождения — все это уступило место разделению,
где о с н о в н ы м п р и з н а к о м б ы л о богатство и которое
д о л ж н о было изменяться вместе с и з м е н е н и е м богат­
ства. Законодатель предоставляет всем то, что требует
только патриотизма и справедливости, сохраняя ис­
ключительно за богатыми т о , что сверх всего этого
требовало и свободного времени. Так, феты, или на­
емные рабочие, т. е. чернорабочие и р е м е с л е н н и к и , те,
которые вследствие бедности, говорит Поллукс, вы­
полняли р а б с к и й труд за плату, были организованы в

66

четвертый класс, который п р и н и м а л участие в голо­
сованиях и даже в законодательстве на общих собра­
ниях и в публичных судах. Если кто-нибудь из них под­
нимался на одну ступень выше по своему богатству,
он мог п р и н и м а т ь участие в а д м и н и с т р а ц и и и магист­
ратуре и отличался от самых богатых только тем, что в
меньшей степени привлекался к в ы п о л н е н и ю государ­
ственных обязанностей. Труд, совершенно перестав быть
п р и ч и н о й л и ш е н и я власти, стал средством достиже­
ния ее; он был как бы общей связующей нитью для
всех сословий. В особенности для бедных классов труд
становился о с н о в а н и е м похвального с о р е в н о в а н и я , а
для государства — гарантией порядка и внутреннего
мира. Солон всячески способствовал р а с п р о с т р а н е н и ю
труда, осудив безделье. Закон повелевал, чтобы каж­
д ы й гражданин знал к а к о е - л и б о ремесло; он требо­
вал, чтобы отец научил хотя бы одному ремеслу своих
детей, и, если он не выполнил этой о б я з а н н о с т и , за­
кон л и ш а л его поддержки со стороны детей, которой
он имел право ожидать от них в старости.
Труд служил для а ф и н я н не только з а к о н н ы м сред­
ством достигнуть власти в государстве, он был также
основой внешней силы а ф и н я н . Ф е м и с т о к л , создатель
их флота, хотел основать его на твердом фундаменте
трудолюбия и деятельности народа: «В то время, как
он увеличивал число их кораблей, он посоветовал на­
роду освободить от всяких налогов с ъ е м щ и к о в квартир
и мастеров, чтобы привлечь в А ф и н ы больше жителей
и объединить здесь сколь возможно большее число про­
фессий и ремесел. Эти средства, как думал он с пол­
ным о с н о в а н и е м , способны благоприятствовать
возрастанию морских сил государства». Труд, поддер­
ж а н н ы й и получивший п о о щ р е н и е на этих низших сту­
пенях, должен был развиваться далее на ступенях бо­
лее высоких. После падения 30 т и р а н о в насчитывалось
едва 5 тысяч граждан, у которых не было участков зем-

67

л и ; значит, все остальные находили к а к о й - т о интерес
в труде, по крайней мере хоть в этой области. Ксено­
ф о н т в с в о е й « Э к о н о м и к е » («Домострое» д р е в н е г о
мира) показывает нам, какое еще большое значение
п р и п и с ы в а л и тогда этому з а н я т и ю ; это мы видим из
его многочисленных указаний на расположение име­
н и я , управление и м , на роль хозяина и х о з я й к и , на
работу и о б я з а н н о с т и рабов, на разные заботы, кото­
рые з а н и м а ю т деревенского жителя. Чем больше труд­
ностей представляла природа местности, тем больше
искусства и ловкости проявлял а ф и н я н и н в преодоле­
нии их. Но если почва Аттики в связи со своим беспло­
дием толкала людей на занятие производством, то как
можно думать, что счастливое расположение берегов
и удобство гаваней, составлявшие преимущество этой
маленькой Греции, не побудили бы а ф и н я н к занятию
торговлей? Их морское могущество, поддержанное тор­
говлей, способствовало в с в о ю очередь ее развитию; а
п о л и т и ч е с к о е г о с п о д с т в о , к о т о р о е т о р г о в л я давала
а ф и н я н а м , привело к тому, что их город стал центром
торговых дел и интересов тысячи союзных или подчи­
ненных городов. П о с л е Ф е м и с т о к л а П е р и к л , больше
чем кто-либо другой, способствовал развитию респуб­
лики. Значительный приток иностранцев, которых при­
влекали сюда р е ш е н и я а ф и н с к и х народных собраний и
ю р и с д и к ц и я их судов, оживлял все отрасли промыш­
л е н н о с т и и торговли. А те п а м я т н и к и , которые Перикл
воздвиг во славу своей р о д и н ы на деньги, собранные в
Греции, вызывая на соревнование все роды искусств,
повели к расцвету самых специальных, самых узких
отраслей искусств. Т а к и м образом находилась работа
для всех, а следовательно, и довольство и зажиточная
ж и з н ь для всех тех, кто хотел приняться за труд.
Но такое равновесие не могло удержаться везде и
всегда. В высших отраслях труда продолжался прогресс;
п р а к т и ч е с к и е з н а н и я , как и искусства, продолжали
пользоваться заслуженным уважением; они усовершен68

ствовались в недрах свободного класса благодаря тем
выгодам, которыми оплачивало их р а с п о л о ж е н и е на­
рода. Города брали врачей на свое содержание; как го­
ворят, это сделали А ф и н ы по о т н о ш е н и ю к Гиппокра­
ту; великие художники были, так сказать, на жалованье
у всех народов, н о с я щ и х имя греков, которые оспари­
вали друг у друга их шедевры; все искусства, которые
доставляли удовольствие, оплачивались щедро: певец
Амбей в древних Афинах получал по таланту всякий
раз, когда он выступал перед публикой. Изучение ис­
кусств разделило судьбу самих искусств. Во времена
Сократа медицина изучалась т а к же, к а к изучалась гра­
мота, и во многих городах были с п е ц и а л ь н ы е учителя
медицины, подобно врачам оплачиваемые государством.
Еще большее число людей з а н и м а л о с ь преподаванием
от своего и м е н и , с очень р а з л и ч н ы м успехом, начи­
ная с Протагора, который, как говорят, первый стал
давать уроки за деньги и за свой п о л н ы й курс обуче­
ния требовал 100 м и н , вплоть до того бедного учите­
л я , который видел, как пустуют с к а м е й к и в его школе
в те месяцы, когда большее количество праздничных
д н е й , уменьшая его труды, не у м е н ь ш а л о его заработ­
ка.
Ч т о касается п р о м ы с л о в , и м е ю щ и х целью обслу­
живать повседневную, текущую ж и з н ь , которые дол­
ж н ы были являться наследственным делом простона­
родья, то от них, к о н е ч н о , ни в коей мере нельзя было
отказаться. З а к о н возвысил этих людей, как бы они ни
были бедны, до уровня самых богатых, дав им то же
место в управлении государством. «Мы не стыдимся
признаться в нашей бедности, — говорил Перикл в
своей речи над у м е р ш и м и за отечество в о и н а м и , ри­
суя блестящую картину своего родного города, — стыд­
но не уметь избавиться от нее своим трудом; мы умеем
заниматься о д н о в р е м е н н о и н а ш и м и ч а с т н ы м и дела­
ми, и делами государственными, и те же люди, кото­
рые отдают свои руки для труда, могут также ведать
69

государственными делами». И в деревне и в городе за­
няты работой также и граждане. Фукидид рассказыва­
ет, с к а к и м отчаянием а ф и н я н е видели себя изгнан­
ными войной из своих ферм и поместий, а Аристофан —
с какой жадностью ждали они от мира возможности
вернуться на свои поля. Земледельцы, виноградари ча­
сто фигурируют в пьесах поэта, выступая всегда сто­
р о н н и к а м и мира. Честный виноградарь Тригей отправ­
ляется на небо, чтобы просить вернуться богиню мира,
«эту величайшую покровительницу виноградных лоз»;
только земледельцы одни могут помочь извлечь ее из
пещеры, где ее держат п л е н н и ц е й и где столько дру­
гих, делающих вид, что хотят помочь ее освобожде­
н и ю , с удовольствием оставили бы ее там. Земледель­
цы сами, с в о и м и руками з а н и м а л и с ь возделыванием
матери-земли. Когда на «собрании ж е н щ и н » был по­
ставлен вопрос о том, чтобы сделать все имущество
о б щ и м , и одна из них спросила: «Кто же тогда будет
возделывать поля?», другая ей ответила: «Рабы». Итак,
люди свободные продолжали заниматься трудом. Но
П е л о п о н н е с с к а я в о й н а произвела и з м е н е н и е в их об­
разе ж и з н и , и с этих пор л и ш ь в виде и с к л ю ч е н и я ,
или опускаясь на более низкую ступень, свободный
человек п р и н и м а е т участие в такой работе, как это нам
показывают в своих речах ораторы во многих местах, а
также новая комедия Плавта и Т е р е н ц и я , где гречес­
кий оригинал проглядывает сквозь латинское подра­
жание.
То же самое было и в городе. Свободное граждан­
ство включало в свои ряды мастеров всякого рода про­
изводства: булочников, п л о т н и к о в , б а ш м а ч н и к о в , сук­
новалов, чесальщиков шерсти и т. д.; о н о включало
также работников всех видов торговли на внутренних
рынках: торговцев хлебом с их ф а л ь ш и в ы м и мерами,
торговцев рыбой с их о б м а н н ы м и ц е н а м и , мелочных
торговок, настолько с к о м п р о м е т и р о в а н н ы х своим по-

70

л о ж е н и е м , что з а к о н воздерживался п р и м е н я т ь по от­
н о ш е н и ю к н и м преследование за н а р у ш е н и е супру­
ж е с к о й верности. На всех ступенях производства или
торговли о н и оставались гражданами, о н и сохраняли
свое право участвовать в управлении государством. Одно
место из Аристофана, аналогичное тому, которым мы
воспользовались выше, доказывает, что н и к т о не ожи­
дал, что о н и будут так скоро з а м е н е н ы рабами в своем
труде. Были граждане, находившиеся на ступени, очень
близкой к рабству, и все же, если м о ж н о придавать
какое-нибудь значение щедрым ц и ф р а м Аристофана в
его комедиях, самые н и з к и е п р о ф е с с и и обеспечивали
достаточно хороший заработок; переноска вещей в
Афинах оплачивалась от 4 до 12 оболов — в четыре
раза выше жалованья судьи; н о с и л ь щ и к из загробного
мира требует не меньше этого с Д и о н и с а , сошедшего
в ад. Но Д и о н и с находит эту цену чрезмерной, и надо
думать, что таких заработков не было и в этом мире.
Не столько п р и м а н к а такой н а ж и в ы , с к о л ь к о нужда,
бедность заставляли граждан спускаться до таких ра­
бот; но некоторые падали еще ниже. И н ы е из них были
вынуждены идти и разделять со с в о и м и рабами их по­
л о ж е н и е на предприятиях и мельницах. Б ы л о одно ме­
сто, которое называлось К о л о н о м , где о н и нанима­
лись открыто, наряду с рабами. Также и ж е н щ и н ы ,
свободные и а ф и н я н к и по п р о и с х о ж д е н и ю , д о л ж н ы
были наниматься в богатые дома служанками; напрас­
но з а к о н покровительствовал тому, что презирало об­
щественное м н е н и е . Т а к и м образом, свободный труд,
гарантированный и п р и з н а н н ы й обязательным С о л о н о м , р а с ш и р е н н ы й П е р и к л о м , не был уже более в
с о с т о я н и и п о д н я т ь н и з ш и е классы и вывести их из
н и щ е т ы . Государство д о л ж н о б ы л о придти им на по­
м о щ ь в этих несчастиях, которые о н о не сумело пре­
дотвратить. То пособие, которое, как говорят, устано­
вил Писистрат для увечных, п р и ш л о с ь распространить

71

на всех нуждающихся: не только на тех л и ц , которых
б о л е з н ь или старость заставила отказаться от труда
прежде, чем о н и успели себя обеспечить, но и для
тех, которые, даже работая, уже не могли себя обес­
печить, к а к п о к а з ы в а е т тот р е м е с л е н н и к , в защиту
которого выступил Л и с и й со своей речью («За неиму­
щего инвалида»); и это пособие, которое составляло
всего 1 обол в д е н ь , б ы л о увеличено позже до 2 обо­
лов ввиду прогрессирующей бедности среди рабочего
класса. Мы можем даже сказать, что если он продер­
жался еще так долго, то этим он обязан тем средствам,
которые были введены П е р и к л о м , правда, с другой
целью, д л я поддержания демагогии: жалованье легаль­
ное и сверхлегальное, заработок в судах, с дополне­
нием того, что сюда прибавлял обвинитель благодаря
к о н ф и с к а ц и и частного с о с т о я н и я , заработок от народ­
ных собраний вместе с тем, что честолюбивые поли­
т и к и умели к этому присоединить, расточая для этого
ф и н а н с ы государства.
2
К а к и м образом граждане могли дойти до такого
упадка? Почему у них уже не б ы л о больше честных
возможностей заработка, которого им хватало бы для
ж и з н и , как это было в древних Афинах? Был ли для
них недостаток в труде или о н и сами бежали от труда?
И если о н и с а м и от него уклонялись, откуда получи­
л о с ь такое и з м е н е н и е в их образе мыслей и нравах?
Чтобы вернее п о н я т ь п р и ч и н ы этого я в л е н и я , перей­
дем к фактам. Огромная революция произошла в орга­
н и з а ц и и труда. Чем был труд в самые цветущие эпохи
А ф и н ? Я отметил р а н ь ш е роль граждан в трудовых
процессах. Но граждане не были при этом о д и н о к и м и .
П о с м о т р и м , какая часть труда отошла другим и было
ли такое разделение полезно или о п а с н о для государ­
ства.
72

В массе того м н о г о ч и с л е н н о г о и деятельного насе­
л е н и я , которое Фемистокл хотел сделать о с н о в о й мор­
ского могущества А ф и н , и н о з е м ц ы были объединены
с а ф и н я н а м и . Устанавливая для этих последних обяза­
тельность труда, конституция устанавливала в их пользу
и ряд привилегий: так, в о с н о в н о м только для их тор­
говли предназначался внутренний р ы н о к . Даже более:
закон разрешал иностранцам право жительства только
под известными условиями — о н и д о л ж н ы были впи­
саться в общественные с п и с к и и стать под покрови­
тельство какого-либо гражданина. Эта двойная гаран­
т и я в л е к л а за с о б о й д в а в и д а о б я з а т е л ь с т в — по
о т н о ш е н и ю к патрону и по о т н о ш е н и ю к государству.
И н о с т р а н ц ы , ставшие метеками (поселившиеся в Афи­
нах), по о т н о ш е н и ю к своему патрону имели опреде­
л е н н ы е обязательства частного характера; по отноше­
н и ю к государству о н и б ы л и о б я з а н ы , в о - п е р в ы х ,
платить ежегодный налог в 12 драхм, так называемый
м е т о й к и о н , о б ы к н о в е н н ы е подати в такой п р о п о р ц и и ,
которая сближала их, как бы о н и ни были бедны, с
классом самых богатых; во-вторых, делать экстраорди­
нарные взносы для устройства игр и празднеств; кро­
ме того, о н и были о б я з а н ы л и ч н о служить во флоте и
даже в гоплитах. Д л я того чтобы н а п о м н и т ь метекам,
что о н и н е а ф и н я н е , н а п р а з д н и к е в е л и к и х п а н а ­
ф и н е й — а это был праздник о б ъ е д и н е н и я всех афи­
нян как таковых, — метекам б ы л о предписано выпол­
нять известные обязанности рабов: мужчины д о л ж н ы
были нести сосуды, нужные для в о з л и я н и й и жертв,
ж е н щ и н ы — урны с водой или з о н т и к и , которыми
они должны были закрывать от солнца а ф и н я н о к . Ксе­
нофонт от их имени поднимает протест и требует унич­
тожения части этих п о в и н н о с т е й . Он хочет, чтобы пат­
ронаж над н и м и в некотором о т н о ш е н и и был похож
на опеку над сиротами; чтобы государство, удоволь­
с т в о в а в ш и с ь ежегодным налогом, о с в о б о д и л о их от
несения в о е н н о й службы (почет с л и ш к о м обремени73

тельный, п р и н и м а я во в н и м а н и е их производственную
работу) и от в ы п о л н е н и я тех услуг, единственной це­
лью которых было, по-видимому, унизить их, напом­
нить им об их п о д ч и н е н н о м п о л о ж е н и и . Он предлагал
также уступить метекам определенные участки в черте
города, оставшиеся н е з а н я т ы м и , с правом построить
там для себя дома; эти меры д о л ж н ы были иметь ре­
зультатом привлечение большего числа метеков в Афи­
ны и таким образом вести к росту благосостояния го­
сударства.
Из этих повинностей метеков ничего не было унич­
тожено; в ы п о л н е н и я их продолжали требовать со всей
суровостью. Малейшее уклонение от них встречалось
со всей строгостью з а к о н о в . Преследовали судом апро­
стасию, т. е. к а к уклонение от выбора себе патрона сре­
ди граждан, т а к и п о п ы т к и освободиться от его надзо­
ра. Если метек не вписывался в общественные с п и с к и ,
он заключался в тюрьму; если он не уплатил обычных
налогов, он продавался. Н и к а к о г о поручительства не
допускалось до суда, а в случае оправдания судом он
мог быть снова арестован как подкупивший судей. Ме­
теки, в ы п о л н я в ш и е все п р е д п и с а н и я закона, пользо­
вались с его стороны покровительством в своих заня­
тиях р е м е с л а м и и т о р г о в л е й ; и во м н о г и х случаях
условия, на которых они пользовались ж и л и щ а м и , были
очень смягчены. Метеки могли быть освобождены от
специальных податей и п р и р а в н е н ы в о т н о ш е н и и на­
логов к остальным гражданам (исотелия); иногда даже
они получали права полного гражданства. Т а к и м обра­
зом, несмотря на обязательства, у н и ж а ю щ и е их поло­
ж е н и е , несмотря на все п р и д и р ч и в ы е т р е б о в а н и я и
зачастую на о с к о р б л е н и я со стороны а ф и н с к о г о наро­
да, положение метеков не б ы л о хуже положения пери­
э к о в в Л а к о н и и . Хотя н и к а к о й закон о рабстве их не
задерживал н а с и л ь с т в е н н о в стране, их всегда было
много в Афинах, где о н и занимались торговлей и раз­
ного рода ремеслами. В эпоху переписи Деметрия из
74

Фалеры о н и составляли половину всего числа граж­
дан.
Однако не этот класс трудящихся являлся наибо­
лее о п а с н ы м конкурентом для демократического слоя
граждан. Находясь под р е в н и в ы м надзором закона, ог­
р а н и ч е н н ы е в своем количестве, увеличить или умень­
шить которое по мере необходимости государство имело
право, они могли смешаться с а ф и н с к и м населением
без опасности поглотить его своей ч и с л е н н о с т ь ю , сти­
мулируя его активность и рвение, никогда не угрожая
подавить его своими успехами. Но наряду со свобод­
ным трудом граждан или метеков был еще труд рабов,
подчиненных воле господина вне контроля государства
и оставленных на произвол всех случайностей эксплу­
атации, — сила подвижная и удобная, которую можно
было также увеличить или уменьшить, исходя из част­
ных интересов, а не в меру о б щ е с т в е н н о й необходи­
мости. При н а л и ч и и государственной власти, которая
претендовала на исключительное право распоряжать­
ся рабами для обслуживания о б щ и н ы , класс свобод­
ных пришел в упадок от безделья, от бесплодной обо­
собленности. Под властью закона, который звал граждан
к труду и предоставлял им свободное р а с п о р я ж е н и е
рабами, о н и стали вырождаться в условиях крайнего
богатства и крайней бедности. Т а к и м образом, рабство,
это м н и м о е средство античной ц и в и л и з а ц и и , было для
греческого общества при всяких формах республик дей­
ствительной п р и ч и н о й д е м о р а л и з а ц и и и смерти. Из
всего этого остается сделать только выводы; но для того
чтобы не остался без в н и м а н и я и анализа ни один из
ф а к т о в , на которых о с н о в ы в а ю т с я эти выводы, я дам,
так же как я сделал это для С п а р т ы , полную картину
рабства как в Афинах, так и у других народов, кото­
рые развились при тех же условиях и, если так можно
сказать, по тому же закону. Я изложу последовательно
источники, откуда получали рабов, отдельные случаи
и п р и ч и н ы их и с п о л ь з о в а н и я , их стоимость, их чис75

л е н н о с т ь сравнительно со свободным населением. Мы
тотчас же увидим, в какое положение их ставили обы­
чай, з а к о н , общественное м н е н и е , и тогда только мы
будем в с о с т о я н и и о ц е н и т ь , какую роль играло раб­
ство в д в и ж е н и и человечества, то д в о й н о е в л и я н и е ,
которое о н о д о л ж н о б ы л о оказать на классы порабо­
щ е н н ы е и на те, которые над н и м и властвовали.

Глава четвертая
ИСТОЧНИКИ РАБСТВА В ГРЕЦИИ
До наших дней те, которые хотят оправдать раб­
ство в колониях, противопоставляя себя «филантро­
пам» в качестве з а щ и т н и к о в культуры, объявляют его
средством, при п о м о щ и которого негритянская раса
получает возможность участвовать в высоких судьбах
расы белой. В таком вынужденном порядке приобщает­
ся негритянская раса к ц и в и л и з а ц и и , необходимости
в которой она сама никогда не почувствовала бы. В древ­
ности даже не прибегали к таким «благопристойным»
мотивам, стараясь скрыть п р и н ц и п насилия и расчеты
на выгоду, которые везде и всегда были и с т и н н о й при­
чиной рабства. Греки, а после них и р и м л я н е прежде
всего брали себе рабов из наиболее культурных племен
и народов; они гораздо менее ц е н и л и настоящих вар­
варов и удовлетворялись ими только тогда, когда дру­
гих не хватало.

1
Рабы, которыми уже владели, были первым ис­
т о ч н и к о м , откуда п о п о л н я л о с ь рабское население бла­
годаря рождению, это было одно из следствий твердо
установившихся п р и н ц и п о в . З а к о н , который отнял у
77

человека право распоряжаться самим собой, тем более
не был расположен дать ему право распоряжаться сво­
ими детьми. Он жил для своего господина, он работал,
он наживал для него, и это состояние человека, нрав­
ственно изуродованного и глубоко павшего, перехо­
д и л о и на его потомство со всеми о г р а н и ч е н и я м и , ко­
торые из этого вытекали. Человек так сказал; природе
оставалось повиноваться. Но во всяком случае этот ис­
т о ч н и к (рабства), который кажется наиболее естествен­
н ы м , не был наиболее о б щ и м . Т а к было в древности,
так о н о было и у с о в р е м е н н ы х народов, пока торговля
рабами оставалась без перемен: среди рабов мужчины
были гораздо более м н о г о ч и с л е н н ы , чем ж е н щ и н ы ;
ж е н щ и н а , менее выносливая в труде, была наиболее
пригодна для работ внутри дома. Уже прежде всего с
этой т оч ки з р е н и я о т н о ш е н и я между о б о и м и полами
были о г р а н и ч е н ы , и даже в этих границах они обык­
н о в е н н о не имели ф о р м ы правильных брачных соеди­
н е н и й : когда хозяева разрешали брак, о н и делали это
скорее из р а с п о л о ж е н и я к хорошему рабу, чем из со­
ображений спекуляции. Т а к в о с н о в н о м б ы л о в этих
городах, более т о р г о в ы х , чем з е м л е д е л ь ч е с к и х , где
гораздо более выгоды находили в продуктах ремесла,
не знавшего с о п е р н и к о в , чем в естественных продук­
тах, так легко приобретаемых путем обмена. Исключая
известные могущественные дома, где масса рабов, луч­
ше п о д о б р а н н а я , работала более производительно, а
дети их могли быть воспитаны вместе с н и м и без боль­
ших расходов, считалось более выгодным покупать раба
уже взрослого и сильного, ч е м подвергаться всякому
риску, воспитывая его с первых дней ж и з н и до возра­
ста, когда он сможет работать. Надо прибавить к это­
му, что такие рабы, стоившие так дорого, в смысле
труда ц е н и л и с ь не выше других; но о н и , пользуясь до­
верием или расположением хозяина, могли носить дру­
гое звание: в актах об отпуске на волю под видом про­
дажи божеству, в актах выкупа, у с л о в и я , следствия
78

и ф о р м ы которых мы увидим дальше, они фигурируют
в очень большом числе под о б щ и м именем «рожден­
ных в доме». Во всяком случае, нужно п р я м о сказать,
что прошли уже те времена, о п и с а н н ы е Гомером, ког­
да дети р а б ы н и , в о с п и т а н н ы е в недрах семьи, были
некоторым образом как бы у с ы н о в л е н ы и п р и н я т ы в
ее члены. С тех пор как более значительное расстояние
стало отделять хозяина от его слуг, с тех п о р к а к и
самый характер этих последних, по естественным при­
ч и н а м , с н и з и л с я до уровня их класса, воспитанного в
этой и с п о р ч е н н о й атмосфере рабства, раб, р о ж д е н н ы й
дома, с л и ш к о м часто был с а м ы м дурным и самым бес­
полезным. Одно из имен, которым его называли — «тру­
щ и й с я дома, лодырь», — стало в п е р е н о с н о м смысле
применяться к а к выражение крайнего п р е з р е н и я .
Итак, рабская масса набиралась, главным обра­
зом, из среды свободных классов; и с т о ч н и к и для этого
имелись к а к в самой Греции, так и вне ее.
Обычай о т н о с и л с я в о б щ е м т е р п и м о к продаже
детей, исключая Аттики, где закон С о л о н а ограничил
ее только дочерьми, которые п о з в о л и л и себя совра­
тить. Обычай позволял также подкидывать детей; ис­
ключение представляли Ф и в ы , где в подобных случаях
закон, наоборот, заставлял их продавать, при участии
магистрата, с составлением п о д л и н н о г о акта, первому
желающему гражданину, какую бы маленькую цену он
ни предложил. Но везде в других местах придержива­
л и с ь обычая п о д к и д ы в а н и я — этого ужасного злоупот­
ребления, которое, не желая отдавать детей з а к о н н ы м
образом в рабство, тем не менее ставило их перед ро­
ковой альтернативой смерти или рабства, часто худ­
шего, чем смерть; и нужно думать, что примеры по­
добного рода составляли д о в о л ь н о частое и обычное
явление в ж и з н и , если они так часто служили предме­
том развязки в комедии. Бедность, которая заставляла
иногда продавать или подкидывать детей, принуждала
также свободного гражданина продавать самого себя.
79

Независимо от этого двойного источника, вытекающего
из недр самой семьи, рабство могло быть результатом
действия самого закона. До Солона д о л ж н и к отвечал
свободой за свой долг; с тех пор иноземцев в Афинах,
метеков, всегда держали под угрозой наказания раб­
ством, если о н и не и с п о л н я л и о б я з а н н о с т е й своего
сословия или когда о н и о б м а н н ы м образом п р о н и к а л и
при п о м о щ и брака в семью гражданина.
Наиболее богатым источником, поставлявшим
рабов, был всегда первичный источник рабства: война
и морской разбой. Т р о я н с к а я война и наиболее древ­
ние войны греков по азиатскому и ф р а к и й с к о м у побе­
режьям дали им многочисленных пленников. Когда они
основали к о л о н и и , то п о с т о я н н ы е о т н о ш е н и я , в ко­
торых они находились с местными ж и т е л я м и , продол­
жали поддерживать п р и л и в рабов за счет тех же мест­
ных жителей; рабство как результат войны казалось
вполне з а к о н н ы м ; по словам Аристотеля, сама война
казалась з а к о н н о й при единственной цели — сделать
побежденных рабами. Аристотель не претендовал, как
в н а ш и д н и , при п о м о щ и п о р а б о щ е н и я довести по­
бежденных до культуры, — античность, как мы виде­
л и , презирала эту маску ф и л а н т р о п и и , — нет, он про­
сто видел в н и х л ю д е й н и з ш е й п о р о д ы и п о т о м у
предназначенных служить людям более п р о с в е щ е н н ы м
и более в ы с о к о й культуры. Н о , к о н е ч н о , рабство и
неволя находили свои жертвы не только среди «варва­
ров». С Т р о я н с к о й войны до войн персидских, с пер­
сидских войн до эпохи Александра или, лучше ска­
зать, до последних д н е й существования Греции войны
чаще всего происходили между греками; а пленение
побежденных вело у них к рабству. Я не говорю о тех,
кого превратности войны отняли у их прежних господ:
о н и были уже рабами, и тем самым они ничем не от­
личались от стад и других вещей, которые составляли
часть д о б ы ч и ; но часто даже свободные люди стави­
л и с ь в такое положение. Так, м о ж н о даже не вспоми80

нать о народах, п о р а б о щ е н н ы х С п а р т о й и другими
п л е м е н а м и , у к р е п и в ш и м и с я в стране после завоева­
ния: сами спартиаты были рабами у тегейцев, отяг­
ч е н н ы е теми ц е п я м и , которые о н и приготовили для
них; в С и ц и л и и Гиерон, владыка Мегары Гиблейской,
продал все бедное население за пределы страны, и т. д.
и т. п. Войны, которые следовали за борьбой против
персов, те в о й н ы , которые послужили прелюдией к
великой внутригреческой борьбе, дают нам новые при­
меры того же я в л е н и я , а П е л о п о н н е с с к а я война, про­
будив во всех жажду борьбы и сражений, оставила после
себя повсюду разрушение или рабство. Ж и т е л и Пла­
тей, которые сдались с п а р т а н ц а м , были вырезаны, а
их ж е н щ и н ы о б р а щ е н ы в рабство; жители Мелоса,
которые сдались а ф и н я н а м , испытали ту же судьбу; в
С и к и о н е , в Т о р о н е , в 20 других местах мужчины, как
правило, избивались или изгонялись, ж е н щ и н ы и дети
обращались в рабство; и а ф и н я н е , р о д о н а ч а л ь н и к и и
вдохновители таких н а с и л и й , сами не раз подверга­
лись такому же возмездию. С а м о с ц ы , которых а ф и н я н е
заклеймили печатью рабства и е щ е насмехались над
н и м и с подмостков их же театра ( с а м о с с к и й народ был
«ученый»), выжгли на лбу своих п л е н н и к о в а ф и н с к о г о
происхождения фигуру совы. А после разгрома сици­
л и й с к о й э к с п е д и ц и и , этого т я ж к о г о и с к у п л е н и я з а
высокомерное благополучие, те, которые могли избег­
нуть к а м е н о л о м е н , были проданы в рабство и заклей­
мены печатью со з н а к о м л о ш а д и . М о ж н о было видеть
не только, как с о п е р н и ч а ю щ и е народы в з а и м н о разо­
ряют друг друга: м о ж н о было видеть, как братья пора­
бощают братьев. На К о р к и р е , где о с о б е н н о полно вы­
я в и л с я весь ужас э т о й б р а т о у б и й с т в е н н о й в о й н ы ,
избиение и п о р а б о щ е н и е поочередно уничтожали обе
враждующие партии. Вожди более податливые подчи­
нялись при таких обстоятельствах настроениям толпы.
После взятия М е т и м н ы — города, бывшего на сторо­
не А ф и н , с о ю з н и к и настаивали перед Калликратидом,
81

чтобы он продал в рабство всех ее жителей. Калликра­
тид им в этом отказал, заявив с негодованием, что,
пока он г л а в н о к о м а н д у ю щ и й , ни о д и н грек не будет
обращен в рабство. Действительно, он отпустил ме­
т и м н е й ц е в н а свободу, с ч и т а я , что, к о н е ч н о , э т и м
актом снисходительности он скорее завоюет их на сто­
рону Спарты. Но всех а ф и н я н , которые составляли гар­
низон города, Калликратид продал вместе с рабами.
Эти побуждения Калликратида, столь редко встре­
чающиеся в истории, которым он так мало следовал
сам в позднейших истребительных войнах, при новых
с т о л к н о в е н и я х , п р о д о л ж а в ш и х с я между г р е ч е с к и м и
республиками, ф и л о с о ф ы пытались воскресить и сде­
лать п р и н ц и п о м д а л ь н е й ш е й о б щ е с т в е н н о й ж и з н и ,
внедрить их в нравы населения. И, к а к говорят, это
стало правилом для Э п а м и н о н д а и Пелопида в тех вой­
нах, которые о н и п р е д п р и н я л и во и м я независимости
и главенства Ф и в ; но после них такие настроения были
забыты. Попросту следовали аксиоме, на которую на­
мекает Сократ, что несправедливо обращать в рабство
друзей и справедливо обращать в рабство врагов, не
подчеркивая того, что греки для греков являются бра­
тьями. С а м Ф и л и п п , хотя он вышел из школы Эпами­
нонда и политически был очень выдержан, даже он не
следовал его благородному примеру, обращая в раб­
ство тех, которые с оружием в руках боролись против
его п о п о л з н о в е н и й на гегемонию. Так, жители О л и н ­
фа, после того как был взят их город, были проданы
на публичных аукционах, и во время празднеств, справ­
лявшихся в честь этой победы, греки старались полу­
чить свою долю из числа тех, которые оставались еще
в руках царя.
Рабство нависло над головами всех. И тщетны были

Самые знатные, говорили моралисты, должны
помнить, что о н и всегда могут попасть под иго раб­
ства. Предания гомеровских п о э м , к которым прибега­
л и , чтобы поддержать это положение, н а п о м и н а л и о
фактах, которые не переставали быть в е р н ы м и : старая
Гекуба, принужденная пройти путь от трона до моги­
лы через рабство; Андромаха, волей победы доставша­
яся к а к добыча сыну того, кто был убийцей Гектора;
Кассандра и дочери самых знатных ф а м и л и й , перено­
с я щ и е все несчастия рабства и д о п о л н и т е л ь н о весь тот
особый позор, который доставался на долю их юности
и красоты, — все эти великие несчастливицы, кото­
рых трагики выводили в своих пьесах, представляли
всегда ж и з н е н н ы й интерес. Жертвы греков, эти благо­
родные ж е н щ и н ы были гречанками как по своим чув­
ствам, так и по своему языку. С к о р б ь т р о я н о к , уведен­
ных далеко от их р о д и н ы , будила в сердцах многих
людей их собственные в о с п о м и н а н и я . Д л я скольких из
них рождало своего рода роковое предчувствие трога­
тельное п р о щ а н и е , которое Э в р и п и д вкладывает в уста
пленных ж е н щ и н : «О, друг мой, о, супруг! Твоя тень
блуждает здесь, на этих скорбных берегах, не получив
почетных в о з л и я н и й и погребального костра; а меня —
меня уносит корабль на своих быстрых крыльях туда, к
р а в н и н а м Аргоса, где поднимаются до самых облаков
массивные ц и к л о п и ч е с к и е с т е н ы ! И н а ш и дети — их
было много — орошают слезами порог дверей, стонут
и кричат, кричат: «О, мать моя! Увы, увы!» А слова
Гекубы:
Увы, увы! Какое зло р а б о ю быть!
Терпеть приходится, чего терпеть нельзя.
Насилие сломило нас.

в о с к л и ц а н и я , подобные в о с к л и ц а н и ю Елены у Ф е о ­
декта:
Р о ж д е н н о й с двух сторон от божеских ветвей,
Кто дать решится мне название рабы?
82

Разве эти слова нельзя отнести, например, к мо­
лодому Федону, обреченному на разврат гнусным хо­
з я и н о м , а затем купленному Кебетом? Он заслужил,
83

чтобы Платон поставил его обесчещенное и м я над са­
мым п р е к р а с н ы м , с а м ы м чистым из своих диалогов,
п о с в я щ е н н ы х рассказу о смерти Сократа, доказатель­
ству бессмертия души. С а м Платон был продан по при­
казу тирана Д и о н и с и я на остров Эгину; также и ряд
других ф и л о с о ф о в , не считая Д и о г е н а - к и н и к а , были
рабами. Эти великие несчастия порой вызывали акты
трогательного милосердия. Стольким примерам злоупот­
ребления силой с чувством глубокого удовлетворения
можно противопоставить поступок ф и л о с о ф а Бианта,
который, выкупив пленных молодых м е с с е н я н о к , вос­
питал их как своих дочерей, дал им приданое и отпра­
вил их на родину, к их родителям. О н и рассказали, что
сделал для них Биант, и д о б и л и с ь того, что ему был
присужден м е д н ы й т р е н о ж н и к , н а й д е н н ы й афински­
ми р ы б а к а м и , т р е н о ж н и к , на котором стояла надпись:
«Мудрому». Н и к т о больше чем он не заслужил этой
награды.
Если не считать этих отдельных примеров, Афи­
н ы , это государство Греции, которое по л е г к о м ы с л и ю
с о в е р ш и л о преступлений, может быть, больше дру­
гих, но у которого в конце к о н ц о в было больше серд­
ца, чем у других, внесли некоторые гарантии в поло­
жение пленных. Закон оратора Ликурга запрещал
а ф и н я н а м или всякому, кто жил среди них, продавать
в о е н н о п л е н н о г о без разрешения его первого хозяина.
Удерживая пленного в положении раба, ему, по-ви­
димому, давали возможность более легкого возвраще­
н и я на свободу.

2
Война п о п о л н я л а ряды рабов, но с известными
перерывами, морской разбой содействовал этому бо­
лее п о с т о я н н о и н е п р е р ы в н о . Этот обычай, который в
Греции предшествовал торговле и сопутствовал пер­
вым п о п ы т к а м м о р е п л а в а н и я , не п р е к р а т и л с я даже
84

тогда, когда с н о ш е н и я между народами стали более
регулярными и ц и в и л и з а ц и я более ш и р о к о распрост­
р а н е н н о й ; нужда в рабах, ставшая более распростра­
н е н н о й , стимулировала активность пиратов приман­
кой более высокой прибыли. Какую легкость для этого
представляли и край, о к р у ж е н н ы й морем, и берега,
почти всюду доступные, и острова, р а с с е я н н ы е по все­
му морю! Тот ужас, который с е в е р о а ф р и к а н с к и е вар­
варийцы не так д а в н о распространяли по берегам
Средиземного моря благодаря своим быстрым и не­
предвиденным высадкам, царил повседневно и повсе­
местно в Греции. Одна надпись из Аморга, довольно
старая (конец III или начало II в. до н. э.), рассказывает
об одном из этих инцидентов, столь обычных в ж и з н и
древних народов, с л и ш к о м обычных, чтобы история
их старательно собирала: «Пираты ночью наводнили
страну и взяли в плен молодых девушек, ж е н щ и н и
других, числом более тридцати. Гегесипп и Антипапп,
которые сами находились среди пленных, убедили на­
чальника пиратов вернуть свободных людей и некото­
рых из в о л ь н о о т п у щ е н н и к о в и рабов, предлагая себя
как гарантию ( и с п о л н е н и я д а н н ы х о б е щ а н и й ) и про­
являя крайнее рвение, чтобы помешать тому, чтобы
кто-либо из граждан и гражданок был распределен как
часть добычи, или продан, или испытал что-либо не­
достойное их положения».
Им был назначен в награду венок. Надпись явля­
ется декретом народа в их честь.
Раб или свободный — все годилось для пирата. Но
свободный был более желателен. Не столько принима­
лось во в н и м а н и е , каким достоинством или какой си­
лой он обладал, сколько было важно, какая цена мо­
жет быть предложена за его свободу из его личных
средств. Морской разбой, хотя и поставленный вне за­
кона, имел свой з а к о н н ы й способ действия: свобод­
н ы й гражданин, будучи продан, становился рабом того,
кому он должен был возместить заплаченную за свой
85

выкуп сумму. Т а к и м о б р а з о м , Н и к о с т р а т , к о т о р ы й
вышел в море, чтобы поймать трех своих беглых ра­
бов, попал в руки пиратов, был доставлен в Эгину и
продан. Его выкуп стоил ему не меньше 26 м и н , и он
должен был бы сделаться рабом, если бы не нашел
средства вернуть то, что ему ссудили, чтобы заплатить
этот выкуп. Это был поразительный з а к о н , который,
борясь с м о р с к и м и р а з б о й н и к а м и , в то же время по­
кровительствовал их торговле под прикрытием подстав­
ного лица или укрывателя. В конце концов пираты ста­
новились также и корсарами, и государства давали им
каперские свидетельства на право п о х и щ е н и я людей
враждебного племени, если государства сами не посы­
лали свои корабли для подобного рода разбойничьих
набегов.
Морской разбой проявлялся не т о л ь к о в этих фор­
мах и под этим прикрытием военных действий: он дей­
ствовал в недрах самых городов при п о м о щ и хитрости
и тайных средств. Люди, которым дали имя андрапо­
дистов («делателей рабов»), а также ж е н щ и н ы занима­
л и с ь этим гнусным ремеслом, похищая детей во время
игр или на празднествах, если бедность не отдавала
детей в их руки, выставляя их по б о л ь ш и м дорогам.
Одна из пьес А н т и ф а н а выводила на сцену некоего
сирийца с отвратительным характером, привезшего в
А ф и н ы мальчика и его сестру, которых он похитил у
их родителей (явление о ч е н ь частое в ж и з н и и нашед­
шее отражение на с ц е н е ) . Зло это было тем больше,
что враг оставался как бы невидимым. Государства при­
нимали иногда меры, чтобы добраться до похитителей
и их задержать. Трибунал «одиннадцати» в Афинах имел
в своем ведении между прочим и заботу отыскивать
таких похитителей и наказывать их преступления; для
того чтобы возможно скорее предупредить последствия
такого п о х и щ е н и я , б ы л о р а з р е ш е н о в м е ш и в а т ь с я в
пользу л и ц , которых уводят в рабство, чтобы обеспе­
чить им предварительную свободу.
86

Торговля была другим и с т о ч н и к о м рабства, источ­
ником п р о и з в о д н ы м , к которому в сущности приво­
дили все другие пути. Она питалась, главным образом,
поступлениями из стран внегреческих, где внутренние
в о й н ы , победа, з лоупотре бле ние о т ц о в с к о й властью
или произвол царей поражали местных жителей тяже­
стью этого отвратительного налога. Все побережья, где
цвели греческие к о л о н и и , были д а н н и к а м и этой тор­
говли. С и р и я и области Малой Азии, Понт, Ф р и г и я ,
Л и д и я посылали целыми т о л п а м и рабов на их р ы н к и .
Ф р а к и я в н е к о т о р о м роде стала с т р а н о й рабов, как
Ф е с с а л и я — страной купцов: ф р а к и й ц ы , по словам
Геродота, продавали и н о с т р а н н ы м купцам своих соб­
ственных детей. Египет т о ч н о так же доставлял в Гре­
цию своих жителей в качестве рабов для черной рабо­
ты и своих ч е р н о к о ж и х — как р а б о в для р о с к о ш и .
Подводя итоги, мы видим, что Запад доставлял до­
вольно мало рабов; в д е л ь ф и й с к и х надписях, которые
в сущности все относятся ко II или III в. до н . э . , мы
находим т о л ь к о о д н о г о и т а л и й ц а , о д н о г о с а м н и т а ,
одного лукана, двух ж е н щ и н из Месалии и из Бруциу­
ма и даже одну римлянку. Наоборот, Север и Восток
оспаривали друг у друга первенство. Но человек с Се­
вера был груб и необразован; иногда он любил с в о ю
свободу с какой-то д и к о й страстью; так, п л е н н ы е жен­
щ и н ы из Дарданы бросали в море своих детей, чтобы
избавить их от рабства; с к и ф ы , ф р а к и й ц ы , равно как
галлы и иберы, мужчины и ж е н щ и н ы , иногда убивали
себя или своих детей, чтобы избавить их от власти вра­
гов; точно так же и М а к е д о н и я была той страной, из
которой нельзя было получить хорошего раба, — уп­
рек, который Д е м о с ф е н бросает Ф и л и п п у , который,
впрочем, предпочитал сохранять своих подданных для
другой роли. Т а к и м и людьми д о р о ж и л и мало, их часто
посылали на такие работы, где их развития было дос­
таточно и где их строптивость могла быть усмирена; но
очень ц е н и л и рабов из Азии — народ, п р и у ч е н н ы й
87

к п о в и н о в е н и ю п р и в ы ч к о й к деспотическому управле­
н и ю и подготовленный для служения искусствам или
потребностям р о с к о ш и благодаря в л и я н и ю восточных
ц и в и л и з а ц и й и л и , м о ж е т б ы т ь , благодаря в л и я н и ю
Греции, распространявшемуся на наиболее близкие к
ней страны Востока. И м е н а рабов у к о м и к о в указыва­
ют на их различное происхождение, и в связи с тем,
насколько часто употребляются те или другие имена,
можно установить относительную п р о п о р ц и ю каждой
страны в доставке рабов. Это название той самой стра­
н ы , откуда о н и происходят: Ф р а к к а — ж е н щ и н а из
Фракии; Лид, Фриг, Сирвот — наиболее обычные
имена; немного реже — К и л и к с , М и з , Д о р и а с ; имена
Гета и Дав (человек из Д а к и и ) о ч е н ь употребительны
в более позднюю эпоху; имеются имена действительно
н а ц и о н а л ь н ы е : т а к о в ы М а н е с , у к а з ы в а ю щ и й на ли­
дийца, Мидас — на ф р и г и й ц а , Т и б и й — на пафлагон­
ца, К а р и о н — на карийца.
С этой точки зрения д е л ь ф и й с к и е надписи, прав­
да, для о г р а н и ч е н н о й области и для определенного
отрезка времени (II и III вв. до н. э.), дают нам возмож­
ность прямого контроля. П р и б л и з и т е л ь н о на 300 над­
писей, где о т м е ч е н о происхождение раба, мы нахо­
д и м 18 ф р а к и й ц е в — 7 м у ж ч и н и 11 ж е н щ и н ;
15 с и р и й ц е в , из которых 10 ж е н щ и н ; ф р и г и й ц ы и ли­
д и й ц ы менее м н о г о ч и с л е н н ы : по одному мужчине и
ж е н щ и н е из каждой страны; 7 галатов — все мужчи­
н ы ; 3 к а п п а д о к и й ц а ; 3 а р м я н и н а и 1 а р м я н к а ; 1 илли­
риец и 3 и л л и р и я н к и ; 1 мужчина и 2 ж е н щ и н ы из об­
ласти с а р м а т о в , 1 ж е н щ и н а из б а с т а р н о в , 2 араба,
1 еврей и 1 еврейка. М и з и я , В и ф и н и я , страна тибаре­
нов, Меотида, С и д о н , К и п р , Египет — каждая об­
ласть фигурирует в л и ц е одного раба. И здесь, как и в
комедии, мы найдем, что и м я страны становится соб­
ственным именем, является обычно как бы знаком
происхождения: Мид или Мида, Лид, Армен, Кари­
он, Эолис, И о н , Родион. О д н а к о не следует думать,
88

что и н о з е м н ы е рабы носят только имя их страны или
эти варварские имена. Мы читаем имя Битис, данное
ф р а к и й ц у , и и м я Р о д и о н , д а н н о е молодой девушке,
рожденной в доме. Многие из них — ф р а к и й ц ы , бас­
т а р н ы , а р м я н е , галаты, арабы, с и р и й ц ы — носят име­
на чисто греческие. Хозяева давали им имя по своей
ф а н т а з и и , и некоторые из них, м е н я я господина, ме­
няли в то же время и имя.
Восточные рабы были наиболее ц е н и м ы м и среди
остальных варваров, но о н и в с в о ю очередь уступали
первое место другим — рабам греческого происхожде­
ния. Среди д е л ь ф и й с к и х надписей, о которых я только
что говорил, мы находим д о в о л ь н о большое число ра­
бов местного, греческого, происхождения или выход­
цев из греческих к о л о н и й . М а к е д о н и я (это Македония
после Ф и л и п п а и Александра!), П э о н и я , Э п и р , стра­
на перребов и а ф а м а н т о в , Беотия и о с о б е н н о Элатея и
о д и н и з городов О р о п а ( М а к е т а ) , Ф о к и д а , Л о к р и д а
(Амфисса и Опунт), Эвбейская Халкида, Мегара, Ла­
к о н и я , Гераклея П о н т и й с к а я , Александрия, Апамея и
т. д. — все они значатся в надписях на стенах святили­
ща Аполлона как родина рабов (даже Л а к о н и я дает
6 мужчин и 3 ж е н щ и н ! ) . Это не и н о з е м н ы е рабы, при­
везенные из этих стран, а местные жители, обращен­
ные в рабство, как м о ж н о заключить из общей форму­
л и р о в к и надписей и как это с п е ц и а л ь н о указывается в
нескольких случаях. Но этим не ограничивалось учас­
тие Греции в ужасах рабства. Греки, сделавшие восточ­
ные народы своими д а н н и к а м и , сами в свою очередь
платили им ту же позорную дань своими детьми: именно
к н и м азиатские сластолюбцы и маленькие царьки по­
сылали приобретать себе рабов для своих удовольствий
и празднеств. П е л о п о н н е с давал гетер, И о н и я — му­
з ы к а н т ш , вся Греция в общем давала тех молодых де­
вушек, которые в качестве т а н ц о в щ и ц или флейтис­
ток претерпевали общую участь. Наряду с греками из
этой позорной торговли извлекали выгоду с и р и й с к и е
89

