Зарождение марксизма в России (1883-1894 гг.) - Полевой Ю.З.

Глава I. Исторические предпосылки возникновения первых марксистских организаций в России

2. Развитие крупной капиталистической промышленности в 60—80-х годах XIX в. и его социальные последствия

4. Воздействие Маркса — Энгельса и рабочего движения Западной Европы на развитие русской революционной мысли

2. Образование группы. Книга Г. В. Плеханова «Социализм и политическая борьба1». Перевод на русский язык и издание трудов К. Маркса и Ф. Энгельса

3. Литературная деятельность группы в 80-х и начале 90-х годов и ее значение в теоретическом основании русской социал- демократии. Два проекта программы

1. Поворот революционной молодежи к теории научного социализма

5. Первые марксистские кружки в Казани. H. Е. Федосеев. Начало революционной деятельности В. И. Ленина

Глава IV. Марксистские организации Центральной России в начале 90-х годов XIX в.

2. Петербургские социал-демократические группы

3. Марксистские социал-демократические кружки в Москве в конце 80-х — начале 90-х годов

4. Деятельность В. И. Ленина в Самаре и его переезд в Петербург

5. Деятельность H. Е. Федосеева во Владимире. Возникновение марксистских кружков в других городах Центральной России

1. Поворот к марксизму в кругах революционной интеллигенции и передовых рабочих Украины и Грузии

2. Поворот к марксизму в кругах революционной интеллигенции и передовых рабочих Польши, Белоруссии и Прибалтики

Author: Полевой Ю.З.

Tags: история россии марксизм

Year: 1959

Similar

Как это было. Воспоминания и размышления (Философия России второй половины XX века)

Философская энциклопедия. Том 5. Сигнальные системы -яшты

Народная воля. 1879-1882

История археологической мысли. Том 2

Text

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Институт истории
Ю.З.ПОЛЕВОЙ
ЗАРОЖДЕНИЕ
МАРКСИЗМА
РОССИИ
1883-1894гг.
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
москва
'959

Ответственный редактор
M. С. ВОЛИН

ВВЕДЕНИЕ
Начало социал-демократического движения в России как
массового движения рабочего класса восходит к середине 90-х
годов прошлого столетия и неразрывно связано, как и все
последующее коммунистическое движение, с именем великого
Ленина.
С именем В. И. Ленина, гениального продолжателя дела
Маркса — Энгельса, связана новая эпоха в развитии теории
марксизма и всемирного революционного движения.
Исходному периоду этой эпохи в России предшествовало
появление русской марксистской мысли как идейного течения,
не соединенного еще с массовым пролетарским движением. Это
было время краха прежних утопических народнических доктрин
социализма и время подъема русской передовой мысли от
революционного демократизма к научному социализму Маркса и
Энгельса, время первых попыток применения этого великого
учения к русской действительности.
«В течение около полувека, примерно с 40-х и до 90-х годов
прошлого века,— писал В. И. Ленин,— передовая мысль в
России, под гнетом невиданно дикого и реакционного царизма,
жадно искала правильной революционной теории, следя с
удивительным усердием и тщательностью за всяким и каждым
«последним словом» Европы и Америки в этой области.
Марксизм, как единственно правильную революционную теорию,
Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных
мук и жертв, невиданного революционного героизма,
невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на
практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта
Европы» 1.
1 В. И. Л е н и н. Соч., т. 31, стр. 9.
3

В этой полувековой истории напряженных поисков
русскими революционерами верной социалистической теории период
появления марксизма в России занимает особое место: именно
тогда русские революционеры обрели, наконец, такую теорию.
При изучении этого периода выясняется своеобразие
исторической подготовки распространения марксизма в России,
конкретно исследуются обстоятельства возникновения первых
марксистских организаций, их идеология, их практическая
деятельность, их взаимоотношения, место и значение каждой из
них в упрочении марксистского направления в русском
революционном движении.
Эта тема представляет не только исторический, но и
большой теоретический интерес. История появления марксизма в
России была прежде всего историей борьбы русских марксистов
с народническим социализмом. А эта борьба велась по
коренным проблемам теории марксизма: о сущности марксизма
как мировоззрения, соотношении социализма и политической
борьбы, о судьбах капитализма в России и классовой структуре
русского общества, роли русского пролетариата, о характере
русской революции и роли в ней различных классов,
взаимоотношении рабочего класса и крестьянства, о перспективах
борьбы за социализм после свержения царского самодержавия
и др.
История появления в России последователей учения Маркса
представляет и политический интерес в связи с той грубой
фальсификацией истории нашего освободительного движения,
которая и в наши дни усиленно распространяется реакционной
буржуазной литературой. Одну из главных своих задач в
борьбе с растущим влиянием идей коммунизма реакционные
идеологи видят сейчас в том, чтобы -извратить сущность
марксизма-ленинизма и вместе с тем исказить историю появления
и развития марксизма в России, представить
марксизм-ленинизм в России как чисто «азиатское, восточное явление», в
корне враждебное западноевропейской культуре и
цивилизации 2.
Между тем хорошо известно, что марксизм в России
проложил себе дорогу прежде всего в борьбе с антинаучной теорией
2 В советской печати уже неоднократно разоблачались псевдонаучные
теории Ганса Кона, Пауля Шайберта и других американских,
западногерманских и прочих фальсификаторов истории русской общественной мысли
и освободительного движения (см. «Вопросы философии», 1958, № 2,
стр. 90—101; «Коммунист», 1959, № 1, стр. 124—128; «История СССР», 1959,
№ 1, стр. 240—249. См. также Е. Д. Модржинская. Против
буржуазных фальсификаторов марксизма. М., Соцэкгиз, 1958; С. А.
Покровский. Фальсификация истории русской политической мысли в
современной реакционной буржуазной литературе. М., Изд-во Академии наук СССР,
,1957, и др.).
4

исключительности, «самобытности» русского исторического
процесса, отрицавшей всеобщий характер учения Маркса, его
применимость к России на том основании, что оно возникло на
Западе.
Американская и западноевропейская буржуазная
литература, грубо фальсифицируя весь ход революционного движения
России, пытается представить марксизм в России как
продолжение русского бланкизма (ткачевизма, народовольчества) и
даже анархизма (бакунизма). При этом преследуется цель
создать легенду об «антигуманизме» марксизма, о
приверженности марксистов, особенно русских, к насилию и бунтарству. Эти
попытки не новы, они заимствованы у контрреволюционной
русской «веховской» и белоэмигрантской историографии 3.
Ранний период марксизма в России как раз является
периодом решительной борьбы первого поколения русских
марксистов с полубакунистским, бунтарским направлением в
народничестве (землевольческим и чернопередельческим),
заговорщическим направлением (народовольческим) и другими оттенками
народничества. Только изучив эту борьбу, можно правильно
ответить на вопрос об истоках марксизма в России. ·
К .сожалению, даже некоторые прогрессивные историки на
Западе, с интересом друзей изучающие наше революционное
прошлое, еще не освободились целиком от влияния буржуазных
концепций, в частности по вопросу об истоках марксизма в
России. Прогрессивный итальянский историк Франко Вентури,
автор двухтомной работы о русском революционном
народничестве 70-х годов, находит интересной эту тему потому, что
именно «тогда были созданы идейные предпосылки, тогда
родилась та психология, тогда сформировались те типы людей,
которые обусловили переворот 1917 г.»4.
Это глубоко ошибочное утверждение. Идейной
предпосылкой Великой Октябрьской социалистической революции явилась
победоносная теория марксизма-ленинизма. Идейная борьба
против всех враждебных марксизму направлений и течений,
в том числе и против народнических, велась Коммунистической
партией на всех этапах ее деятельности.
3 Самым авторитетным источником в области истории марксизма в
России для западноевропейской и американской реакционной
историографии является книга небезызвестного веховца и белоэмигранта, бывшего
«легального марксиста», а затем мистика —Н. Бердяева· «Истоки и смысл
русского коммунизма» (Париж, 1955 г.). См. Baron S. H. The first decade
of Russian marxism.— «American Slavic and East European review». New
York, 1955, vol. 14, № 3, p. 315—335; Haimson L. The Russian marxists
and the origin of bolshewism..., Cambridge, Mass. Harvard University press,
1955; Scheibert. Von Bakunin zu Lenin. Geschichte der russische
revolutionären Ideologien. 1840—1895. Leiden, Brill 1956; J. Bilington. Mik-
hailosvky and Russian populism. Oxford, Clarendon Press, 1958.
4 Fr. Venturi. Le populisto russo, vol. I. Torino, 1952, p. XV—XVI
5

Ранний период марксизма в России давно привлекает
внимание историков 5.
Отдельным вопросам истории зарождения марксизма в
России посвящен ряд статей, кандидатских диссертаций. Но в
целом эти вопросы еще недостаточно изучены. До сих пор
отсутствовало специальное монографическое исследование
особенностей раннего этапа развития марксизма, существенно
отличающих этот этап от последующих. Необходимость такого
исследования диктуется серьезными ошибками исторического и
теоретического характера, допущенными в прошлом при
освещении этой темы.
Автор, пытаясь восполнить этот пробел, не мог осветить весь
круг проблем, связанных с историей общественной мысли
России 80-х и начала 90-х годов. Основное внимание было
сосредоточено на исследовании процесса освобождения русской
революционной интеллигенции от иллюзий утопического,
народнического социализма и зарождения марксистской мысли в
России.
В ряде вопросов истории раннего периода развития
марксизма в России главнейшим является вопрос об идейном
содержании этого периода. Вопрос этот имеет принципиальное значение
для истории марксизма любой страны. Он касается процесса
перехода передовой мысли от домарксистского мировоззрения
к мировоззрению марксистскому. Этот переход был обусловлен
общей закономерностью развития капитализма и порожденных
им противоречий, общей закономерностью развития передовой
науки и культуры. Но в силу особенностей исторического
развития отдельных стран переход от идеалистического понимания
истории и идей утопического социализма к
материалистическому шониманию истории и научному социализму 'происходил в
разное время и своеобразно. Историческое содержание раннего
периода марксизма в России ,в связи с общей
закономерностью развития международного рабочего социалистического
движения точно определено В. И. Лениным.
В. И. Ленин отмечал три главных периода в развитии
марксизма в связи с развитием всемирной истории. Первый
период — с середины 40-х годов XIX в. до начала 70-х годов,
т. е. от возникновения марксизма до Парижской коммуны
включительно. Второй период — от начала 70-х годов XIX в. до
первой русской революции. Третий — от русской революции 6.
5 См. М. Л ядов. История Российской социал-демократической партии.
Часть первая. Возникновение социал-демократического движения в России
(1883—1897 гг.). СПб., 1906; см. В. И. H евски й. Очерки по истории
Российской Коммунистической партии. Л., 1925, ч. I; см. «История ВКП(б)»,
под ред. Е. М. Ярославского, т. I, 1924.
6 См. В. И. Л е н и н. Исторические судьбы учения Карла Маркса. Соч ,
т. 18, стр. 544—547; «Карл Маркс». Соч., т. 21, стр. 27—74; «Марксизм и
6

Передвижение центра марксистской мысли и
революционного рабочего движения в конце XIX — начале XX в. с Запада
в Россию знаменует собой начало нового периода в истории
марксизма.
В статье «Август Бебель» (1913) В. И. Ленин указал на
характерные особенности, присущие первым двум периодам
истории марксизма, назвав первый периодом «подготовки и
рождения марксизма, как единственной, выдержавшей испытания
истории, доктрины социализма»7, второй — периодом
«образования, роста и возмужания массовых социалистических партий
классового, пролетарского состава»8.
Первый период, включая его подготовку, охватывает
приблизительно первые две трети XIX в., на протяжении которых
на За'паде шобедил и утвердился капитализм, победили
буржуазно-демократические революции и свершились крупнейшие
исторические выступления пролетариата (от революционного
движения чартистов, восстания лионских и силезских ткачей до
Парижской коммуны).
Период подготовки и рождения марксизма Ленин разделяет
на два этапа:
Первый этап, подготовка марксизма, охватывает время от
начала XIX в. до 40-х годов XIX в., от рождения
социалистических идей (т. е. идей утопического социализма) и зачатков
классовой борьбы рабочего класса до возникновения теории
научного социализма.
Второй этап, от середины 40-х до начала 70-х годов
XIX в.,— время рождения марксизма. Учение Маркса и Энгельса
остается еще одним из многочисленных течений социализма.
В рабочем движении Германии, Франции и других
западноевропейских стран в 40—60-х годах преобладают домарксовые
утопические теории социализма. Только с 70-х годов в
Германии, а затем и в других странах Западной Европы, марксизм
вытесняет отсталые течения социализма и начинает
распространяться вширь.
Период подготовки и рождения марксизма в России длился,
как указывал В. И. Ленин, с 40-х до 90-х годов XIX в.9 Как и
на Западе, этот период в России можно разделить на два этапа.
Первый — подготовка марксизма — от 40-х до начала 80-х го-
ревизионизм». Соч., т. 15, стр. 15—25; «Три источника и три составных ча-
£ти марксизма». Соч., т. 19, стр. 3—8; «Август Бебель». Соч., т. 19, стр. 263—
268; «Крах II Интернационала». Соч., т. 21, стр. 181—232; «Социализм и
война». Соч., т. 21, стр. 267—307; «Третий Интернационал и его место в
истории». Соч., т. 29, стр. 279—287.
7 В. И. Л е н и н. Соч., т. 19, стр. 263.
8 Там же.
9 См. там же, т. 31, стр. 9.
7

дов XIX в., т. е. от зарождения
революционно-демократического течения и утопического социализма до появления первых
марксистских групп.
Второй этап — рождение русской марксистской мысли.
От появления первых марксистских групп в России до начала
слияния социализма с массовым рабочим движением (1883—
1894).
Конечно, исторические грани условны, подвижны. В данном
случае 1894 г. является заключительной датой раннего
периода марксизма в России и в известной степени началом
нового периода.
Отрезок времени, характеризуемый В. И. Лениным как
«период возникновения и упрочения теории и -программы
социал-демократии» 10, принципиально отличается от всего
предшествующего развития русской революционной мысли.
Появление первых марксистских групп в России в начале
80-х годов знаменовало собой зарождение идеологии
пролетарского освободительного движения, принципиально отличной по
своей классовой основе от предшествующей народнической
идеологии.
Процесс возникновения первых марксистских групп в
России наглядно подтверждает историческое значение этого
периода как периода коренного перелома, переворота в
идеологии русской революционной интеллигенции и передовых
рабочих. В трактовке этого периода в нашей исторической
литературе до недавнего времени выдвигались иные концепции,
не согласующиеся с действительным ходом развития русской
революционной мысли «от утопии к науке».
С одной стороны, имелась попытка представить процесс
появления русской марксистской мысли как постепенное
количественное накопление идей марксизма в революционном
народническом движении, как результат постепенного идейного
сближения народничества и марксизма. В дореволюционной
социал-демократической литературе эта тенденция нашла свое
отражение <в ошибочной трактовке Ю. М. Стекловым взглядов
известного народника П. Л. Лаврова как «первоначального
русского марксизма» и. Тот же автор в статье «Историческое
подготовление русской социал-демократии» рисует историю
зарождения марксистской мысли -в России как процесс
постепенного нарастания элементов марксизма в идеологии
народнической организации «Черный передел», из среды которой
вышли члены первой русской марксистской группы «Освобож-
10 В. И. Л е н и н. Соч., т. 5, стр. 483.
11 Ю. М. С тек л ов. Борцы за социализм. Очерки из истории
общественных и революционных движений в России, ч. II. Изд. 2. М.—Л., 1924,.
стр. 107.
8

дение труда» 12. Эта концепция, против которой неоднократно
возражал еще Плеханов 13, получила, однако, известное
распространение среди историков и не только в дореволюционной,,
но и в советской исторической литературе 20-х — начала 30-х
годов, в частности, в работах M. Н. Покровского, В. И.
Невского, Н. Л. Сергиевского и др.
С другой стороны, глубоко поучительная история того, как
передовая мысль России «жадно искала правильной
революционной теории, следя с удивительным усердием и
тщательностью за всяким и каждым «последним словом» Европы и
Америки» 14, нередко трактовалась как история простого
проникновения отдельных марксистских книг и брошюр с Запада
в Россию.
Появление отдельных произведений К. Маркса и Ф. Энгельса
в России в 40—70-х годах характеризовалось как
«проникновение и распространение марксизма в России с 40-х до
90-х годов XIX в.» 15 Споры между различными течениями
русской общественной мысли вокруг I тома «Капитала» в 70-х
годах оценивались как целый период «раннего теоретического
марксизма в России» 16.
Само по себе появление в России произведений К. Маркса
и Ф. Энгельса и знакомство с ними передовой русской
интеллигенции еще до возникновения первых марксистских групп
свидетельствовало, конечно, об огромном интересе в
прогрессивных слоях русского общества к высшим достижениям культуры
на Западе и в то же время революционизировало русскую
общественную мысль. Знакомство русской интеллигенции с работами
Маркса, особенно с его экономическим учением, толкало
русскую передовую мысль к материалистическому пониманию-
истории.
За последние десятилетия советскими исследователями
много сделано по изучению истории проникновения марксистской
литературы в Россию в 40—70-х годах прошлого столетия.
Установлены пути проникновения произведений К. Маркса и.
12 Там же, стр. 140—161.
13 «Невзоров,— пишет Плеханов,— ошибается, говоря, что чернопере-
дельцы определенно стояли на марксистской точке зрения. Их марксист
екая точка зрения на самом деле была не более, как точкой зрения
Бакунина. Я потому считаю нужным указать на это, что товарищ Невзоров,
преувеличивая значение нашего тогдашнего «марксизма», тем самым
выставляет в неправильном освещении то теоретическое «наследство», которое
было получено нами, русскими социал-демократами, от революционеров
семидесятых годов». Г. В. Плеханов. Соч., т. XXIV. М.—Л., 1927, стр. 91.
14 В. И. Л е н и н. Соч., т. 31, стр. 9.
15 В. Н. Котов. Проникновение и распространение марксизма в
России (с 40-х до 90-х гг. XIX в.). М., 1954.
16 В. Боровский. К истории марксизма в России. Соч., т. I, М.,
1933, стр. 119.
9

Φ. Энгельса и отклики на них среди различных кругов
русской интеллигенции еще в 40—60-х годах прошлого столетия 17.
Со второй половины 60-х и начала 70-х годов, в связи с
деятельностью I Интернационала и появлением русского
перевода «Капитала» К. Маркса, интерес в России к произведениям
К. Маркса и Ф. Энгельса усилился. Среди русской
революционной интеллигенции 70-х и начала 80-х годов было немало людей,
которые глубоко уважали Маркса как ученого и
революционера и называли его своим учителем. Но они считали его учение
продуктом особых условий западноевропейского развития и
поэтому до конца отстаивали свою собственную теорию
утопического «крестьянскою социализма», чуждую основам теории
научного социализма Маркса и Энгельса.
Приверженцы «крестьянского социализма» по отдельным
вопросам иногда даже ссылались на Маркса, но лишь для того,
чтобы подтвердить незыблемость собственной теории об
«особом» пути экономического развития России 18.
Попытки представить проникновение отдельных
произведений марксистской литературы в Россию до 80-х годов как
«проникновение и распространение марксизма в России» умаляют
историческое значение громадного качественного скачка в
развитии русской революционной мысли, каким явилось появление
первой русской марксистской группы за границей и других
марксистских групп внутри России. Подобные попытки находятся в
противоречии с ленинской периодизацией истории марксизма и
ведут к стиранию грани между народничеством и марксизмом.
Для русской марксистской мысли обычно употребляется
формулировка «распространение марксизма в России». Но эта
формулировка не является ни единственной, ни самой
совершенной. Ею, как мы -видели, нередко определяют разные
периоды развития русской революционной мысли. В. И. Ленин
употреблял другие формулировки, более точно выражающие
историческое значение этого периода, как например: первый
период русской социал-демократии, «период возникновения и
упрочения теории и программы социал-демократии» 19 или
теоретического основания русской социал-демократии 20.
17 Из исследований, посвященных этому вопросу, отметим работы
проф. А. Л. Ρ еу э л я. Русская экономическая мысль 60—70-х годов XIX в.
и марксизм. Мм 1956; его же. «Капитал» Карла Маркса в России
1870-х гг. М., 1939. Ряд статей на эту тему опубликован проф. В. Н.
Шульгиным. К вопросу о проникновении марксизма в Россию в 40—60-х гг.
«Историк-марксист», 1939, № 5—6, стр. 163—174; Ф. Энгельс в русской
легальной печати в 40—70-х гг. «Исторический журнал», 1943, № 3—4,
стр. 58—61; «Анти-Дюринг» в России 70-х гг. Сб. «Звенья», т. VIII. М,
1950, стр. 594—625 и др.
18 Например, Плеханов, когда он был народником, Николай — он и др.
19 В. И. Лени н. Соч., т. 5, стр. 483.
20 См. там же, т. 20, стр. 255.
10

Учение Маркса и Энгельса в это время становится
идейным течением русской революционной мысли. «Как идейное
течение,— подчеркивает Ленин,— социал-демократия возникла
в 1883 году, когда впервые были систематически изложены за
границей группой «Освобождение труда»
социал-демократические взгляды в применении к России. До начала 90-х годов
социал-демократия оставалась идейным течением, без связи с
массовым рабочим движением в России» 21.
Из приведенных ленинских определений ясно видно, что
термином «распространение марксизма в России» отнюдь не
исчерпывается значение и содержание этого периода. Марксизм не
просто распространялся в этот период в России, а выковывался
в напряженной борьбе, в преодолении мировоззрения и
идеологии предшественников. Именно на это и указывал Ленин, когда
писал о споре первых русских марксистов с народниками в 80-х
и 90-х годах: «Этот спор представляет немалый интерес:
во-первых, исторический, ибо речь шла здесь о возникновении
марксизма в России; во-вторых, теоретический — спор касался основных
вопросов теории марксизма» 22.
Марксизм в России появился не как простой результат
механического заимствования, не как следствие распространения
марксистских брошюр, он был выстрадан героическими
самостоятельными исканиями в области теории и революционной
практики, которые в условиях развития капитализма и рабочего
движения привели к выводу о несостоятельности иных теорий
социализма, кроме учения Маркса и Энгельса.
Большой интерес представляет вопрос о характере и
значении первых шагов рабочего движения в России, на почве
которого появились первые русские марксистские группы. Этот
вопрос был объектом острой идейной борьбы еще с 90-х годов
прошлого века между русскими революционными
марксистами во главе с В. И. Лениным и русскими ревизионистами,—
«легальными» марксистами и особенно так называемыми
«экономистами».
«Экономисты» утверждали, что рабочий класс России не
созрел еще для политического движения, так как условия, в
которых он выступил на арене истории, будто бы менее
благоприятны, чем условия, в которых началось
самостоятельное движение пролетариата на Западе, где рабочие до этого
прошли школу политического воспитания в буржуазных
революциях. Указывая на трудности распространения марксизма
21 Там же, т. 21, стр. 301.
22 Там же, т. 20, стр. 88.
11

в России в 80—начале 90-х годов, известный меньшевик
Л. Мартов видел главную из них «в отсутствии в прошлом
каких-нибудь организационных общественных движений, в
которые был бы вовлечен рабочий класс и в которых он получил
бы первоначальное политическое воспитание и навык к
общественной самодеятельности»23. Ссылаясь на высказывания
Маркса и Энгельса о значении опыта участия .пролетариата в
буржуазно-демократических революциях на Западе для роста
его классового сознания, Мартов односторонне подчеркивал
«громадное значение», которое для развития
западноевропейского пролетариата имело, по его словам, «политическое
воспитание», данное пролетариату буржуазией. «В Англии, Франции
и Германии,— писал Мартов,— до возникновения
самостоятельного классового движения пролетариата рабочие массы
участвовали в общественных движениях буржуазии и мелкого
мещанства, переживая вместе с ними, в благоприятной атмосфере
сочувственного общественного мнения, сложную идейную
эволюцию, пока не наступил момент их отделения от буржуазии.
В России у пролетариата в его массе этого предварительного
опыта не имелось» 24.
Меньшевики из этого факта делали антинаучный вывод о
политической незрелости русского пролетариата, о его
неспособности к выполнению роли гегемона в русской революции.
Вместе с тем умалялось значение и начального периода
рабочего движения.
Несостоятельность механического сопоставления
пролетарского движения в разных странах, при отсутствии учета
конкретно-исторических условий, в которых это движение начиналось,
была высмеяна Марксом еще в 40-х годах XIX в. Высоко оцени»
классовые битвы английских и французских рабочих, К. Маркс
и Ф. Энгельс решительно критиковали А. Руге за попытку
принизить значение первых выступлений германского
пролетариата посредством механического, антиисторического
сопоставления их с современным рабочим движением Англии и Франции..
«Чтобы сделать возможным сопоставление общего состояния
немецких рабочих с общим состоянием французских и английских
рабочих, «Пруссак» 25 должен был бы сравнить первую форму
английского и французского рабочего движения, его начало,,
с только еще начинающимся немецким движением. Он этого
не сделал. И потому его рассуждения сводятся к банальностям
вроде того, что промышленность в Германии еще не так разви-
23 «История России в XIX веке». Изд. бр. А. и Ш. Гранат и К0, т. 6, ч. 3.
СПб, 1909, стр. 161.
24 Там же.
25 «Пруссак» — литературный псевдоним Арнольда Руге.
12

та, как в Англии, или что движение в начале своего развития
не похоже на последующие свои фазисы. Он хотел говорить об
юсобенностях немецкого рабочего движения, однако на эту
тему он решительно ничего не сказал» 26.
Критика К. Марксом А. Руге по вопросу о принципе
изучения начального периода немецкого рабочего движения имеет
методологическое значение при изучении исходного периода
рабочего движения и появления на его почве марксизма в любой
■стране.
Тот факт, что до начала своего самостоятельного
классового движения пролетариат России не прошел школы
«политического воспитания» под идейным влиянием буржуазии, что он
мог уже с первых своих шагов опираться на опыт пролетариата
Западной Европы, был одной из причин, благодаря которым
идеи марксизма получили в России быстрое распространение и
пустили уже к концу XIX в. глубокие корни как среди
передовых рабочих, так и среди революционной интеллигенции.
Появлению пролетарского движения в России, как и первых
марксистских групп, предшествовал почти что полувековой
период западноевропейского революционного рабочего движения
и развития учения Маркса и Энгельса. Все это не могло не
оказать прямого влияния на характер русского рабочего движения
и на распространение марксизма в России. Мы поэтому в нашем
исследовании уделяем внимание связям русского
революционного движения с международным рабочим движением. Здесь
особое значение имеет отношение Маркса и Энгельса к
перспективам революции в России, их помощь русским
революционерам, помощь Ф. Энгельса первому поколению русских
марксистов в их борьбе за утверждение в России теории научного
социализма.
Борьба за создание в России марксистской рабочей партии
и ее развитие происходили в условиях царского
самодержавия в период до буржуазно-демократической революции. В этом
важнейшее своеобразие русского рабочего движения, что
отличает его от движения пролетариата в Западной Европе, где
возникновение и развитие рабочих партий протекало после
победы буржуазных революций. Политическому положению
в стране уделено поэтому в работе определенное место.
В общую тему исторической подготовки марксизма в России
входит и важнейший вопрос об идейной его подготовке. Это
прежде всего вопрос об идейном наследстве русской
революционно-демократической и утопической социалистической
мысли и отношении к этому наследству русских марксистов, в
частности первого их поколения.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 1, стр. 443.
13

Г. В. Плеханов первый с марксистских позиций исследовал
ход развития русской социалистической мысли ib связи с
революционным движением. Он первый выступил с критикой
русского утопического социализма, указал на разные его течения, их
идейные истоки, их общую несостоятельность и вместе с тем дал
критику либерально-буржуазных и народнических концепций,
нашедших свое выражение в работах А. Туна,
Иванова-Разумника и др.
Но только В. И. Ленин вскрыл до конца историческое
содержание русского утопического социализма как выражения
протеста и борьбы крестьянских масс против остатков
крепостничества и гнета капитала. Действительно научное исследование
вопросов подготовки русской социал-демократии должно
базироваться именно на ленинских характеристиках Герцена,
Белинского, Чернышевского, Добролюбова, блестящей плеяды
революционеров 70-х годов, на его оценке революционных
организаций той эпохи — «Земли и воли», «Народной воли»,,
«Черного передела».
Учитывая место отдельных промышленных и культурных
центров в развитии начального периода рабочего движения и з
возникновении ιπ-ервых марксистских организаций, с работе
даны наряду с общей характеристикой основных процессов
развития капитализма и его последствий, хотя и весьма
кратко, характеристики .и отдельных промышленных .районов.
Положение пролетариата и рост стихийного рабочего
движения в 80-х и в начале 90-х годов рассматриваются в работе
в общей связи с проблемами социально-экономических
предпосылок появления первых марксистских групп и кружков.
Зарождение марксизма в России как идейного течения
нашло конкретное проявление в деятельности этих первых
разрозненных организаций марксистского направления. Исследование
этого периода сводится поэтому главным образом к анализу
образования и деятельности этих организаций, роли каждой из
них в возникновении и развитии русской марксистской мысли.
Таким способом прослеживается путь развития русской
передовой мысли к научному социализму и выясняется характер
этого развития как глубочайший переворот в сознании русской
революционной интеллигенции и передовых рабочих.
Центральное место здесь занимает вопрос об идеологии каждой из
первых русских марксистских групп, о теоретических и
программных положениях русского марксизма 80-х и начала 90-х годов.
Практическая деятельность первых марксистских групп также
должна рассматриваться под углом зрения развития их
идеологии, идейного и теоретического роста их руководителей и
участников как последователей учения К. Маркса и Ф. Энгельса.
Такое направление исследования подсказано ленинской оценкой
14

раннего периода марксизма в России как времени
возникновения и упрочения теоретических и программных положений рус
ской социал-демократии.
В оценке теоретических и программных положений русского
марксизма раннего периода <мы .исходим из известного
указания В. И. Ленина о том, что «исторические заслуги судятся не по
тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с
современными требованиями, а по тому, что они дали нового
сравнительное своими предшественниками» 27. Согласно указанному
ленинскому принципу, при исследовании этого периода мы
стремились наиболее полно выявить то новое, положительное, что дало
первое поколение русских марксистов по сравнению с их
предшественниками — русскими революционерами 60-х и 70-х годов.
Теоретические ошибки первых русских марксистов 80-х и
начала 90-х годов, в частности группы «Освобождение труда»,
несомненно, должны быть вскрыты. Но незрелость и ошибки в
идеологии первых русских марксистов рассматриваются нами с
учетом конкретной исторической обстановки. В этой связи
важное значение имеет вопрос о роли группы «Освобождение труда».
Историю этой первой русской марксистской группы мы
старались возможно полнее .исследовать за период,
предшествовавший появлению созданного В. И. Лениным
петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
Особый интерес представляет переход этой группы от
народничества к научному социализму.
Автор стремился к обстоятельному разбору идейного
содержания первых марксистских произведений и особенно
произведений Г. В. Плеханова, наиболее ярко
характеризующих идеологию группы и уровень русской марксистской мысли
почти с самого ее появления.
Значительная часть книги посвящена истории воз-никнове-
ния и деятельности первых организаций марксистского
направления в ряде городов европейской России — Петербурге,
Москве, Казани, Самаре, Нижнем Новгороде, Киеве, Одессе
и т. д.
Среди проблем «утробного» периода русской
социал-демократии важное место занимает вопрос о появлении групп
марксистского направления в национальных районах: на Украине,
в Белоруссии, Грузии, Прибалтике и т. д. Появление первых
последователей учения Маркса и Энгельса было здесь
обусловлено общностью судеб исторического развития и совместной
революционной борьбой против царизма. Марксистские
организации в России с самого начала были глубоко
интернациональными не только по характеру своей идеологии, но и по своему
27 В. И. Л е н и н. Соч., т. 2, стр. 166.
15

составу вследствие многонационального характера страны.
Общим для всех районов была органическая связь
процесса появления здесь первых марксистских групп с возникшими
до них русскими марксистскими организациями (группой
«Освобождение труда» и первыми марксистскими группами
Петербурга, Москвы, Казани, Самары и др.). Изучение
идейного воздействия этих организаций на образование первых
групп социал-демократического направления в
национальных районах составляет одну из задач исследования этого
периода.
Главное внимание уделено вопросу о характере идейного
развития групп на пути к марксизму и их идеологическом
вооружении как первых марксистских
социал-демократических организации в городах России. Первым группам
марксистского направления, возникшим в Петербурге, Казани,
Самаре и Москве в 80-х и начале 90-х годов и наиболее ярко
отразившим переходный характер эпохи, в работе уделено
главное внимание. Возникновение этих групп связано с
началом формирования марксистских взглядов и их
организаторов: Д. Н. Благоеза, П. В. Точисского, H. Е. Федосеева и
создателя Коммунистической партии Советского Союза
В. И. Ленина.
Начало революционной деятельности В. И. Ленина
обстоятельно освещено <в нашей литературе ,в плане 'биографическом.
Здесь оно рассматривается в связи с историей раннего
периода марксизма, т. е. в связи с темой настоящей работы.
Методологической основой работы в целом послужили
труды К. Маркса, Ф. Энгельса и главным образом В. И.
Ленина. Труды Ленина дают и богатейший фактический материал
по предмету исследования.
Важнейшее значение имеют Броизведения первых
русских социал-демократов, в первую очередь Г. В. Плеханова,
касающиеся изучаемого периода, переписка между членами
группы «Освобождение труда», а также их переписка с
деятелями международного рабочего движения, в особенности с
Ф. Энгельсом, К. Либкнехтом, Ж. Гедом, П. Лафаргом,
Элеонорой Маркс, а также переписка группы с русскими
революционерами, в том числе с пионерами социал-демократического
движения в России.
Следует подчеркнуть, что документальный материал, по
которому можно изучать историю возникновения и
деятельности первых марксистских организаций в России, весьма
скуден. И это естественно. Появившись в глубоком
революционном подполье, часто независимо друг от друга, первые
русские марксистские группы не отложили архивов.
16

Участники марксистских групп в России ib условиях
царизма не могли вести протоколов собраний или записей
прений по вопросам революционного движения. В период первой
русской революции, и особенно после Великой Октябрьской
социалистической революции, появился ряд воспоминаний о
80-х и 90-х гг. и других периодах развития русской
революционной мысли и революционного движения. Несмотря на
относительную достоверность мемуарной литературы вообще,
указанные воспоминания представляют один из важнейших
источников для изучаемой темы.
Среди этих источников особый интерес представляют
воспоминания Г. В. Плеханова и других членов группы
«Освобождение труда», воспоминания Д. Н. Благоева и некоторых
участников созданной им группы, М. И. Бруснева и ряда
членов его группы, а также воспоминания участников других
социал-демократических групп. Автор использовал кроме того
воспоминания народников и представителей других
враждебных марксизму политических направлений.
Для изучения революционной деятельности Благоева μήο-
го дают воспоминания о нем виднейших представителей
коммунистического движения Болгарии — Г. Димитрова, В. Кола-
рова, Хр. Кабакчиева, С. Благоевой и др.
Бурная идейная жизнь, которой сопровождалось
рождение в России марксизма, нашла свое отражение в
литературных произведениях деятелей эпохи, марксистов и народников,
их эпистолярном наследии, в немногих сохранившихся под
разными названиями программах и проектах программ
(Благоева, А. И. Ульянова, Н. П. Шелгунова, Бекарюкова-Мель-
никова). Сюда же входит и предисловие Киевской группы к Эр-
фуртской программе и другие документы революционных
групп конца 80 — начала 90-х годов. Среди этих источников
одно из центральных мест занимают ранние литературные
произведения Д. Н. Благоева и участников его группы, два
номера газеты «Рабочий», издания московского «Общества
переводчиков...» и т. д.28
Часть документов такого характера была опубликована
В. И. Невским и Н. Л. Сергиевским, и это является их
большой заслугой. Но сами они использовали эти источники не
полностью, а главное в ряде случаев, как будет показано, не
сумели их правильно оценить. Другие документы, в
частности переписка между группой «Освобождение труда» и
первыми ее единомышленниками в России и за границей, были
опубликованы позднее и еще не подвергались специальному
изучению.
28 См. указатель литературы в конце книги.
2 Ю. 3. Полевой /7

Большую ценность для исследования раннего периода
марксизма s России представляет «едавно вышедшая книга
Н. Федосеева — «Статьи и письма» (М., 1958). Здесь впервые
опубликованы письма H. Е. Федосеева, которые, в дополнение
к ранее опубликованным его письмам, проливают новый свег
на -возникновение первых марксистских кружков в Казани и
во Владимире. Среди привлеченных источников особое место
занимают книжные и архивные фонды Института марксизма-
ленинизма при ЦК КПСС:
а) Фонд нелегальной литературы, в котором в частности
сосредоточены нелегальные марксистские и .немарксистские
издания 80-х и первой половины 90-х годов.
б) Фонд Отдела историко-партийных документов, который
содержит ряд важных материалов и в том числе письма
участников первых марксистских групп в России, в частности
письма русских марксистов первой половины 90-х годов к
Н. К. Михайловскому.
в) Материалы из личных фондов Г. В. Плеханова и
других членов группы «Освобождение труда».
г) Материалы из личных фондов H. Е. Федосеева,
А. В. Луначарского, В. В. Воровского, Е. М. Ярославского,
М. Ф. Владимирского, М. С. Ольминского \\ др.; фонд
общества старых большевиков —- анкеты, автобиографии и заметки
многих участников первых марксистских кружков 80-х и
первой половины 90-х годов.
д) Фонды Истпартотдела, где хранятся архивы редакций
курналов «Пролетарская революция», «Минувшие годы», а
гакже часть архива группы «Освобождение труда».
В «Доме Плеханова» были изучены фонды личных
архивов участников группы «Освобождение труда», фонд под
названием «Чужие рукописи». Эти материалы содержат важные
сведения по теме, среди них письма и рукописи, ранее не
использованные.
В московских архивах кроме Центрального партархива
ИМЛ и ЦГИАМ были использованы фонды Московского
Областного архива (МОГИА) и Центрального государственного
военно-исторического архива (ЦГВИА).
В ленинградских архивах, кроме архива «Дома
Плеханова» использованы фонды Министерства юстиции в
Центральном государственном историческом архиве (ЦГИАЛ):
Всеподданнейшие доклады Министерства юстиции (ф. 1405),
Вещественные доказательства по делам политическим
(ф. 1410), а также фонды Цензуры и Министерства
просвещения.
Ценные сведения почерпнуты автором также в
Центральном государственном историческом архиве Украинской ССР
18

(ЦГИАУ) и в областных архивах Киева, Днепропетровска н
Одессы.
Из архивных источников имеют значение и материалы
жандармских и полицейских властей.
Наибольший интерес представляют хранящиеся в
Центральном государственном историческом архиве в Москве
(ЦГИАМ) фонды учреждений Министерства внутренних дел
за период 80—90-х годов.
Среди них непосредственное значение для данной темы
имеют материалы Департамента полиции 2-го, 3-го, 4-га,
5-го и 7-го делопроизводств, Особого отдела, Обзоры
важнейших дознаний по делам о государственных преступлениях.
В материалах 3-го, 7-го, 2-го и 5-го делопроизводств и
Особого отдела Д. П. имеются данные о составе и
деятельности революционных групп и кружков и, в частности,
первых социал-демократических групп, а также материалы о
революционной пропаганде среди рабочих. По этому фонду,
кроме материалов о первых социал-демократических группах
1883—1884 гг., были привлечены материалы о таких же
группах на окраинах России 1894—1899 гг., а также о других
нелегальных группах, поскольку они в той или иной мере были
связаны с марксистскими группами пропагандой среди рабо*
чих. Часть этих материалов была выявлена В. И. Невским и
Н. Л. Сергиевским еще в 20-х годах. Но неубедительные
выводы, к которым пришли эти историки по ряду
принципиальных вопросов, заставили автора настоящей работы вновь
обратиться к указанным источникам.
Материалы следственных и карательных органов царского
правительства ввиду их тенденциозности требуют особо
критического к себе отношения. Дела Департамента полиции
представляют собой донесения местных жандармских управлений,
производивших дознания по делам политических кружков,
копии протоколов допросов обвиняемых и свидетелей, копии
описей найденных при обысках «вещественных доказательств»,
разные сведения о привлеченных лицах, их связях.
В жандармских делах о революционных кружках 80 —
начала 90-х годов во многих случаях в списки обвиняемых
включались участники кружков различных течений, что
крайне затрудняет выяснение действительного состава того или
иного кружка и его идейного направления.
Протоколы допроса обвиняемых—также весьма сложный
источник, так как участники революционных групп своими
показаниями естественно стремились затушевать, скрыть свою
деятельность и деятельность своих товарищей.
Тем не менее следственные материалы путем
сопоставления их с другими источниками дают возможность получить не-
19
2*

которые сведения о составе и деятельности первых
марксистских кружков и отдельных участников, их связях между
собой и заграничной группой «Освобождение труда», а также
сведения о нелегальных социал-демократических изданиях и
их распространении по различным районам России.
Автор не имел возможности изучить архивы во всех
областях и городах страны. Наряду с материалами центральных
архивов в Москве, Ленинграде, Киеве, Днепропетровске,
Одессе использованы также некоторые материалы местных
исследователей.
Для изучения развития русской домарксистской
революционной мысли и революционного движения, кроме
произведений виднейших деятелей этого периода, были
использованы нелегальные издания народнической печати: «Вперед»,
«Земля и воля», «Община», «Народная воля», «Черный
передел», «Вестник Народной воли» и др.
Из дореволюционных органов легальной периодической
печати использованы материалы журналов «Отечественные
записки», «Дело», «Вестник Европы», «Юридический вестник»,
«Русское богатство», «Русская мысль» и др.
Особое значение имеют первые органы
социал-демократической печати — газеты «Рабочий», сборники
«Социал-демократ» за 1888 и 1890—1892 гг., «Работник», «Листок
работника». Материалы о рабочем и социал-демократическом
движении в различных районах России были почерпнуты из
корреспонденции, опубликованных в старой, ленинской «Искре»,
журнале «Заря» и других изданиях социал-демократической
печати 90-х и 900-х годов.
Привлечены были также документы, материалы и
сообщения по изучаемой теме, печатавшиеся в исторических
журналах в 1917—1957 гг.
Автор с благодарностью вспоминает ценные советы по
работе, данные ему ныне покойными академиком А. М.
Панкратовой и доктором исторических наук Б. П. Козьминым, а
также выражает глубокую признательность товарищам по
коллективу— сотрудникам Сектора истории СССР периода
капитализма Института истории Академии наук СССР за помощь
в работе над книгой.
Автор благодарит за помощь также работников научного
кабинета Института истории Академии наук СССР, коллективы
сотрудников центральных государственных архивов в Москве,
Ленинграде, Киеве, а также работников Центрального /партар-
хива и библиотеки Института марксизма-ленинизма при ЦК
КПСС и сотрудников «Дома Плеханова».

Глаеа I
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
ПЕРВЫХ МАРКСИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ
В РОССИИ
1. ВАЖНЕЙШИЕ МОМЕНТЫ РАЗВИТИЯ
РУССКОЙ ДОМАРКСИСТСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ мысли
В освободительном движении всех стран распространению
научного социализма предшествовал более или менее
длительный период господства идей утопического социализма. Быть
может нигде развитие передовой мысли «от утопии к науке»
не было столь долгим и мучительным, не потребовало стольких
жертв, как в России. В этом проявилась одна из важнейших
исторических особенностей России— своеобразие появления в
ней марксизма.
Первым сознательным революционным выступлением
в России, направленным против самодержавия и крепостного
строя, явилось выступление декабристов, представленное
узким кругом дворян-революционероп, которые, по выражению
Ленина, были страшно далеки от народа 1. Это выступление
не могло увенчаться успехом, но оно внесло значительный
вклад в развитие русского революционного движения.
Декабристы своей революционной деятельностью нанесли
первый удар по престижу царского самодержавия. Задача
теперь состояла в том, чтобы идею уничтожения самодержавия и
крепостного права сделать посредством революционной
агитации достоянием широких маос, достоянием народа. Опираясь
на ленинскую оценку движения декабристов, М. В. Нечкина
пишет: «Своим горьким опытом декабристы показали
следующим поколениям, что протест революционеров бессилен без
1 См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 18, стр. 14.
21

поддержки народа. Неудачей своего выступления декабристы
как бы завещали последующим революционерам строить свои
планы в расчете на активное участие народных масс. Тема о
народе, 1как о главной силе революционной борьбы, прочно
входит с тех пор в сознание деятелей революционного
движения» 2.
Поиски путей, посредством которых революционные борцы
могли бы осуществить связь с движением народных масс,
поднять народ на выступление, стали одной из характерных
особенностей освободительного движения в России.
Декабристы пробудили к борьбе с царским самодержавием
разночинцев, т. е. значительно более широкий круг
участников революционного и оппозиционного движения, вышедших
из среды городского мещанства, чиновничества, сельских
священников, купцов, крестьянства, ремесленнико-в.
Революционная часть этой интеллигенции в своих требованиях выражала
чаяния народа, крестьянства.
Широкая масса трудящегося крестьянства, слабо
дифференцированная еще в классовом отношении, единая в своей
ненависти к классу дворян-помещиков, а также другие слои
трудящегося населения явились той социальной средой,
в которой с 40-х годов XIX в. в России стало зарождаться
революционно-демократическое и утопически-социалистическое
движение.
Само царское правительство во главе с Николаем I
начинало понимать, что крепостной строй отжил свой век.
Крепостной строй превратился в величайший тормоз на пути развития
производительных сил и всей общественной жизни страны.
В силу особенностей исторического развития Восточной
Европы господство феодально-крепостнического строя в
России затянулось. Развитие капиталистических отношений в
недрах крепостничества началось здесь значительно позже, чем
в Западной Европе, и протекало значительно медленнее.
Поэтому и этап буржуазно-демократического освободительного
движения начался в России позднее, чем на Западе.
Своеобразие идеологии русского
революционно-демократического движения домарксистского периода состояло в том, что,
являясь буржуазно-демократическим по своему объективному
историческому содержанию, она с самого начала была
утопически-социалистической по форме. В это время, в 40—50-х
годах, на Западе уже с полной силой проявились непримиримые
противоречия буржуазного общества. Гнет капитала начал
ощущаться и в России. Вот почему русское
революционно-демократическое движение было направлено не только против
крепостнического, но и против капиталистического гнета.
2 М. В. Нечкина. Движение декабристов, »г.- ИМ., 1955, стр. 453.
22

Важнейшей особенностью буржуазно-демократического
освободительного движения в России явилось то, что здесь, в
отличие от Запада, его единственной массовой социальной
базой являлось многомиллионное крестьянство. Революционные
демократы в России выступали как идеологи закрепощенного
помещиками крестьянства, составлявшего подавляющее
большинство населения России.
Зависимая экономически и политически от
государственного аппарата царизма, напуганная развитием рабочего
движения на Западе и перспективой роста пролетарского
движения внутри страны, русская буржуазия с самого начала
показала свою слабость, свою неспособность к решительной
борьбе с самодержавием. Русская буржуазия никогда не была
революционной. Поэтому -вместо традиции доверия
трудящихся масс к городской торгово-промышленной буржуазии,
как это было на Западе, в русском демократическом движении
утвердилась традиция недоверия к буржуазии, традиция
борьбы с буржуазным либерализмом3. Традицию эту начали
революционные демократы, предшественники русской
социал-демократии.
Уже в 40-х годах XIX в., в обстановке господства
феодально-крепостнического строя Герцен, как указывал Ленин,
«сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с
величайшими мыслителями своего времени»4. Предшественники
русской социал-демократии внесли огромный вклад в
развитие домарксистской философской мысли.
Революционно-демократическая направленность русской материалистической
философии, ее резко подчеркнутый атеизм, нетерпимость к
мистике, поповщине, ко всякой идейной реакции оказали большое
влияние на развитие передовой русской науки и
революционной мысли на пути к «марксизму. Предшественники
марксизма в России были не только мыслителями, но и
выдающимися политическими деятелями.
Основой революционно-демократической идеологии
явилось признание непримиримости интересов царизма и народа,
классовых интересов помещиков и крестьян, эксплуататоров и
эксплуатируемых, признание необходимости свержения
самодержавия и уничтожения крепостничества посредством
крестьянской революции, переход к новому «народному строю».
Русские революционные демократы с глубоким интересом
3 Советские исследователи истории русской общественной мысли 30—
40-х годов XIX в. доказали, что В. Г. Белинский и А. И. Герцен боролись в
этот период не только с славянофилами, но и с либералами — Боткиным,
Гра'новским и др.
4 В. И. Л е н и н. Соч., т. 18, стр. 9—10
23

следили за опытом европейских революций и за передовыми
социально-политическими течениями.
Н. Г. Чернышевский, величайший представитель русского
утопического социализма, рассматривал теории знаменитых
французских утопистов первой трети XIX в. как «новую
науку». Он одобрял Герцена и Огарева за то, что они
внимательно отнеслись к этим теориям, которые, несмотря на
фантастическую форму, содержали в себе «истины глубокие и
благодетельные»5. Но эти теории не могли целиком
удовлетворить русских социалистов. Виднейшие западноевропейские
социалисты-утописты Сен-Симон, Фурье, Оуэн и их
последователи были против политических и в особенности против
каких бы то ни было революционных действий. Они стремились
достигнуть социализма мирным путем, ожидая решающую
помощь в осуществлении социалистических преобразований
общества от «власть имущих». Между тем опыт борьбы с
феодально-крепостническим режимом на родине, как и опыт
революции 1848—1849 гг. в Европе, убедил русских утопистов
в невозможности без революционной борьбы осуществить
демократические преобразования, которые они отождествляли с
социалистическими преобразованиями.
Обстановка, в которой действовали русские
революционеры, толкала их на выработку самостоятельной теории
социализма. Не понимая исторической роли пролетариата, русские
социалисты 40—60-х годов в своих теоретических исканиях
пытались обосновать возможность для России особого пути
развития, при котором можно было бы миновать капитализм и
связанный с ним процесс массового разорения крестьянства,
миновать «язвы пролетарнатства».
Большое влияние на развитие социалистической мысли как
на Западе, так и в России оказала революция 1848—1849 гг.6
5 Н. Г. Чернышевский. Полное собр. соч., т. III. М., 1947, стр.216.
6 А. С. H и φ о н τ о в. Россия в 1848 г. М., Учпедгиз, 1949. В этой
работе дан анализ внутреннего экономического и политического положения
России накануне и в период революции 1848—1849 гг., анализ
обострившейся классовой борьбы в стране в связи с революцией. Дано также освещение
конкретных путей проникновения в Россию сведений о революционных
событиях 1848—1849 гг., влияния этих событий на развитие русского
общественного движения. Автор конкретно и убедительно показывает, что
«помимо официальной николаевской России существовала подлинная Россия
свободолюбивого народа».
Глубокий интерес русских революционных демократов к событиям
1848—1849 гг. был вызван задачами антикрепостнической борьбы в России.
Именно эти задачи, а не простое увлечение «фурьеризмом», стояли в центре
русской передовой мысли. К сожалению, до сих пор при изучении истории
развития русской социалистической мысли очень слабо учитывается
значение практического опыта массового революционного рабочего движения на
Западе и, в частности, уроков революции 1848—1849 гг.
24

Основоположники марксизма указывали на
исключительное значение опыта революционных событий 1848—1849 гг.
для теоретической разработки вопросов революции, классовой
борьбы, роли идей, творчества народных масс в революции,
отношения· к государству.
Революция 1848 г. нанесла на Западе удар всем
«...шумным, пестрым, крикливым формам домарксовского
социализма»7. Это обстоятельство своеобразно отразилось и на
развитии русской разновидности утопического социализма.
Родоначальником русского утопического социализма
является А. И. Герцен. До отъезда за границу Герцен,
революционер, демократ и социалист, полагал, что социалистические
преобразования будут осуществлены сначала на Западе,
прежде всего во Франции. Он скептически относился к
идеализации славянофилами устоев русской патриархальной
жизни и отнюдь не считал социализм национальной особенностью
русского народа. Герцен горячо приветствовал революцию в
европейских странах, связывая с ней начало практического
осуществления великих социалистических преобразований,
которым последует и Россия. Поражение революции 1848 г.
изменило взгляды Герцена.
В. И. Ленин в своей знаменитой статье «Памяти Герцена»
(1912) показал, что в основе мировоззрения Герцена лежит
борьба русского народа против крепостничества. Вместе с тем
Ленин впервые определил главные этапы развития
идейно-политических взглядов Герцена. Герцен не понимал
буржуазного характера демократического движения в период
революции 1848—1849 гг. Расстрел республиканской буржуазией
рабочих Парижа в июньские дни 1848 г. Герцен принял за
конец социалистического движения в Европе. Не поняв роли
пролетариата в революции 1848 г., Герцен впал в пессимизм,
решив, что Западная Европа уже прошла зенит
революционного творчества и что только в России имеются
благоприятные возможности для движения к социализму. «Духовный крах
Герцена, его глубокий скептицизм и пессимизм после 1848-го
года,— писал Ленин,— был крахом буржуазных иллюзий в
социализме. Духовная драма Герцена была порождением и
отражением той всемирно-исторической эпохи, когда
революционность 'буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а
революционность социалистического пролетариата еще не
созрела»8.
В своих знаменитых очерках «С того берега», «Концы и
начала», в статье «Русский народ и социализм», в письмах
к Линтоу Герцен обосновывал самобытный исторический путь
7 В. И. Л е н и н. Соч., т. 18, стр. 545.
8 Там же, стр. 10.
25

России к социализму — через сельскую общину и артель.
«Община,— пишет он в статье «Русский народ и социализм»,—
спасла русский народ от монгольского варварства и от
императорской цивилизации, от выкрашенных по-европейски поме-
мещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация,
хоть и сильно потрясенная, устояла против вмешательства
власти; она благополучно дожила до развития социализма в
Европе,,, Какое счастье для России, что сельская община не
погибла, что личная собственность не раздробила
собственности общинной; какое это счастье для русского народа, что
он остался вне всех политических движений, вне европейской
цивилизации9, которая, без сомнения, подкопала бы общину
и которая ныне сама дошла в социализме до самоотрицания.
Человек будущего в России — мужик, точно также, как во
Франции работник» lö.
Считая, что народы Европы почти исчерпали себя в
борьбе за социализм, Герцен высоко ценил 'возникновение и
развитие здесь самой идеи социализма. «Итак,— суммирует он свой
анализ исторических корней «крестьянского
коммунизма» п,— элементы, вносимые русским крестьянским миром,—
элементы стародавние, но теперь приходящие к сознанию и
встречающиеся с западным стремлением экономическо-го
переворота,— состоят из трех начал, из:
1. Права каждого на землю.
2. Общинного владения ею.
3. Мирского управления.
На этих началах, и только на них, может развиваться
будущая Русь» 12. Перейдя к социализму, Россия, но мнению
Герцена, могла бы повести за собой Европу.
Этой теории Герцен оставался верен всю свою жизнь. За
несколько лет до смерти, в 1866 г., он так сформулировал
сущность своей теории: «Мы русским социализмом называем тот
социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от
фактического надела и существующего передела полей, от
общинного владения и общинного управления, и идет вместе с ра-
ботничьей артелью навстречу той экономической
справедливости, к которой стремится социализм вообще и которую
подтверждает наука» 13. Ленин писал: «Герцен — основоположник
9 Т. е. вне капитализма.
10 А. И. Герцен. Собр. соч. в тридцати томах, т. VII. М., 1956,
стр. 323, 326.
11 Термин принадлежит Герцену, см. там же, стр. 329.
12 А. И. Г е ρ ц е н. Собр. соч. в тридцати томах, т. XIV, 1958, стр. 182—
183.
13 А. И. Герцен. Поли. собр. соч. и писем, т. XIX. П., 1922, стр. 127—
26

«русского» социализма, «народничества». Герцен видел
«социализм» в освобождении крестьян с землей, в общинном
землевладении и в крестьянской идее «права на землю». Свои
излюбленные мысли на эту тему он развивал бесчисленное
количество раз» и.
В этом «социализме» не было, по словам В. И. Ленина, ни
грана 'подлинного социализма. Он являлся лишь выражением
революционных требований крестьян, их стремления к полной
ликвидации крепостного права и его остатков. Утопические
мечты о возможности миновать, предотвратить капитализм и
проповедь аграрной революции В. И. Ленин считал основными
элементами, из которых слагалась идеология народничества.
Взгляды Герцена на политическую борьбу, как и его
мировоззрение в целом, противоречивы.
Неверие Герцена в социалистические возможности
западноевропейского пролетариата явилось главной причиной
отрицательного отношения к Герцену со стороны Маркса и Энгельса.
Им претили также отступления Герцена от демократизма к
либерализму.
В. И. Ленин видел историческое значение деятельности
А. И. Герцена прежде всего в том, что он своей долголетней
неустанной и талантливой борьбой против царизма и остатков
крепостничества сыграл «великую роль в подготовке русской
революции» и что «...при всех колебаниях Герцена между
демократизмом и либерализмом, демократ все же брал в нем
верх» 15. К концу жизни Герцен начал порывать и с
анархизмом.
Ярким выразителем революционно-демократической
идеологии на ранней стадии ее развития был В. Г. Белинский,
гениальный литературный критик.
С начала 40-х годов Белинский — убежденный материалист,
страстный борец против идеализма, религии, мистики. Он
стремится применить свое воззрение на мир к решению
общественно-политических вопросов.
Г. В. Плеханов верно подметил главную тенденцию в
развитии социологических взглядов Белинского: «отрицание
абстрактного, утопического идеала, стремление развить идею
отрицания, опираясь яа закономерное развитие самой общественной
жизни» 16. Отсюда его неудовлетворенность учениями
социалистов-утопистов Запада.
Абстрактные планы мирного перехода к социализму
посредством апелляции к разуму власть имущих не могли
удовлетворить русского революционера, тем более Белинского, глубоко
14 В. И. Л е ни н. Соч., т. 18, стр. 11.
15 Там же, стр. 9, 12.
1бГ В. Плеханов. Соч., т. X. М.— Л., 1925, стр. 349.
27

убежденного в революционном пути лреобразо'вания России
как единственно верном. «Его раздражение,— замечает
Плеханов,— против утопического социализма, стоявшего на почве
абстрактного отрицания существующего порядка вещей,
вырастало тем сильнее, чем болезненнее сознавал он необходимость
найти конкретную, действительную почву для своего отрицания
действительности...» 17.
В социологических взглядах Белинского центральное место
занимает идея закономерности исторического процесса, идея
закономерной смены исторических эпох. В силу отсталости
социально-экономических отношений России 40-х годов Белинский
не мог подняться до подлинно научного обоснования законов
развития общества, но его высказывания о классовом
характере общества и решающей роли народных масс в историческом
развитии свидетельствуют о близости Белинского к
историческому материализму.
Белинский был самым последовательным русским
революционером своего времени, стоявшим значительно выше своих
современников в понимании противоположности интересов
помещиков и крестьян, царского самодержавия и народа, в
понимании необходимости крестьянской революции как единственно
верного средства полного уничтожения крепостничества. Идея
крестьянской революции, которую впервые открыто
провозгласил Н. Г. Чернышевский, уже содержалась в литературных
произведениях Белинского.
Мысль Белинского о народной революции была прочно
воспринята следующим поколением революционеров.
«Революционным разночинцам 60-х и 70-х годов,— писал Плеханов,—
вступившим в революционную борьбу с правительством, уже
невозможно было думать, что осуществление их идеалов придет
«сверху»; они могли стать и остаться революционерами, лишь
питая твердое убеждение в том, что существующий порядок
вещей будет разрушен «снизу», т. е. народной революцией» 18.
Социалистические взгляды Белинского были неотъемлемой
частью его революционно-демократической идеологии. Однако
необходимо отметить, что Белинский не разделял многих
положений, характерных для народнического социализма, он не
идеализировал самобытность русского экономического строя с
его общиной, артелью и прочими «устоями» старой русской
деревни. От западноевропейских утопистов и русских утопистов
типа Бакунина Белинского отличало также отношение к
политической борьбе. В его сознании идея борьбы за социализм не
заслоняла задачи борьбы за политические права народа.
Для Белинского характерен исторический оптимизм. Его
17 Г. В. Плеханов. Соч., т. X, стр. 344.
18 Там же, стр. 345—346.
28

мысль, что социализм неизбежно восторжествует, так как в нем
заинтересованы трудящиеся массы, которым принадлежит
будущее, очень близка к взглядам Н. Г. Чернышевского. В
западноевропейском пролетариате Белинский увидел растущую
революционную силу, что отличало его от Герцена. Отличало его от
Герцена и более глубокое понимание природы капитализма.
В письме к Боткину от 15 февраля 1848 г., незадолго до своей
смерти, он высказал несогласие с Бакуниным в его огульном
отрицании какой бы то ни было прогрессивной роли
капитализма в развитии общества. Являясь поборником развития в
России промышленности, торговли, железных дорог, Белинский
понимал как прогрессивную, так и отрицательную сторону
развития крупной капиталистической промышленности.
Уничтожающую критику французской буржуазии дал Белинский в 1844 г. в
статье, посвященной роману Е. Сю «Парижские тайны» 19.
Влияние Белинского на революционную интеллигенцию 40-х
годов было велико. Родословную русской социалистической
интеллигенции Ленин ведет от кружка петрашевцев20, названного
так по имени его инициатора М. В. Буташевича-Петрашевского.
Кружок был создан в 1845 г., когда в России поднялась волна
крестьянского движения, и несомненно явился его отголоском.
Четырехлетняя энергичная деятельность этого и созданных
несколько позднее других кружков петрашевцев свидетельствует
о том, что тогда в России идеи социализма вызывали интерес не
только у одиночек, но и у определенного круга русской
революционной интеллигенции и что пропаганда этих идей приняла
значительный размах21.
Петрашевцы имели своих последователей и в других
городах России. Взгляды петрашевцев формировались под влиянием
отечественной освободительной литературы, под влиянием идей
Радищева и декабристов, Герцена и особенно Белинского.
Значительное влияние на петрашевцев оказали освободительные
идеи Великой Французской революции, революции 1848 г.,
а также идеи французских социалистов-утопистов, особенно
Фурье. В библиотеке Петрашевского имелась «Нищета
философии» Маркса.
19 В. Г. Белинский. Собрание сочинений в трех томах, т. II. М.,
1948, стр. 626—646.
20 См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 7, стр. 26.
21 Новейшие данные о степени распространения в России
революционных идей к концу первой половины XIX в. и деятельности революционных
организаций подробно освещены в кн.: И. А. Федосов. Революционное
движение в России во второй четверти XIX века (революционные
организации и кружки). М., 1958. Эта' работа освещает начало переходного
периода от дворянской революционности к революционной демократии,
начало выработки основ революционно-демократической и утопической
социалистической мысли в России.
29

Характер идеологии петрашевцев можно определить как
переходный от дворянской революционности к революционности
разночинной. Кружки петрашевцев по составу не были
однородными. Буташевич-Петрашевский, Спешнев, Ханыков, Момбелли
и их сторонники тяготели к революционно-демократическому
направлению, другие члены кружка — к умеренному.
Петрашевский и Спешнев составили проект, в котором
требовали передачи помещичьей земли в собственность крестьянам
без выкупа. Петрашевцы стояли за уничтожение царского
самодержавия, видя в нем главный источник экономического
застоя России, бедности ее населения. Они выступали за введение
демократической республики, за свободу печати и открытое
судопроизводство, решительно осуждали реакционную внешнюю и
внутреннюю политику царизма, его захватнические
устремления, его политику национального угнетения нерусских народов.
Своеобразием идеологии кружка петрашевцев, особенно его
радикального крыла, как и идеологии А. И. Герцена и В. Г.
Белинского, явилась слитность идей буржуазно-демократических
и утопически-социалистических. Проявляя особый интерес к
учению великого французского утописта Ш. Фурье, которое они
считали отправным пунктом своих социалистических взглядов,
петрашевцы вместе с тем указывали на многие недостатки этого
учения, в частности на его незрелость, фантастичность.
Это был первый в России революционный кружок, который
начал изучение социалистических теорий с определенной целью:
выработать свою самостоятельную систему социалистических
взглядов, соответствующую условиям России.
Однако Петрашевскому и его единомышленникам не удалось
создать цельную систему утопических социалистических
взглядов.
Новый, высший этап в развитии русского утопического
социализма, как и всей передовой домарксистской общественной
науки, связан с именем крупнейшего мыслителя и великого
революционного демократа — Николая Гавриловича
Чернышевского. Мировоззрение Чернышевского и его ближайших
единомышленников — Н. А. Добролюбова, братьев А. А. и Н. А. Сер-
но-Соловьевичей и др.— сложилось в условиях более зрелых
общественных отношений, чем условия, в которых началась
славная деятельность А. И. Герцена и Н. П. Огарева,
представителей старшего поколения русских революционеров.
Опираясь на достижения корифеев русской
материалистической философии и революционной мысли (от Радищева до
Герцена), а также на достижения лучших представителей
передовой мысли в Западной Европе, включая предшественников
Маркса, представителей классической немецкой философии,
английской политической экономии и французского социализ-
30

ма, опираясь <на опыт русского и .международного револкщион-
ного движения первой половины XIX в., Н. Г. Чернышевский
сделал громадный шаг вперед »в развитии русской
революционной мысли «от утопии к науке».
В русской марксистской литературе, с самого ее
возникновения, Н. Г. Чернышевскому, его роли и значению в
развитии русской передовой мысли и в революционном
освободительном движении уделялось особое внимание22. Но только
В. И. Ленин определил подлинное место и роль Н. Г.
Чернышевского как предшественника русской революционной социал-
демократии. «Великий русский революционер», «великорусский
демократ», «всероссийский демократ-революционер»,
«русский великий социалист домарксового периода»,
«величайший социалист-утопист», «демократ эпохи нераздельности
демократизма и социализма»23 — таковы важнейшие ленинские
определения исторического места Н. Г. Чернышевского в
развитии революционной мысли и освободительного движения
России.
В. И. Ленин высоко ценил Чернышевского и как философа.
«Чернышевский — единственный действительно великий русский
писатель, который сумел с 50-х годов вплоть до 88-го года
остаться на уровне цельного философского материализма и
отбросить жалкий вздор неокантианцев, позитивистов, махистое и
прочих путаников»24.
Самостоятельность и оригинальность в разработке
философии как идейного оружия в борьбе с реакцией за
революционное преобразование мира, утверждение материализма в качестве
единственной научной теории, признание .непримиримости
материализма с идеализмом, самостоятельная глубокая
критика философского идеализма, оригинальное
определение его гносеологических корней, признание связей
философии с общественной деятельностью, с политической борьбой,
решительное отрицание эклектизма, элементы исторического
материализма,— таковы крупнейшие заслуги этого замечательного
предшественника русских марксистов в развитии русской
материалистической философии. Хотя «Чернышевский не сумел,
вернее: не мог, в силу отсталости русской жизни, подняться до
диалектического материализма Маркса и Энгельса» 25, но он
ближе, чем кто-либо из предшественников марксистской
философии, подошел к нему.
22 Достаточно указать на ра'боты Г. В. Плеханова о Н. Г.
Чернышевском.
23 В. И. Л е н и н. Соч., т. 1, стр. 262; т. 4, стр. 248; т. 17, стр. 97; т. 20,
стр. 100; т. 21, стр. 85; т. 28, αρ. 50; т. 31, стр. 52.
24 Там же, т. 14, стр. 346.
25 Там же.
31

К. Маркс и Ф. Энгельс высоко оценивали заслуги
Чернышевского перед мировой наукой и культурой. «...Банкротство
«буржуазной» политической экономии,— писал Маркс в первом томе
«Капитала»,— ...мастерски выяснил... в своих «Очерках
политической экономии по Миллю» великий русский ученый и критик
Н. Чернышевский» 26.
Чернышевский не поднялся до научной критики капитализма
по основному вопросу — о сущности капиталистического
способа производства. В этом решающем вопросе он оставался
социалистом-утопистом. Но все же он очень близко подошел
к учению Маркса.
Отдавая должное критике капитализма, данной утопистами
Запада, Чернышевский вместе с тем вскрыл слабые стороны
этой критики, особенно слабость учения утопистов о путях
достижения социализма, оторванность утопистов от народа, их
неверие в его творческие революционные способности.
Произведения Н. Г. Чернышевского, особенно его
экономические работы «Примечания и дополнения к политической
экономии Милля» и «Труд и капитал», получили в 70—80-х годах
широкое распространение в интеллигентских и рабочих
революционных кружках и подготовили их участников к изучению
экономической теории Маркса.
Чернышевский, как и Герцен, не понял исторической роли
пролетариата. Но, в отличие от Герцена, революция 1848 г. не
вызвала в нем духовного краха. В революционных схватках
западноевропейского пролетариата 40—50-х годов он черпал
исторический оптимизм, он »видел ib них неотвратимость
социализма вопреки единичным поражениям. «По одному большому
сражению в начинающейся вековой борьбе за социализм,—
вдохновенно писал Чернышевский,— было уже дано в обеих
передовых странах Западной Европы. Во Франции это была
июньская битва на улицах Парижа; в Англии — колоссальная
апрельская процессия хартистов по лондонским улицам. Обе
битвы были даны в 1848 г. Обе были проиграны. Но на нашем веку
еще будут новые битвы,— с каким успехом, мы увидим. А
впрочем, с каким бы успехом ни были даны они, мы должны вперед
знать, что проигрыш только возвращает дело к положению, из
которого должны возникать новые битвы, а выигрыш,— не
только первый, который и сам когда-то еще будет,— но и второй, и
третий, и может быть десятый еще не даст окончательного
торжества, .потому что интересы, охраняющие нынешнюю
экономическую организацию, страшно сильны. Разве одним ударом
или двумя ударами была разрушена Римская империя?» 27.
26 К. Маркс и Ф. Э нгел ьс. Соч., т. XVII, стр. 13.
27 Н. Г. Чернышевский. Избр. соч., т. II, полутом II, М— Л.,
1935, стр. 546—547.
32

Здесь ярко выражена глубокая убежденность великого
революционного демократа в неизбежности гибели капитализма и
торжества социализма во .всем мире.
Чернышевскому было глубоко чуждо то ненаучное
отношение к вопросу о перспективах осуществления социализма,
которое было свойственно Бакунину, Ткачеву и их
единомышленникам. Он глубоко понимал, что смена буржуазного строя
социалистическим потребует много времени и громадных усилий
со стороны трудящихся, что это будет долгий и сложный
процесс. Указывая, что для смены господства феодалов господством
буржуазии потребовалось несколько веков, Чернышевский
спрашивал: «Сколько же времени «понадобится, чтобы
приобрел господство в ...жизни тростой народ, которому одному и
выгодно и нужно устройство, называющееся социалистическим?
По всей вероятности, это будет история очень длинная»28.
Чернышевский указывал на организующую роль
государства в создании социалистического общества, был сторонником
политической борьбы, врагом анархизма.
Чернышевский был далек от мысли, что социалистические
теории есть абстрактное изобретение человеческого ума.
Наоборот, он полагал, что они явились выражением действительных
противоречий в буржуазном обществе, выражением назревших
потребностей времени.
Во взгляде на проблему русскою социализма
Чернышевский делает шаг вперед по сравнению со своими
предшественниками— русскими социалистами. «...Мы совершенно
ошиблись бы,— писал он,— если бы вздумали считать наклонность к
общинному уравнительному владению в наших поселениях ка
кой-нибудь таинственною чертою исключительной национальной
организации славянского вообще, или в частности
великорусского племени»29.
Взгляды Чернышевского на роль сельской общины как базы
непосредственного перехода России к социализму подвергались
в литературе обстоятельному анализу. Здесь укажем лишь, что,
в отличие от предшествующих ему представителей русского
утопического социализма, Чернышевский не отождествлял общину
с социализмом. Он рассматривал общину лишь как условие,
облегчающее переход к социализму. Общественное владение
землей являлось, сто Чернышевскому, первой ступенью
будущего социалистического общества. Затем следовала вторая
ступень — общинное совместное производство и, наконец,
общинное -потребление, т. е. коммунизм.
28 Там же, стр. 546.
29 Н. Г. Черн ыш с вскнй. Избр. соч., т. I. М. —Л., 1928, .-тр. 1ST.
3 Ю. 3. Полевой on

При этом, что очень важно, Чернышевский не исключал
возможности развития России по пути капитализма. Он указывал
на факт втягивания страны в общий водоворот
товарно-капиталистических отношений, на первые признаки роста в ней
крупной капиталистической промышленности и вытеснения
мелкой. Но он считал, что эти процессы находятся еще в
зародыше, и при условии близкой революции Россия благодаря
преобладанию общинного землевладения сможет миновать
капиталистический путь развития.
Неразрывная связь социалистических взглядов Н. Г.
Чернышевского с его революционно-демократической идеологией
была отмечена В. И. Лениным: «Чернышевский был социалистом-
утопистом, который мечтал о переходе к социализму через
старую, полуфеодальную, крестьянскую общину, который не видел
и не мог в 60-х годах прошлого века видеть, что только
развитие капитализма и пролетариата способно создать
материальные условия и общественную силу для осуществления
социализма. Но Чернышевский был не только
социалистом-утопистом. Он был также революционным демократом, он умел
влиять на все политические события его эпохи в революционном
духе, проводя — через препоны и рогатки цензуры — идею
крестьянской революции, идею борьбы масс за свержение всех
старых властей» 30.
Ленин отмечал, что сочинения Чернышевского пронизаны
духом революционной классовой борьбы. Борьба
Чернышевского, Добролюбова и их последователей с Кавелиным и его
единомышленниками утвердила в русском освободительном
движении традицию борьбы с либерализмом, с политической
трусостью, с приспособленчеством.
В принципиальном безоговорочном признании
революционно-демократического пути преобразования России посредством
крестьянской революции как единственного радикального
средства полной ликвидации крепостничества, самодержавия и всех
их остатков, в решительном проведении линии революционной
классовой борьбы и разоблачении измен либерализма, в
борьбе с отступлениями демократов в сторону либерализма,— в
этом состоит прежде всего громадный шаг вперед, сделанный
Чернышевским в сравнении с Герценом.
Представители русского утопического социализма в силу
отсталости социально-экономических отношений России 40—60-х
годов XIX в. не могли подняться до понимания теории научного
социализма. Как утопический социализм на Западе, так и
русский утопический социализм «не умел ни разъяснить сущность
наемного рабства при капитализме, ни открыть законы его раз-
В. И. Л е и и и. Соч., т. 17, стр. 97.
34

вития, ни найти ту общественную силу, которая способна сигать
творцом нового общества»31.
Белинский, Герцен, Чернышевский в разной степени
оставались идеалистами в понимании истории. Им не были ясны
материальные основы развития человеческого общества, они не
умели точно определить роль и значение каждого класса в
буржуазном обществе; их социализм являлся формой выражения
требований крестьянства, требований по характеру своему
буржуазно-демократических. Но глубокое убеждение русских
революционных демократов в неизбежности и необходимости
революционных и социалистических преобразований как решающих
условий прогресса человеческого общества, их вера в
революционные способности трудящихся масс России, их беззаветная
борьба с царизмом и крепостничеством, их острая бичующая
критика буржуазною общества и его защитников — все это
двигало вперед русскую революционную мысль и
революционное движение.
* * *
С начала 60-х годов в связи с создавшейся революционной
ситуацией в стране революционно-демократическое движение
интеллигенции приняло широкий характер.
Грабительский характер реформы 1861 г. вызвал глубокое
возмущение в народе. Перед революционерами встала задача
непосредственной подготовки вооруженного восстания, чтобы
таким путем полностью ликвидировать остатки крепостничества
и осуществить программу революционного преобразования
России. Из этой основной задачи вытекала и важнейшая задача
создания подпольной революционной организации, способной
руководить движением народа против царизма.
Революционный демократизм превратился в 60-х годах в
идеологию широкого общественного движения. Идеи борьбы за
полную ликвидацию остатков крепостного права, за
свержение царского самодержавия, за новую революционную Россию
захватывали все более значительные слои передовой
интеллигенции и особенно молодежи. В столицах и провинции
появились подпольные группы и кружки.
До середины 60-х годов в программах и практической
деятельности революционных групп и кружков, и прежде всего в
программе и деятельности крупнейшей революционной
организации того времени — «Земли и воли», преобладало влияние
Чернышевского. Оно проявлялось и в политических
требованиях, и в тактике подготовки и организации восстания, и в идее
31 Там же, т. 19, стр. 7.

Создания руководящей революционной организации. К этому
периоду относятся первые попытки революционной
интеллигенции установить связь с народом и создать тайную
революционную организацию как орудие осуществления крестьянской
революции.
Со второй половины 60-х годов намечается новый этап в
развитии разночинского периода освободительного движения.
После жестокой расправы царизма с вождем революционной
демократии Н. Г. Чернышевским и безвременной смерти его друга
и единомышленника Н. А. Добролюбова, после подавления
массового крестьянского движения 1861—1863 гг. и
разгрома самой крупной революционной организации 60-х годов —
тайного общества «Земля и воля» усилилась политическая
реакция и начался спад революционного движения и его
идейного уровня.
Оставаясь в основном верными идеям революционной
демократии, новые руководители движения отступили от
материалистических традиций к позитивизму и субъективному идеализму,
а в области тактики — к чисто пропагандистской деятельности
(лавристы) или же к анархизму (бакунисты) и бланкизму (тка-
чевцы). Вместе с тем в конце 60-х годов усиливается
стремление передовой учащейся молодежи к активной революционной
борьбе, вызванное растущим недовольством крестьянства
реформой, недовольством всего народа гнетом царского
самодержавия и другими остатками крепостничества.
Отмена крепостного права в России и рабства в США — эти
крупнейшие события мировой истории 60-х годов XIX в.—
нанесли мощный удар по политической реакции в Европе,
установившейся после поражения революции 1848 г., и дали тем
самым могучий толчок к новому революционному подъему,
ведущую роль в котором на Западе играло массовое движение
пролетариата. Рост западноевропейского рабочего движения
оказывал в свою очередь воздействие на развитие русского
революционного движения и социалистической мысли.
Таким образом, для нового этапа в развитии русской
революционной мысли и революционного движения, наступившего
с конца 60-х и начала 70-х годов, характерно, с одной стороны,
дальнейшее обогащение практики революционной борьбы, а с
другой — снижение идейного уровня движения по сравнению
с эпохой Чернышевского.
Из деятелей революционного народнического движения 70-х
годов, произведения которых отразили этот зигзаг в развитии
русской революционной мысли и во многом определили как
направление революционной литературы, так и практические
приемы революционной деятельности той эпохи, в первую
очередь надо назвать М. А. Бакунина, а за ним П. Л. Лаврова.
36

Для понимания теории и тактики народничества необходимо
хотя бы беглое знакомство с их взглядами.
Деятельность известного анархиста М. А. Бакунина, одного
из идеологов революционного народничества, длительное время*
протекала за границей и находилась в поле зрения Маркса и
Энгельса. Впервые анархистские взгляды Бакунина были им
изложены в программах «Интернационального
социалистического союза» и «Организации интернациональных братьев»
(1864—1865 гг.). Уже здесь государству как таковому и всякой
власти была объявлена непримиримая война.
Идейные истоки, социальные корни и сущность анархизма
Бакунина, как и его раскольнической деятельности в I
Интернационале, были раскрыты К. Марксом и Ф. Энгельсом в
процессе решительной борьбы с ним и его последователями в
международном революционном движении 60-х и начала 70-х годов 32.
Существо анархизма Бакунина, как и некоторые стороны
его деятельности, блестяще изложены в письме Ф. Энгельса к
Т. Куно от 24 января 1872 г. «Бакунин,— читаем
здесь,—который до 1868 г. вел интриги против Интернационала, вступил
затем в него, потерпев фиаско на Бернском конгрессе мира 33, и
тотчас же начал внутри Интернационала устраивать заговоры
против Генерального Совета. У Бакунина своеобразная
теория — смесь прудонизма с коммунизмом, причем в его
прудонизме самым существенным является то, что главным злом,
которое следует устранить, он считает не капитал, а
следовательно, и не классовую противоположность между
капиталистами и наемными рабочими, возникшую в результате
общественного развития, а государство...
Бакунин утверждает, что государство создало капитал, что
капиталист обладает своим капиталом только по милости
государства. Так как, следовательно, государство является главным
злом, то необходимо прежде всего уничтожить государство, и
32 Из важнейших работ К. Маркса и Ф. Энгельса о Бакунине и
бакунизме см. К. Маркс. Конфиденциальное сообщение (март 1870 г.)
(К. МарксиФ. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. I, стр. 355—367); К. Map к с.
Мнимые расколы в Интернационале (1872) (К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., τ XIII, ч. II, стр. 391—433); Ф. Энгельс. О бакунистском
«Альянсе» (1872) (там же, стр. 472—474); Ф. Энгельс. Генеральный Совет.
(1872 г.) (там же, стр. 475—480); Ф. Э н г е л ь с. Доклад об Альянсе
социалистической демократии, представленный Гаагскому конгрессу от имени
Генерального Совета (1872 г.) (там же, стр. 492—502); К. Маркси
Ф.Энгельс. Альянс социалистической демократии и Международное
Товарищество Рабочих (1873 г.) (там же, стр. 537—649); Ф. Энгельс. Бакунисты
за работой (1873 г.) (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV,
стр. 105—124); см. также «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с
русскими политическими деятелями». М., 1951.
33 Имеется в виду Бернский конгресс буржуазной «Лиги мира и
свободы», одним из руководителей которой до октября 1868 г. был Бакунин.
37

тогда капитал сам собой полетит к черту. Мы же говорим
обратное: уничтожьте капитал — сосредоточение всех средств
производства в руках немногих,— и тогда само собой падет и
государство. Разница существенная: отмена государства без
предварительного социального переворота—бессмыслица;
уничтожение же капитала — именно и есть социальный переворот и
заключает в себе преобразование всего способа производства.
Но так как для Бакунина государство есть основное зло, то не
следует делать ничего, что могло бы .поддержать жизнь
государства, т. е. какого бы то ни было государства — республики,
монархии и т. п. Отсюда — полное воздержание от всякой
политики... Проповедовать рабочим воздержание от политики
при всех обстоятельствах,— заключал Ф. Энгельс,— это
значит загонять их в объятия попов или буржуазных
республиканцев» 34.
Философские взгляды Бакунина представляли собой
эклектическую смесь идеализма и метафизики с обрывками
исторического материализма. Бакунину, как известно, казалось, что
он разделяет материалистическое понимание истории. Однако в
то же время он утверждал, что «частная собственность
является лишь следствием авторитарного принципа». Эту
теоретическую «загадку» Г. В. Плеханов объясняет тем, что Бакунин
«совершенно не усвоил материалистического понимания
истории, он был лишь «софистицирован» этим учением»35.
Идейными предшественниками анархизма Бакунина были
«отцы анархии» — М. Штирнер и П. Прудон. Бакунин
продолжал борьбу Прудона против марксизма, но ему пришлось
действовать в условиях, когда массовое рабочее движение на
Западе уже начало сливаться с теорией научного социализма.
Анархизм, разумеется, не мог уже выступать открыто в прежней
форме прудоновского индивидуализма. Бакунизм, это
мелкобуржуазное течение, стал как бы маскироваться
«коллективизмом» и материализмом. Прикрываясь фразами о борьбе с
буржуазией, бакунисты на деле все силы направили на борьбу с
революционным пролетарским движением, пролетарской
партией. Бакунизм нанес огромный вред рабочему движению.
Изгнание Бакунина и его единомышленников из Интернационала
имело положительное значение и для дальнейшего развития
русского революционного движения.
Идеи анархизма, получившие в 60—70-х годах
распространение в романских странах (Франция, Италия, Испания),
захватили на время и значительную часть русской
революционной интеллигенции.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. письма. М., 1953, стр. 277, 278.
Г. В. Плеханов. Соч., т. IV. М., 1922, стр. 211.
38

Взгляды Бакунина на проблемы революционного движения
и социализма в России были смесью идей анархизма с идеями
утопического «крестьянского социализма». Эти взгляды
Плеханов определил в «Наших разногласиях» как смешение
социалистических теорий латинских стран с русскими крестьянскими
идеалами, народного банка Прудона—с сельской общиной,
Фурье — со Стенькой Разиным.
Анархистская программа Бакунина в применении к России
изложена им в развернутой форме в первом номере журнала
«Народное дело» (1868), в брошюре «Государственность и
анархия» (1873) и © других его работах.
По мнению Бакунина, сельская община сможет сыграть
свою роль исходного пункта социальных преобразований только
при условии уничтожения государства. Община сама по себе,
утверждал Бакунин, существует века и не проявляет никакого
движения вперед. «...Я решительно не допускаю,— писал
Бакунин,— совместимости социального преуспеяния России и
развития тех зародышей, которые вот уже скоро тысячу лет
действительно таятся в недрах русского крестьянского общества, с
дальнейшим существованием всероссийского государства» 36.
Своеобразен взгляд Бакунина на роль народа в революции.
Сначала он вслед за Герценом апеллировал к народу в целом,
к крестьянству. Затем он стал делать ставку на «разбойные»
элементы среди крестьянства и на «беспардонных юношей»,
т. е. на деклассированный элемент. Развивая наиболее слабые
стороны «русского социализма» Герцена, Бакунин довел до
крайности идеализацию русского крестьянина как
«коммуниста по инстинкту». Он настойчиво доказывал, что русский народ
уже готов к социалистической революции и что можно
немедленно поднять его на бунт.
К. Маркс и Ф. Энгельс в работе «Альянс социалистической
демократии и международное товарищество рабочих» указывают
на высказывание Бакунина, характеризующее его тактику:
«Что же станем мы делать? Учить народ? Это было бы глупо.
Народ сам и лучше нас знает, что ему надо... Мы должны
народ не учить, а бунтовать» 37.
За границей и в самой России проповедь анархизма
Бакуниным встретила решительные протесты, особенно со стороны
последователей Н. Г. Чернышевского. Им претила анархистская
«теория» уничтожения государства, авантюризм бакунистов в
вопросах организации революционных сил, их идеализация
бунтарства, «теория всеобщего разрушения», их гонение на науку.
В известных письмах «К старому товарищу» Герцен выразил
86 «Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву». СПб.,
1906, стр. 288.
37 К. МарксиФ. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. II, стр. 599.
39

свой протест против анархизма Бакунина, особенно против его
гонения на науку38.
Еще более решительно, чем Герцен и Огарев, против
Бакунина выступила группа последователей Чернышевского,
образовавшая в 1870 г. в Женеве «Русскую секцию
Интернационала» (Н. Утин, А. Трусов и др.). В. И. Ленин высоко оценил
место этой группы в истории русского утопического социализма,,
характеризуя ее деятельность как «попытки русских
социалистов-народников перенести в Россию самую передовую и самую
крупную особенность «европейского устройства» —
Интернационал»39. Г. В. Плеханов считал, что Русская секция была
единственной из русских революционных групп начала 70-х
годов, выражавшей неоднократно свое отрицательное отношение
к теории политического невмешательства 40.
Члены секции не имели ясного представления о связи
социализма и политической борьбы, особенно о значении
политической борьбы в родной стране, но в общей постановке этих
вопросов они примыкали к марксистскому крылу
Интернационала. Они повели решительную борьбу против Бакунина и его
последователей, расходясь с ними по ряду кардинальных
вопросов теории и тактики русского и международного
революционного движения 41.
Члены Русской секции осуждали анархистскую идею отказа
от политики. Они считали главной задачей революционеров-
систематическую пропаганду революционных идей в народных
массах, подготовку народных масс к революционной борьбе.
Для руководства массами они признавали необходимым
создание организации, основанной на внутреннем единстве, доверии,
88 Письма «К старому товарищу», в которых А. И. Герцен порывает с
М. А. Бакуниным, отмечены В. И. Лениным как поворот Герцена к
руководимому К. Марксом I Интернационалу и рабочему движению (см.
В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 11).
39 В. И. Л е н и н. Соч., т. 1, стр. 260.
40 Г. В. Π л е χ а н о в. Соч., т. II. М., 1922, стр. 68.
41 Подробно о сущности этих разногласий см. Б. П. Козьм и н.
Русская секция Первого Интернационала. М., 1957, стр. 384—386.
Б. П. Козьмин в результате обстоятельного анализа идейного багажа-
Русской секции показал, что первая крупная заслуга ее состоит в том, что
в момент наступившей волны анархизма и других признаков начавшегося
идейного упадка члены Русской секции остались в основном верны своему
учителю Н. Г. Чернышевскому. Это касается прежде всего их взглядов на
революцию и государство, на значение социальной борьбы, исторической
закономерности, неизбежности победы социализма, на значение
предварительной подготовки революции, революционной пропаганды и агитации и
в связи с этим на роль «мозгового пролетариата», т. е. передового,
образованного, сознательного авангарда общества в лице революционной
интеллигенции, это касается также их взглядов на социально-экономическое
развитие России. В вопросах же философского мировоззрения и в некоторых
проблемах социально-экономического развития России они отступал»
от Чернышевского.
40

равенстве, моральной чистоте. При революционных
выступлениях они считали очень важным реалистически учитывать
сложившуюся историческую обстановку.
Верные делу Интернационала и идее единства задач
революционного движения Запада и России, члены Русской секции
по своим взглядам на судьбы революции в России оставались
в основном на позициях народнического утопического
социализма. Но считая принципиально важной, не только в
интересах европейского рабочего движения, но и для русского
революционного движения, борьбу с анархизмом Бакунина, Маркс
дал свое согласие быть представителем Русской секции
Интернационала при Главном совете42.
В революционном движении нашей страны Русская секция
сылрала определенную роль своей решительной борьбой против
русского анархизма и своей пропагандой идей Интернационала
в России. Но ей не удалось установить широкие связи с
революционными группами в России, и вскоре она совсем сошла со
сцены. Преобладающим течением в революционном
народничестве к середине 70-х годов стал бакунизм.
Меньшим успехом у революционной молодежи 70-х годов
пользовался П. Л. Лавров — другой виднейший идеолог
народничества. Литературное наследство П. Л. Лаврова значительно.
Его теоретическая, публицистическая деятельность охватывала
широкий круг проблем философии, социологии, истории
общественной мысли, революционного движения, литературы,
искусства. Но главное внимание Лавров сосредоточил на вопросах
социологии. Он известен как один из зачинателей русской
школы субъективной социологии. Эклектизм Лаврова в философии
и политике был вскрыт Ф. Энгельсом и подвергнут им
решительной критике. Эту критику продолжил Г. В. Плеханов.
Всесторонняя критика народничества, а в связи с ней и
народнических взглядоз П. Л. Лаврова, в частности критика его
идеалистической субъективной социологии, была дана В. И.
Лениным.
В демократическом движении Лавров начал участвовать со
второй половины 50-х годов. В 1860 г. он издал «Очерки
вопросов практической философии», которые были подвергнуты
решительной критике Н. Г. Чернышевским в его знаменитой
работе «Антропологический принцип в философии». Незадолго
до ареста Чернышевского Лавров сблизился с ним.
Лавров вступил в тайную революционную организацию
«Земля и воля». В 1866 г. он был арестован и отправлен
в ссылку. До конца 60-х годов он оставался мало известным
в революционной ореде, но написанные им в ссылке знаменитые
42 См. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими-
деятелями». М., 1951, стр. 38.
41

«Исторические письма» (1869) выдвинули его .в ряды
«властителей дум» народнической интеллигенции,— писал Плеханов
«Исторические письма» «имели почти такой же успех, как
самые знаменитые сочинения Чернышевского. Их автор вдруг
приобрел огромную популярность. Передовая молодежь с
удовольствием, не чуждым удивления, увидела в нем
революционера» 43.
В «Исторических письмах» призыв идти «в народ», который
исходил еще ранее от Герцена, получил дальнейшее
обоснование с точки зрения долга перед народом. «Мы, образованное
меньшинство,— обращается Лавров к интеллигенции,—
поднялись к знанию и культуре за счет пота и крови народа.
Интеллигенция должна уплатить народу долг. Я сниму с себя
ответственность за кровавую цену своего развития, если употреблю
это самое развитие на то, чтобы уменьшить зло в настоящем и
будущем» 44.
Эклектизм Лаврова, который содержался в его
«Исторических письмах», как и в его иных произведениях, ярко
обрисовал Плеханов. «В его исторических взглядах,— писал он,— как
в земной коре отри вертикальном ее разрезе, можно заметить
целый ряд постепенно образовавшихся наслоений... В качестве
добросовестного читателя П. Л. Лавров ознакомился со всеми
выдающимися немецкими мыслителями; в качестве эклетика он
не согласился целиком ни с одним из них, но зато ни одного
из них он целиком .не отвергнул. У каждого он «нашел частицу
истины и заботливо перенес ее ;в пестрое здание своих
собственных исторических взглядов»45.
В понимании закономерности исторического развития
Лавров отстал не только от Чернышевского, но и от Герцена и
Белинского. Его «формула прогресса» имела «внесословный» и
«внеклассовый» характер, он не понимал великого, творческого
значения классовой борьбы в общественном развитии. Историю,
по его мнению, двигают «одинокие борющиеся личности».
П. Лавров был близко знаком с К. Марксом и Ф. Энгельсом,
наблюдал деятельность I Интернационала, был близок к
деятелям Парижской коммуны, написал даже брошюру о
Парижской коммуне, а также ряд статей и заметок о массовом
рабочем движении на Западе, но так и не понял исторической роли
пролетариата. Его представления о пролетариате были такие
же, как у всех народников, т. е. он признавал, что
промышленный пролетариат в Западной Европе порожден капитализмом и
43 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, 1883—1894.
М., 1940, стр. 114.
44 П. Лавров (П. Л. Миртов). Исторические письма. Женева·,
1891, стр. 77.
45 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 114.
42

является там наиболее передовой революционной силой. Он
искренне радовался успехам рабочего социалистического
движения во Франции, Германии, Англии. Но он считал, что в
России современного промышленного пролетариата не будет, здесь
другой пролетариат, он состоит из полурабочих-полукрестьян,
к тому же он слишком малочислен, чтобы играть
самостоятельную .политическую роль.
В отличие от революционных просветителей 40—60-х годов,
которые видели в народных массах силу, способную
преобразовать мир, П. Лавров видел эту силу в основном лице
интеллигенции. «Осуществление прогресса» принадлежит
«критически мыслящим личностям», т. е. интеллигенции,— писал
Лавров 46.
Эклектизм П. Лаврова ярко сказался и в политике, в
частности в его отношении к борьбе марксистов с бакунистами.
П. Лавров всегда проявлял глубокое уважение к К. Марксу
и Ф. Энгельсу, которые находились с ним в длительной
дружеской переписке 47. Он никогда не выступал против
международного социал-демократического движения, как М. Бакунин. Но
вместе с тем Лавров тогда не выступал и против анархистов,
в защиту Маркса и Энгельса и их последователей. Более
того, в самый разгар борьбы основоположников научного
социализма с анархизмом Бакунина он осудил эту борьбу,
призывая к примирению марксизма с анархизмом, за что был
подвергнут решительной критике Ф. Энгельсом 48.
В понимании характера предстоящей революции в России
П. Лавров стоял на точке зрения Герцена. «Социальный вопрос
есть для нас вопрос первостепенный... Вопрос политический для
нас подчинен вопросу социальному, а в особенности
экономическому»49. «...Специальная почва, на которой может
развиваться будущность большинства русского населения... есть
крестьянство с общинным землевладением»50—такова была
программа лавристов. Исходя из того, что Россия стоит
непосредственно перед социалистической революцией, Лавров
почти не придавал значения политической борьбе.
В вопросе о государстве взгляды П. Лаврова были так же
противоречивы и эклектичны, как и в других коренных
проблемах теории общественного развития. Вообще Лавров
относился к государству отрицательно, хотя и предупреждал, что
имеет в виду лишь прошлые и настоящие, т. е. феодальные и бур-
46 См. П. Лавров Исторические письма, стр. 82.
47 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 191—284.
48 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 240.
49 П. Л. Л а'в ров. Избр. соч. на социально-политические темы, т. II.
М., 1934, стр. 26, 28.
50 Там же, стр. 30.
43

жуазные государства, следовательно, он как будто не
исключал возможность государства будущего. Но он сделал
столько оговорок, что трудно установить его действительную
позицию в этом важнейшем вопросе.
Свои .взгляды П. Лавров систематически пропагандировал*
в редактируемых им журнале «Вперед» и газете «Вперед»,
получивших сравнительно широкое распространение в русском
революционном подподье, соеди участников интеллигентских и
рабочих кружков 70-х и 80-х годов.
Ф. Энгельс в 1875 г., понимая всю непоследовательность-
взглядов П. Лаврова на задачи русской революционной
интеллигенции, тем не менее предпочитал их для того времени,
противопоставляя эти взгляды воззрениям Бакунина и Ткачева:
«Редактор журнала «Вперед» требует, чтобы русская
революционная молодежь чему-нибудь училась, обогащала себя
серьезными и основательными знаниями, выработала способность·
критически мыслить правильными методами, работала в поте
лица своего над саморазвитием и самообразованием. Г-н
Ткачев с отвращением отвергает подобные советы...» 51.
Взгляды П. Лаврова на характер русского революционного
движения менялись вместе с эволюцией народничества. В
начале 70-х годов он отрицательно относился к бланкистским
течениям в России, отстаивая идею народной революции,
революции «не только для народа, но и посредством народа»52. На
интеллигенцию возлагалась задача длительной и
систематической пропаганды идеи революции. В начале 80-х годов
Лавров сближается с народовольцами и склоняется к идее
«захвата власти кучкой заговорщиков».
Социалистические взгляды П. Лаврова также были лишены
той сравнительной цельности, какую они имели у Герцена и
Чернышевского. Как отметил еще Плеханов, Лавров в одном
случае изображает социализм как «исторический фазис,
фатально вырабатывающийся из капиталистического строя
общества» 53. Но одновременно Лавров указывает на сельские
общины и артели как на базу социализма54.
Заслугой Лаврова и его последователей является то, что
они содействовали ознакомлению русских революционеров, и
особенно передовых рабочих, с международным
социал-демократическим движением 55. Как указывает П. Лавров,
издаваемый им в Париже в 1872—1874 гг. журнал «Вперед» считал
51 К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XV, стр. 244.
52 П. Л. Л а в ρ о в. Избр. соч., т. II, стр. 31.
68 Г. В. Π л е χ а н о в. Соч., т. XXIV. М., 1927, стр. 86.
64 См. «Вперед». Двухнедельное обозрение, год второй. Лондон, 1876,
стр. 67—69.
55 П. Лавров. Из рукописей девяностых годов. Изд. Союза русских
социалистов-революционеров. Женева, 1899, стр. 42.
44

своей обязанностью наряду с отделом, посвященным
революционному движению в России, а также со статьями по вопросам
рабочего движения в отдельных странах, «посвящать в каждом
номере обобщающую главу тому движению, которое имело
чисто интернациональный характер и которое было, в главной
своей части, историей международных конгрессов».
И хотя в борьбе с бунтарской тактикой Бакунина, которую
вели Маркс и Энгельс, сам Лавров занимал примиренческую
позицию, лавристы боролись против бакунистов. Влияние лав-
ристов в движении русской революционной молодежи было в
начале 70-х годов довольно значительным. Но с середины 70-х
годов они постепенно уступали свое место бакунистам-«бун-
тарям». Причина неуспеха лавристов заключалась как в
крайней эклектичности, противоречивости их взглядов, так и в том,
что их тактика ограничивалась почти исключительно
пропагандой. А передовая молодежь России в то время все больше
стремилась к активному участию в революционной борьбе.
Действенная тактика Бакунина встречала у этой молодежи живой
•отклик. Кроме того, Бакунин в своих обращениях к молодежи
неизменно подчеркивал, что он продолжает дело
Чернышевского и Добролюбова. Имея весьма смутное представление о
социализме и о народе, жаждущем «социальной революции»,
значительная часть революционной молодежи поддалась баку-
нистскому влиянию56.
В противоположность Лаврову, подчинявшему
политическую революцию «экономической», и Бакунину, который
признавал лишь «экономическую» революцию, П. Н. Ткачев, один
из виднейших деятелей революционного народничества 70-х
годов, выдвигал на первый план политическую революцию. Ткачев
с группой своих единомышленников основал в 1875 г. в Женеве
журнал «Набат». Направление «Набата» отражает тот новый
этап в развитии народничества, когда в результате «хождения
в народ» выявились слабости как лавровской тактики «чистой»
пропаганды, так и анархистской тактики Бакунина. Пролрамма
«Набата» представляет собой смесь идей «русского
крестьянского социализма» и бланкизма — разновидности
французского утопического социализма. Основные положения этой
программы изложены в статьях П. Н. Ткачева в «Набате», в его
брошюре «Задачи революционной пропаганды в России» и в
его «Открытом письме к Ф. Энгельсу».
56 История русской литературы, т. 9, ч. 1. М— Л., 1956, стр. 14—15.
Интересно, что сам П. Лавров, как верно отметил Ш. М. Левин, своей
тактикой социалистической пропаганды не отодвигал революцию на далекое
будущее: он впоследствии осуждал своих сторонников в России за
недостаточную революционную активность, за их переход к политике «выжидания»,
являющийся, как он писал, «синонимом самоубийства для всякой партии».
45

Ткачев, как и Бакунин, спешил «делать революцию», исходя
из того, что народ всегда готов к ней. Как и Бакунин, он
считал, что русский крестьянин, «если можно так выразиться,
коммунист по инстинкту, по традиции» 57. Но Ткачев не соглашался
с утверждением Бакунина, что готовность народа к революции
означает его способность совершить революцию.
Стремление Ткачева немедленно совершить
революционный nepeBOipoT диктовалось сознанием того, что
капиталистическое развитие уже коснулось России, и чтобы спасти сельскук>
общину как основу социализма, необходимы быстрые и
решительные действия. «Огонь подбирается и к нашим
государственным формам,— писал Ткачев.—... Сегодня мы сила...
Сегодня наши враги слабы, разъединены, разрознены. Против нас
одно правительство со своими чиновниками и солдатами... Но
что будет завтра?»58,—спрашивает Ткачев. Завтра царская
Россия может превратиться в конституционное государство,
которое все будут поддерживать и, таким образом, будут
упущены благоприятные условия для революции.
Таков основной мотив необходимости немедленного
революционного действия. Отсюда неприемлемость для Ткачева
пропагандистской тактики Лаврова, призывавшего молодежь
овладевать знаниями. «Я не «могу удержаться,— (пишет Ткачев в
брошюре «Задачи революционной пропаганды»,— чтобы не
выразить снова и снова чувства глубокого негодования, которое
они .всегда возбуждали во мне... Учитесь! Перевоспитывайте
себя! О боже, неужели это говорит живой человек живым людям !
Ждать, учиться, перевоспитываться! Да имеем ли мы право
ждать (т. е. с революцией)? Имеем ли мы .право тратить время
на перевоспитание?... Знания — необходимое условие мирного
прогресса, но они совсем не необходимое условие
революции» 59.
Вместе с тем Ткачев отвергал и тактику Бакунина. В
статьях «В чем должна состоять ближайшая практически
достижимая цель революции?» и «Ораторы-бунтовщики перед русской:
революцией» П. Н. Ткачев решительно критикует основу
бакунинской анархистской доктрины — требование разрушения
государства. Он проповедует захват политической власти и
создание революционного государства как предварительное условие
социалистической революции. Соотношение революции и
государства, при котором «революция осуществляется
революционным государством», вытекает из бланкистского понимания
революции как акта, совершенного узкой заговорщической
организацией интеллигенции. Этот путь казался Ткачеву самым лег-
57 П. Н. Тка чев. Избр. соч., т. 3. М., 1935, стр. 91.
58 Там же, стр. 219—221.
59 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 244.
46

ким. Он полагал, что русское государство «только издали
производит впечатление мощи. На самом же деле его сила только
кажущаяся, воображаемая. Оно не имеет никаких корней в
экономической жизни народа, оно не воплощает в себе .интересов
какого-либо сословия». Русское государство, по его мнению,
это государство «висящее, так сказать, в воздухе» 60. Эти
взгляды Ткачева были подвергнуты решительной критике Ф.
Энгельсом, который вскрыл полную несостоятельность
народнического мировоззрения Ткачева, в частности его взгляда на
происхождение и характер русского государства и русской общины 61.
Программа «Набата», названная Г. В. Плехановым
«русским бланкизмом», не получила широкого распространения в
среде русских революционеров второй половины 70-х годов.
Лишь в начале 80-х годов идеи Ткачева стали получать
известное признание62 среди деятелей «Народной воли».
Среди представителей передовой русской интеллигенции,
оказавших большое влияние на революционную молодежь 70-х
годов, почетное место следует отвести В. В. Флеровскому. О его
книге «Положение рабочего класса ib России» К. Маркс писал
24 марта 1870 г. членам комитета Русской секции I
Интернационала в Женеве: «Это — настоящее открытие для Европы...
Это — труд серьезного наблюдателя, бесстрашного труженика,
беспристрастного критика, мощного художника и прежде всего
человека, возмущенного против гнета во всех его видах, не
терпящего всевозможных национальных гимнов и страстно
делящего все страдания и все стремления производительного
класса» 63.
О поистине потрясающем впечатлении, произведенном этой
книгой в России на молодое поколение 70-х годов, пишет
О. В. Аптекман, видный деятель революционного движения того
времени: «Завеса упала с глаз. Впервые «великая крестьянская
реформа» выявилась в том виде, в каком она была в
действительности. Впервые мы узнали доподлинно, что она
действительно дала народу. И потрясающая картина народного
разорения, обнищания, пауперизма встала перед .нами. Это — не
западноевропейский пролетариат, «свободный как птица»: это —
нищий, голый, с сумой на плечах, блуждающий по деревням и
селам «крещеной Руси»,— нищий и голодный, прикрепленный,
60 П. Н. Ткачев. Избр. соч., т. 3, стр. 91, 92.
61 См. К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. XV, стр. 251—264; т. XVI,
ч. II, стр. 388—401.
62 Близость заговорщической тактики Ткачева и заговорщической
тактики некоторых деятелей «Народной воли» показана Г. В. Плехановым в
«Наших разногласиях». Г. В. Плеханов. Соч., т. II, стр. 142—148,
153—156.
63 «Переписка' К- Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 39.
47

как раб к своей галере, цепями бесправия к своей «общине»...
Канун революционного паломничества «в народ» носит на себе
яркую печать непосредственного могучего влияния Флеровско-
го — его идей, его обаятельной личности» 64.
Другой семидесятник отмечает большое влияние на
молодежь начала 70-х годов «Азбуки социальных наук» Флеровско-
го. ««Азбука социальных наук»,— пишет он,— вместе с
«Историческими письмами» Миртова (Лаврова) и «Примечаниями к
политической экономии» Чернышевского сделалась одной из
самых любимых книг учащейся молодежи и всей передовой
интеллигенции того времени. С этих книг начались занятия по
•общественным вопросам. Вокруг них сосредоточивались
наиболее горячие споры «утилитаристов» и «альтруистов»
семидесятых годов» 65.
Основные течения русского революционного
народничества 70-х годов — пропагандистское, аиархистское и
заговорщическое — при всех существенных различиях между ними
имели своим исходным пунктом идею крестьянской
«социалистической» революции, «крестьянского социализма». Русская
революционная интеллигенция 70-х годов рассматривала идеологов
революционного народничества как прямых продолжателей
дела Герцена, Белинского, Чернышевского. Горячие и
настойчивые призывы Лаврова, Бакунина, Ткачева продолжать
революционную борьбу находили живой отклик среди широких кругов
передовой учащейся молодежи.
Серьезное влияние на освободительное движение России в
70-х годах оказывало рабочее движение в Западной Европе.
Под влиянием деятельности находившегося тогда в апогее
своей славы I Интернационала, под влиянием решений его
конгрессов, отчеты о которых печатались не только в нелегальных,
но частично и в некоторых легальных русских газетах и
журналах, революционная интеллигенция в России предприняла
первые попытки соединить русское революционное движение с
международным рабочим движением. Это выразилось не
только в создании Русской секции I Интернационала, но и в
непосредственном участии русских революционеров в
международном рабочем движении и в деятельности их в ряде других
секций I Интернационала.
Беззаветная борьба парижских коммунаров с версальской
контрреволюцией глубоко всколыхнула русскую
революционную молодежь. «Гром парижских пушек,— писал Ленин,—
разбудил спавшие глубоким сном самые отсталые слои пролета-
64 О. В. Аптек м а н. Общество «Земля и воля» 70-х гг. 1924, стр. 73.
65 Н. А. Малиновский. Не пора ли вспомнить? «Русская мысль»,
1905, кн. IV, стр. 130.
48

риата и всюду дал толчок к усилению
революционно-социалистической пропаганды»66.
Виднейшие народники 70-х годов сами описали
революционный подъем, охвативший народнические организации в
горячие дни Парижской коммуны. «С Парижской коммуной,
грозный взрыв которой потряс весь цивилизованный мир,—
вспоминает С. Степняк-Кравчинский,— русский социализм вступил
в воинствующий фазис своего развития, перейдя из
кабинетов и частных собраний в деревни и мастерские»67.
Народоволец И. П. Присецкий 11 октября 1881 г. в своем
письме в «Вольное слово» так изображает отклик русской
революционной молодежи на великую борьбу французского
пролетариата: «раздались раздирающие душу стоны парижского
народа, бьющегося на баррикадах. Это была Парижская
коммуна. Стоны и ужас массами расстреливаемых борцов за идею, их
геройская самооборона и удивительная стойкость не могли не
дойти до слуха дремавшей интеллигенции... Сильная своим
геройством, своей любовью к мужику, своим самоотвержением,
неопытная, несведущая молодежь двинулась по всей России с
проповедью социальной революции» 68.
Настроение народнической молодежи, взволнованной
революционными событиями в Европе, описала и В. Н. Фигнер,
известная деятельница революционного народничества. «Мы
прочитывали одно за другим,— вспоминает она,— главнейшие
сочинения по истории народных движений в Западной Европе...
французская революция 30-го года, а потом 1848 г.—
революции во Франции, Пруссии и Австрии; Парижская коммуна
1871 года... Мы создавали иллюзию, что, если народные массы
и не находятся в перманентном состоянии революции, то всегда
готовы к ней, и недостает лишь искры, сравнительно
ничтожного толчка, чтоб общественная буря поднялась и затопила
ненавистные, обветшалые формы жизни» 69.
Несомненно, из деятельности Интернационала и Парижской
коммуны большая часть русской революционной молодежи той
поры сделала своеобразные выводы. В росте рабочего движения
на Западе, не понимая корней этого роста, она черпала
уверенность в близости революции в родной стране, в готовности к
революции измученного, обманутого царем и помещиками
народа.
Влияние деятельности руководимого Марксом
Интернационала и Парижской коммуны на «хождение в народ» признано
66 В. И. Л е н и н. Соч., т. 17, стр. 115.
67 С. С τ е π н я к. Подпольная Россия. СПб., 1906, стр. 10.
68 «Историко-революционный сборник», т. II. Под ред. В. И. Невского.
Л., 1924, стр. 69. ■ -
69 В. Φ и г н е р. Поли. собр. соч., г. 5; М., 1929, стр. 95—96.
4 ю. 3. Полевой
49

другим видным участником этого движения — Л. Дейчем.
«Вскоре затем из-за границы,— читаем мы в его
воспоминаниях,— где тогда гремел Первый, марксовский Интернационал, и
незадолго перед тем в крови десятков тысяч рабочих
раздавлена была Парижская коммуна, раздался из рядов нашей
эмиграции знаменитый клич «в народ», нашедший горячий отклик в
сердцах лучшей части нашей передовой молодежи»70.
Этот период, завершившийся знаменитым «хождением в
народ», имел важные последствия для дальнейшего развития
«действенного народничества» 70-х годов. Это была первая
серьезная проверка на опыте революционного движения
народнической теории «крестьянской социалистической революции»,
«крестьянского социализма».
«Хождение в народ» имело своей ближайшей целью
революционное воздействие на народ со стороны передовой
революционной молодежи. Основная тактическая идея
народников — идея связи, сближения с «народом» переходит из
области теории к практике. В связи с этим проблема конкретных
путей этого сближения становится в центре внимания
революционной интеллигенции. Главное препятствие на пути
сближения интеллигенции с народом революционеры начала 70-х
годов усматривали в глубокой пропасти между положением
образованной части общества и участью трудящихся масс.
Отсюда отказ от дипломов, выход из учебных заведений,
стремление к физическому труду, создание ассоциаций, жизнь в
«коммунах» и т. д.— как средства сближения с народом.
В результате «хождения в народ» круг участников
революционного движения из среды учащейся молодежи
значительно расширился. В движение была вовлечена «масса
энергичнейших и талантливых работников»71. Тайные кружки
учащейся молодежи возникли почти во всех городах. «Хождение
в народ» и пропаганда революционных и социалистических
идей способствовали в известной степени появлению в 70-х
годах первых нелегальных рабочих кружков в Петербурге,
Москве, Иваново-Вознесенске, Одессе, Киеве, Нарве, Ростове-
на-Дону, Саратове и в иных городах. В революционное
движение в связи с «походом в народ» были вовлечены и
отдельные представители крестьянства, ремесленников, кустарей.
Что касается распространения отдельных разновидностей
народнического движения, то ни одна из них не была принята
нелегальными кружками в России полностью. Однако в самом
начале 70-х годов в нелегальных кружках было сильно
пропагандистское течение народничества.
70 Л. Г. Дейч. За полвека. Изд. 3. М.—Л., 1926, стр. 54.
71 В. И. Л е н и н. Соч., т. 1, стр. 259.
50

Участники действовавшей в 1869—1873 гг. петербургской
революционной группы (М. и О. Натансоны, Н. Чарушин,
А. Сердюков, С. Синегуб, П. Кропоткин, С. Перовская,
С. Кравчинский, Д. Клеменц и др.) и примыкавшие к ней
участники некоторых иногородних кружков, также известные
потом деятели революционного народничества (Н. Морозов,
А. Желябов, П. Волховский, М. Фроленко и др.), ставили
своей задачей издание и распространение революционной
литературы. Эта работа была подготовительной для «хождения в
народ».
«Хождение в народ» было порождено верой народников в
«коммунистические инстинкты» крестьянина. Эта вера,
разумеется, отодвигала политическую борьбу на второй план, либо
ее вовсе отрицала. Неудачный опыт «хождения в народ»,
завершившийся массовыми арестами и разгромом нелегальных
кружков, показал, что, вопреки заверениям Бакунина,
крестьяне не воспринимают социалистическую пропаганду. «Я стал
припоминать,— пишет Аптекман,— как холодно относился
народ к социализму, и, наоборот, с какой горячностью и
страстностью дебатировались те вопросы, которые касались его
неотложных нужд и потребностей, которые не выходили из
обычного круга его представлений и понятий о лучшей
крестьянской жизни, о лучшей доле. Завеса стала спадать с моих
глаз»72.
Вывод, сделанный народниками о необходимости перейти
от пропаганды чисто социалистических (а вернее
утопических) идей к агитации, которая исходила бы из насущных
требований крестьян, нашел свое выражение в программе
крупнейшей революционной народнической организации «Земля и
воля», созданной в 1876 г. Продолжая верить, как этому учил
Бакунин, что идеи общинного социализма коренятся «в умах
и стремлениях народных масс» 73, землевольцы вместе с тем
отвергли идею Бакунина о возможности немедленно поднять
крестьян на революцию. «Мы,— гозорится в программе
«Земли и воли»,— суживаем наши требования до реально
осуществимых в ближайшем будущем, т. е. до народных требований,
каковы они есть в данную минуту»74. Эти требования
сводились к следующим четырем главным пунктам: 1) переход всей
72 О. В. Α π τ е к м а н. Общество «Земля и воля» 70-х гг., стр. 178.
73 «Земля и воля», 1878, № 1; «Революционная журналистика
семидесятых годов». Париж, 1905, стр. 120.
74 Архив «Земли и воли» и «Народной воли». М., 1932, стр. 58.
Первоначальная редакция этой программы начиналась со следующего тезиса: «Из.
всех родов западноевропейского социализма мы всецело сочувствуем феде-
ралистическому интернационалу, т. е. анархистам, но полагаем, что
осуществление анархических идеалов во всей их полноте в данный момент
невозможно» (там же, стр. 54).

земли в руки сельского рабочего сословия и равномерное ее
распределение; 2) мирское самоуправление, т. е. переход всех
общественных функций в руки общин, полная автономия
общин; 3) полнейшая свобода исповедания; 4) содействие
разделению Российской империи на национальные районы
соответственно местным желаниям 75.
Признав, что эти и другие требования под лозунгом
«Земля и воля» могут быть реализованы «только путем
насильственного переворота», программа землевольцев предусмотрела
«организаторскую» и «дезорганизаторскую» части своей
деятельности.
Последняя подразумевала революционную деятельность
«в войсках и главным образом среди офицерства, .привлечение
на свою сторону лиц, служащих в правительственных
учреждениях, и террор против наиболее вредных лиц из
правительства» 7Θ. Таким образом, программа землевольцев содержала
в себе наряду с бунтарской тактикой и элементы
террористической тактики.
В области «организаторской деятельности» было решено
отказаться от роли «странствующих» пропагандистов, от
«летучей пропаганды», перейти к длительному оседанию на
одном месте, к организации «поселения в народе». Поселением в
деревне на длительный срок преследовалась цель завоевать
доверие местных крестьян или хотя бы части из них.
Наконец, важнейшим уроком из «хождения в народ» было решение
создать централизованную строго законспирированную
организацию революционеров, призванную руководить всем
движением. Идея такой организации не была новой, ее
выдвигали и в значительной мере осуществили русские
революционеры еще в 60-х годах, создав первую «Землю и волю». Но
вторая «Земля и воля» была более многочисленной и
значительно более активной боевой организацией.
Создание централизованной организации, без которой
невозможна была планомерная, систематическая
революционная борьба с царским самодержавием, В. И. Ленин считал
крупным достижением русского революционного движения.
Но печальный опыт «хождения в народ» не поколебал
идейных истоков землевольцев; они оставались на прежних
75 Архив «Земли и воли» и «Народной воли». Историко-революционная
библиотека. Воспоминания, исследования, документы и другие материалы
из истории революционного прошлого России. М., 1930, стр. 58—59.
76 Возникновение, состав и деятельность этой организации освещены в
марксистской литературе прежде всего Г. В. Плехановым. Из личных
воспоминаний на эту тему наиболее полной является книга: О. В. Аптек-
м а н. Общество «Земля и воля» 70-х гг. Из специальных работ см.
П. С. Ткаченко. К вопросу о возникновении и составе «Земли и воли»
70-х годов XIX в. «Уч. зап. МГУ», вып. 156. Труды кафедры истории СССР,
1952.
52

позициях утопического крестьянского социализма бакунист-
ского толка. В программу «Земли и воли» вошли основные
догмы М. Бакунина. Политическая борьба по-прежнему
осуждалась как измена социализму. Главную задачу социалистов
землевольцы по-прежнему видели в том, чтобы поднять народ
против всякого государства вообще во имя «свободной
федерации свободных общин». Хотя отсутствие сплоченности и
организованности среди крестьянства и признавалось,
землевольцы продолжали верить в то, что народ все же протестант
«по натуре», что главное средство революционного
воспитания масс — «бунты», а главная сила в революции —
крестьянство. Но русским народникам-бунтарям 70-х годов пришлось
иметь дело не с государством вообще, а с государственным
аппаратом царизма. «...Агитация,— справедливо пишет
Плеханов,— поскольку она возможна была в деревне, сводилась
к протесту против нынешнего полицейско-сословного
государства. Проклинавший «политику» бунтарь на деле оказывался
прежде всего политическим агитатором...»77.
Бунтарская тактика последователей Бакунина в России в
конечном счете имела то положительное значение, что она,
толкая революционную молодежь на практические действия,
на опыте доказала несостоятельность анархизма, в частности
анархистской теории политического воздержания.
«Бунтарство,— 'Пишет Плеханов,— в отношении своего идейного
содержания хромало на обе ноги. Но бунтари имели большое
преимущество: это были энергичные люди дела. И чем
настойчивее они пытались осуществить свое дело, чем больше энергии
они проявляли в своей агитации в народе, тем отчетливее
выступало непримиримое противоречие между логикой их
учения и объективной логикой русской общественной жизни» 78.
Попытки землевольцев при помощи «поселения в народе»
установить прочные связи с народом, лучше ознакомиться с
его нуждами, выявить из народной среды «народных
вожаков», а также организовать боевые дружины не увенчались
успехом. Ни одна из этих задач не была решена. Громадное
большинство землевольцев пришло к заключению, что их цели
осуществить невозможно, как невозможна при господстве
царского самодержавия и широкая революционная агитация.
В среде революционных народников начались новые
разногласия, новые споры о дальнейших путях революционной
борьбы. Неудача «поселения в народе» вызвала еще более
сильное разочарование и еще более глубокий кризис среди
революционной интеллигенции, чем «летучая пропаганда».
77 Г. В. Π л е χ а н о в. Соч., т. IX. М., 1923, стр. 17.
78 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 15—16.
53

Несостоятельность попыток революционной народнической
интеллигенции поднять «народ на социальную революцию»
стала ощущаться лучшими ее представителями в связи с
назревшей в стране в конце 70-х годов революционной
ситуацией.
На фоне повысившейся активности масс чаще вспыхивали
крестьянские волнения, росло число рабочих стачек,
особенно выделялись крупные стачки 1878—1879 гг. в столице,
усиливалась оппозиция в широких кругах интеллигенции в связи
с крупными политическими процессами, все очевиднее
становился ничтожный результат деятельности народников в
деревне. Между тем царское правительство подавляло
малейшие проявления общественного протеста, особенно усилились
репрессии против организованных попыток
антиправительственной пропаганды. Многие народники говорили, что в
условиях наступившего тяжелого политического гнета царизма их
деятельность в народе по подготовке его к социалистической
революции явно обречена на неудачу и, в сущности, им
приходится тратить все силы на то, чтобы биться около народа, как
рыба об лед. В этой обстановке большинство народников
стало все больше склоняться к выводу, что их дальнейшая
деятельность в деревне бесполезна и бесперспективна.
Г. А. Лопатин, один из виднейших деятелей
революционного движения, по приезде из очередной длительной поездки
по России так характеризовал <в письме к Ф. Энгельсу от
23 ноября 1878 г. положение в землевольческой организации:
«Социалистическая пропаганда среди крестьян, по-видимому,
почти прекратилась. Наиболее энергичные из революционеров
перешли, инстинктивно, на путь чисто политической борьбы,
хотя и не имеют еще нравственного мужества открыто
сознаться в этом. Эта политическая борьба носит, правда, пока
чрезвычайно узкий характер, ограничиваясь исключительно
актами мести против некоторых лиц и попытками освободить
отдельных товарищей»79. Таким образом, уже к лету 1878 г.
переход от бунтарской тактики к тактике политической
борьбы с правительством становился очевидным даже для
приезжавшего из-за границы русского революционера. При этом
важно свидетельство Лопатина о том, что этот переход был
вызван прежде всего бесплодностью деятельности землеволь-
цев в деревне, а также усилившимися репрессиями со стороны
царского правительства.
Идея, воспринятая русскими революционерами в 60-х годах
от Чернышевокого, заключалась в том, что условием широкой
79 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 230.
54

социалистической пропаганды в народе является уничтожение
царского самодержавия, т. е. борьба за политическое
освобождение России. Эта идея к концу 70-х годов, после
длительного увлечения бакунистской тактикой «политического
воздержания», стала снова овладевать большинством русских
революционеров. Такой прогресс в сознании землевольцев был
достигнут чисто эмпирическим путем, в результате
неудачной практики агитации в деревне.
В июне 1879 г. большинство землевольцев, ставшее на
точку зрения политической борьбы, образовало партию
«Народная воля». Тогда же был создан знаменитый
«Исполнительный комитет» этой партии. Меньшинство землевольцев,
которое упорно сопротивлялось новому -курсу, но -не способно
было отстоять старый, образовало свою группу «Черный
передел».
Народовольцы остались верны идеям революционного
народничества. «По основным своим убеждениям мы —
социалисты и народники»,— так начинается «Программа
Исполнительного комитета «Народной воли»»80.
В программе народовольцев не подчеркивается
первенствующее значение аграрного вопроса по сравнению с
фабричным, как это сделано в землевольческой и чернопередельче-
ской программах81. Но отдельные пункты программы
народовольцев, утверждавшие, что политический переворот должен
совпасть с социальным, взгляды народовольцев на
экономические отношения в России, высказанные ими на страницах их
главных органов печати — «Народная воля» и «Вестник
Народной воли», указывают на то, что они в коренных вопросах
развития русской революции — о судьбах капитализма в
России и о сельской общине — оставались в основном на
позициях старого «крестьянского социализма».
Народовольчество тем не менее явилось не только
последним, но и высшим этапом в развитии революционного
народнического движения. Признание необходимости бросить
все революционные силы на борьбу с царским
самодержавием, чтобы добиться политической свободы, было шагом
вперед в развитии русской революционной мысли и
революционного движения. О переходе от землевольчества к
народовольчеству В. И. Ленин писал: «Старое русское
революционное народничество стояло на утопической, полуанархической
точке зрения. Мужика-общинника считали готовым
социалистом... Борьба за политическую свободу отрицалась, как борьба
80 «Литература партии «Народной воли»». М., 1930, стр. 49—-51, 310, 311.
81 См. «Земля и воля», 1878, № 1; «Революционная журналистика
семидесятых годов», стр. 114—125.
55

за учреждения, выгодные буржуазии. Народовольцы сделали
шаг вперед, перейдя к политической борьбе, но связать ее с
социализмом им не удалось» 82.
Шагом вперед была линия «Народной воли» на
сосредоточение революционной деятельности не в деревне, а в городе и
попытки народовольцев привлечь к борьбе с самодержавием
представителей различных слоев общества. Важнейшими
задачами подготовки революционного переворота народовольцы
считали: «1) создание центральной боевой организации,
способной начать восстание; 2) создание провинциальной
революционной организации, способной поддержать восстание;
3) обеспечить восстанию поддержку городских рабочих;
4) подготовить возможность привлечения на свою сторону
войска, или парализования его деятельности; 5) заручиться
сочувствием и содействием интеллигенции — главного
источника сил при подготовительной работе; 6) склонить на свою
сторону общественное мнение Европы»83.
«...Они постарались,— писал о народовольцах Ленин,—
привлечь к своей организации всех недовольных и направить
эту организацию на решительную борьбу с самодержавием»84.
Программа партии «Народная воля» предусматривала наряду
с террористической деятельностью — пропагандистскую и
агитационную85. А. И. Желябов, С. Л. Перовская и другие
народовольцы при организации покушения на жизнь царя и
его ставленников поддерживали связь с рабочими кружками
Петербурга.
Народовольцы за сравнительно короткий отрезок времени
еще шире, чем это сделали землевольцы, развернули
революционную пропаганду среди интеллигенции и передовых
рабочих, а также среди военных, главным образом офицеров.
Кружки народовольцев вели революционную пропаганду в
Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Екатериносла-
ве и ряде других городов России.
«Народная воля» много сил положила на то, чтобы создать
свою организацию, сделать ее крепкой, централизованной и
хорошо законспирированной. Но это была чисто
заговорщическая организация, непригодная для руководства массовым,
народным движением.
Намечая широкую политическую программу организации
революционного переворота при участии различных слоев
народа, утверждая, что народовольцы идут «не только за на-
82 В.И.Ленин. Соч., т. 8, стр. 54.
83 «Литература партии «Народной воли»», стр. 306.
84 В.И. Ле.нин. Соч., т. 5, стр. 442—443.
85 «Литература партии «Народной воли»», стр. 306.
56

род, .но и с народом»86, «Народная воля» на деле, на
практике не выходила за рамки узко заговорщической тактики
политического террора одиночек. Опираясь на неверную теорию
и не связывая революционное движение с классовой борьбой,
оставаясь в плену утопического народнического социализма
и не видя перспектив массового рабочего движения,
народовольцы понимали политическую борьбу узко, лишь как
террористические действия хорошо законспирированной группы
революционеров против царя и его ставленников.
В эклектическом сочетании взглядов утопического
«крестьянского социализма» с идеей борьбы за политическую
свободу и сказалась внутренняя идейно-политическая
несостоятельность народовольцев, неспособных вывести русское
революционное движение из того тупика, в котором оно оказалось
к концу 70 — началу 80-х годов.
В отличие от народовольцев, пришедших к выводу о
необходимости борьбы за политическую свободу, чернопередельцы
остались на прежних землевольческих позициях. Они
продолжали отстаивать старую полуанархистскую программу и
тактику, по-прежнему утверждая, что народ готов к
«социальной революции».
При этом чернопередельцы черпали доводы в пользу своей
тактики против народовольцев в фактах роста недовольства
масс, в частности в росте стачечного рабочего движения
конца 70-х годов. «Мы сами виноваты,— писал в 1880 г. Г. В.
Плеханов, один из главных деятелей «Черного передела» в то
время,— если не воспользовались многими представлявшимися
нам случаями усилить свое влияние и сделать популярным и
свое имя в народе. Стоит лишь,— продолжал он,—
припомнить волнения казаков на Урале, в Полтавской станице
Кубанского войска и на Дону; стачки рабочих в Серпухове,
Костроме, селе Тайкове (видимо, Тейкове.— Ю. Я.), наконец,
Петербурге, Москве, Киеве и Одессе, чтобы увидеть, как
обильна была наша жатва и как мало оказалось жнецов»87. Таким
образом, в неудаче пропаганды в деревне идей «социальной
революции» Плеханов винил не утопичность теории
народнического социализма, а саму революционную интеллигенцию.
Программные заявления в журнале «Черный передел»,
написанные главным образом наиболее видными деятелями этой
организации — Г. В. Плехановым и П. Б. Аксельродом,
теоретически крайне беспомощны, представляют собой
пережевывание старых догм землевольцев середины 70-х годов. Правда,
в последних номерах журнала (всего в 1880—1881 гг. было из-
86 Там же, стр. 218.
87 «Черный передел». Орган социалистов-федералистов. 1880—1881 πν
М., 1923, стр. 190—191.
57

дано пять номеров) уже признавалась необходимость
политической борьбы и усиления пропаганды среди рабочих.
За рабочим движением по-прежнему не признавалось роли
ведущего фактора, его подчиняли крестьянскому движению,
задаче социальной «крестьянской революции».
Оставшись в основном на прежних позициях, т. е. позициях
революционных народников полуанархистского толка, чернопе-
редельцы в своих идейных взглядах наиболее ярко отразили тот
факт, что революционное народничество себя исчерпало.
Многолетние самоотверженные героические усилия лучшей
части революционной интеллигенции поднять народ на
«социальную революцию» или своими собственными силами пробить
■ему путь к осуществлению идей «крестьянского социализма»
оказались безрезультатными. Революционное движение
интеллигенции зашло в тупик.
Опыт практической деятельности толкал лучших
представителей обеих фракций революционных народников к глубокому
осмысливанию того, что собой представляла с научной точки
зрения та теория «крестьянского социализма», на которой
зиждилась их революционная деятельность.
* * #
Даже самый общий взгляд на важнейшие моменты развития
русской домарксистской революционной мысли показывает,
с какой самоотверженностью передовые люди России той
эпохи искали верный путь к политическому и социальному
обновлению своей великой Родины.
Какое же значение имели эти поиски для появления
марксизма в . России? В каком смысле русские революционеры-
демократы являлись предшественниками русской
социал-демократии?
На этот вопрос марксистская литература дала ответ еще в
90-х годах прошлого столетия в трудах В. И. Ленина и
Г. В. Плеханова. Тем не менее при конкретном исследовании
этой темы мы встречаем в литературе различное понимание
указанного вопроса.
Некоторые наши историки, как отмечалось, приписывают
предшественникам марксизма в России — революционным
демократам — даже заслугу распространения идей марксизма и
пытаются найти .у них те или иные идеи или положения
марксизма. Такое буквальное понимание слова «предшественники»
антинаучно.
Преемственность русских марксистов по отношению к
предшествовавшим поколениям революционеров состоит отнюдь
58

не в элементах марксизма, которых на самом деле и не было
в воззрениях последних, а в том, что русские революционные
демократы самостоятельно поднялись на ту вершину
домарксистской мысли, за пределами которой находится уже
мировоззрение нового класса — пролетариата.
Имеются различные суждения по вопросу о том, кого
следует считать предшественниками русской социал-демократии.
В знаменитой книге «Что делать?» В. И. Ленин, подчеркивая
громадную роль передовой теории для революционной
марксистской партии, советовал русским марксистам вспомнить «о
таких предшественниках русской социал-демократии, как
Герцен, Белинский, Чернышевский и блестящая плеяда
революционеров 70-х годов» 88. Это положение В. И. Ленина толковалось
в нашей литературе различно. Были и такие, которые считали,
что к предшественникам можно отнести только Герцена,
Белинского, Чернышевского и Добролюбова. Революционеры 70-х
годов, вопреки Ленину, не признавались предшественниками89.
Многочисленные оценки В. И. Лениным представителей ряда
поколений русских революционеров-демократов 60-х и 70-х
годов дают основание считать, что следует различать понятие
предшественники в широком политическом смысле и в более
узком идейно-теоретическом.
Предшественниками русских марксистов в широком
политическом смысле следует считать не только Герцена, Белинского,
Чернышевского, Добролюбова, но и революционеров 70-х годов,
отличавшихся боевым демократизмом и беззаветной
самоотверженной борьбой с царским самодержавием. Имея в виду именно
эту их борьбу, Ленин и назвал революционеров 70-х годов
«нашими предшественниками»90. А в идейно-теоретическом
отношении Ленин, разумеется, выделял из предшественников
русских марксистов прежде всего Н.Т. Чернышевского.
Основоположники научного социализма высоко ценили
теоретические искания предшественников русской
социал-демократии, тот большой вклад, который они внесли в науку, культуру
и освободительное движение. Ф. Энгельс, подводя итоги
развития передовой домарксистской мысли в России, писал в 1884 г.:
«Если некоторые школы и отличались больше своим
революционным пылом, чем научными исследованиями, если были и есть
еще различные блуждания, то, с другой стороны, была и
критическая мысль и самоотверженные искания в области чистой
88 В. И. Л е н и н. Соч., т. 5, стр. 342.
89 См. В. Кирпотин. Идейные предшественники ма'рксизма-лениннз-
ма в России. М., 1930, стр. 68.
90 В. И. Л е н и н. Соч., т. 5, стр. 345.
59

теории, достойные народа, давшего Добролюбова и
Чернышевского» 91.
Русские революционные демократы 40—60-х годов, помимо
влияния передовых идей своих соотечественников, испытали на
себе влияние тех же идейных течений, что и основоположники
научного социализма: немецкой классической философии,
английской политической экономии и французского социализма.
Деятельность русских революционных демократов, по
сравнению с предшественниками Маркса и Энгельса, протекала в
более поздний период, в обстановке более развитых форм
классовой борьбы.
Русские марксисты появились на арене истории, когда
теория научного социализма уже была детально разработана
Марксом и Энгельсом. Это помогло им преодолеть
историческую ограниченность своих предшественников.
Представляет интерес также идея создания русскими
революционерами 60-х и 70-х годов конспиративной организации и
ее практическое осуществление. Русские марксисты
критически переработали и этот опыт.
Революционная практика 70-х годов имела для
последующего марксистского периода очень важное значение еще и тем,
что она вскрыла и наглядно показала несостоятельность всех
и всяческих народнических течений, в частности анархизма.
Объясняя причины ничтожного влияния анархистов в
России после 70-х годов, В. И. Ленин указал, что наряду с
систематической борьбой русских марксистов важное значение
имело то обстоятельство, что анархизм «имел возможность в
прошлом (70-ые годы XIX века) развиться необыкновенно пышно
и обнаружить до конца свою неверность, свою непригодность,
как руководящей теории для революционного класса»92.
Такую же роль сыграла и заговорщически-террористическая
тактика народовольцев, которая продемонстрировала свою
полную несостоятельность, вызвав глубочайший идейный
кризис среди .народнической интеллигенции.
Революционное народническое движение 70-х и начала
80-х годов являлось закономерным этапом поисков верной
революционной теории. Историческое значение этого движения
заключалось в том, что оно «приняло здесь,— по словам
Энгельса,— форму решительного штурма с целью свержения
царского деспотизма, с целью завоевания свободы умственного и
политического развития нации. Вера в чудодейственную силу
крестьянской общины, из недр которой может и должно
прийти социальное возрождение, вера, от которой не был совсем
91 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 277.
92 В. И. Л е н и н. Соч., т. 31, стр. 16.
60

свободен, как мы видели, и Чернышевский, эта вера,—
подчеркивал Энгельс,— сделала свое дело, подняв воодушевление и
энергию героических русских передовых борцов... Таких
людей мы не потянем в суд за то, что они считали свой русский
народ избранным народом социальной революции»93.
Предшественники марксизма в России создали традицию
непримиримой борьбы с царским самодержавием.
Россия стала в авангарде борьбы за социализм. Но это ее
положение определилось другими историческими условиями и
иными социально-экономическими и идейными предпосылками,
нежели те, которые .породили утопический «крестьянский
социализм».
2. РАЗВИТИЕ КРУПНОЙ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ В (Ю-80-х ГОДАХ XIX В.
И ЕГО СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
После революции 1848—1849 гг. Россия оставалась
единственной крупной европейской державой, в которой продолжал
господствовать феодально-крепостнический режим. Но не
прошло и полутора десятка лет, как и в ней пало
крепостное право.
С начала 60-х годов, после отмены в России крепостного
права, начались глубокие и резкие перемены во всей ее
экономической и общественной жизни. Капиталистическая система,
ставшая к тому времени господствующей мировой системой,
неумолимо втягивала Россию в водоворот буржуазных
отношений. Россия становилась капиталистической страной. Однако
смена старых, феодально-крепостнических, отношений новыми,
буржуазными совершалась здесь в условиях
сохранившихся сильных многочисленных остатков крепостничества,
опутывавших все общественные отношения в стране, что
определяло своеобразие развития капитализма и борьбы классов
в России.
По известным подсчетам В. И. Ленина, к концу XIX в.
10,5 млн. беднейших крестьянских дворов (т. е. около 50 млн.
населения России) имели 75 млн. десятин земли, а 30 тыс. се-
мей помещиков (около 150 тыс. населения) —70 млн. десятин
земли94.
Господство крупного дворянского землевладения,
малоземелье крестьянства, значительное распространение остатков
крепостнической отработочной системы, выкупные платежи,
многочисленные крестьянские повинности и поборы помещиков
93 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 399.
94 См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 15, стр. 63.
61

и царской власти, наконец, политическое бесправие народа при
диком произволе царских чиновников — все эти
непосредственные пережитки крепостничества оказывали разрушающее
действие на крестьянское хозяйство, на жизнь и быт крестьянской
массы, которая была доведена до нищеты.
Но наряду с деградацией мелкого патриархального
крестьянского хозяйства в деревне шел процесс развития
капитализма, который выразился прежде всего в росте товарности
сельского хозяйства, в частности в росте товарности хлеба как в
помещичьих, так и в зажиточных крестьянских хозяйствах.
После реформы усилился начавшийся еще ранее процесс
разложения, распадения когда-то единого патриархального
крестьянства, появились в деревне новые типы социальных групп —
сельская буржуазия и сельский пролетариат. Этот процесс шел
особенно интенсивно в 80 — начале 90-х годов в связи с мировым
аграрным кризисом.
Как показал В. И. Ленин 95, этот процесс к тому времени
зашел уже далеко: около 60% всего крестьянского населения не
могло прокормить себя и свои семьи за счет доходов от
сельского хозяйства. Эта масса становилась главным источником
рабочей силы и для кулацко-помещичьего сельского хозяйства
и для капиталистического производства.
Одним из важнейших показателей развития
капиталистического производства в России явилось создание здесь
железнодорожного транспорта, которого к моменту падения крепостного
права страна почти не имела. Необходимость быстрого
строительства железных дорог диктовалась как военными
соображениями, так и всем ходом капиталистического развития страны.
Высший подъем железнодорожного строительства в России
за период 60—80-х годов XIX в. падает на середину названного
двадцатилетия. Именно в это время в основном были
построены крупнейшие железнодорожные магистрали (кроме
Екатерининской в Донбассе и Сибирской), связавшие Москву с
бассейном Волги, а также с портами Прибалтики и Черного моря,
с городами на западе и на юге страны, что способствовало
развитию всероссийского сельскохозяйственного рынка. Вместе с
тем железные дороги дали выход продукции
Центрально-промышленного района в другие местности России, в том числе и
на далекие окраины, что повело к усиленному росту
капитализма не только в центре, но и в национальных районах.
Коренные изменения, которые внес быстрый рост
капитализма в жизнь русского общества, в жизнь трудящихся классов —
пролетариата и крестьянства, а также в развитие передовой рус-
См. В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 112—116.
62

ской мысли, были связаны прежде всего с ростом крупной
промышленности.
Падение крепостного права застало русскую
промышленность на мануфактурной стадии развития: в большинстве
отраслей промышленности, как тяжелой (особенно горной и
горнозаводской), так и легкой (кроме бумагопрядильной,
ситценабивной и некоторых других), господствовали мелкое
производство и ручной труд. Превращение
ремесленно-мануфактурного производства в крупную машинную индустрию началось.
в России еще накануне падения крепостного права, но
протекало главным образом в 60—80-х годах XIX в. В основной
отрасли капиталистической промышленности России — текстильной
и прежде всего в хлопчатобумажной — еще в 40—50-х годах
XIX в. паровые машины и механический ткацкий станок стали
вытеснять ручное ткачество. Но до реформы 1861 г.
распространение механического ткацкого станка шло медленно.
Преобладала раздаточная система в сочетании с ручным
ткачеством. Фабричное производство в текстильной промышленности
получило широкое распространение в 60-х и особенно в 70-х
годах XIX в.96
Текстильная промышленность была размещена в исконных
промышленных районах страны — Московской, Владимирской,
Петербургской и Тверской губерниях,— где капитализм начал
развиваться сравнительно раньше, чем в других местностях
центральной России. Этому благоприятствовало наличие развитой
домашней промышленности и дешевых рабочих рук, близость
рынков сбыта и удобные пути сообщения. Домашнее ручное
производство, не выдерживавшее конкуренции фабрики, все
более сокращалось и замирало. Фабричные села с их
раздаточными конторами и светелками превращались в центры крупной
фабричной промышленности, а кустари — в наемных рабочих.
Развитие хлопчатобумажной промышленности в России в
пореформенный период сопровождалось ростом концентрации
производства. По данным Н. Я. Масленникова, в 1866 г. на
хлопчатобумажных фабриках с числом рабочих свыше тысячи
96 О степени вытеснения машинной индустрией внефабричного мелкого
производства говорят следующие данные: в 1866 г. вне фабрик было
произведено 1398,7 тыс. кусков хлопчатобумажных тканей, что составляло около
35% от производства тканей на фабриках и мануфактурах. В 1879 г.
выработка на дому упала· до 1034,7 тыс. кусков, что составляло 7% от
фабричного производства. См. П. А. Хромов. Очерки экономики текстильной,
промышленности СССР. М.— Л., 1946, стр 34. По данным Туган-Баранов-
ского, на хлопчатобумажных фабриках в 1866 г. по 50 губерниям
Европейской России было заиято: на фабриках—94,5 тыс. рабочих, на дому —
66,1 тыс., в 1879 г. соответственно 162,6 тыс. и 50,1 тыс., в 1894—1895 гг.—
242,0 тыс. и 20,4 тыс. См. М. Туган-Барановский. Русская фабрика..
М.—Л., 1934, стр. 352.
63

работало 43,2%, а в 1879 г.— 56,9% всего числа рабочих,
занятых в хлопчатобумажной промышленности 97.
Значительное развитие в 60—70-х годах получили и другие
отрасли легкой промышленности, особенно пищевая.
В важнейших отраслях горной и горнозаводской
промышленности в 60—70-е годы также произошли некоторые сдвиги;
однако господствовавшая здесь веками примитивная и рутинная
техника крепостной эпохи, сохранение монополии и
владельческого права уральских заводчиков-помещиков и личной
зависимости от них прикрепленного к ним горнозаводского
населения обусловили весьма замедленное развитие технической
революции. Пережитки крепостничества, особенно живучие на
Урале — главном центре русской металлургии крепостной
эпохи,— сильно тормозили развитие здесь производительных
сил98. Крайне медленно шел также технический
прогресс в горной и горнозаводской промышленности московского
района.
На юге, в Донбассе и Криворожье, которые стали в 80-х
и 90-х годах XIX в. главными центрами металлургической и
угольной промышленности капиталистической России, 60-е и
70-е годы были временем зарождения этих отраслей
промышленности. Здесь царили ручной труд и самая примитивная
техника.
В целом тяжелая промышленность России в 60—80-х годах
XIX в. оставалась на жалком уровне развития по сравнению со
странами Запада и США, хотя производство чугуна, добыча
каменного угля, нефти повышались. Исключительно быстрое
железнодорожное строительство, о котором говорилось выше,
хотя и стимулировало развитие тяжелой индустрии, но
решающего влияния на ее рост оказать не могло, так как большая
часть металла для строительства железных дорог
импортировалась из-за границы. В середине 70-х годов потребление
черного металла в России составило в общем 64 млн. пудов, а
производилось в ней всего лишь 26 млн., иными словами,
строительство железных дорог в России стимулировало не столько
развитие отечественной тяжелой промышленности, сколько
развитие промышленности западноевропейских стран.
97 За 1866—1879 гг. число фабрик, насчитывавших свыше тысячи
рабочих, увеличилось с 26 до 41, насчитывавших рабочих от 500 до 1 тыс.—
с 27 до 44, с числом рабочим от 100 до 500 —с 115 до 118. См. Н. Я.
Масленников. К вопросу о развитии фабричной промышленности в
России. «Записки Русского географического общества по отделению
статистики», т. VI. СПб., 1889, стр 264.
98 Отсталая техника начала вытесняться здесь усовершенствованной
машинной техникой в основном лишь в 90-х года'х XIX в. «Горнозаводская
промышленность России». СПб., 1893, стр. 50; С. П. С и г о в. Очерки по
истории горнозаводской промышленности Урала. Свердловск, 1936, стр. 87—92.
64-

Таким образом, в силу указанных выше причин,
задержавших рост и развитие крупной промышленности в России, в
силу лреоблада'ния в промышленности отсталых форм
производства, мануфактуры и работы на дому процесс образования
класса фабрично-заводских городских рабочих в 60—70-х годах
XIX в. далеко еще не был завершен. Рабочий класс оставался
малочисленным и в массе своей был еще тесно связан с мелким
крестьянским и кустарным производством, из недр которого
он вышел.
Накопление крупных капиталов за счет разорения основной
массы трудящегося крестьянства и усиления эксплуатации
пролетариата, дальнейшее расширение сети железных дорог, а с
ним и товарного обращения, рост техники производства и
кадров квалифицированных рабочих, капиталистическая
организация торговли, банкового дела, кредита, накопление опыта
руководства крупной капиталистической промышленностью,—
все это обусловило исключительно быстрые темпы развития
капитализма в России в 80-е и особенно в 90-е годы XIX в.
В этом процессе значительную роль играла проводившаяся
царским правительством покровительственная политика по
отношению к отечественной промышленности, а также
вторжение в промышленность России, особенно .в тяжелую
индустрию, иностранного капитала.
В результате экономического кризиса, который был частью
мирового кризиса, в Петербурге, Москве и других
промышленных городах в 1882—1886 гг. произошло значительное
сокращение производства, вначале в легкой промышленности, а
вскоре и в других отраслях ". Кризис сопровождался упадком
железнодорожного строительства, что, -в свою очередь, сказалось
на развитии металлургической и металлообрабатывающей
промышленности, которые к тому времени, как мы видели, и без
того находились на низком уровне.
Уже с 1887 г. началось оживление промышленности,
которая после непродолжительного кризиса 1890 г. делает новые
скачки вверх, перешедшие во второй половине 90-х годов в
бурный промышленный подъем.
Развитие крупной фабричной хлопчатобумажной
промышленности уже в 60—70-х годах нанесло решающий удар по
ручному ткачеству. В 80-х годах пробил час ручного полотняного,
шелкового и других производств. С появлением фабричного
гвоздя и других фабричных металлических изделий начался
упадок и кустарного железного производства. Таким образом,
99 С. С τ ρ у м и л и н. Промышленные кризисы в России.— «Проблемы
экономики», 1940, № 2, стр. 120—121. Общую характеристику кризиса
1882 г. читатель найдет и в кн.: Л. Мендельсон. Мировые
экономические кризисы и циклы XIX века. Госполитиздат, 1949, стр. 594—597.
О Ю. 3. Полевой ее

к .началу 80-х годов мануфактурное производство «в ведущих
отраслях промышленности перешло в фабричное.
Фабрично-заводское производство разоряло громадные массы бывших
мелких хозяев, выбрасывая их на рынок труда в качестве продав*
цов рабочей силы.
80-е годы и начало 90-х годов были временем дальнейшего
быстрого развития главной отрасли крупной промышленности
царской России — текстильной. Особенно значительный рост
наблюдался в хлопкообрабатывающей промышленности,
занимавшей ведущее место среди отдельных видов текстильных
производств 10°. По хлопчатобумажному производству Россия
занимала в середине 90-х годов XIX в. второе место в Европе.
В текстильной промышленности за это время значительно
возросла концентрация. Так, в 1890 г. в России насчитывалось
59 хлопчатобумажных фабрик с числом рабочих свыше 1 тыс.,
что в сравнении с 1879 г. дает рост на 40%, в то время как
число фабрик, насчитывавших менее тысячи рабочих,
увеличилось незначительно 101.
Быстрее в этот период стала развиваться и
машиностроительная промышленность 102. Важнейшими ее центрами были
столичные города — Петербург и Москва. Здесь были
сосредоточены 'крупнейшие механические заводы (Александровский,
Балтийский, Путиловский, Невский и другие — в Петербурге;
Бромлей, Лист, Вейхвельд и другие — в Москве) и
железнодорожные мастерские при главнейших магистралях. В 1890 г. 'в
Петербурге насчитывалось 33 машиностроительных
предприятия с 13191 рабочим 103, а в Москве — 44 с 9478 рабочими 104.
Близ Москвы расположилось одно из крупнейших предприятий
страны — Коломенский машиностроительный завод. Назовем
также завод Московского товарищества механических изделий
в Подольске.
Машиностроение получило развитие и в других городах
Центрально-промышленного района и юга России. Тяжелое
машиностроение, за исключением транспортного, было развито
100 О быстром развитии крупного машинного производства' в этой
отрасли говорят данные о числе механических ткацких станков. В I860 г. их
было около 11 тыс., в 1890 г.—около 87 тыс. В 1895 г. механических ста vi -
ков было уже 108 тыс. См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 3, стр. 414; «Материалы
для статистики хлопчатобумажного производства в России», СПб., 1901,
стр. 3.
101 П. А. Орлов и С. Г. Б уд а го в. Указатель фабрик и заводов.
Европейской России. Изд. 3. СПб., 1894, стр. IX; П. Α. О ρ л о в. Указатель
фабрик и заводов Европейской России с царством Польским и вел.
княжеством Финляндским. СПб., 1881, стр. 48—80.
102 «Производительные силы России», СПб. [1896], отд. XII, стр. 5.
103 П. А. Орлов и С. Г. Будагов. Указатель фабрик и заводов.
Европейской России, стр. 756.
104 Там же, стр. 752.
66

слабо. Преобладало среднее и мелкое машиностроение. В
машиностроении, в целом, Россия сильно отставала от крупных
западноевропейских стран.
За эти годы усилилось развитие производства
сталелитейного, рельсового и разных металлических изделий. Главные
центры этих производств — Екатеринославская губ. и Петербург.
Быстрое развитие указанных отраслей промышленности
обусловило рост числа рабочих металлистов. Этот отряд
пролетариата почти целиком сложился в пореформенный период и
особенно в последнем десятилетии XIX в. Насчитывая в 1887 π
113,3 тыс., он вырос в 1897 г. до 214,3 тыс. человек 105.
Со второй половины 80-х годов начался рост горной и
горнозаводской промышленности, ставший особенно интенсивным с
начала 90-х годов. «...Развитие горной промышленности идет в
России быстрее, чем в Зап. Европе, отчасти даже быстрее, чем
в Сев. Америке»,— писал В. И. Ленин в «Развитии
капитализма в России» 106.
Сравнительно быстрый рост металлургической
промышленности России в 80—90-х годах XIX в. стимулировался
развернувшимся к тому времени широким строительством железных
дорог. Половина полученной стали уходила на рельсы.
До начала 80-х годов в русской металлургии продолжал
господствовать Урал, на Юге к началу 80-х годов были
заложены лишь предпосылки дальнейшего развития названной
отрасли, бурный рост которой начался лишь после соединения
железными дорогами Донецкого угольного бассейна с
Криворожьем. Оттеснение Урала Югом по производству стали
относится ко второй половине 80-х годов, по производству чугуна —
к середине 90-х годов. Коренные причины отставания Урала
и необычайно быстрого роста Юга вскрыты В. И. Лениным.
В 80-х и первой половине 90-х годов XIX в. были построены
новые металлургические заводы на юге России, на Урале и в
Замосковском районе. Важнейшим итогом технического
прогресса в области металлургии в этот период является
вытеснение доменных печей на холодном дутье печами на горячем.
Выплавка чугуна на минеральном топливе в тот же период
значительно возрастала по сравнению с выплавкой его на
древесном, отсюда и перемещение центра чугуна и стали с Урала на
Юг с его неисчерпаемыми залежами минерального топлива.
Добыча каменного угля <в России за изучаемый период
возросла более чем в 2 раза. Еще более бурными темпами росла
105 «Свод данных о фабрично-заводской промышленности в России за
1885—1887 гг.». СПб., Изд. Деп. торг. и мануф., 1889, стр. 94—105; «Свод
данных фабрично-заводской промышленности в России за 1897 г.». СПб.,
1900, стр. 134—151. ,>
106 В. И. Лен ин. Соч., т. 3, стр. 428.
67
5*

за это время добыча нефти. С 1880 по 1894 г. она
увеличилась в 15 раз. Нефть добывалась и обрабатывалась в тот
период почти исключительно в Бакинском районе 107. Быстрый
рост добычи нефти в этот период был также связан с
техническим прогрессом.
Таким образом, 80-е и начало 90-х годов XIX в. отмечены
быстрым ростом горной и горнозаводской промышленности на
базе технического прогресса. Рост в России тяжелой
промышленности в эти годы привел к появлению новых отрядов
пролетариата — рабочих тяжелой промышленности, металлистов,
угольщиков, нефтяников.
Одной из важнейших особенностей развития русского
капитализма было, как известно, несоответствие между общей
экономической отсталостью царской России и высоким уровнем
концентрации русской промышленности. Еще в конце XIX в.
Россия по степени концентрации промышленности занимала
первое место в мире.
* * *
В 80-х — начале 90-х годов окончательно определились
важнейшие центры крупной капиталистической промышленности
России. Петербург, столица государства и самый главный
культурный центр страны, был и крупнейшим городом русской
промышленности. По технической оснащенности производства, по
количеству паровых двигателей, машин, по степени
концентрации производства, по уровню производительности труда
петербургская промышленность занимала первое место в России и
являлась, таким образом, ведущим центром технического
прогресса.
Главной отраслью петербургской промышленности была
металлическая, особенно машиностроительная; за ней шла
текстильная 108. За 25-летний период пореформенной эпохи
(1865—1890) пролетариат Петербурга и Петербургской губ.
вырос с 33 458 до 73 948 человек, т. е. более чем вдвое, из них
число рабочих-металлистов увеличилось с 10 954 до 21 471,
текстильщиков — с 10 560 до 24 459, рабочих пищевой
промышленности — с 2745 до 13 731 человека 109.
107 Из 315,1 млн. пудов нефти, добытых в стране в 1894 г., 308,5 было
добыто в Бакинской губ. См. А. Лоранский. Сборник статистических
сведений о горнозаводской промышленности России в 1894 заводском году.
СПб., 1896, стр. XXX, XXXI, XLII— XLIII, 323, 346—355.
108 В. К. Я ц у н с к и й. Роль Петербурга в промышленном развитии
дореволюционной России. «Вопросы истории», 1954, № 9, стр. 99, 101, 103.
109 С. Г. К а ц е н е л ь с о н. К вопросу о формировании промышленного
пролетариата в Петербурге в 1870-^1890 гг. М., 1947 (Канд. диссертация).
Таблица к стр. 114—118.
68

По своему профессиональному составу рабочие Петербурга
отличались от рабочего класса России в целом сравнительно
большим удельным весом металлистов. В 1890 г.
рабочие-металлисты Петербурга составляли около трети всего фабрично-
заводского пролетариата столицы; в целом по Европейской
России металлисты составляли 10%. Концентрация
пролетариата на крупных предприятиях здесь была выше, чем в Москве и
других городах России. Более высоким был и процент
грамотных среди рабочих. Все это, наряду с другими
обстоятельствами, определяло передовую, ведущую роль
петербургского пролетариата в рабочем движении России.
В народном хозяйстве России издавна громадное значение
имел Центрально-промышленный район, в состав которого
входили Московская, Владимирская, Нижегородская, Смоленская,
Тверская и Ярославская губернии. По уровню промышленного
развития Московская губерния занимала ведущее положение в
Центрально-промышленном районе. К концу 80-х годов XIX в.
губерния насчитывала 1737 предприятий (включая мелкие, но
не менее чем с суммой производства в 2 тыс. руб.), в которых
было занято около 193 тыс. рабочих, или 22% всего состава
пролетариата фабрично-заводской промышленности
Европейской России по.
О быстром хозяйственном росте Москвы свидетельствовал
рост ее населения, которое за последние три десятилетия XIX в.
увеличилось в 2 раза, достигнув к 1902 г. 1092 тыс. человек 1П.
Быстро росла и численность московского пролетариата.
В 1853 г. в крупной капиталистической промышленности
Москвы насчитывалось 443 предприятия и 46 074 рабочих, в
1890 г.— 667 предприятий и 76 752 рабочих112. 80—90-е годы
XIX в. были периодом бурного роста Москвы и как
крупнейшего железнодорожного узла страны; в связи с этим большой
удельный вес в составе московского пролетариата приобрели
рабочие-железнодорожники. Однако более половины всего
фабрично-заводского пролетариата Москвы составляли рабочие-
текстильщики из.
Наряду с крупными капиталистическими предприятиями для
московской промышленности характерно также и наличие
множества предприятий ремесленной и мелкой кустарной
промышленности, что при расположении наиболее крупных фабрик вне
110 П. Α. О ρ л о в и С. Г. Б уд а г о в. Указатель фабрик и заводов
Европейской России, стр. 752, 760.
111 См. «Перепись Москвы 1902 года», ч. I, вып. 2. Население. М., 1906,
стр. 10.
112 См. «История Москвы», т. 4. М., 1954, стр. 73.
113 Там же. ,
69

городской черты обусловило меньшую по сравнению с
Петербургом концентрацию московского пролетариата.
Однако в целом промышленность Москвы и Московской губ.
находилась на уровне высокой концентрации. Здесь были
размещены известные текстильные мануфактуры: Даниловская, Ба-
лашихинская, Реутовская, Измайловская, Вознесенская,
Воскресенская, Высоковская, Богородско-Глуховская, Рубовекая,
Прохоровская, H. Н. Коншина и другие, а также ряд
крупнейших и крупных машиностроительных предприятий
(Коломенский завод, Доброва и Набгольц, Бромлей и т. д.).
Следующее место после Московской губ. в Центрально-
промышленном районе занимала Владимирская губ.— второй
исконный центр русской хлопчатобумажной промышленности;
на ее 73 предприятиях трудились в 1890 г. 78 793 рабочих.
Всего в текстильном производстве губернии было занято 103 509
рабочих. Промышленность Владимирской губ. также
отличалась высокой концентрацией: на одной трети предприятий было
сосредоточено почти 3Д всех рабочих губернии. Здесь
находились крупнейшие предприятия Никольской мануфактуры Саввы
Морозова, фабрики Викулы Морозова, Переяславская,
Шуйская, Долматовская мануфактуры и т. д. Значительным
центром крупной текстильной промышленности стал в то время и
г. Иваново-Вознесенск.
К наиболее развитым в промышленном отношении районам
центральной России относились также Костромская,
Ярославская и Тверская губернии.
В Центрально-промышленном районе было, таким образом,
сконцентрировано почти все производство текстильной
промышленности России того времени. Определенное место здесь
занимала и металлообрабатывающая промышленность. Кроме того,
Центрально-промышленный район издавна являлся также и
одним из центров горнозаводской промышленности 114.
Таким образом, к середине 90-х годов XIX в. в центре
России, во главе с Петербургом и Москвой, сосредоточились самые
значительные массы фабрично-заводского пролетариата.
Исключительно бурный рост крупной капиталистической
промышленности происходил в эти годы на Украине, что в
значительной мере объяснялось отсутствием здесь столь сильных
пережитков крепостничества, как на Урале и в центре России.
«Чисто капиталистическая промышленность, выросшая здесь в
последние десятилетия,— писал Ленин,— не знает ни тради-
114 См. А. Лоранский. Сборник статистических сведений о
горнозаводской промышленности России в 1894 заводском году, стр. XII, XXVII,
220—223, 242, 312—313; А. Г. Ρ а ш и н. О численности и территориальном
размещении рабочих России в период капитализма*. «Исторические
записки», т. 46, стр. 165.
70

дни, ни сословности, ни национальности, ни замкнутости
определенного населения» 115.
Уже в конце 70-х годов XIX в. Донецкий бассейн вышел на
лервое место среди других угольных бассейнов страны, дав в
1880 г. 43%, в 1895 г.—53,7%, а в 1900 г.—68,9% общей
добычи угля по стране116. Каменноугольная промышленность
Донбасса отличалась высокой концентрацией117.
Быстро шло на Украине и строительство мощных
металлургических предприятий. К концу 90-х годов здесь уже
действовало 17 крупнейших металлургических заводов. Центр
металлургической промышленности России переместился с Урала на
Украину118. В металлообрабатывающей промышленности
вообще и в машиностроении в частности Украине принадлежало
•одно из первых мест, а по отдельным производствам и первое
место. В сталелитейном, рельсовом и железопеределочном
производствах на трех заводах в Екатеринославской губ. было
сосредоточено 11 226 рабочих из общего числа 24 445 рабочих,
занятых на всех 32 заводах Европейской России. На Украине
развивалась и обрабатывающая промышленность. По
производству сахара Украина, как известно, занимала
господствующее положение в стране.
В итоге роста крупной капиталистической промышленности
города Украины — Киев, Харьков, Екатеринослав, Одесса,
Николаев, Луганск и другие — стали местами сосредоточения
больших масс крупнопромышленного пролетариата. Среди
промышленных городов юга России одно из первых мест занимал
Ростов-на-Дону.
Большое значение в экономике страны начал приобретать
в 80-х — начале 90-х годов Баку, важнейший промышленный
центр Закавказья. Численность рабочих Баку, занятых в
нефтяной промышленности, увеличилась с 1254 человек в 1883 г.
до 6188 в 1895 г.119 Характерной чертой бакинского
пролетариата был его многонациональный состав.
С конца 70-х годов XIX в. и в других центрах Закавказья
(Тифлис, Батум, Чиатура и др.) начала развиваться крупная
капиталистическая промышленность, но в целом Закавказье в
то время оставалось аграрным районом.
115 В. И. Л е н и н. Соч., т. 3, стр. 427.
116 А. А. Нестеренко. Очерки истории промышленности и
положения пролетариата Украины в конце XIX и%начале XX в. М., 1954, стр. 21.
11 ' По данным на 1890 г., 37 крупнейших ша'хт занимали около 3/s всего
числа рабочих и давали свыше 70% всей добычи угля (см. В. И. Ленин.
Соч., т. 3, стр. 431).
118 А. А. Нестеренко. Указ. соч., стр. 21—26.
119 К. А. Пажитнов. Очерки по истории бакинской
нефтедобывающей промышленности. М.— Л., 1940, стр. 89, 95.
71

То же можно сказать и о западных окраинах царской
России — Белоруссии и Литве. Промышленными центрами
Белоруссии были города Гродно и Сморгонь, Гомель, Пинск,
Бобруйск и др. Здесь преобладала мелкая промышленность.
В Белоруссии к концу XIX в. числилось свыше 23 тыс.
рабочих, не считая рабочих железнодорожных мастерских 12°.
В Литве (в основном Виленская и Ковенская губернии)
в 1890 г. в обрабатывающей промышленности числилось
483 предприятия, на которых было занято 6168 рабочих.
В Лифляндской и Курляндской губерниях (ныне территория
Латвийской ССР) была развита металлообрабатывающая
промышленность. Значительное развитие получила здесь и легкая
промышленность (суконное производство, лесопильное,
пробочное, химическое, пищевое и др.) 121.
В Эстляндской губ. (ныне Эстонская ССР) первое место по
объему продукции и числу рабочих занимала текстильная
промышленность. Более половины текстильщиков были заняты на
Кренгольмской мануфактуре, одном из крупнейших
текстильных предприятий царской России 122.
Несмотря на наличие крупной промышленности, Эстония и
Латвия оставались все же аграрными районами. Более 2/з
населения было занято здесь в сельском хозяйстве.
Развитие крупной капиталистической промышленности на
национальных окраинах России содействовало окончательному
слиянию экономики этих районов с экономикой всей страны.
Развитие крупной промышленности и железнодорожного
транспорта содействовало еще более тесному сближению угнетенных
царизмом народов России с великим русским народом.
Важнейшим последствием развития на окраинах страны крупного
капиталистического производства было появление и там
сравнительно широких масс фабрично-заводского пролетариата,
который совместно с русским пролетариатом выступил на борьбу
против царизма и буржуазии.
Общим итогом развития промышленного капитализма в
России в 80-х и первой половине 90-х годов XIX в. было
завершение технического переворота в главнейших отраслях
промышленности и победа крупного капиталистического
фабричного производства над мелким и мануфактурным производ-
ством.
120 «История Белорусской ССР», т. I. Минск, 1954, стр. 301—307, 313
121 По имеющимся данным, на 1890 г. в Лифляндской губ, числилось
в фа'брично-заводской промышленности 647 предприятий с числом рабочих
22 288, а в Курляндской губ.—430 предприятий и 5507 рабочих. Всего 1077
предприятий с 27 795 рабочими (без горнозаводской и без
железнодорожного транспорта и морского торгового флота). П. Α. О ρ л о в и С. Г. ß у-
д а г ов. Указатель фабрик и. заводов Европейской России, стр. VII.
122 Та'м же, стр. 45, 759.
72

История развития крупной промышленности в странах,
вступивших раньше России на этот путь, показывает, что для
перехода от первого периода развития промышленного
капитализма, характеризующегося быстрым ростом легкой
промышленности, ко второму периоду, который отличается усиленным
развитием тяжелой промышленности, требовался сравнительно
большой промежуток времени. В России, позже других стран
Европы вступившей на путь капиталистического развития, этот
промежуток времени был значительно короче, чем на Западе.
Переход русской промышленности в конце XIX в. к высокой
капиталистической технике и к крупным формам производства
нашел яркое выражение в быстром росте железнодорожного
транспорта и тех. отраслей промышленности
(металлургической, угольной, нефтяной, химической, машиностроительной,
строительной), которые составляют технико-экономическую
базу развитого капитализма. Хотя эти отрасли и не получили
достаточного развития в царской России, но их появление и рост
имели большое значение в развитии русского капитализма и
порожденных им острых социально-экономических противоречий.
Несмотря на серьезные шаги в развитии крупной
капиталистической промышленности, царская Россия оставалась
экономически отсталой аграрной страной. Сельское население к
концу XIX в. составляло свыше пяти шестых всего населения
страны. Подавляющее большинство населения России составляли
мелкие производители — крестьяне и кустари с их крайне
отсталым хозяйством и нищенским уровнем жизни.
Экономическое развитие страны тормозилось значительными остатками
крепостничества.
Передовая капиталистическая промышленность,
сосредоточенная в немногочисленных центрах, и невероятно отсталое
сельское хозяйство, в котором было занято подавляющее
большинство населения страны,— такова основная черта народного
хозяйства царской России, многонациональной страны с
разнообразными социально-экономическими укладами, от
патриархально-родового строя до развитого промышленного
капитализма.
* * *
Важнейшим итогом социально-экономического развития
России 60—80-х годов XIX в. было появление наряду с
сохранившимися основными классами старого
феодально-крепостнического общества — классом помещиков и его антиподом
крестьянством — двух новых классов — класса буржуазии и его
антипода пролетариата. Зародившись еще в недрах
феодально-крепостнического строя, промышленная буржуазия и
фабрично-заводской пролетариат сложились как самостоятельные
классы именно в этот период.
73

После падения крепостного права начался быстрый рост
русской торгово-промышленной буржуазии. Наряду с русской
буржуазией складывалась и национальная буржуазия на
окраинах.
Политически господствующим классом после реформы
60-х годов остался класс дворян-помещиков. Проведенные
сверху помещичьим правительством отмена крепостного права и
буржуазные реформы 60-х годов сохранили за дворянством
основы его экономического и политического господства:
помещичье землевладение и царское самодержавие. Сохранив и
после 1861 г. свои особые привилегии, «первенствующее» сословие
явилось самой прочной опорой царизма. Не добившись
политических прав и после реформы 1861 г., буржуазия, однако,
получила самое необходимое для своего обогащения за счет
жестокой, почти неограниченной эксплуатации рабочего класса и
всего трудящегося народа. К 80—90-м годам XIX в. буржуазия
•стала ведущей экономической силой в государстве. Царское
правительство, являясь диктатурой крепостников-помещиков,
защищая прежде всего их интересы, вынуждено было, однако,
считаться с интересами крупной финансовой и
торгово-промышленной буржуазии.
Вместе с ростом капитализма и буржуазии рос их
могильщик— пролетариат. Первый крупный резерв пролетариата был
создан реформой 1861 г., одним ударом освободившей
значительные массы крепостных рабочих и безземельных крестьян от
крепостной зависимости, сделав их таким образом свободными
ттродавцами своей рабочей силы. Крупная машинная индустрия
вызвала полное отделение рабочего от земли и превращение
мелкого производителя в пролетария. Непрерывное разорение и
обнищание многомиллионной крестьянской массы создало
неисчерпаемый рынок самой дешевой рабочей силы. Только часть
безземельной и малоземельной многомиллионной крестьянской
массы и массы разоренных крупным капиталом кустарей и
ремесленников могла найти занятие в промышленности,
транспорте и сельском хозяйстве. Остальная часть образовала огромную
резервную армию труда. Наемную армию капитала в России
к середине 90-х годов XIX в. В. И. Ленин определил примерно
в 10 млн. человек 123.
Крестьянство явилось, ташм образом, основным
источником образования в России пролетариата. Беднейшую часть
крестьянства, явившуюся непосредственным источником
пополнения рядов пролетариата в России, В. И. Ленин определил как
«класс наемных рабочих с наделом» 124. К нему относилось не-
123 См. В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 510—511.
124 Там же, стр. 145.
74

имущее крестьянство, включая и совершенно безземельных, но
типичными представителями его были батраки, поденщики,
чернорабочие и всякие иные «рабочие с наделом». «...В их лице,—
писал В. И. Ленин,— воплощается связь крепостнической
системы общественного хозяйства с капиталистической, их
историческая близость и их родство, прямое переживание
крепостничества в капитализме» 125. К этой массе «пролетарских хозяев»
В. И. Ленин относил в 90-х годах не менее половины
крестьянских дворов, приблизительно 0,4 населения, «т. е. всех
безлошадных и большую часть однолошадных крестьян» 126.
Другим важнейшим резервом, питавшим рабочей силой
крупную промышленность, были кустари — «домашние
рабочие». Они составляли «едва ли не самую крупную часть нашей
«резервной армии» капитализма» 127. В таких губерниях, как
Тверская, Костромская, Ярославская, Калужская, численность
кустарей составляла 15—20% всего населения 128.
Остатки крепостничества в капиталистической экономике
царской России, задерживавшие процесс образования
постоянных кадров современного фабрично-заводского пролетариата,
вместе с тем прикрывали факт образования гигантской армии
наемных рабочих русского капитализма, приближавшейся по
своей численности к наемным армиям передовых
капиталистических стран мира.
Параллельно с ростом численности фабрично-заводского
пролетариата шел процесс его качественного изменения 129:
наиболее быстро росла численность основного отряда
пролетариата — рабочих крупной фабрично-заводской, а особенно тяжелой
и горной промышленности и железнодорожного транспорта. За
1865—1890 гг. численность рабочих, занятых в крупной
фабрично-заводской, горной промышленности и железнодорожном
транспорте, увеличилась более чем в 2 раза, с 706 тыс. до
1432 тыс.130 В фабрично-заводской промышленности
численность рабочих выросла на 65%, в горной — на 106%, на
железнодорожном транспорте — почти в 8 раз. К середине 90-х годов
XIX в. численность всего крупнопромышленного пролетариата
125 Там же, т. 16, стр. 398.
126 Там же, т. 3, стр. 145.
127 Там же, стр. 391.
128 Труды Комиссии по обследованию кустарной промышленности в
России, вып. XIV, ч. II. СПб., 1885, стр. 430—463.
129 Специальное статистико-экономическое исследование процессов
образования промышленного пролетариата* капиталистической России дано в
кн.: А. Г. Ρ а ш и н. Формирование рабочего класса в России. Историко-эко-
номические очерки. М., 1958, а также в ряде опубликованных статей этого
автора. Мы указываем только на самые главные явления этого процесса и
вытекающие из них выводы.
130 См. В. И. Л е н и н, Соч., т. 3, стр. 436.
75

выросла до 2512 тыс. (фабрично-заводских рабочих было
1554 тыс., горных — 544 тыс., железнодорожных — 414 152) 131..
Крупная капиталистическая фабрика с ее машинным
производством создавала класс постоянных фабричных рабочих,
окончательно порвавших свои связи с деревней. Известный
русский санитарный врач Дементьев, обследовавший в конце
прошлого столетия 20 тыс. рабочих писал: «Перед нами,
следовательно, уже сформировавшийся класс рабочих, не имеющих
своего крова, не имеющих фактически никакой
собственности,— класс, ничем не связанный и живущий изо дня в день-
своим трудом. И он образовался не со вчерашнего дня. Он уже
имеет свою фабричную генеалогию и для немалой своей части
насчитывает уже третье поколение»132. Известный ученый
Ф. Ф. Эрисман, под руководством которого проводилось
указанное обследование, пишет, что в 80-х годах XIX в. «прядильные
и ткацкие отделения наших мануфактур выработали тип настот
ящего фабричного рабочего, часто родившегося на фабрике,
выросшего в фабричных казармах, с ранних лет поступившего
в качестве рабочего в фабричные мастерские и ни к чему,
кроме фабричной работы, не приспособленного» 133. Само собой
разумеется, что такой тип настоящего фабричного рабочего еще-
в большей мере вырабатывался на предприятиях
металлообрабатывающей, горной и горнозаводской промышленности.
Рассмотрим состав петербургского пролетариата. Он
состоял в основном из кадровых квалифицированных рабочих,
давно оторвавшихся от деревни. Петербургская крупная про^
мышленность, преимущественно металлообрабатывающая, по·
высоте своего технического оборудования и по совершенству op-t
ганизации производства стояла на одном из первых мест в
стране. Естественно, она требовала многочисленных кадров
квалифицированных, передовых рабочих. Главным источником
формирования петербургского пролетариата являлись
отходники-кустари промышленных губерний страны, прошедшие школу
производственного обучения на местных промыслах.
Исследователь отхожих промыслов Д. Н. Жбанков говорит,,
что отходники нередко проживали в Петербурге 10—30 лет
безвыездно. «С этими питерщиками живет чаще всего на стороне
и вся семья... Другие, и особенно бездетные семьи, и вовсе пе-
131 «Свод данных о фабрично-заводской промышленности в России за
1897 г.». СПб., 1900, стр. III, XVII, XX. А. Л о ρ а н с к и й. Сборник
статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1897
заводском году, стр. LXXXIII; «Статистический сборник Мин. путей сообщения за
1897 г.», табл. XII, стр. 21.
132 Е. М. Дементьев. Фабрика, что она дает населению и что она
у него берет. Изд. 2. М., 1897, стр. 46.
133 Сборник статистических сведений по Московской губ., т. IV, ч. 1,
под ред. Ф. Ф. Эрисмана. М., 1890, стр. 292.
76

