АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ им. А. М. ГОРЬКОГОМ.ГОРЬКИИСОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙВ ТРИДЦАТИ ТОМАХГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва 1953
М. ГОРЬКИЙТОМ 27СТАТЬИ, ДОКЛАДЫ,
РЕЧИ, ПРИВЕТСТВИЯ1933 — 1936
О СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ РЕАЛИЗМЕТехника литературной работы сводится — прежде
всего — к изучению языка, основного материала всякой
книги, а особенно — беллетристической. Французское по¬
нятие «бель летр» по-русски значит — красивое слово.
Под красотой понимается такое сочетание различных ма¬
териалов, — а также звуков, красок, слов, — которое при¬
дает созданному — сработанному — человеком-мастером
форму, действующую на чувство и разум как сила, воз¬
буждающая в людях удивление, гордость и радость пред
их способностью к творчеству.Подлинная красота языка, действующая как сила,
создается точностью, ясностью, звучностью слов, которые
оформляют картины, характеры, идеи книг. Для писателя-
«художника» необходимо широкое знакомство со всем за¬
пасом слов богатейшего нашего словаря и необходимо
уменье выбирать из него наиболее точные, ясные, сильные
слова. Только сочетание таких слов и правильная — по
смыслу их — расстановка этих слов между точками может
образцово оформить мысли автора, создать яркие кар¬
тины, вылепить живые фигуры людей настолько убеди¬
тельно, что читатель увидит изображенное автором. Лите¬
ратор должен понять, что он не только пишет пером,
но — рисует словами и рисует не как мастер живописи,
изображающий человека неподвижным, а пытается изо¬
бразить людей в непрерывном движении, в действии, в бес¬
конечных столкновениях между собою, в борьбе классов,5
групп, единиц. Но — в (мире нет движения, которое не
встречало бы сопротивления. Отсюда — ясно, что, кроме
необходимости тщательно изучать язык, кроме разви¬
тия умения отбирать из него наиболее простые, четкие
и красочные слова отлично разработанного, но весьма
усердно засоряемого пустыми и уродливыми словами ли¬
тературного языка, — кроме этого писатель должен обла¬
дать хорошим знанием истории прошлого и знанием со¬
циальных явлений современности, в которой он призван
исполнять одновременно две роли: роль акушерки и мо¬
гильщика. Последнее слово звучит мрачно, однако оно
вполне на своем месте. От воли, от уменья молодых писа¬
телей зависит наполнить его смыслом бодрым и веселым,
для этого следует только вспомнить, что наша молодая
литература призвана историей добить и похоронить все
враждебное людям, — враждебное даже тогда, когда они
его любят.Разумеется — наивно и смешно говорить о «любви»
в буржуазном обществе, одна из заповедей морали коего
гласит: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя», и,
значит, утверждает любовь человека к себе самому как
основной образец любви *. Хорошо известно, что классо¬
вое общество не могло бы построиться и существовать,
если б оно подчинялось заповедям: «не воруй» у ближ¬
него и «не убивай» его.В Союзе Социалистических Советов уже мальчики-пио¬
неры учатся понимать и понимают отвратительно очевид¬
ную истину: цивилизация и культура буржуазии основана
на непрерывной зверской борьбе меньшинства — сытых
«ближних» — против огромного большинства — голодных
«ближних». Совершенно невозможно «любить ближнего»,
когда необходимо грабить его, а если он сопротивляется
грабежу — убивать. Издавна, в процессе развития бур¬
жуазного «строя», бедные и голодные выделяли из среды* «Любовь к самому себе составляет положительное требование
закона божия, являясь тем исходным пунктом, из коего развивается
наша любовь к ближним». «Церковный вестник», № 45, 1909 г.
Статья «О сожигании трупов». Не подписана — вероятно, проф.- Ев¬
сеева.6
своей разбойников на суше и на воде, а также гумани¬
стов— людей, которые, будучи недостаточно сытыми, до¬
казывали сытым и голодным необходимость ограничить
себялюбие.Так как деятельность разбойников слишком наглядно
обнажила подлинную основу государства богатых, у бога¬
тых явилась нужда частью уничтожать разбойников,
а частью — привлекать их к делу управления государ¬
ством. Встарину, например, в средние века, лавочники и
мещане в борьбе против ремесленников и крестьян делали
из разбойников «вождей» себе: герцогов, диктаторов,
«князей церкви» и т. д., — этот прием самозащиты торга¬
шей против рабочих сохранился и в наши дни, когда бур¬
жуазные государства возглавляются банкирами, фабри¬
кантами оружия, храбрыми авантюристами и вообще —
«социально опасными».Гуманисты тоже мешали лавочникам жить спокойно,
поэтому тех, которые наиболее упрямо доказывали необ¬
ходимость ограничить себялюбие, буржуазия или уничто¬
жала различными приемами, вплоть до сжигания живьем
на кострах, или же — как в наши дни — соблазняла на
предательство, возводя их на высокие позиции, куда вле¬
зая, гуманисты начинают охранять буржуазный строй и
покой, как это мы видим по деятельности министров
Европы, сфабрикованных лавочниками из рабочих, быв¬
ших социалистами.Но все это не приводит буржуазию к «мирному сотруд¬
ничеству классов» и желаемой ею «гармонии обществен¬
ных отношений», — гармонии, смысл которой в том, что
меньшинство сытых «ближних», обладая «полнотой поли¬
тической власти», делает все, что ему выгодно, а большин¬
ство — голодные «ближние» — покорно подчиняется всему,
что от них требуют пресыщенные лавочники всех на¬
ций, — пресыщенные и отупевшие от пресыщения «радо¬
стями» их преступной жизни. История непрерывно и со¬
крушительно доказывает им, как юмористически непрочно
благополучие даже сплошь закованных в золото таких
дельцов-авантюристов, каков был знаменитый «король
спичек» Ивар Крейгер и подобные ему.О непрочности бытия лавочников красноречиво гово¬
рят все более частые самоубийства в их среде. Но те,7
которые самоуничтожаются, ни в чем и никак не изменяют
тех, которые остаются жить и механически, с последова¬
тельностью идиотов, продолжают свое подлое и безумное
дело, — дело организации новой кровавой бойни, той
бойни, которая, вероятно, уничтожит касту людей, чье
себялюбие служит причиной всех несчастий, всего горя
жизни трудового народа.Молодой советский литератор очень поможет себе
освоить смысл действительности, — его материала, — если
он вообразит себя качающимся между двух сил, из кото¬
рых одна действует на его разум, другая — на чувство.
Именно так поставила его история в эпоху крушения ка¬
питализма в годы все более частых и кровавых стычек
пролетариата с буржуазией, накануне всемирной классо¬
вой битвы и неизбежной победы социализма. Но, хотя
шум начатой борьбы и велик, — его все-таки еще заглу¬
шает будничное кваканье маленьких мещан, которые, пре¬
смыкаясь в тылу крупной буржуазии, издавна привыкли
понемножку торговать, воровать и, по природе своей,
не способны воевать; когда же большие хозяева начинают
войну — маленькие становятся мародерами, добивают и
грабят раненых, обворовывают мертвых и на этом ре¬
месле нередко вырастают из мелких в крупные. Известно,
что буржуазные «войны рождают героев», но гораздо
больше они рождают жуликов, причем герои обычно
остаются на полях битв разорванными на кусочки, а наи¬
более ловкие жулики вламываются в жизнь хозяевами,
законодателями и, познав выгодность массового человеко¬
убийства, — снова начинают подготовлять такое же вы¬
годное дельце, ибо промышленность, работающая на
войну, особенно выгодна. Есть такой бог, имя ему —
Барыш, — только в него буржуазия и верует, ему
и приносит кровавые жертвы миллионами рабочих и
крестьян.Мелкое мещанство, — да и многие рабочие, отравлен¬
ные физическим соседством с ним, живя по уши в бо¬
лоте, — жалуется на сырость. Эти бессмысленные жа¬
лобы, вмешиваясь в героические призывы революционного3
пролетариата, заглушают их. Жалуясь на неудобства
жизни в гнилом и тесном болоте, делают слишком мало
усилий для того, чтоб вылезти на высокое и сухое место,
а многие даже убеждены, что именно болото — «рай зем¬
ной».Но, хотя «картинность» обязательна для литера¬
тора, — будем говорить менее «картинно».Наш, советский писатель должен твердо знать, „что
большинство его современников — материал его работы —
люди, воспитанные веками беспощадной борьбы друг
с другом за кусок хлеба, и что все его «ближние», каждый
из них, охвачены стремлением к материальному благопо¬
лучию. Это вполне естественное стремление, основа его —
биологическая необходимость питаться, иметь удобное
жилище и т. д., — необходимость эта свойственна всем
животным и насекомым: лиса и коршун, крот и паук
строят гнезда и норы, но некоторые из хищников и пара¬
зитов убивают больше, чем могут сожрать. На стремле¬
нии людей к материальному благополучию построена вся
культура человечества, но его паразит — буржуазия, —
обладая властью и ничем не ограниченной возможностью
эксплуатации рабочих и крестьян, создала на почве удо¬
влетворения необходимых потребностей тот соблазни¬
тельный излишек, который именуется «роскошью». Раз¬
вращающее влияние этого излишка сознавалось и ею
самой: так, например, законы против роскоши существо¬
вали в древнем республиканском Риме, в средние века
против развития роскоши боролась буржуазия Швеции,
Франции, Германии. Буржуазия пожирала чужой рабочей
силы всегда больше, чем это было нужно для удовлетво¬
рения ее самых широких потребностей, она заразилась
страстью к легкой наживе, к накоплению денег и вещей,
заразилась сама и заразила весь мир. Эта зараза и со¬
здала современную нам идиотскую картину: в столицах
Европы целые улицы магазинов золотых изделий, дра¬
гоценных камней, «роскошных пустяков», на создание
которых затрачивается масса ценнейшей энергии ра¬
бочего класса, а сам рабочий класс живет впроголодь,
у него совершенно отнята возможность развить свои
Потребности, способности, таланты. Мещанская страсть9
к бессмысленному накоплению вещей, болезненная
страсть к личной собственности привита и ему.Не надо думать, что я против роскоши вообще, нет,
я — за роскошь для всех, но против идолопоклонства ве¬
щам. Делай вещи как можно лучше, они будут более
прочны, избавят тебя от затраты лишнего труда, но —
«не сотвори себе кумира» из сапога, стула или книги, сде¬
ланных тобою, — вот хорошая «заповедь»! И было бы
очень хорошо, если б заповедь эту усвоила наша рабочая
молодежь.Идолопоклонники материального благополучия, покоя
и уюта «во что бы то ни стало» и в наши дни всеобщего
распада буржуазной культуры всё еще продолжают веро¬
вать в возможность личной, прочной, легкой и «красивой»
жизни. Вероятно, излишне повторять, что основа этого
верования — себялюбие, привитое людям историей прош¬
лого и подкрепляемое церковью, — ее «святые» — типич¬
нейшие себялюбцы и человеконенавистники. В светской
философии особенно усердно утверждал себялюбие —
иначе индивидуализм — премудрый немецкий мещанин
Иммануил Кант, человек, мысливший образцово механи¬
чески и чуждый жизни, как мертвец.Это — запоздалое верование, и, как всякое верование,
оно — слепо. Тем не менее оно — взнуздывает людей, вну¬
шая им нелепое и ложное убеждение, что каждый из
нас — «начало и конец» мира, «единственный», и самый
лучший, и ценнейший. В этой самооценке особенно ярко
выражено влияние личной собственности: соединяя людей
только физически и механически для нападения — для
эксплуатации слабо вооруженных и безоружных, она
по необходимости — по «закону» конкуренции — держит
каждого из них в состоянии самообороны против «ближ¬
него» собственника и единомышленника. Соединяя мещан
внешне для нападения, собственность внутренно разъеди¬
няет их для самообороны друг от друга, ибо — каждый
«сам за себя», и этим создается действительно волчья
жизнь. Пословица «человек человеку — волк» создана
именно моралью собственников.Зоологический индивидуализм — болезнь, которой за¬
разила весь мир буржуазия и от которой она, — как мыЮ
видим, — погибает. Разумеется, чем скорее она погиб¬
нет — тем лучше для трудового народа земли. В его силе
и воле — ускорить эту гибель.Для молодого советского писателя мещанство — мате¬
риал трудный и опасный своей способностью заражать,
отравлять. Молодой, «начинающий» наш писатель не на¬
блюдал мещан в «силе и славе», недавнее прошлое ме¬
щанства знает только по книжкам и — плохо, тревожная,
разлагающаяся и больная жизнь европейской буржуазии
мало известна ему и тоже только по книжкам, по газетам.
В его стране существуют еще многочисленные остатки
разрушенного мещанства, они более или менее ловко при¬
творяются «социальными животными», проползают даже в
среду коммунистов, защищают свое «я» всею силою хитро¬
сти, лицемерия, лжи, — силой, унаследованной ими из мно¬
говекового прошлого. Они сознательно и бессознательно
саботируют, лентяйничают, шкурничают, из их среды вы¬
ходят бракоделы, вредители, шпионы и предатели.Об этих остатках вышвырнутого из нашей страны че¬
ловечьего хлама у нас написано и пишется довольно много
книг, но почти все эти книги недостаточно сильны, очень
поверхностно и тускловато изображают врага. Основан¬
ные на «частных случаях», они носят характер анекдоти¬
ческий, в них не чувствуется «историзма», необходимого
в художественном произведении, и социалистически вос¬
питательное значение этих книг — очень невысоко. Разу¬
меется, за 15 лет не создашь Мольеров и Бальзаков, не
наживешь автора «Ревизора» или «Господ Головлевых»,
но в стране, где за эти годы энергия рабочего класса
построила новые города, гигантские фабрики, изменяет
физическую географию земли своей, соединяя моря
каналами, орошая и заселяя пустыни, изумительно обо¬
гащая государство бесчисленными открытиями сокро¬
вищ в недрах земли, в стране, где рабочий класс выдви¬
нул из своей среды сотни изобретателей, десятки круп¬
нейших работников науки, где он ежегодно вводит в жизнь
почти полмиллиона молодежи, получающей высшее обра¬
зование, — в этой стране можно предъявить высокие тре¬
бования к литературе.11
В ней — молодой литературе — уже не мало весьма
ценных формальных достижений, ее охват действитель¬
ности становится все шире, — естественно желать, чтоб он
был глубже. Он и будет глубже, если молодые литераторы
поймут необходимость для них учиться, расширять свои
знания, развивать свою познавательную способность, изу¬
чать технику избранного ими глубоко важного и ответ¬
ственного революционного дела.Подчиняясь притяжению двух сил истории, — мещан¬
ского прошлого и социалистического будущего, — люди
заметно колеблются: эмоциональное начало тянет к про¬
шлому, интеллектуальное — к будущему. Много и громко
кричат, но — не чувствуется спокойной уверенности в том,
что решительно и твердо избран вполне определенный
путь, хотя он достаточно указан историей.Обанкротившийся, одряхлевший индивидуализм все
еще живет и действует, проявляясь в фактах мещанского
честолюбия, в стремлении поскорее выскочить вперед, на
заметное место, в работе «напоказ», неискренней, неряш¬
ливой, компрометирующей пролетариат и особенно в ра¬
боте «по линии наименьшего сопротивления». В литера¬
туре — это линия критического отношения к прошлому.
Как уже сказано выше, отвратительное лицо его знакомо
молодым литераторам поверхностно и теоретически. Лег¬
кость критического изображения прошлого отвлекает авто¬
ров в сторону от необходимости изображать грандиозные
явления и процессы настоящего.У молодых авторов еще нет достаточно мощных сил
для того, чтоб внушить читателю ненависть к прошлому,
и потому они не столько отталкивают читателя от прош¬
лого, как, — на мой взгляд, — непрерывно упоминая
о прошлом, укрепляют — фиксируют, консервируют его
в памяти читателя.Для того чтоб ядовитая, каторжная мерзость прошлого
была хорошо освещена и понята, необходимо развить
в себе уменье смотреть на него с высоты достижений на¬
стоящего, с высоты великих целей будущего. Эта высокая
точка зрения должна и будет возбуждать тот гордый, ра¬
достный пафос, который придаст нашей литературе новый
тон, поможет ей создать новые формы, создаст необходи¬
мое нам новое направление — социалистический реализм,12
который — само собою разумеется — может быть создай
только на фактах социалистического опыта.Мы живем в счастливой стране, где есть кого любить
и уважать. У нас любовь к человеку должна возникнуть —
и возникнет — из чувства удивления пред его творческой
энергией, из взаимного уважения людей к их безгранич¬
ной трудовой коллективной силе, создающей социалисти¬
ческие формы жизни, из любви к партии, которая является
вождем трудового народа всей страны и учителем проле¬
тариев всех стран.
[ПРИВЕТСТВИЕ
ПЕРВОМУ ВСЕСОЮЗНОМУ СЪЕЗДУ
КОЛХОЗНИКОВ-УДАРНИКОВ]Горячо приветствую вас, ударники колхозов, строи¬
тели новой жизни!Отсюда, где хозяйствуют хищники, истощая своеко¬
рыстно рабочую энергию и плодородие земли, — отсюда
особенно ясно видишь огромное значение вашей героиче¬
ской работы в Союзе Советов — в стране, где хозяйствуют
только коллективный разум рабочих и крестьян, объеди¬
ненных в непобедимую силу компартии, которую достойно
возглавляет лучший и бесстрашный ученик Владимира
Ленина.Этой могучей силой уничтожены хищники земли — ку¬
лаки и мироеды, этой силой навсегда отрезана возмож¬
ность старинного, единоличного хозяйства, которое не мо¬
жет существовать иначе, как только грабежом труда
рабочих и крестьян. Победив и уничтожая врагов рабо¬
чего народа, эта сила успешно учит молодежь Страны
Советов побеждать стихийные капризы слепой природы:
бороться с засухами посредством орошения засушливых
земель, бороться с вредителями полей — сорняками, учит
находить новые удобрения для малоплодородной земли,
учит работать машинами и вообще всемерно заботится
о том, чтобы освободить работников полей от каторжного
труда, который целые века держал крестьянство в тем¬
ноте, невежестве и дикости. Вы можете сказать про себя,14
что освобождаетесь от векового подчинения силам при¬
роды «своею собственной рукой», как освобождались от
помещиков, кулаков и паразитов. Вы успешно овладеваете
наукой — могучим оружием, которое позволило капитали¬
стам поработить весь мир трудового народа и которое
ныне обращается против капиталистов, как вы знаете. Вы
знаете, что в Европе и Америке капиталисты жгут пше¬
ницу в топках, истребляют товары, уничтожают скот, по¬
тому что наработано много, а продать некому, миллионы
безработных нищенствуют, их семьи умирают с голода, а
ведь все, что уничтожается капиталистами, создали ра¬
бочие. Вот какую петлю сплел капитализм для себя, и
этой петлей он неизбежно будет удавлен!Знаю, что вам все еще нелегко живется, многого не хва¬
тает, кое-что непонятно. Плохо понимается, что каждый
пуд хлеба и железа у нас служит достоянием всего тру¬
дового народа, что это имущество всей трудовой массы,
именно поэтому недавно собственность в Союзе Советов
и названа «священной» в отличие от собственности капи¬
талистов, которая награблена, насильственно выжата из
крови, пота трудового народа и — как мы видим — слу¬
жит только для угнетения его.Все, что работается шахтерами под землей, колхозни¬
ками на земле, рабочими на заводах в адской жаре, около
печей, плавящих железную руду, учеными в лабораториях,
агрономами на опытных сельскохозяйственных стан¬
циях, — все это делается всеми для всех, а не для одного
класса, как в мире капиталистов. Это просто понять, и
в этом скрыта величайшая правда, которую давно мечтал
ввести в жизнь трудовой народ всех стран. У нас он уже
не мечтает, а вкрепляет эту правду в жизнь. Она вкреп-
лялась бы более успешно, быстро и глубоко, если б люди
понимали, что ко всем продуктам их труда следует отно¬
ситься менее небрежно, более бережливо, что в каждом
даже маленьком куске железа заключен тяжелый челове¬
ческий труд, что в этом куске скрыты гвозди, которых нам
не хватает, что трактор — великая ценность, и чем лучше,
чем более длительно он работает, тем более быстро обо¬
гащает нашу страну, что трактора и сельхозмашины
нельзя оставлять ржаветь под дождем и снегом, что топор,
пила и каждый инструмент — друг человека.15
Надо понять простую вещь: капиталист бережет вещи
потому, что они служат ему для порабощения рабочих и
крестьян, единоличник бережлив, потому что хочет быть ку¬
лаком — мелким капиталистом — паразитом, вошью тру¬
дового народа, а трудовой народ должен беречь все, даже
и мельчайшие вещи, сделанные им, — должен беречь их
потому, что они ускоряют его движение к цели — к удов¬
летворению всех его потребностей, к освобождению от из¬
лишнего труда, к обогащению всей его страны, к созданию
новых, легких условий жизни.Работать вы, товарищи, умеете, как это видно из при¬
мера* «Нового колхоза» Шебакинского района; умеете —
когда хотите — организовать крепкую дисциплину, беспо¬
щадно бороться против кулаков и жуликов, против бело¬
гвардейцев, волков, наряженных в овечьи шкуры, и про¬
тив лентяев. Врагов у вас еще не мало, но самое опасное
для вас — быть врагами самим себе, не понимать, что вы
делаете великое дело для себя и что чем успешнее оно
пойдет, тем больше привлечет вам друзей во всем мире
трудящихся, тем ближе подвинет вас к окончательной
победе над всем злом и несчастиями жизни. Больше вни¬
мания друг к другу, острая и беспощаднейшая ненависть к
врагам — вот чего требует борьба, вот что дает победу.Товарищи ударники, герои полей! Я говорю вам очень
простые слова, но вы сами знаете, что настоящая муд¬
рость — мудрость Ленина и его учеников — всегда про¬
ста. И это, конечно, не моя мудрость, я вовсе не считаю
себя мудрецом, я в своей области такой же скромный ра¬
ботник, как любой из вас. И если я, не говоря громких
да красивых слов, говорю вам о необходимости беречь все
то, что сделано для вас и делается вами, так ведь вы и
сами знаете: надо беречь! Ведь и простой топор чем
дольше служит, тем больше срубит.Ну, вот и все! Желаю вам, дорогие товарищи, бодрости
духа, роста сил ваших, работайте, учитесь, уважайте друг
друга, каждый из вас достоин уважения, потому что ка*
ждый из вас — герой в своем деле.Да здравствует ударничество! Да здравствуют удар¬
ники, подлинные герои труда!
[ПРИВЕТСТВИЕ КРАСНОЙ АРМИИ]Горячий сердечный привет бойцам первой в истории
человечества социалистической армии, которая будет бо¬
роться только за действительную справедливость, необхо¬
димую всему миру трудящихся.$ М. Горький, т. 2717
ДЕТЯМ САХАЛИНАЗдравствуйте, ребята!Получил ваше письмо. Посылали вы его января 10, а до
меня оно дошло 17 марта, — вот как далеко от вас я живу!Вы очень хорошо сделали, написав мне. Ваше
письмо — подарок, которым я горжусь, как орденом.Я получал письма от детей европейцев, конечно, их
письма тоже радовали меня, но — не так глубоко, как
ваше письмо, дети гиляков, тунгусов, орочон. Ведь неуди¬
вительно, что дети европейцев грамотны, — удивительно и
печально, что среди них есть безграмотные. А вы — дети
племен, у которых не было грамоты, ваших отцов изби¬
вали, грабили русские и японские купцы, двуногие звери,
ваших отцов обманывали и держали в темноте шаманы,
такие же обманщики, как европейские попы. И вот вы —
учитесь, а через несколько лет вы сами будете учителями
и вождями ваших племен, откроете пред ними широкую,
светлую дорогу ко всеобщему братству рабочего народа
всей земли. Вот в этом — великая радость для меня и
для вас.Что нужно особенно хорошо знать, помнить для того,
чтобы правильно жить? Прежде всего, надобно знать и
помнить, что.все на земле создается трудом и что настоя¬
щим, законным хозяином всей земли и всего, что сделано
на ней, — является рабочий народ, рабочий класс. Для
рабочего класса не должно быть «и орочон, ни тунгусов, ни
гиляков, ни чукчей и якутов, ни японцев или американцев18
и русских, — рабочие люди всего мира — товарищи, огром¬
ная, единая семья хозяев земли и строителей нового мира,
в котором не будет богатых и бедных, обманщиков и обма¬
нутых, грабителей и ограбленных, убийц и убиваемых.Кто может построить мир так, чтоб в нем исчезла вра¬
жда богатых людей, которые из жадности к деньгам зате¬
вают кровавые войны и безнаказанно грабят друг друга,
как японцы китайцев?Такой мир могут построить только рабочие. Только ра¬
бочие могут прекратить бесполезный труд, затрачиваемый
на выработку ружей, пушек, военных судов. Они смогут
сделать это тогда, когда везде, во всем мире отнимут
власть из рук богатых, как это сделали русские рабочие.
Вы, ребята, видите, что русские рабочие, хозяйствуя на
своей земле, дают возможность свободно учиться людям
всех племен, живущих на русской земле, и учат их не
поддаваться обману попов и внушениям стариков, чей
разум слепо затемнен веками безграмотности.Примеру рабочих русских следуют рабочие всего мира,
постепенно организуясь на борьбу против капиталистов.
И вы, молодежь племен Сахалина, тоже должны принять
в плоть и кровь вашу это учение, освобождающее весь
трудовой народ земли.Вам — как всем — надобно понять, что вы учитесь
не только для себя, не только для того, чтобы освободить
сородичей и единоплеменников ваших из плена темной
старины, — вы учитесь для того, чтоб включить вашу сво¬
бодную энергию в работу всего трудового народа земли, —
в работу завоевания власти трудящихся над миром, в ра¬
боту уничтожения угнетателей, хищников, паразитов.Желаю вам, дети, бодрости духа и неутомимости
в труде постижения грамоты!
ОТВЕТ В. ЗОЛОТУХИНУТоварищ Золотухин приводит в письме своем фразу
мою «Я страдал тогда фанатизмом знания». Эта фраза —
весьма яркий пример непродуманного пользования слова¬
ми, ибо в ней противоестественно соединены понятия, враж¬
дебные одно другому и взаимно отрицающие друг друга.Во-первых: неправильно и неуместно употреблен гла¬
гол «страдать»: познание — это удовольствие, наслажде¬
ние, а не страдание. Но главная ошибка — в соединении
«знания» и «фанатизма». Понятие «фанатизм» образовано
из латинского слова «фанум» — храм, святыня. Его ввели
в речь церковники, и оно выражает настроение, наиболее
свойственное именно церковникам всех религий, христиан¬
ской же особенно сильно. Настроение это вытекает из
глубоко личного — субъективного — «чувства веры», со¬
здает «символы веры» и, охраняя эти символы, не только
ограничивает знание, а решительно препятствует росту
мысли, исследующей явления природы, общественной
жизни, создающей науку. Социальная основа фанатиз¬
ма — инстинкт собственности и непосредственно вытекаю¬
щее из него стремление к власти, необходимой для охраны
личной — частной — собственности. Этот инстинкт, этэ
стремление наиболее ревниво и деятельно воспитывалось
христианской, римско-католической церковью и особенно
резко выражено в ее борьбе за власть над миром. В еван¬
гелии, основной книге христиан, Христос говорит:
«Царство мое — не от мира сего», но епископы Рима —20
«папы», — провозгласив себя «наместниками Христа на
земле», непрерывно и не стесняясь никакими средствами,
боролись — и борются — именно за власть над этим, на¬
шим, земным миром, который мы создаем и изменяем.Особенно характерным фактом такой цинической и
кровавой борьбы за светскую власть является борьба пап
Григория VII, Иннокентия III и [Иннокентия] IV. При по¬
следнем был врагом церкви Фридрих Гогенштауфен, ко¬
роль двух Сицилий, талантливый человек и «вольноду¬
мец», который, между прочим, «глумился над христиан¬
ской религией» и предлагал своему дворянству «создать
несравненно лучший догмат веры и образ жизни», за что
был проклят папой и «отлучен от церкви», — отлучение
давало право подданным Фридриха не считать его своим
королем и не подчиняться ему. Но в ту пору — во второй
половине XII века — озлобление против римской церкви и
епископов ее было таково, что даже лавочники и ремес¬
ленники городов Германии встали на защиту власти ко¬
роля и дворян, «так что никто со знаком креста не смел
появляться на улице, не рискуя быть оскорбленным и даже
убитым», как рассказывают хроники той поры.В XII веке папы организовали «инквизицию» — учре¬
ждение, на которое была возложена обязанность борьбы
против церковных ересей и вообще свободной мысли.
Инквизиция — самое значительное и гнусное, чего до¬
стигла церковь в процессе воспитания людей продажными
предателями, лживыми, лицемерными и жестокими.
«Даже мертвые не избавлялись от преследования инкви¬
зиции». Если после смерти человека оказывалось, что он
при жизни мыслил нецерковно, труп его вырывали из мо¬
гилы и жгли на костре так же, как жгли живых людей.
Имя еретика торжественно проклиналось, «предавалось
бесчестию», у наследников отбирали имущество в пользу
церкви. Преследовался не только факт протеста, но самая
идея его, возможность протеста.Фанатизм церковников хитер, расчетливо бесчелове¬
чен, и, хотя его сила словесно выражается крикливо, он,
в сущности, холоден и бесстрастен; сначала это — бес¬
страстие уверенности в силе своей власти, в безнаказан¬
ности действий, затем это — бесстрастие палача, который
лично заинтересован в истреблении врагов его хозяина и21
соратника. Само собою разумеется, что фанатизм совер¬
шенно не способен к самокритике — основе познания че¬
ловеком самого себя и мира. Он осуждает всякую критику
как враждебную ересь даже и тогда, когда сам критик
мыслит церковно, как, например, Лев Толстой, отлучен¬
ный от церкви в 1901 году. Церковники преследовали
не только Толстых и Галилеев, сжигали живыми на кост¬
рах не только Джордано Бруно, Яна Гуса и множество
других, не только уничтожали людей, не веровавших
в бытие бога, в девство матери Христа, бессмертие души
и прочие фантазии, — они проклинали — «анафемство¬
вали», «предавали сатане» — не только материалистически
мыслящих, но и революционно действующих: Степана Ра¬
зина, Емельяна Пугачева, а также «самозванцев»: Григо¬
рия Отрепьева, Тимофея Анкудинова, который выдавал
себя за сына царя Василия Шуйского, проклинали Ивана
Мазепу. Отсюда ясно, что, ревниво охраняя «чистоту и
крепость веры», церковники заботились о покое царей и
утверждении их безответственной власти тоже усердно.В фанатизме нет идей, они заменены «догматами», то
есть понятиями, которые «приняты на веру», обязательны
для верующих и критическому исследованию не подлежат.Знание — продукт наблюдения, сравнения, результат
строгого изучения критической мыслью явлений природы
и социальной жизни. Знанием создаются руководящие
идеи, которые служат нам орудиями дальнейшего изуче¬
ния мира, облегчая процессы изучения. Научное знание
утверждает те или иные идеи — гипотезы, теории, — но,
когда посредством применения этих идей к работе иссле¬
дований явления мира опыт науки расширяется, углуб¬
ляется и рабочие идеи уже не вмещают, не охватывают
его, — эти идеи отходят в область истории науки, место
их занимают другие, извлеченные из расширенного и
углубленного опыта. Знание есть область истин временных,
и в нем не могут найти места себе «вечные истины»,
излюбленные церковниками, идеалистами, мистиками.Острота, жизненная сила и гибкость научного, опыт¬
ного знания особенно ярко и убедительно выражаются в
жизнедеятельности нашей, ленинской партии, в ее уменье22
вое более широко и всесторонне охватывать и удовлетво¬
рять интересы трудовых масс. Поразительные успехи
разума рабочих и крестьян, воплощаемого, путем отбора
лучших, в партии большевиков, объясняются тем, что побе¬
доносный разум этот организован и руководится идеей, ко¬
торая выработана Марксом — Лениным из всемирной мно¬
говековой истории человеческих деяний посредством глу¬
бокого, всестороннего и детального изучения этих деяний.Мы уже твердо знаем, что основа всего созданного и
создаваемого человечеством на земле — будничный, фи¬
зический труд рабочих, труд крестьян. Мы знаем, что про¬
цесс развития культуры — процесс умственного и мате¬
риального обогащения трудового народа — своекорыстно,
хитроумно, искусственно и насильственно задерживался —
и задерживается — буржуазией, классом, который фана¬
тически веровал — и верует — в необходимость «священ¬
ного института» частной собственности как единственно
возможной, крепкой связи между людьми, как единствен¬
ной основы государства. Нам известно, что для рабочих и
крестьян-батраков эта связь является железной сетью
различных правовых ограничений и законов, общая цель
коих — держать людей труда в положении бесправных, и
что эта связь утверждается паутиной различных учений,
которые пытаются оправдать социальное различие людей
как некий «вечный» и неустранимый «закон жизни». До
Маркса все эти очевидные, простые истины никем не изла¬
гались так научно ясно, стройно и убедительно. До
Ленина и его учеников ни одна из социалистических пар¬
тий Европы не решалась практически осуществлять соци¬
ально-революционные идеи Маркса.Пятнадцатилетняя работа партии ленинцев и трудо¬
вого народа, руководимого ею, является торжеством силы
знания, — силы, которая, освободив пролетариат Союза
Советов, поставила этот пролетариат в позицию учителя
пролетариев всех стран и укрепляет его в этой позиции.Знать необходимо не затем, чтоб только знать, но для
того, чтоб научиться делать. Поэтому: нужно знать
не только результаты процессов, а следует изучать про¬
цессы. Среди дореволюционной интеллигенции у нас было23
весьма много чистейших «интеллектуалистов», носителей
разнообразных знаний. Многие из них были талантливы
и поэтому влиятельны. Они неплохо видели, что жиань
перенасыщена противоречиями, но указывали, что основа
противоречий — «внутри человека» и что крепкие узлы
противоречий этих могут быть развязаны только кропот¬
ливой работой «эволюции». Меч революции не может раз¬
рубить эти узлы; пробовал, но — они снова и еще более
туго завязывались. Революционную работу Ленина и боль¬
шевиков они называли «заговором против здравого
смысла». Нелегко было заметить и понять, что непосред¬
ственное знакомство с процессами социальной жизни
не привлекает этих людей и что характер их знаний —
книжный. Разумеется, не каждый из них может быть ха¬
рактеризован словами Некрасова:Что ему книга последняя скажет,То на душе его сверху и ляжет.Но большинство этих людей ограничивало познание
мира только «идейно» и бездеятельно. Познавали отвле¬
ченные идеи, не ощущая скрытого в них живого опыта.
Логика как бы не соприкасалась физике. В расколе
с жизнью им очень помогал тот факт, что, в сущности, нет
ни одной философской системы, которая, излагая работу
мысли, воздавала бы должное работе мускулов. Умные
головы жили оторванно от умных рук, и только очень ред¬
кие из этих голов понимали идиотизм такого разрыва. Ти¬
пичный интеллектуалист — неизбежно индивидуалист, а
индивидуализм, в корне своем, пессимистичен и не может
быть иным, ибо не может не переносить сознание оторван¬
ности и бессмысленности своего бытия на все процессы
жизни.Индивидуалист никогда не думал и не в силах думать
о том, чтоб изменить основы конструкции жесточайшей
машины капиталистического общества, если он думал — и
думает, — так лишь о частичном ее ремонте — о замене
ее изношенных частей новыми из старого железа.
Интеллигенция после 1905—1906 годов особенно охотно и
усиленно вкреплялась в старую, расхлябанную машину
самодержавия, подрумяненного «конституцией». Мы
знаем, как быстро она покрылась мещанской ржавчиной.24
Процесс «Промпартии» показал нам, как глубоко эта
ржавчина разъела инженеров, людей, которые как будто
должны бы понимать, что только при социалистическом
строе их трудоспособность, их таланты могут найти вполне
свободное развитие и широчайшее применение. То же слу¬
чилось с литераторами, которые, после первой революции,
легко сбросив с себя ризы демократизма и критического
реализма, начали весьма усердно развлекать лавочников
сочинением страшненьких сказочек и разговорами
о «вздорности естественнонаучных понятий», о «метафи¬
зическом», которое «всюду переплетается с реальным»,
о «чуде как очевидном изменении естественного течения
явлений воздействием метафизическим», о «соприкоснове¬
нии души с мистикой».Таинственное выгодно только для тех, кто хочет обма¬
нывать, для того чтобы властвовать. Пролетариат Союза
Социалистических Советов строит новое общество на
строго научных данных. Ему не нужно никакой таинствен¬
ности, кроме той, которую показывают на эстрадах и на
аренах цирков профессиональные фокусники и которая
служит для того, чтоб забавлять. Пролетариат все более
быстро овладевает оружием науки, которая, смело иссле¬
дуя «тайны», не верит в существование «непознаваемого»,
неутомимо проникая в области непознанного. Знание
науки, расширение техники — вот основная сила пролета¬
риата, вернейшее оружие его самозащиты и залог победы
в борьбе, которую он первый так успешно начал и так
неутомимо продолжает.Там, где волею людей руководит социалистически ор¬
ганизованное, опытное знание, — фанатизму нет и не мо¬
жет быть места.
«РАБОТНИЦЕ И КРЕСТЬЯНКЕ:Поздравляю журнал «Работница и крестьянка» с деся¬
тилетием его глубоко важной работы. По недостатку вре¬
мени я не всегда читал ваш журнал, товарищи, но каждый
раз, когда приходилось читать его, меня радовало уменье,
с которым ведете вы журнал, простота языка, которым бе¬
седуете с работницей и крестьянкой, ясность изложения
великих идей, которые объединяют рабочий народ всех
стран в одну силу и с которыми вы непременно знакомите
женщин Союза Социалистических Советов, первой страны,
где под влиянием этих идей начато строительство новой
жизни.Иногда кажется, что вы скупо знакомите читательницу
вашего журнала с позорными явлениями текущей действи¬
тельности за рубежом Союза Советов, — с той драмой, ко¬
торую переживает в Европе и Америке женщина — ра¬
ботница и крестьянка, бесправная раба церкви и капита¬
листического государства. А было бы хорошо — интересно
и полезно — рассказывать, хотя бы изредка, о том, как
обезумевший паук — капитализм — запутался в своей соб¬
ственной паутине, как судорожно бьется он в ней и что
терпит от этого бесправная женщина — работница и кре¬
стьянка. Нищенское хозяйство ее мужа, ее властелина и
раба капиталистов, — хозяйство, на котором она всю
жизнь бесплодно и безнадежно тратит свои силы, разру¬
шается, и впереди у нее еще более горькая нищета и
голод.26
Хорошо бы также давать читательницам вашим
очерки жизни женщины в Европе и у нас — до революции,
организованной большевиками, показать историю каторж¬
ного труда на капиталистов, — труда, затраченного жен¬
щинами, нищими «хозяйками», на создание и прокормле¬
ние миллионеров, на работу по производству голодными
предметов роскоши.Женщины — половина всего населения земли, значит:
они — половина всей массы трудового народа. Батрачки,
кухарки, кормилицы детей буржуазии, которые младен¬
цами сосут их молоко, а вырастая, будут сосать их кровь;
ткачихи, швейки, портнихи, которые, одеваясь в лохмотья
и живя впроголодь, вырабатывают роскошные материи и
наряды для торговок, для жен и дочерей буржуазии; жен¬
щины, которых нищета и голод заставляют торговать своим
телом, — с жизнью этих женщин очень полезно было бы
познакомиться некоторым из женщин нашего Союза.Под «некоторыми» я разумею тех, которые все еще
не могут понять, что мелкий собственник всегда служил и
служит мухой в паутине капитализма и что, покуда суще¬
ствует капитализм, рабочие и крестьяне неизбежно
должны быть нищими и слепыми его рабами, потому что
богатство одного человека всегда создавалось и создается
слепою силой тысяч людей, разум которых церковь и го¬
сударство капиталистов нарочно держат в темноте всяче¬
ской лжи. Политика капиталистов проста: чем ближе че¬
ловек к животному, чем более похож он на домашний
скот, тем легче и удобнее пользоваться его силой.Простота этой бесчеловечной политики особенно на¬
глядна в наши дни, когда капиталисты Европы и Америки
убедились, что у них уже нет сил держать пролетариат
во тьме невежества и что на примере рабочих и крестьян
Союза Советов пролетарии все более ясно видят, где путь
к свободе. Это пробуждение воли к власти среди рабочих
и крестьян заставляет капиталистов отбросить в сторону
всю привычную им ложь, все их лицемерие, все сладкие
словечки — все, чем их попы, философы, журналисты пы¬
тались смягчить жестокость и горечь жизни трудового на¬
рода. Теперь они прямо и громко говорят, что разум —
враг людей, потому что внушает трудовым массам «несбы¬
точные надежды» на улучшение их жизни, разумея под27
этими надеждами осуществление идей социализма. Они
проповедуют отказ от техники, необходимость возвраще¬
ния назад, к бесправию древности, к рабству еще более
явному и жестокому, чем рабство, существующее
в Европе и Америке наших дней. Они пытаются устано¬
вить в своих странах «фашизм», который и есть не что
иное, как попытка укрепления разрушающегося, изгнив¬
шего капиталистического строя.В то время как люди нашей страны быстро и непре¬
рывно растут, выдвигая из своей среды все больше энер¬
гичных и талантливых единиц, — у мещанства Европы и
Америки заметен только рост ушей, которые постепенно
принимают размеры ослиных. У нас в Союзе Советов све¬
тоносный разум Владимира Ленина 30 лет открывал глаза
честных интеллигентов и наиболее энергичных рабочих,
проповедуя простую и великую правду: трудовой народ
должен быть единственным и полным хозяином своей
земли. Он и будет им, если решится взять в свои руки по¬
литическую власть, изгнать помещиков и фабрикантов,
обратить единоличную частную собственность в священ¬
ную собственность всего трудового народа и коллективно
построить всю работу на улучшение жизни. Преемник
Ленина — Иосиф Сталин, мощный вождь, чья энергия все
возрастает, — и верные ученики Ленина успешно продол¬
жают его великую, революционную работу.Перед рабочими и крестьянами Союза Советских Рес¬
публик открыты все пути к свету, знаниям и творчеству
социалистической культуры. Трудовой народ наш стано¬
вится все более грамотным, ежегодно в работу возрожде¬
ния нашей страны вступают сотни тысяч детей рабочих и
крестьян, — детей, получивших высшее образование. Ра¬
бота всей массы трудящихся на фабриках и на полях ста¬
новится все более грандиозной, быстро обогащает нашу
страну машинами, делает все более совершенной нашу
технику и освобождает нас от необходимости покупать ма¬
шины у капиталистов Европы, расплачиваясь с ними хле¬
бом, рыбой и всяческим сырьем.Нам еще трудно жить, мы — большой народ, 160 мил¬
лионов, а это значит, что мы должны сработать на себя
ежегодно и по меньшей мере 500 миллионов пар сапог и
ботинок, несколько миллиардов метров различной ткани28
на одежду и вообще все необходимое нам — в количестве
миллиардов. Это работа всех трудящихся на самих себя,
для себя, и поэтому она требует особенно внимательного,
особенно честного отношения к ней. «Человек, который
вырабатывает брак, — всем трудящимся враг», — спра¬
ведливо сказано.Нам нужно строить новые города и сотни тысяч школ,
надо выработать миллионы тонн бумаги для учебников и
книг, нужно орошать засушливые земли, соединять моря
каналами, строить огромные электростанции, нужно пре¬
вратить одну шестую часть земли в образцовое госу¬
дарство равных, где все равно сыты, одеты, обуты, гра¬
мотны, здоровы.В этой небывалой по размаху работе организации
первого в мире образцового государства женщины, уча¬
ствуя вместе с мужчинами, уже показывают себя равными
по разуму и способностям «сильному полу», показывают
равными по качеству, но все еще не равны по количеству
и по силе борьбы со «старинкой», мешающей успехам* ра¬
боты. Веками привыкнув служить собственнику, госпо¬
дину своему, женщина, кажется, глубже его прониклась
инстинктом собственности, — инстинктом, который делал
ее немой и слепой рабой жизни, бесплодно истощал силы
ее и оставил ее далеко сзади мужчины. Работа матери,
няньки, стряпухи, прачки, скотницы и т. д., — каторжная
работа на поддержание нищенского хозяйства, поглощав¬
шая все ее силы, — помешала ей равносильно с мужчиной
развить в себе те способности и таланты, которыми хва¬
стается мужчина. Она очень мало сделала в области нау¬
ки, искусства, техники, до сей поры нет еще женщин-
писательниц, равных знаменитым писателям, почти нет
женщин в области административной, в областях живо¬
писи, музыки, педагогики.Женщины Союза Социалистических Республик
должны догнать мужчин во всех областях их деятель¬
ности. Для этого им необходимо освободиться прежде
всего от внутреннего, инстинктивного тяготения к соб¬
ственности, — тяготения, которое мешало росту их способ¬
ностей, талантов.Кстати: даже в Европе и Америке, где отношение к
собственности носит характер идолопоклонства, характер29
религиозный, — потому что хозяевами жизни являются
крупнейшие собственники, — мелкобуржуазная собствен¬
ность становится все более беззащитной и легко пожирае¬
мой крупными хищниками. А если они снова начнут драку
между собою, города, села, деревни обратятся в прах и
пепел так же легко и быстро, как легко миллионы здоро¬
вых рабочих и крестьян будут обращены в трупы, разо¬
рванные на куски.Советская женщина должна поставить перед собою
цель: догнать мужчин на всех путях их деятельности,
сравняться с ними во всех талантах. Убеждение в том,
что женщина будто бы по природе своей ниже мужчи¬
ны, — подлый буржуазный предрассудок, хотя его и под¬
держивают некоторые ученые мудрецы «сильного пола».
Предрассудок этот объясняется желанием собственника
иметь рядом с собой красивое, покорное и глупое двуногое
животное, способное дешево работать и охотно удовлетво¬
рять его чувственность.Сердечный и горячий привет мой всем женщинам-ком-
мунисткам и коллективисткам, которые поняли свое ра¬
венство с мужчиной и дружно, товарищески, честно рабо¬
тают рука об руку с ним.
ЛИТЕРАТУРУ — ДЕТЯМВ «Известиях» от 23 и 27 мая была напечатана статья
«Литература — детям!» Автор этой статьи С. Маршак, та¬
лантливый и опытный работник в области литературы для
детей, совершенно правильно придал заголовку и теме
своей статьи характер требования, характер боевого ло¬
зунга.Пред нами — факт, недопустимость коего совершенно
очевидна: в государстве, где передовой отряд рабочего
класса, хозяина и диктатора страны, отцы и матери —
коммунисты, поглощенные строительством социалистиче¬
ского государства, развили и все более развивают чудо¬
вищную, небывалую по силе напряжения энергию, —
в этом государстве дело социалистического воспитания де¬
тей находится далеко еще не на первом плане, как будто
для этого дела, первостепенное и решающее значение ко¬
торого совершенно ясно, у нас уже не хватает внимания,
времени и творческой силы.Мы обучаем ребят грамоте с семи-восьмилетнего
возраста, но нашим детям нечего читать. Каждый год по¬
являются сотни тысяч новых читателей, а книг для них
нет. В любом колхозе, в любом рабочем поселке, где только
организуются детские очаги и ясли, возникает спрос на дет¬
скую книжку. Камчатка, Дальний Восток, Северный край
требуют книг для дошкольников. Но что нам ответить
далеким окраинам, когда и в Москве и в Ленинграде
дети не имеют комплекта книг, существенно необходимого
для их развития?31
«Нет книг». Эти слова говорят не только о том, что
написанные за 15 лет десятка два удачных книжек для
детей младшего возраста издаются в ничтожном коли¬
честве экземпляров, — слова эти говорят о том, что
у нас не создано, не написано для детей книг, которые
должны способствовать развитию в малышах интереса и
вкуса к знанию, должны облегчать им постижение школь¬
ной науки, знакомить их со старой действительностью,
разрушенной отцами, с новой действительностью, которую
создают отцы для детей. Речь идет о настоятельной необ¬
ходимости создать для детей новую, советскую, социали¬
стическую популярно-научную и художественно яркую
книгу. Дети должны быть более культурными и еще более
активными, чем их родители, основоположники нового
мира. Не боясь больших слов, ми должны сказать, что
наши дети должны воспитаться еще более активными во¬
ждями мирового пролетариата. И для этого мы обязаны
вооружать их с малых лет всею силой знаний, необходи¬
мых для сопротивления консерватизму старого быта, влия¬
нию косной мещанской среды.Буржуазная дореволюционная детская литература,
независимо от ее качества, давала детям-кое-какие пред¬
ставления о мире: ребенку младшего возраста это дава¬
лось в сказке и картинке, старшему — в оригинальной и
переводной повести и рассказе. В детской библиотеке
преобладала беллетристика, но было много и научно-по¬
пулярной литературы — десятки книг по физике, астроно¬
мии, зоологии, сотни — по истории.Наша задача осложняется тем, что мы можем взять
из этого буржуазного наследия только очень немногое, го¬
раздо меньше, чем взяла литература для взрослых: некото¬
рые произведения классиков и мирового народного эпо¬
са, — да и то в новых переводах и пересказах, — кое-
что из научно-популярной литературы для старшего воз¬
раста («Жизнь растения» Тимирязева, «История свечи»
Фарадея и т. д.).Прежде всего наша книга о достижениях науки и тех¬
ники должна не только давать конечные результаты чело¬
веческой мысли и опыта, но вводить читателя в самый
процесс исследовательской работы, показывая постепенное
преодоление трудностей и поиски верного метода.32
Надо написать — и не одну, а несколько книг о том,
что уже дали людям и что могут дать нам в условиях на¬
шего социалистического строительства физика и химия.Возможны и желательны также книги на более узкие
н конкретные темы.Такие темы часто открывают остроумные, оригиналь¬
ные пути к трактовке серьезного материала. Так заду¬
мана, например, книга «О роли лягушки в науке», пред¬
ложенная одним из молодых ученых. Вот несколько
примерных тем:Книга о том, откуда взялась частная собственность и
каким препятствием является она в наше время на пути
развития человечества, как тормозит она свободу разви¬
тия научной мысли.Мастера, герои и боги. О том, как образы мастеров, ге¬
роев труда, вполне реальные у народа, сделались отвле¬
ченными божествами у жрецов. Книга о священниках и
жрецах.Что такое белок?Что такое философия? Книга эта должна дать на игре
слов элементарное представление о технике мышления,
рассказать о том, как создаются понятия.Путешествие к центру земли. Книга по геологии с при¬
ложением раздвижного геологического глобуса.Книга по физической географии с соответствующими
разборными моделями.Сопротивление материалов. Простейшие конструкции,
при помощи которых ребенок знакомится с сопротивле¬
нием материалов.Значение пустоты в технике («Для чего — ничего?»).Мера и вес. Книга о том, какое значение имеет для
людей точность измерения пространства, веса и времени.
Результаты нарушения этой точности — столкновения по¬
ездов, невозможность замены частей машин, отравления
людей ядами, содержащимися в лекарствах, и т. д. (Эта
тема отчасти затронута в книге молодой писательницы
Меркульевой «Фабрика точности».)Книга о строении человека (с разборными моделями
черепа, пищевода, желудка и т. д.).Как человек стал великаном? Книга о том, как наука
и техника удлинили наше зрение (телескоп, телевизия),3	М, Горький, т. 2733
слух (телефон, радио), ноги (современные способы пере¬
движения), руки (управление на расстоянии) и т. д.Большим разделом в области детской книги должна
быть история культуры. Мы не имеем в виду связного и
последовательного курса учебного характера. Это должна
быть серия книг и альбомов на самые разнообразные
темы, относящиеся к истории различных видов труда и
истории вещей (история плуга, корабля, ткацкого станка
и т. д.).Наряду с этим надо дать детям сводку современных
научных представлений о мире, нечто вроде книги Уол¬
леса «Место человека во вселенной».Мы должны добиться того, чтобы лучшие писатели и
художники дали нам книги и альбомы, посвященные на¬
родам мира. О народах СССР лучше всего могут расска¬
зать краеведы и участники многочисленных экспедиций,
разбросанных по территории всего Союза. Они покажут
нам национальный быт в процессе изменения и развития.
Такие книги явятся очень важными документами эпохи.Не надо думать, что все без исключения детские
книжки должны давать познавательный материал. Наша
книга должна быть не дидактической, не грубо тенденци¬
озной. Она должна говорить языком образов, должна
быть художественной. Нам нужна и веселая, забавная
книжка, развивающая в ребенке чувство юмора. Надо со¬
здать новые юмористические персонажи, которые явились
бы героями целых серий книжек для детей.Дошкольникам нужны простые и в то же время отме¬
ченные высоким художественным мастерством стихи, ко¬
торые давали бы материал для игры, считалки, дразнилки.
Наряду со стихами современных мастеров детской книги
необходимо издать несколько сборников, составленных из
лучших образцов фольклора.Всех нужд детской литературы не перечислишь.Это неудивительно.Русской дореволюционной литературе было около 150
лет. Советская книга для детей ровно в десять раз мо¬
ложе— ей всего 15 лет. Она еще не успела накопить до¬
статочного выбора книг по всем многочисленным вопро¬
сам, интересующим ребенка в процессе его знакомства с
миром.34
Но мы должны принять самые решительные меры,
чтобы в кратчайший срок снабдить нашего ребенка лите¬
ратурой, необходимой для его культурного роста.Этого возможно достичь путем искусного и бережного
отбора наиболее ценных книг из мировой и советской ли¬
тературы, как общей, так и детской, а также путем соби¬
рания и привлечения широких кадров писателей, ученых
и художников.1.	Такая задача может быть по силам только специаль¬
ному издательству, посвященному детской литературе, —
Детиздату.2.	Это издательство должно быть обеспечено компе¬
тентными и преданными делу людьми, а также достаточ¬
ной материальной базой.3.	Необходимо выделить для нужд издательства фаб¬
рику, вырабатывающую пригодные для детской художе¬
ственной книжки сорта бумаги и картона, а также органи¬
зовать при издательстве хорошо оборудованную типогра¬
фию и мастерскую наглядных пособий.Пора поставить вопрос о детской литературе широко и
серьезно, так, как ставятся у нас, в Стране Советов, все
крупные вопросы, требующие неотложного разрешения.
ЧТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ
НАШ МАССОВЫЙ ЧИТАТЕЛЬПолитико-культурное воспитание трудовой массы
Союза Социалистических Советов значительно выиграло
бы в глубине и быстроте при условии, если бы массовый
наш читатель получал последовательную, непрерывную и,
насколько возможно, полную информацию о результатах
его ежедневного труда. Необходимо дать беспартийной ра¬
бочей массе, трудно изживающей спресованный веками де¬
ревенский консерватизм, наглядное представление о ска¬
зочно быстром росте государственного имущества, о той
роли, которую играет рубль госзаймов в процессе техниче¬
ского и культурного обогащения Союза Советов, об эконо¬
мическом значении рабочего изобретательства, о процессе
постепенного освобождения силою рабочего класса нашей
техники и промышленности от зависимости капиталисти¬
ческой, — подразумевается освоение станко- и машино¬
строения, производство точных аппаратов, введение новых
сельскохозяйственных культур и т. д., — о непрерывном
росте технических, административных и научных кадров,
выдвигаемых освобожденной интеллектуальной энергией
рабочего класса, об освоении этими кадрами всей полноты
хозяйственной жизни страны и т. д.Нам кажется, что в подробном перечислении всего, что
должен знать наш массовый читатель, нет нужды. Кратко
говоря: мы должны показать партийному и беспартийному
рабочему его самого в процессе строительства нового,36
социалистического мира. Мы должны развернуть пред ним
широкую и яркую картину его разнообразной работы,
дабы этим возбудить его революционное классовое само¬
сознание, углубить в нем понимание государственного
значения его государственного труда, вызвать в нем ра¬
зумное, социалистически хозяйственное, бережливое отно¬
шение к сырью и фабрикату, к станку и машине, показать
ему, что эта бережливость ведет к экономии самой ценной
энергии — его же трудовой энергии.Вполне естественно, что пресса у нас останавливает
внимание рабочего преимущественно на таких гигантских
предприятиях, как Магнито- и Уралмашстрой, как Трак-
торо- и Сельхозмашстрой и т. д. Но за этими мощными
достижениями остаются в тени сотни и сотни фабрик, за¬
водов и значение их работы, их успехов не показывается
читателю, работающему именно на этих заводах. А нам
следует поставить целью ознакомление каждой рабочей
единицы с долей ее участия в колоссальном процессе об¬
щегосударственного труда, создающего совершенно реаль-
ный социалистическйй мир.Пора понять весь поток творческой работы осуществ¬
ления социализма как симфонию труда, в которой все
инструменты имеют свое место, играют свою роль и совер¬
шенно необходимы, хотя иногда и не слышны в общем ши¬
роком, грандиозном потоке музыки.Бесспорно: никогда и нигде информация о том, что
происходит в стране, не ставилась так широко, как это де¬
лается в СССР. Сотни изданий в миллионах оттисков про¬
пагандируют успехи социалистического строительства во
всех его областях. Газеты и журналы (декадники и еже¬
месячники), специальные издания — брошюры, сборники,
бюллетени — изо дня в день, из месяца в месяц, из года
в год печатают богатый в количественном отношении ин¬
формационный материал, свидетельствующий о непре¬
рывном экономическом, культурном и социальном росте
страны.Но если не считать газет и некоторых массовых изда¬
ний, популярность которых обычно достигается за счет
глубины и значительности материала, то вся эта богатая
количественно информация с точки зрения качества
не может быть признана удовлетворительной уже только37
потому, что в ней отсутствует качество непрерывности.
Чаще всего она подчинена требованиям момента: конец
или начало года, юбилейная дата, пуск крупного пред¬
приятия, та или иная кампания. «Толстые» литературные
журналы («Красная новь», «Новый мир», «Октябрь») де¬
лают это больше по традиции и не систематически: поме¬
щают одну-две статьи, -по характеру своему ничем не от¬
личимые от таких же статей в специальных изданиях.
Статьи, обзоры и очерки, печатаемые в журналах, — и
специальных и общих, — перегружены плохо переработан¬
ным статистическим материалом. Написанные скучней¬
шим, сухим языком, обремененные цифрами и таблицами,
они не доступны пониманию массового читателя, — до
этого читателя наша информация об экономическом и
культурном росте страны не доходит.Для познания страны хорошо и усердно служит очерк.
Он находит себе место в газете, в журнале, в сборнике;
книги очерков расходятся в многотысячных тиражах, не¬
объятно расширяя поле нашего зрения. К сожалению,
большое социально-педагогическое значение очерка не за¬
служило внимания критики. За шумными спорами вокруг
«большой литературы» наша критика как-то не удосужи¬
лась отметить эту удачнейшую форму познания жизни и
приобщения миллионов к тому, что делается вне доступ¬
ного их глазу пространства. Недаром же журнал «Наши
достижения», связавший свое существование с судьбой
очерка и немало сделавший для того, чтобы придать
очерку качества «высокого искусства», — недаром этот
журнал не пробудил у критиков ни малейшего интереса,
хотя и живет уже пятый год.Конечно, очерк не может да и не должен заменить ту
информацию, о которой было сказано выше. У этой ин¬
формации — совсем иные средства воздействия, другие
цели и назначение и круг вопросов особый.Последовательную, непрерывную и, насколько воз¬
можно, полную информацию надо поставить так, чтобы
многомиллионный читатель нашел в ней не только по¬
лезные ему сведения, но чтобы эти сведения он мог
использовать в каждодневной своей работе, чтобы они со¬
гревали сознанием реальной полезности его труда и воз¬
буждали волю к дальнейшим победам.38
Мало сказать, например, что мы производим
600 ООО тонн чугуна в месяц. Мало даже, если при этом по¬
казать непрерывный металлургический рост продукции во
времени. А почему это могло случиться, какие здесь дей¬
ствовали силы, что это означает для всего советского
хозяйства, какие открывает перед ним перспективы?
И, наконец, что означает эта цифра 600 000 тонн в кон¬
кретном представлении читателя, какой именно приток
новых вещей дают эти сотни тысяч металла?Статья о росте той или иной отрасли хозяйства будет
яркой, запоминающейся лишь в том случае, если за основ¬
ной цифрой, за фактическим ее содержанием у читателя
явятся близкие ему, реально осязаемые понятия. Короче
сказать: из отвлеченной, плоскостной информацию и про¬
паганду надо сделать динамичной, конкретной и как бы
объемной, ощутимой. Организацию этого важного и ответ¬
ственного дела можно поручить журналу «Наши достиже¬
ния». Он имеет проверенный годами обширный опыт
в деле пропаганды успехов социалистической перестройки
нашей страны, у него уже большой круг постоянных
читателей, и ему удалось объединить вокруг себя крепкое
ядро даровитых писателей, журналистов.В свою очередь, специальный отдел информации,
поставленный на новой основе, послужит естественным
полновесным дополнением к литературному очерко¬
вому материалу журнала, придаст журналу более рево¬
люционно-политический и культурно убедительный ха¬
рактер.Сейчас трудно говорить о том, в какие конкретные
формы выльется такая информация: особый тип короткой
яркой статьи, небольшой экономический очерк, литератур¬
ный монтаж, историческая, литературная параллель, фак¬
тическая справка и т. п. — все это в окончательном виде
может быть выработано только на практике.Другое дело — тематика. Как ни широко поставлена
у нас информация о том, что происходит в стране, ей
трудно исчерпать непрерывно накопляющиеся итоги: стре¬
мительный рост нашего хозяйства, науки, общей культур¬
ности неизбежно обгоняет физические возможности пе¬
чати, не исключая даже газет. Из этого обилия тем уже
теперь можно назвать важнейшие.39
Машиностроение. Первый год второй пятилетки, год
пуска и освоения машиностроительных гигантов — Ураль¬
ского и Краматорского — переломный этап в развитии
всего хозяйственного строительства СССР. С работой
предприятий, каждый год выпускающих по крупнейшему
металлургическому заводу типа Магнитогорского и
Сталинского, рост нашего хозяйства приобретает каче¬
ственно новые темпы и перспективы. С другой стороны,
пуск таких гигантов был подготовлен всем предыдущим
ходом хозяйственного строительства и лишний раз убе¬
ждает в правильности генеральной линии партии.Следует показать народнохозяйственное значение
Уралмаша — завода, производящего металлургические за-
воды-гиганты, — завода, коренным образом изменяющего
не только труд и быт людей, непосредственно на нем ра¬
ботающих, но преображающего и обогащающего эконо¬
мику страны материальными благами огромной ценности,
вызывающего к жизни новые миллионные кадры промыш¬
ленного пролетариата.За укрепление диктатуры пролетариата успешно ведут
сейчас борьбу многомиллионные массы Союза Советов,
пролетарии, ставшие собственниками средств производ¬
ства. О героической борьбе рабочих за освобождение от
вековой капиталистической зависимости у нас пишут и
мало и неудовлетворительно. А это — боевой фронт.
О всякой победе на этом фронте надо широко информиро¬
вать самих бойцов.Пять-шесть заводов делают одну машину, сама ма¬
шина предназначена для седьмого завода, который с ее
помощью получает возможность освоить ряд производств.
Взаимосвязь, согласованную работу отдельных боевых
единиц следует раскрыть как можно шире.Имеющийся здесь пробел может восполнить обду¬
манно поставленная хроника текущих событий. Хроника
должна не только фиксировать наиболее интересные и
крупнейшие события и факты (строительство и пуск но¬
вых предприятий, освоение производства сложных машин,
изобретения и т. п.), но и показывать влияние этих собы¬
тий на жизнь страны, исчислять вклады, которые они вно¬
сят в народное богатство.40
Вторая тема — новая география страны, которую рево¬
люция в течение полутора десятков лет превратила из цар¬
ской «тюрьмы народов» в союз свободных республик.
Обогащенные недра, по-новому размещающие производи¬
тельные силы страны; новые города, возникшие за поляр¬
ным кругом, в песках Киргизии, в горных ущельях Кав¬
каза, в дремучей сибирской тайге; мощные водные артерии,
прорезавшие необитаемые прежде территории, напри¬
мер, Беломорско-Балтийский канал; железные дороги,
приобщившие к культурной и политической жизни насе¬
ленные пространства, на которых свободно вместится
не одно европейское государство; повышение рождаемости
и резкое уменьшение смертности — все эти «географиче¬
ские элементы» до неузнаваемости изменяют лицо нашей
страны. Но сколько-нибудь полной картины этого превра¬
щения мы до сих пор не имеем.Еще одна тема — советское здравоохранение. Порази¬
тельные успехи нашей медицины должны бы вызывать
у нас уверенную и радостную бодрость, но наша вина, что
об этих успехах мало кто знает. О них и о том, как влияет
на оздоровление страны медицина в союзе с физкульту¬
рой, страхованием трудящихся, со всей системой здраво¬
охранения, надо ярко и убедительно рассказать людям,
которые еще полтора-два десятка лет назад лечились
у колдунов и коновалов, в темной ярости гнали и убивали
врачей в годы эпидемий, например, холеры.Систематически давая информацию, можно было бы
время от времени объединять ее и выпускать отдельными
сборниками. Сборники эти бесспорно будут замечатель¬
нейшими и достойными памятниками нашей неповторимой
эпохи. Затем надобно оценить и то, что такая широкая
информация послужит хорошим фактическим материалом
в дополнение к политграмоте, сделает ее более легко и
наглядно усвояемой, что и требуется.
О КОЧКЕ И О ТОЧКЕВ Союзе Советов научно организованный разум полу¬
чил неограниченную свободу в его борьбе против стихий¬
ных сил природы. Побеждая эти силы, заставляя их
покорно служить великому, всемирному делу создания
бесклассового общества равных, разум все более дерзно¬
венно, успешно и наглядно показывает свою мощь творца
и организатора «второй природы», то есть культуры, «а
почве, на силах и сокровищах первой природы, древней,
неорганизованной и даже враждебной интересам трудо¬
вого человечества. Соединенный с волей пролетариата-
диктатора, разум осушает болота, добывая из них топливо,
орошает засушливые степи, изменяя течение рек, застав¬
ляет силу падения воды создавать электроэнергию и огонь,
он режет дорогами непроходимые горы, побеждает веч¬
ные льды Арктики, соединяет моря каналами, он изменяет
физическую географию огромной страны социалистиче¬
ских республик, делая природу все более плодотворной,
емкой, богатой, удобной для людей. В сельскохозяйствен¬
ный обиход нашей страны смело вводится множество но¬
вых культур, быстрее растет ее техническое вооружение,
и — самое главное — в ней растут дети, для которых наше
дореволюционное прошлое со всеми его грязными и под¬
лыми уродствами будет знакомо только по книгам как пе¬
чальная и фантастическая, нелепая сказка.Молодым людям покажется смешным, если я, старик,
сознаюсь, что пишу сейчас в том настроении, которое на42
утренней заре культуры позволяло людям создавать не¬
увядаемые поэмы, легенды. Да, я пишу именно в таком
настроении, и очень тяжело мне сознавать, что у меня нет
слов такой силы, которая была бы равна силе фактов, воз¬
буждающих в душе радость и гордость дивными успехами
в труде пролетариата-диктатора. Настроение радости и
гордости вызвано у меня открытием Беломорско-Балтий¬
ского канала. Я не стану говорить о его хозяйственном
значении для нашей страны, — это не мое дело. Я возь¬
му этот факт со стороны его социально-культурного зна¬
чения.В чем дело? На строительстве канала работало
несколько десятков тысяч людей, классово враждебных
пролетариату, закоренелых собственников, людей со¬
циально опасных, нарушителей законов нашей страны.
Многие тысячи этих людей в награду за их героическую,
самоотверженную работу получили сокращение сроков
наказания, многим возвращены права гражданства, даны
премии и т. д. Тысячи получили высокую рабочую квали¬
фикацию. Образовался огромный кадр опытных гидро¬
техников, строителей, которые пошли на работу по каналу
Москва — Волга и на другие сооружения этого типа. Еще
более усилив свою опытность строителей, они пойдут на
работу по созданию Каспийско-Черноморского канала.
Не преувеличивая, мы имеем право сказать, что десятки
тысяч людей перевоспитаны. Есть чему радоваться, не
правда ли?Но за этим скрыто нечто еще более значительное.
В этом государственном деле, на этом «опороченном» че¬
ловеческом материале обнаружилось как нельзя более
ясно, что наши грандиозно смелые предприятия, направ¬
ляющие физическую энергию масс на борьбу с природой,
особенно легко позволяют людям почувствовать свое
истинное назначение — овладеть силами природы, укро¬
тить их бешенство. Я очень настаиваю на внимании к этой
мысли, я уверен, что она достойна внимания. Люди, изу¬
родованные условиями классового государства, где — как
это особенно наглядно показывает Европа наших дней —
«человек человеку» действительно «волк», люди, энергия
которых была направлена «социально опасно» и выража¬
лась в поступках, враждебных обществу, — эти люди43
были поставлены в условия, которые исключали необходи¬
мость волчьих схваток за вкусный кусок хлеба. Перед
ними открыли широчайшие возможности свободного раз¬
вития их способностей, в них разбудили естественное и
плодотворное стремление к соревнованию. Вредители, ку¬
лаки, воры — они с различной степенью сознательности
поняли, что можно жить не хватая друг друга за горло,
что возможна жизнь, в которой человек человеку не враг,
а товарищ по работе. Враг явился перед ними как неорга¬
низованная, стихийная сила бурных рек, как гранитные
скалы, топкие болота. Этого врага можно одолеть только
организованной энергией человеческих коллективов. И вот
люди воочию убедились в творческой, побеждающей все
препятствия силе коллективного труда. Впрягая реки,
точно лошадей, в работу на человека, многие из «врагов
общества» поняли, что они работают на обогащение и
счастье семьи в 160 миллионов единиц. Для литератора
допустимо вообразить, что некоторые из бывших врагов
почувствовали себя не мелкими собственниками и хищ¬
никами, какими они были, а владыками неизмеримых сил
и сокровищ всей земли. Почувствовать так — значит
вырасти выше и крупнее всех героев всех народов и
веков.Это—романтизм? Едва ли, товарищи. Я думаю, что вот
это и есть социалистический реализм, — реализм людей,
которые изменяют, перестраивают мир, реалистическое
образное мышление, основанное на социалистическом
опыте.Единоличные примеры мало убедительны, но все же я
считаю себя вправе напомнить, что я — человек, непосред¬
ственно испытавший спасительную и облагораживающую
радость физического труда, хотя это и был бессмысленно
тяжелый труд на паразитов, на убийц радости труда и
отдыха, на убийц всех радостей жизни. Хорошо делать —
значит хорошо жить. Эта простая, ясная истина отлично
известна тысячам и сотням тысяч товарищей — первым
строителям социализма на земле. Эта метина, крепко объ¬
единяющая теорию и практику, этику и эстетику, должна
служить основой воспитания наших детей. Нигде в мире
нет отцов, которые имеют так прекрасно обоснованное44
право гордиться пред детьми величием своего труда, как
обосновал и укрепляет за собой это право пролетариат-
диктатор Союза Советов.Коренное различие капиталистического мира и нашего
заключается именно в том, что у нас руководящая идея и
вся хозяйственная практика» решительно отвергая эксплу¬
атацию человека человеком, неустанно и успешно воспи¬
тывают людей как разумных эксплуататоров энергии при¬
роды.Капитализм живет эксплуатацией человека, а силы
природы эксплуатирует настолько, насколько они помо¬
гают двуногим хищникам эксплуатировать рабочего как
производителя и потребителя, мягкотелого интеллигента -
гуманиста как примирителя в неизмеримой борьбе клас¬
сов, паразитивную мелкую буржуазию как свой резерв,
и вообще для капитализма человек есть нечто, осужден¬
ное удовлетворять идиотизм страсти к наживе, укреплять
и оправдывать безумие власти золота, которому Владимир
Ильич Ленин предназначил роль строительного материала
для общественных уборных.Я повторяю не однажды сказанное: нигде в прошлом,
даже в эпохи величайших напряжений энергии^ как, на¬
пример, в эпоху Возрождения, количество талантов
не росло с такой быстротой и в таком обилии, как растет
оно у нас за время после Октября. Основным стремле¬
нием наших талантов является дерзновенное стремление
изменить все условия жизни в их основах, построить но¬
вый мир. Это известно нам как фраза, как слова, но mli
плохо знаем это как наше дело, — ибо у нас нет органа,
который ясно и последовательно показывал бы нам точ¬
ные итоги наших достижений во всех областях промыш¬
ленности, техники, науки, изобретательства, развития сель¬
скохозяйственной культуры, роста энергии массового
разума. Наиболее успешно и наглядно выражаются наши
достижения в науке и технике. За мое преклонение пред
людьми науки и техники надо мною всегда посмеивались,
кое-кто и сейчас продолжает заниматься этим безобидным
для меня, а объективно и социально вредным развлече¬
нием невежд. За этими усмешками прячется дрянненький45
пережиток старины, именно: скептицизм невежд, мещан¬
ский скептицизм.Но в современности нет ничего более поучительного,
как поучительна общая картина интеллектуального роста
масс и личностей Союза Советов. Меня эта картина
обязывает признать подлинными героями нашей действи¬
тельности работников науки и техники. Я имею в виду не
только глубокое культурно-революционное значение их
разнообразной работы, — говорить об этом здесь нет ме¬
ста. Но я скажу несколько слов о нашем ученом и нашем
инженере как о социальном типе. Это поистине новый че¬
ловек. Новый не только потому, что он решительно отверг
лозунг ученых специалистов буржуазии «наука для на¬
уки», лозунг искателей «непоколебимой истины», — наш
молодой ученый знает, что вечных истин нет, что каждая
истина есть только орудие познания, ступень вперед и
выше. Он новый человек потому, что от всех других масте¬
ров культуры он отличается как непосредственный дея¬
тель, практически изменяющий мир, как «выдвиженец»
пролетариата, показатель скрытой, «потенциальной» та¬
лантливости рабочей массы, обнаруживающий эту талант¬
ливость. И особенно ценной его чертой нужно признать
развитое в нем чувство ответственности, — подлинно со¬
циалистическое чувство, на мой взгляд. Он сознает себя
ответственным пред материалом, с которым работает, пред
техническим процессом, в котором участвует, пред кол¬
лективом, в среде коего обнаруживает свои способности,
пред партией и классом, в котором он не наемник, а
одна из творческих единиц класса. Он — часть рабочего
коллектива, — необходимая, иногда главная, — он объ¬
единяет и сгущает энергию коллектива в процессе труда.
Он не может не чувствовать глубокой ответственности
своей.Невольно и не без грусти напрашивается сравнение
инженера и работника науки с другими мастерами и про¬
водниками культуры в массы, например, с артистами
сцены, с литераторами. Писатель и артист более близко
знакомы обществу, они пользуются вниманием, симпа¬
тиями, заботами общества и власти гораздо более, чем ра¬
ботники науки и техники. Труд мастеров техники и на¬46
уки оплачивается покамест не так высоко, как труд лите¬
раторов, заслуживших известность, не говоря о труде
врача, стража и борца за охрану здоровья людей, о труде
учителя, который открывает детям глаза на мир, окружа¬
ющий их.Имеется весьма значительное основание утверждать,
что чувство социальной ответственности развито у литера¬
торов значительно слабее, чем у других мастеров куль¬
туры. Можно даже поставить вопрос: сознает ли писатель
свою ответственность пред читателем, эпохой, обществом,
или же он ее чувствует только пред критиками? Весьма
часто замечаешь, что нашим литераторам плохо знакома,
а то и совсем незнакома, ответственность пред ма1ериа-
лом. Температура индивидуализма у литераторов гораздо
выше, чем у других мастеров культуры. Говорят, что это
объясняется характером работы, — не берусь судить, на¬
сколько такое объяснение правильно. Индивидуализм ин¬
женера и ученого обусловливается их специальностями:
астроному, астрофизику не обязательно знать биологию,
медицину, строитель паровозов или мостов, вероятно, мо¬
жет не знать этнографию или зоологию.Литератор должен знать если не все, то как можно
больше об астрономе и слесаре, о биологе и портном, об
инженере и пастухе и т. д. Недостаточно сказать о клопе,
что он — красный или рыжий, как обычно говорят наши
литераторы о врагах пролетариата. Хорошо знают и пони¬
мают писатели некоторые старинные афоризмы, вроде:
«Ты — царь, живи один». А афоризмишко—неверный.
Цари окружали себя великим множеством разнообразных
слуг. В подражание царям литературные бароны тоже пы¬
таются обставлять себя кое-какой челядью. Не вычеркнут
из обихода писателей другой древний афоризм — «искус¬
ство для искусства», и некоторые искусники пытаются
фабриковать рафинированную литературу, подражая, на¬
пример, Дос-Пассосу, неудачной карикатуре на Пильняка,
который и сам достаточно карикатурен. Всё еще спорят о
якобы существующем противоречии между формой и со¬
держанием, как будто возможна некая форма, лишенная
содержания. Например, пушка, сделанная из воздуха, —
хотя и воздух тоже есть нечто материальное, — не пушка,47
стреляющая настоящими боевыми снарядами. Чем серьез¬
нее социальное значение материала, тем более строгой,
точной и ясной формы он требует, — мне кажется, это
давно пора понять.Весьма многие литераторы нимало не заботятся о том,
чтобы произведении их разума и пера были сравнительно
легко доступны пониманию читателя, — на это я неодно¬
кратно и вполне безуспешно указывал. Если сказать даже
незаслуженному литератору: «Товарищ, а ведь вещь
плоховата!» — он сердится, бежит куда-то жаловаться, и
является статья, доказывающая, что означенный литера¬
тор гениален. Есть и такие, которым кажется, что если
«так было», то, наверное, «так и будете, они чрезвычайно
охотно роются в грязи прошлого и, находя еще некоторые
остатки ее в настоящем, не без удовольствия подчерки¬
вают сходство между вчера и сегодня. Создаются груп¬
почки взаимно симпатичных, порочат группочку антипа¬
тичных, им, последним, отвечает тем же и «Литературная
газета», и называется этот неприличный кавардак «лите¬
ратурной жизнью».Так как истина познается из сопоставления «противо¬
речий», — я, конечно, не против группочек в том случае,
когда каждая из них создана под влиянием однородного
опыта и стремится не командовать, не властвовать, а
противопоставляет сумму своего опыта какому-то иному
и делает это честно, с целью достичь некоего высшего
идеологического единства, необходимого союзу литерато¬
ров.Скажут: «Начал за здравие, а кончил за упокой».
Весьма похоже, а все-таки не совсем. Ибо литература есть
дело, а в нашей стране, в наших условиях — даже великое
дело. Затем сила жизни такова, что я верю: упокойники
могут воскреснуть.Дорогие товарищи! Вы живете в атмосфере коллек¬
тивного труда масс, изменяющего физическую географию
земли, вы живете в атмосфере небывалой, изумительно
дерзко и успешно начатой борьбы с природой, — в атмо¬
сфере, которая перевоспитывает вредителей, врагов про¬
летариата, закоренелых собственников, «социально опас¬
ных» в полезных, активных граждан. Может быть, и для
вас, товарищи, уже наступило время перевоспитаться48
в подлинных мастеров своего дела, в активных сотруд¬
ников пролетариата, который работает на свободу, на
счастье пролетариата всех стран?Есть кочка зрения и точка зрения. Это надобно разли¬
чать. Известно, что кочки — особенность болота и что они
остаются на месте осушаемых болот. С высоты кочки
не много увидишь. Точка зрения — нечто иное: она обра¬
зуется в результате наблюдения, сравнения, изучения ли¬
тератором разнообразных явлений жизни. Чем шире со¬
циальный опыт литератора, тем выше его точка зрения,
тем более широк его интеллектуальный кругозор, тем вид¬
нее ему, что с чем соприкасается на земле и каковы взаи¬
модействия этих сближений, соприкосновений. Научный
социализм создал для нас высочайшее интеллектуальное
плоскогорье, с которого отчетливо видно прошлое и указан
прямой и единственный путь в будущее, путь из «царства
необходимости в царство свободы». Успешный ход работы
партии, созданной политическим гением Владимира
Ленина, убеждает пролетариат всех стран и даже здраво¬
мыслящих людей, классово чуждых пролетариату, что
путь из «царства необходимости в царство свободы» — не
фантазия. Предсмертная судорога буржуазии, именуемая
«фашизм», и особенно страшноватая агония буржуазии
германской, еще более убедительно говорит: путь пролета¬
риата правилен. Железная воля Иосифа Сталина, руле¬
вого партии, превосходно справляется с уклонами от пря¬
мого курса и весьма быстро вылечивает от всяческих
«головокружений» команду партийного судна. Ко всему
этому надобно добавить, что всё более решительно и
успешно «история работает на нас».Это — оптимизм? Нет. Нужно хорошо видеть все под¬
лости и гадости, которые извне угрожают нам, первому в
истории человечества государству, которое строится про¬
летариатом-диктатором на основе научного социализма.
Нужно безжалостно и беспощадно бороться против всего,
что враждебно основной цели пролетариата и способно
задержать его культурно-революционный, социалистиче¬
ский рост. И нужно твердо знать, что хотя в некоторых
странах движение пролетариата к власти задерживается,4	М. Горький, т. 2749
все-таки нет сил, которые могли бы остановить его. Наша
система политического воспитания масс есть система вос¬
питания правдой, против которой капитализм может воз¬
разить только силою оружия, но — оружие находится
в руках пролетариев. Позорная гражданская смерть «во¬
ждей» немецкой социал-демократии — самоубийство тру¬
сов, испуганных ростом революционной правды.На примере педагогического опыта Беломорско-Бал¬
тийского канала, Болшевской и других колоний этого
типа мы, литераторы, должны понять, какие блестящие ре¬
зультаты дает наша система воспитания правдой и как
велика сила этой единственной, подлинно революционной
правды. Но к этой теме я вернусь в другой статье, а те¬
перь снова возвращусь к литературе. Для наших писате¬
лей жизненно и творчески необходимо встать на точку
зрения, с высоты которой — и только с ее высоты — ясно
видимы все грязные преступления капитализма, вся под¬
лость его кровавых намерений и видно все величие герои¬
ческой работы пролетариата-диктатора. Подняться на эту
точку можно, только освободясь от профессиональной, це¬
ховой, бытовой паутины, которой мы потихоньку оплетаем
сами себя, может быть, не замечая этого. Надобно понять,
что бытовщина способна превратить нас в паразитов ра¬
бочего класса, в тех общественных шутов, какими всегда
было большинство писателей буржуазии.Тревога, которая вынуждает меня говорить так, испы¬
тывается не только мною, она знакома Николаю Тихонову,
одному из талантливейших наших литераторов, автору
статьи о «равнодушных», она чувствуется в дружеских бе¬
седах с наиболее чуткими из литературной молодежи —
той, которая искренно и живо озабочена судьбой литера¬
туры и понимает ее культурно-воспитательное значение.
Тревога эта объясняется и равнодушным отношением ли¬
тераторов к работе по организации всесоюзного их съезда.
Есть вопрос: с чем явятся литераторы центра пред лицом
сотен писательской молодежи областей и республик?
О чем они будут говорить с молодежью? Возможно ожи¬
дать, что бывшие рапповцы еще раз публично покаются
в ошибках своих и, несмотря на покаяние, бывшие их
враги, друзья и единомышленники еще раз подвергнут их
суровой критике, которая, будучи не в силах чему-либо50
научить, оказалась вполне способной возбуждать некото¬
рые либеральные надежды и усиливать безответствен¬
ность некоторых сочинителей.Недавно, на-днях, пред членами оргкомитета был по¬
ставлен вопрос: что сделали они для подготовки всесоюз¬
ного съезда? Внятного ответа они не могли дать, хотя
вопрос-то ведь касался их «кровного» дела.Их умение произносить длинные и тусклые речи обна¬
ружило явное малокровие, анемию мысли. Некоторые из
них демонстративно гуляли мимо беседующих, любуясь
дрянненькой погодой и, видимо, уверенные в том, что при
всех условиях они останутся гениями. Ни один из них
не пожалел о том, что у него не оказалось времени побы¬
вать на стройке Беломорско-Балтийского канала, никому
не известны результаты двухлетней работы крупнейшего
гидрографа и гидроэлектрика, инженера Анджелло Омо-
део в Закавказье и на Кавказе, в Средней Азии, в Сибири,
никого не интересует, в каком положении находится дело
создания грандиозного института экспериментальной ме¬
дицины, и вообще ход строительства новой культуры
остается, видимо, вне круга их внимания, а если они и
знакомятся с ним, так только по газетам, а это — пища
мало питательная для художников слова. Вот сейчас
под Москвой строятся бараки для тысяч рабочих по ка¬
налу Волга — Москва. Эти тысячи разнообразных лю¬
дей — прекрасный материал для изучения. Я не уверен,
что кто-либо из «собратьев по перу» обратит внимание на
этот богатейший материал.Я не забываю, что молодая наша литература дала за 15
лет десятки весьма ценных и талантливых книг. Но не за¬
бываю и того, что число тем, разработанных в этих книгах,
очень не велико и что многие темы, будучи взяты наскоро,
поверхностно, скомпрометированы, то есть испорчены.Нельзя не отметить, что литераторы наши, за исклю¬
чением почти только Н. Огнева, не дали ни одной ценной
книги о детях — для отцов и матерей, — я уже не говорю
о том, что писать книги для детей, очевидно, считается
ниже достоинства «высокого искусства». Не тронута тема
перерождения крестьянина на фабрике, тема интеллекту¬
альной и эмоциональной ассимиляции человека из нац¬
меньшинств в коммуниста-интернационалиста, не дано ни51
одного яркого портрета женщины-администраторши, не
дано портретов работника науки, изобретателя, худож¬
ника, — портретов людей, некоторые из которых родились
в глухих наших деревнях, в грязных закоулках городов,
воспитывались вместе с телятами в курных избах или
вместе с нищими и ворами на «пустырях» городов. А уже
многие из таких людей известны Европе как люди круп¬
нейшей талантливости. Мы в своей стране не знаем их,
а узнав — забываем о них.Узок, узок кругозор товарищей литераторов, и при¬
чина этой узости — кочка зрения. Миллионы и десятки
миллионов пролетариев всех земель ждут от нас яркого,
горячего слова, ждут простых и ясных изображений вели¬
ких успехов работы, совершаемой массами и единицами,
в которых сгущена чудесная энергия масс. Как бы ни кле¬
ветала пресса мировой буржуазии, как бы усердно ни со¬
чиняла она всевозможные гнусности, как бы твердолобые
парламентарии ни лгали, пытаясь опорочить нашу работу,
но даже и эта пресса уже не может не признать успехов
нашего строительства, упехов нашей дипломатии. И про¬
летариат Европы, территориально наиболее близкий нам,
теперь все чаще из уст врага своего, из уст буржуазии,
слышит признание великих достижений «социализма в од¬
ной стране».Литераторы Союза Социалистических Советских Рес¬
публик должны расширять свой кругозор для того, чтоб
расширить и углубить свою деятельность. Этого требует от
них эпоха, новая история, создаваемая пролетариатом
Союза, этого требуют дети, которые скоро станут юношами
и тогда могут поставить пред отцами ряд сокрушительных
вопросов, и, наконец, этого требует от них искусство.Зарубежные и внутренние враги, пожалуй, обра¬
дуются, скажут: «Вот и Горький дает нам кусочек прият¬
ной «духовной пищи»!» Это будет радость ошибочная.
Я не намерен кормить свиней. Статья вызвана высокими
запросами действительности Союза Советов. Высоту и
значение этих запросов враги пролетариата органически
не способны понять. Литература Союза Советов растет
хорошо, но действительность величественна и прекрасна.
Необходимо, чтоб литература достигла высот действитель¬
ности. Вот в чем дело.
[ПРИВЕТСТВИЕ УРАЛМАШСТРОЮ]Горячий привет строителям Уралмашстроя!Вот пролетариат-диктатор создал еще одну могучую
крепость, возвел еще одно сооружение, которое явится
отцом многих заводов и фабрик.С каждым месяцем, с каждым годом рабочая энергия
все более мощно и грандиозно воплощается в жизнь,
творя чудеса трудового героизма.Еще два, три года усилий — и вы, товарищи, явитесь
непобедимыми для всех врагов, которые уже и теперь
боятся нас.Прекрасную жизнь строите вы, счастлив сказать вам
это от всей души!Желаю вам доброго здоровья, неиссякаемой бодрости
духа, крепкой дружбы.Ваш всей душой М. Горький.53
«людиСТАЛИНГРАДСКОГО ТРАКТОРНОГО»Первый том «Истории заводов»Не опасаясь «перехвалить», я убежденно скажу об
этой книге: одна из наиболее интересных и оригинальных
книг, которые явились в нашей литературе за пятнадцать
лет.Потомственный кузнец — сибиряк Трегубенков, амери¬
канец Луи Гросс, мордовка племени эрзя Меме Кереме,
внук крепостного крестьянина, сын кустаря-медника, ди¬
ректор завода В. Иванов, дочь рабочего Алевтина Хлоп-
тунова, армянин-комсомолец Макарьяиц, молодые совет¬
ские инженеры и прочие, в количестве тридцати двух
человек, а также вполне «освоенный» ими веселый амери¬
канец Ролло Уорд дали яркий очерк строительства гран¬
диознейшего Сталинградского тракторного завода. Все
они — не литераторы, но им удалось написать свои авто¬
биографии так, что я, литератор и читатель, вижу, как
учится работать на сложном станке нацмен Теркул-хан,
как плачет от радости, что завод начал работать, красный
партизан Галушкин, вижу, как Хлоптунова обучает девиц,
воспитывая в них бережливость к станкам, и вижу траги¬
комические картины бытового коммунизма, который моло¬
дежь пыталась осуществить в «музыкально чутких домах».В общем книга дает мне, читателю, ясное представле¬
ние о том, как жили, в каких условиях работали тысячи54
молодежи, среди которой «лишь редкие успели дорасти до
25 лет».Я видел эту молодежь «на месте действия» в 1928 году,
когда среди огромного голого поля лишь кое-где торчали
железные скелеты будущего гиганта, создаваемого энер¬
гией этой молодежи в тучах пыли, оглушительном грохоте
железа, в скрежете и шорохе камнедробилок, бетономе¬
шалок.Очень трудно было представить, что муравьиная суета
маленьких людей способна оковать пустыню железом, ду¬
малось, что, пожалуй, не хватит железа, да и сил тоже не
хватит. Но вот — хватило! И этот факт вместе со многими
другими еще раз укрепляет убеждение, что сил молодежи
нашей с избытком хватит на дело осуществления всего
плана социалистической стройки Союза Советов.Пишут тридцать два автора. Не скрывая своих недо¬
статков, показывая, как недостатки преодолевались, как
возникало в индивидуалисте сознание социального и госу¬
дарственного смысла труда.Один из авторов, С. М. Цмыг, прямо говорит о невни¬
мании к труду, о «разгильдяйстве» как о вредительстве,
но эта правильная оценка разгильдяйства свойственна
всем. Очень верно сказано Цмыгом об отношении очерки¬
стов к ударникам, о «нотках народнического восхищения»
в рассказах о них. «Об ударниках пишут как о «чудо-бо¬
гатырях». Проскальзывает «романтическое любование
ими». «А как ударники добились успеха, что они для
этого сделали, — спокойного делового рассказа, который
научил бы других, как правильно, без сверхурочных
часов, без излишней затраты энергии, производительно и
экономно организовать труд, — об этом не говорят. И, по¬
святив герою труда торжественную заметку, забывают
о нем».Очень верные, ценные слова! И вообще в книге много
простой, хорошей правды, — правды смелых, сильных лю¬
дей, большевистской правды.«Да, мы ломали станки, — рассказывает один из авто¬
ров, — ломали, конечно, не только потому, что «юность
непрактична» и самонадеянна, а потому, что сложней¬
шие станки попадали в руки примитивных деревенских
люден».55
«Вещи начал здорово приобретать», — сознается дру¬
гой, но скоро у него страсть к собственности уступает ме¬
сто страсти к знанию: «Учиться здорово хочу, не учусь —
тоска берет». Правдиво рассказано, как по ночам моло¬
дежь хулиганила, мешая спать американцам, как мешали
жить друг другу в «коммунах», слепленных наспех, как
«не умели» и учились «уметь», учились «уважать дело»,
влюблялись в процессы труда, в свой станок, в свой завод.
«Не так по родине скучаю, как по заводу», — пишет один
из авторов, и читатель не сомневается, что это сказано
правдиво: завод стал второй и более «умной» родиной
автора.Привязанность к заводу, влюбленность в него как в
наглядную и мощную реализацию энергии молодежи, как
в монумент, созданный ею себе самой, — эта влюблен¬
ность естественна для всех авторов и, наверное, для со¬
тен их товарищей по работе.«Люди Сталинградского тракторного» показывают, как
завод при различии языков воспитывает единство чувства
и мысли. «Люди Сталинградского тракторного» показы¬
вают нам — в миниатюре — тот простой и мудрый путь,
которым пролетариат Союза Социалистических Советов
идет к его прекрасной и великой цели — к организации
бесклассового общества и братства не только всех племен
Страны Советов, но и действительного активного брат¬
ства пролетариев всех стран. Из этой книги мы видим,
как быстро коллективный труд пролетариата-диктатора,
руководимый его партией, объединяет разноплеменных
людей, отнюдь не стирая — не «нивелируя» — индиви¬
дуальностей, но открывая перед каждой широкие возмож¬
ности развития ее способностей, ее талантов.Прочитав эту книгу, беспартийная молодежь Союза
Советов увидит, как люди построили завод и как
завод перевоспитал людей. Честные, разумные парни,
вероятно, поймут, что советский завод — школа социа¬
листической культуры, а не капиталистическая живо¬
дерня.Эта книга написана в год, когда национальные группы
европейской буржуазии вооружаются подневольным тру¬
дом европейского пролетариата для новой войны, когда в
Европе снова, как в 1914 году, обостряется ненависть ме-56
хцан Франции против мещан Германии, лордов-лавочни-
ков Англии против мещан Франции и т. д. Весь мещан¬
ский мир живет в судорогах страха и ненависти. Они
боятся и ненавидят друг друга, и это мешает им объеди¬
ниться в ненависти к нам, к народу страны, в которой с ка¬
ждым годом все более мощно и ярко разгорается социа¬
листическое сознание рабочего класса, освещая пролета¬
риям всех стран путь к борьбе и победе.
О ВОСПИТАНИИ ПРАВДОЙЛожь буржуазной, якобы «гуманитарной» — то есть
человеколюбивой — культуры обнаружена в наше время
совершенно цинично и неоспоримо. Все явления социаль¬
ного мира создаются жизнедеятельностью людей, — сила
этой жизнедеятельности обнаруживает и бесчеловечный
смысл явлений, скрытый «законами» и ласковыми фра¬
зами гуманистов. В наши дни только идиоты и «мошен¬
ники пера» способны утверждать, что человеколюбие со¬
вместимо с корыстолюбием — основой буржуазного обще¬
ства, «душой» его. «Гуманизм» буржуазии практически
выразился почти исключительно *в устройстве больниц —
ремонтных мастерских для человеческого организма. Из¬
вестно, что чем более бережно относиться к материалу, тем
менее он портится, тем больше приносит пользы. К чело¬
веку как материалу эксплуатации, как к рабочей силе,
корыстолюбивая буржуазия всегда относилась идиотски
безжалостно и, против своих правил, — не «экономно».
Больницы вовсе не значили и не значат, что командую¬
щий класс заботится об охране здоровья трудового на¬
рода, о создании таких условий жизни, которые предохра¬
няли бы трудовой народ от заболеваний, от преждевремен¬
ного истощения сил, от преждевременной смерти. Расходы
на лечение испорченных людей буржуазия стократно
покрывает доходами от производства бесчисленных меди¬
цинских средств, препаратов, инструментов и т. д. Бо¬
лезнь является для лавочников источником наживы.58
О борьбе с безграмотностью, с невежеством «народа»
буржуазия заботилась постольку, поскольку это удовле¬
творяло ее потребность в грамотных рабах и защитниках
ее власти. Она, конечно, сократила бы нищенские «свои
траты» на просвещение трудового народа, если б техника
могла изготовлять из железа лакеев, полицейских и раз¬
личных мелких служащих. В дальнейшем она, вероятно,
заказала бы своим техникам наделать попов от религии
и философии из жести. Если в такой аппарат вставить
граммофонную пластинку, напетую банкиром или почтен¬
ным деятелем военной промышленности, — аппаратец этот
будет выгодно отличаться от живых попов своей нетребо¬
вательностью и стойкостью во времени. Продолжая полез¬
ную работу в этом направлении, можно бы пополнить
парламенты депутатами, построенными из дуба или ши¬
тыми из лыка, — говорят что надо, а есть не просят.
И тогда беспокойную, живую человечью мелочь, вроде ра¬
бочих, крестьян, можно будет численно сократить, а то и
вовсе — за ненадобностью — истребить каким-нибудь гу¬
манным приемом.Сказанное звучало бы как мрачная фантазия, если б
мы не знали, что попытки фабрикации железных рабов —
«роботов» — уже начаты и некоторые из этих попыток
весьма удачны; недавно буржуазная пресса Европы сооб¬
щала, что в Нью-Йорке демонстрировали железного поли¬
цейского, а где-то выдуман и построен механический ла¬
кей, — приводится в действие электричеством и даже
склонен к воровству.Все возможно. Мир буржуазии не только изолгался,
он психически болен. Его пресса — источник лжи, кле¬
веты, грязных сплетен, садических историй — нередко рас¬
сказывает нечто превышающее всякие мрачные фантазии.
Вот, например, что сообщает одна из газет:Никогда еще количество сумасшедших не было так велико в Аме¬
рике, как сейчас.Рост его непрерывно продолжается, и власти серьезно озабочены
ббрьбой с этой национальной опасностью.Один видный психиатр высчитал, что, если распространение ду¬
шевных заболеваний будет и впредь идти тем же темпом, через семь¬
десят пять лет половина всего населения С. Штатов будет сидеть в
сумасшедших домах, а другой половине придется работать на их со¬
держание. Если это мрачное предсказание и несколько преувеличено,59
то, во всяком случае, цифры, иллюстрирующие рост душевных забо¬
леваний за последние десять лет, указывают на весьма тревожное по¬
ложение.В восемнадцати штатах количество психически больных удвои¬
лось между 1921 и 1931 годами.Нью-Йорк истратил в 1931 году 47 миллионов долларов на со¬
держание 73 000 сумасшедших; по сравнению с 1921 годом это со¬
ставляет увеличение в 350 процентов.В штате Массачузетс одна пятая налогов уходит на содержание
приютов для умалишенных.Все более часто — и равнодушно — сообщается о росте
самоубийств, особенно в Германии, где квалифицирован¬
ная интеллигенция оказалась в положении поистине без¬
выходном; среди самоубийц — профессора, адвокаты,
судьи, артисты, врачи, всё — люди, на образование кото¬
рых буржуазия затратила немалые средства. С моей
точки зрения, самоубийство — акт вполне законный, это —
самосуд личности, сознавшей преступность своей деятель¬
ности или бездеятельности. В Германии люди убивают
себя потому, что деятельность невозможна, а бездеятель¬
ность грозит нищетой, унижением, смертью от голода.Факты, обнажающие болезни буржуазного мира, бес¬
численны, а вместе с ними все более разительно выяв¬
ляется скудость и бессилие буржуазной мысли, истощение
интеллектуальной энергии всемирных лавочников. Жизнь
буржуазии — непрерывная цепь бессмысленных преступ¬
лений; крупнейшие были сделаны в 30, 48, 71 годах про¬
шлого века, успели лавочники уже кое-что сделать и в
этом веке, собираются организовать всемирную бойню,
которая должна затмить 14—18 годы.На пространстве от 'берегов Балтики до Тихого океана
и от берегов Ледовитого океана до Закавказья и предго¬
рий Памира совершается великое и прекрасное, всемир¬
но необходимое дело воспитания людей правдой коллек¬
тивного труда. Я еще раз обращаю внимание читателей
на строительство Беломорско-Балтийского канала как на
один из фактов, которые наглядно показывают успешность
нашей системы воспитания. Враги Союза Советов име¬
нуют труд социально наказанных принудительным. Это,
конечно, вполне понятная ложь ослепленных классовой
враждой, — ложь людей, которым необходимо так или
иначе опорочить в своих глазах молодое социалистическое60
государство, внушающее им страх. Затем это клеветни¬
ческая болтовня равнодушной прислуги капиталистов,
болтовня ради куска хлеба. Эта прислуга хорошо знает,
что принудительный труд для осужденных и заключенных
обязателен во всех капиталистических государствах и в тех
самых бесчеловечных формах, которые — до Октября —
применялись на каторге царской России, возбуждая деше¬
вое и привычное лицемерное негодование буржуазных гу¬
манистов. Эта прислуга не настолько невежественна, чтоб
.не понять существенного различия в отношениях буржуа¬
зии и пролетариата к «преступнику». Созданных ею же —
буржуазией — нарушителей ее законов она считает
.неисправимыми, она решительно и навсегда выбрасывает
преступника из своей среды, а некоторых кастрирует, как
это принято в САСШ. Наказывая, буржуазия мстит.Для пролетарского суда преступник — создание бур¬
жуазии и, в большинстве, враг рабочего класса по неве¬
жеству, по недоразумению. Истребляя ничтожное количе¬
ство неисправимых только тогда, когда их классовый
инстинкт выражен особенно ярко и бесчеловечно, когда
действительно «человек — зверь», пролетариат-диктатор
успешно перевоспитывает массу социально опасных, изме¬
няет качество, выявляет и развивает социально ценные
способности единиц. За 15 лет из среды бывших беспри¬
зорных и «правонарушителей» у нас в колониях и комму¬
нах ОГПУ воспитаны тысячи высококвалифицированных
рабочих и, вероятно, не одна сотня агрономов, врачей, ин¬
женеров, техников. В буржуазных государствах факты та¬
кого рода — невозможны, там, наоборот, за ничтожные —
сравнительно с деятельностью крупной буржуазии — пра¬
вонарушения в тюрьмах погибают такие талантливые
люди, как, например, известный литератор О’Генри.
Вполне возможно, что, если б правительство царя не убило
революционера Николая Кибальчича, — в России был бы
изобретен аэроплан на двадцать лет раньше Европы.В строительство Беломорско-Балтийского канала было
вовлечено несколько десятков тысяч людей, различно
опасных обществу, классово враждебных диктатуре
пролетариата, строительству социализма. В этой массе
людей преобладали воры, хулиганы, «кулаки», то есть за¬
коренелые собственники, эксплуататоры крестьянской61
массы. Следует вспомнить, что кулаки — это те самые
«мироеды» Разуваевы и Колупаевы, когорых так ярко и
умело, с таким «гражданским негодованием» изображала
либерально-народническая демократическая пресса и бел¬
летристика.Ныне бывшие демократы, находясь в эмиграции, виз¬
жат и воют — подобно собачкам, потерявшим хозяина, —
о горестной судьбе тех самых кулаков и мироедов, нена¬
видеть которых они учились — но не выучились, — у Глеба
Успенского, Салтыкова-Щедрина и других честнейших
учителей жизни. Воют и визжат, лгут и клевещут зару¬
бежные демократы всех партий и мастей только потому,
что не удалось им вместе с мироедами всех величин при¬
нять посильное участие в эксплуатации рабоче-крестьян¬
ской массы. Не удалось и уже никогда не удастся, ибо
кулак становится работником, а они, эмигранты, скоро и
поголовно вымрут.Как развивался на строительстве Беломорско-Балтий¬
ского канала процесс перевоспитания социально опасных
в социально полезных, какие приемы употреблялись для
этого? Армии разношерстных правонарушителей, вредите¬
лей, врагов было сказано:«Необходимо соединить каналом Белое море с Балтий¬
ским. Вы должны построить водный путь длиною 227 ки¬
лометров, вам придется работать в лесах, в болотах, взры¬
вать гранитные скалы, изменять течение очень бурных рек,
поднимать их воды, путем шлюзов, на высоту 102 мет¬
ров. Нужно будет произвести земляных работ свыше
20 миллионов кубометров и вынуть грунта более 10 мил¬
лионов кубометров. Нам нужно сделать всю эту работу в
кратчайший срок. Вы получите хорошее питание, хоро¬
шую спецодежду и обувь, хорошие бараки, у вас будут
клубы и кино. Кроме этого, правительство ничего не обе¬
щает вам. Ваша работа покажет, чего вы достойны».Армия будущих борцов с природой и организаторов ее
сил, неоднородная социально, была, конечно, разнородна
и по настроению. В исправительно-трудовых лагерях
ОГПУ учат грамоте и политграмоте. Человек — умница,
глупость крайне редко является качеством, зависящим от
его органических особенностей, чаще всего она — резуль¬
тат классового насилия буржуазии. Среди десятков тысяч62
нашлось немало таких людей, которые поняли глубокое
государственное значение предложенной работы. Людям
физически здоровым, любящим и привыкшим преодоле¬
вать сопротивления, захотелось «показать себя». Бешеные
реки и болота Карелии, поля и леса, засеянные огром¬
ными валунами, стихийной работой ледников, — тут есть
с чем побороться. Нашлись и люди, которые уже смутно
догадывались о бессмысленности борьбы человека с чело¬
веком, — борьбы, насильственно навязанной им всеми
условиями буржуазного быта, догадывались о бессмы¬
сленности работы на капитализм, порождающий нищету.
Были в этой армии вредители, осужденные на срок до де¬
сяти лет. Один из них, старик шестидесяти лет, заявил, ко¬
гда его судили: «Если б пришли интервенты, я немедля
примкнул бы к ним». В прошлом он выполнил много очень
трудных технических работ, создал себе крупное имя и
состояние. По его словам — «жил хорошо, только птичь¬
его молока не пил». Он получил десять лет, отбыл в лагере
два года и весною 1933 года написал в своей автобиогра¬
фии:В карельских лесах, в бараке технических работников, я понял,
что такое настоящая работа... Что такое инженер, имеющий за со¬
бой настойчивую, полную энергии, знающую цель своих усилий рабо¬
чую массу....Много философствовать даже при старости я не умею, идея пе¬
ревоспитать людей в лагерях трудом — замечательно здоровая и кра¬
сивая. Что касается ее практического применения, пусть, помимо меня,
расскажут две тысячи ударников, освобожденных по нашему участку
задолго до срока.Таких инженеров, каков он, оказалось еще несколько,
они обнаружили «исключительную самоотверженность и
энергию» в работе, один из них отрекомендован начальни¬
ком работ такими словами:Исключительно трудолюбив и настойчив в работе. С обществен¬
ной стороны проявлял себя всесторонне. Несмотря на инвалидность
(отсутствие одной ноги), широко практиковал объезды по участкам,
где толковыми, политически заостренными выступлениями и личным
примером работы на местах поднимал инициативу и энтузиазм лагер¬
ников в деле перевыполнения производственных заданий и в подго¬
товке кадров.Само собою разумеется, что все эти герои труда осво¬
бождены досрочно. Но до этого они в течение почти 50063
дней вращались в гуще тысяч «социально опасных»,
которым было известно, что эти инженеры — «контрики».
Однакоже хотя и «контрики», а работают самоотвер¬
женно. Этот факт не мог не возбудить удивления даже в
людях очень тупых, а удивление возбуждает желание
знать: почему? На этот вопрос отвечали и те, кто своим
поведением вызвал его, и «страшные чекисты», которых
на этой работе тысяч — было несколько десятков.'Как работали кулаки? Вот, например, бригада Подли-
пинского 1 участка — тридцать два кулака. За последнюю
декаду мая дала рекордную цифру — 256 процентов
ьормы производства на мягких грунтах. Бригада не поки¬
дала своего участка даже в моменты прихода следующей
смены. Бригада была снята с работы по прямому распо¬
ряжению начальника участка.Бригада «Ответ на приказ № 1» состоит преимуще¬
ственно из кулаков. Работала на скальных работах б уча¬
стка. Выполняла 130—150 процентов нормы. За высокие
производственные показатели была премирована и зане¬
сена в красную трудовую книгу.Таких бригад были десятки. Как при работе в лагерях
отражалось на закоренелом собственнике влияние кол¬
лективного труда, направленного на борьбу со стихий¬
ными силами природы? Кулак считал себя лучшим чело¬
веком деревни, «аристократом» среди мужиков, он не
только умел эксплуатировать чужой труд, но и сам был
хорошим работником в поле. 1Как грабитель, он видел
себя умнее и смелей тех, кого он грабил. Он привык пре¬
зирать лодырей, лентяев, он считал так: если беден, зна¬
чит — глуп, значит — плох. И вот он, самолюбивый, за¬
носчивый человек, поставлен в условия, которые показали
ему, что лодыри, лентяи, воры и всякий бесшабашный,
анархизированный народишко способен работать лучше
его. На его глазах бывшие лодыри, правонарушители, бро¬
дяги, которых он ненавидел всею силою ненависти соб¬
ственника, становятся квалифицированными рабочими,
бригадирами, организаторами труда и что некоторые из
них уже руководят его силой и, главное, руководят по¬
тому, что поняли технику труда лучше, чем он, «хозяин»,
деревенский князек. Это не могло не ударить кулака по
его «душе», это возбудило его самолюбие и заставило его64
вступить в соревнование с людьми, которых он презирал,
ненавидел.Среди этих людей были многие сотни таких, которые
отказались работать, заявив: «Делайте с нами что хотите,
а работать не станем!» Они с утра до вечера валялись на
нарах бараков, разводя в них грязь и не желая даже под¬
мести пол. Орали песни, играли в самодельные карты,
дрались друг с другом. Иногда от скуки ими овладевало
бешенство, они ломали нары, били стекла. После таких
бунтов к ним являлся кто-нибудь из «страшных чекистов».
Товарищи предупреждали его: «Смотри, будь осторожнее,
могут убить». — «Ничего», — говорил он и влезал в гнездо
двуногих ос и оводов. Его встречали бранью, свистом, ему
кричали: «Не уговоришь, не будем работать!»И тут начиналось то самое «принуждение», о котором
так озлобленно громко и лживо кричит вся буржуазия,
все лавочники во главе с лордами и князем Христовой
римско-католической церкви, проповедующим «любовь к
людям» ради получения с них «лепты». На самом деле
«принуждение» людей, анархизированных классовым об¬
ществом, сводится к простейшему ознакомлению их с
правдой, — с тою страшной правдой, жертвою которой эти
люди являются.—	Что же, ребята, не хотите работать? Работают
«контрики», работают люди, которые были хуже и вред¬
нее, чем вы, а вы решили даром есть трудовой хлеб рабо¬
чих и крестьян, хозяев страны Союза Советов, вы хотите
жить паразитами, как мыши, крысы? Вы молоды, у вас
вся жизнь впереди, — возьмитесь-ка за ум, подумайте: по¬
чему вами избран путь правонарушителей, преступников?Редкие из них думали над вопросом: почему? И вот
их принуждали ставить пред собою этот вопрос. С теми,
которых этот вопрос явно волновал, велись отдельные бе¬
седы, из них воспитывали пропагандистов правды, аги¬
таторов за честный труд. Через малое время люди, кото¬
рых не устрашала высшая мера наказания — смерть,
стали бояться попасть на черную доску, бояться, что
в газете «Перековка» их изобразят в виде «мокрых
куриц».Какие результаты получила Советская власть и обще¬
ственность посредством такого принуждения? Мелкиеб	М. Горький, т. 2765
статьи, кем бы они ни были написаны, не могут дать пол¬
ного и яркого отчета о том, что сделано на строительстве
Беломорско-Балтийского канала. Это даст только книга, и
над нею уже работают. А итог этой статьи таков: воспи¬
тана солидная армия квалифицированных рабочих, знако¬
мых с гидротехническими сооружениями, эта армия пой¬
дет на работы по каналу Москва — Волга, по БАМ, на Ка¬
мышинскую плотину и другие грандиозные сооружения,
необходимые нашей стране.Из «мира преступников» извлечены и поставлены на
ноги сотни талантливых людей, какова, например, бывшая
воровка, ныне талантливая скульпторша.Десяткам тысяч бывших правонарушителей даны
права гражданства либо сокращены сроки наказания. Это
достаточно красноречиво и убедительно говорит о том, как
полезно воспитание правдой и какие прекрасные резуль¬
таты дает оно.
БЫТЬ ПРОВОДНИКАМИ ВЕЛИКОИ ИСТИНЫ[Выступление на совещании редакторов
политотдельских газет]—	Каким должен быть язык политотдельской газеты?—	Каким? Чем проще, тем лучше, товарищи. Настоя¬
щая мудрость всегда выражается очень просто, — Влади¬
мир Ильич Ленин яркое свидетельство этого. Чем проще
язык, чем образнее язык, тем лучше вы будете поняты.
Вы будете работать в среде людей не очень грамотных,
людей, круг мышления коих все еще весьма узок, люди
эти веками приучены мыслить по сезонам: весною, летом,
осенью, а зимою можно думать «сокращенно», ибо работы
мало или совсем нет. Но эти люди имеют некоторое — и
немалое — преимущество пред вами: они мыслят кон¬
кретно, реалистически, в грубой зависимости от явлений
природы, и они говорят между собою образным, весьма
ярким и метким языком. О крестьянстве можно сказать,
что оно мыслит прерывно, от случая к случаю. Вы ору¬
дуете множеством отвлеченных философских понятий, вы
люди сплошного, непрерывного мышления, вы обдумы¬
ваете все явления жизни, ваш круг внимания к ней значи¬
тельно шире, но язык ваш — книжный и газетный язык —
труден для понимания крестьянства. Поэтому, имея дело
с людьми образного языка, вы должны уметь пользо¬
ваться этим языком.Надо взять крестьянский язык, язык образов, язык по¬
словиц, поговорок, и этим языком бить. Я говорю «бить»,67
как будто речь идет о враге, но ведь вы едете на работу
расширения умственного горизонта «крестьянской»
массы, это — борьба, и — не легкая. Вам придется иметь
дело с бытовыми — социальными — предрассудками, при¬
дется учить товарищескому отношению людей друг ко
Другу, бережному отношению к машинам, придется дока¬
зывать, что в нашей стране не существует «казенного»
имущества, которое можно и не беречь. Нужно расска¬
зать умело и образно о том, сколько за десяток лет прави¬
тельство дало деревне различных машин, сколько удоб¬
рения, сколько построено заводов и фабрик, обслуживаю¬
щих сельское хозяйство, нужно рассказать о героизме
рабочих и еще о многом, как вы это знаете. Все это тре¬
бует предельной ясности и убедительности языка.—	Как лучше поставить литературную страничку в
газете Политотдела, в частности — давать ли отрывки из
произведений лучших мастеров литературы (из каких
произведений и каких мастеров)?—	Думаю, что литературную страничку следовало бы
делать таким образом: брать наиболее поражающие,
волнующие факты еще неизжитого бескультурья в кре¬
стьянстве, даже и в колхозном, факты нелепого отношения
к женщине, к детям, — они еще есть и, вероятно, во мно¬
жестве. Эти факты надо излагать в форме сатирического
фельетона и в форме реального рассказа, основанного на
любом из таких фактов. В этом направлении нужно дей¬
ствовать беспощадно, и чем беспощаднее, тем будет
лучше. Часто бывает так, что высмеять — значит вы¬
лечить. Владимир Ильич отлично умел лечить этим при¬
емом.Обращаться к мастерам старой литературы — это, ко¬
нечно, тоже имело бы смысл, если хватит места в газете.
Конечно, было бы неплохо брать у них маленькие очерки
или отрывки из крупных произведений, посвященных, на¬
пример, изображению крепостного права. Из Глеба Успен¬
ского можно было бы кое-какие вещи брать, у него хо¬
рошо показаны, деревенские кулаки.Не мешало бы, я думаю, напомнить и Некрасова. Его,
вероятно, не очень знает деревня, неплохо бы перепеча¬
тать поэму «Орина, мать солдатская» и другие посвя¬
щенные крепостному крестьянству стихи.68
По письмам колхозников мне кажется, что у них бы¬
стро растет большая жажда знаний и вообще требования
на-культуру, на ознакомление с культурой, с наукой. Мне
приходится, например, иметь дело с требованиями такого
-порядка: дать «очерк современного состояния большевист¬
ской науки». Чорт знает как его дать? (Смех.) Особенно
очерк работ нашей науки, которая сейчас во всех областях
работает в высшей степени интенсивно. Об этом надобно
подумать, ибо колхозы должны знать, как работает наука,
освоенная детьми рабочих и крестьян.Затем я думаю, что кое-что вы могли бы дать и о не¬
которых наших литературных достижениях. Таких, на¬
пример, как книга Шухова «Ненависть». О ней следует
рассказать. Интересная книга. Или книга Шолохова,
вероятно, вам воем известная, — и о ней напечатать толко¬
вую рецензию. Собрать целый ряд таких книг и объяснить,
почему они интересны, почему их надо знать.—	В чем может и должна выразиться помощь газет
Политотделов литературному движению в колхозах, вы¬
движению молодых литературных талантов из среды кол¬
хозников и колхозниц?—	Во всем том, что вы сумеете сделать. Я иначе не
понимаю этот вопрос. Если вы в газетах дадите тот мате¬
риал, о котором сейчас говорил С. Б. Урицкий, то этим и
привлечете внимание людей, предрасположенных к лите¬
ратурной работе. Вам придется из местных сил, из ком¬
сомольцев, из молодежи подобрать себе сотрудников, —
вероятно, сначала технических. Там есть селькоры, их
надо взять в работу. Но вообще работа с начинающими
писать должна руководиться из центра, Оргкомитетом
Союза писателей, что и будет сделано.—	Можно ли через писательские организации, через
Оргкомитет ССП практиковать выезды писателей в МТС,
в колхозы, с тем, в частности, чтобы писатели активно
сотрудничали в газетах Политотделов?—	Оргкомитет Союза советских писателей как раз на-
днях должен постановить о необходимости выезда из¬
вестных наших литераторов в колхозы, главным образом
в МТС. Товарищей, которые работают в МТС, товарищей
из Политотделов, а равно и вас Оргкомитет также пред¬
полагает использовать. Было бы очень хорошо, если бы69
сами политотдельцы вели дневники. Это и вам — вашим
газетам — на пользу, да и истории богатый даст мате¬
риал.—	Нельзя ли через газеты Политотделов организо¬
вать при журнале «Наши достижения» или при Оргкоми¬
тете ССП литературную консультацию для начинающих
литераторов — колхозников и колхозниц?—	Оргкомитет Союза писателей займется этим делом.
Один из существенных вопросов и задач его работы —
создать такое бюро, которое занялось бы, так сказать,
реформировало бы всю работу с начинающими писа¬
телями, собрало бы ее под одно руководство, придав
этому руководству более активный и более широкий ха¬
рактер.—	Как отношусь я к инициативе некоторых Политот¬
делов МТС, организовавших в ряде колхозов запись в
красную книгу «История колхозных полей» наиболее яр¬
ких фактов борьбы за большевистские колхозы и зажи¬
точную жизнь?—	Нельзя не похвалить, нельзя не восторгаться, не
гордиться тем, что делает пролетариат, тем, что делает
партия, тем, что делает наша молодежь.—	Выдвигать вперед личность — не поведет ли это к
воспитанию «героев»-индивидуалистов?—	Мы заинтересованы в том, чтобы создать яркую
социалистическую индивидуальность, а отнюдь не инди¬
видуалиста, который думает о себе, который себя только
и видит. Эю уже было, и это вредно.—	В чем должно выразиться участие газет Политот¬
делов в подготовке ко всесоюзному съезду советских писа¬
телей?—	Думаю, что участие, которое могут принять газеты
Политотделов, — это привлечь внимание к съезду писате¬
лей. Первый всесоюзный съезд писателей наших — явле¬
ние глубочайшей важности. Оно важно не только для нас,
но и для пролетариата всей Европы. Это — экзамен лите¬
ратуры, ее отчет перед страной.Рассказать об этом вашим читателям не мешает. Го¬
ворить о значении съезда — это значит говорить о том,
какое влияние пролетариат нашей страны имеет сейчас в
Европе, во всем мире. Вот что это значит.70
—	Какой «наказ» могу я дать новому отряду партий¬
ной печати, призванному партией быть первейшим помощ¬
ником Политотделов МТС в их борьбе за большевист¬
ские колхозы?—	Товарищи, тут речь может идти не о наказе, а о
пожелании. Что же я могу вам пожелать? Вы все тут
люди искренние, люди, прекрасно понимающие значение
того труда, за который беретесь. То, что, собственно, вы
будете делать, недавно мне было рассказано одним това¬
рищем.На каком-то из крупнейших наших заводов он видел
такую картину: перед одной из мощных машин стоит кре¬
стьянин в лапотках, с котомкой за плечами, с посошком,
а молодой человек, лет восемнадцати, объясняет ему, что
должна и будет делать эта нами построенная машина.Вот этому крестьянину — на Украине, на Дону, на Ку¬
бани, на Средней, на Нижней Волге, в Сибири — прихо¬
дится учиться у некоего молодого человека. Итак, вы сами
понимаете, какая лежит на молодом человеке ответствен¬
ность.Сознание этой ответственности, сознание вашего на¬
значения — быть проводниками самой великой истины, ко¬
торой так гениально, так мощно служили Маркс, Энгельс,
Владимир Ильич Ленин, а теперь служит Сталин, —
это сознание должно вдохновлять вас. Этой неоспо¬
римой, непоколебимой истине и вы служите, и вам
надо ее ввести в мир крестьянства. Не легкая работа,
товарищи, но и великая честь выполнить ее! Прекрасная
работа!Мне остается только пожелать вам бодрости, неустан¬
ной силы в этом деле, того пафоса, с которым ваши това¬
рищи, ваши братья строят гигантские фабрики, соединяют
каналами моря, делают вообще чудеса, совершенно изме¬
няя лицо своей страны.Вы являетесь учителями не только в своей стране, но
и во всем мире. И при всех тех недостатках, которые вы
сами сознаете, при том, что многим из вас, вероятно, не
хватает знаний, все-таки вы являетесь учителями про¬
летариата всего мира. Это — факт! Недостаток знаний
вы пополните, с возрастом будете всё крепче, я в этом
уверен.71
Работа воспитает вас еще более сильными, умными
и здоровыми в духовном отношении людьми.Большое дело вас ждет! И очень жаль, что я не могу
пойти с вами, опоздал! (Смех.) Желаю вам, товарищи,
бодрости духа. Не забывайте, кто вы есть. А вы — работ¬
ники на весь мир пролетариата. Это должно дать вам со¬
знание вашей мощности, вашей силы и ответственности,
которая на вас лежит. Вот так, товарищи, и — за дело!
(Аплодисменты. Овация.)
[РЕЧЬ НА СЛЕТЕ УДАРНИКОВ
БЕЛОМОРСТРОЯ]Замечательно дружное ваше приветствие, товарищи,
позволяет мне думать, что вам приятно меня видеть.
(Аплодисменты.) Вам приятно, а я счастлив тем, что вижу
вас. Счастлив и потрясен.Все, что тут было вами сказано, все, что я о вас
знаю, — я с 1928 года присматриваюсь к тому, как пере¬
плавляет людей ГПУ, — все это не может не волновать,
не может не радовать, потому что видишь, как из года в
год и те, кто воспитывает, становятся все более мощными,
и те, кого воспитывают, становятся все более способными
на великие дела.Прекрасное дело сделано вами, огромнейшее дело.Встарину разбойники и купцы, которые тоже более или
менее грабители и разбойники, часто повторяли такое дву¬
стишие из одной былины:В молодости много бито-граблено,Под старость надобно душа спасать.«Спасали душу» разбойники и купцы тем, что давали
вклады на монастыри, строили церкви, дарили им коло¬
кола, иногда — гораздо реже — строили больницы.Вами, ударники Беломорско-Балтийского водного
пути, тоже в прошлом было «бито-граблено», — было, ко¬
нечно, что греха таить! Но не так уж много. Любой капи¬
талист Европы и Америки грабит больше, чем все вы,73
вместе взятые. Я не обижаюсь на вас за то, что вам не
удалось быть капиталистами. Вы, конечно, понимаете, что
не обижаюсь? Я счастлив тем, что вы стали героями труда.Что дали вы своим трудом стране Советских Респуб¬
лик, построив Беломорско-Балтийский канал?Канал этот будет иметь огромное экономическое зна¬
чение в деле роста нашей материальной культуры, в деле
обогащения страны.Во-вторых, он усилит обороноспособность нашей
страны.В-третьих, переработав себя в труде на этом канале, вы
дали стране тысячи квалифицированных работников, кото¬
рые будут продолжать свой огромный труд на таких же
больших стройках: на Москва — Волгоканале, на БАМе,
на Каспийско-Азовском канале, Камышинской плотине
и т. д.Это — много! Это — большой дар. Этого никто нигде
не делал в такой краткий срок так хорошо, и это нигде не
может быть сделано, кроме как у нас.Затем: из массы квалифицированных рабочих, которые
будут и дальше учиться работать, вероятно, вырастут ин¬
женеры, мастера, изобретатели и т. д.И еще одно большое дело сделали вы, — о нем тут го¬
ворили товарищи литераторы. Вы подняли настроение
сотни литераторов, которые были на канале и видели вашу
работу. Вы вдвинули их в этот поток живой работы, при¬
близили их к трудовому процессу, воочию показали им и
себя и то, что вами сделано.Я думаю, что многие из тех товарищей литераторов,
которые колебались в тумане непонимания или не имели
желания понять происходящее в нашей стране, после зна¬
комства с каналом, после знакомства с вами, после тех
речей, которые здесь вами были сказаны, — поразительно
искренних речей! — писатели тоже что-то приобретут, и
это приобретение ярко отразится в литературе. Хорошо
было бы, если б литература наша стала в уровень с теми
особыми, гигантскими событиями, которые создает кол¬
лективный труд, руководимый такими действительно «ин¬
женерами перековки душ», как тут метко было сказано.Люди из ГПУ умеют перестраивать людей. Умеют! Об
этом здесь свидетельствовали все: бывший «товарищ» ми¬74
нистра, бывшие вредители, террористы, бандиты, басмачи,
бывшие «тридцатипятники», правонарушители. Я думаю,
что не преувеличу, сказав: этот вечер огромное будет
иметь значение.Говорить после того, что тут было сказано до меня и
моими товарищами, и вами, ударниками, — очень трудно.То огромное дело, которое сделано вами так быстро и
умело, так значительно по внутреннему своему смыслу, по¬
мимо реального, конкретного, так значительно, что для ли¬
тератора трудно, конечно, подняться на высоту, которой
требует изображение всего сделанного и делаемого вами.Когда я говорю это вам, я имею в виду уже весь про¬
летариат, тот могучий пролетариат, который является сей¬
час несомненным, неоспоримым учителем пролетариата
всех стран и вашим воспитателем.Я бы привел одно доказательство того, как действует
на Западе наше большевистское уменье драться и уменье
делать.Вот в Германии, где фашизм развил такой мерзостный
террор бешеных свиней, где коммунистов-рабочих каждый
день зверски истребляют, — тем не менее коммунистиче¬
ская партия работает все лучше и лучше. Почему? На¬
учились конспирировать. У кого? У нас. Научились кон¬
спирировать, научились работать у нас, у большевиков.Работу вашу рабы капиталистов пытаются опозорить.
Один из таких рабов и лакеев, «сэр» Дьюк или Вьюк, по
профессии шпион, член организации «Интеллидженс сер¬
вис», напечатал, что за год и десять месяцев работы на
канале умерло 120 тысяч человек. Ясно, что этот «сэр»
привык считать людей, как деньги, и что человек для него
дешевле шиллинга. Остатки еще не окончательно вымер¬
ших эмигрантов наших бесстыдно, подло и невежественно,
как этот «сэр», повторяют ту же ложь. Но на этих людей
бесполезно сердиться, так же как нельзя сердиться на по¬
койников за то, что они пахнут скверно.Ну, что же, товарищи, я думаю, что мне надо кончить.
Толковее сказанного я ничего не в состоянии сказать. Я
просто потрясен всем тем, что здесь слышал, всем тем, что
о вас знаю. Это — огромнейшее впечатление.Я чувствую себя счастливым человеком. Большое сча¬
стье — дожить до таких дней, когда фантастика стано¬75
вится реальной, физически ощутимой правдой. Большое
счастье.Я желал бы, чтобы все вы, молодежь, здесь присут¬
ствующая, когда вам стукнет лет по пятьдесят, почувство¬
вали себя так, как я себя чувствую сейчас благодаря ва¬
шему труду. Я хотел бы, чтобы вы почувствовали это благо¬
даря труду детей ваших, которые тоже, несомненно, пойдут
указанным вами путем, будут работать так же героически,
как работали, работаете и будете работать вы.У нас, в нашей великой стране, — огромнейшая сила,
значение которой тем велико и прекрасно, что люди по¬
нимают: возможна жизнь, при которой не надо хватать
друг друга за горло, не надо считать человека своим клас¬
совым врагом. Нужно истребить тех врагов, которые стоят
на нашей дороге, и взяться за основного, древнего врага
нашего: за борьбу с природой, за освоение ее стихийных
сил.Когда эти силы все будут освоены, что тогда может
одолеть нас? Вот тогда мы будем действительно царями
на земле, владыками всех ее сил. Именно к этому вы
идете, ударники! Из вас вырабатываются именно борцы
с природой, победители ее, повелители всех ее стихийных
сил.Я поздравляю вас с тем, что вы таковы, какими вы
стали. Это великолепно, товарищи!А затем я поздравляю товарищей из ГПУ с их удиви¬
тельной работой, поздравляю нашу мудрую партию и
могучего человека — Сталина!
ЛЮДИ ПАФОСА ОСВОЕНИЯ И МУСОР ПРОШЛОГОО партийной чистке на заводе № 22Я первый раз на партийной чистке. Разумеется, читал
газетные очерки и об этом процессе внутреннего очищения
партии от всякой вредоносной примеси. Оказывается, как
всегда и во всех случаях, читать мало: надобно видеть,
необходимо участвовать непосредственно в процессах
жизни, которые хочешь понять. Это особенно важно и обя¬
зательно для литератора.Процесс чистки партии — процесс ее роста, процесс
спайки энергии и талантов единиц ее в коллективную, не¬
оборимую силу, — в ту силу, которая творит в нашей
стране чудеса и привлекает к работе своей жадное внима¬
ние пролетариата всех стран. Высокие требования предъ¬
являет партия к человеку, и совершенно изумительно ви¬
деть, чувствовать, как просто, искренно принимают эти
строгие требования здоровый разум, вдоровое классовое
чувство, как чутко и справедливо беспощадно реагирует
партийная и даже беспартийная молодежь на все, вра¬
ждебное строю и духу партии. Когда было обнаружено,
что человек, семь лет прослужив городовым, притворился
коммунистом и, как вошь, прополз в партию, — я видел,
чувствовал брезгливость и отвращение молодежи, поймав¬
шей врага. Эта органическая брезгливость, это отвраще¬
ние — неоспоримый, прекрасный признак политической и
культурной чистоплотности партии, это вернейшая основа
ее мощного роста в глубину масс и в широту страны.77
«ВЕЛИКИЕ ДЕЛА СОВЕРШАЮТСЯ
В НАШЕЙ СТРАНЕ...»[Колхозникам села Губцева]Здравствуйте, товарищи! Спасибо за письмо, в кото¬
ром вы рассказали мне об отличных успехах, достигну¬
тых вашим разумом и вашим трудом. Когда я получаю
такие, как ваше, письма колхозников, я испытываю глу¬
бокую радость. Ведь нельзя не радоваться, видя и чув¬
ствуя, как перерождается мелкий собственник крестьянин,
становясь настоящим общественником, сознательным со¬
ветским гражданином, бойцом за всемирную правду
Ленина и партии верных его учеников.Лет за сорок до наших дней мне приходилось батра¬
чить по деревням Среднего Поволжья и Украины, по ка¬
зачьим станицам Дона и (Кубани. Бывало, товарищи, ра¬
ботаешь у зажиточного крестьянина или казака и видишь:
разумный человек, а односельчанам своим — лютый враг.