купцы и другие и н о с т р а н ц ы . Вслед за победителями
о н и входили в з а н я т ы е города, о н и приходили и в
мирное время в расчете на силу нищеты и золота, ста­
раясь подстеречь и обмануть бедняка, чтобы вырвать у
него его детей. Среди многочисленных случаев, кото­
рые закон или игнорировал или на которые он не мог
наложить своей руки, мы находим (в речи против Не­
э р ы ) в о л ь н о о т п у щ е н н и ц у Никерату, умевшую очень
хорошо разбираться в том, кто из маленьких девочек
самого юного возраста будет отличаться красотой. О н а
покупала их, чтобы перепродавать с б а р ы ш о м , торгуя
ими, когда они были еще совсем юными. Но этого мало;
нужно ли еще говорить о тех отвратительных приемах,
которые п р и м е н я л и даже к детям, для того чтобы зас­
тавить их служить развратникам и ж е н щ и н а м ; или о
молодых девушках, которые подвергались такому об­
хождению, имени которому нет на человеческом язы­
ке, для того чтобы д о л ь ш е сохранить у них цвет красо­
ты и юности за счет о б р е м е н я ю щ е й плодовитости!
А ф и н ы , которые выслеживали похитителей сво­
бодных людей, покровительствовали торговцам раба­
ми всякий раз, когда о н и не могли выявить в их лице
указанных выше похитителей. Было запрещено обижать
их под страхом и с к л ю ч е н и я из граждан. П р и ч и н а этого
специального покровительства заключалась в тех вы­
годах, которые отсюда извлекало государство: торгов­
ля рабами была обложена к р у п н ы м налогом, а А ф и н ы
являлись о д н и м из главных мест этой торговли. А ф и н ы
находили себе с о п е р н и к о в в торговле подобного рода
только на известных р ы н к а х Азии, более близких к
о б ы ч н ы м источникам рабства, — на К и п р е , Самосе, в
Эфесе и, главным образом, на Хиосе, где, по Ф е о ­
помпу, впервые начали если не пользоваться покуп­
н ы м и рабами, то по крайней мере и м и торговать. Лу­
киан в своем «Аукционе душ» и Плануда, описывая
ж и з н ь Эзопа, рисуют много примеров из практики та­
кой торговли, которую они, вероятно, подметили
90

в обычаях Рима и которая тем не менее была в ходу и
в Греции. Действительно, во все времена купец отли­
чался способностью выставлять о с о б е н н о я р к о наибо­
лее благоприятные качества своих рабов или скрывать
их недостатки: уродливый раб, н а п р и м е р Эзоп, ловко
п о м е щ е н н ы й в группе других рабов, контрастом своей
уродливости давал возможность подчеркнуть красивую
фигуру своих сотоварищей; или, н а п р и м е р , в н и м а н и е
публики привлекала блестящая одежда рабов. Со своей
стороны и покупатель п р и н и м а л меры предосторож­
ности п р о т и в с л и ш к о м х о р о ш о и з в е с т н ы х п р и е м о в
обмана и не давал себя провести в н е ш н и м блеском:
он заставлял рабов раздеваться, рассматривал и оце­
нивал их, заставлял их ходить, прыгать, бегать совер­
ш е н н о т а к же, к а к при покупке л о ш а д е й ; у них тоже
были п о р о к и , которые давали право на расторжение
сделки.
Все это происходило на н а р о д н о й площади в Афи­
нах. Посередине, говорит Гесихий, было огороженное
пространство, где продавали д о м а ш н ю ю утварь и жи­
вые тела: так назывались л ю д и . Д о ш л и даже до того,
что у раба отрицали существование души. К а к у пре­
ступников, которых л и ш а л и человеческого достоин­
ства, прежде чем поставить их к п о з о р н о м у столбу,
так, по-видимому, и у рабов хотели уничтожить все
человеческие черты, чтобы уподобить их на этих по­
зорных р ы н к а х о б ы к н о в е н н ы м ж и в о т н ы м . Это лише­
ние раба человеческого достоинства является самым
ярким обвинением против рабства. Если человека нельзя
подвергнуть этому возмутительному о б р а щ е н и ю , не
извращая его природы, то значит сама природа отвер­
гает рабство. И обычаи А ф и н и всей древности, кото­
рая приняла их и практиковала без зазрения совести,
ничуть не оправдывают его. Кто не знает, насколько
выгода и интерес заставляют быть изобретательными,
для того чтобы скрываться под маской справедливос­
ти, умело п о д м е н я я полезность п о н я т и е м справедли91

вости? Кто не знает, к а к л и ч н ы й интерес может под­
менять одни п о н я т и я другими, как бы ни было велико
расстояние между н и м и ? И как удивляться, что грек,
столь гордый своим умственным развитием, столь рев­
ниво о т н о с и в ш и й с я к своей свободе от труда, поддер­
живал под э т и м и предлогами рабство по крайней мере
для и н о з е м н ы х народов, если во времена христиан­
ства, проповедующего учение об образе и подобии всех
н а р о д о в Адаму, о равенстве всех людей во Христе,
могло восстановиться рабство со всеми теми послед­
ствиями бесчестия, которые неизбежно связаны с его
природой? Нет, современность ни в чем не может уп­
рекать д р е в н и й м и р . Если А ф и н ы поддерживали тор­
говцев рабами, при всем своем презрении к н и м , то
христианские государства сами стали торговцами, по­
требовав для себя м о н о п о л и и этой торговли, от кото­
рой потом они отказывались в чью-либо пользу в з н а к
милости или продавали за деньги. И в пределах одной
только Ф р а н ц и и все эти государственные грамоты,
которыми королевская власть узаконивала общества для
торговли рабами, эти почти королевские гербы, кото­
рыми они у к р а ш е н ы ; эти наследственные титулы, обе­
щ а н н ы е тем, кто будет с успехом вести такую торгов­
л ю ; все э т и п р и в и л е г и и с о б я з а т е л ь с т в о м в в о з и т ь
ежегодно определенное число негров в к о л о н и и ; эти
премии, н а з н а ч е н н ы е за ввоз рабов; все эти налоги,
взимаемые с каждой головы при продаже в розницу, в
период свободы торговли, — не являются ли они в
такой же степени актами соучастия благодаря поощ­
рительным п р е м и я м и покровительству? К а к и рабы в
древности, негры становятся объектом торговли; за них
платят т а м о ж е н н ы е п о ш л и н ы , менее льготные, чем за
золотой песок; во многих местах их помечают в торго­
вых книгах как товар, их клеймят раскаленным желе­
зом — древние пользовались для этого мелом. Где боль­
ше бесчеловечности: среди древних или среди наших
христианских народов, которые в лице своих прави-

92

тельств, отрекаясь от прошлого, торжественно осуж­
дали все это как преступление? Нужно ли рассказы­
вать все эти о б ы ч н ы е эпизоды торга рабами, подтвер­
ж д е н н ы е с л и ш к о м м н о г и м и с в и д е т е л я м и , чтобы не
быть и с т и н н ы м и ? Страдания при доставке на берег,
случаи голодной смерти, установленная смертность в
количестве 50%, в ы б р а с ы в а н и е рабов в море, когда
при преследованиях была неизбежна потеря «товара», —
вот чего не знала древность и что дал нам XIX век,
который показал нам эти ужасы в тем большей степе­
н и , чем сильнее преследовалась эта торговля к а к тако­
вая, не уничтожая самого о с н о в н о г о п р и н ц и п а , т. е.
рабства. После всего этого м о ж н о себе представить,
намного ли лучше р ы н к и Бразилии и Гаванны, чем
площадь А ф и н . Но даже в тех колониях, где торговля
рабами не существовала, тем не менее раб был объек­
том торговли. Негры были всегда п р о д а ж н ы м и вещами
наряду с ж и в о т н ы м и и другим д в и ж и м ы м имуществом;
при молчаливом попустительстве з а к о н о в все гаран­
тии предоставлялись покупателю против продавца, все
способы исследования были д о з в о л е н ы ; если к ним
прибегали меньше, то это делалось из уважения л и ч н о
к себе, а не к рабу. Н а п р а с н о будет раб носить на своем
лбу печать христианского о б р а щ е н и я — все равно это
вещь, стоящая р о в н о столько, с к о л ь к о за нее заплати­
ли как за вещь; как вещь он вступает в дом своего
господина, где его и п р и м е н я ю т как вещь.

Глава пятая
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РАБОВ
1
Рабов использовали для обслуживания дома и для
различных работ в городе и деревне.
Обслуживание дома с о в е р ш е н н о естественно пе­
решло в руки рабов, как бы мало их ни было. Они ис­
п о л н я л и в с е в о з м о ж н ы е о б я з а н н о с т и по дому, и нет
необходимости приводить тексты в доказательство того,
что им поручалась охрана дома, поддержание порядка
в нем, покупка провианта, приготовление обеда, служ­
ба за столом и т. д. О н и служили также провожатыми,
иногда даже н а д с м о т р щ и к а м и над ж е н щ и н а м и и во
всяком случае я в л я л и с ь слугами хозяина, которые со­
провождали его повсюду — в места и с п о л н е н и я им
своих обязанностей, на прогулках, на зрелища и в бани,
на охоту, туда, где он занимался св ои ми коммерчес­
кими делами или выполнял свои гражданские обязан­
ности, на войну или в посольства. Считалось невоз­
можным обойтись без их услуг, если не путешествовать
в к о м п а н и и с таким кудесником, который, прибыв на
постоялый двор, брал кол, задвижку двери или палку
от метлы, надевал на них одежду и при п о м о щ и не­
скольких слов делал их л а к е я м и , поварами, прекрас-

94

н ы м и слугами: фокус л е г к и й , но о п а с н ы й , если в то
же время не обладать искусством вновь вернуть этих
новоявленных слуг в их прежнее с о с т о я н и е палки и
задвижки. Те, которые по своему уму или честности
приобретали со стороны своего хозяина большее ува­
ж е н и е , использовались для обучения молодых рабов,
были воспитателями хозяйского с ы н а или управляли
делами господина и вели д о м а ш н е е хозяйство.
Рабы не несли всех забот по внутреннему обиходу
дома; ж е н щ и н а продолжала там сохранять свое место.
В том уединении, в которое она была поставлена обы­
чаями греческого общества, труд был для нее необхо­
димостью. «Тки свои полотна, —говорит у Аристофа­
на один муж, — а то у тебя заболит голова». Пословица
н а п о м и н а л а ей, что ее дело — ремесло, а не с о б р а н и я ;
в «Облаках» ж е н а Степсиада, несмотря на л ю б о в ь к
роскоши, не бросала заниматься приготовлением одеж­
ды, как это было во времена Гомера. Но в этих работах
она не оставалась о д и н о к о й ; как это было и прежде,
рабы приходили ей на п о м о щ ь , и, по мере того как
росло довольство и богатство, она увеличивала их чис­
л о , заставляя мужчин и ж е н щ и н служить этому своему
интересу, этой новой страсти, которая проникла в ги­
некеи и стремилась проявить себя и во в н е ш н е й жиз­
ни.
Не одного раба подобного рода м о ж н о найти в этих
нескольких стихах Плавта, которые м о ж н о считать пе­
реводом с греческого:
Уж тут приведет целый дом:
Та за платьем, та за мазью смотрит, та
На руках у э т о й веер, у д р у г о й с а н д а л
И шкатулочки у третьей; взад-вперед
Расхитители запасов кладовой любовн

за золотом,
ии,
посыльные,
ика.

Действительно, с л и ш к о м стремительно было вве­
дение э л л и н с к и х обычаев в нравы Рима, который дол95

жен был в будущем превзойти в этом о т н о ш е н и и Гре­
цию, но пока еще не сравнялся с ней. Р о с к о ш ь в домах
богачей увеличила число красивых мальчиков, состав­
л я в ш и х у к р а ш е н и е п р а з д н и к о в , — они подавали пиру­
ю щ и м воду для о м о в е н и я рук и раздавали им венки, —
увеличила число молодых девушек, как бы украшав­
ших своей миловидностью хозяйку — занятия девушек
держали их рядом с ней, — вводила черных рабов из
Э ф и о п и и , более редко евнухов, и всякого рода рабов,
которые при важных событиях п о п о л н я л и собой кор­
теж господина. Но нужно предупредить, что только при
преемниках Александра подобная р о с к о ш ь могла без­
н а к а з а н н о выставляться н а п о к а з перед глазами афи­
нян.
Кроме обслуживания дома рабы о б ы ч н о исполь­
зовались во всех видах работ в поле, в ремесле и тор­
говле.
Мы видели, что в аристократических государствах
все работы без исключения были возложены на пора­
б о щ е н н ы е племена, потому что все в н и м а н и е порабо­
тителей было о б р а щ е н о на войну и потому что воен­
ные упражнения требовали свободного от труда времени.
В торговых республиках в ы п о л н е н и е земледельческих
работ д о л ж н о было находиться приблизительно в та­
ких же условиях, потому что здесь, естественно, все
внимание поработителей было о б р а щ е н о на торговлю
и ремесло. Т а к было в К о р и н ф е ; этот город, во всем
остальном столь чуждый дорическому духу, в этом от­
н о ш е н и и следовал С п а рт е. Наоборот, А ф и н ы очень
долго удерживали свой земледельческий характер. Даже
под управлением Перикла, когда город, получивший
столь высокое политическое значение, обогатившийся
торговлей, у к р а ш е н н ы й п р о и з в е д е н и я м и искусства,
привлекал к себе всю Грецию, даже тогда а ф и н я н и н
любил ж и з н ь в деревне; Фукидид нарисовал перед нами
со всей суровой энергией своего стиля печаль семейств,
оторванных от своих очагов при п р и б л и ж е н и и пело96

п о н н е с ц е в и считавших, что о н и п о к и д а ю т родину,
когда им приходилось покидать свои старые поселки.
Они не вернулись уже к н и м , как в былые времена.
Настоящая революция п р о и з о ш л а в ж и з н и а ф и н с к о г о
народа, и хотя много граждан еще удерживало земель­
ную собственность, но стало гораздо более частым яв­
л е н и е м п р и м е н е н и е труда рабов для возделывания ее.
В своей книге «Трактат о хозяйстве» («Экономика»)
К с е н о ф о н т показывает нам Исхомаха и его жену, ко­
торые руководили своим и м е н и е м , но самый труд не­
сли под их надзором у п р а в л я ю щ и й , ключница, работ­
ницы.
Раб, который почти вытеснил свободного гражда­
нина из полевых работ, начал становиться для него
о п а с н ы м к о н к у р е н т о м также в ремесле и торговле,
которые А ф и н ы , казалось, хотели сохранить исклю­
чительно для своих свободных граждан. То развитие,
которое получили эти з а н я т и я , и та важная роль, ко­
торую рабы стали играть в Афинах, привели к этому
и з м е н е н и ю . Гражданин, который обогатился трудом,
не отказывался с о в е р ш е н н о от средств, которые рань­
ше открыли ему путь к богатству; н о , чтобы еще рас­
ширить и укрепить свои п р е д п р и я т и я , он занял в них
более высокое место. Он больше уже не работал сам —
он заставлял работать других; он больше уже не торго­
вал сам — он заставлял торговать других и послужил
образцом для знати, которая, не имея больше приви­
легий, кроме своего богатства, не сочла для себя пре­
досудительным прибегнуть к самому верному способу —
укрепить вместе со своими богатствами и свое полити­
ческое значение. В качестве хозяев ремесленных мас­
терских или купцов они н а ш л и для себя более выгод­
ным иметь в рабах «инструмент», «орудие» производства
для своих предприятий или пове ре нного во всех своих
операциях; и, таким образом, рабское население, уве­
личиваясь ч и с л е н н о , п р о н и к а л о также и в ту область,
которая была предназначена для свободного населе4 Зак. 3078

97

н и я . Стали покупать работника. Н и к а к о е п о м е щ е н и е
денег для всех классов граждан не было более выгод­
н ы м . Для более богатых это был особый род спекуля­
ц и и , для других — средство поправить свои дела. По
словам Д и о н и с и я Галикарнасского, это становилось
средством существования, а по словам Сократа в «Вос­
поминаниях» К с е н о ф о н т а , многие находили в исполь­
з о в а н и и р а б с к о г о труда в о з м о ж н о с т ь о б о г а щ е н и я и
составляли себе такой капитал, который позволял им
выполнять все тяготы государственных п о в и н н о с т е й .
Этим способом многие увеличивали, даже утраивали
свои доходы; даже врачи имели рабов, которые от их
имени занимались лечением наименее состоятельных
граждан. Благодаря такому способу м о ж н о было в лю­
бой отрасли з а н и м а т ь с я к а к и м угодно н е з н а к о м ы м
производством; ведь вместе с ремесленной мастерской
покупали и заведующего ею, как руководителя всего
этого предприятия. Так, Сократ, видя, к а к гетера Фе­
одота выставляет н а п о к а з на себе и на сопровождав­
шей ее толпе слуг все тогдашнее великолепие и рос­
кошь, спросил ее, есть ли у нее и м е н и е , или доходный
дом, или рабы, искусные в «ручных работах». Вопрос
по существу может показаться н а и в н ы м , но он под­
черкивает, что в тех слоях общества, к которым при­
надлежал ф и л о с о ф , такие ф о р м ы эксплуатации были
обычны. Прежде наблюдали, как люди от простого ре­
месла п о д н и м а л и с ь до з н а н и я и мудрости: Протагор
был н о с и л ь щ и к о м , когда Д е м о к р и т угадал в нем фи­
лософа по его манере складывать дрова. Теперь же можно
было видеть, как ф и л о с о ф ы занижаются производством.
Эсхин, один из учеников Сократа, приобрел фабрику
духов. Хотел ли он на практике п р и м е н и т ь те уроки по
э к о н о м и к е , которые некогда, согласно К с е н о ф о н т у ,
Сократ преподавал Аристарху? Однако это не принес­
ло ему чести, и его п р и м е р был плохим доказатель­
ством в пользу таких м е р о п р и я т и й . Чтобы пустить в
ход с в о ю ф а б р и к у , он з а н я л д е н ь г и по 3 д р а х м ы
98

с м и н ы , т. е. из 3% месячных, или 36% годовых. Вполне
п о н я т н о , что при таких условиях он должен был разо­
риться. Равным образом он занял деньги у Л и с и я из
расчета 9 оболов на мину, т. е. 1 1/2% месячных, или
18% годовых. Оратор не говорит, вел ли при таких про­
центах ф и л о с о ф свои дела лучше, но он говорит, что
он сам не мог получить с него ни процента, ни капи­
тала.
Таких мастерских различного рода, вполне орга­
низованных, не требующих ничего, кроме денежного
вклада, могло быть много в р а с п о р я ж е н и и одного и
того же гражданина. В наследстве К о н о н а одновремен­
но были рабы-позументщики и рабы, выделывавшие
лекарства. Отец Д е м о с ф е н а оставил ему два предприя­
тия на полном ходу: одно — оружейное, другое — кро­
ватное; отец Тимарха — девять или десять кожевни­
ков, одну красильщицу в пурпур, которая носила на
торговую площадь драгоценные в е щ и , выходившие из
ее рук, искусного в ы ш и в а л ь щ и к а и т. д. Кроме того, он
владел двумя к у з н и ц а м и в А в л о н е и во Ф р а с и л л е ,
в районе Л а в р и й с к и х рудников.
Для эксплуатации этих рудников о б ы ч н о приме­
нялись два способа. Согласно одному, тот, кто полу­
чал рудники от государства, предоставлял управля­
ющему весь риск, но и всю выгоду предприятия: он
давал ему рабов и за твердо установленную плату ос­
тавлял ему все плоды их труда, возлагая на него обя­
занность их кормить. При другом способе владелец руд­
ника сам брал напрокат рабов, нужных для этой работы.
Действительно, очень многие, вместо того чтобы са­
мим эксплуатировать какую-либо отрасль торговли или
п р о м ы ш л е н н о с т и или давать ее другим на эксплуата­
цию с использованием своих рабов, предпочитали от­
давать рабов напрокат предпринимателям или частным
л и ц а м . Людей этого рода, которых часто называют в
наших источниках н а е м н ы м и рабочими, было без со­
мнения не меньше, чем людей свободных, на той а ф и н 99

ской площади, где происходил наем работников. Этот
способ применялся в наиболее широком масштабе. Фи­
л о н и д имел 300 рабов, Г и п п о н и к — 700, а Н и к и й даже
1000, которых он отдавал напрокат для работы в руд­
никах. Быть может, отсюда извлекали м е н ь ш е выгоды,
но зато она была более верной. Этот прокат рабов был
подобен прокату скота: он гарантировал хозяина от
всяких потерь от болезней и даже от бегства рабов, так
как наниматель брал на себя обязательство предста­
вить их обратно по о к о н ч а н и и контракта в том же чис­
ле, в каком он получил их.
Этот прием п р и м е н я л с я не только по о т н о ш е н и ю
к рудникам и р е м е с л е н н ы м п р е д п р и я т и я м , им пользо­
вались иногда и по о т н о ш е н и ю к внутридомашнему
о б с л у ж и в а н и ю . Б ы л и граждане, к о т о р ы е , п р и м е н я я
известную э к о н о м и ю , вместо того чтобы держать по­
стоянных рабов, из тщеславия н а н и м а л и на время л и ц ,
которые д о л ж н ы были сопровождать и охранять их
ж е н щ и н или следовать за н и м и с а м и м и во время их
прогулок, — очень удобный прием, который и теперь
применяется в самых знатных и элегантных домах. Еще
чаще практиковался такой прием при экстраординар­
ных обстоятельствах, в д н и свадеб и больших празд­
неств. Так, нанимали поваров, которые приготовляли
обед для п и р о в , т а н ц о в щ и ц и ф л е й т и с т о к , которые
появлялись в конце пира. Во все времена музыка и
т а н ц ы — два искусства, которые ф и л о с о ф ы ставили,
можно сказать, в основу греческого образования, —
занимали заметное место на праздниках. Но в поэмах
Гомера молодые люди в хороводах выказывали гиб­
кость своего тела и изящество д в и ж е н и й , а старый пе­
вец — «аэд», вдохновленный музами, пел о славных
подвигах героев, а иногда и о похождениях богов. С тех
пор дело сильно переменилось. Производство благода­
ря рабству н а ш л о даже в этом материал для спекуля­
ц и и . Молодые девушки сладострастной И о н и и и со­
седних с П а ф о с о м ( с в я щ е н н ы м островом «золотой»
100

Афродиты) п р и б р е ж и й с о б и р а л и с ь по зову богача в
пиршественных залах целыми хороводами; были ли они
одеты? Об этом м о ж н о спросить, но ответить вполне
точно едва ли возможно. Больше того, дети, обучен­
ные к а к и м - л и б о подлым учителем, изображали почти
е с т е с т в е н н о п о х о ж д е н и я , в о с п е т ы е Гесиодом в его
«Эоях». Это обычай, засвидетельствованный, отражен­
н ы й в комедии всех веков, от Эвполиса и Аристофана
до Менандра и Ф и л е м о н а , о т м е ч е н н ы й сатирой, до­
п у щ е н н ы й самой ф и л о с о ф и е й . К с е н о ф о н т не видит
н и к а к о й неловкости вывести этот обычай на пиру, где
участвует Сократ. Во всем этом диалоге царит какой-то
тон испорченности, от которой л и ц а м , присутствую­
щим тут, даже самому Сократу, едва ли удается очис­
тить все ведущиеся речи. К а к раз ведь Сократ просит
учителя заставить двух молодых рабов танцевать под
условным видом граций, н и м ф или гор, о н , который,
несмотря на все свои п р е к р а с н ы е речи о н е б е с н о й
любви, является в и н о в н и к о м той бесстыдной сцены,
которой заканчивается пиршество.
Рабов н а н и м а л и также и для других дел. Нужно ли
говорить о бесчестном промысле Н и к е р а т ы , личности
вполне достоверной, тем более что и комедия часто
выводила на сцену л и ц подобного рода? Но имеет ли
право современное общество бросать обвинение в лицо
античному обществу? Являются ли наши «либераль­
ные» времена более н р а в с т в е н н ы м и , чем эти времена
рабства? По крайней мере у них больше стыдливости.
Аспасия, которая была не кем другим, как Никератой
высшего тона, Аспасия, которая своим ремеслом (оно
не было ни хорошим, ни честным, по словам Плутар­
ха) в некотором о т н о ш е н и и как бы оправдывала то,
что к о м и к и рассказывали о ее л и ч н о с т и , была подру­
гой и, может быть, ж е н о й Перикла, м ы с л я м и и пла­
нами которого она владела. Она была наставницей це­
лого ряда ораторов. Ее дом служил ш к о л о й для самого
отца греческой ф и л о с о ф и и . Сократ, нравственную чи101

стоту которого мы не подвергаем с о м н е н и ю (это ука­
зывает на ш и р о к о распространявшуюся порчу обще­
ственной нравственности), часто посещал ее со свои­
м и д р у з ь я м и . Его у ч е н и к и х о д и л и к н е й у ч и т ь с я
устраивать хорошие браки. А ф и н я н е приводили к ней
своих ж е н , вероятно, для того, чтобы она сообщила
им какие-либо секреты того очарования, которое в ней
находили, того дара нравиться, т а й н о й которого она
одна владела. Гетеры, как и все остальное, были пред­
метом гражданских сделок. Иногда двое граждан скла­
дывались, чтобы приобрести одну гетеру, и закон сан­
кционировал статьи этого позорного контракта: ведь
он мог дать место судебному процессу. Иногда эти гряз­
ные споры решались третейским судьей, который час­
то привлекался к таким скандальным делам: «Третейс­
к и е судьи, — говорит Д е м о с ф е н в ц и т и р о в а н н о й выше
речи, — в споре Ф р и н и о н а и Стефана р е ш и л и , чтобы
она (гетера) принадлежала им поочередно, по два д н я
каждому; на этих условиях о н и должны были стать дру­
зьями и забыть прошлое».

2
Рабы для труда и рабы для удовольствия, нахо­
дившиеся в р а с п о р я ж е н и и простых граждан для их соб­
ственных нужд и чаще в целях спекуляции для нужд
других, были иногда и с о б с т в е н н о с т ь ю государства.
Солон купил ж е н щ и н , чтобы основать публичные дома
в Афинах; и храмы, главным образом храмы Афроди­
ты, в крупных торговых центрах иногда имели рабов
подобного рода под с в я щ е н н ы м именем «гиеродулы»
(священные рабыни). Подобно баядеркам современной
И н д и и , они были п о с в я щ е н ы тому же культу в Э р и к ­
се, в С и ц и л и и и, если не выходить из пределов Гре­
ц и и , — в К о р и н ф е . Благочестие одних, чванство дру­
гих н а х о д и л о у д о в о л ь с т в и е п р и х о д и т ь н а п о м о щ ь
храмам, делая им п р и н о ш е н и я рабами; это о б ы ч а й ,
102

который восходил к героическим временам, обычай,
который подтверждают многие надписи, н а й д е н н ы е на
стенах с в я т и л и щ ; в к о н ц е к о н ц о в для рабов установи­
лось, как особая ф о р м а отпущения на волю, «посвя­
щ е н и е богам», своего рода «вольная» под гарантией
бога. Этот обычай распространился и на самые храмы
и на их рабов. К с е н о ф о н т из Эфеса, отправляясь на
о л и м п и й с к и е игры, обещал Афродите своей родины в
дар толпу девушек, если он вернется победителем; и
ода Пиндара — п а м я т н и к «вечнее меди» (по словам
поэта) — прославляет в ы п о л н е н и е им своего обета.
В этом храме было собрано более тысячи гетер, кото­
рых и мужчины и ж е н щ и н ы о б ы к н о в е н н о посвящали
таким образом богине: о н и способствовали, по словам
С т р а б о н а , п р и л и в у и н о с т р а н ц е в и тем увеличивали
богатство города, так как многие из иностранцев там
окончательно разорялись. Равным образом и в Корин­
фе гетеры п о л ь з о в а л и с ь своего рода о б щ е с т в е н н ы м
уважением. У них были свои собственные п р а з д н и к и ,
и в важных случаях древний обычай доверял им заботу
п р и н о с и т ь богине обеты за государство. Храм в Эрик­
се, с о п е р н и к храма в К о р и н ф е , во времена Диодора
С и ц и л и й с к о г о процветал более чем когда бы то ни
было. Нужно сказать, что он стал таким вследствие
благочестивой щедрости р и м с к и х проконсулов и пре­
торов, «которые засыпали его дарами и, слагая с себя
всю гордость своего важного п о л о ж е н и я , предавались
до самозабвения играм и с н о ш е н и я м с ж е н щ и н а м и ,
не думая, — прибавляет историк, — что есть для них
другая возможность сделать свое присутствие прият­
н ы м для божества». Но Страбон уже говорит об этом
блеске как о д а в н о исчезнувшем. Неизвестно, под вли­
я н и е м каких обстоятельств эти места могли так быстро
«очиститься» в правление Т и б е р и я .
В с в о ю очередь и города имели своих с в я щ е н н ы х
рабов, которые без с о м н е н и я в ы п о л н я л и свои обязан­
ности при ж е р т в о п р и н о ш е н и я х и во время празднеств.
103

лагал значительно увеличить, чтобы предоставить го­
сударству выгоды от эксплуатации рудников. Рабы ча­
стных л и ц могли со своей стороны содействовать сво­
им трудом государственным интересам, служа во флоте
или в армии. Во флоте их присутствие было я в л е н и е м
о б ы ч н ы м . О н и служили п р о с т ы м и матросами за счет
триерархов, которым надлежало заботиться о снаря­
ж е н и и и поддержании кораблей. В войске мы их обыч­
но находим как рабочих и л и ш ь в виде исключения
как солдат, когда к этому вынуждала опасность, угро­
жавшая государству. Таких п р и м е р о в мы находим мно­
го, начиная с великой эпохи персидских войн вплоть
до последних времен Греции, до тяжких дней ее борь­
бы против р и м л я н . Тогда, так же как в д н и М а р а ф о н а ,
о с в о б о д и л и рабов, чтобы з а и н т е р е с о в а т ь их о б щ и м
делом борьбы за независимость. Но было уже с л и ш к о м
поздно, и победитель Муммий продал на одних и тех
же аукционах хозяев, взятых в плен, и рабов, полу­
чивших свободу.
Гоплит со своим рабом в походе

Ч а щ е рабы в ы п о л н я л и работы, с в я з а н н ы е с потребно­
стями городского благоустройства. На их о б я з а н н о с т и
лежали о б щ е с т в е н н ы е работы, и даже, по словам Ари­
стотеля, им поручались определенные должности,
с ч и т а ю щ и е с я чисто р а б с к и м и , тогда, когда государ­
ство считало себя достаточно богатым, чтобы их опла­
чивать. Отсюда о п р е д е л е н и е государственного раба:
« п о с в я щ е н н ы й службе при судах (вообще при должно­
стных лицах) или о б щ е с т в е н н ы м работам». В Эпидам­
не все делалось руками государственных рабов, и афи­
н я н и н Д и о ф а н т хотел, к а к говорят, соединить в этой
категории всех тех, которые з а н и м а л и с ь каким-либо
ремеслом. В А ф и н а х сверх того было 1200 с к и ф с к и х
стрелков в качестве городской п о л и ц и и и много дру­
гих городских рабов, число которых К с е н о ф о н т пред-

104

Как случилось, что государства были доведены до
необходимости доверить рабам заботу о своей защите,
давать им з н а к и отличия и вскоре даровать права граж­
данства? Это было результатом того, что рабство рас­
пространилось на весь ж и з н е н н ы й обиход, рабы стали
обслуживать семью, взяли на себя заботы о земледе­
л и и ; в их руках оказались различные виды ремесла и
искусства; рабы занимали все н и з ш и е ступени госу­
дарственной службы, вытесняя гражданина; и ничто
уже не могло бороться против этой р е в о л ю ц и и , кото­
рая в демократических республиках действительно шла
на смену старому государственному строю. Чего боль­
ше всего здесь боялись — это ч и с л е н н о г о увеличения
членов о б щ и н . Законодатели видели в этом затрудне­
ние для своих строго установленных конституций, а
граждане — у м е н ь ш е н и е п р и в и л е г и й , достающихся на
долю каждого из них. Как раз при п о м о щ и рабов стре­
мились увеличить ресурсы государства; и, в противо105

положность м н е н и ю великих политиков и самых мудрых
ф и л о с о ф о в , рабов даже предпочитали поселившимся
в стране и н о с т р а н ц а м , так как о н и гарантировали, что
и с к л ю ч и т е л ь н о граждане будут п о л ь з о в а т ь с я всеми
выгодами от цветущего производства и растущей тор­
говли. Это было плохое предвидение будущего. Даже
тем государствам, которые сумели удержать свое сво­
бодное население количественно почти н е и з м е н н ы м ,
не удалось сохранить свою п р е ж н ю ю мощь, так как
о н и не могли защитить характера общественного строя
от тех в л и я н и й , которые стремились его разрушить; и
их рабы, даже еще более м н о г о ч и с л е н н ы е , не могли
дать им нужной д о п о л н и т е л ь н о й силы, так как не в
союзе с р а б а м и м о ж н о с о п р о т и в л я т ь с я с в о б о д н о м у
народу, к а к и м в день борьбы была М а к е д о н и я , а впос­
ледствии — р и м л я н е .

Глава шестая
ЦЕНА НА РАБОВ
Тот беглый обзор р а з л и ч н ы х о б я з а н н о с т е й рабов,
к о т о р ы й я сделал, позволяет мне подойти к двум но­
вым в о п р о с а м : о цене на рабов и об их числе в Гре­
ции вообще и в частности в А ф и н а х . Два ученых, сто­
я щ и х на первом месте по своим н а у ч н ы м заслугам —
Бёк в Германии и Л е т р о н н во Ф р а н ц и и , — оба избра­
ли эти вопросы предметом своего и с с л е д о в а н и я : пер­
вый — в своей « П о л и т и ч е с к о й э к о н о м и и А ф и н » , вто­
рой — в работе о н а с е л е н и и Аттики. Это говорит за
то, что после них остается сделать уже н е м н о г о , и,
по-видимому, м о ж н о было бы о г р а н и ч и т ь с я простым
пересказом результатов их и с с л е д о в а н и й . О д н а к о бо­
лее п о д р о б н ы й а н а л и з их работ не будет б е с п о л е з н ы м .
О п и р а я с ь на их э р у д и ц и ю , р у к о в о д я с ь тем методом,
к о т о р ы й о н и указали, с т а к и м б л е с к о м п р и м е н я я его
в своих и з ы с к а н и я х , н о в ы й а н а л и з будет в с о с т о я н и и
в некоторых пунктах и з м е н и т ь их метод доказательств
и даже их выводы. Сначала я буду говорить о цене на
рабов, отсылая читателя к к о н ц у этой главы, если он
захочет узнать т о л ь к о о к о н ч а т е л ь н ы е результаты, ми­
нуя путь д о в о л ь н о сухих и т я ж е л ы х доказательств и
анализа.

107

1
В одном из своих диалогов Лукиан, желая выразить
ту оценку, которую давали различным ф и л о с о ф с к и м
школам, устраивает публичную продажу и назначает
цены на всех ф и л о с о ф о в . Это р ы н о к рабов. Зевс (торго­
вец) старается вывести их в возможно чистом виде,
чтобы прельстить этим покупателей, а Гермес (глаша­
тай) созывает публику, устанавливает в порядке толпу
продаваемых рабов и открывает аукцион. Пифагореец
продается за 10 мин, но его покупает целое общество
заморских греков, его адепты из Кротона и Тарента.
Сократ без торга приобретается за 2 таланта; стоик Хри­
сипп, с помощью удивительного искусства и тонкой
хитрости, идет за 12 м и н . За перипатетика просят двад­
цать, потому что в нем два человека: тайный и я в н ы й ,
и, кроме того, Гермес дает понять, что он может полу­
чить немножко золота благодаря своим чудесным сек­
ретам; поэтому с назначенной цены сбавляется только
4 мины. Скептик Ф и л о н (Пиррон?), ленивый и невеже­
ственный, продан за мину, эпикуреец — за 2 мины; это
человек к о м п а н е й с к и й , но дорого стоящий и мало по­
лезный. Киренаик, который объявлял себя способным
напиваться вместе с хозяином, не находит себе поку­
пателя, как и прославленная чета, не отделимая друг от
друга по своему контрасту, — Демокрит и Гераклит,
эти два лика мизантропии. Я забыл Диогена-киника,
эту «душу мужского пола», этого гражданина всего мира,
который всюду и при всяких обстоятельствах чувство­
вал себя свободным как у себя дома, и который по сво­
ей нечистоплотности казался способным только на то,
чтобы копать землю. Однако Гермес восхваляет его как
очень подходящего для обязанностей привратника (эти
обязанности не всегда выполняли мужчины); но поку­
патель боится подобного сторожа; он скорее хочет сде­
лать из него матроса или садовника и предлагает 2 обо­
ла. Его ловят на этом слове.
108

В этой игре остроумия, где Лукиан сумел так хо­
рошо подметить обычаи и ф о р м ы продажи, он, п о видимому, должен был взять за о с н о в а н и е различные
ставки принятого тарифа. Кроме Сократа, который сто­
ит вне к о н к у р е н ц и и , и Диогена, за которого была за­
плачена цена самой плохой собаки, остальные расценки
держатся в общем в пределах р ы н о ч н ы х цен: мы это
увидим на дальнейших примерах; но я не думаю, что­
бы мы могли извлечь отсюда какие-либо точные ука­
зания о стоимости того или другого вида рабов. Мне
кажется, что Бек о ш и б а е т с я , думая найти в о ц е н к е
Ф и л о н а — 1 м и н а — цену людей, предназначенных
для работы на мельнице. Тогда на примере Диогена
нужно было бы назначить цену в 2 обола за матроса
или садовника — такое заключение более соответство­
вало бы прямому у к а з а н и ю текста. Наоборот, в другом
месте покупатель, чтобы заставить ф и л о н а идти и до­
казать скептику свои права как хозяина, грозит ему
отослать его на мельницу; отсюда я с н о , что он взял
его не для этой цели и заплатил за него мину, как за
раба ленивого и который ни на что не годится.
Одна фраза у К с е н о ф о н т а , цитируемая Бёком, дает
нам некоторое представление о расценках, которое
более подходит к о п и с ы в а е м о й эпохе.
Желая показать, что в о ц е н к е дружбы существует
много ступеней, Сократ употребляет сравнение с про­
дажей рабов: «Среди нас, — говорит он, — один стоит
две м и н ы , другой едва п о л м и н ы ; вот этот пять м и н , а
тот вот даже десять. Больше того: говорят, что Н и к и й
заплатил целый талант за заведующего работами в его
копях». Последняя цена является с о в е р ш е н н о исклю­
чительной, и с к р о м н а я сумма в п о л м и н ы тем более не
могла быть ценой крепкого, сильного раба. Но цена
раба уродливого или бесполезного могла падать еще
н и ж е , как, н а п р и м е р , б ы л о с Э з о п о м , к о т о р ы й , по
преданию, был продан за 60 оболов. Остальные ц е н ы ,
у к а з а н н ы е С о к р а т о м , д о л ж н ы б ы л и я в л я т ь с я более
109

обычными. П о и щ е м этому доказательства и посмотрим,
к каким различным видам рабов м о ж н о отнести по­
добные цены.
Цена на рабов видоизменялась сообразно с тем, к
чему о н и были пригодны: мужчины, пригодные для
работ на мельницах или в копях, были дешевле всего;
затем шли рабы, пригодные для какого-нибудь ремес­
ла, и, н а к о н е ц , предназначаемые для р о с к о ш и или для
удовольствий.
Д л я рабов труда их цена, естественно, определя­
лась тем количеством продукта, который о н и могли
дать. Эти два момента, взаимно друг друга определяя,
дают в о з м о ж н о с т ь пользоваться и м и для в з а и м н о й
проверки. Так, рабы, нанятые для эксплуатации Лав­
рийских к о п е й , давали хозяину чистого барыша в день
1 обол, или в год 360 оболов; кроме того, предприни­
матели д о л ж н ы были учесть возможность случайных
болезней или бегства рабов, так как по о к о н ч а н и и срока
контракта о н и д о л ж н ы были вернуть их в том же чис­
ле, в котором о н и их получили. При 12% на капитал,
о б ы ч н о м в А ф и н а х п р о ц е н т е для д е н е ж н ы х обяза­
тельств, этот доход представлял бы капитал в 3 тыся­
чи оболов, или в 5 м и н . Но доход с раба по своей при­
роде является п о ж и з н е н н о й рентой. Он должен был не
только возместить проценты с покупной ц е н ы , но дол­
ж е н был в определенный период времени восстано­
вить и самый капитал, так как этот капитал, поме­
щ е н н ы й в л и ч н о с т и раба, погибал вместе с н и м . Чтобы
извлечь из раба доходы, соблазнительные и для госу­
дарства, хозяева д о л ж н ы были из своего капитала из­
влекать д в о й н о й доход сравнительно с о б ы ч н ы м . Этот
доход, который не был ничуть преувеличенным для
большей части рабов, в эпоху, когда можно было по­
местить капитал без н а р е к а н и й за большие проценты
(18% были вполне з а к о н н ы м п р о ц е н т о м ) , не может
рассматриваться к а к чересчур высокий для рабов в руд-

110

никах. Ведь известно, к а к б ы с т р о и з н а ш и в а л а с ь ж и з н ь
рабочего от т а к о г о труда в н е з д о р о в ы х местностях.
И, конечно, н и к т о не подумает, что оговорка, кото­
рая возлагала на предпринимателя обязательство вер­
нуть по о к о н ч а н и и договора то же число рабов, могла
установить к выгоде хозяина действительную «вечную
ренту». Если несчастные случаи шли за счет предпри­
нимателя, то, без с о м н е н и я , при периодическом во­
зобновлении контракта использование и ф и з и ч е с к о е
ослабление раба о т н о с и л о эти убытки за счет хозяина.
При 24% 360 оболов ежегодной выручки представляют
стоимость в 250 драхм, или 2 1/ 2 м и н ы , за раба; и если
хоть н е м н о г о поднять о т н о ш е н и е дохода к капиталу
( н а п р и м е р п р о ц е н т о в 20—30), цена раба д о л ж н а была
упасть еще н е с к о л ь к о ниже. Вот какой вывод, по-ви­
димому, мы можем сделать из текста Ксенофонта. При­
ведя примеры Н и к и я и других, которые н а н и м а л и себе
рабов из расчета одного обола в день, предлагая госу­
дарству тот же план ф и н а н с о в о й о п е р а ц и и , автор го­
ворит: «Если объединить 1200 рабов, то в пять или шесть
лет один доход с них даст не м е н ь ш е шести тысяч».
Допустим, как это вполне позволяет продолжение
ф р а з ы , что государство уже владеет или приобретает
на свои собственные деньги первые 1200 рабов и что
доход с них будет употребляться, н а ч и н а я с конца пер­
вого же года, на приобретение новых рабов; так как
этот доход с каждым годом возрастает и в той же про­
порции возрастает число приобретаемых рабов, то мож­
но будет в пять лет приобрести 6 тысяч рабов по 122—
123 драхмы, а в шесть лет — по 193—194 драхмы. Так
как К с е н о ф о н т должен был показать возможность ре­
ализации своей системы в самом б л и з к о м будущем, то
наиболее б л и з к и м к истине будет срок, наиболее от­
д а л е н н ы й , указываемый им, а и м е н н о шесть лет, ко­
торый предполагает стоимость раба в 194 драхмы; и
если допустить, что автор, сам того не замечая, не-

с к о л ь к о преуменьшает о б ы ч н ы е ц е н ы , чтобы уложить
их в свои сметы, то, как м о ж н о заключить, реальной
ценой раба будет 200 драхм, или 2 м и н ы .
Д в е ц е н ы , довольно близкие друг к другу, уста­
н о в л е н н ы е выше (одна — стоимость общей продукции
довольно значительного числа рабов, другая — полная
стоимость еще большего количества), являются неиз­
б е ж н о с р е д н и м и ц е н а м и Это говорит за то, что инди­
видуальные цены могут быть ниже и выше этой нормы.
И действительно, в этой массе людей было много сту­
п е н е й в з а в и с и м о с т и от п р о и з в о д с т в е н н о й р а б о т ы ,
начиная от рабов, которые были заняты к о п а н и е м ям
и траншей, чтобы получить руду, и кончая теми, ко­
торые в мастерских обрабатывали это сырье и выделя­
ли чистое серебро. Итак, существовало заметное раз­
личие в продукции, даваемой рабами, и в их стоимости,
различие, которое не давало себя чувствовать, когда
составлялись сметы на аренду и покупку в большом
масштабе, но которое д о л ж н о было быть учтено при
договорах менее общего з н а ч е н и я . В одной из речей
Д е м о с ф е н а , в которой Бёк думает найти указание на
менее высокую цену на рабов этого рода, мне кажет­
ся, наоборот, указывается для них более высокая цена.
Чтобы можно было судить об этом, разобравшись во
всех обстоятельствах, я изложу это дело, о котором
идет речь.
Пантенет поручил Мнесиклу приобрести ему куз­
нечную мастерскую в р а й о н е М а р о н е й с к и х копей с
30 рабами, нужными для этой мастерской. Для этой
покупки он одолжил 105 м и н , которые получил в ссу­
ду от Эверга и Никобула. Мастерская и 30 рабов долж­
ны были служить залогом этого долга, и, для того что­
бы этот залог был лучше обеспечен, Пантенет составил
договор на продажу на их и м я . О д н а к о отдельным ак­
том кредиторы условились предоставить ему эксплуа­
т а ц и ю мастерской из расчета о б ы ч н о г о процента —
1 драхма в месяц, или 12% годовых; и о н и устанавли112

вают срок, когда Пантенет получит мастерскую в пол­
ную собственность, выплатив занятую сумму.
По ходу речи видно, что мастерская была куплена
специально на деньги Эверга, кредитовавшего на это
1 талант, а 30 рабов были куплены на деньги Никобу­
ла за 45 м и н . Отсюда сделали вывод, в том числе и Бёк,
что эти 45 мин представляют стоимость рабов, и, та­
к и м о б р а з о м , о п р е д е л я ю т с т о и м о с т ь каждого в 1 1/2
м и н ы . Но правильна ли эта цена? Это вовсе не вытека­
ет со всей необходимостью из природы всей этой сделки.
Под видом продажи и аренды все эти контракты на
самом деле являются не чем и н ы м , как закладной. Если
первый передавал заимодавцам вполне реальную соб­
ственность, то второй своими о г р а н и ч и т е л ь н ы м и ого­
ворками оставлял за Пантенетом реальные права на
собственность. С этой точки зрения и заимодавец и
д о л ж н и к могли говорить об этом имуществе как о сво­
ей собственности, но о н и были с в я з а н ы друг с другом.
И подобно тому как Пантенет не мог располагать ра­
бами без того, чтобы Никобул не отказался от своего
права, точно так же и Никобул, который их купил в
присутствии и с согласия Пантенета, не мог продавать
их без его подтверждения. Т а к и м образом, тут нет пол­
ной продажи, и цена, поставленная в контракте, мо­
жет и не обозначать п о л н о й ц е н ы . Вполне возможно,
что деньги, д а н н ы е кредиторами, служили не для пол­
ной уплаты за мастерскую и за рабов, но для доплаты
к той сумме, которую П а н т е н е т остался должен тем,
кто дал ему раньше деньги для этой п о к у п к и . Дей­
ствительно, он говорит несколько ниже, что стоимость
спорных вещей была гораздо выше той суммы, кото­
рую о н и дали ему взаймы. И это подтверждается тем,
что з а щ и т н и к приводит это заявление и не оспаривает
его. Пантенет, вернув себе право собственности на ра­
бов и на мастерскую, вновь продает их за 3 таланта
2600 драхм (в общем за 206 м и н ) . Это почти вдвое боль­
ше тех денег, что д а л и ему в з а й м ы оба кредитора
113

(105 мин). П р и м е н я я к этой новой цене мастерской и
рабов то о т н о ш е н и е , которое нам было д а н о первым
договором, где один обязался талантом, другой 45 ми­
нами, мы получим, что мастерская и соответствую­
щая часть копей будут стоить о к о л о 2 талантов, а 30
рабов — н е м н о г и м меньше 90 м и н , допустим, 3 м и н ы
каждый. Эта средняя цена в 2—2 1/ 2 м и н ы была ценой
рабов, употребляемых на самых простых работах в го­
роде или деревне. Два раба, о ц е н е н н ы х по 2 1/ 2 мины в
речи против Никострата, были отданы в наем, один
для какой-то работы вне дома, другой для жатвы, сбо­
ра винограда и других земледельческих работ. М о ж н о
сказать, что это была цена тех рабов, у которых цени­
лась только их ф и з и ч е с к а я сила.
Цена тех, чей труд требовал больших умственных
способностей, поднималась значительно выше. Мно­
гие тексты Д е м о с ф е н а , Эсхина и других ораторов дают
нам для известного числа рабочих этого рода и полную
сумму, и т о ч н ы й доход за год или за день. Но в этих
оценках есть некоторые о ш и б к и , которые зависят час­
тью от характера оратора, частью от самой природы
исследуемых объектов. Оратор есть прежде всего адво­
кат и, следовательно, поставлен в необходимость пре­
увеличивать или преуменьшать свои о ц е н к и , смотря
по обстоятельствам и требованиям своей судебной речи;
с другой стороны, даже не предполагая в нем интере­
са извращать истину, м о ж н о думать, что те ц и ф р ы ,
которые он приводит, могут иногда представлять л и ш ь
приблизительную стоимость рабов. Один п р и м е р из
Д е м о с ф е н а нам объяснит и подтвердит эти оговорки.
В наследстве, оставленном отцом Д е м о с ф е н а , на­
ходились две ф а б р и к и : одна оружейная, на которой
было 32 или 33 раба и о ц е н е н н а я в 190 м и н , другая —
кроватная, на которой было 20 рабов, заложенная за
40 м и н , всего 230 м и н для 52 или 53 рабов, которые
были у него в тот день, когда опекун взялся за управ­
ление его с о с т о я н и е м . Когда он сдавал отчет, то 14 из

этих рабов с суммой денег в 30 мин и домом той же
ценности составили всего 70 мин, т. е. 10 мин за 14 рабов.
Комментатор Д е м о с ф е н а п р и п и с ы в а е т это обесцене­
ние их старости, инвалидности и т. д.; поверим, что и
соображения оратора способствовали этому. Но эта сто­
и м о с т ь , п р и п и с ы в а е м а я о б е и м м а с т е р с к и м (190 и
40 м и н ) , допуская всю ее точность, может ли она одна
служить для определения стоимости рабов? Могло бы
показаться, что, согласно первой ц и ф р е , нужно уста­
н о в и т ь с р е д н ю ю цену на о р у ж е й н и к о в в 6 м и н и
в 2 м и н ы — для рабочего по кроватному делу. А между
тем это совсем не так. Последние не были куплены, но
были наняты в числе двадцати под кредит в 40 м и н , а
о б ы ч н о бывает, что залог п р е в ы ш а е т по стоимости
сумму, которую он гарантирует. Эта о ц е н к а , которая
дает 2 м и н ы за человека, может быть ниже действи­
тельной стоимости. В другом случае, наоборот, сумма в
190 м и н за всю мастерскую может быть много выше
цены одних только рабов; ведь сам Д е м о с ф е н говорит
нам, что эти рабы стоили по меньшей мере 3 м и н ы , а
другие — 5 и 6 м и н , и по конъюнктуре Рейске их нуж­
но различать так: тридцать по цене не меньше 3 м и н , а
два или три, я в л я в ш и е с я , без с о м н е н и я , руководите­
л я м и производства, по цене от 5 до 6 м и н . Сочтем
105 мин для первых тридцати из расчета по 3 1/ 2 м и н ы
за каждого и 15 мин для 2 или 3 остальных; всего полу­
чится 120 м и н ; остающиеся 70 мин будут представлять
стоимость оборудования, п о м е щ е н и я и орудий труда.