реселились в Питер и с деревней их связывает только то, что
они ежегодно выправляют паспорты и числятся в
крестьянах» 134.
Степень отрыва петербургского пролетариата от земли
была гораздо более высокой, чем в других промышленных
центрах страны. Как отмечает известный статистик Ю. 3. Янсон,
в составе петербурского пролетариата уже в 70-х годах XIX в.
насчитывалось большое число «потомственных рабочих», отцы
и деды которых работали в столице. Среди рабочих в
Петербурге было гораздо больше грамотных, чем в других городах.
В Москве, как и в Петербурге, также большую роль в
формировании пролетариата сыграли крестьяне (кустари),
пришедшие сюда из окружавших Москву промышленных губерний.
Работая на крупных мануфактурах, фабриках и заводах
Москвы десятилетиями или оседая здесь на постоянное жительство,
они постепенно рвали свои связи с деревней.
Об исключительно высокой концентрации пролетариата
России как одной из важнейших его особенностей было указано
выше в связи с характеристикой итогов развития
промышленности. Здесь только добавим, что к середине 90-х годов XIX в.
больше половины рабочих России, занятых на крупных
предприятиях (свыше 100 рабочих), было сконцентрировано на
предприятиях, насчитывавших свыше 500 человек 135. В
последнем десятилетии XIX в. бурными темпами развивался процесс
поглощения мелкой и средней промышленности крупной и
росло сосредоточение пролетариата на громадных промышленных
предприятиях.
В пореформенный период быстро растут новые
промышленные и пролетарские центры, особенно в национальных районах
юга и запада России. Значительные массы пролетариата
возникли в Польше, на Украине, Кавказе, в Белоруссии, Латвии,
Литве, Эстонии и других районах, что имело громадное
значение для всего русского рабочего движения. Рабочий класс
национальных районов образовался как составная часть
общероссийского пролетариата.
Процесс образования промышленного пролетариата в
национальных районах определялся степенью развития в них
крупной капиталистической промышленности. Кроме Украины,
Польши и Латвии, где к этому времени сложились крупные
отряды пролетариата, в большинстве городов на окраинах,
особенно в Белоруссии и Литве, характерной чертой состава
пролетариата явилась его разбросанность на мелких предприятиях.
134 Д. Н. Жбанков. Бабья сторона. «Материалы для статистики
Костромской губ.», вып. VIII. Кострома, 1891, стр. 48.
136 См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 3, стр. 446.
77

В составе пролетариата национальных районов
значительное место занимали русские рабочие. Среди прибывавших из
России рабочих встречалось немало людей, прошедших школу
революционной борьбы в пролетарских центрах. Они приносили
с собой на окраины передовые идеи освободительного движения
пролетариата.
Так подготовлялась почва для совместной борьбы рабочих
всех национальностей России против самодержавия и
буржуазии.
Следует напомнить, что промышленный пролетариат
России не был так отгорожен от крестьянства, как пролетариат в
классических странах капитализма. Русский
фабрично-заводской рабочий находился в тесном соприкосновении с сельским
пролетариатом, многомиллионной массой батраков и
поденщиков, из недр которой он сам вышел. В деревне нередко жила его
семья. Русский рабочий был тесно связан с «кустарями» —
домашними рабочими крупной капиталистической
промышленности, поставленными в еще более тяжелые условия труда и быта,
чем фабрично-заводские рабочие.
В отличие от западноевропейских стран, где на базе колони·
ального грабежа десятилетиями создавалась сильная и
влиятельная рабочая аристократия, на которую опиралась в
метрополиях империалистическая буржуазия, в России этот слой
рабочей аристократии, заражавшей рабочее движение ядом
буржуазной идеологии, был сравнительно слаб и незначителен,
хотя, разумеется, вследствие мелкобуржуазного крестьянского
характера страны в среде русского пролетариата имелись
мещанские элементы, которые служили социальной базой для
разного рода мелкобуржуазных течений.
Рост численности и качественные изменения состава
пролетариата имели важные последствия для его освободительной
борьбы. На месте немногочисленного, раздробленного,
сохранившего еще непосредственные связи с деревней рабочего класса
60—70-х годов, к середине 90-х годов сложился сравнительно
многочисленный, сплоченный крупнопромышленный
пролетариат со свойственными ему качествами самого передового,
последовательно революционного класса.
Положение пролетариата в царской России последней
четверти XIX в. было значительно более тяжелым, чем положение
пролетариата стран Запада, давно прошедших через
буржуазно-демократические революции. Жизнь и труд русских рабочих
того времени протекали в условиях промышленного переворота
и связанного с ним необычайного роста капиталистической экс-
78

плуатации, притом в стране с сильными пережитками
феодально-крепостнических отношений.
Длительное господство в России крепостнической системы
наложило свой особый отпечаток на 'положение пролетариата и
после падения крепостного права, когда был уничтожен
принудительный труд на фабриках и заводах. Единственным
«завоеванием» рабочих стало лишь право продавать свою
собственную рабочую силу, чего* они были лишены ранее. Во всем
остальном они, как и весь народ, оставались политически
бесправными.
На положении пролетариата России сильно сказался про-
цесс массового разорения мелких производителей — крестьян
и кустарей,— который принял грандиозные размеры в 80-х —
начале 90-х годов. Переполнение рынка труда миллионами
людей, ищущих заработка, способствовало усилению
капиталистической эксплуатации.
Господствовавшая в крепостной период на ряде
предприятий, особенно в горной промышленности, двухсменная
12-часовая работа продолжалась и после отмены крепостного права.
Более того, с развитием крупного капиталистического
производства она получила распространение даже в новых отраслях
тяжелой промышленности — каменноугольной, нефтяной и др.
В текстильной промышленности рабочий день доходил до
14—15 часов. В этой отрасли промышленности, как отмечал
Маркс, «прежде всего находит себе удовлетворение
стремление капитала к безграничному и беспощадному удлинению
рабочего дня»136. На текстильных фабриках
Иваново-Вознесенского района средний рабочий день, по подсчетам
местного писателя Ф. Д. Нефедова, составлял 1572 часов 137.
Даже в столице, в Петербурге, рабочие на текстильных фабриках
работали по 13—14 часов в сутки138. На фабриках Москвы и
Московской губ. рабочий день продолжался 1372, а на ряде
фабрик и 17 часов. «17-часовой дневной труд — и едва можно
заработать 40 копеек! Это ужасно!»,— воскликнул на суде в
1877 г. знаменитый рабочий Петр Алексеев 139. Рабочий день на
отдельных предприятиях Владимирской губ. иногда достигал
16—17 часов140.
136 К. Маркс Капитал, т. Г. 1953, стр. 303.
137 Ф. Д. Нефедов. Наши фабрики и заводы. «Русские ведомости»,
1872, № 84, стр. 3 (Приведено у М. Балабанова. Очерки по истории
рабочего класса в России, ч. II. М., 1925, стр. 119).
138 Б. Б а' з и л е в с к и й. Революционная' журналистика 70-х годов.
[Ростов-на-Дону, 1906], стр. 20—21, 174, 207.
139 «Рабочее движение в России в XIX в.» Сб. документов и материалов;
под ред. А. М. Панкратовой, т. II, ч. 2. Госполитиздат, 1950, стр. 45.
ί40 H. П. К ρ а с а в ч е н к о. Экономическое положение и борьба
рабочих-текстильщиков Владимирской губернии в 1880—1894 годах. М., 1955«
(Канд. диссертация), стр. 126—131.
79

На машиностроительных и металлообрабатывающих
предприятиях рабочий день был несколько короче. В горной
промышленности о« составлял чаще всего 12 часов с перерывом на
обед 1—2 часа 141.
Продолжительность рабочего дня в 60—70-х годах
равнялась в среднем 13—14 часам, а в ряде случаев была еще
большей. Фабриканты, кроме того, удлиняли рабочий день так
называемыми сверхурочными работами, заставляли рабочих
трудиться в воскресные и в праздничные дни.
В крупной капиталистической промышленности России,
несмотря на достигнутый в короткое время значительный рост
производительности труда, рабочий день в 80—90-х годах
оставался самым длинным по сравнению с рабочим днем в других
европейских странах. В то время отсутствовала официальная
регламентация рабочего времени в промышленности. Даже в
одной и той же отрасли производства рабочее время
устанавливалось по произволу того или иного фабриканта или заводчика.
Подробные данные о границах рабочего дня в Москве в
начале 80-х годов были собраны санитарным врачом П. А.
Песковым. В результате произведенного им в 1881 г. обследования 72
предприятий по обработке волокнистых веществ он установил,
что рабочее время на этих предприятиях колебалось от 14,25
часов до 11,55 часов 142. На отдельных фабриках, по
утверждению того же Пескова, рабочий день был более длинным, причем
фабриканты особенно эксплуатировали рабочих перед
окончанием срока их найма, перед их уходом с фабрики,— тогда рабочее
время достигало 18—20 часов в сутки 143.
Губительным для здоровья рабочего был не только
непомерно длинный рабочий день, но и распространенная тогда в
текстильной промышленности так называемая система коротких
смен: рабочий после 6-часовой работы получал на столько же
часов отдых, затем снова работал 6 часов и снова такой же
отдых и т. д.
Предпринятое санитарной инспекцией в середине 90-х годов
широкое обследование продолжительности рабочего дня и
состояния заработной платы в 20 губерниях 144 показало, что во
многих районах на предприятиях рабочее время составляло 13
и более часов.
141 К. Α. Π а ж и τ н о в. Положение рабочего класса в России, т. II. Л.,
1924, стр. 30—32.
142 См. П. А. Песков. Санитарное исследование фабрик по обработке
волокнистых веществ в Москве. Труды комиссии для осмотра фабрик и
заводов в Москве, вып. И. М., 1882, стр. 73.
143 Там же, стр. 73—74.
144 Продолжительность рабочего дня и заработная плата рабочих в 20
наиболее промышленных губерниях Европейской России. По донесению
старших фабричных инспекторов. СПб., 1896.
80

Следовательно, до того, как руководимые
социал-демократами рабочие массы Петербурга, Москвы и других промышленных
центров России своими крупными стачками вырвали в 1897 г.
у царского правительства закон о сокращении рабочего дня
до 1172 часов, продолжительность рабочего дня в русской
промышленности не только не уменьшилась со времени
крепостного права, но в известной степени даже увеличилась.
Основное средство к существованию наемного рабочего и
его семьи — заработная плата — в капиталистической России
всегда находилось на чрезвычайно низком уровне, но в
изучаемый нами период, 80-е годы XIX в., скудость заработков
подавляющего большинства рабочих доходила до крайнего
предела. И это при столь продолжительном рабочем дне!
Санитарный инспектор Е. М. Дементьев, внимательно исследовавший
тогда положение рабочих в Центрально-промышленном
районе, открыто признавал, что заработная плата русского рабочего
«есть минимум, обеспечивающий от голода, когда заработок
дает только возможность существовать полуживотною
жизнью» 145.
Чрезвычайно низкий уровень заработной платы рабочего в
царской России был предопределен всем ее экономическим и
политическим строем, а также все умножавшимся «избыточным
населением», миллионами крестьян, которых ежегодно
выталкивала разоряющаяся русская деревня. Через четверть века после
отмены крепостного права реальный заработок основной массы
русских рабочих оказался ниже, чем он был накануне реформы.
Между тем среднегодовая выработка на одного рабочего за это
время значительно выросла. По данным Н. Я. Масленникова, за
период с 1866 по 1879 г. она поднялась по производству пряжи
на 52,6%, тканей — на 79,4%, ситца — на 94% 146.
Владелец хлопчатобумажной фабрики Я. П. Гарелин, автор
книги «Город Иваново-Вознесенск», откровенно пишет о
значительном падении реальной заработной платы у рабочих его
предприятия. С 1858 по 1882 г. заработок рабочих увеличивался
«на 15% средним числом, в то время как цена на ржаную муку
увеличилась на 102% »|47. Цены на мясо за этот период
возросли более чем в 3 раза. «Возможно ли жить хотя бы порядочно
при таких условиях?» 148,— вопрошает автор, обвиняя
помещиков в обнищании рабочих своей фабрики.
145 Е. М. Дементьев. Фабрика, что она дает населению и что она
у него берет, стр. 182.
146 Н. Я. M а с л е н ή и к о в. К вопросу о развитии фабричной
промышленности в России. «Записки Русского географического общества по
отделению статистики», т. VI, стр. 256.
147 Я. П. Гарелин. Город Иваново-Вознесенск, ч. II. Шуя, 1885,
стр. 103.
148 Та'м же, стр. 101, 103.
β Ю. 3. Полевой о/

Во Владимирской губ., включая и Иваново-Вознесенск,
средняя заработная плата текстильщика в середине 80-х годов
не превышала 8 руб., а в середине 90-х годов —10 руб.
в месяц 149.
В несколько лучшем положении оказались рабочие
машиностроительной промышленности и. рабочие-мастеровые, т. е.
небольшая прослойка квалифицированных рабочих (механиков,
слесарей, токарей и т. п.). Подавляющая масса рабочих
получала мизерную заработную плату, примерно 10—11 руб. в
месяц 150.
Но и эту чрезвычайно низкую заработную плату, которой
едва хватало на пищу, одежду и жилище, капиталисты и их
приказчики уменьшали всевозможными приемами: длительными
задержками в выдаче заработной платы, прямыми обсчетами,
широко развитой системой штрафов; ту же роль играли так
называемые «хозяйские харчи» и фабричные лавки. А некоторые
«предприимчивые» хозяева, не довольствуясь барышами с
фабричных лавок, открывали для своих рабочих также и кабаки.
Трактир и лавка при фабрике приносили многим хозяевам не
меньше дохода, чем сама фабрика.
Жандармский ротмистр Иванов, которому в данном случае
можно верить, доносил «совершенно секретно» своему
начальству в 1883 г., что в Московском уезде «фабричные лавки...
продают необходимые рабочим продукты по высоким ценам, отчего
месячная заработная плата если не целиком поступает обратно
в фабрику, то большею частью...» 151. Жандармский полковник
Фаминцын в обзоре по Владимирской губ. тоже писал о
«бедственном» положении рабочего, о том, что «на всяком шагу он
обсчитывается, обвешивается и обмеривается...» 152.
Таков далеко не полный перечень дополнительных
источников грабежа нищенского заработка русского рабочего в
капиталистической России. Петр Алексеев в уже цитированной речи
на суде говорил: «Взрослому работнику заработную плату
довели до минимума; из этого заработка все капиталисты без
зазрения совести стараются всевозможными способами отнимать у
рабочих последнюю трудовую копейку и считают этот грабеж
доходом» 153. Громадная часть высоких прибылей Морозовых,
Хлудовых, Коншиных и прочих русских «текстильных королей»
149 См. Н. П. Красавченко. Экономическое положение и борьба
рабочих-текстильщиков Владимирской губернии в 1880—1894 годах.
Автореферат канд. диссертации. М., 1954, стр. 10.
150 См. Е. М. Дементьев. Фабрика, что она* дает населению и что
она у него берет, стр. 134, 135.
*51 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. II, ч. 2, стр. 642.
152 Там же, стр. 638.
153 Там же, стр. 44.
82

извлекалась, таким образом, посредством прямого грабежа
рабочих.
Широко распространенная в те годы система штрафов,
которая появилась одновременно с крупной капиталистической
промышленностью еще в 60—70-е годы, особенно возмущала
рабочих. То и дело налагаемые на ни в чем неповинных рабочих
бесконечные штрафы не только приводили их в негодование, но,
что очень важно, вызывали в них чувство социального протеста,
который был пока еще стихийным и не всегда осознанным, но
уже побуждал их к массовым выступлениям против произвела
хозяев, И не случайно штрафы являлись одной из главных
причин волнений и стачек рабочих на наиболее крупных
предприятиях страны в 80-х годах.
Следствием низких заработков рабочих было
систематическое недоедание. Ф. Ф. Эрисман пишет, что рабочие, не имея
возможности купить необходимое количество масла и мяса,
питались почти исключительно черным хлебом и кашей 154. Сахар
был им тоже недоступен. «Далеко не все рабочие,— продолжает
Эрисман,— в особенности малолетние и женщины, могут себе
позволять роскошь ежеднев'ного чаепития»155. Истощение и
быстрое изнашивание организма фабрично-заводского рабочего
было прежде всего прямым результатом такого питания и
тяжелых условий труда, а также и антисанитарной обстановки на
предприятии и дома. Само устройство фабричных помещений и
их кубатура в большинстве случаев «е отвечали элементарным
требованиям гигиены.
Возмутительные условия труда рабочих на предприятиях в
Московской губ. признавал и фабричный инспектор И. И. Ян-
жул: «Жилые и рабочие помещения,— свидетельствовал он.—
на большинстве фабрик неудовлетворительны, и первые, как
общее правило, везде слишком переполнены. Нечистоплотность и
отсутствие необходимой вентиляции воздуха составляют
обыденное явление на большинстве наших фабрик. ...Недостаточное
ограждение механизмов, огнеопасность многих фабричных
построек, отсутствие правильного удаления отбросов и вообще
недостаточность мер к устранению вредных условий
производства,— все это влечет за собой сильную болезненность рабочих
и частые случаи несчастий на фабриках, сколько-нибудь
точной регистрации которых почти нигде не существует...
Медицинская помощь на большинстве фабрик — фиктивна» 156.
Еще больше страдали рабочие горной промышленности на
154 См. Φ. Ф. Эрисман. Пищевое довольствие рабочих на фабриках
Московской губернии. М., 1893, стр. 47—48.
155 Там же, стр. 49.
156 И. И. Я н ж у л. Фабричный быт Московской губернии. СПб., 1884,
стр. 142.
83
6*

шахтах и рудниках, особенно на юге. Шахты освещались
дымящимися и чадящими масляными лампочками. Свой чрезмерно
длинный рабочий день углекопы проводили в согнутом
положении. Забойщику приходилось отбивать уголь, стоя на корточках,
а если пласт тонок, то и лежа на боку. Саночник тащил уголь
ползком на коленях. Рабочим нередко приходилось работать
совершенно голыми. Часто происходили завалы шахт, гибли и
калечились шахтеры. Массовый травматизм вовсе не являлся
неизбежным результатом машинного труда, как утверждали
народники. Он порождался зверской капиталистической
эксплуатацией, абсолютно безразличным отношением фабрикантов к
охране труда и жизни рабочих.
Семьям рабочих, погибших от несчастных случаев,
владельцы предприятий не оказывали почти никакой помощи, а
потерявшие работоспособность оставались без всяких средств к
существованию. Условия труда рабочих в капиталистической
промышленности России в силу экономической, политической и
культурной отсталости страны были намного хуже условий
труда рабочих Запада в этот период. Положение пролетариата
России в 80—90-х годах XIX в. живо напоминает описанное Ф.
Энгельсом положение английских рабочих в 30—40-х годах XIX в.
Несмотря на дешевизну мужского труда, в
капиталистической промышленности России, особенно в текстильной, широко
применялся еще более дешевый труд женщин, подростков и
детей.
В табачном, бумажном и некоторых других
производствах легкой промышленности женщины составляли подавляющее
большинство. По данным А. В. Погожева, число работниц в
середине 90-х годов (1894—1895 гг.) составило 25,9% общей
численности фабрично-заводского пролетариата 157.
Во всей крупной промышленности России женщины
составляли 15% общего числа рабочих158. Распространение женского
и детского труда в отдельных отраслях обрабатывающей
промышленности к концу XIX в. было значительным — от 2,7% до
46%. До закона 1882 г. «О малолетных, работающих на заводах,
фаориках и мануфактурах» 159, который несколько ограничил
эксплуатацию детей и подростков, процент всех несовершенно-
157 См. А. В. Π о гож ев. Учет численности и состава рабочих в
России. СПб., 1906, стр. 83.
А. Г. Рашин считает эти данные преувеличенными, так как Погожев
включил в свой подсчет рабочих мелких предприятий, но не включил
рабочих горной и горнозаводской промышленности, где процент женщин-
работниц был весьма низок. А. Г. Рашин. Формирование
промышленного пролетариата в России, стр. 185—186.
158 А. Г. Рашин. Указ. соч., стр. 186.
159 ПСЗ. Собр. 3, т. II, № 931.
84

летних к общему числу рабочих составлял в отдельных отраслях
промышленности от 6 до 40.
Труд женщин и детей был прежде всего следствием
нищенской заработной платы русского рабочего, который вынужден
был продавать в капиталистическое рабство не только себя, но
и нередко свою жену и детей. Рабочий день детей и подростков
не был ограничен. Они работали как взрослые— 12—14 часов
в сутки, получая менее половины заработной платы взрослого
рабочего.
В то время здоровье русского рабочего подкашивал не
только непосильный труд в неимоверно тяжелых условиях, но и
ужасный быт. Мы уже упоминали о плохом питании рабочих.
Известный деятель русской социально-гигиенической школы
Φ. Ф. Эрисман в своей работе «Подвальные жилища
Петербурга» 160 нарисовал потрясающую картину скученности и
антисанитарного состояния жилья рабочих в столице Российской
империи. Не лучше было и в других городах.
После падения крепостного права усилился наплыв в
русские города громадных масс разоренных, обнищавших крестьян
и кустарей в поисках заработков. При нищенском заработке
рабочие были вынуждены жить в невыносимой скученности и при
этом платили очень высокую квартирную плату, особенно в
крупных городских центрах. Она составляла почти треть их
заработка. Пришлые рабочие чаще всего пользовались тем
жильем, которое им предлагал фабрикант. Очень часто этим жильем
служило рабочее помещение. Из 165 обследованных Эрисманом
фабрик 77, т. е. 47% не имели осо-бых спальных помещений для
рабочих. В ткацких, рогожных, красильных, мебельных
фабриках, в булочных рабочие нередко спали у станков, в красильном
кубе, на столах для раскатки хлеба. Насколько невыносимым
здесь было положение рабочих, можно судить хотя бы по тому,
что даже царское правительство в середине 80-х годов
проектировало издание закона о «воспрещении жилья рабочих в
помещениях для работы» 161.
В городах рабочие иногда снимали угол или койку, это
были так называемые «вольные» или «угловые квартиры». Но
часто бывало, что рабочие жили в специально выстроенных
огромных многоэтажных казармах, в которых отгораживались
маленькие каморки для семейных рабочих и большие общие
спальни для остальных. Каморка представляла собой в сущности
деревянный ящик объемом редко в 1 куб. сажень, чаще же
72 куб. сажени, а иногда даже и Vs куб. сажени на человека.
160 Архив судебной медицины и общественной гигиены, 1871, кн. 3 и 4.
161 Труды Комиссии, учрежденной для составления положения об
устройстве и содержании промышленных заведений и складов, т. VI. СПб.,
1889, стр. 114—117.
85

Размер общей спальни достигал иногда 70 куб. сажен. Дощатые
нары, обычно без всякой разгородки на отдельные места, двумя
этажами тянулись через всю комнату. Рабочие говорили, что они
«живут друг на дружке» (когда один работал, другой спал на
его постели). Грязь, беспорядок, паразиты, воздух,
пропитанный различными испарениями,— все э>то являлось источником
всевозможных болезней. Смертность в рабочих районах была
выше обычной.
Еще худшими были жилищные условия горнорабочих,
особенно на юге России. В этом солнечном крае рабочие изнывали
в темных берлогах-землянках. Многие рабочие жили в наскоро
сколоченных бараках, где спали вповалку на земляных нарах,
только сверху прикрытых досками. Положение особенно
ухудшалось осенью и весною, когда многие рабочие заболевали
лихорадкой и лежали прямо на полу за неимением мест для
больных.
В начале 90-х годов В. И. Ленин так описал тяжелую участь
русских пролетариев: «...положение рабочего по мере роста
капитализма все ухудшалось. Заработки если и увеличились
кое-где после освобождения крестьян, то очень немного и
ненадолго, потому что масса приливающего из деревни голодного
народа сбивала цены, а между тем съестные и жизненные припасы
все дорожали, так что даже при увеличившейся плате рабочим
приходилось получать меньше средств к жизни; заработок
найти становилось все труднее и труднее, и рядом с роскошными
палатами богачей... росли лачуги рабочих, принужденных жить
в подвалах, в переполненных сырых и холодных квартирах, а не
то и прямо в землянках около новых промышленных заведений.
Капитал, становясь все крупнее, сильнее давил на рабочих,
превращая их в нищих, принуждая отдавать все свое время
фабрике, загоняя на работу жен и детей рабочих» 162.
Гнет капитала в царской России, исключительный по своей
тяжести и безобразным формам, особенно резко обострялся при
экономических кризисах. Кризисы в России, являясь частью
мировых кризисов, в силу пережитков крепостничества еще больше
увеличивали и обостряли нужду и бедствия трудящихся масс.
«В России,— писал Ленин,— вообще действие кризиса
неизмеримо сильнее, чем в какой-нибудь другой стране» 163. В России
промышленный кризис всегда переплетался с аграрным. К
застою промышленности и безработице присоединялся голод в
деревне. Переплетение в России промышленных кризисов с
аграрными вызывало страшное обнищание миллионных масс
трудящихся, что, конечно, сильно влияло и на положение рабочего
класса.
162 В. И. Л е н и н. Соч., т. 2, стр. 85.
163 Там же, т. 5, стр. 77.
86

Последствием кризиса была не только массовая безработица,
но и интенсификация труда, значительное сокращение
заработной платы, введение еще более высоких штрафов, а также
замена труда мужчин более дешевым трудом женщин. Именно так
обстояло дело в период промышленного кризиса 1881—1886 гг.
Пытаясь переложить на рабочих его последствия, капиталисты
предприняли решительное наступление на уровень жизни
рабочих, находившихся, как мы видели, и без того на грани
нищенского существования. Начались массовые увольнения рабочих.
Заработная плата снижалась вдвое, а то и втрое. Рабочие,
например на хлопчатобумажных фабриках Хлудова в Егорьевске,
зарабатывали в 1885 г. при пятидневной рабочей неделе в 2,5
раза меньше, чем в каждом году из 15 предыдущих лет. О
произволе фабрикантов, о новом их нажиме на рабочих посредством
грандиозных штрафов, вычетов свидетельствуют бурные стачки
тех лет. Об этом же говорит и история знаменитой Морозовской
стачки 1885 г., положившей начало организованному
классовому рабочему движению.
Итоги развития крупной капиталистической промышленности
в России в 80-х — начале 90-х годов показывают сравнительную
зрелость социально-экономических условий, в которых тогда
развертывалось рабочее движение, по сравнению с условиями
40-х годов на Западе, когда там произошли первые крупные
выступления рабочих. За исключением Англии, которая в 40-х
годах была уже страной относительно крупного
капиталистического производства, в других странах Западной Европы ко времени
первых серьезных выступлений промышленного пролетариата
(30—40-е годы XIX в.) промышленность переживала период
перехода от мануфактуры к крупной индустрии. Так было во
Франции.
Еще на более низком уровне промышленного развития
находилась к тому времени Германия. «До 1848 года в Германии
не было, собственно говоря, крупной промышленности.
Преобладал ручной труд; пар, машины встречались лишь в виде
исключения»,— писал в 1880 г. Ф. Энгельс, обозревая экономическую
историю Германии 164.
Рабочее движение в России в 80-х и в начале 90-х годов
развертывалось в условиях, когда в решающих отраслях
промышленности был в основном завершен переход от мануфактуры и
ремесла к машинной индустрии, и в результате этого
сформировался фабрично-заводской пролетариат, в значительной
степени сконцентрированный на крупных предприятиях. Рабочее
движение в России уже в этот период было движением
преимущественно крупнопромышленного пролетариата, хотя в значи-
тельной части своей еще связанного с деревней.
164 К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XV, стр. 484.
87

Рабочий класс России испытывал не только
капиталистический гнет, но и гнет политический, жестокий гнет царизма, а
значительная часть рабочих страны подвергалась вдобавок и
национальному.угнетению. Политическое бесправие ставило
пролетариат России в положение полной беззащитности перед
произволом капиталистов. В 80-х годах XIX в. в России
капиталистическая эксплуатация достигла предела, за рамками
которого начиналась угроза массового физического вырождения
пролетариата.
Только объединенный протест рабочих, их растущая борьба
могли противостоять объединенным силам буржуазии и
царизма. Это обусловило высокую степень революционности русского
пролетариата, подготовило благоприятную почву для
распространения в его среде идей научного социализма.
3. РЕВОЛЮЦИОННОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ 70-х и 80-х гг.
С начала 70-х годов рабочее движение в России
концентрируется в крупных городских центрах: Петербурге, Москве, Риге,
Одессе, Харькове, Вильне, Варшаве, Лодзи, Белостоке и т. д.
В первой половине 70-х годов произошло 146 выступлений
рабочих, в том числе 95 стачек. Основной формой борьбы в
70-х годах становится стачка. Преобладание рабочих стачек над
менее зрелыми формами протеста (бунты, уход с работы,
жалобы к начальству и т. д.), наряду с небывало возросшим
количеством выступлений и с ведущей ролью в борьбе городского
фабрично-заводского пролетариата, является важнейшим
признаком начала собственно рабочего движения в России.
Одновременное возникновение нескольких стачек в
Петербурге и Москве в 1870—1871 гг., совпавшее с событиями
Парижской коммуны и наивысшим подъемом деятельности
руководимого Марксом I Интернационала, вызвало к себе
пристальное внимание властей. Московскому генерал-губернатору
А. А. Ливену пришлось подвергнуть подробному разбору
перспективу появления «рабочего вопроса» в России. В 1871 г. он
писал: «Рабочий вопрос может и, в силу неизменного хода
событий, даже должен возникнуть в России, подобно тому, как
это было на Западе» 165.
Впереди по числу выступлений в это время идут рабочие-
текстилыцики; во всех странах на заре капитализма это был
наиболее многочисленный отряд борющегося
пролетариата. Знаменитые стачки рабочих на Невской
бумагопрядильной фабрике в Петербурге и на Кренгольмской мануфактуре
ЦГИАМ, ф. III Отд, 3 экспед., д. 184, 1871 г., л. 42.
88

(в Нарве), в начале 70-х годов, обратили на себя всеобщее
внимание как совершенно новое явление в общественной жизни
России 166.
Во второй половине 70-х годов в России произошло 193
выступления рабочих против предпринимателей. Высокого
подъема рабочее движение достигло в 1878—1879 гг., во .время второй
революционной ситуации. Движение особенно быстро
развивалось в Петербурге.
Стачками и выступлениями рабочих на фабриках и заводах
в 1878—1879 гг. начал руководить «Северный союз русских
рабочих», который призывал рабочих к классовой солидарности,
к организации своих сил, к массовой стачечной борьбе. В
Петербурге в эти годы произошли самые крупные и наиболее
организованные стачки рабочих-текстильщиков. С 27 февраля πα
20 марта 1878 г. бастовали рабочие Новой бумагопрядильной
и ткацкой фабрики.
В стачке участвовало 2 тыс. рабочих. Они выставили
следующие требования: 1) уменьшение рабочего дня с 13 до 11 часов;
2) увеличение заработной платы; 3) отмена платы за кипяток;
4) отмена высоких штрафов и вычетов из заработной платы 167.
Под давлением стачечников 12 марта администрация объявила
«Новые правила для найма на работу», в которых она
соглашалась с 16 марта отменить плату за кипяток, но не соглашалась
удовлетворить главные требования рабочих.
Рабочие стойко продолжали стачку. Упорствовала и
администрация. Тогда рабочие попытались найти поддержку сначала
у пристава, а затем у градоначальника. Но убедившись, что и
тот, и другой стоят за администрацию, забастовщики решили
Подать прошение наследнику (Александру III). Вожаки стачки,
разумеется, понимали, что эта затея обречена на неудачу. «Но
делать было нечего,— пишет Г. В. Плеханов, принимавший
участие в руководстве стачкой.— Веру в царя нужно было
разрушить не словами, а опытом» 168. В составлении прошения
участвовали деятели «Северного союза русских рабочих». «Мы
обращаемся к вам, как дети к отцу,— писали рабочие наследнику.—
Если не будут удовлетворены наши справедливые требования,
то мы будем знать, что нам не на кого надеяться, что никто не
166 Подробные материалы об этих стачках и их описание см. в сб.
«Рабочее движение в России в XIX в.», т. II, ч. 1, стр. 46—48, 49—51, 238—243,
317—406; Э. Α. К о ρ о л ь ч у к. Рабочее движение семидесятых годов
Сборник архивных документов с вводной статьей. М., 1934, стр. 16, 21—22,
46—89; «Кренгольмская стачка 1872 г.», сб. документов и материалов.
Таллин, 1952.
167 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. II, ч. 2, стр. 220—234„
652.
168 Г. В. Плеханов. Соч., т. III. М., 1928, стр. 165.
89

заступится за нас и мы должны положиться на себя и на свои
руки» 169.
В 3 часа дня 16 марта 200 рабочих собрались у Аничкова
дворца. Передать наследнику прошение взялся прибывший
сюда вскоре градоначальник. Вместо ответа на рабочих
посыпались жестокие репрессии. Фабричные казармы были
окружены жандармами, наиболее активные забастовщики
арестованы.
Вместе с тем администрация была вынуждена пойти на
незначительные уступки, после чего рабочие постепенно начали
приступать к работе. Однако 15 января 1879 г. 700 ткачей вновь
объявили стачку в знак протеста против увольнения 44
рабочих. Главными ее организаторами были члены «Северного
союза русских рабочих» Петр Моисеенко, Лука Иванов и
другие. Стачечники решили вновь идти с жалобой к наследнику.
Но на Фонтанке жандармы и полиция окружили толпу и силой
разогнали ее, задержав около 50 рабочих.
Между тем стачка расширялась. На следующий день, 16
января 1879 г., прядильщики фабрики Шау в знак солидарности с
рабочими Новой бумагопрядильной фабрики также объявили
стачку и выдвинули те же требования, что и их товарищи-ткачи.
Солидарное выступление рабочих двух предприятий вызвало
волнения и на фабриках Чешера и Мальцева 17°. Одно из
воззваний «Северного союза русских рабочих», выпущенное в те
дни, оканчивалось так: «Долго терпели мы всякие неправды,
долго ждали, не заступится ли за нас кто повыше. Теперь
пускай от нас потерпят: плохо придется им всем, когда мы
возьмемся за ум, когда все будем стоять друг за друга и отвечать:
«Все за одного,— один за всех»» 171. Эти слова были в то время
лозунгом всех стачечников. Воззвание призывало рабочих
других фабрик и заводов примкнуть к стачке и оказать
материальную помощь стачечникам 172, передовые рабочие
распространяли его среди своих товарищей, обходя квартиры и
казармы.
Стачки 60—70-х годов явились первой школой классовой
борьбы пролетариата России, они имели важное значение в
подготовке следующего этапа рабочего движения, способствовали
воспитанию первых его деятелей, первых организаторов
революционных рабочих кружков и союзов. Рабочее движение кон-
169 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 428.
170 Хроника революционного рабочего движения в Петербурге, т. 1.
Сост. Э. Корольчук и Е. Соколова. Л., 1940, стр. 108, 110.
171 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. II, ч. 2, стр. 310.
172 Э. А. Корольчук. «Северный союз русских рабочих» и
революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге. Л., 1946,
стр. 181—187.
90

ца 70-х годов стало оказывать свое влияние и на развитие
русской революционной мысли. Оставаясь еще на почве
утопического крестьянского социализма, представители революционной
интеллигенции, наиболее чуткие к общественным явлениям,
стали интересоваться рабочим движением.
В первой половине 80-х годов в Петербурге произошли
серьезные выступления рабочих на механических заводах и
крупных текстильных фабриках. В январе 1881 г. петербургский
градоначальник сообщил в записке в Департамент полиции:
«Между рабочими разных фабрик, преимущественно же
расположенных по Обводному каналу: Новобумагопрядильни,
Резиновой мануфактуры и на Путиловском заводе, а равно на
заводах Голубевском, Василеостровеком, Патронном,
Балтийском и других замечено сильное возбуждение по поводу
дороговизны продуктов, квартир и, в особенности, по случаю
увольнения рабочих и сбавки штучных работ» 173.
Снижение заработной платы вызвало в этот период ряд
стачек в Петербурге, в Москве и Московской губ., в Иваново-Воз-
несенске и других местах. 2 августа 1882 г. началось одно из
крупнейших выступлений того времени — стачка рабочих Крен-
гольмской мануфактуры в Нарве. Все рабочие этой громадной
фабрики (свыше 5200 человек) прекратили работу, требуя
повышения заработной платы, сокращения рабочего дня,
уменьшения грабительских штрафов, прекращения произвола
мастеров, улучшения жилищно-бытовых условий 174.
Администрация фабрики, рассчитав массу рабочих,
изгнала их с территории фабрики, лишив пищи и крова. Рабочие,
оставшиеся на работе, подвергались всяческим притеснениям.
Ветхость фабричного оборудования, прекращение торговли на
фабричном рынке до окончания рабочего дня, постоянное
повышение норм выработки, полное бесправие — все это подготовило
почву для крайнего возмущения рабочих.
В стачке 1882 г. в еще большей степени, чем в стачке 1872 г.,
проявилась интернациональная солидарность эстонских и
русских рабочих, выступивших совместно в защиту своих прав.
Несмотря на полицейские угрозы и на прибытие целого полка
пехоты, рабочие продолжали стачку.
Для эстонских рабочих важное значение имела их близость
к Петербургу. На Кренгольмской мануфактуре работали
русские рабочие с петербургских фабрик, по меткому определению
генерал майора Федорова, «знакомые с устройством
забастовок». Во главе стачечников находились известные рабочие-
173 «Красный архив», т. 6(91), 1938, стр. 156.
174 История Эстонской ССР. Таллин, 1952, стр. 236; «Рабочее
движение в России в XIX в>, т. II, ч. 2, стр. 471-472, 487—496.
91

революционеры, участвовавшие в работе кружка на этой
фабрике еще в 70-х годах (например, П. Федоров), а также и
молодые, выдвинувшиеся в ходе стачки (Д. Григорьев, В. Филиппов,.
П. Кулламаа и др.) 175. Стачка продолжалась с 28 июля
до 12 августа. Последняя группа бастовавших (500 человек)
приступила к работе лишь 16 сентября. Только жестоким
доенно-полицейским террором, избиениями, массовыми
арестами и высылками рабочих царизму удалось подавить это
выступление.
Выступление рабочих Кренгольмской мануфактуры оказала
влияние на рабочих других предприятий Нарвы. Вслед за ними
объявили стачку рабочие Нарвской суконной фабрики, а также
рабочие Литейного завода 176. Впервые в Эстонии в одном и том
же городе рабочие нескольких фабрик участвовали
одновременно в забастовке, что свидетельствовало о росте среди них
организованности и сознательности.
В эти же годы отдельные выступления рабочих происходили*
и в других национальных районах — на Украине, в Белоруссии,.
Латвии, Литве, в Закавказье, а также на Урале и в Сибири.
В Центрально-промышленном районе и даже в Москве
крупные выступления рабочих в 70-х годах были еще сравнительно'
редким явлением. Это положение стало меняться с 80-х годов.
В первой половине 80-х годов значительно усиливаются
проявления недовольства среди рабочих Центрально-промышленного·
района. В этот период рабочее движение развивалось в
условиях глубокого и затяжного экономического кризиса.
Рабочие протестовали против ухудшения их материального·
положения, проводимого фабрикантами посредством снижения·
расценок, все увеличивающихся штрафов, обсчетов, вычетов
и т. п. Из-за снижения заработной платы и наложения
чрезмерных штрафов происходили стачки и волнения рабочих
Измайловской мануфактуры Гилля в Московском у., ткацкой фабрики
Дербенева в Иваново-Вознесенске, Вознесенской мануфактуры
в Дмитровском у. Московской губ., фабрики «Ярославская
большая мануфактура» и т. д. Наиболее крупными из них были
стачки на ткацких фабриках Моргунова в с. Озерах Московской
губ., где бастовало до 5 тыс. рабочих, на шерстоткацких
фабриках Н. Каверина и Бровкиных в Москве и на московском
слесарном заводе Дюлькера.
Одним из крупнейших выступлений рабочих в этот период
в Центрально-промышленном районе была стачка рабочих
Ярцевской бумагопрядильной фабрики А. И. Хлудова в с. Ярцеве
Смоленской губ., которая произошла в сентябре 1880 г. Пово-
175 «Рабочее движение в России в XIX веке», т. II, ч. 2, стр. 236.
176 Там же, стр. 478, 489, 492.
92

дом к стачке послужило снижение заработной платы рабочим
на 10%. Рабочие прекратили работу, потребовав сохранения
старых расценок, а также уменьшения штрафов и прекращения
разных вычетов. В ответ на отказ фабриканта выполнить их
требования они начали ломать машины и бить стекла в помещении
фабрики и в домах представителей фабричной администрации,
где прятались полицейские власти, вступали в столкновения с
полицией. Наиболее активное участие в этой стачке приняли
пришлые рабочие. Смоленские губернские власти не без
основания считали, что «самый... беспокойный элемент представляют
рабочие московские и отчасти калужские и гжатские» 177.
Несмотря на угрозы, рабочие держались стойко. Стачка
продолжалась с 9 по 12 сентября. Для расправы с рабочими
смоленский губернатор выслал воинскую команду в 500 человек;
стачка была сломлена, а наиболее активные участники ее
арестованы, заключены в тюрьму, высланы этапным порядком.
Несколько сот рабочих получили расчет.
Подавление стачек силами полицейских и воинских частей
было обычным явлением. Так, например, когда в Москве
рабочие чугунолитейного механического завода бр. Малкиель
13 июня 1884 г. объявили стачку из-за увеличения рабочего дня
на 2 часа, против стачечников была вызвана полиция, которая
начала искать «главных зачинщиков». Таковыми, прежде всего,
были признаны рабочие механических мастерских, прибывшие
-с петербургских заводов. Арестовано было 29 человек. Кроме
того, расследование установило, что большое влияние имел на
рабочих чертежник И. А. Кузьмин: «Пользуясь тем,—
свидетельствовал московский обер-полицмейстер Огарев,— что на
€го обязанности лежит ходить по всем мастерским завода для
объяснения чертежей изготовляемых изделий, он вел агитацию
между рабочими, стараясь возбудить их неудовольствие против
администрации завода, объясняя им, что протест свой они
должны делать коллективно, массой, а не частями, и ни в коем
случае не посылать от себя уполномоченных, как это требует
начальство, так как их непременно арестуют, тогда как всех
рабочих арестовать нельзя; что все это хорошо ему, Кузьмину,
известно из примеров, бывших на заводе в С.-Петербурге, где
он жил все время до приезда своего в Москву» 178.
В декабре 1885 г. вспыхнула стачка рабочих Вознесенской
мануфактуры. Владельцы этого предприятия начали
наступление на жизненный уровень рабочих, сократив рабочую неделю
сначала до пяти, а вскоре до четырех дней, вследствие чего
плата рабочим сократилась на одну треть. Среди рабочих росло
Там же, стр. 446.
Там же, стр. 563.
93

возмущение. Но администрация не шла ни на какие уступки-
Тогда рабочие прибегли к стачке. В ответ на это на фабрику
были высланы войска. Но рабочие продолжали бастовать.
«Я пришел к тому заключению,— доносил по этому поводу
генерал-губернатор В. А. Долгоруков министру внутренних дел
Д. А. Толстому,— что столь долго продолжающееся и столь
упорное уклонение рабочих от возобновления работ на фабрике
есть, несомненно, результат подстрекательства пришлых
рабочих» 179.
Все пришлые рабочие фабрики были разбиты на десятки, их
вызывали в контору и опрашивали. Выходцы из местных
деревень, расположенных не далее 15 верст в окружности,
отпускались. Остальных задерживали и затем партиями "отправляли в
Московскую пересыльную тюрьму.
Но стачка продолжалась, несмотря на то, что, на фабрике
оставалось две роты солдат и 170 казаков. Начавшись 1 декабря:
1884 г., она полностью закончилась 2 января 1885 г. Несмотря
на сильный нажим владельцев, поддержанных царской властью,
рабочие Вознесенской мануфактуры добились сохранения
прежних договорных условий 180.
Стачка более 3 тыс. рабочих Вознесенской мануфактуры,,
продолжавшаяся целый месяц, явилась важным событием в
истории рабочего движения России первой половины 80-х годов.
Она была непосредственной предвестницей знаменитой Моро-
зовской стачки, которая началась через пять дней после
окончания бурной Вознесенской стачки.
Уже в 70 — начале 80-х годов рабочее движение в России
проявлялось в многочисленных выступлениях и разнообразных
формах протеста против гнета капитала и остатков
крепостничества ,81. Тогда в наиболее промышленных губерниях
(Петербургской, Московской, Владимирской, Екатеринославской,
Херсонской и др.) стачки становились постоянным явлением
общественной жизни. Рабочим движением были охвачены почти все
промышленные районы России, однако на первый план
выдвигались ведущие центры экономической и политической жизни
страны. В Петербургской и Московской губерниях за 1870—
1884 гг. произошло более половины всех выступлений рабочих
Российской империи. За ними следует тесно примыкающая к
179 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. II, ч. 2, стр. 578.
180 Там же, стр. 579—581.
181 По неполным данным хроники рабочего движения в России за!
1870—1884 гг. имели место около 500 различных выступлений рабочих..
Там же, т. II, ч. 1, стр. 607—618; т. II, ч. 2, стр. 644—676.
94

ним Владимирская губ. с ее старыми промышленными центрами
(Иваново-Вознесенском, Орехово-Зуевом, Шуей и др.).
Необходимо отметить, что движение по стране в целом оставалось
стихийным и разрозненным, и в нем участвовало еще
меньшинство рабочих.
Уже в этот период Петербург — цитадель русского
революционного рабочего движения. За период 1870—1884 гг.
Петербург дал 40% всех стачек и волнений, происходивших по всем
городам России. За Петербургом идет Москва. Из других
городов, игравших заметную роль на начальном этапе рабочего
движения, следует отметить Иваново-Вознесенск, Серпухов,
Вышний Волочок, Одессу, Киев, Харьков, Белосток, Варшаву^
Лодзь, Нарву, Ригу, Вильно. В результате дальнейшего
развития капиталистической промышленности и роста фабрично-
заводского пролетариата наряду со старыми центрами
выдвигаются новые. На Украине на первое место выдвигаются центры
угольной и металлургической промышленности — Екатерино-
слав и знаменитая Юзовка.
Как мы уже отмечали, наиболее активную роль в
революционной борьбе пролетариата в 70-х — первой половине 80-х
годов играли рабочие-текстильщики. За ними шли металлисты,
горнорабочие, рабочие-строители железных дорог и каналов,,
рабочие железнодорожных мастерских, судорабочие.
Основные три отряда пролетариата России — текстильщики,,
металлисты (к которым следует отнести и рабочих
железнодорожных мастерских) и горнорабочие — за это время дали
вместе 75% выступлений.
В 70—80-х годах вслед за пролетариатом крупнейших
промышленных центров России на арену общественной жизни
вступил пролетариат национальных окраин — Польши,
Украины, Кавказа, Прибалтики и т. д., который пробуждался к борьбе
с капиталистами бок о бок с русским пролетариатом и под его
влиянием. Основы интернационализма и братской солидарности
многонационального пролетариата России были заложены уже
в его первых классовых битвах, что имело исключительно
важное значение для всей последующей истории рабочего движения
в России.
Во второй половине 80-х годов резко ухудшилось и без того
тяжелое положение фабрично-заводского пролетариата и
усилилась его борьба против капиталистического гнета. В борьбу
вступили новые массы рабочих Центрально-промышленного
района, где была сосредоточена главная отрасль русской
промышленности — текстильная.
На Никольской мануфактуре товарищества «Савва
Морозов, сын и К0» в 1885 г. работало около 8 тыс. рабочих. Эта
громадная по тем временам фабрика была расположена в Орехово-
95

Зуеве Владимирской губ., в то время одном из крупнейших
центров русской текстильной промышленности, о котором
В. И. Ленин так писал в 1895 г.: «Чрезвычайно оригинальны эти
места, часто встречаемые в центральном промышленном районе:
чисто фабричный городок, с десятками тысяч жителей, только
и живущий фабрикой. Фабричная администрация —
единственное начальство. «Управляет» городом фабричная контора.
Раскол народа на рабочих и буржуа — самый резкий» 182.
Частые выступления рабочих Никольской мануфактуры
объяснялись их неимоверно тяжелым положением. На фабрике
царствовали порядки весьма близкие к крепостническим и
ничем не ограниченный произвол хозяина, управляющих,
мастеров; все они бессовестно глумились над рабочими.
«Неудовольствие народа,— показывал впоследствии
прокурору главный организатор Морозовской стачки П. Моисеенко,—
заключалось в сильно пониженной заработной плате и в сильно
чрезмерных штрафах, которыми доводили народ до горя и
слез» 183. То же заявил на следствии и ткач Ф. Л. Козлов.
«Штрафы и главное штрафы нас заели, одолели... Как ни
старайся, как ни сделай хорошо, невозможно, чтобы тебя то и
дело не штрафовали... Довольны Морозовым только те
служащие у него, которые действительно получают настоящее
жалованье: его приказчик, управляющие, смотрители и т. п.; а мы,
простой рабочий народ,— недовольны, потому жить нечем, на
пропитание настоящее мы не можем выработать» 184.
О том же единодушно говорили в своих показаниях все
привлеченные к следствию и суду участники стачки. «Когда мы
читаем книгу о чернокожих невольниках, возмущаемся, но
теперь перед нами белые невольники»,— воскликнул на суде
-адвокат Плевако, защищавший участников Морозовской стачки.
Осенью 1884 г. на фабрике начал складываться кружок из
передовых рабочих, которым руководили талантливые и
опытные рабочие-революционеры Петр Моисеенко и Лука Иванов.
Ближайшим их помощником был местный рабочий Василий
Волков.
Ткачи Петр Анисимович Моисеенко и Лука Иванович
Иванов (Абраменков) начали свой трудовой путь подростками. Оба
они активно участвовали в революционной пропаганде среди
петербургских рабочих, оба работали на ткацких фабриках
Петербурга, где и прошли свою революционную школу. Лука
Иванов в 1875 г. организовал первый революционный кружок
182 В. И. Ленин. Соч., т. 34, стр. I.
183 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 1, стр. 202; «Моро-
зовская стачка. 1885—1935 гг.». Сб. статей, документов и воспоминаний с
предисловием А. М. Панкратовой. М., 1935, стр. 24.
184 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 1, стр. 146—148.
96

на Кренгольмской мануфактуре. П. Моисеенко и Л. Иванов
были видными деятелями «Северного союза русских рабочих»,
от имени которого в 1879 г. организовали стачки на Новой
бумагопрядильне и фабрике Шау, за что подверглись ссылке.
В 1883 г. оба они вернулись из ссылки и поступили на
фабрику в с. Никольском. Ко времени их приезда на фабрику
возмущение рабочих достигло значительного накала, но все же
поднять многотысячную рабочую массу на выступление было
делом нелегким: «С трудом,— пишет Моисеенко,— приходилось
уговаривать людей, что в таком положении, в таких условиях
жить никак невозможно» 185.
Постепенно недовольство и сила протеста рабочих
нарастали. Как показал на следствии П. Моисеенко, еще весной
1884 г. возникла у них мысль о стачке, причем часть рабочих
просила его написать воззвание с призывом к ней, от чего он
отказался, считая момент неподходящим 186. Условия для
стачки созрели осенью. В октябре 1884 г. на фабрике заработная
плата была в очередной раз снижена на 15%, а штрафы
настолько увеличились, что рабочие оставались почти совсем без
заработка. В это время до рабочих дошел слух о стачке на
Вознесенской мануфактуре.
Стачка началась в б часов утра 7 января, а уже в 6 часов
30 минут, по приказу владимирского губернатора, в экстренный
воинский поезд были посажены два батальона солдат, которые
в тот же день прибыли в Никольское. Вскоре туда же приехал
сам губернатор в сопровождении прокурора Московской
судебной палаты. Повсюду были расставлены патрули.
Губернатор повел переговоры с прибывшим в тот же день
хозяином фабрики о некоторых незначительных уступках
рабочим. Но Морозов решительно воспротивился этому. Василий
Волков в сопровождении более тысячи рабочих явился к
губернатору и представил составленный П. Моисеенко совместно с
ним краткий список требований рабочих: восстановить
расценки, которые существовали до пасхи 1884 г.; «вместо штрафов...
сделать скидку в 5% заработной платы с пасхи 1884 г.»,
следовательно, все штрафные деньги за это время вернуть рабочим;
выдать полагающийся им хлеб; сократить рабочий день
малолетних, увеличенный хозяином втрое. Эти требования были
ночью переданы в Москву Морозову, который сообщил о
категорическом отказе их удовлетворить.
Моисеенко и Волков выступили с речами, в которых
призывали стачечников отстаивать до конца свои требования. Ими
было выработано «Требование по общему согласию рабочих».
В вводной части этого документа рабочие настаивали на воз-
185 «Морозовская стачка. 1885—1935 гг.», стр. 63.
186 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 1, стр. 193.
7 Ю. 3. Полевой
97

вращении им штрафных денег с оставлением в пользу хозяина
не более 5% всей суммы. Затем излагались требования рабочих,
в их числе и требование ввести фабрично-заводское
законодательство.
Рабочие собрались плотной толпой вокруг своих
руководителей и твердо настаивали на своем, хотя на улицах поселка
находились солдаты и патрулировали казачьи разъезды. Решив
арестовать «зачинщиков», губернатор распорядился оттеснить
толпу. В это время Волков подошел к нему, чтобы передать
«Требования по общему согласию рабочих», но вместе с
сопровождавшими его товарищами был схвачен солдатами. На клич
Волкова: «Один за всех и все за одного», толпа закричала:
«Все, все, всех берите» и бросилась освобождать арестованных.
После ожесточенной схватки рабочие были оттеснены, но,
несмотря на угрозы губернатора, они долго еще оставались перед
строем войск, громко требуя освобождения Волкова и его
товарищей.
На следующий день из Москвы прибыли еще две сотни
казаков и батальон пехоты. Рабочие казармы были окружены.
Несколько сот человек, в том числе и руководители, были
арестованы и отправлены в Московскую и Владимирскую тюрьмы.
Оставшись без руководства, лишенные материальной
помощи, небольшие группы рабочих под страхом репрессий стали
приступать к работам 14—15 января. Но большинство рабочих
бастовало до 18 января.
Требования рабочих Никольской мануфактуры, поскольку
они объективно отражали борьбу против остатков
крепостничества во взаимоотношениях между капиталистами и рабочими,
в известной мере выражали недовольство последних всей
общественно-политической системой. Стачка была огромной
школой классовой борьбы для рабочих и их руководителей.
Кругозор их расширялся. От обороны они переходили в наступление,
от отдельных мелких требований — к составлению целой
программы требований, направленной против существовавших в
промышленности порядков.
В феврале 1886 г. во Владимире состоялся суд над
участниками стачки. 17 рабочих во главе с П. Моисеенко и В.
Волковым были присуждены к разным срокам заключения.
Возмущение этим приговором в кругах демократической интеллигенции,
а также рост стачечного движения заставили правительство в
мае 1886 г. пересмотреть в судебном заседании дело орехово-
зуевских забастовщиков. Суд был вынужден ограничиться
осуждением П. Моисеенко и В. Волкова, а остальных
подсудимых оправдать.
Морозовская стачка вызвала такое глубокое сочувствие к
рабочим в различных слоях населения, что царское правитель-
98

ство оказалось бессильным предупредить оправдательный
приговор суда. 28 мая 1886 г. прокурор Владимирского окружного
суда писал прокурору Московской судебной палаты в секретном
письме следующее: «Со времени возникновения этого дела все
симпатии общества склонялись на сторону рабочих, так что
очень часто приходилось слышать вопрос о том, что будет
Морозову за его злоупотребление и когда его будут судить за
притеснения рабочих. Судебное заседание не могло разрушить
этого впечатления...» 187.
Известный мракобес М. Н. Катков в «Московских
ведомостях» изливал свою злобу: «Вчера,— писал он,— в старом
богоспасаемом граде Владимире раздался сто один салютационный
выстрел 188 в честь показавшегося на Руси рабочего вопроса.
Итак, да здравствует рабочий вопрос...»,— вопил Катков,
пытаясь припугнуть царское правительство тем, что оправдательный
приговор может «развратить народные массы», что «с
народными массами шутить опасно» 189. Таким образом, появление
«рабочего вопроса» в России признавалось в середине 80-х годов
даже идеологами монархизма.
Морозовская стачка и судебный процесс приковали к себе
внимание всей России. Весть о ней проникла во всю легальную
прессу того времени. «Эта громадная стачка,— писал Ленин,—
произвела очень сильное впечатление на правительство,
которое увидало, что рабочие, когда они действуют вместе,
представляют опасную силу, особенно когда масса совместно
действующих рабочих выставляет прямо свои требования» 190.
Морозовская стачка явилась исходным пунктом нового,
более высокого этапа русского рабочего движения; она оказала
самое непосредственное влияние на рабочих всего Центрально-
промышленного района и прежде всего на рабочих Москвы,
Московской и Владимирской губерний. Морозовская стачка
показала силу массовой солидарной борьбы. Она показала
также, что в России не только в столице, но и в провинции в
промышленных центрах рабочие могут выдвигать умелых
организаторов из своей среды.
В 1885 г. из 75 стачек и волнений по веей России 47 имели
место в Московской губ. Рабочие волнения охватили
крупнейшие текстильные фабрики: Даниловскую, Измайловскую,
Вознесенскую, Глуховскую и др. Стачки в Московской губ.
начались сразу же после Морозовской стачки.
187 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. I, стр. 282.
188 Так назвал Катков сто один вопрос, поставленный судом на
рассмотрение присяжных, ответы которых послужили основанием для
вынесения оправдательного приговора участникам стачки.
189 «Московские ведомости», 1886, № 146, от 29 мая.
190 В. И. Л е н и н. Соч., т. 2, стр. 23.
99
7*

Из выступлений рабочих Московской губ., последовавших в
январе 1885 г. вслед за Морозовской стачкой, самой крупной
была стачка рабочих Измайловской мануфактуры. Ткачи
Измайловской мануфактуры 12 января 1885 г. объявили
забастовку из-за дороговизны продуктов и многочисленных вычетов.
Требования рабочих были удовлетворены, но они не приступали к
работе до возвращения из Москвы 15 ходоков. Ходоки,
вернувшись, предложили стачечникам выставить новые требования
более наступательного характера. Ходоки были арестованы 191, а
ткачи 14 января начали стачку, на другой день к ним
присоединились и прядильщики; бастовали все рабочие фабрики —
более 1000 человек. Правление Измайловской мануфактуры
вывесило объявление о новых расценках и о размере платы за
питание рабочих, а также о некотором уменьшении вычетов и
снижения цен на продукты. Но рабочие настаивали, «чтобы
директор фабрики возвратил им все деньги, удержанные с них
за квартиру, за кухарку, за больницу, за баню, и штрафные
деньги, с пасхи прошлого [1884] года до января 1885 г.» 192.
Тогда власти срочно вызвали роту солдат. Начались аресты
наиболее активных участников стачки. Войска оцепили рабочие казар-.
мы и после зверского избиения рабочих арестовали еще
несколько человек. 17 января забастовщики партиями были приведены
под конвоем солдат для получения расчета. Наиболее активные
участники стачки (21 человек) были отправлены в тюрьму,
а организатор стачки А. С. Смирнов привлечен к суду.
В феврале стачечное движение в
Центрально-промышленном районе, несмотря на жестокие меры правительства, приняло
еще более широкие размеры и распространилось на ряд фабрик
Московской губ. (Вознесенская мануфактура; Суконная
фабрика Суворова в Москве, фабрика Корса в Московском у.),
а также на предприятия соседних губерний.
Из февральских стачек и волнений рабочих 1885 г. следует
особо отметить крупную стачку рабочих Тверской мануфактуры.
На этой громадной фабрике, принадлежавшей купчихе
Морозовой, работало около 5,5 тыс. рабочих. Здесь были те же
порядки, что и на фабрике «Савва Морозов, сын и К0» в Никольском.
Стачка в Твери началась 25 февраля в 6 часов утра. В
стачке участвовали все рабочие фабрики — 2300 ткачей, 2000
прядильщиков и 1200 рабочих из ситценабивного цеха. Рабочие
вели себя мирно, не допуская никаких эксцессов.
По требованию администрации на фабрику прибыли
полтора батальона пехоты и полэскадрона драгун. Вместе с
войсками приехали губернатор, прокурор Тверского окружного суда
и следователь по важнейшим делам. Губернатор приказал со-
191 ГИА МО, ф. Канц. Моск. ген.-губ., д. 43, 1885 г., лл. 1—2.
192 сРабачее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 1, стр. 310.
100

брать всех рабочих к 3 часам пополудни следующего дня.
Началось следствие.
Рабочие предъявляли следующие требования: 1) отменить
неправильные штрафы; 2) челноки, как необходимая
принадлежность ткацкого станка (два челнока для каждого станка)
должны были быть хозяйские и выдаваться ткачам бесплатно.
Деньги, взятые за челноки за последние три года, подлежали
возврату рабочим; 3) за каждую чистку станков назначить
особую плату — 20 коп.; 4) штрафы за привес и недовес утка
отменить; 5) уток выдавать ткачам по требованию, не
дожидаясь смен; 6) штрафы за поломку разных частей станка
отменить; 7) удалить мастера Яковлева и смотрителя ткацкого
станка Соколова, которые крайне несправедливо относились
к рабочим, немилосердно их штрафовали.
26 февраля в 3 часа дня около 4 тыс. рабочих в окружении
войск были собраны на фабричном дворе, где губернатор в
присутствии прокурора предложил рабочим избрать
уполномоченных. Выбрано было восемь человек. В конторе фабрики с ними
начались переговоры.
Представители, выдвинутые рабочими для переговоров с
властями и администрацией, ярко обрисовали положение на
фабрике. Возьмем показания ткача Козьмы Павлова. Это был
грамотный и развитой рабочий, он не только хорошо владел
своим ремеслом, но и знал жизнь своей фабрики, вникал во
все нужды и обиды товарищей. «25 числа сего февраля,—
объяснял Козьма Павлов судебному следователю,— я вместе с
прочими на работу не пошел, потому что работать нам стало совсем
невозможно», так как хозяева и их помощники «стали налагать
на нас за всякую безделицу штрафы, и притом несоразмерные
с действительной стоимостью». При этом Павлов «для более
наглядного убеждения» 193 представил следователю 24 рабочих
расчетных тетради, которые неопровержимо свидетельствовали
о прямом грабеже рабочих хозяевами. В большинстве
представленных им книжек только штрафы составляли от Уг до 2/з
заработка рабочих.
Уполномоченные повторили свои требования, твердо заявив,
что рабочие не возобновят работу, пока их условия не будут
удовлетворены. Соглашения не последовало.
Власти объявили бастующим Тверской мануфактуры
ультиматум: в течение трех дней с 1 марта они обязаны получить
расчет и очистить фабричные жилые помещения или же встать
на работу на условиях, продиктованных владельцами фабрики.
Одновременно были вызваны дополнительные воинские части.
Но рабочие продолжали стачку.
193 Там же, стр. 324.
101

Правление фабрики вывесило объявление: «В понедельник
4 марта будет дан свисток и звонок к началу работ» 194. В этот
день в 9 часов утра губернатор в сопровождении прокурора,
жандармских, полицейских и прочих чинов прибыл на фабрику,
где в назначенный час был дан сигнал к работам, но рабочие
заявили, что не приступят к работам, а равно не возьмут расчет
и не оставят занимаемые ими на фабрике помещения, пока
правление фабрики не возвратит им 3Д всех наложенных на них
прежде штрафов 195.
Тогда власти решили выселить рабочих при помощи войск.
Однако они этого сразу сделать не решались, боясь более
решительных действий многотысячной сплоченной и организованной
массы рабочих, которая продолжала стоять на своем.
Администрация распорядилась не выдавать рабочим из лавки
продуктов. Жилые помещения рабочих и вся территория фабрики
были окружены войсками. Те рабочие, которые выходили за
пределы фабричной территории, обратно не допускались.
Администрация добилась того, что к 8 марта более 2 тыс. человек
покинули фабрику. 10 марта из 4200 рабочих на фабрике
осталось 995. 11 марта эта часть рабочих, не выдержав блокады и
голода, приступила к работе. В следующие дни к работе
приступили остальные.
Стачка рабочих Тверской мануфактуры — выдающееся
событие в истории русского рабочего движения 80-х годов.
После Москвы и Московской губ. по числу стачек и
участников стачек на первом месте стояла Владимирская губ. За
вторую половину 80-х годов (1885—1890) здесь произошло 83
выступления рабочих, из них более 50 стачек 196. Морозовская
стачка оказала непосредственное влияние на забастовочное
движение в крупнейших промышленных очагах губернии — Ива-
ново-Вознесенске, Шуе, Тейкове, Коврове. Самым
значительным выступлением здесь в 1885 г., после стачки на Никольской
мануфактуре Морозова, была общая стачка рабочих в г. Ивано-
во-Вознесенске — первое совместное выступление рабочих
нескольких фабрик в этом известном центре хлопчатобумажного
производства. Его начали ткачи фабрики И. Гарелина.
Основной причиной стачки послужило снижение заработка рабочих
и введение девятичасовой смены. Издание закона 1885 г. о
запрещении ночной работы женщинам привело при сдельной
оплате к падению заработной платы на 25%. Рабочие
потребовали повышения расценок. Хотя прибывшим из Владимира вой-
194 ЦГИАЛ, ф. 1405, Мин. юст., оп. 86, д. 3275, 1885 г., лл. 3, 16—18
195 Там же.
196 См. Н. П. Красавченко. Экономическое положение и борьба
рабочих-текстилыциков Владимирской губ. в 1880—1894 годах, стр. 466—
484.
W2

сковым частям удалось подавить стачку, однако фабриканты
вынуждены были пойти на некоторые уступки, и стачка
кончилась частичным успехом рабочих.
В 1885 г. происходили крупные стачки рабочих-металлистов.
К ним следует отнести стачку в Петербурге на Путиловском
заводе, которая отличалась своей организованностью. Прекратив
работу, 500 рабочих собрались на заводском дворе и заявили,
что существующими на заводе порядками они недовольны и к
работам приступать не намерены. Вынужденные угрозами
администрации встать на работу, они потребовали, чтобы
заводское начальство выслушало каждую группу рабочих. Более двух
недель продолжались переговоры рабочих с администрацией.
Забастовка закончилась также частичным успехом рабочих.
Морозовская стачка и последовавшие за ней стачки и
волнения рабочих 1885 г. в разных губерниях
Центрально-промышленного района были единым и самым крупным движением
рабочих России 80-х годов. Стачки рабочих этого района с
неослабевающей силой продолжались и в 1886 г.
В январе 1886 г. по причине снижения администрацией
расценок вспыхнула стачка на ткацкой фабрике Бутюгина в
Москве. В ответ на угрозы прибывших полицейских привлечь
забастовщиков к ответственности двое ткачей вышли вперед и
заявили, что рабочие ни за что на работу на прежних условиях не
пойдут и требуют расчета. Полиция попыталась арестовать этих
двух рабочих представителей, но остальные рабочие закричали,
что не допустят ареста своих товарищей. Вся толпа рабочих
была задержана и отправлена в полицейский дом. Затем были
еще арестованы некоторые активные участники стачки, и лишь
после этого полиции удалось принудить рабочих вернуться к
работе. Важно отметить, что среди стачечников активную роль
играли бывшие петербургские рабочие. Московский
полицмейстер писал московскому генерал-губернатору В. А. Долгорукову:
«Забастовка эта, как выяснено, состоялась по подстрекательству
крестьянина Алексея Тимошина, который... прежде служил на
фабриках в С.-Петербурге» 197.
На Невской бумаготкацкой и красильно-набивной
мануфактуре К. Я. Паля 600 рабочих ткацкого отделения подали
прошение министру внутренних дел с жалобой на произвольное
снижение администрацией расценок. В прошении было точно
указано, насколько прибавилось работы и насколько вместе с тем
снизился заработок рабочих на новых условиях. В ответ на это
им было предложено немедленно оставить завод и «в настоящее
время,— говорится в прошении,— не по собственному капризу,
а единственно из-за невыгодности продолжать работу у Паля
«Рабочее движение в России в XIX в.». т. III, ч. 1, стр. 407.
103

мы в числе 600 человек рабочих с 28 минувшего ноября
вынуждены без работы и решительно без всяких средств к
существованию скитаться по городу» 198.
Однако, добившись увеличения расценок, рабочие фабрики
Паля не приступили к работам, а стали уговаривать рабочих
соседней Петровской ткацкой фабрики присоединиться к ним и
потребовать также увеличения платы у себя на фабрике.
Соединившись, рабочие этих двух фабрик отправились на
Спасскую фабрику. «Таким образом, в 12 часов дня в
понедельник толпа на улице состояла уже из рабочих всех трех
фабрик, числом, примерно, около 3000 человек», — писал об
этом событии фабричный инспектор 199, с которым повели
переговоры выборные от рабочих.
Стачка была зверски подавлена войсками. 72 рабочих
были арестованы, 21—выслан. В следующем, 1887 г., рабочие
Спасской и Петровской мануфактур снова забастовали,
требуя повышения заработной платы; на этот раз революционное
выступление пролетариата кончилось также не в пользу
рабочих, но оно показало, как постепенно росла солидарность в
рядах российского пролетариата.
Новые данные о стачечном движении рабочих во второй
половине 80-х годов опровергают неправильные утверждения, что
фабричное законодательство 1885—1886 гг. и
промышленное оживление 1887 г., наступившее после кризиса 1882—
1886 гг., привели к ослаблению рабочего движения в России,
к спаду стачечной волны. Наоборот, в связи с практическим
осуществлением фабричного законодательства и благодаря
промышленному оживлению борьба рабочих в 1887 г.
усилилась. В названном году состоялось 90 стачек и волнений
против 75 в 1885 г. и 53 в 1886 г. В 1887 г. произошло стачек
больше, чем в любом году с 1870 по 1894 г. В целом, даже по
неполным сведениям, в 1885—1889 гг. в России произошло 301
выступление рабочих, тогда как в 1880—1884 гг. их было 145 20°.
Борьба пролетариата принимала все более упорный характер.
Заводской пролетариат крайне недоверчиво относился ко
всякого рода нововведениям, ожидая от начальства лишь
ухудшения своей участи. По закону 1886 г. были введены расчетные
книжки, но самый способ введения этих книжек порой носил
издевательский характер. Так, от рабочих Ярцевской
фабрики, большинство которых было неграмотным и не могло
ознакомиться с новым законом, стали требовать немедленной
подписи под расчетными книжками, а уклоняющихся от исполне-
198 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 1, стр. 435.
199 Там же, стр. 435—436, 441—442.
200 Там же, стр. 72.
104

ния этого грозили прогнать с фабрики 201. Рабочие объявили
стачку. Официальное следствие установило такие причины
волнения на Ярцевской фабрике: «1) непредупреждение рабочих
при найме 1 октября о выдаче им на основании закона 3
июня 1886 г. новых расчетных книжек; 2) полная бестактность в
сем деле фабричной администрации... 3) отсутствие
наблюдения за применением новых правил и за введением новых
расчетных книжек со стороны фабричной инспекции, не
посетившей фабрику со времени издания закона ни одного раза...».
Тем не менее, большая группа рабочих была арестована и
осуждена на различные сроки заключения202.
Под влиянием роста рабочего движения в центре России
в 80-х годах (особенно во второй половине) на путь массовых
стачек вступают рабочие национальных районов страны:
Польши, Украины, Белоруссии, Прибалтики, Кавказа.
Процесс капиталистического развития Польши протекал в
условиях все усиливаешься внутренних
социально-экономических противоречий, они обострялись политическим и
национальным гнетом. Это обусловило здесь сравнительно быстрый
рост рабочего движения, которое с самого начала
развивалось под влиянием пролетарского движения России.
Пропаганду социалистических идей среди рабочих Варшавы,
Лодзи и других городов повели польские студенты, обучавшиеся
в Петербурге, Москве, Киеве. В 70-е годы появились первые
революционные кружки польских рабочих203.
В промышленных городах Украины первые стачки
фабрично-заводских рабочих произошли в начале 70-х годов.
В стачечном движении Украины видное место со второй
половины 80-х годов начинают занимать металлисты и
горнорабочие. В первые ряды борющегося пролетариата выходят
рабочие Донбасса и Криворожья. Наиболее крупные рабочие
выступления на Украине во второй половине 80-х годов имели
место в Юзовке, которая к тому времени стала крупным
промышленным центром юга России, и на Брянском заводе в Ека-
теринославе. Именно с этого времени революционная борьба
пролетариата становится здесь более активной. 5 мая 1887 г.
в Юзовке 400 рабочих шахты № 19 начали стачку. В тот же
день они убедили забастовать рабочих ряда других шахт.
1500 стачечников явились к зданию конторы и заявили, что
на прежних условиях они работать не 'будут. Бастующие
201 См. там же, стр. 462.
202 Там же, стр. 464—465.
203 И. В о л к о в и ч е р. Начало социалистического рабочего
движения в бывшей русской Польше. М.—Л., 1925; см. также Η. Π ух л о в.
Начало рабочего движения в Польше (70—80-е годы XIX в.). «Вопросы
истории», 1951, № 12, стр. 152—167.
105

предъявили администрации шахт требования: 1) повысить
расценки; 2) удалить некоторых штейгеров, конторщиков и
фельдшера, ненавистных рабочим за их грубое обращение.
В случае неудовлетворения требований рабочие просили
рассчитать их всех.
Опасаясь дальнейшего распространения стачки и еще
более решительных действий со стороны рабочих, администрация
решила их обмануть. Вызвав войска, она заявила рабочим,
что их условия приняты и чтобы они пошли на работу. Но
рабочие не поверили администрации и заставили инженера выдать
им подписку в том, что их требования будут выполнены.
Утром с прибытием войск начались аресты активных
участников стачки, по всем шахтам были вывешены объявления, в
которых рабочие призывались приступить к работе. 7 и 8 мая
были арестованы 342 рабочих шахты № 19. 9 мая прибывшие
сюда вице-губернатор и прокурор, собрав всех рабочих,
объявили о «незаконности стачки» и потребовали возвращения на
работу всех забастовщиков. Рабочие молчали, но к работе не
приступали. 10 и 11 мая начались новые массовые аресты
участников стачки. После некоторого колебания оставшиеся на
свободе рабочие постепенно приступили к работе204.
Стачка в Юзовке свидетельствовала о росте
сознательности и сплоченности в среде рабочих юга России. Большинство
активно действовавших рабочих были выходцами из
Смоленской губ. Многие из них уже ранее участвовали в стачках на
фабриках и заводах центральной России.
Конец 80-х годов (1888—1890) отмечен размахом рабочего
движения в Иваново-Вознесенске, Шуе, Серпухове.
Революционная борьба рабочих поднялась на высшую ступень:
она проявила тенденцию к переходу в крупные стачки
пролетариата всего города. Так, например, в сентябре 1888 г.
возникла стачка 1,5 тыс. рабочих фабрики Терентьева в г. Шуе.
Участники стачки требовали отмены ночных работ и зимних
расценок. К бастовавшим присоединилось еще 3 тыс. рабочих
фабрик Бурылина и Павлова. В Шую были вызваны из
Москвы подразделения пехоты и два полка казаков. В ответ на это
к стачке присоединились новые отряды рабочих, и число
участников стачки возросло до 6 тыс. человек. Рабочие выпустили
воззвание, которое замечательно не только четким
изложением их экономических требований, но и протестом против
политического режима в стране: «Если правительство назначено
в государстве для порядка и защиты слабого от сильного, так
разве это порядок, что тысячи человек будут работать на
одного какого-нибудь жадного купца, от произвола которого мы
204 ГИАДО, ф. 4 с, д. 236, 1887 г., лл. 183—189.
106

ни в чем не ограждены... Если же правительство по-прежнему
останется глухо к нашим просьбам и требованиям, то, с71едо-
вательно, нам нечего надеяться на поддержку и помощь с ето
стороны в наших бедственных и безвыходных положениях:
пусть же правительство после этого заслуживает от нас
презрения; это будет насилие, и на насилие мы ответим насилием,
не в настоящем, так в будущем! Мы должны добиваться своих
прав силою!» 205. Стачечникам удалось добиться ряда уступок
от фабрикантов 206.
В 1889 г. бастовали почти все ткацкие фабрики Шуи и
Иваново-Вознесенска. Забастовки подавлялись большими
отрядами войск. Рабочие Иванова-Вознесенска, начавшие
стачку 18 апреля, отражали натиск казаков камнями. Схватки с
казаками были отчаянные. Рабочие держались до 25 апреля,
после чего вьгнуждены были уступить.
Иваново-вознесенская и другие стачки второй половины
80-х годов показали, что рабочие начали понимать важность
организованного отпора своим угнетателям. Развитие
массового рабочего движения в России и рост в нем элементов
организованности вынуждены были признать и народовольцы. Их
орган «Листок «Народной воли»», сравнивая рабочее движение
с крестьянским, писал в 1886 г.: «Движение рабочих гораздо
осмысленнее и по стремлениям, одушевляющим их, и по самому
ведению дела»207. Далее перечисляются черты, отличающие
революционную борьбу рабочих: «Сознание непримиримой
противоположности интересов рабочего и капиталиста,
ненависть к существующему порядку вещей во всей его полноте,
идеи, вращавшиеся до сих пор в образованных кругах и
переходившие в народ только ib отдельных случаях, оказываются
теперь до известной степени присущими пятитысячной толпе...
Стена между интеллигенцией и народом как будто дрогнула
впервые со времени возникновения русского революционного
движения»208.
Рост рабочего движения стал оказывать непосредственное
влияние на дальнейшее развитие русской революционной
мысли,
В этот период масса рабочих еще только чувствовала
несовместимость ее интересов с интересами помещиков и
капиталистов, не понимая действительного пути к своему
освобождению. Рабочие ограничивались элементарными
экономическими требованиями. Борьба велась за ничтожный
прожиточный минимум, граничащий с полуголодной жизнью. Даже
205 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 1, стр. 627.
206 См. ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 34, ч. 1, 1888 г., л. 2.
207 Листок «Народной воли», 1886, № 3, стр. 10,
208 «Литература партии «Народная воля»», стр. 277.
107

беспредельно длинный рабочий день пока не вызывал
серьезного протеста. В тот период движение рабочих в основном
носило неорганизованный, стихийный характер.
* * *
Русское рабочее движение возникло позднее
западноевропейского рабочего движения и могло воспользоваться его
опытом. Обозревая в 1875 г. историю западноевропейского
рабочего движения и указывая на преимущества в развитии
рабочего движения в Германии, Ф. Энгельс одним из них считал
то, что здесь оно началось позже, чем в других странах
Западной Европы. «Так же,— писал он,— как немецкий
теоретический социализм никогда не забудет, что он стоит на плечах
Сен-Симона, Фурье и Оуэна... точно так же немецкое
практическое рабочее движение никогда не должно забывать о том,
что оно развилось на плечах английского и французского
движения, что оно могло попросту использовать их дорого
купленный опыт и избежать теперь их ошибок, которые тогда
были большею частью неизбежны. Где были бы мы теперь без
примера английских тред-юнионов и политической борьбы
французских рабочих, без того гигантского толчка, который
дала в особенности Парижская коммуна?»209.
В свете этого высказывания Энгельса становятся ясными и
преимущества русского рабочего движения, которое возникло
и развивалось на плечах не только английского и французского,
но и немецкого рабочего движения 70—80-х годов. Первые
шаги рабочего движения в России были сделаны в тот период,
когда на Западе пролетарское движение уже прошло свой
начальный путь и вступило во второй период своего развития,
когда марксизм стал распространяться вширь и образовались
массовые рабочие партии и другие рабочие организации. Все
это создавало благоприятные условия для развития русского
революционного рабочего движения.
Рабочее движение в России до появления первых
марксистских кружков проявлялось не только в форме стихийного
стачечного протеста. Передовые представители рабочего класса
активно участвовали в революционном движении своего
времени. Революционно-демократические и
утопические-социалистические идеи были впервые занесены в среду
фабрично-заводских рабочих революционной интеллигенцией еще в 60-х
годах XIX в. Но рабочие-революционеры птли своими путями.
Уже в этот период рабочие Людиновского (Орловская губ.)
машиностроительного завода выдвинули из своей среды
талантливых революционеров — Исая Равского, Василия Вьюшкина,
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 142—143.
108

Якова Дарочкина. Эти высококвалифицированные рабочие и
для своего времени образованные люди, связанные с
подпольными кружками народнической интеллигенции, были
организаторами первых стачек в России.
Революционная пропаганда в рабочей среде стала
принимать систематический характер с начала 70-х годов. Вели ее
народники среди узкого круга передовых рабочих. В
Петербурге, Одессе, Москве и некоторых других городах возникли
первые нелегальные рабочие кружки. Их участники ставили
перед собой ближайшую цель овладеть элементарными
знаниями в области «естественных и общественных наук»210.
Передовые рабочие нередко сами выступали инициаторами
создания таких кружков. Революционные народники, в свою
очередь, стремились подготовить в рабочих кружках
пропагандистов для деревни.
Уже в 70-х годах передовые представители русского
пролетариата наряду с крупнейшими представителями
революционной интеллигенции заняли виднейшее место в русском
революционном движении своей эпохи, являясь носителями
зарождающейся новой, пролетарской тенденции. Эту
замечательную плеяду рабочих-революционеров Ленин называл
великими деятелями рабочей демократии211. Участие рабочих в
демонстрации у Казанского собора (в 1876 г.), в процессе
группы революционеров во главе с Ковальским в г. Одессе (в
1878 г.), участие отдельных рабочих в таких значительных
событиях русской общественной жизни того времени, как
похороны И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, M. Е.
Салтыкова-Щедрина, Н. Г. Чернышевского, ярко свидетельствует о
значительной роли рабочих 70—80-х годов в общедемократическом
движении России.
До последнего времени в исторической литературе начало
сознательного идейного движения среди русских рабочих 70-х
годов характеризуется обычно как «революционная
пропаганда среди рабочих». Этот термин, внесенный в литературу
народническими пропагандистами той поры, суживает
действительное историческое содержание славного периода юности
русского рабочего движения. Современные данные по истории
возникновения и деятельности рабочих кружков и союзов
позволяют определить их как зачаток рабочего социалистического
движения, а идеологию этих кружков как русский рабочий
утопический социализм, отличный от русского крестьянского
утопического социализма народников.
210 Показания рабочих Д. Е. Изотова, Д. П. Гренко, Н. Б. Наддачина
и др. участников «Южно-российского союза рабочих». «Южнорусские
рабочие союзы», под ред. В. В. Максакова и В. И. Невского. М., 1924,
стр. 89—90, 135—137.
211 См. В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 276.
109

В отличие от рабочих кружков домаркоового периода во
Франции и Германии (30—50-е годы), которые состояли
преимущественно из ремесленных рабочих212, в тайные рабочие
кружки 70-х годов в России входили преимущественно
рабочие, занятые на самых крупных и наиболее передовых в
техническом отношении предприятиях. Таковы были первые русские
рабочие-революционеры: Петр Алексеев, Степан Халтурин,
Виктор Обнорский, Василий Герасимов, Лука Абраменков,
Петр Моисеенко и многие другие.
В Москве первые нелегальные кружки рабочих появились
в середине 70-х годов. Главную роль в постановке
пропаганды среди пролетариата Москвы играл рабочий Петр Алексеев,-
приехавший сюда из Петербурга. Как отмечает его биограф,
пропаганда в то время велась на многих крупных московских
фабриках и заводах (Носова, Гучкова, Тимашева, Лазарева,
Гюбнера и др.), а также в мастерских Курско-Харьковской
железной дороги и на других предприятиях 213.
Из этих кружков вышли активные рабочие-революционеры,,
единомышленники Петра Алексеева,— Николай Васильев,
Семен Агапов, Иван Баринов, Прокофий Баринов и др.214.
Первые революционные рабочие кружки в Одессе тоже
возникли на крупных предприятиях. Революционный рабочий
кружок :в Ростове-на-Дону, сложившийся в 1875 г., в
громадном большинстве состоял из рабочих железнодорожных
мастерских. В том же 1875 г. возник кружок на Кренгольмской
мануфактуре в г. Нарве. Его организатором был рабочий
Лука Иванович Абраменков. Главным деятелем кружка был
рабочий Павел Федоров. Такие же рабочие кружки были
созданы в это время в Туле, Иваново-Вознесенске, Киеве,
Харькове, Саратове и в некоторых других городах на крупных
фабриках и заводах.
На базе рабочих кружков в Петербурге и Одессе
образовались в середине 70-х годов первые русские пролетарские
организации: «Южно-российский союз рабочих» в 1875 г. и
«Северный союз русских рабочих», оформившийся в 1878 г.
Наиболее активными деятелями первой пролетарской
организации в России — «Южно-российского союза рабочих»215,
2,2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произв., т. 2. М., 1948,
стр. 324—325; В. Волгин. Уравнительные и социалистические тенденции
во французских тайных обществах 1830—1834 годов. «Вопросы истории»,
1947, № б, стр. 26—28.
213 Н. С. Ка ржа некий. Московский ткач Петр Алексеев. М., 1954,
стр. 43.
214 Там же, стр. 34.
215 В 1875 г. «Южно-российский союз» состоял из шести групп:
1) группы передовых рабочих механического з-да Баллино-Фендерих,
2) механического з-да Гулье-Бланшарда, 3) городская группа, куда вхо-
110

кроме его организатора интеллигента Е. О. Заславского, были
городские квалифицированные рабочие крупнейших
механических предприятий Одессы, преимущественно рабочая
молодежь, выросшая в самой Одессе или прибывшая сюда из Ели-
саветграда, Николаева и других промышленных мест юга
России. Эта молодежь жаждала света и знаний, ненавидела
капиталистический гнет, рвалась в бой с самодержавием.
Особенно выделялись молодые рабочие Николай и Сергей Наддачины,
Федор Кравченко, Петр Силенко, Степан Наумов.
История возникновения и деятельности русских рабочих
организаций домарксистского периода освещена в советской
литературе216, но незаслуженно мало внимания уделено их
идеологии. А между тем эта сторона имеет особенно важное
значение для понимания процесса рождения марксизма в
России.
Что же представляла собой идеология этих первых русских
рабочих социалистических организаций, непосредственно
предшествовавших первым марксистским группам и кружкам
в России? В значительной мере она определялась следующим:
экономическая и политическая зависимость русской
буржуазии от царизма, ее апелляции к царским властям в борьбе с
рабочим движением сделали уже для первого поколения
русских рабочих-революционеров явной связь буржуазии с
царизмом. Отсюда вытекала характерная для рабочего
движения России с самого его возникновения политическая
направленность, которая все усиливалась. Прудонистские
реакционные утопии «гармонии» между трудом и капиталом и
«слияния» буржуазии и пролетариата в один класс не имели
и не могли иметь успеха среди русских рабочих даже в самом
начале их вступления на арену революционной борьбы.
дили рабочие типографии Заславского и другие рабочие города, 4) группа
золотого кружка», т. е. часовых мастеров, 5) группа, рабочих
железнодорожных мастерских (это была наиболее многочисленная группа) и
6) группа рабочих на Слободке-Романовке. Б. Итенберг.
«Южнороссийский союз рабочих» — первая пролетарская организация в России. М., 1954,
стр. 46.
216 См. сб. «Южно-российский союз рабочих», под ред. H. М.
Осиповича. [Киев], 1924; сб. «Южнорусские рабочие союзы», под ред. В. В.
Максакова и В. И. Невского. Первые исследовательские статьи по истории
рабочего движения 70-х годов были написаны В. И. Невским. См. сб. «От
«Земли и воли» к группе «Освобождение труда»». М., 1930; Э. Α. К
ορό л ь ч у к. «Северный союз русских рабочих» и революционное рабочее
движение 70-х годов XIX в. в Петербурге. О пропаганде среди рабочих в
начале 70-х годов см. Ш. М. Левин. Кружок чайковцев и
пропаганда среди рабочих. «Каторга и ссылка», 1929, № 12(61), стр. 7—27. См.
также β. Итенберг. «Южнороссийский союз рабочих» — первая
пролетарская организация в России; Э- Α. К о ρ о л ь ч у к. Из истории
«Южно-российского союза рабочих». «Уч. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И Гер
цена», т. 78, 1948, стр. 5—30.
111

Характеризуя первые шаги рабочего дв-ижения России,
В. И. Ленин отмечает его революционную политическую
направленность, стихийное, но неудержимое стремление
рабочих к идеям политической борьбы за демократию и
социализм. В. И. Ленин высоко ставил эту черту русского рабочего
движения. «Разве,— спрашивал он в 1899 г. «экономистов»,—
русский рабочий в массе не поставлял в течение более чем 20
лет своих лучших, самых развитых и самых честных и смелых
товарищей в ряды революционных кружков и организаций?» 217.
Разоблачая редакторов «Рабочего дела» 218 и «Рабочей
мысли» 219, которые утверждали, что русское рабочее движение в
70—90-х годах сводилось будто бы только к стачкам и
легальным обществам, В. И. Ленин писал: «Да ведь это же прямая
неправда! Русское рабочее движение уже 20 лет тому назад
(написано в 1899 г.— Ю. /7.) основало более широкую
организацию, выставило более широкие задачи...» 220
Взгляды рабочих-социалистов 70-х годов на значение
политической борьбы для движения к социализму »вились
значительным шагом вперед по сравнению со взглядами
современной им революционной народнической интеллигенции.
Уставы и программы первых русских рабочих организаций, а
также их практическая деятельность ярко об этом
свидетельствуют. «Когда в 1875 г.,— писал В. И. Ленин,— образовался
«Южно-русский рабочий союз» и в 1878 г. «Северно-русский
рабочий союз», то эти рабочие организации стояли в стороне от
направления русских социалистов; эти рабочие организации
требовали политических прав народу, хотели вести борьбу за
эти права, а русские социалисты ошибочно считали тогда
политическую борьбу отступлением от социализма»221.
Стремясь к политической свободе, передовые рабочие
России 70-х годов понимали, что в России ее можно добиться
только революционным путем. Но завоевание политической
свободы рабочие-революционеры рассматривали не как самоцель,
а как необходимое условие дальнейшего развития русского
рабочего движения.
Идея насильственного свержения царизма и завоевания
политических свобод стоит во главе программных требований
как «Южно-российского союза рабочих», так и «Северного
союза русских рабочих». Разумеется, передовым рабочим 70-х
годов было трудно подняться до уровня научного социализма,
пока интеллигенция оставалась в идейном плену утопическо-
217 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 266.
218 «Рабочее дело» — орган «экономистов» за границей.
219 «Рабочая мысль» — орган петербургских «экономистов».
220 В. И. Л е н и н. Соч., т. 4, стр. 235.
221 Там же, стр. 237.
112

го социализма. В оценке соотношения классовых сил в России
и движущих сил русской революции, в анализе путей
перехода России к социализму рабочие-революционеры во многом
следовали народническим теориям, которые в то время еще
господствовали в революционном движении. Вместе с тем на
формирование ранней идеологии русского рабочего движения
оказывало большое влияние движение пролетариата в странах
Западной Европы. Сопоставление устава «Южно-российского
союза рабочих» с уставом I Интернационала, а программы
«Северного союза русских рабочих» с Эйзенахской и Готской
программами немецкой социал-демократии показывает
влияние международного рабочего движения 60—70-х годов на
идеологию первого поколения русских рабочих-революционеров.
С самого начала пробуждения рабочего класса России к
политической жизни его наиболее сознательные представители
горячо стремились овладеть передовыми идеями своего века.
Почти все крупные деятели революционного движения 70-х
годов отмечают характерную черту русских рабочих —
необыкновенную жажду знаний вообще и живой интерес к
общественным теориям. «Для многих рабочих чтение серьезных и
даже ученых книг было своего рода вопросом чести»,— отмечает
Плеханов в своих воспоминаниях эту особенность
петербургских рабочих, которая произвела на него сильное впечатление.
«Настоящим революционером рабочий станет тогда, когда
овладеет знаниями»,— так говорили передовые петербургские
рабочие в 70-х годах 222. Вопрос об отношении
революционеров к теории — один из важнейших пунктов разногласия
между народниками и рабочими.
В царской России строжайше преследовалось чтение и
хранение социалистической литературы, особенно произведений
К- Маркса и Ф. Энгельса. Но, несмотря на все полицейские
репрессии, эта литература разными путями проникала в
Россию и распространялась в революционном подполье.
Круг литературы подпольных рабочих кружков 70-х годов
проливает свет на источники формирования
идейно-политических взглядов первого поколения русских
рабочих-революционеров. К сожалению, в нашем распоряжении нет
исчерпывающего перечня такой литературы. Это могло бы явиться
интересной темой специального исследования. Но и известный нам
список революционно-демократической, социалистической и
атеистической литературы, которая была в ходу у участников
рабочих кружков, следует признать весьма значительным.
Наиболее доступными и самыми распространенными среди
передовых рабочих 70—80-х годов были произведения рус-
222 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 130—131.
8 Ю. 3. Полевой ууо

ской революционно-демократической литературы, среди
которой особый интерес вызывали произведения Чернышевского,
Белинского, Герцена, Добролюбова. На художественных
произведениях русских революционных демократов воспитывался
ряд поколений не только революционной интеллигенции, но и
передовых рабочих России. «Рабочие-семидесятники,— верно
отмечает историк русского рабочего движения этого
периода,— в большей степени, нежели интеллигенты-народники
70-х годов, воспринимали то, что можно назвать
революционно-демократической струей просветительства»223. Рабочие
буквально зачитывались произведениями великого сатирика
Салтыкова-Щедрина, увлекались стихами Н. А. Некрасова. «Из
писателей, знакомых мне в то время,— вспоминал один из
участников «Южно-российского союза рабочих»,—
наибольшее влияние на меня оказал Некрасов, его стихи я заучивал
наизусть, его два томика стихотворений постоянно лежали у
меня на столе, и часто, вместо нелегальных книжек, я чигал
собиравшимся у меня рабочим его стихи» 224.
Такой же живой интерес вызывала у рабочих и литература
по историческим и социально-экономическим вопросам. Здесь
наряду с произведениями Чернышевского «Основание
политической экономии» и «Капитал и труд» особое место занимала
очень популярная в то время книга Берви-Флеровского
«Положение рабочего класса в России», о которой мы уже
упоминали. Это были настольные книги рабочих-революционеров.
С первым томом «Капитала» К- Маркса были знакомы не
только некоторые участники'«Северного союза русских
рабочих»225, но и ранее возникшего «Южно-российского союза
рабочих» 22°. В кругах передовых рабочих Петербурга была
известна также работа К- Маркса «Гражданская война во
Франции» (нелегальное русское издание 1871 г.). Статья Н. В. Шел-
гунова «Рабочий пролетариат в Англии и во Франции»,
напечатанная в «Современнике» в 1861 г., знакомила рабочих с
трудом Энгельса «Положение рабочего класса в Англии».
Статья Н. Покровского «Что такое рабочий день?», напечатан-
223 Э. Α. К о ρ о л ь ч у к. «Северный союз русских рабочих» и
революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге, стр. 51.
224 М. П. С к в е ρ и. Первая рабочая социалистическая организация в
Одессе, Одесса, 1921, стр. 17.
225 Э. Α. К о ρ о л ь ч у к (см. «Северный союз русских рабочих» и
революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге, стр. 50)
называет ряд заводских рабочих середины 70-х годов, «которые хорошо
знали 1-й том «Капитала» К. Маркса. Э^о ·— И. Т. Смирнов, Я. Тихонов,
С. Шмидт».
226 I том «Капитала» в русском издании 1872 г. был взят
жандармами во время ареста у рабочих, членов «Южно-российского союза» Н. Над-
дачина и П. Сикачина (Б. И τ е н б е ρ г. Указ. соч., стр. 69).
114

ная в 1870 г. в «Отечественных записках», излагала III главу
I тома «Капитала». В легальной демократической и
нелегальной революционной печати 60—70-х годов широко освещалось
положение пролетариата на Западе, деятельность I
Интернационала, социалистических рабочих конгрессов, стачки
рабочих в разных странах.
По словам Плеханова, С. Халтурин изучал историю
французской революции, европейские конституции, уставы
английских тред-юнионов и особенно современное ему рабочее
движение и социалистические теории западноевропейского
рабочего движения.
Революционное рабочее движение России с самого начала
было почти свободно от влияния идей анархизма 227 в отличие
от других стран, в частности романских (Франции, Италии,
Испании), где в 50—70-х годах анархизм получил широкое
распространение в рабочем движении. В России анархизм в
70-х годах был распространен преимущественно среди
революционной интеллигенции, которой удалось увлечь за собой
лишь отдельных рабочих.
Рабочее движение, поскольку оно выражалось в стачках и
волнениях, рассматривалось революционными народниками
70-х годов как одно из проявлений недовольства «народа»,
т. е. главным образом крестьянства. Лозунг Маркса
«Освобождение рабочего класса должно быть делом самого
рабочего класса» трактовался народниками так, что освобожден
ние «народа», т. е. крестьянства, должно быть делом самого
«народа». В самостоятельном классовом движении
городского промышленного пролетариата русские народники видели
лишь слепое подражание западноевропейскому образцу.
Лекции и литература о международном рабочем
движении, о Международном товариществе рабочих, о Парижской
коммуне вызывали у передовых русских рабочих желание по*
бывать за границей. Некоторые рабочие исполнили свое
желание и сумели лично познакомиться с пролетарским движением
на Западе. Они возвращались на родину, обогащенные
новыми идеями, идеями классовой борьбы пролетариата.
Решительные попытки передовых рабочих сосредоточить свое
внимание на пропаганде идей демократии и социализма главным
227 В советской исторической литературе проблема отношения передо--
вых рабочих 70-х годов к анархизму в связи с историей возникновения и
деятельности первых русских рабочих организаций выяснена наиболее
полно в кн.: Э. Α. К о ρ о л ь ч у к. «Северный союз русских рабочих» и
революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге. Одним из
первых на эту сторону вопроса указал В. И. Невский (см. его статью
«Виктор Павлович Обнорский». «Историко-революционный сборник», т. III
М.—Л., 1926; см. также Б. Итенберг. Указ. соч.).
115
8*

образом в собственной, рабочей среде встречали со стороны
«деревенщиков» явное сопротивление.
Г. В. Плеханов очень живо изобразил пропаганду, которую
он и его товарищи, еще будучи народниками-бакунистами,
вели среди рабочих: «Мы проповедовали им,— вспоминает
он,— не социализм и даже не либерализм, а именно тот
переделанный на русский лад бакунизм, который учил рабочих
презирать «буржуазные» политические права и «буржуазную»
политическую свободу и ставил перед ними в виде
соблазнительного идеала допотопные крестьянские учреждения.
Слушая нас, рабочий мог проникнуться ненавистью к
правительству и «бунтарским» духом, мог научиться сочувствовать
«серому» мужику и желать ему всего лучшего, но ни в каком
случае не мог он понять, в чем заключается его собственная
задача, социально-политическая задача пролетария» 228.
Неудивительно, что наиболее дальновидные из передовых
рабочих Петербурга уже к середине 70-х годов в своих
политических взглядах разошлись с народниками.
В среде рабочих-революционеров нарастал протест. Этот
протест вытекал, во-первых, из того, что заводские рабочие
не желали мириться с анархистским отрицанием
необходимости вести борьбу за политическую свободу; во-вторых,
заводские рабочие не идеализировали мелкобуржуазное
крестьянство; в-третьих, до них доходили известия о той
беспощадной борьбе, которая велась с бакунизмом в
западноевропейском рабочем движении Марксом и Энгельсом и их
единомышленниками. Кроме того, многие передовые рабочие были
знакомы с такими произведениями, как «Гражданская война
во Франции» К. Маркса, «Историческое развитие
Интернационала» П. Лаврова и «Программа рабочих» с Уставом I
Интернационала, с программами некоторых западноевропейских
рабочих партий, в которых развенчивался анархизм.
Скептическое, а порой и враждебное отношение передовых
рабочих Петербурга к проповеди народников, в особенности
народников-бакунистов, было в той или иной мере признано
не только Плехановым, марксистом, но и теми, кто остался
верен анархизму или народничеству, например П.
Кропоткиным, О. Аптекманом, Н. Русановым, С. Степняком-Кравчин-
ским, С. Коваликом, И. Джабадари, Г. Голосовым и др.229
Первые рабочие организации в России возникли на почве
228 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 141.
229 П. К ρ о π о τ к и н. Записки революционера. М.— Л., 1933; О. В. А п-
т е к м а н. Общество «Земля и воля» 70-х гг. С. Степняк-Кравчин-
ский. Соч., т. 5. Эскизы и силуэты. Степан Халтурин. СПб., 1908;
М. Фроленко. Записки семидесятника. М., 1927; И. Джабадари.
Процесс 50. «Былое», 1907, № 8(20); С. К о в а л и к. Революционное
движение семидесятых годов и процесс 193. М., 1928.
116

роста стихийного рабочего движения, но они возникли не как
профессиональные организации, выросшие из стачечного
движения, а как политические организации, как зачаток
социалистического рабочего движения, в противовес народникам, не
придававшим рабочему движению самостоятельного значения.
В то время русские рабочие-социалисты не сочиняли
социалистических доктрин. Но виднейшие из них являлись
авторами или соавторами программных документов, в которых были
выражены их революционные взгляды -и самые глубокие
чаяния. Продуктом коллективного творчества была и знаменитая
речь Петра Алексеева, а также Семена Агапова на судебном
процессе по делу «50-ти». Наиболее зрелыми произведениями
русской рабочей мысли домарксистского периода являются
«Программа «Северного союза русских рабочих»» (1879) и
«Письмо в редакцию «Земли и воли» от рабочих «Северного
союза»» (1879). Эти документы, авторами которых были
петербургские рабочие Степан Халтурин, Виктор Обнорский и
другие, отразили типичные черты идеологии русских рабочих-
социалистов домарксистского периода.
Без помощи марксистской интеллигенции начавшееся
рабочее движение не могло само выбраться на путь научного
социализма. Но оно пыталось самостоятельно найти этот
единственно верный путь к цели и явило замечательные примеры
героических поисков правильной революционной теории и
практики.
Русские рабочие-социалисты 70-х годов были
революционерами и, в отличие от представителей рабочего утопического
социализма на Западе, считали, что преобразование своей
страны на социалистических началах возможно только в
результате революционного переворота. Мирный,
реформистский путь к социализму они считали исключенным. Не порвав
еще окончательно с народническими взглядами, Халтурин и
другие авторы программы «Северного союза» все же близко
подошли к идее исторической роли пролетариата, что
коренным образом отличало их от народников. Халтурин самой
революционной силой считал рабочих. «В рабочих,— пишет
Плеханов,— видел он самых надежных, прирожденных
революционеров» 230.
Исключительное значение «рабочего сословия» как
наиболее передовой и самой надежной части трудящихся в
борьбе за революционное преобразование России подчеркнуто в
составленной Халтуриным и его товарищами программе
«Северного союза русских рабочих»: «Путем неутомимой и
деятельной пропаганды в среде своих собратьев Северный Союз
надеется достичь тех результатов, которые выдвинут и у нас
230 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 196.
117

рабочее сословие и заставят его заговорить о себе, о своих
правах... Великая социальная борьба уже началась — и нам
нечего ждать; наши западные братья уже подняли знамя
освобождения миллионов — и нам остается только примкнуть к
ним. Рука об руку с ними пойдем мы вперед и в братском
единении сольемся в одну грозную боевую силу... На нас, рабочие,
лежит великое дело — дело освобождения себя и своих братьев,
на нас лежит обязанность обновления мира, утопающего в ро-
скоши и истощающего наши силы,— и мы должны дать его» го\
Исключительная роль рабочего класса в борьбе за рево-
люцио'нные преобразования страны выражена, хотя и не
совсем четко, и в заключительной части программы «Северного
союза». «Знайте,—-обращаются Халтурин и его товарищи к
рабочим,— что в нас заключается вся сила и значение страны,
вы — плоть и кровь государства и без вас не существовало бы
других классов, сосущих теперь вашу кровь» 232.
Выдвигая пролетариат как передовую революционную силу,
Халтурин и его товарищи считали важнейшей своей задачей
просвещение и организацию рабочих. «Ум его,— подчеркивает
Плеханов,— до такой степени исключительно поглощен был
рабочим вопросом, что ему едва ли когда случалось
заинтересоваться пресловутыми «устоями» крестьянской жизни. Он
знакомился с интеллигентами, слушал их толки об общине, о
расколе, о «народных идеалах», но народническое учение так и
осталось для него чем-то почти совсем чуждым» 233.
Рабочие-революционеры видели главную задачу своей
деятельности в том, чтобы помочь рабочим осознать свои особые
классовые интересы. Различие в классовом положении рабочих
и крестьян, различие между их целями и стремлениями не было
еще вполне осознано первым поколением русских рабочих-
революционеров. Но вместе с тем дело просвещения и
организации городских рабочих они считали главным,
первостепенным. Они были убеждены в том, что пропаганда
революционных и социалистических идей должна вестись прежде всего
среди промышленного пролетариата и что пропагандистами
этих идей должны быть преимущественно рабочие. Халтурин
сам был неутомимым пропагандистом и всеми силами старался
подготовить пропагандистов из среды рабочих. Отсюда и
родилась идея создания самостоятельной рабочей организации.
Идея преобразования России революционным путем была
воспринята передовыми рабочими 70-х годов у революционно-
демократической интеллигенции. Но понимание
рабочими-революционерами характера революции и ее движущих сил су-
231 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. II, ч. 2, стр. 241—242.
232 Там же, стр. 242.
233 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 197.
118

щественно отличалось от взглядов народнической
интеллигенции. Последняя рассматривала предстоящую революцию как
крестьянскую социалистическую революцию.
Фабрично-заводскому пролетариату народники не отводили роль
самостоятельной революционной силы.
Критикуя программу «Северного союза русских рабочих»,
орган русских народников-бакунистов «Земля и воля» считал
одним из главных ее недостатков отход от традиционного
взгляда на крестьянство как на главную силу предстоящей революции.
Представляя себе грядущую революцию как «народную»,
«социалистическую» революцию, рабочие-революционеры все
же оказались впереди народников-интеллигентов и в этом
отношении, так как рассматривали эту революцию с точки зрения
интересов не только крестьянства, но прежде всего фабрично-
заводского пролетариата 234.
Важнейшей заслугой первого поколения русских рабочих-
революционеров является выдвижение ими требования
политической свободы. «...Будущий историк революционного
движения России,— писал в 1892 г. Г. В. Плеханов,— должен будет
отметить тот факт, что в семидесятых годах требование
политической свободы явилось в рабочей программе раньше, чем в
программах революционной интеллигенции. Это требование
сближало Северно-Русский Рабочий Союз с
западноевропейскими рабочими партиями, придавало ему
социал-демократическую окраску»235.
Требование передовыми рабочими политической свободы
вытекало из их опыта революционной деятельности в условиях
царского самодержавия и было подсказано также опытом борьбы
западноевропейского пролетариата за демократические свободы.
В отличие от народовольцев, которые понимали
политическую борьбу как борьбу кучки заговорщиков, действующих
средствами политического террора, рабочие-революционеры
понимали политическую борьбу как борьбу рабочих масс. Но
они не считали политическую свободу своей конечной целью, как
буржуазные либералы, а рассматривали политические свободы
как необходимое условие своей дальнейшей организации и
борьбы за социализм.
234 Здесь важно сопоставить программу «Северного союза» с
программой «землевольцев». «Этой программой,— говорится в установочной статье
№ 1 «Земли и воли» (1878 г.),—мы выдвигаем на первый план вопрос
аграрный. Вопрос же фабричный мы оставляем в тени, и не потому, чтобы
не считали экспроприацию фабрик необходимою, а потому, что история,
поставившая на первый план в Западной Европе вопрос фабричный, у нас
его не выдвинула вовсе, заменив его вопросом аграрным». Далее
говорится, что экспроприация фабрик будет осуществлена мимоходом как
побочный продукт крестьянской революции («Революционная журналистика
семидесятых годов», стр. 121).
235 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 186.
119

Возражая народникам, упрекавшим организаторов
«Северного союза» в том, что они, признавая политическую борьбу,
действуют против логики, ибо выставляют будто бы чуждые
рабочим буржуазные требования, авторы программы
«Северного союза» отвечали: «Да не подумают, чтобы и в самом деле
политическая свобода входила в наши особенные планы и
расчеты и для нее мы отводили столь же почетное место, как и
для основного нашего требования. Нет, мы только говорим, что
так было бы лучше, что эта свобода все-таки очень важное
условие для скорейшего переворота и более или менее
осмысленного решения социального вопроса; а осмысленность в
движении, как и сами знаете, есть, в свою очередь, опять весьма
важное условие для желанного исхода революции. Этим мы вовсе
не хотим сказать, что ради осмысленности социальной
революции мы желали бы ее оттянуть на бесконечно длинное время.
Вовсе нет, мы только говорим, что нужно пользоваться всем,
что можно достать, нужно обращать внимание на все, что
окажет услугу в нашем деле» 236.
Для русского рабочего движения характерно, что его
деятели с самого начала поставили перед собой широкие задачи.
Это ярко проявилось в стремлении создателей «Северного
союза русских рабочих» превратить его в организацию
пролетариата всей России. «Союз,— писал Г. В. Плеханов,— не думал
ограничивать поле своей деятельности одним Петербургом.
Самое название его {Северно-Русский Союз) принято было лишь
на время, лишь до тех пор, пока не пристанут к нему рабочие
провинциальных городов. Идеалом вожаков Союза была
единая и стройная всероссийская рабочая организация»237. Это
было также идеалом деятелей ранее возникшего
«Южнороссийского союза рабочих». Среди передовых рабочих, таким
образом, уже в 70-х годах возникла и крепла идея создания
«Великого союза» рабочих всей России. Эту идею «Северный
союз» провозгласил в своей программе.
Исходный пункт программы союза утверждает, что, осознав
безвыходность своего положения, его деятели «пришли к мысли
об организации общерусского союза рабочих, который,
сплачивая разрозненные силы городского и сельского рабочего
населения и выясняя ему его собственные интересы, цели и
стремления, служил бы ему достаточным оплотом в борьбе с
социальным бесправием и давал бы ему ту органическую внутреннюю
связь, какая необходима для успешного ведения борьбы»238.
236 Письмо в редакцию «Земли и воли» от рабочих «Северного союза».
«Рабочее движение в России в XIX веке», т. II, ч. 2, стр. 244—245.
237 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 186.
238 «Рабочее движение в России в XIX веке», т. II, ч. 2, стр. 239.
120

Создание передовыми рабочими Петербурга и Одессы в 70-х
годах своих рабочих союзов и их деятельность выражали
стремление российского пролетариата выделиться из общего потока
разночинского буржуазно-демократического движения в
самостоятельное пролетарское движение, в рабочую партию. Это не
могло не повлиять на дальнейшее развитие русской
революционной мысли в сторону марксизма. Первые рабочие организации
России привлекли внимание наиболее чутких в политическом
отношении представителей русской интеллигенции и толкнули
их на мысль пересмотреть традиционный народнический взгляд
на роль фабрично-заводских рабочих в русской революции.
Характерной чертой идеологии пролетарского движения в
России с самого его зарождения явилось признание
интернациональной классовой солидарности пролетариев различных
наций и разных стран. Эта черта определялась
многонациональным составом пролетариата России. Интернациональная
классовая солидарность среди рабочих России ярко проявилась уже
в первых крупных стихийных массовых выступлениях рабочих
70-х годов (Кренгольмская стачка 1872 г., стачки 70-х годов на
Украине, в Белоруссии, в Польше и на других национальных
окраинах царской России).
Среди первого поколения петербургских
рабочих-революционеров, игравших в 70-х годах ведущую роль в движении,
были и финны — Карл Иванайнен, Карл-Август Стольберг,
Александр Форсман, эстонцы Вильгельм Прейсман, Давид Аль-
торф, латыш Оттон Балтгальс и другие представители разных
национальностей 239. Многонациональным был и состав
«Южно-российского союза рабочих». В нем главную роль играли
местные рабочие-украинцы, но члены организации считали
себя неразрывной частью общерусского рабочего движения.
Революционное рабочее движение в России с самого
начала испытывало на себе влияние западноевропейского
рабочего движения. В 70-х годах, когда деятельность
созданного К. Марксом и Ф. Энгельсом первого Международного
товарищества рабочих достигла в связи с Парижской
коммуной высшей точки своего развития, влияние этой организации
сказалось и на русской революционной интеллигенции.
Усилился интерес к международному рабочему движению и его
центру — Международному товариществу рабочих и среди
русских политических эмигрантов и русских студентов,
учившихся за границей. Многие из них возвращались в Россию и
знакомили русских рабочих с положением -пролетариата за
рубежом и его борьбой.
239 См. Э. Α. К о р о л ь ч у к. «Северный союз русских рабочих> и
революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге, стр. 293—
312.
121

Идея международной классовой солидарности, одно из
ярких проявлений стихийного влечения рабочих к идеям
социализма и демократии, питалась как исключительно тяжелыми
условиями жизни русских рабочих и первым опытом их
героической борьбы против социального и политического гнета у
себя на родине, так и опытом западноевропейского рабочего
движения.
Программа «Северного союза русских рабочих» призывала
к единению пролетариев внутри России с пролетариями
других стран. «...В братском единении -сольемся в одну грозную
боевую силу» 240. Глубокий и все возрастающий интерес
русских рабочих к пролетарскому движению в странах Западной
Европы нашел свое отражение в попытках представителей
первого поколения русских рабочих-революционеров
непосредственно, без помощи народнической интеллигенции,
познакомиться с опытом рабочего движения других стран. Эти
моменты, а также требование политической свободы,
сближали «Северный союз русских рабочих» с
социал-демократическим движением Запада той эпохи. По словам Плеханова,
это придавало Союзу «социал-демократическую
окраску»241. Однако в понимании конкретного пути
движения к социализму, особенно в родной стране, члены Союза
находились еще в плену народнических представлений. Требования
буржуазно-демократические и социалистические были смешаны,
при этом характер социалистических требований отражал
влияние народничества, а также влияние не вполне марксистской
«эйзенахской» программы немецкой социал-демократии.
* * *
Несмотря на жестокую политическую реакцию, наступившую
после событий 1 марта 1881 г., революционная пропаганда
среди рабочих не только не прекратилась, ,но в отдельных
районах, в частности на юге России, даже усилилась.
Дальнейший рост рабочего движения, распространение
этого движения на новые районы непрерывно питали ту
почву, на которой из среды передовых рабочих складывались
новые рабочие кружки, пытавшиеся продолжать славное дело
создания рабочей организации, начатое первыми рабочими
союзами 70-х годов.
Вместе с тем развитие рабочего движения и
одновременно полная неудача народнической агитации в деревне
неумолимо толкали и революционную интеллигенцию на пересмотр
ее отношения к городскому рабочему.
После раскола «Земли и воли» на «Народную волю» и
«Черный передел» обе народнические группы, вопреки своим
240 «Рабочее движение в XIX в.», т. II, ч. 2, стр. 241.
241 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 188.
122

программам, не отводящим рабочему классу
самостоятельной роли, пытались найти поддержку в растущем рабочем
движении. Эта попытка выразилась в издании
народовольцами «Рабочей газеты»242, а чернопередельцами газеты
«Зерно» 243.
По существу эти газеты не были рабочими ни по своему
идейному направлению, ни по составу авторов. Но они
отражали стремление народников использовать в своих интересах
развивающееся рабочее движение.
В директивном документе организации «Народная воля» —
«Подготовительная работа партии» — специальный раздел
посвящен городским рабочим. «Городское рабочее
население,— говорится в этом разделе,— имеющее особенно важное
значение для революции как по своему положению, так и по
относительно большей развитости, должно обратить на себя
серьезное внимание партии. Успех первого нападения всецело
зависит от поведения рабочих и войска» 244.
Рабочие в планах народовольцев все еще продолжали
рассматриваться не как самостоятельная, а как
вспомогательная сила. Главной силой народовольцы считали не рабочий
класс, а войско 245. В 1880 г. народовольцы выработали
«Программу рабочих членов партии». Это, собственно, не программа
рабочей организации, а программа радикальной
мелкобуржуазной партии, прикрываемая социалистическими
фразами. Программа декларирует общие цели и задачи
революционного движения России в духе народнического
социализма. Вместе с тем народовольцы стремились к расширению
пропаганды среди городских рабочих, имея в виду не только
вербовку отдельных террористов, но и подъем движения среди
массы рабочих, как и среди других слоев народа, который,
как они полагали, будет вызван известием о гибели царя.
Наряду «с народовольцами, чье преобладающее влияние
сказалось в 80-х годах и в рабочей среде, пропаганда среди
рабочих в Петербурге и некоторых других городах велась в
конце 70-х и начале 80-х годов чернопередельцами.
В 80-х годах пропаганда среди рабочих значительно
усилилась на юге России. В Одессе после разгрома
«Южно-российского союза рабочих» сохранившиеся отдельные кружки
рабочих неоднократно присваивали себе название первой
рабочей организации. В 1878 г. от имени группы одесских рабо-
242 «Рабочая газета» — ежемесячное издание народовольцев. Всего в
1880—1881 гг. вышло три номера.
243 «Зерно» выходило в 1880—1881 гг. в России.
244 «Литература партии «Народная воля»», стр. 308.
245 Там же.
123

чих было послано приветствие французским рабочим в связи
с седьмой годовщиной Парижской коммуны.
Передовые рабочие Одессы продолжали группироваться,
собираться на «сходки для совместного чтения нелегальной и
легальной литературы. В 1878 г. отдельные интеллигенты
(П. Аксельрод, Я. Стефанович, Л. Дейч и др.), примкнувшие
вскоре к «Черному переделу», связались с представителями
рабочих кружков Одессы и попытались вновь образовать
«Южно-русский рабочий союз». Составленные инициаторами
«Южно-русского рабочего союза» прогоамма и устав этой
организации не сохранились. По словам П. Аксельрода,
составителя программы, это была смесь бакунистских и
социал-демократических идей. Конечная цель союза провозглашалась в
духе бакунизма: «преобразование общества на анархических
началах». Затем шло обоснование аграрного переворота и
перечислялись ближайшие требования демократизации России:
всеобщее избирательное право, свобода собраний и т. д.246
В Одессе и в Киеве в начале 80-х годов возник
«Южнорусский рабочий союз», руководящую роль в котором
играли не рабочие, а народнические интеллигенты — чернопере-
дельцы. Руководители этой организации (Е. Ковальская,
Н. Щедрин), оставаясь на позиции народнического социализма,
насаждали тактику фабричного террора, стремясь добиться
экономических уступок (сокращения рабочего дня, повышения
заработной платы и т. д.) посредством угроз по адресу
представителей фабричной администрации. Главной целью
организации явилась подготовка рабочих-пропагандистов для
работы в деревне.
Наряду с «деревенщиками», т. е. сторонниками
концентрации главного внимания по-прежиему на деятельности среди
крестьянства, а также убежденными террористами, часть
революционной интеллигенции и передовых рабочих смотрела
на рабочие кружки и союзы, как на самостоятельное важное
дело.
В 1882 г. в Киеве вел пропаганду среди рабочих один из
видных деятелей «Народной воли», а затем известный
ученый— А. Н. Бах247. Выработанный им план бесед с рабочими
лег в основу его брошюры «Царь-голод», получившей в 80-х
годах широкое распространение в рабочих кружках.
С середины 80-х годов тенденция в среде передовых
рабочих к выделению в самостоятельные рабочие кружки
усиливается. Эта тенденция нашла свое выражение в революцион-
246 П. Аксельрод. Пережитое и передуманное, кн. I. Берлин, 1923,
стр. 330, 331.
247 А. Н. Бах. Воспоминания народовольца. М., 1931; см. «Былое»,
î907, № 1, стр. 117—153; № 2, стр. 190—215; № 3, стр. 200—238.
124

ных кружках Харькова, Екатеринослава, Одессы, Ростова-на-
Дону.
С ростом рабочего движения выдвигалась тонкая, но все
увеличивавшаяся прослойка передовых рабочих:
организаторов и руководителей стачек, организаторов и участников
первых рабочих революционных кружков, создателей первых
рабочих политических организаций.
К середине 80-х годов, несмотря на жестокую
политическую реакцию, революционные рабочие кружки существовали
во многих промышленных городах России.
Передовые рабочие царской России 70—80-х годов не
могли, однако, сами подняться до высоты теории научного
социализма, пока революционная интеллигенция оставалась в
плену старых утопических теорий. Но рабочее движение явилось
важнейшей основой для зарождения и распространения
марксизма. Рост рабочего движения неизбежно толкал наиболее
передовых представителей русской революционной
интеллигенции на путь научного социализма.
4. ВОЗДЕЙСТВИЕ МАРКСА-ЭНГЕЛЬСА
И РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
НА РАЗВИТИЕ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ МЫСЛИ
Процессы общественного развития и опыт
освободительного движения внутри самой России явились
первопричинами, двигавшими революционную мысль России впеоед, к
поискам новой, подлинно научной революционной теории. Однако
при этом не следует недооценивать огромного значения
влияния на развитие русской общественной мысли
революционного движения на Западе, где пролетариат в XIX в. шел в
авангарде мирового освободительного движения.
Как уже отмечалось, это влияние в 40—70-х годах
сказывалось своеобразно, противоречиво.
В массовых выступлениях западноевропейского
пролетариата русские революционеры-народники находили, с одной
стороны, подтверждение своей основной идеи о возможности
широкого народного движения за уничтожение всяких форм
гнета и построение нового общества, основанного на идеалах
социализма. Но, с другой стороны, они страшились тех
социальных условий, которые породили пролетариат и его
социальную борьбу. Отсюда и непонимание ими сущности теории
научного социализма Маркса и Энгельса.
Причиной здесь была не только социально-экономическая
отсталость России, но и тот факт, что учение Маркса в самой
Западной Европе до 70-х годов оставалось лишь одним из
многочисленных течений социализма и что в рабочем движении
125

гех стран господствовали различные утопические теории,
родственные народничеству.
«Каких-нибудь тридцать лет тому назад,— писал В. И.
Ленин в 1905 г.,— марксизм не 'был еще господствующим даже в
Германии, где преобладали, собственно говоря, переходные,
смешанные, эклектические воззрения между
мелкобуржуазным и пролетарским социализмом. А в романских странах, во
Франции, Испании, Бельгии, самыми распространенными
учениями среди передовых рабочих были прудонизм, бланкизм,
анархизм, явно выражавшие точку зрения мелкого буржуа,
а не пролетария» 248.
Это не могло не сказаться также и на ходе развития
русской революционной мысли.
С 70-х, особенно с 80-х годов на почве дальнейшего роста
рабочего движения в более развитых капиталистических
странах учение Маркса окончательно вытеснило из рабочего
движения домарксовые формы социализма, и международное
рабочее движение вступило в новый период образования массовых
рабочих социалистических партий на марксистской основе.
В России еще задолго до появления первых марксистов
был проявлен большой интерес среди передовой русской
интеллигенции к научной и политической деятельности
основоположников научного социализма. Отдельные произведения
К. Маркса и Ф. Энгельса стали проникать в Россию еще в
40—60-х годах.
Г. В. Плеханов уже в 90-х годах указал на знакомство
Белинского с единственным изданием «Немецко-французского
ежегодника» 249. Плеханов указал и на положительное
отношение Белинского к этим статьям, подчеркивая, что мысль
Белинского работала в том же направлении, что и мысль
Маркса и Энгельса 25°. Плеханов при этом отметил, что русские
революционные демократы все же не знали о важнейших
классических произведениях Маркса.
На ряд фактов проникновения в 40—70-х годах
марксистской литературы в Россию указал и В. В. Боровский.
Советскими исследователями -последних лет много сделано по
конкретному изучению истории проникновения марксистской
литературы в Россию в 40—70-х годах прошлого столетия,
т. е. еще задолго до появления первых марксистских групп.
248 В. И. Л е н и н. Соч., т. 9, стр. 407.
249 «Deutsch-Französische Jahrbücher» — журнал, издававшийся
Марксом и А. Руге в Париже в 1844 г. Он предусматривался как ежемесячный,
но вышел только один сдвоенный номер. В нем были напечатаны работы
К. Маркса «К критике гегелевской философии права» и «К еврейскому
вопросу», работа Ф. Энгельса «Очерки критики политической экономии» и.
письма А. Руге.
250 Г. В. Π л е χ а н о в. Соч., т. X, стр. 240.
126

Установлено, что отдельные представители русской ΉβρεΛΟ-
вой интеллигенции еще в 40—60-х годах были знакомы с
произведениями Маркса и Энгельса—«Нищетой философии»,
«Положением рабочего класса в Англии», «Манифестом
Коммунистической партии», «К критике политической экономии».
Непосредственным поводом к появлению в 60-х годах в
русской печати откликов на книгу Ф. Энгельса «Положение
рабочего класса в Англии» был выход в свет русского
перевода книги реакционного немецкого экономиста Бруно Гиль-
денбранда «Политическая экономия настоящего и будущего».
Резкие нападки этого немецкого реакционера на Энгельса
вызвали шумное одобрение всего антидемократического лагеря.
В защиту Энгельса выступил руководимый Чернышевским
«Современник». Орган русской революционной демократии
критиковал тенденциозность и несостоятельность нападок
немецких буржуазных профессоров на Энгельса. Он призывал
русских читателей знакомиться с работами Ф. Энгельса.
«Современник» поместил статью Н. В. Шелгунова
«Рабочий пролетариат в Англии и во Франции» (1861 г., т. XXXIX),
в которой было изложено основное содержание книги Ф.
Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Тем самым
передовая русская общественность получила возможность
ознакомиться с этим выдающимся произведением марксизма.
Одним из первых произведений К. Маркса и Ф. Энгельса,
переведенных на русский язык, был «Манифест
Коммунистической партии». Первый русский перевод «Манифеста» был
осуществлен еще в 1869 г. М. А. Бакуниным. Мотивы,
побудившие непримиримого врага научного социализма
заняться переводом «Манифеста», были вскрыты К. Марксом и
Ф. Энгельсом в их знаменитом памфлете «Альянс
социалистической демократии и международное товарищество рабочих»
(1873 г.). Этим переводом Бакунин пытался придать своему
«казарменному коммунизму» видимость теоретической
основы 25i.
Неудивительно, что в переводе Бакунин допустил грубое
извращение текста Маркса—Энгельса в угоду своим
анархистским взглядам.
Бакунинский перевод «Манифеста» не получил сколько-
нибудь широкого распространения. В очень редких случаях он
встречался в нелегальных народнических и рабочих кружках
70-х годов252.
251 К. M а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. II, стр. 622.
252 Более точный перевод «Манифеста» был начат известным
революционным народником Н. И. Кибальчичем, но не был завершен. См.
Б. С. И τ е н б е ρ г, А. Я. Черняк. Неизвестный перевод «Манифеста
Коммунистической партии». «Исторический архив», 1959, № 2, стр. 224—228.
127

Иную роль, как увидим, сыграл русский перевод
«Манифеста Коммунистической партии», осуществленный Г. В.
Плехановым в 1882 г. Попытку ознакомить русских
революционеров с программными документами I Интернационала
предприняли члены Русской секции этого Интернационала.
Об этом свидетельствует распространение ъ России
отпечатанной в Женеве книги под названием «Международное
товарищество рабочих». Эта книга, отобранная агентами III
Отделения в 1871 г. у участника московского подпольного
революционного кружка 253, содержала в себе: а) общие основные
положения товарищества, б) регламент, в) программу и устав
первой Русской секции как ветви международного
товарищества.
Русский перевод работы Маркса «Гражданская война во
Франции» появился в 1871 г., т. е. в том же году, когда она
впервые была опубликована.
Русская секция также выпустила в 1871 г. отдельным
изданием «Учредительный манифест Первого Интернационала»
под названием «Первый манифест Международного
товарищества рабочих» и опубликовала в своем журнале «Народное
дело» ряд других написанных Марксом документов
Интернационала 254.
Совокупность исторических условий, как указал Ленин,
выдвинула в первую очередь «применение экономического
учения Маркса к нашей действительности»255. Это
обстоятельство объясняет нам исключительный интерес в России к
«Капиталу» еще до появления первых марксистских групп.
С «Капиталом» русские читатели стали знакомиться в немецком
оригинале вскоре после его выхода в свет (1867 г.).
Отдельные экземпляры на разных языках были посланы Марксом
своим русским знакомым: А. А. Серно-Соловьевичу, M. М.
Ковалевскому, Η. Ф. Даниел^ону256. Глубокий интерес к
«Капиталу» в России был отмечен самим Марксом. В письме к
Л. Кугельману от 12 октября 1868 г. Маркс писал:
«Несколько дней тому назад один петербургский издатель поразил меня
известием, что печатается русский перевод «Капитала»...
В 1843—1844 гг. в Париже тамошние русские аристократы но-
253 ЦГИАМ, ф. Ill Отд., 3 эксп., д. 65, 1871 г., лл. 60—66. Часть
документа опубликована в сб. «Рабочее движение в России в XIX в.», т. II,
ч. 1, стр. 601.
254 См. Л. А. Левин. Библиография произведений К. Маркса и
Ф. Энгельса. М., 1948, стр. 111.
255 В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 54.
256 См. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 35, 84; Л. А. Левин. Библиография произведений
К. Маркса и Ф. Энгельса, М., 1948, стр. 112.
128

сили меня на руках. Мое сочинение против Прудона (1847) 257
и то, что издал Дункер (1859) 2δ8, нигде не нашли такого
сбыта, как в России. И первым переводом «Капитала» на
иностранный язык оказывается перевод на русский»259.
Первый том «Капитала» <в русском переводе вышел в
Петербурге в апреле 1872 г. и послужил могучим толчком к
развитию русской передовой мысли, к дальнейшим усиленным
поискам правильной революционной теории. «Выработка
новой методологической и политико-экономической теории,—
писал Ленин,— означала такой гигантский прогресс
общественной науки, такой колоссальный шаг вперед социализма,
что для русских социалистов почти тотчас же после
появления «Капитала» главным теоретическим вопросом сделался
вопрос о «судьбах капитализма в России»; около этого
вопроса сосредоточивались самые жгучие прения, в зависимости
от него решались самые важные программные положения» 260.
В этих спорах приняли участие видные представители
русской экономической и социологической науки 70-х годов —
Н. Зибер, Н. Михайловский, Ю. Жуковский, Б. Чичерин.
В частности, крупнейшему русскому экономисту того
времени Николаю Ивановичу Зиберу принадлежит серьезная
заслуга в пропаганде первого тома «Капитала» в России261.
В своих статьях, направленных против критиков Маркса —
Б. Чичерина и Ю. Жуковского, Зибер показал, что
экономическая теория К. Маркса является дальнейшим развитием
лучших достижений мировой экономической науки.
Основные труды Н. И. Зибера — «Давид Рикардо и Карл
Маркс в их общественно-экономических исследованиях»
и «Очерки первобытной культуры»,— его статьи в таких
журналах 70-х и 80-х годов, как «Знание», «Слово», «Отечественные
записки», «Юридический вестник», «Вольное слово» и других,
оказывали большое влияние на передовую молодежь,
способствуя ее повороту к марксизму.
В своих работах «Очерки первобытной экономической
культуры», «К истории русской общины» 262, «Капитализм в
России» 263 и других, основанных на фундаментальном изучении
истории крестьянской общины в России и других странах,
Зибер доказывал историческую закономерность разложения
257 Имеется в виду «Нищета философии».
258 Имеется в виду «К критике политической экономии».
259 К. M а ρ к с и Ф.Энгельс. Соч., т. XXV, стр. 534.
260 В. И. Лени н. Соч., т. 1, стр. 249.
261 Обстоятельную характеристику Н. И. Зибера в новейшей советской
экономической литературе см. А. Л. Реуэль. Русская экономическая
мысль 60—70-х годов XIX в. и марксизм.
262 См. «Слово», 1879, август.
263 См. «Вольное слово», 1882, № 41. Женева.
9 Ю. 3. Полевой
129

общины и возникновения мелкой крестьянской собственности, а
также преимущества крупного производства и неизбежность
победы его над мелким не только в промышленности, но и в
земледелии.
Своими экономическими и историко-экономическими
работами Зибер подрывал основы народнических теорий.
В борьбе с народниками В. И. Ленин неоднократно
ссылался на высказывания Зибера по ряду экономических
вопросов264. То, что дал русской передовой интеллигенции 70—80-х
годов главный труд Зибера «Давид Рикардо и Карл Маркс в;
их общественно-экономических исследованиях», впервые было
правильно оценено в дореволюционной хмарксистской
литературе В. В. Воровским. «Эта теоретическая работа давала
несравненно больше, чем обещало ее заглавие. Она давала ис-
торико-теоретическое исследование учения о ценности всей
классической школы экономистов... Это была та самая книга,
по которой изучало марксизм молодое поколение 'конца 80-х —
начала 90-х годов, когда перевод «Капитала» (изд. 1872 г.)
стал библиографической редкостью»265.
В. В. Боровский характеризует далее Н. И. Зибера как
«первого русского последователя исторического
материализма» и называет его «ревностным поборником марксизма» 266.
Однако эти оценки нельзя признать точными.
Прежде всего Зибер не воспринимал марксизм как теорию·
освободительного движения рабочего класса, он не понимал
исторической роли пролетариата, учения Маркса о классовой
борьбе и революционного характера перехода от
капитализма к социализму. Хотя Зибер и признавал неизбежность
гибели капитализма и замены его социализмом, он считал, что«
смена капитализма социализмом произойдет мирным путем,
посредством развития кооперативных организаций, а не через
революционную классовую борьбу пролетариата. Тем не
менее популяризируя экономическое учение К. Маркса и
пытаясь применить экономические идеи «Капитала» к 'изучению
общественно-экономических явлений России, а также и других:
стран, Зибер внес большой вклад в развитие русской
экономической и исторической мысли.
Маркс дал высокую оценку работе Зибера в «Послесловии»
ко второму изданию I тома «Капитала». Великие творцы
научного коммунизма проявляли с самого начала своей
политической и теоретической деятельности глубокий « все возраста-
264 См. В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 201; т. 2, стр. 145, 156, 160с
166—167, 168; т. 3, стр. 29; т. 4, стр. 48, 62.
265 В. В. Боровский. Соч., т. I. М., 1933, стр. 174—175.
266 Там же, стр. 178, 177.
130

ющий интерес к России, к ее революционному движению, к ее
культуре. Ленин подчеркивает, что «Маркс и Энгельс, оба
знавшие русский язык и читавшие русские книги, живо
интересовались Россией, с сочувствием следили за русским
революционным движением и поддерживали сношения с
русскими революционерами»267.
Маркс и Энгельс придавали первостепенное значение
революции в России как для судеб русского революционного
движения, так и всего мирового пролетарского движения. Без
революционной России они считали невозможной прочную
победу социализма в западноевропейских странах. Отсюда
их глубокий интерес не только к внешней политике России, но
и к ее внутреннему положению, к росту в ней революционного
движения.
В 1853 г. Энгельс предсказывал возможность дворянско-
буржуазной революции в Петербурге «с последующей
гражданской войной внутри страны» 268. В 1858 г. К. Маркс в статье
«Политические партии в Англии и симптомы новой революции
(в Европе)» предсказывает назревание революционной
ситуации в России. «Существует,— писал он,— еще другая великая
держава, которая десять лет тому назад с чрезвычайной силой
задержала поток револкшии. Мы говорим о России. В
настоящее время у нее самой под ногами накопился горючий
материал, который, при сильном ветре с зашада, может внезапно
воспламениться» 269. При этом Маркс указывает на
«симптомы восстания крепостных крестьян внутри России» 270.
Огромный размах крестьянского движения в конце 50-х—
начале 60-х годов XIX в. укрепил в Марксе и Энгельсе
убеждение в больших революционных возможностях, таящихся в
русском народе. Это убеждение росло по мере ознакомления
Маркса и Энгельса с русской передовой литературой и ее
величайшим представителем Н. Г. Чернышевским.
К концу 60-х годов относится их тесная связь с русскими
революционными кругами за границей, объединившимися в
Русскую секцию I Интернационала. Образование этой секции
К. Маркс считал важным актом не только в плане борьбы
против бакунистов на Западе, но и в плане борьбы с их
влиянием на русское революционное движение. Маркс и Энгельс
считали уместным образование этой секции и в связи с
нарождавшимся тогда русским рабочим движением. В период с
конца 60-х до середины 70-х годов основное внимание в
«русских делах» Маркс и Энгельс уделяли борьбе против анар-
267 В. И. Л е н и н. Соч., т. 2. стр. 12.
268 К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. XXV, стр. 184.
269 Там же, т. XI, ч. 1, стр. 397.
270 Там же.
131
9*

хистского и бланкистского течений в революционном
народническом движении.
Новое обострение интереса основоположников научного
социализма к России было связано с восточным кризисом,
русско-турецкой войной 1877—1878 гг. и последовавшей за ней
революционной ситуацией 1879—1880 гг.
В письме к Ф. А. Зорге от 27 сентября 1877 г. К. Маркс,
предвидя назревание революционного кризиса в России,
писал: «Этот кризис — новый поворотный пункт в истории
Европы. Россия, положение которой я изучал по русским
оригинальным источникам, неофициальным и официальным
(последние доступны лишь ограниченному числу лиц, мне же
были доставлены моим-и друзьями в Петербурге), давно уже
находится накануне переворота; все элементы для этого уже
готовы... Глупости, которые проделывают русские студенты,
являются только симптомом, но сами по себе они бесполезны.
Но все же — это симптом. Все слои русского общества
находятся в настоящее время в экономическом, моральном и
интеллектуальном отношении в состоянии полного разложения.
Революция начнется на этот раз на Востоке, бывшем до
сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией
контрреволюции» 271.
«Пусть только в Петербурге соберется национальное
собрание,— и лицо всей Европы изменится» 272,— писал Энгельс
И. Ф. Беккеру в 1878 г. Через год, 30 января 1879 г., Энгельс
в письме к тому же адресату сообщает, что «в России дела идут
прекрасно, и это главное. Если там произойдет взрыв, то
Вильгельму придется складывать пожитки»273. 22 июля 1880 г.
Ф. Энгельс в письме к М. К. Каблуковой отмечает, что Россия
«находится накануне всемирно-исторического кризиса»274.
«Русская революция... означает такое изменение во всем
положении Европы, которое рабочие всех стран должны с
радостью приветствовать как гигантский шаг по пути к их общей
цели — всеобщему освобождению труда»,— писал он в
1878 г.275
Маркс и Энгельс отмечали серьезные изменения во
внутреннем положении России за период с 40-х до 80-х годов.
Оощую оценку изменений, происшедших во внутреннем
положении России за период со времени европейской революции
1848 г. до начала 80-х годов, дали К. Маркс и Ф. Энгельс в
своем знаменитом предисловии к русскому переводу «Мани-
271 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVI, стр. 480.
272 Там же, т. XXVII, стр. 5.
273 Там же, стр. 27.
274 Там же, стр. 89.
175 Там же, т. XV, стр. 410.
132

феста Коммунистической партии», сделанному Г. В.
Плехановым в 1882 г. «В период революции 1848—1849 гг. не только
европейские монархи, но и европейские буржуа находили в
русском вмешательстве единственное спасение против
пролетариата, который только что начал пробуждаться... Теперь...
Россия представляет собою передовой отряд революционного
движения в Европе»276.
Маркс и Энгельс видели, что Россия все более и более
становится средоточием острых классовых противоречий и
очагом революционного пожара. Маркс при этом предсказал
не только исключительное влияние русской революции на
Европу, но и ее решающее значение для Востока. «... Маркс и
Энгельс были полны самой радужной веры в русскую
революцию и в ее могучее всемирное значение»,— подчеркивал
В. И. Ленин 277.
Маркс и Энгельс допускали различные формы борьбы
русских революционеров 60—80-х годов против царизма. Борьба
Маркса и Энгельса с Бакуниным и его единомышленниками
была вызвана не бунтарской тактикой бакунистов в России,
а их попытками дезорганизовать международное рабочее
движение. «Если бы Бакунин и иже с ним,— писал Энгельс,—
ограничили свои подвиги пределами России, вряд ли
кто-нибудь в Западной Европе счел бы нужным специально брать
их под обстрел»278.
Но Маркс и Энгельс неоднократно указывали, что
идейная победа над Бакуниным важна и для русского
революционного движения. Разоблачая перед мировой революционной
общественностью непристойные методы борьбы, применяемые
Бакуниным и Нечаевым, Энгельс был убежден, что «страна,
выдвинувшая двух писателей масштаба Добролюбова и
Чернышевского, двух социалистических Лессингов», не
пострадает от разоблачения анархиста Бакунина и его
последователей в России. «Те русские, которые понимают рабочее
движение и сами в нем участвуют, могут усмотреть в том, что их
освободили от ответственности за бакунистские
мошенничества, лишь услугу, оказанную им»279.
В споре между «бунтарями»-землевольцами и «политика-
ми»-народовольцами Маркс и Энгельс, при всем своем
критическом отношении к народничеству в целом, встали на
сторону народовольцев, усматривая прогресс в переходе русского
276 К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Манифест Коммунистической партии.
Госполитиздат, 1956, стр. 8.
277 В. И. Ленин. Соч., т. 12, стр. 335.
278 К. M а ρ к с и Ф.Энгельс. Соч., т. XV, стр. 234.
279 Там же, стр. 235.
133

революционного движения от анархистской тактики
«политического воздержания» к политической борьбе.
К народовольцам они относились с сочувствием и даже
поддерживали личные отношения с их представителями (Л. Гарт-
маном, Н. Морозовым и др.), к чернопередельцам Маркс и
Энгельс относились явно неодобрительно.
В письме к Ф. А. Зорге от 5 ноября 1880 г. Маркс говорит
о происходящей борьбе между двумя основными фракциями
народничества конца 70-х годов — народовольцами и чернопе-
редельцами. «...Эти господа,— пишет он о чернопере-
дельцах,— высказываются против всякой революционной
политической деятельности. Россия должна одним махом
перескочить в анархистско-коммунистически-атеистический рай.
Пока же они подготовляют этот прыжок нудным
доктринерством, так называемые принципы которого вошли в обиход с
легкой руки покойного Бакунина»280.
В. И. Ленин в своем «Предисловии к переписке Ф. А.
Зорге» так комментирует это место из письма Маркса: «Вот
письмо Маркса от 5 ноября 1880 года. Он ликует по поводу успеха
«Капитала» в России и становится на сторону народовольцев
против только что возникшей тогда группы чернопередельцев.
Анархические элементы в их взглядах верно схвачены
Марксом, и — не зная и не имея возможности знать тогда о
грядущей эволюции чернопередельцев-народников в
социал-демократов — Маркс нападает на чернопередельцев со всей
силой своего бичующего сарказма»281.
Исчерпывающее объяснение причин различного подхода
основоположников научного социализма к разным группам
революционного народничества дал В. И. Ленин в некрологе
«Фридрих Энгельс».
«Оба они,— писал Ленин о Марксе и Энгельсе,—
сделались социалистами из демократов, и демократическое чувство
ненависти к политическому произволу было в них
чрезвычайно сильно. Это непосредственное политическое чувство вместе
с глубоким теоретическим пониманием связи политического
произвола с экономическим угнетением, а также богатый
жизненный опыт сделали Маркса и Энгельса необычайно чуткими
именно в политическом отношении. Поэтому героическая
борьба малочисленной кучки русских революционеров с
могущественным царским правительством находила в душах этих
испытанных революционеров самый сочувственный отзвук.
Наоборот, поползновение ради мн-имых. экономических выгод
отворачиваться от самой непосредственной и важной задачи
русских социалистов — завоевания политической свободы —
280 К. Маркс и Ф. Эн ге лье. Соч., т. XXVII, стр. 100.
2?: В. И. Лени н. Сеч., т. 12, стр. 336.
134

естественно являлось в их глазах подозрительным и даже
прямо считалось .ими изменой 'великому делу социальной
революции» 282.
В Предисловии ко второму изданию «Переписки Маркса к
Энгельса с русскими 'политическими деятелями» правильно
указывается, что, «противопоставляя народническим утопиям
свою научную точку зрения, Маркс и Энгельс долгое время
считали возможным воздерживаться от открытой полемики с
народниками, так как внутри России в то время не было другой
революционной силы. Они полагали, что ход революции в
России вызовет к жизни новые силы русского народа и приведет
к краху народнической -идеологии. Кроме того, Маркс и
Энгельс, страстно ожидавшие взрыва революции в России, в
известной мере переоценивали степень революционного кризиса и
роль, которую играют народники в подготовке революции» 283.
Поддерживая борьбу русских революционеров против
царизма, Маркс и Энгельс вместе с тем положили начало
идейной борьбе марксизма с народничеством. Именно такое
значение имела критика Марксом и Энгельсом герценовской
теории «русского социализма» и в особенности их решительная
•борьба с анархистскими идеями Бакунина, с бланкизмом
Ткачева, в частности с его взглядами на происхождение и
характер русского государства, с эклектизмом Лаврова, Николая —
она и т. д. Эта борьба сыграла определенную роль в подрыве
влияния народничества в России еще до появления
марксистских групп. Труды Маркса и Энгельса, в которых разоблачается
анархизм, явились для первых русских марксистов незаменимым
идейным оружием в борьбе с различными оттенками
народничества. Основоположники научного социализма стояли у
колыбели марксизма в России.
• * *
Серьезное влияние на развитие русской революционной
мысли 70—80-х годов оказал рост международного рабочего
движения и распространение идей марксизма в Германии и
'Франции.
Последние три десятилетия XIX в. были временем
быстрого роста социализма во всей Европе. За это время
образовались рабочие социалистические партии Англии, Австрии,
Венгрии, Италии, Норвегии, Швеции и других стран. В конце
80-х годов возник II Интернационал. В. И. Ленин так
характеризует этот период: «Везде складываются пролетарские
по своей основе социалистические партии, которые учатся
282 Там же, т. 2, стр. 12—13.
283 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 5.
№

использовать буржуазный парламентаризм, создавать свою
ежедневную прессу, свои просветительные учреждения, свои
профессиональные союзы, свои кооперативы. Учение Маркса
одерживает полную победу и — идет вширь» 284.
Центр международного революционного движения
передвинулся после поражения Парижской коммуны в Германию.
Успехи немецкой социал-демократии в партийной,
парламентской, профсоюзной и прочих сферах ее деятельности
сделали ее крупной политической: силой в стране.
В 70—80-х годах немецкая рабочая
социал-демократическая партия, несмотря на отдельные ошибки, в основном
стояла на позициях классовой борьбы пролетариата.
Возглавляемая своими вождями А. Бебелем и В. Либкнехтом, она была
ведущей марксистской партией в международном рабочем
движении. Маркс и Энгельс направляли ее деятельность.
Немецкая социал-демократическая печать 70—90-х годов
была популярна во всех странах Европы. Произведения
В. Либкнехта, А. Бебеля, а также немецкие рабочие социал-
демократические газеты и журналы широко распространялись
в России среди участников первых марксистских групп и
вообще в русском революционном подполье.
Именно в это время, на рубеже 70-х и 80-х годов, во
Франции начался подъем рабочего социалистического движения.
После кровавой расправы над парижскими коммунарами
буржуазии всех стран казалось, что с рабочим движением
во Франции покончено надолго, если не навсегда. Но не
прошло и десяти лет, как рабочее движение во Франции
возродилось с новой силой и на более зрелой основе: развитие
капитализма в стране в 70-х и 80-х годах повело к численному
росту французского пролетариата, в составе которого укрепился
слой рабочих, связанных с крупным фабричным
производством. Лучшие представители французской социалистической
интеллигенции и передовых рабочих, ранее находившиеся
в плену анархизма, в том чицле П. Лафарг и Ж. Гед, стали
переходить на позиции марксизма. В 1879 г. Ж. Гедом и
П. Лафаргом была создана французская рабочая
социалистическая партия, построившая свою программу на марксистской
основе.
Шаг вперед в это время сделало и английское рабочее
движение. Социалистическая агитация, почти затихшая в
Англии в 50—70-х годах после упадка чартизма, в 80-х годах
вновь оживилась вместе с ростом массового рабочего
движения. Осенью 1884 г. в результате реорганизации
образовавшейся в 1881 г. демократической федерации была основана
284 В. И. Л е н и н. Соч., т. 18, стр. 545—546.
136

социал-демократическая федерация, которая, однако, не была
однородной ни в идейном отношении, ни по своему составу.
В эту преимущественно интеллигентскую организацию
(рабочие составляли здесь меньшинство) наряду с реформистскими
и частично анархистскими элементами вошли последователи
Маркса, активные участники английского рабочего движения:
Г. Квелч, Э. Эвелинг, Т. Мани, Элеонора Маркс-Эвелинг
и др. С помощью Ф. Энгельса эта группа, несмотря на большие
трудности, сыграла положительную роль в распространении
идей марксизма в английском рабочем движении.
Рост международного рабочего движения в 70-х и 80-х
годах XIX в. и широкое распространение идей марксизма в
крупнейших капиталистических странах Европы воздействовали на
поворот русской революционной интеллигенции и передовых
рабочих от народничества к марксизму и ускорили этот поворот.

Глава II
ГРУППА «ОСВОБОЖДЕНИЕ ТРУДА»
(1883—1895 гг.)
1. ПУТЬ Г.В.ПЛЕХАНОВА К МАРКСИЗМУ
Марксизм как идейное течение русской революционной
мысли появился в 1883 г., когда была образована
первая русская марксистская организация — группа
«Освобождение труда».
Основателем и идейным вдохновителем этой группы был
Георгий Валентинович Плехановх. До основания группы
1 Вопрос о том, как Плеханов стал марксистом, выходит за пределы
личной биографии Плеханова — организатора первой русской
марксистской группы и выдающегося теоретика марксизма. Этого вопроса касались
почти все, кто писал о роли Плеханова в развитии передовой мысли и
революционного движения в России.
На эту тему имеется ряд специальных работ: Л. Дейч. Как
Г. В. Плеханов стал марксистом («Пролетарская революция», 1922, № 7);
В. К и ρ π о τ и н. Первая ступень теоретической эволюции Плеханова и
переход его к марксизму («Проблемы марксизма», 1931, № 5—6);
Н. Е. К о к у ш е в. Эволюция общественно-политических взглядов
Г. В. Плеханова от народничества к марксизму (Кандидатская
диссертация. М., 1955. Не опубликована); И. Б. Миндлин. Переход
Г. В. Плеханова от народничества к марксизму («Вопросы истории», 1956,
№ 12). Определенное место этому вопросу уделила В. А. Фомина в своей
книге «Философские взгляды Г. В. Плеханова» (М., 1955), а также
М. И. Сидоров в книге «Г. В. Плеханов и вопросы истории русской
революционно-демократической мысли» (М., 1957).
Имеющиеся в литературе суждения о пути Плеханова к марксизму
•различны. Одни (Μ. Н. Покровский, В. И. Невский и др.), идеализируя
взгляды Плеханова-народника, считали их уже почти марксистскими.
Другие, подчеркивая ортодоксальный характер его народнических взглядов,
утверждали даже, что он стоял на позициях субъективной социологии и
138

Г. В. Плеханов .играл выдающуюся роль в
революционно-народническом движении. Видными деятелями народничества
были и другие участники группы — П. Б. Аксельрод, Л. Г. Дейч,
В. И. Засулич и В. Н. Игнатов.
Естественно, что их переход к марксизму представляет
особый интерес, так как в нем отражена вся сложность и вся
трудность этого исторического перехода. Особенно показателен в
этом отношении путь от утопии к науке Г. В. Плеханова —
первого выдающегося пропагандиста марксизма в России.
Георгий Валентинович Плеханов родился 29 ноября 1856 г.
в с. Гудаловке Липецкого у. Тамбовской губ. в семье
мелкопоместного дворянина. Мать Георгия Валентиновича — Мария
Федоровна Плеханова была племянницей великого русского
критика В. Г. Белинского. Она воспитывала сына в духе
прогрессивных идей своего времени.
Еще в гимназии, в среде своих близких товарищей,
Плеханов проникся идеями русской революционно-демократической
литературы. Его юношеские годы (Проходили под сильным
влиянием Белинского и Некрасова.
Весной 1873 г. Плеханов окончил военную гимназию и в
августе поступил в петербургское Константиновское юнкерское
училище. Но вскоре юношеское стремление стать военным
уступило место интересу к естественным наукам, которым он
решил посвятить себя целиком. Плеханов ушел из юнкерского
училища и, блестяще выдержав экзамены по физике и математике,
поступил в Горный институт. Здесь он весь ушел в работу
подпольных студенческих кружков. В течение первого года
пребывания в Горном институте сложились его идейные взгляды как
революционера-народника.
В истории «действенного народничества» 2 это было время
перехода от первого этапа движения, «хождения в народ», ко
второму этапу — землевольческому. На студенческих сходках,
позитивизма и считали первопричиной его перехода к марксизму
ознакомление в эмиграции с марксистской литературой. Здесь путь Плеханова к
марксизму представляется чисто книжным. В противовес этим суждениям
И. Б. Миндлин придает значение тому обстоятельству, что Плеханов на
■своем пути к марксизму «прошел школу революционно-демократического
мышления» (см. «Вопросы истории», 1956, № 12, стр. 5). Но эту школу
прошли все участники революционно-демократического движения той
эпохи, а марксистами стали лишь одиночки. Утверждение И. Б. Минд-
лина, что путь Плеханова к марксизму был предопределен исключительно
сильным влиянием на него Н. Г. Чернышевского, требует более веских
доказательств.
При анализе развития взглядов Плеханова к марксизму следует
учесть его собственные высказывания по этому поводу, а также его
литературные произведения народнического периода.
Как увидит читатель, Плеханов пришел к марксизму под воздействием
ряда одновременно действовавших факторов.
2 В. И. Л е н и н. Соч., т. 18, стр. 490.
139

вспоминает Плеханов, взволнованно обсуждались «занимавшие
молодые умы вопросы о «знании и революции», «хождении в
народ», пропаганде, агитации и т. п.» 3.
К этому времени относится знакомство Плеханова с А. Д.
Михайловым и другими деятелями революционного народничества.
Как видно из «Воспоминаний о А. Д. Михайлове», написанных:
Плехановым в 1882 г. по свежим следам пройденного им
народнического этапа развития, Плеханов, как и его товарищи, все эти
годы был всецело поглощен вопросами, которые выдвигала
перед ним практика революционного движения. Ответ на эти
вопросы он, по свидетельству многих своих современников,
пытался найти в трудах Чернышевского, Добролюбова,
Лаврова, Писарева, Флеровского, Лассаля, Бокля, Милля,
Луи Блана 4.
Произведения этих политических деятелей и ученых, далеко
не одинаковых по своему мировоззрению, составляли обычный
круг литературы русского революционера 70-х годов. Но из
перечисленных авторов самое сильное воздействие оказал на
Плеханова Чернышевский. «Мое собственное умственное
развитие,— пишет он,— совершилось под огромнейшим влиянием
Чернышевского, разбор его взглядов был целым событием в
моей литературной жизни...» 5. Ранее Плеханов замечает: «в
течение долгого времени русская читающая публика левого
лагеря придавала огромнейшее значение политико-экономическим
трудам Чернышевского, мало задумываясь, а лучше сказать,
совсем не задумываясь о его философских взглядах»6. Это ценное
наблюдение в известной мере относится и « его автору:
Плеханов в начале своего революционного пути далеко еще не усвоил
всего идейного богатства Чернышевского, как и многие другие
его товарищи по «Земле и воле», вместе с ним воспринявшие
прежде всего утопический социализм великого революционного
демократа, столь ярко проявившийся в народнических
произведениях Плеханова 1877—1879 гг. Более глубокое понимание
3 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 153.
4 См. Л. Г. Дейч. Г. В. Плеханов. Материалы для биографии,
вып. 1. «Новая Москва», 1922, стр. 12; Р. М. Плеханова. Наша жизнь
до эмиграции. Сб. «Группа «Освобождение труда»». (Из архивов Г. В.
Плеханова, В. И. Засулич и Л. Г. Дейча). М.—Л. 1928, стр. 65—119. О
петербургском периоде жизни и деятельности Г. В. Плеханова см. труды самого
Плеханова. Кроме его публицистических произведений этого периода,
важны «Воспоминания о А. Д. Михайлове» (Соч., т. I, стр. 153—167) и
«Русский рабочий в революционном движении» (Соч., т. III, стр. 121—205)\
См. также воспоминания О. В. Аптекмана, П. Б. Аксельрода, Л. Г. Дейча,
Р. М. Плехановой, В. Фигнер, М. Фроленко.
5 Г. В. Плеханов. Соч., т. VI. М., б. г., стр. 382 («Чернышевский
в Сибири»).
6 Там же, стр. 381.
140

им Чернышевского пришло позднее, когда он начал
преодолевать свои народнические заблуждения. Но и в народнический
период деятельности Плеханова его роднит с Чернышевским
серьезное отношение к вопросам теории.
Уже тогда Плеханов был знаком также с некоторыми
произведениями К. Маркса. Обширные знания и глубина мысли
гениального ученого, железная логика его выводов не раз
заставляли задуматься молодого народника, жадно искавшего
правильной революционной теории. Но это не мешало ему
оставаться правоверным народником. Надо сказать, что идейные
взгляды народнической молодежи в 70-х годах представляли
собой эклектическую смесь, в которой переплетались и
уживались различные теоретические построения. Это как нельзя
лучше выражают следующие строки из письма
Плеханова к Лаврову: «С тех самых пор, как во мне начала
пробуждаться «критическая мысль», Вы, Маркс и Чернышевский были
любимейшими моими авторами, воспитывавшими и
развивавшими мой ум во всех отношениях» 7. Это было написано 31
октября 1881 г. Впоследствии, обозревая процесс зарождения
марксизма в России и свою собственную идейную эволюцию,
Плеханов больше не упоминал о влиянии на него Лаврова. Но,
несомненно, в ранний период формирования своих
народнических взглядов Плеханов не прошел мимо «Исторических писем»
Миртова с их основной идеей «о долге образованных классов
народу». Анализ работ Плеханова той поры вместе с тем
показывает, что субъективно-социологическая концепция Лаврова
его почти не пленила.
Как и большинство народников 70-х годов, Плеханов
разделял бакунинские взгляды на задачи русского революционного
движения. Но эти взгляды, по его признанию, сказались на нем
своеобразно. Он принимал не только бунтарскую тактику
Бакунина, но и его «заигрывание» с идеей исторического
материализма об определяющем значении экономического фактора в
общественном развитии. Эту идею Бакунин извращал, пытаясь
ею оправдать свою теорию «экономической революции». Но
Плеханову это дало, по его словам, толчок к изучению
подлинных взглядов Маркса на ход развития человеческого
общества 8.
Вскоре после поступления в Горный институт Плеханов
познакомился с I томом «Капитала» в кружке революционера
7 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. I, стр. 206.
8 См. Г. В. Плеханов. Предисловие к первому тому первого изд.
собр. соч. (Соч., т. I. М.—Пг., б. г., стр. 19—20); О социальной
демократии в России (Соч., т. IX. М., б. г., стр. 5—29); Предисловие к русскому
изданию книги А. Туна «История революционных движений в России*
{Соч., т. XXIV, М.—Л., 1927, стр. 91, 92); Первые шаги
социал-демократического движения в России (там же, стр. 176).
141

И. Φ. Фесенко, где изучалась политическая экономия9. В это
время ему была уже известна деятельность Маркса как
руководителя I Интернационала. В 1875—1876 гг. Плеханов и другие
пропагандисты уже рассказывали участникам рабочих кружков
о Международном обществе рабочих 10.
Плеханов был одним из инициаторов созданной в 1876 г.
тайной революционной организации «Земля и воля». Самый
молодой среди ее деятелей, редактор ее газеты, талантливый
организатор и пропагандист, он выделялся не только своей
эрудицией и гибким умом, но и пламенной, блестящей речью, за
которую был прозван «оратором» п.
В Петербурге на Казанской площади 6 декабря 1876 г.
состоялась первая в России революционная демонстрация
интеллигенции и рабочих, на которой Плеханов выступил с горячей
речью, прозвучавшей как протест всей передовой
общественности против травли царским правительством Н. Г.
Чернышевского и его последователей, как защита народа против
угнетателей.
Преследуемый царской полицией, Плеханов весной 1877 г.
уехал за границу, посетил Берлин и Париж и познакомился
там с П. Л. Лавровым и П. Н. Ткачевым. Вернувшись летом
того же года в Петербург, он снова целиком ушел в
практическую революционную работу.
В июне 1877 г. Плеханова исключили из Горного института.
В конце июля того же года он уехал в Саратов, где повел
революционную пропаганду среди учащейся молодежи и рабочих.
«Рабочие,— пишет О. В. Аптекман,— были прямо в восхищении
от него, высоко ценили, гордились им»12. Его попытка
устроиться учителем в Аткарском у. Саратовской губ. потерпела
неудачу, и осенью 1877 г. Плеханов возвратился в Петербург и
снова начал активно выступать на народнических собраниях
и сходках в защиту народников-бакунистов. Вместе с тем он
возобновил пропаганду среди петербургских рабочих13.
9 О лекции И. Ф. Фесенко по политической экономии в рабочих
кружках Плеханов пишет: «Этот, к сожалению, слишком рано умерший
человек, хорошо знал выбранный им предмет и умел излагать его общедо-
ступно и увлекательно» (Соч., т. Ill, М., б. г., стр. 140—141).
10 См. там же, стр. 141.
11 См. О. В. Аптекман. Общество «Земля и воля» 70-х гг., стр. 218.
12 Там же, стр. 219.
13 В Петербург Плеханов приезжал, чтобы отпечатать в
Землевольческой типографии написанную им ранее листовку «Славному войску
казацкому, Донскому, Уральскому, Кубанскому, Терскому и пр. и пр.». Он
предполагал вернуться на Дон, распространять эту листовку и агитировать
за «бунт». Но вернуться туда он не мог вследствие арестов
революционеров в Ростове и других местах Донской области. См. его предисловие к
русскому изданию книги А. Туна «История революционных движений в·
России» (Г. В. Плеханов. Соч., т. XXIV,. стр. 97—99).
Î42

Зимой того же года мы видим Плеханова в рядах
студенческой демонстрации Петербурга, от участников которой был
подан написанный им ,на имя министра юстиции Палена протест
против жестоких репрессий правительства. Летом 1878 г.
Плеханов отправился на Дон, где в то время происходили волнения-
казаков по поводу введения у них земства. Его попытки вызвать
широкое движение донского казачества не увенчались успехом,
и осенью он олять вернулся в Петербург и восстановил свои
связи с рабочими и.
Пропаганда среди петербургских рабочих занимала важное
место в революционной деятельности Плеханова. Он -начал ее
вести, видимо, в конце 1875 г. Зимой 1876 г. у него на квартире
происходила сходка рабочих. «Впечатление, произведенное ими
на меня, было потрясающее,— писал впоследствии Плеханов об
этой памятной встрече с петербургскими рабочими,—... все эти
люди, самым несомненным образом принадлежавшие к
«народу», были сравнительно очень развитыми людьми, с которыми
я мог говорить так же просто и, следовательно, так же
искренно, как со своими знакомыми студентами. Дело сближения с
народом, прежде пугавшее меня своими трудностями, показалось
мне теперь простым и легким. Не откладывая ею в долгий
ящик, я решил немедленно же и как можно ближе сойтись с
моими новыми знакомыми» 15.
В декабре 1877 г. им была написана прокламация «Рабочим
патронного завода». На этом заводе сто вине администрации
произошел взрыв, и рабочие организовали демонстрацию —
похороны жертв взрыва. Прокламация призывала рабочих не
возлагать надежды на начальство и «самим взяться за ум» 16.
Почти все прокламации и листовки второй половины 70-х
годов, обращенные к рабочим, как впрочем и большинство
листовок к учащейся молодежи, крестьянам, казакам, к
обществу, были написаны Плехановым. Им же была написана
прокламация «К рабочим всех фабрик и заводов», выпущенная в
связи со стачкой рабочих Новой бумагопрядильной фабрики.
На прокламации стояла подпись «Ваши друзья» 17.
Плеханов первый из народников 70-х годов обратил
внимание на рост стачек в Петербурге и пытался использовать их
для революционной агитации среди рабочих. В 1878 г. в
нелегальной газете «Земля и воля» он поместил корреспонденции о
стачках рабочих в Петербурге 18. В одной из них, бичуя рав-
14 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 128 и ел.
15 Там же, стр. 130—131.
16 Э. Α. К о ρ о л ь ч у к. Указ. соч., стр. 240.
17 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. 1, стр. 241.
18 См. Г. В. Π л е χ а н о в. Соч., т. I, стр. 36—55 («С новой бумагопря-
дильни», «С бумагопрядильной фабрики Кенига», «Волнения в среде
фабричного населения»).
143

нодушное отношение либерального общества к положению
рабочих и их борьбе, он пишет: «Социалисты, разумеется, не могут
оставаться равнодушными зрителями таких важных событий в
жизни рабочих, как стачка» i9. О петербургских стачках
Плехановым был опубликован ряд корреспонденции также в
легальной печати 20. Таким образом Плеханов обратил внимание
революционных народников на новое явление русской
общественной жизни — массовые выступления рабочих.
Однако в статьях, посвященных положению рабочих и их
борьбе с капиталистами, Плеханов, как и все народники,
рассматривал городских фабрично-заводских рабочих как
вспомогательную силу крестьянской «социалистической» революции,
но он уже видит в рабочих силу значительную, растущую,
способную оказать серьезную поддержку крестьянскому восстанию.
Пропагандистская и агитационная деятельность
Плеханова-народника среди петербургских рабочих, его тесные связи в этот
период с такими передовыми пролетариями, как Степан
Халтурин, П. Моисеенко и другими организаторами и участниками
«Северного союза русских рабочих», оказали значительное
влияние на его дальнейшую эволюцию от народничества к
марксизму. Но не следует «преувеличивать значение этого факта: в то
время Плеханов оставался еще народником. «...Нередко идеи
получают наиболее стройный вид как раз тогда, когда их
господство близится к концу»21. Это замечание, высказанное
Плехановым в 1903 г., в известной мере относится к нему самому.
Общественно-политические взгляды Плеханова-народника
нашли свое самое законченное выражение в 1878—1880 гг. в
работах «Каменская станица» 22, «Об чем спор?» 23, «Закон
экономического развития общества и задачи социализма в России» 24,
«Поземельная община и ее вероятное будущее» 25.
В названных работах Плеханов, стремясь теоретически
обосновать программу и тактику землевольцев, высказывает вместе
19 Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 44 («Волнения в среде
фабричного населения»).
20 См. Г. В. Πле хан о в. Соч., т. III, стр. 421—422. «Недоразумения
-между рабочими и администрацией на Новой бумагопрядильной фабрике»,
«Конец забастовки рабочих на Новой бумагопрядильной фабрике» (там
же), «Еще о забастовке на Новой бумагопрядильне» (там же, стр. 422—
423), «Результаты забастовки на Новой бумагопрядильне» (там же,
стр. 423).
21 Г. В. Плеханов. Соч., т. XIII. М.—Л., 1926, стр. 25.
22 «Земля и воля», 1878, № 2 (см. Г. В. Плеханов. Соч., т. I,
стр. 29—35).
23 «Неделя», 1878, № 52.
24 «Земля и воля», 1879, № 3 (см. Г. В. Плеханов. Соч., т. I,
£тр. 56—74).
25 «Русское богатство», 1880, январь (см. Г. В. Плеханов. Соч.,
т. I, стр. 75—107).
144

с тем и отдельные соображения (по вопросу о значении
экономических отношений в развитии общества, о месте и роли
городских фабрично-заводских рабочих в революционной борьбе),
свидетельствующие о некотором отходе их автора от
ортодоксального народничества.
В это время в русской экономической и исторической
литературе и в публицистике все чаще ставился вопрос о судьбах
сельской общины в России, причем он рассматривался на фоне
истории развития и гибели общины в других странах. Такая
аналогия была вполне обоснована: все более явными становились
признаки разложения русской общины. В этом плане
трактовались вопросы общины в трудах пионера русской земской
статистики В. И. Орлова «Крестьянское хозяйство» и «Формы
крестьянского землевладения в Московской губернии» (1879), а
также в исследованиях видного русского социолога и историка
M. М. Ковалевского, посвященных истории развития и
разложения общинного землевладения в отдельных странах.
Впоследствии Плеханов признал, что именно эти работы, их выводы,
которые он старался оспорить, впервые и очень сильно
поколебали его народнические воззрения 26.
В статье «Поземельная община и ее вероятное будущее»,
помещенной в январе 1880 г. в журнале «Русское богатство»,
Плеханов продолжал защищать экономические основы
народничества. Разбирая сочинение М. Ковалевского «Общинное
землевладение в колониях и влияние поземельной политики на его
разложение» 27, Плеханов пытался опровергнуть бесспорные
выводы автора о причинах распадения общины. «...Распадение
поземельной общины возводится им,— писал Плеханов,— на
степень мирового явления, обусловливаемого притом не внешними,
враждебными для коллективных форм землевладения,
влияниями, но внутренними, «самопроизвольными» причинами, которые
заключаются, между прочим, ъ «мировом явлении борьбы
интересов»» 28. Плеханов, признавая отрицательное воздействие на
общину внешних факторов, отрицал внутренний,
«самопроизвольный» процесс ее разложения. Однако он был вынужден все
же согласиться с фактом «самопроизвольного» разложения
первобытной общины у малых народов и перехода «от
коллективизма к индивидуализму».
Не мог Плеханов -целиком отвергнуть и ряд статистических
данных Орлова, подтверждавших процесс разложения общины
в Московской губ. Однако он все еще отвергал неизбежность
процесса разложения общины. Дальнейшую судьбу общины он
26 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 197.
27 Плеханов имел в виду первую часть работы Ковалевского
(см. Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 77).
28 Там же.
10 Ю. 3. Полевой
145

ставил в зависимость «от правильности понимания нашей
интеллигенцией экономических задач родной страны»29.
С народнических позиций Плеханов нападал и на
либерально-буржуазную печать, которая все решительнее стала
выступать против пропаганды идей социализма в России.
Любопытно, что либеральные публицисты ссылались при этом на
Маркса, утверждая, что он сам был бы против пропаганды идей
социализма в России, ибо здесь нет крупного капиталистического
производства, а следовательно, нет и почвы для социализма.
Плеханов также апеллирует к Марксу, доказывая
возможность и необходимость пропаганды идей социализма, но все же
социализма народнического.
Критикуя социалистов-утопистов Запада за то, что «они не
отводили надлежащего места законам общественного
развития»30, он в статье «Экономический закон развития общества и
задачи социализма в России» («Земля и воля», 1879 г., № 3 и
№ 4) писал: «У автора «Капитала» социализм является сам
собою из хода экономического развития западноевропейских
обществ. Маркс указывает нам, как сама жизнь намечает
необходимые реформы общественной кооперации страны, как сама
форма производства предрасполагает умы масс к принятию
социалистических учений, которые до тех пор, пока не
существовало этой необходимой подготовки, были бессильны не только
совершить переворот, но и создать более или менее
значительную партию. Он показывает нам, когда, в каких формах и в
каких пределах социалистическая пропаганда может считаться
производительною тратою сил. «Когда какое-нибудь
общество напало на след естественного закона своего развития,—
говорит он,— оно не в состоянии ни перескочить через
естественные формы своего развития, ни отменить их при помощи
декрета, но оно может облегчить и сократить мучения родов»»31. Но
из этого коренного положения исторического материализма
Плеханов-народник делает тот вывод, что «покуда общество
не напало еще на след этого закона, обусловливаемая этим
последним смена экономических фазисов для него
необязательна» 32.
Плеханов приводил обычные доводы народников: Запад шел
своим путем. Там после гибели общины победил индивидуализм
мелкой частной собственности, который таит в себе собственное
отрицание, нарастающее с развитием крупного
капиталистического производства. «Нам,— писал Плеханов,— понятна также
роль капитализма в деле постепенного сплочения рабочих масс.
29 Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 107.
80 Там же, стр. 57.
31 Там же, стр. 58.
32 Там же, стр. 59.
146

На Западе он, действительно, был естественным
предшественником социализма» 33. Но в России, утверждал Плеханов,
экономическое развитие шло и идет другим путем. Здесь
крестьянская община сохранилась, несмотря на тяжелые испытания.
Поэтому «мы не можем считать наше отечество ступившим, на путь
того закона, по которому капиталистическая продукция была бы
необходимою станциею на пути его прогресса»,— заключает
он34.
На первый взгляд кажется парадоксальным, что в своих
выступлениях в защиту народничества Плеханов ссылался на...
Маркса. Некоторые историки даже ошибочно истолковывали это
обстоятельство как марксистское понимание Плехановым в то
время законов общественного развития.
Таким образом, мы видим, что на Маркса ссылались как
либералы, так и возражавшие им народники. В. И. Ленин
впоследствии писал: «Оригинальное явление: марксизм был, уже
начиная с 80-х годов (если не раньше), такой бесспорной, факти^
чески господствующей силой среди передовых общественных
учений Западной Европы, что в России теории, враждебные
марксизму, не могли долгое время выступать открыто против
марксизма. Эти теории софистицировали, фальсифицировали
(зачастую бессознательно) марксизм, эти теории как бы
становились сами на почву марксизма и «по Марксу» пытались
опровергнуть приложение к России теории Маркса!»35.
Ссылки Плеханова на Маркса в этот период — пример
бессознательного софистицирования исторического материализма
в целях защиты народничества. Но вместе с тем они указывают
на интерес его к учению Маркса о законах общественного
развития. Кроме того, признание определяющей роли
экономических отношений в развитии общества, даже в извращенном
толковании этого принципа применительно к России, было шагом
вперед от субъективной социологии народников.
В своей полемике с представителями
либерально-буржуазного направления Плеханов дал развернутую систему
народнических взглядов. Главное место в ней занимает все та же
защита идей об «особом» пути экономического развития России, об
«особой» миссии русской крестьянской общины как зародыша
социализма. В статье «Об чем спор?»36 Плеханов все еще
пытался убедить читателя в приверженности русского крестьянина
к «общинному духу»,— в-отличие от проникнутого
индивидуализмом крестьянина Западной Европы. По мнению Плеханова,
33 Там же, стр. 61.
34 Там же.
35 В. И. Л ен и н. Соч., т. 17, стр. 85.
м Г. Валентинов. Об чем спор? «Неделя», 1878, № 52, стр. 1735—
1745.
147
10*

самим фактом «общинного владения землею» давался отпор
кулачеству,
Плеханов видел главную задачу русских социалистов в
создании «боевой народно-революционной организации для
осуществления народно-революционного переворота в возможно более
близком будущем»37. Дальнейшие планы намечаются также в
чисто народническом духе. Спасение России в общине, поэтому,
пишет Плеханов, «главные усилия и здесь должны быть
направлены на устранение развращающего влияния
современного государства»38. Практические задачи русских социалистов
конца 70-х годов, с точки зрения Плеханова-народника, были
те же, что ставили себе «титаны народно-революционной
обороны: Болотников, Булавин, Разин, Пугачев и другие» 39.
Но вместе с тем Плеханова тогда занимал и вопрос об
отношении народнической интеллигенции к пролетариату, что
объяснялось его сравнительно тесными и длительными связями с
рабочими, причем ему пришлось сталкиваться не только с
передовыми, питерскими пролетариями, среди которых он вел
пропаганду, но и наблюдать их массовые выступления во время
крупных стачек в конце 70-х годов. Эти выступления убедили его
в том, что масса городских рабочих может играть серьезную
роль в «социальной революции».
Опираясь на собственный опыт
агитационно-пропагандистской деятельности среди рабочих, Плеханов считал
необходимым укреплять связи революционной интеллигенции с
городскими рабочими и настаивал на пересмотре старого народнического
взгляда на участие рабочих в социалистическом движении.
«Надо было относиться к городским рабочим, как к целому,
имеющему самостоятельное значение,— пишет он,— надо было
изыскивать средства влиять на всю их массу, а это было
невозможно до тех пор, пока в городских рабочих видели только
материал для вербовки отдельных личностей» 40.
Продолжая считать крестьянство главной и основной силой
революции, Плеханов вносит новый момент в тактику
народничества— призывает поддержать всероссийский крестьянский
бунт выступлениями рабочих, которые отвлекут в городах
полицию и войска и этим облегчат победу восставших крестьян.
Эта идея зародилась у него под непосредственным влиянием
подъема стачечного движения рабочих в Петербурге и в других
городах в конце 70-х годов. Но и эта идея подтверждала, что
Плеханов не понимал тогда исторической роли пролетариата.
Признавая, что «наши крупные промышленные центры пред-
37 Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 66.
38 Там же, стр. 65.
39 Там же, стр. 66.
40 Там же, стр. 69.
148

ставляют нам скопления десятков, иногда даже сотен тысяч
рабочего люда» 41, он тут же добавлял, что «в огромном
большинстве случаев,— все это те же крестьяне, что и в деревне. Фабрика
для них является только видом отхожего промысла... Вопрос
аграрный, вопрос общинной самостоятельности, земля и воля,
одинаково близки сердцу рабочего, как и крестьянам... Дело их
одно — одна у них может и должна быть борьба»42. Вместе с
тем Плеханов видел, что русские городские рабочие «одинаково
с западными составляют самый подвижной, наиболее удобо-
воспламеняющийся, наиболее способный к
революционизированию слой населения. Благодаря этому они являются
драгоценными союзниками крестьян в момент социального переворота» 43.
В этой концепции нет еще ничего от марксизма. Но
признание необходимости учитывать также рабочие массы как силу
в русском революционном движении является важным
симптомом в развитии взглядов Плеханова.
Отстаивая необходимость продолжения революционной
пропаганды в «народе», он ссылается не только на волнения
казаков на Дону и на Урале, но и на стачки рабочих в городах и
фабрично-заводских местностях России, а также на рабочих-
революционеров 70-х годов. «Говорить ли о городских рабочих?
Повторять ли, что Малиновские, Обнорские, Петры Алексеевы,
Петерсоны и т. д. служат наглядным доказательством
плодотворности нашей деятельности в рабочей среде» 44.
К концу 1879 г. Плеханов обладал, как мы видим,
значительным опытом практической революционной деятельности.
Этот опыт он приобрел, ведя пропагандистскую работу среди
различных слоев народа — рабочих, крестьян, казаков, не
говоря уже о его тесной связи с учащейся молодежью.
Раскол народнической организации «Земля и воля» на
воронежском съезде вызвал разрыв Плеханова с такими
близкими ему товарищами, как А. Д. Михайлов, С. Л. Перовская.
В. Н. Фигнер, Н. А. Морозов. Занятая Плехановым на съезде
позиция решительной борьбы против террористической тактики
энергично отстаивалась им и его немногими
единомышленниками и некоторое время после съезда.
В январе 1880 г. Плеханов вынужден был покинуть Россию
и эмигрировать в Женеву.
Русская политическая эмиграция в Швейцарии, Франции и
в других странах, как и все народническое движение,
переживала тогда глубокий идейный кризис. Между народовольцами
и чернопередельцами шли нескончаемые опоры о дальнейших
41 Там же.
42 Там же.
43 Там же, стр. 69—70.
44 Там же, стр. 127.
149