Сытость и здоровье его скота ему дороже не только
жизни прохожего батрака, а дороже и жизни односельчан
и даже родственников, которые беднее его. Таких крепких
хозяев в ту пору называли «мироедами», и чем умнее,
хитрее был мироед, тем более жестоко, бесчеловечно он
относился к людям. Маломощные хозяева за глаза про¬
клинали «мироеда», а перед ним вели себя униженно,
как рабы, как крепостные перед барином. В деревне он
был «царь и бог», беднота у него по уши в долгу: за пуд
хлеба, который он давал человеку весною, осенью ему78
платили два и два с половиной. Он, конечно, был исправ¬
ным плательщиком налогов, жил в дружбе со становым
приставом, попом, урядником; начальство охотно при¬
крывало его беззаконные поступки, защищало против
жалоб людей, которых он грабил, похваливало за «уменье
жить», которое сводилось к уменью грабить.И вся жизнь деревенских кулаков, помещиков, фабри¬
кантов, чиновников, попов, лавочников, кабатчиков сво¬
дилась на грабеж миллионов крестьян и рабочих. «Один
с сошкой, семеро с ложкой».В наши дни мы видим, что на самом деле в капитали¬
стических, то есть сугубо кулацких, государствах быстро
развивается процесс обнищания трудовых масс, идет разо¬
рение крестьянства, созданы десятки миллионов безработ¬
ных рабочих.У нас, в Союзе Советов, в стране, где хозяйствует и
законодательствует сам трудовой народ в лице его наи¬
более разумных представителей, — у нас идет процесс
обогащения трудового народа. Этого не видят лишь свое¬
корыстные люди, привыкшие жить грабежом рабочей
силы, — не видят потому, что не хотят видеть, невыгодно
им признать, что у трудового народа достаточно силы ра¬
зума, для того чтоб построить жизнь на новых основа¬
ниях.Путь, указанный крестьянской бедноте и рабочим уче¬
нием величайшего революционера Владимира Ильича
Ленина, — единственный путь, который ведет и приведет
трудовой народ всего мира к освобождению из железной
паутины капитализма, к равенству всех людей в труде и
в правах. Наша революция практически доказала пра¬
вильность этого пути. Дружная героическая работа рабо¬
чих в пятнадцать лет поставила промышленную технику
нашей страны почти на уровень любой из капиталистиче¬
ских стран. Мы догоняем их и скоро перегоним. Имуще¬
ство Союза Социалистических Советов быстро растет:
деревня за десяток лет получила сельскохозяйственных
машин на миллиард шестьсот миллионов и около 200 ты¬
сяч штук тракторов; до революции вырабатывалось раз¬
личных удобрений для полей всего 20 тысяч тонн, а уже в
1932 году выработано 612 тысяч. Даже враги наши, ка¬
питалисты, понимают, что это растет имущество не79
какой-нибудь отдельной группы людей, а имущество всего
трудового народа, понимают, что правительство Союза
Советов и партия не имеют иных интересов, кроме одного:
чтоб все население было сыто, здорово, хорошо одето и
обуто, чтоб пред всем юношеством нашей страны был от¬
крыт широкий, свободный доступ к науке,—к тому оружию,
которое позволило капиталистам завоевать и укрепить
бесчеловечную свою власть над рабочими и крестьянами.
Все чаще убеждаешься, что колхозное крестьянство начи¬
нает понимать огромное значение науки. Вот, например,
колхозники Ленинградской области, Пестовского района,
Климовского сельсовета пишут мне, требуя книг, радио,
культурных развлечений. Они пишут: «Колхозники — не
те люди, которые интересовались только своим мелким
собственничеством, не обращая внимания на свой куль¬
турный уровень». Такие заявления получаешь все чаще.С каждым годом колхозное крестьянство богатеет ма¬
шинами, растет количество удобрений, обеспечивая уро¬
жай, расширяется трудовой опыт, и через несколько лет
все крестьянство Союза Советов, перейдя на колхозное,
большевистское хозяйство, начнет повсеместно строить
города с общественными столовыми, хлебопекарнями,
прачечными, — этим женщины освободятся от каторжной
домашней работы, которая бесполезно и преждевременно
пожирает их силы, их здоровье, а непрерывный рост ко¬
личества сельскохозяйственных орудий сократит и облег¬
чит тяжкий труд мужчин. Построят различные школы
высшего типа, театры, клубы, библиотеки, и навсегда уни¬
чтожится различие между городом и деревней; главное
же — исчезнет почва, на которой неизбежно рождаются
грабители чужого труда и различные лодыри, лентяи,
идиоты — «мирские захребетники» и паразиты трудового
народа.Великие дела совершаются в нашей стране людьми,
которые искренно, твердо и смело идут по пути, указан¬
ному Лениным, равняются по генеральной линии Цен¬
трального Комитета партии большевиков. Много еще у
нас врагов. Враг силен, хитер, жесток, но все более ярко
и пламенно разгорается разум рабочих и колхозных кре¬
стьян, и этот огонь выполет и сожжет врага, так же как
выпалывают на полях и сжигают сорные травы.80
Читая письмо ваше, вспомнил, как рабочие Гуся-Хру-
стального, вероятно, близкие ваши соседи, в 1919 году
пускали завод свой в работу: сами «на себе» возили
дрова, восстанавливали производство своими силами. Мо¬
лодежь ушла на фронты войны против генералов, фабри¬
кантов, помещиков, а старики, женщины, подростки, ра¬
ботая, как настоящие герои труда, добились своей дели:
завод ожил. Сколько у нас было фактов такого смысла, и
все они говорят одно и то же: хорош у нас трудовой на¬
род, и когда он хочет быть настоящим советским народом-
коллективистом — умеет он быть таковым.От всей души желаю вам, товарищи, здоровья, бодро¬
сти духа, непоколебимо крепкой веры в скорую победу
вашего великого дела — строительства нового, социали¬
стического общества. Живите дружно!$ М. Горький, т. 27
ПЕРЕД НАМИ РАЗВЕРТЫВАЕТСЯ
ОГРОМНЕЙШАЯ И ПРЕКРАСНАЯ РАБОТА[Речь на расширенном заседании Президиума Оргкомитета
С СП 7 сентября 1933 года]Я буду говорить по вопросу несколько щекотливому, но
вы меня извините, если я скажу, может быть, в несколько
более резкой форме, чем это следовало бы сказать.Я хочу сказать о необходимости повышения квалифи¬
кации нашей, понимая под квалификацией не только, ко¬
нечно, чисто литературные приемы. Это само собой раз¬
умеется, — каждый из нас, работая, учится, постепенно
растет как литератор, как словесник и т. д. Но мы живем
в сугубо политическое время, и в нашей стране политика не¬
разрывно идет вместе с огромным культурным подъемом
читательских масс. Это факт, которого, быть может, неко¬
торые не замечают просто потому, что есть немного такая
старинная и, извините мне слово, пошленькая привычка
относиться к действительности с ее анекдотической и
«экзотической» стороны. А дело, товарищи, не в этом.Мы все (я не исключаю себя) стоим в положении до¬
вольно опасном: очень возможно, что пройдет еще два-
три года, пять лет, и окажется, что читатель в политиче¬
ском отношении умнее писателя. Это может быть, ибо мы
отстаем от жизни, плехо изучаем действительность. Неко¬
торые из нас ездили на Беломорско-Балтийский канал.
Это, конечно, очень хорошо, поскольку сближает с дей¬
ствительностью и отражает желание наше показать эту82
действительность читателю, но мало знакомиться только
с результатами того, что делается; надо знакомиться с
процессом, надо знакомиться с тем, как делается. Чита¬
тель становится чрезвычайно умным и требовательным
человеком, он ближе нас к жизни, он изменяет мир.Мне пришлось быть на партийной чистке. Я там этого
умного читателя видел. Должен сказать, что этот чита¬
тель ставил вопросы, которые меня очень смущали, я
довольно часто чувствовал себя сконфуженным по той
причине, что я часто кое-чего не понимал. Я не понимал
некоторых бытовых отношений, не понимал тех культурно¬
политических вопросов, которые неожиданно для меня по¬
являлись; и не потому неожиданно, что я жил где-то
вдали, в другой стране, а потому, что я «отстал» от пони¬
мания некоторых отношений.Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что, вероятно,
многие себя чувствовали так; во всяком случае, наиболее
серьезные, наиболее честные писатели должны себя так
чувствовать.Читатель растет. Вся страна поднята на дыбы. Страна
работает чорт знает как! Никогда в мире ничего подоб¬
ного не было. Создаются изумительные вещи. Это надо
знать. В этих процессах надо участвовать, их надо изу¬
чать. Если мы этого не будем делать, мы ничего не напи¬
шем, то есть не напишем ничего такого, что бы отражало
действительность так достойно, как она того заслужи¬
вает.Товарищ Юдин говорил о необходимости некоторого
единения, некоторой внутренней связи между наукой и ли¬
тературой. Товарищи, в наших условиях, в нашей стране
это совершенно необходимо. Та работа, которую вы бу¬
дете делать и которая здесь намечена, конечно, также
повлияет на повышение квалификации, потому что позво¬
лит вам ознакомиться с теми литературными процессами,
которые идут в наших союзных республиках. Это, несо¬
мненно, даст очень много.Но еще больше знаний вы получите, если вы. ознако¬
митесь с достижениями нашей науки, — науки, уже
освоенной и освояемой выходцами из пролетариата. Это
чрезвычайно важно. Среди наших ученых есть люди, ко¬
торые начинали свою жизнь глубоко внизу, в основании83
пирамиды классового дореволюционного общества. Сей¬
час это очень крупные фигуры, имена и работу которых
знает Европа.Если бы мы пригласили такого человека и попросили
рассказать, как он «дошел до жизни такой», как он под¬
нялся на такую высоту, как он заставил эту культурную
и по отношению к нам очень заносчивую Европу слушать
себя, то мы бы услышали чрезвычайно интересные и глу¬
боко поучительные факты, пред нами встал бы новый тип
человека, созданного советской действительностью. То,
что могут рассказать нам наши ученые, чрезвычайно
важно, потому что характер нашей науки уже резко отли¬
чается от той работы, которая ведется учеными на Западе.
Отличается он тем, что у нас ставятся проблемы в выс¬
шей степени дерзновенные. Отличается и тем, что наши
ученые по линии, например, биологии организовались сей¬
час около Всесоюзного института экспериментальной ме¬
дицины в количестве трех тысяч человек. Одни только био¬
логи. Такая организованность их, несомненно, еще больше
будет способствовать и расширению и углублению тех ра¬
бот, тех задач, которые они перед собою ставят. Задачи
эти имеют очень дерзкий — может быть, найдутся скеп¬
тики, которые скажут — фантастический — характер, но
тем не менее это задачи, которые ставятся эксперимен¬
тально.Так что я чрезвычайно настаиваю на необходимости
такой связи, единения с нашими учеными, и особенно под¬
черкиваю, — с учеными в возрасте до сорока лет. Пусть
это звучит шутливо, ведь есть люди и за сорок лет очень
хорошие и крупные, которых можно послушать и у кото¬
рых есть чему поучиться. Но особенно интересен новый
тип ученого, который вышел из среды пролетариата: быв¬
ший слесарь, бывший рабочий, бывшая батрачка. Была
батрачкой, а теперь, не угодно ли, она философ! Над этим
надо серьезно задуматься. Квалификацию нашу не только
литературную, но и общекультурную надо поднимать.Теперь вопрос о критике. Это очень важный вопрос.
По этому вопросу должна быть произведена, тут совер¬
шенно правильно указал товарищ Юдин, очень большая
работа. Нам нужно прежде всего определить, что такое
дореволюционный реализм, тот самый реализм, которым84
историки нашей литературы, старые историки, очень хва¬
стались. Поэтому надо начать именно с определения того,
чем был дореволюционный реализм, реализм Гоголя, а так¬
же — прежде Гоголя — реализм Фонвизина и других писа¬
телей XVIII века. Наши критики должны просмотреть всю
нашу старую литературу по всем линиям, начиная от ра¬
дищевского «Путешествия в Москву» до бунинской «Де¬
ревни». Мы увидим здесь чрезвычайно интересные вещи.Надо просмотреть старые темы. Например: тема
поисков «счастья», личного благополучия.Возьмите героя Помяловского из повести «Мещанское
счастье». Это человек, который пытался в тех условиях,
в каких он жил, создать себе какое-то счастьишко. Он его
создал, и вдруг оказалось, что это счастье — просто скука.
Это одна из замечательных повестей в нашей литературе,
одна из самых искренних повестей. Возьмите наших ге¬
роев, начиная с Онегина, Печорина, доведите до Санина
Арцыбашева — это крайне интересно. Интересно потому,
что тут, видите ли, перед вами развернется процесс пони¬
жения личности, понижения социальной ценности еди¬
ницы, процесс ее падения и разложения. Определение
того, чем был критический, анализирующий реализм ста¬
рой литературы, чем должен быть наш реализм, которому
есть что утверждать, есть что защищать, — это большая
работа для нашей критики.Затем, товарищи, глубоко важный вопрос — это во¬
прос о воспитании новых литературных кадров. Тут, как
известно, предполагается организация литвуза, высшего
литературного учебного заведения; но «улита едет, когда-
то будет», а нам надо сейчас же ставить эту работу самым
серьезным образом. Дележка опытом нашим с моло¬
дежью, которая сейчас создается на заводах, хотя бы в
работе по истории заводов, и в литкружках, — это чрезвы¬
чайно важно, глубоко важно, этим самым вы увеличи¬
ваете свои силы, не говоря о том, что, .поучая, всегда
учишься (если забыть при этом о старых педагогах, кото¬
рые только учили, но никогда ничему не учились, вслед¬
ствие чего у них явились ученики, которые тоже не умели
ничему учиться).Следующий чрезвычайно серьезный вопрос — об отно¬
шении к детям. В литературе нашей дети не участвуют в85
качестве героев, что чрезвычайно странно, очень странно.
Как будто идет смена, а в книжках ее нет, в романах, в
повестях мы этой смены не видим. А это нужно. Воебще
литератор, по моему представлению, должен быть челове¬
ком универсальным, и вы знаете, что у нас такие были.
Лев Толстой, например, даже ребятишек обучал, школы
устраивал у себя. Я уже не говорю о тех литераторах-
разночинцах, которые работали в другой области, попа¬
дали из-за этого в тюрьму. Необходимо создать хорошую,
настоящую детскую литературу, и тут мы тоже должны
приложить какие-то усилия.Так что, видите, товарищи, перед нами развертывается
огромнейшая и прекрасная работа, и за всю эту работу
мы, люди, в достаточной мере сильные, молодые, чорт
возьми, люди, долоюны взяться со всей силой, со всей чест¬
ностью, со всей той энергией, на которую мы способны.
Я очень зову вас, товарищи, на эту работу. (Аплоди¬
сменты.)
[КОЛХОЗНИКАМ АРТЕЛИ
«МОРДОВСКИЙ ТРУЖЕНИК»]Здравствуйте, товарищи!Спасибо вам за письмо ваше, — веселое письмо людей,
которые имеют право гордиться успехами труда своего.
Радостно знать, что после того, как вы «полностью за¬
кончили годовой план зернопоставок государству и сдали
всю причитающуюся натуроплату за работу МТС», у вас
«для распределения по трудодням остается по 52 фунта
на трудодень». Я поздравляю В. С. Кузнецова, который
получает 940 пудов. Правильно он сказал: «Вот когда
она, зажиточная жизнь, для всех трудящихся настает!
Только не ленись, работай!» Честь вам, товарищи, за то,
что вы так дружно уничтожили «бескоровность»; честь и
слава за ваше решение открыть «на месте» царского ка¬
бака — колхозный клуб на 420 человек.Читая письма колхозников из разных областей огром¬
ной нашей страны о прекрасной правде новой жизни, со¬
здаваемой трудом батраков, бедняков, середняков, я иной
раз чувствую себя так, точно в сказке живу. Полсотни лет
прошло с той поры, как я начал сознательно присматри¬
ваться к людям, к условиям их жизни, к их взаимным от¬
ношениям. Каторжная была жизнь, слепая, грязная, глу¬
пая, пьяная, и невыносимо жестоко, зверски относились
люди друг к другу. Я уроженец Нижегородского края и
неплохо знаю, как тяжко жилось крестьянству: русским,
мордве, чувашам, черемисам. И раньше, чем мудрость87
Маркса, Ленина объяснила мне, где источник горестной
жизни трудового народа, я уже чувствовал, что источник
этот — частная собственность, воспитываемая ею в людях
жадность, зависть и неизбежность зверской борьбы за ку¬
сок хлеба.Живал за границей, видел, как живет крестьянство Се-
веро-Американских Штатов, Италии, Франции, Германии.
Это, товарищи, тоже горькая, нечестная, зверская жизнь,
требующая насилия человека над человеком, требующая
лжи, лицемерия, обмана, жестокости.Вот мы, следуя учению Ленина, разбили железную
клетку капиталистической системы государства, мы ус¬
пешно строим новое государство, социалистическое, где
все люди равноправны, где все сокровища земли принад¬
лежат только рабочему народу и где только он имеет право
хозяйствовать. На этот нелегкий путь к честной жизни
поставила нас революционная сила и воля рабочей партии,
организованной Лениным и его учениками, — партии, ко¬
торая теперь все более быстро пополняется выдвиженцами
из рабочих и крестьян-колхозников.Товарищи! Нужно очень твердо знать и помнить, как
велика была революционная работа партии Ленина и как
все более огромна и разумна эта работа в наши дни, под
руководством Иосифа Сталина и ЦК партии. Надобно по¬
мнить, что урожай хлебов во многом зависит от капризов
природы и что нам нужно учиться взнуздывать эту при¬
роду, как норовистую лошадь, нужно учиться предвидеть
ее капризы и побеждать их. Научиться этому — возможно,
вся наука — в наших руках, с каждым годом наукою ов¬
ладевают сами рабочие, крестьяне.Идя большими шагами к зажиточной жизни, колхоз¬
ники должны всё больше обращать внимания на своих
детей, всё шире открывать пред ними путь к науке. Мы
должны научиться превращать силу ветра в электриче¬
скую энергию, так же как научились превращать в элек¬
тричество движение воды. Нам нужно оросить засушли¬
вые места, осушить болотистые, построить миллионы
километров дорог, построить тысячи школ, общественных
хлебопекарен, прачечных, бань, — пред нами огромней¬
шее количество разнообразной работы, и вся эта работа —
на себя самих.88
Урожай — это хорошо! Но вот кое-где мы не в силах во¬
время собрать его с полей. Это потому, что не научились
еще колхозники высокой дисциплине и организованности
в труде, что у нас еще мало машин и недостаточно силен
транспорт. Машины делаются руками рабочих. Нужно
организовать тысячи машинно-тракторных станций, по¬
строить сотни тысяч тракторов, комбайнов, молотилок.
Нам следует не забывать о рабочих, которые добывают из
глубоких недр земли уголь, необходимый фабрикам, дела¬
ющим машины, о рабочих, добывающих торф из болот,
наживая ревматизмы, о рабочих, которые на холодном
Севере день и ночь взрывают и дробят в пыль камень апа¬
тит для удобрения полей, добывают в Соликамске из-под
земли калийные соли, тоже для удобрения.Товарищи колхозники! Не легок ваш труд на полях,
но он становится все легче благодаря тяжкому труду ра¬
бочих на фабриках и заводах. Надобно помнить, что все,
начиная от пуговицы и булавки до паровоза и комбайна,
от карманных часов и до ткацкого станка, — все это дело
рабочих рук. Фабрики работают на колхозника, колхоз¬
ник — на фабрично-заводского рабочего, — вот две пары
могучих рук, которые строят новый мир!Будьте здоровы, товарищи! Сердечно приветствую вас.
ЯРОСЛАВЦАМЧто сказать вам, товарищи?Ha-днях посетила меня группа рабочих и дружески
рассказала мне о работе фабрики синтетического каучука,
о замечательной коммуне на бывшей Карзинкинской, о
промышленном и жилищном строительстве в крае и в го¬
роде. Накануне этого «визита» были у меня колхозники
из Татарии — пионеры, комсомольцы, партийцы, беспар¬
тийные, старики, награжденные орденами за их героиче¬
ский труд, — рассказывали о своей работе на полях, о
своей жажде технической агрикультуры и о культурном
росте республики своей. Ежедневно вижу я молодежь
Союза Советов, работающую в областях литературы, тех¬
ники, науки, администраторов, философов, бойцов Крас¬
ной Армии и зоркую стражу пролетариата — бойцов
ГПУ.Крайне трудно уложить богатейшие впечатления дня
в один рассказ, в одну картину, да и времени не хватает
попытаться сделать это. Но все увереннее думается: какой
умной, красивой становится жизнь, какие отличные люди
воспитываются у нас, в Союзе племен, где, создавая бес¬
классовое общество, хозяйствует рабочий фабрики и
поля, где он с каждым годом все шире открывает для де¬
тей своих свободный путь к социализму! Чувствуешь себя
идущим в гору, откуда все шире развертывается мощная
историческая картина разнообразной работы миллио¬
нов, — работы, которая быстро изменяет лицо нашей90
страны —ее физическую географию —и так же быстро
перевоспитывает людей, огромное большинство которых
за 15 лет до наших дней, работая на хищников и жуликов,
относилось к труду как к наказанию за грехи, жило не¬
осмысленно, без надежд на будущее, а сейчас те же люди
сами героически строят будущее свое и детей своих.Возбуждая звериную ненависть класса людей, кото¬
рые привыкли жить чужим трудом, глупо и бесчестно, в
нашей стране лучшие люди ее строят бесклассовое обще¬
ство — умную и честную жизнь, где каждый человек в
своем деле хозяин, а общий хозяин страны — все люди
труда. Все шире развивается у нас процесс отбора лучших
людей, которые должны сделать весь рабочий народ
Союза Советов самым сильным, умным, трудолюбивым
народом земли, учителем трудящихся всего мира, примером
для них и освободителем из проржавевших цепей капита¬
лизма. Наш молодой советский интеллигент — это новый
человек. Он не считает себя «аристократом духа» и не¬
винной «жертвой истории», как считала себя дореволю¬
ционная интеллигенция. Допустимо, что она искренно ду¬
мала: можно честно прожить между хозяевами и рабо¬
чими, и, думая так, играла роль сбруи между кучером и
лошадью, даже роль седла между всадником и хребтом
лошади.Наш интеллигент прежде всего — рабочая сила, плоть
от плоти трудового народа, связанная с ним не только
кровно, химически, — связанная активнейшим участием в
едином трудовом процессе. Когда понадобились люди в по¬
литотделы колхозов, у нас на эту работу сняли, между
прочим, сто двадцать человек из Комакадемии, нужны
люди для работы в московском метрополитене — призы¬
вается 20 тысяч комсомольцев. Непосредственное знание
трудовых процессов, изменяющих мир, личное участие в
этих процессах — вот чем резко и счастливо отличается
советская, пролетарская интеллигенция от буржуазно-де¬
мократической. Большинство дореволюционных интелли¬
гентов, живя «идеями», забывало, что идеи вырастают из
фактов и питаются фактами. Старому интеллигенту не
только практически, но и теоретически не совсем ясно
было взаимоотношение идей и фактов. Наш интеллигент
знает эти взаимоотношения, ибо он, в большинстве, непо¬91
средственный участник творчества фактов и умеет диалек¬
тически мыслить. Рабочий класс создает высокоценный
тип интеллигента, активного участника во всей деятель¬
ности пролетариата-диктатора. Качество — хорошее, но
качества — мало. Стране с населением в 160 миллионов
не хватает учителей, медиков, агрономов и еще многих
высококвалифицированных мастеров культуры. Следо¬
вало бы расширить и ускорить работу по воспитанию
«лучших людей». Богатеющий колхозник должен бы те¬
перь обращать избытки свои на строительство школ, на
заботы о воспитании детей, на подготовку их к работам в
области культуры, которой нам не хватает и в работе об¬
щегосударственной и в быте нашем.Возможно, товарищи, что я слишком «размечтался» и
ставлю «преждевременные» требования. Но об Октябрь¬
ской революции тоже говорили, что она «преждевре¬
менна», а она явилась и до сего дня непрерывно действует,
изменяя старые, каторжные условия жизни с поразитель¬
ной быстротой. Мы все видим, что резервная энергия про¬
летариата — неисчерпаема, и ясно, что быстрота ее реали¬
зации в фактах может быть усилена. Я — за усиление
энергии, направленной на развитие культуры.Большевистский привет вам, товарищи!
ИЗОБРЕТАТЕЛЯМ, РАБОЧИМ ТУЛЬСКОГО
краснознаменного ЗАВОДАДорогие товарищи! Благодарю вас за честь, которую
вы оказали мне, избрав меня почетным членом изобрета¬
тельской хозрасчетной бригады № 3. А от шефства над
бригадой вашей разрешите мне отказаться, ибо для того,
чтобы иметь право на титул шефа вашего, нужно обла¬
дать специальными знаниями, которых у меня нет, и необ¬
ходимо состоять в постоянном, активном общении с вами,
для чего я не имею времени. Бойцам на фронтах социали¬
стического труда ордена и титулы дают за уменье драться,
а какой я «драчун» в области технического изобрета¬
тельства?Разрешите сказать, товарищи, несколько слов о том,
как я смотрю на рабочее изобретательство. Не мое дело
оценивать экономическое значение работы изобретателей,
да и нет у меня данных для этой оценки. Но я уверен, что,
если б был подведен итог всему, что внесла в экономику
страны за 16 лет технически революционная мысль про¬
летариата-диктатора, — итог этот поразил бы своей мощ¬
ностью и разнообразием фактов. А ведь это легко бы
сделать на основании таких данных, как частично опубли¬
кованные в № 202 «Коммунара».Лично меня изумляет, радует и внушает мне гордость
именно разнообразие и широта технически революцион¬
ного творчества рабочей мысли. Вполне естественно ра¬
доваться и гордиться делом пролетариата-победителя,93
пролетариата-диктатора, культурно-революцио’нной силы,
которая за ничтожное время, в условиях крайне тяжелых,
организовалась как ведущая сила пролетариата всех
стран и влияние которой на весь мир трудового народа
возрастает из года в год.Говоря о рабочем изобретательстве в области техники,
я, конечно, не забываю о властном вторжении историче¬
ски юного класса в области искусства и науки. У нас, в
Союзе Социалистических Советов, идет процесс омола¬
живания страны. Наши дети, наша молодежь вступают в
жизнь, все более быстро освобождаясь от тяжкого груза
того опыта, который давил и затемнял работу разума
прадедов и дедов, — от груза суеверий, предрассудков
и предубеждений мещанского, буржуазного общества.Создав фундамент для построения социалистического
бесклассового общества равных, ученики, друзья и со¬
трудники Владимира Ленина создали атмосферу, револю¬
ционное влияние которой становится все сильнее, реши¬
тельнее.Нам не нужно отрицать значения жесточайшего, бес¬
человечного опыта прошлых веков, мы и не можем отри¬
цать его в те дни, когда фашисты Германии возрождают
цинические ужасы средневековья. Но на фоне трагедии
далекого прошлого и современного нам кровавого буй¬
ства проклятых, подлых лавочников и церковников, разъ¬
яренных взаимной враждой, живущих в непрерывном
страхе перед пролетариатом, пытающихся обессилить его
пытками голода, безработицей, истребить смертью его
лучших вождей, — на этом фоне безумных судорог изды¬
хающего класса, на фоне кровавых преступлений проле¬
тариат-диктатор Союза Советов показывает всему миру
трудящихся, что рабочий класс, изгнавший из страны
своей хищников и паразитов, лавочников и церковников,
может в срок 16 лет создать совершенно новый, никогда
небывалый в прошлом, житейский, творческий опыт, зало¬
жить прочные основы бесклассового общества, пере¬
воспитать консервативнейшую массу крестьян-собствен-
ников, поставить их твердой рукой на прямой, широкий,
свободный путь к социалистическому строю жизни.
Вот в чем, на мой взгляд, основной смысл и глубочайшее94
революционное воспитательное значение трудовых про¬
цессов нашей страны.Ваша роль, товарищи, — роль революционеров в об¬
ласти техники, говорит о том, что рабочий — главнейшая
и самая победоносная производительная сила среди сил
природы и, не отрываясь от станка, от физического труда,
вполне способен соединить этот труд с интеллектуальной
«выдумкой». Вы работаете не только на экономику, но
вы перевоспитываете психику молодого крестьянина, ко¬
торый пришел на фабрику с поля и оказался в области
незнакомых ему сил, которыми вы управляете более
умело, чем он домашним скотом. Ваша работа возбу¬
ждает мысль и освобождает ее из плена старины, из лип¬
кой паутины церковных, мещанских идей. Революция
омолаживает мир одряхлевший, отравленный пошлейшим
мещанством. Революция создает новых людей. Вы — ре¬
волюционеры техники. И вы не должны давать места ря¬
дом с вами лентяям, летунам, шкурникам, небрежникам,
бракоделам, которые портят материал, то есть имущество
государства — ваше имущество. У вас есть заслуженное
вами право относиться к типам, названным выше, со всей
суровостью, какой заслуживают ваши враги.Примите мой искренний большевистский привет, това¬
рищи, и — да здравствует честная, революционная ра¬
бота изобретателей!
ТОВАРИЩАМ
ПРОКОФЬЕВУ, БИРНБАУМУ, ГОДУНОВУ,
ИНЖЕНЕРАМ И РАБОЧИМ 39 ЗАВОДА —
СТРОИТЕЛЯМ СТРАТОСТАТАСмелым вашим полетом вы подняли свою страну еще
выше в глазах пролетариата всего мира и в глазах всех
честных людей. Да здравствуют бесстрашные, мужествен¬
ные люди Союза Советов — победители пустыни, победи¬
тели высот, победители всех препятствий по пути к разум¬
ной, честной, радостной жизни.М. Горький
О ТЕМАХВопрос о темах детских книг — это, разумеется, вопрос
о линии социального воспитания детей.В нашей стране воспитывать — значит революциони¬
зировать, то есть освобождать мышление ребенка от пред¬
указанных прошлым его дедов и отцов технических навы¬
ков мысли, от ее заблуждений, в основе коих заложен
многовековый опыт консервативного быта, построенного
на классовой борьбе и на стремлении единиц к самоза¬
щите, к утверждению индивидуализма и национализма
как «вечных» форм и законов социального бытия.Надобно ставить дело воспитания детей так, чтобы
они с малых лет даже на играх решительно отрывались
от сознательного и бессознательного тяготения к про¬
шлому, — отсюда явствует, что необходимо раскрыть пред
ребятами процессы прошлого. Это недостижимо посред¬
ством ознакомления только с фактами, идеями, теориями,
это может быть достигнуто лишь рассказами о трудовых
процессах, о том, как эти процессы создавали факты и
как из фактов вытекали понятия, идеи, теории. Нужно
показать, что свобода мысли возможна только при полной
овободе трудовой жизнедеятельности, совершенно не нахо¬
дившей и не находящей места в условиях капиталистиче¬
ского строя общества и обязательной для каждого при
социалистическом строе.Не следует забывать о различии воздействия на мысль
фактов и процессов. Это случается не только в быте, но и7	М. Горький, т. 2797
в науке, где так называемые «прочно установленные
факты» нередко играют консервативную роль, держат
мысль в плену «очевидностей» и этим задерживают темп
и свободу познавательного процесса. Весьма часто
«истина» — орудие познания, временно исходная его
точка — выражает личное сознательное или инстинктив¬
ное стремление «производителя» истины к покою, к власти
над умами и,* отвергая критику, преподается как незыбле¬
мый, «вечный» закон, как «вера».Вполне допустимо, что гипотеза «энтропии» — тяготе¬
ния энергии к покою — является только выражением
стремления утомленной мысли к отдыху, успокоению. Так
же и учение о «сверхкомплектности» — о том, что физио¬
логические дефекты организма будто бы восполняются
повышением интеллектуальных способностей, — является
учением, основная идея коего, будучи перенесена в область
социологии, оправдала бы позорные уродства обществен¬
ных отношений, как пытались оправдать их Мальтус и
многие другие мыслители буржуазии. Все они опирались
на факты, но только Маркс гениально вскрыл процессы
творчества фактов, только он ясно и неоспоримо показал,
что основной причиной трагической жизни и всех страда¬
ний человечества послужил разрыв между умной рабочей
рукой и умной головой.Оливер Лодж, биолог, в молодости — материалист,
под старость — мистик, в одной из первых книг своих
доказывал, что мышление возникло из ощущения боли,
как химическая реакция нервной клетки на толчки и
удары внешнего мира. Длительные и непрерывные столк¬
новения какого-то примитивного организма с окружающей
его средою создали нервно-мозговое чувствилище, оно,
в дальнейшем, развилось как осязание, зрение, слух, вкус,
обоняние и, наконец, в древнем предке человека выросло
в инстинкт самосохранения, подсказало ему необходимость
вооружаться для борьбы против явлений, угрожающих его
здоровью и жизни. На какой-то древней ступени развития
люди были «социальны» не более, чем волки в наши дни.
Но родственник обезьяны, человек, развил передние ко¬
нечности свои более искусно, и вот эти умные его руки,98
именно они — та сила, которая, выделив человека из
среды животных, способствовала быстрому росту его
мысли и в конце концов организовала его таким, каков он
в наши дни: искуснейший мастер обработки металлов
в точнейшие инструменты, аппараты, машины, талантли¬
вейший пианист, хирург, творящий почти чудеса и т. д.Сказанное отнюдь не умаляет силу влияния обществен¬
ных отношений на рост и развитие мысли, но — это позд¬
нейший момент. Нам необходимо показать детям истори¬
ческого человека, исходящим из «тьмы веков» и в самом
начале его полусознательных трудовых процессов; необ¬
ходимо, чтоб дети имели некоторое представление о путях,
которые пройдены от изобретателя каменного топора до
Стефенсона и Дизеля, от создателя сказки, которая яв¬
лялась фантастической гипотезой, до великого учения
Маркса, которое указало нам широкую и прямую дорогу
в светлое будущее трудового человечества. Вступая в
новый мир, в мир свободного, технически облегченного
труда и в бесклассовое общество, дети должны знать, как
огромно значение физического труда, как он изменяет
не только формы, но и качества материи, как, овладевая
ее стихийными силами, создает «вторую природу».Неоспоримо, что мышление есть не что иное, как отра¬
жение в мозгу человека объективного, реально суще¬
ствующего мира материи, самым удивительным и слож¬
ным продуктом которой является нервно-мозговая ткань
человека. Но нужно, чтоб дети знали: если б свобода тру¬
довой деятельности не стеснялась, не ограничивалась на
всем протяжении истории своекорыстием и жадностью
командующих классов, трудовое человечество находилось
бы на высоте, неизмеримо превышающей современную
ступень «общечеловеческой культуры», построенной на
костях трудового народа, цементированной его кровью.
Разумеется, «все обусловлено», но для нас история уже
не фетиш, мы строим ее по плану. Нам нужно особенно
резко подчеркнуть решающее значение свободы труда. На
примере буржуазного мира мы видим, что капитализм
все более решительно отказывается от своей «культуры»,
ибо она становится враждебной ему. На примере свобод¬
ной жизнедеятельности рабочей энергии Союза Социали¬
стических Советов мы имеем неоспоримое право показать,99
как быстро, разнообразно, прочно обогащает коллектив¬
ный труд огромную нашу страну, как в 15 лет положены
крепкие основы новой культуры. На множестве примеров
кривых, искаженных отражений в буржуазной башке
явлений объективного мира мы должны показать детям,
как и чего ради искажалось правильное, закономерное
восприятие мира. Еще раз: нам необходимо поднять на
должную высоту представление об историческом трудовом
человеке, вмесгителе энергии, организующей и преобра¬
жающей мир, создающей свою «вторую природу» — куль¬
туру социалистов.Человек — носитель энергии, организующей мир, со¬
здающей «вторую природу», культуру, — человек есть
орган природы, созданный ею как бы для ее самопознания
и преобразования, — вот что необходимо внушать детям.
Нужно, чтобы они уже с шести-семи лет начинали пони¬
мать чудесную силу работы мысли, вникали в смысл
социальных явлений, приучались к познанию своих спо¬
собностей. Поэтому ознакомление детей с жизнью надобно
начинать с рассказов о далеком прошлом, о начале трудо¬
вых процессов и организующей работы мысли.Следует твердо помнить, что историю создания куль¬
туры начали люди беспомощные, безграмотные, всецело
поглощенные борьбой за свою жизнь против враждебных им
явлений природы и хищных зверей. Буржуазные историки
культуры обычно изображают первобытного человека,
члена родового коллектива, мыслителем, которого трево¬
жили вопросы: что такое сон, смерть, какою силой создана
земля, зачем создан человек и т. д. Но человек той поры
жил в непрерывном физическом труде и в непрерывном
же состоянии самообороны, он был прежде всего творцом
реальных фактов и не имел времени мыслить отвлеченно.
«Реальное превратилось в идеальное» именно так, как об
этом догадался универсальный разум Маркса: под влия¬
нием трудовых процессов. Приемы самовоспитания у пер¬
вобытного человека были весьма просты: человек понимал,
что ему необходимо стать сильнее зверя, и, раньше чем
научиться побеждать зверей, допускал эту возможность,
создавая сказки о победителях львов Самсоне, Геркулесе.
У него не являлось никакой иной необходимости создавать
богов, кроме допущения возможности фантастического100
развития своих сил и способностей. Допуская в это, он
не ошибался: лучшие мастера первобытных ремесел изо¬
бражались им как победители чудовищных сопротивлений
его воле со стороны природы, материи. Древнейшие мифы
не знают богов, которые не были бы мастерами: это
искусные кузнецы, охотники, пастухи, мореплаватели, му¬
зыканты, плотники; богини тоже мастерицы: пряхи, стря¬
пухи, лекарки. То, что называется «религиозным творче¬
ством первобытных людей», было, в существе своем,
художественным творчеством, лишенным признаков ми¬
стики. Мистика вторглась тогда, когда индивидуальность,
по тем или иным причинам отрываясь от коллектива, на¬
чинала понимать бессмысленность своего бытия и бесси¬
лие свое пред лицом природы, а особенно пред властью
коллектива, который требовал — не мог не требовать —
от единицы равенства в труде. Крайне трудно допустить,
чтоб первобытная семья и род терпели в среде своей без¬
дельников, лентяев и вообще субъектов, которые уклоня¬
лись бы от участия в коллективном труде по добыванию
пищи и охране жизни, — такие люди, вероятно, истреб¬
лялись.Отвлеченно и мистически мыслить человек начинал и
тогда, когда .дряхлел, когда возбудителем его мышления
служил страх пред неизбежностью смерти. Страх может
вызвать в коллективе панику, но паника не может быть
длительной и не подавляет биологической энергии коллек¬
тива. Стихийные катастрофы, например, деятельность вул¬
канов, землетрясения, периодические наводнения никогда
не служили причинами переселения народов. Наиболее
пессимистической религией является индуизм — ведоизм,
буддизм — но, как известно, это не мешает индусам жить и
размножаться. Индо-немецкая философия Шопенгауэра,
Гартмцна не увеличила заметно количества самоубийств,
даже в буржуазном, раздробленном обществе.Страх пред жизнью — пред «непознаваемым» и т. д. —
свойство индивидуалиста, — как сказано, вытекает из
ощущения человеком личного своего ничтожества. Инди¬
видуалисты научились утилизировать свой страх, внушая
его людям труда как высшую мудрость, как сверхразум-
ное проникновение в тайны, не доступные разуму. Весьма
вероятно, что первыми основоположниками мистических101
религий, организаторами культов, жрецами были именно
устрашенные бездельники и дряхлые люди.Случаи преждевременной усталости мысли, ее испуга
пред ее же выводами можно проследить на протяжении
всей истории буржуазии. Чем ближе к нашей эпохе, тем
более часты такие случаи. XIX, XX столетия особенно бо¬
гаты прыжками научно-революционной и материалистиче¬
ской мысли в реакционность и мистику. Оливер Лодж,
Вирхов, Менделеев, Крукс, Рише и еще многие «люди
науки» фактами усталости их мышления подтверждают
старческую дряхлость буржуазного общества.Для того чтобы добиться успехов в деле создания худо¬
жественной и просветительной литературы для детей, нам
нужны кадры талантливых писателей, обладающих способ¬
ностью писать просто, интересно и содержательно, кадры
культурных редакторов, имеющих достаточную политиче¬
скую и литературную подготовку, нужны технические усло¬
вия, обеспечивающие своевременный выход и качество
детской книги. Такие задачи не разрешаются в один день.Значит: следует приступить к их разрешению немед¬
ленно. Возможно, что мы в какой-то степени поможем делу
создания новой детской книги, наметив несколько тем,
подлежащих разработке:ЗемляГеохимическое и геофизическое представление о земле;
история ее образования; металлы, минералы, происхожде¬
ние плодоносных почв. Роль высоких температур, овладе¬
вая коими, наука из основной руды — из железа — создает
сталь и посредством сплава с тем или другим металлом
делает все более стойкие, твердые металлы. Практические
выводы.ВоздухЕго химия, газы, особенно кислород и водород; физи¬
ческое действие воздушных течений. Образование кислот,
солей, щелочей. Горение, гниение. Движение как основа
всех явлений физики и химии. Наши попытки утилизации
воздушных течений.102
ВодаЕе физическая и химическая работа. Движение — паде¬
ние — вод как источник электроэнергии.Эти три темы должно разработать так, чтоб юный чита¬
тель получил достаточно ясное представление по возмож¬
ности о всех разнообразных процессах изменения материи
и о постепенности завоевания наукой стихийных сил при¬
роды.Далее необходимо разработать еще темы:РастениеИстория его развития и освоения человеком.ЖивотноеИстория роста органической жизни от растительной
клетки до человека.Как* появились люди на землеМифологические объяснения: люди выходили из воды,
из леса, от зверей, вообще созданы силами природы. Цер¬
ковные, жреческие объяснения: творцами людей являются
боги.Теория органической эволюции.Как люди научились думатьТеория образования нервной клетки. Кожное осязание
и развитие пяти чувств. Роль сходств и различий в явле¬
ниях природы, в изменении реальностей. Приятные и
неприятные ощущения. Инстинкт самосохранения. Обра¬
зование понятий из наблюдения сходств и различий. Роль
света и тьмы в деле добычи пищи. Звукоподражание как
один из возможных возбудителей речи. Скрип, рев, гром,
визг, шорох, шелест и т. д.103
Как люди овладели огнемИскры при обработке камня. Вспышки сухого дерева
при трении. (Объяснение бушмена: «Если дерево долго
тереть, оно потеет, дымится и сердится — вспыхивает».
Совпадение: славянские слова — огонь — гнев, гневаться,
огневаться.) Молния. Миф о Прометее.Как люди научились облегчать
свою работу и жизньИзобретение и применение первобытных орудий труда.
Птичьи гнезда как образец плетения; клюв птицы, шьющей
гнезда, мог дать идею иглы, скорлупа яйца птицы или
ореха — прототип лодки, паутина — тканья. Наблюдение
над кротами, полевыми мышами, семеядными птицами
могло повести к освоению хлебных злаков.Какое значение для людей имелоосвоение железа и других металловО сладком, кислом, соленом, пресномГлюкозы, кислоты, соли, щелочи. Их роль в человече¬
ском организме, значение в промышленности и т. д.О чудесном в работе наукиГлавным образом — в химии. Изготовление стекла:
непрозрачная материя становится прозрачной, как воздух.
Тугоплавкое, гибкое стекло и т. д.Можно рассказать о превращении картофеля в каучук
и о целом ряде других процессов, особенно сильно дей¬
ствующих на воображение как на силу, которая способ¬
ствует расширению мыслимых пределов возможного.Мысли и делаИх взаимная связь, их противоречия, разрешение про¬
тиворечий в процессах трудового опыта.104
О технике будущегоГелиотехника, радиотехника, утилизация силы ветра,
различия температур и т. д.Длячего и как люди сочиняли сказкиНет фантазии, в основе которой не лежала бы реаль¬
ность. Сущее и желаемое: зверь сильнее человека — чело¬
веку нужно быть сильнее зверя. Крупные звери не могут
поймать птицу в воздухе, отсюда — желание летать, бы¬
стро передвигаться по земле — «сапоги-скороходы», «ко¬
вер-самолет» и т. д. Фантазия первобытного человека как
выражение желаемого им, представление о возможном для
него. Скелеты птерозавров и летающий ящер — «дракон во¬
лане»— как прототип драко*на Змея Горыныча. Сказка
как прототип гипотезы.Что такое религия
и для чего она выдуманаКто создавал религии? Мистические боги жрецов
создавались по типу богов-мастеров: Вулкана, Тора, Баль-
дура, Вейнемейнена, Аполлона, Ярилы и т. д. Ангелы-
птицы. Жития святых строились на основе народных ска¬
зок. Жрецы-боготворцы, народ-богоборец. Древнейшие
доказательства богоборчества: Прометей, Калеви — герой
эстонской «Калевипоэг», Локи — враг богов и др., — цер¬
ковь включила богоборцев в образ сатаны. Материализм
и скепсис язычества. Мистика христианской церкви, ее
жестокость. Инквизиция, непрерывная ее борьба с ерети¬
ками и, несмотря на это, — химеры и дьявол на башнях
Парижского собора, человеческие ягодицы в качестве во¬
достока на соборе во Фрейбурге Шварцвальдском и т. п.
в этом роде.Антицерковные сказки, легенды. Что дала религия
людям?О том, как наука сделала людей
великанамиТелескоп, телевидение удлинили зрение, микроскоп
углубил его. Телефон, радио — усиление слуха, Современ¬на
ные способы передвижения по земле, воде, воздуху — вы¬
росли ноги. Управление на расстоянии — длинные руки.История двигателя от паровой машины
до дизеля, «для чего — ничего?»Значение пустоты в технике. Мера, вес. Значение точ¬
ности измерений пространства, времени, тяжести. Послед¬
ствия нарушения точности: столкновение поездов, необхо¬
димость точности в замене изработанных частей машин,
отравления при неправильном весе лекарств и т. д.Две природыПервая часть.Власть природы над человеком. Враги человека: ветер,
гроза, болота, холод, зной, речные пороги, пустыни, хищ¬
ный зверь, ядовитые растения и др.Вторая часть.Война человека с враждебной природой и создание
новой природы. Покорение ветра, воды, электричества.
Болота дают человеку торф как топливо и удобрение. Жи¬
вотные и растения на службе у человека и т. д.Третья часть.Власть человека над природой. Плановый, организо¬
ванный труд социалистического общества. Победа над
стихиями, над болезнью и смертью.Особенно важная и серьезная задача — дать детям
книги о том, откуда взялась частная собственность, и
о том, как в наше время собственность становится глав¬
ным препятствием на пути развития человека. Эта задача
может быть разрешена и рядом исторических книг, и
острыми политическими памфлетами, и бытовой сатирой,
направленной против пережитков собственничества в усло¬
виях Советской Страны, в среде взрослых и детей.До революции в России было довольно много книг,
посвященных западным странам, например — книги Водо¬
возовой. Большая часть этих книг была написана довольно106
«поверхностно. Быт различных стран давался внешне, на¬
роды отличались неизменными чертами характера, —
скажем, французы — юмором, англичане — спокойствием,
а голландские женщины — головными уборами. Ни о ка¬
кой классовой борьбе в этих книгах не было и речи.Но все же книги развивали в ребенке интерес к быту
и культуре западных стран, побуждали его изучать чужие
языки.Мы должны добиться того, чтобы лучшие писатели и
художники дали нам книги и альбомы, посвященные наро¬
дам мира. О народах СССР лучше всего могут рассказать
краеведы и участники многочисленных экспедиций, раз¬
бросанных по территории всего Союза. Они покажут нам
национальный быт в процессе его изменения и развития,
воспитают в детях интернационализм.В высшей степени важно привлечь к делу создания
этих книжек и представителей нацменов — в частности,
студентов, обучающихся в общих вузах и втузах, а также
в институтах народов Севера и Востока.В общем, нам необходимо строить всю литературу для
детей на принципе совершенно новом и открывающем
широчайшие перспективы для образного научно-художест¬
венного мышления; этот принцип можно формулировать
так: в человеческом обществе разгорается борьба за осво¬
бождение трудовой энергии рабочих масс из-под гнета
собственности, из-под власти капиталистов, борьба за пе¬
ревоплощение физической энергии людей в энергию
разума — интеллектуальную, — борьба за власть над си¬
лами природы, за здоровье и долголетие трудового чело¬
вечества, за его всемирное единство и за свободное, разно¬
образное, безграничное развитие его способностей,
талантов. Вот этот принцип и должен быть основой всей
литературы для дегей и каждой книжки, начиная с книжек
для младшего возраста. Мы должны помнить, что уже нет
фантастических сказок, не оправданных трудом и наукой,
и что детям должны быть даны сказки, основанные на
запросах и гипотезах современной научной мысли. Дети
должны учиться не только считать, измерять, но и вообра¬
жать и предвидеть.Не надобно забывать, что безоружная фантазия древ¬
них людей предвидела возможность для человека летать107
в воздухе, жить под водой, безгранично усиливать движе¬
ние на земле, превращать материю и‘т. ш В наши дни
фантазия и воображение могут опираться на реальные
данные научного опыта и этим безгранично усилить твор¬
ческую мощность разума. Мы видим среди изобретателей
наших — людей, которые, слабо зная механику, создают
правильные идеи новых станков, машин, аппаратов. Мы
должны призвать науку в помощь фантазии детей, должны
научить детей думать о будущем.Сила Владимира Ильича и его учеников скрыта именно
в их изумительном умении предвидеть будущее. В нашей
литературе не должно быть резкого различия между худо¬
жественной и научно-популярной книгой. Как этого до¬
биться? Как сделать просветительную книгу действенной
и эмоциональной?Прежде всего — и еще раз! — наша книга о достиже¬
ниях науки и техники должна давать не только конечные
результаты человеческой мысли и опыта, но вводить чита¬
теля в самый процесс исследовательской работы, показы¬
вая постепенно преодоление трудностей и поиски верного
метода.Науку и технику надо изображать не как склад гото¬
вых открытий и изобретений, а как арену борьбы, где
конкретный живой человек преодолевает сопротивление
материала и традиции.Авторами такой книги могут и должны быть лучшие
научные работники, а не безличные посредники-компиля-
торы, готовые состряпать очерк, статью или целый трактат
по заказу любого издательства и на любую тему. Совет¬
ская действительность, изгоняющая посредников из про¬
мышленности, должна изгнать их и из области литературы.Только при непосредственном участии подлинных
работников науки и литераторов высокой словесной тех¬
ники мы можем предпринять издание книг, посвященных
художественной популяризации научных знаний.Смелый и удачный опыт нескольких авторов, создав¬
ших для детей и юношества книги о перспективах нашего
строительства: Ильин — «Рассказ о великом плане»,
Паустовский — «Кара-Бугаз» и др. — убеждает нас в том,
что с детьми можно говорить просто и увлекательно, безо
всякой дидактики, на самые серьезные темы.108
Простота и ясность стиля достигаются не путем сниже¬
ния литературного качества, а в результате подлинного
мастерства. Автор, идущий в детскую литературу, должен
учесть все особенности читательского возраста. В против¬
ном случае у него получится книга, лишенная адреса,
не нужная ни ребенку, ни взрослому.Наряду с писателями, мастерами слова, детская лите¬
ратура должна уметь использовать богатый жизненный
опыт «бывалых людей» — охотников, моряков, инженеров,
летчиков, агрономов, работников МТС и т. д.Книги людей различных профессий отлично знакомят
ребенка с конкретной обстановкой нашей стройки и
борьбы, со всей многообразной советской действительно¬
стью.Само собой разумеется, что здесь намечена лишь гру¬
бая схема работы и что ее нужно тщательно и детально
рассмотреть, для чего следует немедля организовать
группу молодых ученых и литераторов.
[ХАРЬКОВСКОМУ ЗАВОДУ
«СЕРП И МОЛОТ»]Горячо приветствую вашу инициативу, товарищи. Она
является ярчайшим доказательством культурного роста
рабочего класса Союза Советов. Уверен, что работа вашей
конференции встретит сочувствие во всей стране, явится
началом широкого активного движения по линии вопро¬
сов социалистического воспитания детей, вызовет внима¬
ние колхозников и привлечет их к этой работе. Нам нужно
добиться, чтобы дети уже с четырех-пяти лет начинали
вникать в глубочайший смысл работы отцов и матерей,
нужно ознакомиться со структурой нашей страны и капи¬
талистических стран, нужно создать игрушки, которые
мешали бы развитию в ребенке инстинкта собственно¬
сти, — игрушки, которые превращались бы в игры и физи¬
чески ощутимо давали бы детям ясное представление
о социальных взаимоотношениях людей.Мне кажется, что в число основных задач и работ кон¬
ференции следует ввести:борьбу против индивидуальной игрушки, замену
игрушки групповой игрой; создание кинофильм для детей,
причем совершенно обязательно стремиться к внешней
занимательности кинофильм, к юмору, давать серьезные
темы весело. Оргкомитет литераторов создал группу, ко¬
торая начала работать по вопросам о реорганизации книг
для детей, о работе этой вы будете уведомлены. В свою110
очередь убедительно прошу вас сообщать о ходе работы
в Москву, мне.Да здравствует революционный разум пролетариата,
да разгорается он пламенем на весь мир и превратит
в дым, в пепел все мерзости, пошлости, глупости, созданные
церковью и государством лавочников, паразитов, хищ¬
ников!
О «ЗРИТЕЛЕ»Существует международное племя человекоподоб¬
ных — зрители.Внешне зритель почти таков же, как все люди: двуно¬
гий, в брюках, передние конечности развиты нормально и
вполне ловко служат ему для приема пищи, а также в слу¬
чаях общения с особами иного пола. Сверх всего зритель
имеет голову. Сия последняя, как у всех животных, вме¬
щает глаза, они и служат зрителю основным органом его
связи с внешним миром, а преимущественно приспособ¬
лены для изыскания «сучков» в глазах иноплеменных
людей, например, деятелей, исследователей и т. д. Не сле¬
дует думать, что зритель равноценен наблюдателю, ибо
наблюдателя интересуют смыслы фактов, процессы орга¬
низации фактов, зритель же отмечает почти исключи¬
тельно изменения привычных форм и отношений, припи¬
сывая эти изменения действию некоей безумной воли, коя
в дьявольской гордости своей изменяет, разрушает и даже
испепеляет все издревле приспособленное, приятно при¬
вычное и существовавшее века, не возлагая на человечка
никакой ответственности за свое безобразие, тоже привыч¬
ное и как бы даже невидимое.Например: заметив надстроенный этаж на одном из
двухэтажных домов какой-нибудь Мещанской улицы, зри¬
тель не усмотрит в этом факте ничего, кроме искажения
архитектуры старого здания. И если даже сам он, мо¬
жет быть, тоже страдает от жилищной тесноты, однако112
единомыслящему соплеменнику своему скажет: «Портят
Москву, Чухлому из Москвы делают!», хотя в Чухломе
не был, что она такое — не знает, и даже не уверен: город
это или символ глупости?Сам он, зритель, скромен и от участия в строительстве
разнообразно уклоняется. Он не любит ответственности, от¬
ветственность не симпатична ему. Он знает: начнешь что-
нибудь делать, бездарно и «против совести», невольно оши¬
бешься — ругать будут. Совесть у него составлена из трех
слагаемых: из нежной привязанности к прошлому, непобе¬
димой антипатии к настоящему, из страха перед будущим.
«Встарину живали деды веселей своих внучат», нимало
не нуждаясь в блюмингах, микроскопах, метрополитенах
и вообще не рисуясь друг пред другом ухищрениями
разума, чорт бы его побрал! Европа, с которой предки
брали пример, поумнев, гонит в шею этот разум. Вот,
Например, Германия, страна философов, музыкантов, за-
мечательных ученых... Там сказали: «Да прекратятся
евреи!» И — прекратились.Конечно, нельзя отрицать полезность некоторых начи¬
наний. Неожиданное открытие Беломорско-Балтийского
водного пути, успех полета в стратосферу, синтетический
каучук успешно выдержал тяжелое испытание, на Кубани
найдено золото, рабочие харьковского завода «Серп и мо¬
лот» организовали конференцию по вопросу воспитания
детей, на месте Симонова монастыря построен великолеп¬
ный театр, способный вместить зрителей в три раза больше,
чем вмещала церковь, но это театр не совсем для чистых
зрителей, а скорее для деятелей,.. Ну, и так далее. Ко¬
нечно, стрвим.Но не пора ли несколько понизить вредно действую¬
щий на приличные нервы шум, дым, треск? И — допустима
ли жилищная теснота в стране, знаменитой обилием сте¬
пей, пустынь, болот и разнообразных ископаемых? В об¬
щем, зритель не столько эстет, как убежденный бездель¬
ник и сознательный дармоед. Однако это отнюдь не при¬
родные его качества, а только его способ самоохраны от
различных неприятностей и беспокойств. Если б ему, зри¬
телю, разрешили открыть собственную лавочку, какую-
нибудь этакую беспартийную торговлю свободно марино¬
ванными грибами или, например, газету «Сокрушительные8	М. Горький, т. 27113
новости», — он показал бы себя весьма энергичным суще¬
ством, вроде, примерно, крысы. Боевым отделом газеты
служил бы отдел «Мелочи жизни», ибо глазок, зрителя
особенно четко видит именно мелочи. В отделе этом зри¬
тель находил бы множество интересных сведений и разоб¬
лачений приблизительно такого тона: «К партийной
чистке. Нам сообщено, что ответственный работник, Имя¬
рек, скрывает под левым усом солидную бородавку». Или:
«Вчера около гостиницы «Националь» замечен был из¬
вестный Икс в хмельном виде и под руку с дамой, совер¬
шенно не похожей на его супругу. О, темпора! О, морес!»*Разумеется, в газетке этой сообщалось бы и о том, что
китайские лавочники готовы заключить союз с ненавист¬
ными им лавочниками Японии, союз на предмет истреб¬
ления красных китайцев, рабочих и крестьян. Такие сведе¬
ния печатались бы без комментарий, без указаний на то,
что для лавочников всех племен и наций представление
о «родине», «отечестве» строго ограничено пределами
их лавочек и что все лавочники — сукины дети. Конечно,
газетка зрителей не вспомнила бы в этом удобном случае
о том, как в 18—21 годах русские лавочники и приказчики
их продавали русский рабочий народ английским, япон¬
ским и прочим торговцам кровью.Зритель — неутомимый и неумолимый критик, но к са¬
мокритике органически не способен. Живет он толчками
сзади, и каждый раз, когда история дает ему почувство¬
вать силу свою, он, поглаживая мягкое место ушиба, охает
и стонет, обвиняя историю в невежливом обращении с ним,
«неповторимой личностью», «царем природы», и прочая и
прочая. На фоне действительности нашей зритель уже —
комический тип, материалишко для комедии. Но нередко
случается, что он сам делает литературу, и вот это очень
плохо, вот это нужно знать и чувствовать молодым нашим
литераторам, ибо укусы трупной мухи могут вызвать
общее заражение крови.* О, времена! О, нравы! (лат.) — Ред.
ВПЕРЕД И ВЫШЕ, КОМСОМОЛЕЦ!Никогда, ни в одной стране молодежь не работала так
разнообразно и успешно, как она работает у нас, в Союзе
Социалистических Советов. Очень трудно дать подсчет
этой работы, трудно вспомнить все роли, выполняемые
нашей молодежью в общественной, общегосударственной
работе.Работа эта начинается с отрочества. Пионеры истреб¬
ляют растительных и животных вредителей: выпалывают
сорняки, выливают сусликов и кротов, организованно по¬
могают колхозникам в работе на полях, по сбору овощей;
организованно демонстрировали против пьянства отцов;
энергично пытались увеличить свою армию за счет детей
деревни. Были случаи, когда эти попытки деды и отцы
консервативной деревни встречали с палками и вилами
в руках, были случаи избиений, увечий пионеров.Борьба с мелкими вредителями — сорняками и грызу¬
нами — научила ребят бороться и против крупных, двуно¬
гих. Здесь уместно напомнить подвиг пионера Павла Мо¬
розова, мальчика, который понял, что человек, родной по
крови, вполне может бьпь врагом по духу и что такого
человека — нельзя щадить. Родные по крови, по классу
убили Павла Морозова, но память о нем не должна исчез¬
нуть, — этот маленький герой заслуживает монумента, и
я уверен, что монумент будет поставлен.«Вожатым» пионеров служит комсомол. Комсомол ра¬
ботает за плугом и у станков, работает в деле реоргани-115
зации быта, в фабзаводской прессе. «Комсомольская
правда» — самый живой и талантливый орган централь¬
ной прессы. Из среды комсомола выдвигаются такие орга¬
низации, как легкая кавалерия, комсомол выдвинул ты¬
сячи избачей и селькоров, — десятки селькоров были
истреблены кулаками, и кулацкая ненависть особенно под¬
черкивает революционное значение работы селькора-
одиночки, затерянного где-то в темных щелях нашей
страны, еще недавно — многочисленных, работавшего
в среде зверски раздраженных рабов идола собственности.Не только селькорами может гордиться комсомол как
своими героями, — комсомолец отлично заметен среди
бойцов Красной Армии, среди погранохраны и всюду, где
необходим честный, бескорыстный, смелый человек.По всей стране работают люди комсомольской школы.
Большинство из них в 1917 году имело за собою десять —
пятнадцать лет жизни, участвовало в четырехлетней гра¬
жданской войне, а кончив ее, немедленно вступило
в борьбу, которая требует интеллектуальной энергии го¬
раздо больше, чем война с винтовкой в руках.Что сделано комсомолом за пятнадцать лет культурно¬
революционной работы?Он выступил инициатором социалистического соревно¬
вания и ударничества.Выдвинул боевой организационный лозунг: «Ни одного
комсомольца без среднего образования».Умело боролся и борется за качество учебы.Он является проводником интернационализма в Крас¬
ной Армии и Красном Флоте.Шефствует над электрификацией страны.Участвует во всех стройках: Сталинский тракторный
целиком в руках комсомольцев, в Магнитогорске — комсо¬
мольская домна.Комсомол работает в сотнях литературных кружков
Союза Советов, с каждым годом все больше выделяет
людей в прессу, журналистику, в искусство, в техническое
изобретательство, в науку. Скептики скажут: «Ну, это —
«как везде» в Европе: жизнь начали прадеды, деды, отцы,
продолжают дети». Можно согласиться с тем, что участие
молодежи в работе науки, искусства — «как везде», но
только слепой не заметит глубочайшего различия между116
«везде» и у нас, где процесс истории никак не похож на
буржуазную старушку, которая механически вяжет беско¬
нечный чулок и, полуслепая, все более часто, более грубо
«спускает петли».У нас молодежь «изменяет мир», создает свою новую,
социалистическую историю.Вот я слышал, что будет объявлен призыв 20 тысяч
добровольцев из комсомола для работы в метрополитене.
С полной уверенностью можно сказать, что комсомол дал
бы и пятьдесят, если б понадобилось. Он дал бы и еще
больше, ибо он идет на всякую общественную работу
вполне сознательно, как на работу для своего будущего.
В данном случае он не сможет не понять, что чем скорее
выстроим метрополитен, тем скорее рабочий класс сэконо¬
мит миллионы часов, которые тратятся бесплодно на ожи¬
дание трамваев, — время, которое может быть более пло¬
дотворно затрачено на самообразование. Весь нелегкий и
напряженный труд пролетарской нашей страны «от мала
до велика» — это труд, который после второй пятилетки
откроет в еще большей мере пред всей молодежью страны
свободный и широкий путь к развитию личной культуры.История пятнадцатилетней работы комсомола убеди¬
тельно показывает нам, что запасы потенциальной энергии
в Стране Советов огромны, качество ее прекрасно и что
быстрота превращения этой энергии в актуальную хотя и
сказочна, но неоспорима, ибо воплощается в реальных,
физически ощутимых фактах строительства новой жизни,
создания нового человека — социалиста.Вперед и выше, комсомолец!
МАРКС И КУЛЬТУРАИоганн Гутенберг изобрел книгопечатание, в 1948 году
книга будет праздновать пятисотлетний юбилей. Вред и
польза ее пятивековой работы — неисчислимы. Наиболее
широко и умело воспользовались книгой «рабы рабов
бога, милостию божественного величия возведенные на
вершину апостольского достоинства для того, чтоб с неос¬
лабной и старательной бдительностью заботиться о всех
христианах, следить внимательно глазом за речами и де¬
лами каждого, взвешивать их на весах разумного обсу¬
ждения, чтобы поощрять и осыпать приличными мило¬
стями, кого мы найдем того достойным, и наказывать
заслуженными наказаниями тех, кого мы найдем винов¬
ными и преступными». Церковники и до изобретения Гу¬
тенберга были наиболее талантливыми эксплуататорами
физической энергии и невежества трудовых масс. Книга
в руках церкви явилась мощным орудием защиты соб¬
ственности и проповеди индивидуализма, низведенного
в образе христианского бога до предельной глубины
мистики.Церковь говорила о «милосердии», о «человеколюбии».
Она говорит об этом даже в наши дни, когда бесчеловеч¬
ный цинизм классового общества отвратительно обнажен
до глубочайших его корней. Она не только мирится с кро¬
вавым безумием фашизма — с последней судорогой мер¬
зостно агонизирующей, изжившей себя буржуазии, — она
освящает фашизм, союзничая с ним, совершенно забыв118
о примитивном коммунизме первобытных христиан и бе¬
шено ненавидя революционный коммунизм наших дней.Освящая феодальное, крепостническое рабство, прини¬
мая непосредственное участие в кровопролитных бойнях,
учреждая инквизицию, иезуитизм, непрерывно борясь
против научной, исследующей мысли, сжигая на кострах
инаковерующих, «еретиков», «свободомыслящих», не
стесняясь ни одной формой лжи и клеветы, — церковь
всегда являлась создателем наиболее реакционных идей и
всегда отравляла ими «светскую» буржуазную литературу.
Отравляла, отравляет и еще будет отравлять, ибо основная
ее идея — человек есть раб — глубоко вросла в плоть и
кровь всемирного мещанства.Рабле и Свифт, Вольтер и Гоббс, гуманисты, социали¬
сты-утописты и работники точных наук боролись против
нее, но, своекорыстная, ненасытно жадная, хитроумная,
она перешагивала через своих врагов, точно кабан через
мышь. Церковь является самой преступной из всех органи¬
заций буржуазии, ибо она наиболее активно способство¬
вала — и способствует — удушению свободной мысли,
порабощению воли к жизни, к творчеству.Карл Маркс — самый мощный и уже непобедимый
враг церкви, наиболее прочной опоры мещанства. Непобе¬
дим он потому, что его учение воспринято и восприни¬
мается миллионами трудового народа. После Маркса кни¬
гопечатание приобрело значение правдопечатания, — он и
ученики его создали сотни книг, в которых вскрыта
настоящая, ничем не прикрашенная «правда» мира, в ко¬
тором безответственное, количественно ничтожное мень¬
шинство правит жизнью сотен миллионов, бессмысленно
истощая их физическую энергию и всячески затрудняя
рост энергии интеллектуальной. Пересмотрев всю историю
человечества, марксизм показал «островное», изолирован¬
ное положение буржуазного «прогресса» в мире трудя¬
щихся, показал нищенскую ограниченность буржуазного
«просвещения» и показал ту страшную цену крови, которой
оплачена и оплачивается буржуазная культура.Первый и самый мощный из всех когда-либо живших
мыслителей, Маркс показал миру грандиозное значение
труда в истории культуры, показал его всепобеждающую
силу и обосновал историческую необходимость власти119
пролетариата и революционного преобразования жизни
сообразно интересам большинства, интересам трудового
народа. До него об этом говорили, он — показал и незыб¬
лемо утвердил это. Он, как легендарный Моисей, открыл
пред рабочим классом путь из египетского плена капита¬
лизма в «обетованную землю» — в коммунизм. Он научно
обосновал революционную борьбу рабочего класса, ставя¬
щего своей задачей экспроприировать всю массу труда,
воплощенную в сокровищах культуры, созданных непо¬
средственно предками рабочих или при неизбежном уча¬
стии их энергии. Он первый догадался о том, что трехгла¬
вый «монотеизм» христианской религии — не что иное, как
олицетворение зоологического индивидуализма, освящение
собственнических «гнезд, нор и логовищ». Марксом и
учениками его создано мощное, ясное учение, которое
единственно способно объединить и объединяет энергию
пролетариев всех стран во единую, необоримую, творче¬
скую энергию. Что можно сказать больше этого?На примере грандиозной работы пролетариата Союза
Социалистических Республик,— работы, руководимой уче¬
никами Маркса, Энгельса и Ленина, — мы видим, как
велика и непобедима вдохновляющая сила революцион¬
ного учения, вызванного к жизни капитализмом для того,
чтоб, уничтожив капитализм, освободить из его цепей все
трудовое человечество.
РАБОЧИМ БУМАЖНОЙ ФАБРИКИ
ИМЕНИ М. ГОРЬКОГОУважаемые товарищи!Жалуются мне на вас, будто бы вы снабжаете табач¬
ную фабрику имени Урицкого «браком». Пишут буквально
так про вас, и пишет рабочая рука:Носят ваше имя, а работают очень плохо. Присылают нам, та¬
бачникам, всевозможный брак бобин: кривые, сырые, разного размера.
Эта продукция плохо отзывается на качестве нашей работы. Давали
клятву улучшить работу, но клятва — клятвой, а брак — браком. Эта
браковал продукция привела к тому, что брак нашей фабрики вы¬
разился в цифре 21/2 миллиона рублей. Если бы эти деньги были сбе¬
режены — на них можно было бы выстроить большой дом, обеспе¬
чить бумажников и табачников жилплощадью.Жалобщики ставят дело так, что как будто и я отвечаю
за плохое качество работы вашей. Пожалуй, они правы,
я виноват. На фабрике у вас никогда не был и, видимо,
повышению трудовой энергии вашей ничем не способство¬
вал. Мало знаком я с современным бытом рабочих Союза
Советов, но, кажется, неплохо знаю тип советского рабо¬
чего — нашу молодежь. Отличная молодежь, умная,
исполненная жажды знания, энергично стремящаяся к со¬
зданию нового быта, к творчеству социалистической куль¬
туры. Непрерывно из этой молодежи выдвигаются десятки
крупных ученых, литераторов, изобретателей, администра¬121
торов, создается новая, пролетарская, социалистическая
интеллигенция. Все это очевидно, неоспоримо.Но — откуда же «брак», кто же является производите¬
лем брака, растратчиком общегосударственного имуще¬
ства и явным вредителем в работе пролетариата, — в
работе, которая является поучительным примером проле¬
тариату всего мира? Как это возможно, чтобы рабочий,
хозяин и законодатель своей страны, — рабочий, руково¬
димый мощным разумом партии, лучших людей его
класса, руководимый железной волей и проницательным
умом товарища Сталина, этот новый человек, творящий
новую историю, портил свое имущество, позорил пролета¬
риат, создавая в убыток ему дрянную продукцию?Как это получается, товарищи? Я ставлю вопрос
не только перед вами, я знаю, что вы — не все «брако¬
делы». Но в Союзе Советов, в нашем обществе лучшие от¬
вечают за худших и должны отвечать за них. Дело борьбы
с производством брака — дело всех честных рабочих.
Это — оборона государства пролетариев против сознатель¬
ных и бессознательных вредителей, против тех, кто портит
материал, потому что не умеет работать, и против тех, кто
и умеет, да не хочет честно работать. Лучшие должны од¬
них — учить, других — тоже учить и уже так, как рабочий
класс учит врагов своих.Привет!
[ПРИВЕТСТВИЕ «КРЕСТЬЯНСКОЙ ГАЗЕТЕ»]Шестнадцать лет — и с каждым годом все шире — раз¬
ливается по нашей стране поток творческой энергии про-
летариата-диктатора. Эту энергию направляет ЦК партии
большевиков — коллективный разум рабочего класса, —
и она все более мощно возбуждается результатами ее
достижений, ее великих и разнообразных побед. Она изме¬
няет физическое лицо страны и мощно, быстро омолажи¬
вает древнее, полудикое крестьянство России царей, поме¬
щиков, попов, ведьм, колдунов, леших, — крестьянство,
еще недавно самое безграмотное в Европе и более подав¬
ленное нищетой и тяжким хламом вековых предрассудков.
Возрождение крестьянства к новой жизни и коллектив¬
ному труду на земле — это великая победа энергии про¬
летариата.Десять лет работу возрождения крестьянства талант¬
ливо и неутомимо ведет «Крестьянская газета». Ее труд
не очень виден, ее достижениям не легко подвести итог,
физически наглядный и ощутимый. Она не строит гигант¬
ских фабрик, каналов, дорог, мостов, машин и т. д. Но она
очень хорошо, просто и ясно умеет рассказать деревне
о глубочайшем смысле деятельности пролетариата. Она
пропагандирует новые сельскохозяйственные культуры,
учит осваивать их. Она ведет работу, может быть, самую
трудную: перевоспитывает крестьянина, древнего индиви¬
дуалиста и раба природы, в социалиста и активного борца
против стихийных капризов природа.123
«Крестьянской газете» принадлежит заслуга углубле¬
ния и выяснения классовой борьбы в деревне. В первые
годы работы своей она сумела организовать из бедняков
и середняков тысячи «селькоров», и руководимая ею эта
армия начала словом и делом обуздывать привычку ми¬
роедов питаться плотью и кровью бедняка, батрака.
Известно, какую жестокую войну объявили кулаки и ми¬
роеды селькорству, как много юношества было изувечено,
убито. И еще недавно, в 1933 году, они убили мальчика,
пионера Павла Морозова. Этой войной мироеда против
мира социальная неизлечимость хищников обнаружена
была в глазах крестьян-бедняков и середняков, которые
поняли, наконец, невозможность «мирного сотрудниче¬
ства» и сожительства паразитов с честными тружениками
на полях. И, вероятно, тем, что эта непримиримость стала
ясной большинству крестьянства, ускорен был процесс
коллективизации сельскохозяйственного труда, — процесс
полного и действительного освобождения крестьян из
плена уродливой, каторжной жизни, из плена древних
условий, в которых было признано законным, чтобы нищиж
и голодный работал на богатого, на сытого.Из армии селькоров «Крестьянской газеты» вьпшш
десятки и сотни людей высокой трудовой ценности: агро¬
номов, врачей, инженеров, даже профессоров, о чем сами
ее воспитанники рассказывают на ее страницах. Ее после¬
довательная, непрерывная и умелая пропаганда политиче¬
ских и агрономических знаний оказала и оказывает вели¬
чайшую помощь новой, социалистической деревне. Она
выпустила за десять лет, вероятно, не один десяток мил¬
лионов различных изданий для деревни. Ее «Лапоть»
весьма умело бил кулаков, лентяев, жуликов.Я, разумеется, не забываю, что «Крестьянская газе¬
та» — орган ДК партии, идеального возбудителя трудовой
и творческой энергии, органа, мудрость которого при¬
знается даже теми, кто, ненавидя его, еще вчера осмеи¬
вал, а сегодня, продолжая ненавидеть еще больше, все-
таки невольно и завистливо восхищается его организа¬
ционной мудростью.Примите, дорогие товарищи, члены редколлегии «Кре¬
стьянской газеты» и отличный редактор ее, мой сердеч¬
ный дружеский привет.
ПРАВДА СОЦИАЛИЗМАУже десять лет партия большевиков, воплощение ра¬
зума и воли пролетариата Союза Социалистических Совет¬
ских Республик, — без Владимира Ильича Ленина в ее
мощной, изумительно продуктивной работе. Ушел гениаль¬
ный возбудитель революционного самосознания рабочего
класса, но с каждым годом революционная, культурно¬
хозяйственная работа партии Ленина обогащает в про¬
шлом полудикую крестьянскую страну грандиозными ре¬
зультатами ее руководства, и с каждым годом все ярче
вскрывается объем и значение организаторской работы
Ильича, изумительная смелость его мысли, безошибоч¬
ность расчетов и редкий дар предвидения будущего.Великий человек, которого карлики именовали «фанта¬
зером» и, ненавидя, пошло высмеивали, — этот великий
человек становится все величавее. Из всех «великих» все¬
мирной истории Ленин — первый, чье революционное зна¬
чение непрерывно растет и будет расти.Так же непрерывно и веб быстрее растет в мире значе¬
ние Иосифа Сталина, человека, который, наиболее глубоко
освоив энергию и смелость учителя и товарища своего, вот
уже десять лет достойно замещает его на труднейшем
посту вождя партии. Он глубже всех других понял: под¬
линно и непоколебимо революционно творческой может
быть только истинно и чисто пролетарская, прямолинейная
энергия, обнаруженная и воспламененная Лениным. От¬
лично организованная воля, проницательный ум великого125
теоретика, смелость талантливого хозяина, интуиция под¬
линного революционера, который умеет тонко разбираться
в сложности качеств людей и, воспитывая лучшие из этих
качеств, беспощадно бороться против тех, которые мешают
первым развиться до предельной высоты, — поставили его
на место Ленина.Пролетариат Союза Советов горд и счастлив тем, что
у него такие вожди, как Сталин и многие другие верные
последователи Ильича.К числу подвигов «чести и славы», подвигов «доблести
и геройства», уже обычных в нашей стране, присоединено
создание Беломорско-Балтийского водного пути.Это одна из наиболее блестящих побед коллективно
организованной энергии людей над стихиями суровой при¬
роды Севера. В то же время это — отлично удавшийся
опыт массового превращения бывших врагов пролета¬
риата-диктатора и советской общественности в квалифици¬
рованных сотрудников рабочего класса и даже в энтузиа¬
стов государственно необходимого труда. Быстрая победа
над враждебной людям природой, совершенная дружным
натиском тысяч разнородных, разноплеменных единиц, —
изумительна, но еще более изумительна победа, которую
одержали над собой люди, анархизированные недавней
звериной властью самодержавного мещанства.Принятая Государственным Политуправлением испра¬
вительно-трудовая политика, сведенная в систему воспита¬
ния проповедью единой, для всех спасительной правды
социализма и воспитания общественно полезным тру¬
дом, — еще раз блестяще оправдала себя. Она была
оправдана и раньше в многочисленных трудовых коло¬
ниях и коммунах ГПУ, но эту систему «перековки» лю¬
дей впервые применили так смело, в таком широком
объеме.Пролетариат-диктатор еще раз получил неоспоримое
право заявить: «Я борюсь не для того, чтоб убить, как это
делает буржуазия, а для того, чтоб воскресить трудовое
человечество к новой жизни, я убиваю только тогда, когда
уже нет возможности вытравить из человека его древнюю
привычку питаться плотью и кровью людей».126
О процессе оздоровления социально больных и «опас¬
ных» людей рассказывают сами они в этой книге. Но
о многом, что пережито ими, они еще не в силах расска¬
зать по очень простой, чисто технической причине: им
не хватает запаса слов, достаточного для оформления раз¬
нообразных и сложных процессов «перековки» их чувств,
мыслей, привычек.Они все единодушно говорят, что основным и первона¬
чальным толчком к их перерождению служило простое,
человеческое отношение к ним со стороны организаторов
работы, представителей ГПУ, гвардии пролетариата, лю¬
дей железной дисциплины и той поразительной душевной
сложности, которая дается лишь в результате тяжелого и
широкого житейского опыта, в результате длительного
общения с «социально опасными», с бессознательными и
сознательными врагами пролетариата.Что еще, кроме человеческого отношения к себе, могли
видеть «каналоармейцы», и о чем еще они не умеют рас¬
сказать?Им показано было, что вот они, маленькие люди, оби¬
татели «шалманов», где их грабят, будучи коллективно
организованы на бой против каменного упорства природы,
могут быстро побеждать ее сопротивление целям проле¬
тариата, изменяющего мир. Романтизм, всегда свойствен¬
ный пасынкам и отщепенцам общества, — кто бы они ни
были по ремеслу и по «сословию», — это болезнь, вызван¬
ная обидами и оскорблениями. По той или иной причине
общество «благоразумных» мещан оттолкнуло одну из
единиц своих и этим поставило человека лицом к лицу
с его «я». Нужно обладать хорошим запасом самоуваже¬
ния для того, чтоб не унизиться до мелкой мести полуидио-
там, и нужно уметь думать для того, чтоб найти общую
и единую причину всех обид, оскорблений и несправедли¬
востей, которыми так позорно богата мещанская жизнь.
Но мещанство не может воспитать в человеке самоува¬
жения, ибо хотя все мещане — «хозяева», но в классовом
обществе каждый человек неизбежно чей-нибудь лакей.
Мещанство не учит думать, а учит верить в то, чему
непрерывно противоречит всей своей житейской практикой.
Если человек, которого оттолкнули к его «я» и этим актом
втиснули в «самого себя», обладает более или менее127
сильным характером, он весьма легко начинает чувство¬
вать себя не только исключенным, а исключительным че¬
ловеком, героем. Вот — «я», а вот — мир, в котором для
меня нет места, значит мир — враг мой. На этот простень¬
кий мотив написана вся крикливая и наивная музыка
философов анархизма.Это, конечно, романтизм высокого порядка, «первого
сорта». В большинстве случаев дело объясняется проще:
некоторые полагают, что выгоднее быть ворами, чем
лакеями. Иные становятся «врагами общества» потому,
что мещанская жизнь — скучна, нищенски сера, потому,
что противоречие между безумием богатых и кретинизмом
нищеты слишком очевидно и оскорбительно. У многих
естественный романтизм юности перерождается в злой и
анархический романтизм отчаяния и озверения — в банди¬
тизм. Если моя «жизнь — копейка», почему ваша стоит
дороже — две копейки?Слишком часто богатый ничтожнее бедного, и всегда,
несмотря на его идиотскую суету погони за наживой, ясно
видишь, что он — дармоед. Вообще же причины фабрика¬
ции «социально опасных» буржуазным обществом на¬
столько многообразны и — часто — настолько мелки, что
не поддаются учету и объяснению. Романтизм «правонару¬
шителей» наблюдается не только в формах их общения
друг с другом, но чрезвычайно наглядно отражен в их
песнях.Включенный в атмосферу целесообразной, великой
работы для всех и для него, анархист-правонарушитель
не сразу, конечно, замечает, как его озлобление против
людей обращается на борьбу с камнем, болотом, рекой.
Но все же он довольно быстро начинает чувствовать себя
полезным, а почувствовать себя полезным сегодня — это
значит признать себя более значительным, чем ты был
вчера. Человек воспитан историей как существо трудодей¬
ственное, и, будучи поставлен в условия свободного раз¬
вития его разнообразных способностей, он начинает бес¬
сознательно подчиняться основному своему назначению:
изменять формы и условия жизни сообразно росту его все
более высоких требований, возбуждаемых успехами его же
труда. Что еще видели «социально опасные» на строитель¬
стве Беломорско-Балтийского водного пути?128
В огромном большинстве они явились на работу без¬
грамотными и малограмотными. Они увидали, что от них
никто не скрывает тех богатейших возможностей, которые
дает человеку образование. Хочешь учиться? Учись. Мало
того: ты должен учиться. Они родились и жили в обще¬
стве, где распределение разума находилось в руках и воле
хозяев, которые обладали правом определять границы
умственного роста детей рабочих и крестьян. В этом обще¬
стве знание само по себе, как исследующая творческая
сила, назначение которой — охранять жизнь, облегчать
труд человека, — не высоко ценится. Ценится оно только
как путь к свободе хищнической наживы. Командующие
жизнью лавочники весьма заинтересованы в количествен¬
ном росте покупателей, но не очень желают видеть в среде
своей критиков их пошленькой, грязненькой, нищенской
жизни.На Беломорском канале полуграмотные люди учились
понимать правду у людей своего класса, понявших ее. Это
давало поразительно богатые результаты. Полуграмотные
люди видели, что рядом с ними работают ученые старики
и пожилые инженеры, враги рабочего класса, и видели,
как эти умные, образованные люди — враги — превра¬
щаются в энергичнейших сотрудников рабочих, действуют
«ударно», не щадя своих сил, и действуют «за совесть»,
а не «за страх». Сотни социально больных и «опасных» за¬
писывались в бригады ударников, становились каналоар-
мейцами, лично и сознательно заинтересованными
в успехе дела.Там было порядочное количество деревенских кулаков.
Многие из них тоже хорошо работали. Вначале их побу¬
ждало к этому гордое сознание ими своей значительности
в мире: они — «хозяева», они должны показать «вориш¬
кам», как умеет и может работать «настоящий» человек,
«хозяин». Но вскоре эта гордость уступила место чему-то
другому, что едва ли было понятно и самому «кулаку».
Являясь к начальнику работ, он деловито говорил ему:
наказан он за то, что скрыл хлеб и соседям советовал
скрывать. На допросе, после ареста, он не сознавался
в этом, теперь — сознается: скрыл! И подробно рассказы¬
вает, где и сколько спрятано хлеба им, сколько и где спря¬
тали односельчане.9	М. Горький, т. 27129
Это были наиболее «трудновоспитуемые» люди. В со¬
противлении законным требованиям государства они до¬
ходили до мрачной жестокости. Один из них, спрятав
450 пудов зерна, допустил умереть от голода двух детей
своих и жену и сам отощал до полусмерти. Но и в этих
полулюдях, идолопоклонниках частной собственности,
правда коллективного труда пошатнула зоологическое,
индивидуальное. Вот как рассказывал о своем отрезвле¬
нии один из «хозяев», владелец хутора:Я — житель тех годов, когда начальство по морде било и за
вину и для забавы, для оказательства силы. В 1902 году губернатор
Оболенский в нашей деревне пятого порол, так я тоже в пятых ока¬
зался. В 906-ом тоже попало маленько, да в тюрьме повалялся че¬
тыре месяца. Пришла думка: «Нехай люди живут, як хочут, — буду
жить, як можу!» В гражданску войну у меня хутор был, волов три
пары, две — мои, одна — братова, а он — в партизаны ушел, да и
пропал. Кони были, было трое австрияков нашей речи, пленники с
Галичины. Наскочили белые, бычка зарезали, коней свели. Красные
пришли — кроме хлеба ничего не взяли, а хлеба у меня богато было.
Потом — снова белые, а за ними — немцы. Ну, прямо скажу, немцы
разорили все мое хозяйство так, что я даже удавиться хотел. Кончи¬
лась война, приложил руки к делу — за четыре года обжился не¬
плохо. Левизором был в сельсовете, общественной работы не бегал,
кооператив там али что... Начались колхозы. В 29 году оказалось,
что я Советской власти противник, враг. Заарестовали. На допросе
всё — гражданин да гражданин. «Нехай, — думаю. — Умасливают,
чтоб не скрипел». Хлопец один ткнул меня в шею — начальник ему
три дня ареста назначил. Может, и не посадил, а — только для поли¬
тики. Ну, я думаю по-своему: «Ты меня побей, а хозяйства моего —
не тронь! При царе — хозяйства не трогали». Да. Вот и попал за
охрану хозяйства. Что ж, работаю не хуже других, две премии полу¬
чил, сокращение срока обещают за обучение хлопцев плотничьей ра¬
боте. Обучать я — способный. Ну, здесь, конечно, вижу, что ежели
у меня свой хутор, так — на кой мне хрен канал этот? И понимаю,
что, ежели все хозяева будут эдак думать, придется им на нехмца ро-
бить, або еще на кого чужого. Вот перевелся сюда, на Москву, канал
строить. Плотничья работа — спокойнее, а к земле — не вернусь, в
колхозе я — не работник, а на какой-нибудь своей десятине — тоже
радости не найдешь, лучше в носе пальцем ковырять.Начались мотивы перерождения, иногда весьма похо¬
жие на комический анекдот: кругленький, румяный чело¬
вечек весело говорит:Дома — живот у меня болел, заелся я, что ли, кишки ожирели,
чего ни поем — все назад! Года полтора одним молоком питался да
кашей, а и то — резь в кишках, будто стекла покушал. Злой стал,
житья никому нет со мной, прямо — с ума схожу, да и — все! Со зла130
и накуролесил немножко, селькора побил, а он донес на меня, будто
я одного парнишку договаривал колхозное сено поджечь. Действи¬
тельно, сенб-то подожгли, только не тот, кого я будто бы подкупал,
а — неизвестный, ну и подумали на самого меня. Вот, значит, тюрьма,
лагерь, а потом — на канал отправили. А я — просто умираю, так
болит животишко. Однако на канале начал я кушать прямо — как
бедный! И вижу — все лучше мне, а потом и вовсе ничего! Ну, и ра¬
ботать стал соответственно здоровью. Работать я — любитель. Я еще
в лагере приметил, что кто хочет — того учат. Начальники, конечно,
работу требуют строго, ну однако объясняют все смыслы дела. Сел
учиться, грамотен я был кое-как, читал газету с трудом, а понимал
из десятка слов половину, да и то не так, как надо. Теперь читаю без
запинки, вроде как мне другие глаза вставили. Получил понимание
жизни. Молодой, я с Махном немножко гулял, там тоже балакали,
что надобно переделать жизнь на иной лад. Говорить-то говорили,
а на деле — грабеж да пьянство. Здесь руководителя — другого на¬
правления, — одеты офицерами, а живут, как монахи: пьяными их не
видно, с девицами не хороводятся, а девицы да бабенки здесь такие,
что взглянешь, и — хоть молись: «Пронеси, господи, мимо меня чашку
сию!» Да-а. Здесь на другое настраивают, строго, деловито, даже
душа радуется: знают люди, почем сотня гребешков! И всё ведь мо¬
лодежь! Такое дело развернули, что на нем себя забыть — не диво!Таких рассказов можно бы подслушать сотни. Все они
говорят о том, что даже некоторые из закоренелых соб¬
ственников, работая на Беломорско-Балтийском водном
пути, оказались способными «забыть себя» и понять «го¬
сударственные смыслы» работы, ее экономическую обще¬
полезность, ее значение для обороны против внешнего
врага, хотя к этому пониманию привела их, как видно,
психика «хозяев».Инстинктивные «супротивники» хозяев, нарушители
«священного права собственности», приходили к понима¬
нию смысла работы потому, что она открывала перед ними
все пути к оздоровлению и развитию их способностей, да¬
вала им трудовую квалификацию, возвращала утраченные
права граждан Союза Социалистических Советов.Они поняли больше «хозяев», поняли, что участвуют
в деле создания такого строя, который обеспечивает лю¬
дям свободу умственного роста.И вот, в результате двадцатимесячной работы, страна
получила несколько тысяч квалифицированных строите¬
лей, которые прошли школу суровой дисциплины, вылечи¬
лись от гнилостного отравления мещанством — от болезни,
которой страдают миллионы людей и которая может быть*131
навсегда уничтожена только «делом чести и славы», под¬
вигами «доблести и геройства» — честной и гордой рабо¬
той строительства первого в мире социалистического об¬
щества.Говорят, что на некоторых фабриках и заводах «имели
место» случаи американско-мещанского пошленького от¬
ношения «настоящих» рабочих к бывшим «социально опас¬
ным». Будто бы «настоящие» рассматривают каналоар-
мейцев как людей «низшей расы», как стопроцентные
американцы — негров. Если это — так, это более чем
постыдно для рабочих Союза Социалистических Советов,
и это не может быть объяснено ничем иным, как только
идиотически мещанским чванством. Чванство — сквер¬
ненькая болезнь и требует очень серьезного лечения. Го¬
ворят, что в. некоторых случаях факты этого чванства
можно объяснить очень просто: приходит на завод или на
фабрику группа отлично вышколенных каналоармейцев-
ударников и, присмотревшись к работе еще не пролета¬
риев, а вчерашних деревенских парней, говорит им:«Вы, товарищи, работаете плохо, у вас — дисциплины
нет, и соревнуетесь вы — «напоказ», а не ради успеха ра¬
боты!»Это очень похоже на правду. Это, разумеется, может
вызвать обиду и даже озлобление в людях, которые рабо¬
тают плохо, против людей, которые уже выучены и при¬
выкли работать хорошо и являются «непрошенными учи¬
телями». Это же не чванство, а, может быть, отражение
некоторого, очень существенного психологического разли¬
чия между благочестивыми потомками «хозяйственных
мужичков» и пролетариями, которые за дерзновенное от¬
ношение к «хозяйствам» и «хозяевам» весьма много пре¬
терпели.Благочестивым аристократам древних мещанских фа¬
милий следует знать, что даже во времена безответствен¬
ной самодержавно-царской власти одного человека вешали
дважды только в случаях крайне редких. Надо знать и
помнить, что бывшим «социально опасным» возвращены
права гражданства и предоставлена свобода труда не «из
жалости» к ним, не «Христа ради», а как естественная и132
почетная награда за их трудовые заслуги, за честное и
героическое их участие в деле огромного общегосудар¬
ственного значения, — в деле, необходимом для всех, а в
том числе и для тех будто бы коренных, а на деле новых и
в заводском котле еще не переваренных «настоящих» ра¬
бочих, которые обнаруживают в отношении к ударникам-
каналоармейцам идиотический аристократизм.Чванство — скверненькая болезнь и требует серьезного
лечения. И хотя больной не обязан знать, как чувствует
себя доктор, однако иногда очень полезно расспросить
человека, почему он стал доктором. А среди каналоармей-
цев есть немало таких, которые очень хорошо поняли
причины социальных болезней и понимают, как и чем на¬
добно их лечить.
[ШАХТЕ ИМЕНИ М. ГОРЬКОГО]Горжусь успехами работы шахтеров шахты имени
Горького. Великое счастье жить в эпоху гигантского роста
пролетариата, великая радость видеть результаты его
труда.Горячо приветствую вас, товарищи, желаю вам здо¬
ровья, бодрости духа, новых побед.Да здравствует пролетариат!Максим Горький.134
«...ВЫ — ЧУДЕСНАЯ СИЛА, ПРЕОБРАЗУЮЩАЯМИР»[Речь на московской областной партконференции
18 января 1934 года]Я, товарищи, скажу несколько слов не на хозяйствен¬
ные темы, которые вы здесь обсуждаете, а еще раз отмечу
влияние на людей той мощной энергии, которую рабочий
класс и его Ленинская партия непрерывно развивают по
пути к построению социалистического, бесклассового обще¬
ства. Энергия эта, воплощаясь в грандиозном строительстве
новой культуры, является, в то же время, воспитателем
новых сил, создает условия и атмосферу, которая быстро
превращает великое количество в превосходное качество.Ha-днях я пережил фантастическое впечатление. Мы —
материалисты; беспочвенные, отвлеченные фантазии нам
чужды и даже враждебны, но тем не менее многое, твори¬
мое нами, не назовешь иначе, как сказочным, фантастиче¬
ским. Социальное и социалистическое творчество рабо¬
чего класса исходит из его революционной, строго реаль¬
ной силы, на нее опирается и служит изумительным, небы¬
валым возбудителем явлений, фактов величайшего, побе¬
доносного смысла. Что хочу я сказать?Нечто очень простое. Ha-днях я присутствовал на со¬
брании работников науки — представителей биологиче¬
ских наук, молодых наших философо-в и литераторов.
Особенностью этого собрания было то, что более десятка
среди трех десятков людей этого собрания в недалеком135
прошлом былп деревенскими батраками и рабочими фаб¬
рик, а остальные специалисты науки еще недавно не «ин¬
тересовались» вопросами нашей политико-революционной
философии. И вот оказалось, что, под влиянием энергии
рабочего класса, революционно оплодотворяющей мысль
и чувства, десяток работников Всесоюзного института
экспериментальной медицины, работая над исследованием
животного организма, пришел к той диалектике развития,
которая лежит в основе революционной мысли. Это —
факт глубочайшего значения, ибо это — факт завоевания
революционным пролетариатом того источника энергии,
который скрыт в научном опыте.Можно бы привести ряд таких фактов, но здесь для
этого не время. Укажу еще только на процесс освобожде¬
ния женщин. Женщины — это половина населения земного
шара, и религии научили мужчин относиться к женщине
как к человеку низшего типа сравнительно с мужчиной.
Вы знаете, что именно таково буржуазное отношение, что
оно глубоко въелось в людей и что мы тоже не совсем сво¬
бодны от этого влияния веков власти лавочников и попов.Однако мы сбрасываем этот груз. Едва ли когда-либо
в мире случались такие вещи, чтобы за 10 лет жен¬
щины из батрачек превращались в философов и препода¬
вали бы философию как специалисты. Женщина властно
входит во все области, раньше закрытые для нее: в науку,
в администрацию, во флот, в армию. Женщина сейчас
начинает играть роль более чем заметную; я, например,
знаю несколько случаев, — мне писали с мест, — что в не¬
которых местах женщины не выходят замуж за человека,
если он не ударник. (Смех.) Когда я это прочитал — обра¬
довался, что я уже стар и мне можно не жениться. (Смех.
Аплодисменты.) Вот этот процесс омоложения страны, на¬
копление его энергии, — причем эта энергия не копится
просто, а течет, течет и все изменяет, — изумительный
процесс, и чем дальше, тем более он ярок, тем больше его
видишь. К сожалению, у нас в литературе он немножко
слабовато отражается. (С места: «Правильно».) Пра¬
вильно. Мы, литераторы, в этом деле, конечно, повинны.
Но и мы начинаем двигаться вместе с жизнью, у нас уже
есть в высокой степени любопытный опыт коллективного
творчества целой группы литераторов, которые собрались133
и, подгоняя друг друга, написали книгу о Беломорско-
Балтийском канале. Крепко друг друга взяли, с великой
горячностью работали. Опыт этот и этот коллектив мы
думаем так и оставить, чтобы он продолжал такую же
работу, чтобы взялся за другие такие же книги.Какой же вывод можно сделать из этого облагоражи¬
вающего и возбуждающего к творческой деятельности
влияния революционной энергии партии пролетариев,
марксистов-ленинцев?Тот факт, что буржуазия создала науку, искусство, тех¬
нику, явно и очевидно нуждается в серьезной поправке.
Поправку эту вносит современная нам буржуазная дей¬
ствительность. Она говорит нам, что лавочникам всех
стран наука, искусство, техника — не дороги, что буржуа¬
зия ради сохранения своей власти и спокойной жизни го¬
това отказаться и легко отказывается от всего, чем горди¬
лась как своей культурой. Можно думать, что этот отказ
так легок не только потому, что лавочники испуганы до
смерти, но и потому, что культура не была их органиче¬
ским творчеством. Культуру буржуазии создавали ее
«блудные дети», ее отщепенцы. Биографии крупных деяте¬
лей культуры почти все говорят нам о том, как трудно было
мастерам культуры, искусства, техники бороться со свое¬
корыстным, идиотическим консерватизмом лавочников.Наша, социалистическая культура начата рабочим
классом, и она будет органическим его делом, воплоще¬
нием его энергии, его дарований и талантов, она будет
именно такой — или ее не будет, что — невозможно. Нашу
культуру строят удивительно даровитые и дерзкие люди:
бывшие батраки, батрачки, рабочие, работницы, ныне —
уже мастера своего дела. Они — плоть от плоти и кость от
кости своего класса, они — не отщепенцы, они органически
связаны со своим классом. Работая в его интересах, они
не видят своих отцов врагами своими и уже являются
учителями отцов, ибо отцы видят, что дети, унаследовав
революционную энергию, умеют заострять и усиливать ее
наукой, философией, техникой и что в эту работу входят
всё новые и новые тысячи работников культуры.Желаю вам, товарищи, еще больше, шире, глубже раз¬
вить вашу чудесную силу, преобразующую мир. (Продол¬
жительные, бурные аплодисменты.)
ПО ПОВОДУ ОДНОЙ дискуссии19 января «Вечерняя Москва» между прочими «ново¬
стями дня» сообщила, чтозакончилась организованная ГИХЛ дискуссия о «Брусках»
Ф. И. Панферова.В своем заключительном выступлении товарищ Панферов заост¬
рил вопрос о языке советской художественной литературы.Автор «Брусков» считает, что у нас в последнее время много го¬
ворят о языке, но никто не говорит о языке революции. Эта тема со¬
вершенно выпадает из поля внимания критиков: они предпочитают
рассуждать о языке Бунина, Толстого, других классиков, но не за¬
мечают нового языка, созданного революцией.Образцов нового языка товарищ Панферов не привел,
но остановился на защите права своего пользоваться неле¬
пым словом «скукожился», утверждая,что это слово употребляют миллионы: это не то, что «сжался»,
«стушевался», а именно «скукожился».Считая себя обязанным бороться против засорения
русского литературного языка неудачными «местными ре¬
чениями» и вообще словесной шелухой, я обращаю внима¬
ние товарищей литераторов на следующее: признано, что
народный русский язык, особенно в его конкретных гла¬
гольных формах, обладает отличной образностью. Когда
говорится: с-ежился, с-морщил-ся, с-корчил-ся и т. д.,
мы видим лица и позы. Но я не вижу, как изменяется
тело и лицо человека, который «скукожился». Глагол138
«скукожиться» сделан явно искусственно и нелепо, он
звучит так, как будто в нем соединены три слова: скука,
кожи, ожил. Разумеется, что не стоило бы спорить по по¬
воду включения в литературный язык одного уродливого
слова. Но дело в том, что у товарища Панферова, несмо¬
тря на его бесспорную талантливость, отношения с лите¬
ратурным языком вообще неблагополучны. Он почему-то
думает, что над русской литературой все еще тяготеет сло¬
варь Даля, который вообще не тяготел над ней, и он как
будто забыл, что литература наша обладает богатым язы¬
ковым материалом «народников», а также лексиконами
таких своеобразных «стилистов», как Герцен, Некрасов,
Тургенев, Салтыков, Лесков, Г. Успенский, Чехов. С этим
прекрасным наследством наши молодые писатели плохо
знакомы и как будто не хотят знакомиться, удовлетво¬
ряясь такими пошлыми образцами «словотворчества», как,
например, «катись колбаской», «дать пять» и т. д.Товарищ Панферов думает, что слово «обезрадить» —
новое слово, но за пятьдесят лет до наших дней шерсто-
биты-пимокаты, отправляясь с Верхней Волги на Урал,
в отхожий промысел, пели:Ой, закружит, завихрявит молодого паренька,
...Обезрадостит чужая, чужа дальня сторона.Песня эта цитируется в одной из статей М. А. Плотни¬
кова об отхожих промыслах крестьян Верхней Волги,
включена и в «лубочные» песенники И. Сытина.Слово «обезрадостил» звучало и в одной из многочис¬
ленных песен казанских проституток. По Панферову, слово
«обезрадили» рождено в годы, когда у мелкого собствен¬
ника взяли лошадь, «приносившую ему радость», и при¬
вели ее на колхозный двор. Или выражение — «душа на
место встала». Оно выражает целую эпоху: крестьянин
пришел в колхоз и, когда поверил в него, получил трудо¬
дни, почувствовал, что все беды отвалились, у него «душа
на место встала».Это тоже не «новая» фраза: ею давно пользовались
после пережитого испуга или огорчения. Вообще товарищ
Панферов очень беззаботен и небрежен там, где требуется
точность; он пишет: «блевать, где застанет блевотина»,
«притоптывая ногой, точно она была костяная». Стеклян-139
на я «пыль» у него одновременно и «стружка» и «опилки»,
на соснах «лопаются почки», — такими «описками» испещ¬
рена вся третья книга «Брусков».В словах он не экономен и часто пишет так:Он тоже видел перед собой рысака, но восхищался другим —
гордостью, тем, как гордо держит рысак свою с навостренными
ушами голову.Подчеркнутые семь слов явно лишние в этой фразе.
Иногда он рассказывает нечто невозможное, например:
в ладонь человеку «впилась мельчайшая стеклянная
стружка-пыль». «Он кинулся к топке, зачерпнул рукой
раскаленную стеклянную лаву и быстро, почти касаясь ла¬
дони, несколько раз провел ею, и опилки растаяли, освобо¬
ждая кожу». Это не очень ясно рассказано, но вполне ясно,
что человек, который зачерпнул голой рукой раскаленную
лаву для того, чтоб этой лавой расплавить стекло в коже
своей ладони, человек этот — «чудотворец».Панферов утверждает: «Я пишу языком миллионов».
Это совершенно неверно. Он часто пишет слова так, как
они произносятся: например, «поедим» вместо — поедем,
«трюжильный» вместо — двужильный, «пыжжай». Почему
«пыжжай»? У нас есть области, где миллионы произносят
это слово правильно — «поезжай», есть области, где гово¬
рят — «паезжай», говорят и с «апострофом»: «п’езжай».
Речевые капризы нашей страны весьма многообразны.
Задача серьезного литератора сводится к тому, чтобы от¬
сеять, отобрать из этого хаоса наиболее точные, емкие,
звучные слова, а не увлекаться хламом вроде таких бес¬
смысленных словечек, как «подъялдыкивать», «базынить»,
«скукоживаться» и т. д. Кстати, «базынить» Панферов
употребляет для определения шума. Я слышал это слово
в Галещине Кременчугского уезда, там «базынить» зна¬
чило: сплетничать через перелаз плетня.Можно бы, конечно, не отмечать словесных ошибок
и небрежной техники литератора даровитого, но он
выступает в качестве советчика и учителя, а учит он про¬
изводству литературного брака.Признавая, чтомолодые писатели могут нахватать ненужные слова и наполнить
ими литературу,140
Панферов говорит:Но я все-таки за то, чтобы писатели тащили эти слова в литера-
туру. Я ставлю вопрос так, что если из 100 слов останется 5 хоро¬
ших, а 95 будут плохими, и то хороша.Это вовсе не хорошо, это преступно, ибо это есть
именно поощрение фабрикации литературного брака, а его
у нас вполне достаточно «творится» и без поощрения
товарища Панферова.
ПЯТЬ ЛЕТВремя измеряется скоростями движения и обилием
впечатлений, обусловленных движением, которое, в суще¬
стве и смысле своем, есть развитие жизни от простейшего
к сложному. Эта истина особенно наглядна и легко
освояема у нас, в Союзе Социалистических Советских Рес¬
публик, — в стране, где высшая и тончайшая из всех энер¬
гий природы — разум человека — завоевал себе социально
не ограниченную свободу творчества. В неоспоримости
этого факта убедились бы даже и закоренелые скептики,
даже люди, которые притворяются слепыми и глухими
в отношении к действительности, — убедились бы, если б
подвели итог всей массе успехов работы разума в деле
организации новых, социалистических форм жизни, а осо¬
бенно — успехов в области науки, которую новая действи¬
тельность революционизирует все более решительно, пре¬
доставив ей широкие условия свободной деятельности.Истекло пять лет со времени «выхода в свет» первой
книжки этого журнала. В пятидесяти четырех его книжках
он пытался знакомить читателей с успехами в различных
областях их работы, общая цель которой — изменить
внешние условия бытия и тем самым перестроить «внут¬
ренний мир» людей, воспитанных веками насилия само¬
державного гнета и классового общества. Редакция жур¬
нала напоминает о своей работе только для того, чтобы
рассказать, как она понимает причины недостатков жур¬
нала. Читатель относился к нему с явным интересом, об142
этом свидетельствует тираж, который возвышался до
100 тысяч и, судя по требованиям читателей, мог бы воз¬
расти вдвое больше, но — сокращался по недостатку бу¬
маги.Отношение читателя резко противоречило отношению
критики и литераторов. Критика как бы не замечала ра¬
боты издания, которое ставило целью своей ознакомление
трудовой массы с результатами ее труда. Недостатки жур¬
нала критикой не отмечались.Наиболее талантливые и грамотные очеркисты редко
снисходили до публикации своих работ на страницах «На¬
ших достижений». Если они заботились о расширении
своей популярности в массе читателей, они гораздо
быстрее добились бы ее, печатаясь в журнале, тираж коего
превышает тиражи «толстых» — «Нового мира», «Красной
нови», «Звезды». Дело, должно быть, не в популярности,
а в том ложном эстетизме, который считает очерк «низ¬
шей», мелкой формой литературы. Затем, возможно, что
очеркисты полагают: печатаясь в толстых журналах, они
сопричисляются к литературной «головке» — к аристокра¬
тии. Если эта догадка моя правильна — она знаменовала
бы отсутствие в некоторых литераторах чувства подлин¬
ного демократизма, неизбежного и обязательного в стране,
где создается «государство равных».Недостатки и промахи журнала «Наши достижения»
частично объясняются тем, что редакция работала и ра¬
ботает с молодежью, которую приходится много и настой¬
чиво учить. Это, разумеется, «не очень плохо, но и не со¬
всем хорошо», ибо, если при этом условии выигрывают
единицы, — читатель, в массе, проигрывает. Журнал мало
дает материала об успехах и достижениях работы научно-
исследовательских институтов и отдельных работников
науки. Это объясняется тем, что сами ученые как будто
не считают нужным осведо-млять миллионы читателей о
своих заботах и трудах по защите их жизни и здоровья,
о фактах влияния науки на рост техники, об открытиях,
которые все более обогащают нашу страну. Кроме того:
когда люди науки пишут для широких масс, — они пишут
крайне тяжелым языком, перенасыщенным специальной
терминологией. Для того, чтобы редактировать их статьи
в направлении простоты, удобочитаемости, необходим143
'специалист, а в составе редколлектива такой специалист
отсутствует. В коллективе журнала, ведущем очень слож¬
ную работу, всего три литературных работника.Сказанное о работниках науки относится также к изо¬
бретателям, роль которых в общей работе страны стано¬
вится все более видной и значительной. Вообще у жур¬
нала очень много недостатков. Устранение их — задача
наступающего года. Журнал будет перестроен, реоргани¬
зован — это «дело чести» его редколлектива. Чем более
ясно будет видеть наш читатель-труженик общий итог
разнообразной своей работы, тем более благотворно это
будет влиять на рост его энергии и на его культурный
рост.Соглашаясь, что журнал этот слабо отражает куль¬
турно-революционный рост Союза Советов, работники его
вписывают в свой актив тот факт, что все-таки работа
журнала, отражая действительность, портит <нервы внут¬
ренних и зарубежных врагов пролетариата и тем ускоряет
погружение врагов в сень смертную. Особенно ненавистна
действительность наша «бывшим людям», эмигрантам
всех мастей, которые, проживая в Европе, неуклонно и
быстро вымирают, погружаются «во ад забвения» — са¬
мый страшный ад для них, людей, которым так страстно
хотелось «делать историю» и которые оказались способ¬
ными делать только пакости и мерзости. Одряхлев, разла¬
гаясь, мучимая старческой жаждой жизни, в судорогах
страха пред жизнью, буржуазия снизила свое «творчество»
к пополнению обвинительного акта против нее все новыми
и все более безумными преступлениями. Она все еще про¬
должает считать себя «солью земли», хотя давно уже пре¬
вратилась в грязь и гниль. Отрицая то, чему еще недавно
поклонялась, она все еще видит себя «духовной аристо¬
кратией человечества», вождем его, хотя ею самой правят
и командуют все более бездарные авантюристы, вся сила
которых в их циническом бесстыдстве и в жестокости бе¬
шеных свиней. Пройдя кровавый путь от Наполеона до
Гитлера, от Великой революции до гнусности фашизма,
она все еще полагает, что создала культуру, хотя честная
история культуры рассказала бы нам, что культуру созда¬
вали отщепенцы лавочников Европы, которых она, при
жизни их, держала в «черном теле», считая еретиками, а144
йб Смерти ставила им дешевенькие памятники — ордена
из бронзы и мрамора, которыми она незаконно и лице¬
мерно украшала себя.Разноплеменных людей царской России она видела
дикарями страны, которая должна быть колонией Европы,
славянство считала «удобрением», «навозом», великих
ученых и художников славянства — случайностями, — та¬
кой же случайностью, какою привыкла считать своих круп¬
ных людей. Разумеется, она утверждала, что это — ее
дети, но почти каждый из этих детей проходил «стаж»
«блудного сына».И вот наступило время, когда «дикари Востока» вдруг
выросли в народ свободный, неистощимый в своем творче¬
стве и угрожающий освободить весь мир трудящихся из
Лап торговцев плотью и кровью народа.Ненависть выродка истории к юному Союзу Советов
растет вместе с ростом разрушения буржуазии. Но она
уже не может не признать за нами великих побед в деле
технического обогащения страны, реконструкции сельского
хозяйства, освобождения деревни из каторги примитив¬
ного труда, роста образования, общего для всей страны
повышения культуры на почве коллективизации труда, раз¬
вития количества ископаемых сокровищ, роста боевой
мощи, предназначенной для самообороны, изменения пси¬
хологического типа людей посредством активизации их
воли и разума. Еще недавно классово раздробленное, без¬
грамотное и малограмотное трудовое население царской
России ныне быстро превращается в грамотный, равно¬
правный, единомыслящий и коллективно действующий
народ — в силу, какой никогда не было в мире. Это не мо¬
жет не возбуждать страха буржуазии и все более возбу¬
ждает ненависть ее, разрушает ее изнутри.Но, ненавидя нас, лавочники заключают с нами до¬
говора о дружбе для того, чтоб нашей силой пугать друг
друга, и чтоб, живя с нами в «добром мире», тихонько го¬
товиться к войне против нас. Они, разумеется, помнят о
том, что волки всегда пожирают раненого волка своей
сгаи, и, если кто-либо из лавочников, напавших на нас,
будет ранен — обессилен, — стая пожрет его. Охотно го¬
воря комплименты нашей работе по организации социали¬
стического общества равных, лавочники держат у себя и10	М. Горький, т. 27145
подкармливают людишек царской России: промышленни¬
ков, генералов, авантюристов, журналистов и прочих вы¬
родков, которые и раньше, живя захребетниками трудо¬
вого народа, плоховато знали этот народ, а теперь уже
совершенно не имеют представления о том, каков он стал.Не способные понять ничтожного — сравнительно —
значения той — иногда постыдной — правды, которую так
открыто и мужественно порицает наша пресса, «бывшие
люди» обрабатывают ее в ложь и клевету на тот самый
народ, который они якобы любят. Это заявление о «любви
к народу» является только маленьким противоречием под¬
ленькому поведению. Оно уже не возмущает. Врут враги
так же бездарно, как это они делали в прошлом, — врут,
пытаясь оглушить себе подобных цифрами. На строитель¬
стве Беломорско-Балтийского водного пути, где люди, в
иелях повышения их рабочей энергии, были поставлены
в хорошие условия жилища и питания и где смертность не
превышала естественного процента, эмигранты уморили
на бумаге своих газет несколько десятков тысяч людей за
двадцать месяцев. Европейские журналисты сообщают
грязную клевету дряхлой царской эмиграции через свою
прессу своему мещанству, пытаются отравить ложью клас¬
совый инстинкт рабочих. В каждой стране Европы суще¬
ствуют «Друзья Союза Советов», и предполагается, что
это — лучшие, наиболее честные и брезгливые к подлости
люди каждой страны. Несколько удивляет терпимость
этих людей к проповеди эмигрантов, монархистов и фаши¬
стов, которые, кроме болезненной склонности ко лжи и
клевете, обнаруживают склонность также*к террору, но, за
неимением Жореса, убивают Думера.Как все это ничтожно, постыдно и скучно в сравнении
с великим процессом возрождения нашей страны, в сравне¬
нии с героическим, мудрым и все более единодушным тру¬
дом пролетариата-диктатора!
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО А. С. СЕРАФИМОВИЧУАлександр Серафимович!Я прочитал Вашу статейку «О писателях облизанных и
необлизанных» и чувствую себя обязанным возразить Вам.Хотя форма и тон статейки Вашей говорят, что Вы как
будто хотели придать ей характер увеселительный, но, по
смыслу ее, она является определенно вредоносной.Мы с Вами — древние писатели и, не особенно хва¬
стаясь, можем сказать, что в литературе советской при¬
знаны как бььза протопопов. Мы проповедуем, молодежь
слушает нас, но, к сожалению, редко подвергает пропо¬
веди наши критике — это, должно быть, из почтения к на¬
шей дряхлости. Но хотя и протопопы, однако мы не обла¬
даем правом «канонизировать», то есть причислять людей
к лику святых угодников, уже не подлежащих широкой
критике. Однако мы присваиваем себе это право и —
часто, слишком часто! — ошибаемся, возглашая: писа¬
тель — сей или оный — хотя и молод, но уже гениален и
обречен на бессмертие в памяти людей.Ha-днях (мне было правильно указано, что я перехва¬
лил книгу Алексеева «Атаманщина». Конечно, не только
одна эта ошибочка числится за мною, — перехваливал я
многих из среды «пишущей братии». Ныне Вы канонизи¬
руете Панферова, говоря о нем такими словами:Видите ли, какая штука: идешь, бывало, по лесу, бледный туман.
Смотришь, что-то вырисовывается, человек не человек, а что-то такое
рогатое торчит во все стороны, и не сразу сообразишь, в чем же дело?147
А когда подойдешь — это просто громадная вывороченная бурей
сосна. И вот торчит корнями во все стороны. И потом, много спустя,
как-нибудь случайно припоминаешь, как среди этого тумана во все
стороны торчит какая-то сила. Но в этой рогатости заключена сила,
которую постоянно с собой носишь, от которой не отделаешься, если
бы и хотел. Вот это Панферов.Сидит в нем мужицкая сила, и ее не вырвешь из его сознания.
Ну, а если бы он задумал сделать свою вещь «облизанной», ничего
не вышло бы, она потеряла бы свою силу, этакую корявую, здоровую,
мужичью.Я готов думать, что даже Панферову «не поздоровится
от этаких похвал», хотя он человек, который слишком спе¬
шит достичь славы и чина протопопа от литературы. Но
гораздо больше оснований опасаться, что Ваша тяжелая
Похвала повредит молодому писателю, ибо Вы утвер¬
ждаете за ним право остаться таким, каков он есть, не за¬
ботясь о дальнейшем его техническом и культурном росте.Разрешите напомнить Вам, что мужицкая сила — сила
социально нездоровая и что культурно-политическая, та¬
лантливо последовательная работа партии Ленина—
Сталина направлена именно к тому, чтоб вытравить из
сознания мужика эту его хвалимую Вами «силу», ибо сила
эта есть в основе своей не что иное, как инстинкт классо¬
вый, инстинкт мелкого собственника, выражаемый, как мы
знаем, в формах зоологического озверения. Этот инстинкт
внушает мужику мысли и стремления, которые очень верно
оформлены Панферовым на 107—108 страницах третьей
книги «Брусков», но по небрежности автора оформлены
так, что можно думать: автор излагает свои личные мысли
и чувства, а не чувства и мысли одного из героев.Панферов хорошо понимает мужицкую силу, которая
питается стихийной «властью земли», — властью, особенно
глубоко понятой и убедительно изображенной Глебом Ус¬
пенским.Но одно дело — понимать, другое — чувствовать, и
вот, например, мне, читателю, кажется, что в третьей книге
«Брусков» разноречие между умом и чувством выражено
весьма резко, отчего и получается так, что вражеское от¬
ношение «мужицкой силы» к социалистической культуре
дано гораздо ярче, наглядней, более «прочувствованно»,
чем освободительное значение революционной работы про¬
летариата.148
Перевоспитание прославленного народниками мужика,
страдальца, который в одну сторону фабрикует нищих, а
в другую — мироедов, лавочников, фабрикантов и вообще
жесточайших грабителей, — это перевоспитание по суще¬
ству своему имеет целью изменить классовый тип человека,
воспитанного веками зверской собственнической культуры.Насколько типично изображен этот процесс в «Брус¬
ках»? Критика не ставила перед собою этот вопрос во
всем его объеме и глубине, критика еще не удосужилась
сопоставить «Бруски» с «Ненавистью» Шухова и «Подня¬
той целиной» Шолохова. И нам с Вами, протопопам, сле¬
довало бы предоставить слово критике, подождав не¬
сколько с оглашением наших личных вкусов и симпатий.
Поставленные благосклонной оценкой читателей на некую
высоту, мы, старики, меценатствуем, а это — дело вредное.Вы утверждаете: «По произведениям Панферова учатся
сейчас и в будущем будут изучать нашу эпоху». Мне ка¬
жется, что хотя мы и протопопы, но нам следует воздер¬
живаться от пророчеств, совершенно неуместных в эпоху
могучей и глубочайшей социальной революции, и не сле¬
дует торопиться создавать литературные авторитеты для
нашей молодежи.Напомню, что торопливость в этом деле уже создала
несколько смешных анекдотов: так, например, лет шесть
тому назад некий профессор Фатов утверждал, что писа¬
тель Пантелеймон Романов равен Бальзаку, Тургеневу,
Толстому и еще кому-то. Профессору верили, но вскоре
оказалось, что он бездарен и литературно малограмотен.
Были и еще анекдоты такого рода. Недавно некто Резни¬
ков утверждал, что Панферов тоже равен Бальзаку и
классикам. Я уверен, что этим утверждением Резников
очень вредно повлиял на Панферова, нуждающегося в бо¬
лее внимательном и серьезном отношении к нему.Нет, Александр Серафимович, не будем торопиться
провозглашать гениями писателей, которые еще должны
учиться литературной грамоте, очень слабо освоенной ими,
Я вполне согласен с Вами, когда Вы говорите, что...пройдет время, многие из нас, «облизанных», будут белеть ко¬
стями на полках — мы свое дело тоже, я думаю, сделали и делаем, — но
многие из нас будут белеть костями на полках, а вот панферовская
вещь — корявая, такая, что торчит во все стороны, надолго останется,149
ибо вопреки своим недостаткам, своей корявости она насыщена той
силой, которая свойственна мужику. Эта сила тоже корявая, тоже
с этакими штуками.Здесь я разрешу себе маленькое отступление: мне не
совсем понятно, почему кости мои будут «белеть на пол¬
ках»? Значит ли это, что плоть и кости мои не будут со¬
жжены в крематории? Неужели скелетишко мой выварят
и косточки мои будут разобраны почитателями таланта
моего «на память»? Или же будет создан музей скелетов
писательских на предмет внушения малоприятной истины:
«как ни пиши, а — умрешь»? Если так, то хотя сие и ори¬
гинально, однако ужасает мрачностью своей.Но — шутки прочь!Я решительно возражаю против утверждения, что мо¬
лодежь может чему-то научиться у Панферова, литера¬
тора, который плохо знает литературный язык и вообще
пишет непродуманно, небрежно. Прошу понять, что здесь
идет речь не об одном Панферове, а о явном стремлении
к снижению качества литературы, ибо оправдание словес¬
ного штукарства есть оправдание брака. Рабочих за про¬
изводство брака порицают, а литераторов — оправдывают.
К чему это ведет?Вот в книжке Нитобурга «Немецкая слобода» я встре¬
чаю такие уродливые словечки: «скокулязило», «вычикур-
дывать», «ожгнуть», «небо забураманило» и т. д., встре¬
чаю такие фразы, как, например: «Белевесый был. Гогона,
крикун, бабник, одно слово: брянский ворокоса безуенный».
«Шалапутный табунок анархиствовавших девиц невзначай
лягнулся задиристой фразой». Что значат эти слова?Вот у Пермитина в книге «Враг» читаю такие же дикие
словечки: «дюзнул», «скобыской», «кильчак тебе промежду
ягодиц», «саймон напрочь под корешок отляшил», «ты от
меня не усикнешь», «как нинабудь». «Поженили близне¬
цов в один мясоед, и молодухи долго путали своих мужей,
особенно в бане, — в банях кержаки моются семьями,
мужчины, женщины, дети — все В)месте. Не один год му¬
чались бабы, пока не приноровились узнавать каждая
своего». Что за ерунда!Вот Петр Сажин, книжка «Британский профиль»,
у него: лебедки «хардыбачат», солнце — «карминовая ме¬
дуза», «согнулась спина, утащив за собою грудь», героям150
его «природа еще в муках рожденная подарила ослиное
терпение», «облака — паршивые клочья густой влаги —
неслись на запад в поисках пристанища», омнибусы у него
«орут, как заблудившиеся мастодонты» — где он слышал,
как орут мастодонты? У него «желания забредали в гости
к чувствам», «туман ослабил вожжи», «рожь сочная,
зерном любопытства наполненная», «они шли с песней
и звуками флейт. В тишине были слышны отчетливо их
шаги» — разве флейты и песни не нарушали тишины?Можно привести еще десяток книг, — все «продукция»
текущего года, — наполненных такою чепухой,таким явным,
а иногда, кажется, злостным издевательством над языком
и над читателем. Поражает глубочайшее невежество бой¬
ких писателей: у них «с треском лопаются сосновые почки»,
они не знают, что дерево не гниет в воде, у них «чугун
звенит, как стекло», пила «выхаркивает стружку», ораторы
«загораются от пороха собственных слов» и т. д. — без
конца идет какое-то старушечье плетение словесной чепухи,
возбуждая читателя до бешенства, до отвращения к людям,
которые всё еще не могут или не хотят понять, как огромна
должна быть роль писателя в нашей стране, как необхо¬
димо честное, строгое отношение к работе со словом и над
словом.В области словесного творчества языковая — лексиче¬
ская — малограмотность всегда является признаком низ¬
кой культуры и всегда сопряжена с малограмотностью
идеологической, — пора, наконец, понять это!По линии идеологической славные литераторы наши
сугубо беззаботны и даже более того: некоторые хвастают
слабостью идейного вооружения своего. Так, например, в
какой-то газетке я нашел нижеследующее заявление ав¬
тора «Цусимы» Новикова-Прибоя:У меня этого не бывает, чтобы вычеркивать из написанного что-
нибудь, хоть строчку... Это вычеркивают те, которые стараются на¬
пустить как можно больше идеологии и которым приходится сказать:
«Ты с этой, с позволения сказать, идеологией только срамишь Совет¬
скую власть». А у меня идеология в крови и волосах.О составе крови этого писателя мне, разумеется, ничего
не известно, но волос на голове его, мне помнится, не
очень много, а судя по приведенным его словам — совсем
нет волос.151
Кто-то редактирует, кто-то издает обильнейший словес¬
ный брак, какие-то безответственные люди хвалят эту про¬
дукцию безответственных бракоделов, — хвалят, оче¬
видно, по невежеству и по личным симпатиям к авторам.Ни один из наших критиков не указал литераторам,
что язык, которым они пишут, или трудно доступен, или
совершенно невозможен для перевода на иностранные
языки.А ведь пролетариат Союза Советов завоевал и утвер¬
ждает право свое большевизировать мир, и литература
пролетариата-диктатора должна бы — пора уже! — понять
свое место, свое назначение в этом великом деле.Я спрашиваю Вас, Серафимович, и единомыслящих с
Вами: возможно ли посредством идиотического языка, об¬
разцы коего даны выше, изобразить героику и романтизм
действительности, творимой в Союзе Социалистических
Советов?Нам нужно вспомнить, как относился к языку Влади¬
мир Ленин.Необходима беспощадная борьба за очищение лите¬
ратуры от словесного хлама, борьба за простоту и 'яс¬
ность нашего языка, за честную технику, без которой не¬
возможна четкая идеология. Необходимо жесточайше
бороться против всех попыток снижения качества литера¬
туры.К чему я и призываю всех, кто понимает ее подлинное
значение мощного орудия социалистической культуры.
ТОВАРИЩУ ДИМИТРОВУВсем сердцем приветствую образцового
нера-большевика.Страшно рад приезду его и товарищей.
Крепко жму руку.революцио-М. Горький.153
О БОЙКОСТИОдин из литераторов, добродушно задетых мною
в «Письме к Серафимовичу», упрекает меня в том, что
я неправильно оценил его книгу и обидел его лично, на¬
звав писателя «бойким».Когда говорят: «бойкий парень» — это похвала, а
не порицание. Но в данном случае, должно быть, и сам ли¬
тератор смутно почувствовал, что его словесная бой¬
кость — непохвальна, неуместна и даже вредна в таком
глубоко серьезном деле, каким является наша советская
литература. Если он действительно почувствовал это — его
можно поздравить, ибо, значит, он начинает понимать су¬
щественное и резкое различие между бойкостью и боевым,
революционным отношением к работе словесного художе¬
ственного отражения «объективной действительности».
Это различие понимается, видимо, не легко.Время повелительно требует строжайшей точности
формулировок, и у нас есть где, есть у кого учиться искус¬
ству этой точности. Мы живем в напряженной героической
и успешной работе строительства нового мира и живем в
состоянии непрерывной войны со старым миром, звериная
ненависть которого растет вместе с нашими победами,
вместе с нашим все быстрее растущим влиянием на проле¬
тариат всех стран. Как вся работа нашей партии, наша
литература — боевое революционное дело. Ее задача:
борьба против прошлого в настоящем и утверждение со¬
циалистических достижений настоящего как ступени на154
высоту социалистического будущего. Выполнимы ли эти
задачи посредством многословия, пустословия и набора
уродливых слов из мещанского лексикона провинции?
Прошу понять: я говорю не о смысле книг, — это дело
критиков, — я говорю о необходимости технически гра¬
мотного отношения к работе, о необходимости бороться
против засорения языка мусором уродливо придуманных
слов, о необходимости учиться точности и ясности словес¬
ных изображений. Литературный и речевой язык наш
обладает богатейшей образностью и гибкостью, не зря
Тургенев назвал его «великим, прекрасным». Нельзя
ссылаться на то, что «в нашей области так говорят», —
книги пишутся не для одной какой-то области. В нашей
огромной стране существуют места, еще слабо освещен¬
ные огнями Октября, темные места, где население про¬
должает употреблять плохо освоенные слова чужих язы¬
ков, безобразные слова. Процесс освоения иноязычных
слов вполне законен тогда, когда чужие слова фонетиче¬
ски сродны освояющему языку. За годы революции нами
созданы и освоены десятки чужих слов, например: лис¬
таж, типаж, вираж, монтаж, халтураж, но это потому, что
раньше мы освоили слова: паж, багаж, кураж, а еще
раньше в наш язык вкоренились слова: страж, кряж, тяж
и т. д. Вполне естественно заменить слово «правило» бо¬
лее кратким английским — «руль». Все языки стремятся
к точности, а точность требует краткости, сжатости.После 1812 года два французских слова «шер ами» *
остались в нашем языке как одно «шерамыжник», сделан¬
ное по типу: подвижник, книжник и т. д. Шерамыжник
значит: попрошайка, надоедник, обманщик, вообще —
жалкий и ненадежный человек, и в этом слове заключено
сложное впечатление, которое вызывалось пленными фран¬
цузами. Слово «грипп» легко вошло в речевой обиход по¬
тому, что у нас есть: скрип, хрип. И всегда причиною
освоения слов чужого языка служит их краткость и зву¬
ковое родство с языком освояющим.Нет никаких причин заменять слово «есть» блатным
словом «шамать» и вообще вводить в литературу блатной
язык. Нет смысла писать «бубенчик звеникает», когда* Милый друг (франц.). — Ред.155
имеются более точные звукоподражательные определения:
брякает, звякает, бренчит. Я предлагаю молодым литера¬
торам обратить внимание на «частушки» — непрерывное и
подлинно «народное» творчество рабочих и крестьян.
Много ли мы найдем в частушках провинциализмов, урод¬
ливых местных речений и бессмысленных слов? Отбросив
в сторону подражания частушкам, сочиняемые свободо¬
мыслящими мещанами и скептически настроенными шут¬
никами, мы увидим, что частушки строятся из чистого
языка, и, если иной раз слова в них сокращены, изменены,
это делается всегда в угоду ритму, рифме.Разговорчики о необходимости обогащения русского
языка подозрительны по своей искренности и безрезуль¬
татности, если не считать положительным результатом за¬
сорение языка хламом. Весьма многие литераторы восхи¬
щаются словотворчеством Велемира Хлебникова и Андрея
Белого, однако не заметно, чтоб кто-нибудь из восхищаю¬
щихся пользовался лексиконом названных авторов. Я —
не поклонник Хлебникова и Белого, на мой взгляд, оба
они творили словесный хаос, стремясь выразить только
мучительную путаницу своих, узко и обостренно индиви¬
дуальных ощущений. Однако это были талантливые люди,
и у них можно бы кое-чему поучиться. Но — как видно —
учиться мы не очень любим. А вокруг нас большие тысячи
молодежи охвачены жаждой знания, пролетариат быстро
укрепляет и развивает силы свои, создавая новую интел¬
лигенцию, она уже предъявляет к литературе все более
высокие и серьезные требования, и у нас вполне возможно
такое положение, при котором массовый читатель будет
идеологически и культурно грамотнее писателей. Повто¬
ряю еще раз: идеологически и художественно точное изо¬
бражение нашей действительности в литературе повели¬
тельно требует богатства, простоты, ясности и твердости
языка.Теперь о «бойкости». В понятие «бойкость» вместе
с быстротой соображения и поступков всегда включается
легкомысленное, поверхностное, непродуманное отношение
к людям, к различным явлениям жизни. Бойкий человечек
торопится показать себя людям не похожим на них, обра¬
тить на себя внимание ближних, высунуться вперед, поко¬
кетничать словом, новеньким костюмом и даже лох¬156
мотьями старого. Лохмотья тоже могут украсить человека,
и мы знаем, что среди нищих есть немало таких, которые
отлично умеют рисоваться своей нищетой. Известно также,
что есть люди «нищие духом»; они считают основным до¬
стоинством и украшением пережитые ими неудачи, несча-
стия и, желая показать миру свою исключительность, на¬
зойливо рассказывают о своих личных страданиях, не
умея — а иногда и сознательно не желая — выявить обще¬
социальные причины, коихми эти страдания обусловлены.