114

115

Текст Д е м о с ф е н а дает нам п р я м о цену в 3 и 6 мин
за раба-кузнеца: 3 мины за простого рабочего, 6, веро­
ятно, за руководителя производством. Один текст Эс­
хина позволяет нам подойти, правда, о к о л ь н о й доро­
гой, к очень близкому результату. Он говорит нам, что
отец Тимарха имел 9 или 10 рабочих, с а п о ж н и к о в ,
п р и н о с и в ш и х по 2 обола в д е н ь дохода, а руководитель
мастерской давал 3 обола. С к о л ь к о давали они в год?
Исходя из годового дохода по известному уже отноше-

нию, м о ж н о подойти к определению основного капи­
тала. Другими словами, сколько в году было у них тру­
довых дней? В общем это зависит от условий, в кото­
рые поставлен раб. Если он нанят на год, то цена его
труда должна быть распределена на все д н и из расчета
360 дней в году, как это показывает К с е н о ф о н т в сво­
их вычислениях; в других случаях трудовыми д н я м и
нужно считать д н и , когда рабы дают какую-либо про­
дукцию, и таких дней нельзя считать больше трехсот в
году. Таков, вероятно, был случай с рабочими Тимар­
ха: годовой доход с них был, т а к и м образом, равен
600 оболам с человека, а с руководителя мастерской —
750 оболам; допуская между этим доходом и капита­
лом обычное о т н о ш е н и е 25:100, получим, что раб будет
стоить 400 драхм, или 4 м и н ы , а руководитель — 6 м и н .
Если м о ж н о установить обычную цену рабов, за­
нятых д о б ы в а н и е м серебра или тяжелыми сельскими
работами, в 2 или 2 1/2 м и н ы , то, по-видимому, сред­
няя цена раба-рабочего должна быть более высокой,
н а п р и м е р от трех до четырех м и н , а для заведующего
мастерской — в полтора раза больше: от 5 до 6 мин. То,
что Н и к и й заплатил за своего управляющего целый
талант (60 м и н ) , является случаем исключительным и
не может приниматься в расчет при установлении сред­
ней цены раба.
Д о м а ш н и е рабы ц е н и л и с ь так же различно, как и
рабы на других работах, в зависимости от того, ис­
пользуются ли о н и для простого обслуживания или же
для работ, требующих большего умственного разви­
т и я , или для более и н т и м н ы х услуг. Д е м о с ф е н в про­
цессе о наследстве С п у д и я н а з ы в а е т раба ц е н о й в
2 м и н ы , но не дает точного указания о его занятии.
В речи против Ф е о к р и н а одна рабыня оценена в 5 м и н ,
но эта цена, я в л я я с ь результатом Судебной о ц е н к и ,
может быть рассмотрена здесь как максимальная. Цена
в 5 мин была довольно обычной, если раб приносил
на службу своему господину какой-либо свой талант.
116

У Плануды мы находим, что вместе с Э з о п о м был про­
2
дан певец за тысячу оболов (155 драхм, или 1 /3 м и н ы )
и «грамматик» (ученый) за 3 тысячи оболов (5 м и н ) ,
ц и ф р ы , которые в к о н е ч н о м счете, если их признать
п р а в и л ь н ы м и , дают невысокое представление о голо­
се певца и о з н а н и я х «грамматика»: один стоил дешев­
ле, чем рабочий на рудниках, а другой — дешевле за­
ведующего с а п о ж н о й мастерской. С о ф и с т ы , которых
А ф и н е й хотел поставить вне всякой ц е н ы , продава­
лись так же, как и другие; это доказывается на тысяче
примеров. Цена в 10 мин, данная К с е н о ф о н т о м , и цены
Л у к и а н а н а у ч е н и к о в П и ф а г о р а (10 м и н ) , с т о и к о в
(12 мин) или учеников Аристотеля (16 м и н ) скорее
могут дать представление о стоимости образованных
рабов, хотя последние цены и использование подоб­
ных рабов относятся скорее к римскому периоду. Рабы,
занятия которых специально предназначались для удов­
л е т в о р е н и я потребностей в р о с к о ш и , стоили много
дороже. Самого плохого повара нельзя было нанять
дешевле одной драхмы (6 оболов), а у Плавта один из
поваров уверяет, что его нельзя нанять дешевле чем за
один nummus, — это д в о й н а я драхма, или 12 оболов;
л а т и н с к и й поэт всегда этим словом обозначает сто­
имость этой монеты. За эту цену н а н и м а л и с ь флейтис­
т к и , в о л ь н о о т п у щ е н н и ц ы или р а б ы н и . Что касается
других рабов, цена которых вполне зависела от прихо­
ти или от ф а н т а з и и , то эта цена могла быть еще более
высокой. Два а ф и н я н и н а , которые составили компа­
н и ю , чтобы купить Неэру, заплатили за нее 1/2 талан­
та, или 30 м и н , а когда ею пресытились, предложили
ей свободу за 20 м и н , внеся каждый по 500 драхм при
условии, что она не останется в К о р и н ф е . Эту же цену
в 20 и 30 мин приводит и Исократ. Эти же цены можно
найти наиболее часто в новой комедии, у Ф и л е м о н а ,
Д и ф и л а и Менандра, лучшие произведения которого
Теренций перенес в р и м с к и й театр. Т е р е н ц и й оцени­
вает маленькую рабыню, некоторую обстановку и мел117

кие расходы в 10 м и н ; флейтистка стоит 20 м и н ; лю­
бовница Ф е д р и я — 30 м и н ; маленькая негритянка и
евнух — 20 м и н . Но здесь мы уже подходим к временам
после Александра, и, как мы увидим ниже в связи с
Римом, эти ц е н ы тогда были п р и л о ж и м ы даже к ра­
бам, приобрести которых господа не так уж стреми­
лись.

ванный Д и о п и т о м , мог получить свободу только це­
ной уплаты 9 талантов. Но эти ц е н ы , определенные
жадностью пирата, спекулировавшего на своей добы­
че, не могут считаться мерилом стоимости, равно как
и цены за какую-либо р а б ы н ю , диктуемые страстью
или капризом.

Если могли явиться некоторые с о м н е н и я относи­
тельно зачастую очень интересных вычислений орато­
ров или с о в е р ш е н н о свободных о ц е н о к поэтов, то в
историческом материале мы находим о с н о в а н и я для
того, чтобы их рассеять. Правда, историки говорят реже
о рабах, чем о пленных, менее о повседневных ценах,
чем о выкупных деньгах; но выкупные суммы за плен­
ных обычно должны были регулироваться средней сто­
имостью рабов. Ряд документов, приводимых Бёком,
дает нам возможность проследить постепенное повы­
шение цен из века в век. Незадолго до начала персидс­
ких войн выкуп составлял 2 м и н ы ; во времена Диони­
сия Старшего — 3 м и н ы ; во времена Ф и л и п п а — от
3 до 5 м и н , при эпигонах Александра — 5 мин за раба
и 10 мин за свободного. И м е н н о за эту цену в 5 мин
Клеомен, не имея возможности восстановить граждан­
ское население Спарты, предложил илотам свободу и
право с оружием в руках вместе со спартанцами защи­
щать наводненную врагами страну. К а к можно видеть,
эти цены вполне соответствуют средней цене рабов,
установленной ораторами, и той, которая должна была
быть ходовой в те времена. Я оставляю в стороне вы­
купные суммы некоторых л и ц , выдающихся или по
своим нравственным качествам или по богатству: Пла­
тон был выкуплен за 20 или 30 м и н , Никострат — за
25 мин, а известный Амфилох, п о с л а н н ы й Ф и л и п п о м ,
чтобы вести переговоры о выкупе пленных и аресто-

И с т о ч н и к и другого рода в о з в р а щ а ю т нас к тем
средним ценам, которые мы п р и н я л и .
Прежде всего это египетский папирус — тот хруп­
к и й д о к у м е н т , из к о т о р о г о Л е т р о н н сумел извлечь
столько исторических данных специально по рабству, —
с о о б щ а ю щ и й нам о двух беглых рабах. Вознагражде­
н и е , о б е щ а н н о е за них тому, кто приведет беглеца,
равно 2 талантам 3 тысячам драхм; тому, кто укажет,
где они скрываются, — 1 талант 2 т ы с я ч и драхм, если
это место с в я щ е н н о е , и 3 таланта 500 драхм — если
это ж и л и щ е состоятельного человека, — разница, ко­
торая может показаться с т р а н н о й , но которая вполне
объяснима. Если раб находится под покровительством
места, обладавшего правом убежища, то более трудно
получить его обратно; но если он нашел убежище у
частного человека, имеют право потребовать его выда­
чи со всеми проторями и убытками, если это человек
состоятельный.
Цена, даваемая тому, кто приведет раба, освобож­
д е н н а я от этих привходящих м о м е н т о в , точнее пред­
с т а в л я е т н а м с т о и м о с т ь , к о т о р у ю тогда и м е л раб:
2 таланта 3 тысячи драхм. Летронн указал, что тут дело
идет о медном таланте, соответствовавшем мине се­
ребра. Т а к и м образом, эта сумма равна 2 1/2 м и н а м —
цена умеренная для этой эпохи. Это объявление, най­
денное среди бумаг более позднего времени, имеет свою
дату благодаря гениальной прозорливости ученого кри­
тика; она датируется 25-м годом царствования Птоле­
мея Эвергета II (Фискона), 9 августа 145 г. до н. э. Может
быть, действительно вознаграждение было несколько
ниже настоящей ц е н ы за раба; нужно считать более

118

119

2

или менее н е с о м н е н н ы м , что и хозяин был заинтере­
сован найти его и что этот интерес его не был беско­
рыстным. Заметим, кроме того, что дело идет о двух
беглецах, и это само по себе понижало их стоимость.
Больше того, у одного из них это было уже не первой
попыткой к бегству: он носил на себе печать прежней
вины; и, н а к о н е ц , по-видимому, о н и были употреб­
л я е м ы для самых н и з к и х работ в д о м а ш н е м обиходе.
Кроме этого папируса у нас есть средство для кон­
троля этих д а н н ы х при п о м о щ и д о в о л ь н о большого
числа надписей из Д е л ь ф . О н и указывают на посвяще­
ние или на освобождение рабов под видом продажи,
где бог является покупателем; цена, внесенная рабом
в руки того, кто в ы п о л н я е т этот акт, точно обозначе­
на в этом торжественном контракте. Эта цена чаще всего
равна 3 или 4 м и н а м . В 431 н а д п и с и из собранных Ве­
шером и Ф у к а р о м приблизительно 150 рабов, мужчин
и ж е н щ и н почти в р а в н о м числе, были проданы по
цене 3 м и н ы каждый и 120 — по 4 м и н ы . От этих сред­
них ц и ф р ц е н ы уклоняются в сторону п о в ы ш е н и я и
п о н и ж е н и я о ч е н ь з а м е т н о . Так, 45 человек, из них
20 ж е н щ и н , были п р о д а н ы по 2 м и н ы ; 14, большей
частью молодые мальчики и девушки, — немного до­
роже 1 м и н ы , трое или четверо — дешевле 1 м и н ы ;
н о , с другой с т о р о н ы , мы там находим 40 человек,
ж е н щ и н и мужчин, проданных по 5 м и н ; от 20 до 25
человек продано по 6 м и н ; один мужчина — за 7 м и н ;
один к у п л е н н ы й раб и один с и д о н я н и н — за 8 м и н ;
еще другой — за 9 м и н ; 3 ж е н щ и н ы , рожденные в доме,
проданы за 7, 8 и 10 м и н ; другая ж е н щ и н а — за 8 м и н ;
еще одна, которая умела играть или выделывать флей­
ты, — за 10 м и н ; одна ж е н щ и н а , рожденная в доме, —
за 15 м и н . Варвары не исключены из числа тех, за кого
платятся самые в ы с о к и е ц е н ы . Из пяти человек, оце­
ненных по 10 м и н , — два ф р а к и й ц а и один галат. Не­
кий а р м я н и н дошел до ц е н ы в 18 м и н . Другие подоб­
ные же н а д п и с и , н а й д е н н ы е в Халеоне (недалеко от
120

А м ф и с с ы ) и в Т и ф о р е е (в Д о р и д е ) , дают ц и ф р ы , ко­
торые достигают и даже превосходят самые высокие
цены д е л ь ф и й с к и х надписей. В Халеоне было внесено
за раба тысячу драхм (10 м и н ) ; в Т и ф о р е е раб был
оценен в 5 м и н , одна ж е н щ и н а по двум надписям —
в 10, а цена за одного мужчину дошла даже до 20 мин.
Что касается средних цен в 3 и 4 м и н ы , то если они
несколько ниже тех, которые мы получили в других
случаях для того же времени, то нужно заметить, что
эти акты в сущности являются актами не продажи, а
отпущения на волю на довольно тягостных условиях,
и что многие из них соединяют с выкупной суммой
требование оставаться у продавца определенное вре­
мя, иногда в течение всей его ж и з н и , или платить ему
(или кому он укажет) о п р е д е л е н н ы й оброк. Подобного
рода условия создавали д о п о л н и т е л ь н у ю плату, кото­
рая д о л ж н а была необходимо отразиться на первой.
Ж е н щ и н а , проданная богу за 5 м и н при условии оста­
ваться у своих хозяев до к о н ц а их ж и з н и , тотчас от­
купается от этого обязательства за 3 м и н ы ; второй акт
написан сбоку на той же плите, как и первый.
М н о г и е из этих надписей, очевидно, относятся к
римскому периоду, как, н а п р и м е р , надпись Гиампо­
лиса, которая упоминает имя Траяна; все надписи при­
надлежат по меньшей мере к эпохе после Александра:
Курциус, а за н и м и Вешер и Ф у к а р полагают, что ни
одна из них не может быть отнесена ко времени ранее
македонской эпохи. Т а к и м образом, они принадлежат
к тому времени, когда д е н ь г и , став менее р е д к и м и ,
подняли цену вещей; поэтому надо думать, что и сред­
няя стоимость будет н е с к о л ь к о в ы ш е , чем во времена
Д е м о с ф е н а . Но эта средняя стоимость, которую, при­
нимая в расчет все привходящие обстоятельства, мож­
но установить в 4 или 5 мин, подтверждает более низкие
ц и ф р ы , к которым мы п р и ш л и для предшествующего
времени. И с к л ю ч е н и я в ту или другую сторону не име­
ют здесь з н а ч е н и я . Цены в мину и м е н ь ш е касались
121

детей или имели место в особых случаях. Если такие
особые условия отсутствовали, то м о ж н о думать, что
тут б ы л и о с н о в а н и я , к о т о р ы е п о д р а з у м е в а л и с ь :
о с н о в а н и я п р и в я з а н н о с т и , как в том случае продажи
рабыни, рожденной в доме, когда она была оценена в
20 статеров (80 драхм) молодой девушкой, которая от­
дает ее богу с согласия своей матери и своих братьев;
это своего рода среднее между д а р е н и е м и продажей,
освобождение на волю почти даром; но тут может быть
также о с н о в а н и е выгоды: раб может быть настолько
бесполезным, что есть полный расчет для хозяина из­
бавиться от него за мину, за 20 статеров и даже еще
дешевле. Ч т о же касается цен в 10, 15 и 20 м и н , в них
нет ничего экстраординарного для отдельных случаев.
Ведь даже во времена Д е м о с ф е н а , как мы видели, двое
граждан купили Неэру за 30 м и н и дали ей вольную за
20 м и н ; заметим кстати, что о б ы ч н о такие повышен­
ные о ц е н к и мы встречаем при женских именах.
Подводя итог, мы можем сказать, что в период
между П е л о п о н н е с с к о й в о й н о й и владычеством Алек­
сандра цены на рабов были 2—2 1/2 м и н ы ; это были
рабочие в рудниках и на работах н и з ш е й квалифика­
ц и и ; от 3 до 4 м и н — для рабов-ремесленников; от 5 до
6 м и н — для руководителей мастерских; соответству­
ю щ и м и были цены на д о м а ш н и х рабов, смотря по их
служебным о б я з а н н о с т я м ; ц е н ы повышаются до 10 и
15 м и н для рабов выдающихся умственных способнос­
тей или з н а н и й ; эта цена повышается еще более для
рабов, предназначенных для специальных целей рос­
к о ш и или л и ч н ы х удовольствий (об этом м о ж н о судить
по многим примерам найма или продажи); цена под­
нимается в этих случаях до 20 или 30 м и н . Здесь не
может быть установлено границ. Но когда мы имеем
дело с б о л ь ш и м и массами, каково бы ни было поло­
ж е н и е каждого отдельного л и ц а , средняя цена остает­
ся 2 м и н ы во время персидских в о й н , около 3 м и н в

122

течение П е л о п о н н е с с к о й войны и правления Алексан­
дра и от 4 до 5 мин при царях, наследовавших ему.
Вот что стоил человек у греков! О б р а з о в а н н ы й
человек во времена Д е м о с ф е н а мог стоить столько же,
сколько и лошадь; правда, Аттика имела мало лоша­
дей и много образованных людей. Действительно, че­
ловек, как только он с т а н о в и т с я простым орудием,
которым можно торговать, не стоит больше того, что
он дает в обиходе; и если при стечении известных об­
стоятельств этого товара предлагают больше, чем тре­
буется, то и цена на рабов понижается и будет ниже
цены самых о б ы к н о в е н н ы х вещей: во Ф р а к и и часто
людей меняли на соль. П о л о ж е н и е рабов, без сомне­
н и я , не будет всегда меняться в соответствии с этими
и з м е н е н и я м и в цене, так как нельзя с о в е р ш е н н о отре­
шиться от их природных качеств; но, с другой сторо­
ны, н е в о з м о ж н о , чтобы их стоимость не влияла на их
положение; человек, п о п а в ш и й в разряд вещей обще­
го хозяйства, плохо или хорошо, но подчиняется жес­
токому закону собственности.

Глава седьмая
О КОЛИЧЕСТВЕ РАБОВ В ГРЕЦИИ,
В ЧАСТНОСТИ В АТТИКЕ
Стоимость рабов является вопросом интересным,
но и м е ю щ и м л и ш ь специальное значение. Он ничего
не прибавляет нам к знакомству ни с положением ра­
бов, ни с характером их работы; он только классифи­
цирует их в зависимости от стоимости среди других
вещей, в число которых о н и занесены. Определение
числа рабов имеет гораздо большее общее значение.
Пока численность рабов не определена хотя бы при­
близительно, трудно заключить, в к а к о й степени те
источники, которые питали рабство, способны были
регулярно содействовать его распространению, каков
был удельный вес рабства в труде и какое место зани­
мало о н о в законе. Было бы еще более трудным делом
определить, как я попытаюсь сделать это несколько
ниже, то в л и я н и е , которое этот институт рабства дол­
жен был оказать на классы свободных и на классы по­
рабощенных. Ч е м объясняется частая необходимость
сдерживаться господину при всей полноте его абсо­
л ю т н о й власти? Почему, испытывая такие мучения,
такую безнадежность, раб проявлял терпение, безро­
потную п о к о р н о с т ь , вплоть до тех д н е й общего броже­
н и я и смуты, когда были поколеблены самые основы
124

античного общества? Для того чтобы ответить на все
эти в о п р о с ы , к а с а ю щ и е с я общества, с о с т о я щ е г о из
свободных и рабов, выяснить все проблемы, которые
могут возникнуть по поводу его конституции, характе­
ра и духа, — для этого нужно прежде всего, чтобы
было установлено, в каком с о о т н о ш е н и и участвуют оба
эти элемента в его ф о р м и р о в а н и и . Таким образом, про­
стой, казалось бы, вопрос о цифрах поднимается на
высоту вопроса социального. Этот вопрос является од­
ним из основных вопросов истории рабства. Его важ­
ность оправдывает, без с о м н е н и я , тот подробный раз­
бор отдельных вопросов, к которому я приступаю.

1
То, что мы видели относительно п р и м е н е н и я ра­
бов и той выгоды, которую м о ж н о было от них полу­
чить, заставляет нас думать, что они были очень мно­
гочисленны в Афинах и в тех городах, которые, подобно
А ф и н а м , занимались ремеслом и торговлей. Если ве­
рить участникам пира у А ф и н е я , то перепись Демет­
рия из Фалер подсчитала в Афинах 20 тысяч граждан,
10 тысяч метеков и 400 тысяч рабов; в К о р и н ф е , по
его же словам, было 460 тысяч рабов, а в Э г и н е — 470
тысяч. Эти ц и ф р ы , в общем п р и н я т ы е с о в р е м е н н ы м и
авторами, были подвергнуты Л е т р о н н о м пересмотру.
Прежде всего он отметил обычную неточность компи­
лятора и исключительные преувеличения в этом от­
рывке; на пиру каждый старался перещеголять своего
соседа по столу, приводя ц и ф р ы и произвольно повы­
шая их сравнительно с ранее у к а з а н н ы м и . Достаточно
будет о д н о г о п р и м е р а : Э г и н а , б е с п л о д н ы й утес в
4 квадратных м и л и , — и на нем 470 тысяч рабов! Та­
ким образом, поставив под с о м н е н и е правдивость этих
данных, Летронн занялся вопросом о населении Атти­
ки. В блестящем исследовании, где д а н н ы е современ­
ной статистики приходят на п о м о щ ь , чтобы объяснить
125

и проверить тексты древних писателей, он показал,
что число а ф и н я н , достигших гражданского возраста,
т. е. старше двадцати лет, довольно устойчиво держа­
лось в пределах от 19 до 21 тысячи для обоих периодов:
и от П е л о п о н н е с с к о й войны до битвы при Херонее, и
от Херонейской битвы до первых п р е е м н и к о в Алек­
сандра. В среднем для каждого из этих периодов мы
получаем ц и ф р у 20 тысяч. После нового закона о насе­
л е н и и это число выражается ц и ф р о й 33434 для всего
мужского н а с е л е н и я , а вместе с ж е н щ и н а м и мы полу­
чаем общее число жителей А ф и н в 66868 человек. За­
тем 10 тысяч метеков, отмеченных в списках по пере­
писи, в возрасте, с п о с о б н о м носить оружие, т. е. от
двадцати до шестидесяти лет; это дает для мужского
населения 19629 человек и для всего населения — от
39 до 40 т ы с я ч . Т а к и м образом, первые две ц и ф р ы
А ф и н е я , к а с а ю щ и е с я граждан и метеков, вполне при­
емлемы; остаются рабы, которые учитывались не по
полу, не по возрасту, но поголовно, к а к скот, без раз­
л и ч и я возраста, пола или п о л о ж е н и я ; их количество
нас интересует о с о б е н н о , и преувеличение их числа
особенно хотел доказать Летронн. Фразе А ф и н е я , ко­
т о р ы й насчитывает в Л а в р и й с к и х рудниках десятки
тысяч рабов (там м о ж н о предположить, говорит он,
более чем 720 тысяч человек), он противополагает от­
р ы в о к из К с е н о ф о н т а по поводу эксплуатации этих
рудников. По словам К с е н о ф о н т а , государство должно
было бы, для того чтобы вести там работы, иметь ра­
бов в количестве, п р е в ы ш а ю щ е м в три раза количе­
ство а ф и н я н . Если допустить, что тут говорится только
о собственно а ф и н я н а х , об а ф и н я н а х , вписанных
в гражданские с п и с к и , тогда дело идет здесь только
о 60 т ы с я ч а х р а б о в , и автор, советуя далее приба­
вить 10 тысяч, по-видимому, хотел этим достичь той
ц и ф р ы , которую он наметил, и оправдать этим свои
предположения. Т а к и м образом, в действительности
могло быть 50 тысяч только рабочих; ж е н щ и н ы и дети
126

не должны были п р и н и м а т ь с я в расчет при этом ис­
ч и с л е н и и . Н о , как это явствует из многих мест, среди
рабов ж е н щ и н н а с ч и т ы в а л о с ь гораздо м е н ь ш е , чем
мужчин, еще м е н ь ш е семейных и мало детей. Поэтому
Летронн считает для этой группы слабых и хрупких
вполне достаточным удвоить то число, которое он оп­
ределил для мужчин, способных к труду, т. е. всего 100
тысяч.
Когда вопрос прошел через такие искусные руки,
когда тексты в достаточно б о л ь ш о м количестве уже
собраны и сопоставлены, тогда более легко еще раз
проверить их критически. Я п о з в о л я ю себе возвратить­
ся к некоторым пунктам работы Летронна, к о н е ч н ы е
выводы которого я изложил, и прежде всего остано­
виться на двух основных для нас пунктах. Мне не пред­
ставляется необходимым, к а к это делает А ф и н е й , уве­
личивать количество рабского н а с е л е н и я Аттики до
720 тысяч душ или с н и ж а т ь его вместе с К с е н о ф о н т о м
до 50 тысяч рабов-мужчин в возрасте, пригодном для
работы. У А ф и н е я мы имеем два момента: есть число
400 тысяч рабов — число, заимствованное из переписи
Д е м е т р и я Ф а л е р н с к о г о , п о авторитетному у к а з а н и ю
Ктесикла; и затем м н е н и е , в ы с к а з а н н о е другим участ­
ником пира, единственно под гарантией самого авто­
ра, что все эти десятки тысяч рабов работали в рудни­
ках. Если бы он сказал даже «все» или «большей частью»
(а он не говорит определенно ни того, ни другого), то
и это утверждение во в с я к о м случае было бы преуве­
л и ч е н и е м . И это преувеличение объясняется как фор­
мой беседы, так и ролью того л и ц а , которое в каче­
стве р и м л я н и н а хотело возвысить Рим перед Грецией:
в Риме столько тысяч рабов употребляются единствен­
но для р о с к о ш и , тогда как в Греции этот крез Н и к и й
употреблял их на тяжелых работах с целью наживы.
Т а к и м образом, какова бы ни была в сущности мысль
Афинея, сопоставление этих двух фраз совершенно я с н о
представляет не п р о д о л ж е н и е и не д о п о л н е н и е его
127

мысли, но два различных, противоречащих друг дру­
гу, утверждения. Нужно выбирать между толкованием
автора и текстом, к о т о р ы й , будучи дан как результат
переписи, включает в себя необходимым образом об­
щее количество н а с е л е н и я , в том числе и население
рабское, ж е н щ и н и мужчин всех возрастов и всех про­
ф е с с и й . Я не ставлю здесь вопроса ни о подлинности,
ни о верности этого места, я стараюсь найти только
п р а в и л ь н ы й смысл его, и он не может быть сомни­
тельным.
О с н о в н о й текст А ф и н е я относится, таким обра­
зом, ко всем рабам, а не только к р аб оч им в копях.
У К с е н о ф о н т а , наоборот, вопрос идет только о рабах,
работающих в копях в пользу государства; содержание
этой главы с о в е р ш е н н о точно объясняет его мысль. Он
говорит о доходах Аттики и, главным образом, о сред­
ствах, скрытых в Л а в р и й с к и х копях, таких средствах,
которые, по-видимому, все увеличиваются, вместо того
чтобы уменьшаться; он указывает, что не хватает рук
для их эксплуатации, что ресурсов копей хватит для
всякого п р е д п р и я т и я ; н и к а к а я к о н к у р е н ц и я не может
быть им страшна, н и к а к о е изобилие материала не мо­
жет п о н и з и т ь их стоимости. Таковы были выставлен­
ные им п р и н ц и п и а л ь н ы е п о л о ж е н и я (я не берусь их
защищать); таковы выводы, которых в д а л ь н е й ш е м я
не поддерживаю. Государство уступало частным л и ц а м
некоторую часть копей за известное вознаграждение; с
другой с т о р о н ы , богатые граждане, не эксплуатируя
н и к а к и х участков л и ч н о с а м и , держали рабов, кото­
рых они отдавали в наем предпринимателям на извест­
ных условиях. Ф и л о н и д , Г и п п о н и к , Н и к и й , к а к м ы
видели, и м е л и по 300, 600 и 1000 рабов, из которых
каждый п р и н о с и л им в д е н ь по 1 оболу дохода за вы­
четом всех расходов; время К с е н о ф о н т а дает нам мно­
го других аналогичных примеров. Так, рудники, гаран­
тируя предпринимателю определенную
выгоду,
становились и с т о ч н и к о м новых доходов: для государ128

ства, которое сдавало участки, для богача, который от­
давал в наем рабов. Пусть государство тоже владеет ра­
бами и имеет возможность сдавать их в наем тому, кто
получил от него в аренду на определенный срок учас­
ток; таким образом оно могло бы удвоить свою при­
быль. Нет ничего проще этого плана; нет ничего легче
его реализации. Государство больше чем кто-либо дру­
гой в силах приобрести рабов; о н о их возьмет от всех,
кто только захочет ему продать их. И это будет справед­
ливо по о т н о ш е н и ю к тем, кто боится такой конкурен­
ции. Лучше чем кто-либо государство может отдать ра­
бов в наем, так как те, кто занимается эксплуатацией
этих копей, уже обязаны ему по самой природе своего
п р е д п р и я т и я . И т а к , пусть государство п р и о б р е т а е т
столько, чтобы на каждого а ф и н я н и н а приходилось по
три раба, всего приблизительно 60 тысяч. Это чистых 60
тысяч оболов в день, за вычетом всех расходов, без ма­
лейшего риска; это, считая в году 360 дней, 600 талан­
тов в год дохода; такой доход, который а ф и н я н е полу­
чали с союзников во времена Перикла! Без с о м н е н и я ,
нельзя найти лучшего помещения общественных денег;
и прибавьте, что нет п о м е щ е н и я более верного. Ведь в
конце концов, говорит К с е н о ф о н т , так как серебро ча­
стных лиц ничем не отличается от серебра государствен­
ного, кто может помешать откупщикам доходов обра­
тить его обманным образом в свою пользу? Украсть так
просто государственных рабов будет нельзя, т а к как на
них будут клейма.
Анализируя эту главу К с е н о ф о н т а , я отчасти ее и
комментировал тем, что к словам автора я прибавил
свою интерпретацию. Но те тексты, которые я здесь
цитирую, подтвердят, думаю, мой к о м м е н т а р и й . Я ос­
тановлюсь более с п е ц и а л ь н о на том м н е н и и , с кото­
рым я считаю нужным не соглашаться. Я с н о , что Ксе­
н о ф о н т не говорит, будто нужно увеличить рабское
население Аттики до 60 тысяч человек, способных к
труду, но он предлагает установить, н е з а в и с и м о от
5 Зак. 3078

129

частных рабов, корпус в 60 тысяч рабов государствен­
ных, которых м о ж н о будет отдавать в аренду в интере­
сах государственного казначейства для эксплуатации
копей. Предложение «до тех пор, пока не будет по три
на каждого а ф и н я н и н а » о т н о с и т с я к подлежащему,
которое непосредственно предшествует ему: «государ­
ственные рабы» — слова, неотделимые в этой фразе,
неотделимые и в мыслях автора, который как раз и
устанавливает эту противоположность между рабами,
находящимися в частном владении, и теми, приобре­
тение которых он рекомендует государству, вплоть до
доведения их до установленного числа. Если предпола­
гаются оба вида рабов (текст, по моему м н е н и ю , абсо­
лютно не дает нам на это права), то эти выражения
должны были бы в дальнейшем по необходимости при­
меняться или к общему о ф и ц и а л ь н о засвидетельство­
ванному числу рабов без р а з л и ч и я пола и возраста
(и отсюда п р и ш л о с ь бы заключить, что это число во
времена К с е н о ф о н т а не п о д н и м а л о с ь выше 60 тысяч
человек), или к рабам, о которых с п е ц и а л ь н о идет речь
в этой главе, к рабам из к о п е й , и это соответствует
тому смыслу, которого я считаю нужным придержи­
ваться.

Рабский труд на рудниках в Древней Греции

130

Но что делать с этими 60 т ы с я ч а м и человек поми­
мо указанного труда в копях? Всегда ли Л а в р и й с к и е
копи требовали такого к о л и ч е с т в а рук? К с е н о ф о н т
предвидел такое возражение, и у него есть ответ на
него. Когда будет много людей, которых можно нанять,
будет много и л и ц , готовых их нанимать, и те, кото­
рые имеют уже рабочих, будут еще брать их у государ­
ства, так как в копях еще много работы. Но он допус­
кает, что его проект не будет выполнен ц е л и к о м ; он
просит, чтобы его хотя бы признали в п р и н ц и п е и что­
бы по мере надобности его начали выполнять, и при
этом на те средства, которые это предприятие будет
само приносить ежегодно. В результате последует уве­
л и ч е н и е р а б о в с 1200 до 10 т ы с я ч , п р и н о с я щ и х
100 талантов дохода. Но, говорит о н , доход на этом не
остановится; высчитывая этот доход с каждого раба
отдельно, он полагает, что их число не перестанет уве­
личиваться. «Ведь все доказывает теперь, — говорит
он, — что там никогда не будет столько рабов, сколь­
ко требует работа», и он указывает еще на неиссякае­
мое количество этих рудных богатств, их безграничное
распространение в ширину, их беспредельную глуби­
ну. Однако, чтобы продолжать развитие этого дела до
такой высоты, чтобы Аттика могла извлекать из своей
собственной почвы те доходы, которые она некогда
получала извне, «чтобы она могла удовлетворять свои
собственные нужды и перестала б е с п о к о и т ь греческие
п л е м е н а с в о и м и ч е с т о л ю б и в ы м и п л а н а м и » , одного
частного производства недостаточно. Частные л и ц а не
настолько богаты, чтобы п р е д п р и н я т ь новые разведки
и решиться на новые работы в надежде на более или
менее счастливую находку. Нужно, чтобы ш а н с ы на
выгоду и потери стали о б щ и м и ; с этой целью автор
предлагает объединение десяти ф и л , с тем чтобы со­
обща эксплуатировать эти недра при п о м о щ и государ­
ственных рабов. Вот последнее слово к с е н о ф о н т о в о й
системы и вот также полное о б ъ я с н е н и е этой фразы
131

относительно государственных рабов, предназначенных
к этому труду: «с тем чтобы их приходилось по трое на
каждого а ф и н я н и н а » .
Было необходимо изложить эту античную утопию
во всем ее объеме, чтобы лучше понять эти ц и ф р ы ,
лучше о ц е н и т ь их значение. Очевидно, 60 тысяч рабов,
приобрести которых предлагает К с е н о ф о н т , относятся
л и ш ь к одной отрасли а ф и н с к о г о ремесленного произ­
водства, к эксплуатации к о п е й , и существуют только
в теории. Т а к и м образом, отсюда нельзя сделать ника­
кого заключения об общем числе афинских рабов. Мож­
но сказать л и ш ь следующее: так к а к о н , не отказыва­
ясь от в ы п о л н е н и я своих надежд в будущем, в д а н н ы й
момент ограничивает в ы п о л н е н и е своей системы пре­
делами, соответствующими действительности, то чис­
ло 10 т ы с я ч человек, на которых он основывает свои
расчеты, может быть, и есть число тех рабов, которые
тогда употреблялись ч а с т н ы м и л и ц а м и на работах в
Л а в р и й с к и х копях; это к а к раз то ч и с л о , к которому
пришел и Л е т р о н н после ряда точных и убедительных
доказательств, где он сравнивает предполагаемые до­
ходы от Л а в р и й с к и х рудников с доходами при совре­
м е н н о й эксплуатации подобных к о п е й .
Т а к и м о б р а з о м , я с н о , какое з а к л ю ч е н и е м о ж н о
вывести из текста К с е н о ф о н т а , сопоставив его с ука­
з а н н ы м местом А ф и н е я . К а к было сказано, у А ф и н е я
д а н ы два момента: число рабов в количестве 400 ты­
сяч, данное как результат переписи Деметрия из Фа­
лер, следовательно, число, включающее всю группу
рабов ц е л и к о м , и утверждение, что эти мириады ра­
бов работали в копях, — утверждение, не ясное даже
по самой ф о р м е выражения и я в л я ю щ е е с я в меньшей
степени убеждением и м ы с л ь ю автора, чем особым
приемом диалога. Это м н е н и е , взятое в буквальном
смысле слова, уже сразу опровергается тем самым тек­
стом, который о н о хотело комментировать, и никогда
нелепое примечание не может сделать сомнительным
132

я с н ы й и точный текст; даже если взять его приблизи­
тельно, не в буквальном з н а ч е н и и , о н о опровергается
К с е н о ф о н т о м , как это н е о п р о в е р ж и м о доказал Лет­
р о н н . Но ц и ф р а переписи остается н е о с п о р и м о й , и
нужно искать в другом месте о с н о в а н и й , чтобы ее оп­
ровергнуть или подтвердить.
Единственный текст, который можно привести для
о п р о в е р ж е н и я , текст, к о т о р ы м не п о л ь з о в а л и с ь при
обсуждении этого вопроса и который между тем дол­
жен быть наиболее известным, — это текст Фукидида.
В VIII книге, гл. 40, у п о м и н а я о Хиосе и о волне­
н и я х р а б о в п р и н а п а д е н и и н а этот о с т р о в а ф и н я н
(413 г.), он говорит, что рабы «были там очень много­
ч и с л е н н ы , более м н о г о ч и с л е н н ы , чем в к а к о м - л и б о
другом государстве, за и с к л ю ч е н и е м Спарты». Если бы
а ф и н я н е имели рабов больше, чем в Спарте, зачем бы
он искал сравнения где-либо в другом месте? Спарта
имела во времена Геродота 8 тысяч человек, способ­
ных носить оружие, т. е. от 20 до 60 лет, и о ч е н ь вероят­
н о , что на каждого из них приходилось 7 илотов в том
же возрасте, т. е. всего 56 тысяч; по сделанному ранее
расчету, спартанцы составляли 31400 человек, илоты —
220 тысяч. Т о л ь к о ли на них намекает Фукидид, или
сюда нужно присоединить также и покупных рабов?
Их было мало в Спарте, но, к о н е ч н о , много у периэ­
ков, которых о б ы к н о в е н н о зачисляют в ряды лакеде­
м о н я н . П е р и э к о в же, как мы видели выше, было при­
близительно 120 тысяч, и их 30 тысяч участков было
вполне достаточно для существования 240 тысяч жите­
лей. М о ж н о было бы со всей точностью считать здесь
число рабов р а в н ы м числу с в о б о д н ы х людей, и эти
рабы, п р и с о е д и н е н н ы е к и л о т а м , дали бы всей
массе рабов приблизительное ц и ф р о в о е выражение в
340 тысяч душ — число, с и л ь н о преувеличенное и тем
не менее ниже того, которое приписывает а ф и н я н а м ,
по словам А ф и н е я , перепись Деметрия из Фалер.
Этого достаточно, чтобы разрушить достоверность
133

текста, но с о в е р ш е н н о недостаточно, чтобы устано­
вить максимум рабского населения у а ф и н я н : число,
колеблющееся в пределах от 220 до 340 тысяч, являет­
ся поистине не п о д д а ю щ и м с я точному определению.
Но мы имеем еще д а н н ы е для с р а в н е н и я Спарты и
А ф и н . Хиос имел рабов меньше, чем Спарта, и боль­
ше, чем какое-либо другое государство, значит боль­
ше, чем А ф и н ы . Каково могло быть рабское население
Хиоса и с какой ц и ф р о й населения Л а к о н и и можно
было бы его сравнить?
Остров Хиос был одной из самых цветущих коло­
н и й . Ф у к и д и д называл его жителей с а м ы м и богатыми
среди греков; он восхваляет их выдержанный и уме­
р е н н ы й образ ж и з н и , который о н и сумели сохранить
при растущем благосостоянии. Они были первыми среди
а ф и н с к и х с о ю з н и к о в . И с т о р и к всюду называет то их
одних, то вместе с лесбосцами среди тех, которые до­
ставляли а ф и н с к о м у государству наибольшее количе­
ство кораблей; и когда жители Хиоса отделились от
А ф и н , у них был флот в 60 кораблей. Такое богатство,
такое процветание, такое могущество предполагали в
те времена очень большое число рабов. Но могло ли
это число доходить до 340 тысяч? Весь остров имел
приблизительно 32900 квадратных олимпийских стадий,
и л и 329 к в а д р а т н ы х г е о г р а ф и ч е с к и х м и л ь , р а в н ы х
1126 квадратным километрам. Предполагая, что число
свободных было почти равно а ф и н с к о м у населению —
приблизительно 65 тысяч человек, — нужно было пред­
положить на Хиосе около 400 тысяч жителей. Более
вероятно, что Фукидид при своем с р а в н е н и и имел в
виду коренное рабское население Л а к о н и и , государ­
ственных рабов Спарты, илотов, с которыми впослед­
ствии С т е ф а н В и з а н т и й с к и й в свою очередь сравнива­
ет рабов на Хиосе. Тогда максимум составил бы 220
тысяч. Н о , с другой с т о р о н ы , п р и н и м а я во в н и м а н и е
все элементы п р о ц в е т а н и я , присущие этому государ­
ству с его прекрасно обработанной территорией и при
134

безграничной легкости и н о с т р а н н о г о ввоза, учитывая
те частые мятежи, от которых ему приходилось так стра­
дать, можно думать, что истинное число его рабов было
очень близко к пределу, указанному Фукидидом: при­
м е р н о 210 тысяч, а всего н а с е л е н и я 275 тысяч; при­
близительно трое рабов на одного свободного и 245
жителей на квадратный километр. Это не так уж мно­
го, п р и н и м а я во в н и м а н и е исключительное положе­
н и е Хиоса, и не т а к м н о г о для острова, который сла­
вился среди греков к а к п е р в ы й и самый большой их
рынок.
Этот факт, кроме того, подтверждается тем, что
мы будем н и ж е говорить о рабском населении Аттики.
Если, по Фукидиду, наибольшее количество рабов было
на Хиосе, то, с другой с т о р о н ы , все д а н н ы е истори­
ков, к о м и к о в и ораторов не позволяют оценивать его
ниже 200 тысяч душ. Я п о п ы т а ю с ь это показать в даль­
н е й ш е м , просматривая р а з л и ч н ы е работы, на которые
посылались рабы, и, может быть, возражения, выдви­
нутые против такого числа, дадут д о п о л н и т е л ь н о до­
казательства для поддержки моего п о л о ж е н и я .