путях революционной борьбы. В то же время происходили
столкновения Социалистов с либерально-буржуазными и буржуазно-
националистическими элементами. Так, М. П. Драгоманов и
его единомышленники издавали в Женеве журнал «Громада».
В этом журнале, а также в газете «Вольное слово» они нападали
с буржуазных позиций на русских и польских революционеров,
называя уголовщиной их самоотверженную политическую
борьбу с самодержавием. Драгоманов пропагандировал украинский
сепаратизм и буржуазный национализм. В брошюре «Як наша
земля стала не наша» и в других работах он ратовал за
сотрудничество классов на Украине под лозунгом «Свой своему
поневоле брат».
Прибыв в Женеву, Плеханов сразу окунулся в идейную
борьбу эмигрантских групп. Вместе с известными польскими
революционерами Л. Варынским, С. Дикштейном и К. Длус-
ским Плеханов повел решительную борьбу с национализмом
Драгоманова.
Плеханов, тогда еще народник-социалист, отстаивал идею
непримиримости интересов помещиков и крестьян, вообще
эксплуататоров и эксплуатируемых любой нации, и боролся за
единство революционной борьбы народов России. По
свидетельству Р. М. Плехановой, «схватки были жаркие, и главными
борцами были Драгоманов и Плеханов» 45.
В Женеве Плеханов горячо принялся за изучение трудов
Маркса и Энгельса и их предшественников Гегеля и
Фейербаха.
Прожив несколько месяцев в Женеве и затем в Кларане,
он выехал в Париж, куда давно стремился. Здесь, в этом
городе революционной славы, Плеханов смог воочию наблюдать
борьбу французского рабочего класса. Зимой 1880—1881 гг. и
весной 1881 г. он посещал многолюдные собрания, где первые
фра-нцузские марксисты Ж. Гед и П. Лафарг вели острые
споры с анархистами и радикал-социалистами. Эти дискуссии
производили большое впечатление на чернопередельца
Плеханова, переживавшего уже тогда сильные идейные колебания, и,
несомненно, помогли ему приблизиться к марксизму46.
Скоро Плеханов лично познакомился с Гедом и Лафаргом
и другими деятелями французского революционного социали-
45 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 200.
Некоторые следы этих «схваток» сохранились в «Записной книжке» Г. В.
Плеханова за 1880—1882 гг., в его переписке с П. Лавровым, в переписке между
членами заграничной группы «Черного передела». См. «Литературное
наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 213; «Группа
«Освобождение труда»», стб. М — Л., 1926, стр. 72—90; Из архива П. Б. Аксельрода.
Берлин, 1924, стр. 57—61.
40 См. Р. М. Плеханова. Наша первая встреча с Жюлем Гедом.
«Группа «Освобождение труда», сб. 1. М., 1921.
150

стического движения Леклером, Лябускьером, героиней
Парижской коммуны Луизой Мишель47.
Эволюция взглядов Плеханова и его единомышленников-чер-
нопередельцев нашла свое отражение на страницах журнала
«Черный передел» 48. В первых номерах этого органа его
издатели подчеркивали еще свою приверженность программе
общества «Земля и воля». Отход от этой полубакунистской
программы ясно виден в «Заявлении прежних издателей «Черного
передела»», написанном Г. Плехановым и опубликованном в
марте 1881 г. в качестве передовой в № 3 названного журнала.
Здесь Плеханов указывает, что, оставаясь верными основам
старой землевольческой программы, чернопередельцы,
однако, не должны игнорировать политическую борьбу. ««Черный
передел...»,— пишет он,— лишился бы значительной доли
практического значения, оставаясь вполне безучастным к
политическому вопросу, столь жгучему теперь в России» 49.
На почве отказа чернопередельцев ст анархистской тактики
отрицания политической борьбы в 1881 г. наметилось сближение
между заграничными группами народовольцев и
чернопередельцев. Но это сближение не удалось претворить в жизнь, так как
понятие политической борьбы по-разному воспринималось
Плехановым и народовольцами.
Проявляя глубокий интерес к западноевропейскому
социалистическому движению, Плеханов продолжал жить прежде
всего интересами революционного движения родной страны.
Знаменательные события 1 марта 1881 г. застали его в Париже.
Громадное большинство находившихся здесь русских
политических эмигрантов считало, что царское правительство
испугается террора революционеров, пойдет на серьезные уступки.
Плеханов более трезво оценивал обстановку в России. «...Я и в
письмах к своим друзьям и на собраниях русской колонии в
Париже, где я жил в то время,— писал впоследствии
Плеханов,— не раз высказывал свое убеждение в том, что
«покончив» с Александром II, «партия Народной Воли» нанесла
смертельный удар самой себе и что на первое марта 1881 г. мы
должны смотреть, как на начало конца «народовольства» 50.
В Париже Плеханов написал работу «Новое направление в
политической экономии» (1881), в которой критиковал
буржуазную историческую школу в политической экономии51, хотя в
важнейших вопросах этой науки он еще не стоял целиком на
позициях К. Маркса.
47 См. «Каторга и ссылка». Историко-революционный вестник, кн. 31.
М., 1927, стр. 86.
48 Орган социалистов-федералистов. 1880—1881 гг.
49 Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 134.
50 Там же, т. XIII, стр. 27.
51 См. там же, т. I, стр. 168—215.
151

Проведенный Плехановым в Париже 1881 год идейно очень
обогатил его: он приобрел новые теоретические знания и
установил практические связи с французским рабочим движением.
И то и другое оказалось весьма плодотворным для его
идейного развития на пути к марксизму. Он по-прежнему верил, что
Россия может прийти прямо к социалистическому перевороту.
Но он уже допускал и другую возможность: в России может
произойти буржуазная революция, и между буржуазной и
социалистической революцией возможен интервал, длительность
которого будет зависеть от революционных сил, от степени их
организованности. Поэтому необходимо предотвратить захват
власти буржуазией. «Борьба с ними (т. е. с представителями
буржуазии.— Ю. Я.),— предупреждает Плеханов,—будет так
же неизбежна для народа, как неизбежны были протесты его
против гнета абсолютизма. И чем разрозненнее будут его (т. е.
народа.— Ю. П.) силы, чем менее он будет подготовлен к
пониманию социальных отношений в буржуазном обществе, тем
труднее будет борьба его против новых своих господ, тем долее
отсрочена будет его победа» 52.
Главную цель русских революционеров автор -письма
видит в «создании социально-революционной организации в
народной среде». Среди ближайших требований этой организации
«требование политической свободы войдет как составная часть...
Другую часть этих требований составят насущные
экономические реформы, вроде изменения податной системы,
введения правительственной инспекции на фабриках, сокращения
рабочего дня, ограничения женского и детского труда и т. д.» 53.
Борьба за эти требования, по мнению Плеханова, может
объединить народовольцев с чернопередельцами и способствовать
созданию единой русской социалистической партии.
Плеханов, таким образом, к весне 1881 г. фактически
отошел от прежней, полубакунистской программы «Черного
передела», но он и не определился, как многие чернопередельцы,
на позициях «Народной воли». В понимании значения
революционной теории, в понимании значения революционной
организации, в определении ее ближайших требований Плеханов
ушел вперед как от чернопередельцев, так и от народовольцев.
Из-за границы Плеханов с возрастающим интересом следил
за ростом русского рабочего движения. «Как Вам понравилось
известие об успехах организации и пропаганды в среде
городских рабочих, главным образом, в Питере?»,— взволнованно
спрашивал он Лаврова в письме от 31 октября 1881 г.54 А че-
Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 135.
См там же, стр. 135—136.
«Литературное наследие Г. В. Плеханова>, сб. VIII, ч. I, стр. 206.
152

рез две недели в следующем лисьме тому же адресату
Плеханов радуется успехам рабочей газеты «Зерно», издававшейся
чернопередельцами в России. «Если бы действительно
«Зерно» расходилось в 1000 экземплярах в среде рабочих!..,—
восклицает он.— Тогда поскорее запасаться нужными сведениями
и dahin, dahin 55. Мне ведь и раньше казалось, что от рабочих
только и можно ждать сколько-нибудь важного и серьезного
участия в революционном движении»56.
К концу 1881 г. Плеханов уже признавал факт вступления
России на путь капиталистического развития. В письме к
П. Лаврову, написанном им в конце декабря 1881 г., мы находим
такие убедительные строки: «Как жаль, что мне не пришлось
послушать Вашей лекции о «Капитализме в России». Я, как Вам
известно, держусь того взгляда, что это дело уже решенное,
Россия уже вступила на путь естественного закона своего
развития, и все другие пути,— мыслимые, быть может, для
каких-нибудь других стран,— для нее закрыты»57.
Это письмо Георгий Валентинович написал в Швейцарии,
куда он вернулся из Парижа осенью 1881 г. из-за тяжелых
материальных условий, а также чтобы быть ближе к своим
единомышленникам. Плеханов поселился в дер. Божни над Клара-
ном.
Тогда же осенью 1881 г. Г. В. Плеханов принялся за
перевод «а русский язык «Манифеста Коммунистической партии»
и работал над ним до начала 1882 г. Не случайно, что
именно этот период стал решающим в развитии Плеханова к
марксизму. «Лично о себе могу сказать,— писал он,— что чтение
«Коммунистического манифеста» составляет эпоху в моей
жизни. Я был вдохновлен «Манифестом» и тотчас же решил его
перевести на русский язык. Когда я сообщил о моем намерении
Лаврову, он отнесся к нему равнодушно. «Конечно, следовало
бы перевести «Манифест»,— сказал он,— но вы сделали бы
лучше, если бы написали что-нибудь свое». Я не торопился
выступить сам и предпочел сначала перевести «Манифест»» 58.
В этот период, период развития русской революционной и
социалистической мысли «от утопии к науке», перевод на
русский язык «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и
Ф. Энгельса имел колоссальное значение. «В этом
произведении,— указывал В. И. Ленин,— с гениальной ясностью и
яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный
материализм, охватывающий и область социальной жизни,
диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о раз-
55 Туда, туда.
66 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 208
57 Там же, стр. 210.
58 Там же, стр. 17.
153

витии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической
революционной роли пролетариата, творца нового,
коммунистического общества»59.
Хотя переведенный Плехановым «Манифест» вышел в серии
«Русской социально-революционной библиотеки»60, он
справедливо считается в нашей марксистской библиографии первым
изданием группы «Освобождение труда».
Плеханов обратил внимание на наличие в бакунинском
переводе «Манифеста» (1869) «неточностей, мешавших
правильному пониманию мыслей авторов»61. Он работал над
переводом и изданием «Манифеста» с целью помочь русской
революционной молодежи скорее обрести правильную революционную
теорию, убедить ее в несостоятельности, ошибочности,
утопичности народнических, бакунинских и бланкистских
народовольческих теорий. Плеханов считал это издание исключительно
важным для распространения идей научного социализма среди
русской революционной молодежи, признанным совершить
в умах русских социалистов тот революционный переворот,
которым ознаменовалось появление марксизма во всей мировой
общественной науке, в международном освободительном
движении.
Плеханову принадлежит не только заслуга перевода текста
«Манифеста», но и инициатива в получении специального
предисловия К. Маркса и Ф. Энгельса для русского издания, а также
выбор приложений к «Манифесту» из других произведений
Маркса. Получив от П. Лаврова второе немецкое издание
«Манифеста» (1872 г.) с предисловием авторов, Плеханов написал ему
следующее: «Это предисловие навело меня на мысль попросить
Маркса или Энгельса написать к нашему переводу новое, более
полное предисловие. Как Вы об этом думаете? Издание
выиграло бы через это очень не мало. Если находите мою мысль
исполнимой, то потрудитесь написать об этом Марксу... Я
думаю прибавить и к нашему изданию перевод Устава
Международного товарищества рабочих и некоторые выдержки из
«Первого Манифеста» этого товарищества»62.
59 В. И. Л енин. Соч., т. 21, стр. 32.
60 «Русская социально-революционная библиотека» — издание
научных популярных брошюр, предпринятое П. Л. Лавровым, Н. А. Морозовым,
Г. В. Плехановым и др. В 1880—1882 гг. в этой серии вышли «18-е марта
1871 г.» П. Лаврова, «Сущность социализма» Шефле, «Манифест
Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса в переводе и с предисловием
Г. В. Плеханова, «Наемный труд и капитал» К. Маркса в переводе и с
предисловием Л. Дейча, «Программа работников» Ф. Лассаля.
61 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 23.
62 «Дела и дни». Исторический журнал, кн. II. П., 1921, стр. 89.
Письмо без даты, но, по всей видимости, оно написано в конце декабря
1881 г.—начале января 1882 г.
154

П. Лавров, узнав о смерти Дженни Маркс и о том, что сам
Маркс болен, не решался тревожить его. Но Плеханов
придавал своему замыслу громадное значение. «Что касается до
предисловия к Манифесту,— убеждал он Лаврова,— то ведь его
мог бы написать и Энгельс. Он такой же автор Манифеста, как
и Маркс, и, кажется, совершенно здоров и по настоящее время.
Как Вы думаете, не обратиться ли к нему. Право, было бы очень
и очень хорошо»63.
Уступая настойчивости Плеханова, П. Лавров обратился
в январе 1882 г. с письмом к К. Марксу, в котором сообщил ему
о первых выпусках «Русской социально-революционной
библиотеки» и о подготовке к изданию русского перевода
«Манифеста» с примечаниями «некоего молодого автора (Плеханова),
одного из самых горячих ваших учеников». Далее Лавров
писал: «...мы, редакторы «Русской социально-революционной
библиотеки», обращаемся к авторам «Манифеста», т. е. к Вам и к
Энгельсу. Не будете ли вы так добры написать несколько
строк, как специальное предисловие, для нашего издания.
Нашим читателям было бы крайне интересно узнать, как
авторы «Манифеста» толкуют его в 1882 г. и это придало бы
большую ценность нашему переводу в глазах публики. Если Вы
и Энгельс согласитесь выполнить нашу просьбу, мы будем
Вам очень благодарны»64.
К. Маркс в ответном письме к П. Лаврову 23 января
1882 г. сообщил, что он прилагает несколько строк для
русского издания «Коммунистического Манифеста»65. Эти
«несколько строк» и были знаменитым предисловием
Маркса и Энгельса к русскому изданию «Коммунистического
Манифеста».
Сопоставляя международную обстановку и состояние
революционного движения в Европе в период революции 1848—
1849 гг. с обстановкой начала 80-х годов, авторы «Манифеста»
указывали в предисловии на быстрый рост революционного
движения в России как на важнейший фактор всей
политической жизни Европы. Своей оценкой перспектив русской
революции, которой они придавали мировое значение, авторы
«Манифеста» вдохновляли революционную Россию на дальнейшую
борьбу с царским самодержавием.
Зная, насколько велик среди русских революционеров
интерес к их мнению о судьбах крестьянской общины, Маркс и
63 Там же, стр. 91—92.
64 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 257.
66 См. там же.
155

Энгельс в предисловии очень тактично высказали по этому
поводу свои соображения66.
Перевод «Манифеста» в 1882 г. был сделан с немецкого
издания 1872 г.; Плеханов приложил к нему новые материалы,
имеющие громадное принципиальное значение. В первое
русское издание «Манифеста» вошли: 1) «Несколько слов от
переводчика», 2) «Предисловие от авторов к русскому изданию»,
январь 1882 г., 3) «Предисловие авторов к немецкому изданию
1872 г.», 4) «Манифест Коммунистической партии», 5)
Приложения: а) отрывок из «Гражданской войны во
Франции» К. Маркса и б) «Устав Международного товарищества
рабочих».
В предисловии к немецкому изданию «Манифеста» 1872 г.
Маркс и Энгельс, как известно, сформулировали основной
вывод, вытекавший из опыта Парижской коммуны, а именно:
рабочий класс не может просто овладеть готовой
государственной маши-ной и пустить ее в ход для своих целей, он должен ее
сломать. Говоря о построении пролетариатом своего
государства, его упрочении и совершенствовании, Маркс и Энгельс
рекомендовали читателям обратиться к книге «Гражданская
война во Франции», где этот вопрос подробно был ими разработан.
Опубликование в качестве приложения к русскому переводу
«Манифеста» отрывка из «Гражданской войны», на который
ссылались Маркс и Энгельс, показывает, какое значение
придавал Плеханов проблеме отношения социалистов к
государству, насколько существенной он считал антибакунинскую,
антианархическую направленность этого отрывка. Ф. Энгельс
писал по этому поводу: «Русские очень хорошо сделали,
присоединив это место из «Гражданской войны» к своему
переводу «Манифеста»» 67.
Громадное значение имело и другое приложение к
«Манифесту», а именно «Устав Международного товарищества
рабочих». Плеханов включил его в издание, так как в нем были
изложены организационные принципы международного
объединения пролетариата, основанные на идеях научного
социализма.
В предисловии Плеханова признается широкая
популярность в России того времени основоположников научного
социализма. «Имена Карла Маркса и Ф. Энгельса пользуются
у нас такою громкою и почетною известностью, что говорить
о научных достижениях «Манифеста Коммунистической
партии», значит повторять всем известную истину»,— так начи-
66 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической
партии. М., 1956, стр. 8.
67 К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 339.
156

нает Плеханов свои «Несколько слов от переводчика» 68.
Замечательно определение Плехановым исторической роли
«Манифеста» в развитии международной революционной мысли.
Плеханов уже понял, что «вместе с другими сочинениями его
авторов «Манифест» открывает новую эпоху в истории
социалистической и экономической литературы — эпоху
беспощадной критики современных отношений труда к капиталу и,
чуждого всяких утопий, научного обоснования социализма» 69.
Выступая против господствовавшего тогда в России
понимания политической борьбы как заговора, а также против
либерального понимания задач политической борьбы, Плеханов
отстаивал правильный подход к вопросу о соотношении
социализма и политической борьбы. В своем предисловии он писал,
что издание «Манифеста» на русском языке поможет
«предостеречь русских социалистов от двух одинаково печальных
крайностей: отрицательного отношения к политической
деятельности, с одной стороны, и забвения будущих интересов
партии — с другой»70.
Предисловие Плеханова к «Манифесту», его «Несколько
слов от переводчика», свидетельствует о большом и
решительном шаге к марксизму, сделанном Плехановым с 1880 г., со
времени написания им совместно с Лавровым извещения
«Об издании Русской социально-революционной библиотеки»,
когда Плеханов выступал еще как один из виднейших
деятелей народничества. Идеи «Манифеста» убедят, сто мнению
Плеханова, людей, склонных к бакунизму, в том, что «всякая
классовая борьба есть борьба политическая» и что отказ от
политической борьбы с царским самодержавием равнозначен
косвенной поддержке его 71. Плеханов уже осознал, что
показанная в «Манифесте» взаимозависимость политических и
экономических интересов трудящихся имела особое значение для
русского революционного движения.
В предисловии к переводу «Манифеста» он писал: «...успех
борьбы всякого класса вообще, а рабочего в особенности,
зависит от объединения этого класса и ясного сознания им своих
экономических интересов. От организации рабочего класса и
непрестанного выяснения ему «враждебной
противоположности» его интересов с интересами господствующих классов
зависит будущность нашего движения, которую, разумеется,
невозможно приносить в жертву интересам данной минуты»72.
68 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 23.
69 Там же.
70 Там же, стр. 24.
71 См. там же.
72 Там же.
157

Плеханов здесь уже подходит к правильному пониманию
передовой роли пролетариата в революции, к необходимости его
организации, и в этом он видит основную задачу русского
революционного движения.
Работа Плеханова «ад переводом «Манифеста» явилась
решающей вехой в его идейном развитии на пути к марксизму.
«Чем более знакомились мы с теориями современного
научного социализма,— пишет Плеханов,— тем более
сомнительным становилось для нас наше народничество как со стороны
теории, так и со стороны практики» 73.
Дальнейшую идейную эволюцию Плеханова к марксизму
можно проследить по его работе «Экономическая теория
Карла Родбертуса-Ягецова», состоящей из трех статей: две из них
были написаны в 1881 г., а последняя — в конце 1882 г,
В статьях 1881 г. Плеханов ставит Родбертуса почти в один
ряд с Марксом. Этого нельзя сказать о третьей статье Г. В.
Плеханова, написанной после перевода «Манифеста». Здесь
Плеханов решительно критикует взгляды Родбертуса на капитал,
его учение о кризисах. Он больше не считает Родбертуса
социалистом, а характеризует его как землевладельца, который «не
только по положению, но отчасти и по симпатии» стремится
«воспользоваться рабочим движением, между прочим, и в
интересах землевладельцев, до сих пор еще не окончивших своей
исторической распри с капиталистами» 74.
Решительный разрыв Плеханова с народничеством ярко
выражен в его статье «Афанасий Прокофьевич Щапов», впервые
опубликованной в 1883 г. в «Вестнике Народной воли», № 1.
Подвергнув в ней разбору сочинение проф. Н. Я. Аристова
о Щапове, Плеханов показал 'несостоятельность принципа
федерализма, который проповедывали народники, и их взгляда
на происхождение и роль русского государства и государства
вообще. Он показал также, что в вопросе об исторической роли
государства народники, в частности Щапов, стояли ближе
к Бакунину, чем к Чернышевскому. Между А. П. Щаповым и
Н. Г. Чернышевским, подчеркивает Плеханов, «яблоком
раздора был именно вопрос о государстве, его исторической роли и
желательном для демократов отношении его к народу в
настоящее время» 75. Чернышевский понимал, что социалистическое
пересоздание общества должно в конце концов привести к
отмиранию государства, но, пишет далее Плеханов, «самое это
пересоздание было, по-видимому, мыслимо для него лишь под
условием энергического воздействия со стороны государства»76.
73 Там же, т. XIII, стр. 26.
74 Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 338.
75 Там же, т. II, стр. 17.
76 Там же.
158

Эти важнейшие выводы Плеханова свидетельствуют о том, что
идейное богатство Н. Г. Чернышевского он стал по-
настоящему осваивать лишь при переходе на позиции
марксизма.
В статье «Афанасий Прокофьевич Щапов» Плеханов
отвергает народничество в целом, отвергает как учение, тормозящее
дальнейшее развитие революционной мысли.
В это время Плеханов уже высказывался против
дальнейшего распространения в России произведений прудонистской
литературы, чем тогда усиленно занимались Лавров и Тихомиров,
и настаивал на пропаганде в России исключительно
произведений основоположников научного коммунизма, «чтобы имеющая
возникнуть русская рабочая литература поставила себе задачей
популяризацию учения Маркса и Энгельса, минуя окольные
пути более или менее искаженного прудонизма» 77.
Того же мнения придерживались тогда и
единомышленники Плеханова, вместе с ним строившие первую русскую
марксистскую группу. Их было немного, всего четыре эмигранта.
Все они были в прошлом деятельными народниками,
противниками тактики террора и после раскола «Земли и воли»,
примкнули к «Черному переделу». У каждого из них за плечами
был опыт революционной работы. Так, П. Б. Аксельрод, уже в
1872 г. один из первых организаторов народнических кружков
в Киевском университете, был ярым проповедником «хождения
в народ». Вынужденный эмигрировать, он в 1874 г. поселился
в Женеве, где близко сошелся с заграничной группой русских
анархистов и в 1876—1877 гг. сотрудничал в их органе
«Работник», а в 1878—1879 гг. являлся одним из редакторов и
сотрудником другого органа бакунистов — «Община». Здесь им были
напечатаны статьи «Итоги социал-демократической партии в
Германии» и «Переходный момент в нашей партии» 78.
В этих работах имеются некоторые отступления от
бакунизма. Автор берет под сомнение анархистское представление о
«народе» как о силе, готовой в любой момент к революции,
и требует систематической предварительной пропаганды в
массах. Вместе с тем он советует русским социалистам не
игнорировать западноевропейское социалистическое рабочее
движение, его опыт массовой агитации и пропаганды, его
организационный опыт.
В 1880 г. Аксельрод работал в Петербурге, где стоял во
главе кружка молодежи79, и в середине того же года уехал
77 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 24.
78 «Община». Социально-революционное обозрение, 1878, № 6—7,
стр. 33—41; № 8—9, стр. 21—33.
79 См. Р. М. Плеханова. Наша жизнь до эмиграции. «Группа
«Освобождение труда»», сб. 6, стр. ПО—116.
159

за границу для связи с группой Плеханова. В октябре 1881 г.
он выступал на международном социалистическом конгрессе
в Хуре с речью о состоянии русского социалистического
движения. В 1881 —1882 гг. он опубликовал в журнале «Вольное
слово» статьи «Письма о рабочем движении» и «Хронику
рабочего движения». В этих и других статьях Аксельрода 1881 —
1882 гг. виден дальнейший его отход от народничества.
Члены группы Л. Г. Дейч и В. Н. Игнатов были несколько
моложе, но тоже включились в революционную деятельность
в начале 70-х годов 80. Во второй половине 70-х годов Дейч
был активным деятелем кружков южных бунтарей, одним из
самых энергичных народнических пропагандистов юга России.
В 1877 г. он вместе с Я. Стефановичем был арестован по
знаменитому «Чигиринскому делу»81. В мае 1878 г. Дейч бежал
из Киевской тюрьмы за границу, но вскоре возвратился в
Россию. В начале 1880 г. он вместе с Плехановым, Засулич и
Стефановичем, которые энергично разыскивались полицией,
эмигрировал за границу. Сюда он прибыл убежденным
народником. «Но уже вскоре по приезде в Швейцарию,— писал он
впоследствии,— хотя мы продолжали считать себя «чернопере-
дельцами» — в наших воззрениях стала образовываться брешь:
мы почувствовали, что без завоевания политической свободы
в России невозможна никакая плодотворная работа на пользу
угнетенных, трудящихся масс. Вместе с тем под влиянием
наблюдения западноевропейских политических учреждений, а
главным образом благодаря ознакомлению с учением Маркса
и Энгельса, мы... начали признавать необходимым, наряду
с пропагандой социалистических воззрений преимущественно
среди рабочих, вести борьбу с правительством за завоевание
политической свободы» 82.
В. Н. Игнатов, товарищ Плеханова по студенческому
кружку Петербургского технологического института, был тоже
участником «хождения в народ». В конце 1880 г., заболев
туберкулезом, Игнатов уехал в Египет, а оттуда на юг Франции.
Здесь он восстановил связь со своими товарищами по
«Черному переделу». Еще в середине 70-х годов В. Н. Игнатов
прочитал «Капитал» К. Маркса. Находясь за границей, он получил
возможность глубже заняться изучением научного
социализма. «Он,,—сообщает его сестра,—очень интересовался ходом
80 См. Л. Г. Дейч. За полвека. М.—Л., 1926, стр. 42—275.
81 Я. Стефанович, Л. Дейч, И. Бохановский и др. сделали попытку
посредством подложной царской грамоты поднять крестьянство Чигиринского
у. Киевской губ. на восстание. Во втором номере «Черного передела»
(1880 г.) Плеханов выступил со статьей «От редакции», в которой резко
критиковал главных участников «Чигиринского дела».
82 Приложение Дейча к переписке Г. В. Плеханова с П. Л. Лавровым
«Дела и дни», кн. II, 1921, стр. 100.
160

рабочего движения, а также политической жизнью европейских
стран, в частности Франции и Германии» 83. Вместе с
остальными своими товарищами Игнатов порвал с народничеством и
стал марксистом. В 1885 г. он умер.
Революционная деятельность ближайшей помощницы
Плеханова по группе «Освобождение труда» Веры Ивановны
Засулич началась еще в конце 60-х годов. В 1869 г. она была
арестована по делу С. Г. Нечаева и водворена в
Петропавловскую крепость, откуда вышла весной 1871 г.84 Отбыв
административную ссылку, она вновь включилась в активную
революционную деятельность. В 1875 г. вместе с народниками
Стефановичем и Бохановским она отправилась «в народ» на
юге России. В январе 1878 г. Засулич стреляла в
петербургского градо'начальника Трепова за то, что по его распоряжению
был подвергнут наказанию розгами политический заключенный
Боголюбов. Под давлением широких кругов общественности
царский суд был вынужден вынести ей оправдательный
приговор. Преследуемая царскими властями, В. И. Засулич
эмигрировала за границу, но в 1879 г. вернулась в Россию.
Вместе с Г. В. Плехановым в начале 1880 г. Засулич была
вынуждена вновь покинуть родину.
За границей она получила возможность глубже изучать
социалистическую литературу.
Сохранившаяся в «Доме Плеханова» переписка между
В. И. Засулич и Г. В. Плехановым, Л. Г. Дейчем и другими,
а также многочисленные рукописи В. И. Засулич за 80-е и
90-е годы наглядно свидетельствуют о большой напряженной
работе этой первой русской женщины-марксистки. Здесь —
подробные выписки из многих произведений К. Маркса и Ф.
Энгельса («Нищеты философии», «Положения рабочего класса
в Англии», «Кёльнского процесса коммунистов», «18-го
брюмера», «Анти-Дюринга» и др.). Вместе с тем сохранились выписки
Засулич из работ Генри Джорджа, Прудона и других авторов.
Ею были изучены труды по истории Великой французской
буржуазной революции 1789 г., Первого Интернационала,
Парижской коммуны 85.
Хорошее знание европейских языков дало ей возможность
перевести на русский язык некоторые из важнейших
произведений марксизма. В ту эпоху это была русская женщина, едва
ли не самая сведущая в области истории русского и
международного революционного движения. И в то же время это была
83 Е. Н. Игнатова. Братья В. Н. и И. Н. Игнатовы (воспоминания
сестры). «Группа «Освобождение труда»», сб. 1, стр. 108.
84 См. «Группа «Освобождение труда»», сб. 2. М., 1924, стр. 70—71.
85 См. Архив «Дома Плеханова», ф. В. И. Засулич. В. 3—5. 10 инв.
№ 6864, 8. 2 инв. № 10830, 5. 11 инв. № 6865, 5. 16 инв. № 6870, 2. 5 инв.
№ 6823, 2. 3 инв. № 6825.
11 Ю. 3. Полевой
161

прославленная русская революционерка, известная далеко за
пределами родной страны. Знали о ней творцы научного
коммунизма Маркс и Энгельс.
16 февраля 1881 г. Засулич решилась обратиться к Марксу
с письмом. Письмо В. И. Засулич отражает ту стадию ее
идейного развития, когда она уже начала сомневаться в главном
исходном пункте народнического учения. «В последнее время,—
признает она,— мы часто слышим мнение, что сельская община
является архаической формой, которую история, научный
социализм... обрекают на гибель. Люди, проповедующие это,
называют себя Вашими подлинными учениками,
«марксистами» 8(3. ...Их самым сильным аргументом часто является: «Так
говорит Маркс»» 87.
Глубоким волнением проникнуты слова В. И. Засулич: «Вы
знаете лучше, чем кто бы то ни было, как злободневен этот
вопрос в России... Но этот вопрос, по-моему,— вопрос жизни и
смерти, особенно для нашей социалистической партии. От той
или другой точки зрения на этот вопрос зависит даже личная
судьба наших революционных социалистов»88. Либо община
способна стать исходным пунктом социалистических
преобразований в России, рассуждает автор письма, и тогда все силы
следует направить на освобождение общины от тех внешних
факторов, которые ее разлагают; либо она осуждена на гибель,
и тогда русским социалистам остается ждать десятки лет, пока
Россия достигнет уровня капиталистического развития
передовых стран. Пока же мы принуждены вести пропаганду среди
рабочих. Такова, по мнению Засулич, дилемма, перед которой
стоят русские социалисты. В заключение письма Вера
Ивановна еще раз подчеркивает, какое исключительное значение для
русских социалистов имеет ответ Маркса по вопросу о судьбах
русской общины и о том, что «в силу исторической неизбежно-
36 Трудно сказать, кого именно здесь имела в виду Засулич, но
знаменателен сам факт, что уже тогда были русские люди, которые называли
себя «марксистами». В литературе давно были опубликованы факты,
свидетельствующие о том, что еще в конце 70-х годов в России среди
революционной интеллигенции имелись одиночки, которые начали проникаться
марксистскими воззрениями (см. А. Санин. К ранней истории русского
марксизма. «Историко-революционный сборник», под ред. В. И. Невского,
г. III. М.«— Л., 1926, стр. 118—147. См. также сообщение: Э. А. Король-
чук. Русские социал-демократы в 1879 году. «Историко-революционный
сборник», т. II. Л., 1926, стр. 412—417).
Не исключено, что В. И. Засулич писала об отдельных
представителях «лавристов времен упадка». Называя их так, Плеханов, между прочим,
отмечает, что они признавали факт разложения общины.
87 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями^, стр. 300.
85 Там же, стр. 299.
162

сти, все страны мира должны -пройти все фазы
капиталистического производства» 89.
Засулич обращалась к Марксу не только от себя лично, но
и от имени своих товарищей 90. Ответ Маркса на вопрос, столь
волновавший русских революционеров, группа предполагала
перевести на русский язык и опубликовать в России91.
Насколько К. Маркс был внимателен к русским
революционерам, как тщательно он обдумывал свой ответ, видно из
написанных им трех больших черновиков, предшествовавших
окончательной редакции письма 92. Из письма Засулич Маркс не
мог узнать о начавшейся эволюции во взглядах русской группы,
все более отходившей от народничества к марксизму. Из этого
письма он мог только заключить, что тревога автора
вызывается усилением капиталистического развития России, ускорением
процесса разложения крестьянской общины и в связи с этим
назревшим идейным кризисом в среде русской интеллигенции.
На вопрос, может ли община играть роль исходного пункта
социалистических преобразований в России, Маркс ответил:
«Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по
которому она следовала с 1861 года, то она упустит наилучший
случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо
народу, и испытает все роковые злоключения
капиталистического строя»93. Так писал Маркс в 1877 г. в письме редакции
«Отечественных записок». Этот вывод он повторил 8 марта
1881 г. в своем ответе В. Засулич.
Россия вступила на путь капиталистического развития,
который грозит общине гибелью. Но если русские социалисты
желают, чтобы их народ не испытал всех роковых последствий
пути капиталистического развития, пройденного Западной
Европой, если социалисты России хотят сократить этот путь
89 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 300.
90 См. там же.
91 Письмо Маркса к Засулич не было опубликовано, но его
содержание стало известно в народнических кругах.
Можно предполагать, что в связи с подготовкой второго тома
«Капитала» члены группы, прежде чем обнародовать письмо, ждали более
подробного разбора Марксом проблемы русской общины. К тому же Марксом
была обещана Исполнительному комитету «Народной воли» специальная
работа по этому же вопросу, о чем говорится в письме Маркса к Засулич.
После получения через 10 месяцев от Маркса и Энгельса их
предисловия к русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии», в
котором авторы вновь коснулись вопроса о судьбах русской общины,
необходимость публикации письма Маркса к Засулич, видимо, отпала. Оно было
опубликовано почти одновременно в «Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса»,
№ 1, стр. 24 и в сб. «Из архива П. Б. Аксельрода». Берлин, 1924.
92 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 677—697.
93 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими дея-,
телями», стр. 221.

посредством сохранившегося в значительной степени общинного
метода землепользования, они могут этого добиться только
немедленным свержением самодержавия, которое даст толчок
к пролетарской революции на Западе, а она, в свою очередь,
облегчит России переход к социализму. Если же революция в
России в ближайшем будущем не произойдет, то судьба общины
предрешена.
Давая такой ответ на вопрос, обречена ли русская община
на гибель, Маркс и Энгельс постепенно подводили русскую
революционную интеллигенцию к мысли о том, что крестьянская
община в России вследствие развития капитализма уже
подорвана и что гибель ее близка.
Такой вывод из письма К. Маркса должны были сделать
прежде всего те, которые поставили перед ним вопрос о
судьбах капитализма в России и поняли, что революция в России не
так близка, как это казалось им раньше. Дальнейшая идейная
эволюция Г. В. Плеханова, В. И. Засулич и их товарищей
показывает, что из письма К. Маркса от 8 марта 1881 г., как и из
его и Энгельса предисловия к русскому переводу «Манифеста
Коммунистической партии» будущие члены группы
«Освобождение труда» сделали верные выводы.
2. ОБРАЗОВАНИЕ ГРУППЫ. КНИГА Г. В. ПЛЕХАНОВА
«СОЦИАЛИЗМ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА».
ПЕРЕВОД НА РУССКИЙ ЯЗЫК И ИЗДАНИЕ ТРУДОВ
К. МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА
Свою работу над переводом «Манифеста Коммунистической
партии» Плеханов рассматривал как начало систематической
пропаганды учения К. Маркса и Ф. Энгельса среди русских
революционеров.
С весны 1882 г. он все более решительно становится на
позиции марксизма, увлекая за собой своих товарищей.
Во второй половине марта 1882 г., отклоняя в письме к
П. Л. Лаврову его предложение войти в состав редакции
«Вестника Народной воли», Плеханов намеренно не смягчал своих
разногласий с народовольцами. «Вы знаете мой образ
мыслей,— писал Плеханов Лаврову,— могу Вас уверить, что он
не переменился с того времени, как я оставил Париж. Если мы
не оттеняем, не указываем на свои разногласия в письме, то
это объясняется тем, что мы надеялись и надеемся мирным
путем повернуть, «народовольчество» на надлежащую дорогу.
Но всякая надежда неразрывно связана с большим или
меньшим количеством шансов неудачи. В случае неудачи с нашей
стороны, нам придется снова стать в оппозицию: удобно ли это
будет для меня, как редактора «Вестн. Народ, воли»? Затем
16.4

между мною и Сер. Мих.94 существует, как мне кажется,
немаловажная разница в воззрениях; он что-то в роде
прудониста,— я не понимаю Прудона; характеры наши тоже не совсем
сходны: он человек, относящийся в высшей степени терпимо ко
всем оттенкам социалистической мысли, я готов создать иа
«Капитала» Прокрустово ложе для всех сотрудников «Вестника
Нар. воли»»95. Плеханов впоследствии писал, что он стал
марксистом уже в 1882 г.96 Он имел на это серьезные основания.
К 1883 г. «Народная воля» после разгрома ее организации,
последовавшего за событиями 1 марта 1881 г., находилась в
состоянии агонии. Но многие народовольческие кружки
продолжали еще к этому времени действовать. До 1886 г. выходили
газета «Народная воля» и «Листок Народной воли». А главное,
«Народная воля», увенчанная ореолом героизма, продолжала
еще пользоваться авторитетом и симпатиями у революционной
молодежи в России. Организация «Черный передел» тогда уже
не существовала. Понятно, что Плеханов и его друзья черно-
передельцы, становясь марксистами, пытались привлечь на
свою сторону заграничный центр «Народной воли», надеясь
в дальнейшем завоевать и примыкавшие к «Народной воле»
революционные группы в России. Эти надежды питались тем,
что часть народовольцев в России стремилась развернуть
революционную пропаганду среди рабочих.
Летом 1882 г. Плеханов и Засулич попытались склонить
представителей заграничного центра народовольцев к
сближению с немецкой социал-демократией. С ее вождями —
Бебелем и Либкнехтом — Плеханов, Аксельрод и Засулич были
уже знакомы. У Плеханова и его товарищей были планы
превратить «Вестник Народной воли» в орган
социал-демократического направления. Но вскоре они убедились, что
осуществить эти планы невозможно 97.
Весной 1883 г. начались переговоры о присоединении
плехановской группы к «Народной воле». Считая своей целью
пропаганду идей марксизма, Плеханов и его товарищи решили
вступить в «Народную волю» не поодиночке, а всей группой, но
Тихомиров, Ошанина и другие члены заграничной группы
94 Сергей Михайлович Кравчинский (Степняк).
95 «Дела и дни», Исторический журнал, кн. И, стр. 90—91.
96 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. I, стр. 22.
97 О взаимоотношениях группы Плеханова с народовольцами за
границей см. Письма Г. В. Плеханова к П. Л. Лаврову. «Дела и дни», кн. II,
стр. 78-—100; «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1,
стр. 212—218. Г. В. Плеханов. Почему и как мы разошлись с
редакцией «Вестника Народной воли». Соч., т. VIII, стр. 23—33; Л. Дейч.
О сближении и разрыве с народниками (К истории возникновения группы
«Освооождение труда»). «Пролетарская революция», 1923, № 8 (20),
стр. 5—54.
165

народовольцев отказались принять плехановскую группу
на этих условиях. Тогда Плеханов и его товарищи пошли на
полный разрыв с народовольцами. В начале августа 1883 г.
Плеханов окончательно отклонил предложение Лаврова
войти в состав редакции «Вестника Народной воли», мотивировав
это так: «Разбиться на атомы, чтобы быть
ассимилированными организацией И. В. [«Народной воли» — Ю. П.] мы не
считали и не считаем возможным... Назваться же редактором
[народовольческого — Ю. Я.] журнала, не будучи народовольцем на
самом деле, значило бы ставить себя в крайне двусмысленное
положение» 98,— писал он Лаврову. .
Группа решительнее стала отмежевываться и от Лаврова.
«Жоржу,— писал Дейч 15 июня 1883 г. Аксельроду,—
приходится теперь вести большую письменную полемику с Лавровым
по поводу сбивчивости мыслей и терминов в его статьях и
программе...». Из следующих строк этого же письма видно, что
члены группы уже поняли главное: в массе своей «никогда
народовольцы не сделаются сознательными социалистами,
марксистами [а останутся] бланкистами» ".
Перейти на позиции научного социализма можно было
только ценой решительного, полного и окончательного разрыва со
всей народнической системой взглядов. Народнические идеи
прочно укоренились в сознании русской революционной
интеллигенции того времени. На нее давил ее прошлый идейный
багаж, вся совокупность традиционных народнических
взглядов об особом пути экономического развития России и
исторической миссии русской общины, о готовности русского
крестьянства к революции и непосредственным социалистическим
преобразованиям и т. п. Словом, будучи в плену всех этих
народнических догм и представлений, громадное большинство
русской интеллигенции не принимало теорию научного
социализма Маркса и Энгельса.
План преобразования народнической организации в
марксистскую был заранее обречен на неудачу. Ближайшие
события это подтвердили.
В № 1 «Вестника Народной воли» предполагалось
напечатать работу Плеханова «Социализм и политическая борьба».
Эта работа была задумана всей группой, пишет Дейч, как
«программная, указывающая наши воззрения на социализм,
политику и пр. и критикующая господствовавшие и
господствующие среди русских теории и ошибки» 10°. Плеханов шел
98 «Дела и дни», кн. II, стр. 96.
99 Там же, стр. 166, 167.
100 Из письма Л. Дейча П. Аксельроду от 3 июля 1883 г. «Группа
«Освобождение труда»», сб. 1, стр. 169.
166

сознательно на полный разрыв с народовольцами. «Жорж
говорит,— писал Л. Дейч П. Аксельроду 27 июля 1883 г.,— что
будет очень рад, если они (т. е. редакторы «Вестника
Народной воли» — П. Лавров, Л. Тихомиров, М. Ошанина.— Ю. П.)
его статью не примут, что очень вероятно, так как он в ней
критикует, между прочим, и их» 101.
Редакция «Вестника Народной воли», не решаясь прямо
отвергнуть работу Плеханова, согласилась опубликовать ее
лишь при условии, что автор смягчит некоторые свои
высказывания против народничества: кроме того, редакция считала
необходимым предпослать работе критические примечания
Л. Тихомирова. Тогда Плеханов потребовал права на ответ
Л. Тихомирову, но ему было отказано 102. Это послужило
поводом к окончательному разрыву группы Плеханова с
народниками.
К этому времени все члены плехановской группы —
В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод, Л. Г. Дейч и В. Н. Игнатов —
завершили свою идейную эволюцию: они порвали с
народничеством и решили создать марксистскую группу. Вопрос об
этом обсуждался ими еще летом. «Таким образом... мы
решили быть самостоятельной, солидарной группой... Беда только,
что мы никак не можем придумать удачного названия для
нашей группы,— писал Дейч Аксельроду 3 июля 1883 г.— Жорж
предлагает: «русские социал-демократы», но мы все находим
это название невыгодным, больше с практической точки
зрения, так как при существующих у публики предрассудках это
название на первых же порах оттолкнет от нас очень многих,
кроме того... вовсе нежелательно, чтобы потерялся сильно
революционный дух русского движения. Но никакие другие
названия, которые мы придумываем, не подходящи, и Жорж
все высмеивает. А это очень важная вещь» 103.
После долгих споров и сомнений вновь созданная
организация была названа группой «Освобождение труда».
К. Марксу, великому основоположнику научного
коммунизма, не довелось дожить до образования первой русской
марксистской группы. Через несколько дней после его
кончины Г. В. Плеханов, П. Б. Аксельрод и В. И. Засулич от име-
101 «Группа «Освобождение труда»», сб. 1, стр. 179; «Дела и дни»,
кн. II, стр. 95.
102 Подробно об отношениях бывших чернопередельцев к
народовольцам за границей см.: Г. В. Плеханов. Почему и как мы разошлись
с редакцией «Вестника Народной воли» (Соч., т. XIII, стр. 23—33); см.
письмо Г. ß. Плеханова к П. Л. Лаврову от 22 августа 1883 г. «Дела и дни»,
кн. II, стр. 97.
103 «Группа «Освобождение труда»», сб. 1, стр. 169—170.
167

ни русских революционеров, потрясенных незаменимой
утратой, обратились к начавшемуся 29 марта 1883 г. в
Копенгагене съезду немецкой социал-демократии с посланием, в
котором содержались и слова соболезнования. «Мы и наши
братья пользуемся этим случаем,— читаем в этом послании,—
чтобы выразить нашу глубокую скорбь по поводу смерти
Карла Маркса, великого учителя и наставника всемирного
пролетариата... Мы твердо убеждены, что преждевременная смерть
духовного вождя международного пролетариата для русского
социально-революционного движения представляет такую же
незаменимую потерю, как и для рабочего движения более
передовых стран. Мы позволяем себе, поэтому, выразить
желание, чтобы конгресс немецкой социал-демократической
партии взял "на себя инициативу международного сбора для
сооружения памятника, который был бы достоин великого
пионера современного социализма и свидетельствовал бы об
уважении к нему социалистов всех стран, а также инициативу
создания фонда для народного издания всех сочинений
Маркса» 104.
Народное издание всех сочинений Маркса! Тогда это была
далекая мечта, но, несомненно, она владела умами и сердцами
пяти русских революционеров, когда они, вдали от родины и с
думами о ней, спустя несколько месяцев, 25 сентября 1883 г.,
опубликовали скромное объявление: «Об издании «Библиотеки
современного социализма»». Эта дата «и считается моментом
образования группы «Освобождение труда», а все
объявление— ее первым программным документом. В нем говорится
о первостепенном значении для всего русского
революционного движения дела организации и политического воспитания
русского рабочего класса в духе научного социализма.
Признание передовой роли пролетариата в революции и
борьба за создание элементов социал-демократической рабочей
партии в России посредством организации нелегальных
пропагандистских кружков передовых рабочих выдвигается в
«объявлении» как главная, центральная задача русского
революционного движения. «Изменяя ныне свою программу в смысле
борьбы с абсолютизмом и организации русского рабочего
класса в особую партию с определенной
социально-политической программой,— говорится в этом объявлении,— бывшие
члены группы «Черного передела» образуют ныне новую
группу — «Освобождение труда» и окончательно разрывают со
старыми анархическими тенденциями»105.
Группа «Освобождение труда» поставила перед собой две
главные задачи, которые, как сказано в ее программном объ-
104 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 26.
105 Там же, стр. 29.
168

явлении «Об издании «Библиотеки современного социализма»:*,
заключались в следующем:
«1) Распространение идей научного социализма путем
перевода на русский язык важнейших произведений школы
Маркса и Энгельса и оригинальных сочинений, имеющих в
виду читателей различных степеней подготовки.
2) Критике господствующих в среде наших
революционеров учений и разработке важнейших вопросов русской
общественной жизни с точки зрения научного социализма и
интересов трудящегося населения России» 106.
Решительная и беспощадная критика старого
народнического мировоззрения, всех его программных и тактических
установок выдвигается в объявлении группы «Освобождение
труда» как решающее условие дальнейшего успешного
развития русского рабочего движения, как составная часть борьбы
за создание рабочей социалистической партии в России.
Ни одна из возникших в России в 80-х годах марксистских
групп не решалась открыто и с такой категоричностью заявить
о своем разрыве со старыми народническими теориями, как это
сделала группа «Освобождение труда».
Основные идеи объявления «Об издании «Библиотеки
современного социализма»» были развиты в работе Плеханова
«Социализм и политическая борьба», изданной отдельной
брошюрой в названной серии.
Эта первая марксистская работа Плеханова, вышедшая
в самый разгар глубокого идейного кризиса, переживаемого
русской революционной интеллигенцией, сыграла
исключительную роль в теоретическом обосновании взглядов русской
социал-демократии.
Написанная вслед за переводом «Манифеста
Коммунистической партии», она вся проникнута идеями этого важнейшего
программного документа научного коммунизма. В ней дано
сжатое, но глубокое изложение основ учения Маркса о
классовой борьбе.
Ленин так определил значение плехановской работы:
«Первое profession de foi107 всемирного социализма,
«Коммунистический манифест»,— -писал Ленин в 1899 г.,— установил уже
ту, ставшую с тех пор азбучной, истину, что всякая классовая
борьба есть борьба политическая, что рабочее движение
только тогда перерастает стадию зародышевого состояния и детства,,
только тогда становится классовым движением, когда
переходит к политической борьбе. Первое profession de foi
русского социализма, брошюра Плеханова «Социализм и политиче-
106 Там же.
107 Символ веры, программа, изложение миросозерцания.
169

екая борьба», вышедшая в 1883 г., подтвердила эту истину в
применении к России и показала, как именно и почему именно
русское революционное движение должно привести к слиянию
социализма и политической борьбы, к слиянию стихийного
движения рабочих масс с революционным движением, к слиянию
классовой борьбы и политической борьбы» 108.
С ростом капитализма рушились старые представления о
путях революционного преобразования России. Народовольцы
сделали свое дело, убедив громадное большинство
революционной молодежи в необходимости политической борьбы. Но
возникал вопрос: каковы те силы, на которые должны опираться
революционеры, чтобы добиться политической свободы, каково
соотношение между борьбой за политическую свободу и
борьбой за социализм. Эти насущные проблемы русского
революционного движения оставались пока без ясных ответов.
Чтобы выйти из тупика, в который зашло русское
революционное движение к началу 80-х годов, необходимо было, с
одной стороны, со всей смелостью вскрыть действительные
причины краха революционного народничества, и в первую
очередь — несостоятельность самой теории, на основе которой оно
развивалось, а с другой — указать русским революционерам на
марксизм как на единственную верную теорию социализма.
Это сделал Плеханов, и в этом прежде всего его бессмертная
заслуга перед русским социалистическим рабочим движением.
Русским социалистам первым в международном рабочем
движении пришлось применить марксизм к исследованию
социально-экономического строя крестьянской страны, не
прошедшей еще своей буржуазно-демократической революции, что
само по себе явилось необыкновенно смелым научным
дерзанием. «Это был,— как писал сам Плеханов,— первый опыт
применения данной научной теории к анализу весьма сложных
и запутанных общественных отношений» 109.
Для Плеханова был уже бесспорен универсальный характер
марксизма. «Общие философско-исторические взгляды
Маркса,— писал он,— имеют ровно такое же отношение к
современной Западной Европе, как к Греции и Риму, Индии и Египту.
Они обнимают всю культурную историю человечества и могут
быть неприменимы в России только в случае их общей
несостоятельности. Само собой понятно,— отмечал далее
Плеханов,— что ни автор «Капитала», ни его знаменитый друг и
сотрудник не исключают из своего поля зрения экономических
особенностей той или другой страны; они только ищут в них
108 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 264.
109 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения т. 1,
М., 1956 стр. 128.
170

объяснения всех ее общественно-политических и умственных
движений» по.
Под научным социализмом Плеханов подразумевал «то
учение, которое впервые дало реальное объяснение всему ходу
развития человеческой культуры, безжалостно разрушило
софизмы теоретиков буржуазии и «во всеоружии знания своего
века» выступило на защиту пролетариата... Как Дарвин
обогатил биологию поразительно простой и вместе с тем строго
научной теорией происхождения видов, так и основатели научного
социализма показали нам в развитии производительных сил
и в борьбе этих сил против отсталых «общественных условий
производства» великий принцип изменения видов общественной
организации. Едва ли нужно говорить, кого считаем мы
основателями этого социализма. Заслуга эта бесспорно
принадлежит Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу» ш.
Плеханов дал точное определение научного социализма.
До него в русской литературе этим понятием обозначали
различные направления западноевропейской социалистической
мысли, вместе взятые, ставя в один ряд с Марксом Лассаля
и даже Родбертуса и Дюринга 112.
В работе «Социализм и политическая борьба» Плеханов
неоднократно подчеркивал боевой, революционный и в то же
время творческий характер учения Маркса и Энгельса, которое
дает ключ к пониманию законов общественного развития и
общественных отношений и указывает верный путь к
изменению этих отношений. Решительно критикуя народников за
недооценку ими значения теории, Плеханов утверждает: «без
революционной теории нет революционного движения, в
истинном смысле этого слова» пз.
В этой работе Плеханов подверг уничтожающей критике
все течения народничества — лавристов, бакунистов,
сторонников Ткачева, чернопередельцев и народовольцев. Он дал
глубокий научный анализ причин хронического идейного кризиса
революционного народничества. Он вскрыл идейные истоки
народнического учения, в частности его анархистской идеи
«политического воздержания», показав, что в основе
народнического положения — социализм несовместим ни с какой
«политикой» — лежали догмы о государстве Прудона и Бакунина,
с одной стороны, и утопическая теория крестьянской
социалистической революции — с другой.
110 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 72,
111 Там же, стр. 69.
112 Так поступал ранее и сам Плеханов, когда был народником.
113 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 95.
171

Основной огонь своей критики Плеханов -верно направил
против бакунизма. Народовольцы, господствовавшие в русском
революционном движении 80-х годов, также разделяли взгляды
Бакунина на экономическое положение в России, также
считали экономическую отсталость России гарантией быстрого
перехода к социализму 1И.
Чтобы выйти из тупика, в который зашло русское
революционное движение к началу 80-х годов, «русские анархисты,
народники и бланкисты,— по словам Плеханова,— должны
были прежде всего революционизировать свои собственные
головы, а для этого им нужно было научиться понимать ход
исторического развития и стать во главе его, а не упрашивать
старуху-историю потоптаться на одном месте, пока они
проложат для нее новые, более прямые и торные пути» 115.
Все неудачи революционного народничества коренились, по
мнению Плеханова, в том, что его участники, не понимая
законов общественного развития, игнорировали реальное
соотношение классовых сил в стране, а, следовательно, не понимали
исторической роли пролетариата как самой последовательной
революционной силы в борьбе с самодержавием, а затем и с
буржуазией. Отсюда вытекала первостепенная важность выделения
пролетариата России из общедемократического потока в
самостоятельную идейную и политическую силу. Решение этой
задачи Плеханов видел в пропаганде идей научного социализма
прежде всего в среде пролетариата и выделении из его
передовых слоев элементов для создания революционной рабочей
марксистской партии в России. Социалистическое движение в
России, утверждал он, имеет будущность только как движение
пролетариата.
Исходя из коренного положения марксизма, что
освобождение рабочего класса должно быть делом самого рабочего
класса, он указывал, что революция в России может и должна быть
осуществлена не путем заговора и захвата власти кучкой
революционеров-заговорщиков, а в результате самоотверженной
борьбы широких рабочих масс. Но, чтобы рабочий класс
России мог превратиться в массовую сознательную и
организованную политическую силу, необходимо предварительно добиться
политической свободы. Поэтому ближайшими задачами
русских социалистов являются: борьба с самодержавием за
завоевание демократических свобод, массовая пропаганда идей
научного социализма в среде городского пролетариата и
создание в' России элементов для будущей
социал-демократической рабочей партии.
114 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 92—93.
115 Там же, стр. 63.
172

Работа Плеханова «Социализм и политическая борьба»
была подлинным манифестом первых русских марксистов.
Поставленная в ней проблема соотношения социализма и
политической борьбы была выдвинута всем ходом развития
русского революционного движения. Книге был предпослан
эпиграф— знаменитые слова Маркса: «Всякая классовая
борьба — есть борьба политическая». Развивая это коренное
марксистское положение, которое является своего рода
лейтмотивом всего произведения, автор пишет, что целью
классовой борьбы пролетариата является захват политической
власти и установление своего политического господства.
Однако, в отличие от эксплуататорских классов, которые
стремятся использовать власть, чтобы навсегда сохранить свое
господство над эксплуатируемыми, пролетариат, овладев
властью, неизбежно уничтожит деление общества на классы,
и это явится условием его собственного полного социального
освобождения.
Важнейшим достижением русской мысли начала 80-х годов
была принципиально новая постановка Плехановым вопроса о
характере предстоящей в России революции.
Как мы видели, в течение многих десятилетий русские
революционеры считали, что Россия стоит непосредственно перед
«социалистической» крестьянской революцией. Плеханов
доказал беспочвенность и утопичность этого тезиса. На основе
анализа реального соотношения классовых сил в стране он первый
сделал научно обоснованный вывод: в России произойдет
революция буржуазно-демократическая, она явится прологом
социалистической. «...Вести революционную борьбу,—
подчеркивал он,— с расчетом на то, что эти моменты общественного
развития (т. е. свержение самодержавия и социалистической
революции.— Ю. П.) совпадут в истории нашего отечества,—
значит отдалять наступление и того и другого» П6. Мысль о
том, что необходимо отличать буржуазно-демократическую
революцию, рассчитанную на свержение царизма, от
социалистической, которая призвана свергнуть власть буржуазии, была
главной мыслью работы Плеханова.
Плеханов при этом считал, что от деятельности русских
марксистов будет зависеть, как скоро после падения царизма
произойдет социалистическая революция в России.
Важнейшим условием этого является политическая зрелость
рабочего класса, наличие у него ясного сознания
противоположности его интересов и интересов буржуазии.
Отсюда Плеханов делает вывод: «революционная
интеллигенция» должна всеми силами стремиться к тому, чтобы в пер-
116 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. ПО.
173

вый же период конституционной жизни России наш рабочий
класс мог выступить в качестве особой партии с определенной
социально-экономической программой 117.
Необходимость борьбы за идейную и политическую
самостоятельность пролетариата как важнейшее условие борьбы
за социализм — одна из ведущих идей работы «Социализм и
политическая борьба».
По примеру Маркса и Энгельса, которые стремились к тому,,
чтобы немецкая буржуазная революция 1848—1849 гг.
послужила прологом социалистической революции, социалисты в
России должны желать, чтобы российская буржуазная
революция явилась прологом социалистической революции.
«Современное положение буржуазных обществ,— писал Плеханов,—
и влияние международных отношений на социальное развитие
каждой цивилизованной страны дают право надеяться, что
социальное освобождение русского рабочего класса последует
очень скоро за падением абсолютизма. Если немецкая
буржуазия «пришла слишком поздно», то русская запоздала еще
более и господство ее не может быть продолжительным. Нужно
только, чтобы русские революционеры, в свою очередь, не
«слишком поздно» начали дело подготовки рабочего класса,
дело, теперь уже ставшее вполне своевременным и
насущным» 118.
Плеханов, таким образом, в то время, в 80-е годы, в начале
своей деятельности не возводил стены между
буржуазно-демократической и социалистической революцией, как он стал это
делать после 1903 г., оказавшись в плену догм II
Интернационала 119.
В связи с проблемой соотношения социализма и
политической борьбы Плеханов коснулся вопроса об отношении социал-
демократов к крестьянству. По его мнению, отказ от
революционной деятельности в крестьянской среде был бы
неправильным с точки зрения марксизма. «Во избежание недоразумений
оговоримся. Мы не держимся того взгляда — скорее, как мы
видели, навязанного школе Маркса, чем существовавшего в
действительности,— взгляда, по которому социалистическое
движение не может будто бы встретить поддержки в нашей
крестьянской среде до тех пор, пока крестьянин не превратится
117 См. Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения,
т. I, стр. 108.
118 Там же, стр. ПО.
119 В 1917 г. Плеханов, находясь на правом фланге меньшевизма,
написал «Послесловие» к вышедшему тогда третьему изданию его работы
«Социализм и политическая борьба». В «Послесловии» Плеханов открыто
отрекся от высказанной им в 80-х годах верной мысли о возможности
сближения сроков между буржуазной и пролетарской революциями в.
России.
Î74

в безземельного пролетария, а сельская община не разложится
под влиянием капитализма. Мы думаем, что — в общем —
русское крестьянство отнеслось бы с большой симпатией ко всякой
мере, имеющей в виду так называемую «национализацию
земли»» 120. Но пока, пишет далее Плеханов, необходимо главное
свое внимание уделить работе в среде пролетариата, а затем,
когда будет создана рабочая партия, она поведет работу и
среди крестьян.
Интересно ставит автор вопрос об отношении русских
социал-демократов к либеральной буржуазии. Он критикует
народовольческий план «захвата власти» посредством заговора,
утверждая, что если это осуществится, то при отсутствии
самостоятельной рабочей социалистической партии плодами
переворота непременно воспользуется либеральная буржуазия. Он тут
же разбирает все доводы Тихомирова и других народовольцев,
что следует рассчитывать на «общество», представители
которого в случае созыва учредительного собрания поддержат
требования социалистической революции. Плеханов доказывает,
что либеральная буржуазия будет стремиться обойти
требования народа. «...Разве экономический переворот входит в
интересы русского либерализма? Разве наше либеральное общество
сочувствует аграрной революции, которой, по словам
«Народной воли», будут добиваться крестьянские депутаты?» — задает
он логические вопросы и тут же дает на них единственно
верный ответ: «Западноевропейская история говорит нам весьма
убедительно, что там, где «красный призрак» принимал хоть
сколько-нибудь грозные формы, «либералы» готовы были искать
защиты в объятиях самой бесцеремонной военной диктатуры.
Думал ли террористический орган, что наши русские либералы
составят 'Исключение из этого общего правила?» 121. Так писал
Плеханов о политике русских либералов в своем первом
марксистском произведении. Однако в той же работе и позже в своих
работах 80-х и 90-х годов, Плеханов советует социалистической
интеллигенции не пугать либералов «далеким пока «красным
призраком»» и составить такую политическую программу, под
которой либералы могли бы тоже подписаться 122.
По мнению Плеханова, захват политической власти
революционным классом и установление диктатуры пролетариата,—
высшая форма классовой борьбы. «Достигший политического
господства революционный класс,— пишет Плеханов,— только
тогда и сохранит за собой это господство, только тогда и
будет в сравнительной безопасности от ударов реакции, когда он
120 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 110.
121 Там же, стр. 99.
122 См. там же, стр. 107.
J75

направит против нее могучее орудие государственной власти...
Но диктатура класса,— подчеркивает Плеханов,— как небо от
земли, далека от диктатуры группы
революционеров-разночинцев. Это в особенности можно сказать о диктатуре рабочего
класса, задачей которого является в настоящее время не только
разрушение политического господства непроизводительных
классов общества, но и устранение существующей ныне
анархии производства, сознательная организация всех функций
социально-экономической жизни» 123. Только сознательный,
прошедший школу классовой политической борьбы рабочий класс
сможет удержать завоеванную им власть. Плеханов, таким
образом, подчеркивал, что после завоевания власти
пролетариатом государству будет принадлежать громадная
организующая и созидательная роль.
В книге «Социализм и политическая борьба» развивается
основное положение марксизма о тактике политической борьбы
пролетариата, подчеркивается, что марксисты, борясь во имя
ближайших целей рабочего класса, отстаивают и будущность
движения, его конечную цель — коммунизм.
Горячая и глубоко обоснованная защита Плехановым
учения Маркса от извращения его как революционными и
либеральными народниками, так и либерально-буржуазной
профессурой, данная им в этом его первом крупном марксистском
произведении, показывает, насколько основательно он овладел
теорией научного социализма к моменту образования первой
русской марксистской группы, к осени 1883 г.
Произведение Плеханова «Социализм и политическая
борьба» вызвало живой отклик среди русских революционеров в
России и за границей. Уже в 1883—1884 гг. эта книга получила
широкое распространение в нелегальных революционных
интеллигентских и рабочих кружках.
О возникновении группы и о выходе в свет первой
марксистской работы Плеханова «Социализм и политическая борьба»
Ф. Энгельсу сообщили Э. Бернштейн и К. Каутский,
впоследствии известные ренегаты, а тогда редакторы центрального
органа печати немецкой социал-демократии — «Sozial-demokrat»,
который издавался в Цюрихе. Энгельс ответил им 13 ноября
1883 г.: «Брошюру Плеханова мне не прислали, а прислали
только «Манифест» и «Наемный труд и капитал»» 124.
Плехановский перевод «Манифеста» был получен Энгельсом от
Лаврова тотчас же по его издании, еще в 1882 г.125 Здесь идет
123 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 101.
124 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 334.
125 См. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими
политическими деятелями», стр. 260.
176

речь об экземпляре того же перевода «Манифеста»,
присланного Энгельсу группой «Освобождение труда» вместе с
переведенной к тому времени на русский язык Л. Г. Дейчем работой
Маркса «Наемный труд и капитал».
С момента своего образования группа «Освобождение
труда» стремилась установить связь с Ф. Энгельсом,
продолжавшим после смерти своего друга великое дело защиты и развития
теории научного социализма и руководства международным
рабочим движением.
Маленькая группа, только что возникшая, с весьма
неясными перспективами практической деятельности, никем еще не
признанная, а, наоборот, осужденная почти всеми
радикальными течениями русской эмиграции за «измену» народничеству,
не сразу решилась сообщить Энгельсу о своем возникновении
и направить ему план своей деятельности.
Первое письмо Энгельсу, как в свое время и Марксу, от
имени группы написала Вера Ивановна Засулич. Это было, видимо,
через месяц после образования группы — в конце октября или
в начале ноября 1883 г. В письме Засулич спрашивала
Энгельса, можно ли группе перевести и издать второй том «Капитала».
«Если,—пишет она,— второй том «Капитала» не будет
издаваться в Петербурге, то не согласитесь ли Вы, гражданин, дать
нам возможность начать перевод как можно скорее?». Далее
:ледует самое главное: «Одновременно посылаю Вам наше
объявление 126, которое разъяснит Вам, какие цели ставит перед
собой наша группа» 127. Тут же Вера Ивановна послала
Энгельсу сделанный Дейчем перевод «Наемного труда и капитала»
Маркса. «Мой перевод «Развития социализма»,— пишет она,—
в настоящее время печатается» 128.
Приветствуя деятельность группы «Освобождение труда» по
изданию на русском языке трудов Маркса, Энгельс, однако, не
спешил высказываться по поводу самого факта образования
этой русской группы. Он еще не имел тогда
достаточных сведений о ее действительном идейном направлении,
неясны были ее перспективы в развитии русского
революционного движения. К тому же Энгельс, как и Маркс, знал по опыту,
что были люди, называвшие себя их последователями или
учениками, а на деле являвшиеся последователями не научного, а
мелкобуржуазного социализма. Таких было немало и среди
русских политических деятелей 129.
126 Объявление «Об издании «Библиотеки современного социализма»».
127 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 302.
128 Там же.
129 Достаточно указать на Н. Сазонова, П. Лаврова, Г. Лопатина,
Н. Даниельсона и др.
12 Ю. 3. Полевой
177

В момент образования группы «Освобождение труда»
Энгельс находился под впечатлением революционной ситуации в
России. Полагая, что эта ситуация з известной мере еще
сохранилась, Энгельс продолжал возлагать надежды на «Народную
волю», которая представлялась ему еще сильной организацией;
в то же время новая группа должна была еще доказать свое
право на существование. Но 'неправ был П. Аксельрод,
утверждавший, будто Энгельсу образование русской самостоятельной
марксистской группы, притом в оппозиции к «народовольческой
партии», казалось «несвоевременным (unangebracht) и
проявлением склонности из-за чересчур доктринерских
соображений жертвовать насущными интересами и потребностями
борьбы против царизма более далеким целям и не столь
животрепещущим задачам» 13°. Как это видно из первого письма
Энгельса к Засулич и из его письма к Э. Бернштейну от 13
ноября 1883 г. 131, мнение Аксельрода не было обосновано.
Дальнейшее ознакомление Ф. Энгельса с деятельностью
группы «Освобождение труда» убедило его в том, что группа
действительно борется за принципы научного социализма,
действительно порвала «со старыми анархическими тенденциями»
и развернула серьезную работу по пропаганде идей марксизма
в России. Этому Ф. Энгельс придавал громадное значение и
до конца своей жизни оказывал всемерное содействие группе
«Освобождение труда».
Энгельс дал согласие на перевод его произведения
«Развитие социализма от утопии к науке». В том же первом ответном
письме к В. И. Засулич от 13 ноября 1883 г. Энгельс писал:
«Мне доставило большое удовольствие Ваше сообщение, что
Вы взяли на себя перевод моего «Развития (социализма) и т. д.»
Жду с нетерпением появления Вашего произведения и вполне
оцениваю честь, которую Вы мне оказываете. Примите, дорогая
и героическая гражданка, уверения в моей глубокой
преданности» 132. Переводу этой работы Энгельс придавал важное
значение, и не случайно она оказалась одной из первых среди
марксистских изданий группы «Освобождение труда».
До Плеханова и его группы переводы прозведений К.
Маркса и Ф. Энгельса осуществлялись либо людьми, хотя и
преследовавшими научные цели или даже цели социалистической
пропаганды, но по своему мировоззрению в той или иной степени
чуждыми марксизму, как Г. Лопатин, П. Лавров, Н. В. Шел-
130 П. Аксельрод. Группа «Освобождение труда». «Летописи
марксизма*. «Записки Института К. Маркса и Ф. Энгельса», VI. М— Л., 1928,
стр. 92.
131 См. К. M а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 335.
132 Там же, стр. 335—336.
178

гуноз, Николай —он (Н. Ф. Да'ниельсон), либо прямо ему
враждебными, как Бакунин. Переводы и издание трудов
основоположников научного коммунизма группой «Освобождение
труда» непосредственно вытекали из ее признания
необходимости борьбы с народничеством и применения марксизма
к русскому революционному движению. Пропаганду идей
марксизма в России члены группы считали первым шагом
к организации русской рабочей социалистической партии.
К моменту образования группы единичные переводы, трудов
Маркса и Энгельса на русский язык стали библиографической
редкостью. Достаточно указать на группу Благоева, первую
петербургскую социал-демократическую организацию, которая
до связи ее с группой «Освобождение труда» обладала лишь
одним томом «Капитала» Маркса 133, запрещенным вскоре по
его выходе к распространению.
Чтобы правильно оценить огромные усилия, какие
прилагала тогда группа «Освобождение труда», развертывая свою
издательскую и переводческую деятельность, надо учесть, что
группе в то время приходилось преодолевать исключительные
трудности, моральные и материальные. Почти вся русская
политическая эмиграция, как уже отмечалось, встретила ее
образование с нескрываемой враждебностью. Члены ее, и особенно
Плеханов, сильно нуждались. С большим трудом группе
удалось найти средства для издания книги Г. В. Плеханова
«Социализм и политическая борьба» и первых переводов
произведений К. Маркса и Ф. Энгельса. Лишь благодаря тому, что у
В. Н. Игнатова оказались средства, группе удалось
приобрести типографию.
Первым делом группы было распространение изданного еще
в 1882 г. «Манифеста Коммунистической партии». Несмотря на
труднейшие условия издания и нелегальной транспортировки
марксистской литературы из-за границы в Россию, «Манифест»
в 80-х годах стал настольной книгой участников нелегальных
рабочих и студенческих кружков. В России первые марксисты
вдохновенно переписывали от руки «Манифест»,
гектографировали его и с громадным риском распространяли среди
передовых рабочих и революционной интеллигенции. Архивы царских
жандармских управлений свидетельствуют, что не только в
столице >и губернских центрах, но и в уездных городах и
городишках жандармы находили у революционеров печатные или
рукописные тексты «Манифеста», а позднее и иных изданий
группы «Освобождение труда». Эти издания получили
распространение и в других славянских странах (Польше, Болгарии).
См. Д. Н. Благое в. Мои воспоминания. М—Л., 1928, стр. 30.

С самого начала группа «Освобождение труда» стремилась
сделать достоянием широких кругов русских революционеров
главный труд Маркса «Капитал», это, по выражению
Плеханова, «евангелие марксизма». После перевода «Манифеста»
Плеханов собирался написать популярное изложение первого тома
«Капитала» 134. Мы уже упоминали, что В. И. Засулич в своем
первом письме к Ф.Энгельсу спрашивала его от имени группы,
как бы он отнесся «к 'проекту издания перевода второго тома
великого творения Маркса» 135. Энгельс ответил ей в уже
цитированном письме от 13 ноября, что сейчас он работает над
третьим изданием первого тома и что на перевод второго тома
может претендовать Г. Лопатин 136. Как известно, первое
издание второго тома «Капитала» Маркса вышло в свет на
немецком языке только осенью 1885 г. Таким образом, еще за два
года до его издания на родине автора члены первой русской
марксистской группы были готовы перевести его на русский
язык для распространения в России.
В том же 1883 г., вскоре после образования группы
«Освобождение труда», вышел в свет «Наемный труд и капитал»
К. Маркса в русском переводе Л. Г. Дейча. Эта работа была
переведена еще до образования группы и вышла под маркой
«Русской социально-революционной библиотеки». Брошюра
«Наемный труд и капитал», впервые изданная в 1848 г. за
границей, относится к наиболее распространенным произведениям
марксистской литературы. Попытки пропаганды этого
произведения среди русских рабочих предпринимались еще до
возникновения первых русских марксистских групп и кружков.
Однако в России «Наемный труд и капитал» стал широко
распространяться лишь с возникновением группы «Освобождение
труда». После «Наемного труда и капитала» марксистские
кружки обычно переходили к изучению главного
экономического труда К. Маркса — «Капитала».
В качестве «Приложения» к брошюре «Наемный труд и
капитал» была дана переведенная на русский язык значительная
134 В письме к П. Л. Лаврову в сентябре 1883 г. Г. В. Плеханов между
прочим пишет: «В бытность свою в Париже я говорил Вам о задуманном
мною изложении «Капитала» Маркса...». «Дела и дни», кн. II, стр. 97.
135 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 302.
136 Г. Лопатин с Н. Даниельсоном были переводчиками первого тома
«Капитала». О мотивах, побудивших Энгельса воздержаться от
положительного ответа, он писал П. Лаврову 5 февраля 1884 г.: «Около двух
месяцев назад Вера Засулич писала мне, чтобы я предоставил ей перевод.
Я ответил, что преимущественное право на перевод остается за
Лопатиным и что говорить об этом пока преждевременно. Но обсудить возмож
ность напечатания перевода в России можно было бы уже и сейчас»
(см. там же, стр. 273).
180

часть краткой биографии К. Маркса, написанной Ф.
Энгельсом в 1878 г. для «Немецкого календаря» 137. Вторым
приложением была «перепечатка тех страниц «Капитала»,
недоступного многим читателям, в которых Маркс указывает на
дальнейшую судьбу современного капиталистического строя» î38.
Обреченность капитализма, научно обоснованная Ма,рксом,
раскрывала перед рабочими ясные перспективы борьбы.
Русский перевод брошюры «Наем<ный труд и капитал» был
начат еще при жизни ее автора. «Со смертью Маркса,— пишет
Дейч в предисловии «От переводчика»,— цивилизованный мир
лишился одного из гениальных мыслителей нашего столетия,—
великого ученого, сделавшего громадные вклады в разные
отрасли общественных »наук»139. Но этим не ограничиваются
заслуги Маркса перед человечеством, заявляет переводчик.
Маркс стяжал себе бессмертие и как организатор первого в
мире «Международного товарищества рабочих». Русская
интеллигенция, продолжает Дейч, «глубоко чувствует всю тяжесть
этой незаменимой потери; она вполне сознает громадную
важность его великих заслуг, она так же, как и
западноевропейские социалисты, обязана многим великому своему учителю».
Дейч присоединяется к предложению Плеханова, переводчика
«Манифеста Коммунистической партии», чтобы «русская
рабочая литература поставила бы себе задачей популяризацию
учения Маркса и Энгельса» 14°. Это необходимо потому, что
«вне основательного знакомства с учением творцов
современного социализма, вне глубокого понимания
господствующего антагонизма классов, так ясно развитого Марксом в его
сочинениях, не может быть серьезного рабочего
движения» 141.
Дейч в своем предисловии к «Наемному труду и капиталу»
не сумел, однако, дать глубокого анализа теоретического
богатства этого выдающегося произведения К. Маркса.
Среди сочинений творцов научного социализма,
переведенных и изданных группой «Освобождение труда», важное место
занимает также «Развитие социализма от утопии к науке»
Энгельса, представляющее собой, как известно, три главы его
знаменитого труда «Анти-Дюринг», вышедшего в Лейпциге еще
137 К. Марк с. Наемный труд и капитал. Перевод с немецкого
издания 1880 г. с двумя приложениями. Женева, 1883, стр. 45—50.
138 Там же, стр. 51—54.
139 Там же, стр. III.
140 Там же, стр. IV.
141 В этой важнейшей истине, постигнутой членами группы
«Освобождение труда» ценой мучительных поисков и раздумий, Дейч стремится
убедить читателей — русских революционеров, продолжавших борьбу на
родине.
181

в 1878 г. По просьбе П. Лафарга Энгельс объединил эти главы в
одну книгу и дополнил их рядом замечаний 142.
В работе «Развитие социализма от утопии к науке» Энгельс
вскрывает ограниченность домарксистских учений об обществе
и показывает путь превращения теорий социализма из
утопических мечтаний в науку. На русском языке книга Ф. Энгельса
вышла в 1884 г. почти одновременно в двух местах: за
границей· в переводе и с предисловием В. И. Засулич как второй
выпуск «Библиотеки современного социализма» и в России —
в издании «Московского общества переводчиков и издателей»,
что было очень своевременно: русская революционная мысль
именно в этот период переживала решающий момент своего
перехода от утопического социализма к научному.
Приступая к переводу книги, В. И. Засулич 2 марта 1884 г.
писала Ф. Энгельсу, что его работа в России «будет читаться
тысячами и произведет -большое впечатление на умы... Вас,—
обращается она далее к Энгельсу,— это может быть удивит, но
наши молодые кружки народовольцев и народников именно
сейчас начинают более чем когда-либо интересоваться вопросами
теории» 143. Сам Энгельс придавал большое значение переводу
своей работы на русский язык. Впоследствии Энгельс в письме
к В. И. Засулич так оценил ее труд: «Ваш 'перевод моей
брошюры я нахожу превосходным. Как красив русский
язык!» 144.
В традиционном предисловии «От переводчика» В. И.
Засулич выражает сожаление, что русский перевод «Развития
социализма» появляется лишь в 1884 г., тогда как «эта брошюра
представляет собой чрезвычайно блестящее изложение истории
и сущности научного социализма, сделанное самой
компетентной рукой» и притом исключительно необходимое «в
настоящий критический момент «ашего революционного движения» И5.
Блуждания и ошибочные расчеты русских революционеров
70-х годов, объясняет Засулич в предисловии, проистекали из-
за отсутствия у них правильной научной революционной теории.
«Нам недоставало... руководящей нити в лабиринте
исторически сложившихся условий нашей родины, и не могли нам дать
142 Историю появления этого произведения Энгельс рассказал в
предисловии к первому немецкому изданию 1882 г., в своем введении к
английскому изданию 1892 г. и в предисловии к четвертому немецкому изданию
1891 г.
143 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 304.
144 Там же, стр. 307.
145 Ф. Энгельс. Развитие научного социализма. Перевод и
предисловие В. И. Засулич с приложением из «Анти-Дюринга». Женева, 1884,
стр. I—II.
182

такой нити ни бакунизм, ни все остальные ходившие среди нас
сбивчивые отрывки социалистических теорий»,— пишет она 14ß.
Засулич высказывает убеждение, что ближайшая будущность
в России принадлежит капитализму, но именно только
ближайшая, подчеркивает она, так как до полного разрушения общины
русскому капитализму не дожить, он тесно связан с
капитализмом западноевропейским, а последний уже стоит перед крахом.
«Социалистическая революция на Западе,— пишет она,—
положит предел капитализму и на Востоке Европы и тогда-то те
остатки общинных учреждений могут сослужить России великую
службу» 147. Здесь Засулич в сущности повторяет сказанное
Марксом и Энгельсом в предисловии к русскому переводу
«Манифеста Коммунистической партии».
Заслуживает внимания, что В. И. Засулич в предисловии
указывает на отсутствие революционной инициативы у
русской буржуазии, в отличие от «западной буржуазии во времена
fîe юности». Однако в последующих работах Засулич не
отрицала возможности известной поддержки со стороны русской
буржуазии предстоящей революции.
В книгу «Развитие социализма от утопии к науке»
переводчик включил и главу из «Анти-Дюринга» — «Теория насилия».
Это было направлено против народовольческого понимания
политики и политической борьбы. Народовольцы типа Л.
Тихомирова, Тарасова (Русанова) и другие рабски преклонялись
перед Дюрингом и больше всего увлекались его теорией
насилия. Уничтожающая критика Энгельсом дюрингианства, и
особенно пресловутой «теории насилия», имела, таким образом,
самое злободневное значение в борьбе русских марксистов против
народнического, идеалистического понимания исторического
процесса развития страны и вытекавшей из такого понимания
народовольческой теории «активных героев и пассивной толпы».
Свое предисловие Засулич закончила призывом к
интеллигенции творчески изучать теорию научного социализма.
«Помочь нашему рабочему классу выработаться в сознательную
общественную силу, восполнить до некоторой степени
недостаток его исторического опыта, и вместе с ним бороться за
освобождение всего трудящегося населения России,— писала
Засулич,— составляет задачу нашей революционной
интеллигенции, умственное развитие которой дозволяет знакомиться
с результатами исторического опыта всего человечества. Но для
этого ей нужно не бояться теорий научного социализма,
обрекающей будто бы ее на бездействие,— нужно понять и изучить
их настолько, чтобы явиться не подражателями западных социа-
146 Там же, стр. II
147 Там же, стр. VI.
183

листов (как, пожалуй, вздумали бы упрекнуть нас наши
самобытники), а самостоятельными деятелями в условиях нашей
родины» 148.
Произведение Энгельса «Развитие социализма от утопии к
науке» было строжайше запрещено к распространению в
России царской цензурой в 1885 г.149 и повторно запрещено в
1892 г., когда появился польский перевод этой книги. Царскому
цензору, естественно, не понравилось, что автор «Развития
социализма от утопии к науке» пытается «доказать законность
социалистических теорий историческими фактами,
основанными на учении Ф. Энгельса и К. Маркса», и в книге «заметно
стремление к освобождению рабочего класса от гнета
капитализма» 15°. Но царская цензура и полиция не смогли
приостановить широкое распространение этой замечательной книги:
в стране почти «не было такого кружка самообразования, не
говоря уже о марксистских, в котором она бы не изучалась.
А в 1892 г. группа «Освобождение труда» выпустила второе
издание этой книги. Сохранившийся черновой набросок
предисловия Г. В. Плеханова (без даты) к этой брошюре Ф.
Энгельса дает основание предполагать, что группа «Освобождение
труда» намеревалась вскоре предпринять и третье ее
издание151.
В 1885 г. вышла в переводе Г. В. Плеханова «Речь о
свободе торговли» К. Маркса с предисловием переводчика и с
приложением объявления «Об издании Библиотеки современного
социализма». В предисловии Плеханов пишет: «Едва ли нужно
опираться на какие-нибудь частные соображения для
доказательства «своевременности» русского издания того или
другого из сочинений автора «Капитала». Заметим, впрочем, что
в настоящее время вопрос о покровительственной системе и
свободе торговли принадлежит к числу самых важных
вопросов русской экономической политики» 152. Издание «Речи о
свободе торговли» Плеханов считал актуальным также и потому,
что большинство русских революционеров в то время
продолжало считать, что раз промышленное развитие пойдет прежде
всего на пользу буржуазии, то не следует допускать это разви-
148 Ф. Энгельс. Развитие научного социализма, стр. IX.
149 ЦГИАЛ, ф. Главного управления по делам печати, д. 9, отд. 1891—-
1895 гг.. № 53, л. 50 об.
150 Там же.
151 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 190—191.
Эта работа Энгельса была в третий раз переиздана на русском языке в
1902 г. с предисловием Г. В. Плеханова, написанным заново. См.
Г. В. Плеханов. Соч., т. XI. М., б. г., стр. 66—92.
152 «Речь о свободе торговли» Карла Маркса. Перевод с немецкого
Г. Плеханова. «Библиотека современного социализма», вып. IV. Женева,
1885, стр. III—IV. Предисловие Г. В. Плеханова к «Речи о свободе
торговли» К. Маркса см.: Г. В. Плеханов. Соч., т. II.
184

тие и что следовательно экономическая отсталость страны
является благом.
Опасаясь, что для некоторых читателей «Речь о свободе
торговли» может оказаться малопонятной вследствие их
незнакомства с историческими событиями, по поводу которых она
была произнесена, Плеханов предпослал своему переводу
«Краткий очерк истории хлебных законов Англии».
Важным событием в идейной жизни первых русских
марксистских групп и кружков было издание группой
«Освобождение труда» на русском языке и распространение в России
выдающегося произведения К. Маркса «Нищета философии» 153,
написанного зимой 1846—1847 гг.
В «Нищете философии» Маркс вскрыл несостоятельность
и внутреннюю фальшь мелкобуржуазной критики капитализма
П.рудоном и показал, что в действительности проповедь Пру-
дона сводилась к сохранению и увековечению мелкого
товарного производства, являющегося базой для роста капитализма и
буржуазии. Прудонизм был одним из идейных источников
народничества, поэтому ознакомление деятелей русского
революционного движения с марксовой критикой прудонизма
оказалось весьма своевременным. Вот почему 2 марта 1884 г. В.
Засулич писала Ф. Энгельсу, что опубликование этого труда
Маркса «будет, безусловно, очень полезным. Прудон пользуется у
нас слишком большим почетом, и многие из молодежи,
приступая к изучению социального вопроса, начинают с того, что
ломают себе голову над его многотомными сочинениями и
запутываются в его противоречиях» 154.
Ф. Энгельс, в свою очередь, писал Засулич: «Для меня и для
дочерей Маркса будет праздником тот день, когда появится
в свет «Нищета философии» в русском переводе» 155. В своем
предисловии к первому немецкому изданию «Нищеты
философии» (1884) Энгельс специально указывал, что эта книга
помогла в борьбе лротив «кумира современных карьеристов Родбер-
туса». В России же тогда народническая литература всячески
популяризировала этого прусского экономиста. 5 октября
1884 г. Засулич писала Энгельсу: «Что касается «Нищеты
философии», то мы все же предпочитаем подождать Вашего
предисловия к немецкому изданию, так как оно, возможно, не будет
лишено интереса для русского читателя. Доказательством этому
153 К. Марк с. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты»
г. Лрудона с предисловием и примечаниями Ф. Энгельса и двумя
приложениями. «Библиотека современного социализма», вып. V. Женева, 1886;
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, изд. 2, стр. 65—185.
154 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 304.
155 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 360.
185

служит между прочим и объявление общества
«Распространения социальных знаний», напечатанное недавно в типографии
«Вестника Народной воли». Первоочередной задачей в нем
ставится выпуск перевода «Капитала» Родбертуса» 156. Таким
образом, издание «Нищеты философии» на русском языке
приобретало особое значение, и свое предисловие к первому
немецкому изданию этого труда Маркса Энгельс предпослал без
особых изменений также и к его русскому переводу.
Издав на русском языке «Нищету философии», группа
«Освобождение труда» дала русским марксистам, боровшимся
с народничеством, необыкновенно острое оружие.
В 1892 г. вышла на русском языке изданная группой
«Освобождение труда» знаменитая работа Ф. Энгельса «Людвиг
Фейербах и конец классической немецкой философии» 157, которую
В.И.Ленин назвал «настольной книгой всякого сознательного
рабочего» 158. Эта книга была переведена с штутгартского
издания 1888 г. В русское издание книги Г. В. Плеханов включил
два приложения: «Карл Маркс о Фейербахе» и «Карл Маркс
о французском материализме».
Знаменитые тезисы Маркса о Фейербахе, относящиеся к
периоду работы его и Энгельса над «Немецкой идеологией»
(1845—1846), были взяты из немецкого издания «Людвига
Фейербаха». Второе приложение «Карл Маркс о французском
материализме» — было взято Плеха-новым из сочинения Маркса и
Энгельса «Святое семейство, или критика «критической
критики» 'против Бруно Бауэра и К°» 159.
О значении этого приложения для русского читателя
Плеханов в своем предисловии писал 160: «Полемика Маркса и
Энгельса против «Бруно Бауэра и компании»... составляет целую
эпоху в истории всемирной литературы. Это первое решительное
выступление новейшего диалектического материализма против
идеалистической философии. Чрезвычайно важное и по своему
историческому значению и по содержанию... оно и теперь могло
бы еще сыграть большую роль в России, где даже самые пере-
156 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 307.
157 Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах. Перевод с немецкого Г.
Плеханова. Женева, 1892 (см. Г. В. Плеханов. Избранные философские
произведения, т. I, стр. 451—503).
158 В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 4.
159 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. III, стр. 21—244.
160 Цензор А. Копылов, требуя запрещения этой работы Ф. Энгельса,
писал о ней: «Из изложенного содержания сочинения видно, что в нем
проведено... за непреложную истину крайне материалистический,
подкапывающий всякую положительную религию взгляд... При этом сочинение
написано легким, доступным языком и отличается живым, почти
увлекательным изложением» (ЦГИАЛ, ф. 779. Цензура иностранная, оп. 4, д. 252,
1888 г., лл. 300—301).
186

довые писатели упорно продолжают держаться
идеалистической точки зрения на общественную жизнь. Мы охотно
содействовали бы появлению этой книги на русском языке (речь идет
о «Святом семействе».— Ю. Я.), если бы она находилась в
нашем распоряжении. Но когда это будет, мы не знаем и
довольствуемся пока переводом одной из се глав» 161.
Особенное значение для борьбы с остатками народничества
имела статья Ф. Энгельса «Социальные отношения в России»,
переведенная В. Засулич и изданная группой «Освобождение
труда» с предисловием Г. В. Плеханова 162. При переиздании
статьи на русском языке великий соратник Маркса написал к
ней большое «Послесловие», в котором он за год до
смерти подвел итог развития своих и Маркса взглядов на
перспективы русской революции и русского революционного
движения. Эта работа Энгельса всем своим острием направлена
против народничества. Он показал здесь полный крах теории
крестьянского народнического социализма, быстрое развитие
в России капитализма и связанное с ним резкое обострение
внутренних противоречий, неотвратимо порождающих революцию.
По мысли Энгельса, значение революции в России будет
состоять не только в том, что она уничтожит невыносимо тяжелые
условия русского крестьянства, но и в том, что она даст
могучий толчок рабочему движению Запада, создаст благоприятные
условия для победы социалистической революции в Европе 163.
В предисловии «От издателей» Плеханов указал на
значение этого произведения для борьбы с народничеством, в
частности с «новейшей» народнической теорией Николая — она «О
рынках», изложенной в книге «Очерки нашего пореформенного
хозяйства», вышедшей в 1893 г., незадолго перед появлением в
свет названной работы Энгельса. «Мы должны,— писал
Плеханов,— посвятить теперь свои силы не фантастическим попыткам
невозможной теперь «организации производства» 164, а
решительной борьбе с царизмом. Раз поймем мы важность этой
великой политической задачи, от решения которой зависит все
экономическое будущее России, мы тотчас увидим, что нельзя
разрешить ее, не вовлекши лредварительно в борьбу по крайней мере
тех слоев нашего трудящегося населения, которые уже
пробуждены от вековой спячки шумом и толчками капитализма» 165.
161 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 452.
162 «Библиотека современного социализма», серия II, вып. II. Фридрих
Энгельс о России. Женева, 1894 г. (см. Г. В. Плеханов. Соч., т. IX,
стр. 30—32).
163 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 251—258.
164 Плеханов имеет в виду призыв либеральных народников к развитию
кустарных артелей, сельской общины, «народного производства» и т. д.
165 Г. В. Плеханов. Соч., т. IX, стр. 32.
187

В свете решения этой задачи чрезвычайно своевременным
оказался перевод на русский язык труда К. Маркса
«Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Этот перевод явился
ценнейшим вкладом в пропагандистскую литературу первых русских
марксистов.
Группе «Освобождение труда» не удалось издать всех
переведенных ее членами произведений К. Маркса и Ф. Энгельса;
сохранились рукописи русских переводов «Критики готской
программы» Маркса и «Об историческом материализме» Энгельса
с редакционными поправками Плеханова 166.
В. И. Засулич работала над переводом знаменитой ранней
работы К. Маркса и Ф. Энгельса «Святое семейство», которую,
видимо, группа «Освобождение труда» предполагала сделать
достоянием передовой русской молодежи 167.
Засулич перевела присланное ей Ф. Энгельсом письмо
К. Маркса в редакцию «Отечественных записок». В
сопроводительном письме от 6 марта 1884 г. Энгельс писал Засулич:
«Прилагаю при сем рукопись Маркса (копию), которой можете
распорядиться так, как найдете нужным. Не знаю, в «Слове» ли
или в «Отечественных записках» он нашел статью: «Карл Маркс
перед судом г. Жуковского» 168. Он написал этот ответ, который,
по-видимому, был предназначен для опубликования в России,
но так и не послал его в Петербург,'боясь, что одно его имя
поставит под угрозу существование журнала, где будет напечатан
его ответ» 169.
На это письмо В. И. Засулич ответила Ф. Энгельсу лишь
5 октября 1884 г. «Очень благодарю Вас (хотя и с
опозданием),— писала она,— за присланную мне статью Карла
Маркса. Она заставляет меня с еще большим нетерпением ожидать
выхода второго тома «Капитала», где мы найдем, по всей
вероятности, изложение взглядов великого учителя на
экономическое развитие России. Я перевела статью, и мы ее скоро
напечатаем» 17°. Однако письмо Маркса не было издано группой
«Освобождение труда» 171.
166 См. «Дом Плеханова», ф. Г. В. Плеханова, ед. хр. Р. 34,4а,
инв. № 6878.
167 Об этом свидетельствует большая рукопись В. И. Засулич с
поправками Г. В. Плеханова на немецком языке и с переводом первых глав
этой работы с немецкого издания 1845 г. («Дом Плеханова», ф. В. И.
Засулич, ед. хр. В. 3. 6. 8, инв. № 6198, ч. 198, инв. № 6961).
168 Автором этой статьи был Н. К. Михайловский. Подробнее об этом
см. стр. 423, 424.
16* «Переписка К· Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 306.
170 Там же, стр. 307.
171 Впервые оно было опубликовано в «Вестнике Народной воли».
Революционное социально-политическое обозрение. Женева, 1886, № 5>
стр. 215—218.
188

В.И.Засулич в 1890 г. перевела также (хотя и не до конца)
статью Ф. Энгельса «Отставка буржуазии» 172 (в ее переводе —
«Отречение буржуазии») 173. В этой статье Ф. Энгельс
характеризует политическое развитие английской, немецкой и
французской буржуазии во второй половине XIX столетия,
показывая на примере а<нгл<ийской буржуазии, политически наиболее
искушенной, ее неспособность к дальнейшему руководству
развитием производительных сил.
Перевод В. И. Засулич части работы Ф. Энгельса
«Положение рабочего класса в Англии» 174 дает основание считать, что
группа «Освобождение труда» предполагала издать и эту
книгу, что подтверждается письмом Г. В. Плеханова к Ф.
Энгельсу в мае-июне 1895 г. В этом письме Плеханов спрашивает:
«Не разрешите ли Вы нам перевести Ваши книги «Положение
рабочего класса в Англии» и «Переворот в науке, произведенный
г. Дюрингом»? Это — для издания в России. Только... там
цензура, и она не особенно любезна в настоящий момент,—
наоборот» 175. Следовательно, группа намеревалась издать также и
самую крупную философскую работу Ф. Энгельса — «Анти-
Дюринг». Но осуществить это ей не удалось. В. И. Засулич
5 октября 1884 г. писала Ф. Энгельсу: «Я предполагаю также
перевести Ваше новое произведение «Происхождение семьи,
частной собственности и государства» и очень прошу Вас дать нам
разрешение на издание этой книги» 176. Однако русский перевод
этой книги вышел в свет лишь много лет спустя, в марте 1894 г.,
и не в издании группы; в том же году вышло второе издание,
а в июне 1895 г.— третье.
К группе «Освобождение труда» Ф.Энгельс до конца своей
жизни относился с большим доверием, чем к любой другой
русской революционной организации. Он всемерно содействовал
издательской деятельности группы, рекомендовал ей
произведения для перевода, помогая переводчикам своими советами.
Энгельс высоко ценил издания группы. «Женевские русские
издания «Манифеста» и т. д. меня очень порадовали» 177,—
писал Энгельс вскоре после появления первых изданий группы.
В статье «Карл Маркс» Ленин, касаясь издания марксистской
литературы, в частности «Ма>нифеста Коммунистической пар-
172 Эта статья была опубликована в немецкой газете «Der Soziaide
mokrat», № 40 от 5. Χ 1889 г. и в «Berliner Volkstribune», № 43 от 26. X
1889 г. (см. К. МарксиФ. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 331—336).
173 «Дом Плеханова», ф. В. И. Засулич, В. 3. 6 9, инв. № 6357.
174 Там же, ед. хр. В. 3. 2. 3, инв. №6829.
1/5 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 345.
176 Там же, стр. 307.
177 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 349.
189

тии», писал: «...полный и наиболее точный перевод этого, а
равно и других произведений Маркса см. в заграничных
изданиях большей частью группы «Освобождение труда»» 178.
Произведения К. Маркса и Ф. Энгельса в переводах и
изданиях группы «Освобождение труда» широко .распространялись
в революционном подполье России 80—90-х годов. В Москве
первые издания группы «Освобождение труда», «Манифест
Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса,
«Наемный труд» и «Капитал» К. Маркса, «Развитие научного
социализма» Энгельса, «Социализм и политическая борьба»
Плеханова появились уже в 1883 г. 179
Распространение трудов Маркса и Энгельса в России
благодаря деятельности русских революционных марксистов во
главе с В. И. Лениным приняло в 900-х годах, особенно в
период русской резолюции и после нее, новый небывалый размах.
В 1914 г. Ленин с большим удовлетворением отметил, что «на
русский язык переведена большая часть произведений Маркса,,
чем на какой-либо другой язык» 180.
Глубокая вдохновляющая сила идей Маркса и Энгельса,,
блестящий талант Плеханова, оратора и полемиста,
обеспечивали успех группе «Освобождение труда» на собраниях русских
политических эмигрантов и учащейся молодежи в
университетах Женевы, Цюриха, Берна.
К этому времени царское правительство в России закрыло
ряд высших учебных заведений, а в остальных резко сократило
прием студентов. Особенно трудно стало получить высшее
образование демократическим элементам и молодежи нерусских
национальностей. Поэтому многие юноши и девушки уезжали
учиться за границу, главным образом в Швейцарию. Эту
молодежь, за границей примыкавшую к разным течениям русской
политической эмиграции, группа «Освобождение труда»
стремилась увлечь идеями научного социализма.
Установление непосредственных связей с Россией для
группы было делом далеко не легким. Кроме того, за три года
эмиграции Плеханов и его друзья в значительной степени
растеряли свои прежние связи. Естественно, что поначалу они
смогли опереться лишь на сочувствовавших им одиночек из
русских эмигрантов.
Зимой 1883 г., вскоре после образования группы, ее
участники начали выступать в Женеве с рефератами о важнейших
этапах революционного движения в России, от знаменитого «сне-
7—
178 В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 64.
179 См. «Группа «Освобождение труда»», сб. 2, стр. 89.
180 В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 63. Сказанное Лениным о
распространении в дореволюционной России произведений Маркса целиком
относится и к произведениям Энгельса.
190

чаевского дела» в конце 60-х годов до возникновения первой
марксистской организации 181. Г. В. Плеханов в 1883—1886 гг.
прочитал русским студентам в Женеве и в других городах
Западной Европы ряд рефератов и докладов на эту тему,
сыгравших определенную роль в завоевании части русской
эмигрантской молодежи на сторону марксизма. В 1883—1884 гг. в
Женеве Г. В. Плехановым были прочитаны рефераты «О Народной
воле», вызвавшие острую дискуссию. Отдавая должное
революционным народническим организациям, Плеханов
вскрывал ошибочность их теории и тактики 182.
Во второй половине 80-х годов Плеханов выступал с
рефератами и лекциями по истории и теории марксизма и
специально по вопросам марксистской философии и политической
экономии 183.
В частности, несколько рефератов Плеханов прочел в
середине 80-х годов по истории развития общественных форм в
связи с вышедшей в 1883 г. книгой Н. Зибера «Очерки
первобытной экономической культуры».
К середине 80-х годов в Женеве, Цюрихе и Берне сложились
кружки содействия первой русской марксистской группе. В
кружки входили русские студенты и политические эмигранты.
Самыми активными оказались кружки в Цюрихе и Берне.
Группа пользовалась каждым удобным случаем (поездки
студентов на каникулы и т. п.), чтобы переправить в Россию
марксистскую литературу. Эта литература обычно
заделывалась в переплеты легальных книг. Таким способом и были
доставлены на родину первые издания группы «Освобождение
труда»: программное заявление «Об издании «Библиотеки
современного социализма»», «Социализм и политическая борьба»
Плеханова, «Развитие научного социализма» Энгельса и другие
переводы сочинений Маркса и Энгельса. Кроме того, каждый
член группы написал письмо «К товарищам в России», изложив
по-своему обстоятельства ее возникновения и задачи, стоявшие
тогда перед русской революционной молодежью. Эти задачи
были четко определены в брошюре Плеханова «Социализм и
политическая борьба», на которую и ссылались авторы писем.
Письма отправлялись в среду, неопределенную в идейном от-
181 См. В. И. Засулич. Нечаевское дело. «Группа «Освобождение
труда»», сб. 2, стр. 22—72.
132 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 141, 142.
183 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 141—
160, 175—181; М. Рыжановская. Первый реферат Плеханова в
Цюрихе (см. «Группа «Освобождение труда»», сб. 2, стр. 145—148); М.
Висконти. Члены группы «Освобождение труда» (там же, стр. 149—159);
Ц. С. Гуревич-Мартыновская. Знакомство с Г. В. Плехановым-
и В. И. Засулич (там же, стр. 160—167); Н. Кулябко-Корецкий.
Эмигранты и наивный миротворец (там же, стр. 168—184); Л. Дейч.
Первые шаги группы «Освобождение труда» (там же, сб. 1, стр. 9—49).
191

ношении. Их общей установкой было доказать русской
революционной молодежи всю необходимость образования за границей
центра для пропаганды в России идей научного социализма,
необходимость издания и глубокого изучения произведений
К. Маркса и Ф. Энгельса.
Эти письма проливают яркий свет не только на думы и
стремления их авторов, но и вообще на состояние русского
революционного движения 70-х и особенно начала 80-х годов
В них интересно то, что в прошлом активные участники
революционного народничества признают его крах, вскрывают
полную несостоятельность важнейших основ его учения,
ошибочность средств борьбы и форм организации всех главных групп
этого широкого движения: землевольцев, народовольцев,
чернопередельцев. Таким образом, «товарищи в России»
узнавали о причинах, побудивших Плеханова и его друзей порвать
с народничеством и создать марксистскую группу. В письмах
сообщалось также об обстоятельствах разрыва с заграничной
группой «Народной воли».
Члены группы просили русских революционеров о
материальной и моральной поддержке. Одно из первых писем грушпы
«Освобождение труда», письмо Л. Г. Дейча, заканчивается
следующими словами: «Товарищи! Вы знаете теперь наши
взгляды и стремления, вы знаете, что побудило нас выступить в
качестве новой группы. От вас теперь зависит наш успех или
поражение. Мы, что можем, то готовы и будем делать. Если вы
не окажете поддержки нашим литературным] предприятиям, в
необходимости которых мне незачем вас убеждать,— нам
придется прекратить свое существование как группы. Поэтому,
если вы разделяете наши воззрения и стремления, то
постарайтесь войти в более тесные сношения с нами, сорганизуйте
правильные сборы на литературные наши издания, присылайте
всякого рода материалы и пр.» 184.
В конце 1883 г. группа направила в Россию работника
своей типографии С. Гринфеста (он же «Финстер»). Ему было
поручено организовать на родине в одном из городов
марксистский кружок и добиться приезда в Швейцарию представителя
революционных кругов России для переговоров с группой
«Освобождение труда». Гринфест взял с собой несколько
экземпляров «Манифеста Коммунистической партии» К.
Маркса и Ф. Энгельса, «Наемный труд и капитал» К. Маркса,
«Программа работника» Ф. Лассаля, «Социализм и
политическая борьба» Г. В. Плеханова, «Развитие научного
социализма» Ф. Энгельса 185·
184 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 231.
185 См. Л. Дейч. Первые таги группы «Освобождение труда».
«Группа «Освобождение труда»», сб. 1, стр. 18—19.
192

Еще раньше, летом 1883 г., члены группы вручили «Письмо
товарищам» возвращавшемуся из Женевы в Москву студенту
Московского университета Светлицкому. Одно из этих писем в
начале 1884 г. было издано московской студенческой
организацией, известной под названием «Общество переводчиков и
издателей». Примерно в то же время из Москвы прибыл один из
организаторов этого общества Людвиг Янович 186. «Я'нович,—
писал впоследствии Л. Дейч,— явился для нас первым добрым
вестником, лучом надежды, что наши усилия не пропадут
напрасно» 187. «Общество переводчиков и издателей» было
первым революционным кружком в России, от которого
заграничная группа получила моральную, а также некоторую
материальную поддержку188.
К началу 1884 г. группой были установлены связи с
кружками в Петербурге и Вильно 189. В Петербурге к этому времени
уже начала свою деятельность социал-демократическая группа
Благоева. Гринфест сообщал из России группе «Освобождение
труда»: «Программа наша и брошюра Плеханова произвели
сильное волнение во всех кружках. Многому способствует по'пу-
лярность некоторых членов группы «Освобождение труда» или
скорее всех членов, в особенности Плеханова, чем литературные
силы, группирующиеся вокруг «Вестника Народной воли»».
Автор письма относит московский и петербургский кружки к
числу «вполне сознательно разделяющих нашу программу» 190.
Конечно, это было самое общее впечатление, что не исключало
разногласий по ряду отдельных вопросов.
Связи с Москвою вскоре оборвались, так как «Общество
переводчиков и издателей» было разгромлено царским
правительством. С петербургской группой Благоева велась оживленная
переписка до начала 1887 г., после чего она прекратилась по
той же причине, что и с московским «Обществом». Сам
Д. Н. Благоев после высылки из Петербурга продолжал
поддерживать тесную связь с Плехановым 191.
После ареста Л. Дейча на германской границе при
попытке переправить транспорт с изданиями группы «Освобождение
труда» связи с Россией на время ослабли. Связи заграничной
группы с марксистскими группами в России затруднялись
частыми провалами лиц, отправлявшихся в Россию с
литературой и для установления более прочного контакта с местами.
186 См. «Группа «Освобождение труда»», сб. 1, стр. 23—24.
187 Там же, стр. 24.
158 Об этой группе и ее связях с группой «Освобождение труда» см.
гл. III (Московское «Общество переводчиков и издателей»).
189 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 261, 1884 г., л. 2—3. Из переписки
Гринфеста с группой «Освобождение труда».
190 Там же.
191 См. раздел о первой петербургской социал-демократической группе.
13 Ю. 3. Полевой /Оо

Царское правительство через свою заграничную агентуру и
разветвленную по всей России сеть жандармских и
полицейских органов, разумеется, принимало все меры к недопущению
проникновения изданий группы в Россию.
К концу 80-х годов связи группы с Россией упрочились. На
почве роста общественного движения и под влиянием
деятельности первой русской марксистской организации не только в
столицах, но и в провинции начали появляться сторонники
марксизма. Пробудился интерес к изданиям группы
«Освобождение труда» среди передовой молодежи Петербурга, Москвы,
Казани, Самары, Киева, Харькова, Одессы, Вильно, Минска,
Риги. Возникшие в этих городах кружки
социал-демократического направления или кружки «саморазвития», тяготевшие к
марксизму, искали связей с заграничной группой
«Освобождение труда», единственным тогда центром русской марксистской
мысли и распространителем марксистской литературы.
Важными пунктами тайной перевозки через границу
изданий группы «Освобождение труда» были Минск, Вильно, Рига,
Одесса 192. Через эти и некоторые другие пункты перевозилась
социалистическая литература из западноевропейских стран, в
первую очередь немецкая марксистская литература:
произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, отдельные номера журнала «Neue
Zeit», работы А. Бебеля, В. Либкнехта и других видных
деятелей немецкой социал-демократии.
3. ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГРУППЫ
В 80-х И НАЧАЛЕ 90-х ГОДОВ
И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ В ТЕОРЕТИЧЕСКОМ ОСНОВАНИИ
РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ.
ДВА ПРОЕКТА ПРОГРАММЫ
Перевод на русский язык и издание важнейших
произведений основоположников научного социализма разрешили лишь
одну из двух программных задач распространения марксизма в
России, поставленных перед собой группой «Освобождение
труда». Вторая и по существу главная задача, неизмеримо более
сложная, состояла в необходимости систематической критики
господствовавших в то время в России народнических учений
и в разработке в свете марксистской теории важнейших
проблем русской действительности. Эта задача в 80-х и начале
90-х годов решалась главным образом литературными
произведениями Г. В. Плеханова.
Книга Плеханова «Социализм и политическая борьба»
вскоре по ее выходе в свет получила широкое распространение в
192 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 553, ч. 1, 1884 г., л. 100; см.
«Каторга и ссылка», 1933, № 3 (100), стр. 188, 135—136.
194

русском революционном подполье. Революционная
студенческая организация «Московское общество переводчиков и
издателей», идейно близкая группе «Освобождение труда»,
перепечатала ее и распространила в ряде городов России.
Роль книги «Социализм и политическая борьба» в повороте
русской революционной интеллигенции к марксизму была очень
велика: книга вызвала страстные споры в кружках. Для
первых марксистских групп в России она стала боевым
руководством к действию.
Громадное большинство русских революционных групп как.
в России, так и в эмиграции встретило в штыки не только эта
первое русское марксистское произведение и содержащуюся в
нем критику народничества, но и всю деятельность группы
«Освобождение труда». Ее участников в народнических кругах
третировали, называли слепыми подражателями
западноевропейского рабочего движения, дезорганизаторами
революционных рядов, обвиняли в измене «заветам отцов» и павших в
борьбе героев «Народной воли», в измене делу народа. «Группа
«Освобождение труда» существует еще очень недавно,— писал
летом 1884 г. Плеханов,— а между тем, как много пришлось
нам услышать возражений... истолковывая вкривь и вкось наши
мысли, изображали нас сухими книжниками, доктринерами,
готовыми пожертвовать счастьем и благосостоянием народа
в интересах стройности и гармоничности своих высиженных
в кабинете теорий. Сами теории эти объявлялись каким-то
заморским товаром, распространение которого в России было бы
так же вредно для нее, как ввоз английского опия вреден для
Китая» 193.
П. Л. Лавров, в то время редактор «Вестника Народной
воли», во втором номере журнала поместил статью, в которой
возражал против самого факта возникновения группы, столь
решительно порвавшей с народнической идеологией. Так
самостоятельно могла бы, по его мнению, выступать группа,
«которая сама своею деятельностью, своею силой и своей
организацией способна стать общественной армиею в данную истори-
ческую минуту. Для «Освободителей труда»,— иронизировал
Лавров,— эта роль еще находится, по-видимому, в далеком, да,
пожалуй, и несколько сомнительном будущем» 194.
В том же номере «Вестника Народной воли» с большой
статьей «Чего нам ждать от революции?» выступил также и
Л. Тихомиров. Позаимствовав у Бакунина аргументацию в
защиту народнических устоев и его нападки на учение К. Маркса
193 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. Г„
стр. 131.
194 «Вестник Народной воли», Современное обозрение, 1884, № 2Г
стр. 66.

и Φ. Энгельса, он злобно обрушился на группу «Освобождение
труда», стремящуюся, как он уверял, насаждать капитализм и
готовую добиваться конституции, выгодной одной только
буржуазии, и ради этого принести в жертву интересы народа
«Нет,— восклицал Л. Тихомиров,— не держась за фалды
фабриканта, приведем мы к чему-нибудь рабочую массу. Не для
буржуя должны мы добывать конституцию, а народной власти
должны мы добиваться. Не обезземеливать народ должны мы
для этого, не развивать пролетариат, не насаждать капитализм,
а укреплять силу и независимость народа экономически,
политически, умственно и нравственно» 195. Так, извращая взгляды
группы «Освобождение труда», «Вестник Народной воли»
представлял их как чисто либеральные, которые будто бы сводились
к требованию буржуазной конституции.
Нападки народников на только что рожденную
марксистскую группу заставили ее, по словам Плеханова, «перейти в
наступление». Так появились в январе 1885 г. знаменитые
«Наши разногласия» — первый крупный труд в русской
марксистской литературе. В работе «Социализм и политическая
борьба» главное внимание Плеханов уделил критике
тактических основ революционного народничества. Теория и
программа затрагивались вскользь. В «Наших разногласиях» дан
анализ исторических и идейных корней народничества, дана
критика его теории, его программы.
Признавая заслуги прошлого революционного движения
России, Плеханов требует отказа от старых утопических
народнических теорий. «Они уже не живут, не .развиваются,—
утверждает он,— но они еще продолжают разлагаться и своим
разложением заражают всю Россию...» 196. Только марксизм,
подчеркивал Плеханов, может вывести русское революционное
движение на верный путь. «Вот почему мы,—объясняет он,— и
указываем нашей социалистической молодежи на марксизм, эту
алгебру революции... эту «программу», научающую своих
приверженцев пользоваться каждым шагом общественного развития
в интересах революционного воспитания рабочего класса.
И я уверен, что рано или поздно наша молодежь и наши
рабочие кружки усвоят эту единственную революционную
программу»197.
Автор «Наших разногласий» обосновал свои идеи путем
анализа самых главных, коренных проблем экономического
развития России, вокруг которых и велась острая идеологическая
борьба с народниками. Среди них центральное место занимал
все тот же еще волновавший большинство русских революцио-
195 «Вестник Народной воли», 1884, № 2, стр. 261—262.
196 Г. В. Плеханов. Соч., т. II, стр. 105.
ί97 Там же, стр. 104.
196

неров вопрос о судьбах русской общины, неразрывно
связанный с вопросом о судьбах в России капитализма.
Старый спор об общине, стоявший в течение многих
десятилетий в центре русской общественной мысли, обострился с
начала 70-х годов в связи с появлением «Капитала». Творцам
научного коммунизма пришлось поэтому неоднократно
высказываться по столь наболевшему вопросу. В письме К. Маркса
в 1877 г. в редакцию журнала «Отечественные записки» по
поводу неверного истолкования Н. К. Михайловским его
отношения к общине, в ответном письме Ма(ркса к В. И. Засулич в
марте 1881 г. и в «Предисловии» Маркса и Энгельса к русскому
изданию «Манифеста» вопрос об общине, как мы уже
отмечали, был поставлен в условной форме.
Но народники пытались истолковать высказывания Маркса
и Энгельса о русской общине как подтверждение теории
общинного социализма. Журнал «Народная воля» опубликовал
написанное основоположниками научного социализма
Предисловие к русскому изданию «Манифеста Коммунистической
партии» и сделал к нему следующее 'примечание: «С
удовольствием помещаем «Предисловие», имея в виду глубокий
научный и практический интерес затронутых в нем вопросов. Нам
особенно приятно отметить заключительные слова (т. е.
касающиеся вопроса о судьбах общины.— Ю. П.): в них мы
видим подтверждение одного из основных положений теории
народовольства,— подтверждение, основанное на
исследованиях таких авторитетных ученых, как Маркс и Энгельс».
«Народная воля» выражала даже надежду, что Маркс более
обстоятельно выскажется за общину. «Давно ожидаемое
продолжение знаменитого труда Маркса («Капитал») 198,— говорится
далее в примечании,— разовьет, конечно, с надлежащей
полнотой, между прочим, и те положения, которых
«Предисловие» могло только коснуться» 199.
Редактор «Вестника Народной воли» Л. Тихомиров,
выступая против Плеханова -и критикуя его первые марксистские
произведения, ссылался на письмо Маркса в редакцию
«Отечественных записок» и на его «Предисловие» к «Манифесту»,,
пытаясь противопоставить русских марксистов Марксу и
Энгельсу в их взглядах на судьбы капитализма в России 20°.
К концу своей жизни, в 1894 г., Ф. Энгельс так объяснил
мотивы, которые не позволили Марксу в конце 70-х и начале
80-х годов вынести окончательный приговор общине:
«Падение царизма казалось близким; революция в России должна
198 Речь идет о втором томе «Капитала».
199 «Народная воля», 1882, № 8—9, стр. 22 (в кн.: «Литература партии
«Народная воля»». М., 1930, стр. 178).
200 См. «Вестник Народной воли», 1885, № 4, стр. 261—264.
197

была лишить всю европейскую реакцию сильнейшей ее опоры,
ее великой резервной армии, и тем самым дать новый могучий
толчок также и политическому движению Запада, создав для
него вдобавок несравненно более благоприятные условия
борьбы. Неудивительно, что Маркс в своем письме советует
русским не особенно торопиться броситься в водоворот
капитализма»201.
Но к началу 80-х годов Россия уже находилась в таком
глубоком водовороте капиталистического развития, что о роли
общины как исходного пункта социалистических
преобразований не могло быть и речи. Вопрос— быть или не быть
капитализму в России — был решен самим ходом экономического
развития страны. И то, что Плеханов, опираясь на метод
Маркса, тогда уже это доказал, является не только его громадной
исторической заслугой, но и примером творческого подхода
к марксизму.
Опираясь на данные земской статистики, Плеханов
показал, что по своему внутреннему характеру сельская община
развивается в сторону буржуазных, а не социалистических
отношений и что, следовательно, община не может быть
движущей силой по пути к социализму. Она лишь может менее
сопротивляться ему, чем мелкое подворное землевладение.
Только ослепленные, писал Плеханов, не замечают, что
община надломлена, что она разлагается и что в результате этого
усиливается процесс расслоения всего крестьянства на два
противоположных класса — кулаков и бедняков. Являясь
удобной формой для прикрытия кулацкого насилия, община
вместе с тем служит в руках царизма средством для сбора
всякого рода налогов. «Разложение нашей общины
представляет собою бесспорный и несомненный факт,— категорически
утверждал Плеханов.— Но быстрота и -интенсивность этого
процесса различны в различных местностях России»202.
Плеханов отмечал прогрессивное значение указанного процесса
как фактора, способствующего росту рабочего класса.
Долгое сохранение общины в России Плеханов связывал
с господством в стране в течение веков натурального
хозяйства. Развитие товарного производства, расширение внутреннего
рынка и связь его с внешним подорвали общину. На основе
большого статистического материала Плеханов показал
процесс превращения в России товарного производства в
капиталистическое.
На многочисленных примерах из русской действительности
и истории других народов он иллюстрирует единство законо-
201 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 397.
202 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 362.
198

мерности исторического процесса. Отсюда вытекает, что
Россия идет по тому же пути, по которому шли и другие страны
в своем историческом развитии от феодализма к капитализму;
в России неизбежно утверждение капиталистического способа
производства, а следовательно, появление пролетариата,
самого революционного класса капиталистического общества.
Революционное движение пролетариата — решающее условие
революционного преобразования России.
Следует отметить, что отсутствие за границей многих
необходимых Плеханову источников сильно осложняло работу
над той частью книга, которая была посвящена проблемам
развития капитализма в России. И все-таки ему удалось
убедительно доказать не только факт вступления России на путь
капитализма, но и наличие условий в стране для дальнейшего
быстрого роста крупного капиталистического производства и
промышленного пролетариата.
Плеханов показал, что и в кустарной промышленности
действует закон развития капитализма, в силу которого мелкая
кустарная промышленность превращается в крупную
капиталистическую. Плеханов этим самым разоблачил всю
необоснованность пресловутой трактовки народниками кустарного
производства как «народного». Таким образом, опираясь на
данные русской статистики, Плеханов вскрыл всю
несостоятельность утверждения народников, будто в России
отсутствуют условия для развития крупной капиталистической
промышленности.
Большой заслугой Плеханова является и то, что он
доказал несостоятельность господствовавшей до него теории о
бесклассовости русского общества. В этом, как и в других
вопросах, народники сделали громадный шаг назад по сравнению
с Чернышевским, считавшим, что без анализа классово-
сословной структуры общества и анализа классовой борьбы
немыслимо создать учение об обществе. Напомним, что, по
мнению Бакунина, Ткачева и их последователей, помещики и
буржуазия в России возникли не б результате экономического
развития русского общества, а искусственно создавались
царским самодержавием. Русские помещики и буржуазия,
утверждали народники, не имеют корней в русской жизни и в
России самостоятельной роли не играют. Царское самодержавие
«висит в воздухе», оно не имеет опоры в лице помещиков и
буржуазии, ибо последние здесь якобы не являются классами.
Глубоко ошибочный характер этой теории впервые
изобличили Маркс и Энгельс, когда они критиковали Бакунина и
Ткачева. Но народники продолжали твердить, что «в России
никогда не было никаких сословных сил, кроме единой и
нераздельной народной деревенской массы. И дворянство, и ду-
199

ховенство, и недавно проглянувший из гнили чахлый росток
буржуазии — все это было -исключительно создаваемо
правительством по его усмотрению -и по его же усмотрению
продолжало существовать, изменялось или вовсе исчезало» 203.
Либеральный народник В. Воронцов утверждал, будто в
России нет капиталистического способа производства и нет
никаких классов204.
Плеханов вскрыл источник этих ошибок, показав, что они
коренятся в полном непонимании причин возникновения
классов и что отрицание классов и классовой борьбы есть
отрицание главного вопроса социологии. Однако Плеханов
недооценил значения остатков крепостничества в стране. Он не
видел, что наряду с нарождением классового антагонизма между
буржуазией и пролетариатом не только продолжал
действовать, но и значительно обострялся в новых условиях старый
классовый антагонизм между крестьянством и помещиками.
В книге «Наши разногласия» Плеханов вновь коснулся
вопроса об отношении русских социал-демократов к
крестьянству, уделив главное внимание разъяснению ошибочности
народнических взглядов на крестьянский вопрос в России.
Заслуга Плеханова здесь состояла главным образом в том,
что он опроверг народническую теорию о русском крестьянине
как о носителе социализма. Он показал, что в России, как и
в других странах, носителем социалистической идеологии
является пролетариат, а крестьянское движение по своему
характеру является не социалистическим, а демократическим.
Призывая русских революционеров к политическому
воспитанию и политической организации городского
пролетариата, Плеханов писал: «Значит ли это, что мы игнорируем
крестьянство? Нисколько. Это значит, напротив, что мы ищем
более действительных способов для воздействия на него» 205.
Программа русских марксистов, подчеркивал далее
Плеханов, «не жертвует деревней в интересах города, не игнорирует
крестьянства ради промышленных рабочих. Она ставит своей
задачей организацию социально-революционных сил города
для вовлечения деревни в русло всемирно-исторического
движения» 206.
Но и здесь, как и в своей прежней книге, Плеханов ставит
этот вопрос абстрактно и в плане далекой перспективы
социалистических преобразований. Он не видит своеобразия поста-
203 «Народная воля», 1885, № 11—12 в кн.: «Литература партии
«Народная воля»», стр. 243.
204 См. В. В [о ρ он цо в]. Судьбы капитализма в России. СПб., 1882,
стр. 5—6.
205 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 366.
206 Там же, стр. 367.
200

новки крестьянского вопроса в России, особого значения этого
вопроса в условиях русской революции. И все же следует
подчеркнуть, что в первых марксистских работах Плеханова, в его
полемике с народниками крестьянскому вопросу придавалось
значение. Это отмечал впоследствии В. И. Ленин.
В «Наших разногласиях» Плеханов дал глубокую критику
народовольческой тактики политического террора, показав
несостоятельность ее как средства революционной борьбы.
Слабость этой тактики он видел не только в том, что она не
может обеотечить решающий удар по царизму, но и в том, что*
она истощает силы самих революционеров и кроме того ведет
к сектантству, к изоляции революционеров от масс. Он
советовал обратиться к рабочим, чтобы сделать борьбу с царским
самодержавием «более широкой, более разносторонней, а
поэтому и более успешной»207.
В целом научные выводы, к которым пришел Плеханов
в книге «Наши разногласия», в корне опровергали важнейшие
теоретические построения народников, больше того,
подрывали фундамент, на котором эти построения держались,
наносили сокрушительный удар по всей народнической идеологии.
«Наши разногласия» — подлинно боевое произведение.
И то, что в нем Плеханов, будучи по существу «один в поле-
воин», так мужественно, открыто и смело атаковал в лоб
народников, разбил их коренные теоретические положения,
уже давно сковывавшие русскую революционную мысль, и во
весь голос объявил народническое движение пройденным
этапом русской революции, является его бессмертным научным
подвитом. В самом деле, ведь против него были не только·
«столпы» народничества, в ту пору властители дум русской
демократической и революционной интеллигенции, но и
подавляющее большинство этой интеллигенции и почти вся
революционная (молодежь в России.
В этой трудной для группы «Освобождение труда»
обстановке отношение Ф. Энгельса к «Нашим разногласиям»,
естественно, приобретало особенно большое значение. По выходе
книги в свет Г. В. Плеханов отправил великому другу Маркса
свою работу, написав на ней по-русски: «Дорогому учителю-
скромный знак уважения от автора» 208.
Нетрудно понять, с каким нетерпением и тревогой
Плеханов и его друзья ждали энгельсовской оценки «Наших
разногласий». «Мы,— писала 14 февраля 1885 г. Энгельсу от
имени группы В. И. Засулич,— очень хотели бы з«ать Ваше мнение
об этой книге... Эта книга, безусловно, вызовет целую бурю·
207 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 34Э.
208 «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса», кн. четвертая, стр. 362.
201

против нашей маленькой труппы, ведь она нападает на самое
любимое и наиболее распространенное учение... на
«народничество»» 209.
Однако в то время Энгельс был очень занят подготовкой
к изданию рукописей Маркса. К тому же ему было трудно
быстро читать по-русски. Объяснив все это Засулич в
ответном письме, последовавшем через два месяца, 23 апреля, когда
чтение книги еще не было закончено, Энгельс 'писал: «Но и
того немногого, что я прочел в этой книге, достаточно, как мне
кажется, чтобы более или менее ввести меня в курс
разногласий, о которых идет речь. Прежде всего, повторяю, я
горжусь тем, что среди русской молодежи существует партия,
которая искренне и без оговорок приняла великие
экономические и исторические теории Маркса и решительно порвала
со всеми анархическими и несколько славянофильскими
традициями своих предшественников. Сам Маркс был бы также
горд этим, если бы прожил немного дольше. Это прогресс,
который будет иметь огромное значение для развития
революционного движения в России» 210.
Эта оценка работы Плеханова великим соратником
Маркса оказала большую моральную поддержку первой русской
•марксистской группе, придала ей новые силы, столь
необходимые в начатой ею неравной борьбе за распространение
в России великих идей научного социализма.
М. С. Ольминский, впоследствии известный деятель
Коммунистической партии, а тогда народоволец, вспоминает, что
в народовольческих группах в Петербурге первые
марксистские работы Г. В. Плеханова «встретили более враждебное
отношение, чем пропаганда кружка Благоева. Причина
этого,— поясняет автор,— заключалась в значительной мере
в резком полемическом тоне Плеханова по отношению к
«Народной воле»: в этом тоне видели оскорбление святыни,
а, следовательно, и дезорганизующее влияние и службу
контрреволюции и т. д.»211.
По сути дела приверженцы народнических теорий
почувствовали себя сраженными: им нечем было отразить летевшие
в их адрес стрелы. Вот, например, какое письмо поступило
в заграничный народовольческий центр 8 апреля 1885 г. от
Петербургской группы народовольцев: «Здесь получилась
статья Плеханова «Наши разногласия» и произвела сильное
впечатление. Конечно, почти все (кроме русских социал-
209 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. ЗСв.
210 Там же, стр. 309.
211 М. С. Ольминский. Давние связи (см. сб. «От группы
Благоева к «Союзу борьбы» (1886—1894 гг»). Ростов-на-Дону, 1921, стр. 69).
202

демократов) восстают "против способа выражения, но против
сути дела мало кто имеет силы спорить с Плехановым. А
потому взоры многих обращаются к представителям «Народной
воли», от которых они ищут кое-какой поддержки». Автор
тшсьма к этому прибавляет: «Опещу сообщить это настроение
здешнего революционного общества в надежде, что вы
воспользуетесь им самым рациональным образом»212.
Редакторы «Вестника Народной воли», будучи не в силах
спорить с Плехановым, решили лучше замолчать эту его
работу. П. Лавров ответил на нее маленькой заметкой, которую
приводим целиком как пример растерянности и
беспомощности оппонента. «Объемистая книжка г. Плеханова
(346 стр.), составляющая третий выпуск «Библиотеки
современного социализма», посвящена главным образом нападкам
на «Вестник Народной воли», его редакторов -и сотрудников,—
уверял Лавров.— Разбирать полемику г. Плеханова и
оценивать еготриемы литературной борьбы— мы не станем:
вкратце этого сделать нельзя, по самому составу и характеру
книжки; говорить же много едва ли стоит, так как тут говорить
пришлось бы больше о г-не Плеханове, чем о затрагиваемых
им вопросах. При этом же мы надеемся, что читателям и
самим нетрудно будет разобрать, насколько прав наш
порицатель. Наконец, мы вообще приняли за правило избегать
резкой личной полемики и в данном случае не видим
необходимости изменить ему. В общей сложности — ограничиваемся
простой отметкой выхода £ниги. Что касается вопросов,
затрагиваемых г-м Плехановым попутно, их посильная
разработка будет составлять впредь, как и составляла до сих пор,
предмет наших постоянных стараний»213.
Л. Тихомиров, другой редактор «Вестника Народной воли»,
вовсе уклонился от ответа. Неопровержимость аргументации
и научных выводов Плеханова вынужден был признать и
такой известный идейный противник марксизма, как Дебагорий-
Мокриевич. В своем письме к В. Засулич от 8 марта 1885 г.
он писал: «Получил прекрасную брошюру Жоржа «Наши
разногласия», называю ее прекрасной потому, что давно уже
не читал с таким увлечением ничего, с каким читал ее. Я ее
читал два раза,— и знаете, что меня собственно поразило?
Это необычайная стройность мировоззрения... Бьет она
мастерски тихомировскую статью («Чего нам ждать от
революции...».— Ю. П.), и был я совершенно неправ, когда писал
Вам, что «об общину» разобьются доводы Жоржа, как о
гранитную скалу»214.
212 «Историко-революционный сборник», т. II. Л., 1924, стр. 189—190.
213 «Вестник Народной воли», 1885, № 5, стр. 40.
5,4 «Дом Плеханова», А. Д. 5. 346, инв. № 9955.
203

Участники петербургской группы Благоева, первой социал-
демократической организации в России, охарактеризовали
эту книгу как необходимое и «радикальное средство, которое...
способствовало прочищению тумана >в головах». «Если
возможно будет,— просили они группу «Освобождение труда»,—
посылайте этой брошюры побольше... чтобы можно было
разослать по России»215.
Вот как описывает свои впечатления прочитавший «Наши
разногласия» С. Мицкевич, один из первых московских
марксистов, в то время молодой революционер: «Новый мир
открылся передо мной: найден был ключ к пониманию
окружающей действительности, найдена была база для работы, выход
из тупика, из тисков казавшейся ранее всесильной реакции.
Русский рабочий класс — вот куда надо идти, надо нести в
него светоч научного социализма. Он произведет ту
политическую и социалистическую революцию, базу для которой
тщетно старались найти Зайчневский и др. революционеры
60—70-х годов. Прочитал я тогда вновь и «Манифест
Коммунистической партии», и новое громадное впечатление он
произвел на меня: я его понял, я (понял основы великой историко-
философской теории Маркса. Я стал марксистом и уже на всю
жизнь» 216.
До появления знаменитой работы В. И. Ленина «Что
такое «друзья народа»...» и крупнейшей философской работы Пле-
ха'нова «К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю» книга «Наши разногласия» была наиболее популярной.
Ее можно назвать настольной 'книгой молодых русских
революционеров той поры, переходивших на позиции
марксизма. Виднейшие представители этой революционной
молодежи второй половины 80-х годов — В. И. Ленин, H. Е.
Федосеев — испытали на себе влияние названной работы
Плеханова.
Как и предвидел Энгельс, книга «Наши разногласиям
сыграла большую роль в идейной борьбе марксистов против
народников, подорвала влияние народников в среде русской
революционной интеллигенции.
Появление первых марксистских произведений
Плеханова— «Социализм и политическая борьба» и «Наши
разногласия»— дало толчок русской революционной молодежи к
глубокому изучению марксизма, привело к расколу в
студенческих революционных кружках, способствовало рождению
марксистских кружков во многих местах России и расчищало
путь к созданию социалистической рабочей партии в России.
215 «Группа «Освобождение труда»», сб. 6, стр. 131, 132.
216 «Пролетарская революция», 1923, № 2(14), стр. 54.
204

В этом плане следует рассматривать и два проекта
программы группы «Освобождение труда». В них была сделана
первая попытка научно сформулировать цели и задачи русского
социалистического движения, определить его ближайшие
требования и конечную цель. Автором обоих проектов был
Г. В. Плеханов. Исследование идейного содержания этих
проектов важно для уяснения их роли в формировании
марксистских взглядов у революционной молодежи и для точной
оценки степени зрелости русской марксистской мысли в то
время, т. е. когда в России еще не было организованного
рабочего движения и продолжало господствовать народничество.
Важно отметить, что в это же время самая крупная в
Европе ведущая рабочая партия — немецкая социал-демократия
обладала Готской программой. Сопоставление оценок Марксом
Готской программы ц Лениным программы группы
«Освобождение труда» -позволит по достоинству оценить историческое
значение программы первой русской марксистской организации.
Маркс и Энгельс, как известно, расценивали Готскую
программу как идейную капитуляцию «всего герАманского
социалистического пролетариата перед лассальянством»217. В
«Критике Готской программы» Маркс вскрыл всю
несостоятельность ее теоретической части и оппортунистическую сущность
важнейших ее требований. Творцы научного коммунизма
считали эту программу шагом назад218 даже в сравнении
с Эйзенахской программой 1869 г. Они решительно
отказывались делить ответственность за Готскую программу с
руководителями германской социал-демократии, предупредив
о своем намерении заявить об этом открыто в специальном
документе 21Р.
Русские марксисты 80-х годов, составляя свои программы,
еще не знали труда Маркса «Критика Готской программы».
Необходимость опубликования этого программного
произведения марксизма Энгельс обосновывает в «Предисловии к
«Критике Готской программы» в 1891 г., перед Эрфуртским
съездом 220. Русские марксисты не копировали Готскую программу,
хотя и не избегли некоторого ее влияния. Достаточно указать на
наличие в обоих проектах программы требований «прямого
народного законодательства» и «государственной помощи
производительным ассоциациям», чуждых революционному
марксизму.
Достойным примером для только что возникшей первой
русской марксистской группы могла служить программа фран-
217 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 293.
218 См. там же, т. XVI, ч. II, стр. 81.
219 См. там же, т. XV, стр. 292.
220 См. там же, т. XVI, ч. II, стр. 81—82.
205

цузской социалистической рабочей партии; ее теоретическую
часть продиктовал Ж. Геду К. Маркс. По этому поводу он
писал 5 ноября 1880 г. своему другу Ф. А. Зорге: «За
исключением некоторой ерунды, которую Гед, несмотря на мои
возражения, счел необходимым преподнести французским
рабочим, как, например, установление законом минимума
заработной платы и т. п. ... этот очень сжатый документ дает в
кратком введении в нескольких строках определение
коммунистической цели, а в экономической части содержит только те
требования, которые действительно выросли непосредственно и$
рабочего движения»221.
Программа французских марксистов была напечатана
20 июня 1880 г.222 в· их органе — газете «Egalité».
Теоретические разделы этой программы ή первого проекта программы
группы «Освобождение труда» содержат общие марксистские
положения. Однако условия деятельности русских марксистов
и их ближайшие политические задачи в стране, где
господствовало царское самодержавие, и условия, в которых вела
работу французская рабочая партия, сложившаяся после бур-
жуазно-демократической революции, были различны. Русские
марксисты должны были совершенно самостоятельно,
применительно к России, выработать свою программу. Так онк
и поступили223. В. И. Ленин по достоинству оценил
программу первой марксистской организации в России, признав, что
ее составители «сумели верно определить единственный,
обещающий успех, путь развития движения, но которые в то
время не видели еще перед собой сколько-нибудь широкого и
самостоятельного рабочего движения в России»224.
Над первым проектом программы группы «Освобождение
труда» Г. В. Плеханов начал работать вскоре же после ее
образования. Из переписки между ее членами видно, что в
начале октября 1883 г. прибывшим из России товарищам была
прочитана программа «Жоржа» (Г. В. Плеханова.— /О. Я.)
221 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 98; см. там же
(стр. 160) письмо Ф. Энгельса к Э. Бернштейну от 25 октября 1881 г.
222 Перевод вводной части этой программы на русский язык см.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV. стр. 684.
223 См. В. И. Ленин. Проект программы нашей партии. Соч., т. 4,
стр. 209—233; Попятное направление в русской социал-демократии. Соч.,
т. 4, стр. 243—246; Аграрная программа русской социал-демократии. Соч.г
т. 6, стр. 92—108; Письмо «Северному Союзу». Там же, стр. 142, 143;
Пролетариат и крестьянство. Соч., т. 10, стр. 22—25; Пересмотр аграрной
программы рабочей партии. Соч., т. 10, стр. 147—172; Аграрная программа
русской социал-демократии в первой русской революции 1905—-1907 гг. Соч.,
т. 13, стр. 230—232.
224 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 213.
206

и что они делали на программу свои замечания225, т. е. уже
тогда с проектом начали знакомиться представители
революционной молодежи России. Существование проекта в конце
1883 г. подтверждается и письмом Л. Г. Дейча, написанным
им в конце этого года для отправки в Россию. «Из брошюры
Плеханова — «Социализм и политическая] борьба»,— читаем
здесь,— из объявления об издании «Библиотеки]
Современного] Социализма]» и из прилагаемой нашей программы Вы
можете узнать, какие изменения произошли в наших
воззрениях, какими целями задается теперь наша группа, а также,
в чем заключаются наши разногласия с группой «Народ[ная1
Воля»»226. Сам Плеханов относит написание программы
к концу 1883 г.227
В 1884 г. проект был опубликован отдельным изданием
под заголовком «Программа социал-демократической группы
«Освобождение труда»» 228. Однако в первом же примечании
содержалась существенная оговорка: «Предлагаемая нами на
суд товарищей программа отнюдь не рассматривается нами
как нечто совершенно законченное, не подлежащее никаким
частным изменениям и дополнениям. Напротив, мы готовы
внести в нее всякие поправки, если только они не
противоречат основным понятиям научного социализма и соответствуют
практическим выводам, вытекающим из этих понятий по
отношению к деятельности социалистов в России» 229.
Следовательно, группа «Освобождение труда» смотрела на
программу 1884 г. как на проект, предостерегая вместе с тем своих
читателей от возможной тенденции внести в него исправления,,
противоречащие коренным положениям марксизма.
Второй проект появился в 1885 г., после установления связи
группой «Освобождение труда» с группой Благоева. Но он
увидел свет лишь в 1888 г. в виде приложения к брошюре Ж. Геда
и П. Лафарга «Чего хотят социал-демократы?», вышедшей в
издании «Библиотеки современного социализма».
Оба проекта программы в основном сходны и по
содержанию и по характеру изложения. Как первый, так и второй
225 «Группа «Освобождение труда»», сб. 1, стр. 187.
226 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 225; см. также
«Группа «Освобождение труда»» (из архивов Г. В. Плеханова, В. И.
Засулич, Л. Г. Дейча), сб. 3, М.—Л., 1925, стр. 154—156.
227 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. I, стр. 26.
228 Программа социал-демократической группы «Освобождение труда».
Женева, 1884 г.; см. Г. В. Плеханов. Избранные философские
произведения, т. I, стр. 371—376.
229 Там же, стр. 371. Об этом же Плеханов писал П. Лаврову 22 июля
1884 г.: «Ни я, ни мои товарищи не имеем пока окончательно
выработанной и законченной от первого до последнего параграфа программы».
(Г. В. Плеханов. Соч., т. II, стр. 104).
207

делятся на программу-минимум и программу-максимум. Оба
проекта программы группы «Освобождение труда» в своей
общей теоретической части опираются на основные положения
«Манифеста Коммунистической партии» и другие
программные произведения К. Маркса и Ф. Энгельса и содержат такие
важнейшие требования революционного марксизма, как
создание революционной рабочей партии, подготовка пролетарской
революции, захват рабочим классом политической власти,
обобществление всех средств производства.
Вводная, теоретическая часть первого проекта программы
посвящена анализу объективных законов .развития
капитализма, неизбежности его гибели и построения нового,
социалистического общества.
Историческая роль пролетариата, его борьба за свое
социальное освобождение поставлены в связь с объективными
экономическими законам« развития общества, законами
капиталистического способа производства. Этим проект
принципиально отличается не только от народнических программ, но
и от Готской программы, а также от программы группы Бла-
гоева, в которой, как мы увидим ниже, вводной частью была
лассальянская, по существу идеалистическая теория
государства.
Исходя из положения научного социализма, что
экономическое освобождение пролетариата возможно «лишь путем
перехода в коллективную собственность трудящихся всех
средств и продуктов производства и сообразной с
общественными потребностями организации всех функций социально-
экономической жизни», что развитие техники «не только дает
материальную возможность такой организации, но и делает
ее необходимою и неизбежною...», программа подчеркивает,
что переход к социализму «повлечет за собою самые коренные
изменения во всем складе общественных и международных
отношений» 23°.
Программа исходит из коренного положения марксизма,
гласящего, что целью пролетариата является установление
социализма во всем мире, для чего он организуется в особую
рабочую социалистическую партию, враждебную всем
партиям эксплуататоров. Эта партия прежде всего должна иметь
в виду завоевание рабочим классом политической власти.
Разрушение буржуазного общества и построение нового, со-
диалистического общества приведет к ликвидации классов и
классовой борьбы и тем самым сделает излишним государство.
Программа вместе с тем подчеркивает международный харак-
230 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
.стр. 371.
208

тер предстоящей «экономической революции»231. В связи
с этим в теоретической части проекта программы
провозглашены идеи пролетарского интернационализма. «Современное
развитие международного обмена продуктов,— читаем здесь,—
делает необходимым участие в этой революции всех
цивилизованных обществ. Поэтому социалистические партии всех
стран признают международный характер современного
рабочего дв-ижения и провозглашают принципы международной
солидарности производителей» 232. В проекте признаны
«великие принципы бывшей «Международной Ассоциации Рабочих»
и тождество интересов трудящихся цивилизованного мира»233.
Интернациональный характер пролетарского движения не
исключает, однако, того, что «пролетариат каждой страны,
естественно, должен прежде всего покончить со своей
буржуазией». Развивая это известное марксистское положение,
Плеханов пишет в проекте, что оно «вносит элемент разнообразия
в программы социалистических партий различных государств,
заставляя каждую из них сообразоваться с общественными
условиями своей страны» 234. Проект программы указывает на
особенности общественных отношений в России, где перед
социалистами стоит задача «одновременно организовать
рабочий класс для борьбы с буржуазией и вести войну против
вредных— как для рабочего класса, так и для благосостояния
всего народа — остатков старых, добуржуазных
общественных отношений»235.
Поскольку Россия находится именно в таком положении,
автор проекта считает прямой и ближайшей задачей русских
социалистов борьбу с самодержавием за политическую
свободу как важнейшее условие дальнейшей борьбы рабочего
класса за социализм.
Указание -в проекте на своеобразие положения России и
вытекающие из этого своеобразия задачи русских
марксистов — важная заслуга группы «Освобождение труда». Однако
здесь вопрос был поставлен лишь в самой общей форме.
Конкретные особенности социально-экономического я
политического развития страны были впервые выяснены В.И.Лениным.
Практическая часть проекта состоит из двух основных
разделов: политического и экономического. Первый включает
в себя требования общедемократического характера: 1) все-
231 «Экономической революцией» в русской революционной литературе
70—80-х годов называли социалистическую революцию, «политической
революцией» — буржуазную.
232 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 372.
233 Там же.
234 Там же, стр. 373.
236 Там же.
14 Ю. 3. Полевой
209

общее избирательное право; 2) определенная денежная плата
народным представителям; 3) неприкосновенность личности и
жилища граждан; 4) неограниченная свобода совести, слова,
печати, собраний и ассоциаций; 5) свобода передвижения и
занятий; 6) полная равноправность всех граждан, независимо
от религии и племенного происхождения; 7) замена
постоянного войска всеобщим вооружением народа; 8) пересмотр
всего нашего гражданского и уголовного законодательства,
уничтожение сословных подразделений и наказаний,
несовместимых с достоинством человека 236.
В первом проекте подчеркнута особая важность
организации и политического воспитания фабрично-заводских рабочих
«как передовых представителей всего трудящегося населения
России»237 и отмечено, что без этого условия успех борьбы
за политические права не может быть достигнут.
Политическая платформа программы-минимум
предусматривала, таким образом, полное уничтожение остатков
крепостничества и всемерную, насколько это было возможно в
условиях эксплуататорского буржуазного общества,
демократизацию общественно-политической жизни. Экономическая часть
программы-минимум как в первом, так и во втором проектах
программы сформулирована так: «...группа «Освобождение
труда» полагает, что главнейшими пунктами экономического
отдела рабочей программы должны быть требования:
1) Радикального пересмотра наших аграрных отношений,
т. е. условий выкупа земли и наделения ею крестьянских
обществ. Предоставление права отказа от надела и выхода
из общины тем из крестьян, которые найдут это для себя
удобным и т. п.
2) Устранения современной податной системы и
установления прогрессивного подоходного налога.
3) Законодательного регулирования отношений рабочих
(городских и сельских) к предпринимателям и организации
соответствующей инспекции с представительством от рабочих.
4) Государственной помощи производительным
ассоциациям, организующимся во всевозможных отраслях
земледелия, добывающей и обрабатывающей промышленности
(крестьянами, горными, фабричными и заводскими рабочими,
кустарями и т. д.)»238.
Включив в программу специальный раздел по аграрному
вопросу, первая русская марксистская организация тем самым
подчеркнула важность этого вопроса для русских марксистов.
В. И. Ленин в работе «Пересмотр аграрной программы рабо-
236 См. Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения,
т. I, стр. 374.
237 Там же.
288 Там же, стр. 375.
210

чей партии» писал: «Уже в первом проекте программы русских
социал-демократов, опубликованном группой «Освобождение
труда» в 1884 голу, стоит требование «радикального
пересмотра аграрных отношений» и ликвидации всех крепостнических
отношений в деревне...»239.
Вопросу об отношении русских марксистов к крестьянству
посвящена и заключительная часть первого проекта
программы. Здесь отмечается значение социалистической пропаганды
и агитации в крестьянстве, но говорится, что сейчас главное
внимание марксистов должно быть направлено на работу
в пролетарской среде, а потом, заручавшись сильной
поддержкой со стороны промышленного пролетариата, тем успешнее
можно будет повести революционную деятельность среди
крестьянства.
Требование устранить податную систему и установить
прогрессивный подоходный налог также было в интересах
главным образом крестьянства.
Первый проект программы получил распространение в
революционных кругах России. Петербургская
социал-демократическая группа Благоева прислала свои замечания на проект.
В связи с этим Плеханов разработал второй проект
программы, который вместо «Программа социал-демократической
группы «Освобождение труда»» стал называться «Проект
программы русских социал-демократов» 24°. В первом проекте
везде говорится о «социалистах», во втором — о
«социал-демократах».
Проект начинается с указания на единство интересов
русского и международного социал-демократического движения:
и то и другое вместе «стремятся к полному освобождению
труда от гнета капитала»241. Термин «экономическая»
революция, имевшийся в первом проекте, заменен термином
«коммунистическая» революция.
В программе подчеркнута определяющая роль
революционной борьбы пролетариата для всего освободительного
движения в России, которое будет развиваться как составная
часть международного освободительного движения. «В лице
этого класса,— читаем в программе,— народ наш впервые
попадает в экономические условия, общие всем
цивилизованным народам, а потому только через посредство этого класса
он и может принять участие в передовых стремлениях
цивилизованного человечества»242. Из этого коренного марксист-
ского положения вытекала самая насущная задача русских
239 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 147.
240 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 377.
241 Там же.
242 Там же, стр. 379.

социал-демократов. В программе о ней сказано: «Русские
социал-демократы считают первой и главнейшей своей
обязанностью— образование революционной рабочей партии».
Характеристика процесса перехода от капитализма к
социализму во втором проекте несколько более конкретна, чем
в первом. Более четко сформулирована та часть проекта,
которая касается вопросов экономического и политического
положения в России. Здесь уже ясно говорится, что со времени
отмены крепостного права капитализм в России сделал
огромные успехи, что «старая система натурального хозяйства
уступает место товарному производству и тем самым открывает
огромный внутренний рынок для крупной промышленности.
Патриархальные, общинные формы крестьянского
землевладения,— сказано далее,— быстро разлагаются, община
превращается в простое средство закрепощения государству
крестьянского населения, а во многих местностях она служит
также орудием эксплуатации бедных общинников
богатыми» 243.
Особенно важное значение имело здесь указание на
условия образования в России внутреннего рынка, необходимой
предпосылки для развития крупной капиталистической
промышленности. Это положение опровергало народническую
теорию рынков Николая — она, имевшую хождение среди
русской интеллигенции в 80-х — начале 90-х годов.
Теоретическая часть второго проекта отличается, таким
образом, от теоретической части первого большей
определенностью в характеристике процесса развития общественных
отношений в России. Более определенно сформулирована и
ближайшая политическая задача русских
социал-демократов— борьба за свержение самодержавия. Более точно
определены и средства борьбы с царским самодержавием. «Главным
средством политической борьбы рабочих кружков против
абсолютизма,— сказано во втором проекте программы,—
русские социал-демократы считают агитацию в среде рабочего
класса и дальнейшее распространение в ней социалистических
идей и революционных организаций»; эти организации,
объединенные в одно целое, «не довольствуясь частными
столкновениями с правительством, не замедлят перейти в удобный
момент к общему, решительному на него нападению, причем
не остановятся и перед так называемыми террористическими
действиями, если это окажется нужным в интересах борьбы» 24Л
Тактика террора, еще признанная в первом проекте, во втором
занимает лишь условное место.
243 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 378.
244 Там же, стр. 379.
212

Во втором проекте программы, в отличие от первого, более
четко сформулирован вопрос о неизбежности решительного
сопротивления эксплуататорских классов социалистическому
переустройству общества. Поэтому «неизбежным
предварительным его условием (переустройства общества.— Ю. 77.)
является захват рабочим классом политической власти в
каждой из соответствующих стран. Только это временное
господство рабочего класса может парализовать усилия
контрреволюционеров и положить конец существованию классов и их
борьбе»245.
Более конкретно во втором проекте программы
разработаны требования общедемократических преобразований:
всеобщего избирательного права; всеобщего, светского, дарового
и обязательного образования; неприкосновенности личности
и т. д. Эта часть программы в основном вошла в программу
партии, принятую II съездом РСДРП в 1903 г.246
В обоих проектах аграрная программа в основном
изложена одинаково. Во втором проекте резче, чем в первом,
подчеркнуто значение ближайших экономических требований для
крестьянства.
Из аграрной программы группы «Освобождение труда»
видно, что Плеханов тогда, в тот период своей
деятельности придерживался иной точки зрения на аграрно-крестьянский
вопрос, нежели в более позднее время, когда он стал
меньшевиком.
Положительно оценив факт включения в программу
группы «Освобождение труда» раздела по аграрному вопросу и
неоднократное подчеркивание Плехановым в ряде его работ того
периода важности крестьянского вопроса в России, В. И.
Ленин писал: «Три следующие положения всегда защищались
русскими социал-демократами, с самого возникновения их
партии, вплоть до настоящего времени. Первое. Аграрный
переворот неизбежно составит часть демократического
переворота в России. Избавление деревни от крепостническо-
кабальных отношений будет содержанием этого переворота.
Второе. Предстоящий аграрный переворот, по своему
общественно-экономическому значению, будет
буржуазно-демократическим переворотом; он не ослабит, а усилит развитие
капитализма и капиталистических классовых противоречий. Третье.
Социал-демократия имеет все основания самым решительным
образом поддерживать этот переворот, намечая при этом те
или иные ближайшие задачи, но не связывая себе рук и не от-
245 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 378.
246 См. «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и
пленумов ЦК», ч. 1, 1898—1924. Изд. седьмое, стр. 37—43.
213

называясь нисколько от поддержки даже и «черного
передела».
Кто не знает этих трех положений, кто не вычитал их во
всей социал-демократической литературе по аграрному
вопросу в России, тот либо не знает дела, либо обходит существо
дела...»247.
Основным недостатком аграрной программы группы
«Освобождение труда» В. И. Ленин считал общий характер этой
программы. «Ошибка этой программы,— подчеркивал
Ленин,— состоит не в том, чтобы в ней были ошибочные
принципы или ошибочные частные требования... Ошибочность этой
программы — ее абстрактность, отсутствие всякого конкретного
взгляда на предмет. Это, собственно, не программа, а самое
общее марксистское заявление. Разумеется, было бы нелепо
ставить эту ошибку в вину составителям программы, впервые
излагавшим известные принципы задолго до образования рабочей
партии. Напротив, надо особенно подчеркнуть, что в этой
программе за двадцать лет до русской революции признана
неизбежность «радикального пересмотра» дела крестьянской
реформы» 248.
Вопреки этой ленинской оценке, являющейся образцом
строгого историзма в анализе прошлого, в нашей литературе
имелась тенденция усмотреть в аграрной программе группы
«Освобождение труда» проявления либерализма и
меньшевизма 249.
Отметим также имеющуюся во втором проекте программы
более решительную критику учения народников о судьбах
русской общины.
Во втором проекте более определенно указывается на
общность интересов рабочего класса и крестьянства в борьбе за
демократические требования. «Эти требования,— говорится
в программе,— настолько же благоприятны интересам
крестьянства, как и интересам промышленных рабочих; поэтому,
добиваясь их осуществления, рабочая партия проложит себе
широкий путь для сближения с земледельческим
населением» 250. Ставя вопрос об отношении социал-демократов
к крестьянству, Плеханов исходил не из марксистского анали-
247 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 148.
248 Там же, т. 13, стр. 231.
249 См. Ф. Быстрых. Об аграрной программе группы
«Освобождение труда» (К вопросу о зарождении меньшевизма в аграрно-крестьян-
ском вопросе). Автор статьи отождествляет аграрную программу первой
русской марксистской организации с программой либеральных земцев и
в частности с либеральными взглядами М. Драгоманова (см.
«Пролетарская революция», 1929, № 5(88), стр. 61—94).
250 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 380.
214

за своеобразия аграрного вопроса в капиталистической
России, как это делал впоследствии Ленин, а из соображений
практической революционной деятельности в среде
крестьянства.
В то время народники обвиняли марксистов в
игнорировании крестьянства. Призывая социалистическую
интеллигенцию сосредоточить главное внимание на революционной
пропаганде среди рабочих, группа «Освобождение труда»
подчеркивала, что она не игнорирует крестьянство, составляющее
громадное большинство населения России. Когда социал-
демократы создадут себе опору в рабочем классе, они смогут
потом с верным успехом распространить свое влияние и на
крестьянство. В примечании ко второму проекту программы
характерна постановка Плехановым вопроса об отношении
социал-демократов к деятельности народников в крестьянстве.
В 1899 г. В. И. Ленин, подвергнув самому тщательному
разбору эту программу, высказал следующие соображения:
«Русские социал-демократы,— писал он,— всегда признавали
необходимость выделить из доктрины и направления
народничества его революционную сторону и воспринять ее. В
программе группы «Освобождение труда» это выражено не
только в вышецитированном требовании «радикального
пересмотра» и проч., но и в следующих словах: «Само собою,
впрочем, разумеется, что даже в настоящее время люди,
находящиеся в непосредственном соприкосновении с крестьянством,
могли бы своей деятельностью в его среде оказать важную
услугу социалистическому движению в России.
Социал-демократы не только не оттолкнут от себя таких людей,· но
приложат все старание, чтобы согласиться с ними в основных
принципах и приемах своей деятельности»» 251. Ленин указывает, что
такая постановка вопроса в программе группы была
допустима: «15 лет тому назад,— пишет он,— когда живы еще были
традиции революционного народничества, достаточно было
такого заявления, но теперь мы сами должны начать
обсуждение «основных принципов деятельности» в крестьянстве,
если мы хотим, чтобы социал-демократическая рабочая партия
сделалась передовым борцом за демократию» 252.
В 1912 г. В. И. Ленин в статье «Две утопии», решительно
критикуя меньшевиков за их игнорирование принципиального
различия между либерализмом и демократизмом, за
непонимание ими необходимости выделить «из шелухи народнических
утопий здоровое и ценное ядро искреннего, решительного,
боевого демократизма крестьянских масс», писал: «В старой марк-
251 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 226.
252 Там же.
215

систской литературе, 80-х годов прошлого века, можно найти
систематически проведенное стремление выделять это ценное
демократическое ядро. Когда-нибудь историки изучат
систематически это стремление и проследят связь его с тем, что
получило название «большевизма» в первое десятилетие XX века» 253.
Несомненно, здесь речь идет о процитированном Лениным
выше примечании ко второму проекту программы группы
«Освобождение труда» и о других аналогичных
высказываниях первых русских марксистов.
Но, наряду с такими верными суждениями об отношении
социал-демократов к крестьянству и народничеству, Плеханов
и другие члены группы уже тогда высказывали и противопо-
ложные взгляды, в которых проявлялось неверие в
революционные способности крестьянства. «Русское революционное
движение,— говорится во втором проекте программы,— торжество
которого послужило бы прежде всего на пользу крестьянству,
почти не встречает в нем ни поддержки, ни сочувствия, ни
понимания. Главнейшая опора абсолютизма заключается
именно в политическом безразличии и умственной отсталости
крестьянства»254.
В своем разборе проекта программы группы «Освобождение
труда» Ленин писал по поводу этого высказывания Плеханова,
что оно противоречит положению о необходимости поддержки
марксистами революционной борьбы крестьянства. «Но это —
противоречие,— писал далее В. И. Ленин,— не теории, а самой
жизни, ибо крестьянство (как и вообще класс мелких хозяев)
отличается двойственными чертами»255. Учитывая эту
двойственную природу крестьянства как класса, В. И. Ленин вскрыл
глубокие корни его революционности в России, обусловленной
громадными остатками крепостничества, которые недооценил
Плеханов. Ввиду особой важности для России этого вопроса,
он занимает в ленинском разборе программы группы
«Освобождение труда» центральное место256.
В проекты группы «Освобождение труда», как уже
указывалось, вошли два пункта, не имеющие ничего общего с
марксизмом. Это требования «прямого народного законодательства» и
«государственной помощи производительным ассоциациям».
Включение их в программу первой русской марксистской
группы объясняется некоторым влиянием Готской программы
немецкой социал-демократии. Отдельные немарксистские поло-
253 В. И. Ленин. Соч. т. 18, стр. 330.
254 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 378.
255 В. И. Л е н и н. Соч., т. 4, стр. 225.
256 Сам Г. В. Плеханов впоследствии признавал ошибочность пункта
о «прямом народном законодательстве». См. Г. В. Плеханов. Соч.„
т. XII, стр. 213—214.
216

жения в программе группы «Освобождение труда» выступают
особенно ярко при сопоставлении этой программы с
«Проектом и объяснением программы социал-демократической
партии», написанными В. И. Лениным в конце 1895 — начале
1896 г. Но это не умаляет значения 'проектов программы
первой русской марксистской группы, составленных на
десятилетие раньше.
Первая русская марксистская группа возникла, когда в
России еще не было организованного рабочего движения. Вот
почему группа обращалась прежде всего к «социалистической
интеллигенции», призывая ее отказаться от народнических
утопий ή продолжать революционную деятельность на прочном
фундаменте теории научного социализма. Но это не значит, что
«группа придавала непомерно большое значение
социалистической интеллигенции», как утверждали некоторые историки
партии257. Такой подход к оценке взглядов группы нельзя
считать строго научным, ибо он игнорирует те конкретные
исторические условия, в которых первая русская марксистская
организация составляла свои программы. Что касается роли в
революции русской социалистической интеллигенции, то именно
Плеханов, борясь с идеалистической субъективной социологией
и с теорией «критически мыслящих личностей», впервые в
русской литературе дал марксистское освещение этого вопроса.
Необоснованным следует признать и другое обвинение,
выдвинутое некоторыми историками против группы
«Освобождение труда». В первом проекте программы признается
«необходимость террористической борьбы против абсолютного
правительства» и указывается, что в области тактики группа
«Освобождение труда» расходится с партией «Нар[одной] воли»
лишь по вопросам о так называемом захвате власти
революционной партией и о «задачах непосредственной деятельности
социалистов в среде рабочего класса». Такое высказывание в
программе марксистской группы не соответствует ее общим
социально-политическим взглядам. Но неправильно считать это
пережитком народничества в идеологии членов группы
«Освобождение труда». Здесь дело в другом.
Известно, что автор проекта программы был в 70-х годах
решительным противником тактики политического террора и даже
в момент временного сближения с народовольцами (1881—
1882), признав необходимость политической борьбы, понимал ее
не так, как народовольцы. В работе «Социализм и политическая
борьба», т. е. до составления первого проекта программы, он
257 Ем. Ярославский. Борьба за создание социал-демократической
рабочей партии в России (1883—1901 гг.). М., 1944. см. также Н.
Батурин. Очерк по истории социал-демократии в России. М., 1906, стр. 30.
217

дал решительную критику народовольческой тактики
политического террора. Следовательно, если он включил в программу
признание тактики террора, то это явилось сознательной
уступкой «духу времени», т. е. симпатиям и предрассудкам русской
революционной интеллигенции начала 80-х годов.
При своем возникновении группа Плеханова, порывая
идейно и организационно с народничеством, не стремилась
изолировать себя от русской революционной молодежи, большинство
которой продолжало находиться под влиянием народовольцев.
Наоборот, она надеялась постепенно привлечь на свою сторону
значительную часть молодежи. Группа Плеханова не могла при
этом не пойти на некоторые уступки в вопросах тактики 258.
Второй проект программы в целом был более зрелым
марксистским произведением, чем первый. Но было бы ошибочно
думать 259, что проект программы группы «Освобождение труда»
был исправлен под влиянием первой петербургской группы, как
это утверждал Сергиевский. Группа «Освобождение труда»
стояла ближе к учению Маркса, чем группа Благоева. Вместе
с тем существование еще одной русской группы
социал-демократического направления усиливало позиции группы
«Освобождение труда» в ее борьбе против народовольчества.
Допуская отдельные уступки народовольчеству, группа
«Освобождение труда» во втором проекте программы еще с
большей силой, чем в первом, подчеркивала идею исторической роли
пролетариата, необходимость выделения его из общей массы
трудового населения, необходимость создания
самостоятельной политической партии пролетариата. Плеханов обосновал
важность идейной и политической самостоятельности рабочего
движения в России как решающего условия успеха всей
революционной освободительной борьбы.
Перед русскими марксистами встал в то время вопрос
огромной важности: о роли пролетариата в
буржуазно-демократической революции. К. Маркс и Ф. Энгельс на опыте европейской
революции 1848—1849 гг. указали на общее значение этого во-
258 В этой связи представляет интерес письмо Л. Дейча «Товарищам»,
написанное в конце 1883 г. В письме, между прочим, говорится: «Под
политической борьбой мы вовсе не понимаем одно совершение
террористических фактов, которые могут занимать некоторое место в практической
деятельности русских революционеров, что зависит от данных
современных условий, но в программу партии как неизменный прием борьбы не
должны быть внесены, так как с получением какой бы то ни было
политической свободы — эти факты не могут и не должны уже совершаться, хотя
политическая борьба может и должна впредь вестись...» («Литературное
наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 229).
259 См. Н. Л. Сергиевский. Партия русских социал-демократов,
группа Благоева. М.—Л., 1929, стр. 106—107; его же. Когда и по
какому поводу был написан Плехановым «Проект программы русских социал-
демократов». «Пролетарская революция», 1928, № 1(72), стр. 85—101.
218

проса. Здесь, в России, требовался ответ на ряд коренных
проблем русской революции о своеобразии исторических и
социально-экономических предпосылок, о соотношении классовых сил,
об отношении пролетариата к буржуазии в
буржуазно-демократической революции, о его отношении к крестьянству в этой
революции, о дальнейших перспективах развития революции
и т. д.
Плеханов не обходил эти вопросы, почти новые не только
для русских марксистов, но и для марксистов других стран,
стоявших перед буржуазно-демократической революцией. Но он
отвечал на них либо в самой общей, нередко противоречивой
форме, либо давал ответы ошибочные с точки зрения живого
творческого марксизма.
Несмотря на отмеченные недостатки, взгляды группы
«Освобождение труда» на ход русской революции и задачи русских
социалистов, сложившиеся в решительной борьбе с теорией
утопического крестьянского социализма, явились тогда
громадным шагом вперед, качественным скачком в развитии русской
революционной мысли и революционного движения.
В. И. Ленин высоко ценил самую попытку первой русской
марксистской группы дать краткое научно сформулированное
изложение задач и целей русской социал-демократии. В 1899 г.
В. И. Ленин, анализируя содержание второго проекта
программы в связи с назревшей необходимостью новой программы,
писал о важнейших элементах этого проекта: «Все эти
элементы программы, по нашему мнению, совершенно
необходимы в программе социал-демократической рабочей партии,— все
они выставляют такие тезисы, которые с тех пор получали все
новые и новые подтверждения как в развитии
социалистической теории, так и в развитии рабочего движения всех стран,—
в частности, в развитии русской общественной мысли и
русского рабочего движения»260.
Ленин указывал, что программа первой русской
марксистской организации была построена как «программа группы
заграничных революционеров, которые сумели верно определить
единственный, обещающий успех, путь развития движения, но
которые в то время не видели еще перед собой сколько-нибудь
широкого и самостоятельного рабочего движения в России» 261.
Отсюда вытекали главные недостатки программы — ее
абстрактность, ее чисто пропагандистский, теоретический
характер. Это еще не была политическая программа боевой
марксистской партии.
До принятия первой программы Российской
социал-демократической рабочей партии на историческом II съезде в
260 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 212.
2βι Там же, стр. 213.
219

1903 г. программа группы «Освобождение труда» оставалась
единственной опубликованной программой. Она 'получила
широкое распространение в революционных интеллигентских и
рабочих кружках и помогла многим из их участников стать
марксистами. Хотя не имеется данных об официальном
письменном одобрении марксистскими кружками проектов
программы группы «Освобождение труда», все они, за редким
исключением, считали ее своей, стремясь вести свою
деятельность в духе провозглашенных ею принципов.
Деятельность группы «Освобождение труда» усилилась в
конце 80-х годов, когда среди революционно настроенной
молодежи значительно возрос интерес к учению Маркса. В это время
за границей русская учащаяся молодежь в значительной своей
части уже перешла на сторону марксизма. В начале 90-х годов
русская политическая эмиграция стала преимущественно
социал-демократической. В Женеве, Цюрихе, Берне, а также в
Берлине и Париже, появились кружки русских революционеров,
примыкавшие к группе «Освобождение труда» или
сочувствовавшие ей. Отмена исключительного закона против социалистов
в Германии и усиление рабочего социал-демократического
движения в Германии, во Франции и в других странах Западной
Европы также благотворно отразились на деятельности группы
«Освобождение труда».
В связи с оживлением общественной жизни в России среди
демократической интеллигенции усилилась идейная
дифференциация как внутри страны, так и в эмиграции. Некоторые из ее
представителей, окончательно разочаровавшись в
революционных методах борьбы, проявили тенденцию к буржуазному
либерализму, другие пытались отстоять старое народничество,
третьи, оставшись верными идеям революционной демократии
и социализма, пошли вперед, приобщаясь к новому,
социал-демократическому течению. Не только в столице, но и в
провинции появились последователи учения Маркса.
На почве развития классовой борьбы и начавшегося
разложения когда-то цельного народнического движения начался
процесс обособления трех главных идейных течений:
народнического, либерально-буржуазного и марксистского. Эти
течения, отражавшие интересы различных классов —
крестьянства, крупной буржуазии и пролетариата,— окончательно
оформились как самостоятельные политические партии в
начале XX в. Но семена борьбы между ними были посеяны
в 80-е годы, когда революционное народничество начало
быстро вырождаться, уступая место марксизму.
Во второй половине 80-х годов уже выявился крах
революционного народничества. В кругах интеллигенции все чаще
стали раздаваться голоса о необходимости объединения всех рево-
220

люционных и оппозиционных сил на платформе либерализма.
В программной статье либерального журнала «Свободная
Россия» (редактор — В. Л. Бурцев) 262 говорилось:
««Революционеры» и «общество» слишком долго шли разными дорогами...
Пора, давно пора бросить нам делиться на «мы» и «вы», на
«либералов» и «революционеров»—теперь мы все либералы,
теперь мы все революционеры и никто не имеет права
отказываться от долга и чести быть либералом и революционером»263.
Эта же проповедь объединения либералов и
революционеров, которая на деле означала отказ от революции и
социализма, раздавалась и на страницах журналов русской
эмиграции «Свобода», «Самоуправление» и др.
Тенденция некоторых представителей народнической
интеллигенции к буржуазному либерализму и стремление других ее
представителей продолжать террористическую тактику с новой
силой поставили во второй половине 80-х годов вопрос о
соотношении социализма и политической борьбы. Правильное
решение этого вопроса имело очень важное значение, так как в
русское революционное движение вступало новое поколение
учащейся молодежи и передовых рабочих.
Публичное отречение от социализма ряда видных деятелей
народнического движения (Дебагорий-Мокриевич, Драгоманов,
Добровольский и др.) и их обращение к русской интеллигенции
с призывом соединиться с либералами на платформе
буржуазного либерализма вызвало со стороны Плеханова и его
группы решительный отпор, поддержанный
социал-демократическими кружками в России.
Таким образом, первым русским марксистам пришлось вести
борьбу на два фронта: против тех, кто вообще отрицал
значение политической борьбы, и против тех, кто под видом
борьбы за политическую свободу, а фактически за свободу для
буржуазии, отказывался от пропаганды социалистических идей,
отрекался от социализма. Вначале эта борьба была направлена
против теории и практики народовольчества, против его
мелкобуржуазного, бланкистского, заговорщического понимания
политической борьбы. Но народовольчество угасало, и на
передний план выступало либерально-буржуазное и либерально-
народническое направление.
Если в первых своих марксистских произведениях Г. В.
Плеханов направлял острие критики против бакунистской идеи
политического воздержания во имя «чисто социалистического»
движения, а также против заговорщической тактики «Народной
Впоследствии злейший враг Советской власти.
«Свободная Россия». Женева, 1889, № 1, стр. 2
221

воли», то в работах, написанных им на рубеже 80-х и 90-х годов,
эти вопросы ставятся в свете новых явлений в общественной
жизни России — критика в них направлена против
буржуазного либерализма. Таковы статьи Г. В. Плеханова: «Как
добиваться конституции?» (1888) 2б4, «Политические задачи русских
социалистов» (1889) 2б5, «Политическое
социально-революционное обозрение» (1890) 266, «Еще раз о принципах и тактике
русских социалистов» (1890) 267.
Сравнительно широкое распространение в России получила
работа Плеханова «Новый защитник самодержавия или горе
г. Тихомирова» — ответ на брошюру последнего «Почему я
перестал быть революционером» 268. Известный народоволец
Тихомиров, перешедший на сторону царизма, пытался оправдать
свое предательство клеветническими выпадами против
революции, всяческими рассуждениями о непонимании якобы русскими
революционерами законов эволюции общественного развития.
В обстановке идейного разброда среди значительной части
демократической интеллигенции антиреволюционная
пропаганда Тихомирова, апеллировавшего к историческому прошлому
России, требовала решительного отпора. И Плеханов
разоблачил и высмеял презренного ренегата, его попытки обелить
царизм, его потуги доказать «прогрессивную» роль царского
самодержавия, его призывы к единению с саАмодержавием.
Тихомировской проповеди мракобесия Плеханов
противопоставляет блестяще изложенное учение Маркса о законах
общественного развития. Маркс был величайшим
революционером, однако он «не только не забывал об эволюции, но,
напротив, открыл многие из важнейших ее законов,— пишет
Плеханов.— В его уме история человечества впервые
сложилась в одну стройную нефантастическую картину. Он первый
показал, что экономическая эволюция ведет к политическим
революциям. Благодаря ему современное революционное
движение получило ясно намеченную цель и строго
выработанную теоретическую основу» 269.
Развивая марксистские взгляды на соотношение
экономической и политической борьбы, Плеханов указывает, что лишь «на
арене политической жизни рабочий класс быстро растет и ум-
264 Г. В. Плеханов. Соч., т. III. М.—П., 1923, стр. 12—30.
265 Там же, стр. 83—95.
266 Там же, стр. 96—111.
267 Г. В. Π л е χ а н о в. Соч., т. II, стр. 117—120.
268 Г. В. Плеханов. Новый защитник самодержавия или горе
г. Тихомирова. Женева, 1889 (см. Г. В. Плеханов. Избранные
философские произведения, т. I, стр. 382—417).
269 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 385.
222

ственно и нравственно, его мужество крепнет, его сознание
проясняется и он зреет для полной победы над буржуазией» 270.
Далее Плеханов, обосновывая учение Маркса о
неизбежности революционного преобразования капиталистического
общества путем пролетарской революции, указывает на конечную
цель борьбы пролетариата: «Торжество пролетариата, — пишет
Плеханов,— положив конец всякой эксплуатации человека
человеком, а следовательно, и разделению общества на класс
эксплуататоров и класс эксплуатируемых, сделает гражданские
войны не только излишними, но даже и прямо невозможными.
Тогда человечество будет двигаться одной «силой правды» и не
будет иметь надобности в аргументации с помощью оружия» 2П.
Стремясь к политическому господству, пролетариат,
объясняет Плеханов, ставит своей целью «положить конец
разделению общества на классы, а следовательно, и своему
собственному классовому господству»272.
Уничтожение классов как предварительное условие
построения коммунистического общества более отдаленная цель
пролетариата, но он не может к ней подойти без своего
политического господства. «Вечная, неустанная, беспощадная борьба с
буржуазией,— провозглашал Плеханов,— вот краткая формула
ее (т. е. рабочей партии.— Ю. П.) «политики». В этой борьбе
речь идет не о существовании рабочей партии рядом с партиями
буржуазными, а о полном устранении того порядка, при котором
существуют буржуазия и пролетариат. Эта борьба есть борьба
политическая: сначала борьба за политические права, как за
необходимое условие дальнейшего развития рабочего класса;
потом борьба за политическое господство, как за необходимое
условие его экономического освобождения» 273.
Вместе с тем на опыте руководимою Марксом и Энгельсом
немецкого рабочего движения Плеханов доказывал, что социал-
демократы повсюду поддерживают всякое прогрессивное
движение, направленное против крепостничества или его
остатков, но как представители пролетариата социал-демократы ни
в коем случае не могут сливаться с буржуазной демократией.
Сохранение идейно-политической самостоятельности
пролетариата как решающее условие борьбы за свержение
самодержавия, а затем и капитализма, недопустимость
идейно-политической капитуляции перед либерально-буржуазной
идеологией— такова главная мысль, красной нитью проходящая череа
все произведения Г. В. Плеханова 80-х и начала 90-х годов.
270 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 90.
271 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. 1„
стр. 391.
272 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 91.
273 Там же.
223