Не желают потому, что боятся поставить себя в бесконеч¬
ный ряд «страдальцев» и признать для себя необходимость
активного участия в борьбе против источника всех стра¬
даний. Не желают потому, что им больше всего «по душе»
роль живых, двуногих «укоров» людям, которые деятельно
разрушают привычные для эстетов страдания, мрачные
«достоевокие» условия жизни, Достоевскую философию
ценности страданий. Не желают, наконец, потому, что
«пусть мир погибнет, а мне чтобы чай пить». Все эти кра¬
савцы воспитаны и неизлечимо отравлены обществом ла¬
вочников, в котором, как известно, «человек человеку —
волк». Бойкий человек — духовный родственник им, ибо
он — индивидуалист и едва ли излечимый.Как заявляет он о себе в нашей советской литературе,
которая работает накануне организации бесклассового
общества, которое будет построено на ярких индивидуаль¬
ностях, но не может и не должно включить в себя пред¬
ставителей мещанского индивидуализма и анархизма?Я довольно хорошо знаю тип дореволюционного лите¬
ратора; в большинстве — это малоприятный тип, мягко
говоря. Но я утверждаю, что дореволюционный литератор
не употреблял так часто и громко местоимение «я», как
это принято нашими литераторами из разряда бойких...Если прислушаться к шуму в текущей литературе —
услышишь, что в нем преобладает звук «я». «Я начал пи¬
сать», «я пишу», «я кончил», я-я-я! Ожидаешь, что скоро
начнут рассказывать: «я поругался с женой», «я ходил
в баню», «я видел себя во сне Габриэлем д’Аннунцио»
И т. д.Торопливое стремление заявить о бытии своем и дея¬
ниях своих приводит к тому, что человек, написав первую
часть книги и видя, что она не обратила на себя должного157
внимания, пишет не вторую ее часть, а новую книгу.
Это — не редкий случай, и это очень плохо, ибо говорит
о том, что человек вовсе не увлечен материалом первой
своей книги и что ему все равно о чем писать, лишь бы
сделать шум и вкусить от «фиала славы».Наиболее шумным писателем из группы бойких у нас
является драматург Вишневский. Он именует себя «нова¬
тором» в области драматургии. Он находит, что сотова¬
рищи его «переписывают» Толстого, Ибсена, Достоевского,
Чехова, Гоголя, Рышкова, и он написал «Оптимистическую
трагедию» по форме пьес Леонида Андреева «Царь Го¬
лод», «Жизнь человека». Ничтожного Рышкова Вишнев¬
ский поставил рядом с Толстым и Гоголем, очевидно, для
«унижения» классиков. По построению своему Вишнев¬
ский сроден «почвенникам», а эти последние утверждают,
что «писать надо метлой», «жиром» и т. д. Бескультурье
«почвенников» мешает им ознакомиться с мотивами,
источниками и материалом творчества классиков, которые
отлично могли бы научить их, как честно и серьезно сле¬
дует работать. Но, не торопясь учиться, «почвенники» спе¬
шат учить «начинающих» писателей, причем обучение сво¬
дится к захваливанию и посредством захваливания —
к порче молодежи.Далее: считающий себя «новатором» Вишневский дает
на 27 странице «Оптимистической трагедии» случай с ко¬
шельком, в краже которого женщина обвинила матроса, —
за что товарищи .убили его — не воруй! — а затем нашла
кошелек у себя в кармане, за что матросы убили ее —
не ошибайся! Случай этот дан в одном из рассказов Ивана
Вольнова с той несущественной разницей, что действуют
не матросы, а солдаты в «теплушке» на ходу поезда и что
женщина — старуха. Для новатора такое совпадение фак¬
тов — странно. Вишневский — против реализма, он за
«новые формы». Но у него матрос говорит женщине: «Вы¬
спаться на тебе хочу», а это как раз реализм, да еще гру¬
бейший и притом — ненужный. Такой же реализм заклю¬
чен в отвратительной фразе Сиплого: «Революционный
сифилитик лучше здорового контрреволюционера». И вся
пьеса глубоко реалистична не только по разнузданно гру¬
бому языку, но и по смыслу ее. Смысл — бесстрашная
гибель отряда матросов-революционеров. Да, это —158
трагедия, хотя «новое» толкование трагедии как литера¬
турной формы Вишневским весьма спорно и туманно.
При чем здесь «оптимизм»? Ведь погибают не враги! Во¬
обще попытка Вишневского выступить в роли Теофиля
Готье едва ли может быть признана удачной. Он хочет быть
романтиком, о чем и кричит на протяжении всей пьесы,
а также и в стенограмме, приложенной к ней.В стенограмме он спрашивает: может ли «хорошая
форма, но абсолютно старая, закономерно выросшая на
старой почве, быть адекватной тому, что мы имеем в об¬
ласти социальных сдвигов»? Конечно, может, ибо в этой
«старой форме» есть неоспоримое достоинство — ее точ¬
ный, чистый язык, ее техническая грамотность. Ни у кого
из старых писателей Вишневский не найдет такой бестол¬
ковой фразы, как его фраза: «Украину пересекают цепи,
новороссийские степи и Таврию». К тому же: невозможно
познание, которое отрицало бы предшествовавшее ему
знание, как учили нас Маркс, Ленин, учит Сталин.Вишневский явно хочет быть романтиком, против этого
нельзя спорить, ибо героизм действительности требует
романтизации уже не только у нас, но и европейской, и
китайской, поскольку в Китае и Европе новую действитель¬
ность создает революционный пролетариат. Революцион¬
ный романтизм — это, в сущности, псевдоним социалисти¬
ческого реализма, назначение коего не только критически
изобразить прошлое в настоящем, но главным образом —
способствовать утверждению революционно достигнутого
в настоящем и освещению высоких целей социалистиче¬
ского будущего. Романтизм Вишневского покамест сво¬
дится к невозможным преувеличениям. Так, например, на
92 странице его книги он рассказывает о матросе, кото¬
рый «надергал целый котелок» бриллиантов с «некоей
божьей матери» в Казани. «Целый котелок» с одной
иконы — многовато, товарищ Вишневский, надо убавить!
На котелок не хватило бы «бриллиантов» со всех икон всех
церквей Казани. А кроме того, настоящие драгоценные
камни не торчали в ризах икон: хозяева церквей обычно
хранили такие камни в сейфах банков и превращали их
в деньги. Это особенно практиковалось именно в Казани,
после того как была в десятых годах украдена знамени¬
тая «чудотворная» икона «божьей матери».159
Какие мотивы заставляют меня писать все это? Вовсе
не весело отмечать недостатки товарищей литераторов и
вообще людей, гораздо приятнее говорить об их достоин¬
ствах, но долг каждого из нас, товарищи, — взаимно спо¬
собствовать росту наших достоинств. Молодым литерато¬
рам нашим вообще свойственны «бойкость» и торопливость
на пути к славе, этим и объясняется крайняя небрежность
их работы. Отрицать сей печальный факт могут только те
(критики, которые, читая книги, не замечают резкого разно¬
речия между языком авторов и фактическим материалом
книг, между формой и сущностью, между намерением и
исполнением. Разноречие это все растет, и чем ярче, кра¬
сочней, значительней развивается наша действительность,
тем более ясно и тревожно слышишь, как тускло звучит
язык, как поверхностно, хотя и размашисто, изображается
чудесная наша жизнь. Не отрицая обилия молодых талан¬
тов, искренно и радостно любуясь ими, я все-таки «бью
тревогу» и буду неустанно делать это. Честные люди пой¬
мут, что это необходимо, и, надеюсь, что, отбросив прочь
личные и групповые дрязги, они тоже признают — порд
признать!—тот факт, что литературная работа должна
быть дружным, коллективным боевым делом глубочай¬
шего культурно-революционного значения. К этому зовет
нас грозный голос событий на Западе и на Востоке, — со¬
бытий, от участия в коих нельзя откупиться только по¬
жертвованиями в пользу семей революционеров, истреб¬
ленных мерзавцами.
В ЗАЩИТУ ЭРНСТА ТЕЛЬМАНАЯ считаю позором Германии годичное пребывание в
тюрьме вождя германских рабочих Эрнста Тельмана
Я надеюсь, что деятели культуры, науки и искусства всего
мира подымут голос протеста против бесчеловечного пле¬
нения Тельмана и готовящейся над ним расправы.М. ГорькийИ М. Горький, т. 27161
ПОКОЛЕНИЕ ГЕРОЕВВ мощном шуме социалистического строительства, в
работе по созданию первой в мире несокрушимой кре¬
пости пролетариата мы не очень много тратим вникания
на факты изумительного мужества нашей молодежи, а
факты эти многочисленны, их рождает почти каждый ден^>.
Вот люди преодолели пески пустыни Кара-Кум, поднялись
в стратосферу на высоту, которой до них никто не дости¬
гал, но трое других взлетели еще выше. Они упали, раз¬
бились насмерть. Готовится третий полет.По английским газетам, семнадцатилетняя радиотеле¬
графистка парохода «Роза Люксембург», потерпевшего
аварию в Ламанще, оставалась на борту и отправляла
сигналы о катастрофе до поры, пока вся команда не спу¬
стилась на воду в шлюпках.Люди прошли на лыжах 5 200 верст, люди ежедневно
и непрерывно тратят энергию на социалистическое сорев¬
нование в труде, работают на островах, во льдах и бурях
Ледовитого океана, на плоскогорьях и в ущельях Памира,
у подножья Алагеза, в сибирской тайге, среди болот Бело¬
руссии, на морях Каспийском и Охотском.На далеком севере, между Америкой и Азией, живет
на льду, повисла над глубиною океана, проглотившего
их судно, группа людей, которых в любой момент льдина
может сбросить с себя. Живут и, ожидая, когда им
удастся перебраться на материк, спокойно беседуют с
Москвой.162
На всех точках нашей огромной, многообразной, бога¬
тейшей страны обнаруживают совершенно изумительную
стойкость, выносливость, неистощимость молодой и дерз¬
новенной энергии.Что возбуждает в нашей молодежи энергию, которая,
проявляясь все более часто и ярко, вызывает изумление и
восхищение даже у врагов?Ее возбуждает сознание высокой цели, поставленной
пред нами гением Ленина, — цели, по пути к которой так
решительно и успешно ведет нас Иосиф Сталин с това¬
рищами. Эта энергия будет расти все более мощно и
обильно, по мере того как в стране нашей будут перего¬
рать, исчезать остатки унаследованных нами мелких и
пошлых основ собственнической, зоологической психики
индивидуализма Эта психика, целиком поглощая физиче¬
скую энергию большинства людей рабочего класса и кре¬
стьянства, всячески ограничивала рост их интеллектуаль¬
ной энергии, оставляя пред нею лишь один узкий путь,
искажающий людей, —путь к индивидуальному благопо¬
лучию во что бы то ни стало, путь для единиц наиболее
цепких, для приспособленцев, не стыдившихся жить «при¬
менительно к подлости».Говорят: «Война родит героев», но, разумеется, она
гораздо больше уничтожает героев. А вот наша боевая,
творческая жизнедеятельность действительно воспитывает
поколение героев, — поколение, которое, противопоставляя
энергию разума своего механическому «разуму природы»,
всюду и все чаще побеждает ее инертное сопротивление
деяниям, изменяющим мир.
О ЯЗЫКЕИзвестно, что все способности, отличающие человека
от животного, развились и продолжают развиваться в про¬
цессах труда; способность членораздельной речи зароди¬
лась тоже на этой почве. В глубокой древности речь людей
была, разумеется, крайне бедна, количество слов — ни¬
чтожно. Создавались и действовали только слова глаголь¬
ных форм, соответствующие современным: рубить, тащить,
поднимать и т. д., слова измерительные: тяжело, коротко,
близко, длинно—далеко, горячо—холодно, больно и пр.
Даже наименование орудий труда явилось гораздо позд¬
нее, уже в ту пору, когда человек нашел возмож¬
ным командовать кому-то: подай, принеси, положи, от¬
ломи...Речь обогащалась новыми словами в прямой зависи¬
мости от расширения трудовых приемов, вызванных воз¬
растающим разнообразием целей труда и сообразно ослож¬
нению этих приемов. Легко понять, что эта речь совер¬
шенно исключала наличие в ней слов бессмысленных.Тысячелетия тягчайшего труда привели к тому, что
физическая энергия трудовых масс создала условия для
роста энергии разума — интеллектуальной энергии. Разум
человеческий возгорелся в работе по реорганизации грубо
организованной материи и сам по себе является не чем
иным, как тонко организованной и все более тончайше
организуемой энергией, извлеченной из этой же энергии
путем работы с нею и над ней, путем исследования и164
освоения ее сил и качеств. Классовая организация обще¬
ства повела к тому, что право на пользование силою ра¬
зума и на свободное развитие его было, вместе с другими
правами, отнято у рабочих масс. Это повело к преступ¬
ному искусственному замедлению роста культуры, к тому,
что она сосредоточилась в обиходе меньшинства людей, и,
наконец, к тому, что в наши дни обнаружилась поверх¬
ностность, непрочность этой культуры, — обнаружилась
готовность эксплуататоров отказаться от интеллектуаль¬
ных ценностей и как бы зачеркнуть многовековый труд
масс — фундамент «культуры духа», обладанием которой
буржуазия еще недавно гордилась и хвасталась как ее
собственностью, ее достижением.В глубочайших социальных событиях, развивавшихся
•издревле и до наших дней, не должны бы иметь места
слова, лишенные смысла, — все они осмыслены правдой
или ложью. Ложь и правда развились из одного источника:
из общественных отношений, в основе коих заложена
эксплуатация труда большинства меньшинством и борьба
трудящихся против эксплуататоров. Наиболее усердными
и ловкими творцами лжи всегда были теологи, церковники
и философы, которые, идя по путям, указанным всевласт¬
ной в свое время церковью, употребляли гибкую силу
иезуитски растленного разума на борьбу против всех рост¬
ков подлинной социальной правды. Но и среди этих людей
были редкие случаи, когда порочный разум понимал тра¬
гедию трудового человечества и даже монахи начинали
говорить о необходимости изменения тягостных и позор¬
ных условий жизни трудового народа.Теологи насорили очень много слов, осмысленных
ложью: бог, грех, блуд, ад, рай, геенна, смирение, кротость
и т. д. Лживый смысл этих слов разоблачен, и хотя скор¬
лупа некоторых — например, слова ад — осталась, но на¬
полняется иным, уже не мистическим, а социальным смыс¬
лом. Остаются в силе такие церковные словечки, каковы:
лицемерие, двоедушие, скудоумие, лихоимство и множе¬
ство других словечек, коими, к сожалению, утверждается
бытие фактов. Поэтому один из корреспондентов моих,
утверждая «необходимость изгнать из языка церковносла¬
вянские слова», стреляет мимо цели: изгонять нужно
прежде всего постыдные факты из жизни, и тогда сами165
собою исчезнут из языка слова, определяющие эти факты.
В старом славянском языке все-таки есть веские, доброт¬
ные и образные слова, но необходимо различать язык цер¬
ковной догматики и проповеди от языка поэзии. Язык, а
также стиль писем протопопа Аввакума и «Жития» его
остается непревзойденньим образцом пламенной и страст¬
ной речи бойца, и вообще в старинной литературе нашей
есть чему поучиться.Откуда и как являются в языке, основанном на процес¬
сах труда, на попытках разъяснения или затемнения все
растущей сложности общественных отношений, слова па-
разитивные, лишенные смысла? Есть очень простой ответ:
всякий паразитизм порождается паразитами. Но ответить
так — слишком просто, а потому — вредно.Не помню где, когда-то в юности, я прочитал такое
объяснение слова «рококо», которым наименован стиль
внутреннего убранства жилищ: группа французских дво¬
рян, приглашенная буржуазией какого-то города на празд¬
ник, была поражена затейливостью и великолепием укра¬
шений мэрии — городской думы; среди этих украшений
особенно выделялся галльский петух, сделанный из цве¬
тов. Один из вельмож, может быть, заика или же просто
глупец, вскричал: «Ро-ро-ро», а спутники его подхватили:
«Ко-ко-ко». И этого было достаточно, чтобы «отцы города»
приняли бессмысленное слово как наименование стиля
украшений. Так как это — глупо, то можно думать: это —
верно.Но уже вполне бесспорно, что засорение языка бес¬
смыслицами является отражением классовой вражды, по¬
скольку она принимала формы презрения, пренебрежения,
насмешливости, иронии. Феодальное дворянство Англии,
Франции вышучивало и осмеивало речь буржуазии, когда
буржуазия начала говорить языком своих — «светских» —
философов, своих литераторов и стала более грамотной,
более «свободомыслящей», чем дворяне, воспитанные по¬
пами. В свою очередь буржуазия издевалась над языком
ремесленников, крестьян и обессмысливала его точно так
же, как наши крестьяне осмеивали, искажали, обессмыс¬
ливали слова помещиков, дачников и вообще горожан.Разумеется, засорение языка паразитивными, обес¬
смысленными словами шло не только по этой линии, —166
много вреда принесли и приносят в этот процесс бездель¬
ники. В поволжских городах засорение языка дрянными
выдумками было одной из любимых забав гостинодвор¬
ских купцов. Зима, жить — скучно, торговля идет тихо,
редкие покупатели обслуживаются приказчиками, хозяева
устали играть в шашки, устали чай пить, беседовать не
о чем. Но дар слова еще не утрачен. И вот нижегородский
купец Алябьев — «Торговля пенькой, лубком, рогожей» —
развлекает скучающих соседей, именуя игру в шашки
«баботия», дамку — «барерина», нужник — «вытри козе»,
то есть ватерклозет. Или брал две строки старинной «ча¬
стушки»:Мела баба сени,Потеряла веник —и прилаживал к ним собственные измышления:Чорт веник нашел —В баню париться пошел,В бане мылась барыня,Пудовые титьки..Дальнейшее — неописуемо. Но было жутко смотреть,
когда этот большой толстый человек, с маленькой голов¬
кой подростка, с желтым опухшим личиком скопца, с жи¬
денькими усиками кота, зеленоглазый, мелкозубый, точно
щука, впадал в ярость и, притопывая тяжелыми ногами,
дергая руками подол лисьей шубы, жирно всхрапывал и
сипел:Пароходы — моровозы,Гыр-гыр, гар-гар,Гадят Волгу, портят воду,Дым-дым, пар-пар
Возят курв, халд, шлюх,Возят всякую стерву,Губят окуня, стерлядь,Эх, чох, чих, чух..Хотя купечество за спиною Алябьева посмеивалось над
ним, — «паяц, кловун», — но к «творческим» его припад¬
кам относилось весьма серьезно, чувствуя в них некий
смысл, и очень побаивалось игры буйного его языка. «Му¬
жик — вещий, понимает, чего нам не понять», — говорил
о нем Павел Морозов, торговец канатом и веревкой, увле¬167
кавшийся «от скуки жизни» тем, что портил слова, пере¬
ставляя в них слога: вместо «не хочу» он говорил:
«не чухо», сахар называл «харса», калач — «лачка» и т. д.
Но когда приказчик его Попов, прославленный обжора,
назвал праздник «грязник», Морозов дал ему пощечину:
«Не передразнивай, дурак, хозяина!»Новые слова купечество и мещанство по малограмот¬
ности своей выдумывало с трудом и незатейливо. Когда
уральские заводы Яковлева унаследовал Стенбок-Фермор,
гостинодворцы не могли правильно выговорить эту фами¬
лию и произносили: Столбок-морковь. Словесным хламом
обильно снабжали купцов и мещан паразиты: странники
по святым местам, блаженные дурачки, юроды типа Якова
Корейши, «студента холодных вод», который говорил та¬
ким языком: «Не цацы, а бенды кололацы». Огромную
роль в деле порчи и засорения языка играл и продолжает
играть тот факт, что мы стараемся говорить в Тифлисе
фонетически применительно к языку грузин, в Казани —.
татар, во Владивостоке — китайцев и т. д. Это чисто меха¬
ническое подражание, одинаково вредное для тех, кому
подражают, и тех, кто подражает, давно стало чем-то
Ероде «традиции», а некоторые традиции есть не что иное,
как мозоли мозга, уродующие его познавательную работу.
Есть у нас «одесский язык», и не так давно раздавались
легкомысленные голоса в защиту его «права граждан¬
ства», но первый начал защищать право говорить «тудою»,
«сюдою» — еще до Октябрьской революции — сионист
Жаботинский.В числе грандиозных задач создания новой, социали¬
стической культуры пред нами поставлена и задача орга¬
низации языка, очищения его от паразитивного хлама.
Именно к этому сводится одна из главнейших задач на¬
шей советской литературы. Неоспоримая ценность дорево¬
люционной литературы в том, что, начиная с Пушкина,
наши классики отобрали из речевого хаоса наиболее
точные, яркие, веские слова и создали тот «великий, пре¬
красный язык», служить дальнейшему развитию которого168
Тургенев умолял Льва Толстого. Не надо забывать, что
наша страна разноязычна неизмеримо более, чем любая
из стран Европы, и что, разноязычная по языкам, она
должна быть идеологически единой.Здесь я снова вынужден сказать несколько слов
о Ф. Панферове — человеке, который стоит во главе жур¬
нала и учит молодых писателей, сам будучи, видимо,
не способен или не желая учиться. В предисловии к сбор¬
нику «Наше поколение» он пишет о «нытиках и людях,
рабски преданных классическому прошлому», о людях,
«готовых за пару неудачных фраз положить на костер
любую современную книгу». Он утверждает, что «после
постановления ЦК писатели пошли, как плотва», что «мо¬
лодое поколение идет в литературу твердой поступью, несет
в литературу плоть и кровь наших детей». Какой смысл
имеет фраза: «молодое поколение несет в литературу плоть
и кровь наших детей»? Что значит «классическое прош¬
лое»? Почему Панферов утверждает в предисловии
к сборнику «Наше поколение», что «марксизм — стена»?
Я утверждаю, что эти слова сказаны человеком, который
не отдает себе отчета в смысле того, что он говорит.
«Плотва» — рыбешка мелкая и невкусная, многие моло¬
дые люди идут в литературу, как в «отхожий промысел»,
и смотрят на нее как на легкий труд. Такое отношение
к литературе упрямо внушается молодым людям настав¬
никами и «учителями жизни» типа Панферова. Неоснова¬
тельно захваливая, преждевременно печатая сочинения
начинающих авторов, учителя наносят вред и литературе
и авторам. В нашей стране каждый боец должен быть хо¬
рошо грамотным человеком, и «вожди», которые создают
себе армию из неучей, вождями не будут.Борьба за очищение книг от «неудачных фраз» так же
необходима, как и борьба против речевой бессмыслицы.
С величайшим огорчением приходится указать, что в
стране, которая так успешно — в общем — восходит на
высшую ступень культуры, язык речевой обогатился та¬
кими нелепыми словечками и поговорками, как, например:
«мура», «буза», «волынить», «шамать», «дай пять», «на
большой палец с присыпкой», «на ять» и т. д. и т. п.Мура — это черствый хлеб, толченый в ступке или про¬
тертый сквозь тёрку, смешанный с луком, политый коно¬169
пляным маслом и разбавленный квасом; буза — опьяняю¬
щий напиток; волынка — музыкальный инструмент, на ко¬
тором можно играть и в быстром темпе; ять, как извест¬
но, — буква, вычеркнутая из алфавита. Зачем нужны эти
словечки и поговорки?Надобно помнить, что в словах заключены понятия,
организованные долговечным трудовым опытом, и что одно
дело — критическая проверка смысла слова, другое —
искажение смысла, вызванное сознательным или бессозна¬
тельным стремлением исказить смысл идеи, враждебность
которой почувствована. Борьба за чистоту, за смысловую
точность, за остроту языка есть борьба за орудие культуры.
Чем острее это орудие, чем более точно направлено — тем
оно победоносней. Именно поэтому одни всегда стремятся
притуплять язык, другие — оттачивать его.
КРАТКИЙ ОЧЕРК СКВЕРНОЙ ИСТОРИИПрошло двадцать лет с той поры, когда правительства
европейских государств (и в их числе правительство рус¬
ского царя) затеяли международную бойню. За четыре
года этой небывалой бойни истребили, изуродовали свыше
30 миллионов отборно здоровых людей, распылили в воз¬
духе и утопили в морях десятки миллионов тонн ценней¬
ших металлов, сожгли множество деревень, разрушили
города, ограбили так называемых «мирных жителей» и,
между прочим, расстреляли десятки церквей, в которых
попы всех стран перед войной умоляли бога «о благоден¬
ственном и мирном житии, здравии и спасении души», а во
время войны — «о победе и одолении всякого врага и су¬
постата». Факт расстрела буржуазными пушками «храмов
божиих» совершенно определенно вскрывает активное и
даже яростное участие христианской церкви в кровавых
и гнусных распрях лавочников, — это единственный; хотя
и ничтожный «положительный» результат войны, ибо он,
вероятно, разрушил веру в бога тех рабочих и крестьян,
которые еще продолжали веровать в несуществующее, чтоб
облегчить тяжести и горести своего реального существова¬
ния рабов.Повоевав четыре года, победив друг друга, лавочники
Европы обнаружили, что настоящий «враг и супостат»
оказался в России. Тогда лавочники-победители приказали
генералам своим ограбить, истребить русских рабочих,171
крестьян, но последние, набив царским и европейским ге¬
нералам толстые морды, выгнали их из России.Кажется, я пишу грубо, а это едва ли уместно рядом
с такими деликатностями, как приготовление лавочников
к новой бойне, в которой будут применены к делу истреб¬
ления людей новенькие и грациозные бомбовозы, изящ¬
ные зенитные пушечки, красивенькие танкеточки, торпе-
дочки и прочие достижения техники человекоистребления.
Но все-таки я уж буду продолжать этот краткий очерк
гнусной истории в избранном тоне.Привычное дело жизни, «мирный» грабеж рабочих и
крестьян, не удовлетворяет лавочников Европы, тем более
что трудовой народ начинает все более заметно сопротив¬
ляться ограблению. Лавочники готовятся к новой войне,
которая между прочими гнусностями позволит им физи¬
чески убавить на миллионы количество созданных ими без¬
работных. Правительства лавочников, то есть приказчики
их, одетые парламентариями и генералами, усиленно и
непрерывно принюхиваются друг к другу. Это дело не ме¬
шает «правым» воровать, «левым» — подражать ворам.Известно, что по роковому стечению обстоятельств
члены буржуазных правительств в большинстве своем —
жулики.Не следует думать, что определение «жулики» употреб¬
лено мною в качестве ругательства. Нет, словом «жулики»
определяется факт, неизбежный в силу твердо установ¬
ленных и, так сказать, «классических» условий существо¬
вания буржуазных государств. Факт этот утверждается
не только ежегодными и повсеместными разоблачениями
уголовной деятельности членов буржуазных правительств,
не только единством их привычки к воровству во Франции,
в Японии и всюду, где можно украсть, — факт этот утвер¬
ждается тем, что «честные» люди не могут «за совесть»
служить исполнителями преступной воли банкиров и про¬
мышленников.В современном буржуазном обществе, морально оди¬
чавшем, обнаглевшем и больном, честный человек невоз¬
можен, если он не прямой враг общества, открыто и
мужественно заявляющий о своем отвращении к нему.
Честность — это физиологическая брезгливость, и трудно
представить честного человека, который может равнодушно172
относиться к людям типа диких лордов Ротермира, Бивер-
брука или к авантюристам и убийцам и вообще к людям,
которые не только публично говорят о преступности своих
намерений, но уже прославлены содеянными преступле¬
ниями, облиты с головы до ног кровью пролетариата.Идиотизм деятельности людей, которые выдвинули фа¬
шистов исполнителями подлой воли своей, все более оче¬
виден; голодные походы безработных, грабеж рабочих,
еще имеющих работу, разорение крестьянства, рост коли¬
чества мелких нарушений «имущественного права» бур¬
жуазии, рост убийств, поощряемый безнаказанностью фа¬
шистов и полицейских, ежедневно и публично на улицах
убивающих рабочих, воспитание в мелкой буржуазии
«анархизма отчаяния», развитие самоубийств, рост прости¬
туции, в том числе детской, истощение физических сил на¬
селения — вот деятельность буржуазии. А рядом с этими
фактами, рядом с обнищанием и недоеданием бедноты —
перепроизводство предметов первой необходимости, «ути¬
лизация» зерна пшеницы как топлива для паровозов, горы
зерна, гниющего на открытом воздухе.Так хозяйствуют в Европе и Америке безответственные
владыки мира, все более нагло обнажая бесчеловечие и
мерзость своих деяний, накопляя материал для всемирного
обвинительного акта против них. На основании неоспори¬
мых данных этого акта пролетарии всех стран будут
судить эту международную организацию людей, обезумев¬
ших от страсти к наживе, идолопоклонников и рабов ин¬
дивидуальной собственности, которая неизбежно делает
людей кретинами. В мире уже возник как бы «феодализм
капиталистов»: короли промышленности играют роль сред¬
невековых баронов, все более глубоко анархизируя своих
подданных, развращая «общество», бесплодно и безумно
истощая силы трудового народа, обрекая его на нищету
и вымирание. Своим философам и публицистам они при¬
казали кричать:«Зовите назад в прошлое! Во что бы то ни стало —
назад!»Но, приказав лакеям плевать на культуру и на основу
ее —- технику, кроме военной, эти двуногие волки, они же
короли банков и фабрик, заставят накануне новой войны
лакеев своих выть о гибели «национальной» культуры и173
о необходимости защиты ее «до последней капли крови»
рабочих и крестьян. Это будет лживый вой, ибо маньяки
частной собственности — интернационалисты и националь¬
ная культура дорога им только потому, что ее границы —
границы их власти, национальная культура — их всевласт¬
ное хозяйство, где они могут грабить вполне свободно и
безнаказанно. Свой интернационализм разбойников они
лрекрасно доказали в 14—18 годах, когда английские и
немецкие военные промышленники обменивались своими
изобретениями для лучшего истребления солдат. Получа¬
лось так, что англичане уничтожали немецких солдат, при¬
меняя к этому делу продукцию немецких фабрикантов,
а немцы уничтожали англичан, применяя изобретения ан¬
глийских фабрикантов пушек. Известно также, что фран¬
цузы продавали каледонский цинк своим врагам немцам
для того, чтобы немцы успешней убивали французов.И вот эти едва ли уже люди готовят новую войну. На¬
делано очень много пушек, ружей, пулеметов и прочее, —
пора снова убивать людей, иначе — для чего работали?
Насверлили пушек не для того, чтоб употреблять их в ка^-
честве водопроводных труб. Нельзя же создавать кризис
и в военной промышленности. И, сунув оружие в руки мил¬
лионов людей, отупевших от погони за ничтожным, но все
более трудно уловимым куском хлеба, владыки Европы
заставят этих людей истреблять друг друга. Христианские
попы всех стран во главе с римским князем церкви благо¬
словят христиан убивать христиан, как это они всегда де¬
лали. Это звучит точно гротеск и парадокс, но это было и
будет еще раз Последний раз.В мире организовалась и быстро растет сила, против
которой всех стран одичавшие собственники должны бу¬
дут более или менее дружно выступить, если только про¬
летариат позволит им это. Возможно, что рабочий класс
Европы схватит своих лавочников за горло раньше, чем
лавочники сговорятся о единстве действий против проле¬
тариата.В данных исторических условиях всякая война есть
война именно против пролетариата, который приготовил
оружие и в руки которого оружие будет дано для взаимо-
истребления пролетариев — основной массовой силы вся¬
кой войны. Очень трудно представить, чтоб рабочий класс,174
претерпев то, что он претерпевает, решился на массовое
самоубийство вместо того, чтоб уничтожить классового
врага, как внушает это ему логика истории. Еще труднее
вообразить, что лавочники натравят пролетариев Европы
против пролетариата-диктатора Союза Советских Социа¬
листических Республик, против крепости социализма, про¬
тив народа, который дал миру трудящихся небывалый урок
тяжелой борьбы и блестящей победы.Но буржуазия готовится к войне и заставляет нас го*
товиться к самообороне, к защите нашей собственности.
Мы тоже собственники, но наша собственность — новая
форма собственности, единственная ее форма, — не может
развратить человека, сделав его богатым золотом и нищим
духом, но предоставляет нам все условия безграничного
культурного роста. Мы — собственники, потому что нам
(каждому из нас) принадлежит богатейшая страна мира,
разнообразная по ее природным условиям, по обилию ис¬
копаемых сокровищ, по разнообразию и талантливости ее
населения. Талантливость эта не является выдумкой для
самоутешения, — она реальный факт, утверждаемый еже¬
дневно молодой нашей наукой и техникой, нашим искус¬
ством. А наиболее крепко утверждается наша даровитость,
разбуженная революцией, начатым у нас опытом исследо¬
вания склонностей и способностей детей младшего и сред¬
него возраста. Опыт этот, например, в Ленинграде, дал
разительные доказательства даровитости детей. Мы
всего только шестнадцать лет свободно работаем в этой
«стране безграничных возможностей» и за этот ничтож¬
ный срок сделали ее не только технически мощной, но ду¬
ховным отечеством революционного пролетариата всех
стран. Вместе с этим мы сделали нашу страну вполне
обороноспособной. Нам есть что защищать. Пролетариат
Европы хозяева его снова хотят заставить защищать их
подлые, своекорыстные интересы. Едва ли он пойдет на
это после уроков Носке и Гитлера, Дольфуса и прочих.
ПРИВЕТ ГЕРОЯМ!Только в Союзе Социалистических Советов возможны
такие блестящие победы революционно организованной
энергии людей над стихиями природы.Только у нас, где начата и неутомимо ведется война за
освобождение трудового человечества, могут родиться
герои, чья изумительная энергия вызывает восхищение
даже наших врагов.М. Горький
О ЖЕНЩИНЕВ Союзе Социалистических Советов научная мысль
оживлена и заострена революционной энергией эпохи, а
также вторжением в область научной работы юной энер¬
гии пролетариата-диктатора.Опираясь на вековой опыт буржуазной науки и от¬
ходя от него, наша молодая наука не должна забывать,
что в число ее задач включается задача проверить добро¬
качественность унаследованного опыта. Не может быть
познания, которое голословно отрицало бы предшествовав¬
шее ему знание, но наука — это область, в которой
не должно быть места доверию и верованию. Истина —
орудие познания, и придавать временной истине значение
«вечной» значит — превращать орудие познания в оковы
критической творческой мысли. Нет утверждения, которое
не подлежало бы критическому изучению революционизи¬
рованной, социалистической мысли пролетариата.Сквозь всю историю культуры проходит постыдный
факт, который до сего дня не получил должного критиче¬
ского изучения и утверждается в качестве незыблемой
«истины» и «закономерности». Факт этот — отношение
к женщине как к существу низшего — сравнительно с муж¬
чиной — типа, — существу, якобы органически не способ¬
ному развиваться до высоты интеллектуального роста
мужчины. По рассказа'М истории культуры, основанным >на12 М. Горький, т. 27177
изучении данных археологии, а главное — бытовых усло¬
вий и верований культурно отсталых племен, «дикарей»
XVIII—XIX веков, отношение к женщине как к низшему
типу человека было известно уже «доисторическому»
самцу. Но гораздо более наглядно красноречивое, презри¬
тельное и даже враждебное отношение к половине насе¬
ления земного шара выражено в исторические времена
в религиозном, церковном взгляде на женщин, а особенно
резко враждебно — у жрецов христианской церкви. Ре¬
лигия всех времен и народов внушала мужчине право
считать женщину «собакой его хозяйства». Ее основным
достоинством признавалось деторождение и безусловное
подчинение воле мужа. «Рабу божию» доказывалась необ¬
ходимость относиться к жене как к рабе его. Христианская
церковь наименовала акт оплодотворения женщины «блу-
додеянием», грехом. Женщина считалась опоганенной ак¬
том деторождения, и в течение сорока дней после родов
ее не пускали в церковь, войти в нее она могла только
после того, как поп прочитает над нею «очистительную»
молитву. И, чтоб устранить противоречие в догматб — ро¬
ждение Христа от женщины, — церковники выдумали
сказку о «непорочном зачатии», о возможности оплодо¬
творения женщины не семенем мужчины, а «духом бо-
жиим».Один из наиболее знаменитых отцов церкви, Афанасий
Великий, считал женщину противнее козла и опаснее дья¬
вола. Философы древности, например, Сократ, Платон,
в оценке общественного значения женщины не отличались
от жрецов религиозных культов. Аристотель определил
женщину как «ошибку природы» и социально ставил ее
на одну ступень с рабом.Враждебное отношение к женщине философов легко
можно проследить от Аристотеля до Шопенгауэра, Ницше
и далее, вплоть до наших дней. Весьма часто различные
«мыслители» пытались оправдать это отношение «научно»,
исходя от физиологических особенностей женщины.
В конце XIX века этим делом занимался швейцарский
физиолог, кажется, Вернер, по его пути пошел некто Вей-
нингер, автор озлобленной и пошлой, но очень популярной
книги «Пол и характер». И вообще ученых-женоненавист-
ников было много.178
От жрецов церкви, от эксплуататорской философии и
науки презрительное и враждебное отношение к женщине
перешло в словесное, народное творчество — в «фольклор»,
ярко отразилось в сказках, легендах, пословицах, свадеб¬
ных обрядах, в быте всех стран и народов. В конце кон¬
цов сложился как бы международный и мировой образ
женщины: это очень мало человек, это — существо сует¬
ное, лживое, глупое, злое и способное, преимущественно,
к жизни чувственной. Конечно, признаются исключения,
но — в качестве фактов, подтверждающих правило, санк¬
ционированное церковью и философией господствующих
классов. Это отношение к женщине глубоко вошло
в жизнь, окрасило отношение полов грязно, пошло, уни¬
зительно для обеих сторон, создало и создает бесконечное
количество глупейших, но .жестоких и позорных драм, ко¬
торыми — кстати сказать — мы, восхищаясь в театрах и
романах, возмущаемся до озверения, когда они разыгры¬
ваются в наших семьях.Вся эта дьимная, угарная, книжная драматизация быта,
основанная на чудовищной действительности, продолжает
и в наши дни служить отравой людям обоего пола. Но —
«нет дыма без огня». Поэтрму нам, строителям нового об¬
щества, новой культуры, неизбежно следует вскрыть, изу¬
чить основные причины этой древнейшей отравы. Необхо¬
димо понять, почему на протяжении всей истории старой
культуры классового общества умственное развитие жен¬
щины искусственно задерживалось, почему особенно умело
и усердно питали вражду к половине населения земли
именно служители религиозных культов, какова мотивация
этой их вражды. Нельзя отрицать, что в этом направле¬
нии церковники достигли значительных успехов: только
в XIX столетии и только в Европе женщины начали чув¬
ствовать сами себя социально равноправными и равно¬
сильными мужчине во всех областях его деятельности. Но
это можно сказать о женщинах командующих классов,
а крестьянка, работница буржуазных государств повсюду
остаются далеко сзади мужчин, даже в наши дни, когда
уже исторически явно необходима совместная и дружная
борьба рабочих масс обоего пола за свою свободу, за
власть над миром.179
Из всего вышесказанного явствует, что наша молодая
советская наука должна включить в число своих задач
просмотр и всестороннее критическое изучение всех дан¬
ных истории культуры, освещающих историю женщины,
то есть половины населения земного шара, половины лю¬
дей, которые так или иначе участвовали рядом с мужчи¬
ной в строительстве культуры, но вызвали к себе пренебре¬
жительное, презрительное, даже враждебное, а в общем
отрицательное отношение, существующее в разной степени
у всех народов, а также как будто и в каждом из нас.Мне лично кажется, что необходимо написать «Исто¬
рию женщины» и что план истории этой должен быть
приблизительно таков.Мужчина — охотник. Едва ' вышедший из зоологиче¬
ского состояния, в котором безраздельно господствовали
животные инстинкты, физическая сила, подавление и
устранение слабых, он нуждается в самых сильных и же¬
стоких мерах, чтобы предотвратить возрождение в кол¬
лективе охотников грубой животной борьбы самцов, угро¬
жающей распадом и гибелью человеческому коллективу.
Отсюда все суровые испытания и «табу» — запреты — для
молодежи, и отсюда у некоторых племен особые меры для
сохранения жизни и опыта стариков. Отсюда же и начало
отношения к женщине как к возможной нарушительнице
социальных отношений среди мужчин, ограничения сно¬
шений с женщинами, предписания потреблять определен¬
ные виды пищи и т. п.Труд мужчины-охотника носит еще, по существу, жи¬
вотный характер: выслеживание, преследование, окруже¬
ние добычи, огромное напряжение сил и затем длитель¬
ный полный отдых, беспечность и праздность. Между тем
труд женщины развивается как человеческий: регуляр¬
ный, систематический, дисциплинирующий сознание и вос¬
питывающий трезвое, разумное отношение к жизни.Беременность и роды останавливают женщину, застав¬
ляют ее ограждать себя и детеныша от зверей, дождя,
ветра, зноя. Она прячется в пещеру, сплетает шалаш из
ветвей кустарника. Открывает съедобные корни, злаки,
семена трав, ягоды, употребляет в пищу яйца птиц.180
Замечает, что кислые травы имеют свойство останавливать
кровь ран, находит целебные травы. Вполне допустимо,
что это она освоила огонь, собирая угли лесных пожаров,
а в дальнейшем научилась постоянно поддерживать и,
возможно, добывать огонь, наблюдая образование теп¬
лоты при трении дерева о дерево и явление искр при уда¬
рах камня о камень. Этнография не приписывает жен¬
щине эту заслугу, но логика позволяет думать, что огонь
освоен именно женщиной. Следует помнить, что этногра¬
фия не может быть поставлена в ряд наук особенно «точ¬
ных». Именно женщина пользуется огнем для приготовле¬
ния пищи и других нужд, огонь — единственная сила
природы, которую подчинил себе в те времена первобыт¬
ный коллектив. Женщина приручает детенышей живот¬
ных и птенцов птиц, надламывая им ноги и крылья. Ее
вкусовые ощущения должны были развиться быстрее и
острее, чем эти ощущения мужчины: употребляя в пищу
семена, травы и ягоды, она раньше его ознакомилась
с кислым, горьким, сладким и с влиянием растительной
пищи на процессы пищеварения.Исходя из этих данных, можно думать, что путь
к оседлой жизни был указан мужчине женщиной. Разно¬
образная и полезная деятельность женщины приобрела
решающее значение в жизни человеческого общества с пе¬
реходом к оседлости, особенно в тех случаях, когда вместе
с домашним хозяйство!! развивалось примитивное, но еще
уцелевшее до наших дней, так называемое «мотыжное»
земледелие, находившееся в руках женщин. Создается
основанный на кровном родстве материнский род, где
женщина занимает господствующее положение, оказывая
влияние даже на военные дела мужчин. Все, что связы¬
валось с мудростью и знанием, с представлением о есте¬
ственных законах и господстве над природой, относилось
к женщине. В этот период развития человеческого обще¬
ства уважение к женщине и авторитет ее в общественных
делах, переходящий нередко в страх перед женщиной,
были настолько велики, что и до сих пор не только среди
малокультурных племен, но и в быту Европы сохрани¬
лись образы матери-земли, «судьбы», «доли» и т. п. От¬
сюда же идут представления, изуродованные последую¬
щим ходом событий, — о волшебницах, «вещих девах»,181
«добрых феях» и т. п., превратившихся в образы «бабы-
яги», ведьмы и пр.Первобытного человека устрашали не только знания
женщины, но и некоторые физиологические ее особенно¬
сти, например, роды. Особенно поражало, когда женщина
рожала двойни или тройни или когда происходили случаи
рождения детенышей-уродов: хвостатых, собакоголовых,
покрытых шерстью или девочек со многими сосцами на
груди. Эти уроды внушали мысль о сожительстве женщин
со зверями. На основе этой же легенды о способности
женщины сожительствовать с козлами и другими домаш¬
ними животными церковь обвинит женщин в сожительстве
с дьяволом и тысячи их сожжет живыми на кострах, и
в форме легенды мысль эта удержалась до наших дней.
В девяностых годах XIX века полицейский чиновник Яку¬
тии доносил губернатору о тунгуске, которая родила ре¬
бенка от сожительства с медведем.В общем оседлая женщина-мать раньше мужчины
имела условия для более быстрого развития разума ее,
причем эти условия созданы были ее же трудом.Показание «доисторической археологии» еще в эпоху
палеолита: когда люди еще не умели делать посуду и ра¬
ботали орудиями из нешлифованного камня, они уже ре¬
зали из кости и камня различные украшения. В эпоху
неолита, отделенную от палеолита, вероятно, тысячеле¬
тиями, орудия труда из шлифованного камня украшались
рисунками, а количество украшений: бус, пряжек, ожере¬
лий из раковин — значительно возросло. Обе эти эпохи
не дали археологии никаких предметов, которые намекали
бы на существование религиозных культов. Отсюда позво¬
лительно сделать заключение, что художественное мастер¬
ство, то есть эстетическая эмоция, явилось намного
раньше «эмоции религиозной» и что возбудителем этой
эстетической эмоции был труд.Если допустить, что «на утренней заре культуры» тру¬
довой опыт женщины был разнообразнее опыта мужчины
и что она была не только социально равноценна сотруд¬
нику своему, но интеллектуально стояла впереди его, еле-
дует признать, что некоторое, неопределенное время182
власть в семье, роде и даже в племени принадлежала
женщине. Древние греческие писатели говорят о женских
общинах среди скифских и славянских племен, — общи¬
нах, самостоятельно владеющих землей и другим имуще¬
ством. Нет сомнения, что в подобных случаях речь идет
о сохранившемся у «варваров» материнском роде, кое-где
уцелевшем до XIX века, например, у «гиляков» Верхо¬
янска. Намек на существование таких общин у славян
есть в русской былине о встрече Ильи Муромца с На-
хвалыциком, который оказался сыном Ильи, опознавшим
отца по примете, указанной матерью, когда она снаря¬
жала Нахвальщика «в поле», так же как мать снаря¬
жала Добрыню. Существуют легенды об «амазонках»:
в старинной сербской повести «Александрия» рассказы¬
вается, что среди войск Александра Македонского был
отряд амазонок. Есть чешское предание о женщинах, ко¬
торые в VIII веке нашей эры, истребив своих мужей, укре¬
пились в Вышгороде и семь лет вели войну с мужчинами.
Русские былины рассказывают о «поленицах»-б@гатыр-
шах, которые несли сторожевую службу. Фольклор почти
всех народов говорит о мудрости женщин, о их власти
над силами природы, о сказочных мастерицах, каковы
Василиса Премудрая и подобные ей. Сюда же следует
отнести легенды о «пророчицах», «сибиллах» и, как ска¬
зано, о «добрых волшебницах», о «вещих девах» норман¬
нов и т. д. Все это убедительно говорит о том, что, кроме
естественного удивления и страха перед исключительными
способностями женщины, мужчина когда-то подчинялся
ее власти и что существовали самостоятельные женские
общины или же общины, в коих женщина главенствовала.
Возможно, что некоторые «табу» были установлены
именно женщинами в целях самозащиты от сексуальных
посягательств самца в последние месяцы ее беременности
и что был еще ряд трудовых причин, которые ограничи¬
вали свободу действий «сильного пола».Больше всего сохранилось сказок, легенд и преданий
о женщинах как о ведьмах, чародейках, колдуньях, как
о служанках и рабынях злой силы дьявола. Все эти
сказки, начиная с библейской об Адаме и Еве, едино¬
гласно утверждают, что женщины работали на дьявола
«не за страх, а за совесть», не из какой-либо корыстной183
цели, а из голого стремления делать зло людям. Фауст
продал душу чорту за возвращение молодости, но ведьмы
о возвращении им молодости и красоты не заботились.
Исследователи ведовства и чародейства почему-то
не обратили внимания на это странное и подозрительное
бескорыстие, хотя к числу пороков женщин обычно при¬
соединяется именно стремление их быть молодыми, здоро¬
выми, красивыми как можно более долгий срок, — стрем¬
ление, кстати сказать, вполне естественное.Борьба мужчин против господства женщин в домаш¬
нем хозяйстве и быту возникла вместе с началом рас¬
падения рода, вместе с противопоставлением семьи роду
и развитием частной собственности. Мужчина, воспитан¬
ный тысячелетиями господства женщин, стал, наконец,
не только и не столько охотником, но и работником —
сначала лишь помощником в работе женщины, затем рав¬
ным участником и позже — главной рабочей силой
в земледелии и обработке материалов, особенно в тех слу¬
чаях, когда им начал применяться для транспорта и обра¬
ботки земли прирученный и охранявшийся им скот. Поло¬
жение его в своем собственном роде, где он не мог брать
жены, и в роде своей жены, где он не был полноправным
членом общества, переставало соответствовать той роли,
которую он начал занимать в хозяйстве. И вот на протя¬
жении новых тысячелетий мужчина ведет упорную борьбу
за главенство свое в семье, за признание детей его детьми,
а не детьми родившей их матери, за принадлежность этих
детей к роду отца, а не к роду матери, за признание соб¬
ственности его собственностью и собственностью его рода,
а не собственностью жены и ее рода. Эта борьба была
тем тяжелее, что по мере развития труда женщина не от¬
ставала от мужчины, а становилась все более искусной,
опытной, работоспособной. На стороне мужчины была
только сила, и его борьба была борьбой за власть, ста¬
вила целью своей экспроприацию житейского опыта жен¬
щины и цели этой достигла, поработив женщину, сделав
ее «собакой моего хозяйства», как определил ее роль не¬
кий орочанин.Даже очаг, огонь мужчина сделал своим очагом, оча¬
гом собственного рода. Миф о Прометее, похитителе огня
с неба, вначале был, вероятно, жреческим мифом, он184
отнимал у женщины ее первенство в деле освоения огня,
богоборческим этот миф стал много позднее.Невозможно ничего создать, вообразить, не опираясь
на реальности, на факты. Легендарные битвы с амазон¬
ками могли и не быть в тех формах, как повествует
предание, но, очевидно, они были в каких-то формах. «По¬
хищение сабинянок» можно объяснить недостатком ко¬
личества женщин у римлян, но также и необходимостью
похитить женщин не только «как таковых», но как искус¬
ных мастериц: прях, ткачих и т. д. Возможно, что и «умы¬
кание» девиц во многих случаях объяснялось стремлением
выкрасть у соседей хороших работниц в рабыни.Видеть — не всегда значит ведать, познавать; основа
познания — трудовой опыт, а не «умозрение». Допустимо,
что мужчина видел больше, чем женщина, но его позна¬
ние ограничивалось узким ремеслом охотника, который
узнает для того, чтобы убить.У оседлой женщины процесс накопления знаний дол¬
жен был развиваться по линии охраны жизни, здоровья,
расширения средств питания, облегчения условий труда.
Крайне значителен тот факт, что историки религии почти
ничего не говорят о том, какова была роль женщины
в процессе организации религиозных культов.Весьма вероятно, что основоположниками религиоз¬
ного мышления явились хранители очага и что это были
старики, уже нетрудоспособные, но обладающие широким
опытом зверобоев и знанием общественных норм поведе¬
ния и поэтому авторитетные для племени охотников.Здесь уместно указать, что роль огня и воды как воз¬
будителей способности воображения недостаточно оце¬
нена исследователями религии. Грозная, но и благотвори
ная сила огня, его жизненность и неукротимая жажда
пожирать, истреблять, его ослепительная красота и хит¬
рость действий, его веселая игра, которая придает мясу
зверя приятный вкус, превращает дерево в дым и пепел,
заставляет рассыпаться камень, а иногда плавит его
в жидкость, уничтожает воду и, уничтожаясь ею, гневно
шипит и обращается в подобие дыма, — эта разнообраз¬
ная, чудодейственная сила неоспоримо и мощно должна185
была действовать на развитие воображения первобытного
человека. Приблизительно так же действовала и вода, —
человек видел ее всюду в мире, знакомом ему: вода была
и в его теле, она сочилась из сырого дерева, положенного
в огонь, человек видел свое отражение в непрерывно теку¬
щем ручье, в реке; течет вода, но не смывает, не уносит
с собой его образ, а соединяясь с огнем, она или губит его
или же исчезает, вздымается в небо вместе с дымом, как
дым, и затем так же, как огонь звезд и молнии, падает
с неба дождем. Все это человек видел. Но, как сказано
уже, между ведением и видением, пассивным созерцанием
явлений, есть существенное различие. В. Соловьев, один
из религиозных мыслителей, определяет способность ви¬
дения как такую, которая возникает якобы независимо
от разума человека, не подчиняясь явлениям реального
мира, и создает образы и картины инобытия, в коем дей¬
ствуют таинственные «высшие силы».Приписать эту способность первобытному человеку
значило бы — поставить его рядом со Сведенборгом и
другими визионистами. Первобытный рядовой человек
был антропоморфистом, в начале сознательного отноше¬
ния своего к явлениям природы он искал в ней сходства
с самим собой. Для своей борьбы с природой он не нуж¬
дался в метафизике. Он не обоготворял, а только «одухо¬
творял природу» «по образу и подобию своему». Именно
поэтому он считал себя способным бороться с природой
посредством магии и чародейства, в которых не было
тогда ничего нарочито «духовного», то есть метафизиче¬
ского. Сознание силы своего слова, молитвы — как магия
заклинания, а не как прошения.Буржуазные историки культуры заботились не о разо¬
блачении смысла фактов, а о подборе материала для за¬
ранее предусмотренных выводов: они искали в доистори¬
ческом прошлом не древнего рабочего человека, осно¬
воположника культуры, о котором говорят археология и
этнография, а «компаньонов» этого человека — богов,
без которых он якобы не мог жить.Метафизика необходима не для борьбы с природой,
а для борьбы против человека. Боготворчество возникало
не по мотивам, излюбленным историками древних ре¬
лигий, а из стремления жрецов к самоутверждению,186
к оправданию своей власти над людьми. Разумеется,
крайне трудно проследить рост реалистической мысли,
возбужденной процессами труда и борьбы человека за
жизнь. Но изучение первобытной культуры началось вXVIII	веке, а материал изучения претерпел за тысячеле¬
тия бесчисленные и существенные изменения путем скре¬
щивания и слияния разнородных племенных и расовых
воззрений.Допустимо, что у человека уже на основе примитив¬
ной практики явилось своего рода «предчувствие» воз¬
можности преодолевать природу и он начал представлять
себе себя же самого героем, чудотворцем, даже богом,
но это все-таки не значит — метафизическим, сверхреаль-
ным существом, потому что боги Олимпа — вполне реаль¬
ные «аристократы», а боги Эдды — типичные норвежские
крестьяне. И вообще языческие боги в большинстве
своем — искуснейшие мастера различных ремесел, к чему
и сводится все «идеальное» в их образах.Анимизм, который приписывается первобытному чело¬
веку, — это уже весьма крупный шаг к «идеям» Платона
и обличает идеализм жрецов, а также историков куль¬
туры, но никак не идеализм первобытного работника
земли, который имел все основания быть антропоморфи¬
стом и — никаких для того, чтобы мыслить идеалисти¬
чески.Фетишизм можно понять как явление регрессивное,
каким он наблюдается в наши дни. Первоначально фе¬
тиши могли быть целебными средствами, и если они «обо¬
готворялись» — что не очень прочно установлено, — то
обоготворялись после утраты представления о первона¬
чальной их значимости, как это можно видеть в медицине
Востока, на тысячелетия древнейшей, чем европейская.
Фетишей, утративших свое практическое значение, но со¬
хранивших память о таковом, весьма много сохранилось
в обиходе знахарей и знахарок. Таков «Пантелеймонов ко¬
решок», его хранят в «божнице», вместе с иконами, и дают
носить на гайтане тельного креста через день, он будто бы
помогает против всех недугов. Это корень майской по¬
лыни, всего за сотню лет до наших дней его варили и да¬
вали в тесте только больным лихорадкой. Моя бабушка
лечила фурункулы куском окисленной меди, нагревая187
ее на березовых углях и прикладывая к чирью. Она хра¬
нила эту медь тоже в киоте иконы, вынимая «фетиш»,
крестилась и утверждала* что этот зеленый металл —
«змеиная кость», окаменевшая кость змеи. У цыган-«коно-
валов» есть особо чтимые ими таинственные инструменты
и куски кожи, которые никогда не употребляются при
лечении лошадей, — наверное, это тоже «фетиш», перво¬
начальное значение коего забыто.Известно, что фетишизируются инструменты и мате¬
риалы, здесь фетишизм тоже сливается с древним нача¬
лом своим — антропоморфизмом, то есть наделением ве¬
щей человеческими качествами.Один из историков культуры сообщает такой факт:
негр, выходя из своей хижины, запнулся за камень и, ска¬
зав: «Ага, это ты», «сделал камень своим фетишем». Это
типичный случай быстроты умозаключения, но — не со
стороны негра. В этом случае, как и в большинстве подоб¬
ных, не объясняется, что же именно сделал негр? Вкрепил
камень в одну из щелей своего жилища, втоптал его
в землю перед порогом хижины или что еще?В рукописном «Житии присноблаженных Петра и
Февронии, князей Муромских, к чему присовокуплена
история града Мурома до воцарения дома Романовых»
рассказывается, что после «Смутного времени» крестья¬
нам запрещено было иметь боевое оружие: рогатины для
охоты на медведей и даже топоры хранились во дворе
воеводы, он их выдавал «по нужде». Но крестьяне «зло¬
козненно» прятали «оружие» под порогом избы, с внутрен¬
ней стороны двери. В 90 или в 91 году около Елатьмы,
ломая с товарищем старую избу на дрова, мы нашли под
порогом обломок железа, и, когда товарищ швырнул его
прочь, собственник избы поднял железо, бережно вытер
его полой армяка и объявил нам, что железо кладут под
порог «для храбрости» и во славу Георгия Победоносца,
который «храбер был, змея одолел». «Раньше попы ти¬
хонько святили железо, но теперь запрещено».Это гораздо более «фетиш», чем каменъ негра, и, на
мой взгляд, этот факт рассказывает о том, откуда и как
иногда являются фетиши.Когда ребенок ударится об угол стола или другую ме¬
бель, матери и няньки советуют ребенку отвечать на удар188
ударом, внушая ему, что дерево или камень могут чув¬
ствовать боль и обиду боли.Известно, что культурные люди наших дней ругают
предметы, причинившие им боль или сопротивляющиеся
их силе, ругают как существа, способные слышать и чув¬
ствовать гнев человека, — этим люди обнаруживают уна¬
следованный из древности бытовой антропоморфизм.
Антропоморфизм этого типа возник из процессов работы
и выражает вполне естественное стремление человека на¬
делять предметы реального мира — материалы и орудия
труда — человеческими свойствами, для того чтобы понять
и освоить их.В то же время человек наименовал качествами мате¬
риалов и орудий труда наиболее характерные особенности
своей психики, ее твердость или мягкость, остроту зрения
и ума, гибкость мышц, быстроту своего передвижения
в пространстве сравнительно со скоростями течения воз¬
духа и воды.Это отсутствие склонности к созданию идеалистиче¬
ских фантасмагорий, к религиозному «творчеству» у жен¬
щины вовсе не было только результатом ее пассивности,
подчинения и т. д. Мужчины в своем охотничьем коллек¬
тиве больше нуждались в грубом воздействии на полузве-
риное сознание, в испытаниях, внедрении правил поведе¬
ния посредством общественных церемоний, чем женщины,
выраставшие в'атмосфере дисциплинирующего и воспиты¬
вающего человека постоянного и упорного труда. Осо¬
бенно важную роль фантастика должна была играть в пе¬
риод борьбы патриархальной семьи против рода, патриар¬
хальной семейной собственности против коммунистических
родовых пережитков, — в период, когда мужчина нала¬
гал оковы на женщину. Но и в сознании мужчины вместе
с ростом и развитием труда должны были возрастать
не столько фантастические, сколько рациональные мате¬
риалистические элементы.Процессы труда не могли внушить человеку тяготе¬
ния к метафизике, не могли возбудить в нем поисков
«первопричины причин» всех явлений природы, сновиде¬
ний, «смысла жизни», «тайны смерти» и прочих домыслов,
кои приписываются ему историками первобытной куль¬
туры.189
Хотя его трудовая техника развивалась медленно и на
протяжении многих веков результаты его деятельности
были ничтожны, но все-таки он не мог не видеть, что его
труд изменяет мир, утверждает ею хозяином на земле.
Эта деятельность должна бы отразиться в древнем устном
творчестве людей труда — в фольклоре. Но, изучая фоль¬
клор, мы почти не находим в нем сказок и преданий, ко¬
торые говорили бы о том, как были приручены собака,
лошадь, корова, птицы, как построено первобытное судно,
введены в пищу соль, сахар, уксус, освоены медь, олово,
железо, изобретено чудесно прозрачное стекло, как на¬
учился человек рисовать и как вообще торжествовала его
воля к творчеству, вызванная стремлением к самозащите
и облегчению условий труда.От всей этой разнообразнейшей и успешной деятель¬
ности остался только миф о Геркулесе, а все остальное,
что должно бы отразиться в словесном творчестве, как
будто вычеркнуто из истории материальной культуры ка¬
ким-то враждебным и хитроумным цензором. Допустимо
думать, что это тот самый цензор, который в историче¬
ские времена, например в IV веке, заставлял монахов
уничтожать памятники языческой культуры Греции и
Рима, в XV — вынудил Савонаролу жечь на кострах кар¬
тины, книги, предметы искусства, в XVII — волею патри¬
арха Никона объявил войну «скоморохам» и «каликам
перехожим», сжигал музыкальные инструменты, запретил
публичные театральные представления на ярмарках и
площадях городов. В результате этой войны церкви про¬
тив народного искусства из памяти народа вычеркнут был
весь фольклор «Смутного времени», все песни об Иване
Болотникове и Степане Разине. Такие «очищения» исто¬
рической народной памяти, вероятно, предпринимались
всегда и всюду в эпоху торжества христианской церкви,
они «вызывались» государственной необходимостью
борьбы с остатками язычества в народе.«Язычество» церковь Христова понимала как материа¬
листическую свободу мышления, — свободу, которая наде¬
ляла богов всеми пороками людей командующего класса
и, в их числе, церковников; последние издавна возбуждали
в народе особенно острое критическое и саркастическое
отношение к ним, об этом говорят сотни сказок и легенд.190
Возвращаясь к теме фетишизма, как его изображают
историки культуры, необходимо отметить сходство фети¬
шизма с «чародейством и магией», а это позволяет допу¬
стить, что бытовому антропоморфическому фетишизму
религиозное значение придавалось жрецами, за коими и
следуют историки культуры.Библейская, то есть жреческая, легенда о «грехопаде¬
нии» говорит, что женщина первая сорвала плод «с древа
познания добра и зла». Смыслом этой глубоко пессими¬
стической легенды утверждается, что способность наблю¬
дения и сравнения явилась у женщины раньше, чем у ее
сотрудника, но еще не властелина: мужчины-пастуха, охот¬
ника. Хозяйственная деятельность воспитывала женщину
материалисткой. Она видела, как семя превращается
в стебель, колос, цветок и снова родит семя, она узнала,
что, если сорвать бутон, завязь цветка, семя не ро¬
дится. Она чувствовала, как в ее теле возникает новая
жизнь, а это — чувство глубочайшего значения, чувство,
незнакомое мужчине, о чем можно бы пожалеть, если бы
жалость не была смешна и бесполезна в данном случае,
как и во многих других. Ее право признавать себя родо¬
начальницей было более ясно, чем право мужчины счи¬
тать себя главою рода.С того времени, как мужчина занял господствующее
положение в семье и роде, как шаманы, волхвы, жрецы
стали идеологами возникающего частнособственнического
общества, их отношения к женщинам должны были при¬
нять характер борьбы профессионального фокусничества
против практического опыта, борьбы фантазии против
фактов.Повторю еще раз: метафизическая окраска реального
мира потребовалась человеку не ради удовлетворения его
«любознательности», которой он еще едва ли обладал,
не ради объяснения природы и смысла жизни, а исключи¬
тельно для оправдания власти человека над человеком,
одного над многими. В «Русской истории» Бестужева-Рю¬
мина рассказывается, что племя, избирая «князя» на опре¬
деленный срок, ставило перед ним условие: по истечении
срока он будет уничтожен, и действительно уничтожало
его. Отсюда следует, что тяжелое значение власти
«одного» уже было испытано племенем, и естественно,191
что «князь» вынужден был искать опоры для своей вла¬
сти и охраны жизни своей не в «гласе народа», а за пре¬
делами разума, в «гласе божием».Наверное, и женщина принимала участие в процессе
«боготворчества», доказательством этого можно принять
такие факты: чем дальше в «глубину веков», тем больше
богинь и тем более боги человекоподобны, более похожи
на идеальных людей труда, мастеров различных искусств
и ремесел. В идеализации труда женщина-«хозяйка»
была заинтересована более мужчины-рабовладельца, ибо
яатриархальная семья означает также нередко и полига¬
мию и патриархальное рабство. Очень характерно, что по
мере развития власти мужчин падает поклонение боги¬
ням и что епископы христианской церкви долго спорили
по вопросу о богопочитании Марии, матери Христа,
не признавая ее чистой от «первородного греха», ибо, по
словам апостола Матвея, она имела детей от Иосифа,
мужа ее. Догмат «непорочного зачатия» был установлен
лишь в 1854 году папой Пием IX.В историю женщина вошла рабой своего отца, мужа,
свекра, старшего брата и сына. История рассказывает
нам о «храмовой проституции», оставшейся пережитком
группового брака, пережитком, с которым женщина еще
не справилась в эпоху родовой организации общества.
Поучителен в этом смысле и культ фаллоса. Из того, что
когда-то люди благодарно поклонялись плодотворной
земле и оплодотворяющему ее солнцу, логически следо¬
вало бы, чтобы так же равномерно благодарно оценены
были животворящие органы обоего пола, и тогда можно
допустить, что инициатива такого культа исходила от жен¬
щин. Но «обоготворялся» только мужской орган, и по¬
этому трудно думать, что оплодотворяемая и «рождаю¬
щая в муках» приняла культ фаллоса без боя с нею
жрецов и без насилия над нею.Здесь еще раз необходимо вспомнить злостную церков¬
ную легенду об «изгнании» людей из рая неведения к по¬
знанию и освоению реального мира, — легенду, которая
так непримиримо противоречит языческому, биологиче¬
скому культу фаллоса, в котором, хотя и грубо, но ярко192
выражена победоносная сила инстинкта рода и размно¬
жения людей. В легенде этой, как известно, принимал
весьма существенное участие дьявол, по мысли церкви
христианской «бог материи», псевдоним разума. Страш¬
ная роль этой церковной легенды выяснится в средние
века, когда десятки тысяч женщин будут сожжены жи¬
выми на кострах за сожительство с дьяволом. Эта же ле¬
генда придала труду, преобразующему мир, значение
«божьей кары» за грех размножения рода человече¬
ского.Вполне допустимо, что именно на основе храмовой
проституции возрос и широко распространился обычай
отцов торговать телом дочерей. Римляне приписывали
обычай этот этрускам, которые заставляли дочерей с две¬
надцатилетнего возраста зарабатывать проституцией при¬
даное. Венецианец Марко Поло рассказывает, что, путе¬
шествуя по Востоку, он наблюдал, как родители посылали
дочерей за ворота города, тоже на заработки для при¬
даного, навстречу караванам купцов. Обычай этот со¬
хранился до наших дней у некоторых «диких» племен,
сохранился и в культурной Японии, где отец имеет право
продать свою Дочь на завод, в полное рабство фабриканту,
а также в публичный дом. Было бы несправедливо умол¬
чать о том, что у нас в девяностых годах XIX века на
ярмарке в Нижнем-Новгороде можно было встретить де¬
виц— русских и немок из Риги, из Восточной Пруссии,
приезжавших на заработки с благословения папаш и ма¬
маш. Иногда родители сами приводили девиц в коменда¬
туру ярмарки с просьбой выдать их дочерям «желтые би¬
леты», в чем полиция за небольшую взятку и «в целях
охраны здоровья населения» не считала возможным отка¬
зывать. Был случай, когда полицейский чиновник пред¬
ложил одному именитому промышленнику двух сестер,
«еще не тронутых», в возрасте шестнадцати и восемнадцати
лет, по 300 рублей за штуку. Возбужденное промышленни¬
ком дело против полицейского было прекращено после его
беседы с губернатором Барановым. В год Всероссийской
выставки девиц на ярмарку было привезено особенно
много. Три из них совместно решили кончить самоубий¬
ством: отравились чем-то. Одна из трех умерла. Одна вы¬
бросилась из окна второго этажа на улицу, сломала ногу13	М. Горький, т. 27193
и руку. Еще одна, схватив нож с прилавка торговца, пере¬
резала себе горло. Газетам запрещено было публиковать
такие факты в хронике ярмарочной жизни, но полицей¬
ские чиновники говорили, что за лето 1896 года количе¬
ство самоубийств и покушений на самоубийство девиц
исчисляется не одним десятком. Современные труппы
«герлс», как объяснила недавно одна из английских орга¬
низаторов таких трупп, тоже с благословения родителей
путешествуют по «мюзик-холлам» в поисках приданого.
Возвращаясь от недалекого «доброго и милого» прошлого
в древние времена, мы видим, что римляне почитали жен¬
щину лишь тогда, когда сын ее был заметным обществен¬
ным деятелем, что в Греции женщины, за исключением
«гетер», тоже не пользовались почетом и уважением со
стороны мужчин. Лучшим качеством женщины считалось
молчание. Выше указано, как оценивали женщин грече¬
ские философы; Демрсфен разделял женщин на три
группы: проституток — для грубых удовольствий, женщин
для деторождения и забот о хозяйстве и «гетер» — для
духовных наслаждений.Из этой оценки ясно, что женщина доведена была
отношением к ней мужчины до такой стейени интеллек¬
туальной бесцветности и забитости, что сам же мужчина
был принужден выделить часть женщин для своих «ду¬
ховных» забав. «Гетеры» в лице знаменитой гречанки
Аспазии и подобных ей доказали, что они могут быть
не только забавницами, но вдохновлять Периклов, това¬
рищески сотрудничать с «вождями народов». Однако хотя
и нет такой эпохи, которая не выдвигала бы талантливых
женщин, эти женщины признавались женофобами как
«исключение из правила». «Гетеры» в виде японских
«гейш» сохранились до наших дней, а в виде куртизанок,
кокоток, «фавориток» — наложниц королей — дали и дают
себя знать в буржуазном обществе как сила паразитив-
ная и разлагающая семью, его основу. Униженные мстят
за унижение фактом своего бытия, фактом, который
всегда играл роль возбудителя критической мысли, обна¬
жавшей под внешним блеском буржуазной культуры ее
позорные противоречия. Появлялись Ювеналы, Свифты,
Вольтеры, в праздничную жизнь врывался злой смех, сеял
мрачные мысли и догадки о бессмысленности жизни в ее194
данных социальных формах. Женщина должна была «раз¬
влекать» и т. д. Сатира — верный признак болезни обще¬
ства: в обществе здоровом, внутренне целостном, по¬
строенном на единой, научно обоснованной и жизненно
гибкой идеологии, сатира не может найти пищи себе. По¬
являлись «реформаторы» типа Мальтуса, который нахо¬
дил, что рабочие люди излишне склонны к делу размно¬
жения рода человеческого, и рекомендовал сугубую
умеренность в этом деле. Лавочники, которым все равно
чем торговать, вскоре выпустили в продажу известный
колпачок, предохраняющий женщин от беременности и
в свое время весьма одобренный вождями немецкой со¬
циал-демократии для употребления рабочими.Появлялись гуманисты, примирители непримиримо¬
стей. Одной из наиболее серьезных попыток примирения
раба с властелином было христианство. Оно убеждало
.рабов готовиться к загробному блаженству в небесах,
не обращая внимания на унизительную и каторжную для
них земную жизнь; рабовладельцам оно советовало счи¬
тать себя тоже «рабами божьими», тем и другим вместе
воздавать «кесарево — кесарю, богово — богу». Эта про¬
поведь быстро превратилась в страстное стремление «на¬
местников Христа на земле» укрепить за собой власть
над миром; из этой гуманной проповеди возникла идея
«цезарепапизма», то есть идея соединения в лице папы
римского и духовной и светской власти.Христианство учило, что «мир — царство греха и дья¬
вола», уже во втором веке своего бытия оно признало
дьявола «богом материи», существом «злым и вечным».
Так как уже язычеством было установлено, что жен¬
щина — личность по преимуществу злокозненная, и так
как «семейная» экономика была в ее руках, то христиан¬
ство учило: «Помышления плотские суть смерть», «Живу¬
щие во плоти богу угодить не могут» — и призывало
к умерщвлению плоти, а это отразилось, разумеется,
очень тяжело на положении женщины. В некотором и
весьма серьезном противоречии с учением апостола
Павла находится известная легенда о «либеральном»
отношении Христа к евангельской грешнице; но либе¬
рализм этот можно рассматривать как оправдание про¬
ституции.195
Муза буржуазной истории — женщина, и тоже при¬
учена к молчанию. Молчит она о многом, неугодном и
враждебном владыкам жизни, в частности, молчит и об
участии женщин в яростной внутрицерковной борьбе Вос¬
тока и Запада, о влиянии женщины на «еретическую
мысль», о ее вражде против аскетизма церковников. Бла¬
госклонно упоминая о заслугах немногих римских «мат¬
рон» в процессе пропаганды христианства, даже наградив
их чином «святых» и «преподобных», история церкви ни
слова не говорит о женщине — активном враге своем,
а такой враг должен был существовать.Историки рассказывают о распрях, убийствах и кулач¬
ных боях епископов на вселенских соборах как о метафи¬
зических поисках «правоверия», но само собой разумеется,
что подлинный смысл четырехвековой драки правоверных
с «еретиками» может быть понят только как столкновение
интересов Рима с интересами его восточных колоний.
В числе обвинений, выдвинутых против «отца правове¬
рия», епископа Александрии Афанасия, было обвинение
в том, что, когда Рим встал на сторону еретика Ария,
Афанасий запретил снабжать Рим пшеницей. Как бы ни
была забита женщина, но, будучи «хозяйкой», она
не могла равнодушно относиться к вопросу о «хлебе на¬
сущном». Изредка о бунте женщин против церковников
рассказывают «светские» писатели, например Амедей
Тьерри о борьбе императрицы Евдоксии против аске¬
тизма Иоанна Златоуста. Известно, что Византия
в VI веке «подчинилась вредоносному влиянию женщин»,
из них весьма значительной фигурой является жена импе¬
ратора Юстиниана Великого, Феодора. Дочь сторожа
в амфитеатре Константинополя, с малых лет актриса и
проститутка, она, став императрицей, заботилась об улуч¬
шении быта женщин, устраивала школы для девушек,
издала законы, коими расширялись гражданские права
женщины, ограничивался произвол мужа, наказывались
соблазнители девиц. Но фактов такого значения немного
сохранилось в «памяти истории». Причина ее забывчи¬
вости очень проста: немедленно после того, как религия
христиан была признана государственной, церковники,
благодарно наградив жуликоватого императора Рима чи¬
ном «равноапостольного», начали истреблять храмы и —196
особенно усердно —литературу язычников. Этот способ
борьбы против враждебной мысли стал привычкой церкви
Христовой, он был применен и к борьбе с еретиками. «Ере¬
тики» написали немало книг, но все эти книги истреб¬
лены, и потому, что они остались известными почти только
по сочинению «святого» Иринея, епископа Лионского, из
его озлобленного рассказа о ересях трудно уловить общие
социальные причины ересей и общий — политический —
их смысл.Женщины Византии, вероятно, не писали еретических
книг. Но очень трудно допустить, чтоб язычницы колоний
Рима на Востоке и Западе приняли христианство с его
проповедью «умерщвления плоти» без борьбы, без вполне
естественного и активного сопротивления изуверству
секты, которая убеждала бросать мужей, жен и бежать
в пустыню для уединенных молитв о спасении души и
о прощении миру грехов его. Не следует забывать, что
основой борьбы язычников и христиан, еретиков и право¬
верных были классовые противоречия и вырастающая из
них национальная и бытовая вражда и что, повторяю,
церковь, признав союзниц своих «преподобными», «свя¬
тыми», должна была иметь и врагов среди женщин.
В частности, она, вероятно, имела врагов среди иконо-
поклонниц. В VIII веке часть церковников утверждала,
что почитание икон — возврат к идолопоклонству, и на
протяжении более столетия иконоборцы жестоко, до драк,
спорили с иконопоклонниками. Когда Лев Исавр, импера¬
тор, запретил украшение церквей и домов иконами, драки
на улицах и в церквах приняли уже форму вооруженной
борьбы, и в ней «особо яростно, по природе своей злоб¬
ные, участвовали во множестве женщины». Это участие
гораздо проще, естественнее объяснить не «природной
злобностью», не «чувством веры» в икону, а интересами
ремесла, широко распространенного и, наверное, хорошо
оплачиваемого. Иконы писали монахи, но писали и ми¬
ряне: мужья, отцы, братья женщин; могли писать и сами
женщины.О том, что сопротивление женщин церкви было ока¬
зано в каких-то формах, свидетельствует обильная лите¬
ратура Византии, посвященная изображению женщины
как источника всех дьявольских соблазнов, грехов и несча¬197
стий мира. Монахами в уединении монастырей, в камен¬
ной тишине пустынной Фиваиды, монахами, которые веро¬
вали во Христа, рожденного женщиной, составлялись
сборники пошловатых и грязнейших библейских анекдо¬
тов, изречений; не брезговали авторы сборников и злыми
выпадами против женщин со стороны греко-римских язы¬
ческих писателей. А на одном из соборов епископы даже
поставили вопрос: человек ли женщина? И только после
длительных, горячих споров должны были признать: чело¬
век, ибо Христос, сын Марии, назван в евангелии «сыном
человеческим». Церковная женоненавистническая лите¬
ратура Византии в дальнейшем послужит почвой, на кото¬
рой с позорной пышностью разрастается такая же лите¬
ратура в Европе средних веков.На развитие болезненно враждебного отношения
к женщине особенно сильное и глубокое влияние оказало
установление церковью монашества. Греческое слово
«монос» значит один, «монастирион» — уединенное жи¬
лище. Идея обособления от мира, уединения человека для
служения богам — идея, свойственная всем религиям.
Принято думать, что в христианстве эта идея возникла
из подражания апостолам Христа, людям, которые отре¬
кались от мира для пропаганды учения, принятого ими
как «вера». Проще и понятнее объяснить возникновение
монашества из необходимости для церкви, для общин
освободить себя от излишнего человеческого балласта, от
людей неработоспособных, вздорных, слабоумных, ограни¬
ченных по природе своей. Уже в начале развития мона¬
шества епископы и пресвитеры поняли его экономическую
выгодность для «общин верующих». Обязательное без¬
брачие монахов значительно сокращало расходы общины
на помощь маломощным христианам. Вначале церковь
требовала от посвящаемого в монахи двухлетнего «испы¬
тания поведения», но требование это вскоре было отме¬
нено, и чин монаха давали всякому, кто не заслуживал
ничего лучшего. Это мнение подтверждается строгостью
монастырских «уставов», коими запрещалось монахам
лгать, обманывать друг* друга, ссориться, а в уставе Па-
хомия Великого говорится о телесных наказаниях за во¬
ровство и бегство из монастыря. С каким трудом давалось
монахам Фиваиды воздержание от «блуда» с женщиной,198
об этом говорит строгое запрещение держать в монасты¬
рях самок животных: ослиц, коз, собак и даже кур. От*
сюда ясно, какое гнусное, уродующее человека значение
должен иметь аскетизм христианских монахов в развитии
ненависти к женщине как «сосуду скверны», «соблазну
мира и пагубе его».Учреждение монашества внушило епископам идею
запретить браки и для «белого» духовенства; этим запре¬
щением церковь окончательно уничтожила общность цер¬
ковного имущества, оно переходило в руки епископов и
пап, безответственных пред мирянами, усиливало свет¬
скую власть церкви, делало ее ростовщиком феодалов,
покупало их, стравливало друг с другом, обессиливало,
а «князьям церкви», «наместникам Христа», предостав¬
ляло полную свободу наслаждаться всеми радостями
жизни.Снова, так же как в Византии VI столетия, в Риме
X века христианства появляются женщины в тех ролях,
которые оставлены за ними церковью, — X век назван
«веком правления блудниц». Куртизанки, «распутные»
женщины, преимущественно из среды дворянства, разо¬
ренного «заимодавцами Христа ради», возводили на пре¬
стол «сына божия» своих любовников. Занимая «средину
между богом и дьяволом», папа Иоанн XII, не стесняясь,
устроил у себя гарем, исполнял церковные службы в ко¬
нюшне, пил вино «за здоровье дьявола». Венедикта IX
в возрасте двенадцати лет посадили на престол, подкупив
епископов. Юношей он занимался вооруженными грабе¬
жами, был изгнан «за развратную жизнь», но снова, тоже
путем подкупа, возведен на престол; затем он продал сан
свой одному из епископов. Некоторые из пап были отрав¬
лены своими конкурентами, и все «в печальный сей век
диавольского наваждения повинны были во многих позор¬
ных делах, особенно же в прелюбодеянии». Лев X назвал
христианство «сказкой», весьма выгодной духовенству.
С этого века «народ» начинает понимать, чем были в су¬
ществе своем «пастыри» его души, его «духовные вожди».
Глубоко невежественный, безграмотный «народ» — ремес¬
ленник, крестьяне — смутно усвоив из евангелия его прак¬
тические идеи примитивного коммунизма, видел в религии
Рима социально организующее начало и видел, что безот¬199
ветственность власти совершенно развратила римскую
церковь. Он знал, что чин и место епископа продаются и
что епископом может быть любой богатый и честолюбивый
дворянин, не имеющий специального богословского обра¬
зования. Знал, что между покупателями происходят со¬
ревнования в повышении цен за наиболее выгодное место
«духовного вождя». Ему известно было, как глубоко отра¬
вила духовенство эта наглая торговля «благодатыб
божией»: «богобоязненный» епископ города Ареццо Тео¬
бальд публично сказал, что он «заплатил бы тысячу фун¬
тов серебра, только бы искоренить проклятых торговцев
местами». Вместе с этим народ помнил, что церковные
«каноны» первых веков считали церковное имущество
«достоянием неимущих» и назначали его «в помощь бед¬
ным», и очень хорошо знал, что это имущество вырастает
из налогов, которые он же платит в пользу церкви. Фра
Дольчино с женой и товарищами уже поднял против
церкви вооруженную руку. Как и в первых веках, епис¬
копы, скрыв социальные основания «еретичества» начала
эпохи средневековья, придали ему характер метафизиче¬
ский, объяснили внушением дьявола, врага Христовой
церкви. Дьявол по своей весьма похвальной привычке рас¬
суждал правильно: в начале XI века он внушил южно¬
французской секте «альбигойцев», что «собственность —-
зло», ибо «мир принадлежит всем людям, а частная соб¬
ственность нарушает равенство людей». За это еретиче¬
ское верование папа Иннокентий III организовал «кресто¬
вый поход» против «альбигойцев»: свыше 20 тысяч жите¬
лей города Тулузы были убиты, и посол папы, наблюдая
истребление людей, кричал: «Убивайте всех, всех! Бог
найдет своих!» Это не излечило еретиков, папе пришлось
организовать второй поход против них, и граф Симон Мон-
фор, командир войск церкви Христовой, перебил тысячи
мужчин, женщин, не щадя и детей, разорил всю провин¬
цию Прованс и получил ее в собственность от благодар¬
ной и победоносной церкви. Победа сия относится уже
к началу XIII века, накануне эпохи Возрождения в Ита¬
лии, — эпохи, когда итальянская буржуазия, разбогатев,
начала бороться против власти пап и аскетизма церкви,
среди крестьянства и ремесленников стало разгораться
революционное движение, особенно ярко выразившееся200
«крестьянскими войнами» в Германии и Богемии. В этом
революционном движении снова воскресли идеи «альби¬
гойцев», а это не могло не испугать буржуазию: опираясь
на'феодальное дворянство, она разбила крестьян, а цер¬
ковь сожгла на костре Яна Гуса, одного из вождей кре¬
стьянства. Не прекращая политико-экономической борьбы
против власти пап, буржуазия выдвинула в лице Мартина
Лютера религиозного реформатора, который против еван¬
гельского лозунга «вера без дел мертва есть» выдвинул
гораздо более удобный и легкий — «вера сама по себе так
могущественна, что никакие добрые дела не могут с нею
сравняться». Итак, достаточно христианину одной веры,
не нужны ему дела, чтобы оправдаться. Раз не нужны ему
дела, раз он безусловно освобожден от всех предписаний
и велений, то он и безусловно свободен. Вот что является
«христианской свободой». Учение — чрезвычайно удобное
для грабительской деятельности буржуазии; весьма по¬
хоже, что идея буржуазных экономистов о свободе тор¬
говли и полном невмешательстве власти в экономические
отношения людей подсказана Лютером.Крестьянам и ремесленникам Лютер говорил в
1529 году: «Я страшно разгневан на крестьян, которые
вздумали сами править, не сознавая, не ценя своего ве¬
ликого богатства и спокойного житья своего. Бессильные,
глупые, грубые люди, разумейте же, наконец: у вас луч¬
шая доля, вы услаждаетесь соком винограда, князьям же
достаются лишь кожица и кости».Это, наверное, самая наглая и наиболее очевидная
ложь из всей массы лжи, посеянной в мире церковниками.Невозможно признать случайным тот факт, что нет
ни одного общественного движения, которое не заключа¬
лось бы взрывом женоненавистничества. Выше было ска¬
зано, как отнеслась церковь Византии к «засилию жен¬
щин», составив в поношение им ряд сборников, вроде
«Златоструя» и других. По типу этих сочинений у нас,
в Москве XVI века, поп Сильвестр написал «Домострой»,
сборник советов отцам, как надо воспитывать девиц,
мужьям — как, за что и чем надобно бить жен. У нас
в XI столетии, во время драк удельных князьков, какие-то
«волхвы» в земле Суздальской и Ростовской тоже воз¬
буждали народ против женщин, будто бы вызывавших го¬201
лод, и многие женщины были убиты. После восстания
Степана Разина в Москве зарывали живыми в землю ка¬
ких-то колдуний.Но в общем наша антиженская церковная литература
неоригинальна и свидетельствует о влиянии культурного
Запада. Там после «века правления блудниц» было твердо
установлено, что женщины — «ведьмы», и с этого времени
до конца XVII века не один десяток тысяч был утоплен,
погиб в тюрьмах, сожжен на кострах инквизиции. Появи¬
лась книга «Молот ведьм», самая позорная из всех гнус¬
ных книг, когда-либо написанных хладнокровными фана¬
тиками. Естественно думать, что озлобление церкви
против женщин в эту эпоху вызвано было фактом ее осво¬
бождения из плена церкви. Она уже не уступала муж¬
чине в общем образовании, цеха не ограничивали ее тру¬
довую деятельность, она уже завоевала право быть масте¬
ром цеха, положила основание производству гобеленов,
кружев, но через некоторое время цеховые права были
отняты у нее. Во Франкфурте-на-Майне в XVII веке
вышла книга под кратким, но красноречивым титулом
«Женщина — не человек», а в Лейпциге в 1750 году издали
сочинение, озаглавленное «Любопытные доказательства,
что женщина не принадлежит к человеческому роду».
Можно назвать не один десяток книг такого типа. Мы
знаем, что эта изуверская и подлая работа продолжается
в Европе и до сего дня. Поток злой глупости и пошлости,
направленный против женщины, столь же обилен и широк,
как и грязен. Доказательства, что истоком его является
церковь, неисчерпаемо обильны и неоспоримы.Начиная с глубокой древности, повсюду жрецы,
волхвы, пророки, маги, епископы, патриархи, попы стре¬
мились к власти над миром трудового народа. Из всех
сект христианской церкви наиболее бесстыдно, упорно и
успешно добивалась власти римско-католическая секта,
старейшая и наиболее умело организованная; она в конце
XIX века насчитывала в мире свыше 200 миллионов ка¬
толиков. Путем пропаганды терпения на земле ради бла¬
женства за гробом, в холодной пустыне над землею, она
почти 500 лет паразитивно врастала в массы рабов,
язычников и, показав теснимому «варварами» императору
Константину свое организационное уменье, заставила его202
признать христианство государственной религией, то есть
уступить епископам половину светской — политической
власти.На протяжении 1500 лет история римско-католической
церкви — это история грабежа и разбоя, распутства, пре¬
дательства и наглейшей открытой торговли кровьк) на¬
рода, организации междоусобных войн и жесточайшей
борьбы против науки — против идеологии, основанной на
процессах труда, единственно необходимой и спаситель¬
ной для народов. «Крестовые походы» на Восток якобы
для освобождения несуществующего «гроба господня»,
а в сущности для расширения власти своей, инквизиция
как средство борьбы против мысли, враждебной церкви, —
вот главнейшие исторические подвиги церкви. Об ее куль¬
турном варварстве сказано выше.Она не только орудие буржуазии, она естественный
орган буржуазной плоти, правая рука, которая назначена
держать за горло трудовой народ, отравлять и гасить его
разум. Левая рука церкви служит для укрощения роста
«вольномыслия» в среде самой буржуазии. Всматриваясь
в современную работу католической церкви, ясно видишь,
что ее успехи в громадной степени могут быть объяснены
тонко разработанной ею системой возбуждения вражды
полов и порабощения женщин. В крестьянской и рабочей
массе католических стран поп — соглядатай, шпион, судья,
законоучитель, он действительно «пастырь душ» и враг
разума. Он вхож в каждую семью, каждая женщина рас¬
сказывает ему на обязательной исповеди все, что он хочет
знать о жизни ее семьи, о мыслях и делах ее отца, мужа,
брата. Именно этой шпионской деятельностью попов
объясняется поразительное невежество и отсталость жен¬
щин католических стран от общественной жизни, от уча¬
стия в политической работе отцов, мужей, братьев, да и
медленный рост политического сознания мужчин можно
частично объяснить влиянием церкви.Все намеченное выше — только примерная схема
плана «Истории женщины», и, разумеется, схема эта
должна быть всесторонне критически проверена, допол¬
нена, разработана.203
Конечно, нельзя ограничиваться изображением влия¬
ния только одной религиозной идеологии на судьбы жен¬
щины, но следует помнить, как огромно и страшно было
это влияние, и не следует забывать, что церковная фило¬
софия наиболее четко и ярко изображает гнуснейшее,
классовое лицемерие лавочников всех стран и веков, ла¬
вочников в тогах римлян, в железных доспехах рыцарей,
в парчовых ризах, в сюртуках тончайшего английского
сукна, — лавочников, которые вновь грозят миру трудо¬
вого народа грабежом и кровопролитием.Необходимо ознакомиться с законодательством о гра¬
жданских правах женщин Европы, необходимо вскрыть,
не влияла ли колониальная политика буржуазии, ее зна¬
комство с положением женщин Востока на законодатель¬
ство о женщинах. Какую роль в этом направлении моглц
играть арабы в Испании, турки на Балканах?Показать положение женщины в России до «монголь¬
ского ига», чтобы убедиться, влияло ли это иго на жен¬
щин и как влияло. Осветить роль женщин-пленниц в про¬
цессе ассимиляции племен, смешения кровей, роль
«кормилиц» и влияние нянек — вот два «ремесла», значе¬
ние которых никем не оценено, хотя Пушкин и многие из
«мастеров культуры» высоко ценили нянек. Это мелочь?
Это факт. Мы все воспитываемся на «мелочах», и не
должно быть фактов, ускользающих от нашего внимания
к трудовому человеку, к его заслугам перед нами —
строителями социалистического общества.Надо показать, что мужчина в процессе классовой
борьбы и борьбы за кусок хлеба иногда относился к жен¬
щине как к ближайшему своему конкуренту и врагу;
в обвинительном акте истории не отмечено это преступле¬
ние антагонистического классового общества. И еще мно¬
гое должно быть выяснено, ибо история развития бур¬
жуазной культуры без освещения быта семьи не дает
достаточно яркой картины поразительного соединения
вещной, материальной культуры с глубоким консерватиз¬
мом разума, воспитанного веками рабовладельчества и
унижения человека, а также не показывает страшную ра¬
боту церкви по порабощению людей.
ПО ПОВОДУ ЧУДАПрисутствуя на пожаре рейхстага, Гитлер сказал кор¬
респонденту одной из лондонских газет: «Молю бога, чтоб
пожар оказался делом рук коммунистов».Бог, издревле благосклонный к авантюристам, услы¬
шал молитву Гитлера и, будучи всемогущим, тотчас же
повторил фокус, рассказанный в библии: взял какую-то
дрянь и создал из нее Ван дер Люббе, а полиция нарекла
наспех созданного — коммунистом.Атеистическое наше время, усмехаясь над библейской
легендой, считает, что бог — это псевдоним человеческой
глупости. Некоторые вольнодумцы утверждают даже, что
бог современной буржуазии — президент полиции. Я недо¬
статочно осведомлен в науках богословских, и меня
не интересует философический вопрос об изменении сущ¬
ности несуществующего.В 910 году в Германии солдат Гаузер, осужденный за
убийство и отбывший тюремное заключение, купил у тор¬
говца старым платьем генеральский мундир, надел его,
явился в казарму города Кепеник, взял несколько солдат,
арестовал мэра и объявил себя высшей властью города.
Немцы — народ весьма дисциплинированный, они непоко¬
лебимо верят, что «кто палку взял — тот и капрал». Их
не очень и не сразу удивило поведение храброго солдата
в генеральском мундире. В то время шея немецкой бур¬
жуазии была толще, чем теперь, на ней крепко сидел205
некто Вильгельм Гогендоллерн, музыкант, проповедник и
вообще человек чрезвычайно разносторонний и крайне
шумный. Между прочим, он расценивал себя как вопло¬
щение бога и приучил верноподданных ко всяческим
неожиданностям своего поведения.Капралу Гаузеру не удалась его авантюра, «законная
власть» Гогенцоллерна свергла его с занятой позиции,
арестовала, судила, и он — исчез.Человек — исчез, а пример — остался. И вот мы видим,
что Гитлер пролез дальше, чем это удалось Гаузеру. Го-
генцоллерн, Гаузер, Гитлер... Будь я так же гениален, как
Андрей Белый, я бы на букве «г» разыграл весьма длин¬
ную истерическую симфонию.Могут сказать, что события не располагают к шуткам.
Но это не я шучу. Если нация, которая дала миру Ганса
Сакса, Гёте, Бетховена, семью Бахов, Гегеля, Гумбольдта,
Гельмгольца и многие десятки крупнейших «мастеров
культуры», — если эта нация избирает вождем своим Гит¬
лера, это, конечно, факт, свидетельствующий об истощении
творческой энергии ее командующего класса, и этот факт
я воспринимаю как злейшую и уничтожающую шутку
истории, которую создавала буржуазия. Так зло, но
и справедливо история шутит не только с немцами.Гитлер — не первый случай, когда буржуазия, вос¬
пламененная желанием поголовного уничтожения всех
несогласно с нею мыслящих, поручает практическое
исполнение ее желаний какому-нибудь «подходящему»
человечку, журналисту вроде Тьера, губернатору вроде
Столыпина или социалисту типа Носке. Вообще для бур¬
жуазии наемный человечишка тем удобнее, чем он бес¬
стыдней. Карл Каутский весьма способный старичок, но
он уже слишком дряхл и, по дряхлости своей, едва ли
решился бы запретить существование Эйнштейну, Ренну,
Кете Кольвиц, Генриху Манну и другим, как это сделал
Гитлер, будущий преобразователь сначала Германии, а за¬
тем— всего мира. Гитлер еще достаточно молод и, вероятно,
способен к дальнейшему развитию по линии бесстыдства
и человекоистребления. Можно ожидать, что он объявит
«врагами отечества» всех немцев, которые не решатся205
забыть, что в создании «немецкой культуры» принимали
весьма деятельное участие семиты, например, Карл Маркс,
Генрих Гейне, Феликс Мендельсон и еще многие.Если бы кто-нибудь написал историю фабрикации бур¬
жуазией ее политических вождей, — мы получили бы
яркую картину интеллектуального истощения ожиревшего
класса. В наши дни это истощение сил особенно ясно. Ведь
нужно очень сильно обнищать, чтоб опуститься до Гит¬
лера хотя бы от Бисмарка. Основная забота европейской
буржуазии — найти вождей. Социалисты как защитники
буржуазного строя, доказав свою способность служить
и обнаружив бессилие руководить, — всюду «исчерпаны».Пролетариат все более отчетливо сознает, что вовсе
не его дело устраивать и поддерживать благополучную
жизнь капиталистов. Остается люмпенпролетариат, и за¬
метно, что теперь буржуазия начинает искать в его среде
вождей и героев для себя. «Вожди» настоятельно необхо¬
димы, ибо, собираясь драться, буржуазия должна прежде
всего «обеспечить тыл», для чего и требуются люди, спо¬
собные неутомимо отрывать головы всем, кто видит, что
буржуа загнил, разлагается. Меня не удивило бы, если б
полицейские газеты Европы напечатали объявление при¬
близительно такого текста:«Для занятия должности вождя нации требуются со¬
вершенные бесстыдники. Желающих просят являться
в полицейпрезидиум для предварительного соревнования
в силе бесстыдства. Евреи — исключаются, но, за этим
ограничением, приемлемы представители всех рас и пле¬
мен от японцев до бушменов. Кретины тоже могут при¬
нять участие в испытаниях на бесстыдство».Конечно, такое объявление тоже звучит, как шутка,
но — лично я вполне уверен, что все может быть. Буржуа¬
зия обезумела, в пяти шестых мира трудовым народом
преступно правят сумасшедшие. Нужно ли подтверждать
это убеждение фактами? Факты — налицо: буржуазия
ежедневно доказывает, что для нее в мире нет ничего цен¬
ного, кроме ее желания жить в тех мерзейших условиях,
к жизни в которых она привыкла. Эти условия создали
небывалый экономический кризис. От безработицы стра¬207
дают десятки миллионов рабочих и крестьян. Безработица
приняла характер эпидемии более страшной, чем средне¬
вековая чума. Она, несомненно, способствует физическому
вырождению основной массы человечества, гибели источ¬
ника ее энергии. Безработные — это бывшие производи¬
тели, которые не могут быть потребителями, — для всякого
грамотного человека ясно, что это значит.Буржуазия готовится к новой международной бойне,
которая истребит миллионы молодежи, уничтожит на мил¬
лиарды предметов первой необходимости, распылит по
земле и потопит в морях миллионы тонн металла, сожжет
и разрушит города, испортит, отравит газами и трупным
ядом плодородные почвы. Всего этого вполне достаточно
для того, чтобы с полным правом сказать: миром правят
преступники и притом явно обезумевшие, вероятно — от
предчувствия неизбежной их гибели. Им действительно
ничего не жалко и ничего не нужно, — «обеспечивая» тыл
свой, они уничтожают даже свои «демократические сво¬
боды», уничтожают то самое, чем еще недавно гордились.
Демократия дожила до необходимости признать свои
«принципы» омертвевшими и отказаться от них.Я уверен, что то, что сегодня происходит в Герма¬
нии, — завтра, послезавтра начнется в других странах.
Так должно быть, ибо современный буржуа, «культурный
человек» вчерашнего дня, видит спасение свое в одичании.
Он кричит: «Довольно техники, долой науку!» И хочет
воскресить бога, которого сам же вполне заслуженно
убил пошлейшим своим рационализмом. Только одну по¬
ложительную работу необходимо признать за современ¬
ной буржуазией: всею своей деятельностью и самым фак¬
том бытия своего она возбуждает и накопляет классовую
ненависть трудовых масс, — ненависть, которая, органи¬
зуясь, взорвется и разрушит в прах мир двуногих свиней.Крайне трудно понять, что чувствуют, о чем думают
в эти дни интеллигенты, «мастера» буржуазной культуры.
Какие мысли вызывают у них события на Востоке, где
«философия самураев» выражается в практике небы¬
вало откровенного насилия над страной с населением
в 450 миллионов? Думают ли они, что эта «философия208
самураев» возродилась бы к жизни в XX веке, если б ее не
воскресил Версаль, а за ним — интервенция европейских
капиталистов в Россию? Ведь едва ли удав японского им¬
периализма способен задушить и проглотить такого слона,
каким является Китай. Вероятно, он встанет поперек горла
жадной рептилии быстрей и с большим успехом чем
становится безоружная Индия поперек горла Англии.Грозные события совершаются на Востоке, и хотя бур¬
жуазия маленькой Европы довольно прочно заковала
себя в железо, но железо не спасет, если на безумную ее го¬
лову обрушится гора, а гора обрушится, ибо ее взрывают.По отношению к событиям на Востоке интеллигенция
Европы слепа, глуха и нема, как труп. За нее и на позор
ей говорит Лига Наций, учреждение, о котором даже
вспоминать неловко.Капиталисты Европы языком своих ораторов и журна¬
листов все более откровенно говорят о перепроизводстве
интеллигенции и не скрывают, что наука нужна им лишь
настолько, насколько она способна служить делу взаим¬
ного уничтожения в будущей войне.Искусство слова полезно только как возбудитель на¬
ционалистической ненависти, живопись пригодна для ка¬
муфляжа, не больше этого. За четыре года отвратитель¬
ной войны, организованной буржуазией Европы и России,
истреблены были вместе с миллионами рабочих и кре¬
стьян тысячи молодых ученых, литераторов, техников.
Бесплодно погибла энергия, дорого оплаченная трудом
рабочих. Эта убыль интеллектуальной силы естественно
вызвала в Европе резкое понижение «духовной жизни», —
никогда еще буржуазное общество не обнаруживало та¬
кой нищеты талантов, как за время после 18 года и до
сего дня. Будущая война снова уничтожит миллионы лю¬
дей физического труда и тысячи представителей труда
интеллектуального.Чего ради затевается это уничтожение?Вот вопрос, над которым интеллигенция Европы
должна бы серьезно подумать. И — не пора ли ей понять,
что наступило время, когда вождем в будущее является
только рабочий класс, а не авантюристы, и что единствен¬
ная диктатура, которая обеспечивает свободное творче¬
ство во всех областях приложения человеческой энер¬
гии, — это диктатура рабочего класса?14	М. Горький, т. 27
БЕСЕДА С МОЛОДЫМИБольшинство людей думает и рассуждает не для
того, чтобы исследовать явления жизни, а потому, что
спешит найти для своей мысли спокойную пристань, то¬
ропится установить различные «бесспорные истины». Эта
поспешность фабрикации бесспорностей особенно свой¬
ственна критикам и весьма вредно отражается на работе
беллетристов. В глубоко ответственной работе литерато¬
ров аксиоматичность, догматизм и вообще «кустарное»
производство бесспорностей неизбежно ведет к ограниче¬
нию, к искажению смыслов живой, быстро изменяющейся
действительности. Мудрый человек Энгельс совершенно
правильно указал, что «наше учение — не догма, а руко¬
водство к действию», а все наши действия по общему их
смыслу сводятся к «изменению старого мира», к созда¬
нию нового. Мы живем и работаем в эпоху сказочно
быстрых процессов разрушения «старого мира», — про¬
цессов, причины коих были всесторонне, тщательно изу¬
чены и предуказаны. Разрушаются — «изжили себя» —
классовые общества. Еще недавно они хвастались своей
железной стойкостью, принимая обилие социальных поро¬
ков за наличие творческих сил. В наши дни буржуазия
всего мира, наглядно обнаруживая бессилие, бездарность,
демонстрирует единственную силу свою — политический
цинизм. Выдвигая на посты своих вождей авантюристов,
прибегая к террору как единственному приему самоза¬
щиты, лавочники всех стран объявили единственным
средством спасения своего фашизм, то есть организацию210
различных отбросов человечества (жуликов, истериков,
дегенератов и людей, ошеломленных страхом гибели от
голода) в армию бандитов, которые под командой поли¬
ции должны истреблять силу здоровую, способную к со¬
циальному творчеству, — революционный пролетариат.
Мы, литераторы Союза Советов, недостаточно ясно пред¬
ставляем себе смысл и значение процессов распада сил
буржуазии и ее попыток создать защиту себе из продук¬
тов распада. О жизнеспособности, талантливости, о мощ¬
ных запасах творческих сил пролетариата с неоспоримой
очевидностью говорят миру шестнадцатилетний героиче¬
ский труд пролетариев Союза Советов и фантастические
результаты этого труда. Мы, литераторы Союза Советов,
все еще не имеем должного представления ни о степени
мощности этого труда, ни о разнообразии и обилии его
успехов. Мы забываем, что наша страна еще недавно
была варварски малограмотной, глубоко отравленной вся¬
ческими суевериями и предрассудками, что одной из харак¬
терных ее особенностей является долговечность древних
уродств — «пережитков старины».Еще не так давно в нашей стране соха заменена плу¬
гом и, как всюду в мире, мы тратили массу труда и вре¬
мени для натачивания различных режущих инструментов.
И вот у нас в наши дни открыто, что любой режущий
инструмент может самозатачиваться в процессе его ра¬
боты, что дает нам сотни миллионов экономии во времени
и на материале. Этот факт — как многие подобные — ма¬
лоизвестный, — является достоверным доказательством
в пользу нашей способности не только догнать, но и пере¬
гнать мощную технику Европы и С. Америки. Мы уже
обогнали буржуазию количеством интеллектуальной энер¬
гии, и у нас, как нигде в мире, заботятся о повышении
качества ее. Мы будем обгонять буржуазию не только
потому, что она уже пресытилась техникой и, за исклю¬
чением техники истребления людей, отказывается от даль¬
нейшего развития техники производства общественно по¬
лезных вещей, находит ее разорительной, порицает, про¬
клинает. А в это время у нас быстро растет количество
людей, которые понимают, что всякое новое открытие
в области техники есть открытие взаимодействия сил
существующих, но еще не освоенных нами. С полной,21J
крепко обоснованной нашим трудовым опытом уверен¬
ностью можно сказать, что мы работаем в мире возмож¬
ностей, которые безгранично превышают все сущее, все
созданное тысячелетиями разнообразного человеческого
труда. У буржуазии этой уверенности нет, буржуазия уже
и не нуждается в ней. Она уже сокращает в своей среде
рост количества интеллектуальной энергии, заменяя эту
энергию воспитанием в людях зоологической воли к са¬
мозащите, к защите мещанских гнезд, нор, логовищ. Все
ее стремления в теории и практике сводятся к одному: как
остановить пролетариат на его путях к власти? Как обес¬
силить его? Обессиливают, заставляя массы рабочих го¬
лодать, создавая из мелкой буржуазии фашистские шайки
бандитов, убийц, истребляя наиболее энергичных вождей
пролетариата. Для того чтоб наша литература поняла
свою ответственность пред ее страной и научилась до¬
стойно исполнять свой великий долг, необходимо внима¬
тельное и серьезное изучение картины мира, современного
нам. Стремление к расширению поля зрения, к познанию
современной действительности и даже к повышению тех¬
нической квалификации — такое стремление не очень за¬
метно среди наших литераторов, особенно среди «при¬
знанных».Из каких элементов слагается художественная лите¬
ратура, создание словами образов, типов, характеров,
отражение посредством слов событий действительности,
картин природы, процессов мышления?Первоэлементом литературы является язык, основное
орудие ее и — вместе с фактами, явлениями жизни — ма¬
териал литературы. Одна из наиболее мудрых народных
загадок определяет значение языка такими словами:
«Не мед, а ко всему льнет». Этим утверждается, что
в мире нет ничего, что не было бы названо, наименовано.
Слово — одежда всех фактов, всех мыслей. Но за фак¬
тами скрыты их социальные смыслы, за каждой мыслью
скрыта причина: почему та или иная мысль именно та¬
кова, а не иная. От художественного произведения, кото¬
рое ставит целью своей изобразить скрытые в фактах
смыслы социальной жизни во всей их значительности, пол¬212
ноте и ясности, требуется четкий, точный язык, тщательно
отобранные елова. Именно таким языком писали «класси¬
ки», вырабатывая его постепенно, в течение столетий. Это
подлинно литературный язык, и хотя его черпали из рече¬
вого языка трудовых масс, он резко отличается от своего
первоисточника, потому что, изображая описательно, он
откидывает из речевой стихии все случайное, временное и
непрочное, капризное,- фонетически искаженное, не совпа¬
дающее по различным причинам с основным «духом», то
есть строем общеплеменного языка. Само собой ясно, что
речевой язык остается в речах изображаемых литерато¬
ром людей, но остается в количестве незначительном, по¬
требном только для более пластической, выпуклой харак¬
теристики изображаемого лица, для большего оживления
его. Например, в «Плодах просвещения» у Толстого мужик
говорит: «Двистительно». Пользуясь этим словом, Толстой
как бы показывает нам, что мужику едва ли ясен смысл
слова, ибо крайне узкая житейская практика крестьянина
pie позволяет ему понимать действительность как результат
многовековых сознательных действий воли и разума людей.В молодости я тоже стремился выдумывать новые
слова, причиной этого наивного стремления послужило
красноречие юристов — адвокатов, прокуроров. Мне было
странно видеть, что «добро» и «зло» одеваются одинаково
красивыми словами, что обвинители и защитники людей
с равносильной ловкостью пользуются одним и тем же
лексиконом. И я смешно трудился, сочиняя «свои слова»,
исписывая ими целые тетрадки. Это была тоже одна из
«детских болезней». Спасибо действительности, она, хо¬
роший врач, быстро вылечила меня.История культуры учит нас, что язык особенно быстро
обогащался в эпохи наиболее энергичной общественной
деятельности людей вместе с разнообразием новых прие¬
мов труда и обострением классовых противоречий.Это подтверждается и фольклором: пословицами, по¬
говорками, песнями, и это — естественный путь развития
речевого языка. Искусственные, надуманные «новшества»
в этой области так же бессильны, как и консервативная
защита устаревших слов, смыслы коих уже стерлись,
выпали. Напомню для ясности, что Пушкин высоко ценил
язык «московских просвирен», учился у своей няни Арины213
Родионовны. Замечательнейший знаток речевого языка,
Лесков тоже учился у няньки, солдатки. И вообще скром¬
ные няньки, кучера, рыбаки, деревенские охотники и про¬
чие люди тяжелой жизни определенно влияли на развитие
литературного языка, но литераторы из стихийного по¬
тока речевого бытового языка произвели строжайший от¬
бор наиболее точных, метких и наиболее осмысленных
слов. Литераторы наших дней крайне плохо понимают
необходимость такого отбора, и это резко понижает ка¬
чество их произведений. Отсюда разноречие в споре о ка¬
честве, а также упрямые попытки лентяев и двоедушных
хитрецов замять спор, свести его к вопросам грамматики,
тогда как в нашей стране спор о качестве словесного
искусства имеет определенный, глубоко социальный смысл.Вторым элементом литературы является тема. Тема —
это идея, которая зародилась в опыте автора, подсказы¬
вается ему жизнью, но гнездится во вместилище его впе¬
чатлений еще неоформленно и, требуя воплощения в обра¬
зах, возбуждает в нем позыв к работе ее оформления.Существуют так называемые «вечные» темы: смерть,
любовь, также другие, созданные обществом, построен¬
ным на индивидуализме; темы эти: ревность, месть, ску¬
пость и т. д. Но еще в древности было сказано: «Все из¬
меняется», «Ничто не вечно под луной», так же как и под
солнцем. Над миром нашим всходит яркое солнце рево¬
люции и освещает, что источником «вечных» тем служило
и служит ощущение личностью ее трагического одиноче¬
ства и бессилия в обществе, построенном на основах сви¬
репой борьбы классов, борьбы всех со всеми за хлеб, за
власть. Известно, что характерной и неустранимой осо¬
бенностью буржуазного общества является тот факт, что
огромное большинство его членов должно тратить всю
свою энергию на то, чтоб завоевать примитивные, полуни-
щенские условия жизни. К этой проклятой и унизительной
«особенности» бытия своего люди привыкли, и, хотя она
властно заставляет каждого «сосредоточиваться в самом
себе», думать только о себе, — понимают уродливость
социального строя лишь очень редкие. Люди вообще пони¬
мают лишь ничтожную часть того, в чем они живут, что
видят. Думать о смыслах видимого — нет времени, чело¬
век кружится в тесном плену мелочных забот о себе, об214
удовлетворении своих физиологических потребностей, сво¬
его самолюбия и стремления занять в жизни более удобное
место. Разумеется, все это необходимо для того, чтоб жить,
и для многих выработанная привычка не думать о том, что
они видят, служит удобным средством самозащиты. Если б
люди буржуазного общества подсчитывали, сколько энергии
тратят они на самозащиту, на пошлейшие пустяки, коли¬
чество самоубийств, вероятно, возросло бы в десятки раз.Но хотя человек и не думает о смыслах того, что ви¬
дит, однако видимое все-таки отлагается где-то во вме¬
стилище его впечатлений, тяготит человека, вызывает в нем
ощущение бессмысленности жизни, «бренности бытия»,
приводит его к позорному заключению «все равно, как
жить», к мистике, анархизму, цинизму. Так буржуазное
общество вырабатывает в себе яды, которые отравляют
и разрушают его. Мы видим, что религиозные, моральные,
правовые догмы не в силах задержать процесс гниения и
распада буржуазного общества. В условиях, которые
создает бесклассовое, социалистическое общество, «веч¬
ные» темы литературы частью совершенно отмирают, исче¬
зают, частью же изменяется их смысл. Наша эпоха предла¬
гает темы неизмеримо более значительные и трагические,
чем смерть человеческой единицы, какой бы крупной ни
являлась ее социальная ценность. Индивидуалистов это
не утешит, но индивидуализм осужден историей на смерть.Третьим элементом литературы является сюжет, то есть
связи, противоречия, симпатии, антипатии и вообще взаи¬
моотношения людей — истории роста и организации того
или иного характера, типа. Мне кажется, что этими тремя
элементами почти вполне исчерпывается содержание по¬
нятия литература, если это понятие ограничить «беллетри¬
стикой» — драмой, романом, повестью, рассказом. Далее
можно говорить о приемах, «стиле», но это уже субъек¬
тивные особенности дарований авторов. Разумеется, и за
этими особенностями скрыты те или иные объективные
показатели их «генезиса» — происхождения и развития.Теперь несколько слов о реализме как основном, самом
широком и наиболее плодотворном течении литературы
XIX века, переливающемся и в XX век. Характерная осо¬215
бенность этого течения — его острый рационализм и кри¬
тицизм. Творцами этого реализма были преимущественно
люди, которые интеллектуально переросли свою ереду и за
грубой, физической силой своего класса ясно видели его
социально-творческое бессилие. Этих людей можно на¬
звать «блудными детями» буржуазии; так же как герой
церковной легенды, они уходили из плена отцов, из-под
гнета догм, традиций, и к чести этих отщепенцев надо ска¬
зать, что не очень многие из них возвращались в недра
своего класса кушать жареную телятину. В нашем отно¬
шении к европейским литераторам-реалистам XIX века
весьма заметную роль играют оценки буржуазной кри¬
тики, которая, рассматривая достоинства и недостатки
языка, стиля, сюжета, вовсе не была заинтересована
в том, чтоб раскрыть, обнажить социальные смыслы фак¬
тов — материала книг. Социальную значимость работы
Бальзака поняли только Энгельс и Маркс. Стендаля кри¬
тика «замолчала». У нас иностранную литературу в под¬
линниках читают очень мало, и еще менее знают био¬
графии западных авторов, процессы их роста, приемы
работы.Литература «блудных детей» буржуазии была в выс¬
шей степени ценна своим критическим отношением к дей¬
ствительности, хотя авторы новелл и романов, конечно,
не указывали выхода из грязной анархии, творимой жир¬
ным и пресыщенным мещанством. Лишь очень редкие и
по преимуществу второстепенные авторы, согласно с ука¬
заниями популярной философии и влиятельной критики,
пытались утвердить некоторые догматические бесспор¬
ности, которые, примиряя непримиримые противоречия,
скрывали бы явную и гнусную ложь общественного строя
буржуазии. В XIX веке наука и техника особенно успешно
расширяли, укрепляли материальные основы капиталисти¬
ческих государств, но литература Франции, командующая
литература Европы, совсем не восхищалась этой меха¬
нической деятельностью европейского мещанства и не
искала оправдания ее «машинального» роста.Основной и главной темой литературы XIX века явля¬
лось пессимистическое сознание личностью непрочности ее
социального бытия, — Шопенгауэр, Гартман, Леопарди,
Штирнер и многие другие философы укрепляли это созна¬216
ние проповедью космической бессмысленности жизни, —
проповедью, в основе которой коренилось, разумеется, то
же самое сознание социальной беззащитности, социаль¬
ного одиночества личности. В новой действительности, со¬
здаваемой пролетариатом-диктатором Союза Советов,
личность, даже затерянная в ледяных пустынях Арктики,
живя под ежеминутной угрозой смерти, не чувствует себя
одинокой и беспомощной.XIX	век — по преимуществу век проповеди песси¬
мизма. В XX веке эта проповедь выродилась, вполне есте¬
ственно, в пропаганду социального цинизма, в полное и
решительное отрицание «гуманности», которой так ловко
щеголяли и даже гордились мещане всех стран. Принятая
весьма многими Шопенгауэрова — церковная, лицемер¬
ная — этика сочувствия, сострадания истерически озлоб¬
ленно отвергается Ницше и еще более решительно,
уже практически, фашизмом. Фашизм Гитлеров — это
выявление пессимизма в классовой борьбе мещанства
за власть, ускользающую из его ослабевших, но еще цеп¬
ких лап.Нужно добавить, что ощущение и даже понимание
крайней непрочности, неустойчивости социального бытия
единиц было не чуждо даже наиболее талантливым слугам
капитала. Почти все те «великие» и «знаменитые» люди
буржуазии XIX века, после которых остались и опуб¬
ликованы их мемуары, дневники, письма, говорят о
том, как непоправимо скверно организовано буржуазное
общество.В число заслуг пролетариата-диктатора Союза Советов
необходимо включить тот факт, что его изумительная ге¬
роическая деятельность очищает мир от плесени и ржав¬
чины пессимизма.Реализм «блудных детей» буржуазии был реализмом
критическим: обличая пороки общества, изображая
«жизнь и приключения» личности в тисках семейных
традиций, религиозных догматов, правовых норм, крити¬
ческий реализм не мог указать человеку выхода из плена.
Критике легко поддавалось все существующее, но утвер¬
ждать было нечего, кроме явной бессмысленности социаль¬217
ной жизни, да и вообще «бытия». Это утверждалось громко
и многими, начиная, примерно, от Байрона до умершего в
1932 году Томаса Гарди, от «Замогильных записок» Ша-
тобриана и других до Бодлера и Анатоля Франса, чей
скепсис очень близок пессимизму. Некоторые литераторы
заменяли пессимизм католицизмом, но «хрен редьки
не слаще», все церкви почти с одинаковой настойчивостью
внушали людям сознание бессилия в борьбе за жизнь.
Вредоносность религии особенно ярко выражается в ее
стремлении понизить всякую энергию, которая направлена
в сторону от материальных и своекорыстных интересов
князей церкви, и один из попов, «наместников Христа на
земле», совершенно правильно сказал: «Христианство
весьма выгодно для духовенства». У нас охотно и обильно
пишут о реализме социалистическом, и недавно один из
авторов опубликовал в статье о Гоголе интересное откры¬
тие: Гоголь был социалистическим реалистом. Открытие
это интересно потому, что указывает, до какой чепухи
может доходить кустарное производство литературно-кри¬
тических истин, и указывает, как слабо чувствует писа¬
тель ответственность пред читателями за свои слова.Литературный реализм имеет дело с реальными фак¬
тами человеческой жизнедеятельности. В эпоху «Реви¬
зора» и «Мертвых душ», насколько известно, никем и ни¬
где в России не наблюдалось фактов социалистического
характера. По сей немаловажной причине литератор Ни¬
колай Гоголь не мог отразить таковые факты в социаль¬
ной жизнедеятельности Хлестакова, Чичикова, Собаке-
вича, Ноздрева, Плюшкина и прочих его типов. Значит:
Гоголь облыжно наименован реалистом социалистиче¬
ским, он является реалистом-критиком, и настолько силь¬
ным, что сам был испуган силою своего критицизма до
безумия. Это не единственный случай, когда безумие при¬
обретало глубоко поучительное социально-философское
значение. Полоумие никогда такого значения не имело и
не может иметь, — крайне странно, что некоторые писа¬
тели не понимают этого.Социалистический реализм в литературе может
явиться только как отражение данных трудовой практи¬
кой фактов социалистического творчества. Может ли
явиться такой реализм в нашей литературе? Не только218
может, но и должен, ибо факты революционно-социалисти¬
ческого творчества у нас уже есть и количество их быстро
растет. Мы живем и работаем в стране, где подвиги
«славы, чести, геройства» становятся фактами настолько
обычными, что многие из них уже не отмечаются даже
прессой. Литераторами они не отмечаются потому, что
внимание литераторов направлено все еще по старому
руслу критического реализма, который естественно и
оправданно «специализировался» на «отрицательных яв¬
лениях жизни». Здесь уместно напомнить, что некоторые
уродливости: слабость зрения, лживость, лицемерие
и т. д. — явления, обусловленные тоже естественными
причинами, и что эти причины устранимы.Одной из серьезных причин консервативной стойкости
критического реализма служит недостаток профессиональ¬
ной технической квалификации литераторов или, просто
говоря, недостаток знаний — «невежество», неумение ви¬
деть, «ведать», знать. Эта причина нередко соединяется
с эмоциональным тяготением к прошлому, к старенькому
дедушке, у коего в жизни одна «перспектива» — кремато¬
рий. К этой причине надобно присоединить линию наи¬
меньшего сопротивления в работе: дерево легче обрабо¬
тать, чем камень, камень — легче железа, железо — стали,
а изобразить жизнь в маленьком деревянном одноэтаж¬
ном особнячке гораздо проще, чем жизнь в каменном или
железобетонном многоэтажном доме.Привычка работать на маленьком, на мелочах ведет
к тому, что, когда наш литератор берется за большой сю¬
жет, например, за строительство промышленного комби¬
ната, он перегружает смысловую, идеологическую тему
описанием множества мельчайших деталей и хоронит ее
под огромной кучей бумажных цветов своего красноречия,
обычно не очень ярких. Детализация преобладает и вре¬
дит даже там, где она более уместна, где процессы пере¬
воспитания, перерождения человека из индивидуалиста
в коллективиста развиваются сравнительно более мед¬
ленно, например, в колхозном строительстве. Тем же
пристрастием к деталям я объясняю и печальные, но тоже
обычные у нас факты: литератор сдает в печать первую
часть своей книги, а следующей нет, ибо он уже истратил
весь накопленный материал и дальше ему не о чем писать.219
Начинать работу большими романами — это очень
дурная манера, именно ей мы обязаны тем, что у нас
издается множество словесного хлама. Учиться писать
нужно на маленьких рассказах, как это делали почти все
крупнейшие писатели на Западе и у нас. Рассказ приучает
к экономии слов, к логическому размещению материала,
к ясности сюжета и наглядности темы. Но, когда я посо¬
ветовал одному даровитому литератору отдохнуть от ро¬
мана, пописать рассказы, он ответил: «Нет, рассказ слиш¬
ком трудная форма». Выходит, что пушку проще сделать,
чем пистолет.Мое вступление к беседе слишком многословно, но я
считаю его необходимым. Молодые литераторы должны
иметь представление о трудности литературной работы,
о запросах, которые предъявляет к ним эпоха, и об ответ¬
ственности литератора пред читателем. Никогда еще
в мире не было читателя, который так заслуживал бы
права на любовь и уважение к нему, как этого заслужи¬
вает наш читатель.Истины — как орудия познания, как ступени на путях
людей вперед и выше — создаются людским трудом, —
это истина, весьма прочно обоснованная всею историею
культурного роста человечества.Я часто повторяю одно и то же: чем выше цель стрем¬
лений человека, тем быстрей и социально продуктивнее
развиваются его способности, таланты, это я тоже утвер¬
ждаю как истину. Она утверждается всем моим жи¬
тейским опытом, то есть всем, что я наблюдал, читал,
сравнивал, обдумывал. Разумеется, что наиболее крепко
и солидно ее утверждает советская действительность.В СССР революционный гений Владимира Ленина по¬
ставил пред пролетариатом самую высокую цель, и ныне
к практическому достижению этой головокружительной
цели мощно стремятся миллионы пролетариев Союза, все
более заметно возбуждая революционную энергию проле¬
тариата всех стран, почтительное изумление честных лю¬
дей и подлейшую ненависть мерзавцев.Люди «здравого смысла», то есть равнодушные ум¬
ники, считая за лучшее спокойно подчиняться силе фак¬
тов, силе традиции, догматов, норм, называют эту цель
неосуществимой, фантастической и, не принимая участия220
в битвах, умело пользуются плодами побед. В кругах Дан-
това «Ада» этим людям отведено место, вполне заслужен¬
ное ими.Внутри Союза стремление к «фантастической» цели
является возбудителем сказочных подвигов, героической
работы, дерзновеннейших намерений. Перечислять послед¬
ние здесь не место, но знать их литераторам следовало
бы именно как намерения и прежде, чем они реализуются,
становятся фактами. Неоспоримо полезно кушать хлеб, но
не менее полезно знать, как человек пытается, превратив
пшеницу в растение долголетнее, освободить этим массу
энергии, которая затрачивается на ежегодную вспашку
полей.Итак, истины создаются общественно полезным трудом
людей, направленным к высокой цели создания бесклассо¬
вого социалистического общества, в котором масса
излишне расходуемой физической энергии человека пре¬
вратится в энергию интеллектуальную и где дан будет
неограниченный простор развитию всех способностей и та¬
лантов личности.Задача литературы: отразить, изобразить картины тру¬
довой жизни и воплотить истины в образы — характеры,
типы людей. Есть пословица: «Чем выше встанешь, тем
больше видишь». Вот с высоты этой цели мы и посмотрим,
насколько темы и сюжеты ваших произведений, товарищи,
совпадают с основным стремлением возбужденной рево¬
люцией творческой энергии и насколько вы ощущаете на
самих себе влияние этого мощного возбудителя.Из полутора десятка прочитанных мною рукописей ва¬
ших четыре или пять рассказывают о «реконструкции»
стариков. Разумеется, и старичок жить хочет. В рассказе
«Сын» реконструируются сразу три старичка. Шестна¬
дцать лет культурно-революционной работы, как видно по
рассказу, не очень влияли на них. Но вот они как бы
«усыновили» рабочего-негра. Это, конечно, факт очень
трогательный. Было бы даже полезно, если б автор
показал постепенность развития в старом русском рабо¬
чем сознания его интернационального родства с рабочим
человеком черной расы. Но автор недостаточно продумал221
свой сюжет и, желая рассказать веселый анекдот, начал
его так:«Я смеюсь. Смех забивает ноздри, глаза, рот...»
Я не понимаю, как смех может забивать глаза, ноздри?
Смех — не пыль.«Что может быть уморительнее этого зрелища».
«Я не в цирке» и т. д. Очень много говорится о смехе до
того, как начать речь о негре, и этот смех, конечно, оби¬
ден черному человеку.Все дальнейшее убеждает меня,*что автор выбрал для
своего рассказа неподходящий тон и не тот язык. Сюжет
требует иного отношения к нему, иной раскраски. На за¬
воде у станка появился чернокожий, курчавый, толстогу¬
бый человек. Старички — менее культурны, чем молодежь,
старички привыкли думать, что настоящие люди — бело¬
кожие. Наверное, над негром посмеивались, хотя бы и
не обидно для него, но негры вообще очень обидчивы, осо¬
бенно негры из Америки, где их не считают за людей. Воз¬
можно, что негр встал к станку, на котором работал сын
старичка, убитый в гражданскую войну. Допустимо, что
негр чем-то помог старику. Вообще он должен был разбу¬
дить в старике какое-то положительное отношение к чер¬
ному человеку не внешностью своей, а каким-то дей¬
ствием, поведением, хотя бы тем, что быстро освоил
работу или же ловко чечётку танцовал. Но негр бездей¬
ствует в рассказе. Заводской комсомол тоже бездействует.
Я не отрицаю случая, что русскому рабочему-старику мог
понравиться негр, араб, индус. У старика, который до
этого, скажем, слышал что-то об интернационализме про¬
летариата, явилось — от ума или от сердца — желание
сблизиться с человеком черной кожи, но необходимо обос¬
новать это желание, показать, что и как вызвало его, ка¬
кие изменения произошли в сознании человека. Автор
не показал этого и предлагает нам неинтересно рассказан¬
ный анекдот. А было бы очень полезно изобразить, как
иноплеменные люди сживаются с нами, легко ли это им и
почему легко или трудно.В рассказе «Покупка» речь идет о старом рабочем, ко¬
торый вместо дивана для себя купил на свои деньги це¬
мент для завода. Случай едва ли типичный, случай анек¬
дотичный. Показать преодоление человеком его стра¬222
стишки к приобретению лишних вещей — полезно, ибо
инстинкт собственности (в прошлом орудие индивидуаль¬
ной самозащиты человека) ныне стал врагом общества,
которое хочет быть бесклассовым, социалистическим. Но
автор плохо понял смысл избранной им темы и, рассказав
о ней поверхностно, не убеждает читателя в правде и зна¬
чительности факта. Факт остался случаем анекдотичным.
На рассказ о нем затрачено множество лишних слов.В очерке «Ловец водяных блох» рассказывается о тя¬
желом положении одного австрийского рабочего. Он
не имеет работы и принужден ловить блох для любителей
уженья пресноводной рыбы. Ловля водяных блох — тоже
работа очень неприятная, угрожающая ревматизмом, но
в ней нет ничего унизительного для рабочего. Бессмыс¬
ленно и глупо, что квалифицированный работник зани¬
мается пустяковым делом для развлечения бездельников,
но тут признак бессмысленности общества, и это автор за¬
был отметить, а только это и следовало сделать смыслом
очерка. Безработные не нуждаются в возбуждении к ним
бесполезного чувства жалости, они приблизительно пони¬
мают, что надобно делать, чтоб завоевать право на сво¬
бодный труд. «Место действия» — Вена, но ничего харак¬
терного для Вены автор очерка не дал. Почти правило:
наши авторы, пытаясь изобразить Европу, подходят к этой
задаче с «заранее обдуманным намерением», каковое, по
«Уложению о наказаниях», отягчает преступление. Отме¬
чая характерные формы и явления европейской жизни
внешне, поверхностно, авторы включают в эту жизнь свои
московские, вятские, херсонские впечатления. Враги рево¬
люционного пролетариата везде одинаковы в основном их
качестве, но все же каждый из них имеет нечто характер¬
ное, свое, так же как микробы: одни отравляют туберку¬
лезным ядом, другие вызывают гнойное отравление,
весьма родственное фашизму.Рассказ «Прогулка». Где-то необходимо строить кир¬
пичный завод, но существует убеждение, что поблизости
глины нет. Однако старый краевед находит ее и очень
просто: он давно знал, что глина есть. Рассказ — пустоват
и неприятен чрезмерно тесным и фельетонным сближе¬
нием с современностью. Например, «Огоньку» нос утрем».
«Огонек» — журнальчик плохой и пожирает массу бумаги,223
которую можно бы употребить с большей пользой для
читателя. «Огонек» следует закрыть или соединить его
с «Прожектором», сделать из двух плохих журналов один
хороший. «Нос утирать» «Огоньку» — не следует в рас¬
сказе, претендующем на художественность. И не следует
допускать в таком рассказе остроумности, вроде следую¬
щей: «У дяди Кости был один серьезный порок — поэтиче¬
ская деятельность».Меня удивляет: почему люди в наши дни берутся за
такие ничтожные темы? Почему не взяться за более близ¬
кое и более трудное, интересное? Взять, например, свой
собственный день и рассказать о нем, о его наполнении
жизнью. Человек проснулся, посмотрел в окошко, что-то
увидел, — что же из этого последовало, какие явились
мысли? Вот он куда-то пошел, — что видел на дороге,
с кем встретился, о чем говорил? Что вообще дал ему
день, чем обогатил его? Какой итог дню жизни подвел че¬
ловек, засыпая? Нужно знать, какие струны его души
были наиболее задеты в истекший день и почему именно
эти струны, а не -другие.Может быть, он сам себя ограбил. Может быть, повер¬
нулся случайно или намеренно боком к явлению, которое
ему ценнее, чем явление, которое он оттолкнул?Такие вещи, несмотря на мелочность, дают автору
немедленный отчет о степени емкости его вместилища
впечатлений.Я рекомендую не интеллигентский «самоанализ»,
«самоугрызение», а проверку техники автора наблюдать,
изучать действительность, рекомендую самовоспитание.Я че натуралист, я стою за то, чтобы литература под¬
нималась над действительностью, чтобы она смотрела
немножко сверху вниз на нее, потому что задача литера¬
туры заключается не только в отражении действитель¬
ности. Мало изобразить сущее, необходимо помнить о же¬
лаемом и возможном. Необходима типизация явлений.