2
Условимся заранее: не следует ожидать встретить у
греков л е г и о н ы рабов, п р и к о м а н д и р о в а н н ы х к обслу­
ж и в а н и ю знатных р и м л я н . В Аттике могли быть бога­
тые дома, но она совсем не имела настоящих дворцов,
ж и л и щ , огромных, как целые города, и организован­
ных, как целые государства. После подозрения в за­
долженности государственному казначейству обвине­
ние в р о с к о ш и и великолепии было тем о б в и н е н и е м ,
которого при судебных процессах особенно боялись для
себя тяжущиеся стороны. Крупное богатство, выстав­
ляемое с б о л ь ш и м блеском, будило алчные инстинк­
ты толпы в эти времена к р а й н е й демагогии, когда ее
страсти властвовали над з а к о н о м . «Не нужно, — гово135

рит А р и с т о ф а н , — чтобы у одних видели многочис­
л е н н у ю толпу рабов, а у других не было даже одного
провожатого». Это было народное мнение, и народ имел
два средства провести его в ж и з н ь : к о н ф и с к а ц и я и об­
м е н . К о н ф и с к а ц и я — з а к о н н е с п р а в е д л и в о с т и , еще
более несправедливый по своему п р и м е н е н и ю при той
ф о р м е правления, когда народ был судьею и судил по
своему произволу; обмен — закон уравнения, простое
и суровое выр а жени е о с н о в н о г о п о л о ж е н и я конститу­
ц и и , доведенного до к р а й н о с т и ; могучее средство, ус­
тановленное в недрах самого народа, чтобы между всеми
поддерживать равенство в в ы п о л н е н и и государствен­
ных о б я з а н н о с т е й ; это средство, п о р а ж а я н а и б о л е е
крупные с о с т о я н и я , казалось, д о л ж н о было во всякий
д а н н ы й момент н е п р е л о ж н ы м образом вновь вернуть
их к общему уровню. Но народ вовсе не был так слеп в
своих д е м о к р а т и ч е с к и х устремлениях, чтобы во имя
идеи химерического равенства жертвовать своими на­
с у щ н ы м и интересами. Он чувствовал, что крупные со­
с т о я н и я , которые несли на себе всю тяжесть государ­
ственных п о в и н н о с т е й , были для других и защитой и
средством избавления от этих п о в и н н о с т е й . Поэтому
закон гарантировал промежуток м и н и м у м в один год
для в ы п о л н е н и я литургии — этого добровольного вы­
п о л н е н и я э к с т р а о р д и н а р н ы х государственных повин­
ностей, и за это время торговые п р е д п р и я т и я , б а н к и ,
спекуляции могли дать средства, чтобы покрыть ими
расходы на устройство общественного празднества или
с н а р я ж е н и е корабля.
В Афинах всегда были богатые; Платон утвержда­
ет, что о б ы ч н о у каждого из них было в среднем по
50 рабов. П р и таком количестве их ш и р о к о использо­
вали для всех видов д о м а ш н е й работы: м о ж н о сказать
вместе с Д е м о к р и т о м : «Я пользуюсь рабами как члена­
ми своего тела, каждым для отдельной цели». И Терен­
ц и й , этот и з я щ н ы й и в е р н ы й подражатель Менандра,
этот столь т о ч н ы й истолкователь нравов Греции с под136

мостков римского театра, дает в некоторых из своих
пьес ясное преставление о разделении разнообразных
ф у н к ц и й в д о м а ш н е й ж и з н и между д о в о л ь н о большим
числом рабов. Но все же старались избегать с л и ш к о м
бросаться в глаза своим богатством, чтобы о н о не очень
кололо глаза народу, и по к р а й н е й мере старались про­
являть видимость равенства. В общем было вполне при­
нято иметь при себе провожатого-раба. Не иметь его
при себе было почти п р и з н а к о м бедности; иметь же
троих рабов было уже доказательством р о с к о ш и . У Ки­
мона было их не больше, когда он ходил по улицам
А ф и н , раздавая народу деньги и н а к и д к и ; и с ы н бога­
того б а н к и р а П а с и о н а , по общему м н е н и ю , поступал
очень неблагоразумно, имея при себе целую свиту. Де­
мосфен бросает ему в этом упрек в своей обвинитель­
ной речи, а з а щ и щ а я его дело, он старается найти из­
винение этой его п р и в ы ч к е .
Т а к и м образом, нужно сказать, что в Афинах в
общем не переходили известных границ в пользова­
нии рабами для д о м а ш н е г о обслуживания. Греки, по­
к л о н н и к и меры во всем, охотно в ы п о л н я л и указание
Аристотеля, что множество слуг не столько полезно,
сколько обременительно. Был ли сам Аристотель и его
б л и ж а й ш и е ученики верны этим наставлениям? Мы
можем об этом судить д о в о л ь н о т о ч н о по з а в е щ а н и я м
первых четырех руководителей Л и ц е я . У Аристотеля
было больше 13 рабов; в последнем акте своей воли он
освобождает из них 5; он передает по з а в е щ а н и ю 8, и
еще остается много детей, которых он п р и к а з ы в а е т не
продавать, но воспитать и освободить позднее, соглас­
но с их заслугами. Теофраст, который после него был
руководителем ш к о л ы , имел 9 рабов: 5 он отпустил на
волю, 3 подарил и последнего велел продать. Стратон,
п р е е м н и к Теофраста, имел их больше 6, так как 4 он
отпустил на волю и 2 подарил, позволяя своему глав­
ному наследнику выбрать из тех, которые остались.
Н а к о н е ц , Л и к о н , четвертый и з руководителей ш к о 137

л ы , имел их 12; кроме ж е н щ и н ы , которую он дарит
одному из своих в о л ь н о о т п у щ е н н и к о в , он по завеща­
н и ю всем дает вольную, назначив для этого сроки —
для одних сразу после своей смерти, для других — по
истечении определенного периода времени. Надо ду­
мать, что обладание т а к и м ч и с л о м рабов, в е р о я т н о
домашних, не я в л я л о с ь п р е в ы ш е н и е м норм умеренно­
сти, п р е д п и с а н н о й э т и м и ф и л о с о ф а м и . Была ли это
обычная норма? К о н е ч н о , нет; другие могли удовлет­
воряться м е н ь ш и м ч и с л о м . Н о р е д к о п р и с р е д н е м
достатке количество рабов опускалось ниже 3 или 4.
В комедиях отводятся рабам такое место и такие обя­
занности, которые для своего в ы п о л н е н и я требуют не
меньшего числа л и ц ; и то, что м о ж н о видеть в пьесах,
часто столь верно отображающих греческое общество,
мы встречаем в картинах реальной ж и з н и , которые
рисуют ораторы перед судьями. Неэра, считающаяся
ж е н о й С т е ф а н а , имеет одного раба и двух ж е н щ и н ,
которые были даны ей для личного пользования. К ним
она присоединяет еще двух молодых девушек, кото­
р ы е , в п р о ч е м , надо п р и з н а т ь с я , и с п о л ь з о в а л и с ь н е
исключительно для ее обслуживания. В домах менее
подозрительных гораздо большее число ж е н щ и н , пред­
назначенных для в ы п о л н е н и я многочисленных обязан­
ностей, изобретенных страстью к р о с к о ш и и бездель­
ем, к а к и вообще большое число рабов, могло служить
п р и з н а к о м богатства; но в тех пределах, которые ука­
заны здесь, нет ничего, что не было бы, я бы решился
сказать, о б щ е р а с п р о с т р а н е н н ы м .
Н а с к о л ь к о ж е н с к и й труд был редок в мастерской,
настолько он был обычен в д о м а ш н е м хозяйстве. У гре­
ков дело обстояло с о в е р ш е н н о так же, как и у нас.
Ж е н щ и н а , стоившая дешевле мужчины, использова­
лась п р е и м у щ е с т в е н н о на тех работах, где ее личная
сила могла соответствовать условиям труда. Мы встре­
чаем ж е н щ и н - р а б ы н ь во всех случаях д о м а ш н е й жиз­
н и , которые доступны нашему наблюдению. В доме
138

у б и й ц ы Э р а т о с ф е н а , д о м е м а л е н ь к о м , где ж е н с к а я
половина занимала верхний этаж над мужскими апар­
таментами, насчитывалось минимум 3 ж е н щ и н ы : 2 слу­
ж а н к и , из которых одна занята по хозяйству, другая —
для ухода за ребенком, которого кормит сама мать, и
третья («девочка»), без с о м н е н и я , и с п о л н я е т обязан­
ности г о р н и ч н о й . В наследстве К и р о н а , которое едва
превышает 2 таланта, имеются н е з а в и с и м о от рабоврабочих еще 3 ж е н щ и н ы , несущие те же обязанности
(«прислужницы и девочка»). В завещании Теофраста мы
видим одну только ж е н щ и н у , в з а в е щ а н и и Л и к о н а —
их одна или две. Но в наследстве Аристотеля мы насчи­
тываем не меньше семи: одна оставлена по з а в е щ а н и ю
его другу Фалесу; другая, з а н и м а в ш а я , быть может, у
своего хозяина более в ы с о к о е п о л о ж е н и е , получила
вольную и сохраняет при себе служанку, которую она
и м е л а уже и р а н ь ш е ; т р и других п о д а р е н ы вместе
с «девочкой» Герпиллиде, от которой у Аристотеля был
с ы н . Ж е н щ и н ы значились в п р и д а н о м , которое Паси­
он назначил своей вдове, передавая ее в з а в е щ а н и и в
качестве ж е н ы своему в о л ь н о о т п у щ е н н и к у Ф о р м и о н у .
Их м о ж н о найти, опять-таки в числе больше одной, в
свите л ю б о в н и ц ы Леократа, и у Арастона, и у того
клиента Д е м о с ф е н а , который говорит, что он разорен
государственными п о в и н н о с т я м и .
Но тут является одно возражение. Во многих слу­
чаях домашнего обслуживания пользовались наемны­
ми рабами, и, насколько м о ж н о судить, эти наемные
рабы во многих домах з а м е н я л и рабов, купленных в
собственность: доказательством служит перечисление
имущества, где с о в е р ш е н н о не говорится о рабах. Фе­
о ф о н , о котором идет дело в речи Исея о наследстве
Агния, оставил земли на 2 таланта, 60 баранов и овец,
100 коз, обстановку, лошадь и т. д.; и вот автор, кото­
рый так мелочно точен в перечислении своего инвен­
таря, не говорит ни слова о рабах. Этого мало: Стра­
токл, дочь которого получила наследство от Ф е о ф о н а ,
139

оставил ей состояние в 5 талантов 3 тысячи драхм: дом,
деньги, долговые р а с п и с к и , обстановку, стада и т. д.;
и здесь опять ни слова о рабах. Н а к о н е ц , состояние
ответчика, который к своему наследственному имуще­
ству присоединил наследство от Агния, оцениваемое
2
в 2 1/2 таланта, составившее в общем 3 /3 таланта, вов­
се не включает у п о м и н а н и я о рабах. Н о , может быть,
эта семья порвала с повсеместно р а с п р о с т р а н е н н ы м
обычаем и изгнала рабство из своего ж и л и щ а ? Этого
никто не подумает! Прежде всего скажем, что в послед­
нем случае нет перечисления, а для первых двух оно
неполное. Так, в первом случае после перечисления
различных предметов, упомянутых выше, мы находим
слова: «и другие д о м а ш н и е принадлежности»; а это
выражение, которое включает в себя «все остальное»,
применяется специально к рабам, как в другом месте
на это обратил в н и м а н и е Л е т р о н н ; что же касается
второго примера, то рабы могут очень хорошо подра­
зумеваться в той части наследства, которая после смер­
ти Стратокла была о б м а н н ы м образом скрыта и кото­
рую оратор обещает перечислить позднее. (Тут или
потерян текст, или забыто это обещание.) Кроме того,
могло, конечно, быть и то, что рабы сами собой под­
разумевались, так что нет н и к а к о й возможности най­
ти в тексте хоть какие-нибудь следы, касающиеся их.
Часто они молчаливо подразумеваются вместе с зем­
лей, к которой о н и п р и к р е п л е н ы , или вместе с до­
мом, который о н и обслуживали; сопоставление двух
фраз из речи против Беота дает этому прямое доказа­
тельство. А вот другие, не менее точные. В наследстве
отца Д е м о с ф е н а , которое превышало 15 талантов, ни
в приданом, которое он назначает своей жене, ни в
имуществе, которое он оставил своему сыну и кото­
рое оратором перечисляется очень детально, нет ника­
ких указаний на д о м а ш н и х рабов. Между тем о н и , ко­
н е ч н о , там б ы л и , т а к к а к в с в о е й речи Д е м о с ф е н
говорит, что Афоб должен ему 108 м и н : 80 мин за то
140

приданое, которое он взял, не ж е н и в ш и с ь на его ма­
тери, и 28 за тех ж е н щ и н - р а б ы н ь , которые были от­
правлены к нему сверх этого приданого. Эта сумма не
могла быть опущена в счете, столь точном, помещен­
ном в начале речи. Надо думать, что эти ж е н щ и н ы рабыни в числе восьми или девяти, если судить по их
о б ы ч н о й стоимости, были включены в раздел мебели,
ваз, драгоценностей, «всего, что служило для украше­
ния матери» и что было о ц е н е н о в 100 м и н . В доме Эв­
ктемона, хотя инвентарь, п е р е ч и с л е н н ы й оратором,
ничего не говорит о рабах и ничем не заставляет подо­
зревать их присутствия, все-таки было несколько ра­
бов, использовавшихся для д о м а ш н е г о обслуживания,
так как по ходу речи видно, что они были приговоре­
ны к смерти своим хозяином, чтобы предупредить раз­
глашение какого-то известия, и впоследствии были
допрошены относительно обстоятельств получения
наследства.
Итак, надо сказать, что обычай употреблять рабов
в частной ж и з н и был очень распространен. Что рабы
были почти во всех домах и что почти всегда они были
предметом собственности, а не только временного най­
ма — это н е с о м н е н н о . Н о , к о н е ч н о , точно так же ши­
роко был распространен и наем. Мы уже видели, что
при известных обстоятельствах добывали себе таким
способом поваров, т а н ц о в щ и ц и флейтисток. Но это
доказывает только одно: что а ф и н с к и й дом в общем не
обладал п о с т о я н н о тем количеством рабов, какое тре­
бовалось при подготовке таких экстраординарных праз­
днеств; каждая семья имела их столько, с к о л ь к о ей
было нужно для повседневного обслуживания. Во вре­
мена Ф и л и п п а люди со средним состоянием уже про­
изводили б о л ь ш и е затраты на «рабов р о с к о ш и » , на
поваров и т. д. Тот клиент Д е м о с ф е н а , который гово­
рит, что продал почти все свое имущество для того,
чтобы выполнить государственную п о в и н н о с т ь , тем не
менее имеет еще у себя, по его собственному призна141

н и ю , н е з а в и с и м о от ж е н щ и н , которых мы находим у
него, еще пастуха с 50 овцами и молодого слугу. Ксе­
нофан из Элеи жаловался Гиерону, что он настолько
беден, что не может содержать двух рабов; то же самое
при подобных обстоятельствах можно было услыхать и
в Афинах. Алексис, о п и с ы в а я д о м а ш н ю ю ж и з н ь одной
бедной семьи, считает там наряду с хозяином, стару­
хой-матерью, женой и ребенком еще няньку, «и очень
подходящую». И в той же книге, у того же автора мож­
но видеть, как гражданин, у которого один только раб,
некоторым образом пытается создать видимость боль­
шого их количества, называя раба двадцатью разными
л и ч н ы м и и м е н а м и . Те же потребности или, если хоти­
те, та же сила общественного м н е н и я вызывала необ­
ходимость иметь при себе рабов вне дома. Одни только
паразиты могли безропотно подчиняться необходимо­
сти возвращаться д о м о й с их ежедневных ужинов без
раба, который освещал бы им путь светильником: и
Лукиан поднимает на смех человека, который принуж­
ден сам месить муку и нести в баню свою склянку с
маслом. Л и с и й очень мало преувеличивает, когда он,
выступая с з а щ и т о й о д н о г о ч е л о в е к а , о б в и н я е м о г о
своими рабами в безбожии, в заключительных словах
своей речи восклицает: «Это дело есть дело всех жите­
лей этого города. Ведь не только в этой семье есть рабы;
они есть у всех; о н и возьмут п р и м е р с участи вот этих
и будут стремиться заслужить себе свободу не хорошей
службой своим господам, но клеветническими обви­
н е н и я м и , возводимыми на них».

о наличии одного или двух рабов для л и ч н ы х нужд хо­
зяина; и, компенсируя те семьи, где рабов было мень­
ше, т е м и , где их б ы л о б о л ь ш е , мы, п о - в и д и м о м у ,
можем, не б о я с ь о ч е н ь с и л ь н о переступить границы
истины, считать двух взрослых рабов, обслуживавших
если не каждую семью, то по меньшей мере каждый
дом. В Афинах считалось более 10 тысяч домов, занятых
отдельными с е м ь я м и , и сверх того там б ы л и дома-ком­
муны, где более бедные семейства п о м е щ а л и с ь вместе.
Число домов и в остальной Аттике не могло быть мень­
ше: там был П и р е й , я в л я в ш и й с я ц е н т р о м торговой
деятельности, б ы л и м н о г о ч и с л е н н ы е п о с е л к и , кото­
рые покрывали всю страну. Сведем все это к числу
20 тысяч д о м о в как для а ф и н я н , так и для метеков: это
уже дает нам 40 тысяч рабов, употребляемых для до­
машних надобностей.
Не будучи ч р е з м е р н ы м , число рабов для частного
обслуживания было все же достаточно многочислен­
н ы м . Н о , к о н е ч н о , число рабов, занятых работой на
производстве или в торговле, было н е с р а в н е н н о боль­
ше, и если бы текст А ф и н е я хотел найти себе призна­
н и е , то и м е н н о по этой л и н и и он должен был бы ис­
кать доказательств для своего подтверждения.

3
Рабство б ы л о не т о л ь к о орудием, н о , если т а к
можно выразиться, и движущей силой труда в антич­
ности. То, что теперь делают м а ш и н ы , то, что делали
до наших м а ш и н лошади, — все это делалось в преде­
лах естественной возможности руками рабов; даже до­
ставка руды из глубины шахты на поверхность земли
производилась тем же путем.

На о с н о в а н и и текстов я показал, как ш и р о к о при­
менялся рабский труд в д о м а ш н е й ж и з н и . В каких циф­
рах м о ж н о было бы это выразить? Я с н о чувствуется,
что здесь мы переходим в область гипотез. Н о , чтобы
хоть приблизительно подвести итоги указанным раз­
ногласиям, м о ж н о сказать, что те две или три жен­
щ и н ы , которых мы находим на службе у граждан сред­
него с о с т о я н и я , свидетельствуют, к а к м н е кажется,

Рабы были в гораздо м е н ь ш е й степени аксессуа­
ром р о с к о ш и , чем с и л о й , создающей богатство; раз­
витие торговли и производства в том или другом горо­
де можно было в некотором о т н о ш е н и и измерять

142

143

числом и м о щ н о с т ь ю их рук. А ф и н ы были не только
городом торговым, но также и городом различного рода
производств; и о н и производили не столько для себя,
сколько для остальной Греции; самая необходимость,
которая заставляла их получать часть своего продоволь­
ствия извне, принуждала купцов, и местных и ино­
земных, соглашаться на обмен своих товаров на про­
изведения афинских мастерских. Таким образом,
производство было занятием не только частных л и ц ,
но и государства в целом, под покровительством зако­
нов. Граждане всех п р о ф е с с и й — военачальники и го­
сударственные деятели, ораторы и ф и л о с о ф ы — пус­
кали в оборот свои капиталы, вкладывая их частью в
земледелие, частью — в городе — по л и н и и б а н к о в ,
производства, торговли, иногда сразу по всем этим трем
л и н и я м и всегда при п о м о щ и рабов.
Число граждан, заинтересованных в земледелии,
было довольно значительным, если верно то, что пос­
ле н и з в е р ж е н и я «тридцати» было не больше 5 тысяч не
имевших земельной собственности; таким образом, от
15 до 16 тысяч граждан имели в качестве собственнос­
ти некоторые участки земли и рабов, необходимых для
их обработки; и на земле, которая требовала за собой
столько ухода, будет вовсе не много считать двух рабов
на каждый участок. Между этими мелкими собствен­
н и ч е с к и м и участками б ы л и , кроме того, и и м е н и я
более о б ш и р н ы е , как это м о ж н о заключить из дошед­
ших до нас правил и поучений, которые касаются зем­
леделия. В своей книге «Трактат о хозяйстве» К с е н о ­
ф о н т показывает нам в доме Исхомаха все ступени
п о в и н о в е н и я и власти: хозяина, управителя и рабов, а
затем хозяйку, ключницу и ж е н щ и н , которые должны
работать под ее наблюдением. Эта двойная иерархия
предполагает довольно многолюдный дом. Земледель­
ческий труд, культура виноградников и оливковых де­
ревьев и все то, что составляет область сельского хо­
зяйства, в о с п и т а н и е м о л о д н я к а и уход за стадами,

которые паслись на горных пастбищах,— все это долж­
но было занять от 30 до 40 тысяч рабов; допустим,
35 тысяч.
Но богатство Аттики было не только на поверхно­
сти ее земли. Ее недра скрывали в себе те сокровища,
которые уже с давних пор извлекала оттуда промыш­
ленность; я хочу сказать о копях и о каменоломнях.
И м е н н о копи в продолжение некоторого времени были
богатейшим и с т о ч н и к о м доходов и для государства и
для частных лиц. Государство, оставаясь неотъемлемым
их с о б с т в е н н и к о м , п о о щ р я л о к з а н я т и ю этой отрас­
лью производства всевозможными п р и в и л е г и я м и ; так,
например, ж е л а ю щ и е эксплуатировать рудники осво­
бождались от у к а з а н и я на них в з а я в л е н и и о своем
имущественном п о л о ж е н и и , как это было необходимо
при всяком требовании об «обмене». Таким образом,
многие п р и н и м а л и участие в этом деле, и довольно
значительное число л и ц было занято на этих работах.
Может быть, покровительство, которым вначале
пользовались эти предприятия, вызвало к ж и з н и обы­
чай нанимать для рудников рабов, что было неизбеж­
но при развитии этого предприятия. Действительно,
при организации какого-либо нового предприятия нуж­
ны были люди, уже о п ы т н ы е в д а н н о м производстве.
В древности рабочего, так как он был несвободным,
нельзя было привлечь на свою сторону жалованьем. Его
приходилось покупать у такого же хозяина-конкурен­
та; и если даже к о н к у р е н ц и я не создавала здесь ника­
ких з а т р у д н е н и й , п р и х о д и л о с ь , о с о б е н н о в н а ч а л е ,
вкладывать довольно значительные средства в предпри­
ятие, результат которого был довольно р и с к о в а н н ы м .
Этих неудобств отчасти избегали тем, что нанимали
рабов на работу. Этот прием содействовал закладке
новых к о п е й и, т а к и м о б р а з о м , п о м о г а я увеличить
число эксплуатируемых мест, мог также способство­
вать еще и увеличению числа рабов. Во всяком случае,
как было указано выше, я далек от того, чтобы при-

144

145

нять целиком это сильно преувеличенное число одно­
го из собеседников А ф и н е я , и я с к л о н я ю с ь на сторону
столь основательно мотивированного мнения Летронна,
по которому их число несколько превышает 10 тысяч, —
число, подтверждаемое, по моему м н е н и ю , самим
К с е н о ф о н т о м , так как, ставя государство на место ча­
стных л и ц , владевших рабами, он п р и н и м а е т это чис­
ло как достаточное для нужд д а н н о г о момента. Он не
хотел о г р а н и ч и т ь с я э т и м на будущее время, но его
надежды не осуществились, и уже во времена Демет­
рия из Ф а л е р видно было, к а к эти запасы серебра,
которые он считал н е и с ч е р п а е м ы м и , с каждым д н е м
уменьшались. Тем не менее интенсивность работ не
уменьшалась, к а к не уменьшалось и число рабов, еще
рывших недра этих холмов, которые вскоре оказались
уже совсем и с т о щ е н н ы м и .
После земледелия и эксплуатации копей различ­
ные отрасли производства или торговли разделили меж­
ду собой остаток рабов, в пропорции, быть может, мень­
шей для каждой из них, но более значительной, если
взять их все вместе. Мы видели, что отец Тимарха, кроме
копей, имел 9 или 10 рабочих-башмачников и т. д.;
наследство Д е м о с ф е н а включало в себя две мастерс­
ких, одну на 33, другую на 20 рабов. Рабы-рабочие были
также в списке имущества Леократа, в наследстве Эв­
ктемона. Торговля, будь это мелочная торговля на рынке
А ф и н или торговые п р е д п р и я т и я , р а з б р о с а н н ы е п о
берегам самых отдаленных стран, — все о н и пользова­
лись о д н и м и тем же орудием, и нужно записать в счет
Аттики всех этих м н о г о ч и с л е н н ы х рабов, числящихся
в списке ее населения и р а с п ы л е н н ы х по всем морям
греческого мира. К с е н о ф о н т о с о б е н н о подчеркивает,
что морское могущество А ф и н было одной из основ­
ных п р и ч и н , которые со всей настойчивостью делали
этих рабов необходимыми. И это касается не одних толь­
ко а ф и н я н , но — это следует о с о б е н н о отметить — и
метеки или иностранцы, получившие гражданские

Было бы очень смело предлагать какое-либо опре­
деленное число для каждого из различных видов этого

146

147

права, владельцы мастерских или купцы, — все они
владели рабами т а к ж е , как и сами а ф и н с к и е граждане.
Так, оратор Л и с и й и его брат, оба метеки, владели
вместе более чем 120 рабами, слугами или ремеслен­
никами.
К а к и при эксплуатации копей, здесь были люди,
которые, не решаясь из-за р и с к а заняться л и ч н о про­
изводством, имели рабов, которых они отдавали в наем.
Таких рабов «на жалованье» мы, н а п р и м е р , встречаем
в деле о наследстве К и р о н а . Это обстоятельство объяс­
няется здесь столь же естественно, как и при эксплуа­
тации копей или при обслуживании каких-либо экст­
раординарных празднеств и банкетов. Производство и
торговля не требуют всегда одного и того же числа рук.
То, чего они требуют в моменты наибольшего подъе­
ма, во много раз превышает то число, которое им не­
обходимо в обычное время. Когда труд свободен, то
нанимают и рассчитывают рабочих по мере текущих
потребностей. Когда же рабочим является почти ис­
ключительно раб и когда надо еще приобретать орудия
труда, то интерес хозяина предписывает ему иметь их
не свыше среднего количества. Этим в общем и опре­
делялось количество рабов для производства и торгов­
л и ; когда дела р а с ш и р я л и с ь , то к о б ы ч н ы м рабочимрабам нанимали рабочих поденных. При колебаниях
спроса на труд в большом городе эти наемные рабы
были теми пружинами, которые держали производство
на уровне потребностей; то, что приходилось пользо­
ваться т а к и м и р а б о ч и м и , доказывает, что старались
устроиться так, чтобы не иметь л и ш н и х рабов; но это
не доказывает, что их не было много. В колониях евро­
пейских государств, где рабское население было очень
м н о г о ч и с л е н н ы м по с р а в н е н и ю с людьми свободны­
ми, все-таки были н а е м н ы е рабы, и мелкие собствен­
н и к и жили исключительно на доходы от их работы.

огромного а ф и н с к о г о производства, по которым были
распределены рабы; н о , я думаю, что, взяв их общее
число по всем отраслям производства, их н и к а к нельзя
считать меньше, чем троих на каждого а ф и н я н и н а или
метека, в возрасте, п о з в о л я ю щ е м и м и пользоваться.
Вернемся к тем частным случаям, о которых было ска­
зано р а н ь ш е , и в с п о м н и м , насколько был всеобщим
при всех формах владения обычай пользоваться ими
таким способом: гражданин, который получал от го­
сударства пособие, представлял как доказательство сво­
ей абсолютной бедности тот факт, что у него нет ни
одного раба, которого он мог бы использовать в своей
работе. Взяв за о с н о в а н и е число граждан и метеков,
внесенных в с п и с к и при переписи, т. е. приблизитель­
но 30 тысяч, мы будем иметь 90 тысяч рабов для всех
видов производства и торговли, для всех видов морс­
кой и флотской службы, будь то работа в а ф и н с к о й
гавани или плавание по заграничным портам.
Т а к и м образом, мы можем считать 175 тысяч рабов
взрослых и годных для службы, н а п р и м е р от 12 до
70 лет. Сюда нужно прибавить детей и стариков. Но
вперед уже заметим себе, что о б ы ч н ы е з а к о н ы , при­
м е н я е м ы е при и с ч и с л е н и и н а с е л е н и я , не могут быть
п р и м е н е н ы п о л н о с т ь ю к рабскому н а с е л е н и ю . Состав
и сумма рабов п о п о л н я л и с ь не только рождением, н о ,
главным о б р а з о м , п о к у п к о й . Этот и с т о р и ч е с к и й ф а к т
в е л и к о л е п н о согласуется с другим ф а к т о м , что пред­
метом этой торговли были в гораздо большей степени
мужчины, чем ж е н щ и н ы Во всяком случае, не следу­
ет с л и ш к о м преувеличивать ч и с л е н н у ю р а з н и ц у меж­
ду э т и м и двумя п о л а м и и, к а к следствие редкости
браков между н и м и , — малое количество детей. Если
ж е н щ и н ы редко п р и м е н я л и с ь н а производстве, о н и ,
наоборот, в гораздо большей с т е п е н и , чем мужчины,
к а к я, надеюсь, доказал это, были з а н я т ы в домаш­
нем обиходе. Д о п у с т и м , что на каждую семью а ф и н я -

148

н и н а или метека для д о м а ш н е й службы требовалась
только одна ж е н щ и н а ; мы получаем 30 т ы с я ч и 10
тысяч исключительно только для р а з л и ч н ы х работ в
деревне, в мастерских или в мелкой торговле. Конеч­
н о , это не будет означать 40 тысяч б р а к о в , так как
хозяева — это м о ж н о видеть у самого К с е н о ф о н т а —
находили, что когда рабы вступают в сожительство,
это создает больше неудобств, чем выгод, и разреша­
л и это только при известных условиях. Н о , п р и н и м а я
во в н и м а н и е о б щ у ю и с п о р ч е н н о с т ь я з ы ч е с к и х нравов
и н е и з б е ж н у ю вольность поведения а ф и н с к и х рабов,
л и ш е н н ы х всех п р и р о д н ы х п р а в , чего м о ж н о было
требовать от простых ж е н щ и н , которым отказывали в
п о н я т и и д о с т о и н с т в а , считая его п р и в и л е г и е й сво­
бодных! Т а к и м образом, дети у рабов были уже не
т а к м а л о ч и с л е н н ы , как м о ж н о б ы л о бы об этом ду­
мать: доказательство — з а в е щ а н и е Н и к о н а и особен­
но з а в е щ а н и е Аристотеля, р а с п о р я ж е н и е которого я
приводил раньше. Обобщая все это, я думаю, что число
детей у рабов в тех пределах, которые я указал для
количества ж е н щ и н , не могло быть много н и ж е чис­
ла детей, р о ж д а ю щ и х с я у свободных. Какую же при­
близительную ц и ф р у м о ж н о назвать? Во Ф р а н ц и и на
10 м и л л и о н о в населения мы получаем (по д а н н ы м 1842
г.) 7127606 взрослых (от 12 до 70 лет), 2562237 детей
моложе двенадцати лет. Если п р и м е н и т ь эту пропор­
ц и ю к Аттике, то на 40 тысяч мы могли бы ожидать
детей м о л о ж е 12-летнего возраста н е м н о г и м более
29 тысяч. П р и з н а е м , что затруднения при з а к л ю ч е н и и
союза, о б ы ч н ы е условия рабства, та б е с п о р я д о ч н а я
ж и з н ь , которую о н о влечет за с о б о й , у м е н ь ш а ю т это
число на целую треть; мы будем иметь 20 тысяч де­
тей, которые следует прибавить к н а й д е н н ы м уже нами
175 тысячам; итого всего 195 тысяч моложе 70 лет. Что
касается стариков, то з а к о н н а р о д о н а с е л е н и я нам дает
п р о п о р ц и ю 1:32, т. е. н е м н о г и м больше 6 т ы с я ч .

149

Т а к и м образом, подсчитав все вместе, мы полу­
чим:
Д о м а ш н и х рабов
Рабов в сельском
Рабов в копях
Рабов, занятых в
и мореплавании
Детей моложе 12
Стариков старше

хозяйстве

40000
35000
10000

ремесле, торговле
лет
70 лет
Всего

95 000
20000
6000
206000

Сюда не п р и ч и с л е н ы государственные рабы, меж­
ду которыми 1200 с к и ф с к и х стрелков.
Сюда же нужно прибавить и свободное население:
Афинян
Метеков

67000
40 000

Всего от 308 до 313 тысяч жителей, или приблизи­
тельно 122 человека на квадратный километр.
4
Но число, до которого мы н а ш л и нужным поднять
количество н а с е л е н и я Аттики, руководясь д а н н ы м и ,
о с н о в а н н ы м и на свидетельствах древних писателей, не
должны ли мы отвергнуть его на о с н о в а н и и тех поло­
ж е н и й , которые мы извлекаем из природных условий
с а м о й с т р а н ы ? О п р о в е р г а я текст А ф и н е я , Л е т р о н н
выставляет против него двойное положение, невозмож­
ность сохранить во время войны столь большое число
рабов и невозможность кормить их в обычное время.
Эти возражения, правда, н а п р а в л е н н ы е против числа,
которого не п р и н и м а ю и я, касаются всякого исчисле­
ния свыше 100 тысяч — того предела, на котором он
остановился. Рассмотрим оба эти возражения

бов во время войны? Что касается этого вопроса, то я
думаю, что м о ж н о было бы з а щ и щ а т ь даже цифру,
данную А ф и н е е м . К о н е ч н о , двух небольших укрепле­
н и й , Анафлиста и Т о р и к а , даже п р и с о е д и н я я к н и м
то, которое К с е н о ф о н т советует построить на проме­
жуточных высотах, было недостаточно для 400 тысяч
человек. Но ведь здесь шел вопрос только о рабочих в
копях, и к а к бы ни была велика л ю б о в ь к преувеличе­
н и я м у этого собеседника А ф и н е я , я не думаю, чтобы
всех рабов страны он сводил к г о р н я к а м . Рабы, как и
свободные, были распределены по городам, гаваням,
деревням и поселкам. В случае вторжения маленькие
крепостцы, р а с с е я н н ы е по всей т е р р и т о р и и , напри­
мер, такие, какие намечает декрет, у п о м и н а е м ы й Лет­
р о н н о м , принимали к себе ближайшее население. Афи­
н ы , которые о д н и заключали в себе т а к о е большое
число рабов, п р и н и м а л и в свои стены еще и других,
так же как они п р и н и м а л и и сельское население, на­
ч и н а я с первых этапов П е л о п о н н е с с к о й в о й н ы и во
время чумы при Перикле. Кроме того, м о ж н о было бы
спросить себя: были ли всегда необходимы для Аттики
такие предосторожности и нужна ли была, чтобы сдер­
живать рабов, столь сильная охрана, все эти укрепле­
н и я и п р и м е н е н и е всех этих сильных средств? Конеч­
н о , времена вторжений бывали всегда к р и т и ч е с к и м и
для хозяев, и а ф и н я н е это испытали, когда спартан­
ц ы , по совету Алкивиада, укрепили Д е к е л е ю , чтобы
поднимать оттуда восстания или собирать там бежав­
ших рабов, труд которых п р и м е н я л с я вне дома. Уже в
следующем году их перебежало туда более 20 тысяч, из
них б о л ь ш и н с т в о — рабочие; это была внезапная и
непредвиденная потеря, которая привела в беспоря­
док труд в производстве, потрясла общественное до­
верие и осталась в памяти а ф и н я н вплоть до времен
Ксенофонта как роковое черное время. Между тем нуж­
но сказать, что хозяева, п о - в и д и м о м у , м е н ь ш е боя­
л и с ь бегства рабов, чем их восстаний. Д е л о в том, что

Прежде всего, было ли н е в о з м о ж н о сохранить ра150

151

древность никогда по о т н о ш е н и ю к рабам не практи­
ковала системы подстрекательства, которое имело бы
целью затронуть самые о с н о в ы рабства. Было не при­
нято смотреть на раба как на человека: это — вещь, а
на войне — один из предметов добычи. В большинстве
текстов, во всех тех, которые цитирует Л е т р о н н , упо­
минается много пленных, которым победители верну­
ли свободу, но нет ни одного случая отпуска на волю
раба. Их продают, их делят между собой. Об отпущении
на волю рабов думают так же мало, как и о стадах. Это,
конечно, д о л ж н о было влиять в известном смысле на
образ действия рабов по о т н о ш е н и ю к неприятелю.
И если грек, о б р а щ е н н ы й в рабство, выжидал при­
ближения своих сограждан, чтобы избавиться от свое­
го п о л о ж е н и я , то раб-варвар, который о б ы ч н о менял
только господина, не стремился к этому без достаточ­
ных о с н о в а н и й . Илоты с мессенской территории мас­
сами эмигрировали в убежище на Пилосе, воздвигну­
тое руками а ф и н я н для п о р а б о щ е н н ы х с о п л е м е н н и к о в ;
равным образом и на острове Хиосе, где хотели удер­
жать в п о в и н о в е н и и рабов, противопоставляя их чис­
л е н н о с т и суровость о б р а щ е н и я с н и м и , к а к делали
спартанцы, рабы н е п р е р ы в н о уходили в у к р е п л е н н ы й
лагерь а ф и н я н . Но Декелея в руках спартанцев для Ат­
тики была совсем не тем, чем были эти а ф и н с к и е ук­
репления для острова Хиоса или для Спарты — стены
Пилоса. Она прежде всего получила 20 тысяч перебеж­
ч и к о в и с тех пор была для А ф и н к а к бы п о с т о я н н о й
угрозой; у Аристофана м о ж н о узнать, что с тех пор
хозяева не решались наказывать своих рабов из страха
толкнуть их в ряды врагов. Ценой такой осторожности
стали м е н ь ш е бояться их о т п а д е н и я , и их число не
представляло уже о п а с н о с т и : свидетель этому Ксено­
фонт.
В трактате «О доходах», где К с е н о ф о н т , всячески
советуя государству приобретать рабов, не боится вы­
звать в о с п о м и н а н и е о Декелее, он высказывает пред-

Допустим, что Аттика могла удержать и защитить
такое число рабов. Но могла ли она их прокормить?
Бёк и Летронн показали, что хеникс зерна, или
1/48 часть медимна, был ежедневным р а ц и о н о м солда­
та и рабочего. Но они думают, что эта норма с л и ш к о м
велика в п р и м е н е н и и ко всему н а с е л е н и ю , считая всех
— и мужчин, и ж е н щ и н , и детей, и стариков. Поэтому
они делают с нее очень крупную скидку. Сохраняя ее

152

153

положение о том, какие возражения могут быть вы­
двинуты против его проекта: опасаются л и , что эти
люди в случае вражеского вторжения поднимутся про­
тив своих господ или что их с трудом м о ж н о будет
удержать от этого? Нет, высказывается т о л ь к о опасе­
ние, как бы эта затрата не осталась тогда бесприбыль­
ной. Что думает К с е н о ф о н т ? Он считает, что, наобо­
рот, вся эта затрата пойдет на пользу государству против
врагов, «так как, — прибавляет он, — какое имуще­
ство во время войны более дорого, чем люди? Одни
смогут составить э к и п а ж для большого числа государ­
ственных кораблей, а другие — с оружием в руках бу­
дут страшны для врагов в сухопутных армиях с услови­
ем, чтобы с н и м и о б р а щ а л и с ь хорошо». Такова была
политика а ф и н я н ; и К с е н о ф о н т , который здесь дает
э т о р у к о в о д я щ е е у к а з а н и е , в п р и п и с ы в а е м о й ему
«Афинской Политии» свидетельствует, что это было
так проведено и на практике: он говорит о той боль­
шой свободе, которой пользовались рабы в Афинах, и
о причинах, которые ее гарантировали им. Но в таком
случае опасность вторжения не является больше осно­
ванием для с о к р а щ е н и я числа рабов. Эта самая поли­
тика в то же самое время, по-видимому, доказывает,
что их было очень много, так как рассчитывали удер­
жать их только тем, что ослабляли с в я з ы в а ю щ и е их
узы.

5

для взрослого раба, для детей-рабов Бёк принимает толь­
ко половину, и половину этих количеств он принимает
соответственно для взрослых и детей свободного насе­
ления, питание которых состояло не исключительно из
хлеба; всего требовалось приблизительно 3 миллиона
медимнов в год для населения Аттики, принимая его,
по Афинею, в количестве 500 тысяч человек. Принимая
во в н и м а н и е современное питание, особенно в юговосточных областях Ф р а н ц и и , сильно напоминающих
Аттику, можно принять в общем ежедневное питание
2
в /3 хеникса; это даст 5 медимнов в год, или 2,6 гекто­
литра на человека. Таким образом, общее потребление
не составило бы больше 1550 тысяч медимнов. Но что­
бы избегнуть возражений по поводу легкости зерна в
Аттике и в той стране, которая больше всего доставля­
ла его для ввоза, я буду держаться числа 1743750 ме­
3
димнов, или 907180 гектолитров, при расчете /4 хеник­
са потребления на человеко-день.
Вот какова потребность страны, предполагая в ней
310 тысяч жителей. Хватало ли у нее средств для ее
удовлетворения? К а к согласуются данные о ее собствен­
ной продукции и ежегодном ввозе с наличием столь
многочисленного населения? Если мы обратимся к Бёку
и Л е т р о н н у за р а з р е ш е н и е м этих в о п р о с о в , то мы
окажемся в недоумении, имея перед собой разногла­
сие двух столь крупных авторитетов Один находит, что
можно п р о к о р м и т ь 500 тысяч человек, другой же ут­
верждает, что с трудом хватит для 240 тысяч. И при
этом оба получают два столь различных вывода, осно­
вываясь на одном и том же материале: на данных вво­
за; на с р а в н е н и и , которое сделано Д е м о с ф е н о м о ко­
личестве зерна, доставляемого в Аттику из Понта, с
тем, которое она получает из других стран; на соб­
ственной продукции; на о т н о ш е н и и , которое можно
установить между всей Аттикой и и м е н и е м Ф е н и п п а ,
величина и продукция которого д а н ы в другой речи
того же оратора.
154

Что касается ц и ф р ввоза, я заранее скажу, что дан­
н ы е , у к а з ы в а е м ы е Д е м о с ф е н о м , н е я в л я ю т с я столь
безусловно точными и о п р е д е л е н н ы м и , чтобы можно
было с уверенностью опираться на них в таком вопро­
се, который требует крайней осторожности. Статисти­
ка, наука, которая по необходимости оставляет столько
неясностей в своих расчетах, д о л ж н а по крайней мере
основываться на данных, не вызывающих с о м н е н и я .
И как раз с этой точки з р е н и я тексты Д е м о с ф е н а не
представляют н и к а к о й гарантии. Выступая против за­
кона Лептина, который отменял всякие послабления
при уплате налогов, Д е м о с ф е н хочет показать афиня­
нам, какой опасности подвергаются о н и со стороны
Левкона, царя Боспора, по которому б о л ь н о ударил
этот закон. Он говорит, что ежегодно из Боспора в
А ф и н ы приходит 400 тысяч м е д и м н о в зерна; и так как
немного выше было указано, что привоз из Понта в
Пирей составляет почти половину того, что поглоща­
ли р ы н к и А ф и н из привозного зерна, то Л е т р о н н зак­
лючил отсюда, что ввоз зерна из-за границы ограни­
чивался 800 тысячами медимнов. Но даже игнорируя те
неясности в в ы р а ж е н и и , которые имеются у Демосфе­
на, надо учесть, что его мысль вполне естественно на­
ходилась под влиянием того судебного дела, которое
он з а щ и щ а л , и она вела его к преувеличению. Надо
присмотреться ближе к той ц и ф р е , которую он дает
для ввоза из Боспора: это та ц и ф р а , на которой он
основывает права Левкона на благодарность ему со сто­
роны а ф и н я н ; он ссылается на записи ситофилаков (на­
блюдателей за з е р н о м ) . Но их авторитетом он не под­
крепляет того баланса, который он устанавливает между
ввозом из Понта и остальными и н о с т р а н н ы м и постав­
ками: это сравнение чисто ораторское, и было бы в
высшей степени неделикатно требовать у него в дан­
ном случае полной точности.
Прибавим, что среди стран, которые доставляли
зерно в А ф и н ы , были также с м е ж н ы е области — Бео155

тия и Эвбея, которые в обычное время выгружали свой
подвоз в гавани Оропа. Т а к вот, хотя ввоз зерна подле­
ж а л - п о ш л и н е или, быть может, и м е н н о потому, что
он подлежал п о ш л и н е , он часто ускользал от контро­
ля государства. М о ж н о ли думать, чтобы откупщик этого
налога мог предупредить контрабанду своей бдитель­
ностью, и в частности север Аттики разве не мог най­
ти средства п о п о л н я т ь таким образом свои запасы, не
прибегая к содействию Пирея? Итак, оставляя цифру
800 тысяч медимнов, которая, если п р и н я т ь буквально
слова Д е м о с ф е н а , все же не выражала со всей точнос­
тью всю сумму ввоза, я охотно соглашаюсь с Бёком,
который, увеличивая это количество до 1 миллиона
медимнов, не погрешил против истины. Если эта часть
Понта, п о д ч и н е н н а я царю Левкону, т. е. область Бос­
пора, составляя л и ш ь часть побережья Э в к с и н с к о г о
м о р я , давала 4/5 всей суммы ввоза зерна, к о т о р ы м
другие страны — остров К и п р , Эвбея, Беотия, Фесса­
л и я — снабжали Аттику, то, к о н е ч н о , надо сказать,
что доля Понта была еще достаточно значительной.
Я не думаю, чтобы м о ж н о было ф и к с и р о в а т ь ввоз зер­
на в Аттику меньше чем в 1 миллион медимнов; но в
то же время я не вижу никакого способа установить
в этом о т н о ш е н и и вполне точный предел.
Но допустим, что этот предел не был перейден.
Тогда сама Аттика д о л ж н а дать разницу между этим
числом и тем, какого требует пропитание ее жителей,
т. е. приблизительно 744 т ы с я ч и , и, кроме того, посев­
ной материал, нужный для того, чтобы в следующем
году дать зерно для потребления и воспроизводства.
Прежде всего, к а к о й ц и ф р ы д о л ж н о достигнуть это
необходимое дополнительное количество?
В С и ц и л и и , говорит Бёк, в ы с е и в а л и 1 м е д и м н
(52 литра) на 1 югер (0,25 гектара), т. е. 2,08 гектолитра
на гектар; эта плодоносная почва давала урожаи сам­
восемь, сам-десять. Нельзя сравнивать Аттику с Сици­
лией; но м о ж н о взять средний урожай всей Ф р а н ц и и и
156

особенно ее юго-востока, д а ю щ и й о т н о ш е н и е 1:5 или
1:6. Это как раз те ц и ф р ы , которые указываются для
современной Аттики, несмотря на истощение страны
и упадок культуры. Бёк цитирует английского путеше­
с т в е н н и к а Хабхауза, к о т о р ы й говорит, что с р е д н я я
урожайность зерна в Аттике сам-пять или сам-шесть и
никогда не бывает выше сам-десяти. Возьмем наибо­
лее низкое о т н о ш е н и е — сам-пять. 740 тысяч медим­
нов потребуют 158800 м е д и м н о в для посева; для этого
посевного ф о н д а , который входит в ежегодное пот­
ребление, понадобится еще 31760 м е д и м н о в на вос­
п р о и з в е д е н и е ; всего, таким о б р а з о м , приблизитель­
но 930560 м е д и м н о в . Была ли когда-нибудь Аттика
способна дать их? Это наиболее трудный пункт вопро­
са, и д о н ы н е разрешаемый самым р а з л и ч н ы м образом.
Неплохо, о д н а к о , проверить те о с н о в ы , откуда сдела­
ны столь п р о т и в о п о л о ж н ы е выводы.