На подъем общественного движения в России, вызванный
ужасным бедствием — голодом 1891 г., группа «Освобождение
труда» отозвалась статьей Плеханова «Всероссийское
разорение», в которой было показано, что причины периодических
массовых голодовок русского крестьянства коренятся прежде
всего в общественном и государственном устройстве царской
России. В этих статьях Плеханов изобличает бесчеловечное
отношение эксплуататорских классов к голодающим; он едко
бичует и журнал монархистов «Русский вестник», расточавший
похвалы «обществу» за безропотное поведение, и заслуживший
своим «спокойствием» эти похвалы монархистов так
называемый «передовой» журнал «Русскую мысль» — орган
либеральной буржуазии. Плеханов показывает и полное безразличие к
судьбам миллионов крестьян «всероссийского -купечества», и
наглые бесчестные притязания помещиков, стремившихся
прибрать к рукам ничтожные частные пожертвования, собранные
в пользу голодающих крестьян. Решительной критике Плеханов
подвергает и земство.
Обнажая до корней реакционную политику царизма и ее
последствия для народа, он доказывает, что голод обострил и
без того исключительно тяжелое положение крестьянства,
вызвав рост недовольства и среди других социальных групп
населения. Все это создает, по мнению Плеханова,
возможности организовать широкую оппозицию царскому
правительству. Плеханов призывает все революцио'нные и
оппозиционные группы «немедленно начать агитацию в пользу созвания
Земского собора, долженствующего сыграть роль
Учредительного собрания, т. е. положить основы нового
общественного порядка в России» 274.
Плеханов предусматривал, что в ходе этой агитации
неизбежно обнаружится различие партийных взглядов. Поэтому он
предлагал выдвинуть общие требования, рассматриваемые им
как общая платформа для всех революционных и
оппозиционных групп. Этими требованиями были следующие:
1) .немедленное изыскание средств для продовольствия
сорокамиллионного населения, пострадавшего от неурожая, а
также для помощи рабочему классу, бедствующему от
безработицы;
2) помощь крестьянству в восстановлении его хозяйства,
разоренного многовековым грабежом помещиков и царских
чиновников;
3) реорганизация всей финансовой системы, давящей всей
тяжестью на крестьянство 275.
274 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 353.
275 Г. В. Плеханов. Всероссийское разорение. «Социал-демократ»,
Женева, 1892, отд. Современное обозрение, кн. IV, стр. 100—101.
224

Статья «Всероссийское разорение», получившая широкое
распространение в нелегальных кружках России, вызвала
разноречивые отклики. Некоторые, по словам автора, увцдели ε
выдвинутых требованиях отказ от прежней
социал-демократической программы и не то поворот, не то отступление в сторону
«чистой политики» 276, т. е. отказ от социализма. Другие
упрекали Плеханова в том, что он обнаруживает страсть к спорам, к
разногласиям в момент, когда всем нужно объединиться для
борьбы с самодержавием.
На эти нападки Плеханов ответил рядом статей под общим
названием «О задачах социалистов в борьбе с голодом в Рос:
сии. (Письма к молодым товарищам)». Это одно из наиболее
крупных его произведений начала 90-х годов, в котором он,
определяя задачи русских социал-демократов, поставил
коренные проблемы русского революционного движения той эпохи.
Вслед за Ф. Энгельсом, считавшим, что голод 1891 г.
является частью «огромной социальной революции, пережитой Россией
со времени Крымской войны» 277, Плеханов утверждает, что
«голод вызван чисто общественными причинами» 278. Он указывает
на длительное господство в стране крепостнического строя и на
остатки крепостничества после буржуазных реформ 60-х годов
как на главные причины бедственного состояния русского
крестьянства.
Со времени так называемого «освобождения»
экономическое положение русского крестьянина значительно ухудшилось,
пишет Плеханов. С его точки зрения, голод может усилить
процесс разложения крестьянства, поднять экономический вес
сельской и промышленной буржуазии.
Россия начала 90-х годов, подчеркивает он, более созрела
для революции, чем Россия 70-х годов, когда революционное
народническое движение было в самом разгаре. Основной вывод
книги состоит в том, что русские социал-демократы должны
стать во главе борьбы с самодержавием. Плеханов вновь
развивает вопрос о соотношении социализма и политической борьбы,
указывая на возможность объединения всех прогрессивных сил
страны против царизма на определенной демократической
платформе, но настаивает на необходимости сохранить
политическую самостоятельность пролетариата, его передовую роль в
революции. «Без рабочих, сознающих свои классовые интересы,
нет социализма»279. Эти слова Плеханов сделал эпиграфом
своего третьего «Письма к молодым товарищам».
276 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 406.
277 Там же, стр. 355. Эти слова Ф. Энгельса Плеханов привел в
эпиграфе к названной работе.
278 Там же, стр. 356.
279 Там же, стр. 386.
16 Ю. 3. Полевой
225

В этом письме, указывая на первостепенное значение
пропаганды идей научного социализма среди передовых рабочих,
Плеханов поднимает серьезнейший для социал-демократии вопрос
о соотношении пропаганды и агитации. «Пропаганда,
собственно так называемая, утратила бы всякое историческое
значение, если бы она не сопровождалась агитацией.
...Агитация необходима для всякой партии, желающей иметь
историческое значение. Секта может удовольствоваться пропагандой
в узком смысле слова. Политическая партия—никогда»280.
Соотношение пропаганды и агитации Плеханов формулирует
так: «Пропагандист дает много идей одному лицу или
нескольким лицам, а агитатор дает только одну или только несколько
идей, зато он дает их целой массе лиц, иногда чуть не
целому населению данной местности. Но история делается
массой. Следовательно, агитация есть цель пропаганды: я веду
пропаганду затем, чтобы... перейти к агитации»281.
Вопрос о соотношении пропаганды и агитации в
деятельности социал-демократии здесь поставлен без конкретного
указания, как именно осуществить переход от пропаганды к
агитации среди петербургских, московских и других рабочих,
назрел ли уже этот переход. Но сама постановка этого вопроса
в 1892 г. имела громадное значение для воспитания первого
поколения русских марксистов.
Анализируя перспективы взаимоотношения в буржуазно-
демократической революции пролетариата и его партии с
другими классами, заинтересованными в свержении самодержавия,
в частности с крестьянством, Плеханов высказывает
противоречивые взгляды.
Он признает, что только сельская буржуазия не пойдет за
социал-демократами. «...Сельский пролетариат,— утверждает
он бесспорную истину,— всегда был и будет естественным
союзником городского. Точно так же и бедные крестьяне (а таких
большинство) непременно пойдут за социал-демократами, если
только те не пожелают оттолкнуть их, что, конечно,
невозможно» 282. Плеханов приводит ряд возможных вариантов борьбы за
крестьянство между пролетариатом и выражающей его
интересы социал-демократией, с одной стороны, и буржуазией, с
другой. Например, буржуазные депутаты на Земском соборе
вынуждены под давлением крестьян поднять вопрос об
уменьшении для крестьян выкупных платежей. «Что сделают социал-
демократы?.. Они обличают скаредность буржуазии, они «идут
в народ» и убеждают крестьян, что их обманывают, их грабят
буржуазные депутаты, не решающиеся совсем отменить выкуп -
280 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 396.
281 Там же, стр. 397.
282 Там же, стр. 410.
226

ные платежи». Далее следует ряд других примеров. «Положим,
наконец,— пишет он в заключение,— что на Соборе заговорили
об увеличении крестьянских наделов. Буржуазные
представители надеются все уладить незначительными прирезками. Но
социал-демократы и тут не оставляют их в покое. Они добиваются
полной экспроприации крупных землевладельцев и обращения
земли в национальную собственность» 283.
Не случайно В. И. Ленин ссылался на плехановские работы,
в том числе и на статью «О задачах социалистов в борьбе с
голодом», для доказательства, что русские марксисты с самого
своего появления подчеркивали «громадную важность аграрного
и специального крестьянского вопроса в России» 284.
Но в той же работе, оперируя общими рассуждениями о
революционности пролетариата и консервативности крестьянства,
Плеханов утверждает, что «пролетарий и «мужичок» это
настоящие политические антиподы»285. Еще ранее он писал:
«Кроме буржуазии и пролетариата мы не видим других
общественных сил, на которые могли бы у нас опираться
оппозиционные или революционные комбинации»286.
Столь же противоречивыми являются его рассуждения об
отношении пролетариата к буржуазии. Плеханов много раз
говорил о политической дряблости русской буржуазии, о том, что
пролетариат политически пробудился раньше, чем она, что
русская буржуазия продажна, сожительствует с царизмом и т. д.
Но вместе с тем он считал, что с ходом экономического развития
она неизбежно станет в непримиримые отношения с царским
самодержавием. Взгляды Плеханова и других членов группы
«Освобождение труда» на роль отдельных классов в
предстоящей буржуазно-демократической революции исторически
ограничены. Плеханов не дал конкретного анализа своеобразия
развития капитализма. Это было впервые сделано в середине
90-х годов В. И. Лениным.
Противоречивость в оценке роли крестьянства, а также и
буржуазии, которая встречается у Плеханова уже в этот период,
была следствием того, что он не мог до конца преодолеть
усвоенные им в народнический период ошибочные взгляды на
ряд важных вопросов русского исторического процесса, на
характер русского феодализма, происхождение самодержавия
и т. д. Это было одной из причин, помешавших ему
впоследствии понять подлинно научный, ленинский анализ движущих
сил буржуазно-демократической революции в России, что в
конце концов привело его к меньшевизму.
283 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 410, 411.
284 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 147; см. также т. 9, стр. 207, 410.
285 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 382.
286 Там же, стр. 119.
227
10*

Еще в первых своих марксистских работах Плеханов,
излагая основы научного социализма, всегда затрагивал вопросы
философии марксизма — диалектического и исторического
материализма. Первыми специальными работами Плеханова по
этим проблемам были следующие: «Карл Маркс о
французском материализме XVIII века» (1885) 287, «К шестидесятой
годовщине смерти Гегеля», опубликованная в «Die Neue Zeit»
и высоко оцененная Ф. Энгельсом.
Но особенно важную роль в теоретическом обосновании и
упрочении марксистского мировоззрения в России сыграла
знаменитая философская работа Г. В. Плеханова «К вопросу о
развитии монистического взгляда на историю», изданная легально
в Петербурге в декабре 1894 г. Книга эта — одно из самых
замечательных произведений в международной марксистской
литературе — первая после К. Маркса и Ф. Энгельса попытка
систематического марксистского анализа и критики домарксистской
философии, социологии и историографии. Исключительно ярко,
но вместе с тем просто и талантливо здесь изложены и
развиты важнейшие положения марксизма о законах
общественного развития, о движущих силах исторического процесса
и дана блестящая защита марксизма от 'всяких сознательных
и бессознательных извращений. На этой книге, писал Ленин,
«воспиталось целое поколение русских марксистов»288.
Автор с большой убедительностью показал
всемирно-историческую заслугу К. Маркса и Ф. Энгельса, открывших законы
общественного развития. «Собственно говоря,— писал
Плеханов,— до Маркса общественная наука была гораздо более
лишена твердой основы, чем астрономия до Коперника» 289. До
Маркса общественная наука, а следовательно, и историческая
наука не была подлинной, точной наукой. Только Маркс и
Энгельс создали подлинную науку об обществе, только они сумели
«применить материализм к объяснению исторического
движения человечества, и потому с Маркса начинается новая эпоха в
развитии общественной науки» 290.
Опираясь на гениальную формулировку сущности
исторического материализма, данную Марксом в его знаменитом
«Предисловии к критике политической экономии» (1859), Плеханов
развивает основное положение марксизма о первенствующей
роли материальной жизни общества в его историческом
развитии и показывает, что условия материальной жизни общества
287 Эта работа не увидела света (см. «Литературное наследие
Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 164—168).
288 В. И. Ленин. Соч., т. 16, стр. 243.
289 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. I,
стр. 636.
290 Г. В. Плеханов. Соч., т. VI, стр. 311.
228

составляют основу общества, источник его духовной жизни.
Выясняя роль отдельных элементов производительных сил
общества, он особенно обстоятельно исследует роль человека как
важнейшего фактора в их развитии и особо останавливается на
вопросе о соотношении базиса и надстройки. Плеханов
решительно отметает попытку противников исторического
материализма приписать марксизму недооценку роли идей в развитии
общества. На основе анализа взглядов Маркса и Энгельса ой
убедительно показывает, какое громадное значение
исторический материализм придает роли передовых идей в
поступательном движении общества.
На многих примерах истории разных стран и народов
Плеханов иллюстрирует несостоятельность, беспочвенность
идеалистического понимания истории, противопоставляя ему
достоверность и точность марксистской исторической науки.
С большой силой .в книге подчеркнуты революционный
характер марксизма и великое значение теории марксизма в
освободительной борьбе пролетариата. Возникновение философии
марксизма — диалектического и исторического материализма
Плеханов оценил как величайшую революцию в идейном
развитии человечества. Борясь с реакционной теорией «героев»
и «толпы», которую проповедовала идеалистическая
субъективная социология, Плеханов показывает несостоятельность
метафизического противопоставления свободы и необходимости как
исключающих друг друга понятий.
Книга «К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю» вскоре по выходе в свет была изъята царским
правительством как крайне «вредное» произведение. Однако эта
книга получила широкое распространение среди молодежи.
Плехановым в 90-х годах был написан и ряд других
замечательных произведений, посвященных защите и развитию
теории марксизма291. Вместе с книгой «К вопросу о
развитии монистического взгляда» эти работы способствовали
выработке цельного марксистского мировоззрения у русской
революционной молодежи и передовых рабочих.
Пропаганде теории исторического материализма
Плеханов уделяет большое внимание в своих предисловиях к
переводам произведений Маркса и Энгельса, в многочисленных
рецензиях на книги по вопросам социологии, в работах,
посвященных исторической подготовке в России марксизма.
291 «Очерки по истории материализма», см. Г. В. Плеханов.
Избранные философские произведения, т. II, стр. 33—194; «Несколько слов
в защиту экономического материализма» (открытое письмо к В. А. Голь-
цеву) (1896), там же, стр. 195—224; «Нечто об истории» (1897), там же,
стр. 225—235; «О материалистическом понимании истории» (1897), там
же, стр. 236—266; «К вопросу о роли личности в истории» (1898), там же,
стр. 300—334 и др.
229

Ведя многолетнюю идейную борьбу против
народничества, Плеханов неоднократно затрагивает вопросы,
касавшиеся истории этого движения. Он определил хронологические
рамки народнического движения, его основные этапы и
главные направления. Своей решительной критикой, которой он
подверг субъективную социологическую «школу» с ее
теорией «самобытности», своей блестящей защитой и
пропагандой материалистического понимания истории Плеханов первый
в России применил марксистский метод в исследовании
народничества.
Однако в оценке народничества Плеханов допускал и
ошибки. Ограничившись сопоставлением теории научного
социализма с реакционными и утопическими вглядами
народников, Плеханов не сумел вскрыть до конца социальную
сущность русского народничества, его историческое содержание
как идеологию мелкого крестьянства, мелких производителей.
Это помешало Плеханову понять своеобразие буржуазной
демократии в России, представленной здесь не либеральной
буржуазией, а крестьянством, ее единственным массовым
носителем. Это помешало Плеханову добить народничество до
конца. Идейный разгром »народничества был завершен
В. И. Лениным.
В 90-х годах Плеханов -написал ряд ценных работ по
истории русского революционного движения и русской культуры,
среди которых особое место занимают статьи о
Чернышевском, написанные им в 1890—1892 гг. Эти статьи были
впоследствии обработаны Плехановым и собраны в его книге
о Чернышевском, вышедшей ib свет в 1894 г. на немецком
языке. Современный читатель найдет в этих статьях много
недостатков, но в то ©ремя они явились большим достижением
русской литературы и были положительно оценены Ф.
Энгельсом и В. И. Лениным. «Плеханов в своей книге о
Чернышевском (статьи в сборнике «Социал-демократ», изданные
отдельно книгой по-немецки),— писал Ленин,— вполне оценил
значение Чернышевского и выяснил его отношение к теории
Маркса и Энгельса»292.
Однако роль и все значение Чернышевского как боевого
революционного демократа гораздо полнее ή глубже, чем
Г. В. Плеханов, раскрыл впоследствии В. И. Ленин, показав,
что Чернышевский был идеологом крестьянской революции.
В этом читатель может убедиться, сопоставив плехановскую и
ленинскую оценки Чернышевского.
Исследование Плехановым в 80—90-х годах идейного
наследства Чернышевского имело большое значение, так как было
В. И. Лени н. Соч., т. 4, стр. 249.
230

противопоставлено либерально-буржуазной и народнической
историографии, извращавшей и принижавшей роль (великого
русского революционера-демократа.
Плеханов подчеркивал исключительную роль
Чернышевского в подъеме всей русской общественной науки, его роль
в подготовке условий для распространения теории научного
социализма в России. Анализируя взгляды Чернышевского,
Плеханов говорил, что «в политической экономии, в истории,
даже в этике и литературной критике Чернышевский... высказал
множество таких важных мыслей, которые и до сих пор еще не
усвоены во всем их объеме и не разработаны как следует
русской литературой». Плеханов утверждал, что «ни русские
социалисты (т. е. народники.— Ю. П.) в огромнейшем числе
своих фракций и направлений, ни легальная русская критика и
публицистика не сделали ни шагу, буквально .„ ни шагу
вперед с тех пор, как прекратилась литературная деятельность
Чернышевского»293.
Неоднократно отмечая идейную близость Чернышевского и
великих основоположников научного коммунизма, Плеханов
писал, что когда учитываешь условия русской
действительности, в которых жил Чернышевский, то «удивляешься не тому,
что Чернышевский отстал от Маркса и Энгельса, а тому, что
он так мало отстал от них»294.
Впоследствии, в меньшевистский период своей
деятельности, Плеханов по-другому оценивал роль и место в
освободительном движении России предшественников русской социал-
демократии. Плеханов так и не понял до конца подлинной
исторической роли Белинского, Герцена и Чернышевского. Их
роль в развитии русской революции, как боевых вождей
российской революционной демократии, как идеологов
крепостного крестьянства была впервые определена В. И. Лениным.
Все лучшее, написанное Плехановым по вопросам теории
и истории марксизма, по вопросам философии, политической
экономии и истории, относится к периоду 1883—1903 гг., т. е.
до его перехода на сторону меньшевиков. «Его личные заслуги
громадны в прошлом,— писал В. И. Ленин о Плеханове.— За
20 лет, 1883—1903, он дал массу превосходных сочинений,
особенно против оппортунистов, махистов, народников»295.
Произведения Г. В. Плеханова периода 80—90-х годов
XIX в. сыграли громадную роль в пропаганде идей марксизма
в России и в других странах.
Стремясь распространить идеи научного социализма в
русской рабочей среде, группа «Освобождение труда» осенью
293 Г. В. Плеханов. Соч., т. V, стр. 73.
294 Там же, т. VI, стр. 341.
295 В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 333.
231

1885 г. начала издавать «Рабочую библиотеку». О том, что
передовые рабочие проявляют большой интерес к
социал-демократической литературе, участники группы знали по
сообщениям из России. Так, в своих письмах из Петербурга благоевцы
требовали от группы литературы для рабочих 296.
В объявлении редакции «Об издании Рабочей библиотеки»,
подписанном Плехановым и П. Б. Аксельродом 15 сентября
1884 г., говорится, что брошюры и книжки этой серии
рассчитаны главным образом на наиболее развитые слои рабочих.
Такая необходимость ограничить «народно-литературную
деятельность тесным кругом более или менее интеллигентных
читателей рабочего класса» 297, по мнению редакции, диктовалась
не только ее отдаленностью от родины, затруднявшей издание
массовой социал-демократической литературы, но и
отсутствием пока еще широкого спроса на нее в среде рабочих. Из эгого
заявления редакции видно, что группа «Освобождение труда»
считала в тот период массовую политическую агитацию среди
русских рабочих преждевременной и сознательно
ограничивала себя пропагандой идей научного социализма лишь б узком
кругу передовых представителей рабочего класса, другими
словами рабочей интеллигенции.
Обращаясь к рабочей интеллигенции и говоря о
неизбежности падения самодержавия, Плеханов и Аксельрод
указывали на то выигрышное положение, в котором окажется «кресть-
янско-рабочее население России», когда самодержавие будет
свергнуто. Тогда все «будет прежде всего зависеть от степени
сознательности и энергии, с которой оно будет бороться
против царско-полицейского самовластия и участвовать в деле
водворения новых порядков -на его развалинах» 298. Опыт
буржуазных революций Запада, читаем в объявлении, показывает,
какую громадную роль сыграли трудящиеся классы в борьбе
за свержение абсолютизма и как они были обмануты
буржуазией. «Можно ли,— спрашивается в объявлении,—
рассчитывать, что у нас на родине этого не случится при падении
теперешнего порядка в управлении страной? Мы не решаемся с
полной уверенностью отвечать на этот вопрос. Во всяком
случае всякий развитой и честный человек обязан употребить все
усилия на то, чтобы предохранить наши трудящиеся классы
от унизительной роли слепого орудия в руках <их
эксплуататоров»299. Далее авторы объявления пишут о передовой роли
фабрично-заводских рабочих в революции и о росте сознатель-
296 «Группа «Освобождение труда»», сб. 6, М.—Л., 1925, стр. 127—133.
297 П. Аксельрод. Рабочее движение и социальная демократия.
«Рабочая библиотека», вып. 1. Женева, 1885, стр. V.
298 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 67.
299 Там же, стр. 68.
232

ности пролетариата России. «Русские рабочие,— заявляют
они,— должны стать способными, в случае буржуазного
переворота, отстоять для себя необходимые для ведения
дальнейшей борьбы политические свободы»300.
«Рабочая библиотека», выходившая в 1884—1894 гг., была
первой попыткой издания массовой социал-демократической
литературы для рабочих. До начала связи массового
рабочего движения с социал-демократией и при тех исключительных
трудностях, особенно материальных, которые переживала
группа «Освобождение труда», то немногое, что она смогла
издать для рабочих, было ее большой заслугой и имело тогда
неоценимое значение в деле ознакомления русских рабочих
с идеями научного социализма301.
Первым выпуском «Рабочей библиотеки» была брошюра
П. Б. Аксельрода «Рабочее движение и социальная
демократия». В предисловии к ней и было помещено объявление «Об
издании Рабочей библиотеки». В брошюре в популярной
форме изложены социал-демократические взгляды на положение
пролетариата и международный характер рабочего движения.
Автор объясняет читателям, что эксплуататорский характер
капиталистического способа производства неизбежно
порождает повсюду в капиталистических странах классовую борьбу
пролетариата против буржуазии. В заключение П. Б.
Аксельрод пишет об исторической роли пролетариата и конечной
цели рабочего движения. Этим вопросам, составляющим, по
словам автора, «сущность и основу учения всемирной
социальной демократии»302, он предполагал посвятить следующую
книжку, но в силу ряда причин ее выпуск задержался.
Широкой популярностью в рабочих кружках царской
России в 80—90-х годах и даже в начале XX в. пользовалась
переведенная с польского брошюра С. Дикштейна «Кто чем
живет?», в очень доступной для рабочих форме излагавшая
учение К. Маркса о прибавочной стоимости и необходимости
300 П. Аксельрод. Рабочее движение и социальная демократия,
стр. VIII—IX.
301 В издании «Рабочей библиотеки» вышли следующие работы:
П. Аксельрод. Рабочее движение и социальная демократия, 1885;
С. Дикштейн. Кто чем живет? С предисловием Г. В. Плеханова.
Женева, 1885; Речь П. А. Алексеева, с предисловием Г. Плеханова, 1889;
В. Засулич. Варлен перед судом исправительной полиции, 1890;
Г. В. Плеханов. Ежегодный всемирный праздник рабочих, 1891; Первое
мая 1891 г. Четыре речи рабочих, произнесенные на тайном собрании в
Петербурге, с приложением адреса петербургских рабочих Н. В. Шелгунову
и с предисловием Г. Плеханова, 1892; П. Аксельрод. Задачи рабочей
интеллигенции, 1893; Рабочий день. Переделка с польского, 1894.
302 П. Аксельрод. Рабочее движение и социальная демократия,
стр. 147.
233

борьбы за уничтожение капитализма и построение нового,
социалистического общества. В предисловии «От редакции»303
Г. В. Плеханов, говоря о значении для оусского читателя этой
брошюры, написанной для польских рабочих, разоблачает
угнетательскую политику царизма по отношению к Польше и
вред этой политики для движения пролетариата, которое по
своей природе носит интернациональный характер. В
заключение Плеханов знакомит читателей брошюры с ее автором —
видным деятелем польского рабочего социалистического
движения того времени.
В 1886—1888 гг. в связи с разгромом царским
правительством первых социал-демократических групп в Петербурге
группа «Освобождение труда» на время прекратила издание
литературы для .рабочих кружков. В конце 80-х — начале
90-х годов, когда в России появились новые кружки социал-
демократического направления, группа .возобновила
издательскую деятельность.
В 1889 г. группа издала с предисловием Г. В. Плеханова
знаменитую речь на суде П. Алексеева, в которой он призывал
рабочих к борьбе за политическую свободу. Плеханов писал,
что слова П. Алексеева: ««Русскому рабочему народу остается
надеяться только на самого себя» полностью соответствуют
марксистскому положению «освобождение рабочих должно
быть делом самих рабочих»» 304. Плеханов призывал
передовых рабочих к борьбе за создание своей рабочей партии.
В 1892 г. группой были изданы знаменитые «Четыре речи
петербургских рабочих с приложением адреса петербургских
рабочих Н. В. Шелгунову», также с предисловием Г. В.
Плеханова 305, в котором он показал, какое громадное значение
имели политические выступления первых русских рабочих —
социал-демократов. Подчеркнув, что политическое сознание в
русском рабочем классе пробудилось раньше, чем в русской
буржуазии, Плеханов заключает: «Это значит, что рабочие
опередили буржуазию и что все действительно
(разрядка моя.— Ю. П.) передовые люди должны стать под знамя
рабочих» 306.
Отстаивая необходимость издания в первую очередь
теоретической литературы, группа «Освобождение труда» в то же
303 С. Д и к ш τ е й н. Кто чем живет?, стр. 1-Х.
304 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 113; см. П. А. Алексеев.
Речь с предисаовием Г. В. Плеханова. Женева, Изд. Русского соц.-демо-
крат. об-ва, 1889, стр. 2.
305 Первое мая 1891 г. Четыре речи рабочих, произнесенные на тайном
собрании в Петербурге, с предисловием Г. В. Плеханова. Женева, 1892,
«Рабочая библиотека», вып. VI; см. Г. В. Плеханов. Соч., т. III,
стр. 206—213.
306 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 208.
234

время проделала значительную работу и по изданию
литературы для рабочих, не вошедшей в серию «Рабочей
библиотеки». К этой литературе относится статья Г. В. Плеханова
«Современные задачи русских рабочих. Письмо к
петербургским рабочим кружкам», опубликованная в № 2 газеты
«Рабочий»307 в июле 1885 г. Эта работа — блестящий образец
популярного изложения сложных задач социал-демократии.
В первой части письма Плеханов указывал на своеобразное
положение пролетариата России, страдавшего под двойным
гнетом: капитала и царского самодержавия. Отсюда вытекала
и двойная задача русских рабочих—бороться и против
царизма и против капиталистических оков. Подчеркивая
нераздельность экономической и политической борьбы рабочего
класса России, Плеханов ссылался при этом не только на
опыт западноевропейских рабочих. «Когда в 1878 г.
петербургские рабочие-социалисты организовались в «Северно-русский
рабочий союз»,— писал Плеханов,— они также выразили в
своей программе убеждение в том, что экономическое
освобождение трудящихся неразрывно связано с их политическим
освобождением; они думали так, несмотря на то, что
социалисты из так называемой интеллигенции говорили им, что
рабочим вовсе не следует интересоваться политическими
вопросами,— до такой степени эта мысль естественно вытекает из
всего положения рабочего класса, до такой степени
основывается она на самой бесспорной действительности» 308.
Рабочий класс, говорилось далее, только сам может
освободить себя от политического и экономического гнета. Но
сила пролетариата зависит от трех условий: 1) его
сознательности, 2) его сплоченности, 3) его тактики. Плеханов в своем
письме подробно рассмотрел эти условия. Говоря о тактике, он
имел в виду не проблему взаимоотношений пролетариата с
другими классами — крестьянством, буржуазией, а
определение удобного момента для борьбы за политическую свободу.
На вопрос о том, своевременно ли рабочим сейчас, т. е. в
середине 80-х годов, добиваться политических прав, Плеханов
отвечал утвердительно, возлагая при этом надежды на
либеральные тенденции части дворянства и буржуазии,
стремившихся к ограничению самодержавия. Используя раздоры
между своими врагами, рабочий класс, организованный в
самостоятельную политическую партию, сможет, по мнению
Плеханова, добиться политического освобождения.
В заключение Плеханов так определил ближайшие
задачи рабочих: «1) Развивать сознательность в среде ваших то-
307 «Рабочий» — орган первой петербургской группы
социал-демократического направления (группа Благоева).
308 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 57.
235

варищей, 2) организовать и сплачивать их .силы, 3)
направлять эти силы на завоевание тех политических прав, которые
дали бы вам возможность добиться некоторых экономических
реформ уже в настоящее время, а главное, облегчили бы вам
вашу окончательную победу в будущем» 309.
Плеханов готовил для петербургских рабочих «Письмо
второе», но оно осталось неоконченным и не увидело тогда света.
В этом письме он собирался поговорить с ними «о тех задачах,
которые открываются перед русской рабочей партией в
будущем конституционном государстве»310.
В 1888 г. группа «Освобождение труда» издала брошюру
Ж. Геда и П. Лафарга «Чего хотят социал-демократы?»,
содержавшую написанную этими авторами теоретическую часть
программы французской рабочей партии. Перевод с
французского и подробные примечания к брошюре были сделаны
Г. В. Плехановым. В брошюре было два приложения. Первое
из них представляло изложение и обоснование практических
требований марксистской партии, в частности «требования
распущения постоянной армии и замены ее народной
милицией»311.
Другим приложением был второй проект программы
группы «Освобождение труда». В предисловии Плеханов
охарактеризовал его как «проект программы, которую должны были
бы принять, по нашему мнению, русские социалисты,
ознакомившись как следует с западноевропейским рабочим
движением и современным экономическим положением России»
(стр. 9). Эта брошюра благодаря содержащимся в ней
социал-демократическим программам получила широкое
распространение в подпольных революционных кружках конца 80-х
и начала 90-х годов.
В 1889 г. группой была издана речь Плеханова на
состоявшемся в том же году международном рабочем
социалистическом конгрессе, когда Георгий Валентинович произнес
знаменательные слова: «революционное движение в России
восторжествует только как рабочее движение или же никогда
не восторжествует!» 312. Эта речь тогда же была переведена
на польский язык.
Заслуживает внимания пропагандистская брошюра
Засулич «Очерк истории Международного общества рабочих», так-
309 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 62.
310 Там же.
311 «Чего хотят социал-демократы?». Перевод с французского с
примечаниями Г. Плеханова. «Библиотека современного социализма». Женева^
1888 г. Предисловие и примечания Г. В. Плеханова к брошюре «Чего хотяг
социал-демократы?».
312 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. I, стр. 87.
236

же изданная группой «Освобождение труда» в 1889 г.
Изданная брошюра представляла, видимо, первую часть задуманной
большой работы на названную тему. В ней изложена история
I Интернационала от его основания до Брюссельского
конгресса включительно.
«Очерк истории Международного общества рабочих» —
одна из первых попыток русских марксистов познакомить
русскую революционную молодежь и особенно передовых
рабочих с историей западноевропейского рабочего движения и
борьбой Маркса и Энгельса против анархизма. Следует
отметить, что русские марксисты первые проявили инициативу в
изучении и популяризации истории этой борьбы, которая
составляла одну из самых поучительных страниц истории
марксизма и международного рабочего движения.
Для написания этой работы В. И. Засулич располагала
лишь печатными источниками, т. е. главным образом
опубликованными в периодической печати отчетами о работе
конгрессов I Интернационала и официальными документами
Интернационала о судебных процессах. С материалами архива
Генерального Совета, его перепиской с местными федерациями
и секциями Засулич ознакомиться не могла. Тем не менее эта
работа, освещавшая историю возникновения I
Интернационала, борьбу идей на его конгрессах, его организаторскую
деятельность по поддержке и развитию стачечного движения,
его рост и развитие, несомненно представляла значительный
интерес для русского передового читателя того времени.
Данная Засулич характеристика различных политических течений,
которые были представлены в I Интернационале, объясняет
неизбежность их непрерывной борьбы в нем.
Значительное место в брошюре занимает изложение
написанных К. Марксом программных документов I
Интернационала, его устава и вступительного манифеста. Автор
обстоятельно анализирует решения конгрессов I Интернационала:
Женевского— 1866 г., Лозаннского— 1867 г., Брюссельского —
1868 г., а также освещает деятельность Интернационала
между конгрессами. При этом большое внимание уделено роли
К. Маркса — основателя и вождя I Интернационала, его
постоянной, непрерывной борьбе с чуждыми пролетариату
идейными течениями.
Среди произведений, изданных для рабочих группой
«Освобождение труда», особое место занимает труд Г. В.
Плеханова «Русский рабочий в революционном движении» 313, в
котором автор показал, что уже в 70-х годах русское рабочее
313 Г. В. Плеханов. Русский рабочий в революционном движении
(по личным воспоминаниям). Женева, 1892 (см. Г. В. Плеханов Соч
т. III, стр. 121—205).
237

движение, выдвинув блестящую плеяду рабочих-социалистов,
создателей первых русских пролетарских организаций,
переросло на целую голову революционное движение
народнической интеллигенции. Этот труд— один из серьезных источников
для изучения истории русского рабочего движения — получил
в рабочих кружках 90-х годов большое признание.
В создании литературы для рабочего читателя, кроме
Плеханова и Засулич, участвовали и другие члены группы.
В 1887 г. в Цюрихе вышла брошюра П. Аксельрода «Ответ
товарищу»; в 1889 г. в единственном номере межпартийного
журнала «Социалист» (Женева) были опубликованы его же
«Письма к русским рабочим об освободительном движении
пролетариата». Однако следует подчеркнуть, что уже в этих
ранних произведениях Аксельрода содержатся серьезные
ошибки в освещении перспектив революционного движения в
России.
В 1893 г. вышла брошюра П. Аксельрода «Задачи рабочей
интеллигенции в России»314. Эта работа служила
продолжением изданной в 1885 г. брошюры того же автора «Рабочее
движение и социал-демократия». П. Б. Аксельрод писал, что
в России появился слой передовых рабочих, народившейся и
нарождающейся рабочей интеллигенции315, которая ближе к
рабочим, чем социалисты из образованных классов, и поэтому
на ней особенно лежит обязанность постановки агитации и
пропаганды среди рабочих 316. По мнению автора, передовые
рабочие встретят себе союзников и друзей и в образованных
слоях зажиточных классов, т. е. среди либеральной
интеллигенции и либеральной буржуазии317. Все слои русского
общества, полагал Аксельрод, бедные и богатые, образованные и
необразованные, студенты и рабочие страдают от царизма и.
почти одинаково бесправны. Крестьянство Аксельрод почти
не принимал во внимание как революционную силу, указывая
на «невозможность возбуждения в крестьянстве при
теперешних обстоятельствах сознательного революционного
движения» 318. Здесь уже в зародыше выступают характерные
признаки будущих меньшевистских взглядов Аксельрода.
В целом издания группы «Освобождение труда» для
рабочих недостаточно учитывали нужды рабочей массы. Они
ставили в основном политические задачи перед «рабочей
интеллигенцией». Это еще не была собственно рабочая печать: сами
314 П. Аксельрод. Задачи рабочей интеллигенции в России.
Женева, 1893.
315 Там же, стр. 2.
316 См. там же, стр. 2—3.
317 См. там же, стр. 5.
3,8 Там же, стр. 10.
238

рабочие в этой литературе почти не участвовали. Но, несмотря
на недостатки, эта первая попытка создания марксистской
литературы для рабочих сыграла свою роль в идейной
подготовке первого поколения русских рабочих — социал-демократов.
Именно для подготовки в России социал-демократического
движения, т. е. распространения идей научного социализма и
подготовки кадров или, как говорили члены группы
«Освобождение труда», «элементов» для марксистской партии имело
значение и предпринятое группой издание
литературно-политического сборника «Социал-демократ» (1888) и литературно-
политического обозрения «Социал-демократ» (1890—1892).
Еще в самом начале образования группы «Освобождение
труда» Плеханов намеревался противопоставить периодически
выходящему «Вестнику Народной воли» теоретический орган
русских марксистов. Но лишь в 1888 г., через пять лет после
образования группы, преодолев значительные трудности,
группе удалось издать в собственной типографии первый русский
марксистский литературное/политический сборник
«Социал-демократ»319.
Подавляющая часть статей сборника была написана
Г. В. Плехановым за подписью «Симплициссимус»
(«Предисловие», «От редакции», передовая статья «Как добиваться
конституции?», статья о Г. И. Успенском в литературном обзоре
«Наши беллетристы-народники» и «Неизбежный поворот»).
В сборнике была напечатана работа П. Лафарга
«Парламентаризм и буланжизм», за ней следовали статьи П. Аксельро-
да «О европейском рабочем движении» и «Рабочее движение
в начале 60-х гг. и теперь». В «Социал-демократе» имелся
раздел «Русская жизнь» (письма в редакцию из России) и
библиографический отдел. В качестве «Приложения» была
напечатана часть брошюры В. И. Засулич «Очерк истории
Международного общества рабочих».
В объявлении «От редакции» Плеханов гак
охарактеризовал идейное направление сборника: «Оно достаточно
определяется его названием. Нам остается только сказать, что во всех
наших изданиях мы всегда останемся верны программе
русских социал-демократов, которая, не упуская из вида
современного социально-политического положения России,
преследует в то же время цели, общие рабочему классу всех
цивилизованных стран...» 320. Дальнейший выход сборника
редакция ставила в зависимость от поддержки ее инициативы в
России. «...Выпуская первую книгу «Социал-демократа»,— пи-
319 «Социал-демократ». Литературно-политический сборник (выходит
непериодической книгой), кн. 1. Женева, Типография группы
«Освобождение труда», 1888.
32° Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 11.
239

сали редакторы,— мы, к сожалению, не можем даже
приблизительно определить срока выхода второй. Все дело будет
зависеть от сочувствия и поддержки со стороны читающей
публики. Конечно, с своей стороны, мы всеми силами будем
стараться продолжать начатое дело»321.
Передовая статья сборника «Как добиваться конституции»
(разговор конституционалиста с социал-демократом) была
направлена против усилившихся с конца 80-х годов
либеральных течений среди русской демократической интеллигенции.
Используя форму диалога между социал-демократом и
либералом, Плеханов показал принципиально различное
понимание ими шутей и целей борьбы за политическую свободу -в
России.
Работа Лафарга «Парламентаризм и буланжизм»
знакомила русского читателя с борьбой французских марксистов
против цезаристского движения в конце 80-х годов во Франции,
а также с марксистских позиций критиковала французский
парламентаризм. Как известно, народники клеветнически
пытались представить марксистов апологетами буржуазного
парламентаризма. Оживившиеся в то время в России либерально-
конституционные настроения захватили и часть народников.
В этой обстановке работа П. Лафарга была очень актуальна.
Плеханов предпослал статье Лафарга «Примечание», в
котором пытался несколько ослабить впечатление от
раскрытой последним крайне неприглядной сущности буржуазного
парламентаризма. Он писал, что критика парламентаризма
более важна для Запада, где уже завоевана политическая
свобода, а что касается России, то ей борьба за буржуазные
свободы еще только предстоит.
Значительным достижением в издательской деятельности
группы «Освобождение труда» следует считать выпуск
литературно-политического обозрения «Социал-демократ», которое
фактически было продолжением одноименного сборника. Три
книги обозрения вышли в 1890 г. и четвертая — в 1892 г. Эти
четыре книги первого русского марксистского журнала
получили значительно распространение в России и определенно
способствовали переходу русской революционной молодежи
на позиции марксизма.
Каждая книга «Социал-демократа» состояла из 18—22
печатных листов текста убористого шрифта и содержала два
отдела общеполитического характера и «Современное
обозрение». В последнем помещались статьи, посвященные текущим
событиям русской и международной жизни, гла)вным образом
вопросам рабочего движения.
Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. И.
240

Г. В. Плеханов в передовой программной статье «От
издания «Социал-демократа»»322 писал: «Направление русских
социал-демократических изданий достаточно известно. Мы были
и остаемся сторонниками международного социализма, под
знаменем которого совершается наиболее многозначительное и
наиболее прогрессивное движение девятнадцатого века, борьба
рабочего класса за свое экономическое освобождение». Далее
Плеханов писал: «Учение международного социализма,—
отмечал он,— не представляет собою утопического символа веры,
совокупности догматов, только для его последователей. Это
есть учение критическое по преимуществу» 323.
Задача журнала, указывал автор, будет состоять в
критике всех проявлений буржуазного строя, как в России, так
и за границей. При этом он подчеркнул особую важность
критики общественных отношений в России, которой в журнале
должно быть отведено главное место. Вопросам русской
общественной жизни посвящены обстоятельное «Внутреннее
обозрение» Плеханова (кн. 1—3), а также ряд
библиографических заметок (кн. 1—4) 324. В журнале (кн. 3, 4) была
опубликована знаменитая работа Плеханова «Русский рабочий в
революционном движении». В «Социал-демократе» печаталось
продолжение обзорной статьи Плеханова «Наши
беллетристы-народники» (С. Каронин)325, публикация которой была
начата в одноименном сборнике. Во всех четырех книгах
«Социал-демократа» печаталась большая работа Плеханова
«Н. Г. Чернышевский» 326. Как видим, журнал вплотную
занимался злободневными вопросами русской жизни.
Ряд статей на политические и литературные темы,
опубликованных в «Социал-демократе», принадлежит В. И. Засулич.
Ее статья «Революционеры из буржуазной среды» (кн. 1)
посвящена истории движения буржуазной интеллигенции в
странах Западной Европы и России и перспективам русской
интеллигенции в связи с ростом рабочего движения. В журнале
(кн. 3, 4) были помещены ее «Литературные заметки» и
«Наши современные литературные противоречия».
В своих литературно-критических статьях В. И. Засулич
полемизировала с публицистами-народниками, в частности с
Н. К. Михайловским по вопросу о роли русской интеллигенции
в общественной жизни страны. Засулич посвятила также
статью известному в то время роману Степняка «Андрей
322 «Социал-демократ» (трехмесячное литературно-политическое обоз
рение), февраль, кн. 1. Лондон, 1890, стр. I—III.
323 Там же, стр. I—II.
324 См. Г. В. Π л е χ а н о в. Соч., т. IV, стр. 261—319.
325 «Социал-демократ», кн. 1.
326 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. V и VI.
16 Ю. 3. Полевой
241

Кожухов», пять последних глав которого были напечатаны в
«Социал-демократе» (кн. 2) 32/.,
Литературно-критические статьи Плеханова и В. И.
Засулич были первой попыткой обосновать материалистическое
понимание эстетики и противопоставить его идеалистическим
теориям. Эти статьи преследовали все ту же заветную цель:
вырвать русскую революционную молодежь из плена
народнических иллюзий.
Издателям «Социал-демократа» удалось привлечь к
участию в работе журнала виднейших деятелей международного
рабочего движения. Мы уже упоминали о работе Лафарга.
В письме к Ф. Энгельсу от 23 декабря 1889 г. С. Степняк
писал: «В. И.Засулич просила передать 1000 благодарностей за
обещанную Вами статью... Несколько Ваших страниц будут
ценным сокровищем как для редакции, так и для читателей».
В этом Засулич была совершенно права. Статьи Энгельса
буквально окрыляли первых русских марксистов. И не только
глубиной мысли и величием идей, но и безграничной верой в
близкое торжество русской революции. Известно, как
восторгался Энгельс, в то время самый авторитетный руководитель
западноевропейского пролетариата, русскими
революционерами, их бессмертными подвигами, их беззаветным служением
народу. В опубликованной в 1890 г. статье Ф. Энгельса
«Иностранная политика русского царства»328 раскрыто
международное значение борьбы русских революционеров и прежде
всего русоких марксистов против царского самодержавия.
В другой переведенной из немецкого «Социал-демократа» 329
статье Энгельса «Отречение буржуазии» на примере Англии,
развитой капиталистической страны, русским социалистам
были преподаны уроки классовой борьбы. В статье показан
рост реакции в среде английской буржуазии, связанный с
усилением пролетарского движения. Как бы дополнением
к работе Энгельса служила статья Элеоноры Маркс-Эвелинг
«По поводу стачки на лондонских доках» 33°. Большой интерес
для русского читателя представляла и статья «Рабочее
движение во Франции со времени Коммуны»331, принадлежавшая
перу одного из первых французских марксистов —Ж. Геда.
327 Последующие статьи на литературно-критические темы (разбор
повести Слепцова «Трудное время», романа Боборыкина «По другому»,
а также оценка роли Н. А. Добролюбова и Д. И. Писарева в истории
русской общественной мысли) были написаны ею во второй половине 90-х
годов (см. сб. статей: В. И. Засулич. Сборник статей, т. I—II. СПб.,
1907).
828 См. К. M арксиФ. Эн ι*·β лье. Соч., т. XVI, ч. 2, стр. 5—40.
329 «Социал-демократ», кн. 1. Лондон, 1890, стр. 176—184; там же,
кн. 2. Женева, 1890, стр. 42—61.
330 «Социал-демократ», кн. 1. Лондон, 1890, стр. 35—40.
331 Там же, кн. III. Женева, 1890, отд. Совр. обозрение, стр. 1—22.
242

Группа «Освобождение труда» сделала очень много лля
ознакомления передовых рабочих России с массовым
пролетарским движением и деятельностью социал-демократических
партий Запада. В статье «Иностранное обозрение»332
Плеханов знакомил русских рабочих с происходившими в 1890 г. за
границей социалистическими конгрессами, а в связи с этим и с.
состоянием рабочего движения в разных странах. В статье
разобраны решения съезда социалистической партии Испании в
Бильбао, конгрессов бельгийских социалистов в Брюсселе и
английских тред-юнионов в Ливерпуле, съезда французских
социалистов в Лилле и особенно съезда немецкой
социал-демократии в Галле. Развитию рабочего социалистического
движения в странах Западной Европы посвящены и следующие
статьи Плехано-ва: «1-е Мая 1890 года»333, «Рабочее движение
в 1891 году» 334 и т. д.
Несколько работ по вопросам международного рабочего
движения были написаны для журнала «Социал-демократ»
П. Аксельродом. В статье «Политическая роль социальной
демократии и последние выборы в германский рейхстаг» Аксель-
род идеализировал парламентскую деятельность
социал-демократии и переоценивал ее успех на парламентских выборах
1890 г., рассматривая это событие как имеющее «составить
эпоху в новейшей истории Германии, а косвенно и всей Европы 335.
Эта точка зрения очень характерна для взглядов П. Аксельродг
80—90-х годов как одно из проявлений его будущей меньше
вистской идеологии.
Наряду со статьями журнал «Социал-демократ»
публиковал хронику революционного движения в России, сообщал об
арестах и преследованиях революционеров, освещал
оппозиционное движение студенчества. В журнале были помещены
некрологи, посвященные памяти погибших в царских ссылках и
казематах польских социал-демократов Людвига Варынского,
Казимира Варпеховского, Станислава Падлевского336.
В условиях начала 90-х годов XIX в. «Социал-демократ»
был боевой революционный орган русских марксистов, всем
своим содержанием звавший на решительную борьбу с
царским самодержавием.
Журнал выступал против контрреволюционных и
лжесоциалистических теорий, за политическое воспитание русского
рабочего класса, за создание рабочей социал-демократической
партии в России.
332 Г. В. Плеханов. Соч., т. IV, стр. 68—98.
333 Там же, стр. 125—144.
334 Там же, стр. 99—124.
335 «Социал-демократ», кн. 2. Женева, 1890, стр. 1.
336 См. «Социал-демократ», кн. 3, стр. 134; кн. 4, стр. 134—135.
243

Переводческой и издательской деятельностью группы
«Освобождение труда» и произведениями ее участников, прежде
всего Плеханова, было положено начало русской марксистской
литературе. Издания группы «Освобождение труда» оказали
громадное влияние на формирование идеологии молодежи
80—90-х годов. На этих изданиях воспитывались все
поколения русских марксистов, эти издания и поныне не утратили
своей познавательной ценности.
Сопоставление литературы, переведенной и изданной в
80—90-х годах первой русской марксистской группой за
границей и подпольными марксистскими кружками в России, с
литературой, изданной социалистическими партиями в
других странах, показывает, что недавно рожденная российская
социал-демократия в невероятно трудных условиях проделала
в эти годы огромную работу. По масштабам издания
марксистской литературы она уже тогда уступала только самой
крупной, ведущей в то время германской социал-демократии.
Все это свидетельствует о исключительном интересе в
среде революционной интеллигенции и передовых рабочих России
к теории Маркса и Энгельса.
4. ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЕ СВЯЗИ ГРУППЫ
Мы уже отмечали, что группа «Освобождение труда»,
считая себя частью международного рабочего
социал-демократического движения, с самого начала установила связь с
Энгельсом, который после смерти своего великого друга продолжал
его дело. Взаимоотношения группы «Освобождение труда»
с Ф. Энгельсом стали еще более тесными, когда между ним и
Плехановым состоялось личное знакомство.
О встрече с Ф. Энгельсом Плеханов мечтал с самого
образования группы. Летом 1885 г. он писал П. Аксельроду: «Не
поддавайтесь унынию, право же мы еще расцветем и поедем
с Вами в Лондон, чтобы явиться по начальству. Само собой
разумеется, что предварительно расплатимся с долгами, а то
Фридрих Карлович может поставить нам на вид, что если
собственность не есть кража, то тем более кража не дает
право собственности на похищенные (или взятые в долг)
продукты...» 337.
Несомненно, Энгельс также стремился к встрече с
организаторами первой русской марксистской группы. Плеханова
Ф. Энгельс знал с начала 80-х годов, знал как переводчика
«Манифеста Коммунистической партии», знал как автора двух
337 «Переписка Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода», т. 1. М., 1925,
стр. 21.
244

крупных марксистских произведений — «Социализм и
политическая борьба» и «Наши разногласия». Уже в январе 1884 г.
в письме к Лаврову Энгельс открыто выразил свое
удовлетворение деятельностью группы «Освобождение труда»:
«Женевские русские издания «Манифеста» и т. д.,— писал он,—
меня очень порадовали»338. Не могло не порадовать его и то,
что эта маленькая группа, фактически из трех человек, не
только развернула такую энергичную и плодотворную
деятельность по изданию произведений Маркса и его на русском
языке, но и открыто провозгласила, что, распространяя эти
произведения, она борется за применение марксизма к русской
действительности.
Однако из-за тяжелого материального положения
Плеханову удалось осуществить свою мечту о встрече с Ф.
Энгельсом лишь через пять лет. «В 1889 г.,— писал впоследствии
Плеханов,— я, побывав на международной выставке в
Париже, отправился в Лондон, чтобы лично познакомиться с
Энгельсом. Я имел удовольствие в продолжение целой недели
вести с ним продолжительные разговоры на разные
практические и теоретические темы»339.
После этой встречи связь группы «Освобождение труда»
с Энгельсом закрепилась оживленной перепиской между ним
и В. И. Засулич.
В 1890 г. Ф. Энгельсу исполнилось 70 лет. Группа
«Освобождение труда» решила отметить эту знаменательную дату
и приступила к написанию его биографии. Но эта работа,
начатая В. И. Засулич, не была завершена. Видимо, Энгельс
не дал на нее согласия. Этот великий революционер и ученый
был необыкновенно скромным человеком, ему претили почести
и возвеличивание его имени. В ответ на одно из писем
Плеханова Энгельс написал ему: «Сначала — избавьте меня,
пожалуйста, от maitr'a (учитель.— Ю. П.) —я называюсь просто
Энгельс» 34С. Энгельс проявлял трогательную заботу о членах
группы «Освобождение труда»341.
В марте 1893 г. в связи с десятилетием со дня смерти
Маркса Г. В. Плеханов направил в Лондон Ф. Энгельсу
следующую телеграмму: «Социалисты различных
национальностей, собравшиеся 14 марта почтить память великого
мыслителя и гения Карла Маркса, приветствуют в Вашем лице
338 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 349.
339 Г. В. Плеханов. Соч., т. XI, стр. 26.
340 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 261.
341 В ответ на письмо Г. В. Плеханова о болезни Засулич Энгельс
написал ему, что говорил с ней (В. И. Засулич жила тогда в Лондоне) и
советовался с врачом по поводу ее лечения. Энгельс предлагал выслать
Плеханову деньги для пересылки Засулич в Лондон, чтобы она не знала,
от кого эти деньги (см. там же, стр. 270—271).
245

сотрудника его великого дела и выражают Вам глубокое
чувство благодарности. Плеханов и другие»342. Но письмо
Энгельсу лично от себя Плеханов не решался написать со времени
своей памятной с ним встречи. Лишь после того, как
Энгельс сам спросил у Плеханова о причине его столь
долгого молчания, Плеханов 25 марта 1893 г. написал ему свое
первое письмо, которое начиналось: «Дорогой и
глубокоуважаемый учитель!... Не писал я Вам первый только потому, что
не хотел Вас беспокоить и отнимать у Вас время. Моя мечта
в настоящую минуту — поездка в Лондон, где я смогу с Вами
увидеться и поговорить о положении в России и о моих
теоретических работах. Но я еще не знаю, когда осуществится
эта мечта. Дни, проведенные в Лондоне в Вашем обществе,
останутся счастливейшими в моей жизни». И далее в том же
письме: «Мне передавали, что Вы написали несколько
благожелательных слов обо мне Каутскому по поводу моей статьи
о Гегеле. Если это верно, я не хочу других похвал. Все, чего
я желал бы, это быть учеником, не совсем недостойным таких
учителей, как Маркс и Вы» 343. Этим письмом было положено
начало интенсивной переписке между Ф. Энгельсом и
Плехановым, которая продолжалась до смерти великого друга
Маркса. Плеханов подробно информировал Энгельса о
положении в России. Значительное место в переписке занимали
проблемы борьбы с либеральными народниками В. П.
Воронцовым, Н. К. Михайловским.
Осенью 1894 г. Г. В. Плеханову удалось вновь побывать
в Лондоне и вновь часто встречаться с Энгельсом. В эти дни
Энгельс предоставил Плеханову возможность ознакомиться
с имеющимися у него дома редкими изданиями, в частности
с «Новой Рейнской газетой». Тогда же Плеханов смог
ознакомиться и с материалами из литературного наследства
Маркса, которое также хранилось у Энгельса, и с ранними
работами самого Энгельса. Плеханов, чувствуя себя смущенным
тем, что своими занятиями мог причинить Энгельсу
беспокойство, писал ему в одном из писем: «Задачей всей моей жизни
я считаю пропаганду Ваших и Маркса идей. А значит мне
нужно хорошо знать эти идеи. Я надеюсь, что Вы примете
во внимание это смягчающее обстоятельство»344.
342 «Переписка К· Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 324.
343 Там же, стр. 324—325.
844 Там же, стр. 335. Плеханов в это время работал над своим
крупнейшим философским произведением «К вопросу о развитии
монистического взгляда на историю». В. И. Засулич в бытность свою в Лондоне писала
Энгельсу в конце января 1895 г.: «Я прошу Вас написать мне, когда Вы
сможете без особого неудобства пожертвовать мне полчаса. Я принесу с
246

Энгельс, по свидетельству своих современников, высоко
оценивал марксистские труды Г. В. Плеханова. О его
философской работе «К шестидесятой годовщине смерти Гегеля»345
в письме к Каутскому 3 декабря 1891 г. он писал: «Статьи
Плеханова превосходны» S46.
Энгельс глубоко интересовался работой Плеханова о
Н. Г. Чернышевском. «Заранее благодарю Вас за экземпляр
Вашего Чернышевского, жду его с нетерпением»,— писал он
Плеханову 21 мая 1894 г.347 О книге «К вопросу о развитии
монистического взгляда на историю» Энгельс писал Плеханову
8 февраля 1895 г.: «Вера вручила мне Вашу книгу, за которую
благодарю; я приступил к чтению, но оно потребует
известного времени. Во всяком случае, большой успех уже то, что
Вам удалось добиться ее издания в самой стране» 348.
Энгельс радовался первым успехам марксизма в России,
он говорил: «Скоро в самой России выдвинутся энергичные
вожди...»349.
В последнем сохранившемся письме Плеханова к Ф.
Энгельсу, написанном в конце мая или в июне 1895 г., т. е.
незадолго до смерти Энгельса, Г. В. Плеханов сообщал ему
о подъеме массового рабочего движения в России, о
праздновании передовыми рабочими Москвы Первого мая, о крупной
стачке рабочих на Большой Ярославской мануфактуре, об
арестах революционеров, среди которых оказалось много
рабочих — социал-демократов350.
Всесторонняя помощь, оказываемая Ф. Энгельсом группе
«Освобождение труда» в течение почти 12 лет, имела для нее
громадное моральное значение. Без этой помощи группа
«Освобождение труда» не могла бы выполнить ту большую
и нужную работу по переводу и изданию трудов Маркса и
Энгельса, которая является одной из бесценных ее заслуг.
Еще более важную услугу русскому марксистскому
движению Энгельс оказал своей многогранной теоретической
работой по вопросам руководства международным рабочим
движением. Борьба Ф. Энгельса с врагами марксизма, анархи-
собой книгу Жоржа, о которой он Вам говорил. Нам сообщают, что в
С.-Петербурге она производит фурор» (там же, стр. 336).
845 Опубликовано в теоретическом журнале немецкой
социал-демократии «Die Neue Zeit».
346 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVIII, стр. 394.
847 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 327.
348 Там же, стр. 338.
349 «Летописи марксизма», т/ IV. М.—Л., 1927, стр. 95.
350 См. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими
политическими деятелями», стр. 345.
247

стами и реформистами, с оппортунистическими течениями
внутри международной социал-демократии и дальнейшая
разработка им проблем теории научного социализма в трудах,
написанных им за 12 лет после смерти Маркса («Происхождение
семьи, частной собственности и государства», «Людвиг
Фейербах», многочисленные статьи, предисловия к ряду работ
К. Маркса и др.) оказали большое влияние на деятельность
группы «Освобождение труда». «После смерти Маркса,—
писал Ленин,— Энгельс один продолжал быть советником и
руководителем европейских социалистов. К нему одинаково
обращались за советами и указаниями и немецкие социалисты,
сила которых, несмотря на правительственные преследования,
быстро и непрерывно увеличивалась, и представители отсталых
стран,— напр., испанцы, румыны, русские, которым
приходилось обдумывать и взвешивать свои первые шаги. Все они
черпали из богатой сокровищницы знаний и опыта старого
Энгельса» 351.
Непосредственное значение для группы «Освобождение
труда» имели высказывания Энгельса о России и русском
революционном движении. В своих замечательных статьях
«Социальные отношения в России» (1875), «Голод в России»
(1892), в переписке с Даниельсоном и другими русскими
политическими деятелями Энгельс указывал на факт быстрого
роста капитализма в России, на полную несостоятельность
народнических теорий.
Вспоминая о своих беседах с Энгельсом летом 1893 г.,
А. Воден, в то время молодой русский марксист, позднее
писал: «Энгельс выразил свое убеждение, что для русских
социал-демократов необходимее всего серьезно заняться
аграрным вопросом в России... Энгельс упомянул, что он считает
чрезвычайно желательным, чтобы именно Плеханов занялся
этим основным для России вопросом, и притом именно в
серьезном исследовании, а не в полемических статьях»352. Как
известно, Плеханов так и не понял всего своеобразия
аграрного вопроса в России; разработкой этого вопроса, как и
проблемами экономического развития России в целом, в начале
90-х годов занялся В. И. Ленин.
Члены группы «Освобождение труда» стремились втянуть
Ф. Энгельса в борьбу. «Вполне согласен с Вами,—писал
Энгельс В. И. Засулич 3 апреля 1890 г.,— что необходимо
бороться против народничества — немецкого, французского,
английского или русского. Но все же я полагаю, что было бы лучше,
если бы то, что мне пришлось сказать, было бы высказано рус-
351 В. И. Ленин. Соч., т. 2, стр. 12.
352 А. Воден. Беседы с Энгельсом. Воспоминания о К. Марксе и
Ф. Энгельсе. М., 1956, стр. 342, 343.
248

скими»353. Решительно борясь с многочисленными
мелкобуржуазными течениями в социализме, Энгельс полагал, что в
каждой отдельной стране эта борьба должна быть делом
прежде всего марксистов данной страны.
Не считая целесообразным вмешиваться в борьбу между
первыми русскими марксистами и народниками в форме
открытого выступления в русской социал-демократической
печати, Ф. Энгельс фактически оказывал немалое содействие
группе «Освобождение труда», когда она отстаивала идеи
научного социализма. Не говоря уже о его трудах,
направленных против анархизма и утопического социализма, он
настойчиво доказывал в письмах к виднейшим представителям
народничества той поры (Даниельсону, П. Л. Лаврову и др.)
несостоятельность народнических взглядов на вопрос о
судьбах капитализма в России354.
Важное значение в борьбе с народничеством имел перевод
и издание группой «Освобождение труда» брошюры «Фридрих
Энгельс о России» (1894). Перевод с немецкого был
осуществлен В. И. Засулич. В брошюру вошли «Ответ П. Н. Ткачеву»,
написанный Энгельсом в 1875 г., и «Послесловие» к этому
ответу, написанное им же в 1894 г.
Энгельс в этой работе подробно развивает свои и Маркса
взгляды на судьбы русской общины. Напоминая о
высказываниях Маркса в 1887 г. в письме в редакцию «Отечественных
записок», а также о предисловии Маркса и своем к русскому
переводу «Манифеста Коммунистической партии» в 1882 г.,
в котором говорится, что «если русская революция послужит
сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они
пополнят друг друга, то современная русская общинная
собственность на землю может явиться исходным пунктом
коммунистического развития»355, Энгельс так комментирует эту
мысль: «Не следует забывать, однако, что упомянутое здесь
сильное разложение общинной собственности сделало с тех
пор значительные успехи...». «В короткое время в России,—
продолжает Энгельс,— были положены все основы
капиталистического производства, но тем самым были также
подрублены корни русской крестьянской общины»356.
Большую помощь Ф. Энгельс оказал группе
«Освобождение труда» в ее принципиальных столкновениях с Б. Кричев-
353 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 314.
354 Там же (см. переписку с Даниельсоном, Лавровым и другими
лицами).
355 К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической
партии. М., 1956, стр. 8.
356 «фридрих Энгельс о России». Женева, 1894, стр. 30, 34.
249

ским — одним из лидеров «экономизма», первого
оппортунистического течения в русском марксизме. Противопоставляя
себя группе «Освобождение труда», Б. Кричевский пытался
перехватить у нее инициативу перевода работ творцов
научного социализма. В ответ на письмо Плеханова от 16 мая
1894 г. Энгельс сообщил ему 21 мая, что он послал Кричев-
скому в заказном письме протест против предпринятых
последним переводов работы К. Маркса «Наемный труд и
капитал» и его, Энгельса, статьи «Об общественных отношениях
в России». Это письмо, видимо, не сохранилось, но из
черновика второго письма, написанного Энгельсом в конце июня
в ответ на объяснения Кричевского, видно, как решительно он
протестовал против неблаговидных приемов борьбы
Кричевского с группой «Освобождение труда». «...Вы,— пишет ему
Энгельс,— в первую очередь опять-таки были обязаны
обратиться ко мне, как к единственному лицу, имеющему право
решить спор между двумя претендентами. Вы этого не сделали,
так как хотели нечестным путем обойти Веру Засулич и
Плеханова и рассчитывали на то, что я примирюсь с этим, как с
совершившимся фактом. Но Вы целиком просчитались... Вы
вообще утратили ощущение эпохи и воображаете, что на
современной стадии развития как европейского, так и русского
социалистического движения все еще можно пускать в ход
с расчетом на успех старые бакунистско-нечаевские,
бесстыдные и лживые приемы»357.
Эти строки показывают, что деятельность группы
«Освобождение труда» Энгельс оценивал как проявление зрелости
русского революционного движения, как принципиально
новый этап его развития. К концу 80-х годов доверие Ф.
Энгельса к этой группе окрепло настолько, что он советовал
немецкой социал-демократии пользоваться ее поддержкой в
ответственнейших вопросах международного рабочего
движения 358.
Исследуя вопрос об отношении Энгельса к группе
«Освобождение труда», надо учитывать и то обстоятельство, что на
протяжении полутора десятков лет, с начала 70-х годов и до
1883 г., единственным источником, из которого творцы
научного социализма черпали сведения по «русским делам», были
сообщения Даниельсона, Лаврова, Лопатина, Гартмана и
других народников, но их информация была, разумеется,
односторонней. Большое, значение поэтому приобрела
систематическая информация о подлинном состоянии русского револю-
357 К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. XXIX, стр. 315.
358 См. письмо Ф. Энгельса к П. Лафаргу от 27 мая 1889 г. К. M а ρ к с
и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVIII, стр. 124.
250

дионного движения, которую Энгельс начал получать от
первой русской марксистской группы.
В то же время постоянное общение первых русских
марксистов с Энгельсом способствовало их знакомству с другими
виднейшими деятелями международного· рабочего движения.
У группы «Освобождение труда» наиболее тесная связь
установилась с немецкими и французскими рабочими
организациями. Начиная с 1883 г. Плеханов сотрудничал в немецкой
рабочей прессе359.
Немецкое рабочее движение, съезды немецкой социал-
демократии, профсоюзные конгрессы и большие митинги
всегда вызывали в революционных кругах России особенно
глубокий интерес. В 80—90-е годы самым популярным
деятелем международного рабочего движения в России после
Ф. Энгельса был Август Бебель 36°. Первые русские марксисты-
интеллигенты считали своей непосредственной задачей
воспитать из рабочих-революционеров «русских Бебелей» 361.
В 1891 г. одно обстоятельство еще более укрепило идейную
солидарность между русскими и немецкими
социал-демократами. Речь идет о выступлениях в западноевропейской печати
некоторых русских политических эмигрантов народнического
и либерально-буржуазного толка, пытавшихся очернить
русских марксистов и позволивших себе клеветнические выпады
против группы «Освобождение труда», а также грубое
искажение ее принципов и тактики. «Я ими была совершенно
удручена,— писала 13 июля того же года Клара Цеткин
Плеханову по поводу такого рода статей,— и считаю безусловно
необходимым, чтобы вы на них возразили; это необходимо
столько же в интересах русских социал-демократов, сколько
и их немецких единомышленников, которые раз навсегда
должны быть правильно осведомлены о русских социалистах»362.
В. Либкнехт был того же мнения и также поддержал
Плеханова, написав ему, что смотрит на задачи русского рабочего
движения, как смотрят на них русские марксисты. Плеханов
ответил ему 16 ноября 1892 г., что он гордится этими строками
письма Либкнехта. «Единомыслие с германскими социал-
359 См. «Приветствие съезду немецкой социал-демократии в
Копенгагене в 1883 г.», опубликованное в центральном органе немецкой социал-
демократии «Der Sozial-demokrab от 3 мая 1883 г.
36ü О роли А. Бебеля в немецком и международном рабочем
движении, его борьбе с лассальянцами, анархистами, ревизионистами за победу
марксизма много писал В. И. Ленин, высоко оценивший итог его жизни
в статье «Август Бебель» (см. Соч., т. 19). Специальные статьи А. Бебелю
посвятили также Г. В. Плеханов (см. Соч., т. XVI) и И. В. Сталин
(см. Соч., т. 2).
361 См. М. И. Б рус н ев. Возникновение первых
социал-демократических организаций. «Пролетарская революция», 1923, № 2(14), стр. 20.
362 «Группа «Освобождение труда», сб. 3, стр. 246.
251

демократами,— отмечал он,— является для нас наиболее
желанной вестью»Зб3.
16 декабря 1893 г. В. Либкнехт от имени редакции
«Vorwärts» вновь написал Плеханову теплое письмо: «Дорогой
друг! Спасибо, что подумали о нас и прислали нам
корреспонденцию. Будьте так добры, пришлите поскорее другую и
статьи. Все, что Вы для нас пишете, мы примем с радостью...
Если я могу быть чем-нибудь вам полезен, скажите, вы
можете рассчитывать на меня. Весь Ваш В. Либкнехт»354.
В 1893 г. немецкие социал-демократы издали отдельной
листовкой «Первомайский привет немецким рабочим»,
написанный Плехановым. В ней говорится о росте пролетарского
движения в России, о первых русских рабочих маевках365.
Плеханов прислушался к мнению немецких друзей. 8
декабря 1892 г. в редактируемой В. Либкнехтом газете
«Vorwärts», центральном органе немецкой социал-демократии,
появилось написанное Г. В. Плехановым «Открытое письмо к
В. Либкнехту» 366, в котором он знакомил немецких рабочих
с революционным движением в России и деятельностью
русских марксистов, их подлинными целями и задачами.
Блестящее выступление Плеханова на Цюрихском
конгрессе в 1893 г. и появление в 1894 г. его первого крупного
философского труда «К вопросу о развитии монистического
взгляда на историю» принесли ему широкую известность
в Германии, Швейцарии, Польше, Болгарии и других странах
я выдвинули его в ряды видных деятелей международного
рабочего движения.
Мы уже упоминали, что в 1894 г. вышла в свет книга
Плеханова о Чернышевском, которая была переведена на
немецкий язык. Это была первая работа о Н. Г. Чернышевском и его
эпохе на немецком языке, написанная с позиций марксизма
и притом русским марксистом. Впечатление, произведенное ею
в кругах немецкой социал-демократии, живо описала Засулич
в своем письме к Л. Дейчу в ссылку в июне 1890 г.: «В № 3
(«Социал-демократа».— Ю. П.) печатается перевод статьи
Жоржа о Николае Гавриловиче, они теперь так и рвут
переводы его статей. Каутский, прочтя (перевод.— Ю. П.) в
рукописи, пришел в такой восторг, что написал переводчику,
не решаясь, должно быть, писать комплименты самому авто-
363 «Воинствующий материалист», 1925, № 4, стр. 209.
364 «Дом Плеханова», ед. хр. Б. 70. 1.
365 См. «Переписка Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода», т. 1,
стр. 246—248.
366 «См. Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1,
стр. 100—105.
252

ру, что «автор такой статьи, как теоретик стоит в первом ряду
европейских писателей», что не только «геносам в России, но
и Европы, есть много чему у него поучиться», Фридрих
Карлович (Энгельс.— Ю. П.) тоже ею восторгается»367.
Несколько позже, осенью 1891 г., Каутский, тогда редактор «Neue Zeit»,
писал Плеханову: «До сих пор нам изображали русские
условия в таком идеологическом освещении, что ваши работы
буквально открывают нам новый, доселе неведомый мир»368.
В 1894 г. Г. В. Плеханов, был приглашен в качестве
представителя русских марксистов на IV съезд австрийской
социал-демократической партии (март 1894 г.). В приглашении,
написанном В. Адлером, основателем этой партии,
говорилось: «Дорогой товарищ! Центральный Комитет поручил мне
пригласить Вас на наш конгресс. Я пользуюсь этим случаем,
чтобы братски пожать Вам руку и попросить Вас писать
иногда в «Arbeiterzeitung» корреспонденции или статьи о русском
движении. Наш конгресс будет иметь большое значение для
партии и для политического положения в Австрии. Нам
доставит большое удовлетворение, если мы через Ваше посредство
получим выражение симпатии со стороны русских
социалистов» 369.
Как только в России появились марксистские кружки, их
участники стали интересоваться французским рабочим
движением и его видными деятелями — Ж. Гедом, П. Лафаргом
и др. Мы уже упоминали, что Плеханов встречался с Ж.
Гедом и П. Лафаргом, с Э. Вальяном и Ж- Жоресом, а также с
Луизой Мишель и другими французскими революционерами.
Одновременно он старался познакомить французских рабочих
с начавшимся русским рабочим и социал-демократическим
движением.
С 1886 г. Плеханов начал сотрудничать во французской
социалистической рабочей печати. Им была опубликована в
журнале «Le Socialiste», органе французских марксистов,
статья «Une grève en Russie», в которой он описал Морозовскую
стачку 1885 г.370 В сентябре 1887 г. Плеханов от имени
группы «Освобождение труда» поздравил редакцию этого
журнала с годовщиной его основания. «Русские социал-демократы...
видят в пропаганде тех идей, которые распространяет ваш
журнал, самый надежный способ подготовить торжество
французского пролетариата и положить конец тому буржуазному
режиму, который истощает силы Франции внутри и
проституирует ее честь во вне, вымаливая союз у царя. Да здравст-
367 «Дом Плеханова», А. Д. У24. 19, инв. № 8484.
368 «Группа «Освобождение труда»», сб. δ, стр. 206—207.
369 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. IV, стр. 277.
370 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. II, стр. 390—392.
253

вует «Социалист!». Да здравствует международная
социал-демократия!»,— говорится в послании группы371.
В 1894 г. группа «Освобождение труда» послала
приветствие национальному конгрессу французской рабочей партии
в Нанте. «Русская социал-демократическая группа,— сказано
в поздравлении,— с тем большим интересом будет следить за
работами вашего Конгресса, что они в большей своей части
будут посвящены социалистической пропаганде в деревне и
организации сельского пролетариата — два вопроса, которые
при экономическом и социальном положении России
представляют величайшую важность для нас, русских
социал-демократов». Далее группа выражала протест против преследований
объединенными реакционными силами России и Франции
русских социалистов, которые «с детства привыкли любить и
восхищаться славным и героическим прошлым социалистической
революционной Франции»372.
В феврале 1896 г. Плеханов в письме к Ж. Геду просил его
написать для первомайского номера журнала «Работник»
статью. «Говорите в Вашей статье,— советовал он Геду,— о
восьмичасовом рабочем дне и о необходимости для рабочих всех
стран принимать участие в международном рабочем
движении. Коснитесь также вопроса о русском деспотизме и того
значения, которое будет иметь низвержение русского
царизма для рабочих всей Европы»373.
Пролетарская интернациональная солидарность нашла
свое яркое выражение в ряде адресов, посланных русскими,
рабочими пролетариату Франции по случаю празднования дня
Парижской коммуны.
Группа «Освобождение труда» была также связана с
руководителями английского революционного рабочего
движения, первыми английскими марксистами, основателями
социал-демократической федерации — Эдуардом Эвелингом и его
женой Элеонорой Маркс. 4 апреля 1893 г. Элеонора Маркс
обратилась к Г. В. Плеханову со следующей просьбой: «7 мая
у нас будет в Гайд-Парке демонстрация по поводу 8-часового
рабочего дня. Мы хотели бы придать этой манифестации
интернациональный характер и желали бы получить несколько
слов от Вас. Не пришлете ли Вы их нам?»374. Плеханов
переслал Элеоноре Маркс подписанный им и В. Засулич текст об-
ращения «К лондонским рабочим»375, которых русские социал-
371 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 240
372 Там же, сб. IV, стр. 284.
873 «Летописи марксизма», т. I. М.— Л., 1926, стр. 79.
374 «Группа «Освобождение труда»», сб. 3, стр. 258.
375 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 268
254

демократы поздравляли с «твердым решением вырвать у своих
эксплуататоров восьмичасовой рабочий день»376. В
обращении подчеркивалось значение этой борьбы английских
рабочих для пролетариата других стран и, в частности, для
пролетариата России.
В 1894 г. Элеонора Маркс-Эвелинг перевела на
английский язык работу Г. В. Плеханова «Анархизм и социализм»,
которая была издана в Англии в 1895 г.
Примерно в это же время у русских марксистов
наладилась связь и с зарождавшейся тогда венгерской
социал-демократией. В архиве группы хранится письмо из Будапешта от
20 июня 1897 г. Оно принадлежит перу Вильгельма Мезефи,
одного из венгерских социал-демократов, по-видимому,
редактора «Народной библиотеки для чтения», который обратился
к Плеханову за советом и помощью. «Венгерское движение,
которое, к сожалению, находится еще в младенческом возрасте,
не дает мне возможности оплачивать сотрудников моего
журнала, и хотя я убежден, что вы, многоуважаемый товарищ,
и без предварительного опроса не возражали бы против
внесения вас в список сотрудников нашего чисто
социал-демократического издания, но я все-таки позволяю себе специально
просить вас об этом, многоуважаемый товарищ, и одновременно
просить у вас разрешения время от времени переводить и
печатать ваши публицистические работы»,— писал Мезефи377.
Другой социал-демократ, Семере, 10 июля 1897 г. послал
Г. В. Плеханову из Будапешта один экземпляр переведенной на
венгерский язык и изданной в 1000 экземплярах плехановской
работы «Анархизм и социализм». В приложенном письме
говорится, что он и Мезефи будут очень рады, если Плеханов
пришлет статью для издаваемого ими журнала и тем самым его имя
станет известно широким кругам венгерского социалистического
движения 378.
Плеханов и другие русские марксисты 80—90-х годов,
жившие в Женеве, были, разумеется, тесно связаны и с
швейцарским рабочим движением и с Г. Грейлихом, тогдашним
лидером основанной в 1889 г. швейцарской
социал-демократической партии.
Активно содействовал группе «Освобождение труда» один
из основателей рабочей социал-демократической партии
Романской Швейцарии, известный потом историк французской
революции Эритье, поддержавший Плеханова, когда его
преследовали швейцарские власти.
876 Там же.
877 «Дом Плеханова», ед. хр. Б. 72, 1, инв. № 796.
378 «Дом Плеханова», ед. хр. Б. 103, 1.
255

Серьезный вклад в международное рабочее движение внес
Плеханов своей борьбой против анархизма и
анархо-синдикализма. В прошлом народник бакунинского направления, он,
став марксистом, считал своим особым долгом, долгом
русского марксиста, вести решительную борьбу с остатками
бакунизма и всякого рода анархизма. Он советовал и другим
членам группы написать брошюру о М. А. Бакунине и вообще
об анархизме. «Этой работой,— писал он П. Аксельроду в
конце декабря 1887 г.,— Вы мне доставили бы большое
удовольствие. Маркс и Энгельс должны быть отомщены, наконец,
и «а русском языке» 379.
В начале 90-х годов борьба с анархизмом и
анархо-синдикализмом в романских странах приобрела актуальное
значение. В 1892—1894 гг. в Италии и Франции анархисты
произвели ряд террористических актов (убийство президента
Французской республики Карно, бросание бомб в здание палаты
депутатов, комиссариат полиции и другие присутственные
места Парижа). Эта анархистская «пропаганда действием» дала
правящим кругам буржуазии повод усилить репрессии против
поднявшегося в это время массового рабочего движения.
В полемику с анархистами Плеханов вступил еще на
Цюрихском международном конгрессе в 1893 г. После конгресса
он решил написать специальную работу, посвященную
критике теории и практики анархистов. Инициатива Плеханова
была поддержана немецкими марксистами380. В результате
через год появилась брошюра «Анархизм и социализм»
(«Anarchismus und Socialismus von Georg Plechanow.
Berlin, 1894), получившая довольно широкое распространение,
особенно в романских странах. В том же 1894 г. она печаталась в
итальянском журнале «Critica sociale». В 1896 г. вышло ее
третье итальянское издание. Во французской
социалистической печати она появилась в 1895 г. в журнале «Jeunesse
socialiste». Отдельным изданием эта книга вышла во Франции в
1897 г., а в Англии — в 1895 г. в переводе Элеоноры Маркс-
Эвелинг381. Впоследствии эта работа переиздавалась в
Германии и Франции. На русском языке она появилась в 1903 г.
Борьбу с анархистами Плеханов продолжал и в
последующие годы382.
379 «Переписка Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода», т. 1, стр. 31.
380 См «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. IV, стр. 270,
276—277, 281; сб. VIII, ч. 1, стр. 147—186.
381 Об истории появления этой работы и ее иностранных переводах
см. переписку в «Литературном наследии Г. В. Плеханова», сб. IV,
стр. 270, 276—277, 281; Г. В. Плеханов. Предисловие к брошюре
«Анархизм и социализм» (ко второму изданию). Соч., т. XVI, стр. 191—196.
382 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. V, стр. 171 —
192; там же, сб. VIII, ч. 1, стр. 189—190.
256

В работах «О книге А. О. Оливетти», «Элизе Реклю как
теоретик анархизма» и других Плеханов подверг критике
виднейших представителей западноевропейского анархизма и
анархо-синдикализма — Прудона, Штирнера и их эпигонов во
Франции, Италии и другихстранах: Артуро Лабриола, Э. Леонэ,
А. О. Оливетти, Э. Реклю и др.383 В этих работах Плеханова,
сыгравших серьезную роль в борьбе с анархизмом и анархо-
синдикализмом, приведен большой фактический материал для
доказательства антипролетарской сущности анархистов.
Плеханов разоблачил их как злейших врагов марксизма и уделил
значительное место освещению истории борьбы К. Маркса и
Ф. Энгельса с анархизмом.
Но как показал впоследствии В. И. Ленин, даже лучшая
из всех этих работ Г. В. Плеханова, «Анархизм и социализм»,
страдала коренным пороком: Плеханов обошел «самое
актуальное, злободневное и политически наиболее существенное в
борьбе против анархизма, именно отношение революции к
государству и вопрос о государстве вообще!»384. В силу этого
он не мог также вскрыть связи анархизма с оппортунизмом.
Между тем, как показал В. И. Ленин, в полемике с
анархистами Маркс и Энгельс «выясняли всего тщательнее свои
взгляды на отношение революции к государству»385.
Игнорирование Плехановым, как и другими лидерами II
Интернационала, вопроса о государстве сыграло потом известную роль в их
повороте к оппортунизму. Однако в исследуемый нами период
Плеханов выступал как неутомимый глашатай. марксизма не
только в России, но и во всей Европе. Деятельность Плеханова
по распространению марксизма была хорошо известна в
братских славянских странах — Болгарии и Польше.
Освободительное движение России и Польши тесно
переплетается на протяжении всего XIX в. В 60—70-х годах связь
между революционерами обеих стран стала принимать
систематический и все более широкий характер. Десятки и сотни
польских революционеров учились в учебных заведениях
Петербурга, Москвы, Казани, Киева, Одессы и принимали самое
активное участие в революционных народнических кружках
70-х годов. В это же рремя, наряду с тесными связями между
интеллигенцией России и Польши, зарождается связь между
возникшим в обеих странах социалистическим рабочим
движением 336.
383 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. XVI, стр. 126, 127—132, 151—181
и др.
. 384 В. И. Ленин, Соч., т.. 25, стр. 447.
385 Там же.
386 Ярким выражением этой связи явились дружеские отношения
«Северного Союза русских рабочих» с польскими рабочими. См. Г. В.
Плеханов. Соч., т. Шг стр. 186; см. также Э. А; Король ч у к. Северный
17 Ю. 3. Полевой 9^7

В начале 80-х годов намечается одновременный поворот
русской и польской революционной интеллигенции и
передовых рабочих от народничества к марксизму, обусловленный
как одинаковыми особенностями социально-экономического
развития России и Польши (ведь тогда Польша входила в
состав России), так и общим врагом — русским царизмом и,
наконец, общим направлением революционной мысли.
В это время выдающийся польский революционер Л. Ва-
рынский и его товарищи образовали в Женеве
революционный кружок, с которым Плеханов установил тесную связь.
«Он расхваливал,—сообщает Р. М. Плеханова,— польский
кружок революционеров, проживавших недалеко от Женевы
в отдельном домике, где жили коммуной... С особенной
симпатией он отзывался о Людвиге Варынском и Дикштейне» 387.
Между этим кружком и группой «Освобождение труда»
происходили встречи, устраивались общие собрания, на которых
обсуждались животрепещущие вопросы теории и практики
революционного движения.
В ноябре 1881 г. В. И. Засулич выступила в Женеве на
митинге, организованном польскими революционерами и
посвященном 50-й годовщине польского восстания 1831 г.
Засулич говорила о задачах совместной революционной
борьбы русского и польского народов против царизма388.
Людвиг Варынский, Казимир Длусский, Дикштейн и
другие польские революционеры создали в 1882 г. на базе
женевского кружка первую польскую организацию
социал-демократического направления — «Пролетариат». Эта организация,
однако, не порвала окончательно с народовольческим
движением, что несколько ослабило ее содружество с группой
«Освобождение труда». Но издания группы еще в первой
половине 80-х годов попадали в Польшу. Кроме того, в 1886 г. в
польском журнале «Przeglad spoleczny» («Социальное
обозрение», № 9—12) появилась статья Плеханова «Фердинанд Лас-
саль. Его жизнь и деятельность». В 1891 г. в Варшаве вышло
отдельное нелегальное гектографированное издание на
польском языке работы Плеханова «Социализм и политическая
борьба». Но еще до этой книги, в 1889 г., на (польском языке
была издана речь Плеханова на парижском международном
социалистическом конгрессе («Przedswit», 1889, № 13—15, 5
августа). В 1893 г. в журнале «Wolne polskie slowo»,№ 144, была
Союз русских рабочих, стр. 221—224; И. Волковичер. Начало
социалистического рабочего движения в бывшей русской Польше. М.— Л., 1925,
ч. 1, стр. 75—77.
387 Р. М. Плеханова. Моя жизнь (воспоминания). «Дом
Плеханова», инв. № 10846, ед. хр. А. 88.
388 См. «Дом Плеханова», ф. В. И. Засулич, ед. хр. В. 3. 8. 13.
258

опубликована статья Плеханова «Военный вопрос на
конгрессе в Цюрихе».
В том же году в качестве приложения к польскому
изданию книги А. Туна была опубликована статья Плеханова
«О социальной демократии в России» (письмо к польским
издателям), которая была первой попыткой обобщения
истории развития русской революционной мысли от народничества
к марксизму. В первых марксистских группах Петербурга —
группе Благоева, Бруснева и группе Точисского — участвовали
и студенты-поляки.
Между марксистскими кружками Петербурга, Москвы,
Киева, Вильно, Минска и польскими марксистами в Варшаве,
Лодзи и других городах имелись уже в начале 90-х годов
тесные связи. Кроме того, в университетских и промышленных
центрах России — Петербурге, Москве, Киеве и других —
с самого начала 80-х годов существовали польские социал-
демократические группы389.
Русские революционеры были верными друзьями
польского народа и всегда выступали в его защиту против царизма.
На Цюрихском конгрессе II Интернационала в 1893 г. в своем
докладе по военному вопросу Плеханов говорил: «Мы,
русские революционеры, не предадим этот благородный и
несчастный народ»390. За эти слова солидарности польские
эмигранты в Женеве обратились к Плеханову с благодарственным
письмом. В ноябре 1893 г. в годовщину польской революции
1830 г. Плеханов выступил с речью в обществе польских
эмигрантов в Женеве. В своей речи Плеханов подчеркнул
неразрывную связь борьбы польского народа за свою свободу с
освободительной борьбой русского народа. «Вот почему,—
сказал он,— я не могу себе представить русского
революционера, достойного этого имени, который был бы равнодушен к
судьбам вашей родины»391. Плеханов выразил глубокое
убеждение в том, что скоро Польша будет освобождена.
14 мая 1894 г. Плеханов выступил с речью, посвященной
памяти польского восстания 1794 г.392 Эта речь начинается
следующими словами: «Я пришел сюда для того, чтобы
почтить память великого поляка — память Костюшко. Это
является моей обязанностью, как социалиста, с одной стороны, и
как русского, с другой. В самом деле, как сказал наш общий
учитель Фр. Энгельс, Польша не раз спасала европейскую
революцию и европейская революция б долгу у Польши
нашего времени» 393.
389 См. «Былое», 1906, № 4, стр. 203—204.
390 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 273.
391 Там же, стр. 193.
392 Там же, стр. 193—194.
393 Там же, стр. 194.

Взаимоотношения Плеханова с деятелями польского
рабочего движения в начале 90-х годов осложнялись конфликтом
между ним и Иогихесом (Тышко), а также и Розой
Люксембург по вопросу об издании марксистской литературы. Иоги-
кес вместе с Б. Кричевским, ратуя за издание массовой
рабочей литературы в целях усиления экономической агитации,
пытались противопоставить себя группе «Освобождение
труда», а Плеханов, увлеченный борьбой, не смог в это время
отличить взгляды Розы Люксембург и Тышко от взглядов
Б. Кричевского. Кроме того, Плеханов не понимал глубокого
принципиального значения раскола внутри польских
социалистов и не сразу заметил буржуазно-националистическую
сущность образовавшейся тогда ППС (польская партия
социалистов), чем навлек на себя справедливые нарекания
польских социал-демократов во главе с Розой Люксембург.
В 1892 г. Г. В. Плеханов по просьбе издательства
«Заграничный союз польских социалистов» написал статью «О
социальной демократии в России», которая вышла как приложение
к книге А. Туна «История революционного движения в
России» 394. На русском языке эта статья появилась только в
1903 г., когда было осуществлено русское издание труда
А. Туна. Эта плехановская статья была первым кратким
наброском истории русского революционного движения с 40-х до
начала 90-х годов XIX в. и имела двоякое значение. Во-первых,
она давала критическую оценку книги Туна, либерального
немецкого профессора, искажавшего действительную картину
развития революционного движения в России. Во-вторых, эта
работа Плеханова впервые по-марксистски осветила развитие
русского революционного движения в период до возникновения
марксизма и в момент его возникновения, что имело значение
и для польского революционного движения.
Группа «Освобождение труда» оказала влияние на поворот
революционно настроенной молодежи к марксизму и в
Болгарии. В то время в Швейцарии, особенно в Женеве и Цюрихе,
наиболее крупных центрах русской политической эмиграции,
было немало студентов-болгар, которые учились в местных
университетах. Наиболее передовая часть из них под влиянием
роста международного рабочего движения и распространения
марксизма, а также непосредственно ттод влиянием
деятельности группы «Освобождение труда» прониклась марксистскими
идеями и создала в 1886 г. в Цюрихе первую болгарскую
студенческую социал-демократическую группу «Рало» («Соха») 395.
394 См. Г. В. Плеханов. Соч., т. IX, стр. 6—29.
395 См. Α. Χ ρ и с τ о в. Г. В. Плеханов и болгарските социалисти.
«Известия на Института по история на БКП при ЦК на БКП», № 1—2.
София, 1957, стр. 412—413.
260

В 1889 г. возник болгарский социал-демократический
кружок и в Женеве. На собраниях и дискуссиях этого кружка
выступал и Г. В. Плеханов. «В трех докладах и на трех собраниях
Плеханов развил вопрос о материалистическом понимании
истории... Доклады эти,— вспоминает член кружка Ноков,—
Плеханов не читал, а говорил экспромтом, как видные ораторы
Жорес, Гед, Бебель и В. Либкнехт свои агитационные речи.
Он цитировал наизусть целые страницы из сочинений Маркса,
Энгельса, Гегеля, Сен-Симона и др. Плеханов имел
изумительную память. Он говорил с пафосом, разбивая идеалистические
взгляды русских народников. Когда Плеханов говорил, он был
подобен тигру, который с выпущенными когтями и острыми зу1
бами нападал на противников, защищая идеи наших учителей
научного социализма, Маркса и Энгельса. На студенческих
собраниях присутствовали не только болгарские студенты, но и
русские. Абсолютная тишина стояла, когда говорил Плеханов.
Мозг кипел, воспламенялся от огненных слов, глубокомыслия
и убедительности оратора»396.
Плеханов выступал неоднократно среди болгарской
марксистской молодежи и в последующие годы. Он проявлял
большой интерес к борьбе первого поколения болгарских
марксистов с их идейными противниками, помогая им в этом прежде
всего своей критикой народничества397.
По словам одного из первых болгарских марксистов Г. Ба-
калова, «как народнический социализм, так и учение Маркса —:
Энгельса прививалось в Болгарии под влиянием единственно в
то время доступной там литературы — русской»398. Вслед за
русскими появились первые болгарские переводы марксистской
литературы.
После высылки Д. Н. Благоева в марте 1885 г. в Болгарию,
он начал там пропаганду марксистских идей. Связи Благоева
с петербургской социал-демократической группой, особенно с
Плехановым, содействовали развитию в эти годы марксистской
мысли и в Болгарии. Почти все работы Плеханова, почти все
издания группы «Освобождение труда» читала передовая
молодежь Болгарии 3".
Во второй половине 80-х — начале 90-х годов были
переведены на болгарский язык и затем изданы следующие работы
Г. В. Плеханова: «Социализм и политическая борьба», «К
шестидесятой годовщине смерти Гегеля», «К вопросу о развитии
396 Там же.
397 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. IV, стр. 40—43.
398 «Два письма Фридриха Энгельса к болгарам». Сообщение Г. Бака-
лова. «Летописи марксизма», т. I, стр. 74; К. Марк с. Наемный труд и
капитал (1886 г.); С. Дик штейн. Кто чем живет? (1883 г.);
Ф. Энгельс. Развитие научного социализма (1890 г.).
399 См. Д. Благое в. Мои воспоминания. М.— Л., 1928, стр. 54—55.
261

монистического взгляда на историю». Эту книгу перевел в
1895 г. Г. Бакалов под заглавием «Философеко-исторические
учения на Карла Маркса, Отговорьна гг. Михайловский, Кареев
и С-ие».
В письме от 23 марта 1896 г. Г. Бакалов, сообщая
Плеханову о высылке ему болгарского перевода «К вопросу о
развитии монистического взгляда на историю», писал: «Эту книгу
очень хорошо встретила вся интересующаяся общественной
наукой молодежь. Теперь от меня хотят с многих сторон,
чтобы я перевел ваши статьи об Чернышевском. Это я сделаю
потом, через год, может быть, а пока выйдут по очереди с
русского переведенные: «Развитие научн[ого] социализма»,
«Коммунистический] манифест», «Основы соц[иал]-демократии» и
«Нищета философии»» 40°. Были переведены с русского языка на
болгарский «Разв'итие научного социализма» Ф. Энгельса с
предисловием В. И. Засулич и «Наемный труд и капитал»
К. Маркса. Была переведена и статья П. Аксельрода
«Социальная демократия и рабочее движение». Все сборники
«Социал-демократ», изданные Плехановым, были известны в
Болгарии. Кроме того, Д. Н. Благоеву, а следовательно, и другим
болгарским марксистам, были известны два проекта
программы группы «Освобождение труда».
Плеханов с осени 1895 г. сотрудничал в редактируемом
Г. И. Бакаловым журнале «Социалист», органе болгарской
социал-демократической рабочей партии. Здесь им были
напечатаны статьи «Естественные законы буржуазии» (25 сентября
1895 г.) и «Общественно-политическое положение в России»
(5 и 8 декабря 1895 г.).
В первой статье Плеханов пропагандирует революционную
классовую борьбу рабочего класса как решающее условие
победы пролетариата над буржуазией. Во второй он разоблачает
конституционные иллюзии, связанные с вступлением на
русский престол Николая II. .
В первомайской статье «Заметка», опубликованной в № 27
«Работнического другаря» за 1895 г., Плеханов
противопоставляет международную пролетарскую солидарность
«солидарности» буржуазии европейских стран с царизмом, в частности он
разоблачает «солидарность» представителей господствующих
классов Болгарии с царизмом. «Вы знаете обязанности,
налагаемые на вас международной солидарностью. Не позволяйте
другим злоупотреблять великими словами, не давайте
обманывать болгарских рабочих... Я родился в России и горячо люблю
эту страну, хотя русские жандармы и их единомышленники
называют меня изменником. Мои силы посвящены русскому на-
«Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. IV, стр. 294—295.
262

роду. Но именно потому, что я люблю Россию и русский народ,
я вижу яснее, чем равнодушные к благу нашей страны,
насколько интересы русского правительства противоположны
интересам русского народа»401. Призывая болгарских марксистов
сопротивляться сближению болгарских господствующих
классов с царизмом, Плеханов далее писал, что болгарская
рабочая партия «выполняет свой международный долг, сочувствуя
русскому революционному движению и поддерживая его всеми
зависящими от нее средствами» 402.
В июле 1897 г. Бакалов из Варны писал Плеханову в
Женеву: «Я перевел все ваши 4 статьи о Чернышевском... Не
думаю, чтобы вы имел« что-нибудь против перевода этих статей
на болгарский язык. Работая для распространения
марксистского учения, я предпочитаю переводить хорошие вещи, чем
самому писать дурные. А ваши статьи о Чернышевском я
считаю очень и очень важными... Я сам им лично очень обязан.
Это издание давно сделалось необходимым на болгарском
языке. Извещая вас об этом, я дерзнул бы попросить вас, дорогой
Г. Валентинович, чтобы вы написали предисловие к
болгарскому переводу» 403. В этом же письме Бакалов сообщал
Плеханову о выходе перевода ряда глав его книги «Обоснование
народничества в трудах г-на Воронцова» (1896) под названием
«Народничество и марксизм». Эту работу Плеханова
(Волгина) Бакалов снабдил предисловием, в котором излагал
содержание непереведенных глав автора. Бакалов перевел также на
болгарский язык отчет русской делегации Лондонскому
международному социалистическому конгрессу, а в 1897 г. статьи
Г. В. Плеханова о Н. Г. Чернышевском. Они вышли в Болгарии
отдельной книгой под заглавием «Николай Гаврилович
Чернышевский» 404.
В 1898 г. болгарские социал-демократы перевели с
польского и издали статью Г. В. Плеханова «О социальной демократии
в России». В дальнейшем были переведены на болгарский
язык почти все издания группы «Освобождение труда» второй
половины 90-х годов.
14 марта 1893 г. в болгарском социалистическом клубе был
организован вечер воспоминаний о Марксе в связи с
десятилетием со дня его смерти. «Г. В. Плеханов выступил,— сообщает
Г. Бакалов,— с великолепным докладом о философии
Маркса»405. Через неделю, 21 марта 1893 г., он от имени русских
401 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. II, стр. 57—58.
402 Там же, стр. 58.
403 «Дом Плеханова», ед. хр. В. 3. 4, 5, инв. № 1349.
404 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. IV, стр. 295.
405 Г. Б а к а л о в. Г. В. Плеханов в Болгарии. «Летописи марксизма»,
т. V. М.—Л., 1928, стр. 46.
263

социал-демократов произнес речь на могиле Славы
Балабанова, одного из первых болгарских марксистов.
Весной 1894 г. в Женеве на собрании болгарских студентов
Плеханов прочитал реферат на тему «Карл Маркс о русской
общине». Этим рефератом Плеханов оказал серьезную
поддержку Благоеву в его мужественной борьбе с болгарскими
народниками. Плеханов показал всю несостоятельность попыток
Н. К. Михайловского истолковать письмо Маркса в журнал
«Отечественные записки» как направленное против русских
марксистов. Развенчав народнические взгляды Дебагория-
Мокриевича, с начала 90-х годов жившего в Болгарии и
выступавшего в печати под псевдонимом «Прокопьев», на роль
интеллигенции в развитии революции, Плеханов
противопоставил этим взглядам идеи Маркса об исторической роли
пролетариата — носителя революции. Он утверждал при этом, что
пролетариат уже есть и в России и в Болгарии. Плеханов
блестяще разбил доводы болгарских либералов, отрицавших
необходимость распространения марксизма в Болгарии, ссылаясь
на ее экономическую отсталость. «Если мы отстали,—
заключал он,— то нам не отпихивать надо марксизм, а именно
торопиться распространять его; чем больше [будут]
распространяться идеи Маркса, тем больше шансов скорее миновать, если не
все, то многие из перипетий капитализма» 406. Это были
замечательные слова.
Несмотря на то, что женевская группа молодых болгарских
марксистов вскоре распалась, связи Плеханова с болгарским
социал-демократическим движением не прекратились. Он
продолжал переписываться с болгарскими революционерами и
выступать в болгарской марксистской печати. В 1894 г. в газете
«Другарь», органе болгарской социал-демократической партии,
было напечатано первомайское послание Плеханова к
болгарским рабочим 407.
Каждое слово в этом послании дышит пафосом
революционной борьбы и радостью победы, которую одержали идеи
научного социализма в революционном движении на далеком
Балканском полуострове. «Весело жить в такое
время!—восклицает Плеханов.— Весело видеть, как с каждым днем
увеличивается наша великая армия свободы, как почти с каждым
годом социализм проникает все в новые и новые страны!
Социализм — недавний гость на Балканском полуострове, а между
тем посмотрите, как он уже окреп в Румынии, как он окреп в
Болгарии, где он делает поистине великое просветительное
дело, где его литература является едва ли не самой богатой
«Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. IV, стр. 41
См. «Летописи марксизма», т. V, стр. 47.
264

литературой страны» 408. В этих успехах марксизма в Болгарии
не последнюю роль сыграла группа «Освобождение труда»
и ее неутомимый руководитель.
Обратимся к свидетельству Г. Бакалова, одного из первых
болгарских марксистов. Касаясь истории болгарского
«Социал-демократа», он пишет: «Этот сборник-журнал (вышло
всего четыре книжки) был вполне в духе плехановского «Социал-
демократа». Даже рисунок на обложке был простой
переделкой рисунка русского «Социал-демократа». Обложки
печатались в Женеве. С рукописи была переведена и помещена в
этом журнале его статья по случаю шестидесятилетия со дня
смерти Гегеля, приготовленная для «Die Neue Zeit». В этом-
журнале дана была подробная библиография последних
изданий группы «Освобождение труда»»40Р.
Одобряя деятельность молодых болгарских марксистов,
«которые на приманки и угрозы русского царизма отвечают
тем, что царским прокламациям противопоставляют
социалистические труды передовых борцов русского пролетариата»,
Ф. Энгельс в своем письме в редакцию болгарского «Социал-
демократа» отметил, что он «очень рад был видеть перевод ра^
бот Плеханова на болгарский язык» 410.
В ответ на присылку № 2 болгарского «Социал-демократа»
Энгельс 9 июня 1893 г. писал в редакцию этого сборника:
«Требования, предъявляемые интернационализмом, растут с
каждым годом. До 1848 г. можно было удовлетворяться тем, что в
известной мере знаешь главные языки Западной и Центральной
Европы, теперь же дело дошло до того, что мне на старости
лет приходится еще изучать даже румынский и болгарский
языки, чтобы следить за продвижением социализма на восток
и юго-восток. Но, тем не менее, мы на Западе от души
радуемся этим нашим юго-восточным форпостам на границе Азии, ко*
торые несут к берегам Черного и Эгейского морей поднятое
Марксом знамя современного пролетариата — о, если бы
Маркс сам дожил до этого!» 4П.
Но в лице Энгельса Маркс оставил достойного
продолжателя своего благородного дела. Отличавшие Энгельса
необыкновенное обаяние, такт и человечность привлекали к нему сердца
оказавшихся на чужбине молодых марксистов России и
других славянских стран. Первое поколение русских марксистов:
Энгельс до конца своих дней вдохновлял на неустанную борьбу
за идеи научного социализма.
408 «Летописи марксизма» т. V, стр. 48.
409 Там же, т. I, стр. 75.
410 К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 367
411 Там же.
265

Популярность Φ. Энгельса в России, особенно к концу его
жизни, стала такой же широкой, как и его великого друга.
Энгельс до последнего вздоха был убежден в приближении
русской революции, горячо верил в ее победу и, как Маркс,
гениально предугадывал ее решающее влияние на ход мировой
истории. Именно Энгельсу принадлежала инициатива
приглашения первой русской марксистской организации — группы
«Освобождение труда» на Первый конгресс II
Интернационала, который состоялся в Париже 14—21 июля 1889 г. Тем
самым русское революционное движение было впервые
представлено на международном социалистическом конгрессе как
часть международного рабочего освободительного движения.
В связи с острой борьбой, которая разыгралась между
марксистами и антимарксистами за созыв международного
рабочего конгресса 1889 г., Энгельс настоятельно требовал от
парижан срочного опубликования объявления о созыве
конгресса с подписями представителей социалистического движения
разных стран. В· связи с этим Поль Лафарг, один из
главных организаторов конгресса, обратился к жившему в Париже
П. Лаврову, но последний уклонился от подписи. Тогда
Ф. Энгельс 27 мая 1889 г. написал П. Лафаргу: «Так как
Лавров ломается, то обратитесь по адресу: Н. Аксельрод —
кефирное заведение, Hirschengraben, Цюрих, и попросите достать
Вам подпись Веры Засулич (поскольку у Вас нет ее адреса),
его собственную, а также г. Плеханова и других русских
марксистов. То-то будет изумлен наш бравый эклектик!» 412.
Тот факт, что «Освобождение труда», эта маленькая
группа, могла представить русское рабочее движение только идейно
и что она не имела даже официального полномочия ни от
одной группы из России, не останавливало Плеханова. Участие
в этом конгрессе он считал очень важным прежде всего потому,
что оно давало ему возможность с трибуны международного
рабочего социалистического форума провозгласить появление
в России рабочего движения и познакомить социалистов других
стран с теми задачами, которое оно в лице своих
представителей — группы русских марксистов — перед собой ставит.
Незадолго до открытия конгресса Плеханов писал В. И.
Засулич: «Он (Лафарг — Ю. П.) настаивает на том, чтобы я
приехал на конгресс: ce sera une réponse à la trahison de Tikhomi-
roff413. Если, говорит он, y вас не хватит денег на обратный
проезд, мы достанем, приезжайте только. Поэтомувот что.
Получивши мое письмо, сейчас же возьмите лист хорошей бумаги и
напишите па нем хорошим почерком, чтобы рука »ваша не ходила
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVIII, стр. 124.
Это будет ответом на предательство Тихомирова.
266

на пятках: «Union des démocrates socialistes russes autorise
le citoyen Georges Plekhanoff à les représenter au congrès
international socialiste de Paris. Secrétaire de l'Union Véra Zassou-
litch» 414.
Поставьте число. Пожалуйста, не забудьте этого сделать,
иначе меня лишат голоса на конгрессе» 415.
На Парижском конгрессе, кроме Плеханова, официального
делегата группы, присутствовал в качестве гостя П. Б. Аксель-
род. От имени русских революционеров-демократов на
конгрессе выступал П. Л. Лавров416.
Многие руководители западноевропейского рабочего
движения продолжали считать Россию страной, где еще не скоро
борьба рабочего класса станет крупнейшим общественным
фактором, а некоторые из них считали даже преждевременным и
раскол в среде русских революционеров и начавшуюся борьбу
между марксистами и народниками. Опровергнуть такой взгляд
как отживший Плеханов считал главной задачей своего
выступления на международном социалистическом конгрессе. «Вам
может быть странно видеть на этом рабочем конгрессе
представителей России,— России, где рабочее движение до сих
пор, к сожалению, слишком слабо...»,— так начал свою
историческую речь представитель первой русской марксистской
организации 417. Он утверждал, что общественные условия в
России созрели для борьбы за создание рабочей партии, что
начавшееся в России революционное· движение пролетариата —
это главная сила, способная не только уничтожить царское
самодержавие и тем самым облегчить борьбу за социализм в
России, но и оказать поддержку всему международному
рабочему движению.
Свою речь Плеханов закончил известными пророческими
словами: «Революционное движение в России может
восторжествовать только как революционное движение рабочих.
Другого выхода у нас нет и быть не может!» 418.
Выступление Плеханова в 1889 г. на Парижском конгрессе
свидетельствовало о том, что группа «Освобождение труда»
414 Союз русских социал-демократов поручает гражданину Георгию
Плеханову быть их представителем на Международном социалистическом
конгрессе в Париже. Секретарь Союза — Вера Засулич.
415 «Группа «Освобождение труда»», сб. 3, стр. 239.
416 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1,
стр. 85, 88.
417 Г. В. Π л е χ а нов. Соч., т. IV, стр. 53.
418 Там же, стр. 54. Речь Плеханова на Парижском конгрессе была
напечатана в протоколах этого конгресса и, кроме того, в немецком
журнале «Der Sozial-demokrat» № 31 за 1889 г. и в № 34 того же журнала.
На русском языке она впервые была напечатана в журнале группы
«Социал-демократ», 1890, № 1. Имеется два варианта речи. См.
«Литературное наследие Г. В. Плеханова'», сб. VIII, ч. 1, стр. 85—87.
267

получила признание в руководящих кругах международного
рабочего движения.
Блестящая научно аргументированная речь Плеханова,
полная глубоких мыслей и революционной страсти, показала
рабочим западноевропейских стран, что в международное
движение пролетариата вступает новый отряд — русский рабочий
класс.
Однако на следующий международный социалистический
конгресс II Интернационала, который происходил 16—23
августа 1891 г., не желая представлять на конгрессе только
эмигрантскую группу и не имея к этому времени еще тесных
связей с марксистскими группами в России, группа
«Освобождение труда» не сочла возможным послать своего делегата. Она
ограничилась посылкой конгрессу печатного доклада за
подписью Плеханова и Засулич419. «Мы,— говорится в этом
докладе,— поставили себе обязанность покрыть всю Россию
сетью рабочих обществ. До тех пор, пока эта цель не будет
достигнута, мы будем воздерживаться от участия в ваших
заседаниях. До того момента всякое представительство русской"
социал-демократии было бы фиктивно. А мы не желаем
фикций» 42°.
Русский революционер О. Г. Говорухин, который привез на*
конгресс доклад группы «Освобождение труда», писал
Плеханову и Засулич из Парижа 29 августа 1891 г.: «Доклад роздан
всем делегатам на Конгрессе, Элеоноре Маркс в том числе..'.
Гед тоже говорит, что доклад роздан всем, кому нужно...» 421.
Революционная ситуация в России в конце 70-х годов it
события 1 марта 1881 г. создали на Западе впечатление, что в
России работает революционная организация, способная
произвести революционный переворот. Подлинная политическая
обстановка в нашей стране в ту пору не была вполне ясной
деятелям международного рабочего движения. Поэтому Плеханов
считал важным в докладе группы «Освобождение труда»
прежде всего познакомить их с историей появления группы и ее-
борьбой с народничеством. «Изгнанные из рядов
революционной партии,— писал о себе и своих товарищах по группе
«Освобождение труда» Плеханов,— оклеветанные всеми,
преследуемые правительством, мы должны были в течение многих лет
419 Доклад вышел брошюрой на французском языке под заглавием
«Rapport, présenté par la rédaction de la revue démocrate-socialiste au'
congrès international ouvrier socialiste à Bruxelles au mois d'août 1891».
В 1892 г. этот доклад был напечатан в органе французских марксистов.
«Le socialiste» и в том же 1892 г. на русском языке в газете «Прогресс»,.
№ 6—7 («Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1,.
стр. 88—89).
420 Там же, стр. 98.
421 Там же, сб. I, стр. 254
268

бороться против различных оттенков бакунистских доктрин...
Мы теперь можем поздравить себя с тем, что мы расчистили
почву для научного социализма...» 422.
В докладе Брюссельскому конгрессу отмечено скептическое
•отношение некоторых западноевропейских социал-демократов
к первой русской марксистской группе и ее борьбе с
народниками. «По правде говоря,— писали в этом докладе Плеханов и
Засулич,— наша борьба против бакунистов вызывала иногда
опасения даже среди западных социал-демократов. Они
находили ее несвоевременной. Они боялись, что наша пропаганда,
вызвав раскол в революционной партии, ослабит энергию ее
борьбы против правительства»423. Плеханов и Засулич
указывали на необоснованность этих опасений и на глубокий
принципиальный характер борьбы русских марксистов с
народническими теориями.
Отдавая должное «Народной воле» за ее борьбу с
царизмом, Плеханов и Засулич в этом докладе решительно
вскрывали несостоятельность программы и тактики народовольчества,
'Основанных на старой утопической теории. В докладе
подчеркнуто, что условия подлинного массового революционного
движения в России создаются развивающимся капитализмом,
порождающим современный промышленный пролетариат.
«Жизненные интересы социал-демократии всего мира,— говорится в
докладе,— тесно связаны с прогрессом русского рабочего
движения. Появление в России значительного промышленного
пролетариата есть социальный факт огромного исторического
значения» 424.
Авторы доклада выражали глубокую веру в быстрое
развитие рабочего движения в России, в то, что его представители
примут участие в международном рабочем социалистическом
движении 425.
Появление в начале 90-х годов марксистских групп во
многих городах России и дальнейший рост массового рабочего
движения позволили группе «Освобождение труда» в августе
1893 г. послать на очередной Цюрихский международный
социалистический конгресс своего представителя, который
выступал уже не только от группы, но и от растущего русского
социал-демократического движения. На конгресс Плеханов при-
422 Там же, сб. VIII, ч. 1, стр. 91.
43 Там же.
424 Там же, стр. 96.
425 Доклад русских марксистов, представленный международному
конгрессу в Брюсселе, вызвал недовольство народовольцев. П. Лавров и
другие упрекали Плеханова в том, что он представил народовольцев
анархистами, недостаточно оценил их заслуги «в пробуждении политического
сознания русских рабочих». Плеханов в связи с этим написал
разъяснительное письмо в редакцию «Le socialiste».
269

ехал с мандатами от группы «Освобождение труда»,
Петербургской социал-демократической группы и Русского социал-
демократического общества в Нью-Йорке.
На этом конгрессе Плеханов играл видную роль как
докладчик по вопросу о милитаризме и как член военной комиссии.
Международное положение в то время обострилось: создалась
реальная опасность военного столкновения двух
военно-политических блоков — тройственного и франко-русского. Вопрос
об отношении к войне приобрел, таким образом,
актуальнейшее значение. По этому вопросу разгорелась борьба между
социал-демократами и анархистами.
В докладе и в заключительном слове Плеханов решительно
осудил анархистскую резолюцию, внесенную и упорно
отстаиваемую голландским социалистом Домела Ньевенгуйсом,
который предлагал в случае войны ограничиться всеобщей
забастовкой. Плеханов энергично поддержал резолюцию немецкой
делегации. Эта резолюция в основном отражала марксистскую·
позицию об отношении к войне. В ней говорилось:
«Международная революционная социалистическая демократия всех
стран должна восстать всеми находящимися в ее власти
силами против шовинистических аппетитов господствующих
классов, она должна все теснее соединять узами солидарности
рабочих всех стран; она должна неослабно работать над
сокрушением капитализма, который разделил человечество на два
враждебных лагеря и который натравливает народы друг на
друга. Вместе с уничтожением господства классов исчезает
война. Падение капитализма означает мир во всем мире»426.
Деятельное участие первой русской марксистской группы в
международном рабочем социалистическом движении 80—
90-х годов выразилось также в подготовке и проведении
первомайских выступлений пролетариата. В честь праздника
Первое мая Плехановым в этот период было написано много статей
и произнесены речи, обращенные к русским, английским,
немецким, французским, польским, болгарским рабочим.
С начала 90-х годов Плеханов стал известен в европейских
рабочих партиях как видный теоретик марксизма и один иа*
крупнейших лидеров международного рабочего движения. При
этом, что еще важнее, среди лидеров II Интернационала
Плеханов занимал тогда по вопросам борьбы с анархизмом и
ревизионизмом и другим актуальным проблемам теории и
практики международного рабочего движения наиболее
последовательную марксистскую позицию.
Русские марксисты, таким образом, с самого начала их
деятельности принимали активное участие в международном рабо-
426 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 133.-
270

чем движении. Это признавал не только Ф. Энгельс, это
признавали все виднейшие деятели международной
социал-демократии 80—90-х годов — А. Бебель, В. Либкнехт, Ж. Гед,
П. Лафарг, Элеонора Маркс и др. С тех пор участие русских
марксистов в международном рабочем движении стало их
славной традицией. Оно неизмеримо возрастает со второй
половины 90-х и начала 900-х годов, когда в России под
руководством В. И. Ленина марксизм соединился с массовым рабочим
движением.
Деятельность группы «Освобождение труда», ее широкие
интернациональные связи имели громадное значение в
появлении и развитии первых социал-демократических групп в самой
России.
Как отнеслись возникшие внутри России в 80-х и начале
90-х годов первые организации социал-демократического
направления к первой русской марксистской группе
«Освобождение труда», какое влияние она оказала на их идейное
развитие, дает ответ история возникновения и деятельность самих
этих организаций.

Глава HI
ВОЗНИКНОВЕНИЕ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ
ОРГАНИЗАЦИЙ В РОССИИ (80-е ГОДЫ XIX в.)
1. ПОВОРОТ РЕВОЛЮЦИОННОЙ МОЛОДЕЖИ
К ТЕОРИИ НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА
Свершив кровавую расправу над героями «Народной воли»
и разгромив ее основные организации, правительство
Александра III взяло курс на полное уничтожение не только
революционного подполья, но и таких организаций, как студенческие
землячества, кружки самообразования и т. п.
Вскоре после событий 1 марта 1881 г. царское
правительство издало «Положение о мерах к охранению
государственного порядка и общественного спокойствия», которое отдавало
население страны на полный произвол местных властей.
Началась полоса самой тупой и разнузданной реакции.
Первые удары реакции обрушились на печать и на высшую
школу. Новыми правилами о печати, изданными в 1883—
1884 гг., был положен конец существованию всех радикальных
и некоторой части либеральных изданий. Были закрыты в
Петербурге демократические журналы «Отечественные записки»
и «Дело», что явилось большим ударом по передовой
интеллигенции. Новый университетский устав 1884 г. посредством ряда
ограничений почти полностью закрывал доступ в высшие
учебные заведения выходцам из народа — «кухаркиным
детям», как их презрительно именовали власть имущие. Была
ликвидирована автономия университетов, завоеванная
демократическим подъемом 60-х годов, и установлена неограниченная
власть министра и попечителей учебных округов. Отмененные
в 1861 г. студенческие мундиры были введены вновь «как весь-
272

ма существенное средство надзора за студентами» !. Из
высших учебных заведений были изгнаны многие видные ученые,
а некоторые вынуждены были уйти сами, например, М. М.
Ковалевский, И. И. Мечников, В. И. Семевский. Было сильно
ограничено женское образование и усилено влияние церкви на
начальное образование.
«Контрреформами» конца 80-х и начала 90-х годов, прежде
всего «контрреформами» местных учреждений, и другими
мерами «исправления» реформ 60-х годов правительство
Александра III стремилось укрепить господство класса помещиков,
положение которого было подорвано «крестьянской» реформой
1861 г. и дальнейшим ходом развития капитализма.
Положением о земских начальниках самодержавие
стремилось реставрировать, насколько это было возможно, старые
порядки, при которых отношения между крестьянами и
помещиками «регулировались вотчинно-полицейской властью».
Сельская и волостная крестьянская администрация перешла в
полное подчинение земского начальника. Почти повсеместно были
ликвидированы (вне городов) мировые суды. Земский
начальник получил право по своему произволу налагать штраф на
крестьян и подвергать их аресту.
Политическая реакция 80-х годов проявилась и в усилении
национального гнета. Было еще более стеснено экономическое,
особенно промышленное развитие окраин, уничтожены
последние остатки самостоятельных национальных учреждений.
Особенно ярко великодержавно-шовинистическая политика
царизма сказалась в насильственной русификации народов России
и жестоком подавлении их растущего национального
самосознания, их стремления к подъему своей национальной культуры.
Усилились гонения на национальную прессу поляков,
украинцев, белорусов, народов Кавказа и Закавказья, Прибалтики
и других окраин.
Но всемерно оберегая интересы класса помещиков, своей
основной опоры, царизм вынужден был учитывать и интересы
торгово-промышленной буржуазии. Растущая экономическая
Зависимость русской буржуазии от казенных заказов и
покровительственной политики царизма, которые обеспечивали ей
огромные прибыли, страх перед ростом пролетарского
движения — все это определило ее политическую слабость, слабость
русского либерализма вообще. Стесненное экономическое и
.политическое положение в условиях царского самодержавия
толкало буржуазию «а некоторый протест, но и здесь она
обнаруживала колебания. Ее робкие оппозиционные настроения
выливались в форму просьб, ходатайств, петиций к царскому пра-
1 «Сборник постановлений по Министерству народного просвещения»,
т. X, СПб., 1894, Mb 49, стр. 57
18 Ю. 3. Полерой 07о

вительству. В обстановке второй революционной ситуации
конца 70-х — начала 80-х годов либералы ограничивались также
одними ходатайствами. «Ходатайствовали,— писал Ленин,—
земства и города, ходатайствовала либеральная печать
(«Порядок», «Страна», «Голос»), ходатайствовали — в особенно
благонамеренной, хитросплетенной и затуманенной форме —
либеральные авторы докладных записок... выдумывая
«остроумные попытки перевести монарха через заветную черту так,
чтобы сам он этого не заметил». Все эти осторожные ходатайства
и хитроумные выдумки оказались, разумеется, без
революционной силы — нолем, и партия самодержавия победила...»2.
После разгрома «Народной воли» либералы еще больше
присмирели, вместе с реакцией осуждая революционеров.
Однако жестокая политическая реакция, с одной стороны,
и покровительство растущей буржуазии — с другой, не могли
остановить дальнейший рост революционного и оппозиционного
движения в стране. Известно, что рабочее движение проявило
себя в этот период крупными организованными стачками. Как
уже отмечалось, русские общественные деятели всех
политических -направлений и даже поборники монархического режима
были вынуждены признать факт появления на Руси «рабочего
вопроса». Но рабочее движение в России еще не было
общенациональным, оно, как уже указывалось, в массе своей
оставалось стихийным, ему не хватало широкой организации.
В годы реакции продолжалась борьба крестьян с
помещиками за землю, против эксплуатации и произвола. Но в целом
крестьянство, составлявшее громадное большинство
трудящегося населения России, в массе своей еще не пробудилось к
революционной борьбе. Разрозненные бунты завершались обычно
поражением. Крестьянское движение в России, которое никогда
не прекращалось, стало приобретать серьезную силу позднее,
в связи с дальнейшим развитием пролетарского движения, с
появлением пролетарской партии. В то время в русском
общественном движении самой сознательной силой оставалась
революционная учащаяся молодежь. Именно в России из-за
отмеченного своеобразия в расстановке классовых сил движение
революционно настроенной учащейся молодежи против гнета
самодержавия в тот период носило массовый характер и
потому играло особенно важную роль, несравненно большую, чем
в других странах, где студенческое движение было также
серьезным фактором в борьбе с абсолютизмом.
Участившиеся вспышки студенческих волнений не только
выражали все растущий протест против гнета самодержавия и
других остатков крепостничества, но и были предвестником
2 В. И. Ленин. Соч., т. 5, стр. 40—41.
274

глубоких сдвигов в самом революционно-демократическом
лагере.
Студенческое движение проявлялось в организации
кружков и землячеств, в открытых и тайных собраниях, сходках,
демонстрациях, носивших антиправительственный характер-
В конце 70-х годов, во время второй революционной ситуации,
это движение достигло небывало широкого развития.
Крупнейшими очагами движения стали университетские города:
Петербург, Москва, Казань, Киев, Одесса, Харьков, Юрьев (Тарту).
В первой половине 80-х годов студенческое движение,
несмотря на политическую реакцию, продолжало развиваться.
В 1881 —1883 гг. происходили волнения студентов в Петербурге
и Москве. В 1882 г. серьезные волнения имели место в
Казанском и Харьковском университетах. В 1884 г. студенты
протестовали против нового реакционного университетского устава,
против изгнания передовых профессоров. В 1884—1887 гг. по
этой причине студенческие волнения вспыхнули с новой силой
в Москве, Петербурге, Казани, Киеве, Харькове и в других го*
родах.
Новый толчок студенческому движению дала
антиправительственная демонстрация в Петербурге 17 ноября 1886 г., в
день двадцатипятилетия со дня смерти Н. А. Добролюбова.
Около полутора тысяч студентов подошли к Волкову
кладбищу почтить память великого критика, революционного демот
крата и социалиста. Однако на кладбище их не пустила
полиция. Тогда студенты двинулись по Невскому проспекту, но и
здесь их окружила полиция. Много студентов было арестовано,
исключено из учебных заведений и выслано в провинцию. Но
волна студенческих выступлений нарастала.
Казнь царскими палачами талантливого молодого
революционера А. Ульянова и его товарищей, аресты и высылки
студентов, принявшие в 1887 г. массовый характер, вызвали
глубокое возмущение учащейся молодежи. В декабре 1887 г. во
всех университетских городах шли многодневные сходки, на
которых студенты произносили горячие речи протеста, призывали
к борьбе с ненавистным, кровавым царизмом. Студенты не
ограничивались теперь требованием отмены реакционного
университетского устава. Они выдвигали лозунг политических
свобод для всех граждан, призывали общество завоевывать эти
•свободы революционной борьбой. В своих воззваниях к
обществу революционное студенчество укоряло его в
политическом индифферентизме, указывало на тщетность ожидания
демократических реформ сверху.
Царское правительство ответило на студенческие
выступления еще более жестокими репрессиями. Сотни студентов были
исключены из учебных заведений. Пять университетов и

несколько других высших учебных заведений были временно
закрыты. Но студенческие «беспорядки» все не прекращались.
Они продолжались и в 1888—1889 гг. А массовая высылка
царским правительством наиболее передовых, революционно
настроенных студентов в провинциальные города повлекла за
собой оживление и здесь революционного подполья.
По данным Министерства просвещения за 1881 —1886 гг.,
революционная пропаганда в тот период проникла почти во все
средние учебные заведения империи. Не только в столицах, в
университетских и промышленных центрах, но и в обычных
губернских и даже в захолустных уездных городах, в центре и на
окраинах страны в гимназиях и реальных училищах
распространялась нелегальная литература, создавались нелегальные
революционные кружки 3. Их обычно называли кружками
самообразования. Так было в Петербурге и Москве, Казани и
Симбирске, Саратове и Смоленске, Ярославле и Костроме, в Вильно и
Риге, Минске и Могилеве, Киеве и Одессе, в Житомире и
Кременчуге. Многие члены этих кружков вели пропаганду среди
рабочих 4.
Но какие бы формы в 80-е годы ни принимало
революционное движение учащейся молодежи, в основном οιηο еще
вдохновлялось идеями «Народной воли», даже когда политическая
кончина этой партии стала непреложным фактом. Казнь и
заточение лучших деятелей «Народной воли» вслед за событиями
1 марта 1881 г., арест в конце 1882 г. и начале 1883 г.
оставшихся еще на свободе членов когда-то грозного Исполнительного
комитета «Народной воли», а с ними и участников ее военной
организации и многих местных групп нанесли ей смертельный
удар.
Однако «Народная воля» и поверженная сохраняла свою
притягательную силу, свой высокий моральный авторитет. Ее
идеи, а еще больше самоотверженная борьба ее прославленных
героев, принявших неслыханные страдания и смерть во имя
народной свободы, еще зажигали сердца революционеров, в
особенности молодых и неискушенных. Вот почему многие
общественные деятели в России и за границей думали, что
«Народная воля» еще поднимется, расправит крылья и свалит
самодержавие. Такую возможность не считал исключенной
даже Энгельс. Но поразительная энергия, беззаветность и
мужество русских революционеров уже не могли прикрыть
теоретическое и политическое крушение «Народной воли». Эта
самая значительная организация революционного народни-
3 ЦГИАЛ, ф. Деп. народного просвещения, д. 175441-а, 1887 г.,
л л. 1—20.
4 Там же.
276

чества уже была обречена, а с ней и все движение, идеи
которого она в себе воплощала.
Политическая реакция 80-х годов приблизила конец
революционного народничества, но, разумеется, не была первопричиной
его краха. Крах этот, как мы уже не раз отмечали, был
предрешен давно и прежде всего глубокими экономическими и
социальными факторами: разложением крестьянства в связи с
развитием капитализма в деревне, ростом крупной
капиталистической промышленности, появлением фабрично-заводского
пролетариата и его борьбой и, наконец, глубоким идейным
кризисом самого народничества.
Здесь нет нужды развивать освещенную нами выше тему о
несостоятельности революционного народничества, что привело
в конце концов это движение к банкротству, сказавшемуся и в
бурно нараставшем процессе внутреннего разложения в рядах
самих народовольцев, и в разочарованности и унынии шедшей
за ними интеллигенции. «В 80-х годах,— писал Плеханов,—
интеллигенции пришлось пережить огромное теоретическое
крушение, которое, в соединении с политическим поражением
революционной партии, сделало ее настоящим инвалидом. В ней
замечаются все признаки глубокой деморализации, как в разбитой
наголову армии: масса сил выбыла из строя, многие бегут без
оглядки, думая лишь о собственном спасении, другие кладут
оружие и сдаются неприятелю, а те немногие, в которых
сохранилось еще мужество и которые продолжают еще оказывать
сопротивление, не имеют ни организации, ни определенного
плана борьбы и думают только о том, чтобы, по крайней мере,
погибнуть не без славы»5.
Показанное Плехановым так наглядно упадочное настроение
интеллигенции было вызвано сменой революционной ситуации
политической реакцией, породившей и общественную реакцию.
Широкие круги народнической интеллигенции утратили
революционную перспективу, потеряли веру в силу массового
народного движения, в возможность и успех дальнейшей пропаганды
социалистических идей. Идейный разброд и теоретическую
немощь «Народной воли» отразили ее газета «Народная воля» и
издававшийся за границей журнал «Вестник Народной воли».
Газета «Народная воля» писала в октябре 1885 г.: «Очевидно,
мы переживаем один из тех переходных моментов, которые
завершаются кризисами, круто поворачивающими русло народной
жизни и надолго предрешающими судьбы народа»6.
Орган народовольцев не был, однако, способен понять
сущность этого переходного периода. «В такие эпохи,— продолжала
5 Г. В. Плеханов. Соч., т. III, стр. 257.
6 «Народная воля», 1885, № 11—12. См. в кн.: «Литература партии
«Народная воля»», М., 1930, стр. 239.
277

газета,— теоретическая мысль, не находя исхода и
осуществления, бросается от одной доктрины к другой...»7. Народовольцы
гордились тем, что, несмотря на все, они остаются верными
своим взглядам.
Однако революционно-народническая идеология
вырождалась. С одной стороны, вскоре после событий 1 марта
выдвинулась на первый план идея «захвата власти» заговорщической
организацией, причем «захват власти» рассматривался не
только как политический переворот, но и как начало
социалистического. С другой стороны, появилась тенденция к урезыванию,
суживанию программных требований в целях достижения
согласия с «обществом», т. е. с либералами. Сюда относится и
проповедь Михайловского о мирном, реформистском переходе
к общинному строю. Часть народников прямо стала на
позиции буржуазного либерализма.
Выше мы уже не раз указывали на перерождение
революционного народничества в либеральное как на характерную
черту эпохи 80-х годов. Но эта черта, как и идея «захвата власти»,
не исчерпывает всех главных проявлений сложного процесса
вырождения народничества. На базе распада'«действенного»
народничества во второй половине 80-х годов возникали и течения,
пытавшиеся оживить народничество путем примирения его догм
с социал-демократической идеологией.
Были народники, которые в одиночку и группами порывали с
народничеством и переходили на позиции научного социализма.
Но наряду с кики существовали группы и кружки с крайне
расплывчатой идеологией, в них процветали эклектизм самых
разнообразных видов и идейная разноголосица.
История революционного народничества 80-х годов, т. е. его
последнего этапа, его деградации — большая и сложная тема,
она заслуживает самостоятельного исследования8. Мы же
7 «Литература партии «Народная воля»», М., 1930, стр. 239.
8 Н. Л. Сергиевский в статье «Народничество 80-х гг.» («Историко-
революционный сборник», т. III. М.—Л., 1926, стр. 148—184),
комментируя программные документы народнических групп, не дает, однако, ни
верного представления о характере идейного развития этих групп и их
представителей, ни точного анализа приводимых им программ.
Признание народовольцами неооходимости политической борьбы
характеризуется Н. Сергиевским как «фактический отказ от основных
положений народничества» (там же, стр. 151). В действительности же, как
мы видели, народовольческое понимание политической борьбы не
противоречило «основным положениям народничества», за вычетом
анархистской тактики «политического воздержания».
В корне ошибочны также рассуждения автора о характере идейной
эволюции чернопередельцев, в частности о развитии взглядов Г. В.
Плеханова. Сергиевский произвольно характеризует большинство
чернопередельцев как почти марксистов. «Если из авторов «Черного передела»,—
пишет он.— кто и был бакунистом, да и то уже линяющим, так только один
Плеханов» (см. там же, стр. 158). Сергиевский утверждает, что еще
278

вкратце остановимся лишь на наиболее характерных
направлениях. Эти направления можно проследить и по известным
литературным памятникам эпохи и по программным документам
отдельных нелегальных народнических групп. Одним из первых
источников такого рода является «Программа Народной
партии»9, составители которой остались неизвестными. Она вышла,
видимо, из среды петербургских чернопередельцев весной 1881 г.
Авторы программы целиком стоят на почве народнического
социализма. Носителем социалистического идеала объявляется
«только одно крестьянство». В оценке роли рабочих в
революции составители программы делают даже шаг назад по
сравнению со статьями Плеханова чернопередельческого периода. Они
признают, что положительное воздействие на крестьян может
оказать только та часть городских рабочих, которая еще не
порвала связи с землей. Остальные рабочие, хотя и являются
сейчас значительной массой, но уже испорчены «узкими
требованиями», и задача членов «Народной партии» внести в эту
массу «идеалы коллективизма» 10.
Программа признает необходимость борьбы за политическую
свободу, но политическую свободу она рассматривает как
краткий переход к «народной революции», призванной осуществить
«народные идеалы». Такой взгляд является уже некоторым
прогрессом в народнической идеологии. А в общем программа
«Народной партии» отражает попытку примирения двух основных
народнических фракций — чернопередельцев с
народовольцами,— а также попытку сближения и с некоторыми слоями
«общества».
Состояние умов части народнической интеллигенции того
времени нашло свое отражение в нелегальной брошюре:
«Несколько слов о прошлом русского социализма и о задачах
интеллигенции», изданной в начале 1884 г. под псевдонимом
Алексеев. Автором ее был Ю. А. Бунин п. Он рисует яркую
картину идейного разброда среди интеллигенции, пишет о «хаосе,
который царствует повсюду», и в связи с этим касается «многих
назревших вопросов революционной деятельности». Обозревая
пройденный путь народничества, автор приходит к выводу, что
«в ранний период чернопередельчества намечалась новая... вполне лаз-
ристская тактика чернопередельцев, которая впоследствии стала
преобладающей...» и проходит красной нитью «...через марксистские группы
80-х гг.» (там же, стр. 158).
Развитие взглядов Плеханова начала 80-х годов Сергиевский
характеризует как переход от чернопередельчества к лавризму. Лавризм же
почти отождествляется с марксизмом.
9 Один из вариантов этой программы хранится в «Доме Плеханова»,
«д. хр. Е. 3. 9.
10 См. там же.
11 Брат писателя И. А. Бунина.
279

«нельзя еще считать русский социализм за вполне выработанное
течение, за строгое миросозерцание», а «лишь за зачаточное,
эмбриональное» 12.
Но Бунин далек от того, чтобы на основе им же приведенных
фактов сделать логическое умозаключение об утопичности ста*
рой теории народнического социализма. А ведь он уже знает об
образовании за границей группы «Освобождение труда», читал
ее первый программный документ «Объявление об издании
«Библиотеки современного социализма»» 13. Но он не понял
его сущности и недоумевает, почему Плеханов и его товарищи
порвали с народовольцами.
Критикуя заговорщическую тактику народовольцев, Бунин
отстаивает лишь сочетание идеи политической борьбы с
положением народнического социализма о роли «народа» в борьбе
за революционное преобразование России. Путь к достижению
социализма он видит в длительной, упорной и разносторонней
революционной деятельности среди различных слоев населения.
Эта деятельность включает организацию бунтов, террор, мирное
просветительство, пропаганду политических свобод. Бунин
мечется в поисках выхода из тупика, -в котором оказалось
народническое движение. Но, как видим, он ничего не может пред^
ложить, кроме устаревших народнических рецептов. Он не
видит иных путей борьбы.
Ту же политическую беспомощность и идейную неразбериху,
ту же приверженность к старым народническим догмам и к
субъективно-идеалистическому мышлению являют собой
«Основные тезисы народничества» 14, относящиеся, видимо, к
середине 80-х годов. Автор «тезисов» не установлен, но их писал,
по-видимому, лаврист. В субъективно-идеалистическом духе
изложен вопрос о роли в революционном движении
народнической интеллигенции. Задачи деятельности этой интеллигенции
автор видел в необходимости пропаганды всеми средствами
старых народнических идей. Значение пропаганды в народе было
изложено также в духе Лаврова. Политическая программа в
разделе «Политико-экономические тезисы народничества» —
попытка сочетать народнические и либерально-буржуазные
идеи.
Следующая попытка теоретически обобщить уроки
пройденного этапа народнического движения была сделана в 1884 г.
неизвестными авторами в брошюре «Опыт обоснования
программы народников». Здесь ярко выражено одно из характерных
противоречий в идеологии народничества 80-х годов: признание
12 «Историко-революционный сборник», т. III, стр. 193, 194.
13 Там же, стр. 198.
14 Там же, стр. 202, 207.
280

необходимости борьбы за политическую свободу и страх перед:
ее последствиями для судеб народнического социализма.
Составители этой программы исходили из того, что
«радикальное изменение существующего порядка вещей возможна
лишь путем сочетания социально-экономической революции
масс с политическим переворотом в центрах...» 15. При этом;
последний должен стоять в зависимости от революции снизу,
являться ответом на нее.
Главную массовую силу революции, утверждали они,
составляет крестьянство. Основная задача революционеров —
упрочить связь социалистической интеллигенции с народом. Что
касается городских рабочих, то они количественно весьма
незначительны и не имеют шансов стать решающей революционной
силой. «Поэтому,— заключали составители,— мы смотрим на
них в настоящее время лишь как на проводник революционных,
идей в крестьянскую среду...» 16. В армии главное внимание
должно было уделяться пропаганде среди офицеров.
Признавалась также необходимость пропаганды «в среде
привилегированных классов» и интеллигенции.
Определяя ближайшие и конечные цели движения, авторы
брошюры выражали свое отношение к различным программам,
из которых, по их мнению, вытекали три основные задачи:
1) подготовка аграрной народной революции; 2) конституция;
3) захват центральной власти.
Отношение авторов к первой задаче безоговорочно: они
считали себя убежденными сторонниками аграрной революции,
которая является основной и конечной целью революционного
движения. Взгляд авторов на конституцию неопределенен. С
одной стороны, они признавали желательность ее в целях
ограничения «правительственного произвола», с другой, они
отрицательно относились к ее последствиям, опасаясь
«покровительства имущих классов в ущерб народу». Отсюда «пассивное
и выжидательное отношение к конституции».
«Захват власти» в центрах признается целесообразным лишь
как «завершение движения крестьянских масс». От участия в
заговоре только в центре авторы отказываются 17. Политический
террор как средство добиться уступок у правительства
отрицается. Он признается лишь условно, в случае требования массы
или как самозащита от шпионов.
Основной формой движения авторы «Опыта обоснования
программы народников» признавали только массовое движение
крестьянства за захват земли. Поэтому «необходимо,— писали
они,— чтобы основой требований были начала экономические
15 Там же, стр. 207.
16 Там же.
17 Там же, стр. 208.
281

и общинные идеалы, а не простое истребление бар...» 18. В этой
связи весьма показательно и следующее признание: аграрная
«социалистическая революция» диктуется уже не только
гнетом помещиков, но и тем, что появился зажиточный слой
крестьянской буржуазии и кулаков. «Поэтому,— умозаключают
авторы брошюры,— желателен возможно скорейший переход
земли в руки народа, 'пока не успел прочно сформироваться
плотный слой мелкой сельской буржуазии» 19.
Признав факт постепенного распада крестьянства на три
слоя: 1) зажиточный, 2) средний и 3) безземельный
пролетариат, авторы программы поняли и всю опасность
реформистской программы либеральных народников, выражавшей
интересы крестьянской буржуазии. Но дальше старой народнической
проповеди аграрной революции как средства спасения своих со-
циалистичских идеалов авторы этой брошюры не пошли. Важно,
однако, что они шоняли необходимость серьезного анализа уро*
ков пройденного пути. «Теперь уже никого не увлечешь общими
фразами, идеалами чувств — слишком много передумано,
перечувствовано— горький опыт дал себя знать,— пишут в
заключение авторы этой брошюры; чтобы придать движению
новые силы, чтобы привлечь к участию все годные элементы,
необходима новая и строгая критическая разработка основных
начал революции...»20.
Эти слова очень точно выражают самые глубокие помыслы
русской революционной молодежи 80-х годов, особенно той ее
части, которая еще только вступала на арену политической
жизни и была более восприимчива к новым идеям. Больше того,
она эти идеи искала, уже осознав, что дальнейшая
революционная борьба немыслима без решительной переоценки
«горького опыта», без «новой и строгой критической разработки» основ
революции»» (курсив-мой.— Ю. П.).
И хотя большинство революционной молодежи 80-х годов,
и особенно начала десятилетия, еще было в плену
народнических иллюзий и развеять их было чрезвычайно трудно, но
вместе с тем это была эпоха, когда русская революционная мысль
с небывалой силой искала выхода из тупика, в который завели
ее народнические теории. В это же время вышли труды русских
статистиков с такими цифровыми данными, которые позволили
со строгих научных позиций пересмотреть самые основы
народнических теорий. И, наконец, взгляды народников все больше
опровергались самой жизнью в России — бурно возраставшим
капитализмом, техническим прогрессом, численным ростом
пролетариата и его борьбой. Поэтому 80-е годы были не только
18 «Историко-революционный сборник», т. III, стр. 212.
19 Там же, стр. 211.
20 Там же, стр. 219.
282

годами жесточайшей полицейской реакции, но и эпохой, когда
в идейной жизни русского общества назревали глубокие и
важные перемены.
Либерально-буржуазная историография впоследствии
«оплакивала» эту эпоху как «безвременье». Но «в России,—
указывал Ленин,— не было эпохи, про которую бы до такой степени
можно было сказать: «наступила очередь мысли и разума»,
как про эпоху Александра III! Право же так... Именно в эту
эпоху всего интенсивнее работала русская революционная мысль,
создав основы социал-демократического миросозерцания» 2I.
А старая народническая теория, которая десятилетия
вдохновляла на самоотверженную борьбу сотни революционеров,
не выдержала экзамена живой действительности. В Петербурге,
Москве, Казани и других городах в глубоком подполье
начались острые споры о дальнейших .путях русского
революционного движения. Первым поколениям русских марксистов предстоя.
ло совершить громадную работу, чтобы направить
революционное движение на верный путь.
2. ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГРУППА ПАРТИИ
РУССКИХ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВ
(ГРУППА БЛАГОЕВА. 1883-1886 гг.)
Группа Благоева -была -первой русской организацией социал-
демократического нашравления, возникшей в самой России, в
ее столице —Петербурге. Она образовалась в революционном
подполье, почти одновременно с заграничной группой
«Освобождение труда».
Дмитрий Николаевич Благоев, основатель группы,
названной его именем, один из самых энергичных и вдохновенных
пионеров социал-демократического движения в России и в
Болгарии, -родился в 1855 г. в македонской деревне Загоричане,
Костурского у.
До переезда в Россию Благоез, проникнутый с юных лет
национально-освободительными .идеями, принимал участие в
<5орьбе своего народа за создание независимой Болгарии.
В 1876 г. мы видим его в рядах восставших в Северной
Болгарии, а впоследствии — в составе болгарских дружинников,
действовавших в союзе с русскими войсками. В то время Благоев
*ще не видел всего социального значения той ожесточенной
антифеодальной борьбы, которую вел болгарский народ против
турецкого владычества. Правильно оценить эту борьбу, в
конторой он сам участвовал, как борьбу антифеодальную Дмитрии
21 В. И. Л е н и н. Соч., т. 10, стр. 230.
283

Благоев смог значительно позже под воздействием русского
революционного движения.
В 1878 г. Благоев прибыл из Болгарии в Одессу. Здесь он
поступил в качестве стипендиата болгарского комитета в
духовную семинарию, которую вскоре оставил, и перешел в
реальное училище. За это Благоев был лишен стипендии, ему
пришлось зарабатывать на жизнь частными уроками. Окончив
реальное училище, осенью 1880 г. Д. Благоев переехал в
Петербург и поступил в университет на физико-математический
факультет.
Благоева, прибывшего в столицу без всяких средств к
существованию, русские студенты окружили вниманием и заботой,
доставали ему платные уроки и различную работу ш> переписке.
Об этом Благоев вспоминал с чувством глубокой
признательности спустя несколько десятков лет. «Они,— пишет Д. Благоев о
своих товарищах-студентах,— помогли мне и в духовном
отношении найти тот смысл жизни, которого я напрасно искал еще
юношей в Болгарии»22. Смысл жизни Благоев наШел в
революционной деятельности, к которой он быстро приобщился в
Петербурге.
Петербург тогда был не только столицей и крупнейшим
политическим и культурным центром страны, но и центром
русской революционной мысли и революционно-демократического
движения. С 70-х годов XIX в. Петербург становится также и
главным центром рабочего движения. На фоне быстрого
развития крупной капиталистической промышленности, роста
городского промышленного пролетариата и усиления его борьбы в
начале 80-х годов в Петербурге особенно остро стала
ощущаться несостоятельность теории народнического социализма.
После казни главных руководителей «Народной воли» и
последовавшего летом 1882 г. разгрома значительной части
народовольческих групп в Петербурге сохранились студенческие
кружки, примыкавшие к программе «Народной воли», а также
осколки чернопередельческой группы. Наряду с ними
существовали студенческие кружки, независимые от «Народной воли»
и даже критиковавшие ее программу23. Такие кружки были
в университете, Политехническом институте, Институте путей
сообщения, Медико-хирургической академии, на
Бестужевских женских курсах.
«...Я попал в Петербург,— вспоминает Дмитрий
Николаевич,— в самое бурное время для студенчества. Среди его бурь,
еще при первом посещении университета, я познакомился с мно-
22 Д. Благоев. Мои воспоминания. М., 1928, стр. 25.
23 См. И. И. Π о π о в. Революционные организации в Петербурге
в 1882—1885 годах. «Народовольцы после 1 марта 1881 г.», ей. 1. М„
1928, стр. 49.
284

гими русскими студентами, которые ввели меня в студенческую
и политическую жизнь» 24. Первое посещение университета
произвело на Благоева неизгладимое впечатление: «Обширный зал
аудитории,— живо вспоминает он,— был переполнен сотнями
студентов; на одной из студенческих скамеек стоял студент и
резкими пламенными словами бичевал полицейский произвол,
русский реакционный режим, призывал студенчество на борьбу
с ним. Его речь сопровождалась бурными аплодисментами и
бурными восклицаниями одобрения со стороны студентов» 25.'
В Петербурге Благоев знакомился с народнической
литературой и участвовал в тайных собраниях, устраиваемых
разными народническими группами. Жадно вслушиваясь в
выступления ораторов, он искал ответа на волновавшие его вопросы.
«Чем яснее,— пишет Благоев,— выступали передо мной
разногласия целей и средств русского революционного движения, тем
больше росло мое недовольство ими. Поэтому я не мог
присоединиться ни к одному из течений русского революционного
движения» 2б.
После 1 марта 1881 г. велись переговоры между различными
революционными группами о совместной деятельности, и в
связи с этим шли горячие споры о шутях дальнейшей работы.
«Споры на этих собраниях и сходках, чтение общей литературы по
общественным вопросам и специально по революционному
движению убедили меня,— писал впоследствии Благоев к Д.
Кольцову,— что ни народовольчество, ни народничество во всех его
разновидностях не могут научно быть доказанными. Тогда я
обратился к изучению «Капитала» Маркса и сочинений Лас-
саля. Целый 1883 год я употребил на штудирование этих
произведений» 27.
О Марксе Благоев впервые узнал из журнала Лаврова
«Вперед». Разумеется, знакомство с марксизмом в лавристском
толковании ни в какой мере не могло удовлетворить Д. Н.
Благоева. Только изучение «Капитала» определило дальнейшее
формирование мировоззрения Благоева. Поиски новых основ и
путей борьбы, чем так мучительно был занят Благоев,
увенчались успехом, и с этого времени он становится сторонником·
марксизма. «Еще к концу 1883 г.,— 'пишет он,— я начал
пропаганду нового мировоззрения»28.
О роли, которую сыграл Д. Благоев в повороте части
передового петербургского студенчества от народничества к марк-
2* Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 23—24.
2Ь Гам же, стр. 23.
26 Там же, стр. 26.
27 Д. Кольцов. Конец «Народной воли» и начало
социал-демократии (80-е годы), стр. 356—357. См. прилож. в кн. А. Тун. История
революционных движений в России. Женева, 1903...
™ Там же.
285

сизму, О. M. Говорухин, участник группы А. И. Ульянова, позже
писал: «Первый, от которого мы слыхали живую
социал-демократическую речь, был Дмитрий Николаевич Благоев...» 29.
Говорухин описывает тайную вечеринку зимой 1884 г., на которой
Благоев «излагал идеи Карла Маркса и Ф. Лассаля о
громадном и все возрастающем значении рабочего класса в мире и у
нас в России. Благоев убежденно говорил о великой идее
освобождения рабочего класса. Видно было, что он глубоко изучал
Маркса и Лассаля» 30.
На этой вечеринке присутствовал писатель А. Серафимович,
тогда еще юный студент. Когда через 42 года, в 1926 г.,
Говорухин спросил Серафимовича, помнит ли он ту речь Благоева,
Серафимович ответил: «Как не помнить, такую речь никогда
нельзя забыть»31.
Мысль об образовании новой группы, отличной от
существовавших в то время нелегальных революционных кружков,
зародилась у Благоева и его товарищей еще весной 1883 г. Одйако·
первое организационное собрание, положившее начало группе^
состоялось в конце декабря 1883 г. На нем присутствовало
десять чело-век. «После изложения своих взглядов о необходимо
сти социалистической деятельности среди рабочего класса и
указания на несостоятельность народнических и
народовольческих теорий,— вспоминает Благоев,— я предложил
присутствующим основать социал-демократическую группу, ставящую своей
задачей пропаганду социализма и организацию рабочих
Петербурга» 32.
Товарищи и единомышленники Благоева, с которыми он
начал создавать петербургскую социал-демократическую группу 33„
значительно отличались от участников группы «Освобождение
труда». Переход к марксизму последних был результатом
длительной идейной эволюции, решительного сведения счетов со
своим народническим прошлым. Петербургскую группу
Благоева создали в основном студенты Петербургского университета.
Технологического и Лесного институтов и Военно-медицинской
академии. Это была молодежь, прибывшая в Петербург из
разных концов России и находившаяся еще под влиянием
народничества. Двое из них — П. Латышев (врач) и В. Благославов
(вольнослушатель университета) —ранее примыкали к чернопе.
редельцам и в 1881—1882 гг. вели пропаганду среди рабочих34.
Большинство участников группы испытало на себе влияние ге-
2У Спомены за Димитъер Благоев. София, 1956, стр. 8.
aü Там же, стр. 8—9.
31 Там же, стр. 9.
32 Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 35—36.
33 См. В. Г. X а ρ и τ о н о в. Из воспоминаний участника группы
Благоева. «Пролетарская революция», 1928, № 8(79), стр. 152—166.
34 См. там же.
286

роической борьбы «Народной воли», но не успело еще идейна
определиться. Благоевцы вступали в активную революционную
деятельность в переходный шериод, когда старое,
революционное народничество явно обнаружило свою несостоятельность,
а нового, социал-демократического движения в России еще не
существовало.
Численность группы определялась Д. Благоевым в 15—
16 человек, но в действительности в группе за весь период ее
существования участников было почти вдвое больше. Кроме
того, у группы было много сторонников в других студенческих
кружках Петербурга 3{\
Первоначально группа сложилась в составе Д. Н. Благоева,
П. А. Латышева, В. Е. Благославова и В. Г. Харитонова.
Зимой 1883—1884 г. к ним присоединились В. А. Кугушев (студент
Лесного института), П. П. Аршаулов, А. А. Герасимов,.
П. П. Шатько, Н. Г. Григоров, В. Ф. Данилов (все студенты
Технологического института), а также Н. П. Андреев (работал
в мастерской того же института). Это было основное ядро
организации, значительная часть которого продержалась до
февраля 1887 г., когда после нескольких провалов были арестованы
П. А. Латышев, П. П. Шатько, Н. П. Андреев, А. А.
Герасимов, П. П. Аршаулов, В. А. Кугушев, Н. Г. Григоров, В. Ф.
Данилов и ряд участников, вступивших в организацию в 1885—
1886 гг. (Н. М. Книпович, А. И. Магат, Г. В. Хлопин и др.) 3(\
Большую роль в руководстве петербургской партией
социал-демократов играли В. Г. Харитонов, Н. П. Андреев».
П. А. Латышев. В. Г. Харитонов в свое время ввел Благоева
в среду революционного студенчества Петербурга. Вместе с
Благоевым он отстаивал необходимость образования новой
революционной группы на основе программы
социал-демократического направления, в разработке и редактировании которой
он принял активное участие. Главной заботой В. Г.
Харитонова была организация типографии группы. После высылки··
Д. Благоева из России в марте 1885 г. Харитонов до своего
ареста был руководителем группы.
После ареста В. Г. Харитонова в январе 1886 г. руководство
группой перешло к Н. П. Андрееву. Н. П. Андреев, сын
подполковника, <по окончании Павловского военного училища в звании
подпоручика запаса поступил вольнослушателем в
Технологический институт. Здесь он примкнул к группе Благоева и стал
одним из лучших ее пропагандистов среди рабочих и студентов.
36 Из письма Д. Благоева к Д. Кольцову. См. прилож. II в кн.:
А. Тун. Революционное движение в России, стр. 357.
36 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-,во, д. 110, 1886 г.; ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 52,
д. 429, 1888 г., лл. 622—650.
287

Ή. П. Андреев, уже как руководитель благоевской группы,
восстановил прерванные связи с группой «Освобождение труда»,
лично вел переписку с Г. В. Плехановым, организовал новую
подпольную типографию, руководил пропагандистами и
установил связь с группой учащихся военных учебных заведений
Петербурга, тяготевших к социал-демократам 37.
Группа Благоева была наиболее многочисленной и самой
влиятельной из всех существовавших тогда в Петербурге
революционных групп, а также и марксистских групп 80-х годов
в России. Она вовлекала в свою работу самый передовой слой
революционного студенчества столицы. Главной своей задачей
первая петербургская социал-демократическая группа считал*,
пропаганду социал-демократических идей среди
революционного студенчества и фабрично-заводских рабочих. В конце
1883 — начале 1884 гг. группа провела ряд нелегальных
студенческих сходок. Сходки эти, вначале немноголюдные,
постепенно стали привлекать все большее число участников. По словам
Благоева, группа распространяла «летучие листки» с кратким
изложением принципиальных основ социал-демократических
взглядов и воззвания, приглашавшие студенчество
присоединиться к практической социал-демократической деятельности
среди рабочего класса.
Видное место в деятельности группы занимал П.Латышев,
который, как уже было сказано, ранее входил в петербургскую
группу чернопередельцев. Латышев был одним из авторов
проекта программы группы Благоева, его перу принадлежит
также ряд статей в газете «Рабочий», органе группы.
Возникновение первой петербургской
социал-демократической группы — яркий пример сложного, мучительного процесса
рождения марксизма в России.
Что представляла собой эта группа в момент ее
возникновения? Каковы идейные истоки ее взглядов? Можно ли
утверждать, как это делают некоторые исследователи, что в
определении задач русского революционного движения
петербургская группа поднялась на более высокую ступень, чем
заграничная группа «Освобождение труда»? à8 Верно ли другое
мнение, что группа Благоева не только не стояла выше группы
Плеханова, но и вовсе не была социал-демократической39.
37 Н. П. Андреев был арестован 3 октября 1886 г. После двухлетнего
тюремного заключения он был сослан на пять лет в Восточную Сибирь;
умер в Иркутске в конце 1888 г.
38 См. Н. Л. Сергиевский. Партия русских социал-демократов.
Группа Благоева. М.— Л., 1929, стр. 92—115; его же. «Рабочий». Газета
партии русских социал-демократов (благоевцев), 1885. Л., 1928, стр. И,
13—19.
39 См. Л. Г. Дейч. Вместо библиографии. «Группа «Освобождение
ггруда»», сб. 3, стр. 365—370.
288

Сам Благоев так определил идейный багаж своей группы
в период до установления связи с группой «Освобождение
труда»: «те социал-демократические мировоззрения, которые я
выработал в 1885 году в России, не могли быть ничем другим,
как смесью марксизма с лассальянством и с остатками старых
утопических взглядов, которые в то время имели огромное
влияние в России»40. Но в каком соотношении находились
элементы этой смеси марксизма, лассальянства и лавризма?
Что в ней преобладало?
Как уже было указано, решающее влияние на идейное
развитие Д. Н. Благоева оказал «Капитал». «Изучение
«Капитала»,— писал он,— помогло мне понять происхождение и рост
рабочего класса, тайные пружины капиталистического
производства, значение рабочего класса в нем, его положение,
сущность его борьбы, его организацию и историческую его
задачу— экспроприацию экспроприаторов. Вообще изучение
«Капитала» привело меня к убеждению, что капитализм не может
быть вечным, что он создает противоречия, обострение которых
сделает его невозможным как форму социального развития, и
поэтому будет заменен другим способом общественного
производства, что он создаст класс, который сделает социальную
революцию, а этот класс — рабочий класс, промышленный
пролетариат, создаваемый капитализмом, дисциплинируемый
его способом производства, подталкиваемый к борьбе против
эксплуатации и к организации»41. Так в конце своей славной
жизни, через 40 лет после образования им
петербургской группы, представлялось Благоеву влияние «Капитала»
на выработку его мировоззрения. Но, думается, в тот момент,
в 1882—1883 гг., его понимание идейного богатства главного
труда К. Маркса еще не оыло столь ясным.
При отсутствии у благоевцев таких программных
документов научного социализма, как «Манифест Коммунистической
партии», и такого философского произведения, как
«Анти-Дюринг», у них не могло выработаться цельное марксистское
мировоззрение. В этом смысле у группы «Освобождение труда»
сложились лучшие условия. Вот почему в вопросе о путях
перехода к социализму Благоев и его товарищи оказались в
значительной степени в плену у Лассаля, в особенности его учения
о государстве.
Об идеологии группы Благоева можно судить по проекту
ее программы, двум номерам ее печатного органа «Рабочий», а
также по переписке между благоевской группой и группой
«Освобождение труда».
40 Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 54.
41 Там же, стр. 30—31; см. его же. Изъ историята на руската
революция. София, 1919, стр. 31—32. '
19 Ю. 3. Полевой ορό

Взгляды членов группы в первый период ее деятельности
наиболее полно отразила ее программа, над которой члены
группы начали работать в середине 1884 г. К осени уже
имелся первоначальный проект, который после обсуждения
перерабатывался и был закончен к концу года.
Исходная, теоретическая часть проекта программы
содержит не анализ объективных экономических зако-нов
общественного развития, какой имеется в программе группы
«Освобождение труда», а анализ роли и значения в этом развитии
государства. Этот взгляд на развитие общества выражал
переходный характер идеологии группы.
Кроме I тома «Капитала» К. Маркса, составители
программы «Партии русских социал-демокартов» использовали речи
Ф. Лассаля «О сущности конституции». В этих речах Лас-
саль изложил свои взгляды на государство, которое в
каждой стране, по его мнению, обусловливается соотношением
сил различных классов, выраженным в конституции. Изменение
соотношения этих сил, порожденное переменами в
экономической жизни, вызывает изменение в политическом устройстве,
что приводит к отмене старой и выработке новой конституции.
Государство трактуется программой в идеалистическом,
лассальянском духе, оно выступает как демиург исторического
процесса. «Объединение людей в общественные формы,— так
начинается программа благоевцев,— имеет целью подъем и
развитие материальных и нравственных сил человека.
Наиболее сильной и могучей общественной формой является
государство, т. е. общество, обладающее политической
организацией, наряду с экономической... Государственный строй, в той
или другой форме, всегда является воплощением известного
нравственного принципа, но до сих пор государство, благодаря
узости этих принципов, всегда служило интересам отдельных
классов в ущерб народу»42.
Авторы этой программы еще не знали учения Маркса о
государстве как политической организации экономически
господствующего класса, как политической машины, необходимой для
господства одного класса над другим. Они полагали, что
современное буржуазное государство, которое, по их словам,
служит «выражением принципа индивидуализма», «ведет
посредством конкуренции к отрицанию этого принципа, поскольку
конкуренция ведет к обобществлению средств производства,
а с ним и к сплочению рабочего сословия».
42 Программа группы Благоева была впервые опубликована Б.
Николаевским в журнале «Былое» № 13 за 1918 г. (стр. 38—42). Здесь
цитируется обнаруженный автором настоящей работы другой, более полный
вариант программы (см. ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г.,
лл. 11—18 об.).
290

Программа благоевцев отвергает народническое
представление о развитии крупного капиталистического -производства в
России как «зла», искусственно насаждаемого сверху.
Программа категорически утверждает, что «остановить развитие
крупного производства и нет возможности и незачем»43. Отвергнув
народнический тезис о «случайности» капитализма в России,
программа указывает на рост пролетариата как новой
общественной силы, призванной играть главную роль в борьбе за
революционное преобразование России.
Признание факта вступления России на путь капитализма и
неизбежности роста пролетариата является главным
программным положением петербургской группы. Это признание тем
важнее, что оно было сделано самостоятельно — не только до
появления в России работы Г. В. Плеханова «Наши
разногласия», но даже до появления его первого марксистского
произведения «Социализм и политическая борьба». «...Самое главное,
что внесла социал-демократическая группа, это — обоснование
социализма в связи с развитием капитализма в России. В этом
смысле наша группа была первой социал-демократической груп,
пой в России и появилась совсем самостоятельно и независимо
от существующих социалистических групп в России, как и
существовавших в это же время групп за границей, как группа
«Освобождение труда»»— писал Благоев 44.
Марксистское понимание прогрессивной роли крупного
капиталистического производства по сравнению с мелким как
необходимого условия борьбы за социализм изложено Благоевым
в его письме к группе «Освобождение труда» в связи с
дискуссией вокруг проекта программы петербургской группы. Благосв
пишет об обобществлении труда как о необходимой предпосылке
социализма. «Научный социализм говорит: все, что
способствует обобществлению труда и производства, все, что ведет к
коллективизму, революционно, и стало быть и прогрессивно.
Напротив того, все, что препятствует ему — реакционно,
регрессивно. Современное капиталистическое производство в этом
отношении вполне революционно... По нашему мнению, задача
социалистов-революционеров не бороться с этим процессом, а
способствовать ему»45.
Обобществление труда капитализмом, указано в
программе, вообще длительный и мучительный процесс, а в
капиталистической России этот процесс будет развиваться еще
медленнее и труднее, чем на Западе, так как классовые отношения в
России еще недостаточно глубоко определились, крестьянство
здесь раздроблено и трудно поддается организации. Отсюда
43 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г., л. 14.
44 Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 37.
46 «Группа «Освобождение труда»», сб. 6, стр. 128.