Брать надо мелкое, но характерное, и сделать большое и
типичное — вот задача литературы. Если вы возьмете
крупные произведения хотя бы только XIX века, то уви¬
дите, что литература к этому стремилась и этого отлично
достигла у больших людей, как, например, Бальзак, ко¬
торого часто называют, но плохо знают.224
Наше словесное искусство всем занимается, и если
человек хочет написать рассказ о краеведе, который жи¬
вет в Богородске Московской губернии, то краеведа
нужно написать так, чтобы он в общем был такой же, ка¬
кой живет в Мурманске, Астрахани, Тамбове и других
местах.Дальше «Извозчик с проспекта Тиберия Гракха». Тут
у автора — «дышала рыхлая весна». Рыхлый снег, рыхлое
тело — я понимаю, но весна с таким эпитетом не понятна
мне. По-моему, это не годится. Все начало рассказа напи¬
сано с напряженными поисками образности и метких слов,
как, например: «Рушился ноздрястый, как подмоченный
рафинад, снег», «Малинин самый великовозрастный жи¬
тель Калуги...» Здесь рост смешан с возрастом. Затем:
«Заочье». Это можно понять и за Окой и за очами. «И до
наглости крупный горох». Почему — до наглости? Затем,
енот вовсе не дорогой мех, а дешевый. «Гривы твои —
клубы дыма», — говорит ямщик лошади. Не верю, что
ямщик сравнивает гриву с клубами дыма. Затем — «хорь¬
колицый», здесь, вероятно, подразумевается остренькая
мордочка, но у хорька морда обрубленная, тупая, а
не крысиная. Затем выражение: «На меня чарма нашла».
Вряд ли извозчик насчет чармы что-нибудь знает, потому
что это дела индусские. В этом рассказе также рекон¬
струируется старичок.Рассказ «Другая родина» не дописан, это еще черно¬
вик. Многое совсем не объяснено; например: почему дочь
машиниста торгует цветами, кому и зачем это нужно?
Недостаточно оправданы настроения отца и сына при
встрече после разлуки на десяток лет. На этой рукописи,
как и на других, — мною сделаны заметки, и здесь я
не буду особенно распространяться об ужасах словесной
красивости рассказа «Обида», где «сирена — как сол¬
нечные зайчики», — сирена ревет, как морж, и звук ее едва
ли может напомнить о солнечных зайчиках. Автор
нередко изображает анатомически невозможные гримасы
на лицах своих героев, — весьма советую: прежде чем
описать такую гримасу, попробуйте воспроизвести ее пред
зеркалом на своем лице.В авторе весьма чувствуется желание найти свои
слова, свой рисунок, но пока ему это не удается. Поиски15	М. Горький, т. 27225
интересные, нужно приветствовать их, но они не удаются,
ибо вместо простоты автор стремится найти красоту и на¬
ходит неприятнейшие красивости.Второй рассказ этого автора «Активное выступле¬
ние» — какое-то странное воскресение героя гоголевской
«Шинели». Герой нашего автора, архивный человек, вос¬
крешается золей начальства, а не своей волей. Такие
«воскресенцы» недолго, не очень полезно живут.Затем рассказ «Свадьба». Здесь приходится повторить,
что все видимое нами, все условия, в которых мы живем,
создаются из мелочей, как организм из невидимых клеток.
Все эти мелочи в высокой степени важны, но надо суметь
тщательно отобрать наиболее характерные. Наши боль¬
шие романы о стройках плохо удаются авторам именно
потому, что они перегружены описаниями мелочей, взятых
без выбора. Люди увлекаются детализацией, и за обилием
мелочей читатель не видит, в чем дело. Магнитогорск,
Днепрострой и т. д. становятся как бы отвлеченными поня¬
тиями. Пропадает самое существенное значение огромней¬
шей массы человеческой энергии, самой ценнейшей энер¬
гии в мире. Ее воплощение, ее реализация — это процесс,
который по смыслу своему идет гораздо дальше тех газет¬
ных восхвалений и поспешно написанных книг, которые
мы читаем. На самом деле, во всех областях творчеством
людей нашей страны совершаются процессы, — чудесами
называть их не принято, — скажем, чудовищного значе-
ния. Действует энергия людей, еще не принимавших уча¬
стия в свободном жизнетворчестве, и людей, которые
не тронуты отупляющей обработкой школы старого вре¬
мени, — не имеют традиций — мозолей в мозге, —
не имеют «книжной наследственности», которой особенно
сильно и в форме особенно острой страдала наша интел¬
лигенция, — интеллигенция критически мыслящая, но по
существу своему бездеятельная, если исключить из нее тот
небольшой слой, который принимал то или иное участие
в активной революционной работе. Все остальные углуб¬
лялись в длительнейшие разговоры на темы о том, суще¬
ствует ли вселенная реально или нам только кажется, что
она существует. И зачем она существует, а также зачем
кажется нам, что она действительно существует. И едим
ли мы действительно существующие или воображаемые226
огурцы? И вдруг окажется, что во время воображаемого
нами дождя мы пользуемся зонтиками, не существую¬
щими реально?Эта философия людей, не уверенных в реальности сво¬
его бытия, объяснялась тем, что их бытие не реализиро-
валось, не укреплялось деяниями. Они говорили и писали
языком, образцы коего приводит умник Герцен в «Былом
и думах». «Конкретизирование абстрактных идей в сфере
пластики представляет ту фазу самоищущего духа, с ко¬
торой он, определяясь для себя, потенцируется из есте¬
ственной имманентности в гармоническую сферу обрат¬
ного сознания в красоте».Почти сотню лет люди занимались празднословием,
взаимно поражая и восхищая друг друга мудростью
своей. А когда густо засеянная сорняком абстракции, не¬
понятная действительность развернулась пред ними как
социальная революция, они все-таки нашли в себе некую
силу зоологического сопротивления величайшей и един¬
ственной истине мира, были разбиты, бежали или выбро¬
шены вон из нашей страны и ныне, вымирая, продолжают
за границами ее привычную болтовню, уснащая ее идио¬
тической ложью и клеветой по адресу пролетариата-дик¬
татора, творящего всемирное дело освобождения людей
труда из цепей капитализма.Мы, литераторы Союза Советов, получили право гово¬
рить о том, что в мир пришел другой человек — человек
без «мозолей в мозге», со страшной жаждой показать
себя, свои дарования, таланты. Интеллектуальная энергия,
которая в потенции была, но активно не действовала,
ныне великолепно действует. Огромное большинство на¬
шего крестьянства копало землю на шесть вершков в глу-
бину, а теперь мы ее копаем из года в год так, что она все
более широко открывает пред нами свои сокровища. Мы
являемся свидетелями все более интенсивной и очень
успешной борьбы активно организуемого разума с меха¬
ническим разумом природы. В этой борьбе создается дей¬
ствительно новый человек, а мы, литераторы, все еще
не можем этого человека поймать, изобразить и рассказы¬
ваем анекдоты или длинные скучные истории о том, как
люди работают, но не умеем показать, для какой высокой
цели работают они.227
Возвращаюсь к рукописям. Автор рассказа «Конец
япончика» — человек очень способный, но с большим «фор¬
сом», который ему, по-моему, способен сильно повредить.
Язык автора неряшлив, неправилен, груб. «Тощий еврей¬
чик, как высохший зенчик». А что такое «зенчик»? «Лох¬
мотья звенели» — чепуха, тряпки не звенят! «Ненасытная
бабища, готовая принимать по эскадрону». О такой бабе
уже рассказал эротический писатель Пьер Луис, и нет на¬
добности напоминать о ней. «Ударить по месту, о котором
люди составили свое мнение». По-моему, люди о всех ме¬
стах составили свое мнение. «Мечты и желания, кото¬
рые превращают грязь жизни в золото». Здесь как будто
звучит пессимизм. Если он органический, то это очень
плохо, но я думаю, что это пессимизм литературный,
вычитанный.Автору надо эти штуки бросить, а то они могут сбить
его с толку.Затем нужно отказаться от блатной романтики, а она
у него есть. Эта романтика явно книжная, ее насадили
американцы, в особенности Брет-Гарт и ОТенри. Их со¬
циальная романтика была направлена в свое время про¬
тив суровой морали пуритан, первых поселенцев Америки,
она, выродившись в лицемерный сентиментализм, оста¬
лась до сих пор и играет вредную роль в форме литера¬
турного примиренчества, фабрикующего тысячи рассказов
со «счастливыми концами».В рассказе «Паломничество» нужно было показать,
как книжный, вычитанный романтизм сочетается с есте¬
ственным романтизмом, который для нас — под псевдони¬
мом «социалистического реализма» — необходим. Нужно
показать, как они сталкиваются, как один пытается увести
«от бедствий человеческих к чарованиям и вымыслам» и
действительность, разрушая пассивное отношение к ней,
заставляет действовать или погибать.«Рассказ о молодом хозяине». Эта вещь заслуживает
внимания, но ее надо обработать, а в таком виде она
не годится, многое не оправдано. Автор не задумывается
над целым рядом мест.Автор рассказов «Лебединая песня», «Феникс»,
«О любви и смерти»; «Дворянские бани», «Сады Семира¬
миды», видимо, романтик, которому свойственно активное228
отношение к жизни и мажорный тон рассказа о ней. Но
у него есть много литературщины, которая ослабляет под¬
линное чувство и сильно путает язык. Ему грозит опас¬
ность подпасть под влияние Леонида Андреева, человека,
который отрицал силу знания только потому, что не пы¬
тался увеличить небогатый запас своих знаний. Он был
романтик «эмоциональный», верил, что «подсознательное»
и «воображение» — это все, что нужно литератору. Ему
казалось, что в отношении людей к миру интуиция пре¬
обладает над разумом. Есть немало людей, разум коих,
питаясь исключительно литературой, приобретает в отно¬
шении к жизни характер набалованного ребенка и сам
себя уродует пренебрежительным отношением к реально¬
стям, силою влияния которых он создан и только этой
силой может развиваться. Но бывают люди, которые отно¬
сятся к своему разуму, точно к барину, подчиняя его ка¬
призам свой талант, свои способности даже тогда, когда
разум их невелик и силен только тем, что назойлив. Ху¬
дожник — человек искусств, которые придают формы и
образы слову, звуку, цвету, — художник должен стре¬
миться к равновесию в нем силы воображения с силою
логики, интуитивного начала и рационального. Сказанное
сводится к тому, что человек должен уметь пользоваться
своими способностями так, чтобы они не иссякли, а раз¬
вивались гармонично.Это реалист весьма наблюдательный, но его вещь
«Сашка» должна быть сокращена вдвое, и тогда она
сильно выиграет. Он взял очень интересный тип кулац¬
кого сына, рвача, лентяя и хорошо его видит. Дьякона он
впутал зря. Дьякона можно оставить только в рассказе
сына, а в начале он мешает течению рассказа. Рассказ те¬
чет довольно быстро и довольно ловко, но очень много на¬
сеяно лишних слов, которые раздражают читателя, потому
что прерывают логическое течение событий, смазывают
лица людей и вообще не нужны.Необходимо понять факт глубочайшего решающего
значения для литераторов: жизнь становится все более
богата разнообразными и необычными явлениями, а
читатель — непосредственный творец этих явлений. Рабо¬
тает и думает он гораздо лучше, чем выражает свои
мысли в словах, но отсюда вовсе не следует, что нужно229
сеять в мозг его лишние, уродливые, непроверенные слова,
следует же, чтоб литература вошла в более тесное и непо¬
средственное соприкосновение с жизнью.Остаются рассказы: «112-й опыт», «Колесо», «Поход
победителя». Автор — литературно грамотен, у него про¬
стой, ясный язык, автор, видимо, учился у Чехова, умеет
искусно пользоваться чеховскими «концовками», обладает
юмором и вообще даровит. Чувствуется, что он усердно
ищет свой путь, подлинное «лицо своей души».По поводу повести «Р. S.» Колдунова я напишу автору
отдельно.Вот я дал отчет о прочитанных мною рукописях. За¬
ключение напрашивается само собою: молодая наша ли¬
тература растет быстро и обильно. Однако отвечает ли
она запросам, которые предъявляются ей нашей действи¬
тельностью? Нужно прямо сказать: еще не отвечает.
Чем это объясняется? На мой взгляд, слабым идеоло¬
гическим и техническим вооружением молодых литера¬
торов. Незнанием ими истории своей страны и ее людей,
каковыми они были до революции. Незнанием, которое
лишает авторов возможности понимать резкое внутрен¬
нее различие настоящего с прошлым и достойно оцени¬
вать настоящее. Неправильным отношением к жизни,
в которой их внимание останавливается по преимуществу
на отрицательных явлениях ее и как бы не замечает явле¬
ний, требующих утверждения, развития. Выбором мелких
анекдотических тем, увлечением деталями в крупных
произведениях и вообще работой «по линии наименьшего
сопротивления» материала.Это не упреки по адресу начинающих литераторов, это
дружеское указание пути, идя которым они могут быстро
и сильно вырасти. Упрекнуть можно и есть за что литера¬
торов, чьи таланты уже признаны, имена знамениты. Их
можно упрекнуть в том, что за шестнадцать лет работы
они не коснулись целого ряда интереснейших явлений на¬
шей жизни. Одно из таких явлений — процесс отмирания
религии, которая служила отдыхом и развлечением для
миллионов жителей нашей страны. Не показано, как
исчезала надежда на помощь попа и бога и как на пустом
месте исчезнувшей иллюзии являлось у человека сознание
его независимости от «неведомой, непостижимой, вездесу¬230
щей силы». Не показано, как человек сам себя почувство¬
вал силою вездесущей и всесозидающей. Не показана
борьба веры и разума, эмоции и мысли, а ведь мы еще
недавно жили в стране тысяч церквей, монастырей, цер¬
ковных школ, — в стране, по проселочным дорогам кото¬
рой зиму и лето ходили тысячи странников, «богомолов»,
сеятелей суеверий, проповедников «божьей воли», гаси¬
телей воли человеческой. В наши дни становится заметен
рецидив религиозной эмоции. Его причина и пропаган¬
дист — кулак, оторванный от земли, лишенный власти над
человеком. Бывший собственник пытается напомнить
людям унылое сказание о бытии творца и собственника
вселенной, то есть старой сказкой оживить инстинкт соб¬
ственников. Характерной особенностью новых «вероуче¬
ний» является тот факт, что эти вероучения идут не от
церковной мистики, не от приятия или неприятия догма¬
тов и обрядов церкви, а от суровой реальной действитель¬
ности и целью своей ставят сопротивление ей. «Христос
запрещает работать по праздникам», — проповедуют но¬
вые вероучители, не считаясь с тем, что — по еванге¬
лию — Христос является нарушителем праздников. И во¬
обще новая проповедь как будто целиком сводится к
одной цели: не работать, и не только по праздникам, а
не работать никогда и этим подорвать работу строения
нового мира. Мистическая догматика превращается
в контрреволюционную политику, и это весьма интерес¬
ный материал для литератора. Не менее интересна тема
рвача, «летуна». Летун — старый, «исторический» тип па¬
разита, бродяги и лентяя. Но встарину многие уходили
в «бродячую Русь» от «скуки жизни», тягостей ее, от бес¬
правия, оттого, что начальство «мордовало». Современный
«летун» чувствует себя полноправным гражданином, он
нахально требователен и точно знает границы слова и
дела, в коих его никто не тронет. Это паразит более вред¬
ный, чем старый бродяга, и как тип — более яркий.Не показана женщина в современном положении.
Женщина-администратор, живущая за свой страх,
женщина не такая, которая любит и которую любят, но
такая, которая увлечена культурным делом социалистиче¬
ского строительства, женщина в науке, искусстве, во всех
областях жизнедеятельности.231
У нас совсем почти не пишут о детях. Горячо привет¬
ствую редколлегию «Литературного современника» за то,
что она дала в 12 книге ряд очень хороших рассказов
о детях.Недостаточно внимательно относятся литераторы
к процессам перерождения крестьянства. Не показано, как
исчезает в нем его стихийное, полумистическое отношение
к земле теперь, когда десятки, сотни тысяч крестьян прини¬
мают физическое участие в обновлении земли, в процессе
извлечения из недр ее различных сокровищ. Крестьянин
брал от земли только то, что она ему привычно давала, —
новый хозяин земли, разнообразно повышая ее плодоро¬
дие, вводя новые культуры, властно требует от нее все,
что она может создать. Из массы людей умственного
уровня XVII века быстро и обильно вырастают передовые
люди XX века, и в этом грандиозном процессе скрыты
сотни различных тем и сюжетов для драм, романов, поэм,
комедий, рассказов. Не было еще такой эпохи, когда
искусство располагало бы таким разнообразным материа¬
лом, какой предлагает искусству материал нашей страны.
Никогда еще литератор не пользовался такой широкой,
свободной возможностью непосредственного общения
с читателем, какая открыта пред ним в нашей стране.Я кончаю, искренно желая вам, товарищи, почувство¬
вать и понять всю силу ответственности, возлагаемой на
вас революционной эпохой и Страной Советских Социали¬
стических Республик.
ПРОЛЕТАРСКИЙ ГУМАНИЗМ«Мир болен», — это утверждают не только больше¬
вики, это утверждается и лирически настроенными гума¬
нитариями, которые, наконец, поняли, что «человеколю¬
бие», «милосердие», «великодушие» и прочие чувства,
коими двуногие хищники пытались прикрыть волчью свою
«натуру», — эти чувства неприменимы в действитель¬
ности, их трудно превратить в тевар, они не находят
потребителей и вредно влияют на рост торгово-промыш-
ленных прибылей.«Мир обезумел», — это все более громко говорят
люди, которые избрали ремеслом своим защиту и оправ¬
дание безответственной, бесчеловечной власти капитала
над миром трудящихся, — защиту неограниченной и уже
бессмысленной эксплуатации хозяевами энергии рабочих.История «болезни» капитализма начинается почти
немедленно вслед за тем, как только буржуазия вырвала
власть из обессилевших рук феодалов. Можно считать,
что первым, кто отметил эту болезнь и отчаянно закри¬
чал о ней, был Фридрих Ницше, современник Карла
Маркса. Случайностей — нет, все явления жизни обосно¬
ваны, и не случайно, что в те годы, когда Маркс научно
и неопровержимо обосновал неизбежность гибели капи¬
тализма, неизбежность власти пролетариата, — Ницше,
с яростью больного и устрашенного фанатика, пропо¬
ведовал законность и безграничие власти «белокурой
бестии». До Ницше отрицал буржуазное государство,233
религию, мораль и утверждал право единицы на неогра¬
ниченный эгоизм Макс Штирнер, — под этим отрицанием
анархиста скрывается, в сущности, отрицание того «гума¬
низма», который буржуазия начала вырабатывать еще
в средних веках, в начале борьбы своей против феода¬
лизма и церкви, идейного вождя феодалов. Неудобство
и противоречивость этого «гуманизма» в житейской прак¬
тике буржуазии она поняла очень рано, о чем свидетель¬
ствует церковная реформа Лютера, Кальвина и др. По
сути своей реформа эта свелась к тому, что «гуманитар¬
ное» евангелие заменено было библией, которая не только
считает вполне естественной, но даже восхваляет вражду
племен, истребление людей, грабеж, обман и все подоб¬
ное, без чего буржуазные государства не могут существо¬
вать. До Лютера церковь поучала чернорабочих строите¬
лей культуры страдать и терпеть Христа ради, Лютер
с прямолинейностью, не свойственной попам, учил
в XVI веке — в годы революционного восстания — кре¬
стьян и ремесленников: живите и работайте так, чтоб
королям и баронам легко, приятно было управлять вами.
«Терпите, уступайте, поступайтесь и телом и имуществом
вашим, не восставайте против начальства и против
насильника».Нет нужды доказывать лживость и лицемерие бур¬
жуазного «гуманизма» в наши дни, когда буржуазия,
организуя фашизм, сама вышвыривает свой гуманизм, как
изношенную маску, которая уже не прикрывает морду
хищного зверя, — вышвыривает потому, что поняла
гуманизм как одну из причин своего раздвоения и гниения.
Факты, указанные выше, говорят о том, что каждый
раз, когда чувствительные люди, будучи встревожены
зрелищем мерзостей мира, проповедовали человеколюбие
в наивном стремлении смягчить эти мерзости или же
прикрыть их красноречием, — хозяева жизни, лавочники,
допускали эту проповедь только как попытку успокоения
людей, раздраженных нищетою, бесправием, угнетением
и прочими неизбежными результатами всемирной «куль¬
турной» деятельности лавочников. Но как только это раз¬
дражение рабочих масс принимало социально-револю¬
ционные формы, буржуазия отвечала на «акцию — реак¬
цией».234
Закону этому охотно подчинилась и наша либераль¬
ная буржуазия, публично заявив после событий 1905 —
1906 годов в покаянном сборнике «Вехи»: «Мы должны
быть благодарны власти за то, что она штыками охра¬
няет нас от ярости народной». Власть тогда находилась
в руках министра Столыпина, который, действуя дикта¬
торски, повесил более 5 тысяч рабочих и крестьян.В наши дни пред властью грозно встал исторически
и научно обоснованный, подлинно общечеловеческий,
пролетарский гуманизм Маркса — Ленина — Сталина, —
гуманизм, цель которого — полное освобождение трудо¬
вого народа всех рас и наций из железных лап капитала.
Это подлинно человеколюбивое учение неопровержимо
доказало, что железные лапы капитала создаются рабо¬
чими и что именно пролетарий строит для капиталиста
«красивую жизнь», оставаясь бесправным нищим.Этот революционный гуманизм дает пролетариату
исторически обоснованное право на беспощадную борьбу
против капитализма, право на разрушение и уничтожение
всех гнуснейших основ буржуазного мира. Впервые за всю
историю человечества организуется, как творческая сила,
подлинное человеколюбие, оно ставит целью своей осво¬
бождение сотен миллионов трудового народа из-под бес¬
человечной и бессмысленной власти ничтожного мень¬
шинства, оно указывает сотням миллионов людей физи¬
ческого труда, что именно этот труд создал все ценно¬
сти культуры и что, опираясь на них, пролетариат должен
создать новую общечеловеческую культуру социализма,
которая незыблемо установит в мире братство и равен¬
ство трудового народа.Этот гуманизм пролетариата — не фантазия, не тео¬
рия, а — боевая, мужественная и героическая практика про¬
летариата Союза Социалистических Советов, — практика,
которая уже доказала, что в бывшей буржуазной, мужиц¬
кой, «варварской» и пестроплеменной России действи¬
тельно осуществлено братство и равенство племен, дей¬
ствительно и неоспоримо развивается процесс превраще¬
ния огромного количества физической энергии в энергию
интеллектуальную.Что ставят капиталисты всех стран против роста
революционного правосознания рабочего класса?235
Напрягая последние усилия сохранить свою власть
над миллиардом трудового народа, защищая свою сво¬
боду бессмысленной эксплуатации труда, капиталисты
организуют фашизм. Фашизм — это мобилизация и орга¬
низация капиталом нездоровых физически и морально
отслоений истощенного буржуазного общества, мобили¬
зация юных потомков алкоголиков и сифилитиков, моби¬
лизация истерических детей, пострадавших от впечатле¬
ний войны 1914—1918 годов,—детей мелкой буржуазии,
«мстителей» за поражения и за победы, которые оказа¬
лись для буржуазии не менее разрушительными, чем по¬
ражения. Психика этих подростков характеризуется фак¬
тами такого рода: в Германии в первых числах текущего
мая в г. ЭссенеГейнц Христен, подросток 14 лет, убил своего приятеля, Фрица
Валькенгорста, мальчика 13 лет. Убийца хладнокровно рассказал,
что вырыл для своего приятеля заранее могилу, бросил его туда жи¬
вым и держал его лицом в песке до тех пор, пока Валькенгорст не
задохся. Убийство он мотивировал тем, что очень хотел овладеть
принадлежавшей Валькенгорсту формой гитлеровского4 ударника.Кто видел парады фашистов, тот видел, что это —
парады рахитичной, золотушной, чахоточной молодежи,
которая хочеи жить со всею жаждой больных людей,
способных принять все, что дает им свободу выявить
гнойное кипение их отравленной крови. В тысячах серых,
худосочных лиц здоровые, полнокровные лица заметны
особенно резко, потому что их мало. Это, конечно, лица
сознательных классовых врагов пролетариата или аван¬
тюристов из мелкой буржуазии, вчерашних социал-демо-
кратов, мелких лавочников, которые хотят быть крупными
и голоса которых вожди германского фашизма покупают
тем, что дают лавочникам немножко топлива и картофеля
даром, то есть за счет рабочих, крестьян. Обер-кельнерам
хочется иметь свой маленький ресторан, мелкие воры
хотели бы заняться воровством, узаконенным властью
крупных воров, — вот «кадры» фашизма. Парад фаши¬
стов — это одновременно парад и силы и слабости капи¬
тала.Не будем закрывать глаза: среди фашистов не мало
и рабочих из числа тех, которые еще не понимают решаю¬
щей силы революционного пролетариата. Не скроем от236
себя, что капитализм — паразит мира все еще довольно
мощный, потому что рабочие и крестьяне, оставляя в его
руках оружие и хлеб, продолжают питать его своей
плотью и кровью. Это — самое печальное и постыдное
явление бурной современности. Отвратительно это покор¬
ное кормление врага, воспитанное в рабочем классе его
социал-демократическими вождями, имена которых от¬
ныне и навеки окружены желтым, жирным сиянием по¬
зора. Изумительно терпение безработных, голодных людей
пред лицом таких фактов, как, например, уничтожение
пищевых продуктов для того, чтоб удержать их рыночную
цену на известной высоте, в то время как безработица
растет, зарплата понижается и покупательная способность
даже мелкой буржуазии падает.Казалось бы, что человеческое достоинство англий¬
ского пролетариата должно глубоко и активно возму¬
титься фактами цинических насмешек над их безработ¬
ными братьями, — фактами, вроде следующего:В английском городе Сэррей открылась первая в мире кондитер¬
ская для собак. Любой пес может получить в этой кондитерской пи¬
рожное, а бездомным и голодным собакам предоставляются в ней
пища и ночлег. Открыта эта кондитерская на средства мистера
Джемса Паттерсона, умершего несколько недель тому назад в Брок-
хорсте.Бесстыдные, цинические выходки такого типа стано¬
вятся все более часты в Англии, государстве «аристокра¬
тической расы». Весьма возможно, что под этими выход¬
ками скрыто ощущение Паттерсонами неизбежности их
гибели и выходки эти знаменуют аристократическое
стремление Паттерсонов, уходя из жизни, мстительно на¬
пакостить в ней возможно больше.Вооружая подростков и юношей, кроме револьверов,
отжившими идеями национализма и расизма, воспитывая
в молодежи социальный цинизм, садическую страсть
к убийству, разрушению, капиталисты организуют из этой
молодежи не только помощников полиции в ее борьбе
против революционного пролетариата, но обрабатывают
ее как яд, который будет влит в кровь армии рабочих и
крестьян, вооруженных современной механической техни¬
кой человекоистребления. Капиталисты хорошо помнят,
что рабочие и крестьяне, дисциплинированные зверской237
казармой, показали в 1918—1920 годах, что их бессмыс¬
ленная, самоубийственная автоматическая служба классо¬
вому врагу имеет свой предел и что за этим пределом
штыки и пушки, — после того, как миллионы рабочих и
крестьян истребят, изуродуют друг друга, — перестают
служить интересам капитала. Разумеется, «лучше поздно,
.чем никогда», но в этом случае следовало бы учиться
у классового врага: капиталист уничтожает рабочего
прежде, чем рабочий законно успеет поднять на него свою
честную руку.Не десятки, а сотни фактов говорят о разрушительном,
разлагающем влиянии фашизма на молодежь Европы.
Перечислять факты — противно, да и память отказы¬
вается загружаться грязью, которую все более усердно и
обильно фабрикует буржуазия. Укажу однако, что
в стране, где мужественно и успешно хозяйствует про¬
летариат, гомосексуализм, развращающий молодежь, при¬
знан социально преступным и наказуемым, а в «куль¬
турной» стране великих философов, ученых, музыкантов
он действует свободно и безнаказанно. Уже сложилась
саркастическая поговорка: «Уничтожьте гомосексуали¬
стов — фашизм исчезнет». Следует указать на то, что
семиты, люди расы, которая могла бы — если это нужно —>
похвастаться своей чистотой, люди, которые дали чело¬
вечеству так много действительно великих мастеров
культуры — и величайшего из них, подлинного Мессию
пролетариата Карла Маркса, — эти люди изгоняются
фашистской буржуазией Германии, а фашисты Англии, —
где немало семитов бывало «у руля власти», и многие
включены в аристократию страны, — фашисты Англии
тоже начинают проповедовать постыдный антисемитизм.В то же время в стране, где власть принадлежит ра¬
бочему классу, организована самостоятельная республика
евреев — Еврейская автономная область.Национальные группы капиталистов поспешно гото¬
вятся к новой мировой войне, по-новому хотят перерас¬
пределить мир для более широкой и удобной эксплуата¬
ции труда рабочих и крестьян. Маленьким странам снова
угрожает опасность оказаться в железных объятиях
«великих», у них снова хотят отнять право свободного
развития их культур.238
В массах разноязычного, разноплеменного пролета¬
риата империализм и фашизм сеют злые семена нацио¬
нальной розни, расового пренебрежения и презрения,
которые могут перерасти в расовую ненависть и затруд¬
нить развитие в мире трудящихся сознания единства его
классовых интересов, — спасительного сознания, которое
только одно может освободить рабочих и крестьян всего
мира из положения беззащитных, бесправных рабов
обезумевших лавочников. Их национальная торгово-про-
мышленная вражда легко может перерасти — и уже
перерастает — в проповедь расовой вражды и расовых
войн. Сегодня они проповедуют — и уже осуществляют
на подлой практике — антисемитизм, завтра возвратятся
к проповеди антиславянизма, вспомнив постыдные мне¬
ния о славянах Моммзена, Трейчке и других и забыв о
том, сколько талантливых людей дали немецкой культуре
поляки, поморяне, чехи. Так как все заводчики и лавоч¬
ники Европы производят одни и те же товары и торгуют
ими, то вполне естественно возникновение вражды и войны
германской расы против романской, так же, как и против
англосаксонской. Конечно, существуют союзы, но если не¬
обходимо продать, то что же мешает предать? Например-
существует союз Англии — Японии, но японцы в Лондоне
продают шелковые чулки по 3 пенса, — то есть по пя¬
тачку за пару, — это, конечно, мелочь, но японский «дем¬
пинг» — вполне достаточная причина для возникновения
вражды и ненависти к желтой расе. Безнаказанность дей¬
ствий японских империалистов в Маньчжурии — Китае
очень соблазнительна для империалистов Европы.Расовая теория — последний «идеологический» резерв
издыхающего капитализма, но гнилое дыхание его может
отравить даже здравомыслящих людей, ибо люди вообще
развращены длительным зрелищем безнаказанного пора¬
бощения сильно вооруженными белыми Европы безо¬
ружных индусов, китайцев, негров.Только революционный пролетариат единым фронтом
своим в силах устоять против отравления соблазном гнус¬
ного и безнаказанного грабежа его классовых братьев.Этот пролетариат, воспитанный идеологией Маркса —
Ленина, реально и мудро осуществляемой вождем его
Сталиным, этот пролетариат доказал миру, что в его239
пестроплеменной стране все племена и расы совершенно
равны в правах на жизнь, на труд, на развитие своих
культур. Безграмотным, не имевшим письменности, полу¬
диким людям русский рабочий широко открылг путь
к знанию. В Союзе Социалистических Советов нет ни
одного численно ничтожного племени, которое не дока-4
зало бы свою жажду культуры и способность к восприя¬
тию ее...Быстрота культурного роста населения Союза Сове¬
тов признана честными людьми всех стран. Казалось бы,
что честные люди, признав этот факт, должны сделать
из него соответствующий, очень простой, морально гигие¬
нический вывод: и субъективно и объективно гораздо
полезнее, гораздо честнее жить в среде здоровой, чем
в среде, смертельно зараженной социальными недугами
и осужденной на гибель. Признав пролетариат способным
к социальному творчеству, гораздо полезнее всячески
способствовать развитию в нем его жажды знаний, его
талантов и сознания в массе пролетариата его истори¬
ческого назначения, которое он уже начал осуществлять
в стране, где живет 170 миллионов. Казалось бы, что
чувство собственного достоинства мастеров культуры,
«гуманистов» должно быть глубоко возмущено фактами
отрицания культуры лавочниками, их походом против
роста всякой техники, кроме военной, назначенной
истреблять людей. Но не заметно, чтоб мастера буржуаз¬
ной культуры возмущались сожжением книг, неугодных
фашизму, проповедью человеконенавистничества, заклю¬
ченного в смыслах национальной и расовой теорий, под¬
готовкой к новой яростной войне — к бессмысленному
истреблению миллионов наиболее здоровых людей, к но¬
вому истреблению огнем вековых культурных ценностей,
к разрушению городов, уничтожению результатов тяж¬
кого труда масс, которые создали фабрики и заводы,
обработали поля, построили мосты, дороги. Безумие хищ¬
ников невозможно излечить красноречием, тигры и гиены
не едят пирожное.Не заметно, чтоб «гуманистам» было свойственно
подлинное человеколюбие, не видно, чтоб они чувствовали
величайший, героический трагизм эпохи и понимали, кто249
именно ее герои. Приближается время, когда революцион¬
ный пролетариат наступит, как слон, на обезумевший,
суетливый муравейник лавочников, — наступит и раздавит
его. Это — неизбежно. Человечество не может погибнуть
оттого, что некое незначительное его меньшинство твор¬
чески одряхлело и разлагается от страха пред жизнью
и от болезненной, неизлечимой жажды наживы. Гибель
этого меньшинства — акт величайшей справедливости, и
акт этот -история повелевает совершить пролетариату.
За этим великим актом начнется всемирная, дружная и
братская работа народов мира, — работа свободного, пре¬
красного творчества новой жизни.Это — верование? Для пролетариата прошло то
время, когда вера и знание враждовали, как ложь и
правда. Там, где пролетариат властвует, где все создается
его могучей рукой, там нет места распре знания с верой,
там верование — результат познания человеком силы
своего разума, и это верование, создавая героев, не со¬
здает и не создаст богов.16	М. Горький, т. 27
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАБАВЫIВ газете «Литературный Ленинград», № 24, [1934 г.]
меня весьма заинтересовали две заметки; одну из них —
о романе В. Каверина — автор начинает так:Роман Каверина не окончен Вернее даже — он только начат.Далее автор, находя излишним дожидаться конца ро¬
мана и подозревая Каверина в чрезмерном оптимизме,
говорит:Мы так часто привыкли бить по пессимизму, что очень часто
приветствуем любой оптимизм, не разбираясь в его природеНужно начать различать социальный оптимизм писателя, явив¬
шийся результатом творческого проникновения в подлинный ход исто¬
рических процессов, от оптимизма, так сказать, «частного», который,
переводя на несколько упрощенный язык, можно назвать «хорошим
настроением» писателя и основным признаком которого нужно считать
отсутствие идейной ч<собранности», «партийности»Следуя за автором по линии «упрощения языка»,
вероятно, можно сказать, что есть оптимизм нетребова¬
тельный, физиологический, зависимый от хорошего пище¬
варения, от идеально нормального внутриклеточного
питания, и есть оптимизм как результат глубокого пони¬
мания идеологически правильной организации впечатле¬
ний, возбуждаемых явлениями социальной жизни. Затем
можно бы указать, что «здоровый дух в здоровом теле»,
полнокровном и снабженном достаточным количеством242
жира, это — по преимуществу — сугубо мещанский дух
зоологической жизнерадостности, ныне постепенно исче¬
зающий, но все же несколько оживляемый надуватель¬
ством пророков и практиков фашизма. Далее неплохо бы
указать, что, являя собою нечто газообразное, душок этот
обладает свойством вместимости в самые различные
формы, не говоря уже о форме такой исключительной
емкости, каков, например, Интернационал II. Еще далее
поучительно было бы отметить присутствие сего тлетвор¬
ного духа в советской прозе и в поэзии, а в особенности —
в быте литераторов, равно как и других граждан. Автор
заметки о «только что начатом» романе Каверина, ничего
этого не сделав, предпочел бросить на роман некую тень,
как бы предупреждая меня, читателя: «Гражданин, хотя
роман только что начат, но люди, в нем изображенные,
подозрительно хороши». В общем философическое напол¬
нение этой преждевременной рецензии скудно и не доска¬
зано, а бытовой ее смысл свидетельствует о нравах,
мягко говоря, непохвальных.Вторая заметка, помещенная в том же номере газеты,
еще более оригинальна. Объединение молодой литера¬
туры объявило доклад о двенадцати романах, но доклад¬
чик, вычеркнув десять, решил говорить только о двух.
Говорил он об одном романе — «Возвращение на Итаку».
Роман этот еще нигде не напечатан. Один из слушателей
доклада заявил, что романа он не читал, «но все равно
автору не следовало так писать». Если бы автор сам
публично читал рукопись романа, перед тем как печатать
его, это было бы понятно и естественно. Но когда его
рукопись читает кто-то другой и на основании ее говорито	распаде романа как жанра, это уже похоже на за¬
баву людей, которым нечего делать и скучно жить, хотя в
нашей стране, в нашей литературе — безграничное коли¬
чество дела живого, интересного и в том числе очень много
серьезнейшего дела для литературной критики и для само¬
критики литераторов. Приведу пример того, как мы, лите¬
раторы, делаем наше дело. В № 8 «Литературного Ленин¬
града» опубликована дискуссия о романе Александра
Молчанова «Крестьянин».Сопоставляя роман Молчанова «Крестьянин» с другими произве¬
дениями советской литературы, докладчик доказывает, что своим243
мастерством писатель уничтожает изолированность крестьянской лите¬
ратуры, поднимает свою тему на уровень значительнейших книг в
советской литературе. Докладчик считает, что такого изображения
крестьянина в нашей литературе еще не было.Слушатели, литераторы из Объединения ленинград¬
ской колхозной литературы, отметив «мелкие недостатки»
романа Молчанова, расхвалили его, а редактор рукописиА.	Прокофьев сказал:Так в литературе крестьянин еще не изображался, — поднята
огромная тема с полным знанием материала, с полной ответственно¬
стью. Положительные качества романа безусловно перевешивают не¬
достатки.В том же номере газеты напечатана статейка писателя
Чистякова, который говорит следующее:О недостатках романа я много говорить не буду. В каждом круп¬
ном произведении литературы такие недостатки найдутся. Скажу
только, что большинство недочетов падает на те мелочи и недоделки,
которые сам автор видит и понимает, а остальное относится за счет
его роста. Роман был написан в условиях для автора тяжелых. Не
секрет, что мы, колхозные писатели, живем до сих пор на «черном
хлебе» и в издательствах на наши произведения смотрят как на пе¬
чальную необходимость: их можно печатать в порядке общественной
дисциплины. Не будь такого к нам отношения, роман Молчанова
стоял бы по своей отделке еще выше, но и в таком виде он стоит на
такой большой высоте, что далеко оставляет за собой многие хоро¬
шие образцы большой литературы.В заключение скажу, что роман Молчанова «Крестьянин» — это
такая большая победа, такое достижение, которым по праву может
гордиться не только наше областное Объединение колхозных писате¬
лей, но и вся советская литература.Принимая во внимание все эти превосходно хвалебные
отзывы, я должен сказать, что хотя А. Молчанов человек
даровитый, однако литератор он серьезно малограмотный,
так же, как и его редактор А. Прокофьев. Доказательства:
на странице 210 напечатано:По совету Владимира Ильича в 98 году прошлого столетия
Матвей переехал из Петербурга на Урал, где организовал боевой от¬
ряд старой большевистской гвардии.В 1898 году Владимир Ильич был в ссылке, а не в Пе¬
тербурге. О каком «боевом отряде» идет речь? Такие
отряды явились гораздо позднее.244
Поднимая подол грязного сарафана и бесстеснительно показывая
миру тайное-тайных, Яблочиха кричала: «Ба-абы! Вот она, коммуна-
то. Подайте рюмочку Христа ради на погорелое место!»Эта сцена взята из книги литератора семидесятых го¬
дов Шашкова — «Русская женщина», но там женщина
сожгла волосы на Венерином холме, а Молчанов забыл
упомянуть об этом, и у него «погорелое место» непонятно.
События, изображаемые Молчановым, разыгрываются в
селе Ключены — неопределенной и неопределимой об¬
ласти. Кстати: мы очень плохо знаем карту огромной
нашей страны; мы знали бы ее гораздо лучше, если бы
издательства печатали на пустой странице перед титулом
книги карту местности, в которой живут и действуют люди,
изображаемые в книге.Так вот: село Ключены, время — тридцатый год.
В доме одного из кулаков он и приятели его празднуют
день «преображенья». Автор дает описание количества
жратвы, приготовленной к истреблению кулаками.От матерых житных пирогов, густо сдобренных поливкою из сме¬
таны и покрытых тонким, как первый ледок, слоем масла, от пшенич¬
ных белых шанег, пышных, как груди Анны, и круглых, как торцы
дерева, от массивных, возлежащих во всю длину стола рыбников — от
всего этого бесконечного множества хворост ья и ватрушечья поднима¬
лись на высоту берущие в полон запахи сытости и довольства. На
очереди, занявшей шесток печи, стояли: блюда жирных мясных щей,
миски налимовой ухи, свиные окорока, телятина, тетеревятина, каши,
масла, подливка. На кухонном столе тоже выстроилась очередь: то
была очередь киселей — красных, розовых, белых, разбрасывающих
по горнице сияния. Гости крякнули. Хозяйка отвесила поклоны. Хо¬
зяин появился с графинчиком. Анна угощала гостей с серебряного
подноса.—	Пейте и ешьте, гости... — кланялась Анна.На шестке крестьянской печи физически невозможно
поместить количество «блюд», перечисленных автором.
Обилие и разнообразие пищи напоминает мне описание
боярского пира, данное — не могу вспомнить где — не то
у Забелина в «Домашнем быте царей», не то в повести
«Шигоны» или в одном из «исторических» романов Ма¬
сальского. Но — дело не в этом, а в том, что «художе¬
ственное» преувеличение автором размеров шестка и оби¬
лия жратвы крайне характерно вообще для «реализма»
описаний и для грамотности автора. Пример: на стр. 22
он рассказывает:245
В 1905 году крестьяне, в чиспе которых был и Никанор Петро¬
вич, выжгли усадьбу помещика Виктора Никольского; по определе¬
нию тогдашних властей они должны были восстановить усадьбу и ра¬
ботали на это восстановление, не видя белого свету, денно и нощно,
четыре года, спустив, кроме того, все свои ценности и приданое жен.Случай, когда крестьяне «четыре года денно и нощно»
восстанавливали бы разрушенную ими усадьбу помещика,
конечно, замечателен. Может быть, в селе Ключенах еще
живы мужики, которые «по определению властей» зани¬
мались этим оригинальнейшим делом на протяжении
четырех лет. Интересно бы спросить их, как это было?
Если — было.Герой романа, Никанор Лопатин, видимо, столыпин¬
ский хуторянин. Это — могучий, «почвенный» мужик из
ряда тех, которые до слез радости, до пафоса восхищали
славянофилов: «черноземная сила», «богатырь земли рус¬
ской» и т. д. Дочь у него — сельская учительница и актив¬
ная контрреволюционерка, она ведет дневник, в котором,
между прочим, пишет: «Коммунисты утверждают, что
собственность никогда не являлась двигателем жизни».
В раннем детстве мясник напоил ее кровью только что
зарезанного теленка, вследствие чего «наглый физический
мир, так рано оголенный перед нею, рано состарил и ее
душу». Ее лозунг: «Охраняй свою изгородь — изгородь
сохранит хозяйство». Сын Лопатина — коммунист, парень
слезоточивый и разрисован автором как совершенный
дурак. Пример (на стр. 240):Григорий прыжками миновал коридор и, схватившись за косяк,
остановился в дверях зала. Несколько мгновений он оглядывал зал
страшным хищным взглядом, как ястреб, выбирающий свысока до¬
бычу. И по мере того, как он оглядывал зал, взгляд его начинал
тускнеть и бледнеть и вскоре стал глупо растерянным, как у петуха,
который почувствовал, что ястреб выбрал его своей добычей.Коммунист этот — натура нервозная, Молчанов гово¬
рит, что «от приветливого счастья волосы у него подня¬
лись дыбом».В центре романа — Лопатины: отец, сын и дочери;
младшая — безграмотна, отец назначил ее «по крестьян¬
ству» и в школу не пустил. Насколько можно понять суть
романа, она такова: дочь-контрреволюционерка пытается
извлечь отца из коммуны и, не имея на это его согласия,246
заявляет о его выходе коммунистке Беляевой. Беляева
говорит (стр. 52):—	А мы были несколько иного мнения о старике. Несмотря на свой
преклонный возраст, неграмотность, молчаливость, неумение связать
и пары слов, он числился у нас в активе. Еще не было случая, чтобы
он не откликнулся на призыв Советской власти. В девятнадцатом
году, когда наш север грабили англичане, он пожертвовал красным
бойцам свинью и корову. Он всегда с превышением и всегда раньше
срока выполнял свои обязательства перед государством: он давал го¬
сударству больше, чем любой крестьянин, располагавший одинаковым
хозяйством. Он воспитал для комсомола и партии прекрасного ра¬
ботника — сына. Мы не находили в нем той двойственности, того вто¬
рого лица, которое вы только что открыли.Контрреволюционерке не удается извлечь отца из ком¬
муны, более того — старику коммунисты устраивают
чествование (стр. 248):—	Крестьяне, — восторженно проговорил Микеша, — перед вами
Никанор Петрович Лопатин. Он полвека трудился над этой землей.
Нет, — тряхнул Микеша молодыми плечами, — мы не будем считать
годов! Он трудился над землей со дня своего рождения. Он не раз¬
гибал спины, ибо зла и корениста земля. Но и Лопатин не трус, Ни¬
канор Петрович не робок! Как зверь, он работал над землею от
утренней зари до поздней ночи. Ноги его прели в потных онучах, на
лице вскипала натужная кровь. Потом и кровью своего тела он от¬
воевывал от «матери-земли» кусок поля. Взгляните вокруг: вон там
зеленеет рожь, здесь овсяное поле усеяно суслонами, недюжинная
ботва давно отцвела и опускает в картофель ядреные соки... Было
жуткое время республики: на фабричных станках цвели лопухи, по
рельсам еле бродили расшатанные паровозы, падали силы голодной
республики. Кто поддержал ее? Чьим хлебом восстановлена сила на¬
ших городов? Хлебом Никанора Петровича! Вот за это, за труд, за
жуткую любовь к земле, за прошлый потный, страдальческий век, за
помощь республике, старого отца новых мастеров земли мы, моло¬
дежь, объединенная в ячейку Осоавиахима, зачисляем в боевые ряды
этой организации и преподносим значок...Все это нисколько не помешало кулакам травить
Лопатина, они в конце концов затравили его на глазах
сына и других коммунистов. Довели старика до того, что
он, вымыв окровавленную бороду свою двумя литрами
водки, стал пить эту водку вместе с кровью, а затем вы¬
пил еще целую бутылку «без передыха». Вот она, мощь
мужицкая! В общем же старик Лопатин — фигура мут¬
ная, тусклая.Если бы эта история была рассказана на сотне стра¬
ниц, она, вероятно, получила бы смысл более ясный и247
поучительный. Но в романе 434 страницы, написанные
удивительно путаным «стилем». Вот несколько примеров
из сотен уродств: «Он похудел настолько, что вряд ли
дышит социализмом». «Он заклал меня мохом». «Он
несколько раз выстрелил по вам». «Боги — не в бабьих
межногах». «Мухи грызли ее малиновые щеки». «Финти¬
флюшки всевозможной басоты». «Он парил над вещами,
как любовь над юношеством». «Комедировать роль».
«Мухи, ко всему безразличные». «В чайник брошена
горсть напитка». В романе встречаются: «Наводопелый
потолок», «выпорка бунтовщиков», «сжохлый песок»,
«истрепанная глина», «клинчатое одеяло», «бабьи тепло-
маты», «продолговатые звуки», «безкобозы» и множество
других забавных диковин.Ветошь автор называет — «вехоть», предбанник —
«сенцами», обрядовую песню — «церемониальной». Автор
говорит о «трелях соловьих», не зная, что самки птиц —
не поют, а это известно любому ребенку деревни.Редактор книги Молчанова, А. Прокофьев, по ремеслу
его, «кажется», стихотворец, то есть — «поэт». Предпола¬
гается, что поэты должны знать русский язык и, кроме
того, немножко политграмоту. Позволительно спросить
гражданина Прокофьева, а в его лице и многих других
редакторов: по силам ли они берут работу на себя?
Не честнее ли будет сначала поучиться тому, что берешься
делать? «Не пора ли нам, ребята», понять, что снабжение
книжного рынка словесным браком и хламом не только
не похвально, а — преступно и наказуемо? Не пора ли
нам постыдиться перед нашим читателем?Громко болтая о всемирной внушительности героиче¬
ского труда рабочих и колхозников, охотно принимая эту
работу на свой счет, весьма многие писатели постепенно
уподобляются знаменитой мухе, которая, сидя на рогах
вола, хвасталась: «Мы — пахали!»Считаю нужным поговорить о литературных нравах.
Думаю, что это вполне уместно накануне съезда писате¬
лей и во дни организации союза их.Нравы у нас — мягко говоря — плохие. Плоховатость
их объясняется прежде всего тем, что всё еще не изжиты
настроения групповые, что литераторы делятся на
«наших» и «не наших», а это создает людей, которые,248
сообразно дрянненьким выгодам своим, служат и «нашим»
и «вашим». Группочки создаются не по признакам «пар¬
тийности» — «внепартийности», не по силе необходимости
«творческих» разноречий, а из неприкрытого стремления
честолюбцев играть роль «вождей», «Вождизм» — это бо¬
лезнь; развиваясь из атрофии эмоции коллективизма, она
выражается в гипертрофии «индивидуального начала».
В то время, когда «единоличие» быстро изживается в де¬
ревне, — оно все более заметно в среде литераторов. Это
явление следует объяснить не только тем, что в среду
литераторов, — как на «отхожий промысел», физически*
более легкий сравнительно с работой на фабрике, у стан¬
ка, — входит закоренелый в зоологическом индивидуа¬
лизме деревенский житель, это объясняется еще и тем,
что, наскоро освоив лексикон Ленина — Сталина, можно
ловко командовать внутренне голенькими субъектами,
беспринципность коих позволяет им «беззаветно», то есть
бесстыдно, служить сегодня — «нашим», завтра — «ва¬
шим». Легкость прыжков от «наших» к «вашим» отлично
показана некоторой частью бывших «рапповцев»; эта
легкость свидетельствует и о том, как ничтожен был
идеологический багаж прыгунов. Сочтя постановление ЦК
партии кровной для себя обидой, часть «рапповцев» отко¬
лолась от литературы и начала говорить о ней как о чу¬
жом деле, как о работе «ихней», а не «нашей». Это посту¬
пок антисоциальный и антипартийный. Однако я считаю
нужным сказать, что, по моему мнению, в ту пору, когда
«рапповцы» действовали товарищески дружно и еще
не болели «административным восторгом», они, не отли¬
чаясь необходимо широким и глубоким знанием литера¬
туры и ее истории, обладали зоркостью и чуткостью
подлинных партийцев и хорошо видели врага, путаника,
видели попугаев и обезьян, подражавших голосу и жестам
большевиков. Мне кажется, что и нравы литератур¬
ной молодежи при «рапповцах» были не так расша¬
таны.Условиями, в создании которых я не считаю себя
виновным, на меня возложена роль мешка, в который суют
и ссыпают свои устные и письменные жалобы люди, оби¬
женные или встревоженные некоторыми постыдными явле¬
ниями литературной жизни. Не могу сказать, что роль эта249
нравится мне, но, разумеется, обилие жалоб тревожит и
меня.Жалуются, что поэт Павел Васильев хулиганит хуже,
чем хулиганил Сергей Есенин. Но в то время, как одни
порицают хулигана, — другие восхищаются его дарови¬
тостью, «широтой натуры», его «кондовой мужицкой сили¬
щей» и т. д. Но порицающие ничего не делают для
того, чтоб обеззаразить свою среду от присутствия в ней
хулигана, хотя ясно, что, если он действительно является
заразным началом, его следует как-то изолировать. А те,
которые восхищаются талантом П. Васильева, не делают
никаких попыток, чтоб перевоспитать его. Вывод отсюда
ясен: и те и другие одинаково социально пассивны, и те и
другие по существу своему равнодушно «взирают» на
порчу литературных нравов, на отравление молодежи
хулиганством, хотя от хулиганства до фашизма расстоя¬
ние «короче воробьиного носа».Недавно один из литераторов передал мне письмо
к нему партийца, ознакомившегося с писательской ячей¬
кой комсомола.Состав нашей ячейки в основном неплохой. Около сорока человек
комсомольцев. Преобладают солидные — для комсомола даже боль¬
шие чем следует — стажи. Я уверен, что большинство ребят были
неплохими комсомольцами-производственниками до тех пор, пока по¬
ложительные их качества (литературный талант, — говорим о людях,
имеющих право на пребывание в литературных рядах) не приведи
их в недра горкома писателей.Первое, что бросается в глаза, — это недисциплинированность. Это
отражается не только на выполнении нагрузок, хотя и по ним судить
можно, но и на качестве литературной работы.Исчезает самодисциплина. Люди мало или совсем не работают,
перестают учиться, страстно влюбляются в себя и верят в непобеди¬
мую силу таланта. Некультурность возводится порой в добродетель,
ибо на фоне некультурности талант становится будто бы удивительнее.Я думаю, что основным дезорганизующим началом является от¬
сутствие твердого заработка. Заработки «от случая к случаю» форми¬
руют и быт.В самом деле: я не успел еще проверить, но сделаю это непремен¬
но, — был ли быт пролетарской части молодых литераторов столь от¬
вратительным, каким он становится с момента выхода их первых про¬
изведений и связанных с ним обстоятельств. Однако помимо этой
основной причины есть и другие. Несомненны чуждые влияния на
самую талантливую часть литературной молодежи. Конкретно: на ха¬
рактеристике молодого поэта Яр Смелякова все более и более отра¬
жаются личные качества поэта Павла Васильева. Нет ничего гряз¬250
нее этого осколка буржуазно-литературной богемы. Политически (это
не ново знающим творчество Павла Васильева) это враг. Но изве¬
стно, что со Смеляковым, Долматовским и некоторыми другими мо¬
лодыми поэтами Васильев дружен, и мне понятно, почему от Смеля-
кова редко не пахнет водкой и в тоне Смелякова начинают домини¬
ровать нотки анархо-индивидуалистической самовлюбленности, и
поведение Смелякова все менее и менее становится комсомольским.Прочтите новую книгу стихов Смелякова. Это скажет вам больше
(не забывайте, что я формулирую сейчас не только узнанное, но и по¬
чувствованное).А Смеляков — комсомолец, рабочий. И еще удивительно — по¬
чему наиболее пораженной частью является поэтическая группа ли¬
тературной молодежи? Я думаю, что это потому, что дух анархо-^
богемский нигде, как у поэтов, не возводился в степень традиций. Но*
ведь это было характерно для прошлого, для того разлада между
средой и системой взглядов литератора, который существовал до ре¬
волюции. Откуда же теперь происходят эти влияния?Оказывается, они и теперь живучи и отравляют часть нашей моло¬
дежи. О Смелякове мы говорили. А вот — Васильев Павел, он бьет
жену, пьянствует. Многое мной в отношении к нему проверяется,
хотя облик его и ясен. Я пробовал поговорить с ним по поводу его
отношения к жене.—	Она меня любит, а я ее разлюбил... Удивляются все — она
хорошенькая... А вот я ее разлюбил...Развинченные жесты, поступки и мысли двадцатилетнего невра¬
стеника, тон наигранный, театральный. О нем говорят мне немало,
и о нем собираюсь я поговорить на диспуте, о котором вам рассказы¬
вал и собираюсь еще рассказать.Ойслендер. Ну, это просто чуждый тип. К нему мы пригляды¬
вались, и я думаю, что целесообразнее всего не говорить о нем как
о комсомольце. Рассказов о нем ходит много. Каким-то образом с ним
связывают смерть молодой писательницы Пантелеевой. Вопрос о нем
стоит на повестке дня ячейки.Панченко. Альтшуллер — герой нашумевшего процесса, Цигель-
ницкий. Может быть, вы и не знаете этих фамилий. Они интересны
лишь как иллюстративный материал к сказанному выше. Зарубин.
Склоки, сплетни, нетоварищеское отношение друг к другу.У нас есть и другая — здоровая часть молодежи. Преимущественно
это та часть, которая и в быту изолирована от «литературных влияний».В самом деле — пусть прочтет меня Олеша, Никулин, В. Катаев
и многие другие, — не мне и не нам их учить, они воспитывались в
другие времена. Нам важна их работа, пусть живут, как хотят, но не
балуют дружбой наших молодых литераторов, ибо в результате этой
«дружбы» многие из них, начиная подражать им, усваивают не столь¬
ко мастерство, сколько манеру поведения, отличавшую их в кабачке
Дома Герцена! Хорошие намерения дают далеко не хорошие результаты.Ну, а мы?.. Мы ничего не делаем для того, чтобы противопоста¬
вить что-либо этим влияниям. О работе с молодым писателем мы
много говорим, но нет ничего слабее этого участка. Вы знаете это, то¬
варищ, и я не хочу превращать письмо в бесконечное перечисление
недостатков нашей работы.251
В письме этом особенного внимания заслуживает ука¬
зание автора на разлагающее влияние некоторых «имени¬
тых» писателей из среды тех, которые бытуют «в кабачке
имени Герцена». Я тоже хорошо знаю, что многие из
«именитых» пьют гораздо лучше и больше, чем пишут.
Было бы еще лучше, если бы они утоляли жажду свою
дома, а не публично. Еще лучше было бы, если б они
в жажде славы и популярности не портили молодежь
похвалами и преждевременным признанием крупных даро¬
ваний в людях, которые по малограмотности своей не в си¬
лах развить эти дарования. И еще лучше было бы, если б
они, стремясь создать группку поклонников, угодников
и приспешников, не совали бы в Союз писателей людей
бездарных. Групповщинка — жива, болезнь «вождизма»
прогрессирует, становится хронической: «кукушка хвалит
петуха за то, что хвалит он кукушку». Восторгаясь тем,
как быстро фабрика и колхоз прививают крестьянину
психологию рабочего, не захмечают, что в литературе кре¬
стьянин обнаруживает подлинную свою сущность закоре¬
нелого «единоличника» и что для него литература только
личное его дело, а ее социально-культурное и революцион¬
ное значение — совершенно не понятно ему. Именно эта
психология единоличника служит источником «порчи
нравов», источником борьбы мелких самолюбий, злостных
сплетен, групповой склоки и всякой пошлости. Создается
атмосфера нездоровая, постыдная, — атмосфера, о кото¬
рой, вероятно, уже скоро и властно выскажут свое мне¬
ние наши рабочие, которые понимают значение литера¬
туры, любят ее и являются всё более серьезными цените¬
лями художественного слова и образа.В статейке этой много недоговоренного, но я еще вер¬
нусь к теме, затронутой в ней.IIКак процесс эволюции материи, — основы всех сил, —
жизнь величественно проста, как процесс развития со¬
циальных отношений — осложнена всяческой ложью и
подлостью. Правда требует простоты, ложь — сложности,
это очень хорошо утверждается историей литературы.252
Встарину на процессах технически примитивного
труда и еще не очень резко выраженного расслоения
людей на владык и рабов устное художественное творче¬
ство трудящихся создало в форме сказок и легенд заме¬
чательно яркие образцы живописи словом; общая тема
.этих произведений устной литературы: борьба человека
с природой, с волшебником, овладевшим ее тайнами, и
мечта о возможности для трудящихся овладеть силами
природы. Это — общечеловеческая тема.«Общечеловеческое» поэзии и прозы классиков весьма
редко возвышается над уровнем общебуржуазного.
«Общечеловеческими» в литературе прошлого являются
произведения, в которых наиболее пессимистически отра¬
зилось ощущение личностью трагической сложности со¬
циального бытия, сознание ею ничтожества своего в про¬
цессе истории. Ощущение это испытывали и разнообразно
выражали господа, но оно было также свойственно рабам,
толкая тех и других в фантастику идеалистической фило¬
софии, в туманы религии. Гликон, ваятель, живший вI	веке до нашей эпохи, изобразил Геркулеса совершив¬
шим свой последний подвиг: в руке героя труда — яблоко
бессмертия, но его поза, его лицо изображают не радость
победы, а только усталость и уныние. Интересно отметить
тот факт, что буржуа, победив феодала, нигде не отметил
в высокой художественной форме свое «торжество победи¬
теля».Борьба непрерывна, победы постоянны, а торжества
нет, или же оно так же кратковременно, как крикливо, —
такова недавняя подлая и кровавая победа тройного зло¬
вонного Голицетворяющего силу крупной немецкой бур¬
жуазии. В Европе XIX—XX веков подлинно художе¬
ственно изображенная личность — это или критик бур¬
жуазного общества или нытик, человек, который жалуется
на тяжесть жизни, человек, который хочет жить незави¬
симо от первой — материальной — и второй — социаль¬
ной — природы, хочет жить «сам в себе», как подска¬
зал ему машинально мысливший старичок из Кенигс¬
берга, основоположник новейшей философии индивидуа¬
лизма.Но существует страна, в которой буржуазия потерпела
поражение. Это — факт, имеющий «общечеловеческое»253
значение не только для пролетариев всех стран, но и для
основной силы буржуазии, для мастеров ее науки, куль¬
туры, количество которых превышает спрос буржуазии,
а драматизм их социального положения и логика истории
указывают им единственный путь свободного творче¬
ства — путь с революционным пролетариатом.Задача и обязанность создать подлинно общечелове¬
ческую литературу 1Возлагаются историей на писателей
Союза Советских Социалистических Республик. Это
должна быть литература, способная глубоко волновать
пролетариат всей земли и воспитывать его революционное
правосознание. Материал для создания высокоценной
поэзии и прозы у нас уже есть — совершенно новый мате¬
риал, созданный и непрерывно создаваемый революцион¬
ным мужеством творчества рабочих и крестьян, их разно¬
образной талантливостью. Это — материал победы, небы¬
валой в истории человечества, победы пролетариата и
утверждения диктатуры пролетариата. Смысловое, исто¬
рическое мировое значение факта этой победы совершенно
исключает из обихода нашей литературы темы безнадеж¬
ности, бессмысленности личного бытия, тему страдания,
освященную вреднейшей ложью христианства. Страдание
человека почти всегда изображалось так, чтоб возбудить
бесплодное, бесполезное сочувствие, «сострадание», и
крайне редко для того, чтобы насытить чернорабочего
строителя культуры чувством мести за его попранное
человеческое достоинство, зажечь в нем ненависть к стра¬
данию, к источникам его, к творцам подлейших ужасов
жизни.170 миллионов людей отказались от позорной обязан¬
ности страдать ради удобств и удовольствий командую¬
щего класса. Они еще не успели устранить все внешние
причины житейских неудобств, потому что у них не было
времени для этого, а также, конечно, по вине их пассив¬
ности и мещанского стремления еще многих поскорее вку¬
сить дешевеньких «радостей жизни», — поспешность этого
стремления объясняется тем, что хотя у нас мещанин
физически побежден, но все еще «бытует» вместе с нами,
распространяя запах тлетворный и одуряющий.Материалом художественной литературы служит чело¬
век со всем разнообразием его стремлений, деяний, человек254
в процессе его роста или разрушения. Материал у нас
есть, но мы плохо изучаем его, и у нас отсутствует уменье
организовать этот материал в формы высокого искусства.
Уменье создается знанием, стало быть, нам нужно воору¬
жаться знанием, надо учиться работать искусно и честно.
Учиться надо многому, и в наших условиях учиться не
трудно, ибо пролетариат-диктатор разрушил все преграды
на пути его детей к науке, искусству.Литераторы Союза Советов поставлены в центр,
внутрь процесса, имеющего мировое значение. Это — про¬
цесс творчества культуры, основанной на исключении*
частной собственности на землю и орудия труда, на
уничтожении всех форм социального паразитизма. Но,
физически включенные в этот процесс, наши литераторы,
пытаясь изобразить его, всё еще относятся к человеку,
живой силе этого процесса, поверхностно, небрежно и
даже — равнодушно, рассказывают о нем словами казен¬
ного, холодного восхищения, а изобразить его — хотя бы
таким, каков он есть, — не умеют. И не понимают, что под¬
линное искусство обладает правом преувеличивать, что
Геркулесы, Прометеи, дон-Кихоты, Фаусты — не «плоды
фантазии», а вполне закономерное и необходимое поэти¬
ческое преувеличение реальных фактов. Наш реальный,
живой герой, человек, творящий социалистическую куль¬
туру, много выше, крупнее героев наших повестей и
романов.В литературе его следует изображать еще более круп¬
ным и ярким, это — не только требование жизни, но и
социалистического реализма, который должен мыслить
гипотетически, а гипотеза — домысел — родная сестра
гиперболе — преувеличению...Познавательный аппарат буржуазии износился на
долголетней работе перемалывания суровой и отврати¬
тельной «правды» жизни, творимой буржуазией, в пыль
и в ложь религии, философии, в ложь мещанского либе¬
рального «гуманизма», а ныне в безграмотную ложь
фашизма. Но, к сожалению, наша литература в большин¬
стве ее дает право сказать, что она тоже отказывается от
познания закономерностей в пользу внешних, поверхност¬
ных оценок.255
Тысячами голосов советский человек, строитель новой
культуры, ежедневно говорит литераторам: я был пасту¬
хом, был социально опасным правонарушителем, был
батраком кулака, — стал инженером, медиком, ученым-
естествоиспытателем; я была батрачкой, горничной, до¬
машним животным моего мужа, — я стала профессором
философии, агрономом, парторгом и т. д. Говоря это, люди
сообщают как бы только о факте своего физического
перемещения в социальной среде, не умея и иногда —
не желая рассказывать о химии факта. Вскрыть психо¬
химический процесс перемещения из ряда чернорабочих
баграков в ряды мастеров культуры, вскрыть закономер¬
ность этого явления, показать, какую роль играла в нем
классовая идеология пролетариата, как сопротивлялись ей
зоологические эмоции мещанства, — это дело революцио-
нера-художника, «инженера душ».Суть и смысл факта не только в том, что пастух строит
машины, а батрачка директорствует на фабрике. Ведь
крупная буржуазия физически размножается и размно¬
жилась не только путем деторождения, но также и путем
отбора и всасывания в жирную, клейкую среду свою
людей наиболее талантливых и энергичных из среды ра¬
бочих, крестьян, мелкой буржуазии. Неисчерпаемо огром¬
ный мир трудового народа всегда изобиловал талантами,
и тысячи их, становясь идолопоклонниками культуры соб¬
ственников, освежали силу класса врага, укрепляли его
власть над миром. Только единицы, десятки отдавали та¬
ланты свои делу организации классового революционного
правосознания пролетариата, указывали ему на истори¬
ческую необходимость борьбы против грабителей мира,
фабрикантов нищеты и вырождения трудового народа. Об
этом пожирании капиталистами талантливых людей вра¬
ждебного им класса начинают рассказывать некоторые из
литераторов современной Европы, Америки, — рассказы,
вают потому, что уже чувствуют драматизм своего поло¬
жения в обществе двуногих зверей в перчатках и цилинд¬
рах, в среде владык, которые снова организуют грандиоз¬
ное всемирное истребление миллионов рабочих и крестьян.Задача нашей всесоюзной литературы — показать, как
батраки и батрачки, которым церковь и семья веками
внушали пренебрежительное и враждебное отношение256
к батракам и батрачкам иных племен, религий, языков,
нашли во всех племенах царской России общепролетар¬
ское чувство кровного, классового родства, как в разно¬
племенной стране Союза Советов возникает сознание
единства цели, как это сознание будит и организует та¬
ланты, как оно возбуждает жажду знания, трудовой
героизм и готовность бороться за великое дело пролета¬
риата на всех точках земного шара. Основная тема все¬
союзной литературы — показать, как отвращение к нищете
перерождается в отвращение к собственности. В этой теме
скрыто бесконечное разнообразие всех иных тем подлинно
революционной литературы, в ней заключен материал для
создания «положительного» типа человека-героя, в ней
заключена вся «историческая правда» эпохи, а таковой
правдой является революционная целесообразность энер¬
гии пролетариата, — энергии, направленной на изменение
мира в интересах свободного развития творческих сил
трудового народа.Рядом с людьми, новорожденными революцией для
того, чтобы продолжать, расширять, углублять уже нача¬
тое дело коренного изменения мира, всё еще живут и во¬
няют люди с психикой ненасытных потребителей, — люди,
которые, еще не успев освоить и проглотить данный им ку¬
сок, спрашивают: «А еще, а завтра что будет?» Они чрез¬
вычайно быстро привыкают к успехам воздухоплавания,
к чудесам радио, росту электрификации, к полетам в стра¬
тосферу и гримасничают: «Что же — стратосфера? Вот
если бы на Марс!..» Они не прочь посмотреть на что-
нибудь героическое, похлопать героям ладонями, но,
развлекаясь грандиозностью событий, они чувствуют себя
вправе горько жаловаться на то, что в продаже нет
каких-то особенно любимых ими пуговиц и нет мармелада,
тоже особенно обожаемого ими. И никто из драматургов
наших все еще не равен Шекспиру, хотя советская лите¬
ратура существует уже восемнадцатый год. И нет рома¬
ниста, равного Бальзаку или Флоберу, и нет поэта, рав¬
ного Пушкину.Вот предо мной рукопись статьи «Политика в искус¬
стве»; автор — человек, в свое время весьма заметный,17	М. Горький, т. 27257
артист театра. Он боится, что «так называемый социа¬
листический реализм недостаточно строго относится
к восприятию основных задач искусства». Он советует
«оставить давно набившую оскомину фразу, что искусство
определяется структурой общества». И хотя Шекспир,
когда ему — должно быть — напомнили об Уоте Тайлере,
Степане Разине Англии, и о других возмутителях покоя
лордов, — Шекспир создал фигуру Калибана, автор
статьи заявляет: «Величайшее значение Шекспира в том,
что из его произведений никак не узнаешь, кому он сочув¬
ствовал, что отрицал, и в этом его несомненное преиму¬
щество пред всеми величайшими художниками слова».
Состояние умственных способностей этого автора лучше
всего характеризуется его патетической фразой: «О, если б
где-либо, когда-либо господствующий класс не физи¬
чески, а только идейно подчинил подвластных ему — ка¬
кой бы тогда наступил блаженный век для человече¬
ства!»А вот еще рукопись другого автора, значительно бо¬
лее грамотного литературно. Он ставит вопросы такого
рода: «Как понимать историческую правду? В какой связи
она находится с методом социалистического реализма?»
Далее он говорит, что «запретное» для смертного «таит
неизъяснимы наслажденья», что «подлинный драма¬
тизм» — это «кислород для искусства, его как бы есте¬
ственный художественный материал», что «фигуры умол¬
чания» о драматизме жизни «порождают лакировку
действительности». Дальше автор заявляет, что «трагедия
как высшее выражение конфликтов бытия уже утрачивает
почву у нас и мы изо всех сил работаем над уничтоже¬
нием трагедии». И у него выходит так, что у нас унич¬
тожается основа искусства. По его словам, причиной
этого несчастия служит «слабость мысли, слабость фило¬
софская».Казалось бы, что из признания факта этих слабостей
необходимо следует единственно правильный вывод: надо
учиться! Автор, видимо, и желал сказать это, но сказал
в такой форме:Дело пролетариата и теория его, теория марксизма, неопровер¬
жимы Вот * почему мы должны искать факты, которые могли бы
«опровергнуть» их.258
Так и написано. А вся статья, насколько можно понять
смысл ее, написана, должно быть, затем, чтоб сказать:
«Искусство должно служить «объективной» истине». А на
кой она чорт нужна автору и что такое эта «объективная
истина» — об этом он себя, очевидно, не спрашивал, и ка¬
ково ее отношение к «субъективной» правде пролетариата,
к революционной целесообразности, к правде эпохи, орга¬
низующей миллионы людей как новую творческую силу, —
об этом автор, должно быть, не думал.Между тем «объективная истина» даже не фотография,
а нечто гораздо хуже, — хуже потому, что она дву¬
лична, — «дуалистична», как говорят люди, читавшие
философические книжки. Она берет человека, противопо¬
ставляя его миру, обществу, среде, и берет его утеши¬
тельно пестреньким, одновременно совмещающим в себе
честное и подлое, глупое и хитрое, берет его как нечто, за
власть над чем — по Достоевскому — борются «бог и
дьявол». «Человек обречен на страдание, как искра, чтоб
устремляться вверх», а «верх» этот обычно какая-нибудь
жалкая низость, в недрах которой страдалец успокаи¬
вается. Человек всегда чья-нибудь жертва: государства,
«общества», «среды», сексуальных эмоций, извращен¬
ных до однополой любви, — хотя весьма заметно, что и
под этой «любовью» у мещан спрятан расчетец: жить
с мужчиной дешевле, чем с женщиной, дешевле и спокой¬
нее — детей не будет. Мещанин вообще и всегда страда¬
лец, даже и тогда, когда он материально устроился вполне
благополучно, но чувствует, что благополучие его не¬
прочно, что вокруг его лисьей норы есть руки, готовые со¬
драть с него кожу, — руки мещан более крупного калибра.
Мещанин весьма заинтересован в том, чтоб существовала
«объективная истина», чтоб литература изображала его
начиненным непримиримыми противоречиями мысли и
чувства. Это очень устраивает его — объясняет, оправды¬
вает, успокаивает. Пред нашей литературной молодежью
отличная, никем еще не тронутая тема: мещанин в стра¬
дании и спасительность объективной истины. К этой теме
близко подошел в романе «Бювар и Пекюше» только один
проницательный Флобер, непримиримый враг мещанства,
враг с правой стороны. Где-то в корне своем «объективная259
истина» равноценна религии: она тоже пытается.утешать,
но она, пожалуй, вреднее религии, ибо обманывает более
искусно. В конце концов она внушает: «Так было — так
будет». Но о ней поговорим в другой раз.Итак — «слабость мысли, слабость философии», гово¬
рит любитель объективизма в литературе. Известно, что
«философы объясняют мир»; пролетариат создан историей
для того, чтоб изменить этот мир, и уже весьма успешно
начал это трудное, прекрасное дело. Напомню, что
недавно на съезде писателей Союза Советов пролета¬
риат — не как диктатор, а как читатель-друг, о котором
тосковали Салтыков-Щедрин и многие другие, — громко,
на весь мир заявил о своей высокой оценке литературы,
о любви к ней, о надежде, что литераторы дадут ему хо¬
рошие, честные книги, а литераторы в ответ единодушно
заявили о своей готовности работать «в контакте» с ним,
согласно с его революционной деятельностью, сообразно
творимой им «легенде» и правде эпохи — «субъективной»
правде сотен миллионов людей, которые постепенно
сознают свое право быть хозяевами жизни.Против этой правды — «объективная» правда про¬
шлого. О чем бы она ни говорила, в каких бы словах ни
выражалась, она всегда не что иное, как более или менее
умело скрытое стремление личности утвердить свое «идей¬
ное» право на узурпацию чужого труда, право на парази¬
тизм. Эта «гуманитарная» личность, воспитанная веками
внушений религии и философии фарисеев, иезуитов, инкви¬
зиторов, — эта личность неизлечимо заражена сладо¬
страстной любовью к «трагедиям» жизни. Ее садическая
любовь корыстна, ибо, всячески подчеркивая, отмечая,
изображая «неудобства бытия» единоличников и «душев¬
ные» их страдания, утверждает неизбежность страданий,
может быть, помимо воли своей, но утверждает, ибо не хо¬
чет или не умеет возбуждать физиологическую брезгли¬
вость и ненависть к основному источнику моральных и
материальных неудобств жизни — человеческой глупости,
жадности, зависти и к мамаше их, старой ведьме — соб¬
ственности, для мещанства все еще пресвятой и препо¬
добной.Эта любовь корыстна, ибо для нее «драматизм» со¬
циального бытия — «кислород искусства, естественный260
материал» художника. Эта любовь не только корыстна, но
нередко и озлоблена, ибо среди литераторов прошлого
есть фигуры «объективистов», которые в работе своей
явно руководились таким принципом: мне — плохо, так да
будет же плохо и тебе, читатель! Это уже злоба прокажен¬
ных, злоба людей, которые мстят за свою болезнь здоро¬
вым людям.Могут указать, что людям не на чем было учиться
писать о радостях жизни. Это, конечно, правильное объ¬
яснение, ибо в прошлом почти вычеркнута была из жизни
радость свободного труда, восторг достижений творчества.
Я говорю — почти, потому что даже и подневольный
труд на грабителей мира все-таки увлекал и радовал,
но этой радости не замечали, если она не являлась ра¬
достью богатого мужика, собирающего хлеб в житницу
своюМир, чернорабочий мир, который положил основание
культуре прошлого, а ныне решился создать свою, — этот
мир стремится к здоровой, радостной жизни, он давно
уже заслужил право на такую жизнь и все яснее видит,
что ее можно построить только тогда, когда будут раз¬
рушены все устои государства буржуазного, когда всюду
будет вырвана с корнем собственность, основа единоли¬
чия, общественной иерархии и одичания, озверения людей.
Жалобы единоличника, профессионального и привычного
потребителя, на драматизм личного бытия, конечно,
реальны, и мотивы жалоб крайне разнообразны: чело¬
век — «венец природы» и «звучит гордо», это — неоспо¬
римо, но также неоспоримо, что он бывает мерзавцем,
убийцей вождей пролетариата, предателем родины, изуми¬
тельным лицемером, врагом рабочего класса, шпионом
капиталистов, — в таковых его качествах он подлежит
беспощадному уничтожению. «Ах, конечно, трагически
трудно жить, когда каблуки сапог стоптаны, жена соседа
красивее моей, Бокову дали орден, а мне, Кошкину, только
премию — отрез на брюки, коробки спичек сделаны
небрежно, открываются с трудом, — подумайте, миллионы
людей пользуются спичками, сосчитайте, какое огромное
количество энергии бесплодно тратит страна, открывая эти
скверно сделанные коробки. Вот как мы изменяем мир!»261
Затем профессиональный потребитель, будучи критиком,
легко взлетает выше спичечных коробок, к основным во¬
просам социального бытия и творчества, он готов даже
вознестись к вопросам бытия космического, которое предо¬
ставляет невеждам более безграничную свободу мысли,
чем серьезным мыслителям. Пора бы поставить вопрос:
что значит моя личная «трагедия» на фоне и по сравнению
с той трагедией, которая неизбежно возникает на путях
творчества пролетариатом новой истории и которая
должна выразиться в форме всемирной битвы за власть?
И другой вопрос: не пора ли деятелям литературы по¬
нять, что время требует от них работы на вооружение
пролетариата, на оборону его от всевозможных заразных
болезней прошлого, на возбуждение в нем непримиримой
ненависти к производителям всех несчастий, мучений,
всех «трагедий» социального бытия?Греческое слово «трагедия» переводится на русский
язык как «козлиная песнь». В древности на праздниках
в честь веселого бога Вакха приносили жертву — козла,
при этом хор пел какую-то песню. Есть иное объяснение,
может быть, более древнее и правильное: когда-то прино¬
шение в жертву богу человека было заменено козлом как
животным, менее полезным, чем раб, теленок, баран. За¬
тем догадались, что бог, наверное, тоже будет доволен,
если жертву — плату за грехи — ему будут приносить
аллегорически, условно, и козла не резали, а, показав его
богу, отпускали на свободу. Это и есть «козел отпущения»
известной поговорки. Единоличники, индивидуалисты, ви¬
димо, считают себя «козлами отпущения», носителями
грехов мира сего и мучениками за грехи всех людей. Эта
роль, вероятно, возвышает человека в его собственных
глазах и тем более возвышает, чем более часто он слышит
о «великих страдальцах за людей», например, о Гоголе,
Достоевском и других этого ряда. У нас очень любят
рассказывать, «как я страдал», и это для одних — старин¬
ная скучная и вредная игра, выдуманная церковью, рас¬
считанная на милостыню сочувствия и сострадания, для
других же — болезнь, от которой следует лечиться, ибо эта
болезнь не дает места отвращению к страданию, — отвра¬
щению как силе, которая должна возбуждать на борьбу
против источника всех страданий человеческой массы.262
Мы уже знаем, что страдания фабрикуются не древ¬
ним мистическим роком, а вполне реальными и внешне
почтенными джентльменами человечьей породы, —
джентльменами, которые становятся всё более внутренне
звероподобными и давно заслуживают обуздания.IIIКлассовое начало — не мозоль, не опухоль, его не сре¬
жешь хирургическим ножом. Нужно показать, как оно
рассасывается, исчезает под влиянием той силы, которая
возникает только из сознания смысла социалистического
труда, — труда, из коего мы должны извлечь нашу фило¬
софию, этику и эстетику. Многоликие герои нашей дей¬
ствительности уже дают возможность создать из них
одного героя. Товарищ Сергей Киров убит нашими вра¬
гами потому, что он был именно таким героем. Но до сего
дня у нас все еще не наблюдается попыток изобразить
Геркулеса, вооруженного всей силой современной техники.
Что мешает создать его? Мешает индивидуализм, осо¬
бенно присущий нашей профессии. Нам очень долго
внушали, что литератор способен «творить миры», что
поэтами в их работе руководит таинственная «сила вдох¬
новения», а не сила знания, «муза», а не живой человек,
равноценный нам по образу и подобию, но работающий
для нас значительно лучше, чем работаем мы для него.
Конечно, кто может, тот должен и «миры творить», но
«в данный отрезок времени» для многих гораздо полезнее
научиться хорошо выпекать караваи хлеба насущного.
Мы печем литературные караваи быстро, а тесто месим
небрежно, оставляя в нем комья невежества, малограмот¬
ности, переквашиваем тесто плохо понятой книжной
мудростью.У нас развелись матерые литераторы солидного воз¬
раста, солидно малограмотные, не способные учиться, они
сочиняют беллетристику из материала газетных статей,
очень довольны собою и ревностно охраняют свое место
в литературе. Они числятся коммунистами, пребывая по
уши в тине мещанского индивидуализма и в равнодушии
ко всему, что не касается лично их персон. Их влияние263
№ молодежь безусловно вредно. Пороки книг этой группы
писателей особенно наглядно обнажаются при сравнении
их книг с книгами молодых литераторов братских респу¬
блик, — с книгами, которые подкупают читателя своей го¬
рячей искренностью.Индивидуализм — весьма распространенная болезнь
в литературной среде. В книгах люди кое-как научились
прятать его, но в быте, во взаимных отношениях и в от¬
ношении к читателю, к интересам государства — лохмотья
индивидуализма демонстрируются вполне бесстыдно. На¬
пример, весьма распространена торговля литературой
в ее незаконченном виде. Никогда не было портных, ко¬
торые продавали бы одни и те же штаны трем покупате¬
лям, но у нас есть писатели, которые одну и ту же книгу
или один рассказ продают одновременно двум-трем изда¬
тельствам. Также принято продавать первую книгу
романа, когда вторая еще не написана, а это похоже на
сапожника, который продал бы голенища, не доделав
головки сапог. На книжном рынке есть немало давно
уже изданных «первых» книг, которые всё еще ждут
вторых.Союз писателей должен принять какие-то меры про¬
тив торговли безголовыми книгами. И вообще Союз пи¬
сателей должен создать некое коллективное и твердое
суждение о допустимости или недопустимости некоторых
фактов, творимых «единоличниками», — фактов, которые
позорят всю литературу в делом.Например, ходит слух, что два поэта явились в ка¬
кой-то сибирский город и предложили устроить несколько
вечеров чтения их стихотворений, по две тысячи за вечер.
Такой шаляпинский гонорар весьма постыден для проле¬
тарских поэтов. Если этот слух не верен, он все равнб
постыден. И если нам, литераторам Союза Советов,
людям, за которыми внимательно следят пролетарии
всех стран, — если нам доступно коллективное сознание
нашей чести, нашего значения и достоинства, мы должны
немедленно проверять такие скверные слухи и, буде они
окажутся верными, исключать жадных поэтов из числа
членов союза, а если слухи неверны — привлекать к от¬
ветственности авторов лжи, которая позорит литераторов.264
Союз должен обратить сугубое внимание на «работу»
единоличников с «начинающими». Работу я поставил в ка¬
вычки потому, что, за некоторыми исключениями, не вижу
в этой работе плана, программы и даже простой грамот¬
ности. «Всяк молодец» учит «на свой образец», а ему
самому еще следует учиться. И наблюдается явный вред
этой работы, ибо весьма часто учитель снимает с произ¬
водства ученика, которому случайно удалось написать
приличные стишки или сравнительно грамотный расска¬
зец. Таких учеников, исключенных из производственного
процесса, уже немало, живут они, задрав нос кверху,
мозги у них сдвинуты набекрень, живут бездельно, и есть
прямая опасность, что — вместо пролетарских литерато¬
ров — воспитываются паразиты пролетариата, а он —
враг всякой собственности — в собственных паразитах
не нуждается.Затем следовало бы Союзу литераторов обратить вни¬
мание на тон критических статей и рецензий. Критика
должна учить писать просто, ясно, убедительно. Если кри¬
тикуемый писатель не изобличается как явный или скры¬
тый враг пролетариата, а пишет только плохо, неверно,
искажая действительность, не умея отличить важное от
неважного, следует спокойно и серьезно объяснить ему,
что — неверно, почему плохо, чем искажено. А орать на
него, издеваться над ним — это значит пользоваться при¬
емами преподавателей неоспоримых истин в старых цар¬
ских школах, где обучалась интеллигенция «примени¬
тельно к подлости», как сказал Салтыков-Щедрин.Статьи наших критиков почти всегда вызывают стран¬
ное впечатление: знаешь, что их пишут люди, знакомые
с несокрушимой логикой философии, гениально построен¬
ной на изучении политэкономии. Люди эти живут в стране,
где взаимодействие вещей — элементов, явлений — при¬
няло характер фантастически бурный, где миллионы лю¬
дей вовлекаются в процессы строительства чудовищных
сооружений, изменяющих лицо страны, в производство
невиданных машин, аппаратов, орудий труда, предметов
быта, где люди создают новые соотношения различных
видов материи и действительно изменяют мир, а не только
физически изменяют формы материи, вдвигая ее упрямые
тяжести в круг своих интересов, все более широкий.265
В этом мире, уже частично измененном энергией человека,
эта энергия становится все более коллективной силой,
играет роль все более своенравного катализатора элемен¬
тов и энергии материи. Материя торжествует, решительно
заявляя о себе как о матери всех явлений мира, — о ма¬
тери, оплодотворяемой не духом, а самооплодотворяю-
щейся той тончайшей и могучей энергией, которую она со¬
здала, вместилищем которой является человек; недавний
ее пленный и раб, ныне он становится владыкой всего
сущего. Так, мне кажется, надо понимать исторический
процесс, предуказанный Марксом и Энгельсом, освещен¬
ный и углубленный Лениным и все более углубляемый и
расширяемый неутомимой работой Сталина, вождя пар¬
тии, воспитывающей вождей пролетариата.Статьи молодых критиков наших поражают бесплот¬
ностью, отвлеченностью, мертвенной сухостью их языка,
номинализмом и многословием схоластов. В этих статьях
почти не чувствуется живой плоти, не слышно властного
глагола истории, нет освещения фактов. Критиков, ви¬
димо, не интересуют и не знакомы им современное состоя¬
ние и работа экспериментальных наук как на Западе, так
и у нас, в Союзе Советских Социалистических Республик.
Их статьи, перегруженные философской терминологией,
трудно и скучно читать. Кажется, что критики пишут их,
стоя далеко в стороне от действительности, тогда как она
втягивает в свой вихрь миллионы нормальных людей,
жаждущих знания, необходимого им как вооружение про¬
тив врага, разбитого, но еще не уничтоженного.Ковырять и сокрушать человеческое достоинство —
это вовсе не задача критика, а публичная демонстрация
одного из мещанских качеств, демонстрация отношения
ко всякому человеку как существу низшего — в сравне¬
нии с критиком — типа, демонстрация скуки, лени, неуме¬
ния читать или раздражения на собственную бездарность.Особенно следует бороться против безответственных
и, в огромном большинстве, малограмотных рецензий. Ка¬
жется, еще В. Курочкиным сказано:Свежим воздухом дыши
Без особенных претензий,Если ж глуп — так не пиши,А особенно рецензий!266
Редакторы весьма либерально мирволят глупости ре¬
цензентов. Вот предо мной рецензия некоего Зел. Штейн-
мана на повесть «Горы» Зазубрина, весьма даровитого
писателя, усердно и успешно работающего над собой,
в чем можно убедиться, сравнив «Горы» с его первым
романом «Два мира», — романом, который выдержал, ка¬
жется, десять изданий и, на мой взгляд, должен быть
на книжном рынке. Рецензия озаглавлена «Тарзан на
хлебозаготовках». С «Тарзаном» сравнивается герой по¬
вести, коммунист Безуглый. Не могу признать это сравне¬
ние остроумным, ибо очень легко сравнить любого чело¬
века с выдуманной полуобезьяной, так же легко, как
сравнить рецензента с любым из существующих живот¬
ных и насекомых. Но — легко сделать еще не значит
хорошо сделать, следует делать, уместно делать. Действие
повести «Горы» развертывается на Алтае, в среде зверо¬
подобного сибирского кулачья. Горный пейзаж мощным
хаосом своим возбуждает в коммунисте, здоровом чело¬
веке, бойце гражданской войны, инстинкты древнего
охотника и еще кое-какие эмоции. Свойство горного пей¬
зажа весьма ярко и глубоко отразилось в фольклоре всех
народов, а особенно на воображении равнинных племен,
это свойство возбуждает воображение, возвращает его
в «глубину времен», к судорогам земной плоти. Рецензент
иронизирует над эмоциями коммуниста Безуглого: «Голый
человек на голой земле», — пишет он для удовольствия
«единоличников», мещан, которых, вероятно, до слез
ярости тронет сцена истребления кулаками лошадей и ма¬
ралов, — сцена яркая и возбуждающая то самое отвра¬
щение к кулакам, какого они вполне достойны.Грубоватое, но вполне естественное и уместное изобра¬
жение Зазубриным жизни животных горизонтального
и вертикального строения рецензент, видимо, считает
недопустимым. А вот в рассказе С. Гехта «Талисман Лева¬
шова» автором даны такие характеристики женщины:
«...она с бесстыдством купленной на ночь девки охотно
выполняла все развратные требования». «О ней можно
было сказать, что в минуты любовных занятий она смо¬
трела не только в потолок и пол, но и в стены». Инте¬
ресно, что сказали бы по поводу этих строк Штейнману
его этика и эстетика? Что говорят этика и эстетика267
нашим критикам, когда критики читают у Пильняка та¬
кие, например, фразы: «Горохом шагов просыпалась лест¬
ница из мезонина, никогда раньше не слышанная»,
«Нефть и индустрия — братья, равно как братья нефть и
война...», «откупил подвал от бочек и канатов, расставил
там бочки с элем, содержательствовал этот кабак» и т. д.
и т. д. Что скажут критики и рецензенты об этих уродли¬
вых попытках Пильняка писать языком Андрея Белого,
уже вполне достаточно истерически искаженным? Так как
Пильняк — человек сравнительно грамотный, то он своими
фокусами дает мне право подозревать его в склонности
к словесному хулиганству и в отсутствии у него чувства
уважения к читателю.Весьма часто у наших писателей находишь странные
фразы, например: «Исчезла тишина послеобеденного часа,
когда, встарину, рабочий день заканчивался в два или
четыре и за этими часами человек принадлежал только
себе, своей семье и дому, своим частным делам». Фраза
эта приведена в противовес сегодняшней занятости рабо¬
чего общественным делом. Но что думал редактор «Но¬
вого мира» (1934 год, ноябрь, стр. 13), когда он читал
эти строки о «старине», и почему он не нашел нужным
несколько изменить их?Ф. Панферов напечатал в «Октябре» (1934 г., книга 9),
статейку «О мудрой простоте». Правильно указал, что
«дискуссия о языке свелась к болтовне», что «для нас,
практиков литературного движения, на сегодня вопрос
о языке является самым важным вопросом», а «комбина¬
торы и штукари» заботятся лишь о том, «лишь бы набить
друг другу морды, а потом выйти» — куда? — «и сказать:
«На поле брани ни пера, ни пуха» *.Примеров «мудрой простоты» Панферов не привел, но
обнаружил, что подлинное значение «дискуссии о языке»
не понято им, и увеличил количество малограмотной бол¬
товни, осужденной им. Трудно понять, чего он хочет, но —
как будто — хочет, чтобы писатели прислушивались к* Слова «ни пуха, ни пера» не имеют никакого отношения к
«брани», и выдавать их за поговорку не следует. Слова эти — бла¬
гожелательное напутствие охотнику по птице, их скрытый смысл
прямо противоположен явному смыслу слов, ибо слова эти — оско¬
лок древнего заговора на «удачу охоты».268
«словотворчеству» деревни. Именно так, как это понимает
он, Панферов. 1Как пример словотворчества он приводит
фразу: «Я — завоеватель городов», находя, что эта фраза
«безусловно присуща» только «бывшему партизану», ко¬
торый действительно завоевывал города, но не для себя,
а для революции. Кончив завоевывать города, партизан
«налетел на больших людей» (?), «они вызвали его в
Военакадемию». «Поучился месяца два, потом сбежал:
наука не шла в голову». «Его судили за дезертирство, от¬
няли партбилет, он попадает в деревню и опускается, на¬
чинает пить». «Я знаю, что впоследствии, — сообщает
Панферов, — получив орден Красного Знамени, он на¬
пился и бросил его в Волгу». «В 32-м г. он был уже
председателем колхоза». Далее Панферов приводит крат¬
кий диалог между своим героем и старым кулаком, кото¬
рый «ковыряет Советскую власть, партию, но умно ко¬
выряет». Герой говорит кулаку: «Что же, власть крепко
взяла вожжи в руки». Панферов не сообщает, как это ска¬
зано: тоном вопроса, сожаления или же тоном констата¬
ции факта. Старый кулак отвечает: «Соглашаюсь, очень
крепко прибрала; если скажут мужикам: «Становитесь на
карачки, ползите сто верст» — поползут!» Герой отвечает
ему: «Если в архив поглядеть, то ты ползешь на карач¬
ках, а мы бегом вперед идем». Диалог этот приведен Пан¬
феровым для того, чтоб воскликнуть: «Но посмотрите,
даже кулак уже говорит более прямо, чем крестьянин
Гл. Успенского». Но Панферов не знает, как и насколько
«умно ковыряли» власть царя мужики семидесятых го¬
дов, когда купец начал грабить их еще более жестоко, чем
помещик, не знает Панферов, как и что говорили мужики
восьмидесятых годов после того, когда царь Александр
Третий сказал лично волостным старшинам, чтоб кресть¬
янство погасило все свои мечты об увеличении наделов.
Гл. Успенский не мог, по условиям царской цензуры,
точно воспроизвести мужицкие речи. Оставим в стороне
вопрос о том, насколько важно и кому полезно то, что ку¬
лак научился «умно ковырять власть и партию», как
утверждает автор статьи «О мудрой простоте».Из дальнейшего следует, что кто-то — деревня или
Панферов — плохо знает русский язык, ибо бегом не
ходят, а — бегают. «Завоевателями городов» называли269
себя весьма многие: например, Чингисхан, граф Монфор,
«неустрашимый завоеватель городов Прованса и жестокий
истребитель еретиков», бывший рядовой солдат, а потом
знаменитый полководец Тилли и многие другие люди этого
ряда. Панферову угодно утверждать, что он знает село,
в одной части которого крестьяне говорят «чаво», в дру¬
гой — «чиво», в третьей — «чево», а в четвертой — «чего».
Сомневаюсь. Такое село было возможно при крепостном
праве, когда помещик сгонял в свое курское или воронеж¬
ское имение крестьян, купленных или же унаследованных
в Костромской, Рязанской, Калужской губерниях. Но и
в этом случае крестьяне через одно поколение говорили бы
«чево» или «чаво», или же «чиво», а «чего» — не говорили
бы, ибо никто так не говорит, потому что в словах чего,
кого, его и т. д. г звучит как в.Крайне характерно, что, говоря о «словотворчестве»
деревни, Ф. Панферов не видит его в «частушке», то есть
там, где оно налицо и в формах простых, здоровых.Панферов все еще продолжает спорить против людей,
«рабски преданных классическому прошлому» и якобы
утверждающих, что «нам нужно учиться только у класси¬
ков». Вот это и есть та самая «болтовня», против которой
высказался Панферов в своей беспомощной статейке,
именно такие малограмотные статейки и свели спор о
языке до газетной «болтовни».А в результате этой болтовни молодые авторы от¬
носятся к языку небрежно, неряшливо, хватают бы¬
товые словечки, смысл которых самим авторам не ясен, и
«Правда» отмечает в «Заметках читателя» 28 декабря
1934 года постыдные примеры засорения языка бес¬
смысленными, безобразными словами. «Читатель» их
найдет в книгах Кретовой и Подобедова, изданных в
Воронеже.Здесь вполне уместно спросить редакторов журналов и
газет наших: читают ли они материал, который печатают?
Мне кажется: если читают, то — небрежно. В рецензии
«Литгазеты» на бестолковое предисловие, которым снаб¬
жена весьма ценная книга Мориака «Клубок змей», ска¬
зано, что Мориак «увенчан креслом». Это неверно. Для
венчания употребляются венки и венцы, а они не имеют
ничего общего с мебелью, хотя бы это были венские270
стулья, — редактор должен был сообщить об этом автору
рецензии. Товарищ Мицкевич, перечисляя «тенденциоз¬
ных писателей», поставил в один ряд Омулевского, Слеп¬
цова, Михайлова-Шеллера и приспособил к ним писателя
Негорева. Первые трое — резко различны, и на них нельзя
надевать шапку «тенденциозности» без весьма существен¬
ных объяснений, а писателя Негорева и вовсе не было,
был писатель Кущевский, автор романа «Николай Не-
горев». Редакторы обязаны немножко знать историю ли¬
тературы. В тех случаях, когда писатель соединяет в одно
лицо сочинителя пошлейших песенок Вертинского с Че-
шихиным-Ветринским, автором книг о Герцене и ряда ста¬
тей о русской литературе, когда писатель называет псал¬
тырь «книгой эротических песен, сочиненных сказочным
царем Соломоном», когда он пишет: «парни и девки зали¬
вались гармошкой», — редактор обязан исправлять сотни
подобных ошибок и описок. И, когда Пильняк пишет, что
«дочь за три года возрастом догнала мать», нужно убе¬
дить Пильняка, что возраст и рост — не одно и то же. А
затем редакторы должны знать основное: все слова ро¬
ждены деянием, трудом, поэтому язык является костью,
мускулом, нервом, кожей фактов, и поэтому точность,
ясность, простота языка совершенно необходимы для
того, чтобы правильно и ярко изображать процессы со¬
здания фактов человеком и процессы влияния фактов
на человека.При обилии талантов мы все-таки ухитряемся выпу¬
скать на рынок сотни бесталанных книг. Это объясняется
слабым фактическим — интеллектуальным — знанием
истории прошлого. Все познается по сравнению, а нашей
молодежи не с чем сравнивать видимое ею, прошлого
они не знают и потому недостаточно ясно видят смысл
настоящего. Каждый писатель — в той или иной мере исто¬
рик, иллюстратор истории, — наши писатели не сознают
исторического значения их работы. По сей причине им и не
ясен процесс роста и развития новой индивидуальности
в коллективной работе на полях и в цехах фабрик. Кон¬
статируют факты, оценивают их, но, как уже сказано, не
умеют изобразить логику фактов, химию поступков, зако¬
номерность преображения человека или возвращения его
в ослепляющий туман прошлого.271
Писатели редко и ненадолго посещают колхозы, фаб¬
рики, гигантские новостройки. С действительностью они
знакомятся по газетам или по работе очеркистов, которые
оцениваются ими как литераторы третьего сорта; кажется,
есть даже писатели, которые относятся к очеркисту, как
относились офицеры царской армии к денщикам. Для
того чтобы хорошо владеть материалом, необходимо все¬
сторонне изучить его, а учиться мы не очень любим, пред¬
почитая учить, что, разумеется, гораздо легче.Тот факт, что литераторы всё более охотно берутся
большими группами за коллективную работу над мате¬
риалом, знаменует, на мой взгляд, весьма серьезный пово¬
рот товарищей литераторов к живому и крайне полезному
делу.Что может дать такая работа каждой единице коллек¬
тива? Все, что эта единица пожелает и сумеет взять. Во-
первых, даст ознакомление с обширнейшим и разнообраз¬
ным количеством фактов, — с количеством, которое «еди¬
ноличник» мог бы освоить только годами накопления. Во-
вторых, поможет ограничить разрастание плесени эмоцио¬
нального, мещанского индивидуализма и воспитать каче¬
ства, необходимые новой индивидуальности, создаваемой
действительностью. Индивидуализм необходим только для
того, чтобы изображать жизнь своими словами, а не спи¬
санными из чужих книг, но вовсе не для того, чтобы изо¬
бражать собственную свою персону во всем величии ее
бестолковости. Кстати, пора бы перестать рассказывать
читателю о том, «как я работаю», а если нужно говорить
на эту тему, так говорить о том, как мы работаем. Когда
одного старика спросили, как он плетет лапти, он ответил:
«Возьму лыко, возьму кочедык да и ковыряю, ковыряю,
да и думаю: «Эх, сапоги надо бы!» К сожалению, у нас, ко¬
гда плетут литературные лапти, о сапогах не думают.
В-третьих, коллективная работа, углубляя знакомство
писателей друг с другом на живом деле, должна бу¬
дет воспитать среди литераторов взаимное уважение
друг к другу, как нельзя более естественное в стране,
где правильным критериумом социальной ценности еди¬
ницы признается ее трудоспособность, ее творческая
энергия и понимание ею исторического смысла ее
труда....272
Само собой разумеется, что ни на минуту нельзя за¬
бывать о той интеллигенции, которая, мысля о себе монар¬
хически, воображая себя явлением надклассовым, энер¬
гично служит грабителям мира, является злостным вра¬
гом пролетариата и всегда готова предать, убить, — я го¬
ворю о змее, которая обнаружила свое ядовитое жало у
нас на восемнадцатом году и, хотя ей переломили хре¬
бет, все еще жива, все еще источает гнусный яд клеветы
и лжи на Союз Советов. Но нельзя и возрождать «махаев-
щину», создание той же интеллигенции, всегда готовой
польстить тому, кого она считает сильным и боится.В.	И. Ленин считал «махаевщину» именно созданием ин¬
теллигенции.Коммунист по титулу и партбилету — не всегда ком¬
мунист по существу, как об этом говорят не только чистка
партии, а и убийство Кирова — факт, который невозможно
забыть. Пролетариат по социальному положению тоже не
всегда пролетариат по духу, — об этом говорят не толь¬
ко подвиги вождей II Интернационала, но и те рядовые
рабочие, которые перескакивают от социализма к
фашизму.Наша страна является магнитом для всех сил, способ¬
ных искренно работать в направлении коренного измене¬
ния мира. К нам все обильнее будет идти научная, техни¬
ческая, литературная интеллигенция, задыхающаяся в
Европе, и только в наших условиях она может оконча¬
тельно убедиться, что лучший путь пред нею — с проле¬
тариатом. События требуют от нас более внимательного
отношения к тем людям, которые могут оказаться разно¬
образно и глубоко полезными делу «последнего и реши¬
тельного» боя, — делу окончательной, всемирной победы
пролетариата.А у нас возможны такие случаи: голландскому лите¬
ратору, участнику боев в Амстердаме, не дали слова на
съезде, не встретили его, не дали квартиры, он случайно
нашел ее у своего знакомого, буржуазного литератора.
Говорят, кто-то отказался печатать стихи Гетнера, потому
что они «слишком революционны», а «у нас уже был
Маяковский, нам нужны классические стихи». Не печа¬
тают стихов Арагона. А как относятся к нам? Испанка
Тереза Леон, участница съезда, рассказывает: «Человек18	М Горький, т. 27273
прошел пешком всю Испанию до портового города только
для того, чтобы увидеть советский пароход — пароход из
«страны, которая работает на освобождение пролетариата
всей земли».Вот — мерзавцы убили Сергея Кирова, одного из луч¬
ших вождей партии, образцового работника в деле возро¬
ждения пролетариата и крестьянства к новой жизни, к
строительству социалистического общества, — убили че¬
ловека простого, ясного, непоколебимо твердого, убили за
то, что он был именно таким хорошим — и страшным для
врагов. Убили Кирова — и обнаружилось, что в рядах пар¬
тии большевиков прячутся гнилые люди, что среди комму¬
нистов возможны «революционеры», которые полагают,
что если революция не оканчивается термидором, так
это — плохая революция. Слыша г ли убийцы, как в ответ
на их идиотское и подлое преступление рявкнул пролета¬
риат Союза Социалистических Советов? Убили Кирова —
и обнаружилось, что враг непрерывно посылает в нашу
страну десятки убийц на охоту за нашими вождями, для
истребления людей, энергия которых преобразует мир.
Враг торжествует: еще одна победа!Мерзавец торжествует, но, наверное, и он догады¬
вается, что такие победы не устраняют, а ускоряют
окончательную гибель его, что эти победы всё крепче и
быстрее организуют энергию классовой ненависти про¬
летариата, — энергию, которую уже невозможно будет
истребить свинцом и газом.Не удалось убить Димитрова — убили Кирова, соби¬
раются убить Тельмана и ежедневно, всюду убивают
сотни и тысячи отважнейших бойцов за социализм. Вме¬
сте с этим готовятся к новой международной бойне, кото¬
рая истребит миллионы рабочих и крестьян. Бойня эта
нужна только для того, чтоб те лавочники, которые — си¬
лою вооруженного пролетариата и крестьянства — побе¬
дят, могли отнять из-под власти побежденных лавочников
часть земли и населения, чтобы на отнятой земле торго¬
вать «безданно, беспошлинно» продуктами труда своих ни¬
щих рабочих и крестьян, чтобы бессмысленно, для личной
наживы, истощать сокровища чужой земли и рабочую
силу завоеванного населения. Все более и более очевидна
неоспоримость учения Маркса: «Какими бы словами ни274
прикрывалась политика буржуазии — на практике она
всегда убийство в целях грабежа».Но также бесспорно и очевидно, что революционное
правосознание пролетариата всех стран быстро возра¬
стает и что мы живем накануне всемирной революции.
Могучий и успешный труд пролетариев Союза Советов,
создавая на месте царской нищей России богатое, силь¬
ное социалистическое государство, делает свое великолеп¬
ное дело, показывая пролетариату всей земли, что кол¬
лективный свободный труд на фабрике и в поле создает
чудеса. Умное, зоркое руководство ленинского ЦК во
главе с человеком, который поистине заслужил глубочай¬
шую любовь рабоче-крестьянской массы, — это руковод¬
ство не только «со скрежетом зубовным» признается, но и
восхищает, а — того более — устрашает капиталистов.
Восхищение, конечно, не мешает росту звериной злобы
лавочников. И, разумеется, банкиры, лорды, маркизы и
бароны, авантюристы и вообще богатые жулики будут
покупать и подкупать убийц, будут посылать их к нам для
того, чтобы ударить в лучшее сердце, в ярчайший револю¬
ционный разум пролетариата. Все это — неизбежно, как
неизбежны все и всяческие мерзости, истекающие из гной¬
ника, называемого капитализмом.Но против этого гнойника, все яснее освещая его от¬
вратительное, тошнотворное, кровавое паскудство, встает
и растет уже непобедимое. Не стану перечислять событий
этого года, они всем известны. Восемнадцатый год дикта¬
туры пролетариата — год исключительно мощной кон¬
центрации пролетариата и колхозного крестьянства. Вы¬
боры в Советы знаменуют глубину и высоту культурно¬
революционного роста масс. Энергия партии вовлекает в
поток своего творчества науку и технику — самые силь¬
ные орудия культурной революции. Никогда еще, за сем¬
надцать лет, деятели науки не говорили с партией и про¬
летариатом таким языком, каким начали говорить в этом
году.В области искусства наиболее энергично заявили о
своей готовности взяться за широкое строительство, соз¬
дать советское зодчество — архитектора. Слушая музыку
наших всесоюзных молодых композиторов, чувствуешь,
что их тоже заражает эта небывало бурная энергия.275
Особенно отстает литература. Эпоха повелительно тре¬
бует от литератора участия в строительстве нового мира,
в обороне страны, в борьбе против мещанвна, который
гниет, разлагается и в любой момент может переползти в
стан врагов, — эпоха требует от литературы активного
участия в классовых битвах. Мы рановато укладываемся
дрыхнуть на дешевеньких лаврах, мы всё еще живем на
авансы читателя, не отработанные нами. Читатель ска¬
зал нам на съезде нашем, чего он ждет и требует от нас,
но мы как будто не верим, что он имеет право требовать,
и продолжаем забавляться пустяками, демонстрируя
нашу малограмотность, наш мещановатый индивидуа¬
лизм и равнодушие наше к зову трагически прекрасной
эпохи.
[ПРИВЕТСТВИЕ ЧЕЛЮСКИНЦАМ]Подвиг ваш еще более возвысил в мире значение на¬
шей страны, показав силу героизма ее людей, и страна ни¬
когда не забудет подвиг ваш. Желаю вам здоровья и ро¬
ста сил для дальнейшей героической жизни.М. Горький277
подвиг этот возможен толькоВ СТРАНЕ СОВЕТОВВ истории гибели «Челюскина» и героической работе
спасения экипажа его от неизбежной гибели есть нечто,
требующее особенно глубокого внимания и понимания.Возьмем государства Европы, эти пироги, слоенные
пулеметами, бомбами, взрывчатыми веществами и всем
прочим, что заготовлено для истребления миллионов ра¬
бочих, крестьян. Возьмем любую из эгих организаций
«культурной» буржуазии, готовых взорваться ужасами
массового человекоистребления, и поставим вопрос: могла
ли буржуазия решиться затратить так много сил и средств
на спасение сотни людей, большинство которых — по
оценке лавочников — малоценные люди: уборщицы, ма¬
тросы, кочегары, плотники?С полной уверенностью беру на себя смелость отве¬
тить: нет, лавочники не решились бы на это дело. Нет,
жалея деньги, они не пожалели бы людей. У них такой
богатый запас безработных, можно ли жалеть о том, что
сотня людей погибнет?Подвиг спасения челюскинцев возможен только в
стране, где пролетариат взял в руки власть и создал ро¬
дину себе. Подвиг этот возможен только в Союзе Социа¬
листических Советов, где разоблачены лицемерие и лжи¬
вость буржуазного гуманизма и растет гуманизм пролета¬
риата, основанный на сознании равноценности всех людей
социально полезного труда. Этот подвиг возможен только278
у нас, где правительство неустанно и успешно работает
над укреплением всеобщего мира ради охраны жизни тру¬
дового народа всех стран, всех наций земли, — народа,
миллионы которого буржуазия снова намерена уничто¬
жить.В нашей стране «малоценных людей» нет, наши люди
всё более дружно и успешно доказывают, что это действи¬
тельно так: ежегодно из среды рабочйх, крестьян выдви¬
гаются десятки тысяч новой, советской интеллигенции.
Текстильщики и пастухи, шахтеры и слесаря, уборщицы,
швейки и вообще люди физического труда быстро пере¬
воспитываются в людей высокой интеллектуальной квали¬
фикации. У нас человек становится все дороже, ибо пред
каждым открыты все пути к развитию его способностей,
талантов, и в 170-миллионной массе населения Союза Со¬
ветов растет количество людей, которые сознают, что они
мужественным трудом своим строят себе родину, которой
у них не было.Спасение челюскинцев — героическое дело наших лет¬
чиков, и оно навеки останется одним из ярких фактов
истории нашего культурного роста. Непоколебимое муже¬
ство Отто Шмидта и его товарищей, затерянных во льду
Арктики под угрозой ежечасной гибели и уверенно ожи¬
давших помощи, — факт, который говорит, что люди со¬
знавали свое право на помощь родины. История челю¬
скинцев исполнена глубокого смысла, ибо она внушает
людям всего Союза Советов, что у них есть родина, что
она в любой момент явится на помощь каждому, что для
нее нет «малоценных людей» и что поэтому каждый из
нас, усиливая ее мощность, ее богатство своим трудом,
должен работать честно, ненавидеть врагов неустанно, —
своих единомышленников, своих разноплеменных и разно¬
язычных родичей любить и уважать.
[ТРОИЦЕ-ЛЫКОБСКИМ КОЛХОЗНИКАМ
КУНЦЕВСКОЙ МТС]Дорогие друзья мои?Очень обрадовало меня ваше письмо. Хотя и разно-
летки вы — Марии-то Сидоровой под шестьдесят, — а
письмо ваше звучит единогласно молодо, как будто хор
юношей и девиц пропел его.Такие письма колхозников, гордых успехами своей ра¬
боты, омоложенных работой, понимающих, что только
коллективный труд действительно освобождает крестьян¬
ство от его каторжной жизни в прошлом, — такие слав¬
ные письма я получаю всё чаще, и они меняг тоже омола¬
живают, наполняют силой и желанием сделать для вас
все, что умею делать.В июле месяце появится новый журнал для вас. В нем
я буду заочно беседовать с вами о делах прекрасной
жизни, которую вы начали строить и скоро построите.
А до той поры непременно побываю у вас этим летом. По¬
знакомимся, побеседуем.До свиданья. Крепко жму ваши трудовые, умные руки.
Желаю вам еще больше сил и бодрости душевной.М. Горький280
[ПИОНЕРАМ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ]Ребята!В прошлом году я спросил вас: какие книги хотите вы
читать? На вопрос этот ответили тысячи пионеров, и те¬
перь «Детиздат» знает, что надобно делать для вас. А мне
лично дружный ваш отклик на мое обращение к вам дал
понять, что вы растете действительно как крепкие и цен¬
ные хозяева жизни, как строители бесклассового социа¬
листического общества.Насколько могу, я вообще слежу за вашим ростом и
вижу, как быстро увеличивается количество талантливых
ребят в среде вашей.Быстроту вашего роста можно объяснить только тем,
что вы учитесь жить не только в школе, но и в ежеднев¬
ной рабочей жизни ваших отцов, матерей, старших
братьев и сестер. Так и надо, ребята!Вот теперь старший товарищ ваш, комсомол, обра¬
щается к вам с призывом принять участие в образцовом
уходе за домашним скотом и птицей. Это — дело огром¬
ной государственной важности, и я уверен, что вы возь¬
метесь за него так же горячо и умело, как в недавнем
прошлом взялись за борьбу с сорняками на полях.Итак, вперед, пионеры! От всей души желаю вам здо¬
ровья, дружной жизни и верю в отличный успех вашей
новой работы.Большевистский привет вам!М. Горький281
[О ЖУРНАЛЕ «КОЛХОЗНИК»]«Крестьянская газета» предполагает выпустить жур¬
нал «Колхозник». В журнале этом будут печататься рас¬
сказы о жизни крестьян и рабочих в прошлом, до Совет¬
ской власти, о тяжелой их борьбе против кулаков, поме¬
щиков, фабрикантов, очерки строительства социалистиче¬
ского государства, статьи о работе науки, облегчающей
труд колхозников, усиливающей плодородие земли, статьи
о жизни людей труда в других государствах.Журнал этот нужен потому, что наша молодежь не
знает, как страшно жил трудовой народ встарину, на
земле, раздробленной в мелкие куски, на грязных, тем¬
ных фабриках, не знает, сколько сил и крови затрачено
людьми, чтоб расчистить себе широкий путь к новой
жизни. Надо, чтоб колхозное крестьянство знало, что
делает для него наука, которую в Союзе Советов двигает
все большее количество детей трудового народа. Надо
знать все, что можно знать, все, что способно вооружить
наш разум для дальнейшего развития его силы, потому
что только эта сила облегчает наш труд, только она с из¬
бытком дает трудящимся все, в чем они нуждаются, и
сделает их довольными жизнью и непобедимыми ника¬
кими врагами.Собираясь делиться с работниками полей знаниями
своими, «Крестьянская газета», как всегда, просит кол¬282
хозных читателей сообщать ей, о чем особенно нужно
писать в журнале, какие вопросы и факты особенно инте¬
ресуют работников земли.Мы живем в стране, где все делают одно и то же дело
обогащения нашей родины и где каждый должен де¬
литься с другими своим опытом; чем лучше станем рабо¬
тать, тем скорее добьемся нашей великой цели — счастья
всего трудового народа, родины нашей.
[СОВЕТСКИЕ ДЕТИ]I. МАЛЬЧИКЯ был предупрежден: приедет гость, поэт, мальчик.
Ну, что ж? Мальчики и девочки, сочиняющие стихи, —
весьма обычное явление у нас. И всегда с ними не¬
множко трудно, потому что в большинстве случаев они
еще не умеют писать стихи. Нередко видишь, что им во¬
обще не нужно заниматься этим трудным делом, ибо у них
нет того совершенного слуха на звучность слова, который
необходим стихотворцу так же, как музыканту. Бывают
у детей и неплохие стихи, но это в тех случаях, когда
они внушены каким-нибудь крупным поэтом прошлого
или «модным» в настоящем. И не только внушены, а почти
списаны. Приходится говорить таким, слишком юным,
поэтам не очень приятные речи, а у поэтов этих уже раз¬
бужено самолюбьишко, родственники, знакомые, сверст¬
ники, товарищи по школе уже назвали их «талантли¬
выми». Так как мы вообще «жить торопимся и чувство¬
вать спешим», мы торопимся и преждевременно похва¬
лить человека, а преждевременная похвала, в наше время
непрерывного соревнования героев труда, отражается на
ребятах не очень благоприятно и даже — более того —
очень неблагоприятно. Дети наши — отличные дети! Но
они заслуживают крайне внимательного и строго серьез¬
ного отношения к ним.284
И вот явился поэт. Очень крепкий, красивый мальчик,
возраст его — девять лет с половиной, но он казался года
на три старше. Уже в том, как он поздоровался со мною,
я отметил нечто незнакомое мне и трудно определимое.
Уверенные в своей талантливости, так же как и робкие,
здороваются не так. В нем не чувствовалось той развяз¬
ности, которая как бы говорит:«Вот я какой, любуйтесь?»Не заметно было и смущения, свойственного тем юным
поэтам, которые приходят к писателю, точно школьники
на экзамен. Можно было подумать, что этот, девятилет¬
ний, спокойно сознает свою равноценность со взрослым...—	Кто из поэтов прошлого особенно нравится Вам? —
спросил я.—	Конечно, Пушкин, — уверенно ответил он.—	А из прозаиков?—	Тургенев.Тургенева он назвал не так уверенно и тотчас добавил:—	Но я давно уже читал его.—	А как давно?—	Месяцев шесть тому назад...Невольно вспомнилось, что в его возрасте я едва знал
грамоту, читал только «Псалтирь» на церковнославянском
языке и что позднее у меня было время, когда за шесть
месяцев я ни единого раза не держал в руках книги.
Я спросил поэта:—	Вы пишете лирические стихи?—	Нет, политические. Но писал и лирику. Кажется, у
меня в архиве сохранилось стихотворения два, три. Пере¬
водил с немецкого Шиллера, Гейне.И тут, как будто немножко смутясь, он сообщил:—	Даже издана маленькая книжка моих стихов.Я почувствовал, что — не знаю, не нахожу, как и о чем
говорить с этим человеком. И что мне даже смотреть на
него неловко. Г ость этот похож на мистификацию. Рядом
с ним сидит его мать, и мне кажется, что сын смущает ее
так же, как меня. Она торопливо рассказывает, подтвер¬
ждая мою догадку.—	Страшно интересуется политикой. Когда отец при¬
ходит со службы, он прежде всего отнимает у него газеты.
Он — вожатый пионеротряда. Большая общественная на¬285
грузка. И, представьте, не устает! Вообще, дети стано¬
вятся... удивительными. Сестра его начала говорить на
седьмом месяце, теперь ей — полтора года, — отлично го¬
ворит! Просто не знаешь, что делать с такими...Я предложил поэту прочитать его стихи. Несколько се¬
кунд он молчал, и это побудило меня сказать, что «есть
случаи, когда не следует стесняться своим талантом».—	Это из письма Потемкина — Раевскому, — заметил
десятилетний человек.—	Поэта — Потемкина? — спросил я.—	Нет, фаворита Екатерины Второй. А разве есть
поэт Потемкин?—	Был.—	Я прочитаю небольшую поэму о Гитлере и Геб¬
бельсе, — сказал поэт.А я подумал, что сейчас произойдет что-то, наверное,
смешное, и обнаружится банкротство «необыкновенного».
Но — не обнаружилось. Необыкновенное возросло, не за¬
ключая в себе ни единой ноты смешного. Читал мальчик
плохо, с теми досадными завываниями, которые взрослые
поэты пытаются выдать за пафос. Но его стихи, написан¬
ные в духе стихов Маяковского, показались мне техниче¬
ски грамотными. Возможно, что я в этом ошибаюсь, ибо
я был совершенно поражен изумительной силой эмоции
мальчика, его глубокой и острой ненавистью к извергам.
Стихи могли быть уродливы, но прекрасна и радостно не¬
ожиданна, социально нова была ненависть ребенка к зло¬
деям и злодеяниям. Этот физически здоровый мальчик
читал с такой густой силой, что я минуты две не решался
взглянуть в его лицо, — не хотелось увидеть его искажен¬
ным. Но лицо только разгорелось густым румянцем, и
ярко сверкали темные глаза — уже не глаза мальчика де¬
вяти лет, а взрослого человека, который наполнял каждое
слово свое горящей и кипящей смолой той именно челове¬
ческой ненависти, которая может быть вызвана только
глубочайшей любовью к людям труда, к людям, погибаю¬
щим под властью мерзавцев и убийц, к тем, кто пытался
затравить Димитрова и хочет убить Тельмана, как убили
множество борцов за свободу пролетариата.Трудно, невозможно рассказать о силе революционного
чувства маленького певца, спевшего нам, — мне, Бабелю286
и другим, кто слушал, — его славу ненависти, воинствую¬
щей за любовь. Было даже как будто жутко сознавать,
что эту песнь поет ребенок, а не взрослый, а затем, когда
он кончил, было грустно, что взрослые поэты не обладают
силою слова в той изумительной степени, какую воспитал
в себе этот маленький, еще не страдавший за время своей
маленькой жизни, но так глубоко ненавидящий страдание
и тех, кто заставляет все более страдать мир трудящихся,
скованных цепями капитализма извне, отравленных ядом
всемирного мещанства изнутри.Прочитав стихи, просидев минуты две в тишине об¬
щего изумления, поэт пошел играть в мяч с детьми. Играл
он с криками, хохотом, тою силой увлечения игрой, какая
свойственна здоровому, нервно нормальному ребенку де¬
сяти лет. Вообще он нимало не похож на «вундеркинда»,
каких мне приходилось видеть и которые, даже прожив
полсотни лет, все еще называются «Митями, Мишами,
Яшами».Очень сожалею, что не записал хоть несколько строчек
его поэмы.Прощаясь, я сказал ему, что не буду хвалить его и не
дам ему никаких советов, кроме одного: учитесь, не осо¬
бенно утомляя себя, не забывая, что вы еще ребенок.Он поблагодарил и, улыбнувшись умненькой улыбкой,
проговорил:—	А меня какие-то профессора все убеждают не за¬
знаваться. Но я — не^дурачок. Я очень хочу и люблю
учиться. Все знать и хорошо работать — такое счастье!И. МАЛЬЧИКИ И ДЕВОЧКИКонечно, мальчик, поэт-публицист, — фигура исключи¬
тельная. Возможно, что многим напоминает он Моцарта,
который начал писать музыку, когда ему было шесть лет.
Вполне возможно, что в девятнадцать или двадцать девять
лет этот мальчик покажет себя социальной силой огром¬
ного значения. Это зависит не столько от него, как от
разумного, бережного отношения взрослых к процессу
его развития. В данный момент этот мальчик является
одним из признаков яркого цветения массы наших детей.287
Критически настроенные коллекционеры отрицатель¬
ных явлений жизни ищут — и находят — отрицательные
явления и в среде наших детей. Известно, что «в семье не
без урода», это подтверждается фактом бытия детей-
хулиганов, а также и фактом бытия тех отметчиков-реги¬
страторов, табельщиков пошлости и подлости, которые
отмечают старинные пошлости и подлости с наслажде¬
нием, как нечто неодолимое даже и в бесклассовом обще¬
стве. Критика — это второе имечко политики. Мещанам
очень приятно заметить сучок в глазу Советской власти.
К тому же сказать: «Не так», гораздо более легко, чем
указать: «Вот как надо».Эмигранты, продолжая считать отцов полуграмотными
варварами, любят указывать и на малограмотность наших
детей. Но в их же газетах можно найти такие заметка,
как, например:Английские газеты приводят некоторые перлы из письменных ра¬
бот школьников в этом году:—	Цезарь был убит Помпеем.—	Рыбья чешуя была военной формой англичан.—	Кромвель был убит во время мартовских ид.—	Колумб открыл Америку в 1892 г.—	Рузвельт — первый министр Советской России.(«Последние новости», 9. VII. 34)Наши ребятишки — в массе — тоже, наверное, не
знают, кто кого убил в древности, но им отлично известно,
как уничтожают друг друга двуногие свиньи и пауки со¬
временной Европы. Зная боевую, революционную совре¬
менность, они вполне сознательно относятся к будущему.На конференции татар-литераторов в Казани четырна¬
дцатилетний пионер говорил писателям, что они плохо
переводят с русского на татарский, что пионерам прихо¬
дится сверять переводы с русским текстом и что не сле¬
дует выдумывать новых слов для замены таких, как «до¬
зор», «караул», «разведка» и т. д. «Мы, пионеры, — буду¬
щие красноармейцы, — сказал он, — поэтому изменять рус¬
ские военно-технические и командные слова не следует».«Все ли сорные травы действительно бесполезны или
вредны?» — спрашивает девочка двенадцати лет и указы¬
вает, что «донник» считался вредным, а одуванчик — кау¬
чуконос «крым-сагыз» — бесполезным.288
Матвей Дудаков, забывший сообщить свой адрес, про¬
сит ответить: правда ли, что «рожениц попы не пускали в
церковь шесть недель, и какая им была выгода от этого?»
Можно привести большие десятки и сотни таких вопро¬
сов, — широта жизненных интересов пионерства изуми¬
тельна, но — естественна.В Казани перед литераторами выступали два пионера:
один двенадцати лет, другой четырнадцати. Первый крити¬
ковал рассказ одного из татарских писателей — Амирова.—	В рассказе есть пионер, который известен в своем отряде своей
активностью. Этот самый пионер с собрания возвращается домой в12	часов ночи, а потом сядет и начинает писать корреспонденцию. Если
пионер после 12 часов ночи еще собирается писать стихи, то когда же
он должен спать? Пионер не должен оставаться где-либо долее 8 часов
вечера. Автор говорит: «Раньше ложись, раньше встань». А сам
этого своего пионера заставляет работать далеко за полночь. (Смех.)—	Мы просим товарищей писателей дать нам такие книги, кото¬
рые помогли бы нашему образованию. А книг полезных для нас
очень еще немного. Мы просим дать нам художественно, хорошо на¬
писанные книги.—	Тов. Кави Наджми нам обещал закончить свой рассказ «Песни
ложечников». Но, несмотря на обещание, после которого уже про¬
шло два года, обещанного рассказа все еще нет.Второй, четырнадцатилетний, 'произнес довольно боль¬
шую речь, и — вот выдержки из нее:—	В нашей тринадцатой школе есть литкружок. Этот кружок до¬
вольно хорошо работает. Кружковцы-пионеры литературой интере¬
суются. Они стараются повышать свои знания, глубже изучать лите¬
ратуру. Но руководить нашими литкружками некому. Нашими круж¬
ками руководят преподаватели по литературе и языку. Но наши
преподаватели сами плохо знают литературу. (Смех, аплодисменты.)—	В произведениях нет живых приключений, нет юмора. Я от
имени пионеров прошу, чтобы в произведения вводились смешные
моменты.—	В русской литературе для детей очень много хороших книг.
Я бы просил о том, чтобы первые интересные книги переводились на
татарский язык.—	Есть такая книга Роберт. Эту книгу мы разбирали в своем лит¬
кружке. В одной такой маленькой книжке пять слов неправильных.
Вместо слова «иляк» (решето) написано «чиляк» (ведро) и еще ряд
других.—	У нас, у пионеров, денег нет. Цены на книги — высокие. Не¬
смотря на это, обложки книг не очень-то хорошие. Мы просим изда¬
тельство и оргкомитет, чтобы детские книги выпускали технически
хорошо ичтЬбы цены на них были нам доступны. (Смех, аплодисменты.)—	Товарищ Ризванов в своем докладе сказал, что в рассказе19	М. Горький, т. 27289
«Ташбай» есть непонятные для детей слова. В этом рассказе есть крас¬
ноармейские слова. В будущем мы, пионеры, будем красноармейцами,
и поэтому здесь нет для нас непонятных слов. Наши пионеры уже
знают красноармейские слова. (Бурные аплодисменты.)—	Товарищи писатели, я хочу еще остановиться на вопросе о пере¬
водах. Для восьмого класса вышла книга по геометрии. Там есть тео¬
ремы. В этой переводной книге очень многие предложения пишутся
русскими словами. Ученики восьмого класса читают, почитают, но ни¬
чего в этой книге не понимают. Затем у преподавателя берут русскую
книгу и по ней уже они начинают готовить урок. Я отмечаю, что наши
преподаватели и переводчики должны на перевод обратить серьезное
внимание.—	Товарищи большие писатели, мы просим вас участвовать в на¬
ших газетах и журналах. (Бурные аплодисменты.) Мы желаем, чтобы
старшие наши писатели приблизились к нам. (Бурные аплодисменты.)Думаю, что комментариев к этим речам детей не тре¬
буется. Совершенно естественно, что дети становятся гра¬
мотнее и разумнее отцов. Но, разумеется, гораздо менее
естественно, что мальчики являются социально грамотнее,
чем литераторы, и вполне возможно, что это — печальный
признак недоразвитости последних.Наши дети живут в стране фантастических событий,
мысль и воображение их почти непрерывно волнуются,
возбуждаемые полетами в стратосферу, невероятными
прыжками с высот при помощи парашюта, полетами на
планерах, эпопеей «челюскинцев», героизмом летчиков,
подвигами труда «знатных людей» и тому подобными
явлениями, которые создаются освобожденной энергией их
отцов. Произведенная в Ленинграде проверка даровито¬
сти детей является неоспоримым доказательством быст¬
рого и счастливого развития «смены» комсомолу. 1Кстати:
пресса не сумела отметить значение этого опыта.Предо мною изданная в Иркутске книга «База курно¬
сых. Пионеры о себе».«База курносых» — коллективная работа тридцати
двух пионеров, мальчиков и девочек, возраста от десяти
до пятнадцати лет. Пятнадцатилетних — одна. Их «вожа¬
тый» — восемнадцати лет. Написали они два с половиной
печатных листа по 56 тысяч знаков в листе. Книжка ил¬
люстрирована, прилагаю образец рисунка. В коротень¬
ком предисловии «К тем, которые будут читать» сказано:Особенность нашей книжки в том, что в ней все правда. Из го¬
ловы ничего не выдумывали. Такое решение было у нас.290
«Правда» разбита на 60 с лишком маленьких глав и
говорит о школьной работе пионеров, описывает их отдых
и экскурсию в Кузбасс.«Почему мы, в основном, говорим об учебе?» — спра¬
шивает юный коллектив и отвечает: «Решение ЦК партии
о пионерах отразилось на базе. Нам дали хорошего вожа¬
того, средства, стали к нам чаще заглядывать комсо¬
мольцы с фабрики, из райкома». Семнадцать ребят были
премированы поездкой в Новосибирск. Столица Западной
Сибири описывается так:Ну, и город же этот, Новосибирск, дома один другого красивее,
улицы широкие, не то, что в Иркутске. Под конец пошли на площадку
«Динамо», здесь у них — прекрасная водная станция, красивый клуб,
только Обь нам не понравилась. Уж очень тихая — не поймешь, в ка¬
кую сторону течет. Да и грязная, не то, что Ангара.Вот приехали в Кузнецк-Сталинск:Город еще только строится, но уже выделяется каменный квар¬
тал. Скоро во всем городе не останется ни одного барака, скоро здесь
легко и быстро побегут трамваи... Налево, около большой горы, ки¬
пит жизнь, сразу видно, что там большой завод. Четко выделяются
две домны, немного дальше дымятся трубы электростанции. Там и тут
видны дымки, должно быть, паровозов. Вот над заводом показалось
облако пара. Нас очень заинтересовало, откуда оно могло взяться.