6
Эту задачу, стоящую перед нами, Летронн решает
самым простым и неожиданным способом, для него —
это п р о п о р ц и я , устанавливаемая между площадью и
продукцией земли Ф е н и п п а , указанными Д е м о с ф е н о м ,
с одной стороны, и площадью Аттики, как она дана
современными картами, и тем, что она производит, —
с другой. Это соотношение и есть та искомая величина,
которую должны определить три остальные величины.
Землю Ф е н и п п а Летронн определил в 75 стадий,
и она производила 1 тысячу м е д и м н о в зерна; площадь
4
Аттики равна 53 тысячам стадий, из которых /5, или
приблизительно 44 т ы с я ч и , годны для обработки. Эта
площадь, п р е в о с х о д я щ а я первую в 600 раз, д о л ж н а
производить в 600 раз больше, т. е. 600 тысяч медимнов.
Но отсюда нужно скинуть 1/ 5 на семена, которые дол­
ж н ы идти на воспроизводство; остается 480 тысяч —
это вовсе немного для населения Аттики, по исчисле157

н и ю Летронна; к этому числу еще надо присоединить
проходящих через Аттику иностранцев. Это будет тем
более недостаточно для того количества н а с е л е н и я ,
какое выше было установлено мной. Но рассмотрим
каждый член этой п р о п о р ц и и в отдельности.
Прежде всего, все ли обстоит благополучно с пло­
щадью Аттики? Л е т р о н н , который, особенно по отно­
ш е н и ю к п р и н я т о й им гипотезе, вполне удовлетвори­
тельно опроверг текст А ф и н е я , не потрудился с его
п о м о щ ь ю доказать первый член этого о т н о ш е н и я . Он
заимствовал его у Барбье де Бокажа, который так оп­
ределяет поверхность этой страны:
Квадратных
олимпийских
стадий
Аттика
Саламин
о. Елены ( М а к р о н и з и )

53 000
2 925
459

Квадратных
миль

=
=
=

74
8
4 /45
2/ 3

Но эти и з м е р е н и я , составленные н а з в а н н ы м гео­
графом по карте 1785 г., были основаны на неправиль­
ных данных. Страна была крайне преуменьшена в на­
правлении от гавани Оропа до мыса Херсонеса и от
Пирея до каждого из этих пунктов. Карта, переделан­
ная тем же автором в 1811 г., несколько исправляет
эти недочеты, и Бёк, к о т о р ы й произвел и з м е р е н и е
поверхности Аттики уже по этой карте, дал следующие
цифры:
Немецких
Квадратных
Квадратных
миль
географических
олимпийских
миль
стадий
Аттика
Саламин
о.Елена

39 1/16
5
1 /8
5
/16

=

625
26
=
158

=
=
5

62 500
2 600
=500

Это исчисление, п р и н я т о е в большинстве немец­
ких работ, вышедших после работы Бёка, уже являет­
ся недостаточным с того момента, как ф р а н ц у з с к а я
наука картой, составленной в 1838 г. Альденговеном
по Греции, как некогда по Египту, м о ж н о сказать,
реформировала географию этой п р о с л а в л е н н о й стра­
ны. Но все же я считал, что нужно пересмотреть расче­
ты древних историков, и я не отказался от этой дли­
тельной о п е р а ц и и .
Прежде всего нужно было точно определить сухо­
путную границу Аттики. Со стороны Мегариды она
упиралась в горы Керата (скалы Теркери) и шла, без
с о м н е н и я , от этих скал до К и ф е р о н а (гора Элатейя)
по л и н и и в о з в ы ш е н н о с т е й , которые определяют во­
дораздел между этими двумя областями. Со стороны
Беотии, и в прежнее время, как еще и теперь, она
была отделена цепью гор, которая от К и ф е р о н а до
Парнеса (гора Озейя) отделяет маленькие д о л и н ы Ат­
тики от д о л и н , с к л о н я ю щ и х с я к течению реки Асопа.
За Парнесом она поворачивает к северо-западу, спус­
каясь сама к этой реке, и соприкасается с областью
Оропа, находящейся в том месте, где река впадает в
море: страна, долго оспариваемая двумя народами, с
т е р р и т о р и я м и которых она граничила. Город Ороп,
который Ф у к и д и д в период П е л о п о н н е с с к о й войны
считает находящимся в зависимости от А ф и н , испы­
тал много превратностей в течение следующего столе­
тия. То свободный, то союзный или подчиненный иной
раз Ф и в а м , и н о й раз А ф и н а м , он был отнят из-под
власти последних Ф е м и с о н о м , тираном Эретрии
(в 366 г. до н. э.); ф и в а н ц ы , п р и г л а ш е н н ы е в качестве
третейских судей в этом споре, получили этот город
для временной охраны и сохранили его за собой. После
битвы при Херонее он был опять отдан Ф и л и п п о м афи­
н я н а м ; после смерти Александра он стал свободным
благодаря Полисперхону. Вслед затем он был взят Кас­
с а н д р о й и почти тотчас же освобожден Птолемеем,

159

генералом Антигона (в 312 г.); с тех пор, н е с о м н е н н о ,
его интересы привязывали его к а ф и н я н а м . Т а к и м об­
разом, А ф и н ы были той страной, с которой он был
обычно тесно связан. Дикеарх называет жителей Оро­
па, наравне с платейцами, б е о т и й с к и м и а ф и н я н а м и .
Страбон, который сначала помещает этот город между
этими двумя странами, дальше при о п и с а н и и Беотии
зачисляет его в эту страну; но Тит Л и в и й присоединя­
ет его к Аттике, а П а в с а н и й определенно говорит, что
он в к о н ц е к о н ц о в остался за ней. Т а к и м образом, этот
город со своей областью может быть причислен к тер­
ритории Аттики. Но так как он не составлял части ее
в ту эпоху, когда Д е м о с ф е н в своей речи против Леп­
тина (около 355 г.) подсчитывал ввоз зерна в Аттику,
я не буду п р и н и м а т ь его в расчет при своих вычисле­
ниях. От этой границы до К и ф е р о н а по всей той ли­
н и и , которую я наметил, находится целый ряд разва­
лин, последние остатки укреплений, которые
прикрывали границу и господствовали над проходами.
Они находились и около Оропа. Ограничиваясь теми, о
которых сохранились некоторые в о с п о м и н а н и я , мож­
н о н а з в а т ь о к о л о Б и г л а - Т у р р и , н а юге, р а з в а л и н ы
Ф и л ы ; на запад более значительные развалины Э н о и
и, н а к о н е ц , еще немного западнее очень значитель­
ные развалины Гифто-Кастро. Барбье де Бокаж думал
найти в них Элевтеры. Отфрид Мюллер указал, что ого­
роженное пространство с л и ш к о м о б ш и р н о , что баш­
н я , господствующая над горным проходом, к р е п к а я
до сих пор, д о л ж н а принадлежать месту более значи­
тельному в в о е н н о й истории А ф и н . Он видит в них
П а н а к т о н . Элевтеры, жители которых, не фигурируя
среди населения городов Аттики, были поставлены под
покровительство А ф и н и делили с н и м и все права и
жертвы, были расположены на равнине или в направ­
лении к первым склонам К и ф е р о н а , по дороге от Элев­
сина и Мегары к Ф и в а м , может быть, о к о л о нынеш­
ней Кондуры.
160

Определив эти различные пункты, мы можем взять
за основу в ы ч и с л е н и й треугольник, о с н о в а н и е кото­
рого простирается от мыса С у н и о н до горы К и ф е р о н ,
имея в длину 48,2 географической м и л и ; вершина это­
го треугольника находится на расстоянии 46 миль от
первого и 42,4 мили от второго из этих пунктов. Пло­
щадь этого треугольника и тех частей, которые долж­
ны быть сюда прибавлены или откинуты, чтобы дать
нам точную величину искомой поверхности, приводит
нас к следующим результатам:
Квадратных
географических
миль
Аттика
Саламин
о. Елена
Всего:

700,48
33,66
6,02
740,16

=
=
=
=

Квадратных
олимпийских
стадий
70,048
3,366
0,602
74,016

Переводя на наши с о в р е м е н н ы е меры, мы полу­
чим 2532,65 квадратных километров, или 253265 гекта­
ров.
Если мы перейдем к первому члену первой про­
порции, т. е. к о т н о ш е н и ю площади всей Аттики к име­
нию Ф е н и п п а , то встретим тут затруднение другого
рода. Клиент Д е м о с ф е н а , который хочет избавиться от
в ы п о л н е н и я государственной п о в и н н о с т и за счет Фе­
ниппа, предлагает ему «обмен». Главным объектом этого
обмена является земля, которую он сам посетил и по­
знакомился со всеми ее окрестностями и которая име­
ет не меньше 40 стадий — чего? Окружности или пло­
щади? Текст не вызвал с о м н е н и й ни у Бёка, ни у
Летронна. Они высказались без колебаний: один—за
площадь, другой — за окружность. Так как термин «ста­
дий» наиболее часто употребляется как мера д л и н ы ,
то прежде всего п о я в л я е т с я соблазн высказаться за
6 Зак. 3078

161

окружность. Самая ф о р м а фразы о б ы ч н о заставляет
переводчиков решать вопрос и м е н н о в таком направ­
л е н и и . Но иная пунктуация (она как раз предложена
Рейске) дает совсем другой смысл, и выводы, кото­
рые следуют как из самой речи, так и из общих поло­
ж е н и й , имеющих известное о т н о ш е н и е к данному воп­
росу, по-видимому, подтверждают эту интерпретацию.
Я уже раньше, о с н о в ы в а я с ь на работах Бёка, по­
казал, что земельная собственность в Аттике была ис­
ключительно мелкая; и если некоторые из имений были
значительно большего размера, о с о б е н н о у границ, где
и был расположен участок Ф е н и п п а , то все же они не
переходили известной границы. Общераспространен­
ная цена за о б ы к н о в е н н ы й наследственный участок
была от 20 до 30 м и н и 1, 2 или 3 таланта за более
значительные. Был только один участок, который сто­
ил немного меньше 5 талантов; и как раз это тот, ве­
л и ч и н а которого нам известна. Какова она? Н е м н о г о
больше 300 плетров (28,58 гектара), откуда получается
стоимость плетра приблизительно в 90 драхм. Отсюда
земля Ф е н и п п а , предполагая в ней только 40 квадрат­
ных стадий, будет уже в 1440 квадратных плетров (137,17
гектара). Но если мы предположим в ней 40 стадий в
окружности и предположим вместе с Летронном (это
самый умеренный расчет) 15 стадий д л и н ы и 5 шири­
н ы , она получится уже в 75 квадратных стадий, или
2700 плетров (257,2 гектара), и п р о п о р ц и о н а л ь н о вы­
шенайденной нами цене она будет стоить 40 1/2 талан­
тов; допустим, что это является с л и ш к о м повышен­
ной ценой, и с н и з и м ее до 60 драхм за плетр; о н а
все-таки будет стоить 27 талантов. Неужели у клиента
Демосфена хватило нахальства и хитрости, чтобы пре­
тендовать на такое имение со всеми продуктами, ко­
торые оно производит? Откуда эти жалобы на то, что
там с л о м а н ы судейские печати, что оттуда вывезен
хлеб? Как он мог предложить для обмена свое имуще­
ство ценою в 1/2 таланта, состоявшее из и с т о щ е н н ы х
162

уже копей, взамен этого огромного и богатого име­
н и я , требовать п о л н о г о в о з в р а щ е н и я зерна, вина и
всего того, что оттуда было вывезено? Эта земля, даже
просто как таковая, разве не была бы одним из круп­
ных состояний Афин? А с другой с т о р о н ы , как могло
случиться, что при таком с о с т о я н и и Ф е н и п п не
выполнял н и к а к и х государственных повинностей? И
к а к и м о б р а з о м — а э т о в ы т е к а е т из хода с а м о г о
процесса — не был он в числе тех 300 граждан, кото­
рые прежде всего должны были взять эти повинности
на себя?
Все заставляет нас прийти к убеждению, что даже
при самом ограничительном т о л к о в а н и и нужно при­
знать здесь большую долю преувеличения в интересах
дела, согласно адвокатским п р и в ы ч к а м . Мы имеем для
этого п р я м о е и р е ш и т е л ь н о е д о к а з а т е л ь с т в о . Земля
Ф е н и п п а , которая давала, как говорят, зерно и вино
(виноградные лозы культивировались между ячменем
или между д е р е в ь я м и ) , з е м л я , к о т о р а я находилась,
таким образом, в условиях, наиболее благоприятных
по о т н о ш е н и ю к тем культурам, урожай которых хотят
установить, дает 1 тысячу м е д и м н о в зерна. Допустим,
что она имела 75 стадий по своей площади, что дает
257,2 гектара; мы будем иметь, допустим, 250 гекта­
ров, производящих 1 тысячу медимнов, т. е. 2,8 гекто­
литра с гектара, почти столько же, с к о л ь к о на юговостоке Ф р а н ц и и , н а и б о л е е похожем на Аттику,
требуется только для посева. Допустим, что под эту
культуру была занята только одна треть земли (т. е. 25
квадратных стадий — 85,75 гектара), мы получим уро­
жайность в 6 гектолитров с гектара, т. е. урожай, зна­
чительно более н и з к и й , чем в самых неплодородных и
плохо обрабатываемых департаментах Ф р а н ц и и . Атти­
ка — страна, к о н е ч н о , малоплодородная, но замеча­
тельно обрабатываемая; разве ее можно поставить ниже
самых непроизводительных областей Ф р а н ц и и ? И если
бы это было так, то класс земледельцев разве мог бы
163

так смело конкурировать с владельцами самых плодо­
родных побережий Средиземного моря, не имея тех
преимуществ, которые создаются для местного произ­
водства, находящегося вдали от моря, затрудняя им­
порт, без тех привилегий тарифа, которые так долго
поддерживали английское сельское хозяйство? Было
ли имение Ф е н и п п а размером в 75 или 40 квадратных
стадий, в нем под посевом зерна не могло быть занято
больше 15. Остальное было занято или виноградника­
ми (я сказал в ы ш е , что о н и з а н и м а л и мало места),
и л и , главным о б р а з о м , л е с о м , от регулярной рубки
которого Ф е н и п п получал е ж е д н е в н ы й доход до
12 драхм.
Но если это и м е н и е , приблизительно в 75 квад­
ратных стадий, имело только 15 под зерновым посе­
вом, то я с н о , что едва ли о н о находилось в столь бла­
г о п р и я т н ы х у с л о в и я х , чтобы служить м е р и л о м д л я
зерновой продукции Аттики. Тем не менее примем это
о т н о ш е н и е ; введем только в н а ш и расчеты Саламин,
который был неотъемлемой частью Аттики и поэтому
может также считаться базой внутренних ресурсов пи­
тания; допустим также, что ф е р м ы и другие здания,
пути сообщения, виноградники и леса, которые по этой
4
гипотезе занимают в этом и м е н и и 60 стадий, т. е. /5
всей з е м л и , п р е д с т а в л я ю т с о б о й о б и т а е м ы е места,
места невозделанные или предоставленные под другие
культуры во всей стране, так что эти площади можно
поставить в прямое о т н о ш е н и е . О н и будут относиться
между собой как 75 : 73000 или как 1 : 973. Тогда, имея
1 тысячу м е д и м н о в для первой части о т н о ш е н и я , мы
получим для второй 973 т ы с я ч и , т. е. на 42 тысячи ме­
д и м н о в больше, чем требовалось бы вместе с иност­
р а н н ы м ввозом для п р о п и т а н и я 310 тысяч жителей.
При всем том это количество, очевидно, не пре­
увеличивает меры плодородия, которую м о ж н о пред­
положить для Аттики. Страна была гористой — это вер­
но, — о с о б е н н о на сухопутной границе вдоль Беотии;
164

и во внутренних частях у нее было несколько горных
хребтов — Гиметт, прославленный своим медом, Пен­
т е л и к о н со с в о и м и м р а м о р н ы м и к а м е н о л о м н я м и и
Лаврийская область с ее с е р е б р я н ы м и рудниками. Но
горы, говорит Бёк, не были настолько высоки, чтобы
быть бесплодными. «Правда, — продолжает он, — ска­
лы были нередки; но они з а н и м а ю т небольшую часть
поверхности, и даже там, где к а м е н ь был хоть немно­
го смешан с землей, можно было возделывать ячмень.
Это уже дело земледельческой техники», а ведь извест­
но, что сельскохозяйственное дело в Аттике было по­
ставлено высоко.
Во всяком случае, даже при этих условиях и при
территории более о б ш и р н о й , чем исчисляет ее Бёк, я
не могу согласиться с н и м , что страна могла произво­
дить 2500 тысяч медимнов зерна, этого необходимого
д о п о л н е н и я к ввозу для п р о п и т а н и я населения по его
системе. В этом случае нужно было бы допустить, что
почти половина страны находилась под посевом. При­
мер Ф р а н ц и и указывает, что о т н о ш е н и е площади по­
севных культур к общей площади страны составляет
для северо-восточных и северо-западных областей при­
близительно одну треть, для юго-западных — одну чет­
верть и для юго-восточных — одну пятую. Очевидно,
что Аттика площадью посева не превышала первые,
но очень вероятно, что она не была ниже последних.
М о ж н о предположить, что м и н и м у м пятая часть ее
поверхности была под з е р н о в ы м и культурами — пше­
н и ц е й и ячменем — в эпоху, когда область культурно­
го земледелия менялась так мало и при той системе
земельной эксплуатации, которая, н а п р и м е р , позво­
ляла сеять я ч м е н ь между виноградными л о з а м и . Допу­
стим, таким образом, что пятая часть ее площади была
занята этими культурами. Аттика с С а л а м и н о м имеют
площадь в 734,14 квадратных географических мили;
возьмем круглое число 730 миль, равное 249842,41 гек­
тара, пятая часть которых равна 49968 гектарам. П р и 165

нимая урожай в 11 гектолитров с гектара — самая низ­
кая урожайность юго-востока Ф р а н ц и и , — мы будем
иметь 549653 гектолитра, или 1056526 медимнов, ко­
торые, будучи прибавлены к миллиону медимнов вво­
за, составят количество более чем достаточное для нужд
страны, считая в ней 310 тысяч жителей.

3. С другой с т о р о н ы , в одном месте Ф у к и д и д го­
ворит, что остров Хиос имел рабов больше, чем ка­
кое-либо другое государство, кроме Спарты. Но Спарта
не могла иметь илотов больше чем 220 т ы с я ч . Хиос
мог вполне собрать у себя 210 тысяч рабов. Т а к и м об­
разом, рабское население Аттики не могло быть
выше 200 тысяч человек.
Этот предел, который не может быть п о в ы ш е н ,
был ли он достигнут? Ни один текст не указывает нам
положительно более низкого предела. Совокупность всех

свидетельств, к а с а ю щ и х с я рабства,— столь ш и р о к о
распространенное использование рабов, особенно жен­
щ и н , для внутридомашнего обслуживания, примене­
ние мужского труда в земледелии, в к а м е н о л о м н я х и
рудниках, во всех видах производства, для всех нужд
торговли и мореплавания у народа, у которого все эти
занятия находились на первом плане и были так ши­
роко поставлены, — все это, к о н е ч н о , предполагает,
что общее число рабов было довольно значительным.
П р и б а в и м , что доказательство, полученное нами из
данных ввоза зерна в Аттику и его производства внут­
ри страны в тех нормах, которые были указаны выше,
может служить для получения ц и ф р ы низшего предела
населения, которого нам не хватало, и тем подтверж­
дает полученные м н о ю выводы. Действительно, потреб­
л е н и е я высчитывал по максимуму, а производство по
минимуму, какие м о ж н о было допустить в разумных
пределах. Я п р и н я л за п о т р е б л е н и е на о д н о л и ц о
2,93 гектолитра в год, тогда как во Ф р а н ц и и о н о ко­
леблется от 2,71 до 2,42 гектолитра; я считал посевной
ф о н д в 1/3 всего полученного зерна, хотя есть много
о с н о в а н и й считать его значительно ниже. По урожай­
ности я взял ц и ф р ы н и ж е , чем во Ф р а н ц и и в соответ­
ствующих областях; н а к о н е ц , что касается величины
площади, отведенной под посевные культуры для пи­
тания населения, я не перешел норм, имеющих место
во Ф р а н ц и и . А между тем Ф р а н ц и я и Аттика, с этой
точки з р е н и я , находятся не в одинаковом положении.
Ф р а н ц и я может ограничить свои посевные культуры в
указанных пределах, так как в этих пределах она мо­
жет дать достаточно зерна для удовлетворения потреб­
ностей всех своих жителей. Аттика же, принужденная
прибегать к ввозу из-за г р а н и ц ы , естественно, должна
была стремиться поднять свою внутреннюю продукцию
возможно выше, до уровня своих потребностей. Л и ш ь
допустив крайнее неплодородие страны, м о ж н о счи­
тать, что при подобных обстоятельствах Аттика не могла

166

167

7
Всем в ы ш е с к а з а н н ы м , я думаю, установлено сле­
дующее:
1. Ч и с л о 60 тысяч рабов, на которое делает указа­
ние К с е н о ф о н т , когда он предлагает покупать рабов
«до тех пор, пока их не будет три на одного афиняни­
на», относится только к работам в копях, и никогда
это число нигде, кроме как в его теории, не имело
реального существования; поэтому отсюда нельзя сде­
лать никакого вывода, касающегося в целом числа ра­
бов в Аттике.
2. Число рабов в 400 тысяч, даваемое Афинеем на
основании слов Ктесикла, базировавшихся на резуль­
тате переписи Д е м е т р и я из Ф а л е р , является о б щ и м
числом, в к л ю ч а ю щ и м в себя все рабское население;
слова другого собеседника, который относит эти де­
сятки тысяч рабов к рабочим в Лаврийских копях, ни
на чем не о с н о в а н ы , сознательно преувеличены и про­
тиворечат тексту, с о в е р ш е н н о ясному и точному.

данную грань перейти. Т а к и м образом, конечную про­
д у к ц и ю в 549653 гектолитра, или в 1056526 медимнов,
надо признать наиболее н и з к о й , какую только можно
предположить для Аттики. Выкинем отсюда 200 тысяч
медимнов для посева; остается для потребления 856526
медимнов, и так к а к ввоз был минимум 800 тысяч, мы
будем иметь 1656526 м е д и м н о в как наименьшее коли­
чество зерна, которое потреблялось в Аттике. При рас­
3
5
чете /4 хеникса в д е н ь на человека, или 5 /s медимна
(=2,93 гектолитра) в год, получается минимум 294500
жителей.
В этих пределах, от 295 тысяч до 310 тысяч чело­
век, мы д о л ж н ы установить ц и ф р у н а с е л е н и я Атти­
ки, по всей в и д и м о с т и , ближе к 310 т ы с я ч а м , чем к
295 т ы с я ч а м . П р и н и м а я б е с с п о р н о количество афинс­
кого н а с е л е н и я п р и б л и з и т е л ь н о в 67 тысяч, населе­
ние метеков в 40 т ы с я ч , получаем, что рабское насе­
л е н и е составляло от 188 тысяч до 203 тысяч человек.

строить смелые предположения на о с н о в а н и и воспо­
м и н а н и й о д р е в н е м м о р с к о м главенстве этих двух
государств. Ведь нет ни одного факта, который под­
тверждал бы эти п р е д п о л о ж е н и я ; а против себя они
имеют все правдоподобные доказательства, вытекаю­
щие из наблюдений над устройством страны. В самом
деле, К о р и н ф обладает о ч е н ь узкой областью и каме­
нистой почвой на подступах к перешейку, Эгина же —
очень гористый остров в 25 1/ 4 квадратных миль, или
2425 квадратных стадий ( = 8 3 квадратным километрам).
И вот, о п р е д е л я я д л я него с в о б о д н о е н а с е л е н и е в
130 тысяч человек, значит, всего 600 тысяч, мы полу­
чим на квадратный километр 7230 человек, т. е. вдвое
больше, чем в п р о м ы ш л е н н ы х районах Ф р а н ц и и , при­
близительно только в три раза меньше, чем в Париже.
Одним словом, весь остров, п о к р ы т ы й д о м а м и в два
или три этажа!

А ф и н е й , по-видимому, удвоил число рабов, ссы­
лаясь на д а н н ы е , и м е ю щ и е с я в переписи Деметрия из
Фалер. Мне придется сказать то же, и даже в большей
еще мере, относительно того, что он говорит о рабах в
К о р и н ф е и в Эгине, несмотря на авторитеты, на кото­
рые он ссылается, и несмотря на согласие с н и м в
этом о т н о ш е н и и Бёка. Действительно, д а л ь ш е в той же
беседе А ф и н е й говорит, что, по д а н н ы м Т и м е я , в Ко­
р и н ф е было 460 тысяч рабов, а, согласно Аристотелю,
в Эгине было 470 тысяч. Без с о м н е н и я , эти два города,
в руках которых некогда была почти вся торговля по
побережью С р е д и з е м н о г о моря и которые, главным
образом, торговали с Э в к с и н с к и м П о н т о м , д о л ж н ы
были иметь большое количество рабов. Но сам Бёк при­
знает, что эпоха их п р о ц в е т а н и я , к о н е ч н о , предше­
ствовала развитию могущества А ф и н , и, таким обра­
з о м , с в и д е т е л ь с т в а А р и с т о т е л я и Т и м е я , даже при
п р и з н а н и и их п о д л и н н ы м и , не являются для рассмат­
риваемой эпохи с о в р е м е н н ы м и . Итак, м о ж н о только

Эти ц и ф р ы мы д о л ж н ы отвергнуть и найти дру­
гие, более соответствующие и с т и н н о м у п о л о ж е н и ю
этих государств. Эгина, менее благоприятствуемая сво­
им п р и р о д н ы м положением, более у щ е м л е н н а я в сво­
ей торговле растущим з н а ч е н и е м А ф и н , должна была
всегда в о т н о ш е н и и численности рабов отставать от
Аттики; с каждым днем она отставала все больше. Ко­
р и н ф , находившийся на подступах к Пелопоннесу и
на главной торговой дороге между востоком и запа­
дом, остался свободным и продолжал эксплуатировать
тех многочисленных рабов, которые позволили дать его
жителям прозвище «отмеривателей хениксов». Мегара,
дорическая, как и К о р и н ф , и не менее неверная духу
этого воинственного племени, посвятила себя тем же
торговым интересам, хотя и при худших условиях. От­
тесненная А ф и н а м и с арены крупной торговли, она
занялась, главным о б р а з о м , ремеслом: б о л ь ш и н с т в о
мегарцев, по словам К с е н о ф о н т а , ж и л о производством
туник и трудом рабов-варваров, которых п р и м е н я л и
при этой работе. Кроме того, рабы могли быть объеди-

168

169

нены в известном количестве в других местах, где прак­
тиковался тот или другой вид спекуляции: например,
на Делосе или в Дельфах, где все жители превратили
свои дома в м е б л и р о в а н н ы е комнаты для иностран­
цев, и т. д. И то, что я сказал о европейских греках, в
еще большей степени относится к их к о л о н и я м , к этим
городам, действительно п р о м ы ш л е н н ы м и торговым,
в которых находились главные р ы н к и рабов: на восто­
ке — Хиос, о котором говорят, что его жители первы­
ми занялись такой торговлей; Э ф е с , который вел та­
кую торговлю с азиатскими народами в ущерб самим
грекам; Милет, Ф о к е я , Родос и т. д.; на западе — Та­
рент, С и б а р и с , столь известные б о л ь ш и м числом ра­
бов и своей р о с к о ш ь ю , и К и р е н а , где существовал
обычай на пиру, который великий жрец устраивал сво­
им п р е д ш е с т в е н н и к а м , каждому из участников давать
по рабу, который ему служил.
Т а к и м образом, у народов, обратившихся к про­
изводству и торговле, всюду мы находим рабов, как
мы нашли крепостных у народов, осевших в той или
другой стране в силу завоевания и более продолжи­
тельное время оставшихся верными учреждениям, бла­
годаря которым о н и здесь утвердились. Наряду с этими
государствами, т о р г о в ы м и или в о и н с т в е н н ы м и , есть
также другие, которые не являются, точно говоря, по
своему характеру ни теми, ни другими и, по-видимо­
му, образуют особую категорию, как, н а п р и м е р , л о к ­
ры или ф о к и д я н е . По словам Т и м е я , с рабством о н и
п о з н а к о м и л и с ь очень поздно, жена Ф и л о м е н а (около
355 г.) была п е р в о й , которая у ф о к и д я н п о я в и л а с ь
публично в сопровождении двух служанок, приблизи­
тельно в то же время М н а с о н , который содержал ты­
сячу рабов, был о б в и н е н как о т н и м а ю щ и й тем самым
нужное пропитание у такого же числа граждан. Вообще
нужно сказать, что Т и м е й — писатель подозритель­
н ы й , о с о б е н н о когда он возражает Аристотелю. И как
раз здесь он имеет претензию критиковать его по п о 170

воду учреждений л о к р о в и в п о л н е в о з м о ж н о , что в
своих возражениях он заходит с л и ш к о м далеко. Кроме
того, в этом месте он говорит только о покупных рабах
и о д о м а ш н е м обслуживании, как раз в этом отноше­
нии самые молодые обслуживали самых старых, как
говорит Т и м е й . Вполне возможно, что л о к р ы и фоки­
д я н е , как и многие другие э л л и н с к и е племена, имев­
шие крепостных для работ на полях, могли уничто­
жить или сильно сократить другую форму рабства.
Констатируя повсюду в Греции существование в
это время п о р а б о щ е н н о г о населения то как крепост­
ных в результате завоевания, то как рабов в государ­
ствах торговых, я не рискну выразить в цифрах то чис­
ло, до которого это население доходило. Тексты
с л и ш к о м н е п о л н ы , чтобы позволить делать общие вы­
воды, хотя бы чуть-чуть претендующие на достовер­
ность, и такие пробелы в истории большинства этих
народов не д о л ж н ы нас удивлять — ведь самая их по­
литическая ж и з н ь известна столь н е с о в е р ш е н н о . Но у
нас есть возможность сравнивать тот и другой типы
государств, тех государств, которые являются как бы
двумя полюсами греческого мира, в которых лучше
всего выразились эти две т е н д е н ц и и греческого духа —
уважение к древним обычаям и безотчетное стремле­
ние к прогрессу, гений войны и гений ц и в и л и з а ц и и , —
я имею в виду Спарту и А ф и н ы : первая безраздельно
господствовала над целым п о к о р е н н ы м народом, вто­
рая властвовала над целой массой купленных рабов. В
Спарте в эпоху Геродота число п о р а б о щ е н н о г о насе­
л е н и я было в семь раз больше числа народа-победите­
л я , и если в число свободных мы зачислим п е р и э к о в ,
а в число п о р а б о щ е н н ы х — массы тех рабов, которыми
должны были пользоваться п е р и э к и при работе и на
земле и в мастерских, то число п о р а б о щ е н н о г о насе­
л е н и я поднимется еще выше, более чем вдвое превос­
ходя свободное население, вплоть до того времени,
когда Мессения была освобождена. В А ф и н а х рабское
171

население было почти вдвое больше числа свободных
а ф и н я н и иностранцев. У других народов это отноше­
ние д о л ж н о быть ниже и по необходимости изменять­
ся под влиянием многих причин. Быть может, их можно
распределить таким образом: что касается крепостных,
то за Спартой идут Фессалия, Аргос и различные до­
рические колонии Азии, А ф р и к и , а также С и ц и л и и и
Италии, что касается рабов, то за А ф и н а м и мы можем
назвать К о р и н ф , Эгину, Мегару, а в числе колоний
более всех других Хиос, который Фукидид ставит сле­
дом за Спартой, хотя в несколько другом о т н о ш е н и и .
В конце к о н ц о в , подводя общий итог, можно сказать,
что п о р а б о щ е н н о е население, рабы и крепостные, яв­
ляется населением более м н о г о ч и с л е н н ы м , чем сво­
бодные, это база, на которую нужно опираться при
изучении греческого общества, взятого во всем его
целом. Но в частности для истории рабства, так как
н а ш и тексты чаще всего касаются внутренней ж и з н и
А ф и н , мы в результате нашего анализа дали ц и ф р ы ,
при п о м о щ и которых с большей или меньшей точнос­
тью м о ж н о определить место рабов в государстве и
в л и я н и е , которое о н и д о л ж н ы были на него оказать.

Глава восьмая
ПОЛОЖЕНИЕ РАБОВ В СЕМЬЕ
И В ГОСУДАРСТВЕ
Во всех спорах о рабстве, какое бы в л и я н и е на
судьбы государств ему ни п р и п и с ы в а л и , нужно всегда
отправляться от установки политической к точке зре­
н и я гуманности. Ведь в к о н ц е к о н ц о в тут идет дело о
человеке: теперь нет н и к о г о , кто осмелился бы этого
не признавать. И прежде всего надо подсчитать все то
добро и зло, которое проистекает для него из такого
положения. К о н е ч н о , по этому вопросу возможны раз­
л и ч н ы е точки з р е н и я ; и в зависимости от принятой
точки зрения можно найти о с н о в а н и е , чтобы нападать
на самый факт или з а щ и щ а т ь его. Одни, пораженные
злоупотреблениями, допускаемыми при д о м а ш н и х по­
рядках, без дальнейших рассуждений отказываются от
какого бы то ни было п р и м и р е н и я с подобным обще­
ственным строем; другие, не отрицая злоупотребле­
н и й , видят очень крупную к о м п е н с а ц и ю их в выгодах
этого режима: это ж и з н ь труда, но ж и з н ь уверенная,
где человек без забот и беспокойств за завтрашний день
обеспечен насущным хлебом, одеждой и кровом; раз­
ве это даже для нашего времени не является как бы
отблеском золотого века? И о б ы ч н о этому колониаль-

173

ному обществу противополагают общество европейс­
кое, столь гордое своей цивилизацией и своими сво­
бодами, где человек перестал быть собственностью,
не переставая быть орудием, т. е. где он имеет труд, где
он бывает очень рад иметь его, не будучи всегда уве­
р е н н ы м найти с его п о м о щ ь ю все необходимое для
себя и для своей семьи. Если бы он всецело принадле­
жал своему хозяину, которому он все равно обязан
отдавать все свое время и все свои силы под влиянием
еще более повелительного хозяина — голода; если бы
этот хозяин, который заставляет его работать, был за­
интересован беречь его, поддерживать, воспитывать его
детей, то не было ли бы это разрешением, и быть мо­
жет лучшим, чем всякие другие, того вопроса, кото­
рый так различно и о ж и в л е н н о обсуждается и который
хотят сделать поводом к революции, — вопроса об орга­
низации труда? И тем не менее никто не осмеливается
серьезно предложить такого р е ш е н и я . Не говоря уже
ни о чем другом, простой здравый смысл, инстинкт
народа отвергает его. Я покажу дальше, что этот ин­
стинкт его не обманул; и чтобы доказать это, нам не
н у ж н о будет ф о р с и р о в а т ь ф а к т ы , с г у щ а т ь к р а с к и .
Я представлю положение раба таким, каким о н о явля­
ется по п а м я т н и к а м и произведениям того времени,
когда п р и м е н я л и рабов, не думая об уничтожении ког­
да-либо рабства. Я возьму его во всех его видах, вместе
с тем не отказывая себе в праве исследовать вопрос до
конца, до той о с н о в ы , на которой все это зиждется.
Что страдания и л и ш е н и я семей рабочих часто превос­
ходят страдания рабов, на это я, к о н е ч н о , не буду за­
крывать глаза, да в о т р и ц а н и и этого я вовсе и не заин­
т е р е с о в а н . Э т о ч е с т ь д л я н а р о д н ы х м а с с , что о н и
предпочитают все бедствия своего п о л о ж е н и я тому
с о с т о я н и ю , которое обеспечивает их существование
ценой у н и ж е н и я . В этом с о з н а н и и собственного досто­
инства сказывается истинная природа человека.

174

1

Высший закон для рабов, закон о б щ и й для всех,
это быть ничем, кроме как вещью в руках своего гос­
подина; и это положение имело своим непосредствен­
ным результатом то, что они были исключены из класса
л и ц и п о д ч и н е н ы з а к о н а м , которыми регулировалась
собственность на вещи. Но хотя о т н о ш е н и я между гос­
подином и рабом и были о с н о в а н ы на этой единствен­
ной базе, они могли видоизменяться по месту, време­
ни и племени раба; явление, в сущности неизменяемое,
могло в этих формах испытать на себе влияние тысячи
всяких внешних условий, зависящих от различных ха­
рактеров и нравов; и з а к о н ы , которые опираются на
эти обычаи, а иногда им предшествуют, под воздей­
ствием более с о в е р ш е н н о й , более в о з в ы ш е н н о й мыс­
л и , стремящейся поднять эти нравы на более высокую
ступень, могут дать свою с а н к ц и ю о б ы ч н о м у поведе­
н и ю и установить, как правило, для всех образ дей­
ствий, усвоенный л и ш ь н е м н о г и м и . Возьмем человека
у самого порога его рабской ж и з н и и посмотрим, как
развивалось и видоизменялось в о с н о в н о м его положе­
ние.
Рабы, рожденные в доме, росли, так сказать, без
призора, в полной з а б р о ш е н н о с т и , вдали от гимназий
и в с я к о г о в о с п и т а н и я , с п о с о б н о г о пробудить в них
представление о нравственности, до того д н я , когда
о н и могли п р и н я т ь участие в труде; если, их покупа­
л и , то их покупка сопровождалась — по крайней мере
так было в Аттике — т а к и м и о б р я д н о с т я м и , которые
д о л ж н ы были сделать для рабов более п р и я т н ы м дом,
где им придется служить. Их сажали к очагу, и хозяйка
обсыпала их сухими фруктами и другими «лакомства­
ми» с п о ж е л а н и я м и , чтобы новая покупка пошла на
благо дому; это было своего рода п о с в я щ е н и е м их для
приема в недра семьи, орудиями которой, но не чле­
нами, они д о л ж н ы были стать. В то же время им давали

175

и м я , которое иногда обозначало или их происхожде­
ние или п о л о ж е н и е , известные черты их характера,
ф и з и ч е с к и е или моральные свойства, но которое наи­
более часто бывало взято по прихоти хозяина из числа
имен, наиболее употребительных у свободных людей и
даже наиболее прославленных в мифах или истории:
Европа, Э в р и д и к а , Я с е н , Мелеагр, Ф и л и п п , Олим­
пиада, Александр, Антигон, Деметрий, Арсиноя, Сап­
ф о , Платон, Феокрит, Апеллес и т. д. Затем, не обра­
щая в н и м а н и я на эти б л е с т я щ и е имена и на
происхождение своих рабов, им назначалась одна из
служебных обязанностей по прихоти той же хозяйской
воли, которая теперь р а с п о р я ж а л а с ь ими по своему
произволу. Вместе с работой они получали вещи, не­
обходимые для ж и з н и : для питания — определенное
количество муки, фиг, с к о л ь к о им отвешивала рука
хозяина, чесноку, который они иногда делили с хозя­
и н о м ; для одежды — кусок материи, из которой они
делали себе пояс или о ч е н ь короткую накидку, не­
большую шерстяную тунику, шапочку из шкуры соба­
ки и в лучшем случае еще какой-нибудь грубый мех,
чтобы завернуть в него ноги или тело, — но все это
л и ш ь по доброй воле хозяина и в зависимости от того,
насколько этим рабу гарантировалось п о в ы ш е н и е ра­
ботоспособности или сохранение здоровья, так как раб
был его имуществом.
Таким образом, раб был отстранен от всех челове­
ческих прав, от всего, что предполагает личность. Нет
н и к а к о г о брака: слово, которое обозначает его, ни­
когда не употребляется г р е ч е с к и м и п и с а т е л я м и для
того, чтобы выразить союз мужчины и ж е н щ и н ы из
числа рабов. Нет н и к а к о й семьи: раб не обладает фор­
м а л ь н ы м п р а в о м , которое создает с е м ь ю благодаря
закономерному и урегулированному о б ъ е д и н е н и ю ро­
дителей и детей; его дети — это продукт, который яв­
ляется частью имущества господина и увеличивает «ста­
до» его слуг. Н и к а к о й с о б с т в е н н о с т и : разве может
176

приобрести что-либо для себя тот, кто не принадле­
жит сам себе? Что бы он ни приобрел своим трудом,
все это составляет имущество его господина, равно как
и то, что может ему достаться в качестве подарка или
наследства.
Однако строгость этих логических выводов на прак­
тике могла быть значительно смягчена. Иногда рабам
разрешались брачные союзы. Один закон Солона, вво­
д и в ш и й для рабов целый ряд других о г р а н и ч е н и й , не
препятствовал им вступать в п о д о б н ы е о т н о ш е н и я .
К с е н о ф о н т , который в общем осуждает этот прием и
считает, что дурные рабы станут от этого еще хуже,
наоборот, одобряет его по о т н о ш е н и ю к верным ра­
бам как одно из средств закрепить еще сильнее узы их
преданности; а это предполагает известного рода фик­
сацию, если не легальную, то по крайней мере услов­
ную, в о т н о ш е н и я х между мужчиной и ж е н щ и н о й ,
между отцами и детьми, т. е. некоторую ф о р м у брака,
призрак семьи. Если в этом м о ж н о верить свидетель­
ству Плавта, такие браки, неслыханные в Риме и, как
м о ж н о было бы предположить, не и м е ю щ и е преце­
дентов в других странах, п р а к т и к о в а л и с ь в Греции, в
Карфагене, в д р е в н е й ш и х поселениях Апулии; и эти
свадьбы рабов, п р о д о л ж а е т о н , у с т р а и в а л и с ь там с
большей заботливостью, чем б р а к и свободных. Это
последнее выражение есть д а н ь сатире; но важно уже и
то, что не все в этом отрывке является с п л о ш н о й иро­
нией. Мы уже видели в гомеровскую эпоху, что хозяин
награждает верного слугу, давая ему подругу ж и з н и , и
К с е н о ф о н т свидетельствует о н е п р е р ы в н о с т и этого
обычая, санкционируя его своим одобрением. Казалось,
что интересы хозяина встречали тут больше гарантий,
когда раб брал на себя целиком тяготы ответственнос­
ти за ту или другую часть хозяйства, за ферму, за ста­
да; надзор и различные заботы по управлению лучше
распределялись между мужчиной и ж е н щ и н о й , связан­
н ы м и между собой в браке, и это т о ч н о так же было

177

и в Риме, как мы увидим позднее. Разница только в
том, что в Греции такой союз мог быть поставлен под
охрану определенных ф о р м , в подражание обычному
браку. Т о ч н о так же раб в «Хвастливом воине», в сце­
не, изображающей, как он одурачивает своего хозяи­
на, говорит о своей помолвке и своем будущем браке
с горничной предполагаемой метрессы солдата. Плавту
п р и ш л о с ь прибегнуть к этим правовым ф о р м а м , что­
бы представить более торжественным, и, следователь­
но, более к о м и ч е с к и м брак фермера с м н и м о й Кази­
ной, формам, невозможным в Риме для этого сословия,
почему ему и п р и ш л о с ь вперед их оправдывать, чтобы
освободить от всех з а к о н н ы х с о м н е н и й грубоватую ве­
селость своей публики.
Наряду с зачатками семейного права обычаи Гре­
ции иногда давали рабам известные права на собствен­
ность. Разумеется, это не было н е и з м е н н ы м правилом:
скупой, который, к о н е ч н о , не составлял в этом слу­
чае и с к л ю ч е н и я , не имеет другого способа, чтобы воз­
наградить себя за разбитое рабом блюдо, как вычесть
его стоимость из предметов первой необходимости у
несчастного, уменьшая ему п о р ц и ю п и щ и . Но исклю­
ч е н и я из этого были по меньшей мере достаточно ча­
сты. Т а к (главным образом в городе), имели место слу­
ч а и , когда р а б ы , о т д а в а е м ы е в н а е м , получали от
хозяина часть его арендной платы на частичное по­
крытие издержек своего существования. То, что раб эко­
номил на предметах первой необходимости, составля­
ло ф о н д его благоприобретенной собственности, его
пекулий, который мог увеличиваться р а з л и ч н ы м и спо­
собами. Старались стимулировать его рвение по дому и
его активность к труду, предоставляя ему часть благ.
Так, управляющему имением предоставлялся л и ч н о для
него известный участок земли, пастуху давали овцу.
В «Горшке» Плавта старая служанка скряги владеет в
качестве собственного имущества... петухом. Р а в н ы м
образом рабов, используемых на м но г оч исл ен н ых ра-

ботах в ремесле и торговле, пытались иногда матери­
ально заинтересовать в работе — в вещах, которые о н и
должны были изготовлять или которыми им приходи­
лось торговать. К этим продуктам труда прибавьте те
маленькие доходы, которые получались от друзей дома
и о которых говорит Лукиан в своей статье «О наемных
писателях»; он дает там несколько образцов, прило­
жимых как к Греции, так и к временам И м п е р и и . Раб
вознаграждался в самых различных случаях — при при­
глашении на обед или при к а к о м - л и б о другом выра­
ж е н и и милости своего господина; ему платили за хо­
рошее известие, за то в л и я н и е , которое он оказывал
на хозяина, участвуя в н а з н а ч е н и и или выборе подар­
ков. Прибавьте еще то, что рабам удавалось перехва­
тить самим благодаря щедрости или небрежности хо­
з я и н а , Когда х о з я и н о м был молодой мот, к о т о р ы й
расточал свое состояние, то «быть с к р о м н ы м — это
значило вредить себе без пользы для него», — говорит
один из персонажей Менандра. Раб старался получить
свою долю из того, что погибло в бездонной пропас­
ти, увеличивая при случае издержки вдвое, крадя, гра­
бя, отхватывая часть добычи. Так, Гета в «Грубияне»
проводит к а к раз ту п о л и т и к у , которую я изложил
выше, равным образом и честный Стасим в «Трехгро­
шевом», после того как он н а п р а с н о старался поста­
вить преграду расточительности своего молодого хозя­
ина, к о н ч а е т тем, что р е ш а е т сам и с п о л ь з о в а т ь
обстоятельства и получить свою часть, к а к собака со
стола. И он даже не очень старается скрыть п р и п и с к и в
тех счетах, которые он представляет ему: «А то, что я
украл? Гм, да это самая большая часть расхода!».

178

179

Оставляя в стороне эти мошенничества, хозяин с
удовольствием смотрел на то, что сбережения его ра­
бов росли: ведь частное имущество раба, как и сам
раб, были имуществом его господина. О б ы ч н о он не
трогал с б е р е ж е н и й рабов — частое злоупотребление
этим, уничтожая доверие, заставило бы иссякнуть

и самый источник. Но по букве закона хозяин имел на
них право собственности, и в отдельных случаях к это­
му прибегали все еще довольно часто. «Увы! — воскли­
цает Дав, подсчитывая вместе с товарищем по рабству
свои средства, которым угрожала необходимость взно­
са на свадьбу его господина, — увы! какая несправед­
ливость судьбы, что более бедные должны давать бо­
лее богатым!» Эти с б е р е ж е н и я , к о т о р ы е он так
н и щ е н с к и собирал грош к грошу, о т н и м а я их у своего
рациона, крадя их у себя самого, его хозяюшка обде­
рет в один прием, не считаясь с теми страданиями,
которых о н и стоили. Другой подарок, которым их обя­
жет обоих Гета, будет, когда у нее родится с ы н ; затем,
когда ему будет год, когда он будет введен в круг се­
мьи. Но по к р а й н е й мере в промежутках между э т и м и
событиями рабы могли располагать своими средства­
ми и для того, чтобы купить самому себе раба, и для
того, чтобы сберечь себе, как мудрый Стасим, неко­
торые средства, которые могли бы оградить его от по­
следствий безумств своего господина, и для того, что­
бы подражать ему в сумасбродствах и в тягостный ход
своей трудовой ж и з н и вплести несколько дней опья­
н е н и я и удовольствий.
В силу з а к о н о в л и ш е н н ы е всех естественных чело­
веческих прав — прав брака, семьи и собственности, —
они тем более были л и ш е н ы гражданских прав и права
участия в религиозных обрядах. Рабы были исключены
из общества, но так как они должны были жить здесь,
чтобы обслуживать его, их старались выделить иногда
рядом в н е ш н и х п р и з н а к о в : грубой одеждой, бритой
головой. Но в Афинах эти правила соблюдались не на­
столько строго, чтобы рабов можно было отличить по
в н е ш н о с т и от граждан любого класса: от бедных, ко­
торые зачастую были одеты в ту же одежду, как и о н и ,
от богатых, подражать которым во в н е ш н е м виде они
так л ю б и л и , употребляя духи, вопреки постановлени­
ям Солона, пробираясь вперед, не уступая дороги сво180

бодным и предаваясь оргиям, изображение которых в
римском театре вызывало возмущение. «Вы, конечно,
будете удивлены, — говорит Стих у Плавта, — видя,
как эти н и з к и е рабы пьют, любят и участвуют в пирах
своих хозяев; все это нам дозволено, д о л ж н ы мы по­
мнить, в Афинах». И эти слова римского поэта находят
себе доказательства и в других случаях. Эсхин в речи
против Тимарха выводит некоего Питтолака, государ­
ственного раба А ф и н , богатого развратника, игрока,
устраивавшего петушиные бои; и К с е н о ф о н т в общих
выражениях рисует нам такой же портрет: «Может быть,
будут удивляться, что позволяют рабам ж и т ь в роско­
ш и , а некоторым даже пользоваться великолепием; но
этот обычай, однако, имеет свой смысл. В стране, где
флот требует значительных расходов, п р и ш л о с ь жалеть
рабов, даже позволить им вести вольную ж и з н ь , если
хотели получить обратно плоды их трудов». Т а к и м об­
разом, можно поверить Плавту, и если он несколько и
преувеличивает, то много правды в «Дивертисменте»,
прибавленном к «Стиху», и в изображении того раба,
который является главным действующим л и ц о м в пье­
се «Перс». Т о к с и л , раб, у п р а в л я ю щ и й д о м о м , в отсут­
ствие своего господина выкупив и отпустив на волю
рабыню, которую он любит, имеет паразита, предос­
тавляющего к его услугам свою собственную дочь, сво­
бодную гражданку; последняя участвовала в их плут­
нях, а затем продана бесчестному купцу с опасностью
для своей чести. Раб-управляющий организует и руко­
водит всеми этими хитрыми планами с наглостью че­
ловека, захватившего права хозяина в доме; свои уда­
чи он сопровождает о р г и я м и , в которых п р и н и м а ю т
участие его сотоварищи по рабству, чтобы посмеяться
над этим гулякой и выпить за счет отсутствующего хо­
зяина.
Рабы были л и ш е н ы права участия в религиозных
церемониях и общественных ж е р т в о п р и н о ш е н и я х ; их
допускали в с в я т и л и щ а , когда здесь требовались их
181

услуги; а это были такие «услуги», которые оказывали
гиеродулы храмов Афродиты в К о р и н ф е , в Эриксе и т. д.
Иногда даже и их услуги не допускались, отвергались: у
а ф и н я н уже одно присутствие раба на празднике Эвме­
нид или при мистериях Деметры считалось святотат­
ством; на острове Косе они должны были выходить из
храма Геры, когда приносились жертвы в честь богини.
Но они были допущены в фиазы, или религиозные ас­
с о ц и а ц и и частного характера, подобно иностранцам,
которым также было разрешено организовывать их как
в Афинах, так и в других местах. На Родосе государ­
ственные рабы образовали такое общество под покро­
вительством Зевса Атабирия, и один из этих рабов был
его жрецом. Позднее, приблизительно во II в. н. э., у
ворот Афин, недалеко от Лаврийских копей, можно было
видеть святилище; один раб из Л и к и и , по имени К с а н ф ,
принадлежавший римлянину Каю Орбию, который на­
верно использовал его на работе в копях, посвятил это
святилище богу Мен, или Луне, и организовал здесь
религиозное братство, в котором он сам был жрецом и
в которое были допущены иностранцы. По-видимому,
он сам составил регламент и велел его высечь на кам­
не, сохранившем нам память о нем.

нимали места за столом своих господ; в празднике Зевса
Пелория в Ф е с с а л и и , когда господа даже служили им.
О н и имели своих жрецов, как, н а п р и м е р , в Эпидавре
в храме А ф и н ы , великий ж р е ц которого должен был
всегда быть беглым рабом, победителем в мономахии
(единоборстве). Рабы имели даже среди богов Олимпа
своих б о г о в ; Гермеса, который покровительствовал их
воровству и п р и н и м а л в нем участие, и Сатурна, ко­
торый ежегодно в свой п р а з д н и к (нового года) воз­
вращал им то время, когда о н и не были рабами, воз­
вращал им чудное время «золотого века».
Отметим еще одно противоречие. Эти самые люди,
почти полностью и с к л ю ч е н н ы е из гражданских и ре­
л и г и о з н ы х обществ при ж и з н и , по смерти не были
л и ш е н ы тех почестей, которые предназначались для
граждан. Хозяин включал их в семейную гробницу, и
не раз он воздвигал над н и м и какой-нибудь памят­
н и к , который свидетельствовал о его р а с п о л о ж е н и и
и о его печали.

Но в Афинах существовал ряд народных празд­
неств, от участия в которых рабы не были отстранены.
Более того, рабы имели свои специальные праздне­
ства, н а п р и м е р , в Афинах — первый день Антестерий,
п о с в я щ е н н ы й Дионису, когда им разрешалось нарав­
не с другими испробовать новое вино, дар бога; равно
в Трезене в первый день месяца Герестиона им было
позволено участвовать вместе с гражданами в играх и
пирах; в Спарте они участвовали в празднике Гиакин­
ф и й , по-видимому, с п е ц и а л ь н о м празднике жителей
Л а к о н и и ; также участвовали они и в ряде других праз­
д н и к о в : в празднике Э л е в ф е р и й в С м и р н е , где их ж е н ы
носили костюм и украшения свободных ж е н щ и н ;
в одном празднике в Аркадии, где мужчины-рабы за-

В итоге надо сказать, что от равенства древних вре­
мен, которое в гомеровские времена еще продолжало
существовать под видом простоты и благородной фа­
мильярности между господином и старым слугой, не
осталось и следа в эту эпоху более высокой цивилиза­
ции. Развиваясь, общество отметило более резкой и
жестокой чертой расстояние между двумя классами.
Рабы, более м н о г о ч и с л е н н ы е , более различные по сво­
ему происхождению, стали также и более чужими для
семьи господина; и Теофраст, который в Своих «Ха­
рактерах» выражает точку з р е н и я своего века, называ­
ет «деревенщиной» тех, которые, как некогда Одис­
с е й , п р и х о д и л и п р о в е с т и в р е м я с р е д и с в о и х слуг,
занятых работой. Но это не значит, что исчезла всякая
и н т и м н о с т ь между х о з я и н о м и рабом. В п о с т о я н н о м
о б щ е н и и , в условиях д о м а ш н е й ж и з н и , р а с с т о я н и е ,
которое их отделяло, как бы велико о н о ни было, еще
очень часто преодолевалось. Но место беседы, простой

182

183

и естественной, к а к сама патриархальная ж и з н ь , за­
няла ф а м и л ь я р н о с т ь беспутной ж и з н и , в которой иног­
да руководящая роль переходила к рабу в силу того
влияния, которое с и л ь н ы й или сильно п о р о ч н ы й ха­
рактер может оказывать на характер более слабый как
в пороке, так и в доблести.