следует вывод о необходимости сознательного вмешательства
государственной власти в экономические отношения, чтобы
облегчить и ускорить рождение нового, социалистического
общества. «Но для того, чтобы государственная власть
действительно послужила на пользу народа,— сказано далее,— необходимо,
чтобы она являлась выражением народной воли, что достижимо
лишь при всеобщей подаче голосов без различия пола,
национальности и вероисповедания»46.
Благоевцы имели, таким образом, лассальянское
представление о переходном периоде от капитализма к социализму.
Переход к социализму мыслился ими в виде «всеобщей подачи
голосов» и создания «производительных ассоциаций»
промышленных и сельскохозяйственных рабочих, субсидируемых
«народным государством» 47.
Программа выдвигает основную политическую задачу
русских социал-демократов: постановку пропаганды идей научного
социализма в рабочем классе; организацию рабочего класса
России по примеру рабочего класса стран, ранее вступивших
на путь капитализма, в самостоятельную политическую
партию, конечной целью которой является установление
социалистического строя. В программе указывалось, что переход к
социалистическому строю возможен только через крупное
производство и что уничтожение классов произойдет в результате
развития классовой борьбы.
Признав факт капиталистического развития России,
петербургские социал-демократы также самостоятельно пришли к
другому выводу, явившемуся громадным достижением в
развитии русской революционной мысли, а именно к тому, что
Россия не находится накануне непосредственно социалистической
революции (как предполагали все течения революционного
народничества, как продолжала еще в начале 80-х годов считать
первая польская рабочая партия «Пролетариат» 48), а стоит
перед буржуазной революцией. «Рассчитывать на единичный
переворот—говорится в программе,— который бы сразу привел к
переходу земли и орудий производства в руки народа, нет
никаких оснований. Единственный возможный »путь заключается в
постепенной демократизации государства и переходе
экономического и политического влияния из рук привилегированных
классов в руки народа, что возможно лишь при активном содействии
лутем целого ряда народных движений, которые коренным
образом переформируют государственную власть и обратят ее в
пользу народа, а не кучки привилегированных классов»49.
48 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г., л. 12.
47 Там же.
48 См. программу «Пролетариата»: «Былое», 1906, № 4.
49 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г., л. 14.
292

Борьбу за осуществление социализма группа Благоева
представляла себе как более или менее отдаленную задачу, к
разрешению которой можно подойти лишь после подготовительного
периода, в течение которого растущие народные
революционные силы должны достигнуть достаточной зрелости. «Мы
считали политическую свободу,— пишет Благоев,— первым
необходимым условием в дальнейшей борьбе за социалистический
переворот» 50. Отсюда — попытка социал-демократической группы
построить свою программу по принципу деления на программу-
минимум, рассчитанную на «подготовительный период», т. е. на
период борьбы за демократизацию России, и
программу-максимум— программу борьбы за осуществление социализма. Это
было большим шагом вперед .по сравнению с народническими
программами, рассчитанными непосредственно на
социалистический переворот.
Но составители программы группы Благоева не смогли
точно разграничить требования буржуазно-демократического и
социалистического характера. Согласно программе, «основными
требованиями для перехода к осуществлению
социалистического строя являются:
1) Отмена частного землевладения и переход всей земли в
государственную собственность; переход фабрик и заводов в
руки рабочих ассоциаций. 2) Коренная реформа тюдатного
обложения, замена всех прямых налогов прогрессивным
подоходным налогом. 3) Организация политических реформ
государства на федеративных началах. 4) Даровое начальное
обучение.
Для осуществления этих требований в полной мере
необходима организация государственной власти на демократических
началах, что достижимо лишь при следующих условиях: 5)
Свобода совести, слова, печати, преподавания и сходок. 6)
Передача государственной власти представительному собранию,
члены которого избираются путем прямой и всеобщей подачи
голосов, и организация по тому же типу местного
самоуправления. 7) Переход постоянной армии в милицию» 51.
Эти задачи группа ставила перед собой при условии
достаточной зрелости народных революционных сил, но до этого
необходимо было выдвинуть дополнительные требования
«подготовительного периода», «доступные и наглядные» для
агитации. Эти требования были следующие: «1) Гарантия личной
неприкосновенности от правительственного произвола и
подсудность политических преступлений общему суду присяжных.
2) Созыв Земского собора с действительным
представительством от крестьян и рабочих. 3) Расширение местного само-
50 Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 42.
61 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г., лл. 11—18
293

управления и отмена имущественного ценза. 4) Уравнение
прав подчиненных народностей с преобладающей».
Экономическая платформа благоевцев содержала
следующие требования: «1) Широкая организация долгосрочного
государственного кредита крестьянским обществам и рабочим
ассоциациям для приобретения в пользование земли, фабрик и
заводов. 2) Организация дешевого государственного кредита
для удовлетворения текущих потребностей и нужд народного
хозяйства. 3) Государственная эксплуатация железных дорог
и водных путей сообщения. 4) Государственная регуляция
рынка, т. е. устройство складов для хлеба и продуктов кустарного
производства. 5) Государственная организация переселения и
отхожих промыслов. 6) Понижение платежей, лежащих на
народном труде, и переложение их на капиталы: земельный и
промышленный. 7) Рациональное фабричное законодательство.
8) Сокращение срока военной службы»52.
Программные требования «подготовительного периода» - и
«основные требования для перехода к! осуществлению
социалистического строя» отражают переходный характер идеологии
группы Благоева. В них особенно ярко сказалось влияние как
прежних народнических программ, так и лассальянских речей
«О сущности конституции».
В проекте программы нет прямого требования свержения
царского самодержавия. Вместе с тем возлагается много
надежд на конституционное государство, призванное подготовить
условия к практическому осуществлению социализма.
Отсутствуют в программе и аграрные требования в
«подготовительный период», т. е. в период борьбы за
буржуазно-демократический переворот; аграрный вопрос связывается только с
социалистическим переворотом. Аграрное движение трактуется «в
смысле борьбы с частным землевладением», т. е. в народническом
духе.
В органе «Рабочий» (№ 1 датирован январем 1885 г.) Бла-
гоев в статье «Чего добиваться рабочему народу?» уточняет
аграрную программу своей группы, разъясняя, что после
перехода всей земли в государственную собственность
национализированная земля должна предоставляться «только тому, кто
на ней сам трудится, и столько, сколько в состоянии сам
обработать» 53. Требование национализации земли в программе
52 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г., лл. 11—18. Проект
программы группы Благоева подвергался некоторым изменениям; так, в
варианте проекта программы, опубликованном Б. Николаевским,
отсутствует пункт о фабричном законодательстве (см. «Былое», 1918, №19.
стр. 38—42).
53 «Рабочий», 1885, № 1. Газета партии социал-демократов.
294

включено в один пункт с требованием «перехода фабрик и
заводов в руки рабочих ассоциаций».
Следовательно, национализация земли рассматривается как
мера социалистического, а не буржуазно-демократического
характера.
Интерес представляет взгляд благоевцев на судьбу сельской
общины, ярко выраженный в статье П. А. Латышева
«Рабочий народ и правительство»54. Автор уже не считает общину
исходным моментом социалистических преобразований в
России. Но он все еще признает, что община — это
«справедливая сторона народной жизни», которая «способна спасти
народ от кабалы и устранить хищничество со стороны
себялюбивых людей» 55. Автор стоит за сохранение общины при
национализации земли.
Такой взгляд вытекал из узкого понимания благоевцами
процесса развития капитализма, с которым они не связывали
процесс разложения общины. При этом благоевцы не
критиковали народнический взгляд на общину, как и народнический
социализм в целом. Здесь, как и в некоторых других вопросах,
сказалась известная зависимость благоевской группы от
пережитков народничества, теоретическая и идейная незрелость в
начальный период ее деятельности 56. Тем не менее появление
благоевской группы с новой программой было громадным
шагом вперед в развитии русской революционной мысли в
России. Вслед за группой «Освобождение труда» петербургская
группа, хотя и менее обоснованно теоретически, но
самостоятельно, отвергла важнейшие положения народничества:
доктрину об «особом» пути исторического развития России, о
«случайности» капитализма в России, об исторической миссии
русской крестьянской общины. В вопросах определения
ближайших задач революционного движения и средств борьбы
группа Благоева тоже шагнула значительно вперед по
сравнению с народническими взглядами. Группа не только
решительно отвергла отрицательное отношение народников к
политической борьбе, но и народовольческое понимание
политической борьбы как заговора кучки революционеров в целях
захвата ими политической власти.
Политическую борьбу члены первой петербургской социал-
демократической группы предстарляли себе прежде всего как
54 См. там же.
55 Там же.
56 Н. Л. Сергиевский видит во взглядах благоевцев на крестьянский
вопрос предвосхищение аграрной программы большевиков. Но это один
из многочисленных примеров модернизации истории, характерный для
этого историка. См. его работу «Партия русских социал-демократов. Группа
Благоева», стр. 79—81, 84—85.
295

борьбу народных масс. В передовой статье «Чего недостает
рабочему народу?», опубликованной в № 1 газеты «Рабочий» и
являющейся комментарием к программе группы, Благоев
пишет: «Во всех государствах главным бойцом за свободу
являлся рабочий народ, хотя часто он не понимал ее великого
значения для своего собственного счастья и всегда предоставлял
пользоваться сзободой другим и, главным образом, враждебным
его интересам классам. В нашем государстве, за исключением
малой, но самой лучшей части нашего образованного
общества, честь явиться главным бойцом за осуществление свободы
ожидает рабочий народ. В нашем государстве нет другой
общественной силы, которая могла бы взять на себя ее
осуществление, как только рабочий народ в союзе с лучшей
частью нашего образованного общества (т. е. революционной
интеллигенцией.— Ю. Я.)»57.
Решающая роль «рабочего народа» в политической борьбе.
подчеркивается и в другой статье Благоева «Чего добиваться,
рабочему народу?», являющейся прямым продолжением первой
и непосредственным обоснованием важнейших пунктов
программы группы. Излагая основные требования политических свобод,
автор подчеркивает, что народу «необходимо самому взяться за
свое освобождение: он один может выполнить эту задачу»58.
При этом автор раскрывает понятие «рабочий народ»
следующим образом: «На Руси рабочий народ состоит из
крестьян-землевладельцев и промышленных рабочих (фабричных и
заводских). Преобладающую часть русского рабочего люда
составляют крестьяне. Потому городским рабочим необходимо быть
заодно с крестьянами. Против союза крестьян с городскими
рабочими уже не устоит правительство со всей армией. Этот союз
представит несокрушимую силу; нужно только ее направить
куда следует» 59.
В понимании Благоева и его товарищей «рабочий народ» в
России состоял из крестьян и рабочих, союз между которыми,
с одной стороны, и революционной частью интеллигенции —
с другой, будет единственной и решающей общественной силой,
способной добиться политической свободы и дальнейшего
развития общества по пути к социализму. Программа осуждает
бланкизм народовольцев. «Центральный захват власти с нашей
точки зрения,— говорится в программе,— может иметь
прочное значение лишь только тогда, если он является
завершением общенародной революции крестьян и рабочих, но не тогда,
67 Н. Л. Сергиевский. «Рабочий>. Газета партии русских социал-
демократов, стр. 28.
58 Там же, стр. 33.
59 Там же, стр. 33—34.
296

если он совершается путем предварительного заговора военного
или какого иного»60.
Провозглашенная в программе идея «союза крестьян с
городскими рабочими» показывает, что у благоевцев еще не было
ясного и четкого представления о коренном различии
классового положения «крестьян землевладельцев и промышленных
рабочих»61. Рабочие, по их мнению,— это только «лучшая часть
рабочего народа»62, представителями которого являются
социал-демократы.
Отвергая народническую теорию о крестьянстве как главной
революционной силе и выдвигая новую силу — городской
промышленный пролетариат, благоевцы не сумели обосновать с
точки зрения марксизма историческую миссию пролетариата
как самого передового и единственного до конца
революционного класса в капиталистическом обществе. Но теоретически
незрелые рассуждения этих первых русских социал-демократов
не мешали им считать себя представителями «рабочего
народа» и видеть свою главную задачу в пропаганде
социал-демократических идей прежде всего в среде городского
промышленного пролетариата в целях организации его в
самостоятельную политическую партию.
Исходя из необходимости проводить среди рабочих «те
же идеи, что и среди крестьян» 63, т. е. пропаганду тех же
требований демократических и социалистических преобразований,
программа подчеркивает особую важность этой пропаганды
среди рабочих. «Мы должны,—говорится в ней,—обратить
особенное внимание на их политическое воспитание, так как
они представляют для этого элемент наиболее подходящий»64.
Авторы программы делят при этом рабочих на две части:
на рабочих, еще связанных с деревней, и кадровых рабочих —
пролетариат. «Та часть рабочих,— говорится в программе,—
которая возвращается в деревни, достаточно подготовленная и
снабженная подходящей литературой, послужит лучшим
проводником революционных идей и политического развития в
крестьянскую среду. Те же рабочие, которые остаются в центрах,
должны послужить ядром грядущей политической силы
народа» 65.
Предварительным условием массового выступления
городских рабочих должна быть организация в их среде групп, веду-
60 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г., л. 18—18 об.
61 Н. Л. Сергиевский. «Рабочий». Газета партии русских социал-
демократов, стр. 33.
62 Там же, стр. 28.
63 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во,-д. 545, 1885 г., л. 17.
64 Там же.
65 Там же.
297

щих здесь революционную политико-воспитательную работу.
«Активное их выступление,— читаем далее в программе,— на
поприще политической борьбы желательно не раньше, чем
будут подготовлены такие рабочие группы по всем крупным
центрам, не ранее, чем они составят значительную силу, иначе все
частные попытки будут легко раздавлены и поведут к
деморализации и непроизводительной затрате сил»66.
Таким образом, главное внимание Благоева было
сосредоточено на необходимости политического воспитания и
организации городских рабочих как самой передовой революционной
силы.
Союз крестьяне городскими рабочими русские
революционные народники выдвигали еще в 70-х годах в связи с ростом
стачечного дзижения. Плеханов в «Земле и воле» и «Черном
переделе» усиленно доказывал необходимость сочетания
крестьянского восстания с революционным выступлением городских
рабочих. Но сущность народнической доктрины от этого не
менялась. Главной ударной силой революции оставалось
крестьянство; пролетариат являлся лишь вспомогательной силой.
Идея «союза крестьян с городскими рабочими», выдвинутая
Благоевым, отвергала народническую теорию о крестьянстве
как о главной «революционной силе. Благоев и его товарищи
в этом, как и в ряде других вопросов, ушли далеко вперед от
народников, определившись, хотя еще не совсем
последовательно, на позициях марксизма. Их идея «Союза крестьян и
городских рабочих» выражает, правда в еще незрелой форме,
новое соотношение сил, наступившее в стране. Но эта идея не
была шагом вперед по сравнению с постановкой этого вопроса
в программах марксистской группы «Освобождение труда» и
тем более не явилась предвосхищением ленинской идеи
революционного союза рабочих и крестьян, как это пытались
представить некоторые историки67. Ленинская идея союза
рабочих и крестьян опирается на глубоко научный анализ
своеобразия развития капитализма в России.
Идея «союза крестьян с городскими рабочими», выдвинутая
Благоевым и его товарищами в 1883—1884 гг., отражает
переходный характер их мировоззрения, в котором сочетались
старые народнические представления о крестьянстве как
преобладающей части «рабочего народа» с новыми представлениями
о фабрично-заводском пролетариате как о зародившемся и
растущем революционном общественном классе.
В понимании исторической роли пролетариата, передовой
роли русского пролетариата в революции, а в связи с этим.в
66 ЦГИАМ ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 545, 1885 г., л. 17.
67 См. Н. Л. Сергиевский. Партия русских социал-демократов.
Группа Благоева, стр. 79—81, 84—85.
298

понимании коренного различия в общественном положении
промышленного пролетария и мелкого крестьянина Плеханов и его
группа в то время стояла не позади, а впереди группы
Благоева.
Приблизившись к марксистскому пониманию роли народных
масс в борьбе за политическую свободу, петербургская пруппа
отвергала народовольческую тактику индивидуального Teippopa
как главного средства революционной борьбы. Но и в этом
пункте она окончательно еще не порвала со старыми
представлениями. Политический террор «как система вынуждения уступок у
правительства» 68 отвергался ею лишь потому, что нет такой
«прочной рабочей организации, могущей непосредственно
поддержать эффект террористического акта»69. В качестве
исключения террор допускался: «1) в случае требования населения;
2) в случае, если партия считает необходимым убрать кого-
либо из царской администрации и нет при этом возражений со
стороны народа; 3) в случае самозащиты от шпионов»70. Таким
образом, политический террор признавался благоевцами
условно, как подсобное средство борьбы.
Что касается вопроса о своеобразии развития русского
капитализма, то здесь группа Благоева находилась еще в плену у
экономистов-народников, в частности Николая — он с его
теорией рынков.
Таким образом, в той смеси идей марксизма, народничества
и лассальянства, которая была характерна для идеологии
группы Благоева до ее связи с группой «Освобождение труда»,
домарксистские идеи еще были весьма значительными.
Свою программу благоевцы рассматривали лишь как проект,
который подлежит дальнейшей разработке. Как видно из их
письма к группе «Освобождение труда», отдельные
экземпляры они послали не только за границу, но и некоторым
провинциальным группам в России71.
Идеология петербургской группы нашла свое развернутое
выражение также в статьях газеты «Рабочий», которая
издавалась с целью пропаганды марксизма в рабочей среде. В передо-
68 ЦГИАМ, ф. 102, ДП?3 д-во, д. 545, 1885 г., л. 18 об.
69 Там же.
70 Там же, л. 18.
71 То, что проект программы, составленный Д. Благоевым,
размножался и изменялся, видно из разночтения текста программы, опубликованного
в «Былом» (№ 13 за 1918 г., стр. 38—42), и текста, цитируемого в данной
работе. Изменения в программе видны также при сопоставлении ее с
текстом программы, опубликованным в газете «Рабочий» (№ 1).
Относительно посылки программы в другие города нет подтверждающих фактов,
если не считать того, что программа была опубликована в газете
«Рабочий» (№№ 1 и 2). Газета попала в Москву, Киев, Одессу, Самару, Казань,
Саратов, Кременчуг и Тулу.
299

вой статье «Чего недостает рабочему народу?», опубликованной
в первом номере газеты, читаем: «Цель настоящей газеты
состоит именно в том, чтобы распространить самое необходимое
знание на рабочий народ. Распространить это знание на весь
рабочий народ газета не может, но распространить его на
лучшую часть рабочего народа, которая вследствие своей
честности и более высокого развития пользовалась бы доверием
рабочих и могла бы явиться вождем их в борьбе с неправдой,—
это насущная цель газеты» 72.
Речь здесь шла не о значении знаний вообще, не о том, что
мы сейчас называем культурой и образованностью, а имелось
в виду знание законов общественного развития, необходимость
овладения которыми диктовалась задачами революционной
борьбы.
«Программа русских работников вместе с тем и есть то
насущное знание, которого недостает рабочему народу,— читаем
«в той же статье.— Доказать на основании разума и науки спрат
ведливость, разумность и необходимость такой программы
русских работников составляет самую наисущественную задачу
настоящей газеты» 73.
Важности овладения теорией общественного развития для
успешной борьбы пролетариата за революционное
преобразование мира посвящена также и передовая второго номера
газеты, озаглавленная «Знание и критика». Причину поражения
восстаний Разина и Пугачева газета видит в том, что эти
восстания не были «освещены» знанием законов общественного
развития. После первых же ударов пугачевское движение не
выдержало испытания и провалилось, хотя «за Пугачевым народ
повалил валом, десятками тысяч, а социалисты —- много ли
простого рабочего народа могут насчитать в своих рядах русские
социалисты?.. Происходит это главным образо-м от того, что
пропаганда... социалистов требует понимания» 74. Но,
утверждает газета, «успехи... социализма, как бы ни казались они
незначительны, всегда закреплены сознанием народа и вырвать
их назад так же трудно, как лишить народ этого сознания» 75.
В статье «Знание и критика» роль «знания» в жизни
общества преувеличена. Но в конкретных условиях деятельности
группы Благоева такое толкование роли знаний не было
простым повторением старого просветительства. Оно диктовалось
задачей распространения идей социализма в среде передовых
слоев пролетариата. Основная идея передовиц «Рабочего» со-
72 Н. Л. Сергиевский. «Рабочий». Газета партии русских
социал-демократов, стр. 28.
73 Там же, стр. 29.
74 Там же, стр. 53.
75 Там же, стр. 54.
300

стояла в том, что необходимо пробудить у рабочих интерес к
общественным знаниям, сделать их сознательными борцами,
вдохнуть в них веру в собственные силы, в силы народа,
вызвать «сознательное недовольство в связи с убеждением в
возможности добиться лучшего будущего... Без этой уверенности
в торжестве правого дела не стоило бы жить мыслящему
человеку» 76. В этой статье с большой силой подчеркнута
невозможность добиться улучшения жизни трудящихся масс без
борьбы. «Как бы то ни было,— читаем в газете,— но нигде,
никогда и ничего из вольностей народных не добывалось без
борьбы»77. Даже реформы сверху были результатами напора
народных масс снизу.
Месту, которое занимает народ в революции, и роли его
борьбы за политическую свободу посвящены статьи: «Чего
добиваться рабочему народу?», «Рабочий народ и правительство»,
«По поводу фабричных волнений», «Современные задачи
русских рабочих». Этому вопросу было посвящено и внутреннее
обозрение газеты. Основной мотив всех этих статей —
необходимость борьбы за свержение самодержавия. Итак, в этом вопросе
благоевцы в «Рабочем» становятся на правильные позиции.
Значительное место в газете «Рабочий» уделялось
разоблачению реакционной сущности царского самодержавия. Автор
одной из статей доказывает, что всякое правительство, которое
состоит из представителей эксплуататорских классов,
враждебно народу и ждать от него уступок безнадежно. На примерах
русской действительности автор показывает, что царское
правительство поддерживает помещиков и капиталистов и
помогает им подавлять возмущение народа. Единственным выходом
из этого положения является объединение всех прогрессивных
сил народа для борьбы против царского правительства за новое
народное правительство.
В статье «По поводу фабричных волнений» газета на
примере стачек рабочих на Вознесенской и Никольской
мануфактурах доказывает ограниченный характер стачечной борьбы.
Автор этой статьи говорит: «Прямая нравственная обязанность
(сознательных рабочих — Ю. П.) теперь же, во что бы то ни
стало, образовать в своей среде кружки сознательных рабочих,
создать из этих отдельных кружков нечто цельное... Образовать
из себя рабочую партию с определенной программой требований
и определенным планом действий. Подобная партия одна
только может провести в жизнь те порядки, при которых нельзя
будет так насмехаться над человеческим достоинством... как это
мы видим теперь» 78. Газета при этом ссылается на опыт обра-
76 Там же, стр. 54—55.
77 Там же, стр. 55.
78 Там же, стр. 46—47.
301

зования рабочих партий в других странах и их успехи в борьбе
за демократические права и улучшение материального
положения пролетариата.
Издание газеты «Рабочий» было исключительно важным
делом первой петербургской социал-демократической группы.
В. И. Ленин писал: «За 12 лет, с 1883 по 1895 г., едва ли не
единственной попыткой создать с.-д. рабочую печать в России
было издание в Петербурге в 1885 году с.-д. газеты «Рабочий»,
конечно, без цензуры, но этой газеты вышло только 2 номера.
Отсутствие массового рабочего движения не давало
возможности широко развиться рабочей печати» 79.
Газета «Рабочий» печаталась в собственной типографии
группы, созданной при активной помощи рабочих — участников
группы. Первая попытка организации такой типографии была
сделана в 1884 г. в связи с поездкой членов группы в Вильно и
Шавли за транспортом литературы от группы «Освобождение
труда». Но транспорт литературы провалился, а привезенный
Кугушевым ручной печатный станок для печатания «Рабочего»
также был обнаружен полицией 80. Вскоре благоевцы добились
0(рганизации в Петербурге новой типографии на квартире
В. Г. Харитонова. Благодаря искусной конспирации типография
продержалась год и успела выпустить два номера газеты
«Рабочий»·
Члены группы непрерывно вели теоретическую работу:
вначале они участвовали в составлении проекта программы,
писали статьи для своей газеты, затем, когда была налажена связь
с группой «Освобождение труда» и принят ее проект црограм-
мы, началось изучение марксистской литературы, полученной
при содействии плехановской группы.
В начале своей деятельности группа Благоева, как уже
было сказано, располагала лишь I томом «Капитала» К.
Маркса и сборником агитационных речей Ф. Лассаля. В 1884 г. в
Петербурге появились работы Г. В. Плеханова «Социализм и
политическая борьба» и «Программа социал-демократической
группы «Освобождение труда»». В следующем, 1885 г. к ним
прибавились «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и
Ф. Энгельса, «Наемный труд и капитал» К. Маркса, «Наши
разногласия» Г. В. Плеханова и др. В № 2 газеты «Рабочий»
была опубликована статья Плеханова «Современные задачи
русских рабочих». Весной 1886 г. петербургская группа
получила от группы «Освобождение труда» через Вильно транспорт
литературы, в нем имелось по несколько экземпляров книг
К. Маркса и Ф. Энгельса: «Манифест Коммунистической
партии», «Наемный труд и капитал», «Речь о свободе торговли»,
79 В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 225.
80 См. «Пролетарская революция», 1928, № 8 (79), стр. 165.
302

«Развитие научного социализма», «Наши разногласия» и
«Социализм и политическая борьба»; брошюра С. Дикштейна «Кто
чем живет?» 81. Кроме I тома «Капитала», в группе холила по
рукам и работа Ф. Энгельса «Анти-Дюринг» 82. Таким образом,
к моменту провала организации (начало 1887 г.) она
располагала всеми изданиями группы «Освобождение труда», а
также многими другими произведениями социал-демократической
литературы.
Кроме печатного текста «Манифеста» в переводе Г. В.
Плеханова, группа имела еще гектографированные издания
отдельных его частей. Так, в числе изданий, отобранных жандармами
при обыске у членов организации М. М. Теселькина и П. Н. Буд-
кова, значится статья Маркса «Пролетарии и коммунисты» 83.
Группа Благоева намеревалась перевести на русский язык
и издать отдельные произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, а
также переиздать литературу группы «Освобождение труда».
Значительный интерес в этой связи представляют найденные у
студента Лесного института Д. Гофмана, наряду с частью
типографских принадлежностей и гранок набора для номера
газеты «Рабочий», четыре строчки набора: «Письмо Маркса
(перевод с французского оригинала) — печатаем это письмо как
интересный документ, нигде еще не обнародованный»84.
Имелось в виду знаменитое письмо К. Маркса в редакцию
журнала «Отечественные записки» 85.
Участники группы умели не только доставать марксистскую
литературу, но и хорошо ее хранить. Жандармам удалось
выявить только незначительную часть ее. Приобретение
петербургской группой такого количества самой разнообразной
марксистской литературы в разгар политической реакции, в обстановке
все усиливавшегося полицейского террора само по себе
свидетельствует об исключительной активности группы.
Мы уже указывали, что группа Благоева рассматривала
свою деятельность как частицу международного рабочего
социал-демократического движения. Это нашло свое отражение и в
ее программе, и на страницах газеты «Рабочий», освещавших
рабочее движение в странах Западной Европы.
Весной 1885 г. за подписью «С.-П. (Санкт-Петербургская.—
Ю. П.) рабочая группа партии русских социал-демократов» бы-
81 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 100, 1886 г., л. 28.
82 См. Н. Л. Сергиевский. Партия русских социал-демократов.
Группа Благоева, стр. 53.
83 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 87, д, 10143, 1886 г., л. 65 об.
84 ЦГИАЛ, ф. Мин. юст., оп. 87, д. 10143, 1886 г., л. 70 об.
85 Это «Письмо» перепечатывалось типографским способом и
народовольческими студенческими кружками Петербурга (см. М. В. Б ρ а м с о н.
Отрывки из воспоминаний. Народовольцы после 1 марта, сб. 1. М., 1928,
стр. 84).
303

ла издана листовка к рабочим, начинающаяся так: «17 марта в
Швейцарии предполагалось устроить мартовское празднество .в
память мартовской революции 1848 года, Парижской
Коммуны 1871 года, событий 1-го марта 1881 года и второй
годовщины смерти К. Маркса. Теперь оно, по всем вероятностям,
состоялось. Хотя мы сообщим о ходе самого празднества, теперь
же считали небезынтересным опубликовать перевод статьи из
«Социал-демократа» от 12 марта, приглашающей рабочих к
этому празднику. Рабочая группа русских социал-демократов
шлет со своей стороны заграничным товарищам сочувственный
адрес»86. Далее следует перевод статьи из немецкого
«Sozialdemokrat» за март 1885 г. Группа внимательно следила за
заграничной социал-демократической периодической печатью.
Среди участников группы распространялись рукописные
выписки из немецкого журнала «Die Neue Zeit», где печатались
хроника событий международного рабочего движения, заметки о
рабочих митингах, социалистических конгрессах и т. п.87 В сво1
ем первом письме к группе «Освобождение труда» благоевцы
просили выслать им -вместе с изданиями группы комплект
органа немецкой социал-демократии «Sozial-demokrat» и ее
теоретический сборник «Ежегодник» 88. У арестованных участников
группы жандармы изъяли «Программы рабочих партий в
Германии и Швейцарии».
Первостепенное значение благоевцы придавали пропаганде
социал-демократических идей в среде петербургских фабрично-
заводских рабочих. «Несмотря на то,— пишет Благоез,— что
успехи группы среди студенчества были очень важны для
дальнейшего развития ее работы, все же она не забывала, что
главный объект ее пропаганды — рабочий класс. Сюда были
устремлены все ее усилия, и здесь в течение 1884 г. она успела развить
еще при мне довольно широкую свою пропаганду и агитацию»89.
То же сообщает и участник группы В. Кугушев: «Основная
задача группы была организация рабочих кружков и
систематическое занятие в них» 90.
С самого начала благоевская группа установила связь с
передовыми рабочими, жившими за Невской заставой и на
Петербургской стороне, а затем и с рабочими Выборгской стороны и
Васильевского острова. По утверждению Благоева, в состав
рабочих кружков, организованных группой, в подавляющем
большинстве входили заводские рабочие-металлисты.
86 ЦГИАЛ, ф. 1410, оп. 1, ед. хр. 361.
87 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 91, 1893т., лл. 13, 14, 16, 18.
88 См. «Былое», 1918, № 13, стр. 51.
89 Д. Б л а г о е в. Мои воспоминания, стр. 38—39.
*° В. Г. Хар итон ов. Из воспоминаний участника группы Благоева.
«Пролетарская революция», 1928, № 8 (79), стр. 158—165.
304

Многие рабочие, среди которых группа вела
социал-демократическую пропаганду, были уже ранее участниками
нелегальных рабочих кружков 91. Не следует забывать, что конец
деятельности «Северного союза русских рабочих» и начало
деятельности первой социал-демократической группы в
Петербурге отделены друг от друга всего лишь тремя годами.
Несомненно, успех в пропаганде идей научного социализма среди
петербургских рабочих, которого добилась «Партия русских социал-
демократов», был в известной степени подготовлен
деятельностью «Северного союза русских рабочих» и теми рабочими
кружками, которые, уцелев от разгрома «Союза», продолжали
в той или иной степени его славную деятельность.
Пропаганда среди рабочих Петербурга в 1880—1883 гг., до
появления первой группы социал-демократического
направления, велась отдельными представителями революционной
молодежи, примыкавшими к чернопередельцам или народовольцам.
В апреле 1882 г. царскими властями были обнаружены
рабочие кружки, во главе которых стоял отставной мичман H. Н.
Лавров. На' следствии Лавров показал, что, «будучи еще на
морской службе, он читал много сочинений
политико-экономического характера и под влиянием этого чтения у него тогда уже
явилось желание ближе ознакомиться с народом и заняться
его образованием и развитием» 92. Вместе с некоторыми
студентами Лавров начал вести революционную пропаганду. От
представителя чернопередельческои группы он получал нелегальную
литературу, преимущественно газеты. На сходках «Лавров
говорил присутствовавшим о рабочих союзах Англии, о
необходимости приняться за улучшение собственного экономического
быта, о конечных целях рабочего движения» 93. Среди рабочих
фортепьянной фабрики Шредер, где вел пропаганду Лавров и
его товарищи, существовала касса взаимопомощи. В
материалах Министерства юстиции находим следующие сведения:
«Цель кассы состояла в помощи нуждающимся рабочим без
различия причин, по которым их постигла нужда... Участников
кассы было около ста человек» 94. Кружки H. Н. Лаврова
перешли к его брату Г. Н. Лаврову, примыкавшему к группе Бла-
гоева 95.
Пропаганду среди рабочих Петербурга вели и чернопере-
дельцы, ставшие вскоре социал-демократами (П. Аксельрод,
П. Латышев и В. Благославов). На переход этих
пропагандистов от народничества к марксизму, несомненно, повлияла их
91 См. там же, стр. 158.
92 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 521, 1882 г., д. 410, л. 387.
93 Там же, л. 388.
94 Там же, лл. 390—391.
95 См. ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 467, 1893 г., л. 18.
20 Ю. 3. Полевой олг

связь с передовыми петербургскими рабочими. Этих рабочих не
могла удовлетворить революционная литература конца 70-х —
начала 80-х годов, т. е. народнические газеты «Община»,
«Набат», «Земля и воля», «Народная воля», «Черный передел» и
другие с их однообразным, идейно бедным содержанием.
Важнейшие вопросы экономической, политической и общественной
жизни страны, проблемы классовой борьбы, в частности
рабочего движения в стране и за границей почти не находили места
на страницах народнической печати. Это объяснялось не
только трудными условиями политической реакции, но и тем, что
чернопередельцы и народовольцы не придавали этим вопросам
серьезного значения. Между тем с начала 80-х годов в связи с
широким развитием рабочего и социал-демократического
движения на Западе и ростом рабочего движения внутри страны у
рабочих стал расти интерес именно к этим вопросам, к теории
и практике пролетарского движения 96.
Крах революционного народничества и происходивший
одновременно рост рабочего движения неизбежно толкали
революционно настроенную молодежь, в том числе и
народовольческую, к общению с рабочей средой.
Отдельные группы учащейся молодежи народовольческого
направления в это время вели революционную пропаганду
среди рабочих. По воспоминаниям М. С. Ольминского, в 1883—
1884 гг. кружок студентов Петербургского университета, к
которому он примыкал, вел пропаганду среди рабочих Нового
Адмиралтейства 97. Сам Ольминский в 1885 г. руководил двумя
рабочими кружками. Один из них был ему поручен группой Бла-
гоева, другой — рабочей организацией «Союза молодежи»
партии «Народной воли». Во главе первого кружка стоял
наборщик государственной типографии А. И. Колодонов, а во главе
второго — рабочий Крутов. В кружках читали брошюру «Царь-
96 О том, как запросы передовых рабочих Петербурга 70-х годов
заставляли наиболее чутких интеллигентов-пропагандистов обогащать
содержание своей пропаганды проблемами пролетарского движения,
подробно пишет Э. А. Корольчук в книге «Северный союз русских рабочих»
и революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге» (Л.,
1946 г.). Пропаганду, которую вели в 1882—1883 гг. в Петербурге
чернопередельцы П. Латышев и В. Благославов, народник И. И. Попов
характеризовал как социал-демократическую (см. И. И. Попов. Минувшее и
пережитое. Воспоминания за 50 лет, ч. 1, Пг., 1924, стр. 90—92). Об
изменении характера революционной пропаганды в сторону проблематики
рабочего социал-демократического движения в 80-х годах под влиянием
передовых рабочих см. Α. M а к а ρ е в с к и й. Революционный Харьков в-
1882—1885 гг. ««Летопись революции», 1923, № 5, стр. 63—97; его же.
Из истории революционного движения в 1885—1887 гг. «Летопись
революции», 1924, № 2(7), стр. 63—93; Веденье в. В Харьковских
революционных кружках. «Летопись революции», 1923, № 5, стр. 98—111.
97 См. М. С. Ольминский. Давние связи. «От группы Благоева ^
«Союзу борьбы»». М., 1921, стр. 61—68.
306

голод», вели беседы по социально-экономическим вопросам,
много внимания уделяли текущим событиям.
Революционная пропаганда в духе народовольческих идей
велась в 1884—1885 гг. также отдельными уцелевшими от
арестов рабочими мастерских Варшавской железной дороги в
Петербурге. В 1886 г. здесь сложился кружок рабочей молодежи,
имевший своей целью приобретение и совместное чтение книг.
Члены кружка приобретали демократические журналы 60—70-х
и начала 80-х годов: «Современник», «Отечественные записки»,
«Русское слово», «Дело» и др. «Благодаря этим старым
журналам,— писал организатор этого кружка Н. Д. Богданов,— мы
познакомились, можно сказать, со всей русской литературой.
Мы с увлечением читали романы, повести и рассказы, ä также
критические статьи .в «Современнике», мы читали
Чернышевского, Добролюбова, Салтыкова, в «Русском слове» —
Писарева, Шелгунова, в «Отечественных записках» — Михайловского,
Гл. Успенского, Скабичевского, Златовратского и других
писателей-народников»98. До 1888 г. этот кружок работал без
помощи интеллигенции, не имея ни определенной программы
деятельности, ни определенного идейного направления.
Такие же рабочие кружки имелись в середине 80-х годов и
на других предприятиях Петербурга. Часть из них попала в это
время в сферу влияния действовавших в 1883—1888 гг. первых
групп социал-демократического направления. Но многие из них
еще оставались либо под идейным влиянием народовольцев,
либо вне влияния как народовольческих, так и первых
марксистских групп, т. е. вне определенного идейного направления, но
по своему составу близкими идеям пролетарского движения.
Только к концу 80-х — началу 90-х годов большинство
рабочих кружков Петербурга входит в сферу влияния
марксистского социал-демократического направления. Однако появление
петербургской группы социал-демократического направления
в 1883—1884 гг. уже знаменовало собой начало нового этапа в
истории революционной и социалистической пропаганды среди
передовых петербургских рабочих.
Пропаганда среди рабочих до появления первых
социал-демократов в Петербурге сыграла известную роль. Сам Благоев
по этому поводу пишет: «Первые рабочие, с которыми я
познакомился, были старые рабочие, давно работающие на
чугунолитейном заводе. Они произвели на меня сильное впечатление
своей интеллигентностью... Мы долго беседовали о положении
рабочих, о причинах этого положения и какой выход из него...
Оказалось известным им многое из рабочего вопроса, и они
высказывали очень здравые мысли» ".
88 сОт группы Благоева к сСоюзу борьбы». М, 1921, стр. 39—40.
99 Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 39.
307
20*

Пропаганда социал-демократических идей среди рабочих
Петербурга уже в 1885 г. приняла значительные размеры.
Наиболее выдающуюся роль в ее постановке играл сам Д.
Благоев. Он руководил несколькими кружками на Васильевском
острове, в частности на Обуховском заводе. «Самым усердным,
аккуратным и, казалось мне, успевающим работником в круж
ках был Дмитрий Благоев»,— вспоминает В. А. Кугушев, один
из активных участников благоевской группы 10° В. Г. Харитонов,
другой видный член группы, свидетельствует, что Благоев не
только вел пропаганду, но вообще ведал рабочими кружками 101.
Н. Бородин, также член группы, отмечает исключительную роль
Благоева, которого все в организации считали «неутомимым и
пламенным пропагандистом по натуре» 102.
Благоев выступал и как один из самых выдающихся
литераторов группы. Его статьи в газете «Рабочий» по своей форме
являются попыткой популярного изложения основ
социал-демократической политики.
Устная пропаганда в кружках велась и другими членами
группы. О размахе этой работы полных данных не имеется. По
свидетельству Харитонова, группа имела несколько рабочих
кружков за Невской заставой, за Московской заставой, а также
в центре города среди печатников юз. В. Кугушев подтверждает,
что он «лично принимал участие в организации и знал состав
четырех кружков, работавших в районе Выборгской
стороны» 104. Он же указывает далее, что ему было известно еще
около десяткз кружков, с которыми велись «довольно
систематические занятия по выработанным программам» 105.
Большинство членов группы Благоева, ведших пропаганду
среди рабочих, особенно во второй период ее деятельности,
были студенты-технологи. Проходя практику на промышленных
предприятиях, они были гораздо более связаны с рабочими, чем
студенты университета, которые в большей степени тяготели к
народовольчеству.
Нельзя согласиться с утверждением Н. Л. Сергиевского,
что пропагандистская деятельность группы Благоева среди
рабочих по своему идейному содержанию была просто
продолжением той работы, которую вели ранее среди рабочих некоторые
члены группы, примыкавшие тогда к чернопередельцам 106.
100 «Пролетарская революция», 1928, № 8(79), стр. 165.
101 Там же, стр. 158.
т «былое», 1918, № 13, стр. 41.
103 В. Г. Харитонов. Из воспоминаний участника группы
Благоева. «Пролетарская революция», 1928, № 8(79), стр. 158.
104 Там же, стр. 165.
105 Там же.
106 См. Н. Л. Сергиевский. Партия русских социал-демократов.
Группа Благоева, стр. 12.
308

В эту работу было вложено качественно новое идейное
содержание. «Нет сомнения,— писал впоследствии Д. Н.
Благове,— что деятельность нашей социал-демократической группы
является продолжением социалистической деятельности среди
рабочих со времени 70-х годов. Однако она внесла нечто
совершенно новое. Прежде всего, название социал-демократической,
указывающее новое содержание революционной деятельности в
России, было название, не встречавшееся до сих пор» 107.
Назвав себя «Партией русских социал-демократов», члены благо-
евской группы открыто признали себя частью международного
социал-демократического движения. В. Харитонов утверждает,
что на название группы повлияли крупные успехи немецкой
социал-демократии на выборах в октябре 1884 г.108. Группа, как
уже было сказано, вначале называла себя «Партией русских
социал-демократов». Узнав о существовании группы
«Освобождение труда», благоевцы стали называть себя «Петербургской
группой партии русских социал-демократов». Уже в первом
письме петербургской группы к членам группы «Освобождение
труда» подчеркивается коренное изменение в характере их
деятельности среди рабочих. В нем прямо говорится, что
некоторые члены этой группы вели революционную пропаганду
среди рабочих еще ранее, до образования петербургской социал-
демократической группы, однако «в настоящее время эта
группа значительно изменила взгляд на революционную
деятельность среди рабочих» 109.
Содержание занятий с рабочими определялось специальной
программой, которая, по свидетельству одного из организаторов
рабочих кружков группы Благоева, составлялась в
«соответствии с предварительной подготовкой группы и обнимала циклы
знаний от зачатков природоведения, восходя до истории
культуры, до политической экономии и основ марксизма» по. С
подготовленными рабочими беседы начинались рразу по «рабочему
вопросу», как указывает Благоев.
О содержании занятий с рабочими можно судить по
пропагандистской литературе и пропагандистским программам
группы. Вот круг этой литературы: «Коммунистический
Манифест», «Капитал», «Положение рабочего класса в Англии»,
«Наемный труд и капитал» в издании группы «Освобождение
труда»; важнейшие программные работы Г. В. Плеханова, «Со-
107 Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 37.
108 См. «Пролетарская революция», 1928, № 8(79), стр. 156.
109 «Былое», 1918, № 13, стр. 49.
110 «Пролетарская революция», 1928, № 8(79), стр. 165; ЦГИАЛ, ф. 1410,
Вещественные доказательства по делам политическим, оп. 1, д. 361;
ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 100, 1886 г., л. 28; там же, д. 467, 1893 г,г
лл. 10—14, 28—30.
309

циализм и политическая борьба», «Наши разногласия»; первый
и второй проекты программы группы «Освобождение труда»;
собственная программа благоевцев, которая переписывалась
от руки и распространялась среди кружковцев.
Для кружковой работы и индивидуального чтения рабочих
составлялись «Программы для чтения», из которых больше
всего привилась третья программа под названием «Введение в
историю и политическую экономию». Эта программа имела
своей конечной целью ознакомление участников рабочих
кружков с основами социал-демократического учения. Для этого
предусматривалось овладение элементарными знаниями по
истории развития общественных форм, особенно знакомство с
историей развития капитализма в России. Последующие
разделы программы знакомили участников кружков с борьбой
пролетариата, а затем с основами научного социализма. После
этого члены кружка проходили основательный курс всеобщей
и русской истории, точнее, истории революционной борьбы.
Завершалась программа изучением «Капитала» 1И. Программа
долучила распространение и в других городах (Киев, Вильно).
Для постановки социал-демократической пропаганды среди
петербургских рабочих партия русских социал-демократов
выделила из своей среды специальную группу, члены которой
занимались не только устной, но и печатной пропагандой и
непосредственно заботились о литературе для рабочих. Группа
выпустила две прокламации для рабочих за подписью «Санкт-
Петербургская рабочая группа партии русских
социал-демократов». Этим подчеркивалось само направление и задачи
деятельности группы, открыто противопоставлявшиеся деятельности
«Рабочей группы партии «Народная воля»», которая также
вела пропаганду среди рабочих, пытаясь отвлечь их от
зарождавшегося в России социал-демократического движения.
Результаты издательской деятельности рабочей группы
партии русских социал-демократических нам полностью не
известны: некоторые издания для рабочих, видимо, (пропали. Но следы
этой деятельности все же сохранились.
Издательская деятельность группы, по свидетельству
Харитонова, ведавшего ее типографскими делами, началась с
перепечатки на гектографе ранее издававшихся народовольцами
популярных брошюр и прокламаций. По некоторым данным,
группой были переизданы биография С. Перовской и
прокламация по поводу убийства Судейкина — инспектора департамента
полиции. Наряду с этим группа начала издавать свои
прокламации для рабочих. В мае 1886 г. начальник Петербургского
111 Программа эта опубликована в журнале «Красная летопись»,
1923, № 7, стр. 275—284. Один из первых ее экземпляров хранится в
ЦГИАЛ'е, ф. 1410, оп. 1, д. 361.
310

охранного отделения в своей записке в департамент полиции о
распространении революционной литературы среди
петербургских рабочих писал: «По типографским принадлежностям,
найденным жандармами у членов группы В. Харитонова и Д.
Гофмана, можно установить сравнительно широкий размах их
подготовительной работы к расширению издательского дела»112.
Работа первой социал-демократической петербургской
группы по распространению марксистских идей еще более усилилась
после установления связи с группой «Освобождение труда» и
особенно после получения от нее литературы. В 1885—1886 гг.
петербургская группа была для группы «Освобождение труда»
основным каналом, через который ее литературные издания
распространялись в столице и в других городах России.
Благоев и его «Партия русских социал-демократов» считали
членов группы «Освобождение труда» своими
единомышленниками. Начиная с 1885 г. между обеими группами была
установлена тесная связь. 15 января 1885 г. были заделаны в переплет
книги и направлены в Париж для последующей передачи
адресатам письма в редакцию «Вестника Народной воли» и группе
«Освобождение труда». К каждому письму прилагался проект
программы.
Содержание этих писем было различно. Письмо в редакцию
«Вестника Народной воли» представляло собой весьма краткое
формальное извещение о существовании в Петербурге группы,
которая делает попытку выработать новую программу. К
участникам группы «Освобождение труда» петербургская группа
обращалась как к своим единомышленникам, с которыми она
желала вступить в самые тесные отношения на почве дальнейшего
развития социал-демократического движения в России пз.
В вопросе о взаимоотношениях между первыми
социал-демократическими группами самыми авторитетными для нас
свидетелями являются, конечно, сами руководители этих групп.
Благоев неизменно подчеркивал стремление петербургской группы
к полной идейной солидарности с первой русской марксистской
группой за границей. Прибыв в Болгарию, он намеревался
поехать к Плеханову в Женеву для переговоров о программе. Но
средств, собранных петербургской группой для этой поездки,
це хватило, и Благоев был вынужден связаться с Плехановым
письменно. Письмо Благоева о деятельности петербургской
группы, открыто называвшей себя социал-демократической,
произвело большое и бодрящее впечатление на Г. В. Плеханова.
В письме к П. Аксельроду летом 1885 г. Г. В. Плеханов между
прочим пишет: «А что страдаем мы не напрасно, и это Вы могли
112 ЦГИАЛ, ф. 1410, оп. 1, д. 361.
118 См. сБылое», 1918, № 13, стр. 38—52.
311

видеть из посланного Вам письма Благоева» 114. В своем ответе
Плеханов, как пишет Благоев, высказал «свое несогласие» с
некоторыми пунктами программы петербургской группы115.
По воспоминаниям Благоева, Плеханов прислал ему летом
1885 г. свой проект программы. Благоев внес в него некоторые
поправки, с которыми Плеханов согласился. Благоевцы
приняли выработанный Г. В. Плехановым второй проект программы
группы «Освобождение труда».
Связь благоевцев с группой «Освобождение труда»
укреплялась. В письме группы «Освобождение труда» группе Благоева
от 27 марта (8 апреля) 1885 г., в котором намечается широкий
план транспортировки литературы для петербургской группы,
говорится: «Итак, пришлите еще 100 р. По получении от Вас
200 р. мы получили от Вас следующие письма: 1-ое через В. с
сообщением о высылке денег; 2-ое, прямо в Ж. (Женеву.—
Ю. П.) со взглядами одного из Вас о книге «Наши
разногласия»; 3-е через В. по поводу тамошней посылки с извещением о
высланных вами двух зашифрованных адресов, а вчера
получили 4-ое письмо... Вы окажете нам большую услугу, если
пришлете для нашей редакции все новейшие исследования об
общине... Скоро мы вышлем Вам статью или две «Рабочего»». Далее
сообщается о возможности приезда вместе с транспортом
литературы представителя группы и выходе из печати первых
выпусков «Рабочей библиотеки» и дальнейших выпусков
«Библиотеки современного социализма»116. В первом письме к группе
«Освобождение труда» от б (18) апреля 1885 г. благоевцы
просят ускорить присылку обещанных статей для второго номера
«Рабочего». «Может быть,— пишут они,— удастся еще
выпустить номер до каникул, что чрезвычайно важно, так как
можно будет с отъезжающими разослать безопасно». Далее
благоевцы сообщают: «Наши разногласия» здесь сильно
спрашивают из всех лагерей» 117. Весной 1886 г. петербургская
социал-демократическая группа направила к заграничной
группе «Освобождение труда» «на выучку» одну из
пропагандисток. По ее словам, Г. В. Плеханов и В. И. Засулич с большим
интересом расспрашивали ее «о России, современной моло-
114 «Переписка Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода», т. 1. М., 1925,
стр. 21. К сожалению, это письмо до сих пор не удалось разыскать.
115 См. Д. Благоев. Мои воспоминания, стр. 55. Письма Г. В.
Плеханова к Благоеву не сохранились. По свидетельству Благоева (см. там
же), они сгорели вместе с его библиотекой зимой 1898/99 г.
116 «Историко-революционный сборник», т. II. Л., 1924, стр. 188.
117 Там же, стр. 189. Как следует из доклада заведующего
заграничной агентурой департамента полиции от 9(21) марта 1885 г., члены
группы «Освобождение труда» 5 марта уже имели у себя несколько
экземпляров газеты «Рабочий», № 1 (там же, стр. 186).
312

дежи, о наших занятиях с рабочими, о выпущенной кружком
газете «Русский рабочий»...» 11S.
Отношения между группами, сложившиеся к весне 1885 г.,
нашли отражение и в письме представителя группы
«Освобождение труда» к группе Благоева, написанном в первой половине
апреля 1885 г. «Отношения наши к «Рабочему»,— говорится
здесь,— как вообще к вашей группе, самые дружественные;
можете рассчитывать во всем, где только мы можем быть вам
полезны» 11θ.
Во втором номере «Рабочего» в форме письма к
петербургским рабочим кружкам была опубликована статья Г. В.
Плеханова «Современные задачи русских рабочих» и статья П. Б. Ак-
сельрода «Выборы в германский рейхстаг и
социал-демократическая партия» 120.
В письме Плеханова к петербургским рабочим кружкам был
дан анализ политического положения в России и описано
тяжелое положение русского пролетариата. Письмо ставило перед
рабочими кружками следующие задачи: 1) развивать
сознательность в среде рабочих; 2) организовывать и сплачивать их
силы; 3) направлять эти силы на завоевание таких
политических прав, которые дали бы возможность добиться
экономических реформ уже в настоящее время, а главное, облегчали бы
окончательную победу в будущем. Плеханов с большой силой
подчеркивает ответственность передового слоя рабочих социал-
демократов перед всем рабочим классом. Главной и ближайшей
политической задачей социал-демократии является борьба за
политическую свободу 121.
В третьем номере газеты «Рабочий» Плеханов предполагал
опубликовать статью «О тех задачах, которые открываются
перед русской рабочей партией в будущем конституционном
государстве». Плеханов начал ее готовить и написал уже
значительную часть 122, но она так и осталась неоконченной.
От оживленной переписки между первыми русскими социал-
демократическими группами, которая велась в 1885—1886 гг.,
включая переписку между Д. Н. Благоевым и Г. В.
Плехановым, сохранилась лишь весьма незначительная часть, но и она
убедительно свидетельствует о стремлении петербургской
группы к тесному идейному сближению с группой «Освобождение
труда». Известное утверждение Н. Сергиевского о том, что
118 См. Ц. С. Гуревич-Мартыновская. Знакомство с
Г. В. Плехановым и В. И. Засулич. «Группа «Освобождение труда», сб. 2,
стр. 161.
119 «Историко-революционный сборник», т. II, стр. 191.
120 Н. Л. Сергиевский. «Рабочий». Газета партии русских социал-
демократов, стр. 55—76.
12* См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, ч. 1, стр. 62.
122 Там же, стр. 62—65.
313

петербургская группа относилась к заграничной с
предосторожностью, опровергается фактами: петербургская группа
распространяла издания группы «Освобождение труда», сумела
оценить по достоинству первые марксистские произведения
Плеханова — «Социализм и политическая борьба» и «Наши
разногласия», помещала в свое*м органе «Рабочий» статьи
Плеханова и Аксельрода и наконец присоединилась к программе
группы «Освобождение труда».
В своем первом письме членам группы «Освобождение
труда» благоевцы сообщали, что их деятельность «заключается в
занятиях с рабочими и образовании местных провинциальных
групп» 123. Значительных успехов в этом отношении группа не
достигла из-за тяжелого положения, в которое она попала после
арестов членов организации, последовавших за высылкой
Благоева. Несмотря на частые аресты наиболее активных ее
участников, группа Благоева продолжала расти. К началу 1887 г.,
когда она была разгромлена, группа имела своих сторонников
почти во всех высших учебных заведениях столицы, а в
некоторых из них уже создавались кружки с
социал-демократической окраской.
В 1886 г. наметился раскол внутри «центральной
народовольческой группы» в Петербурге, в результате чего ряд ее
участников примкнул к социал-демократам. Отдельные
последователи социал-демократического течения появились также и среди
народовольческой рабочей группы.
Благоевцы несомненно оказывали свое воздействие и на
группу А. И. Ульянова. Участник этой группы студент О. М.
Говорухин посещал нелегальные собрания благоевцев, на
которых читались новинки марксистской литературы. Избегнув
казни, он уехал за границу и стал близок к группе «Освобождение
труда», работал в ее типографии. Другой участник группы
А. И. Ульянова, студент Яковенко, также связанный с благоев-
ской группой, впоследствии примкнул к социал-демократам.
Таким образом, часть группы А. Ульянова идейно тяготела к
социал-демократической группе Благоева, но по своим взглядам
на средства борьбы примыкала к народовольцам.
И. Д. Лукашевич, активный участник группы, впоследствии
писал об идеологии группы А. И. Ульянова: «Хотя мы являлись
по роду политической деятельности непосредственными
продолжателями партии «Народной воли», но по своим теоретическим
воззрениям мы были социал-демократы» 124.
М. А. Брагинский, близко знавший Александра Ильича
Ульянова в 1885—1886 гг., пишет о нем: «Примыкая по своим убеж-
123 «Былое», 1918, № 13, стр. 49.
124 «1 марта 1887 г.» Воспоминания И. Д. Лукашевича. Пг., 1920. стр. 20.
314

Дениям к партии «Народная Воля», он, знакомый с
сочинениями Маркса и Энгельса, признавал правильным учение социал-
демократов» 125. Александр Ильич начал изучать I том
«Капитала» в 1885 г. Участник петербургской группы народовольцев
Б. Кольцов накануне 1 марта 1887 г. вел переговоры с
А. И. Ульяновым об издании «социально-революционной
библиотеки», для первого выпуска которой Ульяновым был
подготовлен перевод статьи Маркса из «Deutsche-französische
Jahrbücher» «К критике гегелевской философии права». «Нам,—
пишет Б. Кольцов,— приходилось часто беседовать об этой статье,
причем Ульянов доказывал, что высказанная Марксом в этой
статье мысль о том, что Германия идеально пережила то, что
другие страны пережили практически, не противоречит, во-
первых, позднейшим воззрениям Маркса, и, во-вторых,
применима к России. При этом мы оба тогда забывали, что появление
у интеллигенции потребности в политической свободе еще
ничего не говорит о том, как эту свободу завоевать.
Впоследствии мне пришлось слышать от других русских
социал-демократов, что и они прошли через этот фазис понимания
марксизма» 12С.
Программа, составленная А. И. Ульяновым, его показания
на следствии, а также показания И. Лукашевича и других
обвиняемых по делу 1 марта 1887 г. показывают, что они были
знакомы не только с «Капиталом» К. Маркса, но и с «Нашими
разногласиями» Плеханова 127.
В объяснениях на следствии по делу 1 марта 1887 г.
Лукашевич писал: «Труды Карла Маркса, Энгельса, Лассаля,
Плеханова и т. п., которые во всеоружии знаний своего века
явились в защиту четвертого сословия, указали мне путь к исканию
истины. Я вполне убедился в правоте воззрений
социал-демократов, проникся их учением. Я был знаком и с программой
«Народной Воли», но эта программа, по-моему, страдала
большим недостатком теоретического обоснования своей
практической деятельности» 128%
125 М. А. Брагинский. Александр Ильич Ульянов. Из личных
воспоминаний. «Каторга и ссылка», 1927, № 3(32), стр. 48.
126 Б. А. К о л ьц о в. Конец «Народной воли» и начало
социал-демократии (80-е годы). Сб. «А. И. Ульянов и дело 1 марта 1887 в.» М.—Л., 1927,
стр. 9.
127 «1 Марта 1887 г.» Воспоминания И. Д. Лукашевича, стр. 3—4.
См. А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Александре
Ильиче Ульянове. Сб. «А. И. Ульянов и дело 1 марта 1887 г.». М.—Л.,
1927, стр. 100—105; С. Никонов. Из воспоминаний об А. И. Ульянове.
«Пролетарская революция», 1929, № 2—3, стр. 185—186.
128 А. С. Поляков. Второе первое марта. Покушение на императора
Александра III в 1887 г. (материалы). М., 1919, стр. 10—11; Б. С. Итен-
берг, А. Я. Черняк. Александр Ульянов (1866—1887). М., 1957,
стр. 46—53.
315

О том, как была составлена программа группы, Лукашевич
рассказал в своих воспоминаниях следующее: «Для обсуждения
программных вопросов мы собрались на квартире Ульянова,
и здесь, после продолжительных дебатов, Ульянов взялся
формулировать наши положения и составить текст программы
нашей фракции... Он прочитал нам написанное, мы одобрили и
решили напечатать эту программу. По своему характеру она
была переходной меж программой Народной воли и социал-
демократической» 129.
В программе, составленной А. И. Ульяновым, заметно
влияние учения К. Маркса 130. «К социалистическому строю,—
читаем в ней,— каждая страна приходит неизбежно естественным
ходом своего экономического развития. Он является таким же
необходимым результатом капиталистического производства и
порождаемого им отношения классов, насколько неизбежно
развитие капитализма, раз страна вступила на путь денежного
хозяйства». Далее, однако, говорится, что «этот закон... не
исключает возможности более прямого перехода к
социалистической организации народного хозяйства, если для этого
существуют особенно благоприятные условия...» 131.
Программа Ульянова отбрасывает бакунистское
утверждение о возможности в любое время ввести социализм. «Только
на известной ступени экономического развития общества, при
достаточной зрелости его, возможно осуществление
социалистического идеала, и не только полное осуществление, но и
каждый шаг к нему возможен только, как результат изменения
в отношении общественных сил в стране, как результат
количественного или качественного увеличения силы и
сознательности в рабочем классе» 132.
На анализе движущих сил революции и тактики
революционной борьбы сказался эклектический характер программы,
попытка соединить социал-демократические и народнические
идеи. Так, считая, что царизм может быть свергнут только
в результате политической борьбы, программа трактует ее
в чисто народовольческом, узко-заговорщическом,
террористическом плане. Вместе с тем программа предусматривает
необходимость широкой поддержки революционеров со стороны
народа.
129 «1 марта 1887 г.». Воспоминания И. Д. Лукашевича, стр. 20:
См. Е. И. Я к овен ко. О втором 1-е марта. «Каторга и ссылка», 1927,
№ 3(32), стр. 40.
130 Кроме 1-го тома «Капитала» А. И. Ульянов, видимо, был знаком
с письмом К. Маркса в редакцию «Отечественных записок». Письмо
К. Маркса было известно благоевцам и распространялось в рукописи
среди петербургского студенчества.
131 «Первое марта 1887 года», Центрархив. М.—Л., 1927, стр. 373—374.
132 Там же.
316

Интересен анализ А. И. Ульяновым движущих сил русской
революции: по его мнению, крестьянство, наиболее
значительная общественная группа, «сильно не только своей
численностью, но и сравнительною определенностью своих
общественных идеалов (право народа на землю, общинное и местное
самоуправление, свобода совести и слова.— Ю. П.)». В программе
указывается на значительное развитие в крестьянской среде
«мелкой буржуазии», т. е. сельской буржуазии, однако
«крестьянство еще прочно держится общинного владения землею» и
его общинные привычки еще сильны. «Таким образом,—
заключает А. И. Ульянов,— главное значение крестьянства относится
к социальной борьбе будущего; при своей неорганизованности и
отсутствии ясного сознания своих политических нужд, оно
может оказывать современной политической борьбе лишь
бессознательную поддержку своим общим недовольстом». Как
видим, крестьянство в представлении А. И. Ульянова более
пригодно для борьбы за социалистическую революцию и мало
пригодно для борьбы за политическую свободу, т. е.
буржуазно-демократическую революцию. Это — прямой пережиток
народничества.
Программа указывает на особую роль в революции
городского пролетариата, который по своему общественному
значению стоит «вслед за крестьянством», а «по своему
экономическому положению... является естественным носителем
социалистических идей; он может служить хорошим проводником этих
идей в крестьянство, так как сохраняет с ним обыкновенно
тесную связь; наконец, представляя из себя самую подвижную и·
сплоченную часть городского населения, рабочие будут
оказывать сильное влияние на исход всякого революционного
движения. Рабочий класс будет иметь решающее влияние не только
на изменение общественного строя, борясь за свои
экономические нужды, но и политической борьбе настоящего он может
оказывать самую серьезную поддержку, являясь наиболее
способной к политической сознательности общественной группой.
Он должен поэтому составить ядро социалистической партии,
ее наиболее деятельную часть, и пропаганде в его среде и его
организации должны быть посвящены главные силы партии» 133.
Здесь, таким образом, оценка роли в революции крестьян, с
одной стороны, и рабочих — с другой, приближается к оценке роли
этих классов в программе Благоева.
Характерна оценка А. И. Ульяновым русской буржуазии.
В программе говорится: «Наша буржуазия находится лишь в
начале своего формирования. Обусловленная слабой
дифференциацией русского общества, она не могла еще выработать
«Первое марта 1887 года». Центрархив, стр. 374—375.
317

классового самосознания и не обладает стройными идеалами.
Это отсутствие под буржуазией прочной почвы не позволяет
признать ее за серьезную общественную силу» 134. Слабость
буржуазии повышает, таким образом, роль русской
интеллигенции. «При слабой дифференцировке нашего общества на
классы мы находим возможным считать интеллигенцию за
самостоятельную общественную группу. Не имея классового
характера, она не может, кенечно, играть самостоятельной роли
в социально-революционной борьбе, но она может явиться
передовым отрядом в политической борьбе, в борьбе за свободу
мысли и слова» 135. Как видим, в оценке буржуазии и
интеллигенции А. Ульянов также приближается к взглядам
первых петербургских социал-демократов.
Оценка помещиков в программе типично народническая:
помещики вкупе с духовенством и высшим чиновничеством
(«бюрократией») характеризуются как «не выделенные
органически условиями русской жизни, а вызванные лишь
потребностями правительства и сильные лишь его поддержкой». «Классы
эти не имеют почти никакого значения,— говорит программа,—
и роль их пассивна». Царское правительство характеризуется
также в народническом понимании как внеклассовая сила,
которая «не выражает собой ни одной из существующих
общественных сил, а держится милитаризмом и отрицательными
свойствами нашего общества: его неорганизованностью,
пассивностью и недостатком политического воспитания» 136.
Из такой оценки общественных сил вытекали и задачи
социалистической партии в России. В программе они изложены
следующим образом: «Главные свои силы партия должна
посвящать организации и воспитанию рабочего класса, его
подготовке к предстоящей ему общественной роли. Сильная знаниями
и сознательностью партия будет стремиться к возвышению
общего умственного уровня общества, наконец, употреблять все
возможные усилия к непосредственному улучшению народного
хозяйства, к тому, чтобы направить его на путь,
соответствующий своим идеалам» 137. Но вместе с тем в программе отмечено,
что при существующем политическом режиме в России
невозможна никакая практическая деятельность в этом направлении.
134 «Первое марта 1887 года». Центрархив, стр. 374—375.
135 Там же, стр. 377.
186 Там же, стр. 377. Такое понимание сущности самодержавия было·
широко распространено в кругах русской интеллигенции не только
народнической, но даже и среди марксистов до Ленина. Плеханов и его
единомышленники по группе «Освобождение труда» также не могли преодолеть
теорию о внеклассовом происхождении самодержавия, которая явилась,
потом одним из компонентов меньшевистской теории русского
исторического процесса.
1,7 «Первое марта 1887 года». Центрархив, стр. 376.
318

Отсюда необходимость немедленной решительной борьбы с
царским правительством с целью заставить его уступить
народу. Инициативу этой борьбы должна взять на себя
интеллигенция. В программе делается попытка обосновать «возможность
ведения этой борьбы без предварительной классовой
организации, а лишь параллельно ей», так как царское правительство-
непрочно, неустойчиво «оно не находит себе активной
поддержки ни в одном общественном слое».
Программные требования группы А. Ульянова
сформулированы так: «1) постоянное народное представительство,
выбранное свободно, прямой и всеобщей подачей голосов, без
различия пола, вероисповедания и национальности, и имеющее
полную власть во всех вопросах общественной жизни; 2) широкое
местное самоуправление, обеспеченное выборностью всех
должностей; 3) самостоятельность мира, как экономической и
административной единицы; 4) полная свобода совести, слова,
печати, сходок, ассоциаций и передвижения; 5)
национализация земли; 6) национализация фабрик, заводов и всех вообще
орудий производства; 7) замена постоянной армии земским
ополчением; 8) даровое начальное обучение» 138.
Требования буржуазно-демократического характера здесь
еще не отделены от социалистического требования
национализации фабрик и заводов. Тем не менее сопоставление этой
программы — как теоретической ее части, так и практических
требований — с имевшимися к этому времени программами других
кружков обнаруживает ее близость к программе благоевской
группы. Как в теоретических вопросах о судьбах общины, о
государстве, так и в практических требованиях программы, в
особенности в тактических вопросах, сказывается еще очень
значительное влияние народничества и народовольчества.
Программа, составленная А. И. Ульяновым,— яркий
документ, отражающий мучительные поиски русской
революционной молодежью правильной общественной теории в тот период,
когда старое революционное социалистическое учение уже
обнаружило свою несостоятельность, а новое, марксистское
течение в России еще только нарождалось, оказывая свое влияние
на группы и кружки революционной молодежи. Так, в 1887 г. в
Петербурге во время массовых арестов у некоторых
слушательниц женских курсов при обысках были найдены газета
«Рабочий» № 2, «Программа русских социал-демократов» и
рукопись перевода с немецкого «К. Маркс как руководитель
рабочего движения и публицист» 139.
138 Ознакомившись с этой программой, Александр III отчеркнул эти
восемь пунктов и сделал пометку: «Чистейшая коммуна».
139 ЦГИАЛ, ф. 1405, д. 10143, 1886 г.; см. «Пролетарская революция»,
1925, №7 (42), стр. 120—124; там же, 1927, № 2—3(61—62); О. То вор у-
319

Слушательница Бестужевских женских курсов М. А. Дела-
тицкая и ее подруги, связанные с группой Благоева, получали
от П. Латышева издания группы, а также издания группы
«Освобождение труда», устраивали читки этой литературы и
распространяли ее среди других курсисток.
Благоевская группа охватила своим влиянием и часть
слушателей военных учебных заведений Петербурга.
С начала 80-х годов революционная пропаганда среди
учащейся молодежи военных учебных заведений усилилась. Это
было вызвано тем, что часть народовольцев в задуманном ими
государственном перевороте придавала решающую роль
офицерству. Эти народовольцы были прозваны «милитаристами».
В Михайловском артиллерийском, Константиновском и других
петербургских военных училищах, а также в Кронштадтском
техническом морском училище возникли нелегальные кружки,
в которых вела пропаганду военная революционная
народовольческая организация. Но и в эту среду проникло недовольство
народническими теориями, и здесь, в кружках саморазвития,
стали знакомиться с «Капиталом» К. Маркса по Зиберу.
Среди военных моряков образовался кружок во главе
с Н. Н. Шелгуновым, сыном известного русского
публициста и общественного деятеля — революционного демократа
Н. В. Шелгунова. Этот кружок тяготел к нарождавшемуся
социал-демократическому движению, а через H. Н. Шелгунова
во второй половине 1885 г. связался с некоторыми
находившимися под влиянием народовольцев кружками петербургских
военных училищ. H.H. Шелгунов вел пропаганду среди членов
этих кружков за отход от тактики террора и от тех
народовольцев, которые стояли за пропаганду только среди военных с
целью организации военного заговора. «Мы,— показал на
следствии Н. Шелгунов,— признавали возможность переворота
только тогда, когда за него возьмется сам народ — восстание
народа может иметь место только тогда, когда он будет выведен
из терпения. Толчками же к восстанию мы признавали даже и
внешние причины вроде голода, мора и т. п.» ио. Свою роль
военных члены кружка видели в том, чтобы не допустить
участия войск в подавлении народного восстания.
Вопросу о роли войск в предстоящей революции был
посвящен ряд собраний. Народовольцы отстаивали идею решающей
роли организации офицерства в захвате государственной
власти. Шелгунов и его товарищи отводили военной организации
подчиненную роль в революции. Они считали, что революция
хин. Воспоминания о террористической группе Александра Ильича
Ульянова. Октябрь, 1927, № 3, стр. 127—141; та м же, № 4, стр. 146—162.
140 ЦГВИА, ф. 545, св. 266, д. 299, т. V, 1887 г., л. 26.
320

должна проводиться «всеми заинтересованными силами» и
высказывались за исключительное сосредоточение
революционной пропаганды в среде городских рабочих. Споры привели к
расколу ранее единой военной организации. Большинство ее
участников примкнуло к Н. Н. Шелгунову.
Идейный руководитель этой организации М. А. Брагинский,
студент Петербургского университета, впоследствии коммунист,
а тогда стоявший на перепутье между народовольчеством и
марксизмом, пишет: «Огромное большинство нашей
организации... высказалось за сближение с социал-демократией. И это
было вполне логично, если принять во внимание, что наша
организация имела своей основной задачей
революционизирование армии с целью обеспечить будущему народному
восстанию ее активную поддержку или, по крайней мере, ее
моральное сочувствие.
Раз социал-демократическая партия оценивалась нами как
партия, организующая в конечном итоге своей работы массовое
вооруженное восстание, то именно с ней наша организация,
сохраняя свою организационную самостоятельность, и должна
была координировать свою работу» 141.
Кроме Шелгунова и Брагинского, сторонниками сближения
с группой Благоева были М. Мауэр, братья А. и П. Редько.
М. Мауэр, как показал на следствии Шелгунов, «содействовал
установлению связей с некоторыми из членов революционной
группы, именующей себя «социал-демократами»» 142.
О своей первой встрече с благоевцем Петром Шатько,
которая происходила на квартире Н. П. Андреева, одного из
руководителей группы Благоева, Шелгунов показал: «Мы говорили с
Шатько по поводу того, что необходимо соединить наши
кружки, если не в один, то, по крайней мере, посильно помогать друг
другу. С теоретической стороны мы ничего не могли изложить
ему, так как в этом отношении, ни я, ни мой товарищ Хлодов-
ский не были достаточно сильны» из.
Шелгунов также показал, что из восьми брошюр,
полученных от Шатько, он помнит название только двух — «Социализм
и политическая борьба» и «Наши разногласия», «Помню их
потому,— сказал Шелгунов,— что придавал им особенную
важность, как доказывающим вред террористической борьбы» 141.
Шелгунов встречался несколько раз с П. Шатько и Н.
Андреевым. По инициативе Андреева, Петербургская «партия
141 М. А. Брагинский. Из воспоминаний о военно-революционной
организации (1884—1386 гг.). В сб.: «Народовольцы 80-х и 90-х годов».
М., 1929, стр. 124.
142 ЦГВИА, ф. 545, св. 266, д. 299, т. II, ч. 2, 1887 г., л. 208.
143 Там же, т. V, л. 32.
144 Там же.
21 ю. 3. Полевой
321

социал-демократов» для завоевания кружков военных учебных
заведений на сторону своей организации направила в помощь
Шелгунову П. Шатько, В. Ф. Данилова, Н. Г. Григорова и
М. Ю. Белявского.
В мае 1886 г. в здании Академии наук состоялась встреча
этих представителей петербургских социал-демократов с
представителями военной организации. Социал-демократы
принесли с собой «Наши разногласия» Плеханова, «Речь о свободе
торговли» К. Маркса, «Манифест Коммунистической партии» и
другие книги 145. Данилов, кроме того, читал военным
«писанную программу партии социал-демократов и принимал участие
в происходивших спорах по поводу ведения пропаганды среди
войска» 146. Сам В. Ф. Данилов показал, что он читал на этом
собрании «писанную программу Плеханова» 147. Это был второй
проект программы группы «Освобождение труда», полученный
благоевцами осенью 1885 г.
Кружок Шелгунова вскоре выработал свою программу, в
которой проводится мысль, что социализм это не только великая
идея справедливости, а к нему ведет объективный ход
исторического развития. Программа отрицала заговерщическую
тактику народовольцев, так как «революция будет вызвана не
заговором, а зрелостью экономических отношений и
экономическим ходом вещей» 148. Программа признавала необходимым
образование партии, призванной руководить движением,
организовать революционный переворот, не давать ему вылиться в
бунт. Партия представлялась и как сила, призванная
направить революционную энергию народа по сознательному пути
коренного революционного переустройства общества. На
программе отразились споры по вопросу о роли военных в
революции. Группа не отрицала необходимости военной организации,
но считала ее «частью общереволюционной партии» 149.
Группа H. Н. Шелгунова в своей программе указала, что из
соображений конспирации она не будет сливаться с партией.
Оставаясь на положении особой военной группы, примыкающей
к партии социал-демократов, группа H. Н. Шелгунова
оговорила в пятом пункте своей программы, что ее состав должен быть
за редким исключением чисто военным. Последние два пункта
программы, трактующие об организационных принципах, были
разработаны в специальном уставе группы.
Так под влиянием группы Благоева кружок петербургской
военной революционной молодежи стал развиваться в социал-
145 ЦГВИА, ф. 545, св. 266, д. 299, т. V, 1887 г., л. 252;
146 Там же, л. 253.
147 Там же, л. 258.
148 ЦГИАЛ, ф. 1405, 2 угол, отд., д. 10319, 1887 г., л. 26.
149 Там же, л. 27.
322

демократическом направлении. Но кружок Шелгунова не
оформился как социал-демократическая группа ни идейно, ни
организационно: он был разгромлен царскими властями в
декабре 1886 г. 15°.
Группа Благоева имела отдельных последователей в
Москве, Одессе, Казани, Харькове, Киеве; благодаря им в среду
революционной интеллигенции и передовых рабочих проникла
литература социал-демократического направления, в частности,
как мы еще увидим, и газета «Рабочий».
Группа Благоева и другие марксистские организации 80-х
годов отражали переходный характер русского революционного
движения этой эпохи. В ее идейном багаже сохранились
пережитки старых, народнических, а также лассальянских взглядов
на ряд важных вопросов теории и практики революционного
пролетарского движения. Но все же она сыграла важную роль
в зарождении социал-демократии в России.
Историческое значение петербургской группы состоит в том,
что она в условиях господства народничества в революционных
кругах России того времени одновременно с заграничной
группой «Освобождение труда» подняла знамя рабочего социал-
демократического движения среди петербургских рабочих. Это
была первая политическая группа внутри России, которая в
начале 80-х годов открыто провозгласила себя
социал-демократической и положила начало пропаганде идей научного
социализма в среде революционной интеллигенции и петербургских
рабочих.
Своей трехлетней деятельностью социал-демократическая
группа Благоева оказала влияние на дальнейшее развитие
социал-демократического движения в столице. Начатое ею
славное дело пропаганды идей научного социализма продолжали
возникшие рядом с нею и после нее другие
социал-демократические группы.
3. ТОВАРИЩЕСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИХ МАСТЕРОВЫХ
(ГРУППА ТОЧИССКОГО. 1886-1888 гг.)
Группа Точисского по своему составу, организационному
построению и практической деятельности отличалась от группы
Благоева и других социал-демократических групп России 80-х
150 По делу военной организации Н. Н. Шелгунова, Маурера. Чернев-
ского, М. Брагинского и др. см. ЦГВИА, ф. 545, св. 266, д. 299, 1887 г., т. I,
II, III, IV, V; ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1346, ч. 1, 1883 г.; ЦГИАЛ,
ф. 1405, д. 10319, 1886 г.; М. А. Брагинский. Из воспоминаний о
военно-революционной организации 1884—1886 гг. Сб. «Народовольцы 80-х и
90-х годов», стр. 113—127; его же. Александр Ильич Ульянов. Из личных
воспоминаний. «Каторга и ссылка», 1927, № 3(32), стр. 43—52; его же.
Добролюбовская демонстрация. «Былое», 1907, № 5, стр. 306—309.
323
21*

годов. Она выросла не из студенческого кружка: ядро этой
группы составили главным образом интеллигенты, поступившие на
работу на предприятия, и передовые рабочие Петербурга.
Главным организатором и вдохновителем этой группы был Павел
Варфоломеевич Точисский.
П. В. Точисский родился в 1864 г. в Екатеринбурге. Отец
его, полковник в отставке, был обрусевшим поляком. Мать То-
чисского, француженка, познакомила сына с историей
французской революции и ее героями. В ранней юности Точисский
читал Писарева, Добролюбова, Флеровского, Оуэна, Лассаля.
В 1882 г.Точисский познакомился с народовольцами151. В 1883 г.
он бросил гимназию, будучи уже в последнем классе, и поступил
рабочим на завод недалеко от Нижнего Тагила. В том же году
он перевелся в Екатеринбург в железнодорожные мастерские.
Вся его жизнь, выбор работы и места жительства были
подчинены только одному — интересам практической революционной
деятельности в рабочей среде. Точисский сменил несколько
профессий. Он был слесарем, чертежником, журналистом;
проживал на Урале и в Сибири, в Петербурге и Москве, Житомире и
Саратове, Екатеринославе и Астрахани. Много лет провел он в
тюрьмах и ссылке, в условиях гласного и тайного полицейского
надзора.
Точисский принадлежит к тем пионерам марксистского
направления в России 80-х годов, которые вопреки жесточайшим
преследованиям царизма прошли свой большой и трудный
жизненный путь неотрывно от развития русского рабочего
движения и встретили Великую Октябрьскую социалистическую
революцию в рядах большевистской партии 152.
Трудно установить, каким путем пришел П. В. Точисский к
марксизму. В юности, как и все революционно настроенные
молодые люди 80-х годов, он питал глубокое уважение к
предшествующему поколению русских революционеров. Но он был
уже представителем той поросли революционной молодежи
своего времени, которая начала критически относиться к
народничеству.
Еще на Урале Точисский вращался в рабочей среде, знал
положение рабочих, их стремление к борьбе. Английский
механик, работавший на одном из уральских заводов, познакомил
151 См. М. Лебедева (Точисская). К биографии П. В. Точис-
ского (Воспоминания сестры). «Историко-революционный сборник», т. III,
стр. 296—297.
152 Точисский принимал активное участие в русской революции 1905 г.
В 1917 г. был редактором большевистской газеты в Сибири, членом Бело-
рецкого комитета РСДРП (б) и принимал самое живое участие в
подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции на
Урале. В 1919 г. там же трагически погиб.
324

его с рабочим движением на Западе 153. Однако представления
Точисского о различных течениях в западноевропейском
рабочем движении и о теории научного социализма были весьма
смутными до его приезда в Петербург в конце 1884 г. Здесь То-
чисский устроился репортером в какой-то газете, но продолжал
искать работу на заводе. В начале 1885 г. он поступил в
ремесленное училище.
Не имеется точных сведений, с какими именно
революционерами установил связь Точисский, приехав в столицу. Вероятнее
всего это был круг, .в котором вращалась его сестра М. Точис-
ская, слушательница Бестужевских женских курсов. На этих
курсах существовали подпольные кружки «саморазвития»,
находившиеся под некоторым влиянием группы Благоева. Тогда
в революционных кругах столичной интеллигенции царило
большое оживление в связи с появлением книги Г. В. Плеханова
«Наши разногласия». Знакомство Точисского с этим
произведением сыграло решающую роль в его переходе к марксизму.
«В это время,— вспоминает его сестра,— споры вертелись
главным образом на «Наших разногласиях»» 154.
Точисский настаивал на том, чтобы все внимание
революционеров было уделено делу организации и воспитания рабочих.
В целях пропаганды социал-демократических идей среди
рабочих Точисский сплачивает вокруг себя кружок. В какой
степени он сам в этот период овладел теорией научного социализма
и как именно развивались его взгляды в период руководства
созданным им кружком, сказать очень трудно. Единственный
программный документ группы — устав «Санкт-Петербургских
мастеровых» в целом виде не сохранился. Лишь по отдельным
высказываниям, встречающимся в письмах членов группы, и их
столь же обрывочным и противоречивым показаниям на
следствии, а также не менее противоречивым позднейшим
воспоминаниям участников группы можно приблизительно определить
ее общее идейное направление.
Сведения, далеко неполные, о взглядах самого Точисского
в момент образования его группы мы находим лишь в мемуарах
ее участников. «Я в то время,— пишет А. Брейтфус, вспоминая
лето 1885 г.,— был под сильным гипнозом народовольческих
идей, очарованный героической и красочной борьбой
народовольцев с властью. Мне тогда представлялось, что учение
революционных народников являлось альфой и омегой
человеческих знаний. Поэтому, когда я в Точисском встретил строгого
153 На уральских заводах работало тогда несколько английских
инженеров и техников, среди них были и участники английского рабочего
движения.
154 М. Лебедева (Точисская). К биографии Точисского
(Воспоминания сестры). «Историко-революционный сборник», т. III, стр. 298.
325

критика народовольчества, я был крайне удивлен и
заинтригован. Его абсолютно отрицательное отношение к террору меня
поражало» 155.
Точисский, по словам Брейтфуса, считал, что в ряды
промышленного пролетариата должны быть брошены
революционные силы страны для того, чтобы создать среди рабочих на
почве экономической борьбы революционный оплот.
Взгляды Точисскоготак характеризуются его сестрой: «Брат
определенно стоял за работу среди рабочих, за организацию их
на экономических интересах, не втягивая в политическую
борьбу. Самое главное — создать массовое движение, привлечь
массы, дать им ясное, понятное для всех, одно общее лицо, один
общий язык экономических интересов» 156. Летом и осенью
1885 г. Точисский установил связи с отдельными
представителями революционно настроенной молодежи и передовыми
рабочими и начал обсуждать с ними вопрос о создании организаций
рабочих. Она была создана осенью того же года. Окончательное
ее оформление произошло в конце 1886 г. До этого группа
называлась «Общество содействия поднятию морального,
интеллектуального и материального положения рабочего класса в
России». Такое название соответствовало ближайшим целям
этой организации. Но, видимо, в целях большей конспирации,
мастером которой был П. Точисский, было решено дать ей
более общее название: «Товарищество Санкт-петербургских
мастеровых» 157.
Полный состав второй петербургской
социал-демократической группы, разгромленной царскими властями весной 1888 г.,
не поддается учету. В докладе Департамента полиции министру
внутренних дел перечисляются следующие участники: 1) Павел
155 А. Б рей τ фу с. Точисский и его кружок. «Красная летопись»,
1923, № 7, стр. 325. А. Брейтфус полагал, что взгляды Точисского на роль
рабочих в революции сложились самостоятельно еще до его знакомства
с литературой группы «Освобождение труда». Подвергая сомнению это
утверждение, сестра Точисского, участница его кружка, полагала, что
«в этом вопросе помогло бы точное указание времени, когда «Наши
разногласия» были доставлены первый раз в Петербург из-за границы»
(см. «Историко-революционный сборник», т. III, стр. 297). Из письма
петербургской группы народовольцев в редакцию «Вестника «Народной
воли»» (см. настоящую работу, стр. 202—203) видно, что эта работа ходила
уже по рукам в революционных кругах Петербурга в апреле 1885 г. К
моменту встречи в Брейтфусом, Точисский уже, видимо, был знаком с этим
произведением Плеханова.
156 М. Лебедева (Точисская). К биографии Точисского
(Воспоминания сестры). «Историко-революционный сборник», т. III, стр. 298.
157 Возможно, изменение названия организации диктовалось
несоответствием названия убеждениям членов организации и их руководителя
в том, что рабочие должны играть активную роль в ее жизни
(см. Р. А. Казакевич. Товарищество Санкт-Петербургских
мастеровых. «Исторические записки», т. 53, 1955, стр. 299).
326

Точисский, 2) Людвиг (Леонид) Брейтфус, 3) Генрих (Андрей)
Брейтфус, 4) Дмитрий Лазарев, 5) Мария Точисская, 6)
Эдуард Брейтфус, 7) Любовь Аркадская, 8) Иван Шалаевский,
9) Вера Лазарева, 10) Елизавета. Данилова, 11) Нил
Васильев 158. Эти лица (кроме Н. Васильева) перечислены также в
письме участника группы Андрея Брейтфуса в редакцию
«Социал-демократа», органа группы «Освобождение труда» 159.
Дмитрий Владимирович Лазарев, ближайший помощник
Точисского, в 1884 г. прибыл в Петербург для поступления в
Технологический институт, но не был принят. Он поступил в
ремесленное училище, где встретился с П. В. Точисским и был
им вовлечен в свой кружок. Лазарев был одним из виднейших
пропагандистов группы; через него и Точисского
осуществлялась связь группы с рабочими кружками на заводах и фабриках
Петербурга. Деятельное участие в работе группы Точисского
принимали братья Брейтфус (Людвиг, Генрих и Эдуард).
Отец их, портной Людвиг Брейтфус, был обрусевший немец.
Все братья родились в Петербурге и еще до встречи с
Точисским состояли в ученических нелегальных кружках. Мария
Точисская, Вера Лазарева, Елизавета Данилова, Любовь
Аркадская были слушательницами бестужевских женских курсов.
Нил Васильев, Егор Климанов (подпольная кличка
«Клим»), Иван Тимофеев, Василий Буянов, рабочие по кличке
«Семеныч» и «Фомич» 160 были передовыми рабочими
Петербурга.
Егор Афанасьевич Климанов («Клим»), крестьянин Гдов-
ского у. Петербургской губ., подростком пришел в Петербург.
Поступив учеником в кузницу при экспедиции заготовления
государственных бумаг, он стал посещать вечернюю
техническую школу при экспедиции. В 1885 г. девятнадцати лет он
вступил в «Общество петербургских мастеровых» и занял в
нем одно из руководящих мест161.
Активную роль в группе Точисского играл рабочий арсенала
Нил Васильев, привлеченный Точисским в «Товарищество»
158 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1112, т. I, 1892 г., л. 1, 2.
159 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, М., 1934,
стр. 255—256.
160 Несмотря на все старания жандармских следователей, личность
этих рабочих-революционеров осталась нераскрытой. Вероятно, под
кличкой «Семеныч» действовал Михаил Стефаненков — рабочий Балтийского
завода, а под кличкой «Фомич» — Владимир Фомин, другой участник
рабочих кружков этого завода.
161 После разгрома этой организации Климанов вел революционную
социал-демократическую пропаганду среди рабочих. В 1889—1890 гг. он стал
главным организатором центрального рабочего кружка «группы Бруснева»,
организатором нелегальных рабочих кружков социал-демократического на-
лравления в Петербурге, Москве, Туле и в других местах, одним из ини-
диаторов первой рабочей маевки в Петербурге в 1891 г.
327

в 1885 г. К этому времени Васильеву было уже около 50 лет.
За его плечами был пятнадцатилетний стаж революционной
деятельности и он являлся одним из самых активных
распространителей среди рабочих социал-демократической
литературы 162.
В «Товариществе санкт-петербургских мастеровых» состоял
В. А. Шелгунов, впоследствии активный участник брусневской
группы, а затем «Петербургского союза борьбы за
освобождение рабочего класса», созданного В. И. Лениным.
Вся деятельность группы протекала в обстановке прекрасно
поставленной конспирации, главной задачей которой являлось
сохранить рабочий состав группы. Этим и объясняется то
обстоятельство, что среди привлеченных 11 участников группы
числился лишь один рабочий (Нил Васильев), да и тот скрылся.
Женщины кружка, за -исключением Марии Точисской, не
вели пропаганду в рабочей среде. Они обслуживали библиотек
ку: производили записи выдаваемых книг, переплетали их,
доставали средства и пр.
«Товарищество санкт-петербургских мастеровых» не имело-
своей программы. Неизвестно, знали ли его участники о
проектах -программы группы «Освобождение труда» или группы Бла-
гоева. По всей видимости, с изложением последнего проекта
они были знакомы по газете «Рабочий», которая имелась в их
библиотеке. Единственным документом группы Точисского, как
уже сказано, был устав, который не сохранился. Д. В. Лазарев
показал на следствии: «Кружок действовал на основании
устава. Устав был письменный и в одном только экземпляре,
который мог быть выдан кому-либо из членов только с общего
разрешения» 163. По словам Марии Точисской, «устав
товарищества был написан ее братом Павлом и хранился сначала у
него, а потом у нее, и наконец, был передан Людвигу Брейтфу-
су»1б4. Что устав был написан Точисским, подтвердила и
Е. Данилова 165.
Первое организационное собрание группы, на котором и был
принят устав, состоялось в конце 1886 г. В уставе говорилось-
о ближайших целях организации. Лазарев показал 7 октября
1888 г.: «Цель нашего кружка была образование среди
мастеровых г. Петербурга маленьких кружков, которые
группировались бы около основанных между ними библиотек с целью дать
средства им развиваться в умственном отношении; точно также
была цель и организовать помощь в материальном отношении
162 См. А. Б рей τ фу с. Точисский и его кружок. «Красная летопись»,
1923, № 7, стр. 328, 330, 332.
163 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 88, д. 11129, 1888 г., л: 50.
164 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1112, т. I, 1892 г., л. 66.
165 Там же, л. 30.
328

посредством устройства ссудо-сберегательных касс, для
достижения этого была устроена библиотека, ссудо-сберегательная
касса и «кассы помощи ссыльным и заключенным рабочим»» 166.
П. Точисский сам принял на себя обязанности старосты,
некоторое время собирал членские взносы, заведовал ссудосбере-
гательной кассой, библиотекой, вел пропаганду среди рабочих.
В группе Точисского имелись внутренние разногласия, по
которым можно судить, как шло идейное формирование
участников группы. Разногласия возникли при выработке устава и
прежде всею по вопросу о членстве. По мысли Точисского, к
которому присоединились Лазарев и Данилова, их организация
доллсна была быть чисто рабочей. В уставе указывалось на
необходимость организации стачек и коллективных протестов
против хозяев. По уставу, который действовал до ареста
Точисского, группа делилась на две части: интеллигентскую и
рабочую. В руках последней сконцентрировалась основная
идейно-политическая и организационная работа. В обязанности
интеллигентов входило добывать средства и собирать
пожертвования в пользу группы деньгами и книгами.
Но Точисский на этом не остановился. В феврале 1888 г.
он созвал за городом собрание группы и ознакомил ее со
своими новыми организационными идеями 167. Смысл
предложенных им изменений устава заключался главным образом в том,
чтобы исключить 'интеллигентов из состава действительных
членов организации и впредь допускать их только в качестве
членов-соревнователей, т. е. совершенно отстранить их от
руководящей работы в организации. Такое отношение Точисского
к интеллигентам вытекало -из его вообще неправильного
взгляда на интеллигенцию, которую он рассматривал как часть
буржуазии.
Наряду с этим Точисский предложил прекратить отпуск
средств на пополнение библиотеки и передать все средства
кассы взаимопомощи для ссуды рабочим. Это, видимо, было
продиктовано желанием привлечь в группу новых участников из
рабочих 168.
Однако большинство присутствующих на собрании не
соглашалось с предложениями Точисского. Особенно энергично'
дротестовали рабочие против его попыток изолировать их от
интеллигенции, а также прекратить покупку новых книг для
пополнения библиотеки. Лазарев на следствии показал, что
после высылки его и Точисского из Петербурга члены
организации, выступавшие против предложенных Точисским
изменений в уставе, собрались, пересмотрели устав и исправили его..
166 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 88, д. 11129, 1888 г., лл. 97 и 13.
167 ЦГИАМ, ф.102, ДП, 3 д-во, д. 1112, т. I, 1892 г., л. 39.
168 ЦГИАЛ, ф. 1405, д. 11129, 1888 г., л. 89.
329

.Лазарев считает, что суть этих исправлений заключалась «в
допущении в члены Товарищества неограниченного числа лиц
интеллигентского класса и -в обособлении ссудо-сберегательной
кассы Товарищества» 16?. То же самое показала и М. Точисская.
Точисский и Лазарев, высланные в провинцию, решительно
возражали против этих изменений в уставе, которые, с их
точки зрения, ослабили бы конспирацию и неминуемо повлекли бы
за собой «распадение кружка, потому что интеллигенция не
может быть настолько заинтересована целями кружка, как
заинтересованы ими рабочие» 17°.
Отрицательное отношение Точисского к интеллигенции
вытекало из его ошибочного взгляда на ближайшие задачи
пролетариата и было своеобразной реакцией на деятельность
народнической интеллигенции, одна часть которой отстаивала
продолжение старой тактики индивидуального террора, а другая —
отреклась от революционной борьбы и повернула к
либерализму. Но такой взгляд на революционную интеллигенцию шел
явно вразрез с марксизмом. «...Пролетариат,— указывал
Ленин,— не только вырабатывает свою собственную
интеллигенцию, но -и берет себе также сторонников из числа всех и всяких
образованных людей» 171.
Организационные принципы Точисского были отсталыми по
сравнению с теми принципами, которыми руководствовались
плехановская и благоевская группы.
Практическая деятельность «Товарищества
санкт-петербургских мастеровых» была направлена почти исключительно на
постановку пропаганды среди рабочих, и в этом смысле группа
Точисского, несомненно, отличалась от первой петербургской
социал-демократической группы Благоева. Несмотря на
сравнительную малочисленность основного ядра группы, работа
велась на крупнейших предприятиях Петербурга —
Александровском, Обуховском, Балтийском заводах, заводах Охты, заводах
Берда, в Арсенале, на ткацкой фабрике Варгунина, табачной
фабрике Лаферм, в железнодорожных Варшавских мастерских
и на ряде других предприятий. Точисский и его товарищи не
только продолжали начатое группой Благоева дело
пропаганды идей научного социализма в рабочей среде, но и расширяли
в этой среде связи, привлекая все новых рабочих к активной
организационной и пропагандистской работе, на которой
выдвинулся ряд видных деятелей рабочего движения. Этими
достижениями «Товарищество санкт-петербургских. мастеровых»
было обязано своему руководителю Точисскому, который еще в
Петербургском ремесленном училище Русского технического
169 ЦГИАЛ, ф. 1405, д. 11129, 1888 г., л. 88.
170 Там же.
171 В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр. 176.
330

общества, где он учился, установил прочные связи с
передовыми рабочими 172, затем расширил их на заводе Берда, где он
работал, и через своих товарищей на других предприятиях.
Новым моментом в постановке пропаганды «Товариществом
санкт-петербургских мастеровых» было то, что ее вели в
основном передовые рабочие, а также Точисский и Лазарев.
«Товарищество» считало систематическую пропаганду среди узкого
круга передовых рабочих в целях подготовки вожаков,
способных в дальнейшем руководить массовым рабочим движением,
своей центральной задачей. Занятия велись среди самих членов
-«Товарищества», которые изучали издания группы
«Освобождение труда» — «Манифест Коммунистической партии» и
«Наши разногласия»,— а также отдельные издания благоевской
группы.
Товарищество организовало рабочие кружки в ряде районов
Петербурга. Это были первичные кружки, где преподавались
элементарные общеобразовательные предметы и изучались
отдельные произведения социалистической литературы
марксистского («Манифест Коммунистической партии») и
немарксистского направления. Кроме того, члены «Товарищества» вели
индивидуальные беседы с отдельными передовыми рабочими.
«Товарищество санкт-петербургских мастеровых» не успело
наладить издательскую деятельность, хотя оно к этому
стремилось. В 1887 г. оно пыталось создать типографию. Рабочими
печатниками уже была доставлена часть шрифта и
предполагалось начать печатать брошюры, но в самом разгаре подготовки
типографии Точисский и его товарищи были арестованы.
Группе удалось организовать значительную
библиотеку,.которая делилась на две части: легальную и нелегальную. В
легальной библиотеке, по свидетельству А. Брейтфуса и М. То-
чисской, было более 700 книг и брошюр, из которых 600 были
переплетены в собственной переплетной мастерской. Много
книг было по художественной литературе. Кроме того,
«Товарищество» получало журналы «Русская мысль», «Северный
вестник», «Вестник Европы», «Русское богатство»; газеты
«Русские ведомости» и др. Библиотека была составлена усилиями
Точисского, который лично обращался к М. Е.
Салтыкову-Щедрину, Л. Н. Толстому, Н. К. Михайловскому, прося их
прислать книги для рабочей библиотеки. Члены организации
жертвовали в библиотеку и свои книги.
172 Петербургские передовые рабочие 80-х и 90-х годов признают за
ремесленными училищами, вечерними и воскресными школами большую
заслугу не только в технической подготовке, но и в подъеме их
общекультурного уровня, что имело важное значение для их будущей
общественно-политической деятельности. Об этом свидетельствуют биографии известных
представителей русского рабочего движения той эпохи — В. А. Шелгунова,
И. В. Бабушкина, К. Норинского и др.
331

В нелегальной библиотеке имелись следующие издания:
«Манифест Коммунистической партии», «Кто чем живет?»,
«Наши -разногласия», «Царь-голод» 173, около 10—15 экз.,
отпечатанных на собственном гектографе, газета «Рабочий», «Речь
П. Алексеева», «Сущность социализма» Шефле, «Исторические
письма» Миртова, «Процесс Г. Лопатина», «Почему я перестал
быть революционером» Л. Тихомирова, «Календарь Народной
воли», брошюры Л. Н. Толстого, листки «Земли и воли», газета
«Народная воля» и разные прокламации. По отдельным
произведениям проводились читки. Из легальной библиотеки рабочие
охотнее всего читали Тургенева и Толстого. «Эти авторы
пользовались любовью рабочих читателей»,— говорится в
материалах Департамента 'полиции 174. Из нелегальной литературы
наибольшим спросом как в самой группе, так и у рабочих,
среди которых группа вела пропаганду, пользовался
«Манифест Коммунистической партии».
Кроме Точисского, наиболее деятельными пропагандистами
были Д. В. Лазарев и рабочий Е. А. Климанов. Остальные
члены группы занимались распределением литературы по
фабрикам и заводам, где имелись кружки, .примыкавшие к группе.
Группа Точисского пыталась также (поставить
революционную пропаганду среди солдат. Через Ивана Шалаевского, члена
группы, она связалась с рабочим пропагандистом Аникиным
(землевольцем, ему было в 1888 г. 60 лет), который вел про^-
паганду среди солдат Новочеркасского пехотного полка 175,
расположенного на пороховых заводах недалеко от Охты.
Группа пыталась также распространить свое влияние на
кружок работниц папиросной фабрики Лаферм, в то время
находившихся под влиянием народовольцев.
Созданная группой касса взаимопомощи имела своей целью
оказывать материальную помощь стачечникам, но значительная
часть ее средств уходила на пополнение библиотеки.
Вспомогательная касса, как и касса помощи ссыльным, не проявляла
особой активности из-за отсутствия необходимых денежных
средств. Группа проводила периодические собрания, на
которых обсуждались вопросы текущей деятельности
(пропагандистской работы, работы библиотеки, кассы взаимопомощи
и др.)·
«Товарищество санкт-петербургских мастеровых»
стремилось расширить свою деятельность. Оно пыталось вести
пропаганду среди рабочих в пригородах Петербурга, например, в
173 Автором книги «Царь-город» был А. Н. Бах, впоследствии
выдающийся советский ученый и общественный деятель.
174 ЦГИАЛ1 ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1112, т. I, 1892 г., л. 41.
175 См. В. В. Святловский. На заре российской
социал-демократии. «Былое», 1922, № 19, стр. 145.
332

Коллине, где имелся кружок рабочих. На Ижорском заводе,
куда Точисский поступил летом 1887 г., он также вовлек в.
нелегальный кружок группу передовых рабочих. После высылки
из Петербурга Точисский, находясь в Москве, стремился создать
«Товарищество московских мастеровых», но из-за начавшихся
здесь массовых арестов это не удалось осуществить.
О наличии у Точисского связей с другими городами
свидетельствует отобранное полицией у члена кружка Е. Даниловой
письмо Точисского за подписью «Павел» от 13 июня 1888 г.
из Житомира, в котором он пишет: «Ни из Баку, ни из Риги
ни слуху, ни духу, в эту пятницу уезжаю в Саратов» 176.
Группа Точисского долгое время оставалась почти
неизвестной даже в революционных кругах. О ее разгроме не было
нигде никаких сообщений. Лишь А. Брейтфус, после выхода из
тюрьмы высланный за границу, сообщил груше
«Освобождение труда» некоторые сведения о своей организации. В его
письме редакции «Социал-демократа», датированном 1891 г.,
говорится: «Просим покорно поместить эту заметку в
уважаемом журнале «Социал-демократ», ибо, принадлежа к
кружку «Товарищество С.-Петербургских мастеровых» и не имея
возможности всем товарищам объяснить участь, нас постигшую,
мы и прибегаем к вашим почтенным страницам в надежде, что
вы исполните нашу просьбу» 177. Далее следует список членов
«Товарищества», арестованных по делу этой организации.
Деятельность «Товарищества санкт-петербургских
мастеровых» проходила в середине 80-х годов, когда уже существовала
не только группа «Освобождение труда», но и группа Благоева.
В условиях глубокого подполья, в которых возникали и
действовали в царской России разрозненные революционные
кружки, новая группа социал-демократического направления могла
и не знать 'подробностей о деятельности других групп.
Имеющиеся данные отвергают, однако, утверждения о том, что
Точисский совершенно самостоятельно пришел к марксизму и что,
следовательно, его группа возникла вне влияния групп
«Освобождение труда» и благоевской. Мы уже упоминали, что
Точисский и его товарищи читали «Наши разногласия» и другле
издания группы «Освобождение труда». О знакомстве членов
«Товарищества санкт-петербургских мастеровых» с
деятельностью первой петербургской социал-демократической группы
свидетельствуют найденные при их аресте номера газеты
«Рабочий». Преемственность между группами выразилась также и
в том, что видного члена благоевской группы А. А. Герасимова,
который вел пропаганду социал-демократических идей среди
176 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1112, т. I, 1892 г., лл. 1, 8.
177 «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. I, стр. 255.
333

передовых рабочих Александровского завода, после его ареста
заменил Точисский. В переписке между членами
«Товарищества» упоминаются фамилии участников группы Благоева.
Так, в одном из писем участника благоевской группы к Е.
Даниловой сообщается: «Хлопин забран был, но теперь отдан на
поруки» 178. Кстати, на связь членов «Товарищества» с
Григорием Хлопиным и Гурием Петровским, участниками последнего
состава первой петербургской социал-демократической
организации, указывал в своем заключении царский прокурор 179.
Однако ни систематической связи, ни хотя бы
определенного эпизодического контакта в практической деятельности двух
групп не существовало. Благоев и Точисский в Петербурге не
встречались. Впервые они встретились· в 1894 г. в Болгарии
в г. Варна и расспрашивали друг друга о деятельности групп,
которыми они руководили.
Группа Точисского не обладала такими теоретическими
силами, как группа Благоева, и тем более, как группа
«Освобождение труда». Возникнув позднее, она в области теории
марксизма в известной мере испытала на себе влияние названных
групп.
Точисский, по словам одного из активных деятелей его
группы, считал, что революция может быть совершена только «в
результате глубинного движения народных масс» и, прежде
всего, той частью народа, которая является подлинно
революционной — городским пролетариатом. Крестьянство, несмотря на
преобладающую численность его в стране, распылено, отстало
и поэтому не может являться передовой силой в предстоящей
революции.
О взглядах не только Точисского, но и некоторых других
членов его группы на крестьянство свидетельствует следующий
отрывок письма, захваченного жандармами во время обыска
у члена организации Е. Даниловой. «Андрюшка, например,
держится того мнения, что работа среди крестьян бесполезна в
данное время, а что теперь нужно направить усилия на более
восприимчивый и подготовленный класс, а именно на городских
жителей. И когда будет сделан шаг вперед и условия будут
лучше, тогда уже действовать там» 18°.
Точисский и Лазарев, как главные руководители
организации, собирались отправиться за границу, чтобы ознакомиться
с опытом рабочего движения в других странах.
По показаниям Е. Даниловой, Лазарев предполагал «по
возвращении из-за границы продолжать свою деятельность среди
178 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1112, т. I, 1892 г., л. 7 об.
179 Там же, лл. 68, 69.
180 Там же, лл. 9, 10.
334

рабочих с целью осуществления рабочих союзов, если бы даже
для этого потребовалось устройство стачек и возмущение
рабочих против капиталистов» 181.
У Точисского все же не было четкого марксистского
понимания задач классовой борьбы.
Отвергая народническую теорию крестьянской
«социалистической» революции, а также народовольческую теорию
«захвата власти» заговорщиками, Точисский'и его группа вместе
с тем до конца не преодолели ошибочное представление о
соотношении буржуазной и социалистической революции, не имели
еще ясного представления о соотношении социализма и
политической борьбы. Признавая необходимость борьбы как
против царизма, так и против капиталистического гнета, они не
знали как сочетать ее со всей революционной борьбой
пролетариата. Они полагали возможным прямой переход к
социалистической революции, минуя буржуазно-демократический этап.
Это были еще пережитки народничества в одном из коренных
вопросов революционной теории.
Считая пролетариат единственным революционным классом,
Точисский настаивал на концентрации среди рабочих всех сил
для ведения пропаганды в целях создания пролетарской
организации. Однако, в отличие от Плеханова, который призывал
рабочие кружки подготавливать рабочих к политической
борьбе с самодержавием, Точисский считал, что политическая
борьба несвоевременна, ибо ею воспользуется только буржуазия.
Классовое сознание пролетариата, по его мнению, находится
еще в потенции; чтобы его еыявить, нужен длительный период
борьбы за подъем материального и культурного уровня
рабочих, необходимы проведение стачек и организация рабочих
союзов наподобие уже существовавших в западных государствах.
Группа Благоева к тому времени, когда начало свою
деятельность «Товарищество санкт-петербургских мастеровых»,
разделяла уже почти целиком взгляды группы «Освобождение
труда», т. е. тоже считала, что центр деятельности
революционеров должен быть перенесен на фабрично-заводской
пролетариат. Но предварительным условием успешной пропаганды
идей научного социализма в среде пролетариата должно быть
прочное завоевание на сторону теории научного социализма
лучшей части революционной интеллигенции. Наряду с
пропагандой идей марксизма в рабочей среде группа Благоева вела
большую идейную работу в своей, интеллигентской среде,
очищая сознание молодежи от народнических теорий. С точки
зрения насущных задач русского революционного движения в
момент зарождения марксизма это был единственно верный путь.
181 Там же, л. 89.
Зв5

Точисский тоже считал, что интеллигенция должна
содействовать поднятию классового сознания рабочих. Но отводя
интеллигенции такую важную роль, он не доверял ей,
рассматривая ее лишь как временного попутчика пролетариата, идущего
с ним до первого поворота, до первой конституции, которая
якобы только и нужна интеллигенции. А там, по его убеждению,
дороги интеллигенции и пролетариата разойдутся. Но так как
интеллигенция шока нужна пролетариату, рассуждал
Точисский, то до той поры, пока рабочий класс не создаст своей
собственной интеллигенции, ее все же необходимо привлекать к
революционному делу, проявляя при этом чрезвычайную
осторожность и всемерно ограничивая ее функции. Даже
интеллигентам, входившим в «Товарищество санкт-петербургских
мастеровых», он постоянно напоминал, что они терпимы лишь
до определенного времени.
Много противоречивых черт мы находим в сложном и
своеобразном духовном облике Точисского при исследовании
его деятельности как руководителя одной из первых рабочих
групп марксистского направления. Ошибочно Точисский
смотрел и на искусство. Он утверждал, например, что музыка
служит исключительно богатым классам и поэтому заниматься ею
«прямо преступно». На этом основании он предлагал студенту
консерватории А. Брейтфусу бросить искусство и поступить в
ремесленное училище.
Ставя перед «Товариществом санкт-петербургских
мастеровых» задачу поднять классовое сознание рабочих и подготовить
их к революционной борьбе, Точисский в то же время знакомил
рабочих с нелегальной революционной литературой осторожно,
опасаясь проникновения в их среду народовольческих идей, а
также преждевременного провала организации.
На примере взглядов Точисского и некоторых участников
его кружка видно, насколько был сложен путь к марксизму,
к марксистскому пониманию соотношения социализма и
политической борьбы, соотношения революционной борьбы
пролетариата и общедемократического революционного движения.
Идеология Точисского, как и всего «Товарищества
санкт-петербургских мастеровых», не была вполне марксистской.
Наряду с пережитками народничества в ней содержались и
элементы тред-юнионизма, культурничества.
И все же «Товарищество санкт-петербургских мастеровых»
оставило заметный след в истории возникновения первых
марксистских групп и кружков в России. В результате
деятельности групп Благоева и Точисского среди петербургских рабочих
почва оказалась в известной мере взрыхленной для дальнейшей
пропаганды идей марксизма.
336

4. ОБЩЕСТВО ПЕРЕВОДЧИКОВ И ИЗДАТЕЛЕЙ
(1883-1884 гг.)
«Общество переводчиков и издателей» образовалось из
группы участников обширной московской студенческой
организации, примыкавшей к тому крылу народовольцев, которое
придавало особое значение революционной работе среди
военной молодежи 182. С 1882 г. эта группа обособилась и, как
утверждает ее участник П. А. Аргунов, поставила перед собой
цель, «во-первых, серьезно работать над своей теоретической
подготовкой, во-вторых, вести определенную революционную
работу» 183. Этой целью была продиктована и непосредственная
задача «Общества»: перевод, издание и распространение
русской и зарубежной социалистической литературы. Отсюда и
название организации.
Московское «Общество переводчиков и издателей» еще не
вышло из характерной для революционной молодежи 80-х
годов стадии поисков верной революционной теории. Вся его
непродолжительная, но богатая и насыщенная деятельность
отражала именно эти страстные поиски.
Нельзя не заметить в устремлениях общества сходства с
целями группы «Освобождение труда», изложенными в ее
первом программном документе в 1883 г. И действительно обе
организации признавали необходимость правильной
революционной теории, которая помогла бы осмыслить пережитые
трагические неудачи и открыла бы новые и ясные перспективы
борьбы. Но между двумя организациями было глубокое
принципиальное различие. Группа «Освобождение труда» эту
теорию уже обрела, провозгласив марксизм «евангелием
революции» и знаменем революционной борьбы. «Общество» было
нелегальной организацией переходного типа, в которой
уживались, разумеется не без внутренних трений, разнородные
тенденции. Одни участники тянули «Общество» назад к
народовольчеству; другие, приближаясь к марксизму, отрицали
старые, изжившие себя методы борьбы и говорили, что
«террористическими действиями нельзя совершить никаких перемен и
лишь напрасно погибнут силы... это вызовет со стороны
правительства только более строгие меры охраны» 184.
182 Первая попытка исследования истории возникновения и
деятельности этой группы была предпринята П. Анатольевым в статье «Общество
переводчиков и издателей». «Каторга и ссылка», 1933, № 3(1С0), стр. 82—
141; его же. Из истории марксистской и рабочей печати России (80-е
годы). «История пролетариата СССР», сб. 6. М.—Л., 1931, стр. 99—131.
183 П. А. Аргунов. Московский кружок «Милитаристов».
«Народовольцы после 1 марта 1881 г.», сб. 1, стр. 89. Сб. статей и материалов, сост.
участниками народовольческого движения. Под ред. А. В. Якимовой-Ди-
ковской и др. М. 1928.
184 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 553, ч. 1, 1884 г., л. 100.
22 Ю. 3. Полевой
337

Во главе «Общества» стоял замечательный представитель
русской революционной молодежи 80-х годов Василий
Трифонович Распопин, студент физико-математического факультета,
один из руководителей «Общестуденческого союза» —
центральной организации революционного московского
студенчества, объединявшей все землячества. Распопин приехал в
Москву в 1881 г. по окончании Иркутского реального училища.
«Общество переводчиков и издателей» образовалось в
начале 1883 г. и состояло в большинстве своем из студентов
Московского университета, прибывших из Сибири. Сибирские
студенческие землячества отличались своей активной
оппозиционной и революционной деятельностью. Молодежь, входившая в
эти землячества, еще в гимназические годы испытала на себе
влияние политической ссылки Сибири. В гимназиях и
реальных училищах Томска, Омска, Иркутска, Красноярска и иных
городов существовали нелегальные кружки учащейся
молодежи, связанные с ссыльными народниками. Поэтому многие
юноши, окончившие сибирские гимназии, поступая -в столичные
и другие университеты, обладали уже некоторым опытом
нелегальной революционной работы.
Активное участие -в деятельности «Общества» принимали
сибиряки Кухтерин, Ворожейкин, Платунов, Березин, Соколов
и др. Видную роль в «Обществе» играл польский революционер
Людвиг Янович, в то время студент Петровско-Разумовской
сельскохозяйственной академии. По свидетельству
современников, это был человек талантливый, широко образованный и
вместе с тем исключительно скромный. Янович был связан с
деятелями «Пролетариата» — первой польской
социал-демократической организации. Несомненно, Распопину и ему
принадлежала инициатива издания «Обществом» сочинений Маркса
и Энгельса. ■'
Члены «Общества переводчиков и издателей» до того, как
они приступили к работе над переводами, серьезно изучали I
том «Капитала», «К критике политической экономии» и
«Нищету философии» К. Маркса, «Развитие социализма от утопии
к науке» Ф. Энгельса (эта работа была тогда известна под
названием «Социализм научный и социализм утопический»),
«Манифест Коммунистической партии» 185.
Отсутствие трудов создателей научного социализма на
русском языке (кроме I тома «Капитала») вынуждало русскую
революционную молодежь изучать их по первоисточникам,
прежде всего на немецком, а также и на французском языках.
У членов «Общества» при аресте были отобраны солидные
библиотечки, в том числе много книг по социально-экономиче-
185 См. П. А. Аргунов. Московский кружок «Милитаристов».
«Народовольцы после 1 марта 1881 г.», сб. 1, стр. 89.
338

ским, историческим и философским вопросам на немецком,
французском и английском языках. Изучение марксистской
литературы членами группы продолжалось и после разгрома
организации. У некоторых ее участников, сидевших в московской
тюрьме, жандармы нашли в камерах «Капитал» К. Маркса.
Один экземпляр I тома «Капитала» на французском языке они
обнаружили у В. Распопина, другой — у О. Кировой. Тогда же
у Аргунова был найден II том «Капитала»186 на немецком
языке.
Интерес к произведениям марксизма, все сильнее
овладевавший умами русской революционной молодежи, носил
действенный характер и вытекал из ее горячего стремления наладить
революционную работу на основе правильной революционной
теории. Руководители «Общества переводчиков и издателей»
понимали значение такой теории для революционной практики.
Поэтому они считали необходимым ознакомить передовую
молодежь с новейшей социалистической литературой 187. Летом
1883 г. в с. Богородском, под Москвой, В. Распопин со своими
товарищами обсуждал вопрос о кружках самообразования,
о возможности «подготовить к восприятию революционных
идей учащуюся молодежь путем пропаганды устной и
книжной» lö8. Такого рода длительную пропаганду, которой
предполагалось охватить и военную молодежь, Распопин и его
друзья считали предварительным условием подготовки
революционного переворота 1С9. При этом имелась в виду пропаганда*
идей научного социализма. Понятие «научный социализм»
переводчики не всегда отождествляли с понятием «марксизм».
Хотя они и относили сюда прежде всего произведения К.
Маркса и Ф. Энгельса, но наряду с ними переводились труды даже
таких авторов, как Луи Блан. С лета 1883 г. в «Обществе»
начинается усиленная деятельность по изучению и
распространению произведений марксистской литературы.
Но до этого «Обществом» были изданы «Исповедь»
Л. Н. Толстого и статья «О монархии или республике» Луи
Блана, напечатанные в 1883 г. в литографии Янковской, в
которой печатались университетские лекции.
В предисловии к работе Луи Блана обрисованы тяжелые
условия, в которых тогда находилась передовая русская
литература, в особенности социально-политическая. Авторы предисло-
186 См. МОГИА, ф. 131, Московская судебная палата. Дознание об
«Общестуденческом союзе», оп. 40, д. 83, т. II, 1884 г., лл. XII—XVII, 230—
233; т. III, лл. VII—IX, 80—85.
187 Там же. ЦГИАЛ, ф. 1410. Вещественные доказательства по делам
политическим, оп. I, д. 312, 1883 г., л. 135.
188 МОГИА, оп. 40, д. 83, т. II, 1884 г., лл. 272—273.
189 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7-е д-во, д. 553, ч. 7, 1884 г., лл. 59—60.
339
22*

вия писали: «Желая хоть сколько-нибудь способствовать
распространению этих насущных знаний, мы нашли возможным
образовать «Общество» для переводов и издания сочинений
лучших иностранных авторов, а также и русских произведений,
появление которых при современных цензурных условиях в
России невозможно». Предполагалось переиздавать сочинения,
вышедшие ранее ограниченным тиражом, и освещать события,
сведения о которых не могли появляться легально. Далее
московские переводчики заявляли, что их организация «при выборе
материала не задается узкопартийными целями и
останавливается на сочинениях научного характера» 19° и что программа
дальнейших изданий будет зависеть от запросов самих
читателей.
Вместе с тем читатели ставились в известность, что
переводятся работы Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в
Англии», «Социализм научный и социализм утопический» и
«Социальные отношения в России» 191. Намечался перевод
«Барышники и их налог на хлеб» П. Лафарга и «Коллективизм»
Ж. Геда. Характерно, что в одном ряду с этими работами в
'Плане «Общества» стояли и сочинения Е. Дюринга, Л. Блаиа
и другая чуждая марксизму литература. В предисловии
сказалось отсутствие у участников «Общества» единой системы
взглядов, незрелость теоретической мысли.
Однако, не поднявшись до понимания той истины, что
теория научного социализма является единственной верной
революционной теорией, московские «переводчики» тем не менее
тяготели именно к этой теории. В своей дальнейшей деятельности
основное внимание они фактически направили на издание
марксистской литературы и прежде всего трудов К. Маркса и
Ф. Энгельса.
За 1883—1884 гг. «Общество» издало: «Наемный труд и
капитал», «Заработная плата, цена и прибыль», «Гражданская
война во Франции» и конспект «Капитала» Маркса, а также
произведения «Социализм научный и социализм утопический»,
«Анти-Дюринг» (в сокращенном виде) и «Жилищный вопрос»
Энгельса, «Социализм и политическая борьба» Г. В.
Плеханова, «Письмо к товарищам» (от группы «Освобождение
труда»), «В защиту правды» В. Либкнехта. Обществом были
переведены и изданы «Программа рабочих» и «Сущность
конституции» Лассаля, а также агитационные брошюры и др. т.
190 ЦГИАЛ, ф. 1410, Вещественные доказательства по делам
политическим, оп. 1, д. 312, 1883 г.
191 Там же.
192 ГЪ Анатольев. Указ. соч.; «Каторга и ссылка», 1933, № 3 (100),
стр. 115; МОГИА, ф. 131, оп. 40, д. 83, т. II, 1884 г., Л. X, XI, лл. 126—
127, 128—129, 141—144, 155—155 об.; ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 553,
ч. I, 1884 г., лл. 12, 22—28, 69—70, 74—76.
340

В нелегальном журнале «Студенчество» (№ 7 за 1883 г.)
имеется извещение о выходе в свет второго
гектографированного издания, «Гражданская война во Франции» 193.
Следовательно, этот труд Маркса издавался «Обществом» минимум
дважды. В том же извещении читаем, что через редакцию
названного журнала можно достать гектографированный перевод
«Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф.
Энгельса 194. Манифест был переиздан «Обществом» в 1884 г. 19А
В 1885 г. был издан «Капитал» в изложении Габриеля Деви-
ля 196.
Издания московского «Общества переводчиков и издателей»
полиция находила при обысках у участников революционных
кружков в Петербурге и Киеве, Харькове и Одессе, Риге и
Казани, Самаре и Саратове. «Общество» установило связь с бла-
гоевской и с другими революционными группами в России.
Заслуживает внимания и предпринятое «Обществом»
издание непериодических выпусков (сборников) «Социалистическое
знание». Первому выпуску197 было предпослано помеченное
февралем 1884 г. обращение к читателям. В нем говорилось, что
«ближайшая задача этого издания побудить молодежь глубже
вникнуть в смысл социального вопроса нашего времени,
включая сюда и вопрос о положении трудящихся масс в России»,
Авторы обращения верили в то, что ближайшее знакомство
молодежи с «этим предметом» будет «содействовать
увеличению числа людей, сознательно относящихся к важнейшим
вопросам русской жизни». Именно с этой целью деятели
«Общества» рассчитывали, ознакомив своих читателей «с учениями
западноевропейского социализма, предложить им также статьи
по социально-политическим вопросам русской жизни» 198. В этом
документе заметен некоторый шаг вперед в идейном развитии,
группы, ее готовность перейти к более определенной
политической деятельности, но и здесь нет четкого определения своей
собственной позиции, не указано, к какому же из течений —:
народовольческому или марксистскому — относит себя
«Общество».
Однако по содержанию первого выпуска
«Социалистического знания» видно, что «Общество» все больше тяготело к
марксизму. В самом деле, в сборнике были помещены «Введение» и
первые три главы книги «Положение рабочего класса в Англии»
и «Социализм утопический и социализм научный» Ф. Энгельса.
1Θ3 ЦГИАЛ, ф. 1410, Вещественные доказательства по делам
политическим, оп. 1, д. 339, 1884 г.
194 Там же.
195 Там же, д. 360.
196 Там же.
197 «Социалистическое знание», вып. 1 М., 1884. Хранится в б-ке ИМ Л
при ЦК КПСС.
198 Там же.
341

Комментарии и примечания «переводчиков» к публикуемым
произведениям Ф. Энгельса проникнуты стремлением довести
до читателя революционное существо его взглядов. Особое
внимание было уделено теории К. Маркса и Ф. Энгельса, их
учению о законах развития капитализма, о положении
пролетариата и его исторической роли могильщика буржуазии и строителя
нового, коммунистического общества.
Опубликованное также в сборнике введение к работе Луи
Блана «Организация труда» в сущности не меняло общей
направленности сборника. В следующем сборнике предполагалось
допечатать «Положение рабочего класса в Англии» и поместить
некоторые работы Луи Блана. Вышел ли второй сборник, нам
не удалось установить.
Московское «Общество переводчиков и издателей», хотя,
повторяем, и нельзя назвать последовательно марксистской
группой, но все-таки оно идейно развивалось в сторону
марксизма. Оно стремилось познакомить русскую молодежь не
только с теорией научного социализма, но и вдохновить ее на
революционную борьбу. Поэтому к изданной «Обществом» работе
К. Маркса «Наемный труд и капитал» была приложена как
пример беззаветного служения народу биография творца
научного социализма, написанная в 1878 г. Энгельсом. Главам
книги «Положение рабочего класса в Англии» переводчики и
издатели предпослали «Вместо предисловия» — описание главных
моментов жизни и деятельности Ф. Энгельса. Это была одна из
первых кратких биографий великого соратника Маркса,
написанная по-русски.
Члены «Общества» развили энергичную деятельность не
только по переводу и изданию произведений научного
социализма, но и по рассылке этой, правильно названной ими
«насущной литературы» по всей стране. «При разъездах на каникулы
все участники группы брали с собой литературу для
распространения в провинции»,— засвидетельствовано в материалах
Московской судебной палаты 199. Но этого мало. Члены общества
специально выезжали в различные города на длительное время
и там распространяли свои издания. Так, с этой целью Кирова
и Забалуев переехали в Харьков. Таким образом у «Общества
переводчиков и издателей» была установлена связь с
харьковским кружком 200. При аресте О. Кировой в Харькове у нее
были обнаружены «Гражданская война во Франции» К. Маркса,
сборник «Социалистическое знание» (выпуск первый, 1884 г.),
а также «Подпольная Россия» Степняка, «Социализм и
политическая борьба» Г. Плеханова. У членов местной рабочей груп-
199 МОГИА, ф. 131, Московская судебная палата. Дознание об
«Общестуденческом союзе», оп. 40, д. 83, т. II, 1884 г., л. 35.
200 Там же.
342

пы Макаренко и Зайцева, с которыми установила связь О.
Кирова, нашли «Что такое заработная плата и как она
определяется», «Манифест Коммунистической партии»201, «Устав
Международного сообщества рабочих»202.
«Общество переводчиков и издателей» стремилось
распространить свои издания среди рабочих различных городов и
промышленных центров; об этом свидетельствует значительное
распространение их литературы в г. Шуе203, одном из
текстильных центров Владимирской губ.
Общество не ограничивалось переводом' и изданием
социалистической литературы. В нем велась кипучая научная
деятельность. Вместе с изучением отдельных произведений
научного социализма изучались программы различных группировок,
в том числе «Программа социально-революционной группы
«Освобождение труда»» 204. Последняя была найдена полицией
в Петровской сельскохозяйственной академии в узле
литературы.
Московская группа организовала в университете,
Техническом училище, Петровской сельскохозяйственной академии,
Александровском военном училище, на Высших женских курсах
кружки «саморазвития»205. В этих кружках читались
произведения марксистской литературы, а в связи с этим обсуждались
животрепещущие вопросы русского революционного движения.
По показаниям активной участницы организации, «при чтении
держались некоторой системы. Так, сначала брали один вопрос,
исчерпавши его, переходили к другому. Изучали, например,
развитие капитализма на Западе и у нас в России, читали по
вопросу об общине, -расколу и т. п.»206.
Члены московского «Общества» были связаны с отдельными
передовыми рабочими московских предприятий и вели среди
них пропаганду. Группой были специально изданы для рабочих
следующие произведения: «Заработная »плата, цена и прибыль»,
«Наемный труд и капитал» К. Маркса; «В защиту -правды»
В. Либкнехта; «Речь Мышкина»; «Распределение труда в
социалистическом государстве».
О том, что участники «Общества» не только вели
пропаганду среди передовых рабочих, но сделали даже попытку
обращения к рабочей массе, свидетельствует издание «Обществом»
воззвания «Товарищи работники!», которое распространялось на
ряде фабрик Москвы.
201 Там же.
202 Там же, лл. 155—156.
203 Там же, л. 39—40.
204 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 872, 1884 г., л. 2.'
205 МОГИА, ф. Московской судебной палаты. Дознание об
«Общестуденческом союзе», оп. 40, д. 83, т. III, 1884 г., л. 205.
206 Там же, т. II, л. 138.
343

Воззвание 'начинается с указания на успехи борьбы
западноевропейского пролетариата за восьми-девяти часовой рабочий
день и на все ухудшающееся положение русских рабочих. «Как
же помочь нам себе? — спрашивается в воззвании и тут же
дается такая программа борьбы: «Будем учиться, как yлvчшиτь
свое положение, будем соединяться, забывать ссоры и раздоры
между собою и сообща дружно бороться за право и лучшую
жизнь. Узнаем, как боролись заграничные товарищи, и пойдем
по их следам. Соединимся все рабочие вместе, из грошей наших
устроим кассу, будем помогать пострадавшим за правое
рабочее дело, будем учиться и учить других, и можем смело
надеяться, что и мы добьемся лучшей жизни. Вперед товарищи!
Товарищи работники всех стран, соединяйтесь!»207.
Текст воззвания свидетельствует о политической зрелости ее
автора. Во многом он сходен с листовками польской
социал-демократической организации «Пролетариат». Здесь выражен
интернациональный характер рабочего движения, связь оорьбы
за его классовые интересы с общеполитической борьбой,
подчеркивается необходимость классового воспитания и
организации рабочих. Возможно, что автором воззвания был Янович.
Из переписки между членами группы «Освобождение труда»
видно, что Янович, хотя и склонялся к народовольчеству,
прибыл за границу с целью изучения западноевропейского
рабочего движения и теории научного социализма203.
Общество поддерживало связь с заграничным центром
народовольцев, в частности с П. Л. Лавровым. Это видно из
беседы с ним московской певицы Евгении Паприц, связанной с
«Обществом издателей и переводчиков» и выполнявшей за
границей поручения «Общества». Паприц, по-видимому,
советовалась с П. Лавровым о характере дальнейших изданий
московской группы. Сама она, выражая, очевидно, взгляды
деятелей «Общества», высказалась за возможность двух вариантов:
первый — издавать «переводы и оригинальные сочинения,
рисующие теоретическое и практическое положение современного
социализма в Европе и России, принимая во внимание, что
некоторые из них заключают в себе и историю развития
социализма, так что охватывают настоящее и прошедшее»; второй
вариант—«издавать главные теоретические сочинения по
социализму в хронологическом порядке и таким образом
представить историю развития социалистических идей»209.
Здесь, как мы видим, речь не идет об издании именно
произведений научного социализма Маркса и Энгельса, а имеется
в виду издание литературы вообще (различного направления),
207 «История пролетариата СССР», сб. 6, стр. 125—126.
208 См. «Группа «Освобождение труда»», сб. 1, стр. 24.
209 ЦПА ИМЛ, ф. 198 (П. Л. Лаврова), оп. 4, д. 346. См. письма
344

по теории и истории социализма. Так или иначе, но в своей
известной переписке с Энгельсом от имени «Общества» Паприц
определенно отдавала предпочтение изданию марксистской
литературы. Эта переписка проливает свет не только на характер
деятельности московского «Общества переводчиков и
издателей», но и на отношение к нему Ф. Энгельса.
Находясь в Лондоне, Е. Паприц 26 июня 1884 г. обратилась
с письмом к Ф. Энгельсу, в котором мы находим следующие
строки: «С целью распространения в русском обществе идей
научного социализма в Москве предпринято издание
литографированного журнала «Социалистическое знание»... Не будете
ли Вы так добры назвать мало известные статьи как Ваши, так
и Маркса, которые были в свое время опубликованы в газетах.
За исключением «Положения рабочего класса в Англии»,
«Жилищного вопроса», «Социализма утопического и социализма
научного» ничего не переведено. В настоящий момент я
перевожу «Очерки критики политической экономии». Я очень
хотела бы иметь последний манифест к английским рабочим, но не
могу найти его. Не будете ли вы добры указать мне, где его
можно достать, а также где можно купить в Лондоне
«Переворот в науке, произведенный г. Дюрингом». Прошу Вас, не
откажите нам в помощи. Мы действительно самым искренним
образом хотим учиться, так как глубоко убеждены, что
невежество не ведет ни к чему хорошему, и только наука может
осветить нашу дорогу»210.
Из письма следует, что автор его не был подробно
информирован о том, что уже было издано из работ Маркса и Энгельса
на русском языке к тому времени как московской группой, так
и заграничной группой «Освобождение труда». Но оно
свидетельствует о стремлении московской группы перевести и издать
из сочинении Маркса и Энгельса все, что ей было доступно.
Ф. Энгельс ответил Паприц в день получения письма,
26 июня, что про журнал «Социалистическое знание» он уже
слыхал, хотя еще не видел ни одного экземпляра.
Энгельс сообщил Паприц о высылке ей экземпляра «Анти-
Дюринга» и о скором окончании перевода и издании на русском
языке работ К. Маркса «Нищета философии» и «Наемный
труд и капитал». Однако Энгельс считал нецелесообразным
переводить свою раннюю работу «Очерки критики политической
экономии», так как, по его мнению, она устарела после
появления «Капитала» К. Маркса211.
Е. Паприц Лаврову, без даты. Оно относится приблизительно к летним
месяцам 1884 г.
210 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями». Госполитиздат, 1951, стр. 275—276.
211 Там же, стр. 276—277.
345

Φ. Энгельс очень сочувственно отнесся к деятельности
«Общества», выразив желание лично встретиться с Паприц.
Следует отметить, что самый факт перевода и издания
отдельных произведений К. Маркса и Ф. Энгельса не определяет
еще марксистское направление той или иной политической
группы. Переводы и издания отдельных произведений К. Маркса,
в частности I тома «Капитала» и других, были осуществлены
еще в 60—70-х годах212.
Для определения идеологии той или иной группы 80-х годов
следует поэтому учитывать ее отношение к главным течениям
русского революционного движения 80-х годов —
народническому и социал-демократическому.
«Общество переводчиков и издателей» было первой в
России революционной организацией, установившей связь с
группой «Освобождение труда». Это произошло осенью 1883 г., т. е.
вскоре после возникновения группы, как только «Общество»
получило объявление «Об издании «Библиотеки современного
социализма»».
Ознакомившись с этим документом, «переводчики»
обратились к группе «Освобождение труда» с письмом, которое не
сохранилось. Но из ответного письма плехановской группы,
написанного по некоторым данным П. Б. Аксельродом и известного
под названием «Письмо к товарищам», видно·, что московское
«Общество переводчиков и издателей» сразу выразило свое
желание «содействовать группе «Освобождение труда» в
осуществлении предпринятого ею издания «Библиотеки современного
социализма», но пожелало получить более подробные оазъясне-
нения, «хотя бы только письменные, относительно цели и
значения подобного предприятия в настоящий момент» 213, т. е.
больше узнать об идейном направлении заграничной группы.
«Письмо к товарищам» является подробным изложением
задач русской революционной интеллигенции, поставленных
Плехановым в объявлении «Об издании «Библиотеки
современного социализма» и в его книге «Социализм и политическая
борьба». В письме читаем: «Дело организации систематической
пропаганды научною социализма в связи с задачами и
стремлениями русских революционеров является теперь крайне
насущным, как необходимое средство для подготовления такого
социально-революционного элемента, который своевременно мог бы
212 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 67.
213 «Письмо к товарищам», январь 1884 г. «Группа «Освобождение
труда», сб. 2 (Из архивов Г. В. Плеханова, В. И. Засулич и Л. Г. Дейча).
М., 1924 г., стр. 90.
346

выступить с определенной, строго последовательной
.программой, как принципиальной, так и практической» 214.
Полученное письмо московские переводчики сразу
переиздали, снабдив его своим предисловием, и широко распространили.
Это предисловие представляет значительный интерес для
анализа идейного направления «Общества». «Публикуя его [т. е.
«Письмо к товарищам» — Ю. П.],— пишут «переводчики»,— мы
руководствуемся следующими соображениями. Много кружков
и лиц на Руси, придерживающихся того взгляда, что нам,
русским социалистам-революционерам, следует на время оставить
всякую мысль о социализме, ибо история выдвинула для нас
на первый план борьбу за политическую свободу» 215. Далее
переводчики выражают свое несогласие с этой точкой зрения и
выступают, таким образом, против усилившегося в то время в
кругах демократической интеллигенции
либерально-буржуазного направления.
Одобряя деятельность группы «Освобождение труда» по
изданию литературы научного социализма, московское
«Общество» выражало уверенность в том, что письмо от имени этой
группы к москвичам «укрепит среди революционных групп и
кружков мысль о необходимости как для нашей революционной
молодежи, так и для более интеллигентных рабочих, серьезной
социально-политической подготовки, что в свою очередь
обусловливает собой необходимость создания такой литературы,
которая могла бы дать им подготовку». При этом подчеркивалось,
что издание «Библиотеки современного социализма» есть
именно та литература, которую необходимо поддержать. Это
свидетельствует о критическом отношении московских
«переводчиков» к народничеству.
В 1884 г. связь между «Обществом» и группой
«Освобождение труда» стала укрепляться. Группа «Освобождение труда»
поддерживала связь с московским «Обществом переводчиков и
издателей» вплоть до разгрома последнего, оказывая ему
посильное содействие, и влияла на «Общество» в сторону его
развития в марксистском направлении.
«Общество» установило также связь с группой Ьлагоева.
Через Л. Яновича оно вошло в тесную связь и с первой польской
рабочей социал-демократической группой «Пролетариат». При
содействии членов «Пролетариата» московская группа
получала марксистскую литературу из-за границы. Вместе с тем в
Москву направлялись издания «Пролетариата» для студентов-
поляков 216.
2.4 «Группа «Освобождение труда»», сб. 2, стр. 98.
2.5 Там же, стр. 88.
216 См. ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 553, ч. I, 1884 г., лл. 6&-70.
347

Энергичная деятельность московского «Общества»
привлекла в-нимание эмигрантских народнических групп, которые очень
опасались перехода «Общества» на позиции группы
«Освобождение труда»217.
Опасения народовольцев усилились после (выхода в свет
«Письма к товарищам», изданного московской группой.
Тихомиров писал о нем с нескрываемым раздражением: «Читателям,
быть может, приходилось видеть литографированную брошюру
«Письмо к товарищам»... Неизвестный автор ее, развивая
доказательства в пользу необходимости социалистической
пропаганды, обрисовывает попутно политическое миросозерцание,,
чрезвычайно интересное с точки зрения разбираемого мною
вопроса. Никогда еще в России (если не считать собственна
заграничной литературы) не раздавалось такого
самоуверенного призыва социалистов к полному кастрированию своей
общественной роли, и это с ученейшим видом всезнающего
д-ра Вагнера, с указанием на научный социализм, с ссылками
на авторитет К- Маркса и т. д.»218
Народники имели основание быть недовольными московской
группой. Ее руководитель В. Т. Распопин был решительным
противником народнической теории самобытности
экономического развития России. Опубликованная им в 1887 г. работа
«Частновладельческое хозяйство в России (По земским
статистическим данным)»219 одна из первых попыток применения.
марксистского метода к анализу ряда проблем аграрных
отношений в России, в частности к анализу процесса развития ка-'
питализма в помещичьем хозяйстве. Это было отмечено
В. И. Лениным в его известном труде «Развитие капитализма в
России». Используя обработанные Распопиным
статистические данные и неоднократно ссылаясь на его работу, В. И.
Ленин выделял ее как образец методологически правильной
обработки данных земской статистики220.
Переводы московским «Обществом» преимущественно
марксистских работ, содержание примечаний к тексту,
оригинальные работы отдельных членов группы, их отношение к группе
«Освобождение труда», их активная деятельность по
распространению марксистских работ, попытки вести пропаганду среди
рабочих и, наконец, отрицательное отношение большинства
группы к террору,— все это свидетельствует о том, что перед
нами группа переходного типа, сделавшая серьезные шаги в
сторону марксизма. Вместе с тем члены общества еще не поняли
217 МОГИА, ф. Московской судебной палаты, оп. 40, д. 50, т. ИГ,
1884 г., Дознание об «Общестуденческом союзе», л. 26.
218 «Вестник Народной воли», 1885, № 4 стр. 260—261.
219 «Юридический вестник», 1887, т. XXVI, № 11, 12.
220 См. В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 163, 183, 200, 227—228 247.
348

всей глубины пропасти между марксизмом и народничеством.
Московское «Общество переводчиков и издателей», не имея
еще среди своих участников вполне сложившихся марксистов,
оставило тем не менее заметный след в развитии русской
революционной мысли на пути к марксизму.
Эта группа отразила стремление лучшей части московской
революционной молодежи начала 80-х годов выбраться из
глубокого идейного кризиса, который переживало тогда русское
революционное движение.
Своим призывом к серьезному изучению новейшей
социалистической литературы, своей практической деятельностью по
переводам и изданию главным образом произведений Маркса и
Энгельса она содействовала повороту русской революционной
интеллигенции к научному социализму. Это была первая в
самом начале 80-х годов революционная группа в России.,
которая сочувственно отнеслась к деятельности первой русской
марксистской организации, установила с ней связь и оказала
ей всемерную поддержку в распространении ее изданий.
Московская группа установила связь с Ф. Энгельсом,
стремясь расширить свою деятельность по переводам и изданию
марксистской литературы. Издания московского «Общества
переводчиков и издателей» получили распространение не только
•в Москве, но и в других городах России, возбуждая повсюду,
куда они проникали, интерес к марксистской литературе.
5. ПЕРВЫЕ МАРКСИСТСКИЕ КРУЖКИ В КАЗАНИ.
Н.Е.ФЕЛ ОСЕЕВ.
НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В. И. ЛЕНИНА
Студенческие волнения конца 1887 г. приняли особенно
широкие размеры ib Казанском университете. Непосредственным
поводом к ним послужила расправа царской администрации со
студентами Московского университета в ноябре.
Получив известия о событиях в Москве, группа студентов,
среди них был и Владимир Ульянов (Ленин), устроила
нелегальное собрание, на котором были написаны обращения
«К правительству», «К обществу» и выставлен ряд требований.
4 декабря 1887 г. состоялась массовая общестуденческая сходка,
на которой студенты открыто выступали в защиту этих
требований. Студенческие волнения в Казани были жестоко
подавлены правительством, университет был закрыт на два месяца,
многие студенты арестованы, а затем исключены^ в их числе был
В. И. Ленин. Студенческие волнения и последовавшие за ними
репрессии правительства, естественно, вызвали оживление в
революционном оодполье.
К этому времени Казань стала крупным административным,
торгово-промышленным и культурным центром: в нем насчи-
349

ты-валось до 160 тыс. жителей, находилось свыше 80
промышленных предприятий, университет, ветеринарный институт,
духовная академия и другие учебные заведения. «...Казань,
в то время город неугомонной работы молодой мысли, город
исканий» 221,— пишет А. Санин, активный деятель первого
казанского кружка марксистского направления.
Обстановка идейной борьбы в этот период значительно
отличалась от обстановки начала 80-х годов. Тогда борьба велась
между различными течениями внутри народничества, а теперь
все направления народничества ополчились на нарождавшийся
русский марксизм.
В середине 80-х годов в революционном подполье Казани
наряду с кружками народнического или народовольческого
направления часто возникали и столь же быстро исчезали кружки
самообразования с неопределившимся идейным направлением.
Но среди них были и кружки, участники которых ставили перед
собой цель выработать научное мировоззрение; для этого он»
изучали социалистическую литературу. Таким был в Казани в
1886—1887 гг. студенческий кружок Н. А. Мотовилова, Е. Н. Чи-
рикова и др.222. С ним был связан H. Е. Федосеев еще до
образования им своего самостоятельного кружка.
Николай Евграфович Федосеев — один из пионеров
революционного марксизма в России и один из самых талантливых и
выдающихся марксистов того времени. «Н. Е. Федосеев,— писал
о нем В. И. Ленин в 1922 г.,—был одним из первых, начавших
провозглашать свою принадлежность к марксистскому
направлению... Особенно осталось в моей памяти, что Федосеев
пользовался необыкновенной симпатией всех его знавших, как тип
революционера старых времен, всецело преданного своему
делу...»223.
Н. Е. Федосеев родился в 1871 г. в г. Нолинске Вятской губ.,
в дворянской семье. В 1880 г. он поступил в первый класс
казанской гимназии, учился отлично, переходя из класса в классе
наградами первой степени. Необыкновенно способный и
любознательный юноша не мог удовлетвориться гимназической
программой и уже с 14—15 лет стал усердно заниматься
самообразованием.
Подробное исследование формирования взглядов H. Е.
Федосеева затруднено скудностью материалов. Из крайне
отрывочных высказываний самого Федосеева и из воспоминаний
знавших его людей можно заключить, что еще в гимназии он
проникся революционно-демократическими идеями и приобщил-
221 «Пролетарская революция», 1924, № 12 (35), стр. 276.
222 См. два письма Н. Е. Федосеева к Н. А. Мотовилову (H. Е.
Федосеев. Статьи и письма, М., 1958, стр. 31—36).
223 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 414—415.
350

ся к кружковой деятельности. «Еще в 6-м классе,— писал он
27 февраля 1888 г. своему другу, бывшему студенту
Казанского ветеринарного института Н. А. Мотовилову,— я поступил в
один кружок частн[ых] лиц... Отношения между членами, сухое,
формальное отношение к делу, механическое приобретение
фактов нам не понравилось, мы вышли скоро... Мы с Волковым
образовали кружок (в конце 7-го класса), поставили дело
слишком широко — цель саморазвития и возможная практическая]
деятельность»224.
Периодом глубокого идейного перелома от народнических
настроений к марксизму были для Федосеева 1886—1887 годы.
«Читал я тогда,— писал он,— много и жадно. Успенского
читать не мог, тошно было: и без того тяжело, а он те же раны
растравляет, углубляет те же вопросы и, выставив их во всей
логической ясности, так и оставляет не решенными ...Я
мучился,— пишет он далее,— тем же душевным недугом,
выработкой взглядов (ой, как это трудно достается,— выработка
убеждений, без разумной педагогики, при противодействии
всего окружающего!)...»225.
Выход из тупика этому талантливейшему
юноше-революционеру был указан, как >и другим представителям лучшей
части передовой молодежи России 80-х годов, К. Марксом и Ф.
Энгельсом. Большое влияние на их поворот к марксизму оказали
первые марксистские произведения Г. В. Плеханова, особенно
«Наши разногласия». К 1887—1888 г. не только в столице, но и
в других городах влияние произведений Г. В. Плеханова было
уже настолько значительным, что сами народники вынуждены
были это признать. В изданном нелегально в 1888 г. в Казани
сборнике статей «Социальный вопрос» указывалось на
исключительно сильное влияние на передовую молодежь книги
Г. В. Плеханова «Наши разногласия». «Сила логического
мышления, обнаруженная автором в процессе решения затронутых
вопросов, в связи с ясным и отчетливым составившимся у него
определенном представлении о немецком научном социализме,
являющемся во всех его рассуждениях исходным и конечным
пунктом, все это вместе взятое,— подчеркивали авторы
сборника,— столь решительно повлияло на образ мыслей
некоторых из наших товарищей, что сделало неизбежным их
превращение из «народников» в «социал-демократов»226.
По данным биографов М. Горького, он еще в августе 1887 г.
присутствовал на тайном собрании, обсуждавшем «Наши
разногласия» Плеханова и, следовательно, тогда виделся с Н. Е. Фе-
224 Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 35.
225 Там же, стр. 218—219.
226 «Сб. Социальный вопрос». Казань, 1888, стр. 11.
351

досеевым 227. В «Моих университетах» Горький так описал свою
встречу с Федосеевым: «О Федосееве я уже слышал, как об
организаторе очень серьезного кружка молодежи, и мне
понравилось его бледное, нервное лицо с глубокими глазами. Идя со
мною полем, он спрашивал, есть ли у меня знакомства среди
рабочих, что я читаю, много ли имею свободного времени, и,
между прочим, сказал: «слышал я об этой булочной вашей,—
странно, что вы занимаетесь чепухой. Зачем это вам?» С
некоторой поры я и сам чувствовал, что это не нужно, о чем и ска-
Зал ему. Его обрадовали мои слова; крепко пожав мне руку,
ясно улыбаясь, он сообщил, что через день уезжает недели на
три, а, возвратясь, даст мне знать, как и где мы встретимся»228.
Трудно установить, действительно ли в августе 1887 г.
Федосеев уже был убежденным марксистом. Ближайший друг
Федосеева по казанскому кружку А. А. Санин считает, что его
и Федосеева переход к марксизму совершился несколько
позднее. «Моя духовная родина — Казань... Мой духовный отец
Ф. Энгельс, научивший меня своим «Развитием научного
социализма» прилагать идеи Маркса к России. Это было на рубеже
1888—1889 гг., и тогда же, вооруженный Энгельсом, я помог
Н. Е. Федосееву покончить с народничеством»,— писал он229.
Из показаний на следствии самого Федосеева видно, что он
начал знакомство с произведениями марксистской литературы
еще будучи гимназистом. Так, гектографированное издание
книги Энгельса «Развитие научного социализма» он приобрел в
в 1885 г.230 Федосеев имел личный экземпляр I тома
«Капитала» Маркса. Владея немецким и французским языками, он имел
возможность читать в оригиналах доходившие сюда отдельные
произведения марксистской литературы.
В начале декабря 1887 г. до гимназического начальства
дошли слухи, что в комнате у Федосеева происходят читки
запрещенных книг и идут оживленные споры о прочитанном, что
Федосеев заявил в кругу своих товарищей о полном своем
сочувствии исключенным студентам Казанского университета.
5 декабря 1887 г. Федосеев был исключен из гимназии за
политическую неблагонадежность, чтение «недозволенных» книг и
«вредное направление мыслей» 231. После исключения из
гимназии Федосеев целиком отдался революционной деятельности.
227 С. Балухатый и К. Муратова. М. Горький. Справочник. Л.,
1938, стр. 13.
228 Там же.
229 А. Сани н. «Самарский вестник» в руках марксистов.
«Пролетарская революция», 1924, № 12, стр. 276.
230 ЦГИАЛ, ф. Мин. юст., оп. 90, д. 10832, 1889 г., лл. 1—2.
231 См. Н. Федосеев. Письма к Н. А. Мотовилову и Н. Л.
Сергиевскому. Указ. соч., стр. 33—36.
352

В начале 1888 г. сложилось основное ядро группы, ставшей
впоследствии первым казанским марксистским кружком, в
составе H. Е. Федосеева, студентов университета А. А. Санина,
К. К. Ягодкина, В. А. Сычева, П. П. Лавровского, ученицы
казанского повивального института А. Г. Соловьевой, учеников
фельдшерской школы М. Г. Григорьева .и Е. А. Петрова,
бывшего гимназиста П. В. Балашева. Деятельное участие в работе
Первого кружка марксистов Казани принимал П. Н. Скворцов.
Деятельность группы развернулась во второй половине 1888 г.
й первой половине 1889 г. В этот период был организован ряд
кружков, во главе каждого стояли члены центрального кружка.
Что же собой представляло то, что принято в литературе
называть «федосеевским кружком» или «федосеевскими
кружками»? Определить время их образования, численность и личный
состав очень трудно. Это была организация самой оередовой
молодежи Казани, состоявшая из нескольких кружков
студентов университета и ветеринарного института, учеников
фельдшерской школы, духовной академии, реального училища,
мужской и женской гимназий.
Кружки Федосеева не были идейно однородными. Их
участники в большинстве своем еще не были убежденными
марксистами. Лишь единицы в результате серьезной теоретической
подготовки становились марксистами. О некоторых бывших
участниках кружков, которые во время и после процесса по
делу этих кружков отреклись от своей причастности к
марксизму, Н. Федосеев писал: «Ведь мы только начинали разбираться
со своими воззрениями. И на этом пункте попали в тюрьму чуть
не на три года... Мудрено ли поэтому, что нашим бывшим
друзьям до нас нет никакого дела?.. Ведь не может же человек
составить в один год свои убеждения...»232.
Центральный кружок, руководимый Федосеевым, направлял
теоретическую деятельность всех кружков, занимавшихся
изучением марксистской литературы. На занятиях кружков,
которые проводились регулярно, разбирались те или иные статьи
или доклады кружковцев и руководителем указывался
рекомендательный список литературы для домашнего чтения с целью
подготовки слушателей к следующей теме. Однако М. Г.
Григорьев 233 безусловно преувеличивает, утверждая, что «число
марксистских кружков считалось уже не одним десятком». Но
он, несомненно, прав, когда говорит, что «сфера влияния
H. Е. Федосеева на кружки в Казани все более и более
увеличивалась...» 234
232 Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 92.
233 М. Г. Григорьев. Воспоминания о Федосеевском кружке в
Казани (1888—1889 гг.). «Пролетарская революция», 1923, № 8(20), стр. 61.
234 Там же.
23 Ю. 3. Полевой
353

Организатор этих кружков с самого начала стремился к
серьезной постановке самообразования их участников.
Лалаянц вспоминает: «Это были действительно очень
интересные кружки в смысле научной, теоретической подготовки и
развития их членов. Занятия в них, благодаря умелому и
талантливому ведению дела самим Федосеевым, шли очень
оживленно, дружно и свободно. Основными темами были
политическая экономия и история; из практических вопросов больше
всего обращалось внимание на положение рабочего класса и
крестьянства в России» 235.
На основании различных источников можно установить
более или менее полный круг чтения участников центрального
кружка, руководимого непосредственно Федосеевым. Они
изучали «Капитал», «Развитие социализма от утопии к науке»,
«Происхождение семьи, частной собственности и государства»,
«Анти-Дюринг», а также «Манифест Коммунистической
партии» и работы Плеханова: «Социализм и политическая борьба»
и «Наши разногласия». В распоряжении федосеевских
кружков имелась также и работа К. Маркса «К критике
политической экономии» и работа Каутского «Экономическое учение
К. Маркса». Что касается марксовой «Нищеты философии», то,
видимо, эта работа в издании группы «Освобождение труда»
сюда не дошла, и участники кружка Федосеева готовы были
перевести ее самостоятельно, о чем свидетельствует письмо
Санина к Федосееву236. Отдельные произведения К. Маркса и Ф.
Энгельса на немецком языке, а также некоторые другие издания
немецкой марксистской литературы про-никали сюда разными
путями и между прочим были получены в Казани от
нелегального кружка студентов Тартусского университета.
Участники Казанского кружка располагали основными
произведениями Маркса и Энгельса и первых русских
марксистов 237. В этом отношении казанский кружок находился уже
в более выгодных условиях, чем первые петербургские социал-
демократические группы в момент их образования.
В распоряжении участников федосеевских кружков имелась
большая библиотека. А. И. Ульянова-Елизарова, проживавшая
тогда в Казани, сообщает: «При центральном кружке имелась
235 R л
а л а я н ц. Некоторые дополнения к биографии H. Е.
Федосеева. Сб. «Федосеев Николай Евграфович». М.— Пг., 1923, стр. 28.
236 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, Делопроизводство, т. I, д. 129, 1889 г.
237 Данные о марксистской литературе в казанских кружках Федосеева
установлены по следующим источникам: ЦГИАМ, ф. 102, ДП 7 д-во д 129
т. I, II, III, 1889 г.; ЦГИАЛ, ф. Мин. юст., д. 10832, 1889 г.;*Сб. «Федосеев
Николай Евграфович»; Н. Федосеев. Указ. соч.; А. М. Вал ее в.
H. Е. Федосеев — один из первых марксистов в России. Казань, 1952;
Н. Сергиевский. Группа «Освобождение труда» и марксистские
кружки. «Историко-революционный сборник», т. II. Л., 1924.
354

библиотека нелегальных и неразрешенных книг, а с весны
стала налаживаться техника для воспроизведения местных
изданий и для перепечатки редких нелегальных. Владимир
Ильич слышал об этих планах, но сам в этот кружок не
входил» 238.
Библиотека образовалась на базе закрытой полицией
бывшей общестуденческой библиотеки, часть которой передовым
студентам университета удалось сохранить от разгрома и
передать в распоряжение Н. Е. Федосеева. На пополнение ее
книжного фонда Федосеевым были установлены ежемесячные
взносы в (размере от 10 до 70 коп. с каждого кружковца. В.
целях конспирации нелегальная литература хранилась отдельно.
По жандармским данным, в библиотеке насчитывалось 300
книг, разделенных на отделы: исторический, политико-эконот
мический, государствоведения и беллетристический. В отделах
были сочинения, «известные по своему тенденциозному
направлению, в том числе все отличившиеся таковым характером рус τ
ские периодические издания за прошлые годы» 239.
Непосредственное руководство библиотекой Федосеев
оставил за собой. Из конспиративных соображений круг участников
кружков, имевших право пользоваться библиотечными
книгами, был строго ограничен, и отметки о произведенных выдачах
зашифрованы. При выдаче и получении библиотечных книг
Федосеев проводил беседу о прочитанном.
Своей ближайшей задачей центральный кружок ставил
перевод и издание марксистской литературы, в первую очередь
следующих цроизведений: «Нищета философии», «К критике
политической экономии», «Развитие научного социализма»,
«Происхождение семьи, частной собственности и государства»,
«Экономическое учение К. Маркса», популярно изложенной
К. Каутским, и др. 24° Установив связи с типографскими
рабочими, Н. Федосеев и его ближайшие товарищи стали через них
собирать типографский шрифт и подготавливать организацию
нелегальной типографии. С целью изыскания средств ими
была издана в 1889 г. на русском языке гектографским способом
работа Ф. Энгельса «Развитие научного социализма», на
которую среди русской революционной молодежи и передовых
рабочих был особенно большой спрос. Как теперь
установлено, это произведение Энгельса впоследствии неоднократно
238 А. Елизарова. Значение казанского и самарского периода для
деятельности Владимира Ильича. «Молодой Большевик», 1925, № 1(4),
стр. 35.
239 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 129, т. I, 1889 г., лл. 184-185.
240 Перевод был осуществлен членом группы А. А. Саниным, которому
помогала егоч сестра Е. А. Санина (ЦГИАМ, ф. 102, ДП 7 д-во д. 129 т. Ï
1889 г., л. 85).

переиздавалось в России с пометкой ö первоначальном ее
издании в 1889 г. в Казани241. По совету Федосеева был также
сделан перевод с немецкого на русский «Экономического
учения Карла Маркса» в изложений Каутского 242.
В рукописях членов кружков, обнаруженных жандармами
при аресте Федосеева и его товарищей, находим заметки об
арестах революционеров, о побегах политических ссыльных, а
также список деятелей революционного движения, погибших з
тюрьмах и ссылках. Федосеевские кружки занимались и
оказанием материальной помощи политическим ссыльным, для
чего устраивались платные концерты-вечеринки 243.
Многочисленные каталоги и списки нелегальной
литературы, обнаруженные при обысках у членов организации,
показывают интенсивную идейную жизнь первой казанской
марксистской группы. Представление об этом дают также рукописи,
в которых содержатся сведения по разным отраслям
общественных наук244. К сожалению, отобранные у участников федо-
сеевских кружков полицией «вещественные доказательства» в
большинстве своем не сохранились. Но из сохранившейся копии
описи книг следует, что всего обнаружено 165 названий, из них
более 100 разного рода рукописей. У М. Г. Григорьева были
взяты материалы о процессе 21 народовольца; «Хроника
революционной борьбы» с перечнем казненных по делу А. И.
Ульянова, В. Осипанова и др.; «Заметка о Г. А. Лопатине» П.
Лаврова; выписки из других революционных изданий; стихи; часть
русского перевода А. Саниным книги Каутского
«Экономическое учение Маркса»; «рукописная программа для изучения
крестьянского вопроса», «рукописи с заметками по рабочему
вопросу»245 и др. У Валентины Григорьевой «были
обнаружены различные заметки, указывающие и на ее занятие
крестьянским вопросом и чтение тенденциозных книг по этому
предмету» 24(3.
Члены группы поддерживали связь с выбывшими в другие
города студентами, исключенными из университета в декабре
241 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 129, т. I, 1889 г., лл. 143, 148.
242 По поводу издания «Экономического учения Карла Маркса» А.
Санин писал: «Инициатором и организатором этого дела был Федосеев,
намеревавшийся ь течение лета 1889 года устроить нелегальную типографию
и в первую голову отпечатать книгу Каутского в моем переводе с
предисловием и примечаниями Скворцова. Арест Федосеева в середине июля
1889 года расстроил эти планы» («Пролетарская революция», 1924,
№ 12(35), стр. 271).
24à См. А. М. В алее в. Указ. соч., стр. 51.
244 См. опись веществ, доказательств по делу о сыне надворного
советника Николае Федосееве и других лицах (ЦГИАЛ, ф. 1405, д. 10832, 1889 г.,
лл. 177—184).
246 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 129, т. I, 1889 г., лл. 80—82.
246 Там же, л. 82 об.
356

1887 г.247 Бывший студент Казанского университета В. Я-
Алабышев в письме в Казань к В. Г. Григорьевой приветствовал ее
занятия «рабочим вопросом»248.
В казанской марксистской группе важное место занимало
изучение русской действительности в свете учения Маркса,
прежде всего изучение экономического положения русской
деревни. По показаниям Федосеева, он с января 1888 г. приступил
к изучению общины и имел в виду опубликовать в одном из
периодических изданий «свои исследования преимущественно по
вопросу о разложении общины» 249. По его словам, он пытался
в конце 1888 г. напечатать в «Волжском вестнике»
корреспонденцию «О хлебной недоимке в Котельническом уезде», но
редакция не опубликовала ее250.
Анализ идеологии центрального казанского кружка
Федосеева представляет трудности из-за отсутствия каких-либо
законченных программных документов. Разработка программы
была прервана арестами и провалом этой организации. В
декабре 1888 г. члены кружка собирались для обсуждения
программных вопросов. H. Е. Федосеев потом говорил на следствии:
«Утверждаю, что у нашего кружка никакой ровно программы не
было... Я говорил прежде, что, рассматривая революционные
программы, наш кружок некоторые главные положения
народовольческой и народнической партии отверг, как
несостоятельные, те же положения, которые мы не успели рассмотреть, по
моему предложению было решено сгруппировать и в таком
виде рассмотреть. Этим делом занялась комиссия из трех лиц:
меня, Санина и Сычева. Первую, теоретическую часть
разработали в моем присутствии, и потому я могу дать более
определенные показания относительно ее, чем второй, технической
части, которую разрабатывали без меня»251. А. Санин на
следствии повторил сказанное Федосеевым и добавил, что в своде
программ различных партий не было программы
народовольческой, «цели и средства которой — кровавую революцию,
террор, захват власти, боевую организацию — кружок
единодушно отрицал» 252.
Таким образом, казанская группа во главе с Федосеевым не
успела .выработать своей программы, но она тщательно по^го-
247 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 129, т. 1 1889 г., лл. 1—2.
248 О переписке с В. Я. Алабышевым В. Г. Григорьева показала:
«Сообщала ему, что я занимаюсь научными исследованиями крестьянского
вопроса и по преимуществу о неудовлетворительном состоянии крестьянской
общины; я так углубилась в эти занятия, что даже во сне бредила этим..>
(там же, лл. 92—93, 95—95 об.).
249 Там же, л. 134.
250 Там же, л. 130.
251 Там же, лл. 246—247.
262 Там же, л. 252—252 об.
357

тавливала ее. Стремление Казанской группы к выработке
самостоятельной программы свидетельствует о том, что эта группа к
моменту ее разгрома еще не успела окончательно идейно и
организованно оформиться.
Летом 1889 г. H. Е. Федосеев на время поселился в дер.
Ключицы, неподалеку от Казани, с целью устройства
подпольной типографии. 12 июля 1889 г. во время его работы совместно
с членами центрального кружка М. Григорьевым и А.
Соловьевой над разборкой привезенного им шрифта он был арестован
и отправлен в казанскую тюрьму. Жандармы обнаружили в
занимаемом Федосеевым флигеле типографский щрифт,
нелегальную литературу, адреса политических ссыльных и другие
материалы, свидетельствовавшие о подпольной революционной
деятельности Федосеева.
В казанской тюрьме Н. Федосеев продолжал изучение
марксизма; ему удавалось получать марксистскую литературу, в
частности «Капитал» и некоторые другие произведения на
немецком языке. Здесь Н. Федосеев продолжал собирать
материалы к задуманной им hctqphh сельской общины. В письме к
Саниной Федосеев писал о своих занятиях: «Когда сидел в
Казани, работал страшно много: дни и ночи думал, писал и читал
(да, и ночи). И чуть было, к страшному своему горю, не
лишился всей своей многомесячной работы (сокращенные заметки и
выписки на 300 листках) : ее хотели оставить в тюремном
архиве; з конце концов сжалились и прислали ее сюда. Она в
целости и сохранности лежит в здешнем цейхгаузе. По крайней мере
сердце спокойно. В Казани была возможность следить за
журналистикой, что я и .делал аккуратно»253.
В тюрьме и ссылке продолжали свои занятия по теории
ма^рксизма и товарищи Федосеева — А. А. Санин, А. Г.
Соловьева, M. F. Григорьев, П. П. Маслов.
После разгрома летом 1889 г. группы Федосеева в Казани
оставались только отдельные народовольческие кружки. Такой
кружок сложился в Казанском университете в составе
студентов Острянина, Сигорского, Алексеева, Кузнецова.
Кружок Острянина показывает, насколько сильно
отражалось йа развитии социал-демократического движения в России
систематическое вырывание царскими властями наиболее
деятельных представителей нового, марксистского направления:
народовольческие или неопределившиеся еще элементы вновь
выплывали на поверхность и захлестывали первые ростки
марксизма.
В конце 1890 г. казанский кружок Острянина был
разгромлен. Но вскоре возникли новые нелегальные кружки студентов,
и среди их участников появились последователи марксистского
253 H. Е. Федосеев. Указ. соч., стр. 39.
358

направления: M. Иол шин, ранее студент Петербургского
университета, уволенный за участие в похоронах Н. В. Шелгунова,
В. В. Португалов, Егор Барамзин, Н. В. Трапезников, О.
Кирьянова, также высланная из Петербурга за участие в шелгунов-
ской демонстрации.
Летом 1892 г. все они объединились, образовав группу
социал-демократического направления. Но вскоре некоторые
члены этой группы разъехались, другие были арестованы. Осенью
1892 г. из Нижнего Новщрода прибыл сюда И. X. Лалаянц,
который приступил к организации нового марксистского кружка,
но в декабре 1892 г. и этот кружок был разгромлен. «Пропаган
да в эти годы в Казани,— вспоминает И. Лалаянц,— велась
почти исключительно среди учащейся молодежи,—в кружках
из студентов, курсисток и пр. Были кое-какие связи и в рабочей
среде, но весьма слабые» 254.
После разгрома кружка И. Лалаянца, в конце 1892 г., в
Казани возник новый кружок социал-демократического
направления. Активными участниками его были А. М. Стопани, Н. Э.
Бауман — известный впоследствии крупный деятель рабочего
социал-демократического движения, В. В. Португалов, Г. С.
Кондрашов, рабочий А. М. Петров.
О своей и Баумана деятельности А. М. Стопани
впоследствии писал: «Мы с тов. Бауманом, два желторотых студента
(он — ветеринарного института, я — университета),
переживали мучительно отсутствие ответа на стоящие перед нами
«проклятые вопросы»... Мы решили потребовать категорически
ясного ответа на все эти вопросы от наших казанских лидеров».
Но, как пишет далее Стопани, «кроме полнейшего
разочарования, ничего наши быстростремительные набеги на наших ора-
дикалившихся «лидеров» нам не дали» 255.
Связь с рабочими, с одной стороны, и связи с Москвой и
Петербургом, откуда оба студента получали марксистскую
литературу — с другой, помогли им встать на путь марксизма.
В отличие от прежних кружков, которые вели пропаганду
идей марксизма преимущественно в среде учащейся молодежи,
кружок А. М. Стопани — Н. Э. Баумана повел энергичную
пропаганду среди рабочих Порохового завода, льнопрядильного и
кожевенного производства Алафузова и на других
предприятиях. В воспоминаниях современников особенно отмечается
ткач Ефим Панкратьевич Табейкин. По словам одного
участника подпольного кружка, Е. Табейкин «обладал ясным,
пытливым умом, был хорошим организатором и представлял тип
254 И. Лалаянц. О моих встречах с В. И. Лениным за время 1893—
1900 гг. «Пролетарская революция», 1929, № 1(84), стр. 39.
255 «Товарищ Бауман». Сб. воспоминаний и документов. Изд. 2 М.,
1930, стр. 12.
359

законченного борца, которму чужды сомнения в правоте
рабочего дела» 256. В 1893 г. на фабрике Алафузова, крупнейшем
предприятии Казани, возник первый рабочий
социал-демократический кружок. Работа в этом кружке велась по образцу
петербургских и московских кружков. Вначале знакомили рабочих с
общеобразовательными предметами, затем, с 1894 г., перешли
к систематическому изучению политэкономии по «Капиталу» и
к чтению изданий группы «Освобождение труда». В 1894—
1895 гг. к кружку примкнул ряд рабочих механического завода,
Порохового завода и некоторых других предприятий.
Появление первых марксистских кружков в Казани
представляет для нас особый интерес: именно здесь начал свой
революционный путь Владимир Ильич Ленин.
В литературе о начальном периоде революционной
деятельности Ленина подробно освещены внешние обстоятельства:
среда, в которой протекало его детство, годы его учения в
Симбирской гимназии. Мы имеем также более или менее
обстоятельные сведения о поступлении 17-летнего Владимира Ульянова
осенью 1887 г. на первый курс юридического факультета
Казанского университета, его учебных занятиях, его роли в
революционном выступлении студентов 4 декабря 1887 г., высылке его
в дер. Кокушкино, а затем возвращении в Казань.
К сожалению, меньше имеется данных, по которым можно
было бы конкретно проследить процесс развития
идейно-теоретических взглядов Ленина в этот период.
Почти не сохранились ленинские конспекты, заметки,
выписки и вообще какие-либо записи, вероятно, сделанные в
связи с изучением трудов Чернышевского и других представителей
русской революционно-демократической мысли, а также и по
поводу первых попавших в его руки работ Маркса, Энгельса,.
Плеханова. Не дошли до нас и письма, рефераты и другие
рукописи юного Ленина. После казни Александра, старшего
брата Ленина, ареста и ссылки его сестры Анны, а затем и самого*
Владимира Ильича вся семья Ульяновых находилась под
особым надзором полицейских властей. Это, видимо, вынуждало
их соблюдать исключительную осторожность.
В литературном наследии Ленина мы, как известно, почт№
не находим автобиографического материала. Это, конечно,
затрудняет детальное исследование процесса формирования его·
общественно-политических взглядов в казанский период, в
особенности после ссылки в Кокушкино. Однако воспоминания
256 «Пути революции», Казань, 1922, № 1, стр. 105.
360

родных о его юношеских годах и другие материалы,
накопившиеся за последние десятилетия, позволяют все же более или
менее определенно уяснить себе этот процесс.
Детство и юность Владимира Ильича протекали в среде
русской демократической интеллигенции. Его отец, Илья
Николаевич Ульянов, крупный педагог и общественный деятель, был
передовым человеком своего времени. Он питал искреннюю
симпатию к революционно-демократическим идеям.
Еще в Симбирске юный Ленин познакомился с лучшими
работами Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, поэзией
Н. А. Некрасова и сочинениями других русских
писателей-демократов, отразивших в своем литературном творчестве
надежды и чаяния трудового народа.
Большое влияние на молодого Ленина имел его брат
Александр, который отличался не только высокими нравственными
качествами, глубокой идейностью, смелостью, твёрдостью воли,
но и исключительными способностями. Александр был страстно
увлечен естественными и общественными науками. Он
привозил с собой из Петербурга в родной Симбирск книги по
политической экономии, истории, социологии. В числе этих книг
был и «Капитал». Ленин впоследствии отмечал воспринятый
им у старшего брата интерес к Н. Г. Чернышевскому, в частно·
сти к его роману «Что делать?».
К моменту казни Александра Владимир Ильич, по
свидетельству Н. К. Крупской, «уже о многом самостоятельно думал,
решал уже для себя вопрос о необходимости революционной
борьбы... Судьба брата обострила лишь работу его мысли,
выработала в нем необычайную трезвость, уменье глядеть правде
в глаза, не давать себя ни на минуту увлечь фразой,
иллюзией, выработала в нем величайшую честность в подходе ко
всем вопросам»257.
«Владимир Ильич,— пишет А. И. Ульянова,— всегда очень
свободомыслящий, очень чутко подмечавший и сильно
реагировавший на всякое оскорбление личного достоинства, очень
критически настроенный к установленным порядкам, тогда, под
впечатлением казни любимого брата, был настроен особенно
антиправительственно»258. Уже в сентябре 1887 г. Ленин
активно участвует в революционном студенческом кружке,
который руководил антиправительственным выступлением
казанских студентов 4 декабря 1887 г.259. За участие в этом выступле-
257 Н. К. Крупская. Из воспоминаний о В. И. Ленине. Сб.
«Воспоминания о В. И. Ленине», т. I. М., 1956, стр. 73.
258 А. И. Ульянова-Ел из а ρ ов а. В. И. Ульянов (Н. Ленин).
Краткий очерк жизни и деятельности. Партиздат, [Л.], 1934, стр. 22—23.
259 О составе этого кружка и его деятельности см. «Красный архив»,
т. 62, 1934, стр. 64—67.
361

нии Ленин был 5(17) декабря 1887 г. арестован, исключен из
университета и выслан в дер. Кокушкино.
Начальник Казанского жандармского управления в своем
письме к казанскому губернатору сообщал, что исключенный
кз университета Владимир Ульянов «принимал и, может быть,
продолжает принимать деятельное участие в организации
революционных кружков среди казанской учащейся молодежи,
вследствие чего Департамент полиции признает необходимым
учреждение надлежащего негласного наблюдения за
вышеупомянутым Владимиром Ульяновым...»260.
Время пребывания Ленина в Кокушкине, этой первой, хотя
и недалекой ссылке (декабрь 1887 г.— октябрь 1888 г.), было
важным этапом его идейного развития по пути к марксизму.
Условия, в которых формировались общественно-политические
взгляды В. И. Ленина, были иными, чем условия, в которых
вырабатывались взгляды первых русских марксистов,
начавших свою революционную деятельность в период расцвета
«действенного народничества» (Плеханов, Засулич, Аксельрод),
или когда уже определился крах революционного
народничества (Благоев, Точисский и др.).
В. И. Ленин и близкий ему по своим взглядам H. Е.
Федосеев представляли новое поколение русских марксистов,
вступивших на арену революционной деятельности, когда уже
окончательно выявилась на практике полная несостоятельность
всех направлений революционного народничества.
Последний акт единоборства народовольцев с царским
самодержавием, предпринятый Александром Ульяновым и его
товарищами, показал, что следует идти по другому пути.
Напомним, что уже сам Ульянов стоял на перепутье между
марксизмом и народовольчеством, что он критически относился к
народнической теории «крестьянского социализма».
Необходимость иного пути понимал и 17-летний Владимир Ульянов. Но
какой это путь, каковы реальные силы, на которые могут и
должны опираться революционеры в борьбе с самодержавием,—
эти вопросы ему еще предстояло решить.
Тем временем в революционных кругах Казани шли горячие
дискуссии, вызванные появлением «Наших разногласий»
Г. В. Плеханова. Неизвестно, был ли Владимир Ильич уже до
ссылки в Кокушкино знаком с этим произведением, но вполне
можно предполагать, что о происходивших в Казани идейных
спорах, как и вообще о состоянии революционного подполья, он
знал многое. И это не могло не повлиять на процесс развития
его революционного самосознания.
260 Из жизни семьи Ульяновых в Казани и Самаре. «Новый мир»,
1.957, № 4, стр. 148.
362

Ссылая Ленина в глухую деревню Кокушкино, царские
власти преследовали свою цель — изолировать его от
революционной среды, от влияния революционных идей. Однако этого
царские власти не смогли добиться. Пребывание в Кокушкино
Владимир Ильич использовал для углубленных занятий.
A. И. Ульянова, находившаяся в Кокушкино под гласным
надзором полиции тю делу 1 марта 1887 г. и проживавшая здесь
вместе с Владимиром Ильичем, вспоминает: «Владимир Ильич
много читал,— во флигеле был шкаф с книгами покойного
дяди, очень начитанного человека, были старые журналы с
ценными статьями; кроме того, мы подписывались в Казанской
библиотеке, выписывали газеты»261.
В беседе с В. Воровским, С. Гусевым и Н.
Валентиновым 262 В. И. Ленин, касаясь этого периода своего идейного
развития, говорил: «Кажется, никогда потом в моей жизни,
даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири я не .читал столько,
как в год после моей высылки в деревню из Казани. Это было
чтение запоем с раннего утра до позднего часа. Я читал
университетские курсы, предполагая, что мне скоро разрешат
вернуться в университет. Читал разную беллетристику, очень
увлекался Некрасовым... Но больше всего я читал статьи, в
свое время печатавшиеся в журналах «Современник»,
«Отечественные записки», «Вестник Европы». В них было помещено
самое интересное и лучшее, что печаталось по общественным и
политическим вопросам в предыдущие десятилетия»263.
Все напечатанное Н. Г. Чернышевским в «Современнике»
B. И. Ленин перечитал много раз. «Энциклопедичность знаний
Чернышевского,— говорил Ленин в упомянутой беседе,—
яркость его революционных взглядов, беспощадный
полемический талант — меня покорили... Благодаря Чернышевскому,
произошло мое первое знакомство с философским материализ-
261 А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Ильиче. Сб.
«Воспоминания о В. И. Ленине», т. I, стр. 18.
262 Н. Валентинов, известный меньшевик, эмигрант. В своей книге
«Встречи с В. И. Лениным» (Нью-Йорк, 1953), как уже отмечалось (см.
В. Я. 3 е в и н. Ленин о Чернышевском. «Литературное наследство», т. 67.
М., 1959, стр. 65, 77), он извращает учение Ленина, фальсифицирует его
взгляды, пытаясь представить их тождественными со взглядами
Чернышевского. Но приведенные Н. Валентиновым в его книге извлечения из
записи В. В. Воровского своей беседы с В. И. Лениным о Чернышевском,
в которой принимали участие также С. И. Гусев и Н. Валентинов,
представляют большой интерес. В этой беседе, состоявшейся в Женеве в
конце января 1904 г., Ленин говорил о влиянии творчества Чернышевского, в
'частности романа «Что делать»?, на формирование его ранних
революционных взглядов, на его переход к марксизму.
263 Цитируется по отрывку из книги Н. Валентинова «Встречи с
В. И. Лениным», опубликованному в «Вопросах литературы» за 1957 г.,
«№ 8, стр. 133.
363

мом. Он же первый указал мне на роль Гегеля в развитии
философской мысли и от него пришло понятие о диалектическом
методе, после чего было уже много легче усвоить диалектику
Маркса. От доски до доски были прочитаны великолепные
очерки Чернышевского об эстетике, искусстве и литературе и
выяснилась революционная фигура Белинского. Прочитаны
были все статьи Чернышевского о крестьянском вопросе, его
примечания к переводу политической экономии Милля, и так как
Чернышевский хлестал буржуазную экономическую науку,
это оказалось хорошей подготовкой, чтобы позднее перейти к
Марксу» 264.
Эти и позднейшие суждения В. И. Ленина о
Чернышевском 265 показывают, что еще до своего знакомства с учением
Маркса он в совершенстве овладел вершинами русской
передовой общественной науки.
Чернышевский был «властителем дум» нескольких
поколений революционеров, но каждое поколение по-своему
воспринимало учение этого величайшего революционера-демократа.
В 60—70-х годах революционная молодежь увлекалась главным-
образом социалистическими взглядами Чернышевского. В эти
годы его философские и экономические взгляды не
привлекали столь пристального .внимания революционеров, как в
последующие десятилетия. Роль и место Чернышевского в истории
русской революционной мысли и революционного движения
были позднее основательно выяснены В. И. Лениным. Уже в
ранний период выработки своего марксистского
мировоззрения молодой Владимир Ильич исключительно высоко оценил не
только энциклопедичность знаний, но и революционный
демократизм выдающегося русского ученого и критика. По словам
Н. К. Крупской, В. И. Ленин «любил весь облик
Чернышевского» 266 как человека, обладавшего абсолютным революционным
чутьем, непримиримого к либерализму. «По сей день,—
говорил В. И. Ленин в той же беседе с Воровским и др.,— нельзя
указать ни одного русского революционера, который с такой
основательностью, проницательностью и силою, как
Чернышевский, понимал и судил трусливую, подлую и предательскую
природу всякого либерализма» 267.
264 «Вопросы литературы», 1957 г., № 8, стр. 133.
265 Кроме многочисленных высказываний В. И. Ленина о
Чернышевском, содержащихся в собраниях его сочинений и в «Ленинских
сборниках», большой интерес представляют опубликованные в этом году
полностью пометки В. И. Ленина на книге Ю. М. Стеклова «Н. Г.
Чернышевский, его жизнь и деятельность» (1909). «Литературное наследство», т. 67.
М., 1959.
266 Н. К. Крупская. Из воспоминаний о В. И. Ленине. Сб.
«Воспоминания родных о В. И. Ленине». М., 1955, стр. 193.
267 «Вопросы литературы», 1957, № 8, стр. 134.
364

Благодаря знакомству с трудами Чернышевского в Кокуш-
кине Владимир Ильич стал интересоваться экономическими
вопросами и в особенности экономическим положением русской
деревни. «На это,— говорил он,— наталкивали очерки
В. В. (Воронцова), Глеба Успенского, Энгельгардта, Скалди-
на» 268t
К учению Маркса Ленин подошел, таким образом, овладев
не только идейным богатством столпов российской
революционной демократии, но и хорошо изучив современную ему
народническую экономическую литературу.
Ленин, видимо, уже тогда чувствовал недостатки и слабые
места в общественно-политических -взглядах Чернышевского,
нрежде всего те, конечно, которые роднили этого великого
мыслителя с народничеством, например, его идеи самобытного
пути развития России, ее непосредственного перехода к
социализму через крестьянскую революцию и т. д. В. конце 80-х
годов эти идеи, как мы видели, подвергались серьезной критике
в марксистской и немарксистской русской литературе и были
предметом споров, которые велись среди передовой молодежи.
Ленин, несомненно, был в курсе этой критики и этих споров
еще до ссылки в Кокушкино и не мог не сделать
соответствующих теоретических выводов.
Фундаментальная теоретическая подготовка по вопросам
философии, экономики, истории, права и других общественных
наук позволила молодому Ленину заняться вплотную
изучением теории научного коммунизма,
В начале октября 1888 г. Владимир Ильич получил
разрешение переехать влазань, где прожил до середины мая 1889 г.
Его попытки продолжать образование в Казанском или каком-
либо другом университете оказались безрезультатными.
Царское правительство не дало ему также разрешения продолжать
образование за границей.
Приехав в Казань, Владимир Ильич нашел своих прежних
знакомых по университету и связался с подпольными
кружками, примыкавшими к центральному марксистскому кружку,
руководимому H. Е. Федосеевым. По требованиям конспирации
члены одного кружка не знали о существовании других
кружков. В свою бытность >в Казани Ленин слышал о Федосееве, но
не встречался с ним.
Как уже отмечалось, в казанских кружках 1887—1889 гг.
ходили по рукам важнейшие произведения основоположников
научного социализма («Манифест Коммунистической партии»,
«Капитал», «Анти-Дюринг», «Развитие социализма от утопии
к науке»), а также первые марксистские произведения
Плеханова.
268 «Вопросы литературы», 1957, № 8, стр. 134
365

Решающее влияние на формирование марксистских
взглядов юного Ленина оказал «Капитал». Этот главный труд Маркса
Ленин называл величайшим политико-экономическим
произведением XIX в.2ω Оно совершило глубочайший переворот во
взглядах социалистов на ход развития человеческого общества,,
а для молодого революционера, страстно искавшего верной,
подлинно научной революционной теории, «Капитал» был
настоящим откровением. О Марксе и его гениальном творении
Владимир Ильич узнал еще в гимназические годы от своега
старшего брата. Но основательное изучение «Капитала» он
начал в Казани по возвращении из Кокушкино.
Вспоминая это время, А. И. Ульянова-Елизарова
впоследствии писала: «Здесь начал он изучать I том «Капитала» Карла
Маркса... Он с большим жаром и воодушевлением рассказывал
мне об основах теории Маркса и тех новых горизонтах, которые
она открывала... От него так и веяло бодрой верой, которая
передавалась и собеседникам. Он и тогда уже умел убеждать и
увлекать своим словом. И тогда не умел он, изучая
что-нибудь, находя новые пути, не делиться этим с другими, не
завербовать себе сторонников. Таких сторонников, молодых,
людей, изучавших также марксизм и революционно настроенных,,
он скоро нашел себе в Казани» 270. Владимир Ильич, по
некоторым данным, посещал в это время кружки, где читались-
лекции о «Капитале»271.
Экономические идеи, изложенные в «Капитале», Ленин
считал «наиболее глубоким, всесторонним и детальным
подтверждением и применением теории Маркса...»272. «Капитал», как
известно, вызвал большой интерес в кругах русской
интеллигенции еще в 70-х годах. Но только с начала 80-х годов идеи
Маркса стали овладевать умами 'наиболее передовой и мыслящей ее-
части, толкая ее на критический ^ресмотр прежних
убеждений и переход на позиции марксизма. Однако и тогда
экономическое учение Маркса воспринималось односторонне.
Достаточно напомнить ранние экономические труды Г. В. Плеханова
или первые работы Д. Н. Благоева, в которых экономические
идеи Маркса смешаны с идеями народничества или
лассальянства.
В. И. Ленин пришел к Марксу теоретически более зрелым и,
цельным мыслителем, свободным от влияния иных представите·
269 См. В. И. Ленин. Соч., т. 2, стр. 11.
270 А. И. Ульянова-Елизарова. Воспоминания об Ильиче. Сб^.
«Воспоминания о В. И. Ленине», т. I, стр. 19—20.
271 См. М. Л. Мандельштам. 1905 год в политических процессах.
Записки защитника. М., 1931, стр. 14.
• 272 В. И. Л е н и н. Соч., т. 21, стр. 43.
366

лей русской домарксистской революционной мысли, кроме
Чернышевского. Чернышевский, как мы уже знаем, по своим
философским и политико-экономическим воззрениям стоял ближе
к Марксу, чем какой-либо другой представитель
социалистической мысли на Западе и в России.
Несомненно, большое ©печатление на Ленина после его
возвращения из Кокушкина в Казань произвели работы первого-
русского теоретика марксизма Г. В. Плеханова, особенно
«Наши разногласия». О своем отношении к Плеханову в те годы
сам Ленин впоследствии писал: «Никогда, никогда в моей
жизни я не относился ни к одному человеку с таким
искренним уважением и почтением...» 273 Н. К- Крупская, касаясь
исторического значения изданий группы «Освобождение труда»,,
отмечала, что «Владимир Ильич на себе испытал всю силу их
влияния» 274.
Об этом начальном периоде своей революционной
деятельности, протекавшем в Казани, В. И. Ленин впоследствии писал:
«Весной 1889 года я уехал в Самарскую губернию, где услыхал
в конце лета 1889 года об аресте Федосеева и других членов
казанских кружков,— между прочим и того, где я принимал
участие. Думаю, что легко мог бы также быть арестован, если бы
остался тем летом в Казани»275.
Первая марксистская организация в Казани, в которой
начал свою революционную деятельность Ленин, существовала
недолго, но она оставила серьезный след в истории зарождения
русской марксистской мысли.
Казанская группа сложилась ъ более зрелой в идейном
отношении обстановке, нежели предшествовавшие ей 'первые
марксистские группы начала и середины 80-х годов. Взгляды
некоторых участников этой группы к концу ее существования явились
шагом вперед по сравнению с взглядами участников первых
социал-демократических групп того времени в России. Казанская
группа отличалась открытой и более наступательной борьбой с
народничеством и особым интересом к конкретному изучению
русской действительности, в частности положения русской
деревни. Результаты этих исследований были обобщены уже после
разгрома группы в ранних трудах В. И. Ленина, а также в
работах H. Е. Федосеева.
Участники казанской группы марксистов положили начало-
первым марксистским организациям в городах Поволжья и в
ряде городов Центральной России.
273 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 315—316.
274 Η. К. К ρ у пека я. О старой «Искре» (№№ 1—52). «Искра», вып. 1,.
Л., 1925, стр. VII.
275 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 414.