Хоть и успокаивали девчата Петю, а все же он проснулся, и, как все¬
гда, рамыпе, и ему пришлось всех будить.—	Да что вы ко мне привязались? Отдавайте подушку, я спать
хочу.—	Эх, соня, а на завод не пойдешь?—	Что! На завод? Я сейчас.И так с каждым. Не хочет вставать, да и точка, но стоило про¬
изнести магическое слово «завод», как моментально просыпается, да
и как не проснуться, ведь мы пойдем сейчас смотреть один из гиган-
тов пятилетки. Никто никогда еще не видал настоящей домны, мар¬
тена.По широкому шоссе, которое ведет прямо к заводу,
дружно и в ногу шагают пятнадцать загорелых ребят в
красных галстуках.Еще около ворот нас оглушил шум, свистки паровозов, гул про¬
бегающих поездов, какие-то звонки, выкрики людей. Ну, а когда
зашли, то рты разевать не пришлось, а то еще попадешь куда-нибудь
в яму или под электровоз.Вот идет вожатая Галя, голова ее повернута вбок и немного на¬
верх.291
—	05, ребята, какая красота, вот где работать интересно.—* Смотри-ка, смотри, вагонетка-то сама... — Хлои! и Галя рас¬
тянулась в известку, ладно, что в сухую.—	Ну, Галя, если ты так будешь засматриваться, то мы тебя
больше никуда не пустим, — предупредила Клава, — а то свалишься
еще в домну.—	Сейчас пойдем на коксовую батарею, — предупредил дядя
Саша.Небольшая узкая лесенка привела нас на коксовые печи.—	Уф, как жарко.—	Ай, у меня ботинки поджарились.Но и здесь тоже зевать не приходится.Раздается звонок, мы быстро отскакиваем в сторону.Рабочий открывает в полу несколько отверстий. Мимо проносится
особая машина, которая называется угольным вагоном, останавли¬
вается как раз над отверстиями. Сейчас же раздается шум, из трубы
валят дым и пламя. Стало еще жарче, Через две минуты опять зво¬
нок, и вагон едет назад. Отверстия сейчас же закрывают и зама¬
зывают глиной, чтобы воздух не проходил, а то весь кокс испор¬
тится.—	А теперь, ребята, сюда, — и мы вслед за руководом подошли
к краю батареи. В это время внизу электровоз подтянул «тележку»
длиной около 8 метров, а с другой стороны подъезжает огромная ма-
шина* открывает дверку печи — а эта «дверка» во много раз больше
человеческого роста — и железной рукой выталкивает горячий кокс в
тележку электровоза. Сплошная огненная лавина падает туда.Электровоз быстро повез заливать кокс. Недалеко от батареи под¬
нялась белое облако пара, поразившее нас еще на станции и вызвав¬
шее столько споров. Теперь мы знаем его историю, — это заливают
кокс.Посмотрев на этот завод, приняли практическое реше¬
ние:Приедем в Иркутск, соберем как можно больше железного лома
и напишем обращение ко всем пионерам и школьникам нашего края
через «Восточносибирский комсомолец».—	А мы, — подхватил секретарь, — из первой стали что-нибудь
отольем и пошлем вам.—	И будем переписываться.—	Даешь крепкую связь!!!По дороге домой сочинили песню:Путь впереди — лентой проведенный,Сердце в груди — как уголь раскаленный, и т. д.В этой маленькой книжке рассказано очень много. На
двух с половиной листах ребята исхитрились дать весе¬
лый очерк своей жизни в школе и в семье, причем семье
отведено места значительно меньше, чем школе. Между292
прочим, в ней есть глава «А писатели...» и в этой главе
рассказано такое:К нам в лагеря хотели приехать писатели. Мы ждали их с ра¬
достью, — ведь как же, к нам приедут сибирские писатели. Мы го¬
товили стихи, убирали общежития, подметали дворы, писали плакаты
и т. д. Вот подходит день приезда писателей. Ждем — не дождемся!
Нет, не приехали писатели. А может, завтра приедут?! Вот, смотрим,
подъезжает к лагерю машина.—	Ура, писатели! Ура! — выкрикивали ребята со всех сторон.
Смотрим, машина приехала за известкой. Большое огорчение было у
ребят. «Ну, может, завтра приедут», — думали ребята. Машины нет,
наверное, в городе, да и дорога плохая. Ну ладно, завтра».Строимся на обед. Вдруг, смотрим, едет легковая машина. «Пи¬
сатели», — проходит с одного конца линейки на другой.—	Ну да, писатели!Ребята срываются с мест и бегут к машине. Все вожатые вместе
с Галей кричат: «Стройтесь!»Но ребята не слушают их и бегут. Вот окружили машину, дальше
нет хода машине. Тогда выходит из машины мамаша с папашей, да
такие важные.—	Ну, и писатели! Так и не приехали к нам в лагерь. Зря была
радость ребят.Разумеется, «ничего особенного», но — нехорошо. Если
сибирские писатели, прочитав этот, очень мягкий, упрек
детей, постыдятся, я могу сказать им, что писатели мо¬
сковские относятся к пионерам так же небрежно и обид¬
но. Это я говорю не для того, чтоб утешить сибиряков.Кажется, эта книжка — первая попытка пионеров рас¬
сказать о себе. И — на мой взгляд — особенно ценно, что
попытка коллективной работы в области индивидуально
ограниченной не скрыла, не стерла своеобразия некоторых
авторов. Говорить о даровитости их — преждевременно,
а талантливость всего коллектива — неоспорима. И — мне
кажется — следует всячески приветствовать эту интерес¬
нейшую попытку самостоятельной «литературной учебы»
литкружка Иркутской 6-й ФЗД.Я уверен, что мы научимся очень хорошо работать,
если поймем значение коллективной работы познания, а
также изображения крайне сложных явлений нашей
жизни, изучая эти явления коллективно, при наличии
искренней, дружеской взаимопомощи и, затем, организуя
приобретенный опыт индивидуально, в образах, картинах,
в романах, рассказах.
ПИОНЕРСКОМУ КРУЖКУ 6 ФЗД В ИРКУТСКЕПолучил и прочитал вашу книжку «База курносых», —
очень интересная книжка, ребята!Разумеется, это — еще не литература, а только при¬
ближение к ней, и — приближение очень издалека. Я не
буду говорить о способности к литературному труду ка¬
ждого из тех авторов, имена которых вы опубликовали, —
говорить об этом преждевременно и может оказаться
вредным для вас: заболеете, как взрослые литераторы,
хвастовством друг перед другом, начнете говорить один
другому:«Меня Горький больше похвалил, а тебя меньше».Явится зависть, перессоритесь, а — разве это нужно?
Нужно учиться писать о людях, о жизни так, чтоб каждое
слово пело и светилось, чтоб лишних слов во фразе не
было, чтоб каждая фраза совершенно точно и живо изо¬
бражала читателю именно то, что вы хотите показать.
Есть очень серьезная разница между умением показывать
и рассказывать, разница эта для вас пока еще неуловима,
и объяснить вам ее крайне трудно. Вы поймете ее тогда,
когда накопите больше разнообразных впечатлений и не¬
обходимого для литераторов запаса слов.Соня Животовекая, Гриня Ляуфман, оба Шаракшене,
Алла Каншина, Аня Хороших, Ада Розенберг, Тома Гур-
кина, Кожевина, Гуднина, Ара Манжелес, Ростовщикова,
Персиков, Рафа Буйгишвили, Женя Безуглова — все пи¬
шут разговорным языком, почти совсем не показывая лиц,294
фигур, жестов, различия характеров и настроения, места
действия. Этому необходимо учиться. Аре Манжелес не¬
обходимо учиться рисовать, я думаю, что у нее хорошая
способность к этой работе.Я говорю с вами так серьезно и требовательно, как со
взрослыми. Я ведь тоже начал писать лет двенадцати, но
я жил в других условиях, учить меня некому было, да и
времени для учебы я очень мало имел. Писал я много и
прозы и стихов, а понял, что литература — мое дело то¬
гда, когда мне было почти тридцать лет. Для вас отцы
ваши завоевали власть над страной, для вас партия
Ленина и Советская власть организуют бесклассовое об¬
щество людей социально равных, непрерывно обогащают
огромную нашу родину,— вы будете жить легко и счаст¬
ливо. Страна Союза Социалистических Советов изуми¬
тельно урожайна на талантливых людей, потому что всем
людям труда дана свобода развития их талантов. Там,
где труд свободен, он должен быть честным и превра¬
щаться в искусство.Вам надо усвоить, что в нашей стране нет мелких и ве¬
ликих дел, а всякое дело, всякая работа — великое дело
строительства первого в мире, небывалого государства,
родины всех трудящихся, без различия племен и языков.Очень радостно видеть, что ваш коллектив такой раз¬
ноплеменно пестрый, и очень хочется верить, что чем
дальше, тем больше и крепче будет связывать вас в еди¬
ную творческую силу дружная работа самовоспитания.Будьте здоровы, ребята. Живите дружно, уважайте
друг друга.Пишите мне.М. Горький
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ НА ОТКРЫТИИ
ПЕРВОГО ВСЕСОЮЗНОГО СЪЕЗДА
СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
17 АВГУСТА 1934 ГОДАУважаемые товарищи!Прежде чем открыть первый за всю многовековую
историю литературы съезд литераторов Советских Социа¬
листических Республик, я — по праву председателя Орг¬
комитета Союза писателей — разрешаю себе сказать не¬
сколько слов о смысле и значении нашего союза.Значение это — в том, что разноплеменная, разно¬
язычная литература всех наших республик выступает как
единое целое перед лицом пролетариата Страны Советов,
перед лицом революционного пролетариата всех стран
и перед лицом дружественных нам литераторов всего
мира.Мы выступаем, демонстрируя, разумеется, не только
географическое наше объединение, но демонстрируя един¬
ство нашей цели, которая, конечно, не отрицает, не стес¬
няет разнообразия наших творческих приемов и стре¬
млений.Мы выступаем в эпоху всеобщего одичания, озверения
и отчаяния буржуазии, — отчаяния, вызванного ощуще¬
нием ее идеологического бессилия, ее социального бан¬
кротства, в эпоху ее кровавых попыток возвратиться, пу¬
тем фашизма, к изуверству феодального средневековья.296
Мы выступаем как судьи мира, обреченного на гибель,
и как люди, утверждающие подлинный гуманизм — рево¬
люционного пролетариата, — гуманизм силы, призванной
историей освободить весь мир трудящихся от зависти,
жадности, пошлости, глупости — от всех уродств, кото¬
рые на протяжении веков искажали людей труда. Мы —
враги собственности, страшной и подлой богини буржуаз¬
ного мира, враги зоологического индивидуализма, утвер¬
ждаемого религией этой богини.Мы выступаем в стране, где пролетариат и крестьян¬
ство, руководимые партией Ленина, завоевали право на
развитие всех способностей и дарований своих и где ра¬
бочие и колхозники ежедневно, разнообразно доказывают
свое уменье пользоваться этим правом.Мы выступаем в стране, освещенной гением Влади¬
мира Ленина, в стране, где неутомимо и чудодейственно
работает железная воля Иосифа Сталина.Вот что надобно крепко помнить нам в нашей работе
и во всех выступлениях наших перед миром.Наша цель — организовать литературу как единую,
культурно-революционную силу.С гордостью и радостью открываю первый в истории
мира съезд литераторов Союза Советских Социалистиче¬
ских Республик, обнимающих в границах своих 170 мил¬
лионов человек.
СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРАДоклад на Первом всесоюзном съезде советских писателей
17 августа 1934 годаРоль трудовых процессов, которые превратили верти¬
кальное животное в человека и создали основные начала
культуры, — никогда не была исследована так всесторонне
и глубоко, как она того заслуживает. Это — естественно,
ибо такое исследование — не в интересах эксплуататоров
труда, которые, превращая энергию масс — как некое
сырье — в деньги, в данном случае, конечно, не могли по¬
вышать ценность сырья. Начиная с глубокой древности,
от времени деления людей на рабовладельцев и рабов,
живой силой трудовых масс пользовались — и поль¬
зуются — так же, как мы теперь пользуемся механиче¬
ской силой течения рек. Первобытные люди изображались
историками культуры как философствующие идеалисты и
мистики, творцы богов, искатели «смысла жизни». Пер¬
вобытному человеку приписывалось настроение Якова
Бёма, сапожника, который жил в конце XVI — начале
XVII века и между делом занимался философией, весьма
любезной буржуазным мистикам; Бём учил, что «человек
должен размышлять о небе, о звездах и стихиях, и о тва¬
рях, которые произошли из них, также о святых ангелах,
о дьяволе, о небе и аде».Вы знаете, что материалом для истории первобытной
культуры служили данные археологии и отражения древ¬
них религиозных культов, а пережитки эти освещались и29S
рассматривались под влиянием христианско-философской
догматики, которая не чужда была и атеистам-историкам.
Это влияние совершенно ясно в теории надорганического
развития Спенсера, и не только у него, — оно не чуждо и
Фрезеру и всем другим. Но никто из историков первобыт¬
ной и древней культуры не пользовался данными фольк¬
лора, устным творчеством народа, показаниями мифоло¬
гии, которая в общем является отражением явлений при¬
роды, борьбы с природой и отражением социальной жизни
в широких художественных обобщениях.Крайне трудно представить двуногое животное, кото¬
рое тратило все свои силы на борьбу за жизнь, мыслящим
отвлеченно от процессов труда, от вопросов рода и пле¬
мени. Трудно представить Иммануила Канта в звериной
шкуре и босого размышляющим о «вещи в себе». Отвле¬
ченно мыслил человек позднейшего времени, тот одино¬
кий человек, о котором Аристотель в «Политике» сказал:
«Человек вне общества — или бог или зверь». Будучи зве¬
рем, он иногда заставлял признавать себя богом, но как
зверь послужил материалом для создания многочислен¬
ных мифов о звероподобных людях, так же как первые
люди, освоившие лошадь для верховой езды, дали ос¬
нование мифу о кентаврах.Историками первобытной культуры совершенно замал¬
чивались вполне ясные признаки материалистического
мышления, которое неизбежно возбуждалось процессами
труда и всею суммой явлений социальной жизни древних
людей. Признаки эти дошли до нас в форме сказок и ми¬
фов, в которых мы слышим отзвуки работы над прируче¬
нием животных, над открытием целебных трав, изобрете¬
нием орудий труда. Уже в глубокой древности люди меч¬
тали о возможности летать по воздуху, — об этом говорят
нам легенды о Фаэтоне, Дедале и сыне его — Икаре, а
также сказка о «ковре-самолете». Мечтали об ускорении
движения по земле — сказка о «сапогах-скороходах»,
освоили лошадь; желание плавать по реке быстрее ее те¬
чения привело к изобретению весла и паруса; стремление
убивать врага и зверя издали послужило мотивом изобре¬
тения пращи, лука, стрел. Мыслили о возможности прясть
и ткать в одну ночь огромное количество материи, о299
возможности построить в одну ночь хорошее жилище,
даже «дворец», то есть жилище, укрепленное против
врага; создали прялку, одно из древнейших орудий труда,
примитивный, ручной станок для тканья и создали сказку
о Василисе Премудрой. Можно привести еще десятки до¬
казательств целесообразности древних сказок и мифов, де¬
сятки доказательств дальнозоркости образного, гипотети¬
ческого, но уже технологического мышления первобытных
людей, возвышавшегося до таких уже современных нам
гипотез, как, например, утилизация силы вращения земли
вокруг своей оси или уничтожение полярных льдов. Все
мифы и сказки древности как бы завершаются мифом о
Тантале: Тантал стоит по горло в воде, его мучает жажда,
но он не может утолить ее, — это древний человек среди
явлений внешнего мира, не познанных им.Не сомневаюсь в том, что древние сказки, мифы, ле¬
генды известны вам, но очень хотелось бы, чтоб основной
их смысл был понят более глубоко. Смысл этот сводится
к стремлению древних рабочих людей облегчить свой труд,
усилить его продуктивность, вооружиться против четверо¬
ногих и двуногих врагов, а также силою слова, приемом
«заговоров», «заклинаний» повлиять на стихийные, вра¬
ждебные людям явления природы. Последнее особенно
важно, ибо знаменует, как глубоко люди верили в силу
своего слова, а вера эта объясняется явной и вполне
реальной пользой речи, организующей социальные взаимо¬
отношения и трудовые процессы людей. «Заклинаниями»
пытались действовать даже на богов. Это — вполне есте¬
ственно, ибо все боги древности жили на земле, являлись
человекоподобными и вели себя так же, как люди: добро¬
желательно в отношении к покорным, враждебно —
к непослушным, были — как люди — завистливы, мсти¬
тельны, честолюбивы. Факт человекоподобия богов — одно
из доказательств в пользу того мнения, что религиозное
мышление возникло не из созерцания явлений природы,
а на почве социальной борьбы. Вполне допустимо думать,
что сырьем для фабрикации богов служили «знатные»
люди древности, — Геркулес, «герой труда», «мастер на
все руки», был в конце концов возведен на Олимп, в среду
богов. Бог в представлении первобытных людей не был
отвлеченным понятием, фантастическим существом, но300
вполне реальной фигурой, вооруженной тем или иным
орудием труда. Бог был мастер того или иного ремесла,
учитель и сотрудник людей. Бог являлся художественным
обобщением успехов труда, и «религиозное» мышление
трудовой массы нужно взять в кавычки, ибо это было
чисто художественное творчество. Идеализируя способ¬
ности людей и как бы предчувствуя их мощное развитие,
мифотворчество, в основах своих, было реалистично. Под
каждым взлетом древней фантазии легко открыть ее
возбудителя, а этот возбудитель всегда — стремление
людей облегчить свой труд. Совершенно ясно, что это
стремление было внесено в жизнь людьми физического
труда. И совершенно ясно, что бог не явился бы и не су¬
ществовал бы так долго в житейском обиходе людей
труда, если бы он не был сугубо полезен владыкам зем¬
ным, эксплуататорам труда. В нашей стране бог так
быстро и легко выходит из употребления именно потому,
что исчезла причина его бытия — необходимость оправда¬
ния власти человека над человеком, ибо человек человеку
должен быть только сотрудником, другом, соратником,
учителем, а не владыкой разума и воли его.Но чем более мощным и властным становился рабо¬
владелец, — тем выше в небеса поднимались боги, а в
массе явилось богоборчество, воплощенное в образе Про¬
метея, эстонского Калеви и других героев, которые видели
в боге враждебного им владыку владык.Дохристианский, языческий фольклор не сохранил ка¬
ких-либо ясно выраженных признаков наличия мышления
о «сущности», о «первопричине всех явлений», о «вещи в
себе» и вообще признаков мышления, которое было орга¬
низовано как система в IV веке до нашей эры «пророком
Аттики» — Платоном, основоположником миропонимания,
отвлеченного от процессов труда, от условий и явлений
быта. Известно, что церковь признала Платона предвоз¬
вестником христианства. Известно, что церковь изначала
своего упорно боролась оротив «пережитков язычества»,
а эти пережитки — отражения трудового материалистиче¬
ского миропонимания. Известно, что, как только феодалы
начали чувствовать силу буржуазии, явилась идеалисти¬
ческая философия епископа Беркли, реакционное значение
которой освещено В. И. Лениным в его боевой книге301
против идеализма. Известно, что накануне французской
революции, в конце XVIII века, буржуазия воспользова¬
лась материалистической мыслью для борьбы с феодализ¬
мом и вдохновителем его — религией, но, победив классо¬
вого врага своего и в страхе перед новым врагом — про¬
летариатом, немедленно вернулась к мировоззрению идеа¬
лизма и под защиту церкви. Более или менее тревожно
чувствуя беззаконие и шаткость власти своей над мас¬
сами трудового народа, буржуазия на протяжении XIX
века пыталась оправдать свое бытие философией крити¬
цизма, позитивизма, рационализма, прагматизма и дру¬
гими попытками искажения чисто материалистической мы¬
сли, исходящей из процессов труда. Попытки эти, одна за
другой, обнаруживали свое бессилие «объяснить» мир, и в
XX веке снова было признано, что вождем философствую¬
щей мысли является идеалист Бергсон, чье учение, кстати,
«благоприятно для католической религии». Если к такому
определенному признанию необходимости движения на¬
зад добавить современные вопли буржуазии о гибельном
значении неудержимого роста техники, создавшей фанта¬
стические богатства капиталистов, — мы получаем вполне
ясное представление о степени интеллектуального обни¬
щания буржуазии и о необходимости уничтожения ее как
исторического пережитка, который, разлагаясь, отравляет
мир трупным ядом своего гниения. Причиной интеллек¬
туального обнищания всегда служит уклонение от позна¬
ния основного смысла явлений действительности, — бег¬
ство от жизни вследствие страха перед нею или вслед¬
ствие эгоистического стремления к покою, — вследствие
социального равнодушия, вызванного пошлейшим и от¬
вратительным анархизмом капиталистического государ¬
ства.Имеется полное основание надеяться, что, когда исто¬
рия культуры будет написана марксистами, — мы убе¬
димся, что роль буржуазии в процессах культурного твор¬
чества сильно преувеличена, а в области литературы —
особенно сильно, и еще более — в области живописи, где
буржуазия всегда была работодателем и тем самым яв¬
лялась законодателем. Буржуазия не имела в самой себе302
и не имеет тяготения к творчеству культуры, — если это
творчество понимать шире, чем только непрерывное раз¬
витие внешних материальных, бытовых удобств и разви¬
тие роскоши. Культура капитализма — не что иное, как
система приемов физического и морального расширения и
укрепления власти буржуазии над миром, над людьми, со¬
кровищами земли, энергиями природы. Смысл процесса
развития культуры никогда не понимался буржуазией как
необходимость роста всей массы человечества. Известно,
что по силе буржуазной экономической политики каж¬
дая соседняя нация, организованная как государство,
являлась враждебной, а племена слабо организованные,
и особенно цветные, служили буржуазии как рабы,
еще более бесправные, чем ее собственные, белокожие
рабы.У крестьян и рабочих было отнято право на образова¬
ние — на развитие разума и воли к познанию жизни, к
изменению ее условий, к облегчению трудовой обстановки.
В школах воспитывались и воспитываются только покор¬
ные слуги капитализма, верующие в его незыблемость
и законность. О «воспитании народа» говорили, писали,
даже хвастались успехами «грамотности, но на самом деле
раздробляли трудовой народ, внушая ему идеи неприми¬
римого различия рас, наций, религий. Этой проповедью
оправдывается бесчеловечная колониальная политика,
дающая все более широкий простор бессмысленной стра¬
сти к наживе, идиотской жадности лавочников. Этой про¬
поведи служила буржуазная наука, не брезгуя опу¬
скаться до утверждения, что отрицательное отношение лю¬
дей арийской расы ко всем другим «органически выросло
из метафизической деятельности целого народа», хотя со¬
вершенно очевидно, что, если «целый народ» заражался
постыдной, животной враждою к цветным расам или к
семитам, — зараза эта прививалась вполне реальной фи¬
зической и подлейшей деятельностью буржуазии «огнем и
мечом». Если вспомнить, что эту деятельность христиан¬
ская церковь сделала символом страдания любвеобиль¬
ного сына божия, — зловещий юмор этого обнажается с
наглядностью отвратительной. Кстати: Христос, «сын
божий», — единственный «положительный» тип, создан¬
ный церковной литературой, и на этом типе неудачного303
примирителя всех противоречий жизни особенно ярко по¬
казано творческое слабосилие церковной литературы.История технических и научных открытий богата фак¬
тами сопротивления буржуазии даже росту технической
культуры. Факты такого сопротивления общеизвестны так
же, как известна и причина его: дешевизна живой рабо¬
чей силы. Скажут: а все-таки техника росла и достигла
значительной высоты. Это — неоспоримо. Но это объяс¬
няется тем, что техника сама как бы подсказывает и вну¬
шает человеку возможности и необходимости дальней¬
шего ее роста.Разумеется, я не стану отрицать, что в свое время, на¬
пример, по отношению к феодализму, буржуазия явля¬
лась силой революционной и способствовала росту мате¬
риальной культуры, неизбежно принося в жертву этого
роста интересы жизни и силы рабочих масс. Но случай
Фультона показывает нам, что буржуазия Франции даже
после победы своей не сразу оценила значение паровых
судов для развития торговли и для самозащиты. А это не
один случай, свидетельствующий о консерватизме мещан¬
ства. Нам важно усвоить, что этот консерватизм, скрывая
в себе заботу об укреплении и защите буржуазией своей
власти над мирам, всячески ограничивал возможности
интеллектуального роста трудового народа, но в конечном
счете все же привел к тому, что в мире явилась новая
сила — пролетариат — и что пролетариатом уже создано
государство, в коем интеллектуальный рост масс не огра¬
ничивается. Есть только одна область, где все технические
новшества принимались буржуазией без возражений и
немедленно, — это область производства оружия для
истребления людей. Кажется., никто еще не отметил влия¬
ния производства оружия самозащиты буржуазии на об¬
щий ход развития техники в промышленности, обрабаты¬
вающей металлы.Процесс социально-культурного роста людей разви¬
вается нормально только тогда, когда руки учат голову,
затем поумневшая голова учит руки, а умные руки снова
и уже сильнее способствуют развитию мозга. Этот нор¬
мальный процесс культурного развития людей труда был304
в древности прерван силою известных вам причин. Голова
оторвалась от рук, мысль—от земли. В массе деятелей яви¬
лись созерцатели, объясняющие мир и рост мысли от¬
влеченно, вне зависимости от процессов труда, которые
изменяют мир сообразно интересам и целям людей. Ве¬
роятно, вначале они служили организаторами трудового
опыта и были такими же «знатными людьми», героями
труда, каких мы видим в наши дни в нашей стране. А за¬
тем в их среде зарождается источник всех социальных не¬
счастий — соблазн власти одного над многими, стремле¬
ние к легкой жизни за счет чужой рабочей силы и урод¬
ливо возвышенное представление о своей индивидуальной
силе, — представление, которое вначале питалось призна¬
нием исключительных способностей данной единицы, хотя
эти способности были только концентрацией, отражением
трудовых достижений рабочего коллектива — рода, пле¬
мени. Разрыв труда и мышления приписывается истори¬
ками культуры всей массе первобытных людей, и воспи¬
тание ими индивидуалистов ставится даже в заслугу им
как явление положительного характера. История разви¬
тия индивидуализма дана с прекрасной полнотой и ясно¬
стью историей литературы. Я снова обращаю ваше вни¬
мание, товарищи, на тот факт, что наиболее глубокие и
яркие, художественно совершенные типы героев созданы
фольклором, устным творчеством трудового народа. Со¬
вершенство таких образов, как Геркулес, Прометей, Ми-
кула Селянинович, Святогор, далее — доктор Фауст, Ва¬
силиса Премудрая, иронический удачник Иван-дурак и
наконец — Петрушка, побеждающий доктора, попа, поли¬
цейского, чорта и: даже смерть, — все это образы, в созда¬
нии которых гармонически сочетались рацио и интуицио,
мысль и чувство. Такое сочетание возможно лишь при
непосредственном участии создателя в творческой работе
действительности, в борьбе за обновление жизни.Очень важно отметить, что фольклору совершенно
чужд пессимизм, невзирая на тот факт, что творцы фольк¬
лора жили тяжело и мучительно — рабский труд их был
обессмыслен эксплуататорами, а личная жизнь — бес¬
правна и беззащитна. Но при всем этом коллективу как
бы свойственны сознание его бессмертия и уверенность в
его победе над всеми враждебными ему силами. Герой20	М. Горький, т. 27395
фольклора — «дурак», презираемый даже отцом и брать¬
ями, всегда оказывается умнее их, всегда — победитель
всех житейских невзгод, так же, как преодолевает их и
Василиса Премудрая.Если же иногда в фольклоре звучат ноты безнадеж¬
ности и сомнения в смысле земного бытия — эти ноты
явно внушены двухтысячелетней проповедью пессимизма
христианской церкви и скептицизмом невежества парази-
тивной мелкой буржуазии, бытующей между молотом ка¬
питала и наковальней трудового народа. Значение фольк¬
лора особенно ярко освещается сравнением его фанта¬
стики, основанной на успехах труда, с тяжелой, бездар¬
ной фантастикой церковной, «житийной» литературы и
жалкой фантастикой рыцарских романов.Эпос и рыцарский роман — творчество феодального
дворянства, его герой — завоеватель. Хорошо известно,
что влияние феодальной литературы никогда не было осо¬
бенно значительным.Буржуазная литература начинается еще в древности
египетской «сказкой о воре», ее продолжают греки, рим¬
ляне, она является в эпоху разложения рыцарства на
смену рыцарского романа. Это — подлинно буржуазная
литература, и ее основной герой — плут, вор, затем —
сыщик и снова вор, но уже «вор-джентлымен».Начиная с фигуры Тиля Уленшпигеля, созданного в
конце XV столетия, с фигуры Симплициссимуса XVII века,
Лазарильо из Тормес, Жиль Блаза, героев Смоллета и
Фильдинга — до «Милого друга» Мопассана, до Арсена
Люпена, до героев «детективной» литературы Европы на¬
ших дней, — мы насчитываем тысячи книг, героями кото¬
рых являются плуты, воры, убийцы и агенты уголовной
полиции. Это и есть настоящая буржуазная литература,
особенно ярко отражающая подлинные вкусы, интересы и
практическую «мораль» ее потребителей. «Нет худа без
добра»: на почве этой литературы, щедро унавоженной
всяческой пошлостью и в том числе пошлостью мещан¬
ского «здравого смысла», — на этой почве выросли такие
замечательные художественные обобщения, как, например,
фигура Санчо Пансы, как Тиль Уленшпигель де-Костера и
немало других равноценных этим двум. Одним из наибо¬
лее веских доказательств глубокого классового интереса306
буржуазии к описанию преступлений является известный
случай Понсон дю-Террайля: когда этот автор кончил свой
многотомный роман о Рокамболе смертью героя — чита¬
тели организовали перед квартирой Террайля демонстра¬
цию, требуя продолжения романа, — успех, не испытан¬
ный ни одним из крупнейших литераторов Европы. Чита¬
тели получили еще несколько томов «Рокамболя», вос¬
кресшего не только физически, но и морально. Это — гру¬
бый, но широко распространенный и обычный для всей
буржуазной литературы пример превращения душегуба и
грабителя в доброго буржуа. Ловкостью воров, хитростью
убийц буржуазия любовалась с таким же наслаждением,
как и проницательностью сыщиков. Детективный роман до
сего дня служит любимейшей духовной пищей сытых лю¬
дей Европы, а проникая в среду полуголодного рабочего,
этот роман служил и служит одною из причин медлен¬
ности роста классового сознания, возбуждая симпатию к
ловким ворам, волю к воровству — партизанской войне
единиц «против буржуазной собственности — и, утверждая
ничтожную оценку буржуазией жизни рабочего класса,
способствует росту убийств и других преступлений против
личности. Горячая любовь европейского мещанства к ро¬
манам преступлений утверждается обилием авторов этих
романов и цифрами тиража книг.Весьма интересен тот факт, что в XIX веке, когда мел¬
кое плутовство приняло героические и внушительные
объемы на биржах, в парламентах, в прессе, плут — как
герой романа — уступил место сыщику, который в мире
совершенно явных преступлений против рабочего народа
замечательно ловко разгадывал преступления таинствен¬
ные, но — выдуманные. Разумеется, вовсе не случайно,
что знаменитый Шерлок Холмс явился в Англии, и еще
менее случайно, что рядом с гениальным сыщиком возник
«вор-джентльмен», который оставляет премудрых сыщи¬
ков в дураках. Те, кто поймут эту смену героев как «игру
воображения», — ошибутся. Воображение создает то, что
ему подсказывает действительность, а в ней играет не бес¬
почвенная, оторванная от жизни фантазия, а те вполне
реальные причины, которые понуждают, например, «пра¬
вых» и «левых» французских политиков играть в футбол*307
трупом «вopа- джентл ь мена» Стависского, стремясь кон¬
чить эту игру «вничью».Из всех форм художественного словесного гаорчества
наиболее сильной по влиянию на людей признаются
драма и комедия, обнажающие эмоции и мысли героев в
живом действии на сцене театра. Если начать ход разви¬
тия европейской драмы от Шекспира, — она снизится до
Коцебу, Нестора Кукольника, Сарду и еще ниже, а коме¬
дия Мольера упадет до Скриба, Пальерона, а у нас после
Грибоедова и Гоголя почти совсем исчезнет. Так как
искусство изображает людей, то, казалось бы, можно за¬
ключить, что падение драматического искусства говорит
нам о вырождении сильных, резко очерченных характеров,
о том, что «великие люди» исчезли.Однако до сего дня живы, здравствуют и действуют
такие типы, как, например: презренный Терсит в буржуаз¬
ной журналистике, мизантроп Тимон Афинский — в лите¬
ратуре, ростовщик Шейлок — в политике, а также Иуда,
предатель рабочего класса, и многие прочие фигуры, пре¬
красно изображенные в прошлом. От XVII века до наших
дней они выросли количественно и стали еще более отвра¬
тительны по качеству. Авантюрист Джон Лоу — маль¬
чишка и щенок по сравнению с авантюристами типа
Устрика, Стависского, Ивара Крейгера и подобных им ве¬
личайших жуликов XX века. Сесиль Родс и другие дея¬
тели в области колониальных грабежей не хуже Кортеса
и Пизарро. Короли нефти, стали и прочие намного страш¬
нее и преступней Людовика XI или Ивана Грозного.
В маленьких республиках Южной Америки действуют
люди не менее яркие, чем кондотьеры Италии XIV—XV
веков, Форд — не единственная карикатура на Роберта
Оуэна. Кошмарная фигура Пирпонта Моргана не имеет
равной себе в прошлом, если забыть об одном древнем
царе, которому залили глотку расплавленным золотом.Перечисленные типы, конечно, не исчерпывают разно¬
образия «великих» людей, созданных практикой буржуа¬
зии в XIX—XX веках. Всем этим людям нельзя отказать
в силе характеров, в гениальном умении считать деньги,
грабить мир, затевать международные бойни для их лич¬
ного обогащения, нельзя отказать в изумительном бес¬
стыдстве и бесчеловечии их дьявольски мерзкой работы.308
Критико-реалистическая, высокохудожественная литера¬
тура Европы прошла и проходит мимо этих людей, как бы
не замечая их.Ни в драме, ни в романе не найдем типов банкира, про¬
мышленника, политика, изображенных с той силою искус¬
ства, с какой литература дала тип «лишнего человека».
Она не отметила также трагические и весьма обычные
судьбы мастеров и создателей буржуазной культуры —
деятелей науки, искусства, изобретателей в области тех¬
ники, не отметила героев, которые боролись за свободу
наций из-под гнета иноземцев, не отметила и мечтателей
о братстве всех людей, таких, как Томас Мор, Кампа-
нелла, Фурье, Сен-Симон и другие. Все это говорится не
в качестве упрека. Прошлое — не безупречно, но упре¬
кать его бессмысленно, а вот изучать необходимо.Что привело литературу Европы к творческому бесси¬
лию, обнаруженному ею в XX веке? Яростно и много¬
словно защищались свобода искусства, своеволие творче¬
ской мысли, всячески утверждалась возможность внеклас¬
сового бытия и развития литературы, независимость ее от
социальной политики. Это утверждение было плохой поли¬
тикой, именно оно незаметно привело многих литераторов
к необходимости сузить круг наблюдений действительно¬
сти, отказаться от широкого, всестороннего изучения ее,
замкнуться «в одиночестве своей души», остановиться на
бесплодном «познании самого себя» путем самоуглубле¬
ния и своеволия мысли, оторванной от жизни Оказалось,
что человек непознаваем вне действительности, которая
вся и насквозь пропитана политикой Оказалось, что че¬
ловек, как бы затейливо он ни выдумывал себя, все-таки
остается социальной единицей, а не космической, подобно
планетам. А затем оказалось, что индивидуализм, пре¬
вращаясь в эгоцентризм, создает «лишних людей». Неод¬
нократно говорилось, что лучшим, наиболее искусно и
убедительно разработанным героем европейской литера¬
туры XIX столетия является тип «лишнего человека».
Именно на этом типе остановилась литература в своем
развитии от героя труда — человека технически безоруж¬
ного, но предугадавшего победоносную его силу; от фео¬
дального завоевателя—от человека, который понял, что
отнять легче, чем сделать; от излюбленного буржуазией309
плута, ее «учителя жизни», — от человека, который дога¬
дался, что обманывать и красть легче, чем работать, —
остановилась, пройдя мимо ярких фигур основоположни¬
ков капитализма и угнетателей человечества, гораздо бо¬
лее бесчеловечных, чем феодальные дворяне, епископы,
короли, цари.В буржуазной литературе Запада тоже необходимо
различать две группы авторов: одна восхваляла и забав¬
ляла свой класс — Троллоп, Вильки Коллинз, Брэддон,
Мариэт, Джером, Поль де-Кок, Поль Феваль, Октав
Фейлье, Онэ, Грегор Самаров, Юлиус Штинде и — сотни
подобных. Все это — типичные «добрые буржуа», (мало¬
талантливые, но ловкие и пошловатые, как их читатели.
Другая группа исчисляется немногими десятками, и это —
крупнейшие творцы критического реализма и революцион¬
ного романтизма. Все они — отщепенцы, «блудные дети»
своего класса, дворяне, разоренные буржуазией, или дети
мелкой буржуазии, вырвавшиеся из удушливой атмосферы
•своего класса. Книги этой группы европейских литерато¬
ров имеют для нас двойную и неоспоримую ценность: во-
первых, как технически образцовые произведения литера¬
туры, во-вторых, как документы, объясняющие процесс
развития и разложения буржуазии, документы, созданные
отщепенцами этого класса, но освещающие его быт, тра¬
диции и деяния критически.Подробный анализ роли критического реализма в евро¬
пейской литературе XIX века не вмещается в мой доклад.
Основную суть его можно свести к борьбе против консер¬
ватизма феодалов, возрожденного крупной буржуазией,
к борьбе посредством организации демократии — то есть
мелкой буржуазии — на почве либеральных и гуманитар¬
ных идей, причем организация демократии многими авто¬
рами и большинством читателей понималась как необхо¬
димость защиты и против крупной буржуазии и против
все более сильного натиска со стороны пролетариата.Вам известен тот факт, что исключительное, небывало
мощное развитие русской литературы XIX столетия по¬
вторило — хотя и с некоторым опозданием — все настрое¬
ния и течения литературы Запада и в свою очередь310
влияло на нее. Особенностью русской буржуазной литера¬
туры можно признать обилие типов «лишних людей»,
среди которых весьма своеобразны незнакомые Европе
типы «озорников»; в фольклоре это — Василий Буслаев,
в истории — Федор Толстой, Михаил Бакунин и подобные,
а затем тип «кающегося дворянина» в литературе, чудака
и «самодура» в быту.Как и на Западе — наша литература развивалась по
двум линиям: линия критического реализма — Фонвизин,
Грибоедов, Гоголь и т. д. до Чехова, Бунина, и линия чи¬
сто мещанской литературы — Булгарин, Масальский, Зо¬
тов, Голицынский, Вонлярлярский, Всеволод Крестовский,
Всеволод Соловьев до Лейкина и Аверченко и подоб¬
ных.Когда рядом с завоевателем-феодалом встал удачли¬
вый, разбогатевший плут, — наш фольклор в спутники бо¬
гачу дал Ивана-дурака, иронический тип человека, кото¬
рый достигает богатства и даже становится царем при по¬
мощи уродливого коня, заменившего добрую волшебницу
рыцарских сказок. Богач покупал славу героя милостыней
нищим рабам, чья слепая сила помогала грабить их и за¬
воевателю и богачу.Церковь, стремясь примирить раба с его участью и
укрепить свою власть над его разумом, утешала его, соз¬
давая героев кротости, терпения, мучеников «Христа
ради», создавала «отшельников», изгоняя бесполезных
для нее людей в пустыни, леса, в монастыри.Чем более дробился командующий класс, тем более
мелкими становились герои. Наступил момент, когда «ду¬
раки» фольклора, превратясь в Санчо Пансу, Симплицис-
симуса, Уленшпигеля, стали умнее феодалов, приобрели
смелость высмеивать господ и, несомненно, способство¬
вали росту тех настроений, которые в первой половине
XVI века выразились в идеях «таборитов» и в практике
крестьянских войн против рыцарей.Подлинную историю трудового народа нельзя знать,
не зная устного народного творчества, которое непрерывно
и определенно влияло на создание таких крупнейших
произведений книжной литературы, как, например,
«Фауст», «Приключения барона Мюнхаузена», «Панта¬
грюэль и Гаргантюа», «Тиль Уленшпигель» де-Костера,311
«Освобожденный Прометей» Шелли и многие другие. От
глубокой древности фольклор неотступно и своеобразно
сопутствует истории. У него свое мнение о деятельности
Людовика XI, Ивана Грозного, и это мнение резко раз¬
лично с оценками истории, написанной специалистами,
которые не очень интересовались вопросом о том, что
именно вносила в жизнь трудового народа борьба монар¬
хов с феодалами. Грубо насильственная «пропаганда»
культуры картофеля создает ряд легенд и поверий о про¬
исхождении его от совокупления дьявола с распутной дев¬
кой, это уклон в сторону древнего варварства, освящен¬
ного глупостью церковных идей: «Христос и святые не ели
картошки». Но тот же фольклор в наши дни возвел Вла¬
димира Ленина на высоту мифического героя древности,
равного Прометею.Миф — это вымысел. Вымыслить — значит извлечь из
суммы реально данного основной его смысл и воплотить
в образ, — так мы получили реализм. Но если к смыслу
извлечений из реально данного добавить — домыслить,
по логике гипотезы, — желаемое, возможное и этим еще
дополнить образ, — получим тот романтизм, который ле¬
жит в основе мифа и высоко полезен тем, что способст¬
вует возбуждению революционного отношения к дей¬
ствительности, — отношения, практически изменяющего
мир.Буржуазное общество, как мы видим, совершенно
утратило способность вымысла в искусстве. Логика гипо¬
тезы осталась и возбудительно действует только в обла¬
сти наук, основанных на эксперименте. Буржуазный ро¬
мантизм индивидуализма с его склонностью к фантастике
и мистике не возбуждает воображение, не изощряет
мысль. Оторванный, отвлеченный от действительности, он
строится не на убедительности образа, а почти исключи¬
тельно на «магии слова», как это мы видим у Марселя
Пруста и его последователей. Романтики буржуазии, на¬
чиная от Новалиса, — это люди типа Петра Шлемиля,
«человека, потерявшего свою тень», а Шлемиля создал
Шамиссо, французский эмигрант, писавший в Германии
по-немецки. Литератор современного Запада тоже поте¬
рял свою тень, эмигрируя из действительности в нигилизм312
отчаяния, как это явствует из книги Луи Селина «Путеше¬
ствие на край ночи»; Бардамю, герой этой книги, потерял
родину, презирает людей, мать свою зовет «сукой», лю¬
бовниц — «стервами», равнодушен ко всем преступле¬
ниям и, не имея никаких данных «примкнуть» к револю¬
ционному пролетариату, вполне созрел для приятия
фашизма.Установлено влияние Тургенева на литераторов Скан¬
динавского полуострова, признано влияние Льва Толстого
на графа Поленца, Рене Баоена, Эстонье, Т. Гарди, в его
романе «Тесс», и на ряд других писателей Европы. И осо¬
бенно сильно было — и есть — влияние Достоевского,
признанное Ницше, идеи коего легли в основание изувер¬
ской проповеди и практики фашизма. Достоевскому при¬
надлежит слава человека, который в лице героя «Записок
из подполья» с исключительно ярким совершенством жи¬
вописи слова дал тип эгоцентриста, тип социального деге¬
нерата. С торжеством ненасытного мстителя за свои лич¬
ные невзгоды и страдания, за увлечения своей юности
Достоевский фигурой своего героя показал, до какого под¬
лого визга может дожить индивидуалист из среды оторвав¬
шихся от жизни молодых людей XIX—XX столетий. Этот
его человек вмещает в себе характернейшие черты Фрид¬
риха Ницше и маркиза Дезэссента — героя романа Гюис-
манса «Наоборот», «Ученика» Бурже и Бориса Савин¬
кова, автора и героя его сочинения, Оскара Уайльда и Са¬
нина Арцыбашева и еще многих социальных вырожден¬
цев, созданных анархическим влиянием бесчеловечных
условий капиталистического государства.По рассказу Веры Н. Фигнер, Савинков рассуждал со¬
вершенно так, как декаденты:«Морали — нет, есть только красота. А красота — сво¬
бодное развитие личности, беспрепятственное развертыва¬
ние всего, что заложено в ее душе».Нам хорошо известно, какой гнилью нагружена душа
буржуазной личности!В государстве, основанном на бессмысленных унизи¬
тельных страданиях огромного большинства людей, долж¬
на была иметь и действительно имела руководящее и
оправдывающее значение проповедь безответственного313
своеволия слова и дела личности. Такие идеи, как идея,
что «человек — деспот по природе своей», что он «любит
быть мучителем», «до страсти любит страдание» и что
смысл жизни, счастье свое он видит именно в своеволии,
в неограниченной свободе действий, что только в этом свое¬
волии «самая выгодная выгода» для него и что «пусть
весь мир погибнет, а мне — чтобы чай пить», — такие
идеи капитализм и внушал и всецело оправдывал.Достоевскому приписывается роль искателя истины.
Если он искал — он нашел ее в зверином, животном на¬
чале человека, и нашел не для того, чтобы опровергнуть,
а чтобы оправдать. Да, животное начало в человеке не¬
угасимо до поры, пока в буржуазном обществе существует
огромное количество влияний, разжигающих зверя в чело¬
веке. Домашняя кошка играет пойманной мышью, потому
что этого требуют мускулы зверя, охотника за мелкими,
быстрыми зверями, эта игра — тренировка тела. Фашист,
сбивающий ударом ноги в подбородок рабочего голову его
с позвонков, — это уже не зверь, а что-то несравнимо
хуже зверя, это — безумное животное, подлежащее уни¬
чтожению, такое же гнусное животное, как белый офи¬
цер, вырезывающий ремни и звезды из кожи красноар¬
мейцев.Трудно понять, что именно искал Достоевский, но в
конце своей жизни он нашел, что талантливый и честней¬
ший русский человек Виссарион Белинский — «самое
смрадное, тупое и позорное явление русской жизни», что
необходимо отнять у турок Стамбул, что крепостное
право способствует «идеально нравственным отношениям
помещиков и крестьян», и, наконец, признал своим «веро¬
учителем» Константина Победоносцева, одну из наиболее
мрачных фигур русской жизни XIX века. Гениальность
Достоевского неоспорима, по силе изобразительности его
талант равен, может быть, только Шекспиру. Но как лич¬
ность, как «судью мира и людей» его очень легко пред¬
ставить в роли средневекового инквизитора.Я потому отвел так много места Достоевскому, что без
влияния его идей почти невозможно понять крутой пово¬
рот русской литературы и большей части интеллигенции
после 1905—1906 годов от радикализма и демократизма
в сторону охраны и защиты буржуазного «порядка».314
Увлечение идеями Достоевского началось тотчас после
его речи о Пушкине, после разгрохма партии народоволь¬
цев, пытавшихся опрокинуть самодержавие. Еще до того,
как в 1905 году пролетариат, поняв простую и великую
правду Ленина, показал миру свое суровое лицо, — пре¬
дусмотрительный Петр Струве начал убеждать интелли¬
генцию, точно девицу, случайно потерявшую невинность,
вступить в законный брак с пожилым капиталистом. Сват
по профессии, книжный червь, совершенно лишенный
своеобразия мысли, он в 1901 году звал «назад, к
Фихте», — к идее подчинения воле нации, олицетворяемой
лавочниками и помещиками, а в 1907 году под его редак¬
цией и с его участием вышел сборник «Вехи», в котором
было заявлено буквально следующее:Мы должны быть благодарны власти за то, что она штыками
охраняет нас от ярости народной.Эти подлые слова произнесены были демократической
интеллигенцией в те дни, когда приказчик помещиков, ми¬
нистр Столыпин, ежедневно вешал десятки рабочих и кре¬
стьян. А основной смысл сборника «Вехи» повторял ска¬
занную в 70-х годах изуверскую мысль матерого консер¬
ватора Константина Леонтьева: «Россию надо подморо¬
зить», то есть затоптать в ней все искры огня социальной
революции. «Вехи» — этот акт ренегатства «конституцио-
налистов-демократов» — старый ренегат Лев Тихомиров
весьма одобрил, назвав его «отрезвлением русской души
и воскресением совести».Время от 1907 до 1917 года было временем полного
своеволия безответственной мысли, полной «свободы
творчества» русских литераторов. Свобода эта вырази¬
лась в пропаганде всех консервативных идей западной
буржуазии, — идей, которые были пущены в обращение
после французской революции конца XVIII века и регу¬
лярно вспыхивали после 48 и 71 годов. Было заявлено, что
«философия Бергсона знаменует громадный прогресс в
истории человеческой мысли», что Бергсон «наполнил и
углубил теорию Беркли», что «системы Канта, Лейбница,315
Декарта, Гегеля — мертвые системы и над ними, как
солнце, сияют вечной красотой произведения Платона» —
основоположника наиболее пагубного заблуждения из
всех заблуждений мысли, отвлеченной от реальной
действительности, всесторонне и непрерывно развиваю¬
щейся в процессах труда, творчества.Дмитрий Мережковский, писатель влиятельный в ту
пору, кричал:Будь, что будет, — все равно!Все наскучило давноТрем богиням, вечным пряхам,Было прахом — будет прахом!Сологуб, следуя за Шопенгауэром, в явной зависимо¬
сти от Бодлера и «проклятых», с замечательной отчетли¬
востью изобразил «космическое бессмыслие бытия лично¬
сти» и хотя в стихах и жалобно стонал по этому поводу,
но жил благополучным мещанином и в 1914 году угрожал
немцам разрушить Берлин, как только «снег сойдет с до¬
лин». Проповедовали «эрос в политике», «мистический
анархизм»; хитрейший Василий Розанов проповедовал
эротику, Леонид Андреев писал кошмарные рассказы и
пьесы, Арцыбашев избрал героем романа сластолюбивого
и вертикального козла в брюках, и—в общем — десяти¬
летие 1907—1917 вполне заслуживает имени самого по¬
зорного и бесстыдного десятилетия в истории русской ин¬
теллигенции.Так как наша демократическая интеллигенция была
тренирована историей менее, чем западная, — процесс ее
«морального» разложения, интеллектуального обнищания
у нас происходил быстре,е. Но это — процесс общий для
мелкой буржуазии всех стран и неизбежный для всякого
интеллигента, который не найдет в себе силы решительно
включиться в массу пролетариата, призванного исто¬
рией изменить мир к общему благу всех людей честного
труда.Следует добавить, что русская литература так же, как
и западная, прошла мимо помещиков, организаторов про¬
мышленности и финансистов в дореволюционной эпохе, а
у нас эти люди были гораздо более своеобразны и коло¬
ритны, чем на Западе. Вне внимания русской литературы316
остались такие кошмарные типы землевладельцев, каковы
примерно знаменитая Салтычиха, генерал Измайлов и де¬
сятки, сотни подобных. Карикатуры и шаржи Гоголя в
книге «Мертвые души» — это не так уже характерно для
поместной, феодальной России, — Коробочки, Маниловы,
Петухи и Собакевичи с Ноздревыми влияли на политику
самодержавия только пассивным фактом их бытия и —
как кровопийцы крестьянства — не очень характерны.
Были другие мастера и художники кровопийства, люди
страшного морального облика, сладострастники и эстеты
мучительства. Злодеяния их не отмечены художниками
слова, даже такими, как величайшие из них и влюблен¬
ные в мужика. Черты различия нашей крупной буржуа¬
зии от западной весьма резки, обильны и объясняются
тем, что наш исторически молодой буржуа, по преимуще¬
ству выходец из крестьянства, богател быстрее и легче,
чем исторически весьма пожилой буржуа Запада. Наш
промышленник, не тренированный жестокой конкуренцией
Запада, сохранял в себе почти до XX века черту чудаче¬
ства, озорства, должно быть, вызывавшегося его изумле¬
нием пред дурацкой легкостью, с которой он наживал
миллионы. Об одном из них, Петре Губонине, рассказы¬
вает известный тибетский врач П. А. Бадмаев в его бро¬
шюре «Мудрость в русском народе», изданной в 1917 году.
Эта забавная брошюра, уговаривая молодежь «отречься
от бесовских грамот», соблазняющих ее «пустыми сло¬
вами свобода, равенство, братство», сообщает о сыне ка¬
менщика и каменщике, строителе железных дорог:В высокой степени почтенные старые чиновники времени освобож¬
дения России, до сих пор не забывшие времена Губонина, рассказы¬
вают следующее: Губонин, являясь в министерство в больших смаз¬
ных сапогах, в кафтане, с мешком серебра, здоровался в швейцар¬
ской со швейцарами и курьерами, вынимал из мешка серебро и
щедро всех наделял, низко кланяясь, чтоб они не забывали своего
Петра Ионовича Затем входил в разные департаменты и отделения,
где оставлял каждому чиновнику запечатанный конверт — каждому
по достоинству, — называя всех по имени и также кланяясь. С пре¬
восходительными особами здоровался и целовался, называл их бла¬
годетелями русского народа и был быстро допускаем к самому вы¬
сокопревосходительству. После ухода Петра Ионовича из министер¬
ства все ликовали. Это был настоящий праздник, могущий сравниться
только с рождественским или пасхальным днем. Каждый пересчиты¬
вал полученное, улыбался, имел бодрый, веселый вид и думал, как317
провести остаток дня и ночь до следующего утра. В швейцарской гор¬
дились Петром Ионовичем, вышедшим из их среды, называли умным
и добрым, расспрашивали друг друга, сколько кто получил, но каж¬
дый это скрывал, не желая компрометировать своего благодетеля.
Мелкие чиновники тихо перешептывались между собой с умилением,
что и их не забыл добрейший Петр Ионович, как он умен, мил и
честен. Высшие чины до высокопревосходительства громко говорили,
какой у него ясный государственный ум и какую он великую пользу
приносит народу и государству, надо его отличить. Необходимо его
приглашать на совещания при разработке железнодорожных вопро¬
сов, так как он единственно умный человек по этим делам.
И действительно, его приглашали на самые важные совещания, где
присутствовали только превосходительные особы и инженеры; и в этих
совещаниях решающим голосом был голос Губонина.Рассказ похож на иронию, но это — искреннейшее вос¬
хваление порядка, при котором громкий лозунг буржуа¬
зии «свобода, равенство и братство» оказался пустыми
словами.Все сказанное о творческом бессилии буржуазии, отра¬
женном в ее литературе, может показаться излишне мрач¬
ным и вызвать по моему адресу упрек в тенденциозном
преувеличении. Но факты суть факты, и я вижу их тако¬
выми, каковы они есть.Глупо и даже преступно недооценивать силы врата. Мы
все прекрасно знаем, как сильна его промышленная тех¬
ника и особенно — военная, которая рано или поздно будет
направлена против нас, но неизбежно вызовет всемирную
социальную революцию и уничтожит капитализм. Военные
авторитеты Запада громогласно предупреждают, что война
вовлечет в себя весь тыл, все народонаселение воюющих
стран. Допустимо предполагать, что многочисленное мел¬
кое мещанство Европы, еще не совсем забывшее об ужа¬
сах бойни 1914—1918 годов и напуганное грозной неиз¬
бежностью новой, еще более ужасной бойни, — догадается,
наконец, кому именно выгодна грядущая социальная ката¬
строфа, кто — преступник, периодически и ради гнусных
своих выгод истребляющий миллионы народа, — догадает¬
ся и поможет пролетариям сломить голову капитализму.
Предполагать это можно, но надеяться, что это будет, —
нельзя, ибо еще жив иезуит и трус, вождь мещанства,
социал-демократ. Крепко надеяться следует на рост рево¬
люционного правосознания пролетариата, но еще лучше
для нас быть уверенными в своей силе и непрерывно раз¬318
вивать ее. Развитие революционного самосознания проле¬
тариата, его любви к родине, создаваемой им, и защита ро¬
дины — одна из существенных обязанностей литературы.Когда-то, в древности, устное художественное творче¬
ство трудящихся служило единственным организатором
их опыта, воплощением идей в образах и возбудителем
трудовой энергии коллектива. Нам следует понять это.
В нашей стране поставлено целью равномерное культур¬
ное воспитание всех единиц, равномерное для членов его
ознакомление с успехами и достижениями труда, стремясь
превратить труд людей в искусство управления силами
природы. Нам более или менее известен процесс экономи¬
ческого и — тем самым — политического расслоения лю¬
дей, процесс узурпации права людей труда на свободу
роста их разума. Когда миропонимание стало делом жре¬
цов, они могли закрепить его за собою только посред¬
ством метафизического объяснения явлений и сопротивле¬
ния стихийных сил природы целям и энергии людей труда.
Этот преступный процесс исключения, устранения миллио¬
нов людей из работы миропонимания, начатый в древно¬
сти и продолжающийся до наших дней, привел к тому, что
сотни миллионов людей, разъединенных идеями расы, на¬
ции, религии, остались в состоянии глубочайшего невеже¬
ства, ужасающей умственной слепоты, во тьме всяческих
суеверий, предрассудков и предубеждений. Партия ком-
мунистов-ленинцев, рабоче-крестьянская власть Союза
Социалистических Советов, уничтожив капитализм на
всем пространстве царской России, передав политическую
власть в руки рабочих и крестьян, организуя свободное
бесклассовое общество, поставили целью своей смелой,
мудрой, неутомимой работы освобождение трудовой
массы из-под многовекового гнета старой, изжившей себя
истории капиталистического развития культуры, которая
ныне явно обнаружила все свои пороки и свое творческое
бессилие. С высоты этой великой цели мы, честные лите¬
раторы Союза Советов, и должны рассмотреть, оценить,
организовать свою деятельность.Мы должны усвоить, что именно труд масс является
основным организатором культуры и создателем всех319
идей, — тех, которые на протяжении веков понижали ре¬
шающее значение труда — источника наших знаний, и тех
идей Маркса — Ленина — Сталина, которые в наше время
воспитывают революционное правосознание пролетариев
всех стран и в нашей стране возводят труд на высоту
силы, коя служит основой творчества науки, искусства.
Для успеха нашей работы нам необходимо понять, прочув¬
ствовать тот факт, что в нашей родине социалистически
организуемый труд полуграмотных рабочих и прими¬
тивного крестьянства создал в краткий срок — в шестна¬
дцать лет — грандиозные ценности и отлично вооружился
для защиты от нападения врага. Правильная оценка этого
факта покажет нам культурно-революционную силу уче¬
ния, объединяющего весь пролетариат мира.Мы все — литераторы, рабочие фабрик, колхозники —
всё еще плохо работаем и даже не можем вполне освоить
все то, что создано нами и для нас. Наша трудовая масса
все еще плохо понимает, что она трудится только на себя,
для себя. Это сознание всюду тлеет, однако еще не
вспыхнуло мощным и радостным огнем. Но ничто не мо¬
жет вспыхнуть раньше, чем достигнет определенной тем¬
пературы, и никто никогда не умел так великолепно по¬
вышать температуру трудовой энергии, как это умеют де¬
лать партия, организованная гением Владимира Ленина,
и современный нам вождь этой партии.Основным героем наших книг «мы должны избрать
труд, то есть человека, организуемого процессами труда,
который у нас вооружен всей мощью современной техни¬
ки, — человека, в свою очередь организующего труд более
легким, продуктивным, возводя его на степень искусства.
Мы должны выучиться понимать труд как творчество.
Творчество — понятие, которым мы, литераторы, поль¬
зуемся слишком часто, едва ли имея право на это. Твор¬
чество — это та степень напряжения работы памяти, ко¬
гда быстрота ее работы извлекает из запаса знаний,
впечатлений наиболее выпуклые и характерные факты, кар¬
тины, детали и включает их в наиболее точные, яркие,
общепонятные слова. Молодая наша литература не может
похвастаться этим качеством. Запас впечатлений, количе¬
ство знаний наших литераторов не велики, и особенной
заботы о расширении, углублении их не чувствуется.320
Основная тема европейской и русской литературы
XIX столетия — личность в ее противопоставлении обще¬
ству, государству, природе. Главной причиной, которая
побуждала личность ставить себя против буржуазного
общества, — своеобразная, противоречащая классовым
идеям и традициям быта организация обилия отрицатель¬
ных впечатлений. Личность хорошо чувствовала, что эти
впечатления подавляют ее, задерживают процесс ее ро¬
ста, но слабо понимала свою ответственность за пошлость,
подлость, за преступность основ буржуазного общества.
Джонатан Свифт — один на всю Европу, но буржуазия
Европы считала, что его сатира бьет только Англию.
А вообще бунтующая личность, критикуя жизнь своего
общества, редко и очень плохо сознавала свою ответствен¬
ность за постыдную практику общества. И еще более
редко основным мотивом ее критики существующего по¬
рядка действовало глубокое и правильное понимание зна¬
чения социально-экономических причин, чаще же всего
критика вызывалась или ощущением безнадежности сво¬
его бытия в тесной железной клетке капитализма, или же
стремлением отомстить за неудачи жизни своей, за унизи¬
тельность ее. И можно сказать, что, когда личность обра¬
щалась к рабочей массе, она делала это не ради интере¬
сов массы, а в надежде, что рабочий класс, разрушив
буржуазное общество, обеспечит ей свободу мысли, свое¬
волие действий. Повторяю: основной и главной темою до¬
революционной литературы служит драма человека, кото¬
рому жизнь кажется тесной, который чувствует себя лиш¬
ним в обществе, ищет в нем для себя удобного места, не
находит его — и страдает, погибает, или примиряясь с
обществом, враждебным ему, или же опускаясь до пьян¬
ства, до самоубийства.У нас, в Союзе Социалистических Советов, не должно,
не может быть лишних людей. Каждому гражданину
предоставлена широкая свобода развития его способно¬
стей, дарований, талантов. От личности требуется только
одно: будь честной в своем отношении к героической
работе создания бесклассового общества.В Союзе Социалистических Советов рабоче-крестьян¬
ской властью призвана к строительству новой культуры
вся масса народонаселения, — отсюда следует, что ответ-21	М. Горький, т. 27321
ственность за ошибки, неполадки, за брак работы, за все
проявления мещанской пошлости, подлости, двоедушия,
беспринципности возлагается на всех нас и каждого.
И значит — наша критика должна быть действительно
самокритикой, и значит, что мы должны выработать
систему социалистической морали, регулятора нашей ра¬
боты, наших взаимоотношений.Рассказывая о фактах, которые знаменуют интеллек¬
туальный рост рабочего фабрик и превращение векового
собственника в коллективиста-колхозника, мы, литера¬
торы, именно только рассказываем, очень плохо изобра¬
жая эмоциональный процесс этих превращений.Мы всё еще плохо видим действительность. Даже пей¬
заж страны резко изменился, исчезла его нищенская пе¬
строта, голубоватая полоска овса, рядом с нею — черный
клочок вспаханной земли, золотистая лента ржи, зеле¬
новатая — пшеницы, полосы земли, заросшей сорными
травами, а в общем — разноцветная печаль всеобщего
раздробления, разорванности. В наши дни огромные
пространства земли окрашены могуче, одноцветно, над
селом и уездным городом возвышается не церковь, а ог¬
ромные здания общественного назначения, и гигантские
фабрики сверкают обилием стекла, и маленькие язычески
разнообразные, как бы игрушечные, древние церкви убе¬
дительно говорят нам о талантливости нашего народа,
выраженной в церковном зодчестве. В литературе нет
нового пейзажа, резко изменившего лицо нашей земли.Мы живем в эпоху коренной ломки старого быта, в
эпоху пробуждения в человеке его чувства собственного
достоинства, в эпоху сознания им самого себя как силы,
действительно изменяющей мир. Многим смешно читать,
что люди изменяют фамилии Свинухин, Собакин, Кутей¬
ников, Попов, Свищев и т. д. на фамилии Ленский, Но¬
вый, Партизанов, Дедов, Столяров и т. д. Это не смешно,
ибо это говорит именно о росте человеческого достоинства,
об отказе человека носить фамилию или прозвище, кото¬
рое унижает его, напоминая о тяжелом рабском прошлом
дедов и отцов.Наша литература не так внимательно относится к
мелким внешне, но внутренне весьма ценным показателям
изменения самооценки людей, к процессам развития но¬322
вого, советского гражданина. Возможно, что Свинухин
взял фамилию Ленского не у Пушкина, а по связи с мас¬
совым убийством рабочих на Ленских приисках в 1912
году, а Кутейников действительно был партизаном, а Со-
бакин, дед которого, крепостной раб, быть может, был
выменян на собаку, — действительно чувствует себя «но¬
вым». До революции для того, чтобы изменить фамилию,
нужно было подать об этом прошение «на высочайшее
имя» царя, и когда некто Певцов попросил изменить его фа¬
милию по именам матери и бабушки — Авдотьин, на про¬
шении была «начертана» резолюция: «душевнобольной».А недавно мне сообщили такой факт: матрос герман¬
ского флота, человек с исторической фамилией, потомок
декабриста, Волконский, стал фашистом.«Почему?» — спросили его.«Потому, что офицерам запретили бить нас», — отве¬
тил он. Вот яркий пример утраты чувства собственного
достоинства наследственным аристократом, человеком
«голубой крови».Рост нового человека особенно ярко заметен на детях,
а они — совершенно вне круга внимания литературы;
наши сочинители как будто считают ниже своего достоин¬
ства писать о детях и для детей.Мне кажется, что я не ошибаюсь, замечая, что отцы
начинают всё более заботливо и нежно относиться к де¬
тям, и, на мой взгляд, это вполне естественно, ибо впервые
за всю жизнь человечества дети являются наследниками
не денег, домов и мебели родителей, а наследниками дей¬
ствительной и могущественной ценности — социалистиче¬
ского государства, созданного трудом отцов и матерей.
Никогда еще дети не входили в жизнь такими сознатель¬
ными и строгими судьями прошлого, и я вполне верю в
факт, рассказанный мне: одиннадцатилетняя туберкулез¬
ная девочка сказала доктору в присутствии своего отца и
указывая пальцем на него: «Это вот он виноват, что я
больная, до сорока лет тратился здоровьем на всяких
дряней, а потом женился на маме, ей еще только двадцать
семь, она здоровая, он, видите, какой несчастный, вот я и
вышла в него».Есть все причины ожидать, что такие суждения детей
не будут редкостью.323
Действительность дает нам все больше «сырого мате¬
риала» для художественных обобщений. Но ни драма, ни
роман еще не дали достаточно яркого образа советской
женщины, свободно и отлично действующей во всех обла¬
стях строительства социалистической жизни. Заметно
даже, что драматурги стараются писать как можно
меньше женских ролей. Трудно и объяснить — почему это?
А между тем, хотя у нас женщина социально равноправна
с мужчиной и хотя она успешно доказывает разнообразие
своих дарований и широту своей трудоспособности, —
равноправие это весьма часто и во многом является
внешним, формальным. Мужчина все еще не забыл или
уже преждевременно забыл, что в течение десятков веков
женщина воспитывалась для чувственных забав и как до¬
машнее животное, способное играть роль «хозяйки». Этот
старый и гнусный должок истории половине народона¬
селения земли следовало бы оплатить мужчинам нашей
страны в первую очередь и в пример всем прочим мужчи¬
нам. И здесь литературе следует попытаться изобразить
работу и психику женщины так, чтоб отношение к ней
приподнялось над общепринятым, мещанским отноше¬
нием, заимствованным у петухов.Далее, я считаю необходимым указать, что советская
литература не является только литературой русского
языка, это — всесоюзная литература. Так как литераторы
братских нам республик, отличаясь от нас только языком,
живут и работают при свете и под благотворным влия¬
нием той же идеи, объединяющей весь раздробленный
капитализмом мир трудящихся, — ясно, что мы не имеем
права игнорировать литературное творчество нацмень¬
шинств только потому, что нас больше. Ценность искус¬
ства измеряется не количеством, а качеством. Если у нас
в прошлом — гигант Пушкин, отсюда еще не значит, что
армяне, грузины, татары, украинцы и прочие племена не
способны дать величайших мастеров литературы, музыки,
живописи, зодчества. Не следует забывать, что на всем
пространстве Союза Социалистических Республик быстро
развивается процесс возрождения всей массы трудового
народа «к жизни честной — человеческой», к свободному
творчеству новой истории, к творчеству социалистической
культуры. Мы уже видим, что чем дальше вперед, тем324
более мощно этот процесс выявляет скрытые в 170-мил¬
лионной массе способности и таланты.Я нахожу нужным сообщить вам, товарищи, письмо.,
полученное мною от одного татарского литератора:Великая Октябрьская революция дала нам, писателям из угнетен¬
ных и отсталых народов, неограниченные возможности, в том числе
и возможность выступить в русской литературе со своими, правда
еще далеко не совершенными, произведениями. Нас, писателей-нацио-
налов, печатающихся на русском языке, как вам известно, уже де¬
сятки и даже сотки. Это — с одной стороны. С другой — советскую
литературу на русском языке читают теперь не только русские массы,
но и трудящиеся всех народов нашего Советского Союза; на ней вос¬
питываются миллионы подрастающего поколения всех национально¬
стей. Таким образом, советско-пролетарская художественная литера¬
тура на русском языке уже перестает быть литературой исключительно
людей, говорящих на русском языке и имеющих русское происхожде¬
ние, а постепенно приобретает интернациональный характер и по
своей форме. Этот важный исторический процесс выдвигает на пер¬
вый план совершенно неожиданные новые задачи и новые требования.К величайшему сожалению, это понимают не все писатели, кри¬
тики и редакторы. Поэтому так называемая апробированная литера¬
турная общественность в центре продолжает смотреть на нас как на
«этнографический экспонат». Не все издательства принимают нас к
изданию с охотой. Некоторые частенько дают понять при приеме ру¬
кописи, что мы являемся для них «накладным расходом» или «прину¬
дительным ассортиментом», что они «сознательно делают скидку на¬
циональной политике партии». Эти «мины благородства» вполне спра¬
ведливо оскорбляют в нас чувство интернационального единства и
сознание полноценного человека. Критика же, по выходе произведе¬
ния из печати, в лучшем случае обмолвится парой «тепленьких сло¬
вечек» по адресу автора и книги, опять-таки не столько по заслугам,
сколько из «уважения» к ленинско-сталинской национальной поли¬
тике. Это также не воспитывает нас, а наоборот — на некоторых мало
искушенных товарищей действует демобилизующе и разлагающе. За¬
тем, после однократного и обычно пятитысячного тиража, который
целиком раскупается любителями экзотики и редкостей в больших
городах, нас сдают в архив. Такая практика, помимо того, что ока¬
зывает на нас морально и материально плохое действие, — прегра¬
ждает наш путь к массовому читателю и ведет нас к неминуемой на¬
циональной ограниченности. Нам же весьма естественно хотелось бы
услышать о своих достижениях, если таковые имеются, о недочетах
и ошибках (которых у йас больше, чем у других), чтобы их изжить
в дальнейшем, хотелось бы стать доступными массовому читателю.Вероятно, под этим письмом готовы подписаться пред¬
ставители литературы всех союзных республик и автоном¬
ных областей. Историки и критики нашей литературы
должны обратить внимание на это письмо и начать ра¬325
боту, которая ввушила бы людям нашей страны, что хотя
они разноплеменны, разноязычны, но все и каждый из
них — граждане первого в мире социалистического отече¬
ства. Упрек, адресованный нашей критике, мы должны
признать справедливым упреком. Критика, особенно газет¬
ная, наиболее читаемая писателями, — критика наша не¬
талантлива, схоластична и малограмотна по отношению
к текущей действительности. Ничтожество книжно¬
газетного знания особенно ярко обнажается в наши
дни быстрого изменения действительности, обилия разно¬
образных деяний. Не имея, не выработав единой руково¬
дящей критико-философской идеи, пользуясь все одними
и теми же цитатами из Маркса, Энгельса, Ленина, кри¬
тика почти никогда не исходит в оценке тем, характеров
и взаимоотношений людей из фактов, которые дает непо¬
средственное наблюдение над бурным ходом жизни.
В нашей стране и работе есть много такого, чего, конечно,
не могли предусмотреть Маркс и Энгельс. Критика гово¬
рит автору: «Это сделано неверно, потому что наши учи¬
теля говорят по этому поводу так-то». Но она не может
сказать: «Это — неверно, потому что факты действитель¬
ности противоречат показаниям автора». Из всех чужих
мыслей, которыми пользуются критики, они, видимо, со¬
вершенно забыли ценнейшую мысль Энгельса: «Наше уче¬
ние — не догма, а руководство к действию». Критика не¬
достаточно действенна, гибка, жива, и, наконец, критик
не может научить автора писать просто, ярко, экономно,
ибо сам он пишет многословно, тускло и — что еще
хуже — или равнодушно, или же слишком горячо, — по¬
следнее в том случае, если он связан с автором личными
симпатиями, а также интересами группки людей, заболев¬
ших «вождизмом», прилипчивой болезнью мещанства.«Вождизм» — это болезнь эпохи, она вызвана пони¬
женной жизнеспособностью мелкого мещанства, ощуще¬
нием его неизбежной гибели в борьбе*капиталиста с про¬
летарием и страхом пред гибелью, — страхом, который
гонит мещанина на ту сторону, которую он издавна при¬
вык считать наиболее физически сильной,— в сторону
работодателя — эксплуататора чужого труда, грабителя
мира. Внутренне «вождизм» — результат изжитости, бес¬
силия и нищеты индивидуализма, внешне он выражается326
в формах таких гнойных нарывов, каковы, например,
Эберт, Носке, Гитлер и подобные герои капиталистиче¬
ской действительности. У нас, где создается действитель¬
ность социалистическая, такие нарывы, конечно, невоз¬
можны. Но у нас в качестве наследия мещанства еще
остались кое-какие прыщи, не способные понять суще¬
ственного различия между «вождизмом» и руководством,
хотя различие совершенно ясно: руководство, высоко оце¬
нивая энергию людей, указывает пути к достижению наи¬
лучших практических результатов при наименьшей за¬
трате сил, а «вождизм» — индивидуалистическое стремле¬
ние мещанина встать на голову выше товарища, что и
удается весьма легко при наличии механической ловко¬
сти, пустой головы и пустого сердца.Критика уступает слишком много места полуграмот¬
ным рецензентам, которые вызывают только недоумение и
обиды авторов, но не способны чему-либо научить. Не за¬
мечают попыток воскресить и ввести в жизнь некоторые
идеи народнической литературы и, наконец, — что очень
важно — не интересуются ростом литературы областной,
не говоря о союзной. Следует еще сказать, что критика не
касается публичных сообщений литераторов о том, «как
они пишут», а эти сообщения очень требуют внимания
критики.Самокритика необходима, товарищи. Мы работаем
пред лицом пролетариата, который, становясь все более
грамотным, непрерывно повышает свои требования к на¬
шему искусству, да вместе с этим и к нашему социаль¬
ному поведению.Коммунизм идей не совпадает с характером наших
действий и взаимоотношений в нашей среде, — взаимоот¬
ношений, в коих весьма серьезную роль играет мещан¬
ство, выраженное в зависти, в жадности, в пошлых сплет¬
нях и взаимной хуле друг на друга.О	мещанстве мы писали и пишем много, но воплоще¬
ния мещанства в одном лице, в одном образе — не дано.
А его необходимо изобразить именно в одном лице и так
крупно, как сделаны мировые типы Фауста, Гамлета
и др.Напомню, что мещанство — многочисленный класс па¬
разитов, которые, ничего не производя, стремятся по¬327
треблять-поглощать как (можно больше — и поглощают.
Паразитируя на крестьянстве и рабочем классе, тяготея
всегда в лапы крупной буржуазии, а иногда, по силе тре¬
бования извне, переходя на сторону пролетариата и внося
в его среду анархизм, эгоцентризм и всю исторически при¬
сущую мещанину пошлость, — пошлость мысли, питаю¬
щейся исключительно фактами быта, а не внушениями
труда, — мещанство — насколько оно мыслило и мыслит —
всегда пропагандировало и укрепляло философию индиви¬
дуального роста, по линии наименьшего сопротивления
искало более или менее устойчивого равновесия между
двумя силами. Отношение мещанства к пролетариату осо¬
бенно ярко характеризуется тем фактом, что даже полу-
нищий крестьянин, собственник ничтожнейшего клоч¬
ка земли, презирал рабочего фабрики, лишенного всякой
собственности, кроме рук. Что у пролетария есть еще
и голова, мещанин замечал лишь тогда, когда руки про¬
летария начинали действовать революционно, вне фаб¬
рики.Не все сорные травы вредны или бесполезны, ибо из
многих сорных трав добываются целительные яды. Ме¬
щанство вырабатывает только яд разрушающий. Если б
мещанин не чувствовал себя ничтожной деталью в машине
капитализма, — он не стремился бы так упорно и так бес¬
плодно доказывать свою значительность и свободу своей
мысли, воли, свое право на бытие и не создал бы на про¬
тяжении XIX—XX веков такое количество «лишних лю¬
дей», «кающихся дворян», «героев безвременья», людей
типа «ни павы, ни вороны».В Союзе Советов мещанство сдвинуто с места, выгнано
из его гнезд, из сотен уездных городов, развеялось всюду
и, как мы знаем, просачивается даже в партию Ленина,
откуда его вышибают при каждой партийной чистке. Все-
таки оно остается и действует, как микроб, вызывающий
постыдные заболевания.Партийное руководство литературой должно быть
строго очищено от всяких влияний мещанства. Партийцы
в литературе обязаны явиться не только учителями идео¬
логии, организующей энергию пролетариата всех стран на
последний бой за его свободу, — партийное руководство
должно явить всем своим поведением морально автори¬328
тетную силу. Эта сила должна внести в среду литераторов
прежде всего сознание ими коллективной их ответствен¬
ности за все явления в их среде. Советская литература,
при всем разнообразии ее талантов и непрерывно расту¬
щем количестве новых даровитых писателей, должна быть
организована как единое коллективное целое, как мощное
орудие социалистической культуры.Союз писателей создается не для того, чтоб только
физически объединить художников слова, но чтобы про¬
фессиональное объединение позволило им понять свою
коллективную силу, определить с возможной ясностью
разнообразие направлений ее творчества, ее целевые уста¬
новки и гармонически соединить все цели в том един¬
стве, которое руководит всею трудотворческой энергией
страны.Речь идет, конечно, не о том, чтобы ограничить инди¬
видуальное творчество, но чтобы предоставить для него
широчайшие возможности дальнейшего мощного разви¬
тия.Надо усвоить, что критический реализм возник как
индивидуальное творчество «лишних людей», которые, бу¬
дучи не способны к борьбе за жизнь, не находя себе ме¬
ста в ней и более или менее отчетливо сознавая бесцель¬
ность личного бытия, понимали эту бесцельность только
как бессмыслие всех явлений социальной жизни и всего
исторического процесса.Отнюдь не отрицая широкой огромной работы крити¬
ческого реализма, высоко оценивая его формальные до¬
стижения в искусстве живописи словом, мы должны по¬
нять, что этот реализм необходим нам только для освеще¬
ния пережитков прошлого, для борьбы с ними, вытравли¬
вания их.Но эта форма реализма не послужила и не может слу¬
жить воспитанию социалистической индивидуальности,
ибо — все критикуя — ничего не утверждала или же —
в худших случаях — возвращалась к утверждению того,
что ею же отрицалось.Социалистическая индивидуальность, как мы видим
на примере наших героев труда, которые являются цвете¬
нием рабочей массы, — социалистическая индивидуаль¬
ность может развиваться только в условиях коллектив¬329
ного труда, поставившего перед собою высочайшую и муд¬
рую цель освобождения трудящихся всего хМира из-под
искажающей людей власти капитализма.Социалистический реализм утверждает бытие как дея¬
ние, как творчество, цель которого — непрерывное разви¬
тие ценнейших индивидуальных способностей человека
ради победы его над силами природы, ради его здоровья
и долголетия, ради великого счастья жить на земле,
которую он сообразно непрерывному росту его потреб¬
ностей хочет обработать всю как прекрасное жилище че¬
ловечества, объединенного в одну семью.Сказав так много о недостатка^ литературы нашей, я
обязан отметить ее достоинства и завоевания. Здесь
у меня нет места и времени указать на резкое различие
нашей и западной литературы... Скажу только, что для
всякого беспристрастного ценителя совершенно ясно: наша
литература обогнала западную новизною тем, и напомню,
что многие из литераторов наших оценены на Западе еще
более высоко, чем у себя на родине. О завоеваниях литера¬
туры нашей я уже говорил полным голосом и с великой
радостью в 1930 году в статье, напечатанной в книге
«О литературе» (стр. 52—54), и во многих других статьях
этой книги. С той поры прошло четыре года напряженной
работы. Дает ли эта работа мне право повысить оценку
достижений нашей литературы? Право это мне дает высо¬
кая оценка многих книг основным нашим читателем — ра¬
бочим и колхозником. Вам известны эти книги, а потому
я не буду называть их, скажу только, что у нас уже есть
солидная группа живописцев словом, — группа, которую
мы можем признать «ведущей» в процессе развития худо¬
жественной литературы.Эта группа объединяет наиболее талантливых партий-
цев-литераторов с беспартийными, и последние становятся
«советскими» не на словах, а на деле, усваивая все более
глубоко общий и общечеловеческий смысл героической
работы партии и рабоче-крестьянской, Советской власти.
Не надо забывать, что русской буржуазной литературе по¬
требовалось — считая с конца XVIII века — почти сто лет
для того, чтоб властно войти в жизнь и оказать на нее из-ззо
вестное влияние. Советская революционная литература
достигла этого влияния за пятнадцать лет.Высота требований, которые предъявляются к худо¬
жественной литературе, быстро обновляемой действи¬
тельностью и культурно-революционной работой партии
Ленина, — высота этих требований объясняется высотою
оценки значения, которое придается партией искусству
живописи словом. Не было и нет в мире государства,
в котором наука и литература пользовались бы.такой то¬
варищеской помощью, такими заботами о повышении про¬
фессиональной квалификации работников искусства и на¬
уки. Об этой помощи, об этой работе говорят нам
не только организации ВИЭМ и литвуз.Государство пролетариев должно воспитать тысячи от¬
личных «мастеров культуры», «инженеров душ». Это
необходимо для того, чтобы возвратить всей массе рабо¬
чего народа отнятое у нее всюду в мире право на разви¬
тие разума, талантов, способностей. Это намерение, прак¬
тически осуществимое, возлагает на нас, литераторов,
необходимость строгой ответственности за нашу работу и
за наше социальное поведение. Это ставит нас не только
в традиционную для реалистической литературы позицию
«судей мира и людей», «критиков жизни», но предостав¬
ляет нам право непосредственного участия в строитель¬
стве новой жизни, в процессе «изменения мира».Обладание правом и должно внушить каждому л ите¬
ратору сознание его обязанности и ответственности за
всю литературу, за все явления, которых в ней не должно
быть.Союз советских литераторов объединяет 1500 литера¬
торов; в расчете на массу мы получаем одного литератора
на 100 тысяч читателей. Это — не много, ибо жители
Скандинавского полуострова в начале этого столетия
имели одного литератора на 230 читателей. Население
Союза Социалистических Республик непрерывно и почти
ежедневно демонстрирует свою талантливость, однако
не следует думать, что мы скоро будем иметь 1500 гени¬
альных писателей. Будем мечтать о 50. А чтобы не обма¬
нываться — наметим 5 гениальных и 45 очень талантли¬
вых. Я думаю, что для начала хватит и этого количества.
В остатке мы получим людей, которые все еще недоста¬331
точно внимательно относятся к действительности, плохо
организуют свой материал и небрежно обрабатывают его.
К этому остатку нужно присоединить многие сотни канди¬
датов в союз и затем — сотни «начинающих» писателей
во всех республиках и областях. Сотни из них пишут, де¬
сятки уже печатаются. За 1933—1934 годы в различных
городах — от Хабаровска и Комсомольска до Ростова и
Сталинграда, Ташкента, Воронежа, Кабардино-Балкарии,
Тифлиса и т. д. — вышло около тридцати сборников и
альманахов, наполненных произведениями местных начи¬
нающих литераторов.Оценивать эту работу — обязанность критики, которая
все еще не замечает ее, хотя пора заметить. Эта работа,
какова бы она ни была, говорит все-таки о глубине куль¬
турного процесса в массе народа. Читая эти книжки, чув¬
ствуешь, что авторы стихов, рассказов, пьес — рабкоры,
селькоры. Я думаю, что мы имеем добрый десяток тысяч
молодежи, которая стремится работать в литературе. Ра¬
зумеется, будущий литвуз не в состоянии поглотить и де¬
сятую часть этой армии.Теперь я спрошу: зачем организован съезд литерато¬
ров, и какие цели ставит перед собой будущий союз? Если
только цели профессионального благоустройства работни¬
ков литературы, тогда едва ли следовало городить столь
грандиозный огород. Мне кажется, что союз должен по¬
ставить целью своей не только профессиональные инте¬
ресы литераторов, но интересы литературы в ее целом.
Союз должен в какой-то мере взять на себя руководство
армией начинающих писателей, должен организовать ее,
распределить ее силы по различным работам и учить ра¬
ботать с материалом прошлого и настоящего.В стране нашей идет работа над «Историей фабрик и
заводов». Оказалось, что привлечь к этой работе высоко¬
квалифицированных литераторов весьма трудно. Пока¬
мест из них отлично работают только поэтесса Шкапская
и Мария Левберг, другие же не только не касаются сы¬
рого материала, но не находят времени для редактирова¬
ния обработанного.Мы не знаем истории нашего прошлого. Предпола¬
гается и частью уже начата работа над историей удельно¬
княжеских и порубежных городов от времени их основа¬332
ния до наших дней. Эта работа должна осветить нам
в очерках и рассказах жизнь феодальной России, колони¬
альную политику московских князей и царей, развитие
торговли и промышленности, — картину эксплуатации
крестьянства князем, воеводой, купцом, мелким мещани¬
ном, церковью, — и заключить все это организацией кол¬
хозов — актом подлинного и полного освобождения кре¬
стьянства от «власти земли», из-под гнета собственности.Нам нужно знать историю прошлого союзных респуб¬
лик. К этим и многим другим коллективным работам
можно привлечь сотни начинающих писателей, и эта ра¬
бота предоставит им широчайшую возможность самообра¬
зования, повышения квалификации путем коллективной
работы над сырым материалом и взаимной самокритики.Нам необходимо знать все, что было в прошлом, но
не так, как об этом уже рассказано, а так, как все это
освещается учением Маркса — Ленина — Сталина и как
это реализуется трудом на фабриках и на полях, — тру¬
дом, который организует, которым руководит новая сила
истории — воля и раз}ум пролетариата Союза Социалисти¬
ческих Республик.Вот какова, на мой взгляд, задача союза литераторов.
Наш съезд должен быть не только отчетом пред читате¬
лями, не только парадом наших дарований, но он должен
взять на себя организацию литературы, воспитание моло¬
дых литераторов на работе, имеющей всесоюзное значение
всестороннего познания прошлого и настоящего нашей
родины.
[РЕЧЬ НА ПЕРВОМ ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ
СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
22 АВГУСТА 1934 ГОДА]Уважаемые товарищи, мне кажется, что здесь чрез¬
мерно часто произносится имя Горького с добавлением
измерительных эпитетов: великий, высокий, длинный
и т. д. (Смех.)Не думаете ли вы, что, слишком подчеркивая и воз¬
вышая одну и ту же фигуру, мы тем самым затемняем
рост и значение других? Поверьте мне: я не кокетничаю,
не рисуюсь. Меня заставляют говорить на эту тему при¬
чины серьезные. Говоря фигурально, все мы здесь, невзи¬
рая на резкие различия возрастов, — дети одной и той
же очень молодой матери — всесоюзной советской лите¬
ратуры.Измерение роста писателей — дело читателей. Объяс¬
нение социального значения произведения литературы —
дело критики.Мы видим, что наши читатели всё более часто и верно
оценивают рост писателя даже раньше, чем успевает сде¬
лать это критика. Примеры: «Петр I» — Алексея Толстого,
«Капитальный ремонт» — Соболева, «Я люблю» — Авде¬
енко и десяток других книг, написанных за последние
три-четыре года.Разумеется, я не склонен проповедовать «уравни¬
ловку» в стране, которая дала и дает тысячи героев, но334
требует сотен тысяч их. Но я опасаюсь, что чрезмерное
расхваливание одних способно вызвать у других чувства
и настроения, вредные для нашего общего дела, для нор¬
мального роста нашей литературы.Среди нас есть еще немало людей, которые родились
и воспитывались в атмосфере злейшей мещанской конку*
ренции. И весьма часто эта конкуренция замещает сорев¬
нование, а конкуренция и социалистическое соревнова¬
ние — понятия несовместимые, ибо враждебны в корнях
своих.Товарищ Соболев — автор «Капитального ремонта» —
сегодня сказал очень веские и верные правде слова:
«Партия и правительство дали писателю все, отняв у него
только одно — право писать плохо».Отлично сказано!К этому следует прибавить, что партия и правитель¬
ство отнимают у нас и право командовать друг другом,
предоставляя право учить друг друга. Учить — значит вза¬
имно делиться опытом. Только это. Только это, и
не больше этого.Я вполне уверен, что, если мы захотим, мы научимся
учить друг друга, и это быстро отразится на повышении
нашей технической квалификации. Мы должны не только
«шапочно» знать друг друга в нашей стране, но и читать
со всем вниманием, какого заслуживает наша работа. Че¬
ловек растет в действии. Мы видим, как выправляет лю¬
дей физическая культура. Нам нужно тренировать нашу
познавательную способность. Кратко говоря, нужно
учиться. Это, конечно, не ново. Это я всегда говорил,
и эта возможность широко предоставлена нам. И осо¬
бенно нужно учиться нам уважению друг к другу. Этого
не хватает нам, и это должно быть воспитано в нашей
среде.Возможно, что скажут: я сам в статьях моих о лите¬
ратуре недостаточно уважаю личность писателя. Это бу¬
дет упрек несправедливый. Я иногда говорю резко, но это
я говорю не о писателе, а о его работе. Я — в некотором
роде единоличник, и я жаден. Мать моя — литература
Союзных Советских Социалистических Республик —
празднует годы своего рождения. По жадности моей я
страшно хочу; чтобы она получала хорошие подарки.335
Вполне естественно, что я несколько раздражаюсь,
видя, как часто ей дарят утюги — 16 тысяч чугунных утю¬
гов. Мы всё еще пользуемся «правом писать плохо». Мне
кажется, что мы незаметно для себя и безболезненно для
себя утратим это право, если сумеем почувствовать огром¬
ное значение литературы в нашей стране, понять нашу от¬
ветственность перед читателем. Одним из средств такого
самозабвения я считаю коллективные работы над мате¬
риалом прошлого, — работы, которые помогут нам шире
и глубже понять достижения настоящего и требования
будущего.Илья Эренбург высказывался против коллективных
работ. Я думаю — это по недоразумению, по незнакомству
с их техническим смыслом. Эти работы не ставят перед
каждым писателем узко определенной задачи: пиши о на¬
строении coimob или ершей в тридцатых годах XIX века. Пи¬
сатель из материала выбирает то, что наиболее отвечает
его индивидуальному вкусу, не насилует его способности.
Такие коллективные работы создадут, быть может, полу¬
фабрикат, но они многим и многим предложат прекрасный
материал для индивидуального художественного творче¬
ства и, главное, они помогут нам хорошо узнать друг
друга, перевоспитаться в людей, достойных великой эпохи,
которая зовет нас к работе на весь мир, на освобождение
трудящихся людей всей земли. Вот в чем дело, товарищи!Если здесь, в этом зале, заложен фундамент объедине¬
ния всей союзной литературы, — нам после съезда необхо¬
димо будет начинать практическое объединение в целях
успешности трудной работы нашей, и работу эту нужно
будет продолжать, развивая все больше и дальше, для
того, чтобы создать ту могучую литературу, которая
нужна не только нашей стране, народам нашей страны,
но нужна, я смею сказать, всему миру.Вот все, что я хотел сказать.
[ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ НА ПЕРВОМ
ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ1	СЕНТЯБРЯ 1934 ГОДА]Итак — первый всеобщий съезд литераторов Союза
Советских Социалистических Республик и областей кон¬
чил свою работу. Работа эта оказалась настолько значи¬
тельной и разнообразной, что сейчас, в заключительном
слове, я могу только внешне очертить ее глубокий смысл,
могу отметить только наиболее существенное из того, что
ею обнаружено. До съезда и в начале его некоторые и
даже, кажется, многие литераторы не понимали смысла
организации съезда. «Зачем он? — спрашивали эти
люди. — Поговорим, разойдемся, и все останется таким,
как было». Это — очень странные люди, и на съезде их
справедливо назвали равнодушными. Глаза их видят, что
в нашей действительности кое-что еще остается «таким,
как было», но равнодушию их не доступно сознание, что
остается лишь потому, что у пролетариата, хозяина
страны, не хватает времени окончательно разрушить, уни¬
чтожить эти остатки. Эти люди вполне удовлетворены тем,
что уже сделано, что помогло им выдвинуться вперед, на
удобные позиции, и что укрепило их природное равноду¬
шие индивидуалистов. Они не понимают, что все мы —
очень маленькие люди в сравнении с тем великим, что со¬
вершается в мире, не понимают, что мы живем и работаем
в начале первого акта последней трагедии трудового22	М. Горький, т. 27337
человечества. Они уже привыкли жить без чувства гор¬
дости смыслом личного бытия и заботятся только о том,
чтоб сохранить тусклую светлость, тусклое сиятельство
своих маленьких, плохо отшлифованных талантов. Им не¬
понятно, что смысл личного бытия — в том, чтобы углуб¬
лять и расширять смысл бытия многомиллионных масс тру¬
дового человечества. Но вот эти миллионные массы при¬
слали на съезд своих представителей: рабочих различных
областей производства, изобретателей, колхозников, пио¬
неров. Перед литераторами Союза Социалистических Со¬
ветов встала вся страна, — встала и предъявила к ним —
к их дарованиям, к работе их — высокие требования. Эти
люди — великое настоящее и будущее Страны Советов.Прерывая наши беседы,Блеском невиданных дел слепя,Они приносили свои победы —Хлеб, самолеты, металл —себя, —Себя они приносили как тему,Как свою работу, любовь, жизнь.И каждый из нихзвучал, как поэма,Потому что в каждомгремел большевизм.Сырые, поспешно сделанные строки стихов Виктора
Гусева правильно отмечают смысл события: еще раз побе¬
доносно прогремел гром большевизма, коренного преобра¬
зователя мира и предвестника грозных событий во всем
мире. В чем вижу я победу большевизма на съезде
писателей? В том, что те из них, которые считались бес¬
партийными, «колеблющимися», признали, — с искрен¬
ностью, в полноте которой я не смею сомневаться, — при¬
знали большевизм единственной боевой руководящей
идеей в творчестве, в живописи словом. Я высоко ценю
эту победу, ибо я, литератор, по себе знаю, как свое¬
вольны мысль и чувство литератора, который пытается
найти свободу творчества вне строгих указаний истории,
вне ее основной, организующей идеи. Отклонения от мате¬
матически прямой линии, выработанной кровавой исто¬
рией трудового человечества и ярко освещенной учением,338
которое устанавливает, что мир может быть изменен
только пролетариатом и только посредством революцион¬
ного удара, а затем посредством социалистически органи¬
зованного труда рабочих и крестьян, — отклонения от ма¬
тематически прямой объясняются тем, что наши эмоции —
старше нашего интеллекта, тем, что в наших эмоциях
много унаследованного и это наследство враждебно про¬
тиворечит показаниям разума. Мы родились в обществе
классовом, где каждому необходимо защищаться против
всех, и многие входят в бесклассовое общество людьми, из
которых вытравлено доверие друг к другу, у которых
вековою борьбой за удобное место в жизни убито чувство
уважения и любви к трудовому человечеству, творцу всех
ценностей. У нас не хватает искренности, необходимой для
самокритики, мы показываем слишком много мелкой ме¬
щанской злости, когда критикуем друг друга. Нам все еще
кажется, что мы критикуем конкурента на наш кусок
хлеба, а не товарища по работе, которая принимает все
более глубокое значение возбудителя всех лучших рево¬
люционных сил мира. Мы, литераторы, работники искус¬
ства наиболее индивидуального, ошибаемся, считая наш
опыт единоличной собственностью, тогда как он — внуше¬
ние действительности и — в прошлом — очень тяжелый
дар ее. В прошлом, товарищи, ибо все мы уже видели и
видим, что новая действительность, творимая партией
большевиков, воплощающей разум и волю масс, — новая
действительность предлагает нам дар прекрасный — небы¬
валый дар интеллектуального цветения многих миллионов
рабочего люда. Я напомню замечательную речь Всеволода
Иванова, речь эта должна остаться в нашей памяти как
образец искренней самокритики художника, мыслящего
политически. Такого же внимания заслуживают речи
Ю. Олеши, Л. Сейфуллиной и многих других. Года два
тому назад Иосиф Сталин, заботясь о повышении каче-
ства литературы, сказал писателям-коммунистам: «Учи¬
тесь писать у беспартийных». Не говоря о том, научились
ли чему-либо коммунисты у художников беспартийных,
я должен отметить, что беспартийные не плохо научились
думать у пролетариата. (Аплодисменты.)Однажды в припадке похмельного пессимизма Леонид
Андреев сказал: «Кондитер — счастливее писателя, он339
знает, что пирожное любят дети и барышни. А писатель —
плохой человек, который делает хорошее дело, не зная
для кого и сомневаясь, что это дело вообще нужно.
Именно поэтому у большинства писателей нет желания
обрадовать кого-то, и хочется всех обидеть». Литераторы
Союза Советских Социалистических Республик видят, для
кого они работают. Читатель сам приходит к ним, чита¬
тель называет их «инженерами душ» и требует, чтоб они
организовали простыми словами в хороших, правдивых
образах его ощущения, чувствования, мысли, героическую
его работу. Такого плотного, непосредственного единения
читателя с писателем никогда, нигде не было, и в этом
факте — трудность, которую мы должны преодолеть, но
в этом факте наше счастье, которое мы еще не научились
ценить. Так же, как и культуры братских нам республик,
национальные по формам, остаются и должны быть со¬
циалистическими по существу, — наше творчество должно
остаться индивидуальным по формам и быть социалисти¬
чески ленинским по смыслу его основной, руководящей
идеи. Смысл этот — освобождение людей от пережитков
прошлого, от внушения преступной и искажающей мысль
и чувство классовой истории, — истории, воспитывающей
людей труда — рабами, интеллигентов — двоедушными
или равнодушными, анархистами или ренегатами, скепти¬
ками и критиками или же примирителями непримиримого.
В конце концов съезд дает право надеяться, что отныне
понятие «беспартийный литератор» останется только фор¬
мальным понятием, внутренне же каждый из нас почув¬
ствует себя действительным членом ленинской партии, так
прекрасно и своевременно доказавшей свое доверие
к чести и работе литераторов беспартийных разрешением
всесоюзного съезда.На этом съезде нами выданы многомиллионному чита¬
телю и правительству большие векселя, и, разумеется,
теперь мы обязаны оплатить векселя честной, добротной
работой. Мы сделаем это, если не забудем подсказанное
нам выступлениями наших читателей — и в их числе де¬
тей наших, — не забудем, как огромно значение литера¬
туры в нашей стране, какие разнообразно высокие требо¬
вания предъявлены нам. Мы не забудем этого, если
немедля истребим в своей среде все остатки групповых340
отношений, — отношений, которые смешно и противно
похожи на борьбу московских бояр за местничество —
за места в боярской думе и на пирах даря ближе к нему.
Нам следует хорошо помнить умные слова товарища Сей-
фуллиной, которая правильно сказала, что «нас слишком
скоро и охотно сделали писателями». И не нужно забывать
указания товарища Накорякова, что за 1928—1931 годы
мы дали 75 процентов книг, не имеющих права на вторые
издания, то есть очень плохих книг. «Вы понимаете,
сколько же мы издавали лишнего, сколько лишних затрат
сделали, не только материальных, но и духовных затрат
нашего народа, наших творцов социализма, которые чи¬
тали серую, плохую, а иногда и халтурную книгу. Это
не только ошибка писательского коллектива, но это также
одна из грубейших ошибок издательского дела». Конец
последней фразы товарища Накорякова я считаю слиш¬
ком мягким и любезным.Всем, что сказано, я обращался к литераторам всего
съезда и, значит, — к представителям братских республик.
У меня нет никаких причин и желаний выделять их на
особое место, ибо они работают не только каждый на свой
народ, но каждый — на все народы Союза Социалистиче¬
ских Республик и автономных областей. История возла¬
гает на них такую же ответственность за их работу, как
и на русских. По недостатку времени я мало читаю книг,
написанных литераторами союзных республик, но и то ма¬
лое, что прочитано мною, внушает мне твердую уверен¬
ность, что скоро мы получим от них книги, замечательные
по новизне материала и по силе изображения. Разрешите
напомнить, что количество народа не влияет на качество
талантов. Маленькая Норвегия создала огромные фигуры
Гамсуна, Ибсена. У евреев недавно умер почти гениаль¬
ный поэт Бялик и был исключительно талантливый сати¬
рик и юморист Шолом Алейхем, латыши создали мощного
поэта Райниса, Финляндия — Эйно-Лейно, — нет такой
маленькой страны, которая не давала бы великих худож¬
ников слова. Я назвал только крупнейших и далеко
не всех, и я назвал писателей, родившихся в условиях
капиталистического общества. В республиках народов,
братских нам, писатели рождаются от пролетариата, а на
примере нашей страны мы видим, каких талантливых де¬341
тей создал пролетариат в краткий срок и как непрерывно
он создает их. Но я обращаюсь с дружеским советом,
который можно понять и как просьбу, к представителям
национальностей Кавказа и Средней Азии. На меня, и —
я знаю — не только на меня, произвел потрясающее впе¬
чатление ашуг Сулейман Сталъский. Я видел, как этот
старец, безграмотный, но мудрый, сидя в президиуме, шеп¬
тал, создавая свои стихи, затем он, Гомер XX века, изу¬
мительно прочел их. (Аплодисменты.)Берегите людей, способных создавать такие жемчу¬
жины поэзии, какие создает Сулейман. Повторяю: начало
искусства слова — в фольклоре. Собирайте ваш фольклор,
учитесь на нем, обрабатывайте его. Он очень много дает
материала и вам и нам, поэтам и прозаикам Союза. Чем
лучше мы будем знать прошлое, тем легче, тем более глу¬
боко и радостно поймем великое значение творимого нами
настоящего. Речи на заседаниях съезда и беседы вне зала
заседаний обнаружили единство наших чувств и желаний,
единство целеустремленности и обнаружили недопустимо
малое знакомство наше с искусством и вообще с культу¬
рой братских республик. Если мы не хотим, чтоб погас
огонь, вспыхнувший на съезде, мы должны принять все
меры к тому, чтоб он разгорелся еще ярче. Необходимо
начать взаимное и широкое ознакомление с культурами
братских республик. Для начала нужно бы организовать
в Москве «Всесоюзный театр», который показал бы на
сцене, в драме и комедии, жизнь и быт национальных рес¬
публик в их историческом прошлом и героическом настоя¬
щем. (Аплодисменты.) Далее: необходимо издавать на
русском языке сборники текущей прозы и поэзии нацио¬
нальных республик и областей, в хороших переводах.
(Аплодисменты.) Нужно переводить и литературу для де¬
тей. Литераторы и ученые национальных республик
должны написать истории своих стран и государств, —
истории, которые ознакомили бы народы всех республик
друг с другом. Эти истории народов Союза Советских
Социалистических Республик послужат очень хорошим
средством взаимного понимания и внутренней, идеологи¬
ческой спайки всех людей семи республик.Это взаимопонимание, это единство сил необходимы
не только для всех людей Союза республик, — они необ¬342
ходимы как урок и пример для всего трудового народа
земли, против которого старый его враг, капитализм,
организуется под новой личиной — фашизма. Хорошим,
практическим приемом освещения культурных связей и
деловых взаимозависимостей Союза наших республик мо¬
жет послужить коллективная работа над созданием книги
«Дела и люди двух пятилеток». Книга эта должна пока¬
зать рабочей силе Союза Советских Социалистических
Республик в форме очерков и рассказов результаты ее
труда и факты культурно-воспитательного влияния труда
на людей, на рост разума и воли единиц, на освобождение
их из узких границ мещанского индивидуализма собствен¬
ников, на воспитание в условиях коллективного труда но¬
вой, социалистической индивидуальности, — показать спи¬
раль, по которой мы идем вперед и восходим все выше.
Участие в этой работе совершенно необходимо для лите¬
раторов всех братских республик, всех областей. Мы на¬
ходимся еще в той стадии развития, когда нам следует
убеждать самих себя в нашем культурном росте. Из всего,
что говорилось на съезде, наиболее существенно и важно
то, что многие молодые литераторы впервые почувство¬
вали свое значение и ответственность перед страной и по¬
няли свою недостаточную подготовленность к работе.
Коллективные работы над созданием книг, освещающих
процессы грандиозного труда, изменяющего мир и людей,
послужат для нас прекрасным средством самовоспитания,
самоукрепления. При отсутствии серьезной, философской
критики, так печально показанной фактом немоты профес¬
сиональных критиков на съезде, нам необходимо самим
приняться за самокритику не на словах, а на деле, непо¬
средственно в работе над материалом.К методу коллективного труда литераторов товарищ
Эренбург отнесся скептически, опасаясь, что метод такой
работы может вредно ограничить развитие индивидуаль¬
ных способностей рабочей единицы. Товарищи Всеволод
Иванов и Лидия Сейфуллина, возразив ему, мне кажется,
рассеяли его опасения.Товарищу Эренбургу кажется, что прием коллектив¬
ной работы — это прием работы бригадной. Эти приемы
не имеют между собой иного сходства, кроме физического:
в том и другом случае работают группы, коллективы.343
Но бригада работает с железобетоном, деревом, металлом
и т. д., всегда с определенно однообразным материалом,
которому нужно придать заранее определенную форму.
В бригаде индивидуальность может выявить себя только
силою напряжения своей работы.Коллективная работа над материалом социальных
явлений, работа над отражением, изображением процес¬
сов жизни, — среди коих, в частности, имеют свое место
и действия ударных бригад, — это работа над бесконечно
разнообразными фактами, и каждая индивидуальная еди¬
ница, каждый писатель имеет право выбрать для себя тот
или иной ряд фактов сообразно его тяготению, его инте¬
ресам и способностям. Коллективная работа литераторов
над явлениями жизни в прошлом и настоящем для наибо¬
лее яркого освещения путей в будущее имеет некоторое
сходство с работой лабораторий, научно-экспериментально
исследующих те или иные явления органической жизни.
Известно, что в основе всякого метода заложен экспери¬
мент, — исследование, изучение — и этот метод в свою
очередь указывает дальнейшие пути изучения.Я имею смелость думать, что именно метод коллектив¬
ной работы с материалом поможет нам лучше всего по¬
нять, чем должен быть социалистический реализм. Това¬
рищи, в нашей стране логика деяний обгоняет логику
понятий, вот что мы должны почувствовать.Моя уверенность в том, что этот прием коллектив¬
ного творчества может дать совершенно оригинальные,
небывало интересные книги, такова, что я беру на
себя смелость предложить такую работу и нашим
гостям, отличным мастерам европейской литературы.
(Аплодисменты.)Не попробуют ли они дать книгу, которая изобразила
бы день буржуазного мира? Я имею в виду любой день:
25 сентября, 7 октября или 15 декабря, это безразлично.
Нужно взять будничный день таким, как его отразила
мировая пресса на своих страницах. Нужно показать весь
пестрый хаос современной жизни в Париже и Гренобле,
в Лондоне и Шанхае, в Сан-Франциско, Женеве, Риме,
Дублине и т. д, и т. д, в городах, деревнях, на воде и на
суше. Нужно дать праздники богатых и самоубийства бед¬
ных, заседания академий, ученых обществ и отраженные344
хроникой газет факты дикой безграмотности, суеверий,
преступлений, факты утонченности рафинированной куль¬
туры, стачки рабочих, анекдоты и будничные драмы —
наглые крики роскоши, подвиги мошенников, ложь полити¬
ческих вождей, — нужно, повторяю, дать обыкновенный,
будничный день со всей безумной, фантастической пестро¬
той его явлений. Это — работа ножниц гораздо более, чем
работа пера. Разумеется, неизбежны комментарии, но мне
кажется, что они должны быть так же кратки, как и бле¬
стящи. Но факты должны комментироваться фактами, и
на этих лохмотьях, на этом рубище дня комментарий ли¬
тератора должен блестеть, как искра, возжигающая пламя
мысли. В общем же нужно показать «художественное»
творчество истории в течение одного какого-то дня. Никто
никогда не делал этого, а следует сделать! И если за та¬
кую работу возьмется группа наших гостей — они, ко¬
нечно, подарят миру нечто небывалое, необыкновенно
интересное, ослепительно яркое и глубоко поучительное.
(Аплодисменты.)Организующей идеей фашизма служит расовая тео¬
рия, — теория, которая возводит германскую, романскую,
латинскую или англосаксонскую расу как единственную
силу, будто бы способную продолжать дальнейшее разви¬
тие культуры, — «чистокровной» расовой культуры, осно¬
ванной, как это известно, на беспощадной и все более
цинической эксплуатации огромного большинства людей
численно ничтожным меньшинством. Это численно ничтож¬
ное меньшинство ничтожно и по своей интеллектуальной
силе, растраченной на измышление приемов эксплуатации
людей труда и сокровищ природы, принадлежащих людям
труда. От всех талантов капитализма, когда-то игравшего
положительную роль организатора цивилизации и мате¬
риальной культуры, современный капитализм сохранил
только мистическую уверенность в своем праве власти над
пролетариатом и крестьянством. Но против этой мистики
капиталистов история выдвинула реальный факт — силу
революционного пролетариата, организуемого несокруши¬
мой и неугасимой, исторически обоснованной, грозной
правдой учения Маркса — Ленина, выдвинула факт «еди¬
ного фронта» во Франции и еще более физически ощути¬345
мый факт — союз пролетариата Советских Социалистиче¬
ских Республик. Перед силою этих фактов ядовитый,
но легкий и жиденький туман фашизма неизбежно и
скоро рассеется. Туман этот, как мы видим, отравляет и
соблазняет только авантюристов, только людей бесприн¬
ципных, равнодушных,—людей, для которых «все — все
равно» и которым безразлично, кого убивать, — людей,
которые являются продуктами вырождения буржуазного
общества и наемниками капитализма для самых подлых,
мерзких и кровавых его деяний.Основной силой феодалов капитализма является ору¬
жие, которое изготовляет для него рабочий класс, —
ружья, пулеметы, пушки, отравляющие газы и все прочее,
что в любой момент может быть направлено и направ¬
ляется капиталистами против рабочих. Но недалеко время,
когда революционное правосознание рабочих разрушит
мистику капиталистов.Однако они готовят новую всемирную бойню, органи¬
зуют массовое истребление пролетариев всего мира на
полях национально-капиталистических битв, цель кото¬
рых — нажива, порабощение мелких народностей, превра¬
щение их в рабов Африки — полуголодных животных, ко¬
торые обязаны каторжно работать и покупать скверные,
гнилые товары только для того, чтоб короли промышлен¬
ности накопляли жирное золото — проклятие трудового на¬
рода, — золото, ничтожными пылинками которого капита¬
листы платят рабочим за то, что они сами на себя куют
цепи, сами против себя вырабатывают оружие.Вот перед лицом каких острых соотношений классов
работал наш всесоюзный съезд, вот накануне какой ка¬
тастрофы будем продолжать работу нашу мы, литераторы
Союза Советских Социалистических Республик! В этой ра¬
боте не может быть и не должно быть места личным пу¬
стякам. Революционный интернационализм против бур¬
жуазного национализма, расизма, фашизма — вот в чем
исторический смысл наших дней. Что мы можем сделать?
Мы уже сделали кое-что. Нам неплохо удается работа
над объединением всех сил радикальной, антифашистской
интеллигенции, и мы вызываем к жизни пролетарскую, ре¬
волюционную литературу во всех странах мира. В на¬346
шей среде присутствуют представители почти всех литера¬
тур Европы. Магнит, который привлек их в нашу
страну, — не только мудрая работа партии, разума
страны, героическая энергия пролетариата республик, но
и наша работа. В какой-то степени каждый литератор
является вождем его читателей, — я думаю, это можно
сказать. Ромэн Роллан, Андре Жид имеют законнейшее
право именовать себя «инженерами душ». Жан Ришар
Блок, Андре Мальро, Пливье, Арагон, Толлер, Бехер,
Нексе — не стану перечислять всех — это светлые имена
исключительно талантливых людей, и все это — суровые
судьи буржуазии своих стран, все это люди, которые
умеют ненавидеть, но умеют и любить. (Аплодисменты.)
Мы не умели пригласить еще многих, которые тоже обла¬
дают во всей силе прекрасным человеческим даром любви
‘и ненависти, мы не умели пригласить их, и это наша
немалая вина перед ними. Но я уверен, что второй съезд
советских литераторов будет украшен многими десятками
литераторов Запада и Востока, литераторов Китая, Индии,
и несомненно, что мы накануне объединения вокруг
III Интернационала всех лучших и честнейших людей
искусства, науки и техники. (Аплодисменты.) Между ино¬
странцами и нами возникло небольшое и — лично для
меня — не совсем ясное разногласие по вопросу об оценке
положения личности в бесклассовом обществе...Вопрос этот имеет характер по преимуществу акаде¬
мический, философский, и, конечно, его нельзя было хо¬
рошо осветить на одном-двух заседаниях или в одной
беседе... Суть дела в том, что в Европе и всюду в мире
писатель, которому дороги многовековые завоевания куль¬
туры и который видит, что в глазах капиталистической
буржуазии эти завоевания культуры потеряли цену, что в
любой день книга любого честного литератора может быть
сожжена публично, — в Европе литератор все более
сильно чувствует боль гнета буржуазии, опасается возро¬
ждения средневекового варварства, которое, вероятно,
не исключило бы и учреждения инквизиции для еретически
мыслящих.В Европе буржуазия и правительства ее относятся
к честному литератору все более враждебно. У нас нет
буржуазии, а наше правительство — это наши учителя и347
наши товарищи, в полном смысле слова товарищи. Усло¬
вия момента иногда побуждают протестовать против свое¬
волия индивидуалистической мысли, но страна и прави¬
тельство глубоко заинтересованы необходимостью свобод¬
ного роста индивидуальности и предоставляют для этого
все средства, насколько это возможно в условиях страны,
которая принуждена тратить огромное количество средств
на самооборону против нового варвара — европейской
буржуазии, вооруженной от зубов до пяток.Наш съезд работал на высоких нотах искреннего увле¬
чения искусством нашим и под лозунгом: возвысить каче¬
ство работы! Надо ли говорить, что чем совершеннее ору¬
дие, тем лучше оно обеспечивает победу. Книга есть
главнейшее и могущественное орудие социалистической
культуры. Книг высокого качества требует пролетариат,
наш основной, многомиллионный читатель; книги высо¬
кого качества необходимы сотням начинающих писателей,
которые идут в литературу из среды пролетариата —
с фабрик и от колхозов всех республик и областей нашей
страны. Этой молодежи мы должны внимательно, непре¬
рывно и любовно помогать на трудном пути, избранном
ею, но, как справедливо сказала Сейфуллина, не следует
торопиться «делать их писателями» и следует помнить
указание товарища Накорякова о бесплодной, убыточной
трате народных средств на производство книжного брака.
За этот брак мы должны отвечать коллективно.О необходимости повысить качество нашей драматур¬
гии горячо и убедительно говорили все наши драматурги.
Я уверен, что организация «Всесоюзного театра» и
«Театра классиков» очень поможет нам усвоить высокую
технику древних и средневековых драматургов, а драма¬
тургия братских республик расширит пределы тематики,
укажет новые оригинальные коллизии.В докладе Бухарина есть один пункт, который требует
возражения. Говоря о поэзии Маяковского, Н. И. Буха¬
рин не отметил вредного — на мой взгляд — «гипербо¬
лизма», свойственного этому весьма влиятельному и ори¬
гинальному поэту. Как пример такого влияния я беру
стихи весьма даровитого поэта Прокофьева, — кажется,348
это он редактировал роман Молчанова «Крестьянин», —
роман, о котором говорилось в «Литературных забавах»,
в коем кулакоподобный мужичок был прославлен как со¬
временный нам Микула Селянинович. Прокофьев изобра¬
жает стихами некоего Павла Громова — «великого героя»,
тоже Микулу. Павел Громов — изумительное страши¬
лище.Всемирная песня поется о нем,Как шел он, лютуя мечом и огнем.Он — плечи, что двери — гремел на Дону.И пыль от похода затмила луну.Он — рот, словно погреб — шел, все пережив.Так волк не проходит и рысь не бежит.Он — скулы, что доски, и рот, словно гроб —Шел полным хозяином просек и троп.В другом стихотворении Прокофьев изображает такого
страшного:Старший сын не знает равных,Ноги — бревна, грудь — гора.Он один стоит, как лавра,Вдоль мощеного двора... У него усы — что вожжи,Борода — что борона....Семь желанных любит вдруг.Какой козел! Кстати, лавра — это богатый, многолюд¬
ный монастырь, почти городок, как, например, Киевская
и Троице-Сергиевская лавры.Вот к чему приводит гиперболизм Маяковского!
У Прокофьева его осложняет, кажется, еще и гиперболизм
Клюева, певца мистической сущности крестьянства и еще
более мистической «власти земли». Даровитости Про¬
кофьева я не отрицаю, его стремление к образности эпи¬
ческой даже похвально. Однако стремление к эпике тре¬
бует знания эпоса, а по дороге к нему нельзя уже писать
таких стихов:По полям летела слава,Громобой владел судьбой.Если бури шли направо —Шел налево Громобой.Бури вновь дышали гневом,Сильной стужей всех широт (?).Если бури шли налево,Громобой — наоборот.349
Я думаю, что это уже — не эпика. Это похоже на пере¬
пев старинного стихотворения, которое хотело быть смеш¬
ным:Жили в Киеве два друга, —Удивительный народ.Первый родиной был с юга,А второй — наоборот.Первый страшный был обжора,А второй был идиот,Первый умер от запора,А второй — наоборот.Наша советская поэзия за краткий срок ее жизни
достигла успехов весьма значительных, но так же, как
проза, она содержит в себе весьма изрядное количество
пустоцвета, мякины и соломы. В борьбе за высокое каче¬
ство прозы и поэзии мы должны обновлять и углублять
тематику, чистоту и звучность языка. История выдви¬
нула нас вперед как строителей новой культуры, и это
обязывает нас еще дальше стремиться вперед и выше,
чтоб весь мир трудящихся видел нас и слышал голоса
наши.Мир очень хорошо и благодарно услышал бы голоса
поэтов, если б они вместе с музыкантами попробовали
создать песни, — новые, которых не имеет мир, но кото¬
рые он должен иметь. Далеко не правда, что мелодии
старинных песен русских, украинцев, грузин исполнены
горя и печали, вероятно, и у татар, армян есть песни мар¬
шевых, хороводных, шуточных, плясовых, трудовых рит¬
мов, но я говорю только о том, что знаю. Старорусские,
грузинские, украинские песни обладают бесконечным
разнообразием музыкальности, и поэтам нашим следовало
бы ознакомиться с такими сборниками песен, как, напри¬
мер, «Великоросс» Шейна, как сборник Драгоманова и
Кулиша и другие этого типа. Я уверен, что такое знаком¬
ство послужило бы источником вдохновения для поэтов и
музыкантов и что трудовой народ получил бы прекрасные
новые песни — подарок, давно заслуженный им. Надо
принять во внимание, что старинная мелодия, даже
несколько измененная, но наполненная новыми словами,
создает песню, которая будет усвоена легко и быстро.
Надо только понять значение ритма: запевку «Дуби¬
нушки» можно растянуть на длину минуты, но можно350
спеть и на плясовой ритм. Не следовало бы молодым поэ¬
там нашим брезговать созданием народных песен.Вперед и выше — это путь для всех нас, товарищи,
это путь, единственно достойный людей нашей страны,
нашей эпохи. Что значит — выше? Это значит: надо
встать выше мелких, личных дрязг, выше самолюбий,
выше борьбы за первое место, выше желания командовать
другими, — выше всего, что унаследовано нами от пош¬
лости и глупости прошлого. Мы включены в огромное
дело, дело мирового значения, и должны быть лично до¬
стойны принять участие в нем. Мы вступаем в эпоху, пол¬
ную величайшего трагизма, и мы должны готовиться,
учиться преображать этот трагизм в тех совершенных
формах, как умели изображать его древние трагики. Нам
нельзя ни на минуту забывать, что о нас думает, слушая
нас, весь мир трудового народа, что мы работаем пред
читателем и зрителем, какого еще не было за всю исто¬
рию человечества. Я призываю вас, товарищи, учиться —
учиться думать, работать, учиться уважать и ценить друг
друга, как ценят друг друга бойцы на полях битвы, и
не тратить силы в борьбе друг с другом за пустяки, в то
время когда история призвала вас на беспощадную
борьбу со старым миром.На съезде выступали японец Хыдзикато, китаянка Ху
Лан-чи и китаец Эми Сяо. Эти товарищи как бы словесно
подали друг другу руки, знаменуя единство цели револю¬
ционного пролетариата страны, буржуазия которой зара¬
зилась от Европы острым и смертельным припадком безу¬
мия империализма, и страны, буржуазия которой
не только предает народ свой в жертву грабителям-импе-
риалистам, но и сама истребляет его в угоду империа¬
лизму иностранцев, точно так же, как русские помещики
и фабриканты делали это в 1918—1922 годах, пользуясь
цинической помощью лавочников Европы, Америки, Япо¬
нии.Съезд недостаточно ярко отметил выступления пред¬
ставителей революционного пролетариата двух стран Вос¬
тока, что может быть объяснено только крайней уста¬
лостью, вызванной двухнедельной работой, потребовавшей
огромного напряжения внимания и, наконец, утомившей
внимание.351
Закончив свою работу, всесоюзный съезд л итераторов
единогласно выражает искреннюю благодарность прави¬
тельству за разрешение съезда и широкую помощь его ра¬
боте. Всесоюзный съезд литераторов отмечает, что успехи
внутреннего, идеологического объединения литераторов,
ярко и солидно обнаруженные на заседаниях съезда,
являются результатом постановления ЦК партии
Ленина — Сталина от 23 апреля 1932 года, — постановле¬
ния, коим осуждены группировки литераторов по мотивам,
не имеющим ничего общего с великими задачами нашей
советской литературы в ее целом, но отнюдь не отрицаю¬
щим объединений по техническим вопросам разнообраз¬
ной творческой работы. Съезд литераторов глубоко обра¬
дован и гордится вниманием, которое щедро оказано ему
многочисленными делегациями читателей. Литераторы
Союза Советских Социалистических Республик не забудут
предъявленных к ним высоких требований читателей и
честно постараются удовлетворить требования эти.Большинство литераторов, судя по построению их ре¬
чей, отлично поняло, как огромно на родине нашей значе¬
ние литературы в ее целом, поняло, к чему обязывает их
внушительная, непрерывная за все время съезда демон¬
страция строгого, но любовного отношения читателей
к литературе. Мы имеем право верить, что эта любовь вы¬
звана заслугами, работой нашей молодой литературы.
Читатель дал нам право гордиться отношением к нам чи¬
тателя и партии Ленина, но мы не должны преувеличивать
значение работы нашей, еще далеко не совершенной.Самовоспитание путем самокритики, непрерывная
борьба за качество книг, плановость работы, — насколько
она допустима в нашем ремесле, — понимание литературы
как процесса, творимого коллективно и возлагающего на
нас взаимную ответственность за работу друг друга, от¬
ветственность перед читателем — вот выводы, которые мы
должны сделать из демонстрации читателей на съезде.Эти выводы обязывают нас немедленно приступить
к практической работе — организации всесоюзной литера¬
туры как целого.Мы должны обработать огромнейший и ценнейший ма¬
териал выступлений на съезде, дабы он служил нам вре¬
менным — я подчеркиваю слово «временным» — руковод¬352
ством в дальнейшей нашей работе, должны всячески
укреплять и расширять образовавшуюся на съезде связь
с литературами братских республик. На съезде, пред ли¬
цом представителей революционной литературы Европы,
печально и недостойно литературы нашей обнаружилось
плохое знание или полное незнание нами европейских
языков. Ввиду того, что наши связи с писателями Европы
неизбежно будут расширяться, мы должны ввести в оби¬
ход свой изучение европейских языков. Это нужно еще и
потому, что откроет пред нами возможность чтения в
подлинниках величайших произведений живописи сло¬
вом.Не менее важно знание нами языков армян, грузин,
татар, тюрков и т. д. Нам необходимо выработать общую
программу для занятий с начинающими писателями, —
программу, которая исключила бы из этой работы субъек¬
тивизм, крайне вредный для молодых. Для этого нужно
объединить журналы «Рост» и «Литературная учеба»
в один журнал литературно-педагогического характера и
отменить мало успешные занятия отдельных писателей
с начинающими. Работы много, все это — совершенно
необходимое дело. В нашей стране недопустимо, чтоб рост
литературы развивался самотеком, мы обязаны готовить
смену себе, сами расширять количество работников слова.
Затем мы должны просить правительство обсудить вопрое
о необходимости организации в Москве «Всесоюзного
театра», в котором артисты всех народностей Союза Со¬
ветских Социалистических Республик получили бы воз¬
можность ознакомить нас, русских, с их драматическим
искусством и посредством его — с прошлым и настоящим
их культурной жизни. Основной, постоянной труппой этого
театра должна быть русская, которая разыгрывала бы
пьесы Азербайджана, армян, белорусов, грузин, татар и
всех других народностей Средней Азии, Кавказа, Си¬
бири — на русском языке, в образцовых переводах. Быст¬
рый рост литературы братских республик обязывает нас
серьезно следить за ростом этих литератур и может значи¬
тельно способствовать росту драматургии русской.Необходимо обсудить вопрос об организации в Москве
«Театра классиков», в котором разыгрывались бы исклю¬
чительно пьесы классического репертуара. Они, знакомя23	М. Горький, т, 27353
зрителя и литераторов с образцами драматического твор¬
чества древних греков, испанцев и англичан средневе¬
ковья, повышали бы требования зрителя к театру, литера¬
торов — к самим себе.Нам необходимо обратить внимание на литературу
областей, особенно Восточной и Западной Сибири, во¬
влечь ее в круг нашего внимания, печатать в журналах
центра, учитывать ее значение как организатора культуры.Мы должны просить правительство разрешить союзу
литераторов поставить памятник герою-пионеру Павлу
Морозову, который был убит своими родственниками за
то, что, поняв вредительскую деятельность родных по
крови, он предпочел родству с ними интересы трудового
народа.Необходимо разрешить издание альманахов текущей
художественной литературы братских национальных рес¬
публик, не менее четырех книжек в год, и дать альмана¬
хам титул «Союз» или «Братство» с подзаголовком:
«Сборники современной художественной литературы
Союза Социалистических Советских Республик».Дорогие товарищи!Пред нами огромная, разнообразная работа на благо
нашей родины, которую мы создаем как родину пролета¬
риата всех стран.За работу, товарищи!Дружно, стройно, пламенно — за работу!Да здравствует дружеское, крепкое единение работни¬
ков и бойцов словом, да здравствует всесоюзная красная
армия литераторов!И да здравствует всесоюзный пролетариат, наш чита¬
тель, — читатель-друг, которого так страстно ждали чест¬
ные литераторы России XIX века и который явился, лю¬
бовно окружает нас и учит работать!Да здравствует партия Ленина — вождь пролетариата,
да здравствует вождь партии Иосиф Сталин! (Бурные,
долго не смолкающие аплодисменты, переходящие в ова¬
цию. Все встают и поют «Интернационал».)
[АНТИВОЕННОМУ ЖЕНСКОМУ КОНГРЕССУ
В ПАРИЖЕ]Париж. Антивоенный женский конгрессГорячо приветствую инициаторов великого дела спло¬
чения трудящихся женщин на борьбу с военной опас¬
ностью и фашизмом. Пусть пример передовых тружениц
науки [и] культуры, фабрик и заводов удвоит силы всего
трудящегося человечества в его борьбе против темных сил
реакции и белого террора. Желаю всяческого успеха ва¬
шему прекрасному начинанию.М. Горький355
РЕЧЬ НА ПЕРВОМ ПЛЕНУМЕ
ПРАВЛЕНИЯ СОЮЗА СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ2	СЕНТЯБРЯ 1934 ГОДАПозвольте мне, товарищи, сказать несколько слов по
поводу той большой работы, которая нас ожидает, кото¬
рую мы должны проделать. Нам необходимо продолжить
тот процесс объединения всесоюзных литератур, который
начат на съезде. Необходимо поставить это дело по воз¬
можности скорее, не замедляя. Необходимо практически
подготовить, то есть выработать, условия организации того
театра, который намечено открыть. Необходимо избрать
редакционную комиссию, которая наметила бы, в какой
форме будут издаваться альманахи. Есть еще ряд вопро¬
сов, которые были на съезде в моем докладе высказаны
и, кажется, приняты.И есть еще одна работа, которая требует нашего, по
моему мнению, немедленного участия, — это работа на
оборону. Я очень приглашаю каждого в отдельности и
всех вместе заняться этой работой. Работа нужная.Затем есть еще чрезвычайно важная работа: нам надо
готовить себе смену. Нам надо воспитывать молодых пи¬
сателей, так называемых начинающих писателей. И до сей
поры это, конечно, делалось, но делалось кустарным поряд¬
ком и без наличия какой-либо общей программы: «всяк
молодец» действовал «на свой образец», — это не годится.Нам нужно выработать общую программу занятий
с начинающими писателями, нужно показать им, как надо356
учиться и чему надо учиться. Практически это следовало
бы начать с того, чтобы перевести сюда журнал «Лите¬
ратурная учеба», объединить его с журналом «Рост» и
выработать «программку преподавания». Это не отметает
в сторону непосредственных занятий любого из нас с той
или иной группой, с десятком или тремя начинающих пи¬
сателей. Но нужно, чтобы работали по определенной про¬
грамме и чтобы не вводился в работу тот субъективизм,
который может оказаться весьма вредным и может созда¬
вать нежелательные разногласия среди нашей молодежи,
вызывать излишние вопросы, путаного, схоластического
характера при этом.Работа с молодежью, уважаемые, дорогие товарищи,
чрезвычайно необходимая работа в наших условиях. Мы
должны выработать целую армию отличных литерато¬
ров, — должны! В данном случае самотек надобно не то
чтобы устранить — он будет, и, к сожалению, основным
стремлением многих молодых начинающих литераторов —
может быть, даже большинства их — является не столько
внутренний позыв к организации своих впечатлений
в образах и картинах, сколько неправильная уверенность
в том, что литературная работа — очень легкая работа.
Это — не легкая работа. И нам нужно показать это. Нужно
показать, что это очень серьезная работа, что каждый, кто
работает в этой области, берет на себя огромную ответ¬
ственность перед своими читателями. У нас чувство ответ¬
ственности перед читателями, даже у зрелых писателей,
не очень развито. Нужно, чтобы это было привито у нас.