2
Таков тот раб, которого к о м и к и видели в афинс­
ком обществе, и т а к о в ы м о н и нам его изображают.
В древней комедии его роль отмечена еще мало. Коме­
дия в первое время своего существования не делала из
раба основного персонажа в той же мере, в какой он
им не был и в действительной ж и з н и . Она обращала
свои нападки на правительство, на народ, на государ­
ственных людей и общественные я в л е н и я . Это сцена
исторического характера или сцена нравов свободных
граждан; здесь нет интриги, в которой рабы были бы
действующими л и ц а м и , выступали бы в роли советчи­
ков. Они фигурируют там как необходимый аксессуар
или чаще даже в качестве третьестепенных л и ц , зада­
чей которых я в л я л о с ь развлечь и потешить зрителей
к р и к а м и , которые о н и испускают, когда их бьют. Та­
кова была их д в о й н а я роль, которую они играли до
Аристофана. Этот поэт сохранил их как аксессуар и
уничтожил их к а к интермедию; можно сказать, он за­
ставил их войти более а к т и в н о в ход комедии; сокра­
тив у них элементы шутовства, сближающие их с па­
разитами, он дал им более определенный характер. Если
в большинстве своих пьес он заставляет их появляться
только в роли обслуживающих, то существуют другие
комедии, где он ставит их на то место, которое о н и
часто имели в ж и з н и . В «Осах» и в «Мире» они играют
более активную роль, не становясь еще существенным
элементом всего хода д е й с т в и я пьесы, не о с о б е н н о
выявляя себя в диалогах. В «Лягушках» и в «Богатстве»,
184

которые находятся на грани комедии древнегреческой
и среднегреческой, они о ж и в л я ю т все действие своим
присутствием и с в о и м и к о м и ч е с к и м и дурачествами.
В «Лягушках» К с а н ф и й , грубый на словах, смелый в
своих репликах, и з д е в а ю щ и й с я над бахвальством сво­
его хозяина, и з н е ж е н н о г о Д и о н и с а , который играет
роль Геракла, господствует над н и м благодаря твердо­
сти своего характера в о п а с н ы е минуты; он готов на
все: и взять на себя первую роль и предоставить ее
Дионису, в зависимости от того, что это влечет за со­
бой для него — удары или удовольствие, и очень ко­
м и ч н о сваливает на бога последствия своей трусости,
когда при угрозе н а к а з а н и я за дурные поступки Герак­
ла, з н а к и отличия которого он хотел взять в после­
д н и й раз, он хочет оправдать себя, представляя на доп­
рос своего м н и м о г о раба, с ы н а Зевса. В «Богатстве»
Карион оплакивает в начале пьесы печальное положе­
ние раба, с в я з а н н о г о с судьбой своего господина и
фатально увлекаемого по следам его безумств, но со
своей стороны он предлагает и обещает помочь этому:
он расспрашивает, он советует, он хочет во все вме­
шиваться, и он действительно вмешивается, начиная
с того самого момента, когда он узнал слепого бога
богатства, вплоть до резких и з м е н е н и й , которые про­
изводит бог, став з р я ч и м , в распределении своих да­
ров. Он тут как тут, чтобы встретить человека, ставше­
го богатым по заслугам, или чтобы выразить презрение
разорившемуся сикофанту-доносчику, чтобы дать за­
нятие Гермесу, покинутому своими почитателями, и
старухе, потерявшей своего молодого любовника. В этих
двух ролях, так же как и в «Осах» и в «Мире», мы
видим всегда одну и ту же фигуру любопытствующего
по о т н о ш е н и ю к господину приставалы, бесстыдного
н а с м е ш н и к а , желающего быть с господином запани­
брата, в связи с вопросами, которые тот ему предла­
гает, с теми советами, к о т о р ы е он ему дает, с п о р я
с ним с некоторым видом превосходства.

185

Тот характер о т н о ш е н и й раба к своему хозяину,
изображение которого мы находим со времен древней
комедии, отмечен в еще большей степени новой ко­
медией, переходом к которой служит «Богатство» Ари­
стофана. Я в л я я с ь картиной частной ж и з н и , эта коме­
дия, к о н е ч н о , д о л ж н а была дать более видное место
рабу. Так как комедия, прибегая к интриге, ставит раба
в центр завязки, то она должна представить в более
я р к о м свете те о т н о ш е н и я , к о т о р ы м и раб с в я з а н с
другими л и ц а м и и, главным образом, с хозяином. Ко­
медия, столь богатая шедеврами, комедия Ф и л е м о н а ,
Д и ф и л а , Менандра до нас не дошла в виде цельных
п р о и з в е д е н и й , но мы ее знаем благодаря Плавту и
Т е р е н ц и ю . Плавт, при всей оригинальности своего ко­
мического темперамента, сохраняет, по крайней мере,
о с н о в н о й ф о н той пьесы, которую он заимствует из
греческого театра; к этому относятся интрига и те по­
л о ж е н и я , которые не могут быть устранены без того,
чтобы не пострадал и сам о с н о в н о й ф о н ; таким обра­
зом, даже под этой л а т и н с к о й оболочкой эти комедии
все же прекрасно остаются пьесами греческими; и не
раз, когда контраст с р и м с к и м и нравами был уже очень
резким, Плавт считал нужным предупредить об этом
свою публику. Т е р е н ц и й , чуждый Риму и по своему
происхождению и по в о с п и т а н и ю , путешествуя и со­
здавая свои пьесы под покровительством знатных кон­
суляров — какого-нибудь ( С ц и п и о н а ) Э м и л и а н а или
Лелия, з а н и м а в ш и х с я изучением Греции, — меньше
вдохновлялся р и м с к и м и нравами и Плавтом, своим
п р е д ш е с т в е н н и к о м , чем теми о б р а з ц а м и , к о т о р ы м и
пользовался Плавт. В этой отделке ф о р м ы , в этом язы­
ке в ы с ш е г о общества, в этом с о в е р ш е н н о м чувстве
меры, которое даже с а м и м шутовским выходкам при­
дает блеск и изящество, как сквозь прозрачный и чис­
тый хрусталь, мы можем узнать аттического писателя.
Т а к и м образом, мы вправе вскрыть у обоих этих по­
этов то, что они заимствовали из Греции, и указать,

что эти столь общие им обоим картины о т н о ш е н и й
между прислугой и хозяевами в сущности принадле­
жат Греции. Почти все рабы у Плавта о б ы ч н о держатся
со своими господами тона развязности и наглой фа­
мильярности, которая могла не быть чуждой и Риму
при известных обстоятельствах, когда хозяин, я в л я я с ь
сам игрушкой своих страстей, давал к этому повод сво­
ему рабу, но которая, к о н е ч н о , была характерным яв­
лением для а ф и н с к о г о общества. Т а к и м и в сущности
являются Либан и Л е о н и д в «Ослах», Хрисала в «Бак­
хидах», Палинур в «Проделках паразита», Аканфий в
«Купце», М и л ф и о н в «Пэнуле» и превзошедшие всех
три героя мошенничества — Т р а н и о н в «Привидении»,
Э п и д и к и Псевдол в пьесах, н а з в а н н ы х их же именами
и п о с в я щ е н н ы х их подвигам: Э п и д и к , ручающийся,
что он заставит танцевать под свою дудку хозяина и
его друга, у м н е й ш и х сенаторов, затем, когда он от­
кровенно им в этом признается, п р и н и м а я их гнев со
всей смелой п о к о р н о с т ь ю , он заставляет их бояться
какого-либо нового подвоха с его с т о р о н ы ; Псевдол
смело является к господину и заявляет ему, что он
сегодня же хочет его надуть: заставив его побиться об
заклад, что не удастся сделать этого, Псевдол, выиг­
рав пари, заставляет господина своими собственными
руками взвалить ему на плечи 20 м и н , которые он вы­
играл. Таковы рабы и у Т е р е н ц и я — то беспечные и
насмешливые по о т н о ш е н и ю к мучениям ревности их
молодых хозяев, как Биррий в «Андрянке», то предан­
ные им и берущие в свои руки их дела; таков Дав в
«Андрянке» или С и р в комедии «Сам себя наказав­
ший». Первый проявляет самоотверженность и усер­
дие, которые заслужили ему р а с п о л о ж е н и е П а м ф и л а ;
второй — с авторитетом, право на который дают ему
его заслуги, предписывает господину свой план дей­
ствий, не желая излагать его подробно, не терпя ни
вопросов, ни возражений, выставляя за дверь молодо­
го ветреника, боясь, что его присутствие испортит все

186

187

планы, которые он составил. Оба направляют свой об­
стрел против отцов, ведя с н и м и беседы в достаточно
ф а м и л ь я р н о м тоне, но в таких выражениях, которые
подчеркивают различие их характеров: первый с шут­
л и в ы м добродушием, п р и д а ю щ и м ему вид человека,
попавшего в ловушку, приготовленную стариком; он
пускает в ход свои т о н к и е остроты и смущает внутрен­
нее чувство старика н е с к о л ь к и м и э п и г р а м м а м и , веду­
щ и м и п р я м о к цели; второй ведет беседу под маской
откровенности, смело накладывая руку на слабые сто­
роны старого развратника, чтобы тем сильнее господ­
ствовать над н и м .
Ты что там? — Да ничего. Явлюсь тебе,
Так рано! А вчера подвыпил столько! —
Не с л и ш к о м много. — Ч т о ты! Не расск
Как не увидеть здесь орлиной старости,
Как говорится! — Хе! — А интересная,
И з я щ н а я ведь ж е н щ и н а ! — С о г л а с е н я.
Тебе как показалось? И красивая
Такая с виду, господин!

Хремес;
Ну,
азывай!

—

Чтобы в о с п р о и з в е с т и этих а ф и н с к и х рабов, мы
могли бы не останавливаться на Плавте или Терен­
ц и й , но заимствовать у Мольера м н о г и е из его порт­
ретов, не менее остроумных, но более нам близких.
Лакеи Мольера — все эти С к а п е н ы и Л а ф л е р ы , столь
нахальные не т о л ь к о по о т н о ш е н и ю к их молодым
господам, рабам их услуг, но и по о т н о ш е н и ю к их
отцам, которых о н и также водят за н о с , — не б ы л и
никогда, я, по к р а й н е й мере, т а к думаю, отражени­
ем о т н о ш е н и й л а к е я к маркизу в реальной ж и з н и , а
я в л я л и с ь только свободной и о р и г и н а л ь н о й имитаци­
ей Т е р е н ц и я и Плавта, которые, в свою очередь, под­
ражали М е н а н д р у ; а М е н а н д р выражал только то, что
было в д е й с т в и т е л ь н о с т и . Нельзя сказать, чтобы все
рабы походили на рабов его к о м е д и й , но рабы его
к о м е д и й имели своих представителей в а ф и н с к о м об188

ществе, и, к о н е ч н о , его т и п ы были д о с т а т о ч н о об­
щ и м и , чтобы о н и могли найти место наряду с веро­
ломным развратником, прожорливым паразитом и
«хвастливым воином». Верность изображений этих пер­
сонажей подтверждена и с т о р и е й . По словам Демос­
ф е н а , рабы в Афинах и м е л и столь б о л ь ш у ю свободу
слова, к а к о й не имели и граждане во многих других
государствах, а К с е н о ф о н т нам показал, что эта сво­
бода слова была ничуть не м е н ь ш е , чем и свобода их
действий.

3
Но несмотря на всю эту видимость «командова­
ния», рабы на самом деле были только рабами, и это
им основательно доказывали. Эта свобода в высказы­
вании своих м н е н и й , эта свобода действий, это «могу­
щество» были у них только грезой, п р и з р а к о м . Чтобы
рассеять этот призрак, чтобы вернуть их к п о н и м а н и ю
действительности, что нужно было для этого? Палка!
Палка хозяина, которая играет такую большую роль в
новой комедии, перенесенной в Р и м , была уже могу­
щественным средством и в древней комедии. Аристо­
ф а н в одной из своих парабаз (песен хора, обращен­
ных к публике) хвалится тем, что
...от б е д ы о н и з б а в и л р а б о в г о р е м ы ч н ы х ,
Суетящихся, строящих плутни везде, а в конце
избиваемых палкой,
Чтобы раб-сотоварищ их мог поддразнить, над побоями
зло насмехаясь:
«Ах, бедняк, это кто ж изукрасил тебя? И л и с тылу
с великою ратью
На тебя навалилась треххвостка? Или ты к лесорубам
попал в переделку?»
Вот такую-то рухлядь и пакостный вздор, болтовню
балаганную эту
У н и ч т о ж и л поэт, он искусство свое возвеличил до неба...
189

Аристофан, не имея возможности положить ко­
нец тем нравам, которые были столь распространен­
н ы м и , что не могли быть устранены в результате теат­
рального действия, должен был ограничиться показом
того, как самые п о ш л ы е вещи могут быть возвышены
талантом и хорошим вкусом. Палка была тем, что в
обычной ж и з н и и в законодательстве наиболее ярко
проводило черту различия между рабом и свободным
человеком. Там, где свободный присуждался к уплате
50 драхм штрафа, раб должен был получить 50 ударов
бича. Палка во всех случаях была орудием суда, самым
сильным аргументом, самым высшим доводом в руках
господина и во всех случаях самым верным истолкова­
телем его воли. С к о л ь к о раз совет даже хорошего слуги
прерывался этим сухим и резким словом «стони», и
удар следовал за этим словом. С к о л ь к о раз мог он вос­
кликнуть, к а к раб К с а н ф и й в «Осах»: «О, черепаха!
К а к я завидую твоему щиту, который покрывает твою
спину!». В минуту возбуждения, когда ярость требовала
себе выхода наружу, били своего раба: «Когда н а ш и
хозяева чем-нибудь очень взволнованы, удары сыплют­
ся на нас». Равным образом Аристотель имел полное
о с н о в а н и е сделать замечание, что д о м а ш н я я служба
такова, что при ней чаще всего несешь последствия
дурного настроения хозяина. И между тем это было
особенно желательно рабам. С того времени, как они
п о к о р и л и с ь всем этим н е п р и я т н о с т я м , когда они взве­
сили как следует, что может вынести их спина,

они находили достаточную к о м п е н с а ц и ю за эти мо­
менты гнева в том праве злоупотреблять фамильярно­
стью, которая была тесно связана с их д о м а ш н е й служ­
бой.
Рабы в мастерских, более удаленные от своих гос-

под, находились не в лучшем
положении. Не пользуясь эти­
ми случайными в ы р а ж е н и я м и
признаков расположения, они
в то же время не выгадывали
в отношении обращения с
н и м и , находясь под надзором
и в зависимости от заведую­
щего, их же товарища по раб­
ству; однако он не был распо­
ложен облегчить их несчастия,
наоборот, он стремился д а т ь
себе отдых от чувства своей
подчиненности тем, что про­
являл в жестокой ф о р м е свое
право командования. Что каса­
ется рабов в деревне, еще бо­
лее удаленных от хозяина, то
Раб, работающий
и их положение было точно так
закованным в цепи
же достаточно т я ж е л ы м ; пло­
хая пища, грубое одеяние — все, что составляло обыч­
ный удел раба, — не находили у них для себя ни в чем
к о м п е н с а ц и и ; они несли свой о б ы ч н ы й т я ж к и й труд,
не дававший никаких надежд на то, что он когда-ни­
будь о к о н ч и т с я ; и чем труд был тяжелее, чем сопро­
тивление ему казалось более естественным, тем более
жестокими были управление, надзор и меры воздей­
ствия. Часто раба-земледельца заковывали в цепи из
страха, чтобы он не забыл своего рабского положения
и не вспомнил бы свою свободную природу среди сво­
боды полей. Его работа и о б р а щ е н и е с н и м напомина­
ли работу и обращение с вьючным скотом, с приме­
н е н и е м тех п р е д у п р е д и т е л ь н ы х м е р , к о т о р ы х н е
требовали вьючные ж и в о т н ы е , рожденные для ярма;
таким образом, чем ниже спускаемся мы по этой иерар­
хии труда, тем более обнажается перед нами общая
основа рабства с его страданиями и бедствиями, а о к о -

190

191

Что вынести могут
Плечи, что им не под силу, —

вы, к о т о р ы м и хотели его сдержать, убедительнее все­
го доказывали прирожденное право человека на сво­
боду.
Распределение рабов по различным отраслям тру­
да зависело от п о л о ж е н и я или от доброй воли хозяина.
Их распределяли о б ы ч н о по их качествам или по их
заслугам. Наиболее грубых или наиболее мятежных от­
правляли на более тяжелые работы, на мельницы или
в к о п и , чтобы искупить вину, проистекающую из их
д и к о й природы, или их преступную н е п о к о р н о с т ь . Это
было первое средство ввести среди них д и с ц и п л и н у ;
но были еще средства, более быстрые и более энер­
гичные, и хозяин, который в этом о т н о ш е н и и имел
вообще полную власть, применял их по собственному
выбору и в той мере, в какой он хотел. Грамматик Пол­
лукс перечисляет нам все виды м е л ь н и ц , тюрем и мест
з а к л ю ч е н и я , все виды исполнителей и палачей, все
виды плетей и розог, н а з н а ч е н н ы х д л я того, чтобы
пороть рабов, чтобы им «чесать хребет». Но он забыл
оковы, колеса, в и с е л и ц ы , дыбы — все эти м а ш и н ы ,
чтобы выворачивать у них члены или разбивать у них
кости. Все это были о б ы ч н ы е вещи, п р и м е н е н и е кото­
рых могло удержать только одно соображение — заин­
тересованность хозяина в рабе как в своей собственно­
сти.
Против этих э к с ц е с с о в хозяйской власти раб на­
ходил иногда защиту и убежище в обычаях и в законе.
Обычай греков открывал ему в качестве убежища хра­
мы, с в я щ е н н ы е р о щ и , алтари богов. И з г о н я е м ы й из
этих с в я щ е н н ы х мест во время празднеств к а к непо­
с в я щ е н н ы й , он был допущен к н и м как м о л я щ и й , так
как вещее слово бога гласило: «молящие святы и чис­
ты». Н а п р а с н о ссылались на их недостойность, на их
преступления. « Ж и л и щ е богов, — говорит поэт, — есть
общая для всех защита». Он же говорит, что алтари,
можно думать, с п е ц и а л ь н о сохранены для них под вли­
я н и е м всеобщего п о н и м а н и я жестокости судьбы:
192

«И лесные звери находят убежище; алтари служат убе­
ж и щ е м для рабов, а города — для городов, разрушен­
ных грозою; ведь в мире нет, чтоб кто-нибудь был сча­
стлив до конца». Один из пунктов устава религиозной
а с с о ц и а ц и и , с в я з а н н о й с храмом, воздвигнутым око­
ло Андании, на дороге от Мессении к Мегалополю,
специально открывает в этом храме убежище для ра­
бов. Члены а с с о ц и а ц и и д о л ж н ы были там указать для
этого место; одно им было запрещено под угрозой двой­
ного возмещения и штрафа в 500 драхм: л и ч н о давать
приют или брать для служения себе такого беглого раба.
Покровительство богов сообщалось простым соприкос­
новением со с в я щ е н н ы м и предметами: повязка, венок
из лавра, п о с в я щ е н н о г о Аполлону, гарантировали рабу
защиту против гнева его господина. Иногда, говорят,
эти убежища делали больше: они разрывали цепи раб­
ства. Храм Геракла в К а н о п е , по с о о б щ е н и ю Геродота,
удерживал у себя рабов, которые приходили туда ис­
кать убежища; храм Гебы во Флиунте, по свидетель­
ству П а в с а н и я , возвращал им свободу; освободившись,
они вешали свои цепи на деревья с в я щ е н н о й рощи.
Но хозяева не совсем безоговорочно соглашались
на такое умаление своих прав. Если о н и не осмелива­
лись открыто восставать против этой привилегии, то
они действовали против нее, так сказать, обходом, и,
делая вид, что они ее не нарушают ф о р м а л ь н о , они
фактически ее уничтожали. Было бы святотатством убить
раба, когда на нем надеты эмблемы покровительства
богов; начинали с того, что с раба с н и м а л и их. Нельзя
было оторвать рабов от алтаря: их заставляли покинуть
его «добровольно», при п о м о щ и голода, при п о м о щ и
огня. «Я пойду искать Вулкана, этого врага Венеры», —
говорит Лабракс, угрожая тем, кто просил богиню о
защите. Т а к и м образом, обычай, всем известный, не
всеми уважался, и в той в о й н е , которую коварство
объявило суеверию под в л и я н и е м столь могуществен­
ного интереса, было очень трудно, чтобы раб нашел у
7 Зак. 3078

193

подножия алтаря убежище, я не говорю уже против
несправедливых з а к о н о в , но даже против злоупотреб­
л е н и й хозяйской власти.
А ф и н ы , которым принадлежала честь п р и з н а н и я
с в я щ е н н ы х прав м о л я щ и х о защите, распространив­
шегося затем во всем [эллинском] мире, в связи с тем,
что это право нарушалось, пожелали подтвердить его
новыми установлениями в пользу рабов. Не идя до та­
кой к р а й н о с т и , как во Флиунте, они п о ш л и дальше
того, что было в обычае; и, целиком поддерживая обы­
чай, введенный религией, они пожелали внести этот
же дух в свое законодательство. О н и дали известные
гарантии рабу даже вне убежища. В то время как Спар­
та отдавала его на публичное издевательство, А ф и н ы ,
наоборот, оказывали покровительство как его личнос­
ти, так и его ж и з н и , п р и м е н я я по о т н о ш е н и ю к нему
действие закона об о с к о р б л е н и и , к а к и к свободному
человеку, и мстя за его смерть, к а к за убийство граж­
д а н и н а . А ф и н я н е сделали больше: они п р о н и к л и к са­
мому очагу хозяина, чтобы наблюдать, как он пользу­
ется с в о и м и правами. Раб принадлежит хозяину, но
хозяин не мог по произволу его истребить. З а к о н за­
прещал ему э т о под страхом п р и м е н е н и я с а н к ц и й ,
правда, менее тяжелых, чем в обычных случаях: из­
гнание и религиозное п о к а я н и е и о ч и щ е н и е . Платон в
своих «Законах» не признавал за этот проступок ника­
ких других н а к а з а н и й , кроме смерти. Даже тогда, когда
раб заслуживал крайнего н а к а з а н и я смертью, если бы
он убил своего господина, родители умершего не дол­
ж н ы были сами присуждать его к смерти, но на осно­
вании древнего з а к о н а отдать его в руки магистратов.
Господин не мог сам злоупотреблять средствами под­
держания дисциплины, которые, как было сказано
выше, в других местах были предоставлены неограни­
ченной воле господина: раб, который имел з а к о н н ы е
о с н о в а н и я для жалобы, мог требовать продажи себя и
перейти, таким образом, с дозволения суда к хозяину
194

более мягкому. Закон даровал ему право на защитни­
ка, как во всяком споре, к а с а ю щ е м с я свободы; и свя­
тилища, главным образом храм Тесея, храм Э в м е н и д
и Эрехтейон, открывали ему убежище до момента окон­
чательного р е ш е н и я .
4
Такой образ действий А ф и н диктовался не только
с о о б р а ж е н и я м и гуманности — это была хорошая и
умная политика. Действительно, когда я р м о гнета де­
лалось чересчур т я ж к и м , рабы имели два средства из­
бавиться от него — восстание и бегство: восстание яв­
ляется орудием масс, когда рабы имеют возможность
сговориться и действовать заодно, бегство — средство
каждого в отдельности в о б ы ч н о й изолированной раб­
ской ж и з н и . Без с о м н е н и я , оба приема, самые различ­
ные в своем проявлении, тем не менее являются оди­
наково гибельными для интересов хозяев: один более
сильный, но более редкий, другой — более слабый,
но непрерывно п о в т о р я ю щ и й с я . К о н е ч н о , против это­
го двойного зла государство и хозяева не были совер­
ш е н н о безоружными. Чтобы предупредить восстания
рабов, старались делать более трудным их общение друг
с другом, насколько возможно, способствовать изоля­
ции их друг от друга, объединяя их в группы, различ­
ные по п р о и с х о ж д е н и ю и языку; о с о б е н н о считали
нужным их запугивать и сдерживать при п о м о щ и того
превосходства незначительной по численности груп­
пы над большой массой, которое создается единой и
крепкой организацией: на какие бы группы ни дели­
лось государство, против рабов д о л ж н о было всегда
быть единство интересов среди хозяев. Не было недо­
статка в таких средствах, которые позволяли удержать
рабов или вернуть их под ярмо: цепи на ноги, кандалы
на руки, железный о ш е й н и к на шею и после первого
преступления — клеймо на лоб. Если, несмотря на это,
195

раб убегал, то все это по меньшей мере являлось ули­
ками, которые всюду следовали за н и м и свидетель­
ствовали против него. Раз он был заклеймен, то хозяи­
ну было достаточно предъявить на него свои
требования, объявив его своим беглым рабом. Он это
делал при п о м о щ и п и с ь м е н н ы х или устных объявле­
н и й , которые сверх того о б е щ а н и я м и вознаграждения
п о о щ р я л и желание разыскать раба и вселяли уверен­
ность, что он будет выдан; это является содержанием
папируса, опубликованного Летронном со столь инте­
ресным и о б ш и р н ы м комментарием. Мы даже можем
видеть зачатки организаций, имеющих целью такие пре­
следования: были договоры о выдаче между отдельны­
ми городами, контракты взаимного страхования меж­
ду частными л и ц а м и . К а к пример такой статьи о выдаче
беглых рабов м о ж н о указать на Н и к и е в мир между
Спартой, с одной стороны, и А ф и н а м и и их союзни­
ками — с другой; известно, что позднее Персей, же­
лая обеспечить себе п о м о щ ь против римлян и привлечь
ахеян на свою сторону, указывал им на этот союз как
на средство положить предел бегству рабов от ахеян,
для которых М а к е д о н и я из-за их взаимных несогласий
была местом убежища. Что касается договоров о вза­
и м н о м страховании, то у нас есть интересный образ­
ч и к подобных документов: у Антимена, или Антигена,
получившего от Александра п р и к а з о п о д д е р ж а н и и
дорог в Вавилонии, родилась идея подобного рода спе­
куляции. За премию в 8 драхм в год он застраховывал
хозяину всякого раба в определенной сумме и извле­
кал, по словам Аристотеля, огромные доходы: вещь,
вполне п о н я т н а я , н е с м о т р я н а н е и з м е н н о с т ь т а к с ы
страхования для рабов различной о ц е н к и . Условлен­
ную п р е м и ю за всех получал он; если же один из рабов
бежал, то на сатрапа п р о в и н ц и и возлагалась обязан­
ность или найти его или уплатить деньги.
Все эти меры, как бы многочисленны они ни были,
л и ш ь констатируют зло, но вовсе не доказывают, что

они служили действительным средством для его иско­
ренения. Когда э к с ц е с с ы деспотизма бросали в среду
рабов зерна б р о ж е н и я , о н и вспыхивали я р к и м пламе­
нем восстаний, и если рабы не ломали всех преград,
то исчезали тысячами н е о ж и д а н н ы х и непредвиденных
путей. Иногда рабы находили для бегства ш и р о к и е воз­
можности в тех потрясениях, которые производили в
государствах внутренние волнения или иноземные втор­
ж е н и я : доказательство — 20 тысяч а ф и н с к и х рабов,
большей частью рабочих, бежавших к спартанцам в
Декелею. Хитрость и насилие были тогда уже бессиль­
ны. Разве ненависть к ярму и жажда свободы у порабо­
щенных классов не окажутся более изобретательными
и более плодотворными в создании своих военных хит­
ростей? Насилие и все средства принуждения часто
вызывали взрыв, тем более ужасный, чем дольше они
п р и м е н я л и с ь . Так, не было с о в е р ш е н н о восстаний в
Афинах, где рабы были почти свободны, но о н и были
в Лаврийских копях, где рабы были приставлены к труду
более тяжелому и подвергались более жестокому обра­
щ е н и ю . Однажды о н и перебили своих сторожей, овла­
дели укреплением на С у н и о н е и долгое время опусто­
шали страну. Не менее значительные восстания были
на острове Хиосе, в государстве, которое после Спар­
ты имело наибольшее число рабов и которое, не буду­
чи так крепко организовано (как Спарта), желало дер­
ж а т ь их в с в о е м п о в и н о в е н и и т а к и м и же а к т а м и
суровости. Рабы п о д н я л и с ь почти все, когда в 412 г.
а ф и н я н е п о ш л и войной на Хиос; вследствие своего
прекрасного з н а н и я местности они п р и ч и н я л и жите­
л я м чрезвычайные беды. О н и еще раз подняли восста­
ние незадолго до времени, в которое жил сиракузя­
н и н Н и ф о д о р , к о т о р ы й сохранил в о с п о м и н а н и я о б
этом событии в своей «Поездке вдоль берегов Азии».
Бежав в горы, они оттуда устремлялись на те дома, где
некогда были рабами, и предавали их грабежу и опус­
т о ш е н и ю . Все усилия свободных не имели никакого

196

197

успеха против таланта и счастья вождя беглых рабов
Д р и м а к а ; свободные д о л ж н ы были принять условия,
которые он предложил, и, так сказать, предоставить в
его полное р а с п о р я ж е н и е все свои богатства. В этом
договоре Д р и м а к ставил условия от имени всех рабов;
для себя и своих товарищей в частности он потребовал
п р и з н а н и я права брать во всех ж и т н и ц а х по своим ве­
сам и мерам, сколько ему покажется справедливым;
для других рабов он открыл убежище или, скорее, три­
бунал для беглых, п р и н и м а я тех, обиды которых были
основательны, и возвращая назад тех, которые бежа­
ли без о с н о в а н и я . Мы видим здесь, как под надзором
прежнего раба устанавливается по всем ф о р м а м суда
право бегства, к а к производится, так сказать, узако­
ненное мародерство, как он сам для себя устанавлива­
ет границы этого закона. По какой-то странной пре­
вратности судьбы х о з я и н работал на своего раба и
отдавал ему отчет в результатах своего труда. Повин­
ность не была так точно ф и к с и р о в а н а , как это было в
п о л о ж е н и и илота: раб узнавал, с к о л ь к о с о б р а н о , и
брал, сколько он считал п р а в и л ь н ы м ; а затем печать
Д р и м а к а , поставленная на ферме, предохраняла ее от
вторичной контрибуции. Он сам, обладавший властью
к а к г о с п о д и н , и даже больше, чем господин, среди
своих, с т р а ш н ы й для всех свободных — своих данни­
ков, отправлялся в д н и праздников по деревням как
новый сеньёр, получая п р и н о ш е н и я , вино и живность,
преследуя «дурные мысли» и наказывая за заговоры,
устраиваемые против него. В конце к о н ц о в на Хиосе
стали приходить в негодование от этого долгого и уни­
зительного п о д ч и н е н и я . Но положить ему к о н е ц суме­
ли только подлостью: за голову Д р и м а к а была назна­
чена высокая цена, и о н , уже престарелый, вследствие
ли утомления ж и з н ь ю или вследствие недоверия к сво­
им рабам, приказал одному молодому человеку, кото­
рому он хотел добра, отрубить ему голову. Жители Хиоса
заплатили с удовольствием, но им не п р и ш л о с ь долго

198

радоваться. Действительно, Д р и м а к не был единствен­
ной силой восстания, скорее он один был сдержива­
ю щ и м его началом. Ч и с л о рабов не уменьшилось, и
они уже не имели сдерживающего начала. Случаи бег­
ства продолжались, но уже без контроля; продолжа­
л и с ь и грабежи, но уже без меры и веса. При таком
усилении бедствий жители Хиоса прибегли к тому, кого
о н и поставили вне закона, и воздвигли ему алтарь с
надписью: «Герою-благодетелю».
Но это не было для Хиоса к о н ц о м всех несчастий;
этот народ, который первым освятил обычай торговли
рабами, погиб из-за рабства и в рабстве. П о п а в ш и й в
руки своих собственных рабов, переселенный в Кол­
хиду после победы Митридата, он сохранился только
в пословице как в е л и ч а й ш и й п р и м е р о т о м щ е н н о й не­
справедливости: «Хиос купил себе своего господина».

5
При наличии таких неизбежных тяжких послед­
ствий строгости д о л ж н ы были лучше понимать муд­
рость мягкого о б р а щ е н и я . К а к было указано выше, так
действовали А ф и н ы ; как мы увидим н и ж е , этому учи­
ли ф и л о с о ф ы : Платон — с я с н ы м с о з н а н и е м опаснос­
ти рабства; К с е н о ф о н т — с тем преувеличением, ко­
торое все проникнуто влиянием Спарты, где раб боится
своего господина, и своего рода сожалением о демо­
кратических п р и н ц и п а х , которые заставляют вас бо­
яться своих же слуг; н а к о н е ц , Аристотель — с тем зна­
нием меры, которое составляло силу этого великого
гения. В общественном м н е н и и , как и в обычаях, в те­
ории, как и в з а к о н е , надо сказать, было гораздо ме­
нее гуманности, чем благоразумия, менее сочувствия
к рабу, чем беспокойства за своих сограждан. Исклю­
чительно с этой точки з р е н и я уже тогда находили в
справедливом о б р а щ е н и и и сдержанном о т н о ш е н и и не
только большую политическую выгоду, но и выгоду
199

моральную. Действительно, при всяком н а с и л и и , при
всяком злоупотреблении властью страдает не только
раб, который подвергается о с к о р б л е н и ю , но и свобод­
ный гражданин, который его наносит. Раб чувствует
его на своем теле, хозяин оскверняет свою душу. Так,
Платон никогда не бил своего слугу, провинившегося
перед ним... он поручал другим бить его. Это отчасти
было мыслью закона, когда он защищал скромность
раба против п о к у ш е н и я на нее со стороны свободного;
и Эсхин в своей речи против Тимарха даже не старает­
ся это скрыть. Л и ш ь имея в виду интересы свободного,
по какой-то с т р а н н о й привилегии закон запрещал по­
зорное обращение с рабом. В известном о т н о ш е н и и за­
кон преследовал одну и ту же цель и тогда, когда он
наказывал за убийство раба, и тогда, когда он подни­
мал судебный процесс против тех, кто глумился над
н и м : он боялся, как бы п р и таком о б р а щ е н и и с людь­
ми не п р и в ы к л и чересчур легко совершать убийства,
насилия и наносить о с к о р б л е н и я . По крайней мере,
что касается закона об о с к о р б л е н и и , то Д е м о с ф е н пе­
ред л и ц о м всех в а р в а р о в о б ъ я в и л его в е л и ч а й ш и м
проявлением гуманности со стороны Греции, той са­
мой Греции, которая после стольких обид откинула
наследственную ненависть, желая только поработить
их, не п р и ч и н я я им н и к а к и х обид. К с е н о ф о н т более
зло, но и более просто объяснил этот закон страхом,
как бы не ударили гражданина, думая ударить только
раба. Если мысль закона была темной, то одной из форм
а ф и н с к о г о с у д о п р о и з в о д с т в а д о с т а т о ч н о , чтобы е е
разъяснить. Раб не был [юридической] личностью и
вследствие этого не имел права вести дело в суде.
В единственном случае, когда хозяин не мог заменить
его, а и м е н н о : когда шел з а к о н о м е р н ы й спор между
тем и другим по вопросу о свободе, закон давал рабу
з а щ и т н и к а , который и вел его дело. Но если он не мог
фигурировать как заинтересованная сторона, бывало
иногда необходимым призвать его туда в качестве сви200

детеля. Раб, всегда п р и в я з а н н ы й к свободному, обыч­
ный свидетель его частной ж и з н и , был часто един­
ственным, кто мог дать п о к а з а н и я перед судом. Но при
н а л и ч и и з а к о н а , не п р и з н а в а в ш е г о в нем человека,
логика вещей толкала к тому, чтобы не доверять его
совести. Его свободное п о к а з а н и е бралось под сомне­
ние, его д о п р а ш и в а л и только под п ы т к о й , как будто
требовались оковы и мучения, чтобы н а п о м н и т ь ему о
его настоящей природе и извлечь из него истину. Этот
обычай продолжался с т а к и м постоянством, которое
было необычно для А ф и н , и мы не только встречаем
его следы во всех процессах, но с л ы ш и м восхваления
его у всех ораторов. Л и с и й , А н т и ф о н т , Исократ, И с е й ,
Д е м о с ф е н , Ликург не только п о м н я т об этой тради­
ц и и , но своим п р и м е р о м , своими речами дают ей но­
вую с а н к ц и ю Л и с и й не сомневается в непогрешимос­
ти э т о г о с р е д с т в а и г о в о р и т о н е м с п р о с т о т о й
убежденности. Антифонт в своей речи «За Хоревта» вы­
зывающе сопоставил в виде контраста две природы,
человека свободного и раба, равно и п р и е м ы , которы­
ми можно заставить их давать свои п о к а з а н и я : для че­
ловека свободного — это клятва, для раба — пытка,
«которая обязательно извлечет из него истину даже
тогда, когда она будет стоить ему ж и з н и , так как чув­
ство боли в д а н н ы й момент действует гораздо силь­
нее, чем страх несчастия, предстоящего в будущем».
Но как выбирать между присягой свободного и пыт­
кой раба, так я р к о с о п о с т а в л е н н ы м и А н т и ф о н т о м , в
случае их расхождения? Тут никогда не было сомне­
н и я . Исократ, кончая свою речь против П а с и о н а , ко­
торый отказался представить на допрос одного из сво­
их рабов, говорил судьям с п о л н ы м убеждением, что
его слова никогда не могут быть опровергнуты: «Я все­
гда видел и знаю: вы считаете, что в делах и частных и
государственных нет ничего более надежного и верно­
го, как пытка, и вы полагаете, что свидетели могут
дать в ы м ы ш л е н н ы е п о к а з а н и я , но что пытка обнару-

201

живает с о в е р ш е н н о я с н о ,
где истина?». И Исей в ана­
л о г и ч н о й ситуации разви­
вает ту же м ы с л ь . «Что
касается граждан или госу­
дарства, — говорил он, —
то вы твердо убеждены, что
п ы т к а есть с а м о е в е р н о е
средство доказательства;
так, когда в вашем распо­
р я ж е н и и находятся рабы и
свободные и когда вы хо­
тите в ы я с н и т ь себе спор­
ный пункт, то вы не при­
бегаете к свидетельству
Наказание раба плетью
свободных, но, призывая
на допрос и пытку рабов, вы стремитесь этим путем
открыть истину фактов». Д е м о с ф е н в речи против Оне­
тора не нашел ничего лучшего, как заимствовать имен­
но это рассуждение своего учителя; в к о н ц е к о н ц о в , и
в других речах, п о д л и н н о с т ь которых вызывает мень­
ше с о м н е н и й , он не раз находит случай высказаться
по этому поводу. Пытка кажется ему всегда наиболее
верным п о к а з а н и е м (это один из пяти видов доказа­
тельств, и з л о ж е н н ы х в «Риторике» Аристотеля). «Что
могло быть лучше, — говорил оратор Стефану, — как
поставить этого раба на пытку, чтобы уличить нас во
лжи». Что касается его, он никогда от этого не отказы­
вается: даже тогда, когда он может подтвердить улику
другими с п о с о б а м и , когда он имеет на своей стороне
и ф а к т ы , и массу свидетельских п о к а з а н и й , он сохра­
няет еще в запасе, чтобы увенчать все эти ф а к т ы , что­
бы с а н к ц и о н и р о в а т ь все эти п о к а з а н и я , пытку раба.
Т а к и м образом, пытка была о б щ е п р и з н а н н ы м важней­
шим средством о т к р ы т и я и с т и н ы , была в некотором
роде в глазах этих людей с жестоким сердцем свиде­
тельством, уподобляющимся самому факту. «В спорных

К о м е д и я , которая и здесь дает нам дополнитель­
ные доказательства, или, скорее, которая на этом ма­
териале, столь хорошо известном благодаря таким
ж и з н е н н о близким чертам, находит возможность под­
твердить историческую правдивость выводимых ею ха­
рактеров, несколько раз изображала на сцене, перед
глазами зрителей, эти ф о р м ы допроса и описывала их
процедуру. Так, когда раб К с а н ф и й , п р и н я т ы й за Ге­
ракла и п р и в л е ч е н н ы й к ответственности по поводу
известных с о в е р ш е н н ы х им преступлений, хочет оп­
равдаться, предлагая для допроса своего м н и м о г о раба
(бога Д и о н и с а ) , то З а к (судья подземного мира) спра­
шивает его: «Какой допрос я учиню ему?» — «Все виды:
дыбу, л е с т н и ц ы , р е м н и ; бей его, рви, крути, лей ук-

202

203

вопросах, — говорил оратор Ликург, — вам кажется
всегда более справедливым и поистине демократическим,
в том случае, если рабы — мужчины и ж е н щ и н ы — оди­
наково видели то, о чем идет дело... допросить их при
помощи пытки и таким образом верить больше фактам,
чем их словам». Таким образом, выше доказательств пись­
менных или доказательств устных были, если я могу упот­
ребить особое выражение для этого чуждого нам обы­
чая, доказательства телесные, свидетельства тела, как их
называл Демосфен: «давать показания на собственном
своем теле», «показание тела». Это было свидетельство
раба. На самом деле, чем был раб в представлении обще­
ства, в самом словесном выражении? Телом. Вот почему,
когда нужно было заставить его говорить на суде, обра­
щались к его телу; не хотели слушать и верить тем сло­
вам, которые сходили с его губ: были убеждены, что
надо использовать тот голос его природы, который слы­
шится в криках боли. Чем глубже проникала эта боль,
тем более искренними и верными, казалось, должны быть
эти свидетельства крови и мяса. В Афинах употреблялось
не в переносном смысле известное образное выражение
«добираться до сердца и печени» — исследовать тайные
мысли!

сус в ноздри, прикладывай к его бокам раскаленную
черепицу и все остальное... только не бей его стеблями
порея и молодого лука». Если к «кобыле», употребля­
емой для того, чтобы растягивать члены, мы приба­
вим еще «колесо», которое являлось другим видом этой
пытки, то перед нами — все обычные средства, упо­
требляемые для н а к а з а н и я рабов; ими же пользовался
и судья для допроса. Существовали, я бы сказал, экс­
перты или палачи (и тех и других называли одинако­
во), приставленные к этому делу. Но часто стороны
выступали здесь с а м и , л и ч н о : тот, кто давал своего
раба на пытку, не отказывался в то же время предоста­
вить своему противнику руководство всеми деталями
этого кровавого допроса.
Правда, у ораторов мы находим известные сомне­
ния относительно действительной ценности этого сред­
ства. Ораторы являются адвокатами и в силу своего
положения обречены на противоречие, л и ш ь бы толь­
ко это противоречие не имело места в одном и том же
процессе; только в этом Д е м о с ф е н и упрекает своего
противника Афоба. Иногда они являются просто софи­
стами и по поводу одного и того же дела выступают и
за и против: когда А н т и ф о н т в своих образцах «конт­
роверс», з а щ и щ а я одного убийцу, отвергал показания
раба, который не был подвергнут пытке, что мог он
противопоставить этому в своей реплике? Противопо­
ложное требование. Но это была необходимость, обус­
ловливаемая его положением, и таково было правило
Аристотеля. «Пытка, — говорит он в «Риторике», —
есть тоже один из видов доказательства; и она, п о видимому, внушает доверие, так как она сопровожда­
ется известным принуждением. Нетрудно представить
те средства, которые м о ж н о извлечь из нее. Если ре­
зультаты ее для нас благоприятны, нужно настаивать
на ней и указывать, что из всех п о к а з а н и й те, которые
получены пыткой, являются самыми верными. Если же
они нам невыгодны и благоприятны для нашего про-

тивника, можно разрушить самые очевидные показа­
н и я , говоря против пытки вообще; принуждение мо­
жет вырвать столь же л о ж н о е , сколь и истинное пока­
зание, так как одни готовы вынести все, чтобы только
не сказать правды, другие готовы сказать все что угод­
но, л и ш ь бы только избавиться от нее скорее. М о ж н о
привести много п р и м е р о в того и другого, известных
судьям».
В конце к о н ц о в , как учил ф и л о с о ф , м о ж н о было
спорить по поводу того или другого частного случая,
но никогда не удавалось поколебать самый п р и н ц и п .
Слова, которые в этих а н т и ф о н т о в с к и х «контроверсах»
указывали на их действительность, вполне выражали
общественное м н е н и е , и это доказывается как факта­
ми, так и всеобщностью п р и м е н е н и я пыток. Предлага­
ли и требовали рабов на д о п р о с , подобно тому как у
нас происходило прежде с п р и н е с е н и е м присяги сто­
ронами, но гораздо чаще, так как, прибегая к этому
способу доказательств, не л и ш а л и себя этим самым и
других возможностей. Требования были часты, и отказ
был опасен перед л и ц о м этой толпы судей, столь жад­
ных до судебных пыток. В судебных речах м о ж н о ви­
деть, какую выгоду ораторы извлекали отсюда для за­
щиты и нападения. Благодаря Плутарху нам, например,
известно, что Андокид, о т к а з а в ш и й с я выдать на пыт­
ку одного из своих рабов, которого требовала обвиня­
ющая сторона, был признан в и н о в н ы м и изобличен­
ным в том преступлении, которое ему п р и п и с ы в а л и .
Ни пол, ни возраст не давали права на исключение;
ж е н щ и н ы подвергались пытке наравне с мужчинами,
быть может, даже чаще, как более о б ы ч н ы е свидетели
тех сцен в н у т р и д о м а ш н е й ж и з н и , с о б ы т и я которой
разбирались перед судьями. К а к и м и выходили несчаст­
ные из этих кровавых пыток? Полумертвыми, искале­
ч е н н ы м и ; но все это делалось за счет того, кто этого
потребовал, и исполнители сами оценивали убытки.
Считали, что они удовлетворяют самым строгим тре-

204

205

бованиям благоприличия, когда стараются не нарушать
интересов хозяина, предлагая ему оценить с л о м а н н ы е
руки или еще более тяжёлые повреждения. И между
тем — заметим себе это особенно — раб не рассматри­
вался здесь как в и н о в н ы й ; наличие этого при варварс­
ком законодательстве все же так или иначе объясняло
бы эти меры жестокости; он даже не считался соучаст­
н и к о м , он был просто д о п р о ш е н как свидетель:

или дряхлости; детьми они росли без призора; стари­
ками они часто умирали н и щ и м и ; мертвыми они часто
бывали покинуты на проезжих дорогах; н а ч а л ь н и к и
демов в Аттике д о л ж н ы были приглашать хозяев пойти
и взять их.

Чтобы подвести итоги и, заканчивая этот отдел,
выразить в наиболее общих и наиболее верных опреде­
лениях действительное положение рабов в греческом
обществе, надо вернуться к исходной идее учрежде­
ния рабства. Раб принадлежал господину; сам по себе
он был ничем; он ничего не имел. Вот основное поло­
жение, и все, что м о ж н о отсюда извлечь путем логи­
ческих выводов, я в л я л о с ь , таким образом, действи­
тельной картиной положения рабов во всех странах. Во
все времена, при всех условиях ж и з н и власть господи­
на царит над н и м и и по произволу меняет их судьбу.
В том возрасте, когда о н и сильны и обладают всей пол­
нотой своих с п о с о б н о с т е й , их обрекали, по выбору
хозяина, или на труд, или на разврат: на труд — людей
более грубой ф и з и ч е с к о й природы, на разврат— более
нежных, воспитанных для наслаждения хозяина; ког­
да же он пресыщался и м и , они отсылались, чтобы за­
ниматься проституцией в его пользу. И до и после тру­
дового возраста они были предоставлены своей слабости

Но эти обычаи с течением времени претерпели
некоторое изменение, особенно в Афинах. Общим выво­
дам о рабстве можно противополагать а ф и н с к у ю прак­
тику как наиболее благоприятное исключение, дела­
емое из общего правового п о л о ж е н и я рабов. Эти
исключения были двух видов: одни — порядка обще­
ственного, установленные з а к о н о м , другие были от­
н о ш е н и я м и частного характера, с т а в ш и м и обычаем.
Так, в п р и н ц и п е раб был вещью и, как следствие это­
го, был чужд тем з а к о н а м , которые руководят ж и з н ь ю
людей. Отвергнутый судом как свидетель, он допра­
шивался как м а ш и н а , орудие, и тем не менее закон
предоставлял ему иногда если не право ведения судеб­
ного процесса, то по меньшей мере выгоду от резуль­
татов его. Он давал ему гарантии чисто л и ч н о г о свой­
ства: п р о т и в и н о с т р а н ц е в , з а щ и щ а я его не м е н ь ш е ,
чем свободного, от н а с и л и я над его нравственностью,
личностью, ж и з н ь ю ; против самого господина, покро­
вительствуя рабу, хотя и с меньшей твердостью, и ставя
если не его нравственность, то по крайней мере его
личность под свою охрану от с л и ш к о м в о п и ю щ и х экс­
цессов в п р о я в л е н и и власти хозяина. В п р и н ц и п е , раб
сам по себе был ничем, ничего не имел, и закон тут
ничего не менял в положениях общего права; но обы­
чай внес сюда некоторые послабления, позволяя иног­
да, чтобы он имел жену, чтобы у него были отдельные
сбережения и чтобы о н , не нанося ущерба правам хо­
з я и н а , проявлял некоторую власть по о т н о ш е н и ю к
своей жене, детям, своему имуществу. Но обычай, ка­
ким бы всеобщим он ни был, не является абсолютно
обязательным. И этот з а к о н , с п е ц и а л ь н о а ф и н с к и й ,
хорошо ли он соблюдался? Опыт подтверждает более

206

207

Виновный на суде, свободным оставаясь, говорит;
Свидетели ж — в оковах и под пыткой!
А А ф и н ы были, по свидетельству всей Греции, той
страной, где раб находил для себя наиболее гуманное
обращение!