Глава IV
МАРКСИСТСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ
В НАЧАЛЕ 90-х ГОДОВ XIX в.
1. ПОДЪЕМ ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ
К середине 80-х годов народное хозяйство России вышло из
глубокого затяжного экономического кризиса. Заключение
франко-русского союза несколько повысило престиж царской
России за границей. Правительство Александра III, казалось,
добилось «порядка» и «успокоения». Демократическое
движение в стране как будто замерло; политическая реакция
достигла апогея.
Однако разразившийся в начале 90-х годов страшный голод
с новой силой вскрыл шаткость царизма и разоблачил
непрочность достигнутого правительством «умиротворения».
Массовые голодовки крестьянства в царской России были
нередким явлением еще в крепостную эпоху. Но они еще более
участились в связи с обнищанием деревни, после отмены
крепостного права, особенно начиная с 80-х годов XIX в. Голод и его
спутники — тиф, цинга, холера и другие болезни — уносили
сотни тысяч жизней, захватывая все большие пространства,
обрекая на жестокие страдания десятки миллионов крестьян.
Особенно тяжелым по своей силе и разрушительным последствиям
был голод 1891 —1892 гг.; он охватил огромную территорию с
населением около 40 млн. человек.
В исключительно бедственном положении оказалось
крестьянство в Поволжье. Отсюда шли тревожные слухи о случаях
массового разорения и вымирания целых семей и деревень.
Среди интеллигенции началось широкое движение помощи
голодающим. Царские власти вынуждены были допустить
некоторые виды общественной самодеятельности. В центрах
368

голодающих губерний — в Самаре, Казани, Пензе, Саратове
и других городах — возникли комитеты помощи голодающим,
организовавшие общественные работы и столовые для
громадных толп крестьян, стекавшихся из голодных деревень в
города. Вместе с этим многие 'представители демократической
интеллигенции двинулись из города в деревню на помощь
голодающему крестьянству.
Интеллигенция была, конечно, бессильна оказать сколько-
нибудь серьезную помощь крестьянству. Но голод ©скрыл перед
ней всю глубину разорения миллионных масс крестьянства,
вызвал глубокое брожение в ее среде, особенно в среде
студенческой молодежи.
Новая волна студенческого движения началась еще с конца
80-х годов. Кончина М. Е. Салтыкова-Щедрина в 1889 г. и
кончина Н. Г. Чернышевского в том же году ознаменовались
антиправительственными демонстрациями передовой молодежи
Петербурга, Москвы, Казани, Киева, Одессы.
В 1890 г. начались новые студенческие «беспорядки».
Первыми выступили студенты Петровской сельскохозяйственной
академии (ныне сельскохозяйственной академии им.
Тимирязева. Во дворе Московского университета 7 марта 1890 г.
собрались сотни студентов, перед которыми выступали с горячими
речами ораторы. Они составили петицию об отказе
подчиниться университетскому уставу 1884 г. Студенты были
окружены отрядом конных жандармов, и около 400 человек было
отправлено в Бутырскую тюрьму. На следующий день
состоялась новая сходка, »на которой студенты выразили свою
солидарность с арестованными. Жандармерия вырвала из рядов
студенчества еще 100 человек К
Студенческие волнения в Москве и репрессии властей
вызвали живейшие отклики среди петербургского студенчества.
В университете, Технологическом и Лесном институтах
волнения 2 приняли особенно бурный характер.
Студенческое движение в столице в марте 1890 г. вызвало
широкий отклик и в провинции: в Казани, Харькове, Киеве,
Одессе и других городах. В наиболее демократическом по
своему составу Харьковском ветеринарном институте студенты
устроили 15 марта сходку, во время которой 60 человек были
арестованы.
Требования харьковских студентов, как и студентов других
учебных заведений, вначале не выходили за рамки
академических требований, но в дальнейшем студенческое движение ста-
1 С. И. Мицкевич. Революционная Москва. 1888—1905 гг. М.,
1940, стр. 80—81.
2 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 91, д. 10717, л. 4.
24 Ю. 3. Полевой о/гп

ло выдвигать более широкие требования политических свобод,
и этим оно отличалось от движения середины 80-х годов 3.
Студенческие волнения в ряде городов возобновились
весной 1891 г., достигнув высшего подъема в связи со смертью
видного революционного демократа, писателя и общественного
деятеля Н. В. Шелгунова. Похороны Н. В. Шелгунова
превратились в политическую демонстрацию студенчества с участием
передовых рабочих Петербурга. В течение нескольких дней в
Московском университете происходили волнения студентов.
«Это брожение,— читаем в докладе министра юстиции,
—вылилось 18 апреля в многочисленную сходку нескольких сот
человек с участием учащихся женщин. Сходка происходила на
Тверском бульваре перед домом обер-полицмейстера. Означенная
сходка был прекращена совместными действиями чинов
полиции и университетской инспекции» 4. 59 человек были посажены
в карцер, «в том числе 5 женщин, 7 студентов были исключены
из университета. Волнения среди студентов в связи со смертью
Н. В. Шелгунова имели место также в Казанском
университете5.
В связи с массовой высылкой студентов из университетских
городов оживилось общественное движение и в других городах,
особенно в городах Поволжья — Нижнем Новгороде, Самаре,
Саратове,— где оказалось много политических ссыльных.
Одним из факторов «подъема общественного движения,
особенно в столице, явился рост рабочего движения.
В 1890 г. Россия, как и вся Европа, переживала новый
экономический кризис, тяжело отразившийся на положении
рабочих6. Несмотря на кризис, стачечное движение продолжало
развиваться.
Центр рабочего движения в России с начала 90-х годов
передвинулся из Центрально-промышленного района в Петербург.
Здесь за 1890—1894 гг. произошло 25 случаев выступлений
3 Требования харьковских студентов заключались в следующем: 1.
Полная автономия университетов и всех других высших учебных заведении.
2. Полная свобода преподавания. 3. Свободный доступ в университет без
различия вероисповедания, национальности, пола и общественного
положения. 4. Свобода сходок и признание студенческих корпораций. 5.
Учреждение университетского и студенческого суда. 6. Уничтожение полицейских
функций инспекции. 7. Понижение платы за право учения до уровня,
определенного уставом 1863 г. (ЦГИАЛ, ф. 1405, Мин. юст., оп. 91, д. 10716,
1890 г., л. 3—3 об.).
4 ЦГИАЛ, ф. 1405, Мин. юст., оп. 92, д. 10889, 1892 г., лл. 1—2.
5 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. ъ2г ц. 10660, 1892 г., лл. 7—9.
6 См. Л. Мендельсон. Экономические кризисы и циклы XIX века.
Госполитиздат, 1949, стр. 666—676.
370

рабочих 7, в том числе на судостроительном заводе «Новое
Адмиралтейство», на Александровском механическом заводе, в
прокатной мастерской Путиловского завода, иа табачной
фабрике Богданова, в Петербургском порту.
Движение петербургских рабочих как наиболее передового
отряда крупнопромышленного пролетариата России в тот
период отмечено усилением классовой солидарности, ростом
элементов сознательности и орга'низованности, чему способствовало
начавшееся сближение передовых рабочих Петербурга с социал-
демократической интеллигенцией.. В этом отношении
показательна стачка рабочих на Митрофаниевской бумагопрядильной
и ткацкой мануфактуре 1—2 июня 1892 г. Рабочие фабрики
потребовали повышения заработной платы и снижения нормы
выработки пряжи в связи с низким качеством хлопка. Владелец
фабрики согласился лишь на сравнительно незначительную
прибавку к заработной плате. Рабочие единодушно ответили на это
стачкой, но потерпели поражение. Стачка была подавлена
полицией8. 19 рабочих, наиболее активные участники стачки,
были арестованы и высланы из Петербурга.
Подавление стачки на Митрофановской мануфактуре
вызвало глубокое возмущение среди рабочих Петербурга. Группа
М. И. Бруснева выпустила «Листок для сбора средств в пользу
19 рабочих», который был распространен на заводе Берда, на
Балтийском заводе, в порту Нового Адмиралтейства, «а
карточной фабрике и других заводах и фабриках за Невской заставой ô.
На текстильных и других предприятиях Москвы и
Московской губ. произошли повторные стачки рабочих, участвовавших
в стачках 80-х годов. Здесь стачки и волнения рабочих
текстильщиков в 1890—1894 гг. отмечены на 16 предприятиях,
в том числе на Реутовской мануфактуре, на бумагопрядильной
фабрике бр. Гамсун, на мануфактуре Ф. Щербатова, на
шелкоткацкой фабрике А. Кузнецова, на Богородско-Глуховской
мануфактуре и других предприятиях.
Рабочее движение в первой половине 90-х годов заметно
усилилось во всем Центрально-промышленном районе. В 1890—
1894 гг. в губерниях этого района происходил ряд крупнейших
стачек с участием нескольких тысяч рабочих в каждой из них.
Одной из самых крупных стачек была стачка 5 тыс. рабочих на
Большой Ярославской мануфактуре Корзинкиных в августе
1890 г., а также полуторамесячная стачка 5 тыс. рабочих на
Егорьевской мануфактуре бр. Хлудовых в мае 1893 г. 10.
7 См. «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 2. 1952, стр. 620 —
645.
8 См. там же, стр. 200—201.
9 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 558, 1892 г., лл. 28—30.
10 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 2, стр. 34—44, 301
622, 635.

Одной из самых крупных стачек первой половины 90-х годов
была стачка рабочих Тверской мануфактуры, в которой
участвовало 4,5 тыс. рабочих и работниц. Эта стачка по сравнению
с другими стачками на текстильных предприятиях того
периода отличалась большей организованностью. Стачечники заранее
обсудили и согласовали свои требования, а затем единодушно
заявили администрации, «чтобы -наем рабочих производился
tie на неопределенное, время, а на сроки с пасхи до 1 октября и
от 1 октября до пасхи» и. Кроме того, они потребовали
уменьшения вычетов и штрафов и. удаления с фабрики ненавистных
им мастеров. Стачку начали 2200 ткачей. Они убедили
2000 прядильщиков прекратить работу и присоединиться к ним.
Все старания администрации заставить рабочих приступить к
работе ни к чему не привели. Только с прибытием четырех рот
солдат часть рабочих приступила к работе, часть >взяла расчет.
Наряду с усилением забастовочного движения
текстильщиков возросло и стачечное движение среди рабочих
железнодорожников, которые к середине 90-х годов выросли в один из
крупнейших отрядов пролетариата России.
Рабочее движение в России с самого начала сложилось как
движение многонационального пролетариата. Под влиянием
движения пролетариата в Центральной России и развития
капиталистической промышленности усилились массовые
выступления рабочих Украины, Белоруссии, Польши, Прибалтики,
Кавказа.
На характер рабочего движения в России и, в частности, на
окраинах большое влияние оказывал непрерывный и все
усиливающийся приток в промышленные районы громадных масс
крестьянства. Эта масса, увеличивая ряды промышленного
пролетариата, усиливала вместе с тем элементы стихийности
в рабочем движении.
В большей мере, чем среди других отрядов пролетариата,
элементы стихийности проявлялись среди
рабочих-текстильщиков и горняков, которые были тесно связаны с деревней.
Но даже развитие стихийного рабочего движения в 80-х —
начале 90-х годов было фактором большой важности: оно
продемонстрировало рост новой революционной силы — фабрично-
заводского пролетариата.
Одновременно в русском общественном движении этого
периода развивался и другой процесс — перерождение
классического революционного народничества. «Народничество,—по сло-
'в^м В. И. Ленина,— расплывалось в либерализме; создавалось
либерально-народническое направление»12, оно прикрывало
11 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 2, стр. 353.
12 В. И. Л е н и н. Соч., т. 7, стр. 87.
372

свое буржуазное реформаторство псевдонаучными теориями
В. Воронцова, Николая — она и других народников.
Раскол крестьянства на сельскую буржуазию и массу
пролетариев определил раскол старого русского крестьянского
социализма, который, с одной стороны, стал уступать место
научному пролетарскому социализму, а с другой—выродился в
пошлый мещанский радикализм. Вот как охарактеризовал
Ленин этот процесс: «Из политической программы, рассчитанной
на то, чтобы поднять крестьянство на социалистическую
революцию против основ современного общества — выросла
программа, рассчитанная на то, чтобы заштопать, «улучшить»
положение крестьянства при сохранении основ современного
общества» 13.
Среди органов печати, ярко отражавших процесс
перерождения революционного народничества в либеральное, был журнал
«Устои» (1881 — 1882) и. Либерально-народническое
направление нашло приют и в «Русской мысли». С начала 90-х годов
главным центром либерального народничества стал журнал
«Русское богатство». Его идейными вдохновителями были
Н. К. Михайловский и С. Н. Южаков.
К началу 90-х годов относится одна из последних попыток
соединить оставшиеся отдельные разрозненные группы
революционных народников и возродить «Народную волю» как
«всероссийскую организацию. Эта попытка была предпринята
народовольцем Сабунаевым. Им и его единомышленниками были
организованы народовольческие группы в Москве, Ярославле,
Костроме, Нижнем и в других городах. Осенью 1890 г. Сабуна-
ев и его товарищи были арестованы, а созданная ими
организация была разгромлена.
В 1891 г. в Петербурге образовалась «Группа
народовольцев» (М. Александров, Е. Александрова, А. Федулов, А. Ергин
и др.). Группа выпустила прокламации по поводу голода и
организовала в созданной ею типографии выпуск «летучих
листков группы народовольцев». Некоторые члены этой группы —
М. Александров (М. Ольминский), впоследствии видный
деятель социал-демократического движения и большевистской
партии, и Е. Александрова, его жена, определились в середине
90-х годов как социал-демократы 15. Другие члены этой группы
вступили впоследствии в партию эсеров.
13 В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 246—247.
14 Анализ идейного направления журнала «Устои» впервые был дан
Б. П. Козьминым (см. Б. П. Козьм и н. От девятнадцатого февраля к
первому марта. М., 1933, стр. 254—283).
15 См. М. С. Александров. Группа народовольцев (1891—1894 гг.).
«Былое», 1906, №11; см. также П. К у Д е л л и. Народовольцы на перепутьи.
373

Среди народнических групп того периода следует отметить
орловский кружок якобинцев-бланкистов во главе с П. Г. Заич-
невокйм. В состав этого кружка входили В. П. Арцыбушев,
М. П. Голубева-Яснева, А. И. Романова, Л. Г. Романов,
A. И. Орлов и др. В основном эта группа стояла яа позициях
народовольчества периода его заката. Члены группы мечтали
о захвате власти узкой заговорщической революционной
организаций. Введение социализма они представляли себе
посредством декретов сверху. Большинство членов этой лруппы в
течение 90-х годов порвало с идеологией иародничества и с
заговорщической тактикой и перешло в лагерь марксистов
(В. П. Арцыбушев, С. И. Мицкевич, М. П. Голубева и др.).
В Москве во главе революционного кружка народнического
направления стоял писатель H. М. Астырев. Написанная им
прокламация «Первое письмо к голодающим крестьянам»
получила широкое распространение. В 1892 г. этот кружок был
разгромлен.
Другая часть народнической интеллигенции проявляла
тенденцию к объединению с «обществом», т. е. с оппозиционными
либерально-буржуазными элементами. Наиболее ярким
выражением этой тенденции явилась «Социально-революционная
партия народного права», гао гла-ве которой находились видные
деятели «народнического движения 70—80-х годов — Натансон, Ап-
текман, Гедеоновский, Тютчев, а также молодые народники
братья Черновы и др. Эта группа »возникла в Саратове в 1893 г.
В 1894 г. группа выпустила два программных документа:
«Манифест» и брошюру «Насущный вопрос». Осуждая сектантство
старых народников, народоправцы в своем «Манифесте»
писали: «Партия ставит себе задачей: соединить все оппозиционные
элементы страны и организовать деятельную силу, которая
добилась бы, при помощи всех нравственных и материальных
средств, какими она располагает, уничтожения самодержавия
и обеспечения каждому прав гражданина и человека»16.
B. И. Ленин считал народоправцев прямыми,
непосредственными потомками народовольцев.
Желание народоправцев «освободить демократические
задачи от народничества и вообще от связи с устарелыми
формами «русского социализма»» 17 Ленин считал шагом вперед.
Но народоправцы, как указывал Ленин, далекс не
освободились от народнических предрассудков. Это отразилось в самом
названии их партии — они именовали ее
«социально-революционной»,— а также в утверждении их «Манифеста», что «в
понятие народного права входит организация народного
производства».
16 «Былое». 1907, № 7, стр. 198.
17 В. И. Л е н и н. Соч., т. 2, стр. 320
374

Народоправцы могли бы принести пользу
демократическому движению, лишь окончательно порвав с народническими
предрассудками. Но на это они оказались неспособными.
Развернуть практическую работу народоправцы не успели.
При разгроме группы (1894 г.) в нее входили
нелегальные кружки интеллигенции в Саратове, Орле, Москве,
Харькове, Баку. Кроме того, она имела своих последователей в
Петербурге, Одессе, Воронеже и других городах. Ленин указывал,
что «законным наследником народоправцев, их определенным,
последовательным, зрелым продолжателем явилось
либеральное «Освобождение»» 18.
Некоторые народоправцы впоследствии окончательно
определились как эсеры (братья Черновы, Гедеоновский, Натансон,
Тютчев, Попов и др.).
Для народовольческих групп этого периода характерны
попытки сочетать народовольчество с обрывками
социал-демократических идей. Это проявилось и у зародившейся позднее
партии эсеров 19. Эти попытки отражали стремление части
народников приспособиться к растущему рабочему движению.
Таким образом, революционное народничество, которое <в
лучшую пору своей истории не могло отмежеваться от
анархизма слева и либерализма справа, когда начал побеждать
капиталистический способ производства, все больше разлагалось и
перерождалось.
Укрепившись в легальных органах печати, либеральные
народники повели борьбу с нарождающимся -марксистским
направлением. «Борьба,— писал В. И. Ленин об этом периоде,—
заставляла учиться, читать нелегальные произведения всяких
направлений, заниматься усиленно вопросами легального
народничества» 20.
В 80-х годах борьба между народничеством и марксизмом
шла в узком кругу сторонников обоих направлений. В 90-е годы,
по мере распространения марксизма, борьба эта
развертывалась все шире и шире, став тогда в центре идейной жизни
русского общества.
2. ПЕТЕРБУРГСКИЕ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ
В обстановке начавшегося в стране подъема общественного
движения на рубеже 80—90-х годов возникла третья по счету
петербургская социал-демократическая организация, которая
называлась «Центральным рабочим кружком», или «Рабочим
Там же, т. 6, стр. 190.
Там же, стр. 151—152.
Там же, т. δ, стр. 484.
375

союзом». Позднее эта организация была названа «группой
Бруснева» и под этим названием вошла в историю21.
Хотя Брусневу казалось, что он и его товарищи впервые
создали группу последователей учения Маркса 22, в
действительности она была преемственно связана с предшествующими
социал-демократическими группами Петербурга. Об этой
преемственности свидетельствует ряд фактов. Сам Бруснев был
привлечен к деятельности марксистских кружков Г. М. Родзе-
вичем, который был связан с группой Благоева. С этой же
группой был связан и другой активный участник будущей
петербургской социал-демократической группы — Лелевель.
Передовые рабочие, участники «Общества санкт-петербургских
мастеровых», Е. А. Афанасьев (Климанов), И. И. Тимофеев,
К. М. Норинокий, Г. Мефодиев, В. А. Шелгунов и другие стали
затем видными деятелями брусневской группы.
К концу существования группы Благоева и Точисского сред»
революционно настроенного студенчества Петербургского
университета, Технологического, Горного, Лесного институтов,
Института путей сообщения, Высших женских курсов и других
учебных заведений столицы имелись кружки и одиночки,
сочувствовавшие марксистскому течению. Участники кружков
продолжали вести пропаганду социал-демократических идей
среди рабочих. Медик Г. М. Родзевич, студент-технолог Г.
Петровский, студент Горного института Г. Н. Лавров вели такую
пропаганду в 1887—1888 гг. По свидетельству участника брус-
невской группы В. С. Голубева, воззрения кружка,
руководимого Г. Н. Лавровым, «были близки к социал-демократичеоко-
му направлению» 23. При аресте у Г. Н. Лаврова были
обнаружены газета «Рабочий», «Программа социал-демократов» и
«Программа работников» Ф. Лассаля. На допросе он заявил,
что «по своим взглядам он вполне разделяет программу
«группы социал-демократов» и если представился бы случай
поступить в самое общество социал-демократов, то он поступил бы»24.
21 Первые воспоминания о группе Бруснева были написаны
отдельными ее участниками более полвека назад (см. В. С. Голубев. Страничка
из истории рабочего движения. «Былое», 1906, № 12; В. В. С в я τ л о в с к и й.
На заре Российской социал-демократии. «Былое», 1922, № 19). Основные
источники по истории группы — главным образом воспоминания ее
организаторов и некоторых членов, а также другие материалы — относятся к
1921—1928 гг. (воспоминания М. И. Бруснева, Л. Б. и Г. Б. Красиных,
В. Шелгунова, К. Норинского, В. Карелиной, Н. Богданова, Н. К. Крупской
« ДР.).
22 В своих воспоминаниях М. И. Бруснев даже не упоминает о
петербургских группах Благоева и Точисского (см. «Пролетарская революция»,
1923, № 2 (14), стр. 16—31).
23 В. С. Г о л у б е в. Страничка из истории рабочего движения. «Былое»
1906, № 12, стр. 107.
24 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 467, 1893 г., лл. 3, 4.
376

Наряду с этими одиночками, связанными до начала 1887 г.
с группой Благоева и до весны 1888 г. с группой Точисско-
го, существовали и студенческие и рабочие кружки
самообразования, которые были близки марксизму.
«К концу 1888 г.,— вспоминает М. И. Бруснев,— в
Петрограде была сеть студенческих кружков саморазвития, где
изучались политическая экономия, социология, штудировались
«Капитал» К. Маркса, «Политическая экономия» Милля
с примечаниями Чернышевского и другие»25. Кружок Г. М. и
Ю. И. Родзевичей, куда входили некоторые студенты
университета, Технологического и Горного институтов, не ограничивался
изучением общественных наук, а установил в 1888—1889 гг.
связь с передовыми рабочими ряда крупных заводов и фабрик.
Почти весь состав этого кружка вошел потом в
социал-демократическую группу Бруснева.
Наряду с кружками Родзевичей существовал кружок,
руководимый студентом Р. Э. Классоном (©последствии
известным инженером-электриком), в состав которого
входили С. И. Радченко, Н. К. Крупская, Я. П. Коробко, О. К.
Григорьева. Здесь шло изучение первого тома «Капитала» 26.
Из революционно настроенной студенческой молодежи
Петербурга в то время наиболее тяготели к марксизму
студенты Технологического института. По общему признанию
современников, студенческая среда этого института являлась своего
рода питомником марксистских идей. Н. К. Крупская в своих
воспоминаниях отмечала: «Почти у каждого высшего
учебного заведения была своя физиономия. Так, лесники были
большей частью народники, студенты университета более
склонялись к марксизму, но в их марксизме был сильный привкус
того, что впоследствии именовалось «легальным марксизмом».
и только «техноложка» была оплотом марксизма и пыталась
вплотную подойти к вопросу об организации рабочего
движения, заводила связи с рабочими» 27.
И действительно, еще в группе Благоева самое видное
место занимали студенты-технологи, они же составили основное
ярдо и новой социал-демократической группы, созданной осенью
1889 г. Это были: М. Бруснев, В. Иванов, братья Л. Б. и
Г. Б. Красины, Епифанов, Лелевель, В. Цивинский, Ч. Бань-
ковский, И. Бурачевский, студенты университета и Лесного
института.
25 М. И. Бруснев. Возникновение первых социал-демократических
организаций. «Пролетарская революция», 1923, № 2(14), стр. 18.
26 См. И. И. Радченко. Степан Иванович Радченко. «Старый
большевик», 1933, № 2(5), стр. 179.
27 «Леонид Борисович Красин («Никитич»)». Сб. воспоминаний, статей
и документов. М.— Л., 1928, стр. 137.
377

Но хотя среди инициаторов и руководителей новой социал-
демократической группы преобладали студенты
Технологического института, однако сама эта группа возникла в результате
объединения приверженцев марксизма и из других высших
учебных заведений Петербурга. Группа сложилась на основе
размежевания с той частью студенчества, которая осталась верной
народовольчеству. С самого начала участники группы ставили
своей целью пропаганду марксизма среди передовых рабочих
для подготовки из них руководителей рабочего движения. Сами
передовые рабочие Петербурга, со своей стороны, стремились к
установлению связи с социал-демократической .интеллигенцией.
Как уже отмечалось, после разгрома царскими властями
первых социал-демократических групп пропаганда среди
рабочих Петербурга не прекращалась. Правда, рабочие кружки
потеряли на время руководителей из социал-демократической
интеллигенции. Предоставленные самим себе, они занимались
чтением революционной литературы. Инстинктивно рабочие-
кружковцы тянулись к социал-демократическому движению и
без труда примыкали к социал-демократическим группам, как
только устанавливали связь с ними.
В Петербурге в 1887—1888 гг. рабочие кружки
существовали в мастерских Варшавской железной дороги 28, на
Балтийском заводе, судостроительном заводе «Новое
Адмиралтейство» и на других предприятиях. Эти кружки возникали по
инициативе самих рабочих, возглавлялись их вожаками.
Вначале это были обычные кружки самообразования, но вскоре
они переходили к революционной деятельности. Примером
такого кружка было нелегальное рабочее общество «Борьба»
(1888). Во главе его стоял Е. А. Афанасьев (Климанов),
передовой рабочий и участник группы Точиоского, а затем группы
Бруснева. Общество «Борьба» было одним из многих рабочих
кружков, которые пытались после разгрома первых
социал-демократических групп своими силами вести пропаганду среди
рабочих.
Наличие в Петербурге в конце 80-х годов наряду с группой
марксистски настроенной интеллигентской молодежи крепкого
ядра передовых рабочих, принимавших участие еще в первых
социал-демократических группах (Е. А. Климанов, И. И.
Тимофеев, К- М. Норинский и др.), обусловило сравнительно
быстрый рост группы Бруснева и ее значительный успех в
постановке пропаганды марксизма среди петербургских рабочих и
учащейся молодежи.
Многие рабочие получили известное культурное и
политическое развитие в воскресных школах и вечерних классах Рус-
28 См. М. Ольминский. О воспоминаниях Н. Д. Богданова. Сб. «От
группы Благоева к «Союзу борьбы»» (1886—1894 гг.). М., 1921, стр. 39—41.
378

ского технического общества, ремесленных училищах и т. д.
В частности, -именно в ремесленном училище при Балтийском
заводе начал свою революционную деятельность ряд активных
участников рабочего движения второй половины 80-х — начала
90-х годов. На этом заводе вели пропаганду Д. Н. Благоев
и некоторые его единомышленники. Пс свидетельству К- М. Но-
р-инского, в конце 1887 г.— начале 1888 г. он после окончания
ремесленного училища вступил здесь в кружок рабочих,
который собирался у Г. Мефодиева и И. Тимофеева в Галерной
гавани. В этот кружок входили молодые рабочие этого
завода — П. Кайзо, Фокин, М. Стефаненков, И. Егоров, К.
Куприянов, К. Беляев, Яковлев и др.29 М. Бруснев отмечает, что
кружок, который он принял осенью 1889 г. от Г. Родзевича, состоял
из молодых людей, главным образом металлистов, достаточно
подготовленных, уже сложившихся социалистов 30.
Новая социал-демократическая группа, таким образом,
приобщила к себе цвет пролетариата Петербурга, цвет его
революционной рабочей молодежи.
К началу 1890 г. произошло объединение рабочих кружков
столицы, был образован центральный кружок, в который
вошли -наиболее видные рабочие социал-демократы Н. Д.
Богданов, Е. А. Афанасьев (Климанов), Федор Афанасьев и др.
К осени 1890 г. новая социал-демократическая группа
окончательно сложилась. Она делилась на две части: центральный
интеллигентский кружок и центральный рабочий кружок.
Первый кружок действовал среди интеллигенции: организовывал
новые кружки, готовил и распределял для них пропагандистов,
доставлял и распространял нелегальную литературу,
разрабатывал программы занятий для пропагандистских кружков,
устанавливал овязи с социал-демократическими группами в
других городах и т. д.
Центральный рабочий кружок руководил деятельностью
рабочих кружков в райопах, на заводах и фабриках, распределял
пропагандистов и доставлял литературу в рабочие кружки,
организовывал новые кружки, устраивал периодические
собрания руководителей рабочих кружков и т. д. Связь между
обеими частями организации осуществлялась через представителя
интеллигенции в центральном рабочем кружке.
Такая структура была вызвана стремлением охранить от
полицейских преследований рабочие кружки, не
компрометировать их связью с интеллигентскими революционными группами,
за которыми особенно охотились агенты царизма. Этим
мотивом руководствовались кружки переходного характера, как
например Харьковская группа Бекарюкова — Мельникова. В изу-
29 ЦПА, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1043.
г0 См. «Пролетарская революция», 1923, № 2 (14), стр. 20.
379

чаемый период такая структура принесла известную пользу, но
она стала вредной в последующий период, когда социализм
начал сливаться с массовым рабочим движением.
Петербургская социал-демократическая группа выдвинула
из своей среды ряд выдающихся деятелей первого поколения
рабочих социал-демократов. Это были необычайно яркие,
обаятельные фигуры рабочих-передовиков, которые неустанной,
геройски упорной работой в пролетарских массах начали
создавать рабочую социал-демократическую партию в России.
Особо видную роль среди этих передовиков, руководивших
петербургской марксистской организацией в 1889—1892 гг.,
играли кузнец Егор Афанасьевич Афанасьев (он же Климанов,
Бубнов) и ткач Федор Афанасьевич Афанасьев («Отец»). Оба
они, начав свою деятельность с организации первых рабочих
марксистских кружков, примкнули затем к большевизму, как
только он оформился в политическую партию, и отдали всю
свою жизнь революционной борьбе. Ф. А. Афанасьев,
руководитель иваново-вознесеноких большевиков, в 1905 г. был
зверски замучен черносотенцами. Е. А. Афанасьев (Климанов)
прекратил свою неутомимую партийную работу в 1918 г.,
настигнутый смертью от сыпного тифа. Современники единодушно
характеризуют их как людей глубочайшей убежденности,
беззаветной преданности рабочему делу, необычайно крупной
организаторской силы и вместе с тем поразительной душевной
красоты. Рабочих влекло -к ним как к своим вожакам и
учителям жизни. К ним полностью применимы слова Ленина о
рабочих — пионерах социал-демократического движения в России,
что «это — люди, которые не растратили себя на бесполезные
террористические предприятия одиночек, а действовали упорно,
неуклонно среди пролетарских масс, помогая развитию их
сознания, их организации, их революционной
самодеятельности» 31.
Некоторые из участников петербургской
социал-демократической группы 1889—1892 гг. стали потом деятелями
ленинского «Союза борьбы» (В. А. Шелгунов, Н. Г. Полетаев, Б.
Зиновьев, И. И. Кейзер, К. М. Норинский, М. А. Фишер).
В группе Бруснева впервые стали принимать активное
участие в рабочем социал-демократическом движении женщины-
работницы (В. М. Карелина, ткачиха Навой
бумагопрядильной фабрики; Н. А. Григорьева, Н. Кейзер и др.)·
Из среды интеллигентов, руководивших группой,
выделялся как организатор и пропагандист Михаил Иванович Бруснев.
Выходец из кубанских казаков, он в 1885 г. поступил в
петербургский Технологический институт и активно участвовал в сту-
В. И. Ленин. Соч., т. 16, стр. 334.
380

денческих волнениях 1886, 1887 и 1890 гг. К концу 1889 г.
М. И. Бруснев был уже сложившимся социал-демократом. По
отзыву Н. К. Крупской, «Бруснев был чрезвычайно умным и
каким-то необыкновенно простым человеком, целиком ушедшим
в рабочее движение»32.
При разгроме группы в 1892 г. на Бруснева* обрушилась
главная тяжесть репрессии: он был приговорен к четырем
годам одиночного заключения в Крестах и затем к десяти годам
высылки в Верхоянск. Хотя после многолетнего пребывания в
тюрьме и ссылке Бруснев не вернулся к активной
революционной деятельности, он в последующие годы оказывал содействие
большевикам33.
Видную роль в брусневской группе играл Леонид
Борисович Красин, впоследствии видный деятель Коммунистической
партии и Советского государства. Красин тоже начал свою
революционную деятельность в петербургском
Технологическом институте. Изучение «Капитала» привело его к
марксизму. Он был одним из наиболее теоретически подготовленных
участников брусневской организации34. В группе активную
роль играли интеллигенты В. С. Голубев, С. И. Радченко,
А. Н. Балдин, Г. Б. Красин (брат Л. Б. Красина) и др.
Интеллигенты-марксисты без сомнения играли очень
важную роль в деятельности группы, в оформлении ее идеологии,
во всей ее пропагандистской и организационной работе.
Однако, в отличие от группы Благоева, группа Бруснева была
преимущественно рабочая. Важное принципиальное значение
имело не только преобладание рабочих в составе этой группы, но и
то, что роль рабочих в самом руководстве группой, в
проявлении инициативы в постановке и осуществлении ряда
важнейших начинаний группы была значительнее. Все это
свидетельствует о первых ощутительных успехах в распространении
идей марксизма среди передовых рабочих.
Социал-демократическая группа Бруснева замечательна
прежде всего тем, что она наиболее полно в своей деятельности
воплотила положительные черты периода пропаганды
марксизма в узком кругу передовых рабочих.
Новая петербургская группа поставила, по словам М. Брус-
нева, своей «главною и основною целью выработать из участ-
32 Сб «Леонид Борисович Красин («Никитич»)». М — Л., 1928, стр. 137.
33 О М. И. Брусневе см. «Материалы по делу М. И. Бруснева», в сб.:
«От группы Благоева к «Союзу борьбы»»; там же, Воспоминания М.
Ольминского, К. Норинского, В. А. Шелгунова, стр. 43, 44, 47, 55, 73. М. И. Бру-
сневу принадлежит ряд статей по истории первых шагов марксизма в
России; некролог «Федор Афанасьевич Афанасьев». «Новая жизнь», 1905, № 13;
«Возникновение первых социал-демократических организаций».
«Пролетарская революция», 1923, № 2 (14); «Первые революционные шаги Л.
Красина». Сб. «Леонид Борисович Красин («Никитич»)».
34 О Л. Б. Красине см. сб. «Леонид Борисович Красин («Никитич»)».
381

ников наших рабочих кружков вполне развитых и сознательных
социал-демократов, которые во всем могли бы заменить
пропагандистов-интеллигентов» 35.
Эту задачу ставили перед собой и предшествующие социал-
демократические группы, но теперь для ее решения оказалось
несколько больше возможностей. Круг передовой молодежи,,
захваченной новыми, (Марксистскими идеями, становился шире,
шире становился и круг передовых рабочих, рвавшихся к
свету, к знанию, к революционной борьбе. Передовая группа
рабочих, с которыми были связаны Бруснев и его товарищи,
состояла из бывалых участников нелегальных революционных
кружков и имела уже некоторую идейную подготовку в духе
марксизма.
При таких условиях требовался более высокий уровень
теоретической подготовки как самих
пропагандистов-интеллигентов, так и тех передовых рабочих, которых они готовили
себе на смену.
О том, какие высокие требования к будущим организаторам
и (пропагандистам русского рабочего движения предъявляли
петербургские марксисты, ярко показывает подробно
разработанная ими «программа для занятий с рабочими». По этой
программе члены рабочих кружков должны были овладеть не
только элементарной грамотностью, но и серьезными знаниями,
35 «Пролетарская революция», 1923, № 2 (14), стр. 21.
М. Ольминский считает, что стремление интеллигентов
социал-демократов положить все свои силы на подготовку рабочей интеллигенции
вытекало, между прочим, из неверия в способности интеллигентов — выходцев
из буржуазной среды — возглавить рабочее движение и чти такой взгляд
распространился под влиянием статьи В. И. Засулич «Революционеры из
буржуазной среды» («Социал-демократ», 1890, № 1). Эта статья появилась
в Петербурге в 1891 г. и, как пишет Ольминский, «произвела сильнейшее
впечатление» на петербургских социал-демократов. «В статье доказывалось
на основании опыта западно-европейской истории,— пишет он,— что
молодежь из буржуазной среды революционна только до свержения
абсолютизма, до удовлетворения политических требований буржуазии... Статья
В. Засулич была принята как теоретическое объяснение упадка русской
интеллигенции. Было решено (рассказываю все это на основании частных
бесед), что и впредь интеллигенция не будет поставлять идеологов рабочего
класса, что данные студенты-социал-демократы — последние могикане (из
интеллигенции) социал-демократизма в России, что поэтому они должны
все силы употребить на создание бебелей из рабочей среды, должны дать
хоть самой небольшой кучке рабочих самое полное, глубокое и
всестороннее социал-демократическое образование» («Былое», 1906, № 11, стр. 9—10).
Такие взгляды на интеллигенцию и ее место в дальнейшем революционном
гвижении действительно разделялись некоторыми социал-демократами
80-х —начала 90-х годов. Это была реакция на поворот значительной
части народнической интеллигенции к буржуазному либерализму.
Несостоятельность такого взгляда на роль социалистической интеллигенции в
рабочем движении была вскрыта В. И. Лениным в борьбе с «экономистами»
il подтверждена всей дальнейшей историей русского и международного
рабочего движения.
382

особенно в области общественных наук. Сюда входили основы
химии, физики, ботаники, зоологии, физиологии, анатомии,
гигиены, геологии, астрономии, учения Дарвина., Основными
дисциплинами в программе были история культуры в связи с
историей общества >и общественных движений, политическая
экономия, история и теория социализма. Приведем вкратце
программу по общественным наукам.
«История культуры. Период дикости и период варварства.
Жизнь человека во время каждого из этих периодов...
Развитие и эволюция власти, религии, нравственности, семьи и
собственности. Зависимость всех сторон жизни человека от
экономического положения. Период цивилизации. Такое же, но
только более подробное изучение этого периода с
присоединением политической истории древних и новых народов — и при
этом всей эволюции всех сторон жизни русского народа — и,
особенно, русской истории. История науки, философии,
открытий и изобретений.
...Политическая экономия. История развития форм
организации труда (рабство, феодализм, капитализм, неизбежная
эволюция последнего по направлению к коллективизму).
История политической экономии.
...Положение и история крестьян в России и на Западе.
Община, артели, наделы, продовольствие и налоги. Банки —
крестьянский (и дворянский). Переселение, раскол и
сектантство.
...Положение рабочего класса в России и на Западе.
История рабочего движения в связи с теориями различных
реформаторов. Паллиативы в рабочем вопросе (потребительные и
строит, общества и пр.), фабричное законодательство.
...История общественных движений в Европе и полнейшая,
подробнейшая —в России... Современное положение и значение
всех классов в России (дворянство, духовенство, буржуазия).
Крестьянство и рабочие; бюрократия, войско, правительство.
...Экономическая политика и ее история па Западе и в
России. Сущность социализма»Зб. Дальше предусматривалась
«полная, подробная и точно, определенно обоснованная
программа минимума требований для данного времени» 37.
Занятия по этой программе, несмотря на отсутствие в ней
конкретных проблем истории и теории марксизма и практики
революционного рабочего движения, несмотря на отсутствие
стройности и четкости изложения важнейших ее разделов,
представляли серьезный и большой шаг вперед в постановке
пропаганды среди рабочих. При всех своих недостатках это
была программа пропаганды социал-демократических взгля
36 «От группы Благоева к «Союзу борьбы»», стр. 85—86.
37 Там же, стр. 86.
383

дов, нового, марксистского мировоззрения. Она дополнялась
изучением важнейших произведений научного социализма.
Содержание занятий с 'рабочими и цель этих занятий в
начале образования петербургской группы так
охарактеризованы М. Брусневым на примере кружка рабочих, который он вел
сам с 1890 г.: «В этом кружке,— пишет он,— велись занятия
и по общему мироведению, и по истории, и политической
экономии; много времени отводилось на беседы на
общеполитические темы, на положение рабочих, на вопросы организации
рабочих и борьбы за лучшее будущее и проч. Подходящих книг
для чтения в то время было очень мало и доставать их было
очень трудно; нелегальных брошюр и листков почти не было,
так что занятия приходилось вести устно, путем чтения лекций
и бесед» 38.
Выработанная Брусневым «Программа для занятий для
пропагандистов-рабочих» получила широкое распространение.
По ней занимались рабочие кружки в Москве, Киеве, Одессе,
Харькове и других городах. Но брусневцы понимали, что она
не может быть приемлема для всех кружковцев. Эта
программа «предназначалась... только для избранных,— пишет Бру-
снев,— и была, так сказать, нашей программой-максимум,
наравне с которой существовала программа-минимум для
занятий со всеми остальными членами наших кружков»39.
Кружки поэтому делились на высший и низший разряды.
На участников высшего типа кружков была возложена работа
по пропаганде в кружках низшего типа, а также вербовка в
них новых слушателей, т. е. новых членов организации.
К весне 1890 г. брусневская организация объединяла до
20 рабочих кружков, по 6—7 рабочих в каждом. Кружки
имелись почти во всех районах Петербурга. Наиболее прочные
рабочие кружки существовали па Путиловском, Обуховском,
Балтийском заводах и на других крупных предприятиях.
Брусневская организация сделала первые шаги навстречу
рабочему движению не только серьезной постановкой среди
рабочих социал-демократической пропаганды, по и Гем, что она
стала откликаться на стачечное движение рабочих Петербурга.
В связи со стачкой на заводе «Новое Адмиралтейство»
организация выпустила прокламацию к рабочим, в которой были
выставлены не только местные экономические, но и
общеполитические требования. Вместе с тем она приступила к сбору
средств для помощи бастовавшим рабочим 40.
Группа организовала участие рабочих в похоронах
писателя Шелгунова. За гробом шло более ста рабочих с венком;· на
38 «Пролетарская революция», 1923, № 2 (14), стр. 20.
39 Там же, стр. 21.
40 См. «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 2, стр. 51—52.
384

ленте, обвивавшей венок, золотыми буквами были начерта'ны
слова: «Указателю пути к свободе и братству от петербургских
рабочих». Рабочие открывали похоро'нное шествие. Это было
первое публичное выступление рабочих социал-демократов
России. «Участие рабочих в шелгуновской демонстрации,—
отмечал Бруснев,— имело чрезвычайное значение в жизни нашей
организации: мы, тщательно скрывавшиеся до того времени в
подполье, громко заявили о своем существовании» 41.
Среди наиболее ярких событий в жизии петербургской
социал-демократической группы начала 90-х годов были первые
рабочие маевки в России, первые организованные
политические выступления пока еще небольших групп передовых
рабочих.
Хотя русское рабочее движение было очень молодым и
развивалось в условиях жестоких преследований царизма,
празднование международного пролетарского дня Первого мая
началось почти одновременно с празднованием его в западных
странах. Постановление Международного социалистического
конгресса в Париже о праздновании Первого мая было принято
в июле 1889 г., а первые празднования дня международной
пролетарской солидарности были отмечены на Западе в 1890 г.
В том же 1890 г. празднование Первого мая состоялось в
Варшаве. В 1891 г. произошла первая знаменитая маевка
передовых рабочих Петербурга, организованная брусневской группой.
Празднование состоялось нелегально в Екатерингофском
парке 5 мая (то ст. стилю), в Троицын день (по календарю
1 мая был рабочий день). На маевке присутствовало около 100,
а по некоторым данным — до 200 рабочих, входивших в
нелегальные рабочие кружки всех районов Петербурга.
Подавляющее большинство участников маевки уже были
социал-демократами или сочувствовали им. Интеллигентов было несколько
человек. На этом празднике главными ораторами были сами
рабочие. Здесь выступали с политическими речами рабочие
социал-демократы Ф. А. Афанасьев, Н. Д. Богданов, В. Прошин.
Так как многие члены кружков не могли участвовать в этой
маевке, вскоре было организовано еще одно собрание, на
котором присутствовало 60—70 человек. Речь произнес Н. Д.
Богданов. Выступление рабочих социал-демократов с речами в
день праздника Первого мая было важным событием в разви-
4* М- И. Бруснев. Возникновение первых социал-демократических
организаций. «Пролетарская революция», 1923, № 2(14), стр. 27.
«Небывалое появление рабочих на похоронах демократа-писателя,—
вспоминал М. Ольминский,— произвело чрезвычайное впечатление на
интеллигенцию; до того времени интеллигенция не верила в существование
у нас сознательных рабочих». (М. Ольминский. Из воспоминаний
революционера. «Рабочий мир», 1919, № 4—5, стр. 15).
26 ю. 3. Полевой оог

тии русского рабочего движения. «1891-й год — участие
петербургских рабочих в демонстрации на похоронах Шелгунова,
политические речи на петербургской маевке. Перед нами
социал-демократическая демонстрация передовиков-рабочих при
отсутствии массового движения» 42.
Речи петербургских рабочих были вскоре изданы в
Петербурге и группой «Освобождение труда» за границей. В своем
«Предисловии к четырем речам рабочих» (1892) Г. В.
Плеханов подчеркнул исключительное значение этих речей,
свидетельствующих о росте социалистического сознания среди
передовых рабочих России.
На грандиозную первомайскую стачку польского
пролетариата в Лодзи в 1892 г. живо откликнулись петербургские
рабочие. Брусневская организация написала «Открытое письмо
к польским рабочим», в котором горячо приветствовала
героическую борьбу польского пролетариата против царизма и
буржуазии. «Вы так славно праздновали 1 Мая,— говорится в
письме.— Вы открыто вступили в ряды этой всемирной армии
социал-демократической, которая на рубеже нового столетия
видит зарю нового общественного строя, где все люди, все
народы будут братьями... Соединимтесь же, пролетарии всех
стран, а скоро уже наступит последний час наших врагов и
заблестит солнце социалистического строя» 43.
Первое мая 1892 г. было отмечено в Варшаве, Вильно,
Лодзи 44.
Брусневцы мечтали об объединении сил всех русских
социал-демократов, они пытались связать свою и разрозненные
социал-демократические группы других городов в единую
общероссийскую организацию. Брусневцы имели связь со
многими городами — Москвой, Казанью, Нижним Новгородом,
Костромой, Тулой, а также Киевом, Харьковым, Ригой, Тифлисом.
Но создать такую организацию им не удалось ввиду общей
слабости русского социал-демократического движения в тот
период, а также вследствие разгрома организации в 1892 г.
С середины 90-х годов Первое мая постоянно отмечалось
в крупных промышленных дентрах России.
42 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 118.
43 «Хроника революционного движения в Петербурге», т. I. Л., 1940,
стр. 164.
44 «Первое мая в царской России 1890—1916 гг.» Сб. документов. Гос-
политиздат, 1939, стр. 284.
О первых празднованиях 1 мая в Петербурге имеются воспоминания
ряда ее участников: Н. Богданова, К. Норинского, В. Карелиной, В.
Шелгунова, В. Святловского, М. Бруснева и др. Об этом сохранились донесения
Петербургского охранного отделения (ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во д. 558,
1892 г., лл. 7—17, 13—14, 19—20, 37—38); см. также С. Н. В а л к.
Материалы к истории первого мая в России. «Красная летопись», 1922, № 4,
стр. 250—288.
386

В то время значение рабочих маевок состояло не только в
общении между собой передовых рабочих социал-демократов,
которые ранее не собирались по 100—200 человек сразу,—
главное состояло в том, что само празднование Первого мая
носило характер революционного 'политического выступления
рабочих. Это был смотр сил сознательной части рабочих
России и проявление солидарности с международньш
пролетариатом.
Хотя группа Бруснева сделала известный шаг вперед
навстречу рабочему движению, но это был только первый шаг,
так как брусневцы, подобно другим марксистским кружкам
того периода, ограничивались преимущественно пропагандой в
узких кружках, участники которых вербовались из очень
тонкой прослойки передовых рабочих. С этой же точки зрения
заслуживает внимания отношение брусневцев к стачечному
движению. Члены группы сами не проявляли инициативы в
призыве к стачкам и не считали возможным брать на себя
руководство ими, опасаясь последствий как для участников стачек,
так и для их организаторов. Но когда стачки становились
фактом, брусневцы в отдельных случаях принимали в них участие.
Написанные и напечатанные на гектографе членами группы
отдельные воззвания к стачечникам имели, по словам Бруснева,
огромный успех. В пользу стачечников «Нового
Адмиралтейства» было собрано 500—600 руб.— сумма по тому времени
значительная. Группа тем самым как бы делала попытку выхода
«из сферы кружковой замкнутости на арену широкого рабочего
движения» 45. Однако предпринятые попытки остались
эпизодическими, так как действительный переход к руководству социал-
демократов стачечным движением требовал перестройки всей
работы. Этим не умаляется значение первых попыток
воздействия социал-демократов на стачечное движение.
Расширение деятельности группы вызвало необходимость
создать свой печатный орган, но осуществить это не удалось.
Группа выпустила лишь два номера рукописной газеты;
последняя переписывалась через копировальную бумагу и в таком
виде распространялась. Материалы поступали от рабочих
кружков и обобщались руководителями организации. По словам
одного из них, эта рабочая газета «имела целью не столько
руководство рабочим движением и тем более не принципиальную
разработку программных вопросов, сколько главным образом
освещение нужд самих рабочих... Наиболее ценным в ней
были помещавшиеся на ее страницах сообщения самих рабочих,
45 М. И. Б ρ у с н е в. Возникновение первых социал-демократических
организаций. «Пролетарская революция», 1923," № 2 (14), стр. 24. Рабочее
движение в России в XIX веке, т. III, ч. 2. М., 1952, стр. 52.
387
2Ь*

особенно о стачках и столкновениях рабочих с мастерами»46.
«Надо было видеть,— вспоминал Бруснев,— с какой жадностью
набрасывались рабочие на свой печатный (вернее рукописный)
орган. Номера газеты зачитывались до того, что от них, в
конце концом, оставались лишь клочки. Едва ли мог где-либо
сохраниться хотя один номер этой первобытной рабочей
газеты» 47. Газета, действительно, не сохранилась.
В исторической литературе была попытка представить
группу Бруснева как аполитичную, культурническую.
Акимов-Махновец, один из лидеров «экономизма», в своей работе «Очерк
развития социал-демократии в России», так характеризовал
идеологию группы Бруснева: «Хотя его члены и считали себя
социал-демократами, <но по способу пропаганды своих идей они
являлись, в сущности, социалистами-культурниками.
Народовольческая тактика уже была оставлена,
социал-демократическая еще не была выработана» 48.
Эту версию в известной мере поддерживал Н. Л.
Сергиевский, характеризуя деятельность этой группы «брусневским
культурническим экономизмом» или «мирной
культурно-пропагандистской работой» 49.
Такой взгляд на деятельность брусневской группы является
ошибочным, противоречащим историческим фактам. Не
подлежит сомнению совершенно определенная идейная
направленность этой группы, ее отрицательное отношение к
народничеству, ее безусловная приверженность марксизму. Деятели
группы руководствовались нерушимым правилом, которое Бруснев
сформулировал так: «Не допускать в нашу среду лиц,
несогласных с нашим уже вполне определившимся
социал-демократическим направлением»50. Участники группы не просто называли
себя социал-демократами, как изображает Акимов; именно в
этом, социал-демократическом, а не выхолощенном
культурническом направлении вели они всю свою идейную и
организационную работу. Такие выдающиеся для того времени факты, как
организация первых рабочих »маевок, организаиия
политических выступлений рабочих на этих маевках, организация
рабочей демонстрации на похоронах Шелгунова, решительно
опровергают несуразную версию о «культурническом» характере
деятельности группы Бруснева.
46 В. С. Голубев. Страничка из истории рабочего движения. «Былое»,
1906, № 12, стр. 117—118.
47 «Пролетарская революция», 1923, № 2 (14), стр. 24—25.
48 В. Акимов (Махновец). Очерк развития социал-демократии
в России. СПб., 1906, стр. 38.
49 «Группа «Освобождение труда» и марксистские кружки. «Историко-
революционный сборник», т. II. Л., 1924, стр. 127.
50 M. И. Бруснев. Возникновение первых социал-демократических
организаций. «Пролетарская революция», 1923, № 2(14), стр. 26.
388

Главная, непосредственно практическая задача, которую
ставила перед собой группа Бруснева, имела по своему
существу сугубо политический характер. Это была задача
воспитания революционных социал-демократов из наиболее передовых
рабочих, воспитания из рабочих-передовиков вожаков
массового движения русского пролетариата. Бруснев в своих
воспоминаниях отмечает: «Мы хотели из своих
слушателей-рабочих выработать будущих российских Бебелей»51. Известно, что
о решении русских социал-демократов создать своей работой
условия и возможности, чтобы «поднялись и выдвинулись бы...
из наших рабочих русские Бебели», писал ;и неоднократно
напоминал Ленин. Разумеется, понимание предпосылок и
условий, при которых могли быть действительно созданы
«русские Бебели», было у Ленина единственно правильным и,
конечно, несравненно более глубоким, чем это представляли себе
брусневцы. Важно, однако, подчеркнуть, что и они уже
осознали .насущность этой задачи и в ограниченных условиях
своего времени пытались ее практически решать. То
обстоятельство, что в занятиях с рабочим« брусневцы уделяли много
внимания общеобразовательным предметам, отнюдь не
свидетельствует о культурническом характере их деятельности.
Общеобразовательный курс имел подчиненное значение по
отношению к главной задаче — расширить общий кругозор
передовых рабочих, чтобы тем самым облегчить им сознательное
усвоение цельного материалистического мировоззрения,
революционного марксизма.
На необходимость для социал-демократов той и даже более
поздней лоры начинать пропаганду марксизма иногда и с
обучения простой грамоте указывал В. И. Ленин. Он писал:
«Сначала иам приходилось учить рабочих грамоте ;и в прямом и в
переносном смысле» 52.
Неверно также утверждение об отсутствии в деятельности
брусневской группы социал-демократической тактики. Такая
тактика применительно к условиям 80-х — начала 90-х годов
была выработана группой «Освобождение труда», и именно ее
придерживалась группа Бруснева. Это была тактика
»пропаганды идей марксизма среди передовых рабочих, тактика,
направленная к «выработке элементов для образования будущей
рабочей социалистической партии России». Такая тактика была
очень узка, ограничена, но она вытекала из объективных
исторических условий начального периода зарождения русской
социал-демократии. Деятельность брусневской группы не
выходила за рамки именно этого, «утробного периода» русской социал-
демократии, но в пределах указанного периода данная труппа
61 «Пролетарская революция», 1923. № 2(14), стр. 20.
52 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 190.
SS9

была и по своей численности, и по своему рабочему составу,
и по размаху всей своей деятельности самой крупной и
значительной организацией из всех социал-демократических групп не
только Петербурга, но и других городов России.
Брусневская группа не обладала серьезными теоретическими
силами, способными самостоятельно решать проблемы
марксизма в применении к сложному переплету социально-эконо«
мичеоких отношений в России. Сознавая свою недостаточную
теоретическую подготовленность, руководители группы,
предприняв попытку издания на русском языке протоколов
Парижского международного социалистического конгресса
1889 г., старались в предисловии к этим протоколам обойти
теоретические вопросы, отмечая чисто практические цели
объединения русских рабочих и развития в них
самодеятельности 53.
При всем этом брусневская петербургская группа была по
степени идеологической зрелости выше «предшествовавших ей
петербургских социал-демократических групп. Она не
выработала своей самостоятельной программы и не считала нужным
делать это, так как целиком разделяла программу группы
«Освобождение труда», со всеми ее достоинствами и
недостатками. Взгляд на историческую роль пролетариата, роль
рабочего класса России как самой передовой революционной силы,
стал незыблемым руководящим принципом деятельности брус-
невской группы. Участники этой группы неизменно
подчеркивали, что русское рабочее социал-демократическое движение
является неразрывной составной частью международного
пролетарского движения. И в этом отношении показательна сама
попытка группы издать протоколы международного
социалистического конгресса. Не менее важно, что призыв к изучению
опыта рабочего движения других стран выражен во всех
четырех речах рабочих на первой петербургской маевке 1891 г., о
которых мы упоминали выше. Эти замечательные речи рабочих
весьма характерны для начального периода развития русской
социал-демократии. Они отражают нарождение в России
нового типа рабочего — революционного социал-демократа,
марксиста с широким кругозором, с горячим стремлением к
овладению революционной теорией и всей передовой культурой
своего века, с ясным сознанием цели борьбы, с глубоким
интересом к опыту пролетарской борьбы своих собратьев на Западе.
Рабочие социал-демократы уже понимали, что только создание
самостоятельной революционно-пролетарской партии
обеспечит победу народа и над самодержавием и над буржуазией.
Страстной верой в эту победу, несмотря на жесточайшие труд-
53 См. В. С. Голубев. Страничка из истории рабочего движения.
«Былое», 1906, № 12, стр. 111.
390

ности и препятствия, проникнуты все четыре речи рабочих.
«-Взглянем,— говорил Н. Богданов,— хотя бегло на
историческое развитие социал-демократической партии в Германии,
этой самой сильной и стройной организации на Западе. Она
тоже произошла от небольшой кучки людей,
сгруппировавшихся в одной производительной местности, как наш
Петербург. Эти рабочие первые сознали свои человеческие права и
стали передавать свои убеждения другим рабочим, за что и
стали преследоваться и высылаться правительством по
провинциям. Но даже это распоряжение послужило на пользу
рабочим. Эти рабочие нашли себе товарищей и,
сорганизовавшись все вместе, составили один нераздельный союз... Смотря
на все исторические факты, которые мае смело заставляют
надеяться на победу, мы должны также думать и о нашем
русском народе»54.
Брусневская организация всей своей деятельностью
способствовала расширению круга передовиков-рабочих, воспитанию
из них первой плеяды рабочих социал-демократов, и в этом ее
историческая заслуга.
Группа не могла оказать влияния на массовое рабочее
движение, но она сделала серьезный шаг навстречу этому
движению. Своей деятельностью брусневская группа подготовила
почву для дальнейшего развития рабочего
социал-демократического движения в России, получившего новый могучий толчок с
появлением В. И. Ленина в Петербурге и созданием им и его
товарищами петербургского «Союза борьбы за освобождение
рабочего класса».
Дело группы Бруснева непосредственно продолжал в Î892 —
1893 гг. кружок в составе некоторых уцелевших членов этой
группы во главе с С. И. Радченко.
В этот кружок входили Г. Б. Красин, Г. М. Кржижановский,
В. В. Старков, А. Л. Малченко и Д. Н. Кудрявский. Позднее
(с осени 1893 г.) к этой группе примкнули П. К. Запорожец,
М. А. Сильвин, А. А. Ванеев и др. Почти все они еще до
приезда в Петербург успели познакомиться с научным социализмом
в провинциальных кружках 55.
В кружке Радченко прошли школу марксизма первые
русские коммунистки — Н. К. Крупская, 3. П.
Невзорова-Кржижановская, А. А. Якубова, Л. М. Книпович, в то время
слушательницы высших женских Бестужевских курсов. Среди них
особое место занимала Крупская, образованная и талантливая
революционерка.
54 «Первое мая 1891 г. Четыре речи рабочих». Женева, 1892, стр. 2—3.
55 См. Г. Б. К ρ а с и н. Воспоминания о В. И. Ленине. ЦПА, ф. 72, оп. 3,
ед. хр. 697.
391

H. К. Крупская, ранее входившая в труппу Бруснева, еще
там стала изучать «Капитал». Это определило ее дальнейший
революционный путь, неразрывно связанный с русским
рабочим движением. «Марксизм,— писала она,— дал мне
величайшее счастье, какого только может желать человек, знание,
куда надо идти, спокойную уверенность в конечном исходе
дела, с которым связала свою жизнь»56.
Н. К. Крупская и другие участницы кружка Радченко
вели занятия с рабочими в знаменитой воскресной школе за
Невской заставой. Из этой школы вышли потом выдающиеся
деятели социал-демократического движения России.
Воскресные школы с самого их появления (конец 50-х —
начало 60-х годов) служили очагами революционной пропаганды.
Но только марксистская интеллигенция, поставившая своей
ближайшей задачей внесение идей марксизма в среду рабочих,
превратила воскресные школы в серьезные очаги
социалистической пропаганды.
Воскресная школа в условиях царизма служила цели
приобщения рабочих к культуре и знанию и в то же время была ме
стом, где встречались передовые рабочие, уже вовлеченные в той
или иной мере в революционную деятельность, со своими
учителями — представителями социал-демократической
интеллигенции. «Живое и смелое слово учительниц,— вспоминал
выдающийся русский рабочий марксист И. В. Бабушкин, один
из учеников воскресной школы,— вызывало у нас особую
страсть к школе... Приемы, употребляемые учительницами, мы
отлично понимали и просто диву давались их умению вызвать
откровенность в каждом ученике: и горожанине, .и фабричном,
и деревенском. Каждое посещение все тесней и тесней
сближало нас со школой и учительницами, мы чувствовали
необыкновенную симпатию к ним и между нами зародилась
какая-то родственная, чисто идейная близость»57.
Члены кружка С. И. Радченко, кроме того, вели занятия и с
отдельными рабочими.
Новый состав петербургской социал-демократической
группы во главе с С. И. Радченко уделял по сравнению с бруснев-
ской группой значительно больше внимания собственной
теоретической подготовке, изучению трудов основоположников
научного коммунизма, в особенности «Капитала». Теоретический
уровень участников этой группы был в общем выше уровня их
предшественников58, но зато в своей практической деятельности
56 Н. К. Крупская. Как я стала марксисткой. Педагогические
сочинения, т. 1. М. 1957, стр. 34—35.
57 Воспоминания Ивана Васильевича Бабушкина. Госполитиздат, 1955,
стр. 45.
68 Следует, однако, заметить, что и среди участников этого кружка
некоторые воспринимали марксизм поверхностно, допуская серьезные ошиб-
392

среди рабочих они не только не продвинулись вперед, но
безусловно отстали от брусневцев.
Кружок С. И. Радченко был замкнутым. Стремясь
построить строго законспирированную организацию, С. И. Радченко
создавал маленькие, раздробленные кружки, а также выделял
отдельных лиц с очень ограниченными связями на случай
провала. К каждому интеллигенту, члену кружка, были
прикреплены один или двое рабочих, через которых он мог проникнуть в
рабочий кружок. В организацию принимались лишь
теоретически подготовленные, уже вполне убежденные социал-демократы,
способные вести теоретические бои с народниками. Кружки
рабочих, в которых члены группы, руководимой С. И. Радченко,
вели пропаганду, были изолированы друг от друга. В связи с
этим сами рабочие пытались организовать более широкое
общение между собой. «Изредка,— пишет Г. Б. Красин по этому
поводу,— бывали выступления на более или менее
многочисленных рабочих собраниях, организованных самими рабочими» 59.
С кружком С. И. Радченко осенью 1893 г. связался
прибывший в Петербург В. И. Ленин. Почти все участники кружка
активно участвовали в созданном В. И. Лениным петербургском
«Союзе борьбы за освобождение рабочего класса».
Наряду с группой Бруснева и продолжавшей ее дело
группой С. И. Радченко существовал ряд марксистских кружков в
Петербургском университете и некоторых других высших
учебных заведениях.
В 1891 г. в Петербургском университете сложился кружок,
в который входили П. А. Красиков .-и другие, занимавшиеся
изучением марксистской литературы, а с 1892 г. пропагандой
социал-демократического учения в рабочих кружках на
Васильевском острове. В 1892 г. П. А. Красиков отправился в Женеву,
где познакомимся с Плехановым и другими членами группы
«Освобождение труда» и вернулся в Петербург с большим
транспортом социал-демократической литературы.
Осенью 1892 г. образовался кружок под названием
«Петербургская группа освобождения труда». Эта группа состояла в
большинстве из студентов Петербургского университета
(Ю. Мартов, И. Д. Ставский, С. А. Гофман, Л. Ф. Ставровский,
М. В. Васильев). Первым делом группы была организация
большого транспорта марксистской литературы, доставленной
побывавшим в Женеве студентом того же университета
А. Н. Потресовым.
ки при анализе русской экономической действительности. Об этом, в
частности, свидетельствует реферат Г. Красина, прочитанный им осенью 1893 г.
и подвергнутый критике приехавшим в Петербург В. И. Лениным
(подробнее об этом см. заключительную главу).
59 «Старый большевик», 1933, № 2 (5), стр. 188.
393

«Здесь был,— вспоминал Ю. Мартов,— полный комплект
изданий «Группы «Освобождение труда», вплоть до только-что
вышедшей актуальной брошюры Плеханова «Задачи
социалистов в борьбе с голодом», несколько немецких брошюр и
протоколов и ряд изданий французской и бельгийской рабочих
партий, в том числе брошюры Ж. Геда, П. Лафарга и Г. Деви-
ля» 60. Было намечено издать речь Ж. Геда «О коллективизме»,
речь А. Бебеля «Милитаризм и социализм» и брошюру
Плеханова «О задачах социалистов в борьбе с голодом в России».
К речи Ж. Геда члены кружка написали предисловие
программного характера, позволяющее судить об идеологии этого
кружка. В нем говорилось: «Русская революция нашла себе
новое прочное основание. Это основание — научный социализм.
Принцип 'народной революции воскрешен на знамени социал-
демократов. Но эта революция «е есть революция
анархического крестьянского духа против буржуазной цивилизации
[революция в понимании народников-бакунистов.— Ю. Я.], ни
революция мыслящей интеллигенции против деспотического
правительства [революция в понимании народовольцев.—10. П.].
Это — революция труда против капитала. Ближайшая цель
социал-демократии — достижение политической свободы,
главная задача — организация рабочей партии. Удастся ли
выполнить эту задачу до того времени, когда совершится переворот,
к которому ведет современное положение России, или нет,— это
все равно. Если нет, то мы примем участие в перевороте наряду
с прочими прогрессивными партиями; если да, то
организованная социал-демократическая партия сумеет удьржать плоды
победы в руках рабочего класса»61. Естественно, у авторов
документа не могло быть достаточно ясного представления об
условиях победы буржуазно-демократической революции в
России, которая могла осуществиться только при руководящей
роли рабочего класса. В предисловии дается следующая
формулировка ближайших организационных задач: «Соединиться <в
партию могут лишь кружки, имеющие прочные связи среди
рабочих и застрахованные от полного исчезновения при первом
неудачном шаге. Задача социал-демократов в настоящий
момент — организовать такие группы. Поэтому пропаганда
социал-демократических мнений является важным делом.
Издатели настоящей брошюры намерены заняться этим делом» 62.
В мае 1893 г. кружок связался с группой «Освобождение
труда», которой он направил от своего имени мандат с
предложением представлять его в числе других кружков на Цюрихском
международном социалистическом конгрессе.
80 Ю. Мартов. Записки социал демократа. М., 1924, стр. 141—142.
β1 Там же, стр. 152.
62 Там же, стр. 153.
394

В начале 1894 г, некоторые члены кружка были
арестованы, и кружок перестал существовать.
* * *
Деятельностью петербургских социал-демократических
групп начала 90-х годов завершается десятилетний период
(1883—1893) пропаганды идей марксизма среди
революционной интеллигенции и передовых рабочих в крупнейшем
политическом центре Российской империи. По сравнению с
дальнейшим, бурным периодом массового рабочего движения в
Петербурге, когда это движение уже было соединено с марксизмом,
первое десятилетие было временем кружковой пропаганды,
зачаточного состояния и медленного развития
социал-демократического движения. Но тем не менее значение этого десятилетия
велико. К концу его, ib 1893—1894 гг., среди революционно
настроенной интеллигенции столицы, где находились передовые
представители русской учащейся молодежи, марксистское
направление получило значительное распространение и пустило
здесь прочные корни; среди марксистски настроенной молодежи
выделились уже убежденные марксисты, навсегда связавшие
свою судьбу с освободительным движением пролетариата
России.
Важным результатом деятельности первых петербургских
социал-демократических групп было начало пропаганды идей
марксизма в рабочей среде. Из этой среды в начале 90-х годов
выдвинулась замечательная плеяда .петербургских рабочих
социал-демократов.
Все это обусловило передовую роль в
социал-демократическом движении России петербургских марксистских групп и
послужило подготовкой к новому периоду, периоду массового
рабочего движения, соединенного с марксизмом. Этот период
был ознаменован деятельностью созданного В. И. Лениным
Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего
класса».
3. МАРКСИСТСКИЕ КРУЖКИ В МОСКВЕ
В КОНЦЕ 80-х И НАЧАЛЕ 90-х ГОДОВ63
После разгрома «Общества переводчиков и издателей» и
других групп революционное брожение в среде передовой части
московского студенчества не прекратилось.
63 В настоящем разделе о первых московских марксистских кружках
автором использован ряд ранее опубликованных им работ:
Распространение марксизма в Москве. «Известия Академии наук СССР». Серия исто
рии и философии, 1946, т. III, № 6; Из истории Московской организации
ВКП(б). (1894—1904 гг.) М., 1947; В. И. Ленин и Московская организация
395

В университете, Петровской сельскохозяйственной
академии, Техническом училище и других высших ή средних
учебных заведениях Москвы >возни!кали тайные революционные
кружки «саморазвития».
К концу 80-х — началу 90-х годов социал-демократические
идеи были в Москве менее распространены, чем в Петеобурге.
Об этом свидетельствует ряд участников тогдашних
марксистских кружков 64. Причину такого явления следует искать в
особом «охранительном» режиме, который царил в
«первопрестольной столице», и в сравнительной отдаленности ее от
границы, откуда проникала марксистская литература.
Но с конца 80-х годов и здесь наступил перелом в идейной
эволюции революцио'нной -интеллигенции. В нелегальных
студенческих кружках стали все чаще появляться одиночки и пока
еще малочисленные группы, изучавшие произведения Маркса я
Энгельса и издания группы «Освобождение труда»65.
Среди этих кружков выделялся кружок студента
Московского университета В. К. Курнатовского, известного потом
марксиста. Заподозренный властями в связях с группой А.
Ульянова и исключенный в 1887 г. из Петербургского университета, он
прибыл в Москву66. В этот период своей деятельности, 1888-—
1889 гг., Курнатовский участвует в кружке по изучению
произведений марксизма и вместе с тем продолжает поддерживать
связь с петербургскими революционными кружками 67.
При обыске у Курнатовского и участников его группы были
найдены рукописи под заглавием «Капитализм в России»,
«Короткий рабочий день или высокая заработная плата», «Устав
международного товарищества рабочих», книга Г. В.
Плеханова «Наши разногласия» и ряд народнических изданий 68.
После отсидки в Бутырской тюрьме Курнатовский был
выслан в 1889 г. в Архангельскую губ. в г. Шенкурск на три года.
большевиков в период ее возникновения. «Вестник Академии наук», 1947,
№ 9, стр. 54—75. На эту тему опубликованы статьи Г. Д. Костомарова,
К- Василенко, Н. Муромцева.
64 См. М. И. Б ρ у с н е в. Возникновение первых
социал-демократических организаций. «Пролетарская революция», 1923, № 2 (14), стр. 28—30;
см. С. И. M и ц к е в и ч. Указ. соч., стр. 87.
65 Первые издания группы «Освобождение труда» — «Манифест
Коммунистической партии», Объявление об издании «Библиотеки современного
социализма», «Программа социал-демократической группы «Освобождение
труда»», «Социализм и политическая борьба» — проникли в Москву вскоре
после их появления в свет, в 1883—1884 гг. (см. ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во,
д. 553, ч. 1, 1884 г., лл. 100—103).
66 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 66, 1890 г., л. 13. В кружке
Курнатовского состояли Ф. Липкин (Череванин), впоследствии меньшевик, А. Гу-
ковский и др.
67 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 56, 1889 г., лл. 7—8, 11, 23, 28, 43, 88.
68 «Виктор Константинович Курнатовский». Биографический очерк
составила Ек. Окулова. М., 1948, стр. 21, 26, 30.
396

В 1892 г. Курнатовский уехал за границу для
продолжения своего образования. Здесь он установил тесную связь
с Плехановым и другими членами группы «Освобождение
труда» и, как видно из его переписки с Г. В. Плехановым, оказал
группе большую помощь в налаживании связи с
марксистскими кружками в России и в деле доставки в Россию изданий
группы.
Уцелевшие от разгрома члены кружка В. К. Курнатовского
продолжали свою деятельность, образовав в Москве новый
кружок во главе с П. М. Кашинским. Л. Б. Красин, имевший с ним
встречу в 1891 г., писал: «Кашинский был уже известен мне как
довольно образованный и склонявшийся к марксизму студент...
Кашинский был знаком с «Капиталом» Маркса, статьями
Энгельса...» 69.
Весной 1891 г. Кашинский попытался связаться с
петербургскими марксистами. В результате переговоров в Москву был
направлен член группы Бруснева ткач Ф. Афанасьев для
постановки социал-демократической пропаганды среди московских
рабочих. Летом 1891 г. в Москву приехал и М. Бруснев.
«Группа Кашинского, к которой я примкнул,— вспоминал
впоследствии М. Бруснев,— хотя и стояла на социал-демократическом
пути, но еще не отрешилась от некоторых народовольческих
взглядов на политическую борьбу и мне с Ф. Афанасьевым
немало пришлось потратить энергии в борьбе с этими
взглядами» 70.
К тому времени группа Кашинского — Бруснева
установила связь с нелегальными кружками, организатором которых
был М. Егупов. Последний примыкал по своим взглядам к
народовольцам, но его считали полезным для дела, так как
он имел связь с другими городами и через польских
революционеров— с заграницей, откуда получал нелегальную литег
ратуру, в том числе издания группы «Освобождение труда».
Московские социал-демократы в ней очень нуждались.
Кашинский и М. Егупов составили «Программу временного
организационного Исполнительного Комитета», принятую на
одном из заседаний этого комитета. Эта программа представляла
собой мешанину -народовольческих взглядов с
социал-демократическими идеями, однако преобладали первые:
«1. Убежденные социалисты-революционеры,— говорится в
программе,— мы стремимся к созданию в ближайшем будущем
боевой социально-революционной организации. 2. Мы глубоко
убеждены в том, что лишь целостное воплощение
социалистического идеала в общественных формах приведет человечество
69 Л. Б. К ρ а с и н. Большевики и подполье. М., 1932, стр. 34.
70 М. И. Б ρ у с н е в. Возникновение первой социал-демократической
организации. «Пролетарская революция», 1923, № 2(14), стр. 30.
397

к осуществлению тех лучезарных идей свободы, равенства и
братства, которые намечены были Великой Французской
революцией».
Далее верная мысль о том, что
революционно-социалистические преобразования общества определяются объективными
законами экономического развития, излагается в следующем
путаном тезисе: «Последователи научного коллективизма —
мы утверждаем, что социалистический идеал может целостно
воплотиться в общественных формах лишь в мучительном
процессе экономического развития, при активном, однако,
воздействии на общественные формы живой человеческой личности
с ее свободной волей, направленной на осуществление ясно
поставленной цели».
В вопросе о средствах завоевания политической свободы
авторы программы целиком стояли на позиции народовольчества:
«Политическая свобода,— читаем здесь,— в ближайшем
будущем может быть достигнута лишь путем систематического, в
форме политического террора, воздействия на центральное
правительство со стороны строго централизованной и
дисциплинированной партии при дружном содействии всех живых сил
страны». Создание такой партии мыслилось «на почве широкой
устной и письменной пропаганды идей социализма в связи с
пропагандой идей политического террора среди
демократической интеллигенции всех общественных категорий, среди
рабочего пролетариата и, отчасти, среди сектантов-рационалистов».
«Признавая рабочий пролетариат,— говорится далее в
программе,— как экономическую категорию, верховным носителем-
идей социализма, мы приложим все старания к возможно более
широкой постановке пропаганды и агитации среди
фабрично-заводских рабочих с целью непосредственного создания элементов
будущей рабочей партии». В заключение авторы опять
оговаривают, что главным орудием борьбы с царским
самодержавием они считают народовольческую тактику политического
террора 71.
Представители петербургской труппы выступали, как
свидетельствует Бруснев, против этой программы. Это подтверждает
и Кашинский, который на следствии, признав себя автором этой
программы, сказал, что считает Бруонева «строгим
последователем учения Карла Маркса» 72.
Однако решение Бруснева слиться с этой группой было
безусловно ошибкой, даже если учесть его стремление использовать
широкие связи М. Егупова с другими городами России и с
заграницей.
71 Программа опубликована в сб. «От группы Благоева к «Союзу
борьбы»», стр. 87—88.
72 Трм же.
398

В результате происшедшего в дальнейшем слияния группы
Кашинского—Бруснева с «Русско-Кавказским кружком»
московский социал-демократический кружок стал еще более
неоднородным по своему составу.
За короткое время существования кружка его участникам
все же удалось проделать известную работу по
распространению марксистской литературы, установить связи с рабочими
Москвы, с другими городами России, а также связаться с
группой «Освобождение труда», от которой было получено в 1890—
1892 гг. значительное количество марксистской литературы.
Московская группа установила связи с марксистами
Петербурга, Риги, Харькова, Тулы, оказывая им содействие в
доставке марксистской литературы. В апреле 1892 г. эта группа была
разгромлена, а вместо с ней и социал-демократические группы
в Петербурге, Туле, Риге, Харькове.
Одновременно с группой Бруснева — Кашинского среди
московского студенчества на рубеже 80—90-х годов появился ряд
кружков более последовательного марксистского направления.
Начало марксистской социал-демократической организации в
Москве положили именно эти кружки73.
Почти все они вышли из студенческих земляческих кружков,
ранее находившихся под влиянием народовольцев.
В 1889—1890 гг. из студенческого кружка Казанского
землячества выделился ряд студентов (А. И. Рязанов, И. Давыдов,
В. Жданов и др.), сочувствовавших социал-демократическому
направлению. Возглавлявший этот кружок А. И. Рязанов
переводил марксистскую литературу с немецкого на русский, был
одним из первых в Москве пропагандистов идей научного
социализма среди интеллигенции. Его кружок занимался
теоретической подготовкой своих членов и вел свою деятельность
исключительно в студенческой среде.
В то же время из Екатеринославского землячества
выделилось несколько передовых студентов, примкнувших к марксизму
(А. Н. Винокуров, А. Н. Шатерников, Чекеруль-Куш и др.).
Наиболее зрелым марксистским кружком был в тот период
кружок в составе Г. Н. Мандельштама, Г. М. Круковского и
Вановского. Г. Н. Мандельштам был одним из пионеров
марксизма в Москве и, по свидетельству современников, выделялся
своими серьезными теоретическими познаниями; в 1888—1889 гг.
Г. Н. Мандельштам находился за границей, где имел
возможность углубленно изучать марксизм; будучи в Париже, он
присутствовал на первом конгрессе II Интернационала. В Москве
он с успехом выступал на диспутах с народниками, ему
принадлежит ряд писем-протестов к Н. К. Михайловскому74.
73 См. С. И. Мицкевич. Указ. соч., стр. 113—114.
74 Г. Н. Мандельштам погиб в 1895 г. в застенках царской тюрьмы.
399

Видной фигурой среди московских марксистов был также
инженер Г. М. Круковский. «Прекрасный популяризатор
Маркса, человек, преданный рабочему делу»,— так характеризуют
его современники 75.
Зимой 1890—1891 гг., после возвращения Г. Н.
Мандельштама из Парижа, вокруг него стал группироваться
марксистский кружок, к которому в начале 1892 г. примкнули А. Н.
Винокуров, П. Винокурова, Чекеруль-Куш, С. Мицкевич, М.
Лядов (брат Г. Н. Мандельштама) и др. Кружок Рязанова,
окончательно оформившийся в начале 1892 г., были связан
с участниками кружка Мандельштама, но не сливался с ним.
Участники группы Г. Н. Мандельштама и А. Н. Винокурова
сразу же стали искать связей с передовыми рабочими, но они,
как и вовлеченные в первые марксистские кружки рабочие,
ограничивались пропагандой среди узкого круга передовых
рабочих и революционной интеллигенции. Это был кружкозой
период, период создания высококвалифицированных
пропагандистов, но оторванных еще от рабочей массы.
О высоком уровне теоретических занятий первых московских
марксистских кружков свидетельствует как нелегальная лите^
ратура на русском языке, так и иностранная марксистская и
другая социально-экономическая и историческая литература,,
переведенная на русский язык членами этих кружков.
Из сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, кроме I и II томов
«Капитала», в распоряжении кружков имелись: «Манифест
Коммунистической партии», «Наемный труд и капитал»,
«Гражданская война во Франции», «Восемнадцатое брюмера
Луи Бонапарта», «Введение к критике философии права
Гегеля», «Речь о свободе торговли», «Положение рабочего класса
в Англии», «Происхождение семьи, частной собственности и
государства», «Развитие социализма от утопии к науке»,
«Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии»,
«Анти-Дюринг». В их распоряжении были почти все изданные
в 1883—1895 гг. работы Г. В. Плеханова и других членов
группы «Освобождение труда», а также наиболее важные
произведения видных деятелей западноевропейского рабочего
движения: А. Бебеля, В. Либкнехта, П. Лафарга. У многих членов
марксистских кружков, в том числе у рабочих, имелись
собственные библиотеки, состоявшие из десятков книг76.
75 ЦП А НМЛ, ф. 70, оп. 3, ед. хр. 142.
76 Вот перечень книг, изъятых охранкой в 1894 г. у отдельных членов
Московской социал-демократической организации, представляющий собой
обычную библиотеку марксиста-пропагандиста периода 1891—1894 гг.
У Б. Биронт были изъяты: К. Маркс. «Наемный труд и капитал»; К. Маркс
и Ф. Энгельс. «Манифест Коммунистической партии»; Ф. Энгельс.
«Положение рабочего класса в Англии».и «Анти-Дюринг»; Г. В.. Плеханов.
«Русский рабочий в революционном движении», а также «Речь Варлена перед
400

Участники московских кружков, владевшие иностранными
языками, особенно немецким и французским, проделали
большую работу по переводу на русокий язык марксистской и иной
социально-экономической литературы. В 1892—1894 гг. ими
была переведена почти вся имевшаяся в то время марксистская
литература, не изданная до того на русском языке в России
или за границей. Эту литературу московские марксисты
предполагали размножить для распространения в Москве и других
городах, но массовые аресты в 1894 г. им помешали.
Сравнительно широкий круг марксистской литературы имел
распространение не только среди революционной студенческой
молодежи, но через них и среди передовых рабочих московских
фабрик и заводов.
По общему свидетельству первых московских марксистов,
передовые рабочие Москвы еще до вступления в марксистские
кружки были знакомы с отдельными произведениями
социально-экономической и политической литературы, а многие из них
читали книги по естествознанию виднейших русских ученых
(Сеченова, Тимирязева и др.), а также лучшие творения
русской и мировой художественной литературы.
Наряду с распространением пропагандистской литературы
деятельность московской социал-демократической группы была
направлена и на создание агитационной литературы для
рабочей массы. Эта литература родилась в период, когда русские
марксисты переходили от кружковой пропаганды к массовой
агитации среди рабочих. С начала 1894 г. по осень 1895 г.
московской группой было издано восемь агитационных листков
и три брошюры. Три листка были написаны рабочими Ф.
Поляковым и Р. Наумовым 77, членами группы.
Несмотря на большие трудности, московские марксисты
наладили получение из-за границы марксистской литературы и
снабжали ею не только Москву и окужающие ее города — Орел,
Тулу, Нижний Новгород,—но и более отдаленные пункты —
Киев, Екатеринослав.
В 1893 г. с помощью студенческих марксистских кружков
были созданы первые рабочие кружки на крупнейших
предприятиях. Кружки возникли прежде всего среди металлистов и
железнодорожников на заводе Вейхвельта (ныне завод имени
Ильича), на «Гужоне» (ныне «Серп и молот»), в железнодорож-
судом»; «Речь Петра Алексеева перед судом»; «Праздник петербургских
рабочих» — 4 речи; В. И. Засулич. «Рабочее движение на Западе»; Дик-
штейн. «Кто чем живет?» и другие агитационные брошюры и значительное
число запрещенных художественных произведений (ЦГИАМ, ф. 102, ДП,
7 д-во, д. 314, 1894 г., т. I, л. 80 об.).
77 «Литература Московского рабочего союза». Материалы и документы.
М., 1930, стр. 6.
26 Ю. 3. Полевой
401

ных мастерских Брестской (Белорусской), Курской и
Казанской железных дорог.
Осенью 1893 г. руководители московских марксистских
кружков делают первую попытку объединить все возникшие в 1891—
1893 гг. кружки. 29 сентября 1893 г. на квартире А. Н.
Винокурова состоялось собрание, на котором был организован
центральный марксистский кружок «Шестерка» в составе M. Н.
Лядова, А. Н. Винокурова, С. И. Мицкевича, С. И. Прокофьева
и др. Этим было положено начало систематической пропаганде
марксизма среди московских рабочих. Вначале ее вел Федор
Афанасьев. На фабрике Трехгорной Прохоровской
мануфактуры, где он работал, он создал рабочий кружок и вовлек в него
ряд передовых рабочих. Другие члены кружка вели
пропаганду марксистских идей среди рабочих железнодорожных
мастерских, завода Вейхвельта и т. п.
К 1894 г. в Москве имелась замечательная группа рабочих-
передовиков, которые позднее вместе с группой интеллигентов-
марксистов стали видными деятелями созданного в 1895 г.
«Рабочего союза»: С. И. Прокофьев, машинист, организатор
первого рабочего социал-демократического кружка на заводе
Вейхвельта, тогда был одним из виднейших рабочих социал-
демократов Москвы. В те годы большую роль в
социал-демократическом движении Москвы сыграл московский ткач Федор
Иванович Поляков. M. Н. Лядов пишет о нем: «Поляков был
очень талантливый человек. Он вырос на Раменской
мануфактуре, где работали его мать и отец... В детстве его отдали
мальчиком на ту же фабрику. У него рано появилась страсть к
чтению... У него было много знакомых среди студентов Петровской
с.-х. академии...». В работе он проявлял необыкновенную
активность. «Он проникал буквально на все мануфактуры, у него
были связи на Прохоровке, на Балашовской, в Даниловской,
на мелких фабриках»78. Из других московских рабочих,
положивших начало марксистской социал-демократической
организации в Москве, следует отметить Андрея Дмитриевича Карпу-
зи, слесаря завода Вейхвельта, прибывшего в 1893 г. из
Харькова. В 1882 г. он участвовал в народовольческих кружках;
к концу 80-х годов Карпузи начал отходить от народничества;
в 1890 г. он работал в Ростове-на-Дону, где состоял в рабочем
кружке79. В Москве он уже был марксистом и играл видную
роль как пропагандист и как автор многих рабочих листовок.
Московские марксисты, сосланные в провинциальные
города России, основали там социал-демократические кружки:
А. Н. Винокуров и Г. Н. Мандельштам — в Екатеринославе
78 Сб. «На заре рабочего движения в Москве». Воспоминания
участников Московского рабочего союза 1893—1899 гг. и документы. М., 1932,
стр. 54, 58.
79 ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 833.
402

и Орле, И. А. Давыдов — в Дерпте, А. С. Розанов — в
Нижнем Новгороде.
Так еще на заре русского рабочего социал-демократического
движения Москва вместе с Петербургом становится центром
распространения марксистских идей в России. Участники
московских кружков выступали на нелегальных собраниях и
вечеринках с изложением своих марксистских взглядов и
критикой народников. Это было время многочисленных студенческих
вечеринок, где под видом танцев и игр часть посетителей
собиралась для «разговоров». Застрельщиками этих «разговоров»
выступали молодые марксисты, которые убежденно и смело
противопоставляли народничеству действительно
революционное учение Маркса и Энгельса.
Подъем общественно-политического движения начала 90-х
годов особенно сказался в Москве к зиме 1893/94 г. Именно
в этот период здесь с наибольшей силой и остротой
развернулась борьба марксистов против народников.
Осенью 1893 г. журнал «Русское богатство» открыл поход
против русских марксистов. В этот поход, конечно, включились
и московские народники. Против молодых московских
марксистов, в большинстве студентов, нередко выступали виднейшие
московские профессора — Н. А. Каблуков, Н. А. Карышев и др.
а также и наезжавшие в Москву крупнейшие идеологи
либерального народничества — Н. К. Михайловский и В. В.
(Воронцов). Кроме того, первым московским марксистам пришлось
скрестить мечи и с представителями либерально-буржуазного
направления — В. А. Гольцевым и П. Н. Милюковым и другими
видными врагами марксизма 80.
В отпоре, который дали московские марксисты всему этому
сборищу врагов, огромную роль сыграл приезд В. Й. Ленина
в Москву зимой 1893/94 г. Так, на одном диспуте московские
марксисты, отвечавшие В. В. (Воронцову), оказались
недостаточно подготовленными оппонентами. Тогда с отповедью этому
известному народнику выступил В. И. Ленин. Участница
собрания М. Голубева впоследствии писала: «Впечатление,
произведенное речами Владимира Ильича, было громадное, о нем
говорили, как о новой звезде, появившейся на горизонте, одни
с удовольствием и удовлетворением, другие с завистью и
оглядкой,— что, мол, из этого будет»81.
Как велико было значение этого блестящего выступления
В. И. Ленина для разгрома народничества и развития
марксистского движения в Москве, видно также из воспоминаний
А. И. Ульяновой-Елизаровой: «Помню, что брат, тогда 23-летний
юноша, стоял с толпой молодежи в дверях в другую комнату
80 См. С. И. Мицкевич. Указ. соч., стр. 137—139.
81 Сб. «На заре рабочего движения в Москве», стр. 145.

и сначала произнес несколько смелых иронических
Zwischenrufов (реплик.— Ю. Я.), заставивших всех — большинство
очень неодобрительно — повернуть головы в его сторону, а
затем взял слово.
Смело и решительно, со всем пылом молодости и силой
убеждения, но также вооруженный и знаниями, он стал
разбивать доктрину народников, не оставляя в ней камня на камне...
Большинство стало смотреть на него, как на серьезного
противника. Марксистское меньшинство ликовало,— особенно после
второго, в ответ солидному народнику, слова Владимира Ильича.
Снисходительное отношение, научные возражения более
старшего собеседника не смутили брата. Он стал подкреплять свои
мнения также научными доказательствами, статистическими
цифрами и с еще большим сарказмом и силой обрушился на
своего противника... С огромным интересом следили за ним все,
особенно молодежь. Народник стал сбавлять тон, цедить слова
более вяло и, наконец, стушевался... Диспут этот с живостью
обсуждался и комментировался в кружках молодежи, многих
из которой Владимир Ильич переубедил и убедил и толкнул
на путь изучения Маркса. Марксисты заметно подняли головы,
а имя «петербуржца», разделавшего так основательно В. В.,
было одно время у всех на устах»82.
Именно об этом собрании исполняющий обязанности
московского обер-полицмейстера полковник Власовский сообщал
20 января 1894 г. в департамент полиции, что оно состоялось
«9 числа этого месяца на конспиративно устроенной сыном
коллежского асессора Николаем Ефимовым Кушенским
вечеринке в доме Залеоской по Воздвиженке. Присутствовавший на
вечере известный обоснователь теории народничества писатель
В. В. (врач Василий Павлов Воронцов) вынудил своей
аргументацией Давыдова замолчать, так что защиту взглядов
последнего принял на себя некто Ульянов (якобы брат
повешенного), который и правел эту защиту с полным знанием
дела»83.
Для революционно -настроенной молодежи Мооквы, многие
из которой к началу 90-х годов уже разочаровались в народни-
, честве и жадно искали новой, правильной революционной
теории, выступление Ленина давало опору, толкало вперед, а для
ставших уже марксистами оно было величайшей помощью в
борьбе за создание марксистской организации в Москве.
Первая московская социал-демократическая организация
просуществовала с 1891 по 1894 г., когда она была выслежена
82 А. Елизарова. Страничка воспоминаний (Первое
выступление Владимира Ильича в Москве). «Пролетарская революция», 1923 № 2
(14), стр. 58-59, 60.
83 «Красный архив», т. 62, 1934, стр. 76.
404

московскими властями и провалена. Московской охранке
казалось, что она вырвала с корнем революционное
социал-демократическое движение, но вскоре ей пришлось убедиться, что
это движение, неразрывно связанное с рабочим движением,
пустило прочные корни и что на место выбывших быстро
выдвигаются из интеллигентов и рабочих все новые и новые
последователи марксизма.
Выдающуюся-роль в дальнейшем развитии рабочего
социал-демократического движения в Москве сыграла семья
Ульяновых. Особенно значительной была роль Анны
Ильиничны Ульяновой-Елизаровой. Она начала свою
революционную деятельность в 1887 г. в Петербурге. Осенью
1893 г. Анна Ильинична вместе с семьей перебралась из
Самары в Москву, где установила связь с первыми московскими
марксистами. С тех пор А. И. Ульянова-Елизарова фактически
была основным связующим звеном между московской
социал-демократической организацией и
социал-демократическими организациями других городов, в первую очередь
петербургским «Союзом борьбы». Вместе с тем Анна Ильинична
поддерживала тесную связь с членами группы «Освобождение
труда», писала корреспонденции о московском рабочем
движении в журнал «Работник» получала из-за границы
марксистскую литературу. Впоследствии Анна Ильинична
принимала также самое активное участие в литературно-издательской
деятельности московского «Рабочего союза».
Видное участие в московском социал-демократическом
движении принимал и Дмитрий Ильич Ульянов, который был
активным деятелем марксистских студенческих кружков. Он вел
большую работу по распространению нелегальной марксистской
литературы и пропаганде идей марксизма среди передовых
рабочих завода «Гужон» и других предприятий Москвы. С
середины 90-х годов активное участие в деятельности московской
социал-демократической группы принимала младшая сестра
В. И. Ленина — Мария Ильинична Ульянова.
В 1893—1894 гг. в Москве существовала тесная группа
единомышленников-марксистов в составе Г. Франчески, А. Жар-
децкой, И. Коган и др. Некоторые из них побывали за
границей, где связались с группой «Освобождение труда», а также
с В. Курнатовским. Будучи на подозрении у жандармских
властей, члены этой группы не входили в московскую
социал-демократическую организацию и продолжали самостоятельно вести
пропаганду. Группа находилась в переписке с В. Курнатовским,
который оказал сильное влияние на ее членов.
В одном из писем участника группы к В. Курнатовскому
говорилось: «У нас продолжается прежнее озлобление против
марксистов... Вместе с озлоблением растет интерес к материа-
405

листической (т. е. марксистской.— Ю. П.) литературе. Склад
наш все растет. Издательство становится интересным»84. Кур-
натовский высылал членам этого кружка марксистскую
литературу.
Г. Франчески и И. Коган были высланы в 1896 г. в Тифлис,
где повели пропаганду идей марксизма среди местной
передовой молодежи.
В 1894 г.. в Московском высшем техническом училище
возник марксистский кружок, организаторами которого были
В. В. Боровский, Н. Н. Вашков и А. Бриллинг.
В. В. Боровский, главный организатор этого кружка, а
впоследствии один из видных деятелей коммунистического
движения в России, родился в 1871 г. в Москве. В 1891 г. В. В.
Боровский, окончив гимназию, поступил в Мое. высшее
техническое училище. Вскоре он примкнул к студенческому кружку.
Первое время члены кружка занимались самообразованием,
изучая «Капитал» и другие произведения основоположников
научного социализма и издания группы «Освобождение труда».
В 1894 Т. кружок установил связь с рабочими. Боровский
и его товарищи создали рабочие кружки, в которых повели
пропаганду марксизма. Пропаганда эта среди московских рабочих
продолжалась и в 1895—1896 гг.85
С 1893—1894 гг. видную роль в организации московских
марксистов стали играть В. М. Величкина (Бонч-Бруевич) и
В. Д. Бонч-Бруевич. Дом Величкиных по Ольховской улице
в цачале 90-х годов был одним из очагов марксистской
пропаганды. В 1894 г. В. М. Величкина уехала за границу.
Оттуда она установила связь с участниками русских марксистских
групп, в частности с И. Коган, а через него с Г. Франчески.
В 1893—1894 гг. возник также студенческий кружок социал-
демократического -направления в Московском университете.
В нем участвовал известный впоследствии деятель советского
государства Н. А. Семашко, в то время студент медицинского
факультета. По словам Н. А. Семашко, социал-демократические
идеи и рабочее движение стали влиять на студенческую
организацию «Союзный совет», и в ней выделилась группа
студентов социал-демократов86. В состав этой группы входил и
П. Смидович, тоже впоследствии видный деятель советского
государства.
Члены группы изучали марксистскую литературу и вели
пропаганду своих взглядов среди студенчества. Вскоре они свя-
м ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 479, т. I, 1892 г., лл. 60, 70—70 об.
85 См. В. В. В о ρ о в с к и й. Автобиография. ЦПА, личный фонд, ед. хр.
15; Влад. Б о н ч - Б ρ у ев и ч. На славном посту. Памяти В. В. Воровского
(по личным воспоминаниям). М., 1923.
м См. Н. Семашко. Из воспоминаний. «Пролетарская
революция», 1921, № 1, стр. 169.
406

зались с московским «Рабочим союзом» и стали .принимать
участие в его деятельности.
Таким образом, уже к середине 90-х годов марксистское
социал-демократическое движение в Москве пустило глубокие
корни. Первые московские марксистские кружки положили
начало систематической пропаганде марксистских идсй в среде
местной интеллигенции и передовых рабочих. Но, как и
марксистские кружки в других городах, они до появления
петербургского «Союза борьбы», созданного В. И. Лениным, еще не
были связаны с массовым рабочим движением.
4. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В. И. ЛЕНИНА В САМАРЕ
И ЕГО ПЕРЕЕЗД В ПЕТЕРБУРГ
В пропаганде идей марксизма в России важную роль сыграл
кружок самарских марксистов во главе с В. И. Лениным.
Губернский город Самара (ныне Куйбышев) в период
прерывания в нем В. И. Ленина (1889—1893) был крупным
торговым центром, но с малоразвитой промышленностью. Там было
несколько десятков небольших предприятий, главным образом
по обработке сельскохозяйственных продуктов,
железнодорожные мастерские и депо.
С начала 70-х годов Самара стала одним из пунктов
пересылки политических заключенных и ссыльных из центра
России в Сибирь. Кроме того, в самом городе и в губернии
проживало в 80-х годах много политических поднадзорных и ссыльных
народников, среди них были видные деятели народничества.
В городе были средние учебные заведения: мужская и
женская гимназии, реальное училище, земская школа сельских
учителей, железнодорожное техническое училище, земская
•фельдшерская школа и духовная семинария; высших учебных
заведений в то время в Самаре не было.
В 1881—1883 гг. среди учащихся самарских средних
учебных заведений существовали нелегальные кружки
«саморазвития», члены которых были связаны с политическими
поднадзорными из народников87.
В середине 80-х годов в местном реальном училище возник
нелегальный кружок самообразования. В кружке изучались
главным образом работы Н. Зибера, А. Иванюкова, Д. С. Мил-
ля (в переводе и с примечаниями Н. Г. Чернышевского), Д. Ри-
кардо, А. Смита. Марксистская литература в это время сюда
почти не доходила. Из изданий группы «Освобождение труда»
в 1888 г. при обыске у одного из участников кружка полиция
впервые нашла брошюру Дикштейна «Кто чем живет?» 88
87 ЦГИАЛ, ф. Деп. народного просвещения, д. 175441-а, 1887 г.
88 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 51, д. 431, 1888 г., лл. 230-231.
407

Кроме кружка в реальном училище, существовали во
второй половине 80-х годов и другие кружки, среди них —
ученический в железнодорожном техническом училище. Кружок этот
состоял из молодых рабочих и по своему направлению
несколько отличался от кружка реалистов, так как организатор этого
кружка Ф. Барабанщиков, помощник машиниста, был
противником народнических теорий и народовольческой практики.
«У Барабанщикова, как и у его товарищей,— вспоминает М.
Семенов,— были смутные, неоформленные упования на большую
роль в революции организованных рабочих масс»89.
Нелегальный кружок имелся также в женской
фельдшерской школе. Из него впоследствии вышли некоторые участницы
кружков марксистского направления первой половины 90-х
годов (С. М. Моршанская, А. М. Лукашевич, Е. И. Козманова
и др.).
Среди самарских нелегальных кружков выделялся кружок
из бывших учеников мужской гимназии и реального училища
в составе Попова-Скляренко, Семенова (Блана), Андреева
(Максимовича), Пеньковского и др. Этот кружок сложился
в 1887 г. и группировался вокруг А. П.* Скляренко, который
пользовался исключительным авторитетом среди
революционно настроенной молодежи Самары. В 16 лет Скляренко был
признанным организатором и руководителем этой молодежи.
Наиболее важным достижением указанного кружка было
создание довольно внушительной нелегальной библиотеки. В
доставшейся А. П. Скляренко после смерти его отца библиотеке-
было много старых демократических журналов. Из них
участники кружка вырывали статьи по социально-экономическим и
другим вопросам и переплетали в отдельные сборники,
получившие значительное распространение среди передовой части
самарской молодежи90.
89 М. И. Семенов (М. Б л а н). Революционная Самара 80—90-х годов.
Куйбышев, 1940, стр. 24.
90 В этой библиотеке имелись труды по истории, социологии и праву:
С. Соловьева, Костомарова, Кареева, Беляева, Чичерина, Ключевского, Се-
мевского, Щапова, Мордовцева, Лучицкого, Кулишера, Дитятина, Иваню-
кова («Падение крепостного права в России»), А. Посникова и др.
Западноевропейские историки были представлены трудами Шлоссера, Маколея,
Луи Блана, Минье, Вермореля, Токвилля, Бокля, Карлейля, О. Тьерри,
Монтескье, Летурно, Тейлора, А. Ланге, Дрэпера, первыми томами Вебера
в переводе Чернышевского и др. По политической экономии имелись
Д.-С. Милль, А. Смит, Д. Рикардо, Н. Зибер, Кэри, Гильденбрант, Вреден,
Бастиа, Лассаль, А. И. Чупров, Исаев, В. В. (В. П. Воронцов), Н. А. Ка-
рышев. По философии: Кант («Критика чистого разума»), Гегель
(«Логика»), труды Спенсера, Молешотта, Бюхнера и др. Здесь имелись также
сочинения писателей-демократов — Чернышевского, Г. Успенского, Злато-
вратского, Слепцова. Кроме того, были: Шпильгаген («Один в поле не
воин»), Стендаль («Красное и черное»), Бальзак («Человеческая комедия»),
408

С начала 90-х годов эта библиотека стала пополняться
книжными новинками: книгой В. Постникова «Южно-русское
крестьянское хозяйство», произведениями Николая — она и др.
Марксистская литература была представлена только I томом
«Капитала». Лишь с прибытием в Самару В. И. Ленина
библиотека стала обогащаться и другими трудами
основоположников научного социализма и изданиями первых марксистских
групп.
Зимой 1888 г. кружок А. П. Скляренко был разгромлен, его
организатор заключен в самарскую тюрьму, а затем — в
петербургские «Кресты», откуда был выпущен через год. Вернувшись
в Самару, Скляренко принялся за возрождение нелегального
кружка, который, как и другие кружки самарской молодежи,
продолжал находиться на позициях народничества. Таким
образом, еще до приезда В. И. Ленина в Самаре существовал ряд
кружков, но не было ни одного, который имел бы хоть
некоторую тенденцию к марксизму.
В Самарскую губ. В. И. Ленин переехал из Казани в начале
мая 1889 г. До октября он жил на хуторе близ небольшой
деревеньки Алакаевки, находившейся в 50 верстах от Самары и
насчитывавшей всего 37 дворов. Здесь Ленин продолжал
начатое им еще в первой ссылке изучение юридических наук,
продолжал также начатое им еще в Казани изучение произведений
К. Маркса и Ф. Энгельса. В этот период Ленин перевел на
русский язык «Манифест Коммунистической партии», получивший
в рукописи распространение в среде передовой самарской
молодежи 91.
По приезде в Самару в конце 1889 г. Ленин стал
знакомиться с представителями местной революционной молодежи, из
которых впоследствии им был организован первый кружок
самарских марксистов. Вначале Ленин знакомился с одиночками,
посвящая их в вопросы теории научного социализма, а затем
перешел к непосредственному ведению занятий с кружковцами.
Трудно точно установить начало знакомства В. И. Ленина с
А. П. Скляренко и группировавшейся вокруг него молодежью.
По свидетельству Анны Ильиничны, сестры Ленина, их
познакомил ее муж М. Т. Елизаров, знавший А. П. Скляренко
раньше. Это произошло в конце 1889 г. или в начале 1890 г.92
Через М. Т. Елизарова Ленин познакомился также с одним
из лучших представителей революционной самарской молоде-
Бернс, Гейне, Шекспир, Золя («Углекопы», «Чрево Парижа», «Нана» и др.).
См. М. И. Семенов (М. Б л а н). Революционная Самара 80—90-х годов,
стр. 39—40.
91 См. «Воспоминания родных о В. И. Ленине». М., 1955, стр. 95—96.
92 См. А. И. Елизарова. Мои воспоминания об А. П. Скляренко.
«Старый товарищ А. П. Скляренко» (1870—1916). Сб. статей. М., 1922г
стр. 20—21.
409

жи В. А. Ионовым, который в то время еще был народовольцем.
Постепенно, в результате терпеливого разъяснения
революционной сущности марксизма, В. И. Ленин добился перехода
его в лагерь сторонников научного социализма93.
Вместе с В. А. Ионовым под влиянием В. И. Ленина порвал
с народничеством и утвердился на позициях марксизма
М. И. Семенов (М. Блан), друг А. П. Скляренко по
нелегальным ученическим кружкам, который тоже принимал активное
участие в работе первого кружка самарских марксистов94.
В лагерь марксистов перешла и ученица самарской
фельдшерской школы Мария Ивановна Лебедева. Близко к жизни
этой группы стояла ученица той же школы Анна Морицевна
Лукашевич, впоследствии активная участница большевистских
организаций Саратова, Самары и других городов Поволжья.
Переход передовой молодежи Самары на позиции марксизма
совершился не сразу, а происходил постепенно, в результате
длительных бесед В. И. Ленина с А. П. Скляренко и другими
участниками его кружка, в результате острых идейных споров и
столкновений.
Не следует забывать, что, приехав в Самару, Ленин
оказался здесь первым и единственным марксистом. Вся местная
революционно настроенная молодежь еще находилась под
безраздельным влиянием народничества. Завоевать из ее среды
единомышленников было возможно, только пробив боешь в идейной
атмосфере, которая тогда господствовала в этой среде. И
действительно, молодому Ленину пришлось в единственном числе
вступить сразу же в острые идейные схватки с большим кругом
видных старых народников как постоянно проживавших в
Самаре, так и наезжавших туда. О ряде выступлений Ленина
против них имеются указания в мемуарной литературе. Так,
А. А. Беляков упоминает о выступлении В. И. Ленина в декабре
1889 г. против прибывшего в Самару народовольца Сабунаева,
который, как известно, разъезжал по стране, пропагандируя
объединение всех подпольных групп различных направлений на
общей народовольческой платформе. А. А. Беляков сообщает о
выступлении Ленина в начале марта 1891 г. с большой речью
лротив народника Росиневича, прибывшего в Самару для
связи с местными народниками. «Простая по форме и очень
93 Еще в середине 80-х годов В. А. Ионов был исключен из Лесного
института за участие в студенческом движении. В начале 90-х годов он
руководил нелегальным кружком в Сызрани и участвовал в работе
самарского кружка. Во второй половине 90-х годов вел социал-демократическую
пропаганду в г. Саратове. После разгрома самарского кружка был выслан
в Саратов, где в середине 90-х годов вместе с Н. Э. Бауманом и др.
организовал первый саратовский марксистский кружок. Впоследствии — один
из участников большевистских организаций центра России.
94 См. М. И. Семенов (М. Блан). Революционная Самара 80—
90-х годов, стр. 44, 49—54.
410

глубокая по существу речь Владимира Ильича,— пишет
Беляков,— обильно иллюстрированная цифрами из книг
народнических апостолов, основоположников — В. В., Николая — она,
Кривенко, Южакова и других,— произвела глубочайшее
неотразимое впечатление на всех без исключения» 95.
Особенно важное значение в идейной жизни самарской
передовой интеллигенции имели выступления Ленина в кружке,
группировавшемся вокруг А.П. Скляренко. Здесь в острых
идейных столкновениях с самим Скляренко, с В. И. Соколовым и
другими Ленин вскоре добился перелома в мировоззрении
участников этого кружка. Серьезным достижением Владимира
Ильича было завоевание на сторону учения Маркса самого
Скляренко, который, как уже отмечалось, был наиболее
выдающимся представителем революционной молодежи Самары,
а теперь, под влиянием Ленина, стал основным его соратником
по пропаганде марксизма в среде этой молодежи.
В привлечении ее на сторону марксизма имели важное
значение и те яркие и глубоко аргументированные выступления
Ленина, которые были направлены против будущего
представителя откровенного либерализма В. В. Водовозова 96. Об одном
выступлении Ленина против Водовозова пишет М. Голубева:
«Владимир Ильич, присутствовавший на этом собрании (речь
идет о собрании, на котором Водовозов делал доклад о
выборах в германский рейхстаг.— Ю. П.), очень остроумно разбил
конституционные иллюзии Водовозова, развив
марксистскую теорию классовых противоречий, теорию классовой
борьбы рабочего класса. Он нажил в лице Водовозова злейшего
врага» 97.
Однако даже сам Водовозов вынужден был признать
обширные и глубокие познания молодого Ленина, его огромную
эрудицию. В своих воспоминаниях о самарском периоде он писал:
Владимир Ильич производил впечатление человека хорошо
образованного. «В вопросах политической экономии и истории
его знания поражали солидностью и разносторонностью,
особенно для человека его возраста. Он свободно читал по-нем.,
франц. и англ., уже тогда хорошо знал «Капитал» и
обширную марксистскую литературу (немецкую) и производил
впечатление человека политически вполне законченного и
сложившегося. Он заявлял себя убежденным марксистом» 98.
95 А. Беляков. Юность вождя. Воспоминания современника
В. И. Ленина [М.,], 1958, стр. 69.
96 Впоследствии один из лидеров трудовиков, а затем — белый
эмигрант.
97 М. Голубева. Юноша Ульянов (В. И. Ленин). «Старый
большевик», 1933, № 5 (8), стр. 163.
98 В. Водовозов. Мое знакомство с Лениным. Сб. «На чужой
стороне», т. XII. Прага, 1925, стр. 176.
411

Таким образом, поворот к марксизму в среде самарской
интеллигенции начался под прямым влиянием Ленина. Решающая
роль Ленина в этом повороте не подлежит сомнению — ее
подчеркивают все современники. «Микроб революционного
марксизма был занесен в Самару Владимиром Ильичем
Ульяновым»,— пишет А. Беляков ". Исключительное влияние В. И.
Ленина на революционную молодежь Самары подтверждено
другими его единомышленниками по самарскому периоду 10°.
«...Разнобой и шатания были изжиты,—вспоминает другой
участник самарского кружка,— лишь только Владимир Ильич
ознакомил нас со стройной и последовательной марксистской
теорией диалектического материализма. Из этого можно
заключить, каковы были сила и влияние аргументации Владимира
Ильича уже на первых порах его пропагандистской
деятельности» 101.
Поворот А. П. Скляренко и его кружка к марксизму
начался уже в зиму 1889/90 г. С мая 1890 г. по ноябрь 1891 г.
В. И. Ленин посвятил значительное время подготовке и сдаче
экстерном государственных экзаменов по юридическому
факультету при Петербургском университете. Но и в этот промежуток
времени он продолжал изучать и пропагандировать теорию
марксизма. После сдачи экзаменов и получения
университетского диплома Владимир Ильич получил возможность целиком
отдаться деятельности в кружках передовой самарской молодежи.
К концу 1891 г.— началу 1892 г. окончательно сложился первый
кружок самарских марксистов 102.
Этот кружок, созданный по инициативе молодого Ленина,
и положил начало самарской социал-демократической
организации.
99 А. Беляков. Указ. соч., стр. 40.
100 См. «Воспоминания о В. И. Ленине», т. 1. М., 1956, стр. 21—25, 96—
99, 101—106,
101 М. И. С е м е н о в (М. Б л а н). Революционная Самара 80—90-х
годов, стр. 42.
102 О времени образования первого кружка марксистов в Самаре
имеются разноречивые данные. Один из участников самарских кружков
пторой половины 80-х — начала 90-х годов А. А. Беляков в своих
воспоминаниях утверждает, что уже вскоре после приезда Ленина в начале 90-го
года образовался марксистский кружок и что к концу 1891 — началу 1892 г.
трудно было найти кружок народнический, так как почти вся молодежь
стала марксистской (см. его воспоминания «Около самарских кружков да
Ленина и при Ленине с 1883 по 1893 гг.». ЦПА, ф. 72, оп. 3, ед. хр. 580,
стр. 46—49). Более достоверны воспоминания М. И. Семенова (Блана)
и родных В. И. Ленина, а также И. X. Лалаянца, указывающих на
трудности, которые преодолевал Владимир Ильич в борьбе за сплочение
кружка единомышленников среди молодежи Самары. Сам А. Беляков, по
свидетельству М. И. Семенова, еще долго после приезда В. И. Ленина
продолжал цепляться за народническую «веру»( см. М. И. С е м е н о в (Б л а н)\
К самарскому периоду жизни В. И. Ленина. Куйбышев, 1937, стр. 46).
412

Роль идейного руководителя в этом кружке, разумеется,
принадлежала В. И. Ленину. «Авторитет его в кружке был
непререкаем»,— пишет Семенов103. Организационная работа велась
А. П. Скляренко, а с весны 1893 года также И. X. Лалаянцем,
прибывшим в Самару из Казани, где он состоял в одном из
федосеевских кружков. В своих воспоминаниях И. X. Лалаянц
так характеризует Ленина в тот период: «Он действительно
произвел на меня тогда замечательное впечатление. В этом
23-летнем человеке удивительнейшим образом сочетались
простота, чуткость, жизнерадостность и задорность, с одной
стороны, и солидность, глубина знаний, беспощадная логическая
последовательность, ясность и четкость суждения и
определений— с другой. Самара сразу же перестала мне казаться
такой глушью, и я уже после этой первой встречи был рад, что
выбрал себе именно ее» 104.
И. X. Лалаянц отмечает, что кружком считалась «тройка» в
составе В. И. Ленина, А. П. Скляренко и его — Лалаянца,
«тесно сплотившихся друг с другом среди моря окружающей
разномыслящей интеллигенции»105. «Тройка», о которой пишет
И. X. Лалаянц, не представляла собой всего кружка, она была
руководящим центральным ядром, которое направляло
деятельность более обширной группы, примыкавшей к нему. Кроме
того, имелись и другие кружки среди передовой части местной
учащейся молодежи, которые были связаны с А. П. Скляренко
и в которых 'под идейным руководством Ленина также велась
пропаганда социал-демократических идей.
Начало деятельности первых марксистских кружков в г.
Самаре засвидетельствовано самим В. И. Лениным. В заполненной
им анкете делегата X Всероссийского съезда РКП (б) Ленин на
вопрос «Участие в революционном движении» ответил: «1892—
1893. Самара. Нелегальные кружки С.-Д.106
В Самаре, куда молодой Ленин прибыл уже определившимся
марксистом, он продолжал изучать теорию научного социализма
и разными путями доставать все, что было возможно, из
сочинений Маркса и Энгельса. Знание иностранных языков помогало
ему изучать произведения основоположников научного
социализма на языке оригинала 107.
103 М. И. Семенов (Б л а н). К самарскому периоду жизни В. И.
Ленина, стр. 47.
104 «Воспоминания о В. И. Ленине», т. I. М., 1956, стр. 102.
105 Там же, стр. 105.
106 «Ленинский сборник», XX. М., 1932, стр. 51.
107 В литературе уже отмечался тот интересный факт, что, несмотря на
наличие русского перевода первого и второго томов «Капитала», Ленин,
как правило, ссылался в своих работах на немецкий оригинал «Капитала»
и давал при этом свой собственный точный перевод текста на русский язык
(см. Б. Волин. В. И. Ленин в Поволжье. М., 1955, стр. 77). С третьим
413

За четыре с половиной года пребывания в Самаре Ленин из*
учил основные сочинения основоположников научного
коммунизма. Некоторые из работ Маркса и Энгельса он реферировал
в группировавшемся вокруг него кружке молодежи 108.
О значительном размахе теоретической деятельности
В. И. Ленина и руководимого им самарского кружка говорит
также и то большое количество марксистской литературы,
которое накопилось здесь к концу пребывания В. И. Ленина в
Самаре. Об этом же свидетельствует библиотека самарских
марксистов, являвшаяся одним из крупнейших в России нелегальных
книгохранилищ начала 90-х годов.
При аресте А. П. Скляренко и других участников кружка в
декабре 1893 г. у них были отобраны следующие призведения
марксистской литературы: «Манифест Коммунистической
партии», «Устав международного товарищества рабочих»,
«Капитал», «Нищета философии», «Речь о свободе торговли»,
«Наемный труд и капитал», «Развитие социализма от утопии к науке».
Некоторые работы К. Маркса и Ф. Энгельса были в нескольких:
экземплярах. Так, кроме русского издания «Капитала», имелись
на французском языке в изложении Девиля, а также на
немецком в изложении К. Каутского «Экономическое учение К.
Маркса» и работа Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к
науке» 109. В библиотеке самарского кружка были также
издания группы Благоева, в частности газета «Рабочий» (№ 1 за
1885 г.). У участников кружка полицией были изъяты
«Коллективизм» Ж. Геда и найденная в нескольких экземплярах
биография Карла Маркса — литографированная брошюра, изданная
в 1884 г. московским «Обществом переводчиков и издателей».
В библиотеке самарского кружка были и другие издания этого
общества. Среди них — сборник «Социалистическое знание» ио,
также изданный в 1884 г. В самарском кружке имелось
гектографированное издание «Эрфуртской программы», а также
издания группы «Освобождение труда», куда входили, кроме
названных переводов Маркса и Энгельса, сочинения членов
группы «Освобождение труда», в том числе и Г. В. Плеханова:
«Наши разногласия», «Наши беллетристы-народники»,
«Всероссийское разорение» ш.
томом «Капитала» Ленин познакомился в Петербурге тотчас по его выходе
в свет в 1894 г.
108 По свидетельству Д. И. Ульянова, Ленин в Самаре также читал на
английском языке Д. Рикардо, в русском переводе многотомную «Историю
цивилизации во Франции» Гизо и других иностранных авторов (см.
«Воспоминания родных о В. И. Ленине», стр. 100)
109 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 57, 1894 г., лл. 1—3, 65, 66, 137.
110 Там же, л. 130.
111 Там же, лл. 65, 66.
414

Подавляющее большинство книг и брошюр, составивших
несколько сот томов (только у одного М. И. Семенова нашли
больше 200 томов), были книги, изъятые из обращения,
демократические и радикальные журналы («Современник»,
«Отечественные записки», «Дело», а также журналы «Северный вестник»,
«Русская мысль», в которых содержались статьи по социально-
экономическим вопросам).
Не подлежит сомнению, что марксистской,
социал-демократической литературы было в самарских кружках значительно
больше, чем удалось обнаружить жандармам. По свидетельству
И. X. Лалаянца, здесь был ряд таких книг, каких в Казани он
не встречал. «Правда,— пишет он,— многие из них были только
на немецком языке, как-то: «Нищета философии» Маркса...
«Коммунистический манифест», «Анти-Дюринг» и
«Положение рабочего класса в Англии» Энгельса, довольно много
книжек журнала «Die Neue Zeit», стенографические отчеты
заседаний германского рейхстага и пр.— книги, которыми
пользовался Владимир Ильич и, как мне известно, могли пользоваться и
другие, конечно, очень близкие к нему лица. Да и женевских
изданий группы «Освобождение труда» было несколько
больше, чем в Казани. Затем, как оказалось, существовала в
Самаре очень богатая и интересная по составу полулегальная
библиотека, состоявшая из книг и журналов, в свое время
вышедших вполне легально, но впоследствии изъятых ,из
обращения» 112.
Таким образом, в самарском кружке марксистов имелась
почти вся основная марксистская литература того времени, и
это также было заслугой прежде всего Ленина, который, как
известно, при переезде из Казани, а затем при поездках в
Петербург в 1890—1892 гг., привозил оттуда эту литературу.
Но важнейшей заслугой Ленина в руководстве им самарской
группой марксистов был новый, творческий подход к изучению
марксизма. В большинстве марксистских кружков России
80-х—начала 90-х годов изучение марксизма носило в
значительной мере отвлеченный, академический характер. Ленин уже
в этот, самый ранний период своей дятельности отличался
творческим восприятием марксизма, стремлением и умением
применить марксизм при анализе конкретной русской
действительности. Такой анализ в то время еще никем не был дан. Плеханов
в «Наших разногласиях» и других своих работах давал лишь
самое общее представление об основных тенденциях
экономического развития страны. Необходимо было сделать шаг вперед —
применить метод Маркса к изучению конкретных данных о
развитии русской промышленности и сельского помещичьего и осо-
113 Сб. «Воспоминания о В. И. Ленине», т. I, стр. 103—104.
415

бенно крестьянского хозяйства. Необходимо было заново
изучить все первоисточники по хозяйственному развитию России и
сделать совершенно самостоятельные обобщающие выводы.
Конкретное применение учения Маркса к анализу сложных,
запутанных социально-экономических и политических
отношений в России встречало решительное сопротивление со стороны
народников-экономистов и публицистов (Николай — он,
В. П. Воронцов, Н. К. Михайловский, Южаков, Кривенко
и др.). Это в свою очередь диктовало необходимость
знакомства со всей текущей народнической литературой различных
направлений и самостоятельного критического разбора и
опровержения ее с точки зрения марксизма. Без такой работы,
произведенной на базе огромного фактического материала,
нельзя было до конца идейно разгромить народничество. «За
эту большую и непочатую работу,— пишет А. И. Ульянова,—
взялся в Самаре Владимир Ильич» пз.
«Владимир Ильич в эти годы много работал по статистике
крестьянского хозяйства,— сообщает Д. И. Ульянов.—
Статистические данные (распределение крестьянского хозяйства на
группы по количеству рабочего скота, размеру посева, аренды
земли и пр.) говорили о росте экономического неравенства в
крестьянской среде, о расслоении крестьянства на состоятельную,
экономически крепкую группу и бедноту, на сельскую
буржуазию и пролетарскую или полупролетарскую массу крестьян. Эти
выводы разбивали народническую утопию об однородности
крестьянства, они доказывали с очевидностью факт развития
капитализма в России. Эти выводы подтверждали правильность
марксистской линии в политике русских революционеров.
Товарищи Ильича — Скляренко, Лалаянц и Ионов — также
занимались тогда разработкой статистических материалов по тем же
вопросам, что и Владимир Ильич» 114.
Из литературных произведений А. П. Скляренко,
написанных в этот период, «были опубликованы: «О влиянии неурожая
на распределение рогатого скота га крестьянском хозяйстве
Самарского уезда» («Самарский вестник», 1893 г.) и
«Распределение посевных площадей в 20 общинах Самарского уезда в
1893 году» («Самарский вестник», 1897 г.). Это были первые
его попытки применения марксистского метода к изучению
экономики крестьянского хозяйства. Одним из результатов
литературных работ В. А. Ионова в этот период была статья «Борьба
общины с хутором», опубликованная в 1895 г. в марксистском
сборнике «Материалы к характеристике нашего хозяйственного
развития».
113 Сб. «Воспоминания о В. И. Ленине», стр. 22.
114 Там же, стр. 61.
416

Историческая заслуга руководимой Лениным самарской
группы состояла в том, что она начала заниматься
углубленным изучением с марксистских позиций процессов развития
капитализма в сельском хозяйстве России.
Для самого В. И. Ленина самарский период был как бы
подготовительным ко всей его дальнейшей научной и
революционной деятельности. Деятельность Ленина в самарский
период, в частности, имела значение прямой и непосредственной
подготовки к решительному бою с народничеством β
последующий, петербургский период.
Необходимость такого решительного боя с народничеством
становилась все более очевидной. Но дать этот бой могли,
кроме Плеханова, только В. И. Ленин и, возможно, H. Е. Федосеев.
Плехановская критика народничества была направлена
главным образом к прошлому народничества, против
революционного народничества 70-х годов. Между тем в 80-х и в начале
90-х годов появилась большая литература, преследовавшая цель
экономического обоснования народничества. Назрела насущная
необходимость всеобъемлющей критики народничества вообще
и либерального—·β особенности. Это своевременно и глубже
всех понял Ленин. Годы пребывания его в Самаре, особенно
последние, были заполнены интенсивной деятельностью по
изучению и критическому разбору крупнейших литературных
выступлений либеральных народников.
В 1892—1893 гг. Владимир Ильич написал ряд статей и
некоторые из них реферировал в самарском кружке. Одна из
статей, по словам участника этого кружка, представляла собой
подстрочный комментарий к одной из работ С. Кривенко 115.
Другую статью, с критикой работы В. В., Ленин послал на Урал
П. Маслову с просьбой дать о ней отзыв. «Основные идеи,
которые проводились в статье, были,— как отмечает Маслов,—
те же, что и в позднейших работах В. И., посвященных критике
народничества. Основная черта автора, которая тогда мне
резко бросилась в глаза,— это резкость и определенность
формулировки основных его идей, показывавшая человека с вполне
сложившимися взглядами и, -казалось, с опытным и острым пером,
которым автор владел в совершенстве. Таким образом, та
сторона мировоззрения Владимира Ильича, которая относится к
взглядам на экономическое развитие России, сложилась уже до
1892 года»116.
В Самаре Лениным был составлен реферат о книге
В. Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство»
115 М. И. С е м е н о в (Б л а н). К самарскому периоду жизни В. И.
Ленина, стр. 63.
116 П. M ас л о в. Владимир Ильич Ленин. (Отрывки из воспоминаний).
Экономический бюллетень конъюнктурного института, 1924, № 2, стр. 1.
27 Ю. 3. Полевой
417

Уже в этой работе Ленин сформулировал важнейшие
положения по вопросу об экономическом состоянии и эволюции
русской деревни, получившие развернутое и законченное
выражение в позднейших его работах и специальном капитальном
его произведении «Развитие капитализма в России».
По поводу своей работы «Новые хозяйственные движения в
крестьянской жизни» В. И. Ленин в письме к П. Маслову в
декабре 1893 г. писал: «Вы увидали, надеюсь, что изложенные в
ней 'положения служат для меня основанием гораздо более
важных и гораздо дальше идущих выводов, чем это сделано в
самой статье. Разложение наших мелких производителей
(крестьян и кустарей) 'представляется мне основным и главным
фактом, разъясняющим наш городской и крупный капитализм,
разрушающим миф об особом укладе крестьянского хозяйства
(это — такой же буржуазный уклад с тем лишь отличием, что он
гораздо больше еще опутан феодальными путами) и
заставляющим видеть в так называемых «рабочих» не небольшую
кучку особо поставленных лиц, а только верхние слои той
громадной массы крестьянства, которая сейчас уже живет более
продажей своей рабочей силы, чем собственным
хозяйством»117.
Во втором письме к тому же адресату (от 30 мая 1894 г.)
В. И. Ленин еще рельефнее формулирует вытекающие из этой
его работы выводы. «...Данные доказывают, по-моему,— 'пишет
он,— буржуазность экономических отношений в крестьянстве.
Они вскрывают наглядно антагонистические классы в среде
этого «общинного» крестьянства и притом такие классы,
которые только и свойственны капиталистической организации
общественного хозяйства. Это —самый важный вывод, вполне
распространимый на все остальное русское крестьянство.
Другой вывод, что уже сейчас громадная масса (вероятно не
меньше, а больше 7г) крестьянского хлеба поступает на рынок —
и главной производительницей этого хлеба является
верхняя группка современной деревни, крестьянская буржуазия» 118.
Важное значение Ленин придавал тому доказанному
Постниковым положению, что «производительность труда в 2—21/г
раза выше в верхних группах крестьянства»119. В
теоретическом отношении это положение имело важное значение,
-поскольку оно опрокидывало народническую теорию о благах
«народного 'производства» (общины, артелм, кустарных
промыслов) и о «случайности» и «искусственности» русского
капитализма. Уже в этой работе В. И. Ленина заложена в начальной
форме его концепция о своеобразии развития капитализма
117 «Ленинский сборник», XXXIII. Л., 1940, стр. 15—16.
118 Там же, стр. 17.
119 Там же.
418

в России, дано в общих чертах экономическое обоснование
источников революционности крестьянства. Ленин вскрыл
антагонистичность отношений между крестьянством и
помещиками, с одной стороны, и внутри крестьянства — с другой.
До Ленина первые русские марксисты признавали факт
вступления России на путь капитализма. Плеханов в «Наших
разногласиях», базируясь на статистике 60-х и 70-х годов, в
общем исследовал процесс разложения крестьянства, но не
учел его своеобразия. В своих работах начала 90-х годов
(«Всероссийское разорение», «Задачи социалистов в борьбе с
голодом», «Политическое социально-революционное обозрение»
и др.) он больше жалуется на патриархальность и
консервативность крестьянства, чем анализирует конкретный ход развития
крестьянского хозяйства. Ленин, учитывая громадные остатки
крепостничества в русской деревне, сосредоточив свое внимание
на анализе буржуазных отношений в ней, доказывал, что и а
сельском хозяйстве эти отношения уже сложились 12°.
О статьях Ленина по поводу книг В. Е. Постникова и
В. В. упоминает также И. X. Лалаянц 121. Почти все
современники В. И. Ленина по самарскому периоду указывают на ряд
написанных им рефератов о трудах Н. К. Михайловского, Кри-
венко, Южакова и др. Рефераты Владимир Ильич читал в
кружках самарской интеллигенции. Рефераты были сделаны
Лениным и на другие темы, в частности он подверг разбору
рукописную статью H. Е. Федосеева, в которой исследовались
экономические причины отмены крепостного права 121 .
Рефераты, прочитанные Лениным в самарских нелегальных
кружках и получившие распространение далеко за пределами
Самары, послужили подготовительными материалами к его
работам «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни»,
«Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-
демократов?» и «Экономическое содержание народничества и
критика его в книге г. Струве».
Наряду с исследованием экономических проблем В. И.
Ленин и члены его самарского кружка уделяли значительное
внимание изучению истории родной страны, а также всемирной
истории. «Владимир Ильич,— пишет М. И. Семенов,— много
занимался русской историей, в которой его интересовала
история земельной общины» 122.
120 По поводу специального исследования экономики русской дерерни,
предпринятой И. А. Гурвичем, Ленин подчеркнул: «Гурвич напрасно...
говорит, что Россия будущего будет страной крестьянской буржуазии. Эта
уже настоящее» («Ленинский сборник», XXXIII, стр. 17).
121 См. сб. «Воспоминания о В. И. Ленине», т. I, стр. 105.
121а Рукопись не сохранилась, и ее точное название неизвестно.
122 М. И. С е м е н о в (Б л а н). К самарскому периоду жизни В. И.
Ленина, стр. 51.
419
27*

По некоторым данным, В. И. Ленин в Самаре специально
занимался и историей феодализма в России. «По этому
вопросу,— вспоминал впоследствии один из участников группы,—
у Владимира Ильича была даже небольшая написанная им
статья, которая ходила у нас по рукам» 123. Статья эта была
найдена жандармами при аресте члена кружка и, видимо,
пропала.
Руководимый Лениным самарский марксистский кружок был
связан с рядом городов России. В Самару приезжали за
помощью и советом представители марксистских кружков из
других городов — Казани, Нижнего Новгорода, Владимира.
Сюда, как мы уже отмечали, прибыл в начале 1893 г. один из
видных марксистских деятелей того периода И. X. Лалаянц,
участник казанских кружков H. Е. Федосеева.
В Самару собирался переехать высланный во Владимир
после освобождения из «Крестов» и сам H. Е. Федосеев. Но,
возбудив ходатайство о разрешении ему этого переезда и
прибыв 10 сентября 1892 г. в полицию за ответом, он был вновь
арестован.
Из статьи «Несколько слов о H. Е. Федосееве» 124 видно, что
Ленин проявлял громадный интерес к этому талантливому и
вдохновенному революционеру и был всегда в курсе его
тяжелой жизни, его славной деятельности. Ленин установил
переписку с находившимся тогда во Владимире*Федосеевым. Об этой
переписке, впоследствии захваченной самарскими жандармами,
можно судить лишь по некоторым упоминаниям о ней самого
Ленина и его современников. Из них видно, что H. Е. Федосеев
переслал в Самару в 1893 г. свои две рукописи: «О купчих
землях до 1861 г.» и «Обработка содержания «Пошехонской
старины» Салтыкова-Щедрина с точки зрения марксистского
понимания экономических причин падения крепостного права».
Большой интерес у Ленина и его самарских
единомышленников вызвала работа Н. Е. Федосеева о причинах падения
крепостного права в России, направленная против монархической
и либерально-буржуазной историографии, фальсифицировавшей
историю отмены крепостного права.
Конкретный анализ причин падения крепостного права в
России имел огромное теоретическое и практическое значение
для русских марксистов. Плеханов и другие члены группы
«Освобождение труда» не уделяли сколько-нибудь серьезного
внимания этому вопросу. Только В. И. Ленин и Л. Е. Федосеев
уже в начале 90-х годов серьезно занимались аграрно-кресть-
123 Там же. Дворянско-буржуазная и народническая историография
отрицала, как известно, феодализм в России как социально-экономическую
формацию.
124 См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 33, стр. 414—415.
420

янским вопросом в России и в связи с ним вопросом об
оценке реформы 1861 г.
По поводу рукописи Федосеева Лалаянц писал, что она
«была добыта от Федосеева из тюрьмы, доставлена в Самару и
передана Владимиру Ильичу Ульянову, сильно
заинтересовавшемуся в то время личностью Федосеева, благодаря рассказам Гоп-
фенгауз и моим. От Владимира Ильича рукопись перешла ко
мне с его карандашными отметками на полях против некоторых
мест» 125. Ленин об этих связях с Федосеевым писал в 1922 г.:
«Помню, что посредницей в наших сношениях была Гопфенгауз,
с которой я однажды виделся и неудачно пытался устроить
свидание с Федосеевым в г. Владимире. Я приехал туда в надежде,
что ему удастся выйти из тюрьмы, но эта надежда не
оправдалась» 126.
Знакомство В. И. Ленина с работой H. Е. Федосеева нашло
отражение в письмах последнего к П. П. Маслову. В письме от
19 января 1894 г. из Сольвычегодска Федосеев писал: «Если ты
познакомился с моей рукописью, присланной тебе В. И.
(В. И. Лениным.— Ю. Я.), то как можно скорее напиши твой
отзыв... Если у тебя не составится общего представления о моем
взгляде на предмет, то ты изложишь свой собственный взгляд
на затронутые мною вопросы, как это сделал В. И. Я просил
переслать тебе его отзывы. Кстати, ты упомянешь о своем
отношении и к этим отзывам» 127.
Письма Ленина к Федосееву, в том числе его письма с
отзывом о работе Федосеева, переданной ему Гопфенгауз, не
найдены. Но общий взгляд Ленина на крестьянскую реформу мы
находим в уже цитированном выше его письме к П. П.
Маслову, в связи с книгой Федосеева, от декабря 1893 г. «Замечания
мои на работы о реформе исходили из того основного
положения,— писал В. И. Ленин,— что эта реформа — продукт
развития товарного хозяйства и что весь ее смысл и значение
состояли в том, что разрушены были те путы, (которые
сдерживали ;и стесняли развитие этого строя» 128.
125 И. Л а л а я н ц. Некоторые дополнения к биографии H. Е.
Федосеева. «Федосеев Николай Евграфович». Сб. воспоминаний. М.— П., 1923,
стр. 29.
126 См. В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 414. О переписке В. И. Ленина
с Н. Е. Федосеевым по возвращении М. Г. Гопфенгауз из Самары во
Владимир, а также о попытке организации встречи В. И. Ленина с Н. Е. Фе*
досеевым см. Н. Сергиевский. Воспоминания о Н. Е. Федосееве 1892—
1895 гг. «Федосеев Николай Евграфович, один из пионеров революционного
марксизма в России» (сборник воспоминаний), М.— П., 1923, стр. 97—99,
И. Лалаянц. «Некоторые дополнения к биографии H. Е. Федосеева», там
же, стр. 29. Молодые годы В. И. Ленина. По воспоминаниям
современников и документам. Составитель А. И. Иванский. М., 1957, стр. 383—385.
127 Н. Федосеев. Статьи и письма, М., 1958, стр. 174.
128 «Ленинский сборник», XXXIII, стр. 16.
421

Значение борьбы русских марксистов против народничества
и буржуазного либерализма по вопросу об оценке реформы
1861 г. подчеркивалось В. И. Лениным неоднократно. «Когда,—
писал он в 1911 г.,— на широкую публику впервые были
вынесены споры между народниками и марксистами, расхождение fc
оценке так называемой крестьянской реформы неоднократно
всплывало на одно из первых мест в этом споре» 129.
Исчерпывающий анализ причин падения крепостного права
и его значения был дан В. И. Лениным. Но начало специального
исторического исследования реформы 1861 г. с точки зрения
марксизма было положено Н. Е. Федосеевым. «Недаром,—
писал Д. И. Ульянов,— Владимир Ильич так ценил работы
Федосеева и, как известно, искал знакомства с ним» 130.
Несомненны связи В. И. Ленина в этот период и с
петербургскими марксистами. «При поездках в Петербург для сдачи
экзаменов,— свидетельствует А. И. Ульянова-Елизарова,—
Владимир Ильич видался там с некоторыми марксистами. Один
из них, преподаватель Технологического института Явейн, давал
Владимиру Ильичу для прочтения некоторую марксистскую
литературу. Часть ее, журнал „Neue Zeit" и еженедельник „Für
soziale Gesetzgebung und Statistik" Ильич привозил с собой в
Самару» 131„
В результате деятельности В. И. Ленина в Самаре сложилась
замечательная марксистская группа, ставшая одним из ведущих
центров распространения марксизма в России. В августе 1893 г.
Ленин уехал в Петербург. Самарский кружок после отъезда
В. И. Ленина продолжал свою деятельность до конца 1893 г.,
когда он был обнаружен и разгромлен властями.
* * *
• В начале 90-х годов уже во многих крупных городах
Центральной России появились кружки последователей теории
научного социализма. В связи с быстро растущим интересом
молодежи к теории марксизма идейная борьба между его
последователями и народниками крайне обострилась. Либеральные
народники открыли поход против русских марксистов фактически
в 1892 г., когда в журнале «Русское богатство» появились
статьи В. В. (В. Воронцов) под названием «Попытки обоснования
народничества» (ib 1893 г. эти статьи (вошли в сборник «Наши
129 В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 84.
130 «Воспоминания родных о В. И. Ленине», стр. 103.
131 А. И. У ль я нов а - Ε л и з а ρ о в а. В. И. Ульянов (Н. Ленин).
Краткий очерк жизни и деятельности. Л., 1934, стр. 28.
В Петербург из Самары В. И. Ленин ездил трижды и пробыл там в
первый раз с середины сентября до 5 ноября 1890 г., второй раз — с 16
апреля по 6 мая 1891 г. и третий раз — с 28 сентября по 21 ноября того же
года.
422

направления»). Статьи В. В. содержали резкие выпады против
«русских учеников Маркса». Одновременно выступили историк
Н. И. Кареев («Источники исторических перемен») 132,
народнический публицист С. Кривенко («Хроника внутренней
жизни») 133 и Н. К. Михайловский («Литература и жизнь») 134.В то
время в распоряжении либеральных народников был не только
толстый журнал «Русское богатство», но и
социально-экономические отделы в других журналах («Русская мысль»,
«Юридический вестник»).
Началом полемики Михайловского с марксистами принято
считать его статью «О народничестве г. В. В.», опубликованную
в октябрьской книжке «Русского богатства» за 1893 г., в
которой он открыто солидаризировался с реакционным
народническим экономистом В. В. и, таким образом, поддержал клевету
на русских марксистов.
В своих нападках на русских марксистов Михайловский,
В. Воронцов, С. Кривенко и другие столпы либерального
народничества использовали знаменитое письмо К. Маркса в
редакцию «Отечественных записок», извратив его смысл. Письмо было
написано в конце 1877 г. как ответ на опубликованную в
названном журнале статью Н. К. Михайловского «К. Маркс перед
судом г. Жуковского». Вскоре после смерти К. Маркса Энгельс
отправил копию этого письма Н. Ф. Даниельсону для
опубликования в одном из легальных демократических журналов, но
письмо осталось неопубликованным. Тогда Ф. Энгельс в марте
1884 г. переслал письмо В. Засулич со следующей припиской:
«Прилагаю при сем рукопись Маркса (копию), которой можете
распорядиться так, как найдете нужным. Не знаю, в «Слове» ли,
или в «Отечественных записках» он нашел статью «Карл Маркс
перед судом г. Жуковского». Он написал этот ответ, который,
по-видимому, был предназначен для опубликования в России,
но так и не послал его в Петербург, боясь, что одно его имя
поставит под угрозу существование журнала, где будет напечатан
•его ответ» 135.
Из ответного письма Засулич к Энгельсу от 5 октября 1884 г.
видно, что ею письмо Маркса было переведено, и группа
«Освобождение труда» надеялась вскоре его опубликовать 136.
Однако письмо Маркса появилось только в 1888 г. в «Юридическом
вестнике» (кн. 10). Маркс в своем письме решительно
протестовал против извращения Михайловским его взглядов по вопросу
о судьбах капитализма в России и в связи с этим о судьбах
132 «русское богатство», 1892, № 1, № 2.
133 «Русское богатство», 1892, № 6, стр. 52—68.
134 «Русская мысль», 1892, № б, стр. 172—204.
135 «Переписка К. Маркса ή Φ. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 306.
136 См. там же, стр. 3Ö7.
423

крестьянской общины. Михайловский как отмечал Ленин,
приписывал Марксу «вздорные претензии «все объяснить», найти
«ключ ко всем историческим замкам»...» 137. Маркс же вовсе не
считал, что все страны света должны непременно пройти такой
же точно путь развития капитализма, какой прошла Западная
Европа. Но каждая страна, в том числе и Россия, раз вступив
на путь капиталистического развития, безусловно
подвергнется воздействию экономических законов капитализма. Ф.
Энгельс впоследствии писал: «Письмо это, как и все, что
выходило из-под пера Маркса, обратило на себя большое внимание в
русских кругах и подверглось разнообразным толкованиям» 13,8.
Превратное и тенденциозное истолкование либеральными
народниками письма Маркса, их 'попытка представить в
искаженном виде марксистские идеи вызвала со стороны русской
марксистской молодежи многочисленные письма. Эти горячие
и смелые письма-протесты, которые из столиц и из провинции
направлялись в адрес Михайловского, отражают один из ярких
моментов борьбы марксистов начала 90-х годов с
народничеством. Некоторые авторы этих писем установлены, другие
остались неизвестными. Но известно, что это главным образом
участники марксистских кружков Москвы, Харькова, Одессы,
Киева.
Большинство писем 'принадлежит перу марксистов из
провинциальных городов, что является признаком довольно
широкого в то время распространения марксистских идей в России.
Письма-протесты русских марксистов — это своеобразный
вид русской марксистской литературы начала 90-х годов,
возникший в условиях, когда у марксистской молодежи не было
возможностей для открытой борьбы. Среди этих писем
выделяются по своему глубокому содержанию, высокой идейной
зрелости три письма H. Е. Федосеева, которые будут рассмотрены
нами ниже 139. Одно из самых ранних писем Н. К.
Михайловскому написал московский марксист Г. Н. Мандельштам в июле
1892 г. В этом письме читаем: «Маркс, как очень осторожный в
своих выводах ученый, счел нужным по поводу русского спора
о капитализме заявить, что на основании тех данных, которые
он анализировал, он мог только вывести, что социалистический
строй явится в Европе неизбежным результатом развития
капиталистического производства. Но эти данные не могли ему дать
достаточно материала для решения вопроса, могут ли привести
к социалистическому строю какие-либо другие условия. Поэтому
для России он оставил этот вопрос открытым, оговариваясь
только, что, судя по некоторым данным, Россия быстро движет-
137 В. И. Л е н и н. Соч., т. 1, стр. 129.
138 К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 396.
139 См. стр. 444—449 настоящей книги.
424

ся по пути капиталистического производства, и следовательно,,
есть большая вероятность предполагать, что ей придется
подчиниться законам капиталистического производства. При
правильном понимании письма Маркса его русским исследователям
остается, по моему мнению, только обратиться к анализу
условий русской жизни и ответить себе на вопрос, представляют
ли эти условия какую-нибудь возможность непосредственного
перехода к социалистическому строю помимо
капиталистической стадии» ио.
На этот вопрос Мандельштам дает резко отрицательный
ответ. Он также показывает 'несостоятельность взгляда народ-
ников на роль интеллигенции, вытекающего из их
идеалистического взгляда на ход общественного развития.
Большой (Интерес представляет и коллективное письмо
харьковских марксистов (март 1894 г.) Они отводят нелепое
утверждение Михайловского, что марксисты якобы стремятся
разрушить общину. «Как могут разрушить марксисты
общину,— спрашивают авторы письма,— когда они осуждают
теорию о возможности произвольно изменить ход экономического
развития. Перед кем марксисты могут настаивать на
разрушении общины? Кого они могут считать господином над ходом
экономического развития?» ш. Далее опровергается
утверждение Михайловского, будто «Капитал» Маркса не имеет
отношения к теории исторического материализма.
Исторический материализм, говорится в письме, «в руках
Маркса явился орудием, посредством которого он разоблачил
истинную природу капиталистического производства и из
анализа последнего логически вывел неизбежность
социалистического строя. Вот почему экономический материализм не мог
иметь успеха среди официальных представителей науки и вот
почему он пользуется блестящим успехом среди
социалистической интеллигенции, стоящей во главе рабочего движения...» 142.
11 марта 1894 г. к Михайловскому вторично обратился с
письмом Г. Н. Мандельштам, на сей раз из Рязани. В письме
содержится резкая критика не только Михайловского, но и Ка-
реева, Кривенко и других противников марксизма из. Письмо
отражает также глубокий интерес автора к проблемам
философии марксизма, в частности к вопросу о соотношении базиса и
надстроечных явлений.
Против полемических приемов Михайловского и его
единомышленников выступили в 1894 г. молодой марксист А. Во-
140 ЦПА ИМЛ, ф. отдельных историко-партийных документов, оп. 7, ед^
хр. 35618, I.I.2—3.
141 Там же, ед. хр. 35627.
142 Там же.
143 Там же, ед. хр. 35621.
425

ден14i, «Южный провинциал» из Киева 145, «Читатель-марк-,
сист» из Одессы 146 м многие другие.
Эти письма с разных концов России по своему содержанию
в основном совпадают с письмами, цитированными выше. Все
они выражают протест против грубого извращения
марксистских взглядов, против попыток народников представить русских
марксистов апологетами капиталистического производства,
защитниками буржуазного строя, врагами народных интересов.
В этих письмах выражено глубокое убеждение их авторов в
правильности теории марксизма как подлинно научной и
единственно верной революционной теории. Однако в большинстве
приведенных писем критика общественно-политических и
философских взглядов народников, как и защита марксистской теории,
страдает серьезными недостатками. Составители
писем-протестов — начинающие марксисты. Их отклики на поход
народников против марксизма носят характер оборонительный. Их
критика народничества, как и защита марксизма, часто обща,
абстрактна; особенно это касается критики «субъективного метода
в социологии». Не вскрываются идейные и социальные истоки
этого реакционного метода, не показана и связь его со всей
системой взглядов либеральных народников.
Ряд авторов писем к Михайловскому, горячо протестуя
против утверждения Михайловского, будто марксисты
«настаивают» на разрушении мелкого крестьянского хозяйства, просто
отводят этот упрек, уходя от постановки проблемы об отношении
марксистов к аграрнонкрестьянскому 'вопросу, либо касаются
его мимоходом. Этот .вопрос во всей глубине был впервые
поставлен и разрешен В. И. Лениным.
В августе 1893 г. В. И. Ленин приехал в Петербург. В целом
петербургский период деятельности Ленина выходит за пределы
исследуемого нами исторического периода. Однако начало
деятельности Ленина в Петербурге еще относится к нашей теме.
По приезде в Петербург 23-летний Ленин вступил в
петербургский кружок марксистов, в котором вскоре занял ведущее
место. Участникам этого кружка, по их единодушному
признанию, импонировало «его удивительное уменье владеть оружием
Маркса и превосходное, прямо-таки поразительное знакомство
с экономическим положением страны по первоисточникам
статистических сборников» 147.
«Злобой дня» в кругах русской интеллигенции именно в то
время стал так называемый вопрос «о рынках». Народническая
144 ЦПА ИМЛ, ф. Отдельных историко-партийных документов, оп. 7, ед.
хр. 35623.
145 Там же, ед. хр. 35617.
146 Там же, ед. хр. 35620.
147 См..сб. «Воспоминания о В. И. Ленине», стр. 12.
426

теория «о рынках», разработанная преимущественно В.
Воронцовым и Н. Даниельсоном, стала выдвигаться в то время как
один из главнейших доводов против применения учения Маркса
к русской действительности.
Развитие капитализма, говорили народнические экономисты,
требует широкого внутреннего рынка. Между тем это же
развитие ведет к разорению крестьянства, составляющего громадное
большинство населения страны, следовательно, внутренний
рынок не только не расширяется, а все более суживается. Что
касается внешних рынков, то, .по мнению народников, перспектив
и в этом отношении у русского капитализма не имеется, так как
в силу отсталости страны он не может конкурировать с
западноевропейскими капиталистическими странами, которые
развиваются более быстрыми темпами, чем аграрная Россия. Отсюда
вытекало, что для нормального развития капитализма и его
'победы в народном хозяйстве России перспектив нет,
вопреки тому, что правительство якобы «сверху» насаждает
капитализм.
Эти взгляды подверг критике Энгельс. В письме от 17
октября 1893 г. он указал Николаю — ону, что хотя его новая книга и
содержит полезный фактический материал, но ее выводы
неправильны, так как автор видит в капиталистическом развитии
России только одно зло, не замечая порождаемых этим разви
тием экономических предпосылок социализма 148.
Краткие замечания Энгельса на книгу Николая — она не
были известны русским марксистам. Естественно было ожидать
серьезного разбора этой книги членами группы «Освобождение
труда», прежде всего Плехановым. Но последний ограничился
весьма общими замечаниями на книгу в своих письмах к Ф.
Энгельсу, да и то лишь через год после ее появления 149. Между
тем «Очерки...» Николая—она произвели большой шум в
кругах интеллигенции. Вполне понятно, почему В. И. Ленин
направил внимание петербургских марксистов на необходимость пере-
хода от книжного изучения теории стоимости к глубокой
критике в свете учения Маркса народнических экономических теорий,
в частности вопроса «о рынках».
Осенью 1893 г. В. И. Ленин предложил участникам кружка
сделать рефераты с целью подвергнуть марксистской критике
вышедшие тогда две капитальные работы народников: «Наши
направления» В. В. (В. П. Воронцова) и «Очерки
пореформенного общественного хозяйства» Николая — она (Η. Ф. Дани-
-ельсона), переводчика «Капитала» Маркса.
148 См. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 177—179.
149 Там же, стр. 330—331, 333—334, 342—343.
427

Реферат о книге Николая — она, прочитанный Г. Б.
Красиным, был подвергнут решительной критике В. И. Лениным на
собрании петербургских социал-демократов осенью 1893 г. 15°
Выступление В. И. Ленина произвело сильное впечатление
на петербургских марксистов своим конкретным анализом
русской действительности, творческим подходом к марксизму как
к острому идейному оружию революционной борьбы. Это
собрание, по свидетельству его участника М. Сильвина, явилось
поворотным пунктом в жизни кружка 151.
Серьезный порок в реферате Г. Б. Красина В. И. Ленин
видел в поверхностном усвоении референтом сущности марксовой
теории воспроизводства. В важнейшем вопросе о путях развития-
капитализма в России, в вопросе о развитии капитализма
«вширь», Красин не мог 'выйти за пределы рассуждений
народнических экономистов. Он не понял главного — того, что
«разрешение «вопроса о рынках» лежит именно в факте
разложения крестьянства» 152. В реферате Красина отсутствовал также
вывод о том, что «капитализм уже в настоящее время является
основным фоном хозяйственной жизни России» 153.
В. И. Ленин вскрыл не только недостатки реферата Красина,
но и неудовлетворительную постановку теоретических занятий
в петербургском кружке марксистов. .Эти занятия носили
отвлеченный, книжный характер, были слабо связаны с
непосредственными задачами борьбы.
Основные мысли выступления В. И. Ленина были им вскоре
развиты в работе «По поводу так называемого вопроса о
рынках». В ней Ленин поставил перед русскими марксистами
важную теоретическую задачу: «объяснить, каким образом
возник наш капитализм и каким образом он функционирует» 154.
Эту задачу В. И. Ленин вскоре разрешил в своем
знаменитом труде «Развитие капитализма в России».
150 «Ни один автор того времени — ни Воронцов, ни Кривенко, ни сам
Михайловский,—пишет Сильвин,—своей критикой марксизма и нападками
на его адептов не доставил нам столько хлопот, не вызвал столько задора
и не требовал столько полемической изворотливости в спорах с
противниками, как Н.— он (Даниельсон) своими «Очерками». Целый «Монблан»
статистических выкладок, большая эрудиция, навык оперировать
экономическими понятиями, наконец, обаяние первого переводчика Маркса —
сделали его наиболее серьезным противником» (М. А. Сильвин. В. И. Ленин
в эпоху зарождения партии. «Каторга и ссылка», 1934, № 1 (10), стр. 78—
80). «Особенно большое впечатление произвела,— писал Г. Б. Красин,
касаясь споров между марксистами и народниками осенью 1893 г.,— только
что выпущенная... книга Николая — она» (см. Г. Б. К ρ а с и н. Мои
воспоминания о Владимире Ильиче. ЦПА, ф. 72, оп. 3, ед. хр. 697, лл. 3—4).
151 См. М. А. Сильвин. В. И. Ленин в эпоху зарождения партии.
«Каторга и ссылка», 1934, № 1(10), стр. 81.
152 В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 93.
153 Там же.
154 Там же, стр. 76.
428

Работой «По поводу так называемого вопроса о рынках»
Ленин приступил к конкретному анализу развития
российского капитализма. В ней впервые была разбита народническая
теория «о рынках» — один из главнейших доводов
народнических экономистов против применимости марксизма к России.
Ленин показал, что вне связи с вопросом о разложении
крестьянства, т. е. вне конкретного анализа превращения товарного
производства в капиталистическое, русские марксисты лишены
возможности вскрыть несостоятельность теории народнических
экономистов «о рынках».
Ленин вскрыл классовую подоплеку самой постановки
вопроса «о рынках». «Вопли о гибели нашей промышленности по
недостатку рынков — не что иное,— писал Ленин,— как сшитый
белыми нитками маневр наших капиталистов, которые таким
образом производят давление на политику, отождествляют...
интересы своего кармана с интересами «страны» и
оказываются способными толкнуть правительство на путь завоевательной
колониальной политики, вовлечь даже его в войну, ради
охранения таких «государственных» интересов. Нужна именно вся
•бездонная пропасть народнического утопизма -и народнической
наивности, чтобы принимать вопли о рынках — эти
крокодиловы слезы вполне окрепшей и успевшей уже зазнаться-
буржуазии— за доказательство «бессилия» нашего капитализма!»155.
Но еще более разящий удар по всей идеологии либерального
народничества в целом был нанесен написанной Лениным в
1894 г. работой «Что такое «друзья народа» и как они воюют
против социал-демократов?». Выводы из этой работы были
исходными для той концепции буржуазно-демократической
революции и условий ее перехода в социалистическую, которая
знаменовала собой новую эпоху в развитии теории научного
социализма. Здесь лиш отметим общее значение этого ленинского
труда в завершении «утробного» периода русской
социал-демократии.
В своих трудах русские марксисты, в том числе и Плеханов,
до начала 90-х годов не выходили за пределы применения самых
общих положений теории Маркса к анализу русских
экономических отношений. Между тем народничество, главный идейный
тормоз на пути распространения марксизма в России, не только
не было до конца развенчано, но, как мы видели, перешло в
наступление. Полная теоретическая победа марксизма в России,
таким образом, еще не была обеспечена.
Книга В. И. Ленина «Что такое «друзья народа»...»
положила ,начало всестороннему марксистскому анализу
общественных отношений России и вытекающих из них задач русских
марксистов ή переломный период, когда русский марксизм
155 В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 86.
429

превращался из идейного течения, представленного
маленькими разроз'ненньми подпольными кружками, в широкое
общественное движение, в политическую «партию.
До приезда В. И. Ленина в Петербург пропаганда в рабочих
кружках велась членами кружка Радченко, велась так же
книжно, как и изучение марксизма в среде социалистической
интеллигенции; члены кружка изучали «Капитал» ©не связи с
анализом конкретных форм эксплуатации рабочих на русских
фабриках и заводах, В1несвяЗ|И с практическими задачами русского
рабочего движения. «Вспоминая,— пишет Г. М.
Кржижановский,— как терзали мы наших первых друзей из рабочего
класса «Сюртуком» или «Холстом» ,из первой главы «Капитала»,
я и по сие .время чувствую угрызение совести» 156. Большинство
интеллигентов-марксистов плохо знало рабочую жизнь.
Занятия с рабочими в кружках Ленин также вел по
«Капиталу». Но характер этих занятий стал иньгм. Объясняя
сложные проблемы марксистской политической экономии, он
«вторую часть занятий посвящал расспросам рабочих об (их
работе, условиях труда и показывал им связь жизни со всей
структурой общества, говоря, как, каким путем можно переделать
существующий порядо-к. Увязка теории и .практики—вот :чта
было особенностью работы Владимира Ильича в кружках» 157.
Еще осенью 1893 г. Ленин познакомился с передовыми
петербургскими рабочими В. А. Шелгуновым, И. В. Бабушкиным,
И. И. Яковлевым, В. А. Князевым, H. Е. Меркуловым, Б. И.
Зиновьевым и др.
Занятия происходили в комнате И. В. Бабушкина,
впоследствии выдающегося русского рабочего-марксиста, а тогда
только что вовлеченного з кружок Еместе с И. Ф. Костиным.
«Кружок,— пишет Бабушкин,— составился из шести человек и
седьмого — лектора, и начались занятия по политической экономии,
по Марксу. Лектор излагал нам эту науку словесно, без всякой
тетради, часто стараясь вызвать у нас или возражения, или
желание завязать спор, и тогда подзадоривал, заставляя одного
доказывать другому справедливость своей точки зрения на
данный вопрос. Таким образом, наши лекции носили характер очень
живой, интересный, с претензией к навыку стать ораторами; этот
способ занятий служил лучшим средством уяснения данного
вопроса слушателями. Мы все бывали очень довольны этими
лекциями и постоянно восхищались умом нашего лектора...
Но эти лекции в то же время -приучили нас к
самостоятельной работе, к добыванию материалов. Мы получали от лектора
156 Г. М. Кржижановский. О Владимире Ильиче. Сб.
«Воспоминания о В. И. Ленине», стр. И.
157 М. К. Названо в. Каким я помню Владимира Ильича. Рукопись.
ЦПА ИМЛ, ф. 72, оп. 3, ед. хр. 724.
430

листки с разработанными вопросами, которые требовали от нас
внимательного знакомства и наблюдения заводской и
фабричной жизни» 158.
Быстро растущее рабочее движение в середине 90-х годов
поставило перед марксистскими группами совершенно новую
задачу: перейти от пропаганды в узких кружках «избранных»
рабочих к агитации среди широких масс пролетариата. Новая
задала выдвинула и новые вопросы, поглотившие внимание
марксистов: какой характер должна иметь эта массовая агитация,
каково должно быть участие социал-демократических групп в
столкновениях между рабочей массой и хозяевами, как быть с
пропагандистскими кружками передовых рабочих.
Переходу от пропаганды к массовой агитации предшесгво-
вала, таким образом, не только перестройка теоретической
подготовки интеллигенции, но и перестройка системы пропаганды
в рабочих кружках, толкавшая передовых рабочих и самих
интеллигентов социал-демократов к конкретному ознакомлению
с положением рабочей массы, ее ближайшими нуждами и
требованиями.
Перспектива перехода русских марксистов от занятий в
узких пропагандистских кружках к деятельности среди широких
масс рабочих занимала В. И. Ленина с самого переезда в
Петербург. «Приехав в 1893 г... в Питер,— пишет Н. К. Крупская о
В. И. Ленине,— он сразу же пошел в рабочие кружки... Он
видел, что рабочие слушают с громадным интересом и хорошо
усваивают основы учения Маркса, но в то же время он чувство*
вал, что мало только говорить: «нужно широко развернуть
классовую борьбу», надо показать, как эту классовую борьбу раз:-
вертывать, около каких вопросов ее организовывать» 159.
В отличие от тех руководителей марксистских групп, которые
спешили перейти от пропаганды к агитации ценой снижения
идейно-теоретического уровня в занятиях с рабочими,
петербургская группа тщательно готовила этот переход. «Около
Владимира Ильича,— писал П. Лепешинский,—
сгруппировалась кучка интеллигенции, прошедшая такую марксистскую
выучку, которая сразу определила весьма выдержанную линию
ее социал-демократической работы» 160. В. И. Ленин придавал
громадное значение дальнейшей и еще более основательной
теоретической подготовке деятелей рабочего движения из
передовых рабочих. Без них В. И. Ленин считал невозможным осу-
158 «Воспоминания Ивана Васильевича Бабушкина.» 1893—1900 гг. М.,
1955, стр. 44.
169 Н. К. Крупская. Будем учиться работать у Ленина. М., 1933,
стр. 41.
160 П. Н. Л е π е ш и н с к и й. На повороте (от конца 80-х годов к
1905 г.). Л., 1925, стр. 32.
431

ществление перехода к массовому рабочему движению,
соединенному с марксизмом.
В игнорировании задач идейно-теоретической подготовки
передовых рабочих он видел один из главнейших недостатков
брошюры «Об агитации» А. Кремера, фактически положившей
начало «экономизму» в русском рабочем движении. Таким
образом, при переходе от пропаганды марксизма в узких кружках к
агитации среди широких пролетарских масс появилась
серьезная опасность ограничения рабочего движения задачами чисто
экономической борьбы и направлении его по пути
реформистского, тред-юнионистского развития. В 1894 г. эта опасность
была лишь в зародыше, но она при определенных условиях
грозила стать реальцой и действительно стала таковой во второй
половине 90-х годов, после того, как царизму удалось временно
изолировать ведущую группу русских революционных
марксистов во главе с В. И. Лениным.
Брошюра «Об агитации» «возбудила,— по словам
Крупской,— много горячих споров» 161. Впоследствии В. И. Ленин по
этому поводу писал: «...Особенно важно установить тот часто
забываемый (и сравнительно мало известный) факт, что первые
социал-демократы этого периода, усердно занимаясь
экономической агитацией — (и вполне считаясь в этом отношении с
действительно полезными указаниями тогда еще рукописной
брошюры «Об агитации») — не только не считали ее
единственной своей задачей, а, напротив, с самого начала выдвигали и
самые широкие исторические задачи русской социал-демократии
вообще и задачу ниспровержения самодержавия в
особенности» 162. Петербургская группа, руководимая В. И. Лениным,
совершала свой переход от пропаганды к агитации по ленинскому
плану, предусматривавшему не снижение идейно-политического
уровня движения, а дальнейший его рост, не ликвидацию
пропагандистских кружков, а их перестройку, не отказ от
политических требований, а сочетание массовой экономической
агитации с политической.
Разногласия по вопросу об агитации, выявившиеся уже к
концу 1894 г., отражали начавшееся к тому времени разделение
русских социал-демократов на подлинно марксистское и
оппортунистическое направление.
Ленин обратил серьезное внимание на необходимость
ликвидации разрозненности, разобщенности рабочих и
интеллигентских кружков, он считал целесообразным объединение их в
единую боевую централизованную марксистскую организацию.
161 Н. К. Крупская. Союз борьбы за освобождение рабочего класса.
Сб. «От подпольного кружка к пролетарской диктатуре», вып. I, М.— Л.
.1930, стр. И.
182 В. И. Л е н и н. Соч., т. 5, стр. 348.
432

Первым шагом к этому было объединение
социал-демократических кружков Петербурга в «Союз борьбы за освобождение
рабочего класса».
Теоретическая и практическая деятельность В. И. Ленина
уже с начала пребывания его в Петербурге сказалась не только
на развитии петербургской марксистской организации, которая
стала ведущей, но и на организациях других крупных городов
России. Мы знаем уже, какое сильное влияние на развитие
марксистского направления в Москве имело ленинское
выступление 9 (21) января 1894 г. против видного народника В. В.
(В. П. Воронцова) на собрании передовой московской
интеллигенции. Через несколько дней В. И. Ленин посетил Нижний
Новгород, где выступал на собрании местного марксистского
кружка с рефератом о книге В. В. «Судьбы капитализма в России».
По воспоминаниям М. Григорьева, ввиду «тесноты помещения и
по конспиративным условиям публики на реферате
сравнительно было немного, и она была избранной. Более тонкий подход к
тому же вопросу о судьбах русского капитализма, к которому
подходил П. Н. Скворцов, резкая определенность в постановке
и разрешении вопросов и обширная эрудиция произвели
громадное впечатление...» 163. Выступление В. И. Ленина упрочило
позиции марксистов Нижнего Новгорода в их борьбе против
народников, содействовало более серьезной постановке
пропаганды идей марксизма среди местной интеллигенции и передовых
рабочих.
Важную роль в полном разгроме народничества и в
дальнейшем развитии социал-демократического движения сыграл
приезд Ленина <в Москву летом 1894 г. В то время почти все
московские марксисты изучали его знаменитое произведение «Что
такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов?». По образному выражению одного из московских
марксистов, эта книга была той тяжелой артиллерией, которой
они подкрепляли свои еще недостаточно твердые позиции.
Н. А. Семашко, участник первых московских марксистских
кружков, так описывает значение книги Ленина для
социал-демократического движения: «Когда Михайловский в 1893 г.
начал в «Русском богатстве» свою знаменитую кампанию против
марксистов, позиция наша оказалась очень чувствительно
обстреливаемой. Мы владели лишь заграничными изданиями
(главным образом «Нашими разногласиями» Плеханова,
популярным изложением Геда «Капитала» Маркса и др.), но эти
издания проникли в Россию, разумеется, в качестве
величайшей редкости, а кроме того, не давали прямых ответов на те
конкретные вопросы, которые выдвигала русская действитель-
163 «Пролетарская революция», 1924, № 4 (27), стр. 103.
28 Ю. 3. Полевой jo*

ность... И только когда появилась гектографическая брошюра
т. Ленина «Что такое «друзья народа» и как они воюют
против социал-демократов?», направленная против народников,
снабженная ярким статистическим материалом, она была для
нас настоящим евангелием. Мы перепечатывали ее на
гектографе, несмотря на ее сравнительную величину, целыми
ночами, запрятывали в самые недоступные для жандармов
места на случай обысков, изучали ее почти наизусть» 164.
Деятельность В. И. Ленина на рубеже первого и второго
периодов истории марксизма в России оказала могучее влияние на
переход русских марксистов от кружковой деятельности к
руководству массовыми выступлениями рабочих. Одновременно с
этим она дала могучий толчок к централизации, к объединению
разрозненных и разбросанных в каждом городе кружков в
социал-демократические организации с единым центром. Все это
знаменовало конец «утробного» развития и начало нового этапа
в истории марксизма в России.
С приездом В. И. Ленина в Петербург ведущая роль в
русском революционном движении переходит фактически от
заграничной группы «Освобождение труда» во главе с Г. В.
Плехановым к петербургскому «Союзу борьбы за освобождение
рабочего класса» во главе с В. И. Лениным.
5. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Н.Е.ФЕДОСЕЕВА ВО ВЛАДИМИРЕ.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ МАРКСИСТСКИХ КРУЖКОВ
В ДРУГИХ ГОРОДАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ
С начала 90-х годов очагами марксистской пропаганды
наряду с Петербургом, Москвой, Казанью и другими
университетскими городами становятся промышленные города
Центральной России: Владимир, Нижний Новгород, Иваново-Возне-
сенск и др. Пионерами марксистской пропаганды в этих
местностях стали политические ссыльные —интеллигенты и рабочие,
бывшие участники первых марксистских кружков Петербурга,
Москвы, Казани.
Одним из первых, кто начал пропаганду марксизма в
Центрально-промышленном районе, был H. Е. Федосеев. 17 января
1892 г. после тюремного заключения в «Крестах» он прибыл во
Владимир, собираясь здесь заняться теоретической разработкой
проблем марксизма в применении к России. Но Федосеев не
мыслил себе жизни и работы б отрыве от практической
революционной деятельности. Во Владимире, тогда чиновничье-купече-
ском городке, до приезда Федосеева существовали
гимназические нелегальные кружки самообразования, еще находившиеся
в тот период под влиянием народовольческих идей. Эти кружки
Сб. «На заре рабочего движения в Москве», 1919, стр. 137—138.
434

в конце 1890 г. были разгромлены. Некоторые их участники,
оставшиеся на свободе, под влиянием новых веяний стали
интересоваться попавшими сюда из Москвы отдельными изданиями
группы «Освобождение труда» и «Капиталом» Маркса. Они
образовали новый кружок, в состав которого вошли
представители местной учащейся молодежи, ставшие потом активными
деятелями социал-демократического движения 90-х годов
(С. П. Шестернин» М. Л. Сергиевский, Н. Л. Сергиевский,
В. В. Кривошея и др.).
Н. Е. Федосеев вскоре включился в работу кружка 165.
«Начались,— пишет С. Шестернин,— бесконечные споры о судьбах
русского капитализма, о развитии крестьянского хозяйства,
роли рабочего класса в революции... Убежденная проповедь
марксизма сделала свое дело: мы стали читать заграничный сборник
«Социал-демократ» и Николая — она, мы засели за Маркса.
Приходилось пересмотреть весь свой идейный багаж, и в
результате под влиянием Федосеева мы стали переходить в
лагерь марксизма» 166.
О влиянии Н. Е. Федосеева на молодежь пишет Н.
Сергиевский: «Как человек общительный и подвижной, он не мог не
стремиться влиять на последнюю (т. е. молодежь.— Ю. Я.)... Он
давал краткие, выпуклые и ясные определения, а его азарт и
энтузиазм заражали и подчиняли. В большей мере влияние его
объяснялось тем, что в нем не было ни менторства, ни
генеральства, напротив он становился на один уровень с собеседником...
пробуждая в нем стремление работать самостоятельно... Он
говорил обыкновенно не заученное, а в течение разговора
мыслил. Но мысля сам, он заставлял тем самым мыслить и
собеседника» 167.
Среди участников первого владимирского марксистского
кружка выделялись Н. Л. Сергиевский и С. П. Шестернин. В
работе владимирского кружка принимала также активное участие
М. Г. Гопфенгауз.
О начавшейся после приезда Федосеева серьезной
деятельности по теоретической подготовке участников владимирского
кружка свидетельствуют не только воспоминания
современников, но и отобранные жандармами у членов кружка книги,
брошюры, прокламации, рукописи, конспекты. Почти все 50
названий книг, статей и рукописей, отобранных у В. В.
Кривошеи, являются, по всей видимости, частью библиотеки,
принадлежавшей кружку. Это были главным образом статьи из жур-
165 ЦПА, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1743 (Н. Л. Сергиевский.
Автобиография).
166 «Федосеев Николай Евграфович». Сб. воспоминаний. М.-Пг., 1923,
стр. 108.
167 Там же, стр. 45.