Необходимо, чтобы молодежь понимала значение лите¬
ратурного труда. Нужно выработать программу, нужна
какая-то редакционная комиссия, которая создала бы эту
программу, и затем при «Литературной учебе» нужно со¬
здать редакцию, которая серьезно взялась бы за это дело.Очень много общественной работы лежит на нас, от
которой мы не можем и не должны уклоняться. Это само
собой разумеется, и эта работа вовсе не помешает инди¬
видуальному нашему творчеству, — напротив, только обо¬
гатит его.Относительно коллективной работы над материалами
действительности вы мое мнение знаете. Я не встретил
против него возражений.357
Между прочим, я думаю, что на наших поэтах лежит
обязанность создать для той огромнейшей массы людей,
которая пишет стихи, такую историческую хрестоматию,
которая показала бы им, как вообще исторически созда¬
вались стихи. Я говорю не о «поэтике», не о той «поэтике»,
о которой так часто и невнятно говорят и которая недо¬
ступна пониманию молодежи. Просто — надо дать песни
народные и из тех, которые подревнее, — надо дать
образцы былин, дать даже «вирши» пастора Глюка,
Тредьяковского, образцы стиха до Пушкина и после Пуш¬
кина, дать вплоть до символистов, до Маяковского, до со¬
временников, живущих и работающих с нами. Такую
хрестоматию обязательно нужно дать.Я полагаю, что и по прозе нужно дать учебник, листов
в двадцать пять, где были бы представлены образцы
прозы.Само собой разумеется, что весь этот материал, о ко¬
тором я говорю, должен быть известным образом коммен¬
тирован. Может быть, некоторым из вас кажется, что я
возлагаю на писателей «бремя неудобьносимое». Нет, то¬
варищи, право, это — не очень тяжелое бремя, это — хо¬
рошая работа, даже приятная работа. Если бы я имел
время, я бы сам, чорт возьми, взялся за нее. Это — инте¬
ресная работа, и я думаю, что в то время, как я бы ее
делал, я поумнел бы, усилил свою квалификацию, а об
усилении квалификации всем надо нам непрерывно забо¬
титься. На нас всех лежит такая обязанность.Вы посмотрите: из съезда писателей мы сделали ми¬
ровое событие, это прозвенит во всем мире. {Голос: «Уже
прозвенело».) Это будет, и это найдет хороший резонанс,
несомненно.Вот, товарищи, почти все, что я хотел сказать. (Апло¬
дисменты.)
[ОБРАЩЕНИЕ
К РЕВОЛЮЦИОННЫМ ПИСАТЕЛЯМ КИТАЯ]Дорогие товарищи литераторы революционного Китая!Сегодня газеты опубликовали радостное сообщение
о новых победах китайской Красной Армии.Товарищи китайцы! Поздравляю вас от лица совет¬
ской литературы с новыми победами, и, убежденный
в окончательной победе над врагом, я преклоняюсь перед
мужеством пролетариев вашей страны! Никогда в мире
не было обнаружено такой силы героизма, какую обнару¬
живает пролетарий, и никогда перед л итератором не от¬
крывались возможности столь широкого, актуального
участия в исторической деятельности трудового народа
всех стран, всех племен земли. Поэтому обязанность
каждого из нас, литераторов, — осознать себя работником
на весь революционный мир, воспитывать и почувствовать
себя возбудителем революционного огня во всех странах.Каждый из нас должен гореть, как факел, на путях
пролетариата к созданию интернационального социалисти¬
ческого единства рабочей энергии, творящей новую исто¬
рию. Трудовое человечество нашей планеты слишком
много страдало от общего врага его — капиталиста, без¬
различно, кто он по национальности — англичанин, немец,
русский, японец. Литератор, если он марксист, ленинец,
сталинец, уже не русский, не китаец, не француз,
а прежде этого он — революционер, товарищ и отчасти
учитель пролетариата, отчасти и ученик его. Не отказы¬359
ваясь от работы по развитию культуры нации своей, он —
интернационалист, и, если язык — слово — позволяет ему,
он во всех иноязычных странах служит одному и тому же
историческому делу революционного пролетариата.Товарищи! Если б мы, интернационалисты-революцио¬
неры, обладали вссми языками мира, если б нам не при¬
ходилось немотствовать друг пред другом, насколько уве¬
личилось бы влияние энергии нашего революционного
слова, которое все более умеет вмещать в себе любовь
к пролетарию, восхищение подвигами его и умеет выра¬
зить, разжечь ненависть и презрение к его врагу. Но —
в наши дни — не время мечтать о том, чего еще нет, наши
дни повелевают нам усиливать то, что уже есть, что уже
сделано и делается силою трудовых масс.Товарищи! Наше дело в эти дни — возбуждать бое¬
вую силу пролетариата, внушать ему необходимость му¬
жественного сопротивления подлой и кровавой затее но¬
вого всемирного взаимного истребления друг друга
пролетариями Запада и Востока, затее порабощения фи¬
зической силой пролетариата одних стран пролетариев
других стран, затее порабощения Китая Японией и Евро¬
пой, порабощения французов немцами, немцев францу¬
зами и англичанами, попытке порабощения пролетариата
Союза С. С. Р. капиталистами Европы и Японии.Наше дело — разоблачить старое, гнилое содержание
фашизма и лживую, религиозную его основу, теорию ра¬
сового расчленения народов, теорию вредоносности скре¬
щения рас, так убедительно опровергнутую вековой жи¬
тейской практикой. Эта практика указывает нам, что
смешение кровей дает повышенный тип человека и что
средиземноморское население обязано своей даровитостью
именно приливам крови варваров, а затем семитов в лице
арабов и т. д.Наше оружие — слово, наша обязанность — как можно
лучше закалять идеологически, заострять слово и — вла¬
гать оружие наше в души и уста пролетариата всех стран.Сердечный, большевистский привет вам, товарищи ки¬
тайцы!
АНТИФАШИСТСКОМУ КОНГРЕССУ В ЧИКАГОКапиталисты Европы, Америки, Японии усердно гото¬
вятся к новой всемирной бойне. Это значит, что снова
будут уничтожены десятки миллионов рабочих и кре¬
стьян, будут истрачены на убийство людей миллионы тонн
металла, будут отравлены газами и трупным ядом плодо¬
родные почвы земли, будет разрушено множество городов.Исполнители преступной воли капиталистов, вожди
фашизма, утверждают, что войны еще столетия будут
сопровождать историю наций. Утверждение это едва ли
выражает искреннее убеждение, оно гораздо более похоже
на механическую привычку лакея мыслить «примени¬
тельно к подлости» господина его.Нация — это десятки многих миллионов людей физиче¬
ского труда, которые работают на пользу немногих тысяч
банкиров, торговцев деньгами и фабрикантов, изготовляю¬
щих для себя руками полуголодных рабочих оружие,
обувь, одежду, пищевые продукты; нация — это миллионы
инженеров, литераторов, ученых и вообще — людей ум¬
ственного труда, которые работают на обогащение капи¬
талистов, на укрепление их власти, на забаву им.За исключением революционного пролетариата, кото¬
рый все более ясно понимает интернациональное единство
своих классовых интересов, понимает свое историческое
назначение — быть единым и единственным хозяином
мира, — за исключением пролетариата, нация — это более
или менее безличная масса людей, двуногое сырье капи¬361
тализма, — сырье, из которого он выжимает полезные для
него идеи, утешения в скорбях его, успокоение его страха
пред жизнью, развлечения от жирной скуки этой преступ¬
ной жизни.Каждый неглупый человек, который решился бы честно
подумать о смысле отношений капитала и труда, выну¬
жден будет неизбежно признать, что капитализм «все, что
мог, уже совершил» и ныне является раковой опухолью
трудового человечества, что капиталисты — международ¬
ная организация грабителей, убийц.Есть целый ряд фактов, которые говорят, что люди
«умственного труда» становятся лишь балластом капита¬
листической культуры. Вот еще один «свежий» факт,
отмечающий бесплодность труда на капитализм:12 сентября. На заседании Британской научной ассоциации инже¬
нер Джеймс Гендерсон сделал любопытные разоблачения, характери¬
зующие те условия, в которых приходится работать ученому в капи¬
талистических странах.Гендерсон жаловался, что крупные фирмы скупают изобретения
и затем сознательно их уничтожают, чтобы избежать расходов по
реализации и в то же время не дать изобретение в руки конкурентам.
Таким образом пропало много ценнейших изобретений. Гендерсон
заявил, что предприниматели интересуются лишь изобретениями, со¬
кращающими издержки производства и дающими возможность уволь¬
нять рабочих.С ответом Гендерсону немедленно выступил сэр Джошиа Стамп,
директор Английского банка и видный промышленник. Стамп при¬
знал, что обвинение Гендерсона правильно. В оправдание он ссы¬
лался на то, что изобретения часто выбивают из строя дорогостоящее
промышленное оборудование.Не говоря о тех утвержденных законами буржуазии
преступлениях, каковы грабеж посредством системы пря¬
мых и косвенных налогов, биржевой игры деньгами, игры
ценами на товары, уничтожения излишне выработанных
продуктов на глазах полуголодных рабочих, создание мас¬
совой безработицы и т. д., вспомним, что во время бойни
1914—18 годов военные промышленники Франции, Англии,
Германии торговали друг с другом металлом и обменива¬
лись изобретениями для наилучшего истребления солдат.Факты такого обмена, такой торговли установлены и,
несомненно, повторятся в будущей бойне, ибо, несмотря
на конкуренцию в своей среде, капиталисты-военнопро-
мышленники не столько заинтересованы в победе друг362
над другом, как в торговле друг с другом. И, затем, они
начинают понимать, что самое лучшее, что сделано исто¬
рией роста капитализма, — это рост революционного про¬
летариата. Значит: чем больше пролетариев будет уничто¬
жено, тем дальше отодвинется гибель капитализма, —
простой и ясный христианский расчет.Обязанность революционного пролетариата всех
стран — не допускать, чтоб его втравили в бессмысленное
и гнусное дело взаимного истребления. Всякая война на¬
циональных групп капиталистов — это неизбежно война
пролетариата против самого себя. Оружие делает он — он
и должен взять оружие в свои руки. Только этим можно
прервать неизбежность новой мировой бойни.Пролетариат — единственная сила, способная изме¬
нить мир к общему благу всего трудового народа. Людям
«умственного труда» пора бы понять это. История ведет
человечество к решительному столкновению пролетариев
с капитализмом, и не надо быть пророком для того, чтоб
сказать с полной уверенностью: столкновение кончится
смертью капитализма.Бесчеловечие и безумие действий капиталистов неизле¬
чимо, быстрота разрушения, падения тяжести капитали¬
стического мира подлежит неустранимому закону физики:
чем ниже падает тяжесть — тем быстрей падает.Рядом с этим процессом и еще более быстро идет
организация пролетариатом социалистического государ¬
ства на огромном пространстве Союза Социалистических
Советских Республик — успехи этого дела, имеющего
целью освобождение трудящихся всего мира, неоспоримы.Людям умственного труда пора уже решить: с кем
они?
[ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ ПОВЕСТИ «МАТЬ»
НА ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ]Издатели!Товарищи предложили мне написать несколько строк
к новому изданию этой книги на французском языке.
Это — нелегкая задача. Я из ряда тех авторов, которые
достаточно хорошо видят пороки своих книг. Пороки этой
объясняются тем, что я писал ее в год, когда еще продол¬
жалась первая битва русского пролетариата против само¬
державия царя и буржуазии. Писал поспешно, живя
в Америке и не имея под рукой необходимых материалов.
Но с той поры прошло двадцать восемь лет; все это время
пролетариат читал «Мать», и, может быть, ее недостатки
не мешают ей быть полезной для развития революцион¬
ного правосознания рабочего класса, а развитие этого
правосознания — основное и главное, чего требует от ра¬
бочих железная логика истории. Новое издание этой книги
является в то время, когда пред лицом пролетариата
Франции и всего мира все более ясно видимы отврати¬
тельные судороги издыхающего капитализма; когда фа¬
шизм — последнее усилие буржуазии в ее беспощадной
борьбе против рабочего класса — грозит повторить во всех
странах гнусное преступление, которое совершено бур¬
жуазией Германии при помощи вождей социал-демокра¬
тии; когда II Интернационал еще раз цинически обнару¬
жил свою «духовную» связь с капиталистами и свою
трусость пред рабочим классом; когда капиталисты уси¬364
ленно готовятся начать новое истребление миллионов ра¬
бочих и крестьян.Недавно разразились великолепные битвы пролетариев
в Австрии, Голландии, продолжается героический бой гор¬
няков Испании, а Красная Армия неутомимо бьет бандитов
Чан Кай-ши. Много теряет пролетариат крови своей, но и
частичные его поражения и победы все более знаменуют
его могучий рост, все более организуют его для всемир¬
ной битвы и последней победы над врагом. В эти великие
трагические дни оздоровления мира трудящихся, движе¬
ния пролетариата к власти, к диктатуре работа честных,
революционных писателей должна быть всецело посвя¬
щена делу развития революционного правосознания, делу
организации единого фронта пролетариев всех стран про¬
тив капиталистов всех стран, делу борьбы против войны,
скрытая цель которой — истребление революционного
пролетариата, делу беспощадного обличения и обнажения
подлости, грязи, преступности буржуазии. Она истребляет
рабочих беспощадно, — беспощадность мысли и дела ра¬
бочих по отношению к ней должна быть усилена в десятки
раз.Горячий привет читателям, борцам за окончательное
освобождение рабочего класса из тысячелетнего мораль¬
ного и физического плена капитализма.
БЕСЕДАВерный друг и учитель крестьянства «Крестьянская
газета» прислала мне письма колхозников с оценками
моей статьи «О языке». Многие из читателей сообщают,
что моя статейка попала в цель и что следует решительно
приступить к делу очищения нашего языка от чужеродных
ему, уродливых, бессмысленных, паразитивных словечек.
Разумеется, писателю, работающему словом, доброжела¬
тельное внимание читателя к его работе высокоценно, и
для него весьма поучительно слышать такие заявления,
как, например, заявление селькора Резникова (УССР,
Черн, область, Ст.-Бурский район, В.-Березниковская
МТС):Литературный язык еще мало отвечает требованиям, которые
предъявляет к нему массовый читатель. Сделать язык простым, жиз¬
неподобным, понятным для широких слоев читателей, рабочих и кол¬
хозников — вот какая задача стоит перед советским писателем.С этим заявлением согласны все авторы писем, а кол¬
хозники «Красного новосельца», БССР, Борис, района,
Новосельского сельсовета, совершенно правильно указы¬
вают, что, владея речевым языком, густо засоренным сло¬
весным хламом и еще более засоряемым некоторыми со¬
чинителями, очень трудно «овладевать теорией Маркса —
Ленина — Сталина».Литкружковцы Лозовской МТС:Нельзя гнаться за количеством произведений, нужно давать вы¬
сококачественную продукцию и, конечно, бороться за чистоту языка.366
Очень много заявлений о том, что «литературный язык
мало отвечает требованиям к нему массового читателя».В нашей библиотеке, — рассказывает учитель, — на совещании
один выступил с защитой слова «на ять». Но мы потребовали это
нелепое слово заменить словами «хорошо», «отлично», эти слова в
тысячу раз лучше слова «на ять». Язык наш богат, и если мы его
очистим, от этого он не станет беднее.(Кроме слов: хорошо, отлично, есть еще немало хва¬
лебных слов, например: славно, прекрасно, великолепно,
неподражаемо, совершенно, удивительно, замечательно,
изумительно, чудесно, обаятельно, даровито, талантливо
и т. д.).Книг в библиотеке у нас очень мало. Есть сборник рассказов и по¬
вестей Арт. Веселого. Там много нехороших и неясных слов. Некото¬
рые произведения из-за этого становятся совсем непонятными. Не
нравится нам также и то, что многие писатели употребляют в книге
матерщинные слова.Учителя Средневолжского края — подробный адрес
не указан — переходят от слова к делу, постановив на со¬
вещаниях своих:В первую очередь самим изжить нелепые, ненужные слова и по¬
вседневно следить за правильным развитием речи учащихся. Сделать
доклады на эту тему среди колхозной молодежи, бригад, рабочих
МТС и свиносовхоза.Это деловое решение группы учителей Средневолж¬
ского края достойно похвалы и должно бы послужить при¬
мером для всех наших проводников грамотности и куль¬
туры в массу крестьянства. Чем шире учительство раз¬
вернет свою культработу, тем скорее единоличник и
колхозник поймут значение труда учителя, тем выше оце¬
нят этот, тоже нелегкий труд. Кстати отмечу: в то время
как у нас не хватает преподавателей для школ, буржуа¬
зия Франции, оберегая высосанную из крестьян и рабочих
денежку, решила «уволить» пять тысяч сельских учителей.От слов к делу зовет учитель Рубин — ЦЧО, Усман-
ский район, село Верхняя Мосоловка. Он пишет:Наше село может славиться «матом». Женщины в беседах между
собой употребляют массу грязных слов, которые можно услышать
только во время самых диких драк. Беря пример с родителей, за¬
грязнили речь «матом» шести-семилетние дети. Но самое главное
заключается в том, что в общественных местах — сельсовете, клубе,367
правлениях колхозов — допускаются почему-то ругательства, Пред¬
седатель колхоза «Привет Калинину» Попов в беседах с бригади¬
рами наполовину изъясняется ругательствами, но если вы попадете
на собрание колхоза им. Красной Армии, то вы будете оглушены
«матом». Здесь речь выступающих в прениях начинается словами са¬
мых непристойных ругательств. Как будто считают, что самый разви¬
той, боевой человек тот, кто может скверней и грубей изругаться. Даже
хороший, действительно боевой и развитой парень у нас может быть
назван опять-таки дрянным словом «тюх» лишь за то, что парень не
ругается. Но я смело утверждаю, что такие безобразия творятся не
в одних наших колхозах. Итак, объявим борьбу «мату» — как страш¬
ному наследию старого хлама в нашем языке, — деловито предла¬
гает Рубин.Правильное предложение. Откуда явилась матерщина,
чем вызвана? Так как она свойственна всем языкам Евро¬
пы — значит было какое-то общее основание для включе¬
ния матерщины в языки народов. Я думаю, что первона¬
чальный смысл известной «матерной» фразы не имел
в себе ничего оскорбительного для людей, не носил харак¬
тера гнусной хвастливости.В русском языке был старинный глагол — «ять». Он
значил: брать, взять, поять, забрать, присвоить. Отсюда —
зять, человек, взятый в семью со стороны, из другой
семьи. Со временем в словах: дети, ребята, ребенок звук
«я» был заменен звуком «е», но у нас есть еще места, где
люди продолжают говорить: «рябята», «рябенок», а в
слове «дети» произносят «е» почти как «я». Звуки могли
быть перемещены по соображениям именно большей звуч¬
ности слова и потому еще, что слово «рябенок» похоже на
другое «рябой», обидное для детей с гладкой кожей лица,
не болевших оспой.Можно думать, что далеко в прошлом, когда мужчины,
охотники или пастухи, уходя в леса и степи, пропадали
там на года, попадая в плен соседних племен, женщины,
воспитав детей и провожая их по следам отцов, сообщали
им особые приметы отцов или условные лозунги, кото¬
рыми определялось племенное и семейное родство. Допу¬
стимо думать, что во избежание драки между пожилыми
охотниками, пастухами и молодыми была в ходу опозна¬
вательная миролюбивая фраза: «Поял твою мать». Эту
фразу произносили пожилые.На такой обычай намекает старинная былина о встрече
богатыря Ильи Муромца с молодым Нахвалыциком.368
-Победив богатыря, Нахвалыцик хотел «резать ему
труди белые», но по шраму на груди узнал в побежденном
своего отца. Об этом шраме сказала Нахвалыцику мать.
Но ведь не у всякого отца мог быть такой шрам или дру¬
гая внешняя особенность, и вполне возможно, что опо¬
знавательным признаком родства могла служить «ма¬
терная» фраза, определенное социально-служебное зна¬
чение которой не носило в себе обидного, глумливого
издевательства над женщиной-матерью и над мужчиной,
сыном ее.Я утверждаю, что гнусный и хвастливый смысл вло¬
жен в эту фразу феодальным дворянством в эпоху кре¬
постного права. В то время дворянство, свободно и бес¬
человечно распоряжаясь жизнью крестьян, присвоило себе
«право первой ночи», то есть право пользоваться первой
ночью каждой девушки, вышедшей замуж. Вполне ясно,
что дворянин, помещик мог гнусно хвастаться перед кре¬
стьянином: «Я изнасиловал твою мать». Прибавьте
к этому, что церковь учила людей смотреть на оплодотво¬
рение девицы как на «грехопадение» и «блудодеяние», по¬
зорное для девушки.Ставлю простой вопрос: следует ли нам, людям герои¬
ческого труда, повторять наполненные гнусным смыслом,
позорящие наших матерей, жен, сестер слова феодалов,
помещиков, дворян — паразитов мира, врагов наших? Мы,
люди, которые так великолепно украшаем и обогащаем
нашу страну, усиливая ее плодородие, люди, которые за
десять лет — считая с 1925 года — создали мощную тех¬
нику, баснословно развили промышленность и, неустанно
готовясь в бой с врагами, все более увеличиваем количе¬
ство друзей — пролетариев, батраков, честных интелли¬
гентов всех стран, — мы действительно становимся «знат¬
ными людьми» мира. Нам пора бросить «матерщину»,
обессмысленные слова, которыми грязнится акт оплодо¬
творения и деторождения. Нам есть за что уважать самих
себя и особенно наших женщин, которые так ярко обнару¬
живают свои дарования и уже нередко становятся впереди
мужчин. Давайте решимся очистить наш язык от матер¬
щины! Вот дело, которое следует взять на себя комсомолу
и пионерам.24 М. Горький, т. 27369
Я внимательно прочитал все переданные мне «Кресть¬
янской газетой» письма сельских учителей, селькоров, кол¬
хозников, но использовал в этой статье только небольшую
часть их, — обработать здесь все письма значило бы мно¬
гократно повторить одно и то же. Общий тон писем и
круто деловая их начинка изобличают в авторах тугую
настроенность к решению вопросов культуры, великую
жажду культурной жизни. Жалуются — нет книги! Пи¬
шут так:Новый быт, новые отношения создаются между людьми в кол¬
хозе. Колхозник-читатель просит теперь показать не только факты
производственного опыта, но и показ нового колхозного быта во всю
его ширь в очерках, в рассказах.Многое сделано по созданию книжек о колхозном производствен¬
ном опыте «Крестьянской газетой», ее отделом «низового автора»,
написанных самими колхозниками. Этого уже мало теперь. Надо
идти дальше. Надо создать серию небольших книжек, показывающих
колхозный быт во всей его многогранности.Заявление это написано одним из «низовых авторов»
Н. П. Ивановым, он указывает и темы, требующие осве¬
щения и показа. Особенно подчеркнута тема: облагоражи¬
вающее влияние колхозной жизни на психику единицы.Старуха-колхозница просит написать о ее снохах:Народ-то нынче новый какой пошел? Вот раньше снохи мои, как
собаки, грызлись меж собой. А теперь не наговорятся про работу, да
все так дружно, толково — любо слушать!Молодая колхозница говорит:Вот наш колхоз сам показным стал. Прошлый год мы резко к за¬
житочности шагнули. А в нынешнем году мы вовсе зажиточными ста¬
нем. А куда зажиточность уходит? У иных на дело, на культурную
жизнь уходит, у других — вроде моего муженька — на пьянство да
к чужой бабе под подол. Вот об этом надо тоже в книжке написать.
Путаников и пьяниц показать, да показать так, чтобы другим непо¬
вадно было.Селькоры крымской газеты политотдела МТС «За
большевистские колхозы» пишут мне:Сейчас по району деятельности Крымской МТС у нас в каждом
колхозе, каждой бригаде имеется своя стенгазета. Теперь каждый
колхозник знает, что печать — большая сила в колхозе, и в заметках
газеты недостатков не имеют. Горячо берутся колхозники строить
свою прекрасную, зажиточную жизнь. Наши колхозы получили в
среднем на трудодень 5—6 килограммов хлеба да деньгами не меньше
1500—2000 руб. Сравнивают наши колхозники те недавние злые дни,
ту беспросветную старую жизнь, когда хлеба даже вдоволь не было,370
а о культуре и говорить нечего: темнота, невежество, сословная
вражда меж казаками и иногородними, драки. Вот чем славились
наши станицы до колхозной жизни! Так ли теперь? Нет, не так. При
начале коллективизации враг наш, кулак разъяренный, мешал нам
строить лучшую, светлую жизнь, видя в этой жизни свою смерть. Вот
здесь-то и выпала на нашу долю честь бороться со всеми врагами.
Десятки, сотни случаев разоблачения врагов — наша гордость. Кто
кривит душой, кто нечестно трудится в колхозе, для того сейчас не
по нутру приходится наша печать. Любят нашу политотдельскую га¬
зету колхозники, и мы, селькоры, ее уважаем очень, но вот одно у
нас недостаточно: нет в газете нашей художественного рассказа,
очерка, стиха. А ведь колхозники очень интересуются художествен¬
ным словом, с ним газета становится и живее и интереснее для кол¬
хозников. Почему писателям, а их, как мы знаем, немало, не органи¬
зовать помощь политотдельским газетам, почему не помочь учебе
селькоров в работе над художественным словом? У нас таких немало,
и из этого вышел бы большой толк.Вместе с этим хочется нам и еще один счет нашим писателям
предъявить — мало мы видим книг, а о селькорах хорошую знаем
лишь одну — это Кочина «Записки селькора». Мы просим писателей
писать о селькорах, о их борьбе за зажиточную и культурную жизнь
колхозников. В этой работе и мы, селькоры, помогли бы. Вместе с
писателем написать коллективную книгу о работе «командиров обще¬
ственного мнения», как нас назвал наш любимый руководитель
товарищ Сталин.Ждем мы, Алексей Максимович, что нашу просьбу примут наши
писатели. Вы уж постарайтесь, просим вас, замолвите на Всесоюзном
съезде писателей и за нас словечко-два.Ладно, товарищи, уж я скажу словечек десяток и по¬
стараюсь выбрать из тех, которые покрепче. А покамест
сообщаю, что редакция этого журнала предполагает изда-
вать для колхозников небольшими книжками лучшие рас¬
сказы дореволюционных и наших советских литераторов.
Первые покажут вам, как жила деревня встарину, а вто¬
рые — как живет она в наши великие дни.Перехожу к письмам колхозников по поводу моего рас¬
сказа «Об избытке и недостатках», — об избытке нищеты
и горя в прошлом, о недостатке культуры в настоящем.Н. В. Белоусов из города Углича, колхоз «Поволжье»,
пишет в «Крестьянскую газету»:Начнем с «дохожего человека», партийца, руководящего целым
краем. Надо сказать, что он подметил и записал так мало, что за¬
писанное далеко не дает полной картины современной колхозной де¬
ревни. Прежде всего экономика колхоза: шесть кило хлеба на трудо¬
день говорят о ней очень мало. Тридцать пять червонцев за пальто —
это легкомыслие очень нехозяйственного колхозника, на каких кол¬
хозы не строятся.371
Нет в очерке живых людей вроде Егоршн, его жемъг и старухи-
тещи. Старуха, намеревающаяся рассказать «на том свете об аэро¬
санях»,— не реальный, а надуманный тип. Такие если и ееть, то
очень мало. Подавляющее большинство старух и стариков — даже
в очень крепких колхозах — элементы антиколхозные, не говоря уже
о колхозах со слабой экономикой, где «борьба двух поколений» при¬
нимает иногда чрезвычайно острый характер.По всей вероятности, такими были и бойкая старуха и старик,
подписавший «в знак радости» на заем 25 рублей. Эти их публичные
выступления были чем-то вроде хвастовства, а то и лицемерия.
Обычно это — представители отживающего поколения, на миру —
первые общественники, дома — законченные реакционеры.Вот этого не сумел подметить приятель Алексея Максимовича,
и лица старухи и старика получились не живые. Возможны, конечно,
исключения, и было бы очень хорошо, если бы их было больше. Во¬
обще же старое поколение сильно тормозит развитие колхозной
жизни. Несимпатичным и недостаточно правдивым выглядит легко¬
мысленный и фатоватый сын отца, пострадавшего «за правду рево¬
люции». На таких колхозы не строятся. Это отрицательный тип, при¬
годный для очерка, чтобы на нем показать недостатки колхозного
быта, но не пригодный для подлинной колхозной жижи. А вот «от
скуки глупый» парень — это тии реальный. Да, таких пока много.В чем здесь секрет? В том, что вот церковь нам «не играет, а
заменить ее пока нечем». И очень многие со скуки глупеют,, пьют,
хулиганят, буйствуют, растрачивают свои физические и интеллекту¬
альные силы глупо, нелепо. Это очень глубокий вопрос. Но корни
его очевидны: они углубляются в недостаточный размах культурной
революции на селе.Это совершенно очевидный факт, подмеченный и отмеченный
«дохожим до всего» приятелем Алексея Максимовича. Клубы, радио,
театры, общее и специальное образование нужны новой колхозной
деревне, как воздух. Но это не все. Горьковский край, о котором,
очевидно, идет речь в книжке Алексея Максимовича, одной своей но¬
гой стоит в так называемой потребляющей полосе, другой — в произ¬
водящей. Там имеются колхозы и с шестью кило хлеба на трудодень
и меньше. Об этих колхозах в книжке ни звука. А в них недостатков
хозяйства и быта еще больше. В самом деле: почему в таких колхо¬
зах так дешев трудодень? Вот этого и не подметил «до всего дохо-
жий человек», а это пока суть, самое главное. Наше пожелание Але¬
ксею Максимовичу — поехать и посмотреть не только экономически
сильные колхозы, в которых уже возможно переключить энергию
колхозников на улучшение их быта, и колхозы слабые, которые нуж¬
даются в своем материально-хозяйственном укреплении, и, взяв два
из них, сильный и слабый, написать о них книжку с показом, как
надо вести общественное хозяйство, чтобы быстрее изжить «недо¬
статки» и получить нужные «избытки» для коренной перестройки
быта.Отвечаю на деловитые указания товарища Белоусова
не ради полемики с ним и не для оправдания указанных
им недостатков второй части рассказа, а для объяснения372
причины этих недостатков. Причина, конечно, в том, что
прошлое известно мне сравнительно хорошо, а настоящее
не так хорошо. Если б не мешал мне возраст мой, я бы,
разумеется, походил годика два пешком по колхозам и
тогда «набил бы зоб» себе отборнейшими зернами фактов
коллективного творчества работников полей и фактами
пережитков грязной старины. Но я очень много вижу та¬
ких же честных, умных строителей новой жизни, каков,
видимо, сам Белоусов, и думаю, что эти встречи дают мне
право говорить о жизни полным голосом.Вольнодумная старуха — тип, должно быть, уже
не редкий, я довольно часто встречаю таких, да и раньше
знавал их немало. Не редкость, мне кажется, и «фато¬
ватые» дети героев-отцов, ведь вообще «героев», которые
живут за счет чужих заслуг перед рабочим народом, у нас
(Немало. Товарищ Белоусов правильно отгадал: речь идет
именно о Горьковском крае, а он, как известно, не хлеборо¬
ден. Письмо товарища Белоусова мне очень понравилось.Стремление немедленно перейти от слова к делу ясно
выражено и в ряде других писем. Вот, например, из За¬
падной области пишут стенкоры Мариинской с.-х. артели:Проработавши вторую половину книги «Об избытках и недостат¬
ках», в которой ясно изложены еще существующие недостатки бурно
перестраивающейся деревни, мы, стенкоровский актив, оглянули всю
жизнь и решили, что у нас плохо обстоит дело с культурным обслу¬
живанием самих себя. А именно:а)	нет радио,б)	плохо работает красный уголок,в)	мужья спят с женами на одной кровати сейчас же после ро¬
дов и пр.И единодушно решили:а)	возбудить ходатайство перед политотделом об установке ра¬
диоприемника;б)	купить и построить в нынешнем году постройку для клуба,
где будем проводить: собрания, читки художественной литературы,
постановки пьес и т. д.Очень интересно своим критицизмом письмо Курина из
города Инсар Мордовской автономной области:Книжка ясно рисует, какие недостатки у нас являются общими:
теснота, бескультурность, отсутствие культурных учреждений — клу¬
бов, театров и т. д. Но вот однажды мне колхозники заметили:—	Тут указываются наши недостатки, а насчет того, как их из¬
жить, мало говорится. Приятель-то Горького говорит, что вместо373
пальто скотину бы купить надо, а, по-нашему, это не совсем верно.
Это и раньше было — скотину заводили, а сами в лохмотьях да по
колено в грязи ходили. Тут что-то другое предложить надо.Другой колхозник сказал:—	Крестьяне много просили от заехавшего к ним товарища,
были довольны его беседой, а вот как он им помог в их просьбе, в
книжке не видно. Вот было бы нам понятнее и лучше, если бы Горь¬
кий постарался бы справиться у своего приятеля и дописать книжку,
как теперь живут крестьяне того села, есть ли у них электричество,
радио и клуб да еще какие у них недостатки после этого появи¬
лись?По-моему, предложение очень уместное, книжку нужно продол¬
жить, она тогда отразит шаги советской деревни по лестнице к со¬
циалистическому обществу. Некоторым, по моему наблюдению,
книжка кажется очень контрастной. В первой части неизвестные бро¬
дячие люди входят в село, вполне естественно, что их никто не пустил
ночевать, это может получиться и сейчас: пришлось помириться на са¬
мом бедном ночлеге. Из этой части более ясно только одно, что бедняк
всегда понимал бедного. А заехал бы в то время в деревню ту гу¬
бернатор или даже кто-нибудь в несколько раз меньше, ведь ему бы
не показали, как живет Егорша, а повели бы к попу или к кулаку,
уложили бы на перинах, ну и все другое. Дело ясное — не всем оди¬
наковый почет. Во второй части в деревню заявляется не бродячий
человек, а человек, начальствующий над целым краем, приходит не
пешком, а приезжает на аэросанях.Понятно, что такого человека не проводят ночевать к Егорше на
чердак, а постараются показать кое-что более сносное и говорят с
этим человеком не как с бродягой. Говорят больше о культуре, о том,
что нужно то-то да то-то, и, конечно, просят помочь кое в чем.Разница между первым случаем и вторым очень большая. Один
колхозник сказал мне однажды в беседе:—	Вот теперь в это село-то не на аэросанях приехать бы, а пеш¬
ком, да с одной сумой пройти и документов сказать что нет. Так не
только на чердаке у Егорши ночевать не пришлось бы, а в милицию
с исполнителем направляться или в сельсовете на полу вместе с кло¬
пами гнуться.Дело ясное, контраст между первой частью и второй есть. Воз¬
можно, это оттого, что я не могу дать гражданам достаточно точного
объяснения. Сам-то я понимаю корень книжки, что между старой де¬
ревней и новой деревней такая же разница, как между губернатором
и председателем крайисполкома. Что наши недостатки в настоящее
время являются результатом больших и еще больше растущих запро¬
сов со стороны освобожденного Октябрьской революцией рабочего
класса и трудового крестьянства.Не мог Егорша думать о радио, когда у него на ужин хлеба не
было. Это понимают все, кто читает или слушает книжку, но больше
говорят, что ее нужно продолжить.Это будет сделано, товарищи!Странное впечатление вызывают категорические заяв¬
ления одного из «низовых» авторов — Воронова.374
Очень уж взята бедная семья, каких надо было с огнем поискалъ.
Мозг говорит: нет, таких жизней не было.Люди, с которыми он беседовал о рассказе, тоже не ве¬
рят и считают, что условия жизни батрака Егорши пока¬
заны неправдиво: «Пошли к шутовой матери, чтоб люди
жили в бане, да в таком виде! Да я бы глинянку смазал».Очерк «Об избытках и недостатках» написан по впе¬
чатлениям, которые я вынес из Орловской губернии, где
в ту пору часть крестьянства жила еще в «курных избах»,
то есть с печами без труб, выводящих дым; печи топились
«по-черному», дым шел в избу, и, чтобы не задохнуться
в дыме, дети во время топки печей сидели и валялись на
полу. Вероятно, по этой причине Орловская губерния изо¬
биловала слепыми нищими.Воронов и его собеседники живут в Горьковском крае,
деревня Молебное, недалеко от Большого Мурашкина,
а Мурашкино село богатое, как большинство приволж¬
ских сел, — особенно среднего плеса Волги: от Оки до
Камы. Мурашкино почти сплошь занималось шитьем ту¬
лупов и полушубков, раздавая работу и по ближайшим
деревням. На мурашкинских шубников работал весь этот
край, помнится, работала на них и Молебная. Места эти я
знаю, бывал и в Молебной, но особенно жуткой нищеты
в этих местах не помню, мужик в них был достаточно сыт
и сильно пьянствовал. А батраками у них были, в боль¬
шинстве, чуваши и мордва — «эрзя». Но на полсотни, на
сотню верст вглубь от берегов «кормилицы Волги» начи¬
нались жестокая бедность и нищета, начинались деревни,
сплошь зараженные трахомой и «бытовым» сифилисом.
Распространению сифилиса отчасти способствовала цер¬
ковь посредством «таинства причастия», ибо после прича¬
стия одной и той же пеленою отирались губы больных и
здоровых. Особенно же сильна была нищета уездов Арза¬
масского и Лукояновского.Подробную критику моего очерка «Об избытках и не¬
достатках», данную Вороновым, я считаю почти образцо¬
вой критикой литературной техники и намерен опублико¬
вать ее в поучение профессиональным критикам. Но
должен сказать Воронову и собеседникам его, что, опи¬
раясь на опыт только своего курятника, петух будет
ошибочно судить о жизни всех других птиц. Воронов очень375
плохо знает недавнее прошлое крестьянства, так плохо,
как будто и не хочет знать и даже как будто изображение
нищеты деревенской несколько обидело его. Можно поду¬
мать, что Воронов верует в песенку из оперы «Аскольдова
могила»:Встарину живали деды
Веселей своих выучат.А эта песенка — кулацкая.Скажу несколько слов о других птицах, о других пес¬
нях. Недавно были в гостях у меня рабочие и колхозники,
мужчины и женщины — наши «знатные люди». За сем¬
надцать лет до наших дней «знатью» назывались родствен¬
ники и «придворные» царя, потомки феодального дворян¬
ства, помещики, банкиры, фабриканты, губернаторы, ар¬
хиереи, вообще — «богатые люди». В огромном большин¬
стве они были не богаты умом и талантами. В их среде
преобладали люди невежественные и даже не очень гра¬
мотные, — именно так изображают старую «знать» в своих
дневниках, письмах и «записках» те «знатные люди», ко¬
торые были несколько поумнее, пограмотнее. Старая
«знать» не чувствовала нужды в развитии своего ума,
в расширении знакомства с жизнью страны и народа. Она
сыто и спокойно жила за счет каторжного труда рабочих
и крестьян, и если мечтала о чем, так только о том, что
в прошлом, вчера, при крепостном праве, жилось ей еще
лучше, спокойнее. Если же трудовой народ, потеряв тер¬
пение, бунтовал против «знати», она приказывала стре¬
лять в народ.«Всегда надо стрелять, генерал», — сказал последний
царь генералу Казбеку, который похвастался перед ним
тем, что усмирил восстание портовых рабочих во Владиво¬
стоке, «не прибегая к оружию». «Патронов не жалеть», —
приказал генерал Трепов в Петербурге в 1905 году. И
не жалели патронов до того, что иногда даже сами удив¬
лялись чрезмерной трате их, как это было в 12 году
после убийства сотен рабочих на Ленских золотых при¬
исках.Эта «знать» имела в своих руках политически безгра¬
мотную армию, которой командовало дворянство, армию376
полиции, обученной на ловлга людей, как собаки на
травлю зайцев, армию судей — все это для физической
борьбы против народа. Дл:я «угашения духа», то есть зат¬
мения разума рабочих и крестьян, она имела церковь —
попов, монахов и учителей церковно-приходских школ.
А если она иногда ощущала нужду в знании, к ее услугам!
были философы, историки, журналисты, литераторы. Они
весьма ловко доказывали, что миром всегда управляли
богатые разумом, а разумом их управляет сам господь
бог. Иногда угодники «знати», догадываясь, что и верхом
на боге народ не обскачешь, утверждали для самоутеше¬
ния, что жизнь вообще бессмысленна, что знать ничего
нельзя, что «как было, так и будет».Эти угодники «знати» были весьма нужны ей, они, так
сказать, являлись «нужниками знания», работа их своди¬
лась к тому, что, пережевывая данное прошлым, они дока¬
зывали, что современная им гнусная и грязная жизнь
«оправдана ходом истории», а будущее скрыто от людей
и двигаться к нему надобно осторожно, не торопясь, из¬
давна проторенными путями. Про них неплохо сказано
в одной сектантской рукописи:Вонь суемудрия своего, яко смрад кишечный, испускал в чистей¬
шие небеса, — кого смутить хотите, лжеумцы, исказители правды?
Преодолевает правда кривду и преодолеет и низвергнет вас, похи¬
тители правды, исчезнете дыму подобно и прокляты будете устами
детей ваших!Сердитое пророчество это оправдалось в нашей стране.Наши «знатные люди» потому знатны, что хорошо
знают цель своей жизни, все более крепко понимают
решающее значение силы коллективного труда и знают,
что как настоящее, так и будущее — в их могучих руках.
Труд для них становится искусством, и они уже видят,
что искусство их труда изменяет, преображает их родину.
Подлинные хозяева своей земли, неутомимые работники,,
они непрерывно создают новые факты, а расширение
количества фактов углубляет их познание смысла труда
как силы, которая все создает, решает все загадки жизни,
побеждает все трудности ее. Наши «знатные люди» —
люди новой, революционной энергии и мысли.Старик, показанный мною в очерке «Шорник и по¬
жар», — неглупый старикан, но он живет к работает для377,
себя, к людям равнодушен. Он шил для них шубы — по
своей «единоличной» нужде, а будь у него сила — он
с удовольствием снимал бы с людей не только шубы, а и
кожу сдирал. Таких, как шорник, и подобных ему я встре¬
чал немало. В медленном потоке тяжелой, темной, безгра¬
мотной жизни крестьянства такие люди были заметны
резко, как пестрые заплаты на грязном, нищенски изно¬
шенном кафтане. Они как будто украшали безрадостную
жизнь деревни, единственным развлечением которой было
пьянство на последний грош. Деревня знала, что «на грош
не много напьешь, а покуражиться можно вдосталь», и кура¬
жилась, нередко пропивая скудное свое хозяйство, устраи¬
вая пьяные побоища, часто кончавшиеся убийствами.Бойкая, затейливая речь таких людей, как шорник,
всегда очень громко звучала в непрерывном и скорбном
хоре жалоб крестьянства на судьбу, на скудную жизнь,
друг на друга. «Шорники» ловко умели похвастаться оби¬
лием своих наблюдений, щегольнуть знанием быта людей
и даже внушали деревне неясные надежды, заставляя
иногда слушателей их балагурства подумать: «Вот какие
умные бывают из нашего брата!»Но умники эти были так гладко и кругло обточены
шершавой жизнью, что уже не могли притереться к ней,
остановиться на одной мысли и катились в пыли своих
слов, точно круглые камни под гору. Они ко всему при¬
терпелись: на жизнь? на людей — не обидчивы, они отно¬
сятся к людям равнодушно и даже пренебрежительно,
будучи крепко убеждены, что они умнее, значительнее
обыкновенных людей. Так оно и есть: они — умнее, но
это — ум-пустоцвет, он ничего не вносит в жизнь, ничего
ценного не может посеять в ней. Каждый из них считает
себя героем жизни и утверждает в людях ^только свою
ложную значительность, говорит только о себе и ни о чем,
кроме себя, не умеет думать. В людях такого характера,
как шорник, я не встречал ни одного, который искал бы
коренную, общую причину невыносимо мучительной
жизни трудового народа. Самое выпуклое и сильное
в шорнике — равнодушие к людям. Вот только это равно¬
душие люди его типа сеяли и укрепляли в деревнях среди
людей, враждебно оторванных друг от друга труднейшей
борьбой за кусок хлеба.378
Но вот передо мной сидит казанский татарин —
«инспектор по качеству». Ему шестьдесят восемь лет, он
крепкий, кругленький, солидный, украшен двумя орденами
за его труды, — ордена он почему-то прицепил не на
грудь, а на живот, над поясом кафтана. Поглаживая акку¬
ратную серебряную бороду, он говорит с ласковой стро¬
гостью:—	Старый-то выласть маленько учила народым; чтобы
народы смырна пылатил налоги. Мулла учила: «Живи
смирна!!» Больше ничему не учила. Советски выласть на-
учайт: «Все знай, дурак! Тырактыр — железна лошадка —
знай, всяка машина, всяка дело знай, всяка книга читай!
Земыля знай, чего он хочит, — чтобы тебе хороши хлеб
давал земля! Все знай, да!» Мы, товарич, такой далеко
пошли: парень, девка знаит больше само умный мулла.
Я, старый, учу работать, миня молодой учит думать.
Я хочу работать, учиться, еще столько, сколько честно
жил. Так скажу, да!Видел я девятнадцатилетнюю бригадиршу Ирину Ни-
кульшину. В ее бригаде 48 мужчин и женщин, на нее
«мужики» с вилами ходили, «как на медведицу», хотя на
медведицу она нимало не похожа, — очень милая девушка
и как будто даже не большой физической силы. Но слу¬
шаешь ее умную, деловую речь, чувствуешь глубокое ее
убеждение в силе коллективизма, ее правильную оценку
силы знания. Она говорит:—	У нас легко учиться, уж очень ясно видишь связь
маленького с большим. — Улыбаясь, она прибавила для
ясности: — Частного с общим.Богатырь Никита Изотов рассказывал мне о своей
работе под землей. Рассказывает он с полной уверен¬
ностью, что я, литератор, должен знать, как залегают
пласты угля, как действуют под землей газ и почвенная
вода, как работает врубовая машина, и вообще я обязан
знать все тайны его, Изотова, техники и всю опасность
его работы на пользу родины. Он имеет законное право
требовать от меня знания его труда, ибо он возвысил
труд свой до высоты искусства. Он умеет работать с наи¬
меньшей затратой силы и с наибольшей продуктивностью.
Он уже воспитал группы «изотовцев»-шахтеров и даже
трактористов, как об этом рассказывает товарищ Кузин,379
редактор политотдельской газеты «Содйализм побе¬
ждает».В нашей стране всякий труд должен превращаться
именно в искусство преображать мир, в искусство измене¬
ния страны, украшения ее словом, делом, вещами. Краси¬
вые вещи воспитывают творческое воображение людей и
уважение их к труду.«Это — неверно и противоречиво, — скажут мне. —
Старая «знать» жила и воспитывалась в окружении краси¬
вых вещей, но ты изображаешь ее пошлой, невежествен¬
ной, грубой».Нет, я не противоречу себе. Старая «знать» платила
за красивые вещи большие, даром доставшиеся ей деньги,
но она не понимала и не могла понять трудовой цен¬
ности вещей, ибо сама она не работала и вещи ничего
не говорили ей о людях, которые создали их. Это были
чужие для нее люди — люди, обязанные кормить, поить ее,
украшать ее жизнь, а к жизни этих людей она относилась
еще более пренебрежительно и равнодушно, чем шорник.
Хвастаясь друг перед другом обилием красивых вещей,
они не чувствовали любви к труду, заключенной в этих
вещах.Наши «знатные люди» не могут не понимать трудовой
ценности вещей домашнего обихода. Тот, кто хорошо,
искусно работает, тот имеет право требовать, чтобы для
него пекли хороший хлеб, делали красивую мебель,
посуду, красивые материи, строили красивые дома. Наши
«знатные люди» начинают понимать главное, что необ¬
ходимо понять: их работа — работа на родину, хук и знают,
что первый раз за всю историю человечества рабочий
класс — пролетариат — создает то, чего не имел, создает
великим трудом своим родину себе. Они понимают, что
«побеждает социализм», и они говорят об этом едино¬
душно.—	Трудновато работать? — спросил я колхозницу-
бригадиршу, женщину с энергичным лицом и орденом
Ленина на груди.—	Трудненько, — сказала она улыбаясь. — Ну, од¬
нако: не помучишься — не научишься! Дело-то очень
велико, думать о нем надо неусыпно. А нам, бабам, особо
много думать приходится. Века жили под отцами да под380
мужьями и никуда больше смотреть не дозволялось, а
теперь вот встали так, что на нас весь мир смотрит.Молодой колхозник и рабочий с АМО рассказывали
мне, как они ездили в гости друг к другу и как радостно
одного изумил образцовый колхоз, а другой так же
радостно изумлен был работой АМО. Перед обоими раз¬
вернулась яркая картина слияния смыслов работы в поле
и у станка завода.Такие беседы — будь они чаще — дали бы нам не
меньше, чем дает студентам университет. И в беседах
этих перед всеми ярко виден был бы могучий рост родины
новых людей, идущих в мир учителями пролетариата всех
стран.
БОЛЬШЕ БДИТЕЛЬНОСТИ!Убит прекрасный человек, один из лучших вождей
партии, идеальный образец пролетария, мастера куль¬
туры. Всей душой разделяю горе партии, горе всех чест¬
ных рабочих. Не могу не сказать: успех врага говорит
не только о его мерзости, но и о недостаточной нашей
бдительности.882
ПРЕДИСЛОВИЕ [К КНИГЕ
И. ГОРДИЕНКО «ПЕРВЫЙ ВЫБОРГСКИЙ»Изд. «Советская литература», М. 1934]Эту книгу написал рабочий, старый большевик, один
из тех большевиков-ленинцев, которые строили партию
снизу, из подполья. Тема книги — приключения рабочего
продотряда летом 18 года, во время созданного Владими¬
ром Ильичом похода рабочих Ленинграда и Москвы в де¬
ревню за хлебом, а также для организации деревенской
бедноты против кулаков и мироедов. Книг на эту тему
я не помню в нашей литературе, кажется — их нет. Очень
трудно понять: как случилось, что, несмотря на полити¬
ческую важность этой темы и ее глубокий драматизм, она
оказалась за пределами внимания наших литераторов и
не вызвала к жизни ни одного более или менее заметного
произведения?Илья Гордиенко — участник и свидетель исторического
события, свидетель не плохой, хотя, может быть, он иногда
слишком «лиричен» для большевика. Местами он ста¬
рается быть похожим на литератора и — поднимает тя¬
жесть, которая ему не под силу. Но кое-где и это удается
ему. Он умеет наблюдать, хорошо слышал, видел и до¬
вольно живо рассказал о том, что было пережито лично
им и его товарищами за месяц пешего хождения по Ка¬
занской губернии. Его книга — документ, который будет
полезен историку и художнику, рядовой наш читатель383
тоже вынесет нечто полезное для себя, ознакомится с на¬
строением деревни 18 года и лучше поймет историческую
неизбежность событий в деревне 28—29 годов. А чтоб
еще более хорошо понять смысл этих событий, нужно
вспомнить эпоху «освобождения крестьян» божественной
волей царя, — волею, которая руководилась интересами
промышленности. Известно, что в 61 году было факти¬
чески — то есть экономически — освобождено не крестьян¬
ство в целом, а только те «ухмненькие» оброчные мужички,
которые вскоре сели на хребет крестьянской бедноты как
Разуваевы и Колупаевы, как трактирщики и фабриканты,
прасолы, судовладельцы и прочие «мироедного дела
мастера». Прототип таких умников был дан Тургеневым
в лице Хоря — читай рассказ «Хорь и Калиныч». В те¬
чение пяти десятков лет эти мужички обильно расплоди¬
лись, выродились в городскую буржуазию, особенно
жутко отвратительную в мелких городах провинции, где
они жили бок о бок с деревней и откуда особенно удобно
было перекачивать кровь крестьянской беДноты в круп¬
ные гнездилища человекоядцев — в губернии и столицы.
Процесс роста буржуазии можно изобразить в таких сло¬
вах: мелкая земельная собственность, паразитствуя на
земле, истощая ее, создавала крупных паразитов, а они
все более пожирали мелкую, и крестьянство, в массе
своей, становясь нищим, начинало сердиться. Министр
последнего царя Николая Романова, учитывая сердитое
настроение бедняцкой деревни, решил сфабриковать воз¬
можно больше кулаков и придумал реформу — «выход из
общины на отруба». Эта реформа тоже была ставкой на
«Хоря», на умненького, крепкого мужичка. На него
ставили в своей игре все мелкобуржуазные партии, разу¬
меется, не говоря об этом вслух, а может быть, и не созна¬
вая этого. О судьбе крепкого мужичка и до сей поры
горестно рассуждают, проклиная большевиков, белые
эмигранты, понимающие, что из-под ног у них вырвана
почва — навсегда.Освободительные реформы царей и министров, сладко¬
гласные нашептывания мелкобуржуазных политиков и все
другие давления на разум крестьянства укрепляли в нем
его основное — его жажду собственной земли. И, разу¬
меется, особенно разгорелась эта жажда в темной душе384
кулака. Илья Гордиенко рассказывает, как были встре¬
чены деревней красные вестники революции. Отряд Гор¬
диенко потерял только одного товарища, убитого кула¬
ками, это — счастливый случай. Некоторые продотряды
рабочих целиком исчезли в деревнях. В гражданской
войне против пролетариата дрались кулаки и частью
оболваненная ими беднота. Разбитый кулак еще не был
побежден и организовал террор, — начались убийства
селькоров, «советчиков», героев социалистического строи¬
тельства. Затем — поджоги совхозов, колхозов, всяческое
мелкое вредительство, начались все пакости, на которые
способно существо, имеющее на месте сердца гривенник,
а весь мозг кипит жаждой наживы. И вот, наконец, партия
большевиков осуществила грандиозную, небывалую «ре¬
форму» — она пересадила класс кулаков «на новые
места», в условия, где сила «крепкого мужичка» может
свободно расти и развиваться по генеральной линии инте¬
ресов социалистического государства. Это и есть действи¬
тельное освобождение крестьян, освобождение от «власти
земли», от власти, которая века служила источником всех
бедствий и нелепостей крестьянской жизни, а прежде
всего служила почвой, из которой крестьянство всегда
выращивало на шею себе бесчисленное количество всевоз¬
можных угнетателей и кровососов. Ныне «крепкий мужи¬
чок» — он же кулак, — будучи поставлен в условия, до¬
стойные его крепости и силы, но ограничивающие его
зоологический инстинкт хищника, начинает понимать,
что — «так лучше».*25 М. Горький, т. 27
ПРЕДИСЛОВИЕ [К КНИГЕ
«ПЕРВАЯ БОЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ БОЛЬШЕВИКОВ
1905—1907 гг.»Изд. «Старый большевик», М. 1934]Эта книга является дополнением изданной Институтом
Маркса — Энгельса — Ленина в 1932 году книги «Первая
конференция военных и боевых организаций РСДРП
в ноябре 1906 г.». Она дополняет протоколы конференции
иллюстрациями технической работы боевой группы, осно¬
ванной при ЦК большевиков, и она еще раз говорит об
изумительной революционной проницательности Влади¬
мира Ильича Ленина, который уже в 1902 году считал
вооруженную борьбу рабочего класса против самодержав¬
ной буржуазии неизбежной и близкой. Один из вождей
меньшевиков, Мартов, более честный, чем его товарищи,
называл безошибочную проницательность Ленина «утопи¬
ческой» и даже угрожающей «отвести пролетариат далеко
от русла классовой борьбы». Но ленинцы, выступив про¬
тив врага с оружием в руках, победили, а меньшевики
оказались где-то вне пределов истории, не торопясь поми¬
рают «от скуки жизни» в те дни, когда социальные про¬
цессы, преображая мир, развиваются с вулканической
силой.Эта книга рассказывает о деятельности «Боевой
группы» и рисует портреты боевиков, людей беззаветной386
преданности делу партии, делу пролетариата. Те из них,
которые уцелели, до сего дня остаются на службе револю¬
ции, так же беззаветно работая в различных областях
строительства социализма.К числу радостей, испытанных мною, я искренно при¬
числяю мое близкое знакомство с некоторыми из этих
людей.
ТРЕТЬЕМУ КРАЕВОМУ СЪЕЗДУ СОВЕТОВТоварищи!Что следует помнить нам особенно крепко?Каждый наш хозяйственный, каждый наш культурный
успех все более сгущает озлобление хищников против нас,
все более разжигает зависть «свободных» безответствен¬
ных грабителей мира. Они хозяйствовали века, нажили
много золота, создали отличные машины, ограбили, до¬
вели до великой нищеты рабочих и крестьян у себя и вот
теперь вооружаются для того, чтоб отнять друг у друга —
сколько удастся — земли и покупателей. На сегодня
одним необходима Абиссиния, другим — Югославия,
третьим — Австрия, четвертым — Китай, Дальний Восток
и т. д.Но если б удалось захватить эти жирные куски, после¬
завтра грабителям понадобились бы одним — Польша и
прибалтийские государства, другим — Франция, треть¬
им — Балканы, Турция, Персия, и каждая группа капита¬
листов Европы мечтает о власти над всем миром.Жадность к наживе — это древнее безумие торговцев
людьми и вещами — в наше время осложнена и усилена
предчувствием гибели капитализма. Насколько это пред¬
чувствие сильно, мы видим по тому, что единство жад¬
ности не может создать единства действия и возбуждает
в стае двуногих волков все более разнообразные и непри¬
миримые противодействия. Все вместе капиталисты очень38S
хотели бы завоевать и ограбить страну, где живет 170 мил¬
лионов народа, где власть принадлежит рабочим и кре¬
стьянам, где рабоче-крестьянская власть, организован¬
ная и руководимая партией Ленина — Сталина, пока¬
зывает пролетариату и крестьянству всей земли, что
трудовой народ отлично может хозяйствовать без капита¬
листов.В Союзе Советских Социалистических Республик сем¬
надцать лет чудесно работает энергия, количество которой
из года в год возрастает, качество повышается, и эта энер¬
гия непрерывно во всем мире возбуждает к жизнедеятель¬
ности энергию, классово родственную ей. Путь пролета¬
риата к победе становится все шире, все более ясно ви¬
ден. Петля, накинутая историей на шею капитализма,
стягивается все сильнее, все более туго. Но капита¬
лизм все еще жив и действует, отравляя зловонием людей,
созданных им, воспитанных на его гнилой и грязной
почве.Семнадцать лет партия Ленина — Сталина непрерывно
борется с вредителями, с людьми, которые продают
родину свою подлейшим врагам ее. Семнадцать лет
стража пролетариата вылавливает и уничтожает шпионов
европейского капитализма. На восемнадцатом году дикта¬
туры пролетариата убит один из крупных его вождей
Сергей Киров. Вслед за этим убийством властью огла¬
шено, что в стране скопились и выловлены десятки наем¬
ных убийц, посланных «культурнейшими» соседями на¬
шими для истребления вождей.В ответ на эти факты страна рявкнула достаточно
мощно, не обнаружив никаких признаков паники, ни тени
какой-либо депрессии. Так и следовало. Но — мало крик¬
нуть. Необходимо предвидеть и предотвращать. Мы жи¬
вем в состоянии войны, — вот что нам нужно помнить,
не забывая ни на минуту. В нашей среде, оказывается,
прячутся мерзавцы, способные предавать, продавать, уби¬
вать. Существование таких мерзавцев недопустимо. Оно
было бы невозможно, если б мы в текущей ежедневной
героической работе нашей не забывали о том, что враг
еще жив, что он следит за нами изо всех углов и всегда
способен воспользоваться каждым нашим промахом,
ошибкой, обмолвкой. Враг вполне заслуживает непрерыв¬389
ного внимания к нему, он доказал это. Нужно уметь чув¬
ствовать его, даже когда он молчит и дружелюбно
улыбается, нужно уметь подмечать иезуитскую фальши¬
вость его тона за словами его песен и речей. Нужно
истреблять врага безжалостно и беспощадно, нимало
не обращая внимания на стоны и вздохи профессиональ¬
ных гуманистов. Нужно помнить, что в мире воспламенен
подлинный гуманизм пролетариата, — гуманизм, цель
которого — освобождение пролетариев всех стран из же¬
лезной клетки капитала.
[ПРИВЕТСТВИЕ К ПЯТНАДЦАТИЛЕТИЮ
СОВЕТСКОЙ КИНЕМАТОГРАФИИ]Горячо поздравляю с прекрасными победами. Уверен,
что чем дальше, тем более успешно будет развиваться
ваша работа. Культурное значение ее в таких образцах,
как «Гроза», «Пышка», «Чапаев», — огромно.Максин Горький391
О СКАЗКАХВы спрашиваете: что дали мне народные сказки,
песни?С живописью словом, с древней поэзией и прозой
трудового народа, — с его литературой, которая в перво¬
начале своем появилась до изобретения письменности и
называется «устной» потому, что передавалась «из уст
в уста», — с литературой этой я познакомился рано —
лет шести-семи от роду. Знакомили меня с нею две ста¬
рухи: бабушка моя и нянька Евгения, маленькая, шаро¬
образная старуха с огромной головой, похожая на два
кочана капусты, положенных один на другой. Голова
у Евгении была неестественно богата волосами, волос —
не меньше двух лошадиных хвостов, они — жесткие, седые
и курчавились; Евгения туго повязывала их двумя плат¬
ками, черным и желтым, а волосы все-таки выбивались
из-под платков. Лицо у нее было красное, маленькое,
курносое, без бровей, как у новорожденного младенца,
в это пухлое лицо вставлены и точно плавают в нем си¬
ненькие веселые глазки.Бабушка тоже была богата волосами, но она натяги¬
вала на них «головку» — шелковую шапочку вроде чеп¬
чика. Нянька жила в семье деда лет двадцать пять, если
не больше, «нянчила» многочисленных детей бабушки,
хоронила их, оплакивала вместе с хозяйкой. Она же вос¬
питала и второе поколение — внуков бабушки, и я помню
старух не как хозяйку и работницу, а как подруг. Они392
вместе смеялись над дедом, вместе плакали, когда он
обижал одну из них, вместе потихоньку выпивали рю¬
мочку, две, три. Бабушка звала няньку — Еня, нянька
ее — Акуля, а ссорясь, кричала:—	Эх ты, Акулька, черная ведьма!—	А ты — седая ведьма, мохнатое чучело, — отвечала
бабушка. Ссорились они нередко, но — на короткое время,
на час, потом мирились, удивлялись:—	Чего орали? Делить нам — нечего, а орем. Эх, ду¬
рехи...Если раскаяние старух слышал дед, он подтверждал:—	Верно: дуры.И вот, бывало, в зимние вечера, когда на улице
посвистывала, шарахалась, скреблась в стекла окон
вьюга или потрескивал жгучий мороз, бабушка садилась
в комнатенке рядом с кухней плести кружева, а Евгения
устраивалась в углу, под стенными часами, прясть нитки,
я влезал на сундук, за спиной няньки, и слушал беседу
старух, наблюдая, как медный маятник, раскачиваясь,
хочет стесать затылок няньки. Сухо постукивали ко¬
клюшки, жужжало веретено, старухи говорили о том, что
ночью у соседей еще ребенок родился — шестой, а отец
все еще «без места», поутру его старшая дочь приходила
хлеба просить. Очень много беседовали о пище: за обе¬
дом дед ругался — щи недостаточно жирны, телятина
пережарена. У кого-то на именинах успенскому попу
гитару сломали. Попа я знаю, он, бывая в гостях у деда,
играет на гитаре дяди Якова, он — огромный, гривастый,
рыжебородый, с большой пастью и множеством крупных
белых зубов в ней. Это — настоящий поп, тот самый, о ко¬
тором рассказывала нянька Евгения. А рассказывала она
так: задумал бог сделать льва, слепил туловище, прила¬
дил задние ноги, приспособил голову, приклеил гриву,
вставил зубы в пасть — готово! Смотрит — а на передние
ноги материалу нет. Позвал чорта и говорит ему: «Хотел
сделать льва — не вышло, в другой раз сделаю, а этого
негодника бери ты, дурачина». Чорт обрадовался: «Давай,
давай, я из этого дерьма попа сделаю». Прилепил чорт
негоднику длинные руки, — сделался поп.В доме деда слово «бог» звучало с утра до вечера:
бога просили о помощи, приглашали в свидетели, богом393
пугали — накажет! Но, кроме словесного, никакого иного
участия божия в делах домашних я не чувствовал, а на¬
казывал всех в доме дедушка.Из сказок няньки бог почти всегда являлся глупова¬
тым. Жил он на земле, ходил по деревням, путался в раз¬
ные человечьи дела, и все неудачно. Однажды застиг его
в дороге вечер, присел бог под березой отдохнуть, — едет
мужик верхом. Богу скушно было, остановил он мужика,
спрашивает: кто таков, откуда, куда, то да се, незаметно
ночь подошла, и решили бог с мужиком переночевать
под березой. Наутро проснулись, глядят — а кобыла му¬
жикова ожеребилась. Мужик обрадовался, а бог и гово¬
рит: «Нет, погоди, это моя береза ожеребилась». Заспо¬
рили, мужик не уступает, бог — тоже. «Тогда идем
к судьям», — сказал мужик. Пришли к судьям, мужик
просит: «Решите дело, скажите правду». Судьи отвечают:
«Искать правду — денег стоит, дайте денег — скажем
правду!» Мужик был бедный, а бог — жадный, пожалел
денег, говорит мужику: «Пойдем к архангелу Гавриле, он
даром рассудит». Долго ли, коротко ли — пришли
к архангелу. Выслушал их Гаврила, подумал, почесал за
ухом и сказал богу: «Это, господи, дело простое, решить
его легко, а у меня вот какая задача: посеял я рожь на
море-океане, а она не растет!» — «Глупый ты, — сказал
бог, — разве рожь на воде растет?» Тут Гаврила и прижал
его: «А береза может жеребенка родить?»Иногда бог оказывался злым. Так, однажды шел он
ночью по деревне со святым Юрием, во всех избах огни
погашены, а в одной горит огонь, окошко открыто, но
занавешено тряпкой, и как будто кто-то стонет в избе.
Ну, богу все надо знать. «Пойду, взгляну, чего там де¬
лают», — сказал он, а Юрий советует: «Не ходи, нехо¬
рошо глядеть, как женщина родит». Бог не послушал,
сдернул тряпку, сунул голову в окно, а бабка-повитуха
как стукнет его по лбу молочной крынкой — р-раз! Даже
крынка — в черепки. «Ну, — сказал бог, потирая лоб, —
человеку, который там родился, счастья на земле не будет.
Уж я за это ручаюсь». Прошло много времени, лет три¬
дцать, снова бог и Юрий идут полем около той деревни.
Юрий показал полосу, где хлеб взошел гуще и выше, чем
на всех других полосах. «Гляди, боже, как хорошо уро¬394
дила земля мужику!» А бог хвастается: «Это, значит,
усердно молил меня мужик!» Юрий и скажи: «А мужик-то
самый тот, помнишь: когда он родился, тебя по лбу
горшком стукнули?» — «Этого я не забыл», — сказал бог
и велел чертям погубить полосу мужика. Хлеб погиб,
мужик плачет, а Юрий советует ему: «Больше хлеба не
сей, разведи скот». Прошло еще лет пяток, снова идут
бог да Юрий полями той деревни. Видит бог: хорошее
стадо гуляет, и он снова хвастается: «Ежели мужик меня
уважает, так и я мужика ублажаю» *. А Юрий — не утер¬
пел, опять говорит: «А это скот того мужика...» Послал
бог «моровую язву» на скот, разорил мужика. Юрий
советует разоренному: «Пчел заведи». Миновали еще
года. Идет бог, видит — богатый пчельник, хвастает: «Во г,
Юрий, какой есть пчеляк счастливый у меня». Смолчал
Юрий, подозвал мужика, шепнул ему: «Позови бога
в гости, накорми медом, может, он от тебя отвяжется».
Ну, позвал их мужик, кормит медом сотовым, калачами
пшеничными, водочки поставил, медовухи. Бог водочку
пьет, а сам все похвастывает: «Меня мужик любит, он
меня уважает!» Тут Юрий третий раз напомнил ему про
шишку на лбу. Перестал бог мед есть, медовуху пить,
поглядел на мужика, подумал и сказал: «Ну, ладно,
пускай живет, больше не трону!» А мужик говорит:
«Слава те, боже, а я помру скоро, уж я всю мою силенку
зря изработал».Бабушка, слушая такие сказки, посмеивалась, а иной
раз хохотала до слез и кричала:—	Ой, Енька, врешь! Да разве бог — такой? Он же
добрый, дуреха!Нянька, обижаясь, ворчала:—	Это — сказка, а не быль. И тоже есть и такой
бог, вот возьми его у дедушки Василия...Они начинали спорить, и это мне было досадно: спор
о том, чей бог настоящий, не интересен, да и не понятен
был мне, я просил бабушку и няньку спеть песню, но они
поочередно и‘сердито кричали на меня:—	Отвяжись! Отстань!* Ублажать — делать, дарить благо.395
Лет восьми я знал уже трех богов: дедушкин — стро¬
гий, он требовал от меня послушания старшим, покор¬
ности, смирения, а у меня все это было слабо развито, и,
по воле бога своего, дедушка усердно вколачивал каче¬
ства эти в кожу мне; бог бабушки был добрый, но ка¬
кой-то бессильный, ненужный; бог нянькиных сказок, глу¬
пый и капризный забавник, тоже не возбуждал симпатий,
но был самый интересный. Лет пятнадцать — двадцать
спустя я испытал большую радость, прочитав некоторые
из сказок няньки о боге в сборнике «Белорусских сказок»
Романова. По сказкам няньки выходило, что и все на
земле глуповато, смешно, плутовато, неладно, судьи —
продажны, торгуют правдой, как телятиной, дворяне-
помещики — люди жестокие, но тоже неумные, купцы до
того жадны, что в одной сказке купец, которому до тысячи
рублей полтины не хватало, за полтинник продал ногай¬
ским татарам жену с детьми, а татары дали ему полтину
подержать в руках да и угнали его в плен, в Крым к себе,
вместе с тысячей рублей, с женою и детьми. Я думаю, что
уже тогда сказки няньки и песни бабушки внушили мне
смутную уверенность, что есть кто-то, кто хорошо видел и
видит все глупое, злое, смешное, кто-то чужой богам, чер¬
тям, царям, попам, кто-то очень умный и смелый.Я рано, вероятно, лет восьми, почувствовал, что такая
сила существует, это чувство внушалось мне резким раз¬
личием между сказками, песнями и жестокой жизнью,
которая окружала, душила, толкала меня, всячески оби¬
жая. Сила эта, конечно, не няньки Евгении, ее все в доме
считали «выжившей из ума», и даже верная ее подруга
бабушка часто говорила ей:—	Ох, и глупа ты, Енька!Сила эта чувствовалась за сказками и песнями, ба¬
бушка знала их бесконечно много. Дед не любил, когда
она пела.—	Ну, завыла! — сердито покрикивал он. — Молитв,
дура, не знаешь ни одной, а песен у тебя, как волос! Вот
обрежу волосья-то...Но когда он уходил из дома или работал в мастерской,
на дворе, бабушка, непрерывно постукивая коклюшками,
командовала няньке:—	Ну-ко, Енька, заводи.396
И тоненьким горловым голоском, похожим на звук
дудочки пастуха, нянька запевала:Ой да собирались наши шерстобиты...Бабушка, голосом погуще, подхватывала:Во отхожие, в далеки промысла...Почти все песни резко разноречили с обычными темами
житейских бесед няньки, бабушки и всех в доме, — бесед
о том, что картофель в подполье прорастает, надо его
перебрать, пересыпать золой, что кто-то «заложил» деду
кашемировую шаль и серебряные ложки, о том, что к моей
матери сватается одноглазый часовщик Яковлев, а она
не хочет выходить замуж за него, хотя у одноглазого три
тысячи в банке лежит, — вообще говорили о быте сытом,
зажиточном. А песни пели о жизни трудной, голодной,
несчастной. Я и до сего дня отлично помню, как два ста¬
рушечьих голоса негромко, нестерпимо заунывно выпе¬
вают бурлацкую жалобу:Ой-ё-ёй, ой-ё-ёй,Дует ветер верховой!Мы идём-о-ом босы, голодны,Каменьё-о-ом ноги порваны.Ты подда-а-ай, Микола, похмочи,Доведи-и-и, Микола, до ночи!Эй, ухнем! Да ой, ухнем!Ша-агай крепче, друже,Ло-ожись в лямку туже!Ой-ой, оё-ёй...На меня этот вой действовал раздражающе, я ревел и
просил не петь эту бесконечную песню. Нянька сердилась
на меня, уговаривала:—	Дурачок, — чего боишься? Не про волков поем.—	Ну, давай повеселее, — предлагала бабушка. Песня
«повеселее» тоже не казалась мне веселой.Родила детей Устюша — не думала,Народила семерых — пригорюнилась.Ой, да чем же их кормить-поить,Ой, да как же уму-разуму учить?•Запевка звучала как будто весело, а дальше песня
становилась все более тягучей, печальной. Я уже, разу¬
меется, не помню эти песни целиком, в памяти остались397
только отрывки, отдельные строки. Лет с пятнадцати
я начал записывать те из них, которые мне наибольше
нравились, но в кочевой жизни моей тетради записок
легко терялись, а две, в которых много было записано
казанских и вятских и других песен, отобрали при аресте
нижегородские жандармы и не возвратили мне. Особенно
часто старухи пели веселую разбойничью песню, я помню
ее не всю и, вероятно, в искаженном виде, а в памяти она
осталась крепче других, потому что бабушка пела ее,
смешно притопывая ногой и ловко вторя треском ко¬
клюшек:Эх, ребята, да куда же мы пойдем?Где покажем удаль, силушку свою?В городах воеводы сидят,Мужикам — воеводами не быть,Золотой парчи кафтанов не носить.Во степях — там татаре снуют,Ищут — где кого пограбить им,Супротив ногаев — мало нас,Заарканят нас татары, перебьют,Кто останется — в полон уведут.В деревнях — нища братия живет,Нам отцами доводится,С господами хороводится.Замахнешься на боярина,А ударишь — крестьянина!Эх, ребята, горе-горькое!Да пойдемте-ко во темные леса,На просторные дороги погулять,Со купцами кистенями поиграть!Наиграемся — покаемся,Захороним себя в монастыри,Понаденем монашьи клобуки.Атаману быть игуменом,Эсаулу — обедню служить,Нам, монахам, — монашенок любить!Разбойников я любил, дед рассказывал о них так
хорошо и похвально, что мне казалось: жалеет он, что
не пошел в разбойники, а на всю жизнь сделался красиль¬
щиком. В добрый час я даже спросил его: «Жалеешь?»—	Разбойников казнят, плетями секут, — ответил он,
и это было неубедительно: меня тоже секли за озорство, а
я все-таки и все больше озорничал, — к этому меня
толкала тяжелая и сердитая скука жизни. Чудеса сказок
и песен были не ежедневны и даже не очень часты, но398
ежедневно у нас в доме, полном мелкой, хитренькой и
подлой «нечистой силы», творились другие чудеса.В кухне, под печью, жил «хозяин», «домовой», бабушка
сказывала, что это — маленькое, мохнатое, зеленоглазое
существо, похожее и на ежа и на котенка, но двуногое.
Днем он сидел смирно, а ночью вылезал, топал по всем
комнатам, возился на чердаке, гонял крыс и мышей под
полом и вообще развлекался пустяками: удерживал под
печью кочергу так, что ее нельзя было сразу вытащить,
бросал на пол ухваты, надбивал посуду — на горшках,
плошках, тарелках являлись трещины, наполнял дом шо¬
рохом, скрипом, треском и вообще мелко, но непрерывно
и назойливо вредительствовал.Я в домового верил. Ночами, просыпаясь, прислуши¬
вался к тихому, воровскому шуму его забав, ждал, что
он вскочит ко мне на сундук, начнет щекотать или откусит
нос, оторвет ухо. Было очень неприятно ожидать таких
поступков, и некоторое время я даже прятал под подушку
фунтовую гирю для обороны против «хозяина». Но
однажды рано утром, когда пили чай, на чердаке что-то
упало, затем раздался еще и еще удар. Кто-то крикнул:—	Ой, что это?Дед, нахмурясь, перекрестился, взял железный аршин
и пошел на чердак, за ним последовал мастер Григорий,
испуганно, молча пошли и все другие. Дед вернулся очень
скоро и сердито сказал:—	Домовой балует, три кирпича из дымохода выло¬
мал. Это он — не к добру.А кирпичи выковырял я, выковырял, но чтоб они
не выпали, укрепил их лучинками. В ту пору был Петров
пост, в доме благочестиво ели постное — щи с грибами
сушеными, толокно, овсяной кисель, квашеную капусту.
Мне все это не нравилось. Работая под крыс, я таскал
куриные яйца и питался ими, но сырые они были
невкусны. Тогда я решил сделать в дымоходе горнушку,
надеясь, что яйца испекутся в ней, но раньше, чем я успел
убедиться в правильности этой затеи, «домовой» разру¬
шил ее. Этим он убил сам себя — я перестал верить в то,
что он существует.Домовой исчез, остались черти. Они злостно действо¬
вали всюду: в подполье, в погребе, на чердаке и по всем399
комнатам дома. Они выпускали квас из бочки, топили
крыс и мышей в рассоле огурцов, подсовывали кошек под
ноги людей, воровали и прятали разные мелкие вещи —
ножницы, ключи, наперстки, нужно было ходить из ком¬
наты в комнату, упрашивая:«Чорт, чорт — поиграй, да назад отдай!»Эта фантастика домашних чудес была обыденна,
мелка, бесцветна и очень скоро надоела мне. Черти были
приятно забавны только тогда, когда о них рассказывала
бабушка, но она обо всем умела рассказать так, что от
ее слов всегда оставалось незабываемое до сего дня чув¬
ство крылатой радости. Чудеса ее песен и стихов, няньки¬
ных ска'зок возбуждали желание самому творить чудеса.
Нянька Евгения боялась чертей и брезговала ими, как
«нечистью» — лягушками, мышами. Дед тоже охотно и
даже с умилением рассказывал о чудесах угодников
божьих, о том, как они ловили чертей в рукомойниках и,
оседлав чорта, летали верхом на нем из Москвы в Пале¬
стину, в Иерусалим слушать обедню, причем путешествие
туда и обратно отнимало всего час времени.Что же дали мне песни и сказки? Я уже упомянул,
что за сказками, за песнями мною чувствовалось какое-то
сказочное существо, творящее все сказки и песни. Оно
как будто и не сильное, но умное, зоркое, смелое, упря¬
мое, все и всех побеждающее своим упрямством. Я гово¬
рю — существо, потому что герои сказок, переходя из
одной в другую, повторяясь, слагались мною в одно лицо,
в одну фигуру.Существо это совершенно не похоже на людей, среди
которых я жил, и чем взрослее становился я, тем более
резко и ярко видел я различие между сказкой и нудной,
жалостно охающей, будничной жизнью ненасытно жад¬
ных, завистливых людей. В сказках люди летали по воз¬
духу на «ковре-самолете», ходили в «сапогах-скороходах»,
воскрешали убитых, спрыскивая их мертвой и живой
водой, в одну ночь строили дворцы, и вообще сказки от¬
крывали предо мною просвет в другую жизнь, где суще¬
ствовала и, мечтая о лучшей жизни, действовала какая-то
свободная, бесстрашная сила. И, само собой разумеется,
устная поэзия трудового народа, — той поры, когда поэт
и рабочий совмещались в одном лице, — эта бессмертная400
поэзия, родоначальница книжной литературы, очень по¬
могла мне ознакомиться с обаятельной красотой и богат¬
ством нашего языка.Мне было лет двенадцать, когда я спросил деда: зачем
чертям в рукомойниках сидеть? Чорт — не рыба, ему
в воде — неудобно. Если черти невидимы, как же можно
поймать чорта и ездить верхом на нем? Все это — непо¬
нятно. А вот в сказках — понятно: там летают на коврах,
скоро ходят в сапогах...—	Дурак, — сказал дед, усмехаясь, а затем нахму¬
рился и добавил: — Болван.После чего крепко ударил меня по затылку и выгнал
вон из комнаты. Я уже тогда пробовал служить «в лю¬
дях», был некоторое время «мальчиком» в магазине обуви,
у меня подживали руки, обваренные кипящими щами,
бабушка забинтовала их тряпками, и я маялся от нестер¬
пимого зуда в коже.Помню — выскочил в сени, встал в двери на двор.
Дальше путь был занавешен густейшим дождем, он изли¬
вался на землю обильно и стремительно, даже с воем, со
свистом. Мне тоже хотелось выть волком. Я высунул
забинтованные руки под дождь, и он быстро успокоил и
зуд кожи и обиду. Может быть, с того дня я потерял ува¬
жение к деду и всякий интерес к чудесам угодников
божьих. И мне еще больше дороги стали герои сказок.
Позднее, когда я внимательно прочитал литературу цер¬
ковников — «жития святых», мне стало ясно, что чудеса,
о которых рассказывает церковь, заимствованы ею из
мудрых древних сказок, так что и тут, — как везде и во
всем, — церковники жили за счет здоровой, возбуждаю¬
щей разум творческой силы трудового народа.26	М. Горький, т. 27
ОНИ РАССКАЖУТ МИЛЛИОНАМВ эти дни, читая речи колхозниц и колхозников, я ду¬
мал: «Если б эти речи могли прочитать пролетарии
Европы, преданные вождями своими в плен и на грабеж
капиталистов, истязаемые фашистами! Какую энергию,
какую ярость ненависти к врагам разбудили бы эти речи
своею простотой, в которой так мощно звучит радость
победы, сознание правды и силы социализма!»До глубины души огорчен тем, что нездоровье не по¬
зволило мне быть на съезде, крепко пожать могучие руки
людей, воодушевленных удивительными успехами их ге¬
роического труда.Теперь они рассеются по всей стране и десяткам мил¬
лионов расскажут о великом празднике, в который их
речи превратили деловой съезд, и рассказы их еше более
усилят трудовую энергию миллионов, усилят жажду куль¬
турной жизни, жажду знаний, — еще быстрее, еще более
успешно двинется вперед великая наша родина — великая
талантливостью и делом ее людей, мудростью их вождей.402
ДЕЛЕГАТАМ КОЛХОЗНОГО СЪЕЗДАПоздравляю вас, товарищи колхозники, с окончанием
работы вашей на съезде. Работа эта будет иметь огром¬
ное, историческое значение для всей страны Союза Сове¬
тов, для нашей родины, которую ваш труд делает все бо¬
лее прекрасной и богатой.Возвращаясь домой, каждый из вас расскажет людям
о том, что видели вы, что испытали.Миллионы крестьян-колхозников узнают от вас о том,
какие простые, хорошие люди вожди нашей страны, орга¬
низаторы вашего труда: узнают, как прост и доступен
мудрый товарищ Сталин, с утра до вечера присутствовав¬
ший среди вас; узнают, что эти вожди, бывшие рабочие,
непоколебимые революционеры, желают только одного,
стремятся только к единой величайшей цели — чтобы
всему трудовому народу Союза Социалистических Респу¬
блик жилось легко, богато, разумно, весело.Ваши правдивые рассказы обо всем этом еще более
усилят стремление всех народностей Союза к зажиточной
жизни, к знанию и крепкому, товарищескому единству.Учите людей ценить честный труд друг друга, бережно
относиться к продуктам труда, к машинам и ко всему, что
сделано руками таких же рабочих, как вы. Чем бережнее,
заботливее отношение к машине, тем дольше она рабо¬
тает, тем меньше надо будет делать новых, что ведь
ясно.*403
Вам еще много надо: надо уничтожить разницу между
городом и деревней, надобно построить в деревнях хоро¬
шие школы, больницы, хлебопекарни, прачечные, ясли,
театры, клубы, кино, водопроводы, канализацию.Когда вы рассеете по всей стране заряд энергии, полу¬
ченной вами на съезде, эта энергия в свою очередь повы¬
сит трудоспособность десятков миллионов людей, что
должно будет благотворно сказаться на успехах сева и на
всей работе восемнадцатого года диктатуры пролетариата.Сердечно приветствую всех вас, товарищи.
«ИСТОРИЯ ДЕРЕВНИ»Среди прекрасных речей на съезде колхозников, среди
множества ценных пожеланий и предложений, высказан¬
ных хозяйками и хозяевами Союза Советов, было отме¬
чено дружными аплодисментами предложение товарища
Буденного. Он сказал:«Здесь товарищи выступали и говорили о том, что
каждый колхоз так же, как и каждая фабрика, каждый
завод должен стать неприступной крепостью обороны. Вы
знаете, товарищи, что сейчас пишется «История заводов».
То же самое нужно сделать и в отношении сел и колхозов.
Нужно записать их революционные заслуги, революцион¬
ную деятельность, опидать героические подвиги тех бой¬
цов, которых село, колхоз дали в годы гражданской войны
в ряды партизанских, красногвардейских отрядов, в ряды
Красной Армии. Нужно начать писать историю сел и
колхозов, чтобы на этой истории воспитывать наше моло¬
дое поколение, чтобы оно дало достойных бойцов нашей
социалистической родине».Это весьма ценная и своевременная идея, и она уже,
как говорят, «носится в воздухе»; еще до съезда мысль
о необходимости написать «Историю деревни» возникла
одновременно в двух местах — в Сибири и в одной из
областей центра Союза. Еще раньше — год тому назад —
идея эта группой товарищей обсуждалась на квартире
М. Горького и была изложена в записке, поданной в
ЦК; уже ведется работа над созданием такой истории405
в Ракитянском районе ЦЧО. Возникновение этой мысли
свидетельствует о потребности колхозного крестьянства
знать свое прошлое. Товарищ Буденный отлично указал,
для чего требуется это знание. Но кроме еще более креп¬
кой организации энергии сопротивления врагам, кроме
самообороны оружием, нам необходима самооборона по¬
средством знания. Нужно, чтоб молодежь знала, в какой
страшной темноте, в какой нищете, в каком унижении
жили ее деды и отцы, какую массу крови и энергии затра¬
тил рабочий класс на борьбу за освобождение деревни
из ежовых рукавиц помещиков и кулаков, из крепких се¬
тей нищенской, единоличной собственности, которая
делает людей врагами друг другу. Знание развивается
сравнением, а нашей молодежи не с чем сравнивать то,
что ей дано, чем она обладает. Именно поэтому и по силе
здоровой жажды хорошей жизни среди молодежи нередко
встречаются парнишки и девчонки, которые не умеют
ценить все то, что для них завоевано, встречаются задор¬
ные орлы, которые преждевременно мечтают об уютном
курятнике. Знание прошлого вылечило бы их от слишком
торопливого стремления пользоваться достижениями на¬
стоящего, не думая о будущем, не стараясь углубить и
расширить не ими завоеванное и заработанное хорошее
наших прекрасных, но еще не легких дней.Лично я уверен, что «История деревни», взятая широко
по всем братским республикам, дала бы молодежи
десятка три, а самое большее — полсотни небольших и
очень интересных книг. Нужно взять в каждой области
типичные для нее деревни:
чисто земледельческую,земледельческую с подсобными кустарными и отхо¬
жими промыслами,земледельческую, часть населения которой работает на
фабрике.Или же надо взять русскую деревню по областям и на
основе изучения жизни многих создать одну, типичную
для каждой области, племени, национальности.Материалом для истории этих деревень могут слу¬
жить:Рассказы стариков и старух, которые еще помнят про¬
шлое и скоро забудут его навсегда. Земские сборники тех406
губерний, в коих действовало «Положение о земских
учреждениях».Архивы губернских по крестьянским делам присут¬
ствий, 3 Отделения, крупных помещиков, например,
Воронцовых, Шереметьевых и пр. Изданная Академией
наук в 10—15 годах книга Семеновой-Тянынанской
«Жизнь Ивана», — в этой книге показаны типичные усло¬
вия воспитания крестьянского ребенка, стоимость воспита¬
ния и т. д. Архив К. Победоносцева, где, наверное, сохра¬
нились доклады епископов обер-прокурору синода об
экономическом состоянии церкви в селах и о положении
сельских церковнослужителей.Архивы монастырей, где можно найти документы, осве¬
щающие ростовщическую деятельность монахов, эксплуа¬
тацию монастырем деревни.Архивы окружных судов — бесчисленное количество
«межевых» дел, исков, предъявленных деревнями к поме¬
щикам, помещиками — деревням. Беллетристика некото¬
рых народников, например, Левитова — «Горе сел, дорог
и городов», Каронина, особенно Гл. Успенского.Кроме того, сочинения, посвященные вопросам о поло¬
жении крестьянства до 1861 года и после, о землевладе¬
нии и земледелии, о кустарных промыслах и отхожих,
о деятельности «Крестьянского банка» и т. д. Особенное
значение имеет роль государственной церкви в деревне
и влияние церкви на распространение мистических сект,
суеверий и пр. Затем по такой же схеме надобно дать
татарскую, мордовскую и другие деревни — грузинскую,
тюркскую, армянскую, аул кавказских горцев, табора
кочевых племен.Значение истории деревни будет гораздо шире, глубже,
если поставить ее в масштабе всесоюзном, показать един¬
ство интересов крестьянства всех племен и усилия само¬
державной власти, церковников и лавочников в деле раз¬
вития национальной, племенной, религиозной вражды.
Мне кажется весьма важным отметить значение эксплуа¬
тации кустарных промыслов; она создавала крупные
капиталы, которые затем служили орудием ограбле¬
ния крестьянства. Само собой разумеется, что история де¬
ревни должна дать также материал для сравнения изме¬
нений в области техники, в области производства. Съезд407
колхозников был также съездом победителей техники.
Трактор настолько быстро входит в жизнь, что о мучи¬
тельной потере труда над сохой «иные пареньки и дев¬
чонки» не помнят. Надо взять XIX век, дореформенный
период, с теми экскурсами в XVIII, иногда XVII век, кото¬
рые окажутся целесообразными и необходимыми для дан¬
ного района, — Болотников, Разин, Пугачев. Пореформен¬
ный период и борьба двух путей развития деревни. Взрыв
противоречий в 1905 году, победы 1917 года, героическая
борьба 1917—1921 годов, восстановительный период, год
великого перелома, вплоть до 1935 года.К работе необходимо привлечь колхозную молодежь, —
в зимнее время работа эта послужит делу самообразова¬
ния молодежи. Разумеется, здесь дана очень грубая схема,
и ее нужно разработать детально. Но следует «ковать
железо, покуда оно горячо». А на великолепном съезде
активность колхозников, сознание ими значения своего
раскалилось добела и хотя, наверно, уже не остынет,
однако «не откладывай на завтра все, что можешь сделать
сегодня».
РЕЧЬ НА ОТКРЫТИИ
ВТОРОГО ПЛЕНУМА ПРАВЛЕНИЯ СОЮЗА
СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ 2 МАРТА 1935 ГОДАТоварищи, вы услышите здесь очень интересные до¬
клады, о которых я разрешу себе поделиться с вами моим
впечатлением. Я читал эти доклады. Многие из них имеют
свои достоинства, но мне кажется, что все вместе они
обладают одним недостатком: слишком они теоретичны,
слишком много в них спекуляции словами, теоретизации.
Получается впечатление, что люди совершенно искренне и
по потребности, глубоко ими чувствуемой, хотят устано¬
вить некие нормы, каноны, шаблоны. Они хотят это сде¬
лать чисто теоретически, не опираясь на тот материал,
который частью они уже сами создали (я говорю о драма¬
тургах), частью знают. Рядом с этим материалом, конечно,
идет материал повестей, романов и т. д. — одни и те же
приемы, одно и то же творчество, одни и те же идеи и,
наконец, один и тот же материал, требующий единого
метода для его оформления.Мне кажется, что должны быть поставлены простые
вопросы: почему наша литература отстает, почему наша
драматургия слаба, почему она не дает больших характе¬
ров, которые ведь в действительности-то есть! Почему
драматургия все время вращается около старых тем, уже
изжитых?Все еще героем большинства драматургических про¬
изведений и романов продолжает служить интеллигент,409
который хочет признать Советскую власть, — некоторым из
них это еще с трудом удается, некоторым вовсе не удается.
Все это в высшей степени скучно, и писано об этом сто
раз. А теперь мы приближаемся к двадцатилетию Совет¬
ской власти, и у нас есть свой интеллигент: тот, кому
к 17 году было десять — пятнадцать лет, а сейчас — три¬
дцать и за тридцать. Это — наш интеллигент, сын проле¬
тария. Отражен ли он в наших пьесах, в наших романах
в той степени, с той силой, какой он заслуживает, какой
он достоин? Не отражен. Почему? Этот вопрос нужно
будет поставить, и мне кажется, что этот вопрос следует
поставить в такой плоскости: признаем ли мы за искус¬
ством право преувеличивать явления социальные — поло¬
жительные и отрицательные? Спорить по этому вопросу
следовало бы. Без решения этого коренного вопроса мы
не поймем отличия социалистического реализма от просто
реализма. Без этого мы не усвоим метода социалистиче¬
ского реализма. Все большие произведения, все те произ¬
ведения, которые являются образцами высокохудоже¬
ственной литературы, покоятся именно на преувеличении,
на широкой типизации явлений. Не пора ли нам к этому
делу приучаться?То обстоятельство, что мы отстаем, что мы относимся
к действительности слепо, явствует из того, что за послед¬
нее время стали очень много писать о школе, о школьни¬
ках. Нехорошо пишут. Мы, литераторы, не позаботились
вскрыть причины, почему явилось вот это нехорошее? Мы
не позаботились вскрывать очень многое, что следовало бы
вскрыть. Наша обязанность — это отражать действитель¬
ность. Мы ее не отражаем. Почему? Вот вопрос.Нас много, но работаем мы мало. Может быть, это
объясняется тем, что мы плохо знаем материал? Живем
далеко? В стороне от него?Я позволю себе обратить ваше внимание на следую¬
щее. Тут будет прочитан доклад о работе секретариата
«Истории гражданской войны». Мне думается, что для вас
этот доклад будет интересен. Секретариатом собран
огромнейший архив, в архиве этом прекраснейший мате¬
риал по гражданской войне. Он собран, классифицирован,
и по любому вопросу каждый, кто захочет, сможет найти
там любой документ.410
Мне думается, что есть также и другие пункты, где
можно достать материал в большом количестве.Мне кажется, что все мы как-то не так работаем. Воз¬
можно, что это очень субъективное впечатление. Работают
мало и плохо. Могут ли работать лучше? По-моему, мо¬
гут. Что для этого надо сделать? Надо как-то приподнять
себя, товарищи, надо с предельной ясностью представить
себе ту огромную ответственность, какая лежит на нас
перед нашей страной. Да и не только перед нашей стра¬
ной, ибо у нас учатся пролетарии всех стран. Это надо
понять.Надо устранить из нашего обихода все те мелочи, ко¬
торым мы придаем слишком большое значение. Нужно
взяться за серьезную работу. Скоро придется праздно¬
вать— и хорошо праздновать — двадцать лет бытия Со¬
ветской власти. Двадцать лет удивительной работы пар¬
тии, работы пролетариата. К этим двадцати годам следо¬
вало бы как-то подтянуться. Возможно, что я неуместно
все это говорю, но такова у меня внутренняя потреб¬
ность — сказать, что в нашей области что-то неладно.Следует как-то вооружиться, следует взяться за широ¬
кую работу, за большие работы. Надо организоваться.
Если тяжело работать индивидуально, единолично, так
давайте организуем группу, давайте разберем весь этот
материал двадцатилетней работы, огромной работы, ми¬
ровой работы. Давайте попробуем работать группами,
коллективами. Времени осталось немного — двадцать два
месяца. Я предложил бы подумать в этом направлении,
поговорить просто, дружески, открыто.Я кончил. (Бурные аплодисменты, все встают.)
НАША ЛИТЕРАТУРА — ВЛИЯТЕЛЬНЕЙШАЯ
ЛИТЕРАТУРА В МИРЕРечь на втором пленуме Правления Союза советских писателей
7 марта 1935 года(Появление М. Горького делегаты приветствуют стоя
продолжительной овацией)Если сосчитать все время, которое тратится на апло¬
дисменты, то получится страшно много времени. (Смех.)Я думаю, товарищи, вы не потребуете от меня деталь¬
ного и подробного изложения всего, что здесь было ска¬
зано, ибо это совершенно невозможно. У меня было слиш¬
ком мало времени для того, чтобы прочитать все эти очень
обстоятельные речи, сделать из них определенные выводы
и осветить сказанное на пленуме так, как оно того до¬
стойно. Я передам вкратце только впечатление, которое у
меня получилось от чтения стенограмм.Впечатление таково, что, пожалуй, слишком преобла¬
дали вопросы профессионального характера над вопро¬
сами, так сказать, общего идеологического, социально-по¬
литического значения.В вопросах профессионального характера, там, напри¬
мер, где речь шла о тематике, недостаточно ярко высту¬
пала необходимость расширения и углубления тематики.Видите ли, в чем дело, товарищи? Вот у нас был и есть
древний русский крестьянин, воспитанный веками в совер¬
шенно определенной обстановке, которая к XX столетию
оставила его человеком XVI—XVII столетия. Этот кре¬412
стьянин, тем не менее, в краткий срок, в семнадцать лет,
сделал фантастический прыжок в XX столетие, к социа¬
лизму. Естественно, что кулак, «мироед», ростовщик, ла¬
вочник должен был оказать всякое сопротивление в ка¬
ких-то особенно сильных формах, формах трагических. Он
и оказывал это сопротивление именно так.У нас, в нашей литературе, это не проскользнуло. Не
удалось нам отобразить людей этой кулацкой психики в
одном типе, в крупном образе. Возьмите, например, их
способы борьбы. Вы, конечно, знаете их, но, мне кажется,
очень многое ускользнуло от вашего внимания.Когда, например, кулаки зарывали в землю хлеб, то
некоторые из них заметили, что от этого обильно разво¬
дятся мыши. Мышь—очень хороший вредитель. Мышь
стоит любой стране очень много, а нашей стране —
страшно много. Она истребляет хлеба на большие де¬
сятки миллионов рублей.Аргументация врага сильнее нашей, писателей. Мы не
отметили этого в драмах и рассказах с должной силой.
Мы аргументируем идеями, а они аргументируют делом.Машины, входя в обиход сельского хозяйства, пугают
птиц. Кулак это очень хорошо учел и говорит: «Чорт с
ними, с этими машинами, добра от них не будет. Птичек
насекомоядных распугали — насекомых разведется боль¬
ше, — все равно вред будет!»Даже и эту мелочь сумели учесть!Я все время вращаюсь в сфере профессиональной, как
оно и следует. И вот я должен сказать, что эта тема —
«кулак» — не дана. Не дан враг в его настоящем виде.Затем, этот враг пережил некоторую эволюцию — от
убийства своих собственных детей и внучат, от поджогов,
от многочисленных убийств селькоров и т. д. до отравле¬
ния хлеба гвоздями, стеклом и т. д., как это выявилось
на последнем процессе Ошкина.Эта «эволюция» не была прослежена, а она означает
упадок силы сопротивления врага, то есть поражение его.Осталась без внимания женщина в ее росте.Осталось без внимания очень многое. Как я не один
раз говорил уже, остались совершенно без внимания дети.
О детях мы почему-то не пишем, а ведь раньше буржуаз¬
ные писатели писали, и не плохо.413
Но если говорить на эту тему, пришлось бы очень мно¬
гое говорить.Перехожу к вопросам, непосредственно стоявшим на
пленуме. Некоторые лица, возражавшие Беспалову,
говорили, что наиболее деятельное участие в создании об¬
раза принадлежит бессознательной творческой работе.Неверно это, товарищи! О бессознательной работе
вообще, по моему мнению, нельзя говорить. Нет такой
работы, если под термином бессознательной работы не по¬
нимать бессознательную мускульную, механическую ра¬
боту. Человек привык известным образом двигать рукой и
двигает ею, уже не следя за ее работой, зная, что рука на¬
учена, не ошибется.У нас бессознательность смешивается с интуитивно¬
стью, то есть с тем человеческим качеством, которое име¬
нуется интуицией и возникает из запаса впечатлений, ко¬
торые еще не оформлены мыслью, не оформлены созна¬
нием, не воплощены в мысль и образ.Я думаю, что с очень многими, почти с каждым из
вас, бывало так, что они сидят над страницей час, два и
все что-то не удается, но вдруг человек попадает туда,
куда следует попасть, то есть завершает цепь познанных
им фактов каким-то фактом, которого он не знает, но
предполагает, что он, должно быть, таков, и даже не
предполагает, а просто чутьем думает, что именно таков.
И получается правильно.Это внесение в опыт тех звеньев, которых не хватает
писателю для того, чтобы дать совершенно законченный
образ, — это и называется интуицией. Но называть это
бессознательным — нельзя. Это еще не включено в созна¬
ние, но в опыте уже есть.Так это надо понимать. Может быть, я ошибаюсь. То¬
гда, ясное дело, будем оспаривать.Титул «инженер человеческих душ» у нас относится к
литератору. Я думаю, что критик не менее заслуживает
этого титула в том случае, если он работает в согласии и
сотрудничестве с литератором.Чего нам нужно добиться в этом деле?В той критике критиков, которая была здесь выска¬
зана, — в ней очень много дельного и серьезного. Кри¬
тика действительно помогает нам мало, главным образом414
занимается изысканиями недостатков в наших произведе¬
ниях, очень плохо понимает, откуда идут эти недостатки,
почему они появляются. Мало или почти совсем не зани¬
мается критика языком, не указывает нам на правильное
или неправильное строение фразы, на архитектонику про¬
изведения, на логически правильное размещение мате¬
риала и т. д.Тем не менее, палку перегибать нельзя — она может
дать по лбу. И все-таки за критикой надо признать: кое-
что сделано ею и делается.Разноголосица большая. Она и выражена была на
пленуме, и довольно-таки ярко, довольно основательно.Критика должна чему-то научиться. Она идет все-таки
не в ногу с литературой, а если мы отстаем от действитель¬
ности, так критика тоже отстает от нас и главным образом
бьет нас по линии идеологической грамоты, что, конечно,
правильно, но делается не всегда достаточно убедитель¬
но вследствие некоторой немощности самой критики.Зато по линии литературной грамотности никакой по¬
мощи нет.Я говорю в данном случае, не исключая себя, потому
что я все это испытал на себе. Мне тоже помогали мало,
ругали много и плохо, хвалили еще хуже, а помогали —
никак.Совершенно необходим в нашей стране для всесоюзной
нашей литературы, которая если еще не стала, то все-таки
уже становится учительницей литературы всего мира, —
во всяком случае влиятельнейшей литературой мира, —
для нее совершенно необходим глубокий и всесторонний
контакт с критикой, конечно, грамотной критикой.Но, видите ли, товарищи, мы не будем иметь грамот¬
ной критики до тех пор, покуда не настоим на том, чтобы
созданы были грамотные критики и чтобы у нас была
история литературы. Нам необходима история литера¬
туры, которой нет у нас. Точно так же нам необходима
критика, которая не доспела потому, что плохо знает
историю литературы и «не в курсе» той огромной ответ¬
ственности, которая лежит на ней.Беспалов отметил группу критиков, которые, по
его мнению, могут активно участвовать, активно помочь
нам двинуть вперед работу литературы. Он назвал ряд415
имен. Я, само собой разумеется, не буду говорить, почему
тот или другой не годится. Это вовсе не мое дело, и не в
том дело, что тот или другой не годится. Не годится вся
критика, которая не отвечает той огромной задаче, кото¬
рая на ней лежит.Я смотрю на дело так: природа дала человеку не
больше, чем любому из других животных. Все, что со¬
здано на земле, — вся культура создана и выработана
трудом людей. Но это у нас не усваивается с достаточной
широтой и глубиной, не усваивается философское, поли¬
тическое, педагогическое значение этого факта. Отноше¬
ние к истории культуры у нас таково же, как и у людей,
которые веками привыкали жить чужим трудом и органи¬
чески не понимают всепобеждающей силы, силы труда.
Творческие, организующие качества и свойства человека
организованы трудом. Вот это недостаточно усваивается
и понимается. А в нашей стране, казалось бы, это должно
быть понято особенно, потому что то, что делается чело¬
веческим трудом в нашей стране сейчас, — это же совер¬
шенно фантастично, сказочно. Мы не умеем охватить всей
картины строительства. Мы не знаем, что делается где-то
на Колыме, в Средней Азии, на островах Арктики — везде,
где работает страшная созидающая сила, — страшная по
своим размерам, по тем результатам, которые она дает.
Нас ненавидят. Нас еще больше будут ненавидеть, потому
что мы делаем страшное дело для тех, кому оно — гибель.
(Аплодисменты.)У нас какие-то нелады с действительностью. Надо ее
шире обнять, глубже понять! Надо глубже войти в нее.Ведь как-дикак, человек XVII века, русский крестья¬
нин, соскочил со своего нищенского надела — это факт.
А вот интеллектуальная часть народонаселения с нищен¬
ского надела еще не соскочила. (Смех, аплодисменты.)Это смешно, конечно, но я говорю не шутя, а серьезно.
Профессия в известной мере ограничивает человека. Пра¬
вильно остроумное уподобление Кузьмы Пруткова: спе¬
циалист подобен флюсу. Профессия — ограничивает. Про¬
фессионал ищет главным делом то, что может дополнить
его собственное, расширить надел.Нам, я думаю, следует наши наделы расширить. Наш
советский писатель не может быть только писателем, не416
может быть только профессиональным литератором, это —
живое лицо, живой, энергичный участник всего того, что
творится в стране. (Аплодисменты.) Он работает бук¬
вально везде, это та самая пчела, которая собирает сок
со всех цветов, создает мед и воск. Он должен быть везде.
Он должен быть вездесущим, всевидящим, ну и... всемогу¬
щим, но вот тут, пожалуй... (Смех.){Демьян Бедный: «всезнающим».)Всепонимающим. Он должен быть эоловой арфой, ко¬
торая всякое движение воспроизводит в хороших звуках.В области так называемой умственной деятельности
люди принуждены жить как-то единолично, работать
также на маленьких наделах, нищенских наделах, и по
закону конкуренции каждый, конечно, всемерно оберегает
свой надел. Тут происходят разные неприятности.Мне неоднократно приходилось указывать на ограни¬
ченность тематики дореволюционной русской литературы,
дореволюционной буржуазной литературы, которая на
самом деле ведь пропустила чрезвычайно много вне ли¬
нии своей работы и вне своего понимания, — пропу¬
стила — хотя бы взять XIX век — пропустила то разбой¬
ничество как массовое явление, которое началось в стране
после двенадцатого года, после Наполеоновских войн, и
продолжалось почти до сороковых годов. Это явление у
нас еще не исследовано, мы не знаем старых архивов, мы
не знаем вообще того, что делалось, — а судебные архивы
того времени могли бы нам показать очень много. Напри¬
мер, разбойничьи шайки Верхнего Поволжья каким-то
образом были знакомы с весьма отдаленными от них
идеями, которые когда-то проводили Болотников, Ра¬
зин, Пугачев, в этом разбойничестве были элементы бунта
социального. Разбойники соприкасались с сектантами по¬
волжскими, уральскими, которые помогали им и нажива¬
лись на них.У нас упущен момент внедрения культуры путем вся¬
кого кнутобойства, штыка и т. д., например, картофельные
бунты и целый ряд таких явлений, которые не должны
были бы пройти мимо литературы, но прошли. Тут не
условия цензуры царской мешали, а та тематическая
ограниченность, которая была свойственна дореволюцион¬
ной литературе.27	М, Горький, т. 27417
Есть опасность, что и мы что-то пропустим, а этого
нельзя пропускать. Нам предоставлены в распоряжение
бесконечные возможности опыта. Критика должна осо¬
бенно подчеркнуть этот факт, этот порок литературы.
Но опять-таки для этого сами критики должны расши¬
рить свой житейский опыт, а это достигается, конечно,
учебой.В резолюции вы слышали, что нам критиков надо было
бы человек двадцать пять, следует создать такую груп¬
пу, — пусть люди учатся год, пусть хорошо ознакомятся
с историей литературы и проч. и т. д. ...Нельзя забывать, что в нашей стране весьма много
мелочей, которые являются признаками живучести ме¬
щанской, пошлой старины, и что живучесть этих мелочей
совершенно поразительна. Вот не угодно ли сопоставить
два списка песен, которые исполняются на эстрадах? Об¬
ращаю внимание на резкую разницу репертуаров 1931 и
1934 годов не в пользу последнего.Товарищи, поэтов — сотни. Крупных поэтических да¬
рований, по-моему, гораздо меньше. Стихи пишут кило¬
метрами. (Смех.) Социальная ценность половины этих
стихов, если не больше, очень незначительна. Но она
была бы, несомненно, полезней и значительней, она
сыграла бы большую воспитательную роль, если бы мо¬
лодые поэты шли той дорогой, которой шел Беранже, ко¬
торой идут французские шансонье. Они откликаются на
каждое политическое событие. Посмотрите, как они изо¬
бразили 6 февраля! Есть ряд песенок, где сразу дается
«всем сестрам по серьгам».А ведь у нас есть чрезвычайно много всяких таких штук,
которые должны быть осмеяны, с которыми нужно бо¬
роться Наконец, у нас есть слишком много такого, за что
нужно похвалить, и не газетным словом, а искренно, со
всем пафосом и тем большим чувством благодарности,
которого заслуживают эти люди. У нас есть люди, достой¬
ные песен, и все больше становится таких людей. Но вот
этого-то у нас и нет. Почему? Я не понимаю. Нужно,
чтобы было. Нужно!О большой поэзии и о больших поэтах я говорить не
стану. Я человек в этом деле не осведомленный, я поте¬
рял в этом вкус и стихи читаю с большим трудом. (Смех )418
Не стану говорить и о драматургии. Во-первых, я во¬
обще чувствую себя малопонимающим в этом деле, в дра¬
матургии, а во-вторых, очень мало бываю в театре, почти
не бываю. Но поскольку мне приходится читать рукописи
разных пьес, могу сказать, что *в них есть (нечто особенно
обращающее внимание: во всех прочитанных мною пьесах
общий порок — недостаточная убедительность характе¬
ров, отсутствие в них четкости и ясности. Чувствуется, что
характеры, герои создаются не по закону синтеза, не пу¬
тем отбора наиболее типичных, классовых, групповых,
профессиональных черт, а как-то так... очень поверхно¬
стно. Люди говорят не те слова, и снабжены они, вслед¬
ствие этого, самими исполнителями — актерами — не теми
жестами. Часто бывает, что слово с жеещм не согласовы¬
вается. Ходит по сцене человек, и не веришь, что был такой.Народ наш в части языкового творчества очень талант¬
ливый народ, но мы плохо с этим считаемся. Мы не
умеем отобрать то, что у него талантливо. Вспомните, как
прекрасно делает он частушки. Вот я недавно у одного
автора нашел такую фразу: «Он поднял руку, чтобы по¬
гладить ее по плечу, и в это время его настигла бесстраш¬
ная смерть» (Смех.) Вот как говорят!Эти недостатки являются признаком слабости зрения
Действительность не дается глазу. А ведь нам необхо¬
димо знать не только две действительности — прошлую и
настоящую, ту, в творчестве которой мы принимаем из¬
вестное участие. Нам нужно знать еще третью действи¬
тельность — действительность будущего. Я эти слова о
третьей действительности произношу не ради остроумия,
вовсе нет. 0«и мною чувствуются как решительная
команда, как революционный приказ эпохи. Мы должны
эту третью действительность как-то сейчас включить в
наш обиход, должны изображать ее. Без нее мы не пой¬
мем, что такое метод социалистического реализма.Для того, чтобы точно и ясно знать, против чего
воюешь, — нужно знать, чего хочешь. А того, чего мы хо¬
тим, мы еще не достигли, оно перед нами. Нужно знать,
нужно пытаться шагнуть вперед от настоящего, прекрас¬
ного и героического нашего настоящего еще дальше. Ша¬
гали? — Шагали. Можем шагнуть? — Можем. Нет
только какой-то зарядки, какого-то воодушевления, нет*419
этого... чорт его знает, куда оно девалось. Или, может
быть, оно еще не выросло?Критики и литераторы должны понимать, почему от¬
стаем, от чего отстаем, от каких явлений. Не по силе чего,
а от чего? Почему надоели современные стулья и на каких
стульях хотелось бы сидеть в будущем? То же самое с
идеями.Недавно я прочитал беллетристическое мудрое сочине¬
ние. Там речь шла о недостоверности знания и почему так
страдает человек, что он не может определить — конечна
ли вселенная или же бесконечна? Страдает так, что забы¬
вает надеть галоши, и вот простудился и умер, знаете ли?
Умер, несчастный. (Вот к чему ведет недостоверность
знания!Часто приходится читать такие произведения, печат¬
ные и непечатные, об иллюзорности любовных утех и удо¬
вольствий. Признаться сказать, читать такие вещи не¬
сколько неловко. Я бы сказал, что даже тяжело, ибо, чи¬
тая, видишь, что женщина-то, заявившая о себе как ге¬
роине в гражданской войне, женщина, так великолепно
проявившая себя во всех областях строительства, — жен-
щина-то все-таки нравится нам днем, когда работает рука
об руку с нами, и тогда мы больше уважаем ее, и все
такое. А в другое время суток.. Ну, об этом можно не
говорить. (Смех.) Это действительно смешное дело, това¬
рищи, но на этом месте зарождается новая драма. Она за¬
рождается. Она пока еще не отражена новой драматур¬
гией, но что она зарождается и что она будет — это несо¬
мненно. И нашему сильному полу придется тут немножко
потерпеть, и это будет справедливо. Так ему и надо.
(Смех.)Должен указать одно — что, несмотря на обилие до¬
кладов и остроту дискуссии, и критики и литераторы
обнаружили все-таки недостаточное знакомство с совре¬
менной литературой, не назвали целого ряда книг, кото¬
рые заслуживают внимания критики — должны заслужи¬
вать, — которые прошли незаметно. На это самое указы¬
вал тов. Серебрянский, что говорили о двух основных
произведениях на тему колхоза: о произведении Шолохова
и о произведении Панферова. Конечно, это основные про¬
изведения, кто это будет отрицать, но есть третье — Шу¬420
хова «Ненависть», тоже очень значительное произведение.
Есть еще книги, которые как-то прошли незамеченными.Есть еще одно неудобство нашей жизни: критиков-то
можно критиковать, потому что они печатают свои статьи,
а вот редакцию? А вот с редакцией хуже. Сидят они там
и что-то делают. Это делают негласно, — наговорят они
чего-то такое человеку, он уходит, и у него голова на пле¬
чах не сидит, ошеломленно качается. Очень многочислен¬
ные жалобы на редакции приходится слышать и читать
в разных письмах. Тут тоже нужно что-то такое сделать
с редакциями и с редакторами. Я думаю, что возлагать
на редакции работу по обучению молодых едва ли сле¬
дует, потому что тогда у нас получится разноголосица с
программой литучебы, выработанной Союзом. Нужно все-
таки держаться той программы, которая была здесь Сою¬
зом выработана, — программы для работы с начинаю¬
щими, с кружковцами.Как я уже вначале оказал, охватить и оценить все ска¬
занное здесь, на пленуме, я не имею возможности, но по¬
том все это будет разрабатываться, и не один раз, и, ве¬
роятно, многие будут писать. Во всяком случае, мне ка¬
жется, что все-таки сделана неплохая работа, что дан ка¬
кой-то толчок, как будто что-то сдвинуто и что, вероятно,
мы встанем на путь очень плодотворной работы, —
встанем?Я, собственно, по оптимизму, мне присущему, уверен
в этом, а с тем, что здесь было сделано, я вас всех
искренно поздравляю, и на этом я кончу. (Бурные апло¬
дисменты. Все встают.)
[УДАРНИЦАМ НА СТРОЙКЕ КАНАЛА
МОСКВА — ВОЛГА]Честная, героическая работа ваша на канале, который
одновременно и украсит и послужит обогащению родины
вашей — Союза Советов, — ваша работа еще раз показы¬
вает миру, как прекрасно действует на человека труд,
осмысленный великой правдой большевизма, как чудесно
организует женщин дело Ленина — Сталина.Рост сознания женщиной ее значения, ее прав, ее ра¬
венства с мужчиной — еще вчера ее владыкой, —этот бы¬
стрый рост является одним из крупнейших фактов, кото¬
рые подтверждают правду социализма.Ваши руки, которыми вы ласкали мужей, нянчили
детей, ныне строят новую культуру, ваш разум растет все
более мощно, все более цветет, и в нашей стране уже нет
такой области труда, где женщины не показали бы себя
равносильными мужчинам.Сказав это, я, разумеется, не все сказал, но трудно
найти слова похвалы и уважения, — слова, которые за¬
служены вами.Вашей работой вы хороните проклятое прошлое, —
всей душой желаю вам поскорее пережить настоящее и
сохранить силы ваши для строительства будущего, — бу¬
дущего, когда вы, свободные, познавшие великое значе¬
ние социалистического труда, примете участие в деле
дальнейшего украшения и обогащения вашей родины.Сердечно приветствую, почтительно кланяюсь.422
[ПРИВЕТСТВИЕ КРАЕВОМУ СЪЕЗДУ
КОЛХОЗНИКОВ-УДАРНИКОВ ЗАПАДНОЙ
СИБИРИ]Большой привет съезду лучших колхозных хозяев
сибирской земли. Великая это радость — строить пре¬
красную, ладную жизнь на колхозной земле. Особенно
радостно строить счастливую жизнь вам, колхозникам-
сибирякам. Была раньше Сибирь каторжная, необъятный
край необъятного горя, край кандалов и смертей. Сейчас
есть обновленная колхозная земля — Сибирь советская,
край социалистического созидания. Хотел бы побывать
у вас на съезде, поглядеть на вас, послушать ваши речи,
пожать вам руки. Но нет у меня сейчас такой возмож¬
ности. Еще раз горячий привет вам, дорогие товарищи.423
[ПРИВЕТСТВИЕ НАРОДУ УКРАИНЫ]Сердечно приветствую народ Украины в день, когда
он достойно увековечивает в памяти детей и внуков своих
прекрасный образ истинно народного, великого поэта-
демократа, вамученного царизмом.М. Горький424
«ДВЕ ПЯТИЛЕТКИ»В 1937 году Союз Советских Социалистических Рес¬
публик будет торжественно праздновать двадцатилетие
своего бытия и своей работы, посредством которой Союз
организовался как сила небывалого, всемирного значе¬
ния и влияния.До 1917 года огромная, богатая сырьем, но техниче¬
ски нищая Россия, опутанная варварским самодержа¬
вием царей, рассматривалась капиталистами Европы как
будущая их колония, как «страна рабов». Но вот за
17 лет неутомимого, изумительно успешного труда
партия Ленина, работая в стране, прославленной «вар¬
варством самодержавия», в стране безграмотного, полу¬
нищего крестьянства, — партия Ленина воспитала прези¬
раемого сытеньким мещанством «полуголодного фабрич¬
ного рабочего» — идеальным революционером-болыпеви-
ком. Он вымел из своей страны, как хлам, не пригодный
для утилизации, всех паразитов его труда, выгнал армии,
посланные капиталистами Европы якобы на защиту
иноязычных, но классово родных им русских помещиков
и фабрикантов, и, возвратив порабощенным царями
иноплеменным народностям их право на свободное раз¬
витие национальных культур, превратил постыдно
отсталую страну свою в могучее индустриальное государ¬
ство.Это почти чудо. Но — чудес не бывает, и это — есте¬
ственный результат работы людей, которые, владея425
комплексным — всесторонним — знанием прошлого, пони¬
жая все явления настоящего, точно и ясно определив цели
будущего, смело принялись за работу, реализацию ука¬
заний истории. Это — люди высочайшего напряжения
творческой энергии, ученики, соратники и друзья Ленина.
Они во главе с Иосифом Сталиным, человеком могучей
организаторской силы, дружески воспитывают в бывшей
«варварской» и «нищей» стране нового, культурного хо-
зяина-социалиста.Этот новый хозяин, бывший наемный рабочий и бат¬
рак, отлично понимает, что ценнейшая творческая, все
разрешающая, все побеждающая энергия есть энергия
социалистически организованного разума. Он обогатил и
непрерывно обогащает свою страну университетами, тех¬
ническими высшими учебными заведениями, десятками
институтов, исследующих материю и силу природы. Он
демонстрирует свои способности и таланты во всех обла¬
стях труда и творчества. Пред женщиной, которая на
протяжении веков была домашним животным ее отца и
мужа, он открыл все пути к свободной трудодеятельности,
и в кратчайший срок женщина уже показала, как бессмы¬
сленно, как идиотично было держать половину населения
страны в положении человека бесправного, человека
второго сорта.Новый хозяин нашей страны совершил Геркулесово
дело очищения деревни от подлейшего паразита — кулака,
который пил кровь крестьянства с жадностью не меньшей,
чем жадность паразита-помещика. Он стирает и скоро со¬
трет различие материальной культуры города и деревни, он
стремится установить равенство знаний, обильный источ¬
ник разнообразных талантов.Дерзкая мысль молодого хозяина, не останавливаясь
на облегчении машинами труда колхозников, уже забо¬
тится о том, чтоб превратить трудоемкие культуры расте¬
ний в долголетние, он хочет воспитать зерно пшеницы так,
чтоб, посеянное один раз, оно давало многолетние уро¬
жаи, как дает их ягодный куст. Он правильно и широко
ставит дело изучения творческих сил природы для того,
чтоб заставить их работать с точностью и продуктив¬
ностью машин. В конечном итоге труд, организованный
и организуемый энергией партии Ленина — Сталина в426
Союзе Советских Социалистических Республик, является
началом новой, социалистической истории человечества.
Нужно ли напоминать, что этим и объясняется дикая не¬
нависть буржуазии к Союзу?В данное время эта ненависть наиболее откровенно и
ярко выражается в Германии Гитлера и К0. «История по¬
вторяется». В Германии выродки истории — банкиры,
фабриканты, помещики, лавочники — снова, как это было
в начале XIX века, выдвигают солдата на роль завоева¬
теля мира. Во всех других странах власть над рабочими
и крестьянами тоже все еще находится в руках выродков.
Наполеон, изготовленный по-немецки, не нравится им,
пугает их, а сделать своих Наполеонов им, должно быть,
нечем и не из чего. Дело, разумеется, не только в Напо¬
леонах, а в пушках, пулеметах, отравляющих газах, аэро¬
планах и прочем, предназначенном для истребления мил¬
лионов людей ради спокойствия выродков и ублюдков.
Все потребное для сей высококультурной цели непре¬
рывно и скоропалительно изготовляется. Пролетариат
Европы в промышленности, работающей на войну, тру¬
дится на самоубийство, на истребление иноязычных своих
братьев по классу.Покамест не все они еще понимают подлинный смысл
своей работы, молодой хозяин Союза Советских Социа¬
листических Республик тоже должен тратить время, энер¬
гию, металл для целей защиты его родины, ибо неизве¬
стно, куда повернет буржуа свои тщательно заостренные
кабаньи клыки.Отцы и старшие братья сегодняшних бойцов Красной
Армии били армии белых генералов и капиталистов Ев¬
ропы, били их почти голыми руками. Теперь эта крепкая
рабочая рука стала стократно более сильной. Теперь не
только каждый красноармеец, но каждый юноша, вплоть
до пионера, должен знать—и знает — за что они будут
драться, что будут защищать. Знают это и женщины —
хозяйки нашей страны. А что будет защищать пролета¬
риат, который капиталисты пошлют против нас? Поведе¬
ние революционного пролетариата в Китае, Индокитае, в
Австрии, Испании, Голландии и всюду в мире свиде¬
тельствует о том, что трудовой народ неплохо знает, кто
его враг.427
Возможно, что все сказанное выше — излишне, ибо
статья эта рассчитывает на внимание людей грамот¬
ных, — на внимание коллектива литераторов, который
взял на себя труд написать книгу «Две пятилетки», и на
внимание всего союза литераторов, который, согласно с
решением съезда, должен рассматривать коллективную
работу как свое кровное дело.Определим читателя, для коего затеваемая нами ра¬
бота будет иметь весьма важное значение. В огромном
большинстве наши читатели — это люди, которым в
1917 году было десять лет, и люди, которым в 1937 году
будет двадцать лет. Они не нюхали пороха гражданской
войны, и детские впечатления их сложились в годы нэпа.
Они крайне плохо знают историю жизни и работы своих
дедов, отцов, то есть историю своей страны. Они учатся
по книгам, которые недостаточно ярко и вразумительно
изображают процесс превращения тяжкой, каторжной
жизни рабов — в героический подвиг, преображающий
мир. Для них не ясна роль той идеологически концентри¬
рованной энергии, которая послужила возбудителем пре¬
вращения и непрерывно, все более успешно действует,
расширяя, углубляя работу изменения мира, работу
строительства социалистической культуры. Знание слу¬
жит организующей и решающей силой тогда, когда оно
является комплексным знанием, то есть объясняет при¬
чины, связи, взаимодействия и смыслы всех фактов и яв¬
лений жизни.Нам следует понять, что существуют два отношения
к знанию: в буржуазном обществе оно расценивается как
средство самозащиты человеческой единицы, как «по¬
вышение интеллектуальной квалификации» ради повы¬
шения зарплаты, ради завоевания наиболее выгодной
позиции в хаотической суматохе непрерывно и жестоко
конкурирующих единиц. В нашей действительности, где
конкуренция индивидуальностей в целях обороны друг
против друга заменена социалистическим соревнованием
в интересах родины, знание должно понимать как силу, на¬
правленную к цели интеллектуального вооружения всей
массы единиц ради полного их освобождения от вредных,
искажающих людей пережитков классовой, мещанской
эпохи, ради защиты массы от врага внутри и вне ее.428
У нас соревнование способностей необходимо для скорей¬
шего достижения цели, прямо противоположной целям
мещан.В классовом обществе знание сосредоточено во власти
командующего класса, служит целям социального порабо¬
щения рабочих, крестьян, мелкой служилой интеллиген¬
ции, оно развивается крайне медленно, стремится уста¬
новить незыблемые догмы и нормы и, по существу сво¬
ему, консервативно, ибо основная, главная его цель —
защита и утверждение существующих классовых отноше¬
ний. У нас пути к знанию широко открыты для всей массы
населения, наша цель — равенство людей в деле миропо-
знания, то есть познания сил природы. И мы должны
воспитать в массе стремление к знанию как такой же
биологический инстинкт, каким является инстинкт продол¬
жения рода, — мы должны превратить труд познания в
наслаждение. Вот наша цель материалистов, революционе¬
ров, ленинцев.Основная тема нашей книги: социалистический труд
как организатор нового человека и новый человек как ор¬
ганизатор социалистического труда. Нужно показать
взаимодействие делаемого и сделанного на делателя и
показать обратное взаимодействие. Этот двусторонний
процесс нигде и никогда еще не развертывался с такой
широтою, как у нас. В этом процессе для мастеров жи¬
вописи словом скрыто множество различных тем круп¬
нейшего социального интереса. Для того чтобы найти их,
развернуть, разработать с должной и предельной ярко¬
стью, следует — на мой взгляд — считаться с тремя дей¬
ствительностями: с прошлым, откуда идут все посылки,
с настоящим, которое борется против прошлого, и буду¬
щим, которое уже видно в общих очертаниях. Кроме
этого, следует считаться и с правом искусства преувели¬
чивать. В словесном искусстве право преувеличения вы¬
ражается как типизация — соединение — мелких, но наи¬
более частых явлений в единое крупное, которое и пока¬
жет общий смысл сотен мелких фактов. Не следует за¬
бывать, что жизнь — непрерывна, что революция, обрекая
прошлое на уничтожение, еще не уничтожила его, что429
оно — живуче и способно к судорожньим вспышкам, ко¬
торые следует безжалостно гасить.Но, изображая — фиксируя — пережитки прошлого,
нужно помнить, что «фиксация» значит закрепление и что
корни индивидуальных пороков скрыты в социальной
структуре классового общества. Литература Европы и
России XIX века любила изображать невольников, стра¬
давших от невозможности выявить своеволие. Литератур¬
ный герой XIX века был человек глубоко несчастный, ибо
от всего, что он говорил и делал, почти не оставалось
следа, ибо жизнь нисколько не изменялась к лучшему.
Бедный, но честный студент, опираясь на весьма наивную
логику, убивает старушонку-ростовщицу, чтобы после
этого «честно служить людям», другие «студенты», затра¬
тив огромное количество энергии, оторвали ноги царю,
веруя, что после этого «народ вздохнет свободно». От этих
героических поступков истинные хозяева жизни — лавоч¬
ники и ростовщики — нимало не пострадали, основная при¬
чина постыдной, бесчеловечной, анархической неурядицы
жизни не поколебалась. Некоторые литераторы любова¬
лись «красотой и силой» индивидуальных пороков и, кра¬
сиво изображая оные, способствовали их росту. Иные на¬
гло прославляли — и прославляют до сего дня — постыд¬
ную действительность; порою в этой их наглости звучит
отчаяние изверившихся.Нам следует знать и помнить, что подлецы не родятся,
а создаются подлейшим обществом. Действуя в настоя¬
щем как посланные гнусным прошлым, они пытаются за¬
держать приближение будущего, а потому и должны быть
уничтожены. В характере этих героев, вместе с их лицеме¬
рием, хитростью, лживостью, есть нечто мелодраматиче¬
ское, и мы, изображая их, забываем отметить это качество.
Не следует жалеть ярких красок для изображения врага.Волчья психика крупного мещанства, лисья — мел¬
кого создает лгунов, лицемеров, предателей, убийц из-за
угла непрерывно, с механической точностью машины на
бойнях скота. Честный человек по кодексу морали все¬
мирных лавочников и церковников — это человек, кото¬
рый ворует у своего хозяина не очень много, но готов обо¬
красть, оклеветать, уничтожить любого человека, на ко¬
торого укажет хозяин.430
На грандиозных стройках общегосударственного, все¬
союзного значения мы «перековываем» сотни и тысячи
людей «социально опасных» в честных людей, предоста¬
вляя им возможность обнаружить свои способности и та¬
ланты в процессах труда, который, быстро изменяя лицо
нашей страны, показывает пролетариям всех стран, как
должен и может хозяйствовать пролетариат. Но еще есть
люди, которых не вылечишь и этим способом, ибо основ¬
ное стремление этих людей — возвратить прошлое, то есть
деление людей на классы, спрятав классовое начало в
теорию расы. Они хотят остановить локомотив истории,
положив на рельсы сноп соломы.Книгу «Две пятилетки» следует начать рассказом о
плане В. И. Ленина электрифицировать всю страну в де¬
сять лет, то есть, снабдив ее дешевой энергией, техниче¬
ски, индустриально преобразовать. Этот его план и завет
почти выполнен работой партии под руководством
И. В. Сталина. Затем необходимо нам широко развернуть
картину тех условий, в которых партия начала борьбу с
малограмотностью масс и работу идеологического и тех-
шческого воспитания, организацию тех кадров, той кол¬
лективной энергии, которая выполнила первую пятилетку
в четыре года. Нужно дать очерк наследства, которое
получили Советская власть и партия после разрушений
гражданской войны и голода 1921—22 годов, после того
как тысячи квалифицированных рабочих были уничто¬
жены на фронтах империалистской войны лавочников и
геройски погибли в битвах против армий белых генера¬
лов, вооруженных капиталистами Европы. Показать рост
комсомола, перерождение крестьянина-индивидуалиста
в коллективиста, освобождение женщины, рост сознания
ее достоинства, понимания ею культурной ценности ее
труда.Основная тема — «Две пятилетки и люди, которые их
создали». Но нужно понять, что, в то время как первая
пятилетка была наполнена интенсивным и всесторонним
строительством, вторая является еще более сложной и
трудной: она не только продолжает и расширяет строи¬
тельство, но в ее срок входит освоение достижений первой431
пятилетки. Это освоение, как мы видим, является могу¬
чим средством воспитания новых людей на фабриках и
на полях. Завоевание Арктики, построение новых горо¬
дов, открытие новых запасов нефти, угля, обогащение
страны рудными и нерудными ископаемыми, машино- и
станкостроение, авиация, ярославский завод синтетиче¬
ского каучука, звероводство, введение новых сельскохо¬
зяйственных культур, работа научно-исследовательских
институтов и десятки, сотни других начинаний, процес¬
сов, достижений — все это должно быть показано как ко¬
лоссальная всесоюзная школа, воспитывающая новых
людей.Всесоюзность нужно особенно резко подчеркнуть, ибо
люди всех братских республик и автономных областей де¬
лают одно и то же великое, всемирное дело. Нужно, чтоб
каждый читатель получил возможность найти в нашей
книге отражение его участия в этом небывалом, героиче¬
ски творимом деле.Что выигрывает коллектив литераторов в работе над
этой книгой? Не говоря о чести хорошо сделать такую
книгу, каждый литератор в процессе этой работы полу¬
чит возможность приобрести комплексное знание о жизни
своей родины, о ее всемерном росте, об изумительном
разнообразии характеров и типов ее людей. Именно такое
знание и необходимо советским литераторам, только та¬
кое обширное знание и придаст им силу создать яркие
книги, которых все более настойчиво требует читатель-
друг, какого никогда, нигде литература не имела. Такого
друга не было и не будет у литераторов буржуазных
стран, не будет до той поры, пока они не решатся встать
на широкий, прямой путь революционного пролетариата
и не сбросят дряхлую власть жадных, подлых лавочни¬
ков, которые готовы затеять еще одну кровавую1 бойню и
уничтожить десятки миллионов молодых, здоровых рабо¬
чих и крестьян.