6

чем достаточно н а ш и с о м н е н и я в этом: закон не подо­
бен истории. Эти и с к л ю ч е н и я , эти ф о р м ы послабле­
ния не составляли нового права. Обычное право оста­
валось всегда н е и з м е н н ы м , независимым от обычая и
более с и л ь н ы м , чем з а к о н , если бы он захотел от него
освободиться; и раб, в свою очередь доведенный до
крайности, поднимался против суровости этих обяза­
тельств, выходящих далеко за пределы того, что хоте­
ла возложить на него разумная политика. Исключен­
ный из р е л и г и о з н ы х празднеств, он устраивал себе
другие, или даже ему их устраивали, и в некоторых
местах хозяева фигурировали на них в качестве слуг;
отделенный от общества, он проникал туда под по­
кровительством или без покровительства свободных,
чтобы разделять с н и м и их удовольствия и их р о с к о ш ь .
Предмет презрения и и с п о л н е н н ы й дерзости, счита­
ясь существом и с п о р ч е н н ы м по своей природе и реа­
гируя на все и з в р а щ е н н ы м и с т р а н н о с т я м и , он искал и
находил возмещение за свою ж и з н ь раба в этой распу­
щ е н н о й ф а м и л ь я р н о с т и , которую он проявлял иногда
под гнетом д о м а ш н е й ж и з н и , в тех свободных выход­
ках, которые были ему р а з р е ш е н ы этой безудержной
демократией, в д н и пьянства и дебошей, с м е н я в ш и х
время от времени его страдания, н а к а з а н и я и труд.
И ни хозяева, ни тем более государство не старались
ни регулировать эти скотские порывы, ни сдерживать
эти безобразные выходки, будучи уверены, что найдут
в нем опять раба, когда рассеются в подобных беспо­
рядочных кутежах его слепые и н с т и н к т и в н ы е и непре­
одолимые стремления к свободе.
Отсюда я с н о , что действительное положение раба
нельзя определить так просто, как закон, который им
руководил. Это вечный конфликт между порядком, ко­
торый вытекает из самой идеи рабства, и исключени­
ем, которое обычай и закон должны были ввести туда
или которое должно там быть терпимым. Это только
доказывает, что рабство, как состояние противоесте208

ственное, по необходимости обречено на противоречие.
Оно всегда имеет в наличии два момента: право хозяи­
на, которое установлено при помощи насилия, и право
раба, которое, будучи оспариваемо, тем не менее оста­
ется в глубине его души как вечная основа для сопро­
тивления. Таким образом, при состоянии рабства не­
возможны никакая гармония, н и к а к о й мир: это или
война, или перемирие; и перемирие, наилучшим обра­
зом сохраняемое, было в то время, когда суровость права
испытывала наибольшее число исключений; это афин­
ское рабство, которое может быть определено в немно­
гих словах: д е с п о т и з м , у м е р я е м ы й с в о е в о л и е м ; две
крайности, в которые почти фатально упирается чело­
вечество, когда о н о отходит от своего естественного
состояния, имя которому — свобода и равенство.
Рабство не имело ничего общего с тем средним
положением, которое годилось для рабочих классов.
Если действительно общество со всем тем разнообра­
зием о б я з а н н о с т е й , которые о н о распределяет между
своими сочленами, хочет, чтобы о н о ж и л о без потря­
сений и чтобы каждый занимал то место, на которое
он поставлен, то нужно, по крайней мере, чтобы даже
и з а н и м а ю щ и й последний ряд получал з а к о н н о е удов­
летворение потребностей, живущих в душах всех, как
доказательство их природного равенства и общности
их положения перед лицом создавшей их природы. Надо,
чтобы он имел семью, н е п р и к о с н о в е н н ы е права, чис­
тые радости, доступные для всех; собственность, по
крайней мере являющуюся результатом его труда, ко­
торая, по п р е к р а с н о м у в ы р а ж е н и ю Тюрго, является
наиболее святой из всех видов собственности; регу­
л я р н ы й отдых, который предписывается в д р е в н е й ш и х
легендах и сказаниях человечества; и в этой ж и з н и ,
и с п о л н е н н о й тяжких трудов и кратковременных радо­
стей, — з а к о н н о е уважение, заслуженное выполнени­
ем долга, к а к о й бы он ни был, и в первую голову
уважение к труду, который является началом нравствен209

ного совершенства. Нужно, чтобы этот труд не был
безнадежным даже в этом мире и чтобы ценой страда­
н и й в н а с т о я щ е м м о ж н о было благодаря прогрессу,
являющемуся з а к о н о м человеческого развития, при­
готовить себе более счастливое будущее. И как раз все­
го этого не было в о б ы ч н о м праве рабства. Не допуска­
л о с ь , чтобы раб имел с е м ь ю , и когда ему это
разрешали, то о г р а н и ч и в а л и его права и создавали,
без с о м н е н и я , очень горькие радости при наличии раз­
вратных господ, которые имели полную волю над его
детьми. Труд был возложен на него навсегда; это была
для него наследственная необходимость. И на этом тяж­
ком ж и з н е н н о м пути, длину которого он не мог изме­
рить, а конец предвидеть, отдых давался ему из мило­
сти, освобождение — по исключению. Н а к о н е ц , в таких
городах, как А ф и н ы , где эти «милости» были более
ш и р о к о п р и м е н я е м ы , эти и с к л ю ч е н и я более о б щ и , все
то же п р е з р е н и е , и с п о л н е н н о е превосходства, абсо­
лютное и непобедимое, тяготело над состоянием раба
и следовало за н и м до самого его освобождения.
Нам остается сказать несколько слов о том, как ему
даровалось это «освобождение», на каких условиях и с
какими оговорками; затем я изложу, каковым было об­
щественное мнение в Греции по вопросу о рабах, о воль­
ноотпущенниках, о самом труде, чтобы показать со всех
точек зрения положение рабочих классов в законода­
тельстве, в обычаях, в общественных воззрениях. К ус­
тановлениям законодателей я прибавлю философские
системы, касающиеся этих вопросов; а бесплодность их
усилий в области теории, как и в мире явлений, помо­
жет доказать, что если учреждение плохо по своему
принципу и по своей сущности, то единственное сред­
ство его исправить — это уничтожить его.

Глава девятая
ОБ ОТПУСКЕ НА ВОЛЮ
1
Данте дал точное определение ада, когда он над
тем входом, которым вел его туда Вергилий, помес­
тил надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий!».
Таковой же была сущность и основа всех бедствий
рабства. Служить без надежды, служить без конца, слу­
жить л и ч н о самому, служить в своем потомстве, слу­
жить всем — таков был з а к о н : наследственность, не­
прерывность! Но как раз эта часть з а к о н а , конечно,
самая жестокая, потребовала облегчения п о л о ж е н и я
раба. Те мучения, которые он там претерпевал, даже
если бы они были в общем у м е р е н н ы м и , в духе более
благоприятных для него а ф и н с к и х з а к о н о в , все же ос­
тавались адом, так как по необходимости они остава­
лись б е с к о н е ч н ы м и . Нужно было, чтобы туда проник­
ла х о т ь с м у т н а я н а д е ж д а . В э т о м м и р е , где все
подвергалось и з м е н е н и ю , раб, п о с т а в л е н н ы й своей
печальной судьбой на последнюю ступень счастья или,
вернее, несчастья, должен был иметь столько же на­
дежды, сколько богач — страха. «Нет нигде, друг мой, —
сказал ему поэт, — нет нигде города рабов, но судьба
влечет всех с занимаемых ими мест. М н о г и е , сегодня

211

л и ш е н н ы е свободы, завтра будут в п и с а н ы в дем Суни­
она, а через три дня будут иметь место на агора; рок
для каждого из нас поворачивает кормило ж и з н и куда
хочет».
Раб мог получить свободу на условиях тягостных,
за плату, или на условии дарственности, путем выку­
па или через отпущение на волю.
Прежде всего он мог выкупиться на свои сбереже­
н и я . К а к было указано выше, это было п о о щ р е н и е м
труда, наградой за хорошее поведение. И в к он це кон­
цов хозяин тут не терял ничего. Взяв столько контри­
буций со сбережений раба, он получал сверх того пол­
ную его стоимость в обмен на свободу. Но было ли у
раба право заставить хозяина согласиться на такой об­
мен? С а м ю э л ь Пти вывел такое заключение — совер­
ш е н н о неправильно — из одной фразы Плавта и с боль­
шим правдоподобием — из «Златоуста» Д и о н а (речь о
свободе): «Ну так что же, безумец, — восклицает о н , —
или нельзя сделаться свободным, не будучи отпущен­
ным на свободу хозяином?» Он приводит целый ряд
п р и м е р о в таких освобождений, с п о м о щ ь ю или без
п о м о щ и государства перед л и ц о м великой опасности
или после п о р а ж е н и я , и продолжает: «Но разве я не
могу освободить сам себя, найдя деньги, чтобы выку­
пить себя?». О д н а к о авторитет Д и о н а не настолько уже
велик, чтобы изменить общее право в столь важном
пункте, при полном молчании на этот счет всех древ­
них авторов. Может быть, он делает н а м е к на принуди­
тельную продажу раба в случае плохого о б р а щ е н и я с
н и м : подобно тому как он мог быть куплен другим, он
мог выкупиться сам, имея деньги. Н о , может быть, тут
дело идет о выкупе исключительно добровольном, так
как автор просто отмечает, что м о ж н о стать свобод­
н ы м , не будучи освобожденным х о з я и н о м , а выкуп, т.
е. свобода, купленная на тяжких условиях, не являет­
ся, в сущности говоря, освобождением.

водился или х о з я и н о м , или государством в формах,
часто аналогичных, но с результатами иной раз раз­
личными.
Когда хозяин, умирая, отпускал на волю своего
раба, гарантией этого служило его з а в е щ а н и е ; мы уже
встречали много подобных фактов у Д и о г е н а Л а э р т с ­
кого. Когда же он давал ему свободу при ж и з н и , он
старался найти несколько иные средства оповестить об
этом. Объявление делалось в различных местах, где со­
бирался народ, н а п р и м е р в театре; и народ слушал с
вполне з а к о н н ы м нетерпением и неудовольствием эти
в ы к р и к и в а н и я глашатая, прерывавшие или покрывав­
шие голос актера; поэтому впредь б ы л о з а п р е щ е н о
нарушать н а р о д н ы е увеселения в ы п о л н е н и е м этого
обычая. Такое объявление делалось также в суде, где
оно было более уместно; на празднествах, в храмах,
как можно сделать заключение из рассказа Свиды, когда
он говорит, что Кратес, взойдя на алтарь, громко про­
возгласил: «Кратес освобождает Кратеса!»; вероятно,
это была одна из обычных форм освобождения рабов
на волю, которую он заимствовал, чтобы торжествен­
но освободить себя от собственного ига. Н а к о н е ц , ос­
вобождение на волю могло быть подтверждено еще или
при п о м о щ и особых документов, вроде той надписи
на к а м н е , которая была найдена на Косе, по которой
рабы и их дети были отпущены на волю под условием
в ы п о л н е н и я известных религиозных обрядов в честь
Геракла; или же при п о м о щ и внесения в государствен­
ные с п и с к и , на что нам указывает положение вольно­
отпущенных в Афинах — формальность, которая под­
тверждалась также специальным декретом, написанным
на камне, как это доказывают м н о г о ч и с л е н н ы е доку­
менты, открытые в Фессалии. Почти всегда там дается
расписка в сумме, которую о т п у щ е н н ы е на волю пла­
тили государству как бы для того, чтобы получить право
на регистрацию.

Отпуск на волю в подлинном смысле слова п р о и з -

Этот вид гарантии приводит нас к другой ф о р м е

212

213

отпущения на волю, дарственного ли или по выкупу,
с которой мы могли уже п о з н а к о м и т ь с я из собрания
надписей Бёка, но которую на о с н о в а н и и новых над­
писей гораздо лучше в ы я с н и л Курциус в своей ввод­
ной статье большого научного з н а ч е н и я . Речь идет об
отпущении на волю под видом продажи или дарения
божеству.
Эти надписи, н а й д е н н ы е в Дельфах и в несколь­
ких других соседних городах, указав, как и все госу­
дарственные акты, и м я архонта э п о н и м а , м е с я ц его
магистратуры и т. д., называют имя продающего и его
отчество, имя раба, его пол, очень часто его возраст,
всегда его происхождение и указывают продажу или
дарение, которое сделано богу, иногда с согласия ро­
дителей, мужа, ж е н ы или даже детей. В большинстве
случаев этот дар представляется бесплатным, и можно
себя спросить, не идет ли выгода от всего этого в пользу
храма; в других случаях делается специальная оговор­
ка, что раб, п о с в я щ а е м ы й подобным образом, не мо­
жет быть опять обращен в рабство; таким образом, он
отпущен на волю, и бог не имеет на него н и к а к и х дру­
гих прав, кроме защиты его свободы, если она с ка­
кой-нибудь стороны подвергнется угрозе. Если дело идет
о продаже, что является более частым случаем, над­
писи указывают цену, свидетельствуют, что она была
внесена целиком богу, чтобы передать ее хозяину, и
на каких условиях; после этого о н и объявляют ее не­
нарушимой и с в я щ е н н о й . Но для того, чтобы выпол­
нение этой оговорки было лучше гарантировано пре­
жнему рабу, этому акту дается гарант. Этот гарант
должен под своей л и ч н о й ответственностью охранять
свободу отпущенного на волю против всяких покуше­
н и й ; при отсутствии гаранта в с я к и й человек пригла­
шается взять на себя его защиту и привлекать насиль­
ника к суду и при этом с полной гарантией свободного
в ы п о л н е н и я этого долга против всех жалоб и претен­
зий прежнего господина; что же касается насильника,
214

то ему угрожают ш т р а ф о м , к о т о р ы й п о д н и м а е т с я в
некоторых надписях до д е с я т и к р а т н о й стоимости раба
и должен быть разделен между тем, кто донес на на­
сильника, и храмовым казначейством. Акт оканчива­
ется именами свидетелей: это два жреца, два или три
архонта и частные лица.
Условия, которые обыкновенно сопровождают
формулы д а р е н и я или формулы продажи во всех ак­
тах, где раб вверяет сумму выкупа богу, я с н о указыва­
ют, что под этой скрытой ф о р м о й идет дело об осво­
бождении на волю и что н о в ы й гиеродул уже не раб.
Все это делается для свободы, для того, «чтобы иметь
право делать, что он хочет, идти, куда он хочет, в
течение всей своей ж и з н и » . Чего же еще надо больше,
чтобы быть свободным? Гарант, который должен ох­
ранять условия договора, часто бывал иностранцем по
о т н о ш е н и ю к храму, к тому месту, где он находился,
что предполагает, как это отметил Курциус, что раб
не обязан был здесь оставаться. Но в о ч е н ь большом
числе случаев эта ф и к ц и я уничтожается, и голый факт
проявляется без всякого п р и к р ы т и я . Рабы принесены в
дар Аполлону, но о н и д о л ж н ы оставаться при дарите­
ле до самой его смерти и только с этого момента мог­
ли быть с в о б о д н ы м и . Какую пользу мог извлечь бог из
такого дарения? В Стирисе отпуск на волю при подоб­
ных условиях выражен просто, без соблюдения ф о р м ы
дарения или продажи; и если в том же акте, несколько
ниже, его аннулируют вследствие н е в ы п о л н е н и я ус­
ловленных пунктов, то прибегают к выражению, встре­
чающемуся при многих других случаях такого мнимого
дарения — п о с в я щ е н и е .
Эти п р и м е р ы , которые с такой я с н о с т ь ю опреде­
ляют характер подобных п о с в я щ е н и й , точно так же
доказывают, что эти отпуски на волю не всегда были
п о л н ы м и и о к о н ч а т е л ь н ы м и . Х о з я и н , который дарит
или продает раба, мог сделать некоторые оговорки. На
435 надписей Вешера и Фукара приблизительно сотня
215

(такая же п р о п о р ц и я в надписях приходится и в других
случаях) возлагает на проданного богу раба обязатель­
ство оставаться при своем хозяине, а в двух или трех
случаях — при человеке, к о т о р ы й указан х о з я и н о м
(№ 29 и 427). Это обязательство, в сущности привязы­
вающее его на всю ж и з н ь к тому, при ком он должен
был оставаться, иногда ограничивается определенным
временем (от двух до восьми лет) или с р о к о м , кото­
рый может даже перейти за время смерти господина:
одна ж е н щ и н а д о л ж н а оставаться у своего господина,
сколько он проживет, а после его смерти — у его сына,
пока он не ж е н и т с я . Иногда после смерти хозяина раб
мог быть свободным, только заплатив определенную
выкупную сумму л и ц а м , у к а з а н н ы м х о з я и н о м ; и н о й
раз ему позволялось «выкупить» это обязательство даль­
нейшего своего п р е б ы в а н и я или за деньги, или под­
ставив вместо себя другого раба.
Раб с в о и м и с о б с т в е н н ы м и д е н ь г а м и приобретал,
таким о б р а з о м , если т а к м о ж н о в ы р а з и т ь с я , только
голую собственность на самого себя; доход с него при­
надлежал хозяину. Он д о л ж е н был ему п о в и н о в а т ь с я ,
что включало н е о б х о д и м о с т ь в ы п о л н я т ь все обязан­
ности под страхом а н н у л и р о в а н и я контракта. Но иног­
да эти обязательства о п р е д е л я л и с ь особо и тем, надо
полагать, о г р а н и ч и в а л и с ь . В о д н о й надписи выража­
ется ж е л а н и е , ч т о б ы раб приготовил своего ученика
в качестве заместителя для потребностей х о з я и н а (№
213); в другой — чтобы он в п р о д о л ж е н и е п я т и лет
з а н и м а л с я с о в м е с т н о с х о з я и н о м м е д и ц и н о й , полу­
чая т о л ь к о одежду и п р о п и т а н и е . Х о з я и н дает своей
рабыне свободу делать все, что о н а хочет, исключая
прав ж и т ь вне его города или стать здесь его граждан­
кой (№ 53); другой продает богу молодого раба на
условии, что он будет ж и т ь у мастера, где он научит­
ся ремеслу сукновала и будет им з а н и м а т ь с я в его,
хозяина, пользу. И м у щ е с т в о продаваемого т а к и м об­
разом раба, р а в н о к а к и его труд, я в л я е т с я предме-

том м н о г и х д о г о в о р о в . И н о г д а х о з я и н оставляет за
собой п о л н о е право н а с л е д о в а н и я в т а к о й мере, что
не т о л ь к о д е н ь г и , которые раб п р и о б р е л , служа ему,
но и все, что он приобретает в новом своем состоя­
н и и свободы, д о л ж н о будет п р и н а д л е ж а т ь ему, хозя­
ину; и чтобы предупредить в с я к и е с д е л к и или к а к о й л и б о о б м а н , в о л ь н о о т п у щ е н н и к у з а п р е щ а л о с ь при
своей ж и з н и р а с п о р я ж а т ь с я с в о и м и м у щ е с т в о м через
продажу его или д а р е н и е под страхом а н н у л и р о в а н и я
не т о л ь к о э т о й п р о д а ж и , но и самого договора, в силу
которого он стал с в о б о д н ы м . И н о г д а , не ожидая это­
го, л и ш ь вероятного, наследства, х о з я и н делает ого­
ворку, ч т о о т п у щ е н н и к з а п л а т и т ему «выкуп» и л и
предоставит ему вместо себя д о л ю в той а с с о ц и а ц и и ,
чл ен ом к о т о р о й он с о с т о я л . В о л ь н о о т п у щ е н н и к пла­
тил свою д о л ю , а «патрон» ел его обед; существуют
также обязательства, которые держат раба под своей
властью даже после смерти хозяина. Во многих надпи­
сях хозяин возлагает на раба обязанности относительно
своей м о г и л ы . Раб, о б я з а н н ы й по у с л о в и я м продажи
ж и т ь у того, кто его продал, к о р м и т ь его, платить за
него в з н о с ы на расходы по т р и б е , д о л ж е н также пос­
ле его смерти п о х о р о н и т ь его и воздать ему все погре­
бальные почести; другие д о л ж н ы б ы л и каждый год
возлагать в е н о к на его могилу (№ 110), в новолуние и
в седьмой д е н ь увенчивать в е н к о м его статую (№ 136
и 140). В этих надписях отображен один о р и г и н а л ь н ы й
случай: молодая девушка была п р о д а н а богу, без со­
м н е н и я , за д е н ь г и , д а н н ы е ее отцом и матерью — оба
рабы — на условии, когда она вырастет, п р и й т и им
на п о м о щ ь , будут ли о н и рабами или с в о б о д н ы м и ;
если она этого не сделает, то у отца и у матери или у
тех, которых о н и укажут, с о х р а н я е т с я право ее за это
наказать ( № 43).

216

217

Эта продажа раба божеству часто продолжает свя­
зывать его достаточно б о л ь ш и м рядом обязательств не
только по о т н о ш е н и ю к богу, но и по о т н о ш е н и ю к

хозяину, который его продал; и тем не менее даже в
этом случае он мог считаться вольноотпущенным; даже
при этих путах, н а л о ж е н н ы х на его свободные дей­
ствия, м о ж н о видеть п р и з н а к и того, что он свободен.
Хозяин имеет еще право его наказать, если он остает­
ся в его доме, но только как человека, стоящего ниже
его, а не как человека, ему принадлежащего; хозяину
запрещено передавать его другим. Он мог быть хозяи­
ном его труда, он мог оставить себе часть его заработ­
ка и все его наследство, но он уже больше не был
х о з я и н о м его детей. Обратное обстоятельство оговоре­
но в надписи: ж е н щ и н а , продавая богу двух ж е н щ и н р а б ы н ь под условием, что о н и останутся при ней, при­
бавляет, что дети, которые родятся у них во время этого
пребывания, будут принадлежать ей. Это исключение
подтверждает п р а в и л о , по которому о н и рождались
свободными. Это обстоятельство вытекает из тех ого­
ворок, которые охраняют свободу этих рабов или де­
тей, которые могут у них родиться, или из тех, где
хозяин оставляет за собой право на их наследство, в
случае если у них не будет детей (№213); и, с другой
стороны, эти оговорки относительно наследства, как
и ш т р а ф ы , которые на них иногда накладываются в
случае н е и с п о л н е н и я ими договора, показывают так­
же и то, что в общем они оставались господами своего
имущества. Другим п р и з н а к о м их свободы являются те
гарантии, которые им даются и которые я отметил
выше, давая общую формулировку этих актов. О н и не
только имеют в качестве своего з а щ и т н и к а того гаран­
та, который подписывается под условиями продажи и
обязуется наблюдать за их в ы п о л н е н и е м под угрозой
определенных н а к а з а н и й ; о н и имеют сверх того для
разрешения всех своих споров со своим прежним хозя­
ином судей в числе трех, приговор которых не подле­
жал обжалованию, и эти третейские судьи выбирались
х о з я и н о м и его п р е ж н и м рабом —
обстоятельство,

218

которое и того и другого делает р а в н о п р а в н ы м и перед
л и ц о м закона.
Торжественность ф о р м ы освобождения, с а н к ц и и ,
которые ему придавались, угрозы насильнику, штраф,
который поднимался до п я т и - и д е с я т и к р а т н о й сто­
имости раба, должны были делать его о с о б е н н о жела­
тельным, заставляли о с о б е н н о добиваться его. Каза­
лось даже, что при н а и б о л ь ш и х гарантиях о н о
обеспечивало и наибольшие выгоды в о б ы ч н о м тече­
нии ж и з н и . Х о з я и н о м , «патроном», является бог; тре­
бовал ли он от своего «клиента» каких-либо особых
услуг? Может быть, хотя ничто не говорит за это; но
во всяком случае он был менее суровым и менее тре­
бовательным господином по о т н о ш е н и ю к этой массе
в о л ь н о о т п у щ е н н и к о в , чем о б ы ч н о хозяин по отноше­
нию к незначительному числу своих рабов. В конце кон­
цов, этот обычай относится только к последним вре­
менам Греции: нет ни одной надписи, по указанию
Курциуса, — и таково же м н е н и е Вешера и Фукара, —
которая относилась бы ко времени раньше III в. до н.э.;
многие н а д п и с и о т н о с я т с я т о л ь к о к и м п е р а т о р с к о й
эпохе. С другой с т о р о н ы , этот обычай ограничивался
д о в о л ь н о н е з н а ч и т е л ь н ы м ч и с л о м с в я щ е н н ы х мест.
После храма Аполлона Д е л ь ф и й с к о г о , который явля­
ется главным местом, — это храмы Д и о н и с а в Навпак­
те, А ф и н ы Полиады в Д а в л и и , Асклепия в Златее и
Стирисе, храмы Афродиты в Э т о л и и , Сераписа, кото­
рый, по-видимому, унаследовал роль Асклепия, в Хе­
ронее, Тифорее и Коронее. В эти храмы обращались не
только исключительно жители д а н н ы х городов; с ана­
логичной целью приходили сюда из окрестных мест —
из Харадры, Б о й о н ы , Э р и н е и , А м ф и с с ы ; м о ж н о было
бы найти е д и н и ч н ы е п р и м е р ы , охватывающие более
ш и р о к и й круг жителей более далеких стран, как, на­
пример, те два раба из Галлиполи, на берегах Ф р а к и и ,
о которых сообщает Курциус.

219

2
Освобождение на волю ставило раба в совершен­
но новое положение по о т н о ш е н и ю к своему старому
хозяину и к государству. Из его положения абсолют­
ной зависимости проистекала двойная опека: в силу
свободы он поступал под опеку государства, в силу
патронажа он оставался под опекой своего хозяина;
для государства, по крайней мере в Афинах, он стано­
вился метеком, для своего старого хозяина — клиен­
том.
Т а к и м образом, прежде всего он был п о д ч и н е н
всем обязанностям метеков: з а н е с е н и ю в с п и с к и , что
служило в то же время подтверждением его освобож­
д е н и я , р е г у л я р н о м у налогу в 12 драхм и всем тем
обязанностям, которые были указаны раньше. Метек,
независимо от внесения в с п и с к и , должен выбрать себе
патрона; для в о л ь н о о т п у щ е н н и к а возможности выбо­
ра не представлялось: это, естественно, был его ста­
рый хозяин. Обязанности вольноотпущенника по от­
н о ш е н и ю к нему были такими же, как и обязанности
метека по о т н о ш е н и ю к патрону; кроме того, они мог­
ли быть п о п о л н е н ы хозяином, который мог оговорить
это при отпуске на волю.
Действительно, в о л ь н о о т п у щ е н н и к о б ы к н о в е н н о
оставался тем, чем был р а н ь ш е , во времена своего
рабства. Флейтистка продолжала наниматься поденно
в д н и празднеств, как и гетера; когда же она входила в
преклонные года, она становилась тем, чем была Ни­
керата, и находила способ продолжать в лице других
свое старое ремесло. «Если бы Ф о р м и о н был продан
повару или какому-либо другому специалисту, — го­
ворил Аполлодор, выступая п р о т и в л о ж н ы х показа­
н и й Стефана, — он научился бы его делу. Купил его
мой отец, научивший его банковскому делу». Став воль­
н о о т п у щ е н н и к о м , раб еще не освобождался от обя­
занности в ы п о л н я т ь в пользу господина свою обыч-

220

ную работу, притом на условиях, какие тому было угод­
но назначить; иногда он должен был оставаться при
нем, откуда имя П а р м е н о н , что мы уже несколько раз
видели при освобождениях рабов под видом религиоз­
ного п о с в я щ е н и я ; в других случаях он жил на свободе,
и для его хозяина это служило средством использовать
его по мере надобности, не беря на себя обязанности
давать ему полагающееся содержание.
З а к о н , который охранял раба от злоупотребления
властью со стороны хозяина, должен был также охра­
нять в о л ь н о о т п у щ е н н и к о в от злоупотреблений со сто­
роны их патронов. Они могли к этому з а к о н н о м у «опе­
куну» прибавить наблюдателя, род второго опекуна,
который за некоторые услуги приходил в минуту не­
обходимости ему на п о м о щ ь . Что касается законных
прав патрона, то закон поддерживал их со всей суро­
востью. Процесс апостасии (отступничества, веролом­
ства) вчинялся против в о л ь н о о т п у щ е н н и к о в , так же
как процесс апростасии (измены своему покровите­
л ю , отказа от него) — против метеков, о б в и н е н н ы х в
неблагодарности; он слушался перед архонтом поле­
мархом, и судьями были члены трибы хозяина. В этом
процессе все могли давать свои п о к а з а н и я , будь то
иностранцы или граждане. Если отпущенник был объяв­
лен виновным, он опять становился рабом; он мог быть
продан или закован в цепи. Если он выиграл (и приго­
вор в этих условиях нельзя было подозревать в при­
страстии в его пользу), то патрон терял все свои пра­
ва, которыми он пользовался так несправедливо.
Т а к и м образом, освобождение на волю устанав­
ливало положение, среднее между рабством и положе­
нием гражданина. О н о , скорее, извлекало раба из раб­
ского с о с т о я н и я , но не делало его еще вполне
свободным. Освобожденный раб мог с п о к о й н о отбро­
сить все з н а к и рабства, отрастить себе волосы, изме­
нить свое и м я , сделав его более благородным: к а к о й нибудь Стефан стал называться Филостефаном; Тромес,
221

отец Эсхина, стал Атрометом; С и м о н принял поэти­
ческое имя С и м о н и д а , а Сосий — имя воинственного
Сосистрата. Но тем не менее он оставался вне обще­
ства действительно свободных л и ц , подавленный еще
д в о й н ы м гнетом патрона и государства.
Однако этот гнет в той или другой части мог быть
смягчен.
Тот, кто и р а н ь ш е удостаивался доверия своего
господина, заведуя его т о р г о в ы м и о п е р а ц и я м и или
управляя его с о с т о я н и е м , не мог найти в своем осво­
бождении п о л о ж е н и я худшего, чем он имел, будучи
рабом. С этого времени хозяин создавал ему такое по­
ложение, из которого и тот и другой могли извлечь
выгоду; дело доходило до того, что, умирая, хозяин
оставлял ему часть своего с о с т о я н и я , опеку над свои­
ми детьми и руку своей ж е н ы ; что касается ж е н ы , то
иногда он отдавал ее ему еще при своей ж и з н и ; у ора­
торов можно найти этому много примеров. Так, Ф о р ­
мион, в о л ь н о о т п у щ е н н и к богатого банкира Пасиона,
бывшего раньше тоже рабом, получил от своего гос­
подина вместе со свободой управление его банком и
оружейную мастерскую за известную ежегодную пла­
ту; и он сделался настолько богатым, что мог дать взай­
мы своему бывшему хозяину 11 талантов. Х о з я и н , уми­
рая, оставил ему в наследство свою жену и приданое,
а также опеку над своим младшим с ы н о м Пасиклесом.
С т а р ш и й с ы н , Аполлодор, опротестовал распоряже­
ния своего отца по з а в е щ а н и ю , и Д е м о с ф е н , з а щ и щ а я
Ф о р м и о н а против с ы н а , восклицал: «Думает ли о н ,
что, убежденные в честности Ф о р м и о н а при исполне­
нии им своих обязательств, вы будете упрекать его за
его брак с вдовою Пасиона? Пусть он откроет глаза,
он увидит то, что вы все видите: он увидит, что бан­
кир Сократ, о т п у щ е н н ы й на волю своими господами,
подобно Пасиону, уступил свою жену своему старому
рабу Сатиру, что другой б а н к и р , С о с и к л е с , заранее
назначил для своей ж е н ы в качестве своего заместите222

ля Тимодема, который еще ж и в и теперь и который
прежде был его рабом; он увидит такие примеры от­
н о ш е н и й хозяев к своим слугам и вне А ф и н : в Эгине
Стримодор отдает свою жену, а потом, после ее смер­
ти, свою дочь замуж за своего раба Гермея. Он увидит,
н а к о н е ц , двадцать таких фактов. И почему же этого не
может быть также и в д а н н о м случае?». Правда, немно­
го позже тот же Д е м о с ф е н в речи, составленной для
того же Аполлодора против того же Ф о р м и о н а , давал
ответ на этот вопрос, нападая на завещание как под­
л о ж н о е , н е з а к о н н о е , н е в о з м о ж н о е , негодуя на этого
в о л ь н о о т п у щ е н н и к а , к о т о р ы й разорил детей своего
п р е ж н е г о х о з я и н а ; п р о т и в э т о г о раба, к о т о р ы й н е
постыдился жениться на своей госпоже и обращаться
как с женой с той, которая осыпала его голову пече­
ньем и фруктами, согласно обычаю, когда он был куп­
лен. Но этот запоздалый ответ, оспаривая подлинность
з а в е щ а н и я , вовсе не опроверг приведенных примеров
и подтвердил факт передачи господином наследства,
включая и супружеские права, своему вольноотпущен­
нику.
Государство, так же к а к и х о з я и н , могло смягчить
суровые условия, в которых о б ы ч н о о н о держало воль­
н о о т п у щ е н н и к а , и возвысить его п о л о ж е н и е в госу­
дарстве, часто даже с известной выгодой для казны.
Его включали в ценз как а ф и н я н и н а , т. е. из простого
метека он делался «исотелес» — несущим одинаковые
тяготы: гражданином с точки зрения податей, но не
почестей, а тем более не с точки з р е н и я гражданских
прав; так, он не мог з а к о н н ы м образом п р и н и м а т ь за­
клады на землю, так же как он не мог оставлять заве­
щ а н и й . Освобожденный от всякого патронажа, вычер­
кнутый из того списка, куда он был внесен благодаря
своему освобождению от рабства, он мог записывать­
ся в реестры дема С у н и о н а , з а н я в там такое положе­
ние, которое поэт Анаксандрит изображает как сред­
нее между рабством и п о л о ж е н и е м гражданина; но
223

чтобы достигнуть всей полноты гражданских прав, ему
нужно было сделать еще один шаг, причем формаль­
ности для этого были очень строги. Вольноотпущен­
ник, к а к и и н о с т р а н е ц , мог получить права граждан­
ства т о л ь к о н а о с н о в а н и и р е ш е н и я , п р и н я т о г о н а
собрании 6 тысяч граждан, и это избрание могло под­
лежать а п е л л я ц и и : хотели избежать всяких неожидан­
ностей и предоставляли народу возможность, если его
первое р е ш е н и е было благоприятно, еще пораздумать.
Более л е г к о получались права гражданства при
освобождении раба государством.
Я говорю не только о тех, кого государство осво­
бождало на о с н о в а н и и закона, в силу особого поста­
новления. Н а п р и м е р , декрет, и з д а н н ы й с целью обуз­
дать ту контрабандную торговлю, от которой страдали
А ф и н ы , обещал свободу рабу, д о н е с ш е м у об э т о м .
Я говорю о государственных рабах. Государство имело
рабов так же, как и частные лица; о н о могло, как и
эти последние, освобождая их, вознаградить их рве­
ние, проявленное и д о к а з а н н о е ими во время их служ­
бы. В таких случаях освобождение о б ы к н о в е н н о было
простое и о с в о б о ж д е н н ы й должен был смешаться со
всей массой метеков: он записывался в государствен­
ные с п и с к и , выбирал себе патрона из среды граждан и
подлежал двум видам обязательств, которые касались
права местожительства для иностранца. Но эта мера
п р и н и м а л а иногда более ш и р о к и е р а з м е р ы . Н а р о д ,
предоставляя государственному рабу свободу, которой
он распоряжался на правах хозяина, мог прибавить сюда
политические права, которые зависели от него как от
суверена, и он их действительно давал в торжествен­
ные моменты, как вознаграждение или п о о щ р е н и е от
имени всего народа; н а п р и м е р , он дал их тем, кто ока­
зался победителями при Аргинусских островах, или
тем, кто сражался при Херонее. В этих случаях те из
рабов, которые не принадлежали государству, были
выкуплены у их хозяев и вписаны вместе с другими в
224

число новых граждан; их называли платейцами в па­
мять того декрета, который некогда предоставил пра­
ва гражданства жителям Платей, п р и ш е д ш и м на по­
м о щ ь А ф и н а м в битве у М а р а ф о н а .
Может быть, и на этой ступени своего социально­
го положения в о л ь н о о т п у щ е н н и к не обладал еще всей
полнотой гражданских и политических прав. Демосфен
в речи, где, правда, его утверждение могло быть вну­
ш е н о и н т е р е с а м и судебного п р о ц е с с а , з а я в л я л , что
Пасион как новый гражданин не имел права по духу
солоновского закона оставлять завещания. В другой речи
он с большим основанием н а п о м и н а л , что новые граж­
дане не имели права мечтать ни о должности архонта,
ни о жреческой должности и что сами платейцы были
подчинены всей строгости этого закона. Эта милость,
т. е. вся полнота прав гражданства, была присвоена толь­
ко их детям, рожденным от гражданки. Таким обра­
зом, к л е й м о этого гражданства « с е г о д н я ш н е г о дня»
стиралось в их крови только во втором п о к о л е н и и ; и
не только это о г р а н и ч е н и е п р и в и л е г и й н а п о м и н а л о
старому рабу о тех цепях, которые он с себя снял. Если
он был богат и о с о б е н н о если он по тщеславию доби­
вался звания гражданина, то находили удовольствие
подвергать и с п ы т а н и ю его политическую правоспособ­
ность как нового члена гражданской о б щ и н ы , обреме­
няя его всевозможными п о в и н н о с т я м и . Одно почетное
поручение следовало за другим, литургия за литурги­
ей; хорег, триерарх — никто не оспаривал у него этих
титулов, связанных с о г р о м н ы м и затратами, так как
он должен был расплачиваться за все в меру своего
состояния и требований массы. В другой речи Демос­
ф е н а м о ж н о прочесть и с т о р и ю всех этих несчастий
Аполлодора, с ы н а банкира П а с и о н а и нового гражда­
нина, во время в ы п о л н е н и я им триерархии: ему при­
ходилось нести огромные издержки на наем матросов,
которые переходили к другим, давать авансы, которые
ему не возвращались, всегда платить и быть всегда ог-

8 Зак. 3078

225

р а б л е н н ы м , на все свои жалобы и заявления не полу­
чать иного ответа, кроме презрения и п о с л о в и ц ы : «Ты
этого хотел: м ы ш ь захотела отведать смолы».
Были ли о б ы ч н ы м и эти милости? В одной речи
Д е м о с ф е н горько жалуется на легкость, с которой их
расточали к а к какую-либо продажную вещь, людям
п о т е р я н н ы м , «детям или внукам рабов». Этот упрек
может быть преувеличенным в количественном отно­
ш е н и и , но он правильно характеризует качество л и ц ,
допущенных к этому п о л о ж е н и ю . Народ, всегда столь
ревниво о т н о с я щ и й с я к своим привилегиям, не про­
являл себя столь р е в н и в ы м по о т н о ш е н и ю к своему
достоинству; так, чтобы польстить Антигону, он по­
желал дать звание а ф и н с к о г о гражданина одному из
его рабов; на это предложение Антигон ответил: «Я не
хочу бить а ф и н я н и н а » . Этим званием облекались люди
темного происхождения: какой-то игрок в мяч за свой
талант, торговец р ы б о й , наверное, за свои деньги и
т. д. Когда город Перикла среди провинциальных горо­
д о в Р и м с к о й и м п е р и и не имел другой п р и в и л е г и и ,
кроме права считаться столицей и з я щ н о й литературы
и изящного вкуса, чести быть гражданином А ф и н до­
бивались усиленно очень многие, и а ф и н я н е нашли
здесь новый способ извлекать для себя выгоду, пока,
наконец, Август из уважения к памяти их великих пред­
ков не запретил им продавать за горсть серебра право
на а ф и н с к о е гражданство.
В цветущие времена А ф и н число новых граждан из
числа в о л ь н о о т п у щ е н н и к о в , п о - в и д и м о м у , б ы л о не
очень значительно по с р а в н е н и ю с числом и с к о н н ы х
а ф и н я н ; р а в н ы м образом и число вольноотпущенни­
ков не д о л ж н о было значительно превышать числа ра­
бов. Это доказывает перепись Деметрия Фалернского.
И действительно, есть один только класс, с которым
их м о ж н о было сопоставить, — это класс метеков. Как
мы видели раньше, метеков было 10 тысяч человек в
возрасте от 20 до 60 лет, т. е. приблизительно 40 тысяч
226

мужчин и ж е н щ и н ; и так как и н о с т р а н ц ы составляли
самую значительную часть этого класса, его часто обо­
значали их именем.
Итак, освобождение ожидало, к о н е ч н о , далеко не
всех рабов. Для большинства из них рабство оставалось
тем, чем о н о было по закону: б е с к о н е ч н ы м злом, веч­
ной тюрьмой. Были удовлетворены тем, что выход был
найден в в о з м о ж н о с т и и з б а в л е н и я для н е б о л ь ш о г о
количества рабов. Если благодаря этому избегали взры­
вов восстаний или непрерывных потерь, вызываемых
бегством, если общественная безопасность была обес­
печена, этого уже было довольно — из этого не делали
для себя н и к а к и х других выводов. Да и как могло быть
иначе при распространенном среди греков взгляде на
рабство, при наличии ф и л о с о ф с к и х систем, которые в
некотором роде освящали общественное мнение авто­
ритетом разума? Эта сила общественного м н е н и я , это
новое могущество, которое она обрела в ф и л о с о ф и и ,
является, к о н е ч н о , не менее поучительной и не менее
интересной частью истории п о р а б о щ е н н ы х народов; и
вполне естественно, что к этому приводит меня даль­
нейшее рассмотрение предмета моего исследования. Я
показал, каковым было рабство с точки зрения права
и фактически в ж и з н и и в законах, в обычае, на прак­
тике; я приступаю теперь к тому, чтобы показать, чем
оно было в теории; тогда мы будем иметь перед глаза­
ми всю совокупность идей и ф а к т о в , которые его об­
разуют, и мы будем в с о с т о я н и и судить о в л и я н и и ,
которое о н о оказывало.

Глава десятая
ВЗГЛЯД НА РАБСТВО В ДРЕВНОСТИ

и, как следствие его, п о р а б о щ е н и е другого класса, де­
лавшее возможным этот досуг, оказались необходимы­
ми не только для благополучия в частной ж и з н и , но и
для в ы п о л н е н и я государственных о б я з а н н о с т е й . Граж­
д а н и н должен был отдать всего себя на службу госу­
дарству; вся духовная его деятельность требовалась на
служение государству; все ф и з и ч е с к и е силы его слу­
жили обязанности з а щ и щ а т ь свое государство. До пе­
риода возмужалости воспитание д о л ж н о было приго­
товлять его к этой д в о й н о й задаче, и даже взрослым
он продолжал еще эту подготовку среди забот полити­
ческой ж и з н и .