налов «Слово», «Вестник Европы», «Русская мысль»,
«Отечественные записки» и заметки по поводу этих статей 168.
Большинство книг, статей и заметок касается положения
фабричной и кустарной промышленности, а также сельской
общины и крестьянства.
Руководимая Н. Е. Федосеевым владимирская группа не ог*
раничилась занятиями в рамках своего кружка. Ее члены
вскоре приступили к пропаганде среди рабочих в с. Никольском
(Орехово-Зуево). Здесь еще были живы воспоминания о
грандиозной стачке 1885 г. и ее руководителях П. Моисеенко,
Л. Иванове, В. Волкове. К этому времени в Никольском
появились новые люди, стремившиеся к свету, к дальнейшей
борьбе за улучшение положения рабочих.
Влияние Федосеева начало сказываться и на передовых
рабочих Орехово-Зуева. В начале 1892 г. владимирским кружком
молодежи сюда был направлен В. Кривошея, который связался
с местными передовыми рабочими. К лету в Никольском
образовалась группа в составе народного учителя Я. Л. Попкова,
работавшего в то время смотрителем ткацкого отделения
Никольской мануфактуры, и рабочих той же мануфактуры —
Ивана Штиблетова, Алексея Алекторского, Егора Блинова, Андрея
Андреевского, Ефима Гусева и др.169 Это были первые
орехово-зуевские рабочие социал-демократы.
Оживление среди рабочих Орехово-Зуева началось еще
весной 1892 г. в связи с распространением в их среде нелегальной
литературы. Эта литература доставлялась по поручению
Федосеева рабочим В. Кривошеей.
Одновременно в Орехово-Зуево доставлялась также
литература из Москвы рабочими Г. Капрановым и Ф. Хорьковым.
Последними были переданы членам рабочего кружка в
Орехово-Зуеве «Манифест Коммунистической партии» в переводе
Плеханова и его же брошюра «Ежегодный всемирный праздник
рабочих» 170. Члены рабочего кружка в Орехово-Зуеве
изучали марксистскую литературу. Так, у Якова Попкова при
обыске нашли, кроме нелегальной литературы, и «собственноручные
168 У участников группы были отобраны: «Капитал» К. Маркса.
«Ежегодный всемирный праздник рабочих» Г. В. Плеханова», «Кто чем живет?»
С. Дикштейна, статья «Положение рабочих в Англии», реферат по
политической экономии, «имеющий своим предметом: определение труда и
капитала и их взаимное отношение», «Критическая заметка об отношении
русского правительства к рабочему вопросу», отрывок под заглавием
«Зауральский рабочий» Флеровского, реферат по книге А. Михайлова под
заглавием «Ассоциации», статья «Фабричный рабочий в средней России и царе rue
Польском» И. И. Янжула, «К вопросу о фабричной промышленности»,
рукопись «К вопросу о фабричных рабочих» Иванюкова» («Рабочее движение
в России в XIX в.», т. III, ч. 2, стр. 251—259).
169 Там же, стр. 240—280.
170 Там же, стр. 238.
436

его рукописи, заключающие ib себе суждения по поводу
тяжелого положения фабричных рабочих, и выписки из
произведений подпольной прессы» т.
Однако кружок в Орехово-Зуеве не был еще вполне
оформленным в идеологическом отношении, а его руководители не
были в состоянии придать ему законченное
социал-демократическое направление. Пренебрегая опасностью снова попасть
в тюрьму, Федосеев отправился вместе с В. Кривошеей 29
августа 1892 г. в Орехово-Зуево, где имел ряд встреч с членами
рабочего кружка. Федосеев стремился направить их по .пути
последовательной социал-демократической деятельности.
В этих целях он написал и оставил орехово-зуевским
кружковцам пропагандистское письмо, названное «Программа
действий рабочих» и излагавшее основные положения марксизма по
вопросам массовой борьбы пролетариата 172.
Пребывание Федосеева, хотя ,и краткое, в Орехово-Зуеве
дало толчок к оживлению деятельности рабочего кружка.
Активные члены его — Я. Попков, А. Алекторский, И. Штиблетов,
Е. Гусев,— по донесению жандарма, «увлеченные
пропагандой, начали действовать как вожаки партии, которую они
вздумали образовать для систематической уже пропаганды, почему
и начали назначать сходки, на которые должны были они
собираться для совещания по поводу текущего и развития
программы дальнейших своих действий» 173.
Действительно, 6 сентября в лесу состоялась сходка
участников кружка, где читалась федосеевская «Программа
действий рабочих» и обсуждались вопросы дальнейшей
деятельности кружка. На сходке обсуждался план поездки рабочих,
участников кружка, в Ярославль, на Корзинкинскую фабрику,
а также на Глуховскую мaΉyφaκτypy для пропаганды
марксистских идей.
Вторая сходка была назначена на 8 сентября, но на другой
день все участники, выданные провокатором, были схвачены
полицейскими и отправлены во Владимирскую тюрьму. 10
сентября туда же был заключен и Федосеев. Федосеева обвинили
в принадлежности к социал-демократической организации,
руководстве кружком рабочих в с. Никольском, распространехгии
нелегальной литературы и составлении «Программы действий
рабочих». Но прямых улик относительно участия Федосеева в
революционной пропаганде среди рабочих власти не имели
в силу того, что сам Федосеев искусно вел себя на допросах,
а рабочие, участники кружка в Никольском, отрицали свое
знакомство с ним. Тем не менее власти, почуяв, что имеют дело
171 Там же, стр. 267.
172 См. Н. Федосеев. Статьи и письма, стр. 267—273.
173 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 2, стр. 247.
437

с серьезным революционером, долго держали его в тюрьме.
Только в силу угрожающего состояния здоровья Федосеев был
освобожден, но подвергнут особому надзору полиции.
24 ноября 1893 г. Федосеев был сослан на три года в Соль-
вычегодск. Во время пребывания в тюрьме, до отправки в
ссылку, Федосеев продолжал поддерживать связь с сидевшими в той
же тюрьме местными социал-демократами и рабочими орехово-
зуевского кружка. Перед самым отъездом Федосеев советовал
оставшимся членам владимирского и орехово-зуевского
кружков не прекращать революционной деятельности и обещал им
помощь в дальнейшей пропаганде марксизма среди рабочих.
Влияние, которое оказал Федосеев на распространение
марксизма среди рабочих Владимирской губ., дало свои плоды.
После разгрома созданной при его содействии первой рабочей
группы марксистского направления возникли новые
аналогичные группы.
Деятельность H. Е. Федосеева >во Владимире — яркий
пример самоотверженности и героизма представителей первого
поколения русских революционеров-марксистов. Из 23 месяцев
жизни во Владимире Федосеев пробыл на свободе лишь 7—8
месяцев. Почти 2/з времени он провел во Владимирской
тюрьме. Но и все это время он непрерывно занимался теоретической
деятельностью, вел оживленную переписку, отдавая всего себя
революционному делу.
Федосеев несомненно сыграл большую роль .в
возникновении первых марксистских кружков в
Центрально-промышленном районе. Особое значение имела его теоретическая
деятельность. Среди литературных произведений, написанных им во
Владимире, значительный интерес представляет «Программа
действий рабочих», о которой мы упоминали выше.
В программе указывалось на исключительно тяжелое
положение русского пролетариата. Пролетариат Западной
Европы в результате долгой и упорной борьбы улучшил свое
положение. Рабочие Запада добились этого благодаря тому, что
они поняли значение совместной борьбы против капиталистов
и стали не только объединяться в рабочие организации в своих
странах, но и в интернациональную рабочую организацию под
лозунгом «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» 174. Русским
рабочим не хватает прежде всего понимания роли
организованной борьбы. «Русские рабочие не поняли еще, что улучшить
свое положение они могут лишь соединившись друг с другом в
крепкий и большой постоянный союз для того, чтобы начать
постоянную борьбу с хозяевами за улучшение своего
положения, которая должна завершиться полной победой рабочего,
полным освобождением от угнетения, освобождением из раб-
174 См. Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 267.
438

ства капитала»175. Русские рабочие, писал Федосеев, пока
объединяются только временно для проведения стачки, когда
«терпеть станет невмочь». В этих условиях царизм быстро
расправляется с ними, а итоги борьбы рабочих остаются
ничтожными. Ближайшая задача русских социал-демократов состоит
в том, чтобы «всеми силами уяснить рабочим правильный взгляд
на главные причины их бедственного положения... (поставить
их начавшуюся борьбу с хозяевами на прямую дорогу, всего
ближе ведущую к главной цели — полному освобождению
рабочего класса. Для этого нужно стремиться соединить рабочих
каждой фабрики в постоянный союз, который бы имел ясные
взгляды о том, какими способами надо вести борьбу и какова
конечная, главная цель борьбы, и каковы ближайшие,
исполнимые в настоящую минуту, задачи...» 176.
Создание рабочей организации, говорилось далее в
программе, даст русским рабочим возможность настойчиво
добиваться политической свободы. Достигнув политической
свободы, они в состоянии будут бороться как за ближайшие, так
и за конечные цели пролетариата. «Я считаю за величайшее
счастье для себя,— пишет Федосеев,— сообщить Вам в
заключение программу, предложенную великим учителем рабочих
всего мира немцем Карлом Марксом» 177. Далее в «Программе»
говорится: «Экономическое освобождение рабочего класса
может быть совершено только насильственным путем, путем
захвата политической власти (государственной), всех орудий
и средств производства (капитал) из рук хозяев-капиталистов.
Для этого рабочие... всех отраслей производства должны
единодушно объединиться в крепкий и стойкий постоянный
рабочий союз» 178.
Заслуживает внимания предостережение автора против
анархо-синдикалистского понимания социализма, марксистское
понимание им принципов строительства нового,
социалистического общества. Федосеев писал: «Орудия производства должны
перейти в руки рабочих. Не в руки одной какой-нибудь
фабрики— это был бы простой грабеж,— а в руки рабочих всего
государства, потому что отдельные рабочие так же мало имеют
права на фабрики и машины, на которых они работают, как и
каждый из них в отдельности — на богатство, производимое ими
всеми» 179.
«Программа действий рабочих» — выдающееся
произведение ранней русской марксистской пропагандистской литературы.
175 См. Ή. Федосеев. Указ. соч., стр. 268.
176 Там же, стр. 269.
177 Там же, стр. 270.
178 Там же, стр. 269—270.
179 Там же, стр. 271.
439

Сопоставление его с литературой для рабочих, написанной &
80-х — начале 90-х годов другими социал-демократами —
членами подпольных групп в России, группы Благоева,
киевской, виленокой и других социал-демократических групп —
обнаруживает зрелый революционно-марксистский характер
литературных трудов H. Е. Федосеева. В отличие от других
пропагандистских листовок и брошюр той поры, где заметна либо
идеализация буржуазных свобод, либо увлечение чисто
экономической агитацией, «Программа действий рабочих»
представляет собой один из первых образцов пропаганды единства
ближайших и конечных целей пролетарской борьбы, нашедшей
свое высшее выражение в пропагандистских и агитационных
произведениях В. И. Ленина. К «Программе действий рабочих»
тесно примыкают два письма Н. Е. Федосеева к рабочему
социал-демократу А. А. Андреевскому. Являясь участником
орехово-зуевского кружка, Андреевский в то же время
сочувствовал толстовскому учению 180. Увлечение толстовством в 80-х —
начале 90-х годов было распространено среди части
интеллигенции и отдельных рабочих. Нельзя не признать, что
толстовская проповедь «непротивления злу» также была одним из
препятствий на пути распространения марксизма. Поэтому
разъяснение вреда этой проповеди стало важной задачей русских
марксистов.
Очень умело вскрывает Федосеев в письме к Андреевскому
реакционную сущность толстовской теории
«самоусовершенствования». «Прикрываясь,— пишет он,— проповедью всем и
каждому личного усовершенствования, мы косвенно поддерживаем
общественную несправедливость. Говорить людям,
принадлежащим к господствующему классу, о нравственной необходимости
не угнетать других людей, не пить их кровь — значит вопиять
в пустыне, делать бесполезное, пустое дело. Убеждать людей,
принадлежащих к подчиненным классам, к трудовому
населению, в том, что путь к их спасению — личное
усовершенствование, значит связывать им руки, обрекать их на бесконечное
страдание, значит делать вредное дело» 181. На примерах из
истории человеческого общества Федосеев показывает
неизбежность классовой борьбы и ее решающую роль в завоевании хотя
бы и элементарных улучшений в жизни рабочих. «Не будь этой
борьбы, не было бы и этого улучшения: подчиненная масса
навсегда погрязла 'бы в .нищете и страданиях, отупела бы от них
и потеряла бы подобие человеческое»182.
В ранней русской марксистской популярной литературе важ-
180 Под влиянием Η. Е. Федосеева А. Андреевский отошел от
толстовства, о чем сообщил ему в ссылку в Сольвычегодск.
181 Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 186—187.
182 Там же, стр. 187.
440

ное место занимало раскрытие сложного механизма
общественного и государственного строя капиталистического общества и
особенно помещичье-буржуазной России и положения в этом
обществе класса фабрично-заводских рабочих. Этим вопросам
посвящена значительная часть писем Федосеева.
Призывая рабочих к классовой политической борьбе, он
предостерегает их от неподготовленных выступлений. Он
пишет, что та «бесшабашность и готовность на все», которая, по
словам Андреевского, царит в рабочей среде, «ни в каком
случае ни к чему хорошему привести яе может; чтобы борьба
принесла для рабочего класса хорошие плоды, необходимо, во-
первых, чтоб она происходила во имя определенных целей, с
ясным пониманием, чего должно добиться этой борьбой, а во-
вторых, чтобы она совершалась по строго обдуманному плану,
с верной надеждой на успех» 183.
Письма к А. А. Андреевскому представляли собой
популярные политические беседы, рассчитанные на распространение в
рабочей среде. Федосеев предполагал написать целую серию
таких бесед. «В следующих строках,— писал он в заключение
первого письма,— я 'попытаюсь выяснить несколько вопросов:
«Откуда и каким образом произошел русский рабочий класс?»,
«Каково его материальное и политическое положение?»,
«Соответствует ли это его положение его роли в созидании
общественного богатства?», «Чего может и должен добиваться русский
рабочий класс?» 184. Федосееву удалось написать лишь беседу
на тему «Откуда и как произошел русский рабочий класс?»,
представляющую, видимо, краткое популярное изложение его
большого труда по истории падения крепостного права в
России и его социальных последствий.
Кроме указанных писем-бесед, рассчита'нных на
распространение среди рабочих 185, большой интерес представляют его
письма к активному участнику владимирского кружка
Н. Л. Сергиевскому. Вместе с письмами к Н. К.
Михайловскому это самое значительное, что осталось от литературного
наследства H. Е. Федосеева 186. В большинстве своем это статьи-
памфлеты, направленные против либеральных народников,
буржуазных либералов, народовольцев, отражающие рост
1ί3 Η. Федосеев. Указ. соч., стр. 191—192.
184 Там же, стр. 192.
185 Эти письма были найдены жандармами не только в подлинниках,
но и в многочисленных копиях у рабочего А. А. Андреевского
находившегося в ссылке в Нижегородской губ. (см. «Федосеев Николай Евграфович»,
стр. 137, а также см. Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 20).
186 Жизнь и деятельность этого замечательного представителя раннего
периода марксизма в России заслуживают большого и подробного
самостоятельного исследования. Здесь мы коротко отмечаем лишь важнейшие
вехи его революционной деятельности.
441

идейной борьбы между зарождавшимся русским марксизмом
•и его противниками.
Федосеев клеймит либералов и либеральных народников за
их приспособленчество к остаткам крепостничества. «Срам,
срам, господа либералы,— восклицает он,— что Вы до сих пор
ограничиваетесь скромной полемикой с «Гражданином» о
нецелесообразности телесных наказаний «неплательщиков» и
«ослушников» крестьян... Нет! Вы, господа, либеральные буржуа
(помесь бьившего помещика-нигилиста с денежным
капиталистом), политическое ничтожество. У Вас даже гражданского
мужества ни капли нет! Вы боитесь классового антагонизма и
спешите уверить правительство относительно всякого такою
проявления, что оно «домашнее дело», которое легко
«уладить». Для оправдания своего политического ничтожества Вы
придумали самобытническую русскую историю, отличающуюся
полнейшим отсутствием классовой борьбы... Мы не найдем
достаточно резких слов, чтобы заклеймить Ваше ничтожество,
Ваше гнусное поведение...» 187.
Эта убийственная характеристика социальной природы и
политического лица русского либерализма знаменует собой шаг
вперед ö развитии русской марксистской мысли. От
противоречивой и в общем ошибочной оценки либеральной буржуазии,
данной в то же время Плехановым и другими членами
группы «Освобождение труда», Федосеев идет дальше, к подлинно
научной, марксистской оценке либерализма, нашедшей самое
глубокое и всестороннее выражение в -первых крупных
произведениях В. И. Ленина.
В первом письме Федосеева Сергиевскому из Владимирской
тюрьмы подчеркнуто исключительное значение теории научного
социализма в формировании идеологии деятелей
революционного движения. Федосеев пишет, что «для человека, усвоившего
себе сущность научного материализма, делается неизбежным
непрерывное умственное развитие, непрерывное стремление к
приобретению все более точных и ясных представлений об
исторических и современных отношениях. Тут охватывает
человека мучительная страстная жажда знания... Но огромное
значение научного социализма не в этом, а в том, что он делает
своих последователей энергичными общественными деятелями,
для которых нет сомнений и уныния, нет раздумья, не
уничтожает ли враждебное направление всех усилий их
деятельности. Научный социализм служит для своего последователя
весьма надежным руководителем. Он дает ему возможность
составить ясное представление о человеческой деятельности в
минувшие исторические моменты...
К. Федосеев. Указ. соч., стр. 210.
442

Научный материализм — идеологическая категория
новейшего времени, он создан, выращен и одухотворен идеей
рабочего класса, пролетариата. Дать представление русскому
пролетариату о его исторической роли, указать путь, по которому он
должен идти, чтоб выполнить свою историческую миссию — это
ближайшее дело русских идеологов-«марксистов»... Это —
великая задача, выполнение ее быстро поставит их во главе
сильнейшей прогрессивной партии, выведет борьбу пролетариата
в открытое поле, на позицию, которая обеспечит верную
победу» 188.
В письме к Сергиевскому Федосеев просил его повидаться с
А. А. Андреевским и через него установить связь с членами
разгромленного орехово-зуевского кружка. «При существующих
владимирских силах,— пишет он Сергиевскому из тюрьмы,—
можно сделать, по моему мнению, только одно: снабдить
Андр. Андр. (с тем, чтобы он по прочтении передал
перечисленным выше рабочим) книжками вроде «Чем люди живы» Дик-
штейна, «Манифест Коммунистической партии», «Развитие
научного социализма». Хорошо бы попросить в Москве 'списать
или «ремингтографировать» статьи Аксельрода, В. Засулич
«О рабочем движении на Западе и у нас», переведенную статью
Маркс-Эвелинг «Участие в революционном движении русских
рабочих» (если не ошибаюсь в заглавии), критическую статью
Плеханова о Каронине или еще что (не помню каковы его
статьи о Гл. Успенском). Этим на некоторое время, мне думается,
ограничится отношение к рабочим. А там виднее Вам будет» 189.
Прибыв в Сольвычегодск, H. Е. Федосеев, несмотря на край,
кие лишения и строжайший надзор полиции, продолжал
научную и (пропагандистскую деятельность. По свидетельству
А. Г. Шлихтера и Е. С. Левищук, они в 1895—1896 гг. вместе с
H. Е. Федосеевым, И. Козиным, С. А. Суворовым и
несколькими другими ссыльными, организовали кружок для изучения
марксистской литературы, следили за борьбой В. И. Ленина
с 'народниками и легальными марксистами. «Мы,— -пишет
188 ц Федосеев. Указ. соч., стр. 204—205.
189 Там же, стр. 225. Это письмо Федосеева к Н. Сергиевскому из-за
плохой конспирации через два года (в мае 1895 г.) было найдено
жандармами при обыске у брата Н. Сергиевского — М. Сергиевского. «Помимо
этого письма,— говорится в заключении прокурора Московской судебной
палаты от 22 марта 1896 г.,— у Михаила Сергиевского оказалось
значительное количество других писем на имя Николая Сергиевского, писанных,
судя по почерку, Федосеевым же,— некоторые в 1894 г. из города Сольвы-
чегодска» («Рабочее движение в России в XIX в.» т. III, ч. 2, стр. 270).
В связи с этим в мае 1895 г. были произведены обыски у Н. Л.
Сергиевского и А. А. Андреевского, и было «отобрано несколько писем к ним от
Федосеева из Сольвычегодска» (там же, стр. 270—271). Из этих писем
следует, что А. А. Андреевский отвечал на письма Федосеева и что
последний через него продолжал дело просвещения рабочих в духе марксизма.
443

А. Шлихтер,—целиком присоединились к оценке Тулиным
(Лениным) П. Струве как буржуазного идеолога» 190.
Η. Е. Федосеев © Сольвычегодске подружился со
ссыльными рабочими социал-демократами — П. А. Морозовым,
петербургским ткачом, и И. Козиным, слесарем ростовских
железнодорожных мастерских, одним из основателей
социал-демократических кружков iß Ростове-на-Дону.
Одновременно Федосеев продолжал поддерживать связь er
социал-демократами в центре России и, в частности, с
участниками марксистских кружков во Владимире и Орехово-Зуеве,
Его письма во Владимир и Орехово-Зуево были прямым
продолжением его деятельности по идейному воспитанию передовых
рабочих в духе революционного марксизма.
Обнаружив (письма Федосеева у владимирских
социал-демократов, Сергиевского и Андреевского, царские власти
предъявили всем троим обвинение в покушении «на образование проти*
возаконного сообщества, имевшего целью возбуждение среди
рабочего класса вражды к работодателям, а также изменение
существующего 'Социального строя» 191. По этому делу Н. Е.
Федосеев был подвергнут новым, еще более жестоким репрессиям.
Он был сослан в Восточную Сибирь на пять лет. В Сибири, в
г. Верхоянске, Н. Е. Федосеев оказался в исключительно
тяжелом положении. Измученный почти непрерывным скитанием с
1889 г. по тюрьмам и ссылкам, тяжело больной, он вдобавок
был оклеветан одним из ссыльных и, не выдержав всего этого,:
26 июня 1898 г. покончил с собой.
Среди деятелей русского социал-демократического движения
конца 80-х — первой полови-ны 90-х годов Η. Е. Федосеев
занимает одно »из первых мест. Его научно-теоретическая
деятельность протекала в исключительно тяжелых условиях пребывания
в тюрьмах и ссылках и была рано прервана трагической
гибелью. Большая часть его литературного наследства погибла;
Но даже то, что дошло до нас, свидетельствует о большой
плодотворной работе Федосеева. Он написал два крупных
произведения: «О сельской общине» и о причинах падения
крепостного права. Часть второй работы Федосеева была
опубликована в 1897 г. в газете «Самарский вестник»192 под названием
«Историческая справка». Значение этих работ нами уже
выяснено выше 193.
Громадное теоретическое и -политическое значение -имеют
письма Н. Е. Федосеева к Н. К. Михайловскому в ответ на на-
190 А. Г. Шлихте р. Автобиография. ЦПА, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 2169;.
см. также Е. С. Ш л и χ τ е р. Автобиография, там же, ед. хр. 2170.
191 «Рабочее движение в России в XIX в.», т. III, ч. 2, стр. 273.
192 См. «Самарский вестник» от 16 и 17 января 1897 г.
193 См. выше «Самарский кружок В. И. Ленина».
444

падки πο^εΛΉβΓο и всей редакции «Русского богатства» на
марксистов. Об этих письмах Ленин особо упоминает в своей
статье о Η. Е. Федосееве 194.
Всего дошло до нас за 1893—1895 гг. три письма Федосеева
к Михайловскому: письмо от 8 ноября 1893 г., написанное во
Владимирской тюрьме <и, как выразился сам Федосеев,
«наскоро, накануне принудительного путешествия в область «Тотем-
ской морошки»» 195, т. е. накануне его высылки в Сольвыче-
годск. Второе, большое письмо написано Η. Е. Федосеевым
10 марта 1894 г. в Сольвычегодске, и третье письмо, также из
•Сольвычегодска,— 27 февраля 1895 г.
Письма Н. Е. Федосеева замечательны прежде всего тем,
что высказанные в них взгляды приближаются к взглядам
В. И. Ленина на важнейшие проблемы теории марксизма. Это
особенно проявилось в понимании Федосеевым русской
действительности и насущных задач русского революционного
движения.
Первое письмо Федосеева появилось как отклик на статью
Михайловского в № 10 «Русского богатства» за 1893 г.196
Федосеев не скрывает, что ему неприятно обращаться с личным
письмом к человеку, который давно проявил себя врагом
марксизма. Но последний очерк Михайловского в «Русском
богатстве» заставил его «побороть неприятное чувство» и выступить
с этим письмом.
Отвергая клевету народников, будто марксисты настаивают
на необходимости разрушения мелкого крестьянского хозяйства,
Федосеев показывает, что во-первых, марксисты никогда и
нигде этого не заявляли, а во-вторых, что процесс разложения
крестьянства идет объективно.
Федосеев показывает закономерность появления в России
марксизма: «Если на Руси уже налицо пролетариат и
буржуазия, то этот факт неизбежно должен был вызвать к жизни
марксистов. Следовательно, русский пролетариат и русские
марксисты — явления одинаково реальные и появление первого вызвало
появление вторых, а совсем не наоборот» 197.
Федосеев подчеркивает важность демократических задач
пролетариата России в его борьбе за социализм. То, что эта
борьба осложнена остатками крепостничества, служит для
Федосеева доказательством особых задач русских марксистов.
«В этом,— указывает Федосеев,— существенное различие дея-
194 См. В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 414.
195 Н. Федосеев. Статьи и письма, стр. 102.
196 Эта статья перепечатана в полном собр. соч. Н. К. Михайловского,
т. VII, под заглавием «О народничестве г-на В. В.», стр. 647—683.
197 Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 97.
445

тельности «русских марксистов» от деятельности
западноевропейских и американских социал-демократов» 198.
Обращаясь к Михайловскому как представителю
мелкобуржуазной демократии, Федосеев заявляет ему, что в борьбе
против самодержавно-помещичьего строя народники «могли бы
обнаружить большую общность цели у себя с марксистами,
нежели с г. Пыпиным» 199.
Клеветническим заявлением, что марксисты радуются
процессу массового разорения крестьянства, Федосеев
противопоставляет готовность марксистов оказать поддержку мелким
крестьянам в их борьбе с капиталом.
Заслуживают внимания заключительные слова первого
письма Н. Е. Федосеева, свидетельстующие о том, как тщательно
он следил за но-винками марксистской литературы, особенно за
работами Ф. Энгельса. Он указывает Михайловскому, что
«взгляд на русскую действительность, высказанный Марксом и
Энгельсом в 1883 г., существенно изменился у Энгельса при его
ближайшем знакомстве с Россией» 200.
Возможности H. Е. Федосеева для литературного
творчества были крайне ограничены. Но значение борьбы с
народниками как с главными тогда идейными врагами марксизма он
глубоко понимал. В письме к П. П. Маслову от 23 марта 1894 г.
он писал: «Дела накопилось страшно много, самого
безотлагательного, потому что все оно связано с самыми жгучими
жизненными вопросами. Недавно против нас ополчились
радикалы в лице своего единственного талантливого литературного
представителя Михайловского. Я нахожу, что в его полемике
с палачом, шпионом Катковым было менее презрения к этому
подлейшему противнику, чем в филиппике против нас»201.
Второе письмо Н. Е. Федосеева — это почти законченное
произведение, которое по постановке важнейших проблем
русского революционного движения приближается к написанной
одновременно работе В. И. Ленина «Что такое «друзья народа» и
как они воюют против социал-демократов?».
Федосеев решительно отвергает утверждение Михайловско-
198 Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 98.
199 Там же, стр. 98. А. Н. Пыпин — представитель либеральной
буржуазии.
200 речь идет 0 статье ф. Энгельса «Социализм в Германии», опубли-
кованой в «Neue Zeit» в июле 1892 г. В этой статье Энгельс касался
хода развития капитализма в России с момента реформы 1861 г. до начала
90-х годов, когда в связи с голодом 1891 г. процесс капиталистического
развития усилился. В этой статье Энгельс, между прочим, писал· «Старая
Россия безвозвратно сошла в могилу в тот день, когда царь Николай,
отчаявшись в себе и в ней, принял яд. На ее развалинах строится Россия
буржуазная» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2„
стр. 251).
201 Н. Федосеев. Указ. соч., стр 176.
446

го о том, что появление русских марксистов объясняется
«понижением уровня знаний, критической мысли, потускнением
идеалов, разочарованием». «Я,— пишет он,— не встречал такой
страстной жажды знания, такой энергии критической мысли и
такой отзывчивости к злобам дня, какая господствует в
марксистских кружках. Идеалы этих кружков горят ярко,
стремление к практической деятельности очень велико. Жаль только,
что до настоящего момента не выполнена громадная
теоретическая работа, именно изучение с точки зрения нашего
принципа русской истории, по крайней мере важнейших и
ближайших ее фазисов. Только тогда, когда будет выполнена эта
работа, русский марксизм встанет на твердую почву, только
тогда явится .возможность выработки научно-определенной
единой программы практической деятельности»202. H. Е.
Федосеев с самого начала своей деятельности глубоко понимал
всю важность революционной теории для практической
революционной борьбы.
Федосеев показывает, в чем состоят действительные задачи
русских марксистов и каковы их ближайшие цели. На первый
план он выдвигает задачу завоевания на сторону пролетариата
прежде .всего крестьянства: «Наша ближайшая цель,— пишет
он,— заключается в достижении политической свободы... Но
достижение этой цели составляет насущную необходимость не
только для одного фабрично-заводского пролетариата, но для
всего трудового класса. Это цель общенародная... Мы это имеем
в виду и поэтому будем всеми силами стремиться привлечь к
политическому движению русского пролетариата крестьянство...
Итак, важнейшую ближайшую задачу — достижение
политической свободы («через народ») мы считаем общею для
пролетариата и крестьянства. Насколько крестьянство отзовется
на это общее дело, покажет будущее. Но пролетариат во
всяком случае составит авангард революционной армии, во 1-х
потому, что он сосредоточен в массе в важнейших политических
центрах, и во 2-х потому, что фабрично-заводские рабочие
самыми условиями их жизни более подготовлены к восприятию
идеи необходимости политической борьбы, чем масса
крестьянства» 203.
Здесь в общей форме выражена та идея, к которой Ленин
пришел еще в Самаре,— идея союза рабочего класса и
крестьянства и гегемонии пролетариата в этом союзе. В постановке
вопроса о том, что интересы русского пролетариата требуют
защиты крестьянства от гнета помещиков и капиталистов,
анализ Федосеева, по сравнению с анализов Ленина, не во всех
отношениях точен; в основном же они совпадают, что подтвер-
202 Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 102—103.
203 Там ж, стр. 104—105.
447

ждается и следующими «выдержками из письма Федосеева к
Михайловскому. Федосеев рассматривает отношения между
рабочим классом и крестьянством не как временные,
рассчитанные только на решение задачи завоевания политической
свободы. «Не только одна эта политическая задача составляет
общее дело пролетариата и крестьянства,— пишет он.—
Русский пролетариат и крестьянство еще долго будут иметь
массу общих социальных интересов... Если бы
идеологи-марксисты и отказались вставить в свою программу защиту
интересов крестьянства, то пролетарии принудили бы их к этому или
?яе признали бы их выразителями своих интересов. Такова
неизбежная постановка вопроса» 204.
Федосеев при этом излагает перспективы отношения
марксистов к крестьянству после завоевания политической свободы,
в период борьбы за социализм.
Представляет огромный интерес, что Федосеев ста*вит
вопрос, хотя и в общей и схематичной форме, об организации
крестьянского хозяйства на базе крупного коллективного
машинного производства.
1 «Мы всегда будем иметь в виду эту цель, она —
главнейший пункт нашей программы. Время осуществления ее зависит
от того, как скоро крестьянство поймет, что его спасение в
коллективизме. Но пролетариат — выделившийся класс, как более
прогрессивный, и тут будет авангардом... жизненные
обстоятельства рано или поздно заставят и нашего крестьянина
примкнуть к социал-демократической рабочей партии»,— так писал
в марте 1894 г. из далекой Сольвычегодской ссылки этот
выдающийся русский марксист205.
Большое место в этом письме Федосеева посвящено
обоснованию философии марксизма, теории исторического
материализма. Федосеев отмечает, что «Капитал» Маркса открыл новый
этап в разработке теории исторического материализма.
«Дальнейшее развитие этой теории,— пишет он,— с самого начала
обосновано фактами современной действительности и
известными фактами ближайшего и отдаленнейшего прошлого
европейского Запада, подчинялось исключительно
настоятельнейшим запросам живой жизни.
Главным стимулом как возникновения ее, так и
дальнейшего развития было желание точнее формулировать принципы
начавшегося революционного движения пролетариата».
Замечательна при этом мысль Федосеева о том, что марксизм
найдет свое подтверждение и обогащение в опыте
революционного движения России и всего Востока. «Высшее логическое
развитие теория экономического материализма получит только
204 h Федосеев. Указ. соч., стр. 104—105.
205 Там же, стр. 107.
448

тогда, когда будет проверена на исторических фактах
славянского Востока»206.
H. Е. Федосеев не имел точного представления о конкретных
задачах и формах диктатуры пролетариата, но заслугой его
является понимание ее необходимости, ее роли в борьбе за
построение социализма. Он отмечал следующие важнейшие
«законы, установленные научным социализмом»: «овладение
рабочим классом орудиями и средствами обобществленного
производства; уничтожение социальных классов; уничтожение
государственной власти (которой все-таки в качестве «диктатуры
пролетариата» в той или иной форме будет принадлежать роль
«повивальной бабки» при появлении на свет нового
общественного строя); объединение пролетариата всего мира»207.
В третьем письме Федосеев продолжает свою полемику с
Михайловским по злободневным для того времени вопросам. В
частности, он разоблачает попытку Михайловского исказить
действительное отношение марксизма к философии Гегеля.
В третьем же и последнем письме, Федосеев показывает всю
лживость фарисейских жалоб Михайловского на грубость
марксистов в их спорах с народниками. Он пишет: «Вы первый
выступили против русских марксистов во всеоружии брани,
оскорбительных сравнений, искажением слов Ваших противников,
словом, во всеоружии «обстрелянного бойца». И теперь, после
книжки Г. Бельтова (возмерившего Вам той же мерою, какою
Вы мерили, но чуждого брани ради ее самой), Вы заговорили о
полемической порядочности, как, фарисей, вспомнивший о
грехах мытаря и выругавшись предварительно словами
«царевны»» 205.
Исключительно высокая оценка, данная В. И. Лениным
деятельности Н. Е. Федосеева, определяет его место и роль в
распространении марксизма в России. «Во всяком случае, для
Поволжья и для некоторых местностей Центральной России,—
писал В. И. Ленин,— роль, сыгранная Федосеевым, была в то
время замечательно высока, и тогдашняя публика в своем
повороте к марксизму несомненно испытала на себе в очень и
очень больших размерах влияние этого необыкновенно
талантливого и необыкновенно преданного своему делу
революционера»209.
В 1892 г. возник первый марксистский кружок и в Ивано-
во-Вознесенске, в то время уездном городе Владимирской губ.
Иваново-Вознесенск конца XIX в. нередко называли «русским
206 Н. Федосеев. Указ. соч., стр. 138.
207 Там же, стр. 144,
208 Там же, стр. 159.
209 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 415.
*9 ю. 3. Полевой ^49

Манчестером» — крупнейшим городом текстильной
промышленности. В 1895 г. здесь имелось свыше 50 предприятий с 16 640
рабочими. 55-тысячное население города жило только
фабрикой.
Рабочее движение в Иванове стало развиваться еще с
начала 70-х годов. Революционную деятельность среди ивановских
рабочих вели тогда народники. В 80-х годах здесь уже
существовали смешанные кружки самообразования, в которых
преобладали интеллигенты-народовольцы. Из этих 'кружков
вышли и первые рабочие социал-демократы Иваново-Вознесенска
(Н. Н. Кудряшев, М. А. Багаев <и др.). Но это произошло уже
в 90-е годы.
В 1891 г. приехал сюда на родину Ф. А. Кондратьев,
студент петербургского Технологического института и участник
кружка М. И. Бруснева, высланный из Петербурга за участие
в шелгуновской демонстрации. Кондратьев вначале сплотил
маленькую группу передовых рабочих. Следуя примеру брус-
невцев, он не стремился к большой численности кружка.
Кружок в 1893—1894 гг. насчитывал 12—15 человек210. В первый
социал-демократический кружок Иваново-Вознесенска,
который не стал в полном смысле марксистским, входили
Ф. А. Кондратьев, Н. Н. Кудряшев, М. А. Багаев, Е. В.
Новиков, А. Д. Трегубов, К. Н. Отроков и др.2П
Пролетарский состав кружка определил особый интерес его
участников к проблемам массовой пролетарской борьбы на
Западе. «Им все хотелось знать, как живут заграничные
товарищи, и с особенным интересом читали они те немногочисленные
книжки, в которых описывалась борьба и жизнь
западноевропейских рабочих»212. В кружке все время ощущался
недостаток в нелегальной социал-демократической литературе,
которая сюда попадала реже, чем в другие города Центральной
России.
Члены кружка организовали конспиративную квартиру,
названную «Хижиной дяди Тома». После призыва Кондратьева
в армию кружком руководили Кудряшев и Багаев.
Известное содействие рабочему кружку оказывал учитель Ф. И. Ще-
колдин, находившийся -под тайным надзором полиции. Он
помог кружковцам составить список книг для рабочих, вел среди
рабочих революционную пропаганду, выступал против
народников на тайном собра-нии кружка213.
210 См. Н. И. Махов. На заре революционного движения. XXV лет
РКП (б). Воспоминания иваново-вознесенских подпольщиков. Иваново-
Вознесенск, 1923, стр. 16; Рабочее движение в Ивашво-Вознесенском
районе за последние 15 лет. Женева, 1900, стр. 22.
211 Там же, стр. 15.
212 Там же.
213 См. М. А. Багаев. Моя жизнь. Иваново, 1949, стр. 38—40.
450

В 1893 г. кружок организовал первую маевку, на ней
присутствовало 15 рабочих. Она была проведена в сосновом бору в
первое же воскресенье после 1 мая. Кудряшев выступил с речью,
в которой говорил о значении Первого мая. Празднование
закончилось пением революционных песен.
Характеризуя положение в кружке в 1892—1893 гг.,
М. А. Багаев пишет: «Кружок чрезвычайно остро чувствовал
недостаток интеллигентных сил: все члены кружка, в том числе
и руководитель Багаев, были настолько мало развиты, что,
несмотря на горячее желание, не могли использовать даже
гектографа и выпустить прокламации, т. к. составить их было некому.
Каких-либо определенных занятий... по этой же причине не
велось. Собрания проходили в разрешении лишь практических
вопросов о принятии новых членов, обработке их, найме
квартир, выписке книг и т. д. А иногда... «вели пропаганду души» —
читали рассказы хороших авторов и пели «Дубинушк}.7»,
«Долю бедняка» и т. п.» 2И.
Деятельность кружка оживилась в 1894 г. после
возвращения с военной службы Ф. А. Кондратьева и привлечения к рабо.
те кружка нескольких социал-демократов интеллигентов. Был
организован ряд новых кружков на фабриках и установлены
связи с рабочими кружками Шуи, Кохмы и других соседних
городов.
На примере первого ивановского рабочего кружка можно
видеть, насколько трудно было тогда самим рабочим, без
помощи интеллигенции, поставить пропаганду идей марксизма.
С 1894 г. активное участие в деятельности первою рабочего
марксистского кружка приняла слушательница московских
женских курсов О. А. Варенцова. Родом из Иванова, она после
тюремного заключения летом 1888 г. была выслана из Москвы
на родину. Здесь под влиянием книги Г. В. Плеханова «Наши
разногласия» и других марксистских произведений она отошла
от народничества и стала прочно переходить .на позиции
марксизма. О. А. Варенцова, профессиональная революционерка,
одна из первых русских коммунисток, весь свой долгий и
славный жизненный путь прошла в рядах большевистской пар
тии215.
Большое значение в идейном развитии первой рабочей
марксистской группы Иваново-Вознесенска имела ее связь с
В. И. Лениным и руководимым им кружком петербургских
марксистов, который вскоре вырос в петербургский «Союз
2,4 М. А. Б а г а' е в. За десять лет. Иваново-Вознесенск, 1930, стр. 30—.
31.
215 О. А. Варенцова (18G2—1950), активная участница трех русских
революций, после Великой Октябрьской социалистической революции
работала на ответственных партийных постах.

борьбы за освобождение рабочего класса». Петербургские
марксисты (во главе с В. И. Лениным помогали первым ивано-
во-вознесенским социал-демократам советами, литературой.
«В январе 1894 г.,—пишет С. П. Шестернин,—я был назначен
городским судьей в Иваново-Вознесенск. В моем распоряжении
был месячный отпуск, который я и решил провести в Питере.
Через курсисток Невзоровых... я тотчас же познакомился там с
выдающимся кружком марксистов, который впоследствии
получил историческое название «Петербургского Союза борьбы за
освобождение рабочего класса»... Меня, как будущего иванов-
Ца, кружок, и в частности Владимир Ильич, встретили очень
дружелюбно... В результате наших свиданий было установлено,
что я буду по-средствующим звеном между питерским кружком
и ивановцами... Тогда же я получил нелегальную литературу
для ивановцев... В течение четырех лет, проведенных мною в
Иванове... Владимир Ильич и его друзья постоянно и в
значительном количестве присылали нам нелегальную литературу,
которая через меня поступала в организацию. И в
дальнейшем, будучи уже в эмиграции, Владимир Ильич продолжал
интересоваться жизнью ивановцев»216.
Первый марксистский кружок в Иваново-Вознесенсхе был
зародышем образовавшегося в 1895 г.
«Иваново-Вознесенского рабочего союза». Основание «Союза» было положено на
первомайском праздновании в 1895 г.
Большой интерес представляет образование первой
марксистской группы в Нижнем Новгороде, в то время крупнейшем
торгово-промышленном центре Поволжья и значительном
пункте сосредоточения ссыльных революционеров.
В 1889—1891 гг. в связи с разгромом федосеевских
кружков в Казани и массовыми высылками из Петербурга и Москвы
революционеров-подпольщиков сюда прибыли многие
участники первых социал-демократических кружков этих городов, в
том числе из Казани — П. Н. Скворцов и М. Г. Григорьев. С их
помощью был создан кружок самообразования, в котором
началось изучение «Капитала» Маркса. Из этого кружка к
концу 1891 г. выросла первая в Нижнем марксистская группа.
Основателями этой группы были активные брусневцы — братья
Л. Б. и Г. Б. Красины 217.
Кружковцам-марксистам пришлось вести острую 'полемику
216 С. П. Шеетернин. Пережитое. 1940, стр. 107—108; см. также
«Старый большевик», 1933, 2(5), стр. 133—135.
217^М. А. Сильвин, один из первых марксистов среди нижегородской
учащейся молодежи, пишет, что братья Красины в эту пору были уже
«вполне сложившиеся марксисты» (см. М. А. Сильвин. Заметка о
материалах к биографии В. И. Ленина с пометками А. И. Елизаровой. ЦПА,
ф. 72, оп. 3, ед. хр. 828, стр. 4).
4S2

со значительной и весьма влиятельной группой народников
(В. Г. Короленко, А. Карелин, Д. И. Иванчин-Писарев,
И. И. Сведенцов, Η. Ф. Анненский л др.). О борьбе с ними
Л. Б. Красин пишет в своих автобиографических заметках:
«Будучи выслан из Петербурга, я около года прожил в Нижнем
Новгороде, отбывая воинскую повинность и занимаясь
уроками и чертежными работами, а попутно ведя ожесточенную
борьбу во имя народившегося русского марксизма с такими
мастодонтами народничества, как Η. Ф. Анненский, Зверев,
Шмидт и другие нижегородские статистики. Кроме моего
брата, верным соратником в этой борьбе был один из старейших
русских марксистов П. Н. Скворцов...»218.
Борьба между марксистами и народниками .в Нижнем
Новгороде приняла с самого начала острые формы. «Споры,—
вспоминает Μ. Ф. Владимирский,— были оживленные, яркие, резкие,
отражавшие всю непримиримость взглядов революционного
марксизма и либерального оппортунистического
народничества»219. Содержание этих споров освещает в своих мемуарах
С. И. Мицкевич, тесно связанный с нижегородской
марксистской группой. «Это возбуждение,— пишет он,— вызванное
голодом, совпало с той борьбой, которую с осени 1891 г.
открыла против народников сложившаяся к тому времени в Нижнем
марксистская группа... Марксисты выступали и на рефератах
Анненского, Елпатьевского и других народников... Перепалка
218 Сб. «Леонид Борисович Красин» («Никитич»), стр. 35.
О П. Н. Скворцове в литературе имеются различные высказывания.
Одни, как Μ. Ф. Владимирский, С. И. Мицкевич, Л. Б. Красин и некоторые
другие, лично знакомые с его деятельностью в первом нижегородском
марксистском кружке, положительно оценивают роль Скворцова в
распространении учения Маркса в Поволжье. «Первые марксистские
выступления в Нижнем в среде революционно настроенной молодежи,— пишет
М. Ф. Владимирский,— относятся к началу 90-х годов, когда здесь
поселился высланный из Казани по делу кружка Федосеева П. Н. Скворцов —
один из Первых литераторов-марксистов, работы которого о развитие
капитализма в русской деревне немало способствовали распространению
марксизма среди интеллигенции...» (см. Μ. Ф. Владимирский. Очерки
рабочего и социал-демократического движения в Нижнем-Новогороде и.
Сормове, М., 1957, стр. 33). Приводим и другое высказывание, отмечающее
ограниченность мировоззрения Скворцова, его академизм: «Со всей
страстностью и ограниченностью неофита, несколько пренебрежительным
отношением ко всякому, кто еще не постиг истины, а главное, кажется,
стремлением объяснить все, вплоть до мелочей личной жизни, с точки зрения
экономического материализма, он вызывал к себе скорее ироническое
отношение и, вероятно, задерживал, чем содействовал распространению
марксистских идей. Может быть, не случайно впоследствии такие марксисты
(их было немало в первое время) получили кличку «нижегородских»». Так
писал о нем социал-демократ Н. Козеренко, присутствовавший на собрании
нижегородской интеллигенции, где выступали П. Н. Скворцов и Л. ß.
Красин (см. Н. Козеренко. Три встречи. Сб. «Леонид Борисович Красин»
(«Никитич»). М., 1928, стр. 150).
219 М. Ф. В л а д и м и ρ с к и й. Очерки..., стр. 33—34.
453

бывала горячая. Вопрос шел о том, как относиться к голоду и
как голод отразится на судьбах российского капитализма. Спор
был запальчивый, горячий и достаточно беспорядочный.
Народники обвиняли марксистов, что они рады голоду... что марксистам
следует идти помогать фабрикантам и кулакам
обезземеливать народ и тому подобные бессмыслицы, воспроизведенные
через некоторое время в статьях Михайловского, Кривенко и
др. Марксисты в долгу <не оставались и обвиняли народников
в утопизме, мелкобуржуазности, прекраснодушии .и т. п.
Обычной темой этих споров был также вопрос о роли личности
в истории, о закономерности исторического процесса»220.
С воспоминаниями Владимирского и Мицкевича
перекликаются и воспоминания Красина. «С первой же встречи,— пишет
он,— выяснилось непримиримое расхождение взглядов, и вся
нижегородская интеллигенция разделилась на два лагеря —
народников и марксистов... Наши словесные бои и турниры со ста-
тистиками и с самим Анненским... привлекли на нашу сторону
почти всю нижегородскую молодежь, и из тогдашних
нижегородских гимназистов и гимназисток, присутствовавших ттри этих
словопрениях, вышло потом немало работников нашей
партии»221.
Зимой 1891—1892 гг. среди учащихся гимназии, реального
училища и духовной семинарии сложились первые кружки
марксистского направления. Наиболее деятельными
участниками этих кружков были А. А. Ванеев, Μ. Ф. Владимирский,
М. А. Сильвин, И. П. Гольденберг-Мешковский, пионеры
социал-демократического движения в Нижнем Новгороде. В этих
кружках состояли также А. И. Пискунов, сестры О. И. и
Е. И. Чачины, три сестры 3. П., С. П. и А. П. Невзоровы,
А. М. Григорьева и др.222. Некоторые из них участвовали
потом в созданном В. И. Лениным Петербургском «Союзе
борьбы».
Яркую характеристику состава первого нижегородского
марксистского кружка дал С. И. Мицкевич. «В это время в
Нижнем,— писал он,— вокруг Скворцова и Григорьева,
братьев Красиных начала расти совсем молодая марксистская
поросль: почти вся сколько-нибудь способная и живая молодежь
старших классов среднеучебных заведений Нижнего
подверглась в эти годы (1891 — 1893) марксистскому влиянию, из нее
220 С. И. M и цк е в и ч. Революционная Москва, стр. 102—103.
221 Сб. «Леонид Борисович Красим («Никитич»)», стр. 109—ПО.
Полемику между народниками и первыми марксистами в Нижнем Новгороде
описал М. Горький в своих очерках «В. Короленко» и «Η. Ф. Анненский».
222 См. А. П. Невзорова'-Лозовская. Автобиография. ЦПА,
ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1369; Кржижановская-Невзорова.
Автобиография, там же, ед. хр. 980; см. также Μ. Ф. Владимирский.
Очерки..., стр. 35.
454

вышло много работников «нашей партии... Все они много
читали, много учились; особенно усердно изучали они экономику
России по земским статистическим сборникам, изучали
покритиковали народнические книги и статьи и поражали своих уже
сравнительно пожилых противников и своей самоуверенностью
и своей начитанностью» 223.
Следуя опыту казанских кружков Федосеева, организаторы
нижегородских кружков учащейся молодежи придали
содержанию своей работы тот же характер серьезных теоретических
занятий. Изучали «Капитал», «Анти-Дюринг», а также наиболее
крупные произведения экономической народнической
литературы, ι
Большое внимание уделялось вопросам экономического
развития России, в частности проблемам разложения
крестьянства, концентрации частного землевладения, положения
пролетариата 224. Члены группы вначале ограничивались пропагандой
марксизма в собственной интеллигентской среде, но стремились
к решению основной задачи первого поколения русских
марксистов — созданию рабочих социал-демократических кружков для
подготовки членов будущей рабочей партии. В провинциальных
городах, даже со сравнительно развитой промышленностью, как
Нижний, постановка пропаганды среди рабочих была делом
более сложным и трудным, чем в столицах, где эта пропаганда
велась давно, еще до появления первых социал-демократов.
В Нижнем до первой группы марксистов революционная
пропаганда 'Среди рабочих на крупных заводах в самом городе и в
Сормове почти отсутствовала225. Марксисты здесь первые
начали пропаганду среди рабочих. Они связались с отдельными
рабочими, и через них на ряде (предприятий Нижнего
организовали в 1891—1892 гг. маленькие рабочие кружки. В
дальнейшем были созданы такие же кружки в Сормове226,
главным образом с помощью рабочих социал-демократов механи-
223 С. И. M и ц к е в и ч. Указ, соч., стр. 104.
224 См. М. Г. Г ρ иг орье в. Марксисты в Нижнем в 1889—1894 гг.
«Пролетарская революция», 1924, № 4 (27), стр. 95—96.
225 См. Μ. Ф. Владими рский. Очерки..., стр. 36—38.
226 «Организация пропагандистских кружков в Сормове,— пишет
М. Владимирский,— началась значительно позднее, чем в Нижнем,—
только б 1893—1894 гг.» (см. «Очерки...», стр. 40). Но, видимо, кой-какая
работа велась здесь еще раньше. «В последних класса'х гимназии,— сообщает
М. Сильвин,— я вел пропаганду среди рабочих на Сормовском, Курбатов-
ском и других заводах, в небольших кружках, представлявших весьма·
примитивную форму первичных организаций» (см. «Заметки о материалах к
биографии В. И. Ленина». ЦПА, ф. 72, оп. 3, ед. хр. 828, стр. 4).
Активную роль в жизни первой нижегородской марксистской оргаяи-
зации играл также рабочий А. К. Петров, оставивший интересные
воспоминания о начале своей революционной деятельности в Казани и Нижнем
Новгороде в 1891—1896 гг. (см. А. К. Петров. В Нижегородском
подполье 90-х годов. «Пролетарская революция», 1923, № 6—7.)
455

ческих заводов Курбатова, Доброва-Нагбольца, химического
и других заводов Канавина. Именно на этих предприятиях и в
типографии возникли первые -нижегородские рабочие кружки.
Из первой нижегородской группы марксистов вышли не только
интеллигенты, позднее активно участвовавшие в деятельности
петербургского «Союза борьбы» и дальнейшем развитии
рабочего движения в России, но и такие замечательные рабочие
социал-демократы, как типографщик Яков Пятибратов-Рогин,
который был образованным марксистом, как неутомимый
организатор рабочих марксистских кружков механик Алексей
Парфенов, как искусный подпольщик токарь Михаил Громов.
В марте 1893 г. нижегородская группа отмечала
десятилетие со дня смерти К. Маркса. На собралиях присутствовали
участники кружков из местной молодежи, а также рабочие227.
Нижегородская группа марксистов поддерживала связь со
своими единомышленниками в других городах России, в том
числе и с H. Е. Федосеевым, когда он находился в
Петербургской тюрьме, а затем и во Владимире. В Нижний были достав·
лены его рукописи, их читали нижегородские марксисты.
Работы Федосеева, его письма к товарищам оказали серьезное
влияние на местную марксистскую группу. Нижегородские
марксисты установили связь со своими единомышленниками в
Петербурге, Москве, Казани, а также с самарской группой,
которую возглавлял В. И. Ленин.
Заслуживает внимания попытка нижегородских марксистов
установить переписку с Энгельсом. Осенью 1893 г. они послали
ему оттиски четырех экономических статей Скворцова 228. На
одном из них имелась надпись: «Посвящается умному, верному
и благородному защитнику Ήpoлeτapиeв Фридриху Энгельсу —
от автора».
Оттиски статей переправил Энгельсу из Льежа член
нижегородской марксистской группы И. П. Гольденберг и снабдил
их следующим письмом: «Многоуважаемый учитель! Посылаю
Вам несколько оттисков; автор этих статей посвящает их Вам.
У нас на Руси идет спор о «судьбах капитализма в России»,
может быть эти оттиски послужат хоть каким-нибудь
материалом для выработки и обоснования вопросов будущности
капитализма у нас в России. Вы бы мне доставили большое
удовольствие, если бы Вы (во-первых) сообщили о том, что Вами
227 См. М. Г. Григорьев. Марксисты в Нижнем в 1889—1894 гг.
«Пролетарская революция», 1924, № 4 (27), стр. 96.
228 Это были статьи, опубликованные в «Юридическом вестнике»:
«Распределение крестьянской поземельной собственности в Европейской
России и падающие на землю платежи»; «Итоги крестьянского хозяйства
ни южном трехпольном черноземе»; «О задолженности частного
землевладения» и «Итоги крестьянского хозяйства по земско-статистическим
исследованиям»
456

получены посылаемые брошюры, а (во-вторых) я прошу
сообщить мне Ваш критический отзыв. Я с нетерпением жду от
Вас ответа. Пишу Вам по-русски, так как мне сообщили, что
Вы знаете его. До свидания. И. Гольденберг» 229.
У нас нет данных, последовал ли ответ Энгельса на это
письмо. Но что оно было получено Энгельсом, известно из
письма Энгельса к Н.— ону, в котором буквально повторены слова
из письма Гольденберга о том, что на Руси идет спор о
судьбах капитализма в России 230.
В конце августа—начале сентября 1893 г. в Нижнем
Новгороде проездом из Самары в Петербург остановился В. И.
Ленин. «В 1893 г.,— вспоминает М. Сильвин,— осенью,
перебираясь в Петербург, В. И. на пути заехал в Нижний Новгород
переговорить с тамошними марксистами. Время тогда было очень
глухое, марксизм был еще явлением новым. Марксистов в
России буквально можно было пересчитать по пальцам. В. И.
никогда не упускал случая завязать сношения с какой-нибудь
новой группой, договориться с ней по вопросам теоретическим,
осведомиться о состоянии пропаганды и вообще о различных
вопросах подпольной работы, о получении заграничной
литературы, состоянии «техники» и т. д., а главное завязать связи.
Там, в Нижнем, он осведомился о каких-нибудь связях в
Петербурге. Ему указали на меня и дали ко мне письмо» 231.
В этот приезд в Нижний Ленин встречался с П. Н.
Скворцовым и М. Г. Григорьевым. «В... маленькой комнатке, насквозь
прокуренной,— сообщает Григорьев,— у нас с Владимиром
Ильичем продолжались разговоры в течение шести часов. Из
ряда тем мне особенно памятны наши споры о допустимости с
точки зрения марксистской программы террора, как средства
борьбы» 232. Григорьев далее пишет о большом впечатлении,
произведенном В. И. Лениным на П. Н. Скворцова. Несколько
иным было впечатление о Скворцове, сложившееся у
В. И. Ленина. «Это знакомство,— вспоминает Анна
Ильинична,— очень интересовало его, и он рассказал потом с
удовольствием о беседе с этим марксистом и тут же подчеркнул, что
Скворцов стоит лишь теоретически на почве марксизма и что
революционер из него никогда не выработается» 23S.
229 ИМЛ, ф. 1, оп. 5, ед. хр. 5617.
230 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», стр. 177.
231 М. А. С и л ь в и н. Заметка о материала* к биографии В. И.
Ленина с пометками А. И. Елизаровой. ЦПА, ф. 72, оп. 3, ед. хр. 828, стр. 4.
232 М. Г. Григорьев. Марксисты в Нижнем в 1889—1894 гг.
«Пролетарская революция», 1924, № 4 (27), стр. 102.
233 А. И. У л ь я н о в а - Ε л из а ρ ов а. В. И. Ульянов (Н.Ленин),
М, 1934, стр. 27.
457

Во второй половине 1893 г. и в 1894 г. в Нижнем, помимо
»основного марксистского кружка, возглавляемого М. Г.
Григорьевым, а впоследствии А. С. Розановым, действовал еще один
кружок, созданный прибывшим из-за границы местным
интеллигентом А. А. Кузнецовым. Последний находился под
влиянием Б. Н. Кричевского, придерживался, как и он,
тред-юнионистских взглядов. Разногласия между ним и Григорьевым
обнаружились сразу.
В своих показаниях Кузнецов так излагал сущность этиу
разногласий: «Он (М. Г. Григорьев.— Ю. П.) предполагал
готовить рабочую интеллигенцию для будущего, когда условия
деятельности будут более благоприятны, давая выдающимся
рабочим марксистское образование, я же предлагал
действовать на массу и при теперешних условиях и это ставил главной
целью своей деятельности в ближайшем будущем. Мне
предложено было или принять ту пропаганду и вступить в кружок,
или же разойтись. Я выбрал последнее» 234.
Обе группы были между собой связаны взаимными
услугами подпольной деятельности, но они не сливались.
* * *
В 90-е годы во многих русских провинциальных городах
происходил тот же процесс возникновения первых
марксистских кружков. Ленин указывает, что в это время в России
«марксизм, как направление, стал шириться, идя навстречу
социал-демократическому направлению, значительно раньше
провозглашенному в Западной Европе группой «Освобождение
Труда»» 235.
Марксистские группы в Петербурге, Москве, Казани и
других университетских городах были первыми очагами
марксизма в России.
Разгром этих групп, массовые аресты и высылки их
участников 'В провинцию привели к тому, что молодые марксисты,
оказавшиеся в разных городах страны, стали там первыми
распространителями идей научного социализма. «Для
революционного движения,— пишет Н. А. Семашко,— эти массовые
ссылки и высылки имели весьма благоприятное значение: они
рассеивали («диссеминировали», как сказали бы медики) ре*
волюционные идеи»236.
Участники групп Благоева, Бруснева, Федосеева, Точисско-
го, приезжая ib провинцию, заставали здесь обычную для того
234 ЦГ ИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 255, т. II, 1896 г. л. 326.
235 В. И. Л е н и н. Соч., т. 33, стр. 414.
236 Н. А. Сема'шко. Из воспоминаний. «Пролетарская революция»,
1921, № 1, стр. 169.
458

времени картину: отдельные кружки самообразования, которые,
находясь в основном под влиянием народничества, уже
переживали кризис — они искали новую революционную теорию.
Прибывшие марксисты помогли местным товарищам
развенчать народничество, выйти на новую дорогу, организовать
первые марксистские группы. Так происходило в Воронеже и в
Саратове, в Костроме и Ярославле, в Твери и в Туле и во
многих других губернских и даже уездных городах, несмотря на
различия в социально-экономическом облике этих городов. Но,
разумеется, в промышленных центрах, где были
сосредоточены значительные кадры пролетариата, марксистская
пропаганда в его среде и организация социал-демократических сил
имели особенно важное значение.
Возьмем город русских оружейников — Тулу. Раньше
других высланных сюда прибыли бывшие брусневцы — рабочий
Гавриил Мефодиев и студент Василий Буянов. Они поступили
работать на Патронный завод, где вскоре наладили связи с
нелегальными рабочими кружками. Это были небольшие группы
неопределенного направления. Народническое учение не
удовлетворяло их участников, а о марксизме они имели очень
смутное представление. Мефодиев и Буянов по примеру
петербургской социал-демократической организации создали центральную
группу из пяти представителей от кружков: железнодорожных
мастерских, Патронного и Оружейного заводов, городского
района и технического училища. Эта группа стремилась
объединить деятельность всех рабочих кружков города.
Значительную помощь тульской организации в постановке
пропаганды среди рабочих оказывали представители
московских, петербургских и других социал-демократических кружков.
В 1891 г. в Тулу часто наезжал из Москвы М. Бруснев,
участвовавший в нелегальных сходках и собраниях кружков.
В 1891 —1892 гг. в рабочих районах Тулы, Заречье и Чулкове,
возникли новые рабочие кружки. Их организаторами были те
же брусневцы — Буянов и Мефодиев. Собрания созданных ими
кружков происходили на квартире рабочего Г. П. Можайского»
высланного из Петербурга за участие в забастовках. Можайский,
ранее член «Северного союза русских рабочих», а затем
участник рабочих социал-демократических кружков Петербурга,
прибыл в Тулу тайно. Он распространял брошюру В. Либкнех-
та «В защиту правды» и иную нелегальную литературу.
В 1892 г. в связи с провалом в Москве были разгромлены
кружки и в Туле. Уцелевшие участники кружков продолжали
свою деятельность, организуя новые кружки. Активную роль
в восстановлении здесь разгромленных царским правительством
кружков играл рабочий механической мастерской Оружейного
завода Иван Иванович Савельев, основатель тульской социал-
459

демократической организации. По словам высланного из Москвы
и прибывшего в Тулу А. А. Богданова, Иван Савельев был
одним из наиболее замечательных людей, каких ему
приходилось встречать в своей жизни. Пропаганду марксистских идей
среди рабочих он считал величайшим делом, отдавая ему все
свои силы. Благодаря большим организаторским способностям
и умелой конспирации Иван Савельев широко поставил
пропагандистскую деятельность в рабочих кружках и
продолжительное время сохранял их от разгрома царскими властями.
В конце 1894 г. в Тулу, кроме А. А. Богданова, прибыли и
высланные из Москвы за участие в студенческих организациях
П. Г. Смидович237, С. Н. Ставровский, И. И. Скворцов и
В. А. Руднев (Базаров). По своим политическим взглядам
почти все они тогда находились на перепутье между
народничеством и марксизмом. Савельев привлек всех их для занятий в
рабочих кружках. Эти занятия оказали большое влияние и на
самих пропагандистов. Все они вскоре определились как
социал-демократы.
• Решающее влияние -на эту группу интеллигентов в их
повороте к марксизму оказали первые произведения В. И. Ленина.
Богданов пишет: «Очень сильное влияние оказал случайно
попавший к нам экземпляр «Сборника материалов по
экономическому развитию России» со статьей Н. Тулина (В. И. Ленина)
о Струве. Для меня,— подчеркивает он,— эта статья была
решающим толчком в сторону марксистской теории» 238.
В рабочих социал-демократических кружках велись занятия
по политической экономии, философии, истории. Из лекций,
прочитанных А. Богдановым в рабочих кружках Тулы, им был
составлен «Краткий курс экономических наук»,
распространенный в социал-демократических кружках 90-х и 900-х годов, хотя
он не был выдержанно марксистским. В первом кружке,
организованном Савельевым в начале 1895 г., весной и летом велись
занятия по политической экономии. Летом 1895 г. был создан
второй кружок, которым руководил И. И. Скворцов. Из этого
кружка вышел ряд выдающихся рабочих социал-демократов:
А. Морозов, П. Денисов, И. Немцов и др.
Систематические занятия в кружках давали их участникам
известные теоретические знания, но вместе с тем в деятельности
кружков начинала проявляться тенденция к узкокружковой
замкнутости.
После разгрома тульской рабочей группы брусневец Василий
Буянов, один из организаторов этой группы, был выслан на
четыре года на свою родину, в Кострому. Здесь он открыл меха-
237 См. П. Г. Смидович. Автобиография. ЦПА, ф. 124, оп. 1,
ед. хр. 15.
2 8 «Революционное былое». Сборник статей. Тула, 1930, № 2, стр. 17.
460

ническую мастерскую, сгруппировал вокруг себя передовых
рабочих и организовал рабочие кружки. «Буянов,— по словам
участника такого кружка Багаева,— подбирал молодых ребят
и обучал их в своей мастерской слесарному ремеслу,
воспитывая из них революционеров»239. Сам Багаев в это время
переживал переход от народничества к марксизму.
Первые кружки марксистского направления в Костроме
возникли в 1895 г.
В эти же годы (1895—1896) возникли первые марксистские
•кружки и в г. Твери, другом текстильном центре страны. В это
время сюда было выслано несколько рабочих, арестованных
ήο делу петербургского «Союза борьбы», которые повели
марксистскую пропаганду в рабочей среде.
То же происходило и в Воронеже. Высланные сюда
участники марксистских кружков Казани, Петербурга и других
городов (В. В. Каратыгин, П. П. Радин, В. Г. Кранихфельд,
Е. В. Барамзин и др.) в 1891 — 1894 гг. вели пропаганду
марксистских идей среди местной передовой интеллигенции,
завершившуюся образованием нескольких кружков. В 1895 г. эти
кружки были объединены в одну группу, которой стал руководить
«Центральный кружок социал-демократов» во главе с Е. В. Ба-
рамзиным.
В Пензе, другом городе центрально-черноземной полосы,
первый кружок социал-демократического направления возник
раньше, в 1890—1891 гг. Среди его участников были: В. Благо-
славов — один из первых участников группы Благоева; Н. Мото-
вилов, П. Теплов, В. Алабышев — участники казанских
революционных кружков 1886—1887 гг. В состав кружка также
вошли сестры Е. К. и Л. К. Агринские, ученицы последних
классов гимназии 24°.
Члены кружка усиленно занимались изучением
марксистской, а также легальной народнической литературы и
участвовали на конспиративных собраниях в спорах с народниками.
Наиболее деятельными членами этого кружка были П. Ф.
Теплов, В. Я. Алабышев и Е. К. Агринская, впоследствии активная
участница социал-демократических организаций 90-х годов
(привлекалась по делу Петербургского «Союза борьбы») и
большевистских организаций периода трех революций241.
В 1895 г. в Пензе некоторое время жили участники
самарских марксистских кружков — И. X. Лалаянц и П. И. Кулябко,
а также М. Т. Елизаров. С их помощью был создан марксист-
239 М. А. Б а г а е в. Моя жизнь, стр. 43—44.
249 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 440, 1890 г., лл. 12—13.
241 См. «Каторга и ссылка>, 1Ô29, № 4 (53), стр. 177; там же, № 2 (51К
•стр. 107.
461

ский кружок из местной учащейся молодежи. Участник этого
кружка Вячеслав Алексеевич Карпинский, один из старейших
членов КПСС, вспоминает, что в 1896 г. он с небольшой
группой единомышленников, учащихся средних школ Пензы,
организовал кружки. «В ранцах приносили литературу, которую в
библиотеках достать было нельзя, например, Чернышевского
«Что делать?». В старших классах познакомился я с идеями
марксизма по сочинениям, изданным на русском языке, и
главным образом по немецкому тексту «Манифеста
Коммунистической партии»... Мы знали наизусть длинные цитаты из
«Манифеста»»242.
Нелегальную марксистскую литературу кружок получал от
члена московского «Рабочего союза» социал-демократа
Н. П. Колокольникова, сосланного в Пензу.
В Курске, Орле и Калуге систематическая пропаганда
марксистских идей среди молодежи началась в 1893—1895 гг.
В эти годы в Курске 17-летний юноша Иосиф Дубровин-
ский (т. Иннокентий), впоследствии видный деятель
большевистской партии, организовал из числа учеников реального
училища и гимназии нелегальный кружок, который занялся
изучением марксистской литературы.
Весной 1894 г. члены кружка начали вести
социал-демократическую пропаганду среди местных рабочих. Этот кружок
снабжал рабочих нелегальной социал-демократической
литературой, участники кружка положили начало пропаганде идей
марксизма среди курских рабочих243.
Н. А. Семашко, лично знавший И. Ф. Дубровинского, писал
о нем: «Всякий, кто сталкивался с ним, никогда не забудет его
следующих основных черт: искренности, преданности делу и
неутомимости в работе. Скромный, с постоянной юмористической
улыбкой на губах и вечно занятый...» 244.
С помощью И. Ф. Дубровинского оформились и первые
кружки в Калуге в 1895—1896 гг.
В Орле начало марксистской пропаганде было положено
одним из руководителей московских социал-демократических
кружков Г. Н. Мандельштамом, высланным царскими
властями из Москвы летом 1892 г. В середине 90-х годов в Орле
возникли первые кружки социал-демократического
направления. Активную роль в организации этих кружков и в их
упрочении играл И. Ф. Дубровинский, который наезжал сюда из
Курска.
242 «Комсомольская правда», 20 января 1955 г.; см. также С. Петров.
Пенза. Краткий исторический очерк. 1955, стр. 68—69.
243 См. Μ. Ф. К а ρ ч е в с к а я. И. Ф. Дубровинский. «Уч. зап. Моск.
гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина», т. LXVII, вып. 1, 1953, стр. 86.
244 «Пролетарская революция», 1921, № 1, стр. 174.
462

* * 4s
Марксистская пропаганда получила, таким образом, в
первой половине 90-х годов значительное распространение в
городах Центральной России. Если в начале 80-х годов
социал-демократический кружок был только в Петербурге, то к 1894—
1895 гг. такие кружки имелись во многих крупных городах
Центральной России.
Быстрое распространение марксизма было непосредственно
связано с ростом массового рабочего движения, с деятельностью·
группы «Освобождение труда» и марксистских групп в
Петербурге, Москве, Самаре, Казани. Марксистские группы и кружки
в городах Центральной России оказали влияние на развитие-
социал-демократического движения и в других районах страны^

Глава V
ПОЯВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ МАРКСИСТСКИХ ГРУПП
И КРУЖКОВ В КРУПНЕЙШИХ ГОРОДАХ ЮГА
И ЗАПАДА РОССИИ
(КОНЕЦ 80-х —НАЧАЛО 90-х ГОДОВ XIX в.)
1. ПОВОРОТ К МАРКСИЗМУ В КРУГАХ РЕВОЛЮЦИОННОЙ
ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ И ПЕРЕДОВЫХ РАБОЧИХ УКРАИНЫ
И ГРУЗИИ
Процесс выделения пролетарской идеологии из
общедемократической был однородным как в Центральной России, так
и на национальных окраинах.
Но в национальных районах первые марксистские группы
возникали и развивались в обстановке не только политического
и социального гнета, но и национального. С ростом
капитализма крепла национальная буржуазия, которая в своих корыстных
классовых интересах пыталась направить растущее
революционное движение по пути буржуазного национализма под лозунгом
«единства всех слоев нации».
Демократическое течение, ранее более или менее единое,
слитое в общероссийской борьбе против царского самодержавия,
раскололось, породив, с одной стороны, либерально-буржуазное
и мелкобуржуазное националистические течения, отражавшие
интересы национальной буржуазии, и, с другой —
социал-демократическое направление, выражавшее интересы
пролетариата. Борьба между этими течениями со всей силой
развернулась во второй половине 90-х и в начале 900-х годов. Но и в
рассматриваемый нами более ранний период она составляла
здесь характерную черту идейно-политической жизни
демократической интеллигенции.
Степень развития капитализма и своеобразие всего
исторического прошлого национальных районов определяли
некоторые особенности появления первых марксистских групп в
464

каждом из них. В крупных, промышленных центрах Украины
процесс возникновения первых групп социал-демократического
направления был почти таким же, как в городах Центральной
России, и находился в неразрывной связи с развитием всего
освободительного движения страны.
Еще в 60—70-х годах Киев, Одесса, Харьков являлись
важными очагами революционно-демократического,
народнического движения. В начале 80-х годов, в связи с разгромом
народнических организаций в центре, уцелевшие участники
народовольческих групп перенесли свою деятельность главным
образом на Юг страны. Революционное подполье Киева, Одессы,
Харькова, Екатеринослава, Кременчуга в середине 80-х годов
оживилось, активизировались народовольческие кружки
учащейся молодежи и городски* рабочих. Наряду с такими
кружками здесь, как и в городах Центральной России, в это время
существовали кружки «саморазвития» неопределенной идейной
окраски. Как в тех, так и в других происходили острые споры
по вопросам программы и тактики революционной борьбы.
Кроме многонациональных по своему составу кружков,
представлявших громадное большинство всех существовавших в то
время революционных кружков, в некоторых городах Украины
действовали еще националистические группы (так называемых
«С0циал1спв-федерал1ст1в», «драгомановцев»). Они возникли
в начале 80-х годов, когда, после разгрома организаций
«Народней воли», деятели украинского национального движения
(М. Драгоманов и др.) повернули от совместной общерусской
революционно-демократической борьбы к буржуазному
национализму.
В Киеве и Одессе существовали также национальные
польские и еврейские кружки интеллигенции и ремесленных рабочих.
Киев был всегда одним из крупнейших и самых культурных
городов России. Как университетский центр, он явился
средоточием значительной массы революционно и оппозиционно
настроенной молодежи. Но как промышленный центр Киев
намного уступал тогда не только столицам, но и некоторым
провинциальным городам. Крупные фабрично-заводские
предприятия здесь насчитывались единицами (Главные
железнодорожные мастерские, завод Гретера, Южнорусский завод,
Арсенал). Грсмадное большинство предприятий были кустарно-
ремесленного характера. Портные, модистки, сапожники,
грузчики, строительные рабочие составляли подавляющее большинство
рабочего люда Киева. Это наложило некоторый отпечаток на
развитие здесь рабочего и социал-демократического движения
в начальный период.
Среди революционных кружков Киева середины 80-х годов
выделяется кружок учеников петербургской технической школы,
30 Ю. 3. Полевой дес

прибывших на практику в Арсенал. Главными организаторами
этого кружка явились подпоручики И. Аксентович и М. Мауэр,
мичманы Н. Чернявский и А. Редько1 — бывшие участники
связанных с группой Благоева нелегальных кружков военных
училищ Петербурга. Приехав в Киев, они пытались вести
революционную пропаганду среди рабочих киевского Арсенала. Как
показал на следствии один киевлянин, примыкавший к этому
кружку, «Мауэр и Аксентович интересовались о числе рабочих
в Арсенале, о их материальном положении, о заработной плате
и о том, интересуются ли рабочие чтением книг» 2. Участник
кружка мичман черноморского экипажа Николай Черневский
«пытался организовать кружок среди арсенальных рабочих» 3.
Кружок этот действительно был организован во второй
половине 1886 г. Члены кружка не успели распространить свою
деятельность на рабочих киевского Арсенала, но усиленно
готовились к этому. Они читали и обсуждали литературу группы
«Освобождение труда». Издания этой группы преобладали в
небольшой библиотеке кружка. При аресте Михаила Мауэра
к Ивана Аксентовича на их квартирах были найдены: у М.
Мауэра— «Программа социал-демократической группы
«Освобождение труда», литографированное издание, включившее
«Положение рабочего класса в Англии», «Социализм утопический
и социализм научный»; литографированная брошюра, содержав·
шая сочинения Луи Блана «Организация труда», Энгельса
«Положение рабочего класса в Англии», «Социализм
утопический и социализм научный»4; гектографированная брошюра
Лассаля «Объективный анализ «Капитала»»; печатные издания
К- Маркса «Речь о свободе торговли», «Наемный труд и
капитал», С. Дикштейна «Кто чем живет?», П. Аксельрода
«Рабочее движение и социальная демократия» 5. У Ивана
Аксентовича были .взяты «Манифест Коммунистической партии», два
экземпляра «Развития научного социализма», работы
«Социализм и политическая борьба» и «Наши разногласия», немецкое
издание книги А. Туна «История революционного движения в
России»6.
Члены кружка стремились распространять эту литературу
среди местной интеллигенции и рабочих. Руководители кружка
явно тяготели к социал-демократическому направлению. Они
1 Иван Аксентович и Алексаздр Редько жили после окончания петеп-
бургского училища в Киеве.
2 ЦГВИА, ф. 545, св. 266, д. 299, т. I, 1887 г., л. 8.
3 Там же, д. 2.99, т. II, ч. I, 1887 г., л. 21.
4 Видимо, речь идет о двух экземплярах «Социалистического знания»,
изданных московским «Обществом переводчиков и издателей» в 1884 г
5 ЦГВИА, ф. 545, св. 266, д. 299, т. I, 1887 г. Опись вещественных
доказательств, лл. 12, 13.
6 ЦГВИА, ф. 545, св. 266, д. 299, т. I, 1887 г., л. 8.
466

были связаны с членом группы Благоева П. Шатько, который
наезжал в Киев. В конце 1886 г. кружок был разгромлен, не
успев окончательно оформиться.
В феврале 1889 г. в Киев прибыл из Минска доктор Э.
Абрамович, ставший марксистом в 1883—1884 гг., в бытность свою
за границей, где он учился.
После установления связи с группой учащейся молодежи
и передовых рабочих Киева ему удалось в 1889 г. образовать
кружок. Влачале этот кружо« состоял преимущественно из
студентов, которые усердно изучали марксистскую литературу7,
но затем удалось вовлечь 30 рабочих, главным образом
слесарей железнодорожных мастерских и наборщиков. Была создана
и нелегальная библиотека, в которой имелась как
народническая, так и марксистская литература. Кружок установил
непосредственную связь с группой «Освобождение труда», а также
с группами в Казани и Минске, но в августе 1889 г. был
разгромлен.
В 1891—1892 гг. из студенческого кружка «саморазвития»
выделилась группа студентов, образовавшая кружок социал-
демократического направления, вошедший в историю под
названием «Русская социал-демократическая группа». Сведения
о том, как образовался этот кружок и каков был вначале его
состав, скудны и разноречивы. Его участниками были
студенты Киевского университета Я. М. Ляховский, И. И. Чорба,
Д. К. Лаврентьев, С. К. Мержвинский'3. В 1892 г. к этой группе
примкнули студент Б. Л. Эйдельман и В. Г. Крыжановская,.
а в 1893 г.—Ю. Д. Мельников. Позднее в эту группу вступили
Б, Э. Шен, Д. В. Лысенко, В. М. Сапежко и др.
В конце 80-х и начале 90-х годов среди студентов
Киевского университета существовали особые польские кружки.
До начала 90-х годов польские социалистические кружки
составляли единую организацию, примыкавшую к
«Пролетариату». В 1892—1893 гг. эта организация в связи с расколом в
польском социалистическом движении также раскололась на
две группы. Одна из них (группа Богуцкого)
—интернационалистическая, примкнула к социал-демократии Польши,
другая— националистическая, к ППС (Польская партия
социалистов— мелкобуржуазная националистическая организация).
Из всех этих кружков «русская социал-демократическая
группа» была в Киеве ведущей, сыгравшей в 90-х годах
большую роль в развитии и упрочении марксистского социал-демо-
7 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 97, 1889 г., 1--4.
8 См. Б. Л. Эйдельман. К истории возникновения российской
социал-демократической рабочей партии. «Пролетарская революция», 1921 г.,
№ 1, стр. 65; его же. Именины Российской Коммунистической партии,
«К двадцатипятилетию первого съезда РСДРП». М., 1923, стр. 40.

критического направления среди революционной
интеллигенции и передовых рабочих Киева. Деятельность этой группы
тесно связана с именем Ю. Д. Мельникова — одного из
выдающихся деятелей начального периода социал-демократического
движения на Украине.
Ювеналий Дмитриевич Мельников родился в 1868 г. в селе
Митченках Конотопского уезда Черниговской губернии, в семье
мелкого почтового чиновника. Учился в реальном училище в
г. Ромнах, из которого вышел, не окончив пятого класса. Ранние
общественно-политические взгляды Ю. Д. Мельникова
формировались под влиянием его старших сестер В. и Л.
Мельниковых, участниц нелегальных революционных кружков.
Решив овладеть слесарным ремеслом, Мельников прибыл в
1888 г. в Харьков и устроился слесарем в мастерских Южной
железной дороги. Он вступил в местный революционный
кружок, руководимый Д. Бекарюковым, и скоро занял в нем
видное место. Передовая революционно настроенная молодежь
Харькова находилась тогда в состоянии мучительных поисков
новой теорий и тактики революционной борьбы.
Летом 1888 г. Ю. Мельников отправился в Ростов-на-Дону,
где основал рабочий кружок и связался с руководителем
центрального кружка Н. Мотовиловым — участником казанских
кружков 1885—1887 гг., знакомым H. Е. Федосеева по Казани.
С Федосеевым Мотовилов продолжал поддерживать связь и в
1888 г. При помощи Мотовилова Мельников стал изучать
марксистскую литературу, с которой знакомил передовых рабочих.
Арестованный в августе 1889 г. в связи с провалом
харьковских кружков, Мельников был заключен в Петербургскую
тюрьму «Кресты». Сидевшие с ним социал-демократы оказали
влияние на дальнейшее развитие его взглядов в направлении к
марксизму. После выхода из «Крестов» весной 1891 г. Ю.
Мельников остался на некоторое время в Петербурге, чтобы
ознакомиться с работой столичных революционных кружков и групп.
Встретившись с М. И. Брусневым, он поддержал идею
последнего об объединении революционных рабочих организаций
крупных центров — Петербурга, Москвы, Киева, Харькова, Тулы.
В этом направлении было условлено вести дальнейшую работу.
После Петербурга Ю. Мельников направился в Пензу, Ромны и
в Казань.
Годы странствования по разным городам, напряженная
подпольная работа, скитания по тюрьмам и пережитые им
лишения, особенно в «Крестах», где он болел цингой и
туберкулезом легких, сильно надломили его здоровье. Богатый
революционный опыт, накопленный им за этот период, личное
знакомство со многими видными
революционерами-марксистами, знание «Капитала» и другой марксистской литературы выде-
468

ляло его среди тогдашних молодых сторонников
социал-демократического направления. В феврале или начале марта
1892 г. Мельников прибыл в Киев; к этому времени он был уже
вполне зрелым марксистом. Вступив в местную марксистскую
группу, он вскоре занял в ней руководящее положение.
Власти запретили Мельникову работать на предприятиях,
поэтому он организовал собственную слесарную мастерскую,
которая вскоре стала центром сплочения
социал-демократических рабочих Киева. Мастерская Мельникова на Лукьяновке
была, по словам Б. Эйдельмана, штаб-квартирой
социал-демократов, клубом и университетом для многих. «Сюда приводили
наши ученики своих знакомых. Интеллигенты-пропагандисты
присылали сюда для последней высшей шлифовки своих
слушателей. Сюда приходили интеллигенты всех киевских групп.
Здесь некоторые учились говорить и писать понятным для
массы языком... Душою ЛукьяновскО'ГО клуба был Ю. Д.
Мельников» 9.
В 1893—^-1894 гг. группа Мельникова установила связь с
марксистскими группами Москвы, Петербурга, Нижнего
Новгорода, Вильно, Тифлиса. Была создана нелегальная
библиотека, распространялась получаемая из-за границы и из
разных городов России социал-демократическая литература.
Группа Мельникова находилась в тесной связи с
действовавшим в Киеве кружком польских социал-демократов
(кружок Богуцкого). Участников этого кружка киевские
марксисты называли «союзниками», имея в виду совместную
борьбу против националистической польской группы, примыкавшей
к ППС. В 1894 г. кружок Богуцкого присоединился к группе
Мельникова. Тогда же в группу вошел почти в полном
составе кружок рабочих железнодорожных мастерских. Он состоял
главным образом из поляков и ранее возглавлялся
сторонниками ППС. Переход этого кружка явился большим событием
в жизни киевской группы, так как был достигнут в результате
серьезной борьбы со сторонниками ППС.
Таким образом, под влиянием группы Ю. Д. Мельникова
произошло объединение трех киевских групп, причем на
марксистской основе. И ιπο своему общему идейному направлению,
и по своему составу киевская группа сложилась как
организация интернационалистская.
В 1894 г. деятельность этой объединенной марксистской
группы значительно расширилась. «В 1894 г.,— пишет Б. Эй-
дельман,— русская группа из марксистского кружка
теоретиков, ведущего пропаганду среди студентов, окончательно
преобразовывается в пропагандистов среди рабочих, по мере
9 «Пролетарская революция», 1921, Ш 1, стр. 26.
469

роста связей группы в рабочей среде и воздействия на нее
Юв. Дм. Мельникова» 10.
Вначале удалось организовать кружок ремесленных
рабочих, а затем установилась связь с передовыми
фабрично-заводскими рабочими. В 1894 г. рабочие кружки уже были
организованы на ряде предприятий. В этом же году киевскими
социал-демократами было впервые организовано празднование
Первого мая. Собрание состоялось в Кадетской роще.
Для централизации деятельности группы из состава ее
руководящего ядра в конце 1895 г. сложился «Киевский рабочий
комитет». Он стал руководить деятельностью всех рабочих
социал-демократических кружков города. Киевская
социал-демократическая группа сложилась как крепкая хорошо
законспирированная организация, игравшая с тех пор серьезную роль
в общероссийском социал-демократическом рабочем движении,
в частности в подготовке первого съезда РСДРП. Однако
эта первая киевская социал-демократическая группа еще не
была марксистски зрелой11. В этом мы, в частности, убеждаемся
при рассмотрении того единственного литературного документа,
который был оставлен группой. Речь идет о «Предисловии» к
брошюре Каутского «Основные положения Эрфуртской
программы», переведенной вместе с самой программой на русский
язык. Указанное «Предисловие» 12 представляет собой
программное изложение взглядов киевской группы по вопросу о целях
и задачах революционного движения России и является,
видимо, результатом коллективного творчества 13; датировано оно
июлем 1893 г.
10 «Пролетарская революция», 1921, № 1, стр. 24.
11 Вопрос об идеологии первой киевской социал-демократической
группы затронут в полемике, котора'я главным образом касалась более позднего
периода, связанного с созывом 1-го съезда РСДРП. См. Б. Э й д е л ь м а н.
Ответ критику. «Пролетарская революция», 1927, № 6(65); Н.
Ангарский. К истории первого съезда РСДРП. «Пролетарская революция».
1928, № 3(74); Б. Эйдельман. Первый съезд партии в современной
литературе. «Пролетарская революция», 1928, № 2(73); его же. Об «эко-
номистских» тенденциях на I съезде РСДРП. Там же, № 10(81); И. Τ а τ а-
f) о в. 1-й съезд РСДРП и его место в истории нашей партии.
«Пролетарская революция», 1928, № 3(74); его ж е. О неудачных возражениях
т. Эйдельмана. «Пролетарская революция», 1928, № 10(81). Проблемам
идеологии первых групп Киева было уделено также внимание в полемике
между доугими участниками этих групп.
12 «Предисловие» напечатано в журнале «Пролетарская революция»,
1928, № 10(81), стр. 149—151.
13 «Как сейчас перед глазами у меня,—писал Б.
Эйдельман,—разорванный на части немецкий текст, который переводился несколькими
лицами». «Каторга и ссылка», 1929, № 10(59), стр. 56. И. В. Бортников
полагает, что не только перевод, но и само «Предисловие» явилось
продуктом коллективной мысли (см. «Уч. зап. Ростовского гос. пед. ин-та», вып. 2.
Ростов-на-Дону, 1956, стр. 11—12).
470

«Приступая к изданию «Эрфургской программы», мы,
социал-демократы в России, думаем положить этим начало целому
ряду подобных же изданий. Поэтому мы считаем необходимым
предпослать несколько слов для объяснения целей нашей
издательской деятельности» 14. Так начинается это «Предисловие».
Авторы, таким образом, выступают как представители социал-
демократов России, а не местной, локальной группы. При этом
они полагали, что кладут начало изданию марксистской
литературы непосредственно в России, поскольку этим серьезно
занималась лишь группа «Освобождение труда».
В «Предисловии» уже не только отсутствуют следы влияния
народничества или народовольчества, но эти течения
подвергаются .критике. Вместе с тем авторы «Предисловия»
обнаруживают (понимание важности поддержать демократические
элементы в борьбе с царским самодержавием. «Выделив
себя,— пишут они,— из всех остальных русских
социально-революционных партий, мы не становимся во враждебное к ним
положение; напротив, мы готовы приходить на помощь всяким
честным и разумным попыткам борьбы с существующим
политическим строем, от какой бы партии они «е исходили» 15.
Основную причину неудач революционного народнического
движения киевская группа »видит в том, что революционная
интеллигенция «ограничилась своими собственными силами,
немногих же рабочих, примкнувших к ней, она подчинила
своим интересам, вместо того чтобы самой стать
выразительницей их классовых интересов». Отсюда вытекает
главный вывод: чтобы успешно вести революцио'нную борьбу,
необходимо создать организацию, которая была бы
выразительницей интересов пролетариата. «Мы, социал-демократы
в России, стремимся к созданию рабочей партии, первой
политической задачей которой будет ниспровержение
абсолютизма»,—сказано в «Предисловии»16.
Таким образом, в формулировке основной задачи
ближайшего этапа русского революционного движения киевские
социал-демократы следуют за группой «Освобождение труда» и
стоят на правильной позиции. Однако при определении
конкретных путей решения этой задачи киевляне допускают путаницу.
Об этом можно судить по «Предисловию», авторы
которого полагают, что «лучшим и кратчайшим путем для достижения
этой цели (свержения самодержавия.— Ю. П.) является
организация рабочего класса на почве его экономических
потребностей». При этом задача социал-демократов — с точки зрения
авторов «Предисловия» — состоит только в том, чтобы «при-
14 «Пролетарская революция», 1928, № 10(81), стр. 149—150.
15 Там же, стр. 150.
Ιβ Там же.
471

дать экономической борьбе рабочих правильную орга'низацию
и пробудить в рабочих вполне сознательное отношение к ней,
к ее целям, средствам и результатам, которые могут быть
достигнуты». Естественно, что при такой установке киевские
социал-демократы считают, что «первым средством»
является создание такой организации рабочих, которая начиналась
бы кружками самообразования и оканчивалась стачечными
кассами и стачечной борьбой. «Наша деятельность среди
рабочих,— говорится в «Предисловии»,— имеет то преимущество,
что, не отрывая их от чисто рабочего дела — экономической
борьбы с капиталом,— она распространяется «а громадные
массы» 17.
Итак, «чисто рабочим делом» является экономическая
борьба; кому же надлежит заниматься борьбой политической? По
мысли авторов «Предисловия», — «политическим конспирациям
интеллигенции», ибо рабочий не способен к конспирации.
В «Предисловии» сказано: «Привлечение рабочих к
политическим конспирациям интеллигенции не может быть массовым».
Что же касается вывода о необходимости свержения
самодержавия и завоевания политических свобод, то к этому,
говорится далее, рабочий придет стихийно, сама жизнь подскажет
ему это. «Шестьдесят трупов и солдатские штыки,— читаем
в «Предисловии»,— лучше, чем какой бы то ни было
пропагандист, показали лодзиноким рабочим, что прежде чем .победить
фабрикантов, они должны покончить с правительством» 18.
Подобное обоснование преимущества массовой агитации
среди рабочих над кружковой пропагандой показывает, что
авторы «Предисловия» недооценивали значение теории в
классовой борьбе и задачи политического воспитания деятелей
рабочего движения из среды рабочего класса. Необоснованны
поэтому попытки представить киевскую группу как ведущую
среди марксистских групп России 90-х годов, будто сыгравшую
особую роль в .переходе русской социал-демократии от
пропаганды к агитации. Неправильным также является
приписывание этой группе особой заслуги в постановке вопроса о путях
объединения разрозненных кружков в партию и практическом
решении этой задачи 19.
Поставив вопрос о переходе к новому этапу
социал-демократической деятельности, киевские, а за ними, как увидим, социал-
17 «Пролетарская революция», 1928, № 10(81), стр. 151.
18 Там же.
19 См. Б. Л. Эйдельман. К истории возникновения РСДРП.
«Пролетарская революция», 1921, № I и другие вышеуказанные его статьи. Это
относится также к статьям И. Н. Мошинского и к статьям авторов сб.
«К двадцатипятилетию первого съезда партии (1898—1923)». Сб. статей и
материалов. М.—П., 1923.
472

демократы некоторых других городов, не дали правильного
ответа, как именно следует, осуществить этот переход. Ответ
впервые был дан опытом деятельности самой крупной и самой
передовой марксистской организации в России —
Петербургским «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса»,
возглавляемым В. И. Лениным.
Наряду с группой Ю. Мельникова, Б. Эйдельмана и др.,
игравшей «в Киеве ведущую роль, здесь в первой половине
90-х годов существовали и другие группы, тяготевшие к
марксизму. Они, -в частности, были в среде учащейся молодежи,
воздействие на которую первые киевские марксисты считали
одной из своих первоочередных задач. Мошинокий в своих
воспоминаниях отмечает: «Одним из важнейших моментов, где
скрещивались в идейных боях шпаги некоторых участников
всех трех описанных мною групп, с одной стороны, и
представителей других идеологий (народников, польских и
еврейских националистов, философских идеалистов), с другой,—
многочисленные, устраивавшиеся нами в среде учащейся
молодежи идейные вечеринки и так наз. «рефераты», где
докладчиками выступали большей частью марксисты и очень редко наши
противники. Этой работе придавалось огромное значение.
Тогда—в окружении воинствующего народничества и господства
неопределенного революционаризма среди учащейся
молодежи — пропаганда новой марксистской идеологии составляла
гораздо более серьезный участок подполья, чем это кажется
теперь...» 20.
В начале 90-х годов марксистские идеи стали проникать в
среду учащихся средней школы. В 1890 г. среди учеников 2-й
гимназии возник кружок для чтения нелегальной литературы.
«К этому времени,— пишет А. В. Луначарский, один из
организаторов этого кружка,— уже и среди киевского студенчества
проявилось социал-демократическое движение»21. Особенный
интерес у молодежи вызывала нелегальная
социал-демократическая литература. «Умственным центром тогдашней
социал-демократической жизни,— пишет А. В. Луначарский,—
была проживавшая за границей группа «Освобождение труда».
Литература этой группы явилась существенной пищей для
нас — неофитов марксизма» 22.
По своему идейному направлению кружки учащихся были
переходными от народничества к марксизму. Серьезный
поворот к марксизму начался в этих кружках лишь в 1893 г.
20 «Каторга и ссылка», 1929, № 10(59), стр. 89.
21 А. В. Луначарский. Великий переворот, ч. I. П., 1919, стр. 11;
см. также И. H. M о ш и н с к и й. 90-е годы в киевском подполье. «Каторга
и ссылка». 1927, № 6(35), стр. 36—39.
22 А. В. Луначарский. Великий переворот, ч. I, стр. 13.
473

К этому времени члены центрального кружка получили
основные издания группы «Освобождение труда» («Социализм и
политическая борьба», «Наши разногласия», сб.
«Социал-демократ» и др.)·
Поворот к марксизму местной интеллигенции совершился
под воздействием начала 90-х годов. Вспомним, что в это
время .в легальной печати разгорелась острая полемика между
марксистами и Н. К. Михайловским. «Для нашего кружка,—
пишет И. Н. Мошинский,— эта полемика сьиграла решающую
роль»23. В зимние месяцы 1893/94 г. в кружке происходили
частые дискуссии, читались рефераты о судьбах капитализма
в России.
Видную роль в центральном ученическом кружке, а в
дальнейшем и в развитии социал-демократического движения в
Киеве играл Д. Н. Неточаев. Выходец из бедной рабочей семьи,
он один из первых начал вести пропаганду социал-демократа-,
ческих идей среди киевских железнодорожников.
Социал-демократическая пропаганда в Киеве к 1894 г.
.приобрела значительный размах. Однако теоретическая марксист,
екая подготовка членов кружков была в то время еще
недостаточна. Когда в 1894 г. в Киеве появилась книга «Критические
заметки», «мы,— пишет Луначарский,— изучали ее в кружках
и принимали без большого спора многие ее, на деле
рискованные, положения»24. Об этом же говорит и тогдашнее
увлечение Луначарского Спенсером, его попытки «создать эмульсию
из Спенсера и Маркса» 25.
Во второй половине 1893 г. в Киевском университете
сложился кружок революционно настроенных студентов, который
ставил перед собой цель распространять нелегальную,
преимущественно марксистскую литературу. Кружок
организовали студенты Карл Рауш и Антон Павлович. В числе
участников кружка были студенты Николай Татаров, Николай Синев
и подпоручик Владимир Гусев 26. Последний потом показал на
следствии: «Как Рауш, так и Татаров держатся взглядов,
проводимых программою социал-демократов, в основе которой
лежат принципы научного социализма. Вместе с Н. В. Синевым
они составляют из себя кружок, исповедующий принципы
научного социализма»27.
Об идейном направлении этого кружка можно судить по
литературе и рукописям, отобранным при обыске у ею участ-
23 И. Н. Мошинский. 90-е годы в киевском подполье. «Каторга
и ссылка», 1927, № 6(35), стр. 45.
24 А. В. Луначарский. Великий переворот, ч. I, стр. 13.
25 Там же.
26 ЦГИА УССР, ф. 274, д. 251, 1894 г., л. 151.
27 Там же, л. 95.
474

пиков. К изданному на гектографе «Каталогу
систематического чтения» члены кружка" написали следующее
«Прибавление»: «Считаем необходимым дополнить «Каталог»
несколькими сочинениями и брошюрами теоретического и
практического социализма, ссылок и указаний на которые нельзя найти в
легальных сочинениях»28. Далее рекомендуются следующие
книги: «Нищета философии», «Наемный труд и капитал^
«Развитие научного социализма», «Манифест Коммунистической
партии», «Наши разногласия», «Социализм и политическая
борьба», а также П. Аксельрод «Рабочее движение и
социальная демократия», Шефле «Сущность социализма»
Каутский «Экономическое учение Маркса», «Эрфуртская'
программа».
Члены кружка предприняли перепечатку на гектографе
отдельных изданий группы «Освобождение труда». Ими был
издан на гектографе плехановский перевод «Манифеста
Коммунистической партии», «Наемный труд и капитал» Маркса,
книга Каутского «Экономическое учение К. Маркса»^ «Речь
Варлена перед судом...» в переводе В. Засулич.
Кроме указанной литературы, у членов кружка «при обыске
были также отобраны сборник «Социал-демократ», книги
третья (1890 г.) и четвертая (1892 г.), разные брошюры На
польском языке, большинство которых также
социал-демократического характера, 34 номера журнала «Neue Zeit» —ч
теоретического органа немецкой социал-демократии. Вместе с
литературой были взяты принадлежности для гектографирования и
многочисленные рукописи, содержавшие преимущественно
выписки из «Капитала» и других работ Маркса, Энгельса и
Плеханова. Все это указывает, насколько серьезно и углубленно
изучался марксизм в этом маленьком студенческом круЖКе
Особенно активно проявил себя в этом кружке студент
А. Павлович, который в декабре 1893 г. поехал в Куро.к, где
вместе со своим братом Константином, бывшим студентом
Петербургского Технологического института, организовал среди
местной молодежи кружок «саморазвития», который также по_
■ставил перед собой цель изучать и распространять марксистскую
литературу29.
Вернувшись в Киев, Павлович организовал в университете
новый нелегальный кружок, где изучалось в изложении
Г. В. Плеханова историко-философское воззрение Маркса и
труды изданий группы «Освобождение труда»31. Кружок был
ликвидирован в мае 1894 г. царскими властями.
28 ЦГИА УССР, ф. 274, д. 251, 1894 г., лл. 79—80.
29 ЦГИАЛ, ф. 1405, Мин. юст., оп. 521, д. 443, 1896 г., л. 139 об.
го-ai ЦГИАУ, φ 274, д. 251, 1894 г., лл. 161—162.
415

Таким образом, к концу первого периода развития русской
социал-демократии идеи марксизма уже получили известное
распространение среди революционной интеллигенции и
передовых рабочих Киева.
Как и в других университетских центрах, в Одессе, а также
в Николаеве в это время в глубоком подполье действовали
революционные кружки, в том числе и кружки переходного типа.
Об этом свидетельствует дело студента петербургского
университета А. Пикера (А. Мартынов). В 1884—1885 гг. он
примыкал к студенческому кружку народовольцев. Но вот однажды
знакомый блатоевец дал ему почитать «Наши разногласия»
Плеханова. Эта книга толкнула Пикера на пересмотр им своих
народнических взглядов32. В 1886 г. в основном он уже
примыкал к социал-демократическому течению. Пйкер показал на
следствии в марте 1887 г.: «...в продолжении всей первой
половины 1886 г. в одном, по крайней мере, я был убежден, что
вопреки мнению народников, капитализм в России развивается
и не имеет никаких препятствий к развитию. Когда же я затем
в Николаеве закончил читать Зибера и «Капитал», я уже во
всем определил то экономическое мировоззрение, которое я
выше подробно изложил»33.
Эти свои взгляды он излагал s нелегальных кружках
молодежи Николаева и Одессы34. При обыске у Пикера были
изъяты работа К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи
Бонапарта» и многочисленные выписки по вопросам
политической экономии, истории и философии 35.
По некоторым данным, в 1886—1887 гг. в Одессе имелись
также кружки самообразования, которые склонялись к
социал-демократическому направлению. В. И. Засулич в одном из
писем сообщала, что в Одессе «...существуют даже кружки,
назвпнные по фамилии Жоржа (т. е. Плеханова.— Ю. Я.)».
Проживавший в Одессе в 1886 г. участник благоевской группы
бывший студент С.-Петербургского университета С. Орлов
переписывался со своими товарищами по группе Харитоновым
и Желтухиной и получал от них из Петербурга литературу, в
частности, ему было доставлено три экземпляра газеты
«Рабочий» № 2 36.
С середины 80-х годов, наряду с народнической
литературой в Одессе, а также в Николаеве .все чаще начинают
появляться произведения марксистской литературы. В 1885 г. жан-
32 См. А. Мартынов. Воспоминания революционера. сПролетарская
революция», 1925, 11(46), стр. 264—265.
83 ЦГИАУ, ф. 67 с/385, д. 236, 1887 г., лл. 186—187.
34 Там же, лл. 187—188.
35 Там же, лл. 26—27.
36 ЦГИАЛ, ф. 1405, оп. 87, д. 10143, 1886 г., л. 76.
476

дармские власти обнаружили у членов одной из нелегальных
групп (А. Кашинцева, И. Русецкого, Ф. Ландиса и др.)
«Манифест Коммунистической партии» на польском языке, конспект
статьи П. Аксельрода «Социализм и мелкая буржуазия»38, а
также литографированный сборник «Социалистическое
знание», изданный московским «Обществом переводчиков и
издателей» в 1884 г.
В Одессе революционная среда издавна была тесно
связана с заграницей. Революционная, в том числе и
марксистская литература попадала сюда чаще, чем во многие другие
города Украины.
Кроме того, из Одессы за границу, в частности в
Швейцарию, отправлялись продолжать свое образование многие
юноши и девушки, которые приобщались там к деятельности
группы «Освобождение труда» и возвращались оттуда
пропагандистами социал-демократических взглядов 39.
В 1886 г. приехал в Одессу О. Е. Слободской, бывший
студент Венского политехникума, а затем один из заведующих
типографией группы «Освобождение труда». При отъезде в
Россию он заделал много брошюр, изданных группой
«Освобождение труда», в технические учебники, специально
переплетенные, и все это легально отправил транспортом в Одессу.
Здесь были «Манифест Коммунистической партии», «Развитие
научного социализма», «Наемный труд и капитал», «Социализм
и политическая борьба»40.
В 1890—1891 гг. марксистскую пропаганду в среде местной
учащейся молодежи вел В. Шанцер («Марат»), известный
впоследствии деятель русского социал-демократического
движения.
В 1891—1892 гг. в Одессе существовал кружок
«саморазвития» группы студентов Новороссийского университета. На
его занятиях изучалась марксистская литература. Участник
кружка Зубов ло-казал на следствии: «Я очень много слыхал о
Марксе, о его теории социализма, научно обоснованной, мне
интересно было познакомиться с ней. Охотно согласились
изучать Маркса и другие участники сходки, говоря, что
сочинение Маркса «Капитал» есть своего рода евангелие
социализма» 41.
О том, что большинство членов кружка усиленно изучало
марксистскую литературу, свидетельствует значительное число
38 ЦГИАУ, ф. 67 с/385, д. 210, 1885 г., лл. 46, 47.
39 О связях некоторых из них с одесскими социал-демократическими
труппами см. ЦГИАУ, ф. 67 с/385, д. 442, 1897 г., лл. 19—20.
40 См. «Группа «Освобождение труда»», сб. 5, стр. 54—60; ЦГИАУ,
ф. 67 с/385, д. 252, 1888 г., лл. 1—2.
41 См. ЦГИАУ, ф. 67 с/385, д. 360, 1892 г., лл. 26—27.
477

книг, найденных при обыске у членов этого Кружка. Это былиг
«Капитал», «Манифест Коммунистической партии», «Речь α
свободе торговли», «Наемный труд и капитал», «Письмо Карла
Маркса», объявление «Об издании библиотеки научного
социализма», «Наши разногласия», «Социал-демократ», кн. 3,
«Задачи рабочей интеллигенции» П. Аксельрода, «Речь Варлена перед
судом...», «Чего хотят социал-демократы?» 42.
Перечень конспектов, рукописных заметок, обнаруженных у
членов этого кружка, указывает на их интенсивное изучение
марксистской литературы.
В конце 1892 г. кружок был раскрыт жандармерией и
разгромлен.
Марксистская литература в конце 80-х — начале 90-х годов:
получила в Одессе распространение и в гимназических кружках-
В 1891 г. у учеников 2-й Одесской гимназии были обнаружены
статьи Плеханова «Всероссийское разорение» и «Народники-
беллетристы» 43.
Одним из зачинателей пропаганды идей научного
социализма в Одессе был Д. Б. Рязанов (Гольдендах). В 1891 г. он
показал на следствии, что впервые познакомился с
социалистическими идеями еще в гимназические годы по книгам Н. Г.
Чернышевского 44. В 1889—1890 гг. Рязанов был в Париже. По
этому поводу он показал: «Тогда же прочел сочинения Маркса
и Энгельса, в оригиналах, из коих я почерпнул то учение,
которое теперь исповедую»45. Находясь в Париже, Рязанов
посещал заседания международного рабочего социалистического
конгресса, а также собрания русских эмигрантов, где межд>г
прочим слушал выступления П. Лаврова и Г. Плеханова.
«Взгляды мои,— показал он далее,— почти во всем сходились
со взглядами социал-демократической фракции»46.
Прибыв в апреле 1890 г. в Одессу, Рязанов вступил в
кружок переходного типа47 и вместе с другими участниками
кружка повел среди рабочих пропаганду
социал-демократических идей. Эта пропаганда велась вначале на сходках,
которые происходили на квартире рабочих Федорова и Ефимова,
42 См. ЦГИАУ, ф. 67 с/385, д. 360, 1892 г., лл. 6, 8, 10, 25, 26, 262; см.
также ЦГИАУ, ф. 67 с/385, д. 364, т. II, 1892 г., л. 6.
43 Там же, д. 535, 1891 г., лл. 26—27.
44 Там же, д. 329, 1891 г., л. 103—103 об.
45 Там же.
46 Там же, д. 535, 1891 г., л.
47 Во главе этого кружка стояла бывшая слушательница Бестужевских
курсов в Петербурге М. Дилятицкая. В марте 1887 г. при обыске у нее
нашли 2 экз. второго проекта программы группы «Освобождение труда».
Дилятицкая была знакома с участником благоевской группы Π
Латышевым. Взгляды Дилятицкой были весьма путанные (смесь народовольчества
и марксизма). См. ЦГИАУ, ф. 67 с/385, д. 329, 1892 г.
■17 S

а затем—«а специальной квартире. На сходках велись беседы
главным образом о положении рабочих48.
Пропаганда велась и среди учащейся молодежи, в частно,
сти среди учеников ремесленного училища «Труд». В этом
училище еще в 1891 —1892 гг. существовал революционный
кружок, в котором изучалась история рабочего движения на
Западе и революционного движения в России. Кружок готовил
пропагандистов для рабочих.
Начало систематической пропаганды идей марксизма в
Одессе было положено в 1892—1893 гг. местной организацией
учащейся молодежи и передовых рабочих (бр. Г. и М. Циперо-
вичи, Нахамкес (Ю. Стеклов), И. Калашников, Волошкевич,
М. Вельтман и др.). «Основательное знакомство с сочинения-,
ми Маркса и Энгельса,— вспоминает один из участников этой
группы,— ставилось во главу угла. В нашем распоряжении
имелись тогда: «Капитал», гг. 1 и 2, «Коммунистический
Манифест», «Наемный труд и капитал», «Речь о свободе
торговли» — в русском переводе, «К критике политической
экономии», «Нищета философии» и энгельсовский
«Анти-Дюринг»— на немецком языке»49.
Дополнительно изучались работы Н. Зибера и издания
группы «Освобождение труда». Архивные данные о деятель-,
ности этого кружка показывают, что круг марксистской лите-.
ратуры, которой обладали члены этого кружка, был
значительно шире50.
Члены организации занимались изучением марксистской
литературы, обсуждали назревшие вопросы русского
революционного движения: о характере предстоящей революции в
России, о ее движущих силах, о -возможности создания
рабочей партии. По этим вопросам большинство членов одесского
кружка разделяло взгляды группы «Освобождение труда».
В центре внимания встал вопрос о возможности создания
пролетарской партии в условиях царского самодержавия.
Неправильно полагая, что в условиях царизма невозможно
организовать массовую рабочую партию, что существование такой
партии возможно будет лишь после установления
политической свободы, члены Одесского кружка (как и многие
марксистские группы 80-х —начала 90-х годов в других городах
России) полагали, что им надо «ограничиться только
созданием кружков и подготовкой сравнительно немногих
сознательных рабочих, которые б момент революции могли бы стать
во главе народных масс». Буржуазия не должна воспользо-
43 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 109, т. IX, 1890 г., лл. 134—135.
49 Ю. М. Стеклов. Борцы за социализм. Очерки из истории
общественных и революционных движений в России. M, 1918, стр. 245—246.
50 См. ЦГИАУ, ф. 76 с/386, д. 440, л. 23.
479

ваться всеми плодами революции, поэтому необходимо, чтобы
во главе революции находилось побольше сознательных людей
из рабочих, т. е. нужен широкий слой рабочей интеллигенции.
«Содействовать выработке такой интеллигенции мы и ставили
своей главной задачей. В этом отношении наша организация
была большим пропагандистским кружком»51.
Уже с самого начала своей деятельности были установлены
связи с некоторыми ремесленными рабочими и строителями, а
с лета 1893 г. кружку удалось связаться и с рабочими фабрик,
заводов, железнодорожных мастерских, а также с моряками,
машинистами, кочегарами, матросами торгового флота. Был
создан ряд небольших кружков, в которых вели занятия
подготовленные члены группы52.
Наиболее значительным по числу членов и характеру
деятельности был кружок машинистов, кочегаров и матросов, во
главе которого стоял штурман Иван Калашников—один из
организаторов первой одесской социал-демократической
группы. Калашников регулярно проводил сходки рабочих у себя
на квартире, где вел с ними беседы о причинах тяжелого
положения рабочих в России, о значении стачек, а также
знакомил своих слушателей с произведениями марксистской
литературы, которую он сам привозил из-за границы53.
Калашникову в короткое время удалось вовлечь в свой кружок
значительную группу моряков, штурманов, помощников
машинистов, кочегаров, матросов, учеников таганрогских мореходных
классов.
Калашников и участники его кружка, а также 11 моряков
из кружка Циперовичей были арестованы в 1894 г. По
показаниям одного участника кружка, Циперович (Васильев) на
сходках читал ка-кую-то книгу, «а потом обратился с речью о
тяжелом положении рабочих, низкой оплате, длиеном рабочем
дне, политическом бесправии, призывая рабочих сплотиться,
развивать себя чтением книг, а в более или менее отдаленном
времени добиться изменения существующего строя»54. По
словам другого участника, «речи, которые говорил Циперович,
сводились к тому, чтобы сплотить всех рабочих, возбудить их
против буржуазии, учредить кассы и библиотеки и добиться в
конце концов улучшения быта рабочего класса 55. О
Калашникове штурман Лович показал, что он «неоднократно
заговаривал о рабочем движении на Западе, о результатах, которых они
51 Ю. М. С τ е к л о в. Из воспоминаний о социал-демократическом
движении среди одесских рабочих в 1893—1894 годах. «Минувшие гиды»,
Спб., 1908, № 9, стр. 235, 236.
52 См. там же, стр. 237—240.
53 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 30, 1894 г., л. 25.
54 Там же, л. 27.
55 Там же, л. 32.
480

добились посредством стачек и ассоциаций, что того же самого
добились бы мы здесь, если бы соединились и развивались» 56.
На сходках читали «Манифест Коммунистической партии»,
«Чего хотят социал-демократы?», «Речь Петра Алексеева»,
«Четыре речи рабочих», «Кто чем живет?» Дикштейна57. Эта же
литература раздавалась участникам кружка для
распространения среди рабочих. Кружок моряков был наиболее
деятельным в Одессе и играл роль центрального кружка всей группы.
Как мы уже говорили, главную роль в нем выполнял
штурман дальнего плавания Иван Михайлович Калашников; ему
было в то время 26 лет. Еще в начале 1893 г. он собирался
бросить работу на пароходе, чтобы «поселиться в Одессе и
заняться чтением книг по рабочему вопросу и стать
пропагандистом»58. Его помощниками по пропаганде идей марксизма
были машинист запаса флота Леонид Павлович Яковлев и
24-летний штурмам каботажного плавания Антон
Владимирович Нагорнов. Ю. Стеклов так характеризует Калашникова:
«Самоуверенный, бойкий, как все матросы, он был хорош,
когда, широко расставив ноги и заложив руки в карманы, вдруг
начинал развивать какой-нибудь блестящий план рабочего
движения. Развернутая перед ним картина могучей рабочей
организации, охватывающей все слои одесского пролетариата, затем
распространяющейся но всему югу России и, наконец,
соединяющейся с другими русскими городами для создания гигантской
социал-демократической партии, увлекла его своей
грандиозностью. С этого момента он знал «одну лишь пламенную
страсть, одной лишь мысли вдохновенье» и все силы своей
богато одаренной натуры посвятил пропаганде среди рабочих»59.
В целях проведения систематических занятий часть
моряков жила коммуной и снимала конспиративную квартиру.
Кружок моряков снабжал другие кружки литературой. Члены
кружка во главе с Калашниковым готовили стачку в порту, но
в январе 1894 г. этот кружок, вместе с другими был раскрыт
властями и разгромлен. Его замечательный руководитель,
вольный штурман Иван Калашников, погиб в Якутской ссылке.
Кроме кружка моряков, в Одессе существовал также кружок
рабочих-сапожников, преимущественно поляков, во главе
которого стоял Игнат Березовский. В этом кружке также
велись занятия в социал-демократическом духе. Кроме русской
социал-демократической литературы, они пользовались также
и польской.
56 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-,во, д. 30, 1894 г., л. 34.
67 Там же, лл. 27, 29, 32.
δ8 Там же, л. 34.
59 Ю. М. С τ е к л о в. Из воспоминаний о социал-демократическом
движении среди одесских рабочих в 1893—1894 гг. «Минувшие годыэ, 1908,
№ 9, стр. 232—233.
31 Ю. 3. Полевой
481

Заслуживает внимания и небольшой одесский кружок
рабочих Главных железнодорожных мастерских. Его
организатором был инструментальщик Леонид Якозлев, о котором мы
говорили выше. В кружке он вел пропаганду
социал-демократических идей. На тайных собраниях кружка читали «Чего хотят
социал-демократы?», «Четыре речи рабочих, произнесенных' на
тайном собрании в Петербурге», «Кому на Руси жить хорошо?»
Некрасова. Как говорится в следственных материалах, на
собрании «Яковлев говорил, что будь у него в мастерских
человек десять энергичных и умных рабочих, то он в скором времени
сплотил бы сотню рабочих, готовых служить их делу». Далее он
указывал, что «раньше рабочие должны были привлекать
интеллигентов, а теперь уже есть такие рабочие, которые могут
заменить их»60.
Марксистская пропаганда велась также среди рабочих
знаменитых одесских каменоломен. Ее вел рабочий Данилов. На
сходке в каменоломнях читали «Чего хотят
социал-демократы?»61.
Следует отметить, что в деятельности первой одесской
социал-демократической группы принимали также участие и
отдельные солдаты местного гарнизона62.
Состав рабочих кружков был смешанный и текучий;
кружки были очень слабо связаны между собой из-за отсутствия
руководящего центра.
К началу 1894 г. сторонники марксистского направления
приобрели много последователей и сочувствующих; была
установлена связь с отдельными рабочими типографий, с помощью
которых пытались создать тайную типографию для перепечатки
изданий группы «Освобождение труда» и других марксистских
групп. Более того, Циперовичи и их товарищи готовились
издавать тайно рабочую газету63.
Одесская социал-демократическая группа имела
значительную библиотеку и кассу для помощи семьям рабочих,
пострадавших за участие в революционной деятельности. Несмотря на
краткий период своего существования, первая одесская группа
пробела большую работу по распространению идей марксизма
среди одесских рабочих. Эта группа была выдана
провокатором, и почти весь ее состав — 54 человека —был арестован.
Царские власти жестоко расправились с ее руководителями.
Трое из них (И. Калашников, Г. Циперович и Ю. Стеклов)
после одиночного заключения были приговорены к 10-летней
ссылке в Колыму, двое на пять лет в Верхоянск и т. д. Кро-
60 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 30, 1894 г., лл. 54—55.
61 Там же.
62 Там же, лл. 132—135.
63 См. там же, л. 27.
482

ме названных руководителей, активную роль в первых одесских
марксистских кружках играл Сергей Волошкевич,
-впоследствии видный деятель большевистских организаций на Украине.
Вместо разгромленной группы в 1894—1895 гг. стали
возникать новые кружки. Среди учащейся молодежи Одессы социал-
демократическое направление завоевывало все новых и новых
последователей. Одесские власти сообщали в Петербург, что
социал-демократическая литература «становится как бы
евангелием для молодежи» и что при этом «следует обратить
внимание на сочинение Бельтова «К вопросу о развитии
монистического взгляда на историю»... Книга эта до того распространена
между молодежью и раскупается нарасхват, что достать
ее теперь в магазинах книжных представляется трудным.
Между молодежью распространился слух, «что автор этого
сочинения не кто иной, как Плеханов, а Бельтов является только под^
ставным опекуном»»64.
Разрозненные кружки молодежи, тяготевшие к
социал-демократическому направлению, в 1894—1895 гг. существовали
среди рабочих-ремесленников65. Одним из наиболее деятельных
был кружок учащихся ремесленного училища «Труд»,
оформившийся летом 1894 г. (Т. Орло-вский, М. Даргольц и др.).
По словам М. Даргольца, οή еще в 1891 г. примкнул к нелегала
ному кружку молодежи социал-демократического направления,
«в котором изучали рабочее и революционное движение в
России и на Западе и готовились в пропагандисты»66.
На тайных собраниях этого кружка изучались произведения
марксистской литературы и велись беседы о положении проле:
тариата на Зал аде и в России. Члены этого кружка с 1894 г.
стали вести пропаганду среди ремесленных рабочих. Несмотря
на частые провалы, училище «Труд» в течение ряда лет
оставалось одним из очагов подпольных кружков пропаганды
социал-демократического направления среди учащейся молодежи.
Из «трудников» вышли впоследствии как деятели общерусского
рабочего движения, так и участники местных кружков еврей:
ских ремесленных рабочих, примкнувшие в 1897 г. к «Бунду».
Определенный след в возникновении
социал-демократического движения в Одессе оставил кружок передовых рабочих в
составе П. Аниканова, Т. Коньшина, И. Гладких, П. Меркулова,
В. Федорова, Я. Московского, В. Яшина. Некоторые из них
ранее были связаны с рабочими кружками 80-х и даже конца
64 ЦГИАУ, ф. 385, д. 529, лл. 111—112.
65 См. И. В. Бортников. Первые социал-демократические кружки и
группы на Украине. «Уч. зап. Ростовского гос. пед. ин-та>, вып. 12. Ростов-
на-Дону, 1956 стр. 21—30.
ββ M. Г. Даргольц. Автобиография. ЦПА, ф. 124, оп. 1, ед. хр.
565.
483
31*

70-х годов 67, другие побывали за границей или были связаны
с первыми одесскими социал-демократами (Д. Рязановым,
Г. Ци'перовичем). Па.вел Аниканов на следствии показал, что
цель кружка состояла «в возможно большем распространении
литературы по рабочему вопросу, в образовании касс и
библиотек и сплочении рабочих г. Одессы, a ib будущем и всей
России в одну массу, которая была бы настолько сильна, чтобы
могла потребовать изменения существующего
государственного строя, так как, по убеждению членов кружка, улучшение
положения рабочего без этого немыслимо»68.
Члены кружка 19 апреля 1895 г. (по старому стилю)
организовали празднование Первого мая. Они собрались в трактире
«Россия», где произносили тосты «За всеобщий рабочий союз».
Каменщик Аниканов выступил с речью. Сохранилась также
непроизнесенная первомайская речь другого рабочего, П.
Меркулова.
Первомайские речи одесских рабочих свидетельствуют об
их знакомстве с брошюрами «Четыре речи петербургских
рабочих», «О международном пролетарском празднике», Г. В.
Плеханова, а также с первомайскими выступлениями не только во
многих странах Запада, но и в России. «Друзья! Нас еще очень
мало,— читаем в первомайской речи Меркулова,— но мы
должны делать много. На нашей обязанности лежит развивать
между непонимающими нашими братьями социальную идею... Нам,
товарищи, сразу большого переворота сделать нельзя.
Например, поделать (так в тексте.—Ю. П.) все фабрики и заводы
общественными, землю обрабатывать сообща и т. д. Так нам для
улучшения нашего положения нужно первым долгом
познакомить отсталых рабочих с значением социал-демократической
пропаганды. Короче говоря, нужно знать, что требовать на
первых порах, например: 1. Свобода сходок; 2. Свобода слова и
печати; 3. Право издавать рабочий свой орган, т. е. газету и т. д.>
Меркулов поднял бокал «За процветание
социал-демократической пропаганды» 69. Рабочий В. Яшин после речи Аниканова
предложил организовать рабочую кассу для помощи
безработным и для подготовки «общей забастовки» 70. Все собравшиеся
решили встретиться через несколько дней в Ботаническом саду.
Первомайские речи одесских рабочих отражают, таким
образом, возникновение и здесь, наряду с
социал-демократической интеллигенцией, тонкого слоя рабочих социал-демократов,
которые в это время пребывали еще в стадии формирования
67 См. С. Н. В а л к. Первомайские речи в Одессе в 1895 г. «Красный
архив», т. 6(19), 1926, стр. 203—204.
68 Там же, стр. 204.
в? Там же, стр. 207.
70 Там же, стр. 204.
4S4

своих взглядов и видели свою ближайшую задачу не в переходе
от пропаганды к массовой агитации, как киевские
социал-демократы, а в постановке кружковой пропаганды.
В начале 1895 г. возникла новая группа
социал-демократического направления в Одессе, возглавляемая кандидатом
права, служившим в Одесском окружном суде Н. Кульчицким,
слесарем завода Вальтрух С. Мильманом и др. До переезда в
Одессу Н. Кульчицкий был участником киевских
социал-демократических кружков. Группа Кульчицкого носила название
«Южно-российский союз рабочих» и сложилась из оставшихся
на свободе участников кружка ремесленного училища «Труд»,
ранее разгромленной группы Циперовича, Калашникова и
других рабочих кружков. В группе были представлены металлисты,
столяры, плотники, рабочие швейных и табачных фабрик и
рабочие других профессий. По своему национальному составу
она была типичной для Украины: в нее входили украинцы,
русские, евреи, поляки. Некоторые члены кружка уже раньше
привлекались за участие в революционной деятельности, в
частности по делу Циперовича — Калашникова, по делу
польской группы «Пролетариат». Группе Кульчицкого удалось
проделать большую работу ка.к по кружковой пропаганде, так и по
агитации на фабриках и заводах и среди ремесленников.
При аресте руководителей этой группы — Н. Кульчицкого,
С. Мильмана, бр. Письменных и др., была обнаружена социал-
демократическая литература, преимущественно а-гитационно-
пропагандистского характера: «1 мая 1891 года или четыре
речи рабочих, произнесенных в Петербурге», «1 мая 1892 года или
четыре речи рабочих-евреев», «Эрфуртская программа»,
«Экономическое учение К. Маркса», «Устав рабочей кассы»,
«Капитал», т. II, «Происхождение семьи, частной собственности и
государства», брошюры «Хозяин и работник», «Труд и
капитал» на польском языке, «Теория ценности» Н. Зибера,
листовка с обраще-нием к рабочим, каталоги и списки литературы для
чтения, различные рукописи и конспекты 71.
Усилиями руководителей был организован ряд кружков и
тайных касс среди одесских рабсчих и работниц. Члены
организации готовились к переходу от пропаганды к массовой
агитации. Но «Южно-российскому союзу рабочих» не удалось
закрепить свои успехи: 22 декабря 1895 г. на сходке, состоявшейся
на квартире рабочего Ф. Письменного, были арестованы
Кульчицкий и другие руководители группы, а затем ликвидирована
почти вся организация.
Однако социал-демократическое движение в Одессе вскоре
возродилось и стало распространяться с новой силой.
71 ЦГИАУ, ф. 67 с/386, д. 531, 1896 г., лл. 7—12.
4S5

Большой интерес представляет распространение марксизма
в Екатеринославе, который был одним из крупнейших центров
металлургической промышленности России.
Отдельные произведения К. Маркса и Ф. Энгельса в
издании группы «Освобождение труда» и московского «Общества
переводчиков и издателей» проникли сюда еще в 1884—1886 гг.
В частности, жандармами при обысках были в это время
обнаружены «Наемный труд и капитал» К. Маркса, изданный в
Женеве в 1883 г., отрывки из работы Ф. Энгельса «Положение
рабочего класса в Англии» в переводе московского Общества,
переписанная от руки работа Энгельса «Социализм
утопический и социализм научный», видимо, также с издания
московского Общества 72.
В конце 80-х годов идеи марксизма стали проникать .в
среду местной революционной молодежи.
С появлением здесь социал-демократов из разных городов
России з подпольных революционных кружках наметилось
идейное размежевание между сторонниками народнического и
марксистского мировоззрений. Такое положение сложилось,
например, в 1891 г. в кружке сестер С. и Л. Заславских73, где под
влиянием прибывших в Екатеринослав социал-демократов
П. В. Точисского и студентов Тейтельбаума и Е. Г. Мунблита
произошел раскол, в результате которого здесь образовалась
одна из первых социал-демократических групп. Группа эта в
1891—1892 гг. повела социал-демократическую пропаганду
среди местной учащейся молодежи. В 1893 г. мно-гие ее члены
разъехались в разные концы России и группа прекратила свою
деятельность.
Еще в 1890 г. в местной гимназии сложился другой кружок.
В течение 1891 —1892 гг. при участии Тейтельбаума и Мунблита
в нем велось систематическое изучение марксистской
литературы. Видную роль в нем играл Г. Лейтейзен (Линдов.— Ю. П.),
впоследствии видный деятель социал-демократического
движения в России74. В дальнейшем идейном развитии этого
кружка и его росте значительную роль сыграли высланные сюда
участники первой московской социал-демократической
организации «Рабочий союз» Г. Мандельштам и А. Винокуров.
С 1894 г. марксистская группа в Екатеринославе развила
большую работу по пропаганде идей марксизма среди
заводских рабочих, ремесленников и интеллигенции. Разработанная
72 Днепропетровский обл. гос. архив, ф. Канц. екатеринослав.
губернатора, д. 131, 1884 г., л. 2; там же, ф. 2, д. 168, лл. 37—38.
73 Л. Заславская (Людмила Сталь) стала впоследствии видной
общественно-политической деятельницей.
74 Погиб в 1919 г. на Восточном фронте (см. «Рабочий мир». М., 1919,
No 2—3, стр. 53).
486

группой программа практической деятельности
предусматривала не только ведение пропаганды в кружках, но также и
агитацию за экономические требования рабочих. Однако широкого
характера эта агитация в тот период еще не приобрела.
В 1894 г. в Екатеринославе на з-де Брянского общества
возник первый социал-демократический рабочий кружок, в
организации которого большую роль сыграл токарь Д. Ефимов.
Участниками кружка были молодые рабочие М. Мазанов, Б.
Афанасьев, И. Гудинов, А. Смирнов. Руководили кружком Г. Лей-
тейзен, А. Винокуров и Г. Мандельштам. А. Смирнов
вспоминает: «Григорий Лейтейзен вел... беседы по агитации среди
рабочих и рабочему движению в России и за границей. А.
Винокуров — по политической экономии, охране труда и
естествознанию; Григорий Мандельштам объяснил нам историю
народов, образование государств и их формы правления» 75.
В работе этого кружка живое участие принимали
высланные в Екатеринослав участники петербургского «Союза
борьбы» К. Норинский, Ф. Донцова и др. Летом 1895 г. прибыл в
Екатеринослав член петербургского «Союза борьбы» П. Зало-
рожец, который привез социал-демократическую литературу и
установил связь с екатеринославскими социал-демократами76.
Начала налаживаться связь и с другими городами —
Москвой, Киевом, Одессой. Но вскоре деятельность кружка стала
известна местным властям, и в 1895 г. он был разгромлен.
В развитии социал-демократического рабочего движения в
Екатеринославе во второй половине 90-х и начале 900-х годов
большую роль сыграли И. X. Лалаянц и особенно И. В.
Бабушкин, который был сослан сюда в 1897 г. по делу петербургского
«Союза борьбы».
Значительно менее интенсивно, по сравнению с Екатерино-
славом, развертывалось социал-демократическое движение в
Харькове, хотя Харьков в конце XIX в. был не только
крупнейшим городом Украины, но и одним из главных культурных
центров страны. Расположенные в нем три высших и много
средних учебных заведений, крупные фабрики и заводы
определяли скопление здесь интеллигенции, учащейся молодежи,
рабочих масс.
Уже в год основания группы «Освобождение труда» ее
издания, а одновременно и издания московского «Общества
переводчиков и издателей», попали в Харьков.
75 А. Смирнов. Воспоминания о первом социал-демократическом
рабочем кружке в Екатеринославе в 1894 г. «История Екатеринославской
социал-демократической организации. 1889—1903», под ред. М. Рубача.
Екатеринослав, 1923, стр. 11 —15.
76 ЦПАИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1403.
487

Вот некоторые данные об одном харьковском кружке,
примыкавшем к группе «Черный передел». У участников кружка
при обыске в январе 1884 г. была изъята наряду со
значительным числом народнической и марксистская литература —
литографированная брошюра «Буржуазия и пролетариат»,
видимо, «Манифест Коммунистической партии» в издании
московского «Общества лереводчиков и издателей» 77, «Манифест
Коммунистической партии» в переводе Плеханова, его же
«Социализм и политическая борьба» в нескольких экземплярах,
а также объявление «Об издании «Библиотеки научного
социализма» 78.
Издания группы «Освобождение труда» и московского
«Общества переводчиков и издателей» были найдены жандармами
также у членов народовольческого харьковского кружка Ма-
каревского в 1885 г.79
В период 1887—1889 гг. выдвинулся своей деятельностью
«Социально-революционный кружок рабочих». Этот рабочий
кружок сложился на базе народовольческого рабочего
кружка, действовавшего в 1884—1885 гг., и состоял главным
образом из передовых рабочих мастерских Харьковско-Азовской
железной дороги.
Внутри социально-революционного кружка шла идейная
борьба между теми, кто отстаивал народовольчество, и теми,
кто склонялся к социал-демократическому направлению. Во
главе кружка стоял врач Д. Бекарюков80. Интересно отметить,
что Бекарюков в 1882—1886 гг. учился в Казанском
университете. В Казани Бекарюков познакомился с трудами Маркса.
В 1888 г. во главе «Социально-революционного кружка
рабочих» стали Д. Бекарюков, Ю. Мельников, В. Перазич,
А. Кондратенко, Рябоконь. Как показал потом на следствии
один из участников этого кружка, Бекарюков читал рабочим
«разные политико-экономического характера сочинения», в том
числе «Очерки новых направлений в экономической науке», и
при этом критиковал экономический и политический строй
государства81.
Значительную работу вел и В. Перазич, который заменил
Д. Бекарюкова, вынужденного покинуть осенью 1888 г.
Харьков. О Перазиче один участник группы показал на следствии,
что «он читал рабочим в квартире Кондратенко разные соци-
77 В библиотеке группы найдены воззвания Московского
общестуденческого союза, ответвлением которого было «Общество переводчиков и
издателей».
78 См. ЦГИАУ, ф. 336, д. 3672, 1884 г, лл. 22, 27, 29, 30.
79 Там же, лл. 12—13.
80 Впоследствии крупный специалист по школьной гигиене. После
Октябрьской революции — деятель советского здравоохранения.
81 ЦГИАУ, ф. 336, д. 3673, 1886—1900 гг., лл. 273—274.
488

ально-политического содержания книги. Принимал деятельное
участие в их сходках, и, беседуя с рабочими, старался
поддерживать и развивать в них недовольство существующим
государственным и социальным порядком». Кроме того, Перазич
гектографировал для распространения среди рабочих «В
защиту правды» В. Либкнехта, листок под названием «Голь на
выдумки хитра»82.
Идейно-политические взгляды кружка нашли свое
выражение в документе под названием «Опыт программы русской
социально-революционной группы рабочих» 83. Эта программа
отражает переходный характер идеологии группы. В программе
члены кружка провозглашали себя социалистами потому, что
считали «наилучшим устройством общества то, три котором
орудия труда составляют собственность производителей и
распределение продуктов труда совершается соразмерно участию
каждого в общественном производстве». Они признавали себя
сторонниками насильственного свержения самодержавия, но
отрицали возможность немедленного введения социализма. «Мы
не думаем,— говорится далее,— что в ближайшем будущем
возможно устроить общество на началах социализма, ыо мы
считаем возможным и необходимым целый ряд крупных
изменений, которые приблизят нас к социализму, и при своем
осуществлении значительно поднимут благосостояние большинства
населения, т. е. рабочих классов» 84.
Изложенные в программе требования в области -как
государственного, так и экономического устройства отражают то
же смешение понятий о сущности буржуазно-демократических
и социалистических преобразований, которое мы наблюдали у
других переходных групп и кружков того времени.
Программа Харьковского кружка отчасти сходна с программой бла-
гоевской группы в изложении конкретных требований
политических свобод и социально-экономических преобразований. Но
в ней отсутствуют такие важнейшие пункты благоевской
программы, как признание факта развития капитализма в России,
признание примата массовой борьбы над методом
индивидуального политического террора и, наконец, признание роли
городского пролетариата как передовой революционной силы.
Наиболее передовым по своим идейным взглядам был
Ю. Мельников, который в то время находился на пути к
марксизму. В. Перазич, по его собственному признанию,
продолжал тогда придерживаться старых народнических взглядов
по вопросам об интеллигенции и общине. Но еще до своего
62 См. ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 2 д-во, д. 472, ч. 1, 1893 г., лл. 49—50.
83 Опубликована В. И. Невским в сборнике «От группы Благоева к
«Союзу борьбы»». Ростов-на-Дону, 1921, прилож., стр. 117—118.
м «От группы Благоева к «Союзу борьбы»», стр. 117.
489

вступления в кружок он изучил «Программу рабочих» Ф. Лас-
саля, «Капитал», т. 1, «Критику гегелевской философии права>
К. Маркса, Устав I Интернационала.
По поводу идейного направления Харьковского кружка тот
же В. Перазич, впоследствии коммунист, писал: «Это была
пора теоретических исканий в связи с выяснившимся крушением
народовольчества, период первого размежевания в Харькове
ощупью, без знакомства с произведениями Плеханова» 85.
Члены кружка не были знакомы с изданиями группы
«Освобождение труда», и это сказалось на их взглядах. Некоторые
участники «Социально-революционного кружка рабочих» стали
марксистами.
В 1889—1894 гг. в Харькове существовали и другие
кружки. В 1889 г. сложился «Социал-демократический союз
ремесленников». По характеру своей деятельности он был близок
к аналогичным нелегальным кружкам ремесленных рабочих
в других городах Юга и Запада России, где эти кружки
послужили потом основой для «Бунда»86. В декабре того же
1889 г. «Союз» был разгромлен.
В 1890—1892 гг. студенты Харьковского ветеринарного
института образовали кружок, в котором изучалась
марксистская литература. Кружок установил связь с
социал-демократическими группами Петербурга и Москвы. Из кружка
вышли два гневных письма-протеста харьковских марксистов
Н. К. Михайловскому. Авторы одного из писем выражают свое
глубо-кое возмущение недопустимыми методами борьбы,
которыми пользуется Н. К. Михайловский. «Мы,— писали они,— не
могли ожидать, что Вы попытаетесь своим популярным именем
санкционировать то грубое извращение наших воззрений,
которое проделывает В. В. Вслед за В. В. Вы утверждаете, что
марксисты будто бы «прямо настаивают на необходимости
разрушить ту общественную организацию, которая обеспечивает
трудящемуся самостоятельное положение в производстве». Мы
не можем назвать иначе эту формулировку, как
возмутительной клеветой, тем более, что она касается направления,
которое в силу политических условий, не может себя открыто
защищать в печати. Вас не может тут оправдывать незнание нашего
направления. Оно получило в «последнее время слишком
широкое распространение» 87.
в5 «Еженедельник Правда», 1921, № 14; см. также В. Перазич.
Еще о харьковском рабочем кружке конца 80-х годов «Красная
летопись», 1922, № 4, стр. 21—27.
ьб «Бунд» (всеобщий еврейский социал-демократический союз) —
мелкобуржуазная организация, возникшая в 1897 г.
87 ЦПА, ф. историко-партийных документов, оп. 7, ед. хр. 35627,
35626, ноябрь 1893; см. также «былое», 1924, № 23, стр. 105—126.
Отдельно

В 1892—1894 гг. кружок развернул энергичную
деятельность. Члены кружка получали из других городов
марксистскую литературу и распространяли ее среди интеллигенции. Они
пытались также повести социал-демократическую пропаганду
среди рабочих, но в этом отношении не добились серьезных
результатов. Первые успехи социал-демократической пропаганды
среди фабрично-заводских рабочих Харькова относятся к 1895—
1896 гг.
Несколько ранее возник первый кружок
социал-демократического направления в Полтаве. Кружок был основан
Ал. Гр. Шлихтером, видным потом деятелем
Коммунистической партии Украины.
С марксистскими идеями он познакомился еще в 1890 г. в
бытность студентом Харьковского университета. Исключенный
в том же году из университета, он уехал в Швейцарию, где
организовал в Берне социал-демократический кружок по
подготовке к революционной деятельности в России. В 1892 г. он
вернулся в Россию и вел социал-демократическую пропаганду
вместе с Е. С. Левищук-Шлихтер в м. Златополье, а с 1893 г.—
в Полтаве. Здесь сложился первый социал-демократический
кружок в составе А. Г. Шлихтера, Е. С. Левищук, Бляхера и др.
Члены кружка занимались изучением марксистской
литературы, в частности работы Плеханова «К вопросу о развитии
монистического взгляда на историю». Они установили связь с
харьковской социал-демократической группой и пытались
расширить свою деятельность, но в 1895 г. были арестованы и
высланы в Сольвычегодск88.
В Херсоне первый социал-демократический кружок
сложился и действовал в 1894—1895 гг. Одним из его организаторов
был А. Цюрупа, впоследствии видный деятель революционного
социал-демократического движения, а затем большевистской
партии. Кружок занимался изучением марксистской
литературы 89.
Сравнительно рано началось социал-демократическое
движение в Ростове. В 1888 г. прибыл сюда из Казани Н. А. Мотови-
лов. Летом того же года в Ростов приехал из Харькова
Ю. Д. Мельников. Созданные им и Мотовиловым кружки, о
которых мы упоминали выше, придерживались программы
Харьковского кружка. Члены кружков знакомились с «Капиталом»,
ные письма русских марксистов к Михайловскому, в частности и
цитируемое письмо харьковских марксистов, были изданы нелегально
отдельной брошюрой и распространялись среди интеллигенции.
88 А. Г. Шлих те р. Автобиография. ЦПА, ώ. 124, on. 1, ед. хр. 2169,
стр# 11 — 15; Е. С. Левищук-Шлихтер. Автобиография. Там же,
ед. хр. 2170.
«в ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1044, 1893 г.
491

с литературой по вопросам западноевропейского рабочего
движения, читали «Что делать?» Чернышевского. Кружок
Ю. Мельникова в Ростовских железнодорожных мастерских
работал до сентября 1889 г., когда были арестованы его
организаторы. После этого кружок распался. Кружок Н. А. Мотови-
лова был разгромлен в мае 1890 г.
На базе этих кружков здесь сложились первые марксист·
ские кружки. Одним из них был кружок В. Я. Алабышева,
ранее участника революционных студенческих кружков
Казанского университета. В 1891 г. οή прибыл в Ростов, где
незадолго до этого был арестован Н. Мотовилов, его товарищ по
Казанскому, а затем и по Пензенскому кружку. На базе кружка
Мотовилова В. Алабышев создал новый кружок и направил его
деятельность по пути социал-демократической пропаганды.
В 1892 г. в Ростов вернулся из ссылки казак Иван Болдырев,
активный участник ростовских рабочих кружков 1888—1890 гг.
Он организовал рабочий кружок в мастерских
Владикавказской железной дороги. Этот кружок соединился с кружком
В. Алабышева 90.
После разгрома в 1891 —1892 гг. революционных кружков
в Петербурге, Москве, Туле, оттуда приехали в Ростов
несколько преследуемых полицией рабочих — участников этих
кружков. Среди них были как марксистски настроенные, так
и находившиеся под влиянием народовольчества. Сюда
прибыли и интеллигенты-марксисты (Ал. Машицкий, Анна Машиц-
кая и др.). Все это внесло оживление в круги местной
революционной интеллигенции и передовых рабочих.
К лету 1893 г. в Ростове существовали нелегальные рабочие
кружки в железнодорожных мастерских, депо, на заводе
Пастухова, а также велась пропаганда на таблчных фабриках. По
сведениям ростовских жандармов, имевших своих агентов в
некоторых кружках, в это время «рабочие кружки получили
полную организацию». Число рабочих, находившихся в этих
кружках, определялось местными властями в 150 человек91.
Главным центром социал-демократической пропаганды
были мастерские Владикавказской железной дороги. Здесь были
сосредоточены наиболее передовые квалифицироваиные
рабочие— слесари, токари, машинисты, многие из которых были
охвачены революционной пропагандой еще с 70 и 80-х годов.
Железнодорожные мастерские «служат главным центром и
рассадником вредного направления среди ростовских
рабочих» 92,— сообщали ростовские жандармы в департамент поли-
90 См. ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 115, ч. 1, 1890 г., лл. 1—4.
91 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 1074, 1897 г., л. 39.
92 Там же.
492

ции, отмечая вместе с тем социал-демократическое
направление действовавших кружков: «Кружок Алабышева состоит из
интеллигенции, из служащих на железной дороге, все
придерживаются чисто социал-демократических идей» 93.
Кроме названных деятелей, в ростовских кружках «вели
пропаганду Иван Козин, В. Быстрицкая, Торсуев и др.94. Живое
участие .в организации социал-демократической пропаганды
среди рабочих Ростова принимали в начале 90-х годов Петр
Моисеенко, организатор Морозовокой стачки 1885 г., и
писатель Александр Серафимович 95.
В 1894—1895 гг. .пропаганда среди ростовских рабочих
расширилась. Состав кружков, однако, не был однородным.
Большая часть их участников примыкала к
социал-демократическому на травлению, а часть еще лродолжала ра оделять старые
народни геские взгляды. «Кружок,— пишет участница
кружка на табачной фабрике,— получился смешанный. Торсуев уже
был знаком с учением Маркса и предложил читать «К
вопросу о развитии монистического взгляда на историю» Плеханова.
Горбунов и Прокофьев стояли за «Экономические записки»
Карышева, В. В., Михайловского и прочих народников...
Торсуев вел непрерывную полемику с народниками»96.
О внyηpeннeй идейной борьбе в кружках свидетельствует и
А. Д. Карпузи — известный нам уже по московскому
«Рабочему Союзу», работавший до этого в Ростове-на-Дону, где им был
организован кружок рабочик в мастерских Волго-Донского
пароходства 97. «Две группы,— пишет он,— боролись на
идеологической почве: народовольчество и социал-демократия»98.
Идейная борьба закалила социал-демократов — членов
ростовского кружка- В результате этой борьбы народнически
настроенные члены ушли из этого кружка, и кружок стал идейно
однородным. Начальник Донского жандармского управления
сообщал в марте 1893 г. в Петербург: «в настоящее время
простые рабочие, даже совершенно не развитые и полуграмотные,
■·* ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 865, ч. 3, 1892 г., л. 14.
94 П. В. Семернин, М. Н. Кор чин, Я. Н. Раенко. Очерки
истории большевистских организаций на Дону, ч. I. Ростов-на-Дону, 1948,
стр. 19—20; Е. В. Тор с у ев а (Быстрицкая). Воспоминания
работницы табачной фабрики. Сб. «К двадцатипятилетию первого съезда
партии (1898—1923)», стр. 138, 139.
9à «Воспоминания П. А. Моисеенко». 1873—1923. М., 1924, стр. 127—128.
96 Ε. В. Τ о ρ с у е в а (Быстрицкая). Воспоминания работницы
табачной фабрики. Сб. «К двадцатипятилетию первого съезда партии
(1898—1923)», стр. 138—139.
97 О ростовских кружках начала 90-х гг. ЦПА, ф. 124, оп. 1, ед. хр
833, стр. 4.
98 П. В. С е м е ρ н и н, М. Н. К о ρ ч и н, Я. Η. Ρ а е н к о. Очерки
истории большевистских организаций на Дону, стр. 20.
493

настолько уже ознакомились с задачами западных
социал-демократических учений и настолько умеют трактовать
различные вопросы и события их современной жизни, что не
нуждаются ни в чьем руководстве и пропагандируют между собою
самостоятельно»99. Ростовский кружок марксистов в 1894 г.
сделал серьезный шаг вперед навстречу рабочему движению.
Члены его активно участвовали в крупной стачке
рабочих-железнодорожников. Стачкой руководили рабочие
социал-демократы — Иван Козин и др.
Деятельность марксистских кружков в Ростове-на-Дону
оказала влияние на возникновение и деятельность таких же
кружков в Таганроге, Новочеркасске, Луганске. Из марксистских
кружков Ростова-на-Дону вышел потом ряд видных и
активных деятелей русского рабочего движения, в том числе
С. И. Гусев.
Почти одновременно началась пропаганда марксистских
идей в Закавказье. В Грузию идеи научного социализма были
занесены высланными сюда участниками марксистских
организаций Центральной России как интеллигентами, так и
передовыми рабочими. Многие революционеры сами прибывали в
Грузию, скрываясь от преследования.
О марксизме и социал-демократическом движении учащаяся
молодежь Грузии до конца 80-х годов имела весьма туманное
представление.
В конце 80-х годов отдельные представители передовой
молодежи народов Закавказья, находясь за границей, в
Швейцарии, сблизились с членами группы «Освобождение труда» и
стали разделять их взгляды 10°. Другие познакомились с
идеями марксизма в кругах учащейся молодежи Москвы,
Петербурга, Киева, Варшавы, куда они направлялись для продолжения
образования. «Уже с осени 1891 г.,— пишет один из первых
грузинских марксистов Ф. И. Махарадзе,— я сблизился с группой
студентов (это были студенты Варшавского ветеринарного
института.— Ю. Я.), знакомых с учением Маркса и с
социал-демократическим движением. Вскоре мы образовали кружок для
изучения марксизма... От теории наш кружок, который можно
назвать первичной по времени социал-демократической
ячейкой в Варшаве, скоро перешел к практической деятельности,
выражавшейся, во-первых, в пропаганде
социал-демократических идей среди рабочих и, во-вторых, в распространении
нелегальной социал-демократической литературы, издававшейся
тогда группой «Освобождение труда»» 101.
99 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 3 д-во, д. 865, ч. 3. 1892 г., л. 2.
100 С. Т. А ρ ко м е д. За рубежом. Исторические заметки, ч. 1.
Тифлис, 1929, стр. 20—22, 32.
101 Ф. И. Махарадзе. Автобиография. ЦПА, ф. 124, ед. хр. 1234.
494

Состав этого кружка был многонациональным (русские,
грузины, поляки, евреи). Участники его пытались доставлять
марксистскую литературу не только в Грузию. Но в начале 1893 г.
один из транспортов литературы провалился, и значительная
часть членов этого кружка была арестована, в том числе и Ма-
харадзе 102.
Начало 90-х годов в Грузии было временем глубоких
перемен в идейной жизни местной демократической интеллигенции,
перемен, которые в центре России определились еще в начале
80-х годов: со стороны наиболее передовой части
интеллигенции проявляется критическое отношение к господствовавшим до
этого в ее среде народническим взглядам 103. Вместе с тем
подвергаются критике либерально-буржуазные тенденции отказа
от социализма, а также проявления национализма.
Ярким представителем передовой грузинской интеллигенции
конца 80-х — начала 90-х годов был выдающийся писатель
Э. Ф. Ниношвили. Он один из первых под влиянием знакомства
с произведениями марксистской литературы начал переходить
от революционного демократизма к научному социализму.
Ранняя смерть помешала ему осуществить переход к
марксизму. Его идейно-политические взгляды представляют собой
смесь революционно-демократических взглядов с идеями
научного социализма. Но своей деятельностью Ниношвили сыграл
значительную роль в расчистке путей для распространения
марксизма в Грузии.
К концу 1892 г. среди грузинской интеллигенции имелась
уже целая группа, которая в связи с крахом дворянско-нацио-
налистического и народнического направлений искала новой
теории освободительного движения. Представители этой
группы собрались в конце 1892 г. в Зестафони на конференцию,
«чтобы обсудить вопрос относительно объединения своих сил и
выработки программы действий» 104. Инициаторами этой
конференции были Э. Ниношвили и М. Цхакая. Последний начал
революционную деятельность еще в 80-х годах в Кутаисском
духовном училище, откуда был исключен из VI класса.
С 1888 г. он вел революционную пропаганду среди рабочих и
крестьян в Тифлисе, Баку, Батуме, Кутаиси 105.
Состав группы, участвовавшей в этой конференции, не был
полностью социал-демократическим. Часть ее участников
102 См. там же.
103 Оценку народничества в Грузии и основные моменты деятельности
его представителей см. «Очерки истории Коммунистической партии
Грузии», ч. I (1883—1921 гг.). Тбилиси, 1957, стр. 22—26.
104 «Очерки истории Коммунистической партии Грузии», ч. I (1883—
1921 гг.), стр. 25.
105 М. Гр. Цхакая (Миха). Автобиография. ЦПА, ф. 124, оп. 1,
ед. хр. 2074.
495

еще пребывала в плену народнических взглядов. Но и
большинство, которое вскоре определилось на социал-демократических
позициях, также не было однородным. Такие деятели, как
Н. Жордания и др., уже с самого начала проявляли склонность
к оппортунизму и к буржуазному национализму. Это сказалось
в предложенной Жордания «программе». «Программа» была
провалена левым крылом конференции. Ф. Махарадзе
советовал делегатам конференции положить в основу программы
учение Маркса и Энгельса и назвать ее социал-демократической.
Но конференция в Зестафони не приняла определенной социал-
демократической программы. Большинство конференции лишь
решительно высказалось против всякого национализма и за
пропаганду легально и нелегально идей социализма. Группа,
созвавшая эту конференцию, получила впоследствии название
«Месаме-Даси» (третья группа, т. е. третья в истории
грузинской общественно-политической мысли) 106.
Идейно-политические взгляды этой группы были» впервые
публично сформулированы в речах ее участников в 1894 г. на
похоронах Э. Ниношвили. Они (С. Джибадзе, В. Дарчиашвили
и др.) признавали, что Россия, а также и Грузия, вступили на
путь капитализма, что грузинское общество раскололось на
враждебные друг другу классы, и смотрели на классовую
борьбу как на двигатель общественного прогресса. Группа «Месаме-
Даси» являлась первой марксистской организацией в Грузии.
Но в идейно-политическом отношении она была незрелой и
эклектичной. «Месаме-Даси» была группой преимущественно
литературной, которая в изучаемый период проявила себя
главным образом выступлениями в своем легальном органе —
газете «Квали» («Борозда»). Эта газета, издававшаяся с 1893 г., не
была, как и сама группа, в полном смысле
социал-демократической. Но это не была и «легально-марксистская» группа, как
об этом сказано в БСЭ 107. Как и в других ранних
социал-демократических группах, в «Месаме-Даси» имелись в зародыше и
революционные, и реформистские, и националистические
элементы, причем именно эти элементы составляли большинство
«Месаме-Даси». Тем не менее деятельность этой группы
играла до оформления революционно-марксистского направления
в общем положительную роль. «В своих печатных и устных
выступлениях,— читаем в «Очерках истории
Коммунистической партии Грузии»,— дасисты боролись с идеалистическими
концепциями народников и буржуазных публицистов в
вопросах общественного развития. Они на основе большого
фактического материала, взятого из грузинской действительности,
106 См. «Очерки истории Коммунистической партии Грузии», ч. I,
стр. 27.
107 См. БСЭ, т. 27. Изд. 2, 1954 г., «Месаме-Даси», стр. 191—192.
496

показывали, что здесь на смену феодально-крепостническому
строю пришли новые, буржуазные производственные
отношения, возникли новые классы — буржуазия и пролетариат,
между которыми разыгрывается острая классовая борьба» 108. Да-
систы, хотя и не последовательно, отстаивали марксистское
положение об исторической роли пролетариата.
К середине 90-х годов относится начало деятельности целой
плеяды молодых грузинских революционных
социал-демократов, тогда в большинстве своем еще учащихся: Л. Кецховели,
А. Цулукидзе, И. Джугашвили (Сталин), А. Джапаридзе,
А. Енукидзе и др. Некоторые из них, продолжая образование в
Москве (А. Цулукидзе), Киеве (В. Кецховели), в тесном
общении с марксистской молодежью этих и других городов,
обогащали свои знания и опыт в области теории и практики
революционного рабочего движения. Эта группа составила
революционно-марксистское крыло «Месаме-Даси».
Первые кружки вначале ограничивались изучением и
пропагандой марксизма. В этом деле серьезную помощь им оказали
проживавшие в Тифлисе и других городах Грузии русские
марксисты Родзевичи, Г. Франчески, И. Лузин и др.
Активное участие в деятельности первых кружков
марксистского направления в Грузии принимал Ф. И. Махарадзе,
высланный сюда на родину под надзор полиции в начале 1895 г.109
В распространении идей марксизма среди рабочих Тифлиса
выдающуюся роль еще в первой половине 90-х годов сыграли
передовые русские рабочие социал-демократы Федор
Афанасьев и Федор Майоров, прибывшие сюда из Центральной
России. Сергей Аллилуев — один из первых рабочих
социал-демократов Закавказья — так характеризует этих организаторов
рабочего кружка в Тифлисе в 1892 г: «Федор Майоров был
человеком развитым, он много читал, следил за рабочим
движением в Западной Европе... Механик Афанасьев был активным
участником начинающегося рабочего движения. Все свои
мысли он отдавал пробуждению сознания и организации рабочего
люда» по.
Возникший в 1893 г. по инициативе Ф. Афанасьева рабочий
кружок «совместного чтения» постепенно вовлекал передовых
рабочих-грузин, проходивших совместно с русскими рабочими
суровую школу пролетарской борьбы.
Кружок создал свою нелегальную библиотеку, в которой
имелись отдельные произведения К. Маркса и Ф. Энгельса,
108 См. «Очерки истории Коммунистической партии Грузии», ч. I.
стр. 29.
109 ЦПА, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1234.
110 С. Я. Аллилуев. Пройденный путь. М., 1956, стр. 23—24.
32 Ю. 3. Полевой aw

издания группы «Освобождение труда» и другие издания
марксистской, а также революционно-демократической
литературы »ι.
Члены кружка поддерживали связь с
социал-демократическими группами Петербурга, Ростова-на-Дону, Одессы и
других городов России. В Грузии основы массового социал-
демократического рабочего движения были заложены в
1896 г.112
Первые марксистские кружки в Баку и в других местах
Азербайджана и Армении возникли в конце 90-х годов. Так как
их деятельность хронологически выходит за рамки нашей
работы, мы на ней не останавливаемся.
2. ПОВОРОТ К МАРКСИЗМУ В КРУГАХ РЕВОЛЮЦИОННОЙ
ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ И ПЕРЕДОВЫХ РАБОЧИХ ПОЛЬШИ,
БЕЛОРУССИИ И ПРИБАЛТИКИ
Из западных окраин царской России
социал-демократическое направление получило наиболее серьезное развитие в
Польше в 80—90-х годах. История зарождения и развития
марксистского течения в Польше — предмет большого
самостоятельного исследования. Мы лишь в самых общих чертах
укажем на главные вехи возникновения польской
социал-демократии, поскольку она еще на заре своего развития находилась в
тесной связи с общероссийским социал-демократическим
движением и оказывала известное влияние на характер
деятельности первых социал-демократических групп городов Запада и
Юга России.
После разгрома в 1886 г. «Пролетариата» (Первого,
Великого), который впервые внес в польское рабочее движение
важнейшие принципы научного социализма, на почве дальнейшего
роста массового рабочего движения возникла новая
пролетарская организация — Второй «Пролетариат». Она возникла в
1887 г. в результате объединения нескольких уцелевших
подпольных кружков времен Первого «Пролетариата».
Организатором и виднейшим деятелем этой организации был М. Касп-
шак.
Эта политическая организация польского рабочего класса,
просуществовавшая с 1887 по 1891 г., проделала большую
организаторскую и пропагандистскую работу среди польской
революционной интеллигенции и передовых рабочих. Основным
111 См. Г. В. Хачапуридзе. Проникновение марксизма в
Грузию. «Исторический журнал», 1941, № 6, стр. 8.
112 См. И. В. Сталин. Соч., т. 1, стр. 4.
498

содержанием ее деятельности была организация
пропагандистских кружков и распространение литературы марксистского
направления.
Наряду с этим в 1889 г. в крупнейшем промышленном
центре Польши — Лодзи возник «Союз польских рабочих»,
который также включил в свои ряды остатки разгромленного
Первого «Пролетариата» и вовлек новые силы из среды
передовых рабочих. Организаторами «Союза» являлись Ю.
Мархлевский, А. Варшавский (Барский), слесарь Я. Ледер,
наборщик Г. Вилькошевский и др.
Возникнув на почве быстрого проста стихийного рабочего
движения, «Союз польских рабочих» стал во главе массовых
выступлений польского пролетариата. Он охватил своей
деятельностью крупнейшие промышленные центры страны: Фабь-
янице, Згерж, Варшаву, Жирардув, Прутков, проникнув в
Домбровский бассейн и Сосковец. В результате деятельности
«Союза» были созданы массовые организации рабочих в
форме многочисленных стачечных касс («Кассы сопротивления»),
касс взаимопомощи, профессиональных союзов. «Союз»
пользовался большой популярностью среди рабочих.
Стремясь к внесению классового сознания в рабочую массу,
«Союз» проделал значительную работу по распространению
рабочей популярной литературы, листовок и брошюр
(«Рабочий день», «Кто чем живет?», «Праздник 1 Мая» и др.).
Самыми распространенными брошюрами были изданные в
Варшаве в 1891 г. «О кассах сопротивления» и «Устав общей
кассы сопротивления». В этих и других брошюрах рабочие
призывались к классовой солидарности, к организации своих сил, к
борьбе за повышение заработной платы и сокращению
рабочего дня.
Желая выйти за рамки узкой кружковой пропаганды и
расширить свое влияние на рабочие массы, «Союз» все же не сумел
последовательно увязать экономическую борьбу рабочего
класса с задачами политической борьбы. С ростом рабочего
движения «Союз польских рабочих» изживал первоначальную
недооценку значения политической борьбы.
Историческое значение «Союза» в истории польского
рабочего движения заключается в том, что он сделал крупный шаг
вперед навстречу рабочему движению, систематически
пропагандировал идею интернациональной солидарности и тесных
связей польского рабочего движения с рабочим движением
России. Первомайские выступления польского пролетариата,
начавшиеся с 1890 г., нашли живой отклик не только в городах
Польши, но и во многих городах России. Сильное впечатление
на рабочих и социал-демократическую интеллигенцию
произвели кровавые события © Жирардуве в мае 1891 г. и в особен-

ности события в мае 1892 г. в Лодзи, где произошли
длительные боевые схватки рабочих с царскими войсками.
Деятельность «Союза польских рабочих» явилась
подготовительным этапом на пути создания марксистской рабочей
партии в Польше.
В 1892 г. «Союз польских рабочих» и левая часть Второго
«Пролетариата» повели подготовительную работу к созданию
единой социал-демократической партии. Но этому
противились националистические элементы, пробравшиеся в польское
рабочее движение.
Стремясь оторвать польское рабочее движение от русского
революционного и привить польской социал-демократии
националистическое направление, эти элементы созвали в Париже
свой съезд и приняли на нем решения, легшие в основу
будущей программы националистической ППС — Партии польских
социалистов, ядром которой стал созданный на съезде
«Заграничный союз польских социалистов».
В начале 1893 г. «Союз польских рабочих» и левая часть
Второго «Пролетариата» объединились в одну партию,
принявшую название «Польская социалистическая партия (ППС)».
Эта «старая» ППС, одним из главных деятелей которой был
Юллан Мархлевский, в отличие от националистической ППС
стояла на марксистских интернационалистических позициях.
В июле 1893 г. руководители «старой» ППС изгнали из партии
группу националистов, разделявших взгляды заграничного
«Союза польских социалистов». Вместе с тем было решено
впредь называться Польской социал-демократией, а несколько
позднее — в августе 1893 г.— социал-демократией Королевства
Польского. Таким образом, польские марксисты создали свою
партию в борьбе с националистической ППС.
Борьба в польском рабочем движении перенеслась в
польские кружки учащейся и рабочей молодежи Вильно, Минска,
Киева и некоторых других городов, где имелись подпольные
польские социалистические группы.
Рабочее социал-демократическое движение в Белоруссии,
Литве, Латвии, Эстонии, как и в других национальных районах
страны, зародилось и окрепло в виде составной части
общероссийского рабочего движения.
Важнейшим фактором общественного движения здесь, так
же как и в центральной России, становилось рабочее
движение. На почве роста этого движения стали появляться первые
интеллигентские и рабочие кружки социал-демократического
направления.
Бeлqpyccия и Литва отставали в своем экономическом
развитии от Центра и Юга России. Крупная капиталистическая
промышленность здесь была развита слабо. Малочисленность
500

фабрично-заводского пролетариата, преобладание
ремесленных рабочих, неоднородный национальный состав рабочего
класса обусловили некоторые особенности развития рабочего и
социал-демократического движения. С другой стороны, близость
к западной границе способствовала проникновению сюда
еще в середине 80-х годов изданий заграничной группы
«Освобождение труда», а также западноевропейской
социал-демократической литературы. Вместе с тем своеобразием развития
социал-демократического движения в этих районах, особенно в
начальный период, была непосредственная связь с польским
рабочим движением.
Под влиянием роста рабочего движения в центре России
представители местной интеллигенции, организуясь в кружки,
пытались вести пропаганду среди рабочих. Большинство
кружков, © том числе кружки рабочих, еще находились во второй
половине 80-х годов под влиянием народовольцев.
В этот начальный период рабочего движения большое
оживление имело место среди ремесленных рабочих,
исключительно тяжелые условия труда и быта которых вместе с
обострением национального гнета толкали ид к совместной
борьбе за улучшение своего положения. В нелегальных кружках
ремесленных рабочих, преимущественно еврейских, работа
велась отдельными интеллигентами. В основном она
заключалась в занятиях по русскому языку и другим
общеобразовательным предметам с целью повышения культурного уровня
рабочих и приобщения их в дальнейшем к политической
деятельности.
Нелегальные «кружки саморазвития» в Минске лишь с
конца 80-х и начала 90-х годов перешли к изучению социал-
демократической литературы. О содержании пропаганды в
этих кружках один из руководителей впоследствии писал: «Все
кружки разделялись на три ступени: 1) кружки грамотности..,
2) кружки естествознания, 3) кружки социалистические» ш.
«Пропаганда в рабочих кружках того времени ограничивалась
анализом экономических оснований капиталистического строя
и начертанием социалистического идеала» 1Н.
Литература группы «Освобождение труда» проникла в
города Белоруссии еще в 1883 г.115 В последующие годы
издания группы стали поступать все чаще, привлекая внимание
местной интеллигенции и передовых рабочих.
113 И. Гурвич. Первые еврейские рабочие кружки. «Былое», 1907,
№ 6(18), стр. 67.
114 Там же, стр. 70.
115 По данным историка И. Лущицкого, «Манифест Коммунистической
партии» К. Маркса и Ф. Энгельса в переводе Г. В. Плеханова был
обнаружен в Витебске, Вильно, Минске и в Минской губ. еще в 1883 г. (см.
«Коммунист Белоруссии», 1953, № 12, стр; 61—62).
601

С 1884 по 1888 г. пропаганда в духе
социал-демократического направления велась среди передовых рабочих минской
типографии студентом Дерптского (Тартуского)
университета уже известным нам по Киеву Э. А. Абрамовичем и
вернувшимся из ссылки одним из первых русских марксистов
И. А. Гурвичем.
Однако рабочие кружки середины 80-х годов нельзя еще
назвать социал-демократическими в полном смысле116.
Идейное размежевание между народовольцами и
социал-демократами здесь произошло лишь в конце 80-х годов. В отличие
от марксистских кружков Петербурга, Москвы, Киева,
Харькова, которые в основе своей были марксистскими и
подлинно интернационалистскими, кружки рабочих ремесленников
в Белоруссии носили с -самого начала узко национальный
характер и ставили на первый план задачу борьбы за частичные
экономические улучшения положения рабочих. В Вильно,
Ковно и в 'некоторых городах Юта России многие из этих
кружков еврейских рабочих-ремесленников послужили
основой для образования «Бунда».
Белорусская демократическая интеллигенция в то время
еще оставалась в массе своей на позициях народничества.
Часть белорусской интеллигенции пыталась сочетать идеи
народнического социализма с национализмом, что нашло свое
отражение в программе группы, издававшей журнал «Гомон»
(Белорусское социально-революционное обозрение). В этом
журнале помещались сведения о деятельности заграничных
групп, в частности в первом, номере, вышедшем в начале
1884 г., сообщалось о существовании группы «Освобождение
труда» и плане ее деятельности по изданию «Библиотеки
современного социализма», о получении редакцией «Гомона»
брошюры «Социализм и политическая борьба» Г. Плеха-
юва 117.
Подъем общественного движения начала 90-х годов
коснулся и западных районов России — Белоруссии, Литвы,
Латвии, Эстонии. Развитие капитализма и здесь вызвало глубокую
социальную дифференциацию, а с ней и идейную
размежевку в среде интеллигенции. В ее рядах появились
последовательные марксисты-интернационалисты, игравшие в
дальнейшем видную роль в социал-демократическом движении Рос-
1,6 Участник нелегальных кружков Минска той поры И. Гурвич
впоследствии писал об этих кружках: «...назвать наши первые рабочие
кружки 1884—1886 гг. социал-демократическими, в отличие от
народовольческих, едва ли было бы правильно... Из литературы группы «Освобождение
труда» у нас в Минске вплоть до 1890 г. имелся только один экземпляр
«Наших разногласий». Некоторая духовная связь с группой у нас
установилась только в 1887 г.». «Былое», 1907, № 6(18), стр. 75—76.
117 См. «Коммунист Белоруссии», 1953, № 12, стр. 62.
502

сии. В начале 90-х годов большую роль в упрочении
марксистского направления в Белоруссии и Литве сыграл С. Трусевич.
Мартов пишет о нем: «Зимой 1894—1895 года, главную роль
среди польско-литовских кружков стал играть прибывший из
Минска С. Трусевич («Станислав», приобревший известность
под псевдонимом Залевского). Он имел за собой уже большой
тюремный «стаж», а главное — в еще весьма теоретически
расплывчатой литовско-польской революционной среде явился
носителем определенной марксистской идеологии»118.
Первые интернационалистские революционно-марксистские
группы возникли в Белоруссии во второй половине 90-х годов,
под влиянием деятельности созданного В. И. Лениным
петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
Слабое развитие в Литве крупной капиталистической
промышленности и малочисленность фабрично-заводского
пролетариата послужили причиной того, что в начальный период
развития социал-дембкратического движения значительное
место занимали ремесленные рабочие. «Ремесленные
рабочие,— пишет один из основателей Коммунистической партии
Литвы,— долгое время играли главную роль в
социал-демократическом движении Литвы, и это наложило на него свой
отпечаток. Первые руководители этого движения были
выходцами или из мелкобуржуазной еврейской среды (Бунд), или из
среды обедневших польских помещиков и шляхты (ППС и
вначале ЛСДП), которые особенно чувствовали царский гнет, или
из среды крепкого литовского крестьянства» 119.
В конце 80-х—начале 90-х годов кружки
рабочих-ремесленников появились в Вильно. Близость западной границы
сделала Вильно одним из главных центров связи
социал-демократических групп в России с заграничной группой
«Освобождение труда». Сюда прежде всего поступали транспорты
социал-демократической литературы, за которой в Вильно тайно
приезжали представители социал-демократических групп
Петербурга, Москвы, Риги и других городов.
Социал-демократические кружки возникли здесь во второй половине 80-х годов.
Рабочие и ремесленники — литовцы, латыши, поляки, русские,
евреи, немцы жили здесь обособленно друг от друга. Одни
отрасли местной промышленности были заняты почти только
литовцами и поляками, другие—евреями. Это наложило
отпечаток и на ход рабочего движения в этом крае.
В Вильно образовалась наиболее многочисленная
нелегальная группа, которая была связана с кружками еврейских
118 Ю. Мартов. Указ. соч., стр. 214—215
119 В. Мицкевич-Капсукас. Истоки и зарождение
Коммунистической партии Литвы. «Пролетарская революция», 1929, № 1(84),
стр. 153—1Ь4.
603

рабочих-ремесленников. Во главе ее стояли находившиеся
в городе на положении поднадзорных интеллигенты, которые
в прошлом в той или иной мере уже были затронуты социал-
демократической пропагандой120. В состав группы входили
лица, высланные из Германии за связи с немецкой социал-
демократией, а также прибывшие из Швейцарии, где они
были связаны с организацией «Освобождение труда». К вилен-
ской группе примыкали также участники нелегальных
кружков местной гимназии и реального училища. Сюда наезжали
представители социал-демократических групп Петербурга,
Москвы, Варшавы, Киева, Харькова, Одессы и других городов.
Но уже с самого начала 90-х годов, здесь проявилась
тенденция к агитации в основном за улучшение экономического
положения рабочих и к организации их на почве
экономической борьбы. Возникшие среди ремесленников Вильно и
других городов Запада и Юга России в значительном числе
кассы взаимопомощи стали с начала 90-х годов превращаться в
«Общества сопротивления», имевшие своей целью поддержку
рабочих и их семей в случае стачек или помощь товарищам,
пострадавшим от преследования царизма.
Литературным выражением новой тактики этой группы
явилась брошюра «Об агитации» (1894 г.), написанная А. Кре-
мером и отредактированная Ю. Мартовым. Само по себе
указание на необходимость перехода от пропаганды в узких
кружках передовых рабочих к широкой агитации в массах
пролетариата было полезным 121. Эту же идею в то время, как уже
было сказано, выдвигали и другие социал-демократические
группы в России. Но обоснование и конкретный план ее
осуществления, данные в брошюре «Об агитации», по существу
были исходными позициями «экономизма».
Брошюра «Об агитации» односторонне рассматривала
вопрос о связи социал-демократии с массовым рабочим
движением. Она принижала роль революционной теории и
сознательности в рабочем движении, принижала роль пролетарского
авангарда — революционной марксистской партии,
ограничивала рабочее движение чисто «рабочими» вопросами, т. е.
тред-юнионистской политикой, равнялась не на передового
сознательного рабочего, а на «среднего» рабочего—отсюда
оппортунистическая «теория стадии» и «фазисов». «...Достижение
политической власти,— читаем в брошюре «Об агитации»,—
является главной задачей борющегося пролетариата. Но
стать перед лицом рабочего класса эта задача может лишь
тогда, когда экономическая борьба выставит перед ним
120 Во главе этой группы стояли видные потом деятели «Бунда»
А. Кремер и И. Айзенштадт.
121 См. В. И. Ленин. Соч., т. δ, стр. 348.
504

явную невозможность добиться улучшения своей участи при
данных политических условиях. Только когда стремления
пролетариата столкнутся лицом к лицу с данными политическими
формами... только тогда настанет момент перехода классовой
борьбы в фазис борьбы сознательно политической...» 122.
В целях «доступности» агитации из нее устранялись все
вопросы, будто бы «недоступные» и «непонятные» широким
массам рабочих. Предполагалось, что рабочие пройдут раньше
школу экономической борьбы, затем постепенно начнут
изучать элементы политической борьбы, после чего можно будет
перейти и к самой политической борьбе. Доводы, которыми
брошюра «Об агитации» обосновала свой план перехода к
массовой агитации, послужили, фактически, основой
«экономизма»— первого проявления оппортунизма в рабочем
движении России.
С 1895 г., с переходом от кружковой пропаганды к
массовой агитации, в виленских кружках усилилась тенденция к
национализму, нашедшая свое теоретическое выражение в
статье «Поворотный пункт еврейского рабочего движения», в
которой доказывалась необходимость «для еврейских рабочих
сложиться в особую национально-пролетарскую партию»123.
Эта тенденция явилась зачатком бундовского национализма.
В 1886—1888 гг. в Вильно действовал кружок молодежи
социал-демократического направления в составе Льва Иоги-
хеса (кличка Тышко) —известного впоследствии деятеля
революционного рабочего движения Польши и Германии,
Вацлава Селицкого и др. Члены кружка усиленно изучали социал-
демократическую литературу и вели пропаганду марксистских
идей среди виленских рабочих. Они имели тесные связи с
социал-демократическими группами в Варшаве и Минске. Из
Польши они получали социал-демократическую литературу.
Группа Иогихеса — Селицкого организовала склад социал-
демократической литературы в Вильно и снабжала ею ряд
революционных кружков в России. Один из участников
революционного кружка Ярославского лицея показал потом на
следствии, что он побывал летом 1887 г. на родине в Вильно
и встретился там со своим знакомым по Виленской гимназии
В. Селицким; последний передал ему «для чтения «Научный
социализм» Энгельса, «Наемный труд и капитал» Карла
Маркса, «Нищету философии» его же и еще третью брошюру
того же автора... Все печатные»124. Кроме того, лицеист
получил рукопись с различными программами 125, среди которых
122 «Об агитации». Женева, 1896, стр. 7.
123 Автором этой статьи был Ю. Мартов (см. Указ. соч., стр. 246—248)
124 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 109, т. IX, 1890 г., лл. 417—418 об
125 Там же, л. 485.
505

имелась и программа группы «Освобождение труда». Он же
показал, что «Селицкий называл себя «социал-демократом» и
развивал перед (ним взгляды этого направления» 126.
Члены группы Иогихеса — Селицкого были связаны с
рабочими кружками и вели среди них пропаганду
социал-демократических идей. Группа имела почти все издания группы
«Освобождение труда», а также польскую
социал-демократическую литературу. Состав группы был интернациональным
(поляки, литовцы, русские, евреи).
В 1888 г. в эту группу вступил ряд военных, служивших в
местном полку (Е. Спонти и др.). В 1892 г., .после отъезда
И. Тышко за границу, группу возглавили Е. Спонти, М. И.
Ковалевский я И. О. Клопов.
До конца 80-х годов революционно-демократическое
движение среди литовской интеллигенции было слито с польским;
с начала нового десятилетия в связи с ростом капитализма
в Литве среди литовской интеллигенции появилось стремление к
отделению от польского движения. Из пропагандистов,
связанных с местной демократической интеллигенцией, важную
роль играли д-р А. Домашевич и А. Моравский. Первый
проникся социал-демократическими идеями в киевских кружках,
второй — в харьковском кружке Ю. Мельникова, а затем в
студенческих кружках Казани.
Пропаганда социал-демократических идей среди
литовских рабочих относится к 1893 г., когда в Литве появились
первые рабочие кружки. К 1894 г. уже насчитывалось и
несколько «касс борьбы» литовских ремесленных рабочих.
«Более широкое массовое движение,— читаем в «Работнике»,—
началось лишь с 1895 г., когда подготовительная работа в
кружках создала целый ряд интеллигентных
рабочих-агитаторов, и двухлетняя практика выяснила главные основания
тактики для агитации в массах» 127. Как и среди еврейских
ремесленников, на первый план стали выдвигать элемент
экономической борьбы и профессиональных организаций.
В 1895 г. при разработке программы в связи с подготовкой
к первому съезду литовской социал-демократии среди ее
деятелей проявились глубокие разногласия. А. Домашевич и
А. Моравский проявили тенденцию к сближению с
либерально-буржуазными и националистическими элементами,
группировавшимися вокруг газеты «Варпас», в которой они
сотрудничали. С этими сторонниками литовского «легального
марксизма» и национализма повели борьбу последователи марксист-
126 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 109, т. IX, 1890 г., л. 534.
127 Литовское рабочее движение. «Работник», 1898, № 5—6, отдел
второй, стр. 1.
506

ского, интернационалистического направления С. Трусевич
(«Станислав», он же «Залевский») и его единомышленники 128.
В мае 1896 г., накануне съезда, обе груплы собрались на
отдельных конференциях и оформились в самостоятельные
организации: литовскую социал-демократическую партию
(ЛСДП), возглавляемую Домашевичем и Моравским, и
«Рабочий союз Литвы» (PCЛ) во главе с С. Трусевичем и М.
Козловским.
На самом съезде одержали верх оппортунисты. Принятая
на съезде программа базировалась на принципах
мелкобуржуазной и националистической ППС. В борьбе с
оппортунистическим большинством развивались марксистские
интернационалистические элементы, «отражавшие рост силы и значения
пролетариата, его классовой сознательности не только в
Польше и России, но и в Литве» 129. Эти революционные элементы
в рабочем и социал-демократическом движении Белоруссии и
Литвы упрочились во второй половине 90-х годов под
влиянием деятельности петербургского «Союза борьбы за
освобождение рабочего класса».
С середины 90-х годов в рабочем социал-демократическом
движении Литвы принял участие Ф. Э. Дзержинский.
Поступив в 1889 г. в Виленскую гимназию, Ф. Э. Дзержинский еще
в шестом классе гимназии, в 1894 г., вступает в
социал-демократический кружок, где изучалась марксистская литература,
в частности «Эрфуртская программа». По воспоминаниям
Ф. Э. Дзержинского, записанным с его слов В. Мицкевичем-
Капсукасом, он уже в 1895 г. руководил кружком 13°. С 1896 г.
Ф. Э. Дзержинский становится видным деятелем рабочего
движения Литвы, а затем одним из руководителей польского
социал-демократического движения.
В Латвии и Эстонии первые сторонники научного
социализма также начали свою деятельность в студенческих
нелегальных кружках Петербурга, Москвы, Киева, Казани, где в
общении с передовыми представителями русской революцион-
128 См. В. Мицкевич-Капсукас. Истоки и зарождение
Коммунистической партии Литвы. «Пролетарская революция», 1929, № 1(84);
его же. Из воспоминаний Ф. Э. Дзержинского. «Пролетарская
революция», 1926, № 9(56), стр. 55—64; В. Пер аз и ч. Из воспоминаний (1896—
1897 гг.). «Красная летопись», 1922, № 2—3, стр. 103—115; И. Τ а τ а ρ о в.
Начало революционного пути тов. Дзержинского. «Пролетарская
революция», 1926, 10(57), стр. 207—224; Ц. Фрадкина. О возникновении
революционного направления в социал-демократии Литвы. «Коммунист», ж. ЦК
компартии Литвы, 1956, № 5, стр. 32—45.
129 В. Мицкевич-Капсукас. Истоки и зарождение
Коммунистической партии Литвы. «Пролетарская революция», 1929, № 1(84),
стр. 155.
130 См. В. Мицкевич-Капсукас. Из воспоминаний Ф. Э.
Дзержинского. «Пролетарская революция», 1926, № 9(56), стр. 56.
607

ной молодежи и под их влиянием совершалась их идейная
эволюция к марксизму. Близость к границе
благоприятствовала появлению здесь еще в 80-х годах изданий группы
«Освобождение труда».
Некоторое влияние б 80-х и начале 90-х годов на
революционное движении Латвии и Эстонии оказывало рабочее
движение в соседней Германии и широкое распространение там
в этот период идей марксизма. В городах Германии обучалась
часть латышской молодежи; ее наиболее передовые
представители знакомились там с марксистской литературой и рабочим
движением. На отдельных предприятиях Риги и Либавы
(Лиепаи) были заняты немецкие рабочие, многие латышские
интеллигенты и рабочие владели немецким языком — все это
способствовало проникновению в Латвию марксистской
литературы не только на русском, но и на немецком языке.
Крупнейшим центром идейной жизни передовой молодежи
Латвии и Эстонии 80—90-х годов был Тартуский (Дерпт-
ский, он же Юрьевский) университет. Здесь во второй
половине 80-х годов среди студентов разных национальностей под
влиянием деятельности группы «Освобождение труда» и
группы Благоева начался поворот части молодежи к теории
научного социализма. Студенты этого университета так же, как и
местного ветеринарного института—латыши, эстонцы,
литовцы — находились в тесной связи со студентами,
исключенными из Петербургского и Московского университетов.
Последние были лишены права поступать в другие русские
университеты и продолжали свое образование в Юрьевском
университете. Через русских студентов, в той или иной мере уже
затронутых социал-демократической пропагандой, местная
учащаяся молодежь и передовые рабочие начали знакомиться
с изданиями группы «Освобождение труда» и других
марксистских групп.
Значительную роль в пропаганде идеи марксизма среди
студенчества Тартуского университета в 80-х — начале 90-х
годов сыграли также обучавшиеся здесь польские студенты.
Пропаганда социал-демократических идей велась ими еще со
времени Первого «Пролетариата» и усилилась в период
Второго «Пролетариата». В конце 80-х и начале 90-х годов здесь
существовала сплоченная группа, считавшая своими
лидерами Винярского и Крживицкого.
В конце 80-х годов здесь наряду с другими кружками
сложилось литературно-научное общество передовых латышских
студентов, которое стало издавать сборник «Пурс»,
пропагандировавший идеи материализма, дарвинизма. На тайных
собраниях кружка читались произведения Маркса, Энгельса,
Плеханова, Бебеля и других авторов. Виднейшим деятелем
608

общества был выдающийся латышский поэт Э. Вейденбаум.
Из этого общества вышел ряд деятелей «Яуна страва»
(«Нового течения»), о которых речь будет впереди.
Первые последователи социал-демократического
направления в Латвии появились к концу 80-х годов среди
студентов политехнического института в Риге. В 1889 г. здесь наряду
с народовольческим кружком сложился кружок,
занимавшийся изучением марксистской литературы и ее распространением
(Вас. Ульрих, А. Власов, Дьяков, Н. Иванов, Н. Концевич,
С. Воронов, М. Ассиновский и др.). Кружок имел связи с
петербургскими и московскими социал-демократическими
кружками. Как показал на следствии участник московской социал-
демократической группы 1891—1892 гг. Егупов, он, прибыв в
Ригу для связи с местными кружками, «узнал, что в Риге есть
серьезные люди, которые работают в кружках в чисто социал-
демократическом направлении эмигранта Плеханова, т. е. в
этих кружках изучают «Капитал» Маркса и брошюры
группы «Освобождение труда», что эти люди уже опытные, были
под следствием и крайне осторожны и что в Риге есть уже
нечто серьезное, т. е. организация» 131. Эти первые
нелегальные кружки, тяготевшие к марксизму, состояли главным
образом из русских студентов. Со стороны же латышской и
эстонской молодежи интерес к марксизму был проявлен прежде
всего в среде ее студенчества, обучавшегося в Петербургском
и Московском университетах. Здесь в тесной связи с русской
революционной молодежью 80-х — начала 90-х годов
латышские и эстонские студенты проходили первую школу
марксистской пропаганды.
С начала 90-х годов поворот к марксизму обозначился в
среде местной интеллигенции. В Латвии, как и в других
национальных районах России, по мере усиления роста
капитализма, а с ним и обострения противоречий между
буржуазией и пролетариатом, движение местной национальной
интеллигенции раскололось. Часть интеллигенции, отражая
интересы местной буржуазии, вступила на путь
буржуазно-националистической борьбы с растущим рабочим движением под
флагом «единства нации». С другой стороны, передовая
демократическая интеллигенция оформилась в начале 90-х годов в
течение под названием «Яуна страва» («Новое течение»),
которое имело своим идейным центром издававшуюся
легальную газету «Диенас лапа» («Ежедневный листок»). Одним из
редакторов ее был знаменитый латышский поэт и
общественный деятель Я. Райнис (Ян Плиекшан) — бывший студент
131 ЦГИАЛ, ф. 1405, Мин. юст., д. 10547, 1892 г., л. 55—55 об. о
дворянине Михаиле Егупове и др.
609

юридического факультета Петербургского университета. В
университете Я. Райнис был связан с подпольными студенческими
кружками, в частности с группой А. Ульянова, и, видимо,
с другими студенческими кругами, которые уже тяготели к
марксизму. В 1888 г. после окончания университета Я. Райнис
вернулся на родину, в Ригу, где был одним из организаторов
«Нового течения», представляя в нем левое крыло. В 1891 —
1895 гг. Райнис — один из редакторов «Диенас лапа».
Виднейшим руководителем левого крыла «Нового течения»
был Петр Иванович Стучка — выдающийся представитель
марксизма и основоположник коммунистического движения в
Латвии. Свою революционную деятельность он начал в
студенческих кружках Петербургского университета на
юридическом факультете, который он закончил в 1888 г. С 1888 по
1891 г. и с 1895 по 1897 г. Стучка был редактором «Диенас
лапа». В 1897 г. газета была закрыта, а П. И. Стучка вместе
с другими деятелями первой социал-демократической
организации Латвии был арестован, судим и выслан на пять лет в
Вятскую губ.132
В «Диенас лапа» деятели «Нового течения» выступали с
решительной критикой идеализма, буржуазного национализма
и клерикализма. Руководители «Нового течения» явились
первыми пропагандистами марксизма в среде латышской
революционной интеллигенции и передовых рабочих. «Новое
течение» не было однородным. Наряду с такими представителями
левой революционно-демократической интеллигенции, как
П. Стучка, Я. Райнис, Ф. Розинь и др., определившимися как
марксисты, в нем имелись реформистские элементы — А. Дау-
ге, К. Каспарсон и др., представлявшие в сущности
«легальный марксизм» в Латвии. Но господствовало в «Новом
течении» левое направление, тяготевшее к пролетарскому
движению.
Виднейшие деятели «Нового течения», используя
легальную печать и другие легальные возможности для пропаганды
идей марксизма, нанесли серьезный удар буржуазному
либерализму и национализму в Латвии. Они принимали вместе с
тем активное участие в нелегальных марксистских кружках и
стали основателями марксистской организаци Латвии. Первые
рабочие кружки марксистского направления появились в
1893—1894 гг. в Лиепае. Они существовали в
железнодорожных мастерских, в порту и некоторых других предприятиях.
В Риге первые рабочие социал-демократические кружки
появились в 1895—1896 гг. на Русско-Балтийском вагонострои-
132 ЦПАИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. кр. 1875.
610

тельном заводе, заводе «Феникс», в железнодорожных
мастерских и на других предприятиях.
В рабочих кружках Риги и Лиепаи в качестве
пропагандистов выступали студенты-латыши, которые учились в высших
учебных заведениях Петербурга и Москвы, а также в
Юрьевском (Тартуском) университете. Поддерживая связь с
марксистскими кружками Риги и Лиепаи, эти студенты по
приезде на каникулы вели пропаганду в рабочих кружках
Некоторые из них (Ф. Розинь, П. Дауге, Я. Полудэ, Д. Бунжа,
Я. Ковалевский) стали впоследствии видными деятелями
марксистской социал-демократической организации Латвии.
Среди эстонской учащейся молодежи и передовых рабочих
первые кружки марксистского направления также возникли в
борьбе с буржуазно-националистическим течением и
сохранившимися сторонниками народничества. Здесь, как в Латвии
и других национальных районах, в результате развития
капитализма нарождалась своя национальная буржуазия, которая
старалась повернуть демократическое движение в русло
националистического. Это привело к расколу в среде
демократической интеллигенции и выделению из ее рядов
представителей марксистского направления, имевшего опору в росте
пролетариата и пролетарского движения. Еще с начала 70-х
годов крупные юрода Эстонии — Нарва и Таллин — были
центрами рабочего движения. В 80-х и в начале 90-х годов
роль этих центров еще более выросла. Как и повсюду,
марксизм возникал и здесь на почве рабочего движения, но
в первое время вне непосредственной связи с ним.
Марксистские кружки возникли прежде всего в среде
интеллигенции, учащейся молодежи Тартуского университета.
Первую попытку пропаганды социал-демократических идей
среди студенчества этого университета проявил кружок,
возглавляемый д-ром Лесником. Родом из Польши, Лесник
окончил Бернский университет, где в то время находились
сторонники как польского «Пролетариата», так и русской группы
«Освобождение труда». Участник этого кружка Н. Василенко
пишет, что Лесник был высокообразованным человеком,
который хорошо знал произведения Маркса, марксистскую
литературу 133. В состав небольшого кружка, в котором Лесник
начал пропаганду, вошло несколько польских и русских
студентов. В кружке изучали первый том «Капитала», читали
«Neue Zeit» и другую немецкую литературу.
В самом начале 90-х годов в этом университете возник
студенческий кружок, который начал переводить и издавать
133 См. Акад. Н. Василенко. Академик Б. О. Юстятшвський.
Записки соц1яльно-економ14'ного оыддьпу Укр. Акад. иаук, т. 1. Khïb, 1923, стр. XV.
611

марксистскую литературу (Чекеруль-Куш, И. А. Давыдов,
Н. И. Адамович, Е. Н. Адамович и др.). Членами кружка была
•переведена с немецкого на русский книга Ф. Энгельса
«Происхождение семьи, частной собственности и государства».
Кружок был разгромлен полицией в разгаре своей деятельности,
в конце 1893 г. 134
Почти одновременно образовалась такая же группа из
латышских студентов, носившая названия «Пикалония».
В 1894 г. в Дерптском университете оформился
марксистский кружок. Он состоял из группы студентов, в большинстве
своем медиков и нескольких юристов, всего И —12 человек.
Члены кружка ставили своей целью систематическое
изучение теории марксизма и пропаганду ее в среде студенческой
молодежи. Почти все участники кружка были членами
студенческого общества «Конкордия», которое, в отличие от
других двух студенческих обществ, примыкало к марксистскому
направлению. Здесь устраивались «Субботние чтения»,
читались рефераты на актуальные темы и происходили дискуссии
по ним.
В кружке русских студентов Дерптского университета
начала 90-х годов состояли В. Л. Шанцер, уже известный нам
по Николаеву и Одессе, К. У. Левицкий, 3. Т. Френкель,
высланный из Москвы за участие в студенческой демонстрации
в дни похорон Н. Г. Чернышевского, Е. Панов. Душой этой
группы молодых марксистов был Виргилий Шанцер
(«Марат»).
Современники так характеризуют молодого Шанцера:
«Суровый и застенчивый, он сразу преображался, когда начинал
говорить. Яркая, образная речь сопровождалась у него чисто
южной жестикуляцией... Его горячий темперамент вошел в
поговорку среди близких друзей. Недаром его называли
Маратом... это шутливое прозвище стало его партийным именем,
под которым в 1905 г. его знают многие старые московские
рабочие» 135.
В кружке изучали марксистскую литературу; но участники
кружка повели энергичную пропаганду марксистских идей в
среде студенчества, выступая на диспутах с народниками 136.
В середине 90-х годов в Тарту среди эстонских студентов
образовалась группа марксистского направления. В деятель-
134 См. Е. Н. Адамович. Автобиография. ЦПА, ИМЛ ф. 134, оп. 1,
ед. хр. 15; ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 7 д-во, д. 86, т. IV, 1894 г.
135 Е. Левицкая. Памяти старого друга. «Пролетарская
революция», 1922, № 8, стр. 3.
138 См. Г. И. Мосбе'рг. Революция 1905—1907 гг. в Эстонии. Докт.
диссертация, стр. 230—231.
512

ности этой группы принимал участие видный писатель
Э. Вильде 137.
Во второй половине 90-х годов на почве роста рабочего
движения в России и в самой Эстонии первые рабочие
марксистские кружки возникли в Нарве, Ревеле (Таллине) и Пярну.
* * *
Таким образом, к концу раннего периода марксизма в России
социал-демократические группы имелись только в крупнейших
и некоторых провинциальных городах центра страны и окраин
Европейской России. Во второй половине 90-х годов под
влиянием деятельности Ленинского «Союза борьбы за освобождение
рабочего класса» появляются первые марксистские группы
почти во всех городах Европейской России, а также в городах
Урала, Сибири, Казахстана и Средней Азии. История
возникновения и деятельности этих групп выходит за пределы
настоящей работы. Здесь лишь отметим, что распространение сети
марксистских групп по необъятной территории Российской
империи шло с Запада на Восток в зависимости от роста
капиталистической промышленности и рабочего движения.
Первые социал-демократические группы в России появились
в середине 80-х годов в Петербурге. В конце 80-х и начале
90-х гг. они возникают в Москве, Казани, Самаре, Владимире,
Нижнем Новгороде, Киеве, Одессе, Екатеринославе, Харькове,
Ростове-на-Дону, Тифлисе, Вильно, Минске, Риге, Тарту,
Таллине. В середине 90-х годов (1896,—1897 гг.) появляются первые
марксистские организации на Урале (Перми, Екатеринбурге,
Уфе) и в Сибири (Томске, Омске, Красноярске, Иркутске, Чите).
В городах Казахстана, Средней Азии, Дальнего Востока
первые марксистские организации появились в конце 90-х —
начале 900-х гг.
137 Там же, стр. 231.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы ознакомились с важнейшими моментами
возникновения и развития первых марксистских организаций в России.
Мы видели, каким большим, сложным и поистине героическим
был путь русской революционной мысли к марксизму.
Эти трудности были обусловлены прежде всего
экономической и политической отсталостью страны, опутанной
многочисленными остатками крепостничества. Всего два
десятилетия отделяло появление первой русской марксистской группы
от падения крепостного права в России. Хотя за это время
Россия сделала крупный шаг по пути капиталистического
развития, она оставалась крестьянской, мелкобуржуазной
страной, в которой учения мелкобуржуазного социализма
находили благоприятную почву.
К учению Маркса революционеры в России пришли в
начале 80-х годов прошлого столетия, восприняв от прежних
поколений русских революционеров традицию непримиримой
борьбы с царизмом, со всеми видами угнетения, обогащенные
опытом интернациональных связей, большой
осведомленностью о различных формах международного революционного
движения, о социалистических учениях своего времени.
Вместе с тем революционная интеллигенция России
пришла к марксизму после многих десятилетий разработки своей,
«русской» теории «крестьянского социализма» и
самоотверженных попыток проверки этой утопической теории практикой
революционной борьбы.
Неудачи народнического движения были первым
фактором, породившим сомнения у его участников в правильности
теоретических основ народничества. Сомнения углублялись
по мере того, как с развитием капитализма усиливалась
дифференциация крестьянства; вопрос о судьбе крестьянской
общины, а с ним и о судьбе самого революционного
народничества встал с новой силой.
514

Эти новые явления в русской общественной мысли
происходили в период подъема рабочего движения и распространения
марксизма в западноевропейских странах, прежде всего в
Германии и Франции.
Важнейшей чертой идейной жизни той эпохи является
борьба нарождавшегося марксистского направления со
старым народническим течением.
Теоретическое основание русской социал-демократии было
положено группой «Освобождение труда», главным образом
ее идейным руководителем Г. В. Плехановым. Плеханов
пришел к марксизму, как мы видели, в результате громадной
теоретической работы, которая позволила ему преодолеть
ограниченность и ошибки в мировоззрении своих
предшественников.
Это был очень сложный процесс; корни его лежат не
только в теоретических занятиях Плеханова, не только в усердном
и глубоком изучении им марксизма. Плеханов не воспринял
бы марксистского мировоззрения, не стал бы марксистом, если
бы не осмыслил опыта всего прежнего русского
революционного движения, не сделал бы далеко идущих выводов из анализа
экономического развития страны и связанных с этим
социальных процессов, а также из опыта современного ему
западноевропейского рабочего движения, которое он мог наблюдать
воочию. Эти факторы позволили ему вскрыть корни неудач
народнического движения и наметить верный выход из тупика.
«Мы не сшивали своих взглядов из кусочков чужих теорий,—
писал он впоследствии,— а последовательно вывели их из своего
революционного опыта, освещенного ярким светом учения
Маркса» 1.
Возникнув в результате сложных и длительных
теоретических исканий, первая русская социал-демократическая группа
проявила с самого начала глубокое понимание роли
марксистской теории, первостепенного значения
систематической ее пропаганды для судьбы русского революционного
движения.
Программные произведения этой группы были тогда
наиболее последовательным выражением точки зрения марксизма
на задачи русского революционного движения.
В основе взглядов первой русской марксистской организа*
ции лежали общие принципы учения Маркса об исторической
роли пролетариата, о социалистической революции и диктатуре
пролетариата, о партии пролетариата, о конечной цели осво*
бодительной борьбы рабочего класса, как они были сформу^
1 Г. В. Плеханов. Соч., т. XXIV, стр. 113.
616
33*

лированы в «Манифесте Коммунистической партии» и в других
произведениях Маркса и Энгельса 40—70-годов XIX в.
Деятельность группы «Освобождение труда» в 1883—
1894 гг. знаменовала собой утробный период в развитии
марксистской партии в России. Систематическая идейная
борьба с народничеством и начало применения учения Маркса
к русской действительности и русской истории были
отличительными чертами указанного периода. Эта деятельность
группы «Освобождение труда» нанесла решающий удар по
влиянию народничества на революционную интеллигенцию в
России и способствовала повороту лучшей ее части к теории
научного социализма.
Изданием трудов основоположников научного социализма
и собственными произведениями, получившими широкое
распространение в революционном подполье, группа
«Освобождение труда» положила начало марксизма в России, воспитала
целое поколение русских марксистов, которое вместе с ней
подготовило переход к новому периоду — периоду слияния
марксизма с массовым рабочим движением.
Группа «Освобождение труда» положила начало широким
интернациональным связям русских марксистов с европейским
социал-демократическим движением, благодаря чему
освободительная борьба пролетариата России стала органической
частью международного рабочего социалистического движения.
Приведенные нами в работе факты и документы
указывают на то, что независимо от группы «Освобождение труда»
в начале 80-х годов не только в Петербурге, но и в Москве
поворот среди передовой молодежи к идеям марксизма был
более значительным, чем это казалось в недалеком прошлом.
Этэ только подтверждает, что социально-экономические и
идейно-политические условия для пропаганды идей марксизма
в России к тому времени вполне созрели. Но было бы
ошибочно делать вывод, что марксистские группы в России того
периода стали марксистскими независимо от группы
«Освобождение труда».
Группа Благоева, возникшая одновременно с группой
«Освобождение труда», не испытала при своем появлении
влияния последней. Но до установления связи с группой
Плеханова она не была вполне социал-демократической. Приведенные
в книге данные о распространении изданий группы
«Освобождение труда» в различных местах страны и об отношении к
этим изданиям местных революционных групп не оставляют
сомнения в идейном влиянии первой русской марксистской
организации на возникновение и формирование идеологии
всех сойиал-демократических организаций 80 — начала 90-х
годов.
616

Среди социал-демократических групп, возникших в 80-х
годах в России, самой крупной по составу и значительной по
своей деятельности была группа Благоева в Петербурге.
Анализ состава и идеологии этой группы привел нас к
следующим выводам.
1. Эта группа генетически не была связана исключительно
с чернопередельчеством, а сложилась из революционно
настроенной студенческой молодежи. Часть этой молодежи
находилась до этого под влиянием народовольчества, часть —
только вступала на путь революционной деятельности и
находилась еще в стадии поисков определенного мировоззрения.
2. По своей идеологии первая петербургская группа не была
вполне социал-демократической. В идейном отношении она
далеко отстала от группы «Освобождение труда».
3. Именно под влиянием группы «Освобождение труда»
группа Благоева, как и сам Благоев, стала освобождаться от
пережитков народничества и лассальянства.
4. Группа Благоева тем не менее оставила глубокий след в
истории русского революционного движения.
Изучение состава, идеологии и практической деятельности
петербургской группы Точисского также приводит нас к выводу
о том, что марксистское направление в России упрочилось не
сразу, а в результате больших усилий и преодоления серьезных
трудностей, порожденных условиями переходной эпохи.
Смешение учения Маркса с немарксистскими теориями
социализма — характерная черта идеологии первых
социал-демократических организаций в России 80-х годов, а в известной
степени и начала 90-х годов.
Такое состояние идеологии первых марксистских групп было
вполне естественным. Многие из их участников в той или иной
степени ранее находились под влиянием народничества.
На идеологию первых русских социал-демократических
организаций, как мы видели, оказывало некоторое влияние и
лассальянство, его оппортунистическую сущность не могли
сразу распознать молодые русские марксисты. К тому же в
момент появления первых русских социал-демократических групп
победа марксизма над немарксистскими течениями социализма
в западноевропейском рабочем движении еще не была
полностью завершена.
В этих условиях естественным было отражение некоторых
идей лассальянства в программе даже самой .последовательной
русской социал-демократической организации 80-х годов —
группы «Освобождение труда» и в еще большей мере — ε
программе первой петербургской социал-демократической группы.
В идеологии отдельных русских марксистских групп 80-х
годов проявлялись и другие немарксистские взгляды, особенно в
517

вопросах о роли интеллигенции, политической борьбе,
соотношении классовых сил в предстоящей русской революции. Лишь
в результате большой идейной борьбы участники этих групп
постепенно освобождались от пережитков народничества,
бланкизма, элементов лассальянства и других влияний
мелкобуржуазного социализма.
Таким образом, хотя теоретическое основание русской
социал-демократии было положено первыми марксистскими
произведениями Плеханова еще в 1883—1885 гг., мучительные
поиски русскими революционерами революционной теории
продолжались до середины 90-х годов XIX в., когда марксизм
завоевал на свою сторону передовую молодежь и стал
соединяться с массовым рабочим движением.
80-е годы были тем не менее временем значительного
распространения идей марксизма.
Социал-демократическое течение существовало к концу
80-х годов не только в Петербурге и Казани. Маленькие, еще
окончательно не оформившиеся кружки имелись в то время в
Москве, Киеве, Вильно, Минске, Пензе, Ярославле, Одессе,
Тарту. Этому способствовало распространение изданий группы
«Освобождение труда», а также изданий группы Благоева и
московского «Общества переводчиков». Эти издания появились
в революционном подполье во всех концах России.
Вторая половина 80-х годов была временем более широкого
распространения, а главное — упрочения марксистского
направления в России.
Ускорение темпов капиталистического развития страны,
проявившееся особенно ярко в массовом разорении мелкого
крестьянства и кустарей, быстрый рост фабрик и заводов,
образование промышленного пролетариата и его борьба сделали
к «ачалу 90-х годов очевидной для передовых слоев русской
революционной интеллигенции несостоятельность
народнических взглядов на судьбы капитализма в России.
Систематическая пропаганда идей марксизма, начатая
первой русской марксистской группой за границей, поддержанная
первыми социал-демократическими кружками в России,
встречает с конца 80-х — начала 90-х годов широкий отклик в среде
революционной интеллигенции и передовых рабочих.
В первой половине 90-х годов вслед за Петербургом почти
весь цвет учащейся молодежи и передовых рабочих в Москве,
Самаре, Казани, Нижнем Новгороде, Владимире, Воронеже,
Киеве, Харькове, Одессе, Екатеринославе, Ростове-на-Дону,
Минске, Вильно, Риге, Тифлисе переходит на позиции
марксизма. Заметный след в дальнейшем развитии русской
революционной социал-демократии оставили группы Казани,
Самары, Нижнего Новгорода, Москвы и Киева.
518

В марксистских кружках конца 80-х — начала 90-х годов
прошли первую школу марксизма организатор и вождь
Коммунистической партии В. И. Ленин и его последователи,
участники петербургского «Союза борьбы».
С конца 80-х годов начинается не только быстрый рост
марксистских групп в разных концах России, но и более глубокое
изучение марксизма в применении к русской действительности.
Как мы видели, начало такому изучению было положено
В. И. Лениным и Η.Έ. Федосеевым. -
Отличительной чертой марксистского направления с самого
начала был его действенный характер. Появившись в условиях,
когда ближайшая национальная задача освободительного
движения, завещанная прежними поколениями русских
революционеров,— свержение царского самодержавия и ликвидация
всех остатков крепостничества — не была решена и на пути к
социализму .в России и во всей Европе оставалось такое
громадное препятствие, как царизм, русские марксисты,
естественно, искали в теории Маркса действенное оружие для
решения не только конечных, социалистических, но и
демократических задач, стоявших перед их страной.
Это сочетание демократических и социалистических задач
русского рабочего движения обусловило с самого начала
большую силу влияния марксизма в передовых кругах
пролетариата, который страдал от двойного гнета — экономического и
политического.
История начального периода русского рабочего движения
является подтверждением невозможности возникновения теории
научного социализма из стихийного рабочего движения. Вместе
с тем факты и документы о революционных рабочих кружках
70-х годов, о плеяде рабочих социалистов этой поры, их
идеологии, их деятельности в качестве организаторов стачек,
нелегальных рабочих кружков, их интернациональных связях указывают
на растущий интерес к идеям пролетарского социализма среди
передовых рабочих России еще до появления первых
марксистах групп. Эти группы не были чисто интеллигентскими. Лишь
группа «Освобождение труда», находясь в эмиграции, не имела
непосредственных связей с рабочими. В России же участие
рабочих уже в первых социал-демократических организациях
является характерным. Ряд выдающихся рабочих
социал-демократов выступают пропагандистами идей марксизма и
организаторами рабочих кружков еще в 80-х — начале 90-х годов.
В пропагандистских социал-демократических кружках той
эпохи вырабатывалось классовое социалистическое сознание у
рабочих, выковывались вожаки рабочих масс, вооруженные
высшим достижением мировой культуры — марксизмом.
Важнейшим итогом деятельности русских социал-демократов первой
519

половины 90-х годов явилось, таким образом, вовлечение &
нелегальные марксистские кружки передовых рабочих вместе с
лучшей частью учащейся молодежи.
Деятельность марксистских кружков в 80-х и первой полсви-
йе 90-х годов подготовляет тем самым почву для прочной
победы марксистского направления, его слияния с массовым
рабочим движением, впервые осуществленного созданным В. И.
Лениным «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса».
Появление марксизма в такой громадной
многонациональной стране, как Россия, обусловило приобщение к идеям
научного социализма и пролетарского интернационализма лучшей
части революционной интеллигенции и передовых рабочих
национальных окраин.
Сравнительно быстрое распространение идей марксизма на
окраинах было подготовлено не только развитием капитализма
и ростом рабочего движения; еще задолго до появления
марксизма передовая часть интеллигенции и рабочих
национальных окраин участвовала в общероссийской революционной
борьбе против царизма, приобщалась к передовой русской
культуре.
Марксистские организации сложились на окраинах, как и в
центре России, прежде всего в идейных схватках с
народничеством, преимущественно народовольчеством, а также в борьбе с
буржуазно-националистическими направлениями.
Социал-демократическое движение в России с самого начала
носило интернациональный характер. Первые марксистские
кружки объединяли представителей многих народов, населяв-
щих Россию, и признавали себя частью международной
социал-демократии.
Марксистские кружки 80-х — начала 90-х годов не были и
не могли быть однородными в идейном отношении. К
марксизму примкнули и такие представители интеллигенции, для
которых борьба с народничеством была переходом не к
революционному пролетарскому движению, а к либерально-буржуазному
или мелкобуржуазному течениям.
Идейная борьба в 80-х — начале 90-х годов отражала
различие интересов трех основных классов русского общества,
получившее выражение в трех главных политических течениях:
либерально-буржуазном, мелкобуржуазно-демократическом и
революционно-пролетарском.
Появление марксизма в России имело международное
значение.
У колыбели рабочего социалистического движения в России
стояли великие основоположники научного социализма. Первые
последователи их учения в России появились фактически еще
при жизни К- Маркса. Маркс умер за несколько месяцев до
520

формального образования -первых русских марксистских групп
в Женеве, и Петербурге. Но Маркс уже знал, что его учение
начинает покорять сердца лучших представителей
революционной молодежи России.
Основатели первой русской марксистской организации еще
до ее образования установили связь с Марксом, Энгельсом и их
последователями в Западной Европе.,
Отношение основоположников научного коммунизма к
распространению их учения в России, отношение Ф. Энгельса к
первой русской марксистской организации, его забота о
развитии и упрочении марксистского направления в России
опровергают распространяемую буржуазной литературой версию
П. Аксельрода о том, что Энгельс считал 'преждевременным
появление в начале 80-х годов первой русской марксистской
группы и ее борьбу с народничеством, в частности
народовольчеством. Всемерное содействие и помощь первым
марксистским группам оказывали виднейшие деятели рабочего социал-
демократического движения—А.Бебель, В.Либкнехт,
К.Цеткин, П. Лафарг, Ж. Гед и др.
Из-за отсутствия связи с массовым рабочим движением
марксизм в России в этот период не представлял еще такой
серьезной политической силы, какой он стал с середины 90-х
годов; значение его для международного рабочего движения
было весьма ограничено. Но самый факт применения теории
марксизма к Востоку, к России имел международное значение.
Этим была доказана несостоятельность народнической
идеалистической теории исключительности исторического развития
отдельных стран. Теперь опытом не только Западной Европы,
но и России был подтвержден всеобщий, интернациональный
характер учения Маркса как единственно правильной теории
социализма.
Уже в начальный период, 1883—1894 гг., русские марксисты
принимали активное участие в международном рабочем
движении, в частности в международной рабочей печати.
Возникнув в результате длительных собственных поисков
правильной революционной теории, в условиях, когда учение
Маркса распространилось вширь в Западной Европе, марксизм
в России быстро прошел период своего утробного развития.
Победа марксизма над домарксовыми формами социализма
потребовала в западноевропейских странах более трех
десятилетий (от середины 40-х до 70-х годов). В России победа
марксизма над немарксистскими течениями социализма была
достигнута в течение 10—12 лет. К середине 90-х годов XIX в.
учение Маркса «завоевало на свою сторону большинство
революционной молодежи в России»2.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 5, стр. 348.
521

Главным итогом раннего периода марксизма в России
явилось теоретическое обоснование применения к России учения
Маркса о законах общественного развития, об исторической
роли пролетариата как борца за демократию и социализм, о
необходимости революционной рабочей партии как решающего
условия идейной и политической самостоятельности
пролетариата, без которой .невозможна его победа в освободительной
борьбе.
Но это был лишь самый первый шаг на пути применения
теории марксизма к русской действительности. Коренные
вопросы русской революции: о своеобразии
буржуазно-демократической революции в России и путях ее перехода в
социалистическую, о движущих силах русской революции на разных
этапах ее развития, о тактике партии пролетариата по
отношению к крестьянству на разных этапах революции, об отношении
к буржуазии в буржуазно-демократической революции, о
конкретном и практическом осуществлении связи научного
социализма с массовым пролетарским движением, принципах
строительства массовой пролетарской партии, формах ее связи
с массами —все эти и другие жизненные проблемы русского
рабочего движения, вставшие на очередь в связи с наступившей
новой исторической эпохой, еще ждали своей теоретической
разработки и практического решения.
Ближайшая задача первых русских марксистов — создание
в России социал-демократических групп и кружков — к
середине 90-х годов — была в основном решена. Теперь надо было
в каждом городе связать разрозненные марксистские кружки
в одну организацию и создать единую российскую
марксистскую партию. Необходимо было перейти от пропаганды идей
марксизма среди тонкого слоя передовых рабочих к агитации
среди широких масс пролетариата и тем самым слить научный
социализм с массовым рабочим движением. Эти новые задачи,
от решения которых зависела судьба рабочего движения в
России, поставил и стал решать с момента своего приезда в
Петербург В. И. Ленин.

УКАЗАТЕЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Классики марксизма-ленинизма
Маркс К. Коммунизм и аугсбургская «Allgemeine Zeitung». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
M а ρ к с К. К критике гегелевской философии права. К. МарксиФ.
Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
Маркс К. Критические заметки к статье «Пруссак». К. МарксиФ.
Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
Ma ρ кс К. К критике гегелевской философии права. Введение. К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
Маркс К. Тезисы о Фейербахе. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3,
изд. 2.
Маркс К. и Энгельс Ф. Святое семейство или критика «критической
критики». Против Бруно Бауэра и К°. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч. т. 2, изд. 2.
Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология. Критика новейшей
немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б. Бауэра и
Штирнера и немецкого социализма в лице его разных пророков.
К. M а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, изд. 2.
Энгельс Ф. Принципы коммунизма. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 4, изд. 2.
Маркс К. иЭнгельсФ. Циркуляр против Криге. К. M а ρ к с и Ф. Э н-
г е л ь с. Соч., т. 4, изд. 2.
Маркс К. иЭнгельсФ. Манифест Коммунистической партии. М., 1956.
Маркс К. и Энгельс Ф. К истории «Союза коммунистов». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. VIII.
Маркс К- Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» Прудона.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V.
Маркс К- Речь о свободе торговли 9 января 1848 г. в демократическом
обществе в Брюсселе. К. M а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. V.
Энгельс Ф. Успехи движения за социальное преобразование на
континенте. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономики. К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
Энгельс Ф. Положение Англии. Томас Карлейль. «Прошлое и
настоящее». К. Маркси Ф. Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
523

Энгельс Φ. Положение Англии. Восемнадцатый век. К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. I, изд. 2.
Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономии. К. Маркс и:
Ф. Энгельс. Соч., т. 2, изд. 2.
Энгельс Ф. Положение Англии. Английская конституция. К. M а ρ к с и
Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 1, изд. 2.
Энгельс Ф. Быстрые успехи коммунизма в Германии. К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2.
Энгельс Ф. Эльберфельдские речи. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 2, изд. 2.
Энгельс Ф. Положение в Германии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 2, изд. 2.
Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии. К. M а ρ к с и Ф. Э н-
гельс. Соч., т. 2, изд. 2.
Энгельс Ф. «Истинные социалисты». К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,.
т. 3, изд. 2.
M а ρ к с К. К критике политической экономии. К- Марксы Ф. Энгельс.
Соч., т. XII, ч. 1.
Маркс К. Капитал, т. 1. М., 1955.
Маркс К. Конфиденциальное сообщение. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XIII, ч. I.
Маркс К. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XIII, ч. II.
Маркс К. и Энгельс Ф. Мнимые расколы в Интернационале.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. И.
Маркс К. и Энгельс Ф. Предисловие к русскому изданию «Манифеста
Коммунистической партии». К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV.
Энгельс Ф. К роспуску Лассальянского рабочего союза. К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. I.
Энгельс Ф. Карл Маркс. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. I.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIV.
Энгельс Ф. Эмигрантская литература. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XV.
Энгельс Ф. Европейские рабочие в 1877 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке. К. M а ρ к с и Ф. Э н-
гельс. Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Карл Маркс. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс Ф. Предисловие к третьему немецкому изданию
«Коммунистического манифеста». К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс Ф. К истории «Союза коммунистов». К. Маркс, Ф. Энгельс.
Избр. произв., т. 2. М., 1948.
Энгельс Ф. Предисловие к четвертому немецкому изданию
«Коммунистического манифеста». К. M а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II.
Энгельс Ф. Предисловие к «Критике готской программы». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II.
Энгельс Ф. Социализм в Германии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XVI, ч. II.
Энгельс Ф. Маркс, Генрих-Карл. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч.,
т. XVI, ч. II.
Энгельс Ф. Послесловие к статье «Социальные отношения в России».
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч..Н.
Ленин В. И. Фридрих Энгельс. Соч., т. 2.
Ленин В. И. Проект и объяснение программы социал-демократической
партии. Соч., т. 2.
524

Ленин В. И. К характеристике экономического романтизма (Сисмонди
и наши отечественные сисмондисты). Соч., т. 2.
Ленин В. И. Попятное направление в русской социал-демократии.
Соч., т. 4.
Ленин В. И. Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения.
Соч., т. 5.
Ленин В. И. Письмо «Северному союзу». Соч., т. 6.
Ленин В. И. К вопросу о докладах комитетов и групп РСДРП
общепартийному съезду. Соч., т. 6.
Ленин В. И. От народничества к марксизму. Соч., т. 8.
Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. Соч., т. 14.
Ленин В. И. Марксизм и ревизионизм. Соч., т. 15.
Ленин В. И. Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России.
Соч., т. 16.
Ленин В. И. О некоторых особенностях исторического развития
марксизма. Соч., т. 17.
Ленин В. И. Наши упразднители (О г. Потресове и В. Базарове).
Соч., т. 17.
Ленин В. И. Памяти Коммуны. Соч., т. 17.
Ленин В. И. Две утопии. Соч., т. 18.
Ленин В. И. Исторические судьбы учения Карла Маркса. Соч., т. 18.
Ленин В. И. Три источника и три составных части марксизма. Соч., т. 19.
Ленин В. И. Август Бебель. Соч., т. 19.
Ленин В. И. Марксизм и реформизм. Соч., т. 19.
Л е н и н В. И. О национальной программе РСДРП. Соч., т. 19.
Ленин В. И. Переписка Маркса с Энгельсом. Соч., т. 19.
Ленин В. И. Народники о Н. К- Михайловском. Соч., т. 20.
Л е и и н В. И. Из прошлого рабочей печати в России. Соч., т. 20.
Л ен и н В. И. Идейная борьба в рабочем движении. Соч., т. 20.
Ленин В. И. Об авантюризме. Соч., т. 20.
Ленин В. И. Карл Маркс. Соч., т. 21.
Ленин В. И. Мертвый шовинизм и живой социализм. Соч., т. 21.
Ленин В. И. Крах II Интернационала. Соч., т. 21.
Л ен и н В. И. Социализм и война (Отношение РСДРП к войне). Соч., т. 21.
Ленин В. И. Третий Интернационал и его место в истории. Соч., т. 29.
Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Соч., т. 31.
Ленин В. И. О значении воинствующего материализма. Соч., т. 33.
Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях
съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 1. 1898—1924. Изд. 7., М., 1954.
Источники и литература
Плеханов Г. В. Предисловие к первому тому первого издания
Собрания сочинений. Соч., т. I. Изд. 2. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Неудачная история партии «Народной Воли». Соч.,
т. XXIV. М.—Л., 1927.
Π л е χ а н о в Г. В. О социальной демократии в России (Письмо к польским
издателям «Истории революционного движения в России» А. Туна).
Соч., т. IX. Изд. 2. М., [1923].
Плеханов Г. В. Первые шаги социал-демократического движения в
России. Соч., т. XXIV. М.—Л., 1927.
Плеханов Г. В. Письмо в редакцию «Голос минувшего». Соч.,
т. λλίν. M.—Л., 1927.
Плеханов Г. В. Предисловие к запискам д-ра Васильева «В
семидесятые годы» (Из моих воспоминаний). Соч., т. XXIV. М.— Л., 1927.
.Плеханов Г. В. Революционное движение 70-х годов (Конспект). Соч.,
т. XXIV. M.—Л., 1927.
625

Плеханов Г. В. иЗасулич В. Доклад, представленный редакцией
русского журнала «Социал-демократ» Международному рабочему
социалистическому конгрессу в Брюсселе в августе 1891 г. Соч., т. IX. Изд. 2.
М., 11923].
Плеханов Г. В. Доклад, представленный русскими социал-демократами
Международному рабочему социалистическому конгрессу в Лондоне в
1896 г. Соч., т. IX. Изд. 2. М., [1923].
Плеханов Г. В. Комментарий к проекту программы Российской социал-
демократической рабочей партии. Соч., т. XII. Изд. 2. М., [1924].
Плеханов Г. В. Речь при открытии второго съезда РСДРП. Соч., т. XII.
Изд. 2. М., [1924].
Плеханов Г. В. К тридцатилетию группы «Освобождение труда». Соч.,.
т. XXIV. М.—Л., 1927.
Батурин Н. Очерк истории социал-демократии в России. М., 1906.
Ьрутенц К. Н. Апология колониализма или «теория национализма»
Ганса Кона. «Вопросы философии», 1958, № 8.
Бубнов А. С. ВКП(б). Б кн.: «Большая Советская энциклопедия», т, 11.
М., 1930.
Боровский В. К истории марксизма в России. Соч., т. 1. М., 1933.
Группа «Освобождение труда» (Из архивов Г. В. Плеханова, В. И.
Засулич и Л. Г. Дейча), под ред. Л. Г. Дейча. Сб. 1—6. М.— Л.,
1924—1928.
Историко-революционный сборник, т. I—III. М.— Л., 1922—1926.
История ВКП(б), под ред. Е. М. Ярославского, т. 1—4. М.—Л.,
1926—1930.
История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1959.
История России в XIX в. Изд. бр. А. и И. Гранат и К0, т. 6, ч. 3. СПб., 1907.
Корякин Ю. и Плимак Е. История с позиции лжи (Рецензия на кн.
Н. Kohn. The Mind of modern Russia, 2-d ed. New York, 1957).
«Коммунист», 1959, № 1.
Котов В. H. Проникновение и распространение марксизма в России
(с 40-х до 90-х годов XIX в.). М., 1954.
Левин Л. А. Библиография произведений К. Маркса и Ф. Энгельса. M.v
1948.
Левин Ш. М. и Волк С. С. Рец. на кн.: James H. Billington. Mikhal·
lovsky and russian populism. Oxford, 1958. «История СССР», 1959»
№ 4.
Лядов M. H. История российской социал-демократической партии, ч. 1.
Возникновение социал-демократического движения в России (1883—
1897 гг.). СПб., 1906.
Модржинская Е. Д. Против буржуазных фальсификаторов марксизма.
М., 1958.
Невский В. И. История РКП (б). Краткий очерк. Изд. 2. Л., 1926.
Покровский С. А. Фальсификация истории русской политической
мысли в современной реакционной буржуазной литературе. М., 1957.
Ca л ов В. И. Как извращается история советского общества в работах
Б. Мейснера. «История СССР», 1959, № 1.
Стеклов Ю. Историческое подготовление русской социал-демократии.
СПб., 1906.
Ярославский Е. Борьба за создание социал-демократической рабочей
партии в России (1883—1901 гг.). М., 1944.
Venturi Fr. Il populismo, vol. 1—2. Torino, 1952.
Русская, западноевропейская и американская
буржуазная литература
Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. Париж, 1937.
Валентинов Н. Встречи с Лениным. Нью-Йорк, 1953.
626

Ива.нов·-Раз у мил к. История русской общественной мысли. Изд. δ,
переруб., ч. 1—4. Пг., 1918.
Ва г o'n S. Н. The first decade of Russian marxism. «American Slavic and
East European review». New York, 1955, vol. 14, № 3.
Baron S. H. Plekhanov's Russia: impact of the West upon on
«Oriental» society. «Journal of the history of ideas*. Lancaster, 1958, June,
vol. 19, № 3.
H a i m s ο η L. The Russian marxists and the origin of bolshevism. How
the revolutionary intelligentia prepared and reacted to the real
Revolution. Cambridge, 1955.
Scheibert P. Von Bakunin zu Lenin. Geschichte der russische
revolutionären Ideologien. 1840—1895. Leiden, Brill, 1956.
Глава I
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
ПЕРВЫХ МАРКСИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РОССИИ
Классики марксизма-ленинизма
Маркс К. и ЭнгельсФ. Первый международный обзор. К. M а ρ к с и
Ф. Энгельс. Соч., т. 7, изд. 2.
Маркс К. Политические партии в Англии и симптомы новой
революции в Европе. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. I.
M a ρ к с К. Письмо Ф. Энгельсу8 октября 1858 г. К. M а ρ к с и Ф. Э я-
г ел ьс. Соч., т. XXII.
Маркс К- Письмо Ф. Энгельсу 13 декабря 1859 г. К. M а ρ к с и Ф.
Энгельс. Соч., т. XXII.
Маркс К. Об освобождении крестьян в России. К. M а ρ к с и Ф.
Энгельс. Соч., т. 12, изд. 2.
Маркс К. Письмо Ф. А. Зорге в Хобокен. Лондон, 27 сентября 1877 г.
К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XXVI.
Маркс К. Письмо в редакцию «Отечественных записок» —
Михайловскому. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XV.
Маркс К. Послесловие ко второму изданию (первого тома) «Капитала».
К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XVII.
Маркс К- Капитал, т. 1—3. М., 1955.
Маркс К. Письмо Кугельману Л. в Ганновер. Лондон, 12 октября 1868 г
К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XXV.
Map кс К. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XIII, ч. II.
Маркс К. Переписка с русской секцией Первого Интернационала. В кн.:
«Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями». М., 1951.
Маркс К. и ЭнгельсФ. Переписка с Лопатиным, Лавровым и
другими лицами и организациями. В кн.: «Переписка К. Маркса и Ф.
Энгельса с русскими политическими деятелями». М., 1951.
Маркс К. и Энгельс Ф. Альянс социалистической демократии и
Международное Товарищество Рабочих. К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч.,
т. XIII, ч. II.
Энгельс Ф. Эмигрантская литература. К. Маркс и Ф.Энгельс.
Соч, т. XV.
ЭнгельсФ. К смерти Карла Маркса. К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч.,
т. XV.
Энгельс Ф. Письмо Иоан Надежде в Яссы. Лондон, 4 января 1888 г.
К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XXVIII.
527

Энгельс Φ. Протекционизм и свобода торговли. К. M а ρ к с и Ф.
Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс Ф. Письмо Бебелю 13 октября 1891г. К.Маркс й
Ф.Энгельс. Соч., т. XXVIII.
Энгельс Ф. Письмо Засулич 6 марта 1884 г. К. M а ρ к с и Ф. Энгельс
Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. О бакунистском «Альянсе». К.Маркс и Ф.Энгельс.
Соч., т. XIII, ч. II.
Энгельс Ф. Генеральный совет. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XIII, ч. II.
Энгельс Ф. Доклад об Альянсе социалистической демократии,
представленный Гаагскому конгрессу от имени Генерального совета. К. M а ρ к с
и Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. II.
Энгельс Ф. Политическое положение в Европе. К.Маркс и Ф.
Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс Ф. Европейские рабочие в 1877 г. К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Бакунисты за работой. Записки о восстании в Испании
летом 1873 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Предисловие к книге «Крестьянская война в Германии».
К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Социализм г-на Бисмарка. К. Маркс и Ф.Энгельс.
Соч., т. XV.
Энгельс Ф. К истории «Союза коммунистов». К. Маркс и Ф.
Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс Ф. Предисловие ко второму польскому изданию
«Коммунистического манифеста». К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XVI,
ч. II.
Энгельс Ф. Письмо Иосифу Вейдемейеру в Нью-Йорк. Манчестер,
12 апреля 1853 г. К. M а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. XXV.
Энгельс Ф. Письмо Т. Куно, 24 января 1872 г. К. M а ρ к с и Ф.
Энгельс. Избр. письма. М., 1953.
Энгельс Ф. Письмо И.-Ф. Беккеру в Женеву. Лондон, 11 января
1898 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. Письмо В. Либкнехту, 10 января 1880 г. Архив Маркса и
Энгельса, т. 1.
Энгельс Ф. Письмо М. К. Каблуковой в Биарриц. Лондон, 22 июля
1880 г. К.Маркс И.Ф.Энгельс. Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. Письмо Бернштейну Э. в Цюрих. Лондон, 25 октября
1881 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. Письмо Даниельсону, 29—30 октября 1891 г. К. Маркс и.
Ф. Энгельс. Соч., т. XXVIII.
«Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями». М., 1951.
Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов? Соч., т. I.
Ленин В. И. Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих на
фабриках и заводах. Соч., т. 2.
Ленин В. И. Проект и объяснение программы социал-демократической
партии. Соч., т. 2.
Ленин В. И. Экономическое содержание народничества и критика его
в книге г. Струве. Соч., т. 1.
Ленин В. И. Фридрих Энгельс. Соч., т. 1.
Л е н и н В. И. От какого наследства мы отказываемся? Соч., т. 2.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Соч., т. 3.
Ленин В. И. Еще к вопросу о теории реализации. Соч., т. 4.
Л е н и н В. И. Протест российских социал-демократов. Соч., т. 4
528

Ленин В. И. Попятное направление в русской социал-демократии.
Соч., т. 4.
Ленин В. И. Уроки кризиса. Соч., т. 5.
Ленин В. И. Аграрная программа русской социал-демократии. Соч., т. 6.
Ленин В. И. План писем о задачах -революционной молодежи. Соч., т. 7.
Ленин В. И. Народничествующая буржуазия и растерянное
народничество. Соч., т. 7.
Ленин В. И. Рабочая и буржуазная демократия. Соч., т. 8.
Ленин В. И. Мелкобуржуазный и пролетарский социализм. Соч., т. 9.
Ленин В. И. Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса к
Л. Кугельману. Соч., т. 12.
Л е н и н В. И. Предисловие к русскому переводу книги «Письма И. Ф. Бек-
кера, И. Дицгвна, Ф. Энгельса, К. Маркса и др. к Ф. А. Зорте и др.».
Соч., т. 12.
Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. Соч., т. 14.
Ленин В. И. Аграрная программа русской социал-демократии в первой
русской революции 1905—1907 годов. Соч., т. 13.
Ленин В. И. .Аграрный вопрос в России к концу XIX века. Соч., т. 15.
Ленин В. И. Капиталистический строй современного земледелия. Соч.,
т. 16.
Л е н и н В. И. По поводу юбилея. Соч., т. 17.
Ленин В. И. «Крестьянская реформа» и пролетарско-крестьянская
революция. Соч., т. 17.
Ленин В. И. Памяти Герцена. Соч., т. 18. v
Ленин В. И. Прежде и теперь. Соч., т. 18.
Л е н и н В. И. О .народничестве. Соч., т. 18.
Ленин В. И. Август Бебель. Соч., т. 19.
Л енин В. И. О национальной гордости великороссов. Соч., т. 21.
Л е н и н В. И. О национальной программе РСДРП. Соч., т. 19.
Пометки В. И. Ленина на книге Ю. М. Стеклова «Н. Г. Чернышевский,
его жизнь и деятельность» (1909). В кн.: «Литературное наследство»,
т. 67. М., 1959.
Источники
Плеханов Г. В. Август Бебель. Соч., т. XVI. М — Л., 1925.
Плеханов Г. В. Наши разногласия. Избр. философские произведения,
т. I. М., 1956.
Плеханов Г. В. Русский рабочий в революционном движении. Соч.,
т. III. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Стачка рабочих на Новой бумагопрядильной фабрике
в С.-Петербурге. Соч., т. III. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Анархизм и социализм. Соч., т. IV. М.— Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Н. Г. Чернышевский. Соч., т. V. М., б. г.
Плеханов Г. В. Чернышевский в Сибири. Соч., т. VI, М., б. г.
Π л е χ а н о в Г. В. Н. Г. Чернышевский. Соч., т. VI. М., б. г.
Плеханов Г. В. Н. Г. Чернышевский. (К двадцатилетию со дня
кончины). Соч., т. VI. М., б. г.
Плеханов Г. В. Белинский (речь). Соч., т. X. М.—Пг., б. г.
Плеханов Г. В. Белинский и разумная действительность. Соч., т. X.
М.— Пг., б. г.
Плеханов Г. В. Неизвестные редакции письма к польским издателям
книги А. Туна «История революционных движений в России». В кн.:
«Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. VIII, ч. 1. М., 1940.
Плеханов Г. В. О былом и небылицах. Соч., т. XXIV. М.—Л., 1927.
Плеханов Г. В. Первые шаги социал-демократического движения
в России. Соч., т. XXIV. М.— Л., 1927.
34 Ю. 3. Полевой
529

Плеханов Г. В. Предисловие к русскому изданию книги А. Туна
«История революционного движения в России». Соч., т. XXIV. М.— Л.,
1927.
Аксельрод П. Пережитое и передуманное, кн. I. Берлин, 1923.
Аптекман О. В. Общество «Земля и воля» 70-х годов. По личным
воспоминаниям, 2-е испр. и доп. изд. Пг., 1924.
«Архив «Земли и Воли» и «Н?родной воли»». М., 1932.
Бакунин М. А. Государственность и анархия. Введение, ч. 1. Б. м,
1873.
[Б а к у н и н Μ. Α.] Историческое движение Интернационала, ч. 1. Женева,
1873 (Издание социально-революционной партии, т. II).
Б а χ А. Н. Воспоминания народовольца. «Былое». СПб., 1907, № 1.
Бах А. Н. Записки народовольца, 2-е доп. изд. М., 1931.
Белинский В. Г. Письмо к В. П. Боткину, декабрь, 1847. В кн.:
«Избранные философские сочинения», т. II. М., 1948.
Вся Россия. Адрес-календарь Российской империи, т. II. СПб., 1897.
Герцен А. И. К старому товарищу. Соч. в девяти томах, т. VIII. М.,
1955.
Герцен А. И. О развитии революционных идей в России. Собр. соч.
в тридцати томах, т. VII. М., 1958.
Герцен А. И. О сельской общине. Собр. соч. в тридцати томах, т. VII.
М., 1956.
Герцен А. И. Порядок торжествует. Поли. собр. соч. и писем, под ред.
М. К. Лемке, т. XIX. Пб., 1922.
Герцен А. И. Русские немцы и немецкие русские. Собр. соч. в
тридцати томах, т. XIV. М., 1958.
Герцен А. И. Русский народ и социализм. Собр. соч. в тридцати томах,
т. VII. М., 1956.
Горнозаводская промышленность России. СПб., 1893.
Д е й ч Л. Г. За полвека, 3-е изд. М.— Л., 1926.
Документы к .выработке Устава «Земли и Воли». В кн.: «Архив «Земли л
Воли» и «Народной Воли»». М., 1932.
Жбанков Д. Н. Бабья сторона. В кн.: «Материалы для статистики
Костромской губ.», вып. VIII. Кострома, 1891.
Засулич В. И. Нечаевское дело. В кн.: «Группа «Освобождение тру-
да»». Сб. 2. М.—Л., 1924.
Исполнительный комитет социально-революционной партии в России —
Марксу, 25 октября (6 ноября) 1880 г. В кн.: «Переписка К. Маркса и
Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями». М., 1951.
Итенберг Б. С. и Черняк А. Я. Неизвестный перевод «Манифеста
Коммунистической партии». «Исторический архив», 1959, № 2.
Кренгольмская стачка 1872 г. Сб. документов и материалов. Таллин,
1952.
Кропоткин П. А. Записки революционера. М.— Л., 1933.
Лавров П. Л. Вперед!—Наша программа (март 1872 г.—март 1873 г.).
В кн.: Лавров П. Л. Избранные сочинения на
социально-политические темы, т. II. М., 1934.
Лавров П. Заметка о Т. А. Лопатине (Письмо к издателям).
Приложение к брошюре «Процесс 21-го». Женева, 1888.
Л а в ρ о в П. Из рукописей девяностых годов. Женева, изд. Союза русских
социалистов-революционеров, 1899.
Лавров П. (П. Л. Миртов). Исторические письма. Женева, 1871.
Лавров П. Очерки вопросов практической философии. СПб., 1860.
Левин Ш. М. Кружок чайковцев и пропаганда среди петербургских
рабочих в начале 1870-х годов (По архивным материалам). «Каторга и
ссылка», 1929, № 12 (61).
Листок «Народной воли», 1886, № 3.
530

«Литература партии «Народная воля»». «Народная воля». «Листок
Народной воли». «Рабочая газета». Документы. М., 1930.
Лоранский А. Сборник статистических сведений о горнозаводской
промышленности России в 1894 заводском году. СПб., 1896.
Маслен н-и ков Н. Я. К вопросу о развитии фабричной
промышленности в России. «Записки Русского географического общества по
отделению статистики», т. VI. СПб., 1889.
Материалы для статистики хлопчатобумажного производства в России.
СПб., 1901.
МихайловскийН. К. Карл Маркс перед судом Жуковского.
«Отечественные записки»,' 1877, № 10.
Моисеенко П. А. Воспоминания, 1873—1923. М., 1924.
Морозов Н. А. Повести моей жизни, т. III. М., 1947.
Морозовская стачка. 1885—1935. Сб. статей, документов и воспоминаний,
с предисловием А. М. Панкратовой. М., 1935.
«Народное дело», 1870, № 1.
Наша программа. «Народное дело>, 1868, № 1.
Перепись Москвы 1902 года, ч. 1, вып. 2. Население. М., 1906.
Песков П. А. Санитарное исследование фабрик по обработке
волокнистых веществ в Москве. «Труды комиссии для осмотра фабрик и
заводов в Москве», вып. II. М., 1882.
Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву. С
биографическим введением и объяснительными примечаниями М. П. Драгома-
нова. СПб., 1906.
Подготовительная работа партии. В кн.: «Литература партии «Народная
воля»». М., 1930.
Полное собрание законов Российской империи, собр. 3, т. II. Программа
«Северного Союза русских рабочих». «Былое», 1906, № 1.
Программа военно-революционной организации. В кн.: «Литература партии
«Народная воля»». М., 1930.
Программа исполнительного комитета «Народной воли». В кн.:
«Литература партии «Народная воля»». М., 1930.
Программа рабочих членов партии «Народной воли». В кн.: «Литература
партии «Народная воля»». М., 1930.
Программы «Земли и воли». В кн.: «Архив «Земли и воли» и «Народной*
воли»». М., 1932.
Производительные силы России. Краткая характеристика различных
отраслей труда соответственно классификации выставки. СПб., 1896.
Рабочее движение в России в XIX в. Сб. документов и материалов под
ред. А. М. Панкратовой, т. 1—3. М., 1950—1952.
Революционная журналистика семидесятых годов. Париж, 1905.
Русское социально-революционное дело и его соотношение с рабочим
движением на Западе. «Народное дело», № 7, 8, 9, 10, 1869.
Сборник сведений по России за 1884—1885 гг. СПб., 1887.
Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности
России. Пг., 1864—1918.
Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности
России в 1897 заводском году. СПб., 1899.
Сборник статистических сведений по Московской губ., т. IV, ч. I, под ред.
Ф. Ф. Эрисмана. М., 1890.
Свод данных о фабрично-заводской промышленности в России за 1885—
1887 гг. СПб., 1889.
Свод данных о фабрично-заводской промышленности в России за 1897 г.
СПб., 1900.
Статистический сборник Министерства путей сообщения... за !897 г.,
вып. 54, 55. СПб., 1899.
Г к а ч е в П. Н. Избранные сочинения на социально-политические темы,
т. 1—6. М., 1932—1937.
531 84*

Труды комиссии по обследованию кустарной промышленности в России,
вып. XIV. СПб., 1885.
Труды комиссии, учрежденной для составления положения об устройстве
и содержании промышленных заведений и складов, т. VI. СПб., 1889.
Фигнер В. Полное собрание сочинений в шести томах, т. 5. М., 1929.
Фроленко М. Ф. Записки семидесятника. М., 1927.
«Черный передел». Орган социалистов-федералистов. 1880—1881 гг.
Предисловие В. Невского. М — Пг., 1929.
Чернышевский Н. Г. Антропологический принцип в философии. Поли,
собр. соч. в 15 томах, т. VII. М., 1950.
Чернышевский Н. Г. Исследования о внутренних отношениях
народной жизни и в особенности сельских учреждениях России Барона
Августа Гакстгаузена. Поли. собр. соч. в 15 томах, т. IV. М., 1948.
Чернышевский Н. Г. Капитал и труд. Поли. собр. соч. в 15 томах,
т. VII. М., 1950.
Чернышевский Н. Г. Основания политической экономии Д. С. Милля
Поли. собр. соч. в 15 томах, т. IX. М., 1949.
Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской
литературы. Поли. собр. соч. в 15 томах, т. III. М., 1947.
Чернышевский Н. Г. Очерки из политической экономии (по Миллю).
Избр. экономические соч.," т. III, полутом II. М., 1949.
Чернышевский Н. Г. Славянофилы и вопрос об общине. Опыт
изложения главнейших условий успешного сельского хозяйства. Струкова.
Из № 5 «Современника». Поли, собр., соч. в 15 томах, т. IV, М., 1948.
Чернышевский Н. Г. Что делать? Поли. собр. соч. в 15 томах, т. XI.
М., 1939.
Шелгунов Н. В. Рабочий пролетариат в Англии и во Франции.
«Современник», 1861, кн. XXXIX.
Эрисман Φ. Ф. Санитарное исследование фабричных заведений
Московского уезда. В кн.; Сборник статистических сведений по Московской
губернии. Отд. Санитарный, т. III, вып. IV. М., 1882.
Южнорусские рабочие союзы, под ред. Е. В. Максакова и В. И. Невского.
М., 1924.
Южно-Российский союз рабочих. Сб. статей и материалов под ред.
. . H. М. Осиповича. Николаев, 1924.
Янжул И. И. Очерки и исследования, т. II. М., 1884.
Янжул И. И. Фабричный быт Московской губернии. СПб., 1884.
Литература
Бал аба нов М. С. Очерки по истории рабочего класса в России, ч. 1—
2. Киев, 1923—1924.
Балабанов М. С. Россия и европейские революции в прошлом, вып. I—
III. Киев, 1924—1925.
Батурин Н. Еще о цветах русского якобинства. «Пролетарская
революция», 1925, № 8 (43).
[Бах A. HJ. Царь-голод. Б. м., изд. и тип. «Группы народовольцев», 1895.
[Бе ρ в и Η.] Φ л е ρ о в с к и й Н. Азбука социальных наук, вып. 1—3.
Лондон, 1894.
Берви-Флеровский В. В. Положение рабочего класса в России.
В кн.: «Избранные экономические произведения», в 2-х томах, т. 1.
М., 1958.
Б е χ е ρ Э. Рабочий вопрос в его современном значении и средства к его
разрешению. СПб., 1869—1871.
Веденьев И. В харьковских революционных кружках 1882—< 1889 гг.
«Летопись революции», 1923, № 5.
532

Волгин В. Уравнительные и социалистические тенденции во
французских тайных обществах 1830—1934 годов. «Вопросы истории», 1947, № 6.
Волковичер И. Начало социалистического рабочего движения в
бывшей русской Польше. Подготовительный период партии «Пролетариат».
Опыт исторического исследования, ч. 1. М.— Л., 1925.
В о ρ о в с к и й В. В. Н. И. Зибер. Соч., т. I. М., 1933.
Боровский В. В. К истории марксизма в России. Соч., т. I. М., 1933.
Боровский В. В. «Коммунистический Манифест» и его судьба в
России. Соч., т. I. М., 1932.
Гарелин М. П. Город Иваново-Вознесенск или бывшее село Иваноэо и
Вознесенский посад (Владимирской губернии), ч. 1—2. Шуя, 1887—1888.
Герасимов В. Жизнь русского рабочего полвека тому назад. М., 1923,
Дементьев Ε. М. Фабрика, что она дает населению и что она у него
берет. Изд. 2. М., 1897.
Джабаради И. С. Процесс Г>0-ти (Всероссийская социально-револю-г
ционная организация, 1874—1877 гг.). «Былое», 1907, № VIII, IX, X. .
3 е в и н В. Я. Пометки В. И. Ленина на книге Ю. М. Стеклова «Н. П.Чер-
нышевский, его жизнь и деятельность» (1909). В кн.: «Литературное
наследство», т. 67. М., 1959.
Зибер Н. И. Давид Рикардо и Карл Маркс в их общественно-экономи-»
ческих исследованиях. М., 1937.
Зибер Н. И. Очерки первобытной экономической культуры. М., 1937.
История Белорусской ССР, т. 1. Минск, 1954.
История Москвы, т. 4. М., 1954.
История русской литературы, т\ IX, ч. 1 и 2. Литература 70—80-х годов;
М.—Л., 1956.
История Эстонской ССР. Таллин, 1952.
Итенберг Б. «Южнороссийский союз рабочих»—первая пролетарская
организация в России. М., 1954.
Каратаев Н. К. К вопросу об экономической платформе Русской секции
I Интернационала. «Уч. зап. МГУ, вып. 130. Труды по истории
народного хозяйства и экономических учений». М., 1949.
К а ρ ж а н с к ий П. С. Московский ткач Петр Алексеев. М., 1954.
Каценельсон С. Г. К вопросу о формировании промышленного
пролетариата в Петербурге в 1870—1899 гг. Л., 1947. Канд. диссертация.
Кирпотин В. Идейные предшественники марксизма-ленинизма в
России. М., 1931.
Ковалик С. Ф. Революционное движение семидесятых годов и
процесс 193-х. М., 1928.
Козьмин Б. П. Русская секция Первого Интернационала. М., 1957.
Корольчук Э. А. Из истории «Южно-Российского союза рабочих».
«Уч. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена», т. 78. Л., 1948.
Корольчук Э. А. «Северный союз русских рабочих» и
революционное рабочее движение 70-х годов XIX в. в Петербурге. Л., 1946.
Корольчук Э. А. и Соколова Е. Хроника революционного рабочего
движения в Петербурге, т. I. Л., 1940.
Красавченко Н. П. Экономическое положение и борьба
рабочих-текстильщиков Владимирской губернии в 1880—1894 годах. М., 1955.
Канд. диссертация.
Л е в и н Ш. М. К вопросу об исторических особенностях русского
утопического социализма. «Исторические записки», т. XXVI. М., 1948.
Левин Ш. М. Общественное движение в России в 60—70-е годы XIX в.
М., 1958.
Малиновский Н. А. Не пора ли вспомнить? «Русская мысль». 1905,
кн. IV.
Маркова О. Отклики на «Капитал» в России в 70-х годах. «Летописи
марксизма», 1930, № 1.
633

Мартов Л. Развитие крупной промышленности и рабочее движение до
1892 г. В кн.: История России XIX в. Изд. бр. А. и И. Гранат и К°,
т. 6. СПб., 1909.
Мендельсон Л. Мировые экономические кризисы и циклы XIX в. М.,
1949.
Невский В. И. Виктор Павлович Обнорский. «Историко-революционный
сборник», т. III. М.—Л., 1926.
Невский В. И. От «Земли и воли» к группе «Освобождение труда».
М., 1930.
Нефедов Ф. Д. Наши фабрики и заводы. «Русские ведомости», 1878,
№ 64.
НечкинаМ. В. Движение декабристов, т. I и II. М., 1955.
Нестеренко А. А. Очерки истории промышленности и положения
пролетариата Украины в конце XIX и начале XX в. М., 1954.
Нифонтов А. С. Россия в 1848 году. М., 1949.
Орлов П. А. Указатель фабрик и заводов Европейской России с царством
Польским и Вел. княжеством Финляндским. СПб., 1881.
Орлов П. А. и Будагов С. Г. Указатель фабрик и заводов
Европейской России. СПб., 1894.
Пажитнов К. А. Очерки по истории бакинской нефтедобывающей
промышленности. М.—Л., 1940.
Палкратова А. М. Особенности формирования и борьбы пролетариата
России в 60—80-х годах XIX в. (Вступительная статья). В кн.:
Рабочее движение в России в XIX в., т. 2, ч. 1. М., 1950.
Панкратова А. М. Пропаганда идей социализма среди рабочих
России в 70—-80-х годах XIX в. В кн.: Из истории социально-политических
идей. Сб. статей к семидесятилетию акад. В. П. Волгина. М., 1955.
Панкратова А. М. Рабочий класс и рабочее движение в России в
1885—1894 гг. (Вступительная статья). В кн.: Рабочее движение в
России в XIX в., т. III, ч. 1. М., 1952.
ПогожевА. В. Учет численности и состава рабочих в России. СПб., 1906.
Покровский В. Что такое рабочий день? «Отечественные записки»,
1870, № 4.
Полевой Ю. 3. Вопросы формирования промышленного пролетариата
России в трудах В. И. Ленина. «Изв. АН СССР. Серия истории и
философии», 1950, т. 7; № 2.
Полевой Ю. 3. Исторические особенности начального периода русского
рабочего движения. «Вестник АН СССР», 1951, № 8.
Пух л ов H. Начало рабочего движения в Польше (70—80-е годы XIX в.).
«Вопросы истории», 1951, № 12.
Ρ а ш и н А. Г. О численности и территориальном размещении рабочих
России в период капитализма. «Исторические записки», т. 46. М., 1964.
Ρ а ш и н А. Г. Формирование промышленного пролетариата в России.
М., 1940.
Ρ а ш и н А. Г. Формирование рабочего класса России. М., 1958.
Реуэль А. Л. «Капитал» Карла Маркса в России 1870-х годов. М., 1939.
Реуэль А. Л. Русская экономическая мысль 60—70-х годов XIX века
и марксизм. М., 1956.
Сигов С. П. Очерки по истории горнозаводской промышленности Урала.
Свердловск, 1936.
Сквер и М. П. Первая рабочая социалистическая огранизация в Одессе
(1875 г.). Одесса, 1921.
Степняк-Кравчинский. С. М. Подпольная Россия. СПб., 1906.
Степняк-Кравчинский С. Степан Халтурин. Соч., т. 5. Эскизы и
силуэты. СПб., 1908.
Струмилин. С. Промышленные кризисы в России. «Проблемы
экономики», 1940, № 2.
Ткаченко П. С. К вопросу о возникновении и составе «Земли и воли»
534

70-х годов XIX в. «Уч. зап. МГУ. Труды кафедры истории СССР»,
вып. 156. М., 1952.
Туган-Барановский М. И. Русская фабрика. М.— Л., 1934.
Устав «Южно-российского союза рабочих». В кн.: Южно-российский союз
• рабочих. Николаев, 1924.
Федосов И. А. Революционное движение в России во второй четверти
XIX века. (Революционные организации и кружки). М., 1958.
Хромов П. А. Очерки экономики текстильной промышленности СССР.
М.—Л., 1946.
Чагин Б. А. Проникновение марксизма в России. Л., 1949.
Шабалин Б. И. Фабрика на Обводном. Л., 1948.
Шульгин В. Н. «Анти-Дюринг» в России 70-х годов. В кн.: «Звенья»,
т. VIII. М., 1950.
Шульгин В. Н. К вопросу о проникновении марксизма в Россиию в
40—60-х годах XIX века. «Историк-марксист», 1939, № 5—6. ,
Шульгин В. Н. Когда в России стали известны Маркс и Энгельс и идеи
марксизма. «Исторический журнал», 1940, № 4—5.
Шульгин В. Н. К. Маркс и Ф. Энгельс и передовая общественная и
научная мысль России 70—80-х годов. «Исторический журнал»,
1944, № 4.
Шульгин В. Н. Отклики на смерть К. Маркса в легальной печати
России 80-х годов. «Исторический журнал», 1943, № 3—4.
Эрисман Φ. Ф. Пищевое довольствие рабочих на фабриках Московской
губернии. М., 1893.
Эрисман Φ. Ф. Подвальные жилища Петербурга. В кн.: Архив
судебной медицины и общественной гигиены, 1871, кн. 3 и 4.
Я ц у н с к и й В. К. Роль Петербурга в промышленном развитии
дореволюционной России. «Вопросы истории», 1954, № 9.
Глава II
ГРУППА «ОСВОБОЖДЕНИЕ ТРУДА» (1883-1894 гг.).
Классики марксизма-ленинизма
Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии.
Женева, 1882.
Маркс К. Письмо в редакцию «Отечественных записок» —
Михайловскому. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV.
Маркс К. Письмо Ф. А. Зорге в Хобокен. Лондон, 5 ноября 1880 г.
К. M а ρ к € и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Маркс К. Черновые наброски письма В. И. Засулич (8 марта 1881 г.).
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., Соч., т. XXVII.
Маркс К. Письмо В. И. Засулич. Лондон, 8 марта 1881 г. К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Маркс К. Письмо П. Л. Лаврову, 23 января 1882 г. В кн.: «Переписка
К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями». М.,
1951.
Маркс и Энгельс — председателю славянского митинга, созванного 21
марта 1881 г. в честь годовщины Парижской Коммуны. В кн.: «Переписка
К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями». М.,
1951.
Маркс К. Общий Устав международного товарищества рабочих.
К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произ. в 2-х томах, т. 1. М., 1952.
Маркс К. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф.Энгельс.
Соч., т. XIII, ч. II.
Маркс К. Критика готской программы. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XV.
535

Переписка Маркса с Засулич и Энгельса с членами группы «Освобождение
труда». Письма № 179—213. В кн.: «Переписка К. Маркса и Ф.
Энгельса с русскими политическими деятелями». М., 1951.
Энгельс Ф. Письмо А. Бебелю в Лейпциг, Лондон, 16 декабря 1879 г.
К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. Письмо А. Бебелю. По поводу готской программы. Лондон,
18 марта 1875 г. К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Письмо Э. Бернштейну в Цюрих. Лондон, 13 ноября 1883 г.
К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. Письмо Э. Бернштейну в Цюрих. Лондон, 1 января 1884 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. Письмо П. Л. Лаврову в Париж. Лондон, 26 яиваря 1.884 г.
К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XXII.
Энгельс Ф. Письмо Полю Лафаргу в Париж. Лондон, 27 мая 1889 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII.
Энгельс Ф. Письмо Карлу Каутскому в Штуттгарт. Лондон, 27 декабря
1891 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVIII.
Энгельс Ф. Письмо Борису Наумовичу Кричевскому в Веггис
(Швейцария). Лондон, конец июня 1894 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXIX.
Энгельс Ф. Письмо Ф. Даниельсону в Петербург. Лондон, 17 октября
1893 г. В кн.: «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими
политическими деятелями». М., 1951.
Энгельс Ф. Предисловие к английскому изданию «Манифеста
Коммунистической партии». К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI,
ч. 1.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XIV.
Энгельс Ф. Предисловие к книге «Крестьянская война в Германии».
К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. XV.
Энгельс Ф. Отставка буржуазии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XVI, ч. 1.
Энгельс Ф. Внешняя политика русского царизма. К. M а ρ к с и
Ф.Энгельс. Соч., XVI, ч. II.
Энгельс Ф. Может ли Европа разоружиться? К. M а ρ к с и Ф.
Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II.
Энгельс Ф. В редакцию болгарского сборника «Социал-демократ».
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II.
Энгельс Ф. Предисловие к статье «Социальные отношения в России».
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II.
Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов? Соч., т. 1.
Ленин В. И. Задачи русских социал-демократов. Соч., т. 2.
Ленин В. И. Попятное направление в русской социал-демократии. Соч.,
т. 4.
Ленин В. И. По поводу «Profession de Foi». Соч., т. 4.
Ленин В. И. Проект заявления редакции «Искры» и «Зари». Соч., т. 4.
Ленин В. И. Насущные задачи нашего движения. Соч., т. 4.
Ленин В. И. Проект программы нашей партии. Соч.,т. 4.
Ленин В. И. Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения. Соч.,
т. 5.
Ленин В. И. Доклад редакции «Искры» совещанию (конференции)
комитетов РСДРП. Соч., т. 6.
Ленин В. И. Отношение социал-демократии к крестьянскому движению.
Соч., т. 9.
Ленин В. И. Пересмотр аграрной программы рабочей партии. Соч., т. 10.
Ленин В. И. Заметки публициста. Соч., т. 13.
636

Лени« В. И. Предисловие к сборшку «За 12 лет». Соч., т. 13.
Ленин В. И. Карикатура на большевизм. Соч., т. 15.
Ленин В. И. Две утопии. Соч., т. 18.
Л е н и н В. И. Из прошлого рабочей печати. Соч., т. 20.
Ленин В. И. Идейная борьба в рабочем движении. Соч., т. 20.
Ленин В. И. Социализм и война (Отношение РСДРП к войне). Соч., т. 21.
Ленин В. И. Государство и революция. Соч., т. 25.
Библиография и обзоры фондов
«Освобождение труда» — первая русская марксистская группа (1883—
1903). Справочный том к 4 изданию сочинения В. И. Ленина. М., 1955.
Группа «Освобождение труда» (Библиография за 50 лет.). Сост. Всесоюз.
б-кой им. В. И. Ленина, под ред. и со вступительной статьей В. И.
Невского. М., 1934.
Группа «Освобождение труда». История СССР. Указатель Советской
литературы за 1917—1952 гг. История СССР в период капитализма
(1861—1917). Фундаментальная б-ка общ. наук АН СССР. М., 1958.
Дейч Л. Г. Вместо библиографии. Группа «Освобождение труда», сб. 3.
М.-Л., 1925.
Коц Е. Дом Плеханова. «Пролетарская революция», 1940, № 1.
Маркова О. Группа «Освобождение труда» и ее издания в русской
нелегальной литературе 80-х годов (Библиография). Каторга и
ссылка», 1933, кн. 10.
Ухмылова. О литературном наследии Плеханова. «Вопросы истории»,
1956, № 12.
Источники
Плеханов Г. В. Еще о забастовке на Новой бумагопрядильне. Соч.,
т. III. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Конец забастовки на Новой бумагопрядильной
фабрике. Соч., т. III. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Недоразумения между рабочими и администрацией
на Новой бумагопрядильной фабрике. Соч., т. III. М.— Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Каменская станица. Соч., т. I. Пб., 1920.
Пл е χ а н о в Г. В. О чем спор? Соч., т. X. М.— Пг., б. г.
Плеханов Г. В. К рабочим всех фабрик и заводов. Прокламация.
В кн.: «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. I. М., 1934.
Плеханов Г. В. Результаты забастовки на Новой бумагопрядильне.
Соч., т. III. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. С Новой бумагопрядильни. Соч., т. I. Пб., 1920.
Плеханов Г. В. Волнения в среде фабричного населения. Соч., т. I.
Пб., 1920.
Плеханов Г. В. Закон экономического развития общества и задачи
социализма в России. Соч., т. I. Пб., 1920.
Плеханов Г. В. Закон экономического развития общества и задачи
социализма в России (статья 2). Соч., т. I. Пб., 1920.
Плеханов Г. В. Корреспонденция с бумагопрядильной фабрики Кени-
га. Соч., т. I. Пб., 1920.
Плеханов Г. В. Передовая статья из № 2 «Черного Передела». Соч.,
т. I. Пб., 1920.
Плеханов Г. В. Новое направление в области политической экономии.
Соч., т. I. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Поземельная община и ее вероятное будущее. Соч.,
т. I. М.—Пг., 1923.
537

Плеханов Г. В. Предисловие к русскому изданию «Манифеста
Коммунистической партии». Соч., т. I. Пб., 1920.
Плеханов Г. В. Заявление прежних издателей «Черного Передела».
Соч., т. I. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Экономическая теория Карла Родбертуса-Ягецова.
Соч., т. I. М.-Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Воспоминания об А. Д. Михайлове. Соч., т. I. Пб.,
1920.
Плеханов Г. В. Записная книжка 1880—1882 гг. В кн.; «Литературное
наследие Г. В. Плеханова». Сб. I. М., 1934.
Плеханов Г. В. Афанасий Прокофьевич Щапов. Соч., т. II. М.—Пг.,
1923.
Плеханов Г. В. и Засулич В. Доклад, представленный редакцией
русского журнала «Социал-демократ» Международному рабочему
социалистическому конгрессу в Брюсселе в августе 1891 г. В кн.
Г. В. Плеханов. Соч., т. IX. Изд. 2. М. [1923].
Плеханов Г. В. Письмо к П. Л. Лаврову. Сообщ. Л. Г. Дейч. «Дела и
дни», 1921, кн. II.
Плеханов Г. В. Современные задачи русских рабочих. В кн.:
«Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. I. М., 1934.
Плеханов Г. В. Карл Маркс о французском материализме XVIII века.
В кн.: «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. I. М, 1934.
Плеханов Г. В. Фердинанд Лассаль. Его жизнь и деятельность. Соч.,
т. IV. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. От редакции (Сб. «Социал-демократ»). Соч., т. III.
М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Предисловие к брошюре «Чего хотят
социал-демократы?». Соч., т. XVI. М.— Л., 1925.
Плеханов Г. В. Как добиваться Конституции? Соч., т. III. М,—Пг.,
1923.
Плеханов Г. В. Новый защитник самодержавия или горе г.
Тихомирова. Избр. философские произведения, т. I. М., 1956.
'Плеханов Г. В. Политическое социально-революционное обозрение.
Соч., т. III. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Политические задачи русских социалистов. Соч., т. III.
М.—Пг, 1923.
Плеханов Г. В. Предисловие к речи Алексеева. Соч., т. III. М.— Пг.,
1923.
Плеханов Г. В. Речь на Международном рабочем социалистическом
конгрессе в Париже (14—21 июля 1889 г.). Избр. философские
произведения, т. I. М., 1956.
Плеханов Г. В. Предисловие к переводу «Развитие научного
социализма» Ф. Энгельса. Соч., т. XI. Изд. 2. М., [1923].
Плеханов Г. В. Что такое социализм? В кн.: «Группа «Освобождение
труда»». Сб., 3. М.— Л., 1925.
Плеханов Г. В. Библиографические заметки из «Социал-демократа»
(Лондон — Женева, кн. 1, 3, 4). Соч., т. IV. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Об издании литературно-политического обозрения
«Социал-демократ». Соч., т. XXIV. М.— Л., 1927.
Плеханов Г. В. Еще раз о принципах и тактике русских социалистов.
Соч., т. III. М.-Пг., 1923. ιολλ ч
Плеханов Г. В. Иностранное обозрение (Рабочие конгрессы 1890 г.).
Соч., т. IV. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. К шестидесятой годовщине смерти Гегеля. Избр.
философские произведения, т. I. М., 1956.
Плеханов Г. В. Первое мая 1890 года. Соч., т. IV. М — Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Ежегодный всемирный праздник рабочих. В кн.:
«Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб., II. М., 1934.
538

Плеханов Г. В. Рабочее движение в 1891 году. Соч., т. IV. М.— Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Послесловие к обвинительному акту по делу Софьи
Гинсбург. Соч., т. XXIV. М.—Л., 1927.
Плеханов Г. В. Всероссийское разорение. Соч., т. III. М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Предисловие к первому изданию («от переводчика»)
и примечания к книге Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец
классической немецкой философии». Избр. философские произведения,
т. I. М., 1956.
Плеханов Г. В. О задачах социалистов в борьбе с голодом в России.
Соч., т. III. М.— Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Открытое письмо к В. Либкнехту. В кн.:
«Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. VIII, ч. 1. М., 1940.
Плеханов Г. В. Буржуа прежних времен. Избр. философские
произведения, т. I. М., 1956.
Плеханов Г. В. Военный вопрос на конгрессе в Цюрихе. Соч., т. IV.
М.—Пг., 1923.
Плеханов Г. В. Первоначальная редакция заключительной главы
книги «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю»
(в двух редакциях). В кн.: «Литературное наследие Г. В.
Плеханова». Сб. IV. М., 1937.
Плеханов Г. В. Очерки по истории материализма. Избр. философские
произведения, т. II. М., 1956.
Плеханов Г. В. Еще раз г. Михайловский, еще раз «Триада». Избр.
философские произведения, т. I. М., 1956.
Плеханов Г. В. Конспект реферата о Марксе и общине, прочитанного
в Болгарском обществе в Женеве. В кн.: «Литературное наследие
Г. В. Плеханова». Сб. IV. М., 1937.
Плеханов Г. В. Отрывки из зарубежной брошюры «Наши разногласия»,
ч. II (будущий Волгин). В кн.: «Литературное наследие Г. В.
Плеханова». Сб. IV. М., 1937.
Плеханов Г. В. Царствование Александра III. Соч., т. XXIV. М — Л.,
1927.
Π л ex a ή о β Г. В. Предисловия ко 2-му и 3-му изданиям брошюры
«Анархизм и социализм». Соч., т. XVI. М.— Л., 1925.
Плеханов Г. В. Товарищ Пауль Эрнст и материалистическое
понимание истории. В кн.: «Литературное наследие Г. В. Плеханова».
Сб. V. Л., 1938.
Плеханов Г. В. Г-н Пауль Вейзенгерн и его «социально-философские»
воззрения. В кн.: «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. V.
Л., 1938.
Плеханов Г. В. Народники-беллетристы. Соч., т. X. М.— Пг.,
1924.
Плеханов Г. В. Социальные и философские взгляды Маркса. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 6. М.—Л., 1928.
Плеханов Г. В. Переписка с русскими и иностранными
корреспондентами (1884—1896). В кн. «Литературное наследие Г. В. Плеханова».
Сб. IV. Мм 1937.
Плеханов Г. В. Переписка с иностранными товарищами. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 3. М.— Л., 1925.
Плеханов Г. В. Предисловие к брошюре «Ф. Энгельс о России». Соч.,
т. IX. Изд. 2. М. [1923].
Адрес петербургских рабочих Н. В. Шелгунову. Приложение к брошюре
«Первое мая 1891 г.». Женева, 1892.
Аксельрод П. Группа «Освобождение труда» (Неопубликованные
главы из второго тома «Воспоминаний»). «Летописи марксизма», т. VI.
М.—Л., 1928.
Аксельрод П. Задачи рабочей интеллигенции в России. Письма к
русским рабочим. П., 1889.
639

Аксельрод П. Б. Ответ на письмо И. Н. Присецкого. В кн.: «Историко-
революционный сборник», т. II. Л., 1924.
Аксельрод П. Ответ товарищу. Цюрих, 1887.
Аксельрод П. Письма к русским рабочим об освободительном
движении. «Социалист». Женева, 1889, № 1.
Аксельрод П. Политическая роль социальной демократии и
последние выборы в германский рейхстаг. «Социал-демократ», кн. 2.
Женева, 1890.
Александрович (Аксельрод П. Б.)· Речь на социалистическом,
конгрессе в Хуре. В кн.: «Историко-революционный сборник», т. II.
Л., 1924.
Аксельрод П. Б. Товарищам в Швейцарию. В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 3. М.—Л., 1925.
Александров И. Один из первых учителей Плеханова. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 5. М.—Л., 1926.
Б а к а л о в Г. Г. В. Плеханов в Болгарии. «Летописи марксизма, т. V.
М.— Л., 1927..
Библиотека современного социализма. Женева, 1883—1892. Вып. I.
Плеханов Г. В. Социализм и политическая борьба. Женева, 1883, вып. 2.
Энгельс Ф. Развитие научного социализма. Перевод и предисловие
В. И. Засулич с приложением из «Анти-Дюринга». Женева, 1884.
Вып. 3. Π л е χ а н о в Г. В. Наши разногласия. Женева, 1885.
Вып. 4. M а ρ к с К. Речь о свободе торговли. Перевод с немецкого
Г. Плеханова. Женева, 1885.
Вып. 5. M а ρ к с. К. Нищета философии. Ответ на «Философию
нищеты» Прудона. С предисловием и примечанием Ф. Энгельса и двумя
приложениями. Женева. 1886.
Вып. 6. Плеханов Г. В. Фердинанд Лассаль. Его жизнь и
деятельность, ч. I. Женева, 1887.
Вып. 7. Чего хотят социал-демократы? Перевод с французского. С
примечанием и предисловием Г. Плеханова. Женева, 1888.
Вып. 8. Засулич В. Очерк истории Международного общества
рабочих, ч. I. От основания общества до Брюссельского конгресса
включительно. Женева, 1889.
Вып. 9. Плеханов Г. В. Новый защитник самодержавия или горе
г. Тихомирова. Ответ на брошюру «Почему я перестал быть
революционером». Женева, 1889.
'Вып. 10. Плеханов Г. В. О задачах социалистов в борьбе о
голодом. Письмо к молодым товарищам. Женева. 1892.
Библиотека современного социализма. Серия II.
Вып. I. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах. Перевод с немецкого Г.
Плеханова с двумя приложениями и объяснительными примечаниями
переводчика. Женева, 1892.
Вып. II. Фридрих Энгельс о России. Перевод с немецкого В. Засулич с
предисловием «От издателей» Г. Плеханова. Женева, 1894.
Висконти М. Члены группы «Освобождение труда». В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 2. М., 1924.
Воден А. Беседы с Энгельсом. В кн.: Воспоминания о Марксе и
Энгельсе. М, 1956.
Группа «Освобождение труда» (Из архивов Г. В. Плеханова, В. И.
Засулич и Л. Г. Дейча), под ред. Л. Дейча, сб. № 1, 2, 3, 4, 5, 6. М,—Л.>
1924—1928.
Два письма Ф. Энгельса к болгарам. Сообщение Г. Бакалова. «Летописи
марксизма», т. I. М.— Л., 1926.
Дейч Л. Г. Из карийских тетрадей. В кн.: «Группа «Освобождение
труда»». Сб. 3. М.—Л., 1925.
Дейч Л. Г. Из карийских тетрадей. В кн.: «Группа «Освобождение
труда»». Сб. 5. М.—Л., 1926.
540

Д е и ч Л. К товарищам в Россию. В кн.: «Группа «Освобождение труда»».
Сб. 3. М.—Л., 1925.
Дейч Л. Г. Как Г. В. Плеханов стал марксистом. «Пролетарская
революция», 1922, №7.
Д е й ч Л. Г. О сближении и разрыве с народниками (К истории
возникновения группы .«Освобождение труда»). «Пролетарская революция»,
1923, № 8(20).
Дейч Л. Г. Первые шаги группы «Освобождение труда». В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 1. М., 1924.
Дейч Л. Г. Письмо П. Аксельроду от 15 июня 1883 г. В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 1. М., 1924.
Дейч Л. Г. Письмо Аксельроду от 3 июля 1883 г. В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 1. М., 1924.
Дейч Л. Г. Г. В. Плеханов. Материалы для биографии, вып. 1. М.,
1922.
Дейч Л. Г. Г. В. Плеханов в «Земле и воле». В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 3. М.—Л., 1925.
Дейч Л. Г. Членам группы «Освобождение труда». В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 5. М.—Л., 1926.
Доклад П. И. Рачковского от 17 мая 1886 г. В кто.:
«Историко-революционный сборник», т. II. Л., 1924.
«Драгоманьяда». Письма В. Засулич, Драгоманова, П. Аксельрода.
В кн.: «Группа «Освобождение труда»». Сб. 5. М.— Л., 1926.
Засулич В. И. Вольтер. Его жизнь, литературная деятельность.
Женева, 1896.
Засулич В. И. Жан-Жак Руссо. Женева, 1896.
Засулич В. И. Наши современные литературные противоречия.
Женева, 1892.
Засулич В. И. От переводчика. Предисловие к книге Ф. Энгельса
«Развитие социализма от утопии к науке». Женева, 1886.
Засулич В. И. Очерки истории международного общества рабочих.
Женева, 1889.
Засулич. В. И. Революционеры из буржуазной среды.
«Социал-демократ». Лондон, 1890, кн. 1.
Засулич В. И. Сборник статей, т. I и II. СПб., 1907.
Засулич В. И. Сергей Михайлович Кравчинский (Степняк). Женева, 1896.
Игнатова Е. Н. Братья В. Н. и И. Н. Игнатовы (Воспоминания
сестры). В кн.: «Группа «Освобождение труда»». Сб. 1. М., 1924.
Из архива П. Б. Аксельрода. Материалы по истории русского
революционного движения, т. I и II. Берлин, 1924.
Историко-революционный сборник, т. II. Группа «Освобождение труда».
Л., 1924.
Исполнительный Комитет. К заграничным товарищам. В ин.: «Грулпа
«Освобождение труда»». Сб. 3. М.— Л., 1925.
Каменская М. Жизнь Г. В. Плеханова в конце 80-х годов. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 3. М.—Л., 1925.
Кантор Р. М. Французская охранка о русских эмигрантах
(неизданные материалы). «Каторга и ссылка», 1927, кн. 2(31).
К а ρ е е в Н. И. Источники исторических перемен. «Русское богатство».
СПб., 1892, № 1.
Кулябко-Корецкий Н. Мои встречи с В. И. Засулич. В кн.:
«Грулпа «Освобождение труда»». Сб. 3. М.— Л., 1925.
Кулябко-Корецкий Н. Эмигранты и наивный миротворец. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 2. М., 1924.
Л. М. Л. В. Н. Игнатов. В кн.: «Группа «Освобождение труда»». Сб. 3.
М.— Л., 1925.
Маркс-Эвелинг Э. По поводу стачки на лондонских доках. Письмо в
редакцию. «Социал-демократ», кн. 1. Лондон, 1890.
541

Николаевский Б. Русские книги в библиотеках К. Маркса и Ф.
Энгельса. «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса», кн. 4. М.—Л., 1929.
О-н, Н.' [Д а н и е л ь с о н Η. Ф.] Очерки нашего пореформенного
общественного хозяйства. СПб., 1893.
Орлов В. И. Формы крестьянского землевладения в Московской
губернии. М., 1879.
От редакции (сборника «Социал-демократ»). «Социал-демократ»,
литературно-политический сборник, кн. 1. Женева, 1888.
Плеханова Р. М. Наша жизнь до эмиграции. В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 6. М.—Л., 1928.
Плеханова Р. М. Наша первая встреча с Жюлем Гедом:
Воспоминания. В кн.: «Группа «Освобождение труда»». Сб. 1. М., 1921.
Плеханова Р. М. Наши встречи со «знатными путешественниками».
В кн.: «Группа «Освобождение труда»». Сб. 3. М.— Л., 1925.
Плеханова P.M. Охота за Г. В. Плехановым. В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 3. М.—Л., 1925.
Плеханова Р. М. Страница из воспоминаний В. И. Засулич. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 3. М.—Л., 1925.
Показания «знатных путешественников». В кн.: «Группа «Освобождение
труда»». Сб. 3. М.—Л., 1925.
Программа социал-демократической группы «Освобождение труда».
Женева, 1884. В кн.: Г. В. Плеханов. Избр. философские
произведения, т. I. М., 1956.
Проект программы русских социал-демократов.
Там же.
Программа французской социалистической рабочей партии. Маркс К.
и Энгельс Ф. Соч., т. XV.
Рабочая библиотека.
Вып. I. А кс ел ьр од II. Рабочее двежение и социальная демократия,
С предисловием «Об издании «Рабочей бибиотеки»», ред. П. Ак-
сельрода и Г. Плеханова. Женева, 1885.
Вып. II. Дикштей н С. Кто чем живет? Перевод с польского, с
предисловием Г. Плеханова. Женева, 1885.
Вып. III. Речь П. А. Алексеева. С предисловием Г. Плеханова. Женева,
1889.
Вып. IV. 3 а с у л и ч В. Варлен перед судом исправительной полиции.
Женева, 1890.
Вып. V. Плеханов Г. В. Ежегодный всемирный праздник рабочих.
Женева, 1891.
Вып. VI. Первое мая 1891 года. Четыре речи рабочих, произнесенные
на тайном собраннии в Петербурге. Предисловие Г. В. Плеханова.
Женева, 1892.
Вып. VII. Аксельрод П. Задачи рабочей интеллигенции в России.
Женева, 1893.
Вып. VIII. Рабочий день. Переделка с польского. Женева, 1894.
Рабочая библиотека. Серия II.
Вып. II. Две речи П. А. Алексеева и Варлена. Женева, 1901.
Русская социально-революционная библиотека.
Вып. I. Лавров П. 18 марта 1871 года Женева. 1880.
Вып. II. Шефле А. Сущность социализма. С предисловием и
примечанием П. Лаврова. Женева, 1881.
Рыжановская М. Первый реферат Плеханова в Цюрихе. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 2. М., 1924.
542

Слободской О. Ε. Мои отношения к группе «Освобождение труда».
В кн.: «Группа «Освобождение труда»». Сб. 5. М.—Л., 1926.
Стефанович Я. В. Русская революционная эмиграция. В кн.:
«Группа «Освобождение труда»». Сб. 3. М— Л., 1925.
Тихомиров Л. Плеханов и его друзья. Из личных воспоминаний. Л.,
1925.
Тихомиров Л. Почему я перестал быть революционером?. Отд.
оттиск из № 4 «Самоуправления». Б. м., 1889.
Тихомиров Л. Чего нам ждать от революции? «Вестник «Народной»
воли»», 1884, № 2.
Литература
Батищев С. Плеханов — великий пионер марксизма в России.
«Большевик», 1945, № 15.
Борщуков Г. Дании за ниякои ранни социалистически гругги основава-
него на БОДН. «Известия на института за Българска история», кн. 6.
София, 1956.
Бубнов А. Основные моменты в развитии коммунистической партии в
России. Л., 1923.
Быстрых Ф. Об аграрной программе группы «Освобождение труда»
(к вопросу о зарождении меньшевизма в аграрно-крестьянском
вопросе). «Пролетарская революция», 1929, 5(88).
В. В. [Воронцов В. П.]. Судьбы капитализма в России. СПб., 1882.
В а л к С. «Социалист», орган юго-западной группы партии «Народной
воли». «Красный архив», 1929, т. 2(33).
Иов чу к М. Т. Вопросы истории философии в трудах Г. В. Плеханова.
«Вопросы философии», 1957, № 1.
Кирпотин В. Первая ступень теоретической эволюции Плеханова и
переход его к марксизму. «Проблемы марксизма», 1931, № 5—6.
Ковалев И. Ф. О запрещении царской цензурой произведения К.
Маркса «Нищета философии». «Исторический архив», 1959, № 2.
Ковалевский M. М. Общинное землевладение, причины, ход и
последствия его разложения, ч. 1. М., 1879.
КокушевН. Е. Эволюция общественно-политических взглядов Г. В.
Плеханова от народничества к марксизму. М., 1955. Канд. диссертация.
Кон Ф. Союз «Пролетариата» с «Народной волей». «Каторга и ссылка»,
1926, № 3Î24).
Лядов М. История Российской социал-демократической рабочей партии,
ч. 1. СПб., 1906.
Малаховский В. Плеханов о сущности народничества. «Пролетарская
революция», 1929, № 1(84).
Миндлин И. Б. Переход Г. В. Плеханова от народничества к
марксизму. «Вопросы истории», 1956, № 12.
Москалев М. Разрыв Плеханова с народничеством и переход его к
марксизму. «Исторический журнал», 1938, № 11.
Москалев М. Фридрих Энгельс и группа «Освобождение труда».
«Исторический журнал», 1941, № 2.
Невский В. Группа «Освобождение труда» в период 1883—1894 гг.
В кн.: «Историко-революционный сборник», т. II. Л., 1924.
Рахметов В. К вопросу о меньшевистских тенденциях в группе
«Освобождение труда». «Пролетарская революция», 1928, 9(80).
Сергиевский Н. Л. Группа «Освобождение труда» и марксистские
кружки. Приложения к статье. В кн.: «Историко-революционный
сборник», т. II. Л., 1924.
Сергиевский Н. Л. Когда и по какому поводу был написан
Плеханова

вым «Проект программы русских социал-демократов». «Пролетарская
революция», 1928, № 1(72).
Сергиевский Н. Первый транспорт литературы группы «Освобождение
труда». «Красный архив», 1926, № 5.
Сергиевский Н. Плеханов и группа Благоева. «Пролетарская
революция», 1928, № 8.
С и д о ρ о в М. И. Г. В. Плеханов и вопросы истории русской
революционно-демократической мысли XIX в. М., 1957.
Сидоров М. И. Разработка Г. В. Плехановым исторического
материализма. «Вопросы философии», 1956, № 6.
Фомина В. Г. В. Плеханов и его роль в защите и обосновании
философии марксизма (Вступительная статья). В кн.: Плеханов Г. В.
Избр. философские произведения, т. I. М., 1956.
Фомина В. А. Философские взгляды Г. В. Плеханова. М., 1955.
Χ ρ и ст о в А. Г. В. Плеханов и болгарските социалисти. Известия на
института по история на БКП при ЦК на БКП, № 1—2. София, 1957.
Ч а г и н Б. Защита и обоснование Г. В. Плехановым диалектического и
исторического материализма в борьбе против ревизионизма.
(Вступительная статья). В кн.: Плеханов Г. В. Избр. философские
произведения, т. II. М., 1956.
Ш н и τ м а н А. М. К вопросу о влиянии русского революционного
движения 1885—1903 годов на революционное движение в Болгарии.
«Вопросы истории», 1949, № 1.
Юдин П. Ф. Философские взгляды Г. В. Плеханова. «Вестник АН СССР»,
1943, Х° 7—8.
Ярославский Е. Группа «Освобождение труда» и ее историческое
значение. Вступительная статья. В кн.: «Литературное наследие Г. В.
Плеханова». Сб. VIII, ч. 1. М., 1940.
Глава III
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПЕРВЫХ
СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ГРУПП В РОССИИ
(80-е годы)
Классики марксизма-ленинизма
Энгельс Ф. Письмо Е. Паприц в Лондон. Лондон, 26 июня 1884 г. В кн.:
«Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями». М., 1951.
Л е н и н В. И. Революционный авантюризм. Соч., т. 6.
Л е н и н В. И. Из истории рабочей печати в России. Соч., т. 20.
Ленин В. И. Несколько слов о H. Е. Федосееве. Соч., т. 33.
Ленин В. И. Письма к родным. В кн.: Воспоминания родных о В. И.
Ленине. М., 1955.
Источники
Адоратский В. В. За 18 лет (Встречи с Владимиром Ильичем).
«Пролетарская революция», 1924, № 3.
Александров М. С. (Ольминский). Группа народовольцев
(1891—1894 гг.). «Былое», 1906, № 11.
Алексеев (Бунин Ю. Α.). Несколько слов о прошлом русского
социализма и о задачах интеллигенции. В кн.: «Историко-революционный
сборник», т. III. М.—Л., 1926.
Аксельрод П. Б. Письмо к товарищам, январь 1884 г. Литогр. изд.
544

Аргунов П. А. В дни глубоких переживаний. Из воспоминаний о 1881 г.
«Каторга и ссылка», 1931, № 3(76).
Аргунов П. А. Московский кружок «Милитаристов». В кн.:
«Народовольцы после 1 марта 1881 г.», сб. 1. М., 1928.
Архивные документы к биографии В. И. Ленина (1887—1914 гг.). Казань и
Самара (1887—1893). «Красный архив», 1934, т. 1(62).
Балухатый С. и Муратова К. М. Горький. Справочник, Л., 1938.
Благоев Д. Б. Чего добиваться рабочему народу? В кн.: Н. Л.
Сергиевский. «Рабочий». Газета партии русских социал-демократов (благо-
евцев). 1885 г. Л., 1928.
Благоев Д. Б. Чего недостает рабочему народу? В кн.: Н. Л.
Сергиевский. «Рабочий». Газета партии русских социал-демократов (благоев-
цев). 1885 г. Л., 1928.
Благоев Д. Н. Из историята на руската революция. София, 1919.
Благоев Д. Н. Мои воспоминания. М., 1928.
Благоев Д. Н. Письмо Кольцову Д. В кн.: Α. Τ у н. Революционные
движения в России. Женева, 1903.
Благоев Д. Членам группы «Освобождение труда». В кн.: «Группа
«Освобождение труда»». Сб. 6. М.—Л., 1928.
Бонч-Бруевич В. Д. Документы о юношеских годах В. И.
Ульянова (Ленина). «Молодая гвардия», 1924, № 1.
Б ρ а г и н ски й М. А. Александр Ильич Ульянов (Из моих воспоминаний).
«Каторга и ссылка», 1927, № 3(32).
Брагинский М. А. Из воспоминаний о военно-революционной
организации (1884—1886 гг.). В кн.: «Народовольцы 80-х и 90-х годов». М.,
1929.
Брамсон М. В. Отрывки из воспоминаний (1883—1886 гг.). В кн.:
«Народовольцы после 1 марта 1881 г.». Сб. 1. М., Шв.
Брейтфус А. Точисский и его кружок. «Красная летопись», 1923, № 7.
Брейтфус А. Редакции «Социал-демократа» (Из переписки группы
«Освобождение труда»), В кн.: «Литературное наследие Г. В.
Плеханова». Сб. 1. М., 1934.
Бру-cHeiB М. И. Возникновение первых социал-демократических
организаций (Воспоминания). «Пролетарская революция», 1923,
№ 2(14).
Вопросы для уяснения и выработки программы
социально-революционной партии в России. В кн.: «Историко-революционный сборник», т. II.
Л., 1924.
Воспоминания родных о В. И. Ленине. М., 1955.
Герасимов А. А. По поводу фабричных волнений. В кн.: Н. А.
Сергиевский. «Рабочий». Газета партии русских социал-демократов (благоев-
цев). 1885 г. Л., 1928.
Говорухин А. Воспоминания о террористической группе Александра
Ильича Ульянова. «Октябрь», 1927, № 3, 4.
Говорухин. О. А. И. Ульянов и П. Я. Шевырев по воспоминаниям
Говорухина. «Пролетарская революция», 1925, № 7.
Григорьев М. Г. («Егорыч»). Воспоминания о федосеевском кружке
в Казани. «Пролетарская революция», 1923, № 8 (26).
Гур ев и ч-М а ρ тынов с к а я Ц. С. Знакомство с Г. В. Плехановым и
В. И. Засулич. В кн.: «Группа «Освобождение труда». Сб. 2. М., 1924.
Доклад департамента полиции министру внутренних дел (по делу сына
отставного полковника Павла Августа Рене-Болеслава-Людвига Люд-
вигова Точисского и др.). «Красная летопись», 1923, № 7.
Елизарова А. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове.
«Пролетарская революция», 1927, № 2—3 (61—62).
Елизарова А. Значение казанского и самарского периода для
деятельности Владимира Ильича. «Молодой большевик», 1925, № 1(4).
Из жизни семьи Ульяновых в Казани и Самаре. «Новый мир», 1959, № 4.
36 ю. 3. Полевой
545

Кольцов Д. Конец «Народной воли» и начало социал-демократии
(80-е годы). Приложение в кн.: А. Тун. Революционные движения в
России. Женева, 1903.
Крупская Н. К. Из воспоминаний о В. И. Ленине. В кн.: Воспоминания
о Владимире Ильиче Ленине, т. I. М., 1956.
Крупская Н. К. О старой «Искре» (№ 1—52). В кн.: «Искра», вып. 1.
Л., 1925.
Лалаянц И. X. Некоторые дополнения к биографии H. Е. Федосеева.
В кн.: Федосеев Николай Евграфович. Один из пионеров
революционного марксизма в России. (Сб. воспоминаний). М.—Иг., 1923.
Лалаянц И. X. О моих встречах с В. И. Лениным за время 1893—
1900 гг. «Пролетарская революция», 1929, № 1(84).
Латышев П. А. Рабочий народ и правительство. В кн.: Н. А.
Сергиевский. «Рабочий». Газета партии русских социал-демократов (благоев-
цев). 1885 г. Л., 1928.
Лебедева (Точисская) М. К биографии П. В. Точисского
(Воспоминания сестры). В юн.: «Историко-революционный сборник», т. III.
M.—Л., 1926.
Ленин в 1887—1891 гг. (Документы). «Красная летопись», 1924, № 1.
Лукашевич И. Д. 1 марта 1887 г. Воспоминания. Пб., 1920.
Макаревский А. Из истории революционного движения 1885—1887
годов. «Летопись революции», 1924, № 2(7).
Мандельштам М. Л. 1905 год в политических процессах. Записки
защитника. М., 1931.
Молодые годы В. И. Ленина. По воспоминаниям современников и
документам. Изд. 2. Сост. А. И. Иванский. М., 1958.
Мышкин И. С. Речь на суде. С портр. и краткой биографией. Женева,
1903.
Невский В. К истории «Партии русских социал-демократов» (Благоев-
сасая группа). «Пролетарская революция», 1922, № о.
Николаевский Б. Программа первого в России
социал-демократического кружка. Из материалов по истории социал-демократических
кружков в России. «Былое», 1918, № 13, кн. 7.
Никонов С. Из воспоминаний об А. И. Ульянове. «Пролетарская
революция», 1929, № 2—3 (85—86).
Ольминский М. О. Давние связи. В кн.: «От группы Благоева к
«Союзу борьбы»» (1886—1894 гг.). Ростов-на-Д«, 1921.
Ольминский М. Из прошлого. Золотой век народничества и марксизм.
М., 1919.
Опыт обоснования программы народников. В кн.:
«Историко-революционный сборник», т. III. М.— Л., 1926 (Приложение к статье Н.
Сергиевского) .
Основные тезисы народничества. В кн.: «Историко-революционный
сборник», т. III. М.—Л., 1926.
От издателей (статья из народнического сборника). В кн.: «Историко-
революционный сборник», т. III. М — Л., 1926 (Приложение к статье
Н. Сергиевского).
Π а π ρ и ц Е. Письмо Энгельсу в Лондон. Лондон, 26 июня 1884 г. В кн.:
«Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями». М., 1951.
Первое марта 1887 года. Дело П. Шевырева, А. Ульянова и др. М.—Л.,
1927.
Письмо группы «Освобождение труда» в цюрихский «Социал-демократ» об
идейном направлении петербургской группы партии русских
социал-демократов от 26 марта 1885. «Каторга и ссылка», 1929, № 5.
Письмо группы «Освобождение труда» группе Благоева (27 марта 1885 г.).
В кн.: «Историко-революционный сборник», т. II. Л., 1924.
(Приложение к статье Н. Сергиевского).
546

Письмо группы «Освобождение труда» группе Благоева (12 апреля
1885 г.). В кн.: «Историко-революционный сборник», т. II. Л., 1924.
(Приложение к статье Н. Сергиевского).
Письмо «петербургской группы партии русских социал-демократов»
группе «Освобождение труда» от 20 марта 1885 г. «Каторга и ссылка»
1029, №5(54).
Письмо петербургской рабочей группы в редакцию «Вестника «Народной
воли»» (8 апреля 1885 г.). В кн.: «Историко-революционный сборник»,
т. II. Л., 1924 (Приложение к статье Н. Сергиевского).
Письмо петербургской рабочей группы народовольцам ib Париже (22
января 1885 г.). В кн.: «Историко-революционный сборник», т. II. Л.,
1924 (Приложение к статье Н. Сергиевского).
Письмо Петербургской социал-демократической группы (группы
Благоева) группе «Освобождение труда» от января 1885 г. «Былое», 1918,
№ 13.
Письмо Плеханова Аксельроду в связи с получением письма от
петербургской группы социал-демократов. Лето 1885 г. В кн.: «Переписка
Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода», т. I. М., 1925.
Письмо редакции «Вестника «Народной яоли»» Петербургской
народовольческой рабочей группе (20 февраля 1885 г.). В кн.:
«Историк-революционный сборник», т. II. Л., 1924 (Приложение к статье Н. Сергиевского).
Плеханов Г. В. Внутреннее обозрение («Социал-демократ», кн. II).
Соч., т. III. М.— Пг., 1923.
Плеханов Г. В. О тех задачах, которые открываются перед русской
рабочей партией в будущем конституционном государстве. В кн.:
«Литературное наследие 1. В. Плеханова». Сб. VIII, ч. I. М., 1940.
Плеханов Г. В. Социализм и политическая борьба. Избр. философские
произведения, т. I. М., 1956.
Плеханов Г. В. Современные задачи русских рабочих. В кн.:
«Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. VIII, ч. 1. М., 1940.
Поляков А. С. Второе первое марта. Покушение на императора
Александра III в 1887 г. (материалы). М., 1919.
Попов И. И. Минувшее и пережитое. Воспоминания за 50 лет, ч. 1—2.
Л., 1924.
Попов И. И. Минувшее и пережитое. Из воспоминаний (изд. 2, исправ.).
М.—Л., 1933.
Попов И. И. Революционные организации в Петербурге в 1882—1885
годах. В кн.: «Народовольцы после 1 марта 1881 г.», сб. 1. М., 1928.
Программа для чтения. «Красная летопись», 1923, № 7.
Программа народной партии. В кн.: «Историко-революционный сборник»,
т. III. М — Л., 1926 (Приложение к статье Н. Сергиевского).
Процесс 20-ти народовольцев в 1882 г. «Былое», 1906, № 1.
Санин А. «Самарский вестник» в руках марксистов (1896—1897 гг.).
«Пролетарская революция», 1924, № 12 (35).
Сборник постановлений по министерству народного просвещения, т. X.
СПб., 1894.
Сергиевский Н. Л. «Рабочий». Газета партии русских
социал-демократов (благоевцев). 1885 г. Л., 1928.
Социализм и народничество. В кн.: «Историко-революционный сборник»,
т. III. М — Л., 1926 (Приложение к статье Н. Сергиевского).
Спомены за Димитър Благоев. София, 1956
Товарищ Бауман. Сб. воспоминаний и документов, 2-е изд. М., 1930.
Тун А. История революционного движения в России. П., 1920.
А И Ульянов и дело 1 марта 1887 г. Сост. А. И. Ульянова-Елизарова.
М.—Л., 1927.
Ульянова-Елизарова А. И. Воспоминания об Александре Ильиче
Ульянове. М.—Л., 1930.
Ульянова-Елизарова А. И. Воспоминания об Ильиче. М., 1934.
647
35*

Ульянова-Елизарова А. И. Воспоминания об Ильиче. В кн
Воспоминания о В. И. Ленине. М., 1955.
Ульянов а-Близ аров а А. И. В. И. Ульянов (iH. Ленин). Краткий
очерк жизни и деятельности. [Л.], 1934.
Федосеев. Н. Е. Письмо Н. А. Мотовилову, 27 февраля 1888 г. В кн.:
Н. Федосеев. Статьи и письма. М., 1958.
Федосеев Н. А. Письмо Н. А. Мотовилову, декабрь 1887 г. В кн.:
Н. Федосеев. Статьи и письма. М., 1958.
Федосеев Н. Е. Письма Е. А. Саниной (1891—1892 гг.). В кн.: Н.
Федосеев. Статьи и письма. М., 1958.
Федосеев Николай Евграфович. Один из пионеров революционного
марксизма в России (Сб. воспоминаний). М.—Пг., 1923.
Федосеев Н. Е. Статьи и письма. М., 1958.
Харитонов В. Из воспоминаний участника группы Благоева.
«Пролетарская революция», 1928, № 8 (79).
Яковенко Е. И. О втором 1 марта (Воспоминания). «Каторга и
ссылка», 1927, № 3 (32).
Литература
АйпетдиновИ. А. Из истории образования Казанской
социал-демократической организации (1890—1903 гг.). «Уч. зал. Казанского пед.
ин-та», вып. 12. Казань, 1957.
Анатольев П. Из истории марксистской рабочей печати России
(80-е годы). «История пролетариата СССР». Сб. 6. М.— Л., 1931.
Анатольев П. Общество переводчиков и издателей. «Каторга и
ссылка». 1933, № 3 (100).
Блан Л. О монархии и республике. Перевод с французского, вып. 1.
М., 1883.
Блан Л. Организация труда. Перевод с французского. Л., 1926. Литогр.
изд. М., 1883.
Валеев А. М. Н. Е. Федосеев — один из первых марксистов в России.
Казань, 1952.
Гед Ж. Коллективизм (Перевод с французского). Женева, 1903.
Георгиевский А. Краткий исторический очерк правительственных
мер и предначертаний против студенческих беспорядков. СПб., 1890.
Горький М. Мои университеты. М., 1937.
Итенберг Б. С. и Черняк А. Я. Александр Ульянов (1866—1887).
М., 1957.
Казакевич Р. А. «Товарищество Санкт-Петербургских мастеровых».
«Исторические записки», т. 53. М., 1955.
К о з ь м и н Б. П. От «девятнадцатого февраля» и к «первому марта».
Очерки по истории народничества. М., 1933.
Лассаль Ф. О сущности конституции. Речь, произнесенная в одном
берлинском бюргерском окружном собрании в 1862 г. Женева,
1897.
Лассаль Ф. Программа работников. Об особенной связи современного
исторического периода с идеей рабочего сословия. Б. м. и г.
Либкнехт В. В защиту правды. Речь. Б. м. и г.
Лившиц С. Очерки истории Казанской социал-демократии. «Пути
революции», № 1. Казань, 1922.
Мит ев Д. Дейността на Димитър Благоев в Петербург за съездаванство
на Първата социалдемократическа група в Русия. «Нове време»,
1956, № 5.
Овсянникова С. А. Из истории распространения марксизма в России
(деятельность социал-демократической группы Благоева). 1883—
1886 гг. М., 1954. Канд. диссертация.
Π у ш к а ρ е в и ч К. А. Д. Н. Благоев — студент Санкт-Петербургского
&4S

университета (31/VIII-1881 г.— 1/НЫ885 г.). Материалы к
биографии. «Труды Ин-та славяноведения АН СССР», № 2. Л., 1934.
Сергиевский Н. Л. Группа «Освобождение труда» и
марксистские кружки. В кн.: «Историко-революционный сборник», т. II. Л.,
1924.
Сергиевский Н. Л. Народничество 80-х годов. В кн.:
«Историко-революционный сборник», т. III. М— Л., 1926.
Сергиевский Н. Л. О Федосеевском кружке 1888—1889 гг. (архивная
справка). «Красная летопись», 1922, № 5.
Сергиевский Н. Л. Партия русских социал-демократов. Группа Бла-
гоева. М.—Л., 1929.
Сергиевский Н. Л. Федосеевский кружок 1888—1889 гг. «Красная
летопись», 1923, № 7.
Сталь П. Точисский. Некролог. В кн.: Братская могила. М, 1922.
Социалистическое зиание, вып. 1. М., изд. Моск. общ. переводчиков и
издателей, 1884.
Социальный вопрос (Сб. статей). Казань, 1888.
Шнитман А. М. Революционная деятельность Д. Н. Благоева в России
и Болгарии (1878—1885 гг.). «Вопросы истории», 1956, № 2.
Глава IV
СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ В НАЧАЛЕ 90-х годов
Классики марксизма-ленинизма
Ленин В. И. Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни (По
поводу книги В. Е. Постникова «Южно-русское крестьянское
хозяйство»). Соч., т. 1.
Ленин В. И. По поводу так называемого вопроса о рынках. Соч., т. 1.
Ленин В. И. Экономическое содержание народничества и критика его
в книге г. Струве (отражение марксизма в буржуазной литературе).
(По поводу книги П. Струве: «Критические заметки к вопросу об
экономическом развитии России». СПб., 1894). Соч., т. 1.
Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов. Соч., т. 1.
Ленин В. И. Некритическая критика. Соч., т. 3.
Ленин В. И. Заметка к вопросу о теории рынков (По поводу полемики
гг. Туган-Барановского и Булгакова). Соч., т. 4.
Ленин В. И. Проект программы нашей партии. Соч., т. 4.
Ленин В. И. Гонители земства и аннибалы либерализма. Соч., т. 5.
Ленин В. И. Почему социал-демократия должна объявить решительную
и беспощадную войну социалистам-революционерам. Соч., т. 6.
Ленин В. И. Революционный авантюризм. Соч., т. 6.
Ленин В. И. Предисловие ко второму изданию брошюры «Задачи рус
ских социал-демократов». Соч., т. 6.
Ленин В. И. Первые уроки. Соч., т. 8.
Ленин В. И. Пролетариат и крестьянство. Соч., т. 10.
Л е н и н В. И. Иван Васильевич Бабушкин (некролог). Соч., т. 16.
Ленин В. И. Анкета делегата X съезда РКП. «Ленинский сборник», XX.
Ленин В. И. Ответ на письмо солдат 8-й Конно-артиллерийской батареи.
«Ленинский сборник», XXI.
Л е н и н В. И. Два письма по поводу книги В. Е. Постникова
«Южно-русское крестьянское хозяйство». «Ленинский сборник», XXXIII.
649

Источники
Архив истории труда в России, кн. 1 и 2. Пг., 1921.
Архивные документы к биографии В. И. Ленина (1887—1914 гг.).
Петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». «Красный
архив», 1934, т. 62.
Б а г а е в М. А. За десять лет. Социал-демократическая организация
в Иваново-Вознесенском районе в 1892—1902 гг. Иваново-Вознесенск,
1930.
Бага ев М. А. Моя жизнь. Воспоминания ивановца
большевика-подпольщика. Иваново, 1949.
Беляков А. А. Юность вождя. Воспоминания современника В. И. Ленина.
М, 1958.
Богданов Н. Д. На заре социал-демократии (Воспоминания о
петербургской организации 1885—1892 гг.). «Освобождение труда», № 2.
Воронеж, 1918.
Бодров Ф. И. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. I, ед. хр. 228.
Бонч-Бруевич В. Д. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед.
хр. 237.
Бруснев М. И. Федор Афанасьевич Афанасьев. Некролог. «Новая
жизнь», 1905, № 13.
Бруснев М. И. Возникновение первых социал-демократических органи
заций. «Пролетарская революция», 1923, №2 (14),
Бруснев М. И. Первые революционные шаги Л. Красина. В кн.: Леонид
Борисович Красин («Никитин»). Сб. воспоминаний, статей и
документов. М.—Л., 1928.
Бонч-Бру^вич В. Д. На славном посту (В. В. Боровский). М.—Л.,
1931.
Винокуров А. Н. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед.
хр. 362.
Владимирский Μ. Ф. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1,
ед. хр. 383.
Боровский В. В. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 410.
Воспоминания Ивана Васильевича Бабушкина. 1893—1900. М., 1955.
Воспоминания о В. И. Ленине, т. I. М., 1956.
Воспоминания родных о В. И. Ленине. М., 1955.
Голубев В. С. Страничка из истории рабочего движения. «Былое»,
1906, № 12.
Голубева М. Юноша Ульянов (В. И. Ленин). «Старый большевик»,
1933, № 5.
Горьки й М. Н. Ф. Анненский. Собр. соч. в 30 томах, т. 17. М., 1952.
Горький М. В. Короленко. Собр. соч. в 30 томах, т. 15. М. 1952.
Григорьев М. Г. Марксисты в Нижнем в 1889—1894 гг. «Пролетарская
революция», 1924, № 4 (27).
Елизарова А. И. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр.634.
Елизарова А. И. Мои воспоминания об А. П. Скляренко. В кн.:
Старый товарищ Алексей Павлович Скляренко. 1870—1916 гг. М., 1922.
Елизарова А. И. Страничка воспоминаний (Первое выступление
Владимира Ильича в Москве). «Пролетарская революция», 1923, № 2 (14).
К русскому обществу от Московского Центрального кружка
Общестуденческого союза. В кн.: Щ е д ρ и н Н. (С а л τ ы ко в M. Е.). Поли. собр.
соч., т. 20, кн. 3. М., 1937.
Карелина В. На заре рабочего движения в Санкт-Петербурге.
«Красная летопись», 1922, № 4.
Карпузи А. Д. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 833.
Козыренко Н. Три встречи. В кн.: Леонид Борисович Красин
(«Никитич»). Сб. воспоминаний, статей и документов. М., 1928.
650

Красин Л. Б. Автобиографические заметки. В кн.: Леонид Борисович
Крас и« («Никитич»). Сб. воспоминаний, статей и документов. М., 1928.
Красин Л. Б. Большевики и подполье. М.— Л., 1932.
Кржижановская-Невзорова 3. П. Автобиография, ЦПА НМЛ,
ф. 194, оп. 1, ед. хр. 980.
Кржижановский Г. М. Автобиография, ЦПА НМЛ, ф. 124, оп. 1,
ед. хр. 981.
Кржижановский Г. М. О Владимире Ильиче. 3 кн.: Воспоминания о
В. И. Ленине. М., 1955.
Крупская Н. К. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 993.
Крупская Н. К. Из воспоминаний о В. И. Ленине. В кн.: Воспоминания
родных о В. И. Ленине. М., 1955.
Крупская Н. К. Из воспоминаний о В. И. Ленине. В кн.:
Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т. I. М., 1956.
Крупская Н. К. Как я стала марксистской. В кн.: Крупская Н. К.
Педагогические сочинения, т. I. М., 1957.
Крупская Н. О Красине. В кн.: Леонид Борисович Красин («Никитич»).
Сб. воспоминаний, статей и документов. М.— Л., 1928.
Крупская Н. К. Союз борьбы за освобождение рабочего класса. В кн.:
От подпольного кружка к пролетарской диктатуре, выгг. I. М.— Л.,
1930.
Кудели П. Ф. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1009.
Кудели П. Ф. Народовольцы на перепутьи. Дело лахтинской
типографии с приложением документов и «летучих» листков группы
народовольцев 1892 г. и 1895 г. Л., 1925.
Лалаянц И. Из воспоминаний «О моих встречах с В. И. Лениным за
время 1893—1900 годов». В кн.: Воспоминания о Владимире Ильиче
Ленине, т. I. М., 1956.
Ленин в Москве. Места пребывания, даты и события. М., 1957.
Ленин в Петербурге. Места пребывания и революционной деятельности
В. И. Ленина в Петербурге —Петрограде, 189Э— 1-9О0 гг.; 1906—1907 гг.;
1917—1920 гг. Л., 1957.
Луначарский А. В. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед.
хр. 1147.
Лядо-Мандельштам M. Н. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124,
оп. 1, ед. хр. 1156.
Манифест партии Народного права. 1894.
Мартов Ю. Записки социал-демократа. М., 1924.
Масло в П. Владимир Ильич Ленин (отрывки из воспоминаний).
Экономический бюллетень конъюнктурного ин-та, 1924, № 2.
Материалы по делу М. И. Бруснева. В кн.: От группы Благоева к «Союзу
борьбы» (1886—1894 гг.). М., 1921.
Материалы по истории революционного движения, т. I и II, под ред.
В. П. Илларионова. Нижний Новгород, 1921—1922.
Махов Н. На заре революционного движения и Первый майский
праздник в г. Иваново-Вознесенске. В кн.: XXV лет РКП (б). Воспоминания
иваново-вознесенских подпольщиков. Иваново-Вознесенск, 1923.
Милютина Н. Т. и Мицкевич С. И. Литература Московского
Рабочего союза. Материалы и документы. М., 1930.
Мицкевич С. И. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1309.
Мицкевич С. И. Революционная Москва. 1888—1905 гг. М., 1940.
M и χ а й л о в с к ,и й Н. К. Литература и жианъ. «Русская мысль», 1-892, № 6.
Михайловский Н. К. О народничестве г-на В. В. Поли. собр. соч.,
т. VII. СПб, 1909.
Молодые годы В. И. Ленина. По воспоминаниям современников и
документам. М., 1957. Сост. А. И. Ивановский. Изд. 2, доп. М., 1958.
551

На заре рабочего движения в Москве. Воспоминания участников
Московского рабочего союза (1893—1895 гг.) и документы. М., 1932.
Невзорова-Лозовская. Автобиография, ЦПА НМЛ, ф. 124, оп. 1,
ед. хр. 1369.
Норинский К. Мои воспоминания. В кн.: От группы Благоева к
«Союзу борьбы» (1886—1894 гг.). М., 1921.
Норинский К. М. Автобиография, ЦПА НМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1403.
Ольминский М. С. Автобиография;, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед.
хр. 1424.
Ольминский М. О. О воспоминаниях Н. Д. Богданова. В кн.: От
группы Благоева к «Союзу борьбы» (1886—1894 гг.). М., 1921.
Ольминский М. Из воспоминаний революционера. «Рабочий мир».
М., 1919, № 4—5.
От группы Благоева к «Союзу борьбы» (1886—1894 гг.). Статьи и
воспоминания. Ростав-'на-Д., 1921.
От группы русских конституционалистов. Воззвание. «Былое», 1906, № 1.
Первое мая в царской России 1890—1916 гг. Сб. документов. М., 1939.
Первое мая 1891 г. Четыре речи рабочих, произнесенные на тайном
собрании в Петербурге, с приложением адреса рабочих Н. В. Шелгунову.
С предисловием Г. Плеханова. Женева, 1892. («Рабочая библиотека»,
вып. 6).
Петров А. К. В нижегородском подполье 90-х годов. «Пролетарская
революция», 1923, № 6—7 (18—19).
Пискунова Е. И. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1,ед. хр. 1512.
Письма марксистов к Н. К. Михайловскому (1894 г.). «Былое», 1924, № 23.
Письмо И. П. Гольденберга Ф. Энгельсу, ЦПА ИМЛ, ф. 1, оп. 5, ед. хр.
5617.
Программа Временного организационного Исполнительного Комитета.
В кн.: От группы Благоева к «Союзу борьбы» (1886—1894). М., 1921.
Радченко И. И. Степан Иванович Радченко. «Старый большевик». Сб.,
1935, № 2—5.
Ростовцев Г. Студенческие волнения в Московском университете
в 1887 г. «Русская старина», 1906, № 1.
Святловский В. На заре российской социал-демократии. «Былое»,
1922, № 19.
Семашко Н. А. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1733.
Семашко Н. А. Былое 18Θ3 и 1&96 гг. На заре рабочего движения
в Москве. М., 1919.
С е м а ш к о Н. А. Из воспоминаний. «Пролетарская революция», 1921, № 1.
С е м ен о в М. И. (Б л а н М.) К самарскому периоду жизни В. И. Ленина
(Воспоминания). Куйбышев, 1937.
Семенов М. И. (Блан). Революционная Самара 80—90-х годов.
Воспоминания. Куйбышев, 1940.
Сергиевский Н. Л. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед.
хр. 1743.
Сергиевский Н. Воспоминания о H. Е. Федосееве 1892—1895 гг.
В кн.: Федосеев Николай Евграфавич. Сб. воспоминаний. М.— Пг., 1923.
Сергиевский Н. (Два письма Н. Федосеева к Михайловскому).
«Пролетарская революция», 1933, № 1.
Сильвин М. Анатолий Александрович Ванеев. «Старый большевик»,
1933, N9 2 (5).
Сильвин М. А. В. И. Ленин в эпоху зарождения партии
(Воспоминания). «Каторга и ссылка», 1934, № 1 (ПО).
Сильвин М. А. Ленин в период зарождения партии. Воспоминания. Л.,
1958.
Стоп а ни А. М. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1864.
Ульянов Д. И. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, ол. 1, ед. хр. 1963.
652

Федосеев H. Историческая справка. «Самарский Вестник», 1897, 16 и
17 января. В кн.: Н. Федосеев. Статьи и письма. М., 1958.
Федосеев Н. Е. Письмо А. А. Андреевскому. В кн.: Н. Федосеев.
Статьи и письма. М., 1958.
Φ е д о с е е в Н. Е. Н. К. Михайловскому (письма). В кн.: Н. Федосеев.
Статьи и письма. М., 1958.
Федосеев Н. Откуда и как произошел русский рабочий класс? Письмо
№ 2 А. А. Андреевскому. В кн.: Н. Федосеев. Статьи и письма. М.,
1958.
Федосеев Н. Е. Программа действий рабочих. В кн.: Н. Федосеев.
Статьи и письма. М., 1958.
Федосеев Николай Евграфович. Один из пионеров революционного
марксизма в России. Сб. воспоминаний. М.— Пг., 1923.
Федосеев Н. Статьи и письма. М., 1958.
Шелгунов В. А. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 2144
Шестернин С. Владимирский кружок молодежи и Η. Е. Федосеев.
В юн.: Федосеев Николай Евграфович... Сб. воспоминаний. М.—Пг., 1923.
Шестернин С. В. И. Ленин и первый ивановский марксистский
рабочий кружок. «Старый большевик», 1933, № 2 (5).
Шестернин С. П. Пережитое. Из истории рабочего и революционного
движения 1860—1900 гг. Иваново, 1940.
Литература
Альберт. Павел Федорович Теплов. «Каторга и ссылка», 1929, № 4 (53).
В а л к С. Н. Материалы к истории первого мая в России. «Красная
летопись», 1922, № 4.
Васин И. Н. Первые марксистские организации в Москве (1884—1894).
«Вопросы истории», 1952, № 10.
Виктор Константинович Курнатовский. Биографический очерк. М., 1948.
Владимирский Μ. Ф. Очерки рабочего и социал-демократического
движения в Нижнем Новгороде и Сормове. М., 1957.
Внутреннее обозрение. «Вестник Европы», 1888, кн. 1.
Волин Б. М. Из истории появления работы В. И. Ленина «Что такое
«друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» 1894—
1944. М., 1944.
Воли н Б. М. В. И. Ленин в Поволжье. 1870—1893. М., 1955.
Воронцов В. В. Наши направления. СПб., 1893.
Воронцов В. П. Судьбы капитализма в России. СПб., 1Θ82.
Гед Ж. Коллективизм. Изложение научного социализма. Б. ,м. и« г. Литогр.
изд.
Захаров Φ. Ф. Борьба за создание самарской социал-демократической
организации. «Уч. зап. Куйбышевского гос. пед. ин-та», вып. 15. Общ.
науки. Куйбышев, 1955.
Карч ев ска я Μ. Ф. И. Ф. Дубровинский (1877—1913). «Уч. зап. Моск.
гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина», т. 67, вып. 1. М., 1953.
Крупская Н. К. Будем учится работать у В. И. Ленина. Сб. статей.
М., 1933.
Лев Толстой и голод. Сборник. Нижний Новгород, 1912.
Махновец В. П. Очерк развития социал-демократии в России. СПб.,
1906.
Муромцев Н. В. К истории развития социалистического движения
в Москве в 80-х и начале 90-х годов XIX в. «Уч. зап. Моск. гос. пед.
ин-та им. В. И. Ленина», т. 68, вып. 2, каф. истории КПСС. М., 1957.
Николай — Он (Даниельсон Η. Ф.). Очерки нашего
пореформенного общественного хозяйства. СПб., 1893.
О глобин А. А. Первые революционные марксистские организации
36 ю. 3. Полевой г? г

в Орехово-Зуеве. «Уч. зап. Орех.-Зуевск. пед. ин-та», историко-краев.
сб., вып. 1, М., 1957.
Петров С. Пенза. Краткий исторический очерк. Пенза, 1955.
Полевой Ю. 3. Из истории Московской организации ВКП(б). 1894—
1904. М, 1947.
Постников В. Е. Южно-русское крестьянское хозяйство. М., 1891.
Скворцов П. Итоги крестьянского хозяйства на южном трехпольном
черноземе. «Юридический вестник», 1891, май — июнь.
Скворцов П. Итоги крестьянского хозяйства по записям и
статистическим исследованиям. Б. м., 1892.
Скворцов П. Распределение крестьянской поземельной собственности
в Европейской России и падающие на землю платежи. «Юридический
вестник», 1892, т. X.
Струве П. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии
России. СПб., 1894.
Ткаченко П. С. Московское студенчество в общественно-политической
жизни России второй половины XIX в. М., 1958.
Глава V
ПОЯВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ МАРКСИСТСКИХ ГРУПП
И КРУЖКОВ В ГОРОДАХ ЮГА И ЗАПАДА РОССИИ
(конец 80-х и начало 90-х годов XIX в.).
Источники
Адамович Е. Н. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 15.
Аллилуев С. Я. Пройденный путь. М., 1956.
Аллилуева О. Е. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 40.
А ρ ко мед С. Т. За рубежом. Исторические заметки, ч. 1. Период
студенчества от 1886 до 1890 г. Тифлис, 1929.
Арский А. Ф. иМархлевская Б. Г. Юлиан Мархлевский (Из
истории революционного движения в Польше). «Красный архив», 1928, № 4.
В а л к С. Н. Материалы к истории первого мая в России. «Красная
летопись», 1922, № 4.
В ал к С. Н. Первомайские речи в Одессе в 1895 г. «Красный архив», 1926,
т. 6 (19).
Василевский Л. (Плохоцкий). Польская с.-р. партия
«Пролетариат» 1882—1886 (общий обзор деятельности). «Былое», 1906, № 4.
Василенко Н. Академж Богдан Олександрович Юстяковський. «Записки
социялыно-економ1чного в1дд1лу Укр. Акад. Наук», т. I. Кш;в, 1923.
В а ц е к И. П. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 325.
ДаргольцЦ. И. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 565.
ДаргольцМ. Г. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 566.
Дауге П. Г. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 567.
Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения, т. I, 1897—1928 гг.
М., 1957.
ЕнукидзеА. С. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 639.
К двадцатипятилетию первого съезда партии (1898—1923). Сб. статей и
материалов. М.— Пг., 1923.
Каплун С. Г. Д. Линдов. «Рабочий мир». М., 1919, № 2—3.
Красиый Юз. Ф. Э. Дзержинский. 12/ΙΧ-1877—20/VII-1926.
«Пролетарская революция», 1926, № 9 (56).
Левицкая Е. Памяти старого друга. «Пролетарская революциям 1922,
№ 8. (О В. Л. Ша.нцере).
Л епешинский П. Н. На повороте (от конца 80-х годов к 1905 году).
554

Макаревский А. Революционный Харьков в 1882—1885 гг. «Летопись
революции», 1926, № 5.
Мартынов-Пикер А. Воспоминания революционера. «Пролетарская
революция», 1925, № 11 (46).
МахарадзеФ. И. Автобиография, ЦПА НМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1234.
M и ц к е в и ч - К а π с у к а с В. Из воспоми-на-ний Ф. Э. Дзержинского.
«Пролетарская революция», 1926, № 9(56).
Мицкевич-Капсукас В. Истоки и зарождение коммунистической
партии Литвы. «Пролетарская революция», 1929, № 1 (84).
Мошинский И. Н. (Конарский Юз.). Девяностые годы в Киевском
подполье (Воспоминания). «Каторга и ссылка», 1927, № 5, 6, 7, 8.
О кассах сопротивления. Варшава, 1891.
Перазич В. Еще о Харьковском рабочем кружке конца 80-х годов.
«Красная летопись», 1922, № 4.
Перазич В. Из воспоминаний (1896—1897). «Красная летопись», 1922,
№ 2—3.
Перазич В. Ювеналий Мельников и харьковский рабочий кружок.
«Еженедельник «Правды»», 1921, № 14.
Первое мая 1892 года. Четыре речи еврейских рабочих. Женева, 1893.
Предисловие к брошюре «Основные положения Эрфуртской программы
К. Каутского». «Пролетарская революция», 1928, № 10 (81).
Смирнов А. Воспоминания о первом социал-демократическом рабочем
кружке Екатеринослава в 1894 г. В кн.: Рубач М. А. История ека-
теринославской социал-демократической организации 1889—1903.
Воспоминания и материалы. Екатеринослав, 1923.
Сталин И. В. От редакции. Соч., т. 1.
Сталь (Заславская) Л. Н. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124,
оп. 1, ед. хр. 1845.
Стек лов Ю. М. Из воспоминаний о социал-демократическом движении
среди одесских рабочих в 1893—1894 гг. «Минувшие годы», 1908, № 9.
С тучка П. И. Атобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 1875.
Торсуева (Быстрицкая) Е. В. Воспоминания работницы табачной
фабрики. В сб. «К двадцатипятилетию первого съезда партии ( 18Ö8—
1923).» М.—Пг., 1923.
Устав общей кассы сопротивления. Варшава, 1891.
Устав Центральной союзной рабочей кассы. Б. м. и г. Гектограф, на пиш.
машинке.
ФедорченкоЛ. С. (Чаров Н.). В тюрьме и ссылке (Из
воспоминаний 1895—1900 гг.). «Каторга и ссылка», 1928, № 2 (51).
ФедорченкоЛ. С. (Чаров Н.). Первые шаги социал-демократии в
Киеве (Воспоминания). «Каторга и ссылка», 1926, № 6 (27).
Цх а к а я М. Г. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 2074.
Шлихтер А. Г. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 2169..
Шлихтер-Левищук Е. С. Автобиография, ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1
ед. хр. 2170.
I
Литература
Бортников И. В. Первые социал-демократические кружки и группы
на Украине. «Уч. зап. Ростовского гос. пед. ин-та», вып. 2. Ростов-на-
Дону, 1950.
Волошкевич С. К. (некролог). «Известия ВЦИК», 1919, 6 мая, JSfe 95
(647).
Волковичер И. Начало социалистического рабочего движения в
бывшей русской Польше, ч. 1. М.—Л., 1925.
Горгелидзе Л. К истории марксизма в Грузии. Тбилиси, 1951.
Гур вич И. Первые еврейские рабочие кружки. «Былое», 1907, № 6 (18).
555
36*

3 и б e ρ H. И. Теория ценности и капитала Д. Рикардо в связи с
позднейшими дополнениями и разъяснениями. Опыт критико-экономическо-
го исследования. Киев, 1871.
История Болгарии в двух томах, т. I. М., 1954.
История Польши в трех томах, т. II. М., 1955.
Каталог систематического чтения, изд. 2, испр. и доп. Одесса, 1883.
Каутский К. Основы социал-демократии (Эрфуртская программа),
перевод с немецкого. Женева, 1894.
К ρ а стынь Я. П. Революция 1905—1907 годов в Латвии. М., 1952.
[К ρ е м е ρ Α.] Об агитации (под ред. Л. Мартова). С предисловием
П. Аксельрода. Женева, 1896.
Л е д е ρ В. Национальный вопрос в польской и русской
социал-демократии. «Пролетарская революция», 1927, № 2—3 (61—62).
Литовское рабочее движение. «Работник», 1898, № 5—6, отд. второй.
Лось Φ. Е. Формирование рабочего класса на Украине и его
революционная борьба. Киев, 1955.
Лушицкий И. К вопросу о распространении марксизма в Белоруссии
(80—90-е годы XIX столетия). «Коммунист Белоруссии», 1953, № 12.
Мельцер М. Д. К истории возникновения социал-демократических
организаций в Белоруссии. «Уч. зап. Белорусск. ун-та», вып. 16. Минск.
1953.
Мосберг Г. И. Революция 1905—1907 гг. в Эстонии. М., 1953. Докт.
диссертация.
Мошинский И. Н. (Конарский Юз.). Ответ придирчивому критику
(еще раз о киевском подполье 90-х годов). «Каторга и ссылка», 1929,
№ 10 (59).
С ем ер нин П. В., Кор чин М. Н., Раенко Я. Н. Очерки истории
большевистских организаций на Дону, ч. 1. Ростов-н/Д., 1948.
Стеклов Ю. М. Первая социал-демократическая пропаганда среди
одесских рабочих. В кн.: Ю. М. Стеклов. Борцы за социализм. Очерки
из истории общественных и революционных движений в России, ч. II.
М., 1924.
Татаров И. Начало революционного пути тов. Дзержинского.
«Пролетарская революция», 1926, № 10 (57).
Татаров И. О неудачных возражениях т. Эйдельмана. «Пролетарская
революция», 1928, № 10 (81).
Татаров И. Первый съезд РСДРП и его место в истории нашей партии.
«Пролетарская революция», 1928, № 3 (74).
Фрадкин Ц. О возникновении революционного направления в социал-
демократии Литвы. «Коммунист», журнал ЦК КП Литвы, 1956, № 5.
Хачапуридзе Г. В. Проникновение марксизма в Грузию.
«Исторический журнал», 1941, № 6.
Чахвашвили Н. А. Рабочее движение в Грузии (1870—1904 гг.).
Тбилиси, 1958.
Шморгун П. М. Распространение марксизма на Украине в 80-х и
начале 90-х годов XIX века. «Вопросы истории КПСС», 1957, № 4.
Эйдельман Б. Л. К истории возникновения Российской
социал-демократической рабочей партии. «Пролетарская революция», 1921, № 1.
Эйдельман Б. Об экономистских тенденциях 1-го съезда РСДРП.
«Пролетарская революция», 1928, № 10 (81).
Эйдельман Б. Ответ критику. «Пролетарская революция», 1927,
№ 6 (65).
Эйдельман Б. Л. По поводу статьи И. Н. Мошинского «Киевское
подполье 90-х годов». «Каторга и ссылка», 1929, № 10.
Эйдельман Б. По поводу статьи т. Федорченко «Первые шаги соц.-де-
мократии в Киеве». «Каторга и ссылка», 1927, № 5 (34).

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абрамеикав Л., см. Иванов Л. И.
Абрамович Э. А. 467, '502
Агапов С. И. ПО, 117
Агринская Е. К. 461
Агринская Л. К. 461
Адамович Е. Н. 612
Адамович Н. И. 612
Адлер В. 263
Айзенштадт И. Л. («Юдин») 504
Акимов В. П. (Махновец В. П.) 388
Аксельрод П. Б. 57, 124, 138, 140,
160, 159, 160, 165—167, 177, 178,
232, 233, 238, 239, 243, 244, 256,
262, 266, 267, 305, 311, 313, 314,
346, 362, 443, 466, 476, 477, 478,
621
Аксентович И. 466
Алабышев В. Я. 357, 461, 492, 493
Александр, см. Ульянов А. И.
Александр II 161
Александр III 89, 272, 273, 283, 319,
368
Александров М. С, см. Ольминский
М. С.
Александрова Е. М. 373
Алексеев Н. В. 358
Алексеев П. А. 79, 82, 110, 117, 234
Алекторский А. Ф. 436, 437
Аллилуев С. Я. 497
Альторф Д. 121
Анатольев П. И. 337
Андреев В. Я. («Максимыч») 408
Андреев Н. П. 287, 28-8, 321
Андреевский А. А. 436, 440, 441,
443, 444
Аниканов П. 483, 484
Аникин П. А. 332
Анненский Η. Ф. 453, 454
Аня, см. Ульянова-Елизарова А. И.
Аптекман О. В. 47, 51, 116, 140, 142,
374
Аргунов П. А. 337, 339
Арестов Н. Я. 168
Аркадская Л. В. 327
Арцыбушев В. П. 374
Аршаулов Л, П. 287
Ассиновский М. И. 609
Астырев H. М. 374
Афанасьев Б. А. 487
Афанасьев Е. А. (Климанов Ε. Α.,
Бубнов) 327, 332, 376, 378—380
Афанасьев Ф. А. («Осецкий»,
«Иванов», «Отец») 379, 380, 386,397,402
Афанасьев Ф. 497
Бабушкин И. В. 331, 392, 430, 487
Багаев М. А. 450, 451, 461
Бакадав Г. И. 261—263. 266
^Бакунин М. А. 9, 28, 29, 33, 36-41,
43—46, 51, 53, 127, 133, 134, 135,
140, 141, 168, 171, 172, 179, 195,
199, 266
Балабанов М. С. 264
Балашеь П. В. 353
Бялдкь А. И. 381
Балтгальс О. М. 121
Бальзак О. 409
Банковский Ч. И. 377
Барабанщиков Ф. 408
Барамзин Е. В. 359, 461
Баринов И. ПО
Баринов П. ПО
Бастиа Ф. 408
Бауман Н. Э. 359, 410
Баудэр Б. 186
Бах А. Н. 124, 332
Бебель А. 136, 165, 194, 261, 261,
271, 394, 400, 508, 521
557

Бекарюков Д. Д. 17^ 379, 468, 488
Беккер И. Ф. 132
Белинский В. Г. 14, 23, 27, 30, 35,
42, 48, 59, 114, 126, 139, 231, 364
Бельтов Г., см. Плеханов Г. В.
Белявский М. Ю. 322
Беляев И. Д. 408
Беляев К. 379
Беляков А. А. 410—412
Берви-Флеровский В. В. 47, 48, 114,
140, 324
Березин 338
Березовский И. И. 481
Берне Р. 409
Бернштейн Э. 176, 178, 206
Биронт Б. 400
Благоев Д. Н. 16, 17, 179, 193, 202,
204, 207, 208, 211, 218, 235, 259,
261, 262, 264, 283—291, 293—296,
298, 299, 302, 309, 311—314, 317,
320—326, 328, 330, 333—336, 347,
362, 366, 376, 377, 379, 381, 382,
414, 440, 458, 461, 466, 467, 489,
508, 509, 516—518
Благоева С. Д. 17
Благославов В. Е. 286, 287, 305,
306, 461
Бла« Луи 140, 339, 340, 342, 408,
466
Бляхер 491
Блинов Е. А. 436
Богданов Α. Α. 4Θ0
Богданов Н. Д. 307, 376, 379, Ш,
386, 391
Боголюбов А. П., см.
Емельянов А. П.
Богуцкий В. М. 467, 469
Бокль Г.-Т. 140, 408
Болдырев И. П. 492
Болотников И. И. 148
Бономи И. 257
Бонч-Бруевич В. Д. 406
Бородин Н. А. 308
Бортников И. В. 470
Боткин В. П. 23, 29
Бохановский И. П. 160, 161
Брагинский М. А. 314, 315, 321, 323
Брейтфус Г. Л. 326—327, 331, 333
Брейтфус Л. 327
Брейтфус Л. Л. 327, 328
Брейтфус Э. Л. 327
Бриллинг А. Р. 406
Бруснев М. И. 17, 259, 327, 371.
376—382, 384—389, 391—393.
397—399, 450, 458, 459, 468
Будков П. Н. 303
Булавин К. А. 148
Бунжа Д. 611
Бунтн И. А. 279
Бунин Ю. А. (Алексеев) 279, 280
Бурачевский И. К. 377
Бурцев В. Л. 221
Буташевич-Петрашевский М. В. 29,
30
Буянов В. В. 327, 459—461
Быстрицкая Е. В., см. Торсуева-
Быстрицкая Е. В.
Бюхнер Л. 408
Вагнер А. 348
Валентинов Н. (Вольский Н. В.)
363
Вальян М. 253
Ванеев А. А. 391, 454
Варенцова О. А. 451
Варпеховский К. А. 243
Варшавский А. С. (Барский) 499
Варынский Л. Ф. 160, 243, 258
Василенко Н. 511
Васильев М. В. 393
Васильев Н. 110, 327, 328
Вашков H. Н. 406
В. В., см. Воронцов В. П.
Вебер Г. 408
Вейденбаум Э. 609
Величк-И'на В. М. (Бонч-Бруевич
В. М.) 406
Вельтма« М. П., см. Павло-
1вич М. П.
Вентури Ф. 6
Вера, см. Засулич В. И.
Верморель О. 408
Вильгельм I 132
Вильде Э. 513
Вилькошевский Г. 499
Винокуров А. Н. 399, 400, 402, 486,
487
Винокурова П. И. 400
Винярский 508
Владимирский Μ. Ф. 18, 453—455
Власов А. 509
Влэссвский 404
Воден А. 248. 425, 426
Зодовозов В. В. 411
Волков В. С. 96—98, 436
Волков Г. M. 351
Волошкевич С. 479, 483
Волховский П. 51
Вор^гский В. В. 18, 126, 127, 130,
Воронов С. 509
Ворожейкин И. Ю. 338
Воронов С 509
Воронцов В. П. (В. В.) 200, 246,
262, 365, 373, 403, 404, 408, 411,
416, 417, 419, 422, 423, 426—428,
658

433, 490, 493
Вреден Э. Р. 408
Вьюшкин В. Н. 108
Гарелин Я. П. 81
Гартман Л. Н. 134, 250
Гегель Л. 160, 246, 261, 265, 364,
408, 449
Гед Ж. 16, 136, 150, 206, 207, 236,
242, 253, 254, 261, 268, 271, 340,
394, 414, 433, 521
Гедеоновский А. В. 374, 375
Гейне Г. 409
Герасимов А. А. 287, 333
Герасимов Ь. ПО
Герцен А. И. 14, 23—27, 29—32,
34, 35, 39, 40, 42—44, 48, 59, 114,
2Ô1·
Гильденбранд Б. 127, 408
Гинзбург Б. Α., см. Кольцов Д.
Гладких И. 483
Говорухин О. М. 268, 286, 314
Голосов Г. 116
Голубев В. С. 376
Голубев О. М. 381
Голубева-Яснева М. П. 374, 403,
411
Гольденберг И. П. (Мешковский
И. П.) 454, 456, 457
Гольцеь В. А. 229, 403
Гопфенгауз М. Г. 421, 435
Горбунов В. Д. 493
Горький А. М. 351, 352, 45t
Гофман Д. И. 303, 311
Гофмэ* С. А. ."#3
Грановский Т. Н. 23
Грейлих Г. 255
Гренко Д. П. 109
Григоров Н. Г. 287, 322
Григорьев Д. 92
Григорьев М. Г. 353, 356, 358, 433,
452, 454, 457, 458
Григорьева А. О. 454
Григорьева В. Г. 356, 357
Григорьева Н. А. ЗЭО
Григорьева О. К. 377
Гринфест С. («Финстер») 192, 193
Громов М. 456
Гудимов И. 487
Гуковский А. И. 396
Гурвич И. А. 419, 502
Гусев В. 474
Гусев Е. 436, 437
Гусев С. И. 363, 494
Давыдов И. А. 399, 403, 404, 512
Дан-иельсон Н. Ф. (Николай-он). 10,
128, 135, 177, 179, 180, 187, 212,
248—250, 299, 373, 409, 411, 416,
423, 427, 428, 435, 457
Данилов В. Ф. 287, 322
Данилов 482
Данилова Е. А. 327—329, 333, 334
Дарвин Ч. 171, 383
Даргольц М. 483
Дарочкин Я. 109
Джибаладзе С. 496
Дауге А. 510, 511
Дебагорий-Мокриевич В. К. 203,
221, 264
Девиль Г. 341, 394, 414
Дейч Л. Г. 50, 124, 138, 140, 154,
160, 161, 166, 167, 177, 180, 181,
192, 193, 207, 218, 252, 346
Дементьев Ε. М. 76, 81
Денисов П. 460
Джабадари И. 116
Джапаридзе А. 497
Джибладзе С. 496
Джордж Г. 161
Джугашвили И. В., см. Сталин
И. В.
Дзержинский Ф. Э. 507
Дикштейн С. 150, 233, 258, 303, 408,
466, 481
Дилатицкая М. А. 320, 478
Димитров Г. 17
Дитятин И. И. 408
Длусский К. 150, 258
Добровольский И. И. 221
Добролюбов Н. А. 14, 30, 34—36,
45, 59, 60, 114, 133, 140, 242, 275,
307, 324, 361
Долгоруков В. А. 94, 103
Домашевич А. '506, 507
Донцова Ф. 487
Драгоманов М. П. 160, 214, 221,
396, 465
Дрепер Д. У. 408
Дубровинский И. Ф. (Иннокентий)
462
Дункер Ф. 129
Дьяков 509
Дюринг Е. 171, 183, 340, 345
Егоров И. И. 379
Егупов Μ. М. 397, 398, 509
Елизаров М. Т. 409, 461
Елизарова А. И., см.
Ульянова-Елизарова А. И.
Елпатьевский С. Я. 453
Емельянов А. П. 161
Енукидзе А. С. 497
Епифанов И. 377
Ергин А. 373
Ефимов Д. 478, 487
559

Жардецкая Α. 405
Жбанков Д. Η. 76
Жданов В. А. 399
Желтухи на Е. И. 476
Желябов А. И. 51, 66
Жордания Н. 496
Жорес Ж. 253, 261
Жорж, см. Плеханов Г. В.
Жуковский Ю. 129, 188
Забалуев П. Л. 342
Заичневский П. Г. 204, 374
Зайцев 343
Запорожец П. К. 391, 487
Заславская Л. (Сталъ) 486
Заславская С. 486
Заславский Е. О. 111
Засулич В. И. 1Э8, 155, 160—165,
167, 177, 178, 180, 182, 183, 185,
187—189, 191, 197, 201—203, 207,
236, 237, 238, 239, 241, 242, 245,
246, 248—250, 264, 258, 262, 266—
269, 312, 346, 362, 383, 423, 443,
475, 476
Зибер Н. И. 129, 130, 191, 320, 407,
408, 476, 479, 485
Зиновьев Б. И. 380, 430
Златовратский Н. И. 307, 408
Золя Э. 409
Зорге Ф. А. 132, 134, 206
Зубов 477
Иванайнен К. А. 121
Иванов 82
Иванов В. Н. 377
Иванов Л. И. (Абраменков Л.) 90,
96, 97, 110, 436
Иванов Н. 509
Иван ов-Раз умник 14
Иванчик-Писарев Д. И. 453
Иванюков И. И. 407, 408
Игнатов В. Н. 138, 160, 161, 167,
179
Изотов Д. Е. 109
Иогихес Л. (Тышко Я.) 260, 505,
506
Иолшин М. 359
Ионов В. А. 410, 416
Исаев А. А. 408
Кабакчиев X. 17
Каблуков Н. А. 403
Каблукова М. К. 132
Кавелин К. Д. 34
Кайзо П. 379
Калашников И. М. 479—482, 486
Кант И. 408
Капранов Г. 436
Каратыгин В. В. 461
Кареев Н. И. 262, 408, 423, 425
Карелин А. Е. 453
Карелина В. М. 376, 380, 386
Карлейль Т. 408
Карно С. 256
Каронин С. (Петропавловский
Η. Е.) 241, 443
Карпинский А. Д. 402, 493
Картинский В. А. 462
Картузи А. Д. 402, 493
Карышев Н. А. 403, 408, 493
Каспарсон К. 510
Каспшак М. 498
Катков Μ. Н. 99, 446
Каутский К. 176, 246, 247, 262, 254—
356, 414, 476
Кашинский П. М. 397, 399
Кашинцев А. 477
Квелч Г. 137
Кейзер И. И. 380
Кейзер Н. 380
Кецховели В. 3. 497
Кибальчич Н. И. 127
Кирова О. 339, 342, 343
Кирьянова О. 359
Классон Р. Э. 377, 392
Клеменц Д. А. 51
Климанов Е. А. («Клим»), см.
Афанасьев Е. А.
Клопов И. О. 506
Ключевский В. О. 408
Книтювич Η. М. 287, 391
Князев В. А. 430
Ковалевский М. И. 506
Ковалевский М. М. 128, 145, 273
Ковалевский Я. oil·
Ковалик Ф. 11'6
Ковальская Е. 124
Ковальский Μ. М. 109, 145, 273
Коган И. 405, 406
Козеренко Н. 453
Козин И. 443, 444, 493, 494
Козлов Ф. Л. 96
Козловский М. 507
Козманова Е. И. 408
Козьмин Б. П. 20, 40, 373
Кол аров В. П. 17
Колодонов А. И. 306
Колокольников Н. П. 462
Кольцов Д. 286, 316
Кон Г. 4
Кондратенко А. 488
Кондратьев Ф. А. 450, 451
Кондрашов Г. С. 369
Концевич Н. 509
Коныиин Т. 483
Коперник Н. 228
560

Копылов Α. 186
Коробко Я. П. 377
Короленко В. Г. 453
Корольчук Э. А. 306
Костин И. Ф. 430
Костомаров Н. И. 408
Костюшко Т. 269
Кравченко Ф. 111 .«*,.**
Кравчинский С. М. 40, 51, Мб. Ю5,
241, 242, .342
Кранихфельд В. Г. 461
Красиков П. А. 303 А1 ΛΛ
Красин Г. Б. 376, 377, Э81, 391ч 393,
428, 452, 454
Красин Л. Б. 376, 377, 381, 397»
452 454
Кремер А. 432, 504
Крживицкий 508
Кржижановский Г. М. 391, 430
Кривенко С. Н. 411, 416, 417, 419,
423, 425, 428, 454
Кривошея В. В. 435—437
Кричевский Б. Н. 249, 250, 260, 468
Кропоткин П. А. 51, 116
Круковский Г. М. 399, 4О0
Крупская Н. К. 361, 364, 367, 376,
377, 381, 391, 392, 431, 432
Крутов И. В. 306
Крьгжановская В. Г. 467
Кугельман Л. 128
Кугушев В. А. 287, 302, 304, 308
Кудря.вский Д. Н. 391
Кудряшев Η. Н. 450, 451
Кузнецов 358
Кузнецов А. А. 458
Кузьмин И. А. 93
Кулишер И. М. 408
Кулламаа П. 92
Кульчицкий Н. 485
Кулябко П. И. 461
Куно Т. 37
Куприянов К. 379
Кур-натовский В. К. 396, 397, 405,
406
Кухтерин 338
Кушенский Η. Е. 404
Кэри Г. Ч. 40в
Лабриола А. 257
Лаврентьев Д. К. 467
Лавров Г. Н. 305, 376
Лавров Η. Н. 10, ЭОо
Лавров П. Л. (Миртов) 8, 36, 39,
41—46, 48, 116, 135, 140—М2, 150,
152—155, 167, 159, 160, 164—167,
176—178, 180, 195, 203, 207, 245,
249, 250, 266, 267, 269, 280, 285,
322, 344, 356, 478
Лавровский П. П. 363
Лазарев Д. В. 327-^332, 334
Лазарева В. В. 327
Лалаянц И. X. 354, 359, 412, 413,
415, 416, 419—421, 461, 487
Ланге Ф. А. 408
Ландис Ф. 477
Лассаль Ф. 140, 171, 192, 285, 286,
289, 302, 316, 324, 340, 376, 408г
466, 490
Латышев П. А. 286—28Ö, 295, 305,
306, 320, 478
Лафарг П. 16, 136, 160, 182,207, 236г
239, 240, 242, 253, 266, 271, 340,
394, 400, 521
Лебедева М. В., см. Точисская М. В.
Левин Ш. М. 46
Левицкий К. У. 612
Левищук Е. С, см. Л ев ищук-Ш
лихтер Е. С.
Левищук-Шлихтер Е. С. 443, 491
Ледер Я. 499
Лейтейзен Г. (Лиидов) 4θ6, 487
Леклер 161
Лелевель 376, 377
Ленин В. И. 3, 6—8, 10, 11·, 14—16,
21, 23, 24—27, 29, 31, 34, 40, 41,
48, 52, 55, 56, 68—62, 67, 70, 74,
?St 86, 96, 99, 109, 112, 126, 128—
131, 133—136, 147, 163, 169, 186,
189, 190, 201, 204—206, 209, 210,
213—217, 219, 227, 228, 230, 231,
248, 261, 257, 271, 274, 283, 302,
318, 328, 330, 348—350, 355, 360,
367, 372—375, 380, 382, 389, 391,
393, 394, 403—405, 407, 409—422,
424, 426—434, 440, 442—447, 449,
461, 452, 454, 456—458, 460, 473,
503, 519, 520, 522
Леонэ Э. 257
Лепешинский П. Н. 431
Лесник 511
Летурно 408
Либкнехт В. 16, 136, 166, 194, 261 г
262, 261, 271, 400, 521
Ливен А. А. 88
Линтоу 25
Липкий- Ф. (Череваннон) 396
Лобойко Э. В. 10
Лович 480
Лопатин Г. А. 54, 177, 17θ, 180,
250
Лузин И. 497
Лукашевич А. М. 408, 410
Лукашевич И. Д. 314—316
Луначарский А. В. 18, 473, 474
Лучицкий И. В. 408, 501
Лысенко Д. В. 467
661

Люксембург P. 260
Лябуськер Л. 151 ,
Лядов М. Н. 400, 402
Ляховский Я- М. 467
Магат А. И. 287
Мазанов М. 487
Майоров Ф. 497
Мак а ре веки й А. И. 488
Макаренко 343
Маколей Т. 408
Малченко А. Л. 391
Мандельштам Г. Н. 399, 400, 402,
424, 425, 462, 486, 487
Манн Т. 137
Маркс Д. (Дженни) 165
Маркс К. 3—5, 7, 9—16, 27, 30—32,
37, 39, 40, 42, 43, 45, 47, 49, 60,
113—116, 121, 125—137, 141, 142,
146, 147, 150, 151, 153—171, 173,
174, 176—181, 183—188, 190—192,
194, 195, 197, 198, 201, 202, 204—
206, 208, 218, 220, 222, 223, 228,
229, 231, 237, 244—249, 256, 257,
261, 262—266, 286, 286, 289, 290,
302—304, 315, 316, 320, 322, 338—
346, 348, 349, 351, 352, 354, 357,
360, 364—367, 376, 377, 392, 396—
398, 400, 403, 404, 409, 411, 413—
416, 423—431, 435, 439, 446, 448,
449, 452, 453, 456, 466, 473—479,
486, 488, 490, 493, 494, 496, 497,
601, 506, 508, 609, 511, 514-617,
619 521 522
Маркс-Эвелинг Э. 16, 137, 242,
254—256, 268, 271, 443
Мартов Ю. 12, 393, 394, 432, 603—
505
Мархлевский Ю. 499, 500
Масленников Н. Я. 63, 81
Маслов П. П. 358, 417, 418, 421,
446
Мауэр М. 321, 323, 466
Махарадзе Ф. И. 494—497
Машицкая А. 492
Машицкий А. 492
Мезефи В. 265
Мельников Ю. Д. 17, 379, 467—470,
473, 488, 489, 491, 492, 506
Мельникова В. Д. 468
Мельникова Л. Д. 468
Мержвинский С. К. 467
Меркулов H. Е. 430
Меркулов П. 483, 484
Мефодиев Г. А. 376, 379, 459
Мечников И. И. 273
Мешковский И. П., см. Гольденберг
Милль Д. С. 32, 140, 364, 377, 407,
408
Милюков П. Н. 403
Мильман С. 486
Мин дли« И. Б. 139
Минье Ф. 408
Миртов, см. Лавров П. Л.
Михайлов А. Д. 140, 149
Михайловский В. В. 493
Михайловский Н. К. 18, 129, 188,
197, 241, 246, 262, 264, 278, 307,
331, 373, 399, 403, 416, 419, 423—
426, 428, 433, 441, 444—449, 454,
474, 490, 491, 493
Мицкевич-Капсукас В. 507
Мицкевич С. И. 204, 374, 400, 402,
463, 454
Мишель Л. 151, 253
Можайский Г. П. 459
Моисеенко П. А. (Анисимов) 90,
96—98, 110, 144, 436, 493
Молешотт Я. 408
Момбелли 30
Монтескье Ш. Л. 408
Моравский А. 506, 507
Мордовцев Д. Л. 408
Морозов А. 460
Морозов Н. А. 51, 134, 149, 164
Морозов П. А. 444
Морозов Т. С. 96, 97, 99
Морозова 100
Моршанская С. М. 408
Московский Я. 483
Мотовилов Н. А. 350, 351, 461, 468,
491, 492
Мошинский И. Н. 472—474
Мундблит Е. Г. 486
Нагорнов А. В. 481
Наддачин Н. П. 109, 111, 114
Наддачин С. П. 111
Натансон М. А. 51
Натансон О. 61, 374, 376
Наумов Р. 401
Наумов С. 111
Нахамкес, см. Стеклов Ю. М.
Невзоров, см. Стеклов Ю. М.
Невзорова А. П. 454
Невзорова-Кржижановская 3. П.
391, 454
Невзорова С. П. 454
Невский В. И. 9, 17, 19, 111, 115,
139, 489
Некрасов Н. А. 109, 114, 139, 361,
363, 482
Немцов И. 460
Неточаев Д. Н. 474
Нефедов Ф. Д. 79
562

Нечаев С. Г. 133, 161
Нечкина М. В. 21
Николаевский Б. И. 290, 294
Николай — он, см. Даниельсон А. Ф.
Николай I. 22
Николай II 262, 446
Ниношвили Э. Ф. 495, 496
Новиков Е. В. 450
Ноков С. 261
Норинский К. М. 331, 376, 378—381,
386, 487
Ньевенгуйс Д. 270
Обнорский В. П. ПО, 117
Огарев Н. П. 24, 30, 40
Огарев 93
Оливетти А. О. 257
Ольминский М. С. (Александров
М. С.) 1·β, 202, 306, 373, 381, 382,
386'
Орлов А. И. 374
Орлов В. И. 145
Орлов С. К. 476
Орловский Т. 483
Оси π а но в С. 356
Острянин 358
Отроков К. Н. 450
Оуэн Р. 24, 108, 324
Ошанин М. 165, 167
Павлов К. 101
Павлович А. 474, 475, 479
Павлович К. 475
Падлевский С. 243
Пален П. А. 143
Паль К. Я. 103
Панкратова А. М. 20
Панов Е. 512
Паприц Е. 344, 346
Парфенов А. 456
Пеньковский 408
Перазич В. 488—490
Перовская С. Л. 51, 56, 149, 310
Песков П. А. 80
Петрашевский, см. Буташевич-Пет-
рашевский М. В.
Петров А. К. 455
Петров А. М. 359
Петров Е. А. 353
Петровский Г. 334, 376
Пикер А. С. (Мартынов А. С.) 476
Писарев Д. И. 140, 242, 307, 324
Пискунов А. И. 454
Письменный Ф. 485
Платунов 338
Плевако Φ. Н. 96
Плеханов Г. В. 9, НО, 14—18, 27, 28,
31, 38—42, 44, 47, 52, 53, 67, 58,
89, 113, 115—120, 126, 128, 133,
138—162, 164—167, 169—176, 178—
181, 184—207, 209, 211, 213, 219,
221—236, 238—270, 277—280, 288,
291, 298, 299, 302, 303, 309, 311—315,
318, 322, 325, 340, 342, 345, 346,
351, 354, 358, 360, 362, 365—367,
386, 393, 394, 396, 397, 400, 414,
417, 419, 420, 427, 429, 433, 434,
442, 443, 449, 451, 466, 475, 476,
478, 483, 484, 488, 490, 491, 493,
501, 508, 509, 616, 516, 618
Плеханова Μ. Ф. 139
Плеханова Р. М. 140, 150, 268
Погожев А. В. 84
Покровский Μ. Н. 9, 139
Покровский Н. 114
Полетаев Н. Г. 380
Полудэ Я. 511
Поляков Ф. И. 401, 402
Попков Я. Л. 436, 437
Попов И. И. 306, 375
Попов-Скляренко А. П. 408
Португалов В. В. 369
Посников А. 408, 409
Постников В. Е. 417—419
Потресов А. Н. 393
Прейсман В. 121
Присецкий И. П. 49
Прокофьев 493
Прокофьев С. И. 402
Прошин В. И. 385
Прудон П. 38, 129, 161, 166, 171,
185, 257
Пруссак, см. Руге А.
Пугачев Е. 148, 300
Пыпин А. Н. 446
Пятибратов-Рогин Я. 456
Равский И. 108
Радии П. П. 461
Радищев А. Н. 29, 30
Радченко С. И. 377, 381, 391—393,
430
Разин С. Т. 39, 148, 300
Райнис Я. (Плиекшан Я.) 509, 510
Распопин В. Т. 338, 339, 348
Рауш К. 474
Рашин А. Г. 84
Редько А. 321, 466
Редько П. 321
Реклю Э. 257
Рикардо Д. 407, 408, 414
Родбертус-Ягецов К. 168, 171, 185,
186
Родзевич Г. М. 376, 377, 379, 497
Родзевич Ю. И. 377, 497
Розанов А. С. 403, 458
663

Розинь Φ. 510, 511
Романов Л. Г. 374
Романова А. И. 374
Росиневич 410
Руге А. (Пруссак) 12, 13, 126
Руднев В. А. (Базаров) 460
Русанов Н. С. (Тарасов К.) 116,
183
Русецкий И. 477
Рябоконь Я. 488
Рязанов А. И. 399
Рязанов Д. Б. (Гольдендах Д. Б.)
478, 484
Сабунаев М. В. 373
Савельев И. И. 459, 460
Сазонов Н. И. 177
Салтыков-Щедрин M. Е. 109, 113,
124, 307, 331, 369, 420
Санин А. А. 350, 352—358
Санина Е. А. 355, 358
Сапежко В. М. 467
Сведенцов И. И. 453
Светлицкий 193
Святловский В. 386
Селицкий В. 505, 506
Семашко Н. А. 406, 433, 458, 462
Семевский В. И. 273, 408
Семенов М. И. (Блан) 408, 410, 412,
413, 415, 419
Семере 255
Сен-Симон А. 24, 108, 261
Серафимович А. С. 286, 493
Сергиевский М. Л. 435, 443
Сергиевский Н. Л. 9, 17, 19, 218,
278, 279, 295, 308, 313, 388, 421,
435, 441-—444
Сердюков А. 51
Серно-Соловьевич А. А. 30, 128
Серно-Соловьевич Н. А. 30
Сеченов И. М. 401
Сигорский 358
Сидоров М. И. 138
Сикачин П. 114
Силенко П. 111
Сильвин М. А. 391, 428, 452, 454,
455, 457
Синев Н. В. 474
Синегуб С. С. 51
Скабичевский А. М. 307
Скалдин (Елень Ф. П.) 365
Скворцов И. И. 460
Скворцов П. Н. 352, 353, 356, 433,
452—454, 456, 457
Скляренко А. П. 408—414, 416
Слепцов В. А. 408
Слободской О. Е. 477
Смидович П. Г. 406, 460
Смирнов А. 487
Смирнов А. С. 1Ό0
Смирнов И. Т. 114
Смит А. 407, 408
Соколов В. И. 411
Соколов 338
Соколов 101
Соловьев С. М. 408
Соловьева А. Г. 353, 357, 358
Спенсер Г. 408, 473, 474
Спешнев Н. А. 30
Спонти Е. И. 506
Ставровский Л. Ф. 393
Ставровский С. Н. 460
Ставский И. Д. 393
Сталин И, В. (Джугашвили) 251,
497
Старков В. В. 391
Стеклов Ю. М. (Нахамкес,
Невзоров) 8, 479, 481, 482
Стендаль А. 409
Степняк С, см. Кравчинский С. М.
Степняк-Кравчинский С, см.
Кравчинский СМ.
Стефаненко М. («Семеныч») 327,
379
Стефанович Я. 124, 160, 161
Стольберг К. А. 121
Столани А. М. 359
Струве П. Б. 444, 460
Стучка П. И. 510
Суворов С. А. 443
Судейкин Г. П. 310
Сычев В. Α..353, 357
Сю Е. 29
Табейкин Е. П. 359
Тарасов К., см. Русанов Н. С.
Татаров Н. 474
Тейлор Э. 408
Тейтельбаум 486
Теп лов П. Ф. 461
Теселькин M. М. 303
Тимирязев К. А. 401
Тимофеев И. И. 327, 376, 378,
379
Тимошин А. 103
Тихомиров Л. А. 159, 165—167, 175,
183, 195—197, 203, 222, 267, 332,
348
Тихонов Я. 114
Ткачев П. Н. 33, 44—47, 135, 142,
171, 199, 249
Токвилль А. 408
Толстой Д. А. 94
Толстой Л. Н. 331, 332, 339
Торсуева-Быстрицкая Е. В. 493
Торсуев 493
564

Точисская Μ. В. 325, 327, 328, 330,
331, 410
Точисский П. В. 16, 259, 323—336,
376, 377, 378, 458, 486, 517
Трапезников Н. В. 359
Трегубов А. Д. 450
Трепов Д. Ф. 161
Трусевич С. («Станислав», «Залев-
ский») 503, 507
Трусов А. 40
Туган-Барановский М. И. 63
Тулин, см. Ленин В. И.
Тун А. 14, 269, 260, 466
Тургенев И. С. 109, 322
Тьерри О. 408
Тышко Я., см. Иогихес Л.
Тютчев 374, 375
Ульрих В. 509
Ульянов А. И. 17, 275, 286,
314—320, 356, 360—362, 396,
510
Ульянов В. И., см. Ленин В. И.
Ульянов Д. И. 405, 414, 416, 422
Ульянов И. Н. 361
Ульянова А. И., ом.
Ульянова-Елизарова А. И.
Ульянова-Елизарова А. И. 17, 354,
360, 361, 363, 366, 403, 405, 409,
416, 422, 452, 457
Ульянова М. И. 405
Успенский Г. И. 239, 307, 351, 365,
408, 443
Утин Н. И. 40
Фаминцын С. С. 82
Федоров В. 483
Федоров П. 92, МО
Федоров 478
Федосеев H. Е. 16, 18, 204, 349—
358, 362, 365, 367, 417, 419-422,
424, 434—449, 453, 455, 456, 458,
468, 519
Федулов А. 373
Фейербах Л. 150, 186
Фесенко И. Ф. 142
Фигнер В. Н. 49, 140, 149
Филиппов В. 92
Фишер А. 380
Флеровский В. В., см. Берви-Флеров-
ский В. В.
Фомин В. («Фомич») 327, 379
Фомина В. А. 138
Форсман А. 121
Франчески Г. 405, 406, 497
Френкель 3. Т. 512
Фроленко М. 51, 140
Фурье Ш. 24, 29, 30, 39, 108
Халтурин С. Н. ПО, 115, 117, 118,
144
Ханыков А. В. 30
Харитонов В. Г. 287, 302, 308—311,
476
Хлсдовский ?.2\
Хлопин Г. В. 257, 334
Хорьков Ф. 436
Цеткин К. 251, 621
Цивинский В. Ф. 377
Циперович Г. 479, 480, 482, 484, 485
Циперович М. 479, 482
Цулукидзе А. 497
Цхакая М. Г. (Миха) 495
Цюрупа А. Д. 491
Чарушин Н. А. 51
Чачина Е. И. 454
Чачина О. И. 454
Чекеруль-Куш 399, 400, 512
Черневский Н. 323, 466
Чернов В. 374, 375
Чернышевский Н. Г. 14, 24, 28—36,
39—42, 44, 45, 48, 59—61, 109,
114, 127, 131, 133, 139—142, 158,
159, 199, 230, 231, 247, 252, 262,
263, 360, 361, 363—366, 369, 407,
408, 428, 462, 478, 492, 512
Чириков Е. Н. 350
Чичерин Б. Н. 129, 408
Чорба И. И. 467
Чупров А. И. 408
Шайберт П. 4
Шалаевский И. А. 327, 332
Шанцер В. Л. (Марат) 477, 512
Шатерников А. Н. 399
Шатько П. П. 287, 321, 322, 467
Шекспир В. 409
Шелгунов В. А. 235, 328, 331, 376,
ЗЭО, 381, 386. 430
Шелгунов Н. В. 114, 127, 178, 179,
307, 320, 359, 370, 384, 386, 388
Шелгунов Н. Н. 17, 320—323
Шен Б. Э. 467
Шестериин С. П. 435, 452
ШефлеА. Г. 322, 475
Шлихтер А. Г. 443, 444, 491
Шлоссер Ф. К. 408
Шмидт С. 114
Шпильгатен Ф. 408
Штиблетов И. 436, 437
Штирнер М. 38, 257
Щапов А. П. 158, 408
Щедрин Н. 124
Щедрин, см. Салтыков-Щедрин
Щеколдин Ф. И. 450
565

Эвелинг Э. 137, 254
Эйдельмаи Б. Л. 467, 469, 470, 473
Энгельгардт А. П. 365
Энгельс Ф. 3, 7, 9—16, 27, 32, 37, 38,
41—45, 47, 54, 59—61, 84, 87, 108,
113, 114, 116, 121, 125—12«, 131—
133, 135—137, 1-50, 153—156, 159,
160—162, 164, 166, 169, 171, 174,
176—192, 194, 196, 197, 201, 202,
204, 205, 206, 208, 218, 223, 225,
228—231, 237, 242; 244—251, 253,
256, 267, 259, 261, 265, 266, 271,
276, 302, 303, 315, 338—342, 344—
346, 349, 351, 352, 354, 355, 360,
397, 400, 403, 409; 413, 414, 415,
423, 424, 427, 446, 449, 456, 457,
466, 475, 478, 479, 486, 496, 497,
•501, 505, 508, 512, 516, .521, 523
Эрисман Φ. Ф. 76, 83, 85
Эритье Л. 255
Южаков С. М. 373, 411, 416, 419
Я*вейн 422
Ягодкин К. К. 363
Яковенко Е. 314
Яковлев 101
Яковлев И. И. 379, 430
Яковлев Л. П. 481, 482
Якубова А. А. 391
Янжул И. И. 83
Янковская 339
Янович Л. Ф. 193, 338, 344, 347
Янсон Ю. 3. 77
Ярославский Е. М. 18
Яшин В. 483, 484

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение.... 3
Глава I. Исторические предпосылки возникновения первых
марксистских организаций в России 21
1. Важнейшие моменты развития русской домарксистской
социалистической мысли 21
2. Развитие крупной капиталистической промышленности в 60—
80-х годах XIX в. и его социальные последствия 61
3. Революционное рабочее движение 88
4. Воздействие Маркса — Энгельса и рабочего движения
Западной Европы на развитие русской революционной мысли . . 125
Глава II. Группа «Освобождение труда» (1883—1894 гг.) .... 138
1. Путь Г. В. Плеханова к марксизму 138
2. Образование группы. Книга Г. В. Плеханова «Социализм и
политическая борьба1». Перевод на русский язык и издание
трудов К. Маркса и Ф. Энгельса 164
3. Литературная деятельность группы в 80-х и начале 90-х
годов и ее значение в теоретическом основании русской социал-
демократии. Два проекта· программы 194
4. Интернациональные связи группы 244
Глава III. Возникновение социал-демократических организаций в
России (80-е годы XIX в.) 272
1. Поворот революционной молодежи к теории научного
социализма 272
2. «Партия русских социал-демократов» (Группа Благоева.
1883—1886 гг.) 283
3. Товарищество санкт-петербургских мастеровых (Группа То-
чисского. 1885—1888 гг.) 323
4. Общество переводчиков и издателей (1883—1884 гг.) . . . 337
5. Первые марксистские кружки в Казани. H. Е. Федосеев.
Начало революционной деятельности В. И. Ленина 349
Глава IV. Марксистские организации Центральной России в начале
90-х годов XIX в. * · · · 368
1. Подъем общественного движения 368
2. Петербургские социал-демократические группы 375
3. Марксистские социал-демократические кружки в Москве в
конце 80-х — начале 90-х годов 395
667

4. Деятельность В. И. Ленина в Самаре и его переезд в
Петербург 407
5. Деятельность H. Е. Федосеева во Владимире. Возникновение
марксистских кружков в других городах Центральной России 434
Глава V. Появление первых марксистских групп и кружков в
крупнейших городах Юга и Запада России (конец 80-х — начало
90-х годов XIX в.) 464
1. Поворот к марксизму в кругах революционной интеллигенции
и передовых рабочих Украины и Грузии 464
2. Поворот к марксизму в кругах революционной
интеллигенции и передовых рабочих Польши, Белоруссии и Прибалтики 498
Заключение . . . 514
Указатель литературы 523
Указатель имен . 559
Юзеф Захарович Полевой
Зарождение марксизма в России
1883—1894 гг.
Утверждено к печати Институтом истории Академии наук СССР
•
Редактор издательства Р. И. Кроль
Технический редактор С. Г. Маркович
«
РИСО АН СССР № 20—72В. Сдано в набор 13/VIII1959 г. Подписано к печати 19/Х 1959 г.
Формат 60Χ927ιβ· печ. л. 35,5 (35.5) уч.-издат. л. 36,9 Тираж 5000 эк*.
Т-10476. Изд. № 3084. Тип. зак. № 2164
Цена 25 руб. 15 коп.
Издательство Академии наук СССР. Москва, Б-62, Подсосенский пер , д. 21
2-я типография Издательства АН СССР. Москва, Г-99, Шубинский пер.» 10

ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ

Страница
10
18
43
92
137
138
283
496
499
524
533
543
545
546
552
550
551
553
553
Строка
22 сн.
13 св.
10 св.
2 сн.
7 св.
3 св.
19-20 св. 1
19 св.
14—15 св.
4 св.
15 св.
15 св.
16 сн.
23 сн.1
10 св. J
2 сн.
22 сн.
20 сн.
1 сн.
Напечатано
Для русской
Отдела
лице
«Рабочее движение в
России в XIX веке т. II ч. 2
Мани
1895
Петербургская группа
партии русских социал-
демократов
Джибадзе
Фабьянице
т. 2
Джабаради
БОДН
Говорухин А.
Ольминский М. О.
Козы ρ ен ко
Лядо-Мандельштам
Воронцов В. В.
Оглббин
Должно быть
Для периода зарождения
русской
отдельных
в лице
История Эстонской ССР.
Манн
1894
«Партия Русских социал-
демократов»
Джибладзе
Пабьянице
т. 1
Джабадари
БСДП
Говорухин О.
Ольминский М. С.
Козеренко
Лядов-Мандельштам
Воронцов В. П.
Оглоблин