ЛИТЕРАТУРА И КИНО[Речь и заключительное слово на, совещании писателей,
композиторов, художников и кинорежиссеров 10 апреля 1935 года]Товарищи! Хотелось бы потолковать в той форме, как
определил товарищ Щербаков: совершенно дружески и
откровенно.Нас, людей искусства, назвали «инженерами душ».
Этот титул дан нам как аванс. Мы пока еще не инже¬
неры. Инженеры работают по плану. Вся наша страна
работает по плану, и влияние плановой работы выявлено
у нас исключительно ярко. Организующая идея Маркса —
Ленина обнаружила свою организующую силу' с неве¬
роятной, сказочной быстротой. Тяжелая, темная страна,
каковой была наша до Октября, за 17 лет этой работы
достигла результатов, значение коих буржуазия начинает
понимать. Нас рассматривали как народ совершенно без¬
надежный. Немцы особенно упорно утверждали, что
славянская народность — ни к чему не годный навоз и
что вообще — лишние люди на земле. Это утверждали
Трейчке, Вирхов, Моммзен и бесчисленное количество очень
крупных мудрецов мещанства. Теперь нас уважают, слу¬
шают и еще того лучше — нас боятся и ненавидят. Нена¬
видеть можно только сильного, очень сильного, нас нена¬
видит буржуазия и все более крепко любит пролетариат
всех стран. Эта любовь обязывает нас особенно хорошо
работать, особенно дружно жить. Все мы, люди разнооб¬
разных искусств, делаем одно и то же дело»28	М. Горький, т. 27433
Я не буду говорить об успехах советского искусства,
достигнутых за этот короткий срок нашей литературой,
нашей кинематографией, нашей музыкой. Кстати: мы
мало ценим те успехи, которые сделала музыка за это
время.Хотелось бы то же самое сказать о живописи, но пока
приходится воздержаться. Она слишком фотографична.
Она уступает другим видам искусства в деле выявления
своих сил, талантов и т. д. Хотя уже есть интересные мо¬
лодые художники. Они, конечно, явятся в большем коли¬
честве и с большей яркостью талантов.Сделано много, но всего этого мало для страны. Надо
усилить нашу творческую энергию. Нам следует к два¬
дцати годам Советской власти дать некоторый итог всего,
что сделано нами. Нам'надо выразить успехи в каких-то
больших вещах, в больших произведениях, в разных об¬
ластях искусства.Я глубоко уверен, что мы способны на это. Все пред¬
посылки для этого есть. Еще раз повторяю: есть для этого
руководящая единая идея, которой нет нигде в мире, —
идея, крепко оформленная в шести условиях Сталина, из
коих для нас особенно важно понять и освоить четвертое
условие — условие «равенства», как его понимает мар¬
ксизм.У нас есть план, есть цель и есть источник энергии,
заключённый в той универсальной идее, которая освещает
все явления социальной жизни.Что нам надо делать? Нам надо в наших разнообраз¬
ных работах сомкнуться в единое целое.Кинематография, несомненно, за последние годы до¬
стигла всеми справедливо признанного успеха. У нас есть
«Чапаев». Недавно я видел удивительный фильм — «Гра¬
ница», пожалуй, столь же красивый фильм, столь же
мощный и столь же насыщенный, как «Чапаев».Есть еще много кинематографических вещей, достой¬
ных похвал, но это есть только первые победы, и все-таки
работа не так хороша, как должна бы быть.Почему? Мне кажется потому, что нет, — как бы это
сказать, чтобы не обидеть, — нет достаточной социальной
грамотности, нет достаточно ясного представления о том
живом материале, который мы изображаем.434
По этой причине, подходя к делу с добрым намере¬
нием, в хорошей картине «Крестьяне» показаны (мужики
пожирающими — именно пожирающими — в поте лица
пельмени. Совершенно нелепо и безграмотно и совер¬
шенно невозможно, чтобы мужик, который знает цену
хлеба так, как мы этого не знаем, пельмени выкидывал
в окошко. Этого не может быть. Лирический кулак и
убийца, играющий на дудочке, — неправдоподобно.Промахов такого сорта мы насчитываем много, и кар¬
тин без этих промахов, за малыми исключениями, почти
нет.В картине «Юность Максима» автор-режиссер, —
не знаю кто, — не имея достаточного представления о под¬
польной работе, допустил немало фактических ошибок.Недавно видел я две, правда, уже старые, картины
товарища Довженко. В «Земле» он дал весьма много
плоти, много натурализма, но типаж плоти подобран не¬
удачно, в нем мало рубенсовской силы, и режиссер
актуального искусства прибегает к демонстрациям
скульптурной неподвижности. «Иван» — картина вну¬
тренне неорганизованная, хаотичная, в ней человек не
властвует делом, а раздавлен тяжестями вещества мате¬
рии. На собрании рабочих женщина идет к столу президи¬
ума так долго, что, кажется, она потратила на этот корот¬
кий путь минут десять. Безграмотны картины Петрова-Бы¬
това, «Гармонь» Жарова и целый ряд других. «Пышка»,
«Летчики», «Чапаев» и десяток подобных особенно выиг¬
рывают на фоне неудачных картин. Почти в каждой из них
можно заметить тот или иной технический «трюк», режис¬
серскую выдумку, и это говорит о том,что кинодеятели могли
бы работать лучше, авторы сценариев — писать грамотнее.Литераторы должны в деле кинематографии принять
живейшее участие. Нужно сценарии делать нам, литера¬
торам, это дело наше.Мне уже приходилось говорить по этому поводу с дра¬
матургами, и они признали, что да, нужно. Но мало при¬
знать — надо делать. Я думаю, что к двадцатилетию нам
следовало бы выдвинуть несколько таких картин, которые
бы звучали, как «Чапаев».Двадцатилетие это требует итогов, мы должны их
дать. Нужно все сделанное собрать «в какой-то один ком,435
и, если бы организовались вместе музыканты, драма¬
турги, поэты, — вообще литература и все другие искус¬
ства,— они могли бы дать к празднованию двадцатиле¬
тия, например, какую-то ораторию с хорами, — я уже го¬
ворил по этому поводу, — большое представление с мас¬
сой людей, с хорошей музыкой, на хороших стихах.
Трудно сейчас наметить детали, но сказать нам есть что,
показать есть что тоже.Есть целый ряд других предложений и начинаний, ко¬
торые надо бы к этому времени выполнить.Между прочим, я уже несколько раз предлагал, — и,
наконец, это, кажется, осуществится, — предлагал пока¬
зать нашему читателю день мира, день всего мира, как
живет этот мир сейчас вот, сегодня, как он жил три дня
тому назад, месяц тому назад, два месяца тому назад.
Взять за любой день газеты со всего мира и выбрать из
хроники этих газет все события, которые совершались,
взять именно все, а не то, чтобы отбирать некоторые —
вот заседали, вот задавили кого-то, вот расстреляли ра¬
бочих (Голос: «Великосветская свадьба!») —да, как же¬
нился король на королеве, — все это очень интересно для
нас, конечно (смех), и массу всяких других событий: как
людей выселяют из квартир, потому что за квартиру не
уплачено, как люди дохнут с голода, как торгуют замеча¬
тельно вкусными вещами, как готовят эти вещи, — во¬
обще по кулинарному искусству пройтись на фоне мил¬
лионов голодающих людей, поговорить о кулинарном
искусстве — это может быть очень приятно! Вы помните,
есть у Чехова рассказ «Сирена», чрезвычайно возбуждает
аппетит. В данном случае может явиться аппетит бить
сытых, бить ожиревших, но все еще пожирающих мир.Такие затеи мы могли бы осуществить, если бы за это
дело взялся достаточно хороший коллектив, способный
понять, как это значительно.Мы можем и советский день показать, будничный со¬
ветский день, весь день во всей стране, начиная от
Арктики и кончая границами Средней Азии — до Па¬
мира, начиная от Владивостока и кончая Одессой, Астра¬
ханью или Эриванью, — весь наш советский день, что
случилось за день.Нам следует позаботиться создать литературу для де¬436
ревни, для колхозника. Та литература, которую мы из¬
даем по 5 или 15 тысяч, не доходит до деревни. Нам нуж¬
ны большие тиражи. Нам следует позаботиться не только
о русской деревне, а также и о деревне братских республик.Должно быть очень плотное, очень крепкое единение
всесоюзной литературы. Надо создать план того, что мы
должны и можем дать.Приходится немного полемизировать. Вопрос стоит
так: или мы создаем вещи совершенные, или мы создаем
вещи с трещинами, с пятнами, с брачком.К рабочему обращаются с определенным требова¬
нием: «Деталь ты должен сделать так, чтобы она в работе
машины не мешала — и никакого брака».Здесь некоторые товарищи очень красиво, даже излиш¬
не красиво, по-моему, защищали право на брак (апло¬
дисменты), на бракованные вещи. Этого нельзя делать.Нельзя брак защищать. Мы должны делать вещи со¬
вершенные. Если мы будем оправдывать всякие промахи
и ошибки — это не дело.Когда я говорил в первый раз, я забыл, или не то что
забыл, а не нашел места, чтобы указать, предложить ва¬
шему вниманию некоторую тему, которая позволила бы
чрезвычайно широко развернуться творческим способно¬
стям нашим.Многие наши писатели пишут биографии героев, и
обычно это выходит ниже литературы. Почему бы нам не
попробовать писать эти биографии не только в прозе, но
и в стихах одновременно? Прозе, очевидно, не свойстве¬
нен пафос, который в авторе вызывает герой. Я предла¬
гаю дать несколько биографий одновременно в прозе и
стихах. Пусть сначала пойдет проза, затем стихи, а потом
опять проза, снова стихи и т. д. Этого никто никогда не
делал. Может быть, нам следует попробовать? Может
быть, возможны такие произведения? Я не знаю, но если
бы я был помоложе и если бы у меня было время, я бы
за это взялся обязательно. (Голос: «Демьян делает».) Да,
но это немножко не то.Затем есть еще тема, которую, по моему мнению, нам
обязательно надо использовать, — это та сказка, которая437
говорит о разных волшебных превращениях, о том, как
люди мечтали о полетах в воздух, о самолетах. Я много
раз говорил о том, чтобы нам попробовать эту сказку свя¬
зать с нашей действительностью, показать, как эта сказка
осуществилась, как она стала реальностью. Здесь —
большой простор фантазии, большой простор творчеству,
простор реализму, которые не исключают широких взле¬
тов воображения. Эту тему я предлагаю на ваше обсу¬
ждение. (Аплодисменты.)ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВОДорогие товарищи, есть книги, которые хуже плохих
переплетов, и есть такие книги, для которых потребен са¬
мый лучший переплет. Эту разницу понять надо. Я говорю,
конечно, иносказательно — речь идет не о книгах.Спор, который здесь происходил, напоминает некий
древний водевиль. Этот водевиль был озаглавлен: «Кото¬
рая из двух». Имелись в виду женщины, и «Которая из
двух» — подразумевалась лучшая из двух.Профессиональные навыки наши привели к тому, что
здесь ставился вопрос: а кто лучше, кто значительнее —
кинематография или литература? Этого не говорили
прямо, но это все-таки подразумевалось. Ставился во¬
прос: кто кого учит — литератор учит кинематографиста
или кинематографист литератора?Начиная так лет тридцать тому назад с лишечком,
когда возникал Художественный театр, режиссерами
были завоеваны чрезвычайно широкие права. Мы знаем,
что с той поры выросли такой исключительной силы ре¬
жиссеры, как Станиславский и другие. Некоторые из них
уже считаются гениальными. Я, конечно, отнюдь не хочу
понизить эту оценку, но мне всегда казалось, что при на¬
личии таких гениальных режиссеров у нас должны были
быть гениальные комедии, гениальные драмы, а их нет.
Странно?Некоторое своеволие режиссера, конечно, существует.
Люди привыкли обращаться с литературным материа¬
лом, — я в данном случае говорю не только о кино, но и
о театре, — с пьесой или со сценарием так, как столяр с438
доской. Конечно, краснодеревец-столяр из простой доски
может сделать прекрасную вещь. Верно это? Верно. Но
мне все-таки кажется, что литератор-то немного больше
знает, чем режиссер: у него поле зрения шире, у него ко¬
личество опыта больше, он более подвижный в простран¬
стве человек, а часто режиссер работает в четырех стенах
театра и знать ничего не хочет, кроме сцены. Я говорю
это не в укор кому-нибудь, а просто констатирую факт.Что тут получается? Получаются некоторые недоразу¬
мения, от которых надо избавиться, — они многому ме¬
шают, многое портят.Я редко бываю в театрах, но замечаю, что у героя,
который по сцене ходит, слова не совпадают с жестом, и
образу автора герой не отвечает по той причине, что ре¬
жиссер подходит к нему с традиционным отношением, как
издревле принято подходить к герою. Между тем герой
наш, как это здесь оказано кем-то, — другой: он иначе
грустит, он иначе веселится, он иначе себя ведет. Он, мо¬
жет быть, грубее себя ведет, он не так культурен, как мар¬
киз, но мы пока не маркизы и, надеюсь, не будем оными.Почему я это говорю и чего боюсь? Я боюсь, чтобы
режиссеры кино не своевольничали в той степени, в какой
своевольничают режиссеры театра. Как тут, так и там
должно быть достигнуто этакое гармоническое соединение
двух сил, работающих в одном направлении. Это даже не
параллельные силы, а силы, как бы втекающие одна в
другую.Думается мне, что на будущем собрании, если тако¬
вое состоится, надо поставить вопрос этого порядка. Надо
потолковать не о какой-то демаркационной линии, кото¬
рая распределила бы права режиссера и сценариста, а о
том, как сделать так, чтобы это слилось в нечто единое
целое и дало бы наибольший эффект.Здесь говорилось довольно много, и все время зву¬
чало, что одни работают как будто на чужом материале,
которым они сплошь недовольны, а хозяева материала
также сплошь недовольны тем, что с их материалом обра¬
щаются недостаточно уважительно, недостаточно бережно
и т. д. Надо это устранить. Мы грамотные люди и люди,
одержимые стремлением делать хорошие вещи. Мы мо¬
жем столковаться.439
Тут указывались разные мелочи, на которые также
надо обратить внимание. Товарищ Сейфуллина говорила
о том, что засахаривают ребят. Я детских фильмов не ви¬
дал. У нас, кажется, вообще нет картин о детях. (Щер¬
баков: «Рваные башмаки».)«Рваные башмаки» — это прекрасная вещь, но у нас
не показаны пионеры. Нет тех пионеров, которых уни¬
чтожают и бьют враги. На эту тему никто ничего не
дал. (Довженко: «На эту тему будет «Бежин луг».) Это
хороший замысел. Пионеров перебито уже много.
В то же время они всё более активно входят в нашу дей¬
ствительность как некая рабочая сила. Я не говорю о
Павле Морозове. Сколько было таких случаев, когда
пионеры предотвращали крушения поездов, когда они, не
считаясь с родством по крови, обнаруживали родство
по духу и шли против своих родственников точно так
же, как Павел Морозов, и были уничтожены так же,
как и он.Это — большая тема, товарищи. Пионером следует за¬
няться также и по тем специфическим условиям, которые
вызвали недавно довольно суровый декрет.Ребят надо воспитывать. Мы, инженеры душ, беремся
воспитывать взрослых, а маленьких? Почему бы нет?
Следует. Надо серьезно заняться этим делом. Это — источ¬
ник многих интересных тем.Расскажу и я вам один факт. Был я как-то в Мурман¬
ске, и меня там познакомили с одиннадцатилетним пар¬
нишкой. Парнишка, наклевавшись новых веяний, устроил
у себя в квартире ленинский уголок. Папаша у него —
выпивающий человек, пришел, посмотрел и весь этот уго¬
лок уничтожил, а парнишку выдрал. Но юный, новый че¬
ловек нисколько не смутился и снова восстановил уголок.
Папаша его еще раз, а он еще раз восстановил. Папаша
его еще раз, а он опять восстановил. Кончилось тем, что
на девятый раз папаша сдался: чорт с тобой, пускай бу¬
дет уголок! Мало того, что сдался, папашу начали не¬
много стыдить, — что ты, мол, зря ребенка бил, ребенок
правильно делает! Говорят, папаша даже пить перестал.
В последнее я не очень верю, но допускаю. (Смех.)Одним из самых существенных выступлений сегодня
было выступление товарища Александрова. Это чрезвы¬440
чайно важ~ ое выступление, но литераторов оно, к сожа¬
лению, не касается. Мы в этом деле вам не помойники.
Товарищу Александрову надо иметь дело с учеными. Я ре¬
комендовал бы вам познакомиться с профессором Бауэ¬
ром. Это по вашей части. Он покажет вам нечто действи¬
тельно исключительное. Он работает с клеткой животного
организма. Вы увидите у него совершенно изумительные
вещи.За всем тем, что здесь было сказано, чувствуется же¬
лание делать. Чувствуется, что многим, а может быть, и
всем, наслаждение делать уже знакомо, а это такая боль¬
шая вещь, при помощи которой создаются грандиозные
события.Вот и все, товарищи. Желаю вам всего доброго. (Апло¬
дисменты.)ПОСЛЕ ПРАВКИ СТЕНОГРАММЫКритика Шумядким картины «Граница» поверх¬
ностна и шаблонна. Еврей-кулак этой картины — это дей¬
ствительно живой, типичный буржуй, не потому, разу¬
меется, что он еврей, а потому, что это — международный,
интернациональный тип, то самое исторически подлое
лицо, которое создано, воспитано и обездушено историей
роста буржуазии и дожило до эпохи истощения ее сил, до
предсмертных ее судорог. Евреи-большевики местечка
даны живо, весело, сцены в синагоге, особенно вторая,
великолепны. И отлично молодежь бьет охранников под
музыку гармоники и песни: «Ах, какая у нас жизнь хоро¬
шая, ах, какая замечательная жизнь!»Прелестная речь Шумяцкого, обнаружившая «не¬
дюжинное ораторское искусство», и речи его гвардии,
режиссеров, тоже рисуют их очень хорошими ораторами.
Приятно напомнить себе, что они умеют не только гово¬
рить, но и делать. Но следует сказать, что лично мне вы¬
ступление Шумяцкого и «иже с ним» внушило невесе¬
лый вопрос: зачем приходили эти люди? Затем ли, чтоб
найти и установить в работе своей линию дружеского еди¬
нения с литераторами, или же только для того, чтоб от¬
стоять в неприкосновенности какие-то занятые ими пози¬
ции, традиции, права?
ОБ ИСКУССТВЕПризнано и установлено, что искусство слова родилось
в глубокой древности из процессов труда людей. Причи¬
ной возникновения этого искусства служило стремление
людей к организации трудового опыта в словесных фор¬
мах, которые наиболее легко и прочно закреплялись в па¬
мяти, — в формах двустиший, «пословиц», «поговорок»,
трудовых лозунгов древности. Искусство слова следовало
непосредственно за трудом, в слово включались начала
науки о приемах борьбы с враждебными трудовой дея¬
тельности людей сопротивлениями природы. Несомненно,
что искусство слова должно было явиться на десятки ве¬
ков раньше всех первобытных религий, — на это указы¬
вает тот факт, что древние люди придавали слову маги¬
ческую силу воздействия на диких зверей и на явления
природы.Рассуждая с тою логически честной прямотой, которую
внушает разуму честнейший его учитель и организатор —
труд, мы имеем право утверждать, что уже в ту пору, ко¬
гда люди научились владеть членораздельной речью, они
осознали себя наиболее мудрыми и совершенными из
всех животных. Труд, огонь и речь — вот силы, которые
помогли людям создать культуру — вторую природу. Речь
не только явилась источником взаимопонимания и тесного
общения людей первобытного коммунистического обще¬
ства, — она возбуждала в людях гордость и радость442
успехами их труда и, конечно, отражалась на продуктив¬
ности труда.Мы, люди Союза Социалистических Советов, еже¬
дневно убеждаемся в том, что чем более продуктивен наш
свободный труд, тем быстрее, сильнее, красивее растет
человек — самое сложное и совершенное соединение ве¬
щества, материи.Буржуазная история культуры рисует бытие перво¬
бытных людей в непрерывном страхе и ужасе пред неве¬
домым и непонятным, изображает человека углубленным
в размышления о том, что такое сон, смерть, огонь. Это
утверждение требует пересмотра и проверки, как и все
другие утверждения буржуазной науки о ходе культур¬
ного развития человечества.Древние сказки и мифы не отражают страха человека
пред природой, а — наоборот, они говорят о победах лю¬
дей над нею, о волшебной силе слова, способной преодо¬
левать злые, сопротивления вещества и явлений природы
трудовым намерениям, процессам. Землетрясения, навод¬
нения и вообще физические катастрофы не совершались
ежедневно, и даже не каждое поколение страдало от них.
Животные, не зная человека как охотника за их мясом,
не испытывают страха пред ним, «дикари» Африки, Авст¬
ралии, Зеландии при первых встречах с европейцами от¬
носились к ним доверчиво и мирно.Трагизм и ужас социального бытия явился тогда, ко¬
гда люди раскололись на господ и рабов, — этот же мо¬
мент был моментом возникновения религии.Теоретиками, боготворцами, проповедниками трагизма
жизни служили оторванные от коллектива единицы, они
и в наши дни продолжают проповедь, оправдывающую
разделение людей на господ и рабов, на грешных и пра¬
ведных, на заслуживающих адовы мучения или райское
блаженство. Это они придумали наивную хитренькую
и унылую религию Христа, горечь которой неуклюже
подслащена нищенской щепоткой примитивного комму¬
низма.Люди не могли жить без радости, они умели смеяться,
сочиняли веселые песни, любили плясать. Радуясь успе¬
хам трудов своих, они даже в религиозные церемонии
жрецов вводили песни, пляски, игры, и даже мрачная,443
инквизиторская церковь Христова принуждена была
включить в свои праздники веселые песнопения.И особенно много радости вносило в тяжкую, каторж¬
ную жизнь рабов искусство, а именно они, рабы, были
творцами той красоты, которую мы видим на этрусских
вазах, знаем по древнейшим украшениям из золота, по
оружию, скульптуре, по развалинам древних храмов
Египта, Греции, Мексики, Перу, Индии, Китая, по средне¬
вековым соборам Европы, по восточным коврам и гобеле¬
нам Фландрии и т. д.Кто превращал в искусство тяжкий, ежедневный труд
сначала — на себя, а затем — на господ? Основоположни¬
ками искусства были гончары, кузнецы и златокузнецы,
ткачихи и ткачи, каменщики, плотники, резчики по дереву
и кости, оружейники, маляры, портные, портнихи и во¬
обще — ремесленники, люди, чьи артистически сделанные
вещи, радуя наши глаза, наполняют музеи.Что побуждало людей придавать обыденным, полез¬
ным вещам «домашней утвари», посуде, мебели прекрас¬
ные формы, яркую расцветку, затейливую резьбу, что во¬
обще побуждало людей украшаться и украшать? Стрем¬
ление к совершенству формы — биологическое стремле¬
ние, в основе его лежит желание человека воспитать в себе
самом гибкость и силу мускулов, легкость и ловкость дви¬
жений, это стремление к физической культуре тела, оно
особенно ярко воплощено было древними греками в не¬
превзойденных образцах их скульптуры. Люди знают, что
здоровью сопутствует полнота ощущения радостей жизни;
людям, работающим над изменением вещества, материи
и условий жизни, доступна величайшая из радостей — ра¬
дость творцов нового, необыкновенного.Люди любят мелодически организованные звуки, яр¬
кие краски, любят делать окружающее их лучше, празд¬
ничнее, чем оно есть. Искусство ставит своей целью пре¬
увеличивать хорошее, чтоб оно стало еще лучше, преуве¬
личивать плохое — враждебное человеку, уродующее
его, — чтоб оно возбуждало отвращение, зажигало волю
уничтожить постыдные мерзости жизни, созданные по¬
шлым, жадным мещанством. В основе своей искусство
есть борьба за или против, равнодушного искусства — нет
и не может быть, ибо человек не фотографический444
аппарат, он не «фиксирует» действительность, а или утвер¬
ждает, или изменяет ее, разрушает.В эпоху культурного младенчества своего люди сорев¬
новались в желании наилучше у*красить самих себя, впо¬
следствии общество было разорвано на классы, труд стал
рабским, подневольным, творчество — предметом купли-
продажи, честное соревнование сменилось конкуренцией
мастеров, вызванной борьбою за кусок хлеба, и конкурен¬
ция, увеличивая количество вещей «для господ», пони¬
зила качество вещей. Первоначальные, примитивные ма¬
шины создавали рабочие люди для того, чтоб облегчить
свой труд, — хозяева силою наемников совершенствовали
машины, чтоб увеличить прибыль свою. В руках хозяина
машина стала врагом рабочих, в руках рабочего она —
его заместитель, она экономит его силы, сокращает время
работы.Вот мы дожили до того, что видим: рост техники в
капиталистических государствах, создавая миллионы без¬
работных, устрашает мещан Европы, и они кричат: «До¬
лой технику! Назад, к ручному труду!» Это призыв к пре¬
кращению роста культуры, призыв возвратиться к средне¬
вековым формам рабства. Это вопль агонии капитализма.Свободному творчеству рабочего человека были поста¬
влены неодолимые преграды. Но всегда были и дожили
даже до наших дней дон-Кихоты, у которых не погасло
древнее желание сделать во что бы то ни стало краси¬
вую, необыкновенную вещь. Таких людей немного, но все
же мне пришлось встретить не один пяток таких в среде
наших кустарей. Особенно хорошо помню вятича из сло¬
боды Кукарки. Я встретил его на пароходе между Ка¬
занью и Нижним, он ехал на Всероссийскую выставку
1896 года. Маленький, тощий, лысый, с черными глазами
мыши и сердитым личиком в желтой трепаной бороде, он
ходил в растоптанных лаптях по палубе третьего класса
и, осторожно оглядываясь, вполголоса предлагал пасса¬
жирам:—	Купите игрушечку!Игрушечка была вырезана из корневища можжевель¬
ника, она изображала человека в шляпе, в брюках «на¬445
выпуск», человек стоял прижавшись плечом к дереву,
держа в руках палку, лицо его было злобно раздуто,
нижняя губа наполовину закушена зубами, рот искри¬
влен. Лицо было сделано очень тонко, четко, а тело вы¬
резано только наполовину, другая как бы вросла в де¬
рево, намечена небрежно, но в этой небрежности ясно
было видно уменье работать, вкус и знание анатомии. Фи¬
гурка была вершка четыре высотой. Он просил за нее два
рубля. Ему издевательски предлагали «три пятака», дву¬
гривенный, он молча шел дальше.Кто-то сказал вслед ему:—	Пустяками занимаешься, старик.—	Да и плохо сделано, — прибавил другой пас¬
сажир.У меня было рубля полтора, но я не хотел увеличивать
обиду старика.—	Сам резал? — спросил я, он удивился и ответил во¬
просом:—	Ну, а как же?Потом проворчал:—	Чужим не торгую.Пошел на корму, сел там в уголок нар, вынул из мешка
корень, из кармана перочинный нож. Я сел рядом с ним,
разговорились, и он показал мне еще четыре фигуры:
пузатого толстогубого мужика, с большой, апостольской
бородой, босого, в рубахе без пояса, — мужик, глядя
вверх, крестился, прижал руку к левому плечу, развесив
губы, открыв зубастый рот; потом показал длинного мо¬
наха с большим носом и сладко прищуренными глазами,
растрепанную, простоволосую, ведьмоподобную ста¬
руху, — она кому-то грозила кулаком, — пьяного барина
с дворянской фуражкой на затылке. Все пять фигур обла¬
дали одним и тем же свойством: все были убедительно
уродливы. Я спросил: почему он, мастер, делает людей
как будто насмешливо? Искоса взглянув на меня, он от¬
ветил не без задора:—	Я натурально режу. Которых знаю, тех и режу.
С тринадцати лет занимаюсь, а мне, пожалуй, пятьдесят
семь. Дурачком считаюсь, конешно. Однако это не в
обиду мне, а на пользу: у нас дуракам жить не мешают.Затем он сказал мне:446
—	Некоторы штучки делаю хуже супротив того, ка¬
ковы они есть, а иные надоть резать получше всамделиш¬
ных. Приятные делаю приятней, а которы не приятны
мне, так я не боюсь охаять их пуще того, каковы они
уроды.Говорил он как бы неохотно, а искоса, из-под щетини¬
стых бровей поглядывал на меня, проверяя: внимательно
ли слушаю? Чувствуя, что он нуждается в слушателе, я
легко добился, чтоб он рассказал мне горестную, полную
унижений жизнь «крапивника», то есть подкидыша. На¬
чал он ее подпаском, потом служил солдатом нестроевой
роты, заслужил полтора года дисциплинарного батальона,
изредка работал в столярных мастерских.—	Однако неуживчив я с людьми, не даюсь ездить
верхом на моем-то хребте.Вообще, это была весьма обычная жизнь одиночки-
артиста, одержимого страстью к творчеству, которое не
находит ценителей.Таких людей я видел не мало, и, вероятно, это они вну¬
шили мне уверенность, что пролетариат может создать
свое искусство, свою культуру, даже находясь в плену
буржуазии. Сколько талантливых людей бесплодно истра¬
тило оригинальные дарования свои на грошовый труд,
притупляющий разум, на труд ради нищенского куска
хлеба! Были такие люди среди деревообделочников-куста-
рей Поволжья, среди оружейников кавказских племен,
серебряников Великого Устюга, среди золотошвеек, кру¬
жевниц, в массе тех сотен тысяч рабочих и работниц, ко¬
торые тратили жизнь на «художественную промышлен¬
ность» для украшения жирного быта крупных и мелких
лавочников. Можно ли было думать, что через иконопись,
консервативнейшее ремесло наиболее консервативной
области искусства — живописи, мастера Палеха и Мстеры
придут к их современному отличному мастерству, которое
вызывает восхищение даже в людях, избалованных
услужливостью живописцев.Я назвал живопись консервативным искусством по¬
тому, что она века служила и все еще угодливо служит по
преимуществу интересам церкви, иллюстрируя ее плачев¬
ные легенды, ее иезуитскую мораль, проповедь терпения,
кротости, неизбежности страдания, бессмысленного ге¬447
роизма мучений Христа ради. Служила — и служит —
живопись увековечению в тысячах портретов царей, гене¬
ралов, банкиров, кокоток, лавочников.Организованная партией Ленина Октябрьская револю¬
ция, вырвав рабочий класс и крестьянство из бесчеловеч¬
ного плена капиталистов, предоставила всей массе трудо¬
вого народа его естественное право свободного труда на
себя и для себя. Результат этого подвига героев сказался
в том, что за время менее двух десятков лет нищая, без¬
грамотная, бессильная, разбитая Россия царя, помещиков,
фабрикантов, банкиров превратилась в могучую страну
братских республик, — в страну, которую буржуазия
всего мира ненавидит, но уважает, потому что боится.Не менее убедительно отражается на детях результат
победы революционного пролетариата, руководства пар¬
тии и неутомимой работы всей массы населения респуб¬
лик Союза Социалистических Советов. С изумительной
силой развертывается массовая талантливость детей на¬
ших. Ежегодно выявляются сотни юных музыкантов, пла¬
неристов, изобретателей, стихотворцев и маленьких ге¬
роев, которые смело вступают в борьбу с врагами и уже
внушают стране обязанность увековечить монументами
память о тех из них, которые погибли в борьбе с врагом.
[ОБРАЩЕНИЕ К КОНГРЕССУ ЗАЩИТЫ
КУЛЬТУРЫ]Глубоко опечален тем, что состояние здоровья поме¬
шало физическому моему присутствию на Интернацио¬
нальном конгрессе литераторов среди людей, которые глу¬
боко чувствуют, как оскорбительно для них возникно¬
вение фашизма, видят, как растет смертоносное, ядови¬
тое действие его идей и безнаказанность его преступ¬
лений.Не новый, но уже последний крик буржуазной мудро¬
сти — мудрости отчаяния, фашизм все более нагло заяв¬
ляет о себе как об отрицании всего, что существует под
именем европейской культуры.Чего ради объявлена война этой «гуманитарной»
культуре, завоеваниями которой еще недавно гордились и
хвастались? Мы знаем, что Лютер не отрекся бы от като¬
личества — религии феодалов, если б это не нужно было
ростовщикам и лавочникам его эпохи. Современные нам
национальные группы банкиров, фабрикантов оружия и
прочие паразиты готовятся к новому бою за власть над
Европой, за свободу грабежа колоний и вообще грабежа
трудового народа. Это будет бой на истребление каких-то
наций. Этот бой требует не только полного отказа от «ос¬
новы культуры», от буржуазного гуманизма, который во¬
обще и всегда в практике буржуазии играл роль «каму¬
фляжа» и «средства для отбора крупной буржуазией в
свою среду лучших из мелкой буржуазии», — новая бойня29	М. Горький, т. 27449
людей, организуемая фашизмом, рассматривает идею гу¬
манизма как идею, враждебную основным целям.По инициативе литераторов Франции честные литера¬
торы мира выступают против фашизма и всех мерзо¬
стей его.Прекрасное намерение, вполне естественное для «ма¬
стеров культуры», и следует уверенно ожидать, что ма¬
стера наук последуют примеру людей искусства.А затем нужно помнить: история с предельной яс¬
ностью показала нам, что логика гуманизма не доступна
пониманию двуногих волков и кабанов и что в мире есть
только один класс, способный понять и почувствовать
всемирное, всечеловеческое значение гуманизма, класс
этот — пролетариат.Поэтому наши усилия должны быть направлены не к
примирению непримиримостей, не к реформации буржуаз¬
ного общества, которое по структуре своей не может, не
способно жить без вражды, без угнетения большинства
людей, — усилия наши должны быть направлены на ра¬
боту освобождения неисчерпаемых резервов интеллек¬
туальной энергии, заключенной в сотнях миллионов тру¬
дового народа.Подлинным гуманизмом может быть только гуманизм
пролетариата, который ставит перед собой великую цель:
изменение всех основ социально-экономического бытия
мира нашего. В стране, где пролетариат взял власть в
свои руки, — в этой стране мы видим, какую грандиозную
энергию скрывает он в своей массе, какие таланты разго¬
раются в нем и как быстро он изменяет формы жизни,
влагая в них новое содержание.Уважаемые товарищи! Единственно, кто может понять
честные речи здравомыслящих людей, — это пролетарий,
чернорабочий культуры, трудовая интеллигенция и тру¬
довое крестьянство, которые хотят и заслуживают право
быть мастерами культуры.
[О ПАРАДЕ ФИЗКУЛЬТУРНИКОВ]С каждым годом наши парады физкультуры являются
все более веселыми, яркими и богатыми. Все более уве¬
ренно тверд шаг молодежи, и ярче горит в глазах ее ра¬
дость жить в стране, где так быстро и красиво воспиты¬
вается тело и так огненно, победоносно цветет в нем бое¬
вой, героический дух, ежедневно выявляя себя в работе на
обогащение народа, на оборону родины, против врагов,
почти ежедневно сверкая смелыми подвигами на благо
своей страны.Видя эти десятки тысяч юношей и девушек, стройными
рядами идущих к великому будущему, чувствуешь волне¬
ние, от которого сердце готово разорваться. Чувствуешь
и печаль — оттого, что у тебя нет места в рядах этой
могучей армии, что ты уже не в силах идти в ногу с
ней и, поравнявшись с мавзолеем, крикнуть искреннее
«ура!»Но это личная печаль, и она сгорает быстро, как
вспышка спички. Побеждает радость жить среди людей,
призванных историей освободить весь мир трудящихся.
В этой радости сгорают все печали, легко переживаются
все несчастия, даже и не личные. Радость и гордость
успехами труда и культурного роста — когда и кем испы¬
тывалось это в той силе, как мы имеем право испытывать
возвышающее влияние этих сил?Да здравствует простая, ясная мудрость наших во¬
ждей, первых и единственных в мире вождей, которые451
не пошлют, никогда не пошлют народ свой порабощать
маньчжуров, абиссинцев, китайцев, индусов!Да здравствует Иосиф Сталин, человек огромного
сердца и ума, человек, которого вчера так трогательно по¬
благодарила молодежь за то, что он дал ей «радостную
юность»!Да здравствует молодежь, счастливая тем, что она
имеет возможность свободно развивать все свои способ¬
ности, все таланты, счастливая тем, что имеет возмож¬
ность свободно учиться великой и действительно неоспори¬
мой истине!
О КУЛЬТУРАХСъезд литераторов в Париже был организован под
лозунгом защиты культуры от разрушительных пося¬
гательств на нее со стороны фашизма. Должно быть,
предполагалось, что реальное, фактическое наполнение
понятия «культура» современной буржуазии определяется
всеми членами съезда однообразно и разноречий воз¬
будить не может. Но — так ли это?Фашизм есть порождение буржуазной культуры, нахо¬
дящейся уже в состоянии гниения и распада, ее раковая
опухоль. Теоретики и практики фашизма — авантюристы,
выдвинутые буржуазией из своей среды. В Италии, Гер¬
мании буржуазия передала политическую, физическую
власть в руки фашистов, командуя ими почти с тою же
макиавеллистической ловкостью, с какой средневековая
буржуазия итальянских городов командовала кондотье¬
рами. Она удовлетворенно наблюдает и поощряет
не только гнуснейшее истребление фашистами пролета¬
риев, но позволяет фашистам преследовать и выбрасывать
за границы родины литераторов и работников науки, то
есть представителей ее же интеллектуальной силы, кото¬
рой она, еще недавно, гордилась и хвасталась.Удовлетворяя стремление хозяина-империалиста к но¬
вому «переделу мира» посредством новой всемирной
бойни, фашизм выдвинул теорию права германской расы
на власть во всем мире, над всеми расами. Эта давно
забытая идея больного Фридриха Ницше о приоритете453
«белокурой бестии» исходит из факта порабощения ры¬
жими и светловолосыми индусов, индокитайцев, мела-
и полинезийцев, негров и т. д. Эта идея расцвела В годы,
когда немецкая буржуазия, разгромив австрийскую и
французскую, пожелала принять участие в колониальных
грабежах английской, голландской и французской бур¬
жуазии. Эта теория права белой расы на единовластие
в мире разрешает каждой национальной группе буржуа¬
зии рассматривать не только всех цветнокожих людей,
но и белых своих соседей европейцев как варваров, под¬
лежащих порабощению или уничтожению. Эта теория,
уже воплощаемая в практику итальянской и японской
буржуазией, является одним из реальных фактов, кото¬
рые наполняют современное понятие — «культура».Все более громко раздаются голоса именитых людей
европейской буржуазии, они кричат о перепроизводстве
интеллигенции, о необходимости сократить образование,
поставить «преграды» развитию культуры, даже об из¬
бытке техники, о возвращении к ручному труду. Архи¬
епископ Йоркский, выступая на открытии школы в Борн¬
муте, провозгласил: «Я хотел бы, чтобы всякое изобре¬
тательство прекратилось. Если бы я мог уничтожить дви¬
гатель внутреннего сгорания, я бы, конечно, сделал это».
Его собрат по скомпрометированной профессии, архиепис¬
коп Кентерберийский, очевидно, признает необходимость
техники, ибо проповедует «крестовый поход» против
Союза Советов, а новая война, по словам специалистов,
будет «войной машин». Если б речи лондонских и римских
наместников Христа на земле, а также всех других бур¬
жуа — проповедников сокращения роста культуры, людей
явно обезумевших со зла на пролетариат -или от страха
пред неизбежной социальной катастрофой, если б эти речи
раздались, примерно, в восьмидесятых годах XIX века,
они были бы признаны буржуазией выражением идио¬
тизма, призывом к варварству.В наши дни, когда буржуазия совершенно утратила
различие между мужеством и бесстыдством, — призыв
возвратиться к средневековью именуется «мужеством
мысли».Итак, мы видим, что буржуазная культура Европы не
является «монолитным целым», какой изображали ее454
буржуа-историки. Ее «живая сила» распалась на лавочни¬
ков и банкиров, которые, рассматривая всех остальных лю¬
дей как дешевый и обильный товар, желают во что бы то
ни стало сохранить занятые ими высокие, социально уют¬
ные позиции, на людей, которые защищают свое право ра¬
ботать для дальнейшего развития культуры, и на фаши¬
стов, которые, может быть, тоже еще люди, по, в результате
длительного, распространенного на ряд поколений, пив¬
ного опьянения, — люди одичавшие и требующие строгой
изоляции или же еще более решительной меры пресечения
их омерзительных кровавых преступлений.Журналисты главнейших газет Парижа, почти не ка¬
саясь вопроса об угрозе буржуазной культуре со стороны
фашизма, поставили пред собою основной вопрос эпохи.
Газета «Вандемьер» спрашивает:Организаторами конгресса защиты культуры являются во Франции
5 революционных писателей: Барбюс, Жан-Ришар Блок, Андре Жид,
Андре Мальро и Ромэн Роллан. Разве эти имена уже не вызывают
известного недоверия?...Когда мы видим имена, подобные тем, которые привели, мы
имеем право спросить: какую культуру они приглашают нас защи¬
щать?Вопрос вполне уместный и поставлен правильно. Пять,
шесть таких газет, каковы «Фигаро», «Тан», «Эхо Па¬
рижа» и другие, в различно построенных фразах ставят
вопрос эпохи еще более резко, они спрашивают:Может ли коммунизм быть наследником западноевропейской
культуры, основанной на греко-римских культурных ценностях?..Вопрос поставлен с предельной ясностью и как вызов
на словесное единоборство. Для того, чтоб продуктивно
спорить, следует сначала определить, о чем спорим, что
отвергаем, отрицаем и что защищаем, утверждаем. Какое
реальное, фактическое наполнение влагается защитни¬
ками современной буржуазной культуры в это, давно уже
не ясное, понятие — «культура»?Вот некто Мориц Бурде полагает, что необходимо и
возможно «определить и ограничить пределы культуры».455
Ее основными творческими энергиями служат: трудо¬
вая — физическая — и затем технологическая — интеллек¬
туальная. Пишущий эти строки склонен думать, что вся¬
кая идеология есть — в корне своем и в широком смысле
понятия — технология, система трудовых и логических
приемов, посредством которых человечество расширяет
свое миропознание для того, чтоб постепенно изменять
мир. Мы видим: современная буржуазия, вполне удовлет¬
воренная тем, что она уже имеет, действительно и весьма
успешно «ограничивает нормальный рост культуры», со¬
здавая многомиллионные армии безработных, агитируя за
сокращение техники, сокращая средства для содержания
высших учебных учреждений, музеев и т. д. Известно, что
единственная отрасль промышленности, работающая не¬
прерывно и все расширяясь, — это промышленность воен¬
ная, назначенная для истребления миллионов рабочих и
крестьян на полях будущих битв, где западноевропейская
буржуазия намерена решить междоусобный свой спор о
том, которая из ее национальных групп должна командо¬
вать остальными. Полководцы будущей бойни, организуе¬
мой буржуазией в интересах наживы на крови порабощен¬
ных соседей, — полководцы громогласно и хладнокровно
утверждают, что война явится еще более истребительной и
разрушительной, чем война 14—18 годов. Здесь кстати на¬
помнить некоторые факты прошлой войны, убытки и раз¬
рушения которой уже покрыты трудом пролетариата и
крестьянства, то есть классами, которые наиболее постра¬
дали от безумия буржуазии.Факты таковы: уже в 1915 году Германия испытывала
недостаток в смазочных маслах. Дошло до того, что
немцы платили в Копенгагене 1800 марок за бочонок
масла, который стоил в то время не больше двухсот ма¬
рок. Американский посол в Берлине в декабре того же
года писал своему правительству: «Отсутствие смазочных
масел быстро приведет Германию к поражению». В это
самое время английские корабли везли в Копенгаген бо¬
чонки с необходимыми маслами. Эта торговля подтвер¬
ждается статистикой английсщго министерства торговли.
С первых же месяцев 1915 года Германия ощутила бы
недостаток угля, если бы английский уголь не доставлялся
ей через скандинавские страны. Так, например, в тече¬456
ние сентября 1914 года Швеция получила 33 000 тонн
угля, который почти целиком достался центральным дер¬
жавам.Только благодаря этой чудовищной щедрости Англии,
Людендорф в июне 1917 года отказался выделить из
армии 50 ООО рабочих для рурских шахт.Экспорт угля в Швецию к тому же не замедлил до¬
стигнуть громадной цифры в 100 000 и даже 150 000 тонн
в месяц, то есть вдвое больше против довоенного годового
потребления угля из этих стран. Посол Великобритании
в Копенгагене сэр Вольф Пэджет доносил, что этот уголь
идет «на убийство английских солдат», но голос его
не был услышан.Установлено было, что французские лавочники во
время войны снабжали врагов своих, немецких лавочни¬
ков, никелем или цинком и что английский фабрикант пу¬
шек обменивался с немецким какими-то сокрушительными
изобретениями. Многое, не менее подлое и преступное,
еще не установлено, то есть — не «предано гласности»,
не опубликовано. Отсюда мы видим, что война торговле
не мешает и что «милые бранятся — только тешатся» на
крови и на трупах миллионов пролетариата. Пролетариат,
к сожалению, все еще не понимает, что ему не следова¬
ло бы смертью истреблять и уродовать своих братьев по
классу, что после войны на него возлагается обязанность
починить за грошовую плату все разрушения, покрыть все
убытки, понесенные лавочниками.Простая, ясная, подлинно гуманитарная справедли¬
вость говорит нам, что продукт труда должен принадле¬
жать тому, кто его сделал, а не тому, кто приказал сде¬
лать. Оружие — всякое оружие — есть продукт труда ра¬
бочих.Итак, вот уж мы кое-что знаем о том, каково реаль¬
ное, фактическое наполнение понятия — западноевропей¬
ская «культура современной буржуазии, основанная на
греко-римских культурных ценностях». Сюда следует до¬
бавить нечто из области «международной морали», нечто
содеянное на-днях буржуазией Англии. Эта островная
буржуазия давно уже заслужила от соседей наименование
«коварной», то есть бесстыдной, лицемерной, иезуитской.457
Как известно, она дала буржуазии Франции некоторые
торжественные обещания, которые сводились, должно
быть, к защите французских торгашей в случае их войны
с немецкими. Было даже сказано, что «граница Англии —
на Рейне», то есть на франко-германской границе. Фраза
о границе оказалась двусмысленной, ибо английская бур¬
жуазия договорилась с немецкой, нарушив все свои обе¬
щания. Возможно, что граница Англии и окажется на
Рейне, но уже не для защиты французов, а после раз¬
грома их англо-германцами. Все возможно среди людей,
у которых «ни чести, ни совести».Журналисты Франции ставят вопрос:Должна ли культура, насчитывающая столько столетий, являю¬
щаяся наследницей греческих и латинских культурных ценностей,
продолжать свою миссию, несмотря на все преграды, или она должна
погибнуть перед новой формой культуры, которая собирается про¬
возгласить первенство экономики над духом?Говоря о «первенстве экономики над духом», господа
журналисты необдуманно и механически подчиняются
силе своей малограмотности или — что вероятнее — силе
своего бесстыдства. Впрочем — возможно, что некоторые
из них еще не простились с наивной иллюзией «духовной»
независимости, хотя они вполне зависимы от редакторов,
которые всецело зависимы от издателей — банкиров, лор¬
дов, фабрикантов оружия. Наивным журналистам, — если
такие существуют, — следует внимательно и честно посмо¬
треть вокруг себя, и они увидят, что «экономика» двуно¬
гих пауков, выраженная в грубейших материалистических
формах, главенствует именно в буржуазных государствах,
а «новая форма культуры» ставит целью своей освобожде¬
ние трудового человечества от насилия этой уже обес¬
смысленной экономики, создаваемой «духом» сэра Базиля
Захарова, Детердинга, Виккерса, Крезо, Херста, Шней¬
дера, Ивара Крейгера, Стависского и прочих подлинных
вождей современной буржуазной культуры. Смешно меч¬
тать, еще смешнее говорить об индивидуальной независи¬
мости в обществе, где люди — и в их числе журналисты —
продаются и покупаются легко и «свободно», как бараны
или огурцы.458
Насколько ядовит гнилостный дух буржуазной куль¬
туры, об этом весьма убедительно говорит грандиозно
широкий размах мошенничеств и личное ничтожество мо¬
шенников. Это ничтожество явно свидетельствует об
истощении специфической талантливости европейского бур¬
жуа, о «вырождении типа». Джон Лоу — гений в сравне¬
нии со Стависским или «королем спичек» Иваром Крей¬
тером.Тлетворный, разлагающий «дух» современной буржуа¬
зии ярко выражен ростом количества и повышением мер¬
зости «качества» предателей: до двадцатых годов XX сто¬
летия мир едва ли знавал таких предателей, как, напри¬
мер, Носке, сам себя назвавший «кровавой собакой», как
товарищи его — Эберт, Гаазе и вообще вожди II Интер¬
национала.Картина жизни буржуазии, взятая с бытовой стороны,
как ее изо дня в день хладнокровно рисуют журналисты
Европы, — эта картина отвратительна, ужасна. Вполне
допустимо, что ежедневная профессиональная привычка
работы в крови, в грязи, притупляя остроту ощущений,
не возбуждает в журналистах желания сделать выводы из
своих наблюдений. Равнодушно «регистрируя факты», они
еще более ярко раскрашивают их грязью и кровью для
развлечения читателя-буржуа, а он, питаясь описанием
преступлений, еще более наглеет и глупеет. Известно, что
самая популярная литература средней и мелкой буржуа¬
зии — уголовный роман.Позволительно спросить: где же и в каких формах со¬
хранились среди этой грязи и гнили «греческие и латин¬
ские культурные ценности»? Как ценности «вещные», они
хранятся в музеях, в коллекциях миллионеров и недося¬
гаемы для массы трудового населения, для мелкой бур¬
жуазии. Как ценности «духовные», например, творения
Эсхила, Софокла, Эврипида, их следовало бы показывать
в театрах, но в Европе это не принято. В буржуазных уни¬
верситетах профессора читают лекции о римском праве,
о древней греческой философии и прочих ценностях, в том
числе и о международном праве и даже о средневековом
гуманизме. Предоставим журналистам Европы право от¬
крыть в хаосе современной жизни местонахождение этих459
ценностей и указать на их практическое, воспитательное
значение. Нам кажется, что если современная Европа и
напоминает древний Рим, так это — Рим эпохи упадка и
разрушения.В процессах гнилостного распада командующего класса
современной Европы весьма странную и печальную роль
играет буржуазная интеллигенция. Разумеется: «свой сво¬
ему — поневоле брат», и, защищая изжившую себя «куль¬
туру», интеллигенция защищает власть своего класса.
Власть эта всегда технологически, а также идеологически
обслуживалась — ив наши дни обслуживается — интел¬
лигентами более или менее высококвалифицированными.
В 1914 году европейская буржуазия послала тысячи та¬
ких интеллигентов на фронт рядовыми солдатами и за¬
ставила их уничтожать друг друга. Раньше, чем быть
изувеченными, отравленными газом, убитыми, «мастера
культуры» принимали посильное участие в разрушении
городов, в порче плодородной земли и прочих фактах раз¬
рушения культуры.В большинстве своем эти интеллигенты — пролетарии,
и они самоубийственно покончили с собою ради укрепле¬
ния власти собственников. После этого десятки интелли¬
гентов написали книги, в которых, изобразив безумие
войны, прокляли ее. Ныне буржуа готовятся повторить
международную бойню в размерах еще более широких.
Так как в недавнем прошлом железная рука войны не счи¬
талась с образцами и хранилищами культурных ценно¬
стей, — вполне возможно, что в будущей войне Британ¬
ский музей, Лувр, Капитолий и бесчисленные музеи
древних столиц будут обращены в мусор, в прах. И, разу¬
меется, вместе с миллионами наиболее здоровых рабочих
и крестьян будут уничтожены тысячи носителей интеллек¬
туальной энергии, «мастеров культуры». Ради какой
цели? Ради стремления каждой крупной группы лавочни¬
ков и банкиров поработить соседа, ограбить его. Ведь мно¬
гократно доказано и совершенно неоспоримо, что периоди¬
ческие буржуазные бойни есть не что иное, как вооружен¬
ные грабежи, то есть преступление, наказуемое буржуаз¬
ными законами всех стран.460
Идиотическая преступность буржуазных драк стано¬
вится особенно отвратительна, когда подумаешь о том,
какое огромное количество умного, ценнейшего труда, ме¬
талла, изобретательства истребили лавочники вчера, истре¬
бят завтра. Сколько городов, фабрик, заводов будет раз¬
рушено в пыль и прах, сколько будет потоплено прекрасно
сделанных кораблей, испорчено земли. Будет истреблено
множество детей. В конечном итоге преступное безумие
класса жирных людей сводится к тому, что они заставляют
рабочих, крестьян, интеллигентов работать на истребление
результатов работы и на взаимное самоистребление.«Первенство экономики» предельно и полностью выра¬
жено в грубейшем, зоологическом материализме собствен¬
ников. Отравляющий «дух» этого хищного материализма
жирных двуногих пауков ныне уже не прикрывается истре¬
панными лохмотьями религии, философии. Фашизм и ра¬
совая теория — цинически обнаженная проповедь воору¬
женного грабежа. Вот он, «дух» современной буржуазной
«культуры», отвратительный, позорный дух. И мы видим,
что честные интеллигенты, боясь задохнуться в нем, бегут
из страны, где он сегодня выражен наиболее нагло, густо,
а завтра так же цинически нагло заявит о себе и там, куда
они бегут, — заявит, если это позволит пролетариат. Со¬
вершенно естественно встает вопрос: какое право на власть
имеет современная буржуазия, уже отрицающая основы
своей культуры, разучившаяся хозяйствовать, создающая
все более ужасающую безработицу, бесстыдно грабящая
для целей войны крестьян, рабочих, колонии, — какое
право существовать и властвовать имеет класс, бессмыс¬
ленно истощающий рабочую и творческую энергию всего
мира, — класс количественно ничтожный, качественно по¬
рочный и преступный? И этот класс держит в своих кро¬
вавых руках почти два миллиарда европейских, китай¬
ских, индусских, африканских крестьян и рабочих! Мрач¬
ная фантастика этого факта будет особенно ясна, если мы
поставим рядом с ним другой факт.Существует страна, где воля и разум всей массы рабо¬
чих, крестьян возбуждаются и воспитываются государ¬
ственно необходимым трудом, равно полезным для ка-461
ждсй рабочей единицы, и где вся масса трудовой энергии
вовлекается в разнообразную работу создания новых усло¬
вий жизни, то есть новой, социалистической культуры.Где пролетариат, следуя учению Маркса — Ленина и
руководимый Иосифом Сталиным, освободил крестьян¬
ство от идиотической «власти земли», от покорного подчи¬
нения капризам природы, от уродующего влияния соб¬
ственности, где пролетариат сделал собственника коллек¬
тивистом.Где пролетарий, чернорабочий буржуазного общества,
доказывает, что, будучи вооружен знанием, он вполне
способен быть отличным мастером культуры и творцом ее.Где культурная работа личности ценится всей массой
трудового населения так высоко, как она никогда еще и
нигде не ценилась, и где эта оценка непрерывно повы¬
шает рост личности и героизм ее работы.Где женщины, половина населения страны, равно¬
правны мужчине, героически работают вместе с ним на
всех точках применения разумной энергии, преобразую¬
щей мир, и где даровитость, смелость, трудовой энтузи¬
азм женщин растет с фантастической быстротою.Где дети воспитываются вне уродующего влияния
церкви, которая ставит целью своей воспитание в чело¬
веке терпения, кротости, подчинения «власть имущим».Где множество различных, даже численно мелких, по¬
лудиких племен, не имевших своей письменности, ныне
вооружены ею, получили право свободного развития и по¬
казывают миру примитивную свежесть своего жизнеощу¬
щения, трудовую даровитость свою и прекрасную своей
простотой поэзию.Где древние племена, чья культура была подавлена
колониальной политикой лавочников и царя, ныне велико¬
лепно обнаруживают свои таланты и сокровища освобо¬
жденного духа.В этой стране художник и ученый ограничены только
волею трудового народа, — волею, которая стремится
освоить все подлинные культурные ценности человечества.Но эта страна живет в кольце врагов, которые зави¬
дуют ее богатствам, страшатся ее благотворного влияния
на трудовой народ всего мира, мечтают о разбойническом
набеге на нее. Поэтому пламенное стремление к познанию462
прошлого, насколько оно необходимо для творчества буду¬
щего, ограничивается в этой стране необходимостью ра¬
боты на оборону от врагов, чем несколько задерживается
рост ее материальной культуры, рост ее обогащения.
Стремление к знанию прошлого в некоторой мере ограни¬
чивается еще и тем, что в наследстве буржуазной куль¬
туры мед и яд крепко соединены и что «истины» буржуаз¬
ной науки об историческом прошлом человечества обла¬
дают свойством старых опытных кокоток притворяться не¬
винными девушками.Пролетариату человек — дорог. Даже тогда, когда че¬
ловек обнаружил социально вредные наклонности и неко¬
торое время действовал как социально опасный, — его
не держат в развращающем безделье тюрьмы, а перево¬
спитывают в квалифицированного рабочего, в полезного
члена общества. В этом твердо установленном отношении
к «преступнику» сказывается активный гуманизм пролета¬
риата, — гуманизм, которого никогда, нигде не было и
не может быть в обществе, где «человек человеку — волк».Мудрая рабоче-крестьянская власть Союза Социали¬
стических Советских Республик заботится о духовном
здоровье трудового населения, а особенно о здоровье де¬
тей и юношества. Так же усердно и умело заботится она
о физическом воспитании, об охране физического здо¬
ровья, для чего создан ВИЭМ — первый в мире институт
комплексного изучения человеческого организма. Можно
указать на ряд совершенно новых начинаний, которые ре¬
шительно и быстро обогащают страну, изменяют ее фи¬
зическую географию: непрерывно расширяется промыш¬
ленность, реорганизуется сельское хозяйство, вводятся но¬
вые культуры питательных злаков и плодов, культуры
корнеплодов и хлебных злаков продвигаются все дальше
на север; осушаются болота, орошаются засушливые ме¬
ста, канализируются реки, страна из года в год обога¬
щается электроэнергией, растет количество запасов угля,
нефти, металлических руд, минеральных удобрений, идет
процесс завоевания Арктики, и это, конечно, еще не все,
что творится в стране, где не хватает рабочих рук, в то
время как лавочники Европы и С. Ш. Америки создали
десятки миллионов безработных. Все, что создано в Союзе
Социалистических Советских Республик, — создано в срок463
менее двух десятков лет. и это всего красноречивее гово¬
рит о даровитости народов Союза, о его трудовом ге¬
роизме, о том, что в нашей стране труд становится искус¬
ством, о том, что пролетариат Советских Социалистиче¬
ских Республик, руководимый учением и партией Ленина
и неиссякаемой, все растущей энергией Иосифа Сталина,
создает новую культуру, новую историю трудового челове¬
чества. А каково реальное, фактическое наполнение поня¬
тия «культура» современной буржуазии?В основе всего, что кратко и неполно перечислено
здесь, включена и действует мощная, творческая энергия
пролетарского гуманизма — гуманизма Маркса и Ленина.
Это не тот гуманизм, которым еще недавно буржуазия
хвасталась как основой своей цивилизации и культуры.Между этими гуманизмами нет ничего общего, кроме
слова — гуманизм. Слово — одно и то же, но реальное со¬
держание его резко различно. Явившийся лет за пятьсот
до наших дней, этот гуманизм был приемом самозащиты
буржуазии против феодалов и церкви, их «духовного
вождя», — церкви, во главе которой стояли феодалы же.
Говоря о равноценности людей, богатый буржуа — про¬
мышленник, торговец — подразумевал только свою личную
равноценность паразиту — феодалу в рыцарских доспе¬
хах или в ризах епископа. Гуманизм буржуазии благо¬
получно существовал вместе с рабовладельчеством, рабо¬
торговлей, с «правом первой ночи», с церковной инквизи¬
цией, с поголовным истреблением «альбигойцев» Тулузы,
сожжением на кострах Джордано Бруно, Яна Гуса и де¬
сятков тысяч безымянных «еретиков», «ведьм», ремеслен¬
ников, крестьян, которые увлекались отзвуками примитив¬
ного коммунизма, сохранившимися в библии и евангелии.Сопротивлялась ли когда-либо буржуазия зверству
церкви и феодалов? Как класс — никогда не сопротивля¬
лась, сопротивлялись единицы из среды ее, и буржуазия
истребляла их. В прошлом буржуа-гуманисты так же
усердно помогали феодалам истреблять крестьян армии
Уота Тайлера, французских «жаков», «таборитов», как
хладнокровно и жестоко в XX веке культурные лавочники
истребляют рабочих на улицах Вены, Антверпена, Бер¬
лина, в Испании, на Филиппинах, в городах Индии, в Ки¬
тае, всюду. Нужно ли говорить о гнуснейших преступле¬464
ниях, которые всем известны и свидетельствуют о том, что
«гуманизм как основа буржуазной культуры» в наши дни
вычеркнут из жизни? О нем уже не говорят, должно быть,
поняли, что слишком бесстыдно упоминать о гуманизме,
расстреливая почти ежедневно голодных рабочих на ули¬
цах городов, набивая ими тюрьмы, а наиболее активным
рубя головы или тысячами посылая на каторжные работы.Вообще буржуазия никогда не пыталась облегчить
жизнь рабочей массы иначе, как только милостыней, уни¬
жающей достоинство людей труда. Практически гуманизм
мещанства выражался как «филантропия» — то есть как
милостыня ограбленному. Была придумана и действовала
весьма глупая, жульническая «заповедь»: «Пусть правая
рука твоя не знает, что делает левая», и вот, награбив
миллионы, миллиарды, «хозяева жизни» тратили жалкие
гроши на школы, больницы, приюты для инвалидов. Ли¬
тература мещан проповедовала «милость к падшим», но
падшие — это были те люди, которых лавочники ограбили,
опрокинули, втоптали в грязь.Если б гуманизм буржуазии был правдив, если б
он искренно стремился разбудить и воспитать в людях,
порабощенных им, чувство человеческого достоинства,
сознание их коллективной силы, сознание человеком его
вначимости как организатора мира и сил природы, — гу¬
манизм должен был бы внушать не подленькую идейку
неизбежности страдания, не пассивное чувство состра¬
дания, а воспитывать активное отвращение ко всякому
страданию, особенно же к страданию, вызванному со¬
циально-экономическими причинами.Физиологическая боль есть не что иное, как указание
человеческого организма на вторжение в его нормаль¬
ную жизнедеятельность какого-то вредоносного начала;
организм, голосом боли, говорит: «Защищайся, человек!»
Гуманизм мещан, проповедуя сострадание, учит примире¬
нию с той оскорбительной болью, которую вызывают
якобы неустранимые, на веки веков данные отношения
классов, унизительное деление людей на высшие и низ¬
шие расы и племена, на белых аристократов и «цветных»
рабов. Этим делением затрудняется рост сознания тру¬
довым человечеством единства его интересов, для чего оно
и установлено.30	М. Горький, т. 27465
Гуманизм революционного пролетариата прямолинеен.
Он не говорит громких и сладких слов о любви к людям.
Его цель: освободить пролетариат всего мира от позор¬
ного, кровавого, безумного гнета капиталистов, научить
людей не считать себя товаром, который продается-поку-
пается, сырьем для фабрикации золота и роскоши мещан.
Капитализм насилует мир, как дряхлый старик молодую
здоровую женщину, оплодотворить ее он уже не может
ничем, кроме старческих болезней. Задача пролетарского
гуманизма не требует лирических изъяснений в любви —
она требует сознания каждым рабочим его исторического
долга, его права на власть, его революционной актив¬
ности, особенно необходимой накануне новой войны, зате¬
ваемой капиталистами против него — в конечном счете.Гуманизм пролетариата требует неугасимой ненависти
к мещанству, к власти капиталистов, его лакеев, парази¬
тов, фашистов, палачей и предателей рабочего класса, —
ненависти ко всему, что заставляет страдать, ко всем, кто
живет на страданиях сотен миллионов людей. Думается,
что в этом схематическом подсчете реальных данных цен¬
ность буржуазной и пролетарской культуры достаточно
ясна для каждого честного человека.
ТОВАРИЩАМ И ГРАЖДАНАМ ТАГАНРОГАНездоровье помешало мне принять даже заочное уча¬
стие в чествовании вашем памяти Антона Павловича Че¬
хова, да вот и с этим откликом опоздал я. Теперь, слушая
рассказы о том, как прекрасно организован был вами день
Чехова, как торжественно вы провели его, я еще раз убе¬
ждаюсь в быстроте и широте культурного роста людей ве¬
ликой нашей страны.Я хорошо помню начало литературной деятельности
А. П. Чехова. Помню кисленькие улыбочки дореволюцион¬
ных обывателей, когда они почувствовали, что человек,
который казался им только веселым забавником, начал
мягкой рукой, но безжалостно обнажать пошлость и глу¬
пость их жизни. Его проницательный взгляд удивительно
легко и метко вскрывал за мишурой привычной либераль¬
ной болтовни тупой эгоизм и трусливое лицемерие домаш¬
них животных — царя Александра Третьего и сына его,
который ухитрился возвыситься почти до символической
фигуры всероссийского обывателя, — до фигуры, которая
совмещала в себе хладнокровную жестокость к людям
с византийской хитростью и глупостью дегенерата.Чествование памяти одного из крупнейших художни¬
ков русского слова вы превратили в торжественный празд¬
ник, какого еще не бывало. Как гражданин страны на¬
шей — я горжусь небывалым почетом, оказанным вами
работе литератора. Как литератор — кланяюсь вам от себя
и от лица Союза литераторов.М. Горький467
ПРЕДИСЛОВИЕ
[К ОЧЕРКУ Дм. СЕМЕНОВСКОГО
«СТРАНА ПЛОДОРОДИЯ»]Помещая очерк Дм. Семеновского о Самцове, напи¬
санный прозой и стихами, редакция журнала «Колхозник»
обращает внимание читателей и очеркистов на возмож¬
ность особого приема, посредством коего наши герои,
наши знатные люди могут быть изображены более ярко,
с большим пафосом. Наш человек плохо умещается
в прозе, особенно если эту прозу пишут небрежно или
с холодной душой. Изображение нашего человека так, как
того он заслуживает, должно быть повышено в тоне и
красках. Дм. Семеновский пробует сделать это, но у него
вся биография Самцова была написана стихами, а прозу
он ввел уже в стихи. А не попробует ли молодежь наша
писать о людях прозой с таким воодушевлением, с такой
любовью к ним, с такой гордостью их работой, чтобы
проза сама собою превращалась в стихи?468
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК ЭПОХИКогда уходит из жизни — перестает работать — борец
за всемирное дело пролетариата, — не хочется сказать:
«он умер». Чувствуешь, что неверно это. Для таких людей,
как Анри Барбюс, день смерти является началом итога их
работы, началом расширения и усиления ее революцион¬
ной значимости.В ближайшие дни пред строителями нового мира
встанет во весь рост и в ярком освещении один из заме¬
чательных людей и талантливых литераторов, которые
решительно связывают свою жизнь с жизнью интернацио¬
нального пролетариата и служат делу создания боевого
единого фронта против преступной и наглой шайки орга¬
низаторов новой мировой бойни, против людей, которые
играют на свою последнюю карту — на мелкую буржуа¬
зию, на мещанство — вонючую грязь земли, накопленную
деятельностью капитализма и организующуюся как фа¬
шизм — бездарная выдумка старчески разжиженного,
гнилого мозга.В книге «Огонь» Барбюс один из первых ярко осветил
преступления империалистской войны 1914—1918 годов.
Барбюс был одним из первых, кто указал интеллиген¬
ции Европы дорогу к честной, героической работе среди
пролетариата, — к работе, которая диктуется всей исто¬
рией прошлого. Только эта работа открывает возможность469
неограниченного развития талантов и дарований, только
она обеспечивает широкий, свободный рост интеллекту¬
альной энергии, преобразующей мир.Молодые литераторы Союза Советских Социалистиче¬
ских Республик, провожая ушедшего от них бойца против
мерзостей мира, должны многократно заместить Анри
Барбюса, должны воспитать в своей среде десятки таких
деятелей революции, каким был Анри Барбюс.
[ПРИВЕТСТВИЕ СЛЕТУ МАСТЕРИЦ ЛЬНА]Горячо приветствую слет льнотрепальщиц. Сожалею,
что принужден сделать это заочно. Дорогие товарищи, от
всей души желаю вам как можно скорее растрепать все
остатки старинной тяжелой бабьей жизни, да так растре¬
пать, чтобы от этой жизни ни пыли, ни памяти не оста¬
лось.М. Горький471
ПРОЛЕТАРСКАЯ НЕНАВИСТЬНа протяжении многих веков «духовные вожди» бур¬
жуазии, ее церковь, ее школы непрерывно и красноречиво,
искренно и лицемерно утверждали веру в творческие силы
христианской, гуманитарной культуры ростовщиков, бан¬
киров, фабрикантов, лавочников. Учили: веровать в бога,
надеяться на лучшее будущее за гробом, любить ближ¬
него, .как самого себя. В поучениях этих хитроумие гра¬
мотных не всегда спекулировало в надежде на глупость
невежд, ибо довольно часто «мыслившие о мире в целом,
о тайнах жизни» — то есть о бесконечно разнообразных из¬
менениях материи, основного вещества всех явлений жиз¬
ни, — мужественно признавались, что они не видят
смысла бытия. Другие мыслители, занимаясь исследова¬
нием социальных — трудовых и торговых — взаимоотно¬
шений людей, столь же мужественно утверждали, что как
было, как есть, так и будет во веки веков и до конца мира.
В общем же весь смысл умственной деятельности буржуа¬
зии всецело характеризуется словами «Коммунистического
манифеста»: «Господствующими идеями любого времени
были всегда лишь идеи господствующего класса».Эти идеи — отличнейшие темы для комедии.В тысячах церквей Европы буржуа всех ее государств
молились «единому христианскому богу»: «Мир — мирови
твоему даруй!» В 1914 году немцы начали умолять его
о помощи в благочестивом деле разгрома французов и
англичан, а эти последние страстно умоляли того же бога472
помочь им уничтожить немцев. Существуй бог — трагико¬
мическое положение его было бы глубоко смехотворно.Но ни в небесах, ни на земле бытия божия не обнару¬
жено, хотя он все-таки якобы существует, и всемирное ме¬
щанство в гнусной, бесчеловечной политической практике
своей притворяется верующим в доброжелательное отно¬
шение бога к фабрикации мещанами клеветы, лжи и вся¬
кой мерзости. Зам. бога на земле, папа римский, князь
католической церкви, и отщепенцы ее — еретики — епис¬
копы Кентерберийский, йоркский, «духовные вожди» наи¬
более хитрого и лицемерного английского мещанства,
опираясь на «святое имя его», проповедуют «крестовгай
поход» против Союза Советов, против страны, где
строится социализм, цель которого объединить весь тру¬
довой народ земли в единую силу для братской работы
создания нового мира.Либеральное мещанство считает себя основоположни¬
ком и хранителем европейской культуры. Оно еще не¬
давно верило в «эволюцию культуры», в непрерывность
ее развития. Сегодня мы видим, что его звериная нена¬
висть к социализму, к работе раскрепощения трудящихся
из железных цепей капитала принудила немецких лавоч¬
ников отказаться от возлюбленной ими якобы «гумани¬
тарной культуры» в пользу наглейшего разбоя, каким
является воинствующий фашизм. Фашизм прежде всего —
ничем не прикрытое, циническое истребление революцион¬
ного, но безоружного пролетариата одичавшими, но во¬
оруженными хозяевами, капиталистами. Затем фашизм —
отрицание культуры, проповедь войны, крик обессилев¬
шего о желании быть сильным. Есть очень мрачный юмор
в том, что на охрану труда и здоровья трудящихся капи¬
талисты всегда тратили гроши, а на истребление людей
тратят миллиарды денег, нажитых на труде рабочих и
крестьян.Отказываются и от христианского бога, заменяя его
древними, языческими богами, и явились миру в виде со¬
вершенно обнаженном, без штанов, в собственной коже,
как жабы. Поспешно организуют новую всемирную бойню
на земле, на воде, под землей, в воздухе, с применением
ядовитых газов, бактерий чумы и других эпидемий и
всех «десяти казней египетских». Чтоб почувствовать, что473
значит современный капиталист, нужно подсчитать при¬
близительное количество двуногих зверей этого семейства
и количество рабочих людей, которых это зверье истреб¬
ляет в междоусобных своих драках за золото и ради укре¬
пления власти своей внутри государств своих, против про¬
летариата. Подсчитав это, мы убедимся, что каждый
банкир, фабрикант, помещик, лавочник является убий¬
цей сотен, а может быть, и тысяч наиболее здоровых, тру¬
доспособных, талантливых людей. Готовя новую войну,
капиталисты снова готовятся истребить десятки миллио¬
нов населения Европы, уничтожить огромное количество
осуществленного, ценнейшего труда.Имеем ли мы право ненавидеть этих одичавших, неиз¬
лечимых дегенератов — выродков человечества, эту без¬
ответственную международную шайку явных преступни¬
ков, которые, наверное, попробуют натравить свой «народ»
и на государство строящегося социализма?Подлинный, искренний революционер Союза Совет¬
ских Социалистических Республик не может не носить
в себе сознательной, активной, героической ненависти
к подлому врагу своему. Наше право на ненависть к нему
достаточно хорошо обосновано и оправдано. И так же хо¬
рошо, так же основательно оправдана ненависть наша ко
всем равнодушным, лентяям, пошлякам и прочим уродам,
которые еще живут и мелькают в нашей стране, бросая на
спасительную для всего мира нашу светлую, чудодей¬
ственную работу серые, грязные тени пошлости, безразли¬
чия, равнодушия, мелкого жульничества, мещанского
своекорыстия.Наша революционная, пролетарская ненависть к тем,
кто создает несчастья и страдания людей, должна быть
противопоставлена звериной, своекорыстной, больной не¬
нависти мира капиталистов, загнивших от ожирения, осу¬
жденных историей на гибель.Нам и во сне надобно помнить, что мы уже научились
неплохо работать на свое счастье и что оно может быть
навсегда вкраплено в жизнь только при условии, если мы
еще лучше научимся работать на раскрепощение, на сво¬
боду, на счастье трудящихся всего мира.
ЗНАТЬ ПРОШЛОЕ — НЕОБХОДИМО[Ответ Е. И. Семеновой]Запоздал я ответить на Ваше хорошее письмо, Евфро-
синья Ивановна. Я ведь тоже вроде ткача, дни мои за¬
няты тканьем из слов, так же как Ваши — тканьем из
пряжи.Очень хорошее письмо написали Вы, читая его, ви¬
дишь, как умнеет сердце женщины, как она, еще недавно
только «все выносящего русского племени многострадаль¬
ная мать», ныне в Союзе Советов становится хозяйкой
своей страны, понимает мощное значение свободного
труда и социалистической системы, преобразующей
мир, — видишь это и, конечно, радуешься. Радует и то,
что женщины рабочего класса учатся рассказывать
о своем каторжном прошлом и что у нас появляются та¬
кие нужные молодежи книги, как, например, Алены Но¬
виковой, Агриппины Коревановой и Галины Гре¬
ковой, которая девяти лет от роду уже работала батрачкой
у богатеев, кубанских казаков, а теперь преподает филосо¬
фию в вузах. Знать прошлое — необходимо, бее этого
знания заплутаешься в жизни и можешь снова попасть
в то грязное, кровавое болото, из которого вывело нас и
поставило на широкий прямой путь к великому счастли¬
вому будущему мудрое учение Владимира Ильича Ленина.
Он учил:475
«Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою
память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество»
(Ленин, т. XXV, стр. 388).«Было бы ошибочно думать так, что достаточно усвоить комму¬
нистические лозунги, выводы коммунистической науки, не усвоив
себе той суммы знаний, последствием которых является сам комму¬
низм» (Ленин, т. XXV, стр. 386—387).«Без работы, без борьбы книжное знание коммунизма из комму¬
нистических брошюр и произведений ровно ничего не стоит, так как
оно продолжало бы старый разрыв между теорией и практикой, тот
старый разрыв, который составлял самую отвратительную черту ста¬
рого буржуазного общества» (Л е н и н, т. XXV, стр. 385—386).Нам, а особенно наследнице нашей — молодежи, во¬
оружаться знанием так же необходимо, как вооружаться
сталью для отражения наших врагов. Мы дожили до вре¬
мени, когда всемирная сволочь — буржуазия — оконча¬
тельно обезумела от страха пред неминуемой гибелью и
когда ее основная сила — жадность — открывается пред
нами в таком отвратительном виде, как еще не откры¬
валась.Привычка всемирных лавочников к безнаказанности
действий, к бесчеловечию поступков приняла размеры
небывало наглые, как это мы видим на захвате Мань¬
чжурии, порабощении Китая, на попытке Муссолини по¬
работить абиссинцев, на подготовке Гитлера к новой
европейской бойне. Мы должны знать, что лавочники
собираются заново еще раз переделить мир для того, чтоб
напасть на нас, на богатую нашу страну, где пара¬
зиты рабочего класса уничтожены, создается бесклас¬
совое общество, строится новая жизнь и растет сила,
непримиримо враждебная лавочникам, угрожающая ги¬
белью им.Мы не маньчжуры, не китайцы и абиссинцы, мы — на¬
род уже социалистической культуры и — не безоружны.
Наше оружие не только в руках бойцов умной, отличной
Красной Армии, оно — в мудром, спасительном для всего
мира учении Ленина — Сталина, оно — в грандиозной ра¬
боте развития и накопления трудовой и боевой энергии,
необходимой для нашей самозащиты. За нашей жизнью и
работой внимательно следят пролетарии всех стран, они
учатся на примере нашем борьбе со своими палачами и476
грабителями. Это обязывает нас еще более усиленно ра¬
ботать и учиться, еще более тщательно вооружаться, и
Вы, Евфросинья Ивановна, правильно решили «добить»
Вашу «темноту», сделать себя стойким, неутомимым бой¬
цом за счастье своей страны, за свободу и счастье проле¬
тариев всех стран.Женщины — великая сила, и хорошо было бы, если б
примеру Вашему последовали тысячи женщин.Будьте здоровы.
[ПРЕДИСЛОВИЕ К АМЕРИКАНСКОМУ ИЗДАНИЮ
КНИГИ М. ИЛЬИНА «ГОРЫ и ЛЮДИ»]М. Ильин, автор этой книги, уже знаком читателям
США. Его «Рассказ о великом плане» с триумфом был
прочитан всюду в Европе, переведен на языки Японии,
Китая и выдержал, если не ошибаюсь, не одно, а не¬
сколько многотиражных изданий в Нью-Йорке.Исключительный успех «Рассказа» объясняется ред¬
чайшей способностью Ильина «говорить просто и ясно
о явлениях сложных и вещах мудрых». Напомню, что
в «Рассказе о великом плане» речь идет о самом главном,
что необходимо знать каждому честному человеку наших
дней, — каждому, кто искренно встревожен катастрофи¬
ческим ростом преступных мерзостей капиталистического
мира, зрелищем его отвратительного гниения и его попыт¬
кой задержать процесс неизбежной гибели капитализма
посредством истребления миллионов молодых, наиболее
здоровых людей на всемирной бойне, организуемой бан¬
кирами, то есть ростовщиками, то есть наиболее жадными
и крупными паразитами трудового человечества.В первой своей книге М. Ильин показывает, как
в стране, где уничтожена классовая структура госу¬
дарства, десятки миллионов единоличных воль и умов,
талантов и способностей организовались в единую волю,
в единую энергию и чего эта энергия, работая пла¬
номерно, достигла за время, измеряемое только пятью
годами.478
Что открывает развернутая М. Ильиным картина этой
победоносной, почти чудесной работы изменения мира, что
открывает она перед человеком, способным хоть на час
освободиться от классовой предубежденности, ограничи¬
вающей свободу и смелость его мысли? Картина эта пока¬
зывает, что медленное развитие буржуазной материальной
технической культуры и нищенская, метафизическая
пестрота культуры интеллектуальной объясняется именно
различием классовых интересов, неизбежностью и неустра-
нимостью классовой борьбы в буржуазных государствах,
основанных на узко личных интересах групп и единиц. Она
показывает источник подлейшего испуга буржуазии пред
техникой, смысл которой — освободить человечество от
легко устранимой тяжести физического труда, показывает,
почему именно буржуазия, истощая физическую энергию
масс, всячески затрудняла рост умственного развития тру¬
дового человечества, показывает, что люди тратили и тра¬
тят свои таланты, умы, способности на защиту друг про¬
тив друга, а не на завоевание, посредством развития науки
и техники, стихийных сил природы. К чему привел капи¬
талистические национальные организации анархизм их
деятельности, уже давно потерявшей культурное значе¬
ние, прогрессивный смысл, — об этом достаточно красно¬
речиво и убедительно говорит современная действитель¬
ность.Все более бурно кипит взаимная вражда капиталистов
внутри их организаций, все более нагло обнаруживает
себя садическая, кровавая практика фашистов. Появилась,
как «новое учение», дикая теория «расизма» — постыдней¬
шая и бездарная выдумка старчески разжиженного, неиз¬
лечимо загнившего мозга. Все более отвратительны пред¬
смертные судороги издыхающего мира жирных людей.Книга «Горы и люди» рассказывает о том, как энергия
людей, освобожденных от необходимости борьбы друг
с другом за кусок хлеба, вступает в борьбу с природой
за власть над нею, как коллективная энергия планомерно
и непрерывно вносит в стихийную игру сил природы ра¬
зумное начало, равно полезное всем людям, а не какой-
либо одной группе узурпаторов физической силы и разума
трудового народа. Орошаются пустыни, осушаются бо¬
лота, регулируется течение рек, расширяется количество479
плодородной земли, люди с каждым годом все более обо¬
гащают себя запасами ископаемого топлива, удобритель¬
ных туков, металлов, культура .хлебных злаков продви¬
гается все далее на север, земля становится все плодород¬
ней и послушней владыке ее — человеку труда.Бездельники, паразиты, привычные грабители чужого
труда затевают новую бойню для того, чтоб остановить,
прервать великий процесс преобразования земли, завое¬
вания ее сокровищ. Можно ли назвать в истории челове¬
чества преступление, которое равнялось бы тому, которое
совершается капиталистами наших дней? Все преступле¬
ния прошлого ничтожны в сравнении с тем, которое совер¬
шается капиталистами наших дней.Книга М. Ильина — поэма о настоящем. Мне известно,
что он готовит третью книгу, в которой намерен дать кар¬
тину будущего. Пожелаем книге «Горы и люди» успеха,
которого она вполне заслуживает, пожелаем, чтобы она
сняла с мозгов людей пыль прошлого, — пыль, которая ме¬
шает им видеть, как глубоко, непримиримо резко разъеди¬
нены люди и как прекрасен, прямолинеен путь людей, ко¬
торые поставили целью себе преобразовать мир и отлично
начали это великое, героическое всемирное дело.
[ПИСЬМО ШКОЛЬНИКАМ ИРКУТСКОЙ
15 СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ ИМЕНИ М. ГОРЬКОГО]Был у меня товарищ Басов, рассказывал о том, какие
хорошие школы строятся у вас, на востоке Сибири, рас¬
сказывал, как вы учитесь и как много среди вас дарови¬
тых человечков.Особенно приятно знать, что учитесь вы усердно, с лю¬
бовью. Так и надобно, ребята, науку надо любить,—
у людей нет силы более мощной и победоносной, чем
наука". Великими мучениями заплатил трудовой народ
земли за свою безграмотность и малограмотность. На¬
сильно удерживая детей крестьян и рабочих в невежестве,
не пуская их дальше сельской школы-двухлетки, да еще
церковной, где учителями были попы, или четырехлетней
городской школы, богачи, хозяева страны, крепко дер¬
жали науку в своих руках. Ваши отцы, вырвав власть
из рук грабителей мира, открыли пред вами широкий путь
на высоту, достигнутую наукой, и на вас возложена обя¬
занность продолжать всемирное дело отцов. Восемна¬
дцать лет их мужественной работы, героического напря¬
жения сил показывают вам, какие чудеса способен — при
помощи науки — делать пролетариат, хозяин страны. Это
еще только начало работы создания нового, небывалого
государства, начало строительства социалистического
мира. Огромная страна Союза Советов требует десятков
и сотен тысяч высокограмотных людей, работников науки.Правительство наше стремится к тому, чтоб все дети
Срюза проходили семилетнюю школу, получали среднее
образование. Нам нужны сотни тысяч врачей, учителей,31	М. Горький, т. 27481
инженеров, музыкантов, актеров, поэтов, романистов
и т. д., нужна армия людей, которые занялись бы поис¬
ками и разработкой сокровищ, лежащих в недрах нашей
земли. В нашем государстве не должно быть насекомых,
опасных для здоровья людей, сорных трав, истощающих
соки земли, вредителей лесов и хлебных злаков. Мы
должны всю землю нашу обработать, как сад, осушить
болота, снабдить водой безводные пустыни, канализиро¬
вать и углубить реки, построить миллионы километров
дорог, вычистить огромные наши леса. В нашей стране
не должно быть места саранче, пожирающей хлеб, кома¬
рам, которые прививают людям лихорадки, мухам, рас¬
пространяющим болезни, насекомым, истязающим домаш¬
ний скот. Крысы и мыши — паразиты, которые приносят
нам убытков на сотни миллионов рублей, так же, как
грызуны полей — кроты, суслики и полевки. Это, разу¬
меется, еще не всё, — есть еще много разнообразной, ве¬
селой работы по строительству первого подлинно культур¬
ного, социалистического государства, эта работа ждет
вас, и она требует широких научных знаний.Вот какие цели стоят пред нами, а в государствах бур¬
жуазии фашисты — рабы и лакеи богачей — кричат: до¬
вольно культуры, назад к средневековью, к вере в бога
и чорта, довольно техники, назад к ручному труду! Эти
крики — крики мещан, одичавших со страха пред их неиз¬
бежной гибелью. Они — погибают, и они чувствуют: ничто
и никто не спасет их от гибели. Еще недавно немцы хва¬
стались своим образцовым хозяйством, но вот фашисты
разрушили его, и в то время как у нас отменены продукто¬
вые карточки, — Германия вводит их. Мы являемся стра¬
ною, которая служит делу мира, а вот итальянские фа¬
шисты среди белого дня полезли грабить абиссинцев и,
пока еще не встретив сопротивления армии африканцев,
убивают с воздуха бомбами их жен и детей.Много различных мерзостей творят издыхающие гра¬
бители земли.Ребята, все это вы должны знать! Все, что было вчера
и делается сегодня, должно быть известно вам, ибо вы
призваны историей продолжать дела отцов ваших
не только в своей стране, но и во всем мире!Привет!
О НОВОМ ЧЕЛОВЕКЕТоварищ Сталин рассказал нам о причинах и о смысле
стахановского движения. Стахановское движение явилось
результатом культурного роста рабочих и колхозников,
результатом сознания ими победоносной силы и государ¬
ственного значения социалистического труда, результатом
освоения техники и роста в людях чувства ответственно¬
сти пред родиной за свою работу, за свое поведение.По некоторым признакам можно думать, что мудрая
речь товарища Сталина понята не во всей ее глубине. По¬
нято развернутое товарищем Сталиным значение стаха¬
новского движения в производстве, но не делается выво¬
дов в наш быт, не совсем понятна социальная педагогика
этой замечательной речи. А непонятна педагогика эта
потому, что для большинства молодежи нашей неясно ко¬
ренное различие понятий: конкуренция и соревно¬
вание. В этом указании нет упрека, ибо оно не имеет в
виду чьей-либо вины, нельзя упрекать людей за то, что
им трудно понять жизнь, тяжесть которой они не ис¬
пытали.Тут дело в том, что дореволюционная классовая жизнь
людей вся, целиком сводилась к насилию, к непрерывной,
напряженной конкуренции в деле эксплуатации человека
человеком. Эксплуататорами человеческой энергии были
не только помещики, фабриканты, лавочники, кулаки де¬
ревень, управляющие поместьями, директора фабрик, при¬
казчики лавочников тоже в свою очередь являлись кро¬483
вососами людей, подчиненных им людей — конторщиков,
техников, младших приказчиков, батраков. Кучер эксплуа¬
тировал конюха, мельник — «подсыпку», десятник — плот¬
ника, поп — дьячка, интеллигент — домашнюю при-
слугу — горничных, нянек, кухарок и т. д. Не было
человека, который так или иначе, в той или иной форме
не подвергался бы насилию над ним; все люди «низшего
класса» принуждены были продавать свою силу. Все
люди, всем строем жизни, начиная от семьи, от школы,
воспитывались насильниками, и каждый, кого эксплуати¬
ровали, видел, что насилие — закон жизни и что для того,
чтоб жить легче, сытнее, надобно пользоваться чьей-либо
чужой силой, платя за нее как можно дешевле. В конеч¬
ном счете конкуренция сводилась именно к эксплуатации
человека человеком, класса классом. К этому она сво¬
дится и в наши дни в буржуазных, классового строя госу¬
дарствах.Молодежь наша, конечно, знает по книжкам эту под¬
лейшую, постыднейшую жизнь, но все же книжки еще
не в силах показать стыд и мерзость жизни этой во всей
ее отвратительной сущности. Человека насиловали
не только физически, высасывая из него рабочую силу,
его и политически держали за горло, чтоб не кричал,
не жаловался на жизнь никому, кроме бога, которого нет,
да и богу молиться разрешали только молча, а не вслух.
Человека всячески унижали: высосут его, обессилят и глу¬
мятся над его бессилием, чтоб окончательно уничтожить
в нем возможность его протеста, признаки еще не совсем
вытравленного чувства собственного достоинства, желание
лучшего, мечту о какой-то другой жизни на земле. Чело¬
век человека — боялся, каждый подозревал в другом воз¬
можного врага, конкурента на его место, на его кусок
хлеба. Человека держали так, чтоб работать он мог, пока
не издох. И было очень много весьма «образованных»
людей, которые считали эту подлую жизнь в крови,
в грязи «красивой», сокрушались о том, что варвары-
большевики разрушили ее. Еще недавно, лет шесть тому
яазад, один из таких, эмигрант, кричал в письме своим
сестрам: «Никогда не простит история большевиков, кото¬
рые лишили нас возможности пользоваться плодами кра¬
сивой жизни, которую мы создали».484
Стахановское движение — огненный взрыв массовой
энергии, взрыв, вызванный колоссальными успехами
труда, сознанием его культурного значения, его силы,
освобождающей трудовое человечество из-под гнета про¬
шлого. Стахановское движение — социалистическое сорев¬
нование в труде, приподнятое на еще большую высоту.
Мне кажется, что понятие «соревнование» теперь попол¬
няется новым содержанием и должно будет весьма благо¬
творно воздействовать на быт, помочь людям Страны Со¬
ветов установить между ними новые отношения.Социалистическое соревнование ставит целью своей
сделать всех нас, социально равноправных, равносиль¬
ными и равноценными, не стесняя развития своеобразных
способностей каждого, а помогая росту их. Чем разно¬
образнее таланты и дарования людей, тем более ярко
горит жизнь, тем богаче она фактами творчества, тем
быстрее ее движение к великой цели — организации всего
мира трудящихся на новых, коммунистических началах.
В стахановском движении не должно быть места мещан¬
скому, индивидуалистическому стремлению человека
встать выше другого и насиловать его способности в свою,
личную пользу, как это принято и узаконено в обществе
классовом.Если мне скажут: «культура — это насилие», — еще
есть люди, способные сказать так, — я не буду возражать
им, но внесу поправку: культура тогда насилие, когда она
направлена личностью против самой себя, против ее анар¬
хизма, унаследованного от веков истории, построенной ме¬
щанством на крови и на костях трудового народа. Равно¬
правность, равносилие, равноценность людей должны
истребить в них постыдные и позорные в социалистическом
обществе чувства зависти и жадности, — болезни мещан¬
ства, которые привели его к предсмертной агонии. Если
некое «я» признает себя необходимо"' штучкой в мире,
оно должно признать таковым же и всякое другое «я».
Кстати — этим оно избавится от сознания своего одиноче¬
ства на земле, — от сознания, которое особенно харак¬
терно для мещанина, является источником его жалоб на
жизнь и служит для него «кривым зеркалом», в котором
он видит сам себя героем, гением, чужим и не понятным
миру.485
Мы прожили восемнадцать лет боевой, очень трудной
и совершенно сказочной жизни. Не говоря о том, как
много — колоссально много! — создано за эти годы, мы
должны помнить, что колоссальный этот труд создали де¬
сятки тысяч людей совершенно новой психологии. В чем
это новое? Мария Демченко пишет мне: «Труд — величай¬
шая святыня в нашей стране». «Свободный труд на
пользу нашего социалистического отечества — величай¬
шее счастье и радость для меня», родители которой рабо¬
тали всю жизнь, не зная наслаждения трудом. Так гово¬
рит не одна Демченко, и это не только новые слова, это
новое чувство. Когда рабочие люди испытывали счастье,
радость, наслаждение трудом? Так как они никогда еще
не работали на отечество, которого не имели, — они
не могли испытывать этих чувств.И вот для молодежи нашей завоевано отечество. Она,
молодежь, — полная хозяйка огромной, богатейшей
страны, щедро, почти ежедневно открывающей пред нею
всё новые и новые сокровища. Это должно научить моло¬
дежь открывать и развивать в себе самой сокровища
своих талантов, способностей.В нашем быту еще много такого, что должно быть
изгнано, истреблено. Нам нужно создавать новый, социа¬
листический быт. Нужно, чтоб слова «товарищ», «друг»
не были пустыми словами, как это заметно в быту. Нужно
воспитывать друг друга как вместилища равноценной
энергии — равноценной, но не равномерно развитой. Со¬
ветский человек — существо, все более привлекающее
внимание трудящихся земли, — надо, чтоб это был образ¬
цовый человек не только в его трудовой деятельности, но
и в бытовых его отношениях.В Союзе Советских Социалистических Республик все
граждане должны заботиться о том, чтоб каждый из них
до конца развил и полностью выявил свои способности.
Поэтому социалистическое соревнование у нас — по су¬
ществу, по смыслу своему — взаимопомощь 170 миллио¬
нов народа — миллионов рабочих, колхозников, инжене¬
ров, теоретиков и практиков науки, л итераторов, артистов
различных искусств, — взаимопомощь и сотрудничество
в деле создания социалистической культуры. Стахановцы
наглядно показывают нам, что любой человек может быть486
артистом в своем деле, — если он этого хочет. Чем силь¬
нее, чем более ярко выражает пред нами артист свой
талант, тем больше мы уважаем и любим его. Нуте-ка,
давайте, подражая стахановцам, постараемся быть та¬
кими же честными артистами, каждый в своей работе.
Этим подражанием мы не только решили бы вопрос о кад¬
рах, но создали бы такое настроение, такую атмосферу
вокруг себя, которая быстро излечила бы нас от всей той
мещанской, пошленькой и глупой дряни, которая, к сожа¬
лению, еще живет в нас и очень мешает нам жить, как
следовало бы и как пора уже!Возможна ли жизнь людей в крепком уважении друг
ко другу? Возможно все, чего мы коллективно, едино¬
душно хотим и чего захотим. Церковь, подлая спутница
истории, играла роль сводни, убеждая бедных любить бо¬
гачей. «Возлюби ближнего твоего, как самого себя», —
учила она, утверждая животную любовь человека к са¬
мому себе как высший идеал любви. В противовес этому
хитрому и лживому учению, явно и совершенно не приме¬
нимому в условиях мещанской, волчьей жизни, в усло¬
виях необходимости бесчеловечного насилия над рабочим
классом, над всей массой трудового народа, — в противо¬
вес этой проповеди лицемеров мы создаем условия жизни,
в которых можно любить людей, не кривя душой, — лю¬
бить за героизм их труда, за прекрасную их работу всесто¬
роннего развития и укрепления нашей родины, на которую
точит зубы и когти издыхающее мещанство всех стран,
на которую пролетарии всей земли привыкают смотреть
как на свое отечество.
[К ТРИДЦАТИЛЕТИЮ СОРМОВСКОГО ВОССТАНИЯПриветствие сормовским рабочим]Горький, Сормово. Дом культуры.Сожалею, что не могу присутствовать среди вас, това¬
рищи, в эти часы воспоминаний о дне крупного историче¬
ского значения, об одной из первых схваток пролетариата
с его непримиримым врагом, о великом мужестве пролета¬
риата, о мужестве, которое все более становится приме¬
ром для пролетариев всех стран. Привет молодежи —
нашему будущему вождю революции всемирной.Максим Горький488
[ПРЕДИСЛОВИЕ К «КНИГЕ ДЛЯ ЧТЕНИЯ
ПО ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ
ДЛЯ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ И КРАСНОФЛОТЦЕВ»]Почему надо знать «земли родной минувшую судьбу»?
Всякое знание есть знание умственного роста человечества
и работы людей в прошлом, — работы, вкрепленной
в жизнь. Настоящее связано с прошлым так же, как дет¬
ство и отрочество с юностью. Прошлое учит, чего мы
должны избегать, что враждебно или бесполезно для нас,
против чего мы должны бороться, что нам следует уничто¬
жить. Прошлое указывает нам, что в нем ценно для нас
и должно быть взято, освоено нами как основа дальней¬
шей работы нашей, дальнейшего количественного и каче¬
ственного развития способностей и талантов, скрытых
в массе трудового народа. Тщательное изучение истории
прошлого внушило Карлу Марксу пламенное сознание
необходимости изменить основы социальной организации
людей, выработать идею завоевания политической власти
рабочим классом, труд которого служит основой мате¬
риальной политико-экономической культуры и всех «над¬
строек» на почве ее. Эти огромной, организующей силы
идеи являются основными, ведущими идеями нашей рево¬
люционной эпохи, и они положены в основу организатор¬
ской деятельности партии Ленина и Советской власти.Знание прошлого указывает, что и как надо делать
в настоящем, знание позволяет предвидеть будущее:
всюду на земле капитализм разрушается, а пролетариат439
идет на смену его именно так, как это было предсказано
Марксом и учениками его.Маркс твердо и неоспоримо установил, что все урод¬
ства и пороки наши: лень, трусость, лицемерие, лживость,
равнодушие друг ко другу, нищенская ограниченность
интересов к жизни — развиваются на основе животного,
зоологического эгоизма, а эгоизм этот совершенно неизбе¬
жен в условиях капиталистического, классового государ¬
ства, в условиях неустранимой борьбы людей друг против
друга за кусок хлеба, за лучшее место в жизни, за власть
меньшинства над большинством. В этих условиях наибо¬
лее простым и дешевым средством обогащения, средством
наживы считается физическая сила трудового народа —
рабочих и крестьян. В этих капиталистических условиях
жизни фабриканты, лавочники, банкиры грабят рабочих
дважды, как производителей товаров, нищенски оплачи¬
вая их труд, и как покупателей этих же товаров. Для того
чтоб люди не понимали беззакония и бесчеловечия такого
грабежа их силы — капиталисты присвоили себе право
распределять знание о жизни, открытия и завоевания
науки только в своей среде и среди обслуживающей их
мелкой буржуазии. Высшие учебные заведения были со¬
вершенно закрыты для рабочих и крестьян, а доступ
в средние школы — сильно затруднен.Этим удерживали народ в темноте и невежестве, в суе¬
вериях и предрассудках, которые еще более укреплялись
учением церкви о необходимости терпения и кротости для
трудового народа и обещаниями райской жизни после
смерти. Эта нехитрая механика политики капитала в наши
дни становится все более понятной пролетариату, который,
на примере Союза Советских Социалистических Респуб¬
лик, видит, что рабочие и крестьяне отлично могут жить
без помещиков, фабрикантов и вообще — без паразитов
их труда. Они могут — и будут — жить всё более легко,
свободно, богато по мере того, как научатся владеть за¬
воеваниями науки, достижениями техники, всесторонним
изучением природных сил и богатств своей страны, — сил
и богатств, обилие которых сведет физические силы людей
до ничтожных затрат и этим освободит трудовой народ
для небывалого, мощнейшего умственного — «духовного»
развития.490
Предлагаемая красноармейцам и краснофлотцам
«Книга для чтения по истории литературы» ставит целью
своей показать читателям, как развивалась литература —
одно из наиболее сильных средств развития разума. Книга
эта указывает, что, несмотря на упрямые усилия церкви
и «светской власти» держать трудовой народ в темноте и
невежестве, учить его терпению и покорности, внушать,
что «несть власти, аще не от бога», — крестьянство почти
непрерывно бунтовало против царской и боярской власти,
бунтовало, не щадя и монастырей. В этой книге указаны
только четыре попытки свергнуть власть царя и бояр, —
попытки, организованные Иваном Болотниковым, Степа¬
ном Разиным, Кондратием Булавиным и Емельяном Пу¬
гачевым. Все это попытки крупного размаха и выявления
физической силы, разбуженной нищетою, насилием, раз¬
горевшейся гневом и ненавистью. Крестьянству нужны
были герои, оно не могло освободиться «своею собственной
рукой», ибо хотя эта рука и была вооружена, но — дубиной,
а не фабрично-заводской техникой, — по условиям вре¬
мени она и не могла быть технически, промышленно
сильной. На протяжении почти тысячи лет восстания
(крестьян были почти непрерывны всюду в Европе, но
нигде не могли победить врага, потому что не было вождя
массового, каким явился пролетариат, рабочий класс, про¬
изводитель машин и всех орудий труда. Вам известно, что
наш пролетариат в годы гражданской войны против по¬
мещиков, фабрикантов, немцев и армий, присланных ка¬
питалистами Европы, уже пытался восстанавливать фаб¬
рики и заводы; известно, что тотчас же после победы он
принялся восстанавливать промышленно-техническую
деятельность и за срок в пятнадцать лет героического
труда поставил свою страну почти на высоту европей¬
ских, технически развитых хозяйств. Этим фактом еще раз
оправдывается дальнозоркость мудрости Маркса: кре¬
стьянство может победить, тотько идя за пролетариатом,
которого история, промышленно-культурный, экономиче¬
ский рост поставили вождем крестьянства. Это объясняет
неудачи крестьянских восстаний, не умаляя значения их.
Надо знать, что крестьянство боролось против врагов
своих не только делом, но и словом. В песнях, сказках,
пословицах, в сатирических сценах оно обличало лжи¬491
вость и лицемерие и горестно высмеивало корыстолюбие
судей, попов, чиновников, подьячих, воевод, купцов, гене¬
ралов. В этой книге нет места для того, чтоб показать
образцы крестьянского сатирического и лирического твор¬
чества, это будет показано в другой книге.Задача этой книги — иная: показать, как литера¬
тура — зеркало жизни — отражала отношение к «народу».Существует такое определение: литература — зеркало
жизни. Да, зеркало. Разумеется, дурак, глядя в зеркало,
может увидеть себя мудрецом, но это будет — мягко ска¬
жем — «обман зрения». Неглупые люди, любуясь собою,
все-таки видят себя: рыжие — рыжими, курносые — кур¬
носыми, рябые — рябыми и т. д., — в общем зеркало —
не человек, и потому зеркало не врет. Точное изображе¬
ние свойственно фотографии, — в тех случаях, когда ори¬
гинал не замечает, что с него снимают копию. Литера¬
тура — зеркало неверное, всегда несколько кривое, оно
или преувеличивает, или уменьшает. В капиталистическом
обществе неукротимых собственников литература — ору¬
жие в руках держателей власти, оружие нападения и за¬
щиты. Люди, отрицающие за литературой ее политическое
значение, говорят, что основная тема, основное стремле¬
ние литературы — защита человека, права личности на
свободу мысли, свободу оценки явлений жизни. Но лич¬
ность защищается от насилия общества и государства,
а это уже — политика, и, когда личность слишком смело
защищается, ее сажают в тюрьму — место, назначенное
для укрощения людей социально, то есть политически,
вредных. В обществе собственников защищаются для того,
чтоб свободней нападать.Положение личности в обществе богатого и зажиточ¬
ного мещанства действительно драматично. Человек ясно
видит идиотизм людей, которые всю жизнь тратят силы
свои ради наживы, накопления денег, увеличения соб¬
ственности. Человек хочет изгнать из себя самого кое-что
воспринятое им в семье и школе, но уже не нужное ему,
изжитое, стесняющее. Человек чувствует, что условия
жизни мешают свободному росту тех или иных его
качеств, способностей, таланта. Он находит подобных
себе, неудовлетворенных, возникает группа единомышлен¬
ников. Если это декабристы или петрашевцы, склонные492
проповедовать идеи романтического — утопического — со¬
циализма, — царь отправляет их в Сибирь, на каторгу;
если это «народники» — царские жандармы вылавливают
сотни их, сажают в тюрьмы, и сразу 193 человека судятся
как преступники за то, что они хотели научить крестьян
азбуке социальной грамотности.После этого возникает небольшая партия террористов,
ставящая целью своей убить царя. Убили. На престол
уселся другой, еще хуже. Все это делалось с учетом силы
крестьянства, с надеждой поднять его против самодержа¬
вия, ограничить права и безответственность царя пред
«народом», создать республиканское представительное
правление и править страною так же, в сущности, безот¬
ветственно, как в Европе правят адвокаты, фабриканты,
купцы, богатые крестьяне, чиновники, попы, «кулаки».Под понятием «народ» безмолвно подразумевалось
именно такое пестрое соединение различных групп коман¬
дующего крупного и мелкого мещанства, а настоящий
трудовой народ, крестьянство, служило главным образом
источником надежд на победу и средством устрашения.Во все времена и во всех странах ход жизни, смысл
фактов и явлений ее освещала и освещает интеллигенция,
работники в области общественных наук, а также искус¬
ства, особенно литературы. Одни группы таких просвети¬
телей работали «из любви к знанию», стремясь к «объек¬
тивному» — бесстрастному и всестороннему — освещению
прошлого и текущей действительности. Из их работы с пол¬
ной ясностью вытекало, что крестьянство становится все
более неаккуратным плательщиком налогов и все более
бессильным покупателем фабричных товаров. Литера¬
торы из дворян изображали крестьянство или терпеливым,
кротким, живущим «Христа ради»...
О РЕЛИГИОЗНО-МИФОЛОГИЧЕСКОМ
МОМЕНТЕ В ЭПОСЕ ДРЕВНИХ
[Письмо А. А. Суркову]Товарищ Сурков, вот мои соображения по поводу «Со¬
ображений о читателе, типе и содержании журнала
«Литучеба».Вы предполагаете «раскрыть влияние религиозных
представлений» «на характер и строй поэзии древних»,
пользуясь материалом «Илиады» и «Одиссеи», — мне ду¬
мается, что начать нужно с Гезиода и с древнейших ми¬
фов Востока. Но и это еще не начало. Мы обязаны отве¬
тить на вопрос, каковы были социальные мотивы
происхождения религиозных представлений. Мы не можем
пользоваться показаниями буржуазной науки по этому
вопросу — мы обязаны искать и найти свое объяснение
феномена. Почему и когда рожденная трудом мысль древ¬
ности, организующая земной, житейский опыт, оторвалась
от земли — в небеса, от хлебных злаков и трав — к звез¬
дам, от разумного труда, эксплуатирующего бесчисленные
богатства и силы материи, — к сверхразумному, сверх¬
чувственному, к эксплуатации творческих сил людей?
Археология показывает нам людей менее искусными
в деле строительства жилищ, чем бобры, муравьи, пчелы,
осы. Затем она показывает их шлифующими камень, овла¬
девшими искусством соединять свинец и медь, обрабаты¬
вающими железо; затем они изобретают из непрозрачной
материи — прозрачную, стекло, открывают среди -трав —494
лен. Эти открытия разделялись одно от другого, вероятно,
тысячелетиями, но с каждым изобретением орудий и пред¬
метов самоохраны, самозащиты сроки между ними стано¬
вились всё короче. В какое-то время боги Олимпа и
Асгарда ходили по земле, и этот «факт» настолько глу¬
боко врезался в память трудового народа, что еще
в XIX веке в Белоруссии ходил по деревням Христос, со¬
провождаемый «святыми». Вам, вероятно, известно, что,
по моему мнению, которое я ведь не «из пальца высосал»,
боги древности, благоприятные людям, были мастерами и
«героями труда». Нужно понять, почему эти боги пере¬
селились на небеса, а на земле заменили их враждебные
людям чудовища, волшебники, Кащей Бессмертный,
Лихо Одноглазое, Баба-Яга и пр. Почему Демокри-
тово объяснение мира, данное почти за пятьсот лет до
христианской эры, получило научное обоснование и прак¬
тическое значение лишь через две тысячи четыреста лет,
а микроскоп изобретен через двести лет после телескопа?
Можно привести десятки фактов из области науки и тех¬
ники, все эти факты будут говорить об одном и том же:
в нашем мйре издавна работали и работают две мысли,
две силы, и одной из них боги когда-то нужны были как
образы совершенства, как пример для подражания
в труде, а другой — для укрепления ее беззаконной вла¬
сти, которая не находила на земле иного оправдания
себе, кроме физической силы. Моя мысль будет понятна
Вам, если Вы обратите внимание на «Доклад» мой и на
дополнения к «Проекту программы для работы с начи¬
нающими писателями», — проекту, с которым «Литучеба»,
конечно, — и обязательно — должна считаться.Для того, чтоб раскрыть влияние религиозных пред¬
ставлений на художественное творчество древних, нужно
сначала показать это творчество, основанное на труде,
облагораживающее и «освящающее» труд, фантазирую¬
щее о полной власти над веществом и силами природы,
считающее возможным изменять это вещество, взнузды¬
вать эти силы в интересах людей. Все это дано в сказках.
Отзвуки этих стремлений, разумеется, можно найти и
в «Калевале», «Гайавате», «Эдде», и нет никакой надоб¬
ности искать в дружинном, раннефеодальном эпосе, ибо
эпос почти исключительно посвящен восхвалению подви¬495
гов чудовищной физической хилы князя, дружинника, ры¬
царя и скрытому противопоставлению этой силы творче¬
ской силе кузнецов, кожемяк, ткачих, плотников, — силе,
которая одевала, обувала, вооружала князя и дружину,
строила для них жилища. Несомненно, что, кроме былины
о Микуле Селяниновиче, были и другие, в коих отмечались
социальные противоречия между пахарем и князем, но
от них остались только осколки и намеки. Для нас инте¬
ресны не только столкновения по этой линии, а главным
образом отражения чудесных подвигов труда в сказках
о Василисе Премудрой, о Храбром портняжке и т. д.,
потому что «труду, производящему ценности», мы должны
возвратить его значение как возбудителя художествен¬
ного творчества, как основного источника искусства.
Именно таков он был — таковым и должен быть у нас,
где он работает на весь мир, работает как показатель да¬
рований, талантов трудового народа и как возбудитель его
«духовного», культурного роста. Предполагая пользо¬
ваться духовным стихом «как законченным воплощением
религиозной функции песенного образа», Вы не должны
забывать, что духовный стих — это церковный стих и уча¬
стие трудового народа в творчестве этого стиха весьма
сомнительно. Обратите внимание на следующее: от «язы¬
ческих» религиозных воззрений, богатых всевозможными
противоречиями, довольно слабо канонически и государ¬
ственно организованных и — как «церковь» — почти
не стеснявших свободу религиозного ‘мифотворчества, —
вы переходите к церкви христианской, организованной ви¬
зантийски хитроумно, строго и жестко, о чем говорит ее
пятивековая жесточайшая борьба с «ересями», в даль¬
нейшем — тысячелетний мрачный гнет, а еще ближе
к нам — усердная помощь ей со стороны идеалистической
философии.«Духовный стих» для нас может быть интересен на¬
столько, насколько в него просочились старинные влияния
языческого фольклора, насколько он отражает влияния
этого фольклора. Они— есть, точно так же, как в «жи¬
тиях святых» христианской церкви есть чудеса, заимство¬
ванные из языческих сказок. Это свидетельствует о жи¬
вучести древнего фольклора, но очень мало о религиозном
творчестве трудового народа христианской эпохи. «Сон496
богородицы», «Стих об Алексии божьем человеке»
и т. д. — это творчество одиночек, монахов, сердобольных
«стариц», смущенных горем и невзгодами мира, и вообще
безымянных «гуманистов» из среды ущемленного жизнью
мещанства. Наиболее богато дан духовный стих в сборни¬
ках Бессонова «Калики перехожие», но, разумеется, все
стихи этого порядка правлены цензурой. Обращение
с ними требует сугубой осторожности, ее же требует и
«антропоморфизм», который еще нечем заменить в нашем
языке, в нашем стремлении к олицетворению феноменов
природы, а фольклор нужен нам именно как показатель
изумительного мастерства олицетворять, образно мыслить.Я думаю, что, прежде чем говорить о богоборчестве,
следует осветить вопрос о происхождении зла. Если б бог
был — добро для всех, не было бы смысла кому-то бо¬
роться против него. Он был «добром» только для тех, кто
нуждался в сверхразумном укреплении своей власти, и
злом для разума, воспитанного процессами труда. Стало
быть, его ввели в игру после того, как совершилось со¬
циальное разобщение, источник и возбудитель всякого
зла. Значит — сначала нужно показать, как в процессе
борьбы за жизнь совершилось расслоение людей на тво¬
рящих и командующих и как последние создали бога
в помощь себе. По линии богоборчества крайне важно еще
раз отметить языческое — совершенно лишенное ми¬
стики — представление трудмасс о боге. Бог — существо
человекоподобное, на его волю можно действовать посред¬
ством молитвы, молитва дохристианской эпохи имела все
признаки «заклинания», да и позднее сохранила их. Здесь
надобно пользоваться пословицами, отзвуками очень ста¬
рой социальной морали; пословицы обнаружат два отно¬
шения к богу: доверия к его милости и силам его и —
недоверия. «Бог — справедлив», «Авель праведен, Каин
грешен, а — оба убиты», «Адам прельщен женой, жена
змеей, оба — вон из рая, а змея — там».«Без тебя, боже, червь сгложе».«Без бога — ни до порога».«Бог-то бог, да и сам не будь плох».«На бога надейся, а сам не плошай».«За богом молитва не пропадет».«Плачься богу, а слезы — вода».32	М. Горький, т. 27497
«Молился, молился, а — гол, как родился» и т. д.Пословицы вообще дают неисчерпаемый материал для
освещения разнообразия взаимоотношений людей. Вот
примеры: «Пред богом все равны», «Знай, сверчок, свой
шесток», «Не в свои сани не садись» и т. д.«Не в силе бог, а в правде», «Холопу на правду не вы-
лезати», то есть свидетелем на суде — не быть. Но в то же
время: «Холоп на холопа — послух», то есть доказчик, до-
носчик-свидетель; однако «Холоп на барина не доносчик»,
«Господу нужно, чтоб люди жили дружно», а в одном из
псалмов Давида сказано: «Врази мужу», то есть человеку,
«вси домашние его», а древнеримская пословица говорит:
«Сколько рабов — столько врагов». Показания пословиц
тем более ценны, что они, так же как сказки, являются
«переходящими» из страны в страну, от народа к народу;
в массе русских пословиц мы имеем арабские, греческие,
персидские, монголо-татарские, финские и т. д., а кроме
того переводы из библии, из Деяний апостольских, из
Ефрема Сирина, Златоуста и пр., так что «универсаль¬
ность» пословиц подтверждается их древностью. Религии
у Вас отведено так много места, как будто «от нее все ка¬
чества», тогда как она «производное». Былинная поэзия
интересна для нас как прославление подвигов физической
силы короля Артура и рыцарей князя Владимира. По этой
линии важно отметить следующее: в романском эпосе, ко¬
торый грамотная римская церковь весьма внимательно
читала и правила, рыцари озабочены охраной «святого
Грааля» и другими церковными делишками, а отношения
рыцаря и пахаря отражены весьма слабо. В эпосе славян¬
ском, благодаря малограмотности московской церкви, му¬
жик — богатырь Илья — стреляет по церковным главам,
ушкуйник новгородский Васька Буслай кощунствует, отно¬
шения князя и крестьянина ярко даны организацией
Ильею «кабацкой голи», — момент очень поздний, может
быть, отражающий «бунт Болотникова», — столкновением
Вольги с Микулой, бессилием Святогора приподнять тягу
земную. Допущенное кем-то толкование, что де Вольга
«не в ту сторону тащил соху», надо бросить, это —
смешно. Смысл былины не в том, что князь и дружинники
будто бы не знали, как землю пашут, а — в тяжести
крестьянского труда. Религиозных мотивов в русском — и
вообще славянском — эпосе вы найдете очень мало.
Можно думать, что славянский эпос меньше засорен влия¬
ниями церкви, больше сохранил отзвуков языческой древ¬
ности. А вот в разделе «Женский образ» можно найти
бесчисленное количество фактов, которые отлично изобра¬
зят изуверское, садическое, грязное отношение церкви
к женщине. Я пытался наметить эту тему в статейке,
опубликованной «Большевиком», и мне думается, что
было бы неплохо, пользуясь фактическим материалом
этой статейки, дополнив его, елико возможно, дать в «Лит-
учебе» очерк «Женщина и религия» или «Отношение
церкви к женщине». Этот очерк, будучи предпослан осве¬
щению «женского образа в литературе», весьма помог бы
молодым людям понять причины их личного весьма непо¬
хвального отношения к женщине.Мне кажется, если б удалось дать книжки 3—5, по¬
священных исключительно этим темам, молодым авторам
была бы дана весьма вкусная духовная пища — нечто
подобное «курсу лекций» по истории устной художествен¬
ной литературы.По поводу остальных наметок программы можно
только мечтать о расширении оных.Привет.М. Горький*
«ИСТОРИЯ ДЕРЕВНИ»«История деревни» затеяна для того, чтоб познако¬
мить колхозную молодежь с жизнью ее прадедов, дедов
и отцов. Знание прошлого необходимо для того, чтоб мо¬
лодежь научилась думать исторически. Исторически ду¬
мать — это значит понимать жизнь как процесс непре¬
рывного воплощения трудовой энергии в производство
всего того, что называется материальной культурой, —
в добычу и обработку металлических руд, в строительство
городов, дорог, мостов, машин, инструментов, в обработку
кожи, шерсти, льна, дерева и т. д. Исторически думать —
это значит понимать, как вслед за работой создания ма¬
териальной культуры и на ее почве возникла и разви¬
вается умственная, интеллектуальная культура, то есть
науки: математика, физика, химия, геология, медицина
и др., как явились искусства: литература, музыка, скульп¬
тура, живопись, архитектура.Историческая мысль показывает нам победоносную
силу труда, чудесную, неукротимую силу разума, органи¬
зуемого трудом и, в свою очередь, организующего все дей¬
ствия, всю работу людей. История человечества, освещен¬
ная гениальным разумом Карла Маркса, учителя наших
учителей и вождей, показала нам ход развития человече¬
ства как борьбу классов, как многовековое насилие над
сотнями миллионов рабочих и крестьян со стороны ни¬
чтожного количественно меньшинства: дворян-феодалов,
помещиков, фабрикантов, ростовщиков, лавочников и —500
тоже небольшой — армии служащих эксплуататорам цер¬
ковников, чиновников, учителей и разных мелких — вол¬
чьей и лисьей породы — людишек, «мелкой буржуазии».
В наши дни из этих людей делают фашистов — последний
резерв крупной буржуазии в ее ожесточенной, бесчеловеч¬
ной борьбе против рабочих и крестьян, в борьбе за право
сытых грабить полуголодных.Буржуазия уже истощила свой ловкий разум, приучен¬
ный ко лжи и лицемерию, она уже не в силах выдумывать
политические и религиозные теории, которые на протяже¬
нии многих веков затрудняли умственное развитие кре¬
стьян и рабочих. Она просто зовет назад, к условиям тем¬
ной жизни прошлого, к восстановлению феодальной си¬
стемы, в которой роль феодалов играли бы банкиры,
тресты капиталистов, — зовет к восстановлению железной
системы, еще более тяжкой, чем средневековье.История учит нас: многовековое рабство трудового на¬
рода утверждалось не только тем, что в руках меньшин¬
ства была сосредоточена физическая сила: армия, церковь,
полиция, чиновники и т. д., но главным образом тем, что
у рабочих и крестьян было отнято право на развитие
разума, право учиться, право организации своего трудо¬
вого опыта в формы искусств и наук. Правом этим поль¬
зовались исключительно и только враги народа, паразиты
его энергии; вот почему в религиях, философиях — даже
в научных теориях буржуазии — так много сознательной
и бессознательной лжи, так много наивного и отвратитель¬
ного лицемерия. Историю человечества писала буржуа¬
зия. Живопись она эксплуатировала главным образом
как средство иллюстрировать и закреплять в памяти цер¬
ковные легенды, феодальные, а также империалистские
войны, картины королевских, царских праздников, порт¬
реты королей, царей, военачальников, богачей или как
изображение небывало веселой и радостной жизни кре¬
стьян. И только литература исключительно крупных та¬
лантов, зорких людей, почти непрерывно обнажала и осве¬
щала трагедии человеческой жизни, ложь, лицемерие,
цинизм и бесчеловечие социальных условий. Вот чему
учит нас история, как ее понял и как рассказал о ней
Маркс.501
«Библиотека колхозника» хочет быть словесной иллю¬
страцией «Истории деревни». Она ставит себе целью пока¬
зать жизнь русского крестьянина в XIX веке, — показать,
как эта жизнь отразилась в литературе. В первой книжке
этой библиотеки рассказано о крестьянстве как силе, ко¬
торую феодалы и цари всячески укрощали и воспитывали
в терпении, в кротости, связывая эту силу различными за¬
конами. Попутно рассказано, как встречало и оценивало
эти законы само крестьянство. Оценки эти довольно хо¬
рошо утверждают правду старинной пословицы: «Му¬
жик — сер, а разум у него чорт не съел». Следующие две
книжки говорят о феодализме в XIX веке, о том, как тор¬
говали людями при крепостном праве. Затем ряд книжек
рассказывает о жизни крестьянства, отраженной в литера¬
туре дворян и «народников»-разночинцев.Изображения характеров и типов крестьян, изображе¬
ния условий их жизни, их взаимных отношений — все это
очень поучительно, а кроме этого перед внимательным
читателем должен встать вопрос: почему почти в одно и
то же время дворянин и разночинец изображали мужика
резко различно? Кроткие Калиныч и Поликушка нрави¬
лись Тургеневу и Толстому как будто гораздо больше, чем
суховатый, разумный Хорь. Л. Толстой изобразил мужика
Платона Каратаева, и этот человек долгое время призна¬
вался критикой и читателями как типичный русский кре¬
постной крестьянин, раб, но знающий какую-то высшую
правду и потому внутренно свободный, не зависимый ни
от «власти земли», ни от самодержавной власти царя и
помещика, как образцовый, примерный мужик, которому
известны только две силы: он — на земле — да незримый,
неведомый его бог, будто бы существующий где-то в небе.
Вслед за Толстым очень многие литераторы, дворяне и
разночинцы, писали мужика по образу и подобию Пла¬
тона Каратаева. Даже критически настроенный в отноше¬
нии деревни Глеб Успенский иногда подчинялся внуше¬
нию литературного образа, созданного Толстым. А Платон
Каратаев жил в эпоху войн с Наполеоном, когда вместе
с армией Наполеона против царской Москвы шли русские
крестьяне западных губерний — Витебской, Смоленской,
Могилевской, — мужики, видимо, другого характера, чем
Каратаев.502
Изображать крестьянство кротким, терпеливым, доб¬
рым хотели и умели не только одни русские дворяне: почти
одновременно с Тургеневым писали рассказики такие же,
как он, о крестьянах в Германии Бертольд Ауэрбах,
в Англии — Джордж Эллиот, в Финляндии — за четыре
года до появления рассказа Льва Толстого «Хозяин и ра¬
ботник» — появился на такую же тему рассказ одного
архитектора и литератора, кажется, Аренсберга. Можно
найти и еще не мало такого единства тем, идей, настрое¬
ний литераторов XIX века. Это единство особенно заметно
в конце XIX века, когда в Германии Поленц, в Бельгии —
Лемонье, во Франции — Рене Базен, Эстонье, в Англии —
Т. Гарди, в Италии — Джиованни Верга, Грация Деледда,
в Испании — Бласко Ибаньес, Пио Бароха и т. д. — всюду
литераторы изображали крестьянина человеком, который
тяжело обременен каторжной работой на своей ничтож¬
ной полоске земли или работой батрака на своего одно-
сельца — «мироеда»-кулака, — обременен, задавлен, но —
покорен своей тяжкой и жалкой судьбе нищего, который
создает богачей. Тяжелая эта жизнь уродливо ограничи¬
вает разум человека запросами его нищенского или кулац¬
кого хозяйства, интересами текущего дня, — интересы эти
ограничивались сотрудничеством быка с волком.Большинство литераторов изображало крестьянина по
примеру Золя и Мопассана во Франции, а у нас — Решет¬
никова, Ник. Успенского и многих других до Бунина,
Подъячева, Вольного — человеком, почти совершенно ли¬
шенным общественных чувствований, полуживотным, ко¬
торое относится к подобным ему, как ко врагам его
в борьбе за хлеб, за жизнь. Это грубое, грязноватое, чув¬
ственное существо нередко изображалось все-таки «счаст¬
ливым в его неведении трагизма жизни, утешенным наив¬
ной, но спасительной верой в неизреченную милость бога,
не знакомым с разрывающими сердце страданиями мысли,
которые испытывает мыслящий человек».Эта мысль, высказанная в «Замогильных записках»
Шатобриана, одного из дворян — идеологов реакции, на¬
ступившей после революции 1789—1793 годов, — эта
мысль, изложенная более правдивыми словами, имеет
целью своей успокоить и утешить людей, испуганных ре¬503
волюцией, я она сводятся к такому, очень простому
смыслу:«Если это животное не учить думать — оно не опасно
и не тронет нас».Литераторы либеральные, «гуманисты», изображая тя¬
желую жизнь крестьянства, пытались испугать правитель¬
ства, они своими книгами говорили крупной буржуазии:«Если не хочешь, чтоб эта темная, страшная масса
взорвалась и сокрушила тебя — поделись властью с нами,
мы найдем средства укротить зверя».«Наш «народ» не имеет истории», — говорили умники.
Они были правы, но не совсем. Крестьянство имело исто¬
рию, оно ее строило, но — не помнило об этом. Оно было
почти сплошь безграмотно, а память безграмотных и ма¬
лограмотных людей — коротка, не обладает той емкостью,
которая и отличает грамотных от безграмотных. Трудовой
народ делал историю, но он не мог записать ее, писали
историю люди классово чужие и враждебные ему. По этой
очень простой причине чернорабочий строитель истории
упоминается и рассматривается в исторических книгах
только как — иногда — бунтовщик, разрушитель, который
мешал хорошим людям спокойно жить. Как строители ма¬
териальной культуры крестьянин и рабочий в истории
отсутствуют.А именно они строили несокрушимые замки феодалов-
дворян, строили города и удивительные храмы, проводили
дороги, осушали болота, обрабатывали коноплю, лен,
кожу, шерсть, дерево, металлы, обували, одевали, укра¬
шали командующий класс. Попутно они создали изуми¬
тельной мудрости сказки, прекрасные песни, легенды, са¬
тиры на своего врага. Они кормили врага медом, враг
платил им ядом религии, которая учила: «Несть власти,
аще не от бога», «Блаженны кроткие», «Блаженны миро¬
творцы», — учила подлостям кротости, терпения, покорно¬
сти. Трудовой народ — крестьяне и ремесленники —
не только строили и создавали материальную культуру,
но, начиная с восстания рабов против римского дворян¬
ства, стремились вырвать власть над своей жизнью из рук
дворян. «Альбигойские войны» против феодальной504
римской церкви, восстание «жаков» вокруг Парижа
в 1358 году, восстание кузнеца Уота Тайлера, крестьян¬
ские войны в Германии 1524—1525 годов, восстание
Ивана Болотникова в начале XVII века, Степана Разина
при втором царе Романове, бунт Кондратия Булавина при
Петре, поход Емельяна Пугачева на Москву — вот глав¬
нейшие из битв крестьянства против бояр, дворян, поме¬
щиков.Будь русский «народ» грамотен, он не только помнил
бы эти свои битвы с врагом и бесчисленные «сопротивле¬
ния власти» врага, но он понял бы единство своей судьбы,
своих интересов с интересами крестьянства всего мира, —
понял бы, как понимают это рабочие, принявшие за руко¬
водство жизни своей великое учение Маркса — Ленина —
Сталина.Капиталисты отлично понимают международное —
интернациональное — значение работы партии большеви¬
ков, и «фашизм» — это попытка европейской буржуазии
организоваться для последнего боя за укрепление ее бес¬
человечной власти над живой рабочей силой мира, над
пролетариатом, над рабочими фабрик, заводов, над батра¬
ками сел и деревень. Но организоваться буржуазии в еди¬
ное целое мешает ее неукротимая жадность, как мы видим
это на попытке итальянских капиталистов единолично по¬
работить и ограбить абиссинцев, как увидим это на по¬
пытке японских капиталистов проглотить Китай.В то время как привычные грабители мира снова хо¬
тят переделить весь мир между собою — наше советское
трудовое государство, уничтожив класс паразитов, живу¬
щих чужим трудом, объявило мир неделимым. В то время
как фашистские страны — Италия, Германия, — растра¬
чивая силы своего трудового народа на подготовку новой
всемирной, истребительной войны, низводят народ свой
к нищете и голоду — народ страны Союза Советских Со¬
циалистических Республик быстро богатеет на зависть
грабителям. Никогда за всю историю человечества, ни¬
когда и нигде «единство власти и народа» не существо¬
вало в таких ярко выраженных и крепких формах, в ка¬
ких это единство установлено у нас, в Союзе, где каждый
честный рабочий и колхозник имеет возможность непо¬
средственного и тесного товарищеского общения с его505
вождями. И никогда в мире ни один из прославленных
историей «вождей народа» не говорил — не смел, не мог
сказать — рабочей силе: «Мы учили вас и, в свою очередь,
учимся у вас». Иосиф Сталин сказал это, и это — огром¬
ная, небывалая, подлинно революционная правда. Вот эта
правда и является той силой, которая создает такие уди¬
вительные взрывы, каково творческое движение, носящее
имя Стаханова.В Союзе Советских Социалистических Республик на¬
чато строительство новой истории мира. Чтоб не оши¬
баться в этом великом деле, не «вливать новое вино в ста¬
рые мехи», наша молодежь должна хорошо знать тягост¬
ную и суровую историю прошлого, должна понять, что ее
отечество не ограничивается пределами Союза, а вклю¬
чает в себя весь мир трудящихся.
ОТ «ВРАГОВ ОБЩЕСТВА» — К ГЕРОЯМ ТРУДАДва года я слежу за журналом «На штурм трассы» и
вот считаю себя вправе сказать, что это — самое удачное
из всех изданий, которые выпускались и выпускаются
в лагерях НКВД. Каждый номер убедительно говорит
о серьезной работе редакционной коллегии этого журнала
и о том, что организаторы его искренне увлечены своей
высокополезной работой. Весьма сожалею, что не вижу
другого журнала, о работе которого мог бы отозваться
так же положительно.У меня нет времени дать подробное освещение мате¬
риала всех вышедших за два года номеров, а это и не мое
дело, это — дело критики, она должна бы обратить вни¬
мание на «Штурм трассы» и рассказать советской обще¬
ственности о революционном смысле, о значительности
культурно-воспитательной работы журнала, который орга¬
низован «социально опасными» и в котором сотрудничают
исключительно вчерашние «враги общества».На мой взгляд, значение этого журнала выражается,
прежде всего, в демонстрации культурно-воспитательной
силы государственно важной работы, посредством которой
«враги общества» превращаются в полезных работников и
даже в героев труда. У нас в лагерях воспитаны тысячи
рабочих-гидротехников, армия людей, которым надолго
обеспечено участие в грандиозных работах по благо¬
устройству огромной нашей страны, по канализации ее
бесчисленных рек, по орошению степей и т. п.507
«Врагу общества», попавшему в лагерь, говорят: «По¬
пробуй преодолеть твой, воспитанный в тебе классовым
обществом, зоологический анархизм хищника, попробуй
работать на великое дело, цель которого — в корне изме¬
нить все условия старой, мещанской жизни, сделать всех
людей равноправными и равноценными, изменить весь
мир. Ты видишь: мы начали с того, что уже изменили
к лучшему нашу огромную, но бессильную страну, сде¬
лали ее технически могучей и грозной для всех паразитов.