Потребовалось о ч е н ь много лет для того, чтобы
п р и н ц и п единства и равенства человеческого рода, не
раз в ы р а ж е н н ы й в творениях древнееврейского наро­
да, п р о н и к в законодательства христианских народов;
и теперь сколько еще есть государств, где он не успел
окончательно восторжествовать!
Этот п р и н ц и п , очень рано забытый, не так легко
мог прийти на память и о с о б е н н о проявиться на прак­
тике, н а с т о л ь к о п р о т и в о д е й с т в у ю щ и е ему интересы
были традиционны и могущественны. В действительно­
сти с ранних пор человек, вынужденный добиваться
всего только трудом, возмутился против закона, кото­
рый принижал его природу, и, не имея сил разбить
это я р м о , более с и л ь н ы й переложил его на более сла­
бого. Такое разделение п р о и з о ш л о не только в обще­
ственном труде, но даже в недрах семейств, составля­
ю щ и х о б щ е с т в о , и это разделение б ы л о о б ъ я в л е н о
необходимым теми, для которых о н о служило основа­
нием их благополучия и досуга.
Эти ф а к т о р ы , которые распространили и увекове­
чили рабство среди стольких варварских народов в те­
чение всех веков, с большей силой проявились у гре­
ков в силу характера их политических учреждений. Досуг

Таковы были взгляды греков на обязанности в от­
н о ш е н и и государства, в з г л я д ы , к о т о р ы е более или
менее полно п р о я в л я л и с ь во всех конституциях, под
властью ли аристократии или д е м о к р а т и и , и вполне
осуществились в Спарте в законах Ликурга. Таким об­
разом, рабство было с в я з а н о с о с н о в н ы м и принципа­
ми государственной ж и з н и . Чтобы его у н и ч т о ж и т ь ,
нужно было, чтобы человек не имел ни обязанностей,
ни потребностей или, еще лучше, чтобы природа сама
все давала ему для обслуживания, — д и с к у с с и о н н а я
тема, которая была подхвачена и развита согласно свой­
ственному каждой из них духу а н т и ч н о й э п о п е е й и
комедией в о п и с а н и я х золотого века: одной — с той
прозрачностью ф о р м ы и благородной простотой, ко­
торую сумел придать ей Гесиод, другой — с теми при­
чудливыми чертами, которые были заимствованы из
утонченности иного уже века, чтобы в карикатурном
виде ввести ее в свои к а р т и н ы . Е д и н с т в е н н о при этом
условии допускали равенство людей и для того, чтобы
о н о вновь появилось в д а н н ы й момент, требовали по
меньшей мере, чтобы вернулись вновь к людям все
эти чары древних времен. Так, к о м и ч е с к и й писатель
Кратес в новом проекте социальной конституции за­
ставляет своего р е ф о р м а т о р а вести т а к о й разговор:
«Сверх того, никто не будет владеть ни рабом, ни ра-

228

229

быней». «А как же, — возражает другой, — старик тоже
должен обслуживать сам себя?» «Вовсе нет, — продол­
жает реформатор, — я заставляю двигаться все нуж­
ные предметы без малейшего п р и к о с н о в е н и я к н и м .
Всякий корабль будет приближаться сам собой, когда
его позовут. Нужно будет только сказать: стол, стань
передо м н о й ! Н а к р о й с я ! К в а ш н я , замесись! С т а к а н ,
н а п о л н и с ь ! Ч а ш а , где ты? О п о л о с н и с ь х о р о ш е н ь к о !
П и р о ж о к , иди сюда на стол! Чугун, в ы н ь из своего
нутра этих животных! Рыба, подходи! — Но, скажет
она, я еще не поджарилась с двух сторон. — Хорошо,
перевернись, п о д с ы п ь под себя соли и сейчас же под­
жарься в жире».
Эти времена д а в н о уже прошли и отделены от рас­
сматриваемых нами новыми поколениями, новыми
т в о р е н и я м и в нисходящем ряде веков. Это был век
железа, век п р и т е с н е н и й и рабства, и поэт напомина­
ет об этом роковом законе судьбы, который пригнул
головы всех. Но в этих условиях, созданных для чело­
веческого рода, когда необходимость труда влекла за
собой необходимость рабства, кто п р и м е н и т его к но­
вообразующимся обществам, по какому признаку раз­
личать людей, и м е ю щ и х право к о м а н д о в а н и я и обя­
занности повиноваться?
Для первых времен в о з н и к н о в е н и я ц и в и л и з а ц и и ,
когда нравы носили еще отпечаток варварства, ответ
на эти вопросы прост и ясен. Господствует право силы,
право, которое легко распознать и которое проявляет
себя в действиях. Рабство, позволяя утвердить себя пу­
тем н а с и л и я , тем самым в самом себе носило п р и з н а к
з а к о н н о с т и . Ф а к т превращался в право, и победитель
порабощал побежденного не в силу логического выво­
да, что о н , победитель, став в л а д ы к о й над ж и з н ь ю
побежденного, мог ему вернуть ее на известных усло­
виях и с известными оговорками, но в силу права пре­
восходства, вытекающего из факта победы. И такое его
право, переходя к его потомству, не меняло своей п р и 230

роды по о т н о ш е н и ю к потомству п о р а б о щ е н н ы х наро­
дов. Свободный человек был всегда начальником не
как более благородный, но как более с и л ь н ы й . Слав­
ное происхождение само по себе не давало ему права
господства, как и не з а щ и щ а л о его от тяжелого поло­
жения раба. С ы н о в ь я богов, сыновья царей в одинако­
вой мере могли подпасть под его иго. Геракл был ра­
бом, равно и все славное племя детей Приама, как и
блестящее потомство героев, поработивших их себе.
Самое молодое из э л л и н с к и х племен, дорическое пле­
мя, которое даже не упоминается Гомером, установи­
ло и твердо держало свой деспотизм над славным на­
родом ахейским, з а п и с а н н ы м первым в золотой книге
Греции, над народом, который в героические времена
песен Гомера превосходил всех славой своего имени.
Кем стали сыновья спутников Ахиллеса? Пенестами.
Кем стали сыновья благородных в о и н о в Менелая
и Агамемнона? И л о т а м и .
Это грубое господство силы даже тогда, когда оно
продолжало существовать в законодательстве народов,
все-таки не могло удержаться в общественном мнении,
и прогресс культуры должен был его осудить. Духовное
развитие продолжало играть все большую и большую роль
и обеспечивало себе преимущественное влияние в делах
человечества; самый сильный перестает быть самым луч­
шим; им становится более ловкий и более умный; посте­
пенное изменение этого понятия прекрасно можно про­
следить на последовательных оттенках слова, которое
выражает это понятие — «лучший, сильнейший».
Но если право повелевать перестало теперь при­
надлежать силе, з а к о н н о с т ь рабства уже не оправдыва­
ется одним только фактом [ н а с и л и я ] , который его со­
здал и его поддерживал. Его о п р а в д а н и я стали искать в
самой сущности рабства; и так как себя они считали
с п о с о б н ы м и властвовать, то хотели думать, что других
п р и р о д а у м ы ш л е н н о создала с у щ е с т в а м и , г о д н ы м и
только для рабства. Рабство унижало человека:
231

Тягостный жребий печального рабства избрав человеку,
Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет.
И вот р е ш и л и , что человек стал у н и ж е н н ы м не
вследствие рабства, но для рабства — с о ф и з м , кото­
рый применяется в интересах данного института вплоть
до специального т о л к о в а н и я этого стиха Гомера. Бук­
вально создали расы свободные и расы рабов. И, таким
образом, рабство, установленное государственным
правом и гражданскими з а к о н а м и , стремилось найти
еще себе о с н о в а н и е в естественном праве, и челове­
ческая совесть успокоилась при этом т р о й н о м освяще­
нии рабства.
Таковы были идеи, которые господствовали над
человеческими умами; и когда имелись столь положи­
тельные и столь настойчивые интересы для того, что­
бы считать рабство з а к о н н ы м , п о н я т н о , что чувство
первоначального равенства людей померкло и заволок­
лось в с о з н а н и и человеческого рода Но ведь в к он це
концов это забвение столь же мало говорит против един­
ства человеческих племен и народов, как и почти по­
всеместно распространенное язычество не могло от­
вергнуть единства бога. Но во всяком случае п о с п е ш и м
сказать, что такое м н е н и е , столь, казалось бы, рас­
пространенное, не овладело окончательно душами всех.
М о ж н о б ы л о п р и н я т ь ф а к т с у щ е с т в о в а н и я рабства,
склониться перед необходимостью и тем не менее про­
тестовать против м н и м ы х прав, предъявляющих при­
тязание на то, чтобы их признавали. Поэты, особенно
драматурги, более б л и з к и е к ч е л о в е ч е с к о й природе
благодаря своей п р и в ы ч к е изучать без предвзятой идеи
ее и н с т и н к т ы и затем изображать вдохновляющие ее
идеи и нравы, не раз п р о и з н о с и л и красноречивые и
достойные слова: «Если кто сделался рабом, то разве
его тело не то же, что у нас? Н и к о г о природа не созда­
ла рабом: судьба поработила его тело». Р а в н ы м обра­
зом и ф и л о с о ф ы , заглянув в глубину своего сердца,
232

видели истинное назначение человека и присоединя­
л и с ь к этим протестам. «Есть люди, — говорит Аристо­
тель, — которые смотрят на власть хозяина как на про­
тивоестественную. Это з а к о н , говорят о н и , а не
природа, разделил людей на свободных и на рабов.
Таким образом, рабство несправедливо, так как о н о
насильственно».
О д н а к о нужно сказать, что эти протесты и в теат­
ре и у ф и л о с о ф о в бывали д о в о л ь н о редки. Театр обыч­
но выражал м н е н и е народа, а ф и л о с о ф ы чересчур ча­
сто у с т у п а л и с а м и т о м у о б щ е с т в е н н о м у м н е н и ю ,
которое господствовало в их время. Представляет зна­
чительный интерес рассмотреть, как перед л и ц о м столь
важного вопроса вели себя наиболее блестящие гении
Греции, каковы были их предубеждения и системы,
их поучения и рассуждения, их утверждения, их со­
м н е н и я и п р и з н а н и я . В исследованиях, где доказатель­
ства п о с т о я н н о сталкиваются с их выводами, в иссле­
д о в а н и я х н е р е ш и т е л ь н ы х , где в с т р е ч а е т с я с т о л ь к о
п р о т и в о р е ч и й , чувствуется, что, ж е л а я убедить дру­
гих, они чувствовали необходимость убедить самих себя;
и эти усилия являются новым выражением уважения,
воздаваемого с в я щ е н н о м у закону природы — неиско­
ренимому в человеке чувству права на свободу.

2
Платон оставил нам две большие системы органи­
зации общества: «Республику» и «Законы»; в первой
он хотел представить перед нами в новом виде самую
идею государства; во второй, представляющей нечто
среднее между миром идей и миром я в л е н и й , он хо­
тел выводы своей «Республики» сблизить с реальными
условиями, сделать их п р и м е н и м ы м и в ж и з н и , хотел
возвести в идеал существующие установления А ф и н .
Нечего уже и говорить, что в одном случае его мысль
должна будет подчиниться в л и я н и ю политической не233

обходимости, в то время как в другом она явится в
полном блеске, освободившись от всякой посторон­
ней примеси. В одной его работе он — государственный
человек, в другой — ф и л о с о ф . Какое же место в госу­
дарстве для него, как для ф и л о с о ф а , т. е. с точки зре­
ния чистого разума, занимает рабство?
В «Республике» государство — это взрослый чело­
век, п о д н я в ш и й с я на высшую ступень силы. Естествен­
ное строение государства для ф и л о с о ф а представляет­
ся т а к и м же, к а к и естественное строение человека; и
это настолько верно, что, желая найти для человека
определение справедливости, он ищет его в государ­
стве, к а к в таком п р и м е р е , где справедливость дает
возможность рассмотреть себя в наиболее крупных и
наиболее легко различимых чертах. Он различает в го­
сударстве, как и в отдельном человеке, области зна­
н и я , силы и и н с т и н к т о в , смелых и слепых; но в нем
так с и л ь н о чувство естественной свободы в его опре­
делении человека, что он в вопросах рабства будет вос­
ставать против соблазнов собственной системы. Нет,
это вовсе не является п р и з н а к о м ума или силы, когда
под предлогом естественного превосходства порабоща­
ют существа, у которых господствует один только ин­
стинкт, и кладут как бы на основе естественного пра­
ва о с н о в а н и е обществу на п р и н ц и п е к о м а н д о в а н и я и
п о д ч и н е н и я ; первый естественный союз образовался
благодаря добровольному о б ъ е д и н е н и ю людей, равных
по происхождению, которые соединяют воедино свои
различные способности для служения общественным
нуждам. Т а к и м образом, первое общество свободно и
о с н о в а н о на труде: нет знатных, нет простого народа,
нет хозяев, нет рабов в этом о б ъ е д и н е н и и существ,
которые все же, несмотря на свое равенство, различ­
ны. Там есть только земледелец, строитель и ткач; за­
тем те, которые будут делать для них орудия их труда,
которые будут перевозить их произведения или обме­
нивать их на и н о с т р а н н ы е продукты. Это для Платона
234

«истинное государство, строение которого представ­
ляет собой здоровый элемент». Н о , подобно тому как
человек, не удовлетворяясь тем, что для него необхо­
д и м о , прибавляет сюда тысячи искусственных потреб­
ностей, которые порождает и с п о р ч е н н о е воображение,
так и государство портится и, так сказать, подвергает­
ся плохим настроениям. Тогда появляется наподобие
кортежу паразитов толпа слуг, которых первоначаль­
ное и чистое общество еще с о в е р ш е н н о не знало. И вот
с этого момента, при наличии этих новых условий,
противоположных тем, которые были у людей при доб­
ровольном объединении, начинается роль законодателя.
И на самом деле он берет общество т а к и м , каким
о н о является в действительности, когда природа уже
испорчена. Потребности общества не будут уже, как в
первые времена, исключительно н а с у щ н ы м и потреб­
ностями ж и з н и — хлеб, ж и л и щ е , одежда и побочные
мелочи, для получения которых труд о б щ и н ы делился
без борьбы и усилий. Государство выросло, и в стрем­
л е н и и к р а с ш и р е н и ю о н о вступает в с о п р и к о с н о в е н и е
с соседними и с о п е р н и ч а ю щ и м и обществами; эти от­
н о ш е н и я усложняются и вовне и внутри, и одним из
первых условий существования государства становит­
ся забота о его защите и о руководстве им.
Нужно было расчленить и согласовать в этих целях
различные силы, которые благодаря простоте первых
времен легко объединялись в естественной гармонии
ж и з н и ; и Платон, предоставляя массе выполнение
ф у н к ц и й обеспечения материальной ж и з н и , которая в
былые времена была достаточно обеспечена, выдвига­
ет людей с храбрым сердцем на защиту государства,
людей ума — на управление им.
Т а к о в тот д в о й н о й о б л и к , под видом которого
Платону рисуется идеал человеческого общества. Сна­
чала общество естественно: смысл его основывается
на общности потребностей, условием его является труд,
а правом — свобода. Затем появляется общество, от235

н о ш е н и я которого уже исказились под влиянием чело­
веческих страстей и где за отсутствием естественного
равенства господствует между р а з л и ч н ы м и классами
известное равновесие, поддерживаемое действием за­
кона. В первом государстве нет совсем рабов, во втором —
слуги могут быть употреблены для нужд роскоши. Но
ф и л о с о ф , который, по-видимому, их допускает, так как
он только делает на это намек в нескольких местах,
совершенно не выдвигает их в своем произведении и не
вводит их как необходимый элемент в конституцию сво­
его государства. Все заключается в трех классах: совет­
ников, управляющих государством, воинов, которые его
защищают, земледельцев и ремесленников, полноправ­
ных хозяев земли и ремесел, оплачивающих продукта­
ми своего труда первые два класса, обеспечивающих
им управление и охрану. Во всех этих классах он уважает
свободу, вплоть до последних ступеней с о ц и а л ь н о й
иерархии, до чернорабочих, «людей, мало достойных
принимать участие в ж и з н и государства, но чьи креп­
кие тела недоступны усталости».
Но не грозит ли рабство, которое, по-видимому,
является чуждым п л а т о н о в с к о м у государству, в н о в ь
появиться под другим видом? Не являются ли эти клас­
сы, облеченные столь р а з л и ч н ы м и о б я з а н н о с т я м и и
п р а в а м и , н а с т о я щ и м и кастами? К а к выглядит есте­
ственная свобода, если наследственно они образуют
столько же с о в е р ш е н н о р а з о б щ е н н ы х друг от друга
п о к о л е н и й ? П л а т о н , далекий от того, чтобы в этом
р а з о б щ е н и и увидеть опасность, наоборот, стремится
к нему, как к какому-то благу, и, вместо того чтобы
покровительствовать прогрессу и объединению граж­
дан различных классов, он хотел бы, не меняя их по­
л о ж е н и я , обратить некоторым образом их п р о ф е с с и ю
в их естественное состояние и иметь, таким образом,
наследственно н е и з м е н н ы е классы людей-земледель­
цев, людей-мастеровых, людей-воинов и людей-пра­
вителей. Он о с о б е н н о хотел провести резкую черту

между классами н и з ш и м и и в ы с ш и м и и создать поис­
тине привилегированный класс для управления и для
ведения войны. Но став на путь, столь пагубный для
единства человеческой природы, этот великий и бли­
стательный гений теряет здравый смысл, и с первых
же шагов он впадает в эти страшные и чудовищные
заблуждения: общность жен, бесплодные в силу зако­
на браки, аборты. И среди этих роковых заблуждений
тем не менее так велика его вера в первоначальное
равенство, что она вызывает в о с п о м и н а н и я о них в
р а з л и ч н ы е века ж и з н и человечества, чтобы сделать
более с в я щ е н н ы м столь резкое разделение этих клас­
сов. Даже при всеобщей наследственности обществен­
ных обязанностей он требует з а ч и с л е н и я в правители
и в класс воинов не только на основе права рождения;
он требует от них прежде всего тех качеств, которые,
как он надеялся, при п о м о щ и этих средств будут веч­
но передаваться в этих семьях из п о к о л е н и я в поколе­
ние по наследству. «Вы все, которые участвуете в жиз­
ни г о с у д а р с т в а , вы все б р а т ь я , с к а з а л бы я и м ,
продолжая это предположение, но бог, который вас
создал, прибавил золота в тех, которым свойственно
управлять другими и которые поэтому являются наи­
более д р а г о ц е н н ы м и ; он прибавил серебра в состав
воинов, железа и меди в состав рабочих и земледель­
цев... Вы будете иметь детей, которые будут на вас по­
хожи. Но переходя от одного п о к о л е н и я к другому,
золото может стать иногда серебром, как и серебро —
перемениться в золото, и то же самое произойдет и с
другими металлами. И прежде всего бог рекомендует
правителям показать себя здесь х о р о ш и м и стражами:
больше всего обратите в н и м а н и е на тот металл, кото­
рый окажется с м е ш а н н ы м в душе ребенка; и если у
собственных их детей будет некоторая примесь железа
или меди, абсолютно необходимо, чтобы им не было
оказано н и к а к о й поблажки, но чтобы их удалили в тот
класс, к которому они подходят: в среду мастеровых

236

237

или в среду земледельцев. Если эти последние имеют
детей, в которых проявляется золото или серебро, то
они д о л ж н ы быть в о з в ы ш е н ы — одни до ранга вои­
нов, другие до ранга правителей, так как есть предска­
занье, гласящее, что государство погибнет, когда о н о
будет управляться или охраняться железом или медью».
Таким образом, рабство объявлялось необходимым
и естественным. Платон не признает такого положения
естественным и доказывает, что в нем нет необходи­
мости в той структуре, которую он набрасывает как
для п р и м и т и в н о г о общества, так и для того общества,
которое может и д о л ж н о в и з в е с т н о м н а п р а в л е н и и
перестроиться в руках законодателя. Он идет даже даль­
ше: он требует уничтожения этого права, по к р а й н е й
мере поскольку это касается греков, из страха проло­
ж и т ь тем самым путь для господства варваров. Он ни­
чего не говорит о «варварах»; и действительно, насколь­
ко ему казалось п р о т и в н ы м природе и бесполезным
само по себе иметь рабов, настолько ему представля­
лось трудным при с о в р е м е н н о м п о л о ж е н и и греческих
государств путем р е ф о р м ы дойти до уничтожения раб­
ства. В «Законах», где мысль философа вновь возвраща­
ется к существовавшим тогда учреждениям с целью
способствовать их улучшению, сопоставляя их, где это
возможно, с их б о ж е с т в е н н ы м и образцами, ему ни на
одну минуту не приходила в голову мысль открыть миру
дорогу, которая привела бы его к с о с т о я н и ю , соответ­
ствующему его природе. Между обществом «Республи­
ки» и обществом «Законов» — целая пропасть, оправ­
дываемая необходимостью. Итак, общество уже будет
делиться на свободных и рабов. Платон признал есте­
ственную несправедливость этого положения и закон­
ное нежелание человека подчиняться ему, но он скло­
няется перед этим верховным законом судьбы, который
властвует в его «Законах». Он исследует тут только вы­
годы и неудобства, и его вывод — не уничтожать ра­
бов, но обращаться с н и м и так, чтобы о н и , оставаясь
238

п о л е з н ы м и , не были о п а с н ы м и . Я не могу удержаться,
чтобы не привести в переводе весь этот в а ж н е й ш и й
отрывок, к которому нам придется возвращаться еще
не один раз:
«Вопрос о рабах во всех о т н о ш е н и я х является за­
труднительным. О с н о в а н и я , которые приводятся в его
защиту, в одном смысле хороши, но дурны в другом;
ведь они одновременно доказывают пользу и опасность
иметь рабов. Если есть какая-либо трудность оправдать
или осудить пользование рабами в той ф о р м е , как о н о
установлено у других народов Греции, эта трудность
является н е с р а в н е н н о большей, когда приходится го­
ворить об илотах в Лакедемоне; м е н ь ш е затруднений
представляет в о п р о с о м а р и а н д и н а х , рабах жителей
Гераклеи, и о ф е с с а л и й с к и х рабах, называемых пенес­
тами. И когда посмотрим на то, что происходит там и в
других местах, то чувствуется необходимость устано­
вить какие-либо правила относительно владения раба­
ми. Мы знаем, что нет никого, кто бы не сказал, что
нужны верные и преданные рабы: ведь среди них на­
шлось много таких, которые выказали больше предан­
ности, чем братья или с ы н о в ь я , и которые своим гос­
подам спасли ж и з н ь , и имущество, и все их семейство;
мы знаем, что так говорят о рабах... Но не говорят ли
также, с другой с т о р о н ы , что душа раба не способна
ни на что хорошее и что никогда разумный человек не
должен верить рабу? Это дает нам п о н я т ь самый муд­
рый из поэтов, говоря:
Разума лишь половину дает Зевс широкоглядящий
Людям, которых постигнет печальная рабская доля.
В зависимости от того, какой из этих противопо­
л о ж н ы х взглядов разделяют люди, одни из них ни в
чем не доверяя своим рабам, обращаются с н и м и как
с д и к и м и ж и в о т н ы м и , и силою палки и ремня делают
их душу не в три, но уже в двадцать раз более рабской;
239

другие действуют с о в е р ш е н н о обратно... Я с н о , что че­
ловек — существо, трудно поддающееся управлению, —
л и ш ь с величайшим трудом соглашается на это разде­
ление на свободных и рабов, на хозяев и слуг, вызван­
ное необходимостью. Отсюда вывод — раб есть имуще­
ство очень хлопотливое. Опыт показывал нам это не
раз: и частые восстания мессенцев, и те несчастия,
которым подвергаются государства, где много рабов,
говорящих на одном и том же я з ы к е , а также и то, что
происходит в Италии, где бродяги производят всякого
рода грабежи и насилия. Ввиду этих беспорядков нет
н и ч е г о у д и в и т е л ь н о г о , что л ю д и не з н а ю т , к а к о г о
взгляда им держаться в этом вопросе. Я вижу только
два выхода: первый — рабов иметь не одного и того же
п л е м е н и , н о , н а с к о л ь к о в о з м о ж н о , таких, к о т о р ы е
говорят на различных языках, если хотят, чтобы они
более охотно переносили гнет рабства; второй — хо­
рошо обращаться с н и м и не только для них самих, но
еще в большей степени в своих интересах. Это хорошее
обращение заключается в том, чтобы не позволять себе
н и к а к и х обид по о т н о ш е н и ю к ним и быть, если воз­
м о ж н о , по о т н о ш е н и ю к н и м еще более справедли­
вым, чем по о т н о ш е н и ю к р а в н ы м себе».
Итак, Платон держится в некотором о т н о ш е н и и
как бы середины в вопросе о рабстве; он воздержива­
ется как отвергать, так и оправдывать это учреждение,
и ф а к т и ч е с к и он его п р и н и м а е т со всеми преимуще­
ствами и о п а с н о с т я м и , которые о н о представляет в
условиях существующих обществ. Но он не загоняет
свою ф и л о с о ф с к у ю мысль под я р м о общих предубеж­
д е н и й . Этим государствам, которых рабы столько же
обременяют, с к о л ь к о и обслуживают, он противопо­
лагает свое государство, где труд, свободный, хотя и
регулируемый конституцией, дает достаточно для по­
требностей государства; во всяком случае, он отверга­
ет всякую видимость законности этого пресловутого
естественного права, в котором хотели найти основа240

ние для у н и ж е н и я человеческой л и ч н о с т и . Чтобы до­
полнить его мысль, хотелось бы отнести к п о л о ж е н и ю
рабов то, что он говорит о свободных в их о т н о ш е н и и
к авторитету правителей или богов: «В с о с т о я н и и зави­
симости, как и в с о с т о я н и и свободы, излишество яв­
ляется самым с т р а ш н ы м злом, в то время как истин­
ная мера — величайшим из благ. Быть слугами богов —
это справедливость; быть слугами людей — злоупо­
требление».

3
Система Аристотеля сильно отличается от систе­
мы Платона; она отличается и по своим выводам, она
отличается и по п р и н ц и п у ; причина этого, нужно ска­
зать, заключается в том, что оба ф и л о с о ф а сами име­
ют и методы и т е н д е н ц и и , с о в е р ш е н н о противополож­
н ы е . П л а т о н , к о т о р ы й к а к по п р и в ы ч к е , т а к и по
внутреннему и н с т и н к т у с т р е м и т с я ввысь, к идеалу,
отгораживается от в л и я н и я окружающих его фактов; в
его политической теории ф и л о с о ф берет верх над го­
сударственным человеком. Аристотель, который исхо­
дит из опыта, остается более под воздействием уста­
новленных фактов, и в самых отвлеченных построениях
своей п о л и т и к и в нем преобладает государственный
человек. Таким образом, в этой перестройке обществен­
ной организации главнейшим элементом для Платона
является человек, для Аристотеля — гражданин. Отсю­
да следует, что, в то время как Платон организует свое
государство по типу самой природы, Аристотель рис­
кует в о с п р и н я т ь самую природу, как слепок с госу­
дарства.
К о н е ч н о , это о ш и б к а , в которую впал великий
гений.
Государство, по о п р е д е л е н и ю Аристотеля, — это
общество, с о р г а н и з о в а н н о е таким образом, что оно в
самом себе находит средства удовлетворить все свои
241

ж и з н е н н ы е потребности. Его цель — благополучие, т. е.
совокупность наибольшего количества благ как в мире,
окружающем человека, т а к и в нем самом — в его
ф и з и ч е с к о м существовании и в духовном облике; и так
как духовные свойства имеют первенствующее значе­
ние, то показательным государством следует признать
то, где благодаря з а к о н а м в с я к и й гражданин сможет
обеспечить себе наибольшее количество благополучия
благодаря л и ч н ы м достоинствам. Но эти л и ч н ы е дос­
тоинства, п о н и м а е м ы е как проявление духовных ка­
честв, требуют свободного от работы времени: нужно
будет, чтобы гражданин был избавлен от всех забот
материальной ж и з н и , пусть же различные обязаннос­
ти по земледелию или ремеслу, пусть все заботы о са­
мом индивидуальном обслуживании падут на другую
часть населения государства. Таким образом, между всей
массой людей, которая составляет государство, начи­
нает намечаться резкая л и н и я раздела. С одной сторо­
ны — гражданин, к о т о р ы й в самом себе воплощает
все назначение государства, с т р е м я щ и й с я к благу пу­
тем развития л и ч н ы х достоинств, имея свободное от
труда время; с другой стороны — люди, единственной
целью которых, по-видимому, является давать граж­
данам возможное количество этого свободного време­
ни: в области земледелия и ремесленного производ­
ства это пахари и р е м е с л е н н и к и ; в области частного
обслуживания — это рабы.
Изло жи в так эту о р г а н и з а ц и ю , необходимую для
государства, Аристотель старается найти ее и в семье и
даже в самой природе человека. Ведь человек рождает­
ся со склонностью к о б щ е н и ю . П о л н о г о з а в е р ш е н и я
это свойство достигает в семье; а последняя предпола­
гает три элемента: человека, который управляет семь­
ей, ж е н щ и н у , которая продолжает ж и з н ь семьи, и раба,
который эту семью обслуживает. Уничтожьте одну из
трех л и н и й этого треугольника, и треугольника уже не
существует; следовательно, раб я в л я е т с я н е к о т о р ы м
242

образом третьей составной частью человека: уничтожьте
его, и перед вами не будет уже человека, человека об­
щества, истинного человека. Сама природа дала ему
это двойное и неизбежное д о п о л н е н и е — ж е н щ и н у и
раба. Но о т н о ш е н и я раба к господину определяются не
только положением человека в обществе, в семье; Ари­
стотель открывает их в сущности природы отдельного
человека: они подобны о т н о ш е н и ю души к телу. Раб —
это тело, и это представление в конц е к о н ц о в перехо­
дит и в я з ы к : раба просто и открыто стали называть
«телом». Это — тело, отделенное от своего господина
как бы для того, чтобы устранить от него то чувство
усталости и печали, к о т о р ы е через посредство тела
сообщаются душе; но это тело настолько связано с его
природой, что о н о не имеет вне его своего реального
с у щ е с т в о в а н и я , и Аристотель, п о - в и д и м о м у , не хо­
чет, чтобы это п о н и м а л о с ь как чистая абстракция, как
идея; он говорит: «Господин является понятием гос­
подина только по о т н о ш е н и ю к рабу; наоборот, раб
является рабом не только по о т н о ш е н и ю к господину:
он целиком сам по себе есть раб».
Таким образом, рабство необходимо; рабство ес­
тественно. Этот вывод, извлеченный из идеи государ­
ства, из первичной о р г а н и з а ц и и семьи и из организа­
ции самого человека, согласно Аристотелю, находит
свое подтверждение еще и в д о м а ш н е м хозяйстве. «Эта
область, как и все другие,—говорит он,—нуждается в
специальных орудиях, и среди этих орудий одни явля­
ются н е о д у ш е в л е н н ы м и , д р у г и е — о д у ш е в л е н н ы м и , как
руль и матрос в руках хозяина корабля; равным обра­
зом собственность в общем есть орудие и раб есть жи­
вая собственность и первое из орудий» А кроме того,
рабство и необходимо; ведь нет ничего другого, что
могло бы заменить раба, рассматриваемого как оду­
шевленное орудие. Чтобы м о ж н о было обойтись без
раба, нужно, чтобы неодушевленные орудия сами по­
лучили движение и ж и з н ь , и, таким образом, ф и л о 243

с о ф выдвигает к а к п р и н ц и п то, что внушало комеди­
ографу эти причудливые сцены общества без рабов.
«Действительно, — говорит Аристотель, — если бы
всякое орудие могло работать само по данному прика­
зу или даже предвосхищая его, как статуи Дедала или
т р е н о ж н и к и Гефеста, которые, по словам поэта, сами
собой я в л я л и с ь на собрание богов, если бы челноки
ткацкого станка ткали сами собой, если бы с м ы ч о к
сам собой играл на к и ф а р е , то предприниматели ста­
ли бы обходиться без рабочих, а хозяева — без рабов».
И все эти глупости, которые охотно м о ж н о было бы
отнести на счет воображения сумасшедшего, находят
себе место в теории ф и л о с о ф а , как о с н о в а н н ы е на до­
водах разума. Рабство естественно, ибо если для его
отмены требовалось бы перевернуть все законы физи­
ческого мира, то о н о само д о л ж н о стать законом при­
роды; и перед л и ц о м этой д в о й н о й необходимости не
оставалось ничего другого, как склонить свою голову
под это иго. Т а к и м образом, Аристотель считал, что он
вполне доказал то, о чем он говорил вначале: «Нако­
нец, сама природа создала в целях сохранения одни
существа для господства, другие — для п о в и н о в е н и я .
Она пожелала, чтобы существа, одаренные прозорли­
востью, повелевали как господа, и чтобы существо,
способное по своим ф и з и ч е с к и м свойствам исполнять
приказания, повиновалось как раб; и этим самым объе­
д и н я ю т с я интересы господина и раба».

поле наблюдений; за Аристотелем ведь навеки оста­
нется слава первого, у с т а н о в и в ш е г о и у к р е п и в ш е г о
науку. И сюда он сам переносит рассмотрение этого
вопроса. «Теперь нужно посмотреть, — говорит он, —
есть ли люди, созданные так самой природой, или же
они совсем не существуют; есть ли люди, по отноше­
нию к которым, кто бы они ни были, можно сказать,
что для них справедливо и полезно быть рабами, или
же, напротив, всякое рабство есть я в л е н и е противоес­
тественное. Рассуждение может легко разрешить эти
вопросы». Но вместо того чтобы открыто подойти к
фактам и здесь заложить основы своей системы, он
прибегает к различным изворотам н е я с н о й аналогии,
чтобы возможно скорее опять броситься в область ги­
потез. В п р и н ц и п е он устанавливает величайшую по­
лезность власти и п о в и н о в е н и я ; сверх того он устанав­
ливает как факт, что есть существа, п р е д н а з н а ч е н н ы е
природой к у п р а в л е н и ю и к п о в и н о в е н и ю : право и
обязанность, откуда рождается с о в е р ш е н н а я гармония;
и он старается найти осуществление таких взаимоот­
н о ш е н и й : в человеке— между душой и телом; в семье —
между мужчиной и ж е н щ и н о й ; во всем мире — между
человеком и ж и в о т н ы м и .

Но во всяком случае заметим: все эти рассужде­
н и я , посредством которых Аристотель старался найти
з а к о н н о е оправдание рабству в самом человеке, в се­
мье и в государстве, могли выводиться не столько из
фактических данных, сколько из определенной идеи
человека, семьи и государства, полученной в отреше­
ние от п о н я т и й , соответствующих реальному миру. Мы
все еще в области теории; освободимся от всех тонко­
стей той аргументации, которой он пользуется, и пе­
реведем п р и н ц и п ы в область фактов, в это истинное

Т а к ли это происходит и в обществе между людь­
ми? Аналогия, отнюдь не п р и в о д я щ а я нас к такому
выводу, казалось бы, должна заставить от него отка­
заться; ведь здесь уже нет больше речи о различиях по
полу, роду или сущности: здесь речь идет об отноше­
ниях одного человека к другому. А между тем Аристо­
тель продолжает: «И здесь тот же самый закон должен
господствовать во всем человечестве. Если есть чело­
век, с т о я щ и й ниже себе подобных, подобно тому как
тело ниже души, как животное ниже человека (а это
п р и л о ж и м о ко всем тем, лучшее п р о я в л е н и е существа
которых заключается в ф и з и ч е с к о й деятельности), то
это раб по природе; для таких людей, все равно как
для других существ, о которых мы только что говори-

244

245

л и , самое лучшее — подчиняться власти господина;
ибо тот является рабом по природе, кто может предо­
ставить себя в р а с п о р я ж е н и е другого (он потому-то и
отдается другим, что способен на это) и кто может
понимать смысл указаний, сделанных другими, сам же
рассудком не обладает».
Но есть ли люди, созданные так природой, или же
их с о в е р ш е н н о не существует? Этот вопрос, как мож­
но я с н о видеть, далекий от р а з р е ш е н и я , снова появ­
ляется перед н а м и . И, даже отвечая на него положи­
тельно, можем ли мы сказать, что рабство так, как
оно существует среди людей, является осуществлени­
ем естественного рабства? Таковы два фактических мо­
мента, которые нужно точно установить. Без первого
нет естественного рабства; без второго — нет рабства
законного.
Если рабство является действительно частью есте­
с т в е н н о г о п р а в а , е с л и п р и р о д а создала и з в е с т н ы е
существа с единственной целью отдать их на службу
господину, то они должны быть такими, чтобы со всей
точностью соответствовать этим целям. «Ведь природа, —
говорил ф и л о с о ф , — вовсе не так поступает, как наши
кузнецы, выделывающие дельфийские ножи для вся­
ких нужд; у нее каждое существо имеет одно только
предназначение, так как орудия считаются совершен­
нее, если они служат не для многих целей, а только для
какого-нибудь одного применения». Раб вовсе не дол­
жен иметь всех совершенств нравственного существа —
личное достоинство, волю, — так как он никогда не
следует своим собственным внушениям; вся его жизнь,
все силы должны заключаться в способностях физичес­
ких, подобно тем молодым девушкам из золота и се­
ребра, которых Гефест выковал себе, чтобы они под­
держивали его неровные шаги.
Подражала ли природа его искусству и создала ли
она действительно это раздвоение души и тела? Арис­
тотель хотел бы это установить хотя бы в известной
246

мере; и эта часть его аргументации представляет стран­
ный контраст глубокого п р о н и к н о в е н и я и о с л е п л е н и я ,
прямоты и различных уверток. Это — зрелище велико­
го духа, борющегося против себя самого, увлекаемого
в ту или другую сторону под д в о й н ы м в л и я н и е м своих
идей и своего метода. Он находит в фактах опроверже­
ние своей системы и не имеет сил решиться это при­
знать; он снова прибегает к теории и все же не может
уничтожить следов своих живых и блестящих исследо­
ваний, которые д о л ж н ы были бы привести к другим
выводам: «Если предположить в рабах л и ч н ы е (нрав­
ственные) достоинства, то в чем же будет их отличие
от свободных людей? Если их отрицать, то дело полу­
чается не менее абсурдным, так как ведь они — люди
и имеют свою долю разума». Я с н о , что он колеблется;
и одно это его с о м н е н и е подрывает всю его теорию.
Если нельзя с уверенностью сказать, что рабы тако­
вы, то естественное рабство не имеет твердого основа­
ния. Над всеми этими с о м н е н и я м и поднимается один
факт: «они — люди и имеют свою д о л ю в сознательной
жизни». Если бы он к этому единственному факту при­
ложил всю силу своей логики!.. Но «чем же они будут
отличаться от свободных людей?» Он останавливается
и, вместо того чтобы следовать по пути истины, кото­
рая уже вырисовывается перед н и м , он через различ­
ные уклонения и двусмысленности возвращается к сво­
ей чистой теории: «Свободный властвует над рабом
с о в е р ш е н н о иначе, чем муж над ж е н о й , отец над сы­
ном; в а ж н е й ш и е элементы души предсуществуют во
всех этих созданиях, но о н и выявляются у них в самой
разнообразной степени. Раб с о в е р ш е н н о л и ш е н воли;
ж е н щ и н а имеет ее, но в п о д ч и н е н н о й ф о р м е ; у ребен­
ка она еще не вполне развита». Т а к и м образом, у раба
нег собственной воли. Он имеет т о л ь к о волю своего
господина. У него нет и собственного разума. Та часть
разума, которую ф и л о с о ф иногда ему придает как че­
ловеку, в его глазах я в л я е т с я , т а к с к а з а т ь , разумом
247

переданным, п о н и м а н и е м з а и м с т в о в а н н ы м ; раб под­
нимается до п о н и м а н и я разумного только тогда, когда
о н о ему указано. Разум поднимает его на одну ступень
выше животных; но что касается службы господину,
то в этом о т н о ш е н и и он не ставит раба выше живот­
ного, и з а к о н н о с т ь такого сопоставления, как оправ­
дание рабства, он находит не только в природе души
раба, но даже в его ф и з и ч е с к о м строении: «Сама при­
рода того пожелала, так как она сделала тела свобод­
ных отличными от тел рабов, дав этим силу, необхо­
димую при грубых общественных работах, и, наоборот,
сделав других н е с п о с о б н ы м и сгибать с в о ю п р я м у ю
фигуру при и с п о л н е н и и этих грубых работ и предназ­
начив их исключительно для з а н я т и й ж и з н и гражданс­
кой, которая у них делится между в о е н н ы м и упражне­
ниями и занятиями мирными».
И все же он колеблется при этом странном утвер­
ждении. Раньше в нем немедленно же возмущалось его
нравственное чувство перед этой суровой необходи­
мостью о с к о т и н и т ь душу раба, чтобы поработить его
«естественно», «согласно з а к о н а м природы». Здесь же
он имеет против себя очевидность фактов и здравый
смысл. Необходимо п о з н а к о м и т ь с я с его рассуждения­
ми: «Часто бывает, я с этим согласен, что одни явля­
ются свободными только своим телом, в то время как
другие — только душой». Но он уклоняется от реши­
тельного вывода, подставляя вместо факта гипотезу:
«Конечно, если бы люди были всегда так различны
между собою по своему в н е ш н е м у виду, как о н и отли­
чаются от изображений богов, то п р и ш л о с ь бы едино­
д у ш н о согласиться, что менее красивые д о л ж н ы быть
рабами других: и если это верно по о т н о ш е н и ю к телу,
то еще больше о с н о в а н и й было бы так говорить по
о т н о ш е н и ю к душе; но красоту души узнать не так лег­
ко, как красоту тела». Какой вывод м о ж н о сделать от­
сюда? Что н и к а к о й вывод н е в о з м о ж е н . Аристотель,
наоборот, делает о ч е н ь н е о ж и д а н н ы й вывод: «Но как
248

бы там ни было, очевидно, что одни естественно яв­
ляются с в о б о д н ы м и , а другие — естественно рабами и
что по о т н о ш е н и ю к этим последним рабское положе­
ние столь же полезно, как и справедливо». И, таким
образом, этот вопрос, который является исключительно
вопросом действительности, который по его же при­
з н а н и ю имеет факты против себя, он разрешает вне
мира реальностей, чтобы тотчас же навязать этой ре­
альности свой столь легко полученный вывод.
Н о , допуская, что существует естественное состо­
яние рабства, какой поддержкой послужило бы это тому
рабству, которое было установлено в обществе его вре­
мени? Д л я того чтобы система Аристотеля могла быть
оправдана для д а н н о г о времени, нужно было бы допу­
стить, что человек низшего духовного развития стано­
вился всегда рабом и что при о б р а щ е н и и в рабство
можно было производить это различение, отмеченное
природой. А ведь в действительности состав рабов все­
гда п о п о л н я л с я или по рождению, в порядке наслед­
ственности, или через войну. Аристотель допускал и
тот и другой способ. Действительно, рождение кажется
самым естественным путем, чтобы продолжить творе­
н и я , которые природа сама создала; а война в глазах
ф и л о с о ф а является средством, которое природа дала
людям, чтобы вернуть к п о д ч и н е н и ю своим вечным
законам тех, кто от них освободился. «Война, — гово­
рил о н , — является в некотором о т н о ш е н и и естествен­
ным средством п р и о б р е т е н и я , так как о н а заключает в
себе п о н я т и е охоты; ее необходимо вести против ди­
ких животных и людей, которые, будучи рождены для
п о в и н о в е н и я , отказываются п о д ч и н я т ь с я . Это война,
которую сама природа сделала з а к о н н о й » . Бесчестный
и подлый обычай торговли рабами, обращенный
в право, возведен в степень долга!
Но поражает ли война только людей, рожденных
для рабства, и может ли рождение навсегда гаранти­
ровать, вместе с правом на господство и с о б я з а н н о е 249

тью повиноваться, «естественные» условия для свобод­
ного человека и для раба? Аристотель высказывается
не очень решительно по этому последнему пункту. «Вер­
но, — говорит о н , — что очень часто природа этого
хочет, но не всегда может»; что же касается второго
пункта, как бы смог он ответить утвердительно при
наличии живых традиций прошлого и этих вечных сви­
детелей его времени? Эти дочери царей, эти благород­
ные п л е н н и ц ы , несчастья которых, воспетые Эсхилом,
С о ф о к л о м и Э в р и п и д о м , всегда волновали души лю­
дей и вызывали в свободных сердцах самые живые сим­
патии, все они — Андромаха, Ф и л о к с е н а , Кассандра,
старая мать стольких несчастных детей Гекуба, — ка­
кое, не правда л и , о п р а в д а н и е естественного права
рабства и его п р и м е н е н и я в результате в о й н ы !
В душе ее дыханье видно божества;
Оно ее объемлет, хоть она раба,
говорит Эсхил о Кассандре; вместе с С о ф о к л о м голос
народа повторял:
Пусть тело рабское, но ум свободного,
или вместе с Э в р и п и д о м :
Раба позорное название носить —
Такая участь многих; духом же они
Свободней тех, кого рабами не зовут.
И как мог ф и л о с о ф не выступить, даже во имя
своей теории, в защиту этих несчастных, обладающих
великой душой, этих жертв грубого насилия? Ведь эти
несчастья отнюдь не были воображаемыми. Эти вели­
кие страдалицы не вызывали бы такого живого чув­
ства сострадания, если бы судьба их не имела повторе­
н и й ежедневно; и д у ш и , наиболее п р е д н а з н а ч е н н ы е
для свободы и господства, часто делались жертвами
последствий в о й н ы , получивших оправдание ф и л о с о 250

фа; доказательство этому — малоазиатские греки, став­
шие рабами в а р в а р с к о й П е р с и и в результате своей
любви к свободе, которая была так велика, что они
пожелали освободиться от всяких уз политической за­
в и с и м о с т и ; доказательством служат и другие греки,
п о р а б о щ е н н ы е грехами же в связи с в о й н а м и из-за
стремления одних к независимости или даже честолю­
бию, других — к господству. Обладало ли рабство да­
ром переделать в один момент эти благородные нату­
ры? Это было бы его приговором; но это было не так.
С п а р т и а т , с т а в ш и й п л е н н и к о м и с п р о ш е н н ы й при
продаже, что он умеет делать, ответил: «Быть свобод­
ным». Другой при подобных же обстоятельствах пока­
зал себя не менее д о с т о й н ы м свободы; когда глашатай
стал кричать: «Продается спартиат», он прервал его со
свойственной его народу гордостью следующими сло­
вами: «Скажи: пленник».
О д н а к о нужно обратить в н и м а н и е на следующее:
теория о естественности рабства осуждает политичес­
кую основу рабства, если она ее не оправдывает; а ос­
нова рабства не может считаться о п р а в д а н н о й , если
нельзя доказать з а к о н н о с т и средств, при п о м о щ и ко­
торых рабство установлено. Т а к и м образом, еще раз в
этом пункте теория Аристотеля о ч е н ь скомпрометиро­
вана. Как согласовать с этими п р и н ц и п а м и право рож­
дения? К а к оправдать в его общем п р и м е н е н и и право
завоевания и власти над п о к о р е н н ы м и народами? Ари­
стотель чувствует эти трудности; он отмечает отвраще­
ние к этому и возражения против всего этого, и одна­
ко он все еще ищет о б ъ я с н е н и й , собирает авторитеты,
даже разумные д о в о д ы . «Эти два п р о т и в о п о л о ж н ы х
м н е н и я , — говорит о н , — были поддержаны людьми
мудрыми. П р и ч и н а этого разногласия и мотивы, при­
водимые той и другой с т о р о н о й , заключаются в том,
что л и ч н о е достоинство имеет право, если оно имеет к
этому средства, пользоваться до известной степени даже
насилием и что победа всегда предполагает известное
251

рабство необходимо и естественно, Он находит его в
современном ему устройстве государства и семьи, он
поддерживает рабство с мыслью, что в основе его ле­
жат п р и н ц и п ы такой же о р г а н и з а ц и и . Так как он иначе
не может их понять, то он полагает, что они и м е н н о
так и созданы, организованы самой природой, и в этом
он ищет для себя подтверждения, вплоть до сущности
самого человека. Если действительно природа сделала
из рабства основу семьи и государства, то она должна
была создать людей для рабства и для господства. Фи­
л о с о ф определил теоретически раба и хозяина, и он
хочет показать, что эти теоретические различия встре­
чаются и в действительности. Вот вся его мысль, вот
вся его система, и м о ж н о видеть, под к а к и м в л и я н и е м
она была создана. Он думает, что он идет методом эк­
сперимента, и основывает свою теорию на наблюде­
н и и ; он исходит из фактов, но фактов таких, какие он
находит в обществе, которые он предполагает в при­
роде, а по существу его выводы покоятся на гипотезе,
слабость которой он вскрывает своими же собствен­
ными колебаниями и недостатки которой м о ж н о по­
казать при самом простом анализе.

превосходство. К о н е ч н о , можно считать, что и сила
никогда не была л и ш е н а всякого достоинства и что
здесь весь спор в сущности идет только об идее права,
которая для одних заключалась в гуманности, а для
других — в господстве более сильного».
Итак, одна только сила может устанавливать пра­
во; и рабство действительно логически приводит к тем
временам варварства, когда о н о безраздельно господ­
ствовало. Однако ф и л о с о ф не мог принять п р и н ц и п о в ,
к о т о р ы е , п о д ч и н я я духовное развитие грубой с и л е ,
ниспровергали в интересах рабства всю его политичес­
кую систему, п р и с п о с о б л е н н у ю для свободных людей;
и в замешательстве от этой альтернативы, не имея воз­
можности ни осудить право в о й н ы без потрясения раб­
ства, ни оправдать его, не подвергая опасности свобо­
ду, он нападает на возражения и о п р о в е р ж е н и я . Со
своей стороны о н , по-видимому, склоняется к мне­
н и ю тех, которые, «применяя имя рабов к варварам, с
величайшим старанием отвергают его для себя». Но даже
и такая условная «сделка» была неприемлема, да, кро­
ме того, она была и бессильна; ведь если война слепо
поражает благородные души, как и варварские тела, и
если, даже предполагая, что он правильно классифи­
цирует господ и рабов, рождение не является верным
средством продлить в них естественные качества по­
корности и властвования, что же говорить о самом ус­
т а н о в л е н и и рабства, которое, о д н а к о , всецело поко­
ится на этих п о р о ч н ы х о с н о в а н и я х ? «Это вновь
заставляет искать, — говорит Аристотель, — что явля­
ется естественным положением рабства». К а к ф и л о с о ф
он возвращается к этой легкой гипотезе воображаемо­
го рабства; как политик он принимает его как факт
и уже далее без малейших угрызений совести воздви­
гает на этих основаниях здание своего государства.
Благодаря этим простым сопоставлениям можно
схватить всю мысль Аристотеля о рабстве, смысл его
системы и причину его о ш и б о к . Согласно его словам,

Нет, человек не является от п р и р о д ы рабом; нет,
рабство не является необходимым элементом семьи и
государства, естественно о р г а н и з о в а н н ы х . Раб, гово­
рят, необходим для семьи, для общества, т. е. необхо­
дим для человека в его естественном п о л о ж е н и и в об­
ществе и в семье. Но если раб является человеком, то
тут получается противоречие в самом п р и н ц и п е : хотят
сделать раба из того, кто сам хочет иметь рабов; и са­
мая о р г а н и з а ц и я , которую предполагают для семьи и
государства, нарушает права, которые хотели устано­
вить. Чтобы она действительно существовала, заклю­
чая в себе этот необходимый элемент рабства, в усло­
виях естественной ж и з н и , нужно было бы, чтобы сам
раб стоял вне общего человеческого права, нужно до­
пустить, что в человеческом роде есть два вида орга-

252

253

н и з м о в — о д и н для властвования, другой для того,
чтобы служить, — и, таким образом, считать, что в
этом их конечная цель и их самый з а к о н н ы й и самый
и с т и н н ы й интерес. Существуют ли в действительности
эти два вида организмов? Без с о м н е н и я , различия меж­
ду людьми существуют, и Аристотель весьма основа­
тельно сводит их к двум п р и н ц и п а м : человеческая при­
рода двойственна; она состоит из души и тела; у людей,
взятых как отдельные л и ч н о с т и , могут преобладать в
большей или меньшей степени качества или тела, или
души. Но природа, которая вложила в них эти два эле­
мента, никогда эти элементы не разделяла; и как бы
велико ни было в отдельных случаях преобладание того
или другого из них, оно никогда не доходит до того,
чтобы установить такие родовые различия, которые не
могли бы исчезнуть в той же самой личности, а долж­
ны передаваться ее потомству; а этого-то и требует
рабство. Ведь раб — и это надо о с о б е н н о отметить —
это не индивидуум, это целая категория людей. Под
тысячью самых разнообразных индивидуальных ф о р м
сохраняется все же единая человеческая природа, а
следовательно, случайные о т н о ш е н и я могут быть очень
разнообразны, но о с н о в н ы е права индивидуума долж­
ны быть тождественны и общи для всех. Этот прин­
ц и п , который благодаря чистым лучам гуманной фи­
л о с о ф и и , несмотря на п о т р я с а ю щ е е отступничество
н о в е й ш е г о в р е м е н и , остался а к с и о м о й , д о к а з ы в а е т
незаконность п о р а б о щ е н и я человека в семье и семьи в
государстве и до самого о с н о в а н и я разрушает теорию
Аристотеля относительно раздвоенной л и ч н о с т и .

го полного, другого искалеченного в своих составных
частях и в своих правах. Равным образом и его государ­
ство столь же противоестественно; об этом можно су­
дить сразу по одному факту. Граждане, которые посвя­
щ а ю т себя и с к л ю ч и т е л ь н о г о с у д а р с т в е н н ы м д е л а м ,
должны быть очень н е м н о г о ч и с л е н н ы и должны быть
обслужены: з н а ч е н и е и сила государства в о з м о ж н ы
только при этих двух условиях. Д л я обслуживания их
ф и л о с о ф допускает рабство; чтобы ограничить их ко­
личество в пределах, н е о б х о д и м ы х для внутреннего
порядка, он допускает право аборта для ж е н щ и н . Чу­
довищность последнего приема плохо рекомендует пер­
вый. Но разберем дело по существу.

Его семья противоестественна: ведь как бы мало в
рабе ни осталось общечеловеческого об