Мы создали в Союзе Советов условия, в которых труд ста¬
новится глубоко осмысленным, подвигом чести и славы.
Мы делаем все для того, чтоб облегчить труд, создать
трудовому народу жизнь легкую, веселую, здоровую,
братскую жизнь».Так как смысл этих слов наглядно подтвержден делом,
он и помогает сравнительно быстро превращать бывших
«врагов» в тысячи честных рабочих и героев труда, рабо¬
тающих на самих себя, для себя.Однако не следует думать, что «перековка» анархиста,
хищника в сознательного пролетария и революционера —
дело легкое, хотя оно, может быть, несколько проще, чем
превращение интеллигента, человечка из мелкой буржуа¬
зии, в союзника и сотрудника революционного пролета¬
риата. Различие здесь в том, что уголовные преступни¬
ки — люди совершенно лишенные «инстинкта цели», кото¬
рым обладает и которому подчиняется мелкий буржуа.
Грабеж, воровство для грабителей и воров, попадающих
в угрозыск и домзак, — это еще не цель, а — ремесло,
средство к жизни в краткие промежутки между пребыва¬
нием в домах заключения.Жизнь «уголовника» бесцельна и безнадежна, как об
этом говорит весь «блатной» фольклор. Это — жизнь лю¬
дей, которые непрерывно чувствуют, что, хотя они дей¬
ствуют ловко и удачно, впереди у них нет ничего, кроме
тюрьмы. Это — озлобляет, это делает из мелкого вора —
грабителя, из грабителя — бандита. Уголовный преступ¬
ник едва ли пробует устроить прочную семью в уютном
собственном домике и «насладиться» спокойной, сытой
жизнью мещанина.У мелкого буржуа всегда есть личная цель: маленькая
лавочка, открытая на средства, полуденные торговлей508
краденым, эксплуатацией воров, затем — большой магазин
или что-нибудь другое в этом роде. В мелком буржуа вос¬
питан «инстинкт цели», стремление к богатству, к власти.
У него есть свои герои, свои святые: Шейдеманы, Эберты,
Носке, Макдональды, Муссолини, Торглеры и Гитлеры,
бесчисленное количество премудрых «гоцлиберданов» и
прочих угодников капитализма. Мелкий буржуа непре¬
рывно стремится и — путем предательства — весьма часто
подползает к власти. Воришки едва ли превращаются
в крупных буржуев. Случая, когда бы мелкий вор стано¬
вился президентом республики или хотя бы министром, ка¬
жется, еще не было. Воришек очень трудно перековывать
вследствие силы их озлобленности против людей, вслед¬
ствие их безнадежного отношения к жизни, к самим
себе.И однако — перековывают. Этим трудным делом за¬
нимаются «чекисты», те самые «страшные чекисты», ко¬
торых буржуазия всех стран изображает как людей, ли¬
шенных всякого человеческого подобия. Это — есте¬
ственно, потому что мелкий буржуа глубоко убежден:
идеально совершенный человек только он, который знает
пороки и капиталиста и пролетария, знает и готов потру¬
диться для того, чтоб сделать того и другого такими же
добродетельными, каков сам он. Сам же он — человечек,
лишенный стойкой формы — «аморфный», — жидкий, как
грязь, легко принимающий любую форму, в зависимости
от внушения «инстинкта цели», вчера — социалист, сего¬
дня — фашист, только бы сытно жрать и безответственно
командовать.Вероятно, лет этак через пятьдесят, когда жизнь не¬
сколько остынет и людям конца XX столетия первая поло¬
вина его покажется великолепной трагедией, эпосом про¬
летариата, — вероятно, тогда будет достойно освещена
искусством, а также историей удивительная культурная
работа рядовых чекистов в лагерях.Работой чекистов в лагерях наглядно демонстрируется
гуманизм пролетариата, — гуманизм, который, развиваясь,
объединит трудовой народ всей земли в единую, братскую
семью, в единую творческую силу. О «гуманизме» бур-509
жуазйи, который она пятьсот лет славила и восхваляла,
можно не говорить в наши дни, он — издох. И — преподло
издох. Налет итальянской буржуазии на абиссинцев, заяв¬
ление римских газет о том, что итальянские самолеты бу¬
дут разрушать госпитали «Красного Креста», кровавые
и подлые действия немецких фашистов в их борьбе про¬
тив рабочих, поведение японской военщины в Китае,
в Монголии, Маньчжурии — все это и многое другое окон¬
чательно утопило «гуманизм» буржуазии в крови, в грязи.
Этого и надо было ожидать, потому что история в конце
концов всегда обнажает и уничтожает ложь и лицемерие.
В нщпи дни она делает это особенно успешно, потому что
ее делают у нас очень ярко и смело.Социальная мораль мещан, их оценка человека изло¬
жена в книге: «Уложение о наказаниях уголовных и
исправительных». Книга эта — сборник подробно и тонко
разработанных форм и правил мещанской мести ее быто¬
вым врагам. Советская власть вполне обладает законно
обоснованным правом наказывать и даже уничтожать
бандитов, грабителей, воров, но только в тех все более
редких случаях, когда это неизлечимо больные люди, со¬
вершенно изуродованные мещанской, волчьей жизнью.
Советская власть не мстит преступнику, а действи¬
тельно «исправляет» его, раскрывая пред ним победонос¬
ное значение труда, смысл социальной жизни, высо¬
кую цель социализма, который растет, чтоб создать но¬
вый мир.И вот люди, отягощенные и ослепленные злобой на
свою бессмысленную жизнь хищников, паразитов, посте¬
пенно сбрасывают с плеч своих тяжесть пережитого, от¬
крывают глаза, видят, как бессмысленно жили они, и на¬
чинают друг другу рассказывать в стихах, в прозе о пу¬
стоте и ничтожестве своего прошлого. Почти в каждом
номере журнала «На штурм трассы» можно прочитать
десяток стихотворений, иногда очень искусно сделанных
и всегда подкупающих своей искренностью, а также и ра¬
достным тоном. Особенно приятно читать стихи предста¬
вителей братских республик — они даже в переводах на
русский язык сохраняют свою горячность, новизну и све¬
жесть образов, бодрый тон. Эту поэзию хочется назвать510
поэзией радости. Сожалею, что у меня нет под рукой
чрезвычайно интересного произведения, написанного сти¬
хами, — темой его послужили две строки старинной
песни.Эх, каб Волга-матушка
да вспять побежала!Кабы нам, ребятушки,начать жить сначала!..Произведение это написано небольшим коллективом
людей, которые практически, своей силой и волей осуще¬
ствляют пожелание, выраженное песней. Они создали не¬
что подобное «оратории», с пением хора, сольными номе¬
рами, дуэтами, квартетами. Это оригинальное произведе¬
ние разыгрывалось, распевалось, декламировалось на
всем пространстве работ канала Москва — Волга. На мой
взгляд, этот любопытнейший продукт интеллектуаль¬
ного творчества бывших «врагов общества» следовало бы
показать в одном из театров центра. Оно нуждается в
некоторых поправках, сокращениях и в сопровождении
музыкой.Думаю, что если б кто-нибудь из наших наиболее тол¬
ковых критиков написал обзор изданий, печатаемых в ла¬
герях, — это была бы весьма интересная и полезная ра¬
бота.Невольно с досадой вспоминаю, что с месяц тому на¬
зад в одной из центральных газет напечатаны были
стишки, автор которых приписал Волге намерение влиться
в Москва-реку, захватив с собой Каму и Оку. И это
не «шалость рифм», а вполне серьезное убеждение стихо¬
плета в том, что Волга действительно «побежит вспять»,
начиная от устья Камы, а дальше, в Каспийское море, мы
будем пешком ходить и на автомобилях ездить.Кстати, несколько слов о литературе. Натуралисти¬
чески покорные действительности, воспроизводя ее с точ¬
ностью плохой фотографии или удаляясь от действитель¬
ности в отдаленное прошлое, литераторы наши всё еще
не решаются приступить к разработке глубоко серьезных
тем, которые действительность показывает им и разра¬
ботки которых ждет наш молодой читатель. Для трех ты¬
сяч литераторов, зарегистрированных в Союзе, любимым511
героем остается все еще интеллигент, сын интеллигента и
его драматическая возня с самим собою. Тема «Социали¬
стический труд как воспитатель нового человека», тема
«Пролетарский гуманизм, «перековка» потомков и наслед¬
ников мещанства в героев труда», тема «Женщина — ор¬
ганизатор труда» и много других столь же интересных тем
не разрабатываются. Что это — недостаток желания или
отсутствие воображения?
[ПРИВЕТСТВИЕ РОМЭНУ РОЛЛАНУ]Дорогой друг Роллан —
семьдесят лет прожито Вами и полсотни из них в пре¬
красном труде, значение которого не может вполне оце¬
нить наша бурная эпоха классовых боев, эпоха предсмерт¬
ных судорог старого мира, эпоха героической работы
строительства мира социалистического. Оценят Ваш исто¬
рический труд в те дни, когда освобожденное человечество
оглянется на действительность, в которой мы живем,
и поймет ее изумительный, трагический эпос. В кар¬
тине этого эпоса могучей и яркой фигурой встанет чело¬
век, написавший эпопею «Жан Кристоф», и создатель
многих произведений высокого искусства. Но уже и сей¬
час Вы — человек, любимый всеми честными людьми на¬
шей земли, любимый не только в Европе, но и в Индии, в
Марокко, в Америке, любимый как поэт, учитель, как при¬
мер мужества и непоколебимости. Я горжусь тем, что
в моей стране Вас любят особенно горячо. Крепко жму
Вашу руку.Будьте здоровы, Ромэн Роллан.М. Горький33	М. Горький, т. 27513
СТАХАНОВЦАМ БУМАЖНОЙ ФАБРИКИ
ИМЕНИ М. ГОРЬКОГОИскренно обрадован успехами вашего труда, желаю
вам перевыполнить задание партии и правительства, уве¬
рен, что вы можете сделать это.Когда рабочий класс сам и весь является единствен¬
ным хозяином своей страны — он все может, как это до¬
казано великолепными результатами его восемнадцати¬
летнего труда и доказывается быстротой, с которой стаха¬
новцы овладевают техникой. Если б в 1917 году рабочая
масса не поняла правды Ленина, правды большевиков, —
богатейшая наша страна попала бы в жадные лапы капи¬
талистов Европы, и они драли бы шкуру с нее, как дерут
с Китая, Африки, Индии. Пролетариат спас Россию от
рабской судьбы, — от судьбы, которая угрожала ей бла¬
годаря безответственному хозяйничанию ее буржуазии —
класса малограмотных, жадных обжор и дармоедов. Про¬
летариат освободил крестьянство от каторжной работы на
нищенских кусочках выпаханной, обессиленной земли,
освободил от кулаков. Вот — два подвига пролетариев,
учеников Ленина. Эти подвиги не имеют равных за всю
историю человечества. Даже непримиримых врагов проле¬
тариат изумляет широчайшим размахом и грандиозностью
успехов своего труда по строительству социалистического
общества. Изумляет и устрашает. Никогда еще и нигде
в мире не было такого искреннего и тесного «единения
власти и народа», какое установилось в государстве514
пролетариев. И никогда люди не жили так, чтоб почти
каждый день их жизни дарил им все новые и новые за¬
воевания разума.Я напоминаю об этом для того, чтобы высказать
искреннейшее и непоколебимое мое убеждение: пролета¬
риат Союза Советов уже столько сделал, что очень скоро
сможет сделать все, что необходимо ему для того, чтобы
укрепиться на своей земле как непобедимая сила, ведущая
за собой весь мир трудящихся к свободе, к свету, к ра¬
достям новой, социалистической жизни.Привет, товарищи!
ХОРОШЕЕ, ПОЛЕЗНОЕ ДЕЛООрганизованный по идее товарища Прамнэка массо¬
вый поход лыжников Горьковского края — очень хорошее,
очень полезное дело.Прежде всего поход этот благотворно отзовется на
здоровье его участников, затем, во время похода люди
разных районов края ознакомятся друг с другом. Буржу¬
азные, капиталистические государства, строя свое суще¬
ствование на грабеже физической энергии рабочего на¬
рода, никогда не заботились и не заботятся о здоровье
источника этой энергии.Наше социалистическое государство так же кровно
заинтересовано в здоровье и долголетии рабочих и кре¬
стьян, как заинтересован в этом каждый из нас, потому
что каждый честно трудящийся рабочий и колхозник чест¬
ным и успешным трудом своим приобретает право сказать
о себе: «Государство — это я!» Так сказал однажды Лю¬
довик XIV, самый хвастливый из королей Франции, но на
его языке эти слова — болтовня индюка, а для рядового
нашей армии строителей новой жизни в словах этих
должно быть заключено сознание государственного значе¬
ния труда, сознание ответственности пред всей страной.В капиталистическом государстве даже и трудовой
народ, воспитываясь хищниками, видя их разбойные,
грабительские дела, которые становятся все наглее, от¬
кровеннее, циничнее, видя, что промышленность рабо¬
тает все больше на войну, на истребление человечества, —516
даже — частью — и трудовой народ невольно отравляется
стремлением достичь блаженной жизни паразитов своего
класса — быть вошью рабочего и крестьянина. Там и ма¬
лосильный ищет слабейшего, чтоб сесть ему на шею. Там
нет надобности знать человека, потому что основное его
качество хорошо известно: он хочет заставить меня так
или иначе служить ему.Нам, людям СССР, необходимо хорошо знать все ка¬
чества, все достоинства друг друга. У нас у всех единая
цель: создать первое в истории человечества самое богатое,
самое грамотное и счастливое социалистическое государ¬
ство. Эта единая цель требует теснейшего сближения, дру¬
жеской связи, требует уменья ценить способности, достоин¬
ства человека и такого же уменья бороться с пороками
его, с наследием лживого, лицемерного, рабьего прошлого.Такие умные затеи, как поход лыжников в Горький и
визиты стахановцев в Москву, должны создавать и укреп¬
лять в нашей стране навыки и стремления к действиям
коллективным. Могущественная силища коллективного
труда уже воспитала в нашей стране тысячи энтузиастов,
тысячи подлинных героев, победителей в борьбе людей
с природой.У нас все еще недооценено как следует влияние кол¬
лективно организованного труда на бывших «правонару¬
шителей» и «социально опасных». Нужны ли и возможны
ли еще более яркие доказательства силы коллективизма,
чем доказательства, данные на строительстве метро, на
создании комсомольцами города и на целом ряде дости¬
жений труда, которые нигде недостижимы в таком объеме
и в столь короткие сроки?Развитие навыков к действию коллективному, организа¬
ция тысяч людей на одной задаче — хорошее, умное дело!Поход колхозников в Горький — счастливая идея;
она, конечно, принесет свои плоды во время весенних ра¬
бот на полях. Мещанский зоологический индивидуализм
в корне уничтожит только вот такое воспитание социали¬
стической индивидуальности. Чем больше будет таких
опытов, тем крепче и быстрее вырастет человек-коллекти¬
вист, тем более мощно он выявит свою энергию в труде
на счастье своей родины, в работе на свободу пролета¬
риата всех стран.
[ЗАМЕТКИ О ДЕТСКИХ КНИГАХ И ИГРАХ]МЛАДШИЙ ВОЗРАСТИгры:Земной шар. Сделать из папье-маше глобус, разрезать
его сообразно пластам вулканических и нептунических по¬
род — показать вкрапление в них различных рудных, не¬
рудных ископаемых: угля, железа, солей, нефти, торфа
и т. д. Складывая из кусков шар, ребенок незаметно для
себя ознакомится со строением земли и ее богатствами.Союз Советов. Дать на толстом картоне карту Союза,
показать на ней главнейшие реки, лесные массивы, горные
хребты, крупнейшие города и промстройки, ярко раскра¬
сить ее и фигурно разрезать на куски. Собирая эти куски
в целое, ребенок получит весьма точное представление о
географии своей страны.Если карта окажется слишком громоздкой — Сибирь
дать отдельно.Можно дать также карты Европы, обеих Америк, Азии,
Австралии, Африки.Также дать карты республик и автономных областей
Союза. В этом случае надобно показать на карте и осо¬
бенности быта, труда, костюмов, народностей.К этим играм нужно приложить краткие объяснения
для родителей.Дом. Дать из дерева разборную модель трех- или че¬
тырехэтажного дома со всеми мелкими деталями и наруж¬
ными украшениями.518
Книжки:Чем люди живы? Дать книжку рисунков, изображаю¬
щих работу крестьянина в поле и рабочего на фабрике,
в шахте; изобразить по возможности все продукты труда
обоих. Краткие объяснения условий работы.Что дают людям овца, свинья, корова? Книжка рисун¬
ков всей продукции этих животных.Киплинга — сказки о животных.Сетон-Томпсона — рассказы о них же.Крылова — избранные басни.Ершова — «Конек-Горбунок».Пушкина — «О попе и Балде», «О царе Салтане»,
«О рыбаке и рыбке» — эта сказка требует послесловия, ко¬
торое говорило бы о различии эгоистической жадности и не¬
укротимого стремления людей к лучшим условиям жизни.Андерсена — избранные сказки.Сказки о «Синдбаде-Мореходе» и «Лампе Аладина» из
Шехерез&ды.Вера Инбер — стихи «Сороконожки» и другие.Чуковский.Маршак.СРЕДНИЙ ВОЗРАСТГеологический очерк истории земли, процесс образова¬
ния плодородных почв.Книжка о чудесах сказок и чудесах разума, организо¬
ванного наукой. Ковер-самолет и аэроплан, злой дух, запе¬
чатанный в сосуде царем Соломоном, и паровой — газо¬
вый — электрический двигатель, огненный змей и пойман¬
ная молния, сапоги-скороходы и автомобиль и т. д. Пока¬
зать историю развития мысли от фантазии до воплощения
фантазии в полезную людям реальность. Обязательно
указать на медленность работы мысли и объяснить полити¬
ческую — классовую — причину этой медлительности.Чем обязаны люди наукам — физике и химии?На темы этого рода отлично мог бы писать Перельман,
автор серии «Занимательная физика» и пр.Географический очерк Союза Советов.Географические очерки главнейших государств Европы
и Америки, по типу очерков Водовозовой.519
СТАРШИЙ ВОЗРАСТИенсен. «Ледник».Рони. «Огонь», «Вамирех». И еще — очерк первобыт¬
ной культуры, богато иллюстрированный.Очерки по истории Египта, Греции, Рима.Очерк по истории быта Европы до Возрождения.Возрождение.Исторический очерк главнейших путешествий, их цели
и достижения.Записки Берналя Диаза, солдата Кортеца, завоевателя
Мексики, дадут прекрасную иллюстрацию целей путеше-
ственников-разведчиков.История крестьянских войн.Книжка о возникновении рабства.Бичер-Стоу. «Хижина дяди Тома».
О ФОРМАЛИЗМЕВ странах классового, иерархического строя свиреп¬
ствует фашизм, который, по сути его, является организа¬
цией отбора наиболее гнусных мерзавцев и подлецов для
порабощения всех остальных людей, для воспитания их
домашними животными капиталистов.В странах классовой структуры власть находится в ру¬
ках вышеназванных мерзавцев и подлецов, которые оза¬
бочены расширением и укреплением наглого и откровен¬
ного деспотизма, небывалого по бесчеловечию порабоще¬
ния трудового народа. Термины «подлецы» и «мерзавцы»
я употребляю только потому, что не нахожу более силь¬
ных.Приблизительно 500 лет буржуазия проповедовала
гуманизм, говорила и писала о необходимости воспиты¬
вать в людях чувства добрые: терпения, кротости, любви
к ближнему и т. д. Ныне весь этот мармелад совершенно
вышел из употребления, забракован и заменен простей¬
шей формой укрощения строптивых: строптивым рубят
головы топором. Это, конечно, наилучшая форма лише¬
ния человека способности честно мыслить.Так называемое международное право, которое едва
ли вообще когда-нибудь существовало, ныне совершенно
уничтожено. Итальянский фашизм устанавливает рекорды
бесчеловечья, разрушая бомбами лазареты «Красного
Креста», добивая раненых, уничтожая медицинский персо¬
нал, отравляя мирное население газами, отравляя ядом521
скот, землю, воду, растительность. Фашизм немецкий
усердно готовится к такой же радикальной деятельности;
говорят, он изобрел яд, сила которого действует на про¬
тяжении нескольких лет, то есть земля, отравленная этим
ядом, теряет способность плодородия лет на пять, чем
вполне обеспечивается населению смерть от голода. Маль¬
тусы, мальтузианцы и Уэллсы должны быть довольны:
найдено легко применимое средство сокращения населе¬
ния. О необходимости полного уничтожения некоторых
рас и племен еще не говорят, но кое-что по этой линии бе¬
зумия уже начали делать.Очень хорошо человеку обладать истиной, которая
снимала бы с него ответственность за его поведение.
Очень удобно верить в бытие божие, ибо христианская
церковь учит: бог есть истина единая во веки веков, в нем
же вся сила и мудрость, и без воли его даже волос
не падет с главы человечьей. Стало быть: что бы я ни сде¬
лал — так угодно богу, руководителю воли моей, а я —
ни при чем и не ответственен даже и тогда, когда на моих
глазах волосы человека отделяют топором вместе с голо¬
вой его, отделяют только за то, что оный человек мыслит
не так же, как мыслю я. Я могу жить спокойно и равно¬
душно, посвящая силы мои сочинению стихов среднего
качества и романов среднего качества. В свободное от
этих занятий время рассуждаю о значении формы, о фор¬
мализме и прочих вопросах, имеющих некоторое отноше¬
ние к моей профессии сочинителя.Вопрос о форме — старый вопрос. Он интересует не
только литераторов, — немецкие фашисты, стремясь
к полной независимости форм выявления садизма, от¬
вергли революционную гильотину, заменив ее топором
мясника. Все в нашем мире так или иначе оформлено и
оформливается.На это обратил внимание еще старичок Платон, осно¬
воположник философии идеализма, живший приблизи¬
тельно за 2366 лет до наших дней. Известно, что он учил,
что форма — единственная и действующая сила, что522
реально существует только она, и все реальности — явле¬
ния природы, предметы, созданные трудом человека, —
и вообще вся материя служит только для того, чтоб на¬
полнять форму. По Платону выходит, что форма есть
совершенная идея всего сущего, и если бы не существо¬
вала идея формы, так ничего бы и не было; во вселенной
носились бы незримо и неощутимо только идеи планет,
солнц, ласточек, облаков, орлов. Клопов, тараканов и
вообще паразитов — не было бы, ибо неряшливый куль¬
тиватор оных — человек — существовал бы тоже неощу¬
тимо и незримо. Существует литератор, а пальцем дотро¬
нуться до него — невозможно. Разумеется — это очень
удобно для него.Идеалистическое миропонимание не всеми легко
усвояется, поэтому о значении формы спорят две тысячи
триста шестьдесят шесть лет, вплоть до марта 1936 года.
В литературе вопрос формы — вопрос эстетики, вопрос о
красоте. Для Гегеля, как и для Платона, красота — выра¬
жение идеи. В области права формализм выражается
предпочтением буквы закона смыслу его. В эстетике —
учении о красоте — формалисты утверждают, что красота
сводится и выражается в гармоничном сочетании звуков,
красок, линий, которые приятны зрению и слуху сами по
себе, как таковые, и независимо от того, что выражается
посредством их.Соотношение линий в архитектуре, игра линий в орна¬
менте, сочетание красок в материях нашего платья, строй¬
ность, изящество, удобство форм посуды и различных
предметов домашнего обихода иногда так же великолепны
и прекрасны, как прекрасна мелодия в музыке. В литера¬
туре излишняя орнаментика и детализация неизбежно ве¬
дут к затемнению смысла фактов и образов. Желающие
убедиться в этом пусть попробуют читать Екклезиаста,
Шекспира, Пушкина, Толстого, Флобера одновременно
с Марселем Прустом, Джойсом, Дос-Пассосом и различ¬
ными Хемингуэями.Формализм как «манера», как «литературный прием»
чаще всего служит для прикрытия пустоты или нищеты
души. Человеку хочется говорить с людьми, но сказать
ему нечего, и утомительно, многословно, хотя иногда и
красивыми, ловко подобранными словами, он говорит обо523
всем, что видит, но чего не может, не хочет или боится
понять. Формализмом пользуются из страха пред простым,
ясным, а иногда и грубым словом, страшась ответствен¬
ности за это слово. Некоторые авторы пользуются форма¬
лизмом как средством одеть свои мысли так, чтоб не сразу
было ясно их уродливо враждебное отношение к действи¬
тельности, их намерение исказить смысл фактов и явле¬
ний. Но это относится уже не к искусству слова, а к искус¬
ству жульничества.Спор всегда надобно начинать с точного определения
понятия или предмета, о коем спорим. Точные определе¬
ния — дело весьма трудное, если не брать определения
эти в их историческом развитии. История — единственное
зеркало, которое несколько помогает человеку видеть
самого себя издали, с того места, где у него когда-то бол¬
тался видимый и ощутимый хвост и где теперь — веро¬
ятно, в затылочной части черепа — невидимо существует
тоже некий хвостик, взращенный усилиями церкви и оте¬
чества, то есть класса. В глубокой древности, когда чело*
век начал мыслить, он мыслил технологически, то есть
опираясь исключительно и только на свой трудовой опыт.
Технология — это логика фактов, создаваемых трудовой
деятельностью людей, идеология — логика идей, то есть
логика смыслов, извлеченных из фактов, — смыслов, кото¬
рые предуказуют пути, приемы и формы творчества новых
фактов. Мышление было диалектично в самом начале
своем и не могло не быть материалистическим. Люди пили
воду, черпая ее горстью, это — неудобно. Люди стали де¬
лать чаши из древесной коры, дерева, глины, металла, стек¬
ла. Небеса нашли похожими на чашу после того, как чаша
была на земле сделана. Нельзя указать ни одного отвлечен¬
ного понятия, основой коего не служила бы реальность.Идеологическое мышление оторвалось от технологи¬
ческого, потому что у труда отняли право мыслить. Этим
был нарушен, искажен процесс диалектического мышле¬
ния трудового человечества. Были созданы идеи рели¬
гиозно-моральные, цель которых — устрашение людей,
подчинение людей идеям, которые не имеют почти ничего
общего с трудовой жизнедеятельностью. Идеи, почвой ко¬524
торых оставался труд, должны были принять и приняли
характер сказочный, фантастический, но все-таки оста¬
лись трудовыми, исходящими из уверенности в победонос¬
ной силе труда. Я имею в виду идеи: завоевания воздуха,
превращения вещества, ускорения движения в простран¬
стве, власти над силою течения рек, идею живой и мерт¬
вой воды и т. д. Философия этими идеями фольклора не
занималась. Я слишком часто и много писал на эту тему
и считаю излишним повторять неоднократно оказанное.Спор о формализме я, разумеется, приветствую. Со
времени съезда литераторов прошло девятнадцать меся¬
цев, и уже давно пора было о чем-нибудь поспорить.
Однако мне кажется, что с формализмом покончили слиш¬
ком быстро. И так как спор этот возник не внутри союза,
а подсказан со стороны, — является сомнение: не покон¬
чено ли с этим делом только на словах? Мне кажется, что
спор о формализме можно бы углубить и расширить,
включив в него тему о формах нашего поведения, ибо
в поведении нашем наблюдается кое-что.загадочное.Например, некоторая часть зарубежной интеллигенции,
понимая мерзость фашизма и видя, что пролетариат
Союза Советов успешно ведет работу, имеющую неоспо¬
римое интернациональное значение, убеждается в полез¬
ности, в неизбежности классовой борьбы и начинает со¬
трудничать с пролетариями своих стран, — как реагируем
на это мы, литераторы Союза Советов? Какие мысли бу¬
дит у нас это явление, что именно говорится нами в сти¬
хах и прозе по этому поводу?Наша литература в некоторой, очень небольшой, ее
части уже превратилась в интернациональную. Нам пора
понять, что это — ее путь, ее назначение. Наших книг
ждут, и ждут книг строго реалистических, но освещенных
и согретых огнем того трудового героического пафоса, ко¬
торым полна действительность наша.Отсюда совершенно ясно, что мы должны работать,
не забывая об интернациональном смысле трудодеятель-
ности нашего народа, стараясь дать пролетариям за рубе¬
жом наиболее четкое представление о героизме нашего
пролетариата.525
Почему наша литература скромно или гордо молчит,
когда слышит, читает о мерзостях фашизма? Почему не
обнаруживаем гнева, читая о том, как итальянские лет¬
чики забрасывают бомбами госпитали «Красного Креста»,
добивают раненых абиссинцев, уничтожают медиков, жен¬
щин, детей, отравляют воду, землю, скот, растительность?
Ведь нельзя сказать, что наши литераторы поглощены
действительностью своей страны до того, что у них уже
нет времени, нет сил для внимания к жизни зарубежного
мира.Хотя книги у нас пишутся так же быстро, как и не¬
брежно, однако за девятнадцать месяцев, истекших со
времени съезда, 3000 членов Союза писателей дали уди¬
вительно мало «продукции» своего творчества. Хорошо,
если эта медленность говорит о работе более тщательной.Надо бы серьезно поговорить о том, что и в какой
форме можем и должны мы дать зарубежным читателям.
Надобно так же серьезно подумать о необходимости со¬
здания «оборонной» литературы, ибо фашизм усердно то¬
чит зубы и когти против нас и поголовное истребление
абиссинцев фашистами Италии немецкие фашисты, ко¬
нечно, оценивают как «пробу меча», который они, как
известно, предполагают употребить именно для истребле¬
ния пролетариев и колхозников Союза Советов.Здесь уместно указать, что немецкие литераторы —
Фейхтвангер, А. Деблин и многие другие — уже нашли
время для того, чтобы достойно изобразить и обличить
гнусности фашизма, а у нас за восемнадцать лет все еще
не дано ни одной книги, которая изобразила бы грандиоз¬
ный процесс преобразования страиы с тою силой и красо¬
той, которую этот процесс вносит в жизнь мира. От нас мир
ждет именно таких книг, и мы должны дать их, но — все
еще не даем. Почему? Мне кажется, потому, что — как
заявил один литератор на собраниях в марте — «среди нас
ужасающая разобщенность, у нас процветает отчуждение
друг от друга». Другой литератор указал, что «автор дол¬
жен стремиться к чувству ответственности».Воспитать в нашей среде чувство коллегиальной, кол¬
лективной ответственности пред читателем и литературой
совершенно необходимо, но это чувство невозможно раз¬
жечь в условиях «разобщенности» и «отчуждения». Если526
писатели психологически изолируются так же, как физи¬
чески изолируются «друг от друга» барсуки и осьмино¬
ги, — это, разумеется, не будет способствовать росту со¬
знания литераторами смысла их работы и сознания кол¬
лективной ответственности их пред страной.В прошлом литератор возглашал как лозунг свой, как
«правило жизни»: «Ты — царь, живи один!» Он должен
был делать это, ибо он жил в среде, враждебной ему,
в классовом обществе, которое не терпело правды о своей
бессмысленной, паразитивной жизни. Но даже Александр
Пушкин — гений, который не имел и не имеет равных
ему, — пытался создать вокруг себя коллектив, опираясь
на чувство личной дружбы.Девятнадцать месяцев тому назад страна в лице ее мо¬
лодежи — комсомола, рабочих, колхозников — показала
писателям Европы, что в мире никогда и нигде еще лите¬
ратура не ценилась так высоко, как ценят ее в Союзе
Советов, никогда еще историческая, культурная роль ис¬
кусства не понималась так ясно.Казалось бы, что такое прекрасное отношение трудо¬
вого народа к литературе должно объединить литераторов,
возбудив в них именно чувство ответственности пред стра¬
ной, должно бы заставить их позаботиться о самообразо¬
вании, о развитии персональной их культурности. Но, чи¬
тая стенограммы мартовских разговоров в Москве, с глу¬
бокой печалью видишь, как беден советский литератор
знанием своего дела, как плохо знает он историю литера¬
турных «течений», мод, увлечений и прочих фокусов,
в основе коих прячется или сознание бессилия отразить
в образах драмы и трагикомедии действительности, или
маниакальная игра словами, или же — мимикрия, уменье
окрашивать шкуру свою в цвета окружающей действи¬
тельности. Историко-культурная малограмотность наших
писателей в связи с малограмотностью технической в на¬
ших условиях становится грозной для них. Уже многие из
книг, прославленных несколько лет тому назад, не чи¬
таются новым читателем, как свидетельствуют отчеты
библиотек. И будет вполне естественно, если сами авторы,
слишком уверенные в своей гениальности, скоро будут
возбуждать искренний смех молодежи. Недавно один из
таких авторов дал интервью, в котором сказано следую¬527
щее: «Меня интересует вопрос об античных апокрифах.
Перечитал Эсхила, Софокла, Эврипида, Плавта. Думаю,
что все это написано в значительно более позднее время,
чем обычно считают. Возьмите, например, Аристотеля.
В нем выражена вся средневековая схоластика...»Писатель почерпнул эту премудрость из смехотворной
болтовни одного маньяка и уже почти графомана. В об¬
щем все интервью — образец безответственной и хвастли¬
вой чепухи. Хорошо еще, что интервью напечатано в жур¬
нале, которого, вероятно, никто не читает.Но слишком охотно и болтливо высказываясь о своих
намерениях, писатели наши часто печатают такую стыд¬
ную чепуху, что она вполне может скомпрометировать ли¬
тературу нашу в глазах писателей Запада, людей истори¬
чески грамотных и технически искусных.Коллективные работы над большим материалом могли
бы послужить для писателей наших семинариумами, ко¬
торые отлично помогли бы им обогатиться знанием прош¬
лого и настоящего. Но работа над книгами «Две пятилет¬
ки» — над художественным отчетом о двадцатилетием
подвиге страны, в которой строится новая жизнь, — эта
работа не улыбнулась литераторам. У нас нет истории
литературы, нет истории городской культуры, и нам во¬
обще очень многого не хватает.Ha-днях открыт будет съезд комсомола — резерва пар¬
тии. Смелая, дерзновенная, героическая молодежь наша,
вероятно, не забудет сказать свое слово о современной ли¬
тературе. Если это слово напомнит литераторам о том, кто
они и чего от них ждут, — это будет вполне уместное
слово, и оно, мне кажется, может исполнить роль возбуди¬
теля иного, более активного настроения в литературе на¬
шей.
НЕПОКОЛЕБИМО ВЕРЮ В ПОБЕДУ ВАШУ,
ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ[Приветствие X съезду ВЛКСМ]Восемнадцать лет работы партии Ленина предоставили
миллионам пионеров и комсомольцев широчайшую воз¬
можность быть людьми, каких еще не было на земле.
С пути развития молодежи сброшено, выметено все, что
уродует ее в государствах классовой, иерархической си¬
стемы: в Союзе Советов нет семьи, которая учила жульни¬
честву словом и делом, нет школы, которая заботилась об
ограничении развития индивидуальных способностей юно¬
шества, нет церкви, которая внушала идеи терпения, кро¬
тости, учила примиряться с неизбежностью страдания,
действительно неизбежного в обществе мещан-индивидуа-
листов, отравленных веками зависти, жадности, страсти
к наживе. Зверская конкуренция, непрерывная, гнуснень-
кая борьба за жирный кусок, за рубль в Союзе Сове¬
тов заменена свободным героическим соревнованием
в труде всех на благо каждого, в труде на благо отече¬
ства, в стремлении сделать Союз Социалистических
Советов образцовым государством для пролетариев всех
стран.Первое в мире государство пролетариата является
школой, где молодежь многочисленнейших народностей
воспитывается интернационально, где юношество армян,
башкир, грузин, татар, туркмен и всех прочих народно¬
стей, не теряя национального своеобразия своих культур,84 М. Горький, т. 27529
постигает высшую форму культуры трудового человече¬
ства — интернациональную культуру, которая должна
объединить рабочих и крестьян всей планеты нашей во
единое, могучее, необоримое целое.Комсомол, неистощимый резерв партии, уже показал
миру свои творческие силы по работе строительства со¬
циалистического государства, показал и непрерывно, изо
дня в день, показывает эти силы. Не будем перечислять
достижения и заслуги комсомольцев в деле реорганизации
жизни своих народностей, в работе возрождения людей.Сделано — много, следует сделать неизмеримо больше,
и особенно настойчиво требуется обратить внимание на
смену свою — на пионерство. Огромное значение может
иметь передача партией комсомолу издательства литера¬
туры для детей и юношества. Необходимо, — и это было
бы вполне естественно, — чтоб комсомол обратил внима¬
ние и на литературу для взрослых, — на литературу, кото¬
рая все еще весьма смутно видит цель свою. Три тысячи
писателей, объединенных в Союз, все еще не слышат, что
говорит им наличие сотни миллионов читателей, которые
с каждым годом становятся более грамотными и требова¬
тельными. По этой линии есть причины для тревоги.Тот факт, что международные мерзавцы желают нас
втянуть в войну, тревоги не должен возбуждать и не воз¬
буждает. Было бы неестественно, если б капиталисты не
попробовали пострелять из пушек в людей, которые, на
соблазн и поучение пролетариям всех стран, срезали
гнойный нарыв капитализма в своей стране. И, раз¬
умеется, комсомол тоже должен копить порох и держать
его сухим. Очевидно, что раньше чем организоваться для
бандитского налета на Союз Советов, грабители мира
должны будут подраться между собою. У них еще нет ре¬
шимости встать на колени пред Гитлером и сказать ему:
«Веди нас на них». Но, рано или поздно, они дадут в руки
пролетариата своего винтовки, пошлют его против нас, и
он будет умирать ради того, чтоб хозяева сохранили бес¬
человечную власть над ним еще десяток или два десятка
лет. Идиотизм положения рабочих и крестьян капитали¬
стических государств слишком очевиден. Он требует от
комсомола, от бойцов Красной Армии уменья сражаться
не только штыком, но и словом. Конечно, в драке разгова¬530
ривать некогда, но все же найдется время и для бесед
с невольным врагом. Поэтому комсомол должен знать
иностранные языки. Все это, конечно, известно и без моих
указаний.Всею силой души моей приветствую комсомол Союза
Советских Социалистических Республик. Желаю съезду
дружной, успешной работы, верю, что такой она и будет.
Непоколебимо верю в победу вашу, дорогие товарищи, —
в победу над всем, что вы начнете делать в колхозах, на
фабриках и всюду, куда проникнет ваша героическая
энергия. Так же непоколебимо верю и в победу вашу на
полях битв, передовые бойцы первой в мире армии, при¬
званной историей для побед.
[ЭРНСТУ ТЕЛЬМАНУ]Сегодня Эрнсту Тельману исполнилось пятьдесят лет.
Четвертый год фашисты держат его в тюрьме. Фашизм, —
это давно уже пора понять, — есть садизм класса боль¬
ного, издыхающего. Фашисты кровожаднее зверей, но бо¬
лее трусливы, чем звери. Они рубят головы коммунистам,
но, разумеется, понимают, что каждая отрубленная го¬
лова возбуждает ненависть к фашизму в тысячах проле¬
тарских сердец.Настанет момент, когда все эти сердца вспыхнут еди¬
ным пламенем и выжгут до корней фашизм, гнилую язву
мира. Сокрушительное пламя это превратит в пепел
не только выродков человечества, но и всех гуманистов на
словах, — всех, кто, наполняя воздух пылью красивых слов
сочувствия героям пролетариата, истребляемым грязным
их врагом, остается равнодушным к судьбе узников фа¬
шизма. Да здравствует Тельман и его мужественные то¬
варищи, которые неутомимо роют могилу фашизму!532
КНИГА РУССКОЙ ЖЕНЩИНЫ *Три тяжкие доли имела судьба,И первая доля: с рабом повенчаться,Вторая — быть матерью сына раба,А третья — до гроба рабу покоряться,И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли.Так кратко и метко очертил положение крепостной
крестьянки замечательный наш поэт-публицист Н. А. Не¬
красов. Положение это не стало легче после «освобожде¬
ния крестьян от крепостной зависимости помещиками» в
1861 году.Крестьянка и фабричная работница так же, как и
раньше, принуждены были «до гроба покоряться» воле
мужа, хозяина, работодателя, — воле рабов идола — соб¬
ственности. Церковь приучила мужчин смотреть на «баб»
как на людей «второго сорта», как на существа низшего
качества. Безграмотные, забитые до отупения каторжным
трудом, женщины жили в качестве домашних животных и
производительниц «пушечного мяса» для казарм, для ар¬
мии — для защиты русских помещиков, фабрикантов, ла¬
вочников, ростовщиков от нападения таких же немецких,
французских, английских и других грабителей трудового* Предисловие к книге А. Коревановой «Моя жизнь». Издание
государственного издательства «История заводов», 1936 г. Тир.
30.000 экз.533
народа, — для защиты от них или нападения на них.
Жили «бабы», выпевая позорную и страшную судьбу свою
в горестных песнях, жили в побоях мужей, в издева¬
тельстве хозяев и в бесплодной надежде выкарабкаться
из нищеты, «нажить» корову, лошадь, увеличить клочок
надельной земли, для того чтоб поднять на ноги детей.
И когда мужу удавалось превратиться в деревенского ку¬
лака, жена обычно превращалась в существо еще более,
чем муж, жадное, безжалостное к людям, еще более глу¬
боко верующее в спасительность собственности. И во¬
обще женщина, прикованная к своей избе, к своему жал¬
кому, но тяжелому хозяйству, безграмотная, богобоязнен¬
ная, была более невежественна, суеверна, бездумна и без¬
ответственна, чем ее муж.Девушки Советского Союза только тогда поймут, по¬
чувствуют все величие работы партии Ленина, когда они
познакомятся с каторжным прошлым их матерей и бабу¬
шек. Немые до Октябрьской революции, женщины, кресть¬
янки и работницы, начинают сами, своими словами рас¬
сказывать о прошлом. Они пишут книги, и эти книги
имеют значение исторических документов.Именно таковы книги Елены Новиковой, Галины Гре¬
ковой, Агриппины Коревановой. Это автобиографии, на¬
писанные для того, чтоб молодежь знала, как до Октябрь¬
ской пролетарской революции жили «люди, обреченные на
гибель», — именно такими словами определила Корева-
нова судьбу ее поколения.Мы узнаем «земли родной минувшую судьбу» только
тогда, когда хорошо будем знать условия жизни и работы
трудового народа, когда оценим его «умственный багаж»,
накопленный веками рабской, подневольной жизни. Узйав
это, мы поймем, против чего мы должны бороться в са¬
мих себе, что должны искоренить в себе. Молодежь
должна быть достойна эпохи, в которой она живет.
Обычно сознание людей несколько отстает от бытия — так
всегда было и так есть — в буржуазных обществах, кото¬
рые при единстве стремления к наживе раздроблены бес¬
конечным разнообразием частнособственнических интере¬
сов и бессильно путаются в пестрых теоретических форму¬
лировках оправдания и защиты этих мелких, жалких па¬
разитических интересов.534
Мы живем в стране, где все явления социальной жизни
прошлого освещены ярким светом единой научной теории,
которая применена к практической организации труда
всех людей и дает небывало прекрасные, чудодейственные
результаты. Мы живем в стране, где собственность как
начало, разобщающее людей, уничтожена и где все более
широко прививается начало коллективной собственности,
освобождающее людей от идиотской, звериной необходи¬
мости борьбы друг с другом. Вполне понятно, что мы
имели еще мало времени для того, чтоб вылечиться от
пороков, привитых индивидуализмом, которым люди руко¬
водились на протяжении веков. Но все же следует более
энергично бороться с уродливым наследством прошлого,
а для этого — повторяю — необходимо знать прошлое, ибо
нередко бывает, что гнусная, мещанская его рожа все еще
выглядывает откуда-то я, значит, оно живет среди нас.
ПРИМЕЧАНИЯ
В двадцать седьмой том вошли статьи, доклады, речи, приветствия,
написанные и произнесенные М. Горьким в 1933—1936 годах. Неко¬
торые из них входили в авторизованные сборники публицистических
и литературно-критических произведений («Публицистические статьи»,
издание 2-е — 1933; «О литературе», издание 1-е — 1933, издание 2-е —
1935, а также в издание 3-е — 1937, подготавливавшееся к печати при
жизни автора) и неоднократно редактировались М. Горьким. Большин¬
ство же включенных в том статей, докладов, речей, приветствий были
опубликованы в периодический печати и в авторизованные сборники не
входили. В собрание сочинений статьи, доклады, речи, приветствия
М. Горького включаются впервые.
О СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ РЕАЛИЗМЕВпервые напечатано в журнале «Литературная учеба», 1933, № 1.Включалось во все издания сборника статей М. Горького «О ли¬
тературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с авторизованной машинописью и с правленной автором
версткой статьи в журнале «Литературная учеба» (Архив А. М. Горь¬
кого) .[ПРИВЕТСТВИЕ ПЕРВОМУ ВСЕСОЮЗНОМУ СЪЕЗДУ
КОЛХОЗНИКОВ-УДАРНИКОВ]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда» и «Изве¬
стия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 46, 16 февраля.Первый Всесоюзный съезд колхозников-ударников состоялся
в Москве 15—19 февраля 1933 года. В работах съезда принял уча¬
стие И. В. Сталин. Съезд обсудил вопрос об укреплении колхозов и
задачах весеннего сева. На заключительном заседании съезда
19 февраля выступил И. В. Сталин (см. И. В. Сталин, Сочинения,
т. 13, стр. 236—256).В авторизованные сборники приветствие не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с авторизо¬
ванной машинописью (Архив А. М. Горького).[ПРИВЕТСТВИЕ КРАСНОЙ АРМИИ]Впервые напечатано в газете «Правда», 1933, № 54, 24 февраля,
под заглавием «Максим Горький приветствует Красную Армию».Написано в связи с 15-летием Красной Армии.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».539
ДЕТЯМ САХАЛИНАНапечатано после смерти автора в газете «Знамя пионера», Ха¬
баровск, 1937, № 55, 17 июня.Письмо адресовано школьникам поселка Ноглинки.В машинописи рукой М. Горького сделана пометка: «31. III. 33.
Сорренто. Италия».В авторизованные сборники письмо не включалось.Печатается по тексту газеты «Знамя пионера», сверенному с ру¬
кописью и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).ОТВЕТ В. ЗОЛОТУХИНУВпервые напечатано в журнале «Литературная учеба», 1933, № 5.Статья является ответом на статью-письмо В. Золотухина, опу¬
бликованное в том же номере журнала под названием «О том, как
подняться «с кочки на точку». Письмо В. Золотухина и ответ М. Горь¬
кого опубликованы под заглавием «Переписка с читателем».В авторизованные сборники статья не включалась.Печатается по тексту журнала «Литературная учеба», сверенному
с рукописями и авторизованными машинописями (Архив А. М. Горь¬
кого) .«Я страдал тогда фанатизмом знания» — из рассказа М. Горь¬
кого «Сторож». Слова «фанатизмом знания» в тексте рассказа взяты
в кавычки (см. том 15 настоящего издания). — 20.«Что ему книга последняя скажет...» — из поэмы Н. А. Некрасова
«Саша». — 24.«РАБОТНИЦЕ И КРЕСТЬЯНКЕ»Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 135, 18 мая, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, 127,18	мая.Включалось во второе издание книги «Публицистические статьи».Печатается по тексту указанной книги.ЛИТЕРАТУРУ — ДЕТЯМВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 159, 11 июня, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 147,
11 июня.В статье «Литературу — детям» М. Горький вскрыл существенные
недостатки детской литературы и издания ее в двадцатых — тридца-540
тых годах. 9 сентября 1933 года ЦК ВКП(б) вынес постановление об
организации Издательства детской литературы. В постановлении го¬
ворилось:«Недостатки детской книги, отмеченные в ряде решений ЦК
ВКП(б), остаются до сих пор неустраненными.Основными недостатками детской книги продолжают оставаться
игнорирование специфических запросов детей, трафаретность и схе¬
матизм изложения, отсутствие переизданий классической детской ли¬
тературы, упрощенчество, а часто халтура и невежество в литератур¬
ном изложении и художественном оформлении детских книг. Лучшие
книги, созданные за последнее время, еще не стали ведущими во всей
детской литературе.В целях объединения сил (писателей, художников, педагогов) и
ликвидации существующих недостатков в работе по созданию, рас¬
пространению и использованию детской книги ЦК ВКП(б) поста¬
новляет:1.	Сконцентрировать издание детской книги в специальном дет¬
ском издательстве, для чего организовать в Москве в системе Огиза
«Детгиз» на базе выделенных детских секторов издательств «Моло¬
дая гвардия» и школьного сектора Гихла.2.	Детгиз должен добиться решительного перелома в издании дет¬
ской книги в соответствии с неоднократными решениями ЦК (от
29/XII 31 г. и др.). Создать ряд книг, которые, соединяя увлекатель¬
ность и доступность изложения с принципиальной выдержанностью и
высоким идейным уровнем, прививали бы детям интерес к борьбе и
строительству рабочего класса и партии, в частности, создать серию
книг для пионеров, переиздать лучшие книги мировой детской лите¬
ратуры (Робинзон Крузо, Путешествия Гулливера, Жюль Верна и
др.), в особенности имеющие общеобразовательное значение. Создать
ряд книг развлекательных, в первую очередь для младшего возра¬
ста (сказки, игры, шарады и т. п.). При этом решительно улучшить
оформление книги, искореняя халтуру и формалистические выкру¬
тасы. К изданию детской литературы Детгиз должен привлечь луч¬
ших писателей (и не только детских), художников, педагогов, работ¬
ников пионердвижения. Не гоняясь за количеством названий, отка¬
заться от издания детской книги тиражом менее 20.000, стараясь
давать только проверенную книгу в подлинно массовом тираже»,
(сб. «Решения партии о печати», Политиздат при ЦК ВКП(б), 1941,
стр. 158—159).Статья «Литературу — детям» в сокращенной редакции включа¬
лась во все издания сборника статей М. Горького «О литературе».541
Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью и авторизованными машинописями (Архив
А. М. Горького).ЧТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ НАШ МАССОВЫЙ ЧИТАТЕЛЬВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 181, 3 июля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 165,
3 июля.В авторизованные сборники не включалось,Печатается по тексту газеты «Правда».О КОЧКЕ И О ТОЧКЕВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 188, 10 июля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 171,10	июля.Включалось во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького)....безумие власти золота, которому Владимир Ильич Ленин пред¬
назначил роль... — Имеется в виду статья В. И. Ленина «О значении
золота теперь и после полной победы социализма» (см. В. И. Лен и н,
Сочинения, изд. 4-е, т. 33, стр. 89). — 45.«Ты — царь, живи один...» — из стихотворения А. С. Пушкина
«Поэту». — 47....из «царства необходимости в царство свободы». — Выражение
Ф. Энгельса (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XIV,
стр. 287). —49....Николаю Тихонову... автору статьи о «равнодушных»... — ста¬
тья Н. С. Тихонова «Школа равнодушных» опубликована в журнале
«Литературный современник», 1933, № 5, май. — 50....за исключением почти только Н. Огнева... — Имеется в виду
книга Н. Огнева «Дневник Кости Рябцева», издание «Федерация», М.
1932. —51.[ПРИВЕТСТВИЕ УРАЛМАШСТРОЮ]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 193, 15 июля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 175,
15 июля.Печатается по тексту газеты «Правда».542
«ЛЮДИ СТАЛИНГРАДСКОГО ТРАКТОРНОГО»Первый том «Истории заводов»Впервые напечатано в газете «Комсомольская правда», 1933,
№ 164, 17 июля.В авторизованные сборники не- включалось.Печатается по тексту второго издания* книги «Люди Сталинград¬
ского тракторного», М. 1934, сверенному с авторизованной машино¬
писью (Архив А. М. Горького).О ВОСПИТАНИИ ПРАВДОЙВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 214, 5 августа, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 193,5	августа.Включалось во второе издание книги «Публицистические статьи».Печатается по тексту указанной книги, сверенному с рукописями
(Архив А. М. Горького)....в тюрьмах погибают такие талантливые люди, как, например,
известный литератор О’Генри. — Американский писатель О’Генри
(1862—1910) находился в тюремном заключении с 1898 по
1901 год. — 61....если б правительство царя не убило революционера Николая
Кибальчича... — Народоволец-«первомартовец» Н. И. Кибальчич
(1853—1881) во время своего заключения в Петропавловской крепости
составил «Проект воздухоплавательного прибора» реактивного
типа. — 61.Разуваевы и Колупаевы — персонажи ряда произведений
М. Е. Салтыкова-Щедрина. — 62.БАМ — Байкальско-Амурская железнодорожная магистраль. — 66.БЫТЬ ПРОВОДНИКАМИ ВЕЛИКОЙ ИСТИНЫ
[Выступление на совещании редакторов политотдельских газет]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 232, 23 августа, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 208,
23 августа.Выступление М. Горького состоит из ответов на вопросы, задан¬
ные ему редакторами газет политотделов, созданных в МТС и сов¬543
хозах по решению Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) от
И января 1933 года.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по теисту газеты «Правда», сверенному с машинопи¬
сями стенограммы (Архив А. М. Горького).[РЕЧЬ НА СЛЕТЕ УДАРНИКОВ БЕЛOMOPСТРОЯ!Впервые под заглавием «Прекрасное дело сделано» напечатано
в газете «Правда», 1933, № 243, 3 сентября.Речь была произнесена в городе Дмитрове (Московская область)
25 августа 1933 года.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с правленной
автором стенограммой речи; в стенограмме рукой М. Горького по¬
ставлен нынешний заголовок (Архив А. М. Горького).«тридцатипятники» — осужденные с применением стаггьи 35 Уго¬
ловного кодекса РСФСР. — 75.ЛЮДИ ПАФОСА ОСВОЕНИЯ И МУСОР ПРОШЛОГО
О партийной чистке на заводе М 22Впервые напечатано в газете «Правда», 1933, № 237, 28 августа,
с подзаголовком «М. Горький о партийной чистке на заводе № 22».В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).«ВЕЛИКИЕ ДЕЛА СОВЕРШАЮТСЯ В НАШЕЙ СТРАНЕ...»/Колхозникам села Губцеш1Напечатано в газете «Большевик» (Гусь-Хрустальный), 1933.
№ 175, 31 августа, и в газете «Правда», 1933, № 242, 2 сентября.М. Горький отвечал на письмо к нему колхозников села Губцева,
Ивановской области, в котором они рассказывали о своей работе.«Колхоз начал борьбу за урожай будущего года, — писали кол¬
хозники.— Земля готова, семена — тоже, приобретаем химические
удобрения и собираем золу под озимое. Вместо 54 га по плану, за¬
сеем озимой клин на 60 га. Лозунг товарища Сталина «сделать кол¬
хозников зажиточными, а колхозы большевистскими» — выполнили.
Мы в настоящий момент имеем все коров, птицу, а многие и мелкий
скот...544
Рост материального благополучия колхоза ж колхозников се¬
годня мы считаем только началом. На будущий год мы подготовим
новую площадь под товарный огород не меньше 3 га, ставим себе
задачей организацию обобществленного стада молодняка крупного
рогатого скота, расширим посевы яровых культур будущей весной, по-
большевистски будем бороться за поднятие урожайности наших со¬
циалистических полей, за сплошную коллективизацию и дадим жесто¬
кий отпор кулаку и его агентам, мешающим нам строить бесклассо¬
вое общество в Стране Советов.Мы, активисты-колхозники, заверяем Вас, Алексей Максимович,
что с честью наш колхоз будет носить Ваше имя, и, как Вы своими
произведениями, которые многие из нас с удовольствием читают, бо¬
ретесь за социализм, за переделку человека-раба в свободного строи¬
теля новой, лучшей, светлой, культурной жизни, так и мы будем
помогать Вам бороться за это дело здесь, в колхозе имени Максима
Горького» (Архив А. М. Горького).В авторизованные сборники письмо М. Горького не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с авторизо¬
ванной машинописью (Архив А. М. Горького).ПЕРЕД НАМИ РАЗВЕРТЫВАЕТСЯ ОГРОМНЕЙШАЯ И ПРЕКРАСНАЯ РАБОТА
IРечь на расширенном заседании Президиума Оргкомитета
ССП 7 сентября 1933 года/Впервые напечатано в «Литературной газете», 1933, № 42,11	сентября.В сокращенном виде, как часть общей информации о заседании
Президиума Оргкомитета, опубликовано в газете «Правда», 1933,
№ 249, 9 сентября, под заглавием «Литературу братских республик —
в центр внимания!»М. Горький выступал на заседании как председатель Оргкоми¬
тета ССП.Расширенное заседание Президиума Оргкомитета Союза советских
писателей, состоявшееся 7 сентября 1933 года, так же как предше¬
ствовавшее заседание Всесоюзного оргкомитета ССП от 15 августа,
было посвящено подготовке Первого всесоюзного съезда советских
писателей, план организации которого Центральный Комитет ВКП(б)
поручил выработать и обсудить Оргкомитету. В выступлении на за¬
седании 15 августа (информация о заседании опубликована в газете
«Правда», 1933, № 225, 16 августа) М. Горький отметил значение
предстоящего съезда не только для общественности Советского85 М. Горький, т. 27545
Союза, но и для прогрессивных сил зарубежных стран. Он указал на
необходимость провести большую работу по развитию литератур
народов СССР и областной литературы. М. Горький говорил далее
о необходимости издания книг писателей национальных республик
издательствами РСФСР. Большое внимание М. Горький уделил
в своем выступлении теоретическому освещению проблем социалисти¬
ческого реализма.В авторизованные сборники речь М. Горького не включалась.Печатается по тексту «Литературной газеты», сверенному с авто¬
ризованной стенограммой выступления и отрывками черновой руко¬
писи (Архив А. М. Горького).[КОЛХОЗНИКАМ АРТЕЛИ «МОРДОВСКИЙ ТРУЖЕНИК»]Впервые напечатано в газете «Правда», 1933, № 262, 22 сентября.В газете «Правда» письмо опубликовано с примечанием редак¬
ции: «Ответ Алексея Максимовича Горького на письмо членов ар¬
тели «Мордовский труженик» (Сталинский район, Средневолжского
края), опубликованное в «Крестьянской газете», № 82, 16 сентября».В этом письме, написанном под впечатлением письма М. Горь¬
кого к колхозникам села Губцева, колхозники артели «Мордовский
труженик» рассказали о своей успешной работе, о выполнении годо¬
вого плана зернопоставок государству и сдаче натуроплаты за ра¬
боту МТС, о повышении материального уровня.«Великие дела совершаются в нашей стране, — писали они. —
Приедете Вы, Алексей Максимович, к нам и не узнаете Вы прежней,
задыхающейся в кулацких лапах, .в нищете и грязи, выми¬
рающей мордовской деревни. Партия большевиков и честный колхоз¬
ный труд вывели мордовскую деревню на широкую дорогу к зажи¬
точной жизни». Колхозники приглашали А. М. Горького на предстоя¬
щие осенью свадьбы:«Свадьбы лучших ударников наших колхозов мы хотим превра¬
тить в праздник для всех колхозников.Теперешние свадьбы — не старые мордовские свадьбы. Тепереш¬
няя свадьба — не старый магарыч по случаю купли в дом новой ра¬
ботницы. Это женятся люди друг другу равные, самостоятельные,
материально обеспеченные и уверенные, что их и в дальнейшем ждет
хорошая жизнь» (Архив А. М. Горького).В авторизованные сборники письмо М. Горького не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).546
ЯРОСЛАВЦАМВпервые напечатано в газете «Северный рабочий», 1933, № 223,28	сентября, под заглавием «Какой умной, красивой становится
жизнь».В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Северный рабочий», сверенному
с рукописью (Архив А. М. Горького)....на бывшей Карзинкинской...— Имеется ввиду текстильная фаб¬
рика купцов Карзинкиных в Ярославле. — 90.ИЗОБРЕТАТЕЛЯМ, РАБОЧИМ ТУЛЬСКОГО КРАСНОЗНАМЕННОГО ЗАВОДАВпервые напечатано в газете «Правда», 1933, № 272, 2 октября.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).ТОВАРИЩАМ ПРОКОФЬЕВУ, БИРНБАУМУ, ГОДУНОВУ,
ИНЖЕНЕРАМ И РАБОЧИМ 39 ЗАВОДА — СТРОИТЕЛЯМ СТРАТОСТАТАВпервые напечатано в газете «Правда», 1933, № 273, 3 октября.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).Смелым вашим полетом... — Речь идет о полете в стратосферу
30 сентября 1933 года; на стратостате «СССР-1» стратонавты Про¬
кофьев, Бирнбаум, Годунов поднялись на высоту 19 тысяч мет-
ров. — 96.О ТЕМАХВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 287, 17 октября, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 255,
17 октября, и «Литературная газета», 1933, № 48, 17 октября.Включалось во второе и третье издания сборника статей
М. Горького «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью и авторизованной машинописью (Архив
А. М. Горького).547
...книги Водовозовой. — Речь идет о трехтомной работе Е. Н. Во¬
довозовой «Жизнь европейских народов», представляющей собою
географические и этнографические очерки для юношества. —-106.(ХАРЬКОВСКОМУ ЗАВОДУ «СЕРП И МОЛОТ»]Впервые напечатано в «Литературной газете», 1933, № 49,23	октября.М. Горький отвечает на письмо к нему коллектива завода «Серп
и молот», опубликованное в том же номере «Литературной газеты».
В письме сообщалось о проводимой на заводе широкой конференции
по вопросу воспитания детей, в работе которой принимает участие
весь десятитысячный коллектив завода, Наркомпрос, Наркомздрав,
яисатели и художники.Письмо коллектива завода и ответ М. Горького опубликованы в
«Литературной газете» в отделе «Голос жизни», открытом по предло¬
жению М. Горького.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту «Литературной газеты».О «ЗРИТЕЛЕ»Впервые напечатано в «Литературной газете», 1933, Кя 50,
29 октября.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту «Литературной газеты», сверенному с ру¬
кописью (Архив А. М. Горького).«Встарину отвали деды веселей своих внучат»... — из арии Неиз¬
вестного в опере А. Н. Верстовского «Аскольдова могила».— 113.ВПЕРЕД И ВЫШЕ, КОМСОМОЛЕЦ!Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 299, 29 октября, «Известия ЦИКСССР и ВЦИК», 1933, № 265,29	октября, и «Комсомольская правда», 1933, № 252, 29 октября.Приветствие написано М. Горьким в связи с пятнадцатой годов¬
щиной основания ВЛКСМ.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).548
МАРКС И КУЛЬТУРАВпервые напечатано в газете «Литературный Ленинград», 1933,
Ms 14, 14 ноября.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Литературный Ленинград», све¬
ренному с рукописью (Архив А. М. Горького).РАБОЧИМ БУМАЖНОЙ ФАБРИКИ ИМЕНИ М. ГОРЬКОГОНапечатано в газетах «Вечерняя красная газетам, 1933, № 264,17	ноября, и «Ленинградская пра&да», 1933, № 267, 18 ноября.В 1936 году М. Горький снова писал рабочим этой фабрики
(см. ниже письмо «Стахановцам бумажной фабрики»).В авторизованные сборники письмо не включалось.Печатается по тексту «Вечерней красной газеты», сверенному
с рукописью (Архив А. М. Горького).[ПРИВЕТСТВИЕ «КРЕСТЬЯНСКОЙ ГАЗЕТЕ»]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1933,
№ 322, 23 ноября, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 285,23	ноября, и «Крестьянская газета», 1933, № 107, 23 ноября.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью и
машинописью (Архив А. М. Горького).ПРАВДА СОЦИАЛИЗМАВпервые напечатано в книге «Беломорско-Балтийский канал
им. Сталина», издание «История фабрик и заводов», М. 1934.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту первой публикации.К числу подвигов «чести и славы», подвигов «доблести и герой¬
ства», уже обычных в нашей стране... — М. Горький пользуется вы¬
ражениями И. В. Сталина из «Политического отчета Центрального
Комитета XVI съезду ВКП(б)».«Самое замечательное в соревновании состоит в том, — говорил
И. В. Сталин в этом докладе, — что оно производит коренной пере¬
ворот во взглядах людей на труд, ибо оно превращает труд из зазор¬
ного и тяжёлого бремени, каким он считался раньше, в дело чести,
в дело славы, в дело доблести и геройства» (И. В. С т а л и н, Сочи¬
нения, т. 12, стр. 315). — 126.549
[ШАХТЙ ЙМЕНИ М. ГОРЬКОГО]Впервые напечатано в газете «Правда», 1934, № 5, 5 января.Приветствие написано в связи с досрочным выполнением шахтой
имени М. Горького плана 1933 года.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».«...ВЫ — ЧУДЕСНАЯ СИЛА, ПРЕОБРАЗУЮЩАЯ МИР»[Речь на Московской областной партконференции 18 января 1934 года]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1934,
№ 20, 20 января, и «Литературная газета», 1934, № 5, 20 января.
В «Литературной газете» — под заглавием «Мощная энергия класса».В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).по поводу одной дискуссииВпервые напечатано в «Литературной газете», 1934, № 9*
28 января.Включалось во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).пять ЛЕТВпервые напечатано в журнале «Наши достижения», 1934, № 1,
январь.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту журнала «Наши достижения», сверенному
с рукописями (Архив А. М. Горького).Истекло пять лет со времени «выхода в свет» первой книжки
этого журнала. — Речь идет о журнале «Наши достижения». — 142....за неимением Жореса, убивают Думера.—Жорес Жан (1859—
1914)—вождь французской социалистической партии, ревизионист.
Вел борьбу против милитаризма, за разоружение. Убит наемным убий¬
цей 31 июля 1914 года. Думер Поль (1857—1932) —французский бур¬
жуазный политический деятель. В 1931 году был избран президентом
республики, в 1932 году убит белоэмигрантам фашистом Горгуловым с
провокационной целью — вызвать войну Франции против СССР. — 146.550
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО А. С. СЕРАФИМОВИЧУВпервые напечатано в «Литературной газете», 1934, № 17,14	февраля.Статья А. С. Серафимовича, послужившая поводом для письма
М. Горького, была напечатана в «Литературной газете», 1934, № 13,
6 февраля, с примечанием: «Из выступления т. Серафимовича на дис¬
куссии о «Брусках» Ф. Панферова в Гихле».Письмо включалось во второе и третье издания сборника статей
М. Горького «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью и авторизованной машинописью (Архив
А. М. Горького)....я перехвалил книгу Алексеева «Атаманщина» — в статье «О ли¬
тературе» (см. том 25 настоящего издания).— 147.Нам нужно вспомнить, как относился к языку Владимир
Ленин. — См. В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4-е, т. 30, стр. 274. —
152.ТОВАРИЩУ ДИМИТРОВУВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1934,
№ 58, 28 февраля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 51,
28 февраля.Приветствие написано по случаю приезда Г. М. Димитрова из
Берлина в Москву после известного лейпцигского процесса, на кото¬
ром Димитров разоблачил перед всем миром звериную сущность гер¬
манского фашизма и мирового империализма, дав образец поведения
коммуниста перед фашистским судом.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».о БОЙКОСТИВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1934,
№ 58, 28 февраля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 51,
28 февраля.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и сохранившейся частью машинописи (Архив А. М. Горького).551
...Тургенев назвал его «великим, прекрасным». — Имеется в виду
стихотворение в прозе И. С. Тургенева «Русский язык», в котором
о русском языке говорится: «великий, могучий, правдивый и свобод¬
ный русский язык». —155.В ЗАЩИТУ ЭРНСТА ТЕЛЬМАНАВпервые напечатано после смерти автора в журнале «За рубе¬
жом», 1936, № 18, 25 июня.Под обращением* авторская пометка: «4. III. 1934».В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту журнала «За рубежом».ПОКОЛЕНИЕ ГЕРОЕВВпервые напечатано в газете «Комсомольская правда», 1934,
№ 61, 12 марта.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Комсомольская правда»....люди преодолели пески пустыни Кара-Кум... — Имеется в виду
пробег на автомобилях через пустыню в 1933 году. — 162....поднялись в стратосферу на высоту, которой до них никто не
достигал... — Речь идет о стратонавтах Прокофьеве, Годунове и Бирн-
бауме, поднявшихся 30 сентября 1933 года на стратостате на высоту19	тысяч метров. — 162....но трое других взлетели еще выше.— 30 января 1934 года стра¬
тонавты Федосеенко, Васенко и Усыскин совершили полет в страто-
сферу, поднявшись на высоту 22 тысяч метров. — 162.Люди прошли на лыжах 5200 верст... — В ноябре 1933 — фев¬
рале 1934 года пятью красноармейцами был совершен переход на
лыжах из Иркутска в Москву. Участники перехода прошли за
82 дня 5200 километров. — 162....повисла над глубиною океана, проглотившего их судно, группа
людей... — В феврале 1934 года в Северном Ледовитом океане был за¬
терт льдами пароход «Челюскин». Экипаж парохода высадился на
льдину. Советское правительство разработало план спасения «челю¬
скинцев»; весь экипаж был снят со льдины и вывезен на самолетах. —
162....«применительно к подлости» — выражение из сказки М. Е. Сал¬
тыкова-Щедрина «Либерал». — 163.552
О ЯЗЫКЕВпервые напечатано в газете «Правда», 1934, № 76, 18 марта, со
следующим сообщением от редакции:«А. М. Горький в своих последних статьях вполне своевременно
поднял вопросы исключительной важности — вопросы качества совет¬
ской художественной литературы, в частности литературного языка.
Партия и правительство, вся Советская страна ставят и решают сей¬
час все вопросы социалистического строительства под знаком борьбы
за качество. В промышленности и в сельском хозяйстве, в области
культуры и управления государством — повсюду мы ставим перед
всеми участниками социалистической стройки требования высокого
качества работы.Эти требования должны быть предъявлены и к писателям, ко
всей нашей художественной литературе — могучему орудию воспита¬
ния масс, одному из важнейших факторов советской культуры.Вопросы чистоты языка со всей остротой стоят в нашей литера¬
туре: речь идет о качестве того языка, которым каждый день говорит
наша литература, наша печать с миллионами трудящихся.В одной из своих статей А. М. Горький особо подчеркивает стоя¬
щую перед писателями задачу овладения техникой литературной
работы:«Техника эта сводится — прежде всего — к изучению языка,
основного материала всякой книги, а особенно беллетристической...
Подлинная красота языка, действующая как сила, создается точно¬
стью, ясностью, звучностью слов, которые оформляют картины, ха¬
рактеры, идеи книги. Для писателя-«художника» необходимо широкое
знакомство со всем запасом слов богатейшего нашего словаря и не¬
обходимо умение выбирать из него наиболее точные, ясные, сильные
слова. Только сочетание таких слов и правильная — по смыслу их —
расстановка этих слов между точками могут образцово оформить
мысли автора, создать яркие картины, вылепить живые фигуры людей
настолько убедительно, что читатель увидит изображенное автором».И далее: «Кроме необходимости тщаггельно изучать язык, кроме
развития умения отбирать из него наиболее простые, четкие и красоч¬
ные слова отлично разработанного, но весьма усердно засоряемого
пустыми и уродливыми словами литературного языка, — кроме этого
писатель должен обладать хорошим знанием истории прошлого и зна¬
нием социальных явлений современности, в которой он призван испол¬
нять одновременно две роли: роль акушерки и могильщика. Послед¬
нее слово звучит мрачно, однако оно вполне на своем месте. От воли,553
от умения молодых писателей зависит наполнить его смыслом бодрым
и веселым; для этого следует только вспомнить, что наша молодая ли¬
тература призвана историей добить и похоронить все враждебное
людям, — враждебное даже тогда, когда они его любят».В этих словах А. М. Горького — программа учебы писателя и
борьбы за качество литературы.Насколько остро стоит вопрос о качестве литературного языка,
видно хотя бы из того факта, что до сих пор никто из наших лите¬
раторов и критиков не ставил его так широко и всесторонне, как это
сделал А. М. Горький. А ведь в очень многих произведениях совет¬
ской литературы мы встречаемся с прямым пренебрежением к рус¬
скому языку, с засорением его «пустыми и уродливыми словами».
Неряшливость, небрежность, засоренность языка, являющиеся очень
часто следствием ненужной спешки в работе, погони за быстрой ли¬
тературной славой, — вреднейшее явление, грозящее нашей литера¬
туре многими опасностями.Надо понять, что действительно значительные произведения не со¬
здаются наспех, что для создания их нужно время, нужен упорный
и углубленный труд, а не поверхностная, непродуманная, легкомыс¬
ленная и тусклая «скоропись». Надо понять необходимость борьбы
за очищение языка, за хороший, чистый, доступный миллионам, дей¬
ствительно народный язык литературных произведений. Надо «объя-
еить войну коверканью русского языка» (Ленин).Некоторые советские писатели, в частности тов. Панферов, про¬
таскивая в литературу бессмысленные и уродливые, засоряющие рус¬
ский язык слова, пытаются прикрыться соображением о том, что ве¬
личайшая революция в экономике и сознании людей не могла не обо¬
гатить языка. Не думают ли эти товарищи, что словечки, вроде «вычи-
курдывать», «хардыбачить», «базынить», «шамать» и т. п., есть именно
те новые слова, которые обогащают русский литературный язык?Неужели тов. Панферов думает, что его роман «Твердой по¬
ступью» украшают такие выражения, как «подъялдыкивать», «скуко¬
жился», «леригия», «могёт», «тижело», «взбулгачить»? Зачем понадо¬
билось ему тащить в литературу исковерканные неграмотными
людьми слова и десятки «областнических» терминов, непонятных ши¬
рокому читателю? Такая бесцеремонность в отношении литературной
речи способствует только снижению качества художественного про¬
изведения, утверждает безграмотность и недопустима в советской
литературе...Нашим писателям, в частности тов. Панферову, нужно серьезно
и тщательно работать над языком своих произведений, не спешить554
печатанием новых вещей, по-настоящему добиваться высокого каче¬
ства своих книг. Место писателя в советской литературе определяется
не количеством написанных книг, а их качеством, в том числе и ка¬
чеством языка.Факта торопливой, небрежной и неряшливой работы не оледует
прикрывать политически наивными разговорами о том, что «растрепан¬
ный» язык наиболее подходящ для изображения «мужицкой стихии»Печатаемая нами сегодня статья А. М. Горького является про¬
должением и развитием его предыдущей статьи «О бойкости»
(см. «Правду» от 28 февраля с. г.). Редакция «Правды» целиком
поддерживает А. М. Горького в его борьбе за качество литературной
речи, за дальнейший подъем советской литературы.Всему фронту советской литературы, наряду с борьбой за высо¬
кий идейный уровень художественных произведений, с борьбой про¬
тив враждебной пролетариату идеологии, надо крепко взяться за ре¬
шение проблем мастерства, проблемы овладения ярким, красочным и
богатым языком».Выступая с приветствием от имени ЦК ВКП(б) и Совнаркома
СССР на Первом съезде советских писателей, А. А. Жданов 17 авгу¬
ста 1934 года говорил:«Нам нужно высокое мастерство художественных произведений,
и в этом отношении неоценима помощь Алексея Максимовича Горь¬
кого, которую он оказывает партии и пролетариату в борьбе за каче¬
ство литературы, за культурный язык».Статья «О языке» включалась во второе и третье издания сбор¬
ника статей М. Горького «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью и авторизованной машинописью (Архив
А. М. Горького)....тот «великий, прекрасный язык», служить дальнейшему разви¬
тию которого Тургенев умолял Льва Толстого. — Вероятно, имеется
в виду письмо И. С. Тургенева Л. Н. Толстому от 27 или 28 июня
(9 или 10 июля) 1883 года. — 168—169.КРАТКИЙ ОЧЕРК СКВЕРНОЙ ИСТОРИИВпервые напечатано в журнале «На страже», 1934, № 1, 22 марта.В авторизованные сборники не включалось.Печатается подтексту журнала «На страже», сверенному с руко¬
писью (Архив А. М. Горького).555
ПРИВЕТ ГЕРОЯМ!Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда»* 1934,
№ 103, 14 апреля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 88,14	апреля.Приветствие написано по случаю спасения советскими летчиками
экипажа парохода «Челюскин», затертого во льдах Северной Арктики
(см. примечание на стр. 560 настоящего тома).В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с руко¬
писью (Архив А. М. Горького).О ЖЕНЩИНЕВпервые напечатано в журнале «Большевик», 1934, № 7,15	апреля.Значительная часть этой статьи почти без изменений включена
в статью «О женщине», опубликованную в специальном номере жур¬
нала «Колхозник», 1936, № 3.В авторизованные сборники статья не включалась.Печатается по тексту находящегося в личной библиотеке
М. Горького контрольного экземпляра журнала «Большевик» с по¬
метками, исправлениями и дополнениями, сделанными автором после
выхода в свет этого номера журнала. Текст сверен с авторизованной
машинописью (Архив А. М. Горького).В «Русской истории» Бестужева-Рюмина рассказывается, что
племя, избирая «князя» на определенный срок, ставило перед ним
усло&ие: по истечении срока он будет уничтожен... — См. Бесту-
жев-Рюмин К., Русская история, издание Д. Е. Кожанчикова,
СПб. 1872, т. I, гл. I, стр. 81. — 191.по ПОВОДУ ЧУДАВпервые напечатано после смерти автора в сборнике «АрхивА.	М. Горькосго, т. III. Повести, воспоминания, публицистика, статьи
о литературе», Гослитиздат, М 1951.Статья написана, повидимому, в конце 1933 — начале 1934 года.Печатается по тексту указанного издания, сверенному с подпи¬
санной М. Горьким машинописью (Архив А. М. Горького).556
БЕСЕДА С МОЛОДЫМИ
Первая половина статьи (кончая словами: «как этого заслужи¬
вает наш читатель», стр. 220 настоящего тома) впервые напечатана
одновременно в газетах «Правда», 1934, № 111, 22 апреля, «Известия
ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 95, 22 апреля, и «Литературная га¬
зета», 1934, № 50, 22 апреля. Полностью статья впервые напечатана
в журнале «Литературная учеба», 1934, № 4.Включалась во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью и машинописью (Архив А. М. Горького).Мудрый человек Энгельс совершенно правильно указал, что
«наше учение — не догма, а руководство к действию»... — См.
К. Маркси Ф. Энгельс, Избранные письма, 1947, стр. 396. — 210.Социальную значимость работы Бальзака поняли только Энгельс
и Маркс. — К. Маркс называл Бальзака писателем «вообще замеча¬
тельным по глубокому пониманию реальных отношений» (сб.
«К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве», М. — Л. 1937, стр. 319).
Фридрих Энгельс писал о Бальзаке в письме к М. Гаркнес:«...Бальзак, которого я считаю гораздо более крупным художни-
ком-реалистом, чем все Золя прошлого, настоящего и будущего, в
своей «Человеческой комедии» дает нам самую замечательную реали¬
стическую историю французского «общества», описывая в .виде хро¬
ники нравы, год за годом, с 1816 до 1848 года, все усиливающийся
нажим поднимающейся буржуазии на дворянское общество, которое
оправилось после 1815 г. и опять, насколько это было возможно
(tant bien que mal), восстановило знамя старой французской поли¬
тики. Он описывает, как последние остатки этого образцового для
него общества постепенно погибли под натиском вульгарного денеж¬
ного выскочки или были развращены им; как grande dame, супруже¬
ские измены которой были лишь способом отстоять себя, вполне от¬
вечавшим тому положению, которое ей было отведено в браке, усту¬
пила место буржуазной женщине, которая приобретает мужа для
денег или нарядов; вокруг этой центральной картины он группирует
всю историю французского общества, из которой я узнал даже в
смысле экономических деталей больше (например, перераспределение
реальной [real] и личной собственности после революции), чем из
книг всех профессиональных историков, экономистов, статистиков
этого периода, взятых вместе. Правда, Бальзак политически был ле¬
гитимистом. Его великое произведение — непрестанная элегия по по¬
воду непоправимого развала высшего общества; его симпатии на сто¬557
роне класса, осужденного на вымирание. Но при всем этом его сатира
никогда не была более острой, его ирония более горькой, чем тогда,
когда он заставляет действовать аристократов, мужчин и женщин,
которым он глубоко симпатизирует. Единственные люди, о которых
он говорит с нескрываемым восхищением, это его наиболее ярые про¬
тивники, республиканские герои Cloitre Saint Merri, люди, которые
в то время (1830—1836) были действительно представителями народ¬
ных масс. То, что Бальзак был принужден идти против своих соб¬
ственных классовых симпатий и политических предрассудков, то, что
он видел неизбежность падения своих излюбленных аристократов и
описывал их как людей, не заслуживающих лучшей участи, и то, чго
он видел настоящих людей будущего там, где в это время их только
можно было найти, это я считаю одной из величайших побед реа¬
лизма, одной из величайших особенностей старика Бальзака»
(сб. »«К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве», М. — Л., 1937,
стр. 164). — 216....где подвиги «славы, чести, геройства»...—См. примечание на
стр. 549 настоящего тома. — 219.ПРОЛЕТАРСКИЙ ГУМАНИЗМВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1934,
№ 140, 23 мая, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 119,23	мая.В письме от 10 июня 1934 года к одному из своих корреспонден¬
тов, просившему написать статью для французского журнала,
М. Горький писал: «Рекомендую статейку «Гуманизм пролета¬
риата», напечатанную в «Правде» t месяц назад. Эту статейку очень
одобрил товарищ Сталин» (Архив А. М. Горького).В авторизованные сборники статья не включалась.Печатается с незначительным сокращением по тексту газеты
«Правда», сверенному с рукописью и авторизованной машинописью
(Архив А. М. Горького).ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАБАВЫПервый раздел, под названием «О литературных забавах», в виде
самостоятельной статьи впервые напечатан одновременно в газетах
«Правда», 1934, № 162, 14 июня, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК»,
1934, № 137, 14 июня, «Литературная газета», 1934, № 75, 14 июня,
и «Литературный Ленинград», 1934, № 27, 14 июня.558
Второй и третий разделы, под названием «Литературные забавы»
с обозначением II и III, впервые напечатаны одновременно в газе¬
тах «Правда», 1935, №№ 18 и 23, 18 и 24 января, «Известия ЦИК
СССР и ВЦИК», 1935, №№ 16 и 20, 18 и 24 января, и «Литературная
газета», 1935, №№ 4 и 5, 18 и 24 января.Статья включалась во второе и третье издания сборника «О ли¬
тературе».Печатается с незначительными сокращениями по тексту второго
издания указанного сборника, сверенному с рукописями и авторизо¬
ванными машинописями (Архив А. М» Горького)....меня весьма заинтересовали две заметки... — Речь идет о статье
Евг. Журбиной «Исполнение желаний В. Каверина» (о романеВ.	Каверина «Исполнение желаний») и о редакционной заметке «1 из
12-ти», в которой рассказывалось о совещании, организованном Объ¬
единением молодой литературы. Совещание заслушало доклад л ро¬
мане Ю. Берзина «Возвращение на Итаку». — 242.В М 8 «Литературного Ленинграда» опубликована дискуссия... —
Повидимому, имеется в виду статья «Победы и поражения». — 243.
...статейка писателя Чистякова... — «Писатель о писателе». — 244.
...в повести «Шигоны»... — «Шигоны. Русская повесть XVI столе¬
тия», Москва. В типографии С. Селивановского, 1834. — 245.Если бы эта история была рассказана на сотне страниц... —
В следующем издании автор значительно сократил текст романа
«Крестьянин» и переработал его, учитывая указания М. Горького.—
247....постановление ЦК партии... — Имеется в виду постановление
ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года «О перестройке литературно-ху¬
дожественных организаций». — 249...«кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». — Изме¬
ненная цитата из басни И. А. Крылова «Кукушка и петух». У Кры¬
лова:За что же, не боясь греха,Кукушка хвалит Петуха?За то, что хвалит он Кукушку. — 252....недавняя подлая и кровавая победа тройного зловонного
Г... — Имеется в виду германский фашизм с его главарями Гитлером,
Герингом, Геббельсом. — 253....машинально мысливший старичок из Кенигсберга... — Имеется
в виду немецкий философ-идеалисг И. Кант. — 253....Шекспир создал фигуру Калибана... — Имеется в виду действую¬
щее лицо пьесы «Буря». — 258.559
...«философы объясняют мир»... — М. Горький имеет ввиду 11-й те¬
зис Маркса о Фейербахе: «Философы лишь различным образом
объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. IV, стр. 591). — 260....читатель-друг, о котором тосковали Салтыков-Щедрин и многие
другие... — См., например, «Мелочи жизни» (раздел III) М. Е. Салты¬
кова-Щедрина. — 260.«Свежим воздухом дыши...»— из стихотворения В. С. Курочкина
«Дружеский совет». — 266.Но нельзя и возрождать «махаевщину»... — реакционное мелко¬
буржуазное течение (по имени Махайского), резко отрицательно от¬
носившееся к интеллигенции, которая рассматривалась как парази¬
тический класс. — 273.[ПРИВЕТСТВИЕ ЧЕЛЮСКИНЦАМ]Впервые напечатано в «Литературной газете», 1934, № 77,18	июня.Как видно из пометки на обороте рукописи, приветствие в виде
телеграммы было послано челюскинцам, возвратившимся 19 июня1934	года в Москву.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту «Литературной газеты», сверенному с руко¬
писью (Архив А. М. Горького).ПОДВИГ ЭТОТ ВОЗМОЖЕН ТОЛЬКО В СТРАНЕ СОВЕТОВВпервые напечатано в газете «Правда», 1934, № 167, 19 июня.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).[ТРОИЦЕ-ЛЫКОВСКИМ КОЛХОЗНИКАМ КУНЦЕВСКОЙ МТС]Впервые напечатано одновременно в газетах «Социалистическое
земледелие», 1934, № 140, 20 июня, и «Литературная газета», 1934,
№ 78, 20 июня.Под письмом авторская датга: «17 VI. 34.»М. Горький отвечает на письмо, присланное ему колхозниками
в связи с полученным ими согласием писателя на присвоение кол¬
хозу его имени. Рассказав в письме о первых трудных годах на¬560
лаживания колхозного хозяйства и большой помощи со стороны по¬
литотдела МТС, колхозники писали:«Теперь колхоз окреп и политически и хозяйственно. В колхозе
161 хозяйство (в 1929 г. было 11>, земли у нас 194 га. За прошлый
год оборот дошел до полумиллиона.Делаются зажиточными и колхозники. За прошлый год мы полу¬
чили на трудодень продуктами по 13,5 кг и деньгами 2 р. 94 к.
(выше предыдущего года). В этом году ожидаем получить 24 кг
продуктами и 3 р.77 к. деньгами. Нынешнюю весну колхозники —
лучшие ударники — получили 60 поросят колхозного опороса...Культура все больше входит в наш быт. У нас есть клуб, кино¬
аппарат, читальня, образцовые ясли, площадка. Девяносто ребят вос¬
питываются в новых условиях, и матери-колхозницы спокойны за их
судьбу.Колхозник, как новый человек в Советской стране, в большинстве
своем отошел от церкви, что можно подтвердить фактами. В бывший
престольный праздник — троицын день, когда обычно по три дня гу¬
ляли, у нас в этом году на работу вышли все. На пасху ни одного
прогула.Так мы боремся за радостную, зажиточную жизнь» (Архив
А. М. Горького).Письмо содержит также характеристики знатных людей колхоза.В авторизованные сборники письмо М. Горького не включалось.Печатается по тексту газеты «Социалистическое земледелие»....появится новый журнал для вас. — Имеется в виду журнал
«Колхозник». — 280.[ПИОНЕРАМ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ]Впервые напечатано в газете «Правда», 1934, № 186, 6 июля.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».[О ЖУРНАЛЕ «КОЛХОЗНИК»]Впервые напечатано в газетах «Правда», 1934, № 200, 22 июля,
«Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 169, 22 июля, и «Кресть¬
янская газета», 1934, № 100, 24 июля.Журнал «Колхозник» начал издаваться в сентябре 1934 года.В авторизованные сборники статья не включалась.Печатается по тексту газеты «Правда»,36	М. Горький, т, 27561
[СОВЕТСКИЕ ДЕТИ]!. Мальчик, II. Мальчики и девочкиВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1934,
№ 217, 8 августа, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 183,8	августа.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького)....«жить торопимся и чувствовать спешим»... — измененная строка
из стихотворения П. А. Вяземского «Первый снег». У Вяземского:И жить торопится И чувствовать спешит. — 284....славу ненависти, воинствующей за любовь. — Перифраз из сти¬
хотворения Дм. Семеновского «Слава злобе». У Семеновского:...Но — слава злобе,Воинствующей за любовь! — 287.ПИОНЕРСКОМУ КРУЖКУ 6 ФЗД В ИРКУТСКЕВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1934,
№ 223, 14 августа, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 188,14	августа, и в книге «База курносых. Пионеры о себе». Иркутск —
Москва, 1934.Под статьей авторская дата: «9 VIII. 34 г».В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).ВСТУПИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ НА ОТКРЫТИИ ПЕРВОГО ВСЕСОЮЗНОГО
СЪЕЗДА СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ 17 АВГУСТА 1934 ГОДАВпервые напечатано в газетах «Правда», 1934, № 227, 18 августа,
«Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 192, 18 августа, «Литера¬
турная газета», 1934, № 105, 18 августа, «Литературный Ленинград»,
1934, № 41, 20 августа, и в отдельных изданиях: «Первый всесоюзный
съезд советских писателей», Стенографический отчет, М. 1934;
М. Горький, Советская литература, Гослитиздат, М. 1934.Включалось во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью (Архив А. М. Горького).562
СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРАДоклад на Первом всесоюзном съезде советских писателей
17 августа 1934 годаВпервые напечатано в газетах «Правда», 1934, № 228, 19 авгу¬
ста, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 193, 19 августа,
«Литературная газета», 1934, № 106, 20 августа, «Литературный
Ленинград», 1934, № 41, 20 августа, а также в изданиях: «Первый
всесоюзный съезд советских писателей», Стенографический отчет, М.
1934; М. Горький, Советская литература, Гослитиздат, М. 1934, и
М. Горький, О советской литературе, М. 1934.Включалось во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается с незначительным сокращением по тексту второго
издания указанного сборника, сверенному с рукописями и машино¬
писями (Архив А. М. Горького)....идеалистическая философия епископа Беркли, реакционное
значение которой освещено В. И. Лениным в его боевой книге
против идеализма. — Имеется в виду книга В. И. Ленина «Мате¬
риализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реак¬
ционной философии» (см. В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4-е,
т. 14). —301—302.Тиль Уленшпигель — герой немецких и голландских народных пре¬
даний позднего средневековья. — 306.Симплициссимус — герой одноименного романа немецкого писа¬
теля XVIII века Гриммельсгаузена (1668). — 306.Лазарильо из Тормес — герой одноименного анонимного испан¬
ского романа, вышедшего в 1554 году. — 306.Жиль Блаз — герой романа французского писателя А.-Р. Лесажа
«История Жиль Блаза де-Сантильяна». Роман впервые был издан
в 1715—1735 годах. — 306.Арсен Люпен — сыщик, герой авантюрных романов французского
буржуазного писателя М. Леблана. — 306.Санчо Панса — персонаж романа испанского писателя М. Сер¬
вантеса «Дон-Кихот». — 306.Тиль Уленшпигель де-Костера— герой романа бельгийского пи¬
сателя Шарля де-Костера «Легенда об Уленшпигеле», вышедшего
в 1867 году. — 306.Шерлок Холмс — герой ряда рассказов английского буржуазного
писателя Конан-Дойля. — 307.563
Терсит — один из персонажей «Илиады» Гомера.— 308.Тимон Афинский — герой одноименной трагедии английского дра¬
матурга В. Шекспира. — 308....ростовщик Шейлок — герой комедии В. Шекспира «Венециан¬
ский купец».— 308.«Фауст» — трагедия немецкого поэта В. Гёте. — 311.• «Приключения барона Мюнхаузена». — Имеются в виду книги
немецких писателей: Р.-Э. Распе, «Удивительные приключения, пу¬
тешествия и военные подвиги барона Мюнхаузена» (1785);
Г.-А. Бюргер, «Приключения барона Мюнхаузена» (1786—1788);
К. Иммерман, «Мюнхаузен» (1838). — 311.«Пантагрюэль и Гаргантюа» — «Гаргантюа и Пантагрюэль», про¬
изведение французского писателя Ф. Рабле. — 311.Петр Шлемиль — герой повести немецкого романтика А. Шамиссо
«Необыкновенная история Петера Шлемиля». — 312....Бориса Савинкова, автора и героя его сочинения... — Имеется в
виду роман Б. Н. Савинкова (псевдоним В. Ропшин) «То, чего не
было». — 313.Санин — герой одноименного бульварного романа М. П. Арцыба¬
шева. — 313.По рассказу Веры Н. Фигнер... — См. Вера Фигнер, Полное
собрание сочинений в семи томах, том третий, М. 1932, стр. 176. — 313.Увлечение идеями Достоевского началось тотчас после его речи
о Пушкине... — Имеется в виду речь Ф. М. Достоевского на -заседа¬
нии Общества любителей российской словесности (Москва) 8 июля
1880 года в связи с открытием памятника А. С. Пушкину. — 315....в 1907 году... вышел сборник «Вехи»... — Сборник «Вехи» вышел
в 1909 году. — 315.«Будь, что будет...» — из стихотворения поэта-декадента Д. С. Ме¬
режковского «Парки». — 316.«Наше учение — не догма, а руководство к действию». — См.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, 1947,
стр. 396. — 326....людей типа «ни павы, ни вороны».—М. Горький имеет в виду
героя произведения писателя-народника Осиповича (А. О. Новодвор¬
ского) «Эпизод из жизни ни павы, ни вороны». — 328.О завоеваниях литературы нашей я уже говорил... — в статье
«О литературе» (см. том 25 настоящего издания). — 330.ВИЭМ — Всесоюзный институт экспериментальной медици¬
ны. — 331.564
[РЕЧЬ НА ПЕРВОМ ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
22 АВГУСТА 1934 ГОДА]Впервые напечатано в газетах «Правда», 1934, № 232, 23 августа,
и «Литературная газета», 1934, № 109, 23 августа, а также в изданиях
«Первый всесоюзный съезд советских писателей», Стенографический
отчет, М. 1934; М. Горький, Советская литература, Гослитиздат,
М. 1934.Включалось во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью (Архив А. М. Горького).[ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ НА ПЕРВОМ ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ
СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ 1 СЕНТЯБРЯ 1934 ГОДА]Впервые напечатано в газетах «Правда», 1934, № 242, 2 сентября,
«Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1934, № 206, 2 сентября, «Литера¬
турная газета», 1934, № 117, 2 сентября, и «Литературный Ленинград»,
1934, № 45, 3 сентября, а также в изданиях: «Первый всесоюзный
съезд советских писателей», Стенографический отчет, М. 1934;
М. Г о р ь к и й, Советская литература, Гослитиздат, М. 1934.Включалось во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается с незначительным сокращением по тексту второго
издания указанного сборника, сверенному с рукописями и машино¬
писями (Архив А. М. Горького).[АНТИВОЕННОМУ ЖЕНСКОМУ КОНГРЕССУ В ПАРИЖЕ]Впервые напечатано после смерти автора в сборнике «Горький
против фашизма», издание «Советский писатель», Ташкент, 1942.Датируется предположительно концом августа — началом сен¬
тября 1934 года.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по авторизованной машинописи (Архив А. М. Горь¬
кого) .РЕЧЬ НА ПЕРВОМ ПЛЕНУМЕ ПРАВЛЕНИЯ СОЮЗА СОВЕТСКИХ
ПИСАТЕЛЕЙ 2 СЕНТЯБРЯ 1934 ГОДАВпервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК»,1934,	№ 209, 5 сентября, под заглавием «Нам надо готовить
смену».565
Включалось в сборник: М. Горький, Советская литература,
Гослитиздат, М. 1934.Печатается по тексту указанного сборника, сверенному с прав-
ленной автором стенограммой речи (Архив А. М. Горького).[ОБРАЩЕНИЕ К РЕВОЛЮЦИОННЫМ ПИСАТЕЛЯМ КИТАЯ]Впервые напечатано в газете «Правда», 1934, № 243, 3 сентября.Обращение было зачитано на вечере революционных писателей
Китая, состоявшемся в Москве 2 сентября 1934 года.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).Сегодня газеты опубликовали радостное сообщение... — 2 сен¬
тября 1934 года в советских газетах было напечатано сообщение
о том, что войска китайской Красной Армии в конце августа начали
наступление в юго-восточной и юго-западной частях провинции Хунань,
разбили чанкайшистские войска, заняли Жучен, очистили от против¬
ника юго-восточную часть провинции Хунань и подошли к Чанде. —
359.АНТИФАШИСТСКОМУ КОНГРЕССУ В ЧИКАГОВпервые напечатано в «Литературной газете», 1934, № 143,24	октября, с примечанием редакции: «В конце сентября в Чикаго
состоялся второй антивоенный и антифашистский конгресс, к кото¬
рому М. Горький обратился со следующим письмом, опубликованным
в нью-йоркской газете «Новый мир».В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту «Литературной газеты», сверенному с руко¬
писью (Архив А. М. Горького)....«все, что мог, уоке совершил» . — измененная строка из стихо¬
творения Н. А. Некрасова «Размышления у парадного подъезда».
У Некрасова: «Все, что мсг, ты уже совершил». — 362.[ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ ПОВЕСТИ «МАТЬ»НА ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ]Впервые напечатано после смерти автора в сборнике «Архив
А. М. Горького, т. III. Повести, воспоминания, публицистика,
статьи о литературе», Гослитиздат, М. 1951.В рукописи имеется пометка автора: «К «Матери».566
Печатается по тексту указанного издания, сверенному с руко¬
писью (Архив А. М. Горького)....Красная Армия неутомимо бьет бандитов Чан Кай-ши.— Речь
идет об успешных действиях китайской Красной Армии против войск
Чан Кай-ши в 1934 году. — 365.БЕСЕДАВпервые напечатано в журнале «Колхозник», 1934, № 1 [сентябрь].В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту журнала «Колхозник», сверенному с руко¬
писью и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького)....моего рассказа «Об избытке и недостатках»... — См. в томе 17
настоящего издания. — 371.Старик, показанный мною в очерке «Шорник и пожар»... — См.
в томе 17 настоящего издания. — 377.БОЛЬШЕ БДИТЕЛЬНОСТИ!Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1934,
№ 333, 4 декабря, и «Литературная газета», 1934, № 162, 4 декабря.Телеграмма является откликом М. Горького на злодейское убий¬
ство С. М. Кирова троцкистско-бухаринскими агентами международ¬
ного империализма.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда»,ПРЕДИСЛОВИЕ
[К КНИГЕ И. ГОРДИЕНКО «ПЕРВЫЙ ВЫБОРГСКИЙ»]Впервые напечатано в книге И. Гордиенко «Первый Выборгский»,
издание «Советская литература», М 1934.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту указанной книги, сверенному с рукописью
и с авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).Министр последнего царя Николая Романова... придумал ре¬
форму — «выход из общины на отруба». — Речь идет о земельной ре¬
форме, проведенной председателем совета министров Столыпиным
в период реакции, после поражения революции 1905—1907 го¬
дов. — 384.567
ПРЕДИСЛОВИЕfK КНИГЕ «ПЕРВАЯ БОЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ БОЛЬШЕВИКОВ 1905-1907 гг.»]Впервые напечатано в книге «Первая боевая организация боль¬
шевиков 1905—1907 гг.», издание «Старый большевик», М. 1934.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту указанной книги, сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького)....и она еще раз говорит об изумительной революционной прони¬
цательности Владимира Ильича Ленина, который уже в 1902 году
считал вооруженную борьбу рабочего класса против самодержавной
буржуазии неизбежной и близкой.—М. Горький имеет в виду, оче-.
видно, высказывания В. И. Ленина по этому вопросу, содержащиеся
в книге «Что делать?» и в статье «Новые события и старые во¬
просы».Развивая план организации общерусской демократической га¬
зеты, В. И. Ленин писал в «Что делать?»:«Организация, складывающаяся сама собою вокруг этой газеты,
организация ее сотрудников (в широком смысле слова, т. е. всех тру¬
дящихся над ней) будет именно готова на все, начиная от спасенья
чести, престижа и преемственности партии в момент наибольшего
революционного «угнетения» и кончая подготовкой, назначением и
проведением всенародного вооруженного восстания.В самом деле, представьте себе очень обычный у нас случай пол¬
ного провала в одной или нескольких местностях. При отсутствии
у всех местных организаций одного общего регулярного дела такие
провалы сопровождаются часто перерывом работы на много месяцев.
При наличности же общего дела у всех, — достаточно было бы, при
самом сильном провале, нескольких недель работы двух-трех энер¬
гичных людей, чтобы связать с общим центром новые кружки моло¬
дежи, возникающие, как известно, весьма быстро даже теперь; —
а когда это общее дело, страдающее от провала, у всех на виду, то
новые кружки могут возникать и связываться с ним еще быстрее.С другой стороны, представьте себе народное восстание. В на¬
стоящее время, вероятно, все согласятся, что мы должны думать
о нем и готовиться к нему» (В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4-е, т. 5,
стр. 481).В статье «Новые события и старые вопросы», говоря о знамени¬
той стачке рабочих Ростова, В. И. Ленин указывал:568
<с...вес*Ь современный строй выступает уже здесь врагом народи,
против которого ополчаются местные и петербургские власти, поли¬
ция, казаки и войско, не говоря о жандармах и судах, дополняющих
и завершающих, как всегда, всякие народные восстания.Да, восстания. Как ни далеко было от «настоящего» восстания
начало этого, повидимому, стачечного движения в далеком провин¬
циальном городе, а его продолжение и его финал невольно наводят
на мысль именно о восстании. Обыденность повода к стачке, мелкий
характер выставленных рабочими требований особенно сильно отте¬
няют и могучую силу солидарности пролетариата, увидевшего сразу,
что борьба железнодорожных рабочих есть его общее дело, и воспри¬
имчивость его к политическим идеям, к политической проповеди, и
готовность отстаивать грудью в прямом сражении с войсками те
права на свободную жизнь, свободное развитие, которые успели уже
стать общим и элементарным достоянием всех мыслящих рабочих.
И тысячу раз прав был Донской комитет, который в прокламации,
целиком воспроизведенной нами ниже, говорил «всем гражданам»
о ростовской стачке, как об одном из приступов к общему подъему
русских рабочих с требованием политической свободы. На событиях
такого рода мы действительно наблюдаем воочию, как всенародное
вооруженное восстание против самодержавного правительства созре¬
вает не только как идея в умах и программах революционеров, но
также и как неизбежный, практически-естественный, следующий шаг
самого движения, как результат растущего возмущения, растущего
опыта, растущей смелости масс, получающих такие ценные уроки,
такое великолепное воспитание от русской действительности»
(В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4-е, т. 6, стр. 250—251). — 386.ТРЕТЬЕМУ КРАЕВОМУ СЪЕЗДУ СОВЕТОВВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда» и «Горь¬
ковская коммуна», 1935, № 2, 2 января.Обращение написано в конце декабря 1934 года в ответ на при¬
глашение приехать на съезд, которое было сделано делегацией Тре¬
тьего съезда советов Горьковского края, специально приехавшей
к М. Горькому. Писатель передал делегации настоящее обращение,
которое и было зачитано на съезде.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Горьковская коммуна», сверенному
с рукописью (Архив А. М. Горького).569
[ПРИВЕТСТВИЕ К ПЯТНАДЦАТИЛЕТИЮ СОВЕТСКОЙ КИНЕМАТОГРАФИИ]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
К? 12, 12 января, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 11, 12 ян¬
варя, и «Ленинградская правда», 1935, № 11, 12 января.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).о СКАЗКАХВпервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 29, 30 января,
со следующим редакционным примечанием:«Редакция газеты «Пионерская правда» в течение нескольких ме¬
сяцев собрала и частью напечатала свыше 500 народных сказок,
в сборе и записи которых активное участие принимали пионеры и
школьники всего Союза.Все напечатанные сказки «Пионерская правда» послала
А. М. Горькому с просьбой поделиться с ребятами воспоминаниямио	том, что дали ему народные песни и сказки в детстве и какое зна¬
чение в его работе имело народное творчество».Статья включалась во второе и третье издания сборника статей
М Горького «О литературе».Печатается по тексту второго издания указанного сборника, све¬
ренному с рукописью и авторизованной машинописью (Архив
А М. Горького)....в сборнике «Белорусских сказок» Романова. — Имеются в виду
белорусские сказки, которые вошли в «Белорусский сборник», состав¬
ленный Е. Р Романовым. Сказки вошли в 3-й (1885), 4-й (1887) и
6-й (1901) выпуски этого издания. — 396.ОНИ РАССКАЖУТ МИЛЛИОНАМВпервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК»,1935,	№ 44, 18 февраля.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Известия».В эти дни, читая речи колхозниц и колхозников... — Имеются
в виду речи, произнесенные на Втором всесоюзном съезде колхозни¬
ков-ударников, состоявшемся в Москве 11—17 февраля 1935 го¬
да. — 402570
ДЕЛЕГАТАМ КОЛХОЗНОГО СЪЕЗДАВпервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 49^ 19 февраля,
под заглавием «М. Горький — делегатам колхозного съезда».Приветствие было зачитано 18 февраля 1935 года в Московском
доме советского писателя, где состоялась творческая встреча писате¬
лей и редакции журнала «Колхозник» с делегатами Второго все¬
союзного съезда колхозников-ударников.На вечере выступили: колхозница А. Слонникова (Северокавказ¬
ский край), академик И. А. Каблуков, Демьян Бедный и другие (га¬
зета «Правда», 1935, № 49, 19 февраля).В авторизованные сборники приветствие не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).«ИСТОРИЯ ДЕРЕВНИ»Впервые напечатано в «Литературной газете», 1935, № 11, 24 фев¬
раля, и в газете «Правда», 1935, № 55, 25 февраля.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).Среди прекрасных речей на съезде колхозников... — Имеется
в виду Второй всесоюзный съезд колхозников-ударников. — 405....книга Семеновой-Тянъшанской «Жизнь Ивана»... — «Жизнь
Ивана. Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний.О.	П. Семеновой-Тяньшанской», СПб. 1914. — 407....Левитова — «Горе сел, дорог и городов»... — «Горе сел, дорог и
городов. Повести, рассказы, очерки и картины А. И. Левитова»,
М. 1874. —407.РЕЧЬ НА ОТКРЫТИИ ВТОРОГО ПЛЕНУМА ПРАВЛЕНИЯ СОЮЗА СОВЕТСКИХ
ПИСАТЕЛЕЙ 2 МАРТА 1935 ГОДАВпервые напечатано — в сокращеннохМ виде — в газете «Известия
ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 54, 3 марта; полностью — в газете
«Правда», 1935, № 62, 4 марта.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».571
НАША ЛИТЕРАТУРА — ВЛИЯТЕЛЬНЕЙШАЯ ЛИТЕРАТУРА В МИРЕ
Речь на втором пленуме Правления Союза советских писателей
7 марта 1938 годаВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 67, 9 марта, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 59*
9 марта.Включалось во второе и третье издания сборника статей М. Горь¬
кого «О литературе».Печатается с незначительным сокращением по тексту второго
издания указанного сборника, сверенному со стенограммой речи, пра¬
вившейся автором (Архив А. М. Горького).{УДАРНИЦАМ НА СТРОЙКЕ КАНАЛА МОСКВА — ВОЛГА]Впервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 67, 9 марта.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».[ПРИВЕТСТВИЕ КРАЕВОМУ СЪЕЗДУ КОЛХОЗНИКОВ-УДАРНИКОВ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ]Впервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 73, 15 марта,
под заглавием «Приветствие Максима Горького краевому съезду
колхозников-ударников Западной Сибири».В авторизованные сборники не включалось»Печатается по тексту газеты «Правда».[ПРИВЕТСТВИЕ* НАРОДУ УКРАИНЫ]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 82, 24 марта, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 72,24	мартаПриветствие написано по поводу открытия памятника великому
украинскому поэту-революционеру Т. Г. Шевченко.В авторизованные сборники не включалась.Печатается по тексту газеты «Правда».«ДВЕ ПЯТИЛЕТКИ»Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 98, 9 апреля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 85,9	апреля.572
Включалось в третье издание сборника статей М. Горького
«О литературе».Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).Бедный, но честный студент... убивает старушонку-ростовщицу... —
Речь идет о романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказа¬
ние». — 430.ЛИТЕРАТУРА И КИНО
[Речь и заключительное слово на совещании писателей, композиторов,
художников и кинорежиссеров 10 апреля 1935 года]Впервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 103, 14 апреля.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному со стенограм¬
мой речи, правленной М. Горьким (Архив А. М. Горького)....идея, крепко оформленная в шести условиях Сталина... —
Имеется в виду речь И. В. Сталина «Новая обстановка — новые за¬
дачи хозяйственного строительства», произнесенная на совещании
хозяйственников 23 июня 1931 года (см. И. В. Сталин, Сочинения,
т. 13, стр. 51—80). — 434....я уже несколько раз предлагал... показать нашему читателю
день мира. —См. в настоящем томе заключительную речь М. Горь¬
кого на Первом всесоюзном съезде советских писателей 1 сентября1934	года. — 436.Приходится немного полемизировать. — В публикации газеты
«Правда» к этой фразе сделано подстрочное примечание: «После вы¬
ступления т. Шумяцкого». — 437....некий древний водевиль... «Которая из двух». — «Которая из
двух? Комедия в одном действии, в стихах, Н. И Куликова (сюжет
заимствован). Представлена в первый раз на Александринском
театре в бенефис г-жи Левкеевой, 1858», СПб. 1858. — 438.ОБ ИСКУССТВЕВпервые напечатано в журнале «Наши достижения», 1935,
№ 5—6, май — июньВ авторизованные сборники не включалосьПечатается по тексту журнала «Наши достижения», сверенному
с рукописью (Архив А. М. Горького).573
[ОБРАЩЕНИЕ К КОНГРЕССУ ЗАЩИТЫ КУЛЬТУРЫ]Впервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 172, 24 июня,
под заглавием «Обращение Максима Горького к конгрессу», и в
«Известиях ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 148, 26 июня, под загла¬
вием «Максим Горький — конгрессу защиты культуры».Международный конгресс защиты культуры, к которому обра¬
тился с настоящим приветствием М. Горький, состоялся в Париже
21—25 июня 1935 года.В авторизованные сборники приветствие не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».[О ПАРАДЕ ФИЗКУЛЬТУРНИКОВ]Впервые напечатано одновременно в газете «Правда», 1935,
№ 180, 2 июля, под заглавием «М. Горький о параде физкультурни¬
ков», и в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 153, 2 июля,
под заглавием «Радость и гордость».Статья написана по поводу физкультурного парада, состоявше¬
гося в Москве 1 июля 1935 года. На параде присутствовали руково¬
дители партии и правительства во главе с И. В. Сталиным, М. Горь¬
кий, французский прогрессивный писатель Ромэн Роллан.В авторизованные сборники статья не включалась.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).о КУЛЬТУРАХВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 193, 15 июля, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 164,15	июля.Включалось в третье издание сборника статей М. Горького «О ли¬
тературе».Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).Съезд литераторов в Париже... — Имеется в виду международный
конгресс защиты культуры, состоявшийся в Париже 21—25 июня1935	года.— 453.ТОВАРИЩАМ И ГРАЖДАНАМ ТАГАНРОГАВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 199, 21 июля (под заглавием «М. Горький о чеховском юбилее в
Таганроге»), «Таганрогская правда», 1935, № 165, 21 июля, «Молот»574
(Ростов-на-Дону), 1935, № 4239, 21 июля; в сокращенном виде —в
газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 169, 21 июля.Письмо написано по поводу 75-летия со дня рождения А. П. Че¬
хова.Публикации в газете «Правда» предшествует сообщение от ре¬
дакции: «Сегодня в Таганроге на имя организационного комитета по
проведению празднования юбилея А. П. Чехова получено следующее
письмо от М. Горького».В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).ПРЕДИСЛОВИЕ [К ОЧЕРКУ Дм. СЕМЕНОВСКОГО «СТРАНА ПЛОДОРОДИЯ»)Впервые напечатано в журнале «Колхозник», 1935, № 8.В очерке Дм. Семеновского рассказывается об ивановском садо¬
воде Федоре Самцове.В авторизованные сборники предисловие не включалось.Печатается по тексту журнала «Колхозник», сверенному с ру¬
кописью (Архив А. М. Горького).ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК ЭПОХИВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 241, 1 сентября, «Известия ЦИК СССР и ВЦйК», 1935, № 204,1	сентября, и «Ленинградская правда», 1935, № 202, 1 сентября.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с авторизо¬
ванной машинописью (Архив А. М. Горького).[ПРИВЕТСТВИЕ СЛЕТУ МАСТЕРИЦ ЛЬНА]Впервые напечатано в газетах «Правда», 1935, № 253, 13 сен¬
тября, «Комсомольская .правда», 1935, № 212, 14 сентября, и «Проле¬
тарская правда» (Калинин), 1935, № 183, 14 сентября.В рукописи сделана пометка о том, что приветствие было по¬
слано 12 сентября 1935 года калининскому областному слету льно-
трепалыциц.В авторизованные сборники приветствие не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).575
ПРОЛЕТАРСКАЯ НЕНАВИСТЬВпервые напечатано в газетах «Правда», 1935, № 263, 23 сен¬
тября, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 223, 23«сентября,
и «Литературная газета», 1935, № 53, 24 сентября.Включалось в третье издание сборника статей М. Горького
«О литературе».Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького)....характеризуется словами «Коммунистического манифеста»... —
См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической пар¬
тии, Госполитиздат, 1951, стр. 54. — 472.ЗНАТЬ ПРОШЛОЕ - НЕОБХОДИМО
[Ответ Е. И. Сеченовой]Впервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 282, 12 октября,
со следующим предисловием от редакции:«Евфросиния Ивановна-Семенова — ткачиха Трехгорной мануфак¬
туры—недавно обратилась с письмом к Алексею Максимовичу Горькому
(письмо напечатано в «Комсомольской правде» 21 сентября). В этом
умном и сердечном письме она написала великому писателю, какое
впечатление произвела на нее знаменитая горьковская повесть «Мать»:
«Я вспомнила свое детство, и захотелось мне, чтобы моя дочка ста¬
ла большим, хорошим человеком, таким же, как революционер Павел».
Евфросиния Ивановна рассказала А. М. Горькому о своей жизни:
«Я так же жила, как Пелагея Ниловна. Такая же была забитая
и тёмная женщина. И только при Советской власти я как бы снова
родилась, увидела новый свет».Старая пролетарка сообщила Алексею Максимовичу, что она сей¬
час прилагает все силы к тому, чтобы «добить свою темноту и стать
еще более полезным человеком для нашего общества».Ниже мы печатаем ответ А. М. Горького».В рукописи письма рукой секретаря М. Горького сделана по¬
метка: «9/Х 1935».В авторизованные сборники письмо не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького)....«все выносящего русского племени.» — из стихотворенияН.	А. Некрасова «В полном разгаре страда деревенская». — 475....мудрое учение Владимира Ильича Ленина. Он учил... —
М. Горький цитирует речь В. И. Ленина «Задачи союзов молодежи»,576
произнесенную на III Всероссийском съезде комсомола 2 октября
1920 года, по 3-му изданию Собрания сочинений В. И. Ленина. В че¬
твертом издании см. цитируемые места в томе 31, стр. 262, 261 и
260. — 475....на захвате Маньчжурии... — Речь идет о нападении японских
милитаристов на Маньчжурию в сентябре 1931 года, в результате
которого к концу этого года часть Китая была оккупирована.—
476....на попытке Муссолини поработить абиссинцев... — Имеется в
виду военное нападение итальянских фашистов на Абиссинию в1935	году. — 476.[ПРЕДИСЛОВИЕ К АМЕРИКАНСКОМУ ИЗДАНИЮ КНИГИ
М. ИЛЬИНА «ГОРЫ И ЛЮДИ»]Впервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 304, 3 ноября,
и в книге М. Ильина «Горы и люди», Детгиз, М. 1935.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).[ПИСЬМО ШКОЛЬНИКАМ ИРКУТСКОЙ 15 СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ
ИМЕНИ М. ГОРЬКОГО]Впервые напечатано в газете «Правда», 1935, № 326, 27 ноября.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с авторизо¬
ванной машинописью (Архив А. М. Горького)....итальянские фашисты...полезли грабить абиссинцев. — См. в на¬
стоящем томе примечание к статье «Знать прошлое — необходимо». —482.О НОВОМ ЧЕЛОВЕКЕВпервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 343, 14 декабря, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 289,
14 декабря.Включалось в третье издание сборника статей М. Горького
«О литературе».Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).37	М. Горький, т. 27577
Товарищ Сталин рассказал нам о причинах и о смысле стаханов¬
ского движения. — Имеется в виду речь И. В. Сталина на Первом
всесоюзном совещании стахановцев 17 ноября 1935 года (см.
И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 493—506).—483.[К ТРИДЦАТИЛЕТИЮ СОРМОВСКОГО ВОССТАНИЯ
Приветствие сормовским рабочим]Впервые напечатано одновременно в газетах «Правда», 1935,
№ 353, 24 декабря, и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1935, № 298,24	декабря.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».[ПРЕДИСЛОВИЕ К «КНИГЕ ДЛЯ ЧТЕНИЯ ПО ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ
ДЛЯ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ И КРАСНОФЛОТЦЕВ»]Впервые напечатано после смерти автора в сборнике «Архив
А. М. Горького, т. III. Повести, воспоминания, публицистика, статьи
о литературе». Гослитиздат, М. 1951.Дата написания предисловия не установлена. Архив А. М. Горь¬
кого датирует его предположительно 1935 годом.Написано для подготовлявшейся Главным политическим управ¬
лением РККА «Книги для чтения по истории литературы для красно¬
армейцев и краснофлотцев».Предисловие не было закончено М. Горьким.Печатается по тексту третьего тома «Архива А. М. Горького»....«земли родной минувшую судьбу» — цитата из трагедии
А. С. Пушкина «Борис Годунов». — 489.О РЕЛИГИОЗНО-МИФОЛОГИЧЕСКОМ МОМЕНТЕ В ЭПОСЕ ДРЕВНИХ
[Письмо А. А. Суркову]Впервые напечатано после смерти автора в журнале «Литера¬
турная учеба», 1936, № 7, июль.Письмо датируется началом 1935 года.В конце 1934 года! заместитель редактора журнала «Литератур¬
ная учеба» А. А. Сурков разработал (совместно с заведующим редак¬
цией К. Я. Горбуновым) соображения о читателе и типе журнала,
а также планг содержания дальнейших выпусков. При этом особенно578
подробно был освещен раздел устного народного творчества. 30 дека¬
бря 1934 года «Соображения» были посланы М. Горькому.В авторизованные сборники ответ М. Горького не включался.Печатается по авторизованной машинописи, сверенной с руко¬
писью (Архив А. М. Горького)....если Вы обратите внимание на «Доклад» мой... — Имеется в виду
доклад на Первом всесоюзном съезде советских писателей (см. в на¬
стоящем томе). — 495....в сборниках Бессонова... — Имеются в виду сборники «Калики
перехожие. Сборник стихов и исследование П. Бессонова», вып. 1—3,
М. 1861, вып. 4—6, М. 1863—1864. —497.Я пытался наметить эту тему в статейке, опубликованной «Боль¬
шевиком»...— Имеется в виду статья М. Горького «О женщине», на¬
печатанная в журнале «Большевик», 1934, № 7, 15 апреля. См. в на¬
стоящем томе. — 499.«ИСТОРИЯ ДЕРЕВНИ»Впервые напечатано после смерти автора в журнале «Больше¬
вик», 1936, № 14, 15 июля.По содержанию датируется предположительно концом 1935 — на¬
чалом 1936 года.В авторизованные сборники статья не включалась.Печатается по авторизованной машинописи, сверенной с руко¬
писью (Архив А. М. Горького).«Библиотека колхозника»... — Издания, о которых идет речь в
данном абзаце, не были осуществлены. М. Горький, повидимому, ссы¬
лался в данном случае на имевшиеся в его распоряжении рукописи
книг. — 502.«Мы учили вас и, в свою очередь, учимся у вас». — М. Горький
передает следующую мысль И. В. Сталина из его «Речи на Первом
всесоюзном совещании стахановцев» 17 ноября 1935 года: «Ленин учил,
что настоящими руководителями-большевиками могут быть только
такие руководители, которые умеют не только учить рабочих и кре¬
стьян, но и учиться у них... Что вы, члены настоящего совещания, кое-
чему поучились здесь, на совещании, у руководителей нашего прави¬
тельства, — этого я не стану отрицать. Но нельзя отрицать и того, что
и мы, руководители правительства, многому поучились у вас, у ста¬
хановцев, у членов настоящего совещания. Так вот, спасибо вам,
товарищи, за учебу, большое спасибо!» (см. И. В. Сталин, Во¬
просы ленинизма, изд. 11-е* стр. 505—506). — 506.579
ОТ «ВРАГОВ ОБЩЕСТВА» — К ГЕРОЯМ ТРУДАВпервые напечатано в сокращенном виде в журнале «На штурм
трассы», 1936, № 1, под заглавием «Максим Горький о нашем жур¬
нале»; полностью — в газете «Правда», 1936, № 25, 26 января.В Архиве А. М. Горького сохранились гранки журнального текста
с печатной подписью и пометкой: «Крым, Тессели. Январь 1936 г.».В рукописи, соответствующей тексту «Правды», после слов «это
была бы весьма интересная и полезная работа» (стр. 511 настоящего
тома), карандашная надпись М. Горького: «Статью можно кончить
здесь, не печатая следующего — о литературе, но если статья попа¬
дет в «Правду» или «Известия», — обязательно включить и литера¬
туру».В авторизованные сборники статья не включалась.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького)....«гоцлиберданов»... — выражение, составленное из имен врагов
Советской власти — правого эсера Года, бундовца Либера и меньше¬
вика Дана. — 509.«Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» — «Уло¬
жение о наказаниях уголовных и исправительных. Издание 1885 года,
со включением статей по Продолжениям 1890 и 1891 годов», Санкт-
Петербург [1891]. — 510.«Эх, каб Волга-матушка...» — из стихотворения А. К. Толстого. —511.[ПРИВЕТСТВИЕ РОМЭНУ РОЛЛАНУ]Впервые напечатано в газете «Правда», 1936, № 28, 29 января.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».СТАХАНОВЦАМ БУМАЖНОЙ ФАБРИКИ ИМЕНИ М. ГОРЬКОГОВпервые напечатано в газете «Ленинградская правда», 1936,
№ 23, 29 января, и в газетах «Правда», 1936, № 29, 30 января, под
заглавием «Письмо М. Горького стахановцам Ленинградской бумаж¬
ной фабрики», и «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1936, № 26,30	января.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).580
ХОРОШЕЕ, ПОЛЕЗНОЕ ДЕЛОВпервые напечатано в газете «Правда», 1936, № 52, 22 февраля.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с машино¬
писью, на которой рукой М. Горького надписано: «Копия» (Архив
А. М. Горького).[ЗАМЕТКИ О ДЕТСКИХ КНИГАХ И ИГРАХ]Впервые напечатано после смерти автора в «Литературной га¬
зете», 1938, № 27, 15 мая, под заглавием «Неопубликованные заметки
М. Горького», со следующим примечанием от редакции: «В март1936	года Алексей Максимович Горький записал несколько своих
мыслей о том, какие игры и книги нужны детям. Часть этих заме¬
ток— два первых абзаца — была опубликована в печати (в статьеС.	Маршака в «Правде»). Ниже публикуем заметки А. М. Горького
полностью».Газетный текст заметок заканчивается строкою точек и под¬
строчным примечанием: «Последняя строка неразборчива. — Ред.»;
примечание это свидетельствует о том, что лицо, готовившее текст
М. Горького к печати, располагало авторской рукописью. В Архив
А. М. Горького данная рукопись, однако, не поступила.В авторизованные сборники «Заметки» не включались.Печатаются по тексту «Литературной газеты»,О ФОРМАЛИЗМЕВпервые напечатано в газете «Правда», 1936, № 99, 9 апреля.Включалось в третье издание сборника статей М. Горького
«О литературе».Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).НЕПОКОЛЕБИМО ВЕРЮ В ПОБЕДУ ВАШУ, ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ
[Приветствие X съезду ВЛКСМ]Впервые напечатано в день открытия съезда одновременно в га¬
зетах «Правда», 1936, № 101, 11 апреля, «Известия ЦИК СССР и
ВЦИК», 1936, № 86, 11 апреля, и «Комсомольская правда», 1936,
№ 84, 11 апреля (под заглавием «Вы призваны для победы»).581
В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
(Архив А. М. Горького).[ЭРНСТУ ТЕЛЬМАНУ]Впервые напечатано в газете «Правда», 1936, № 106, 16 апреля.В авторизованные сборники не включалось.Печатается по тексту газеты «Правда».КНИГА РУССКОЙ ЖЕНЩИНЫВпервые напечатано в газете «Правда», 1936, № 154, 6 июня,
и в книге А. Коревановой «Моя жизнь», издание «История заводов»,
М. 1936.Включалось в третье издание сборника статей М. Горького
«О литературе».Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с рукописью
и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького).«Три тяжкие доли имела судьба...»— из поэмы Н. А. Некрасова
«Мороз, Красный нос». — 533.
ИЛЛЮСТРАЦИИ1.	А. М. Горький выступает с докладом на Первом
всесоюзном съезде советских писателей. Москва. 1934 г.2.	А. М. Горький и Г. М. Димитров. Москва. Крас¬
ная площадь. 1934 г.3.	А. М. Горький и Сулейман Стальский на Первом
всесоюзном съезде советских писателей. Москва. 1934 г.4.	А. М. Горький и Ромэн Роллан. Горки. 1935 г.
СОДЕРЖАНИЕО социалистическом реализме		5[Приветствие Первому всесоюзному съезду кол¬
хозников-ударников] 		14[Приветствие Красной Армии]		17Детям Сахалина		18Ответ В. Золотухину		20«Работнице и крестьянке»		26Литературу — детям		31Что должен знать наш массовый читатель ....	39О кочке и о точке		42[Приветствие Уралмашстрою]		53«Люди Сталинградского тракторного». Первыйтом «Истории заводов»		54О воспитании правдой 		58Быть проводниками великой истины [Выступление
на совещании редакторов политотдельскихгазет]		67[Речь на слете ударников Беломорстроя]		73Люди пафоса освоения и мусор прошлого. Опартийной чистке на заводе № 22		77585
«Великие дела совершаются в нашей стране...»[Колхозникам села Губцева]		78Перед нами развертывается огромнейшая и пре¬
красная работа [Речь на расширенном заседании
Президиума Оргкомитета ССП 7 сентября1933	года]		82[Колхозникам артели «Мордовский труженик»]. .	87Ярославцам		90Изобретателям, рабочим Тульского краснознамен¬
ного завода		93Товарищам Прокофьеву, Бирнбауму, Годунову,
инженерам и рабочим 39 завода — строителямстратостата		96О темах		97[Харьковскому заводу «Серп и молот»]		110О «зрителе»		112Вперед и выше, комсомолец!		115Маркс и культура		118Рабочим бумажной фабрики имени М. Горького.	121[Приветствие «Крестьянской газете»]		123Правда социализма		125[Шахте имени М. Горького]		134«... Вы — чудесная сила, преобразующая мир»[Речь на Московской областной партконфе¬
ренции 18 января 1934 года]		135По поводу одной дискуссии		138Пять лет		142Открытое письмо А. С. Серафимовичу		147Товарищу Димитрову		153О бойкости		154В защиту Эрнста Тельмана		161Поколение героев		162О языке		164Краткий очерк скверной истории		171586
Привет героям!		176О женщине		177По поводу чуда		205Беседа с молодыми		210Пролетарский гуманизм		233Литературные забавы		242[Приветствие челюскинцам]		277Подвиг этот возможен только в Стране Советов.	278[Троице-лыковским колхозникам Кунцевской МТС]	280[Пионерам Московской области]		281[О журнале «Колхозник»]		282[Советские дети]I.	Мальчик		284II.	Мальчики и девочки		287Пионерскому кружку 6 ФЗД в Иркутске		294Вступительная речь на открытии Первого все¬
союзного съезда советских писателей 17 августа1934 года		296Советская литература. Доклад на Первом всесо¬
юзном съезде советских писателей 17 августа1934	года		298[Речь на Первом всесоюзном съезде советскихписателей 22 августа 1934 года]		334[Заключительная речь на Первом всесоюзном
съезде советских писателей 1 сентября 1934 года]	337
[Антивоенному женскому конгрессу в Париже].	355
Речь на первом пленуме Правления Союза совет¬
ских писателей 2 сентября 1934 года		356[Обращение к революционным писателям Китая].	359Антифашистскому конгрессу в Чикаго		361[Предисловие к изданию повести «Мать» на фран¬
цузском языке]		364Беседа		366Больше бдительности!		382587
Предисловие [к книге И. Гордиенко «ПервыйВыборгский»]		383Предисловие [к книге «Первая боевая организациябольшевиков 1905—1907 гг.»]		386Третьему краевому съезду Советов		388[Приветствие к пятнадцатилетию советской кине¬
матографии] 		391О сказках		392Они расскажут миллионам		402Делегатам колхозного съезда		403«История деревни» [1935]		405Речь на открытии второго пленума ПравленияСоюза советских писателей 2 марта 1935 года.	409
Наша литература — влиятельнейшая литература
в мире. Речь на втором пленуме Правле¬
ния Союза советских писателей 7 марта1935	года		412[Ударницам на стройке канала Москва — Волга]. .	422
[Приветствие краевому съезду колхозников-удар¬
ников Западной Сибири]		423[Приветствие народу Украины]		424«Две пятилетки»		425Литература и кино. [Речь и заключительное слово
на совещании писателей, композиторов, ху¬
дожников и кинорежиссеров 10 апреля 1935года]	433Об	искусстве		442[Обращение к конгрессу защиты культуры] . . .	449[О параде физкультурников]		451О культурах		453Товарищам и гражданам Таганрога		467Предисловие [к очерку Дм. Семеновского «Странаплодородия»]		468Замечательный человек эпохи		469[Приветствие слету мастериц льна]		471588
Пролетарская ненависть 		472Знать прошлое — необходимо [Ответ Е. И. Се¬
меновой! 		475[Предисловие к американскому изданию книгиМ. Ильина «Горы и люди»]		478[Письмо школьникам Иркутской 15 среднейшколы имени М. Горького]		481О новом человеке		483[К тридцатилетию сормовского восстания. Привет-стзие сормовским рабочим]		488[Предисловие к «Книге для чтения по истории
литературы для красноармейцев и краснофлот¬
цев»] 		489О религиознс-мифологическом моменте в эпоседревних [Письмо А. А. Суркову/		494«История деревни» [1935—1936]		50ЭОт «врагов общества» — к героям труда		507[Приветствие Ромэну Роллану]		513Стахановцам бумажной фабрики имени М. Горь¬
кого		514Хорошее, полезное дело		516[Заметки о детских книгах и играх]		518О формализме		521Непоколебимо верю в победу вашу, дорогие това¬
рищи. [Приветствие X съезду ВЛКСМ] ....	529[Эрнсту Тельману]		532Книга русской женщины	«...	533Примечания		537Иллюстрации		583
Подписано к печати 28/IX 1953 г.
А-05482. Тираж 300 ООО.Бумага 82ХЮ81/з2=9,25 бум. л.30,34 печ. лист. Уч.-изд. лист. 26,45 -f-
-f- 4 вклейки = 26,65 л.Заказ № 461. Цена 12 р.2-я типография «Печатный Двор»
им. А. М. Горького Союзполиграфпрома
Главиздата Министерства культуры СССР.
Ленинград, Гатчинская, 26.